Омут Ольга Грибова
        Охотник на вампиров #3
        У любви есть тайная сила, и долго противиться ей невозможно. Со временем это понимает и Влад Климентьев, охотник на нечисть. Он готов преодолеть любые препятствия ради встречи с любимой. Но что, если источником этих препятствий является сама девушка? Как быть в таком случае?
        Герою предстоит снова завоевать доверие любимой или же расстаться с ней навсегда. Но ему также не следует забывать о могущественном вампире, который всеми силами пытается удержать девушку рядом с собой. Посмеет ли Влад бросить ему вызов и вступить в борьбу с кланом вампиров ради спасения любимой?
        Ольга Грибова
        Омут
        Все побеждает любовь, покоримся же и мы ее власти. Вергилий.
        …Тень пролетевшего ангела вижу во взоре твоем… Бальмонт. Нет и не будет.
        ПРЕДИСЛОВИЕ
        Очередной город, новое дело. Уже давно потерян счет местам, в которых мы побывали. Пожалуй, я даже не в состоянии с уверенностью сказать, где именно мы сейчас находимся. Жизнь не стоит на месте, так вроде бы говорят, но мне кажется, что моя жизнь замерла. Ничего не меняется. Мне двадцать три года, а я по-прежнему скитаюсь по миру в поисках нечистой силы в компании брата и отца. В последнее время я начал подозревать, что так будет всегда. Из года в год я буду делать одно и то же, пока однажды какая-нибудь тварь не прикончит меня. Иногда я с надеждой думаю о таком повороте событий.
        Каждый новый день без Амаранты дается мне с трудом, и со временем становится только хуже. Я думал, что мне уже знакомы все круги ада, но выяснилось - я лишь заглянул за занавес. Мой личный ад оказался куда страшнее и глубже, чем я мог себе представить.
        1
        НОВОЕ ДЕЛО
        Теплый солнечный зайчик скользнул по прикрытым векам. Я перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову, пряча лицо от света, но было уже поздно. Солнечные лучи сделали свое коварное дело, прогнав остатки моего и так неглубокого сна. Понимая, что больше не засну, я все же еще минут десять упорно лежал с закрытыми глазами, надеясь на чудо. Потом, покорившись неизбежному, тяжело вздохнул, перевернулся на спину и открыл глаза. Комнату заливал яркий желтый свет. Даже шторы не могли помешать лучам летнего солнца проникнуть в гостиничный номер, окна которого, как стало понятно, выходили на восток.
        На часах было без четверти семь. Опять не удалось выспаться как следует! А ведь накануне вечером так вымотался, что, казалось, просплю целую неделю.
        Сбоку послышалась возня. Младший брат Дмитрий, как и я минуту назад, отворачивался от бьющего в окно солнца. Только сон брата не чета моему, и каким-то там солнечным лучам не под силу его разбудить. Это наблюдение тут же подтвердилось Димкиным храпом.
        Откинул одеяло, осторожно встал, стараясь двигаться как можно более бесшумно, и первым делом направился в ванную комнату. Плотно затворив за собой дверь, решил для начала умыться. Над белой фаянсовой раковиной висело зеркало, и я невольно взглянул на свое отражение. Вид у меня был еще тот. Взъерошенные после сна волосы, усталые глаза с покрасневшими белками обведены темными кругами; запавшие щеки и трехдневная щетина - вот краткое описание увиденного. Я выглядел так, будто неплохо погулял накануне. На самом деле ничего подобного не происходило, просто вчера мы были на охоте, которая, между прочим, закончилась вполне успешно. Правда, легли только в половине четвертого, с тех пор прошло лишь три часа, и, конечно, я совершенно не выспался. Впрочем, в последнее время у меня все чаще возникали проблемы со сном.
        Кое-как приводя себя в порядок, пытался вспомнить, где мы сейчас находимся. Мы заселились в эту гостиницу после того, как покинули город, в котором охотились. Она - всего-навсего перевалочный пункт, еле заметная точка на огромной карте России, где можно отдохнуть, прежде чем снова пуститься в путь. Но все же хотелось знать, где мы. Хотя бы приблизительно.
        Я залез под прохладный душ в надежде, что он придаст мне сил. Но моя проблема была не совсем физического характера: источником плохого настроения являлась вчерашняя охота. Если бы был выбор, я бы вообще постарался не участвовать в ней, но это оказалось невозможным.
        Моя семья - я, брат и наш с ним отец - занималась истреблением нечистой силы. С тех пор как наша с Димой мать погибла от рук (или, вернее, зубов) вампира, мы сделали для себя неприятное открытие: мир полон монстров, а чудовища существуют не только в кино. К сожалению, отец был из числа людей, которые считали - если хочешь, чтобы что-то было сделано на совесть, берись за это сам. Он так и поступил, и мы стали охотниками, борцами за чистоту улиц, так сказать. Основной нашей задачей отныне было вычислять и безжалостно уничтожать все сверхъестественное. Дом мы продали, деньги положили на банковский депозит и снимали их по мере надобности. Кроме «Мерседеса» 1989 года и огромного количества разного вида оружия наша семья ничем не владела.
        Я был против такой жизни. Мне всегда хотелось чего-то нормального, общепринятого. Окончить университет, например, и стать адвокатом или кем-нибудь еще. Даже неважно кем, главное, лишь бы не охотником. Но менять что-то было уже поздно. К тому же я прекрасно понимал: охота - единственное, что я действительно умею делать и в чем, кстати, достиг немалых успехов.
        Была еще одна проблема, и ее звали Амаранта. Девушка-вампир, в которую я имел неосторожность влюбиться. Правда, нам пришлось расстаться, так как наши миры были слишком далеки друг от друга. Они шли параллельно; не в нашей власти заставить их пересечься. И все же я не мог не вспоминать о ней, хотя прошло уже более полугода с нашей последней встречи и, что самое важное, я сам принял решение оставить ее. Но даже теперь, когда Эмми не было рядом, я думал о ней практически постоянно. Ее лицо как солнце сияло перед внутренним взором, стоило только закрыть глаза. Каждый день, проведенный вдалеке от нее, становился пыткой, и я не знал, сколько еще смогу выдержать.
        Вчера мы убили вампира. Не то чтобы после встречи с Амарантой я изменил свое отношение ко всем вампирам в целом и перестал их считать кровожадными хищниками и убийцами, но все же было нелегко наблюдать смерть одного из них. Это наводило на пугающую мысль: а что, если кто-то из наших коллег сейчас охотится на нее? Я понимал - бесполезно терзать себя понапрасну, ведь ответ на этот вопрос получить неоткуда, но ничего не мог с собой поделать.
        Выйдя из душа, надел черные джинсы и простую белую футболку с лейблом «Найк» на груди (мне всегда казалось, что заниматься подбором одежды больше двух минут - значит бесполезно растрачивать жизнь) и решил прогуляться на свежем воздухе. Дима еще спал, а сидеть в номере без дела не хотелось. Через небольшой холл гостиницы вышел на улицу.
        Летнее солнце даже в столь ранний час здорово припекало, но было удивительно свежо - недавно проехавшая поливальная машина разбрызгала воду и прибила пыль на тротуарах и мостовых. Мимо пробегали спешащие на работу прохожие. У них были озабоченные и сосредоточенные лица погруженных в себя людей. Подумав о том, что мне никогда не узнать, каково это - каждый день ходить на работу, я испытал неожиданный прилив зависти к этим людям. Повернув голову вправо, заметил на углу киоск с газетами и журналами и, недолго думая, направился к нему.
        Я рассчитывал приобрести какую-нибудь местную газету, чтобы узнать название этого города. Конечно, это не жизненно важная информация, но, пока мозг хоть чем-то занимался, его не посещали мысли, которых я стремился избежать.
        Продавец любезно предложил сегодняшний номер местной газеты. Купив ее и тем самым разрешив интересовавший меня вопрос, я пошел в сторону кафе, расположившегося сразу за киоском. Заказав чашечку эспрессо и омлет, развернул свежий номер газеты. Внимание тут же привлек броский заголовок на первой странице; быстро прочитав статью, выяснил, что, во-первых, она посвящена гибели одного из местных жителей, а во-вторых, он умер при довольно странных обстоятельствах. Возможно, я бы не обратил на это внимания; иногда бывает, что люди просто умирают, и, как бы подозрительно ни выглядела их смерть, - это всего лишь нелепая случайность. Но было еще и «в-третьих», и именно оно заставило взглянуть на эту статью глазами охотника на нечистую силу, а не простого обывателя. «Это не первое подобное происшествие в городе», - вот фраза, которая заинтересовала больше всего.
        Когда при странных обстоятельствах гибнет один человек - это случай. В конце концов, бедняге могло просто не повезти. Когда погибают двое - это, возможно, совпадение, ведь чего только в жизни не бывает. Но вот когда речь идет о трех и более смертях - это уже закономерность, которая может означать только одно - в городе живет и питается какая-то тварь.
        Внутри нарастало возбуждение, вызванное предчувствием новой схватки. Доев завтрак, я поторопился обратно в гостиницу, по дороге еще раз заглянув в киоск и прикупив выпуски местной газеты за прошедшие несколько недель. Более ранних номеров не нашлось; продавец посоветовал поискать их в библиотеке. Я решил - для начала хватит и этого, хотя чувствовал, что без визита в библиотеку все равно не обойтись.
        В номере первым делом принялся за чтение. Было около восьми утра, и Дима все еще спал. Не стоило надеяться, что он встанет раньше десяти, но вот отец может заглянуть в любое время. Следовало подготовиться к его приходу, так как я подозревал, что придется задержаться в этом городе. Предстояло найти достаточно веские доказательства, чтобы убедить папу в правильности такого решения.
        Первая смерть, которая, собственно, и привлекла мое внимание, произошла накануне нашего приезда. Некий Игорь Старостин погиб, упав с девятого этажа двенадцатиэтажного здания. Ему было двадцать восемь лет, и, по сообщениям газеты, он покончил с собой, выбросившись с балкона собственной квартиры. Казалось бы, что в этом странного? Мало ли какие несчастья преследовали парня? Может, его бросила невеста, или уволили с работы, или он был неизлечимо болен; гадать можно было до бесконечности, но, слава богу, статья давала ответ на все эти вопросы. В ней черным по белому было написано: у Игоря Старостина не было никаких проблем. Работа в престижной фирме с возможностью карьерного роста, красивая и к тому же беременная жена, прекрасное здоровье - все это и еще много чего было в жизни у молодого парня, который зачем-то спрыгнул с балкона.
        Конечно, случаются самоубийства и без всякой на то видимой причины, но в этом была еще одна странность: жена Игоря находилась дома в тот момент, когда он перелез через перила балкона, вообразив себя птицей. Более того, она собственными глазами видела, как все произошло. Статья включала интервью молодой вдовы. Ее словам никто особо не поверил, и я мог понять, почему. Если предположить, что она говорит правду, то все произошло так: они с мужем сидели на кухне, когда с балкона донесся какой-то странный шум. Игорь отправился посмотреть, что там происходит. Он отсутствовал несколько минут, и женщина пошла за ним следом. Подходя к балкону, она расслышала, как муж с кем-то разговаривает. Она могла бы поклясться, что он называл собеседника «мамой». Все бы ничего, но только мать Игоря умерла несколько недель назад. Последнее, что видела испуганная женщина, - как муж перелез через балконные перила и спрыгнул вниз. Выбежав на балкон, она, естественно, никого там не обнаружила.
        Возможно ли, что молодой человек временно помешался? Конечно, да. Но мне показалось странным, что Старостин не просто разговаривал с мамой, которой уже не было в живых, но и получал ответы. Это утверждала его жена, хотя она не могла бы присягнуть, что голос принадлежал именно матери супруга. Само собой, милиция объясняла показания женщины стрессом, вызванным неожиданной смертью мужа; так как она была еще и беременна, все легко в это поверили.
        Просмотрев остальные газеты, я нашел упоминание похожего случая. На этот раз жертвой оказался сорокадвухлетний Михаил Борисов. Он работал сантехником в частном ЖЭКе. В тот день прорвало трубу с горячей водой в жилом многоквартирном доме, и Борисова с напарником направили на ликвидацию аварии. Михаил упал в подвал, полный кипятка, и сварился заживо. Напарник погибшего отказался комментировать случившееся, хотя в момент гибели находился поблизости. Его даже подозревали в том, что это он толкнул Борисова, так как милиция вполне обоснованно считала, что сам погибший не мог не заметить конца лестницы. Но убедительных доказательств причастности напарника и даже более или менее веского мотива не нашлось, и смерть сантехника списали на несчастный случай: темный подвал, мокрые ступени, алкоголь в крови, и как результат - чья-то оборвавшаяся жизнь. Вот и вся история.
        Я сложил газеты ровной стопкой и задумался. Взгляд сам упал на прикроватную тумбочку, где лежал Димкин ноутбук. Зачем тратить время на поход в библиотеку, если можно попытаться найти нужную информацию в Интернете, не выходя из номера? Посчитав эту идею удачной, я включил ноутбук брата.
        Довольно быстро удалось отыскать сайт местной газеты, и я принялся просматривать предыдущие номера в поисках схожих смертей. Вскоре выяснилось: подобные странные события начали происходить в городе около трех месяцев назад. Открыла эту цепочку нелепых смертей семнадцатилетняя Лиза Овчинина, обнаруженная мертвой в ванной комнате в доме родителей. Причиной ее гибели, как установило следствие, послужило электричество. Лиза принимала ванну и уронила радиоприемник в воду. Удар тока был настолько мощным, что, когда спустя три часа после смерти девушку нашли, ее тело все еще дымилось.
        Следующим в списке был Антон Киров, двадцатидвухлетний работник скотобойни, увлекавшийся роком и легкими наркотиками. Спустя две недели после смерти Лизы его тело обнаружили насаженным на крюк для коровьих туш. Милиция посчитала, что Антон был под кайфом и погиб в результате несоблюдения техники безопасности. Эта версия была неплохо обоснована, так как патологоанатомы действительно нашли в крови рокера следы каких-то химических веществ.
        Следом шла Людмила Маркова, одинокая вдова преклонного возраста. Она упала с лестницы, ведущей на второй этаж ее частного дома, и сломала себе шею. Подобное происшествие в таком возрасте не вызвало подозрений, и дело было закрыто еще до начала следствия. Вот только соседка Марковой, такая же одинокая старая дама, клялась, будто за несколько дней до своей гибели Людмила рассказывала, что ее навещал покойный муж.
        Еще один несчастный случай произошел в приюте для сирот. Одна из его новых воспитанниц, девочка восьми лет, утонула в озере. Остальные дети уверенно говорили, что Рита (так звали ребенка) сама зашла в воду, так как ее позвал отец, который буквально за месяц до этого разбился насмерть в автомобильной катастрофе.
        Прибавьте сюда уже известных Игоря и Антона, и получится шесть смертей за три месяца, все - от несчастного случая или суицида. Не слишком ли много для маленького городка с населением в тридцать тысяч человек? И самое главное: большинство жертв перед собственной смертью видели умерших или пропавших родственников и близких людей. Не правда ли, странное совпадение? Уверен, что и остальные тоже видели нечто подобное, просто не успели никому об этом рассказать.
        Через час исследований я пришел к выводу, что в городе поселилось некое существо, которое убивает людей, используя при этом не совсем традиционные методы. Если говорить начистоту, люди сами гибли по нелепой случайности, просто не замечая, куда идут, как, например, сантехник, а может, их умышленно кто-то подталкивал к пропасти. Я лично склонялся ко второму варианту.
        Проведя в Сети еще полчаса, я также нашел подтверждения теории о том, что этот странный убийца умел принимать облик погибших или отсутствующих людей, которые были дороги убитым. У Лизы был младший брат, пропавший за полгода до ее смерти; Антон переживал потерю любимой девушки, которая около двух месяцев назад после очередной ссоры бросила его и уехала из города; муж Людмилы скончался от рака легких на шестьдесят девятом году жизни; девочка Рита осталась сиротой после гибели отца; сантехник Михаил за неделю до собственной кончины похоронил дочь; и, наконец, Игорь недавно потерял мать. Близкие этих людей погибли или, как в случае с Лизой и Антоном, пропали, память о них и боль от утраты были еще свежи.
        Кажется, нашлось новое дело! Как только я окончательно убедился в этом, входная дверь приоткрылась, и в номер заглянул папа. Он нахмурился, бросив взгляд на кровать, где все еще спал Дмитрий, и прошел в комнату, громко хлопнув дверью. Видимо, таким нехитрым способом он надеялся разбудить Диму, но тот даже не пошевелился.
        - Так можно всю жизнь проспать, - недовольно заметил Виктор в полный голос.
        Я знал - отцу не нравится, что Дима так долго спит и мало времени тратит на тренировки. А еще в последнее время брат начал налегать на гамбургеры, из-за чего изрядно прибавил в весе. Папа считал это проявлением подросткового протеста против него и его требований. Но на самом деле брат просто слишком любил жизнь со всеми ее удовольствиями, включая и гамбургеры.
        Отец заметил мое сосредоточенное лицо, его глаза сузились, он внимательно осмотрел меня с головы до ног и, присаживаясь, сказал:
        - Рассказывай.
        Как я и подозревал, папа сразу догадался, что мне удалось раскопать что-то интересное. Я объяснил ситуацию и даже предложил прочесть газетные статьи. Отец был далек от Интернета и от всей современной техники, считая ее изучение пустой тратой времени. Да ему и ни к чему было разбираться в тонкостях Всемирной паутины, ведь у него под рукой всегда находились мы с братом. Мы в любое время могли найти то, что он пожелает. Зато отец был первоклассным знатоком оружия и машин, он ревностно следил за всеми новинками в этих областях.
        Когда Дима проснулся, мы с отцом уже достигли согласия, и оба склонялись к мысли, что придется на некоторое время задержаться в этом городе. По крайней мере до тех пор, пока не найдем монстра, убивающего людей, или не докажем, что его не существует. Так что Диме пришлось просто согласиться с уже принятым решением; его ничуть это не смутило, за годы совместной работы брат привык к подобным вещам.
        Я остался доволен тем, как развивались события. Обычно на то, чтобы найти новое дело, уходило достаточно много времени, иногда - даже недели. В периоды вынужденного бездействия воспоминания особенно угнетали меня. Чтобы не думать об Амаранте, приходилось постоянно чем-то занимать ум, и ничто так хорошо не отвлекало от грустных мыслей, как охота. А тут не успели закончить одно дело, как уже появилось другое. И хотя я был измотан и чувствовал себя крайне уставшим, все равно полагал - это как раз то, что мне нужно.
        Забавно порой думать, как бы все сложилось, если бы в то утро я не купил газету. Изменилось бы что-нибудь, или я все равно рано или поздно пошел бы на сделку с собственной совестью и попытался вернуть Амаранту? Ведь именно это дело перевернуло всю мою дальнейшую жизнь. В такие моменты невольно начинаешь верить в судьбу.
        2
        ИНТЕРВЬЮ
        Пока Дима находился в ванной, терзая оттуда наш слух не слишком удачными попытками исполнить одну из новинок хит-парада, мы с отцом составляли план действий. В первую очередь необходимо было выяснить, кем является наш противник, и побольше о нем узнать. А кто мог рассказать о случившемся лучше, чем очевидцы? Придя к этому несложному выводу, мы еще раз просмотрели список потенциальных свидетелей.
        - Я бы хотел заняться вторым сантехником, - сказал я отцу, еще раз перечитав заметку о смерти Михаила Борисова. - Он кажется весьма перспективным.
        - Чем же, если не секрет? - Отец взглянул на меня поверх газетного листа.
        - Хотя бы тем, что отказался от каких-либо комментариев. Даже милиция не смогла ничего от него добиться. А ведь какое-то время его подозревали в убийстве.
        - Полагаешь, он что-то видел? - нахмурился Виктор.
        - Я почти уверен, что да. Наверняка он увидел что-то настолько необычное, что предпочел промолчать, чтобы его не приняли за сумасшедшего. - Я сложил газеты и пододвинул ноутбук к себе, намереваясь поискать адрес сантехника в Интернете.
        - Интересно, почему ты думаешь, что он тебе все расскажет? - спросил брат. Он только что вышел из душа, но быстро понял, о чем идет речь, и включился в разговор.
        - Я уж как-нибудь постараюсь найти к нему подход, - огрызнулся я.
        - Ах да, я совсем забыл, что ты у нас непревзойденный психолог, - не унимался Дима.
        Я посмотрел на брата и увидел на его округлом лице озорную улыбку. Видимо, несмотря на раннее, по его меркам, пробуждение, у него все же было хорошее настроение. Что ж, я тоже умею шутить.
        - Я чувствую, мы с ним поладим, - с самым невинным видом ответил я Диме. - А вот ты, уверен, найдешь общий язык с семидесятидвухлетней Анфисой Викторовной Песковой, соседкой покойной Людмилы Марковой.
        Я не без удовольствия наблюдал, как улыбка на лице брата погасла, и он с мольбой в глазах посмотрел на отца. Чтобы не оставить у последнего сомнений в необходимости такого шага, я добавил к своим словам несколько аргументов:
        - В статье говорится, что погибшая рассказывала соседке о своих встречах с покойным мужем. Так что Анфиса Викторовна может что-то знать, - повернувшись к отцу, следующими словами, я, так сказать, вбил последний гвоздь в гроб Димы: - Ты же знаешь, пап, как Димку любят старушки. Они готовы ему поведать все свои тайны, как только его увидят.
        Отец перевел взгляд на Дмитрия, но даже не надо было слушать, что он скажет, чтобы понять - этот раунд остался за мной.
        Быстро собравшись, дружно покинули номер. Мы с братом отправились к свидетелям, а отец решил заскочить в отделение милиции, которое занималось наиболее интересными делами в этой череде смертей.
        - Я тебе отомщу, страшно отомщу, - заявил Дима, прежде чем мы разошлись в разные стороны. Он был крайне недоволен тем обстоятельством, что на его долю выпало общение со старушкой, искренне полагая такое времяпровождение неимоверно скучным.
        - Уже дрожу от страха, - я изобразил на лице наигранный ужас, чем еще больше разозлил брата. Он ушел, раздраженный моим поведением.
        В свое оправдание могу заметить, что, во-первых, не я это начал, а во-вторых, Димку действительно любят старушки. С его светлыми волосами и голубыми глазами, он производил на них впечатление доброго и искреннего парня. Честно говоря, он таким и был, и даже немного больше, чем мне хотелось бы.
        Машину, естественно, взял отец. Он доверял мне автомобиль лишь в исключительных случаях, а Диме - вообще никогда. Пришлось воспользоваться городским транспортом. Не то чтобы я что-то имею против автобусов, троллейбусов и прочих наземных и подземных видов общественного транспорта, просто в незнакомом городе такое путешествие представляет собой некоторую проблему. Я потратил минимум десять минут, чтобы выяснить, как именно добраться до нужного места.
        Слава богу, час пик прошел, и людей было немного, так что я даже сумел получить некоторое удовольствие от поездки, осматривая город из окна автобуса. Это был совершенно заурядный российский город, единственное, что отличало его от большинства остальных, - несвойственная нашей стране чистота улиц. Похоже, этому затерянному на просторах нашей Родины городку крупно повезло с органами местного самоуправления, что само по себе редкая удача.
        Дом, в котором жил бывший напарник ныне покойного Михаила Борисова, был расположен неподалеку от автобусной остановки. Я быстро сориентировался и нашел нужную квартиру всего за несколько минут. Дверь открыл худенький мальчик лет четырнадцати.
        - Че надо? - внимательно рассматривая меня, совсем не по-детски спросил подросток.
        - Тебя родители не учили, что незнакомым людям нельзя открывать дверь? - сам не до конца понимая зачем, спросил я у мальчишки.
        - Могу закрыть, - ничуть не смутившись, заявил парень, но при этом остался на месте, не пытаясь выполнить угрозу.
        - Отец дома? - поинтересовался я, решив на всякий случай, что шутить с ним больше не стоит, а то он, еще, чего доброго, пошлет меня подальше, и я буду вынужден сам искать сантехника по имени Виталий Румянцев.
        - Этот алкаш, что ли? - Парень презрительно хмыкнул, но, не дожидаясь подтверждения, ответил: - На работе он. В ЖЭКе. Это в первом подъезде.
        Подросток махнул рукой в сторону предполагаемого местонахождения первого подъезда, и я заметил темно-синий кровоподтек на его запястье. Увидев, что я обратил внимание на синяк, он тут же спрятал руку за спину.
        - Если поторопитесь, то застанете его трезвым, - буркнул парень и захлопнул дверь.
        - Спасибо, - опомнился я, но меня услышала лишь запертая входная дверь.
        Думая, какой сволочью надо быть, чтобы избивать собственного ребенка, я спустился вниз. Еще толком не будучи знакомым с Виталием Румянцевым, я уже испытывал к нему неприязнь, хотя мне следовало быть с ним помягче, ведь я рассчитывал добиться от него сведений, которыми он еще ни с кем не делился и, видимо, не собирался.
        ЖЭК нашелся без труда. Благодаря обаянию и вежливости всего за несколько минут я выяснил, что Румянцев находится на вызове, а также получил адрес и подробные инструкции, как туда пройти. Виталий менял батарею в подъезде одного из соседних домов. Я быстрым шагом направился туда. Не хватало только, в самом деле, опоздать и застать его уже выпившим. Алкоголь в крови сантехника мог сильно помешать нашей беседе.
        Нужный подъезд определил сразу. Перед ним валялась ржавая батарея, и весь асфальт был залит темно-коричневой жидкостью, которая, как можно предположить, до недавнего времени циркулировала в отопительной системе дома. Кое-как перебравшись через импровизированное ржавое озеро и лишь чудом не запачкав кроссовки, я услышал голоса двух мужчин. Они что-то громко выясняли между собой, используя при этом в основном нецензурные выражения и лишь изредка вставляя между ними предлоги и местоимения. Я радостно определил, что оба собеседника пока трезвы. Как оказалось чуть позже, в этом и заключалась их основная проблема.
        - Здорово, мужики, - окликнул с порога, стараясь улыбаться как можно шире.
        Ко мне повернулось два одинаковых лица. То есть, конечно, мужчины не были схожи внешне, но вот недовольные выражения помятых лиц и ищущие, чем бы похмелиться, взгляды были почти идентичны. Так как ответом была тишина, я решил взять инициативу по продолжению знакомства в свои руки:
        - Кто из вас Виталий Румянцев?
        - Ну вроде я, - пробасил тот, что выглядел постарше.
        - Так вроде или ты? - переспросил я, чувствуя, что начинаю раздражаться. Видимо, дело было в том подростке с синяком на руке.
        - А те че надо-то? - Мужчина опомнился, вдруг осознав, что я ему совершенно незнаком, и он ничего мне не должен. Я почти слышал, как завертелись шестеренки в его голове, рождая простую, по сути, мысль о том, что он не обязан со мной разговаривать. Нельзя было допустить, чтобы он развил эту идею, и я решил вмешаться в его размышления единственным доступным мне способом.
        - Выпить хочешь? - предложил без предисловий.
        Взгляд сантехника сфокусировался на мне, и я получил возможность наблюдать за тем, как всего за пару секунд из незнакомого человека можно превратиться в лучшего друга. Морщины на лбу мужчины разгладились, глаза потеплели, и Виталий даже улыбнулся мне так дружелюбно, как только мог.
        - А то! - ответил он заметно повеселевшим голосом и потер руки в предвкушении. - Чего делать-то надо? - спросил мужик, видимо решив, что дело касается сантехнических работ, за выполнение которых ему заплатят наличными или вообще сразу бутылкой. Подозреваю, что второй вариант устроил бы его даже больше, так как значительно сократил бы время от получения вознаграждения до его непосредственного употребления.
        - Поговорить, - развел я руками, показывая, как, в сущности, мало от него хочу.
        - Э, нет, так дело не пойдет. Я что, один тут должен спину гнуть? - подал голос второй сантехник, на лице которого читалась плохо скрываемая зависть.
        - Не переживай, я позабочусь, чтобы всем хватило, - успокоил я. Несколько бутылок водки не могли значительно подорвать наш семейный бюджет, так что я не волновался на этот счет. Не так давно сторож на одном американском кладбище обошелся значительно дороже.
        С молчаливого согласия напарника Виталий последовал за мной на улицу, где мы могли поговорить без свидетелей. Мы немного отошли от дома, и я достал удостоверение частного сыщика, которым периодически пользовался, чтобы как-то объяснить окружающим свой интерес к разного рода происшествиям. Кстати, удостоверение было напечатано братом на ноутбуке, и пока еще никто не усомнился в его подлинности.
        - Влад Климентьев, частное агентство «Климентьев и сыновья», - представился по всей форме, протянув Виталию открытое удостоверение. Но тот лишь мельком скользнул по корочке взглядом и кивнул в ответ. На какую-то долю секунды я испытал разочарование. Столько труда вложено в этот документ, чтобы он ничем не отличался от оригинала, а сантехник даже не удостоил его вниманием. Обидно.
        - Я что, арестован? - Виталий Румянцев боязливо оглянулся, и я подумал, что переоценил его мыслительные способности.
        - Стал бы я предлагать вам спиртное за разговор со мной, если бы хотел вас арестовать? К тому же я не из милиции, - вздохнул и убрал ненужное удостоверение в карман джинсов. Мой собеседник немного успокоился; увы, как только прозвучал следующий вопрос, он разнервничался еще больше, чем прежде. Думаю, если бы не обещанная водка, он послал бы меня к черту. - Я хочу поговорить о несчастном случае, который произошел с Михаилом Борисовым.
        Снова испуганно оглянувшись по сторонам, Виталий прошептал:
        - Я его не убивал.
        - Знаю, - уже в который раз постарался успокоить его я. - Расскажите мне все, что видели. Обещаю, это останется между нами, и никто не узнает, что вы мне сейчас скажете.
        - Сколько бутылок?
        Вопрос поставил меня в тупик своей неожиданностью. Мысли в тот момент шли совсем по другому руслу, и я удивленно уставился на сантехника.
        - Одной мало, - с самым серьезным видом заявил Румянцев. - Надо бы парочку.
        Наконец до меня дошло, что Виталий торгуется. Я вдруг осознал, как мне повезло, что именно сегодня ему нечего выпить. Ведь если бы не похмелье Румянцева, вряд ли удалось бы вытянуть из него хоть слово.
        - Даю три, - заявил я великодушно, чем в очередной раз снискал симпатию сантехника. Судя по тому, как он смотрел на меня, в его личном рейтинге симпатий я поднялся на первую ступень, как самый милый и приятный в общении человек.
        - Договорились, - он протянул черную от грязи руку, и я не без внутреннего содрогания пожал ее, скрепляя наш договор. - Только ты мне все равно не поверишь, - мужчина достал пачку «Беломора» и закурил, а я с трудом подавил тошноту, вызванную дымом дешевой папиросы. - Я был трезв как стекло, - в тот самый момент, когда он это заявил, во мне зародилось сомнение. Видимо, оно отразилось на лице, так как Виталий тут же себя поправил: - Ну, может, выпили мы с Мишкой совсем чуток. Но что такое сто граммов для двух здоровых мужиков? - Он ударил себя кулаком в грудь, демонстрируя свою крепость. Показалось забавным, что от удара он подавился дымом и зашелся в кашле.
        - Я начинаю думать, что твой товарищ действительно сам свалился в кипяток, - пробормотал я себе под нос.
        - Нет, - ответил Виталий, как только смог снова говорить, - я точно знаю, сам видел. Но только я никому об этом не рассказывал. Мне бы никто не поверил. Сказали бы, напился Виталька до зеленых человечков.
        Я почувствовал, что откровения Румянцева не на шутку меня заинтересовали. Особенно та их часть, где он сказал, что сам все видел.
        - Что же все-таки произошло? - Игнорируя едкий дым, я приблизился к сантехнику, боясь пропустить хоть слово из его рассказа.
        - Ну так слушай, - увидев, как я изнываю от нетерпения, и, видимо, испугавшись, что я уйду и тем самым лишу его водки, Виталий принялся тараторить почти без остановки. - Мы с Мишкой давно в паре работали. Толковый он был мужик. В тот день авария сильная случилась. В подвале дома, - при этих словах он махнул рукой куда-то в сторону, где, как я предположил, находится тот самый дом, - трубу с горячей водой прорвало. Весь подвал залило кипятком, как подобраться к дыре, непонятно. Нас и вызвали. А то был выходной, и мы с Мишкой с утра немного на грудь приняли. Дочь его поминали. Настеной звали, девять дней было, как померла, - я отметил про себя, что в газете были ошибочные данные, там речь шла о неделе. - Бедная Ирка, это жена его, сначала Настька, потом еще и муж. - Румянцев покачал головой. - Так вот, открыли мы дверь в подвал, а там воды до середины лестницы, что вниз ведет. Я Мишке и говорю: «Надо кипяток-то откачать, а то не спуститься». Ну, мы за насосом сбегали (воду к тому времени уже перекрыть успели) и давай его налаживать. Я на улице собираю, а Мишка пошел шланг в воду опускать. Смотрю, нет
его и нет. Ну, я за ним в подвал, - в этой части рассказа Виталий начал помогать себе руками, чтобы я мог красочнее представить картину. И, хотя его речь оставляла желать лучшего, ход событий был вполне понятен. - Подхожу я, значит, к подвалу, а оттуда голоса. Я прислушался: точно Мишка с кем-то говорит и все зовет: «Доченька, доченька, постой, миленькая, не уходи». Я так и встал. Думаю, дочь-то у него одна была, да и та на том свете. Решил, что все - спятил мужик. И тут вдруг слышу, отвечает ему кто-то, - сантехник незаметно для себя перешел на шепот, как будто боялся, что кто-то может нас подслушать. - Да только не его это дочь была, а жена моя, покойница.
        Виталий замолчал и внимательно посмотрел на меня, ища в моем лице следы недоверия. Не знаю, что именно он там разглядел, потому что я в тот момент думал о том, что, видимо, необязательно иметь визуальный контакт с этим существом, чтобы попасть в зону его воздействия.
        - Не веришь? - обвинительно заключил сантехник.
        - Ты рассказывай, что дальше было. Верю я тебе или нет, это уже мое дело, - я не собирался делиться своим мнением по поводу услышанного, достаточно того, что платил за рассказ.
        - Дальше я открыл дверь подвала и только вижу, как Мишка вниз летит. До сих пор помню, как он кричал и корчился в воде, - неожиданно серьезно произнес Виталий. Последние слова так не вязались с общей манерой его речи, что я даже удивился.
        - А кто был в подвале? - спросил я, придя в себя после его последнего заявления.
        - А никого, - к Виталию снова вернулась его обычная манера, он опять заговорил громко и развязно. - Никого там, парень, не было. Показалось мне. Мало ли что алкашу привидится? - Он подмигнул. - Ну что, развлек я тебя? Заслужил водочку?
        - Само собой, - пробормотал я и протянул ему пятьсот рублей, полагая, что этого вполне хватит.
        Мужик одним быстрым движением выхватил деньги и поспешил уйти, даже не попрощавшись. Видимо, он очень торопился в магазин, чтобы перевести рубли в спирт. Так мы и разошлись, вполне довольные друг другом. По пути на остановку я думал о том, как много в этом деле неясного. Больше всего озадачивал тот факт, что Румянцев слышал в подвале голос умершей жены, тогда как его покойный друг и собутыльник говорил со своей дочерью. Я понимал, что алкоголик Виталий все же ненадежный свидетель, и его слова неплохо было бы перепроверить. Довольно быстро на память пришло, что есть еще, по крайней мере, одна смерть, при которой тоже присутствовал посторонний. И что бы ни говорили газеты и милиция, я чувствовал - этому свидетелю можно доверять. Из первой попавшейся телефонной будки позвонил в справочную. Слава богу, город был небольшим, и под нужной фамилией оказался зарегистрирован только один человек.
        Уже через полчаса я стоял перед дверью Игоря Старостина, мужчины, который выбросился с балкона. После третьего звонка, когда уже решил, что дома никого нет, дверь открыла невысокая молодая женщина. Она могла бы считаться симпатичной, если бы не ее неухоженный вид. Светлые волосы были растрепаны, только черная лента, повязанная на голове, хоть как-то держала их вместе, не позволяя торчать в разные стороны. Глаза женщины припухли и покраснели от слез, а кожа приобрела землистый оттенок. Посмотрев на ее огромный живот, предположил, что она уже минимум месяце на восьмом. Оставалось понадеяться, что она не вздумает начать рожать в моем присутствии.
        - Добрый день, - вежливо улыбнулся я женщине, искренне сочувствуя ее горю и даже ощущая некоторую вину за то, что из-за меня ей придется снова пережить весь этот кошмар.
        - Кому как, - философски ответила она на приветствие. Я заметил, что, несмотря на несчастный вид, голос молодой женщины оказался твердым. Возможно, я недооценил силу ее характера.
        - Меня зовут Влад Климентьев, детективное агентство «Климентьев и сыновья», - начал я с привычного представления и протянул корочку. Как и у сантехника часом раньше, удостоверение не вызвало у нее какого-либо интереса. С тем же успехом можно было ходить с пустым бланком.
        - У вас уже есть взрослые сыновья? - Она с недоверием посмотрела на меня, видимо прикидывая в уме, сколько же мне лет. Иногда мозг людей работает в странном направлении. Вот, например, эта женщина. Вместо того чтобы поинтересоваться, с какой целью я к ней явился, она задумалась, как в моем возрасте можно иметь двух или даже более взрослых детей.
        - Я один из сыновей.
        - Понятно, - она улыбнулась так, будто этим ответом я уничтожил все ее недоверие, и отошла вглубь квартиры, приглашая меня войти.
        - Алена Старостина, - представилась она, как только я переступил порог. - Впрочем, вы, наверное, и так знаете.
        Я кивнул, хотя до этого понятия не имел, как ее зовут, - почему-то в газетах она фигурировала просто как жена Старостина.
        - Хотите чаю? - Не дожидаясь ответа, Алена пошла на кухню, и я направился следом.
        Молодая женщина поставила чайник на плиту, достала из шкафа печенье и только после этого присела.
        - Вы садитесь, - она указала на стул напротив. - Должна предупредить: у меня нет денег на частного сыщика. Я сейчас не работаю, а еще малыша надо будет поднимать, - при этих словах Алена дотронулась до живота, и ее взгляд моментально потеплел.
        - Я и не собираюсь просить у вас денег.
        - Я думала, вы хотите предложить свои услуги? - не дав мне договорить, удивилась она.
        - Нет. У нас уже есть клиент, который желает разобраться в этом деле, - я принялся лгать, еще до конца не зная, как буду выкручиваться.
        - Кто-то интересуется смертью моего мужа? - Ее изумление только возросло, и я почувствовал, что любое неосторожное слово может сломать то хрупкое доверие, которое она по непонятной причине испытывала ко мне.
        - Не совсем. Наш клиент думает, что смерть вашего мужа может быть связана с кончиной близкого ему человека.
        - Игорь покончил с собой, - Алена произнесла это таким тоном, будто я был последним двоечником, а она - учительницей, которая пыталась донести до меня информацию, давно уже известную всему классу.
        - Я знаю. - Наступило неловкое молчание.
        Женщина смотрела на меня так, как если бы только сейчас осознала, что пустила в дом незнакомого человека, и теперь очень сомневалась в правильности своего поступка. В это время закипел чайник, и мы оба вздрогнули от его свиста.
        Алена встала и налила чай. Когда она вновь села, ее лицо было задумчиво. Она обхватила чашку тонкими пальчиками, как будто у нее замерзли руки.
        - Я не совсем понимаю, зачем вы здесь, - Алена говорила, глядя в стол. - Но я расскажу вам все. Прежде всего потому, что мне просто необходимо это кому-то рассказать. Возможно, вы сочтете меня сумасшедшей, но, если честно, мне нет до этого дела, - молодая женщина подняла голову и с вызовом посмотрела на меня, ее глаза светились твердой решимостью. - Спрашивайте.
        Я немного растерялся от такого вступления, поэтому просто попросил ее рассказать, что случилось в тот роковой день.
        - Мы с Игорем были на кухне, завтракали. Но это вы, должно быть, и так знаете из местных газет.
        - Ничего, - улыбнулся я, - я хочу все еще раз услышать из ваших уст.
        - Хорошо, - Алена глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух через ноздри. - Неожиданно на балконе раздался какой-то шум. Мы там храним разные мелочи, в том числе варенье и другие заготовки на зиму. Я недавно как раз засолила помидоры, - я видел что она старается растянуть рассказ, боясь перейти к его главной части, но не стал торопить. - Я подумала, что одна из банок взорвалась. Такое иногда случается. Я попросила Игоря сходить проверить, все ли там в порядке, - тонкие пальцы побелели, так сильно она сжимала чашку. - Прошло несколько минут, прежде чем я хватилась его. Но и тогда я просто подумала, что он всего-навсего задержался, убирая балкон. Мне скоро рожать, и Игорь очень беспокоится обо мне, он даже не разрешал мне мыть полы, - на этом месте Алена снова судорожно вздохнула и замолчала. Я обратил внимание, что, говоря о покойном муже, она путает времена глаголов. Наверное, тяжело вот так сразу научиться говорить о близком человеке в прошедшем времени.
        - Вы пошли проверить, что он там делает? - подсказал я.
        - Он опаздывал на работу, вот я и решила его поторопить, - как будто оправдываясь, произнесла Алена. - Я дошла до двери в комнату и остановилась, потому что услышала, как Игорь с кем-то разговаривает. Поначалу я подумала, что ему позвонили, и хотела вернуться на кухню. Но меня насторожило то, что говорил он шепотом, словно не хотел, чтобы его кто-то слышал. И я осталась.
        - Вы расслышали, с кем он разговаривал? - С замиранием сердца я ждал ответа.
        - Не только расслышала, но и увидела, - будничным голосом заявила молодая женщина, и я чуть не подпрыгнул на месте от такой новости.
        - Расскажите, - от волнения перехватило горло, и я прошептал эту просьбу, вместо того чтобы произнести ее в полный голос.
        - Я точно знаю, что не сошла с ума, - сказала Алена. Видимо, собственное душевное состояние волновало ее куда больше, чем она стремилась показать. В глубине души она рассчитывала услышать от меня подтверждение своей нормальности.
        - Конечно нет, - уверенно кивнул я, точно зная, что вдова абсолютно здорова психически.
        - Игорь говорил с моей сестрой. Она была на балконе, понимаете? Я видела ее так же хорошо, как и вас сейчас, - в голосе Алены появились истерические нотки. - Но она не могла там быть.
        - Ваша сестра погибла?
        Вопрос озадачил женщину и в то же время помог успокоиться.
        - Нет, она жива, - удивленно ответила Алена. - Но сейчас она в другом городе, и я бы знала, если бы она приехала в гости.
        - Вы скучаете по ней? - Это был вовсе не банальный способ поддержать разговор или нескромное любопытство с моей стороны. Подобная информация была действительно важна для полной картины.
        - Разумеется, я люблю свою младшую сестренку, и мы давно не виделись. Я даже хотела уговорить Игоря переехать поближе к ней.
        - Вы видели, как ваш муж прыгнул? - Я заметил, что молодая вдова немного успокоилась. Сейчас было самое подходящее время для этого вопроса.
        - Он не прыгал, - то, с какой уверенностью Алена произнесла эти слова, убедительно говорило о том, что она видела все до последней мелочи.
        - Вы хотите сказать, что его кто-то толкнул? - спросил я деликатно, не зная, как она отнесется к тому, что я назову ее сестру убийцей.
        - Нет.
        - Но что же произошло? - поинтересовался я с искренним недоумением.
        - Сестра позвала его, и он пошел к ней навстречу, - женщина задумчиво разглаживала цветастую скатерть на столе, хотя на ней и так не было ни единой складки. - Только сестренка могла висеть в воздухе, а Игорь нет, - не отрывая взгляда от скатерти, добавила Алена.
        - Вы хотите сказать, что ваша сестра была с другой стороны перил?
        - Да. Я еще подумала, как ей это удается?
        - И это все? Игорь просто пошел ей навстречу и выпал с балкона?
        - Он почему-то называл ее мамой, - тихо проговорила Алена. - Думаю, он видел свою мать.
        - Вы считаете, что вы с мужем видели разных людей?
        - Конечно. Иначе зачем ему называть мою сестру мамой? - Алена посмотрела на меня так, будто она была раздосадована тем, что я сам не догадался о такой простой вещи. - Вы все еще не считаете меня сумасшедшей?
        Я внимательно взглянул на сидящую передо мной молодую женщину. Она не только не являлась сумасшедшей, но была на редкость разумна. Кто еще на ее месте, не имея никаких представлении о темном мире, мог бы так точно уловить суть произошедшего? Из нее получился бы прекрасный охотник, но я вовсе не собирался портить ей жизнь, просвещая на этот счет.
        - Нет, я все еще думаю, что вы абсолютно нормальны, - признался я, так как понимал, что был единственным человеком, который воспринял ее слова всерьез.
        - Спасибо, - с искренней благодарностью произнесла Алена.
        - Когда вы вышли на балкон, там был кто-нибудь? - задал я последний вопрос.
        - Нет, там было пусто, - доливая чай в кружки, будничным голосом ответила Алена.
        3
        ПОИСКИ
        Когда я наконец добрался до гостиницы, отец и брат уже ждали там. Они обедали в нашем с Димой номере.
        - Мы на тебя тоже заказали, - произнес Димка, как только я вошел.
        Он подтолкнул в мою сторону пластиковую упаковку. Пахло вкусно, и я тут же вскрыл коробочку. Оказалось, это блинчики с маслом. Во время еды мысли о новом деле не покидали голову. Отныне я был на двести процентов из ста уверен, что мы столкнулись с кем-то из тварей. Это красноречиво подтверждал рассказ двух свидетелей, не доверять которым не было причин. Оставалось только выяснить, с кем конкретно имеем дело. Как только обед был закончен, мы приступили к мозговому штурму.
        Первым делом я рассказал о том, что мне удалось узнать. Следующим о своих успехах докладывал Дима. Я невольно подметил, что он выглядел намного более миролюбивым, чем с утра. Должно быть, старушка, к которой брат ходил, угостила его пирожками собственного приготовления, и это помогло ему смириться с ситуацией.
        - Анфиса Викторовна оказалась очень милой старушкой, - начал Дима. - Она угостила меня домашним печеньем, - произнес брат, подтвердив тем самым мои догадки. Лишь домашняя выпечка обладает той магической силой, которая способна мгновенно вызвать расположение Димы. - Но, к сожалению, ничего дельного она рассказать не смогла.
        - Возможно, ты плохо спрашивал, - предположил я.
        - Нормально я спрашивал. А если ты считаешь, что я не в состоянии справиться с таким заданием, то иди в следующий раз сам, - тут же среагировал Димка. По тому, как агрессивно он это сказал, я понял, что еще не до конца прощен, даже несмотря на печенье. Демонстративно повернувшись к отцу, брат продолжил рассказ, обращаясь теперь непосредственно к нему: - Единственное полезное, что удалось узнать, так это то, что слышала сама Анфиса Викторовна от своей подруги перед ее смертью. Она зашла домой к погибшей и услышала, как та с кем-то разговаривает. Анфиса Викторовна окликнула ее и вошла в комнату, но там уже никого не было. Ее подруга заявила, что говорила с покойным мужем, и он обещал навестить ее завтра.
        - А что Анфиса Викторовна думает по этому поводу? - спросил отец.
        В ответ Дима поморщился:
        - Она считает, что покойник пришел за супругой и забрал ее с собой. Обычные стариковские байки, ничего серьезного.
        - Нельзя пренебрегать ничем. Даже байками, - наставительно произнес отец.
        - Ты же не думаешь, что это правда? - Брат выглядел изумленным.
        Я прекрасно понимал, что, конечно, отец не воспринимает всерьез эту историю, но в нашей работе бывали и менее правдоподобные случаи, так что нельзя исключать ни одной возможности.
        - Многие не верят в существование вампиров, - задумчиво ответил папа. Я видел, что его мысли уже потекли по другому руслу, но брат не собирался оставлять этот разговор, поэтому я решил вмешаться и сменить тему.
        - А что тебе удалось узнать в милиции? - поинтересовался я у отца.
        - Не много. К несчастью, местная милиция не болтлива. Я лишь выяснил, что все происшествия были признаны несчастными случаями.
        - Даже Игорь Старостин, который выбросился с балкона? - Я с затаенным восторгом подумал о способности нашей милиции отделываться от неугодных дел. Все-таки у ребят имеются определенные таланты, правда, не совсем те, что нужны для работы в органах.
        - Это они списали на самоубийство.
        - Но у него для этого не было никаких причин, - заметил я.
        Отец развел руками:
        - Кого это волнует?
        Я мог бы сказать, что его вдову, например, очень волнует этот вопрос, и он наверняка будет волновать его сына, когда тот подрастет, но ведь, в конце концов, папа не был виноват в равнодушии милиции. Да к тому же, если говорить честно, чем еще власти могли объяснить происходящее в городе?
        - Давайте лучше по существу, - предложил отец. - Что мы имеем? - Он принялся перечислять известные нам факты, загибая при этом пальцы: - Во-первых, все началось три месяца назад. Во-вторых, все убитые утратили близких - те либо погибли, либо находились в недосягаемости. В-третьих, ни один погибший не был подвергнут насилию, каждый из них сам повинен в своей смерти.
        Именно это обстоятельство волновало меня больше всего. Я чувствовал, что оно - не просто каприз местного монстра; возможно, дело в том, что он вообще не способен причинять людям физический вред.
        - В-четвертых, - между тем продолжал отец, - убитые и свидетели видели разных людей, а это, на мой взгляд, значит, что тварь является своего рода оборотнем.
        - Оборотнем? - воскликнул брат.
        - Почему бы и нет? - Отец пожал плечами. - Но не в классическом понимании этого слова. Он не превращается в волка, а принимает обличья разных людей.
        - Как он может одновременно быть двумя разными людьми? - Этот вопрос с самого начала не давал мне покоя.
        Отец задумался. Он сидел, поглаживая подбородок, и смотрел в стену перед собой. Похоже, я поставил его в тупик. Совершенно неожиданно на выручку пришел Дима, у которого фантазия была развита лучше, чем у нас с папай вместе взятых.
        - А может, он вовсе и не принимает ничьего облика, - заявил Димка.
        Мы одновременно посмотрели на него, и брат, кажется, даже смутился от такого внимания.
        - Продолжай, - попросил папа.
        - Просто я подумал…
        - Уже хорошо, - проворчал я, за что получил от брата полный праведного негодования взгляд.
        - Так вот, я подумал, - с нажимом повторил Дима, - что каждый видит в этой твари то, что хочет, независимо от ее желаний.
        - Интересно, - пробормотал отец.
        Я задумчиво повернулся к окну. Возможно, Дима прав. Это объяснило бы тот факт, что каждый из людей, одновременно смотревших на монстра, видел в нем кого-то из своих близких. Наверное, чудовище обладает странной способностью казаться тем, кого человеку больше всего хотелось бы видеть в данную минуту. Такой противник мог оказаться весьма опасным.
        - Завтра сходите в библиотеку, - заявил отец безапелляционно.
        - Я с ним никуда не пойду, - в тон ему сказал Дима.
        - Да ладно тебе. Уверен, мы неплохо развлечемся, - я подмигнул брату.
        - Оставьте ваши детские игры на потом. Сейчас главное - разобраться в деле, так что будьте посерьезней, - с этими словами отец встал и направился к двери.
        Надо сказать, с библиотекой все получилось немного сложнее, чем казалось поначалу. В первый визит мы с Димой были настроены оптимистично, рассчитывая, что нам удастся найти зацепки, которые помогли бы понять, что за тварь кормится в городе. Естественно, начали с газет. Еще раз перечитав все относительно недавние выпуски местной прессы, мы не нашли ничего нового. На газеты ушло несколько дней. После переключились на историю города, но нас ждала очередная неудача: ничего из ряда вон выходящего тут никогда не происходило. Ни разу за все время существования города в нем не было ни массовых убийств, ни несчастных случаев, повлекших за собой множество жертв, ни публичных казней - в общем, ничего такого, что могло бы вызвать к жизни мстительный дух. Но, как говорится, отсутствие новостей - это уже хорошая новость. Ведь из этой информации мы смогли заключить, кем наш убийца точно не был. Он определенно не являлся призраком.
        Но все же мы были вынуждены признать, что в некотором роде потерпели неудачу. С того момента, как мы взялись за это дело, прошло две недели, а воз был и ныне там. Мы с Димой ходили в библиотеку, как на работу. Вскоре к нам присоединился и отец. Нас уже узнавали в лицо и считали своими.
        В тот день я встал в восемь часов, как всегда намереваясь посетить читальный зал. После непродолжительной схватки с братом, которая стала уже привычной, удалось его разбудить. Мы как раз завтракали, когда в номер вошел папа. У него в руках был свежий выпуск местной газеты, на которую мы в интересах дела оформили подписку. Бросалось в глаза, что отец выглядел взволнованно.
        - Заканчивайте завтрак побыстрее, - заявил он прямо с порога.
        - Книги могут и подождать несколько лишних минут. Никуда они не денутся, - проворчал Дима себе под нос.
        Работа научного изыскателя утомляла его своей скукой и однообразием. Мне, если честно, тоже порядком надоело возиться со всей этой макулатурой. Подозреваю, что мог бы уже написать неплохую монографию на краеведческую тему, - так много я узнал об этом городе за последние несколько недель.
        - Сегодня мы не едем в библиотеку, - слова отца произвели фурор в нашем маленьком обществе. Мы с братом мгновенно потеряли всякий интерес к еде.
        - Ты что-то нашел? - спросил я с радостным предвкушением.
        - Пока еще нет, но очень рассчитываю, что найду, - сказав это, отец положил перед нами газету, которую все это время держал в руках, словно боясь потерять.
        Мы с Димой, не сговариваясь, склонились над ней. Толкаясь и мешая друг другу, так как никто не хотел уступать другому, мы кое-как прочли статью, на которую указал отец.
        Речь в ней шла о новом несчастном случае. Погибшего звали Александр Листов, и ему было всего девять лет. Вчера вечером в милицию позвонил мальчик и сказал, что с его другом случилась беда. Милиционеры приехали за город и нашли в карьере, где брали землю строительные компании, тело ребенка. По словам репортера, тот случайно свалился в карьер, на дне которого после дождей стояла вода. Почва была размыта, и мальчик не смог выбраться самостоятельно. В результате он утонул.
        Вся эта информация была изложена сухим языком и являлась, по сути дела, простым перечислением фактов. Неприятно удивило такое отношение репортера к случившемуся. Создавалось впечатление, что люди в этом городе уже привыкли к подобным событиям и принимали их как некую печальную данность.
        - Мы едем на карьер, - заявил отец, как только закончили чтение.
        - Отлично, - Дима выглядел намного веселей. Видимо, его радовала перспектива провести сегодняшний день вне библиотеки.
        Я же испытывал смешанные чувства. С одной стороны, тоже ужасно не хотелось возвращаться к книгам, но с другой - было неприятно думать, что мы радуемся смерти ребенка; я с удовольствием смирился бы с еще одним походом в библиотеку, если бы это вернуло мальчику жизнь.
        - Почему ты думаешь, что это имеет какое-то отношение к нашему расследованию? - Конечно, я доверял суждениям отца, но хотелось узнать все подробнее.
        - Мать мальчика скончалась пять месяцев назад, - как только отец произнес это, последние сомнения развеялись: смерть ребенка вызвана тем же фактором, что и гибель остальных жертв.
        Уже через десять минут мы ехали по направлению к карьеру: где он находится, отец узнал в справочной. Стоило выехать за город, как дорога превратилась в сплошные колдобины, и папе пришлось значительно сбросить скорость. «Мерседес» утробно рычал, но безропотно преодолевал препятствие за препятствием. Чем ближе мы подъезжали к карьеру, тем ужаснее становилась дорога. Каждый раз, когда я искренне думал, что хуже уже быть не может, она преподносила новые сюрпризы. В конце концов, уже у самого карьера, «мерс» намертво застрял в месиве из глины, песка и воды. Остальную часть пути мы были вынуждены пройти пешком; до карьера оставалось всего каких-то несколько сотен метров, но даже они дались с трудом. Я был абсолютно уверен, что после этой прогулки мои относительно новые кроссовки придется выбросить, так как уже через пять минут пешего похода их внешний вид говорил о том, что восстановлению они не подлежат.
        Наконец мы достигли карьера. Здесь оказалось довольно многолюдно. Повсюду мелькали люди в синей милицейской форме, толпились зеваки, которые, так же как и мы, пришли посмотреть на место гибели ребенка. Нас отличала от них только цель визита - нами двигало далеко не праздное любопытство. Из машины мы прихватили специальный прибор, способный зафиксировать присутствие аномалий. Именно на него в первую очередь возлагались надежды: прибор должен был показать, имело ли место вмешательство потусторонних сил, или ребенок действительно погиб случайно. К тому же уровень излучения, определенный прибором, смог бы помочь лучше понять природу существа, с которым мы столкнулись. Толпа зевак и журналистов лишь облегчала работу, мы легко могли затеряться в этой массе людей, не привлекая к себе ненужного внимания.
        - Не мешало бы спуститься в карьер, - задумчиво глядя вниз, произнес папа.
        Я тоже подошел поближе к обрыву и заглянул в карьер. Он был огромен и простирался на несколько километров в обе стороны от того места, где мы стояли. На том его участке, где нашли труп мальчика, сейчас в поисках возможных улик вовсю трудилась милиция. Так как дно было частично затоплено дождевой водой, милиционерам пришлось соорудить нечто среднее между мостом и плотом. Видимо, эта причуда инженерной мысли была наспех сколочена из найденных поблизости досок; она производила пугающее впечатление. Казалось, в любую секунду плот может пойти ко дну, утащив за собой всех, кто на нем стоит, и на плаву его держит разве что чудо. Само собой, спускаться вниз разрешалось только сотрудникам милиции, многие из которых, кстати, не проявляли энтузиазма по этому поводу.
        - И как мы это сделаем? - спросил я у отца в надежде, что у него есть план.
        - Пока еще не знаю, - разочаровал он.
        - Может, представиться репортерами? - предложил Дима.
        - Не поможет, - кивнул я в сторону стоящей неподалеку группы журналистов. - Их тоже не пустили.
        - А если просто подождать, пока все уедут? - озвучил брат новый вариант выхода из сложившейся ситуации.
        - К этому времени все следы этой твари уже исчезнут, - убил отец на корню и эту идею. - И так уже с момента гибели ребенка прошло не менее десяти часов.
        - Тогда давайте просто стоять здесь и смотреть вниз, - обиженно ответил Дима. Он явно намекал на наше бездействие, так как мы с отцом все еще, не отрываясь, смотрели в карьер.
        Пристыженный Диминым упреком, я поднял голову и огляделся. На глаза попалась небольшая группа мальчишек, человек пять. Они держались особняком от остальных.
        - Пойду, что ли, поговорю со свидетелями, - сказав это, я направился в сторону детей.
        Я не был уверен, что кто-то из ребят видел, что случилось с Сашей Листовым, но не сомневался в том, что это были его друзья. Об этом красноречиво говорили их печальные глаза и красные от слез носы и щеки. Дети выглядели крайне несчастными, но, присмотревшись к ним повнимательнее, я заподозрил, что они еще и напуганы.
        - Привет, - я подошел к мальчишкам. Самому старшему на вид было тринадцать, и именно к нему я обращался в первую очередь, распознав в нем лидера.
        - Здравствуйте, - хмуро ответил мальчик. Он держал за руль велосипед и выглядел так, будто в любую секунду готов сорваться с места и уехать прочь. Остальные мальчишки жались у него за спиной.
        - Саша был вашим другом?
        - Был, - с недетской печалью в голосе ответил ребенок.
        - Вы вчера вместе тут играли? - Как только я спросил это, старший мальчик напрягся, прожигая меня взглядом. Он так сжал губы, что они совершенно потеряли цвет, превратившись в две белые полоски. Так как он не ответил, я решил зайти с другой стороны: - Меня зовут Влад, я частный сыщик. - Я протянул ему удостоверение, рассчитывая на то, что он, как любой мальчишка, увлекается детективами. Забавно, что, в отличие от взрослых, парень очень внимательно осмотрел мои корочки.
        - А я Мишка, - представился мальчуган. Как я и надеялся, мне удалось заслужить его доверие статусом детектива.
        - Это ты рассказал милиции о том, что случилось с твоим другом?
        - Если вы сыщик, то должны сами это знать, - Миша подозрительно посмотрел на меня.
        - Я частный сыщик и работаю сам по себе. Милиция не делится со мной информацией.
        - Это значит, что, если я вам что-то расскажу, вы не станете говорить об этом с ними? - Парнишка мотнул головой в сторону людей в форме.
        - Даже не подумаю, - заверил я искренне. Это не потребовало с моей стороны никакого актерского таланта, ведь мы на самом деле не собирались оповещать милицию о ходе нашего расследования. Единственное, к чему это могло привести, - это к заключению в сумасшедший дом всех членов моей семьи.
        Мальчик оглянулся на друзей и попросил одного из них подержать велосипед. Как только его руки освободились, он направился прочь от группы ребят. Когда мы отошли на безопасное расстояние, с которого ни один из них не мог нас услышать, Миша заговорил.
        - Не хочу, чтобы они знали, что случилось. Они и так напуганы, - произнес мальчик, и я подивился взрослости его суждений. Как давно он стал таким рассудительным? Случайно не после того, что видел вчера?
        - Ты все видел, не так ли? - озвучил я свою догадку.
        В ответ парень кивнул и спокойно доложил:
        - Его забрали.
        - Кто?
        - Не знаю, может, инопланетяне.
        Я еле сдержал улыбку. Телевидение творит с неокрепшим детским сознанием странные вещи. Мальчик говорил вполне серьезно, он правда верил в то, что его друга могли похитить инопланетные существа. Впрочем, это было ничуть не хуже, чем верить в существование вампиров и демонов. Возможно, среди нас живут люди, которые втайне от остального человечества борются с инопланетной угрозой. Зная о существовании охотников на нечисть, нельзя считать эту идею окончательно бредовой. Жаль, но пришлось отбросить эту интригующую мысль в сторону и сосредоточиться на разговоре с Мишей.
        - Почему ты так думаешь?
        - Разве люди могут превращаться в мертвых? - Мальчик внимательно посмотрел на меня, как будто рассчитывая, что взрослый дядя сейчас скажет, что это вполне возможно, и ничего страшного в этом нет, и он снова сможет спокойно спать по ночам. Он отчаянно желал, чтобы я убедил его в обыденности случившегося.
        - Вряд ли, - ответил я, не оправдав его надежд.
        Мы некоторое время помолчали. Было тяжело продолжать этот разговор. Я сам прекрасно помнил, как впервые столкнулся с тем, чего не мог объяснить, и как страшно тогда было. Но, по крайней мере, мне было с кем поговорить на эту тему. Я не был одинок. А кто поможет этому ребенку? Ведь, если он расскажет обо всем родителям, они решат, что у него стресс от потери друга, и потащат его к психологу.
        - Я видел свою бабушку, - продолжил мальчик через некоторое время. - Она умерла полгода назад, - он сказал это размеренным, лишенным эмоций голосом, и я догадался: на самом деле то, что он увидел, сильно потрясло его.
        - Она что-то говорила тебе?
        - Не мне. Она разговаривала с Сашкой. Она была вон там, - парнишка вытянул руку и указал на место, расположенное немного правее того участка, где стояла основная группа людей. - Висела прямо над обрывом.
        - Ты слышал, что она говорила твоему другу? - Я видел, что сам он не в состоянии продолжить рассказ. Мальчик мог лишь отвечать на вопросы.
        - Кажется, она его звала.
        - Куда?
        - К себе, конечно же, - ребенок резко втянул воздух, и этот вздох больше напоминал всхлипывание. - Я просил Сашку не ходить к ней, - Мишины плечи задрожали. Он явно пытался подавить рыдания.
        - Ты ни в чем не виноват, - попытался я его успокоить и даже протянул руку, чтобы приобнять мальчишку, но он ловко увернулся.
        - Конечно нет, - Миша посмотрел на меня удивленно, как будто недоумевал, как я мог предположить подобное. Светлые брови сошлись на переносице. Он явно не хотел, чтобы его жалели. - Но это не вернет мне друга.
        Я снова был неприятно поражен реакцией мальчика на мои слова. Слишком серьезным было каждое его умозаключение.
        - Что случилось потом?
        - Я бежал к нему и кричал, чтобы он стоял на месте. Но Саша сказал, что его зовет мама, и… и… - На этом мальчишка замолчал, но я и сам догадался, что случилось потом. Видимо, как раз в этот момент ребенок шагнул в карьер.
        - Что это было? - Миша посмотрел на меня ожидая ответа. Показалось интересным, что интуитивно он спросил «что это было», а не «кто».
        - Чудовище, которое умеет принимать облик дорогих тебе людей, которых в данный момент нет поблизости. Если еще раз увидишь бабушку, беги со всех ног и ни в коем случае не иди туда, куда она тебя позовет, - пришел я к выводу, что не стоит скрывать от него правду, так как она могла в ближайшем будущем спасти жизнь Мише и его друзьям.
        Не сговариваясь, мы направились обратно к группе детей. Видимо заметив на моем лице беспокойство, Миша сказал:
        - Не волнуйтесь, о них я сумею позаботиться. Особенно теперь, когда я знаю, что надо делать.
        Я пожал на прощание руку мальчика. Все это время меня не покидало ощущение, будто я только что общался с будущим охотником. Вот так неумышленно пополнил ряды нашей организации (к чему, кстати говоря, совершенно не стремился).
        Брат и отец стояли там же, где я их оставил. Они все еще осматривались в надежде, что их неожиданно посетит идея, как незаметно спуститься вниз. Снова приблизившись к самому краю, я вдруг вспомнил, что Миша, рассказывая, где Саша увидел свою мать, показывал не туда, где толпился народ, а чуть правее. Осененный внезапной догадкой, я развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел в сторону толпы. Отец и Дима, конечно, заметили мой маневр. Это вызвало у них немалое замешательство, но я слишком торопился проверить одну теорию, чтобы объяснять причины своего поведения. Ведь если я прав, то все наши затруднения решались сами собой.
        Я задал вопрос первому попавшемуся милиционеру:
        - Скажите, пожалуйста, где именно нашли тело мальчика?
        Молодой парень, который, видимо, недавно поступил на службу в органы, пристально осмотрел меня, но, не найдя в моем облике ничего подозрительного и, похоже, приняв за репортера, почти сразу ответил:
        - В ста двадцати метрах правее того места, где сейчас копаются наши ребята.
        - Большое вам спасибо, - от чистого сердца поблагодарил я лейтенанта, который, сам того не зная, только что положил конец нашим мучениям.
        Назад к своим я возвращался уже в приподнятом настроении. Все говорило о том, что милиция шаг за шагом обследовала территорию, где произошел несчастный случай. Само собой, в первую очередь они проверили место, где был найден труп, и сейчас занимались другими участками. Если проявить немного сноровки и изобретательности, то ничего невозможного в том, чтобы незамеченным спуститься к нужному месту, не было. К тому же я, кажется, припоминал, что видел кусты, растущие на склоне карьера и прекрасно закрывающие обзор.
        4
        ЗАМЕРЫ
        Быстро обсудив новую информацию, мы придумали план. Для его осуществления был выбран я. Дима не подходил: из-за своей страсти к сладкому он поправился на несколько килограммов и теперь не очень годился для лазания по отвесным скользким склонам. Отцу же, напротив, данная задача была вполне по плечу, но я сумел убедить его, что он принесет больше пользы, если будет контролировать ситуацию наверху карьера.
        Все что нам, в сущности, требовалось - это замерить уровень излучения на месте, где погиб ребенок. Для этого необходимо было спуститься с прибором вниз, как можно ближе к месту трагедии. Препятствий было два: во-первых, милиция, но с этим мы разобрались, а во-вторых, вода, которая закрывала дно карьера. Хотя назвать то, что находилось внизу, водой - большое преувеличение. Эта жижа скорее походила на зыбучий песок или болото, которое, стоило хоть немного оступиться, мгновенно засасывало. Именно поэтому милиция не допустила репортеров на место преступления. Во избежание, так сказать, новых жертв.
        Я очень осторожно и медленно начал спуск под прикрытием тех самых кустов. Повезло, что они вообще были. Их чахлые ветки служили одновременно и укрытием, и опорой. Если бы не кусты, я бы, наверное, свалился в карьер. А так, цепляясь за ветки руками, я спустился по склону и, достигнув того места, где начиналась вода, остановился, упираясь пятками в землю. На этом мой путь заканчивался. Достав из кармана прибор для замера излучений, я поудобнее устроился на склоне (одежду все равно можно было выбрасывать) и включил прибор. Результаты измерений одновременно обрадовали и озадачили. Хорошая новость состояла в том, что мы не гонялись за собственным хвостом, и монстр, убивающий людей, действительно существовал. Об этом уверенно говорили показатели оставленного им магнитного поля. Плохая же заключалась в следующем: мне было неизвестно существо, которое генерировало бы поле такого диапазона.
        Но я выполнил задачу, а подумать над результатами можно было и наверху. Поэтому, убрав прибор, я принялся карабкаться назад. Должен заметить, что достичь вершины удалось с большим трудом. После чего руки, как и вся одежда, выглядели так, будто я только что выкопался из могилы.
        Дима косился на меня все время, что шли к машине. Наконец он не выдержал:
        - Не думаю, что его можно пускать в «мерс». Он слишком грязный.
        Возмущенный подобным замечанием, я даже не нашелся, что ответить. Действительно, я был с головы до ног испачкан в земле и глине, но все же не думал, что отец может послушать брата и бросить меня на обочине добираться своим ходом. Взглянув в сторону папы, я немного растерял уверенность и приуныл, так как отчетливо видел - в течение нескольких секунд в нем шла напряженная борьба. К счастью для меня, отцовские чувства все-таки одержали верх над любовью к машине.
        - Потом помоешь, - бросил отец, как только я устроился на переднем сиденье.
        Моему негодованию не было предела. Мало того что рисковал собой, спускаясь в карьер, так еще и должен после этого мыть машину.
        Сзади раздалось подленькое хихиканье младшего брата. Кажется, он, наконец отомстил за то, что я отправил его к старушке. Решено: в следующий раз в грязь полезет он.
        Оказавшись в гостинице, я первым делом направился в душ, так как еще в машине рассказал отцу и брату о результатах замера, и теперь они вполне могли ломать головы над тем, кем же является наш враг. Конечно, меня самого эта задача волновала не меньше, но чистота - прежде всего. Тем более что бедной горничной понадобился бы не один час, чтобы отмыть кресло, усядься я в него в грязной одежде.
        К тому времени, когда, чистый и посвежевший, я наконец вышел из ванной, отец уже ушел (наверное, я слишком долго возился с ногтями, пытаясь вычистить из-под них глину). Дима включил любимый канал с совершенно недетскими мультиками и наслаждался очередной серией «Симпсонов».
        - Что нового? - спросил я, имея в виду их с папой разговор. Наверняка они составили дальнейший план действий, и мне хотелось узнать подробности.
        - Все как всегда, - Дима на секунду отвлекся от экрана телевизора и посмотрел в мою сторону. Его лицо при этом выражало крайнюю степень тоски. - Завтра опять в библиотеку, - произнес он с самым несчастным видом.
        - Надеюсь, на этот раз мы хотя бы приблизительно знаем, что искать?
        - Не угадал, - брат снова увлекся событиями из жизни Симпсонов, видимо, поэтому его ответ был краток.
        - А поподробнее? - не отставал я.
        Димка вздохнул, но понял, что я не оставлю его в покое, пока он не ответит на все вопросы.
        - Отец сказал, что магнитное поле, которое ты засек, ему смутно знакомо, но он точно не уверен. Поэтому мы с тобой завтра едем в библиотеку и просматриваем старые выпуски газет. А он попытается связаться с кем-то из своих знакомых и что-нибудь разузнать.
        - Старые выпуски? - уловил я основную суть торопливого рассказа.
        - Ага, - Дима кивнул, - газеты, выпущенные лет пятьдесят или сто назад.
        - Так далеко мы не заглядывали, - пробормотал я, вспомнив, что мы в основном обращали внимание на прессу последних лет. Мы считали, что нашим монстром может оказаться мстительный призрак, а он вряд ли стал бы ждать несколько десятилетий, чтобы претворить в жизнь свой коварный план. Правда, теперь мы были уверены, что призрак не имеет к нашей проблеме никакого отношения. Может, отец полагал, что существо, на которое мы ведем охоту, намного древнее, чем можно себе представить.
        - Ладно, библиотека так библиотека, - пожал я плечами, смирившись с неизбежным.
        Дима на мгновение поднял на меня взгляд, но потом снова уставился в телевизор. На этот раз я решил оставить его в покое.
        Я подошел к окну и посмотрел на улицу. Сейчас было часов семь вечера, и люди возвращались с работы. Уставшие, но все же довольные окончанием долгого рабочего дня, они спешили поскорее оказаться дома. Для меня это слово уже давно не несло никакой смысловой нагрузки. Я и не помнил, что значит иметь дом. Наша семья нигде не задерживалась дольше, чем на несколько месяцев. Постоянные переезды, смены местожительства, новые лица и города - многие посчитали бы такую жизнь романтичной, но все это лишь поначалу. Даже самые интересные и захватывающие события, если они повторяются изо дня в день на протяжении многих лет, становятся рутиной и вскоре приедаются. Возможно, многие молодые люди позавидовали бы мне, узнав, какую жизнь я веду. Интересно, каково было бы их удивление, если бы я сказал им, что сам не прочь поменяться с ними местами…
        Постепенно мысли плавно перетекли от минорного размышления о том, что все равно никогда не случится, к стоящей перед нами задаче. Предстояло найти и убить монстра, который, похоже, являлся редкостным гостем в этом мире. Чем иначе можно объяснить, что никому из нас не был знаком этот тип существ? Вампиры и оборотни, демоны и призраки давно уже стали для охотников чем-то обыденным. Их можно встретить почти повсеместно, и все прекрасно знают, как с ними бороться. Но иногда происходят события, похожие на наш случай, и тогда охотники сталкиваются с чем-то необъяснимым. Наш мир малоизучен и таит в себе множество загадок. Кто знает, какие глубины скрываются под верхним слоем кажущегося благополучия? Видимо, придется заглянуть в еще одну такую пропасть.
        Но я не волновался по этому поводу. В конце концов, это не первый раз, когда охотники столкнулись с неизвестной величиной. В такой ситуации они просто находят способ убить тварь, а потом делятся информацией с коллегами, и чудовище теряет статус новинки, переходя в разряд привычных врагов. В конце концов, и вампира кто-то когда-то встретил впервые.
        На следующий день мы оказались в библиотеке уже в девять часов утра. Сотрудницы отдела прессы были, как всегда, рады нас видеть, особенно, по их собственным словам, из-за того, что вчера мы не появлялись, и они уже начали беспокоиться, что мы больше не придем. За время, проведенное в стенах местной библиотеки, мы с братом успели стать любимцами здешних работниц. Наша просьба о просмотре выпусков местной газеты за последние пятьдесят лет была удовлетворена в кратчайшие сроки.
        Разделив огромную стопку газет на две примерно равные части, мы с Димой засели за чтение. Переворачивая большие, пахнущие дешевой типографской краской и пылью страницы, я с грустью думал о системе просмотра газет при помощи компьютера, которая уже давно введена в Европе и Америке.
        Так уж вышло, что мне достались более поздние выпуски. Часа через два бесконечные очерки об успехах советских трактористов и токарей слились в одно целое, и я почти перестал улавливать суть прочитанного. Возможно, именно поэтому, пробежав глазами заметку о странной гибели ребенка, я поначалу не придал ей значения. Но уже в следующем номере наткнулся на еще одну статью о внезапной кончине какого-то видного местного партийного деятеля. Этой новости было уделено центральное место в газете, поэтому она сразу привлекла мое внимание.
        Партийца звали Семен Петрович Волховский, и он погиб во время осмотра строящегося здания. В статье говорилось, что, скорее всего, Семен Петрович, оступившись, случайно упал вниз, и упоминалась его дочь, которая после смерти отца осталась круглой сиротой, так как совсем недавно потеряла мать.
        Я принялся судорожно перелистывать страницы назад в поисках заметки о смерти ребенка. Уже более внимательно перечитав ее еще раз, нашел и в этом случае все признаки того, что мальчика тоже убило потустороннее существо.
        Очень скоро обнаружилось еще восемь подобных статей. Все жертвы погибли от несчастного случая, и у всех незадолго до их смерти пропали или погибли родственники. Этих двух фактов было достаточно, чтобы суверенностью сказать: наш монстр посещает этот город не в первый раз.
        Всего я насчитал десять жертв. Потом череда смертей оборвалась так же внезапно, как и началась. И снова в газете пошли будничные заметки о доярках и успешном, пока еще, строительстве коммунизма. Произведя нехитрые подсчеты, я выяснил, что нынешний рецидив случился спустя ровно тридцать лет после предыдущей череды странных смертей.
        Недолго думая, направился к стойке библиотекаря. Мною двигало что-то вроде шестого чувства, подсказывающего, что ничего интересного в тех газетах, которые мы взяли, больше не найти. Меня интересовали 1950 и 1920 годы, чувствовал - происходящее в городе повторялось раз в тридцать лет.
        Дима заметил, что я встал, но ничего не сказал, лишь проводил меня взглядом до стойки и снова углубился в чтение. Не думаю, что его на самом деле так уж заинтересовала какая-то статья, просто он поскорее хотел разделаться со своей частью работы. А если я решил по доброй воле увеличить стопку газет перед собой и тем самым усложнить себе жизнь, то к нему это не имело никакого отношения - вот о чем говорил весь его вид.
        Без всяких проблем и лишней волокиты удалось получить интересующие меня материалы. Единственная сложность заключалась в том, что газеты, вышедшие до начала двадцатого века, хранились уже в архиве. Прикинув, я решил, что для доказательства моей теории хватит и этих материалов, хотя, конечно, было бы интересно узнать, когда все это произошло впервые, но на полноценные изыскания времени не было. Как я и предполагал, моя догадка быстро подтвердилась. Такие же несчастные случаи имели место и в 1950, и в 1920 годах. Прибавил сюда еще 1980 год и наш 2010-й, и получилось, что существо, обосновавшееся в этом городе на ПМЖ, пробуждалось каждые тридцать лет. Во всех четырех случаях оно убивало ровно десять человек, а потом впадало в спячку. Возможно, именно из-за его, по сути, скромного рациона (что такое десять человек раз в тридцать лет по сравнению, например, с числом жертв вампира за один только год) оно и оставалось незамеченным все это время. Кто знает, сколько сотен лет оно живет и кормится в городе? Что ж, пришла пора положить этому конец.
        Я откинулся на спинку стула и блаженно потянулся, расправляя конечности, затекшие от долгого сидения на одном месте. Похоже, работа в библиотеке подошла к концу. Я был абсолютно уверен, что больше нам здесь ничего не удастся найти, если только у них нет какой-нибудь приличной книги с классификацией и кратким описанием монстров. Но на это вряд ли стоило рассчитывать.
        Дима заметил, что я отвлекся от чтения газет, и посмотрел на меня поверх страницы.
        - У нас перерыв? - спросил он, видимо, решив, что я захотел отдохнуть.
        - Нет, - покачал головой. - Просто я с этим закончил.
        - Закончил? - с недоверием переспросил брат, покосившись на гору газет, которая лежала передо мной и была, к слову, вдвое больше его. Диму можно было понять, он сам дошел в лучшем случае до середины своей стопки.
        Я кивнул и улыбнулся в ответ, чем вызвал у брата новую волну подозрений. Несколько секунд он внимательно изучал меня, прежде чем до него, наконец, дошло: мне удалось что-то найти.
        - Ты знаешь, кто он? - подавшись вперед через стол, шепотом спросил Димка.
        - Не совсем. Но я знаю, как часто он появляется, - я рассказал о своем маленьком открытии.
        Выслушав меня, брат страшно обрадовался, что нам больше не придется сидеть в библиотеке. Его даже не слишком огорчило то обстоятельство, что лавры первооткрывателя достанутся не ему.
        Сделав ксерокопии тех статей, в которых упоминались странные смерти, мы отправились обратно в гостиницу. Отец вернулся сразу за нами, и мы тут же показали ему очерки. К всеобщему удовлетворению папа согласился с нашими выводами и сказал, что библиотека уже ничем не сможет помочь.
        - Я позвонил Глебу, - заявил отец после того, как выслушал нас.
        При упоминании этого имени все внутри меня сжалось. Глеб был старым другом отца. Примерно девять месяцев назад он попросил нас помочь ему в одном деле. Именно тогда я и познакомился с Амарантой. Мои родственники и друзья собирались убить молодую вампиршу, но я не дал им этого сделать, освободив ее из плена. Ни на одну секунду после этого не усомнился я в правильности своего поступка. Единственное, о чем я на самом деле жалел, так это о том, что Эмми была вампиром. Но, к сожалению, а может быть и к счастью, моя любовь к ней не стала от этого меньше.
        Произнося имя Глеба, отец внимательно следил за моей реакцией. Думаю, он до сих пор волновался за меня. Я давно уже заметил, что в нем странно сплелись два чувства: с одной стороны, он был рад, что я остался с ним и с братом, но с другой - испытывал угрызения совести из-за того, что ради них мне пришлось отказаться от Амаранты. Однажды я попытался объяснить ему, что оставил Эмми, потому что не видел совместного будущего для вампира и охотника, и в этом нет его вины. Но, кажется, отца это не убедило.
        Я постарался придать лицу как можно более равнодушное выражение, но, похоже, это возымело обратное действие, так как тревога в глазах отца только возросла.
        - И что же он сказал? - спросил я немного резко. Хотелось, чтобы он перестал смотреть на меня так, будто он подозревает, что я тяжело болен, и теперь выискивает признаки этой болезни у меня на лице.
        - Пока ничего конкретного, но Глеб должен связаться с Данилом.
        Это имя тоже отозвалось эхом в памяти. Данил был довольно известен среди охотников. Некоторые из них всерьез считали его гением. Дело в том, что он мог за короткий срок добыть практически любую информацию. Каждый охотник знал: если ты попал в безвыходную ситуацию, обратись к Данилу. Источником Данилу служил, прежде всего, Интернет. Возможно, вы подумаете, что любой современный человек умеет пользоваться Интернетом, и ничего выдающегося в этом нет, но то, что творил в Сети Данил, дано повторить не каждому. Он был хакером от бога.
        Данил жил в баре под названием «Медведь», который принадлежал Оксане (еще одной нашей хорошей знакомой). Бар находился всего в нескольких километрах от дома Глеба. Никто не знал точно, откуда Данил родом, а сам он не любил распространяться на эту тему, но все охотники уже настолько привыкли к нему, что давно принимали за своего. И хотя парень никогда не участвовал в охоте, к его советам прислушивались многие. Похоже, настало и наше время прибегнуть к его помощи.
        - Я рассказал ему всю информацию, что у нас есть по этому делу. Данил вышлет ответ по электронной почте, как только что-нибудь узнает, - при этих словах отец покосился на ноутбук, который стоял в углу стола и был отключен. - Может, его надо включить? - неуверенно предложил он. - Вдруг ответ пропустим.
        - Не думаю, что Данил что-нибудь раскопает раньше завтрашнего утра, - заметил я. Не хотелось тратить время, объясняя отцу принципы работы электронной почты, к тому же я не был уверен, что это увенчается успехом. Достаточно того, что я его успокоил.
        - Что ж, в таком случае можете отдыхать. Делать пока все равно нечего, - сказав это, папа направился к двери.
        - А ты куда? - Вопрос Димы застал его у самого выхода.
        - Съезжу в автомойку. Надо же машину привести в порядок.
        Никто так и не удосужился отмыть после прогулки по карьеру перепачканное в глине переднее пассажирское сиденье, но я никак не отреагировал на слова отца. Не думал же он, в самом деле, что я собираюсь мыть салон «мерса»!
        Два следующих дня провели в праздности. Ответ от Данина все не приходил. Видимо, отыскать нужную информацию оказалось не так-то просто. Пару раз отец даже обвинил нас с Димой в том, что мы не следим за почтой, и поэтому письмо Данила не дошло. В ответ на эти нападки Дима попытался все-таки приоткрыть для папы завесу тайны над работой Интернета и электронной почты, но через час, когда стало ясно, что затея окончательно провалилась, он просто заявил, что ноутбук фиксирует приход почты и сохраняет ее даже в отключенном состоянии. На этом все споры и закончились.
        Утро третьего дня ожидания началось как обычно. Было где-то около восьми часов, и я только что встал, когда отец пришел к нам в номер.
        - Что там у нас с почтой? - задал он уже успевший стать дежурным вопрос.
        - Еще не знаю, - пожал я плечами и направился в ванную, но не тут-то было. Папа остановил меня на полпути:
        - Ну так проверь, - он кивнул в сторону ноутбука.
        - Дай мне хотя бы умыться! - взмолился я.
        Отец осмотрел меня с головы до ног и, конечно, сразу понял, что я только что проснулся. Было видно: ему не терпится узнать, как обстоят дела с почтой, но благоразумие одержало верх над любопытством.
        - Ладно, иди. А я сделаю завтрак, - сказал он, подразумевая, что принесет из ближайшей забегаловки несколько гамбургеров и кофе. - Но чтобы к тому моменту, как я вернусь, вы с Димой уже окончательно проснулись.
        На утренние процедуры ушло всего минут семь. Отец не шутил насчет того, что мы должны быть полностью готовы к работе, когда он придет. Не то чтобы я всерьез опасался его гнева, но зачем лишний раз раздражать человека? Поэтому, выйдя из ванной, я первым делом попытался разбудить брата. В тот момент, когда входная дверь номера открылась, и в нее вошел отец с пакетом, доверху наполненным различными вкусностями, Дима начал подавать признаки жизни.
        - Я смотрю, все уже проснулись, - бодрым голосом поприветствовал нас отец. И хотя Димка в ответ на его слова недовольно поморщился, папа сделал вид, что ничего не заметил.
        Виктор сел за стол и принялся выгружать содержимое пакета. Комнату тут же наполнил запах жареных котлет и кофе. Я почувствовал, как в животе засосало, и направился к столу. Дима, привлеченный ароматами еды, тоже встал с кровати и протянул руку к гамбургеру, но отец остановил его, заявив:
        - Кто не работает, тот не ест.
        Брат обиженно посмотрел в мою сторону - как раз в это время я жадно впился зубами в бутерброд.
        - Что за дискриминация? - спросил Дима, обращаясь прежде всего к отцу.
        - Кажется, ноутбук принадлежит тебе, - в ответ на это напомнил папа.
        Действительно, ноут был куплен по просьбе Димы и находился, как он порой любил повторять, в его единоличном пользовании. Так что ничего удивительного в том, что именно в его обязанности входило проверять почту, не было. В конце концов, он сам в этом виноват.
        Рассудив, что сопротивление бесполезно, и пререкания лишь еще больше отдалят вожделенный завтрак, Дима направился к ноутбуку. Вся операция заняла у него не более пяти минут, но, когда они истекли, мы с отцом потеряли всякий интерес к еде.
        - Пришел ответ от Данила, - ровным голосом оповестил Дима.
        - Читай, - скомандовал отец.
        - Ну уж нет. Пока не поем, ничего читать не буду, - с этими словами брат отложил ноут в сторону, схватил один из гамбургеров и мгновенно развернул упаковку.
        Стало ясно, что, пока Димка не наестся, толку от него не будет, поэтому мы, не сговариваясь, потянулись к ноутбуку. Так получилось, что я успел первым. Переместив ноут к себе на колени, откинулся на спинку кресла и кликнул на значок письма.
        - Что там? - нетерпеливо спросил отец после нескольких минут молчания.
        Я понял, что прочесть письмо сначала про себя, как поначалу собирался, не получится, и сразу приступил к чтению вслух.
        - Данил пишет, что, хоть и с трудом, но ему все-таки удалось найти упоминания о похожих случаях, - прокомментировал я первые строки письма.
        - Почему же мы о них не слышали? - прочавкал Дима с набитым ртом.
        - Он говорит, что эти монстры так редко нападают на людей, что их существование почти незаметно, - причитал я в письме. Казалось, Данил предусмотрел все вопросы, которые могут возникнуть.
        Вспомнил: наше чудовище появлялось в городе лишь раз в тридцать лет и убивало всего-навсего десять человек. Урон действительно незначительный. Даже одно небольшое стихийное бедствие способно унести больше человеческих жизней, чем оно. Возможно, поэтому ему до сих пор удавалось прятаться от охотников: они просто не подозревали о его существовании.
        - Пауза между его бодрствованиями составляет тридцать лет? - спросил отец.
        Мы с самого начала резонно предположили, что все остальное время существо пребывает в спячке.
        - Не всегда, - быстро нашел я ответ на вопрос в письме, - это зависит от возраста. Чем оно старше, тем реже пробуждается, но зато убивает большее количество людей.
        - Значит, мы имеем дело с ветераном, - с усмешкой заключил Димка.
        - Кстати, его называют тенгу, - добавил я, наткнувшись на упоминание имени существа.
        - Очень мило, - пробормотал брат.
        Как раз в это время я дошел до вложенного в письмо рисунка, который был выполнен в средневековой манере. На нем был изображен портрет существа, на которое нам в самое ближайшее время предстояло поохотиться.
        Внешне оно чем-то напоминало человека: тот же рост, телосложение: руки, ноги, голова; сразу бросилось в глаза, что на обнаженном теле тенгу не было никаких половых признаков. Туловище монстра было абсолютно белым и гладким. На голове не было ушей и волос, впрочем, волос не было видно и на всем остальном теле. На лице также отсутствовали нос, рот и брови. Одни лишь большие глаза, занимавшие почти все лицо, привлекали внимание.
        Отец, заметив, что я что-то увлеченно рассматриваю, подошел ко мне сзади и заглянул через плечо. Через секунду его маневр повторил и Дима, который ради этого даже ненадолго отвлекся от гамбургера.
        - Какой-то он склизкий, - заметил брат, рассматривая тенгу. И, хотя существо точно не было покрыто никакой слизью, общее впечатление он передал вполне четко. Абсолютно безобидный на вид тенгу (видели чудовищ и пострашнее) вызывал во мне стойкое чувство отвращения.
        После того как все, насмотревшись на тенгу, снова расселись по креслам, а Дима возобновил прерванный завтрак, я вернулся к публичному чтению письма.
        - Здесь говорится, что тенгу не может нанести физический вред своей жертве. Он вообще не способен ранить или тем более убить человека.
        - Это мы и так знаем, - прокомментировал отец.
        Я кивнул и пропустил несколько строк текста, в которых сообщалось то, что уже было известно. В частности - про превращение тенгу в людей, которые были близки погибшим.
        - Он питается душевной болью людей, - озвучил я ранее неизвестный факт. - Но для того, чтобы насытиться, ему нужна смерть человека.
        - Вот зачем он заманивает свои жертвы туда, где их ждет неминуемая гибель, - догадался Дима.
        - Что там сказано о том, как его убить? - Отец, как всегда, проявлял нетерпение, и я начал быстро пробегать текст глазами в поисках ответа на его вопрос.
        - Вот, - я ткнул пальцем в экран монитора, за что помучил от Димы свирепый взгляд. Убрав руку, озвучил свою находку: - Данил написал, что сила тенгу заключается в его глазах.
        - Неудивительно. Они у него одни такие выдающиеся, - с иронией произнес Дима.
        - Так что там насчет глаз? - оборвал его отец.
        - Здесь написано, что тенгу приобретает облик человека, который дорог тому, кто в данный момент смотрит ему в глаза. Причем это превращение происходит так быстро, что смотрящий даже не успевает заметить настоящий облик существа. Тенгу выглядит для разных людей по-разному. Даже если он появится перед толпой, каждый узнает в нем именно своего родственника или друга, - читая, я думал о том, что справиться с таким чудовищем довольно сложно. Не каждый в состоянии выстрелить, например, в любимую бабушку, даже чисто теоретически зная, что это не она. Мог ли я тогда представить, что вскоре сам окажусь на месте такого человека? - Чтобы развеять чары тенгу, надо уничтожить его глаза, - закончил я читать абзац.
        - Он мне напоминает горгону Медузу. Ей тоже нельзя было смотреть в глаза, иначе окаменеешь, - вспомнил Дима один из греческих мифов.
        - Думаю, тут все немного по-другому, - заметил я. - Вряд ли взгляд через зеркало поможет. Данил специально отметил, что неважно, как именно смотреть на тенгу. Он заглядывает человеку в душу, находит там самые уязвимые уголки и питается страданиями. Создаваемый им образ настолько похож на оригинал, что, даже понимая умом, что близкий человек погиб, люди не находят в себе сил сопротивляться его магии.
        - Даже страшно представить, кого нам придется убить, - брат передернул плечами. Видимо, Дима тоже подумал о том, чей облик может принять тенгу, когда он посмотрит на него, и сможет ли он выстрелить в этого человека. А в том, что нам придется посмотреть тенгу в глаза, я уже не сомневался, иначе как еще можно поразить цель?
        - Значит, нужно уничтожить глаза? - пробормотал отец, обращаясь скорее к себе самому, чем к нам с Димкой. - Нам нужна кислота, - заявил он после нескольких секунд раздумья.
        - Для начала нам нужно узнать, где его логово, - напомнил я очевидный факт, - а кислоту, кстати, можно взять из аккумулятора машины.
        - Дай сюда, - Дима потянулся к ноутбуку. Так как с завтраком уже покончили, он был готов снова вернуться к любимой игрушке. Забрав ноут, он несколько минут вчитывался в текст письма, пока не нашел нужный абзац. - Вот Данил пишет, что тенгу предпочитают селиться в темных, влажных местах, где редко бывают люди.
        На мыслительный процесс ушла всего пара секунд, и мы одновременно в голос озвучили свои догадки, которые, возможно, впервые в нашей жизни, совпали.
        - Канализация, - произнесли мы хором.
        Довольные таким неожиданным единодушием, мы улыбнулись друг другу.
        5
        КАНАЛИЗАЦИЯ
        Оставив отца и Диму за сочинением благодарственного письма, я отправился в библиотеку за планом канализации. Следует отметить, что я с честью выполнил эту задачу. Без всяких усилий с моей стороны мне предоставили полный доступ к схемам и чертежам подземного лабиринта. Именно так выглядело то сплетение коллекторных труб, которое проходило под городом. Сделав все необходимые ксерокопии и на всякий случай попрощавшись с милыми дамами-библиотекаршами, вызвав у них тем самым искреннюю печаль, я отправился назад в гостиницу, полагая, что уж на этот раз мы узнали все, что нужно, и возвращаться в библиотеку наверняка не придется.
        Сев в автобус (хоть наш «Мерседес» и стоял без дела у отеля, отец, само собой, не разрешил его взять), я задумался, как вычислить логово тенгу. Канализация была довольно обширна и даже многоярусна. При желании здесь мог бы поселиться целый выводок тенгу, но даже тогда их поиск представлял бы проблему. Можно было бы неделями бродить по колено в сточных водах, так ничего и не обнаружив.
        Повинуясь какому-то наитию, я купил в ларьке неподалеку подробную карту города. Еще не зная, что даст наложение этих двух схем, я все же предполагал, что они могут пригодиться.
        Со всем этим добром зашел в наш с братом номер. Отец отсутствовал. Дима объяснил, что он отправился в автомагазин за аккумулятором. Я ничуть не удивился, что ради убийства какого-то там тенгу папа не собирается разбирать свое бесценное сокровище (имеется в виду, конечно, «мерс») и жертвовать его составляющими.
        Братишка был увлечен каким-то фильмом, и я не стал его отвлекать, а просто расстелил на столе карту города и принялся внимательно изучать ее. Первое, что я заметил - это близкое расположение домов погибшего сантехника и выбросившегося с балкона Игоря Старостина. Должно быть, этот факт бросился в глаза еще и потому, что я сам имел возможность убедиться в том, как близко друг к другу жили эти две жертвы, когда ехал с одного места на другое.
        Немного порыскав по комнате, наконец, нашел черный фломастер, отметил эти два адреса и принялся за остальные. Через двадцать минут прилежного нанесения на карту крестиков в тех местах, где погибли жертвы тенгу, выяснилось, что все они проживали в пределах нескольких соседних улиц. И даже карьер, хоть и располагался за чертой города, был ближе всего именно к этому району. Не надо быть гением, чтобы понять - логово существа находится где-то поблизости. Похоже, наш тенгу был немного ленив и не любил дальние прогулки.
        Оставив карту города в покое, так как сильнее сузить круг поисков оказалось невозможно, я развернул схему подземных ходов. Не то чтобы участок канализации, расположенный под этой частью города, проходил особенно глубоко под землей или обладал большей, чем остальные, территорией - ничего подобного не было и в помине. Но все же у него имелось определенное преимущество перед остальной частью канализации: здешние ходы оказались очень извилистыми. Невольно вспомнился миф о Минотавре и Лабиринте. Кажется, нам придется иметь дело с чем-то похожим. Вот только где же моя Ариадна с ее путеводной нитью?
        Дверь номера открылась, и вошел отец. Дима, печально вздохнув, выключил телевизор, так как прекрасно знал - папа все равно не даст спокойно посмотреть фильм.
        - Я достал кислоту, - отец поставил возле порога сумку, в которой, по всей видимости, находился аккумулятор. - Осталось только перелить ее в более удобную емкость, и можно приступать.
        - Как только выясним, где нам его искать, - напомнил брат.
        - Кажется, уже выяснили, - вмешался я, подзывая их к столу.
        Я быстро объяснил суть моих изысканий и в качестве доказательства своих слов продемонстрировал карту города. Отец мгновенно сориентировался и заявил, что мои предположения о логове тенгу мы проверим сегодня же. Выходило, что этим вечером нас ждала охота.
        Я посмотрел на часы: было около двух дня. У нас в запасе имелось еще достаточно времени, чтобы подготовиться к предстоящей вылазке. Недолго думая, папа послал Диму в магазин за болотными сапогами - все-таки нам предстояло спуститься в канализацию, а там полно не очень-то чистой воды. Не хотелось бы хлюпать по ней в кроссовках. Мне приказали заняться подготовкой фонарей и винтовок. На папины плечи легла забота о кислоте.
        Я заменил батарейки в трех фонариках из числа тех, что мы собирались взять с собой. Не хватало только остаться без света где-нибудь глубоко под землей. Винтовки, включая любимый винчестер, который был со мной на всех без исключения охотах, я зарядил обычными пулями, а также вытащил из тайника, находящегося под задним сиденьем «Мерседеса», три огромных ножа, своим внешним видом больше напоминающих мачете.
        Данил писал, что после того, как глаза тенгу будут уничтожены, это существо следует обезглавить, и только тогда оно умрет. Конечно, можно было оставить глаза в покое и просто отрубить тенгу голову, но все-таки изображать из себя палача гораздо приятнее, когда ты видишь перед собой мерзкую тварь, а не погибшего родственника или далекого друга.
        В общем, подготовка к охоте шла своим чередом. Я был спокоен и собран. Мне и в голову не могло прийти, с чем нам придется столкнуться. Разумеется, я думал о том, кого увижу, взглянув тенгу в глаза, и даже был внутренне готов, что существо может принять, например, облик матери. Ведь, хоть она и погибла шестнадцать лет назад, я не мог с уверенностью утверждать, что смирился с ее потерей, я до сих пор очень сильно тосковал по ней. Но точно не предполагал, что тенгу рассмотрит в моей душе нечто совершенно иное. Но теперь, мысленно возвращаясь к этим событиям, понимаю, что иначе и быть не могло.
        Я покончил со своей частью приготовлений к охоте. Примерно в это же время вернулся Дима. Отец одобрил принесенные им резиновые сапоги, и мы их примерили. Помимо того, что они имели неприятный болотный цвет и ужасно пахли дешевой резиной, в них еще было неудобно ходить, так как даже с моим ростом в метр восемьдесят пять сапоги оказались выше колена, что сильно мешало сгибать ноги. Брату же и отцу, которые были ниже меня, они и вовсе доходили до середины бедра. Успокаивал тот факт, что, скорее всего, нам не придется гоняться за тенгу по всей канализации. Все, что мы знали о нем, говорило о том, что он не привык убегать и чувствует себя в полной безопасности под завесой чужой внешности. Ведь тенгу совсем не прятался от посторонних, когда совершал свои нападения. Такая уверенность в собственной неуязвимости могла сыграть нам на руку.
        Чтобы привыкнуть к болотным сапогам, мы немного побродили в них по комнате, двигаясь вразвалочку, как утки, а потом отнесли их в машину, намереваясь переобуться уже не месте. За ужином в последний раз посовещались и решили, что ждать сумерек не имеет смысла - тенгу прекрасно чувствовал себя в любое время суток, и, чем быстрее мы его уничтожим, тем лучше.
        В первую очередь определили место, где можно незаметно проникнуть в канализацию. Совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь застукал нас за этим делом. Могли возникнуть ненужные вопросы, и наша охота сорвалась бы. На карте наметили дорогу к самому уединенному канализационному люку и выбрали место, где можно, не привлекая внимания, оставить автомобиль. На всякий случай Дима напечатал для нас удостоверения специалистов, проводящих сантехнические работы. Если вдруг кто-то все-таки застанет нас там, мы могли бы отвертеться, показав эти документы.
        Банку с кислотой взял отец, возложив на себя почетную миссию выжигателя глаз. Потом он произнес речь, суть которой сводилась к тому, что, кого бы мы ни увидели сегодня в канализации, мы должны безжалостно с ним расправиться. В ответ мы с братом деловито покивали и заверили его, что с этим никаких проблем не возникнет. Папа внимательно посмотрел на нас, но промолчал. Не похоже, чтобы он остался доволен нашими заверениями, но выбора у него все равно не было.
        Примерно в четверть восьмого мы сели в машину. «Мерседес», вечный спутник и свидетель всех наших злоключений, послушно покатил в нужную сторону. В салоне автомобиля пахло моющим средством и сырой кожей. Она неприятно скрипела от соприкосновения с джинсами, и я всю дорогу старался поменьше шевелиться.
        Прибыв на место, припарковали машину и направились к люку. Отец откуда-то достал лом, который вполне годился, чтобы открыть люк. Через пару минут крышка откатилась в сторону, и мы заглянули в глубины местной канализации. Там было темно хоть глаз выколи; единственное, что я почувствовал, склонив голову над колодцем, - это специфический запах. Но он был присущ всем канализациям мира, это я знал по собственному опыту (почему-то многие монстры облюбовывали эти подземные лабиринты под свои логова).
        Надев резиновые сапоги и вооружившись ножами и винтовками, начали спуск. Первым на лестницу, ведущую в недра канализации, естественно, ступил отец, следом шел я, а уж потом Димка. Когда ноги, наконец, коснулись пола, вход в люк виднелся где-то высоко над головой, и льющий в него свет солнца рассеивался высоко над нашими головами, почти не достигая пола.
        Мутная вода доставала до середины икры, и я тихо порадовался, что на мне неудобные, пахнущие промышленными отходами болотные сапоги. Правда, пришлось пожалеть о том, что мы не догадались приобрести каски вроде тех, что есть у шахтеров, с фонариком на лбу. Было очень неудобно одновременно нести в руках винтовку, огромный нож и фонарь - что-то непременно становилось лишним. Решив, что это винтовка, перекинул ее за плечо.
        Отец развернул схему канализации с намеченными маршрутами и отправил каждого из нас в определенном направлении - еще в гостинице мы распределили участки. Не имело смысла ходить гурьбой, на такие поиски ушло бы слишком много времени, а это не входило в планы. Но все же отец постарался так наметить маршруты, чтобы мы не расходились слишком далеко друг от друга и всегда находились в пределах его досягаемости. Не думаю, что дело было в недоверии, скорее, он просто волновался за нас.
        Я медленно пошел вперед и начал осмотр своего участка. Конечно, на то, чтобы убедиться, что тенгу здесь нет, не требовалось много времени, и, в принципе, можно было бы продвигаться быстрее, но неудобные сапоги и холодная вода сильно замедляли движение.
        Канализация была старой, я бы даже сказал, древней. Трубы изъели время и ржавчина, отовсюду сочилась вода. Она медленно стекала по стенам или просто капала с потолка, почему-то непременно попадая за шиворот. Пол был затоплен, и приходилось идти по краю трубы, так как к центру глубина резко увеличивалась. Не удивлюсь, если там вода достала бы мне до пояса.
        Я не чувствовал страха, хотя канализация и является одним из тех мест, которые навевают на людей ужас, как, например, морг или кладбище. Но все это скорее стереотипы. Люди испытывают страх, когда не имеют представления, чего ожидать от окружающей действительности. Им кажется, что какое-то неведомое чудище вот-вот выпрыгнет на них из темноты. Совсем другое дело, когда ты совершенно точно знаешь, какой именно монстр ждет за следующим поворотом. Это лишает ситуацию неожиданности, а вместе с ней - и ужаса.
        Поэтому, когда я завернул за очередной угол и услышал едва различимый шорох, то не испугался, а лишь удобнее перехватил рукоять ножа. Свет фонаря еще не достиг существа, что двигалось в дальней стороне коллектора. Но мне и не нужно было ничего видеть, чтобы понять - там кто-то есть. Я отчетливо слышал шаги хлюпающих по воде босых ног. Кто бы там ни скрывался, он боялся меня не больше, чем я его.
        Мы начали неторопливо сближаться. Он шел ко мне, а я к нему. Как два любопытных зверька, мы искали встречи друг с другом, чтобы посмотреть, что же из этого выйдет. Мы оба в некотором роде чувствовали собственную неуязвимость. Забавно, что мы так единодушно заблуждались по этому поводу.
        Наконец луч света от фонаря выхватил из темноты смутные очертания фигуры. Только сегодня утром я читал, что тенгу достаточно доли секунды, чтобы проникнуть в сознание человека и принять подходящий образ, но даже не мог предположить, как быстро это происходит в действительности. Признаться, я так и не увидел истинного обличья тенгу.
        Фигура, которую я с трудом различал в темноте, так как она стояла еще довольно далеко от меня, сразу показалась мне человеческой. Она выглядела столь реальной и вместе с тем странной, что первой моей мыслью было - кто-то просто-напросто заблудился в канализации.
        - Эй, с вами все в порядке? - окликнул, я продолжая движение навстречу неизвестному.
        Кем бы ни было существо впереди, оно не ответило, лишь повернулось в мою сторону, и я получил возможность убедиться, что передо мной человек, - это было видно по его движениям и осанке. Внимательнее присмотревшись, я пришел к выводу, что это, скорее всего, подросток, он был маленького роста и к тому же чрезвычайно худой.
        Сделав еще пару шагов к человеку, я замер на месте. Теперь свет от фонаря освещал его целиком, и, хотя видимость была еще недостаточной для окончательных выводов, я уже знал, кто это.
        Я видел, как в полумраке ко мне, будто подзывая, потянулись тонкие руки, и не мог не откликнуться на этот немой призыв. Рука с огромным ножом сама по себе опустилась вниз, и я лишь чудом не выронил его, продолжая автоматически сжимать пальцы вокруг рукояти. Я шел по направлению к фигуре, стараясь держать ее в луче от фонаря. Казалось, стоит руке дрогнуть, и фантом снова пропадет во тьме, но на этот раз - навсегда.
        Подходил все ближе и ближе. Теперь, когда нас разделяло всего каких-то тридцать шагов, я мог рассмотреть фигуру во всех подробностях. Это была девушка; она стояла без единого движения, ее протянутые вперед руки по-прежнему манили к себе. Стройные ноги по колено скрывала вода, но я был уверен, что она босая. Белое короткое платье и бледное лицо в обрамлении иссиня-черных волос довершали картину. Губы были немного приоткрыты, как если бы она что-то хотела сказать, но неожиданно передумала. Синие глаза, напоминающие волнующийся океан перед штормом, не отрываясь, смотрели на меня.
        Девушка сделала неуловимое движение мне навстречу, оставаясь при этом стоять на месте, и я невольно подался вперед. Часть сознания все же понимала, что ее здесь просто не может быть, и я вижу всего-навсего тенгу, принявшего образ человека (а точнее, вампира), который мне дороже всех остальных в этом мире.
        - Влад!
        В миг, когда она произнесла мое имя, я окончательно поверил в то, что передо мной стоит Амаранта. Тенгу мог изобразить ее внешность, манеру двигаться, мог скопировать даже наклон головы. Но голос! Я был абсолютно уверен, что ее хрустальный голос никто не в состоянии подделать. Только она одна во всем мире могла так говорить.
        - Влад!
        Амаранта снова позвала меня, и я понял, что за прошедшее время совсем позабыл, какой чарующий у нее голос. Я тонул в его искрящейся глубине. Он звенел, как горный ручеек, переливался всеми цветами, как первая весенняя радуга. Его можно было слушать вечно. И я больше всего хотел именно этого, вдруг со всей неотвратимостью осознав, что с момента нашего расставания и не жил вовсе.
        - Помоги мне, Влад.
        Мне хватило этих слов, чтобы убыстрить шаг. Эмми нуждается в моей помощи. Разве можно отказать? Я готов перевернуть этот мир, чтобы только выполнить любое ее желание. Стоило подумать, что ей угрожает какая-то опасность, и я потерял всякую способность думать и анализировать ситуацию. Мне и в голову не пришло остановиться и поразмыслить над тем, как Амаранта попала в эту канализацию, когда по идее должна была находиться в тысячах километров отсюда. Но я просто был безмерно счастлив от того, что мне снова выпал шанс видеть и слышать мою Эмми.
        Прибавил шаг, но от этого стало только хуже. От неуклюжих попыток идти быстрее движения стали неловкими, и я умудрился зачерпнуть воды в оба сапога. Один раз даже оступился и чуть не свалился в канализационные стоки, но вовремя успел восстановить равновесие.
        Но вместо того, чтобы приближаться ко мне, Амаранта лишь еще больше отдалялась. Она определенно сделала несколько шагов назад. Это испугало. Я боялся, что больше не смогу найти ее в этом хитросплетении труб, если сейчас потеряю из виду. Этого нельзя было допустить. Но, чем больше я стремился к ней, тем дальше от меня она оказывалась. И этой гонке, казалось, не будет конца.
        - Эмми! Подожди меня! - крикнул я в отчаянии, надеясь, что она остановится.
        Как ни странно, это подействовало. Амаранта замерла, и теперь, продвигаясь вперед, я убедился в том, что расстояние между нами начало заметно сокращаться.
        - Прости меня, я был неправ, - я шел и говорил ей все, что накипело в душе. - Каждый день без тебя был пыткой. Я не должен был оставлять тебя. Прости.
        Я все просил и просил у нее прощения, но она лишь кротко улыбалась в ответ и молчала. Сапфировые глаза были полны печали, но смотрели без осуждения. А мне так хотелось снова услышать ее голос, позволить себе раствориться в нем без остатка. Как можно быть настолько глупым! Я на самом деле считал, что смогу научиться жить без нее, но теперь отчетливо видел несостоятельность этих планов. Я не мог и, что самое главное, совершенно не желал быть вдали от Амаранты.
        Но, похоже, мои крики слышала не только она. Сзади приближались чьи-то шаги. Видимо, отец, или брат, или они оба спешили ко мне. Это обстоятельство не слишком волновало, так как я знал - для Амаранты они неопасны, да и она тоже не беспокоилась по этому поводу.
        В тот самый момент, когда я почти достиг заветной черты, и оставалось сделать всего лишь пару-тройку шагов, чтобы дотронуться до такой желанной Эмми, из бокового рукава трубы появился Дима. Он остановился как вкопанный и тут же уставился в том же направлении, что и я.
        - Патрисия? - неуверенно позвал братишка.
        Я ошарашенно застыл на месте (как выяснилось позже, именно это спасло мне жизнь). И я, и Дима теперь стояли не двигаясь и смотрели в одну точку, но, похоже, каждый из нас и видел, и слышал совершенно разные вещи. Я не был идиотом или тугодумом, и мне потребовалась всего лишь пара секунд, чтобы сообразить, что это может означать. Перед нами все-таки тенгу! Но, боже мой, как же хотелось верить, что это Амаранта! Я отчаянно пытался убедить себя, что это - всего-навсего недоразумение, и Дима ошибся, что во всем виноват недостаток освещения и блики от воды, которые мешали ему рассмотреть фигуру… это было лишь напрасной тратой времени. Впрочем, даже осознавая происходящее в полной мере, я, черт возьми, определенно не был способен убить это существо. У меня просто не поднялась бы рука разрушить такую притягательную иллюзию.
        Торопливые шаги позади стали еще более отчетливыми. Я был уверен, что это отец. Кажется, он что-то кричал нам с Димой. Что-то насчет того, чтобы мы не двигались. Но я и так не мог пошевелить даже пальцем.
        Вскоре я увидел папу, он несся к нам, как какой-нибудь тайфун. Помню, еще подивился про себя, как у него получается так хорошо бегать в этих сапогах. Уже будучи в нескольких шагах от нас, он на ходу свинтил крышку с банки и выплеснул ее содержимое на тенгу. Кислота достигла своей цели почти мгновенно. Существо издало протяжный крик боли. Все было бы ничего, но для меня оно кричало голосом Амаранты, и мне стоило немалых трудов заставить себя стоять без движения, вместо того чтобы броситься ей на помощь. Неподалеку вскрикнул Димка. Я инстинктивно схватил брата за руку и удержал на месте, даже не обернувшись в его сторону, так как взгляд все еще был прикован к тенгу.
        Но по мере того, как кислота разъедала глаза существа, его чары переставали действовать. Очертания Эмми медленно растворялись, и я почувствовал нестерпимую боль, как будто только что снова потерял ее.
        Тенгу хрипел и извивался. Теперь мы могли видеть его истинное обличье. Возможно, за многие сотни лет мы были первыми людьми, которые удостоились этой «чести».
        Но, конечно, кислота не могла убить тенгу. Она лишила его магической силы, но основную работу все-таки пришлось доделывать нам, и я порадовался, что нож все еще находится у меня в руках. Перехватил рукоять поудобнее и ударил ножом не успевшего прийти в себя тенгу, вложив в этот удар всю свою ярость, ведь этот монстр посмел примерить на себя образ той, что была так дорога мне. То ли нож оказался очень хорошо наточен, то ли шея тенгу была слишком тонка, но одного взмаха хватило, чтобы снести ему голову с плеч. С громким всплеском она упала в воду, по поверхности которой разошлись круги. Струя теплой бесцветной крови полилась мне на руки; повинуясь инстинкту, я отскочил назад и, пересилив брезгливость, опустил руки в воду, торопливо смывая с них кровь тенгу. Память о мантикоре, кровь которой обладала свойством кислоты, была еще слишком свежа.
        Между тем туловище тенгу, которое в течение нескольких секунд продолжало стоять перед нами, начало оседать. Вскоре оно, как до этого голова, полностью исчезло в грязной воде.
        Мы стояли, потрясенные произошедшим. Было неловко думать о своем малодушии, которое только что чуть не привело нас к гибели, а еще терзал вопрос, кем был тенгу для отца и как у папы хватило сил напасть.
        - Вот и все, - первым нарушил молчание отец.
        Он отбросил подальше от себя банку, в которой еще недавно была кислота, и та со звоном разбилась о стену. Осколки полетели в воду и, подхваченные течением, устремились прочь.
        - Мне что, всю жизнь придется вас спасать? - без особой злости, устало спросил папа.
        - Прости, - прошептал я в ответ.
        Конечно, извинения не могли ничего исправить. Сегодня мы с Димой действительно повели себя не как охотники. Еще немного, и тенгу прикончил бы нас обоих, теперь я отчетливо это понимал. Прямо за тем местом, где стояло существо, вода с шумом стекала вниз, образуя водопад. Не имело смысла подходить к обрыву и проверять, насколько высоким он был. Уверен, тенгу позаботился о том, чтобы после этого падения ни я, ни Димка уже никогда не оклемались. Существо заманивало нас в ловушку, а мы, как послушные ягнята, шли в нее. Если бы не отец, наша смерть стала бы неминуемой. Об этом неприятно было думать, но еще хуже казалось то, что после смерти тенгу у меня осталось глубокое чувство потери, как будто я и в самом деле еще раз лишился Амаранты. И никакие доводы рассудка не могли убедить мое глупое сердце в обратном.
        - Да-а, путь, в самом деле, не близкий, - Дима все-таки подошел к краю обрыва, чтобы посмотреть вниз. Он держался рукой за какой-то штырь, выступающий из стены, так как течение в этом месте достигало большой силы и скорости, если бы не эта предосторожность, его бы просто-напросто смыло.
        - Пора возвращаться, - отец отвернулся и пошел к выходу из канализации.
        Мы с Димой заторопились следом. Но, как ни старались, так и не смогли его догнать.
        6
        СОН
        Когда, наконец, мы снова оказались в гостинице, было уже около одиннадцати часов ночи. Отец, не сказав ни слова, направился к себе в номер. Я видел - он все еще сердится из-за случившегося. Возможно, причина крылась в его страхе потерять нас, поэтому он пока был не в состоянии простить нашу безалаберность и небрежное отношение к делу. Но я знал, что уже завтра, после того как мы обсудим совершенные ошибки, все забудется. Дима тоже не волновался из-за ссоры с отцом. Он, как всегда, верил в положительный исход дела, и этого ему было вполне достаточно. Но я все же заметил, что и он был сегодня как-то особенно задумчив.
        Как только вошли в номер, Дима направился в ванную и долго оттуда не выходил. Первым делом стянув надоевшие сапоги (это стоило сделать еще в машине, но я почему-то совсем про них забыл), я уселся в кресло и принялся ждать своей очереди в душ, вытянув насквозь промокшие ноги, чтобы не чувствовать неприятного запаха канализационной воды, идущего от влажных носков.
        Мысли то и дело возвращались к Амаранте; впрочем, после сегодняшнего происшествия это ничуть не удивляло. Я был поражен способностью тенгу так четко передавать манеры и повадки того, чей образ он принимал. Он смог достоверно изобразить даже характерный для Эмми наклон головы, когда та что-то внимательно рассматривала. Несмотря на всю нереальность ситуации, невозможно было не поверить, что передо мной стояла именно она. Надо думать, тенгу извлек все эти мелочи из моей памяти. И сейчас она представляла собой разворошенное осиное гнездо, которое, будучи однажды потревоженным, никак не желало успокаиваться. Все новые и новые подробности всплывали в голове, и этому не было видно конца. Удивительно, как многое я, оказывается, помнил об Эмми. Но хуже всего безумное желание вернуть все назад. С тех пор как мы расстались, никогда еще не чувствовал я такой потребности быть с Амарантой.
        В ту секунду, когда я был совсем близок к отчаянию, дверь в ванную открылась, и оттуда вышел младший брат. Завернутый в полотенце, весь в клубах пара, с распаренным красным лицом, он сразу же направился к кровати и развалился на ней в позе морской звезды.
        - Что ты видел? - Вопрос застал меня врасплох. Диме не была свойственна деликатность и предваряющие основной разговор вежливые беседы ни о чем.
        - А ты? - вопросом на вопрос ответил я. Почему-то не хотелось произносить вслух имя Амаранты - казалось, что тогда иллюзия окончательно развеется, и придется признать, что это была всего-навсего магия тенгу.
        - Я видел Патрисию, - рассматривая потолок с самым серьезным выражением лица, ответил Димка.
        Я молча обдумал его ответ. Получалось, что братишка до сих пор сильно переживает гибель странной девушки, которую подчинил своей воле демон. Вот уж не думал, что она настолько запала ему в душу. С тех пор как мы вернулись в Россию, он ни разу не заговаривал на эту тему, и я успокоился, посчитав этот этап пройденным. Всегда казалось, что Дима легко и безболезненно справляется со всякого рода неприятностями. Но, видимо, я ошибался.
        - Она что-нибудь сказала тебе? - поинтересовался я у Димы. Было любопытно это узнать, хотя я понимал, что на самом деле с братом говорил тенгу.
        - Нет, - Дима покачал головой. - Она только звала меня к себе.
        - Понятно, - ответил и замолчал, не зная, что еще сказать.
        - Для тебя он стал Амарантой, не так ли? - Голос Димы заполнил образовавшуюся неловкую паузу.
        Я удивленно взглянул на него, недоумевая, как он мог об этом догадаться.
        - Я слышал, как ты ее звал, - пояснил он, видя мое замешательство.
        Действительно, совсем забыл, что выкрикивал ее имя, так что не знать о том, кого я видел в канализации, мог только глухой.
        - Она была как настоящая. Мне даже показалось, что это и правда Эмми, - ответил я с ужасом, осознавая всю степень своего заблуждения, которое так до конца и не оставило меня.
        - Да уж, эти тенгу - мастера своего дела. Не хотел бы я еще раз встретиться с ними, - брат передернул плечами.
        - Я, пожалуй, пойду в душ, - кое-как встав с кресла, по-стариковски прихрамывая, я направился в ванную.
        Трусливо сбежав от продолжения этого неприятного разговора, я изо всех сил затягивал водные процедуры, рассчитывая, что к тому времени, как я вернусь в комнату, брат уже будет спать. Так все и вышло. Тихонько приоткрыв дверь, я увидел в дрожащем мерцании экрана телевизора мирно спящего Диму. Знал, что теперь его даже пушкой не разбудишь, поэтому спокойно добрался до кровати, повалился на жесткий матрас и попытался сосредоточиться на телевизоре. Там шла какая-то кинокомедия. Но очень скоро стало понятно, что мое чувство юмора сегодня дало сбой, и происходящее на экране меня совершенно не трогает. Выключив телевизор, уставился в потолок, полагая, что заснуть удастся не скоро, но уже через десять минут (видимо, все-таки сказалась усталость) меня посетил Морфей.
        В ту ночь мне впервые приснился этот странный сон. Вообще, сны были для меня в диковинку. Наверное, у меня слабо развито воображение, или я просто слишком крепко сплю, но мне редко что-либо снится, и сновидения, которые приходят ко мне, не бывают яркими и запоминающимися. О них никак нельзя сказать, что все происходило как наяву. Но в этот раз сон оказался настолько реальным, что я проснулся со стойкой уверенностью в том, что это было скорее видение, чем обычная попытка мозга осмыслить случившееся за день.
        Во сне я очутился в каком-то темном и сыром месте, четко ощущая, как влажный, насыщенный водными испарениями воздух впитывается в одежду, отчего та становится мокрой и тяжелой. Первая мысль была о том, что я снова каким-то образом вернулся в канализацию. Но вокруг не раздавалось звуков бегущей или капающей воды, здесь вообще отсутствовали какие-либо звуки, даже мои собственные шаги были абсолютно бесшумны.
        Свет тоже отсутствовал, но темно не было. Странное, ни на что не похожее ощущение: я мог все видеть, хоть вокруг и стояла непроглядная темень. Впереди совершенно точно кто-то находился. Для меня это было чем-то очевидным, но при этом я затруднялся с определением источника этой уверенности.
        Открыл рот, чтобы окликнуть неведомого человека, но ни единого звука не слетело с губ - крик был абсолютно беззвучным. Тогда я решил догнать незнакомца. Стоило начать движение, как человек стал приближаться, но меня не покидало странное ощущение, что это он идет мне навстречу, а я сам, несмотря на все усилия, стою на месте.
        От человека исходило мерцающее сияние, которое поначалу мешало как следует рассмотреть его силуэт. Но постепенно, по мере нашего сближения, я начал различать хорошо знакомые черты и застонал, на этот раз отчетливо услышав свой голос. Сердце тревожно сжалось.
        Примерно в десяти шагах от меня она остановилась, и я сразу понял - как ни старайся оказаться ближе, все равно ничего не выйдет. Амаранта стояла лицом ко мне, ее руки снова были вытянуты в несбыточной попытке дотянуться до меня. Я видел девушку настолько ясно, насколько это вообще было возможно, и даже чувствовал едва уловимый аромат цветов шиповника, идущий от ее волос.
        Она была именно такой, какой я увидел ее в первый раз. То же белое короткое платье, босые ноги и темный каскад густых волос, спускающийся на спину. Боже, какая пытка - видеть эти большие, цвета неба перед грозой, синие глаза, бледную атласную кожу и чуть вздернутый носик. Хрупкая фигура в очередной раз поразила своей беззащитностью. Защемило сердце - так прекрасна она была.
        - Помоги мне, - прошептала Амаранта.
        Ее голос звучал так, будто до того, как долететь до меня, покрыл огромное расстояние. Как если бы она в эту самую секунду находилась безмерно далеко отсюда.
        - Где ты? - я постарался как можно громче прокричать вопрос, но она не отреагировала на него, видимо не расслышав.
        Еще всего пару мгновений она находилась в поле моего зрения, а потом начала стремительно отдаляться, и, как ни старался я догнать ее, расстояние между нами лишь продолжало расти. Но я и не думал сдаваться. Все быстрее и быстрее устремляясь вперед, я не переставал выкрикивать ее имя в надежде, что она все-таки услышит мой зов.
        В следующее мгновение я почувствовал, что кто-то схватил меня за плечи и яростно трясет.
        - Влад, Влад, проснись! - Голос Димы был полон неподдельной тревоги.
        Резко сев в постели, я с удивлением огляделся. Оказывается, я все еще находился в номере гостиницы, и это был всего лишь сон.
        - Господи, ну у тебя и голос! - заявил Димка, усаживаясь на край кровати. - Ты так кричал, что тебя, наверное, слышали даже на улице.
        - Мне приснился кошмар, - прошептал я с трудом. Горло пересохло, и было тяжело говорить.
        - А я-то подумал, что ты так развлекаешься, - с иронией произнес Димка. - Конечно, тебе приснился кошмар! - уже серьезно добавил он.
        - Прости, если я тебя напугал, - я уже успел выпить воды из стоявшего на тумбе графина, и голос постепенно начал возвращаться. Спазм, сковавший горло, почти прошел.
        - Ничего, я как-нибудь переживу. Я, конечно, волнуюсь за тебя, но сдается, ты сам напуган гораздо больше.
        Вместо ответа я направился в ванную, намереваясь умыться, чтобы хоть немного снять напряжение после жуткого сна. Прохладная вода вернула самообладание; поднимая голову от умывальника, я встретился в зеркале взглядом со своим отражением. Мгновенно стала понятна озабоченность брата: глаза сверкали как безумные, волосы были взъерошены, а руки до сих пор немного дрожали. Больше всего я походил на сбежавшего из психбольницы опасного маньяка-рецидивиста.
        Кое-как пригладив короткостриженые каштановые волосы (это единственное, что на данный момент реально было поправить), я вернулся в комнату. Дима все еще сидел на кровати и ждал меня.
        - Тебе приснился тенгу? - с ходу спросил он.
        - Нет, - сухо ответил я в надежде, что он отстанет.
        - Значит, Амаранта, - не собираясь оставлять меня в покое, выдвинул новое предположение Дима.
        Я посмотрел на брата и понял, что хочу все ему рассказать. Возможно, он мог бы помочь разобраться в происходящем. Этот сон действительно напугал меня. Дело было даже не в том, что мне приснилась Эмми, - такое случалось и раньше, правда, нечасто. Просто именно этот сон оказался чересчур правдоподобным. До сих пор я ощущал сырость того места, а голос Амаранты, зовущей на помощь, продолжал звучать в голове, и я серьезно опасался, что от него будет не так-то просто избавиться.
        - Ты прав, - вздохнул я, присаживаясь рядом с Димой, - мне действительно приснилась Эмми. Она просила меня о помощи.
        - Думаешь, ей угрожает какая-то опасность? - вместо того чтобы постараться убедить меня в том, что это был всего лишь сон, спросил Димка.
        - Не знаю, - пожал я плечами и нахмурился. - Но то, что я видел, очень походило на правду.
        Дима оглядел меня с головы до ног и произнес:
        - Это все тенгу. Он навеял воспоминания о ней, вот тебе теперь и снится всякая чертовщина.
        Голос брата был таким спокойным и уверенным, что мне сразу стало легче.
        - Ты правда так думаешь? - спросил я с надеждой, пока он укладывался в свою постель.
        - Нет, - спокойно произнес брат, отворачиваясь к стене, - но ведь именно это ты и хотел услышать.
        Ошарашенный его словами, я не нашелся что ответить. Димка уже через пару минут заснул, а я все еще сидел и думал над тем, что он сказал. Конечно, я хотел услышать от него именно эти слова, но зачем было говорить об этом вслух? Иногда Дима своей непосредственностью просто ставил меня в тупик. Нет бы помочь, так он еще больше разбередил и без того кровоточащие раны.
        Выходило, что если мне действительно просто-напросто приснился сон, то он имел глубокие подсознательные корни. А что делать в том случае, если это было видение, я и вовсе не знал. Что, если Амаранта на самом деле нуждается в моей помощи? Где мне ее искать и надо ли вообще это делать? Ломая голову над подобными вопросами, я незаметно для себя заснул. Больше этой ночью мне, слава богу, ничего не снилось.
        На следующее утро я проснулся позже обычного, что было неудивительно, учитывая, как прошла ночь. Отвернувшись от окна, с удивлением заметил, что Димы нет в постели. Неужели брат встал раньше меня? Это было совершенно необычно, и я не знал, что и думать. Дима сидел за столом, и я не удержался от вопроса:
        - В чем причина ранней побудки?
        - Если ты считаешь, что пол-одиннадцатого - это рано, то знай - я просто выспался, - не отрываясь от монитора ноутбука, ответил брат.
        - Пол-одиннадцатого? - пробормотал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
        Я привык, что в последнее время всегда просыпаюсь не позже девяти, и позднее пробуждение было в новинку. Но думаю, мой усталый разум заслужил этот отдых.
        Не успел я встать с кровати, как в номер зашел отец с неизменным пакетом гамбургеров и кофе. С такими завтраками наш холестерин скоро зашкалит.
        - Доброе утро! - поздоровался папа, и я заметил, что от его вчерашнего недовольства не осталось и следа. - Завтракать будешь?
        - Да, только в душ схожу, - ответил я по пути в ванную комнату.
        Сегодняшнее отражение выглядело чуточку лучше, но все еще было немного бледновато. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, я остался более или менее доволен результатом: высокий и стройный шатен из числа тех, что обычно нравятся женщинам; лицо с правильными чертами, навевающими мысли об английских аристократах или греческих героях (кому что ближе). Черты лица я унаследовал от матери, а широкие плечи и узкие бедра достались от отца. У меня были такие же, как у мамы, каштановые волосы и карие глаза, а отец и брат - блондины с голубыми глазами, этакие классические арийцы (правда, непонятно, оттуда это все взялось в нашей чисто славянской семье). В принципе, я мог бы быть вполне доволен своей внешностью, если бы из-за нее мне не приходилось зачастую становиться объектом пристального внимания. И хотя по природе я никогда не был стеснительным, такое отношение посторонних людей, особенно женского пола, часто ставило меня в неловкое положение.
        Убедившись, что сумасшедшее выражение покинуло лицо, я успокоился. В комнате ждали завтрак и семья, так что я поторопился назад.
        - Когда уезжаем? - спросил Дима, как всегда даже не потрудившись прожевать очередной кусок бутерброда.
        - В обед, - ответил отец.
        Я удивленно посмотрел на него. Обычно, окончив одно дело, мы еще некоторое время задерживались на месте. Для этого есть две причины. Во-первых, надо убедиться в том, что монстр действительно мертв, а во-вторых, нам тоже иногда нужен отдых, и именно в такие редкие перерывы между делами мы могли им насладиться. Я не удержался от вопроса:
        - Почему так скоро?
        - Мне звонила Марина, просила заехать в одно место, разобраться с экимму, - пояснил папа.
        Сам я никогда лично не встречал Марину и не думаю, что ее видел отец, но она была кем-то вроде связного в международной организации охотников. Именно она подыскивала нам новые дела (если, конечно, мы сами не ввязывались в какую-нибудь авантюру). У каждого охотника есть человек, который периодически находит для него задания. Не знаю, уместно ли такое сравнение, но наши отношения с Мариной напоминали связь между таксистом и диспетчером.
        Не могу сказать, чтобы звонки от Марины были такими уж частыми, но если она удостаивала нас вниманием, то отказывать было не принято. Даже если занимались другим делом, все равно, окончив его, ехали туда, куда она говорила. Поэтому я ни на секунду не усомнился в том, что в самое ближайшее время мы будем охотиться на нового монстра.
        Экимму сочетали в себе признаки и вампира, и привидения. Эти существа хоть и встречались не так часто, но все же, в отличие от тенгу, были известны охотникам. В экимму зачастую превращались после насильственной смерти злые и мстительные люди. Они не имели плоти и питались, как и вампиры, кровью людей, но убить такое существо можно было, лишь придав огню останки, которые преспокойно лежали в могиле, пока экимму разгуливал на свободе. Солнце и все, что так или иначе действовало на вампиров, не причиняло экимму вреда.
        - Так что не тяните со сборами, - попросил отец, - нам предстоит неблизкий путь. Город, где появился экимму, в полутора тысячах километров отсюда.
        Я не стал спорить, и после завтрака мы с Димой дружно принялись укладывать вещи. Наверное, я торопился покинуть это место еще и потому, что всерьез рассчитывал - вдали отсюда странные сны и видения оставят меня, и я смогу снова жить относительно спокойно. «Относительно» потому, что неважно, приходила Амаранта ко мне во сне или нет, - все равно я никогда не переставал думать о ней и не мог научиться без нее жить. Сейчас, ввиду последних событий, мне было особенно тяжело.
        7
        ЭКИММУ
        С тех пор как мы переехали в новый город, прошло уже полторы недели. Охота на экимму была в самом разгаре. Буквально вчера удалось узнать, кто из местных жителей после смерти никак не желал упокоиться с миром. Как выяснилось, один чиновник, знаменитый своей алчностью и цинизмом, несколько месяцев назад насмерть разбился в автомобильной катастрофе, и с тех пор горожане стали подозрительно часто гибнуть от потери крови.
        Ничего сложного в том, чтобы отличить экимму от вампира, нет. Хотя вампиры также питаются кровью, но они при этом не раздирают свои жертвы на части. В мире существует много разновидностей подобных тварей, но только экимму присуща такая жестокость.
        Так что хотя бы в этой части моей жизни была полная ясность, чего нельзя сказать о других ее аспектах. С тех пор как мы покинули город в котором обитал тенгу, не было ни одной ночи, чтобы мне не снилась Амаранта. Кошмар был всегда одним и тем же. С болезненным упорством он повторялся каждую ночь, и я, весь в поту, просыпался от собственного крика. В конце концов, Дима так устал от моего ора, что пожаловался отцу, и меня переселили в отдельный номер.
        Во сне Эмми была все так же недосягаема, и все попытки это изменить ничего не давали. Она продолжала просить о помощи, и я постепенно убеждался в том, что это был не просто сон. Возможно, тенгу, приняв ее образ, открыл какой-то канал связи, и теперь она звала меня. День ото дня во мне крепла уверенность, что я должен разыскать Амаранту хотя бы ради того, чтобы убедиться - с ней все в порядке.
        Но я гнал прочь мысли об отъезде. Признаться, мне просто было страшно отважиться на разговор с отцом. Ведь, прежде чем отправиться на поиски Амаранты, необходимо будет предупредить папу. Страшно представить, какую реакцию вызовет у него эта новость. Конечно, он вряд ли станет меня удерживать, но это стопроцентно причинит ему боль, а этого я совсем не желал.
        В таких мыслях проходили дни. Неудивительно, что за всеми этими сложностями я почти не замечал происходящего вокруг, и поиски экимму прошли мимо моего сознания. К тому моменту, как отец объявил, что мы готовы к охоте, я окончательно упустил суть этого дела.
        Утро накануне охоты выдалось пасмурным, несмотря на летнюю пору. И хотя то, что лилось с неба, нельзя было назвать полноценным дождем, но непрерывность этих, пусть и мелких, осадков все же сделала свое дело: дороги основательно размыло. И именно сегодня предстояло под покровом ночи пробраться на кладбище и раскопать могилу чиновника.
        Отец с утра ушел в церковь за святой водой, которой можно было на время отпугнуть любых духов, и в том числе экимму. Я озаботился поиском лопат - наиважнейшего инвентаря для осквернителей могил - и дождевиков, чтобы хоть как-то защититься от непогоды. Достав и то и другое, я выполнил свою часть работы и получил временную свободу.
        Не помню, чем я занимался в тот день. Вполне возможно, что просто сидел у окна и наблюдал за тем, как толстые беременные капли медленно ползут по стеклу. Такое пассивное времяпровождение стало в последние недели привычным. Я чувствовал, как меня неотвратимо накрывает депрессия. С каждым новым днем было все сложнее заставить себя что-либо делать. Если бы мне предоставили свободу действий, я бы, наверное, целыми днями валялся в постели и смотрел в потолок. Не хотелось ни есть, ни двигаться, о сне и говорить нечего. Всеми силами я старался избегать его и засыпал, лишь когда от усталости падал на месте.
        За это время я заметно похудел и осунулся. Кожа приобрела землистый оттенок, а скулы на лице проступили как никогда резко. Конечно, отец и брат не могли не замечать моего состояния, но я старался не допускать разговоров на эту тему, и, к счастью, пока перед нами стояла проблема экимму, они не сильно давили на меня.
        К вечеру наступило время последних инструкций. Я вяло слушал рассуждения отца о том, что, скорее всего, экимму не сдаст так просто свою могилу, и нас, возможно, ждет нешуточный бой. Невнимательность вышла мне боком, и то, что произошло дальше, целиком лежит на моей совести.
        Взяв из рук отца небольшую склянку со святой водой (в этом деле только она и канистра с бензином составляли наше оружие), я сел в машину. На улице уже стемнело, да и погода не располагала к вечерним прогулкам, так что по пути мы никого не встретили. Не было посторонних и на кладбище.
        Могилу чиновника навестили еще накануне, и найти ее сейчас, даже несмотря на сумерки и дождь, оказалось проще простого. Надежно прикрепив фонарь к могильной плите и направив свет на покрытый цветами холмик земли, под которым скрывался нужный гроб, мы принялись копать.
        Из-за дождя земля намокла и потяжелела, ноги то и дело скользили в грязи, а дождевики сковывали движения и лишали обзора, так что дело продвигалось медленно. Работа была монотонной, не требующей умственных усилий, и очень скоро наши движения стали автоматическими. Внимание притупилось, и, возможно, поэтому я не сразу заметил происходящие изменения.
        Все случилось постепенно, в несколько этапов. Сначала замигал фонарь, и, хотя он так и не потух, его свет стал заметно слабее. Потом что-то случилось с природой. Дождь, конечно, и не думал заканчиваться, но теперь он накрапывал совсем неслышно, как будто стесняясь собственного звука. Все вокруг затихло или даже затаилось, но мы были так увлечены делом, что не приняли это в расчет.
        Внезапно звук снова вернулся, но это был уже не дождь, а что-то намного более опасное. Оно приближалось, а мы при этом проявляли чудеса беспечности.
        Дима находился наверху ямы (к этому времени мы успели уже достаточно углубиться и рассчитывали в самое ближайшее время наткнуться на гроб), он отгребал комья земли подальше от краев, не давая им падать нам на головы. Мы с отцом продолжали копать, стоя по колено в смешанной с землей воде. В ту секунду, когда моя лопата стукнулась обо что-то твердое, сверху раздался странный всхлип, и донеслись звуки борьбы. Еще не понимая, что делаю, я полез из ямы, а отец тем временем продолжал копать, тем более что уже показался край гроба. Только предав огню останки чиновника, мы могли положить конец существованию экимму. Думаю, отец здраво рассудил, что здесь он будет наиболее полезен.
        Я же, цепляясь за скользкие края ямы, кое-как выкарабкался наверх и застал брата, пытающегося оказать сопротивление экимму. Надо сказать, ему это плохо удавалось по причине бестелесности противника.
        Чтобы помочь Диме, я принялся кричать и шуметь, рассчитывая, что экимму переключится на меня и оставит брата в покое. Эти попытки увенчались успехом, и вскоре экимму действительно заинтересовался моей скромной персоной.
        Я впервые имел дело с подобным существом, хоть и был о них наслышан, но не могу сказать, чтобы он произвел на меня особое впечатление. Экимму был лишен не только тела, но и облика как такового, и представлял собой бесформенное плотное облако белого густого дыма. Возможно, поэтому, когда это облако начало приближаться, во мне не всколыхнулся страх за собственную жизнь. Я не думал, что какой-то туман может представлять реальную угрозу. Очень распространенная ошибка - недооценивать своего противника. В тот день я на собственном опыте убедился в этом.
        Полы дождевика обвисли из-за скопившейся в складках влаги, и это помешало вовремя достать склянку со святой водой. Честно говоря, существовала еще одна причина, по которой я оказал столь слабое сопротивление экимму, и заключалась она в моей заторможенности. Организм, подорванный недосыпанием и расшатанными нервами, оказался вялым, не готовым к охоте и неспособным на быстрые реакции.
        Экимму приблизился и начал окружать меня в прямом смысле этого слова. Густое облако обвилось вокруг тела, но не остановилось на достигнутом. Экимму все плотнее сжимал круг, стремясь проникнуть внутрь и вдоволь полакомиться кровью. Сознание медленно покидало меня. Сопротивляться не было сил. От сжимавшего грудную клетку тумана стало трудно дышать. Я ничего не слышал и видел перед собой только белую пелену, которая затмила собой весь остальной мир.
        Не знаю, как долго это продолжалось; очнулся я от падающих на лицо капель дождя. Именно их холодные прикосновения привели меня в чувство. Я лежал на земле лицом вверх, надо мной склонились отец и брат. Было необычайно светло, как если бы начался рассвет, но, вздохнув поглубже, я почувствовал запах гари и понял, что отцу все-таки удалось добраться до гроба и поджечь тело. Значит, экимму погиб, без особого облегчения подумал я. Мне была странно безразлична моя несостоявшаяся смерть и чудесное избавление от нее.
        - Ты как? - В голосе отца слышалась искренняя тревога.
        - Бывало и хуже, - я попытался сесть, и с Диминой помощью это даже удалось.
        - Ты вел себя безрассудно, - отец нахмурился. Его лицо превратилось в суровую маску. - Почему не воспользовался святой водой?
        - Не смог достать банку, - пожал я плечами, показывая, что нет смысла говорить о том, что уже прошло.
        - Да что с тобой в последнее время? - с отчаянием в голосе воскликнул папа.
        - Все в порядке.
        Я старался выглядеть спокойно и уверенно. Встать оказалось намного легче, чем до этого сесть. Приняв, наконец, вертикальное положение, натянул на голову капюшон дождевика и отвернулся от полного беспокойства и заботы взгляда отца.
        Видимо решив, что здесь неподходящее место для серьезного разговора, папа на время оставил меня в покое. Дима же вообще не пытался заговорить со мной. Он лишь издали посматривал в мою сторону, как будто опасаясь, что я выкину что-то непотребное.
        - Ладно, пора уходить, - отец, захватив лопаты, направился к машине, которая стояла у самых ворот кладбища.
        Мы с Димой заторопились следом. Оставаться здесь действительно было небезопасно: пожар на кладбище вскоре кто-нибудь заметит, и тогда нас поймают с поличным и наверняка осудят за вандализм.
        Уже в гостинице отец попытался возобновить начатый на кладбище разговор, но я сослался на усталость и улизнул к себе в номер. Только оставшись наедине с собой, я признал очевидное: сегодня мне здорово повезло. Налицо были все шансы погибнуть, но я до сих пор жив. Возможно, у судьбы имелись другие планы на мой счет.
        Я собирался, как обычно, продолжить игру в прятки с Морфеем, но в этот раз, измотанный нападением экимму, сдался почти сразу. Незаметно веки отяжелели, и двери в царство сна распахнулись, настойчиво приглашая войти.
        Это место было мне отлично знакомо - за прошедшие недели я успел досконально его изучить, тем более что здесь особо нечего было изучать. Если бы меня спросили, где оно находится, ответ был бы: нигде. Его просто-напросто не существовало, или оно находилось за пределами привычного мира. Все известные мне законы физики здесь ничего не значили. Я шел и при этом оставался недвижимым, кричал, не слыша собственного голоса, стоял на месте, стремительно приближаясь к цели. Именно здесь ждала Амаранта. Я приходил сюда каждую ночь, чтобы обрести ее на краткий миг и снова потерять.
        Так было и в этот раз. Я снова стоял в черном ничто и видел перед собой девушку своей мечты. Сегодня она была необычайно грустна. Мне давно стало казаться, что мое бездействие огорчает ее и даже лишает сил.
        Эмми опять звала меня, и я, как и все ночи до этого, пошел к ней. Но на этот раз что-то изменилось, правда, не сразу удалось уловить разницу. В конце концов я понял: Амаранта не отдалялась от меня, а осталась там, где и была. Уже через пару неуверенных шагов при желании я мог бы вытянуть руку и коснуться ее, но медлил. Не знаю, что меня сдерживало, ведь я хотел этого больше всего на свете: снова ощутить подушечками пальцев ее бархатистую кожу, вдохнуть аромат дикой розы. Но вот, наконец, я набрался решительности, коснулся ее руки кончиком указательного пальца, как будто она была фантомом и могла растаять от любого неловкого движения. К моему удивлению, Эмми осталась на месте.
        Потом я обратил внимание на тепло ее кожи. Она обжигала пальцы; вдруг стало так больно, что пришлось отдернуть руку. Взглянув Эмми в глаза, я увидел не синее небо, а черную пропасть. Ее верхняя губа приподнялась вверх, обнажая ровные белые зубы и острые, напоминающие толстые иглы, клыки. От неожиданности я замер, затаив дыхание. Однажды мне уже приходилось видеть ее такой, и именно из-за этого я бросил Эмми, так как в ту минуту окончательно понял, что вампиру и охотнику нечего делать вместе. В тот раз, пока я смотрел в абсолютно черные глаза любимой девушки, внутри поднималось отвращение. Странно, но теперь все было по-другому. Вдруг пришло осознание, что, несмотря на вампирскую сущность Амаранты, я все еще продолжаю нежно любить ее, и мне, по сути дела, плевать, кем она является на самом деле.
        Какую непоправимую ошибку я совершил девять месяцев назад! Только теперь я понимал, что ничто в этом мире не в состоянии изменить моих чувств к Амаранте, и для меня она всегда будет хрупкой девушкой, а не безжалостной убийцей. Пожалуй, именно в ту секунду в голове созрело окончательное решение вернуть ее во что бы то ни стало.
        Резко вскинув руку, Эмми схватила меня за предплечье, и я почувствовал, как ее пальцы прожигают рубашку, а вместе с ней и мою кожу.
        - Ты должен помочь мне, Влад.
        Сейчас ее голос был слышен как никогда четко, но она все еще продолжала говорить шепотом, как будто боялась, что нас может подслушать кто-то посторонний. В следующее мгновение Амаранта отпустила меня и начала отступать, снова отдаляясь. Я попытался задержать ее, схватив конец белого платья, но он выскользнул из рук.
        - Спаси меня, - просила Эмми срывающимся голосом, в котором слышались нотки страха и боли. Я вновь кинулся за ней следом, но попытки догнать ее ни к чему не привели.
        Проснулся я с криком, весь в холодном поту, и уже привычным жестом потянулся к графину с водой, который теперь каждую ночь оставлял где-нибудь под рукой. Я привык думать, что все равно рано или поздно отправился бы на поиски Амаранты, так как повторяющиеся сны все-таки толкнули бы меня на этот шаг. Но в ту ночь случилось что-то необъяснимое, и этот факт сыграл решающую роль.
        Встав с кровати, я первым делом направился к окну, чтобы немного освежиться и привести мысли в порядок. Номер располагался на третьем этаже. Распахнув двери балкона, я с упоением вдохнул поглубже теплый ночной воздух. Шагнув на балкон, поднял руки над головой, намереваясь потянуться, но в ту же секунду острая боль пронзила правое предплечье.
        Удивленный и вместе с тем заинтригованный, я повернул голову, чтобы рассмотреть руку. Недомогание казалось внезапным и беспричинным, ведь экимму абсолютно точно не успел полакомиться мною, и перед сном все было в полном порядке. С замиранием сердца я закатал рукав рубашки, - сегодня я не успел раздеться перед сном, так меня сморило. Под рубашкой, точно на том месте, где во сне Эмми схватила меня за руку, виднелся четкий ожог в форме четырех продольных полос, которые были не чем иным, как отпечатками, оставленными тонкими женскими пальчиками.
        Нельзя передать словами то, что в ту минуту творилось в душе. Я чувствовал одновременно и радость от того, что все это было не только сном, и ужас при мысли, что Амаранта находится в опасности. Вся эта эмоциональная чехарда за считаные мгновения пронеслась в голове, но одна мысль четко выступила на передний план: в самое ближайшее время я отправляюсь на поиски Эмми. Теперь, когда я точно знал, что Амаранта нуждается во мне, в мире не было такой силы, которая смогла бы меня удержать. «Разве что отец», - скромно напомнил о себе внутренний голос.
        8
        ОТЪЕЗД
        Впервые за всю жизнь мне предстояло надолго расстаться с семьей. Конечно, когда мы с Димой были еще детьми, и у отца выдавались особо горячие недели, он оставлял нас с братом в какой-нибудь школе-интернате, но это немного другое. Теперь я по собственному желанию собирался уехать от него, а подобного никогда не случалось. Даже когда много лет подряд я ненавидел отца, в голову ни разу не приходила мысль уйти от него. Слишком многое связывало наши жизни воедино.
        И хотя решение было принято окончательное и обжалованию не подлежало, предстояло придумать, как сообщить о нем остальным. Времени на постепенную моральную подготовку отца и брата к этой новости, само собой, не было. Более того, я начал собираться в дорогу в ту же ночь.
        Необходимые для дальнего пути вещи поместились в одной небольшой дорожной сумке. Да мне и не требовалось много. Единственное, о чем я пожалел, так это о винчестере, который придется оставить. Я еще не знал, как именно собираюсь путешествовать, будет это поезд или машина, или еще какой-нибудь вид транспорта, но в любом случае винтовка лишь служила бы источником постоянной тревоги. Таким образом, в багаже не нашлось места винчестеру, и этот факт меня, человека привыкшего всегда иметь под рукой как минимум несколько видов холодного и огнестрельного оружия (под двойным дном заднего сиденья «Мерседеса» скрывался целый арсенал), немного беспокоил. Из-за отказа от оружия появилось чувство беззащитности, но ради Эмми можно пойти и не на такое.
        К шести утра все было готово. Взволнованный предстоящим разговором и отъездом, я, естественно, не мог заснуть и, включив телевизор, ждал отца. В том, что сегодня с утра он зайдет меня навестить и расспросить о вчерашнем, сомневаться не приходилось.
        Я не замечал, что происходит на экране, телевизор служил лишь фоном для мыслей о том, что сказать папе. Лишь Дима знал сюжет моих кошмаров и свято хранил секрет, полагая, что рано или поздно я сам расскажу обо всем отцу. Папа был в курсе того, что мне в последнее время снятся какие-то странные сны, но не догадывался об их содержании. Каждый раз, когда отец пытался что-то выведать, я увиливал от ответа, ссылаясь на то, что не запомнил сюжет очередного кошмара. И вот сегодня в ряду прочего мне предстояло признаться в обмане. Эта мысль неприятно зудела в голове.
        Конечно, можно позволить себе проявить малодушие и просто незаметно уехать, так сказать, по-английски, не прощаясь, а потом позвонить и объяснить, что со мной все в порядке, и я вернусь, как только решу свои проблемы. Идея, честно говоря, была крайне соблазнительной, но часть меня (лучшая часть, должен заметить) не без основания полагала, что члены моей семьи достойны знать правду. Иногда иметь совесть очень накладно, особенно если учесть, что я не из тех, кто умеет с ней бороться. Поэтому я упорно продолжал лежать в номере перед телевизором и ждать прихода отца, мечтая при этом оказаться как можно дальше отсюда.
        Без четверти восемь в дверь постучали.
        - Войдите, - произнес я, не повышая голоса и втайне надеясь, что меня не услышат.
        Но не тут-то было. Дверь оказалась не заперта, и папа, повернув ручку, прошел в комнату.
        Не могу сказать, что отец выглядел суровым или рассерженным, скорее уж озабоченным. Как любой нормальный родитель, он волновался за сына, и мое молчание лишь еще больше усугубляло его тревоги.
        - Доброе утро, Влад, - сказал он и направился к креслу. Я продолжал лежать на кровати и тупо пялиться в телевизор, как будто меня действительно крайне волновало происходящее на голубом экране. - Как ты себя чувствуешь?
        Предположив, что отец в первую очередь интересуется, не преследуют ли меня после вчерашней встречи с экимму какие-нибудь недомогания, я рассеянно пожал плечами и пробормотал что-то вроде «нормально». Объятия монстра не нанесли особого вреда моему здоровью (не считая, конечно, незначительной кровопотери, которую легко можно восстановить при помощи нескольких шоколадок).
        Но вот взгляд отца упал на собранную сумку, стоявшую неподалеку от двери. На самом деле сумок было две: в той, что побольше, лежали вещи, которые я решил не брать в поездку и собирался оставить отцу и брату.
        - Вижу, ты уже подготовился к отъезду, - совершенно спокойно заключил папа. Вид упакованных чемоданов был привычен для членов нашей семьи; отец, видимо, решил, что вещи собраны по случаю нашего общего переезда в другой город. - Зря, - продолжал он в том же духе, - я подумал, что нам стоит задержаться здесь на некоторое время, хотя бы для того, чтобы немного отдохнуть.
        - Мне надо уехать, - в тон ему, ровным, лишенным эмоций голосом заявил я, не отрывая взгляда от телевизора. Не то чтобы там показывали что-то интересное, просто мне было страшно посмотреть отцу в глаза.
        После этих слов наступило неловкое молчание. Я изо всех сил старался делать вид, что ничего необычного не происходит, и мое намерение скрыться в неизвестном направлении вполне буднично, а отец тем временем переваривал информацию, а потом нарушил тишину вполне законным вопросом, который, тем не менее, поставил меня в тупик:
        - Куда?
        - Понятия не имею, - немного неуверенно вынужден был признать я. Кто знает, куда могут завести попытки отыскать Амаранту? Но я не собирался возвращаться назад до тех пор, пока не найду ее или хотя бы не выясню, что с ней случилось.
        Мы снова погрузились в тягучую тишину. Я сидели прислушивался к тиканью настольных часов, не думая ни о чем конкретном. Не могу представить, по какому руслу текли мысли отца, но его следующие слова удивили. Как хорошо он, оказывается, меня знает! Никогда в жизни не думал, что я такой предсказуемый.
        - Все дело в ней, - заключил папа. И это был не вопрос, а простая констатация факта. От меня даже не требовалось подтверждения.
        Потрясенный такой прозорливостью, я взглянул на отца. Было достаточно одной секунды, чтобы понять - он злится. Да что там, он просто в бешенстве.
        - Неужели это никогда не закончится? - Следующие его слова и, в особенности, интонация, с которой он их произнес, красноречиво говорили о правильности моих подозрений. - Сколько можно вспоминать о ней?
        - Все не так. Ей нужна моя помощь, - попытался я объяснить, но отец прервал меня, так и не дав возможности рассказать о снах.
        - Неужели?! И как же ты об этом узнал? Она что, письмо тебе написала? - ехидно спросил он.
        - Можно и так сказать, - парировал я, чувствуя, как и во мне самом начинает закипать злость.
        - Не глупи, сынок, - отец неожиданно перешел на спокойный, умиротворяющий тон. - Все только приходит в норму. Зачем начинать все сначала? Я уверен, еще немного, и мы справимся с этим.
        - Справимся? - Взрыв негодования был настолько мощным, что я даже вскочил с кровати. - Да ты понятия не имеешь, с чем мне приходится справляться!
        - Ты сам не позволяешь тебе помочь! - Папа тоже повысил голос, и вот мы оба уже стояли посреди комнаты и кричали друг на друга. - Твое место с нами, а не с этой вампиршей, - категорически заявил он, скрестив руки на груди.
        - Помнится, ты был с ней в неплохих отношениях, когда она спасла мне жизнь. Куда делось твое чувство благодарности?
        - Оно осталось при мне. Но это не значит, что я буду спокойно смотреть, как она забирает у меня сына.
        - Мне уже, слава богу, двадцать три. Я не безропотный ягненок и в состоянии самостоятельно решить, куда мне идти и что делать.
        В этот момент дверь номера отворилась, и на пороге показался Димка. Видимо, мы разбудили его криками, и он решил проверить, все ли в порядке.
        У Димы не было возможности вставить в нашу с отцом перепалку ни единого слова, он просто стоял и ошарашенно смотрел, как два близких ему человека рушат свои отношения.
        - Ты меня не остановишь, - самым серьезным тоном заявил я отцу. - От того, что ты говоришь гадости об Амаранте, мое мнение о ней не изменится, - с этими словами я направился к двери, прихватив по дороге сумку.
        - Если ты сейчас пересечешь порог этого номера, можешь больше не возвращаться, - бросил мне в спину отец.
        Удивленный таким поворотом событий, я остановился и оглянулся на папу. Отцу не свойственна импульсивность, он всегда взвешивает и тщательно обдумывает все свои слова и решения. Зная это, я отчетливо понимал, что вряд ли он сейчас шутит. Но у меня нет выбора. Оставалось лишь надеяться, что однажды папа передумает, и между нами все снова наладится.
        - Прости, - прошептал я и, покрепче сжав ремешок сумки, как будто он мог придать мне сил, переступил порог номера.
        - Лучше бы ты тогда умер, - донесся мне вслед голос отца.
        Не могу выразить, какую боль причинили мне эти слова. До недавнего времени я, можно сказать, ненавидел отца и считал, что он испытывает ко мне примерно те же чувства, но девять месяцев назад все изменилось. Я понял, как ошибался на его счет, и теперь потерять то, что было приобретено с таким трудом, казалось невыносимым.
        Но решимости это не убавило. Не знаю, чем себя успокаивал: то ли думал, что папа однажды простит меня, то ли полагал, что любовь Амаранты сможет залечить все раны. В тот момент мне оставалось только искренне надеяться, что все как-нибудь утрясется само собой. Как страус прячет голову в песок, так и я всеми силами старался не замечать, что с некоторых пор мой корабль, на котором я плыву по течению жизни, идет ко дну. Вся команда уже давно его покинула, один я продолжал упорно хвататься за корму.
        9
        ЗНАКОМЫЕ МЕСТА
        Выйдя из гостиницы, я остановился, не зная, что делать дальше. Оказалось, в голове не было четкого плана на этот счет. Разговор с отцом и его реакция на мой отъезд так занимали меня, что я не удосужился подумать, что же делать после этого.
        Минут пять просто стоял посреди улицы, переминаясь с ноги на ногу и глазея по сторонам. Наконец взгляд упал на кафе через дорогу, и я решил, что чашка горячего кофе взбодрит меня, а пока буду его пить, можно составить план дальнейших действий.
        Кафе оказалось дешевой забегаловкой с отвратительным кофе, который пах сырой рыбой; я предпочел не проверять его вкусовые качества, а просто немного расслабиться и подумать.
        Моей единственной задачей было найти Амаранту. Логично начать ее поиски с места нашей последней встречи, а именно с леса, окружавшего дом Глеба. При определенной доле везения мои скитания могли бы там и закончиться. Мысленно уже представил, как она будет удивлена и, главное, счастлива снова видеть меня. В своих фантазиях люди часто идеализирует жизнь, но, если бы все происходило именно так, как они мечтают, наверное, жизнь на земле была бы скучна. Что же, кто-то позаботился о том, чтобы человечество постоянно занималось решением все новых и новых проблем. Не могу сказать, чтобы я был ему за это благодарен, так как в этот раз он припас для меня чересчур много развлечений.
        Но пока предстояло решить, как добираться до такого неблизкого Новосибирска. Несколько минут я взвешивал различные варианты и выбрал поезд, как наиболее удобный и экономичный способ путешествия.
        Я встал из-за столика, оставив несколько купюр в уплату за жуткий кофе, и тут заметил какое-то движение у входа в гостиницу, постояльцем которой являлся до недавнего времени. Приглядевшись через заляпанное окно кафетерия, я признал в силуэте Дмитрия. Он стоял на том же месте, где десять минут назад был я, и озирался по сторонам.
        Я остановился перед дверью, не зная, как поступить. Понятно, кого Дима пытается найти, но вдруг его послал отец, чтобы уговорить меня вернуться? В таком случае предпочтительнее было бы избежать встречи.
        Пока я думал над этим вопросом, Димка, обладающий отменным зрением, заметил меня и направился в сторону кафе. Бежать было поздно, да и глупо, поэтому я просто вернулся за столик и попросил официантку принести еще один кофе. Конечно, никто не собирался его пить, но просто так сидеть в кафе неприлично, а заказывать что-то другое я не решился из боязни за свое обоняние.
        Дима немного вразвалочку вошел в кафе и плюхнулся на стул напротив меня, потом протянул руку и схватил чашку.
        - Я бы не стал этого делать, - предостерег я брата от напитка, который здесь по непонятной причине принято было называть кофе.
        Димкина рука замерла у самого рта, его нос наморщился, когда он вдохнул аромат, идущий от темно-бурой жидкости.
        - Бог мой, из чего они его делают? - Брат с отвращением отставил чашку подальше, так и не притронувшись к ее содержимому. - Победить несколько десятков вампиров и оборотней, чтобы погибнуть от чашки вонючего кофе, вот был бы номер, - Дима улыбнулся. Он доступным ему способом пытался разрядить обстановку, но мне было не до его болтовни.
        - Ты искал меня, чтобы сказать это?
        - Меня послал отец, - пояснил Димка, и я сжался, внутренне приготовившись к долгим уговорам. - Он очень сожалеет о своих последних словах. Ты же понимаешь, что он не имел в виду ничего такого?
        Не знаю, какой смысл брат скрыл под словами «ничего такого», но все же вежливо кивнул в ответ, показывая, что не сержусь на отца; это, кстати говоря, было чистой правдой.
        - Ну и отлично, - Дима удовлетворенно кивнул. - Папа хотел, чтобы я убедил тебя вернуться, но я не стану этого делать.
        Это заявление озадачило меня, и я удивленно посмотрел на младшего брата.
        - Могу я узнать, почему? - Мне даже стало немного обидно от того, что он не оправдал ожиданий.
        - Мы оба знаем зачем или, вернее, за кем ты едешь. Мне всегда нравилась Амаранта, и мне все равно, кто она, - Дима замялся. Он, как и я, не был мастером задушевных разговоров. Наверное, это все последствия воспитания Виктора, вот уж кто кремень в эмоциональном плане. - В общем, я желаю тебе удачи и надеюсь, что когда ты найдешь Амаранту, то вернешься обратно. Вместе с ней, конечно, - добавил он, немного подумав.
        - Спасибо, - на этот раз я улыбнулся в ответ на Димину улыбку. - Приятно слышать, что хоть кто-то меня поддерживает.
        - Папа тоже на твоей стороне, просто ему страшно. Эти слова застали меня врасплох. Я никак не мог взять в толк, чего именно может бояться наш бесстрашный и самоуверенный отец.
        - Я могу позаботиться о себе, - произнес я, посчитав, что источник тревоги отца кроется в том, что он считает меня недостаточно подготовленным для самостоятельной жизни в этом непростом мире.
        - Думаю, он всегда будет волноваться за нас, но сейчас дело не в этом. Мне кажется, он беспокоится, что ты можешь остаться с ней.
        Я слушал брата, не совсем понимая, к чему он клонит.
        - Вообще-то я так и собираюсь поступить, - скромно заметил я.
        - Я имел в виду навсегда, - Дима сделал ударение на последнем слове, но я все еще не догадывался, к чему он ведет.
        - Конечно, навсегда, как же иначе? - Но, говоря это, я вдруг осознал, что Дима говорил о таком «навсегда», которое может длиться действительно очень долго. Даже не одну сотню лет. До меня, наконец, дошло, чего именно боялся отец: его страшила возможность моего превращения в вампира. Как охотнику ему была противна сама мысль о том, что его сын может перейти в стан противника. - Я не собираюсь этого делать! - с негодованием отмел я предположение брата.
        Дима недоверчиво посмотрел на меня, но лишь пожал плечами.
        - Это уже не мое дело. Хотя иметь брата-вампира было бы даже забавно, - он подмигнул мне, а после мечтательно закатил глаза и добавил: - Представляешь, во что бы превратилась каждая наша охота.
        - В резню, - проворчал я. - Ты что, уговариваешь меня стать вампиром?
        - Как бы я мог? - самым невинным образом удивился Димка.
        Видя, что дальнейший разговор ни к чему не приведет, я поднялся из-за стола. Дима последовал моему примеру.
        - Что мне сказать отцу? - спросил он, когда мы вышли из кафе.
        - Что тебе не удалось меня уговорить.
        - Но ведь я очень старался? - Братишка заглянул мне в глаза, ища в них подтверждения тому, что я не выдам его.
        - Само собой, - я снова не смог сдержать улыбку. - Если мне когда-нибудь представится такая возможность, я лично это подтвержу.
        Мы еще некоторое время помолчали. Мы оба знали, что наши пути должны здесь разойтись, но никто не решался сделать первый шаг.
        - Можно я иногда буду тебе звонить? - наконец нарушил молчание младший брат.
        - Конечно, - я протянул ему руку, но, вместо того чтобы пожать ее, Дима обнял меня, а потом, не говоря больше ни слова, развернулся и побрел назад в гостиницу.
        Чувствуя себя очень одиноким, я провожал брата взглядом, пока дверь не закрылась за его спиной. Мне даже было немного страшно, но не настолько, чтобы передумать.
        Следующей остановкой был железнодорожный вокзал. Многолюдный и шумный, он гудел, как старый трактор в борозде. Толпы людей сновали из стороны в сторону, напоминая косяки маленьких рыбок. Во всем том многообразии и пестроте предстояло найти окошечко кассы. Учитывая, что всю жизнь я передвигался по стране на машине (лишь изредка, когда речь шла о других материках, мы летали самолетом), эта задача показалась почти невыполнимой.
        Но должен сказать, что первое в моей жизни путешествие по железной дороге прошло намного более банально, чем ожидалось. Купив билет на вечерний поезд в Новосибирск, я несколько дней без особых приключений протрясся в затхлом, пропахшем табачным дымом и потом вагоне. Моими попутчиками оказалась пара молодых людей, которые настолько были заняты друг другом, что вообще не обращали на меня внимания.
        Выйдя наконец на перрон Новосибирска, я смог полной грудью вдохнуть свежий воздух. Глеб Корнеев жил в небольшом городке неподалеку от Новосибирска, поэтому первым делом мой путь лежал в контору по прокату автомобилей. Денег на то, чтобы взять «Мерседес», конечно, не было, так что пришлось ограничиться простой «девяткой», которая, по заверению менеджера, «бегала, как горная козочка». Всю глубину этого странного сравнения удалось прочувствовать лишь по дороге к Глебу, когда машину вдруг стало трясти и ощутимо подбрасывать на каждой кочке (как известно, горные козы знамениты своими прыжками со скалы на скалу).
        Проклиная все отечественное автомобилестроение в целом и конкретную «девятку» в частности, я кое-как добрался до городка, который девять месяцев назад был почти до основания разорен стаей оборотней во главе с черным магом. Сразу бросились в глаза перемены: если в прошлый приезд это место выглядело мрачным и безлюдным, то теперь здесь снова кипела жизнь. Люди опять улыбались и казались веселыми и беспечными, как будто не было в помине того кошмара, что унес жизни почти четверти населения городка.
        Но я не стал останавливаться, чтобы насладиться этой идиллией, мой путь лежал дальше. По узкой двухполосной дороге, вьющейся среди лесного массива, мне предстояло добраться до затерявшегося среди деревьев дома Глеба. Небольшое одноэтажное строение располагалось вдали от города; окруженное со всех сторон соснами, оно прекрасно вписывалось в местный ландшафт.
        На первом же повороте за чертой города пришлось сбросить скорость почти до сорока километров в час, так как дорога здесь петляла из стороны в сторону. Конечно, на «Мерседесе» этот путь можно было преодолеть быстрее и, что самое главное, с большим комфортом. Не знаю, с какой скоростью передвигаются козы, но сейчас «девятка» больше смахивала на черепаху.
        Наконец, натужно заурчав (дорога ко всему прочему постоянно шла в гору), машина преодолела последний поворот, деревья расступились, и передо мной простерлась поляна с домом по центру. Увидеть его вновь оказалось тяжелее, чем я предполагал. Само собой, я всю дорогу представлял себе, как это будет, но теперь, когда до дома было рукой подать, неожиданно резко нажал на педаль тормоза. Слава богу, скорость была минимальной, и ни я, ни машина не пострадали.
        Все выглядело так, будто не было этих девяти месяцев, и я никуда не уезжал. Тот же дом с серыми стенами, линялые занавески в голубой цветочек, выглядывающий из-за угла край деревянного сарая… даже бочка для дождевой воды стояла на прежнем месте неподалеку от покосившегося крыльца, напротив которого был припаркован красный пикап Глеба. Это однозначно говорило о том, что хозяин дома.
        Прошло уже, наверное, минут пять, а я все еще продолжал сидеть в машине, как парализованный, и смотрел на дом. Вдруг возникло чувство, будто это очередной кошмар, так неуютно мне стало. Казалось бы, я изо всех сил сюда стремился, и вот теперь, достигнув цели, остановился в нерешительности. Страшно и тревожно. Больше всего пугало даже не то, что я не найду здесь Амаранту, а то, что она может не простить моего эгоистичного поступка. Как любой нормальный человек я просто страшился быть отвергнутым. Но если Эмми и сделает нечто подобное, то у нее хотя бы будут для этого более веские причины, нежели у меня в свое время. Дав себе слово не сдаваться и не останавливаться ни перед какими препятствиями, которые могли повстречаться на пути (пусть даже их источником будет сама Амаранта), я наконец-то вышел из машины и, сделав несколько глубоких вдохов, направился к дому. В конце концов, сейчас мне предстояла всего лишь встреча с Глебом, поэтому не стоило так волноваться. Отправиться в лес на поиски Эмми лучше с заходом солнца. Мне казалось, что будет не совсем вежливо заявиться к ней, пока она отдыхает, пусть
даже вампиры никогда не спят.
        Осторожно постучал в дверь и застыл в ожидании. Из дома не доносилось ни единого звука, и я уже было решил, что Глеб все же куда-то уехал на другой машине, когда дверь внезапно распахнулась. Сказать, что Глеб удивился моему визиту, - значит промолчать. На его лице отразилось не просто изумление от неожиданной встречи, а нечто напоминающее шок. Нельзя было понять, рад он меня видеть или нет, хотя время все-таки показало, что тогда Глеб скорее огорчился. Как здравомыслящий человек он понял, что я преодолел огромное расстояние вовсе не потому, что соскучился по нему, а ради встречи с Амарантой. Одна-единственная мысль о том, что охотник общается с вампиром (не говоря уже о чем-то большем), приводила его в ужас. И даже некое подобие взаимопонимания, которое связало его с Эмми, когда она помогла нам расправиться со стаей оборотней, не могло изменить представлений старого охотника.
        - Влад?! - только и смог воскликнуть он.
        Я не торопил его и позволил рассмотреть меня как следует, хотя мы все еще стояли на пороге. Глеб так и не пригласил меня пройти внутрь. Справедливости ради следует отметить, что Глеб Корнеев гостеприимный хозяин, и он, конечно же, не отказал бы мне в ночлеге, просто ему нужно было немного времени, чтобы прийти в себя.
        - Рад тебя видеть, Глеб, - проявил я инициативу и заговорил первым.
        - Н-да, - только и ответил охотник, но уже в следующее мгновение, спохватившись, отступил в сторону и жестом предложил мне войти.
        Я тут же ступил за порог и оказался в узком коридоре, который, помнится, вел в гостиную. По левую руку находилась дверь в кухню, именно туда и пошел Глеб, после того как закрыл входную дверь.
        Направившись следом, я очутился в кухне. Она, как и весь дом, ничуть не изменилась. Заставленная мебелью, кухня все же была уютной, хоть и тесной. Массивная дверь вела отсюда в печально известный подвал. Построенный еще дедушкой Глеба и усовершенствованный последующими поколениями, он представлял собой огромную тюрьму для всякого рода нечисти, в которой в разное время побывало множество любопытных созданий, включая и Амаранту.
        - Кофе? - кивнув на кофеварку, предложил Глеб.
        Я ответил согласием, и он принялся за приготовление. По тому, как сосредоточенно и молчаливо Глеб варил кофе, стало понятно, что он просто не знает, как себя вести. Видимо, он решал сложный вопрос: стоит ли ему прогнать меня (разумеется, для моего же блага) или разрешить остаться, а там будь что будет. К счастью для меня, врожденное чувство гостеприимства и память о дружбе с Виктором взяли верх, иначе пришлось бы ночевать в «девятке», а я почему-то подозревал, что мне бы это не понравилось.
        Наконец кофе сварился, и у Глеба больше не осталось причин игнорировать меня. Поставив чашку дымящегося напитка на стол, он сел напротив и уставился в мою сторону немигающим взглядом.
        - Как дела? - спросил я первое, что пришло на ум; голос звучал сипло и неуверенно.
        - Нормально, - с самым серьезным видом ответил Глеб и отхлебнул кофе, не сводя с меня взгляда. Его холодные глаза буравили меня из-за края чашки.
        Я невольно передернул плечами. Совсем не так представлялась мне встреча с этим человеком. Впрочем, сейчас пришло понимание, что ничего другого и быть не могло. Глеб слишком ревностно охраняет святое (по его глубокому убеждению) звание охотника. Было время, когда он всерьез подумывал, а не убить ли меня за то, что я отпустил вампира. С тех пор между нами так и осталась некоторая недоговоренность, но до сегодняшнего дня меня это не тяготило.
        - С отцом и братом все в порядке? - На этот раз молчание нарушил Глеб.
        - Вполне, - я видел, что наша беседа не складывается. Никто не решался первым заговорить о том, что было на уме у обоих.
        Сделав пару глотков кофе, я с тоской уставился в окно, за которым ровной стеной возвышался лес. Так мы и сидели какое-то время: Глеб смотрел на меня, а я на лес. Когда кофе в чашках закончился, Глеб не выдержал.
        - Зачем приехал? - прямолинейно спросил он. Увы, деликатность ему была несвойственна.
        - Я должен увидеть Амаранту, - ответил я честно, подозревая, что он и без меня это знает.
        - Я сказал ей, что ты правильно поступил, оставив ее. Вампир и охотник не могут быть вместе, - с гордостью заявил Глеб.
        До чего же отвратительно, что люди так часто лезут не в свое дело. На кой черт ему нужно было говорить об этом с Эмми? Да еще преподнести все в таком свете, будто я большой молодец, что бросил ее, и она должна мной гордиться. Представляю, как разозлилась Амаранта.
        - Я изменил свое мнение, - проговорил я как можно мягче. Пусть внутри и бушевало негодование, не стоило выплескивать его наружу, это лишь усложнило бы ситуацию.
        - Вот оно что, - как будто про себя пробормотал Глеб. - Значит, теперь ты думаешь, что вы вполне подходящая пара?
        - Так далеко мои мысли не заходили. Мне просто нужно ее увидеть.
        - Ты совершаешь ошибку, которая рано или поздно тебя погубит. Но ты, должно быть, и сам это понимаешь, не так ли, Влад? - На мой взгляд, это был риторический вопрос, и я не стал на него отвечать. - Что ж, я не видел ее уже очень давно.
        А вот это было уже интересно.
        - Как давно?
        - Она приходила ко мне спустя несколько недель после твоего отъезда.
        Я напрягся, представив, что еще Глеб мог наговорить Эмми. Конечно, я беспокоился, но точно знал одно: он не стал бы причинять ей вред. Несмотря на почти патологическую ненависть к вампирам и другим представителям нечисти, Глеб не сделал бы Амаранте ничего плохого, прежде всего потому, что был благодарен ей за помощь. Конечно, его можно было назвать черствым, но он точно не был подлецом.
        - Я сказал ей, что она может жить в лесу, сколько пожелает, - продолжал между тем охотник, - но ко мне ей лучше не соваться. Вряд ли мы могли бы стать друзьями, - добавил он с грустной усмешкой, так что на какую-то долю секунды показалось, что он жалеет об этом.
        - Ты думаешь, она еще там?
        - Откуда мне знать? - Вроде бы в голосе Глеба звучало искреннее удивление, но почему-то все же казалось, что он лукавит.
        Хороший охотник всегда в курсе того, что творится в округе. Я ни за что не поверю, что Глеб не ведет статистику того, сколько людей пропадает в районе. По одним этим данным можно вычислить, живет ли поблизости вампир. Тем более что Глебу была прекрасно известна особая диета Эмми: стараясь хоть как-то смягчить свою чудовищную сущность, она лишала жизни только негодяев и подонков.
        Но, отлично понимая, что Глеб только что солгал, я не стал выпытывать у него правду, боясь услышать отрицательный ответ. Так у меня, по крайней мере, оставалась надежда.
        Больше спросить было нечего, и разговор на эту тему закончился. Надо сказать, что мы оба испытали облегчение. Остальное время мы провели за беседой об общих знакомых и делах, так что к тому моменту, когда за окном стемнело, наш разговор можно было назвать оживленным.
        Взглянув в очередной раз в сторону окна, я нервно заерзал на стуле. Солнце уже зашло, и пора было выдвигаться. Заметив мою нервозность, Глеб мгновенно поскучнел и снова замкнулся в себе.
        - Фонари в сарае. Ключ висит на гвозде сбоку от входа, - бросив эти слова, он поднялся.
        - Спасибо, - прошептал я в спину удаляющемуся Глебу, но он то ли не расслышал, то ли просто не пожелал отвечать.
        Недолго думая, я вооружился фонарем и отправился в лес, чтобы отыскать среди деревьев домик лесника, который мне когда-то показала Эмми и где, как я надеялся, меня ждет встреча с ней.
        10
        СТАРЫЙ ЛЕС И СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ
        Не могу сказать, что у меня когда-нибудь были проблемы с ориентацией на местности, но все же пришлось изрядно побродить по лесу, прежде чем я нашел то, что искал. Причин этому было несколько: во-первых, в последний раз я ходил этой тропой более полугода назад, во-вторых, все деревья, на мой взгляд, похожи друг на друга как братья-близнецы, и, наконец, в-третьих, попробуйте сами отыскать что-нибудь в ночном лесу, вот тогда и поговорим. Лично я блуждал среди сосен где-то около часа.
        Но так как я не собирался ни при каких обстоятельствах сдаваться, удача в конце концов отнеслась ко мне благосклонно, она вообще любит упорных. И вот в рассеянном свете фонаря замаячил темный силуэт, который на фоне тонких стволов деревьев выглядел большим чернильным пятном. Сомнений в том, что я пришел на нужное место, не осталось. Я мгновенно узнал эту поляну, и шлюз, сдерживавший до поры воспоминания, открылся.
        В этот момент все внутри тревожно съежилось. Было совершенно непонятно, как поступить дальше, слишком много страхов одновременно атаковали меня. Например, я боялся, что Эмми там не окажется, таким безжизненным и пустым выглядел дом. Но еще ужаснее была мысль о том, что просто она не захочет говорить со мной. Возможно, еще несколько месяцев назад я бы отступил под гнетом этих опасений и позорно бежал бы прочь, но сейчас желание увидеть девушку, почти неосознанно копившееся во мне все долгие месяцы разлуки, достигло своего апогея. Именно оно помогло мне отбросить все сомнения и сделать первый шаг.
        Пока ноги сокращали оставшееся до входной двери расстояние, я думал о том, что, если Амаранта сейчас дома, она уже должна была услышать мои шаги и узнать своего визитера. Сказать, что сердце бешено колотилось, когда я положил руку на дверную ручку, - значит не сказать ничего. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Его ритм был настолько быстр, что не было слышно отдельных ударов, они слились в один сплошной гул, так что я с трудом мог перевести дыхание.
        Снова я застыл в нерешительности. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы хоть как-то успокоиться (а то так и до сердечного приступа недалеко), прислушался. Конечно, вампиры могли двигаться практически бесшумно, но стоящая за дверью всепоглощающая тишина была слишком безликой. Настолько беззвучной может быть только пустота. Я понял это почти сразу, и разочарование оказалось настолько сильным, что во рту появился вкус горечи. Наверное, даже необязательно было входить в дом, чтобы удостовериться в том, что уже и так было известно, но я не удержался, надеясь, что по обстановке смогу понять, как давно Эмми покинула эти места. Ведь нельзя исключать возможность того, что она просто ушла прогуляться и к утру вернется.
        Толкнув дверь, вошел внутрь. Домик был очень мал, в нем имелась всего одна комната, так что мне хватило нескольких минут, чтобы полностью осмотреть его. Все здесь осталось неизменным: деревянная мебель, ситцевые шторы, занавешенная кровать в алькове и груды книг, раскиданных по всей комнате (Амаранта любила читать).
        Еще несколько минут понадобилось на то, чтобы понять - здесь никто не живет. Причем хозяйка дома непросто уехала ненадолго, она покинула дом навсегда, явно не планируя сюда возвращаться, и случилось это довольно давно. За то, что отъезд Эмми состоялся как минимум полгода назад, говорила пыль, ровным толстым слоем покрывшая книги; кажется, я был первым человеком, кто потревожил ее за последние несколько месяцев. Еще одним признаком того, что дом пустовал, были пауки. Они успели почувствовать себя полноправными хозяевами и осмелели настолько, что начали повсюду плести свои паутины. И, конечно, запах. Не знаю, обращали ли вы когда-нибудь внимание на то, что в домах, где никто не живет, пахнет по-особенному. Не могу точно охарактеризовать этот запах, но думаю, что это смесь из той же пыли, пауков и пустоты. Сплетаясь, эти ароматы образуют некую квинтэссенцию заброшенности, по которой можно без труда определить, что дом необитаем. Время давно уничтожило все, что когда-то было в этом доме от Амаранты, и теперь комната уже не несла на себе отпечатка своей бывшей хозяйки.
        Одна из книг лежала раскрытой, обложкой вверх. Не знаю, почему она привлекла мое внимание. Наверное, причина в том, что этот маленький светло-бежевый томик был сборником стихов Ахматовой. Эмми любила эту поэтессу больше других. Рука сама потянулась к книге. Пальцы скользнули по кожаному переплету, проложив дорожки на пыльном покрывале. Решившись, взял томик в руку и развернул его страницами к себе.
        Небольшое стихотворение на раскрытой странице было обведено карандашом, словно кто-то специально выделил его среди других. Странный стих. В нем содержалось какое-то предупреждение, как будто меня хотели предостеречь, рассказать о грозящей опасности. Послание или всего лишь совпадение? Я еще раз внимательно прочел стих:
        Путник милый, ты далече.
        Но с тобою говорю.
        В небесах зажглися свечи
        Провожающих зарю.
        Путник мой, скорей направо
        Обрати свой светлый взор:
        Здесь живет дракон лукавый.
        Мой властитель с давних пор.
        А в пещере у дракона
        Нет пощады, нет закона,
        И висит на стенке плеть,
        Чтобы песен мне не петь.
        И дракон крылатый мучит.
        Он меня смиренью учит.
        Чтоб забыла дерзкий смех.
        Чтобы стала лучше всех.
        Путник милый, в город дальний
        Унеси мои слова,
        Чтобы сделался печальней
        Тот, кем я еще жива.
        Дракон? Дурное предчувствие сжало сердце. Почему-то я был уверен, что это не простое совпадение. Амаранта совершенно точно пыталась что-то сказать мне. Подозрения, что она в беде, только окрепли.
        Больше мне нечего было здесь делать. Я и так узнал все, что мог. Развернувшись, покинул дом и только тогда вдруг почувствовал, как холодно и сыро в лесу. Влажный воздух атаковал с неожиданной силой, так что я невольно поежился от его промозглой свежести. И хотя на дворе стояло лето, я умудрился за несколько минут промерзнуть настолько, что меня даже начало трясти.
        Обратный путь к дому Глеба прошел намного быстрее, так как дорога уже была знакома. Хотелось как можно быстрее оказаться подальше от затерянного в лесу домика; я никак не мог отделаться от мысли, что он символизирует наши отношения с Амарантой, которые находятся в стадии полного запустения. На секунду даже возникла мысль, что эти отношения, как и дом, уже не подлежат восстановлению, но потом здравый смысл подсказал, что ничего невозможного нет. Ведь если смахнуть пыль с книжных стопок, убрать паутину и проветрить дом, то он будет еще ничего. Может, конечно, наши с Эмми чувства друг к другу нуждались в более капитальном ремонте, но я был готов и на это. Правда, для начала предстояло найти ее, а это была задача не из легких.
        Вернувшись к Глебу, я тихонько пробрался в отведенную мне комнату и устроился на кровати. Спать не хотелось, поэтому сосредоточил все силы на обдумывании сложившейся ситуации.
        Амаранта уже давно покинула окрестности Новосибирска и была вольна отправиться куда угодно. Я не мог даже примерно предположить ее возможные маршруты, поэтому в первую очередь следовало узнать, куда она уехала. Если бы речь шла о человеке, это было бы проще простого, но Эмми, как любой вампир, вряд ли воспользовалась самолетом или поездом, а пешком она могла пойти куда в голову взбредет. Мне предстояло отыскать на просторах нашей необъятной Родины следы одного из самых неуловимых существ.
        Ломая голову над этой проблемой, незаметно для себя я уснул. На следующее утро помощь пришла оттуда, откуда я меньше всего ее ожидал.
        Проснулся я около восьми утра бодрым и полным сил. В ту ночь впервые за долгое время не снилась Эмми, и я счел это добрым знаком. В кухне мне встретился Глеб.
        - Как спалось? - не дожидаясь, пока я сяду, спросил он.
        Конечно, ему в первую очередь хотелось знать, нашел ли я Амаранту, но по моему хмурому виду он уже наверняка догадался о постигшей меня неудаче.
        - Я ее не нашел. Она больше не живет в том доме, - я решил расставить все точки над «и».
        Как Глеб ни старался, ему все же не удалось скрыть довольное выражение лица. Но я не почувствовал ни раздражения, ни тем более злости. Людей надо принимать такими, какие они есть, или попросту избегать их, если тебя что-то в них не устраивает. Трудно представить другую реакцию Глеба на эту новость, поэтому я просто проигнорировал его очевидную радость.
        Видимо почувствовав себя неловко, Глеб решил исправить ситуацию и постарался перевести разговор в другое русло:
        - Собираешься повидаться с Оксаной и Ксюшей?
        Я уже хотел ответить, что у меня нет на это времени, и попросить передать им привет, как вдруг в голове возникла четкая мысль о том, что мне просто необходимо встретиться с ними. Именно в этом и заключалась неосознанная, но вполне реальная помощь Глеба. Ведь Ксюша - начинающий маг. Уверен, она в состоянии найти Амаранту, куда бы та ни направилась. Ведь не так давно она отыскала нас в Америке, когда мы были заняты неожиданно свалившимся на нас делом маньяка Холмса.
        Приемная мать Ксении - Оксана - некогда была женой охотника. После того как ее муж и маленький сын погибли от рук вампиров, она стала борцом с нечистью и завела небольшой бар под названием «Медведь», предназначенный исключительно для охотников. Спустя какое-то время после гибели семьи она удочерила девочку Ксению, чьи родители погибли при подобных обстоятельствах. Ксюша заменила ей погибших близких и стала центром ее вселенной.
        Я допил кофе, распрощался с Глебом и отправился к бару «Медведь». Интересно, почему я был так уверен в том, что Ксюша непременно мне поможет? Просто не мог представить иного варианта развития событий. А между тем стоило задуматься, согласится ли девушка, которая однажды призналась мне в любви, искать свою соперницу. Возможно, я слишком наивен и чересчур полагаюсь на друзей; как бы там ни было, я ехал к Ксении в надежде, что в самое ближайшее время увижу Эмми. Был уверен в этом почти на сто процентов. А теперь представьте, каково мне пришлось, когда все рухнуло.
        Я подъехал к «Медведю» около одиннадцати часов. Добротно сколоченный деревянный дом очень живописно смотрелся среди деревьев. Меня так и подмывало сказать: «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом», - столь велико было сходство - не хватало только курьих ножек. Усмехнувшись про себя этой мысли, я припарковал «девятку» на стоянке и пошел в бар. Судя по отсутствию других машин, он был еще закрыт. Действительно, дверь оказалась заперта, и пришлось стучать.
        Еще стоя на крыльце, я услышал веселый смех Ксении. Поглубже вздохнув, приготовился к встрече с неизбежным. Как всегда в таких случаях мне казалось, что мы с Ксюшей уже давно выяснили отношения и остались друзьями, но каждый раз мои заключения по этому поводу были преждевременными. Видимо, как любой мужчина, я весьма слабо разбираюсь в женской психологии. Вот и сейчас я был далек от понимания истинной ситуации.
        Дверь распахнулась, и мы с Ксюшей оказались лицом к лицу. Я с улыбкой рассматривал ее, пока она приходила в себя от моего нежданного появления. Ксения, как всегда, выглядела прекрасно. Рыжие волосы успели немного отрасти, после того как она их подстригла несколько месяцев назад, и теперь доставали до плеч. Зеленые глаза искрились радостью встречи, повседневные джинсы и майка удивительно шли к стройной фигуре.
        - Влад! - завизжала девушка и бросилась мне на шею.
        - Я тоже счастлив тебя видеть, - прохрипел я, пытаясь освободиться от крепких объятий, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха.
        Не давая опомниться, Ксюша схватила меня за руку и потащила в дом.
        - Мама, иди скорее сюда, - на ходу звала она. Перепуганная Оксана выбежала из кухни, но, увидев меня, тут же успокоилась и даже улыбнулась.
        - Влад! Молодец, что заехал. Ты один? - Она заглянула мне за спину, тщетно пытаясь разглядеть там фигуры брата и отца. Раньше мы всегда путешествовали вместе, так что ее удивление и даже беспокойство из-за отсутствия моих родственников были вполне понятны.
        - С ними все в порядке, - поторопился я успокоить Оксану. - Просто я здесь по личному делу.
        Мои слова произвели на женщин разное впечатление. Оксана расслабилась и предложила с ними пообедать (на что я, естественно, согласился, так как готовила она божественно), а Ксюша как-то странно потупилась. Она смущенно улыбнулась, и ее щеки даже слегка покраснели. Списав это на радость от неожиданной встречи, я вместе с ней и Оксаной пошел к столу.
        Оказалось, что Данил и его жена, с которой, кстати, я еще не был знаком, куда-то уехали по делам. Нельзя сказать, чтобы эта новость меня огорчила. Мы с Данилой были всего-навсего приятелями, и я мог пережить тот факт, что не встречусь с ним, тем более что для моего дела он не был нужен.
        После восхитительного обеда и обмена новостями я предложил Ксении прогуляться, потому что помнил, как отрицательно Оксана относится к увлечению дочери магией, пусть даже и белой. Я рассчитывал остаться с девушкой наедине, чтобы поговорить о том, что привело меня сюда. Теперь, задним числом анализируя ситуацию, я догадываюсь, что Ксюша поняла меня не совсем правильно, и, возможно, в этом есть моя вина.
        Выйдя на улицу, мы, не сговариваясь, направились в сторону леса. Под его кронами стояла приятная прохлада, ноги утопали в прошлогодней листве, которая плотным ковром покрывала землю. Тут было настолько спокойно, что меня почти мгновенно окутало чувство умиротворения.
        - Я поступила в университет и осенью уезжаю учиться, - поделилась Ксюша главной новостью.
        Кажется, еще весной она ездила в этот самый университет на курсы, чтобы подготовиться к экзаменам.
        - Я и не сомневался в твоих способностях. В том числе и в магических, - заговорил я о том, ради чего, собственно говоря, приехал.
        - Ты же знаешь, мама не одобряет моих занятий магией.
        - И ты их бросила? - спросил я с плохо скрытым ужасом.
        - Вот еще! - Она рассмеялась. - Когда это я слушала маму?
        Я улыбнулся. Ксюша действительно была не из тех, чье воспитание дается легко.
        - И как твои успехи?
        - Все лучше и лучше. Я уже многое могу, - она гордо вздернула подбородок.
        - А найти человека? - Разумеется, я имел в виду Амаранту, хоть она и не являлась человеком в полном смысле этого слова.
        - Легко, - Ксюша театрально взмахнула рукой. - Могу сказать, где сейчас находятся твои брат и отец. Хочешь?
        - Тебе для этого что-нибудь нужно? - Мне всегда казалось, что для такого действия требуется какой-то предмет, принадлежащий разыскиваемым.
        - Достаточно твоего присутствия, ведь у вас одна кровь.
        - А если мне надо найти кого-то, с кем у меня разная кровь? - Я все еще бережно хранил лоскут от платья Амаранты со следами ее крови. Ведь это - единственный трофей, оставшийся у меня после нашей разлуки.
        Ксюша странно посмотрела на меня, в ее глазах проскользнуло подозрение. Она никогда не отличалась тактом и поэтому спросила напрямую:
        - Зачем ты приехал?
        Что-то в последнее время многие задают мне именно этот вопрос, мелькнуло в голове. Но я, не видя никакого подвоха в том, чтобы сказать ей всю правду, самым искренним образом ответил:
        - Я подумал, что ты можешь помочь мне найти Амаранту.
        Эффект, произведенный этой новостью, по эмоциональному накалу не сравнился бы даже с триумфом первого русского сезона в Париже. Улыбка мгновенно пропала с лица Ксюши, и она, сжав кулаки, остановилась, развернулась ко мне лицом и выкрикнула:
        - Ну я и дура! - Девушка тряхнула головой. - Я-то уж было подумала, что ты, наконец, одумался и приехал ко мне. К той, кто тебя действительно любит, а ты все про свою вампиршу никак не забудешь.
        Резко повернувшись на месте, Ксюша зашагала обратно к бару. Я, ошарашенный таким поворотом событий, все-таки умудрился догадаться, чего именно ожидала от меня Ксюша. Видимо, она решила, что причина моего внезапного визита кроется в пробудившейся любви к ней. Глядя в ее удаляющуюся спину, я, к своему стыду, в первую очередь подумал о том, что могу потерять шанс отыскать Амаранту.
        Догнав Ксюшу, я схватил девушку за руку и попытался удержать. Надо сказать, она не сильно сопротивлялась и не особо пыталась вырваться.
        - Ты все неправильно поняла, - заявил я, сам толком не зная, что именно она могла понять не так.
        - Неужели? - ехидно спросила девушка, уперев руки в бока. - Объясни.
        Ксюша смотрела на меня, ожидая продолжения, а я никак не мог придумать, что бы такого сказать, и она, видимо, догадалась об этом.
        - Так я и думала, - устало махнув рукой, она снова направилась прочь.
        - Подожди! - отчаянно попросил я, снова догоняя Ксению. - Ты моя последняя надежда. Мне больше не к кому обратиться.
        - Ничем не могу помочь, - лишенным всяких эмоций ледяным голосом ответила Ксюша.
        Она ушла, а я так и остался стоять на опушке леса. Первые несколько минут думал о том, как несправедливо и мелочно поступила Ксюша по отношению ко мне, и по-настоящему сердился на нее, полагая, что она не имела права отказывать, когда я так нуждался в ее помощи. Но по мере того, как кровь остывала, ко мне вернулась ясность мыслей, и я рассмотрел ситуацию с другой стороны. Пришло осознание того, что я вел себя как последний эгоист, и от этого стало вдруг невыносимо стыдно. На что я, в самом деле, рассчитывал? Как мне вообще в голову пришло, что Ксения с радостью поможет разыскать свою соперницу? Возможно, кто-нибудь другой на ее месте поступился бы собственными чувствами, но только не Ксюша, которая во всем была максималисткой.
        Я побрел к машине, расстроенный неудачей своей попытки и ссорой с Ксюшей. Почему так получается, что каждая наша встреча с Ксенией перерастает в ругань? Наверное, мы оба слишком упрямы для того, чтобы уступить друг другу. Я ничего не мог поделать с тем, что мое сердце принадлежит другой, а она категорически не желала сдаваться.
        Здраво рассудив, что меня вряд ли еще хотят видеть в баре «Медведь», я уехал, не попрощавшись. Мне больше нечего было здесь делать. Я направил своего железного коня (или вернее будет сказать, козу?) прямо в Новосибирск, где без тени сожаления с ней расстался.
        11
        СТОЛИЦА
        Ночь после неприятного разговора с Ксюшей я провел в одной из гостиниц Новосибирска. Перед этим весь вечер крутился вокруг вокзала, но так и не придумал, куда же именно следует купить билет. Я даже примерно не знал своего дальнейшего маршрута, и это приводило в отчаяние.
        Этой ночью я признался себе, что первый раунд проигран всухую. Надо придумать новый, более продуктивный план, но я был так расстроен из-за конфликта с Ксюшей, что в голову лезли только идиотские мысли. Как вполне логичное завершение дня, ночью мне опять приснилась Эмми, и выглядела она, готов поклясться, разочарованной.
        Можете себе теперь представить, в каком настроении я встал с утра? Именно таким - подавленным и усталым - и застал меня звонок Димы.
        Выйдя из душа, я услышал, как сотовый телефон заиграл мелодию из какого-то любимого братом мультика. Он сам установил мне этот звонок и строго-настрого запретил менять; так как мне, по сути, было все равно, я не стал спорить. Зато теперь брат выделялся на фоне других звонивших (Дима вообще обожал «выделяться»).
        - В чем дело? - нажав на кнопку ответа, с ходу спросил я. Хоть брат и звонил уже не в первый раз, я все никак не мог отделаться от чувства тревоги, когда слышал эту мелодию, каждый раз пугаясь, что у них с отцом что-то случилось.
        - У нас все в норме, - заученно произнес Дима. - Лучше расскажи, как ты сам.
        - Пока не очень, - я пересказал ему события последних дней. Брата возмутил отказ Ксюши, но он не мог долго злиться, поэтому почти сразу нашел ей оправдание и где-то минут через пять простил девушку, а потом спросил:
        - И что ты собираешься делать?
        - Как тебе такой вариант: буду сидеть и жалеть себя, - ответил я с раздражением.
        Хотелось бы мне самому знать, что делать дальше. Неужели он думает, что найти вампира так просто? Впрочем, оказалось, это действительно несложно, по крайней мере, если не унывать и немного пораскинуть мозгами. Брат легко доказал мне это.
        - Тебе нужен другой маг, - заявил он после непродолжительного молчания.
        - И где я его достану? - поинтересовался я с вызовом, уже понимая, что он, безусловно, прав.
        - Да, это проблемка, - Дима опять замолчал, видимо, ища выход.
        После войны, которая произошла между темными и светлыми магами несколько десятков лет назад и те и другие ушли в глухое подполье, предпочитая прятаться ото всех, тем самым оберегая свою жизнь.
        - Тебе надо поехать в Москву, - кажется, Дима все-таки нашел приемлемое решение. - Помнишь, там есть клуб для охотников?
        Действительно есть, услужливо подсказала память. Мы работали однажды над делом, связанным с одним неуловимым демоном, и обратились за помощью в этот самый клуб. Конечно, ни я, ни Димка туда не попали, этой чести удостоился лишь отец, и я знал о клубе только с его слов.
        - Уверен, кто-нибудь из тамошних охотников знает, где найти хотя бы одного мага, - продолжал тем временем брат.
        Я быстро сообразил, что Дима прав, и этот клуб может стать неплохим шансом. Горячо поблагодарив брата (все-таки здорово иметь любящую семью), я тут же выписался из гостиницы и отправился на вокзал. Теперь у меня была цель, а значит, стоило поторопиться.
        Спустя несколько дней, я наконец вдохнул пропитанный угарным газом воздух московских улиц. Москва всегда мне казалась шумным и бестолковым городом. Если бы кто-нибудь спросил, хочется ли мне здесь жить, я бы, не задумываясь, ответил отрицательно. Слишком много вокруг людей, домов, машин - одним словом, здесь всего слишком много. В таком городе начинаешь чувствовать себя песчинкой в огромном круговороте вселенной, а я привык считать себя чем-то более значимым, нежели обыкновенный песок. Возможно, поэтому этот город не для меня. Никогда не понимал людей, которые всеми правдами и неправдами борются за право (читай, привилегию) жить в Москве.
        Первым делом отыскал неподалеку от вокзала недорогой, но вполне приличный отель, распаковал вещи и принялся ждать вечера.
        Клуб, в который я собирался пойти сегодня, начинал работать в девять часов вечера. На первый взгляд это действительно был обычный клуб с музыкой, танцами, текилой и прочими атрибутами ночной жизни столицы. Но это только на первый взгляд. Те, кто был посвящен в тайны клуба, знали, что под оболочкой респектабельного заведения притаилось много интересных вещей. Я был одним из посвященных и поэтому шел туда не для того, чтобы развлечься, моей целью было поговорить с кем-нибудь из столичных охотников.
        В Москве живет немало моих коллег, и это понятно: здесь в изобилии водятся твари - видимо, и они любят шум мегаполиса. Московские охотники несколько отличаются от всех остальных представителей нашей профессии, живущих в других городах и странах планеты. Причина такого различия кроется, прежде всего, в их отношениях с темным миром. Только в Москве существует нечто вроде закона, обеспечивающего охотникам, вампирам, демонам и прочим тварям подобие мирного сожительства. Тут есть свои правила, нарушение которых карается смертью, причем это распространяется на представителей как одной, так и другой стороны. Некоторые называют это равновесием, другие считают бездействием и ленью. В этом кроется еще одна причина, по которой мне никогда не понять этот город. Все здесь вывернуто наизнанку. Для большинства охотников такая ситуация неприемлема, поэтому они уклоняются от посещения столицы. Москва словно выделилась в отдельное государство, отношения которого с остальным миром весьма натянутые.
        Почему-то казалось, что в клубе охотников должен существовать дресс-код поэтому я надел свой единственный костюм и кое-как повязал галстук, а потом вызвал такси. Желтая машина с шашечками на крыше быстро доставила меня по адресу, и вот я уже стоял перед черной дверью, ведущей в святая святых. Вскинув голову, разглядел украшающую вход неоновую вывеску и не смог сдержать улыбку: показалось забавным, что заведение называлось просто «Клуб». У охотников вообще не очень-то с фантазией.
        Я поправил галстук и постучал. Дверь приоткрылась, и до меня донеслись отдаленные звуки музыки.
        - Кто? - пробасил невидимый за дверью человек; судя по голосу, можно было предположить, что в нем как минимум два метра роста.
        Я назвал имя и фамилию, и дверь снова закрылась. Уж не знаю, что у них там за система безопасности, но, видимо, мои данные что-то им сказали. Дверь приветливо распахнулась, и я понял, что ошибся насчет охранника: в нем определенно было гораздо больше двух метров.
        Даже я, вполне рослый парень, рядом с ним почувствовал себя лилипутом.
        - Проходи, - охранник указал на арку, завешенную красной портьерой.
        Откинув полог, я увидел перед собой ведущую вниз лестницу. По мере спуска музыка становилась все громче и громче, пока не достигла своего апогея у самого конца ступеней. Теперь она звучала настолько мощно, что пришлось бы кричать, вздумай я с кем-нибудь заговорить.
        В зале оказалось полно танцующих и просто веселящихся людей. Многие из них были одеты настолько странно, что сами походили на представителей какой-то малоизученной ветви нечисти. С волосами самых ярких оттенков, пирсингом в таких местах, о прокалывании которых и подумать-то больно, в непонятно кем сшитых платьях и костюмах нелепых цветов и форм веселилась богемная молодежь. Верхнее освещение, конечно же, было выключено, но светомузыка давала вполне достаточно света, чтобы ориентироваться. На сцене выступала какая-то группа, повсюду на столах танцевали полуобнаженные девицы, а кое-где и парни.
        С трудом протолкавшись через эту шумную толпу, которая, конечно, не имела никакого отношения к охотникам (ведь должен же клуб окупать себя), я, наконец, достиг барной стойки. Там снова пришлось ждать, пока бармен, еще один здоровый детина, не обратит на меня внимание. В конце концов я поймал его взгляд и попросил проводить меня к хозяину заведения. Опять пришлось называть свое имя, но и здесь меня сочли за своего. Наверное, дело в том, что один из членов семьи уже однажды посещал этот клуб, и фамилия отца была известна столичным охотникам.
        Ко мне подошел юноша примерно одного возраста с Димой. На фоне развлекающегося народа он выглядел чересчур серьезным. Строгий деловой костюм и хмурый взгляд говорили о том, что он не принадлежит к обычным посетителям и не имеет ничего общего с этой разряженной толпой. Он пригласил меня следовать за ним, и я безропотно подчинился.
        Мы пересекли зал (люди вежливо уступали нам дорогу, а некоторые даже здоровались с парнем, из чего я заключил, что он занимает здесь не последнее место) и поднялись по лестнице на второй этаж. Дальше наш путь лежал через длинный, плохо освещенный коридор. На этот раз музыка становилась все тише; когда мой провожатый остановился у одной из дверей, я почти перестал ее слышать. Отголоски мелодии слились в сплошной отдаленный гул, от которого пол слегка вибрировал у нас под ногами.
        Парень без единого слова толкнул дверь, пропустил меня вперед и скрылся так же внезапно, как и появился. Я остался стоять в полумраке комнаты. Кем бы ни был хозяин этого места, он не любил яркий свет. В остальном комната представляла собой самый обычный кабинет со всеми атрибутами, призванными создавать деловую атмосферу: столом, книжными полками, двумя креслами для гостей, компьютером и прочими предметами обстановки.
        - Владислав Викторович, я полагаю? - спросило кресло.
        Так как единственным источником света была настольная лампа, повернутая таким образом, чтобы я не мог видеть сидящего человека, его внешность оставалась для меня загадкой. Лишь по голосу удалось определить, что это был уже не молодой мужчина.
        - Именно так.
        - Садись, - тень едва заметно шевельнулась, и я предположил, что это был приглашающий жест.
        Молча устроился в одном из кресел. Не знаю почему, но мне казалось неуместным заговорить первым, а хозяин кабинета не торопился начинать разговор. Даже в темноте я чувствовал его пристальный взгляд.
        - А ты не очень-то похож на отца, - вынесло вердикт кресло.
        Услышав это, я напрягся. Неужели меня сейчас выгонят прочь из-за отсутствия фамильного сходства?
        - У тебя материнские черты. Красивая была женщина, жаль, я не знал ее лично, - неожиданно выдало кресло.
        Я испытал странную смесь удивления и негодования. Насколько близко этот человек должен был знать мою семью, чтобы иметь доступ к маминым фотографиям? Конечно, их мог показать отец, но что-то я плохо представлял его за разглядыванием с кем бы то ни было семейного альбома. Выходит, хозяин кабинета достал снимки каким-то другим способом. Эта мысль была неприятна, и я постарался от нее избавиться. В конце концов, не все ли равно, лишь бы он помог, а там пусть смотрит мамины фото, сколько его душе угодно, ей это уже не повредит.
        - Все считают, что мы похожи, - ответил я вежливо.
        - А ты сам как думаешь?
        - Мне трудно судить, я плохо ее помню, - уклонился я от ответа, хотя, конечно, прекрасно знал о нашем с мамой сходстве.
        Человек в кресле протянул руку к лампе и повернул ее так, чтобы и я смог рассмотреть его лицо. Теперь мы находились в одинаковых условиях. Возможно, мне удалось успешно пройти какую-то ему одному известную проверку.
        Мужчине, сидящему в кресле, было около пятидесяти. У него были седые волосы и короткая борода. Цепкий взгляд и выступающий вперед подбородок выдавали в нем волевого и сильного человека. От него исходила едва ощутимая волна опасности, но я списал это неприятное впечатление на свои напряженные нервы. Мужчина был одет с иголочки. Дорогой костюм сидел идеально, общую картину респектабельности дополняли часы, блеск брильянтов в которых чуть не ослепил меня. Я также заметил его сходство с молодым парнем, который привел меня сюда, сделав в свою очередь заключение об их родстве.
        Но вот мужчина улыбнулся, и его глаза сразу потеплели. Теперь в них было столько отеческой доброты, что это не могло не расположить меня к нему.
        - Михаил Анатольевич Разумовский, - представился он. - Что привело тебя к нам?
        - Мне нужна помощь, - с ходу заявил я.
        - Об этом я уже догадался. Мало кто приходит зачем-то другим, - пожал плечами собеседник.
        - Я хочу найти одного человека, - тут я немного покривил душой, назвав Эмми человеком, - и для этого мне нужен маг.
        - Нужен маг? Смелое заявление, - мужчина сложил руки на столе, скрепив их в замок. - Я кое-что слышал о тебе, - многозначительно заявил он, и я испугался, что он, как и Глеб, откажется мне помогать, так как речь идет о вампире.
        - Я ищу ее, потому что… - попытался я что-то объяснить, но Разумовский прервал меня:
        - Это твои дела. Меня они не касаются. Тебе нужен маг, ты его получишь. Я распоряжусь, чтобы тебе дали адрес ведьмы, - мужчина внимательно посмотрел на меня. - Мы здесь немного по-другому смотрим на некоторые вещи, но это не значит, что я одобряю твой выбор, - он снова улыбнулся и добавил: - Но, в конце концов, кто я такой, чтобы судить других?
        Михаил Анатольевич нажал какую-то кнопку у себя на столе, дверь за моей спиной немедленно открылась, и вошел уже знакомый мне парень.
        - Проводи нашего гостя. Он уже уходит, - велел ему Разумовский, и я, не смея ослушаться, встал, хотя был все еще обескуражен этим коротким и странным разговором. Уже в дверях не удержался и спросил:
        - Что я буду вам за это должен?
        - Что за глупости, - махнул рукой охотник, - это такая мелочь, - и, хотя света в комнате было очень мало, я увидел, что он странно усмехнулся. Я бы сказал, не по-доброму. Но ведь могло и показаться, не правда ли?
        Меня снова проводили, на этот раз - к выходу. Перед тем как выставить меня на улицу, верзила-охранник вручил мне бумажку с нацарапанным на ней адресом мага. Так я получил желаемое, а заодно и познакомился со странным человеком по имени Михаил Разумовский. Не покидало чувство, будто только что я присутствовал на каком-то киношном действии, так увиденное походило на сцену из американских блокбастеров. Прямо визит к крестному отцу, ни больше ни меньше. Возможно, я бы даже рассмеялся, если бы не странное чувство тревоги, которое никак не желало меня покидать.
        12
        КОЛДУНЬЯ
        Клочок бумаги с адресом жег карман, но я все же решил дождаться утра, прежде чем отправиться на встречу с магом. Все-таки меня ждет знакомство с человеком, обладающим определенным набором способностей. Например, где-то я читал, что маги могут превращать людей в лягушек, хотя, возможно, это всего лишь детская сказка. В любом случае, стоит подстраховаться и соблюсти правила приличия.
        Поэтому я направился назад в гостиницу. Ночь прошла спокойно. Мне опять ничего не снилось, и спал я крепко. Странное дело, стоило хоть чуть-чуть продвинуться в поисках Амаранты, как кошмары чудесным образом заканчивались, но, когда я терпел неудачу, они были тут как тут. Внутреннее чутье подсказывало, что это не простое совпадение, а значит, я иду в верном направлении.
        Утром снова позвонил брат. Он остался доволен тем, что мне удалось достать адрес ведьмы, да и рассказ о клубе его впечатлил. Все было бы прекрасно, если бы не одно «но»: отец до сих пор не желал говорить со мной. Я подозревал, что Димка делится с ним информацией (конечно, предварительно подвергнув ее цензуре), но мне так хотелось услышать папин голос и слова поддержки, что я еле сдерживался, чтобы не позвонить ему. Будь я уверен, что он возьмет трубку, уже давно бы сделал это.
        Примерно в одиннадцать утра я снова был в такси. К сожалению, номера телефона на бумажке не оказалось, и ехать пришлось на свой страх и риск, в надежде, что удастся застать мага на месте.
        Такси остановилось у самого обычного девятиэтажного дома в одном из спальных районов Москвы. Обстановка настолько не соответствовала моим представлениям о магии, что я усомнился в правильности адреса. Но раз уж я был на месте, то проверить стоило, и, решившись, я нажал кнопку домофона. Приятный женский голос спросил о цели моего визита. Я что-то промямлил в ответ, осознавая, как глупо может прозвучать признание, что я ищу мага. К моему глубочайшему удивлению, вместо того чтобы вызвать людей в белых халатах, женщина меня впустила.
        Лифт не работал, и я был вынужден подниматься на седьмой этаж пешком. Правда, скучать не приходилось - стены подъезда были равномерно покрыты различными надписями, начиная от банальной ругани и заканчивая пронзительными стихами Пушкина на пролете между вторым и третьим этажами.
        Дверь в квартиру номер семьдесят четыре оказалась открыта. Слегка толкнув ее, прошел внутрь.
        - Здесь есть кто-нибудь?
        - Проходите в комнату, я сейчас подойду, - отозвался женский голос.
        Не знаю, что я ожидал увидеть в квартире колдуньи, но окружающее оказалось таким же обыденным, как и вся панельная девятиэтажка. Все здесь было настолько простым и непрезентабельным, что я опять усомнился в правильности адреса. Мне всегда казалось, что маги с их-то талантами должны жить, по меньшей мере, в огромных особняках, а не ютиться в обычной малогабаритной квартире.
        Обстановка комнаты была родом из прошлого века. Знакомый с детства гарнитур «Надежда» и стенка того же периода занимали почти все пространство тесной комнатки. Усевшись в одно из кресел, я принялся ждать хозяйку. Надо сказать, она тоже меня изумила. И хотя уже по голосу можно было догадаться, что ей не больше тридцати, я все-таки не ожидал увидеть такую молодую и симпатичную женщину. У нее были длинные русые волосы, забранные в обычный хвост, и большие карие глаза. Невысокая и стройная, в своем ситцевом халатике, она производила впечатление обычной домохозяйки.
        - Только что поставила пирожки в духовку, не забыть бы, - вытирая руки о вафельное полотенце, подтвердила мою догадку женщина. Все в ней настолько не вязалось с образом ведьмы, что я уже был готов извиниться и покинуть квартиру, когда она спросила: - Кто тебе дал мой адрес?
        Она села напротив, правой рукой поправила выбившуюся из хвоста прядь волос, и стала заметна татуировка на внутренней стороне ее запястья в виде круга со странными иероглифами внутри. Я мгновенно напрягся. Такие знаки отличия имели только темные маги. Неожиданно возникло нехорошее подозрение, что милейший Михаил Анатольевич отправил меня к одному из них.
        - Разумовский, - честно признался я, так как чувствовал - это по его вине я попал в столь неприятную ситуацию.
        - Вот оно что, - протянула женщина, не выглядя при этом удивленной или раздосадованной. - Катя.
        - Влад, - я посчитал, что не представиться будет невежливо. На некоторое время в комнате повисло напряженное молчание. - Я, пожалуй, пойду, - пробормотал я, вставая с кресла. Казалось очевидным, что мне нечего здесь делать: я рассчитывал на встречу с белым магом, а не с ведьмой и теперь думал лишь о том, чтобы поскорее убраться отсюда. Желательно целым и невредимым.
        - Ты что, испугался? - с насмешкой в голосе спрос ила черная ведьма по имени Катя.
        Я замер, не зная, что ответить. Конечно, она была права, я действительно испугался, но как-то неловко признаваться в этом незнакомой женщине.
        Ведьма вздохнула:
        - Иди, если хочешь. Но только имей в виду: кроме меня, тебе никто не поможет, - она тоже поднялась и направилась прочь из комнаты.
        - Подождите, - окликнул я, - что вы хотите за ваши услуги?
        Это был крайне важный вопрос, ведь я определенно не желал расставаться, к примеру, с некоторыми частями самого себя.
        Ведьма насмешливо посмотрела на меня и, как будто прочитав мои мысли, ответила:
        - Мне твоя душа ни к чему. Хотя заплатить, конечно, придется.
        - Сколько? - Переход на товарно-денежные отношения прибавил мне смелости.
        - Деньги меня тоже не интересуют.
        - Что же тогда?
        - Как-нибудь договоримся, - Катя беспечно махнула рукой и вышла в коридор.
        Какое-то время она отсутствовала, и я получил возможность все хорошенько обдумать. Сомнений в том, что Разумовский здорово меня подставил, не было. Он направил меня к самой что ни на есть черной ведьме, а я усвоил еще в детстве, что общение с черными магами ни к чему хорошему не приводит. Но, с другой стороны, мне любой ценой надо было найти Эмми. Возможно, стоит рискнуть, если речь не идет о моей бессмертной душе? Конечно, можно уйти прямо сейчас, меня, в конце концов, никто не держит, но как потом искать Амаранту? А здесь у меня был неплохой шанс получить ответы. Когда хозяйка квартиры вернулась в комнату, я уже был готов если не на все, то, по крайней мере, на очень многое.
        Катя остановилась на пороге комнаты и уперла руки в бока.
        - Ну как, надумал?
        - Согласен, - бросился я в омут головой.
        Она довольно кивнула и снова скрылась, чтобы уже через минуту вернуться, неся в руках небольшой столик, накрытый темной скатертью.
        - А ну-ка, помоги, - скомандовала женщина, и я подхватил стол, который, кстати, был не из легких. Как только она дотащила его до комнаты? Странным образом почудилось, что ведьма несла его с большей легкостью, чем я.
        Мы уселись в кресла, предварительно установив между ними стол. Катя сняла покрывало, и взору предстал необычный узор. Сам стол оказался деревянным, а его столешница была сделана из различных по размеру и цвету кусочков стекла, которые складывались в замысловатую мозаику и наверняка несли в себе некий скрытый сакральный смысл, только я никак не мог его уловить.
        Поставив на это произведение искусства небольшой чемоданчик из крокодиловой кожи, Катя обратилась ко мне:
        - Что именно тебе надо?
        - Я хочу найти одного человека.
        Она кивнула и принялась вынимать из чемоданчика какие-то скляночки, наполненные мутными растворами.
        Откуда-то из-под стола (оказывается, там была полка) она достала глубокую керамическую миску, расписанную в тех же цветах, что и столешница.
        - У тебя есть что-нибудь от этого человека?
        Вместо ответа я вытащил из нагрудного кармана рубашки сверток, развернул его и достал небольшой лоскуток белой ткани с темно-бурыми следами крови.
        Катя забрала мой трофей. Как только ткань оказалась у нее в руках, она как-то странно взглянула на меня, бросила лоскут обратно мне в руки и категорическим тоном произнесла:
        - Я не стану этого делать.
        - Но почему? - Я испугался, что от меня ускользнет последний шанс найти Амаранту.
        - Я не выдаю охотникам своих, - с этими словами она принялась складывать баночки обратно в чемодан.
        Не знаю, откуда во мне взялась такая смелость, но я, сам толком не понимая, что делаю, и рискуя навлечь на себя гнев ведьмы, схватил женщину за руку.
        - Мне очень нужно ее найти, но не для того, чтобы убить. Она нуждается в моей помощи, - полным мольбы голосом заверил я Катю.
        - С какой стати охотнику помогать вампиру? - спросила ведьма, но руку при этом не отдернула.
        Приняв это за хороший знак, я решился на полную откровенность:
        - Я люблю ее.
        Наверное, ведьмы умеют читать мысли людей или заглядывать им в души, иначе как бы она поняла, что я говорю правду? А в том, что она поверила, сомнений не было.
        - Это будет стоить недешево, - Катя освободила руку, но больше не делала попыток собрать чемоданчик.
        - Согласен, - еще недавно я сомневался, хочу ли ввязываться в это, но сейчас был готов практически на все, и черт с ней, с душой.
        - Сначала выслушай условия.
        Я кивнул в знак согласия, хотя то, что мне пришлось услышать дальше, несколько озадачило.
        - Я обещала, что не возьму твою душу в уплату за услугу, но кое-что мне от тебя потребуется, - ведьма говорила спокойным голосом, и, возможно, поэтому у меня не возникло чувства, будто она предлагает что-то ужасное. - Ты отдашь мне часть своей удачи.
        Ее странное предложение застало врасплох. Я даже не подозревал, что такое в принципе возможно, и поэтому не понимал, чем может для меня обернуться подобное соглашение.
        - Что это значит? - решил я уточнить на всякий случай, хотя, конечно, уже знал, что соглашусь.
        Она тоже это понимала, поэтому и вела себя столь непринужденно.
        - Сущий пустяк, - отмахнулась Катя; по тому, как она это сделала, мне вдруг показалось, что все гораздо серьезнее, чем я в состоянии представить. - Я же не прошу у тебя всю удачу, мне нужна лишь ее малая часть. Просто однажды в этой жизни, когда тебе должно будет повезти, удача изменит тебе. Например, ты не выиграешь в лотерею, хотя мог бы. Но ведь ради любви можно и потерпеть, не так ли? - Она посмотрела на меня, слегка приподняв одну бровь.
        - Пожалуй, - согласился я неуверенно. Подумаешь, какая-то там удача, да кому она вообще нужна, я могу всего добиться в этой жизни и без ее участия… примерно такие мысли в тот момент бродили в голове. К тому же меня никогда не интересовали ни «Русское лото», ни другие азартные игры, и я свято поверил в то, что ничего существенного не теряю.
        - Прекрасно! - Ведьма с восторгом приняла мой несмелый ответ. - Скрепим наш договор, - и она пожала мне руку. Не раздалось ни раската грома, ни дьявольского смеха, но я сразу почувствовал, что пути назад нет, и теперь между нами существует негласное соглашение, нарушить которое мы оба не вправе.
        Вдруг показалось, что я - глупый Фауст, который заключил сделку с Мефистофелем. Но понадобилось довольно много времени, чтобы стало ясно, что даже Фауст по сравнению со мной был в гораздо более выигрышном положении.
        Между тем Катя возобновила свои приготовления и достала из чемоданчика очередную колбу причудливо изогнутой формы. В отличие от других, она была пуста.
        - Опусти сюда свой волос и каплю крови. - К колбе прибавилась булавка, которая ничем, кроме размера, не отличалась от обычных.
        Выполняя указания, я кое-как вырвал волос, опустил его в колбу и, уколов палец булавкой, выдавил туда же каплю своей крови. После закупорил склянку маленькой деревянной пробочкой. Таким странным способом я внес плату за работу. Оставалось надеяться, что Катя не использует мою кровь и волосы в других целях. Но, как оказалось впоследствии, и того, что она взяла, оказалось более чем достаточно.
        - Вот и все, - Катя с довольной улыбкой забрала колбу и торопливо спрятала ее в карман халата. - Теперь моя очередь.
        Ведьма положила лоскут от платья Эмми в миску и принялась по очереди доливать туда разные жидкости. Чем больше их становилось, тем сильнее валил из миски дым. Вскоре я уже с трудом различал сидящую напротив женщину. То ли густой туман, окутавший все вокруг, так исказил ее черты, то ли дело было в его действии на мое сознание (запах был странным, и дышать стало тяжело), но мне вдруг показалось, что лицо Кати изменилось и из миловидного стало старым и сморщенным. Пальцы, скользящие над миской, напоминали скрюченные птичьи когти, такими тонкими и узловатыми они выглядели. Чтобы не видеть этого кошмара, я зажмурился.
        Когда я пришел в себя, в комнате снова было светло и пахло свежей выпечкой, а от недавнего сеанса магии не осталось и следа. Столик и прочие колдовские принадлежности исчезли, и к Кате вернулся облик молодой энергичной домохозяйки. На ум пришла мысль о ее настоящем возрасте, но я посчитал неуместным спрашивать подобное у женщины, которая, к тому же, являлась ведьмой.
        - Вот адрес, - Катя протянула очередную бумажку, вторую за эти несколько дней. - Пирожки как раз готовы. Не хочешь ли чаю? - радушно предложила она.
        - Спасибо, - прошептал я, так как голос вдруг изменил мне, - я не голоден.
        Кое-как поднявшись на ноги, поблагодарил ее за помощь и побрел прочь из квартиры. Она не пыталась меня остановить, а я не желал задерживаться. Так мы и расстались, вполне довольные друг другом. И хотя единственная вещь, которая досталась мне в память об Амаранте, была безвозвратно потеряна, я рассчитывал, что в ближайшем будущем приобрету гораздо большее - ее саму.
        Только на улице я вспомнил о клочке бумаги, который все еще сжимал в кулаке. Разжав непослушные пальцы и расправив лист, прочитал первую строчку: «Санкт-Петербург». Что ж, похоже, предстоит еще одно путешествие.
        13
        ПИТЕР
        На мой взгляд, Питер несравненно лучше загазованной Москвы. Здесь и воздух чище, и люди приветливей, и сам город во много раз прекраснее. Заодно только его возведение Петр I заслужил все те почести, которыми его осыпали благодарные потомки. Многочисленные львы, резные перила, старые фасады создавали в городе атмосферу давно ушедшей старины. Наверное, поэтому его во все века обожали люди творческих профессий и просто влюбленные.
        Я ехал туда с легким сердцем и глубокой уверенностью в том, что если где меня и ждет счастье, то это в городе белых ночей и разводных мостов. Мою радость разделял и Дима: у меня уже вошло в привычку сообщать ему о своих передвижениях. Брат был настолько убежден в том, что Эмми непременно будет рада меня видеть, что его глубокая вера передалась и мне. Наверное, поэтому я оказался не готов к тому, что произошло в Питере.
        Пребывание в этом городе началось как обычно: я заселился в гостиницу и почти сразу отправился на поиски указанного ведьмой адреса. Каково же было мое удивление, когда такси вместо жилого дома остановилось перед входом в ночной клуб! Похоже, не одни только московские охотники имели свое заведение. Москва хоть и была населена тварями, но все же считалась городом, который контролируют охотники, а вот с Петербургом дела обстояли несколько иначе - его с давних пор облюбовали вампиры, и причина, конечно же, крылась в белых ночах, которые позволяли им хоть изредка видеть некое подобие дневного света. Соотношение обычных людей и кровососущих здесь было примерно три к одному, что несравнимо выше показателей любого другого города. Это одна из основных причин, по которой охотники старались обходить Петербург стороной, слишком уж неравными были силы. Впрочем, и другие представители нечисти предпочитали не показываться в Питере, потому что не могли конкурировать с таким количеством вампиров. Иногда охотники проводили специальные рейды по, так сказать, зачистке территории, но поголовье вампиров неизменно
продолжало расти, и с каждым годом их становилось все больше. Ничего удивительного, что в Питере у них имелся собственный развлекательный центр. О том, что этот клуб принадлежал именно вампирам, красноречиво говорило его название: «Blood», что в переводе с английского означает слово, которое имеет самое непосредственное отношение к вампирам: «Кровь». У меня появился неплохой шанс сравнить два заведения: охотников и вампиров.
        Первое различие бросилось в глаза уже на входе: доступ в этот клуб был свободным. Оно и понятно: в столице охотники старались оградить себя от посторонних, здесь же, наоборот, приветствовались случайные гости, любой из которых вполне мог сгодиться кому-нибудь на ужин. Думаю, незачем объяснять, почему, заходя в клуб, я чувствовал себя неловко и даже усомнился в правильности собственных действий.
        Но уже в зале можно было расслабиться. Оказалось, что и здесь находилось предостаточно посторонних людей - именно людей в полном смысле этого слова. Правда, прически и наряды питерской молодежи выглядели гораздо скромнее, чем у их московских сверстников. Видимо, вампиры и их гости отличались куда более тонким вкусом, чем привыкшие к походным условиям охотники.
        В остальном заведения оказались схожи, как и вообще все клубы в мире, Та же громкая музыка, бар с колоссальным выбором напитков, огромные толпы веселящихся и танцующих людей, большинство из которых понятия не имеют, какой опасности они подвергаются, находясь здесь. Конечно, это не относилось к той категории теплокровных посетителей, которая была в курсе происходящего. Ведь есть и такие, кто вопреки здравому смыслу мечтает разделить с вампирами их вечное проклятие. Их можно безошибочно определить по стилю одежды и странному выражению глаз, как будто они знают какую-то очень важную тайну и безумно гордятся этим фактом. Подобных типов охотники ненавидят даже сильнее, чем вампиров. В самом деле, что может быть хуже стремления по собственной воле превратиться в кровопийцу? Это все равно, что мечтать стать маньяком.
        Я остановился у входа в огромный зал и, осматривая колоссальный по размерам танцпол, задумался, как отыскать Амаранту в такой толпе. Мне представлялось, что ведьма даст куда более конкретный адрес Эмми. Не могла же она жить прямо в клубе!
        Постояв немного на одном месте, я решил, что будет лучше пройтись, вдруг повезет, и я замечу ее среди толпы. Прогуливаясь по залу, удалось выяснить следующее: во-первых, сегодня здесь присутствовало всего четыре группы вампиров, насчитывающих в общей сложности одиннадцать представителей (они не слишком старались замаскировать свою сущность, и я без труда их вычислил), и, во-вторых, ни в одну из них Эмми не входила.
        Вампиров действительно легко было узнать. Они выделялись на фоне обычных людей, как розы среди ромашек. Их красота и особая осанка мгновенно бросались в глаза. Но, видимо, не один я такой наблюдательный; каждый встреченный вампир провожал меня долгим и пытливым взглядом. Выходит, я тоже не остался незамеченным, и они каким-то образом признали во мне охотника. Похоже, и мы обладали некими отличительными признаками, по которым вампиры могли нас узнать. При этом, как ни странно, никто не пытался на меня напасть. Возможно, клуб считается зоной перемирия, и неприятности ожидали меня на выходе.
        Где-то на круге третьем я уже знал каждого вампира в лицо, и они даже улыбались мне как старому знакомому, когда я в очередной раз проходил мимо. Неожиданно около входа в зал возникло какое-то оживление, и я, недолго думая, направился туда.
        Толпа приветствовала новых гостей. Первой в зал вошла высокая молодая девушка. Как я уже говорил, все без исключения вампиры красивы, но она во много раз превосходила прочих. Мне еще никогда не приходилось видеть столь правильных черт лица. Все в этой юной вампирше было прекрасно - и длинные русые волосы, и румяные щеки, и глубокие темно-сиреневые глаза, и томная улыбка. Каждое движение этой девушки лишний раз подчеркивало ее превосходство над всеми присутствующими.
        Я был настолько поражен ангельской внешностью незнакомки, что не сразу заметил ее спутницу, а между тем следовало обратить пристальное внимание именно на нее. Как только я разглядел девочку-подростка, все остальное в зале перестало существовать. Стихла музыка, потеряли значение толчки проходящих мимо людей, даже красавица-вампир больше не интересовала меня. Девушка еще не совсем вышла в полосу света, а я уже узнал ее точеную фигурку и грациозную походку. Я алчно пожирал глазами этот знакомый до боли силуэт. Удивительно, но на ней были туфли, да к тому же с высокими, не менее десяти сантиметров, каблуками. Это было настолько непохоже на Амаранту, что я потрясенно замер, позабыв, зачем пришел. Ведь она терпеть не могла обувь, и до сих пор я всегда видел ее только босой.
        На Эмми было короткое коктейльное платье ярко-бирюзового цвета, оно мягкими линиями очерчивало высокую грудь и округлые бедра. Забранные кверху волосы образовывали на затылке какую-то необыкновенно сложную прическу, открывая хрупкую шею, отчего Амаранта казалась еще более уязвимой, чем обычно. Я с упоением изучал слегка вздернутый носик, упрямые складки полных губ и тонко очерченные скулы.
        Для меня Амаранта была несравнимо прекрасней своей высокой светловолосой спутницы. В мерцании неоновых ламп глаза Эмми казались бездонными темно-синими озерами. Руки белыми чайками взметнулись к худеньким плечам, словно девушка пыталась укрыться от чужих взоров. Господи, до чего же она хрупкая! В эту минуту Амаранта была самой очаровательной и желанной на свете.
        Я так долго ждал нашей встречи, что, когда она наконец состоялась, не осталось сил даже на волнение - оно, как и все остальное, отошло на задний план. Во всем мире существовали только я и она. И, хотя во рту пересохло и руки дрожали, страха не было, я лишь ощущал легкое беспокойство из-за того, что Эмми находилась в обществе других вампиров.
        Не задерживаясь ни на секунду, я направился к Амаранте, но с каждым шагом во мне нарастало сомнение. Эмми не выглядела подавленной или испуганной, наоборот, она о чем-то весело болтала со своей необыкновенной спутницей. Повинуясь какому-то шестому чувству, я решил не подходить до тех пор, пока Эмми не останется одна.
        Мое терпение было вознаграждено минут через семь. Светловолосая вампирша куда-то ушла, а Амаранта задержалась у барной стойки, посматривая в сторону двери, словно кого-то ждала. Я тут же ринулся к ней.
        Не знаю, как описать нашу встречу. Она, бесспорно, стала для Эмми неожиданностью, но вот была ли эта неожиданность долгожданной и, главное, счастливой… думаю, что нет. Как ни больно это признавать, но в первую секунду, когда Эмми заметила меня, на ее лице не появилось радости, оно выражало лишь смятение. Я совсем иначе представлял себе эту минуту. Думаю, Эмми вполне могла бы кинуться мне на шею или хотя бы улыбнуться - согласитесь, это тоже было бы неплохо в сложившихся обстоятельствах. Вместе этого Амаранта удивленно распахнула глаза и прошептала:
        - Что ты здесь делаешь?
        Возможно, ее вопрос должен был насторожить меня, так как он выражал что угодно, но только не счастье от нашей «долгожданной» встречи, но я не уловил смысла сказанного, полностью сосредоточившись на голосе. Он, как всегда, производил неизгладимое впечатление. Я не слышал в своей жизни ничего более мелодичного, и даже теперь, окруженный со всех сторон вампирами, не мог отказать себе в удовольствии насладиться этим голосом, внезапно осознавая, что тенгу не сумел передать и сотой доли его сияющей глубины.
        Предвкушая нашу встречу, я часто подбирал слова, которые скажу Амаранте, когда наконец ее увижу, но теперь, когда она была всего в шаге от меня, растерялся и не знал, что говорить. Эмми действовала на меня как наркотический дурман: голова закружилась, я почувствовал слабость во всем теле и, кажется, впал в некое подобие эйфории от одного ее присутствия.
        - Я спросила, что ты тут делаешь? - более настойчиво повторила Эмми, испуганно оглянувшись на вход в зал.
        - Пришел за тобой, - самым нелепым образом ответил я, все еще пытаясь взять себя в руки и вернуть способность мыслить трезво.
        - Ты, должно быть, сошел с ума, - взгляд Амаранты скользнул по мне, задержавшись на лице, на котором наверняка было совершенно идиотское выражение. - Уходи немедленно.
        Она попыталась оттолкнуть меня, но я, еще не совсем понимая, что происходит, не собирался отступать. Наоборот, взял ее за руку и притянул к себе. Девушка еще не до конца пришла в себя и не оказала сопротивления, поэтому сделать это оказалась на удивление легко.
        - Только если ты пойдешь со мной, - прошептал я ей на ухо.
        Амаранта замерла в моих объятиях. Несколько секунд мы так и стояли, прижавшись друг к другу, и я получил возможность насладиться дивным ароматом цветов шиповника, идущим от беспросветно черных волос. В эту минуту жизнь, которая с нашим расставанием замерла, вновь возобновила свое течение. Я давно не был так счастлив, более того, даже не подозревал, что можно быть настолько счастливым. Больше и мечтать не о чем. Но, как и все хорошее, это мгновение было скоротечным.
        - Не помешаю? - раздался насмешливый голос сбоку от нас, и в тот же миг Эмми отскочила от меня, точно ужаленная.
        Я мгновенно почувствовал холод там, где еще секунду назад было тепло ее тела, и это оказалось до боли неприятно.
        Я повернулся к источнику голоса и встретился взглядом с высоким брюнетом. На его тонких почти бесцветных губах играла лукавая усмешка, но глаза при этом оставались холодными и пустыми. От него явственно шли флюиды опасности, воздух вокруг прямо-таки пропитался ими. Брюнет слегка приподнял руку, но каким бы неуловимым ни был этот жест, Эмми мгновенно повиновалась и подошла к нему. По-отечески положив руку на плечо Амаранты, он обнял ее. Возможно, при виде этой близости я должен был испытать ревность, но в глазах девушки было столько ужаса, что у меня и мысли такой не возникло. Вместо этого я здорово позавидовал ему, ведь он мог спокойно касаться Эмми без всякого сопротивления с ее стороны.
        - Кто это у нас? - спросил мужчина бархатным голосом вампира.
        - Так, какой-то посетитель пристал, поспешно отмахнулась Амаранта, стараясь выглядеть как можно более непринужденно.
        Хотя мне было неприятно такое пренебрежительное отношение, я не стал спорить, понимая, что этим могу навредить не только себе, но и ей.
        - Уже все в порядке, не волнуйся, - проворковала Эмми и потянула брюнета прочь.
        Он нехотя подчинился. Амаранта обернулась и взглянула на меня, но я не увидел на ее прекрасном лице ничего, кроме страха. Не такой представлялась мне наша встреча, и разочарование не знало границ. Хуже всего было то, что Амаранта, кажется, совсем мне не обрадовалась и не испытывала даже сотой доли того восторга, который ураганом бушевал во мне самом. Я не знал, как на это реагировать.
        Неожиданно на плечо легла тяжелая рука, и по-мальчишечьи задорный голос произнес за спиной:
        - Еще раз здесь увижу, убью.
        Я повернулся на сто восемьдесят градусов и увидел безмерно счастливое лицо еще одного вампира. На этот раз это оказался молодой парень не старше семнадцати. Могу поклясться, что он был чертовски похож на маленького принца Сент-Экзюпери, взгляд его изумрудных глаз был так же светел и чист. Если бы за моей спиной оказался кто-то еще, ни за что бы не поверил, что именно мне он только что угрожал.
        - Понятно? - заглядывая мне в лицо и улыбаясь так, что на щеках образовались милые ямочки, переспросил парень.
        - Вполне, - выдавил я.
        - Вот и славно, - его улыбка стала еще шире и дружелюбней, хотя, казалось, это было невозможно. - Не стоит злить Грэгори, - парень кивнул в сторону вампира, с которым ушла Эмми, - он бывает крайне неприятен.
        Подмигнув на прощание, странный вампир удалился следом за Амарантой, а я остался на месте и попытался хоть немного привести мысли в порядок.
        Потом вышел на улицу. Видимо, свежий воздух очистил разум, потому что я вспомнил, что Грэгори - имя того вампира, который, по рассказам Эмми, обратил ее. Память также услужливо подсказала, что он один из так называемых «первых» вампиров, убить которых еще никому не удавалось. Не знаю, как Амаранта снова попала к нему в лапы, да это и неважно. Кажется, она говорила, что скрывается от него, и вот он, похоже, все-таки ее разыскал.
        Теперь я не сомневался, что призыв о помощи не был выдумкой моего подсознания. Конечно, я не из тех, кто склонен навязывать свои чувства другим, и, возможно, оставил бы Эмми в покое, если уж она так об этом просила, если бы не страх в ее глазах. Этот страх убедительнее любых слов говорил о том, что она действительно во мне нуждается.
        Я чувствовал, что мне необходимо еще раз увидеть Амаранту. Ведь наша встреча была столь мимолетной, что мы даже не успели толком поговорить. И никакой вампир, будь он даже самым старым представителем их рода из всех, что я когда-либо встречал, не сможет отпугнуть меня. Решено: завтра же снова пойду в этот клуб, а там будь что будет.
        14
        «BLOOD»
        Я вернулся в гостиницу в странном настроении. Конечно, можно было порадоваться тому, что мне все-таки удалось найти Эмми, и наша с ней встреча состоялась. Но, с другой стороны. Амаранта стала безмерно далека от меня за прошедшие месяцы. Хуже всего, что виноват в этом был только я один. Сам своим необдуманным поступком разрушил все, что могло бы быть между нами. И эта жертва оказалась напрасной, она ничего не изменила: ни моих чувств к Эмми, ни, тем более, ее сущности. Получалось, что тем трудностям, которые встретятся на моем пути, я обязан, прежде всего, самому себе. Это удручало.
        В первую очередь необходимо еще раз поговорить с Амарантой, поэтому на следующий вечер я снова отправился в этот злополучный ночной клуб. Я вошел туда, не таясь, так как обоснованно полагал, что прятаться от существ, которые способны за несколько километров почувствовать твой индивидуальный запах, бессмысленно. И снова повезло. Меня то ли не узнали, то ли просто проигнорировали.
        Оказавшись в зале и окинув его взглядом, я сразу же заметил, что по сравнению со вчерашним днем здесь заметно прибавилось вампиров, хотя и людей тоже было предостаточно. Я насторожился; хотелось верить, что обилие вампиров никак не связано с моей скромной персоной. Может, сегодня какой-нибудь вампирский праздник?
        Очень скоро догадка подтвердилась. Диджей объявил, что тема сегодняшней ночи - вурдалаки. И точно, посмотрев по сторонам, я с удивлением отметил, что все посетители наряжены в костюмы вампиров. Почему-то в сознании большинства людей под костюмом вампира подразумеваются черные плащи с красными подкладками, накладные клыки и, конечно, набриолиненные, тщательно зачесанные назад волосы. Просто слет Дракул какой-то! Интересно, что празднику одинаково радовались как разряженные люди, так и настоящие кровопийцы, которые смотрелись весьма скромно на фоне разодетой толпы.
        Повезло еще, что на посетителях не было масок, иначе поиск Амаранты мог бы усложниться. Впрочем, я скромно надеюсь, что мне все равно удалось бы найти Эмми, даже если бы на ней красовался костюм Микки-Мауса. Но эту теорию проверить не удалось, потому что Амаранта нашла меня сама.
        Я медленно продвигался по периметру зала, когда чья-то рука схватила мое запястье. Обернувшись, увидел Эмми, которая жестом поманила меня за собой. Конечно, я без тени сомнения пошел следом. Тепло, исходящее от ее ладони, разлилось по телу, и я мог думать только о ее бархатистой коже.
        Она провела меня через весь зал, мы свернули в какой-то коридор с яркими лампами дневного света и вошли в первую же дверь слева. Как оказалось, это был женский туалет.
        Несколько девушек, увидев меня, недовольно завизжали, но Эмми командным голосом заявила, что туалет сломан, и они должны немедленно освободить помещение. Никто не осмелился спорить, и всего за несколько секунд девушки дисциплинированно выполнили приказ. Их скоростью мог бы гордиться любой армейский командир. Мы остались наедине. Но Амаранта не успокоилась на этом, она открыла каждую кабинку, желая убедиться, что все ушли, и только после этого развернулась ко мне.
        У Эмми было более чем серьезное выражение лица. Она хмурилась и кусала нижнюю губу, что лишь привлекло внимание к этой части ее лица, и я невольно вспомнил наш единственный поцелуй. Кровь сразу же бурным потоком понеслась по венам, сердце бешено заколотилось в груди, что, конечно же, не ускользнуло от внимания Амаранты.
        Я видел: Эмми нервничала все сильнее. Она не могла спокойно стоять на месте: переминалась с ноги на ногу, поднимала руки, чтобы поправить и без того идеальную прическу, потом стремительно опускала их и, кажется, хотела что-то сказать, но все не решалась произнести первое слово.
        - Снова повторишь, что я должен уйти? - Самообладание постепенно возвращалось ко мне, и я первым нарушил молчание.
        - А это поможет? - Эмми, наконец, остановилась напротив меня, облокотившись на мраморную столешницу умывальника.
        Я изучал выражение безукоризненного лица, которое было мне так дорого, и не находил в нем отклика на собственные чувства. Какие бы эмоции ни испытывала сейчас Эмми, они оставались для меня загадкой.
        - Не думаю, - покачал я головой. - Ведь ты сама просила меня прийти к тебе на помощь.
        - Что я делала?
        - Ты мне снилась и просила о помощи, - постарался объяснить я, но вслух это звучало не очень убедительно, а при более детальном изучении и вовсе глупо.
        - Вот оно что. Теперь, конечно, все понятно, - Эмми вздохнула. - Я не знаю, что тебе снилось, но это точно была не моя инициатива. Я все-таки вампир, а не ночная фея, - в ее голосе звучал вызов.
        - Пусть так, - решил я не обращать внимания на ее агрессивные интонации, - но ты оставила мне послание. Или это ты тоже будешь отрицать?
        Эмми смущенно опустила глаза. Похоже, тут ей нечего было возразить. Значит, я не ошибался, когда думал, что стихотворение предназначалось мне.
        - Это было ошибкой. К тому же я пыталась предупредить тебя об опасности, но вовсе не просила меня разыскивать. Зачем ты вообще приехал? Какой теперь в этом смысл?
        - Но я уже здесь, и этого не изменить!
        - Прости, - Амаранта сникла, вся спесь на мгновение покинула ее, и она превратилась в мою Эмми. У меня снова защемило в груди. Но ее губы почти тут же снова тревожно сжались. - Тебе не надо было приходить. Здесь для тебя небезопасно.
        - Ты что, не слышишь? - Меня поразила ее непробиваемость. - Я пришел за тобой, - при этих словах я взял ее за руку, - давай уйдем отсюда вместе.
        Столь долгожданное прикосновение к атласной коже отдалось во мне новым всплеском эмоций, и я с трудом сдерживался, чтобы не перейти грань. Прерывистое дыхание и дрожь в голосе выдавали мои чувства с головой. Эмми посмотрела мне в глаза, как будто ища в них подтверждения правдивости сказанных слов, и, найдя его, горько усмехнулась.
        - Ты немного опоздал.
        - Что? - не понял я.
        - Было время, когда я только этого и ждала, но теперь все в прошлом. - Ее рука выскользнула из моей, и Амаранта сделала шаг назад, увеличивая дистанцию между нами. Я вдруг ощутил себя шариком, из которого выпустили воздух. Только меня покинул не гелий, а надежда. Ужасно было думать о том, что еще немного - и я окончательно потеряю ее.
        - Это неправда, - всегда можно попытаться отрицать очевидные факты, вдруг сработает. - Ты говоришь так только потому, что хочешь оградить меня от кошмара, в котором сама оказалась.
        - Это не кошмар, это моя семья.
        - Я люблю тебя, - прошептал я даже не ради того, чтобы она образумилась и изменила свое решение, а просто чтобы она это знала.
        Эмми отвернулась, ничего не ответив. Когда она снова посмотрела на меня, мне вдруг показалось, что она с трудом сдерживает слезы.
        - Ты еще долго собираешься здесь стоять? - с вызовом спросила Эмми, но вопрос прозвучал наигранно, а мелодичный голос предательски дрожал.
        - Я уйду, как только ты скажешь, что я больше тебе не нужен, - на память пришло, что к этому методу нередко прибегают персонажи так горячо любимых младшим братом фильмов. Если не ошибаюсь, после этого должно последовать слезное признание в том, что, конечно, нужен, еще как нужен, и я отчаянно на это рассчитывал. Но то ли Эмми смотрела другие фильмы, то ли этот поворот сюжета лишь фантазия сценаристов, но она ответила совсем иначе.
        - Ты мне больше не нужен, - отчетливо чеканя каждое слово, произнесла Амаранта, и эхо огромной туалетной комнаты подхватило ужасное признание.
        Вот тут я действительно растерялся. По всем законам жанра мне теперь следовало развернуться и уйти, что, естественно, делать совсем не хотелось. Амаранте эта ситуация, по-моему, показалась забавной. Она стояла, чуть приподняв уголки губ в хитрой усмешке, и внимательно изучала меня, слегка наклонив голову набок.
        - Ну? - вопросительно произнесла Эмми, кинув взгляд в сторону двери, словно намекая, что мне уже пора.
        Я бы с удовольствием повеселился вместе с ней, если бы не понимал со всей отчетливостью: стоит выйти за эту дверь, и пути назад уже не будет. А разве может быть что-то страшнее, чем безвозвратно потерять Амаранту? Я предпринял отчаянную попытку переубедить ее:
        - Этого не может быть. Мы созданы друг для друга.
        - Раньше ты думал по-другому.
        Я сразу же уцепился за эту фразу. Намного легче предполагать, что в Эмми говорит простая женская обида, чем признать, что она действительно разлюбила меня. Но развить эту мысль не удалось. В ту самую минуту, когда я уже приготовился произнести пламенную речь на тему того, как был неправ в свое время, дверь в туалет распахнулась.
        - Вот это встреча, - не узнать этот веселый мальчишеский голос было невозможно. Конечно, он принадлежал странному вампиру, с которым я вчера имел честь познакомиться. - Вы, кажется, о чем-то беседовали, а я так невежливо прервал вас. Не стесняйтесь, продолжайте.
        - Он уже уходит, - голосом, не терпящим возражений, заявила Эмми.
        - Вот так скоро? - Парень выглядел искренне огорченным. - Как жаль. Ведь с ним хотел познакомиться кое-кто еще.
        - Дитрих, перестань. Зачем впутывать сюда его? - нервно спросила Амаранта.
        Так я узнал, что парня с песочными волосами и наивной улыбкой ребенка зовут Дитрих. Чувствовалось, что его стоит опасаться, несмотря на невинное выражение лица. По крайней мере Эмми его явно побаивалась, а она все-таки вампир.
        До слуха донесся стук каблуков, и не успел я опомниться, как к нам присоединилась еще одна моя «старая» знакомая - красавица-вампирша. Любопытно, что на ней было платье примерно того же фасона, что и вчера, изменился только цвет.
        - Я смотрю, у вас здесь вечеринка, - проворковала прекрасная незнакомка. - Не против, если я присоединюсь?
        Ее голос полностью соответствовал внешности и звучал просто потрясающе, он тек как патока, исподволь обволакивая своей тягучей прелестью, так что я в прямом смысле еле устоял на ногах. Но вампирша, видимо, привыкла производить на особей мужского пола именно такое впечатление, поэтому мое немое восхищение не вызвало у нее ни малейшего интереса. Зато Амаранта явно насторожилась, с плохо скрываемым беспокойством наблюдая за моей реакцией.
        Если честно, это было даже приятно. Выходит, моя скромная персона была не настолько безразлична Эмми, как она хотела показать. Что до восхитительной вампирши, то я, как любой мужчина, состоящий в том числе из гормонов, просто не мог не реагировать на нее. Но мне бы и в голову не пришло променять Эмми на это обворожительное мраморное изваяние - иначе охарактеризовать девушку я не мог. В ней не чувствовалось жизни, больше всего она походила на лишенную души искусно вылепленную статую.
        - Зачем пришла, Лидия? - довольно грубо спросил Дитрих, и на секунду приоткрылась завеса, скрывающая его истинную натуру. Скажу вам честно, больше туда заглядывать не хотелось, его милая улыбка нравилась мне куда больше.
        - Что за тон? - Блондинка повернулась к зеркалу и принялась внимательно изучать свое безупречное отражение.
        Кажется, в эту минуту мир перестал для нее существовать.
        Я еще никогда не видел, чтобы кто-нибудь настолько упивался собой. Именно в тот момент ее чары окончательно развеялись, и с тех пор я уже довольно прохладно реагировал на изумительное произведение природы под именем Лидия.
        - Что-нибудь случилось, Лидия? - на этот раз не выдержала Эмми.
        Вампирша обернулась и удивленно заморгала, как будто только сейчас заметила наше присутствие. Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и вспомнить, зачем она здесь. И Дитрих, и Амаранта терпеливо ждали, пока это произойдет, я же с самого начала предпочел стоять в сторонке и помалкивать.
        - Грэгори просил вас спуститься в подвал, - щелкнув пальцами, вспомнила красавица. В эту минуту миф о том, что все красотки недалекие, уже не казался преувеличением.
        Слова Лидии прозвучали для остальных как приказ, и они направились к выходу. Как мне показалось, Эмми сделала это с некоторым облегчением. Я остался стоять около умывальников, не очень-то понимая, что теперь делать.
        Но у самой двери Лидия вдруг остановилась и, обернувшись, впервые за все это время посмотрела на меня в упор.
        - Чуть не забыла, он должен пойти с нами. - Тонкий пальчик с идеальным маникюром был направлен прямо мне в грудь.
        Амаранта насторожилась, а Дитрих, наоборот, заметно повеселел. Но, похоже, Эмми ничего не могла поделать со сложившейся ситуацией и была вынуждена подчиниться. Всей компанией мы вышли в коридор и направились к лестнице, ведущей вниз. Дитрих шел позади, контролируя каждый мой шаг, так что о побеге не могло быть и речи. Впрочем, я и не помышлял бежать. Амаранта никогда бы не причинила мне вреда, поэтому ее знакомые тоже не казались опасными - как выяснилось впоследствии, напрасно.
        Спустившись в подвал, мы оказались перед какой-то дверью, и Дитрих не очень-то вежливо втолкнул меня прямо в нее. Я очутился в комнате, где находилось еще трое вампиров. Высокий брюнет с осанкой аристократа, как я уже догадался, был Грэгори. Кажется, именно он здесь заводила. Вампир вальяжно развалился в кресле неподалеку от огромного дубового стола. Собственно говоря, кроме этого самого стола, пары табуреток, стула с изогнутой спинкой и кресла, в котором восседал Грэгори, здесь ничего не было. На подлокотнике рядом с «первым» пристроилась вампирша, которую я видел впервые; ее рука по-хозяйски лежала на плече Грэгори, и несложно было догадаться, что их связывают близкие отношения. У незнакомки были примечательные глаза цвета яркого утреннего солнца и внешность испанки - от нее так и веяло знойным летом.
        В комнате присутствовал еще один незнакомый мне вампир. Скрестив руки на груди, он стоял за спинами сидящих. Лицо этого вампира было лишено всяких эмоций, казалось, ему просто скучно. Я заметил некое подобие жизни в его серых глазах, лишь когда он взглянул на Эмми.
        Амаранта с ходу перешла в наступление и, указав на меня, сказала:
        - Зачем вы привели его сюда?
        Стало понятно, что Эмми упорно продолжает играть в ту же игру, что и вчера, и делает вид, будто мы с ней не знакомы.
        - Мне просто показалось, что молодой человек не совсем осознал предупреждение Дитриха, - произнес Грэгори. Его голос звучал по-отечески мягко. - Я лишь хотел убедиться, что ему все доступно объяснили, - при этих словах вампир посмотрел в мою сторону, и по спине у меня побежали мурашки. Возможно, Эмми не так уж преувеличивала степень опасности, которая меня здесь поджидала.
        - Уверена, он все уже принял к сведению. Теперь он может идти? - изображая скуку, протянула Амаранта, но никто не двинулся с места.
        Несколько секунд прошли в тревожной тишине, но вдруг тот вампир, что стоял дальше всех, направился к Эмми.
        - Думаю, ему действительно нечего здесь больше делать, - спокойным тоном заявил он. - У нас есть дела поважнее.
        Это послужило сигналом для остальных, и они тоже внезапно потеряли ко мне интерес.
        - Лидия, проводи молодого человека к выходу, - махнула изящной рукой темноволосая подруга Грэгори.
        Уже будучи на полпути к свободе, я не удержался и окликнул Амаранту, надеясь, что она составит мне компанию вместо Лидии. На свою беду, я не просто назвал девушку по имени, а произнес его уменьшительный вариант. Откуда мне было знать, что так ее звал лишь я один, а вампиры, как на грех, оказались проинформированы на эту тему?
        - Эмми, - позвал я шепотом, но у вампиров отменный слух, и меня, конечно же, услышали.
        Все тут же застыли. Лидия остановилась и оценивающе посмотрела на меня. Дитрих растянул губы в такой ласковой улыбке, что мне стало не по себе. Вампир с серыми глазами окончательно потерял интерес к происходящему и даже отступил на несколько шагов назад, будто подчеркивая, что не хочет иметь со мной ничего общего. На Эмми страшно было смотреть, такой испуганной она выглядела. А Грэгори напрягся в своем кресле, его глаза стали холодными, как два кусочка льда, и лишь рука молодой «испанки» удерживала его от броска. Я вдруг понял, что совершил непоправимую ошибку, но только еще не знал, какую именно.
        - Разве я не учила тебя, солнышко, что обманывать нехорошо, - глядя на Амаранту, тоном заботливой матери произнесла подруга Грэгори.
        - Вы все неправильно поняли, - испуганно пробормотала Эмми, но ее реплика прозвучала неубедительно.
        - Неужели? - ласково пропел Дитрих, довольно поглядывая в мою сторону. Я неожиданно почувствовал себя аппетитным блюдом для изголодавшегося путника.
        - Кто он? - наконец подал голос Грэгори; его слова прозвучали, как раскат грома.
        Захотелось раствориться или хотя бы стать менее заметным. Но, увы, все внимание вампиров теперь было сосредоточено на мне, что, согласитесь, немного беспокоило.
        - Уже никто. Он не имеет для меня никакого значения. Я так ему и сказала, - скороговоркой выпалила Эмми, опасаясь даже посмотреть на меня.
        Грэгори перестал слушать ее уже слове на третьем; вместо этого он заинтересованно разглядывал меня, а я изо всех сил мечтал стать невидимкой.
        - Влад Климентьев, полагаю? - вампир обратился ко мне напрямую, игнорируя все еще что-то мямлившую Амаранту.
        Я не смог выдавить из себя ни слова, поэтому просто кивнул. Да и что толку отпираться, он, кажется, и так не нуждался в подтверждении. Снова наступила гнетущая тишина, в которой, вполне вероятно, решалась моя судьба.
        - Чем же мы обязаны столь неожиданному визиту? - самым вежливым образом поинтересовался Грэгори.
        Так как я продолжал молчать, не зная, что ответить, он перевел взгляд на Амаранту.
        - Он приехал, чтобы увидеть меня, - бесцветным голосом произнесла Эмми. Надо сказать, она вообще выглядела как обреченная на казнь без права на помилование.
        - Ну и как, увидел? - Вопрос снова был адресован мне и прозвучал более зловеще, чем предыдущий.
        Уже не надеясь на то, что я отвечу, Грэгори встал и подал знак Дитриху. Мои руки мгновенно оказались заведены за спину. В комнате находилось шестеро вампиров, и я в лучшем случае мог рассчитывать на посильную поддержку лишь одного из них. Ситуация была предельно ясна, и я, кажется, впервые за этот вечер по-настоящему испугался.
        Уже через несколько секунд Дитрих волок меня по коридору куда-то вглубь подвала. Скоро мы очутились в убого обставленной комнате. По центру сиротливо стоял единственный железный стул, намертво привинченный к полу. Стены оказались не просто голыми, на них не было ни обоев, ни краски - только потрескавшаяся штукатурка. Не церемонясь и сопровождая свои действия ощутимыми ударами под дых, Дитрих усадил меняна стул, а руки сковал за спиной наручниками.
        Пока сбившееся дыхание медленно восстанавливалось после грубых действий Дитриха, в комнату подтянулись остальные.
        - Сказать по правде, я не ожидал вас когда-либо здесь увидеть, - похоже, к Грэгори снова вернулось самообладание. - Мне казалось, что вы должны быть несравнимо умнее. Но, признаться, я рад, безмерно рад, что мне выпала честь познакомиться с вами.
        Как у него только скулы не сводит от этой вежливой улыбки? В каждом слове и жесте Грэгори было столько снобизма, что я почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Есть ли в этом мире что-то более ужасное, чем светская беседа с «первым» вампиром?
        Между тем Грэгори подошел ко мне вплотную и наклонился, облокотившись о спинку стула:
        - Мне всегда было интересно, что должен представлять собой человек, чтобы его могло полюбить такое совершенное существо, как вампир.
        Он некоторое время задумчиво изучал меня, а после, разочарованно вздохнув, отступил и вынес вердикт:
        - Ничего выдающегося.
        - А мне кажется, он миленький, - вмешалась Лидия. - Из него получился бы классный вампир, - мечтательно добавила она.
        - Сомневаюсь, - резко осадил Грэгори, и вампирша обиженно поджала губы. - Можешь делать с ним все что пожелаешь. - Он махнул рукой в мою сторону, обращаясь, видимо, к Дитриху.
        - Я прошу, - попыталась робко вмешаться Эмми, но взгляд Грэгори быстро оборвал поток ее несказанных слов.
        «Первый» вампир подал знак всем выйти, и никто не посмел ослушаться. Остались только мы с Дитрихом. И что-то подсказывало, меня ждет та еще ночка.
        Не могу сказать, что следующие полчаса прошли впустую. Хотя, конечно, приятными назвать их тоже нельзя. Кое-что из общения с Дитрихом мне все же удалось твердо усвоить, а именно - внешность бывает обманчива. Дитрих был кем угодно, но только не маленьким принцем, он вообще не имел ничего общего с добрыми героями сказок. Он скорее походил на какое-нибудь чудовище из детских страшилок. За этот короткий промежуток времени он умудрился практически не оставить на мне ни одного живого места. Я до сих пор искренне недоумеваю, каким чудом мне удалось сохранить все зубы.
        Нечего сказать, бил Дитрих со знанием дела. Он умышленно не вкладывал в свои удары даже половины силы вампира. При этом он не торопился пробовать мою кровь. Может, считал это ниже своего достоинства, а может, растягивал удовольствие, но в результате я уже был похож на бифштекс, а он только начал входить во вкус. Но хуже всего было то, что вампир, практически не замолкая, болтал, неся всякую чушь. Главным образом, он перечислял способы, которыми мог бы меня убить. Должен заметить, с фантазией у этого паренька оказался полный порядок. Так что я был даже рад, когда от очередного удара в челюсть на время потерял способность слышать и вообще воспринимать окружающий мир.
        Но гораздо хуже физической боли стала боль душевная. Совершенно не хотелось верить, что Амаранта просто так бросила меня на растерзание вампиру. И пока Дитрих наносил удар за ударом, я ни на секунду (кроме тех моментов, когда сознание покидало меня) не переставал об этом думать. Вдруг показалось вполне возможным, что Эмми разлюбила меня. А так как ничего хуже и вообразить нельзя, то Дитрих по сравнению с этим представлялся мелкой, недостойной особого внимания неприятностью. И я лишь ждал, когда он, наконец, устанет и просто прикончит меня, избавив тем самым от страданий. А в том, что именно к этому все идет, сомнений не было.
        Когда дверь внезапно отворилась, и на пороге возник сероглазый вампир, я восседал все на том же стуле и больше всего напоминал кусок мяса, плюющийся собственной кровью.
        - Андрей, - удивился мой мучитель, - неужели ты решил к нам присоединиться?
        - Грэгори хочет тебя видеть, - невозмутимо ответил вампир по имени Андрей.
        - Я думал, что должен сначала закончить здесь, - Дитрих кивнул в мою сторону, и я невольно вздрогнул при слове «закончить».
        - Думать - не твоя забота, - все так же ровно произнес Андрей. Интересно, хоть что-то в этом мире способно вывести его из равновесия? - Ему все равно никуда не убежать.
        Дитрих посмотрел на меня с грустью, словно я был его любимой игрушкой, с которой он вынужден расстаться.
        - Еще увидимся. Не скучай, - обнадеживающе бросил он и пошел следом за Андреем.
        У меня появилась неоценимая возможность прийти в себя и собрать разбегающиеся мысли в объятой пламенем голове. Дернув руки в попытке освободиться, я выяснил две вещи: во-первых, наручники не сломать и, во-вторых, у меня, кажется, вывихнуто плечо. И то и другое было одинаково плохо.
        Запрокинув голову назад, чтобы хоть немного остановить поток крови из носа, я стал обреченно ждать возвращения Дитриха, а вместе с ним и свою неизбежную смерть. Глупо, конечно, но умирать отчего-то не хотелось.
        Не прошло и нескольких минут, как дверь снова отворилась. Что ж, вот оно. Не так уж и долог будет мой век. Я даже не собирался открывать глаза, продолжая сидеть с запрокинутой головой в ожидании нового удара, но его, как ни странно, не последовало. Вместо этого я почувствовал, как кто-то снимает наручники с запястий. Уже через мгновение у меня появилась возможность расправить плечи. Это оказалось намного приятнее, чем можно было себе представить.
        Потерев затекшую шею, я приоткрыл глаза и с удивлением встретился взглядом с Амарантой. Она стояла передо мной с наручниками в руках, всем своим видом выражая крайнюю степень сочувствия, но при этом на ее лице блуждало выражение из разряда: «Я же тебе говорила».
        Я почувствовал всепоглощающее счастье. Ни один буддистский монах даже после десятилетий медитаций даже мечтать не смел о такой нирване. Не знаю, чему я радовался больше: тому, что еще жив и, кажется, сегодня не умру, или тому, что Эмми все-таки не до конца ко мне равнодушна. Иначе зачем она, рискуя собой, спасает меня?
        - Я уж думал, ты не придешь, - пробормотал я разбитыми губами. Говорить оказалось неожиданно больно.
        - Жутко выглядишь, - Амаранта передернула плечами.
        - Твой дружок знает толк в боли, точнее, в способах ее причинения.
        - Идти сможешь? - Эмми оглянулась на дверь. - У Андрея не получится долго удерживать Дитриха, надо торопиться.
        Второй раз просить не пришлось. Теперь, когда я на собственной шкуре прочувствовал, что не все вампиры одинаково дружелюбны, задерживаться здесь не хотелось. Кое-как поднявшись на ноги и прижимая к туловищу пострадавшую руку, я побрел к двери, но не ушел бы далеко, если бы не Эмми. Почти всю дорогу до запасного выхода она тащила меня на себе. Все-таки здорово, когда любимая девушка - вампир и может поднять вес, во много раз превышающий ее собственный!
        Как только мы вышли из клуба в темный переулок. Амаранта отпустила меня.
        - Дальше тебе придется добираться самому. Я вызвала такси, оно стоит за углом дома, - Эмми показала направление. - Тебе лучше как можно скорее уехать из города, пока они снова не нашли тебя. А они будут искать. Уж поверь.
        - А как же ты? - Вспомнилось, как однажды я тоже просил ее уехать и как она меня не послушалась. К этому моменту я уже знал, что поступлю точно так же.
        - Со мной все будет в порядке. Он не причинит мне вреда.
        - И твоему другу тоже? - Не то чтобы меня сильно волновала судьба малознакомого вампира, скорее, хотелось понять, какие между ними отношения.
        - И ему тоже, - как эхо повторила Амаранта, не выказав при этом беспокойства за безопасность Андрея. Это немного успокоило.
        - Но как же мы? - Я не решался уйти, а она с каждой минутой нервничала все больше.
        - А нас уже давно нет, Влад, - Амаранта пожала плечами. - К чему ворошить прошлое? Я уже не та Эмми, которую ты когда-то знал, я стала чудовищем, которых охотники привыкли убивать. В следующий раз, когда мы встретимся, мы будем по разные стороны баррикад.
        - Но ведь ты спасла меня сегодня.
        - Это мой прощальный подарок, - Эмми отступила к двери.
        - Весьма щедро с твоей стороны.
        - А я никогда не была скрягой, - после этих слов Амаранта скрылась за дверью черного хода, а я остался один посреди темного переулка: больше всего на свете желая бежать вслед за ней, но, как назло, почти не в состоянии даже ходить.
        15
        СВЕЖАЯ КРОВЬ
        Не помню точно, как именно вернулся в гостиницу. С водителем повезло, он был настолько добр, что провел меня мимо вытаращившего глаза портье и помог добраться до номера. Там я, наконец, получил возможность лечь, что принесло мне неописуемое облегчение.
        Только на следующий день ближе к обеду я начал приходить в себя, кое-как добрел до ванной комнаты и там, стоя перед зеркалом, подверг тщательному осмотру понесенные потери. Хоть я и с трудом узнал себя в зеркале, зубы по странному стечению обстоятельств остались на своих местах. Чувствовалось, что и серьезных травм внутренних органов тоже нет. Видимо, Дитрих только разогревался и бил даже меньше, чем вполсилы, потому что всего один полноценный удар вампира вполне мог отправить меня к праотцам. Не считая вывихнутого плеча, которое, кстати говоря, беспокоило довольно сильно, и превратившегося в сплошное месиво лица, со мной все было более или менее в порядке.
        Конечно, я ни на минуту не переставал думать об Амаранте. Плохо же она меня знает, если надеется, что я просто так сдамся и уеду из Питера. Когда меня избивал Дитрих, я думал, что Эмми и в самом деле потеряна для меня раз и навсегда. Но она, рискуя своей жизнью, спасла мою. Это доказывало, что Амаранта склонна преувеличивать степень своего равнодушия ко мне. Но было и кое-что неприятное. Например, признание в том, что она стала чудовищем. Наяву ее руки были не просто теплыми, а даже горячими, как в том сне. А значит, Эмми ни в чем себе не отказывает, и в еде в том числе.
        Неужели она больше не придерживается ею же придуманной диеты? Что, если она стала безжалостной убийцей? А не ты ли сам толкнул ее на это, вежливо поинтересовалось второе «я». Ошибки надо исправлять. Даже если я не смогу вернуть девушку, то хотя бы освобожу ее от этой ненормальной семейки вампиров. Не думаю, что она пришла к ним по собственной воле. Возможно, повторяющиеся сны были всего лишь плодом моей фантазии, но Амаранта все же нуждалась в помощи, пусть она сама это не осознавала. Ведь я помнил, с каким ужасом и отвращением она говорила раньше о необходимости убивать людей. Не верится, что несколько месяцев могли принципиально изменить ее позицию.
        Пришлось немного повозиться, чтобы вернуть себе некое подобие человеческого облика. Учитывая больную руку, сделать это оказалось не так-то просто. Следующим пунктом в распорядке дня значился визит к врачу. Приятной наружности доктор за небольшое вознаграждение без особых расспросов вправил мне руку. Правда, при этом он все время косился на мое разбитое лицо, но после красочного рассказа о нападении хулиганов потерял ко мне всякий интерес.
        С вправленным плечом, но без особого осознания, что же, собственно, теперь делать, я вышел из поликлиники. Именно в этот момент телефон заиграл мелодию из мультфильма. Телепат у меня брат, что ли?
        - Тебя можно поздравить с окончанием поисков? - радостно спросил Дима, не дожидаясь, пока я скажу «алло».
        - Меня можно поздравить с вывихом плеча и разбитым носом, - ответил я мрачно.
        Трубка некоторое время молчала, а потом Димка неуверенно уточнил:
        - Она тебя избила?
        - Нет, - я почти рассмеялся от такого предположения, но лицо болело, и я сдержался. - Но у нее куча новых друзей, и они не выразили восторга от знакомства со мной.
        - Я так понимаю, Амаранта была не очень-то рада тебя видеть?
        - Что-то вроде этого, но, если бы не она, вы с отцом уже готовились бы к моим похоронам.
        - Ого, - присвистнул брат. - Так расскажи толком, что там у вас произошло?
        - Я сам не совсем понял. Но в итоге Эмми предпочла остаться с вампирами, - вздохнул я.
        - И что ты думаешь делать?
        - Для начала придумаю план, как ее вернуть.
        - Прекрасно, ты думай, а я собираюсь к тебе, - вполне серьезно заявил братишка. - Уверен, для выполнения твоего плана очень пригодится помощник.
        - Ты еще даже не знаешь, в чем он состоит! - воскликнул я, уже понимая, что этот тайфун не остановить. - Ты что же, хочешь оставить отца одного?
        - Ему уже, слава богу, сорок девять лет. Поживет как-нибудь чуток и без нас, - равнодушно ответил Дима.
        Спорить было не с чем. Папа уже давно мог обходиться без нас. Единственная причина, по которой он все еще таскал нас за собой, - страх за наши жизни. К тому же Дима мог и в самом деле мне пригодиться.
        - Хорошо. Жду тебя.
        - Без меня ничего не предпринимай, - напутствовал брат, прежде чем повесить трубку.
        Что ж, это к лучшему. Я действительно нуждался в помощнике. Хотя, конечно, нет ничего хорошего в том, что по моей вине Дима будет подвергать свою жизнь опасности. Но, в конце концов, мы каждый день рискуем жизнями. Дав себе слово, что присмотрю за братом, я немного успокоил совесть.
        Несколько дней безвылазно сидел в гостиничном номере. Раны немного затянулись, и я снова стал похож на представителя рода гомо сапиенс. За это время в голове успел сформироваться определенный план, который я собирался в самом ближайшем будущем претворить в жизнь.
        В первую очередь нужно было найти подходящее место. Гостиница в силу различных причин не подходила для моего дерзкого замысла. Во-первых, кому нужны лишние свидетели? Во-вторых, здесь слишком мало места. И, наконец, в-третьих, тут отсутствовал необходимый инвентарь. Поэтому я и занялся просмотром объявлений о сдаче внаем квартир. Примерно через два часа нашел подходящий адрес, созвонился с хозяином и отправился осматривать квартиру.
        Приехав на место, я сразу понял: это то, что надо. Хозяин жилья не обманул, и квартира устроила меня полностью. Она находилась в полуподвальном помещении старого дома с намеком на звукоизоляцию, что было как нельзя кстати. Ничто так не спасает от любопытных соседей, как толстые стены.
        Беседуя с хозяином квартиры, я умудрился, несмотря на разбитое лицо, убедить его в своей респектабельности, и он сдал ее мне за вполне сносную плату. Переезд состоялся в тот же день.
        Не считая кухни и ванной, в квартире было три комнаты и кладовая, своими размерами приближающаяся к комнате. Здесь присутствовал необходимый минимум мебели, так что мне и брату, который должен приехать в самое ближайшее время, найдется где спать, готовить еду и даже стирать одежду. Большего и не требовалось. Но самое главное, в кладовой, расположенной в дальней части квартиры, отсутствовали окна. Именно ее я и облюбовал под главное место действия.
        Первый пункт коварного плана был успешно воплощен в жизнь, и я как раз собрался приступить к следующему, когда звонок от Димы оповестил о его приезде в Питер. Пришлось отправиться на вокзал встречать младшего брата.
        - Ну и лицо! - вместо приветствия воскликнул Димка. - Здорово же тебя отделали!
        - Рад, что тебе понравилось, - усмехнулся я в ответ.
        - Хорошо, что папа этого не видит. Он бы пришел в ярость.
        Слова брата напомнили об отце.
        - Как он там? - спросил я, чувствуя глубокую тоску по близкому человеку.
        - Жить будет, - Дима вздохнул, и я понял, что не все так гладко.
        - Как он отнесся к твоему отъезду?
        - Философски, - братишка пожал плечами. - По крайней мере он не стал кричать, что я ему больше не сын. Ведь я один у него остался, глупо в такой ситуации разбрасываться последним, - Дима как всегда перевел все в шутку, но из его слов я догадался, что папа хоть и был расстроен его решением, но все-таки не сильно воспротивился.
        Еще в автобусе брат выведал у меня все подробности последних событий, а также мой гениальный план. Так я приобрел союзника, который целиком и полностью находился на моей стороне и был уверен в нашем успехе, возможно, даже больше, чем я сам.
        Уже на следующий день мы приступили к выполнению оставшихся пунктов плана. Для начала сняли с кредиток достаточно крупную сумму и после, уже с наличными, отправились к кузнецу, которого удалось найти по объявлению все в той же универсальной газете. Наш заказ был непростым и вызвал у кузнеца массу вопросов, но деньги, как обычно, сотворили чудо, и он согласился за недельный срок выполнить заказ. Самым забавным оказался момент, когда мы с Димой, запинаясь и краснея, пытались объяснить мужику, зачем нам нужна клетка из высокопрочной стали. Не могли же мы, в самом деле, сказать ему, что собираемся кого-то в ней запереть? Поэтому пришлось нести какую-то чушь насчет клуба мазохистов, в котором мы якобы состояли. Конечно, это подорвало наш авторитет в глазах кузнеца (который на прощание даже не стал пожимать нам руки), но зато он перестал нервничать и согласился помочь.
        После этого мы совершили набег на магазины и купили ингредиенты для снотворного, которое собирались изготовить самостоятельно. Того, кому оно предназначалось, не свалил бы обычный феназепам даже в очень больших количествах. Но для подобных случаев существует особый рецепт, с давних пор известный охотникам, правда, за ненадобностью он используется крайне редко. Да и кому взбредет в голову усыплять вампира? Обычно их просто убивают, не заморачиваясь на всякую ерунду. Главной сложностью было достать все компоненты; особенно это касалось растительных составляющих. Оказалось, что не во всех аптеках можно купить аконит, а болиголов продают только по рецептам, да и то не везде. Но в итоге, спустя несколько дней поисков, нам удалось приготовить снотворное.
        Остался самый сложный пункт из списка: достать большое количество донорской крови. Я резонно полагал, что просто так нам никто ее не отдаст. Значит, придется украсть, решили мы и принялись изучать путь следования машины по перевозке крови, посчитав ее самым слабым звеном в траектории перемещения вожделенной жидкости.
        Я уже второй день сидел в засаде в подъезде напротив пункта приема крови. Удалось выяснить, что машина приезжает вечером и забирает весь скопившейся задень запас крови, а потом развозит его по больницам. Я как раз наблюдал за погрузкой очередной партии, когда ко мне присоединился Дима.
        - Мне только что звонил кузнец, - заявил он. Я оторвался от бинокля и взглянул на брата.
        - Ну и что он сказал?
        - Наша клеточка готова, - Дима радостно потер руки. - Можем завтра же забрать.
        - Надо бы достать машину, - протянул я задумчиво, разглядывая в бинокль, как очередной контейнер с кровью исчезает в кузове белой «Газели».
        - Чтобы перевезти клетку?
        - Не только. Или, может, ты хочешь своим ходом убегать с несколькими десятками литров крови в руках?
        - Как насчет проката?
        - Не пойдет. Мы все-таки банк крови собираемся ограбить, а не на пикник съездить. А в прокате надо предъявлять паспорт.
        - Да уж, - задумался Дима. Так как «на дело» мы шли впервые, опыта явно не хватало. - А давай угоним машину? - Мне даже не нужно было смотреть на брата, чтобы понять, как ему понравилась эта идея, так радостно прозвучал его голос.
        - А ты умеешь? - поинтересовался я, хоть и знал, что ответ будет отрицательным.
        - Научимся, - не унывал мой оптимист.
        Сразу вспомнился один анекдот, который касался как раз таких никогда не предающихся отчаянию людей, к числу которых принадлежал мой брат. Оптимист (говорилось в анекдоте) - это человек, который, получив полный навоза амбар, пробирается сквозь него и кричит: «Где-то здесь непременно должен быть пони!» К сожалению, я не умею смотреть на жизнь под таким углом, и черная полоса кажется мне черной, а не грязно-белой.
        Я представил нас, копошащихся возле какого-нибудь седана, и неожиданно сработавшую сигнализацию. Картину довершали радостные лица сотрудников милиции, задержавших банду закоренелых преступников. В том, что они попытаются повесить на нас все нераскрытые угоны за последние пять лет, сомневаться не приходилось.
        - Давай обойдемся без экспериментов, - поворачиваясь к Диме, подытожил я вслух результаты своего мыслительного процесса. В это время машина с кровью как раз скрылась за поворотом.
        - Жаль, - он пожал плечами. - Могли бы неплохо развлечься.
        - Я предпочитаю менее экстремальные виды отдыха, - усмехнулся я, вставая с корточек и потирая затекшие ноги.
        Получалось, что с машиной у нас полное фиаско: где ее достать, непонятно, что без нее делать, тоже неясно. Вопрос решился при помощи Диминой фантазии и его же ноутбука.
        Братишка придумал подделать паспорт и удостоверение на имя другого человека, используя при этом чужую фотографию. Немного замаскировавшись и на всякий случай натянув почти на самые глаза бейсболку, я без проблем приобрел во временное пользование вполне приличный «Рено». Сразу после этого мы поехали забирать клетку.
        Кузнец встретил нас понимающей улыбкой и посмотрел так, как смотрят на душевнобольных. Но когда я увидел результат его трудов, раздражение мгновенно улетучилось. Клетка была произведением искусства. Глядя на ее прочные стальные прутья, не приходилось сомневаться: она способна сдержать разбушевавшегося вампира.
        В разобранном виде мы перевезли клетку домой и, сверяясь с чертежами кузнеца, почти без проблем снова собрали ее в комнате без окон. Готовая клетка была размером пять на пять метров. Рассмотрев как следует это сооружение, я остался доволен. Клетка получилась прочной, вместительной, и, что немаловажно, ее внутреннее пространство можно было сделать вполне комфортабельным.
        - Нравится? - спросил Дима у меня из-за спины, заметив, как внимательно я изучаю клетку.
        - Еще бы. А ты что скажешь?
        - Скажу, что нам нужно где-то достать оружие, - слова брата вернули меня с небес на землю. - О винтовке я, конечно, и не мечтаю, но и с обычной пукалкой на вампиров тоже идти не хочется.
        - Какие будут идеи? - оторвавшись, наконец, от созерцания клетки, я повернулся к нему. - Только, пожалуйста, пусть в твой план не входит ограбление и прочие виды насилия.
        - В таком случае у меня вообще нет плана, - Дима развел руками.
        Я задумался, где же нам, в самом деле, в короткий срок достать два приличных ствола. Ответ оказался прост до гениальности; удивительно, что он сразу не пришел мне на ум. За чередой личных проблем совсем позабылось, что мы все-таки охотники, а значит, имеем полное право обратиться за помощью к местным истребителям нечисти.
        16
        К ОРУЖИЮ!
        Найти охотников не так-то просто. Особенно если они не хотят, чтобы их находили. Так уж вышло, что именно в Питере у них есть все поводы для того, чтобы прятаться. После того как вампиры практически оккупировали город, охотникам осталось только покинуть его. Будем надеяться, что в глубоком подполье все еще теплится жизнь.
        С утра мы с Димой сели на телефоны, обзвонили старых знакомых и почти потеряли веру в успех. Никто не мог подсказать, где в Петербурге найти охотников. Я уже начал думать, что таковых в этом городе и в самом деле не водится, и мы с Димкой - единственные представители этой профессии на весь Питер. Такая ответственность немного пугала.
        Брат набирал очередной номер, а я сходил на кухню за прохладной «Колой» и, поставив перед Димой запотевший стакан, меланхолично посмотрел в окно. Что за невезение? На столе лежала открытая записная книга, но в ней оставались всего пара непросмотренных страниц. И что потом? Может, вампира и не застрелить из пистолета, но идти против них безоружными - все равно что броситься под паровоз в надежде, что тот успеет вовремя затормозить.
        Дима поприветствовал очередного собеседника. Я не особо вслушивался в размеренный голос брата, кажется, он задавал дежурные светские вопросы о делах и здоровье - обычная прелюдия к деловому разговору. И ведь все прекрасно понимают, что человек, с которым ты не разговаривал уже несколько лет, звонит вовсе не для того, чтобы спросить, как жизнь. Но приличия есть приличия. И вы оба мучаетесь, соблюдая порядком надоевший этикет.
        Наконец приветствия и обмен любезностями иссякли, и Дима перешел к сути вопроса. Без надежды на успех он вяло поинтересовался, не знает ли человек на другом конце провода адрес какого-нибудь охотника в Санкт-Петербурге. Ответ брат слушал вполуха, куда больше его интересовала «Кола». Он только и ждал, когда можно будет повесить трубку и насладиться напитком.
        Неожиданно взгляд Димы, блуждавший до этого по стакану, сфокусировался, а сам он весь подобрался и выпрямил спину. Брат стал похож на принявшую стойку охотничью собаку.
        - Как, говоришь, его зовут? - переспросил Дима у трубки. В ответ раздалось невнятное бормотание, и, как я ни прислушивался, мне так и не удалось разобрать слов. - Ага, - брат кивнул. Свободной рукой он слепо шарил по столу. Я подсунул ему ручку, Димка тут же схватил ее и стал торопливо писать адрес на заботливо подложенном мной клочке бумаги. Потом он несколько минут рассыпался в благодарностях, а я тем временем изучил исписанный мелким шрифтом листок с адресом питерского охотника. А я уже уверился было, что их в природе не существует.
        Дима нажал на кнопку отбоя и с улыбкой повернулся ко мне.
        - Да здравствуют питерские охотники! Когда поедем? - Брат мгновенно переключился на деловой лад. Одним глотком осушив стакан с «Колой», он потянулся к включенному ноутбуку.
        - Продиктуй-ка адрес, - попросил Димка.
        Забив название улицы и номер дома в поисковик, Дима несколько минут внимательно изучал мерцающий экран.
        - Есть! - наконец провозгласил он. - Можем выдвигаться хоть сейчас.
        Я посмотрел на часы: полдесятого утра.
        - Почему бы и нет? - пожал я плечами. - Только сначала позвоним, а то некрасиво как-то получится.
        - Куда звонить-то будем?
        - А разве там нет номера телефона? - Я перегнулся через стол и заглянул в ноутбук.
        - Не-а. Будем незваными гостями.
        По дороге в голове вертелась пословица: незваный гость хуже татарина. Верно на все сто. А как поступают с такими гостями охотники, которые вынуждены бороться за свою жизнь в городе, кишащем вампирами? Какая-то часть меня знала ответ, но боялась произнести его вслух. Оставалось надеяться, что нас хотя бы выслушают, прежде чем начнут стрелять.
        Дом оказался самым обычным людским муравейником в десять этажей. Он выглядел весьма непрезентабельно, хотя, судя по всему, был построен не слишком давно. Дверь единственного подъезда болталась на петлях, при каждом новом порыве ветра ударяясь об косяки издавая жалобный стон. Дима недоверчиво осмотрел здание и поморщился, заметив неубранные мусорные баки, напоминающие Везувий, извергающийся мусорными пакетами.
        - Адрес верный? - окинув взглядом скорбный пейзаж, поинтересовался брат.
        - Боюсь, что да.
        Печально вздохнув, я вышел из машины. Что за охотники живут в таком месте? Конечно, никто не рассчитывал увидеть трехэтажный особняк с позолоченной калиткой, но панельный дом в захудалом спальном районе как-то не вязался с образом истребителей нечисти.
        Очутившись в подъезде, мы одновременно скривились. Запах тут стоял просто жуткий. Пахло кошачьей мочой, картофельными очистками и прокисшими щами. Сплетаясь, эти ароматы создавали неповторимую атмосферу российской многоэтажки.
        Двери лифта нехотя разъехались в стороны, и перед нами встал выбор: ехать в тесной, вонючей и абсолютно ненадежной кабине или подниматься пешком на восьмой этаж. Дима выбрал первый вариант. Всю дорогу наверх я про себя молился, чтобы лифт оказался более прочным, чем можно было предположить на первый взгляд. Урча и подрагивая, кабина упорно ползла вверх. Через пару минут двери, скрипнув, отворились, и мы вывалились в относительно безопасный коридор.
        - Квартира номер сто четыре, - Дима указал вправо на обитую коричневым дерматином дверь.
        - Ну, с богом, что ли, - я шагнул к двери и нажал на кнопку звонка.
        Раздалась переливчатая трель соловья, и на секунду все стихло. Как я ни прислушивался, так и не смог уловить ни звука. Наверное, поэтому внезапно распахнувшаяся входная дверь напугала меня. Отпрянув, я налетел на стоящего сзади брата. В проеме показался высокий плечистый парень в спортивном костюме, он внимательно изучал нас. Парень был почти черным от загара. Бывает загар из разряда «двадцать дней на море»; загар нашего визави можно было отнести к категории «полгода в пустыне». Правой рукой парень облокотился на косяк двери, почти наверняка пряча за ним оружие. В принципе, это было хорошим знаком. Значит, мы пришли по адресу.
        - Че надо? - изображая блатного, спросил парень. На вид ему было лет двадцать пять, и меньше всего он походил на гопника. Его выдавали живые, умные глаза, зорко следящие за каждым нашим движением.
        - Поговорить, - я примирительно поднял обе руки перед собой ладонями вперед, демонстрируя отсутствие оружия. - Мы вроде как из одной организации.
        - Да ну? - с сомнением хмыкнул он, но дверь не закрыл.
        Дима, обогнув меня, выступил вперед и протянул руку для приветствия.
        - Мир тебе, брат, - Димка обескураживающе улыбнулся, и… случилось чудо: парень мгновенно расслабился, заулыбался в ответ и сердечно пожал предложенную руку.
        - Входите, входите, - отступая вглубь квартиры, зачастил хозяин. - Давно у нас не было таких гостей. Меня, кстати, Сергеем зовут.
        Весь блатной налет растаял, и хозяин превратился в общительного молодого человека, говорящего на относительно нормальном русском языке. Оставив нас в коридоре разуваться, он скрылся за одной из дверей.
        - Что ты такое сделал, что он так легко тебе поверил? - прошипел я.
        Дима развел руками:
        - Да просто код сказал, - и, не дожидаясь моей реакции, поторопился вслед за Сергеем. Правильно сделал: мне вдруг захотелось влепить ему хороший подзатыльник.
        Комната, куда мы прошли, оказалась светлой и неожиданно просторной. Не считая пары стульев, здесь не было мебели. Зато все четыре стены занимали стеллажи с оружием разного калибра. Глаза разбегались от такого изобилия. Кавказская овчарка, лежащая на полу, злобно оскалилась, заметив нас. Но Сергей шикнул на нее, и собака мгновенно присмирела, хоть и продолжала следить за нами внимательными глазами сторожевого пса.
        - Ого, сколько всего интересного! - Дима восхищенно присвистнул, рассматривая стеллажи так, словно попал в музей.
        - Вы ведь за этим пришли, - Сергей даже не спрашивал, он утверждал. Видимо, снабжать других охотников оружием было его повседневным занятием.
        - Что возьмем? - Димка вопросительно посмотрел на меня. На лице брата застыло мечтательное выражение. Он выглядел как ребенок, попавший в магазин игрушек.
        - Выбирай сам.
        После этих слов Дима совершенно расцвел и полностью погрузился в мир оптических и открытых прицелов. Меня же больше интересовал Сергей, а точнее - та информация, которая могла у него быть.
        - Слушай, - я подошел ближе к парню, - что у вас тут слышно про вампиров?
        Сергей хмыкнул.
        - Да у нас только про них и слышно. Этот город давно уже принадлежит кровопийцам. - Парень скривился, словно вместо сладкой конфеты кто-то подсунул ему горькую таблетку.
        - И ничего нельзя поделать?
        - Можно, - он деловито кивнул, - свалить отсюда подальше. Кстати, советую: реальный выход. Все равно их не одолеть, - внезапный порыв откровенности заставил Сергея наклониться ко мне и прошептать: - Здесь всем заправляет «первый».
        Отодвинувшись, он выжидательно посмотрел на меня, желая насладиться произведенным эффектом. К сожалению, я его разочаровал - ведь его эта информация не была для меня новостью.
        - Тебе что-нибудь известно об этом «первом»?
        - А что тут может быть известно? - Сергей потрепал за ухом подошедшую овчарку. - «Первые» непобедимы, так что к ним никто не суется. Кому нужна эта головная боль? Тем более что этот окружил себя не менее опасными прихвостнями. У них вроде как семья, - нервно рассмеялся охотник.
        - А разве у вампиров не бывает семей? - Мне вдруг стало неприятно, что он так пренебрежительно отзывается об окружении Амаранты.
        - Бывает, еще как бывает, - охотно подтвердил Сергей. - Только этот семьянин уже вырвал сердце своему сыночку за то, что тот пошел против него. Одна девчонка сбежала, а вторую при попытке удрать размазали по асфальту. Но в какой семье не бывает ссор? - подмигнув мне, весело осведомился охотник.
        Я с трудом проглотил образовавшийся в горле ком. С таким существом, как Грэгори, опасно иметь дело даже его близким, что уж говорить о нас. Но оставить Амаранту в лапах этого чудовища я не мог. Кажется, «первый» не стеснялся убивать своих так называемых детей. Стоит ли, в самом деле, горевать, если в любое время можно заменить надоевшую игрушку новой?
        - Вот эти, - Дима указал на два черных ствола.
        Спустя полчаса у нас уже было все необходимое: два пистолета «Викинг» (конечно, они похуже, чем мой любимый винчестер, но что поделать), большой запас как обычных, так и серебряных пуль и еще несколько необходимых в работе безделушек. Наконец, мы подготовились к выполнению предпоследнего пункта: к краже донорской крови.
        Должен сразу сказать, что урки из нас получились никакие. С самого начала все пошло наперекосяк, а не так, как было запланировано. Уже подъезжая к банку крови, мы поняли, что каким-то непостижимым образом ухитрились опоздать, и заветная «Газель» отъехала прямо перед нашим носом. Стоило бы отложить кражу на завтра, но то ли мы по натуре слишком нетерпеливы, то ли сказался выброс адреналина (все-таки это было наше первое дело, и мы немного нервничали), но вместо того, чтобы поступить, как здравомыслящие люди, мы бросились в погоню за злополучной машиной.
        Так как за рулем сидел Дима (я должен был, угрожая оружием, забрать контейнеры у сопровождающих), то и ехали мы соответствующе. Узкие питерские улочки то и дело петляли, но наш «Рено», жалобно урча мотором и визжа тормозами, изо всех сил и вопреки Диминому управлению продолжал нестись вперед. Конечно, водитель машины, которую мы преследовали, не мог не заметить нас. Представляю его удивление! Вряд ли кто-нибудь за все время его работы пытался ограбить эту «Газель». И он поступил так, как сделал бы на его месте любой: прибавил газу, чтобы поскорее отвязаться от странной машины на хвосте.
        Видя, что ситуация выходит из-под контроля, Дима тоже ударил по газам. В результате мы на скорости сто километров в час со всей дури врезались в «Газель» посреди узкой односторонней улочки. «Рено» погиб сразу; чтобы это понять, не надо было заглядывать под капот, оказалось достаточно услышать его предсмертный хрип. Мы с Димой были в лучшем состоянии, хотя и чувствительно приложились к приборной панели.
        Придя в себя, я с досадой констатировал, что нос снова разбит, утер кровь рукавом рубашки и повернулся проверить, в порядке ли брат. На его удачу, он обошелся лишь небольшой царапиной на левой скуле.
        - Цел? - прохрипел я, пытаясь остановить кровь, которая тонким ручейком текла из многострадального носа.
        - Вроде, - пробормотал Димка, ощупывая грудную клетку.
        В это время из «Газели», которая в силу своих габаритов почти не пострадала, вылез водитель (не помню, упоминал ли я, что это был великан под два метра ростом?) и направился к нам. Тихо застонав в предвкушении интересного продолжения этого дня, я откинулся на спинку сиденья. На мою удачу, водитель подошел с Диминой стороны.
        - Ты что, псих? - с возмущением и обидой в голосе спросил он у брата.
        - Полный, - вместо Димы прогнусавил я, так как зажимал нос, рассчитывая остановить кровотечение.
        - Может, оценим ущерб? - неожиданно предложил брат с самой добродушной в мире улыбкой.
        Водитель с сомнением посмотрел на меня, решая, не сбежали ли мы из близлежащего дурдома, но вид моего искреннего возмущения (а я действительно был зол на Димку за разбитый нос) убедил его, по крайней мере, в моей вменяемости. И он принял Димино предложение.
        Выходя из машины, брат на секунду обернулся ко мне и подмигнул, и я с ужасом осознал, что это еще далеко не конец. Дима умудрился встать так, чтобы водитель «Газели» оказался ко мне спиной. Пока он рассматривал вмятины на кузове, брат показывал пантомиму, смысл которой сводился к следующему: я должен выйти из машины и, угрожая пистолетом, отобрать у водителя ключи от «Газели». Если бы все не было настолько серьезно, я бы, наверное, даже рассмеялся, так забавно выглядели ужимки брата.
        Мне оставалась только подчиниться Димке. Кряхтя, как столетний старец, я не без труда вылез из останков «Рено». Просто везение, что водитель был так увлечен перечислением убытков, что не обратил на меня внимания. Достав пистолет из-за ремня джинсов, я подошел к нему почти вплотную и приставил дуло к затылку.
        - Ключи, - приказал лаконично, сплюнув на асфальт собственную кровь.
        От такой наглости водитель замолчал на полуслове и повернулся ко мне, видимо, для того, чтобы посмотреть в мои бесстыжие глаза. Не знаю, что он там увидел, - я был чертовски зол на весь окружающий мир, и это, скорее всего, весьма красноречиво отражалось намоем лице. Во всяком случае, спорить он не стал и без сопротивления выполнил мои требования.
        - Я поведу, - желая помочь, бодро предложил Дима.
        - Только через мой труп, - оборвал я этот фонтан энтузиазма.
        Забравшись в «Газель», я завел мотор, и машина послушно покатила вперед. Удар в зад не нанес ей сколько-нибудь ощутимого вреда, и, не считая чуть помятого кузова, она была в полном порядке.
        - Здорово мы все провернули! - резвился Димка на соседнем сиденье.
        Я бросил на него испепеляющий взгляд и промолчал.
        - У тебя идет кровь, - заметил брат, указывая на мой расквашенный нос, который от такого варварского обращения (второй удар за последние две недели) никак не желал перестать кровоточить.
        - Ты тоже это заметил?
        - Сердишься? - с заискивающими нотками в голосе поинтересовался Дима.
        Чтобы хоть немного успокоиться, я сделал пару глубоких вдохов, уже привычно вытер рукавом скопившуюся над верхней губой кровь и поинтересовался:
        - Ты лучше скажи, вор в законе, что нам дальше-то делать? Или, может, ты думаешь, что на этой машине нас никто не заметит?
        - Нам надо бросить ее и пересесть на другую, - без запинки просветил меня Дима насчет наших дальнейших действий.
        - Ага, у меня как раз тут одна есть на примете. Стоит в соседнем переулке.
        Дима задумчиво почесал кончик носа.
        - А до дома не дотянем?
        - И припаркуем «Газель» под окном? Правильно говорил отец: «Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делай это сам», - процитировал я папино любимое выражение и свернул вправо в узкую, зажатую между домами улочку.
        Через несколько метров остановил «Газель» и заглушил мотор.
        - Почему встали? - Дима выглянул в окно, ища причину задержки.
        - Потому что я знал, с кем иду на дело, и разработал запасной план, - с этими словами я вышел из машины и подал брату знак следовать за мной.
        Незадолго до ограбления я нашел в подъезде дома, где мы снимали квартиру, черный вход. Он вел в соседний переулок, где прохожие были большой редкостью. Именно этим входом я и решил воспользоваться. Мы с Димой перенесли несколько холодильных ящиков в подъезд, откуда брат мог самостоятельно оттащить их в квартиру. После, не теряя времени, я снова сел за руль «Газели» и отогнал ее подальше от дома.
        К тому моменту, как я вернулся назад, кровь уже перестала идти из моего многострадального носа. Осмотрев себя в зеркале, я с удивлением заметил, что мне снова повезло, и нос не сломан.
        - Ну, как ты? - заботливо поинтересовался Дима.
        - Бывало и хуже, - я уселся в кресло и приложил к носу пакет со льдом.
        - Когда приступаем? - нетерпеливо подался вперед брат.
        - Я уже сомневаюсь, что мне стоит брать тебя с собой.
        - Обещаю, я буду паинькой. Клянусь неукоснительно выполнять все инструкции и четко следовать плану, - произнося это, он положил правую руку на сердце и выглядел при этом как юный комсомолец, вступающий в партию.
        Я посмотрел в его честные глаза и усомнился в правдивости клятвы. Но другого выхода все равно не было - в одиночку мне не справиться. Ведь похитить вампира сложнее, чем в день ВДВ прогуляться по парку.
        17
        ПОХИЩЕНИЕ
        Снова пришлось взять машину напрокат. На этот раз я предъявил собственный паспорт, так как ничего противозаконного с точки зрения российского законодательства мы делать не собирались. Так в нашей команде появился новый игрок - синий «Вольво».
        Мы собирались отследить все передвижения Амаранты в поисках наиболее подходящего момента для похищения. Как бы странно это ни прозвучало, но я в самом деле хотел выкрасть любимую девушку из-под носа у семейки вампиров. Выгода от этого мероприятия казалась немалой и сулила разнообразные блага. Во-первых, можно было наконец спокойно, без свидетелей поговорить с Амарантой и попытаться убедить ее в искренности моих чувств; во-вторых, она бы избавилась от гнетущего влияния Грэгори, пусть даже вопреки ее желанию. Но я верил, что ей будет достаточно провести немного времени вдали от «первого», чтобы снова прийти в норму и выбросить из головы все мысли о своей вампирской сущности. Конечно, по собственной воле она со мной не сбежит (проверено опытным путем), и переубедить ее не в моей власти, так что я решил прибегнуть к наиболее весомому доводу в любом споре - грубой силе. Эмми наверняка будет некоторое время злиться, но я надеялся, что она быстро остынет и оценит мои усилия.
        План имел довольно четкую структуру, каждая его деталь была тщательно продумана, и ничего непредвиденного, казалось бы, не могло произойти. Но я не учел, насколько сильным окажется желание Амаранты вернуться к Грэгори.
        Как только страсти после ограбления «Газели» с донорской кровью немного улеглись, мы сразу же начали слежку за Эмми. Нос почти зажил, и я снова мог показываться на люди, не рискуя привлечь к себе ненужное внимание.
        Наблюдательный пункт устроили неподалеку от клуба, так как адрес Амаранты до сих пор не был нам известен. Вечером припарковали машину на противоположной стороне улицы чуть в стороне от «Blood» и принялись ждать, когда подъедет уже знакомая мне компания вампиров.
        Ближе к двенадцати часам ночи странная семейка вампиров в самом деле явилась. К клубу подкатили два автомобиля с тонированными стеклами: огромный темно-бордовый джип и ненамного более скромный черный «Мерседес» последней модели. Кажется, Эмми не приходилось бедствовать. Думаю, теперь она и вовсе позабыла, что такое лишения, в том числе кулинарные. И, хотя я не завистлив по натуре, меня все же неприятно зацепило это богатство. Почему-то всегда получалось именно так: злодеи имеют все, а добропорядочные граждане вынуждены считать каждый рубль. Видимо, порок притягивает деньги; как иначе можно объяснить такую несправедливость?
        Дима видел друзей Амаранты впервые и не мог удержаться от комментариев. Разумеется, самое неизгладимое впечатление на него произвела Лидия. Разглядывая светловолосую девушку-вампира в бинокль ночного видения, брат пробормотал:
        - А я думал, что ангелы - это миф.
        - Не забывай, она вампир, - наставительно произнес я.
        - Уж кто бы говорил, - ехидно заметил Димка, имея в виду, конечно, мои чувства к Эмми. - Почему ты мне раньше не говорил, что среди них есть такая красавица? - Как только группа скрылась за дверями ночного клуба, он повернулся ко мне.
        - Я просто забыл.
        Дима недоверчиво посмотрел в мои честные глаза. Пожалуй, ему действительно было сложно поверить, что можно забыть о встрече с идеальной (по крайней мере, с точки зрения внешности) девушкой. Брат был увлекающейся натурой, и его реакция на Лидию всерьез обеспокоила меня.
        - Как ее зовут? - все не унимался Дима, и я решил сменить тему:
        - Лучше скажи, что ты думаешь по поводу Грэгори. - Я сидел за рулем, не рискуя доверить управление брату, и тот имел возможность хорошо рассмотреть всех членов этого кровососущего сообщества.
        - Это самый высокий? - уточнил он, и я кивнул в ответ. - Опасный, - с ходу определил Дима главную черту Грэгори, - думаю, его следует избегать. Если он нас поймает, убьет. Мы даже пикнуть не успеем.
        Я снова кивнул и задумчиво посмотрел в сторону клуба. Димины слова вернули меня к реальности и впервые заставили задуматься, не слишком ли мы рискуем. Ведь, в конце концов, речь идет не только о моей жизни.
        - Но еще хуже, кажется, самый молодой из них, - прервал мои размышления Димка.
        Я вопросительно посмотрел на него, не сразу догадавшись, о ком идет речь:
        - Молодой?
        - Да, - терпеливо пояснил брат, - тот, что с пшеничными волосами, похожий на сказочного принца.
        В памяти мгновенно всплыло улыбающееся лицо Дитриха, и внутренности тут же отозвались глухой болью.
        - Он действительно не самый приятный персонаж, - я поежился, стараясь успокоить впавший в панику организм, который неожиданно остро вспомнил все то, чем мы с Дитрихом занимались наедине в комнате с прикрученным к полу стулом. - С чего ты решил, что его следует опасаться в первую очередь?
        - Я заметил, как он осматривался вокруг, когда выходил из машины. Ему явно не занимать мастерства. Готов поспорить, что он у них играет роль основной боевой единицы.
        Я понимал, что доверять в этой группе вампиров не стоит никому, даже несмотря на то, что один из них помог Амаранте устроить мой побег. Думаю, он сделал это исключительно ради нее, поэтому нет никакой гарантии, что он одобрит похищение Эмми.
        Но самым обидным оказалось то, что Эмми выглядела вполне спокойной. Как бы Грэгори ни отнесся к тому, что она меня отпустила (интересно, как она сумела выкрутиться?), он не сделал ей ничего плохого. Это меня поразило. То есть, конечно, здорово, что с Амарантой все в порядке, но кто бы мог подумать, что вампиры способны прощать? Вспомнилось, как когда-то я сам отпустил Эмми из плена, и как к этому отнеслись мои друзья и члены семьи. Они, возможно, не совсем поняли причины моего поступка и не одобрили его, но все же простили. Хорошенько подумав над этим, я пришел к выводу, что Амаранта не лукавила назвав этих вампиров своей семьей. Мысль была не самой приятной, ведь это могло существенно снизить мои шансы на успех.
        Остаток ночи мы с Димой провели в машине, наблюдая, но только ближе к рассвету вновь увидели уже знакомую компанию, которая так же дружно выходила из клуба. Женская половина группы, включая Эмми, о чем-то весело болтала, а мужчины между тем поглядывали по сторонам. Удивительно, как, в сущности, много общего в жизни вампира и охотника: и те и другие постоянно находятся в опасности и нигде не могут чувствовать себя спокойно. И мы, и они вынуждены вечно оглядываться, чтобы проверить, не крадется ли следом кто-нибудь с оружием в руках. Это было особенно печально, так как чаще всего именно наши две коалиции представляли друг для друга опасность. Может, не так уж неправы московские охотники, заключившие с вампирами перемирие?
        Отмахнувшись от крамольных мыслей, я снова переключился на наблюдение - как раз вовремя, чтобы заметить, как подозрительно долго и внимательно Дитрих смотрит на нашу машину (а ведь мы поставили ее достаточно далеко от входа в клуб).
        - Видел? - прошептал Дима, когда вампиры скрылись в салонах автомобилей.
        Я не торопился с ответом, обдумывая сложившуюся ситуацию.
        - Думаешь, он нас заметил?
        - Надеюсь, что нет, ведь я еще молод и слишком хочу жить, - через силу улыбнувшись, ответил брат. - Но если серьезно, - он сменил тон, - то завтра нам лучше поменять автомобиль и место парковки.
        Я одобрил его идею. С тех пор мы каждый вечер подъезжали к клубу в новой машине (для этого пришлось побывать, наверное, во всех автомобильных прокатах Питера) и парковались в разных местах. Наше небольшое расследование показало, что Эмми и остальные все ночи проводят в клубе. Ничего хорошего в этом не было, так как друзья Амаранты не отпускали ее ни на шаг, а в присутствии Грэгори и Дитриха нечего и думать выкрасть девушку. Такая попытка, безусловно, стоила бы нам жизней. Мы также боялись преследовать вампиров. С нас вполне хватило одного пристального взгляда Дитриха.
        Примерно дней через пять, когда мы уже начали подозревать, что вампиры всегда будут ходить вместе, девушки приехали одни. Это была настоящая удача. Неизвестно, выпадет ли еще когда-нибудь такой шанс, поэтому мы решили действовать немедленно, благо снотворное мы постоянно возили с собой.
        Конечно, войти в клуб, где полно вампиров, я не мог, это было бы равносильно самоубийству. Ждать, когда девушки выйдут, тоже не имело смысла, ведь мужская половина вампирской семьи могла подъехать в любой момент. Поэтому в клуб отправился Дима. Его никто, кроме Амаранты, не знал в лицо; скорее всего, вампиры примут его за обычного посетителя. Значит, он сможет незаметно подойти к Эмми и попросить ее выйти на улицу, а уж там их буду ждать я. Конечно, Амаранта может и не пойти; приходилось уповать на ее природное любопытство и мою удачу.
        Не стану утверждать, что с легким сердцем отпускал единственного брата в логово вампиров. Мне было очень страшно, но, видимо, чувства, как обычно, оказались сильнее здравого смысла. Что же касается Димы, то он просто не мог упустить такой шанс развлечься.
        Следуя плану, я подогнал машину к служебному выходу клуба и припарковался неподалеку, чтобы не вызывать подозрений у случайных свидетелей. Следующие полчаса ожидания дались нелегко и, пожалуй, прибавили мне несколько седых волос, если вообще не сократили жизнь на пару лет. Не представляю, что брат делал в клубе так долго, но, зная его натуру, подозреваю, что большую часть времени он посвятил изучению окружающей обстановки. Ведь он впервые был в клубе, принадлежащем вампирам, и наверняка не сдержал любопытства.
        В тот момент, когда я уже был готов отправиться вслед за ним, невзирая на все последствия этого необдуманного поступка, дверь черного хода отворилась, и оттуда вышли две хорошо знакомые фигуры.
        Дима держал Эмми за руку и вел ее в сторону машины, что-то объясняя на ходу. Амаранта при этом выглядела обескураженной и даже встревоженной, она постоянно оглядывалась назад, словно не понимая, как вообще очутилась на улице. Оставалось только позавидовать брату: он мог вот так спокойно дотрагиваться до девушки, которая старательно избегала моих прикосновений.
        Эмми выглядела совершенно великолепно. Распущенные волосы черными волнами спускались на плечи и на обнаженную спину, что необыкновенно ей шло. Туфли-лодочки на тонком каблучке прибавили ей роста, сделав и без того стройную фигуру еще более утонченной, а свободный подол платья развевался вокруг изящных ножек, привлекая к ним дополнительное внимание. Она походила на прекрасную принцессу, сбежавшую из замка злого колдуна. Синие глаза потемнели от волнения, а щеки горели от быстрой ходьбы. Я не мог оторвать взгляда от этого божественного существа. Не верилось, что такая девушка, как Амаранта, когда-то могла полюбить меня.
        - Но почему вы не уехали? - донесся до моего слуха озабоченный голос Эмми.
        Дима что-то ей ответил, но я не разобрал его бормотания, так как все еще пребывал в сладостном восторге от того, что снова могу слышать голос Амаранты. Огромным усилием воли взял себя в руки: увенчалась успехом только первая часть нашего плана - выманить Эмми из клуба, и теперь наступила моя очередь внести лепту в его исполнение.
        К тому моменту, когда эти двое подошли к машине, я достал из бардачка шприц со снотворным и вышел из автомобиля. От Эмми не укрылся звук хлопающей двери, и она, наконец, заметила меня.
        - Ты выглядишь вполне здоровым, - немного разочарованно заметила она.
        Я с удивлением посмотрел на брата, который стоял за спиной девушки, отрезая ей путь в клуб. В ответ Дима лишь развел руками, и стало понятно, под каким именно предлогом он выманил Эмми на улицу. Что ж, оставалось только порадоваться, что Амаранту еще беспокоит состояние моего здоровья.
        - Дима сказал, что Дитрих нашел тебя, и ты нуждаешься в помощи, - она неуверенно осмотрела меня и, не заметив никаких повреждений, кроме немного распухшего носа, повернулась к Диме за разъяснениями.
        Более подходящего момента могло и не представиться. Нас с Эмми разделяло всего несколько шагов; когда я сделал ей укол в предплечье, она даже не успела понять, что, собственно, происходит. Как только полный шприц снотворного перекочевал в кровеносную систему Амаранты, я отступил.
        Девушка обернулась и изумленно посмотрела на свою руку, а потом, подняв на меня глаза, с негодованием спросила:
        - Что это значит?
        - Ты только не бойся, - постарался я успокоить Эмми, но было видно, что времени у меня немного.
        Снотворное начало действовать почти мгновенно, и она покачнулась. Я протянул руку, чтобы она могла ухватиться за нее, но Амаранта отвергла мою помощь, предпочтя бороться со слабостью в одиночку.
        - Что ты мне вколол? - с трудом выговорила она. Сознание медленно покидало Амаранту, но она все еще продолжала смотреть на меня с немым укором. Было стыдно поступать подобным образом с любимым существом, но я успокаивал себя тем, что делаю это ради ее блага. Боже, сколько же злодеяний совершено из подобных соображений! Недаром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад.
        Но вот Эмми оступилась и, потеряв равновесие, начала оседать. Я еле успел подхватить ее, не дав упасть на асфальт. Глаза Амаранты закрылись, и она заснула.
        Осторожно подняв ее на руки, я сделал несколько шагов к машине. Эмми весила ничтожно мало. Поразительно, как в такой хрупкой девочке может быть столько силы. Сквозь одежду чувствовалось тепло ее тела и легкий пьянящий запах кожи. Я бы мог, наверное, вечно стоять вот так, держа Эмми на руках, и вдыхать аромат ее волос. Больше и желать нечего.
        Из состояния транса, в которое я впал, глядя на прекрасное лицо спящей девушки, меня вывел Дима.
        - Не хочу тебе мешать, но в любую минуту здесь могут появиться ее дружки. Может, нам стоит поторопиться? - нервно спросил он, подталкивая меня к машине.
        Пришлось признать, что в его словах есть определенный смысл. Поэтому я попросил брата открыть дверцу машины и бережно опустил на заднее сиденье свой драгоценный груз. Темная прядь упала Эмми на лицо, и я осторожно, едва касаясь гладкой щеки, убрал ее. Шелковые волосы скользнули между пальцев, вызвав трепетные воспоминания.
        - Поехали, - Дима хлопнул меня по плечу.
        В последний раз убедившись, что Эмми лежит вполне удобно, я направился на место водителя. Конечно, я предпочел бы остаться на заднем сиденье вместе с Амарантой, но не мог доверить Диме управление автомобилем, тем более когда мы везли столь бесценный груз.
        Ехали быстро, но осторожно, стараясь избегать ухабов на дороге. Я то и дело посматривал в зеркало заднего вида на спящую Эмми. Как ни странно, погони за нами не было. Видимо, вампиры не ожидали от меня подобной наглости и не побеспокоились о серьезной охране.
        Припарковав машину возле дома, я снова взял Эмми на руки, испытывая приятное чувство от близости этой необыкновенной девушки. Никем не замеченные, мы благополучно добрались до дверей квартиры. Дима находился в возбужденном состоянии и что-то постоянно бубнил. Он никак не мог прийти в себя после такой неожиданной удачи. Сам факт того, что мы сумели выкрасть вампира из-под носа у его собратьев, казался ему чем-то потрясающим. Я, конечно, разделял его восторг, но меня все же больше волновал вопрос о том, как сама Эмми отнесется к новости о ее похищении.
        Добравшись до комнаты без окон, где была установлена клетка, я уложил Амаранту на импровизированное ложе, заранее приготовленное из нескольких матрасов, кучи одеял и подушек. В этот момент сердце переполняла трепетная нежность к этой хрупкой девочке. Она выглядела такой беззащитной, что на секунду я почувствовал себя злым волком. Но я не мог не попытаться вернуть ее прежние чувства, так как просто не представлял, как буду жить без нее. Я уже сделал одну попытку забыть о ней, и мне больше не хотелось возвращаться и к этому безрадостному существованию. Если в моей жизни и есть смысл, то это она. Конечно, я действовал не теми способами, которыми принято завоевывать сердце девушки, но как еще поступить, если остальные методы потерпели фиаско?
        Пока я стоял, склонившись над Амарантой, и придумывал слова, которые ей скажу, она пошевелила рукой и тихо застонала.
        - Влад, думаю, надо бы закрыть клеточку, - взволнованно заметил стоящий неподалеку Дима. - Она, конечно, будет рада тебя видеть, но кто знает, насколько? - брат явно намекал на то, что Эмми может «немного» огорчиться из-за похищения, да и клетка вряд ли приведет ее в восторг.
        Вздохнув, я вышел из клетки и закрыл ее на увесистый замок, сделанный из того же особого прочного сплава, что и стальной каркас. Совесть настойчиво повторяла, что неправильно поступать так с любимой девушкой, но отступать было уже поздно. Теперь-то уж Эмми придется меня выслушать.
        - Иди спать, я подежурю, - бросил я Диме, усаживаясь в кресло напротив импровизированной тюрьмы.
        Мне хотелось, чтобы первым, кого Эмми увидит, придя в себя, был я. Тогда она, по крайней мере, сразу поймет, что ее жизни ничто не угрожает.
        18
        ОБЪЯСНЕНИЯ
        Амаранта приходила в себя гораздо дольше, чем я ожидал. И, хотя она уже начала подавать первые признаки пробуждения, прошло еще примерно три часа, прежде чем девушка окончательно очнулась. За это время я успел подкрепиться горячими бутербродами из микроволновки и даже задремать в кресле, поэтому первые минуты ее бодрствования прошли без меня.
        Кресло, в котором я умудрился заснуть, было старым и продавленным, но после бессонной ночи такие мелочи, как удобный матрас и мягкая подушка, уже не волнуют. Пристроив голову на жестком подлокотнике, я незаметно для себя отключился. Разбудил меня доносящийся из клетки шум.
        Проснувшись, я даже не сразу понял, где нахожусь. Щурясь от внезапно яркого света, я посмотрел в угол, где стояла клетка, и встретился глазами с негодующим взглядом Амаранты. Одного этого оказалось достаточно, чтобы мгновенно прийти в себя и вспомнить все события этого долгого дня.
        Сначала я даже улыбнулся. Приятно было осознавать, что Эмми находится рядом со мной. О чем еще можно мечтать? Но потом заметил, насколько злой она выглядела. Хотя это слово не до конца отражало ее состояние. Эмми была не просто зла, она впала в ярость. Ее ультрамариновые глаза сменили цвет и превратились в два абсолютно черных уголька, словно она на охоте, а я - жертва. Раньше я думал, что для меня невозможно будущее с существом, внешний вид которого напоминает об убийстве матери, а взгляд вселяет ужас. Но сейчас эта картина воспринималась куда более спокойно. Гораздо сильнее волновал вопрос, как заслужить прощение Амаранты.
        - Привет, - произнес я неуверенно лишь для того, чтобы хоть что-то сказать. Но Эмми, похоже, не была настроена на задушевную беседу.
        - Или ты немедленно откроешь эту клетку, или я за себя не отвечаю, - прорычала она в ответ. Её руки вцепились в прутья решетки, и, кажется, она пробовала сломать клетку.
        - Не выйдет, - избавил я девушку от бессмысленной траты времени. - Клетка изготовлена из сверхпрочной стали. Вампиру не сломать.
        Амаранта отступила вглубь клетки и посмотрела на меня из-под опущенных ресниц.
        - Надеюсь, ты понимаешь, какую глупость совершил. Меня будут искать и непременно найдут, - с вызовом заявила она. - И вот тогда ты пожалеешь о том, что сделал. И тебе, и твоему брату придется очень нелегко, - она сложила руки на груди. - И виноват в этом будешь ты.
        Ее обвинительная тирада лишний раз напомнила, что, если с Димой что-то случится, это будет всецело на моей совести. Вздохнув, я провел рукой по волосам в тщетной надежде собрать разбегающиеся мысли. Не так представлял я себе этот разговор.
        Эмми находилась всего в десяти шагах от меня, я мог бы до нее дотронуться, если бы встал и протянул руку, но на самом деле она была бесконечно далека. Не знаю, как Грэгори промыл ей мозги, но Амаранта, похоже, стала его убежденной последовательницей и не собиралась отказываться от своего нового мировоззрения.
        - Я не желаю тебе зла, - я постарался хоть как-то успокоить девушку.
        - Прекрасно. Тогда отпусти меня, - невозмутимо парировала Эмми.
        - Не могу. Возможно, я сделаю это позже, - немного подумав, сказал я.
        - Чего ты добиваешься? - Пусть глаза Эмми и посветлели, приобретя свой обычный оттенок, но она все еще очень сердилась.
        - Для начала я хочу просто поговорить.
        - Говори, - девушка сделала приглашающий жест.
        - Когда мы расстались, мне казалось, я смогу научиться жить без тебя, - я встал и сделал шаг к клетке. - Но прошло время, и я понял, как ошибался. Каждую минуту я думал только о тебе. Я так и не научился существовать, не нуждаясь в тебе. Я мечтаю о том, что мы снова будем вместе, - Амаранта подошла к краю клетки, и я воспринял это как приглашение.
        Казалось, мои слова нашли отклик в ее сердце. Это читалось в широко распахнутых глазах, которые, не отрываясь, смотрели на меня. Готов поклясться, что увидел в них то же выражение, которое было там прежде, когда она еще любила меня.
        Я подошел к клетке почти вплотную, и тут Амаранта одним молниеносным движением просунула руку между прутьями клетки, схватила меня за ворот рубашки и притянула к себе. Тепло ее дыхания обожгло щеку. Близость Эмми разбудила дремавшие доселе чувства, и я чуть не задохнулся от нахлынувших эмоций. Слепая, всепоглощающая страсть затопила сознание, тайфуном пронеслась по всему телу, сметая последние очаги здравого смысла. Я все отдал бы за то, чтобы повторить незабываемые мгновения нашего поцелуя, почувствовать сладкий вкус алых губ, тепло кожи под своей ладонью. Но, как ни печально это признавать, у Эмми были совсем другие намерения.
        - Я могу прямо сейчас сломать твою хрупкую шею, - прошептала она, глядя в приоткрытый ворот моей рубашки. - Что ты на это скажешь? Ты все еще хочешь рассказать мне о своих чувствах? - Девушка недобро улыбнулась.
        Досадно, что не удалось до нее достучаться. Может, я просто плохой оратор, и мне сложно передать всю силу своего чувства? Но я не собирался сдаваться, несмотря даже на то, что горячо любимая девушка угрожала мне смертью. И, хотя я точно знал - она действительно в состоянии выполнить угрозу (по крайней мере, у нее хватило бы на это физической силы), все равно надеялся на лучший исход.
        - Если ты пытаешься убедить меня в том, что превратилась в злобного вампира, то знай, у тебя ничего не выйдет, - прохрипел я, так как горло было передавлено воротом рубашки.
        Эмми, которая до этого смотрела лишь на мою шею, наконец решилась поглядеть мне в лицо. Когда наши взгляды встретились, я как будто впервые увидел ее глаза. У них был тот же лазурный цвет, что и у крыльев бабочки Морфо. Это сравнение неожиданно возникло в голове, но именно оно наиболее точно передавало саму суть оттенка этих невероятных глаз. Их бесконечность поражала, затягивала как трясина, и я падал в них, как в самый глубокий в мире омут. Но мне это даже нравилось. Я готов был тонуть в них вечно, полностью раствориться в этой бескрайней синеве.
        Амаранта хотела что-то сказать, но вдруг передумала и резко оттолкнула меня, словно я был прокаженным, и она испугалась подхватить заразу. Я лишь чудом устоял на ногах.
        - Я такая, какая есть, и не собираюсь меняться, - чуть дрожащим голосом заявила она.
        - Я и не прошу. - Я расправил помятую рубашку, не рискуя снова приблизиться к клетке.
        - Тогда чего же ты хочешь?
        - Просто быть с тобой.
        Амаранта бросила в мою сторону странный взгляд и с усмешкой произнесла:
        - Тогда подойди поближе, - поманила она меня пальцем, - и я гарантирую тебе, что мы вечно будем вместе.
        Опять это слово - «вечно». Эмми произнесла его с особым придыханием, и я сразу догадался, какой смысл она в него вкладывала. Это было весьма заманчивое предложение: получить вечную жизнь из ее рук; жаль, что его нельзя было принять. Не будь я охотником до мозга костей, возможно, и согласился бы, но усвоенные еще в детстве моральные устои моей семьи утверждали: вампиры - это зло. Одно дело - любить вампира (хотя даже этот барьер дался мне с трудом) и совсем другое - пополнить их ряды. Я не был готов стать одним из них. Да и что сказал бы на это отец? Даже представить страшно.
        Амаранта, видя, что я не тороплюсь принять ее предложение, горько усмехнулась.
        - Так я и думала. Ты - сын своего отца. Охотник в полном смысле этого слова, - странно, как ни старался, я так и не сумел уловить в ее голосе разочарования.
        - Это не помеха.
        - Еще какая помеха. Охотник и вампир не могут быть вместе. Это противоестественно, - с жаром произнесла Амаранта, чуть ли не слово в слово цитируя Глеба. Уж не ему ли я должен сказать спасибо за этот чудесный вечер? - Это как если бы тигр стал встречаться с ланью. Ты для меня всего лишь еда, - она рассерженно взмахнула руками от бессилия донести до меня очевидный, по ее мнению, факт.
        - Раньше ты так не думала, - напомнил я, усмехнувшись про себя сравнению с ланью. Для моего роста в метр восемьдесят пять и девяноста восьми килограммов веса это был почти комплимент. Если уж выбирать из травоядных, я скорее походил на крупного лося.
        - Неправда, - она вздохнула - я всегда так думала, но мне казалось, что это можно преодолеть.
        - Уверен, у тебя получится. Ведь ты не убила меня, даже когда была голодна.
        - У меня больше нет сил на борьбу. Я давно сдалась. Разве ты не видишь? - Эмми поднесла руки к лицу, демонстрируя, какое оно румяное и свежее - очевидное доказательство того, что она давно уже не отказывает себе в еде.
        - Это еще не поздно исправить.
        - Нельзя просто взять и сделать вид, что ничего не было. Я убивала людей. Многих людей, - Амаранта закусила нижнюю губу. - Этого уже не изменишь.
        - Я не сержусь. Это не имеет значения.
        - Дело даже не в тебе, а в моей совести. Она не позволит мне забыть все те ужасы, что я творила. Поэтому для меня будет лучше и дальше оставаться такой. Иначе я просто сойду с ума.
        Чем больше она говорила, тем отчетливее я понимал, как много ей пришлось пережить после моего отъезда. Разумеется, такие потрясения нельзя загладить парой слов о любви. Чтобы вернуть ее прежнюю, придется сильно постараться.
        - Эмми, - прошептал я, но она тут же перешла в нападение:
        - Не называй меня так. Эмми больше нет. Она осталась в том лесу.
        Это было неприятно слышать, но в некотором роде я заслужил такое отношение.
        - Эмми, - упорства мне не занимать, - я мечтаю, что однажды мы снова будем вместе. И я собираюсь сделать для этого все от меня зависящее.
        - Не хочу расстраивать, но у тебя ничего не выйдет, - Амаранта отвернулась от меня и прислонилась спиной к прутьям. - К тому же я уже нашла тебе замену, - с вызовом добавила она.
        Не могу передать, какой внутренней болью отозвались эти слова. Даже мысль о том, что Амаранта была с кем-то другим, казалась невыносимой. Жгучая ревность ядовитым потоком затопила сознание, отравляя все мысли и чувства на своем пути.
        - Тебе следует отдохнуть, - с трудом выговорил я, понимая, насколько неубедительно звучат мои слова, учитывая, что вампиры вообще не спят. - Я зайду позже.
        С этими словами я развернулся и направился к двери. Ноги плохо слушались, и одна-единственная мысль, как волчок, крутилась в голове: кто же тот счастливчик, которого Амаранта предпочла мне? Уже у самой двери я невольно бросил взгляд в зеркало, висящее справа от входа; оно досталось нам от хозяина квартиры, и я не стал его перевешивать. В нем отразилась Амаранта. Она смотрела мне вслед, и, если это не игра моего воображения, то ее глаза были печальны, а лицо выражало сожаление. Это вселяло надежду. Что, если последние слова были сказаны лишь для того, чтобы разозлить меня?
        Ноги сами направились к холодильнику, в недрах которого удалось обнаружить несколько бутылок пива. К сожалению, ничего более крепкого в квартире не нашлось. Открыв запотевшую бутылку, я одним глотком осушил ее почти до дна. Пиво было ледяным, и мне показалось, что вместо пенного напитка я проглотил осколок айсберга и теперь он медленно дрейфовал где-то у меня внутри.
        - Ну и как, полегчало? - раздался за спиной голос брата.
        - Не слишком, - ответил, поморщившись от холода и вкуса дешевого пива.
        - Тогда в чем смысл напиваться?
        - Может, я хотя бы смогу заснуть.
        - О, тогда тебе надо выпить, как минимум, литров пять, - Дима заглянул в холодильник и, изучив его содержимое, вынес вердикт: - У нас столько нет.
        - Не сходишь в магазин? - спросил я без особой надежды на положительный ответ.
        - Чтобы собственными руками спаивать родного брата? Да ни за что.
        - Это жестоко с твоей стороны, - вздохнул я и уселся на один из кухонных стульев, а Дима тоже достал бутылку и присоединился ко мне. - Если не хочешь идти в магазин, то хотя бы не уничтожай имеющиеся запасы.
        - Не собираешься же ты пить в одиночестве, как какой-нибудь алкаш? К тому же, чем больше выпью я, тем меньше достанется тебе. Считай, я спасаю тебе от цирроза - заявил Димка, приподняв бутылку с пивом, словно произносит тост.
        - Как благородно с твоей стороны пожертвовать своей печенью ради спасения моей, - облокотившись на стену и вытянув ноги, ехидно заметил я.
        - Не стоит благодарности. Мы же все-таки братья.
        Стало понятно, от общества Димы не отделаться, так что пришлось смириться. Брат не собирался оставлять меня одного, возможно, и в самом деле опасаясь за мое здоровье. Поэтому напиться, как я поначалу хотел, не получилось. Дима должным образом выполнил свою миссию и выпил ровно половину того пива что имелось в холодильнике. Во время нашей импровизированной пьянки он то и дело пытался завести разговор насчет Эмми, но я постоянно увиливал от ответов, и Димка в конце концов сдался.
        Через час пиво закончилось, и я, сославшись на усталость, ушел к себе в комнату. Конечно, после сказанного Амарантой ни о каком сне не могло быть и речи. Еще довольно долгое время я не находил себе места и все думал о ее словах. Кажется, мне даже удалось вычислить своего более удачливого соперника. Если в новой жизни Амаранты и появился кто-то настолько близкий, то это, несомненно, Андрей - вампир с серыми глазами. Сложно было не заметить, как он стремился во всем помогать ей и даже не побоялся рискнуть жизнью ради незнакомого ему человека, который не представлял для него ни малейшего интереса. Только привязанность к Эмми могла толкнуть его на этот поступок.
        Сделав такие неутешительные выводы, я окончательно предался унынию. И без того плохое настроение на следующий день омрачилось еще и тем, что после нашего разговора Амаранта начала меня игнорировать, и единственным связующим звеном между нами стал Дима. Как ни странно, с ним она разговаривала. Больше того, они то и дело перебрасывались шуточками и выглядели как старые друзья после неожиданной, но долгожданной встречи.
        Похоже, таким нехитрым способом Эмми пыталась меня задеть, и у нее неплохо получалось. Обида и досада копились во мне, грозя вот-вот обрушиться на головы окружающих, как лавина в горах. Создавалось такое впечатление, что я один участвовал в похищении Амаранты, а Дима лишь невинная игрушка в руках судьбы и вообще не при делах.
        На все мои уверения в любви и мольбы о прощении Эмми отвечала холодным молчанием. Подобное пренебрежение вгоняло в тоску, я начал терять надежду и даже стал подумывать, не лучше ли будет отпустить девушку. Ведь, в конце концов, насильно мил не будешь.
        19
        ПОБЕГ
        Так прошло несколько дней. Между мной и Эмми выросла глухая стена, пробить которую мне было не под силу. Направляясь как-то вечером в комнату, где стояла клетка, я всерьез подумывал о том, чтобы отпустить Амаранту. Но не успел открыть дверь, как до меня донеслись голоса брата и Амаранты. Они о чем-то увлеченно беседовали, и я, поддавшись внезапно нахлынувшему любопытству, решил подслушать.
        - Почему ты не ешь? - послышался голос Димы. Эмми не только не разговаривала со мной, но и не брала у меня из рук кровь, которую мы для нее с таким трудом добывали. Так что кормить ее тоже приходилось Диме. Этим она всячески подчеркивала, что доверяет в этом доме только ему.
        - Что-то нет аппетита, - скучающим голосом ответила Амаранта.
        - У тебя плохое настроение? - не унимался мой любознательный братишка, чему я, кстати говоря, был рад - ведь он давал мне шанс узнать, о чем она думает.
        - А каким оно у меня должно быть, по-твоему? - с вызовом спросила Эмми. - Я уже неделю сижу в этой клетке. Меня от нее тошнит. И от вашей просроченной крови тоже, между прочим, - с отвращением добавила девушка.
        - Но она свежая, - Дима обиженно вступился зачесть донорской крови. - Еще вчера тебе нравилось.
        - А сегодня уже нет.
        Я, неожиданно для себя самого, испытал злорадное удовольствие от их ссоры. Теперь не один я буду числиться в изгоях.
        - Дело ведь не в крови. Ты все еще сердишься на Влада, не так ли?
        - А если бы тебя выкрали и держали где-нибудь против твоей воли, ты бы не сердился? - вопросом на вопрос ответила Эмми.
        - Тебе достаточно просто вернуться к нему, и мы тут же тебя выпустим.
        - Это, между прочим, называется насилием, - профессорским тоном заметила Амаранта.
        - Разве ты больше не любишь его? - Удивление, сквозившее в голосе брата, было вполне искренним.
        - Нет, - строго, как отрезала, произнесла Эмми, и внутри меня что-то оборвалось от предательски сильной боли.
        Чуть ли не до крови закусив нижнюю губу, я подавил готовый сорваться с губ стон.
        - Я тебе не верю, - я не видел лица брата, но почти воочию представлял, как он отмахнулся рукой от слов девушки. - Если бы ты не любила его, ты не стала бы его спасать.
        - Я сделала это в память о прошлом, - попыталась объяснить свой поступок Амаранта.
        - Весьма похвально, - судя по голосу, Димка усмехнулся. - Я и не знал, что у вампиров такая хорошая память, и они помнят даже давно прошедшую любовь. Хочешь, я скажу тебе, что на самом деле ты чувствуешь?
        - Не очень, - обреченно ответила Эмми, понимая, что ей все равно придется дослушать до конца.
        - Я думаю, что ты просто-напросто злишься на Влада за то, что он в свое время бросил тебя. Это всего лишь обычная женская обида, - Дима принялся растолковывать Амаранте причины ее же поведения. - Ты хочешь его наказать и, возможно, сделать ему так же больно, как он тебе когда-то. А теперь скажи мне, что я неправ, - с вызовом закончил брат.
        - Ты неправ, - как эхо повторила Эмми последние слова.
        - А ты - наглая лгунья, - совсем по-детски завершил спор Дима. - Не хочешь признавать очевидное, и не надо. Тогда хотя бы расскажи мне, как тебя угораздило вернуться к этому Грэгори? Он же просто жуть!
        - Можно подумать, у меня был выбор! - фыркнула Амаранта, и я понял - догадка о том, что Грэгори прибег к насилию, чтобы ее вернуть, верна. - Он просто сделал мне предложение, и я не смогла от него отказаться.
        - Что же такого он тебе пообещал? - не заметив сарказма в голосе девушки, поинтересовался Димка.
        - Полкоролевства и принцессу в придачу, - хмуро отозвалась Амаранта. - Давай лучше сюда кровь, а то твои вопросы уже порядком утомили, - Эмми решила прервать неиссякаемый поток любопытства моего братца.
        Уже через минуту до меня донеслись звуки, которые ни с чем нельзя было перепутать: Амаранта ела. Мы раз в день давали ей кровь в пластиковом стаканчике с трубочкой, так как с Грэгори она приучилась есть почти ежедневно, даже если не была голодна. Нельзя сразу вводить строгую диету и лишать ее привычного рациона.
        Я ушел, так и не решившись зайти в комнату, и чувствовал себя при этом довольно паршиво. Не знаю, на чем основывалась уверенность Димы в том, что Амаранта все еще любит меня, лично я сильно в этом сомневался. При мысли о том, что придется оставить надежду на возвращение любимой девушки, я испытывал физическое недомогание. Это было мучительно, но я изо всех сил старался убедить себя, что правильнее будет ее отпустить. Чем дольше продлевать пытку, тем тяжелее будет разорвать этот замкнутый круг. Пришло время признать свое поражение. Хватит мучить себя и Амаранту. В конце концов, она выбрала свой путь, и я чувствовал, что не вправе мешать ей.
        Само собой, я, несмотря на обязанности охотника, не собирался причинять какой-либо вред Эмми, даже если бы она стала самым опасным вампиром на планете Земля. Сейчас мне нужно было лишь в последний раз поговорить с ней, но вовсе не для того, чтобы попытаться ее вернуть. Перед тем как мы навсегда расстанемся, я должен был сказать Эмми, что любил и всегда буду любить только ее одну. Мне казалось очень важным, чтобы она это знала.
        Дождавшись, пока Амаранта покончит с ужином, а Дима уйдет к себе наслаждаться игровыми возможностями ноутбука, я отправился к Эмми, собираясь сказать ей на прощание несколько слов, а потом объявить, что она свободна. Но все произошло немного иначе.
        Распахнув дверь, я замер в нерешительности. В комнате было темно. Окна в помещении отсутствовали, и единственным источником света служила грязная лампочка, болтающаяся на кабеле под самым потолком. Ни я, ни Дима не выключали ее, даже когда уходили. Казалось неправильным оставлять Эмми в темноте, пусть даже она в ней прекрасно ориентируется. Неужели Димка по забывчивости выключил свет?
        Протянув руку к стене, я попытался нащупать выключатель, но неожиданно почувствовал на своем лице мимолетное тепло дыхания. Легкий аромат цветов шиповника пронесся мимо, едва зацепив обоняние. Я застыл на месте, стараясь как можно тише дышать и вообще поменьше шуметь, а потом с трудом отыскал в себе силы сделать несколько шагов вперед, еле переставляя ватные ноги.
        - Эмми? - позвал я шепотом, не зная, откуда ждать ответа.
        - Что? - донесся из темноты насмешливый голос.
        Готов поклясться, что он шел не со стороны клетки. Я ощутил себя довольно неуютно. С одной стороны, как-то неловко бояться любимой девушки, но с другой - кто знает, что у нее на уме. Эмми все-таки вампир, а не рассерженная студентка. Возможно, Амаранта на самом деле хочет отомстить, и тогда ничего хорошего меня не ждет.
        - Тебе страшно, - совершенно точно определила мое состояние Эмми. Она не спрашивала, а утверждала.
        Конечно, она меня без труда раскусила - сердце бешено колотилось в груди, выдавая меня с головой. Если я правильно все рассчитал, Амаранта стояла у меня за спиной, тогда как клетка находилась где-то впереди. Каким-то непостижимым образом Эмми удалось вырваться на свободу. Я отчетливо ощущал ее дыхание на затылке, так близко она стояла.
        Какое-то время Амаранта молча изучала мою спину. Ее руки остановились всего в нескольких миллиметрах от моих плеч, отчего кожу покалывало, словно между нами проходил разряд тока.
        Я боялся двинуться: то ли опасался, что она может вцепиться мне в горло, то ли потому, что мне была приятна ее близость.
        - Собираешься убить меня? - спросил я с неожиданной легкостью. Почему-то мысль о гибели вдруг перестала казаться такой уж страшной. Более того, смерть выглядела такой глупостью, о которой и говорить-то не стоит.
        - Как раз раздумываю над этим, - честно призналась Эмми.
        - Мне жаль, что все так вышло. - Я все еще не шевелился. Но раз уж она тянула с нападением, почему бы нам не поболтать?
        - Сожалеешь о том, что похитил меня и запер в этой клетке? - зачем-то уточнила Эмми.
        - Нет, - я не колебался с ответом. Она вздохнула, но промолчала. - Я сожалею о том, что оставил тебя. Мне не следовало этого делать. Только теперь я понял, как многого лишился по собственной вине.
        - Здорово, что ты осознал свои ошибки. Но тебе не кажется, что ты немного запоздал с этим? - Источник голоса немного переместился, теперь Эмми стояла справа от меня.
        - Прости.
        Повинуясь инстинкту самосохранения, я отступил назад, рассчитывая все-таки найти выключатель и зажечь свет. Казалось, если включить электричество, моя позиция заметно улучшится.
        Наверное, я просто рассчитывал, что Амаранта не сможет прикончить меня, глядя в глаза. А в том, что она действительно серьезно раздумывает над такой возможностью, я не сомневался. Это было ясно по напряжению в ее голосе. Я чувствовал себя маленьким кроликом, который сдуру попал к лисе в гости во время обеденного перерыва.
        Должно быть, Эмми в этот момент на что-то отвлеклась, так как мне удалось исполнить свой план. Нащупав выключатель за спиной, я нажал на кнопку. Мгновенная яркая вспышка света озарила комнату так, что пришлось зажмуриться.
        Когда я снова открыл глаза, Амаранта стояла почти вплотную ко мне. Ее глаза снова были графитово-черными, и из-под верхней губы виднелись острые клыки - зрелище не для слабонервных. Я попытался отступить, но стена отрезала путь к бегству.
        - Мое предложение насчет вечной жизни все еще в силе, - с неподдельным интересом разглядывая мою сонную артерию, произнесла Амаранта. - Ты не передумал?
        - Я не могу его принять, ты же знаешь, - прошептал я, запинаясь.
        Тело и разум разрывали противоречивые чувства. Дима находится достаточно далеко, так что, даже если я закричу, к тому моменту, когда он прибежит, от меня останется обескровленный труп. В то же время часть меня (весьма извращенная часть) хотела, чтобы это длилось как можно дольше. Ведь мне выпал, наконец, редкий шанс стоять рядом с предметом своего обожания.
        - Что ж, мое дело предложить, - Эмми пожала плечами и добавила с оттенком презрения: - охотник.
        Именно так и никак иначе она теперь обращалась ко мне. В ее устах это слово звучало столь пренебрежительно, как будто это, по меньшей мере, какое-то ругательство. Думаю, с похожим выражением в свое время куклуксклановцы произносили слово «негр», проявляя свое отвращение к этим, по их мнению, недочеловекам. Что-то подобное имела в виду и Амаранта. Когда она вела себя таким образом, я особенно четко ощущал, что мы находимся в разных лагерях и являемся, по сути дела, врагами.
        Неожиданно пришло ясное осознание, что для меня будет лучше оказаться как можно дальше отсюда. Конечно, я всем сердцем верил, что Эмми не станет наносить вред моему организму, но сердце говорило одно, а разум твердил совсем другое. В конце концов я решил послушать именно его и сделал осторожный шаг к двери.
        Не могу сказать, что я так уж сильно переместился, но мой маневр, разумеется, не укрылся от зорких глаз вампира. Уже в следующее мгновение Амаранта совершила практически неуловимое движение, схватила меня за руку и отбросила к клетке. Металл громко лязгнул за спиной, но выдержал вес тела (кузнец не обманул), и я медленно осел по решетке на пол. От сильного удара перед глазами все ненадолго померкло. Единственное, о чем я успел подумать, это о совершенной мною ошибке. Зря я настоял на том, чтобы Дима, играя на ноутбуке, надевал наушники. Вряд ли он теперь услышит, что здесь происходит.
        Приоткрыв глаза, я выяснил, что лежу на спине. Голова и спина ныли, но в целом все было в порядке. Прикинув на глаз расстояние до двери, я привычно удивился, как легко Эмми удалось поднять меня и швырнуть через всю комнату.
        Еще не совсем осознавая окружающее, инстинктивно попытался сесть. Неприятно удивила невозможность принять вертикальное положение. Меня что-то удерживало. Чуть приподняв голову, я понял, в чем дело. Сверху, уютно устроившись на моем животе, сидела Амаранта. Стройные ноги обхватили мои бедра, а руки надавили на плечи, прижав меня к полу и лишив возможности оказать хоть какое-то сопротивление. Но, честно говоря, не сильно и хотелось. Пикантность и двусмысленность такой позы направила мысли в определенном направлении. Но Амаранта, кажется, этого не заметила.
        - Боишься? - повторила она все тот же вопрос. Но в этот раз Эмми ошиблась, приняв за признаки страха участившееся дыхание и расширившиеся зрачки. Если до этого ее предположение было стопроцентно верным, то теперь она была абсолютно неправа. Мои думы были как никогда далеки от опасности, которую представляла собой Амаранта. Я целиком и полностью сосредоточился на физическом контакте, всем телом ощущая Эмми. Мечтая о том, чтобы свести до минимума оставшиеся между нами сантиметры, застыл в болезненном предвкушении.
        - Я задала тебе вопрос, - бархатистым голосом проворковала Амаранта, но я даже не думал отвечать. Не стоило портить такой прекрасный момент болтовней.
        И, хотя глаза Эмми до сих пор оставались черными, а верхние резцы были длиннее обычного, она не потеряла привлекательности. Указательный палец девушки коснулся моей щеки, медленно спустился до шеи и остановился на сонной артерии, немного нажав на нее.
        - Человеческая жизнь такая ненадежная штука, - прошептала Амаранта, не сводя взгляда с пульсирующей жилки. - Надавишь немного сильнее, и всему наступает конец, - Эмми говорила это с некой долей отстраненности, как будто меня не было в комнате, и она разговаривала сама с собой.
        - Я не могу стать вампиром, - произнес я, чтобы обратить на себя ее внимание. Мне это удалось, и Эмми подняла взгляд на мое лицо. Она выглядела крайне задумчивой, как если бы решала какой-то важный вопрос. - Но я готов отдать тебе всю свою короткую и ненадежную жизнь. И быть с тобой до самого последнего вздоха. Клянусь, что никогда больше не брошу тебя.
        Слова шли из самого сердца, и казалось, Амаранта, наконец, услышала. Она наклонилась вперед, так что ее лицо оказалось всего в паре сантиметров от моего. Наши губы разделяло лишь незначительное расстояние, словно она собиралась поцеловать меня. Об этом говорили и посветлевшие глаза, и снова вернувшие нормальные размеры клыки. Кровь прилила к лицу, и я, будучи не в силах ждать, сам приподнялся к ней навстречу, но в последний момент Эмми повернула голову вправо и, склонившись к моему уху, прошептала:
        - Уже слишком поздно, - каждое слово наносило сокрушительный удар, растаптывая чудом уцелевшие островки надежды.
        Сказав это. Амаранта резко поднялась на ноги и несколько секунд возвышалась надо мной. В синих глазах сквозило неприкрытое сожаление, а потом Эмми развернулась и выбежала прочь из комнаты.
        Опустив голову на пол, я остался лежать там, где она меня оставила. Не было ни сил, ни желания подниматься. Амаранта окончательно потеряна - эта мысль отбойным молотком стучала в голове. Совершенно непонятно, что теперь делать. Нужно как-то встать и продолжить жить дальше, но я не уверен, что знаю, как. Да и стоит ли напрягаться? Гораздо проще лежать и жалеть себя.
        Не знаю, сколько времени я так провалялся, но, скорее всего, не очень много, когда в комнату заглянул Дима.
        - Я слышал шум закрывающейся двери и… - заметив взломанную дверь клетки и отсутствие Амаранты, брат запнулся. - Ого! - присвистнул он. - Смотрю, вы тут неплохо развлеклись без меня.
        Подойдя ближе, он протянул руку; я ухватился за нее и наконец поднялся на ноги.
        - Ты в порядке? - заботливо поинтересовался братишка.
        - Вроде как.
        - Думаю, мы еще успеем ее догнать и вернуть, - Дима направился к двери. Я не сдвинулся с места, и он, притормозив на пороге, вопросительно посмотрел на меня.
        - Мы никуда не пойдем, - заявил я устало, пригладив волосы. Попытка говорить будничным голосом не увенчалась успехом. Даже детектор лжи не заподозрил бы меня в обмане, но только не Дима. Увы, он знал меня слишком хорошо.
        - Значит, ты просто отпустишь ее? - с удивлением спросил он.
        - Я не могу вечно удерживать Амаранту силой. Я попробовал ее вернуть, у меня ничего не вышло. Пришла пора признать свое поражение. - Я развел руками.
        - Вот уж не думал, что ты так быстро сдашься.
        - Я просто вовремя остановился. Мы и так переступили черту. О чем я теперь, кстати говоря, жалею.
        Дима поморщился и отвернулся, всем видом демонстрируя, что ему неинтересно слушать такие сентиментальные глупости. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на клетке и с недоверием спросил:
        - Ты что, сам ее отпустил?
        - Нет. Она, наверное, сломала клетку, - предположил я.
        - Это же сверхпрочная сталь! Как ей удалось?
        Мы оба с интересом уставились на прутья решетки. С первого взгляда клетка выглядела абсолютно целой, и было не совсем понятно, как же Эмми удалось выбраться. Дверь оказалась приоткрытой. Но ведь у Амаранты не было ключа. Как же она с ней справилась?
        Подойдя вплотную к двери и присев на корточки, я заметил на полу какие-то металлические детали. Взяв их в руки, с удивлением узнал петли, на которых еще недавно держалась дверь, и только тогда сообразил, в чем тут странность, - дверь была открыта не в ту сторону. Амаранта просто выломала петли!
        - Вот пройдоха! - с негодованием и вместе с тем с ноткой восхищения воскликнул Дима, присмотревшись к петлям.
        Я посмотрел на брата снизу вверх с немым вопросом в глазах.
        - Они из обычного металла, - усмехнулся Димка. - Кузнец нас нагрел. Сделал клетку из высокопрочной стали, а на петлях сэкономил.
        Теперь и я все понял. Разница в цвете и фактуре между петлями и решеткой была видна даже на глаз. Похоже, кузнец, желая заработать сверх предложенного, умудрился вместо петель из особого прочного сплава поставить обычные, а разницу, как водится, положил в карман.
        Я опустил руку, и круглые цилиндры с металлическим звоном упали на пол. Возможно, так даже лучше: Амаранта на свободе, я снова один. Некоторые из представителей нашей профессии (например, Глеб) считают, что настоящий охотник всегда должен быть одиночкой. Что ж, у меня появился неплохой шанс стать одним из таких охотников. Думаю, Глеб может мною гордиться.
        - Ты-то как? Все в порядке? - участливо поинтересовался Дима.
        - Ничего страшного. Справлюсь. Не впервой, - я не особо верил в собственные слова, но старался говорить убедительно.
        Выпрямившись, повернулся спиной к клетке.
        - Давай лучше поужинаем. Я что-то проголодался, - заявил я спокойно, направляясь к двери и рассчитывая, что тема еды как ничто другое отвлечет Диму от насущных проблем.
        20
        ГОСТЬ
        Я был в отчаянии. У меня, что называется, опустились руки, и весь мир вдруг стал совершенно безразличен. Дима постоянно твердил, что мы должны уехать из Питера, так как, по моему собственному признанию, делать здесь больше нечего, но я не мог заставить себя даже выйти на улицу. Кто бы мог подумать, что во второй раз потерять любимую еще сложнее. Можно было бы уже и привыкнуть.
        Окружающая действительность вдруг стала невыносимой и скучной. Даже когда Дима после очередной попытки вытащить меня из Петербурга пригрозил, что позвонит отцу и все ему расскажет, во мне ничто не дрогнуло. Признаться, просто отчаянно не хотелось покидать город, в котором жила Эмми. Конечно, не имеет значения, где именно я нахожусь, - и в Питере, и в Новосибирске она будет одинаково от меня далека - но не так-то просто распрощаться с местом, где мы виделись в последний раз.
        Из-за моей начинающей входить в хроническую стадию депрессии мы не могли уехать из Санкт-Петербурга уже вторую неделю. Нельзя сказать, что все это время я хоть чем-то занимался. Моим основным времяпровождением было сидеть в кресле и жалеть себя. Почему-то этот вид деятельности весьма популярен у несчастных влюбленных.
        Такое поведение выводило Диму из себя, но он был не в силах что-либо изменить. Наконец, брат заявил, что если я в скором времени не вернусь в реальность, то он будет вынужден оставить меня одного и отправиться назад к отцу. Не знаю, почему, но его слова произвели на меня впечатление. Скорее всего, я просто испугался лишиться последнего дорогого мне человека на этой планете, поэтому твердо решил взять себя в руки.
        Именно в тот день, когда я принял это судьбоносное решение, все неожиданно вышло из-под контроля, и дальнейшие события развивались уже независимо от моих действий и желаний.
        Был довольно поздний вечер, когда я наконец-то собрался выйти на улицу. Казалось, наступило самое подходящее время для первой прогулки после длительного пребывания в квартире. На город опустились мягкие сумерки, и можно было не бояться; что кто-то заметит хмурое выражение моего лица. Ничего не сказав брату, я отправился гулять. Проходя мимо зеркала в прихожей, бросил мимолетный взгляд на отражение, отметив, что неплохо бы побриться, так как двухнедельная щетина уже начала принимать очертания бороды.
        Я вышел во двор, вдохнул прохладный ночной воздух Питера и понял, какую ошибку допустил, сидя в четырех стенах. С самого начала стоило больше бывать на воздухе - иногда полезно проветрить голову. Решив прогуляться до набережной, которая находилась неподалеку, я размеренным шагом отправился в сторону арки, ведущей за пределы двора. Двор-колодец освещал единственный фонарь, и его тусклого света едва хватало, чтобы рассеять ночную тьму. Не успел я шагнуть под своды арки, как тревожный сигнал подсознания заставил остановиться и приглядеться к окружающему. Не могу сказать, услышал ли я что-нибудь, или мне просто что-то подсказало взращенное в многочисленных опасных ситуациях чутье охотника. Определенности пока не было. Но одно я четко осознавал - во дворе есть кто-то еще. Сам по себе этот факт казался банальным - ну что такого ужасного в припозднившемся прохожем? Правда, вел себя этот ночной странник, мягко говоря, подозрительно. Он притаился в тени арки и выжидал. От дурного предчувствия тревожно сжалось сердце. Отчего-то я был уверен, что незнакомец поджидает именно меня.
        Рука сама скользнула за спину в попытке нащупать оружие, но его, конечно, не оказалось. Погрузившись в состояние несчастного брошенного парня, я совсем забыл об элементарной безопасности. Это озарение настолько потрясло меня, что, кажется, я мгновенно излечился от депрессии. По крайней мере в тот момент жить хотелось как никогда прежде, хотя еще накануне днем я стенал о бессмысленности моего существования.
        Я отступил. Всего на один шаг, но тень двинулась вперед ровно настолько, насколько я подался назад. Это вынудило меня снова остановиться. Бросив взгляд за спину, я оценил расстояние до безопасного подъезда и понял, что просто физически не успею до него добежать. Вампиры слишком быстры, в скорости мне с ними не тягаться, а теперь я нисколько не сомневался, что прячущийся в темноте мистер Икс - вампир. Если меня чему и научили проведенные с отцом годы, так это определять вампиров чуть ли не по запаху, ну или по манере двигаться. Чтобы узнать бесшумные манеры и мягкие движения вампира совершенно необязательно отчетливо его видеть.
        Нужно было догадаться, что рано или поздно дружки Амаранты нас вычислят. Ведь даже сама Эмми вполне могла рассказать им, где находится наше с Димой убежище. Я был так глуп, что даже не сообразил сменить жилье. Конечно, трудно поверить, что Амаранта выдала нас своей банде кровопийц, но как иначе объяснить появление неожиданного визитера?
        Тень не двигалась; я тоже предпочел замереть, не желая провоцировать незваного гостя, и лихорадочно анализировал ситуацию. Меня несколько удивило то обстоятельство, что вампир был один, и вдруг я с ужасом подумал, что другие вампиры вполне могли забраться в квартиру и развлекаться там с Димкой. Именно эта мысль заставила покончить с игрой в молчанку.
        - Кто ты? - выкрикнул в темноту. Я знал ответ на этот вопрос, но он показался мне вполне подходящим для начала разговора.
        Тень промолчала, но я заметил едва уловимое движение, как если бы мой скромный собеседник еще немного подался вперед.
        Я снова не удержался и оглянулся назад в тревоге за брата.
        - Он в безопасности, - произнес спокойный, лишенный эмоций глубокий мужской голос; его бархатистый тембр подтвердил догадку о природе ночного гостя. - Я один.
        Такое заявление вызвало невольную усмешку. Зачем вампиру признаваться в своей незащищенности? Или он даже не допускает мысли, что я могу представлять собой какую-либо опасность? Недоверия с моей стороны, таким образом, не поубавилось, и его слова только еще больше насторожили.
        - Тебе нечего бояться. Если бы я хотел тебя убить, ты был бы уже мертв, - все так же равнодушно произнес вампир.
        Я никак не мог избавиться от ощущения, что где-то уже слышал этот приятный равнодушный баритон. Так как из всех вампиров этого города мне были знакомы только друзья Амаранты, вполне логично предположить, что это кто-то из них. Вряд ли со мной стал бы беседовать совершенно посторонний вампир - при случайной встрече он просто убил бы меня, не вступая в разговоры. А из всех, с кем мне довелось свести знакомство в Питере, нотки скучающего принца крови слышались только в голосе Андрея.
        - Андрей? - я окликнул вампира по имени, проверяя свою гипотезу.
        - Приятно слышать, что ты меня узнал. - Вампир сделал шаг вперед и оказался, наконец, в свете уличных фонарей.
        Нас разделяло не менее двадцати шагов, но я прекрасно отдавал себе отчет, что Андрею достаточно совершить один прыжок, чтобы настичь меня. И, хотя он стоял в расслабленной позе, немного наклонившись назад, а руки прятал в карманах дорогих темно-коричневых брюк, я понимал - впечатление скуки и внешней безобидности обманчиво.
        Невольно принялся сравнивать себя со своим соперником. Стоило отдать ему должное, Андрей, как любой вампир, был красив. И хотя я всегда привлекал внимание женщин, мне, конечно, не тягаться с ним по части внешности. На первый взгляд он казался моим ровесником, но жизненный опыт, легко читающийся в стальных глазах, выдавал в Андрее довольно старого вампира. Каштановые с золотистым отливом волосы были уложены в модную прическу, из-за этого он походил на пижона, и дорогая одежда только усугубляла впечатление. Даже равнодушный вид вампира, вносящий в его образ некоторую отчужденность, был ему к лицу, создавая некий ореол таинственности, на который так падки женщины. В общем, сравнение было не в мою пользу, я проигрывал по всем статьям. Совершенно заурядный молодой человек, пусть и с симпатичными чертами лица и стройным от тренировок телом, не мог тягаться в обаянии с вампиром. Получалось, что Эмми действительно вполне способна променять меня на этого красавца с печальными глазами. К тому же их объединяло нечто основополагающее, а именно - вампирская сущность.
        - Насмотрелся, - усмехнулся Андрей, заметив, как я пристально его разглядываю. - Каков будет вердикт? - спросил он после моего кивка.
        - Вряд ли я могу присвоить себе лавры победителя, - с горечью в голосе вынужденно признался я. Ревность, которая уже, казалось бы, улеглась, вспыхнула с новой силой.
        - Это всего лишь приманка, - отмахнулся Андрей, имея в виду свой облик. - Мы давно научились не обращать внимания на такие мелочи. Главное, что у тебя здесь, - изящным движением руки он дотронулся до виска.
        - А как же душа? Вы преуменьшаете ее значение.
        - У нас ее нет, - коротко бросил вампир, и мне показалось, что это было сказано с досадой. В серых глазах на секунду вспыхнуло подобие какого-то чувства, но они почти сразу угасли, как угли неразгоревшегося костра. - Я здесь не для того, чтобы обсуждать детали своей внешности или физиологию вампиров, - немного раздраженно заявил Андрей. Эта эмоция была столь неуловима, что, вырази ее кто-нибудь другой, я бы этого даже не заметил, но для Андрея это был просто взрыв переживаний.
        - Тогда зачем? Зачем ты пришел? - Странно, но этот удивительный вампир начинал мне нравиться. Вдруг стало сложно поверить, что он может быть чем-то опасен для меня.
        - Хочу обсудить с тобой один вопрос, - Андрей снова перешел на свойственную ему манеру разговора, как если бы между нами возникла какая-то незримая стена, за которой он полностью скрылся, оставив снаружи лишь пустую оболочку.
        - Надеюсь, этот вопрос не касается способов моего убийства? - решив хоть как-то разрядить обстановку, попытался сострить я.
        - Нет, - абсолютно серьезным тоном ответил Андрей, и стало понятно, что у него отсутствует еще и чувство юмора (хотя, возможно, причина крылась в том, что я никудышный весельчак). - Я хочу поговорить об Амаранте.
        - Это она сказала тебе, где меня найти?
        Вампир кивнул, а я снова украдкой покосился на дом, в одной из квартир которого находился брат.
        - Мне с трудом удалось выведать у нее адрес, - пояснил вампир. - Другим она ничего не сказала.
        - Видимо, она тебе доверяет, - заметил я с плохо скрытой завистью в голосе.
        - Так и есть.
        - Говори, зачем пришел, - мне стала неприятна эта беседа, и я стремился поскорее свернуть разговор. О том, что ждет по его окончании, не думалось.
        - Зачем ты похитил ее? - вместо ответа спросил Андрей.
        - Я не обязан изливать тебе душу, - отмахнулся я зло.
        - Конечно, нет, - вампир равнодушно пожал плечами, а потом сделал молниеносное движение вперед, сократив расстояние между нами вполовину. - Но я настаиваю.
        И, хотя его голос все еще состоял преимущественно из мягких нот, лишенных всякой угрозы, я как-то сразу понял, что лучше ответить.
        - Я хотел поговорить с ней, - сглотнув, пояснил я причину своего поступка.
        - Ты мог бы сделать это и в клубе, - не унимался Андрей.
        - Там она не стала меня слушать. К тому же вы всегда были рядом, и отношения у нас сразу не заладились. - Я автоматически поднял руку к лицу и дотронулся до носа, который в этой истории оказался моим самым уязвимым местом.
        - Допустим, я верю тебе, - задумчиво заключил Андрей. - Значит, ты не собирался причинять ей вреда?
        - Нет, - заверил я с жаром, - я ограбил банк крови, чтобы кормить ее.
        Андрей усмехнулся, правда, одними губами - глаза оставались такими же холодными.
        - Она рассказывала.
        - Тогда зачем было спрашивать?
        Но вампир счел ниже своего достоинства отвечать на этот вопрос.
        - Теперь помолчи и послушай, - я, сам не ожидая от себя такого внимания, весь превратился в слух. - С тех пор как Амаранта вернулась, она сама не своя. Она, конечно, молчит, но я вижу, что она не находит себе места. Думаю, причина кроется в тебе, - при этих словах вампир указал на меня рукой, и я напрягся, понимая, насколько важно для меня то, что он говорит. - Я уже неделю наблюдаю за тобой, - у меня мурашки пошли по коже от этого известия, но я продолжал хранить молчание. - Поначалу я никак не мог понять, что она в тебе нашла. Ты ведь даже не совсем человек. Охотник!
        Вот оно, опять. Даже в устах Андрея с его невероятно-бесконечным равнодушием ко всему окружающему, это, казалось бы, простое слово было окрашено презрением. Он выплюнул его изо рта, как кусок испорченной пищи.
        - Мне жаль, что так вышло, - я развел руками, показывая, что не в силах изменить свою природу.
        - Два непримиримых врага. Но, к слову, она всегда была не такой, как все, - то, как он произнес эти слова, навело на мысль, что, возможно, чувства Амаранты (а я все еще продолжал думать, что она неравнодушна к этому вампиру) не остались без ответа.
        - К чему ты клонишь?
        - Я уже говорил, что она очень изменилась, - Андрей замолчал, подбирая слова. - Она больше не улыбается, как прежде. Мне тяжело это признавать, но она нуждается в тебе.
        - Не понял, - его слова так поразили меня, что я не сразу до конца осознал их смысл.
        - Она сама в этом никогда не признается, но и так понятно, как много ты для нее значишь, - в голосе Андрея сквозило сожаление, словно ему не нравилось то, что он говорил.
        - Ты ошибаешься, - как бы ни были заманчивы его посулы, я помнил, что сказала сама Амаранта.
        - Надеюсь, ты не ждешь, что я стану тебя убеждать, - с легким налетом брезгливости произнес вампир. - Я не собираюсь тратить свое время на то, чтобы поднимать самооценку охотника, - он подошел еще ближе, хотя, наверное, правильнее будет сказать, «скользнул», так как я не уловил ни единого движения его ног. Казалось, что он просто пролетел над асфальтом. - Я пришел к тебе ради Амаранты. Ей сейчас очень плохо, и мне приходится признать, что ты - единственный, кто в состоянии это изменить.
        - А как же ты? - спросил я, имея в виду близкие отношения, которые, как мне казалось, существовали между ними.
        - Я уже пробовал, и у меня не вышло, - с каким-то странным выражением сознался Андрей. Если бы он не производил впечатления бесчувственной статуи, я бы решил, что это была боль от осознания собственного бессилия. Впрочем, с ним ничего нельзя было утверждать наверняка.
        - Я должен подумать, - ответил я, чувствуя, что в голове образовалась каша, и я не в состоянии до конца осмыслить услышанное.
        - Как тебе угодно, - вампир равнодушно пожал плечами, снова нацепив на себя маску полной отстраненности. - Я сделал все, что мог, - как будто оправдываясь, добавил он.
        Почти сразу после этих слов Андрей развернулся и направился обратно к арке, а я вдруг осознал, что сегодня меня никто не собирается убивать.
        - Кстати, она не знает, что я был здесь, - проронил вампир, прежде чем окончательно раствориться в темноте арки. - Для нас обоих будет лучше, если и не узнает.
        Я кивнул в ответ, и он, полностью удовлетворенный этим, шагнул в тень. Обескураженный неожиданным происшествием, я еще некоторое время просто стоял на месте, пока не решил вернуться в квартиру. Ни о какой прогулке уже не могло быть и речи - мне предстояло осмыслить много новой информации.
        Если Андрей говорил правду (а в голову не приходило ни одной причины, по которой он должен был лгать), получалось, что Эмми все еще испытывает ко мне какие-то чувства. Пусть это лишь призрак, слабые отзвуки того, что было раньше. Но даже этого хватило с лихвой, чтобы в сердце встрепенулась и с новой силой расцвела погибшая было надежда. Дима, скорее всего, прав, и Амаранта просто не может простить мой поступок. А еще, конечно, не стоило забывать, что она очень серьезно относится к необходимости убивать невинных людей и считает, что, вернувшись к Грэгори и приняв его образ жизни, недостойна снова быть счастливой.
        Открыв дверь своим ключом, я, как мне казалось, тихо прошел на кухню, но тут же столкнулся нос к носу с Димой, который, судя по выражению лица, пребывал не в самом хорошем настроении.
        - Почему ты мне не сказал, что уходишь? Я, между прочим, волновался, - не дождавшись, пока я присяду, грозно спросил брат. - Ты гулял? - скрестив руки на груди, тоном строгого родителя поинтересовался он.
        - Немного, - ответил я скромно, не зная чего ждать.
        И, конечно, реакция Димы, как всегда, оказалась непредсказуемой. Его еще секунду назад хмурое лицо молниеносно преобразилось, когда он услышал, что я выходил на улицу. Брат заулыбался и воскликнул с совершенно новой интонацией:
        - Ты гулял! Неужели я дождался! Когда пакуем вещи? Господи, как же я хочу уехать отсюда! - принялся он трещать без умолку. - Не подумай, мне нравится Питер. Это прекрасный город, но я совсем не привык проводить столько времени на одном месте, да еще и бездействуя, - с этими словами Дима направился в спальню, и я вынужденно поплелся за ним. - Не поверишь, но я, кажется, соскучился по отцу. Представляю, как он будет рад нас видеть. Он почти каждый день звонит и спрашивает, когда же мы приедем, и теперь я смогу ему ответить. Он сейчас где-то под Самарой. Я не очень-то люблю все эти маленькие городки, но должен признать, в них тоже есть свое очарование.
        Дима, не замолкая ни на минуту, вытащил из шкафа чемодан и, видимо, уже собирался начать сборы, когда я решился прервать поток его восторгов.
        - Я никуда не еду, - неловко вклинился я между его рассуждениями о достоинствах провинциальных городов и заверениями в особой наглости тамошней нечисти.
        Дима замолчал на полуслове. Его руки опустились, а взгляд сфокусировался на мне.
        - Могу я спросить, почему? - с расстановкой произнес брат, пытаясь сдержать гнев.
        - Обстоятельства изменились, - ответил я туманно, так как сам еще толком не мог сформулировать причину такого решения.
        - Куда ты ходил? - Дима безошибочно определил момент, когда во мне произошла перемена.
        - Гулять.
        - Это ты уже говорил. Теперь мне хотелось бы услышать подробности. В конце концов, имею я право знать, почему вынужден торчать в этом городе? - Димка бросил печальный взгляд в сторону несобранного чемодана.
        - Я разговаривал с Андреем, - я подумал, что, если расскажу ему обо всем, это поможет мне лучше понять, что произошло. К тому же у меня не было секретов от брата.
        - Что еще за Андрей? - пробормотал Дима, но, еще не дождавшись ответа, догадался, о ком я говорю. Это было ясно по его лицу, с которого вдруг исчезло раздражение, уступив место неприкрытому любопытству.
        Я вкратце пересказал брату разговор с вампиром.
        - Я так и думал, - в очередной раз удивив меня, заявил Дима. - Конечно, Амаранта все еще любит тебя. По-другому и быть не могло, - с чувством собственного превосходства констатировал он.
        - Раз ты такой всезнайка, тогда скажи, что мне теперь делать?
        - Не все сразу. Дай мне время. Рождение хорошего плана нельзя торопить, - подняв вверх указательный палец, с ученым видом изрек Димка.
        Я усмехнулся, но был вынужден и здесь признать его правоту. Следовало все хорошенько обдумать, да и время уже позднее. Мы решили, как говорится в русских сказках, что утро вечера мудренее. Но последующие события развивались так быстро и непредсказуемо, что никакого толкового плана так и не было придумано. Мы просто неслись по течению в надежде, что рано или поздно нас прибьет к нужному берегу.
        21
        СВЕЖАЯ КРОВЬ - 2
        Следующее утро я начал с того, что побрился. Приятно было снова видеть в зеркале собственное лицо. Не считая небольших припухлостей под глазами, выглядел я вполне сносно, и этот факт неожиданным образом порадовал. Мне необходимо было производить хорошее впечатление, если я собирался встретиться с Эмми, - это повысит мою конкурентоспособность.
        Известие о том, что Амаранта переживает из-за нашего расставания не меньше, чем я, придавало сил. Значит, еще не все потеряно, и при определенном раскладе можно рассчитывать на успех. Оставалась самая малость - не упустить неожиданную удачу. Я хотел доказать Эмми искренность своих чувств, и это, похоже, получилось. Теперь предстояло убедить ее в том, что еще не поздно повернуть назад и уйти от Грэгори, снова отказавшись от жизни вампира-убийцы. Вот с этим могли возникнуть проблемы. Амаранта - добрая и ранимая по натуре девушка, и ей будет нелегко простить саму себя за то, что она совершила. Надеюсь, моя любовь и поддержка помогут чуду свершиться.
        Незаметного мне вернулось хорошее настроение, впервые за последние недели, между прочим. В кухню я вошел, напевая себе под нос какую-то веселую мелодию.
        - Я уж думал, ты забыл, как улыбаться, - не удержался от комментариев Дима, увидев мое довольное лицо. - Рад снова видеть тебя в строю.
        - Тебе тоже доброго утра, - поприветствовал я брата, не желая вступать в дискуссию насчет моего настроения. - Ты придумал план? - спросил я, как только завтрак был готов, и мы сели за стол.
        - Я как раз над этим работаю, - промычал он с набитым ртом.
        - Пока я только вижу, как ты работаешь над бутербродами, - беззлобно поддел я.
        - Настоящий гений должен быть всегда сыт. Нехватка белка, между прочим, плохо сказывается на работе мозга, - наставительно заметил Дима, потянувшись за новым куском хлеба с колбасой.
        Завтрак прошел в атмосфере беспричинного веселья. И я, и Дима были довольны тем, что можно снова вернуться к полноценной жизни, а не прозябать где-то на ее задворках. В первую очередь это было, конечно, важно для брата, так как бездействие для него равносильно смерти. Единственное, что по-настоящему пугало Диму в жизни, - это скука. Неловко сознавать, что я стал причиной его страданий. Пришлось пообещать самому себе постараться, чтобы такого больше не повторялось. Впрочем, если бы мне тогда стало известно, насколько «веселым» будет наше дальнейшее пребывание в Питере, я бы поспешил взять свои клятвы назад.
        Не успели мы с братом доесть последний бутерброд, как в дверь позвонили. Учитывая события прошлой ночи, мы насторожились. Правда, за окном светило солнце, и это обстоятельство практически исключало визит вампира, но осторожность в нашей профессии еще никогда не была лишней. Переглянувшись, мы с Димой, не сговариваясь, потянули руки к лежащим на подоконнике «Викингам».
        Захватив оружие, мы направились к входной двери. Когда я уже был в коридоре, звонок снова нетерпеливо затренькал. Хозяин квартиры, видимо, считал, что ему нечего бояться в этой жизни, поэтому не озаботился такой простой вещью, как дверной глазок. Чувствуя себя, по меньшей мере, идиотом, я спросил, встав сбоку от двери:
        - Кто там? - Вопрос прозвучал несколько наивно, было даже немного смешно от того, что я был вынужден полагаться на совестливость визитера.
        - Может, хватит уже держать меня на пороге? Здесь, конечно, мило, но хотелось бы войти, - услышал я знакомый девичий голос.
        Застывший в коридоре Дима удивленно приподнял брови, усмехнулся и спросил, явно не веря своим ушам:
        - Ксюша?
        - А вы ждете кого-то другого? - ехидно поинтересовались из-за двери.
        Опустив пистолет дулом вниз, я тут же принялся отпирать замок, чтобы впустить в квартиру Ксению Маслову.
        - Я смотрю, у вас тут весело, - войдя, заметила девушка, кивнув на пистолет в моей руке.
        На ней было летнее платье цвета весенней травы в тон ее глазам и так идущее к рыжим волосам. Ксюша держала за ручку чемодан на колесиках, небольшая дорожная сумочка была переброшена через плечо.
        - Как же я рада вас видеть! - улыбнулась Ксения, ставя чемодан на пол.
        - Вот так сюрприз! - воскликнул Димка, делая шаг ей навстречу.
        Они обнялись, а я все еще продолжал стоять в углу, не решаясь что-либо сказать. Мне было трудно понять свое нынешнее отношение к Ксюше. Она здорово меня рассердила, отказавшись участвовать в поисках Эмми, но с тех пор все изменилось. Я нашел Амаранту, так что причин для обиды вроде бы уже не было. Сама Ксения смущалась и старалась избегать моего взгляда.
        - Какими судьбами? - спросил Дима.
        - Вот решила провести каникулы в Питере, - говоря это, девушка украдкой бросила на меня взгляд, но тут же отвела глаза, испугавшись моего хмурого вида. - Приютите путешественницу? - поинтересовалась она, обращаясь исключительно к Димке. Похоже, все знакомые девушки сговорились и решили меня игнорировать.
        Конечно, он ей не отказал. Брат повел гостью в свободную комнату, показать ей, где она будет спать, а я так и остался в коридоре, недоумевая, что понадобилось Ксюше в Питере. В том, что ее визит не случайность, я не сомневался. При помощи магии наша светлая колдунья легко могла узнать, где мы обитаем; наверное, именно так она и поступила. Я не мог избавиться от чувства легкой досады из-за ее приезда. Ксюша, как всегда, явилась в самый неподходящий момент. Не хватало думать теперь еще и о ее безопасности.
        Не было сомнений, Ксения покинула родной дом именно из-за меня. Меньше всего хотелось снова слушать ее рассуждения о том, почему Амаранта мне не подходит, а сама Ксюша как раз является идеальной парой.
        Спрятав пистолет за ремень джинсов, я отправился в кухню допивать кофе. За это время он остыл и стал невкусным, но я упорно продолжал им давиться, наказывая себя таким извращенным способом за слабохарактерность. Другой на моем месте уже давно бы разобрался в ситуации.
        - Представляешь, Ксюша решила остаться с нами на некоторое время, - войдя вслед за мной на кухню, сходу объявил «радостную» новость брат. Впрочем, ни на что другое надеяться не приходилось.
        - Я счастлив, - ответил я с кислым лицом: наедине с Димой можно было не скрывать истинных чувств.
        Заметив мой удрученный вид, брат нахмурился.
        - Думаешь, она может нам помешать? - шепотом, чтобы Ксюша не услышала его из комнаты, спросил Димка.
        - Я ничего не думаю, но знаю, что она здесь не просто так, и ничем хорошим для меня это не закончится.
        - Не волнуйся, я пригляжу за ней. Все будет окей, - подмигнул мне братишка.
        И надо сказать, день действительно прошел без приключений. Дима неплохо выполнял взятые на себя обязательства и не оставлял Ксению одну ни на минуту, так что я ни разу не был с ней наедине. Лишь вечером, когда Ксения, сославшись на усталость после дороги, ушла к себе в комнату, брат успокоился и, потянувшись в кресле, сказал:
        - Ну, вот вроде и все! Моя миссия на сегодня завершена, можно идти спать.
        - Мы так и не придумали план, - напомнил я. Дима задумался, и у него на лбу образовались три горизонтальные морщинки.
        - Надо бы снова увидеться с Амарантой. Как ты относишься к тому, чтобы выяснить, где она живет?
        Я обдумал его слова и ответил:
        - Положительно.
        - Тогда решено. Сегодня хорошенько выспимся, а завтра ночью снова начинаем слежку.
        Я хотел было возразить, что необязательно ждать до завтра, но Дима, предвидя мою реакцию, добавил:
        - У нас все равно нет машины, - он развел руками, поднялся и направился в свою комнату. - Так что сегодня ничего не получится.
        Я вынужденно согласился, и Дима с чистой совестью ушел к себе. Спать не хотелось, поэтому я остался возле телевизора, по которому шла передача, посвященная рациональному использованию природных ресурсов. Слушая речь какого-то ученого о том, что уже через пятьдесят лет Землю ждет глобальная нехватка нефти, я думал, что некоторые каналы специально преувеличивают масштабы грядущих катастроф, чтобы повысить рейтинг программ. Я так увлекся болтовней этого очкарика, визгливым голосом вещающего о конце света, что не заметил, как ко мне присоединилась Ксюша.
        - Интересно? - осведомилась она, мельком взглянув на экран.
        - Не очень, - ответил я честно, так как меня скорее занимал сам говоривший, нежели его речь. Ученый был настолько эмоциональным, что приходилось опасаться, как бы с ним не случился удар, что, конечно, существенно увеличило бы число зрителей. Наверное, ведущий втайне надеялся на такой исход. Иначе с чего бы ему задавать столь каверзные вопросы?
        - Я знаю, зачем ты здесь, - еле слышно произнесла Ксения.
        Я повернулся к ней и заглянул в зеленые глаза. Они были печальными и еще, пожалуй, виноватыми.
        - Ты простишь меня? - спросила она с нотками мольбы в голосе. - Иногда я бываю такой несносной.
        - Это точно, - я кивнул, и она несмело улыбнулась.
        - Мне следовало помочь тебе, - Ксюша вздохнула. - Но я подумала, что ты приехал ко мне, а когда поняла, что это не так, то очень разозлилась. Потом я пожалела о том, что сделала, или, вернее, о том, чего не сделала.
        - Как видишь, я справился.
        - Я в этом не сомневалась, - девушка горько усмехнулась. - Пожалуй, мне стоит смириться с тем, что ты ее любишь.
        - Пожалуй, - в тон повторил я.
        - Я готова, - Ксения вздернула подбородок, - если ты меня простишь и пообещаешь, что мы останемся друзьями.
        - Мы всегда ими были, - я улыбнулся, и она расслабилась.
        - Это здорово, - стараясь выглядеть как можно более беспечной, сказала девушка.
        Наверняка Ксюше трудно было признавать свое поражение, но я не собирался облегчать ее страдания. Девушке давно следовало понять, что мы не можем быть вместе; если дам сейчас слабину, она может посчитать это шансом для себя. Через этот неприятный момент надо пройти до конца, чтобы после уже не возвращаться к нему.
        Ксюша рассказала, что приехала в Петербург, чтобы попросить у меня прощения. Она очень сожалела о случившемся и уверяла, что это больше не повторится, и отныне я могу полностью на нее рассчитывать. Купившись на огромные, полные тоски глаза, я, конечно же, простил ей все, и она, довольная, вернулась к себе в комнату.
        Ближе к полуночи и я решил попробовать заснуть. В моей комнате почему-то было непривычно свежо и прохладно. Мы держали все окна в доме закрытыми, так как боялись неожиданных гостей. Это не очень удобно, когда надо проветрить помещения, но зато вполне безопасно. Поэтому наличие свежего воздуха в спальне настораживало.
        Люстра не была включена, но света, приникающего с улицы сквозь тонкий тюль, оказалось вполне достаточно, чтобы рассмотреть открытое окно, выходящее во двор. Квартира находилась в полуподвальном помещении, и окна лишь наполовину возвышались над уровнем земли, поэтому добраться до них было несложно.
        На этот раз «Викинг», любезно одолженный местным охотником, был при мне. Направив дуло в самый темный угол комнаты, я спросил:
        - Андрей, если не ошибаюсь? - Не знаю, почему я решил, что это именно он, но мое предположение оказалось верным.
        - Жаль, не могу сказать, что рад тебя видеть, - услышал я голос вампира.
        Повернув голову на источник звука, я увидел его на единственном стуле в комнате. Закинув ногу на ногу и облокотившись на спинку, Андрей восседал в позе скучающего аристократа. Уверен, что и выражение его лица было соответствующим.
        - Ты что-то зачастил, - усмехнулся я.
        - Надеюсь, ты не думаешь, что я соскучился по тебе? - спросил вампир с ноткой иронии в голосе, и я с удивлением отметил, что, оказывается, она ему не чужда. - Ты принял решение?
        Я мгновенно понял, о чем идет речь. Вчера я сказал Андрею, что должен подумать над его словами, но не предполагал, что он вернется узнать ответ.
        - Да, - я все еще стоял, держа пистолет наготове. - Я собираюсь попробовать еще раз.
        - Попробовать что?
        - Вернуть Амаранту, разумеется, - я изливал перед вампиром душу, даже не будучи уверенным, что он не подослан Грэгори. Это необычное проявление дружбы с обеих сторон беспокоило.
        - Весьма похвально, - Андрей поднялся со стула, грациозным взмахом руки расправив завернувшуюся полу пиджака. - Впрочем, на другое я и не рассчитывал.
        Казалось, еще немного, и он начнет зевать от скуки, таким пресным был его голос.
        - Зачем ты пришел?
        - Здесь, - вампир протянул руку и тонким пальцем коснулся письменного стола, - я оставил записку. В ней написано, куда ты должен завтра прийти. Один, - добавил он после непродолжительного раздумья.
        - А если я этого не сделаю?
        - То будешь большим глупцом, - отступив к окну, пояснил Андрей. - Там будет Амаранта, и вы сможете поговорить.
        - Почему я должен тебе верить? - резонно поинтересовался я, желая получить от него какое-нибудь доказательство искренности, но, честно говоря, не особо на это рассчитывая.
        Я почувствовал, что внимательные глаза вампира изучают меня.
        - Потому что у тебя нет другого выхода, - абсолютно спокойно ответил Андрей, и стало понятно, что он совершенно прав. - Если хочешь ее увидеть, придется рискнуть.
        - Я приду, - решился я, испытывая сильнейший эмоциональный подъем. Казалось, я способен свернуть горы, не то что справиться с возможной вампирской засадой. Но про себя подумал, что не скажу об этой встрече ни брату, ни Ксении.
        - Я в тебе не сомневался, - кивнул Андрей.
        В следующее мгновение он одним ловким движением вскочил на подоконник и выскользнул на улицу. Я остался один и первым делом закрыл окно, чтобы избежать новых ночных гостей, хотя уже не доверял, как прежде, задвижке на раме.
        Я взял со стола записку, оставленную Андреем, и прочел адрес, выведенный ровным, аккуратным, но каким-то безликим и скучным почерком. Предстоит выяснить, где находится это место, подумал я, мысленно отметив, что рука Андрея ни разу не дрогнула, пока он писал записку. А между тем, если верить его словам и скрывающемуся за ними подтексту, вампир устроил мне свидание с девушкой, которая ему небезразлична.
        Присев на узкую односпальную кровать, я задумался. Завтра меня ждет либо смерть, либо встреча с Амарантой. И то и другое одинаково волнующе. Я сказал Андрею, что приду на назначенную встречу, чем бы она для меня ни закончилась, но это не означает, что я не стану готовиться. Решив посвятить весь завтрашний день сборам, я лег на кровать, мысленно представляя, что скажу Эмми, когда вновь увижу ее.
        22
        НА ПУСТЫРЕ
        Утром я был задумчив и молчалив, и это, конечно, не укрылось от остальных. Дима все время допытывался, что случилось, а Ксюша и вовсе смотрела с подозрением. Но я был стойким, как никогда, и упирал на то, что просто не выспался. Ни в коем случае нельзя посвящать их в свои планы. Кто знает, может быть, меня ждет ловушка, слишком уж добр был ко мне Андрей. Пусть хотя бы Ксения и Дима будут в безопасности.
        Вспомнив наш с братом ночной разговор, я взял напрокат очередную машину. Сегодня мне везло: это оказался черный «BMW». Пусть он был немного староват, но все же за рулем такой машины чувствуешь себя почти Богом. Я решил, что это добрый знак.
        Место, куда мне предстояло отправиться, находилось неподалеку от клуба. Я не знал, плохо это или хорошо, и поэтому собирался просто дождаться вечера и все выяснить. А пока постарался выкинуть из головы все мысли о предстоящем вечере. Но, чем ниже солнце клонилось к закату, тем больше я нервничал.
        К семи часам (Андрей назначил встречу на двадцать два ноль-ноль) я уже был полностью собран. И я сам, и машина, и оружие были в порядке и готовы к бою. Оставалось решить, как именно сказать Диме, что я не намерен брать его с собой.
        - Когда выезжаем? - еле сдерживая рвущийся наружу азарт, спросил брат, когда часы показали без четверти восемь.
        - Ты никуда не едешь, - заявил я как можно более спокойно.
        Как и ожидалось, Дима мгновенно встал в позу.
        - Что значит, я никуда не еду? - с вызовом поинтересовался он. - Это, между прочим, мой план, поэтому ты не имеешь права ехать без меня.
        Понимая, что так просто от брата не отвязаться, я сообразил, что было бы неплохо придумать ему альтернативное занятие. Пусть он чувствует себя при деле.
        - Ты не дослушал, - вздохнул я.
        Дима замолчал, скептически поглядывая на меня.
        - Я прошу тебя остаться, чтобы присмотреть за Ксюшей. Мало ли что.
        - Она уже не ребенок и в состоянии позаботиться о себе, - кисло пробормотал Дима, уже осознавая, что проиграл.
        - И все же ей опасно оставаться одной, а вместе вы - сила.
        - Но кто прикроет твою спину? - со слезами на глазах воскликнул Димка. Вопиющая несправедливость: я иду на разведку, а он вынужден сидеть дома с девчонкой.
        Брату не мешало бы смотреть поменьше боевиков, а то они уже начали влиять на его лексикон.
        - Клянусь, что не буду ни во что ввязываться, пока тебя нет рядом, - пообещал я с самым невинным видом.
        Вряд ли Дима поверил, что я собираюсь провести всю ночь в машине, но он как-то подозрительно быстро успокоился и оставил меня в покое. Конечно, внимательного старшего брата должна была насторожить такая быстрая капитуляция, но я так погряз в собственных переживаниях, что счел это чистой победой моей способности убеждать над способностью Димы настаивать. Если бы я хоть ненадолго задумался и постарался припомнить, когда это младший братишка слушал старших и сидел дома, мне на ум не пришло бы ни одного подобного случая. Но иногда легче закрыть глаза на несоответствия в поведении близких, чем подвергать их долгому и тщательному анализу. Так я и поступил в тот вечер.
        С Ксюшей вообще не возникло никаких проблем. Выслушав мое заявление о том, что этой ночью я должен уехать по неотложным делам, она в ответ пожелала удачи и снова повернулась к телевизору. То, с какой легкостью это было сказано, показалось странным, но я отбросил и это сомнение.
        Выехав из дома около девяти часов вечера, я сразу же направился по нужному адресу, чтобы заранее осмотреться на месте. Я припарковал машину в тени деревьев, благо они росли здесь в изобилии. Это оказался обычный пустырь, где не было ничего, кроме буйной растительности. Деревья и кустарники распространились по всей площади пустыря, превратив его в некое подобие джунглей. Оставалось только диву даваться, откуда в Петербурге такие заросли. Наверняка в одном из соседних домов живет какой-нибудь ботаник, который вплотную занялся культивированием местной флоры. Окруженный со всех сторон домами, пустырь по размерам напоминал школьное футбольное поле и по всем параметрам подходил как для тайной встречи, так и для преднамеренного убийства.
        Заглушив мотор, я вышел из «BMW» и тихо прикрыл за собой дверцу, не желая повторять былых ошибок и информировать о своем присутствии. Ожидание тянулось долго, и я впервые в жизни пожалел о том, что не курю. Было бы хоть чем время скоротать.
        Примерно через полчаса из-за поворота показались два светлых пятна - фары приближающейся машины. Черный, представительского класса «Мерседес» остановился на противоположной стороне пустыря, в паре сотен шагов от меня. Некоторое время ничего не происходило, и автомобиль продолжал стоять на месте, тихо урча двигателем. Неожиданно водительская дверь открылась, и оттуда показался высокий стройный мужчина. По уверенным, чуть замедленным движениям я узнал в нем Андрея. Он не торопился закрывать дверь, и загоревшийся в салоне свет позволил разглядеть, что в машине на пассажирском сиденье кто-то есть. Правда, с такого расстояния я не мог ничего толком рассмотреть.
        Зато Андрей, как оказалось, заметил меня почти сразу. Но ведь он знал, кого искать. Вампир подал знак своему спутнику, и тот вышел из машины. Сравнив рост пассажира и Андрея, я увидел, что первый намного ниже и куда более грациозный. Сердце рванулось в груди, первым почуяв, что рядом с Андреем стоит Амаранта. Какую бы цель ни преследовал этот вампир, он не обманул меня и привел Эмми на встречу.
        Взяв девушку под локоть, Андрей пошел в мою сторону. Амаранта не сопротивлялась, хотя, казалось, и не совсем понимала, зачем она здесь. Но, видимо, ее доверие к Андрею было столь безгранично, что она совершенно не противилась и послушно шла за ним.
        Чем ближе они подходили, тем отчетливее я различал детали ее одежды и внешности. На пустыре было достаточно света, он лился из окон жилых домов, окрашивая листву серебристыми бликами. На миг показалось, что мы попали в сказочный сад, и вот сейчас из-под трепещущих листьев березы к небу взметнутся золотокрылые феи.
        На Эмми были обычные джинсы, они так плотно обтягивали стройные ноги, что смотрелись соблазнительнее любой мини-юбки. Короткий летний топик на тонких бретельках довершал образ. Амаранта выглядела как обычная девушка-студентка на прогулке со своим другом. Черные волосы были забраны в хвост высоко на затылке, но подобная простота казалась особенно милой. Благодаря этому я отчетливо вспомнил Амаранту такой, какой когда-то знал ее, когда она была еще далека от Грэгори и его прихвостней.
        Лихорадочное волнение накрыло меня с головой, вытеснив все более или менее адекватные мысли. Заготовленные фразы, признания и уверения мгновенно позабылись. Пару раз я вздохнул полной грудью, чтобы немного унять скачущее галопом сердце, пригладил волосы дрожащими руками и одернул рубашку. На этом подготовка к встрече была завершена, и я застыл в ожидании. Готов поклясться, что выражение лица у меня при этом было совершенно идиотское.
        Амаранта почувствовала мое присутствие примерно шагов за сорок и, неожиданно резко остановившись, взглянула на Андрея.
        - Что это значит? - донесся до меня чувственный голос девушки.
        От этого ангельского тембра засосало под ложечкой и задрожали колени. Я с наслаждением вслушался в него и ловил нотки негодования, но даже они звучали как изысканная мелодия.
        - Узнаешь? - как всегда равнодушно, спросил Андрей.
        Он хотел было продолжить путь, но Эмми встала как вкопанная и тоном обвинителя заявила:
        - От тебя я этого не ожидала.
        Андрей сделал, мне знак, чтобы я подошел; мы оба уже поняли, что Эмми с места не сдвинуть. Я не заставил себя ждать, направился к ним и, сократив расстояние до минимума, остановился. Амаранта упорно продолжала смотреть на Андрея, избегая меня даже взглядом.
        - Я подожду в машине. - Отпустив локоть девушки, вампир развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел прочь.
        - Предатель! - крикнула Амаранта ему вслед с отчаянием в голосе.
        - Эмми? - позвал я.
        - Ну что? - Чуть не плача, она, наконец, повернулась ко мне.
        Мысль о том, что я стану причиной ее слез, была невыносима. Поэтому я напомнил Амаранте, что она может уйти, когда пожелает, но, вместо того чтобы вернуться к машине, она спросила:
        - Зачем я здесь?
        - Андрей сказал, что ты сама не своя после встречи со мной. Он хотел помочь. Не сердись.
        - Забавно, что ты просишь за него. И когда это вы успели так сдружиться? - без тени иронии спросила Эмми, немного успокоившись.
        - Разве это важно?
        - Наверное, нет, - она пожала плечами и сделала шаг в сторону, приглашая меня пройтись.
        Мы направились в противоположную сторону от того места, где ждал Андрей. Некоторое время шли молча, то ли не зная, что сказать, то ли не решаясь начать этот непростой разговор. Было замечательно просто находиться рядом с ней, и я боялся, что любое необдуманное слово может разрушить тот хрупкий мир, что установился между нами.
        Но, увы, мы не могли вечно вот так гулять по пустырю. Рано или поздно Амаранте придется вернуться, поэтому следовало по полной использовать время, которое у нас было. Набравшись смелости, я начал говорить, и каждое новое слово давалось все легче.
        - Эмми, - то, что она не одернула меня, попросив называть ее полным именем, уже было добрым знаком, - я не могу без тебя существовать. Ты в моих мыслях каждую секунду моей жизни. Я не могу без тебя дышать, думать, жить дальше. И мне безразлично, какой ты стала и что совершила. Ни один твой поступок не в состоянии заставить меня отказаться от тебя.
        - Ты говоришь, даже не зная, о чем идет речь, - девушка шла немного впереди, внимательно глядя себе под ноги.
        - Мне все равно, - я сделал шаг вперед, обогнал Амаранту, встал лицом к ней и положил руки девушке на плечи. - Я пережил месяцы страсти и ненависти. Дни тоски и обреченности. Ночи отчаяния и боли. Но мои чувства не изменились. То, что я испытываю к тебе, - это не просто любовь. Это обожание, боготворение. Ты мой ангел. В твоих глазах для меня скрыт целый мир, и я не хочу смотреть на него иначе как через них.
        Слегка наклонившись, я притянул Амаранту к себе.
        - Мы могли бы попробовать вернуть назад все то прекрасное, что было между нами, - прошептал я, вложив в голос всю силу убеждения, которая была мне доступна.
        - Вряд ли у нас получится, - усомнилась Эмми, но уже не так уверенно, как прежде.
        - Это из-за Андрея? - Снова проснулась ревность, и я не удержался от мучившего меня вопроса. Ведь я до сих пор не знал, какие именно отношения их связывают.
        - При чем тут он? - Амаранта искренне удивилась.
        - Разве не он - та замена, которую ты мне нашла? - поинтересовался я с тревогой, не будучи уверенным в том, что хочу услышать ответ.
        - Нет никакой замены, - она вздохнула. - Я все выдумала, чтобы позлить тебя, - девушка виновато посмотрела на меня, видимо ожидая, что я рассержусь. Но я был настолько счастлив, что мой соперник всего лишь плод ее фантазии, что даже не обратил внимания на признание во лжи.
        - Я знаю, ты не до конца равнодушна ко мне. Она печально улыбнулась.
        - Если бы ты был мне безразличен, я бы уже давно вернулась к тебе.
        Эти слова заставили меня задуматься. Получалась какая-то бессмыслица: именно чувства удерживали Эмми от того, чтобы снова быть вместе со мной.
        - Не удивляйся, - Амаранта легко поняла причину моего замешательства. - Я делаю это ради твоего же блага. Грэгори никогда не оставит меня в покое. А от такого, как он, нельзя скрыться. У меня была возможность убедиться в этом, - она грустно улыбнулась. - Он убьет тебя и всю твою семью, если найдет. Я не смогу жить, зная, что послужила этому причиной. Но если я останусь с ним, он вскоре забудет о твоем существовании, и вы будете в безопасности.
        - Мне не нужна такая жертва, - пытаясь достучаться до нее, воскликнул я.
        Амаранта подняла руку и, как прежде, легко коснулась моей щеки кончиками изящных пальцев. Ее прикосновение было невесомым, словно я был из тончайшего фарфора, и она боялась мне навредить.
        - Ты самый лучший из всех, кого я когда-либо встречала, Влад, - с глубоким чувством произнесла Эмми. - Хотя бы поэтому ты должен жить.
        Одним движением она сбросила мои руки со своих плеч и отступила. Я еле сдерживался, чтобы не закричать от вдруг нахлынувшего на меня осознания собственного бессилия. Невозможно что-либо изменить. Все уже давно решено, и я могу говорить все что угодно - это все равно не имеет никакого значения.
        За спиной раскрыла свою пасть огромная пропасть отчаяния, в которую я медленно падал. Можно бороться за любовь Эмми, можно снова и снова убеждать, что ей не в чем себя винить, но спорить с желанием спасти меня бесполезно. Насколько я знал Амаранту, она бы скорее отдала свою жизнь, чем причинила вред тем, кто ей дорог.
        - Прости, - теперь я сам еле сдерживал предательские слезы, - я не могу стать одним из вас.
        Неожиданно я понял, что это была не только игра. Она действительно предлагала мне вечную жизнь. Для нас это чуть ли не единственный шанс быть вместе. Только так Грэгори мог бы принять меня и перестать желать моей смерти. Но я был просто не в состоянии перешагнуть через всю свою жизнь и отречься от всех идеалов. Я чувствовал, что навсегда потерял бы себя самого, если бы поступил подобным образом.
        - Я понимаю это, - девушка запнулась, но, взяв себя в руки, добавила: - И ценю. Именно это делает тебя особенным.
        Мы стояли друг напротив друга и не могли насмотреться. Как будто хотели впитать каждую мелочь, запомнить каждый незначительный штрих, запечатлеть самую мизерную подробность, чтобы пронести ее в сердце через всю жизнь.
        - Я бы многое отдал, чтобы все было по-другому.
        - И я тоже.
        Если бы я только умел молиться, я попросил бы у Господа о помощи. Я бы крикнул ему: «Ты же всемогущ. Так сделай же что-нибудь! Разве в этом мире есть хоть что-то, неподвластное Тебе?» До сих пор не знаю, есть ли Бог, но моя молитва, кем бы она ни была услышана, исполнилась.
        Мы с Амарантой понимали, что минута расставания близка, но все никак не могли решиться сделать тот последний шаг, который бы окончательно разлучил нас. В этот критический момент я услышал за спиной торопливые шаги, и из кустов вышел Андрей. Его лицо выглядело озабоченным; это так не вязалось с характером вампира, что я невольно встревожился. Эмми отреагировала примерно так же.
        - Что случилось? - мгновенно собравшись, спросила она.
        - Мы не одни, - лаконично пояснил Андрей. Амаранта бросила на меня взволнованный взгляд и обернулась к тому месту, где была припаркована их машина.
        - Уже поздно. Мы не успеем ею воспользоваться, - хмуро заявил вампир.
        Двигаясь совершенно спокойно, он без лишней суеты и нервов снял пиджак и бросил его на ближайший куст, а потом принялся закатывать рукава белой рубашки. Эмми, не отрываясь, следила за действиями вампира. Должен сказать, что я тоже, как загипнотизированный, смотрел на размеренные движения Андрея.
        - Ты, кажется, захватил с собой пистолет? - спросил вампир и, не дожидаясь ответа, добавил: - Сейчас самое время его достать.
        Повинуясь властному голосу, я сделал, как он велел. Амаранта между тем положила руку на запястье вампира, остановив тем самым его тщательную подготовку.
        - Это Дитрих? - срывающимся от ужаса голосом пробормотала она.
        - Боюсь, что да, - кивнул Андрей. - Он выследил нас.
        - Надо увести отсюда Влада, - в панике вскрикнула Амаранта.
        - Я могу постоять за себя, - вмешался я в разговор.
        - Видишь, он уже самостоятельный мальчик, - с усмешкой заявил Андрей, неожиданно встав на мою сторону. Впрочем, не исключено, что он надеялся на мою гибель в этой схватке. - К тому же, как я уже говорил, мы опоздали. Маленький засранец знает, как подкрасться незаметно, - в сердцах произнес вампир, и я понял, что некоторые эмоции (такие, например, как гнев) все же были ему знакомы.
        - Но мы не можем оставить его здесь, - Амаранта категорически не желала сдаваться.
        - Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Я его не боюсь, - постарался я успокоить девушку, хотя сам порядком нервничал. Некоторые части моего тела слишком хорошо помнили предыдущую встречу с Дитрихом.
        - Не будет ничего в порядке! - с ужасом всхлипнула Амаранта. Румянец сошел с атласных щек. Даже обычно алые губы потеряли свой цвет. - Это Дитрих, - Эмми произнесла это имя так, будто оно должно было говорить само за себя. - Даже мы с Андреем его боимся.
        - Не преувеличивай, - фыркнул вампир. - Чтобы я боялся какого-то мальчишки…
        Андрей повел плечами, и я увидел, как под тонким шелком рубашки заиграли бывшие незаметными под пиджаком стальные мускулы. В этот момент слова Амаранты действительно показались преувеличением. Ведь я уже встречался с Дитрихом. И надо сказать, он не произвел впечатления такого уж монстра. Злобный, жадный до крови вампир - да, но чудовище - вряд ли. Откуда же мне было знать, что я не видел и сотой доли того, на что способен этот милый паренек?
        Андрей и Амаранта как-то одновременно насторожились, и я догадался, что вампирский слух уловил то, что мне расслышать было не по силам. Через минуту после этого к нам навстречу и правда вышел Дитрих.
        Вдохнув полной грудью теплый июльский воздух, он улыбнулся, и его бирюзовые глаза заискрились счастьем.
        - Какой чудесный вечер, друзья мои, - разведя руки в стороны, как если бы он хотел обнять нас всех одновременно, произнес Дитрих. - Я вижу, веселье в самом разгаре. Не возьмете ли в компанию еще двоих?
        При этих словах за его спиной возникла еще одна фигура, в которой я без труда узнал Лидию. Как обычно, она выглядела великолепно, и ни ветви деревьев, ни песок под ногами не могли нанести сколько-нибудь ощутимый урон этой неземной красоте.
        - Зачем ты ее втянул в это? - спросил Андрей сердито.
        - Я сама решила пойти с ним, - обиженно протянула Лидия. - Это касается и меня тоже, - звонкий голос вампирши разносился по пустырю, и, заслышав эти чудесные переливы, даже природа смолкла в немом преклонении перед их чарующей глубиной.
        Андрей выглядел недовольным. Он определенно собирался что-то сказать, но вдруг вампиры снова настороженно притихли. Я пребывал в глубоком неведении относительно того, что встревожило их на этот раз.
        - Одно движение, и я прострелю тебе башку! - Через мгновение я услышал голос собственного брата и не смог сдержать стон. А спустя еще несколько секунд воочию увидел Димку позади Дитриха. Братишка держал пистолет в нескольких сантиметрах от головы вампира.
        - Как здорово! - умилился Дитрих, даже не обернувшись, как будто Дима и приставленное к затылку дуло его совершенно не волновали. - Еще гости.
        Веселье вампира росло прямо пропорционально увеличению количества действующий лиц. Мое же настроение, наоборот, резко ухудшилось. Амаранта схватила меня за руку и слегка сжала ее. Я перехватил встревоженный взгляд девушки, направленный на Димку, и мне стало не по себе. Брат находится на волосок от гибели, понял я. Но самое ужасное то, что никто не сможет помешать Дитриху. Я бы просто не успел ничего сделать!
        Конечно, последний выход меня не удивил. Я смутно догадывался, что если Дима ослушался и поехал за мной следом, то и Ксюша тоже должна находиться где-то поблизости. Как раз когда подумал об этом, она вышла в полосу света.
        Кинув оценивающий взгляд на Лидию, рыжеволосая девушка презрительно хмыкнула, а затем, подошла к нам с Амарантой. Несмотря на соперничество, две девушки приветствовали друг друга, как старые приятельницы. В кивках, которыми они обменялись, не было признаков вражды.
        - Теперь-то уж все в сборе, я надеюсь? - спросил Дитрих. - Можем приступать, вы не против? - приподняв одну бровь, самым вежливым образом поинтересовался он.
        Андрей снова повел плечами, и, приняв это за знак согласия, Дитрих мгновенно преобразился. Его превращение оказалось столь молниеносным, что я даже не заметил переходного момента. Для меня он просто из обычного улыбчивого парня вдруг превратился в злобного вампира с ищущими крови глазами. Именно тогда я до конца осознал, насколько опасным может быть Дитрих.
        Дима нажал на курок, но Дитрих даже не обернулся, он просто отклонил голову в сторону, и пуля пролетела мимо, увязнув в дереве напротив. В тот же самый миг вампир начал разворачиваться к Димке, намереваясь схватить его. Я инстинктивно подался вперед, только мои движения были слишком медлительными. Но Диме повезло - на его защиту бросился Андрей. Одним прыжком он преодолел разделявшее их с Дитрихом расстояние и успел как раз вовремя, чтобы отбросить Диму в кусты, где тот и остался на некоторое время, видимо сильно ударившись при падении.
        В это время Лидия ринулась вперед, почему-то избрав своей жертвой Ксюшу, - наверное, она приняла близко к сердцу критику своей внешности. Амаранта, которая пыталась помочь Андрею совладать с беснующимся Дитрихом (не могу, кстати, сказать, чтобы перевес был на их стороне), была не в состоянии вмешаться, и я единолично выступил на защиту Ксении.
        Несмотря на изящную фигуру, Лидия, как и любой вампир, была сильна. Одной рукой она умудрилась оттолкнуть Ксюшу вбок, а другой прижала меня к дереву, схватив за горло. Пистолет от удара выпал, и я остался совершенно безоружным рядом с вампиром, который был совсем не прочь мною полакомиться.
        - Такой симпатичный, - томно призналась Лидия, прижимаясь ко мне всем телом. - Представляю, какой из тебя выйдет потрясающий вампир, - она мечтательно вздохнула. - Мы могли бы составить неплохую пару.
        - Прости, но мое сердце уже занято, - прохрипел я кое-как. Зажатый между деревом и вампиршей, я еле дышал.
        Как только мои последние слова смолкли, раздался оглушительный выстрел. Лидия содрогнулась всем телом - кажется, пуля угодила ей в плечо. Она вскрикнула и отступила от меня. По счастливой случайности, пуля застряла у вампирши в плече, иначе не миновать бы мне лишней дырки в правом легком.
        - Руки прочь от него, - послышался разгневанный голос Ксюши.
        Обозленная такой наглостью, Лидия потеряла ко мне всякий интерес и повернулась к девушке, а я получил возможность воочию наблюдать регенерацию вампира. Из круглой раны на плече у Лидии медленно сочилась жидкость серебристого цвета - это пуля покидала тело вампирши. Вот пуля растворилась окончательно, и рана затянулась. Весь процесс занял считаные секунды. Я тем временем тоскливо подумал о том, что пистолет (даже с серебряными пулями) нам не поможет.
        Мельком взглянув на Амаранту, которая пыталась укусить Дитриха за шею, в то время как Андрей, будучи уже весь в собственной крови, отдирал вампира от своей руки, я решил, что они пока и без меня справляются, и ринулся к Лидии.
        Ксюша выстрелила вампирше в грудь, но это было все равно, что пытаться выломать ворота крепости при помощи прутика. Тут явно требовалось увесистое бревно. Подхватив с земли камень размером с кулак, я со всей силы бросил его Лидии в спину. От неожиданности удара она пошатнулась, но устояла на ногах и схватила Ксению за запястье, да так сильно, что сквозь стоны девушки мне послышался хруст ломающихся костей. Одновременно Лидия потянулась в мою сторону, волоча следом упирающуюся Ксюшу. Вампирша пыталась поймать меня свободной рукой, а я ловко уворачивался, не забывая искать в высокой траве пистолет. Не знаю, на чьей стороне была бы победа в этой схватке, если бы не вмешался Димка о котором все уже порядком подзабыли. Брат победно вышел из-за кустов с канистрой в руках. Как выяснилось позже, он не просто расслаблялся вдали от драки, а бегал к припаркованной неподалеку машине, чтобы принести оттуда весьма кстати заготовленный бензин.
        Один из немногих известных способов убить вампира - это сжечь его. Именно так и решил поступить мой умный брат. Не дожидаясь, когда Лидия обратит на него внимание, Дима окатил ее бензином с ног до головы. От такой неожиданной подлости Лидия разжала пальцы, и Ксюша получила свободу. Отфыркиваясь, вампирша тряхнула головой и принюхалась. Совершенное лицо озарило понимание, а в глазах цвета спелой вишни вспыхнул ужас. Догадываясь о Димином плане, я поспешил отступить от вампирши подальше, увлекая за собой Ксюшу.
        - Чувствую себя вандалом, - пробормотал Дима, поджигая спичку. Та, чиркнув о коробок, разгорелась ярко и ровно. - Такую красоту уничтожаю, - тяжело вздохнув, Дмитрий бросил горящую спичку в Лидию.
        Прекрасные глаза распахнулись от страха, отчего вампирша показалась еще притягательней, и даже я немного пожалел, что приходится ее убивать.
        Пустырь озарили отблески пламени, и сразу за этим раздался истошный вопль боли умирающего вампира. Огонь стремительно разгорался, и уже через пару минут все было закончено. Дитрих и Андрей замерли, прекратив драку. Даже Амаранта выглядела отстраненно. На ее лице застыла маска ужаса, а глаза, смотревшие на меня, спрашивали: «Что же вы наделали?»
        - Ты пожалеешь об этом. Теперь вам нет пути назад, - отступив на несколько шагов от Андрея, сочащимся ядом голосом произнес Дитрих. Его лицо было обезображено гримасой ненависти, и я узнал, сколько же на самом деле в этом вампире злости и желания причинять боль другим живым существам.
        - Ты сам привел ее сюда, - попытался оправдаться Андрей, но выглядел при этом довольно паршиво. Перепачканный в крови, он, не отрываясь, смотрел на то, что осталось от его сестры, и, похоже, искренне сожалел о случившемся.
        - Вам нигде не будет покоя. Отныне вы изгои, - выплевывая слова как стрелы, говорил Дитрих. - Бегите, но не рассчитывайте, что вам удастся скрыться.
        Завершив свою обличительную речь, вампир скрылся в кустах. Надо отдать должное мастерству Андрея - Дитрих тоже выглядел не лучшим образом. Хотя это и было слабым утешением.
        Андрей поднял взгляд на Диму. Его глаза все еще оставались черными, а клыки, с которых капала кровь Дитриха, и не думали убираться. На секунду показалось, что он бросится на брата. Наверное, именно это вампир и собирался сделать, но Эмми сжала его ладонь, и Андрей был вынужден посмотреть на нее. Минутного взгляда оказалось достаточно для того, чтобы вампир успокоился, и к нему вернулся его привычный равнодушный вид. Я лишь подивился, какой властью обладает моя любимая над Андреем.
        - Надо уходить, - стараясь не смотреть в сторону Димы, произнес Андрей. - Дитрих может вернуться в любую минуту, и он будет не один.
        - Что же нам делать? - поежившись, спросила Ксюша. Я посмотрел на ее левое запястье, которое она поддерживала другой рукой. Похоже, никаких серьезных травм не было, и хруст костей мне всего лишь послышался. Хотя болело наверняка сильно.
        - Разделимся. Так нас будет труднее найти, - Андрей взглянул на то место, где еще недавно стоял его брат. - В одном Дитрих прав: теперь мы изгои, и нам нет пути назад, - как будто про себя повторил он, но, тут же взяв себя в руки, разделил нас на группы: - Амаранта, уведи девушку.
        Он кивнул на Ксению, и Эмми, недолго думая, шагнула к ней.
        - Вы поезжайте вдвоем, - вампир указал на меня и Диму, - заберите вещи из квартиры и сразу уходите оттуда. Встретимся по этому адресу, - он назвал номер дома и квартиры, где нам предстояло вновь увидеться.
        - А как же ты? - с тревогой спросила его Эмми, - Не волнуйся за меня, - Андрей улыбнулся, а я отметил, что его голос теплел, когда он к ней обращался. - Я загляну в логово врага, посмотрю, как там идут дела, и что они собираются предпринять.
        - Будь осторожен, - попросила Амаранта.
        - Непременно.
        Бросив последний взгляд на то, что осталось от одной из самых прекрасных девушек на планете, мы разошлись по своим машинам.
        23
        ГЛУХОЕ ПОДПОЛЬЕ
        Я утопил педаль газа «BMW» почти до предела, и мы помчались по ночному городу. Не знаю, сколько у нас было времени до того, как Дитрих вернется с подмогой, но что-то подсказывало, что на счету каждая минуту.
        Визжа тормозами, машина остановилась у подъезда. За весь путь от пустыря до дома мы с Димой не перебросились и парой фраз, так как я полностью сосредоточился на дороге. Наши лица, подсвеченные синим от приборной панели, выглядели как никогда серьезно. Даже Димка хмурился, что значительно прибавило ему возраста, и я впервые подумал о том, что он уже не ребенок.
        В квартиру вошли в том же гробовом молчании. По сути дела, говорить было не о чем. Каждый знал, что ему нужно делать, и мы, не сговариваясь, разошлись по разным комнатам.
        Я побросал в сумку свои вещи. Их было немного, и сборы заняли всего несколько минут, а вот в комнате Ксюши пришлось повозиться. Пока собирался ее чемодан, Дима закончил со своим и заглянул ко мне.
        - Кровь брать будем? - спросил брат, выглядывая из-за двери.
        Руки продолжали складывать вещи и убирать их в сумки, а я тем временем раздумывал над вопросом брата. В кладовой, где Эмми недавно была пленницей, осталось еще два переносных холодильника, доверху полных донорской кровью. Кто знает, сколько нам придется сидеть взаперти, боясь высунуть нос наружу? А с нами, между прочим, будут два вампира, которые привыкли пить свежую кровь каждый день.
        - Бери, - кивнул я, и Дима скрылся в коридоре.
        Уже через десять минут, перетащив в машину весь багаж, мы отъехали от дома, который еще недавно служил верным убежищем, но теперь стал ненадежен. Существует ли вообще место, где можно спрятаться от разъяренного «первого» вампира? Я вдруг усомнился в этом.
        Пришлось изрядно поколесить по Питеру, прежде чем мы, наконец, прибыли по нужному адресу. Это была окраина Петербурга. Дом производил впечатление дорогого, хоть и не элитного, жилья. Его бежевые стены возвышались на шестнадцать этажей, а одинаково застекленные балконы напоминали соты в улье. Захватив из «BMW» то, что можно было унести за один прием, мы отправились на поиски квартиры. Подъезд встретил нас вымытыми полами и ненавязчивым запахом хлорки, лифт оказался до неприличия чистым. Ни одной обожженной кнопки! Квартира номер сто девяносто находилась на пятом этаже. Не успел смолкнуть звонок, как дверь распахнулась, и мне на шею бросилась Амаранта.
        - Влад, слава богу, ты в порядке! - с чувством произнесла она.
        Но уже через мгновение, видимо устыдившись своего порыва, девушка разомкнула объятия и отступила на шаг, пропуская нас в квартиру.
        - У меня тоже все окей. Спасибо, что спросила, - усмехнулся Димка, заходя в квартиру следом за мной.
        Эмми смущенно улыбнулась, а я был вполне доволен. Приятно знать, что любимая девушка так о тебе беспокоится.
        Амаранта закрыла за нами дверь, и я услышал лязг многочисленных замков. Оставив сумки в коридоре, прошел в первую комнату осмотреться и как-то сразу понял, что квартира просто огромная - один только зал не менее сорока квадратных метров. Мебель тоже была под стать комнате - дорогой и массивной. Паркетный пол блестел лаком в свете люстры, а шторы на окнах представляли собой произведение искусства. Оранжевый и темный, почти что черный, цвета преобладали в интерьере.
        - Ничего себе! - войдя в комнату, не удержался от восторгов Димка.
        Я думал, что его поразила резная мебель в стиле конца девятнадцатого века (правда, присмотревшись, я решил, что это всего лишь имитация), но внимание брата привлек домашний кинотеатр, расположившийся на одной из стен.
        - Это какая же у него диагональ? - с восхищением спросил Димка, подойдя вплотную к плоскому телевизору, который по размерам напоминал еще одно окно. - Похоже, вампиром быть не так уж и плохо, - с легкой завистью в голосе добавил он.
        - Эта квартира принадлежит Андрею, но о ней никто из наших не знает, - пояснила Эмми. - Даже я здесь впервые.
        Я посмотрел на нее. Кажется, Амаранта чувствовала себя неловко, она как будто извинялась за роскошь, которая нас окружала. Я ободряюще ей улыбнулся. Какое, в конце концов, мне дело до того, как живет какой-то там вампир? Пусть у нас никогда ничего подобного не было и вряд ли когда-нибудь будет, но мы владеем кое-чем более ценным - душой, и я определенно не собирался продавать ее даже за все блага мира.
        Украшенная цветным витражом дверь отворилась, и в комнату вошла Ксюша.
        - Ну, как вам здесь? - Она обвела рукой комнату. - Вынуждена признать, я в первую минуту потеряла дар речи, - непринужденно улыбаясь, сказала девушка. Если Ксения и испытала шок, то теперь от него не осталось и следа, и она уже чувствовала себя здесь как дома.
        - Впечатляет, - протянул Дима в ответ, все еще не сводя глаз с экрана телевизора.
        Чтобы как-то вывести брата из состояния прострации, в которое он впал, я попросил его спуститься в машину за оставшимися вещами, а сам прошел на кухню вслед за Ксюшей. Ксения как раз закончила приготовление ужина, так как Амаранта была вынуждена признаться в своей полной некомпетентности по части обычной пищи. Кухня, кстати, тоже имела впечатляющие размеры и отличалась удобством и большим количеством бытовой техники. Это несколько удивило меня ведь вампирам вроде как не надо утруждать себя приготовлением еды.
        Когда, насытившись, мы вышли из кухни, было уже около трех часов ночи, и Амаранта заметно нервничала из-за отсутствия Андрея.
        Чтобы как-то отвлечься от тревожных мыслей, Эмми показала наши комнаты. За второй дверью зала начинался длинный коридор, по бокам которого располагалось еще шесть дверей. Сложив в уме их количество с уже известными мне комнатами, я пришел к выводу, что в квартире было по меньшей мере восемь помещений, что намного превышало все известные мне стандарты.
        - Этому когда-нибудь будет конец? - воскликнул Дима, мысли которого тоже вертелись вокруг размеров квартиры.
        - Насколько я поняла, Андрей объединил две квартиры и сделал перепланировку, - терпеливо пояснила Эмми.
        Нам с Димкой досталась одна комната на двоих, как, впрочем, и девочкам. Ксюша поначалу встревожилась из-за необходимости спать рядом с вампиром, но Амаранта напомнила, что вампиры вообще не спят, поэтому она даже не зайдет в спальню, если Ксения того не захочет.
        В нашей с Димой комнате стояли две одинаково большие кровати из цельного массива дуба. Тяжелые шторы и здесь целиком скрывали окна - все-таки квартира принадлежит вампиру, и необходимость в таких занавесах была продиктована не только художественным вкусом хозяина. Здесь тоже имелся телевизор, хоть и поменьше. Брат несказанно обрадовался этому обстоятельству, а я, наоборот, загрустил, так как понял, что придется чуть ли не всю ночь смотреть телик. Еще одна странность квартиры, на которую мое внимание обратила Ксюша, заключалась в том, что в ней нигде не было зеркал. Их не оказалось даже в ванной, которая могла похвастаться потрясающей плиткой с головами львов, выполненной в стиле греческих бань, и несомненно дорогой сантехникой. Списав эту причуду на то, что хозяин квартиры был равнодушен к своему отражению, я решил, что тоже вполне могу обойтись без зеркал.
        Помимо трех спален и ванной, в квартире имелся кабинет и еще одна совершенно пустая комната, что выглядело необычно. Мы снова вернулись в зал, так как все равно не смогли бы заснуть до возвращения Андрея. Дима, естественно, с головой ушел в просмотр телепередач, и Ксюша, кажется, тоже увлеклась этим процессом. Амаранта стояла у окна и, слегка отогнув штору, внимательно изучала улицу. Было видно, что она сильно переживает, и я решил ее подбодрить.
        - Скоро рассвет, - встревоженно произнесла девушка, не сводя взгляда с дороги, ведущей к дому.
        - Уверен, он скоро вернется, - сказал я как можно тверже, стараясь избегать ноток сомнения в голосе.
        - Все это время Андрей был моим единственным другом. Если бы не он, я бы, наверное, сошла с ума.
        Я подошел к Амаранте и обнял ее за талию. Она не стала сопротивляться, а напротив, подалась назад, теснее прижимаясь ко мне спиной и пристроив голову на мое плечо, но взгляд от окна не отвела. Мне хотелось обсудить наше будущее, ведь теперь, когда все так неожиданно изменилось, она больше не могла вернуться к Грэгори. А значит, у меня появился шанс убедить Амаранту остаться со мной, но сейчас был не самый подходящий момент. Поэтому я просто стоял, наслаждаясь ароматом ее волос и ощущением единения, которое возникло между нами.
        Неожиданно я почувствовал, как тело девушки напряглось. Выглянув в окно поверх ее головы (это не составило труда, так как Эмми была намного ниже меня ростом), я заметил остановившуюся у подъезда машину. Это был не черный «Мерседес», но Андрей вполне мог сменить автомобиль из соображений безопасности.
        Из машины показался молодой парень, и даже с большого расстояния невозможно было не узнать твердых, уверенных движений вампира. Эмми обернулась, на ее лице сияла счастливая улыбка. Я отпустил девушку, и она тут же упорхнула в прихожую, где уже через минуту раздалась трель звонка. Спрятав поглубже раздражение, вызванное ревностью, от которой пока не удалось отделаться, я поплелся следом.
        К тому моменту, когда вампир оказался в квартире, мы все высыпали в коридор. Непринужденно улыбнувшись, Андрей прошел в зал, игнорируя немой вопрос в наших глазах.
        - Есть хочу страшно, - оглянувшись вокруг, с ходу заявил вампир. При этом его взгляд подозрительно долго задержался на Ксюше, и она, судорожно сглотнув, отступила ко мне за спину.
        - У нас кое-что есть, - Дима вернулся в коридор и принес оттуда прозрачный пакетик с кровью.
        Андрей скептически посмотрел на его содержимое.
        - Есть можно, - уверила Эмми.
        Дима перелил кровь в бокал из тонкого стекла и, сунув в него найденную где-то в кухне трубочку, протянул вампиру. Прежде чем сделать первый глоток, Андрей долго принюхивался, а потом аккуратно отпил, пробуя кровь на вкус. Он прикрыл глаза и, причмокивая языком, как заправский сомелье, в итоге пришел к выводу, что она вполне годится. Конечно, за неимением лучшего, добавил вампир, задумчиво поглядывая на Ксению.
        Пока Андрей ел, мы в тишине наблюдали за этим процессом, но его это, похоже, не смущало. Я заметил, что вампир где-то успел переодеться, и теперь на нем были черные брюки и такая же рубашка. Раны, полученные в схватке с Дитрихом, зажили, и Андрей выглядел более чем хорошо. Единственное, что заставляло беспокоиться - это напряженный блеск его стальных глаз.
        - Тебе удалось что-нибудь узнать? - спросила Эмми, как только вампир отнял пустой стакан от губ.
        - Кое-что, - туманно ответил Андрей, аккуратно поставив бокал на стол.
        - И? - нетерпеливо поторопил Димка.
        - И нам лучше не возвращаться, - откинувшись на спинку старинного кресла, произнес вампир. - Если бы такое было осуществимо, я бы сказал, что нам лучше покинуть не только этот город, но и эту планету.
        - Грэгори в ярости, - шепотом заключила Амаранта.
        - Лично я никогда его таким не видел. Разве что когда Николай бросил ему вызов, - спокойно продолжал рассказ Андрей.
        - Как ты смог все это выяснить? - с удивлением поинтересовался я: вряд ли Андрей просто заявился к Грэгори в гости.
        - Я тоже кое-что умею, - уклончиво ответил вампир, усмехаясь одним уголком рта. - Тебе нельзя возвращаться к нему, - обращаясь теперь исключительно к Эмми, заявил Андрей.
        - А как же ты?
        - Я тоже пока не собираюсь умирать, хоть и довольно стар, так что с повинной к Грэгу не пойду, - немного помолчав, Андрей добавил: - По городу рыщет Дитрих. Он не успокоится до тех пор, пока не найдет нас.
        - Что же делать?
        - Вам для начала надо выспаться, - ответил Андрей, имея в виду теплокровную часть нашей странной команды. - Думаю, что завтра же ночью придется отсюда уехать. Так у нас будет шанс скрыться.
        Андрей посмотрел на окно. Даже через плотные шторы было видно, что на улице уже рассветает. Первые лучи солнца подкрасили ткань в золотистый цвет, но им было не под силу проникнуть в комнату.
        - Хотя было бы лучше, если бы мы выехали еще вчера, - вздохнул вампир, поднимаясь на ноги.
        Намекнув таким нехитрым способом, что разговор окончен, Андрей перестал обращать на нас внимание, полностью сосредоточившись на созерцании занавешенного окна. Дима и Ксюша поторопились отправиться спать, каждый по своим причинам. Димке наверняка не терпелось включить телевизор в спальне, а Ксения просто хотела оказаться подальше от внимательных глаз вампира. Эмми ушла на кухню, взяв в коридоре один из пакетиков с кровью. Видимо, она стеснялась кушать при посторонних. Мы с Андреем остались в комнате вдвоем.
        - Сожалею, что все так вышло, - попытался я как - то загладить свою вину, хотя бы признав ее существование. - Если ты хочешь об этом поговорить, я готов тебя выслушать.
        - Моя сестра мертва. О чем здесь можно говорить? - Он посмотрел на меня, и я увидел тень ненависти, глубоко запрятанную в потемневших глазах. - Конечно, она была не подарком, но я знал ее с самого перерождения, и она была достойна лучшей участи.
        - Ты хочешь убить меня?
        Андрей глубоко задумался над этим вопросом, но через несколько мгновений мышцы на его лице немного расслабились.
        - Если бы это чем-нибудь помогло, я бы так и сделал, - заверил вампир. - Надеюсь, что все это не зря, и ты сможешь сделать ее счастливой, - добавил он, говоря, конечно, об Амаранте.
        - Если она этого захочет.
        - У нее теперь нет другого пути, - Андрей развел руками.
        - Ты пойдешь с нами?
        - Не волнуйся, - он невесело усмехнулся. - Я не стану тебе мешать. Да и что мне делать в компании охотников? Боюсь, однажды я не сдержусь и придушу кого-нибудь из вас.
        Мне было неловко от того, что из-за нас вампир лишился привычной жизни. Не сомневаюсь, Грэгори не оставит его в покое, и отныне существование Андрея, как, впрочем, и наше, превратится в постоянное бегство. Я чувствовал, что виноват перед ним, но понимал, что исправить случившееся не в моих силах.
        В это время в комнату вернулась Эмми. Она выглядела сытой, донорская кровь вернула румянец на побледневшие щеки. До меня вдруг дошло, что сегодня Андрей в последний раз видит Амаранту. Возможно, им уже никогда не представится шанс поговорить. Поэтому, сославшись на усталость, я ушел к себе в комнату. Думаю, после всего, что вампир для нас сделал, он заслужил немного времени наедине с Эмми. Мне было непросто пойти на такое, но это единственное, чем я мог его отблагодарить.
        Прежде чем закрыть за собой дверь, я посмотрел на вампира, и наши взгляды встретились. Готов поспорить, что в его глазах мелькнула благодарность.
        24
        В БЕГАХ
        Вечером следующего дня мы снова собрались в гостиной, чтобы обсудить дальнейшие планы. Все нервничали, понимая, что незаметно выехать из города будет непросто. А о том, что произойдет, если нас все же найдут подручные Грэгори, вообще думать не хотелось.
        Андрей, как и в прошлый раз, разбил нас на пары, объяснив это тем, что так мы будем привлекать меньше внимания. Дима должен был выбираться из Питера вместе с Ксюшей, а я остался с Амарантой, чему был несказанно рад.
        - Где встретимся? - как ни в чем не бывало поинтересовалась Эмми у Андрея.
        На секунду повисло неловкое молчание, и я догадался, что вампир так и не решился сказать ей, что они вряд ли еще когда-нибудь увидятся.
        - Это вам решать, - холодным тоном ответил Андрей. Ни единый мускул при этом не дрогнул на бесстрастном лице.
        - То есть как это нам? - в недоумении спросила Амаранта.
        Но уже через секунду она, кажется, начала понимать, синие глаза наполнились негодованием, и она воскликнула, стремительно вскочив с кресла:
        - Ты не можешь так со мной поступить!
        Андрей вздохнул; стало понятно, что им предстоит непростой разговор, поэтому я сделал остальным знак выйти на кухню. Но, даже оказавшись по другую сторону двери, мы невольно слышали их беседу.
        - Амаранта, я не гожусь для заигрываний с охотниками, - попытался выкрутиться Андрей.
        - А я, значит, гожусь? - в голосе Эмми сквозил вызов.
        - Ты - совсем другое дело, - спокойно гнул свое вампир, не обращая внимания на повышенный тон девушки. - Ты намного чище и лучше меня, и всегда была такой.
        - Но я не знаю, что мне делать без тебя, - уже тише произнесла Эмми. - Мы столько времени провели вместе, я привыкла, что ты всегда рядом.
        - У тебя теперь есть кому быть рядом. Я тебе больше не нужен. Ты сама это скоро поймешь.
        - Мне будет тебя не хватать, - довольно быстро сдалась Амаранта. И хотя в ее голосе слышались плохо скрываемые слезы, стало понятно, что внутренне она уже давно смирилась с потерей Андрея. Возможно, еще до того, как он заявил о своем отъезде.
        - Мне тебя тоже, - нежно ответил вампир. Впервые его голос приобрел некое подобие человечности. - Возможно, мы еще увидимся, - добавил он чуть громче с долей сарказма, - когда твой друг-охотник отдаст богу душу.
        Ясно, что в первую очередь эти слова были адресованы мне. У нас с Андреем так и не получилось найти общий язык. Пожалуй, он бы с удовольствием сломал мне шею, если бы был уверен, что Эмми его простит.
        Судя по тону, Амаранта негодовала, но я не стал слушать, что именно она ответила Андрею, а встал и отправился в зал, решив, что этот разговор пора заканчивать. Когда я вошел, Андрей недовольно посмотрел в мою сторону, но был вынужден промолчать.
        Как только солнце скрылось за горизонтом, мы в полном составе покинули шикарную квартиру вампира.
        - Держи, - Андрей бросил мне ключи от машины, на которой приехал вчера, - а мне дай свои. Попробую навести Дитриха на ложный след, - пояснил он, забирая ключи от «BMW».
        Я не мог не подивиться тому, сколь странно в этом существе благородство и самопожертвование переплелись с истинно вампирской ненавистью ко всему живому. Думаю, все же хорошо, что мы познакомились с Андреем, но самым большим везением было то, что мы оказались в одном лагере.
        Не удостоив нас даже взглядом и в последний раз улыбнувшись Амаранте, Андрей сел в «BMW» и вырулил со стоянки. Уже через секунду машина скрылась за поворотом.
        - Будь осторожен, - обратился я к брату. Мысль о том, что нам придется на некоторое время разлучиться, была неприятна, но так у нас больше шансов остаться незамеченными.
        - Непременно, - кивнул Димка, и они с Ксюшей тоже покинули автостоянку.
        - Похоже, остались только мы, - я усмехнулся, разглядывая брелок от автомобиля.
        - Давай поскорее отсюда уедем, - поежилась Эмми. - Мне что-то перестал нравиться этот город.
        Она передернула плечами, как если бы ей стало холодно, и села в красный «Пежо» Андрея. Я последовал ее примеру, и вскоре дом, в котором мы провели ночь, остался далеко позади.
        Не знаю, что предпринял Андрей, но за пределы города мы выехали без проблем, и это приятно удивило. Позвонив Диме, я выяснил, что у них тоже обошлось без приключений. Эмми хотела связаться со своим названым братом, но выяснилось, что он то ли отключил мобильный телефон, то ли вообще поменял номер.
        - Негодяй! - в сердцах кинув «Моторолу» на приборную доску, произнесла Эмми. - Я его убью. Если, конечно, найду, - немного подумав, добавила она.
        - Мне жаль, что вам пришлось расстаться, - счел необходимым уточнить я.
        Она повернулась и посмотрела на меня долгим, внимательным взглядом, как будто ища подвох в моих словах, а потом ответила:
        - Да, мне тоже. Надеюсь, с ним все будет в порядке.
        - Уверен, он не пропадет, - улыбнулся я, вспомнив, каков Андрей в бою.
        - Ты говоришь так, потому что он вампир.
        Удивившись такой реакции, я решил смягчить сказанное, не желая ссориться в первый же день:
        - Просто мне показалось, что он умеет за себя постоять.
        Эмми отвернулась к окну и пробормотала:
        - Возможно, ты и прав, но это не значит, что я не могу волноваться за него.
        Амаранта замолчала, и некоторое время мы провели в тишине, так как я инстинктивно чувствовал, что она не настроена на разговор.
        За окном автомобиля проносились километры дороги. Я позволил себе немного расслабиться и перестал поминутно поглядывать в зеркало заднего вида, ведь за нами от самого Питера никто не ехал. Мы с братом договорились встретиться в Самаре, выбрав этот город потому, что где-то поблизости находился отец. Я немного волновался перед встречей с ним, прекрасно помня сцену нашего расставания. Еще неизвестно, как он отреагирует на мое возвращение. К тому же я собирался явиться к нему не один, а с девушкой, которая послужила причиной нашей размолвки. Но в этом вопросе приходилось рассчитывать на брата. Он обещал, что еще по телефону заранее подготовит папу, чтобы наше появление не стало для него сюрпризом.
        Всю ночь я упорно гнал машину прочь от Санкт-Петербурга, но примерно около пяти утра Эмми начала нервничать, посматривая в сторону востока. Мы были вынуждены съехать с трассы и остановиться в небольшой гостинице неподалеку от автострады.
        Заказав номер, я позвонил Диме и узнал, что они все еще в пути. Им не приходилось прятаться от солнца, так что у Димы были все шансы опередить нас и первым оказаться в Самаре.
        Очутившись в номере гостиницы, я думал, что не смогу заснуть, так как рядом была Амаранта. Но она оказалась совершенно не настроена на романтический лад. Сказав, что перед дорогой я должен хорошенько выспаться, Эмми потеряла ко мне всякий интерес. Куда больше внимания она уделила контейнеру с донорской кровью. Я всерьез задумался, не обидеться ли, но меня подкосили усталость и переживания минувших дней, и я почти сразу уснул, так и не приняв окончательного решения.
        Весь оставшийся путь до Самары Амаранта продолжала избегать меня и даже настояла на отдельных номерах. Нам толком не удалось поговорить, и это тревожило. Я предчувствовал, что Эмми хранит молчание не просто так. Уверенности в собственном светлом будущем поубавилось.
        Все говорило о том, что Амаранта не собирается оставаться со мной. Когда я пытался поговорить с ней об этом, она отводила глаза и всячески старалась сменить тему. В итоге в Самару я приехал в весьма противоречивых чувствах. Конечно, я был рад, что наша игра в догонялки со смертью закончилась, и, хотя нам, скорее всего, придется осторожничать всю оставшуюся жизнь, сейчас мы пребывали в относительной безопасности. Но при этом я боялся, что в самое ближайшее время мне предстоит расставание с любимой девушкой.
        Дима и Ксюша уже были в городе. Брат сообщил по телефону, что они встретились с отцом, и тот с нетерпением ждет моего приезда. По крайней мере одной проблемой стало меньше.
        В гостиницу, где остановились мои близкие, мы с Эмми вошли в подавленном настроении. Она была, как обычно в последнее время, молчалива, а я не знал, как преодолеть ту стену, что девушка выстроила вокруг себя.
        В номере нас встретили радостными возгласами. Мы обнялись с Димой и Ксюшей (хотя мне не совсем верилось, что Амаранта и Ксения нашли общий язык, я был рад и этому внешнему перемирию). Отец стоял немного в стороне, ожидая, пока схлынет первый восторг встречи. Он подошел поближе, лишь когда мы вдоволь нагляделись друг на друга, и обратился ко мне:
        - Рад снова видеть тебя, сынок, - мне показалось, что папа собирается игнорировать Эмми, но нет, он повернулся к ней и произнес: - Я думал, что ты принесешь в нашу семью несчастье, - он сделал небольшую паузу и убежденно добавил: - И сейчас так думаю.
        Услышав это, Амаранта вздрогнула, но промолчала. Я хотел заступиться, но отец жестом остановил меня.
        - Но это не значит, что я что-нибудь имею против тебя, - отец улыбнулся, и морщины на его лице стали глубже. - Если один из моих сыновей считает тебя верным другом, а второй любит всем сердцем, то мне остается лишь одно, - он снова замолчал, но лукавая улыбка, прятавшаяся в уголках его губ, убедила меня, что ничего страшного нас не ожидает, - принять тебя в нашу семью.
        Сказав это, отец одновременно обнял меня и Эмми, которая выглядела потрясенной и, кажется, не знала, как реагировать на его слова. После того как все немного успокоились, мы дружной компанией отправились на поиски ночного ресторана, чтобы отметить воссоединение семьи. Амаранта, конечно, пошла с нами, хоть и не разделяла наших кулинарных пристрастий.
        Вечер прошел в дружелюбной и веселой атмосфере. Мы поделились с отцом подробностями своих приключений, пояснив в конце, что отныне мы в Питере персоны нон грата. Он тоже рассказал несколько забавных случаев, которые произошли в наше отсутствие. Мы обсудили предстоящий Ксюшин отъезд домой. Она, конечно, хотела бы побыть с нами подольше, но понимала, что пришло время вернуться к матери.
        Но как бы непринужденно ни протекала беседа, я не переставал краем глаза следить за Эмми. Она держалась в стороне от общего веселья и старалась улыбаться, но было заметно, что это дается ей с трудом. Амаранта почти не принимала участия в разговоре, а ближе к середине ночи, извинившись, вышла. Повинуясь плохому предчувствию, я пошел следом.
        В женском туалете Эмми не оказалось, и я через заднюю дверь вышел на улицу. Там-то мы и столкнулись.
        - Хочется верить, что ты собиралась сказать «прощай», прежде чем уйти, - произнес я, и Амаранта обернулась на звук моего голоса.
        Конечно, Эмми ушла неспроста. Она не собиралась возвращаться в ресторан, решив, по всей видимости, незаметно исчезнуть.
        - Мне показалось, что так будет проще, - виновато призналась девушка.
        - Могу я узнать, почему? - Я был уверен, что после всего пережитого имею право знать, почему она решила меня бросить.
        - Причины не изменились, - Эмми закусила нижнюю губу. - Пока я рядом, и ты, и все посетители этого ресторана в опасности.
        - Мы убили Лидию. Так что теперь мы всегда и везде будем в опасности независимо от твоего присутствия.
        - Меня он будет искать особенно тщательно, - возразила Амаранта.
        - Тебе не кажется, что ты переоцениваешь свою значимость для Грэгори? - спросил я, чувствуя, как закипает злость. Не хотелось верить, что после всех совместных испытаний она все же способна уйти.
        - Дело даже не во мне. Грэг просто не любит проигрывать, - обескураживающе честно проронила Амаранта. - Он не оставит меня в покое. Никогда, - последнее слово было произнесено с особым нажимом.
        - А как же я? Обо мне ты подумала? - с отчаянием спросил я. - Как мне жить дальше? Ведь ты - все, что у меня есть. Все, что имеет для меня значение в этом мире.
        - Мне ведь тоже нелегко. Разве ты не видишь, что я все еще люблю тебя?
        - Тогда просто останься, - я шагнул к ней навстречу и взял за тонкую руку. - Останься со мной, - повторил для пущей убедительности.
        - Это будет ошибкой.
        - Ну и пусть - в азарте перебил я, - людям свойственно совершать ошибки. К тому же мы никогда не узнаем, так ли это, если не попробуем.
        Я видел, что Эмми колеблется, и осознавал, что просто не могу допустить, чтобы она приняла решение не в мою пользу. Не позволяя Амаранте опомниться, я притянул ее за руку так, что наши тела соприкоснулись, и почувствовал, как вздымается и опускается ее грудная клетка, совсем как у обычного человека. Наклонившись к Эмми, я поцеловал полуприкрытые веки, коснулся распущенных шелковистых волос. Опустив руку на гибкую талию, слегка прижал девушку к себе, стремясь полнее ощутить тепло ее тела, поймать его, удержать хотя бы на мгновение.
        - Ты - мой ангел, моя путеводная звезда. Без тебя я заблужусь в темноте. Не обрекай меня на одиночество, - шептал я как заклинание.
        Немного отстранившись, заглянул в лазурно-синие глаза, надеясь найти в них долгожданное «да». Сердце замерло на краткий миг в ожидании ответа. Кажется, я даже перестал дышать, так безмерно страшно мне было в тот момент снова услышать отказ.
        Неожиданно Амаранта улыбнулась и склонила голову ко мне на грудь. Ее плечи дрожали, и я затруднялся определить, плачет она или смеется. И то и другое казалось одинаково возможным.
        - Это значит да? - переспросил я неуверенно, не зная, как трактовать такое поведение.
        - Боже мой, ну конечно, да! - вскинув голову, всхлипнула Эмми. - И как я только могла подумать, что способна тебе отказать…
        ЭПИЛОГ
        Старый добрый «Мерседес W 107» увозил нас прочь от Самары. Ночная автострада переливалась огнями от фар встречных машин. Они напоминали маленькие вселенные, движущиеся в темноте космоса. Казалось, за переделами этой узкой дорожной колеи нет жизни, и мир существует только здесь и сейчас. Я вдруг понял, что мне нравится путешествовать по ночам. В этом даже есть некая романтика.
        Удобно устроившись рядом с отцом, я вполуха слушал беззлобные жалобы Димки на то, что сзади стало тесновато. Братишка привык, что он является полноправным хозяином заднего сиденья. Ни я, ни отец не обращали внимания на его причитания, а он, похоже, нисколько этому не удивлялся.
        Обернувшись назад, я встретился взглядом с самыми прекрасными глазами на земле. Их бесконечный синий омут, как всегда, действовал на меня одурманивающе, и я подумал с улыбкой, а настанет ли когда-нибудь такой день, когда я смогу спокойно взглянуть в них, так чтобы внутри меня все не сжималось от головокружительного чувства обожания. Надеюсь, это никогда не произойдет.
        - Как ты тут? - с нежной заботой поинтересовался я у Амаранты. - Он еще не слишком тебя достал?
        Эмми покосилась на сидящего рядом Димку и лукаво улыбнулась.
        - Если он мне окончательно надоест, я просто прокушу ему шею, - сказав это, она резко повернулась к брату и с рыком оголила клыки.
        Димка от неожиданности подавился следующим словом.
        - Ты видел, папа? - Брат мгновенно пришел в себя и возмущенно обратился к отцу. - Она чуть не укусила меня!
        - Если ты не замолчишь хотя бы минут на десять, я даже позволю ей это сделать, - будничным голосом отреагировал отец.
        От такой наглости Дима потерял дар речи, а мы трое одновременно рассмеялись.
        Безмерное, всепоглощающее счастье обрушилось на меня. Сбылось все, о чем я только смел мечтать, и уже не имеет значения, что ждет впереди. Вместе мы сможем преодолеть любые препятствия. Так казалось мне в тот момент, так хочется думать и сейчас. Но, увы, теперь я уже не так в этом уверен.