Тьма Ольга Грибова
        Охотник на вампиров #7
        Влад Климентьев, охотник на нечистую силу, с детства усвоил истину: вампиры - злейшие враги человечества. Он не мечтал о вечной молодости, но обрел ее против воли. Теперь ему предстоит заново научиться жить и смириться с одиночеством. Ведь отныне Влад видит в близких людях предателей, а себя считает изгоем. ЗАКОНЧЕНО!
        Ольга Грибова
        Тьма
        Я пью за разоренный дом,
        За злую жизнь мою,
        За одиночество вдвоем,
        И за тебя я пью, -
        За ложь меня предавших губ,
        За мертвый холод глаз,
        За то, что мир жесток и груб,
        За то, что Бог не спас. Анна Ахматова «Разрыв - 3. Последний тост»
        Пролог
        Каково это умереть? Вряд ли кто-то сможет ответить на этот вопрос. Собственная смерть такая ненадежная вещь. Нельзя точно сказать, когда она с тобой случится, да и поведать другим «как это было», передать, так сказать, опыт подрастающему поколению, тоже не выйдет. Но что испытывает человек в момент смерти и чувствует ли он вообще что-нибудь? Интересно, не правда ли?
        Сам того не желая, я получил уникальный шанс не только в полной мере насладиться смертью, ощутить как её костлявая рука по капле выдавливает жизнь, но мне также выпала возможность поделиться впечатлениями с другими.
        Глава 1. Жизнь после смерти
        Последнее мое прижизненное воспоминание - рука Грэгори вспарывающая мой живот. Мерзавец, что сумел так легко проделать во мне дыру размером с кулак, обладал недюжинной силой. Внутри меня словно разорвалась атомная бомба. Взрывная волна смяла и покорежила все внутренности. Я еще видел и слышал окружающее, но расстояние, что отделяло меня от реальности, неукоснительно росло. Я точно проваливался в бесконечно глубокую яму, как Алиса, по глупости последовавшая за белым кроликом. Но если любопытную девочку впереди ждало море захватывающих приключений, то мой путь вскоре должен был оборваться. Я понимал это как никогда четко. Моей жизни, всему, что я когда-либо ценил и любил, пришел конец. То есть, конечно, все это останется, но вот меня уже не будет.
        Я в последний раз обвел глазами зал, где лишь несколько минут назад стал мужем самой прекрасной девушки на свете. Но все это было так безмерно далеко от меня, будто прошла целая вечность. А может это вовсе был не я, а кто-то другой? Глаза почти закрылись, когда в поле зрения попала Амаранта. Какое искреннее горе было написано на её красивом лице! Мне вдруг сделалось стыдно, точно я предатель выдавший фашистам местонахождение партизан. Меньше всего мне хотелось оставлять её одну. Как она будет без меня? Сумеет ли позаботиться о себе или Грэгори добьется желаемого и подчинит Эмми?
        Приступ тоски длился одно мгновение, а потом мне стало так легко и радостно, что все остальное потеряло смысл. Веки закрылись и я воспарил.
        На время связь с реальностью была потеряна, а вместе с ней меня покинула и тревога. Я перестал волноваться за Амаранту. Удивительно, но смерть оказалась довольно приятной штукой. Стоит ли объяснять, почему я почувствовал себя обманутым, когда очнулся в больничной палате?
        Я всерьез полагал, что для меня все кончено и только изумлялся: где задержался мой персональный свет в конце туннеля? Признаюсь честно, первое, что испытал, увидев белый потолок над головой - это разочарование. Потом уже, вспомнив, как нелепо попался в руки Грэгори - впервые в жизни револьвер дал осечку - я в полной мере ощутил себя неудачником. Это было в новинку для меня. Госпожа Фортуна всегда приберегала для меня местечко среди фаворитов. Так что произошло? Как я умудрился так бездарно подставиться под удар?
        Ответ пришел неожиданный и до того простой, что я еле сдержал стон сожаления. Каким же идиотом я был! Собственными руками растоптал свою жизнь и обрек себя на смерть. Мысленный образ черной ведьмы Кати самодовольно улыбнулся. Она получила своё сполна. Небольшая частица моей удачи, отданная ведьме в уплату за услугу, будет стоить мне жизни. А ведь говорил мне папа: не лезь к колдунам, они как привокзальные мошенники оберут тебя до нитки, да так хитро, что ты еще останешься им благодарен, по крайней мере, до тех пор пока не придет час расплаты. Настало моё время платить по счетам.
        Я собирался поведать об этом Амаранте, чтобы она не повторяла моих ошибок. Умом понимал, что пришло время прощаться. Но боль вернулась вместе с сознанием и спутала мысли. Внизу живота будто разлили горячее олово. Оно жгло мне кожу, и вот-вот должно было добраться до внутренних органов. Но я собрал последние силы и открыл глаза, чтобы последний раз посмотреть на любимую. Не знаю, как нам удалось сбежать от Грэгори, да это и не важно. Главное у меня был шанс еще раз сказать Амаранте как сильно я её люблю.
        Эмми склонилась надо мной, и я ощутил пряный запах цветов шиповника, идущий от беспросветно черных волос. Я буду скучать по её сияющим, ярким глазам, цвета крыльев бабочки Морфо Менелай. Или после смерти ничего нет? Лишь пустое ничто.
        Я не успел ужаснуться этой мысли, как меня словно гигантским пылесосом втянуло куда-то вглубь собственного сознания. Свет померк, и я со всей определенностью понял - вот оно. Я совершенно точно умираю.
        Больше сознание не возвращалось. Я плавал где-то в бесконечных просторах космоса. Не было боли, не было мыслей, ничего не было. Только чувство полета. Я - надутый горячим воздухом воздушный шар, летящий в никуда. И это здорово.
        Смерть оказалась гуманной женщиной. Её объятия были сладки, как объятия любимой. Она мягко убаюкивала меня, и я падал все ниже и ниже. Тонкая нить связи между моей душой и телом натянулась и почти оборвалась. Оставался один последний рывок, и я обрел бы свободу, но не тут было.
        В самый последний момент, когда я окончательно простился с миром живых, меня грубым образом вернули назад. Это было сродни шоку. Словно чья-то рука схватила мое сердце и насильно заставила биться. Сначала один удар, потом второй, третий. Ритм постепенно восстанавливался, но что-то в нем было не так. Кровь превратилась в густую, вязкую массу, ее невыносимо трудно было протолкнуть в сузившиеся сосуды. Но сердце упорно продолжало бороться, разнося по телу ядовитую кашицу.
        Душа встрепенулась, изумленно оглядываясь назад - туда, где за жизнь боролось тело и… не пожелала возвращаться. Ей там было не место. Последняя связующая нить оборвалась. И мы остались одни - тело и разум. Без души. Горче этой потери в моей жизни не было.
        А потом пришла она - госпожа Боль - и накрыла меня своим покрывалом. Не осталось ни одной клетки или косточки, которым бы она не уделила внимания.
        Я наивно думал, что знаю, что такое боль. Род моих занятий предполагает тесное знакомство с ней. Я множество раз ломал кости, монстры пытались полакомиться мной. Но я ошибался. Боль может быть куда более мучительной, настолько всеобъемлющей, что бедное сознание просто не в состоянии вместить её. Боль адская, нестерпимая, жгучая завладела моим телом, выжигая его как беспощадное солнце пустыню. Меня точно напалмом облили и подожгли. Я горел. Если в этой вселенной, в самом деле, существуют адские костры, то я жарился на одном из них.
        Моя агония была ужасной и бесконечно долгой. Единственное чего я желал - это смерти. Господи, металось сознание в тщетной мольбе, дай мне умереть. Пусть весь этот кошмар закончится раз и навсегда. Просто позволь мне умереть. И Бог услышал меня. Порой даже он бывает милосердным.
        Сердце натужно бухнуло в последний раз и замерло. Вот он - конец, с радостью подумал я. Прошла минута, другая. Сердце молчало. Кислород больше не обогащал кровь, она не несла его к органам. Мое тело умерло. Для меня это было очевидно. Одного не мог понять: что я до сих пор здесь делаю?
        Может, я привидение? Неупокоенная душа в поисках мести? Мысль глупая, но как еще объяснить происходящее? Я никак не мог сосредоточиться на настоящем, а все потому, что боль, наконец, отступила, оставив после себя искалеченное тело и сошедший с ума от невыносимых пыток разум. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Мне было так хорошо и вместе с тем так плохо.
        Надо открыть глаза. Простое действие, но до чего же страшно решиться. А что если вокруг ничего нет? Только непроглядная тьма. Я сделал пару глубоких вдохов, попутно отметив, что дышу. Это приободрило. Что может быть лучше полноценного вдоха? Но часть сознания вежливо напомнила, что сердце по-прежнему не бьется. Я отмахнулся от назойливой мысли. Раз могу дышать, значит и с сердцем как-нибудь разберемся. Всему свое время.
        Распахнул глаза. Взгляд уперся в низкий бетонный потолок. Между стыками плит просачивалась вода. Капли медленно набухали, а потом срывались вниз - отчаянные самоубийцы - и насмерть разбивались о земляной пол. Некоторое время я наблюдал за их безнадежным полетом, пока это занятие мне не наскучило.
        Приподняв голову, рассмотрел неровные стены, кованную металлическую дверь с маленьким наглухо закрытым окошком. Справа от входа стояла тумба. На ней наполовину сгоревшая свеча. Воск оплыл, превратив некогда стройную красавицу свечку в уродливое кособокое чудище. Света едва хватало, чтобы осветить угол за тумбой, но мне, странное дело, было все отлично видно. Окон в помещении не было, так что выяснить день сейчас или ночь не представлялось возможным.
        Я лежал на больничной каталке, вокруг приборы жизнеобеспечения, но все они выключены. Похоже, я больше не нуждаюсь в их помощи. Вроде я жив, но сомнения оставались. Покоя не давало сердце, упорно не желающее биться. Это вообще нормально - очнуться в погребе с тишиной в груди, но чувствовать себя при этом отлично? И спросить-то не у кого. В комнате я один.
        Я рискнул сесть. Вышло даже лучше, чем предполагал: ни головокружения, ни тошноты. Только дискомфорт внизу живота, словно кто-то схватил меня за кишки и тянет. Я положил руку на живот в надежде избавиться от неприятного ощущения или хотя бы определиться с его источником. Пальцы погрузились во что-то прохладное и скользкое, будто вместо кожи у меня склизкая чешуя. Может, это перерожденье и я теперь и не человек вовсе, а какое-нибудь земноводное? Как там в Буддизме - всем воздастся по заслугам. Или это из другой религии, а может и не из религии вовсе? Я никогда не был силен в теософии и сейчас горько жалел о пробелах в образовании. Могло бы пригодиться.
        Допустим, я теперь кто-то вроде ящерицы. Это хорошо или плохо? Так быстро однозначного ответа не найти. Я призадумался, поднял руку, намериваясь пригладить волосы и замер, в одно мгновение уяснив для себя две вещи: во-первых, я пока еще человек, по крайней мере, руки у меня вполне человеческие; во-вторых, я, кажется, истекаю кровью. Ладонь была перепачкана бурой субстанцией, которая при определенной доли фантазии могла сойти за кровь. Беспокоило только то, что она была вязкой и липла к пальцем, как клей. При одной мысли, что эта гадость течет внутри меня, стало противно, и я торопливо вытер руку о край простыни, что свисала с каталки.
        Я набрался храбрости и опустил голову, чтобы взглянуть на живот. Приподнял больничную рубашку и нахмурился. Увиденное озадачивало. Я серьезно задумался. Теперь хотя бы понятно, почему сердце не бьется. Я бы на его месте тоже не стал этого делать.
        Четко по центру живота (прощу обратить особое внимание - моего живота!) зияла огромная рана. Кожа свисала рваными кусками, мясо и части внутренностей едва ни вываливаются наружу, кровь алой коркой запеклась вокруг. Я медленно опустил рубашку, скрывая неприглядное увечье, и скрестил руки на животе, чтобы предотвратить выпадение части меня мне же на ноги. Сомнений больше не осталось - я окончательно и бесповоротно мертв. И это не лечится.
        Так жутко мне еще никогда не было. Я невольно заметил тенденцию этого дня - все сегодня впервые. Например, я впервые мог думать и не дышать. Я впервые сидел с огромной дырой в животе и чувствовал себя при этом вполне сносно. Мое сердце впервые не билось, а мне хоть бы хны.
        Не знаю, сколько так просидел, придерживая руками собственные кишки и тупо палясь на дверь, в попытке привыкнуть к мысли, что я умер. Не так-то это просто очнуться и понять, что тебя нет среди живых. Постепенно искалеченная осознанием собственной смерти психика восстанавливалась, и в голову начали приходить интересные вопросы. Например, я задумался, как собственно получилось: я мертв, но при этом все еще жив. Парадокс.
        Наконец, отважился спустить ноги с каталки. Босые ступни коснулись влажного пола, и я внутренне напрягся, ожидая почувствовать неприятный холодок, но ничего не произошло. Умом я понимал, что пол сто пудово ледяной, но ногам было на это плевать. Они не испытывали дискомфорта. Это придало мне смелости, и я встал, придерживаясь одной рукой за каталку, а другую прижимая к многострадальному животу. От входа меня отделяло всего пара шагов. На негнущихся ногах я преодолел это расстояние и повис на металлической двери, упершись в неё лбом и плечами. Дернул ручку - заперто, причем снаружи. Кто-то позаботился о том, чтобы я не вышел отсюда. Может оно и к лучшему.
        Обратный путь к каталке дался мне легче. Тело слушалось все лучше и лучше. Оно признало во мне хозяина. Я снова лег, скрестил руки на груди и принялся ждать. Кто бы ни запер меня в этом каземате, он рано или поздно придет проверить как я тут. И вот тогда… А что тогда? Я сдвинул брови, прикидывая, что может случиться. Меня убьют? Ни капельки не страшно. Это пройденный этап. Других альтернатив я не придумал. Так уж вышло, что всю сознательную жизнь меня непременно кто-то пытался убить, и я в свою очередь не оставался в долгу. Я не привык строить отношения на других мотивах. Исключение составляет разве что Амаранта. При мысли о моей возможно потерянной навсегда супруге сердце предательски дрогнуло. Выходит, осталось в нем нечто способное хоть на какие-то реакции.
        Хотелось надеяться, что с Эмми все в порядке, и чтобы не случилось со мной, это никак не отразится на ней. Не исключено, что я нахожусь в доме Грэгори, и он обратил меня в вампира, отомстив за все, что я ему сделал. Я почти не сомневался, что отныне принадлежу к детям ночи. Немного смущала дыра в животе, ведь кровопийцы быстро регенерируют, а мое тело пока не торопилось восстанавливаться. Но я принял версию о собственном вампиризме за рабочую.
        Я долго пролежал без единого движения. Тело превратилось в камень, но неудобства не ощущалось. Это состояние казалось естественным для нового меня. Единственное, что напрягало - это зуд в горле, словно где-то в его глубине поселилась семья мышей-полевок и теперь они скреблись и ерзали, устраиваясь поудобнее.
        Я откашлялся, но стало хуже. Зуд перешел в жжение, оно постепенно распространилось на весь организм. Кожа горела, точно меня медленно поджаривала на костре святая инквизиция. Глаза резал даже слабый свет догорающей свечи, и я зажмурился.
        Со стороны я, наверное, мог легко сойти за покойника. Глаза закрыты, дыхания нет, руки сложены на груди плюс дыра в животе - все признаки мертвеца на лицо. Я попытался сосредоточиться, прикинуть что с этим делать и как жить дальше, но мысли разбегались как тараканы при внезапно включенном свете. Их вытеснил один единственный тезис - мне нужно… и вот тут я стопорился. Что собственно мне так необходимо? Все мое «я» отчаянно стремилось к чему-то, безумно желая обладать. Но чем? Муки душевные перешли в разряд физических, и я чувствовал, что если не утолю это непонятное мне желание немедленно, то погибну.
        Я сам не заметил, как очутился возле двери, и принялся колотить руками и ногами по металлу. В меня словно вселился посторонний. Он был сильнее, ловчее и злее меня. Он своего добьется, чего бы это ему не стоило. Я лишь марионетка в его умелых руках.
        Я испугался, так как прекрасно понимал, что тот, кто осмелится сейчас войти в эту дверь, скорее всего, погибнет, и я ничего не смогу с этим поделать. Не в моих силах противостоять этому всепоглощающему желанию, сжигающему меня изнутри. Я - пешка, а голод - гроссмейстер. Наши возможности изначально не равны.
        В том, что это голод, уже не сомневался. Когда-то мне доводилось испытывать нечто подобное. Но это был лишь отголосок того урагана, что нынче бушевал во мне - слабый дождь по сравнению с градом размером с футбольный мяч.
        Меня трясло, словно я схватился рукой за оголенный провод под напряжением. Чтобы хоть немного унять дрожь, обхватил себя руками за плечи, совершенно позабыв о ране. Стоять было тяжело, ноги то и дело предательски подкашивались. Я повернулся спиной к двери и привалился к ней. Это ненадолго помогло, но вскоре пришлось сползти на пол.
        Беспокойство нарастало. Я уже не мог усидеть на месте, но и встать на ноги тоже было невыполнимой задачей. И я пополз. Пачкая руки и колени в земле мокрой от капающей с потолка воды, размазывая грязь по лицу, я наворачивал круги по комнате. Только облегчения это не приносило. Не было места ни в этой камере, ни где-либо на земле, где бы я мог обрести покой.
        Я забился в дальний угол, погрузил руки и ступни в стылую земляную жижу и тихо скулил от безысходности. Постепенно скулеж перешел в надрывный крик. Я орал во всю глотку, что есть силы, надеясь только на одно - кто-нибудь услышит мой вой, придет и пристрелит меня. Я ждал этого с маниакальным предвкушением и радовался такому будущему.
        И действительно меня услышали, правда результат оказался не совсем таким, как я ожидал. За дверью раздались шаги, каждый из которых отдавался вспышкой боли у меня в голове. Кровь пульсировала в висках в такт шагам, и казалось голова сейчас расколется, как огромный орех от удара молотка.
        Небольшое окно в двери у самого пола скрипнуло и распахнулось. Внутрь просунулась рука, поставила бутылку минералки и исчезла, затворив за собой дверцу. Но я мгновенно потерял интерес к анонимному гостю. Ведь в пол-литровой бутылке была вовсе не газированная вода, а самая настоящая, свежая как парное молоко кровь. Я чувствовал её тонкий, манящий аромат сквозь пластиковые стенки бутылки. Она звала меня, притягивала, словно гигантский магнит металлическую стружку. Нельзя было противиться этому зову, и я, собрав последние силы, снова пополз. Пальцы цеплялись за комья земли, руки разъезжались в стороны и я падал, отплевывался и продолжал ползти к заветной цели. Такой желанной, такой долгожданной.
        Мокрые, почерневшие от земли руки скользнули по округлым бокам бутылки. Еще один рывок вперед и она моя. От близости крови меня лихорадило, как молодого, неопытного любовника впервые прикоснувшегося к женщине. Руки плохо слушались, и я буквально сорвал крышку с бутылки, а не скрутил, как положено. И застыл. Вот она сладкая, алая, вожделенная кровь. Сейчас она для меня всё. Весь мир сошелся в одной точке, словно в непроглядной тьме кто-то навел свет прожектора на бутылку минералки. Но стоит ли она того? Стоит ли перечеркивать всю свою жизнь, все, чем я когда-либо был и мог стать ради пары глотков?
        Я стиснул зубы и заглянул глубоко внутрь себя в поисках истинного Влада Климентьева. Какова же была моя радость, когда выяснилось - он еще здесь. Испуганный, задавленный голодом, едва живой, но способный на поступок. Я отвел руку назад, размахнулся и отбросил бутылку подальше от себя. Она ударилась о противоположную стену. Кровь фонтаном брызнула из узкого горлышка, оставив на бетоне красные разводы. Мне оставалось лишь сидеть и смотреть, как пурпурные капли неторопливо катятся вниз по стене, точно слезы.
        Я практически впал в анабиоз. Всё видел, слышал, но не мог двинуться. Во мне не осталось жизненных сил, только голод. Тупая, ноющая боль во всем теле напоминала о его присутствии. Сознание то и дело меркло. После одного из таких провалов я с изумлением смешанным с ужасом обнаружил, что нахожусь посреди комнаты и более того продолжаю упорно двигаться к месту, где валялась бутылка, на дне которой осталось еще немного крови. Я приказал себе остановиться, но не тут было. Тело не подчинялось мне.
        Через пару мгновений добрался до стены и принялся жадно слизывать кровавые разводы, смакуя каждую каплю. Я рыдал от облегчения и от осознания того, каким ничтожеством отныне являюсь. Но это не помешало мне поднять бутылку с пола и выпить её содержимое. Я всхлипывал, но продолжал пить. Постепенно меня затопила волна облегчения. Я откинулся назад, повалился на пол и блаженно улыбнулся. Наконец-то, беспокойство оставило меня. Я снова мог думать, управлять своим телом и даже ненавидеть себя за содеянное.
        Глава 2. Ах, ваши очи чернее ночи
        Самобичевание длилось недолго - вскоре за дверью послышались шаги. На этот раз я спокойно воспринимал пружинистую поступь гостя.
        Я приподнял с пола и попробовал сосредоточиться на звуках. Результат ошеломлял. Буквально через секунду я улавливал самый незначительный шорох. Походка визитера была легкой и непринужденной, так ходят люди без обязательств. Те, у кого в жизни всё в полном ажуре. Я уловил биение сердца и звук дыхание, значит он человек.
        Скрипнули ржавые петли, и смотровое окошко в верхней части двери отворилось. К этому времени свеча погасла, и в камере стояла кромешная темнота. Чтобы рассмотреть хоть что-то мой тюремщик направил луч фонаря в камеру. Тот скользнул по стенам, и я инстинктивно сжался. Не прошло и пару минут, как фонарь отыскал меня. Я зажмурился и отвернулся, чувствуя себя подопытной мышкой распятой на столе сумасшедшего ученого.
        - Как самочувствие?
        Голос громыхнул под сводами камеры, и я невольно зажал уши руками. Лишь немного придя в себя после массированной звуковой атаки, с удивлением осознал, что говорящий мне знаком. Не веря слуху, повернул голову к двери. Яркий свет мешал разглядеть гостя как следует, но я почти не сомневался - за дверью стоит мой младший брат Дмитрий.
        - Дима? - хрипло уточнил я. Собственный голос звучал так, точно он преодолел сотни космических километров прежде чем достигнуть этой комнаты. Фактически я шептал.
        - Дима, Дима, - ворчливо согласилась прячущаяся за светом от фонаря тень. - Видок у тебя, откровенно говоря, жутковатый. Ты выпил кровь, что я принес?
        Взгляд метнулся к выжатой насухо бутылки из-под минералки. Так это Димка принес мне кровь? Минуту назад я считал, что нахожусь в плену у вампиров. Но причем тут брат?
        - Как живот? Затянулась лишняя дырка?
        Я провел рукой по животу, на ощупь отыскивая следы ранения, и отрицательно покачал головой.
        - Странно, - протянул Дима, - того, что я тебе дал, должно было хватить. Ты точно все выпил?
        Я виновато улыбнулся.
        - Не страшно, - смилостивился брат. - Я тут еще принес. Выпьешь - будешь как огурец.
        Луч фонаря покинул камеру. Послышалась возня, и открылась нижняя дверца. Димка просунул в камеру новую бутылку, доверху наполненную кровью. Где они только доноров находят? Или сами по очереди сдают кровь? При мысли о том, что я, возможно, пью кровь родных, меня замутило. Следом за бутылкой появилась стопка чистой одежды, сверху которой лежал блестящий прямоугольник.
        - Это тебе для развлечения, - прокомментировал Дима появление в камере непонятного предмета. - А то, поди, тоска зеленая сидеть взаперти в четырех стенах.
        Вскоре оба окошка захлопнулись, но брат не спешил уходить. Я отчетливо слышал его сопение за дверью и как он переминается с ноги на ногу. Наконец, он сказал:
        - Знаешь, я рад, что ты жив, - на секунду Дима задумался, а потом добавил: - если это, конечно, можно назвать жизнью.
        После этих слов он зашагал прочь, но я еще долго вслушивался в его удаляющие шаги и думал, чтобы это всё означало. Неужели Грэгори не имеет отношения к моему превращению в вампира? Ответ напрашивался сам собой, но я предпочел закрыть глаза на очевидные факты. Амаранта - вот кто может объяснить мне происходящее. Я свято верил, что она сумеет расставить все точки над «и».
        Так уж вышло, что я - охотник на нечистую силу - умудрился влюбиться в вампира. И это чувство оказалось взаимным. Я смирился с тем, что Эмми необходимо пить кровь людей, чтобы выжить. Я принял её такой, какая она есть. Единственное, что я когда-либо просил у неё - это не дать мне стать вампиром. Я взял с неё слово, что если вдруг со мной случится несчастье, она позволит мне умереть, как бы сильно ей не хотелось меня отпускать. И Амаранта поклялась. Я верил, что она не из тех, кто нарушит клятву. Только не моя Эмми.
        Значит, все же Грэгори. Больше некому. Сначала он смертельно ранил меня, а потом великодушно поделился со мной своей кровью. Чертов вампир! Вспышка гнева была внезапной и всепоглощающей. Ярость требовала немедленно выхода, и я со всей силы ударил кулаком по стене. На том месте, где костяшки пальцев встретились с бетоном, образовались глубокие вмятины. А рука в полном порядке. Даже кожа не содрана. Глупо отрицать - в вампиризме есть свои плюсы.
        Рассматривая причиненный мной ущерб, я решился. Если уж мне довелось обратиться и стать вампиром, надо использовать это по полной. В первую очередь я убью Грэгори, и только после этого буду думать, как жить дальше. Вечная жизнь, конечно, благо, но я никогда к ней не стремился. Пить кровь - точно не моё.
        Стоило вспомнить о крови, как взгляд сам собой сфокусировался на бутылке. Она притягивала меня, но уже не так сильно как прежде. Не было того безумного, всепоглощающего желания. Оно немного улеглось, спряталось в глубинах подсознания и теперь походило на глухую тоску по чему-то недоступному, но такому важному.
        Я с трудом поднялся на ноги и, опираясь на стену, побрел к двери. Подобрал бутылку и некоторое время изучал её содержимое, а потом свинтил крышку и залпом выпил алый нектар жизни. На вкус кровь отдавала металлом, будто я засунул в рот мельхиоровую ложку. Но до чего же приятно! Кровь по горлу неторопливо стекла в желудок, её подхватил незримый поток и понес в разные концы моего исстрадавшегося тела. И там, где она побывала организм словно приходил в себя после зимней спячки. Встрепенулось сердце, скинув с себя холодные оковы смерти, разгладились легкие и я почувствовал, что при желании могу снова дышать полной грудью. Руки и ноги налились силой. Рана на животе начала зудеть, я приподнял рубашку, чтобы увидеть причину беспокойства. Глазам предстал бледный шрам, но и он рассосался, оставив после себя чистую, гладкую кожу.
        Я довольно хмыкнул, покрутив пустую бутылку в руке. А что, в этом есть смысл! Расправил плечи, повел головой в разные стороны, разминая шею. Так прекрасно я давно себя не чувствовал. Да что там, будучи человеком, мне вообще не доводилось чувствовать себя настолько великолепно. Я мысленно одернул себя. Еще чуть-чуть и в самом деле поверю, что быть вампиром - это просто дар Божий. Нет уж, не надо нам таких подарочков.
        Я забросил бутылку подальше и сосредоточился на чистой одежде. На глаза попался тот самый предмет, который Димка зачем-то оставил в камере. Несмотря на полную темноту, видел я отлично и без труда узнал зеркало. Рука сама потянулась вниз, я поднял зеркало с вороха одежды и оценивающе посмотрел на себя. В первую секунду показалось, что меня обманули. Кто-то совершенно по-идиотски пошутил, подсунув мне вместо зеркала чужое изображение. Незнакомый парень недовольно хмурился и кусал губы. Я придвинул зеркало ближе и, не мигая, вцепился взглядом в чужое лицо. Не могу сказать, сколько так простоял, но со временем стало казаться, что я узнаю некоторые черты этого лица и они совершенно точно мои. Мне были хорошо знакомы строгий подбородок, тонкие губы, прямой нос. Но все линии стали рельефнее, чуть изящнее, что придавало моей, в сущности, простой внешности некую загадочность и, Боже мой, даже шарм. Волосы остались каштановыми, но в этом непритязательном цвете появились новые оттенки: золотые, медные и терракотовые всполохи. Те же изменения в цвете претерпели и глаза. Отныне они сияли как два бриллианта
цвета топленного молочного шоколада. Ох, не к добру это! Подозреваю, что подобные изменения внешности принесут мне больше проблем, чем выгоды.
        Я с досадой отвернулся от зеркала, предчувствуя, что еще долго буду вздрагивать при виде собственного отражения. Чтобы отогнать тяжелые мысли, переключился на чистую одежду. Пока застегивал ремень, обратил внимание на руки. Всего пару минут назад ползал в грязи, и мои ногти выглядели так, словно я только что выкопался из могилы. Теперь же всё было в полном порядке: под ногтями идеальная чистота, ладони белоснежные как после мытья с мылом. Грязь осыпалась с меня, будто листья с деревьев по осени. Похоже, в душе отныне не будет необходимости. Да и нужно ли мне в новой жизни что-нибудь кроме крови?
        За дверью снова послышались шаги. Идущий немного пришаркивал левой ногой. Сказывалось старое ранение. Я с улыбкой узнал походку отца. Он как раз тот, кто мне нужен. Уверен, папа сможет просветить меня насчет происходящего.
        Окошко приоткрылось, и в камеру заглянул отец. В отличие от Димы он не светил фонариком мне в лицо. У него в руках была небольшая керосиновая лампа, дающая мягкий рассеянный свет.
        - У тебя все в порядке? - первым делом спросил он.
        Я усмехнулся. О да, конечно, у меня всё прекрасно. Только я умер, но это такие мелочи. Заметив выражение моего лица, отец печально улыбнулся.
        - Я принес тебе лампу. Нечего сидеть в темноте.
        Он просунул руку через окошко, предлагая мне взять керосинку, но я замялся. Отчего-то не хотелось лишний раз касаться этой штуки. Все-таки огонь. Мало ли. Я упустил момент, когда во мне проснулся бесконтрольный страх перед пламенем.
        - Спасибо, мне и так неплохо, - вежливо отказался я, поражаясь своему голосу. Он был настолько не похож на мой привычный тембр, что мне невольно захотелось обернуться и посмотреть: может это кто-то другой говорит за меня.
        - Как хочешь, - папа не настаивал. Он сделал шаг назад и собрался захлопнуть смотровое окошко, но я не дал ему этого сделать. Моя рука намертво заклинила створку. Слишком много вопросов требовали немедленных ответов, чтобы так запросто отпустить его.
        - Что происходит?
        Отец обернулся, наши взгляды встретились. Я думал, что увижу грусть в его глазах, но вместо этого с удивлением наткнулся на сожаление и еще, пожалуй, вину. Папа выглядел так, словно совершил что-то поистине ужасное и теперь ему невыносимо стыдно. Мне стало не по себе, желание узнать, что здесь творится, рассеялось, как туман после сильного порыва ветра.
        - Тебе пока лучше посидеть в камере. Для твоего же блага, - вместо ответа произнес отец. Я не стал возражать и позволил ему уйти, хоть и порядком устал от заявлений, что всё делается исключительно ради меня.
        …- А вот и я!
        Должно быть, с того момента, как я снова остался один прошло часа два. Ориентироваться в помещении без окон было непросто. Я успел порядком заскучать, когда за дверью раздался жизнерадостный голос брата. Ничто не способно его расстроить! Я чуть не умер, а он идет, насвистывает себе под нос, и, судя по голосу, с настроением у него полный порядок.
        Дима привычно закопошился с той стороны двери, и в камеру закатилась очередная бутылка с кровью.
        - Вы меня кормите, как на убой, - кисло пошутил я.
        Брат заглянул в открытое смотровое окошко, ослепив меня фонариком. Глаза пронзила резкая боль, точно кто-то воткнул в них тысячи маленьких иголок. Я зажмурился и, недолго думая, нащупал первое, что попалось под руку (это оказалось зеркало, лежащее на каталке) и запустил им в окошко. Раздался звон бьющего стекла и ругань Димки.
        - Ну, ты даешь, снайпер хренов, - огрызнулся брат. - Фонарь разбил, не дешевый, между прочим. И руку мне порезал.
        - Нечего светить мне в лицо, - я сам не знал, почему поступил именно так. Это был порыв, мотивы которого теперь затруднялся объяснить. Я собирался попросить прощения, когда восхитительный аромат достиг моих ноздрей, и я позабыл, что собственно хотел сказать. Запах был волнующе терпким и одновременно сладковатый. Он за долю секунды вскружил мне голову, и я послушно пошел на его зов, как Роки ведомый ароматом сыра из мультика про Чипа и Дейла. Я не видел окружающего, не осознавал, где нахожусь и очень удивился, когда наткнулся на металлическую дверь. Неожиданная преграда вызвала неистовый протест. Я ударил кулаком по двери, пнул её ногой. Уже через секунду молотил по ней со всей силы, лишь бы добраться до источника дивного аромата. Он должен достаться мне, я жаждал его так отчаянного, так исступленно, что в пору было разрыдаться от невозможности обладать им.
        - Ты чего? - испуганно спросил Дима, но я не отреагировал. Сомневаюсь, что я вообще осознавал, что за дверью стоит родной брат. На несколько страшных мгновений он превратился в источник - сосуд, наполненный кровью, которую я хочу и могу взять. Не будь между нами двери, я бы остался единственным ребенком в семье.
        Димка позорно сбежал, а я еще долго бился в истерике, царапая дверь ногтями. Вспыхнувший при запахе свежей крови голод никак не желал успокаиваться. В момент наибольшей тоски по несбывшемуся, я вспомнил о бутылке с кровью. Пусть она и не первой свежести, но вполне сгодиться, чтобы унять это разрывающее меня изнутри желание.
        Я поднял бутылку и прочитал: Кока-Кола. С этикетки мне подмигивал ухмыляющийся Санта-Клаус. Я едва ли не слышал, как он говорит: «Привет, Влад. Ты был хорошим мальчиком в этом году? Тогда у меня есть кое-что для тебя. И это слаще всех конфет в мире». Я закрыл лицо весельчака ладонью и свинтил крышку. По мере того, как пил, голод становился все тише, пока не смолк окончательно.
        Глава 3. Скажи мне правду, а лучше солги
        Не знаю, сколько времени я провел в своей одиночной камере. Брат сказал, что прошло три дня, но мне показалось - целая вечность. Не нуждаясь во сне, я не находил себе места от безделья. И четыре кривые стены, и низкий потолок, и покатый пол были изучены мной до последней трещинки. При желании я мог воспроизвести их по памяти.
        Отношения с кровью постепенно налаживались. Я более или менее научился контролировать себя. Правда толстая металлическая двери занимала далеко не последнее место в списке сдерживающих факторов. Но, в общем и целом, я был паинькой и мне разрешили свидание с супругой. Сегодня мою убогую обитель должна посетить Амаранта. Я ждал этого и одновременно нервничал, не представляя, как Эмми воспримет нового меня.
        Я засек её легкие шаги, когда она вплотную подошла к двери. Странное дело, я - вампир с идеальным слухом - не в состоянии услышать чьи-то шаги. Амаранта остановилась, замялась на пороге, собираясь с мыслями. Я словно видел её точеную фигуру через толщу металла. Вот Эмми слегка наклонила голову вбок, задумчиво разглядывая смотровое окошко. Возможно, она нахмурила брови или закусила нижнюю губу, точно решая сложную математическую задачку.
        Я не успел в полной мере насладиться ведением, как впервые с момента моей смерти лязгнул замок, и темница открылась. Массивная дверь нехотя отъехала в сторону, скрипя ржавыми петлями. Мне стало не по себе, точно по ту сторону меня ожидает вовсе не любимая девушка, а чудище из детских страшилок.
        Но через мгновение все страхи и сомнения развеялись, и моим глазам предстала Амаранта. Она стояла по стойке смирно: ноги на ширине плеч, руки по швам, подбородок вздернут. Приоткрытые губы едва подрагивают, синие глаза не отрываясь смотрят на меня.
        Через долю секунды Эмми бросилась ко мне. Руки обвили шею, гладкая щека прижалась к моей. Мы застыли, как два изваяния. Наши сердца смолкли, не решаясь нарушить такой важный момент неуместными звуками.
        Я с удивлением понял, что Амаранта плачет. Моя щека сделалась мокрой от её слез. Нежно погладив девушку по спине, прошептал:
        - Все хорошо. Со мной все в порядке.
        - Я думала, что потеряла тебя, - всхлипнула Эмми, немного отстраняясь. Она дотронулась до моего лица, на ощупь, точно слепая, изучая его. С легкой улыбкой, с подсохшими кровавыми слезами на щеках она знакомилась с новым мной. И, похоже, я ей нравился.
        - Теперь все позади, - успокоил я, наслаждаясь прикосновениями. - Если Грэгори думает, что обращение в вампира сломает меня, то он ошибается. Я буду жить, хотя бы ради того, чтобы поквитаться с ним.
        Эмми вздрогнула. Ей руки безвольно упали, она отступила на пару шагов.
        - Ты считаешь, это сделал Грэг? - голос Амаранты надломился, дал трещину как фарфоровая чашка из бабушкиного сервиза.
        - А разве это был не он?
        Сама мысль о том, что во мне кровь Грэгори, и я отныне и навеки являюсь его продолжением, а он моим вторым отцом, казалось мне отвратительной. От неё так и разило гнилью. Меня тошнило, стоило подумать об этом. Но альтернативы я просто не видел. Если не Грэг, то кто? И главное зачем? Тот, кто обратил меня в вампира, должен был люто меня ненавидеть. Другого объяснения нет.
        «Первый» не пожелал меня убить. Это было бы слишком просто, никакого удовольствия. Теперь я проклят навечно. Я буду вынужден наблюдать за тем, как умрут мои родные, друзья. И так до тех пор, пока в мире не останется ни одного дорогого мне человека. За исключением Эмми, конечно.
        Вспомнив о девушке, я вдруг понял, что так и не услышал ответа. Достаточно было одного взгляда на её перекошенное ужасом лицо, чтобы понять - что-то здесь не так.
        - Амаранта, - произнес я строгим голосом школьного учителя, - ты ничего не хочешь мне рассказать?
        Она яростно помотала головой и плотно сжала губы, точно испугалась что слова могут покинуть рот без её ведома.
        - Эй, - я ласково улыбнулся Эмми, - у нас же нет секретов друг от друга.
        Амаранта скрестила руки на груди, возводя между нами преграду, и опустила голову, разглядывая пол с таким видом, будто там начерчена карта сокровищ.
        Я собрался, как следует встряхнуть Эмми, чтобы она, наконец, перестала играть в молчанку и ответила. Но в голове словно щелкнул тумблер. Стоп! Так ли уж важно знать, кто и когда меня обратил? Сделанного не воротишь. Живи и радуйся тому, что имеешь. Только я желал знать правду, какой бы горькой она не была. По крайней мере, в тот момент мне так казалось.
        Как порой сильны бывают заблуждения. Мы внушаем себе, что правда - это все, что нам нужно. Но приходило ли вам в голову, счастье скольких людей разрушила эта самая правда? В тот вечер я пополнил их ряды.
        Отбросив прочь недостойные мужчины сомнения, я шагнул к Эмми, приподнял её голову за подбородок и голосом, не терпящим отказов, поинтересовался:
        - Кто меня обратил?
        Иногда одна-единственная буква, произнесенная едва слышным шепотом, способна перевернуть мир. Еще секунду назад я твердо стоял на ногах, мои жизненные принципы не сильно пострадали от превращения в вампира и вот внезапно я раздавлен, уничтожен. От меня остались тлеющие угольки.
        - Я! - тихо, но внятно ответила Амаранта и наступила тьма.
        Она поглотила меня в мгновение ока: «вот я был, а вот меня не стало». Точно кто-то вырвал сердце из груди, смял его грубой рукой и выбросил. Как такое могло случиться?! В каком страшном сне мне это привиделось?
        Я покачал головой.
        - Нет, - отступил, споткнулся о каталку, но сумел удержать равновесие и продолжил пятиться, не разбирая дороги, пока не уперся спиной в стену. - Ты не могла так со мной поступить. Ты же обещала!
        - Я знаю, знаю, - Амаранта шла за мной, преследовала, протягивая ко мне руки, но мне виделись сети, желающие меня опутать и поработить навек. - Но это было сильнее меня. Ты умирал, а я так боялась остаться одна.
        - ТЫ МНЕ КЛЯЛАСЬ! - от моего крика содрогнулись стены, и лязгнула дверь. Подхваченный эхом он прокатился по коридору катакомб, где превратился в рык озлобленного хищника.
        Я оттолкнул Амаранту и, не разбирая дороги, выбежал в коридор. Только бы очутиться подальше отсюда! Я бежал, перепрыгивая через ступеньки. Толкнул дверь, ведущую из подвала на кухню, при этом сбив кого-то с ног. Но мне не было до этого дела. Меня окликнули из гостиной, но я не отреагировал. Вместо этого добрался до входной двери, практически сорвал её с петель и выбежал на улицу.
        Я сделал всего пару шагов, когда невыносимая боль заставила меня упасть на колени. Тело словно попало в чан с кислотой, и теперь она медленно со смаком разъедала его. Солнечные лучи еще неделю назад казавшиеся милыми и ласковыми, стали подобны жидкому олову, которое изливалось на мою кожу, опаляя и раня её. Я взвыл, корчась от мук.
        Меня накрыла тень, стало легче, но кожа по-прежнему пылала, точно я опрокинул на себя чайник с кипятком. Кто-то подхватил меня под руки и потащил в дом. Сопротивляться не было сил, я повис на своем спасителе. Только, когда вновь очутился в безопасности четырех стен, надежно скрывавших меня от солнца, позволил себе расслабиться. Но ужас, что сковал меня по рукам и ногам, не спешил уходить. Подобно червю в мое сознание проник безграничный страх перед звездой по имени Солнце. Судя по ощущениям, он поселился там на ПМЖ, свив себе уютное гнездо где-то между желанием чужой крови и осознанием собственной смерти.
        Постепенно тело остывало. Лишь несколько островков из числа тех, что пострадали больше других, продолжали тлеть. Но эту боль можно было терпеть. Я огляделся и понял, что каким-то непостижимым образом снова очутился в своей камере. Дверь, естественно, плотно заперли. Неподалеку валялась бутылка из-под Кока-Колы доверху наполненная кровью.
        Я неторопливо смаковал мой личный заменитель Колы и думал о перспективах на будущее. До чего же гадко все получилось! При одной мысли об Амаранте внутренности сводило судорогой. Я был чертовски зол, просто сходил с ума от ярости и меньше всего желал её видеть.
        - Нет ей прощения! - ожесточенно шептал я во мраке камеры, раз за разом все больше убеждаясь, что так и есть.
        Наконец, пришло решение. В тот момент мнилось, что только так я и могу поступить, что другого пути нет. Возможно, во мне говорил голодный молодой вампир. Он не был склонен к сантиментам и страдания других, впрочем, как и его собственные, его мало заботили.
        Придумать план было несложно. В этот же день я принялся притворять его в жизнь.
        Глава 4. Чужой среди своих
        Ночь в зимнем лесу похожа на сказку. Деревья-великаны тянут голые ветви к звездному небу подобно молящимся в храме. В едином религиозном порыве они взывают к Богу, прося того о скорой весне. Снежные барханы надежно защищают корни от стужи, поблескивая серебром в свете луны. Кажется, будто по земле расстелили ковер, сотканный из млечного пути. Снежинки медленно танцуют вальс под музыку ветра. Холодная, нетронутая красота зимнего леса поражает аскетизмом. Здесь ощущаешь себя чужестранцем, случайно забредшим на чужую и, вероятно, враждебную территорию.
        Стоило подумать о недоброжелательности леса, как правая нога по колено провалилась в сугроб. Пришлось ухватиться за ближайшее дерево и что есть силы потянуть ее вверх. Но вместо ожидаемого эффекта - освобождения - вторая нога тоже ушла под снег. Я замер, оставив попытки выбраться, и с тоской подумал, что Эмми ни за что бы ни попала в подобную ситуацию. Даже став вампиром, я удивительным образом сохранил присущую человеку неуклюжесть.
        Одинокая снежинка несколько раз обернулась вокруг своей оси и приземлилась прямо на кончик моего носа. Я ожидал, что она растает, но снежинка чувствовала себя превосходно. Температура моего тела была не на много выше температуры воздуха.
        Я поднял руку и поймал несколько подружек бесцеремонной гостьи, что уютно расположилась на моем носу. Её товарки пристроились у меня на ладони, да так и остались там лежать нетронутыми. При желании я мог рассмотреть замысловатый узор каждой из них.
        Стряхнув снежинки с руки и носа, я встал на корточки и осторожно выбрался из сугроба. Присел у ближайшего дерева и посмотрел в ту сторону, откуда пришел. По сверкающему подобно россыпи бриллиантов снегу тянулась вереница следов. Их оставили мои босые ноги. Уже более двух недель зимний лес служил мне домом. С рассветом я глубоко закапывался в снежные сугробы, чтобы солнце не могло меня достать. А по ночам продвигался дальше, надеясь, что однажды лес закончится, а там… что делать после этого я не придумал. Две недели голодовки плохо сказались не только на моем физическом состоянии, но и на умственных способностях. Я всё чаще ловил себя на том, что выпадаю из жизни, порой не понимая куда и зачем бреду.
        На днях, окончательно обезумев от голода, я поймал молоденькую лосиху. Она показалась мне безумно аппетитной, и я не устоял. Но её кровь не принесла и сотой доли того облегчения, на которое втайне надеялся. Голод не думал утихать, наоборот он точно обрел новую силу, обрушив на уставшее сопротивляться тело новую волну яростного желания. Если бы в ту минуту мне попался человек, я бы не задумываясь растерзал его, а потом еще долго смаковал каждую каплю его терпкой крови.
        Я тряхнул головой, и снежинки каскадом полетели на землю. Еще немного и я превращусь в сугроб. Испытывая огромный соблазн остаться навсегда среди снега и деревьев, все же поднялся на ноги. Если ступать аккуратно, контролируя распределение веса, то можно идти по сугробам не проваливаясь.
        Усыпив бдительность своих стражников, я умудрился сбежать из заточения, куда меня поместила любящая семья. Разумеется, они сделали это для моего же блага. А еще отец убедил Амаранту обратить меня в вампира и действовал он из тех же благих побуждений. Только почему мне кажется, что он думал, прежде всего, о себе? Но если папу я с трудом, но еще мог понять, то поступок Эмми оставался для меня за гранью разумного. Это было предательство чистой воды.
        Вампир из меня получился бестолковый. Новая жизнь была явно не по мне. Порой думал, что лучшим выходом будет скитаться по лесу до самой смерти. Интересно, как долго вампир может прожить без человеческой крови? Я пока протянул две недели, но силы мои были на исходе. Оставалось надеяться, что вскоре меня ждет неминуемая смерть, а вместе с ней и долгожданное освобождение.
        Часа через два ближе к середине ночи впервые за моё путешествие по лесу в пейзаже произошли изменения. Я присмотрелся к однообразному ландшафту и обнаружил, что расстояние между деревьями увеличилось. Вскоре между толстыми стволами сосен показались огни города. До слуха донесся шум автострады, и я ускорил шаг.
        Деревья расступились. От многоэтажных домов меня отделяла широкая колея дороги. Даже в это время суток поток машин не иссякал. Включенные фары автомобилей разгоняли ночную тьму. Я прислонился к шершавому стволу сосны, терпкий аромат смолы щекотал ноздри. Наблюдая за машинами, рассуждал о том, насколько они похожи на консервы: снаружи металл, но внутри прячется аппетитное содержимое. Пришлось сильно постараться, чтобы выкинуть неподобающие мысли из головы.
        Голод усиливался, и тогда я решил попробовать метод Амаранты на практике. Перебежав на другую сторону дороги, отправился на поиски отбросов общества. Если убивать, то пусть моей жертвой будет наркоман, а не примерный семьянин.
        Окраина города встретила меня безмолвием. Здесь было почти так же тихо, как в лесу. Провода и ветви редких деревьев блестели от инея, снег хрустел под босыми ногами. Окна в домах зияли чернотой. Я почти отчаялся найти в этой ночной пустыне хоть одно живое существо, когда слух уловил движение в ближайшей ко мне подворотне. Я остановился и прислушался. В конце концов, это могла быть крыса. Но не прошло и минуты, как я услышал биение человеческого сердца. Удары были частыми, как если бы человек запыхался на бегу или испугался. Рот мгновенно наполнился слюной, как у гурмана, до ноздрей которого долетел запах самого изысканного в мире блюда.
        Стараясь ступать бесшумно, я подкрался к подворотне. Узкий проем между двумя домами напоминал туннель. Там было темно, как в подземелье, но звук явно шел оттуда. Сделав пару шагов вперед, я замялся. Что если этот человек не так уж плох? Откуда мне знать, каков он? Просто так пойти и убить ни в чем не повинного бомжа не хотелось, но и времени на то, чтобы выяснить всю его подноготную тоже не было.
        Пока я размышлял над непростым философским вопросом: убить или умереть самому, сзади раздался шорох. Я едва успел отскочить в тень, когда мимо пронеслись два парня. Не надо было прислушиваться к их сердцам, чтобы понять: передо мной вампиры. Так слаженно, а главное быстро умеют двигаться только они. К тому же их тела светились в темноте, точно их кто-то посыпал фосфором.
        Вампиры завернули за мусорный бачок, где прятался человек, и спустя мгновение подворотню огласил крик ужаса, но он тут же захлебнулся и стих. В опустившейся тишине, я по-прежнему слышал биение человеческого сердца. Из-за бака вышли двое. Они держали человека за ноги, волоча его следом за собой. Один из вампиров повернул голову, и наши взгляды встретились. Я напрягся. Для охотника подобные встречи не заканчиваются ничем хорошим.
        - Чего тормозишь? - второй вампир окликнул замешкавшегося друга.
        - Кажется, у нас тут новенький. Макс, - темноволосый парень представился и протянул мне руку.
        Я на автомате пожал её. Вампиры были настроены дружелюбно. Я на миг забыл, что теперь являюсь одним из них.
        Спутник Макса оставил жертву и шагнул ко мне. Внимательно изучив мое лицо, он пришел к неутешительному выводу:
        - Да ты от голода еле на ногах стоишь. Идем с нами.
        Пригласив меня, он снова сосредоточился на еще живом человеке. Мне ничего не оставалось, как последовать за вампирами.
        Вывернув из подворотни, мы направились к припаркованной неподалеку машине. Макс открыл багажник и бросил туда человека. Отчего-то вампиры не собирались убивать его прямо сейчас. Часть меня огорчилась из-за этого.
        Я устроился на заднем сидении автомобиля рядом с Максом и нервно ерзал всю дорогу. Меня везли неизвестно куда и непонятно зачем. Но угрозы я не чувствовал.
        - Куда мы едем? - подал я голос, глядя в затылок водителя.
        - Есть тут одно место. Тебе понравится.
        Минут через десять машина остановилась у полуразвалившегося здания. Окна без стекол слепо таращились на улицу. Двери подъездов были сорваны с петель. Когда-то это был многоквартирный жилой дом, но с тех пор минуло много времени.
        Мы вышли из автомобиля. Мои спутники не забыли о человеке в багажнике, вытащив и его. Он все еще был без сознания, но судя по ровному дыханию его жизни ничто не угрожало. По крайней мере, сейчас. Водитель взвалил несчастного на плечо и первым направился к дому. Макс остался со мной, взяв на себя роль гида.
        - Пошли, - вампир махнул рукой в сторону дома, приглашая меня следовать за ним.
        - Что это за место?
        - Это наша берлога, - Макс гордо вскинул голову. - Пристанище всех вампиров в округе.
        Поначалу берлога вампиров меня разочаровала. Кроме обшарпанных стен и битого стекла на полу посмотреть было не на что. Макс свернул к лестнице, ведущей вниз. Через пару пролетов мы уперлись в обитую железом дверь. Вампир отбил костяшками пальцев замысловатый код, и дверь приветливо распахнулась.
        Если снаружи дом напоминал бомжатник, то подвал походил на притон. Здесь было до того накурено, что очертания окружающих предметов расплывались. По стенам коридора, по которому меня вел Макс, стояли диваны. С порванной обивкой, продавленные они доживали свой век. На диванах сидели, лежали, нежились в объятиях друг друга вампиры. По самым скромным подсчетам их было не меньше двадцати, а ведь мы находились в начале пути. Играла музыка. Что-то из панк-рока. С разных сторон до меня долетал приглушенный смех. Я второй раз в жизни попал в логово вампиров. Слава Богу, меня приняли за своего.
        Макс свернул к одной из дверей и скрылся за ней. Я пошел за ним. В комнату, куда мы попали, не проникал дым. Обстановка была такой же убогой, как и наверху, но моего нового знакомого это не смущало. Я заметил в углу за покосившимся столом еще одного вампира. Макс шагнул к нему, что-то прошептал, а потом обернулся и сунул мне в руки стакан. Почуяв кровь, вмиг выросли клыки. Граненый стакан был доверху полон свежей крови. Не колеблясь, я в пару глотков осушил его. По телу разлилась приятная нега. Кровь еще не дошла до желудка, а я уже мечтал о новой порции, которая мне тут же была предоставлена.
        - Пей, - Макс улыбнулся. - А то ты похож на мумию. Сколько же ты голодал?
        Я пропустил вопрос мимо ушей. Единственное, что меня волновало - это очередная порция крови. Стакане на четвертом я начал приходить в норму. Разум, замутненный голодом, просветлел, и я задумался над тем, почему кровь была теплой, точно её буквально минуту назад выкачали из тела.
        Я оглянулся по сторонам и заметил, что Макс ушел, оставив меня наедине с незнакомым вампиром. Последний не проявлял ко мне интереса. Куда больше его беспокоила газета с кроссвордом.
        Пока вампир карандашом выводил отгаданное слово, я прислушался. Необъяснимая тревога не давала спокойно насладиться ужином. Поставив стакан на стол, я отказался от следующей порции, любезно предложенной любителем кроссвордов. Стоило мне отключиться от шума в коридоре, как слух уловил биение нескольких десятков сердец. Источник шума находился в соседней комнате, куда вела неприметная дверь, что притаилась сбоку от стола. Мной овладели дурные предчувствия.
        Дверь в коридор с шумом отворилась, и показался Макс. За собой он волочил парня из подворотни. Тот был без сознания.
        - Помоги-ка мне.
        Подчиняясь, я поднял тело с пола, пока Макс, взяв ключи у вампира с кроссвордом, открывал вторую дверь. Щелкнул замок, скрипнули петли, и Макс вошел внутрь. Я услышал, как он включил электричество. Лампы замигали, издавая неприятный треск.
        - Неси его сюда.
        Я пошел на голос вампира, не без содрогания переступив порог комнаты. От увиденного желудок сжался, пытаясь избавиться от выпитой минуту назад крови.
        Все пространство помещения, стены которого на многие метры отстояли друг от друга, было заполнено человеческими телами. Подвощенные за ноги к потолку, люди медленно умирали. Из неглубоких порезов на шеях их неторопливо покидала кровь. Под каждым телом стоял бак, куда стекала кровь. Но самым отвратительным являлось то, что все без исключения люди были еще живы.
        Я застыл у входа, с отвращением осознавая, что за кровь мне дали. Пока боролся с тошнотой, Макс развернул бурную деятельность. Он поменял заполненную тару на пустую, снял несколько тел из тех, что не подавали признаков жизнь, и, наконец, переключился на парня у моих ног. Забрав человека, он положил его на пол, обвязал лодыжки несчастного веревкой, закрепил её на крюке и вздернул мужчину, как коровью тушу на живодерне.
        - Вся хитрость в том, - наставлял меня вампир, - чтобы они потихоньку истекали кровью. Можно, конечно, забрать все сразу, но тогда кровь придется как-то хранить. А после холодильника она уже не такая вкусная. Что скажешь?
        Вопрос был адресован мне. Я с трудом оторвал взгляд от еще живых тел и посмотрел на Макса. Он широко улыбался, точно сказал что-то смешное. Я смутно догадывался, что от меня ждут одобрения, но сил хватило только на то, чтобы кивнуть.
        - Я тоже поначалу обалдел, - вампир принял мое состояние за немое восхищение. - Это ж надо было до такого додуматься!
        Макс сделал надрез на горле новенького, и тот тихо застонал. Пододвинув тару под тонкую струйку крови, он зашагал к выходу.
        - Почему они все без сознания? - шепотом спросил я. Как только дверь в комнату пыток закрылась за нашими спинами, ко мне вернулся дар речи.
        - Им колют снотворное, чтобы вели себя смирно. Иначе крику не оберешься.
        - А это не сказывается на качестве крови?
        - Не волнуйся, - успокоил меня Макс, - для таких как мы оно безопасно.
        «Для таких как мы», - мысленно повторил я. Впервые с момента обращения я остро почувствовал, что больше не принадлежу ни к числу охотников, ни даже к числу людей.
        Следующие несколько часов я провел в одиночестве. Вокруг полно вампиров, некоторые из них оказались не прочь поболтать, но я не был настроен на приятельскую беседу. В голове не замолкающим фоном звучал перестук нескольких десятков сердец, хозяева которых томились в комнате для сбора крови. Я не мог оставить все как есть, но в одиночку мне не справиться с оравой сытых вампиров. Позови я на помощь отца и остальных, и вместе мы бы разобрались с проблемой, но после меня бы снова заперли в тесной камере. И вряд ли мне удалось бы повторить побег.
        Время шло, а решение все не находилось. Я совсем отчаялся и достал из кармана мобильный телефон. Свет экрана разрезал сизый сигаретный дым. Отыскав номер отца, я задумался. О том, чтобы выбирать сторону баррикад, на которой я нахожусь, не могло быть и речи. Пусть я вампир, но сердце-то у меня охотника. Мне чужд новый мир, в котором я оказался волей судьбы. Вздохнув пару раз поглубже, опустил палец на кнопку вызова. В тот момент, когда я собрал нажать на неё, сверху донеслись выстрелы.
        Глава 5. Свой среди чужих
        Ситуация в подвале поменялась в считанные секунды. Мгновение назад вампиры чувствовали себя хозяевами жизни и спокойно предавались излюбленным занятиям, как вдруг запах пороха потеснил сигаретный дым. Шок от внезапного нападения быстро прошел, вампиры заметались в поисках убежища, но выход из подвала надежно заблокировали охотники. Уверен, этот переполох дело их рук.
        Я хотел кинуться навстречу силам наступления, желая оказать им помощь, когда меня кто-то схватил за руку и потащил вглубь коридора. Я обернулся и увидел перепуганное лицо Макса.
        - Быстрее. Надо уходить отсюда.
        Я бездумно волочился вслед за вампиром, осознав, что если покажусь охотникам на глаза, они тут же меня пристрелят, а с рассветом сделают из меня барбекю. Вряд ли они станут слушать мои объяснения и уж точно никто не поверит, что на их стороне.
        Макс завел меня в одно из дальних помещений. Вампир отодвинул железный шкаф, за ним пряталось вентиляционное отверстие. Лаз был широким, в самую пору для взрослого человека.
        Макс полез первым, пока я наблюдал, чуть приоткрыв дверь, за происходящим в коридоре. Охотники теснили вампиров. Выстрелы звучали все ближе. Вампиры не остались в долгу, открыв ответный огонь. Воздух пропитался тяжелым ароматом крови раненный людей.
        Я обернулся к лазу. Макс наполовину скрылся в его недрах, когда я понял, что не могу позволить вампиру сбежать. Схватив его за ноги, потянул сопротивляющегося кровопийцу назад. Пару раз нога, обутая в тяжелый ботинок, достигла цели, ощутимо ударив меня по плечу, но я затащил Макса обратно в комнату. Наши глаза встретились, и вампир зло прошипел:
        - Предатель!
        Я не стал его разубеждать. Хотя, конечно, никакого отношения к визиту охотников не имел. Времени на разговоры не было. Недолго думая, я, собрав всю силу в кулак, ударил Макса в область сердца. Грудная клетка прогнулась, раздался треск ломаемых ребер. Пальцы коснулись сердца кровопийцы. Оно было холодно и безжизненно. Вырывая его из груди вампира, я не ощущал себя убийцей. Разве можно убить того, кто и так уже мертв?
        Я придвинул шкаф на место, чтобы никто не воспользовался лазом. Судя по всему, о нем знал только Макс. Открыв дверь, я шагнул в коридор. Мимо пробежал раненый в живот вампир. Раздался выстрел и пуля уложила кровопийцу, на время лишив его возможности сопротивляться.
        Пол был усеян телами. Вампиры и охотники лежали друг на друге. Их кровь смешалась и уже нельзя было разобрать кто есть кто. Из-за поворота коридора доносились звуки борьбы, но выстрелы звучали реже.
        Я прижался к стене и закрыл глаза. Вот сейчас какой-нибудь охотник завернет за угол, заметит меня и прикончит. Ожидание тянулось недолго. Я узнал о его приближении по биению сердца. Разомкнув веки, увидел перед собой молодого паренька. Он удивительно походил на моего младшего брата. Та же копна светлых волос и горящие азартом глаза. Дуло его пистолета смотрело прямо мне в лоб. Интересно, что чувствуешь, когда тебе стреляют в голову?
        Я наблюдал за тем, как палец охотника давит на пуск. Еще секунда и пуля разобьет мои мысли на сотни осколков. Я мог бы броситься вперед и перегрызться охотнику глотку. Он бы даже не понял, что происходит. Но уж лучше умереть, чем превратиться в чудовище.
        В тот момент, когда я прощался со своей никчемной жизнью, из-за угла показался еще один охотник. Я не обратил на него внимания, но он неожиданно бросился к нам и схватил целившегося в меня мальчишку за запястье.
        - Не стреляй!
        Мы оба: и я, и парень уставились на охотника. От удивления я не мог прийти в себя. Передо мной стоял ни кто иной, как Денис Хлестов - замечательный охотник и просто хороший товарищ. Вместе с ним мы раскрыли немало дел. Он отлично знал и меня, и мою семью.
        - В чем дело? - молодой охотник негодовал по поводу сорванной казни.
        - Нам пригодится «язык». И так перестреляли всех вампиров. Поговорить не с кем, - Денис не подал вида, что знаком со мной, и я решил подыграть ему.
        Мальчишка пожал плечами:
        - Вот сам с ним и разбирайся.
        Потеряв ко мне интерес, парень пошел дальше по коридору, выискивать чудом уцелевших вампиров.
        Я раскрыл рот, желая поприветствовать старого знакомого, но Денис знаком велел помолчать. Повернув меня спиной к себе, он приставил дуло к моей пояснице и приказал идти вперед. Я послушно сложил руки за спиной и опустил голову. Так мы проследовали мимо охотников. Если кто-то и бросал в нашу сторону взгляды, меня принимали за пленника. Куда больше охотник волновали тела поверженных вампиров, которые необходимо было поднять на поверхность до рассвета, чтобы предать солнцу и огню. Миновав опасность, мы вышли на улицу.
        Я осмотрел подъезд к дому и насчитал минимум десять машин. Акция по уничтожению логова вампиров была масштабной. Я в тайне радовался, что все сложилось именно так. Хотелось верить, что кого-то из числа повещенных на крюках людей еще можно спасти.
        Мы свернули за угол дома. Здесь Денис опустил пистолет, но убирать его за пояс джинсов не торопился, держа наготове. Пусть мы и были когда-то товарищами, но полностью мне доверять он не мог. Только не в новых условиях.
        - Рассказывай.
        Это послужило мне сигналом. Присев на корточки, я обхватил голову руками и слова сами полились из меня. Мне было необходимо выговориться. Я не заметил, как поведал Денису всё, что случилось со мной с тех пор, как мы не виделись. Он знал Амаранту и то, кем она является, поэтому моя история не сильно его удивила.
        Я замолчал. Денис повертел в руках пистолет и спрятал его за ремень, прикрыв курткой.
        - Всё к этому и шло.
        Я поднял голову и посмотрел на охотника.
        - Хочешь сказать, ты предполагал, что я стану вампиром?
        - По-моему, это было предсказуемо.
        - Но я этого не хотел.
        - Выходит, ты собирался жить с вампиршей и оставаться при этом человеком. Тебе не кажется, что это звучит странно?
        Я отвернулся, понимая: в чем-то он прав. Только признаться в этом себе не так-то просто.
        - Что ты собираешься со мной сделать? - спросил я у Дениса.
        - Да ничего, - он махнул рукой. - Ступай себе на все четыре стороны.
        - А как же другие охотники? Тебе ждут неприятности.
        - С чего вдруг? - он искренне изумился. - Скажу, что ты сбежал. Никто не станет проверять мои слова.
        - Почему ты меня отпускаешь? - я не мог поверить в то, что охотник в здравом уме способен выпустить вампира. Пусть сам когда-то поступил также, но мной двигала симпатия к вампирше. - Я - вампир.
        - Снаружи может и вампир, - согласился Денис, - но по сути ты охотник. Люди часто видят только внешнее, но главное-то внутри.
        - Боюсь, это не убережет меня от ошибок. Что если я убью человека?
        Охотник кивнул и присел рядом со мной.
        - Понимаю твои терзания, но знаешь, люди тоже убивают людей. Совершенно не имеет значения кто ты, важно к чему ты стремишься. Если хочешь быть лучше - будь. Кто может тебе это запретить?
        Я нахмурился.
        - Мне даже пойти некуда. Я изгой.
        - Я слышал ты знаком с Ярославом, - Денис запрокинул голову и посмотрел на звезды.
        - Причем тут он?
        - Он смог бы приютить тебя на время.
        - С чего бы ему помогать мне? - я поразился уверенности Дениса в доброй воле вампира.
        - Я давно знаю Ярослава, он симпатизирует бедным и обездоленным. В любом случае отныне твой дом среди вампиров. Если, конечно, ты не собираешься вернуться в семью.
        Последнее предложение я мигом отверг. Уж лучше обратиться к опасному вампиру из числа «первых», чем снова видеть лица предателей.
        Со стороны фасада послышались голоса - охотники выходили из логова. Я вскочил на ноги, Денис последовал моему примеру.
        - Поторопись. Мои друзья редко промахиваются.
        Мы обнялись на прощания, как два старых товарища, и я помчался прочь от злополучного дома. Благо выпитая кровь пополнила мои силы. Понятия не имею, что сказал остальным Денис, но погони за мной не было.
        Глава 6. Подарок на новоселье
        Я решил воспользоваться советом Дениса. Этот парень владел даром убеждения. А может это я настолько отчаялся найти смысл и цель в новом для меня мире, что просто ухватился за первую подвернувшуюся возможность, но проблем с выбором не возникло. Я почти молниеносно понял, что поеду к Ярославу. Почему именно к нему? Да кто теперь разберет.
        Ночная Москва была хороша, как принарядившаяся проститутка. Она выпячивала достоинства на показ, скромно маскируя недостатки за толстым слоем грима из неоновых огней и ярких вывесок. В тени светского блеска скрывались грязные подворотни переполненные наркоманами и бомжами, сточные канавы кишащие крысами. За ароматами дорогих духов улавливался запах разложения.
        Клуб вампиров я нашел по памяти. Со времени моего последнего визита в глухом переулке, что оканчивался тупиком, ничего не изменилось. Мусорные баки были все также переполнены, ветер развеял их содержимое по улице, а снег припорошил сверху, отчего подворотня казалась девственно чистой. Но стоило копнуть глубже и наружу проступал её истинный облик, состоящий из отживших свой век пакетов, использованных шприцов и картофельных очистков.
        Я постучал в обитую коричневым дерматином дверь, по бокам которой подобно львам на Питерском мосту стояли два мусорных бака. Скрипнул засов, небольшое смотровое окошко неспешно отворилось, и на меня уставилась пара умных глаз. Для входа в клуб требовался пароль, но я, признаться, напрочь его забыл, а потому рассчитывал на свое очевидное родство с вампирами.
        Спустя пару секунд дверь открылась, и молодой парень пригласил меня войти. Готов поклясться, он еле сдерживал усмешку, когда я проходил мимо. Ведь не так давно я переступал этот порог еще будучи человеком.
        Сдерживая гнев, я прошел в зал с фризерами. Их пустые глаза и мысли меня не волновали. У меня была цель, имя которой Ярослав. Я притормозил у барной стойки в красном зале, где стены выглядели так, словно их минуту назад залили свежей кровью. Но задерживаться не стал. Играть в вежливость не было настроения, поэтому сразу направился к столу вампиров, что надежно скрывался от посторонних глаз в тени полупрозрачной занавеси. Газовая ткань походила на облако тумана. Махнув рукой, я откинул занавесь и шагнул вперед.
        К моему великому разочарованию Ярослава за столом не оказалось. Зато там сидели три вампира и мой неожиданный визит их явно не обрадовал. Тот, что был ближе ко мне, вскочил на ноги, схватил меня сзади и распростер на столе. Я лежал лицом вниз: алая скатерть щекотала подбородок, руки были заломлены за спину, и всякая попытка освободиться приводила к одному - вампир усиливал нажим. Похоже, он всерьез вознамерился вдавить меня в стол.
        - Разве так принято встречать гостей? - с трудом прохрипел я.
        - Разве гости не должны предупреждать о своем визите заранее? - не остался в долгу качок за моей спиной.
        Один из вампиров куда-то скрылся, и мы остались втроем. По тому, с каким пристальным, можно сказать гастрономическим интересом, изучали меня эти двое, я предположил, что ничего хорошего меня не ждет. Вот уж не знал, что среди вампиров процветает каннибализм. Не успел я как следует проникнуться этой пугающей мыслью, как позади раздались уверенные шаги.
        Спокойный, сдержанный голос произнес:
        - Вот так встреча!
        Руки, держащие меня, внезапно разжались, и я получил свободу. Я обернулся и увидел улыбающегося Ярослава. Ростом он едва доставал мне до подбородка, но это не мешало ему быть на голову выше всех в этом зале. Задумчиво окинув меня взглядом, «первый» обогнул стол и удобно устроился на диване: голова откинулась на многочисленные подушки, ноги вытянулись вдоль дивана, одна рука покоилась на подлокотнике, второй он поглаживал подбородок.
        - Кое-что изменилось с нашей последней встречи, не так ли? - хмыкнул Ярослав. Он подал знак своим головорезам разойтись, и те послушно посеменили прочь. Вампир указал мне на кресло, приглашая присесть. Я не стал спорить, так как безумно устал.
        - Я больше не человек, - заявил я прямолинейно.
        - Да неужели? - Ярослав хитро прищурил черные глаза. Он собрался неплохо развлечься за мой счет. Но вместо законной в такой ситуации злости я испытывал апатию. Сил сопротивляться и тем более что-то доказывать не было. - Могу я спросить, как это произошло? Как ты стал не человеком? - он намеренно использовал это словосочетание: «не человек». «Первый» дразнил меня, желая понять, насколько далеко я зашел в ненависти к самому себе.
        - Я умер. А потом ожил.
        - Обычно так и бывает.
        Наступила пауза. Ярослав с любопытством изучал меня, как неведомую науке зверушку. Мне чудилось, что меня рассматривают под микроскопом, заглядывая в самые потаенные уголки моей души. Если, конечно, таковая еще имелась.
        - Я готов тебе помочь, - наконец, заговорил вампир. - Я дам тебе дом и пищу, но ты должен быть послушным.
        - Служить тебе? - я мгновенно напрягся.
        - Боже упаси! - отмахнулся Ярослав, и мне на секунду показалось, что он еле сдержался, чтобы не перекреститься. - Такие работники мне ни к чему. Даже теперь ты больше охотник, нежели вампир.
        - Тогда что тебе нужно?
        - Мне нужно, чтобы ты был максимально вежлив и приветлив.
        Я изумлено округлил глаза, не понимая, куда клонит «первый». Ярослав, видя моё замешательство, пояснил:
        - Живи здесь сколько пожелаешь, я не стану ограничивать твоё перемещение и контролировать твои действия, но ради Бога позабудь о дурной привычки убивать вампиров, - Ярослав поднялся, поправил галстук и добавил голосом, от которого повеяло дыханием Арктики: - тронешь кого-нибудь хоть пальцем и я лично приду за тобой.
        Я едва смог кивнуть в ответ на это заявление, отчетливо осознавая: это не угроза, а обычная констатация факта. Я теперь не то что тронуть, лишний раз посмотреть в сторону вампира буду бояться. Меньше всего хотелось, чтобы это безмерно древнее и чертовски опасное существо явилось по мою душу.
        Ярослав собрался оставить меня наедине с тяжелыми думами, но вдруг задержался:
        - А я, грешным делом, думал, что этот путь предначертан твоему брату. Из него бы получился отличный вампир. Не в пример тебе.
        Я поднял удивленный взгляд на «первого», но он уже не смотрел в мою сторону.
        Ярослав не обманул: мне выделили однокомнатную квартиру в доме, где находился клуб. Все здание принадлежало кровопийцам. Моими соседями стали несколько десятков вампиров. Мог ли я раньше о таком мечтать? Да этот дом для любого охотника непочатый край работы. А я вместо того, чтобы сжечь его вместе с монстрами, сделался одним из них.
        Квартира была уютной: в спальне большая кровать, на кухне двухстворчатый холодильник доверху набитый емкостями с кровью, на окнах глухие ставни. Что еще нужно недавно обращенному вампиру для полного счастья?
        Днем жизнь в доме замирала, чтобы ночью возобновиться с новой силой. Клуб работал без выходных. Скоро я понял, что все кто вхож в его стены, так или иначе, принадлежит к миру кровопийц. Даже те, чьи сердца бились, были в курсе происходящего.
        Дни шли своей чередой. Меня, как и обещали, не трогали, но я был чудовищно одинок. Мои ночи проходили в уединение: я сидел на кухне, потягивал кровь через трубочку и думал о том, что оставил в прошлой жизни.
        В один из таких вечеров в дверь моей квартиры постучали. Недоумевая, кто бы это мог быть, я пошел открывать. Новыми друзьями обзавестись не успел, а старые вряд ли бы искали меня здесь. Движимый любопытством, я распахнул дверь и уперся взглядом в стройную, высокую девушку. Медные волосы падали ей на плечи, слегка закручиваясь на концах. Они походили на языки пламени первобытного костра. Сливовые глаза смотрели внимательно и насторожено.
        Обескураженный этим визитом, я взял себя в руки и улыбнулся гостье. Лана - правая рука и просто любимая игрушка Ярослава - игнорируя меня, прошла в квартиру. Первым делом вампирша направилась к холодильнику. Её бедра, обтянутые идеально сидящими джинсами, покачивались в такт шагам. Девушка не обернулась, чтобы взглянуть на меня. Она и без того знала, какой эффект производит её походка.
        - Твоё уединение нас беспокоит, - не дожидаясь меня, заявила Лана из кухни.
        Я присоединился к девушке, которая уже наполнила себе бокал кровью и устроилась с ним на подоконнике.
        - С каких это пор Ярослав так печется обо мне? - я залпом осушил свой бокал, испытывая неловкость оттого, что Лана видит, как я пью кровь.
        - Особенный ты для него: вампир по сути, но сердце у тебя охотника.
        - Ну, конечно. И поэтому он решил меня усыновить, - я недобро усмехнулся, демонстрируя, что я думаю об альтруизме Ярослава.
        - Ты - часть семьи. Тебя мы приняли. Так почему бы не радеть нам о твоем благополучии? - манера Ланы говорить немного раздражала, но приходилось подстраиваться.
        - Я сейчас заплачу от умиления, - съязвил я в ответ, не зная, как реагировать на подобное заявление. Быть частью семьи вампиров - это не совсем то, о чем я мечтал.
        Видя мою непробиваемость, вампирша изящно спрыгнула с подоконника. Пара невесомых шагов и расстояние между нами сокращено до неприличного минимума. Вампирша подалась вперед и прижалась ко мне. Её пальцы вцепились мне в волосы. Она поцеловала меня требовательно, даже нахально, бросая вызов, но почему-то казалось: она не ожидала, что я его приму. Именно эта наивная уверенность меня подзадорила. Желая проучить вампиршу, я обнял ее за талию и ответил на поцелуй с не меньшим пылом. При этом мой разум четко фиксировал происходящее, а тело оставалось равнодушным, точно не было в моих объятиях молодой, красивой девушки. Такая холодность изрядно встревожила меня, но я списал её на своё безразличие к вампирше. Как и ожидал, мой напор обескуражил Лану. Она отстранилась, уперев руки мне в грудь, будто и правда опасалась, что я наброшусь на неё. Лана чувствовала себя неловко, а я равнодушно наблюдал за её действиями и гадал, как далеко она зайдет. Или вернее будет спросить, насколько далеко ей приказал зайти Ярослав?
        Несколько секунд Лана изучала меня, тяжело дыша. Наконец, в фиолетовых глазах мелькнула решимость. Девушка снова придвинулась ко мне, чтобы продолжить прерванный поцелуй, но я к этому моменту утратил интерес к игре. Мягко взяв руки вампирши, я развел их в стороны, освобождаясь из томного капкана.
        - Ни к чему тратить на меня время. Пусть Ярослав подыщет тебе другое занятие.
        Она не настаивала и как будто даже с облегчением отошла назад. Сделав несколько глотков из бокала, Лана кротко улыбнулась мне, точно извиняясь за свое поведение.
        - Как догадался ты? - спросила вампирша. Лане было не по себе из-за той роли, что возложил на неё Ярослав. Мне оставалось только подивиться её исполнительности. Способна ли она хоть в чем-то отказать своему господину?
        - Это было несложно, - я хмыкнул. - Вряд ли я настолько тебе симпатичен, чтобы ты пожелала меня соблазнить.
        - Велел мне Ярослав тебя развлечь, - призналась девушка и вновь пристроилась на подоконнике. - Встревожен он, что ты за старое способен взяться.
        - Ярослав боится за своих вампирчиков? - я наполнил наши бокалы новой порцией крови, мы чокнулись, как два друга, и выпили. - Должно быть, паршиво быть на побегушках у «первого»?
        Лана отвернулась к окну. Некоторое время она разглядывала ночную улицу, а потом, не поворачивая головы, тихо произнесла:
        - Таков удел мой. Сердце любящее должно послушным быть.
        Я хотел возразить и сказать, что отношения Ланы и Ярослава похожи на что угодно, только не на любовь. Но вовремя вспомнил собственную историю. Кто я такой, чтобы судить других?
        - Как твоё полное имя? - неожиданно спросил я. Мне вдруг показалось важным это знать.
        - Светлана.
        - Приятно познакомиться, Светлана.
        Мы улыбнулись друг другу. Так в моей новой жизни появился первый друг.
        Глава 6. Опасные связи.
        Жизнь постепенно набирала обороты. Я все чаще покидал квартиру, прогуливаясь по улицам ночной Москвы. Этот город начал мне нравиться. Невозможно было оставаться равнодушным к манящему свету реклам, шумным улицам, набитым машинами, как консервы сардинами и темным переулкам - затерянным оазисам покоя среди людской суеты.
        Очередной вечер, из бесконечной череды которых отныне состояло моё существование, я думал провести среди других вампиров в клубе. Надо было как-то вливаться в тусовку. Надоело быть затворником.
        Красный зал встретил меня ароматом дорогих сигар, дым от которых парил в воздухе, причудливо преломляясь в неярком свете настольных ламп. Посетителей сегодня было в избытке, и я запоздало вспомнил, что выбрал не самый подходящий для первого визита день - субботу. Но отступать было поздно. Я протолкался к свободному столику, что прятался в углу, присел и затаился. Отсюда открывался прекрасный вид на зал, тогда как я сам был практически незаметен.
        Скользя взглядом по гостям, вполуха прислушивался к их разговорам и чувствовал себя как посетитель театра, перед которым разыгрывается интересная сценка. Мужчины через одного сверкали дорогими перстнями и золотыми часами, женщины могли похвастаться бриллиантами размером чуть ли не с перепелиное яйцо и одеждой известных марок. Люди так старательно выпячивала своё благосостояние, будто пришли сюда только за тем, чтобы продемонстрировать другим: им тоже есть чем гордиться. Любопытно сколько эти богатеи заплатили за вход? С доходов клуба вполне можно жить и при этом ни в чем себе не отказываться. Похоже, вампиры нынче в моде.
        Были и другие посетители, рангом пониже. Одеты были посредственно, пальцы не блестели от обилия колец, но они заинтересовали меня куда больше. Их взгляды непрестанно рыскали по залу. Жадные, внимательные глаза на секунду задерживались на чьем-либо лице, чтобы через мгновение разочаровано отвернуться. Один из таких взглядов достался мне. Молодая девушка лет восемнадцати пристально изучала меня. Она смотрела так настойчиво, точно на моем лице написана тайна мироздания и она силится её прочесть. Не прошло и минуты, как девушка направилась ко мне.
        Она ловко лавировала между столиками, старательно копируя грациозную походку вампиров. Увы, получалось не очень. Как бы прилежно девушка не повторяла заученные движения, все равно казалось, что она идет по тонкой доске, раскачиваясь из стороны в сторону, и вот-вот упадет. Вместо восхищения, которое я испытывал, наблюдая за легкой поступью Амаранты или Ланы, глядя на эту девушку, чувствовал жалость. Наверняка у бедняжки все мышцы свело судорогой.
        Девушка, как ей мнилось, изящно присела на стул напротив меня, на самом же деле она скорее на него повалилась, и вызывающе мне улыбнулась. На языке тела это улыбка означала: «возьми меня». Я скептически окинул взглядом чересчур худые руки, выдающие склонность к анорексии; чрезмерно откровенный вырез черного платья, который, к сожалению, оказался бесполезен, так как посмотреть было не на что; коротко стриженные каштановые волосы; ярко-алую помаду на губах; и приуныл. О влиянии внешности вампиров на людей мне не раз говорила Амаранта. Человек не в состоянии сопротивляться обаянию вампира. Он летит на его свет, как мотылек на огонь. Результат в обоих случаях одинаков - неминуемая гибель.
        - Привет, - поздоровалась девушка, и я решил, что меня ждет банальная беседа о погоде, но она сумела меня удивить, прямолинейно заявив: - ты - вампир!
        В её устах это прозвучало так, будто я как минимум лучший гонщик Формулы-1. Я не нашелся, что ответить, и вместо слов поражено уставился на юную любительницу острых ощущений.
        - Меня зовут Анжела, - снова томная улыбка. Пришлось кивнуть, чтобы показать - я оценил её имя. Вряд ли оно было настоящим. - Я могла бы стать твоей.
        Такого откровенного предложения в первые минуты знакомства мне ни разу не делали. Я нарочно грубо ответил, рассчитывая, что девушка обидится и отстанет:
        - Спасибо, я не настолько одинок.
        - У тебя уже есть послушники? - она на секунду задумалась, а потом, нагнулась ко мне и многозначительно добавила: - говорят, у меня сладкая кровь, - желая подтвердить свои слова, Анжела выудила из недр кармана маленький складной ножик. Щелкнула пружина, и девушка поднесла лезвие к вене на запястье.
        Я откинулся на стуле, увеличивая дистанцию между нами и еле сдерживая смех. Новая знакомая сулила мне свою кровь в обмен на обещание её обратить. Не удивлюсь, если подобные заманчивые предложения норма для этого клуба. Я собрался было окончательно отшить глупую девчонку, когда у неё за спиной мелькнула тень.
        Элегантно одетый вампир, облокотился на спинку стула, где сидела Анжела, осторожно, едва касаясь кожи девушки, убрал лезвие от руки и прошептал ей на ухо:
        - Милая, такие игры могут быть опасны для здоровья. Шла бы ты домой к мамочке.
        Мягкий с нотками заботливого отца голос вампира точно ввел девчонку в транс. Она испугано сглотнула, поднялась на плохо гнущиеся ноги и поспешила прочь, запамятовав о походке канатоходца-недоучки.
        Я, мгновенно позабыв о девчонке, сжал кулаки, пытаясь сдержать гнев, что клокотал во мне подобно лаве внутри вулкана. Подчеркнуто неторопливо встал и кивнул в сторону двери, приглашая вампира на свежий воздух. На улице я позволил эмоциям взять верх.
        - Вот так встреча, - я хищно улыбнулся, представив как сейчас оторвусь на вампире. Мне выпал уникальный шанс излить скопившееся раздражение, и я не замедлил им воспользоваться.
        Не произнеся больше ни слова, бросился на врага. Но он ловко увернулся и ударил меня сзади по спине. Я по инерции пробежал еще несколько шагов, пока не упал на мусорный бак. Переулок огласился эхом от удара металла о лед.
        - Полегче на поворотах, камикадзе. Я не питаюсь всякой падалью и способен задать тебе хорошую трепку, - раздался позади меня насмешливый голос Андрея.
        Я обернулся и с ненавистью осмотрел поджарую фигуру вампира. Темный костюм сидел идеально, точно был сшит специально на него. Каштановые с золотистым отливом волосы переливались в свете уличных фонарей, серые глаза как всегда равнодушно смотрели на мир, словно тот им невыносимо наскучил.
        - Зачем ты здесь? Тебе прислала Амаранта, не правда ли? - спросил я, поднимаясь на ноги.
        - Не без этого.
        - А ты, значит, поспешил выполнить её просьбу - присмотреть за новообращенным. Надеешься, что она будет настолько благодарна, что при следующей встречи кинется тебе на шею.
        - Почему бы и нет? - Андрей одернул рукава пиджака и возразил сам себе: - Хотя о чем это я? Она ведь у нас предпочитает нервных, неуверенных в себе зануд. Что поделать, Амаранта всегда была жалостливой. Вечно её тянет на убогих.
        - Всё сказал? - я приготовился к новой атаке, но Андрей, упреждая мой выпад, миролюбиво поднял руки вверх.
        - Довольно вражды. Я хочу тебе помочь.
        - И как ты себе это представляешь? Будешь направлять меня на путь истинный? Воспитаешь из меня настоящего вампира?
        - Последнее едва ли получится, - Андрей убрал руки в карманы, показывая тем самым, что нисколько меня не боится.
        - Рад, что ты это понимаешь.
        Мой боевой пыл неожиданно иссяк. Чувствуя себя старой развалиной, я устало присел на опрокинутый мусорный бак. Прогнать вампира нереально. Будто прочитав мои мысли, Андрей произнес:
        - Можешь избегать меня, даже игнорировать, но я тебя в покое не оставлю.
        - Чем же я заслужил такую честь? - вяло поинтересовался я, бездумно разглядывая почерневшую кожуру банана, что валялась напротив моего импровизированного стула, и припомнил Киплинга: - неужели всё дело в том, что мы теперь одной крови? - я повернул голову к вампиру. Готов поклясться, он мне подмигнул.
        - О да, Маугли, - усмехнулся названный брат Амаранты. - Дело всегда в крови. Ты кровь от крови Амаранты, а она моя сестра, так что мы с тобой в некотором смысле родственники.
        - Что-то ты не думал о родственных связях, когда целовал Эмми в лесу.
        - У вампиров не существует понятия инцест. В этом мы похожи на кошек.
        - Черт с тобой, - я подвинулся, и Андрей присел рядом. - И что дальше?
        - А дальше мы вернемся в клуб, - вампир демонстративно повел плечами, сбрасывая на землю снежинки, - иначе нам светит превратиться в два сугроба.
        - Для тебя это игра, не правда ли? - былое раздражение снова шевельнулось внутри меня, как крот в норе. - Я, черт возьми, мертв! Что ты на это скажешь?
        - Сочувствую, - вампир откинулся назад, вытянул и скрестил ноги.
        - И это все?
        - А ты бы предпочел, чтобы мы обнялись и поплакали вместе? - Андрей окинул меня насмешливым взглядом, и я понял, что дальнейший разговор бесполезен.
        Я поднял глаза к небу, где подобно блину из числа тех, что пекут на Масленицу, висела луна. Она подмигнула мне, на секунду скрывшись за тучей. Луна точно предлагала: «Попробуй! Чем ты рискуешь?». И я подумал: а ведь вправду ничем. Я и так мертв. Разве может быть что-то хуже? - Почему бы и нет? - я пожал плечами, встал и направился к входу в клуб. Андрей догнал меня у порога и положил руку мне на плечо. Мы вошли чуть ли не в обнимку, как два старых друга.
        Глава 7. Я расскажу тебе сказку
        Вампиры приняли Андрея как родного. Ему доводилось бывать в этом клубе, да и с Ярославом он был знаком. Во многом благодаря ему «первый» стал относиться ко мне с некоей долей уважения, чего раньше за ним не наблюдалось. До этого, несмотря на гостеприимство, Ярослав всячески подчеркивал своё пренебрежение ко мне. Теперь он был мил, а порой даже вежлив.
        Андрей выполнял обещанное и таскался за мной повсюду, словно мы связаны невидимой нитью. Поначалу это раздражало, но постепенно я свыкся.
        Вампир то и дело напоминал мне об Эмми, намекая на опасность в которой находятся она и все мои близкие. Ведь Грэгори - вампир из числа «первых», мечтающий отправить нас всех к праотцам - жив и полон жаждой мести. Я отмахивался, как мог, понимая при этом, что Андрей, безусловно, прав. Можно сколько угодно злиться на отца, считать Амаранту предательницей, а брата, не сумевшего меня отстоять, безвольной тряпкой, но дать им погибнуть нельзя. И я решил убить Грэгори, о чем и заявил Андрею, когда мы двое и Лана в очередной раз сидели в зале для фризеров - людей принимающих зелья из крови вампира. Названный брат Эмми находил забавным наблюдать за передвижениями отмороженных наркоманов. Он говорил: они напоминают ему инфузорий - простейших одноклеточных организмов. За что мы с Ланой в шутку называли его ботаником.
        После моего заявления о плане убить Грэгори Андрей посмотрел на меня так, будто я выжил из ума. Казалось, еще мгновение и он вытащит из кармана сотовый телефон и позвонит в неотложку. Но вместо этого вампир сказал в свойственной ему хладнокровной манере:
        - Стесняюсь спросить, но как ты собираешься убить Грэгори? Может ты забыл он - «первый» и предположительно бессмертен.
        - Ярослав рассказал, что убить «первого» может другой вампир, - возразил я, и Лана кивнула, подтверждая мои слова. - В честном бою.
        - Ах, вот оно что! - Андрей закинул ноги на низкий столик. - Спасибо, что просветил. Скажи, как соберешься на вендетту, я поставлю свечку тебе за упокой.
        - Ты не веришь в возможность моей победы?
        Андрей покачал головой и задумчиво сказал:
        - Я все думаю: то ли в самом деле спятил, то ли оптимизм твоего братца заразен. И в том, и в другом случае тебя ждет смерть.
        - Значит, необходимо придумать, как одолеть Грэгори. Пожалуй, мне стоит потренироваться.
        - Открою тебе секрет, - Андрей повернулся ко мне, и я невольно подался вперед, предвкушая новую информацию о мире вампиров. - Тебе никогда не сравняться силой с Грэгори, как и мне, впрочем. Тягаться с ним может разве что Ярослав. Но что-то мне подсказывает: он не согласится нам помочь.
        - Я в курсе, что Грэгори сильнее меня. Все дело в возрасте.
        - И да, и нет, - вампир жестом подозвал официанта. Тот наполнил их с Ланой бокалы очередной порцией крови. Я вежливо отказался от добавки, так как намеренно держал себя на диете. Лишь когда он ушел Андрей заговорил вновь. - Проблема в том, что тебя обратила Амаранта. Видишь ли, каждое последующее поколение вампиров слабее предыдущего. Это что-то вроде закона сохранения энергии. Амаранту обратил «первый» и она переняла часть его силы, ты в свою очередь взял немного от неё, если соберешь настрогать маленьких вампирчиков, то они выйдут еще более хлипкими. Улавливаешь последовательность? Конечно, если «первый» даст тебе свою кровь, ты переживешь нечто вроде второго обращения и сравнишься силой со мной и Амарантой, но не более того.
        Мне не нужно было объяснять дважды, чтобы понять к чему он клонит: даже через сотни лет я буду слабым огоньком свечи по сравнению пламенем костра Грэгори. А значит, мне его никогда не одолеть. Неожиданно меня посетила идея. Я подпрыгнул на месте, из-за чего Лана чуть не пролила на дорогое платье содержимое своего бокала.
        - Но кто-то же обратил Грэгори?!
        Андрей аккуратно поставил бокал на стол и нехотя кивнул:
        - Может и так. Но это вопрос из разряда, что было раньше: курица или яйцо.
        - Погоди-ка, - я усмехнулся, - ты понятия не имеешь, откуда появились вампиры и кто ваш прародитель.
        - Я, знаешь ли, никогда не интересовался историей. Гуманитарные науки не мой конек.
        - Ярослав может ответить на твой вопрос, - впервые за вечер подала голос Лана. - Такие вещи ведомы ему.
        - А ведь и правда, - воодушевился я, - Ярослава обратил тот же, кто и Грэгори. Они же братья.
        - Желаю удачи, - вампир махнул рукой в сторону двери. - Так и вижу, как Ярослав делится с тобой воспоминаниями детства. Расскажешь потом, как всё прошло.
        - Боюсь, что прав Андрей, - понуро произнесла вампирша. - Хозяин не привык делить с другими свою жизнь. Тайны он бережно хранит.
        - Но спросить-то можно, - не сдавался я.
        - Тебе можно всё, - Андрей похлопал меня по плечу. В последнее время этот жест стал для него привычным, только в его исполнении он означал не дружескую поддержку, а откровенную издевку.
        Но меня не смутили насмешка вампира и скепсис Ланы. Я решил, что за вопрос меня вряд ли убьют. Оставалось найти подход к Ярославу, и лучше всего сделать это наедине. Весь клуб прекрасно знал о привычках «первого». Каждую ночь он ровно в час ноль-ноль в гордом одиночестве поднимался на крышу здания. Мы не понимали смысла этого странного ритуала. Возможно, Ярослав любовался звездами или предавался мечтам о солнце, которого не видел ни одну тысячу лет, а может строил коварные планы на будущее. Как бы там ни было, я посчитал это самым удобным временем для разговора по душам.
        Следующей ночью без четверти час я пробрался на крышу и затаился в ожидании «первого». Он был точен как швейцарские часы. Ровно в час дверь распахнулась, и фигура вампира четко вырисовалась на фоне неоновых реклам.
        - Вижу, сегодня у меня будет компания, - произнес Ярослав и направился к парапету, легко вскочил на него и сел, свесив ноги вниз. - Присядешь?
        Я не удивился тому, как быстро он узнал о моем присутствии, зато порадовался, что меня не прогнали. Это хороший знак. Повинуясь властному жесту «первого», я устроился сбоку от него. Далеко внизу виднелась мостовая с редкими в этот час пешеходами. Ветер на такой высоте был особенно силен, он трепал волосы и надувал рубашку как парус, пытаясь столкнуть меня вниз.
        Ярослав запрокинул голову и смотрел на небо. Его лицо было безмятежно, он любовался красотами ночи. Трудно было поверить, что спустя столько времени «первый» в состоянии радоваться простым вещам.
        - Ты о чем-то хотел поговорить, Влад? - спросил вампир, не отрывая взгляда от звезд.
        - Сколько тебе лет? - поинтересовался я.
        - Не сосчитать. Моя память простилается до смутных времен, когда человечество стояло у порога своего существования.
        - Должно быть, это ужасно, - прошептал я, не сознавая, что говорю вслух.
        Вампир посмотрел на меня и улыбнулся. Это была улыбка доброго старика Хоттабыча, ему ведомы все тайны мира и он готов исполнить любое твое желание. Главное правильно его загадать, чтобы не стало еще хуже.
        - Прожитые годы - накопленная мудрость. Одно я усвоил четко: этот мир во много раз прекраснее, чем мы можем себе представить. Я еще не позвал и сотой доли его сокровищ.
        - И ради этого, конечно, стоит жить вечно? - хмыкнул я, полагая, что таким нехитрым способом вампир оправдывает свою сущность.
        - Жить стоит в любом случае. Надо только помнить: когда идешь по трупам, можешь поскользнуться в их крови.
        Подобное напутствие заставило меня поежиться. На мгновение я забыл, что имею дело не с мудрым старцем, а с вампиром, прожившим на этом свете много сотен лет. Если он и владел в совершенстве чем-либо, то это искусством убивать.
        - Мне необходимо знать, кто тебя обратил, - сказал я, а сам почувствовал себя так, словно шагнул с крыши вниз. Несколько секунд я падал, не зная, что последует за моими словами: мгновенная смерть или нежданное поощрение.
        Ярослав в который раз удивил меня. Вместо вспышки гнева, казавшейся неминуемой, он покачал ногой, раздумывая, и произнес:
        - Я расскажу тебе древнюю легенду. Меня еще не было на этом свете, когда она уже передавалась из уст в уста. Это легенда о прекрасной царице и её супруге - фараоне.
        Я замер, перестав дышать. Сейчас Ярослав поведает мне нечто безмерно важное, и я приготовился ловить каждое его слово. Когда он заговорил, даже ветер притих. Все звуки отступили на задний план. Остался только бархатный голос вампира и рассказываемая им история.
        - Это случилось много тысячелетий назад, когда человечество было молодо и жило в согласии с природой и божествами. Главным среди богов люди почитали солнце и называли его Ра. В то время в сердце бескрайней пустыни процветало могущественное государство Египет. Воды Нила служили главной артерией величественной империи, пески надежно охраняли границы от врагов, трудолюбивый народ изо дня в день увеличивал богатства страны, возглавляли которую фараоны - смертные мудростью подобные богам. Египтяне чтили своих повелителей и поклонялись своим богам. А в то далекое время боги еще давали себе труд существовать, - Ярослав говорил, и перед моим внутренним взором разворачивались видения древнего города. Я словно очутился в сказке.
        - В одни из дней на престол египетский взошел юноша по имени Рамсес. Он был молод, но умен не по годам. Под его руководством Египет благоденствовал, и сокровища его неустанно приумножались. Однажды фараон отдыхал в тени сада от государственных дел и заметил прекрасную девушку. Её фигура походила на тонкий стебель лотоса, глаза - на синие воды Нила, кожа - на золотые пески пустыни, волосы - на черный угль от костров бедуинов. Девушка словно была соткана из солнечного света и утренней росы, - Ярослав на миг замолчал, а меня посетило видение: восхитительная египтянка в традиционном платье, состоящем из куска белой материи обернутой вокруг тела от щиколоток до груди и поддерживаемого двумя бретелями. Она была удивительно хороша собой, её раскосые глаза с восхищением смотрели на мир, искрясь от радости и смеха.
        - Фараон не мог оторвать взгляд от точеной фигуры прелестницы и решил проследить за незнакомкой. Он крался за ней до входа в храм и дальше под его своды. Ничего не видел вокруг Рамсес: ни грозной статуи бога Сета, что строго взирала на непокорных; ни дрожи факельных огней, что отбрасывали свет на мраморный пол; блеск драгоценных камней, что украшали алтарь, не тронули Рамсеса. Не замечая великолепного убранства храма, он подошел к девушке. Её одну видели его глаза.
        «- О, прекрасная дева! - произнес фараон. - Ты подобна богине Исиде своей красотой. Ра-солцне, выезжая в золоченой колеснице на небосклон, первым делом бросает взор в твою сторону. Нил восторженно замирает, прекращая свое течение, завидев тебя. Все боги и смертные падают ниц, сраженные твоей дивной прелестью. Вот и я покорен, не вступив в бой. Мои глаза не видят никого кроме тебя. Приди в мой дом, о божественная, спаси меня от страданий жизни без тебя и стать моей царицей!»
        Слова фараона тронули сердце девушки и ранили его подобно острой стреле. Отныне она сама желала смотреть лишь в его сторону. В тот же день Нефертари оставила храм Сета, которому поклялась служить жрицей, и стала женой фараона и царицей Египта, - «Нефертари» я мысленно повторил имя царицы, точно пробуя его на вкус. Оно звучало как забытая, упоительная мелодия. Хотелось вспушиваться в её ноты снова и снова.
        - Не было супругов счастливее во всем мире, - Ярослав печально улыбнулся, и я впервые подумал, что у этой истории грустный конец. - Фараон и царица так нежно, так страстно любила друг друга. Они шли рука об руку по жизни. Тридцать лет их любовь не знала устали, и глаза фараона всегда смотрели только на его царицу.
        Но шло время, и старость подкралась к ложу Нефертари. Ее фигура не была как прежде стройна: она потеряла ее, даря фараону наследников. Волосы не были как прежде черны: они поседели из-за волнения за жизнь и здоровье фараона. Кожа не была как прежде гладкой и свежей: она покрылась морщинами, каждая из которых - улыбка подаренная фараону. И однажды взгляд супруга отвернулся от царицы и пал на служанку. Шло время, все новые юные наложницы приходили в покои Рамсеса, куда Нефертари больше не было входа, - я от всего сердца сочувствовал царице, в эту секунду был готов перейти на сторону женщин и подобно им заклеймить мужчин позором за непостоянство и распутство.
        - Царица сходила с ума от горя, её сердце до сих пор пылало любовью к фараону, как и в первый день их встречи. Снедаемая ревностью, она кинулась в храм Сета - богу ярости, разрушения и войны, упала на колени перед его алтарем и взмолилась:
        «-О великий Сет, если ты слышишь меня - твою недостойную рабу - прошу, внемли моей мольбе: верни мне былую юность и красоту, чтобы супруг мой как ранее смотрел лишь в мою сторону».
        Царица стенала, и слезы отчаянья текли по некогда прекрасным щекам. Раздался грохот, содрогнулись стены храма, и несчастная увидела перед собой высокого мужчину с головой шакала и глазами цвета смерти.
        «- Женщина, - молвил Сет, и голос его был подобен сошедшей с гор каменной лавине, - я услышал тебя. Подойди и возьми то, о чем ты так жадно молила. Но помни, взамен тела ты отдашь мне душу. Отныне чтобы жить самой ты будешь отбирать жизни других. Навечно».
        Царицу ослепило несчастье, она не думала о последствиях дара Сета, и кинулась к черному богу, - я оцепенел, осознавая, что, возможно, первый за много сотен лет слышу историю возникновения вампиров.
        - Сет разрезал запястье и дал царице выпить своей крови, - Ярослав жестом продемонстрировал, как это произошло. - Но не успела Нефертари сделать и пары глотков, как храм озарила ослепительная вспышка, и появился мужчина с головой сокола, окутанный золотым сиянием. То был величественный бог Ра - повелитель всех богов.
        «- Женщина, - молвил Ра, и его голос был подобен рокоту морского прибоя в шторм, - ты посмела вкусить запретной крови. Я проклинаю тебя. Впредь я и образ мой будут беспощадно преследовать тебя и тех, кто посмеет пойти за тобой. Никогда больше не увидеть тебе солнца. Навечно».
        Царица вскрикнула от ужаса, так напугало ее проклятия бога-солнца, но изменить что-то была не в силах: яд распространился по венам, - я подался вперед. Так вот почему вампиры боятся солнца!
        - Нефертари возвратилась во дворец - юная и прекрасная - как в первый день встречи с фараоном. Стоило Рамсесу увидеть супругу, и он не смог оторвать от нее взгляд. Он снова видел перед собой лишь свою царицу. И счастье его было бы безмерно, если бы не сомнения, терзавшие душу. С момента возвращения царица не покидала опочивальни с восходом солнца, не вкушала яств с супругом и ее молодость была непонятна фараону.
        Снедаемый сомнениями Рамсес приказал лучшему шпиону следить за Нефертари. Не прошло и недели, как тот рассказал фараону, чем занимается царица в своих покоях. Он поведал о том, что она пьет кровь невинных девиц, чтобы сохранить свою молодость и красоту.
        Рамсес впал в ярость и повелел доставить к нему царицу. Он смотрел на алые губы Нефертари и видел кровь замученных ею жертв, заглядывал в синеву глаз и ему чудилась её проклятая на веки душа, касался мраморной кожи, но она обжигала его, как пламя костра. И тогда фараон отвернулся от царицы.
        «- О, супруг мой, - взмолилась Нефертари, протягивая руки к любимому, - мое сердце не знало никого кроме тебя. Тебя одного видят мои глаза. Ты для меня затмил диск солнца. Пусть воды Нила обратятся вспять, если не любовь к тебе толкнула меня на сделку с Сетом. Если в твоем сердце есть место для твоей царицы, то пойдем со мной. Мы будем вечно любить друг друга!»
        Но сердце фараона было глухо к просьбам несчастной. Оно обратилось в камень. Рамсес приказал бросить царицу в глубокие воды Нила, чтобы крокодилы растерзали её грешное тело. Ни разу не взглянул он в сторону Нефертари, пока слуги вели ее к выходу. Его глаза больше не желали видеть царицу.
        Слуги сделали, как повелел фараон, но не ведомо им было, что крокодилы не причинят вреда царице. Отвергнутая любимым, проклятая людьми и богами, она скиталась по миру. А Рамсес поведал своим подданным, что царица погибла. Он воздвиг в ее честь усыпальницу, и сам поверил в свою ложь.
        Движимая тоской и одиночеством, Нефертари создала девятерых подобных себе, разделив с ними кровь и знания. Но и они вскоре наскучили, никто не мог заменить ей любимого. За сотни лет на сотни прекрасных мужчин и женщин падал взгляд царицы, но она желала видеть лишь своего фараона.
        Столько горечи было в голосе Ярослава, что я сам чуть не завыл от безысходности. «Первый» искренне сопереживал египтянке, её боль была ему близка. Я не знал царицу и даже не был уверен, что она жила на земле, но её история тронула потаенные струны моей души. И хотя Нефертари принесла в этот мир одно из самых страшных проклятий, я понимал, что она всего-навсего хотела любить и быть любимой.
        «Первый» поднялся и спрыгнул с парапета на крышу. Ссутулившись, он пошел к выходу.
        - Ярослав, - окликнул я, - легенда правдива? Царица действительно существовала?
        - Кто знает? - вампир на ходу пожал плечами. - Это было так давно, теперь уже и не вспомнить.
        Дверь лязгнула и закрылась за Ярославом. Я остался один. У меня было время подумать над судьбой царицы и над тем, где её искать. Я не сомневался, если Нефертари не выдумка, то «первые» и есть те девять, кого она обратила себе на утеху. Одной капли её крови достаточно, чтобы уничтожить Грэгори.
        Глава 8. Я ищу тебя по свету
        - Никогда не говорил мне хозяин о царице, - Лана обижено поджала губы. Она чувствовала себя обделенной. Вампирша втайне завидовала мне. Со мной Ярослав был откровеннее, чем с ней.
        Мы сидели на кухне в моей квартире и традиционно пили кровь. Единственное отличие состояло в том, что сегодня мы решили напиться. Предложение исходило от Андрея. Поначалу я удивился, как такое вообще возможно. За прошедшее время я усвоил одно: организм вампира способен воспринимать только кровь, остальное он яростно отвергает. Об алкоголе не могло быть и речи. Но Андрей недаром прожил триста лет и кое-чему научился.
        Вампир подловил несколько посетителей клуба, из числа тех, что мечтали о вечности, и уговорил их напиться в хлам, а после пожертвовать нам немного своей крови. В итоге мы стали счастливыми обладателями «Кровавой Мэри», так Андрей по аналогии с коктейлем называл смесь из человеческой крови и растворившейся в ней водки. Задумка удалась. Мы напились. Впервые с момента собственной смерти, я расслабился.
        Я взглянул на содержимое бокала и поинтересовался:
        - Как насчет похмелья с утра?
        - Успокойся, - Андрей долил мне «Кровавой Мэри». - Ты же труп. О каком похмелье идет речь?
        Лана хихикнула, словно услышала что-то смешное. Я изобразил кислую улыбку и пробормотал:
        - Спасибо, что не даешь мне об этом забыть.
        - Обращайся, я всегда готов помочь.
        Лана, сидящая на своем излюбленном месте - подоконнике, заметила: еще немного и перепалка превратиться в выяснение отношений. Она поспешила вмешаться:
        - Где искать царицу ты собрался, Влад?
        Я нахмурился, размышляя над вопросом.
        - Это же просто старые байки, - фыркнул Андрей. - Неужели вы верите в существование мифической царицы, о которой никто никогда не слышал.
        - Ярослав слышал, - заявил я.
        - Да он тебе мозги промыл, а ты и рад.
        - И все же попытаться стоит.
        - Успехов, - вампир махнул рукой, словно прощаясь со мной. - Мир большой, искать придется долго. Но, слава Богу, у тебя впереди вечность. Куда торопиться?
        - Сам не сможешь ты царицу отыскать, - глубокомысленно изрекла Лана. - Необходима помощь.
        - Ярослав, даже если знает, где сейчас Нефертари, все равно не скажет. Возможно, другие «первые» в курсе, но вряд ли они будут ко мне также добры, как твой хозяин, - я залпом выпил коктейль и понуро опустил голову. Содержимое бокала огненным вихрем пронеслось по желудку и осело, точно прибитая дождем пыль.
        - Парки! - внезапно вскрикнула вампирша, и Андрей поперхнулся.
        - Парки? - переспросил вампир, прочистив горло. - Ты собралась заняться цветоводством?
        Лана всем корпусом повернулась к Андрею и сказала:
        - Ты ведать должен: Парки - богини, что судьбы всех живых вершат. То римляне имя им дали.
        - Что за античный бред?
        - Парки не выдумка опьяненного разума, а часть мироздания, как ты и я. Жизнь моя берет начало в ту пору, когда об их существовании доподлинно известно людям было.
        Я с интересом взглянул на Лану. Никогда бы не заподозрил в ней римлянку. Имя опять же не соответствовало, но девушка говорила так убеждено, что не поверить ей было немыслимо.
        - И где же искать этих твоих богинь судьбы? - Андрей облокотился на подоконник неподалеку от вампирши и с нетерпением ждал ответа.
        - Их дом в горах.
        - Вот и славно, - вампир изобразил энтузиазм. - Круг поисков сужается. Раньше надо было обыскать весь земной шар, а теперь остались только горы.
        - А более точных указаний нет? - уточнил я.
        Лана покачала ногой, неосознанно копируя манеру Ярослава, и выдала в свойственной ей манере:
        - Покой их гарпии хранят. Последних отыскать несложно. Найдите то место, где кормятся богопротивные твари, и путь они укажут вам к богиням.
        - Мне нравится этот многоходовой квест! - радостно заявил Андрей. - Пожалуй, я даже выпью за него, - вампир в очередной раз наполнил наши бокалы. - Сначала мы отыщем гарпий, они приведут нас к Паркам, а уж те в свою очередь скажут, где искать царицу. Только меня настораживает эта цепочка?
        - У тебя есть другое предложение? - я с вызовом посмотрел на вампира.
        - Да делайте, что хочешь, - отмахнулся Андрей. - Если тебе охота таскаться по свету в поисках непонятно кого, я мешать не стану. Только помни, пока ты тут развлекаешь, Амаранта может в любую минуту погибнуть от рук Грэгори.
        - Между прочим, я стараюсь ради неё.
        - Не сомневаюсь. Уверен, она бы оценила твои потуги.
        С этими словами Андрей направился к входной двери, не забыв захватить с собой остатки «Кровавой Мэри». Мы с Ланой проводили его взглядами, но останавливать не стали. Нам сепаратисты ни к чему.
        - Так как найти гарпий? - спросил я, как только мы остались одни.
        - Отыщи то место, где от истощения гибнут люди.
        - Институт питания? - сказал я первую пришедшую на ум глупость.
        Лана поджала губы, но быстро сообразила, что обижаться на пьяных бессмысленно и терпеливо пояснила:
        - Я говорю тебе о том, что гарпии известные воришки. Они людей крадут, их души и даже пищу. И тот, кто проклят ими, на смерть от голода он обречен.
        Я кивнул со знанием дела, словно понял, о чем она говорит, а сам подумал, что такие вещи надо обсуждать на трезвую голову. Лану и так трудно понять, а после выпитого это стало практически нереально. Поэтому я решил отложить этот разговор.
        Весь день я провел в гордом одиночестве. Светлое время суток было настоящим испытанием для меня. Я никак не мог привыкнуть к отсутствию сна и не знал, чем себя занять. Как обещал Андрей, похмелья не было. Просто я вдруг из пьяного стал абсолютно трезвым, будто и не провел ночь в компании двух вампиров и крови с примесью алкоголя.
        Вечером я первым делом отыскал Лану и подробно допросил. Насколько понял из её объяснений: Парки - богини судьбы. Всего их три и каждая выполняет свою функцию: Нона прядет нить жизни, Децима определяет судьбу, Морта перерезает нить, обрывая тем самым человеческую жизнь. Звучало это фантастически, особенно для меня, так как я не был склонен верить в судьбу. Но после встречи с мантикорой и другими редкими для нашего мира существами начинаешь по-другому смотреть на некоторые вещи.
        По словам Ланы богинь охраняют не менее древние и могущественные существа - гарпии. И если сами повелительницы судьбы безобидны, как малые дети, то их охранники славятся свирепостью и жестокостью. По совпадению или умыслу гарпий тоже три: Аэлла - вихрь, Окипета - быстрая, Келайно - мрачная. Я старательно записывал имена чудовищ в блокнот, думая при этом, что их перевод не предвещает ничего хорошего.
        Вампирша долго и обстоятельно растолковывала мне принцип питания гарпий. Надо сказать, они работали с огоньком и привычный для ночных тварей способ - увидел, убил, съел - их не прельщал. Куда интереснее им было мучить своих жертв, изо дня в день лишая человека пищи, отравляя её своим зловонным дыханием, пока тот не умирал от истощения при полном холодильнике. Благодаря этой особенности отыскать гарпий будет несложно.
        Мы с Ланой решили пройтись на свежем воздухе, выбрав для прогулки ближайший парк. Андрей пошел с нами. Он твердо держал обещание не спускать с меня глаз.
        Деревья и мостовые припорошило снегом, точно мукой. Шарообразные фонари по бокам тротуара горели через один, их свет мягко рассеивался вдоль пешеходной дорожки. Мы неторопливо шли по одной из аллей, и снег скрипел под нашими сапогами.
        - Я так и не понял, чем конкретно нам помогут Парки? - спросил Андрей, после того как терпеливо выслушал меня.
        - Они ведают судьбой, - пояснила Лана.
        - Допустим, это я с грехом пополам уяснил. Не надо меня считать клиническим идиотом, - вампир поднял воротник кашемирового пальто, прячась от ветра за его отворотами. - И что с того?
        - А то, - ответил я за вампиршу, - что они знают, где искать царицу. Ведь они прядут и её нить судьбы.
        Андрей задумался, а потом пробормотал, обращаясь прежде всего к себе:
        - Любопытная встреча получится. Я бы обсудил кое-какие моменты из собственной биографии с этими милыми дамами. За ними числятся пару должков.
        - Парки судеб не вершат. Они лишь предначертанное осуществляют, - вступилась Лана за богинь.
        - Как по мне всё едино.
        - Лана, а ты уверена, что Паркам есть дело до вампиров? Все же мы не совсем живые, - меня вдруг одолели сомнения, и я поспешил их развеять.
        - Не имеет это значения. Вампира нить длиннее и в этом всё различье. Я улыбнулся. Мне предстояла встреча с судьбой, и я изнывал от нетерпения.
        Глава 9. А не мытым трубочистам стыд и срам
        Комната была погружена в сумрак. Жалюзи на окнах скрывали её от уличного света. Лишь редкий лучик от фонарного столба пробивался сквозь погнутую створку и падал на пол - одинокий странник, заплутавший в неведомой стране.
        Я пару раз щелкнул выключателем и убедился: электричества в квартире нет. Сзади раздался шум сминаемого пакета. Я обернулся и увидел, как Андрей в очередной раз с ненавистью пнул ни в чем неповинный целлофан. Вампир прибывал в ужасном настроении. Я его отлично понимал: квартира нагоняла тоску, граничащую с отвращением.
        На полу, столах и прочих поверхностях высились горы мусора, основная их масса - полусгнившие пищевые отходы. Вонь стояла такая, что мы, открыв дверь, чудом не задохнулись. Для чувствительного к запахам вампира аромат разложения подобен нашатырному спирту. Желая спастись от удушливого смрада, я приложил к лицу платок, Андрей в свою очередь натянул воротник водолазки до самых глаз.
        - Это ж надо быть таким неряхой, - вампир брезгливо переступил через гору мусора рядом с дверцей холодильника. - Не квартира, а свалка.
        - Потише, - пробормотал я. - Мы проникли сюда тайно, не забыл?
        Андрей не удостоил меня ответом. Вместо этого он склонился над кухонным столом, изучить бумаги, что там лежали. Его движение вспугнуло мух, и те, как маленькие бомбардиры, закружили над головой вампира, недовольно жужжа.
        Мы вычислили адрес квартиры по сообщениям в газете. За последние две недели здесь случилась вторая подозрительная смерть. Лана в своей манере провозгласила: это как раз то, что нам нужно, и мы с Андреем отправились в путь. К тому моменту, как мы приехали в город, труп увезли, а квартиру опечатали, но мы сумели пробраться внутрь через незапертое окно. Кто-то оставил его распахнутым настежь в надежде, что помещение немного проветрится. И хотя морозный воздух привнес в затхлые комнаты капельку свежести, он так и не смог до конца побороть зловоние.
        Мужчина, что жил тут, был одинок. Его хватилась, лишь когда из квартиры отчетливо запахло смертью. Судя по описанию останков в отчете патологоанатома, который мы прочли, взломав базу местного отделения полиции, несчастный умер от истощения. У него практически отсутствовала жировая прослойка, в народе это называется «кожа да кости».
        Я поднял руку с фотографией на уровень глаз, сверяя изображение с обстановкой спальни. Передо мной стояла двуспальная кровать, застеленная некогда белой простыней. Постельное бельё сбилось, точно кто-то несколько дней подряд кувыркался в кровати. Если верить фото, именно здесь было найдено тело.
        Я подошел ближе, буквально вжимая платок в лицо. Запах гниения достигал в этом месте апогея. Судя по коричневым и зеленым разводам на простынях, часть хозяина квартиры все еще прибывала здесь.
        - И что теперь?
        Вопрос Андрея, раздавшийся из-за спины, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Я повернулся к вампиру и произнес:
        - Поищем следы пребывания гарпий.
        - Со следами проблем как раз таки нет, - он обвел комнату рукой, намекая на мусор. - Но как узнать которые из них принадлежат гарпиям?
        - Лана говорила, что необходимо выяснить, почему гарпии выбрали конкретно этого человека в качестве жертвы. Это поможет предсказать их следующий шаг.
        Андрей демонстративно осмотрелся и предположил:
        - Хозяин квартиры достал соседей постоянной вонью, и они его заказали?
        - Любопытная версия, но маловероятная. Посмотри в шкафу, - я указал на большой платяной шкаф в углу. По непонятной причине модно прятать важные документы среди белья.
        Андрей распахнул створки шкафа и отскочил назад.
        - Матерь Божья, - вампир согнулся пополам и закрыл лицо руками.
        Через секунду вонь сбившая Андрея с ног, достигла моих ноздрей. Если бы мой желудок по-прежнему работал, меня бы стошнило. Зловоние, исходящее из недр шкафа, по своей концентрации и силе превосходило все известные мне запахи. Я предпочел вовсе перестать дышать, но это не спасло глаза, их словно разъедало кислотой.
        - Что там? - сипло спросил я, сделав вынужденный вдох.
        Вместо ответа вампир отошел в сторону, чтобы я в полной мере мог насладиться картиной. Одежда в той части шкафа, что была отведена под вешалки, отсутствовала. Вместо неё высилась гора полусгнивших продуктов. Черви вперемешку с личинками мух копошились в вязкой массе, от чего она казалась живой.
        Некоторое время мы глубокомысленно рассматривали шевелящееся месиво. Первым не выдержал Андрей:
        - Вот оно: подтверждение того, что продукты лучше хранить в холодильнике.
        - А запах тебе не кажется странным? - поинтересовался я, осторожно принюхиваясь.
        - Пахнет ужасно, - согласился вампир.
        - Намного ужаснее, чем пахнут гнилые продукты.
        Подойдя ближе, я склонился к куче, вглядываясь в её содержимое. С моей стороны это было равносильно подвигу, находиться рядом с кишащей червями горой было невыносимо.
        - Есть палка? - спросил я, не оборачиваясь. Андрей вложил мне в руку подобранную неподалеку линейку, и я осторожно сковырнул верхний слой мусора. Из-за ударившего с новой силой амбре пришлось на время отступить. Спустя пару минут вонь немного улеглась, и я вернулся к куче. В сердцевине кишащего паразитами мусора лежала пара засаленных перьев, каждое из которых было размером с мою руку.
        Андрей уткнулся носом в сгиб локтя и шагнул ближе.
        - Вот это птичка, - присвистнул вампир, разглядывая громадные перья.
        - Гарпии вроде крылатые, - наполовину спросил, наполовину констатировал я.
        - Тебе виднее. Ты у нас эксперт в мифологии.
        Я хмыкнул, но промолчал. В любом случае историю я знал лучше Андрея. Зато он мог похвастаться личным участием в событиях, о которых я читал в учебниках.
        Протянув руку, я двумя пальцами взялся за конец пера и вытащил его из мусора. Оно имело грязно-серый цвет и пахло так, словно ни одну сотню лет провело в отстойнике. Я мысленно прикинул размеры его хозяйки и упал духом. Прав был Андрей: по всему выходило, что птичка большая. По крайней мере, та её часть, что покрыта перьями.
        Я изучал сувенир, оставленный гарпиями на память о своем визите, и размышлял над тем, как договориться с подобными существами. Я как раз прикидывал в уме, что за аргумент должен убедить их рассказать нам, где найти богинь судьбы, когда из коридора донеслись подозрительные шорохи: кто-то открыл входную дверь. Первым моим интуитивным порывом было спрятаться в шкафу, но Андрей остановил меня, многозначительно указав на копошащихся там червей, и желание ступить внутрь шкафа мигом прошло. В комнате больше не нашлось подходящих для игры в прятки мест, и мы пристроиться по бокам двери в спальню, ждать в надежде, что незваный гость испугается запахов и побоится сюда войти.
        Я прислонился спиной к стене и вытащил револьвер, который до сих пор везде носил с собой, пряча под ремень. Вампир с усмешкой окинул меня взглядом. Весь его вид говорил, что он думает по поводу меня и моего оружия. Ему-то не требуется пистолет, он сам по себе куда большая угроза. Но я пока был далек от того, чтобы полностью полагаться на собственные кулаки.
        Между тем звуки переместились на кухню. Незваный гость осторожно, чуть ли не на цыпочках шел по направлению к нам. Я сосредоточился и расслышал биение сердца. Человек. Уже хорошо. Перо, оставленное мной на кровати, внушало опасения. Я меньше всего желал встретиться с его обладательницей.
        На кухне скрипнула дверь холодильника. Сразу после этого гость шепотом выругался. Должно быть, содержимое холодильника не далеко ушло от найденного нами в шкафу. Кажется, незнакомец не был полицейским. В противном случае, зачем ему красться? Полиция налетела бы, как стая саранчи, сметая всех на своем пути.
        Шаги звучали все ближе. Я внутренне напрягся, готовясь к неизбежному столкновению. В задачу, которую я сам себе поставил, входило не дать Андрею убить человека. По тому, как алчно блестели глаза вампира, не сложно было догадаться: именно к этому он готовится, жадно предвкушая момент, когда сможет вцепиться в горло жертве. Часть меня устраивало такое развитие событий, но я решил быть выше этого и на словах у меня неплохо получалось.
        Парень, я по биению сердца понял, что это молодой мужчина - сердце женщин бьется чаще на несколько ударов в минуту - близко подошел к двери в спальню. Всего один шаг отделял его от нас, и незнакомец его сделал. Переступив порог, он не подозревал какой опасности себя подвергает. Андрей оскалился, но я опередил его, приставив дуло револьвера к светловолосой голове вошедшего:
        - Одно движение и я спущу курок.
        - Ты еще скажи руки вверх, - разочаровано скривился вампир.
        Парень, стоящий к нам спиной, послушался и поднял руки над головой. В его правой ладони был зажат пистолет. Это натолкнуло меня на мысль, что мы имеем дело с охотником. Не успел я обмозговать интересную догадку, как незнакомец резко присел, одновременно поворачиваясь к нам лицом и взводя курок. Прогремел выстрел. Предназначавшаяся мне пуля прошла в паре сантиметров от моей головы - я успел увернуться. Быть вампиром не так уж плохо. Если бы не моя реакция, мучиться мне головной болью несколько часов кряду.
        Я инстинктивно поднял руку, прицеливаясь, но Андрей ударил меня по запястью и выбил оружие. Револьвер упал на пол. Я разозлился, на мгновение забыв про стрелявшего в меня парня, и переключился на вампира.
        - Ты что спятил? Он уже нас убьет!
        - Я так не думаю, - Андрей был как всегда спокоен, но что-то в его невозмутимом лице заставило меня насторожиться. Опять же наш новый знакомый не торопился с повторным выстрелом.
        Я перевел взгляд на парня и застыл от удивления. Недаром говорят: мир тесен. Я бы даже сказал, ничтожно мал. Кто бы мог подумать, что в чудесном городе Самара, где мы оказались чисто случайно, мне доведется встретиться с родным братом.
        Дима сидел на полу, куда упал уворачиваясь от моего револьвера, и изумлено таращился на меня. Голубые глаза младшего брата были широко распахнуты, а рот приоткрыт. Он выглядел как ребенок, который впервые увидел клоуна и теперь испытывает невообразимую смесь чувств: от недоверия и страха до радостного трепета.
        - Ты? - только и выговорил Дима.
        Я криво усмехнулся, наклонился, чтобы поднять револьвер. Тщательно оттер его концом рубашки, спрятал за ремень и лишь после этого проворчал:
        - Нигде от вас не скроешься.
        Андрей с улыбкой наблюдал за нами. Он воспринимал назревающий конфликт, как неплохой шанс развлечься. Я давно заметил, что вампиру куда интереснее наблюдать за жизнью других, чем самому участвовать в событиях.
        Дима поднялся с пола, недоверчиво поглядывая на меня.
        - Прости, что стрелял в тебя. Это вышло нечаянно.
        - То есть ты случайно нажал на курок, и дуло твоего пистолета по нелепому стеченью обстоятельств было направлено мне в голову?
        - Ты первый начал, - надул губы брат, напомнив дни нашего детства.
        Не успел я отреагировать, как из прихожей послышались шаги.
        - Становится всё увлекательнее, - лицо вампира озарилось сладостным предвкушением, и мне стало по-настоящему тревожно.
        Через долю секунды я понял всю глубину радости моего спутника. Я обернулся, чтобы посмотреть на новое действующее лицо нашей интермедии, и мой взгляд встретился с синими глазами Амаранты. Девушка стояла в паре шагов от меня. Она выглядела обескураженной и сбитой с толку. Когда шок прошел, она сделала неуверенный шаг ко мне. Первым её порывом было обнять меня, но я отступил назад, лишний раз подчеркивая, что не разделяю восторга по поводу нашей встречи.
        Надо отдать Амаранте должное - она была необычайно хороша. Новый стиль одежды: обтягивающая белая футболка и не менее тесные черные брюки определенно ей шли. Она больше походила на охотницу, чем на вампиршу. Но ничто внутри меня не дрогнуло. Я ожидал, увидев её, испытать потрясение, соизмеримое с божественным откровением, и готовился к внутренней борьбе с собой, но ничего этого не было. Моё сердце не дрогнуло, его ритм был все также спокоен и держался на том уровне, что я задал. Это безразличие напугало меня. Неужели поступок Амаранты и правда убил во мне любовь? Что ж, пожалуй, это к лучшему.
        - Вот так встреча, - пробормотал я, наслаждаясь собственным спокойствием. Руки не дрожали, в горле не пересохло, словно и не было в этой комнате девушки, которую я совсем недавно с трепетом назвал своей женой.
        - Рада тебя видеть, - голос Эмми звучал тихо, она говорила будто через силу.
        - А уж как я рад вас видеть! Вы даже представить себе не можете, - Андрей едва не рассмеялся. Это было так на него не похоже, что я заподозрил его в организации этой якобы случайной встречи, но потом отбросил эту мысль, как неправдоподобную.
        - Что вы тут делаете? - Дима хмуро оглядел нас. Он все еще не простил мне побег, во время которого я вырубил его ударом по голове.
        - Ищем гарпий, - признался вампир, за что получил от меня полный негодования взгляд. Я не рассчитывал на откровенный разговор.
        - Какое совпадение, - хмыкнул брат.
        - Я бы сказал судьба, - Андрей подмигнул мне, намекая на богинь.
        Уж не знаю, какой сакральный смысл он вкладывал в слово «судьба», но мне не понравилась его трактовка событий. Выходило, что какие-то высшие силы, например, те же Парки, считают, что мы должны вести расследование вместе. К такому повороту я не был готов.
        - И что же мы будем делать? - поинтересовалась Амаранта.
        Я посмотрел на девушку, вздохнул и ответил, признавая своё поражение:
        - Делиться информацией.
        Глава 10. Важней всего погода в доме
        Наше импровизированное собрание проходило в небольшом кафе на пять столиков, расположенном в том же доме, что и червивая квартира. Дима - единственный из нас, кто нуждался в обычной пище - с аппетитом поедал яичницу, то и дело поглядывая на меня. Каждый раз ловя его взгляд, я наблюдал на лице Дмитрия странную усмешку. Он рассматривал меня с таким видом, словно сомневался, что я его брат. Я, конечно, немного изменился внешне, но не настолько же!
        А вот Амаранта избегала смотреть в мою сторону. Она скользила по мне взглядом, как будто вместо меня стоит пустой стул. Поначалу я думал, что причиной тому обида, но потом догадался: ей больно. Так она пытается отгородить себя от душевных мук. Судя по страдальческому выражению её лица, ничего не получалось. Я холодно отметил, что она до сих пор носит обручальное кольцо. Могла бы и снять. Наличие кольца выводило меня из себя. Оно служило напоминаем о данных мною обетах, соблюдать которые я не желал.
        Один Андрей сохранял спокойствие. Он откинулся на спинку стула и рассказал откуда мы узнали про гарпий. При упоминании Ярослава Дима загадочно улыбнулся, словно услышал имя старого друга. Амаранта слушала внимательно, опустив голову, и разглядывала свои руки, сложив их на столе как школьница. Я отрешено смотрел на девушку. Моё тело, как и прежде, хранило ледяное спокойствие, но при этом я был не в состоянии оторвать взгляд от Эмми.
        - Влад!
        Я вздрогнул, сообразив, что Дима не первый раз пытается привлечь моё внимание. Повернулся к брату, силясь припомнить, о чем шел разговор.
        - Отец и Ксюша ждут нашего возвращения в гостиницу, - произнес Дима, и я мысленно застонал, предчувствуя очередную встречу с родней. - Я предложил Андрею объединиться. Вместе мы быстрее найдем гарпий.
        - Лучше объясни, как вы ввязались в это дело? - попросил я брата.
        - Да очень просто, - Дима отхлебнул кофе. - Как это обычно бывает? Люди погибают, а мы выясняем, чьих рук это дело.
        - Чем вас заинтересовал этот случай?
        - Согласись, смерть от голода при забитом продуктами холодильнике, мягко говоря, необычна. К тому же это не первый случай.
        Я порадовался тому, что такое уже случалось. Значит, гарпии периодически выходят на охоту и их будет несложно вычислить. Вот бы узнать по какому принципу они выбирают жертв. Андрей, словно прочтя мои мысли, спросил у Димы:
        - Вам известны критерии, по которым гарпии находят себе пропитание?
        - Всех убитых, а на данный момент их пятеро, объединяет только одно, - Дима выдержал театральную паузу для пущего эффекта и продолжил: - они виновны в смерти своих детей.
        - Вот оно что, - Андрей нахмурился.
        - Это какой-то бред, - не выдержал я. - Если верить Лане, гарпии сами не брезгуют кражей и убийством детей. С чего им мстить за них?
        - Quod licet Jovi, nоn licet bovi, - голосом мудреца процитировал латинскую пословицу Андрей.
        - Чё? - Дима непонимающе уставился на вампира.
        Тот вздохнул, всем видом демонстрируя как ему - интеллигентному, тонко организованному существу - непросто общаться с такими необразованными, недалекими личностями, как мой брат, и терпеливо перевел:
        - Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку.
        - То есть гарпии типа имеют на это право, а люди - нет?
        - Типа да, - в тон Диме ответил Андрей.
        Пока вампир проводил урок латыни для брата, мы с Амарантой помалкивали. Девушка чувствовала себя неловко под моим пристальным взглядом. Она ерзала на стуле, поправляла волосы, убирая выбившуюся из хвоста прядь за ухо, но не решалась посмотреть на меня. Наконец, Эмми не выдержала и подняла голову, гордо вздернув подбородок. В синих, как морской омут, глазах читался вызов. Она словно бросила мне перчатку в лицо. Наши взгляды схлестнулись, как два бойца на ринге. Мои глаза упрекали Эмми в содеянном, её глаза отвечали, что ей не в чем себя упрекнуть. Неизвестно как долго продлилась бы эта незримая борьба, если бы нас не прервали.
        - Идем, - Андрей первым встал из-за стола. - Пора навестить папочку.
        На улице я догнал вампира и тихо спросил:
        - Нам обязательно работать вместе?
        - Они знают о гарпиях больше нашего. К тому же у нас одна цель: уничтожить Грэгори. Я не вижу ни одной причины, чтобы отказаться от их помощи.
        - Благодаря им я стал вампиром! - пафосно заявил я и обиженно насупился.
        - Это ужасно, - Андрей глянул на меня и усмехнулся. - Скажи, когда тебе надоест жалеть себя, тогда и поговорим. А то твоё нытье начинает действовать мне на нервы.
        Ускорив шаг, вампир поторопился отделать от меня. Я не стал его догонять, посчитав, что для одной ночи оскорблений достаточно. Пусть думает, как хочет, но я-то знаю, кто на самом деле виноват. Такие простые вещи, как любовь близких и боязнь меня потерять, не казались мне вескими аргументами для оправдания. Я точно заевшая пластинка зациклился на своей обиде.
        Встреча с отцом далась мне проще, чем я предполагал. Причина крылась в папе. Он не привык выражать свои чувства. Можно было лишь догадываться, как он на самом деле отреагировал на моё возвращение. Пожав мне руку, словно мы не более чем шапочные знакомые, отец сразу перешел к делу.
        - Про гарпий нам известно следующее, - папа принялся обстоятельно перечислять факты, а я про себя улыбнулся, вдруг осознав, как мне не хватало его спокойного голоса и непоколебимой уверенности в своих силах. - Во-первых, это полуженщины-полуптицы; во-вторых, они часто играют роль палачей, наказывая родителей за убийство своего ребенка; в-третьих, они боятся звука медных труб.
        Последняя информация была новой для меня, и я подумал, что не так уж не прав был Андрей, желая сотрудничать с моими близкими. Все же они профессиональные охотники.
        - А еще они жутко воняют, - не удержался от реплики Дима.
        - И знают, где обитают Парки, - добавил Андрей.
        Папа удивлено приподнял брови. История про богинь судьбы была ему неизвестна. Он также не был в курсе относительно наших планов насчет Грэгори. Эта новость обещала вызвать бурю, равную по силе морскому тайфуну. Не желая присутствовать при назревающем скандале, я вышел на балкон.
        Часы показывали половину шестого - не за горами рассвет, придется отсиживаться в гостиничном номере. Я так и не смог перебороть себя и выйти на улицу в разгар дня. Не знаю, как Амаранте это удается. Даже понимая умом, что плотная одежда защитит меня от солнца, я был не в состоянии справиться с животным страхом перед небесным светилом. Кожа отлично помнила его горячие поцелуи.
        Балконная дверь за спиной бесшумно отворилась, но слух вампира уловил едва различимый скрип петель. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать человека за моей спиной. Её сердце говорило само за себя. Знакомый аромат духов развеял последние сомнения.
        - Отлично выглядишь, - Ксения облокотилась на перила справа от меня. - Тебе идет быть вампиром. Ты похож на рок-звезду.
        - Спасибо, но я бы предпочел остаться человеком.
        - Мертвым человеком, - напомнила Ксюша.
        Я промолчал, возразить было нечего. Странно было видеть заметно округлившийся живот Ксении. В голове не желала укладываться новость о том, что мой брат вскоре станет отцом, а я - дядей.
        - Как ты себя чувствуешь? - я кивнул на живот девушки.
        - Спасибо, хорошо, - Ксюша улыбнулась и ласково погладила живот. Она некоторое время сосредоточено разглядывала дом напротив, а затем спросила: - ты нас ненавидишь?
        Я замялся. Ненависть - слишком серьезное слово. Для неё нужны веские основания. Имел ли я такие?
        - Не совсем так. Я просто не могу уяснить, к чему было меня обращать? Уж лучше смерть, чем такая жизнь.
        - Что ты знаешь о смерти? - Ксюша усмехнулась. На секунду лицо девушки показалось мне старше, точно ей было не девятнадцать лет, а все сорок. Я приписал это освещению и беременности, но неприятный осадок остался.
        - Можно подумать, ты знаешь о ней больше, - сказал я беспечно, пытаясь разрядить обстановку.
        Ксения странно на меня посмотрела, словно прикидывая в уме степень моей надежности. Но, видимо, решение было принято не в мою пользу. Девушка тряхнула головой, отчего рыжие волосы разметались по плечам, плотнее запахнула куртку и заявила:
        - Ты не должен обвинять Амаранту в случившемся. У неё не было выбора.
        - Выбор есть всегда. Она нарушила данное мне обещание. Как ей после этого верить?
        - В такие моменты мы принимаем решение сердцем, а не разумом, - Ксюша вздохнула и тихо добавила: - я бы поступила так же.
        - Выходит, женщинам нельзя доверять? - спросил я.
        - А если бы она была на твоем месте, ты бы позволил ей умереть?
        Ксения ушла, оставив меня наедине с поистине величественным вопросом. Я прикинул и так, и этак, пока, наконец, не понял: ни один ответ не будет идеальным. Как ни крути, но человек в подобной ситуации мог повести себя либо как бессовестный эгоист и спасти любимого, либо как клинических идиот и дать ему умереть. Одно радовало: у Эмми с головой всё в порядке.
        - Влад! - окликнул властный голос отца, и я сразу понял, что лучше пойти на зов. Нотки металла, с которыми он произносил моё имя, не оставляли сомнений: папа в ярости. Я вздохнул и шагнул в номер, испытывая при этом не поддающийся контролю страх. Подумать только, мне двадцать три, я вампир и могу одним движением руки сломать отцу шею, а все равно иду к нему, смирено опустив голову.
        Минут десять отец объяснял мне, почему идея убить Грэгори никуда не годится. Он говорил о разжижжении мозгов, которое, по всей видимости, передается заодно с вампиризмом. И про чрезмерно раздутое самомнение. Я восхищено слушал, еле удерживая, чтобы не присвистнуть после особо крепких слов и выражений. А у папы богатый словарный запас!
        - Я запрещаю тебе ввязываться в эту авантюру, - в итоге заявил отец.
        Все притихли, ожидая, чем дело кончится. Андрей благоразумно помалкивал, всячески делая вид, что ему куда интереснее обои в цветочек, чем наш разговор. Дима с Ксюшей сидели на диване и перешептывались. Если я правильно расслышал, они делали ставки. Ксения верила в мой успех, а брат склонялся на сторону отца. Амаранта была необычайно тиха. За этот вечер она не проронила ни слова.
        - Отец, - я встал напротив папы, - единственная причина, по которой мы все еще живы - это Сибилла. Сейчас она волнует Грэгори куда больше, чем мы. Но в скором времени Сибилла либо поправится, либо умрет. И то, и другое одинаково погано для нас.
        - Что ты хочешь этим сказать? - хмуро поинтересовался папа.
        - А то, что все мы тут покойники. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Нам нечем рисковать! Если существует хоть малейший шанс разделаться с Грэгом, почему им не воспользоваться?
        - Он дело говорит, - поддакнул Андрей, отрываясь от созерцания.
        - Чтоб вас черти забрали! - в сердцах выругался отец, но всем было понятно: поиски богинь судьбы продолжатся в самое ближайшее время.
        Глава 11. Я вас убил, убью еще, быть может
        День я провел в номере. Со шторами в гостинице было туго. Пришлось загородить единственное окно матрасом. Чувствуя себя кротом, прячущимся в норе, я сидел на полу в самом темном углу и упивался ненавистью. Последняя не имела определенного вектора. Ненавидел я всех и вся, начиная с солнца за окном и заканчивая вампирами.
        Единственным, кто решился зайти ко мне, был брат. Но разговор у нас не клеился, и он через пару минут ретировался, мотивируя это тем, что мой мрачный вид нагоняет на него тоску. Удивительно, но Дима вел себя со мной как прежде, словно я всё еще человек. Порой его беспечность повергала в шок. Кому могло прийти в голову остаться наедине с новообращенным вампиром? Даже я не в состоянии спрогнозировать собственное поведение и гарантировать безопасность находящихся рядом людей. Пока что мне не удалось нащупать рычаги управления голодом. Он просыпался в самое неподходящее время, его сила потрясала. В такие моменты я не владел собой и был способен убить любого, кто окажется настолько глуп, чтобы подойти ко мне.
        Стоило солнцу коснуться горизонта, как в дверь постучали. По походке визитера я догадался, что это Андрей. Впереди ждала длительная и тяжелая ночь.
        - Собирайся! - с порога заявил вампир. - Едем развлекаться. Только ты и я.
        Я кисло улыбнулся - такая перспектива не радовала, а вот Андрей наоборот был полон энтузиазма. Он кинул на кровать черный костюм, приказав мне переодеться. Не желая ввязываться в пустые конфликты, я подчинился. Костюм был хорош: дорогая ткань рубашки приятно холодила кожу, размер пиджака идеально подходил мне, брюки сидели, как влитые.
        Застегнув ремень, я повернулся к Андрею. Тот окинул меня придирчивым взгляд и остался довольным моим видом. Сам вампир смотрелся сногсшибательно в сером под цвет его глаз костюме. Похоже, нам предстоял выход в свет.
        - Куда направляемся? - спросил я, как только мы сели в желтое, как цыпленок, такси.
        - Я же сказал - развлекаться, - отмахнулся Андрей, но заметив мой полный скептицизма взгляд, шепотом пояснил: - тебе необходимо поддерживать себя в форме. Или ты хочешь, чтобы папочка или, не дай Бог, рыжая милашка превратились в обед для новообращенного вампира?
        - Я мог бы начать с Димы, - мстительно произнес я.
        - Я бы не стал этого делать. Еще подхватишь какую-нибудь заразу, - вампир отвернулся к окну. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.
        Минут через двадцать такси остановилось у невзрачного на вид здания. Не считая стилизованной под металл двери, рядом с которой находилась красочная вывеска, посмотреть было не на что. У двери толпился народ. Андрей шел впереди, уверено прокладывая себе путь среди людской массы. Посетители желающие попасть в ночной клуб, а судя по вывеске это был он, послушно расступались перед вампиров, точно воды Красного моря перед Моисеем. Около входа стоял охранник. Он бегло осмотрел нас и пропустил внутрь.
        Еще на входе я обратил внимание на вывеску и прочитал название клуба: «Lust». Не пришлось долго рыться в памяти, чтобы найти перевод: жажда или другой вариант перевода - похоть, вожделение. Подобное название показалось мне символичным, и я не ждал ничего хорошего от клуба.
        - Жаль с нами нет Ланы, - оглядываясь по сторонам, сказал я. - Она бы оценила обстановку.
        А посмотреть было на что. Стены коридора были выкрашены в черный и увешаны арт-фотографиями. Огромные ярко-красные диваны поражали воображение высокими спинками, напоминающими королевский трон. На них вплотную друг к другу сидели парочки, большинство из которых, не стесняясь проходящих мимо людей, целовались с таким пылом, с каким встречающие бросаются к сильно задержавшемуся самолету.
        Мы прошли через танцпол. Он был украшен множеством переливающихся в свете софитов шаров. Андрей свернул к боковым столикам, обогнул перила из золотисто-коричневого мрамора, что огораживали вип-зону, и плюхнулся на ядовито-синий диван. Я последовал его примеру, но с меньшим воодушевлением. Над нашими головами и за спинами свисали тканые пологи. Мы словно попали в кровать к мадам Помпадур. Освещение, проходя сквозь ткань, приобретало голубоватый отлив, отчего казалось, будто мы находимся на две океана и вокруг нас толща воды.
        Андрей по привычке развалился на диване, закинув ноги на стеклянный столик. На лице вампира блуждала самодовольная улыбка. Я терялся в догадках, чему именно он так радуется, и собрался спросить о причине веселье, когда заметил, как к нам через весь зал идут три симпатичных девушки в сопровождении долговязого парня. Девушки были скорее раздеты, чем одеты. Те несколько полосок ткани, что прикрывали наиболее интересные места, скорее походили на костюмы коренных индейцев, чем на платья для выхода в свет. Парень же не в пример спутницам был одет с иголочки.
        Я нисколько не сомневался, что конечная цель этого квартета мы. За это говорили глаза четверки, смотрящие прямо на нас.
        Первым к нашему столику подошел молодой человек. Он дружелюбно улыбнулся Андрею, точно тот его старый знакомый. У меня возникло нехорошее предчувствие: ближайшая ночь доставит мне массу неприятностей.
        - Как вы и заказывали, - парень почтительно склонил голову, - вип-столик и три бутылки красного.
        Молодой человек указал рукой на девушек, которые продолжали заученно улыбаться, будто последние слова не имели к ним никакого отношения. Андрей оценивающе оглядел девчонок, как будто выбирал дорогое вино, и согласно кивнул.
        - Что здесь происходит? - спросил я у вампира, пока девушки рассаживались на диване.
        - Ничего особенного. Просто ужин в компании друга.
        - Надеюсь, ты не меня имеешь в виду, - поморщился я при слове «друг».
        - А ты видишь здесь еще кого-нибудь? - вампир развел руками. Я оглядел на девушек и понял: они не в счет. Большие глаза глупышек были девственно чисты, в них не было ни одного намека на мысль.
        - Может, расскажешь, что это за клуб? - сдался я.
        - Скорее уж столовка, - вампир уныло покосился на барышень. - Меню так себе, но ничего более пристойного в городе нет.
        - То есть любой вампир может прийти сюда и получить еду?
        - А ты осмотрись.
        Я последовал совету и обвел взглядом зал. Понадобилась пара минут, чтобы заметить: за столиками наподобие нашего сидели не люди. Подчеркнуто элегантные, с идеальными чертами лиц вампиры чувствовали себя расковано. Парочка кровопийц помахали мне рукой, признав во мне своего.
        - Это что же очередное заведение для вампиров? - я нервно заерзал на диване. - Неужели такое есть в каждом городе?
        - Ты чего испугался? Расслабься, ты теперь член клуба. Никто тебя даже пальцем не тронет. Ты удивишься, но вампиры весьма дружелюбны.
        Я перевел взгляд на одну из девушек. Они вели себя так тихо, что я почти забыл об их присутствие и теперь испугался, что мы сболтнули лишнего.
        - Не переживай, - успокоил вампир, как всегда легко угадывая мои мысли. - Эти куклы ничего не расскажут. Не так ли, сладенькая?
        Андрей наклонился к ближайшей к нему белокурой девчонке. Она охотно подалась ему навстречу, запрокинув голову назад и отбросив распущенные волосы за спину. Сначала я не понял смысла такого маневра. Но потом Андрей впился зубами в заботливо подставленную шею прелестницы, и все встало на свои места.
        Девушка тихо ойкнула, когда острые клыки разорвали нежную кожу, и, прикрыв глаза, замерла, боясь неосторожным движением доставить неудобство вампиру. Через несколько мгновений Андрей оттолкнул несчастную. Та повалилась на диван, закрыв ладонью ранки на шее. Взяв салфетку, Андрей промокнул испачканные в крови губы и предупредил меня:
        - Только не убивай их. За испорченный товар придется заплатить двойную цену. Такова политика заведения. Лучше возьми понемногу от каждой.
        Андрей встал, жестом пригласив белокурую девушку следовать за ним. Видя мое замешательство, он напоследок шепнул:
        - Ни в чем себе не отказывай.
        Я остался наедине с девушками. Обе улыбались, не сводя с меня глаз, и сидели так прямо, точно к их спинам привязали по палке.
        - Поболтаем? - робко предложил я. Улыбки девушек стали шире. - Как вас зовут?
        Та, что сидела справа от меня, - подстриженная под каре брюнетка - ответила как ни в чем не бывало:
        - Клуб не поощряет разговоров с посетителями.
        - Я думал, слово клиента закон, - уверенность понемногу возвращалась ко мне. Во время разговора можно не думать, зачем я тут.
        - Потанцуем? - вторая девушка завладела моим вниманием. И хотя её спутница была недовольна таким поворотом событий, я принял предложение.
        Девчонка вскочила с места, точно боялась, что старшая подруга удержит её, схватила меня за руку и потащила на танцпол. Я послушно плелся следом, еще не догадываясь, куда меня заведет эта игра.
        Темноволосая красавица тесно прижалась ко мне во время медленного танца, обвив руками мою шею. Я вдохнул цветочный аромат её духов и почувствовал, как внутри меня шевельнулось некое чувство. Ничего общего со страстью оно не имело. За прошедшие месяцы я привык к его проявлениям. Голод, как ребенок, требовал внимания к себе, и я немного отстранился от девушки, чтобы приглушить его призыв.
        - Меня зовут Тамара, - доверительно прошептала моя партнерша по танцу, пока мы медленно скользили по залу.
        Я выдавил из себя улыбку. Поздно, милая, говорить надо было раньше. В данный момент болтовня девчонки мало меня занимала.
        - Хочешь, уйдем отсюда? - внезапно предложила Тамара. Жадный, ненасытный червь внутри меня несказанно обрадовался такой перспективе. Но лучшая часть меня отлично понимала, что наедине со мной девушка подвергнется опасности. С другой стороны каждая минута в этом заведение грозила ей смертью. Я решил, что мой долг вразумить девчонку и отвадить её ходить в подобные клубы.
        Снова Тамара взяла на себя главную роль и повела меня куда-то вглубь коридоров. Мы прошли мимо подсвеченных фиолетовым столиков, и попали в очередной коридор. Он закончился позолоченной дверью. Девушка направилась к ней. Мы очутились в туалете, стены которого украшала стилизованная под кирпичи плитка. Умывальники стояли посреди помещения на постаментах выложенных черной плиткой. Огромные зеркала тянулись вдоль одной из стен. Поймав своё отражение, я невольно скривился. Неприятно видеть насколько изменилась моя внешность. Парень с образцовыми чертами лица греческих богов и глубокими терракотовыми глазами был мне чужд. Я его не знал. Более того он пугал меня своей близкой к идеалу внешностью и плавными, скользящими движениями.
        - Расскажи мне о себе.
        Я вздрогнул, вспомнив о Тамаре, и повернулся к девушке. Она прислонилась спиной к задней стенке умывальника. На её губах блуждала такая знакомая улыбка-соблазн. Вопрос она задала чисто формально. Ответ её явно не интересовал.
        - Тебе лучше убраться отсюда, пока ты еще жива, - приступил я к задуманному. Мне казалось, что напугать девчонку будет не так уж сложно.
        - Что за чушь? - фыркнула новая знакомая. - Я уже неделю работаю здесь и в курсе, что тут творится. Видишь, - Тамара отогнула шарфик, что прикрывал её шею, и продемонстрировала следы недавнего укуса, - я уже бывала в роли угощения.
        Я кивнул, будучи не в состоянии оторвать взгляд от бьющейся под кожей венки.
        - Но я пришла сюда не за тем, чтобы заработать бабки, как те дурочки, что трутся здесь. Они своими куриными мозгами не в состоянии догнать, что вампир любого может обратить в себе подобного.
        - Может, им это и не нужно? - предположил я, с усилием переключая внимание на слова девушки.
        - Скажешь тоже, - Тамара презрительно скривила губы. - Я долго ждала подходящего шанса и точно знаю - это ты.
        - Что я?
        - Мой шанс!
        От такого заявления я остолбенел и еще раз мысленно прокрутил разговор. Понадобилось около минуты, чтобы до моего затуманенного жаждой крови мозга дошло: девушка надеется, что я её обращу. Что ж мне так везет на девиц, желающих стать вампиршами?
        - Ты хочешь быть вампиром? - не веря в такую возможность, спросил я. Подобные фантазии казались мне кощунственным. Они словно насмехались надо мной - вампиром поневоле. Чего бы я только не отдал, чтобы опять стать человеком, а эта маленькая пигалица грезит о жизни кровопийцы. Злость, подпитанная голодом, была необычайно сильна.
        - Конечно, я хочу стать вампиром, - ответила Тамара, всем своим видом подчеркивая, что только последний кретин не мечтает об этом. - Это же вечная молодость и жизнь.
        - А как насчет необходимости убивать людей?
        - Да кому интересны эти люди?
        Она так искренне недоумевала из-за моего вопроса, что я не стал развивать эту тему. Было очевидно - из девчонки вышел бы отличный вампир: кровожадный, безжалостный монстр.
        - Обрати меня, - попросила Тамара. Она протянула ко мне руки, точно моля о пощаде.
        В этот миг ярость окончательно затмила мой разум. Я устремился к девушке. Как она смеет думать и говорить подобное? Из-за таких как она род вампиров процветал и будет процветать. В эту секунду Тамара олицетворяла для меня все самое низкое, что только есть в человеке. Я всю жизнь боролся с такими как эта девушка. Я умер ради этой борьбы! И меньше всего я был склонен поощрять подобное поведение.
        Сам не до конца осознавая, что делаю, я рванул Тамару к себе, схватил её за длинные волосы и с силой запрокинул голову девушки назад. Она попыталась высвободиться, но не тут было. Куда ей справиться с вампиром! Моментально выросшие клыки вспороли кожу на шее девушки. Сахарная, ароматная кровь заполнила рот. Я жадно лакал этот сок, так и не заметив, когда именно Тамара перестала биться в моих объятиях и повисла безжизненным грузом.
        В чувство меня привел крик. Он раздался со стороны двери. Испугано отпрянув, я разжал руки. Тело девушки упало на пол, её мертвые глаза уставились в потолок. На шум сбежали посетители и служащие клуба. Я, окаменев, стоял посреди туалета, будучи не в состоянии оторвать взгляд от погибшей девушки. Чья-то рука трясла меня за плечо, знакомый голос звал по имени, но слова долетали искаженным, словно пробились через толстые стены.
        Наконец, меня дернули в сторону, и тело Тамары пропало из поля зрений. Вместо этого я увидел своё отражение: губы были перемазаны в крови, тонкая алая струйка стекала к подбородку, на правой скуле медленно зарастала царапина - напоминание о том, что Тамара изо всех сил боролась за жизнь. Грубые пальцы сжали мой подбородок и заставили отвернуться от зеркала.
        - Ты в порядке? - серые глаза Андрея смотрели встревожено, что совершенно не соответствовало образу черствого негодяя.
        - Вам придется за это заплатить, - раздался за спиной вампира строгий голос.
        - Не проблема, - Андрей отпустил меня и полез в карман за бумажником.
        Служащий оценил потерю девушки в жалкую тысячу долларов, и я осознал: Тамара была права - человеческая жизнь ничего не стоит.
        Не помню, как мы выбрались из клуба, как поймали такси и сели в него. Очнулся я лишь в машине.
        - Бог мой, я убил человека. Её кровь на моих руках.
        - Скорее уж в твоем желудке, - сказал Андрей и приложил палец к губам, жестом прося меня помолчать, так как таксист начал подозрительно коситься на меня в зеркало заднего вида.
        Но совесть требовала немедленного покаяния, я совершенно не владел собой и плохо понимал, чем может окончиться для меня публичное признание. Не думая о последствиях, я повернулся к вампиру, удостоил его взглядом под названием «чтоб ты сдох» и громогласно повторил:
        - Я убил человека, а ты спокойно на это реагируешь!
        Раздался визг тормозов. Нас кинуло вперед, я ощутимо приложился лбом к спинке переднего сиденья. Такси резко остановилось, хлопнула водительская дверь, и мы с Андреем остались в машине вдвоем. Глянув в окно, я увидел убегающего таксиста. Его прыти позавидовали бы лучшие бегуны планеты.
        - Вечно ты все портишь. Не мог потерпеть до гостиницы, - проворчал вампир, вылезая из машины. Он развел руки в сторону, разминая мышцы спины и шеи после неудачной остановки. Посмотрев на линию горизонта, Андрей раздосадовано констатировал: - скоро рассвет.
        - Туда нам и дорога, - в сердцах произнес я. В тот момент идея сгореть в первых солнечных лучах не казалось мне такой уж неудачной. В конце концов, я это заслужил.
        - Даже не надейся, что я позволю тебе погибнуть, - Андрей забрался на водительское сиденье и повернул ключ зажигания. Автомобиль тихо заурчал и тронулся с места. - Подумаешь, убил какую-то девчонку. Если тебе станет от этого легче, то это моя вина.
        - Ты-то тут причем? - буркнул я, скрестив руки на груди.
        - Не следовало оставлять тебя одного. Новообращенные вампиры плохо контролируют инстинкты.
        - Выходит, ты знал, чем все закончится? - я ухватился за эту мысль, как утопающий за спасательный круг. Всегда проще обвинять кого-то другого.
        - Если тебе так угодно, - наши взгляды встретились в зеркале заднего вида. На секунду мне почудилось: он признал вину лишь номинально, чтобы успокоить меня. - Запахни пиджак, у тебя вся рубашка в крови. Одного напугано человека достаточно.
        Мы добрались до гостиницы, быстро миновали стойку портье и поднялись ко мне в номер. Но не успела дверь захлопнуться за нашими спинами, как раздался стук. Я устало присел на край постели, гостя впустил Андрей.
        Амаранта пересекла порог, остановилась, тревожно разглядывая меня, и спросила, обращаясь к названному брату:
        - С ним всё в порядке?
        - Ночка выдалась тяжелой, но он оклемается, - добавив, что ему тоже не мешало бы отдохнуть, вампир ушел.
        Мы с Эмми молчали, не зная с чего начать разговор. Я сомневался, что нам вообще есть о чем говорить, но Амаранта не торопилась уходить. Девушка некоторое время пристально меня разглядывала, точно видела впервые. Наконец, она решилась и тихо попросила:
        - Позволь мне помочь тебе.
        - Уйди, - равнодушно ответил я. В тот момент я не ощущал не раздражения, ни досады, только пустоту. Внутри меня была черная дыра, она поглотила все эмоции и чувства.
        - Ты имеешь права ненавидеть меня. Я это заслужила.
        - Ты думаешь, признание вины что-то изменит? - я встал и шагнул к Амаранте. - Я - вампир и с этим ничего нельзя поделать. А я еще я сегодня убил человека и это худшее, что когда-либо случалось в моей жизни.
        - Я боялась тебя потерять. Мне было так страшно! - Эмми умоляюще смотрела на меня. В синих глазах, как рыба в воде, плескалась боль.
        - Отлично, - я криво усмехнулся, - теперь тебе нечего бояться. А вот моя жизнь превратилась в кромешный ад. Какого черта ты обрекла меня на такие муки?
        - Я не могу жить без тебя! Прости, мне очень жаль, что я настолько сильно тебя люблю.
        Эмми стремительно развернулась на сто восемьдесят градусов и выбежала из номера. Я остался один. Мне хотелось крикнуть ей вдогонку, что истинная любовь требует жертв. Иногда лучше самому страдать, чем доставить боль любимому. Но вряд ли бы она поняла смысл сказанного. Мне все больше казалось, что любовь Амаранты не имеет ничего общего с человеческими эмоциями.
        - Милые бранятся, только тешатся, - в распахнутую настежь дверь, Эмми не потрудилась ее закрыть, вошел Дима.
        Брат изменился за те несколько месяцев, что я его не видел. Начать хотя бы с того, что он похудел, я бы даже сказал осунулся. Да и взгляд у Димы стал серьезным. Оставалось надеяться, что и ума у него тоже прибавилось.
        - Боюсь, это не наш случай, - прокомментировал я высказывание брата, снова присаживаясь на кровать.
        В ответ Дима пожал плечами, показывая, что эта драма ему мало интересна.
        - Разведись, - спокойно предложил он.
        - К чему столько мороки? Нас повенчал какой-то охотник, который к тому же мертв. Вряд ли наш брак можно считать законным.
        Эта новость не понравилась Димке. Он нахмурился, переваривая информацию, ведь его свадьба состоялась в тот же день и при тех же обстоятельствах.
        - Зачем пришел? - спросил я, уводя мысли брата подальше от скользкой темы.
        Дима передернул плечами, словно скидывая с себя тяжелый груз, и ответил:
        - Папа, похоже, вычислил новую жертву гарпий. Один служащий банка уже две недели не выходит на работу.
        - И как это может быть связано с гарпиями? - удивился я.
        - У него сын недавно погиб. Автомобильная катастрофа, - видя недоверия на моем лице, Дима пояснил: - за рулем сидел сам служащий. Только он выжил, а пацан нет.
        - Случившееся не имеет ничего общего с преднамеренным убийством.
        - Я так понял, что это и не обязательно. Гарпиям по барабану кого мучить. Им только повод дай.
        - Он живет один? - я покосился в сторону окна, где края матраса подкрасились розовым - верный признак рассвета.
        - Ага, - Димка кивнул. - В общем, завтра наведаемся к нему домой.
        - Поправь, пожалуйста, матрас, - попросил я брата, прежде чем он оставил меня.
        Дима странно на меня покосился, но промолчал. Как следует загородив окно, брат ушел. Я проводил его до двери и плотно её прикрыл. Достаточно на сегодня гостей. Впереди целый день, чтобы прийти в себя после произошедшего в клубе. Результатом этого дня стало обещание самому себе никогда не кусать живых людей. Другое дело обезличенная донорская кровь. Она гарантировала, что никто не погибнет из-за моего голода. И плевать, что её вкус и питательная ценность далеки от идеала.
        Глава 12. Крылатые качели
        Андрей нажал на кнопку звонка, и мы в очередной раз прислушались к отголоскам переливчатой трели.
        - Похоже, дома никого нет, - заключил Дима. Он присел на корточки и посмотрел в замочную скважину. - Что делать будем?
        На дело мы отправились втроем, оставив отца с девушками ожидать нашего возвращения в гостинице. Я оглядел лестничную площадку: двери соседних квартир выглядели безобидно, но кто знает, может в эту самую минуту за нами наблюдают в глазок. Например, сердобольная старушка, и её рука уже тянется к телефону, вызвать полицию.
        - Надо поискать другой способ, - предложил я, вспомнив, как мы забрались в квартиру к покойнику - через окно.
        Андрей поморщился. Такая перспектива его не прельщала. В прошлый раз он испачкал дорогой пиджак и долго ворчал по этому поводу. Потеснив Диму, вампир несколько секунд изучал замок, после прижался к двери, точно вздумал заключить её в объятия, положил правую ладонь поверх замка и надавил. Раздался щелчок, и дверь приветливо распахнулась.
        - Прошу, - Андрей посторонился и пригласил нас внутрь квартиры жестом профессионального дворецкого.
        Переступая порог, я заметил: та часть замка, которая должна находиться в косяке, пока он закрыт, так там и осталась. Андрей просто сломал толстые стержни. После такой демонстрации силы я зарекся ссориться с вампиром. Себе дороже выйдет.
        Запах в коридоре удивительно походил на вонь в прошлой квартире. Разве что был чуть слабее. Дима осторожно прикрыл входную дверь, подпер её стоящей неподалеку тумбой, чтобы она не открылась от сквозняка, и включил фонарик. В отличие от нас с Андреем ему требовалось дополнительное освещение. Тех жалких крох, что проникали сквозь окна, ему не хватало.
        В квартире было тихо, словно на кладбище в безлунную ночь. Сомнительно, что её хозяин до сих пор жив. Сделав Андрею знак осмотреть ванную слева по коридору, я вместе с Димой направился на кухню.
        Помещение, некогда служившее кухней, теперь напоминало побоище, точно здесь состоялась встреча толкиенистов с бесчисленными войсками Мордора. Дверцы шкафов распахнуты настежь, а некоторые и вовсе сорваны с петель. Их содержимое - искореженное и подавленное - неоднородной массой покрывало пол. Стены, а кое-где даже потолок были вымазаны во что-то светло-коричневое, отдаленно напоминающее рыбные консервы, пустые банки из-под которых лежали неподалеку от окна.
        Холодильник вздрогнул и завибрировал, от чего Дима подпрыгнул на месте. Я успокаивающе похлопал брата по плечу, смутно сознавая, что перенял этот жест у Андрея. Мы чересчур много времени проводим вместе. Если так пойдет дальше, я начну думать и действовать как он.
        В коридоре раздались шаги, и к нам заглянул мой наставник собственной персоной:
        - В ванной пусто.
        Бегло осмотрев кухню, он заключил:
        - Да и вам тоже нечем похвалиться. Идем дальше?
        Вслед за Андреем мы прошли в первую комнату. Там было относительно чисто. Не считая открытого окна и приличного снежного сугроба под ним, посмотреть было не на что. Судя по планировке, квартира имела две комнаты и дверь напротив нас вела в спальню.
        Я подошел к двери и почти коснулся ручки, когда вампир остановил меня.
        - Слышишь?
        Я замер, прислушиваясь. Дима позади нас изнывал от нетерпения. Его слух не мог уловить почти неразличимые стоны, идущие из-за двери. В комнате кто-то был. Я достал револьвер из-за ремня джинсов, повернул ручку и толкнул дверь.
        Отвратительный запах ударивших в нос, заставил нас с Андреем синхронно податься назад. Я согнулся пополам и прикрыл рот рукой, удерживая рвущийся наружу выпитый накануне литр крови. Вот уж не думал, что вампира может стошнить! С другой стороны от такого амбре кого хочешь вывернет наизнанку. Ничего общего с запахом из предыдущей квартиры этот не имел, он вообще мало на что походил. Это не был ни тошнотворно-сладкий аромат разложения, ни резкий дух гниющих продуктов, а нечто совершенно новое, не поддающееся описанию. Казалось, в комнате кто-то проводил эксперименты по выявлению самого ужасного смрада на земле и, судя по всему, добился колоссальных успехов.
        - Матерь Божья! - сдавленно прохрипел Дима. Он был первым, кто пришел в себя после массированной атаки зловония. - Да в общественном туалете на вокзале пахнет в сто раз лучше.
        Не отнимая руку от лица, я сделал осторожный шаг к двери в комнату и боязливо заглянул внутрь. Огромные перья наподобие того, что мы нашли ранее, устилали пол спальни подобно шерстяному ковру. Удушающий смрад шел именно от них. Он вполне осязаемой волной, как испарения с поверхности воды в жару, поднимался к потолку. Выгнув шею, я увидел стоящую справа от двери кровать. Трудно было разглядеть что-то из-за едких паров, но мне показалось, что в горе серого от грязи белья кто-то есть. Вполне возможно этот кто-то еще жив.
        Я оглянулся на Андрея. Он жестом показал, что почетную честь первому войти в спальню, отдает мне. Ничего не оставалось, как осторожно ступить на ковер из перьев. Последние мягко пружинили под ногами, пока я прокладывал путь к кровати.
        Я подкрался к устланному множеством простыней ложу и принялся за раскопки, в надежде найти под кусками ткани живого человека. Мой инстинкт вампира подсказывал, что поиски не будут напрасными: где-то там - под слоем отжившего свой век белья - слабо билось сердце.
        Сзади раздался грохот, и я отвлекся на секунду, чтобы посмотреть все ли там в порядке. Дима поскользнулся и упал прямо в гору сальных перьев. Андрей помог ему подняться, и теперь брат с отвращением на лице отлеплял от одежды нежеланные трофеи.
        Я как раз поворачивался обратно к кровати, когда кто-то схватил меня за запястье. Первым побуждением было вырвать руку и дать деру, но хватка оказалась на удивление крепкой. Тонкие пальцы с бляхами суставных узелков цепко держали меня за запястье, точно оно было последней связующей с жизнью нитью.
        Посмотрев выше, я встретился взглядом с мутными глазами неопределенного цвета. Больше всего они напоминали рубашку, застиранную до такой степени, когда уже невозможно понять каков был изначальный оттенок ткани. Но в глубине этих лишенных окраски глаз светился разумный огонек. Лицо человека походило на череп, на который по чьей-то злой воле опять натянули кожу. Волосы практически выпали. Остались лишь редкие островки скомканных клубков мышиного цвета. Губы - синие и потрескавшиеся - приоткрылись, их обладатель пытался мне что-то сказать, но изо рта вырвалось только несколько протяжных вздохов. На этом силы покинули несчастного, и он повалился назад в кучу простыней.
        К кровати подошел Дима:
        - С ума сойти… Оно еще живо?
        Я осуждающе посмотрел на брата, но тот не обратил внимания на немой укор. Что поделать, Димка никогда не отличался тактом. Даже у постели умирающего он не был способен проявить деликатность.
        - Оно пытается нам что-то сказать, - в тон брату произнес Андрей.
        Я вздохнул, поражаясь насколько схожи эти двое. В обоих нет ни капли уважения и сочувствия к страданиям других.
        - Принеси воды, - попросил я Диму.
        Через минуту брат вернулся со стаканом в руках. Приподняв голову несчастного, я поднес стакан к покрытым язвами губам. Несколько капель упали в рот, и он судорожно сглотнул. Боясь давать больше, я поставил стакан на прикроватную тумбу.
        Глаза изможденного голодом приоткрылись. В них мелькнула благодарность, но спустя мгновение она сменилась страхом. Он смотрел куда-то мне за спину и по выражению его лица я понял: то, что там находится вряд ли придется мне по душе.
        - Вот это да! - выдохнул Димка, стоящий позади меня. В его голосе странным образом смещались ужас и восторг.
        Предчувствуя большие проблемы, я медленно отвернулся от кровати. Ощущения не обманули: таких неприятностей у нас, пожалуй, еще не было. По десятибалльной шкале они тянули на двадцатку.
        Посреди комнату, раскинув от стены до стены гигантские крылья, стояла гарпия во всей своей красе. Когтистые лапы скребли пол, от чего на нем образовались глубокие царапины. С крыльев падали вонючие перья. Но если отрешиться от этих малоприятных атрибутов внешности, то гарпия была не дурна собой. В сущности, она походила на обычную женщину только с крыльями и птичьими ногами. Надо отдать ей должное, сложена она была превосходно. Это особенно бросалось в глаза из-за её абсолютной наготы. Длинные волосы обрамляли миловидное лицо. Пожалуй, её можно было бы назвать восхитительной, если бы не отвратительный запах, источником которого она являлась.
        - Да уж, - откашлялся Андрей, у которого, как и у меня, перехватило дыхание. Еще бы! Не каждый день увидишь обнаженную красотку, да еще с гигантскими крыльями и когтями размером с ладонь.
        - Как вы посмели вмешаться? - голос женщины-птицы походил на раскат весеннего грома.
        Я покосился на стакан с водой, подозревая, что причина переполоха именно в нем. Кажется, мы нарушили негласное правило, дав жертве гарпий напиться.
        - Нам очень жаль, - вперед выступил Андрей. Он решил взять на себя роль парламентера. Покорно склонив голову, он принес извинения от имени нас всех.
        Гарпия переступила с ногу на ногу, от чего её когти проделали несколько дополнительных углублений на паркете. Разглядывая эти орудия смерти, я лихорадочно вспоминал, чего же она боится. Отец что-то говорил насчет звука медных труб, но поблизости не наблюдалось ничего медного, во что можно было бы подудеть.
        - Спроси у неё про богинь судьбы, - подсказал Дима вампиру, и я поднял глаза к небу, мысленно вопрошая: «до коли мой брат будет таким идиотом?».
        Разумеется, стоило гарпии услышать про богинь, как всякие намеки на дружелюбность, которыми нас и так не баловали, слетели с её лица. В задачу гарпий входит защищать повелительниц судьбы. Именно этим наша новая знакомая и собралась заняться. Причем немедленно. Разглядев в нас прямую угрозу, она взмахнула крыльями, обдав нас очередной волной смрада, и издала воинственный клич, от которого мы с Андреем едва не лишились сознания. Дима остался спокоен. Видимо, человеческий слух не способен услышать крик гарпии.
        За окном послышались удары крыльев о стекло. Посмотрев в ту сторону, я увидел двух сестер нашей красотки. Еще немного и они ворвутся в спальню. Недолго думая, я убрал револьвер за ремень - в данной ситуации он был бесполезен, схватил брата повыше локтя и крикнул Андрею:
        - Бежим!
        Вампира не надо было просить дважды. Мы дружно кинулись вперед, позабыв о цели визита. Единственной нашей задачей на данный момент было выбраться отсюда живыми. Пригибая голову чуть ли не до самых колен, мы поднырнули под крыло гарпии. На несколько мгновений, я потерял ориентацию из-за разъедающей глаза вони. В какой-то миг мне показалось, что спину царапнули острые когти. Я вильнул в сторону, рассчитывая уклониться от смертельного удар и кое-как сориентировавшись вслепую, выскочил в коридор. Вернулось зрение, стало легче дышать. Андрей откинул тумбу от двери, и мы, не разбирая дороги, выбежали в подъезд и понеслись вниз по лестнице.
        Оказавшись в машине, я нащупал в кармане ключи, трясущимися руками завел мотор и нажал на газ. Черный «Мерседес» рванул с места, и мы покатили по ночным улицам. Лишь спустя минут пять я ослабил нажим на педаль газа. Нас никто не преследовал.
        - Что это было? - сипло поинтересовался Дима.
        - Это был верх кретинизма, - огрызнулся вампир. - Спросить у гарпий, где Парки - это ж надо до такого додуматься.
        - Я полагал, мы за этим и пришли, - брат обиженно отвернулся к окну.
        - Мы пришли, чтобы разведать обстановку. У нас даже оружия против этих тварей нет, - напомнил я.
        - Я не разведчик, - ответил Димка, - я - охотник.
        - Ты пустоголовый тип с недержанием речи. Была бы моя воля, вырвал бы тебя язык, чтоб поменьше болтал.
        Мне не понравилась злость в голосе вампира. Он всерьез обдумывал выполнение угрозы. И хотя Дима проявил себя не с лучшей стороны, он все же мой брат. Я вступился за него: - Довольно. Мы живы и это главное.
        Глава 13. Пожалуйста, не умирай
        В номер отца мы поднялись на лифте. Из-за пережитого стресса ноги плохо слушались, и перспектива подниматься по лестнице на пятый этаж нас не прельщала. Дима тяжело привалился к стене, Андрей изучал свой костюм в зеркале и судя по тому как кривились его губы, когда он принюхивался к рукавам пиджака, одежду придется выбросить. Я стоял посреди кабины лифта, спрятав руки в карманы джинсов.
        - Э, - неловко начал брат, - я думал, раны вампиров затягиваются по счету раз.
        - Так и есть, - ответил Андрей, стаскивая и комкая пиджак.
        - Тогда почему у Влада до сих пор идет кровь?
        В лифте повисла тишина. Мы озадачено посмотрели друг на друга, причем я был изумлен не меньше других. Никакого дискомфорта я не испытывал и новость о кровоточащих ранах стала для меня открытием. Изловчившись, поймал отражение собственной спины в зеркале. Мы дружно изучали окровавленную рубашку, пока двери лифта не разъехались в стороны.
        Андрей подхватил меня под руку и поволок к номеру. Выражения лица у него при этом было крайне глубокомысленное. Я прибывал в растерянности, не понимая, чем случившееся может мне грозить.
        Прикрыв дверь номера, Андрей предъявил меня лицом или точнее спиной отцу и девушкам, в двух словах описав наши приключения. Мне приказали немедленно снять рубашку. Осмотрев раны на моей спине, все приуныли. А я вдруг ощутил вселенскую усталость. Посреди комнаты поставили стул, на который я тут же повалился. Склонив голову на сложенные домиком руки, прикрыл глаза. Впервые с момента обращения мне захотелось спать. Это почти забытое чувство не на шутку тревожило.
        - Кровотечение никак не останавливается, - услышал я голос отца.
        За моей спиной собрался целый консилиум. Все рассматривали меня, точно я - экспонат в музее, но пока никаких идей, как мне помочь, не поступало. А между тем мои силы таяли быстрее снега по весне.
        - Вероятно, когти гарпий содержат яд, - предположила Амаранта. Её хрустальный голос звучал встревожено. Неожиданно мне захотелось прижаться щекой к животу девушки, обхватив руками тонкую талию. Но я подавил неуместный порыв, списав его на бред помутненного сознания.
        - Кто-нибудь знает, как это лечится? - задал брат ключевой вопрос.
        Андрей приложил указательный палец к губам, точно просил всех помолчать. Я знал этот жест: вампир глубоко задумался. Между тем Ксюша стерла новую порцию выступившей из ран крови и горестно вздохнула. Когда девушка тронула мой лоб, проверяя нет ли жара, её зеленые глаза были полны сострадания. Температуры, естественно, не было.
        - Надо позвонить Лане, - наконец, произнес Андрей.
        Я слабо кивнул, одобряя его план. Именно Лана навела нас на след гарпий. Возможно, ей известно, что делать в подобных случаях.
        Вампир достал сотовый и нажал на кнопку вызова. Несколько минут он тихо переговаривался с вампиршей. С каждый новым словом собеседника его лицо становилось все мрачнее. В итоге он стал похож на грозовое облако. Прервав связь, он обернулся и наши с ним глаза встретились. Я нисколько не сомневался, что выживу: Андрей не выглядел встревоженным, но вот способ лечения, похоже, оставлял желать лучшего. Запрятав подальше дурные предчувствия, я хрипло спросил:
        - Что она сказала?
        - Ты будешь жить, - подтвердил мою догадку вампир.
        - Так давай уже приступим к лечению, - не выдержал Дима. - А то он уже весь пол кровью залил.
        - Придется немного подождать, - угрюмо произнес вампир, поправляя запонки. - До рассвета еще часа два.
        Я вскинул голову, ощущая, как паника сдавила внутренности, и шепотом переспросил:
        - Рассвет?
        - Лана сказала, - равнодушно пояснил вампир, - что яд гарпий могут растворить только солнечные лучи.
        - Я поджарюсь заживо! - я позабыл про слабость от леденящего душу страха. От одной мысли о том, чтобы выйти на солнце все моё «я» сжималось в пульсирующий комок ужаса.
        - Иного выхода нет, - развел руками Андрей. - Тебе надо выдержать всего пару секунд.
        - Я не смогу, - твердо заявил я. К этому времени я уже мысленно смирился с гибелью.
        - Куда ты денешься, - многообещающе улыбнулся Димка. - Не умеешь научим, не захочешь заставим.
        Следующий час все дружно уламывали меня выйти на солнышко. Всего-то пара несчастных секунд твердили мои мучитель в один голос. Я огрызался, пока были силы, и стоял на своем.
        - Пусть со мной за компанию пойдет Андрей, - мстительно предложил я, - без защитной одежды.
        Вампир проигнорировал мой выпад, пояснив, что он радеет, прежде всего, о моем здоровье и удовольствия от моих страданий не получит. В тот момент, когда он говорил это, его глаза блеснули недобрым светом, и я всерьез усомнился в искренности его слов. Возможно, смерти он мне не желал, но пару приятных минут мои страдания ему все же доставят.
        Спустя еще полчаса я лишь мог вяло отмахиваться. Из-за непрекращающегося кровотечения силы покинули меня. Когда до рассвета оставались считанные минуты, я окончательно лишился воли к сопротивлению.
        Используя покрывало в качестве носилок, меня поволокли на крышу. В столь ранний час коридоры гостиницы были пусты, и мы благополучно добрались до места назначения. Из-за слабости, граничащей с обморочным состоянием, я не мог контролировать происходящее, но это не значит, что я ничего не чувствовал. При мысли о встрече с солнцем - непримиримым врагом вампиров - не поддающийся контролю ужас затмевал разум.
        На крыше меня усадили на захваченный из номера табурет, спиной к востоку, который к этому времени уже окрасился в нездоровый желтый оттенок. Я сидел, покачиваясь из стороны в сторону. Сохранять вертикальное положение было неимоверно сложно.
        - Как только появится солнце, отсчитайте тридцать секунд и укройте его покрывалом, - Андрей раздавал последние инструкции. - Мы с Амарантой подождем на лестнице.
        - Я останусь, - голос Эмми был тверд. Она присела передо мной на карточки и заглянула мне в лицо. - Ему нужна поддержка.
        С трудом приподняв налитые свинцом веки, я увидел встревоженное лицо девушки. На ней был её маскировочный костюм от солнца - черное пальто и лайковые перчатки. Она ободряюще улыбнулась и натянула капюшон на голову.
        Амаранта сжала мои руки, мы замерли, соприкасаясь лбами. Я старался не думать о том, что мне предстоит пережить. И Эмми отчаянно пыталась помочь мне в этом, шепотом напевая незнакомую мне песенку. Мелодия была удивительно легкой и приятной. Она окутала меня негой, и я прикрыл глаза, мечтая раствориться в ней без остатка.
        Горячая волна коснулась спины. Она пронеслась по ней подобно жгучему ветру в пустыне. Я ощутил, как кожа в мгновение ока высохла и потрескалась, точно раскаленная земля. На смену волне пришел душ из расплавленного стекла. Эмми сильнее сжала мои ладони, единственным звуком в мире, затмившим собой все остальное, стал голос брата, отсчитывающий секунды.
        Один, два, три - с меня заживо сдирались кожу.
        Десять, одиннадцать, двенадцать - меня медленно до хрустящей корочки поджаривали на костре.
        Двадцать, двадцать один, двадцать два - в воздухе запахло горелым мясом, часть сознания вяло отметила, что это дымится моя собственная плоть.
        «Тридцать» прозвучало, как долгожданное признание в любви. В тот момент это было самым прекрасным словом на свете. Стоило Диме произнести заветное число, как мне на плечи упало покрывало. Отец и брат подхватили меня под руки и поволокли к лестнице, в долгожданную тень. Полумрак накрыл с головой, даря прохладу и успокоение. Уставший от пережитого кошмара, я вырубился.
        Первое, что увидел, придя в себя, идеально ровный, белый потолок. В комнате было темно. Слабые отблески солнечных лучей расчертили потолок подобно тетрадке в линейку. Я поискал взглядом источник света, пока не наткнулся на занавешенное покрывалом окно. Я лежал на кровати в своем номере.
        Справа от меня кто-то пошевелился и почти в ту же секунду в поле зрения возник стакан, доверху наполненный кровью.
        - Выпей, - предложил ласковый голос, и я не посмел ослушаться, тем более что сам желал этого.
        Свежая кровь придала мне сил и рассеяла туман в голове. Я с удивлением осознал, что спина не так уж и болит. Кожу неприятно пощипывало, но этим все и ограничивалось.
        - Ты молодец, - в голосе читалось восхищение. - Тридцать секунд на солнце! На такое мало кто осмелится.
        - Можно подумать, у меня был выбор, - проворчал я. Неприятно чувствовать себя беспомощным и слабым, но еще хуже получать помощь из рук Амаранты. Мне казалось, это ущемляет моё самолюбие.
        Эмми проигнорировала моё замечание и тон, которым оно было сделано. Вместо этого она продолжила ворковать, как ни в чем не бывало:
        - Яд гарпий испарился под воздействием солнечный лучей, и теперь ты совершенно здоров.
        - Чего же я тогда не могу пошевелиться?
        - Ты получил сильные ожоги, - терпеливо пояснила Эмми. - Понадобится несколько дней, чтобы они затянулись.
        Амаранта не обманула. В течение двух последующих суток я напоминал амебу, распластавшуюся на кровати. Чтобы двинуть рукой требовалось колоссальное напряжение всех сил. Я точно младенец учился заново держать голову. И всё это время рядом со мной была Эмми. Выполняя любое мое пожелание, она оставалась неизменно учтивой и ласковой, хотя я порой вел себя, словно капризный ребенок.
        Остальные время от времени навещали меня и рассказывали как обстоят дела с поисками гарпий. Под вечер второго дня, когда я уже мог самостоятельно сидеть в кровати, заявился Дима. В руках он нес пионерский горн. Войдя в номер, он вскинул голову к потолку, поднес ко рту горн и протрубил что-то отдаленно напоминающее сигнал к общему сбору.
        - Медный? - спросил я, разглядывая новую Димкину игрушку.
        - А то, - хмыкнул брат.
        Он еще некоторое время рассказывал мне о достоинствах горна и делился своим виденьем схватки с гарпиями. Щедрое воображение Димы рисовало картинки одна лучше другой, но итог у всех был общий: побежденные гарпии штабелями падали к его геройским ногам. В силу темперамента брат не мог долго усидеть на месте и уже через пару минут устремился дальше: делиться планами с отцом и Ксюшей.
        Амаранта прикрыла дверь за Димой и обернулась ко мне. При виде её усталой улыбки, я устыдился самого себя. Чтобы между нами не произошло, она искренне заботилась обо мне. В каждом взгляде и жесте девушки читалась любовь и нежность. Если не прощение, то уж благодарность она точно заслужила, и я решил сказать ей об этом.
        - Спасибо.
        Эмми вздрогнула. Можно было подумать это простое слово способно ранить её.
        - Я бы никогда не оставила тебя, - вместо обычного «пожалуйста», ответила девушка.
        - Это я уже понял. А еще ты ни за что не позволишь мне оставить тебя, - во мне проснулся дух противоречия.
        - Я всё жду, что ты позовешь меня. Я бы услышала даже шепот, окликни ты меня по имени, - Эмми сделала несколько шагов к кровати. Её взгляд был устремлен прямо на меня, точно она пыталась заглянуть мне в душу, чтобы разгадать мои истинные чувства. - Но мы непрестанно отдаляемся друг от друга. Расстояние между нами продолжает расти. И это убивает меня. Ведь все моё «я» жаждет остаться с тобой. Почему бы тебе не сделать шаг мне навстречу?
        - Каждый шаг навстречу тебе - это шаг прочь от меня самого.
        Эмми сжала губы и пару раз кивнула, прошептав в ответ одно-единственное слово:
        - Конечно.
        Осторожно, точно боясь оступиться, Амаранта обернулась на сто восемьдесят градусов, вышла из номера и мягко прикрыла за собой дверь. Она шла так медленно, будто надеялась - я окликну её и попрошу остаться, но мой язык намертво прилип к нёбу.
        Глава 14. Сердечные дела
        Ожоги быстро затягивались. Уже к вечеру третьего дня на их месте образовалась новая кожа. Как любой вампир я регенерировал с огромной скоростью и не последнею роль в этом играла кровь, которой меня исправно снабжали родные.
        Наконец, я поднялся с кровати. Сидеть в номере не хотелось, за последние дни он порядком мне надоел, и я решил прогуляться в бар гостиницы. Он оказался на удивление приятным местом. В интерьере преобладал теплый коньячный цвет, на небольшой сцене в конце зала стоял темно-бардовый рояль. Музыкант играл джазовую импровизацию. Мелодия была тягучей, как шоколадная нуга и томной, как вздохи влюбленных.
        Я уже собрался устроиться за ближайшим к выходу столиком, когда увидел знакомую фигуру. Неподалеку от сцены расположился Андрей. Он не сводил взгляда с музыканта, явно наслаждаясь музыкой, и курил. Дым белесым туманом поднимался над столиком, подобно змее танцующей под дудку факира.
        Отодвинув стул, я присел напротив вампира. Он скользнул по мне взглядом и снова сосредоточился на пианисте. Тот словно загипнотизировал его. Я молчал, понимая, что лучше не нарушать это единение. Вскоре моё терпение было вознаграждено: как только смолкли последние аккорды, Андрей повернулся ко мне.
        - Вижу, тебя можно поздравить с выздоровлением.
        - Спасибо. Мне намного лучше, - кивнул я в ответ, наблюдая за тем, как вампир в очередной раз затянулся сигаретой. - Я думал, что курение для таких как мы, бесполезно.
        - А какие мы? - Андрей наклонился над столом, ища ответ в моих глазах, но увидев в них лишь недоумение, пояснил, дотронувшись до своего виска: - всё дело в голове. Я курю головой, а не легкими.
        Я снисходительно усмехнулся, показывая своё отношение к подобной философии. К чему тратить время на бессмысленное занятие? Организм Андрея не воспринимает никотин, как впрочем и кислород. Всё за счет чего существуют вампиры, мы берем из крови своих жертв. Как только запас необходимых для жизни веществ исчерпывается, мы бежим за новой дозой. И так бесконечно. Наши тела не в состоянии ничего произвести самостоятельно и даже усвоить из окружающей среды.
        - Наш разум, - между тем разглагольствовал Андрей, - вот где живет сущность вампира. И, конечно, голод берет своё начало там же. Формально говоря, ты не совсем мертв. Какая-то часть тебя - а именно мозг - продолжает функционировать.
        - Но тело-то нежизнеспособно, - возразил я.
        - Тело - это всего лишь инстинкты. Все самое главное, что определяет твою личность, находится в голове.
        Чтобы отвязаться от надоевшего разговора, я вытащил из пачки сигарету и прикурил. Будучи живым, никогда не пробовал курить, и сейчас этот процесс не произвел на меня впечатления. Дым был горьким на вкус, и я реально ощущал, как никотин оседает в легких. Не докурив, потушил сигарету и спросил, рассчитывая, что раз уж сегодня вечер откровений, то мне непременно ответят:
        - Как ты стал вампиром?
        Андрей приподнял бровь. Подобный вопрос он ожидал в последнюю очередь. Не меньше минуты он рассматривал меня, будто решая: отвечать или не стоит. В конце концов, вампир произнес:
        - Боюсь тебя разочаровать: моя история банальна и примитивна, как сюжет мыльной оперы.
        - И все же я бы хотел её услышать.
        - Мне было двадцать лет, когда это произошло, - голос Андрея звучал отстраненно, точно он рассказывал не свою историю, а перечислял скучные факты чужой жизни. - Как любой молодой дворянин своей эпохи, большую часть времени я тратил на попойки с друзьями и на хорошеньких женщин. На свою беду или удачу, теперь уже трудно сказать, я познакомился с Марианной - французской подданной. Она путешествовала вместе с семьей, и Россия стала очередной остановкой на их пути. Девушка меня очаровала. Было в ней что-то особенное, что выгодно отличало её от сверстниц. Помимо внешней красоты, которой она обладала в избытке, в ней крылась некая тайна, и я страстно возжелал её разгадать.
        - Ты влюбился? - я представил Андрея восторженным влюбленным парнем. Это настолько не вязалось с ним нынешним, что невольно вызывало улыбку.
        - Скорее, увлекся. Но в тот момент мне казалось, что это настоящая любовь. Мои ухаживания стали навязчивыми. Я даже всерьез задумался о женитьбе, и Марианна отвечала мне взаимностью, но имелось одно препятствие, которое мы были не в силах преодолеть: её отец.
        - Это классика, - я усмехнулся. - Чем же ты ему не угодил?
        - Я долго не мог этого понять. Я происходил из обеспеченной семьи и считался достойным женихом. Однажды отец Марианны застал её в моих объятьях. Он пришел в ярость и вызвал меня на дуэль. В то время дуэль в России не была так распространена, как в Европе, но честь не позволила мне отклонить вызов.
        - И что же, ты его убил? - я вообразил, как Андрей прикончил отца любимой девушки и все вытекающие отсюда последствия, но вампир своим ответом разрушил все логические цепочки, что я успел выстроить.
        - Нет. Он оказался достойным противником и застрелил меня.
        - О! - только и сумел выдавить я. Повисла неловкая пауза. Андрей молчал, углубившись в воспоминания былых дней, а я переваривал информацию, пока до меня окончательно не дошел смысл сказанного. - Они были вампирами?!
        От моего возгласа Андрей вздрогнул и, быстро окинув взглядом зал, сказал:
        - В следующий раз говори громче, тебя не все слышали.
        Я наклонился вперед и прошептал:
        - Но я прав: Марианна и её семья были вампирами.
        - Представь себе - да. Последнее, что я услышал, умирая, это как Марианна молила отца спасти мне жизнь. Дальше был мрак. Очнулся я за километры от дома, в другой стране и от человека, которым я прежде был, во мне осталась только внешность, да и та порядком изменилась.
        - Тебя обратили! - снова встрял я. - Но почему она не дала тебе умереть?
        - Чувство вины? - предположил Андрей.
        - Но разве вампиры не убивают людей ради собственного удовольствия?
        - Наверное, я был ей небезразличен.
        - А она тебе?
        - Моя жизнь круто изменилась, а вместе с ней и я. Марианна или Марина, как она позже называла себя, стала мне названной сестрой, и вся романтика наших отношений осталась в прошлом.
        - Марина? Не так ли звали лучшую подругу Амаранты?
        - У тебя отличная память, - похвалил вампир. - Я бы предложил выпить за это, не будь мы в общественном месте.
        - Значит, - продолжил я, - отец Марианны - Грэгори.
        - Именно так.
        - Вот ведь тебя угораздило вляпаться.
        Андрей хмыкнул в ответ. Да и что тут можно было сказать? Все мы порой оказываемся не в том месте, не в то время.
        - А как насчет Дитриха? - не унимался я. - С какой стати ему повезло стать вампиром?
        - О, Дитрих был рожден для этого, - я кивнул, соглашаясь со словами Андрея. Что-то подобное я и предполагал. Вампир продолжил рассказ: - есть люди, которые после обращения становятся настоящими исчадиями ада. Они готовы разорвать любого, кто встанет у них на пути. Дитрих был таким всегда. Будучи человеком он славился своей изысканной жестокостью. Именно благодаря ей Грэгори заметил этого парня.
        - Грэг обратил Дитриха и пополнил свою коллекцию настоящей машиной убийств, - сделал я вывод из сказанного.
        - Скорее уж атомной бомбой. С Дитрихом никогда нельзя быть уверенным, когда он рванет. Это все равно что курить, сидя на бочке с порохом.
        - Ну, а Лидия? Её Грэг выбрал из-за внешности? - предположил я.
        - Ты сам все отлично знаешь, - подтвердил Андрей. - Ничто человеческое Грэгори не чуждо. В том числе чувство прекрасного. Лидия была хороша смертной, став вампиров, она сделалась безупречна.
        - Если у него были все вы, зачем ему понадобилась Амаранта?
        Вампир вздохнул. Прежде чем ответить, он некоторое время задумчиво изучал тлеющий окурок сигареты.
        - Всё со временем приедается. Чем дольше существуешь, тем больше новых впечатлений требуется, чтобы поддерживать в себе огонь жизнь.
        - Выходит, Амаранта всего лишь забава? Новая игрушка взамен надоевших? - возмутился я.
        - Можно и так сказать, - согласился вампир.
        - Тогда к чему вся эта возня с её возвращением в лоно семьи?
        - Это тоже своего рода аттракцион, - с хищной улыбкой пояснил Андрей. - Надо же Грэгори как-то развлекать себя. Подозреваю, что с тех пор как мы ранили Сибиллу, то, что раньше было игрой, превратилось в вендетту.
        Я замолчал. Список вопросов иссяк. Не надо было ни о чем спрашивать вампира, чтобы понять: Грэгори решительно настроен уничтожить нас всех. Так было всегда. Остановить его в состоянии лишь смерть.
        - Слышал, вы с Амарантой в очередной раз выясняли отношения, - искоса поглядывая на меня, сменил тему Андрей.
        - Она больше не имеет для меня значения, - жестко отрезал я.
        - С чего ты взял?
        - Мне виднее, что и как я чувствую.
        Губы вампира сложились в хитрую улыбочку:
        - Позволь предположить: ты ничего не чувствуешь. Твоё сердце не бьется чаще при виде Амаранты, руки не дрожат, дыхание не перехватывает. Не так ли?
        Несколько секунд он наслаждался моим изумлением, вызванным такой прозорливостью, а потом объяснил:
        - Подумай сам, как ты можешь что-то испытывать при виде Амаранты, если твоё тело - всего-навсего ходячий вопреки всем законам анатомии кусок мертвого мяса?
        - Значит, вампир не способен любить? - от подобной мысли у меня голова пошла кругом.
        - Отчего же? - Андрей неторопливо затушил сигарету и нахмурился. - Но любовь вампира и любовь человека - это две абсолютно разные вещи. Начать хотя бы с того, что влюбленный человек стремится отдавать, а влюбленный вампир желает обладать.
        - Люди тоже далеко не всегда идеальны, - парировал я.
        После небольшого перерыва вернулся пианист. Музыка стала эмоциональней, обжигающей, как свежесваренный кофе, что как нельзя лучше соответствовало нашему разговору.
        - К слову люди даже большие подонки, нежели вампиры. Мы, по крайней мере, не скрываем свою сущность под маской добродетели, - заметил Андрей, прикуривая новую сигарету.
        - Конечно, лучше быть негодяем и гордиться этим, чем пытаться изменить себя, - я демонстративно отвернулся к роялю, давая понять, что этот разговор окончен.
        - И все же любовь человека скоротечна, тогда как вампир, полюбив однажды, проносит это чувство сквозь века, - Андрей вернулся к теме любви, догадавшись, чем меня можно увлечь.
        - В чем же разница? - я не удержался и обернулся к вампиру. - Человек слабее?
        - Не в этом дело, - Андрей стряхнул пепел. - Человек любит сердцем, это всего-навсего химия. Гормональная реакция рано или поздно притупляется, и любовь увядает, как сорванный цветок. А вампир любит разумом, - и снова этот жест: указательный палец прижался к виску. - Такая любовь вечна, потому что мысли невозможно вытравить из головы.
        Я скептически фыркнул, но уже без былого энтузиазма. В рассуждениях вампира было рациональное звено. К тому же он на несколько сотен лет был старше меня. Наверняка он успел за это время найти ответы на многие вопросы.
        Но я не мог уяснить, как это - любить разумом. Если верить вампиру моя любовь к Эмми умерла вместе с моим сердцем и то, что я поначалу принимал за отголоски этого чувства лишь иллюзия.
        Окончательно углубиться в эти безрадостные размышления мне не дал вошедший в бар Дима. Заметив нас, брат направился к нашему столику. Судя по довольному выражению его лица, он собирался порадовать нас хорошими новостями.
        - Всем привет, - Димка бесцеремонно плюхнулся на стул и жестом подозвал официанта. Сделав заказ, улыбнулся во весь рот и заявил: - Мы нашли логово гарпий.
        - Как? Когда? - я подскочил на месте, мгновенно позабыв о словах Андрея. Сгорая от нетерпения, я желал знать всё и немедленно.
        - Прошлой ночью мы с Амарантой следили за квартирой их последней жертвы. Гарпии вернулись, чтобы добить его. Оставался сущий пустяк: пойти по их следу, - Димка поморщился, как будто чем-то воняло, намекая что это был за след.
        С момента нашего последнего разговора Эмми не появлялась в моей комнате. Теперь понятно, чем именно она занималась.
        - И куда вас привел этот след? - спросил Андрей.
        - В пещеру, - Дима залпом осушил принесенный официантом стакан чая со льдом, вытер губы рукавом и продолжил: - я достал карту, чтобы подробнее разузнать, что это за место. И еще отец выяснил, что вход в обитель богинь судьбы находится в жилище гарпий.
        - Всю жизнь мечтал попробовать себя в роли спелеолога, - Андрей кисло улыбнулся, подчеркивая скрытую в словах иронию.
        - Но почему они выбрали именно Самару? - изумился я. - В мире полно пещер.
        - Они тут вроде как проездом, - Димка достал из стакана трубочку и задумчиво жевал её. - Вход к Паркам перемещается вместе с гарпиями.
        - Чудесная новость! - вампир заметно поскучнел. - Встречи с милыми дамами в перьях однозначно не избежать.
        - У нас есть медный горн, - радостно провозгласил брат.
        - И надежда, что легенда о нем имеет под собой реальные основания.
        - А почему нет? - искренне изумился Дима.
        Андрей не стал отвечать. Вместо этого он с состраданием посмотрел на меня, всем своим видом давая понять, как он сочувствует мне, ведь я вынужден называть этого человека братом.
        Тряхнув светловолосой головой, Димка отогнал прочь все невысказанные Андреем гадости и сказал:
        - Одним словом, папа ждет нас у себя в номере. Будем готовиться к походу на гарпий. Спорить было бессмысленно, и мы, оплатив чай, направились к отцу. Предстоящая встреча с гарпиями радовала меня не больше, чем Андрея. В голову так и лезли посторонние мысли. Прежде всего, меня тревожила Амаранта. Я понимал, что единственная причина, по которой мы держимся вместе - это Грэгори. Поодиночке он бы уже давно изловил нас и прикончил, а так у нас был шанс выжить. Но присутствие Эмми меня раздражало. Она постоянно маячила перед глазами, и этот её щенячий взгляд, молящий о прощении, не давал мне сосредоточиться на деле. Стоило Амаранте посмотреть на меня, и я терял нить разговора. И это совершенно не поддавалось контролю, точно она всё еще имела власть надо мной.
        Глава 15. Покорители пещер
        Приготовления к охоте напоминали сборы в экспедицию. Горн являлся нашим единственным оружием против гарпий, и тратить время на его подготовку не требовалось, мы сосредоточились на тех вещах, что могли понадобиться в пещере. Выясняя, что же необходимо для такого похода, мы умудрились переругаться.
        Ксюша сидела в кресле, скрестив руки на груди. Девушку раздражало, что из-за беременности её никуда не берут. Отец поинтересовался, как Ксения со своим округлым животом собирается протискиваться через узкие лазы. Это стало последней каплей, и она страшно обиделась. Желая отомстить, Ксюша заявила, что без охраны не останется: мало ли что? И многозначительно посмотрела на Диму. Брат некоторое время делал вид, что ничего не замечает, но упорство молодой светлой колдунье возымело своё действие, и отец заявил, что кто-то должен составить ей компанию.
        Около часа мы выясняли, кто станет этим счастливцем. Андрей вызвался добровольцем, но Ксения отчего-то не пожелала оставаться с ним наедине. В итоге, как и все разы до этого, пришлось отцу взять на себя почетную роль охранника.
        - Только будьте предельно осторожны, - увещевал нас папа перед выходом. - Чуть что не так, бросайте всё и спасайтесь. Парки могут подождать, никуда они не денутся.
        - Само собой, - я кивнул, краем глаза наблюдая за братом, который обнимал на прощание жену, и втайне завидовал той гармонии, что царила между этими двумя. - Мы будем держать вас в курсе, - я похлопал по нагрудному карману кожаной куртки, где лежал мобильный телефон.
        Пожав отцу руку и кивнув Ксюше, я вместе с братом спустился в холл, где нас ждали Андрей и Амаранта. Мне не нравилось, что Эмми идет с нами, но возразить я не посмел.
        Как только все устроились в «Мерседесе» (ради такого дела отец пожертвовал машину), я направил автомобиль к пещере братьев Греве. Именно так, если верить купленной Димой карте, называлось место выбранное гарпиями для временного пристанища. Не понятно, как они уживались с толпами туристов и просто любопытных граждан, облюбовавших пещеру. Не исключено, что зимой наплыв желающих посетить её темные переходы иссякал. По крайней мере, ночью тут было спокойно.
        Припарковав автомобиль подальше от пещеры, мы пешком добрались до Главного входа и вошли под своды Среднего грота. Дима расстелил карту на одном из круглобоких валунов, что притаился у стены, включил фонарик на каске, которую мы купили по такому случаю, и принялся внимательно изучать чертеж пещеры.
        - Что, штурман, приуныл? - Андрей заглянул Диме через плечо. - Не можешь разобрать, куда идти дальше? А ведь мы только в начале пути.
        - Вот еще! - оскорблено насупился Димка. - Да для меня карту прочесть, как раз плюнуть.
        - Этого я и опасаюсь, - вампир оставил Диму и подошел ко мне. - Ты уверен, что ему можно довериться?
        - Боишься, что он заманит нас в ловушку? - пошутил я.
        - Только если по собственной глупости.
        - Нам туда! - мы дружно повернулись в ту сторону, куда указывал Димка, но так ничего и не увидели.
        - Я не умею ходить сквозь стены, - сказал Андрей.
        - И не надо, - Дима встал на ноги. - Там есть лаз.
        - Действительно, - Эмми первой добралась до места, - здесь есть ход. Но он очень узкий.
        Димка присел на корточки напротив прохода и пояснил:
        - Называется он, между прочим, «шкуродер».
        - Восхитительное название! - мгновенно отозвался вампир. - Готов поспорить - это путешествие станет незабываемым и доставит нам массу удовольствия.
        Первыми полезли мы с Андреем, дальше Дима. Замыкала цепочку Амаранта. Надо сказать, люди, подарившие лазу столь звучное название, сумели точно передать его суть. Расстояние между полом и потолком было минимальным. Острые выступы на неровной поверхности постоянно впивались в одежду и мешали ползти вперед, удерживая нас точно чьи-то цепкие пальцы. Ветер с бешеной силой дул прямо в лицо, будто желал вытолкнуть нас обратно, но мы упорно ползли вперед, извиваясь всем телом, словно змеи. В конце пути лаз стал еще более узким, и мы еле выбрались в следующий грот, порвав при этом одежду.
        Если верить карте, это помещение называлось Ледяной грот. Потолок здесь был низким и даже Амаранте приходилось стоять, сгибаясь пополам. Но зато какая красота нас окружала! Стены, пол и потолок грота покрывал тонкий слой серебристого инея, он переливался всеми оттенками голубого в свете Димкиного фонаря. Мы точно попали в легендарные копи царя Соломона и вокруг мерцали не крупинки снега, а настоящие алмазы.
        Немного полюбовавшись этим великолепием, мы двинулись дальше. По мере того, как шли, потолок грота поднимался. Наконец, можно было выпрямиться в полный рост.
        - Куда теперь? - Амаранта осмотрелась в поисках следующего лаза.
        - Минутку, - Дима, закусив нижнюю губу, просматривал карту.
        Андрей прислонился спиной к посеребренной стене и произнес:
        - Не понимаю, как мы отыщем здесь гарпий. Судя по карте, пещера не маленькая.
        - По запаху, - ответил я, лишь бы что-то сказать. На самом деле, я скорее рассчитывал на удачу, чем на рациональные поиски.
        - Нам надо на второй этаж, - Дима оторвался от карты и указал куда-то выше своей головы.
        Лаз в следующий зал находился на высоте примерно двух с половиной метров. Пришлось подсаживать друг друга. Первым вскарабкался Андрей: подпрыгнув, он ухватился руками за края ниши, подтянулся и легко пролез в отверстие. Некоторое время вампир копошился наверху, разворачиваясь. До нас то и дело доносился его приглушенный голос: он шепотом проклинал все пещеры мира, спелеологов в целом и конкретно братьев Греве, которым не сиделось дома. Но вот показалась его голова. Я подсадил брата, а вампир, ухватив Диму за руки, втянул его наверх, не забыв поинтересоваться, чем мы его кормим, что он столько весит.
        Настала очередь Амаранты. Чувствуя себя неловко, я предложил девушке свою помощь. Она не отказалась. Эмми встала на невысокий камень под самым проходом, я обхватил её за талию и приподнял, чтобы она смогла ухватиться за край выступа. На какую-то долю секунды мы оказались тесно прижаты друг к другу. Я в полной мере ощутил тепло её тела, его мягкие изгибы и плавные линии. Всего на одно мгновение мне почудилось, будто внутри меня что-то дрогнуло, словно я еще способен чувствовать. Но вот Эмми выскользнула из моих рук, и установившийся между нами хрупкий контакт оборвался, а я так и не успел понять, что он означал.
        Преодолев очередной лаз, мы вошли в Малый зал. Именно здесь мы впервые почуяли присутствие гарпий. В пещере пахло плесенью и сыростью, и еще землей, точно мы стояли в свежевырытой могиле. Но знакомый нам тяжелый смрад подавлял все остальные запахи. Они были вынуждены прозябать в его тени, будучи не в силах тягаться с его ядовитыми парами.
        - Гарпии где-то поблизости, - потирая руки, заявил Дима.
        - Спасибо, что просветил, а то я все думаю, чего это так воняет, - огрызнулся Андрей. Ему, похоже, доставляло удовольствие издеваться над моим братом. Я не стал его одергивать, радуясь про себя, что вампир выбрал новый объект для насмешек и на время оставил меня в покое. Угрызений совести не было, тем более что Димка не обращал внимания на выпадки Андрея. Требовалось нечто посерьезнее, чем пара едких слов, чтобы пошатнуть его самоуверенность.
        - Смотрите, что я нашла, - Эмми подняла над головой грязное перо размером со свою руку.
        Мы ринулись к девушке, желая лично убедиться, что перо принадлежит гарпии. После тщательно осмотра наш консилиум постановил - мы на верном пути.
        - Дальше дорога ведет в Большой зал, - произнес Дима, заглянув в карту. Чтобы Андрей не говорил, а из брата вышел отличный штурман. - Но вряд ли гарпии стали бы там прятаться.
        - Здесь тоже негде затаиться, - я обвел взглядом грот шириной не более семи метров.
        - Если верить карте, то там, - Дима махнул рукой влево, - есть колодец.
        - Колодец как раз то, что надо, - Андрей стянул разорванную на спине кожаную куртку и остался в одной черной футболке. - Только его и не хватало для полного счастья.
        - По-моему, - деловито произнес Димка, - это самое подходящее место для гарпий.
        - Вот интересно, когда это ты успел стать таким экспертом в области гарпий? - ехидно спросил вампир.
        - На днях, - в тон ответил брат.
        Пока вампир и Дима мерялись силами в красноречии, мы с Эмми отправились на поиски колодца. Через минуту мы нашли таковой: он находился в углу, скрытый от посторонних глаз куском пещерной породы. Заглянув внутрь, я увидел бескрайний воронкообразный провал, который, казалось, уходил к самому центру земли. Недолго думая, отыскал в кармане монетку и бросил её в колодец. Если она и ударилась о дно, то отзвук удара не достиг поверхности.
        - И что там внизу? - шепотом спросил я у подошедшего брата.
        - Здесь написано, - Дима продемонстрировал мне прилагающийся к карте путеводитель, - что к низу колодец сужается и на дне стоит вода.
        - Сужается, говоришь, - задумчиво повторил Андрей.
        Мы четверо склонились над колодцем, вглядываясь в его черное жерло. Мне чудилось, что это гортань огромного чудовища. Оно сейчас сомкнет свои челюсти и целиком поглотит нас.
        - Ты, кажется, брал веревку, - Амаранта кивнула на рюкзак за моей спиной. Последний выглядел потрепанным после путешествия через узкий лаз, где я толкал его впереди себя. В рюкзаке хранилось самое необходимое для похода, включая веревку.
        - Ты предлагаешь туда спуститься? - с сомнением поинтересовался я. Перспектива спуска в колодец навевала тоску.
        Эмми собралась ответить, но не успела - стены грота содрогнулись, точно стенки желудка того чудища, что я вообразил, из колодца вырвался столб воздуха, и мы, не сговариваясь, отскочили назад. От вони в миг заполнившей все пространство Малого зала я практически лишился сознания. Остальные прибывали не в лучшем состоянии: Андрей лежал на земле, прикрыв руками лицо, Амаранта упала на груду камней и не подавала признаков жизни, Дима, чей нос был менее чувствителен, прощался с остатками ужина в углу пещеры. Меня бы тоже непременно вывернуло наизнанку, будь я человеком.
        Послышался взмах крыльев. Звук набирал обороты, будто мы попали в центр вороньей стаи. Он становился оглушительным. Зажимая уши и стараясь не дышать, я поднялся на ноги и на полусогнутых добрался до Амаранты. Она по-прежнему лежала неподвижно, и это начинало всерьез меня беспокоить. Перевернув девушку на спину, увидел тонкую струйку крови, стекающую с виска. На мгновение я не на шутку испугался, что могу её потерять. Эта мысль оказалось настолько резкой, что сердцу не требовалось замирать, чтобы я в полной мере осознал весь ужас подобной перспективы. Эмми приоткрыла глаза, часто заморгала, приходя в себя, и я вздохнул с облегчением. Страх отступил, оставив после себя неведомое мне до этого чувство глубокой необходимости. Я вдруг понял, как остро, как безмерно нуждаюсь в ней. Что это если не любовь?
        Шум хлопающий крыльев достиг пика и через мгновение на наши головы обрушился каскад сальных перьев. Обняв Эмми, я прикрыл ее собой. Она доверчиво прижалась ко мне, точно я один в состоянии защитить её от всего мира.
        Раздался крик - кто-то звал меня по имени. Я обернулся и заметил Андрея. Он махал мне и указывал рукой на край колодца. Над нашими головами под высокими сводами грота парили три женщины-птицы. Их огромные крылья бились друг о друга и о потолок пещеры. Стены зала точно расступились, я уже не видел хода, через который мы пришли. Готов поспорить, грот увеличивался в размерах. Он расползался в стороны, словно дрожжевое тесто.
        Я присмотрелся к месту, куда указывал Андрей, и увидел, как блеснул бок медного горна - нашей единственной надежды на спасение. Должно быть, Дима выронил его во время падения.
        Андрею был отрезан путь к горну - одна из гарпий, умело маневрируя, спикировала вниз. Её острые когти мелькнули в паре сантиметров от лица вампира. Тот повалился на землю, перевернулся через голову и устремился прочь от колодца, увлекая за собой мерзкую птицу.
        Дима находился не в лучшем позиции. Другая гарпия взяла его на заметку и как раз заходила в сложный вираж, конечной целью которого был мой брат.
        Эмми догадалась о моих планах и схватила меня за руку. Я обернулся к девушке и разглядел ужас в её синих глазах. Она прекрасно понимала: завладеть горном не так-то просто. Это может стоить мне жизни. Времени на объяснения и долгие прощания не было - третья гарпия уже поглядывала в нашу сторону. Поддавшись порыву, я притянул Амаранту к себе и страстно впился в губы девушки поцелуем. На секунду мир отступил. И пусть моё сердце оставалось также мертво и неподвижно, как и всё время до этого, но в голове точно взорвался фейерверк. Сотни огней окрасили мысли в неисчислимое количество цветов и оттенков. Это было куда ярче обычной человеческой страсти, слаще неги, безумнее вожделения.
        Не без сожаления я прервал поцелуй, не давая себе и Эмми опомниться, высвободил руку, вскочил на ноги и побежал к колодцу. Крик гарпии был подобен крику новорожденного - такой же звучный и требовательный. Он ножом взрезал нутро пещеры. Шум крыльев приближался. Я ощущал движение воздуха над головой - еще немного и когти гарпии вопьются мне в спину. Кожа отлично помнила нашу последнюю встречу и пережитый после этого кошмарный рассвет. Внезапно позади закричала Амаранты. Бросив взгляд за спину, я заметил, что она пытается отвлечь птицу, кидая в неё камни. Один из булыжников попал гарпии в голову, и та громогласно взревев, резко сменила направление, обдав меня на прощание волной желчной вони.
        Все три чудовища были заняты, что позволило мне без проблем добраться до горна. Оставалось надеяться, что я не опоздал. Подхватив с земли горн, я по инерции пробежал еще несколько метров. Остановился, опустив голову к земле и уперев руки в колени. Немного отдышался и поднял горн к губам. Хотелось верить, что умение играть на этом инструменте никак не отразится на его воздействие на гарпий. Вдохнув, я что есть силы затрубил.
        Глава 16. Звук медных труб нам сладок и приятен
        Протяжный звук горна заполнил грот. Отраженный эхом, он дробился и многократно повторялся, достигая самых отдаленных уголков пещеры. С потолка посыпались мелкие камни. Парочка из них упала прямо мне за шиворот. Я точно попал под дождь из метеоритных осадков.
        На несколько мгновений горн оставался единственным источником звука, но вскоре к нему присоединился полный боли и злости вой. Запрокинув голову к потолку, я продолжал трубить, наблюдая, как гарпии, позабыв о добыче, лихорадочно мечутся под сводами пещеры. Они судорожно взмахивали крыльями, царапали кривыми когтями лицо и рвали на себе волосы. Не приходилось сомневаться: звук горна доставляет им ни с чем несравнимые страдания.
        Я вынужден был прерваться, чтобы пополнить запас воздуха в легких, и уже собрался трубить дальше, когда одна из гарпий подобно подбитой на охоте утке рухнула к моим ногам. Выглядела она неважно: лицо все в крови, волосы спутались, крылья конвульсивно били по земле.
        - Остановись, - шепотом взмолилась гарпия, протягивая руку к горну, словно желая его отнять. Сестры женщины-птицы приземлились у неё за спиной. Вид у них был побитый. Вся их агрессия испарилась, как утренняя роса.
        Я не стал трубить, но руку с горном держал поближе ко рту, давая гарпиям понять, что в любой момент могу возобновить пытку. В пещере воцарилась долгожданная тишина. Сраженные горном чудовища лежали неподалеку от меня, их грудные клетки тяжело поднимались и опадали, точно они секунду назад ставили рекорд пребывания под водой. Из разных углов грота показались мои спутники. На первый взгляд все они были целы, и я решил пощадить гарпий.
        Первым к нашей живописной четверке подоспел Андрей. Вампир, криво ухмыляясь, переступил через крыло одной из женщин-птиц, игриво подмигнул второй и произнес:
        - Кто бы подумал, что какой-то пионерский рожок в состоянии покорить гарпий.
        Следом за Андреем подтянулись Дима и Амаранта. Они вели себя не так вызывающе. Эмми с опаской поглядывала на отдыхающих после боя чудищ, а Димка привалился к ближайшему камню - ему тоже требовалась передышка.
        - Ваша взяла, - голос гарпии все еще был сипл и полон страданий. - Мы признаем поражение.
        - Очень великодушно с вашей стороны, - кивнул Андрей.
        Заявление женщины-птицы меня успокоило. Рука, держащая горн, начала сама собой опускаться, но окрик Димы заставил меня снова поднять её:
        - Эй, держи горн наготове. Я не хочу повторять недавний забег.
        Но гарпии не выглядели агрессивными. Сложив крылья за спиной и поджав ноги, они сели прямо на землю. Их кожа блестела от пота и крови. Спутанные волосы не скрывали обнаженных тел. Пока мы с любопытством изучали гарпий, они с не меньшим интересом разглядывали нас.
        - Что вас привело к нам? - спросила старшая из сестер.
        Я собирался поинтересоваться: с чего вдруг они выбрали своим домом эту не самую комфортабельную пещеру, но еще раз осмотрелся и был вынужден признать, что место выглядело подходящим. Казалось, мы переместились в другое измерение, настолько изменился грот. И, прежде всего, перемены коснулись его размеров: он явно увеличился в несколько раз.
        - Мы ищем богинь судьбы, - признался Андрей.
        Гарпии инстинктивно ощетинились, но стоило мне взмахнуть горном, и вся их военная бравада сошла на нет.
        - Давайте, сохранять спокойствие, - миролюбиво попросил вампир. - Мы же цивилизованные люди.
        Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. Среди присутствующих к людям себя мог причислить разве что Димка.
        - Спешу вас заверить, - между тем продолжал развивать дипломатические отношения Андрей, - в наши планы не входит причинение вреда Паркам. Мы лишь хотим побеседовать с повелительницами судеб.
        - Если бы мы пускали к Паркам каждого, кто пожелает узнать будущее, то очередь несколько раз обогнула бы землю, - резонно возразила младшая гарпия. Она была самой низкорослой и держалась позади сестер.
        - Верно. Но, - вампир поднял указательный палец, - мы ведь не каждые, - он кивнул на горн в моей руке, намекая, что кое-какие преимущества у нас все же имеются.
        Гарпии не на шутку задумались. Мы скромно отступили, давая сестрам возможность посовещаться. Тревоги за исход дела мы не чувствовали, зная, что сила на нашей стороне, а значит и решение будет в нашу пользу.
        Пока женщины-птицы, усевшись в круг и склонив головы друг к другу, решали, как себя вести с наглыми гостями, мы отдыхали на валунах, что живописной группой расположились в одном из углов грота. Дима растянулся прямо на земле, и устало прикрыл глаза. Эмми пристроилась на край овального камня, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. Выглядела она при этом как маленькая девочка, заблудившаяся в темной пещере. Невольно захотелось её обнять и утешить. Но я предпочел держать дистанцию между нами, так как после недавнего поцелуя уже не доверял собственному телу. Мы с Андреем разделили одни большой валун, используя стену пещеры в качестве опоры.
        - Как думаете, они отведут нас к Паркам? - не открывая глаз, спросил Дима.
        - У них нет выбора, - пожал плечами вампир. - Пока у нас есть горн, мы в безопасности.
        - А что если мы его потеряем? - этот вопрос настолько обеспокоил брата, что он даже приподнял голову, чтобы посмотреть на Андрея.
        - Ничего не будет, - вампир недобро усмехнулся. - Если потеряем горн, то уже ничего и никогда не будет, потому что гарпии разорвут нас на куски.
        Дима сглотнул, видимо, в красках представив, что именно с нами сделают женщины-птицы, и предпочел не развивать эту тему. Брат затих, но меня продолжали мучить неразрешенные вопросы:
        - Допустим, гарпии отведут нас к Паркам. И что дальше? Мы просто спросим у них, где искать царицу, а они просто ответят.
        - По-моему, хороший план, - кивнул вампир.
        - Влад прав, - подала голос Амаранта. - С чего ты взял, что Парки поделятся с нами информацией?
        - С того, что думать об этом надо было в гостинице, - пояснил Андрей. - Сейчас уже поздно. Или вы предлагаете сказать гарпиям: ой, простите, мы пришли неподготовленными. Ничего если мы зайдем завтра?
        Вопрос повис в воздухе. От необходимости искать на него ответ нас спасли крылатые сестры. Гарпии окрикнули нас, заявив, что они приняли решение, и мы пошли к ним. Косясь на горн в моей руке, старшая сестра сказала:
        - Мы покажем вам вход в жилище богинь судьбы.
        Мы радостно переглянулись, но наш энтузиазм угас сразу после следующей фразы гарпии:
        - Но вам придется самостоятельно преодолеть путь к Паркам.
        Я открыл рот, чтобы сказать какая это в сущности ерунда - путь к Паркам, но осекся, заметив хитрую улыбочку на лице средней сестры. Плохое предчувствие, обращая на себя внимание, вежливо кашлянуло на задворках моего сознания. И вот уже всё моё «я» кричало мне: «Не ходи! Это может быть опасно - смертельно опасно».
        Не один я был настолько внимателен, чтобы разглядеть второе дно в словах гарпий. Андрей прищурился, обдумал коварное предложение и спросил, ни к кому особо не обращаясь:
        - И почему мне кажется, что здесь скрыт подвох?
        - Это путь к Паркам - вершительницам судеб, - пафосно заявила старшая гарпия. - Он не может быть легким.
        - Само собой, - проворчал вампир. - Я другого и не ожидал.
        Пришлось согласиться на условия гарпий.
        Женщины-птицы отвели нас в дальнюю часть грота, скрытую от посторонних глаз за грудой камней. Но завернув в небольшой закуток, мы ничего не увидели. Прямо перед нами была глухая стена и никакого намека на вход куда бы то ни было.
        Гарпии стали лицом к стене. Их огромные крылья распахнулись в стороны, так что со спины они стал похожи на извозившихся в грязи херувимов. Старшая запела, вскоре сестры подхватили песню, и низкий гортанный звук разнесся по пещере. Больше всего странная мелодия напоминала напевы буддийских монахов - она была такой же монотонной и однообразной.
        Представление длилось минуты три. Дима зевнул, прикрыв рот рукой, да я и сам чуть не задремал под протяжное завывание гарпий, когда вдруг ощутил, как содрогнулся пол. Сперва по нему прокатилась легкая конвульсивная волна, но постепенно дрожь становилась всё сильнее, и вскоре мы были вынуждены схватиться за руки, чтобы не упасть. Всё вокруг ходило ходуном, словно мы попали в эпицентр землетрясения. Стена, перед которой стояли, тряслась, как припадочная. От неё откалывались и летели на землю камни. Стена таяла прямо на наших глазах, как лед в жаркий летний день. Не прошло и минуты, как на её месте образовалась арка.
        Последний раз сократившись подобно мышце сведенной судорогой, пещера успокоилась. Нас больше не раскачивало, и я поспешно выпустил руку Амаранты, точно через тонкие пальцы девушки меня могла поразить неизлечимая болезнь. Андрей тряхнул головой и вокруг него образовалось облако пыли. Стоящий рядом с ним Дима зашелся в кашле.
        - Путь открыт, - оповестила старшая гарпия, хотя это и так было очевидно.
        Я первым шагнул к арке, пытаясь рассмотреть хоть что-то в притаившейся по ту сторону тьме.
        - Вещи придется оставить, - тоном гардеробщицы провинциального театра заявила женщина-птица. При этом её взгляд недвусмысленно остановился на горне.
        - Не держи нас за идиотов, - вмешался Андрей. - Рюкзак можешь забрать, а вот горн мы возьмем с собой.
        Принимая из моих рук рюкзак, гарпия пожала плечами, словно говоря, что не так уж ей и нужен этот горн. Но её сестры не так хорошо скрывали свои истинные чувств. Они досадливо морщились, сожалея, что трюк не удался.
        - Ступайте, - гарпия указала на вход, и мы вереницей потянулись к арке. - Мы придержим для вас дверь открытой, чтобы вы могли вернуться. Если, конечно, будет кому возвращаться, - последнее предложение она пробормотала себе под нос, но я отлично его расслышал.
        Глава 17. В ловушке
        Мы очутились в невообразимо прекрасном мире, где законы физики ничего не значили. Перед нами простиралась пещера, конец которой терялся далеко впереди за пределами видимости. С потолка свисали сталактиты причудливой формы, некоторые походили на зигзаг молнии, другие раздваивались на конце подобно рогатке. С пола вздымались колонноподобные сталагмиты - узкие в основании они расширялись кверху. Казалось, дотронься до них и они упадут, как ряд из домино. Все эти великолепные фигуры были изо льда. Они переливались множеством красок, точно кто-то специально подсвечивал их изнутри. Свет то и дело менялся от темно-бардового до светло-небесного. Мы словно попали на танцпол со светомузыкой.
        Дима выключил бесполезный фонарик и обернулся назад. Я последовал примеру брата. Позади нас находилась та самая арка, через которую мы вошли. При желании можно было разглядеть стоящих по другую её сторону гарпий. Но силуэты женщин-птиц были размыты. Я смотрел на них как будто сквозь поток воды.
        - Кажется, нам сюда, - Эмми указала на узкую тропинку, петляющую между сталагмитами.
        Эхо, подхватив последнее слово девушки, многократно его повторило: «СЮДА, Сюда, сюда» - точно заманивая нас.
        Димка передернул плечами:
        - Что-то мне здесь не нравится.
        - ВАМ ПОНРАВИТСЯ, Вам понравится, вам понравится, - пообещало эхо.
        Андрей хмыкнул и едва слышно прошептал:
        - Мне послышалось или эхо на самом деле изменило слова?
        Я развел руками, не зная, что ответить. Если честно, я сомневался, что это было эхо.
        Огибая сталагмиты, мы шли по найденной Амарантой тропе и объяснялись друг с другом знаками. Димка шел последним, издавая при этом такой шум, будто нас нагоняло стадо бизонов. Но эхо хранило гробовое молчание. Похоже, его интересовала только человеческая речь.
        Трудно сказать, как долго мы плутали по извилистой дорожке, которая порой делала такие крутые пике, словно она - самолет, входящий в мертвую петлю. Порой я узнавал отдельные ледяные скульптуры из числа наиболее невероятных. Это наводило на неприятные мысли: мы блуждаем по кругу.
        Проходя мимо сталагмита по форме напоминающего беременного динозавра, я остановился. Готов поспорить: этого ящера я уже видел.
        - Мы здесь в третий раз!
        - ТРЕТИЙ ГЛАЗ, Третий глаз, третий глаз, - исказило эхо мои слова.
        Мы остановились, понимая, что дальнейшая ходьба по кругу ни к чему не приведет. Если отсюда и есть выход, то искать его надо иначе.
        - И что теперь? - Дима недовольно нахмурился. Андрей хотел что-то ответить, но так и остался стоять с открытым ртом - слова брата повисли в гробовой тишине.
        Мы изумленно переглянулись. Димка, не выдержав, прокричал:
        - Ау!
        И снова эхо не удосужилось подхватить его возглас, хотя от такого крика оно должно было разойтись не на шутку.
        - А что если эхо дает нам подсказки? - спросила Эмми шепотом.
        - И в чем тогда смысл третьего глаза? - поинтересовался вампир.
        - Надо смотреть глубже? - предположил я. - Верную дорогу глазами не увидишь?
        Мы замолчали, обдумывая происходящее. Кажется, мы столкнулись с чем-то вроде ловушки и выхода у нас всего два: либо мы умрем в этом лабиринте, либо придумаем, как из него выбраться.
        - Это проверка, - заявил Андрей. - Или загадка. Каким может быть решение?
        Стоило ему замолчать, как эхо снова дало о себе знать:
        - РАЗРУШЕНИЕ, Разрушение, разрушение…
        - Разрушение? - повторил я и поднял глаза к потолку. Прямо над моей головой висел огромный, острый как копье сталактит. - Не самый лучший вариант.
        - А что если в этом вся суть? - Дима загорелся идеей. - Надо лишь довериться эху. Может, это проверка на доверие?
        - ВЕРЬ МНЕ, Верь мне, верь мне, - попросило эхо.
        Андрей, как и я, минуту назад, оценивающе изучил потолок и вынес вердикт:
        - Почему бы и нет? С реакцией у нас всё в порядке. Увернуться всегда успеем. Если кто и пострадает, то только Дима. Один из четверых - не так уж велика потеря.
        Я жестом выразил своё отношение к сказанному вампиром и собрался добавить еще пару непечатных слов, но меня перебила Эмми:
        - Если продумать каждый шаг, то все обойдется. Думаю, разрушение - единственный шанс выбраться отсюда.
        - ДА, Да, да, - подтвердило эхо.
        Мы сели на землю, образовав круг. Не менее получаса ушло на то, чтобы распределить роли и составить план. Главными разрушителями выбрали нас с Андреем. В задачу Амаранты входило уберечь Диму от попадания под обвал.
        Заняв позиции, приступили к делу. Мы с вампиром, помогая друг другу, вскарабкались на один из высоких сталагмитов. С его верхушки было рукой подать до свисающих с потолка ледяных наростов. Я как следует прицелился и прыгнул на ближайший, ухватился за его конец, качнулся и устремился дальше. Позади меня раздался грохот сравнимый с шумом от схода снежной лавины - это упал сталактит, на котором я только что висел. Постепенно один за другим сталактиты падали вниз, вызывая цепную реакцию. Наконец, я посчитал, что дело сделано, и спрыгнул на землю. К тому моменту в пещере творилось невообразимое. Из-за поднятой в воздух пыли и снежной крошки нельзя было ничего рассмотреть. Спасибо острому слуху вампира, благодаря нему мне удавалось уворачиваться от падающих сверху камней и обломков льда.
        Мечась по пещере, я наткнулся на небольшое углубление в стене, где можно было в относительной безопасности переждать катаклизм. Я вжался в камень, молясь про себя, чтобы с остальными всё было в порядке. Найти их пока не представлялось возможным.
        Обвал длился не меньше десяти минут. За это время вся красота грота была безвозвратно утеряна. Когда я выбрался из укрытия, пещера походила на город, что только что пережил атаку с воздуха и теперь лежал в руинах. Землю устилали разнокалиберные камни вперемешку с остатками ледяных скульптур. Глянув вверх, я увидел темный потолок с редкими вкраплениями молодых сталактитов, которым удалось удержаться на своих местах.
        - Влад!
        Я обернулся на оклик и заметил среди груды камней Амаранту. Она поддерживала Диму и махала мне рукой. Неподалеку от них сидел Андрей. Вампир выглядел подавленным: весь в пыли, изорванной одежде, с поцарапанными руками, он явно мысленно проклинал тот день, когда мы встретились.
        Не считая порвавшейся кроссовки Андрея и царапины на щеке Димки, все были целы. Сталагмиты больше не перекрывали нам обзор, и мы видели всю пещеру. Оказывается мы находились всего в паре метров от выхода, но вряд ли смогли бы отыскать его, ведь проход к нему надежно скрывали пресловутые ледяные глыбы.
        - Отныне я буду беспрекословно слушаться эхо, - заявил Дима, потирая больную щеку.
        - Это могла быть ловушка, - напомнил я.
        - Это она и была, - заверил Андрей, поднимаясь с камня. - Будь мы людьми, наши мозги пришлось бы соскребать со стен.
        - Выходит, нам повезло, что мы вампиры, - радостно провозгласила Эмми, но, наткнувшись на мой взгляд, осеклась.
        - Ого! - Дима добрался до прохода и заглянул в следующий грот. - С ума сойти! Спорим стекляшки, свисающие с потолка, покажутся вам детской страшилкой по сравнению с этим?
        Я посмотрел на Андрея и виновато пожал плечами.
        - Я тебя ненавижу, - шепотом признался вампир, проходя мимо меня.
        Мы с Амарантой последними достигли прохода. К этому времени Дима и Андрей уже прошли под низкой аркой. Я пропустил Эмми вперед, в последний раз оглянулся на разрушенную нами пещеру, нагнулся и шагнул в следующий грот.
        Не успел выпрямиться в полный рост, как внезапный порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Яркий свет бил в лицо и лишал возможности оглядеться. Лишь немного привыкнув к новому освещению, я осторожно приоткрыл глаза. От увиденного у меня пропал дар речи.
        Мы стояли на краю обрыва. Все мои попытки, превозмогая головокружение, отыскать дно, потерпели крах.
        - А лететь-то далеко, - присвистнул Дима.
        Не смотря на то, что мы все еще находились под землей, освещение здесь хватало с избытком. Свод пещеры над нашими головами переливался золотистым сиянием, точно его осыпали солнечной пыльцой. Противоположный край пропасти виднелся далеко впереди. Единственной возможностью перебраться на другую сторону были не внушающие доверия шаткие камни. Они вопреки всем доводам рассудка без всяческой поддержки парили в воздухе.
        - Вот она: тропа испытаний воплоти, - Андрей хмуро разглядывал камни, неравномерно застывшие над бездной. - Я так понимаю: нам на ту сторону.
        - Увы, - кивнул я, с ужасом представляя будущую пробежку.
        - Гарпии умеют летать, - заметила Эмми.
        - Им эта дорога ни к чему, - закончил за девушку Дима и тут же спросил: - А камни выдержат вес человека?
        Вопрос брата поверг нас в тяжкие раздумья. Никому не хотелось выяснять это лично.
        - Ладно, - Андрей сделал шаг вперед. - Назад пути все равно нет. Значит, кому-то придется рискнуть.
        Вампир оттолкнулся от края обрыва и прыгнул. На долю секунды он завис в воздухе, а потом с размаху приземлился на ближайший к нам камень. Мы затаили дыхание. Кусок скалы покачнулся, опасно накренился, но через миг принял исходное положение. Теперь Андрей сидел верхом на камне, и тот прекрасно выдерживал вес своей нелегкой ноши.
        - Отлично, - улыбнулся я. - Теперь прыгай на следующую глыбу, а я займу твоё место.
        - Постой!
        Меня остановила рука Эмми, легшая мне на плечо. Я обернулся и услышал:
        - Дима не справится. Расстояние слишком большое.
        Амаранта указала на те метры, что отделяли край обрыва от первого в ряду булыжника. Для вампира пустяк, но человеку не прыгнуть так далеко, если он, конечно, не призер олимпийский игр по прыжкам в длину. Я перевел взгляд на Диму, и брат мгновенно всё понял. Как бы ему не было обидно останавливаться на полпути к цели, спорить он не стал.
        Мы по очереди преодолели обрыв, перепрыгивая с одного камня на другой. Лишь Дима остался на противоположной стороне пропасти. Ему предстояло дождаться нашего возвращения. На всякий случай я оставил брату горн. С ним он был в безопасности.
        Глава 18. Нити судьбы
        Сразу за обрывом начинался извилистый проход. Он петлял, как преступник, уходящий от погони, поворачивая то влево, то вправо, а порой и на сто восемьдесят градусов. Стены находились так близко друг к другу, что два человека не смогли бы здесь разминуться. Низкий потолок вынуждал пригибаться к земле. Приходилось идти по одному, да еще согнувшись в три погибели. Фонарик остался у Димы, и мы продвигались вперед в кромешной тьме. Даже зрение вампира было бессильно перед всепоглощающей чернотой.
        - Я за что-то зацепилась, - шепотом произнесла Эмми, идущая прямо за мной.
        - Так отцепись, - посоветовал Андрей, для которого застывшая в нерешительности Амаранта стала непреодолимым препятствием.
        Я остановился и повернулся к девушке. Я с трудом различал её силуэт, но судя по напряженному молчанию, она была встревожена. Внезапно до меня дошло: я уже некоторое время не ощущаю стен по бокам от себя. Проход раздался вширь. Я осторожно выпрямился, желая проверить, как обстоят дела с потолком, и выяснил, что теперь можно стоять в полный рост.
        - Кажется, проход увеличился, - довольно произнес я, разминая мышцы шеи.
        - Замечательно! - голос Андрея звучал по-настоящему радостно. - Идем дальше?
        - Я за что-то зацепилась, - настойчиво повторила Амаранта.
        - Чем именно? - я шагнул к девушке.
        - Правой ногой.
        Я присел на корточки и на ощупь попытался отыскать причину нашей задержки. Пальцы скользнули по гладкой коже, пока не наткнулись на что-то шершавое и плотное. Судя по всему, это была толстая веревка или даже канат. Она подобно змее обвилась вокруг лодыжки Эмми.
        - Похоже, какой-то спелеолог потерял своё снаряжение, - усмехнулся я и дернул за веревку. Она оказалась на удивление крепкой и никак не желала отпускать ногу девушки. - Сейчас порву веревку.
        Произнеся это, я ухватился двумя руками за канат, намериваясь дернуть его в стороны, когда Андрей вдруг бросился вперед и оттолкнул меня. Веревка выскользнула из ладоней, и я повалился назад, недовольно воскликнув:
        - В чем дело?!
        Вместо ответа раздался шелест - вампир сосредоточено копошился в карманах. Наконец, он удовлетворено хмыкнул, раздался щелчок, и лицо Андрея осветило дрожащее пламя зажигалки.
        - Есть у меня подозрение, - говоря, он протянул руку с «Зиппо» к ноге Амаранты, - что это не обычная веревка.
        - А какая же? - я поднялся на ноги и отряхнул ладони от земли.
        В свете зажигалки мы рассмотрели толстую бечевку, переливающуюся всеми оттенками золотистого - от цвета пляжного песка до желтого школьного автобуса. Веревка точно впитала в себе свет и сама начала светиться изнутри, то вспыхивая ярче, как звезда на небосклоне, то чуть затухая, как угольки гаснущего костра. Казалось, внутри неё живет стая светлячков. Они порхают туда-сюда, заставляя её искриться и сверкать подобно бриллианту в свете прожекторов.
        - Она пульсирует, - шепотом оповестила нас Эмми, боясь лишний раз пошевельнуться. Мы все понимали: одно неловкое движение и веревка, не дай Бог, оборвется.
        Я проследил взглядом за одним из концов бечевки, желая узнать откуда она берет своё начало. Пришлось запрокинуть голову, и под самым потолком я заметил, как сотни тысяч подобных веревок переплетаются друг с другом, образуя невероятный по своим размерам спутавшийся клубок.
        - Нити судьбы, - выдохнул Андрей.
        Едва касаясь пальцами золотой веревки, мы помогли Амаранте освободить ногу. Отныне мы шли, внимательно глядя себя под ноги, чтобы не зацепить ни одной нити. Страшно представить, во что могла вылиться наша неосмотрительность, ведь каждая нить - это чья-то жизнь. Оборви её и ты убьешь человека.
        Постепенно в пещере становилось светлее и всё благодаря нитям судьбы, которые своим мерцанием разгоняли мрак. Мы шли, разинув рты и крутя головами из стороны в сторону. Хотелось увидеть всё и сразу, запечатлеть в памяти каждую мелочь. Кто знает, доведется ли нам еще раз увидеть нечто подобное?
        Нити судьбы, будто живые, раскачивались под потолком, сползали по стенам подобно лианам, выступали из земли, как толстые корни деревьев. Некоторые из них были обособлены от своих собратьев, другие тесно переплетались, точно две составляющие одного целого они практически прорастали друг в друга. Третьи хоть и были соединены, но как-то ненадежно. Коснись их, и они отпрянут в стороны. Одни нити были безмерно длинными и толстыми, как ствол дуба, вторые - совсем малютки - были тоньше и как будто слабее. Порвать такую ничего не стоило.
        - Только подумать, - Эмми аккуратно дотронулась кончиками пальцев до одной из самых плотных нитей, - в этой пещере заключены судьбы всего сущего.
        Девушка остановилась, склонив голову набок, и задумчиво улыбнулась.
        - К чему нам царица? Достаточно оборвать нить жизни Грэгори!
        Собственная идея настолько воодушевила Амаранту, что она едва сдерживала радостный смех, но он отчетливо читался в её глазах.
        - Как ты отыщешь здесь Грэгори? - осведомился Андрей.
        Эмми немного приуныла, но быстро нашлась с ответом:
        - Его нить должна быть одной из самых толстых.
        - Этак ты скопом покончишь со всеми «первыми».
        - Ну и что? - уперев руки в бока, спросила Амаранта. - Кому какая разница?
        Как ни странно, я был на стороне вампира и вовсе не потому, что переживал за популяцию немногочисленных «первых». Что-то подсказало: безнаказанно обрывать нити чужих жизней нам не позволят. Расплата за плохое поведение могла быть весьма высока.
        - Довольно споров, - утихомирил я обоих. - Никто ничего трогать руками и тем более рвать не будет.
        Эмми недовольно посмотрела на меня, но возражать не стала.
        По мере нашего продвижения пещера все больше становилась похожа на шкатулку, набитую драгоценностями. Появились нити таких оттенков - от пепельно-серого до насыщенного алого - какие не снились ни одной радуге. Вскоре мы прокладывали себе путь между хитросплетениями нитей. Мы точно попали в джунгли и вынуждены были продираться сквозь густые заросли кустарников и лиан.
        Раздвинув, как полог над кроватью, очередные переплетения из нитей, я застыл: передо мной был огромный зал, с высоким, как в соборах, потолком, гладкими стенами и полом, напоминающими творение стеклодувов. Я робко шагнул под своды зала. Эмми и Андрей вошли за мной. Девушка с немым восхищением провела рукой по стене, и та немного изменила цвет под её пальцами, из бирюзовой став темно-синей. Амаранта отдернула руку, и цвета постепенно вернули свой первоначальный оттенок.
        Мы шли молча, боясь неловким словом спугнуть окружающее нас волшебство. Даже воздух здесь был слаще, словно пропитанный карамелью. Я дышал с таким наслаждением, как если бы кислород и в самом деле был способен мне что-то дать.
        - Смотри, - Эмми легонько коснулась моей руки и указала вперед.
        Я пригляделся и различил движение прямо по курсу. Зал был продолговатой формы, и уходил далеко за пределы видимости. В самое ближайшее время мы должны были столкнуть с неизвестным нос к носу. Кто бы там ни был, пока он не проявлял беспокойства по поводу нашего приближения.
        Чем дальше мы шли, тем отчетливее различали женскую фигуру. Та склонилась над подобием прялки. Женщина сидела на высоком стуле, опустив подбородок себе на грудь. Задрапированная в белый хитон, с длинными волосами, скрывающими лицо, и венком из цветов белой акации на голове, она была неподвижна точно изваяние. Одни лишь руки совершали заученные пассы. Из-под ловких пальцев Парки рождались всё новые и новые нити. И так нескончаемым потоком. Я отчетливо представил, сколько тысячелетий она сидит, не меняя позы, и прядет, не зная усталости, и мне стало по-настоящему не по себе. Моим «я» завладел благоговейный трепет перед этим величественным существом.
        Мы подошли практически вплотную к Парке, когда она впервые обратила на нас внимание. Ни на мгновение не прерывая своего занятия, женщина повела головой, будто прислушиваясь. Распущенные волосы откинулись назад, открывая лицо, и мы увидели бесцветные слепые глаза. Не считая этого, Парка выглядела как обычная женщина средних лет. Разве что чуть более изможденная, чем её сверстницы.
        Парка сморщила аккуратный нос, принюхиваясь.
        - Чужестранцы, - вынесла она свой вердикт. От её голоса повеяло могильным холодом, настолько безликим и мертвым он был, и я едва сдержался, чтобы не поежиться. - Нелюди.
        - Нона, - Амаранта шагнула вперед, обращаясь к Парке по имени. Без сомнения это была старшая сестра - прядущая нить жизни. - Нам необходима помощь повелительниц судеб.
        - Вы - есть. Остальное не в моей власти, - Парка опустила голову. Темные волосы снова скрыли белесые зрачки и радужку, и я с облегчением выдохнул.
        - Нам необходимо узнать, где искать царицу Нефертари! - взмолилась Эмми, но прядущая была непреклонна:
        - Это не в моей власти.
        Несколько минут мы стояли и наблюдали за рождением новых жизней. Парка окончательно о нас позабыла и полностью погрузилась в работу. Мы могли провести вечность подле неё, но так бы и не узнали ничего нового.
        Первым не выдержал Андрея. Видя, что здесь мы ничего не добьемся, он обогнул кресло Ноны и двинулся дальше. Нам ничего не оставалось, как пойти следом. Чем дальше мы заходили, тем сильнее сгущались тени. Зал уже не казался светлым и приветливым местом. Наоборот, он вдруг превратился в зловещий каземат.
        Внезапно под потолком прокатился длинный полузадушенный стон, словно кто-то выдохнул в последний раз, прежде чем умереть. Эмми инстинктивно схватила меня за руку, встревожено озираясь по сторонам. Не прошло и пары минут, как стон повторился, но немного в другой тональности. Вскоре стоны звучали без перерыва. Они сплетались между собой, как те же нити, складываясь в тоскливый реквием.
        - Это невыносимо, - на глаза Амаранты навернулись слезы. - Мне кажется, мы присутствуем при массовой казни.
        - В какой степени ты права, - даже Андрей чувствовал себя неловко, предпочитая говорить шепотом. - Думаю, нас ждет встреча с Мортой.
        При звуке этого имени я судорожно вздохнул. Предстоящее свидание с перерезающей нити не радовало, но оно было неотвратимым как сама судьба.
        Минут через пять впереди во второй раз показалась женская фигура. Как и сестра, Морта была облачена в белый хитон, только венок на её голове был из черных фиалок. Она сидела на таком же стуле, но вместо прялки в руках Парки находились большие позолоченные ножницы. Установленные торцом на специальном столе, в раскрытом виде они напоминали гильотину, лезвие которой взмыло вверх, чтобы в следующую секунду обрушиться на голову осужденного. Мы не успели и глазом моргнуть, как Морта одним взмахом руки закрыла ножницы, и они разрубили толстую нить чьей-то жизнь. Раздался протяжный стон. Эта процедура повторялась раз за разом: ножницы, не зная сомнений, одну за другой обрывали человеческие жизни.
        Мы не заговаривали с Мортой, обогнув стул, на котором она сидела. Меньше всего хотелось подходить ближе и слышать голос той, что привыкла отнимать жизнь.
        По мере отдаления от перерезающей нити мы приходили в себя. Стоны затихали вдалеке, и глухая тоска отступила. Ощущение, что кто-то сдавил сердце в тисках, прошло. Нам предстояла еще одна встреча с главной, на мой взгляд, из богинь - той, что определяет судьбу.
        Децима, что в переводе с римского значило «судьба», во всем походила на сестер. На её голове красовался венок из полевого вьюнка, и я впервые задумался, что цветы, вероятно, имеют какое-то значение, о чем шепотом поинтересовался у Андрея.
        - Вьюнок - символ покорности, - пояснил вампир, наклоняясь ко мне. - Мы должны смиренно принимать свою судьбу.
        - А фиалки с акацией?
        - Фиалки раньше означали смерть, а белая акация - жизненные силы.
        Я кивнул в знак благодарности.
        Децима, как и её сестры, была незрячей. Есть в этом что-то забавное - слепые богини судеб. Недаром говорят: судьба слепа. Кто бы мог подумать, что это высказывание так точно передает суть.
        Она услышала наши шаги издалека и теперь сидела, гордо вскинув голову, ожидая наше приближение. Нити со всех сторон зала сами шли к Парке в руке, тянулись к ней, как звери к водопою. Её искусные пальцы направляли их то в одну, то в другую сторону. Порой переплетая друг с другом, а иногда разделяя навечно. С кем-то она была нежна и ласкова, с другими действовала грубо и даже жестоко. Думаю, последних судьба не жаловала и они вряд ли могли похвастаться счастливой жизнью.
        - Ваша судьба предрешена, - стоило нам подойти, и Парка пресекла любую попытку спорить или торговаться.
        - Мы не хотим изменить судьбу, - покривила душой Амаранта. Я бы, например, не отказался внести пару-тройку изменений в своё безрадостное существование. Уверен, если кто в этом мире и в состоянии вернуть мне человеческую жизнь, то это Децима.
        - Тогда зачем вы здесь? - из трех сестер эта оказалась самой вменяемой, и мы всерьез рассчитывали на конструктивный диалог. Голос Децимы и тот звучал приземлено и походил на голос ласковой матери, а не на загробное завывание.
        - Нам необходимо узнать чужую судьбу, - признался я.
        Парка перевела на меня взгляд слепых глаз, и мне показалось, что она видит меня четче, чем я её, так пристально и внимательно изучали меня бесцветные зрачки.
        - Зачем? - только и спросила Децима.
        - Мы не собираемся никому вредить, - убеждала Парку Амаранта. - Мы лишь хотим отыскать кое-кого из ныне живущих.
        - Если он и впрямь живет, то вы пришли по адресу. Кто вам нужен?
        - Царица Нефертари, - сказал Андрей.
        Парка закрыла глаза и задумалась, не прекращая перебирать нити. Она будто вслушивалась в одни ей ведомые звуки, рассчитывая из миллиона голосов вычленить единственно нужный.
        Неожиданно глаза Децимы распахнулись, а губы недовольно поджались.
        - Нефертари особенная. Её нить - самая древняя.
        - Да-да, - радостно закивала Эмми. - Как раз её мы ищем.
        И снова Децима погрузилась в молчаливое раздумье. Но следующие слова Парки заставили нас самих крепко призадуматься: что есть судьба и насколько велико её влияние на человечество?
        - Вам суждено встретиться с царицей, - голосом ясновидящей, погрузившейся в транс, заявила Парка. Она взмахнула рукой, и ряды нитей расступились. Мы вынужденно отпрыгнули в разные стороны, когда мимо нас подобно тарану проползла самая толстая из виденных мной нитей. Она была алого цвета как свежая кровь.
        Нить послушно легла в руки Децимы и затаилась. Парка погладила её, как любимое домашнее животное, и произнесла с сочувствием:
        - Много страданий выпало на её долю.
        - Как же, как же, - себе под нос проворчал Андрей, - убивать других и пить их кровь так тяжко. Как она, должно быть, мучается, бедняга!
        Я шикнул на вампира. Его длинный язык мог стоить нам сведений. Разве не он сам всегда попрекал Диму за несдержанность?
        - Разве ты не делаешь того же? - спросила Парка, внезапно заинтересовавшись мотивами Андрея.
        - Меня никто не спрашивал, хочу я этого или нет. Она же добровольно обрекла себя и других на такое существование.
        Децима улыбнулась. И столько мудрости и ласки было в этой улыбке, что мне вдруг захотелось рассказать ей самые сокровенные тайны. Но ведь она их и так знала! При мысли о том, что в этом мире есть существо, которое стопроцентно понимает тебя, разделяя все твои горести и радости, стало теплее на сердце.
        - Подойди, - Парка тем же жестом, что минуту назад призывала нить, поманила к себе Андрея.
        Вампир, не смея ослушаться, шагнул вперед, но по его лицу было видно, что он успел горько пожалеть о сказанном. Децима потребовала, чтобы он наклонился к самым её губам, и тогда прошептала ему несколько слов. Их даже мой вампирский слух не смог уловить. Лицо Андрея при этом дрогнуло, на мгновение он превратился в испуганного двадцатилетнего парня, которому сказали, что он завтра умрет. Устремив невидящий взгляд в стену, вампир отшатнулся от Парки.
        - Теперь ты, - Децима обратилась к Амаранте, и та испуганно ойкнула, но все же пошла к стулу.
        Пока Эмми шепталась с Паркой, я тихо спросил у Андрея:
        - Что она тебе сказала?
        - Ничего особенного, - отмахнулся вампир, но его лицо все еще напоминало восковую маску.
        В отличие от Андрея Эмми осталась довольна пророчеством. Она рассеянно улыбалась, пока я шел за своей порцией независящих от меня планов на будущее.
        Дыхание Децимы коснулось моей щеки, когда она произнесла:
        - Ты обрел свою судьбу.
        Я изумленно приподнял брови. Что бы это не значило, больше Парка ничего не добавила. Единственное, что она еще сказала нам - это название места, где искать царицу.
        Глава 19. Прощение
        Я повернулся вокруг своей оси, растерянно осматриваясь вокруг. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять: я стою на улице перед входом в гостиницу, где нашего возвращения от богинь ждут Ксюша и отец. Неподалеку изумлено таращились по сторонам Андрей и Амаранта. Децима при помощи магии доставила нас из пристанища Парок назад в цивилизацию. В следующее мгновение я испугался, что Дима остался в пещере. Еще раз обернувшись на сто восемьдесят градусов, увидел удивлено моргающего младшего брата, которому были неизвестны события последних часов.
        - Светает, - Андрей первым указал на порозовевшую линию горизонта, и мы поспешили укрыться в гостинице.
        Всё еще не пришедшие в себя мы некоторое время толклись в холле. Дима опомнился первым:
        - А «Мерседес»-то остался у пещеры.
        Эти слова подействовали на меня как пощечина, и я вмиг очнулся. Отец редко доверял нам машину. Это был исключительный случай. Кинув взгляд на улице, осознал, что сам не смогу забрать мерс. Из всех вариантов оставался только брат. Но уж лучше признаться папе во всех смертных грехах, чем отдать ключи от «Мерседеса» Диме.
        Приуныв, мы поднялись наверх. Стоило оказаться на нашем этаже, как дверь в мой номер отворилась и в проеме показалась голова отца.
        - Как успехи?
        Заметив наши неулыбчивые лица, папа нахмурился и пригласил нас войти. Шагнув в номер, Андрей первым делом направился к холодильнику. Пока вампир доставал бутылки с кровью, одну из которых любезно предложил мне, а вторую Эмми, Ксюша и отец молча изучали нашу потрепанную в боях одежду. Андрей повалился в кресло, вылил содержимое своей бутылки в стакан и с наслаждением осушил его до дна. Не прошло и минуты, как порезы, оставленные на его руках осколками сталактитов, затянулись.
        - Вот бы мне так, - с завистью протянул Дима, разглядывая синяк размером с теннисный мяч на правой голени. К этому времени он успел стянуть кроссовки и закатать джинсы до колен.
        Отец отреагировал мгновенно, залепив брату подзатыльник. Дима обиженно поджал губы, но промолчал, что было само по себе удивительно. Обычно брат не оставался в долгу. Ксюша бросилась на выручку к Диме, отгородив его от разгневанного Виктора Климентьева, для которого мысль о том, что его второй сын тоже станет вампиром, была сопоставима с концом света.
        Чтобы отвлечь папу от тяжких дум, я сказал:
        - Нам удалось узнать, где скрывается царица.
        - Значит, она существует? - Ксения вскинула брови. Похоже, она не верила в наш план.
        - Еще как существует, - кивнул я. - И чем скорее мы её найдем, тем лучше.
        - Где же она живет? - отец смотрел на меня, не мигая.
        - Конкретно сейчас, - взял слово Андрей, - в Мурманске.
        Заявление вампира вызвали недоумение у собравшихся. Я, признаться, поначалу тоже посчитал эту информацию неудачной шуткой Парки, но немного поразмыслив, вспомнил: как раз сейчас в Мурманске в разгаре полярная ночь - время, когда на небе нет солнца. Куда еще податься вампиру, ненавидящему небесное светило, как не в город, где его не будет долгие сорок дней?
        - Нам надо поторопиться, - заявил я. - Сегодня уже пятнадцатое декабря. Полярная ночь продлится до одиннадцатого января. К этому времени царица покинет город.
        - До Мурманска больше суток, - прикинул отец, поглаживая подбородок. - Надо хорошенько заправиться. Отправляемся сегодня вечером.
        Папа протянул ко мне руку, желая забрать ключи от «Мерседеса». Я положил ключи в раскрытую ладонь и нехотя признался:
        - Машина осталась у пещеры.
        В первое мгновение показалось, что сейчас на мою голову обрушится гнев Зевса-громовержца, но отец проявил чудеса выдержки. Глубоко вдохнув, он медленно выпустил воздух через ноздри, кивнул и направился к двери.
        Все разошлись по своим комнатам. Лишь Эмми осталась в нерешительности стоять на пороге. Она хотелась поговорить. Учитывая, наш недавний поцелуй, я догадывался, о чем будет этот разговор. Но это нисколько не приближало меня к понимаю наших отношений. Пожалуй, впервые в жизни я, в самом деле, не знал, как поступить.
        Амаранта аккуратно прикрыла дверь, точно страшась спугнуть меня громким звуком, и шагнула в центр комнаты. Некоторое время девушка изучала меня, а я в ответ, прислонившись к двери в ванную и скрестив руки на груди, хмуро буравил её взглядом. Меня раздирали внутренние противоречия: с одной стороны то, что произошло между нами в пещере, стало для меня настоящим откровением, и я боялся этого лишиться, но с другой отлично помнил предательство Эмми, и его было не так-то легко простить.
        - Ты всё еще ненавидишь меня? - первой заговорила Амаранта и тут же, не дожидаясь ответа, добавила: - я принесла тебе столько горя.
        - Я не знаю, что делать. И что хуже всего я понятия не имею, что чувствую.
        - Это нормально. Твои инстинкты ведут тебя, но придет время и ты возьмешь над ними верх, - Эмми улыбнулась и робко поинтересовалась: - тот поцелуй - он что-то значил?
        - Сам не могу понять, - я развел руками. - Тебе не приходило в голову, что мы недостойны счастья?
        - Но почему?
        - Мы - убийцы! Я убил девушку.
        - А я ребенка, - напомнила Амаранта. - Если бы мне снились сны, то это были бы кошмары. Я бы каждую ночь просыпалась с криком, потому что не было ни одного дня, чтобы я не вспоминала о той маленькой девочке.
        - Как тебе удается жить с этим? - спросил я, присаживаясь на край кровати. Боевой пыл покинул меня, оставив после себя пустоту.
        - Я пытаюсь стать лучше. Да, внутри каждого из нас притаилась тьма, и мы вынуждены каждую минуту бороться с ней, но тем ценнее то человеческое, что еще осталось в нас.
        Я хмыкнул. Амаранта присела рядом, обвила руками мою шею и прильнула щекой к моему плечу. Я не стал возражать, а просто сидел, глядя в пол, прислушиваясь к звуку её дыхания.
        - Я не уверен, что по-прежнему люблю тебя, - наконец, тихо признался я. - Я вообще ни в чем не уверен.
        Эмми чуть вздрогнула, но лишь теснее прижалась ко мне.
        - Ты просто запутался. Тебе нужно время, чтобы во всем разобраться.
        Не понятно было, кого она уговаривается: меня или себя.
        Я откинулся назад и лег. Амаранта последовала моему примеру. Пристроив голову у меня на груди, она замерла. Ноздри щекотал запах цветов шиповника. Он был также нежен, как и раньше, но сердце больше не сжималось в сладостном предвкушении, стоило мне его почуять.
        - Твоё сердце молчит, - заявила Амаранта, некоторое время прислушиваясь к звукам в моей груди. - Почему ты не заставишь его биться?
        - Какой в этом смысл? Это не вернет мне жизнь.
        Эмми подняла голову и с тревогой заглянула мне в глаза. Кажется, она впервые с того момента, как обратила меня, всерьез испугалась за моё состояние.
        - Нельзя резко отказываться от прошлого. Это может сильно тебя изменить.
        - Куда уж сильнее? - горько усмехнулся я.
        - Ты не понимаешь, - она упрямо тряхнула головой, и черные волосы каскадом рассыпались по моей груди и плечам. - От этого зависит кем ты станешь: бездушным монстром или же в тебе сохранится частичка человека.
        Я заглянул в кобальтовые, бездонные глаза девушки и мне вдруг стало неловко за своё поведение. Все носятся со мной, как с писаной торбой, а я только и делаю, что жалуюсь на тяжелую жизнь. А ведь другим тоже нелегко.
        Я легонько коснулся щеки Амаранты, убрал непослушную черную прядь с безукоризненного лица и прошептал:
        - Прости. Я запутался.
        - Я готова подождать, - Амаранта улыбнулась и легонько поцеловала мои пальцы. - Мне некуда торопиться.
        - О да, - я тоже не сдержал улыбки, - времени у нас навалом.
        Амаранта снова опустила голову мне на грудь. Так мы и лежали в полной тишине. Для меня стало внезапным открытием это единение. Впервые я увидел в Амаранте не просто красивую девушку, которой хочется восхищаться, а союзника. Что-то новое зародилось между нами. Имя ему было - равноправие.
        Довольно долго мы молчали, наслаждаясь единением, что возникло между нами. Пожалуй, мы еще никогда не были настолько близки.
        - Моё кольцо у тебя? - спустя пару часов я неожиданно для себя нарушил тишину. Почему-то вдруг показалось важным, чтобы обручальное кольцо, которое я снял, узнав о предательстве Амаранты, было у меня.
        - Я всегда ношу его с собой, - Амаранта запустила руку в вырез платья и продемонстрировала мне цепочку. На ней как кулон висело кольцо.
        Я лег на бок, лицом к девушке и признался:
        - Мне бы хотелось его вернуть.
        Эмми сняла цепочку, освободила кольцо и надела его мне на палец, как в день венчания. Я провел по гладкому боку кольца и улыбнулся. Мне вдруг сделалось спокойно. Если раньше я был кораблем, попавшим в шторм, и меня бросало из стороны в сторону, я был на волосок от гибели, но теперь меня, наконец, прибило к безопасному берегу.
        - Почему ты выбрала меня? - спросил я. - Ты могла бы заполучить любого. Хотя бы того же Андрея. Он ведь неравнодушен к тебе. Но ты предпочла меня. Почему?
        - Ты первый, кто поверил в меня, - Эмми лежала на боку, подперев голову рукой. - Все в один голос твердили, что я чудовище и что мне давно пора смириться с этим. А ты рассмотрел во мне другую сторону. Ту, в существование которой я и уже сама начала сомневаться. Я смотрела в твои глаза и видела себя такой, какой всегда мечтала стать, - Амаранта на секунду замолчала, выбирая слова, а потом горько произнесла: - сейчас ты смотришь иначе. Так, словно впервые разглядел меня по-настоящему. И то, что ты видишь, тебе не нравится.
        Я не нашелся с ответом, тем более что Эмми во всем была права. Видя моё смущение, Амаранта сменила тему. Протянув руку, она прижала ладонь к моей груди - туда, где находилось сердце.
        - Мне не хватает твоего сердца. Оно билось за двоих.
        Это были слова раскаяния. Она дала мне понять, что горько сожалеет о своем поступке. Я бы мог заставить сердце биться, как она того просила, то это было бы не тоже самое, что живое сердцебиение. Мы оба это прекрасно понимали.
        Я накрыл руку Амаранты своей и прошептал:
        - Я прощаю тебя.
        Глава 20. Царские покои
        Как должен выглядеть дом, в котором живет самый первый вампир в мире, прародитель всех кровососущий на Земле? Мне представлялась средневековая крепость, окруженная со всех сторон глубоким рвом или, быть может, высокие стены замка с готическими горгульями. Моё воображение не стояло на месте, предлагая то одну, то другую картинку и каждая последующая была красочнее предыдущей. Одного я никак не мог предположить: простого двухэтажного коттеджа в стиле «я сказочно богат и не скрываю этого». Красота особняка была кричащей, граничащей с безвкусием выставляемого на показ благополучия: стены из красного кирпича с болезненной скрупулезностью копирующие замковые башенки, зеленое идеально ровное полотно лужайки, позолоченные решетки. Единственное, что разительно отличало этот дом от подобных ему - это отсутствие окон. Лишь под самой крышей виднелось одно-единственное круглое окошко. Это делало коттедж похожим на каменную коробку. Как там в детской загадке: без окон, без дверей полна горница людей.
        Я толкнул калитку, и она со скрипом отворилась. Во дворе не было ни души. К крыльцу, петляя, тянулась выложенная камнем дорожка. Она отливала серебром в свете луны - ни дать ни взять сказочная тропинка из «Волшебника Изумрудного города». Я невольно подумал, каков он - волшебник, что ждет нас внутри? Захочет ли он исполнить наши желания?
        - Красота-то какая, - присвистнуло наше личное «Пугало». - Вот бы мне такой домик.
        - И будешь жить там один, - одернула Димку Ксюша, - потому что таким кошмаром может восхищаться лишь тот, у кого чувство прекрасного отсутствует напрочь.
        Я пропустил мимо ушей разборки брата с женой. Кажется, они выясняли, что именно можно считать образцом вкуса. Куда больше меня волновало отсутствие охраны. Это наталкивало на два предположения: либо это ловушка для нежеланных гостей, либо хозяин коттеджа несказанно уверенное в себе существо.
        Андрей первым шагнул на тропу. Не таясь, он направился к дверям особняка, и мы, движимые любопытством, пошли следом. Лунный свет раскрасил стены дома причудливыми тенями. Казалось, они танцуют и протягивают к нам свои скрюченные пальцы.
        Не найдя кнопку звонка, Андрей постучал. Несколько долгих минут ничего не происходило. Тишина плотным кольцом обступила нас, а морозный зимний ветер норовил пробраться под одежду. Ксюша зябко ежилась, обхватив живот, и я в очередной раз подумал, что взять её с собой было огромной ошибкой. Кто знает, что ждет нас в этом странном доме? Лучше бы она, как и раньше, сидела с папой в номере. Но последний наотрез отказался отпускать нас одних. Так как больше желающих остаться с Ксенией не нашлось, пришлось позволить ей идти с нами.
        Неимоверно медленно, не издав ни единого скрипа, дверь открылась. На пороге стояла тоненькая как прутик девушка. Кроме платья из полупрозрачной газовой ткани на ней ничего не было. Ветер, почуяв легкую добычу, ворвался в дом, с остервененьем подхватил длинную юбку платья, словно пытаясь сорвать с несчастной одежду. Но девушка, который на вид было не больше шестнадцати лет, даже не вздрогнула. Её лицо оставалось безмятежным, точно высеченным из мрамора - ни единой эмоции.
        - Кто вы? - голос девушки-дворецкого оказался таким же бесцветным как она сама. Глаза равнодушно скользнули по нашим фигурам и уставились куда-то в ночь за нашими спинами.
        - Нам необходимо поговорить с хозяйкой дома, - осторожно произнесла Амаранта. Она говорила с расстановкой, опасаясь, что странная девушка может её не понять.
        Но та неожиданно отступила, приглашая нас войти. Мы с Андреем переглянулись и, решив, что грех отказываться от такого предложения, ступили за порог особняка. И словно по щелку пальцев мы за долю секунды перенеслись на несколько тысяч лет в прошлое. Дверь закрылась за нашими спинами, единственным источником света служили закрепленные на стенах факелы. Их тусклого освещения едва хватало, чтобы разглядеть плиточный пол и стены, покрытые удивительно яркими изображениями, напоминающими настенные рисунки в гробницах фараонов.
        Ни слова не говоря, девушка пошла по коридору, ведущему в центральные покои коттеджа. Шаги отдавались эхом, троекратно повторяясь под высоким потолком. Современный мир остался далеко позади, впереди нас ждало увлекательное и опасное путешествие в Древний Египет.
        Провожатая покинула нас в одном из залов. Центральное место здесь занимал мебельный гарнитур - круглый стол и четыре низких кресла со спинками из черного дерева с инкрустацией из зеленого и синего малахита и слоновой кости. По бокам стояли два факела-светильника. Они едва освещали мебельную группу. Остальная часть комнаты скрывалась от нас в глухой тени.
        - И что дальше? - шепотом спросила Ксюша.
        - Думаю, надо подождать и царица сама к нам выйдет, - также тихо ответил я. Отчего-то не хотелось нарушать естественную тишину этого дома. Это было бы равносильно крику в храме.
        - Вот так просто? - удивился Дима.
        - Почему нет? - Андрей пожал плечами. - Страшно представить, сколько ей лет и какова её сила. Никто не в состоянии причинить царице сколько-нибудь ощутимого вреда. Так чего ей бояться?
        Не успел Андрей договорить, как двойные двери напротив нас распахнулись. Огонь факелов мигнул, но уже через секунду снова ровно разгорелся. Фигура в белом, длинном одеянии двинулась к нам навстречу. Мы замерли, не зная как реагировать. Лично я побаивался лишний раз вздохнуть, поэтому предпочел вовсе не дышать.
        Слух уловил мягкий шелест ткани и едва различимую, невесомую поступь. Постепенно в круге света проступила женская фигура. Белая с вкраплениями золотой нити юбка покачивалась в такт шагам, длинный подол волочился по мраморному полу. Плотный пояс перетягивал болезненно тонкую талию и завершался под аккуратной, маленькой грудью. Руки скрывались в пышных газовых рукавах. Виднелись лишь кончики пальцев с длинными ногтями. Предплечья прямо поверх ткани были перехвачены толстыми, золотыми браслетами. Ядовито-черные волосы, в свете факелов отдающие синевой, впереди были скреплены двумя браслетами-заколками и тугими хвостами опускались на грудь, оставшаяся часть волос свободно падала на спину, доставая до талии. Кожа женщины отливала золотом, словно она, подобно всем её украшениям, отлита из этого благородного металла. Голову венчал тонкий ободок, в центре которого покачивалась голова змеи. Гибкую шею обхватывало ожерелье. Сплетенное из множества золотых пластин, оно спускалось до самого выреза платья, скрывая от посторонних глаз ложбинку между округлых грудей.
        Потрясенный богатством одеяния незнакомки, я присмотрелся к её лицу. Миндалевидные глаза, подведенные черным, блеснули синевой. Полные губы имели неестественно алый цвет. Красота девушки была необузданной, первозданной. Она проникала в самое сердце, от одного взгляда на идеальное лицо пробивал озноб, и перехватывало дыхание. Мы стояли - пораженные и молчаливые, будучи не в силах оторваться глаз от совершенства. Удивил меня и возраст девушки: ей было не больше четырнадцати лет.
        Как парусник она проплыла мимо, и мы вдохнули тонкую смесь ароматов жасмина и кардамона. Она изящно опустилась в деревянное кресло и замерла, устремив на нас внимательный взгляд. Если лицо египтянки было невинно, как у девочки-подростка, то в глубине синих глаз притаилось время. Глаза, как чаши до краев наполненные вином, были полны мудрости несвойственной молодым.
        Из-за спины египтянки появилась наша недавняя знакомая. Служанка поставила на стол перед госпожой хрустальный бокал на тонкой ножке, достала из-за пояса небольшой кинжал, взмахнула им и разрезала себе запястье. Алая кровь заструилась в бокал. При этом лицо девушки было также бесстрастно, как и в минуту нашей встречи. Наполнив бокал наполовину, она пережала здоровой рукой вену и отступила в тень.
        Египтянка пригубила кровавый напиток, облизала чувственные губы и поставила бокал обратно. Столько истомы было в этом простом движении, что мужская половина нашей компании невольно вздохнула, отчего уголки сладострастных губ египтянки слегка дрогнули в самодовольной улыбке.
        - Говорите, - откинувшись на спинку кресла, произнесла египтянка, и мы окончательно лишились самообладания. Эхо захлебнулось, будучи не в силах передать и сотой доли тех нот, что таились в голосе царицы. Если голос Амаранты был подобен перезвону колокольчика, то голос египтянки по своей силе и красоте напоминал набат. Он сбивал с ног, разя наповал.
        Первым опомнился Андрей. Он слегка толкнул меня в спину, но этого оказалось достаточно, чтобы я невольно сделал шаг вперед. Взгляд царицы сосредоточился на мне, и я вдруг ощутил, что ноги меня больше не держат. Пошатываясь, как пьяный, я кое-как преодолел расстояние в несколько шагов, что отделяло меня от кресла египтянки, и упал перед ней на колени. Плохо осознавая, что делаю, я припал губами к руке царицы. Её кожа была холодна, как вечерний бриз, и пахла жасмином.
        Тонкий пальчик царицы прочертил узор на моей щеке, добрался до подбородка и заставили меня поднять голову. Содрогаясь от ужаса смешанного с восхищением, я заглянул в глаза Нефертари. Они как два солнца сияли на лице, и я почувствовал, как растворяюсь в их дивном свете, способном разогнать сумрак в самой черной душе.
        - Новообращенный, - определила царица. Её рука по-прежнему придерживала мой подбородок, и какая-то часть меня отчаянно жаждала, чтобы это никогда не заканчивалось. Я мог бы вечно сидеть у ног прекрасной царицы, глядя в глаза ожившего божества. Если при жизни она была хотя бы вполовину так прекрасна, как сейчас, то я отлично понимал фараона, который наперекор всем правилам и законам взял в супруги жрицу.
        Но вот царица улыбнулась мне и убрала руку. Я бы, наверное, сошел с ума от горя, лишиясь возможности чувствовать на своей коже её прикосновение, если бы не эта улыбка. Идущее от неё тепло укутало меня, как мать любимое дитя, и я едва не расплакался от переполнившего меня восторга.
        - Поведай мне свои печали, милый мальчик.
        И хотя язык плохо меня слушался, я не посмел отказать своей царице, пожалуй, именно в эту секунду до конца осознав, что пойду за ней, куда она только пожелает. Не знаю было ли это следствием её гипнотического дара, даже не уверен, что такой вообще имелся, но одно уяснил четко: я разговариваю с богиней и вести себя надо соответствующе.
        - Я пришел молить тебя о милости, - я снова склонил голову, боясь увидеть гнев на лице царицы.
        - Не часто ко мне заглядывают с просьбами, - в голосе подобно напевам волшебной флейты послышалось одобрение, и я рискнул бросить взгляд на Нефертари. Лицо четырнадцатилетнего ангела было безмятежно. Это придало мне смелости.
        - Я прошу твоей помощи. Один из твоих сыновей задумал погубить меня и всех, кто мне дорог. Помоги мне восстановить справедливость и защитить своих близких, - на одном дыхании выпалил я.
        - У меня много детей. Даже ты, - её пальцы едва коснулись моего виска и снова упорхнули, - моё дитя. Назови мне имя своего обидчика.
        Увиливать не имело смысла, я бросился в омут с головой:
        - Грэгори.
        Царица на секунду прикрыла глаза, а потом вдруг встала, да так стремительно, что я не удержал равновесия и повалился назад. Она не смотрела в мою сторону, куда больше её интересовала Ксюша. Ни слова не говоря, она направилась к девушке. Обогнув её, египтянка склонилась к уху Ксении.
        - Когда-то давно у меня был любимый супруг. Я подарила ему много крепких сыновей, - произнесла Нефертари, видимо, намекая на округлившийся живот Ксюши, но при этом обращаясь ко мне. - Их прах давно смешался с песками пустынь. И теперь ты просишь, чтобы я помогла тебе убить одного из моих новообретенных детей. Пусть они не моя плоть, но они кровь от крови моей.
        Рука царицы легла на живот Ксении. Дима непроизвольно дернулся вперед, но его удержал отец. Он четче нас всех вместе взятых понимал: сопротивление бесполезно. В конце концов, мы знали куда идем и отдавали себе отчет, что можем не вернуться.
        - Моя просьба самонадеянна и дерзка, - изо всех сил стараясь подражать манере речи царицы, произнес я, поднимаясь с пола. - И я бы никогда не решился просить о таком, если бы меня не вела любовь.
        Я замолчал, но Нефертари не спешила отвечать. Она прикрыла глаза (и мне показалось, что зашло солнце), слегка покачиваясь в такт одной ей слышимой музыки. Ксюша тоже была вынуждена следовать этому немому мотиву. При этом её зеленые глаза были широко распахнуты от ужаса, и в них явственно читался крик о помощи.
        - Ах, любовь, - наконец, вздохнула царица, открывая глаза (и солнце снова выступило из-за горизонта). - Что за сладчайшая мука эта любовь. Несбыточная греза, ускользающий мираж.
        Внезапно потеряв интерес к Ксении, египтянка устремилась ко мне.
        - Когда-то я тоже любила, но это было так давно. Пески времени замели воспоминания о моей любви.
        Царица подошла вплотную ко мне. Её руки легли мне на плечи, и моё сердце судорожно бухнув пару раз, замолкло. Каким-то непостижимым образом Нефертари удалось пробудить во мне человеческие эмоции. Каждым своим движением, незначительным поворотом головы она умудрялась всколыхнуть во мне такие глубины низменной страсти, о которых я раньше и не подозревал. Она словно опоила меня. Дурман был настолько силен, что я потерялся в лабиринтах собственного сознания, уже не ведая, где я и что делаю.
        - Не одна тысяча лет прошла с тех пор, как моё сердце билось в последний раз, - шептала царица всего в паре сантиметров от моих губ. - Я давно позабыла, как это - чувствовать. Заставь моё сердце снова биться. Хотя бы один удар - и я дам тебе всё, что ты посмеешь пожелать.
        Плохо соображая, что делаю, я потянулся к приоткрытым губам царицы. Вряд ли в тот момент мной двигало желание получить силы для борьбы с Грэгори. Я позабыл кто это такой. Единственное, что имело смысл - стройное тело в моих объятиях, карамельных вкус податливых губ, шелковые волосы под моей рукой и аромат жасмина, вскруживший мне голову. Я полностью растворился в поцелуе и это был самый сладчайший момент в моей жизни.
        - Ах, - вздохнула царица, отступая от меня.
        Пока я - потерянный и оставленный - силился прийти в себя, мой взгляд встретился с глазами Амаранты. Она не скрывала боль и обиду. Мне стало неловко за свое поведение, но вместе с тем я как никогда отчетливо понимал, что повторись всё сначала и я опять не устоял бы перед очарованием царицы.
        - Мило, - Нефертари провела пальцами по свои губам, словно смахивая с них следы моего поцелуя, - но за тысячи лет я познала не одну сотню мужчин. С чего ты взял, будто именно ты сумеешь заставить моё сердце биться?
        Я опешил от такого заявления и крепко призадумался. В самом деле, с чего я так решил? Вроде избыточным самомнением я никогда не страдал.
        - Что нам сделать для своей царицы? - впервые в разговор вмешался Андрей, остальные продолжали благоразумно помалкивать.
        Нефертари обернулась на голос вампира, скользнула по нему равнодушным взглядом и уже через мгновение пошла к притаившейся в тени двери.
        - Наш уговор остается в силе: заставьте меня хоть на краткий миг снова почувствовать себя живой и я дам вам то, что вы жаждите. А пока ступайте, - произнесла она, прежде чем скрыться.
        Глава 21. Лекарство для разбитого сердца
        Дима был мрачнее тучи. Ароматный бифштекс, пять минут назад поставленный перед ним официанткой придорожного кафе, остался не тронутым. Это был плохой знак. Впрочем, остальные прибывали не в лучшем настроении. Заявление царицы поставило нас в тупик. Как, скажите на милость, заставить биться сердце мертвое уже не одну тысячу лет? Тут даже электрошок бессилен.
        Пока брат уныло ковырял свой поздний ужин, а Ксюша устало склонила голову на плечо Амаранте, отец и Андрей сосредоточено размышляли, периодически делясь друг с другом результатами мыслительного процесса. Я помогал им, чем мог, но наш мозговой штурм не приносил результатов.
        - Ну и как вернуть к жизни вампира? - в который раз спросил Дима. - Это же нереально. Кто-нибудь слышал об обратном обращении?
        - Это фантастика, - процитировал рекламу Андрей.
        - Выходит, нам дали невыполнимое задание. Пойди туда не знаю куда, принеси то не знаю что, - брат все больше распалялся. Он отодвинул от себя тарелку с едой и полностью сосредоточился на разговоре.
        - Думаю, царица говорила иносказательно, - внес я свою лепту. - Она просто хочет снова чувствовать.
        - А ты, конечно, был рад предложить ей свои услуги, - при словах вампира Амаранта недовольно поджала губы. Напоминание о моем поцелуе с Нефертари было ей неприятно. Кажется, Андрей намеренно не дает Эмми об этом забыть.
        Лампочка дневного света над нашими головами замигала, и на секунду унылый зал кафе погрузился во мрак. Тени, что притаились под столиками, выползли из своих нор. Мне показалось, что одна из теней приняла вполне четкие контуры женской фигуры. Готов поспорить у неё в руках были огромные ножницы.
        Свет вспыхнул так же внезапно, как и потух. Никакой женщины не было в помине, но меня не покидало ощущение, что это была не обычная галлюцинация, а предупреждение.
        - Необходимо посоветоваться, - отец в кои-то веки признал, что своими силами нам не справиться.
        - У тебя есть на примете знаток вампирских сердец? - поинтересовался Андрей.
        Отец сделал вид, что не расслышал вопроса. Я догадывался: он подумывает обратиться к Глебу, но слабо верил, что тот будет полезен. Конечно, потомственный охотник много чего повидал на своем веку, но все его общение с вампирами ограничивалось их убийством. А потому мир кровопийц был ему так же чужд, как шахтеру Диснейленд.
        Весь следующий день папа обзванивал знакомых охотников. Все они, как один, надолго замолкали после вопроса: «как вернуть вампиру радость жизни?». Некоторые осторожно осведомлялись, откуда у их друга такие странные фантазии. Другие предпочитали побыстрее свернуть разговор. Не удивлюсь, если они заносили папин номер в черный список.
        Некоторое время мы наблюдали за попытками отца найти информацию, но это быстро наскучило. Дима и Ксюша сбежали первыми. Следом не выдержала Амаранта и ушла в наш номер. Мы с Андреем продержались дольше остальных, но и нам в итоге надоело видеть один провал за другим.
        Оказавшись в коридоре, я остановился в нерешительности. После последних событий мне было неловко оставаться с Эмми наедине. Меньше всего я желал говорить с ней о поцелуе с Нефертари.
        - В твои годы пора научиться отвечать за свои поступки, - насмешливо произнес Андрей. Ему ничего не стоило раскусить меня. Порой он вел себя как долбаный экстрасенс.
        - Я ни в чем не виноват, - огрызнулся я.
        - Разумеется. Она сама повисла у тебя на шее. И потом между тобой и Амарантой, кажется, всё кончено.
        - Это не твое дело, - я повернулся спиной к вампиру и зашагал прочь, но Андрей увязался следом за мной.
        Мы дошли до небольшого закутка в конце коридора, который постояльцы использовали в качестве курилки. Кроме мусорного бачка вместо пепельницы тут ничего не было. Андрей достал сигарету и прикурил. Дым тонкой струйкой поднялся к вытяжке.
        - Зачем ты здесь? Почему помогаешь нам? - спросил я, глядя на безмятежное лицо вампира. По нему никогда нельзя было понять, о чем он думает. - Ты делаешь это ради неё?
        Андрей выдохнул дым и ответил в свойственной ему ироничной манере:
        - Уж точно не ради тебя.
        - Я серьезно. Объясни, чего ради ты рискуешь собственной шкурой. Тебе не хватает острых ощущений?
        - Благодаря тебе у меня их в избытке, - вампир затянулся. Он тянул время, обдумывая ответ. Видимо, решив быть предельно откровенным, он заявил: - я беспокоюсь о ней.
        - Амаранта тебе небезразлична, но ты ничего не делаешь, чтобы завоевать её. Почему? - я силился понять мотивы Андрея. Мне было важно знать, насколько я могу ему доверять.
        - Это же очевидно, - вампир развел руками. - Потому что она любит тебя. К тому же я пытался и ничего хорошего из этого не вышло.
        - Значит, ты сдался. Вот так просто, - я с подозрением смотрел на Андрея.
        - Сдался? - он недобро усмехнулся. - Это не в моем характере.
        Вампир наклонился вперед. Упираясь руками в стену, он навис надо мной как утес. Серые глаза отливали сталью подобно лезвию острого ножа. Я вдруг ощутил себя маленьким и никчемным, запоздало вспомнив, что сила Андрея в разы превосходит мою.
        - Хочешь откровенного разговора? - вкрадчиво спросил вампир. - Так слушай. Мне плевать на тебя и на всю твою семейку. Умрете вы или будите жить - мне без разницы. Но Амаранта совсем другое дело. Пожалуй, она единственная, кто имеет для меня значение. Я хочу, чтобы она была счастлива. Если для этого ей нужен ты, ты у неё будешь. Но тот день, когда она охладеет к тебе, станет для тебя последним, - Андрей выдохнул дым от сигареты мне в лицо и поинтересовался с вежливой улыбкой. - Так для тебя достаточно откровенно?
        - Более чем, - пробормотал я.
        Вампир отодвинулся, и я смог вдохнуть полной грудью. На его лице блуждала довольная улыбка, когда он заявил:
        - Я рад, что мы поговорили. Знаешь, я чувствую себя намного лучше, - дружеский хлопок по плечу заставил меня вздрогнуть. - Спасибо.
        Я с тревогой смотрел в спину удаляющемуся Андрею. В последнее время мне начало казаться, что нас связывает если не дружба, то по крайней мере некое подобие взаимопонимания. Но как видно я ошибался. Не стоило забывать, кем он является. Выкормышу Грэгори не стать за пару недель милым и дружелюбным парнем. Не для того его растили.
        В наш с Эмми номер я вошел подавленный и разбитый. Мало нам внешних врагов, так еще среди своих партизан завелся. «Тот день, когда она охладеет к тебе, станет для тебя последним» - звучали в ушах слова Андрея. Я посмотрел на Эмми - она уютно устроилась на диване перед телевизор - и подумал, что её любовь уже не раз спасала мне жизнь. Похоже, это мой удел - вечно завесить от Амаранты.
        - Ты чего такой хмурый? Голоден?
        Я взял из рук Амаранты стакан с кровью и уселся рядом.
        - За что ты так ценишь Андрея?
        - Вы опять повздорили? - Эмми покосилась на меня.
        - Скорее окончательно выяснили отношения.
        - И что же за отношения между вами?
        Я молчал, не зная как ответить. Мне не хотелось делиться с Амарантой словами вампира. Не хватало только, чтобы она за меня заступалась.
        - Если хочешь, я его прогоню, - предложила Эмми.
        Я взглянул на девушку и понял: она это сделает.
        - Нет, этого я не хочу. Он нам нужен, - я нежно привлек к себе Амаранту и поцеловал её в висок. - Нам понадобятся все силы, чтобы покончить с Грэгори.
        - Конечно, - согласилась Эмми и высвободилась из моих объятий.
        Не пришлось долго гадать: она злилась. И причина была в моем поцелуе с царицей.
        - Это было необходимо сделать, - оправдывался я. - Я думал, это нам поможет.
        - Я понимаю.
        - Тогда в чем проблема?
        - Это не объяснить словами, - Амаранта отодвинулась, увеличивая дистанцию между нами.
        - А ты попробуй.
        - Дело не в том, что ты сделал, а в том, как ты это сделал.
        Я задумался. Эмми была права: я ничего не понял из сказанного, списав эти рассуждения на малоизученную женскую логику. Видя моё замешательство, Амаранта выкрикнула:
        - Тебе понравилось!
        Я открыл рот, закрыл, развел руками и виновато улыбнулся. Что тут было сказать? Она все верно подметила.
        - Ты даже не будешь этого отрицать? - Эмми вскочила с дивана, чем снова повергла меня в недоумение. Я и не подозревал, что от меня ждут оправданий. До чего сложная штука брак!
        - Мне не понравилось, - я сделал то, что она хотела - отрицал, но снова ошибся.
        - Не лги мне. Имей совесть хотя бы признать свою вину.
        Я окончательно потерялся в рассуждениях Амаранты. От меня требовали то одно, то другое. Но кое-что я все же выяснил: лучше не идти на поводу у разгневанной девушки. Часто она сама не знает, что хочет.
        Эмми стояла у окна боком ко мне, скрестив руки на груди. Весь её вид говорил о том, как сильно она обижена, а также какой я подлец и мерзавец. Гордо вздернув подбородок и поджав губы, она едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Тут бы даже безгрешный почувствовал себя виноватым.
        Я поднялся с дивана и направился к Амаранте, но стоило мне подойти, как она шагнула в сторону.
        - Собираешься от меня бегать?
        - Просто не хочу, чтобы ты дотрагивался до меня после того, как касался её.
        Это было серьезное заявление, и я впервые не на шутку испугался. С тех пор, как стал вампиром, только и делал, что обижался на весь мир. Меня обманули, предали, но меня и любили. В эту минуту я четко это осознал. Меня любили так, что не побоялись пойти наперекор. Я был настолько нужен Эмми, что она даже помыслить не могла, чтобы прожить вечность без меня. Теперь я, наконец, понял каково это: быть в панике при одной мысли, что ты останешься один.
        Я застыл, раздавленный силой собственных чувств. Я любил! Ничего общего с чувствами человека, когда сердце рвется из груди и кружится от счастья голова, это не имело. Но, тем не менее, это была любовь. Глубокая, не знающая границ, полная нежности привязанность. Эмоции куда глубже, чувственнее и ярче, чем подвластные человеку, завладели мной. Боже, какая мука - эти тени от длинных ресниц на бледных щеках, этот черный завиток у виска. А губы, подрагивающие от попытки сдержать слезы.
        - Я люблю тебя.
        Мое признание застало её врасплох. Амаранта обернулась и посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Казалось, она не понимает о чем идет речь.
        - Что? - переспросила девушка.
        - Я люблю тебя.
        Я готов был повторять эти слова снова и снова. И так до скончания времен. Одним своим существованием она вдохнула в мою жизнь смысл.
        - Это шутка?
        Эмми неуверенно мне улыбнулась. Вместо ответа я обнял ее и привлек к себе. Будет неправильно сказать, что я простил её за предательство. Часть меня была полна горечи и обиды, но это не имело значения. Мы это преодолеем. Уверен, будут и другие проблемы, но и с ними мы тоже справимся. Никакие препятствия отныне не страшили меня. Лишь бы Эмми была рядом. А там неважно вампир я или человек, мертв или жив.
        Я подхватил Эмми на руки и направился к кровати, на ходу осыпая лицо девушки поцелуями. Добравшись до постели, мы срывали одежду, нисколько не заботясь о рвущейся под нашими пальцами ткани. Я дышал Амарантой, жил ей, наслаждался ею. Наше тяжелое дыхание смещалось - мы задыхались от нехватки воздуха, позабыв, что можем обходиться без кислорода. Мы пытались отдать друг другу всё, что имели, всё, что могли отдать и даже сверх того. Если бы в эту минуту нас настигла смерть, то думаю, лучшей гибели и пожелать было нельзя.
        Это было совсем не похоже на то, что я испытывал, будучи человеком. Все мои прошлые смертные эмоции блекли перед нынешними ощущениями. Бесспорно, то были лучшие минуты моей человеческой жизни, но они не шли ни в какое сравнение с возможностями вампира. Все мои чувства обострились. Я видел Эмми в истинном сиянии её красоты.
        Заглянув в ясные глаза жены, я прошептал:
        - Мы непременно будем счастливы.
        - Теперь и навсегда, - откликнулась Эмми.
        Я не стал развивать эту мысль, губам и без разговоров было чем заняться. Мы не знали устали. Бешеный танец страсти мог длиться бесконечно. Мы всё никак не могли насытиться друг другом.
        Лишь когда небо за окном потемнело, нам пришлось остановиться. Была бы моя воля, я бы в жизни не выходил из гостиничного номера. Что может быть лучше, чем провести вечность в объятиях любимой? Но надо думать о других. И в частности о Грэгори.
        Я с сожалением отстранился и сел. Амаранта обвила руками мои плечи, прижалась к моей спине.
        - Нам обязательно спускаться к ужину?
        Я хмыкнул. Конечно, не обязательно. Там едва ли найдется что-то съедобное для нас. Но отец наверняка захочет продолжить разбор полетов.
        - Боюсь, нас все равно не оставят в покое.
        Эмми вздохнула и отдалилась, давая мне встать. Натянув чудом уцелевшие джинсы, я посмотрел на девушку. Она лежала обнаженная на спине, темные волосы подобно водорослям оплетали стройное тело. Да кому интерес этот ужин?
        Я повалился на кровати и сгреб Амаранту в охапку, мир в который раз за этот день сосредоточился в ней одной. Но Эмми неожиданно проявила благоразумие. Она ловко выпуталась из моих объятий и вытянула руки, уперев их мне в грудь. Так она держала меня на расстоянии.
        - Не то чтобы я этого хочу, но нам пора идти.
        - Тогда одевайся, - я мигом оказался около шкафа, нашел платье и бросил его Амаранте. - Иначе я за себя не отвечаю.
        Эмми улыбнулась, но спорить не стала. Я наблюдал за тем, как по разгоряченному телу скользила ткань, откровенно завидуя ей. Всего какую-то минуту назад на её месте были мои руки. Вдруг вспомнился тот обрывок платья с капелькой крови Амаранты, что я так бережно хранил. Жаль его пришлось отдать ведьме. При мысли о ведьме Кате горло сдавил спазм ненависти. Разберусь с Грэгори и непременно отыщу эту гадину! В том, что я теперь вампир есть и ее вина.
        - О чем ты думаешь? - Амаранта угадала изменение моего настроения.
        - О том, как искал тебя, - я попытался улыбнуться. - Всё, что у меня было это небольшой клочок твоего платья.
        - Но ты справился, - Эмми подошла ко мне, и я почувствовал, что еще немного и диалог грозит оборваться. Но внезапно Амаранта застыла. Склонив голову на бок, она точно к чему-то прислушивалась, а потом заявила: - я знаю, как заставить царицу снова чувствовать.
        - Как?
        - Мы принесем ей вещь, принадлежавшую фараону Рамсесу.
        Я открыл рот, чтобы возразить. Откуда нам взять вещь древнего правителя? Но потом осознал: это наш единственный шанс. Если что-то в этом мире и может вдохнуть жизнь в царицу, то только воспоминание о любимом супруге.
        Глава 22. Мы едем, едем, едем в далекие края
        После ужина, на котором Амаранта рассказала остальным о своей идее, мы поднялись в номер отца. Все пришли к выводу, что попробовать стоит. Но где отыскать хотя бы какую-то мелочь принадлежащую фараону при жизни? Не проводить же раскопки в Долине Царей или где там похоронен Рамсес.
        Дима с сосредоточенным выражением лица набрал имя фараона в поисковике. Нам повезло: Рамсес II был популярен. Оказывается, он был одним из выдающихся правителей Египта за всю историю его существования. Но этот факт одновременно осложнял поиски. Предстояло пересмотреть горы информации, прежде чем отыщется что-то стоящее.
        - Тут написано, - сказал Дима, - что мумия фараона хранится в Каирском музее.
        Мы с Амарантой переглянулись, и девушка отрицательно покачала головой:
        - Не подходит.
        - Представляю лицо царицы, когда мы заявимся к ней с мумией Рамсеса, - сказал Андрей. - Убежден, она будет несказанно рада нас видеть.
        - Вампир прав, - сказал отец, - мумия не годится. Попробуй найти что-нибудь поменьше и… поромантичнее, что ли.
        Дима пожал плечами, показывая, что ему в сущности безразлично, что именно искать, и снова углубился в чтение статей о фараоне.
        Пока брат знакомился с историей, мы обсуждали наши планы. Я сидел на кресле, Амаранта пристроилась на подлокотнике, положив руку мне на плечо. Ни от кого не укрылись изменения в наших отношениях. Но если мои близкие были рады нашему примирению, то Андрей явно был не в духе. Идиллия, установившаяся между мной и Эмми, действовала ему на нервы.
        - Нашел! - Димка победно улыбнулся и развернул ноутбук к нам. - Как вам такой вариант?
        На мониторе была фотография двух золотых браслетов. Шириной не менее пяти сантиметров, с синими вставками лазурита и украшением в виде двухголовой птицы. Браслеты выглядели потрясающе. Я с интересом изучил их фото, мысленно отдав должное мастерам того времени.
        - И где хранится такая красота? - спросила Ксения.
        - Всё в том же Каирском музее, - ответил брат. - А он, как несложно догадаться, находится в Каире.
        - А Каир в свою очередь, - продолжил цепочку вампир, - в Египте.
        - Там солнечно, - с плохо скрываемым злорадством напомнила Ксюша. Её отношения с Андреем не продвинулись дальше взаимной неприязни.
        Мы приуныли. Увы, просто так на дороге вещи фараона не валяются. За ними придется ехать. И, естественно, никто не отдаст нам их просто так за красивые глаза и милую улыбку.
        - Значит, слетаем в Египет, - отец откинулся на спинку кресла и мечтательно улыбнулся. - Всю жизнь мечтал увидеть море.
        - Что ж, мечты сбываются, - усмехнулся Андрей. - Надеюсь, хотя бы у одного из нас есть опыт кражи экспонатов из музея.
        Вампир по очереди осмотрел каждого, словно рассчитывал, что кто-то сознается в воровском прошлом. Но все промолчали, и он хмуро подвел итог:
        - Так я и думал. И я, к сожалению, тоже не могу похвастаться знанием охранных сигнализаций.
        - Научимся, - оптимизму брата не было предела.
        Следующий час мы решали, кто поедет, а кто останется. Всей компанией тащиться в Египет не имело смысла. И меньше всего там нужна была беременная Ксюша. В итоге спор привел к тому, что с девушкой как обычно останется папа. Он согласился пожертвовать морем ради внука, заявив, что у него будет еще куча шансов его увидеть.
        Неожиданно Эмми заявила о своем желании остаться. Я удивился. Было что-то противоестественное в её тревоге за Ксению. Девушки ладили между собой, но стремление Амаранты оберегать Ксюшу переходило все границы.
        После всех обсуждений и необходимых приготовлений в Египет отправились трое: я, Дима и Андрей. Нам предстояло выкрасть из Каирского музея браслет Рамсеса II, и мы понятия не имели, как это сделать.

* * *
        Я поднял шторку закрывающую иллюминатор и, как велел приятный женский голос, пристигнул ремни. Сбоку от меня нервно ерзал брат. Он терпеть не мог самолеты и всячески старался избегать их, но к его глубокому сожалению в Египет можно было добраться только по воздуху.
        - Успокойся, - попросил я.
        - Тебе легко говорить, - проворчал братишка. - В случае крушения вам с Андреем ничего не грозит.
        - Могу предложить два выхода. Первый: ты возвращаешься в гостиницу и ждешь нас вместе с остальными.
        - Не подходит.
        - Тогда, - я кровожадно улыбнулся, - я дам тебе свою кровь, ты обратишься в вампира, и если вдруг самолет рухнет, ты останешься жив.
        Дима посмотрел на меня так, будто я спятил, и впервые в жизни не нашел ответа.
        Самолет вздрогнул. Через пару мгновений он оторвался от взлетной полосы. Расстояние между ним и землей неукоснительно росло. В иллюминатор я наблюдал за тем, как отдаляется город. Со стороны казалось, что это он подает в пропасть, а не мы взлетаем.
        Вскоре самолет набрал высоту и выровнялся. Дима, чьи пальцы во время взлета едва не растерзали подлокотники кресла, смог перевести дух. Прикрыв глаза, он пытался упокоиться при помощи глубокого дыхания.
        - Вот это вид, - сидящий за нами Андрей толкнул Димку в плечо. - Только посмотри: за облаками земли не видно, словно её там вовсе нет.
        Брат сбился с дыхательного ритма и снова вцепился в подлокотники.
        - Оставь его в покое, - попросил я Андрея. - Найди себе другое развлечение на время полета.
        Вампир откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди:
        - А могло быть весело.
        - Сколько лететь до Египта? - голос брата звучал приглушенно.
        - Шесть часов, - чтобы не нервировать Диму я закрыл иллюминатор шторкой и попытался его отвлечь: - посмотри, в Интернете в каком зале выставлены браслеты Рамсеса.
        Дима благодарно мне улыбнулся и полез за ноутбуком, который повсюду таскал с собой. Брат очень быстро отключился от реальности и, кажется, даже забыл, что находится в самолете. Спасибо всемирной паутине и, конечно, Андрею. Благодаря ему мы летели бизнес классом. Я считал, что его финансовое положение пошатнулось после ссоры с Грэгори, но, похоже, у него в запасе имелись кое-какие ресурсы.
        По проходу продефилировала стюардесса в строгой и одновременно вызывающей униформе. Я прикрыл лицо журналом, чтобы не привлекать внимания. Андрей в отличие от меня не стал утруждать себя и стюардесса, будучи обычной женщиной, не смогла пройти мимо вампира. Я наблюдал за сценой через промежуток между моим и Диминым креслом: наклонившись к его креслу, девушка, вложив в голос всю силу женского обольщения, спросила:
        - Вы чего-нибудь хотите?
        Вопрос имел двоякий смысл. Андрей широко улыбнулся, окинул стюардессу оценивающим взглядом и ответил:
        - Я бы и в самом деле не отказался от некоторых услуг.
        Взгляд вампира задержался на открытой шее девушки.
        - Думаю, я смогу вам помочь.
        Слова стюардессы развеяли последние сомнения: она заигрывала с вампиром.
        - Надеюсь, ты не собираешься её убить, - спросил я, как только девушка отошла.
        - За кого ты меня принимаешь?
        Андрей искренне негодовал, точно моё обвинение не имело под собой никакой почвы. Но я все равно переживал, когда он через некоторое время встал и направился в туалет, куда буквально за пару секунд до него зашла та самая стюардесса. Но, слава Богу, всё обошлось.
        Не считая развлечения Андрея, полет прошел нормально. Перед тем как выйти на улицу под палящее египетское солнце, мы с вампиром тщательно застегнули плащи, натянули на руки перчатки, а на головы капюшоны. В таком наряде мы смахивали на мусульманских женщин.
        Двери аэропорта разъехались в стороны. Дима первым вышел на улицу и подставил лицо солнечным лучам:
        - До чего же классно! Надо будет обязательно искупаться и позагорать. Эй, - брат обернулся к нам, - пошли уже.
        Мы с Андреем в кои-то веки проявили солидарность, одинаково опасаясь покинуть уютный холл аэропорта. Но деваться было некуда, и мы шагнули в неизвестность. От яркого света я едва не задохнулся. Даже вдыхать прогретый солнцем воздух и то было больно. Он буквально разъедал меня изнутри. Мелкими перебежками от одной тени к другой мы добрались до такси.
        Гостиница встретилась нас прохладой. Мы спрятались в номере и зализывали раны. Я с трудом стащил с рук кожаные перчатки. Они приклеились к обожженной коже.
        - И что теперь? - сняв капюшон, я осматривал в зеркале покрытое ожогами лицо. - Еще одной такой прогулки я не вынесу.
        - Да уж, - Андрей пытался стянуть с себя некогда белую рубашку. Последняя отходила с кусками кожи. - Я на улицу больше ни ногой.
        - А как же посещение музея? - спросил Дима. - Я выяснил, что браслеты находятся в зале ювелирных украшений, но этого мало. Надо посмотреть на систему охраны, датчики там всякие, сигнализация.
        - Вот ты и посмотришь, - заявил я, наблюдая за тем, как медленно затягиваются ожоги.
        Глава 23. Укради меня
        Дима отлично справился с заданием. Разведчик из него получился что надо. Весь следующий день он провел в музее, тщательно запоминая и фотографируя всё, что могло оказаться полезным для дела.
        Мы с Андреем сидели перед ноутбуком и внимательно изучали фотографии, сделанные Димкой. Па первой из них был запечатлен вход в Каирский музей: огромная белая арка вела в холл с колоссальными по размерам скульптурами. Брат тщательно запротоколировал путь к залу ювелирных украшений. Он был одним из последних помещений на втором этаже.
        - Вот тут и тут, - Дима перелистнул фотографии, - камеры наблюдений. Ночью по залам шатается орава охранников. Витрины, - на мониторе появилось фото стеклянной витрины с золотыми украшениями, - оснащены сигнализацией.
        - Ерунда, - перебил Андрей. - Уложить охранников не проблема. Затем отключим камеры, а сигнализацию легко обмануть. С нашей-то скоростью.
        Я кивнул, как и Андрей не видя сложностей. Выкрасть браслет будет также легко, как отнять деньги у первоклашки. По крайней мере, я так думал.
        - Всё так, - согласился Дима, - только есть одно «но».
        Я кисло улыбнулся:
        - Как же без него.
        - Проблема в инфракрасных датчиках.
        Брат в очередной раз пролистал фотографии, пока не нашел нужную. На ней был изображен черный кругляш размером с кулак.
        - Почему ты решил, что это инфракрасные датчики? - спросил вампир.
        - Я поискал информацию о них в Интернете.
        - И чем они нам грозят?
        - Датчики реагируют они на тепловые излучения, - пояснил Дима. Он явно успел прочитать не одну статью на эту тему.
        Мы призадумались. Как бы быстро мы не двигались, стоит нам войти в зал и сработает сигнализация. К сожалению, тело вампира тоже излучает тепло. Всё дело в человеческой крови, которая поддерживает нас в форме.
        Андрей поджал губы, обдумывая какую-то мысль. По лицу было видно, что она ему не очень-то нравится, и он рассчитывает найти альтернативу.
        - Выкладывай, - не выдержал я.
        - Не будет тепла, не будет проблем, - вампир развел руками.
        - И как ты собираешься бороться с тепловым излучением? Будем отсиживаться в холодильнике?
        - Есть более надежный, но менее приятный способ, - хмыкнул Андрей.
        Я задумался, что может быть неприятнее, чем сидеть в тесной, холодной камере? Ответ не заставил себя ждать.
        - Поголодаем некоторое время, и температура тела упадет сама собой.
        - На это уйдут недели, - запротестовал я. - У нас нет столько времени. Как только полярная ночь закончится, царица покинет Мурманск. И где мы будем её искать?
        - Тогда ускорим процесс, - не сдавался вампир.
        - Каким образом?
        - Поможем крови быстрее покинуть организм, - Андрей сделал вид, что разрезает себе запястье.
        Я открыл рот, чтобы ответить и тут же его закрыл. Что тут можно возразить? План Андрея был идеален. Хотя бы в той его части, что касалась температуры наших тел. Если достаточно долго не питаться, при этом играя в самоубийц, то мы скатимся до уровня живых мертвецов. Выглядеть и чувствовать себя будем соответствуешь. Одного он не учел: голод коварен, и я пока не умею с ним бороться.
        - Он же перекосит всё побережье, если его не кормить! - Дима с ужасом указал в мою сторону.
        - Потерпит, - вампир хмуро посмотрел на меня. - Заодно потренируется справляться с инстинктами. Нельзя всю жизнь идти у них на поводу.
        - А ты сам, - я выдержал взгляд Андрея, - сумеешь держать себя в руках?
        - За меня не беспокойся. Лучше подумай, чем себя отвлечь от мыслей о еде, - вампир встал. Прежде чем уйти к себе в номер, он добавил: - я, кстати, слышал йога и медитация неплохо помогают.
        Следующие две недели прошли в неравном бою с самим с собой. Учитывая, что в последний раз мы ели за восемь часов до отъезда в Египет, наше состоянье быстро ухудшалось. Андрей не обманул: медитация действительно помогала… первый день. Начиная со второго голод невозможно было заглушить. Всё это время я сидел в номере в гордом одиночестве. Дима благоразумно держался подальше от меня и Андрея, развлекаясь где-то на пляжах Египта.
        Я разрезал себе руки, подставлял запястья под горячую воду и позволял крови стекать в умывальник. Поначалу раны затягивались в течение минуты. Но постепенно регенерация ухудшалась, и к помощи ножа приходилось прибегать всё реже.
        Было странно смотреть, как кровь медленно утекает в водосток. Пару раз я не удержался и, обмакнув пальцы в крови, жадно облизал их. Желание припасть ртом к открытой ране жгло горло. От голода сознание настолько помутилось, что уже не имело значения моя это кровь или чужая. На этом я завершил свои эксперименты по вскрытию вен.
        Собственное отражение пугало до икоты: кожа сделалась серой с зелеными пятнами разложения; глаза впали и затянулись пленкой, как у покойника, практически потеряв цвет; волосы начали выпадать; ногти почернели. Чтобы не вздрагивать каждый раз проходя мимо зеркал, я занавесил их полотенцами. Желая сохранить силы, я много спал. Если бы кто-нибудь нашел меня в таком состоянии, он бы принял меня за мертвеца. К концу третьего дня появился запах. До меня не сразу дошло, что сладкий тошнотворный аромат исходит от меня. Тело разлагалось, в то время как разум продолжал функционировать. План Андрея работал идеально.
        В четвертую бесконечно длинную ночь, когда я боролся с желанием зайти в соседний номер и плотно перекусить, ко мне пробрался Андрей. Выглядел он не лучшим образом. Будь у меня силы, я бы закричал, так он меня напугал.
        Перебравшись с балкона на балкон, вампир отодвинул штору и зашел ко мне в номер.
        - Ты похож на труп, - первым делом заявил он.
        - Ты, знаешь ли, тоже не Ален Делон, - огрызнулся я. Было приятно видеть, что и ему голодовка дается с трудом. Мы смотрелись, как два первоклассных зомби из «Рассвета живых мертвецов». Вздумай, мы выйти из номера гостиница вмиг бы опустела.
        - Думаю, мы готовы, - заявил вампир.
        Я уже давно подозревал, что меня теперь не зафиксировать ни одному датчику. Разве что охранники смогут учуять по запаху.
        - Быть мертвым жуткий отстой, - пожаловался я и сжал челюсти. Один зуб не выдержал нажима и сломался. Я выплюнул обломок на пол. - Надеюсь, зубы вырастут по новой?
        - Кто его знает? - Андрей пожал плечами. - Мы в этом деле первопроходцы. До нас никто добровольно не доводил себя до такого.
        - О, класс! Вот будет здорово, если мы такими и останемся. Уверен, Эмми оценит, - я со злости сжал кулаки, да так сильно, что захрустели суставы.
        - Поосторожнее, - предупредил Андрей. - Не хватало только, чтобы ты развалился на части до того, как мы добудем браслет.
        Мы договорились отправиться за украшениями следующей ночью. Дальше тянуть было небезопасно.
        …Спускаться на улицу пришлось по стене. Повезло, что мой номер находился на втором этаже. Я едва не свалился вниз - силы были на исходе. Возможно, датчики теперь не были для нас препятствием, но и скорости мы лишились. Пришлось идти обычным прогулочным шагом. А ведь за каждым поворотом нас поджидал соблазн в виде аппетитных, полных крови людей.
        Впереди показалось здание музея, когда Андрей вдруг остановился и принюхался. Я последовал его примеру и едва не потерял сознание от дурманящего аромата свежей крови. В нескольких метрах от нас девушка лет девятнадцати порезала руки. Пара алых капель упала на мостовую. От желаемого нас отделяли лишь кусты, за которыми мы прятались от прохожих.
        Андрей рванулся вперед, но я в последнюю секунду успел схватить его за плечи и каким-то чудом удержал.
        - Пусти! - прорычал вампир.
        Он не контролировал себя. Я повалил Андрея, прижав его к земле. Некоторое время он пытался спихнуть меня и вырваться, но потом затих. Я разжал руки и перекатился на спину. Необходимость сдерживать Андрея отвлекла меня от мыслей о крови.
        - Пошли, - вампир поднялся первым.
        - Обещаешь быть паинькой?
        - И не подумаю, - он яростно тряхнул головой. - Жду не дождусь, когда браслет окажется у нас в руках и можно будет насытиться вдоволь.
        - Об этом не может быть и речи. Мы достанем браслет и вернемся в номер. После позвоню Диме, и он принесет нам кровь. Ты понял?
        - Разумеется, - вампир кивнул, но серые глаза смотрели сквозь меня.
        Попав в здание музея, мы тщательно избегали встречи с охранниками. Вырубить их было проще простого, но мы боялись не удержаться от соблазна выпить кровь.
        Зал ювелирных украшений встретил нас приятным мерцанием. Бесценные экспонаты поблескивала в неярком свете единственной лампы. Я сразу направился к стенду с браслетом. Дима оставил нам четкие указания, и мы прекрасно ориентировались в музее, точно сами не раз тут бывали.
        Под толстым стеклом на красной подушке лежали два одинаковых золотых браслета. В жизни они выглядели изящнее, чем на фотографии. Казалось, они до сих пор хранят энергию своего владельца. Я застыл в немом восхищении перед живой историей.
        - Так вот ты какой, аленький цветочек, - усмехнулся Андрей, наклоняясь к витрине. - Нам лучше поторопиться.
        Сбив замок с витрины, я уцепился за край стекла и поднял его. Андрей в мгновение ока просунул в щель руку и схватил один из браслетов. Все было сделано настолько быстро, что сигнализация просто не успела сработать. Опустив стекло на место, я обернулся, намериваясь пуститься в обратный путь к выходу из музея, и встретился взглядом с охранником. Последний был очень бледен. Трясущимися руками он пытался достать рацию, чтобы сообщить о краже.
        Заметив постороннего, Андрей бросился вперед и прижал его к стене. Охранник хватал ртом воздух, отчаянно пытаясь закричать, но от ужаса из его рта вырывался лишь полузадушенный хрип. Причина его страха заключалась, конечно, в нашей внешности. Мы удивительным образом походили на мумии, что хранились в соседних залах музея.
        Андрей хищно улыбался, примеряясь к шее охранника, но тут вмешался я:
        - Отпусти его. Мы не будем его убивать.
        - Это еще почему? Стоит нам повернуться к нему спиной и он вызовет подмогу, - заупрямился вампир.
        - Не вызовет, - я подошел ближе, заглянул в глаза охраннику и произнес на английском: - сейчас мы отпустим тебя. Ты сядешь в уголочке и подождешь десять минут, прежде чем сообщить о пропаже. Ясно?
        Мужчина часто закивал головой.
        - Ты ему веришь? - усомнился Андрей.
        Я проигнорировал вампира и снова обратился к охраннику:
        - Видишь этот браслет. Он принадлежит фараону Рамсесу II. Мы его слуги и нам велено вернуть украшение хозяину. Если ослушаешься нас, то навлечешь на себя гнев самого фараона. Слышал что-нибудь о проклятии фараонов?
        Снова последовала череда кивков.
        - Молодец. Сделаешь, как говорим и тебя ждет награда. Отпусти его, - я повернулся к Андрею.
        Тот слушал мою речь со скептической усмешкой, но стоило мне попросить, и вампир отступил назад. Охранник медленно сполз по стене на пол, да так и остался сидеть, глядя в одну точку перед собой.
        - У нас есть десять минут, - я указал в сторону выхода.
        - Думаю, у нас куда больше времени, - мы вышли из зала ювелирных украшений. - После того, что ты ему наговорил он еще не скоро придет в себя.
        До гостиницы мы добрались без приключений. Оставалось забраться обратно в номер. Я еле преодолел подъем. Для меня он стал равносилен восхождению на Эверест. Достигнув своего балкона, я пролез в номер и повалился на кровать. Сил не было даже на то, чтобы поднять руку.
        - Ты как? - спросил я через пару минут, немного придя в себя. Ответом мне была тишина.
        Подскочив на кровати, я осмотрел номер. В комнате я был один. Провести со мной остаток ночи в планы Андрея не входило. Он обманул меня. Но хуже всего то, что я ничего не мог поделать. Даже в лучшие времена он был куда сильнее меня.
        Я позвонил Диме и попросил его принести бутылку с кровью. Задание было выполнено, пришло время восстанавливаться. Весь следующий день я пил практически без остановки, и к вечеру приобрел человеческий вид. Зубы снова выросли, что несказанно меня порадовало.
        Вернулся Андрей. Он выглядел даже лучше меня: румяный, свежий, будто и не было голодовки. Я не стал спрашивать, где и как он провел эти часы. К чему это знать?
        Вывезти браслет из Египта было несложно. И хотя всех проверяли перед посадкой на самолет, Андрей, спрятав браслет в кармане, сумел до такой степени очаровать служителей аэропорта, что его пропустили на борт, не обыскивая. Мы летели назад и с нами браслет фараона - единственная надежда растопить сердце Нефертари.
        Глава 24. Уговор дороже денег
        И снова мы стояли у дома без окон. Его высокие стены в темноте казались непреступными, но вместе с тем выглядели повседневно. Не знай я наверняка, что притаилось за ними, никогда бы не обратил внимания на этот дом. Как и в прошлый раз, мы сразу направились к двери. Луна спряталась за облаками, и тропинка из каменных плит больше не походила на сказочную тропу, скорее уж на дорогу в ад.
        Эмми поддалась тревоге, витавшей в воздухе, схватила меня за руку и прошептала, так тихо, чтобы услышать мог только я:
        - У меня плохое предчувствие.
        - Не переживай, - я обнадеживающе сжал ладонь девушки. - Помни, это наш единственный шанс избавиться от Грэгори.
        - А что если всё пойдет не так? - мы заметно отстали, Амаранта умышленно замедлила шаг. - Неизвестно, как повлияет на тебе кровь царицы.
        Я остановился и повернулся к Эмми.
        - Ты зря нервничаешь. Не факт, что Нефертари даст мне свою кровь.
        - А что если даст? - настаивала Амаранта.
        - Я обещаю быть предельно осторожным, - я уже было собрался пойти дальше, но в последнюю секунду сообразил, что помимо волнения Амаранту мучает ревность. Я нежно поцеловал девушку и сказал: - Я люблю тебя. Беспокоиться не о чем.
        Эмми отпустила мою руку, и мы нагнали остальных у самой двери. И хотя Амаранта больше не заговаривала со мной, я видел - мои уверения её не успокоили.
        Андрей постучал в дверь. Спустя минуту нам открыла девушка в белом одеянии до пят. Она была удивительно похожа на свою предшественницу. Та же одежда, светлые волосы, даже выражение лица - отрешенное от всего земного - было одним и тем же. Но все же это была другая девушка, и я невольно задался вопросом: что стало с предыдущей?
        Девушка жестом пригласила нас войти. Когда дверь закрылась за нашими спинами, я приготовился идти в том же направлении, что и в прошлый раз, но наша провожатая свернула в противоположную сторону. Похоже, сегодняшняя встреча состоится в другой комнате дома. Никто не знал хорошая эта новость или плохая. Всё, что нам оставалось - это послушно идти вслед за девушкой. Она привела нас к высоким двойным дверям. Взявшись за изогнутые ручки, опустила их вниз и толкнула двери. Те послушно распахнулись, открывая вид на щедро украшенную золотом и парчой спальню.
        Посреди спальни на постаменте возвышалась кровать с ножками в форме львиных лап. На кровати возлежала царица. Нефертари откинулась на гору подушек, распущенные волосы черными прядями рассыпались по шелку. Из одежды на царице было лишь некое подобие платья: облегающий лиф и юбка из отдельных полос ткани, скрепленных на талии широким поясом. Наряд позволял в полной мере оценить стройность ног египтянки. Простоволосая, с тонко подведенными глазами, в неприметной одежде - она выглядела по-домашнему незатейливо, и это безумно ей шло.
        Стоило мне увидеть царицу, как разум погрузился в сумрак, а мышцы предательски ослабели. Я снова едва стоял на ногах. Мельком взглянув на своих спутников, заметил, что их постигла та же участь. Девушки и те не могли оторвать глаз от египтянки, на их лицах читалось немое восхищение. Что уж говорить о мужской части нашей группы. Мы таяли как кусочки сахара в кипятке.
        Облокотившись на одну из подушек, Нефертари приподнялась и окинула нас скучающим взглядом. Она смотрела так, будто видела нас впервые, и мы совершенно точно не вызывали у неё интереса.
        Помня о том, что в прошлый раз роль переговорщика досталась мне, я шагнул вперед. Взгляд Нефертари на мгновение задержался на мне, но потом скользнул мимо. Царица опустила голову обратно на подушки. Пока она с отсутствующим видом изучала полог из ажурной ткани, мы стояли не двигаясь. Никто не решался заговорить без позволения.
        Мимо нас прошмыгнула босоногая девица. В отличие от других служанок она была чересчур подвижной. Она подскочила к царице, взбила подушки, пригладила волосы и, подобострастно кланяясь, попятилась к двери. Поравнявшись с нашей компанией, девушка остановилась и, привстав на цыпочки, шепнула на ухо Андрею:
        - Госпожа сегодня не в духе. Меланхолия.
        Служанка, глядя на царицу, вздохнула, да так горько точно ей самой опостылел этот мир, и покинула спальню.
        Прошло несколько минут, прежде чем мы окончательно убедились: царица не намерена говорить. Чем бы ни было вызвано её удрученное состояние, она собиралась прибывать в нем и дальше, наше присутствие нисколько ей не мешало.
        - Моя госпожа, - шепотом позвал я, надеясь, что мне простят дерзкий поступок.
        Нефертари не ответила. Зато она подняла холеную руку и похлопала по постели рядом с собой. Похожим движением призывают любимую собачку и та, радостно виляя хвостом, мчится к хозяину. Я не стал задаваться и поступил точно так, как поступила бы на моем месте любая дворняга - пошел на зов, с трепетом присел на край устланной шелками кровати и преданно взглянул на царицу.
        Нефертари выглядела отрешенно, как её девушки-рабыни. Передо мной лежала пустая оболочка, мысли царицы витали где-то далеко отсюда. И хотя тело египтянки по-прежнему выглядело на четырнадцать лет, я почти физически ощущал, как истинный возраст царицы проступает сквозь атласную кожу, которая подобно новой скатерти скрывает под собой недостатки изъеденной временем столешницы. Мне вдруг стало жаль египтянку. Трудно представить каково это - влачить унылое существование на протяжении сотен, а то и тысяч лет. А в том, что это именно существование я не сомневался. Ничего человеческого в этой прекрасной кукле не осталось. Как только я это понял, с моих глаз, а заодно и с разума, спала пелена. Отныне чары царицы были мне безразличны. Я видел перед собой глубоко несчастную, одинокую женщину, давно отчаявшуюся обрести покой.
        - Госпожа, - снова позвал я, и Нефертари повернула голову в мою сторону. Ободренный, я продолжил. - Я кое-что принес вам.
        Я запустил руку в карман джинс и вытащил оттуда золотой браслет с лазуритом. Синяя вставка заиграла бликами в свете факелов, что горели по бокам от изголовья кровати. Это привлекло внимание царицы. Она с недоверием посмотрела на мою руку. Спустя миг Нефертари уже сидела, не сводя взгляда с украшения. Египтянка выхватила браслет таким молниеносным движением, что я лишь успел почувствовать дуновение ветра на коже, и только посмотрев на пустую ладонь, понял, что браслета у меня уже нет.
        Нефертари держала украшение на вытянутых руках, будто это древняя реликвия. Улыбка блуждала на губах царицы, пока она изучала золотые грани. Кончиками пальцев она осторожно коснулась лазуритовой вставки и тут же отдернула руку, словно браслет обжег бархатную кожу. Столько нежности, столько любви было во взоре царицы, её лицо преобразилось. Его будто осветили изнутри. Нефертари сияла подобно яркой звезде: на бледных щеках загорелся румянец, глаза вспыхнули, как два софита. На долю секунды она ожила. Один вид браслета вернул царицу в те далекие времена, когда её сердце еще билось.
        Но радость длилась недолго. На смену яркому солнцу пришли свинцовые тучи. Нефертари нахмурилась, поджала губы, в её глазах как чернильное пятно на бумаге растекалась тьма и в самой её сердцевине сродни отблескам костра мерцали красные зрачки.
        Моё сердце сдавил звериный ужас. Всем нутром я ощущал опасность, исходящую от царицы. Так загнанная лань чует приближение голодного льва. Ужас сковывает её, она не в состоянии убежать или оказать сопротивление своему убийце. Вот и я замер, будучи не в силах двинуться с места. Все, что мне оставалось - молиться про себя всем известным богам в надежде, что кто-нибудь из них проявит благосклонность и убережет меня от гибели.
        Царица сжала руку, послышался хруст. Крошилась лазуритовая вставка. Я невольно дотронулся до шеи: на месте украшения мог быть мой позвоночник. Осколки лазурита голубыми кристаллами просыпались на белоснежную простыню. Нефертари с отвращением глядела на них, а потом отбросила браслет прочь. Он ударился о стену и упал на пол. Я с состраданием посмотрел на то, что еще недавно было прекрасным украшением, а теперь выглядело как кусок искореженного металла.
        Расправившись с браслетом, царица переключилась на того, кто был повинен в его появлении. Неимоверной силы удар заставил меня отлететь к стене. Проделав тот же путь, что и браслет за секунду до этого, я приземлился неподалеку. Переломанные кости нехотя срастались, давая мне время в полной мере насладить нестерпимой болью, пронзившей всё тело. С трудом разлепив веки, увидел склонившуюся надо мной Нефертари. Её горящие яростью глаза и острые клыки не предвещали ничего хорошего. Рука была занесена для следующего, безусловно, последнего в моей жизни удара. Без сомнений тонкая с виду ручка четырнадцатилетней неженки способна вырвать сердце из моей груди - сопротивление в данном случае бесполезно. Желая отгородиться от ужасной реальности, я зажмурился.
        В следующую секунду мою шею обвили чьи-то руки, и я услышал до боли знакомый голос:
        - Умоляю, пощади.
        Амаранта прижалась ко мне всем телом, загораживая от опасности. Страх за собственную жизнь был легким бризом по сравнению с ураганом неконтролируемой паники, всколыхнувшейся во мне, когда стало ясно, что Эмми угрожает опасность. Я рывком выпутался из объятий Амаранты и оттолкнул девушку себе за спину. Только бы с ней всё было в порядке! О себе в тот момент не думал.
        Нефертари наблюдала за нашей возней со снисходительной улыбкой, но убивать нас не торопилась. Занесенная для удара рука опустилась, остроконечные клыки спрятались, одни только черные глаза с кровавыми зрачками напоминали о гневе царицы.
        - До чего мило, - египтянка с любопытством изучала нас - прижавшихся друг к другу, дрожащих от страха букашек. Где-то за её спиной маячили остальные участники нашей группы. Увы, они ничем не могли помочь. Разве что умереть с нами за компанию.
        Царица наклонилась к нам с Амарантой и погладила нас по щекам.
        - Готовы жизни отдать друг за друга. Это так прелестно и… старомодно.
        - Я прошу меня простить, - едва ворочая непослушным языком, пролепетал я.
        Нефертари усмехнулась, выпрямилась и пошла к туалетному столику. Я почувствовал, как расслабляются затекшие мышцы. Кажется, повезло. Стоило египтянке отойти, и к нам бросился отец. Приняв из моих объятий дрожащую Амаранту, он умоляюще заглянул мне в глаза, но я проигнорировал его немую просьбу. Вместо того чтобы остаться рядом с ним, я направился вслед за царицей.
        Присев на пуфик, Нефертари придирчиво изучала своё отражение в зеркале. Она разгладила не существующие морщинки на лбу, провела рукой по блестящим волосам. Это занятие поглотило её полностью, и я бесшумно опустился на колени сбоку от царицы, опасаясь неловким движением вызвать новую волну ярости.
        - Тысячи лет это лицо неизменно, - не отрываясь от отражения в зеркале, сказала Нефертари. - Было время, когда старость пугала меня. Теперь я жду её, как величайшего дара, но она позабыла дорогу в мои покои.
        - Ты прекрасна, - искренне заверил я. - Разве это плохо?
        - Здесь, - царица положила мою руку себе на грудь, туда, где должно было биться сердце, - давно живет пустота. Я ровесница пирамид. Только я и они помним, как зарождался мир.
        Вместо сердечных сокращений моя ладонь чувствовала глухую тишину. Я как будто коснулся камня, а не живого существа.
        - Но ты сдержал слово, - Нефертари улыбнулась. - Пусть хоть на краткий миг, но что-то дрогнуло в моей груди.
        Она отпустила мою руку и оглянулась на остатки браслета. Она смотрела на него так, словно вместо простого украшения на полу лежит тело её мужа.
        - Он умер в страшных муках, - призналась царица, подтверждая мою догадку о том, что всё её мысли сейчас крутятся вокруг фараона. - И я оплакивала каждый его стон.
        - Он мог быть счастлив с тобой, но сам выбрал иной путь.
        - Нет, - она покачала головой, - он выбрал верно. Я бы не пожелала ему такой участи. Пусть покоится с миром.
        Нефертари тряхнула головой, прогоняя дурные мысли, и в мгновение ока из несчастной супруги снова превратилась во властную царицу.
        - Ты выполнил свою часть сделки, настал мой черед. Я дам тебе свою кровь, и ты сравнишься по силе с «первыми».
        - И смогу убить Грэгори, - закончил я за Нефертари.
        - Это зависит от тебя. Я могу дать тебе силу, но сражаться ты будешь сам. Не исключено, что ты потерпишь неудачу.
        Я кивнул, показывая, что готов рискнуть.
        Открыв шкатулку, царица достала небольшой нож с инкрустированной сапфирами рукоятью. Она разрезала себе ладонь, и несколько драгоценных капель её крови упало на мраморную столешницу. Быстро поднеся руку к хрустальному бокалу, египтянка наполнила его пурпурной жидкостью и протянула бокал мне.
        Я принял его, как святой Грааль, поднес к губам и осушил до дна парой глотков. Теплая вязкая жидкость заструилась по горлу. От её терпкого вкуса сводило скулы и щипало язык. Достигнув желудка, она обожгла его подобно электрическому разряду, отголоски которого прокатились по всему телу. Судорожно вздохнув, я потерял сознание.
        Глава 25. «Первый»
        Сквозь прикрытые веки проникал свет. Он дрожал и извивался как лента гимнастки. Открыв глаза, я разглядел темный потолок. Посмотрел вправо и заметил горящий факел. Значит, я всё еще в доме царицы. Я попытался сесть, с трудом оторвав от подушки тяжелую, словно набитую камнями голову.
        - Лежи, - на плечи мягко надавили, возвращая меня в горизонтальное положение. - Тебе необходим отдых.
        Я узнал Амаранту по голосу и сразу успокоился. По крайней мере, я не одинок.
        В поле зрения появилось лицо - надо мной склонился Андрей. Некоторое время он задумчиво изучал меня, а потом сказал:
        - Внешне он вроде бы не изменился.
        За спиной вампира возникла фигура, в которой я признал младшего брата. Он так же пристально вглядывался в меня, прежде чем произнести:
        - Кажется, глаза стали немного ярче.
        - Нет, - Андрей махнул рукой. - Это из-за освещения. Вот если его разозлить, то вполне возможно его глаза будут не просто черными, а с красным ободком.
        Дима прищурился и посмотрел на меня так, точно примерялся как бы получше воспользоваться советом вампира. Мне не понравилось, что они говорили обо мне в третьем лице. Ведь я всё отлично слышал, о чем и поспешил заявить. После моего полного негодования возгласа, Андрей и Дима синхронно пожали плечами и отошли подальше. Такое единодушие между непримиримыми задирами заставило меня улыбнуться. Интересно, что общего нашли воспитанный в лучших традициях аристократии вампир и мой брат - типичный представитель поколения next.
        - Как ты, сынок? - от размышлений меня отвлек вопрос отца.
        - В порядке, - ответил я и, надо сказать, не покривил душой.
        Тяжесть в голове прошла, и я чувствовал себя бодрым. Желая проверить это на деле, я вновь попытался сесть. На этот раз всё отлично получилось. Комната не плыла перед глазами, наоборот я видел окружающее как никогда четко.
        - Ну и каково это - быть великим и ужасным? - вопрос Димы застал меня врасплох.
        - Что-то не припомню, чтобы я был таким.
        - О, склероз - болезнь стариков. Ты определенно «первый», - заключил брат.
        - Отстань от него, - вмешалась Амаранта. Она присела рядом со мной на кушетку. - Ему и так пришлось нелегко.
        - Несчастный, - Дима старательно изобразил на лице сочувствие, - это так тяжело - быть могущественным вампиром. Моё сердце рвется на части от сострадания.
        Поток Димкиных колкостей остановилась Ксюша, запустив в мужа подушкой. За что Эмми ей благодарно улыбнулась.
        - А если серьезно, - встрял отец, - ты чувствуешь в себе какие-нибудь изменения?
        Я прислушался к своему телу, но ничего странного не заметил и отрицательно покачал головой. Чтобы окончательно убедить остальных в своем отличном самочувствие, поднялся на ноги и сделал несколько взмахов руками.
        - Не переусердствуй, - Андрей, закинув ногу на ногу, наблюдал за мной из кресла с подлокотниками в виде змей. - С того момента, как ты выпил кровь царицы прошло жалких полчаса. Возможно, обращение еще не завершилось.
        Я свирепо посмотрел на вампира и собрался попросить его помолчать, когда неожиданный желудочный спазм заставил меня согнуться пополам. Держась за живот, я повалился обратно на кушетку. Лоб покрылся испариной, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Кто бы мог подумать, что мертвые способны чувствовать столько боли!
        - Я же сказал: не стоит расслабляться. Самое интересное впереди, - прокомментировал моё состояние Андрей.
        Я бы послал его к черту, но, как на зло, не мог говорить. Вместо слов из горла вырывалось что-то среднее между стоном и хрипом.
        - И что теперь? - спросил отец.
        Все собрались вокруг кушетки, обсуждая моё состояние. Прямо консилиум докторов над постелью умирающего.
        - Нам остается только ждать, - я не мог видеть лица Андрея, но, судя по голосу, он был необычайно спокоен. - К вечеру он либо окончательно обратится и станет «первым», либо умрет.
        - Ты не говорил, что обращение может быть неудачным, - возмутилась Амаранта. - О смерти не было речи!
        - Разве? - удивился вампир. - Совсем вылетело из головы.
        Эмми что-то грозно ответила, но я уже не разбирал слов. От остального мира меня отгородила непроницаемая стена. Я остался наедине с болью, которая чувствовала себя полноправной хозяйкой моего тела. Отлично помня своё первое обращение, примерно знал, что меня ожидает в ближайшие часы. Но подготовиться к такому, конечно, невозможно.
        Мышцы скрутило судорогой, кости трещали от напряжения, меня точно выворачивало наизнанку. Я ощущал себя тряпичной куклой, которая попала в руки ребенку, пожелавшему узнать, что у игрушки внутри. Кровь царицы подобно серной кислоте вытравливала то последнее, что еще было во мне от человека.
        Не знаю, сколько раз за этот день я умирал и рождался вновь. Постепенно боль отступала, становилась всё глуше, и я со смешанным чувством радости и печали понял, что обращение подходит к концу. Быть мне «первым», чтобы это не означало для моего будущего.
        Открыв глаза, я увидел всё тот же темный потолок. Обстановка в доме Нефертари не менялась. Здесь всегда царила ночь. Я лежал на кушетке. Кто-то заботливо подложил подушку мне под голову и прикрыл сверху пледом. Несколько минут мир еще вращался вокруг меня, пока окончательно не остановился, и я не рискнул сесть.
        В комнате стало темнее - горел всего один факел около самой двери. Кроме спящего в кресле Димы и меня здесь никого не было. Похоже, его поставили наблюдать за мной, а он, как бывало ни раз, бездарно провалил задание. Ступая на цыпочках, чтобы не разбудить брата, я вышел из комнаты. Вперед меня вел неведомый мне ранее инстинкт. Часть моего сознания точно знала, куда идти, будто слышала зов.
        Справа по коридору виднелась витая лестница. Недолго думая, направился к ней. Она привела меня к неприметной двери, за которой оказался чердак. Он не был похож на своих пыльных, заваленных хламов сородичей. Здесь было чисто, как в операционной, стены и потолок украшали иероглифы, а у дальней стены стоял алтарь. Подойдя к нему, я с удивлением выяснил, что он возведен в честь давно умершего фараона. Весь из золота, инкрустированный лазуритом, слоновой костью и драгоценными камнями, алтарь мерцал в свете факелов. Как же сильно Нефертари любит Рамсеса, раз спустя столько тысячелетий всё еще бережно хранит память о нем? Может прав был Андрей насчет любви разума? Для неё нет преград, и она не подвластна времени.
        - Он был мне прекрасным мужем, - раздался за моей спиной голос царицы.
        - Насколько я помню, он тебе изменял. А после твоей мнимой смерти сделал царицей вашу дочь, - сказал я и лишь потом спохватился. Длинный язык может меня погубить. Но Нефертари, похоже, прибывала в хорошем настроении. Вместо того чтобы перегрызть мне глотку, она усмехнулась.
        - Все мы подвержены порокам. Кто без греха пусть первым бросит в меня камень, - процитировала Библию египтянка. Она подошла к небольшому круглому окошку - единственному во всем доме - и посмотрела на луну. - Он любил солнечный свет. Я не посмела запереть его во тьме.
        Я с подозрением покосился на алтарь. Он при ближайшем рассмотрении напомнил мне гроб. Я не силен в египтологии, но после визита в музей был почти уверен, что мумия Рамсеса хранится в Каире. Или это они так думают?
        - Ты изменился, - голос царицы отвлек меня от раздумий о судьбе останков фараона. - Поздравляю. Ты сильнее, чем я думала.
        - Ты рассчитывала, что я умру? - без обиняков спросил я.
        Улыбка Нефертари была откровеннее любого ответа. Что ж это следовало ожидать. Наверняка царица в тайне надеялась, что мой организм не сумеет справить с её кровью. Нет человека - нет проблем.
        Египтянка шагнула ко мне и ласково пригладила мои волосы.
        - Теперь ты первородный. Кровь от крови моей. Мы связаны навечно.
        Подобное заявление неприятно покоробило меня. До этого момента я не рассматривал ситуацию под таким углом. А Нефертари между тем продолжала, обвивая мою шею руками:
        - Ты моё дитя. Я буду нежной матерью и научу тебя всему, что ведомо мне самой.
        Я ощутил себя как в силках. Петля все сильнее сжималась на шее, мне нечем было дышать из-за острого запаха жасмина. Я испугался, что никогда не вырвусь из этих объятий.
        - Отпусти его! - от двери донесся разгневанный голос Амаранты. Царица разомкнула руки, и я вздохнул с облегчением.
        - Теперь он мой, - заявила Нефертари. - Я вылеплю из него, что пожелаю.
        Меньше всего мне хотелось побывать в роли глины, из которой царица будет лепить себе идеального сына. С какой-то стороны я понимал, насколько она одинока, и даже сочувствовал ей, но жертвовать собой ради счастья Нефертари не собирался. Да и где гарантия, что я не наскучу ей через пару месяцев, и она не пустит меня в расход?
        - Он пойдет со мной. Ты ему не нужна, - не осталась в долгу Амаранта.
        Я бы с удовольствием послушал перепалку девушек, но они перевели взгляды на меня.
        - Тебе выбирать, - сказала Нефертари.
        Я вымученно улыбнулся царице. Проблем с выбором не было: стопроцентный перевес был на стороне Эмми. Но как отказать самому могущественному в мире вампиру? Да еще так, чтобы он после этого не свернул тебе шею. Я судорожно прикидывал в уме варианты, когда на шум подтянулась остальная часть нашей команды.
        - Что здесь происходит? - спросил отец, обращаясь к Амаранте.
        - Кажется, Владу предстоит нелегкий выбор, - вместо Эмми ответил Андрей, - между любимой девушкой, которая предала его, и безумной царицей, повернутой на покойном супруге. Чуть не забыл упомянуть, что она же по совместительству является «изначальной».
        - Спасибо, что напомнил обо всех нюансах, - я кисло улыбнулся вампиру, повернулся к Нефертари и даже открыл рот, чтобы сказать своё веское «нет», но она опередила меня.
        - Значит, ты выбираешь её, - мне не понравилось выражения лица египтянки, и я инстинктивно отступил к двери. - Я прощаю тебе дерзость, но отныне ты сам по себе. Помни об этом.
        - Да-да, - я несколько раз кивнул, продолжая пятиться к двери, - я запомню.
        В тот момент мне казалось, что мы чудом избежали расправы. Я даже радовался тому, как сложилась ситуация. Если бы наперед знал, чем обернутся для нас слова царицы, я бы в жизни не вышел за пределы её дома. Но пока мы довольные поворотом событий торопливо покидали обитель Нефертари, мечтая о том, что скоро положим конец вражде с Грэгори и обретем долгожданную свободу.
        Я думал, после крови царицы моя жизни изменится. Даже ждал этого. Но мне сложно было представить, насколько глубокими станут эти изменения. Обращение в вампира дало мне две вещи: силу и голод. Первое было приятно, второе стало проклятием. Я рассчитывал, что превращение в «первого» увеличит мои силы, а между тем стоило задуматься о том возрастет ли голод.
        Первую ночь после повторного обращения мы провели в машине, гонимые вперед желанием как можно дальше отъехать от Мурманска. Курс взяли на Питер. Перед рассветом остановились в придорожном мотеле. Измотанные общением с Нефертари и дорогой мы разошлись по своим номерам, чтобы отдохнуть.
        Оказавшись в комнате, мы с Амарантой первым делом плотно занавесили единственное окно. Андрей предпочел остаться с нами, так как в отдыхе вампиры не нуждались. Он уселся у телевизора и принялся щелкать пультом.
        - Выключи, - попросил я. Звуки по непонятной причине нервировали меня.
        - И весь день любоваться тобой? - не поворачивая головы, спросил вампир.
        - Если я тебя раздражаю, то ступай в свой номер.
        - Из нас двоих раздражаешься пока один ты, - спокойно заметил Андрей. - К тому же у меня нет своего номера. Мы ведь экономим.
        - Тогда обзаведись им или выключи этот чертов телевизор! - я вскочил. Амаранта испугано затаилась в кресле напротив, попеременно поглядывая то на меня, то на названного брата.
        - Ого, - присвистнул вампир, удостоив меня взглядом, - наш мальчик разбушевался. Никак в нем заговорила древняя кровь. Почувствовал себя повелителем вселенной?
        - Хочешь проверить?
        Андрей в доли секунды оказался на ногах. И вот мы уже стояли друг против друга, прикидывая силы противника. Трудно сказать, что на меня нашло. В меня точно вселился злой дух. Гнев распирал меня изнутри, как пар закипевший чайник.
        - Успокойтесь, - попыталась примирить нас Амаранта, но было поздно.
        Андрей завелся не меньше моего. Желая меня подзадорить, он направил руку с пультом в сторону телевизора и нажал на кнопку. Канал переключился. Я воспринял это как сигнал к атаке и бросил вперед. Вампир ловко увернулся. В ответ он попытался достать меня ударом в солнечное сплетение, но скорость моей реакции значительно возросла: я избежал столкновения с кулаком Андрея и в свою очередь толкнул его в грудь. Не то чтобы я вкладывал в толчок все силы, но результат превзошел ожидания: Андрей отлетел к стене и повалился на пол. Выглядел он так, словно пережил лобовое столкновение с поездом.
        Я с недоумением изучил собственные руки. С виду они ни капли не изменились, но раньше я не мог соперничать с Андреем. А теперь он валялся у стены, изумлено таращась на меня, а я стоял целый и невредимый посреди комнаты.
        - Я, пожалуй, пройдусь.
        Не дожидаясь ответа, я выскочил в коридор. Свежий воздух и одиночество - вот что мне сейчас нужно. Накинув пальто, я попытался найти и то, и другое на улице.
        Прогулка пришлась как нельзя кстати. Морозный воздух сделал своё дело - я успокоился. Но мнимое улучшение длилось считанные секунды и причин тому было несколько. Первая из них - солнце. Мы и раньше с трудом находили общий язык, но обычно плотная непроницаемая для солнечных лучей одежда позволяла выходить на улицу днем. Теперь же небесное светило намерено пыталось выжечь меня с поверхности планеты. Даже отраженный от снега свет слепил глаза, и я почувствовал себя кротом, выбравшимся из уютной норы. Солнце ненавидело меня. Один факт моего существования вызывал у него яростное исступление. Я едва ли не слышал, как оно кричало мне с неба: «Сдохни! Сдохни! Сдохни!».
        Подгоняемый ужасом я укрылся в ближайшем кафе. На мое везение здесь царил полумрак. Я устроился за дальним от окна столиком и немного перевел дух. На память пришла история, рассказанная Ярославом. Если верить «первому», бог солнца Ра проклял вампиров. Не знаю, существовал ли когда-нибудь этот бог, и было ли ему дело до вампиров, но воздействие солнца на меня заметно возросло с тех пор, как я выпил кровь царицы.
        Постепенно ужас отступил. Отгороженный от солнца толстыми стенами, я расслабился, и тогда случилось самое худшее - ко мне подошла официантка: обычная студентка на подработке с самой заурядной внешностью. Я бы не обратил на девушку внимания, но в момент её приближения в голове словно щелкнул выключатель. Скромная официантка в красном переднике внезапно стала мне необходима как глоток свежего воздуха для утопающего. Я желал обладать ей не меньше, чем томимый страстью любовник объектом своей привязанности. Мне нужна была её жизнь. Но хуже всего то, что большая часть меня не видела ничего зазорного в том, чтобы взять желаемое. Мир вдруг открылся мне с другой стороны. Отныне в нем не существовало преград и запретов.
        Девушка не успела и слова произнести, а меня уже сотрясала лихорадка от духмяного аромата её крови. Я не был настолько голоден, чтобы потерять над собой контроль. Но с какой стати сдерживаться? На незатейливый вопрос нашелся не менее простой ответ: у меня нет причин в чем-либо себе отказывать.
        Трудно предположить, чем бы обернулась моя борьба с собой, если бы в эту минуту в кафе не вошла Амаранта. Остается только догадываться, как она сумела меня найти, но не появись Эмми в тот момент, я бы прямо посреди зала полного людьми разорвал официантку на части. И не факт, что моя трапеза ограничилась бы только ей.
        Эмми присела напротив меня, быстро сделала заказ за двоих, после чего официантка оставила нас. Стало чуть легче дышать и проще думать.
        - Уверена, Андрей раскаивается, - с ходу заявила Амаранта.
        Я усмехнулся, но решил не спорить. Хотя сомневался, что Андрею знакомо раскаянье.
        - Ты странно выглядишь, - Эмми нахмурилась, приглядываясь ко мне. Я понятия не имел, как отразились на моем лице переживания этого дня, но судя по встревоженному виду девушки, посмотреть было на что. - Что ты тут делаешь?
        - Жду захода солнца.
        - Почему не в гостинице? Андрей ушел, номер свободен. Давай, вернемся, - предложила Амаранта.
        Я посмотрел в окно, за которым безгранично правило солнце, и едва не лишился сознания от сковавшего меня ужаса. Нет уж, до заката никто не вытащит меня на улицу.
        - Мне тут нравится.
        Эмми изучила неказистую обстановку дешевого кафе и усомнилась в искренности моих слов.
        - Хочешь, чтобы я ушла?
        - Нет, - я поспешно схватил девушку за руку. - Останься.
        Мы провели день в кафе. Каждый раз, когда кто-нибудь приближался к нашему столику, горло сдавливал спазм. Моя сила возросла, но вместе с ней вырос голод. К тому же с этих пор я не мог выходить на солнце. Даже защитный костюм, которым так успешно пользовалась Амаранта, не был в состоянии мне помочь. Так я познал все радости бытия «первого». А впереди меня ждала вечность, и я невольно проникся сочувствием к Грэгори. Как тут не сойти с ума, когда даже собственное тело тебе не подчиняется?
        Глава 26. Найди меня
        Отец настоял, что мне необходимо подготовиться к встречи с Грэгори. В моем теле отныне заключалась великая сила, но пользоваться ей я пока не умел. Мне предстояло обуздать эту силу, подчинить себе. Только в этом случае я мог победить Грэга. Иначе смерть. Обучать меня вызвался Андрей. Несмотря на наши разногласия, он напрямую был заинтересован в моей победе.
        После очередного занятия мы сидели на крыше гостиницы, служившей нам тренировочной площадкой. Глянув в сторону восхода, я с содроганием отметил, что до рассвета остались считанные минуты. Страх перед солнцем окреп за последние дни. Не удивительно, что царица предпочитала проводить дни в доме без окон. Внезапно меня посетила до того простая идея, что оставалось только диву даваться, как я не додумался до неё раньше.
        - Мы спалим Грэгори!
        В этот момент я казался себе гением, но Андрей мигом остудил мой пыл.
        - Можно подумать, ты один такой умный, - сказал вампир. - Если бы это было возможно, тебе не пришлось бы становиться «первым».
        - Но как же моя боязнь солнца? Она реально выросла. Хочешь сказать, что Грэгори не реагирует на солнце.
        - Еще как реагирует, - кивнул Андрей. - Он чувствует то же, что и ты. Если Грэг попадет под солнечные лучи, то заживо сгорит.
        - Вот и отлично, - перебил я. - Так и мы поступим.
        - Попридержи коней. Вечно ты делаешь выводы, не дослушав, - Андрей встал и направился к лестнице. - Проблема в том, что с заходом солнце он возродится из пепла подобно фениксу. И, поверь мне, он будет чертовски зол.
        Я шел следом, на ходу ловя каждое слово.
        - Значит, солнечным лучам не убить «первого»?
        - До тех пор пока тело Грэга будет прибывать на солнце он останется мертв, - Андрей обернулся ко мне. - Тебе известно хоть одно место на этой планете, где бы вечно был день?
        Я отрицательно покачал головой. Увы, такого места не существовало.
        Вернувшись в номер, я пересказал Эмми наш разговор, и она подтвердила слова Андрея.
        - Я не уверен, что справлюсь с Грэгори, - признался я. - Тренировки проходят нормально, и я в состоянии одолеть Андрея. Но ведь речь идет о «первом», у которого за спиной сотни лет опыта. Как бы физически силен я не был мне до него далеко.
        - У тебя есть преимущество, - Амаранта присела на диван рядом со мной. - Тебе не придется сражаться в одиночку.
        - Но ведь и Грэг тоже не один. У него есть Сибилла и Дитрих. И еще, Бог знает, сколько вампиров. Что если мы проиграем?
        Эмми вздохнула.
        - Что ты предлагаешь?
        Я повернулся к Амаранте и нежно коснулся её щеки. Кожа под моими пальцами излучала жар, согревая меня своим теплом. Лед, сковавший сердце, медленно таял от пламени любви.
        - Я предлагаю насладиться оставшимися нам часами.
        Амаранта рассмеялась и прильнула ко мне. Наша страсть не знала предела, наша близость была похожа на битву: поцелуй за поцелуем, вздох за вздохом, стон за стоном - все неистовей, исступленней, жарче. Пальцы впивались в кожу, оставляя по всему телу кровоподтеки. Зубы прокусывали плоть, и мы пробовали друг друга на вкус, с каждой секундой желая все глубже раствориться в партнере. Я окончательно потерял контроль, позабыв, насколько я теперь сильнее Амаранты. Но она не жаловалась. Мои грубые, подчас жестокие ласки доставляли ей удовольствие. Мы намеренно ранили друг друга, любя при этом всем сердцем. В наших играх не было места нежности и нас это устраивало.
        В редкие минуты отдыха, Эмми клала голову мне на плечо, мы лежали, тесно прижавшись, и шептали всякие глупости.
        - Всегда мечтала провести вечность именно так, - призналась Амаранта.
        - Мечты должны сбываться. Покончим с Грэгори и вплотную займемся твоими фантазиями.
        Смех Амаранты прервал мой поцелуй. Губы скользнули к шее девушки. Откинув назад её волосы, я осторожно прокусил нежную кожу. Несколько капель сладкой крови попало на язык, и в голове точно разорвалась бомба, сметая все запреты и табу. И снова мной завладело новое для меня чувство вседозволенности. Стон постепенно перешел в звериный рык. Будь на месте Амаранты смертная, моя страсть убила бы её, но Эмми лишь вторила мне. Она была такой же необузданной, яростной и пылкой. Идеальная жена и любовница!
        …Со временем мое умение владеть собственным телом достигли совершенства. В тренировках больше не было смысла. Пришла пора навестить Грэгори. Мы решили сыграть на неожиданности и заявиться к нему домой. Благо Андрей и Эмми отлично знали, где искать Грэга - в доме под Питером.
        День накануне решающей встречи мы провели в подготовке. Я как раз прикончил очередной стакан крови (в мои обязанности входило быть в хорошей форме), когда в номер постучали. Эмми открыла дверь, впустила в комнату отца и оставила нас наедине.
        Отец прошелся по комнате и присел на край стула. Не решаясь начать разговор, он потирал руки и смотрел в пол.
        - Пап, - я первым взял слово, - я всё понимаю и больше не сержусь. Если уж я простил Эмми, то тебя и подавно.
        - Приятно это слышать, - отец воспрял духом. - Я не желал тебе зла, но отпустить тебя было выше моих сил. Я жуткий эгоист.
        - Да мы все такие, - я махнул рукой. - Не переживай из-за меня. Быть вампиром не так уж и плохо. Я уже начал свыкаться с этой ролью.
        Я улыбнулся. Говорить с отцом о чувствах было непривычно и как-то неловко.
        - Я рад, что ты жив, сын, - вставая, заявил папа. - Мне показалось важным сказать это тебе перед отъездом.
        Я взглядом проводил отца, недоумевая о причинах побудивших его на такой разговор. Или он полагал, что не всем дано пережить предстоящую встречу с Грэгори?
        Этим же вечером мы выехали. До Санкт-Петербурга было рукой подать. Часам к трем ночи мы были на месте. Вдалеке виднелась крыша трехэтажного особняка - дома, где Амаранта провела большую часть своей вампирской жизни. С виду он ничем не отличался от сотен ему подобных, разве что стоял на отшибе. Хозяева дома строго оберегали свою личную жизнь.
        Дима в очередной раз проверил затвор винтовки. Он нервничал перед предстоящей встречей с «первым». Впрочем, остальные недалеко от него ушли. Андрей, закатав рукава рубашки, разминал мышцы. Отец хмуро изучал силуэт дома. Эмми держалась поближе ко мне. Ксюша, несмотря на сопротивление, осталась в гостинице, так как тащить беременную женщину в самое пекло было бы верхом глупости.
        - Тут всегда так спокойно? - Дима оглянулся по сторонам.
        - А ты ожидал увидеть посаженных на кол людей вдоль дороги? - спросил вампир.
        - Почему нет? Вышло бы классное предупреждение для любопытных. Сразу ясно: не суйся, убьет.
        Мы оставили машину на обочине в паре километрах отсюда, проделали остальное путь пешком и теперь стояли неподалеку от дома, притаившись в тени деревьев. Я до боли в ушах вслушивался в ночную тишину, но так и не уловил ни единого искусственного звука. Настораживало еще и то, что окна в доме не горели. Со стороны особняк казался нежилым.
        - Пошли? - отец первым шагнул из укрытия.
        - Подожди, - я схватил его за руку. - Что если это ловушка?
        Мы переглянулись. Дом выглядел более чем подозрительно.
        - Так и будем стоять? - не выдержал Дима. - Единственный способ узнать ловушка это или нет - пойти туда и выяснить.
        Слова брата привели нас в чувство. Мы подкрались вплотную к особняку. Я взял курс к одному из высоких окон, намериваясь разбить стекло, но Андрей указал на входную дверь, по бокам от которой стояло две огромных вазона с цветами. Порывшись в правом горшке, вампир извлек оттуда ключ.
        - Вот так просто? - я удивлено вскинул брови. - Заходи и бери, что хочешь.
        - В этом доме любят незваных гостей, - Андрей вставил ключ в замочную скважину.
        - Ага, - кивнул Димка, - на ужин.
        Дверь отворилась без единого скрипа. За ней нас ждала темная зала. Высокие потолки, широкая лестница, пол устланный плиткой всё кричало о богатстве хозяев особняка. Мы несмело шагнули через порог и застыли. Окружающее осязаемо давило на плечи.
        Амаранта провела рукой по мраморному столику, что стоял сбоку от входной двери, посмотрела на свои пальцы и сказала:
        - Пыль. По-моему, тут уже давно никто не живет.
        - Вот так раз, - разочаровано протянул брат. - Я так понимаю, в войнушку нам сегодня не поиграть.
        - И где теперь искать Грэгори? - я говорил, не таясь, в полный голос, и мне вторило эхо нежилого помещения.
        - Кто знает? - Андрей был мрачнее тучи.
        Мы не торопились покидать дом. Теперь, когда он так неожиданно попал в наше полное распоряжение, мы решили осмотреться. Вдруг попадется какая-нибудь подсказка, куда мог уехать Грэг.
        Нам с Эмми достались верхние этажи. Она провела меня по длинному коридору, полному дверей, и мы очутились в её бывшей комнате. Я рассматривал двуспальную кровать, туалетный столик с занавешенным зеркалом, камин и думал о тех днях, что она провела здесь в заточении. Несмотря на богатую обстановку, комната выглядела необжитой. Спальня не тянула на уютное гнездышко, скорее уж на перевалочный пункт.
        И все-таки я не удержался от вопроса:
        - Ты не скучаешь по роскоши? С Грэгори ты могла ни в чем себе не отказывать.
        Эмми присела на край постели и ответила:
        - Не в деньгах счастье.
        - А в их количестве, - вспомнил я глупую присказку.
        - И даже не в количестве, - Амаранта поманила меня, и я подошел ближе. - Моё счастье в тебе.
        Я не удержался и наклонился к Эмми. Мы не заметили, как поначалу невинный поцелуй в краешек губ превратился в куда более страстный. Амаранта потянула меня на себя, и мы повалились на кровать. На мгновение я позабыл, где мы находимся, но кто-то кашлянул у двери, и мы мигом отпрянули друг от друга.
        - Я понимаю, что молодожены всегда и везде думают только об одном, - усмехнулся Андрей. - Но мы все же в стане врага. Тут может быть опасно.
        - Спасибо за беспокойство, но мы сами как-нибудь разберемся, - огрызнулся я.
        - Как вам угодно.
        Вампир отвернулся и собрался выйти из комнаты, когда Амаранта его окликнула:
        - Зачем ты нас искал?
        - Да просто хотел сказать, что пока вы тут развлекались, мы обыскали весь дом и не нашли ничего стоящего. Виктор считает, что пора уходить, - ответил он на ходу, не оборачиваясь к девушке.
        Смущенные мы спустились на первый этаж. Я дал себе зарок впредь держать себя в руках. Особенно в малознакомых местах. Но как тут сохранять спокойствие, когда Амаранта так прекрасна и желанна.
        - И что теперь делать? - стоя посреди холла, громко вопрошал Дима. - Что за невежливое поведение? Мы, понимаешь ли, пришли убивать Грэгори, а он шляется неизвестно где.
        Я разделял негодование брата. Встреча с Грэгом мне представлялась в мельчайших деталях, и в моих фантазиях точно не было места его поискам.
        Отец задумчиво мерил шагами холл, поглаживая подбородок. В таком состоянии его было лучше не тревожить, и мы терпеливо в полной тишине ждали результатов его умственной деятельности. Но судя по мрачному выражению папиного лица, что-то у него там не заладилось.
        Дима присел на широкий подоконник, свесил ноги и равнодушно изучал пейзаж за окном. Андрей стоял неподалеку около стены. Мы с Эмми пристроились у мраморного столика. Если бы не шаги отца, гулко отдающиеся под потолком, в доме было бы необычайно тихо и спокойно. Даже не верилось, что здесь не так давно творились все те ужасные вещи, о которых рассказывала Амаранта.
        Устав от бесполезного ожидания, я осмотрелся по сторонам.
        - Что за той дверью? - спросил шепотом у Эмми.
        - Кабинет Грэгори.
        Любопытство так и распирало меня. Побывать в доме Грэга и не увидеть святая святых - его кабинет. Этого я не мог допустить.
        Комната, в которой «первый» проводил большую часть своего времени, оказалась на удивление аскетичной. Ни тебе искусных гобеленов, ни ваз эпохи Мин. Центральное место занимал гигантский стол. Я так и видел за ним Грэгори, склоняющегося над кипой бумаг. Единственным излишеством был камин. Но, как я успел заметить, таковой имелся практически в каждой комнате. Подозреваю, это была прихоть Сибиллы.
        Обогнув стол, я сел в удобное современное кресло. Спинка услужливо прогнулась под весом, принимая удобную для меня форму. Закинув руки за голову, почувствовал себя хозяином мира. Пожалуй, я смог бы привыкнуть к такой жизни.
        - Нравится? - Эмми присела в кресло неподалеку от камина, подперла рукой подбородок и с улыбкой смотрела на меня.
        - Очень даже неплохо, - я выдвинул верхний ящик стола. За исключением непонятно как туда попавшего галстука он был пуст.
        - Грэг обожает комфорт.
        Слушая Эмми, я вытащил из ящика галстук. Шелковая ткань приятно холодила кожу. Я не удержался и погладил её.
        - Галстук Грэга? - Амаранта приподнялась, чтобы лучше рассмотреть предмет у меня в руках.
        - Видимо, да, - я задумчиво изучал предмет у меня в руках, когда Эмми вдруг подскочила с места.
        - Я знаю, как отыскать Грэгори!
        Девушка торопливо покинула кабинет, и я последовал за ней в холл, захватив галстук с собой.
        - Ксюша найдет «первого»! - радостно заявила Амаранта.
        Все обернулись на её звонкий голос. Желая доказать состоятельность своей идеи, Эмми выхватила у меня галстук и продемонстрировала его остальным.
        - Он принадлежит Грэгу, а Ксении ничего не стоит найти человека или даже вампира с помощью его вещи.
        - С чего ты взяла, что это галстук Грэгори? - поинтересовался Андрей.
        - Ладно, - охотно согласилась Амаранта, - может я не права и он принадлежит кому-то другому. Но ведь мы в доме Грэга. Тут полно его вещей. Надо только пойти и взять что-нибудь подходящее.
        Не сговариваясь, мы ринулись наверх - в комнату «первого». Обыск длился недолго. Перерыв шкафы, мы остановились на паре черных запонок с изображенным на них гербом неизвестного происхождения.
        - Они точно принадлежат Грэгори, - произнесла Эмми. - Я не раз видела, как он их носил.
        - Отлично, - обрадовался отец. - Значит, они хранят достаточно его энергии.
        - Странно, тут осталось столько вещей, - протянул между тем Дима. - Похоже, хозяева рассчитывают вернуться.
        Мы замерли. Не то чтобы Грэгори мог заявиться сию же секунду, но кто его знает. С нашей стороны было беспечно терять бдительность. Мне показалось забавным, что из всей нашей компании один только Дима сохранил трезвость ума.
        Захватив запонки, мы покинули жилище Грэга. Как бы скоро он не вернулся, ему наверняка не понравится бардак, который мы устроили. Если уж сходиться в схватке лицом к лицу с «первым», то пускай он будет в хорошем настроении.
        …Ксюша внимательно разглядывала запонки. Вертела их в руках, даже нюхала, разве что на зуб не пробовала.
        - Ну, так как? - Дима наклонился к жене. - У тебя получится отыскать Грэгори?
        - Амаранта сказала запонки одна из его любимых вещиц, - размышляла вслух Ксения. - Почему он не взял их с собой?
        - Планировал вернуться? - предположил отец.
        - Можно попробовать, - наконец, решилась Ксюша. - Только мне понадобится помощь.
        Девушка внимательно осмотрела каждого из нас, точно мы живой товар на рабовладельческом рынке, и выбрала в помощники меня.
        - С тех пор, как ты попробовал кровь царицы, твоя энергетика изменилась, - пояснила Ксения. - Ты станешь хорошим источником подзарядки. Моя собственная энергия сейчас направлена в другое русло, - при этих словах она ласково погладила заметно выпирающий живот. Я с улыбкой наблюдал за тем, с какой нежностью девушка относится к еще не рожденному малышу, немного завидуя брату - из Ксении вышла замечательная жена и матерью она будет великолепной.
        Чтобы сосредоточиться Ксюше требовалась тишина, так что в номере остались только мы. Других она попросила выйти.
        - Что будем делать? - я чувствовал себя не в своей тарелке. Перспектива присутствовать при ведьмовском ритуале, да еще быть его активным участником, не радовала.
        - Не волнуйся, от тебя практически ничего не потребуется, - Ксения устроилась за столом, положила в его центр запонки и указала мне на стул напротив неё. - Положи руки на стол.
        Я последовал примеру Ксюши, прижав ладони к прохладной поверхности стола. Девушка прикрыла глаза. За моей спиной мирно тикали настенные часы. Их размеренные звуки убаюкивали. В какой-то момент мне показалось, что Ксения задремала, так неподвижно она сидела.
        Прошло еще минут десять, и я откровенно заскучал. С трудом сдерживая зевок, рассматривал застывшую как изваяние девушку и вдруг понял, что рукам стало горячо. Посмотрев на стол, я еле сдержался, чтобы не отскочить назад. На столешнице проявились странные узоры, словно кто-то разрисовал её огненными красками. Прямо на моих глазах рисунки разрастались, пересекаясь, они складывались в магические знаки. Линии пульсировали. От них шел ощутимый жар. Ладони пекло, точно я прижал их к раскаленным углям.
        Центром рисунки были запонки. Все линии, так или иначе, шли к ним. От высокой температуры украшения накалились, будто попали в жаровню к кузнецу. Переведя взгляд на Ксюшу, я увидел, что её губы едва заметно шевелятся. Лоб девушки покрылся испариной. Я подозревал, что виной тому не жара, а сильное напряжение, отнимающее у неё последние силы. Желая помочь, я попытался мысленно направить Ксении свою энергию. С магией у меня всегда было туго. Единственное, что я о ней знал - она существует. Но что-то у меня все-таки получилось. Я ощутил, как сквозь ладони прошел электрический разряд. Я был подобен надутому спасательному кругу, из которого медленно выкачивают воздух.
        Пространство вокруг гудело от напряжения. Настало время, когда я четко понял - больше мне не выдержать. Нервы были на пределе. Огонь с ладоней распространился на все тело. Я уже собрался открыть рот и попросить Ксюшу закончить жуткий ритуал, когда все внезапно подошло к концу. Внезапно стало невыносимо тихо, стол снова отдавал приятной прохладой, а запонки выглядели нетронутыми, словно и не было никакой магии.
        - Нашла, - прошептала Ксения и повалилась лицом на стол.
        Я подскочил к девушке. Она была в глубоком обмороке. Я бережно взял Ксюшу на руки и отнес на кровать. Смочил полотенце холодной водой, обтер ей лицо. Она дышала ровно и глубоко.
        Спустя пару минут девушка пришла в себя. Приоткрыв глаза, она улыбнулась.
        - Все прошло замечательно. Я знаю, где Грэгори. Нам даже не придется никуда ехать.
        - Замечательно? - я пропустил мимо ушей слова о Грэге. - Ты упала в обморок!
        - Ты ведь никому об этом не скажешь?
        - С какой стати мне врать?
        - Потому что я тебе прошу, - Ксюша приподнялась на кровати, не спуская с меня зеленых глаз, в которых отчетливо читалась мольба.
        - В твоем положении опасно заниматься такими вещами. Не знаю, о чем мы думали, когда просили тебя провести ритуал.
        - Но ведь всё закончилось хорошо. Верно? - она взяла меня за руку, и я почувствовал какие холодные у неё пальцы. - Не о чем тревожиться.
        - Я бы не простил себя, если бы с тобой что-то случилось, - я сжал руки девушки пытаясь согреть их своим неживым дыханием.
        - Со мной все будет отлично, - она снова улыбнулась, но в этот раз улыбка показалась мне наигранной. Мной завладело дурное предчувствие.
        - Есть что-то, чего я не знаю?
        - Ничего такого, - Ксюша поспешно высвободила руки и отвернулась. - Я бы хотела увидеть Диму, если ты не против. Можешь его позвать?
        - Конечно.
        Покидая номер, я мысленно прокручивал наш короткий разговор. Вроде ничего необычного не было сказано. Отчего же так неспокойно на душе?
        Глава 27. Старые враги - новые друзья
        Благодаря Ксюше мы точно знали, где скрывается Грэгори - в принадлежащем ему клубе под названием «Blood». Похоже, в прошлую нашу встречу мы здорово его напугали. Разумеется, за себя он не переживал: золотые пули не вредили «первому», но была еще Сибилла. Однажды мы сумели её ранить, сможем и во второй раз. И он это отлично понимал. Я не сомневался, что Сибилла выжила после встречи с золотой пулей, иначе Грэг уже давно бы уничтожил нас.
        Отныне «первый» был предельно осторожен: удвоенная охрана, постоянный контроль посетителей, видео наблюдение и прочие атрибуты параноика. Клуб стал похож на средневековую крепость. Одного взгляда на вход с ярко-алой вывеской, по бокам от которого стояли два охранника-вампира, хватило, чтобы уяснить: попасть внутрь будет не просто.
        Дима с заднего сиденья «Мерседеса» в бинокль ночного видения наблюдал за входом в клуб. Нам с Андреем не требовалась техника, чтобы как следует рассмотреть объект.
        - Ты же знаешь клуб, как свои пять пальцев, - обратился Дима к вампиру. - Придумай, как нам туда пробраться.
        - Я, конечно, могу придумать, - Андрей, сидящий на переднем пассажирском сиденье, задумчиво рассматривал охранников, - но почему-то мне кажется, что это не сработает.
        - Ты пессимист, - поддел его Димка.
        - Скорее реалист. Грэгори в курсе, что я и Амаранта с вами заодно. Я убежден, что он в первую очередь позаботился о безопасности тех дыр в обороне, о которых мы знаем.
        - Тут ты прав, - я сложил руки на руле и опустил на них голову. Мы уже третью ночь торчали около входа в клуб, но так ничего и не придумали. - Может, нам его выманить?
        - Хороший план. Пусть Амаранта назначить папочке свидание, - вяло пошутил Андрей. - И тот явится с цветами и конфетами.
        - Но ведь должен быть какой-то способ, - бубнил я, ни к кому особо не обращаясь.
        - А кто сказал, что его нет? - судя по шороху, вампир повернулся ко мне. - Нам надо войти в клуб, отыскать Грэгори и убить его. По-моему, это прекрасный план.
        - И сколько наших погибнет по дороге? Там же целый выводок вампиров!
        - Но ведь ты - «первый»! - брат вступился за идею Андрея. - Для тебя они, как тараканы. Подавил их и дело с концом.
        - Я польщен, что ты так во мне уверен, - я выпрямился, - но я не стану ввязываться в драку с другими вампирами.
        Мои слова поразили Димку. Он опустил бинокль и посмотрел на меня. Я прямо чувствовал, как взгляд брата буравит мой затылок.
        - Это еще почему?
        - Моя задача убить Грэгори, - терпеливо разъяснил я. - Для этого мне понадобятся все силы, и я не намерен тратить их попусту.
        Брат пристыжено замолчал.
        Когда до рассвета оставалось около получаса, я завел двигатель и поддал газу, чтобы успеть вернуться в гостиницу. Проклятое солнце добралось бы до меня даже в тонированном сверх всякой меры «Мерседесе».
        Отец, Эмми и Ксюша ждали нас в гостинице. Заметив, как удрученно мы выглядим, они не спросили об успехах, и так всё было ясно: очередное ночное дежурство у стен клуба прошло впустую. За то время, что мы провели в Питере, карауля вход ночного заведения, Грэгори ни разу там не появился. Если бы не усиленная охрана, я бы засомневался, что он вообще там. Похоже, вампир не покидал пределы своего уютного гнездышка. Да и к чему так рисковать? Ради пропитания? Так еда сама шла к нему. Принаряжалась, чтобы пройти фейс-контроль, и в очередь выстраивалась. Жаль, мы не могли затеряться в этой толпе.
        В отчаянье отец решил обратиться за помощью и позвонил Павлу - главе московских охотников. Но тот быстро его отрезвил. Несмотря на дружеские чувства, что нас связывали, Павел ответил отказом, и как бы ни было противно это признавать, но в чем-то он был прав: охотники не станут связываться с «первым». У них и без этого хватает проблем. Даже если каким-то чудом, сказал Павел, мы убьем Грэгори, то где гарантия, что за него не придут мстить его братья и сестры. А справиться с восьмью разгневанными «первыми» никому не под силу.
        Прошла еще одна безрезультатная неделя. Я коротал день в четырех стенах, прячась от солнца в компании с Эмми. Мы как раз наполнили бокалы свежей донорской кровью и развалились на кровати, когда в дверь постучали.
        Я по привычке прислушался и, не уловив биение сердца визитера, напрягся. Амаранта резко села, с тревогой глядя на дверь. Мы оба чувствовали - на пороге номера стоит вампир и это точно не Андрей. Я поставил бокал на тумбу, встал и направился к двери, на ходу гадая, кто же это может быть. Неужели Грэгори решил вот так закончиться наш конфликт? Просто прейти и перегрызть мне глотку? Учитывая, что ему неизвестны произошедшие во мне перемены, это могло оказаться правдой.
        Схватив револьвер заряженный пулями из особого золотого сплава, способного убить вампир, я медленно повернул ручку и отскочил назад еще до того, как дверь полностью открылась. Дуло кольта «Питона» смотрело прямо в сердце гостю, но я так и не нажал на спусковой крючок. Непринужденная улыбка и расслабленная поза вампирши подсказывали, что она не представляет угрозы.
        Игнорируя револьвер в моей руке, она переступила порог.
        - Я вижу вежливость, увы, не твой конек. Я думала, со мною встречи будешь рад ты, - бегло осмотрев номер, Лана заметила Эмми. - Мы не были подругами. Надеюсь, что врагами нам тоже не бывать.
        Амаранта натянуто улыбнулась, не зная, как реагировать на Лану. Справившись с удивлением, я наконец опустил оружие, прикрыл дверь и обернулся к вампирше.
        - Что ты тут делаешь?
        - Решила навестить друзей.
        В первую минуту я принял это объяснение за чистую монету, пока не вспомнил: Лана ни на шаг не отходит от Ярослава. В жизни не поверю, что она бросила своего хозяина, чтобы поинтересоваться, как у нас дела. Значит, либо он послал её разузнать о наших успехах, либо… и вот тут мне стало дурно. Ярослав в Петербурге!
        - Где твой хозяин? - спросил я.
        - Он пообщаться пожелал с твоим отцом.
        Лана еще не договорила, а я уже рванул к двери. Но вампирша обогнала меня и преградила путь.
        - Тебя я не пущу. Так велено.
        Меня трясло от ярости. Вероятно, мои глаза приняли тот цвет, что свойственен всем «первым», потому что Лана вдруг усмехнулась.
        - Прими же поздравления мои. Я вижу, ты нашел царицу. И даже больше - ты вкусил запретный плод.
        - И теперь я сильнее тебя, - напомнил я. - Мне ничего не стоит сломать тебе шею. А может просто прострелить тебе голову?
        Я помахал револьвером, но тут вмешалась Амаранта:
        - Постой, Влад. Что если Ярослав здесь, чтобы помочь нам?
        Я хмыкнул, выражая своё отношения к такому повороту дел. С чего одному «первому» помогать убивать другого? В некотором смысле они братья. Одна большая семья бессмертных психопатов.
        - Вспомни, - не унималась Эмми, - это Ярослав рассказал нам про пули и про то, как убить «первого».
        - Он думал, мы не сможем воспользоваться этой информацией.
        - Откуда тебе знать, о чем он думал?
        Я вздохнул и снова опустил револьвер.
        - И что ты предлагаешь? Просто сидеть и ждать, пока Ярослав, возможно, в эту самую минуту убивает моего отца?
        Амаранта не ответила, так как дверь открылась, и показался Андрей. Выглядел он рассеянно, как будто силился понять нечто, что никак не желало укладываться у него в голове. Не глядя в нашу сторону, вампир произнес:
        - Всех просили подойти в номер Виктора.
        Он развернулся и зашагал прочь, даже не проверив следуем ли мы за ним. Мы с Эмми переглянулись, пожали плечами и вышли из номера. Замыкала шествие невозмутимая Лана.
        Ярослава мы застали в комнате отца. «Первый» развалился в кресле, перекинув ноги через один подлокотник и лежа спиной на другом. Покачивая ногой, он с улыбкой изучал нашу пеструю компанию. А посмотреть было на что: два вампира, беременная ведьма, пара охотников и новоиспеченный «первый». Я и сам часто изумлялся тому, что мы делаем вместе.
        Отец предпочел стул. Поставив его у стены, он не сводил глаз с Ярослава, в любую минуту ожидая от него подвоха. Дима и Ксюша делили одно кресло на двоих, Андрей мрачно подпирал стену. Мы с Эмми застыли у двери, тогда как Лана, стоило ей переступить порог, сразу же бросилась к хозяину.
        - До чего приятно видеть вас вновь! - радость, звучащая в голосе Ярослава, казалась искренней, но Андрей скривился, показывая, что он не купился на дешевый трюк. - Неужели вы по-прежнему сомневаетесь во мне? Ведь я столько вам дал.
        - И немало получил взамен, - проворчал Дима.
        - Между друзьями не принято сводить счеты. А потому, кто старое помянет тому глаз долой, - Ярослав негромко рассмеялся, и мне вдруг почудилось, что он воспринимает эту пословицу буквально.
        - Ближе к делу, - оборвал отец веселье «первого». - Что тебе от нас нужно?
        - Я бы спросил по-другому. Что вам от меня может понадобиться. Не торопитесь с ответом, - вампир поднял руку, призывая нас помолчать. - Такие решения нельзя принимать на ходу.
        - Выходит, ты по доброте душевной проделал путь от Москвы до Питера, чтобы спросить не нужна ли нам твоя помощь? - вмешался я в разговор.
        Цепкий взгляд Ярослава несколько мгновений пристально исследовал мое лицо. Голос вампира стал похож на шипение змеи, когда он обратился ко мне:
        - Нет, брат. Я проделал этот путь, чтобы мы помогли друг другу.
        «Первый» встал и направился ко мне. Я ощутил, как руки Эмми обхватили мое предплечье, слышал, как судорожно вздохнул отец, но всё это меркло перед черными глазами Ярослава. Они единственное, что я видел в тот момент. Хозяин Ланы безошибочно признал во мне равного себе. Оставалось надеяться, что он достойно воспримет это известие. В противном случае у меня будет шанс проверить, чего я стою против «первого».
        Подойдя почти вплотную ко мне, Ярослав улыбнулся, хотя мне эта улыбка больше напомнила оскал. Острые клыки только усиливали сходство.
        - Я не знаю, как тебе удалось отыскать царицу и главное уговорить её поделиться с тобой кровью, но ты теперь один из «первых». Я это чувствую, - за этими словами последовала немая сцена. Она продолжалась несколько секунд, в течение которых мы все боялись лишний раз вздохнуть. Потом Ярослав ударил меня по плечу, так что я едва устоял на ногах и несказанно всех поразил, заявив: - до чего же я этому рад!
        Я медленно выдохнул и через силу улыбнулся. Эмми повисла на моей руке. Остальные, включая Лану, изумленно хлопали глазами. Выражения лиц у них при этом было презабавное, точно они увидели бегемота в пачке.
        Потеряв ко мне интерес, Ярослав направился обратно к креслу. На этот раз он сел прямо, положив ногу на ногу. И его поза, и серьезное выражение лица говорили о том, что время шуток прошло. Настала пора поговорить серьезно.
        - Ты же знаешь, что мы собираемся сделать? - осторожно поинтересовался отец.
        - Убить Грэгори, - кивнул Ярослав.
        - Так о какой помощи идет речь? - сказал папа. - Разве тебе выгодна его смерть?
        - Позвольте мне самому решать, что мне выгодно, а что нет. Мой брат Грэгори давно стал изгоем. Его судьба безразлична нашей общей матери. Кстати, именно поэтому она была так благосклонна к тебе, Влад, - произнес вампир. - Назови ты другое имя и твой прах смешался бы с землей.
        - Царица ненавидит Грэгори? - Андрей едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
        - Ненависть - сильное слово. Он ей безразличен. Когда-то он ослушался Нефертари. С тех пор ей нет до него дела, - пояснил Ярослав. - Как любой правитель, она немного самодур.
        Я подавился нервным смешком и закашлял. На память пришел мой последний разговор с царицей. Я ведь тоже не проявил чудеса послушания.
        - Что он натворил? - спросил я, прокашлявшись.
        - Грэгори встретил Сибиллу. Мы тогда были молоды и горячи, - с нотками мечтателя в голосе сказал Ярослав. - Он пожелал её обратить, чтобы провести с ней вечность, но Нефертари была против.
        - Понятно, - кивнул Дима. - Сибилла - вампир. Значит, Грэгори послал мамочку подальше и поступил так, как посчитал нужным.
        - Можно и так сказать.
        - И она его не убила? - удивился отец.
        - Она крайне терпелива по отношению к своим творениям. Нефертари лишь сказала ему, что отныне он сам по себе.
        От дежа вю у меня закружилась голова, а Ярослав, между тем, продолжал:
        - Долгие века Грэгори жил припеваючи. Ему ничто не угрожало. Пока не появился ты, - вампир указал на меня. - Нефертари сдержала своё слово: она не мстила Грэгу, но и не защитила.
        - Ты нарочно рассказал мне о царице! - всё вдруг встало на свои места. - Сначала ты нашими руками убрал Разумовского, но тебе этого показалось мало. Ты вошел во вкус. Теперь тебе нужна смерть Грэгори. И всё, что потребовалось, это подтолкнуть меня в правильном направлении. Боже, да ты давно это задумал! Еще когда сказал нам, как убить «первого». Ты отличный кукловод.
        - Спасибо за комплимент, - Ярослав поклонился, не вставая с кресла, - но я его не достоин. Дело в том, что я ставил на Дмитрия. Мне казалось он больше подходит на роль вампира. И вот тут я просчитался. Но всё, что не делается, к лучшему. У тебя, Влад, куда более мощный стимул, - Ярослав кивнул в сторону Амаранты.
        - Ты умышленно рассказал мне про царицу, - повторил я. Остальные слушали наш разговор, затаив дыхание. - А я-то дурак думал: чего ты такой добренький? И ты, Лана, тоже не просто так заговорила о богинях судьбы?
        Вампирша развела руками. Этого было достаточно для подтверждения: она действовала по указке Ярослава.
        - И каков твой дальнейший план? Может, раздашь сценарий или мы так и будем действовать по твоей указке, сами не зная на что идем?
        - А мой план прост, - «первый» пожал плечами. - Убьем Грэгори и разойдемся. Каждый останется при своем.
        - Чем он тебе насолил? - спросил Андрей.
        - Это наши с ним проблемы, - отмахнулся Ярослав. - Главное, что вам надо знать: у нас одна цель. Вместе мы сила.
        Глянув на часы, «первый» заторопился по каким-то неотложным делам. После того, как он и Лана вышли из номера, мы еще минут пять хранили молчание, переваривая новую информацию. Я злился. Неприятно осознавать, что твоими действиями кто-то руководит. Пока остальные, немного придя в себя, обсуждали перспективы сотрудничества с Ярославом, я спустился в холл. Где еще можно побыть наедине со своими мыслями, как не в шумном зале полном незнакомых людей?
        Но моим мечтам не суждено было сбыться. Не успел сесть в уютное кресло и вытянуть ноги, как сзади меня хлопнули по плечу.
        - Поздравляю, - донесся из-за спины голос Андрея, - у тебя снова есть мама, а в придачу к ней кучка психов - твоих сводных братьев и сестер.
        - Пошел ты, - я дернулся, сбрасывая руку вампира.
        Андрей обогнул моё кресло и уселся напротив.
        - У, какие мы сегодня агрессивные. Неудачный день?
        - Ты всё слышал, - я говорил о признание Ярослава.
        - Я бы на твоем месте перестал киснуть, а лучше подумал о том, какую выгоду можно извлечь из ситуации, - Андрей посмотрел куда-то мне за спину. - А вот и он - великий и ужасный собственной персоной. Будь паинькой, он нам нужен, - прежде чем уйти напутствовал меня вампир.
        Я обернулся и увидел идущего ко мне Ярослава. «Первый» сел на то же место, где минуту назад был Андрей. Одернув манжеты идеально-белой рубашки, он улыбнулся и спросил:
        - Расстроился?
        - Неприятно осознавать, что тебя использовали.
        - Все мы эксплуатируем других ради собственной выгоды. Даже ты.
        Я приподнял брови, демонстрируя удивление.
        - Взять хотя бы Андрея, - развил мысль Ярослав. - Между вами что угодно только не дружба. Вы же ненавидите друг друга, но это не мешает вам стремиться к одной цели. Именно она держит вас вместе.
        - К чему ты клонишь?
        - Чтобы ты понял: мы хотим одного и того же.
        - Смерти Грэгори, - закончил я за Ярослава.
        Вампир кивнул. Видя, что я практически сдался, он позволил себе расслабиться и даже откинулся на спинку кресла. Довольно щурясь, «первый» разве что не мурлыкал от наслаждения. Я был готов уступить ему, заключив перемирие, как вдруг сообразил, что это лишь часть новой игры.
        - А почему ты сам до сих пор не убил Грэгори? - вкрадчиво спросил я.
        Ярослав недобро усмехнулся.
        - А ты умный мальчик, не так ли? - от былого релакса не осталось и следа. «Первый» подобрался и стал похож на пистолет с взведенным курком - одно лишнее движение и раздастся выстрел. - Так пораскинь мозгами еще немного и сам найдешь ответ.
        - Это крайне опасно. Возможно, даже смертельно, - я едва не рассмеялся над собственной глупостью. Как мне это раньше в голову не приходило?
        - Верно. Ты когда-нибудь наблюдал за боем двух львов?
        Я отрицательно покачал головой.
        - Грандиозное зрелище.
        - Мы убьем друг друга? - спросил я отчего-то шепотом.
        - Я не знаю, - Ярослав развел руками и рассмеялся. - Ничего подобного раньше не случалось.
        Кажется, его на самом деле забавляла сложившаяся ситуация. Нам с Грэгори предстояло стать первооткрывателями.
        Я пригладил волосы и медленно выдохнул, желая успокоиться.
        - Значит, ты не поможешь мне советом?
        - Всё, что мне известно, я давно тебе рассказал, - было видно, что на этот раз Ярослав не лжет. - Но я могу пообещать свою посильную помощь. Так у тебя будет больше шансов.
        - И делаешь ты это, конечно, не ради меня.
        - Не будь наивным. Конечно, нет. Мне необходимо, чтобы Грэгори умер. Мы с ним, знаешь ли, никогда не ладили.
        - Хорошо, - я встал. - Я убью Грэга, и ты мне в этом поможешь.
        - Чем смогу, - Ярослав протянул мне руку, но я сделал вид, что не заметил его жеста.
        Оставив вампира в холле, я пошел в номер. Специально выбрав лестницу, не торопился попасть в нашу с Эмми комнату. Сначала надо совладать с эмоциями. Меньше всего мне хотелось рассказывать Амаранте о разговоре с Ярославом. Узнай она, чем мне грозит схватка с Грэгори и все рухнет.
        Мотивы Ярослава сделались более или менее ясными. Он боялся. Странное дело, но даже после стольких тысячелетий вампир не растерял желания жить. Он не решался в одиночку пойти против Грэгори, опасаясь, что тот его убьет. И в то же время он не может помочь мне. Ведь в этом случае он рискует навлечь на себя гнев царицы. Одному мне ничего не страшно.
        Усмехнувшись этой мысли, я толкнул дверь и шагнул в номер, мечтая лишь об одном - забыться в объятьях Эмми.
        Глава 28. За всё придется отвечать
        Так или иначе, но этой ночью все должно было завершиться, чему я был даже рад. Последнее время мы только и делали, что убегали. Настала пора положить этому конец. В независимости от того, кто одержит верх - я или Грэгори, бегать нам больше не придется.
        В длинном, черном, как глаза голодного вампира, лимузине мы подъехали к входу клуба «Blood». За рулем сидел Андрей. Под фирменным пиджаком водителя прятались два пистолета, заряженные золотыми пулями. Шоферская кепка, надвинутая на глаза, отлично скрывало лицо.
        Покинув водительское сиденье, Андрей обогнул лимузин и открыл пассажирскую дверь. Из машины по очереди вышли отец, я и Дима. Нам отводилась роль охранников, так что револьверы за отворотом пиджаков смотрелись вполне органично. Наконец, из машины показался сам хозяин в сопровождении двух очаровательных дам. Девушки поддерживали Ярослава под руки, непринужденно смеялись и всячески изображали веселье. Исключая Ксюшу, которая дожидалась нашего возвращения в гостинице, команда была в полном составе.
        Мы направились к входу в клуб. Толпа людей расступилась, пропуская нас вперед, чего нельзя было сказать об охране. Секьюрити - мускулистые вампиры с суровыми лицами - перегородили нам путь. Они безошибочно признали в Ярославе своего. Действуя по плану, мы отступили назад, позволив «первому» самостоятельно разбираться с охранниками.
        - Что такое? - Ярослав обиженно поджал губы, изображая оскорбленную невинность. - В кои-то веки решил навестить брата, а мне не дают войти.
        - У нас инструкция не пропускать внутрь таких, как вы, - туманно пояснил охранник, явно намекая на вампиров. Из-за толпы любопытных граждан за нашими спинами, он вынужден был говорить намеками. - Подождите, мы уточним у хозяина вашу личность.
        - Конечно, конечно, - вампир не спорил. Вместо этого он обернулся к Лане и громко произнес: - милая, напомни мне, чтобы я поговорил с братом о выборе персонала.
        Глаза вампира на долю секунды стали черными. Красный ободок радужки выдавал в нем «первого», и охранники, заметив это, не на шутку испугались. Так благодаря Ярославу мы попали внутрь клуба, где «первый» и Лана покинули нас. Можно было только догадываться, что собираются делать эти двое.
        В зале было многолюдно. Несмотря на опасения Грэгори, клуб продолжал работать в обычном режиме. И это было очень некстати. Застыв посреди шумной толпы, мы некоторое время привыкали к громкой музыке. В ушах звенело, в голове точно бил колокол, тело сотрясалось от басов. Чтобы лучше контролировать инстинкты я перешел на зрение вампира. Зал раскрасился всполохами алого. Музыка отдалилась, вместо неё на первый план выступило многоголосие бьющихся сердец. Обернувшись к своим спутникам, я увидел, что Андрей и Амаранта также предпочли виденье вампира человеческому.
        Эмми наклонила голову, прислушиваясь. Через минуту девушка заявила:
        - Они в подвале.
        Андрей шагнул по направлению к подвалу, но его задержал отец.
        - В чем дело? - недовольно спросил вампир.
        - Мы не можем развязывать драку, пока здесь столько людей. Необходимо позаботиться об их безопасности.
        Андрей поморщился. Такая мелочь, как жизни нескольких сотен смертных, казалась ему не стоящей внимания. Но папа был непреклонен.
        - Ладно уж, - был вынужден согласиться вампир. - Ждите меня здесь, я разберусь.
        Андрей скрылся в толпе. Вскоре я заметил его около сцены. Он ловко вскочил на возвышение, где находился стол ди-джея. Через пару секунд музыка стихла. В зале повисла гробовая тишина. Послышались недовольные возгласы, свист и ругань в адрес ди-джея, который к этому времени уже был в отключке.
        - Дамы и господа, - Андрей воспользовался микрофоном, и бархатный голос вампира накрыл зал. - Клуб закрывается в связи с техническими неполадками. Прошу всех пройти на выход.
        Гул недовольных голосов нарастал. Никто не торопился покидать здание. К этому времени один из охранников добрался до сцены и попытался скинуть Андрея. Последний проворно увернулся и схватил вампира-секьюрити сзади. Держа одной рукой охранника за горло, Андрей на глазах у толпы впился ему в сонную артерию. По залу пронесся вздох ужаса.
        - Повторяю в последний раз, - Андрей оторвался от шеи жертвы и прорычал: - покиньте, пожалуйста, помещение.
        Абсолютно черные глаза вампира в купе с окровавленными губами и замогильным голосом произвели неизгладимое впечатление. Не прошло и секунды, как толпа хлынула на улицу. Сметая все препятствия на своем пути, люди неслись к выходу. К нашему удовольствию по дороге они задавили нескольких охранников, которые по глупости своей пытались двигаться в противоположном направлении. Вскоре зал опустел. Не считая нас и пары охранников без сознания, тут никого не было.
        - Теперь мы можем спуститься в подвал? - вернувшись к нам, поинтересовался Андрей.
        Отец хмыкнул. Методы вампира ему не понравились. Трудно представить, чем для нас обернется его беспечность. Оставалось надеяться, что никто из посетителей клуба не вызовет полицию.
        Прежде чем спуститься в подвал, мы в последний раз проверили оружие и сняли сковывающие движения пиджаки. Следуя примеру Андрея, я закатывал рукава рубашки, когда по залу разнеслось эхо от хлопнувшей двери. В огромном пустом помещении звук походил на выстрел, и мы невольно вздрогнули. Вслед за хлопком раздался глухой стук подошвы о плиточный пол. Мы дружно повернулись в сторону шума. Освещение в зале было приглушенно и первое время мы видели лишь тень, очертаниями походившую на мужскую фигуру. Но вот неизвестный ступил в круг света, и я сжал кулаки, с трудом сдерживая злость.
        Дитрих! Сказочный мальчик с песочными волосами и глазами цвета молодой зелени. Сколько же боли и страданий он нам принес. Сколько крови на его вечно улыбающихся губах. Даже сейчас он был полон задора, точно предстоящий вечер сулил ему массу развлечений. Если что-то в этом мире и могло доставить Дитриху удовольствие, то это боль других.
        - Амаранта, Андрей, - Дитрих раскинул руки в стороны, точно собирался обнять названных родственников, - сколько лет, сколько зим! До чего же приятно снова видеть вас.
        - Жаль, я не могу сказать того же, - проворчал Андрей, который, как и я, недолюбливал маленького паршивца.
        - Где Грэгори? - Эмми решила не вступать в бессмысленную перепалку и сразу перешла к делу.
        - Не волнуйся. Вы с ним непременно увидитесь. Вы все, - дружелюбная улыбка Дитриха не скрывала угрозы, которой были пропитаны его слова.
        Мы не успели опомниться, как обещание парня сбылось: в очередной раз хлопнула дверь, и зал за считанные минуты наполнился вампирами. Я насчитал около ста кровопийц. Вот она - личная гвардия Грэгори. Вскоре показался и её полководец.
        Грэгори был как обычно сдержан и полон достоинства. Его неспешная походка, медлительные движения - всё говорило об уверенность в собственной неуязвимости. Сибилла шла под руку со своим супругом и выглядела здоровой. Испанка казалась даже более цветущей, чем прежде. Я смотрел на этих двоих и думал, что они за парочка: безумный муж, упивающийся своей безграничной властью, и под стать ему сумасшедшая жена, зацикленная на фальшивых семейных ценностях. Не дай Бог, нам с Эмми когда-нибудь стать такими же!
        - А вот и вы, - Грэгори чуть склонил голову, приветствуя нас. - Я, признаться, уже заждался.
        - Дела, знаешь ли, замотались, - пробормотал Андрей.
        Нам всем не понравилось заявление «первого». Кажется, нас действительно ждали. Ничего хорошего это не предвещало.
        Грэгори оставил Сибиллу на попечение Дитриха, а сам направился к нам. Поравнялся с Андреем, указал на пистолет в его руке и спросил:
        - Золотые пули?
        Вампир кивнул в ответ.
        - Ох, и подловили вы меня в прошлый раз! - Грэг от души расхохотался, словно сказал что-то неимоверно смешное. - Я и представить не мог, что вам известно про особый сплав. Но, - он погрозил нам пальцем, - теперь-то я подготовился.
        «Первый» расстегнул пиджак и с гордостью продемонстрировал нам пуленепробиваемый жилет.
        - Здорово, да?
        Он был убежден в своем превосходстве, его самоуверенность граничила с безрассудством. Андрей поднес пистолет к виску Грэгори и голосом сымитировал выстрел, а потом спросил:
        - Что на это скажешь?
        - Скажу, что мне ваши пули, как укус пчелки. Поболит и пройдет.
        - А Сибилле они, похоже, не по вкусу.
        Андрей еще не закончил предложение, а глаза «первого» уже налились чернотой. Он не был склонен прощать нам ранение супруги. Я подобрался, чувствуя, что Грэгори готов к прыжку, и приготовился к перехвату, но вампира отвлекли: на сцену вышли два новый игрока - Ярослав и Лана.
        - Брат, - Грэг мигом переключился на Ярослава, - и ты здесь? Неужели спустя столько веков ты, наконец, решился бросить мне вызов?
        - Пришла пора мне занять твоё место, - усмехнулся хозяин Ланы.
        - Только не говорите, что вся ваша вражда сводится к банальному выяснению кто старше? - Андрей выглядел разочарованным. - Ярослав, неужели мамочка недостаточно сильно тебя любила?
        - Это не твое дело, сопляк, - огрызнулся «первый», и я понял, что названный брат Эмми попал в точку. Сложные семейные отношения вампиров стали яснее. Грэгори был старшим и, вероятно, любимым сыном. Ярослав - второй по старшинству - завидовал брату. Даже непослушание Грэга было прощено.
        - Ты всегда был трусом, Ярослав, - Грэгори презрительно усмехнулся. - Сотни лет ты меня ненавидел, но бросить вызов так и не посмел. Что изменилось?
        - Ничего. Я не собираюсь с тобой драться.
        - Вот как, - Грэг нахмурился. - Тогда я убью всю твою группу поддержки.
        - Попробуй, - Ярослав хитро улыбнулся, и тогда Грэгори впервые задумался о том, что собственно происходит. Было очевидно, он считает брата трусом, но не дураком.
        Повернувшись к нам, Грэг долго и пристально нас изучал в поисках подвоха. И он его, конечно, нашел. Глаза «первого» остановились на мне. Ему понадобилось несколько минут, чтобы уловить и полностью осмыслить произошедшие во мне перемены.
        - Не может быть, - пораженно прошептал Грэгори. - Она бы не стала этого делать.
        - И всё же сделала, - ответил за меня Ярослав. - Она хочет твоей смерти не меньше, чем я.
        - Почему бы ей самой не убить меня? Для нее это легче легкого. Зачем посылать мальчишку?
        - Она не любит пачкать руки в крови, ты же знаешь.
        - О да, - Грэг горько усмехнулся. - И в этом ты похож на неё.
        На мгновение маска «первого» упала с лица Грэгори, и я увидел уставшего раздавленного заботами мужчину. Но он быстро взял себя в руки. Глаза снова приобрели металлический блеск, и я как никогда четко осознал: он будет драться до последнего. Ему екуда отступать.
        Грэгори отвернулся от нас и пошел прочь. Поравнявшись с Сибиллой и Дитрихом, он отдал приказ своим головорезам:
        - Убийте их!
        Еще не стихло эхо от слов «первого», как вампиры ринулись на нас. Очень скоро мы выяснили, что Грэгори позаботился не только о собственной безопасности. Он и подчиненных снарядил бронежилетами. В пылу схватки далеко не всегда можно прицелиться, поэтому большинство драгоценных пуль пропали даром.
        Отец и брат заняли оборонительную позицию за барной стойкой, стреляя в каждого, кто пытался к ним приблизиться. Из Димы вышел отличный снайпер. Думаю, в эту ночь он один уложил больше вампиров, чем мы все вместе взятые. И когда только он научился так стрелять? Раньше он не блистал меткостью.
        Андрей бросился в самую гущу вампиров. Я сразу потерял его из виду. Лишь по долетающим до меня предсмертным хрипам вампиров, догадывался, где именно он сейчас находится.
        Амаранта держалась рядом со мной, и мы сражались плечом к плечу. Лучшего соратника пожелать было нельзя. Я пригибался - она наносила удары, она отклонялась - я бил. Вампиры окружили нас плотным кольцом, но мы, стоя спина к спине, не сдавались.
        Ярослав и Лана не участвовали в общем побоище. Впрочем, как и Грэгори с приближенными. «Первые» заняли места на сцене и, кажется, даже делали ставки.
        Резервы вампиров были не бесконечны, а сила в лице меня и золотых пуль склонила перевес на нашу сторону. Я нисколько не беспокоился за исход этого боя, и мои ожидания оправдались. В зале практически не осталось вампиров способных оказать сопротивление, и тогда со сцены спустились Грэгори, Сибилла и Дитрих. Думаю, Грэг и не надеялся, что его подручные смогут нас уложить. Скорее он рассчитывал нас измотать и это у него отлично получилось. К тому же запас золотых пуль подходил к концу.
        Грэгори бросился к ненавистному Андрею. Последнему ничего не оставалось, как отступать. Я поторопился к нему на выручку. В конце концов, это была моя схватка. Расцепив этих двоих, я одним ударом отбросил Грэга подальше, давая Андрею возможность скрыться. Краем глаза заметил, что ему не удалось далеко уйти - его поймал Дитрих.
        Грэгори оклемался в считанные секунды и метнулся ко мне. Андрей его больше не интересовал. Наверное, со стороны наша драка выглядела эффектно. Мы наносили друг другу удары с такой скоростью, что воздух свистел в ушах. Мне приходилось биться на пределе своих возможностей, чтобы парировать выпады Грэга. И всё же опыт одерживал верх над молодостью. Движения Грэгори были слаженными, четко выверенными. Я был вынужден защищаться, о нападение не могло быть и речи.
        «Первый» теснил меня к барной стойке. Хорошо, что отец и брат покинули своё убежище. Ведь мы сметали всё на своем пути. Подобно урагану мы проносились по залу. Всё, до чего дотрагивались, превращалось в пыль.
        Грэгори прижал меня к колонне. Я в последнюю секунду успел увернуться, и вместо моей головы он пробил стену. От его кулака осталась глубокая дыра, от которой отходили сотни трещин. Еще один подобный удар и колонна рухнет.
        Я извернулся и толкнул Грэгори на стойку со спиртными напитками. Послышался звон, и миллиарды осколков стекла разлетелись в стороны, впиваясь мне в руки и лицо. И меня, и Грэга окатило спиртным. Мы были как два факела - поднеси спичку и вспыхнем.
        Подхватив с пола розочку из пивной бутылки, я кинулся вперед. Мне удалось достать «первого» и воткнуть стекло ему в бок, но тот лишь усмехнулся. Вытащив бутылку, он даже не прикрыл рану рукой. Такие мелочи его не беспокоили. В этот момент я четко понял: мне не победить. Оглянувшись назад, я увидел Эмми пытающуюся совладать с Сибиллой, Андрея с Дитрихом, отца и Диму сдерживающих натиск оставшихся в живых вампиров. Никто мне не поможет. Я могу полагаться только на собственные силы, а они на исходе. Но больше всего в этой ситуации меня пугала не смерть, а мысль о том, что будет с остальными, если я проиграю.
        Я увернулся от Грэгори и выудил из кармана зажигалку. Будь, что будет. Чиркнуло колесико, разгорелось пламя. Грэг был в одном шаге от меня, когда я поднес руку с зажигалкой к собственной рубашке. Пропитанная алкоголем одежда мгновенно вспыхнула. Огонь за считанные секунды распространился по телу. Грэгори не успел отскочить, я вцепился в него мертвой хваткой, и пламя перекинулось на «первого». Спустя миг мы оба полыхали, как два сухих дерева.
        Огонь нещадно жег кожу. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли. В ушах гудело от пламени. Я ничего не видел. От запаха паленого мяса тошнило, но я из последних сил держался за Грэгори. Пальцы точно одеревенели. Как он не пытался вырваться, ему не удавалось избавиться от моей хватки.
        Постепенно спирт выгорал, а вместе с ним и наша плоть. Огонь сходил на нет, медленно угасая. Боль давно переступила порог чувствительности и больше не ощущалась. Пламя потухло, а мы так и стояли, ухватив друг друга за плечи, похожие на две угольные головешки. Абсолютно черные, одни зубы сохранили белизну, в обрывках сгоревшей одежды, дымящиеся, но живые. Последнее обстоятельство порядком меня разочаровало. Я надеялся, что огонь положит конец этой схватке. Но как верно подметил Ярослав: убить «первого» не так-то просто.
        Я выдохнул и разжал пальцы. Грэгори, пошатываясь, отошел от меня на несколько шагов. Во время движения сгоревшая кожа лохмотьями осыпалась с «первого». Он был похож на большое обгоревшее бревно.
        - Фейерверк был неплох, - Грэг повел плечами, и в воздух поднялся столп пепла. - Но боюсь этого мало, чтобы меня убить.
        - Это я уже понял, - собственный голос звучал незнакомо. От усталости я едва стоял на ногах.
        - Последнее желание? - вежливо поинтересовался Грэг.
        - Чтоб ты сдох!
        - Жаль, но я могу его исполнить.
        Я видел, как Грэгори подобрался, готовясь к прыжку. Моя жизнь вот-вот должна была оборваться, а в голове был полный штиль. Точно это не я стоял перед «первым», готовящимся меня разорвать.
        В следующую секунду произошло невероятное. Грэгори уже собирался кинуться на меня, когда его самого кто-то схватил сзади. Я с изумлением наблюдал, как Лана, обхватив Грэга за шею, впилась ему зубами в плечо. «Первый» взвыл от неожиданности и боли. Извернувшись, он скинул с себя вампиршу, схватил её за горло и поднял в воздух. Послышался хруст ломаемых позвонков. Рука Грэга как тиски дробила кости Ланы. Девушка хрипела и извивалась всем телом, пока свет в её глазах медленно угасал.
        И всё же она сделала свое дело - отвлекла Грэгори. Этого мне хватило, чтобы броситься вперед и прокусить шею вампира. «Первый» откинул вампиршу и попытался избавиться от меня, но я был подобен присосавшейся пиявке. Грэгори изгибался, пытаясь выцарапать мне глаза, но я терпел, каплю за каплей высасывая из него жизнь. Ноги Грэга подкосились, и он рухнул на колени. Я последовал за ним, ни на секунду не отрываясь от его сонной артерии. Кровь «первого», подогретая огнем, была сладка как мед. Руки Грэгори повисли, он обмяк. Еще пара глотков, и «первый» затих.
        Я разомкнул челюсти и повалился рядом с Грэгори. Его открытые глаза смотрели прямо на меня. Они были приятного карего оттенка. Ничего сверхъестественного. Постепенно обгоревшая кожа восстановилась. Он снова стал похож на себя: молодой, красивый мужчина - человек. В Грэге не осталось ничего от вампира, словно смерть искупила все грехи и очистила его.
        Грэгори был мертв. Я твердил это себе и не мог поверить. Осмотрев зал, первым делом увидел Лану. Тело вампирши с неестественно вывернутой шеей валялось неподалеку, напоминая сломанную куклу. Что ж, Ярослав сдержал своё слово - в критическую минуту он мне помог. Но вместо благодарности я испытывал к нему неприязнь. Мне было безмерно жаль Лану. Она была готова для Ярослава на всё. Даже умереть.
        Смерть «первого» не прошла незамеченной. Все застыли. Сибилла, потрепанная в схватке с Эмми, походила на ведьму: черные волосы разметались по плечам, глаза горели как у ненормальной, зубы оскалены. Она обезумела. Смерть единственного по-настоящему близкого ей существа снесла в её голове хрупкие стены нормальности, что еще как-то оберегали её от полного сумасшествия.
        - Хемет-несу[1 - Хемет-несу - в переводе с древне-египесткого «царица»]! - крик на непонятном мне языке был похож на мольбу. Сибилла точно взывала к кому-то, и её зов был услышан.
        Двери распахнулись, и в зал вплыла Нефертари собственной персоной. В белом развивающемся платье, украшенная золотом, с распущенными по плечам черными волосами, она была неотразима. Четырнадцатилетняя девочка с тысячелетней душой. Невинность и порок в одном лице.
        Походка царицы была легка, точно она не ступала по полу, а парила в воздухе. Золотые браслеты позвякивали в такт шагам. Подол платья волочился следом, как фата за невестой, идущей к алтарю.
        Первым делом Нефертари направилась к Грэгори. Она склонилась над трупом «первого», провела рукой по его лицу и прикрыла ему глаза.
        - Он был прекрасным вампиром, но отвратительным сыном.
        Я не почувствовал в голосе царицы сожаления. Не похоже, чтобы она тосковала об умершем. А ведь он был её любимчиком. А что ждет тех, кто ей не мил?
        Быстро потеряв интерес к мертвому сыну, Нефертари обернулась к Сибилле.
        - Зачем ты звала меня, женщина?
        - Я молю тебя - отомсти за него, - Сибилла указала на меня, как на виновника всех её бед.
        Царица усмехнулась. Ей не было дело до наших разборок. Я расслабился. Тело, черпавшее силы из крови Грэгори, практически восстановилось, и я чувствовал себя вполне сносно.
        Ярослав торопился засвидетельствовать царице своё почтение. Приклонив колени перед Нефертари, он бормотал, как рад её видеть. Сибилла потеряв надежду отомстить за смерть любимого, уселась на пол и горько рыдала. Её горе было неподдельным и полным отчаяния, и я невольно посочувствовал бедняжке. С другой стороны Грэг сам напросился. Не будь он таким засранцем, никто бы его не тронул. Амаранта неловко мялась поблизости от Сибиллы, не понимая, что ей дальше делать. Убивать горько плачущую женщину ей не хотелось, но и успокаивать её тоже не тянуло. Андрей и Дима с благоговением уставились на Нефертари, как два кролика на удава. Отец устало облокотился на остатки барной стойки и молча наблюдал за происходящим.
        Единственный на кого царица не произвела впечатления - это Дитрих. Он вообще был не впечатлительным малым. Воспользовавшись тем, что все мы отвлеклись, он подкрался к Димке. Брат не успел отреагировать, как вампир вцепился ему в горло. Отец, стоящих ближе всех, бросился на выручку. Раздался выстрел. Золотая пуля ранила Дитриха в плечо, и ему отпустил свою жертву. Пятясь назад, вампир скалился и злобно сверкал глазами, но минуты его жизни были сочтены. Папа взвел курок револьвера, целясь вампиренышу в голову. Еще секунда и пуля разнесла бы ему череп, но тут вмешался злой рок в лице царицы. В мгновение ока Нефертари очутилась в одном шаге от отца. Одним ударом раскрытой ладони, египтянка отбросила отца подальше от Дитриха. Секунда и она склонилась над папой, преодолев расстояние в несколько метров. Он не успел среагировать, как рука египтянки легла ему на грудь. Туда, где под рубашкой, билось сердце.
        Чуть надавив на грудную клетку отца, Нефертари произнесла:
        - Этот мальчик мой. Я не позволю причинить ему вред.
        - Умоляю, не делай этого, - я рванулся к царице, но мне, конечно, было не поспеть. Да и мог ли я её остановить? - Клянусь, мы не тронем Дитриха.
        Нефертари обернулась ко мне, прижимая отца к полу.
        - Не ты ли отверг меня? А теперь молишь о пощаде.
        Я заглянул в синие, как воды Нила, глаза царицы и понял: пощады не будет. Я сделал свой выбор еще в доме египтянки. Назад пути нет. Я отрекся от своей царицы и матери по крови, как когда-то Грэгори. И только я виноват в том, что сейчас произойдет.
        - Прости, - только и успел сказать я папе.
        Во второй раз за эту ночь раздался хруст костей. Я забыл, как дышать. Мир наполнился тьмой. Или это потемнело у меня в глазах? Дима сдавленно стонал, точно это его кости ломают сильные руки Нефертари. Ребра отца затрещали. Царица с ангельской улыбкой на чувственных губах добралась до сердца и вырвала его. Кровь стекала с её рук, и она слизывала её, смеясь как ненормальная. Брат прикрыл рот рукой, словно пытался удержать рвущейся наружу крик, и не отрываясь смотрел на отца.
        Нефертари переступила через тело и протянула окровавленную руку Дитриху, приглашая его следовать за ней. Впервые я видел этого парня растерянным. Он не знал, как поступить. И все же Дитрих проявил больше благоразумия, чем я в свое время. Он вложил руку в ладонь Нефертари, та довольно улыбнулась и повела его к выходу.
        Проходя мимо Сибиллы, Дитрих посмотрел на царицу. Одного этого взгляда оказалось достаточно, чтобы она поняла просьбу своего новоиспеченного фаворита. Взмахнув рукой, египтянка велела Сибилле следовать за ними. Ярослав помог вампирше встать, и они направились вслед за Нефертари.
        Царица ушла, уведя с собой то, что осталось от наших врагов и забрав жизнь одного из нас. И хотя Грэгори был мертв, я чувствовал: мы проиграли.
        Глава 29. Прости, прощай
        Андрей разжился портьерой из декораций зала и укрыл ею тело Виктора. Мне сразу стало легче. Невыносимо было видеть его таким - с развороченной грудной клеткой и пустыми, подернутыми пленкой глазами.
        Дима сидел на нижней степени сцены и, обхватив голову руками, спрашивал в полголоса:
        - Как же так? Как же так?
        Причитание брата меня порядком раздражало и я рявкнул:
        - Помолчи!
        Димка вздрогнул и поднял на меня взгляд. Он смотрел на меня так, будто видит впервые. Постепенно его лицо приняло осмысленное выражение. Он вскочил на ноги, сжав кулаки.
        - Это ты во всем виноват!
        Обвинение брата было пропитано ненавистью, а я не знал, что сказать в оправдание. За меня вступилась Амаранта. Встав между мной и братом, она осадила Диму:
        - Не смей так говорить! Влад пожертвовал всем, чтобы покончить с Грэгори. Не его вина, что царица - выжившая из ума стерва.
        - Если бы он её не ослушался, папа был бы жив, - не унимался Димка. Позабыв обо мне, он сосредоточил все внимание на Эмми.
        - Опомнись, Нефертари не выпустила бы Влада за пределы своего дома, и нас всех убил бы Грэгори. По-твоему, это лучший вариант?
        Эти двое так увлеклись спором, что когда я попробовал вмешаться, они одновременно шикнули на меня. Оставив Амаранту и Диму искать ответы на вечные вопросы: «кто виноват?» и «что делать?», я поднял с пола барный стул и уселся на него. Сил на выяснения отношений не было.
        Последовав моему примеру, рядом устроился Андрей. Он облокотился на остатки барной стойки и отрешенно наблюдал за перепалкой.
        - Дерьмовый сегодня день, - сказал вампир.
        - И не говори.
        Труп отца лежал посреди зала, накрытый малиной портьерой. Если не заглядывать под ткань, то всё казалось не так уж плохо. Можно было представить, что он в очередной раз остался в гостинице. Неподалеку лежал еще один покойник - Грэгори, но вид этого тела не вызывал во мне эмоций.
        - Я позвонил Ксении, - признался Андрей. - Она скоро будет здесь.
        - Зачем? - спросил я скорее для проформы. По правде мне было все равно: приедет Ксюша или нет.
        - Надо как-то его успокоить, - он указал в сторону моего брата, который, кажется, намеривался впасть в истерику. - Я подумал, что жена будет тут как нельзя кстати.
        - Ты ей сказал?
        - Да, - вампир кивнул. - Она захватит всё необходимое для обряда погребения.
        - А ведь ты тоже сегодня потерял отца, - вдруг дошло до меня. У вампиров всё так или иначе завязано на крови: сила, старшинство, любовь, даже семейные отношения. Родителем считается тот, кто дал тебе свою кровь при обращении. В каком-то смысле Амаранта являлась моей матерью, пока её кровь не заменила кровь царицы. И это уже навсегда. С кровью Нефертари ничто не в состоянии тягаться.
        Андрей хмыкнул и произнес:
        - Он был паршивым отцом. Единственный, кто хоть сколько-то его интересовал - это Сибилла.
        - Зачем тогда ему нужна была Эмми?
        - Из принципа.
        Я горько усмехнулся. Вся эта резня была спровоцирована Грэгори, из-за желания вернуть Амаранту, а она ему и не особенно-то была нужна. Бессмысленно все это и глупо.
        Двери распахнулись, в зал вбежала запыхавшаяся Ксения. Заметив её, Дима смолк на полуслове. Девушка тут же бросилась к мужу, обняла его и прижала к себе. Пару мгновений Димка сопротивлялся, но потом сдался, обмяк и заплакал. Я отвернулся. Было неловко наблюдать за ними, будто подглядываешь в замочную скважину.
        Амаранта вернулась ко мне. Обвив мою талию руками, она положила голову мне на плечо и тихо спросила:
        - Как ты?
        - Жить буду. Просто не верится, что его больше нет, - признался я. - Он всегда был рядом, даже когда его не было. Понимаешь?
        Я чувствовал, что несу чушь, но Эмми кивнула. Она уловила смысл моих слов.
        Полчаса ушло на то, чтобы все хоть немного успокоились. Димка взял себя в руки и перестал рыдать. За прошедшие часы с момента смерти папы он повзрослел больше, чем за все годы проведенные рядом с ним. Мне показалось, что вместе с отцом, он оплакивал и свое безвозвратно ушедшие детство с юностью. Он вдруг стал выглядеть старше своих неполных двадцати лет.
        - Пора убираться отсюда, - Андрей вернул нас на землю, напомнив, что мы всё-таки на вражеской территории.
        Мы встали вокруг тела отца. Никто не решался первым дотронуться до него. И снова вмешался Андрей:
        - Идите в машину. Я сам всё сделаю.
        Проходя мимо вампира, я поблагодарил его за помощь.
        - Да, да, я сама доброта, - проворчал он в ответ.
        Мы подошли к «Мерседесу» отца и замялись, чувствуя себя неловко, точно собирались посягнуть на чужую собственность. Дима нашелся первым:
        - Теперь это твоя машина, Влад. Принимай наследство.
        Мы уже сидели в «Мерседесе», когда Андрей открыл багажник и опустил туда по-прежнему завернутое в портьеру тело отца.
        Вырулив со стоянки, я направил автомобиль прочь от города. Мы держали путь к ближайшему лесу, чтобы похоронить там папу. Охотнику не приходится надеяться на достойные похороны. Слишком много вопросов вызвала бы его насильственная смерть у полиции.
        Выехав за город, я свернул в первый проселок. Остановил машину, когда основная дорога осталась далеко позади. Мы вышли из мерса. Ксюша осмотрела припорошенные снегом молодые березки и сказала:
        - Здесь мило, приятная энергетика, а летом будет очень красиво.
        Так мы выбрали место для могилы. Копать замершую землю, постоянно оглядываясь на горизонт, вот-вот ожидая восхода - занятие не из приятных, но когда это делают двое вампиров, работа идет быстро. Повезло, что Ксения по дороге к нам раздобыла лопаты.
        Не прошло и десяти минут, как могила была готова. Мы опустили в неё тело отца, засыпали землей и соорудили небольшое надгробие из камней. Ксения выполнила роль священника. У охотников принято, чтобы молитву над могилой читал светлый маг. Слова девушки были пронизаны неподдельной тоской. Всё же она хорошо знала Виктора и грустила о его уходе не меньше нашего. Немного постаяв над могилой, остальные оставили нас с Димой вдвоем, чтобы мы могли проститься.
        Я молчал, не зная, что сказать. Мы так мало говорили при его жизни. Всё куда-то торопились. То одно дело, то другое. А теперь уже поздно что-то исправить. Я лишь надеялся, что он знал, как сильно я его любил.
        - Он так и не увидел моря, - прошептал Дима.
        Я присел на корточки, запустил пальцы в рыхлую холодную землю и спросил брата:
        - Думаешь, он был счастлив? Хоть немного?
        - Может, когда мама была жива.
        - Пожалуй, - я согласился, чувствуя какая это малость. К чему такая жизнь? Даже мы - его сыновья - ничего не можем вспомнить о нем, что не было бы связано с охотой.
        - Ты прости меня за те слова в клубе, - брат замялся. Он плохо умел извиняться.
        - Я уже забыл.
        Дима положил руку мне на плечо и тихо позвал:
        - Пойдем?
        Я выпрямился, не отводя взгляда от могилы, и прошептал:
        - Прощай, папа.
        Не успели мы отвернуться, как от машины до нас долетел встревоженный голос Амаранты:
        - Влад, Дима!
        Эмми была чем-то напугана. Мы с братом переглянулись и помчались к машине. На бегу я думал, что еще ужасного могло случиться. Неужели нам никогда не будет покоя? Уже подбегая к «Мерседесу», увидел встревоженные лица Андрей и Амаранты. Вампир выглядел так, точно столкнулся с чем-то по истине кошмарным. Таким напуганным он не был даже когда на него шел Грэгори.
        Достигнув машины, я остановился. Дима плелся где-то позади. Ему было не угнаться за вампиром.
        - А где Ксюша? - первым делом спросил я.
        - Я, конечно, не специалист в этом вопросе, - сказал Андрей, - но, по-моему, у неё отошли воды.
        Я застыл с открытым ртом. Немного придя в себя, повернулся к Эмми и с надеждой спросил:
        - Ты ведь в этом разбираешься?
        - Откуда? Мне было шестнадцать, когда я стала вампиром. Все это прошло мимо меня.
        - В чем дело-то? - наконец, подоспел запыхавшийся Димка.
        - Твой жена рожает, - посвятил его в события Андрей.
        Дима среагировал, как и я, - онемел. Когда речь вернулась к нему, он поинтересовался:
        - И что делать?
        Неизвестно, как долго мы бы еще обсуждали сложившуюся ситуацию, но тут из машины, где сидела Ксения, раздался крик.
        - Начались схватки, - прокомментировал вампир.
        - Раз ты так здорово в этом ориентируешься, лезь на заднее сиденье. Будешь контролировать процесс. Вы двое, - я указал на Эмми и Диму, - вперед. Чем скорее доберемся до больницы, тем лучше.
        Мы мигом заняли места, и мерс рванул вперед. До предела выжимая газ, я мчался в сторону Питера. Вампирское чутьё позволяло с легкостью маневрировать на дороге.
        Мы были в пути от силы минут пять, когда по салону автомобиля разнесся терпкий запах крови.
        - Кажется, у неё кровотечение, - сказал Андрей, который все это время держал Ксюшу за руку и показывал ей как правильно дышать. Я только диву давался, откуда он все это знает. И главное с чего вдруг столько заботы? Так я, наверное, никогда и не пойму каков же Андрей на самом деле.
        - Так и должно быть? - испугано спросил Дима.
        - Вряд ли.
        Я бросил взгляд в зеркало заднего виденья. Лицо Ксюши было точно присыпано мукой. Губ практически не видно, глаза потухли. Девушка походила на умирающую, словно ребенок высасывал из неё жизненную энергию. Но ведь на дворе двадцать первый век и роды - это не смертельная болезнь. От них не умирают. Не так ли?
        Мельком глянув на Андрея, заметил, что его глаза стали абсолютно черными. Я и сам едва сдерживал растущие клыки. Слишком силен был запах крови в тесном салоне автомобиля.
        - Держишься? - спросил я у вампира.
        - Не переживай, кусать её я не стану.
        Эмми мигом сориентировалась и открыла окно со своей стороны. Мы с Андреем последовали её примеру. Дышать стало полегче.
        К тому моменту, как мы добрались до ближайшего на нашем пути роддома, адрес которого Дима нашел при помощи сотового, горизонт окрасился в розовый. Прикрыв голову руками, я забежал в вестибюль. Руки слегка опалило, и я спрятал их за спину, чтобы не нервировать медперсонал. Следом за мной вошли остальные. Поддерживая Ксению, мы кинулись к стойке медсестры. Поначалу нас не желали принимать, но деньги Андрея сотворили чудо, и Ксюшу мигом увезли в родильное отделение. Нам оставалось только ждать.
        Усевшись на неудобные пластмассовые стулья, мы вслушивались в крики рожениц, пытаясь из общей массы выделить голос Ксении.
        - Как долго длятся роды? - поинтересовался Дима.
        - По-разному, - коротко ответил Андрей.
        Дима замолчал, пристально изучая стену напротив. Все мы были подавлены, но меня не покидало чувство, что Эмми, удивительным образом притихшая как только начались схватки, встревожена больше других. Что-то во взгляде девушки казалось мне подозрительным. Она вела себя, так будто присутствует не при рождении новой жизни, а у смертного одра.
        Я не успел развить эту мысль и определиться со своими ощущениями, как дверь родильной открылась, и в коридор вышел врач.
        - Климентьев? - он вопросительно оглядел нас.
        Дима встал. Он был настолько испуган, что даже не мог открыть рот.
        - Поздравляю, у вас родилась здоровая дочь, - и хотя доктор сообщал радостную новость, лицо его оставалось мрачным.
        - А как чувствует себя мать? - вмешался я, видя, что Дима не в себе.
        - Боюсь, она потеряла много крови. Мы сделали переливание, но для прогнозов пока рано.
        Доктор ушел, а Дима так и продолжал стоять. Наконец, его попытки осмыслить сказанное увенчались успехом и он спросил:
        - Что значит «для прогнозов пока рано»? Это хорошо или плохо?
        Амаранта приобняла Диму за плечи и повела по коридору.
        - Пойдем, тебе надо её навестить.
        Глава 30. Ведьма вампиру не товарищ
        Ксюша сильно осунулась. В девушке, лежащей на больничной койке, с трудом узнавалась та жизнерадостная ведьмочка, что мы знали и любили. Глаза потухли. В них отсутствовало желание жить, точно Ксения давно смирилась с происходящим. Она словно знала, что борьба бессмысленна и всё давно предрешено.
        - Привет, - Дима склонился над девушкой, нежно гладя её по голове. - Ты родила прекрасную дочку. Не оставляй её.
        - Я…, - Ксюша с трудом подняла руку и коснулась Диминой щеки, собрала последние силы и сказала: - верю в тебя. Ты сможешь её защитить.
        - Нет, нет, нет, - брат отрицательно покачал головой. - Какой из меня отец? Я и о себе позаботиться не могу.
        В ответ Ксения лишь слабо улыбнулась. Силы слишком стремительно покидали её, и она старалась беречь их для более важных слов. Рукой настолько бледной, что она сливалась с кипельно-белым пододеяльником, девушка подозвала Амаранту.
        Эмми поспешила на зов. Присев на край постели, она подалась вперед к самым губам Ксении, чтобы лучше её слышать.
        - Помни о своем обещании, - едва различимо прошептала Ксюша. Если бы не вампирский слух, я бы не расслышал сказанного. - Назови её Элеонора.
        Последние силы покинули Ксению, и та устало прикрыла глаза. Зашла медсестра и попросила нас выйти из палаты.
        В коридоре Андрей заявил, что отправляется на поиски пропитания. В больнице просто обязан быть банк крови, и он рассчитывал его отыскать. Иначе, сказал вампир, он за себя не отвечает. Мы с Амарантой отказались составить ему компанию, предпочтя остаться около палаты Ксюши вместе с Димой.
        - Она умирает? - голос брата звучал на удивление спокойно, точно он уточнял биржевые сводки за день, а не справлялся о здоровье супруги.
        - Нельзя сказать наверняка, - осторожно ответил я.
        - Чушь! - Димка повернулся ко мне. - Ты - вампир. Тебе ли не знать, когда человек умирает. Вы обязаны чувствовать такие вещи.
        Конечно, он был прав. Вампиры отлично разбираются в здоровье смертных. По замедленному сердцебиению, плохому кровотоку, поверхностному дыханию было ясно, что дни, а то и минуты Ксюши сочтены. Но я ведь мог и ошибаться? Бросив взгляд на Эмми, я понял, что в этот раз никакой ошибки нет - Ксения умирает.
        Мой хмурый вид лучше любых слов объяснил Диме суть происходящего. Но брат, как ни странно, не стал впадать в отчаянье. Вместо причитаний он твердым голосом заявил:
        - Надо увезти её отсюда.
        - Зачем? - удивился я.
        - То есть как это зачем? - пришла очередь Димы поражаться моей непонятливости. - Мы отвезем Ксюшу в укромное место, и Амаранта её обратит.
        Я вздохнул. Этот универсальный способ спасения - обращение в вампира - начал меня утомлять. Само собой, я не желал Ксюше смерти. Но стать вампиром - это ли достойная альтернатива? И все же я не спорил, понимая, как это важно для брата - спасти умирающую жену.
        - Пойду, найду Андрея. Без его помощи не обойтись, - я шагнул прочь от палаты, но Эмми задержала меня. Посмотрев в печальные глаза девушки, я не удержался от стона. Господи, ну что еще? Вот так всегда: когда кажется, что хуже быть не может, жизнь преподносит новые сюрпризы.
        - Не торопись.
        Одно-единственное слово, а меня как парализовало. Меньше всего я желал продолжения этого разговора.
        - Почему он не должен торопиться? - с нажимом спросил Дима. Он, как и я, ощутил второе дно в голосе Амаранты.
        - Потому что в этом нет нужды, - Эмми прислонилась к стене, закрыла глаза, чтобы не видеть нашей реакции, и произнесла: - ведьму нельзя обратить. Кровь вампира для таких, как Ксюша, смертельный яд.
        - Повтори еще раз, - брат отказывался вникать в смысл сказанного.
        Амаранта открыла глаза и посмотрела прямо на Диму:
        - Ксюша не станет вампиром. Это невозможно.
        Андрей застал нас у дверей палаты в полном молчании. Тоскливые выражения наших лиц навели его на мысль, что случилось что-то нехорошее. Присев на соседний с моим стул, он поинтересовался:
        - Что здесь происходит?
        - Дима просил обратить Ксюшу, - пояснил я.
        - Понятно.
        Вампир ничего не уточнял. Наверняка он прекрасно знал, что подобное нельзя провернуть.
        Я сидел и слушал, как за стеной медленно умирает небезразличная мне девушка. Какие бы отношения не были между нами, Ксения всегда была мне верным другом. Она не раз выручала меня в трудную минуту, и я никогда не желал ей зла. А теперь она умирала, а я ничего не мог поделать.
        Амаранта взяла меня за руку и сжала мою ладонь. Я посмотрел на девушку, и нехорошее подозрение закралось в голову. Она была чересчур спокойна. Конечно, она горевала, но происходящее не было для неё неожиданностью. Будто она заранее знала, что должно случиться.
        - Эмми, - я встал и потянул девушку за собой. - Пойдем, нам тоже надо подкрепиться.
        Амаранта послушалась. Проходя мимо отделения для новорожденных, она притормозила, с любопытством рассматривая детей.
        - Как думаешь, которая из них наша?
        - Что значит наша? - подозрение медленно переросло в уверенность.
        Амаранта на секунду смутилась, но быстро нашлась с ответом:
        - Я обещала Ксюше позаботиться о дочери. Дима отличный парень, но отец из него никакой.
        Я отступил назад, окинул Эмми взглядом и вдруг прозрел. С глаз точно упала пелена.
        - Господи, да ты всё знала с самого начала! Почему ты мне ничего не сказала?
        Амаранта даже не думала ничего отрицать. Обернувшись ко мне, она произнесла:
        - Я поклялась молчать.
        - Странная у тебя манера держать слово. Меня ты предала, зато Ксюше даешь спокойно умереть.
        - Такова её воля. Это закон: она могла подарить только две жизни. Ксения спасла Диму и это была первая жизнь. Ребенок - вторая. Пришлось выбирать: либо дочь, либо она.
        - Ты не Бог, чтобы решать кто должен жить, а кто нет! - меня в очередной раз осенило: - что она пообещала тебе взамен? Нет, не отвечай. Я и так знаю. Ребенка, не правда ли?
        - Это её выбор. Я тут ни причем. Я пыталась её отговорить.
        - Сильно же ты, наверное, старалась, - я присел на стул, ноги отказывались меня держать. Запустив пальцы в волосы, помассировал виски. Будь я жив, у меня бы непременно разболелась голова. Эти сутки были самыми тяжелыми в моей жизни. Когда они уже закончатся?
        - Да, я бессердечное чудовище, - всхлипнула Эмми. - Готовое на всё ради собственной выгоды.
        Я посмотрел на жену и не нашелся с ответом. В чем-то Амаранта была права - порой она думает только о себе, не считаясь с интересами других. Этим она ранит окружающих. Но ведь она не так уж плоха. В ней много положительных черт. Она хотя бы пытается быть лучше. Другое дело, что у нее не всегда получается. Но чего еще ожидать от девочки, которую в шестнадцать лет забрали у родителей и которую воспитал жестокий «первый»? Она просто не умеет жить по-другому, не знает как. Мне выпала отличная возможность научить ее этому.
        Протянув руку, я поймал Эмми за запястье и силой усадил себе на колени.
        - Ты не чудовище, - прошептал, успокаивающе покачивая девушку. - И я люблю тебя такой, какая ты есть.
        - Мне так жаль. Я не хотела её смерти, - сквозь слезы шептала Амаранта. - Я лишь мечтала стать матерью. И Ксюша не за что не позволила бы ребенку погибнуть.
        - Послушай меня, - я взял Эмми за подбородок и поднял её голову, заглядывая в глаза. - Мы никому об этом не скажем. Особенно Диме, - больше всего я сейчас боялся лишиться брата.
        - Думаешь, так будет правильно?
        - Правильно уже не будет никогда. Ничего не исправить. Ксюша умрет и её не вернуть. Но я не хочу потерять еще и брата.
        - Я буду молчать, - кивнула Эмми.
        - Умница, - я закрепил наш уговор поцелуем.
        …Похороны проходили в узком кругу. В маленькой церквушке на краю города были только мы четверо да старый полуслепой священник. За щедрый взнос на реставрацию церкви батюшка согласился провести церемонию ночью. Гроб, окутанный лунным светом, был открыт. Ксюша лежала, сложив руки на груди. Рыжие волосы полыхали в полумраке, как россыпь янтаря. Казалось, она вот-вот откроет глаза и встанет. Но, увы, это была иллюзия.
        Дима первым подошел попрощаться. Брат долго не отходил от гроба, сжимая руки Ксюши, будто рассчитывал вдохнуть в них жизнь. Наконец, осознав всю тщетность своих попыток, он в последний раз поцеловал супругу и проследовал мимо нас на улицу, так ни разу и не взглянув в сторону дочери, мирно дремавшей на руках у Амаранты.
        Прощаясь с Ксюшей, Эмми показала ей дочь и тихо добавила:
        - Я назвала её Элеонорой, как ты хотела. Она так на тебя похожа.
        Позже, зевая, работники кладбища торопливо засыпали гроб, а мы еще долго стояли над могилой, все не решаясь уйти. Первым к «Мерседесу» направился Андрей. Следом за ним пошла Амаранта. И снова мы с братом остались одни. Не прошло и пары дней, как мы опять стояли над свежей могилой.
        Дима был молчалив в эти дни, но я не видел, чтобы он плакал. Брат хмурился, покусывал губы, но держался изо всех сил. Я задумался над тем, что уготовила ему судьба. Что ожидает его рядом с такими, как мы? Единственный человек - охотник - в компании вампиров.
        - Ты в порядке? - сморозил я очевидную глупость. Разве можно быть в порядке, похоронив сначала отца, а следом жену?
        - Я справлюсь, - вздохнул Дима. - В конце концов, всегда есть охота. Она не даст мне опомниться.
        - Ты бы мог… - я замялся, не зная, как озвучить свое предложение.
        - Стать вампиром? - Димка хмыкнул. - Ты бы обратил меня, о могущественный «первый»?
        - Не смешно.
        - Ты прав, - кивнул брат. - Не смешно.
        Мы замолчали, не зная как продолжить неловкий разговор.
        - Понимаешь, - наконец, сказал Дима, - я не то чтобы против вампиров. Ты все-таки мой брат и ты, уж прости, вампир. Но я не готов стать одним из вас. По крайней мере, пока. Может, быть позже?
        - Конечно. Не стоит торопиться.
        - Вот и славно.
        Дима вздохнул с облегчением, точно избежал страшной опасности и направился к машине. Я смотрел ему в спину и понимал, что «позже» вряд ли когда-нибудь наступит.
        Эпилог
        Я стал отцом. Держа на руках маленькую жизнь с рыжими, как у неё настоящей матери волосами, я думал о грядущем. Мать девочки умерла, родной отец не проявлял к ней интереса, а приемные родители были вампирами. Какое будущее её ждет с такой-то семьей? Что я скажу дочери, когда ей исполнится шестнадцать, а мы с Эмми будет выглядеть как её ровесники? Множество вопросов крутились у меня в голове, и у меня впереди была вечность, чтобы найти на них ответы.
        С тех пор, как я встретил Амаранту, жизнь не переставала преподносить мне сюрпризы. Порой я думаю, как могла бы сложиться моя судьба, не будь этой встречи. Все было бы по-другому, и я сам был бы другим. Но был бы я счастливее? Теперь я точно знаю, что нет. В одном я уверен: рядом мои близкие и нас ждет охота.
        notes
        Примечания
        1
        Хемет-несу - в переводе с древне-египесткого «царица»