Сохранить .
Анубис Герда Грау
        Рыбка в стеклянной банке #1
        Тайны прошлого умеют дотягиваться до настоящего. Плохо, если эти тайны темные и абсолютно не твои.
        Анубис
        Предисловие
        - Здравствуйте, Эндрюс, - сказал генерал Шепард.
        Гейл отдал честь в сторону его стола, находившегося слишком далеко для того, чтобы разглядеть выражение лица начальства, и остановился посередине комнаты.
        Солар просвечивал сквозь ленточные окна пентхауса в Президиуме, отбрасывая на пол чередующиеся тени - темная полоса, светлая полоса... Гейл замер на границе, и от этого его лицо оказалось в тени, а вот форма отражала свет ослепительно. Логичнее было бы сделать еще один шаг вперед, но ему не хотелось никаких разговоров «по душам», и дистанцию он держал отнюдь не символически. Генерал это понял.
        - Неплохо выглядите. - Шепард сложил руки на груди. - Вы на самом деле готовы вернуться на службу или предпочли бы продлить отпуск для поправки здоровья? Мне не нужны подвиги, я хочу услышать от вас правду.
        - Хочу вернуться, - ответил Гейл.
        Шепард понимающе кивнул.
        - Работа лучшее лекарство, Эндрюс. Я сожалею о случившемся и обещаю загрузить вас так, что не будет времени вздохнуть.
        - Спасибо, сэр.
        Гейл продолжал смотреть в сторону генеральского стола, но в глазах его была пустота. Шепард спустился с возвышения, являющегося на самом деле платформой, вместе с которой вся мебель могла уехать на нижний уровень, сделал несколько шагов к Эндрюсу по световой зебре.
        - Тогда остается открытым только один вопрос - ваш новый напарник. Дрифтер вашего калибра имеет право высказать пожелания относительно кандидатуры выводящего, они будут учтены. У вас есть кто-нибудь на примете вместо Тейлора? Кто-то, с кем вы хотели бы работать?
        Гейл поморщился. Имя Теда продолжало цеплять в нем что-то похожее на оголенный нерв. Он покачал головой: разбить чужую пару - такого и врагу не пожелаешь.
        - Жаль. Хотя я вас понимаю - заменить Тейлора непросто. - Шепард снова упомянул Теда, и Гейл подумал, что он делает это нарочно, словно заставляет привыкать к мысли, что теперь это постороннее имя. - Акустики такого уровня большая редкость, а переучить вас на другого напарника значит потерять половину ваших профессиональных достоинств.
        - Мне все равно, кто это будет, - глухо произнес Гейл. - Я готов работать с любым выводящим, которого вы дадите. На любом участке.
        - Например, курировать зонды георазведки, - насмешливо подсказал голос Лаудера откуда-то слева. - Или проверять пады въезжающих на предмет порнографии. Одним словом, картина Репина «Какой простор!».
        Гейл повернулся и увидел его сидящим на низком диванчике. Он запоздало козырнул в его сторону, удивляясь, что не разглядел его при входе, но потом решил, что Лаудер вошел только что - дверь осталась открытой.
        - Да, сэр, - Гейл переступил так, чтобы видеть обоих.
        - Глупо, Эндрюс, - заметил Лаудер. - Что за самоубийственный порыв и дурацкая рефлексия?
        - Я не гожусь на большее. - Гейл наклонил голову вперед и уставился на пол. - Привыкну.
        - Не привыкнете, и вы это знаете. Будете отбывать срок на службе, а по вечерам подавлять чувство растраты собственных возможностей. Пока печени хватит.
        Гейл покраснел, Шепард засмеялся и развел руками.
        - Я в некотором роде предполагал такой поворот событий, поэтому и взял на себя смелость вызвать сюда майора Лаудера, чтобы он поприсутствовал при нашем разговоре и высказал свое мнение. Как вижу, не зря. Проявите понимание того простого факта, что жизнь не закончена. У вас впереди долгие годы работы, и они должны быть успешными и плодотворными. Вы согласны?
        - Да, сэр.
        - А ты что скажешь, майор? Возьмешь нашего храброго капитана в напарники? Ты старше его по званию, за тобой последнее слово.
        Гейл замер. Поразителен был не столько уловленный им факт, что Шепард с Лаудером на «ты», сколько ситуация в целом, напоминавшая предэкзаменационный кошмар в казарме. Он посмотрел на генерала, втайне ожидая, что тот засмеется и скажет, что это была шутка, напарника выберут из штата или дадут универсала вроде Стюарта, но Шепард молчал.
        Вместо него ответил Лаудер:
        - Возьму, конечно, не ломать же ради него чей-то сложившийся тандем. Будет крайне интересно посмотреть на Головастика в деле. Только знаешь, я забрал бы его прямо сейчас, пока он в обморок не грохнулся, а то есть подозрения…
        Гейл облизнул слипшиеся губы. Стюарт теперь показался ему очень хорошим, отличным, да что там, почти идеальным вариантом, но Шепард улыбнулся и похлопал его по плечу.
        - Больше оптимизма, Эндрюс, - бодро сказал он. - Больше оптимизма.
        Глава 1. Рамзес
        «Больше оптимизма»… Такое легче сказать, чем сделать.
        В коридоре генеральской палубы Аякса по всей длине был раскатан ковер: дорожка, заглушающая шаги. Из-за ее толщины они с Лаудером перемещались беззвучно, почти касаясь друг друга плечами. Все происходящее напоминало Гейлу какой-то сюрреалистичный и мутный сон, кривой, как их отражения в гладких стенах, - никак не проснешься.
        - Что, Эндрюс, ждете, когда я скажу, что пошутил, и отпущу вас на свободу? - спросил Лаудер.
        - Честно говоря, да, сэр.
        - Напрасно. Ситуация останется неизменной, так что предлагаю фазы отрицания, гнева и торга с судьбой пройти в ускоренном темпе. Что там дальше следует по схеме?
        - Модель Кюблер-Росс, депрессия, - машинально промямлил Гейл название учебного параграфа. - Ангедония, абулия и… и…
        Он позорно запнулся, забыв определение классической депрессивной триады.
        - Снижение двигательной активности. - Лаудер остановился и оценивающе взглянул на Гейла, словно раздумывая, что из перечисленного имеется у того в наличии. - Где у вас квартира на Аяксе?
        - Рамзес-четыре, - ответил тот, гадая, как связан вопрос о снижении активности с местом его проживания - или это такая попытка сменить тему? - но спохватился и поправил сам себя: - Четвертый уровень квартала Рамзес.
        - Неплохо, - одобрил Лаудер. - Закрытая для посторонних зона, только офицерский состав и дрифтеры.
        Гейл удивился. Такой информации не было ни в одном справочнике, и когда они с Тедом заселялись, то не нашли в сети о Рамзесе ничего, кроме адреса. Ни картинок, ни отзывов, ни страничек в социальных сетях.
        - Он закрыт только от внешних наблюдателей, - пояснил он. - Нашими спецслужбами он просматривается.
        - Выяснили уже, как обходить наблюдение? Или просто отключаете камеры, когда приходит охота прогуляться ночью за территорию сектора?
        Гейл издал неопределенный звук, который можно было принять как за согласие, так и за праведное возмущение.
        - Ну-ну, - примирительно сказал Лаудер, скользнув по нему взглядом. - Подробности можете оставить при себе, я вам теперь не начальство.
        - К этому еще нужно привыкнуть, - буркнул Гейл.
        - Нет такой сложной задачи, которую нельзя было бы разложить на простые и выполнимые. Кстати, Эндрюс, напоминаю, что все услышанное в кабинете Шепарда там и остается.
        - Конечно, сэр. А можно спросить?
        - Можно.
        - Вы с генералом давно знакомы?
        - Учились когда-то вместе. Еще вопросы?
        Гейл проглотил повисшую на языке фразу «где именно» и помотал головой.
        Лифт принял их на борт и плавно стартовал по выделенной линии к жилому кварталу. В другое время Гейл с удовольствием проехался бы на скоростном болиде по пустой трассе, но сейчас красивые виды совсем не радовали.
        Шепард ведь сам бывший дрифтер, как ему пришла в голову эта идея? В дрифте нужно быть спокойным и расслабленным, а когда на тебя смотрит твой преподаватель, то это как постоянно сдавать тест на профпригодность. И на кой черт все это нужно Лаудеру? Через пару месяцев в учебке начнутся занятия, новый курс уже набрали, а он что же, будет стоять у Гейла за спиной, пока тот гоняет беспилотники по орбите или лупит из импульсной пушки по кускам мусора? Извращенная форма альтруизма?
        Гейл украдкой взглянул на Лаудера, чтобы по лицу понять, насколько тому свойственны альтруистические порывы, и пришел к выводу, что не свойственны вообще. Лаудер в это время разглядывал открывшийся с высоты птичьего полета вид на жилую зону.
        Если обычные люди перемещались к ней по транспортным тоннелям внизу, то личные гости Шепарда двигались по верхней горизонтальной линии лифтов. Прозрачные пути пронизывали всю длину Аякса, уходили далеко вперед и ныряли за центральную переборку, так что проследить конец связки было невозможно.
        - Пять тысяч километров, - брякнул Гейл, когда Лаудер перехватил его взгляд. - Диаметр - триста километров. Аякс похож на лежащую колбу, где люди живут на стенах. Или на сигару с необрезанными концами, только очень большую. Чем дальше от центра, тем менее престижные сектора.
        Это было изложено в любом справочнике, но Лаудер тактично не заметил посредственности гида, даже задал вопрос:
        - Центр отсчитывается от Президиума?
        - Кажется, да.
        Лифт плавно опустился к принимающей платформе и застыл, распахнув двери на площадку без единой таблички с названием. Оформление станции выглядело минималистичным, в декоре преобладал серый и коричневый гранит. Все линии были прямыми, фигуры - геометрически правильными. Камень, стекло, металл и почти полное отсутствие пластика. В резиденцию Шепарда скоростной трассой отсюда доставляли за десять минут.
        - Рамзес, - пояснил Гейл.
        Площадка переходила в застекленный холл, из которого открывался потрясающий вид на перспективу сектора с Президиумом - зданием правительства Урсулы. Издалека Президиум напоминал морской круизный лайнер.
        Лайнером он не был, конечно, просто его пристроили к переборке ступенчато, обтекаемыми ярусами, похожими на палубы. Это название закрепилось, будучи поддержано дизайнерами, нещадно эксплуатирующими морскую тему в оформлении внутренних помещений. Кроме Шепарда в здании квартировало много учреждений, нужных главе государства под рукой. Дрифтеры работали на последнем этаже, но в пентхаусе за все время службы Гейл побывал впервые. Если бы не дроид-провожатый, заблудился бы в переходах и поворотах. А вот Лаудер пришел в кабинет Шепарда самостоятельно, правда, при его способности ориентироваться в любом пространстве и местности это было неудивительно. Он даже на Цереусе не заблудился, когда они всей ротой искали Джонсона, удравшего ночью на болото проверять программу геолокации в паде.
        - О чем думаете, Эндрюс?
        Гейл торопливо вошел за ним в вертикальный лифт.
        - Об учебке, - честно признался он, глядя на показатели этажей, мигающие в металлических оправах. - Генерал не имел права забирать вас из училища ради меня. Смертность дрифтеров выше, чем акустиков, можно было бы просто найти свободного.
        - В некотором роде это вас не касается. Он поступил абсолютно правильно, если учесть, сколько сил в вас вложено и каких показателей вы достигли. Преподавателя заменить легче, простой расчет.
        - А ваши желания в этом расчете участвовали? - Гейл посмотрел на его отражение в зеркальной стене. - Или Шепарду не отказывают?
        - Мне не нужны адвокаты, Эндрюс, - лениво ответил Лаудер. - Кроме того, мой вам совет: перестаньте во главу любого угла ставить свою персону. Жить станет значительно проще, да и события могут оказаться не тем, чем кажутся изнутри вашего пузыря рефлексии.
        Гейл хотел было ответить, что он сейчас максимально объективен, но вдруг до него дошла простая мысль, что он ведет Лаудера к себе домой. От осознания этого факта во рту все высохло.
        Жилплощадь выделялась на дрифт-пару, значит, половина квартиры Гейла по закону теперь принадлежит Лаудеру. Им с Тедом при назначении в Президиум выдали большой дабл-сьют - у каждого своя спальня, санузел и гостиная, но общие кухня и балкон. После мумбайских событий половина Тейлора стояла пустой. Сам Гейл не был дома почти два месяца, слишком уж свирепо его трепали доктора и психотерапевты. В холодильнике наверняка мышь повесилась, а отправил ли он перед отъездом постельное белье в стирку хотя бы в объеме одного комплекта, точно вспомнить не удалось. Да и пылесборную систему перед вылетом отключили.
        «Пищедоставка работает», - постарался успокоить он сам себя.
        «Предложишь Лаудеру пиццу с пивом?» - ехидно спросил его внутренний голос.
        «Можно гамбургер или картошку фри с салатом».
        «Держу пари, он не ест фастфуд, тебе придется готовить и даже стол накрывать, - хихикнул голос. - Он же старше по званию, будешь каждый день яичницу делать на завтрак. На двоих».
        Последнее вышло настолько яркой картиной, что Гейл задохнулся. Надо было спасать положение, потому что лифт замер и для решения оставались считанные секунды.
        - Вы не против поужинать на стороне, сэр? - решительно сказал он и, чтобы окончательно лишить противника возможности к отступлению, храбро добавил: - Я угощаю.
        
        Ресторан назывался «Росетти». Это был самый старый ресторан Рамзеса, поэтому его окружали не кусты, а настоящие взрослые деревья, высаженные несколькими рядами таким образом, чтобы создавать видимость природного уголка. Семья, владеющая им, имела средиземноморские корни, антураж имитировал тосканскую провинцию, кухня тоже была итальянской, но можно было договориться и на любые другие блюда, если имелось время ждать. Столик, который Гейл любил больше всего, был в углу деревянной веранды, под фонарем, дающим уютный круг в размер столешницы. Меню лежало в центре.
        Лаудер кивком головы велел Гейлу заняться выбором блюд, а сам взял полистать винную карту. Страница с пивом его ожидаемо не заинтересовала. Официант издалека сделал знак, что видит посетителей и просит минуту. От нечего делать Гейл засмотрелся на то, как Лаудер жует гриссини, взятый из настольной корзинки. Они первый раз обедали вместе, в учебке у преподавателей была своя столовая.
        - В чем дело, Эндрюс? - спросил Лаудер, не отрываясь от винного разнообразия, изложенного на трех листах. - Подозреваете, что здешние рестораторы готовят хлебные палочки по рецептам Борджиа?
        - Нет, сэр, - Гейл поспешно отвел глаза.
        Пожилой официант подошел к ним со своей книжечкой и карандашом, приветливо улыбнулся сначала Гейлу, потом перевел взгляд на Лаудера.
        - Что жела…
        После этого он уронил карандаш, попятился и исчез в дверях.
        Гейл, открыв рот, посмотрел ему вслед.
        - Что с ним?
        - Понятия не имею, - хладнокровно ответил Лаудер, продолжая свое чтение.
        Официант появился через несколько секунд, вместе с администратором и метрдотелем, они втроем остановились на расстоянии от столика и замолчали, как изваяния.
        - Извините, мы можем сделать заказ? - раздраженно спросил у них Гейл, не дождавшись никакой реакции. - Или еще подождать?
        - Конечно, сэр, - пискнул администратор.
        - Не хотите перейти в зал? - эхом отозвался метрдотель.
        - Не хотим. - Гейл торопливо прижал локтем меню на нужной странице. - Нам спагетти болоньезе, ризотто с креветками, салат «Цезарь», сырную тарелку и…
        Он хотел спросить Лаудера, какое вино брать, но тот сам произнес фразу, непонятно что означающую:
        - Вилла Бланш Пикпуль де Пине.
        Как ни странно, официант его понял и наклонил голову в знак согласия.
        - А на десерт два капучино и тирамису, - быстро добавил Гейл.
        Официант исчез, администратор и метрдотель продолжали стоять. Какой-то толстяк боком протиснулся на веранду с бокалом, чтобы усесться напротив них и тоже начать таращиться.
        Гейлу стало не по себе. Он незаметно бросил взгляд на окна ресторана - несколько голов из зала были повернуты в их сторону, а кто-то даже стоял у стекла вплотную, при этом никто не разговаривал, как в завязке дешевого триллера.
        - Почему все смотрят на нас? - прошептал он.
        Лаудер отложил меню и проследил направление его взгляда.
        - Существуют такие расстройства психики, при которых кажется, что являешься центром всеобщего внимания и манипуляций, - небрежно ответил он. - Последняя стадия рефлексии, именуемая самопоглощенностью. Один шаг до паранойи.
        Гейл потер лоб.
        - Можно выйти, сэр?
        - Можно.
        Уходя, он краем уха услышал слова Лаудера, обращенные к метрдотелю:
        - Basta con questo spettacolo, per favore.
        - Si, Signore. Un momento.
        Когда Гейл вернулся, в зале ресторана были опущены шторы. Плетеную ширму от ветра растянули так, что столик оказался отгороженным не только от здания, но и от части улицы. Скатерть заменили, принесли новую хлебную корзинку и даже зажгли пузатенькие свечи, что, по мнению Гейла, было уже лишним, до темноты еще два часа.
        Холодная вода в туалете сделала свое дело, он успокоился. Возможно, действительно переутомился за сегодняшний день, а люди просто смотрели в окно на деревья. Что до толстяка, то он, скорее всего, перебрал спиртного и вышел посидеть на свежем воздухе.
        Салат и горячее уже подали, при виде тарелки дымящихся макарон Гейл почувствовал, что находится на грани голодного обморока. Последний раз он ел в санатории, перед перелетом.
        - Приятного аппетита, сэр.
        - Одна просьба, Эндрюс.
        Гейл удивленно вскинул глаза.
        - Поскольку мы теперь напарники, и, как я уже сказал, вашим начальством я больше не являюсь, перестаньте употреблять слово «сэр» при каждом обращении ко мне.
        - Хорошо, сэр.
        Гейл снова взялся за вилку, но Лаудер прижал его руку к столу.
        - Эндрюс, я понятно выразил свою мысль? - уточнил он.
        - Да, сэр.
        Ответ вырвался раньше, чем Гейл его осознал.
        - Так, - медленно сказал Лаудер, отпуская его руку.
        Он отодвинул тарелку Гейла в сторону, вытащил у него из пальцев и отбросил туда же столовые приборы, жалобно звякнувшие. Гейл проводил их глазами, незаметно сглотнув слюну.
        - Попробуем еще раз, - предложил Лаудер. - О чем я вас только что просил?
        - Не говорить слово «сэр» при обращении к вам, - послушно повторил Гейл.
        - Вы способны удержать это в голове хотя бы пять минут? Или не по силам?
        - Способен, сэр.
        Гейл не понял, как у него снова выскочило проклятое слово, он искренне хотел выполнить требование, но годы учебы вбили в него это обращение в отношении Лаудера насмерть, хотя со стороны это выглядело как издевка. На несколько секунд за столом воцарилась тишина.
        - Эндрюс, как давно у вас проблемы с памятью? - сочувственно спросил Лаудер, принимаясь за свое ризотто. - Или с распознаванием речи?
        - У меня нет проблем, сэр.
        - Вижу. Повторите еще раз, что от вас требуется.
        - Не употреблять обращение «сэр» по отношению к вам.
        - Что-нибудь непонятно в этой задаче?
        - Все понятно.
        - Готовы?
        - Да, сэр.
        Гейл покраснел и закусил губу. Проклятое обращение так и норовило пролезть в каждое предложение, и сейчас выскочило совершенно самостоятельно. Дьявольщина какая-то.
        - Поставим вопрос по-другому: сколько времени вы не ели? - спросил Лаудер, глядя на него поверх бокала.
        - Около одиннадцати часов, - ради макарон Гейл зубами вцепился в готовое вырваться запретное слово.
        - Недостаточно, чтобы мозг отказал от отсутствия питания, но в целом ощутимо. Очень голодны?
        - Да.
        Лаудер немного подождал продолжения и удовлетворенно кивнул.
        - Ешьте, - приказал он.
        - Спасибо, сэр, - благодарно пробормотал Гейл.
        - Отставить!
        Гейл отдернул руку от тарелки.
        - Для дрифтера не существует ничего вне контроля, - вдруг жестко сказал Лаудер. - Даже когда он не в дрифте. Вы постоянно лажаете, стоит вам на секунду забыться, напоминаете рыбу из стеклянного шара, которую выпустили в океан, но она и там нарезает круги диаметром в свой аквариум. О чем это говорит?
        - Я не могу контролировать все и всегда, - хмуро ответил Гейл. - Иногда нужно расслабляться.
        - Все контролировать нельзя, - согласился Лаудер. - Одного себя - можно. Но простейшая задача, которая состоит в бытовом отказе от употребления одного слова, вам сейчас не по силам. Сказать, почему?
        Гейл плотно сжал губы, чтобы опять не проговориться, и кивнул.
        - Вы слишком заняты своими внутренними процессами, доверяете внешнее управление автопилоту, а он вас подводит. Освободите мозг от контроля фоновых переживаний, сосредоточьтесь на главном, или будете сидеть голодным до утра. Я не шучу.
        Гейл подумал, после чего решительно подтянул к себе тарелку, накрутил на вилку связку макарон и без тени сомнения набил ими рот.
        - Контролирую главное, - вызывающе заявил он в ответ на взгляд Лаудера. - Раз вы моим начальством больше не являетесь, то и запретить мне есть не можете. Что бы я ни сделал или ни сказал.
        Но на всякий случай сгреб с тарелки еще одну огромную порцию, пока события не приняли неожиданный поворот. Ее он проглотил, не жуя, и глазами поискал, чем все это запить. Лаудер засмеялся и подвинул к нему бокал.
        Абракадабра, названная официанту, оказалась очень неплохим вином.
        Глава 2. Анубис
        
        С набитым ртом разговор не клеился. Официант принес им кофе, десерт и еще одну запасную свечу в точно таком же, только белом стаканчике вместо красного, и Гейл от нечего делать решил поджечь ее самостоятельно, раз уж у них такая приватная вечеринка, что даже до свечей дошло. Все лучше, чем сидеть как пень, не умея выдумать приличную тему для общения. Раньше это всегда брал на себя Тед.
        Он вытащил зажигалку, но Лаудер вдруг бросил салфетку на стол и поднялся.
        - Оставайтесь на месте, Эндрюс, - велел он, когда увидел положенное по этикету движение Гейла. - Я на минуту.
        Гейл плюхнулся обратно и проводил его взглядом.
        «Здесь не Мумбаи. Здесь все свои».
        «На Мумбаи тоже были все свои, - напомнил внутренний голос. - И даже больше - одна была твоей любовницей. Чем кончилось? Где сейчас Тед?»
        Он достал сигареты, но колесико зажигалки раз за разом прокручивалось впустую, пришлось воспользоваться горящей свечой.
        Исходные условия: никто не звонил, записок не приносили, на словах тоже ничего не передавали. Но Лаудер встал и ушел очень целенаправленно, даже быстро, как человек, который знает, куда идет и зачем. Может, решил коктейль в баре заказать? Почему не сделал этого, когда официант был рядом? Или это паранойя, а Лаудеру, как всем смертным, просто захотелось в уборную?
        Версия была бы логичной, не имей она один серьезный недостаток: вход в уборную для посетителей веранды открывался с этой самой веранды, помещение было двусторонним, и он, Гейл, воспользовался им полчаса назад. А Лаудер прошел в здание ресторана. И люди, которые смотрели на них в окно, они ведь ему не показались.
        Он развернулся и откинулся на стуле так, чтобы видеть обеденный зал сквозь единственное незанавешенное окно, оставленное открытым для вентиляции. Столики и барная стойка с веранды просматривались хорошо, но Лаудера нигде не было. Пять минут Гейл дал на то, что Лаудеру понадобилось позвонить без свидетелей из холла. Проверить было легко, достаточно его вызвать и услышать сигнал занятости, но неожиданно догнала мысль, что сделать он этого не может. Не знает номера. Как-то в голову не пришло спросить после всех сегодняшних передряг, а раньше и не полагалось. Дерьмовый просчет, пад не только средство связи, но и маяк, позиционирующий своего носителя на местности.
        Зажав сигарету зубами, чтобы освободить руки, Гейл вытащил из заднего кармана брюк свой телефон, вызвал справочную систему оператора связи, которым пользовались на Аяксе, и набрал фамилию Лаудера в сочетании с именем.
        Абонент отсутствует.
        Подключен к другой сети, аайской, а здешний оператор просто принял его номер на обслуживание? Но в аайской сети майора Эрне Лаудера он тоже не нашел. Это выглядело какой-то шуткой. В училище курсанты столько раз видели, как он разговаривает по телефону, что тот просто не может нигде не числиться. Какой-нибудь новый оператор с привлекательным льготным тарифом?
        Он вбил в поисковую строку браузера нужные слова, успел сделать несколько затяжек, пока вращался значок ожидания, но по окончании поиска тупая машина высыпала ему восемьсот с лишним страниц упоминаний известного косметического бренда, и Гейл с досадой плюнул. Ткнув окурок в пепельницу, он обратился к собственным поисковым средствам.
        Посетителей ресторана было много, но среди них ни одного знакомого лица, чтобы задать вопрос. Попробовать взять в разработку официанта, который их обслуживал? Что-то подсказывало, что никакой информации о своем клиенте тот добровольно не даст. Да и в поле видимости его сейчас не наблюдалось, не врываться же на кухню, чтобы его потрясти. Вот на веранде под прикрытием ширмы - да, но этот момент он упустил.
        Упершись ногами в стул у соседнего стола для устойчивости, Гейл активировал имплант и стал дожидаться, пока картина установится максимально четко.
        Пространство размылось волной, в животе возникло чувство провала, и в черноте его второго дрифтерского зрения люди пропали. Электронные устройства, которыми до упора был нашпигован ресторан, выглядели планетами неизвестной системы, обращающимися вокруг центральной звезды, которой был он сам. Яркие и не очень свечения стандартных падов, электронных кофемашин, настенных дозаторов для санитайзеров, глазков присмотра за залом, выведенных в кухню, а также плееры, лэптопы и даже банковский терминал в углу зала - все они были встроены в единый узор энергоснабжения и потребления.
        Информационные потоки выглядели иначе, еле заметными, квантовыми, если примитивно описать их структуру, нитями, состоящими из множества отдельных частиц. Они возникали и распадались, обменивались наполненностью и светимостью, порождая различные по напряженности поля и вторичные излучения, пространство было забито ими до отказа. Какие-то планеты были постоянно и тесно связаны между собой (синхронизированные ноутбуки и пады), какие-то работали автономно, но подозрительно активной не выглядела ни одна.
        Гейл вышел из дрифта, торопливо хлебнул еще теплого кофе, вдогонку отправив большую ложку тирамису - калории расходуются быстро, если не встраиваешься ни в одну линию, занимая у нее энергию. Можно влететь в гипердрифт, опробовано собственной шкурой на третьем курсе, мерзкое ощущение. Он бы и сахарницу опрокинул в рот, но побоялся привлечь чужое внимание.
        Дальше что?
        Сектор закрытый, просматривается спецслужбами, значит, на каждой улице есть пара-тройка камер наблюдения, и уж события десятиминутной давности там наверняка имеются. Для начала нужно понять, выходил Лаудер из ресторана или нет. Если вышел, это одно. А если нет… Тед когда-то тоже просто не вышел из ресторана, и пад у него в тот момент был с собой.
        Повторять свои ошибки он не собирался. Имплант нашел работающие на улице камеры, в считанные секунды определил, куда они копируют архив, и Гейл въехал в него без всякой осторожности, как пиратский бриг в гавань с утлыми суденышками. Сервер защищали какие-то программы, но он не стал их дифференцировать, просто отключил всю защиту разом, подвесив процессы на паузу в долю секунды. Отправив файлы себе в пад, он вернулся в реальность просмотреть добычу в ускоренном режиме и доесть тирамису.
        На всех трех записях была зафиксирована одна и та же картина: пустынный тротуар, качающиеся от вечерней продувки улиц деревья, какая-то парочка, остановившаяся вдалеке поцеловаться и понятия не имевшая, что на них смотрят. Лаудера на этих записях не было. Лестница в холл оставалась пустой, дверь не открывалась и не закрывалась. Круг сужался до ресторана и его подсобок.
        Раздумывая о возможных источниках информации за пределами зала, Гейл неожиданно встретился глазами с толстяком, которого уже видел раньше. Тот пересел к открытому окну чуть левее входа с веранды, продолжал тянуть свои коктейли, но пьяным не был, даже наоборот, слишком уж острым и любопытным был его взгляд, которым он обшарил Гейла с головы до ног, прежде чем отвернулся с деланым равнодушием.
        Это и определило выбор.
        Гейл отодвинул пустую креманку, немного покачался на стуле со скучающим видом, откинул голову на спинку, закрыл глаза, чтобы со стороны это выглядело послеобеденным сном, и снова запустил имплант в работу. На этот раз цель у него была самая конкретная.
        Декодер проинвентаризировал техническую начинку карманов толстяка - кроме пада тот имел и коротковолновый радиопередатчик, работающий на частотах местной полиции, но сейчас прибор молчал. Последний набранный номер в паде совпадал по времени с началом отсутствия Лаудера. Если предположить, что толстяк сообщил кому-то, что наблюдаемый объект начал движение, то на том конце сидит и причина, и следствие.
        Гейл, недолго думая, вызвал номер - посмотреть, кто ответит. Толстяк не заметил захвата, потому что нависал над своим стаканом, пытаясь выловить оттуда оливку.
        - Слушаю, - отозвался в паде голос невидимого собеседника. - Что там у тебя?
        Поскольку вибрация была установлена на входящий вызов, исходящий можно было бы услышать только в полной тишине, но в ресторане играла музыка, легкая и ненавязчивая. Гейл отменил вызов и повторил его в видеорежиме. Расчет был на то, что собеседник, спрашивающий про обстановку снаружи, подумает, что толстяк хочет ему что-то показать. Гейла он в любом случае не увидит, а вот он, Гейл, с интересом посмотрит, что находится за спиной говорящего.
        Или кто.
        Человек на той стороне наивно принял его видеозвонок, Гейл моментально сделал скриншот, чтобы запустить поиск соответствия личности. Результат нашелся быстро и удивил его - полковник Джибейд, УСБ Рамзеса. За спиной Джибейда была стена с фрагментом кожаной обивки дивана, пробитой заклепками. «Каретная стяжка», - вспомнилось Гейлу определение из зачета по фактурам.
        - Ничего не понимаю, - сказал тем временем Джибейд, отключая вызов.
        Пад в брюках толстяка завибрировал ответным входящим, тот схватился за карман, и Гейл сквозь ресницы со злорадством понаблюдал за тем, как вытянулось у него лицо - видимо, Джибейд сказал ему пару ласковых за тупые розыгрыши. Судя по внешности, сам полковник был не из шутников. Лицо на скрине выглядело грубоватым, с той резкостью черт, которая свойственна носителям восточной крови. Гейл использовал установленную между устройствами связь, чтобы перейти в пад Джибейда и оттуда послушать толстяка.
        - Не знаю, - бормотал тот в ответ, прикрывая микрофон ладонью. - Наверное, какой-то сбой. Сидит на месте. Я дам знать.
        Гейл проверил заряд в телефоне Джибейда и включил его камеру в тот момент, когда полковник бросил пад на низкий стол перед собой. Горящий рабочий глазок камеры тот не заметил. Экран Гейл перевел в режим ожидания, чтобы не светиться. Правда, сам он тоже ничего не видел, камера смотрела в стол, но слышал происходящее без помех. В учебке их когда-то натаскивали по звуку определять сотни предметов и движений, и если тогда Гейл не понимал, зачем это нужно дрифтерам, то сейчас оказалось, что картина по звукам воссоздается не менее точная, чем при взгляде.
        - Высокочувствительная, мать ее, техника, - сказал Джибейд, раздраженно ерзая на кожаном диване, шуршащем под его весом. - Хорошо, хоть иногда от нее польза есть. Я ведь ему не поверил, думал, перебрал или обознался, но он мне видеозапись прислал, ты еще только за стол садился. А потом ты вино заказал. Тут уже не до сомнений стало.
        - Не ожидал, что меня узнают, - ответил Лаудер откуда-то слева.
        Его движения шуршанием не сопровождались, и Гейл решил, что напротив дивана стоит кресло из другого материала или вообще стул и собеседники разделены столиком.
        - Думаешь, сильно изменился? - Джибейд налил в стакан какую-то жидкость.
        - Десять лет прошло. За такое время что угодно забывается.
        - Это уж точно, - многозначительно протянул Джибейд и уже другим тоном спросил: - Шепард знает?
        - Я с ним виделся пару часов назад.
        Джибейд помолчал.
        - И что?
        - Ничего. Напарника дал, с заданием определяется.
        - А он не хочет восстановить тебя в звании? - в голосе Джибейда прозвучало бешенство. - Или выпустить с этой чертовой Аайи, где посадил своего цербера Сэндлера?
        - Я не спрашивал.
        - Кто бы сомневался. - Джибейд грохнул об стол стаканом, который плеснул свое содержимое через край. - А я вот как-то спросил. Не удержался, думал, может, хоть немного смутится, захотелось стереть удовольствие с его рожи. Но ты знаешь Шепарда. Он никогда не слышит того, чего не хочет.
        Лаудер засмеялся.
        - Не стоило этого делать, Джахи. Дело прошлое.
        - Кому как, - хмуро ответил Джибейд. - Ты что думаешь, я здесь прячусь, боюсь, что ли, кого? Плевал я на Шепарда. Но его приказ о твоем задержании на случай пересечения границ сектора до сих пор действует в управлении. И я обязан его выполнить. Скажешь, он просто забыл его отменить?
        - Скажу, что быть Шепардом очень хлопотно. - Лаудер, судя по звукам, откинулся к спинке того места, на котором сидел. - Каждый шаг на виду, многое в голове надо держать, любой прокол воспринимается намеренным умыслом, как ни старайся. А у тебя тут хорошо, тихо.
        - Тихо, да. - Джибейд снова переместился на диване. - В основном потому, что посторонних нет, на всех, кто пересекает границы сектора, мы получаем данные. Что-то вроде официального подтверждения права здесь находиться: имя, фамилия, срок пребывания, цель. Без этого посетитель попадает в статус возможного диверсанта, со всеми вытекающими. Я, собственно, потому и пришел сам.
        Он кашлянул, в разговоре возникла пауза.
        - На меня не прислали? - спокойно уточнил Лаудер.
        - Да, - неохотно подтвердил Джибейд. - Случайность или нет, тут уже не скажу. Так что имей в виду. Мои парни тебя не тронут, но за комендатуру не ручаюсь. У них своя голова, если ты помнишь Дом Мертвых.
        - Помню, - усмехнулся Лаудер. - Кстати, название сектора…
        - Я предложил, - вызывающе ответил Джибейд. - Во всех источниках написано, что «Анубисом» руководил Шепард. Присвоил славу - бери и кличку. Теперь представляю его физиономию каждый раз, когда он смотрит на карту Аякса. Вроде как в его же честь названо, не возразишь. Больше ничего не смог сделать, прости.
        - Этого более чем достаточно.
        - Рамзес…
        Пад неожиданно грянул входящим вызовом, Гейл вывалился из дрифта и огляделся по сторонам - что-то случилось? Но обстановка оставалась спокойной, только толстяк что-то нашептывал в микрофон, прикрыв его ладонью.
        Кофе окончательно остыл, но унести его не успели, и Гейл машинально поболтал в нем ложкой, а когда отхлебнул, поморщился - поднятая со дна муть осела во рту колючей крошкой. Он оттолкнул чашку и вытащил сигарету.
        Официант подошел с подносом убрать стол, заботливо подвинул Гейлу пепельницу и наклонился в его сторону в ожидании.
        - Можно еще кофе? - Гейл не узнал свой голос.
        - Конечно, синьор.
        - И убрать эту ширму? - он яростно ткнул подбородком в стоявшую за его спиной плетенку.
        Официант посмотрел на него с любопытством, кивнул, ловким движением собрал ширму и отставил ее в сторону. После этого он удалился, прихватив грязную посуду.
        Гейл взял со стола незажженную свечу и покрутил в руках. Интересно, что было приглашением на встречу - нечетность свечей на столе, отсутствие огня конкретно в этой или просто факт ее установки на стол? И что еще за «Анубис»?
        Пад коротко ответил, что операция «Анубис» была спланирована генеральным штабом и проходила под личным руководством генерала Бенджамина Шепарда Третьего на Аяксе десять лет назад. Внутри центрального сектора обнаружилась викторианская агентурная сеть, фигурантами оказались и высокопоставленные урсулийские чиновники, и военные, имевшие доступ к государственным тайнам и злоупотреблявшие служебными полномочиями. Дело вызвало большой резонанс и отчасти даже скандал, результатом которого явились значительные кадровые перестановки и смещения. Обиженных было так много, что на генерала организовали покушение прямо в здании Президиума. Успехом оно по случайности не увенчалось, хотя пострадавшие при теракте имелись. Организаторов так и не нашли. Операция стала одним из самых громких дел генерала Шепарда на посту главы государства.
        Гейл собирался поискать информацию о Доме Мертвых, но официант принес вторую порцию кофе, горячую и с отлично взбитой пенкой, пришлось прерваться. Он щедро всыпал под молочную шапку половину сахарницы так, что края пены, вытесненные образовавшейся кальдерой, угрожающе нависли над бортиками. Требовалось абсолютное спокойствие и даже дзен, чтобы донести ее до рта. Гейл почти справился, когда ослепительный луч неожиданно ударил ему в лицо. Часть кофе перекочевала на стол, а молочная шапка - целиком на брюки.
        - Какого хрена? - рявкнул он, вставая с места, в основном для того, чтобы отряхнуть колени, на которых таяла коричневая жижа, но еще и чтобы иметь возможность маневра.
        - Комендатура, - очень логично ответил кто-то невидимый из-за потока в пять тысяч люмен.
        
        Глава 3. Дом Мертвых
        Гейл ощупью нашел в нагрудном кармане карточку, протянул вперед, чья-то рука ее забрала, но назад не вернула. Фонарь погас, круги все еще плавали перед глазами, перемещаясь вместе со зрачком во всех направлениях взгляда, и воспользовавшись его секундной слепотой, сотрудники комендатуры навалились и втиснули Гейла на заднее сиденье служебного кара, повисшего над верандой. Сами расположились по бокам, машина поднялась в воздух и развернулась. Видеть, куда они движутся, мешал экран, отделивший пассажирское сиденье от водительского. Боковые стекла тоже лишились прозрачности в момент старта.
        После Мумбаев у Гейла не было никакого желания позволять событиям случаться без контроля и до последнего считать их шуткой или ошибкой. Имплант мгновенно вскрыл навигатор и сдал Гейлу конечный пункт назначения - комендатура. Это его несколько озадачило. От идеи ткнуть кар носом в газон, заблокировать двигатель и надавать кретинам по почкам пришлось отказаться. Что-то странное происходило у него на глазах, навешать пинков всегда успеется.
        - В чем дело? - громко сказал он. - Я, кажется, ничего не нарушал. Сидел, никого не трогал.
        Находившийся слева провожатый фыркнул, точно услышал большую глупость. Тот, кто был справа, хранил каменное выражение лица. Гейл оставил свои попытки вызвать похитителей на разговор и уставился в собственные колени, изображая покорность судьбе.
        Если события как-то связаны со словами Джибейда о пропавших данных, то задержать должны были бы Лаудера, никак не его, Гейла, у которого все документы были в порядке. Но они ни о чем не спросили, хотя видели, что чашек на столе две. Не подождали, пока Лаудер появится, а вели себя так, словно хотели удрать оттуда до момента, когда встреча состоится. При этом все мыслимые и немыслимые формальности при его задержании были нарушены. Комендатура, конечно, не всегда утруждалась соблюдением буквы закона, но в целом старалась держать марку столичного подразделения. Хватать человека среди бела дня даже у них было не принято. Вот вежливо пригласить для беседы, зачитать права, назвать нарушение, дать время на устранение проблемы - это другое дело. А тут как с катушек слетели. Что за хрень творится? А он-то считал свой район тихим и спокойным!
        
        Комендатура не имела входа с земли, попасть в нее можно было только по воздуху. Кар беспрепятственно прошел защиту, чтобы опуститься на пол большого помещения около двадцати метров высотой.
        Правый сопровождающий толкнул локтем дверь, но она почему-то не открылась. С левой случилось то же самое. Водитель поспешно покинул свое место, чтобы помочь им снаружи. Гейл захлопнул и его дверь, задраил все замки, и после этого кар подпрыгнул метров на десять вверх. Там он завис, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Замки снова открылись и пассажирские двери угрожающе поднялись, словно крылья хищной птицы.
        Высота и отсутствие водителя подействовали на провожатых гипнотически, они замерли и инстинктивно подались от провалов к плечам Гейла. Тот обхватил их руками за шеи, точно они были лучшими друзьями на совместном фото, и слегка придавил каждому подъязычную артерию костяшками пальцев.
        - Так в чем у меня проблемы?
        - Вы ненормальный, - гримасничая от неудобства ворочать языком, ответил левый. - Отпустите нас сейчас же и посадите машину. Не ломайте себе жизнь.
        - Сломать жизнь не так просто, как шею, - возразил Гейл, подталкивая говорившего в сторону открытой двери и одновременно удерживая. - Тут высоты хватит на полный паралич. Будешь ходить под себя до конца дней.
        Похитители переглянулись, и Гейл поторопил их тем, что придал машине небольшой крен в воздухе.
        - Вы хоть знаете, с кем уселись обедать? - выдавил правый.
        Гейл открыл рот.
        - С кем? - переспросил он, думая, что ему приснилось.
        - Еще скажите, что понятия не имеете, о ком речь, - сварливо отозвался второй. - Первый раз слышите. И на территорию сектора его не вы провели, проход со станции своей карточкой ему не вы открывали и в лифте не свои отпечатки отсканировали.
        - Ну, такого я не скажу, конечно, но разве это преступление?
        - Не валяйте дурака. - Второй бросил красноречивый взгляд на первого и снова уставился на Гейла. - Вы его протащили на территорию, не поставив комендатуру в известность и не спросив разрешения, а теперь он и вовсе исчез. Вы хоть что-нибудь знаете о его целях?
        Гейл подумал, что не очень-то вы его и искали, но вслух сказал другое:
        - Не знаю я ни о каких целях. Он вернется и встанет на ваш учет.
        - Вернется, как же, - вырвалось у первого. - Ищи теперь ветра в поле. Говорил же, что надо его брать сразу, как только на станцию вышел. Нет, подождем, посмотрим…
        - Он мой напарник, - перебил их Гейл. - Назначение недавно получено, поэтому вы о нем не знаете. Завтра все будет в норме.
        - Кто может подтвердить ваши слова?
        Гейл собрался ответить, но вспомнил фразу, что все сказанное в кабинете Шепарда остается в кабинете Шепарда, и передумал.
        - Молодой человек, посадите уже этот чертов кар, - взмолился второй. - Я высоты боюсь.
        Внизу стало шумно, в помещение начали вбегать вооруженные люди. Макс Олейник, дрифтер комендатуры и сосед Гейла по дому, замер у входа, указал глазами на машину и вопросительно приподнял брови, но Гейл только плечами пожал - что тут скажешь. Так вышло.
        Макс перехватил управление, кар повилял в воздухе и пошел на посадку. Машина неловко стукнулась брюхом о поверхность, оба провожатых одновременно рванули наружу, подальше от Гейла.
        - Эндрюс, выходите, - приказал ему от двери комендант Рамзеса, полковник Стирхоф. - Только без резких движений. Если у вас есть оружие - положите на пол и отойдите от него.
        - А если нет? - ляпнул Гейл. - Попрыгать на месте?
        - Заткнуться, - оборвал его Стирхоф. - И не делать себе хуже, чем уже есть.
        - Это возможно?
        - Эндрюс!
        - Молчу. - Гейл вывернул карманы и показал, что в них ничего нет. - Не нервничайте только, это опасно для человека с бластером в руках. Да и как будет выглядеть в заголовках газет?
        Он снял китель и положил его на пол, сделал пару шагов в сторону. Там скинул ботинки и ногой отодвинул их от себя. Кроме брюк и рубашки на нем больше ничего не осталось. Гейл расстегнул ремень, вытащил его из петель и бросил вместе с падом поверх обуви.
        - Штаны сниму только под музыку и за деньги, - объявил он.
        Олейник сдавленно хрюкнул, Стирхоф побагровел от злости.
        - В изолятор, - рявкнул он. - И чтобы никакой электроники. Будет там и музыка, и приватный танец со следователем. Совсем распустились, засранцы!
        
        В изоляторе Гейл успел пошарить в радиусе сотни метров от железного замка, отделявшего его от свободы, но нашел только кулер с водой. Электронным было примитивное меню, но никакой связи с сетью. Все остальные линии находились далеко, выглядели ненадежно и требовали отключки плюс хорошего выводящего. До приезда следователя Гейл не мог себе этого позволить.
        Он попробовал ходить по камере, но без ремня брюки сползали, открывая резинку трусов, приходилось придерживать их рукой. Попутно он обдумывал полученную информацию со всех сторон, пока дежурный не гаркнул в окошко:
        - Эндрюс, на выход!
        Сунув руки в карманы, чтобы не потерять штаны, Гейл с независимым видом побрел за ним.
        
        Комната оказалась маленькой, разделенной узким столом, выходившим из стены, с двух сторон от него можно было сидеть на откидных стульях. Следователь выглядел штатским, но стрижен был очень коротко, как если бы был военным или спортсменом. Висок его расчерчивал глубокий шрам, казавшийся среди белесого ежика волос вдавленной бороздой темного цвета, уходящей в сторону затылка. Гейл на секунду задумался, что могло оставить такой шрам, что-то острое и железное, треугольного сечения. Фамилия следователя была Кройс, так, по крайней мере, он представился.
        - Мне не дали протокол задержания, - с порога заявил Гейл. - Я до сих пор не знаю, за что меня арестовали.
        Кройс сцепил руки в замок и положил на них подбородок, внимательно глядя на Гейла.
        - Я, наверное, вас очень удивлю, - сказал он, - но вы не арестованы.
        Гейл плюхнулся на сиденье.
        - То есть могу уйти отсюда в любой момент? - уточнил он.
        - На вашем месте я не стал бы торопиться. Ради вашего же блага.
        Гейл откинулся к стене и сложил руки на груди. Следователь сделал то же самое, и минуту они смотрели друг на друга в полной тишине.
        - Хорошо, - Кройс коснулся ладонями поверхности стола, словно был водящим в какой-то игре. - Не будем состязаться в гляделки, давайте просто поговорим?
        - О чем?
        - О ком. О человеке, который прибыл с вами сегодня днем в Рамзес. Майор Эрне Лаудер. Правильно?
        Гейл сделал движение плечом, означавшее согласие и недоумение по поводу глупого вопроса в равной степени.
        - Как давно вы его знаете?
        - Да лет восемь.
        - Насколько хорошо? И хорошо ли?
        - Ну… - Гейл запнулся. - Такого, наверное, не скажу, да и никто не скажет. Просто знаю.
        - Значит, знаете ближе к «плохо», так? Тогда другой вопрос - где вы были последние два месяца? Ваша квартира стояла пустой приблизительно это время.
        Гейл нахмурился.
        - В санатории, - кратко ответил он. - Это есть в моем личном деле, подробностей не будет.
        - Что делал в это время майор Лаудер?
        - Откуда мне знать?
        - Ну, мало ли вы с ним поддерживали общение или он навещал вас.
        - Нет, не поддерживал и не навещал. Ко мне никого не пускали.
        - Когда же он обратился к вам с просьбой провести его в Рамзес, если вас выписали только сегодня, а до этого к вам никого не пускали?
        Ход выглядел таким грубым, что Гейл даже не удостоил Кройса усмешкой.
        - Он не обращался ко мне, его назначили моим напарником сегодня днем, и мы пошли на служебную квартиру, она у нас одна на двоих, если вы не в курсе.
        - Вы прилетели на Аякс несколько часов назад, на службе не были, когда успели узнать о его назначении? Это он сам вам сказал?
        - Нет. - Запрет о кабинете Шепарда снова всплыл у него в памяти. - То есть да. Сам сказал.
        Стопроцентной ложью не было, Шепард ведь спросил, а Лаудер ответил.
        - И после этого он попросил провести его в Рамзес, - подсказал Кройс.
        - Да не просил он меня ни о чем, - вспыхнул Гейл. - Я здесь живу, он теперь мой напарник, куда ему еще идти, если у него тут никого нет и он никого не знает?
        - Совсем никого не знает? - сузил глаза следователь. - Это он так сказал?
        - Не говорил, но… - Гейл запнулся. - Он же с Аайи, не с Аякса.
        - Мы еще вернемся к этому моменту. Вы использовали свою карту для прохода на территорию сектора по собственному желанию или это была просьба майора Лаудера? Может быть, он как-то дал вам понять, что ждет от вас эту услугу?
        - Мы вдвоем шли в одно место, зачем вторую карту использовать? Одной достаточно, чтобы дверь открыть и лифт вызвать.
        - То есть вы сделали это сами, не спрашивая майора Лаудера о наличии у него карты?
        - Это как-то не принято в отношении старших по званию.
        - Хорошо. Вы прошли на территорию сектора. Ни одна душа не проявила к нему интереса и не выразила желания пообщаться поближе, увидев рядом с вами? Никто не вел себя странно? Как если бы был с ним знаком, но не хотел это афишировать?
        Гейл открыл рот, чтобы отмести его предположение, но вспомнил поведение официанта и замолчал. И администратор с метрдотелем… И те люди… И это не говоря о Джибейде, упоминать которого он не собирался.
        - Не знаю, - уклонился он от прямого ответа. - При мне за столом с ним никто не разговаривал.
        - Вы все время были вместе или выходили из-за стола? Например, в туалет?
        - Да меня и не было всего пять минут.
        - Хорошо, - опять кивнул следователь. - Допустим, при вас к нему никто не подходил. Вы прошли на территорию сектора и направлялись домой. Почему же оказались в ресторане? Был какой-то повод? Или майор Лаудер предложил его посетить? Отметить встречу?
        Гейл чуть не расхохотался, представив обстоятельства, при которых Лаудер вдруг посчитает встречу с Головастиком поводом к банкету. Дожить бы…
        - Жрать хотелось, дома хоть шаром покати, - он сделал каменное лицо. - Предложил я, он согласился. К чему вы клоните вообще?
        - Хочу обратить ваше внимание на некоторые странности. Давайте резюмировать. - Кройс поднял вверх ладони, он вообще очень легко жестикулировал, что не вязалось со сдержанной мимикой. - Устно, никакой силы не имеет, слова я вас подписывать не заставлю, да и вы всегда можете от них отказаться. Значит, вас выписали из санатория, где поправляли здоровье, вы прибыли на Аякс и здесь уже встретились с майором Лаудером, который сообщил вам о том, что теперь является вашим напарником. Вы пригласили его к себе, по дороге решив посетить ресторан. В ресторане ваш напарник оставил вас одного в процессе еды и исчез. Правильно?
        - Да вроде бы.
        - Он говорил что-нибудь о своих целях?
        - Какие еще цели? Мы даже служебной задачи не получили пока.
        - Может быть, он о чем-то проговорился за столом или вы сами удивились каким-то его словам?
        - Не помню.
        - И тому, что он вас бросил во время обеда одного, не удивились?
        Гейл подумал, что расскажи он все, чему привык не удивляться в учебке, брови Кройса свалились бы с затылка, но вместо этого пожал плечами.
        - Я думал, он на минутку вышел и вернется.
        - Где он может быть сейчас? Просто предположите.
        - Где угодно, - честно ответил Гейл. - С ним никогда не угадаешь. Даже у вас за спиной.
        Он сказал это в шутку, но Кройс вздрогнул и невольно оглянулся, хотя у него за спиной была стена. В следующую секунду он уже взял себя в руки и рассмеялся. Вышло это несколько натянуто. Гейл мог поклясться, что испуг был самым настоящим и Кройс хотел бы его скрыть.
        - А скажите, Эндрюс, вас не удивило назначение вашим напарником такого человека?
        - Еще как. - Гейл мрачно припомнил обстоятельства. - Я просто охренел, если честно.
        - То есть все-таки вам это показалось странным? - Кройс откинул голову назад.
        - Немного. - Гейл не стал объяснять, по каким причинам ему это показалось, а следователь не спросил. - Но мало ли что мне кажется, я же два месяца просидел в психушке, мог и отстать от жизни.
        Кройс скользнул по нему внимательным взглядом, но промолчал, жестом предложил продолжить говорить, однако Гейл тоже взял тайм-аут.
        - Тогда еще раз, с учетом открывшихся новых фактов, - сказал Кройс. - Вы два месяца проводите в психиатрической клинике и не имеете никакой информации о том, чем в это время занимается майор Лаудер. Однако по возвращении на Аякс он встречает вас и говорит, что назначен вашим напарником. Хотя это назначение кажется вам странным, вы приглашаете его к себе и по пути соглашаетесь составить ему компанию в ресторане. Из ресторана он исчезает, бросив вас одного. При этом никаких документальных доказательств, что он действительно является вашим напарником, материально не существует. Правильно?
        - Не понимаю, к чему вы клоните. - Гейл остро пожалел о сигаретах, оставленных в кителе. - Что он меня обманул? На кой черт?
        - Резонный вопрос, - улыбнулся Кройс. - Вы знаете, что майору Лаудеру запрещено находиться на Аяксе? И уж тем более в Рамзесе?
        - Нет, не знаю. Почему?
        - Тут, наверное, надо совершить небольшой экскурс в прошлое. Вы проходили в училище историю спецслужб Аякса? Слышали когда-нибудь об операции «Анубис»?
        - Когда это было? - Гейл наморщил лоб и наклонился вперед для убедительности.
        - Около десяти лет назад, - понизив голос, ответил Кройс. - Начиналась она здесь, в Рамзесе. Подробности операции я вам излагать не буду, это государственная тайна, но скажу, что очень многие головы полетели после ее окончания. Далеко не все высшие чины оказались лояльны по отношению к режиму Шепарда, и вскрылось это самым неожиданным образом. Ваш напарник тоже в ней поучаствовал в некотором смысле. Правда, звание он тогда носил куда выше, да и знакомства имел несколько более престижные, чем сейчас. Но результат для него был такой же, как для многих, - майорские погоны и ссылка на Аайю. Бессрочная.
        Гейл подавился собственным языком.
        - Ссылка? - хрипло спросил он. - За что?
        - Подробности знает только генерал Шепард, всем остальным это объявили постфактум. Но догадаться легко. Если учесть, что очень многие фигуранты получили пожизненные тюремные сроки, еще не худший вариант. Как, по-вашему, приятное воспоминание для майора Лаудера? Захотелось бы ему приехать сюда просто так посидеть за чашкой кофе?
        - Вряд ли, - пробормотал Гейл.
        Сказанное до странности перекликалось с тем, что он услышал от Джибейда, и, скорее всего, имело под собой какие-то основания. Но назначение Лаудера устроил Шепард, и он видел, что они ушли вдвоем. Неужели не знал, что они направятся в Рамзес на служебную квартиру? Или наоборот, велел Лаудеру там не показываться, и поэтому разрешение на него так и не поступило и приказ до сих пор в силе? Какого черта тогда было разыгрывать друзей в кабинете? Перед кем? Перед ним, Гейлом? Или он опять делает ошибку, ставя себя во главу угла, как говорил Лаудер?
        Но если убрать себя из событий сегодняшнего дня, то получается, что это какой-то циничный спектакль. Если Шепард поступил так, как сказал Джибейд, то форменное издевательство вызывать Лаудера из ссылки и дружески с ним болтать в своем кабинете на глазах у подчиненных, зная, что он не может ответить. Такого за Шепардом не водилось, сколько Гейл его знал. Резким бывал, безжалостным даже, но жестоким… Да и Лаудера он за годы учебки успел изучить, не такой у него тон с теми, кого он не уважает. Нет, тут что-то другое.
        Кройс наблюдал за его сомнениями с некоторой долей сочувствия, словно понимал, каково сейчас Гейлу.
        - Я вам это рассказываю исключительно для того, чтобы вы посмотрели на ситуацию другими глазами и сами, внутри себя, ответили на вопрос - зачем появляться в Рамзесе человеку, которому это запрещено? Какая у него может быть здесь цель после всего, что имело для него такие катастрофические последствия? Даже не прошу вас озвучивать свои выводы, просто сделайте их. И посмотрите на роль, отведенную в этом спектакле вам. Вас использовали, и каким образом сложились бы дальнейшие события, не возьмется предсказать никто. Никто из тех, кто знал майора Лаудера немного больше, чем вы. Так что как бы вам ни хотелось покинуть здание комендатуры, на вашем месте я бы дважды подумал. Здесь относительно безопасно, а вот когда местонахождение вашего напарника выяснится, мы с удовольствием отпустим вас домой. Если вы за это время вспомните еще что-то, что могло бы пролить свет на цели майора Лаудера в Рамзесе, будем очень обязаны.
        Гейл внимательно посмотрел на Кройса. Если в первый раз он мог списать на то, что ему показалось, то сейчас он был уверен, что за словами Кройса стоит страх. От этого глаза следователя были пустыми и безжизненными, и фраза о Доме Мертвых начинала обретать плоть и очертания.
        Глава 4. Дрифт-скретч
        Пад в кармане Кройса неожиданно издал низкое гудение входящего вызова с отключенным звуком. Тот встал и поспешно отошел в угол комнаты, хотя с тем же успехом мог бы остаться на месте - полтора шага в сторону не заглушали бас Стирхофа, проводимый хорошим динамиком в крошечное помещение.
        - Поздравляю, - прогремел комендант. - К нам полиция.
        - Быстро они. - Кройс бросил взгляд на Гейла, который из вежливости сделал вид, что ничего не слышит. - А в чем дело?
        - Есть какие-то сомнения? В этом чертовом ресторане кого только не было, к ночи здесь будет стоять очередь за подробностями.
        На несколько секунд повисла многозначительная пауза.
        - Хорошо, но должна быть и какая-то официальная причина, - сказал Кройс, понизив голос до шепота. - Пусть хотя бы ее назовут, подумаем, как выкрутиться.
        - Мы сами задержали Эндрюса или нет? - перебил его Стирхоф.
        Кройс поколебался.
        - Нет оснований.
        Гейл оценил его подвиг. При том горячем интересе, какой комендатура проявила к нему и его злополучному обеду, следователю ничего не стоило состряпать обвинение в угоне кара и задержать его на сутки по всем правилам.
        Стирхоф разочарованно посопел, словно ожидал от Гейла признания в намерении угнать Аякс в Новую Викторию.
        - В моем кабинете, - коротко сказал он.
        Кройс отключил своего собеседника и повернулся к Гейлу, задумчиво постукивая падом по ладони.
        - Мистер Эндрюс, у вас случайно нет версий, по каким причинам вы могли заинтересовать полицию? - вежливо спросил он.
        Гейл пожал плечами.
        - В ресторане не было ни с кем недопонимания? - продолжал настаивать Кройс. - Может быть, не у вас, а у вашего спутника? Разговор на повышенных тонах? Агрессивное поведение? Что-нибудь противозаконное?
        - Ничего такого не было.
        - Хорошо. Тогда вам будет не очень сложно выяснить, что полицейским от вас нужно, и по возможности этот вопрос быстро уладить? Мы со своей стороны окажем вам любое содействие. Единственная просьба - не упоминать имени майора Лаудера в разговоре с полицией. Лучше всего, если вы будете вести себя так, как если бы сидели за столиком один, и отвечать только за свои действия.
        Гейл согласно кивнул, оставив все вопросы при себе - любопытство победило. Если Кройс удивился быстрому согласию, то ничем этого не выдал. Он подошел к двери и ударом кулака в железное полотнище велел дежурному выпустить их обоих.
        
        Кабинет Стирхофа был маленьким и неудобным по сравнению с пространством, предоставляемым коменданту Президиума, у которого Гейл однажды побывал по служебным делам. Здешнее помещение было прямоугольником площадью около тридцати - тридцати пяти метров, где вдоль длинной стены напротив двери стоял ряд стульев, используемых в конференц-залах. Ряд соединял собой стол коменданта и дрифт-кресло, разнесенные к разным торцам комнаты. Всю остальную стену занимала карта района, предназначенная не только для обычного ориентирования, но и для дрифта.
        Карта отображалась очень подробно, трехмерная и объемная, со всеми домами и улицами, любой участок дороги или дома можно было увеличить в воздухе холопроекцией и рассмотреть в деталях. Поддерживала карту в рабочем и актуальном состоянии целая сеть устройств, размещенных на улицах. При подключении дрифтера карта покрывалась дополнительной сеткой с маркерами, на которой он оставлял знаки своего пребывания в том или ином фрагменте.
        Рамзес был частью Аякса, расположенной по одной стене «колбы» - ступенчатые улицы, многоуровневые террасные дома, в которых крыша одного является верандой для другого, множество зеленых зон, как та, где находился «Росетти», даже озеро, правда, искусственное, но декорированное под настоящее. На нем катались на лодках, и лодки выглядели на карте игрушечными корабликами.
        Все в Рамзесе было геометрически правильным (за исключением внешних границ, напоминавших многоугольник), свободным и продуманным. Огромная сеть коммуникаций, поддерживающая эту красоту, уходила в Нижний Аякс с тех времен, когда тот был центральной частью корабля-колонии «Арк» - стержнем, на котором крепились кольцевые структуры: подобие детской пирамидки, собранной в неправильном порядке колец - самое большое в центре. Сколько всего их было нанизано на Аякс, никто толком не знал, корабль-колония подвергся разделению сразу же по прибытии в Викторию, которая тогда еще не носила статус Новой, а большего в источниках не сообщалось.
        Полицейских в наряде было двое, оба выше Гейла и с завидным сложением. Они сидели на стульях, но при появлении новых лиц встали одновременно, как синхронисты. Выражения физиономий у обоих были самые официальные и деловые. Гейл уже не удивился, увидев третьим участником шоу того самого толстяка, чей пад он использовал для подслушивания закулисного разговора, вспомнил и полицейскую рацию у него в кармане.
        Они обменялись неприязненными взглядами. Толстяк оказался детективом по фамилии Грац, и Гейл про себя фыркнул - грации в нем было столько же, сколько в грузовом лифте.
        - Мистер Эндрюс, вам придется на время проехать с нами в участок, - сказал Грац с таким видом, точно встретил Гейла впервые. - Поступило заявление от гражданского лица.
        Гейл задумался, сам ли Грац изобрел этот повод или делает это по согласованию с Джибейдом? И если последнее, то не стоит ли принять предложение, чтобы отделаться от комендатуры?
        - Какое еще заявление? - вслух спросил он.
        - Вы обедали сегодня в ресторане «Росетти»? - быстро задал вопрос Грац.
        Гейл почувствовал, что начинает закипать. Дался им всем проклятый обед, лучше бы и вправду яичницу дома пожарил...
        - Да.
        - Вы были там один?
        - Нет.
        Глаза вопрошавшего блеснули довольным огоньком, он сделал еще один шаг вперед и почти вплотную коснулся Гейла, пришлось отступить назад. Полицейские из патруля восприняли это как угрозу бегства и незаметно обошли Гейла сзади, перегородив собой выход.
        - Можно узнать, с кем? - не унимался толстяк.
        - Понятия не имею.
        Лицо детектива стало надменным.
        - Хотите сказать, что не знаете имени человека, с которым обедали? - уточнил он.
        - Со мной в ресторане обедала сотня людей, - сквозь зубы ответил Гейл в его самодовольную физиономию. - Откуда мне знать, как их зовут? Я должен был познакомиться с каждым, прежде чем сесть за стол? Не помню в Рамзесе такой традиции. Правда, я долго отсутствовал, но ведь как-то надо ставить в известность проживающих, что правила изменились? Почему не было рассылки? А если была, почему меня в нее не включили?
        Кройс отвернулся к карте, чтобы скрыть улыбку, Стирхоф, наоборот, вытянул шею со своего места, недоуменно прислушиваясь к разговору. Лица полицейских у дверей стали куда менее дружелюбными, копируя выражение детектива.
        - Нас не интересуют все присутствовавшие в ресторане, - грубо перебил Гейла Грац. - Нас интересует один. Понятно, о ком я говорю?
        - Конечно.
        - Назовете его имя?
        - Полковник Джибейд, - злорадно ответил Гейл.
        Кройс поперхнулся, круто развернувшись от карты в сторону Гейла, Стирхоф тоже привстал с кресла. Грац заметно побледнел.
        - Что такое? - удивился Гейл. - Почему вы не записываете мои показания? Забыли, как пишется имя? Или вы его не знаете?
        - Полковника Джибейда не было в ресторане, - запинаясь, пробормотал детектив. - Это ложь.
        - Проверьте историю его звонков, - посоветовал Гейл. - Оператор связи хранит не только время вызова, но и геолокацию абонента. Держу пари, результат вас приятно удивит. А почему вас так интересует, где и с кем обедал Джибейд? Он что, язвенник? Или вы ревнуете?
        Толстяк вытер лицо огромным платком, который извлек из кармана, и комком сунул его обратно.
        - Вы не расплатились за обед, - официально сказал он. - Ни вы, ни ваш сосед по столику - оба исчезли, когда официант не смотрел в вашу сторону. Владелец ресторана пожаловался в полицию, у него есть свидетельства метрдотеля и администратора зала, которые назвали вашу фамилию. Признаете данный факт, мистер Эндрюс?
        На лице Кройса отразилось облегчение, Стирхоф, напротив, нахмурился.
        - Не признаю, - буркнул Гейл. - Я просто не успел дать карточку официанту, когда меня утащили. У меня и в мыслях не было уходить, не расплатившись.
        - В каком смысле утащили? - сделал стойку Грац, бросая взгляд на Стирхофа. - Выкрали из-за стола?
        Стирхоф закашлялся, Кройс пролез между Гейлом и полицейским, и прежде чем Гейл ответил, отодвинул последнего плечом.
        - В переносном смысле, конечно, мистер Эндрюс понадобился комендатуре по вопросу, не терпящему отлагательств, - пояснил он. - Наше внутреннее дело, гражданских оно не касается. Само собой, счет будет погашен после того, как мистер Эндрюс покинет комендатуру. Мы проследим, чтобы вопрос с владельцем ресторана был улажен до окончания дня. Других претензий к мистеру Эндрюсу нет?
        - Есть, - неожиданно заявил толстяк с вызовом во взгляде. - Помимо неоплаченного счета мистер Эндрюс обвиняется в незаконном дрифте с чужой техникой и проникновении в частную жизнь.
        В комнате стало тихо. Проникновение в частную жизнь было одной из основных причин исков к дрифтерам от физических лиц и компаний. Каждый год несколько таких дел разбирались судом Аякса общей юрисдикции, хотя и за закрытыми дверями. В Рамзесе, само собой, их обсуждали все кому не лень. Гражданская судебная практика, в отличие от ведомственной, складывалась не в пользу дрифтеров, одного несчастного Гейл знал лично. Тот шпионил за бывшей женой, и она подала иск, когда узнала о слежке, причем узнала от самого незадачливого супруга в момент выяснения отношений. Срок ему дали условный, но о службе в Президиуме пришлось забыть.
        - А кто пострадавший? - спросил Гейл.
        - Я, - торжественно ответил Грац. - Вы использовали мой телефон во время моего нахождения в «Росетти», совершили от моего имени несколько звонков частным лицам и даже сохранили кое-какие фотографии в моем устройстве. Будете отрицать?
        Гейл посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, который освоил в учебке.
        Лаудер прав, он рыбка в банке, умеет только круги нарезать. Был так занят своими мыслями, что не удалил ни историю звонков, ни скрин, и еще сам навел Граца на себя, упомянув Джибейда. А тот молодец, мгновенно сообразил, как сложить два и два, не зря же детектив. Правда, доказать, что снимок сделал именно Гейл, будет трудно, но для начала заявления пострадавшего тоже достаточно. Арестом не грозит, но начнется разбирательство с сообщением на место службы…
        - У вас есть адвокат? - деловито спросил Грац. - Вы имеете право хранить молчание до его приезда. И можно вернуть мистеру Эндрюсу ботинки? Он поедет со мной.
        - Хотелось бы взглянуть на ордер, - непреклонно сказал Кройс, протягивая руку ладонью вверх.
        Детектив, поколебавшись, понес свой пад в обход его руки прямиком на стол к Стирхофу - он, очевидно, не доверял никому в комнате, кроме коменданта. Всей дороги до стола было несколько шагов, и в какой-то момент расстояние между ним и Гейлом сузилось до пары сантиметров.
        О дрифт-скретче Гейл впервые узнал от индейца Джо, тот мог дрифтовать с окружающей техникой и есть бутерброд одновременно. Прием работал только в непосредственной близости к приборам, после активации импланта и захвата устройства нужно было оставаться в состоянии входа-выхода, балансируя на грани. Чем короче были промежутки между входом и выходом, тем полнее были смысловые потоки и там, и там, и дрифтер фактически пребывал сразу в двух местах. Со стороны скретч оставался незаметен, человек выглядел как обычно. Название приема было позаимствовано у древнего диджейского трюка с виниловыми пластинками, и открыт он был тоже очень давно, правда, не сообщалось кем. Скретч индейца Джо со скоростью не меньше двухсот дрифт-узлов заставил Гейла в свое время завистливо сопеть. Они с Креббером перерыли массу источников, прежде чем убедились, что нет никакой информации по исполнению этой штуки, и положились на самостоятельную практику.
        - Это что, шутка? - раздраженно спросил Стирхоф, поднимая устройство за край.
        Грац торопливо забрал пад назад и сам перелистал страницы. Прошло около минуты, но и после этого факт остался непреложным, зияя пустотой папок.
        - Опять дрифтеры? - участливо поинтересовался Кройс, подходя со спины. - Прямо сейчас?
        Грац непроизвольно оглянулся на Гейла.
        - Есть такое расстройство психики, при котором кажется, что являешься объектом всеобщего внимания и манипуляций, - мстительно заметил Гейл, на всякий случай адресуя свои слова Кройсу. - Мы действительно находились в ресторане в одно время, а поскольку на мне в тот момент была форма, это могло каким-то образом наложиться в сознании на сломанный телефон. Но вообще такие обвинения нужно как-то доказать. Адвокат у меня хороший, и моральный ущерб никто не отменял.
        - Сожалеем о неисправности, - сказал Кройс детективу. - Надеюсь, недоразумение с ордером будет улажено, пока мистер Эндрюс заканчивает свои дела в комендатуре. Мы не планировали задерживать его дольше необходимого.
        Полицейские еще немного потоптались в кабинете и покинули его, причем Грац попытался хлопнуть дверью, но она была на магнитном замке и при резких движениях включала отталкивание вместо притяжения.
        Гейл тем временем рассмотрел кресло отсутствующего Олейника. Оно оказалось старой моделью, больше похожей на массажное устройство своими подлокотниками и подставками для ног, и было жестко закреплено на высоченном основании, но при необходимости могло подниматься на выдвижной ноге еще выше, к месту акустика на небольшом балкончике. Гейла это позабавило, в Президиуме уже несколько лет дрифтовали на антигравах, и даже кресло выводящего с дрифтерским связывали не механические подвижные коммуникации, а пространственная синхронизация, при которой напарники могли занять какое угодно положение относительно друг друга. Но и объем задач у комендатуры был пустяковым, что такое контролировать один закрытый район? Это можно делать и на одноногой рухляди с акустиком в суфлерской будке.
        - Я рассчитывал на что-нибудь наводящее, - раздраженно заметил Стирхоф Кройсу, пока топот полицейских ботинок затихал в коридоре. - Искать в Рамзесе человека, который знает его как свои пять пальцев, без подсказки бессмысленно. От Эндрюса толку нет. Может, у него другой подельник?
        - Обзавестись другим - не пара минут, - отозвался Кройс, оглянувшись на Гейла.
        - Но только идиот стал бы так открыто разгуливать с дрифтером на глазах у сотни свидетелей.
        - Или он знал, что мы так подумаем, - сквозь зубы ответил Кройс. - Нет, я уверен, Эндрюса мы взяли абсолютно правильно. Только вышел из психиатрической клиники, погружен в себя, рассеян, ни черта не заметил. Ни как его подтолкнули в Рамзес, ни того, что напарник не имеет карты и не касается ни одной считывающей поверхности, ни даже того, что окружающие на них пялятся.
        - Дрифтеров в Рамзесе не один и не два, - возразил Стирхоф. - Он мог сговориться здесь с любым другим, пока мы тут сидим и думаем.
        - У него не было на это времени. - Кройс задумчиво постучал пальцами по столешнице. - Разве что…
        Он не договорил - на столе Стирхофа надрывисто грянул вызов по холосвязи. Поколебавшись, тот нажал кнопку приема - и из воздуха соткался бодрый незнакомец, навалившийся животом на стол. Стол в точности напоминал стол Стирхофа, словно был его близнецом, но буквально ломился от всевозможных устройств и бумаг.
        - «Вечерний Рамзес», - радостно проорал он, направляя глазок настольной камеры так, чтобы тот ухватил всех присутствующих. - Скажите, есть ли угроза нового теракта или администрация предпринимает нужные меры? Что об этом думает генерал Шепард? Не является ли появление подозреваемого в организации взрыва в Президиуме доказательством, что обвинения сняты и настоящий преступник до сих пор на свободе? Арестованный дрифтер дал показания?
        Через онемевшего Стирхофа Кройс поспешно дотянулся до устройства и ударом ладони отключил его. Но было поздно.
        Глава 5. Прямые доказательства
        Дверь в кабинет, остававшаяся открытой с момента ухода полиции, пришла в движение под действием включившейся силы притяжения, с грохотом вошла в косяки, после чего магнитный замок щелкнул и заблокировался.
        Кройс обернулся к Гейлу - тот сел в кресло Олейника и активировал консоль. Подчиняясь его команде, кресло ожило и поднялось над основанием. Вместе с высотой постамента это уже не позволяло легко дотянуться до обитателя насеста с пола, смотреть тоже приходилось снизу вверх.
        - Эндрюс, кто вам разрешил касаться имущества комендатуры? - возмутился Стирхоф.
        - О чем говорил «Вечерний Рамзес»? - перебил его Гейл, делая разворот вместе с креслом в его сторону.
        Стирхоф вместо ответа размашисто прошагал к панели управления на боку постамента и нажал кнопку экстренного отключения. Она не работала. Сдавленно ругаясь, он пробовал то одну аварийную комбинацию, то другую, пока окончательно не убедился, что никакая не дает желаемого результата. Кройс все это время пристально смотрел Гейлу в лицо.
        - Черт знает что, - ругнулся Стирхоф, стукнув по консоли кулаком. - Снимите его оттуда!
        - Послушайте, Эндрюс, - Кройс подошел на пару шагов ближе. - Не стоит плодить новых поводов придраться к вам с точки зрения законности, вы и так наломали дров. Отключите кресло и спускайтесь.
        - Я могу держать дверь закрытой сутки, двое и трое. - Гейл навис вместе с креслом над его головой. - В дрифте не нужны ни еда, ни сортир, чего не скажешь о вас двоих.
        - Вы в своем уме? - заорал Стирхоф. - Соображаете, что несете?
        - Своевременный вопрос, - усмехнулся Гейл, демонстративно опуская фиксаторы кресла себе на плечи. - Меня сегодня украли, подставили перед полицией, держат здесь под какими-то надуманными предлогами в полураздетом виде, еще и угрожают. По совокупности примененного ко мне насилия я буду оправдан в зале суда.
        Стирхоф метнул в Кройса огненный взгляд.
        - Чувствуете, чья школа?
        - Эндрюс, вы переходите границы, - Кройс сунул руки в карманы.
        Вместо ответа кресло переместилось в горизонтальное положение, вспыхнули готовностью контурная сеть и датчики шлема - преддрифт. Стирхоф яростно ругнулся. Вытаскивать дрифтера из работающего кресла было себе дороже - новое взамен испорченного пришлют не скоро, да еще придется написать не одну объяснительную. Прошла долгая минута в молчании, прежде чем Кройс достал сигареты.
        - Хорошо, пусть будет по-вашему, - согласился он, садясь и наклоняя стриженую голову вниз, не глядя на Гейла. - Допускаю, что без знания некоторых деталей ситуация выглядит абсурдно, стоит их узнать, прежде чем сделать свои выводы, скорее всего, неправильные.
        Сверху шрам Кройса казался страшнее, чем из обычного положения. Гейл разглядывал следы стяжек или швов, думая, что могло оставить такую рану. Незамеченная на скорости торчащая арматура? Падение с высоты? Какой-то механизм? Или чья-то рука?
        - Я занимался Анубисом, - наконец сказал Кройс, глядя в наполненное дымом пространство перед собой. - Был рядовым винтиком следственной машины, если можно так назвать. Изучал материалы и показания, опрашивал фигурантов и так далее. Всего рассказать не могу, но поверьте, официальная версия операции «Анубис» не содержит и половины того, что творилось на самом деле.
        - Что именно не попало в официальную версию? - спросил Гейл. - Кроме того, что руководил ею не Шепард? Дом Мертвых?
        Кройс взглянул на него так, словно тот достал ядовитую змею и собрался бросить ее им на голову.
        - От кого вы слышали эти подробности?
        - Свои источники, - хмыкнул Гейл.
        - Дом Мертвых - условное название, - ответил Кройс, когда пауза стала слишком длинной для того, чтобы быть непринужденной. - Так называлась агентурная сеть, которой руководил Анубис. Довольно разветвленная по вертикали и горизонтали, она имела некоторые характерные особенности: помимо прочей стандартной мотивации людей крепко держал страх. Анубис умел нагнать ужаса на своих исполнителей. Ни один из арестованных не назвал его настоящего имени, никто не мог описать приметы, а те, что проскальзывали случайно, были слишком фантастичны и явно не имели к действительности никакого отношения.
        Гейл ожесточенно втянул чужой никотин в легкие за неимением своего, чтобы отогнать непроизвольные ассоциации - не исключено, что именно их от него и добиваются. Непонятным оставалось, верит ли в это сам Кройс, - сквозь сизый туман следователь выглядел маской, неподвижной и отстраненной.
        - Простым запугиванием такого эффекта не получишь, - не заметив взгляда Гейла, продолжил тот. - Но выяснить правду было невозможно, некоторые предпочитали суицид помощи следствию и облегчению своей участи.
        - Химия? Наркотики?
        - Ничего этого в крови жертв обнаружено не было, списали на нечистую совесть. Конечно, поступали так далеко не все, и несколько наводок на Анубиса мы получили. Результата они не дали, напротив, показали, что он был прекрасно осведомлен о планируемых действиях. Я участвовал в задержаниях на указанных адресах, насмотрелись мы там, честно говоря, разного. Иногда такого, что и вспоминать не хочется.
        Он невольно коснулся рукой шрама, но тут же опустил ладонь и сжал ее в кулак. В комнате опять стало тихо и пусто, пока Кройс не встал, чтобы затушить окурок в урне у стены.
        - Подозревали многих, - спокойно сказал он, стоя спиной к столу. - В конце - руководителей операции, потому что нет ничего легче, чем безуспешно ловить самого себя. Можете представить наше состояние, раз другого варианта не оставалось.
        - А существенные улики против руководителей были? - перебил его Гейл. - Или только подозрения?
        - Улик не было, - покачал головой Кройс. - Но теракт в Президиуме, который тут упоминался, произошел как раз после того, как эти подозрения были высказаны. Ссылка майора Лаудера была подписана в течение часа после взрыва. Что об этом думал генерал Шепард, я понятия не имею.
        - Кто высказал подозрения?
        Кройс кивнул, словно ждал этого вопроса.
        - Это не было моим частным мнением, такой же позиции придерживались многие, я просто озвучил. После этого Анубис больше себя никак не проявлял, дело закрыли через пару месяцев.
        - Это не прямое доказательство.
        Их взгляды встретились.
        - Косвенное, - без эмоций признал Кройс. - Однако генерал Шепард следующим шагом заморозил перемещения всех его близких контактов по служебным вертикалям и горизонталям, одновременно с этим запретив менять место жительства и покидать территорию района. Своего рода форма ареста. Справедливая или нет - это уже лирика, и к решению текущей задачи нас не приближает. Я ответил на ваш вопрос?
        Гейл посмотрел в его вновь омертвевшие глаза, только что бывшие живыми и нормальными. За этим тусклым слоем явно стояло что-то личное, состоявшее в родстве с глубоким шрамом.
        - Почему нас с майором не задержали сразу же? При наличии таких подозрений?
        - Не заметили.
        - Вранье, - грубо ответил Гейл. - Люди, которые меня арестовали, признались, что следили за нами от станции. И даже ждали команды на задержание, но не получили ее.
        - Нелегалы - епархия безопасников, - раздраженно сказал Стирхоф. - Комендатура понятия не имеет, есть разрешение у человека или нет.
        - Вы не запросили у них данные. И никому не сообщили о том, что произошло, пока майор Лаудер не исчез. И даже после этого. Притащили в комендатуру меня, чтобы облегчить себе задачу.
        - Надо было самим написать на себя донос? - ядовито спросил Стирхоф. - И на вас заодно?
        - Гораздо приятнее подать рапорт о задержании нарушителя, - кивнул Гейл. - Обойти безопасников в соревновании ведомств в отдельно взятом районе, разблокировать заморозку карьеры... Ради этого можно дать подозреваемому погулять и пообедать, чтобы побольше народу увидело, как Джибейд клал на приказы Шепарда.
        Стирхоф сменил цвет лица на багровый, Кройс рывком поднялся с места.
        - Вас я понимаю больше, - сказал Гейл, не дав ему открыть рот. - Косвенные доказательства всего лишь косвенные, прямые - другое дело. Следак всегда следак, даже в заштатной комендатуре. Так?
        Кройс и Стирхоф переглянулись, точно не поверили услышанному, и сделали это синхронно, так что Гейл заподозрил, что голова комендатуры имеет две шеи, как геральдический орел древности.
        Карта на стене горела яркими и почти праздничными огнями, абсолютно не вязавшимися с трупами и смертью.
        - Что известно о взрыве в Президиуме десять лет назад? - неожиданно спросил Гейл у Кройса. - Какие-нибудь детали, необычные подробности? Повторив которые, можно связать два преступления в одну цепочку, наглядную для любого журналиста? Не говоря уже о полиции?
        - Какое отношение… - начал Стирхоф, но Кройс остановил его жестом.
        - Деталей немного, - сказал он. - Взрыв был эквивалентен нескольким килограммам тротила, пластиковая взрывчатка, вестибюль здания сложился, как карточный домик. Электродетонатор привели в действие дистанционно, что дало возможность подозревать соучастие в преступлении какого-то дрифтера.
        - Где заложили заряд?
        - Левый дальний угол вестибюля. Так сказали специалисты, работавшие после взрыва на месте.
        Угол у вестибюля был понятием условным. В Президиуме не нашлось бы ни одной прямой линии, все конструкции, включая известный на весь мир стеклянный купол-шар, имели обтекаемый и плавный вид, но в этих обтеканиях скрывались ниши, узкие и широкие относительно друг друга. В одной из них Гейл частенько дожидался Саманту из секретариата фельдъегерской службы. А если быть совсем откровенным, то ждал он ее именно в левом углу вестибюля, ближайшем к почте, и поскольку Саманта вечно опаздывала, этот кусок он изучил достаточно хорошо.
        - Туда нельзя пронести чемодан с взрывчаткой, - возразил Гейл, припомнив дрифт-схему Президиума и расположение устройств, большая часть из которых была скрытой. - Любой человек сканируется на входе со всех сторон, и сейчас, и раньше.
        - Записи камер тоже не зафиксировали ни одного человека с чемоданом, - согласился Кройс. - Взрывчатку не проносили в вестибюль с улицы, она попала туда изнутри здания. Что касается сканеров, то пластиковая взрывчатка никак не выглядит на них, просто темная масса. Могли завезти раньше вместе с чем-то разрешенным или плохо проверить поступающий груз.
        - Куда в Президиуме поступает большая пластиковая масса чего-то разрешенного? Не поверю, что вы не задавались этим вопросом, если уж так хорошо помните подробности этого дела. Были версии?
        Кройс прищурился, игнорируя негодующее выражение лица Стирхофа.
        - На почту постоянно поступают пластиковые пломбы, - сказал он, рукой изображая в воздухе полукруглый почтовый департамент Президиума, расположенный позади вестибюля. - Ими опечатывают государственные отправления. Фельдъегерская служба ежедневно отправляет тонны документов особой важности, расход этих пломб огромный. Но поставщики проверенные, много лет одни и те же, да и ящики тоже осматриваются.
        - Службой безопасности? - почему-то уточнил Гейл.
        - Именно. Даже если допустить, что кто-то из них халатно отнесся к своим обязанностям, найти нужный ящик и незаметно забрать его со склада, чтобы принести в вестибюль, затруднительно. И это все равно будет человек с грузом в руках. Коробка, ящик, что угодно, камеры бы отметили это, и охрана бы заинтересовалась.
        Гейл откинулся к спинке кресла и покачался.
        - Вы сами их видели? Эти записи событий до взрыва в вестибюле? Хотя бы один раз?
        - Видел, конечно, но что это…
        Кройс не закончил фразу, как карта района на стене мгновенно сменилась изображением вестибюля Президиума. Огромная трехмерная картинка входной зоны правительственного здания развернулась во всю стену так быстро, что вызывала головокружение своим стремительным вырастанием из совершенно плоского места.
        Холл с рецепцией и изогнутым краем стойки, выгнутые окна, сходящиеся вверху куполом, скамейки черного мрамора на эллипсоидных основаниях, выпуклые стены, и даже урны имели неправильные формы, напоминая работы мастеров технофутуризма. Кресло вместе с Гейлом на фоне сияющей белизны вестибюля почернело и провалилось на ту сторону иллюзорной реальности, выстроенной техникой.
        - Значит, взрывчатку пронесли в вестибюль и оставили в левом углу, - повторил Гейл, указывая место рукой. - Это не был чемодан, это не был ящик и это не была коробка, потому что такие вещи привлекают внимание охраны. Но, тем не менее, объем взрывчатки оказался сопоставим с размером большого кейса. Есть вариант, что его не проносили внутрь? Пустоты в стенах, дефект конструкции, подземный паркинг, старая линия пневмодоставки?
        - Конструкция приняла бы первую волну на себя, ее разорвало бы в месте контакта, - возразил Кройс. - Но все стены пострадали вторично, эпицентр находился внутри вестибюля. Абсолютно точно.
        Гейл снова сделал оборот на кресле, рассматривая изображение на экране. Кройс достал очередную сигарету, но не прикурил, а просто мял ее в пальцах, словно забыл о том, что огонь существует. В указанном углу вызовом здравому смыслу торчала пустая скамейка с боковой урной для мусора.
        - Единственные легальные емкости в вестибюле, которые не привлекают ничье внимание, - сказал Гейл, увеличивая изображение пузатой урны. - А если набить взрывчаткой ее? Объем подойдет под описание?
        Кройс смерил глазами высоту урны.
        - Вполне, - вынужденно признал он. - Человек, опускающий в урну мусор, не вызывает подозрений, если только…
        - …не заталкивает туда большой пакет, - подхватил Гейл. - Но несколько маленьких предметов…
        - …опускают несколько человек, - оживился Кройс.
        - …а последний кладет кусок с детонатором…
        - …и дрифтер приводит электрозапал в действие дистанционно…
        - …дождавшись появления Шепарда.
        Доведя диалог до этой точки, они оба замолчали. Стирхоф с дергающейся щекой присел на бортик кресельного постамента, поочередно глядя то на одного, то на другого. Чем именно он был недоволен больше - общим ли языком, который Гейл нашел с Кройсом, или отступничеством следователя, пошедшего на поводу у задержанного, позволив последнему распоряжаться техникой и их временем, высказанной ли версией, в которой ни черта не понял в отличие от Кройса, - оставалось неясным.
        - Что чаще всего выбрасывают в урны в комендатуре? - Гейл наклонился вместе с креслом к Стирхофу.
        - Стаканчики из-под кофе, - машинально ответил тот, думая, что вопрос адресован ему, и не понял, почему Кройс поперхнулся.
        Стандартные стаканчики Президиума были известны всем: высотой ровно в половину нормального стакана, с абрисом белого медведя в профиль на стенке, они закрывались пластиковой крышкой во избежание разлития. Соответственно, темное содержимое в стакане по умолчанию считалось кофе или колой на любой скользящий взгляд. Их было удобно носить и не менее удобно выбрасывать.
        - Взрывчатка пластична, она принимает любую форму, которую ей придают, - одними губами прошептал Кройс. - Десять человек, выбросившие в урну по маленькому стаканчику с крышкой, создадут там необходимый объем.
        Он замолчал, Стирхоф тоже не издал ни звука, и даже выражение лица его приобрело некоторую заинтересованность в происходящем.
        - В самом вестибюле кофейных автоматов нет, - вспомнил Гейл, не раз жалевший об этом после ночной смены. - Где ближайшее место, в котором можно получить кофе в стакане?
        - Столовая. - Кройс потер висок, словно тот внезапно разболелся. - Слева от вестибюля, круглосуточная. Она не заказывает одноразовую посуду, а изготавливает ее сама с помощью пресс-форм из пластиковой массы прямо на производстве еды, это в соседнем блоке. И кофе они делают на вынос для посетителей.
        В кабинете наступила тишина.
        - В Рамзесе тоже есть заведения, которые сами печатают посуду, это не преступление, - сказал Стирхоф. - Соломинки для коктейлей, например, а недоеденное можно взять с собой в пластиковом контейнере. В том же «Росетти»…
        - Фирменные ланч-боксы, - Гейл обернулся к Кройсу. - Я брал у них еду с собой. И массу они хранят там же, в упаковочной. Рядом есть какое-нибудь административное здание, по смыслу сходное с Президиумом?
        Кройс побледнел так, что шрам стал ярко-розовым.
        - Госбез.
        Гейл решил не дожидаться дальнейшего, натянул шлем и активировал имплант. Кресло показало начало дрифта, вспыхнул предупреждающий символ на панели - и в этот момент карта на стене внезапно погасла вместе с кабинетом и зданиями, видимыми из окна. Темнота прокатилась по кварталу, глотая улицы. Под истерический вой аварийных оповещателей дрифт-кресло сползло вниз, чтобы мертво ткнуться в основание.
        Глава 6. Темнее темного
        Стирхоф опомнился первым, откинул бесполезные фиксаторы, рванул в стороны контурную сеть и выволок Гейла из кресла. Пришлось несколько секунд отбиваться от его попыток оказать первую помощь, прежде чем тот сообразил, что она не нужна, - в темноте при пляшущем свете фонарика, который торопливо зажег в паде Кройс, видно было плохо.
        - Я кому сказал не садиться в кресло? - заорал Стирхоф, убедившись, что Гейл стоит на ногах самостоятельно. - Я сказал не трогать ничего в этом кабинете? Вы кого-нибудь слушаете кроме себя, Эндрюс? Что за беспримерный сумасшедший эгоизм? Не говоря уже о субординации!
        При каждом слове полковник с силой дергал его за рубашку на груди, так что верхняя пуговица в конце концов отскочила, открывая в разорванном вороте майку. Но даже после этого Стирхоф машинально продолжал встряхивать Гейла, пока тот не накрыл ладонью его руку и не похлопал ее по тыльной стороне.
        - Все в порядке, отец.
        Неуставное обращение странным образом подействовало, Стирхоф разжал пальцы, отошел к столу, навалился на него боком и сунул руку во внутренний карман кителя.
        Кройс направил свет фонарика Гейлу в лицо.
        - Какая у вас дрифт-скорость, Эндрюс?
        - Сто сорок узлов.
        Стирхоф обернулся и посмотрел непонятным взглядом, а может быть, так только показалось в полумраке. Кройс попробовал вызов в собственном паде, понажимал кнопки на коммутаторе в столе Стирхофа и махнул рукой.
        - Блэкаут, - сказал он. - Связи нет.
        Гейл подумал.
        - Кары автономны?
        - Да.
        - Поехали. Вам лучше остаться здесь, сэр, - последнюю фразу Гейл адресовал Стирхофу, но тот упрямо мотнул головой и вышел за дверь первым, стараясь идти по-прежнему размашисто и энергично.
        
        Комендантские кары стояли в ангаре ровными рядами, леденцово-красные в лучах аварийных ламп. Дежурный, моргая от яркого света фонарика, направил брелок на ближайший, тот осветился изнутри и поднял дверь вверх. Гейл запрыгнул на водительское место, Кройс сел рядом с ним, тогда как Стирхоф грузно плюхнулся на заднее сиденье. Кар поднялся над полом ангара и сделал разворот, но ворота, управляемые механизмами с электроникой, остались неподвижными.
        - Черт, - с досадой сказал Кройс. - Аварийный генератор двумя этажами ниже, в цоколе. Нужно подождать, пока его включат.
        - Пристегнитесь, - посоветовал Гейл.
        Пока пассажиры совали ремни безопасности в положенные щели, кар отлетел к дальней стене, набрал скорость и на всем ходу вынес окно, встроенное над ангарной дверью для естественной инсоляции. Стеклянная крошка посыпалась на пол дождем, дежурный открыл рот и так и остался стоять, сжимая в руках тетрадь, в которой следовало расписаться за ключи в отсутствие электронного доступа к журналу учета транспорта. Голос навигатора зашелся перечислением нарушенных правил, и Гейл отключил звук.
        Снаружи их встретила полная и непроницаемая темнота, расчерченная кое-где лучами падов. Панель комендантского кара, чей навигатор был оснащен приборами ночного видения, выхватывала из небытия то стену, то фонарь, а один раз машина ушла круто вверх, чтобы обойти жилую высотку - короткий путь к «Росетти» пролегал по густо заселенной части района. Наконец показались деревья с просветами между ними, Гейл перехватил управление - разрешенная стоянка была на открытом месте, а в его планы не входило обнаруживать себя раньше времени.
        Когда они по приборам сели на брюхо в траву, не дойдя несколько метров до ближайшего дерева, Стирхоф снова опустил руку внутрь кителя, вытащил оттуда стекляшку и молча вытряс на ладонь горошину, которую сунул под язык. Кройс просто вытер лоб рукавом.
        Вечерний Рамзес, давший название одноименной газете, встретил их холодом и ветром - солар выключался на время, имитирующее ночь, и в это же время запускался принудительный воздухообмен через внешние заборники. Воздух очищался от примесей и бактерий и возвращался назад в ускоренном темпе, создавая подобие сквозняка. На Аяксе использовалось стандартное земное время - в сутках двадцать четыре часа, из которых ночными считались с девяти вечера до пяти утра. Сейчас цифры показывали половину десятого, но трава уже была влажной от конденсата.
        Луч фонарика Кройса указал на крышу вдалеке - ресторан тоже был темным и безлюдным, как и парк, и прилегающие улицы.
        - Очень странно, - заметил он, поднимая воротник пиджака повыше от холодного воздуха. - У них же всегда есть свечи на столах. А почему именно «Росетти», Эндрюс?
        Чтобы сформулировать для посторонних все причины, нужно было больше времени, чем имелось, поэтому Гейл просто соврал:
        - Интуиция.
        Стирхоф тоже зажег свет в своем устройстве. Ресторан, обычно уютный и приветливый, без единого огня производил отталкивающее впечатление, и чем ближе они оказывались к его стенам, тем медленнее становились шаги.
        - Ну хорошо, - неожиданно раздраженно прошептал Стирхоф. - Мы сейчас собираемся нарушить закон, взламывая двери в чужую собственность. И у нас нет ничего конкретного, что могло бы послужить оправданием. Что мы будем говорить, если приедет полиция? Не хотелось бы на старости лет загреметь по уголовке.
        - Скажете, что я пришел расплатиться по счету, - усмехнулся Гейл. - А вы - проследить, чтобы я опять не сбежал.
        Шутка немного разрядила обстановку, лучи осветили лестницу, ведущую к дверям ресторана. Дверь была приоткрыта, что никак не вязалось с темным помещением, в котором никого нет. Стирхоф расстегнул кобуру со служебным бластером.
        - Мне это не нравится, - пробурчал он. - И свет погас как-то очень вовремя…
        Гейл первым взбежал по ступеням и толкнул дверь ногой, вошел в вестибюль, который помнил светящимся и набитым техникой - сейчас все устройства мертво молчали. Свет из пада Стирхофа показал, что зал, где до этого обедали люди, пуст: тарелки с едой брошены, бокалы оставлены с недопитым вином, на одном из стульев даже висела забытая дамская сумочка. С учетом наступившего блэкаута это не выглядело странным. Внезапная темнота пугает людей независимо от того, в каком веке они родились, и апеллирует к самому древнему инстинкту - бежать при опасности.
        Дверь в горячий цех открылась без проблем, в нем, как и в секторе раздачи, было ожидаемо безлюдно. Принтер для печати одноразовых контейнеров показал полупустое нутро, заполненное гранулами для пресс-форменного агрегата - содержимое не вызывало подозрений. Моечная была завалена тарелками и подносами, склад бара продемонстрировал пузатые ряды бутылок, среди них Гейл машинально отметил этикетку вина, которое им приносили.
        Двери в туалет он не стал даже открывать, и так понятно, что там никого, как и на веранде. Кройс влетел в его спину на производственной лестнице, ведущей к доставочной зоне, подсвечивая лучом ребристые ступени вниз.
        - Взрывчатку не стали бы хранить на общем складе. Даже если принять во внимание старинный трюк класть сокровища на виду. Кто-то мог по ошибке сунуть нос в пакет, догадаться...
        - Здесь есть еще одно помещение, - кивнул Гейл. - Комната, в которой у дивана высокая простеганная спинка, каретная стяжка. Достаточно большая для двоих людей, пустоватая, с эхом.
        Он припомнил маршрут Лаудера: тот прошел зал, миновал бар и свернул куда-то между стойкой и лаунж-зоной в виде пары диванов в закутке.
        - Там? - Гейл показал в проход.
        - Кухонный склад и раздевалка для персонала.
        Гейл забрал у Кройса пад и двинулся в том направлении. Проклятое вино почему-то не хотело выходить у него из головы, пока он шел маршрутом Лаудера. Вилла Бланш… Как там дальше? Пикпуль? Язык сломаешь… Заказ был вызовом Джибейда в переговорную, а нечетная свеча - ответом, согласием? Официант ресторана служил связным и помнит эти знаки? Или вино просто любимый сорт, а третьей свечой самого Лаудера вызывали на разговор в подполье? Что первично?
        Раздевалка выглядела самой обычной раздевалкой, никаких тайных дверей, размеры шкафов годились только на то, чтобы брюки с майкой повесить, как оно и было в действительности - персонал не успел переодеться в свою одежду и покинул здание в униформах. Стирхоф устало сел на скамейку в центре комнаты, Кройс вопросительно посмотрел на Гейла. При таком освещении они не найдут никаких секретных замков, особенно если они механические.
        Гейл незаметно активировал имплант в надежде, что если рядом работает какая-то техника, то декодер уловит ее линии. Но темнота осталась темнотой, из затеи ничего не вышло, и он с досадой лягнул босой ногой дверцу ближайшего шкафа, последнего, который они собирались осмотреть. По всем законам физики и механики хлипкое дверное полотнище должно было воткнуться внутрь каркаса, но вместо этого дверь сложилась углом, потянув за собой соседние, и тут же вернулась на место. Гейл посветил на длинный ряд шкафчиков - закрыт единой дверью, составленной из нескольких идентичных секций, и каркасы чуть шире остальных. Навалившись на стык дверей плечом, он заставил гармошку собраться в центре, открыв проход сбоку.
        Кройс заглянул в щель, перешагнул через бортик и призывно свистнул. Гейл с усилием придержал створку для Стирхофа. На полу в свете фонарика легко читался квадрат, закрывающий проход в нижнее помещение. Кройс наступил на него ногой, квадрат поднялся и вскинулся к стене на лифтовых механизмах.
        - Прямо «Стоптанные туфельки», - процедил Гейл название детской сказки. - Но дрифтеров боятся, потому что будь здесь хотя бы батарейка, я бы засек вход.
        - Эндрюс, даже не думайте, - опять взвился Стирхоф. - Никакого дрифта в обесточенном здании! Никакого!
        - Пады долго не протянут, - заметил Кройс, проверяя ногой лестницу и делая первый шаг по ней. - Нужен другой источник света.
        Друг за другом они спустились вниз и осмотрелись. Комната представляла собой квадратное помещение, где большую часть объема занимал диван с кожаной спинкой, которую Гейл видел на снимке Джибейда. Каретная стяжка заканчивалась где-то на метр выше головы сидящего человека. Массивный диван, очевидно, не сдвигался с места. Перед ним стоял журнальный столик, напротив - кресло, больше ничего в помещении не было. На стенах между электрическими светильниками, имитирующими факелы, торчала и пара настоящих - пластиковая ручка и полимерная «голова», напоминавшая спички.
        Кройс поковырял гвоздики в спинке и оглянулся на Гейла.
        - Как вы узнали про эту комнату? Особенно про диван?
        - Незаконно, - усмехнулся Гейл. - Полковник Джибейд встречался здесь с майором Лаудером во время нашего обеда, я сказал полиции правду. Вот только Грац сделал вид, что не услышал ее. Потому и примчался за мной - заметил, что их подслушивали, хотел успеть заткнуть мне рот. Он прикрывает Джибейда.
        - Встречался здесь? - напрягся Стирхоф.
        Гейл вместо ответа снял с крепления одну из «спичек», резко провел ею по шершавой стене, и факел вспыхнул мгновенно и ярко. При его дерганом свете комната обрела драматическую рельефность и отчасти даже мрачный вид подземелья.
        - Отсюда должен быть еще один выход, - сказал Гейл обоим спутникам разом. - Иначе Джибейд не оказался бы здесь так быстро и незаметно, что даже на уличные видеокамеры не попал.
        - Разрешенный уровень для подземных коммуникаций в Аяксе - четыре метра.
        - Это если спрашивать разрешение.
        Гейл снял со стены второй факел и запалил его от первого, после чего сунул обе палки Кройсу.
        Спинка дивана в его руках сложилась вперед легко и просто, перекрыв сиденье стеганой стороной. Гейл поднялся на импровизированный мост между комнатой и темнотой проема. Очередная лестница уходила вниз как минимум на пять метров, из проема несло холодом и чем-то неприятным.
        - Подождите, Эндрюс, - изменившимся голосом сказал Кройс. - Я не думаю, что нам стоит соваться туда без подкрепления. Мы не знаем, какие ловушки могут быть внизу, это уже не просто техническая шахта, это уровень первичного Аякса.
        От этих слов не по себе стало всем. Первичный Аякс, корабль-носитель колонии, построенный еще на Земле, управлялся искусственным интеллектом. Защита технической части была возложена на нечеловеческий разум, поэтому гуманизма от него ожидать не стоило, эту тему постоянно использовали в триллерах.
        - Я тоже против, - неожиданно поддержал Кройса Стирхоф. - Проникновение вниз категорически запрещено. Там могли остаться активными какие-то механизмы или программы, реагирующие на движение.
        - Без электричества программы не работают, - отмахнулся Гейл.
        - Эндрюс, это не шутка, - повысил голос Стирхоф, выставляя локоть поперек проема. - Я знал человека, который пробовал сделать то же, что и вы, от него остались только кисти рук. Шахта была обесточена, сработала механическая ловушка.
        Кройс подошел ближе и сунул факел в отверстие - темень глаз выколи.
        - Время идет, - раздраженно напомнил им Гейл. - Независимо от того, кто является настоящим Анубисом, у него есть только эта ночь, чтобы воплотить свой замысел в реальность. Завтра будет поздно. А если мы ошиблись, то поздно может стать в любой момент. Для всех.
        Кройс промолчал.
        Гейл тоже не стал больше говорить, встал на первую ступеньку. Внимание его привлекла странная веревочка, идущая рядом с лестницей по стене. Он подергал ее, поднес пальцы к лицу, понюхал, а потом, недолго думая, наклонил руку Кройса и заставил коснуться веревки огнем. Искра пробежала по нитке вниз, и по ходу следования яркой точки вдруг один за другим стали вспыхивать настенные факелы. Старинная система поджигания свечей в высоко подвешенных люстрах сработала, как работала во времена предков. Пропитка веревки позволяла огню скользить без препятствий, тогда как в древности нужно было просто ждать ее сгорания в месте соприкосновения с фитилями.
        Дождавшись освещения, Гейл присвистнул, вцепившись руками в скобы, - кругом висела пыль, собравшаяся в огромные седые бороды, и только стена с факелами была очищена от постороннего мусора. Ее покрывали грубые листы железа, факелы крепились к ней тоже очень просто - кольцо с разрывом и выступ внизу. Между ними были прилеплены фосфоресцирующие споты.
        Гейл продолжил спускаться, придерживаясь рукой за идущие по стене перила. Через пару секунд он услышал, как за ним спускается Кройс, а следом, возмущенно сопя, лезет Стирхоф. Когда до конца лестницы осталось полтора метра, Гейл спрыгнул вниз.
        Коридор разделяли подобия пазов, но какие-то нерабочие, словно переборки подняли тысячу лет назад - щели давно заросли пылью, краска облупилась до состояния кракелюров. Вдоль стены пыльные занавеси были короче, точно их оборвала чья-то рука.
        - Коридором явно пользуются, - заметил Кройс. - Если не будем сходить с тропы, то в сторону от цели не уйдем.
        Они цепочкой двинулись вперед по ходу горящих факелов. Эхо их шагов дробилось о стены и возвращалось назад неприятным звуком, пламя дергалось и тени от огня угрожающе раскачивались. Гейл наступил босой ногой на что-то твердое, поморщился от боли, снял с подошвы прилипший предмет, рассмотрел и сунул в карман.
        - А что связывает «Росетти» с безопасностью? - вдруг спросил Стирхоф. - Зачем эта комната?
        - Думаю, она сделана еще во времена первой охоты на Анубиса, - ответил вместо Гейла Кройс. - Такие операции всегда имеют скрытую фазу до того, как начнутся официальные аресты. Нужно где-то принимать тайных информаторов - электронно от шпионажа не защититься, а что может быть невиннее, чем человек, который зашел в ресторан и исчез на некоторое время в районе туалета? Нужно только согласие владельца заведения на прикрытие и разрешение на эксплуатацию шахты ниже легального уровня. Держатели факелов тут довольно старые, краска облезла, но сами факелы - новые, туристические. Их поставили недавно.
        - И Джибейд их не заметил? - недоверчиво уточнил Стирхоф.
        - Если только сам не поставил их тут.
        - Какой смысл в факелах и спотах одновременно?
        В этот момент из глубины коридора долетел какой-то звук. Стирхоф беспомощно посмотрел на Кройса, тот забрал у него бластер и снял с предохранителя, когда Гейл подал знак не шевелиться.
        В коридоре они были не одни.
        Глава 7. Наощупь
        - Никому не двигаться!
        Голос Граца было трудно не узнать, как и его самого в комплекте с пятью полицейскими, вооруженными пистолетами. Все шестеро вышли навстречу оттуда, где коридор делал радиусный поворот, но звука шагов слышно не было, специальная обувь. Остановившись метрах в трех, полицейские взяли нарушителей на прицел и замерли в ожидании команды. Кройс ответил тем же. Ситуация стала неприятной и двусмысленной.
        - Опустите оружие, - приказал Грац, глядя на него. - Иначе это будет засчитано как вооруженное сопротивление полиции.
        Но Кройс не только не опустил бластер, но и перехватил его так, чтобы управляться с ним одной рукой. Сделал он это профессиональным жестом, так что Гейл снова заинтересовался прошлым следователя. Грац со Стирхофом в этот момент обменялись говорящими взглядами.
        - Уберите своё, - веско ответил Кройс, указывая стволом на полицейских. - Тогда и поговорим.
        Грац подумал и махнул рукой своим людям, те подчинились. Лица у них были настолько равнодушными, что Гейл заподозрил в них андроидов. Имплант отверг эти подозрения - обычные люди. Просто такая вот работа - выезжать на задержания, да и то после нескольких лет становится нудной рутиной: вставай, натягивай защиту, хватай оружие, тащись за начальством куда скажут, выслушивай в свой адрес ругань задержанных… В глубине души Гейл даже посочувствовал им, но не очень сильно - все работы одинаковы, у него лучше, что ли? Тоже всякое бывало.
        - Что здесь делает полиция? - спросил Стирхоф, выходя вперед.
        Грац демонстративно заложил руки в карманы.
        - Такой же вопрос можно задать и вам, - парировал он. - Когда мы расстались, вы обсуждали чрезвычайно важные проблемы с мистером Эндрюсом и никаким образом не собирались в ресторан. Почему планы так радикально изменились?
        - Вы лезете в дела комендатуры! - вспыхнул Стирхоф. - Если уж на то пошло, это мы должны задержать вас за нахождение на запрещенном уровне. Коридор расположен ниже четырех метров от поверхности Аякса.
        - Полиция имеет право находиться на месте преступления, - с нажимом на последнее слово ответил Грац. - «Росетти» - объект гражданский, преследовать преступников там, где для этого есть возможность, - прямая обязанность полиции, на нее не требуется разрешения. И уж тем более мы не делаем замер глубины хода. Так что потрудитесь покинуть коридор тем же путем, каким попали сюда, остальное обсудим наверху при составлении протокола.
        - О каком преступлении речь? - Стирхоф и не подумал сдвинуться с места. - Мы кого-то убили? Или ограбили ресторан и владелец пожаловался в полицию?
        - Проникновение со взломом, - небрежно отозвался Грац. - В «Росетти» установлена система охраны, которая подает сигнал на пульт в участке, и только что она сработала.
        - Во время блэкаута? - не удержался Гейл.
        Грац перевел на него ненавидящий взгляд.
        - На вашем месте, мистер Эндрюс, я был бы тише воды, ниже травы, - процедил он. - Вы и без того входите в категорию рецидивистов. С ними в полиции другой разговор, имейте в виду. Или вам нравится, когда на вас надевают наручники?
        Последнему вопросу Грац придал тот же смысловой оттенок, который использовал сам Гейл, спрашивая о ревности. Кройс жестом приказал Гейлу не отвечать. Повод для задержания был шит белыми нитками. В коридор полицейские вошли не через ресторан, как могло бы быть, сработай там хоть какая-то сигнализация, а спустились по второй лестнице, ведущей из здания УСБ. Сделать это без ведома Джибейда они не могли.
        - А если мы откажемся? - снова вступил Кройс. - Что тогда?
        Вместо ответа полицейские перекинули со спины вперед прозрачные щиты и сделали шаг навстречу. Жест однозначно говорил о том, что их просто оттолкают к лестнице и там повяжут, чтобы вытащить наверх. Стирхоф опять стал багровым.
        - Освободите коридор добровольно, - мирно сказал ему Грац. - Силовой способ решения проблемы…
        Глухой удар неожиданно сотряс пол, не дав детективу договорить. Мощная волна накрыла людей, прокатилась по коридору, заставляя факелы гаснуть один за другим, точно свечи на пироге именинника. Пыльные «бороды» попадали вниз, оставляя тучи мелкодисперсной взвеси, оседавшей на гортани отвратительным цементом, пока в воздухе стоял остаточный гул от удара и всеобщий кашель.
        В наступившей темноте первыми опомнились полицейские. Выхватив фонарики под вопли Граца и ругань Стирхофа, они заскользили лучами по сторонам, но из-за клубящейся пыли высвечивалось только расстояние в один шаг от источника света.
        Гейл метнулся на другую сторону коридора, где свисали уцелевшие пыльные лианы, прижался спиной к стене и двинулся вдоль нее, надеясь незаметно обойти полицейских. Глаза пришлось закрыть, чтобы сохранить зрение рабочим. Его рука скользила по плоскости стены до тех пор, пока не провалилась в пустоту, но прежде, чем Гейл успел повернуться, чья-то ладонь зажала ему рот. Внезапность позволила нападавшему втащить свою жертву спиной вперед в отверстие. Над головой Гейла в проблеске полицейского луча мелькнула решетка вентшахты, которая опустилась на место простым поворотом, и проем в стене исчез. Он вцепился в кисть на своей шее и уже был готов перекинуть противника через себя, когда голос Лаудера шепнул ему на ухо:
        - Тихо, Головастик, ни звука.
        Гейл автоматически прекратил сопротивление, хватка тут же разжалась, и он свалился на пол, отбив ягодицы о жесткое и угловатое металлическое соединение. Если бы не приказ, от души бы чертыхнулся - неровность стыка угодила в седалищный нерв. Пока он поднимался на четвереньки, в темноте скрипнул металл - какая-то задвижка вернулась на место. Теперь сюда не попадали даже случайные лучи. Гейл осторожно пошарил рукой вокруг себя: с одной стороны - стена, с других - пусто.
        Лаудер, неслышно оказавшийся у него за спиной, одним движением поставил его на ноги и своей рукой положил ладонь Гейла на стену, после чего толкнул в спину. Гейл послушно передвинул ноги, попробовал оглянуться, но получил следующий тычок в лопатку и продолжил движение, пока стена под рукой не закончилась.
        В полукруглом углублении вспыхнул фонарь, оставленный на выступе в стене, и при его свете стало ясно, что никакой формы на Лаудере сейчас нет. Вся его одежда была гражданской и непроницаемо-черной, без особых примет. Гейл задохнулся. Окажись Лаудер в таком виде в коридоре, Кройс со Стирхофом расстреляли бы его на месте, и даже он, Гейл, не успел бы ничего сделать. Неужели не знает о подозрениях в свой адрес? Если все, включая «Вечерний Рамзес», в курсе?
        По Лаудеру этого сказать было нельзя. Гейл быстро окинул взглядом отсек - на полу не лежало оружие, не валялись пакеты с взрывчаткой, не стояли устройства дистанционной связи и прочие признаки терроризма. Существовала вероятность, что к взрыву его новый напарник не причастен, ее он и решил придерживаться.
        Лаудер в свою очередь рассматривал грязного, как черт, Гейла, и, дойдя до отсутствующих ботинок, не сдержался:
        - Что за вид, Эндрюс?
        - Парадная форма, - хмуро ответил Гейл. - Специально для арестантов комендатуры.
        - У вас там до ареста дошло?
        Лаудер засмеялся, и это Гейла вдруг вывело из себя.
        - Вы же для этого меня отдали им на съедение, - он скандально повысил голос. - Чтобы они подольше выясняли, кто и как прошел в Рамзес, на кого разрешение есть, а на кого нет, лишь бы вам с Джибейдом не мешали.
        - Подслушивали, - констатировал Лаудер.
        - Ваши ученики, - Гейл сам не понял, как это вырвалось, был слишком зол. - Скажите теперь, что просто хотели спрятать меня в безопасном месте.
        - Именно, - холодно подтвердил Лаудер. - Но Головастик не может тихо посидеть в безопасности до утра, как все нормальные люди, ему обязательно надо притащить сюда всю комендатуру, полицию и устроить погоню с перестрелками.
        Гейл непроизвольно втянул воздух в легкие - в учебке за такой интонацией у Лаудера обычно следовало внушительное наказание.
        - Раз в спокойном месте вам не сидится, будете у меня на глазах, - закончил свою речь Лаудер, и Гейл с облегчением выдохнул - не самое страшное, что могло быть.
        - А там?
        - Без вас разберутся. С вечеринок нужно уходить вовремя.
        С последним утверждением было не поспорить. Гейл покрутил головой по сторонам.
        - Где был взрыв?
        - Уровнем ниже, - ответил Лаудер, доставая из кармана моток синтетической веревки. - Не исключено, что будут взрывать еще, но сюда уже не сунутся после шума, который вы устроили.
        - Кто?
        - Знали бы кто - давно арестовали бы. - Из веревки Лаудер сделал петлю на поясе у Гейла, пропустил метра полтора и второй такой же петлей обвязал себя. - Но пока это не удавалось. Джибейд называет их диггерами. За последний месяц было несколько попыток проникновения на нижние уровни, и все из Рамзеса. Наводит на мысль, что либо диггеры местные, либо цель преследуют вполне конкретную, к которой из другого места не подберешься.
        - Это как-то связано с Анубисом?
        Лаудер сделал вид, что не слышал вопроса. В его руке появился странный нож, рукоятка которого разделялась на две части, узорчатое лезвие отхватило моток от петли и снова скрылось в складной ручке. Лаудер подергал веревку и указал на нее Гейлу:
        - Держать натянутой. Если натяжение ослабло - остановиться. Звуков не издавать, идти как можно тише, из карманов все вытащить и оставить здесь.
        Связка нисколько не напоминала альпинистскую, для удержания тела на весу была слишком тонкой и ненадежной. Гейл похлопал по карманам брюк и покачал головой - у него даже жвачки не завалялось, все забрали в комендатуре. Лаудер удовлетворенно кивнул и после этого сделал странную вещь - снял фонарь с выступа и выключил его.
        Темнота наступила полная, расцвеченная только пятнами, плавающими в глазах, да и те постепенно исчезали без подкормки зрительного нерва раздражителями. Веревка натянулась, и Гейл вслепую двинулся следом за Лаудером.
        При абсолютном незнании местного рельефа эксперимент был жутковатым. Сначала он пытался слушать звук шагов, но то ли Лаудер умел передвигаться беззвучно, то ли волны тут распространялись иначе, метод ничем не помог, и Гейл бросил его сразу после того, как врезался в какой-то косяк. Наученный собственным опытом, он раскинул руки в стороны, но только однажды его пальцы коснулись стены, все остальное время он хватал пустоту. Идут они по безопасному коридору или по узкому перешейку над бездной - оставалось неясным. Как он ни таращился в темноту, никаких ориентиров не видел. Под ногами ничего не хрустело, пол был достаточно ровным, чтобы не спотыкаться о пороги. Покрытие на ощупь босыми ступнями напоминало резину или какой-то затвердевший полимер.
        Параллельно он гадал о том, как передвигается без света сам Лаудер. Чтобы вести за собой второго, нужно хорошо знать карту помещений или видеть в темноте. Насчет последнего Гейл сомневался, осторожно прощупав Лаудера имплантом на предмет модификаций зрения и наличия дополнительного оборудования - их не было, а вот карту подземного Аякса Джибейд вполне мог ему дать. Правда, если Лаудер провел в Рамзесе только то время, которое прошло от выхода на станции, то никакую карту не выучил бы так, чтобы не разбить лоб на незнакомых лестницах в потемках, это не район, где закоулки можно и вправду знать как свои пять пальцев. Может, хорошо слышит? Тед говорил, что у него абсолютный дрифтерский слух. Слепые распознают отражение стука своей трости на расстоянии двух метров от предмета, а некоторые даже ногами его чувствуют. Дифференцировать нюансы возвращающегося смешанного эха трудно, но доплеров тон у отдаляющихся предметов ниже, а у приближающихся выше, в учебке это говорили, только нужно какой-то звук издавать для такой эхолокации, вроде дельфиньего...
        Гейл влетел в стену, чудом успев отвернуть лицо и больно ободрав локоть. Дальше шла лестница, у которой, слава богу, обнаружились перила, но они кончились, и Гейл навалился на спину Лаудера, забыв о провисшей веревке. Попытку открыть рот Лаудер пресек, сжав ему горло под нижней челюстью. Намек был ясным, и дальше они проследовали в полном молчании, причем Гейл все это время всячески мусолил идею, что достаточно веревке лопнуть или быть отрезанной ножом Лаудера - его тело никто никогда не найдет в этих катакомбах без единой лампочки.
        - Эндрюс, вы сопите как носорог, в чем дело? - шепнул Лаудер.
        Пришлось контролировать не только мысли, но и дыхание.
        Вскоре Гейл нашел способ, который позволил ему выглядеть менее неуклюжим, чем в начале пути. Подсказка была в часах Лаудера. Спрятанный под рукавом электронный девайс с хорошим зарядом батареи был для импланта детской игрушкой. Его линии в полуметре от себя Гейл видел так же отчетливо, как и перемещения в пространстве. Он перестал спотыкаться и налетать на спину Лаудера, легко отмечал, когда владелец часов делает поворот, для такого скретча не требовалось много сил, и со стороны он был незаметен.
        Понять, куда они двигаются, казалось нереальным, поэтому Гейл просто положился на Лаудера. Остановился первым он только когда имплант подцепил кроме знакомых линий еще одну чужую, расположенную на уровне пола.
        Это был жучок, своего рода сигнальная нить, задев которую, они себя обнаружили бы. На что она должна реагировать - на свет или теплоту, Гейл не понял. Лаудер одобрительно хлопнул его по плечу, и линию они перепрыгнули. Дальше нашлась еще пара таких же ловушек, а потом темнота перестала быть кромешной, поле зрения расчертили отдаленные устройства, и Гейл отключил имплант, чтобы разглядеть то, что открывалось с места, где они стояли.
        А посмотреть было на что.
        Впереди и под ними лежала пропасть, через которую толкали внизу гравитележку двое, в такой же черной одежде, как у Лаудера. На тележке ехал квадратный предмет, похожий на фрагмент электронного устройства, судя по виду - неработающий. Свет давали факелы, аналогичные тем, что Гейл видел на стене ресторана и в коридоре, только тут они были закреплены по бокам телеги. Груженая телега двигалась низко и медленно, и до Гейла долетали тихие нецензурные ругательства.
        Лаудер жестом позвал его за собой, и они переместились по верхнему балкону к арматуре, державшей перекрытие в середине зала. Наверху темнота сгущалась, и можно было не стараться двигаться незаметно. Лица диггеров рассмотреть не удалось, тем более что их наполовину скрывали очки, круглые, с усиленной оптикой. От близости факелов щеки у обоих блестели испариной.
        - Долбаное электричество, - сказал один, и в акустике зала это прозвучало так, как если бы он стоял рядом. - Вырубилось в самый неподходящий момент! Теперь даже не ясно, то мы взяли или не то. Если не то, ни хрена не заплатят. Лучше бы завтра пошли, когда свет восстановят.
        - Заплатят, - уверенно отозвался второй. - Ссориться себе дороже, мы знаем много и в отличие от других справились с задачей. Понадобимся еще.
        - А на кой хрен было так спешить? Почему сегодня и почему ночью?
        - Не нашего ума дело.
        - Телегу тоже не подзарядить, - огрызнулся первый. - Аккумулятор вот-вот сдохнет, тащить придется на себе.
        - Думай о кредитке, - гоготнул второй. - Сколько на ней нулей появится, когда мы доберемся. Враз полегчает.
        Видимо, нулей было обещано и вправду немало, потому что разговор стих. Телега метров через сто глухо скрежетнула днищем по полу - гравиподушка отключилась. Блок с подставки перекочевал на руки диггеров, и дальше те покатили его с помощью веревок и подкладных колес, бросив ненужное оборудование там, где оно сломалось.
        Гейл взглянул на Лаудера, но тот хранил молчание, наблюдая за людьми внизу, и глаза его отражали свет факелов, как глаза ночного хищника.
        Глава 8. На высоте
        Когда-то Гейл слышал, что можно бесконечно смотреть на воду, огонь и то, как работает другой человек. Следить за тем, как два грязных оборванца тащат тяжеленный блок, он тоже был согласен вечность, при условии, что от него не требуется участвовать. Зрелище было отчасти забавным. Парочка справлялась без посторонней помощи, арматура с колесами напоминала складной табурет, куб примотали к ней скотчем, и скрип груженой телеги, просевшей под весом ящика, заставлял Гейла передергиваться - хуже пенопласта об пенопласт. Вверх оба расхитителя гробниц не смотрели, все их внимание занимал груз, и его они старательно поддерживали в равновесии.
        Когда диггеры прошли дальше, появилась возможность рассмотреть их добычу с обратной стороны, Гейл даже привстал и перегнулся через ограждение, забыв о веревке, которая связывала его с Лаудером. По всем признакам - отверстия, разъемы, оборванные провода - куб был частью какого-то большего устройства. Корпус его в одном месте оплавило недавним взрывом, прогалина темнела как рана на белом пластике. Что могло быть таким устройством в подземельях Аякса, оставалось только догадываться.
        Как бывший стержень-носитель колонии, Аякс был внутри заполнен огромными емкостями, которыми оперировала корабельная система рециркуляции воздуха и воды. Управлялась она тогда искином корабля, судьба которого после разделения Арка никак не освещалась. В настоящее время рециркуляцией на Аяксе, как и на Аайе, заведовали целые учреждения, но упорно ходили слухи, что старая земная электроника до сих пор активна. Зачем она кому-то понадобилась, версий у Гейла не было, и он пришел к выводу, что заказ сделал какой-то ненормальный коллекционер. Такие иногда встречались, если верить криминальной хронике. Большая часть из них была религиозными фанатиками, верящими в спящее внутри машины сознание Великой Матери или бессмертный дух Христа, управляющий реакцией Сабатье. Полный перечень суеверий мог поразить неокрепшее воображение, но у дрифтеров он обычно вызывал хохот.
        Из диалога оборванцев следовало, что какие-то попытки получить технику снизу уже делались ранее, но были неудачными: исполнители доставали «не то». Возможно, коллекционер не псих и имеет представление об определенной системе старого Аякса, только нужна ему какая-то конкретная часть. Интересно, какая? И откуда тот про нее знает? Проникновения вниз были уголовно наказуемы, не считая опасности, о которой говорил Стирхоф.
        Веревка у него на поясе яростно дернулась, и пришлось поспешно присесть, чтобы не демаскироваться.
        - …Полный утиль, - донеслось до Гейла от вновь застопорившихся диггеров. - К утру только доберемся.
        Тот, что был повыше ростом, достал из кармана емкость и попытался смазать колеса, чтобы крутились быстрее.
        - Шевелись уже, - поторопил его другой. - Нужно свалить, пока электричества нет. Потом опасно будет выбираться с той стороны, на улицах камеры, да и сюда могут набежать по следу. Слышал, сколько там народу наверху собралось?
        - Слышал, только хрен они нас тут найдут. - Высокий убрал бутылку и поправил лямку на плече, его сумка была набита чем-то тяжелым. - На всякий случай я по верхнему коридору струн натянул. Услышим, если заденут, парочку зарядов я оставил там в подарок. Хотя, конечно, могут и крысы. Они тут есть, поди.
        - Откуда? Крысам жрать надо. Разве что мутировали в таких, которые пластиком питаются. Или случайными людьми, вроде нас. Вот черт, вечно ты это дерьмо не вовремя вспоминаешь. И так идиотское ощущение, как будто за тобой наблюдают…
        - Кто? Дрифтеры без электричества не могут.
        - Да знаю я, - раздраженно ответил его подельник. - Говорю же - чувство. Может, то самое, шестое. Наследство предков. Умом понимаю, что некому, но все равно…
        Разговор затих, скрип колес возобновился. Из двух факелов диггеры забрали с собой только один, чтобы не занимать руки, второй оставили с гравителегой догорать в пустом зале. Оружия Гейл на них не заметил, и это несколько упрощало жизнь - у них с Лаудером на двоих тоже был один нож, и тот не похож на боевой. Это наводило на мысль, что прямого противостояния с диггерами не планируется. А что тогда они будут с ними делать?
        Выражение лица Лаудера никаких подсказок не давало, и Гейл опять вернулся к собственным мыслям. Почему не удавалось задержать этих черных копателей раньше? Кем они числятся в Рамзесе, если на всех тут есть досье? Чернорабочие в каком-нибудь транспортном узле? Грузчики ресторана? Парни явно не специалисты, простые наемники, тащатся на подручных средствах, говорят громко, факелы эти идиотские для защиты от дрифта взяли, а собственные пады не выключили, вверх и по сторонам не смотрят. Шестое чувство… Глухари, как сказал бы Тед, заливаясь смехом и толкая его в бок локтем.
        Образ вышел таким живым, что Гейл закрыл глаза, стиснул зубы и сосчитал до десяти, прижав лоб к железу. Сколько можно нарезать круги по банке, как проклятая рыба? Теда с ним больше нет, и не будет еще очень долго. Если вообще когда-нибудь будет.
        Чтобы отогнать внезапно нахлынувшую картину, он опять взглянул на Лаудера - тот поднялся и кивком указал на кусок перекрытия, от которого шел спуск - железная техническая лестница. Диггеры уже скрылись в проеме, ведущем в следующий зал, но Лаудер за ними не торопился, смотрел вниз на огонь оставленного факела отсутствующим взглядом.
        - Мы их не потеряем? - озабоченно шепнул Гейл, подходя почти вплотную, чтобы акустика их тоже не выдала. - Он сейчас погаснет.
        - Уже нет, - ответил тот. - Телегой они производят шума больше, чем транспортный тоннель Аайи. Теперь наша задача проводить их к выходу и позаботиться о безопасности.
        Гейл замер.
        - Что?
        - Я непонятно выразился?
        Лаудер обошел его, как неодушевленный предмет, а через полтора метра веревка на поясе дернулась. Гейл автоматически передвинул ноги, чтобы уменьшить разрыв, потом веревка снова подогнала его, и на этот раз он заметил, что это сделал сам Лаудер, точно на привязи у него было животное, которое постоянно отвлекается. Гейл попробовал отвязаться, но узел оказался сложным: несколько метров он яростно дергал его ногтями, но тот только крепче затягивался. Разорвать веревку пустыми руками было нереально, структура ее основывалась на ткани, из которой делались крепления для выхода в космос, - растягивалась и возвращалась на место. Тогда он воспользовался замеченным промежутком в ограждении и обогнал Лаудера, перекрыв проход перед ним на расстоянии, которое позволяла длина привязи. Тот остановился. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом в руке Лаудера появился нож, блеснувший в остаточном свете факела узором на острие.
        - Наконец-то сложили два и два, - удовлетворенно сказал Лаудер, глядя Гейлу в лицо. - Не скажу, что быстро, но приемлемо. Это облегчает задачу. Вот только единственное оружие сейчас в моих руках, дороги наверх вы не знаете и вряд ли в темноте ее найдете самостоятельно. Полноценно напасть на такой узкой поверхности вы не сумеете, дрифт тоже вам не поможет. Что будете делать, Эндрюс?
        Лаудер говорил тихо, но от его слов у Гейла в ушах появился звон, как от поднявшегося давления. Мысли разбрелись в разные стороны, и как он ни силился собрать их в кучу, ситуация была слишком дикой, чтобы дело увенчалось успехом, поэтому никаких вариантов он не озвучил, их попросту не было. Мозг отказывался признавать услышанное реальностью. Казалось, Лаудер понимает его трудности, но сочувствия в его лице не было никакого, только холодное любопытство.
        - Вы не обратили внимания на то, что я использовал вас для прохода в Рамзес, - снова заговорил он, с каждым словом наматывая веревку на кулак и подтягивая Гейла к себе все ближе и ближе. - Не воспользовались услышанным в ресторане, чтобы вовремя вызвать полицию, а ведь были рядом с полицейским и даже захватили его телефон. Пропустили мимо ушей все, что вам говорили в комендатуре, хотя Кройс умеет быть убедительным, насколько я его помню. Никак не связали взрыв с моим присутствием в коридоре и маскировочной одеждой, а это первое, что должно было прийти вам в голову. Вместо этого вы позволили увести себя в темноту как бычка на веревочке, и даже сейчас допускаете расстояние, достаточное, чтобы накинуть вам на шею петлю и столкнуть вниз. Ваши предложения?
        Гейл непроизвольно бросил взгляд на веревочное кольцо, которое сложилось в руках Лаудера, и плотно сжал губы. Прошла еще минута в абсолютной тишине. Лезвие ножа приподняло оставшуюся часть шнура между ними, натянутая синтетика дернулась, как нерв.
        - Тогда предлагаю я - делайте то, что я скажу, не задавая вопросов. Как это было до сих пор. Выполните условие - останетесь живы. Согласны?
        - Нет. - Гейл опомнился и вцепился обеими руками в перила, чтобы не поддаться последнему рывку, который приведет его к ножу, заставил нить вернуть ему несколько сантиметров. - Не согласен.
        - Почему?
        Точно таким же тоном Лаудер задавал дополнительные вопросы на экзаменах, и никогда нельзя было сказать, есть там подвох или нет, все вопросы выглядели одинаково простыми.
        - Потому что вы врете. - Гейл облизнул губы, на зубах захрустела пыль, осевшая при взрыве в коридоре. - С самого начала и до сих пор. Нарочно запретили мне говорить о том, что было в кабинете у Шепарда, знали о подозрениях, и хотели, чтобы вас подозревали. Поэтому и прошли в Рамзес по моей карте, а не по своей, хотя она у вас есть, прошли же вы до этого в пентхаус без дроида. В комендатуру за мной вы тоже не явились, а ведь один звонок Шепарду решил бы все проблемы. Но вы не сказали правду даже Джибейду, потому что с самого начала знали о проникновениях вниз и пришли по его душу, правильно? Коридор связывает УСБ и ресторан, вы об этом помнили, только Джибейд оказался не при чем. Тогда вы вместе собрались поохотиться на кого-то третьего. Вы - провокатор, но не Анубис.
        Лаудер прищурился. Казалось, все сказанное Гейлом доставляет ему огромное, неимоверное удовольствие, как обычно бывало на зачетах, когда курсанты топили сами себя особенно изощренным образом, думая, что отлично отвечают.
        - Уверены?
        Ощущение приближающегося провала возникло у Гейла очень отчетливо, хотя фактически не пропадало с момента назначения их напарниками, но вот именно сейчас стало доминирующим. И нет рядом Теда, чтобы подсказать правильный ответ, если такой вообще существует. Теперь он сам за себя.
        - Уверен. - Гейл независимо шмыгнул носом, следя глазами за ножом.
        Лезвие сделало движение, и шнурок, соединявший их, распался, словно пуповина, отпускающая ребенка в самостоятельную жизнь. Оставшийся на стороне Гейла зеленоватый обрывок свернулся спиралью и закачался, как серпантин на елке. Гейл сжал его в кулаке.
        - Неплохо соображаете, - одобрительно сказал Лаудер, одним движением складывая крылья ножа и убирая его в карман. - Есть только один нюанс: Анубиса не существует. И никогда не существовало. Так что в этом смысле вы правы, я им быть не могу. И никто в целом мире не может.
        Гейл выпустил спираль из рук и глупо приоткрыл рот.
        - То есть как не существует? - переспросил он.
        - Анубис - программа проверки лояльности государственных чиновников, придуманная Шепардом, способ выявления потенциальных предателей и цены вопроса, - объяснил Лаудер. - Нет смысла ждать, пока враги предложат твоим сотрудникам деньги за информацию, предлагай первым. Поэтому Анубиса никто не видел, хотя слышали многие. А вот о том, что его не существует, знают единицы.
        - А Дом Мертвых? Викторианская агентурная сеть?
        Не ответив, Лаудер скользнул вниз по отвесной лестнице бесшумно и быстро, сжав руки на круглых перилах. Гейл не рискнул повторить такой трюк без подготовки, поэтому спустился обычным способом.
        - А взрыв в Президиуме? - спросил он, хватая его внизу за рукав и разворачивая к себе. - При котором пострадали люди? Тоже имитация? Только, для достоверности, с несколькими жизнями?
        - Взрыв был чужой, - отмел его подозрения Лаудер, и Гейл ни за что не признался бы, что с души у него свалился огромный камень, несмотря на трагичность ситуации. - Викторианцы крайне оскорбились наличием собственной агентурной сети, созданной без их участия. Взрывчаткой набили урну в вестибюле и привели в действие запалом с помощью дрифта. Предположительно, заложили не разом, а накопительно. Организаторов так и не нашли, и операция «Анубис» была свернута в тот же день по распоряжению Шепарда. Это все, что вам нужно знать.
        - Целью террористов был не Шепард! - внезапно догадался Гейл. - Операцией руководили вы!
        - Предлагаю экскурс в прошлое на этом закончить. - Лаудер освободил свой рукав из пальцев Гейла. - Вы и так слышали лишнее, а некоторые вещи имеют пожизненный гриф секретности.
        - Но Джибейд так и будет думать, что генерал…
        - Эндрюс, достаточно.
        Гейл захлопнул рот. Когда Лаудер говорил таким тоном, шутки обычно прекращались. Факел под их ногами издал шипение и погас с удушливой струйкой дыма. В наступившей темноте далеко впереди замаячил оранжевой точкой огонь диггеров. Гейл снова попробовал найти часы Лаудера и убедился, что батарейка по-прежнему активна. Сейчас она не нужна, но так было спокойнее. А спокойствие после всего случившегося очень не помешало бы.
        Глава 9. Свет в конце тоннеля
        - Предыдущие выходы в нижний Аякс совершались из коридора, соединяющего УСБ и «Росетти», - на ходу сообщил Лаудер, когда расстояние между ними и целью стало относительно константным. - Кто-то из персонала ресторана пропускал исполнителей вниз и обратно, пока искали нужное. Но такой ящик незаметно не вынесешь, нужен транспорт и отсутствие посторонних глаз. Взрыв, устроенный диггерами, сделан типовыми зарядами для буровзрывных горных работ. Такие закупают горнодобывающие предприятия по всей Урсуле. Канал, по которому взрывчатка попадала внутрь района, парни Джибейда отследили, но перекрыть его нереально.
        - Пластиковая масса? Рестораны заказывают ее для ланч-боксов. Если поставщик один и тот же, какие-то ящики могут и не проверить.
        - Да, - подтвердил Лаудер. - У этих двоих в сумках около четырех килограммов. Ходячие бомбы.
        Огненная точка впереди остановилась, а потом при их движении начала приближаться и расти. Расстояние сокращалось, хотя оставалось довольно приличным, чтобы не бояться быть услышанными.
        - Может, взять их сейчас? - обеспокоенно предложил Гейл, кивая на диггеров и забыв, что в темноте этого не видно. - Вывести обратно через верхний коридор и допросить? Пусть назовут имя заказчика.
        - Вряд ли они его знают. Есть подозрения, что он дрифтер.
        - Тот же дрифтер, который взорвал Президиум?
        - Не исключено.
        Гейл задумался. В Рамзесе дрифтеров полно, выступить в криминальной роли мог любой, но тогда велика и вероятность, что диггеры его не видели, как не видели Анубиса его агенты. Сам Гейл им точно не показывался бы, используя для связи и инструкций технику.
        - Вытащите батарейку из часов, - тихо сказал он Лаудеру.
        Не задавая вопросов, тот расстегнул ремень и отбросил часы в сторону. Гейл непроизвольно проводил их взглядом - может, потом удастся найти? Но Лаудер за затылок развернул его голову вперед, и о часах пришлось забыть.
        Кем бы ни был таинственный заказчик, дураком его назвать было нельзя - в проем неожиданно ударил свет от прожекторов кара, стоявшего до той поры в темноте без опознавательных знаков. Лаудер встал к стене и увлек за собой Гейла, обоим пришлось замереть на месте. Стены хода, в которых диггеров ждал сообщник, не давали никакого прикрытия даже для коротких перебежек. Единственной защитой от обзора оставался небольшой выступ, с которым секции тоннеля стыковались друг с другом. О том, чтобы обойти его незаметно, нечего было думать. Фигуры диггеров с грузом удалялись по тоннелю в направлении света, теряя теневые контуры на полу, как коматозные души в триллерах. Факел они бросили за ненадобностью. Кар нетерпеливо гукнул им коротким сигналом.
        - Слишком далеко? - Лаудер кивком указал на машину.
        - Я возьму.
        Лаудер развернул его спиной к себе и пропустил руки у него под плечами, соединяя ладони на задней стороне шеи Гейла - полевой захват, применяемый в отсутствие кресла, чтобы дрифтеру в отключке не валиться мешком на пол. Ощущения были новыми. Тед делал это по-другому, нагибая его голову вперед, но у Лаудера получилось удобнее - он не сцеплял пальцы и давал шее свободу лежать на опоре. Мысль о Теде мелькнула и пропала, как будто в этот раз действительно была мыслью о чем-то постороннем.
        - Срисуешь заказчика - возвращаешься, - сказал Лаудер ему в макушку. - Понял меня, Головастик? Без самодеятельности.
        - Понял.
        - Тогда пошел.
        Имплант ожил, далекая машина засияла в темноте электрическими цепями, как праздничная карусель в парке аттракционов. В дрифте нет эмоций, поэтому Гейл без всякого расстройства просто отметил, что выполнить задачу быстро не удастся. При нормальных условиях работы дрифт-кресло создавало нужные мосты, по которым можно было скользить к цели, но кар был слишком примитивен, чтобы имплант мог издалека подцепить его линии.
        Гейл активировал код изменения параметров декодера - вместо радиальной структуры, висящей в пустоте подобно медузе, он заставил его вытянуться. Медуза втянула отростки, превратилась в линию и нагнала пад одного из диггеров. Лишенный сейчас связи, как все приборы во время блэкаута, пад был доверху набит играми и порнографией, справочник контактов состоял из кличек и нецензурных характеристик. Гейл опустошил его батарею и использовал как трамплин, чтобы выстрелить себя к конечной цели.
        Когда диггеры доковыляли до машины, управляющая консоль кара уже приняла Гейла в свои системы. Правда, поживиться оказалось нечем. Двусторонний видеорегистратор на потолке был не просто отключен, а скручен физически: снят с крепления и брошен на сиденье. Данные на машину неоспоримо свидетельствовали, что она принадлежит прокатной сети, известной по всему Аяксу, навигатор тоже чист, как слеза младенца. Значило ли это, что водитель подстраховался от нападения других дрифтеров, или являлось простой мерой безопасности, сказать было нельзя. Панель кара предусматривала связь с диспетчером проката на случай поломки, поэтому оснащалась встроенным микрофоном. Микрофон был исправен. Гейл подумал, что работа дрифтера только в училище выглядит интересной, на практике она означает «молчать, смотреть и слушать». Сказал бы кто-нибудь при поступлении…
        - Как договаривались, - услышал Гейл голос длинного диггера. - В целости и сохранности.
        - Сначала проверю.
        Голос заказчика был на редкость писклявым и дребезжащим, словно тот подражал придурковатым мультипликационным героям. Гейл знал этот звук.
        Гелий.
        Разреженный инертный газ сжимает голосовые связки, в училище это было одной из любимых шуток после крупных государственных праздников, отмечавшихся с большим количеством шаров в актовом зале, - подышать гелием. Самый простой способ изменить голос. Похоже, водитель боится быть не только увиденным, но и узнанным по звуку. Кем? Кто его может знать в этих катакомбах? Хотя если он сам дрифтер, то подозревает не людей, а технику.
        - Чего тянуть? - вступил второй диггер, недовольный дополнительными условиями. - Видно же, что целый.
        - Половина ящика оплавлена, - резонно возразил писклявый. - Если внутри такая же каша, он мне не нужен.
        Длинный сплюнул себе под ноги, и вместе со вторым они с уханьем и кряканьем сняли куб с колес - транспортная самоделка издала звук освобожденных пружин. Следующим звуком был глухой удар ящика о землю, а точнее - о поверхность пола под ногами. Взвизгнула аккумуляторная отвертка, щелкнули крепления, а потом пластмассовый звук полой плоскости проскреб по полу.
        - Ну? - спросил второй диггер.
        Зрелище, похоже, удовлетворило заказчика.
        - Грузите, - торопливо отозвался он, шурша каким-то пакетом. - Вот ваши деньги.
        Оборванцы, судя по треску застежки, сунули полученный пакет в сумку. После этого они в четыре руки впихнули ящик в багажник. Системы кара отметили это принятым весом - пятьдесят шесть килограмм, серьезная штука. Водитель запустил двигатель, дверь багажника закрылась.
        Диггеры обошли машину с боков, но замки обеих дверей у пассажирских сидений заблокировались.
        - Не понял… - недоуменно сказал длинный, дергая ручку на двери. - Нам вперед, что ли?
        - Да, - ответил себе под нос водитель в салоне, но Гейл его услышал сквозь шум мотора. - Вперед ногами.
        «Вот ваши деньги…»
        Полученный пакет идиоты запихали в сумку с взрывчаткой.
        
        Отсутствие эмоций в дрифте позволяло соображать быстрее и качественнее, чем Гейлу удавалось на экзаменах. Кройс говорил об электрозапале, но в дрифтерском рисунке окружающего пространства Гейл не видел ничего похожего на его рабочую схему. Да и тогда в Президиуме лишний прибор отследили бы. Кройс ошибся, использовав это слово для простоты. Запал не был и не мог быть электронным, если исполнитель сам дрифтер и представляет, как это выглядит со стороны. Как еще можно взорвать запал дистанционно? Без электроники? По истории в учебке когда-то проходили первый беспроводной пульт. Механика, использующая для спуска ультразвук. Ультразвук человеческим ухом не слышен.
        «Ходячие бомбы...»
        Гейл мгновенно заглушил двигатель собравшегося стартовать кара. Корпус машины, приподнявшийся на гравиподушке для разворота и бегства, грузно рухнул вниз. Водитель ударился подбородком о приборную панель и тоненько матюгнулся. Взрыва ожидаемо не последовало. То, что при такой близости к эпицентру кар расплющит о стены, человек за рулем понимал не хуже Гейла. Он попробовал завести машину снова, но Гейл пресек эти попытки и некоторое время ждал активации чужого импланта, чтобы обнулить его, если тот решит исправить положение обычным для дрифтеров способом, однако недооценил обиженных подельников.
        Увидев жесткую посадку кара, те навалились на водительскую дверь и выволокли предателя наружу, от души пиная его куда придется. По крайней мере, так Гейл трактовал доносившиеся в кабину звуки. После этого диггеры бросили свою жертву и вдвоем влезли в машину через водительское сиденье. Гейл позволил им запустить мотор, но не дал активировать навигатор - ему была нужна оптика их телефона. Пад длинного диггера оставался обесточенным, поэтому в держатель для навигатора воткнули телефон второго. Камера там треснула, но видимость давала в пределах терпимого. Да и выбора все равно не было.
        Избитый водитель собирал свои кости в кучу в свете фар, стоя на четвереньках. На его лице болталась розовая медицинская маска на резинках. Гейл оценил приемчик - такая маска никого не удивляет, хорошо скрывает внешность и заставляет людей добровольно сторониться ее носителя, подозревая инфекцию. После полученных тумаков маска свисала на одной резинке с левого уха, вторая оторвалась. Гейл прицельно ударил в нее струей воздуха, предусмотренной в карах для очистки лобового стекла от мусора. Маска соскочила. Гейл уже готовился сфотографировать ее владельца, чтобы потом задать поиск, но понял, что этого не требуется.
        Он и так узнал его.
        Макс Олейник. Дрифтер комендатуры.
        Блэкаут мгновенно стал ясен, как и момент его наступления - на столе Стирхофа коммутатор с микрофоном и динамиком. Пад у Кройса. Анубис. И в Президиуме до истории с женой и судебным иском Олейник тоже служил. Десять лет назад ему было столько же, сколько сейчас Гейлу.
        Используя изображение камеры, Гейл двинул машину вперед и сбил Олейника с ног. Несмотря на синяки, тот умудрился откатиться в сторону, аайские тренировки не пропьешь. Гейл поднял кар в воздух и атаковал сверху, но опять задел цель только по касательной - управление транспортом по битой камере напоминало бой Персея с Медузой Горгоной по отражению в зеркальном щите. Диггеры прилипли к лобовому стеклу, в суеверном ужасе поминая триллеры о разумных машинах.
        Олейник быстро сообразил, с чем имеет дело, поднялся и побежал в направлении выхода из тоннеля, увеличивая разрыв между собой и противником. Гейл постарался сократить расстояние, наращивая скорость, но, когда он разогнался, Олейник вдруг резко затормозил, перекатился под брюхом кара и рванул в обратную сторону. Как бы быстро ни двигался в электрических цепях Гейл, колымага из проката была громоздкой и неповоротливой, никаким образом не подходящей для гонок. Олейник покрыл сотню-другую метров, пока машина тормозила и перестраивалась. Теперь они смотрели друг на друга издалека. От Олейника до стыка тоннелей, где стоял Лаудер, была всего пара метров.
        Гейл заставил машину сделать «бочку», одновременно открыв все двери. От кульбита в воздухе диггеры кубарем вывалились из машины, следом за ними вниз рухнул куб из распахнутого багажника, и только сумки остались лежать под сиденьем, как были: свободному падению мешал порог, без манипулятора выбросить их наружу не удавалось. Олейник сунул руку в карман и извлек пульт.
        Нужно было выходить из дрифта, но Гейл выжал из разболтанной железяки максимум, сдавая назад и рассчитывая, что большое расстояние такой сигнал не покроет. Двери он снова закрыл и заблокировал - будет препятствием взрывной волне. Мысли сейчас существовали отдельно от него. Он не увидел, а почувствовал, как передается и принимается ультразвуковая волна механизмом, высекающим искру и подрывающим гильзу, которая в свою очередь воспламеняет серые пакеты, раздирающие машину изнутри. Все это промелькнуло у него одномоментно, прежде чем он осознал, что Олейник, не успев нажать кнопку, рухнул как тряпичная кукла. Выбитый из его руки пульт Лаудер поднял и положил себе в карман.
        Диггерский пад внезапно показал восстановившуюся связь - блэкаут ликвидировали. Кар пришлось спешно парковать и блокировать. Прежде чем окончательно расстаться с машиной смерти, Гейл заметил, что знакомый зеленый синтетический шнурок связывает горло Олейника с его же собственными ногами и руками. Такой способ проходили в училище, но Гейл не помнил, как он называется, знал только, что при любом движении связанный затягивает себе петлю сам. Значит, живой. Почему же Лаудер не боится, что он войдет в дрифт и захватит машину? Ах да. Глупый вопрос. Вывести Олейника из дрифта ему раз плюнуть. Мог бы и его, Гейла, вывести, как только он начал чудить. Но почему-то не сделал.
        Диггеры тихо отползали задом в сторону кара, но Лаудера они не интересовали. Он внимательно разглядывал куб, упавший неподалеку. От удара плохо закрепленная крышка слетела и обнажила внутренности ящика - металлический шар, и этот шар Лаудер поворачивал разными сторонами, словно искал какие-то маркеры или надписи. Гейл подумал, что это похоже на головоломку. В центре шара должна быть пирамидка. А что может быть в пирамидке? Ничего путного в голову не приходило, и он дал импланту команду разъединиться.
        Несколько секунд он тупо смотрел на двоящееся покрытие под собственным носом, грязное и пыльное в свете автомобильных прожекторов. Потом приподнялся на локтях и потряс головой - в ушах шумело, нервная система восстанавливалась после дрифта. Лаудер подошел и присел рядом с ним, бесцеремонно поднял его голову за подбородок и подергал из стороны в сторону, рассматривая зрачки на свет. Гейл молча терпел.
        - Дрифт-чек, - наконец приказал Лаудер.
        - Kluge Kopfe kaufen keine kleinen Kleiderknopfe, - запинаясь, пробормотал Гейл первую пришедшую на ум скороговорку, подтверждающую его вменяемость после исполненных под потолком фигур высшего пилотажа. - Этот вот - Олейник из комендатуры. Мой сосед.
        Лаудер кивнул и не задал ему больше никаких вопросов. Диггеры тем временем добрались до машины и лихорадочно дергали закрытые двери. Гейл отчасти понимал их - там же деньги. Дуракам не пришло в голову, что они были в миллиметре от смерти, а вот о деньгах вспомнили. Машина не поддалась, Лаудер встал и посмотрел в их сторону. Он ничего не сказал, но оборванцы оставили двери в покое и вернулись обратно на пол.
        Гейл тоже поднялся. Законные тридцать минут сразу после дрифта и до отката были его, и он хотел найти часы. Судя по всему, вещь была дорогой, оставлять ее в подземелье казалось расточительством. Не так уж далеко они упали от места побоища.
        Он медленно брел вдоль стены, придерживаясь за нее рукой и глядя себе под ноги. Освещение тут было уже слабовато, но наступить на часы он не боялся. Ботинки остались в комендатуре, а босиком такой корпус не раздавишь, наоборот, еще и быстрее почувствуешь. Гейл внезапно вспомнил одну вещь, остановился, сунул руку в карман и вытащил на свет найденный в верхнем коридоре предмет, на который он тоже наступил ногой.
        Kleinen Kleiderknopfe…
        Предметом была серая пуговица от униформы «Росетти».
        Глава 10. Kleinen Kleiderknopfe
        Лаудер выслушал его, и пуговицу тоже рассмотрел. Потом, взяв ее из руки Гейла, направился к диггерам. Когда расстояние сократилось настолько, что цель визита стала однозначна, оба вскочили на ноги. Гейл тоже вытянул шею. Вдруг идиоты решат взять Лаудера в заложники, чтобы открыть машину и сбежать с деньгами. На возню сейчас не было сил, первые признаки отката он поймал у себя несколько секунд назад - дрожание контуров предметов при фокусировке зрения, верный знак, что никакого получаса уже нет, есть от силы четверть.
        Но драки не случилось. По лицам диггеров было ясно, что они внимательно слушают. Выражения их физиономий стали сосредоточенными, потом задумчивыми, потом там даже выразилось отчаяние. Видимо, Лаудер задавал им какие-то вопросы, но ответить на них диггеры не могли, хотя старались. Лицо самого Лаудера Гейл не видел, видел только спину в черной рубашке. И вздрогнул, когда оказалось, что тот уже стоит рядом. Впрочем, при откате такие штуки случались частенько, картинка отставала от реальности стоп-кадром, иногда бывали даже видения двойников, но в училище рекомендовали не придавать этому большого значения. Что-то связанное с внешней проекцией аутоскопических галлюцинаций, возникающих от небольшой гипоксии височных долей мозга при очень активном дрифте. Когда просто молчишь и слушаешь, отката не бывает.
        - Да, кто-то из персонала, но в лицо не знают, - резюмировал Лаудер свой разговор с диггерами. - Надевал маску, когда пропускал их в коридор.
        - И дышал гелием, - вяло сказал Гейл, хотя и не был уверен в том, что помощник делал то же самое, что сам Олейник.
        Но по лицу Лаудера понял, что угадал, наверное, среди названных примет был писклявый голос. Тот подбросил пуговицу на ладони несколько раз и посмотрел в сторону Олейника. Не то удар был слишком сильным, не то комендантский дрифтер оказался слабоват, но в сознание он так и не пришел. Лаудер тихонько посвистел какую-то мелодию, думая о своем, сунул пуговицу Гейлу в нагрудный карман, потом кивнул на машину:
        - Откройте.
        Замки дверей отщелкнулись. Успокоившиеся было диггеры снова подпрыгнули на ноги. Похоже, им совсем не улыбалось находиться рядом с машиной, имеющей собственный разум, они предпочли бы дать деру.
        Лаудер на ходу указал им на Олейника:
        - Загружайте в багажник. Ящик положите туда же.
        - А мы? - осторожно спросил длинный.
        - Будете себя хорошо вести - поедете пассажирами.
        Что будет, если вести себя плохо, диггеры на всякий случай уточнять не стали. С кубом они обошлись аккуратно, запихав его к дальней стенке. Олейника взяли за плечи и колени, подтащили к машине и закинули в багажник без всякого почтения. Длинный, подумав, сунул ему в рот тряпку, похожую на платок тем, что он извлек ее из кармана, этим сходство исчерпывалось. После этого они отодвинулись от машины подальше. Лаудер тем временем снял с держателя пад, бывший в роли навигатора, отошел в сторону, набрал номер и подождал ответа.
        - Четырнадцать два нуля, - сказал Лаудер тому, кто принял звонок.
        Что это означало, Гейл не знал. Было похоже на добавочный номер, который тоже пришлось ждать. Последнее его не удивило: на циферблате Лаудера он видел два часа ночи, сейчас уже третий. Мало кто вежливо отвечает в такое время, если вообще отвечает. Но Лаудеру, как ни странно, ответили.
        - «Росетти», - сказал Лаудер в пад. - Ресторан в Рамзесе. Мне нужно, чтобы им сделали срочный заказ, лучше через владельца. Такой, который соберет весь персонал, причем в униформе. Да, сейчас. Ничего особенного. Заберем сами. Предупреди только, чтобы ничему не удивлялись.
        Гейл подавил желание встроиться в телефон и послушать, кто отвечает на том конце. Лаудер не Грац, с ним такие фокусы не пройдут. Может, Джибейд? Подумав, Гейл решил, что вряд ли заказ УСБ поднимет ресторанный персонал в два часа ночи. Самое большее - посоветуют обратиться в круглосуточный фастфуд. И бросят трубку.
        «Сами заберем». Неужели перепадет что-нибудь съедобное? Обеденные макароны давно растворились в небытие, желудок после дрифта яростно требовал дозаправки, а в таком виде, без карты, да еще в третьем часу ночи его даже кофейные автоматы не обслужат.
        Лаудер заглянул в багажник, засмеялся импровизированному кляпу, вытащил из машины сумки с взрывчаткой и поставил их на капот, после чего нашел там шуршащий пакет. Самодельный запал был втиснут в упаковку купюр, свернутых трубочкой и перетянутых резинкой. Запал Лаудер отшвырнул в глубину тоннеля, деньги же небрежно перекинул через крышу в руки диггеров. Выглядело это так, словно он рассчитался с ними за работу. По крайней мере, со стороны диггеров точно выглядело. После этого он сел за руль, а сумки поставил себе под ноги. Диггеры торопливо полезли на заднее сиденье, попутно деля гонорар. Гейл по умолчанию устроился на переднем.
        Кар задраился, поднялся и неспешно двинулся по тоннелю вперед, повернул, вертикально взлетел вверх и некоторое время ждал открытия сдвижной платформы, закрывающей спуск. Когда вышли на поверхность, Гейл прилип к стеклу - что они все-таки спасли от взрыва? Но пейзаж, открывшийся взгляду, был далек от жилого: автоматизированный грузовой транспортный терминал, освещенный по периметру прожекторами. И Лаудер знал об этом, но не сказал. Не хотел расстраивать, что ли?
        Гейл опять достал и покрутил в пальцах пуговицу. Не хватало того фрагмента, за который ее притягивают нитки, крепление выглядело как петля с разрывом. Часть пластмассового ушка обломилась, поэтому она отвалилась, явно задели на ходу чем-то твердым. Может быть, когда факелы расставляли, зацепили? Чтобы воткнуть факел в кольцо, нужно быть высоким, в другом случае придется тянуться. Мог задеть, когда опускался обратно, ободрал о держатель. Но тогда потерявший ее человек маленького роста. Ну, или среднего. Но не высокий точно.
        Восстановленный после блэкаута район светился под ними почти праздничными огнями, и Гейл осознал, что предметы в дрифте очень напоминают человеческие коммуникации с высоты. А города, если смотреть сверху, похожи на энергетическую схему импланта.
        Парковая зона, где стоял «Росетти», начала окружать их темной массой деревьев. Гейл прикинул, что они с Лаудером прошли около пары километров чистого расстояния, если провести прямую по тоннелям. С лестницами, конечно, больше.
        Кар пошел на снижение, но пустую стоянку проигнорировал. К изумлению Гейла они въехали прямо на его любимую веранду, подминая под себя стулья и своротив столы. После этого Лаудер еще и развернулся для удобства старта в обратном направлении. Если их сейчас арестуют комендатура и полиция вместе взятые, то будут абсолютно правы. Но никто не свистел, хотя свет горел во всех окнах, включая кухню и холл. Там перемещались люди, и делали это довольно энергично.
        Лаудер взглянул на пад, показывающий время, выждал пять минут и махнул рукой.
        - Выходят все, - сказал он и посмотрел на Гейла: - Знаете, что делать?
        Гейл кивнул.
        
        Ресторан встретил их пьянящими запахами готовящейся пищи. Рот у Гейла моментально наполнился слюной. Лаудер уселся за стол, диггеры послушно сделали то же самое. Гейл по его знаку прошел зал, миновал бар и достиг горячего цеха, который помнил темным и безлюдным. Сейчас здесь кипела жизнь. В огромной печи за стеклом пламенели раскаленные пружины, на столе горой возвышались какие-то круги из теста, все остальные поверхности были заняты овощами и специями.
        Стоявший ближе всех к двери работник оторвался от дела.
        - Это вы за заказом? - недоверчиво спросил он, окидывая Гейла взглядом и продолжая стучать ножом по доске с помидорами. - Сейчас начнем выносить. Подождите десять минут, тесто должно пропечься.
        Пришлось вернуться в зал и сесть рядом с Лаудером. Из съестного на столе был стандартный набор - солонка с перечницей, бутылка масла и корзинка с тремя хлебными палочками. Гейл сжевал их все разом, но они только хуже сделали, при таких запахах жевать сухой хлеб - форменное издевательство. Надо было хотя бы маслом полить.
        Первый из сотрудников в наспех застегнутой униформе появился минут через пять, в руках у него были четыре плоские упаковки, исходящие паром. Он поставил их на стол и начал по очереди открывать крышки. В коробках была пицца. Горячая, сырная, с яйцом, базиликом, беконом… Гейл почувствовал, что близок к голодному обмороку.
        - Устраивает, сэр? - почтительно спросил сотрудник.
        - Подумаем, - недовольно ответил Лаудер. - Поставьте в сторону и несите остальные, но эти далеко не убирайте.
        Гейл взял себя в руки. Он здесь не за жратвой, и вообще заказ только повод, они за него не платили, а он еще и за обед остался должен.
        Пуговицы на форме служащего все были на месте.
        Парень перетащил свои коробки на свободную столешницу и остался стоять рядом, соблюдая дистанцию. В зал уже несли следующую партию, и не один, а два работника. Еще восемь огромных пицц отправились туда же, куда и первые, - не было отсутствующих пуговиц.
        Администратор появился беззвучно, принял командование своей небольшой армией, опасливо поглядывая на Лаудера. Новые коробки вносили уже по двое - один держит, другой открывает. Не назвать пиццы произведениями искусства мог только человек, лишенный художественного вкуса. На взгляд Гейла они были совершенны. Он беспомощно повернулся в поисках подсказки.
        - Маслины не нужны, - холодно сказал Лаудер. - Замените на зеленые оливки.
        Коробки утащили, принесли новые. Гейл сжал зубы, чтобы не капать слюной на стол, заставил себя смотреть выше картонных упаковок и искать недостающую пуговицу, задержав дыхание - запах был слишком дразнящий.
        - Халапеньо исключается, - придрался к новой партии Лаудер. - И коробка мятая. А эту оставьте. Эти и эти заберем. Те три штуки верните обратно, я передумал. Где здесь анчоусы?
        Скоро уже целая шеренга сотрудников «Росетти» стояла вдоль стены, держа в руках коробки, - Лаудер с убийственной серьезностью заставлял их меняться местами, выбирая сначала одни, потом другие, снова возвращая те, что уже забраковал.
        Появились метрдотель и старший владелец ресторана. Пуговицы в глазах Гейла рябили, хотелось положить голову на стол. Он встал и налил себе стакан воды, выпил залпом - желание прилечь стало меньше, да и ясности в мозгах прибыло. В общей сложности он насчитал уже четыре десятка пицц с самой разной начинкой. Чей заказ можно исполнять с таким рвением глухой ночью? Да еще и при параде?
        Лаудер высокомерно гонял персонал, не глядя на Гейла, диггеры сидели молча, точно загипнотизированные. От нечего делать Гейл со стаканом в руке еще раз прошел вдоль строя с коробками. Вновь прибывшие занимали место в конце, шеренга уже загибалась к бару своим хвостом. При его проходе коробки открывались снова, скрывая пуговицы, и смотреть приходилось либо назад, либо вперед.
        Парня с обрывком петли на форменной куртке Гейл отметил механически, когда уже прошел мимо. Не хватало второй сверху пуговицы, на ее месте торчал остаток нитки с кусочком пластикового ушка. Он поднял глаза на лицо парня - тот ответил широкой радостной улыбкой. Он вообще не был похож на террориста - большеротый, кареглазый, молодой, возраста Гейла или чуть постарше. Росту он был небольшого. Сколько ему было десять лет назад? Восемнадцать? Двадцать? Стажер в Президиуме? Студент на практике?
        В руках он держал пиццу без помидоров с соусом песто. Эту пиццу Лаудеру не показывали, Гейл бы запомнил. С соусом песто не было ни одной пиццы, он мог поклясться, потому что обожал этот соус и нарочно ждал, не будет ли такой в заказе, но ее не было. Парень просто встал в ряд, как если бы уже прошел проверку. Перехватив взгляд Гейла, он подмигнул ему.
        - Годовую выручку сделали, - весело шепнул он. - А реклама какая! Премию дадут.
        Гейл почему-то очень ясно увидел холл Президиума, сыплющий осколками и перекрытиями в зал, где лежат окровавленные люди. Потому что за стеной в столовой такой вот весельчак совал в руки исполнителей стаканы с пластиковой взрывмассой вместо кофе. А потом возвращался на кухню делать пиццу с соусом песто. Сколько нужно заплатить за это? Сколько попросить за такую услугу? Сколько вообще стоит человеческая жизнь?
        Гейл поставил стакан на ближайший стол и протянул ему пуговицу.
        - Это ваше, - с трудом сказал он. - Вы потеряли.
        Парень взял пуговицу, приложил к обрывку ниток и тут же опустил руку, глядя на Гейла остановившимся взглядом. А в следующий момент рванул к выходу. Гейл не дал ему уйти, сбил с ног и навалился сверху, добросовестно удерживая на месте своим телом, но эти шевеления под собой давил с омерзением, как будто держал рептилию или другого гада. Откат накрыл уже без шуток, сказывался голод, картинка вокруг стала монохромной, звуки - гулкими, перспектива пространства сузилась до какого-то тоннеля, подобного тому, в котором он схватился с Олейником. Чьи-то руки растащили их с парнем, пицца валялась на полу раздавленной, неизвестно откуда появившийся Грац разгонял лишний персонал в стороны. Стирхоф с Кройсом тоже выскочили из ниоткуда, словно сидели в засаде. Они что-то яростно высказывали владельцу ресторана, указывая на веранду. Гейл увидел Джибейда, входящего через главный вход, с ним были два автоматчика. Грац попытался остановить его, но тот отмахнулся, большими шагами направляясь к Лаудеру. Что ему нужно? Ах да, приказ Шепарда… Гейл инстинктивно дернулся вперед, но это оказалось лишним, Джибейд взял
Лаудера за плечи, развернул к свету, а потом обнял, хлопая по спине. При каждом хлопке из черной рубашки белым следом выбивалась тоннельная пыль. Грац махнул рукой и плюхнулся на стул, демонстративно закрыв глаза ладонью и всем видом давая понять, что снимает с себя ответственность за происходящее. Сейчас он уже не казался Гейлу противным или толстым, только уставшим. Ночь выдалась тяжелой для всех.
        Диггеров после короткого разговора автоматчики подняли и вывели из зала. Гейлу Лаудер сам подставил плечо и потащил к выходу на веранду. Джибейд шел рядом, помогая разгонять любопытных, пока не увидел открытый багажник кара. Туда же уставились Стирхоф с Кройсом, вышедшие следом. Кое-кто из персонала ресторана высунул нос на улицу, а некоторые даже достали пады для съемки, но администратор им быстро объяснил, почему клиентов нельзя снимать без их желания - связанный человек в багажнике был отличным аргументом.
        Олейник уже вполне пришел в себя и издавал что-то вроде сипения - кляп ему никто так и не вытащил. Лаудер без церемоний выбросил его наружу и быстро опустил багажную дверь. Потом он выволок диггерские сумки, открыл их для всеобщего обозрения и поставил рядом. Сказал он при этом что-нибудь или нет, Гейл не слышал из-за нарастающего звона в ушах, но содержимое сумок и без того говорило само за себя. Кройс присел, вытащил один из брусков, поковырял пальцем и протянул Стирхофу. Комендант Рамзеса поспешно отступил, брусок перекочевал назад, в сумку. Кройс закрыл опасный груз, повесил себе на плечо - на этот раз добычу по праву забирала комендатура. Найденный куб Лаудер проигнорировал, как если бы его не существовало, и никто не спросил о нем. Гейл даже подумал, что это шоу с передачей Олейника комендатуре Лаудер устроил нарочно. Кто после такого станет обращать внимание на какой-то ящик в багажнике?
        - А разве… - с трудом ворочая языком, начал было Гейл, но Лаудер втолкнул его на заднее сиденье и захлопнул дверь.
        Администратор подбежал к машине последним. Получив устно какие-то распоряжения, он их старательно записал и несколько раз уточнил. После этого кар поднялся и покинул злополучный ресторан. Гейл вспомнил, что опять забыл расплатиться за обед. Но ему сейчас и нечем. Рецидивист…
        - Куда мы едем? - спросил он Лаудера.
        - Домой, - ответил тот.
        Глава 11. Марш победителей
        Код на квартирной двери внезапно оказался новым, но поскольку Гейл и раньше ключами не пользовался, то сообразил это уже после того, как они вошли. Квартиру он не узнал, до того там было все вычищено и убрано, и даже стены покрашены заново. Наверное, управляющая компания посчитала, что два с половиной месяца - достаточный срок, чтобы взять на себя заботу о казенном имуществе.
        Он пропустил Лаудера вперед, собрался пройти следом сам, но зеркало в прихожей отразило его во всей красе, и Гейл остановился - куда он такой грязный в чистые комнаты. Даже обувь не снимешь, потому что ее нет. Лаудер по-хозяйски распахнул боковую дверь.
        - В душ, - приказал он Гейлу. - Мыло найдется?
        - Там дозатор…
        - Намыльтесь хорошенько, - посоветовал Лаудер, закрывая его в ванной.
        Оставшись в одиночестве, Гейл с отвращением стянул с себя одежду, швырнул ее в утилизатор: стирать бесполезно, вторая половина формы осталась в комендатуре. Придется заказать на утро целый комплект, ему ведь положена два раза в год бесплатная форма. А как заказать, если пад тоже в комендатуре остался? И ботинки… И ремень… Попросить завтра Лаудера по дороге в Президиум заехать с ним на склад?
        Холодная вода ударила из смесителя, и Гейл подпрыгнул. Пока он настраивал температуру, ему показалось, что входная дверь хлопнула. Выглядывать он не стал, в конце концов, даже если Лаудер вышел куда-то, это не его дело. Он свободный человек, старше по званию, а комендатуре с полицией и госбезопасностью в эту ночь есть чем заняться и без них. Но что за ящик они привезли? Зачем он был нужен диггерам? Точнее, Олейнику?
        Чтобы намылиться, пришлось сесть под душем на пол - грязнее всего были ноги, которыми он босиком прошелся по тоннелю. Пока он тер их мочалкой, дверь снова хлопнула. А потом еще раз. И еще раз.
        Гейл продолжал ожесточенно возить жестким комком по рукам и шее с редким заходом на поясницу и плечи. Раньше можно было попросить Теда потереть спину, но Лаудера не попросишь. А если попросишь, интересно, как отреагирует? Нет, он уж сам как-нибудь, есть вон вращающаяся щетка в стене, как раз для таких случаев. И вообще, вода универсальный растворитель, Лаудер говорил им это в учебке, так что достаточно просто постоять под ней, чтобы грязь расщепилась без всякого мыла. Или посидеть. Гейл прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Сидеть под горячей водой было куда приятнее, чем стоять, и он задремал.
        Разбудил его запах пиццы. Откат продолжал баловать игрой перцепции, но в этот раз Гейл встревожился. Раньше у него таких ярких переживаний не было, чтобы с обонятельными галлюцинациями. По мелочи наблюдалось кое-что, но не настолько, чтобы отличать запах пиццы с брынзой от запаха пиццы с колбасой. Он просто голоден. Поест - пройдет. В холодильнике за два месяца разве что плесень самостоятельно вырастет, а вот домовая пищедоставка работает круглосуточно. Ассортимент там сродни сухому пайку, но уж какой есть.
        Гейл намотал полотенце на бедра, повесил на шею второе, чтобы не текло с волос, и босиком пошлепал на кухню. Правда, до холодильника не дошел. Первое, что он увидел в дверной проем, - куб, который диггеры тащили из тоннеля. Теперь ящик стоял прямо на кухонном столе под свисающей лампой, отсвечивая полированным боком шара с какими-то насечками. Гейл шумно сглотнул. Как он сюда попал, а главное - зачем? Лаудер принес? Олейник не был главным заказчиком, и он схватился не с тем?
        Последний вопрос отпал сам собой, когда он сделал еще один шаг, - у стола в черной толстовке и с куском пиццы в руках в глубокой задумчивости стоял генерал Шепард. Лаудер сидел на соседнем стуле перед открытой коробкой, и коробка эта была из «Росетти». Знакомыми упаковками был завален весь пол кухни и даже подоконники. Шепард дожевал начатый кусок и потянулся за вторым. Гейл зажмурился - такой галлюцинации у него еще никогда не было. Но генерал никуда не делся, а вот пицца в его руках исчезала очень активно.
        - Хоть где-то на Аяксе делают съедобно, - наконец сказал Шепард, вытирая руки салфеткой с логотипом «Росетти» и оборачиваясь к Лаудеру. - На ящик посмотрим в лаборатории. Выясним, что внутри, - поймем, кому понадобился. Настойчивость, с которой за ним лезли, говорит о многом.
        - Я не стал бы вскрывать его при живых людях, - заметил Лаудер, наливая себе в стакан колу из большой бутылки, которая тоже носила символ «Росетти». - Контейнер с биологическим носителем, если маркировки не врут. Это не безопасная шестимерка, тут стерильная питательная среда и пониженная температура. Для записи кода использовали либо ДНК, либо вирус. Нижний Аякс полон сюрпризов.
        - Вряд ли он активен, для активации и прочтения нужно оборудование, такое в сарае не сделаешь. При извлечении кода из ДНК потребуется специально изготовленный подопытный исполнитель, покрупнее андроидов-органиков. Я хочу знать, кто за этим стоит. Но пока нет даже наводок.
        - Кем бы ни был заказчик, он серьезный игрок. И он не на твоей стороне.
        Шепард исподлобья взглянул на Лаудера, но ничего не сказал. Кофемашина внезапно осветилась сигналом готовности, издала звук загрузки зерен, взвизгнула встроенной кофемолкой и через минуту выдала две чашки крепчайшего эспрессо. Генерал забрал их и переставил на стол, пока кофемашина делала следующую порцию. Гейл машинально отметил, что скретч Шепарда лучше, чем скретч индейца Джо. Тот мог только жевать и говорить, а Шепард свободно передвигается. Ну что же, есть куда стремиться.
        - А почему именно сорок одна? - спросил Лаудер, постучав по коробке. - Так, просто интересно.
        Шепард пожал плечами.
        - Первое, что в голову пришло, - честно объяснил он, ставя пустую чашку на блюдце. - Четное число несет в себе признаки розыгрыша. Нечетное подразумевает точный расчет количества. Но, конечно, вся эта математика проигрывает предоплате.
        На полу под ногами с мокрого тела натекла лужа. Гейл присел, чтобы незаметно вытереть ее полотенцем и убраться подальше, не выдав своего присутствия, но Шепард внезапно распахнул дверь.
        - Сэр, - Гейл поспешно выпрямился, от резкого движения зашумело в ушах.
        - Зайдите, Эндрюс, - приказал Шепард.
        Пришлось потуже завязать полотенце, намотанное на пояснице, не хватало, чтобы оно позорно свалилось на глазах у генерала. Никогда раньше Гейлу не приходилось сидеть голым при вышестоящих начальниках. Лаудер посмотрел на него критическим взглядом, молча переставил на свободный угол стола пару полных коробок и открыл крышки. Пиццы были еще горячими.
        
        
        Когда количество еды значительно сократилось, Шепард неожиданно развернулся к Гейлу.
        - Насколько я знаю, Кройс имел с вами в комендатуре продолжительную беседу о прошлом майора Лаудера, - сказал он. - Вас не убедили его рассуждения, Эндрюс? Предполагаю, они были достаточно обоснованны и логичны. Был момент, когда вы ему поверили? Только честно?
        - Сэр? - кусок пиццы застрял у Гейла в горле.
        Он собрался обидеться, но Лаудер тихонько засмеялся, и желание пропало. Гейл возмущенно сделал глоток обжигающего кофе из поставленной перед ним третьей чашки.
        - Хорошо, - Шепард кивнул. - Вас трудно сбить с толку, отличное качество. А теперь я хочу знать, за каким чертом вы оба оказались в Рамзесе.
        - Пошли на служебную квартиру, сэр. - Гейл бросил взгляд на Лаудера, который хранил молчание.
        - Она аннулирована с момента, как вам назначили нового напарника, - в голосе Шепарда звучал арктический холод. - Ваша квартира теперь находится в Президиуме. Майор получил эту информацию от меня, он передал ее вам, когда вы покинули мой кабинет?
        - Я не спросил, сэр. - Гейл выбрал фразу максимально нейтральную. - Возможно, говорил, но после больницы я был погружен в рефлексию и не услышал.
        Лаудер захохотал, в глазах Шепарда загорелись зеленые огоньки.
        - Вы свободны, Эндрюс, - сказал он. - Идите спать. А майор задержится.
        Гейл вопросительно взглянул на Лаудера, тот незаметным движением головы указал на выход.
        - Слушаюсь, сэр.
        Дверь в кухню закрылась за его спиной, отрезав все звуки. Гейл потоптался у косяка, прошел в спальню и плюхнулся в хрустящие простыни идеально застеленной кровати. Кофемашина имела встроенную функцию голосового набора и была снабжена микрофоном.
        
        
        - …Это ты понимаешь? - услышал он голос Шепарда. - Или вы там с Сэндлером совсем краев не видите? Я раз закрыл глаза на вашу ловлю на живца в учебке, два, но сунуться в Рамзес?
        - Ты подозревал Джибейда, где я должен был выяснять правду?
        - Там, где я могу обеспечить твою безопасность.
        - Не стал бы он откровенничать у тебя под носом, особенно если стоял бы за этими вылазками, - засмеялся Лаудер. - Он тебе Анубиса до сих пор не простил.
        - Переживу как-нибудь. Что у него есть по делу?
        - Проникновения на нижние уровни действительно не разовые, а системные, - отозвался Лаудер. - Передача заказа и результата многоступенчатая, с участием дрифтеров, до головы не доберешься. Цели ставят каждый раз разные, но исполнения требуют точного. Денег не жалеют, конечные звенья убирают. Укладывается в одну цепь с Аайей и тем, что мы с Сэндлером вытрясли из пешки Скорпиона. Здесь тот же почерк, и обрати внимание на масштаб. Две самые закрытые точки - и он с легкостью находит себе там исполнителей.
        - Новая фигура?
        - Сомневаюсь. Новый отложил бы сегодняшнюю вылазку, а этот наживку заглотил вместе с крючком, организовал все в момент. Была пара минут, когда я за Головастика поволновался.
        В кухне на несколько секунд наступила тишина.
        - Что еще скажешь про Эндрюса? - уже другим тоном спросил Шепард. - Как он в целом? Сильно его история с Тейлором переехала? Как есть говори.
        - Сильно, - ответил Лаудер. - Но депрессии у него нет, ангедонии с абулией тоже. Ест за двоих, дрифтерская скорость поразительная, двигательная активность повышенная. Здоровый мальчик, как говорит наш доктор Ващанников. Внимательность придет со временем, психика восстановится.
        - Работать дальше сможет?
        - Сможет.
        - Хорошо. - Голос стал ближе и отчетливее, и Гейл подумал, не покинуть ли ему устройство, пока Шепард его не заметил, но любопытство победило. - После наведенного шороха в Рамзесе вопрос с твоим возвращением на Аайю закрыт. С Сэндлером я попозже поговорю, он у меня доиграется в ковбоев. Звание и должность тебе верну, Эндрюсу придется подыскать другого акустика...
        - Не надо этого делать, - перебил его Лаудер.
        - Ты сейчас серьезно? - не понял Шепард.
        - Абсолютно. Ты сам назначил нас напарниками, я принял назначение. Это не игрушки, Шеп. Одного акустика он уже потерял, не заставляй его проходить через это дважды. Со мной от него будет больше пользы, чем без меня. Слухи со временем улягутся, а я посмотрю, каким был учителем. Очень, знаешь, любопытно. Да и Президиум хорошо восстановили, жаль будет вложенных трудов. В движущуюся мишень попасть сложнее.
        Шепард помолчал.
        - Хорошо, - через силу сказал он спустя минуту. - Надеюсь, он когда-нибудь оценит. Но раз уж всколыхнули болото, есть смысл использовать круги от камушка, как думаешь? Завтра в Большом премьера «Аиды».
        - Случайное совпадение? - невинно спросил Лаудер.
        Шепард засмеялся и ничего не сказал.
        
        
        Гейл никогда раньше не бывал в Большом театре Аякса, его не увлекали классические постановки, если и ходил в театр, то в музыкальную комедию, а чаще в цирк. Большой театр располагался неподалеку от Президиума, билеты туда раскупали со скоростью света, в основном потому, что состав исполнителей поддерживался на звездном уровне. Большая часть урсулийских сливок общества посещала премьеры регулярно, и, само собой, на сайте театра билетов на сегодняшний спектакль не было.
        Проверяющий на входе с подозрением покосился на электронный билет Гейла, который тот сунул ему под нос вместе с падом, потом растерянно посмотрел на свой экран, где это место значилось занятым. Он открыл рот, чтобы позвать администратора, но монитор мигнул, восстановил карту зала, и занятое место оказалось свободным.
        - Опять система барахлит, - пробормотал он. - Проходите, сэр, левая сторона партера.
        Гейл протиснулся сквозь сканеры, влился в толпу людей, бродивших по холлу, потом поднялся к открытым дверям зала. Определенно слова Шепарда намекали на какое-то событие в театре, но что он имел в виду конкретно, Гейл не понял, пришлось положиться на собственные аналитические способности.
        Театральная обстановка не на шутку увлекла его. Он походил по галерее картин модных художников, поглазел на красивых женщин в бриллиантах, которых держали под руку мужчины в галстуках-бабочках, после чего подумал, что надо было тоже переодеться в гражданское. Но новую квартиру он еще так и не видел, и разыскивать ее, чтобы пропустить важное событие, не хотел.
        Когда позвонили к началу спектакля, Гейл спустился в туалет и заперся в кабинке. Системы театра оказались примитивными, только правительственная ложа в центре бельэтажного яруса была напичкана охранными устройствами. Генераторы силовых полей маскировались под ограждение, никаких посторонних приборов в сети Гейл не заметил. Может быть, он не там ищет?
        Третий звонок погнал его в зал, но поскольку занимать чужое место было жульничеством, он вошел в двери тогда, когда представление уже началось. Дежурный по залу остановил его и шепотом велел остаться до антракта здесь, где для опоздавших откидывались от стены маленькие стульчики. Сидеть на них было неудобно, сцена виднелась еле-еле, и Гейл решил, что большого вреда не будет, если он посмотрит спектакль через видеокамеры. Когда еще в Большой попадешь… Да и важное событие, чем бы оно ни было, лучше наблюдать с хорошим обзором.
        Если дежурный и удивился, что гость задремал, склонив голову на плечо, то ничего не сказал.
        Действие на сцене было красивым, пели здорово, Гейл увлекся историей вояки, из-за которого разгорелись страсти у двух девиц царского происхождения. Одна из них была помоложе, вторая - красивее, и лично он в выборе затруднился бы. Идеальным выходом был бы союз из трех человек, но, видимо, во времена оперного действа это еще не разрешалось законом. Гейл собирался и дальше следить за перипетиями судьбы бедолаги, которого не поделили девчонки, но в момент его возвращения с победой, когда тот должен был сделать окончательный выбор одной из своих поклонниц, в зале поднялось какое-то движение. Люди оборачивались назад, от сцены: сначала несколько человек, потом больше, через минуту камера Гейла зафиксировала, что почти половина зала сидит спиной к сцене, глядя куда-то вверх. Он тоже перенаправил объектив и понял, в чем дело, - центральная ложа осветилась. Силовые поля глушили основной свет из коридора, но не мешали видеть, как адъютанты Шепарда вошли и встали вдоль стен за креслами. В дверном проеме за шторами замаячила охрана, ограждая генеральский путь от посторонних.
        Грянувший на сцене триумфальный марш совпал с появлением Шепарда. Сказать, чей выход был эффектнее, Гейл не взялся бы, но египетский полководец определенно проигрывал урсулийскому во всеобщем внимании. Может быть, потому, что генерал неожиданно был в штатском, а может быть, потому, что вместе с ним в ложу вошел Лаудер. Если у Шепарда рубашка была белоснежной, то у Лаудера она была черной. Они сели рядом, и адъютанты встали за их спинами. Выражения адъютантских лиц напоминали египетских сфинксов.
        Движение в зале нарастало, волны человеческого внимания, усиленные биноклями, нахлестывали и разбивались о неприступный барьер ложи, но ее посетители смотрели поверх людей на сцену, словно не было в мире ничего увлекательнее эфиопских разборок с египтянами и музыки Верди.
        Антракт наступил неожиданно, Гейл вернулся на свой стульчик, откуда генеральская ложа была не видна, и торопливо переместился в холл к буфетам - не хотел, чтобы Шепард его заметил, иначе догадается, каким способом тот узнал про премьеру. Да и послушать, что говорят другие, тоже было интересно.
        В коридорах тем временем творилось какое-то броуновское движение, и он застрял между полковником с женой и каким-то тощим человеком с нервным лицом.
        - Вы это видели? - возмущенно спросил тощий у своих собеседников, стоявших рядом с ним в тесном кружке у стены. - Что всё это значит?
        - Ничего хорошего, - шепотом отозвался полковник, держа под шелковую руку супругу. - Опять головы полетят. Все по-новой…
        - В Рамзесе ночью прошли аресты, - тихо сказал один из слушавших. - Это может быть началом большой кадровой чистки. Не на премьеру же его вызвали из ссылки.
        Остальные с испугом воззрились на него. Гейл отметил, что они избегают произносить имя Лаудера, и внезапно понял, что один из мотивов неприязни этих людей - банальная зависть. Не считая страха.
        - Надо закрыть счета в викторианских банках, - запинаясь, пробормотал холеный тип с лошадиным лицом. - Пока до репатриаций не дошло.
        - Какие репатриации? - побледнел тощий. - А как быть с вложениями в иностранные предприятия? Продавать?
        - Брокеры сольют, - покачал головой полковник. - Единственный выход - срочно задекларировать. Показать доходность, заплатить налоги. Раньше, чем вызовут.
        - А недвижимость на Мумбаях? С ней что делать?
        - Откуда я знаю?
        - Господа, а может быть, пожертвование? В приличном размере. Это как-то будет говорить о нашей лояльности?
        - Конфискация скажет больше, - не удержался Гейл, нарочно медленно протискиваясь между ними. - В Президиуме поговаривают, что смертную казнь скоро вернут.
        - Точно? - испугался холеный. - Вы сами слышали?
        Все глаза сосредоточились на форме Гейла, и он торопливо прошел дальше к выходу из театра, чтобы не хохотать на глазах у собравшихся. В голове у него продолжал звучать триумфальный марш, и Гейл пришел к выводу, что музыка Верди, несмотря ни на что, прекрасна.
        Послесловие
        
        Транспортную капсулу еще не подали, и ждать ее приходилось на неудобном диванчике. Если бы не Лаудер, Гейл снял бы сейчас ботинки, завалился на спину и покурил бы, глядя в потолок. Тед никогда не возражал, просто отходил подальше, утверждал, что никотин понижает слух. Проверять, как отнесется к курению в своем присутствии Лаудер, Гейл морально пока не был готов.
        Ему опять пришло в голову, что он понятия не имеет, как обращаться к напарнику. Дрифтеры на службе называют друг друга кличками, потому что рядом всегда есть посторонние или риск прослушки. Сам он был Головастиком, Тед - Принцессой, Креббер - Крабом. Но в отношении Лаудера такая вольность выглядела немыслимой, и даже если ему назовут подходящую кличку, как у него язык повернется? Может быть, совсем избегать имен? Обезличенно обращаться? А как, если слово «сэр» употреблять нельзя? Просто говорить «вы»? А если понадобится позвать издалека?
        - Что, Эндрюс, обидно? - усмехнулся Лаудер. - Охотились на могущественного террориста, а поймали мелких жуликов.
        Гейл недоуменно приподнялся на локте, а потом вспомнил, лег обратно головой на мешок.
        - Нет. Просто… странно. Живешь и не знаешь, что какой-то идиот таскает бомбу под твоим домом. И мозги не вправишь ему.
        - Против глупости нет лекарства. - Лаудер тоже откинулся назад к спинке сиденья и закрыл глаза. - Она живет веками и передается по наследству. Кстати, у кого вы научились скретчу?
        Гейл поперхнулся. Он понятия не имел, что Лаудер знает это название, не будучи дрифтером, в учебке про скретч не говорили ни слова.
        - Да так, - пробормотал он. - Не учился, просто видел у одного человека.
        - Дрифт-скретч - изобретение Шепардов, - неожиданно сказал Лаудер. - Второй по счету Бенджамин Шепард, дед нынешнего, владел им лучше, чем кто бы то ни было. Но скретчу обучают только членов генеральской семьи, всего однажды этот прием передали постороннему дрифтеру. Крайне интересно, где и когда вы успели с ним встретиться. Человек с татуировкой скорпиона на шее.
        - Так это давно было, еще в учебке, - с облегчением ответил Гейл.
        - В учебке? - Лаудер открыл глаза и выпрямился.
        Гейл тоже торопливо вернулся в вертикальное положение.
        - На четвертом курсе. Тот, с татуировкой, высадился на астероид, который затралили для добычи полезных ископаемых, а мы с Крабом… с Креббером его…
        Он хотел сказать «задержали», но это было неправдой, поэтому Гейл вздохнул и использовал другое слово, более честное:
        - …обезоружили. А потом нас всех вместе оттуда сняли.
        - Высадились на астероид на четвертом курсе? - медленно переспросил Лаудер. - Почему я об этом ничего не знаю?
        - Вы нас в увольнение отпустили, до утра, - торопливо предъявил Гейл законную индульгенцию. - А потом мы расписку давали о неразглашении.
        - Кто смел брать с вас такие расписки?
        От его взгляда у Гейла свело живот.
        - Рамон Фиш, - послушно промямлил он. - Начальник службы безопасности.
        - Чьей?
        - «Юнайтед Голд Майнинг».
        Выражение лица Лаудера было трудно прочитать, но нутром Гейл чувствовал, что сказал что-то не просто важное, а очень важное, о чем, возможно, стоило бы помалкивать. Правда, отчим больше не работал на Ю-Джи-Эм, и Гейл не давал слова хранить их тайны вечно. По крайней мере, в расписке об этом ничего не было сказано. Три года - стандартный исковый срок, они уже прошли, и если кому-то что-то не нравится, пусть подают в суд.
        А ему своих проблем теперь, похоже, надолго хватит.
        

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к