Убаюкать нож Мария Гинзбург
        «Ребятишки - класс второй, наверное - столпились вокруг статуи слона, прикрытой чуть светящимся колпаком силового поля. Разноцветный пластик фигуры потрескался и потемнел от времени, края хобота-горки облупились. Детишек наверняка привезли на экскурсию из какого-нибудь приморского летнего пансионата…»
        Мария Гинзбург
        Убаюкать нож
        Просыпаюсь- печенка екает,
        Лунный свет изо всех щелей.
        Это кто там по крышам грохает,
        Кто пылит веерами ушей?
        Чую запах дерьма и древности,
        Теплой шерсти и молока,
        Брешут карты земной поверхности,
        Нет доверия им пока.
        Серых призраков бивни белые,
        Над ночною землей парят
        Внебесах ничегонеделания
        Израчками штормов глядят
        Прямо в душу. Одревнем племени
        Не дает позабыть азарт.
        Жизнь полнее в прошедшем времени,
        Карты лучше с изнанки карт.
        Стивен Кинг. Храм из костей
        [1]
        Пролог
        Ребятишки- класс второй, наверное- столпились вокруг статуи слона, прикрытой чуть светящимся колпаком силового поля. Разноцветный пластик фигуры потрескался и потемнел от времени, края хобота-горки облупились. Детишек наверняка привезли на экскурсию из какого-нибудь приморского летнего пансионата.
        - До падения метеорита здесь, на побережье, стояли курорты и базы отдыха,- рассказывала экскурсовод, приятная девушка года на два старше меня. Волосы ее были стянуты в длинный хвост, черная челка падала на нос, закрывая пол-лица. Музейная голубая униформа ладно сидела на ее крепкой фигурке.- За время Бесконечной зимы произошло общее падение нравов и культуры, многие знания были утеряны. Когда наши предки снова вернулись сюда, они приняли фигуры, обнаруженные ими в парке аттракционов и уцелевшие во время пожаров, землетрясений и цунами, за статуи богов. Особое впечатление на них произвела прямая двадцатиметровая водная горка в виде слона и тридцатиметровая спиралевидная в виде змея…
        Яподмигнул ей. Но девушка не заметила- была слишком занята. Яобошел малышей и двинулся в следующий зал. Там находились изображения богов, которых вельче сделали уже самостоятельно- из камня, глины, бивней нарвалов и моржей. Здесь стояла и моя любимая фигура. Явсегда, когда приезжал на каникулы к отцу, первым делом заглядывал в музей и навещал этого слоноголового воина, вырезанного из бивня огромного моржа.
        Кервин знал об этом.
        - Ты же пойдешь в музей?- сказал он, когда звонил мне вчера.- Загляни в кафе, поболтаем.
        - Очем?- спросил я.
        - Один человек хочет с тобой познакомиться. Мы тут команду собираем… Вобщем, приходи к одиннадцати!
        Он отключился. Яне собирался вступать ни в какую команду. Тем летом я окончил колледж и приехал к отцу, чтобы устроиться на работу в генетическую лабораторию при рыбоводческом хозяйстве. Не могу сказать, чтобы мне легко это далось. Мать была категорически против. Но я так решил еще год назад, и ей так и не удалось переубедить меня, хотя все это время она ездила мне по ушам, какую замечательную карьеру я бы мог сделать в кино.
        - Утебя есть Мелисанда,- отвечал я обычно.
        - Она еще маленькая!- стандартно возражала мама.- Ау тебя такая фактура, Авенс!
        У меня светлые волосы, темные глаза и брови. Как и многие ребята, я занимался телостроительством, но без фанатизма. Однако тренировки и спелеотуризм, которым я увлекся лет с двенадцати, не прошли даром.
        - Ода. Всю жизнь играть злодеев, маньяков и странных ученых,- кивал я.- Отстань, мама. Яне буду торговать своим телом.
        - Но продавать себя все равно придется!
        - Да,- соглашался я.- Уменя еще и мозги есть.
        Класса до четвертого в школе я откровенно скучал- пока не началась генетика. Тут я оказался лучшим, как на лабораторных, так и на теоретических занятиях. Мне нравилось лепить всяких зверюшек. Классный наставник посоветовал мне после шестого класса идти в биотехнический колледж. Ятак и сделал. Рыбоводческое хозяйство «Медуза» заказало мне соггота, который и стал моей дипломной работой. «Медуза» купила патент на моего соггота, а меня пригласили на работу, пока в качестве младшего лаборанта.
        Четырехметровая статуя стояла в середине сводчатого зала. Она изображала воина в набедренной повязке и пластинчатом доспехе. На голове у него был шлем, весьма смахивающий на современный противогаз, обильно увешанный трубочками и пружинками, а вместо дыхательной трубки был ребристый ствол пулемета. На выпуклых кругах глаз чернели глубоко вырезанные кресты. По обеим сторонам хобота-пулемета находились бивни. Когда-то их выкрасили в красный цвет. Иэта краска, хотя со временем потемнела до буро-алого, не облупилась. Разумеется, девочка с хвостиком, бодро тараторившая в соседнем зале, описала бы его иначе. Зооморфизм, тотемизм, анимализм… Но я всегда видел его именно так. Для того чтобы увидеть воина целиком, надо было подняться на галерею, опоясывавшую зал на уровне первого этажа, что я и сделал. Яоперся на перила.
        - Привет,- сказал я ему.
        Он, как всегда, промолчал. Лишь поблескивала темная краска на бивнях. Кто-то хлопнул меня по плечу. Яобернулся и увидел Кервина. Тут я вспомнил, что вход в кафе находится метрах в пятидесяти отсюда, между ларьком сувениров и выставкой образцов магматических пород. Впервый момент я не узнал парня, с которым в детстве собирал ракушки на берегу, нырял с прибрежных скал и играл в прятки на Кладбище Морских Тварей. Кервин всегда был худеньким парнишкой, едва достававшим мне до плеча. Вдраках его сшибали с ног первым. Атеперь передо мной стоял здоровяк, живая груда бугрящихся мышц. Из-за малого роста Кервин казался квадратным, как борцы вельче на старинных фресках. Кервин явно посвятил последний год телостроительству.
        - Пойдем,- сказал он.- Нас уже ждут.
        - Даже боюсь теперь сказать тебе «нет»,- ответил я.
        Кервин расплылся в довольной улыбке, когда мы проходили мимо ярко подсвеченной витрины сувенирного ларька- зажигалки в виде мужчин с огромными фаллосами, тарелочки с аутентичным узором, маски с перьями, бронзовые змеи, амулеты в виде клыков с резьбой. Яс надеждой осведомился:
        - Надеюсь, человек, который хочет со мной познакомиться,- это такая, с черным хвостиком?
        Это было вполне возможно- экскурсия уже могла закончиться. Кервин понимающе вздохнул и отрицательно помотал головой. Мы подошли к столику, за которым сидел рыжий мужчина с раскрытым планшетником. Отсюда тоже был виден мой воин- хотя и в несколько непривычном для меня ракурсе. Мужчина смотрел на статую и, видимо, о чем-то размышлял.
        - Вот он,- обратился Кервин к мужчине.
        Мы были еще не знакомы, но то, как он смотрел на мою любимую статую, уже вызвало у меня симпатию. Приятно разделить с кем-то свою любовь к прекрасному. Мужчина оторвался от созерцания воина и перевел взгляд на меня. Унего было удивительно добродушное лицо, очень белая кожа, как часто бывает у рыжих, и светлые, почти прозрачные глаза. На вид я бы дал ему лет двадцать пять. Самый удачный возраст - он казался мне достаточно взрослым, чтобы я его слушался, но еще не выглядел в моих глазах старым занудным пнем. Он был худым и, как выяснилось позже, довольно высоким парнем. Про таких говорят, что они будто из железа сделаны.
        - Здравствуй, Авенс. Моя фамилия Орузоси, а зовут меня Катимаро,- представился он, задумчиво глядя на меня.- Присаживайтесь, ребята. Уменя такое чувство, что я тебя, Авенс, уже где-то видел.
        Этими словами он резко и бесповоротно испортил то первое приятное впечатление, которое успел произвести на меня. Терпеть не могу, когда меня узнают на улицах и начинают задавать глупые вопросы восхищенным голосом.
        - Ну, мою голую задницу ты мог видеть в «Семи лепестках любви», третий сезон,- сказал я, плюхаясь на стул рядом с ним.
        Кервин последовал моему примеру. Орузоси уже заказал три холодных коктейля. Стаканы с напитком стояли на столе. Кервин придвинул к себе один из них и взялся за соломинку.
        - Еще я снимался в «Трех маленьких разбойниках» и «Далекой звезде»,- закончил я мрачно.
        Мать категорически отказалась как разорвать контракт, когда я родился, так и отдать меня няне. Сценарист бодро вписал новую сюжетную линию в сериал, и первый год жизни я провел на съемочной площадке. Когда мне исполнилось семь, искали харизматичного бесенка-очаровашку для фильма о трех веселых хулиганах. Яслышал, как мать разговаривала об этом с отчимом. Режиссер уже пересмотрел двести штук мальчишек разной степени хулиганистости, но ему никто так и не понравился, а уже пора было начинать съемки. Мать, которая должна была играть в фильме строгую, но добрую учительницу, начинала нервничать. Я не хотел, чтобы она расстраивалась, и спросил, сколько мне заплатят. Мать заверила меня, что достаточно, чтобы купить космический корабль с витрины «Вэлстока», на который я ходил смотреть уже полгода. Ясогласился попробовать. Режиссер пришел от меня восторг, и съемки начались. В«Далекую звезду» они меня уже сами позвали, тогда мне было тринадцать. Тогда я окончательно понял, что я- не актер, хотя все хором и убеждали меня в обратном. Мне кажется, ходить и говорить перед камерой может каждый. А меня очень
утомляет большое количество людей, смеющихся, суетящихся и ссорящихся вокруг меня. Ядумал, я свихнусь, и в конце съемок держался только мыслью о том, что эти деньги нужны мне, чтобы оплатить колледж. Я хотел в Гаарски, который считается лучшим биотехническим колледжем Пэллан, а мать с отцом могли оплатить мне только Сас, который относится к второразрядным учебным заведениям. Тогда я сразу после съемок сбежал под землю, в двухнедельный поход по карстовым пещерам Поющего озера.
        Орузоси еще раз покосился на четырехметровую статую в центре зала и ответил:
        - Нет.
        - Уверен?
        - Да,- ответил Орузоси.- Яне смотрел ни «Лепестков любви», ни про разбойников, ни про… как ты сказал?
        Яочень удивился. Орузоси наблюдал за мной.
        - Ятебя не обидел?- спросил он.
        - Нет,- сказал я.- Обрадовал.
        - Тогда хватит нож баюкать,- кивнул Орузоси.
        Это присловье я услышал впервые и тогда даже отдаленно не догадывался, что оно обозначает.
        - У тебя третий разряд по подземному туризму?- продолжал он.
        Разговор неожиданно становился интересным.
        - Да,- сказал я.
        - Сертификат у тебя при себе?
        Ядостал кошелек и вытащил из него пластиковую карточку сертификата. Орузоси провел ею по приемной щели в своем планшетнике, и тот удовлетворенно бипнул.
        - Так,- сказал Орузоси, возвращая карточку мне.- Как насчет прогуляться по пещерам?
        - Спрашиваешь. Всегда,- сказал я.- Но я через неделю должен приступить к работе.
        - Где?
        - В«Медузе».
        - Ты приступишь чуть позже,- сказал Орузоси.- Этот вопрос мы уладим.
        - Хотелось бы посмотреть твои документы,- сказал я.- Могу я знать, кто меня нанимает?
        Орузоси достал пластиковое удостоверение и дал мне. Меня нанимала, как оказалось, РСБ- Республиканская Служба Безопасности.
        - Почему-то я так и подумал,- сказал я.
        Орузоси перевел на меня вопросительный взгляд.
        - Связь с единой базой данных,- сказал я, махнув рукой на его планшетник.- Что ж, хорошо. Но не хотелось бы потерять в деньгах.
        - Не потеряешь.
        - Икуда придется ехать?
        - Никуда.
        - Но в Вельчера нет подземных пещер.
        - Есть Подземный Приют.
        Он наклонился ко мне и доверительно прошептал:
        - Там завелись крысы…
        Пока я сидел, обалдевший, и не знал, что сказать, Орузоси посмотрел куда-то поверх моей головы и за меня.
        - Авот и последний член нашей компании,- сказал он.- Закончила экскурсию?
        - Да,- раздался веселый голос.- Убаюкала свой нож!
        Орузоси мягко улыбнулся- это явно была его старая знакомая. Яобернулся и увидел девушку с черной челкой, закрывавшей половину лица. Она успела сменить голубую форму экскурсовода на веселый летний сарафан.
        - Познакомьтесь,- сказал Орузоси.- Это Анша Таринди. Это Кервин Даж, а это Авенс Марримит.
        1
        Орузоси снял налобник и примотал его ремешками к какому-то корню в низком потолке. Импровизированная люстра осветила грот- небольшой и, что было немаловажно, с узким входом. Яснял рюкзак, бросил его на пол и сам повалился сверху. Анша села на землю и принялась рыться в своем рюкзаке одной рукой. Достав спиртовой карандаш с зеленкой и бинт, она оторвала растрепанный рукав с другой, оттерла кровь и грязь с раны и намазала зеленкой.
        - Давай помогу,- сказал Кервин.
        Он поднял бинт, сорвал с него упаковку и принялся ловко наматывать его на руку Анше.
        - Спасибо,- сказала она.
        Язасмеялся. Анша покосилась на меня. Ярасхохотался еще пуще.
        - Что ты ржешь, как ненормальный?- сурово осведомился Орузоси.
        Он отдыхал у дальней стены.
        - Крысы,- давясь подступающим к горлу смехом, сказал я.- Кажется, в Подземном Приюте Вельчера завелись крысы…
        Анша и Кервин расхохотались тоже. Даже Орузоси усмехнулся.
        Подземными Приютами называлась система огромных бункеров, связанных разветвленной сетью туннелей. Всего Приютов сорок шесть, по числу вольных краев, составлявших Республику Пэллан,- тринадцать с северной части экваториального хребта, тридцать три с южной. Вкаждом Приюте могло с некоторым даже комфортом разместиться население того края, в котором он находился. Бункеры были снабжены всем необходимым: водопроводами, системами вентиляции, освещения и отопления. Склады ломились от консервов, лекарств, одеял и всего прочего, что может понадобиться при экстренной эвакуации под землю. Подземные Приюты были самым дорогим проектом противометеоритной защиты в освоенной людьми части Вселенной. Культурологи из Орионского Альянса обследовали Подземный Приют Раазвима, находившийся рядом с нашей столицей. (Десять лет назад на Пэллан наткнулся космический торговец. Таким образом мы установили контакты с остальными обитаемыми мирами и семь лет спустя вступили в Орионский Альянс.) Остальные Приюты культурологам не стали показывать по стратегическим соображениям. Но увиденного хватило, чтобы Подземные Приюты Пэллан
были внесены в фонд культурного наследия Орионского Альянса. Иочень вовремя. Содержать эту огромную инфраструктуру было накладным делом, несмотря даже на то, что Приюты строились по технологиям варивикков, в языке которых не было слова «ремонт».
        Культурологи- ребята вежливые. Вописаниях Подземных Приютов, что имеются в туристических путеводителях по Пэллан, явно слышится если не насмешка над столь дорогой причудой, то по крайней мере снисхождение к слабостям других. Некоторые честно пытались встать на нашу сторону. Отмечалось, что, возможно, благодаря этому проекту на Пэллан никогда не было войн между населявшими ее народами. Точнее, Пэллан населяет один народ, мы все- потомки варивикков. Однако история каждого мира знает братоубийственные войны- кроме нашего.
        Кзападу от Зюнзейка есть мертвый мир Ауея. Там жили веселые землепашцы и охотники, числом около семи миллиардов. Эллориты включили их в состав своей империи, не особенно интересуясь их мнением. Лет через двести после этого мнения исчезли вместе с теми, кто мог их высказывать. Для этого хватило заплутавшей в космосе каменной глыбы диаметром в пять с половиной километров. Эллориты, что бы о них теперь ни говорили, были людьми слова. Они вывезли всех выживших с Ауеи на другую планету, незаселенную и более-менее подходящую по климату. Всех, то есть все четыре с половиной миллиона. Если уж говорить об эллоритах, неподалеку от Золотых Фонтанов находится планета Заара, с которой даже вывезти никого не успели после того, как их долбануло блудным космическим камушком двадцати километров в диаметре.
        Так вот я думаю, что беженцы с Ауеи и ребята с Заары не позволили бы себе даже намека на усмешку, если бы им довелось узнать о Подземных Приютах Пэллан. Они бы нас поняли. Некоторые вещи можно понять, хорошенько поразмыслив о них. Но есть события, которые надо пережить, чтобы понять.
        На Пэллан никогда не было собственной разумной жизни. Когда варивикки обнаружили эту планетку с прелестным климатом, они уже лет сто как полностью превратили собственную Варвву в огромный промышленно-индустриальный комплекс. Варивикки решили сделать здесь планету-курорт и преуспели в этом. Варивикки терраформировали Пэллан по собственному вкусу. Единственный материк у нас тянется вдоль экватора. По сути, это поднявшаяся из воды огромная вулканическая цепь и прилегающие к ней долины. Варивикки нарастили длинные полуострова на каждый мыс, имевшийся в их распоряжении, и материк стал напоминать двустороннюю гребенку. Туристы отдыхали в отелях на побережьях бесконечных полуостровов, а в долинах у подножия гор растили хлеб, хлопок и тааргес - больших миролюбивых зверюг с очень вкусным мясом. Пэллан была курортом на самообеспечении.
        Именно это позволило нам выжить, когда пути Пэллан и огромного болида пересеклись- столь же внезапно, сколь и фатально. Трехкилометровое цунами обогнуло планету четыре раза, об остальных последствиях я уж и не говорю. Каждый может прочесть о них в учебнике по истории за третий класс. ВСеверном полушарии никто не выжил, кроме вельче. Мои предки успели спрятаться в карстовых пещерах, в изобилии имеющихся вокруг Поющего озера. Когда окутывавшая планету мгла рассеялась (именно этот темный период называли Бесконечной зимой, о которой рассказывала Анша), вельче откочевали на север, к морскому побережью. Среди выживших оказался целый клан биоинженеров, которые и населили оскудевшее море первыми согготами. Но и вельче, и южане, после того, как перебрались через экваториальный хребет и заселили опустевшие земли на севере, еще долго обходили стороной кратер Небесного Огня. Вконце концов любопытство взяло верх над памятью о катастрофе. Научная экспедиция доставила в Национальный музей в Раазвиме то, что уцелело от болида. Одна из серий «Далекой звезды» снималась в музейных интерьерах. Как-то после съемок я
зашел в зал, где стоит эта оплавленная никелевая глыба размером с коттедж моего отца. Когда она, пылая, врезалась в атмосферу Пэллан тысячу лет назад, она имела не меньше десяти километров в диаметре. Ученые называют цифру на основании каких-то своих расчетов, в которых пляшут от размеров получившегося кратера- а он имеет триста километров в поперечнике. Взале с метеоритом всегда очень много людей; но, в отличие от других экспозиций, здесь всегда очень тихо.
        Люди молча стоят у ограждения и смотрят.
        Варивикки же в тот момент, когда на Пэллан свалился кусок раскаленного металла, готовились к войне с соседями. Эта раса называла себя аштаргами. Наши предки на Варвве приняли падение метеорита, этот космический несчастный случай, за провокацию аштаргов. За обходной маневр, за удар с фланга. Ис радостью ответили. Аштарги, как выяснилось, тоже давно подумывали о маленькой победоносной войне. Вот так и получилось, что сначала спасательный караван послать не успели, а потом стало уже и некому.
        Через сто лет после того, как были созданы Подземные Приюты, нам удалось набрать достаточное количество ресурсов на создание более эффективной противометеоритной системы. Генераторы были установлены на трех спутниках Пэллан- Ану, Баазе и Тускаре- таким образом, чтобы при первых признаках опасности укутать нашу планету тонким, но непробиваемым плащом силового поля. За время своего существования барьер автоматически сработал четыре раза. Трижды причиной послужили небольшие метеориты, путь которых на этом и закончился, а в хрониках появились восторженные записи. Вчетвертый раз на барьер налетел корабль космического торговца, о котором я уже упоминал. Именно благодаря этому щиту, делавшему вторжение на Пэллан весьма трудоемким, если не невозможным делом, ребята из Орионского Альянса говорили с нами отменно вежливо. Мы никогда особенно не стремились в космос. Вотличие от рас, появившихся эволюционным путем, нас не томило желание узнать, а что же там, на далеких звездах. Мы знали, что там все так же, как и здесь,- и бывает даже хуже.
        Так что, я считаю, деньги и ресурсы, пошедшие на создание спутниковых генераторов, все же были потрачены не зря. Апро Подземные Приюты люди последнее время как-то подзабыли. Краем уха я слышал дискуссию насчет того, чтобы прикрыть их. Мы поверили в свою безопасность, гарантированную пеленой силового поля, и успокоились.
        Яспускался вниз со странным чувством; уменя словно комок стоял в горле. Мне предстояло прикоснуться к тому, что было создано предками, пусть не такими уж далекими - Подземным Приютам было не больше трехсот лет. Людьми, отделенными от нас непроницаемой стеной времени, которые думали почти так же, как мы, ходили по нашей земле и так же заботились о себе и о ней. Никакой поход в музей не сравнится с этим.
        Иуж конечно, в музеях не встретишь тараканов размером с мотоцикл и с клешнями как бензопилы.
        Они атаковали не сразу. Они дали нам миновать склад и углубиться в жилой сектор Приюта Вельчера. Они хотели отрезать нас от выхода и уничтожить. Иесли бы мы не прихватили с собой кое-что от крыс, им бы это удалось. Увидев огромную тушу, покрытую рыжими щетинками, я даже не испугался. Яочень удивился. Иесли бы Орузоси не закричал: «Кбою!»- меня бы съели, пока я удивлялся. Туша проворно двинулась на меня, а я вскинул пиэрсу и отстрелил ему башку. Таракан сделал еще несколько шагов и рухнул на пол, подергивая ножками. Я улыбнулся, обернулся и увидел распахнутую дверь. За ней находился огромный зал. Возможно, в нем планировали крутить кино для развлечения беженцев или же проводить общие собрания.
        Зал кишел тараканами. Казалось, стены и потолок обили рыже-бурой мохнатой тканью, и длинные ворсинки подрагивали от ветра. Самые любопытные высунули свои огромные, размером с мяч для сансы, головы в дверь и поводили длинными антеннами. Одна из голов потянулась к Кервину. Тот схватился за антенну и резким рывком сломал ее.
        - Назад!- крикнул Орузоси.
        Мы бросились бежать, а тараканы- за нами. По размерам они не превосходили человека и прекрасно маневрировали в коридорах, на людей же и рассчитанных. Метров через двадцать стало ясно, что далеко мы так не убежим. Коридоры, надо отметить, шли мягким зигзагом, каждый отрезок которого не превышал двадцати метров, и это тоже было нам на руку. Мы с Кервином, не сговариваясь, стали мочить этих тварей. Мы с ним часто играли вместе в сансу, и у нас все было уже отработано. Пока Кервин, высовываясь из-за угла, хлестал тараканов отломанной антенной по жвалам, я наводил пиэрсу и выставлял режим «огненного шара», максимальную мощность. Потом я стрелял, и пока огненная волна несла ошметки хитина в одну сторону, мы успевали пробежать метров сто в другую. Вскоре нашу тактику подхватили и Анша с Орузоси. Девушка подняла обгорелую ногу одного из тараканов, и дело пошло веселее. Увидев, как она ловко крутится, размахивая этой ногой, я наконец поверил, что она занималась борьбой на шестах (Анша рассказала об этом своем увлечении, когда мы сидели в кафе).
        Мы ворвались в осушенный бассейн, наполнили его до половины трупами этих тварей, выбежали каким-то боковым коридором, миновали молчаливую и холодную компрессорную, и я уже совсем собрался спросить Орузоси, куда мы, собственно, бежим. Вход, через который мы попали в Подземный Приют Вельчера, находился совсем в другой стороне. Тут я увидел двери очень большого лифта- точнее его будет назвать грузовым, наверное. Орузоси жал на кнопку вызова, как неудачливый клиент жмет на кнопку возврата карточки в зажевавшем ее банкомате. Ясрезал еще пару тараканов. Над дверями лифта вспыхнула красная лампочка, и они открылись. Мы радостно ввалились внутрь.
        Тараканы- за нами.
        Япереставил пиэрсу на ближний бой, и дальше у меня в памяти все смешалось. Сухой треск ноги, которой Анша охаживала тараканов, руки Орузоси, торопливо жмущие на клавиши вмонтированной в стену панели, и воинственные вопли Кервина. Вскоре мы остались на усеянном обломками хитина поле боя. Капсулу тряхнуло, и я в первый раз подумал о том, что мы ведь куда-то движемся. Не успели мы отереть слизь с рук и перекинуться парой слов, как лифт остановился.
        - Где мы?- спросил я.
        Орузоси не успел ответить. Створки дверей разъехались, и за ними обнаружились все те же темно-оранжевые морды со жвалами, которые (жвала, а не морды) рефлекторно задергались, увидев нас. Увидели тараканы нас, конечно, при помощи имевшихся на этих мордах глаз. ОДвуликая, как это тяжело- писать книгу!
        - Да сколько же вас здесь,- пробормотал я и дал залп от бедра.
        Орузоси снова застучал по клавишам, двери начали закрываться, но тут одна из тварей исхитрилась, просунула внутрь клешню и со всей дури треснула по панели. Двери захлопнулись, свет погас. Механизм лифта взвыл от перегрузки, когда капсула помчалась неизвестно куда. У меня заложило уши. На очередном резком повороте мы попадали на пол и друг на друга. Я, к сожалению, упал слишком далеко от Анши, да и было слишком темно, чтобы быть в чем-то уверенным, но я, тем не менее, уверен - она упала на Орузоси весьма грациозно и непринужденно. Перед нами, сопляками, он имел неоценимое преимущество- возраст и опыт. Наверное, он даже знал, о чем нужно разговаривать с девушками. Не то чтобы я этого не умел, но я как-то больше по профессиональным темам- биоинженерия там, три способа развернуться в шкуродернике и все такое. Аесть люди, и я сам знаком с некоторыми из них, которые изящно и просто умеют часами разговаривать о всяких разностях, не утомляя собеседника. Должен признаться, что я так и не постиг эту науку.
        Капсула резко дернулась. Мы все впечатались лбами в стенку. Лифт снова тронулся с места, но на этот раз как-то неуверенно. Отдуваясь и взбрыкивая, капсула прошла еще километров пять и остановилась. Подождав немного и убедившись, что мотор сдох окончательно, Орузоси сказал:
        - Уходим. Что тут нож баюкать?
        Он пошуршал, доставая налобник из кармана и укрепляя его на голове. Ая и не догадывался, что в карманах комбинезона что-то есть. Янемедленно полез туда, чтобы изучить, чем же я располагаю. Орузоси тем временем включил фонарик. Он аккуратно нажал в трех местах на стене лифта и снял одну из пластин. Мы выбрались наружу. Лучи фонариков перекрещивались на стенах сырого туннеля- везде и всюду, насколько я мог видеть, стены были испещрены многослойными натеками. Они вспыхивали разноцветными искорками в свете фонариков.
        - Красота-то какая,- сказала Анша.
        Мы прошли немного по туннелю, все больше удаляясь от капсулы. Вдруг механизм лифта издал предостерегающее ворчание. Я дернул Кервина за руку и втащил его в глубокую трещину. Капсула, сияя всеми огнями, с диким визгом пронеслась мимо нас.
        - Ух ты,- пробормотал Кервин.
        (На самом деле он, конечно, сказал не «ух ты», а пару тех слов, которые не принято писать в книжках.) Яосторожно выглянул из трещины и увидел два огонька фонариков с другой стороны от монорельса. Орузоси и Анша тоже успели убраться с пути взбесившейся капсулы.
        - Что нам теперь делать?- спросила Анша. - Что-что,- пробурчал я. Вспышка веселья истощила меня.- Звать Двуликую. Или Белого ждать. Итог не изменится.
        Так звали богов, которых вельче успели придумать себе, когда считали, что остались одни на всей планете.
        - Ну, Белый уже с нами,- заметил Кервин, указывая на мой комбинезон.
        До того, как я угваздал его в глине и каменной крошке, он действительно был белым.
        - Авенс, эта твоя шутка не удалась,- сказал Орузоси.
        Анша тряхнула головой.
        - Ты выведешь нас отсюда, Авенс?- спросила она.
        - Да, сразу, как только ты скажешь мне, где находятся «здесь» и «отсюда»,- ответил я.
        - Яимею в виду, ты найдешь путь обратно к туннелю, где нас чуть не задавило сумасшедшим лифтом?- сказала Анша.
        По ее лицу было заметно, что она сдерживается из последних сил.
        - А, это без проблем,- кивнул я.- Но я не думаю, что нам от этого будет легче.
        - Так, хватит нож баюкать,- сказал Орузоси.- Всем ужинать и спать.
        - Ужинать?- удивился Кервин.
        - Врюкзаке каждого из вас- запас еды на трое суток. Некоторое время мы молчали. Был слышен только треск липучек на рюкзаках да взвизгивание молний. Потом запыхтели саморазогревающиеся банки с консервами, а затем каждый из нас зачавкал с громкостью, определяемой собственной деликатностью и воспитанием. За время ползанья по пещерам мне пришлось перепробовать уйму консервов, но должен признать, что эти, из специальной серии, сделанной для сотрудников госбезопасности, были самыми вкусными. Хотя, возможно, причина была в том, что мне еще никогда не доводилось есть консервы после драки с огромными клешнястыми тараканами. В продуктовый набор входило и несколько бутылочек с водой. Явыпил половину одной маленькой бутылочки, хотя с удовольствием выдул бы все четыре, что нашел в рюкзаке. Но воду надо было беречь. Орузоси показал нам, как включается подогрев в комбинезонах. Затем наш командир перегородил вход в грот при помощи переносного генератора силового поля, снял фонарик с потолка и выключил его. Язаснул раньше, чем стал различать оттенки черноты в окружавшей тьме.
        Проснулся я от каких-то кошмаров, хотя, что мне точно снилось, не помню. Ятихонько пробрался к выходу и выключил генератор. Втемноте завозились. - Куда?- сонно-командирским шепотом спросил Орузоси.
        Мне очень хотелось ответить «Нож баюкать», но я сдержался.
        - Посижу на пороге,- сказал я.- Если что, буду орать так, что тут мертвые встанут.
        Анша хихикнула.
        - Не отходи от грота дальше, чем на пятьдесят шагов,- сухо сказал Орузоси.
        Яспустился из грота к небольшому подземному озеру, где и присел на поросшем мхом большом валуне. Фонарик пришлось выключить- его свет привлекал летучих мышей, маленьких и противных. Ямашинально подумал о том, что, даже когда кончатся консервы, с голоду мы тут не пропадем. Язнаю, что есть люди, которые ни за что не полезут под землю. Которые придут в ужас от одной перспективы оказаться в полной темноте, под огромными пластами земли. Втишине, наполненной призраками или иными тварями. Но мне всегда нравилось в пещерах. Мне было здесь уютно, как никогда не было в родном доме. Пласты почвы, нависающие надо мной, казалось, защищают меня от всех тех неприятностей, что можно встретить под открытым небом. Яхорошо ориентируюсь под землей и знаю, что, если я не захочу этого, меня здесь никто не сможет найти. Если бы не было точно известно, что варивикки произошли от животных, которые обитали на поверхности планеты, я бы сказал, что я и мои предки произошли от каких-нибудь кротов, в то время как прародителями других людей наверняка были существа вроде бабочек… или же рептилий. Но все равно в глубине души я
считаю своими предками подземных жителей. Варивикки представляли собой конгломерат национальностей и рас, слившихся воедино в одном огромном плавильном котле, и весьма возможно, что кто-то из них начал карабкаться по ступенькам эволюционной лестницы именно во мраке пещер. Кто теперь знает? Что же касается призраков, то мне кажется, дело в том, что многие люди вообще боятся тишины. Вот не знаю почему. Что такого они боятся услышать внутри себя до такой степени, что, приехав на пикник в прелестный тихий лес, тут же врубают громкую музыку? Вешают на стенку квартиры радио и никогда не выключают его? Каких собственных призраков они отпугивают таким образом? Или, наоборот, они согласны на все- на компанию любых призраков и чудовищ, лишь бы не оставаться в одиночестве?
        Ярастянулся на камне, любуясь оттенками окружавшей меня тьмы. Увидев свет фонарика- кто-то еще вышел из грота,- я даже немного рассердился. Но, с другой стороны, Кервин ближайшие полчаса был в гроте явно лишним. Не стоило сердиться на него- он проявил деликатность и такт, которого всегда так не хватало мне. Кервин присел рядом. Он поставил фонарик на минимальную мощность, но выключить не решился. Яхотел сказать ему, чтобы он не сажал батарейку, поберег заряд, что свет может привлечь летучих мышей и не только, но подумал о том, что он под землей первый раз. Для новичка Кервин, да и все остальные держались просто великолепно.
        - Ну и влипли же мы,- сказал он.- Хотя прикольно, правда?
        - Да,- сказал я.- Без тебя меня точно порвалибы.
        Довольный Кервин усмехнулся.
        - Бардак у них на «Медузе» полный,- сказал он.- Ябы на твоем месте оттуда уволился бы. Сколько эти тараканы народу сожрали, пока из лабораторий просачивались? И все молчком же.
        Мысли Кервина во многом перекликались с моими. Преимущества терраформирования в том, что ты твердо знаешь - ни один биологический вид на твоей родной планете никогда не самозарождался. Данных о том, насколько хороши варивикки были в генетике, не сохранилось. Судя по имевшимся описаниям, та цивилизация больше любила играться с железками, чем с цепочками хромосом. Но кое-что наши предки все-таки умели. Как я уже говорил, вельче сохранили знания об основах биоинженерии во время Бесконечной зимы, а потом приумножили их и творчески развили эту отрасль науки. Биоинженерия стала одним из наших козырей при вступлении в Альянс. Согготы оказались редким товаром, на который тут же нашлись охотники. Яслышал о большом правительственном заказе, который разместило на Пэллан королевство Саэдран,- они хотели приобрести «дерево печеней». Этот соггот должен был состоять из кормового ствола и множества печеней с самыми разными комбинациями генокодов, чтобы подойти самым разным пациентам. Насколько мне было известно, контракт был заключен, успешно выполнен, и рекламаций от Саэдрана не поступало. «Медуза» вполне могла
взять заказ помельче… и не особо афишировать его. Секретность могла быть условием заказчика, а могла быть вызвана и тем, что у нас, на Пэллан, не очень-то любят всякие военные штуки. Атвари, с которыми мы столкнулись, были явно предназначены для убийства. Допустим, думал я, «Медуза» взяла заказ у кого-нибудь из инопланетян. Часть модификантов сбежала и теперь сидит в Приюте, жрет консервы и размножается. Всоседнем Приюте они оказались так же, как и мы,- кто-то ткнул клешней в кнопку лифта, двери и открылись. «Медуза» вырастила новых согготов… и тишком обратилась в госбезопасность, чтобы те очистили Приюты от жертв эксперимента. Ате пошли им навстречу- ведь если информация об этом просочится, будет страшный скандал и потеря деловой репутации на космическом уровне. Анас наняли потому, что подросткам можно платить меньше.
        - Обязательно уволюсь,- кивнул я.- Вот не выходя на работу прям ни дня.
        - Но для этого надо сначала вернуться,- заметил Кервин.- Ты хоть примерно представляешь, где мы находимся?
        - Я тут прикинул кое-чего,- сказал я.- Могу рассказать, если интересно.
        - Конечно, интересно!- энергично воскликнул Кервин.
        Явзял в руки валявшуюся на песке узловатую палочку.
        - Свети сюда,- сказал я.
        Кервин наклонился, и я принялся в свете фонарика чертить на песке:
        - Подземный Приют Вельчера- самый северный. Значит, мы сейчас южнее, чем были. Но мы не знаем, двигались мы на запад или восток.
        - Надо спросить у Орузоси, куда он нас отправил,- заметил Кервин.
        - Освободится- спросим,- согласился я и продолжал: - Два ближайших к нам Приюта- это Приюты Карнаги на западе и Стаами на востоке.
        Янарисовал два неровных кружка и поставил около каждого знак вопроса.
        - После этой остановки мы успели поехать еще куда-то и проделали часть пути. Здесь сыро и нет сплошного скального массива. Туннель проложен через уже существовавшие пещеры- иначе здесь не было бы этих ответвлений. ВКарнаги я не бывал и ничего не могу сказать.
        - Карнаги вроде стоит на твердой скалистой платформе,- припомнил Кервин.- Там же кратер Небесного Огня находится. Помнишь, нам в школе говорили, что он просто выплавлен в земле. Если бы там имелись подземные воды и туннели, то вода бы заполнила кратер. Было бы просто большое озеро. Атам дырка.
        - Все может быть,- согласился я.- Авот на территории Стаами находится Поющее озеро. Под ним- огромный лабиринт карстовых пещер. Ну, тех самых, где, как говорят, вельче пересидели Бесконечную зиму. Ябывал в этом лабиринте, но с южной стороны. Север и восток той системы закрыты для частных вылазок. Искорее всего именно потому, что где-то там и находится Подземный Приют Стаами. Покинув шахту лифта, мы шли на восток, я смотрел по компасу. То есть, если мы рассуждаем правильно, сейчас мы находимся где-то в северо-восточной части лабиринта, в окрестностях Поющего озера. Но это все еще может быть Карнаги. Точно этого я не смогу тебе сказать до тех пор, пока не выйдем отсюда. Да и какая, впрочем, разница?
        - Завтра нам надо вернуться к лифтовой шахте, а затем, очень осторожно, в Подземный Приют,- заключил Кервин.- Атам мы поднимемся на поверхность.
        - Да,- согласился я.- Мы не успели отъехать очень далеко. Главное, не попасться на глаза этим тварям снова.
        - Должны ведь они когда-то отдыхать,- задумчиво проговорил Кервин.
        Вту ночь все казалось таким простым.
        У Орузоси нашлась веревка, и мы даже смогли сделать связку. Яшел первым, Орузоси- последним, Кервин и Анша между нами. До выхода в шахту лифта я добрался четко: два поворота налево, третий направо, прямо через зал со сталактитами, и вот он, туннель. Правда, путь обратно к монорельсу показался мне несколько длиннее, чем была дорога от него, но это обычное дело. Выбоину в монорельсе, где лифт резко затормозил, мы тоже нашли быстро. После короткого привала мы двинулись по туннелю в сторону Приюта. Веревка, которой мы были связаны, то натягивалась, то провисала. Мы решили экономить батарейки, и поэтому горел только мой налобник. Ядумаю, моим спутникам хотелось поговорить. Во мраке беседа является единственным способом отвлечься и почувствовать себя живым. Но мы опасались привлечь тараканов шумом и поэтому молчали. Были слышны только наши шаги, поскрипывание комбинезонов, да где-то очень далеко капала вода. - Подождите!- вдруг испуганно закричал Кервин.
        Мы остановились.
        - Вчем дело?- спросила Анша недовольно.
        - Орузоси пропал!
        - Как пропал?- удивилась девушка.
        Мы столпились вокруг Кервина. Он показал нам конец веревки. Она была обрезана.
        - Что за ерунда,- пробормотал я.
        УАнши задрожали губы. Кервин тоже выглядел бледновато.
        - Кто мог его утащить?- нетвердым голосом произнесла Анша.- Да еще так тихо, что никто ничего не заметил… Аты, Кервин? Неужели не было ничего странного?
        - Нет,- сказал Кервин.- Явсе время слышал его шаги, а потом задумался на минуточку… Акогда раздумался, то сразу обратил внимание, что что-то не так.
        - Задумался он!- в сердцах воскликнула Анша.- Утебя голову с плеч снимут, а ты и не заметишь!
        - Чем громче вы орете, тем лучше нас слышат наши шестиногие друзья,- сказал я.
        Они притихли, стушевавшись.
        - Надо вернуться и поискать Орузоси,- сказал я.- Что же с ним случилось?
        Кервин и Анша замолчали. Я знал, о чем они думают, хотя им и ужасно стыдно. Все это время мы шли вперед, приближаясь к небу, солнцу и ветру. Атеперь надо было повернуться спиной ко всему миру и идти обратно. Эти мысли никак не были связаны с теми чувствами, которые они испытывали к Орузоси, особенно Анша, как я полагаю. Это было слепое, инстинктивное желание наземного животного оказаться в своей стихии. Спокойное и жестокое знание того, что Орузоси уже скорее всего ничем не поможешь. Весьма возможно, что его утащили тараканы и уже съели, и идти искать его означало и самим подвергнуться большому риску.
        Вэтот момент раздались шаги. Тихие, торопливые и очень осторожные. Я повернулся на звук, вскидывая пиэрсу. Вконусе света от моего фонарика появился Орузоси. Кервин не позволил себе даже облегченного вздоха, но я знал, насколько он рад возвращению Катимаро. И тому, что путь к солнцу и свободе можно продолжать.
        - Свои,- с необычной веселостью в голосе сказал Орузоси.
        - Где ты был? Зачем ты обрезал веревку?- спросила Анша.
        - Мне нужно было побыть одному,- сказал Орузоси.- И не хотелось привлекать общественное внимание.
        Анша неуверенно улыбнулась.
        - Так нельзя было делать,- сказал я как мог жестко.
        Орузоси удивленно посмотрел на меня. На какой-то момент мне показалось, что сейчас он наорет на меня, напомнит мне, кто тут командир. Яприготовился к обмену оскорблениями. Влюбом случае это здорово разрядило бы обстановку.
        - Ну, вот такой я стеснительный,- сказал Орузоси неожиданно мягко.- Обещаю больше так не делать.
        Япокачал головой.
        - Давай-ка теперь я пойду впереди,- сказал командир.- Так вы меня точно больше не потеряете.
        Некоторое время мы возились с узлами. Яуступил свое место Орузоси, а сам встал последним, за Кервином. Наша группа двинулась дальше. Следующие полчаса мы провели в монотонном движении вперед. Мы оказались на развилке, где железный хребет монорельса распадался на два. Поворот был пологим, и мы, когда ехали в капсуле, попросту не заметили его. Но теперь мы не могли определить, в какую сторону нам надо возвращаться. Как это часто бывает, мои соратники утратили под землей чувство направления и яростно заспорили. Кервину и мне казалось, что надо идти направо, а Орузоси был уверен, что мы появились слева. Анша поддержала его. Ядумал, что осмотр монорельса поможет нам выбрать правильный путь- какой-то веткой наверняка пользовались чаще,- но шпалы оказались примерно на одной степени износа в обоих направлениях. Если бы мы ошиблись в выборе пути, то это была бы последняя наша ошибка. Подземные Приюты находятся на расстоянии сотен километров друг от друга. Идойти до дальнего, не того, из которого мы приехали, у нас просто не хватило бы припасов. В конце концов победило мнение командира, и мы двинулись по
левой ветке. После перепалки наступило время угрюмого молчания. Вэтом туннеле было шумно. Где-то совсем рядом, видимо, находился подземный водопад или очень быстрая речка, и она грохотала вовсю. Если бы нам захотелось поговорить, пришлось бы напрягать голос. Ядумал о том, что тараканам не составит никакого труда подкрасться к нам незамеченными, и сжимал в руках пиэрсу. По моим прикидкам, давно уже было пора сделать привал.
        Впереди стал заметен слабый источник света. Это здорово взбодрило нас. Наш отряд стал двигаться быстрее. Когда мы приблизились, оказалось, что источником света была кабина лифта. Мне казалось, что кабина сияет, словно волшебная шкатулка- хотя, конечно, это был обычный тусклый свет стандартной лампочки. Яиспытал большое облегчение, да и остальные тоже. Если бы кабину удалось стронуть с места, мы бы добрались домой гораздо быстрее. Сейчас ее обшарпанные двери казались уже чуть ли не калиткой у собственного дома.
        - Недалеко же она уехала,- заметил Кервин, щурясь на свет.
        - Попробуем воспользоваться ею,- сказал Орузоси и первым зашел внутрь.
        Он набрал комбинацию кнопок на панели. Двери закрылись за Аншой, которая зашла последней, и мы тронулись. Кабина скрипела и скрежетала так, что ушам было больно. Ехать явно было еще долго, и я от скуки разглядывал стенки. Кервин сел на пол и решил перекусить. Яопустился рядом с ним на корточки. Какая-то мысль смутно шевельнулась во мне. Яприсмотрелся повнимательнее.
        - Это не та кабина!- крикнул я в ухо Анше (она тоже устроилась рядом со мной).
        Она наморщилась:
        - Что?
        - Не та кабина! Мы приехали сюда в другой!
        Анша обвела ее взглядом и заметила то, что уже увидел я. Панель управления была цела. Аведь в той кабине, что привезла нас, ее разбил таракан, успевший прорваться внутрь. Когда мы выходили, Орузоси снял одну из стенных панелей, а в стенках этой кабины не было дыр. Да и покрашена она была вроде в какой-то другой цвет, но в этом я уверен не был. Кабина начала тормозить. Яхотел встать- если и в этом Приюте нас ждут тараканы, то следовало встретить их во всеоружии. Но не успел. Двери открылись.
        Мы оказались в зале странной архитектуры. На стенах мелькнули фрески, выдержанные в фиолетово-зеленых тонах, и непонятные жутковатые статуи в нишах. Взале были люди… или все же нет? На них были балахоны непонятной формы, скрывающие очертания тел. Сначала я подумал, что на лицах у них хоботы, но потом понял, что это были противогазы. Латунно-желтые, они блестели, словно кость.
        Пока я ошалело оглядывался, Анша вскочила и ударила Орузоси кулаком в лицо. Скорость ее реакции всегда превышала мою. Из носа Катимаро хлынула кровь.
        - Кервин, жми на кнопки!- рявкнул я и, вставая, что было сил боднул Катимаро под дых.
        Но было уже поздно. Яуслышал непривычную мелодию, сладкую и словно бы удушливую, наплывавшую со стороны безмолвных фигур с хоботами. Руки и ноги стали как ватные, голова закружилась. Кервин уже спал, откинув голову назад; недоеденный бутерброд он держал в руке. Яувидел злую улыбку Катимаро, а затем на меня обрушилась невыносимая боль - он ударил меня ногой в живот.
2 Сквозь прутья массивной решетки была видна залитая солнцем круглая площадь, сейчас пустая, кусочек насыщенно-сиреневого неба и уродливые постройки напротив. Живот у меня все еще побаливал, хотя тошнить уже перестало. Анша переживала, что у меня разорван желудок или кишечник, потому что поначалу меня рвало кровью, но вроде все обошлось.
        - Ты уже отключился, а он все бил тебя и бил,- рассказала она мне.- Они его оттащили сами, когда поняли, что он убьет тебя.
        «Они»- это странные люди в балахонах и противогазах. Они вытащили нас на поверхность и оставили здесь, в этой деревне. Но сами они здесь не жили. Жители этой деревни еще меньше походили на людей, чем те, кто поймал нас у лифта. Эти были очень приземистые и широкоплечие, с погасшими глазами клинических идиотов. Ходили они всегда медленно, вперевалку, и на наш загон почти не обращали внимания. Нас сидело в загоне тринадцать человек. Шесть девочек, семеро парней. Края Ордо, Карнаг, Идейра. Тогда, у подземного озера, я ошибся в своих расчетах. Взбесившимся лифтом нас занесло в Карнаги, хотя почему занесло- лифт направляла твердая рука Орузоси, этого предателя. Пути, которые привели нас всех в этот вонючий загон, были разными. Трое парней и девочка Дарнти были из Карнаги. Они были альпинистами, хотели взять Арангарлу, одну из вершин в цепи гор, окружавших кратер Небесного Огня, но заблудились в буре, потеряли свою группу и проскочили перевал, где их и встретили шиварео. (Об этих тварях я расскажу позже.) Четверо парней и две другие девочки были геологами из Идейры, которые, как выразился Янес, их
старший, зашли в своих изысканиях слишком далеко. Трое девушек из Ордо были спелеотуристками, как я, и заблудились в подземных переходах.
        - Да вы просто звери, ребята,- сказал Янес, самый старший из пленников, когда узнал, что мы с Аншой напали на Катимаро.- Молодцы, курвиметр вам в глаз!
        Молодцы-то молодцы, но у меня и Анши на лбу теперь красовались знаки, грубо намалеванные несмываемой красной краской. Каждое утро я разглядывал в мутном зеркале в туалете, прежде чем догадался попросить Аншу срисовать их для меня. Уменя на лбу было написано: « Агрессивен, стрелять на поражение », у Анши надпись была короче и загадочнее - « Новая дочь ». Кормили три раза в день, утром и вечером выводили погулять по площади. Востальное время мы делали что хотели, то есть в основном сидели или ходили по загону. Яподозреваю, что нам добавляли что-то успокаивающее в еду.
        Втот день я впервые смог съесть немного каши, безвкусной, но сытной, и чувствовал необходимость что-то предпринять. Анша сидела рядом, печальная и молчаливая. Ясочувствовал ей. Было еще не до конца ясно, в какую именно ситуацию мы попали, но очутиться в вонючем загоне, где от солнца прикрывает лишь дырявый навес, по вине человека, с которым ты спал,- не самое приятное, что может быть в жизни. Что сказать ей, я не знал. Ястарался веселить и развлекать Аншу с того момента, как беседы перестали причинять мне боль, и иногда мне это удавалось.
        - Надо валить отсюда,- сказал я Кервину, который лежал рядом со мной на соломе.
        Обстановка в загоне была, прямо скажем, убогая. Спали все вповалку на куче неопрятного сена, сваленного у дальней от входа стены. Нас тщательно обыскали и отобрали все личные вещи. Взамен выдали только ложки, миски и кружки.
        - Ятолько и ждал, пока ты оклемаешься,- шепотом ответил Кервин.- Весь вопрос в том, где мы находимся? Куда бежать?
        - Это явно какие-то сектанты, психи какие-то,- сказал я.- Территория здесь не может быть большой, потому что тогда мы бы про них знали. Может, уже за забором деревни начинается нормальная жизнь. Главное, вырваться отсюда! Явот заметил, что, когда нам приносят еду, часовой…
        - Авенс,- перебила меня Анша.- Апочему здесь небо фиолетовое?
        - Фиолетовое, зеленое- какая разница?- отмахнулся я.- Часовой подходит к решетке вплотную, и если…
        - Анша, ты думаешь, что мы умерли?- спросил Кервин.- Фиолетовое небо бывает только в царстве Двуликой, так в сказках говорится.
        - Ядумаю, что мы в кратере Небесного Огня,- ответила Анша.
        - Что?- переспросил Кервин, приподнимаясь на локте.
        - Мы находимся в кратере Небесного Огня,- четко, по слогам повторила Анша.- Идейра и Ордо находятся западнее, Карнаги- восточнее кратера, но все три непосредственно граничат с ним. Здесь же нет людей из Стаами?
        - Да ну, это бред,- сказал Кервин, опять валясь на солому.- Там все другое. Явидел снимки со спутника. Вкратере выжженная пустыня, все такое желто-зеленое и вниз уходит. Аздесь вокруг, говорят, поля…
        Анша вздохнула. Ядумал, что она скажет сейчас: «Ну почему все мальчики такие идиоты?» - но она произнесла:
        - Так почему здесь небо фиолетовое?
        Итут я понял наконец.
        - Силовое поле!- страшным шепотом воскликнул я.- А еще они транслируют на спутник левые картинки! Выжженной земли и всего такого.
        Мы переглянулись с Кервином.
        - Ты права,- сказал Кервин.- Но зачем… почему… Кто все эти люди?
        - Не имею ни малейшего понятия,- сказала Анша.- По-моему, они не люди. Но если вы говорите о побеге, то я бы на вашем месте не рассчитывала, что вам придется добежать только до околицы деревни, а там уже все, свобода.
        Мы с Кервином надолго притихли. Кратер Небесного Огня имел триста километров в диаметре и, что немаловажно, был окружен довольно-таки высокими горами, через которые нечего было и думать перебраться без альпинистского снаряжения. Отом, что имеются подземные туннели, связывающие кратер с внешним миром, мы были уже в курсе- но их выходы на территорию кратера наверняка охранялись. Теми самыми странными людьми в противогазах, о которых мне не хотелось вспоминать.
        Вечером, когда все улеглись, Янес, как всегда, рассказал нам страшную сказку на ночь. Он был родом из Идейры и постарше нас всех лет на семь. Он как-то обмолвился, что был старшим из пятерых ребятишек, а отец его погиб- взрыв газа в шахте. Я думаю, он воспринимал нас как своих младших братьев и сестер… ему это было привычно. Нам очень повезло, что Янес оказался среди нас. Ну, ему-то, конечно, нет.
        - Бывает так,- раздавался в темноте глуховатый голос Янеса,- что женщина умирает во время родов. Если не успеть похоронить ее правильно, то, курвиметр вам в глаз, она может стать шиварео.
        - Что за шиварео?- спросил Штуц, пугливый толстяк из Ордо.
        Эту историю Янес еще не рассказывал.
        - Ая знаю,- довольным голосом сказала Дарнти, круглолицая девочка из Карнаги.- Только у нас их по-другому называют. Но ты рассказывай, Янес.
        - Шиварео- воин Двуликой. Ведь она гибнет в борьбе с собственным ребенком. Шиварео обитают в горах, иногда в пещерах, иногда- в заброшенных строениях. Там они прячутся, поджидая путников. Вшахтах их обычно нет- подземелья принадлежат Двуликой, а шиварео - они вроде охранников при входе в ее мир. Шиварео боятся солнечного света. Он превращает их в прах. Поэтому они выходят только ночью. Их кожа белая-белая, как молоко. Их тела страшные, сморщенные, ссохшиеся, ведь, курвиметр вам в глаз, шиварео- это живые мертвецы. Но они умеют очаровывать путников и кажутся им прекрасными. Обычно они подходят к ним на перекрестках. Ночью в горах и так-то опасно заблудиться. Но встретить прекрасную попутчицу- еще опаснее.
        - Чем получить курвиметром в глаз,- прошептал я.
        Анша тихонько прыснула и толкнула меня кулаком в бок, чтобы я не мешал слушать.
        Ясмотрел на круглый неяркий фонарь, горевший в центре площади. Его свет падал в наш загон через решетку двери. Интересно, каких животных здесь держали до того, как загнали сюда нас? Янес продолжал. Вотличие от многих рассказчиков страшных историй он не понижал голос, чтобы нагнать жути. Казалось, он немного сочувствует этим погибшим женщинам, которым даже после смерти нет покоя.
        - Есть два способа, курвиметр вам в глаз, проверить, настоящую ты встретил женщину или идешь под ручку с шиварео,- продолжал Янес.- Первый такой. Когда Двуликая принимает их на службу, она ставит на них свою печать. Ушиварео обязательно есть татуировка в виде черепа, а рядом с ним- несколько непонятных букв. Они похожи на «ш», «в» и «р», и поэтому этих чудовищ так и называют. Но татуировка, курвиметр вам в глаз, может быть скрыта под одеждой. Двуликая ставит свою печать где хочет. Более надежный способ узнать шиварео- это незаметно посмотреть на ее тень. Двуликая дает им духа-защитника, зверя-двойника, потому что их человеческое тело уже мертво и бессильно. Иесли твоя попутчица- шиварео, то ты увидишь не тень человека, но зверя.
        - Уцелевшим от курвиметра глазом,- снова пробормотал я.
        Анша снова пихнула меня, на этот раз более ощутимо- она уже по-настоящему сердилась, и обратилась к Янесу:
        - Акакого зверя?
        - Разные бывают,- ответил он.- Летучие мыши, крылатые змеи, просто птицы и просто большие змеи… Еще Двуликая очень любит кошек и часто дает шиварео в двойники больших котов. Так вот, курвиметр вам в глаз, шиварео очаровывает путника, заманивает его к себе или вовсе сбивает с пути, а потом убивает. Некоторые выпивают кровь, другие разрывают на куски, третьи снимают с жертвы всю кожу- они пытаются заменить ею свою, сморщенную и уродливую.
        - Акак же справиться с шиварео?- спросил Штуц.
        - Справиться с шиварео можно одним способом - не встречаться с ней,- ответил Янес.- Не ходить в горы, курвиметр вам в глаз. Шиварео никогда не нападают первыми, не спускаются в долину к людям. Они просто защищают проход в царство Двуликой. Они- часовые и исполняют свой долг. Правда, рассказывают, что однажды шиварео встретила своего мужа. Он узнал ее, заговорил с ней, рассказал о ее ребенке, из-за которого она и умерла, как растет этот ребенок и радует отца, как ребенок похож на свою мать и как он сам всегда любил ее, свою мертвую жену. Он сильно тосковал по ней и, в общем, не возражал принять смерть от ее руки, так сильно он, курвиметр вам в глаз, измучился от своей печали. Некоторые говорят, что и в горы он пошел специально, смерти искал. Но на самом деле этот мужчина был геолог. Они проводили разведку на склоне гор, потому что рудник при поселке начал истощаться. Шиварео сначала не узнавала его, но внимательно слушала. Она смотрела на него словно чужая. Но потом, когда он показал ей ее фотографию и фотографию их сына, она словно проснулась. «Тебе нельзя быть здесь,- сказала она.- Людям вообще
нельзя сюда ходить, курвиметр вам в глаз». Она показала ему дорогу к походному лагерю. Ипопросила мужа объяснить всем людям, что шиварео не злые, а просто не могут иначе поступить. «Людям нет дороги в царство Двуликой»,- сказала она.
        Яслушал голос Янеса и смотрел на часового, что стоял у двери. Он опирался на свое длинное ружье, словно позаимствованное из запасников музея. Голова его склонялась все ниже на грудь. Когда его лоб касался холодного ствола, он вздрагивал и просыпался. Интересно, он понимает, о чем мы здесь говорим? Охранники обычно не мешали нам разговаривать, лишь прикрикивали на нас, когда мы начинали говорить слишком громко. Дело в том, что я его понимал. Когда они хотели утихомирить нас, они говорили: « Ужо Двуликая вас убаюкает », « Расшумелись, как капризный ветер », « Да замолчите уже, мерзлые сперматозоиды ». Они говорили на вэльчеди- языке моей бабушки, используя такие старые обороты, которые можно было встретить разве что в хрониках Бесконечной зимы. Наш язык был очень поэтичен, это признавали даже искусствоведы из Альянса. Некоторые обороты в речах наших стражников казались мне даже более старыми, чем те, что я видел в хрониках. От « шумного капризного ветра » веяло холодом звезд и вечности. Инадпись на наших лбах, Анши и моем,- она тоже была сделана на вельчеди.
        Ивдруг я- видимо, под влиянием ауры того вечера,- вспомнил историю про нож, которому пели колыбельную. Присловье Орузоси- «хватит нож баюкать»- сразу показалось мне смутно знакомым. Оно все время вертелось у меня в голове, не давая покоя. Это была одна из старых сказок, которые рассказывала мне бабушка. Суть ее сводилась к следующему. Однажды Двуликая оставила своего маленького сына на перекрестке двух дорог. Потом она вернулась за ним, но он уже превратился из маленького человечка в острый нож. Двуликая запеленала дитя и привязала к своей спине, чтобы больше не потерять его. Ис тех пор она поет ему колыбельные и рассказывает сказки, чтобы он, слушая их, вспомнил, кто он на самом деле, и снова стал человеком. Дело в том, что стражники говорили « убаюквает» . Это была старая форма глагола, и ничего удивительного в этом не было. Иведь Орузоси использовал именно ее, вдруг вспомнил я. Унего вообще была не лучшая дикция, и эта небольшая ошибка казалась именно дефектом произношения, а не намеренным действием. «Орузоси родом из кратера Небесного Огня»,- подумал я. Теперь, конечно, это было очевидно, но
если бы я догадался обратить на эту мелочь внимание тогда, мы могли вообще не попасть в плен.
        - Янес,- сказала Анша.- Ачто это за горы, про которые ты все время говоришь? Хребет Мира?
        Так называется великая горная цепь, которая тянется практически вдоль всего экватора, разделяя единственный материк Пэллан на две части.
        - Нет,- ответил Янес, помолчав.- Я говорю про горы вокруг кратера Небесного Огня. Унас их называют Зубами.
        Вкаждой области, примыкающей к кратеру, свою часть гор называют по-своему.
        - Ау нас рассказывали наоборот,- сообщила Дарнти.- Что шиварео загрызли первую экспедицию, которую отправили в кратер Небесного Огня за метеоритом. Всех подчистую. Ивторую тоже, но в тот раз одному человеку, ученой женщине, удалось спастись. Шиварео приняли ее за свою. Она пошла с ними в их деревню. Она дождалась рассвета, а когда они уснули, убежала к перевалу в горах, а потом пробралась обратно в Карнаги.
        - Никогда не слышал таких сказок,- заметил Кервин.
        - Так вы же из Вэльчера,- заметил Штуц.- Увас шиварео не водятся… Знаете, что я думаю? Что мы сейчас в деревне шиварео.
        - Яуже думал об этом,- сказал Янес.- Но здесь нет женщин. Совсем. Явсе время смотрел. Все эти люди- мужчины.
        - Идетей здесь тоже нет,- вдруг произнесла Анша.
        Ядумал, что она уже спит- так уютно она посапывала мне в ухо.
        - Они в другой деревне, наверное,- сказала Дарнти.- Здесь что-то вроде походного лагеря геологов. Явидела, когда нас тащили. Тут вокруг поля, и мужчины работают на них. На таких огромных странных животных вроде сухопутного краба. Они их вместо комбайнов используют, у них клешни такого же размера, как ковши у экскаваторов!
        - Ладно, давайте спать,- сказал Янес.
        Это был последний наш спокойный вечер, скучный, но чем-то и уютный- я словно оказался в дешевом летнем пансионате для подростков. Очень дешевом.
        Аутром пришли они. Люди в балахонах. Жители деревни следовали за ними, переговариваясь высокими, словно птичьими голосами. Они были явно возбуждены. Троица в противогазах проследовала через площадь и двинулась по улочке к нашему загону. Анша стиснула руки и застонала. Яобнял ее за плечи. Ничего хорошего и я от этого визита не ожидал.
        - Мы же будем вдвоем,- сказал я.
        Мы оба были уверены почему-то, что пришли за нами. Ведь зачем-то на наших лбах поставили эти уродливые клейма? Анша слабо улыбнулась. Охранник грубыми возгласами отогнал прилипших к решетке зевак. «Наших» отгонять не надо было- все пленники столпились у задней стены. Охранник открыл дверь. Человек в латунном противогазе заглянул внутрь. Кажется, на нас с Аншой он задержал взгляд чуть дольше, чем на остальных. Мне стало больно дышать. Ноги у меня задрожали. Такой противной, мелкой нервной дрожью, от которой трясутся икры и до боли напрягаются мышцы под коленками.
        - Вот эти двое,- невнятно произнес человек в балахоне.
        Он размашисто указал на Штуца и Кервина.
        - Нет!- завопил Штуц. Взагон вошли охранники, оттеснили нас, остальных, к стене. Ябыл так ошеломлен тем, что выбрали Кервина и Штуца, что даже не успел ничего сказать. Хотя, как вдруг понял я, именно им двоим и следовало бояться больше всего. Янес говорил мне, но я не поверил…
        Мои товарищи по несчастью ворочались, устраиваясь на соломе. Мне не спалось. Ярешил дойти до туалета - вонючей каморки в дальнем конце загона. Когда я был уже на полпути, я услышал, как поднялся кто-то еще. Человек явно шел туда же, куда и я. Это оказался Янес. - Тебе сильно невтерпеж?- спросил он, догнав меня у двери.
        - Иди, ладно,- сказал я.
        Янес отрицательно покачал головой. Приблизив свое лицо к моему, он прошептал:
        - Не пытайтесь бежать, курвиметр вам в глаз. Анша права. Далеко вы не уйдете. Тут уже были одни такие, из предыдущей группы. Их поймали, и…
        - Что - и?
        Янес помолчал, пошевелил губами и наконец ответил: - Исъели.
        Охранники схватили Штуца и Кервина, выволокли наружу. Кервин сопротивлялся. Глаза его на белом от страха лице были абсолютно безумными. Кервина ударили прикладом по голове, и он обмяк. Как показало дальнейшее развитие событий, он выбрал наилучший путь. Дверь в наш загон закрыли, и Штуца повели на площадь, а Кервина потащили сзади. - Что с ними будет?- спросила Анша.
        Ответила Дарнти. - Тебе лучше не смотреть на это,- сказала она ломким голосом.- Когда они сделали это в прошлый раз, я сидела у туалета и вспоминала сто дат Бесконечной зимы. Не сказать, чтобы сильно помогло, но…
        Она обняла Аншу за плечи и попыталась увести от решетки. Анша сбросила ее руки. УДарнти задрожали губы. Она хотела что-то сказать, но потом махнула рукой и отошла. Усевшись на свое место на соломе так, чтобы не видеть площадь, она обхватила колени руками. Губы Дарнти шевелились, глаза были плотно закрыты. Вистории Пэллан достаточно дат, чтобы вспоминать их.
        Явстал рядом с Аншой у решетки.
        - Тех съели в наказание за побег,- сказал я негромко.- Может быть, Кервина…
        Анша повернулась ко мне.
        - Съели?- выдохнула она с ужасом.
        Вэтот момент стало ясно, что на лучшую участь для Кервина я надеялся напрасно. Троица в балахонах ушла. Оставшиеся толстые мужчины вынесли откуда-то высокие столбы с крюками, тазы и еще какую-то утварь. Установили столбы- под них, очевидно, уже были сделаны отверстия в кладке площади. Штуц все это время срывающимся голосом повторял: «Не надо… пожалуйста… пожалуйста». Его обвязали веревкой, примотав руки к туловищу и крепко соединив ноги. Затем веревку перекинули через ушко крюка на столбе и натянули. Бесчувственный Кервин все это время лежал на земле рядом. Штуца подняли вверх ногами так, что его растрепанные грязные волосы почти касались земли. Ихотя рядом с ним уже стоял облупленный таз, он все еще повторял свое «Не надо, пожалуйста». Один из мужчин взял топор, ногой подкатил деревянный кругляш. Другой грубо схватил Штуца за плечи и приподнял так, что голова его оказалась на этой подставке. Мужчина с топором взмахнул им. Яне видел, как топор прошелся по шее Штуца, отделяя ее от тела; убийца стоял между мной и несчастным толстяком. Яслышал глухой удар и увидел, как покатилась голова. Кругляш
убрали, тело оставили висеть. Кровь стекала из перерубленной шеи в таз.
        Палач обернулся и что-то беспокойно спросил. Второй тоже занервничал. Яувидел, что Кервина нет там, где он лежал минуту назад. Ябуквально прилип к решетке.
        - Он все-таки…- одними губами прошептал я.
        - Убежал,- со слезами радости на глазах прошептала Анша.- ОДвуликая, пусть ему повезет!
        Люди на площади засуетились, забегали. Из-за большого чана выполз абсолютно голый человек. Он поднялся на ноги с изумленным видом. Остальные принялись орать на него. Он что-то бормотал в ответ. Кервин сумел раздобыть себе и одежду. Все-таки не зря он занимался телостроительством! Большая часть пленных, в том числе и я, были выше и намного худее наших хозяев, и при побеге благодаря этой разнице каждый из нас, пусть даже переодетый, был бы сразу опознан как чужой. АКервин, плотный, невысокий, почти квадратный, был очень похож на местного жителя.
        Часть людей собралась и ушла на поиски беглеца, я думаю, а остальные продолжили свои чудовищные приготовления. Когда кровь Ордо стекла, они разделали его, как мясник разделывает тушу. Порубив ребра и мясо с ног, замочили все в двух больших кастрюлях. Кости сложили в тот самый огромный чан и принялись, судя по всему, варить суп. Мозг съели сырым, разбив крышку черепа. Яи не хотел смотреть на это, и боялся отойти от решетки. Яизо всех сил надеялся, что Кервина не поймают… и хотел увидеть, что его НЕ приведут на площадь.
        Его не привели.
        Через два часа, когда чан с супом отбулькал свое, два мощных даже по местным меркам мужика сняли его и унесли куда-то. Мы вздохнули с облегчением, но рано. Нас забыли покормить, но вряд ли сейчас кто-нибудь смог бы есть. Квечеру, когда небо стало нежно-зеленым, а мясо замариновалось, повар-палач вернулся на площадь вместе с помощниками, и они принялись готовить шашлыки. Остальные пленники отворачивались, чтобы не смотреть на это, но от запаха жарящегося мяса мы никуда деться не могли. Япо-прежнему сидел у решетки и смотрел. Анша, которая ушла в глубь барака сразу после того, как мы поняли, что Кервин сбежал- она, наоборот, боялась сглазить,- снова подошла ко мне.
        - Авенс, не стоит на это смотреть,- сказала она.- Эта боль бесполезна.
        - Почему же,- сказал я.- Они ведь не просто приготовили себе обед. Они показали нам, что не считают нас людьми. Но это значит, что и они тоже- не люди. Звери, тупые твари, кто угодно, но не люди. Изначит, с ними можно обращаться точно так же. Ясмотрю на них для того, чтобы лучше запомнить эту мысль. Чтобы потом, когда мы сбежим и нам придется убивать их, их внешнее сходство не мешало мне.
        Анша покачала головой.
        - Аты не боишься, что так тоже станешь зверем?- спросила она.
        Яусмехнулся. Язнал, о чем она. Мне уже приходилось сталкиваться с некоторыми проблемами такого рода.
        - Анша,- сказал я.- Человеческого во мне не так уж много.
        Яхотел сказать еще, что, когда хожу по улицам, не понимаю, что не дает людям набрасываться друг на друга и убивать кого попало. Ичто теперь, когда ясно, в каком качестве наши хозяева воспринимают нас, все стало намного легче и проще. Но Анша посмотрела на меня с таким отвращением, ужасом и брезгливостью, что я промолчал. Она развернулась, не говоря ни слова, и вернулась на свое место на сене. Я знал, о чем она думает. Есть люди, которым доставляет удовольствие вид смерти, крови, мертвых тел. Некоторые признаются себе в этом, некоторым не хватает силы духа на такую честность. Анша подумала, что я из таких. Она ошиблась, но не дала мне никакой возможности разъяснить ситуацию.
        Когда шашлыки были готовы, жители деревни собрались на площади. Притащили также и бочку с каким-то спиртным. Они принялись есть мясо и пить вино. Затем одна часть компании собралась в кружок и начала петь заунывные песни, а вторая занялась старинной забавой, называемой «стенка на стенку». Фиолетовое небо уже стало темно-зеленым. Солнце ушло за горы. Понаставив друг другу синяков и сбив первый пыл, деревенские присели передохнуть и подумать, чем бы еще заняться.
        Итогда они вспомнили о нас- первый раз за эти сутки. Обычно еду приносили аккуратно, три раза в день, но сегодня им было не до нас. У меня уже подвело живот от голода, да и у остальных тоже. Взяв кастрюлю с остатками шашлыка, небольшая группа двинулась к нам. Часового не было; он, видимо, валялся где-то пьяный. Ключ был только у него, и открыть дверь они не смогли. Они стали совать нам мясо через решетку на длинных прутиках. Поняв, к чему идет дело, я отошел оттуда. Остальные тоже сидели на своих местах, стараясь сделать вид, что находятся не в вонючем загоне, через решетку которого им суют на прутиках пожаренный филей их бывшего товарища, а где-то очень далеко. Деревенские заволновались. Ядостаточно хорошо понимал их речь; они уговаривали нас поесть, говорили, что это вкусно и гораздо лучше нашей обычной каши. Остальные пленные вряд ли знали старый вэльчеди, но и так было понятно, что нам предлагают. Наши хозяева искренне переживали за нас, и это было хуже, чем если бы они орали и размахивали топорами, пытаясь принудить нас есть.
        - Ав прошлый раз,- произнес я, глядя на Янеса,- вас тоже шашлычком побаловали?
        Янес молча кивнул.
        - Я так понял, у них не считается чем-то странным съесть своего товарища, курвиметр вам в глаз,- хрупким голосом произнес он.- Давайте и правда поедим, ребята. Весь день голодные сидим. Они не отстанут, курвиметр им в глаз.
        Он первым подошел к решетке и взял с прутика кусочек мяса. Дарнти последовала его примеру, а затем потянулись и остальные.
        Яотвернулся к стене.
        Заснуть мне в ту ночь удалось не сразу. Сначала пьяные каннибалы орали на площади свои песни. Потом я слушал вопли собственного желудка. Апотом Анша обняла меня. Только мы с ней отказались от мяса Штуца. - Никак не могу заснуть,- сказала она и провела рукой мне по спине.- Так не хватает Кервина.
        Обычно она спала между нами, а теперь вместо теплого Кервина у нее была холодная стена, из прорех которой тянуло сквозняком.
        - Ямогу лечь к стене, если хочешь,- сказал я.
        - Яхочу другого, глупый,- ответила Анша.
        Она поцеловала меня в шею. Остальные, сытые и довольные, уже спали. Яслышал разноголосый храп, сопение и стоны спящих.
        - Аведь смерть возбуждает тебя,- сказал я, застегнув комбинезон.- Или тебя возбуждают звери?
        Анша негромко засмеялась.
        - Гордый злопамятный мальчишка,- сказала она.- Нет. Наоборот. Яне могу описать тебе, какой ужас я испытывала сегодня. Каждая клетка моего тела словно чувствовала приближение распада, конца, ничего… и меня трясло, как в лихорадке. Ябоялась сойти с ума. Начать кричать и метаться по этой вонючей клетке. Мать наша Двуликая, они так поступили с Кервином, а что ждет нас с тобой, Авенс? Ведь на нас эти клейма. Это будет какая-то особенная программа… Надо было чем-то перешибить это ощущение… чем-то столь же сильным. Ачто касается зверей… Ты задумайся хоть на минуточку- смог бы кто-нибудь из остальных сейчас сделать то, что сделал ты… после всего того, что нам пришлось пережить сегодня… Яслишком устал, чтобы обсуждать это. Анша снова поцеловала меня в шею- на этот раз нежно, я почти не почувствовал этого. Ей хотелось кричать, но, видимо, не хотелось будить соседей, и она вместо этого кусала меня за что попадется. Попадались в основном шея и плечо, но плечо было хоть немного защищено комбинезоном, а шея у меня уже онемела от боли.
        Они пришли за нами утром. На этот раз я даже не успел испугаться. Нас с Аншой сковали вместе за руки и повели по деревне. Она и вправду оказалась маленькой. За околицей расстилались поля, засеянные овсом. Над ними как раз в этот час крутились серебристые головки поливочных устройств, вода разлеталась из них прозрачными веерами. Дорога привела нас к небольшой бетонной будке. Когда мы подходили к ней, я сообразил, что зря потратил время. Можно было лягнуть одного из троих хоботоносцев и бежать в овес. Хотя бы попытаться. Словно услышав мои мысли, один из конвоиров снял с пояса длинную серебристую палку, навел ее на деревце, росшее у обочины, и нажал на спусковой крючок. Невыносимо белая вспышка резанула мне по глазам. Деревце, перерубленное пополам, рухнуло в канаву. Яперевел взгляд с обугленного, очень ровного пенька на стражника. Готов поклясться, он усмехался под своим шлемом. - Японял, не надо,- пробормотал я.
        Мне вспомнилось жалкое «не надо», которое Штуц повторял как заклинание, и я стал сам себе противен. Мы вошли в будку. Там оказался лифт. Один из стражников нажал три кнопки на панели, двери закрылись, и мы поехали вниз. Путь занял минут десять, и хотя лифт двигался медленно, мы должны были оказаться довольно глубоко под землей. Как мы шли по коридору, я почти не запомнил, хотя вели они нас довольно долго. Меня начало охватывать то чувство, которое вчера так точно описала Анша. Идаже мягкая музыка, которая ласкала мой слух- я подозреваю, это один из конвоиров гипнотизировал нас,- не могла заглушить этого бесконечного, животного ужаса. Яеще вяло подумал, что надо бы запомнить дорогу, может пригодиться, но не смог сосредоточиться. Ктому же у меня начала болеть правая нога чуть выше колена, и чем дальше мы продвигались, тем сильнее была боль. Сначала я прихрамывал, стараясь поспеть за охранниками, но потом не смог уже идти. Меня побили, пытаясь заставить двигаться, я и сам, в общем, с радостью бы сделал это, но это было выше моих сил. Казалось, что в ногу вместо кости засунули железный прут и медленно
разогревают его. Катимаро, раздраженный сопротивлением, поработал надо мной от души, и видимо, стражники поторопились забрать нас- я еще не вполне оправился. Взагоне я не замечал этого потому, что мне не приходилось ходить на такие большие расстояния.
        Мы оказались в большом подземном зале, битком набитом людьми. При нашем появлении они дружно завопили, радостно и пронзительно. Меня начало трясти, и тут я ничего не мог с собой поделать. Музыка, которую я слышал, стала громче, но перестала оказывать на меня какое-либо действие- и вскоре прекратилась. Меня вытащили и поставили, Анша сама вышла на большой помост. Вего центре суетились люди в уже знакомых мне балахонах и противогазах. Толпа бесновалась так, что казалось, потолок сейчас рухнет нам всем на головы- и это было бы неплохо, надо признать. Люди в балахонах расступились. Яожидал увидеть столбы, крюки и тазы, но я ошибся. На небольшом, по пояс высотой, постаменте находилась чаша, словно бы позаимствованная из музея, где и началась вся эта история. Такая же, ну или почти такая же чаша всегда стояла на почетном месте в доме моей бабушки. Итакже скорее походила на кастрюлю, чем на вазу. Но эта чаша была гораздо старше, по ней это было заметно. По грязно-бордовому фону шел голубой причудливый орнамент. Это было так же неожиданно, как увидеть на заснеженном поле работающий компьютер или
кресло-качалку с пледом и чашкой дымящегося кофе на неприступном обрыве. Хотя, с другой стороны, это было вполне логично. Как только я заметил, что понимаю речь наших хозяев, я понял, что вельче, мои предки, ушли или были изгнаны из кратера, в котором жили их родичи. Степень падения нравов оставшихся в кратере не удивляла меня. Некоторые историки считают, что вельче приносили своим идолам, всем этим вырезанным из моржовых бивней слонам и змеям, человеческие жертвы. Но как же тем, кто остался в кратере, удалось выжить? Они ведь попали прямо под удар астероида. Немыслимо. «Здесь наверняка была эта система туннелей,- подумал я.- Шахты? Но на Пэллан не велись разработки полезных ископаемых. Или велись…» Вэтот момент я понял, почему я думаю обо всякой отвлеченной ерунде, и больше не смог, к своей ярости, думать об этом.
        Люди в балахонах вещали что-то толпе, и на нас никто не обращал пока внимания. Кроме охранников, разумеется.
        - Анша,- пробормотал я.- Что это…
        Итут я увидел ее лицо. Есть некоторые вещи, которые я хотел бы забыть, и лицо Анши над неиствующей толпой, нечеткое в дымном воздухе зала, всегда будет стоять первым в этом списке.
        - Ритуальная чаша,- сказала Анша медленно.
        Она наконец тоже поняла, к кому мы попали в лапы.
        - Ачто-нибудь еще ты можешь сказать?
        Тут профессионализм взял верх, и Анша добавила тем голосом, которым разговаривала с ребятишками в экскурсионном зале:
        - Очевидно, именно ее копии мы находим в могильниках Вельчера. Самая древняя копия датируется…
        Ялегонько дернул ее за руку.
        - Что им нужно?- спросил я.- Наполнить ее?
        Втаком случае я уже знал, что с нами будет. Смерть от кровотечения- слишком долгая, чтобы быть приятной.
        - Нет,- сказала Анша.- Она уже полна.
        Ногу прострелило такой болью, что я чуть не упал и оперся на охранника, который грубо оттолкнул меня. С нас сняли наручники. Аншу повели к чаше первой. Взале стало очень тихо. Человек в балахоне- я раньше думал, что такую форму здесь носят офицеры, но ее, видимо, носили и жрецы,- взял Аншу за плечи и подтолкнул к чаше.
        - Смотри,- сказал он на древнем вельчеди.- Но ты не увидишь, никто уже не может увидеть. Аведь были и те, кто мог пить из Чаши. Но кости их рассыпались в прах, и поэтому мы здесь. Имы живы. Иты нужна нам, чтобы защитить нас.
        Это, видимо, была ритуальная формула. Никогда мне еще так сильно не хотелось жить, как в тот момент. Это не были мысли или слова; это было слепое желание, от которого бешено и бесполезно стучало сердце и подергивались от напряжения руки. Вноге снова провернулся раскаленный прут, и я чуть не закричал.
        Анша не хотела смотреть, но пока первый жрец крепко держал ее за плечи, второй обхватил ее голову и наклонил над Чашей. Анша жалобно вскрикнула. Яувидел, что тело ее обмякло. Но жрецы не дали ей упасть. Они подержали ее над Чашей какое-то время. Люди в зале начали петь. Это было что-то очень старое, про клыки, на которых не просыхает кровь, про бесконечность выбора и развилок на пути и про то, что путь всегда один. Ядумаю, не все из них понимали смысл слов, которые произносили. Аншу бережно взял на руки один из жрецов, выделявшийся своим крепким телосложением, и торжественно вынес из зала.
        «Пары,- подумал я.- Какой-то яд налит туда, и его пары… Если задержать дыхание, может быть… Яхочу жить, жить…»
        Почему-то- наверное, из-за песни, в которой окровавленные клыки шли рефреном,- я вспомнил о статуе слоноголового воина, которую так любил. Меня как раз повели к чаше, точнее, потащили под руки- боль просто хлынула из ноги, как горячая вода из прорвавшегося крана, и, клокоча, заполняла мое тело. Живот скрутило, а потом горячим варом обдало сердце.
        Ив тот момент, когда я увидел ее… да, я увидел Чашу, и то, что в ней было- жидкость, серую, как пыль, паутина или бессмысленность,- боль вдруг прошла, как будто ее никогда и не было. Ия понял, что надо делать. На самом деле это было так просто, и я чуть не рассмеялся от облегчения.
        Яоттолкнул охранников, взял чашу обеими руками, поднес ко рту и сделал несколько глотков. Вкус оказался железистым и пряным. Первым сообразил жрец- он кинулся прочь, забросив за спину хобот противогаза. Вздох ужаса разнесся по толпе.
        Яне знаю, что чувствовали другие на моем месте, мне некого спросить. Я ощутил покой и свободу. Яоказался словно бы на чердаке большого дома, и весь шум обычной жизни, наполнявшей его- страх, смех, любовь,- остался там, внизу, и лишь негромкие отголоски его доносились через неплотно прикрытую дверь. Ясидел в пулеметном гнезде, и я видел, что в зале совсем немного людей, на самом-то деле. По залу метались блеклые серые тени, сбивая друг друга, и лишь человек десять было таких же, как я. Почти таких же. Их бивни были короче и светлее - а я чувствовал теплоту крови, поднимающуюся по моим, и знал, что они красные- красные навсегда. Несмотря на размер, бивни не мешали обзору. Между ними находился ствол пулемета, ребристый и толстый, и он был мной, и я был им. Из зала я выбрался быстро, расшвыряв бивнями и растоптав самых медлительных и неуклюжих. Япомню, что взял одежду и документы с какого-то тела в коридоре, и я знал, что мне нужны именно эти документы и именно эта одежда. Янабросил поношенную хламиду поверх своего комбинезона. Апотом мне наконец пришлось стрелять. Ствол закрутился. Кровь Вечности
поднималась по полым бивням, воткнутым в ее мягкое брюхо, перекачивалась в ствол пулемета, и я щедро орошал ею всех, кто подворачивался мне под руку. Но вечность нужна немногим, а еще меньшее количество живущих ныне в силах выдержать ее вкус. Яточно знал, куда иду, и вскоре я оказался в коридорах, где тусклых теней было меньше, и двигались они медленнее и упорядоченнее. Пришло время покинуть чердак, оставить пулемет, все еще нервно подрагивающий, и вернуться в теплый дом привычной реальности. Что я и сделал с некоторым сожалением. Яуже понимал, что, если я задержусь здесь, мне будет некуда возвращаться.
        Чашу я так и не выпустил из рук, и когда я очнулся, с трудом смог разжать пальцы- так сильно они затекли. Ялежал, чувствуя приятное покалывание в кистях рук, и знал, что скоро оно сменится болью. Дом, или, скорее, аккуратно вырубленная в толще подземного скального массива пещера, был небольшим. Дверь открывалась прямо в комнату, и поэтому я всегда ждал, пока уйдет разносчик еды, прежде чем взять ее. Он приходил три раза в день, ставил горшочки на порог таких же, как моя, дверей. Соседи мои были людьми более нетерпеливыми, точнее, более голодными- получаемый нами рацион не предполагал ленивой сытости. Насколько я мог видеть, коридор тянулся еще метров на двести налево и там соединялся с более крупным проходом. Справа, через четыре двери от меня, проход заканчивался тупиком. По утрам- вскоре я стал различать день и ночь, и не только по тому, был коридор освещен или нет,- многие покидали свои жилища. Незадолго до того, как гасили свет, люди возвращались- бледные серые тени в бесформенных балахонах, мужчины, женщины и дети с совершенно одинаковым выражением той безысходности на лицах, которую всегда
ставит холодная печать предательства. Их действительно предали, но подробности этой неприятной истории мне еще предстояло узнать. Человек, которого я убил, работал на дому, и сейчас у него был отпуск- я помнил все эти детали из вкуса его крови. Ябыл рад, что успел спуститься с чердака. Ябыл совершенно опустошен, но когда я поймал себя на мысли, что вот так лежал бы целыми днями и ел из доставляемых разносчиком горшочков, я понял, что, видимо, все-таки выживу. Меня наверняка искали, но самые умные из моих преследователей осознавали бессмысленность этой затеи. По крайней мере в нашем отсеке - я выходил прогуляться и нашел четверо больших ворот, преграждавших четыре самых населенных туннеля,- все было спокойно. Ямог бы, наверное, пройти и за ворота- я видел, как люди прикладывают к датчику точно такое же удостоверение, что я снял с трупа,- но я пока не хотел. Если бы я всегда не чувствовал себя под землей комфортнее, чем наверху, я бы, наверное, раньше почувствовал желание действовать, но мне было здесь очень уютно. Яполюбил ходить на центральную площадь, находившуюся в перекрестье двух главных туннелей,
и целыми днями просиживал на лавочке у фонтана. Сюда приводили играть детей, я смотрел на них и ни о чем не думал.
        Втот день, когда я подумал о том, что все же надо попробовать прорваться наверх- и понял, что я скорее всего смогу это сделать,- наш отсек посетил живой бог. Все разговоры людей вокруг меня с самого утра велись именно об этом, детишки на игровой площадке то и дело бросали свои игрушки и подходили к ее краю, глядя в сторону ворот. Ябыл сильно занят своими мыслями, однако понимал, что нам всем предстоит увидеть нечто необычное. Но прежде надо сказать о том, что я нашел ту лесенку, что вела на чердак, сам. Я всегда носил Чашу с собой, потому что был не в силах ни снова испить из нее, ни расстаться с ней. Ядумал, что могу попасть наверх, туда, где по мне тоскует мой пулемет, только снова глотнув из Чаши, и страшился этого. В ней еще оставалась жидкость, и с каждым днем, насколько я мог заметить, ее становилось чуть больше. Видимо, на самом деле чаша была неким механизмом, в котором и вырабатывался этот раствор и, выделяясь из стенок, скапливался на дне. Однако, когда я смотрел на струю фонтана и думал о живом боге, мир дернулся, и я вдруг снова оказался там - на просторном и пустом чердаке. Яснова
сидел в гнезде пулеметчика и видел свои алые бивни и серых призраков между ними. Яобрадовался, но и испугался тоже, и поспешно вернулся назад.
        Теперь я знал, что могу покинуть это место, когда захочу… но я был еще не в силах хотеть.
        Свита живого бога появилась ближе к обеду. Сначала распахнулись ворота - обычно их не открывали целиком, люди проходили через небольшую дверку в них. Затем до нас донеслась музыка, веселая и даже несколько лихорадочная. Площадь наполнилась народом. Жители побросали свои дела, чтобы прикоснуться хоть к краю одежды живого бога. Из ворот появились девушки в ярких костюмах и с охапками цветов в руках. Они принялись разбрасывать цветы, чтобы нога высокого гостя не коснулась грязного камня. Для верности двое мускулистых полуобнаженных юношей раскатали толстый ковер нежно-зеленого оттенка. Кожа их блестела- юношей, очевидно, намазали каким-то маслом, чтобы лучше подчеркнуть фигуру. Если бы это происходило дома, я бы сказал, что это масло «Тинги», я сам пользовался им пару раз, когда участвовал в соревнованиях по телостроительству. Они включали обязательную эстетическую часть. Это крошечное воспоминание- пластиковая банка с черными буквами «Тинги» на ней- впилось в меня, как под ноготь впивается иголка.
        Ия понял, что уйду отсюда, возможно, даже сегодня, воспользовавшись общей суматохой. Яснова захотел прогуляться по Кладбищу Морских Тварей, создавать согготов- милых, страшных или полезных и невзрачных в своей функциональности, в зависимости от заказа, купаться в море и кого-нибудь любить.
        Люди тем временем ловили цветы, которые девушки щедро кидали и в толпу тоже. Ядумаю, что подземные жители видели цветы только раз в году, во время посещения живого бога, и они, наверное, казались людям хрупким и непостижимым чудом. Яне сдвинулся с места- я все еще был слаб,- но фонтан и окружавшие его скамейки находились на возвышении, и мне все было отлично видно. За юношами прошел оркестр. Начищенные трубы сияли, словно струи живого пламени. Сноса барабанщика, который прошел так близко от меня, что я мог выхватить палочки из его рук, упала капля пота, но он не заметил этого. Его вытаращенные от напряжения глаза были абсолютно пусты. Оркестр выстроился на опустевшей площадке у фонтана. Жители бросились вперед, в коридор и на саму площадь, чтобы оказаться поближе к богу.
        Из ворот появился герольд. Лицо его, как и почти обнаженное тело, пересекали черно-белые полосы.
        - Он пришел!- закричал вестник.- Капризный владыка! Тот, чьими рабами мы являемся и будем всегда! Он - жертвенный нож и кровь жертвы!
        Тут я невольно вздрогнул, вспомнив топор и покатившуюся голову Штуца. Мне пришлось обнять себя, чтобы унять озноб.
        - Сердце пустоты! Сеятель разногласий! Враг и повелитель!- продолжал герольд.
        Толпа восторженно выла. Многие люди опускались на колени и раскачивались в экстазе.
        - Тот, кто выведет нас к свету!- кричал герольд.- Тот, кто создал звезды, холод и возмездие! Тот, кто создал нас и позабыл об этом!
        Из дверей выехала небольшая повозка. На ней стоял деревянный шкаф в виде человеческого торса, раскрашенного в синие, желтые и черные цвета. Дверцы, приводимые в действие хитроумным механизмом, ритмично распахивались и закрывались вновь с жутким скрежетом и грохотом. Авнутри, за дверцами… Японял, что, если я увижу, что находится внутри шкафа, меня стошнит. Аобед, судя по всему, сегодня разносить не собирались. Яотвел глаза и увидел группу мальчишек, которые что-то рисовали на стене. Они тоже были из свиты бога. Двое тащили огромный, заляпанный краской картонный трафарет, другие несли квадратные ведра с разными красками, а еще один с меланхоличным достоинством держал в руках несколько валиков- они казались сюрреалистическим букетом в его руках. Мальчишки прижали трафарет к стене, произошло быстрое совещание, валик обмакнули в красную краску и несколько раз прошлись им по трафарету. Группа двинулась дальше.
        - Тот, кто смотрит и видит!- слегка уже сорванным голосом крикнул герольд.- Наш создатель, Зеркалодым! Раздался многоголосый мощный даже не крик, а стон экстаза. Но я не повернулся, чтобы взглянуть на бога. Яне мог отвести глаза от рисунка, что сделали мальчишки на стене. Точнее, это была надпись, в которой бесконечно и вычурно повторялись имена Зеркалодыма и его титулы на древнем вельчеди. Но среди них, простые и крупные, стояли буквы варивикков.
        ...
        ПОПРОСИУМЕНЯВЗГЛЯДАСКВОЗЬ ЗЕРКАЛО ИТАКСПАСЕМСЯ
        Яподнялся со скамейки и ввинтился в толпу.
        3
        Фолрэш придвинул ко мне тарелку с мясом, от которого валил ароматный пар.
        - Да ты ешь, ешь,- сказал он чудным певучим голосом, в котором всегда слышался плач и насмешка одновременно.
        Яблагодарно кивнул. Фолрэш расслабленно опустился на большое кресло, вырезанное целиком из одной большой кости- и я даже догадывался чьей. Позолоченная резьба на кресле складывалась в причудливые узоры, такие же, как и на алом атласе мягкого чехла. Я отвел глаза.
        На каждой планете физическую красоту прикрывают уникальным веером смыслов. На Пэллан к красоте относятся спокойно. Мы сохранили прагматизм и свободу варивикков в вопросах отношений полов. В юности, когда человек еще не знает себя и старается узнать, многие пробуют себя в самых разных отношениях. Некоторые находят себя в любви к людям своего пола. Мне никогда не хотелось даже пробовать некоторые вещи, но сейчас, глядя на Фолрэша, я понимал тех юношей и девушек, стайка которых жила в его покоях, мечтая о миге, когда богу, может быть, вздумается прикоснуться к ним. Яне собирался провести всю жизнь, моделируя согготов. Янадеялся когда-нибудь достигнуть той степени мастерства, которая позволит работать мне в медицинских мастерских, выращивая органы людей. Наши технологии позволяют вырастить любой нужный орган или их комбинацию. Однако людей целиком в медицинских мастерских Пэллан не растят, хотя на других планетах Альянса и даже Союза, любящего хвалиться своим гуманизмом, так иногда поступают. Мою родину миновали бесконечные споры о том, этично ли создание клонов- мы никогда не смотрели на этот вопрос
с такой точки зрения. Аот кровавых бунтов клонов, выращенных на таких фабриках, нас спасло очень трезвое и спокойное понимание того, что в тот день, когда мы не сможем договориться друг с другом, чтобы люди появлялись на свет естественным путем, нам, пожалуй, стоит положить конец нашей цивилизации.
        Однако, если бы не это, я бы поклялся, что Фолрэш пришел в этот мир именно из утератора, где смешали самые качественные с точки зрения экстерьера гены. На эту мысль наводил не только фиолетовый цвет его глаз- я знал, что среди истинных вельче, хотя и очень редко, встречается такая окраска радужки. Глаза моей бабушки были точно такого же цвета, но этот ген был, увы, рецессивным. Фолрэш был совершенен так, как человек не может быть. Его тело, и лицо, и голос… «Имозги»,- добавил я сам себе, чтобы не поскользнуться на этом извилистом пути. Соображал Фолрэш отлично, что явствовало из его дерзкой задумки с трафаретом.
        Фолрэш улыбнулся и сказал успокаивающе:
        - Пройдет неделя, Авенс, и ты привыкнешь. Все привыкают.
        - Неделя!- прорычал я, отрывая зубами кусок мяса.- Нам придется торчать здесь еще целую неделю? Твой друг с поверхности не торопится!
        - Праздник возвращения Зеркалодыма состоится через десять дней,- меланхолично ответил Фолрэш.
        Мне стало стыдно. Я мог отсиживаться в своей пещере столько, сколько мне вздумается. Асрок жизни Фолрэша исчислялся днями, оставшимися до праздника, где ему предстояло сыграть главную, но и последнюю свою роль. Ивсе равно он ждал и продолжал искать меня- а ведь возможность вывести его отсюда представлялась его таинственному другу далеко не каждый день.
        Фолрэш принялся рассеянно поигрывать круглым зеркалом, которое носил на поясе на длинной золотой цепочке. Яуже имел возможность хорошенько рассмотреть Дымящееся Зеркало, символ статуса Фолрэша. Он относился к нему довольно легкомысленно- и к статусу, и к символу, хотя эта вещь явно была ровесником Чаши, что я носил за пазухой. Это было не зеркало, а два круглых стекла. Тонкие в центре, они становились заметно толще по мере приближения к кожаной раме. На ней были вытиснены золотом черепа слонов с гротескно длинными бивнями и слишком большими провалами глазниц. Впустоте между стеклами медленно переливалось нечто, похожее на серебристый дым.
        Япробился к живому богу легче, чем ожидал. Самым сложным оказалось протиснуться сквозь плотную толпу в задних рядах, а ближе к зеленой дорожке все уже стояли на коленях. Яперешагнул через изнемогающих от счастья людей и оказался на ковре, шагах в пятидесяти перед живым богом. Он тоже заметил меня и вопросительно улыбнулся. Явскинул руки и прочувствованно, как если бы работал на камеру, воскликнул:
        - Молю тебя о взгляде через зеркало на меня, недостойного, о сердце пустоты!
        Фиолетовые глаза Фолрэша озарились темным пламенем счастья, а затем он милостиво кивнул и поднял зеркало. Лицо его, искаженное линзами и растекающейся серебристой дымкой, в тот миг показалось мне действительно лицом бога- когда-то безумно красивого, а теперь безумного и жестокого. Но это впечатление было обманчивым. Ясность рассудка Фолрэша была абсолютной.
        - Твоя душа прекрасна,- нараспев произнес живой бог ритуальную фразу.- Она мне подходит. Я беру тебя с собой.
        Толпа взвыла- от зависти и восторга. Как я узнал потом, если ему не нравилось то, что он видел сквозь зеркало, по его знаку несчастного тут же разрывала разъяренная оскорблением бога толпа. И смельчаков, желавших взгляда через зеркало, по этой причине находилось немного.
        - Акак тебя сюда занесло?- спросил я, когда тарелка опустела.
        Для геолога он был слишком красив, и про себя я бы поставил скорее на какие-нибудь модельные или рекламные съемки на фоне гор.
        Фолрэш улыбнулся, отложил Дымящееся Зеркало и спросил:
        - Авенс, что ты знаешь о планете Нру?
        - Ты инопланетянин, что ли?- сообразил я.
        Инопланетный туризм давал неплохой доход. Это зависело от округа, но гости из других миров, желавшие прогуляться по Кладбищу Морских Тварей (и приобрести сувенир из моржовой кости), приносили не меньше тридцати процентов всей годовой прибыли Вельчера.
        - Ты, наверное, отправился на экскурсию в Подземный Приют!- сообразил я.
        Он поднялся с кресла и прошелся по комнате взад-вперед. Зеркало ритмично покачивалось на цепи и легонько постукивало его по ноге.
        - Нет,- сказал он.- Яродился здесь, на Пэллан. Ас Нру никто не торгует уже около тысячи лет. Но и не воюет тоже. Ядаже не знаю, с чего начать…
        - Попробуй сначала,- предложил я.
        Фолрэш остановился, взял в руки Дымящееся Зеркало и задумчиво посмотрел в него, словно ответ ему должны были подсказать серебристые брызги.
        - На Нру была гражданская война,- сказал Фолрэш.- Ите, кто проиграл ее, были вынуждены покинуть родную планету. Они оказались здесь, их звездолет был поврежден. Они врезались в Пэллан на полном ходу, этот кратер…
        - А, так вот что это было,- рассеянно заметил я.- Да, я сразу заметил, что ведут они себя не по-людски. Инопланетяне, значит. Нрунитане. Это многое объясняет. Но мне кажется, сейчас у нас с тобой есть проблемы поважнее, чем кто в кого врезался тысячу лет назад. Мы вот выберемся с тобой наверх, и первое, о чем думается,- как нам прорваться к горам? Но вот поверь мне, когда мы к ним подойдем, мы поймем, что самое сложное у нас впереди.
        На лице Фолрэша отразилось мучительное колебание. Затем он, видимо, на что-то решился.
        - Мы не пойдем к горам,- сказал Фолрэш.- То есть ты, конечно, можешь делать так, как велит тебе твое сердце. Яуверен, ты дойдешь и один.
        Он сделал такой жест, словно наматывал что-то себе на нос. Янеловко усмехнулся. Впервые в голову мне пришла мысль, что я ни разу не видел, что на самом деле происходит с теми людьми, которых я расстреливал из своего ментального пулемета.
        - Ая и мой друг- мы пойдем в центр кратера,- продолжал Фолрэш.
        - Зачем?
        - Мы должны,- ответил он.
        Язадумчиво посмотрел на него.
        - Атеперь ты, наверное, хочешь отдохнуть,- сказал Фолрэш и покинул меня.
        Он не дал мне шанса задать ему ни единого вопроса. Но я, честно говоря, и сам толком не знал, что спросить.
        Фолрэш милостиво кивнул. Но выспаться мне не удалось. Часа через три он растолкал меня и сунул в руки плащ.
        - Мы уходим сейчас,- торопливым шепотом сказал Фолрэш.- Другой возможности у него не будет.
        Он уже спрятал свое роскошное алое одеяние живого бога под таким же плащом, который всучил мне. Ясбросил отрепья давно убитого мной человека и защелкнул на горле застежку плаща. Тут я сообразил, что в карман комбинезона Чашу не спрячешь.
        - Мне бы сумку какую,- сказал я.
        Фолрэш, видимо, ожидал этого, потому что тут же протянул мне большую и прочную сумку. Япереложил Чашу туда и неприязненно покосился на него.
        - Ямогу только видеть, ты забыл?- сказал он спокойно.- Имне нужен тот, кто может из нее пить.
        Янемного успокоился. Фолрэш достал два загодя приготовленных фонарика, отдал один из них мне.
        - Нас теперь будет видеть каждый дурак, а мы не увидим его до тех пор, пока он не набросится на нас,- заметил я, когда мы шли через длинную анфиладу покоев.
        Ночью освещение на подземных улицах выключали совсем, и пройти без фонариков мы не смогли бы, но были бы прекрасно заметны любому, кто вздумал бы поджидать нас в темноте.
        - Это было бы крайне неприятно,- согласился Фолрэш.- Но в темноте мне не найти дорогу. Может быть, твои способности могут помочь нам?
        Яглубоко вдохнул и медленно поднялся на свой чердак. Мы как раз выбрались на площадь перед дворцом живого бога- это здание было целиком вырублено в скале. Яувидел огромную статую Зеркалодыма ничуть не хуже, чем днем, только она стала серой. Явзял Фолрэша за руку, чтобы он не потерялся.
        - Говори, куда идти,- сказал я.
        - Надо выйти с площади, мимо водоразборной колонки,- ответил он.- Ина третьем перекрестке направо.
        Так мы и двинулись - Фолрэш говорил, где и куда свернуть, а я вел его сквозь серую мглу, мимо дверей в жилые помещения и административных зданий. Никто не встретился нам в гулких пустых коридорах, и я так расслабился, что с перепугу чуть не убил человека, поднявшегося нам навстречу со ступенек у одной из дверей. Для меня, в том измененном состоянии сознания, в котором я находился, он выглядел как покрытый густой рыжей шерстью слон. Он приветливо качнул головой, при этом его бивни легонько коснулись моих и ловко отодвинули их в сторону- а я грозно наставил бивни ему прямо на лицо, увенчанное круглыми ушами и длинным гибким хоботом. Пулемета у него тоже не было.
        - Наконец-то,- сказал он, и голос его показался мне очень знакомым.
        Мне захотелось увидеть нашего спасителя, и я ловким и уже почти привычным движением спустился со своего чердака. Наш проводник тем временем нажал что-то на стене, и в ней открылась дверь. Яувидел за ней кабинку лифта. Пора было зайти в нее и выбраться отсюда, и я не стал рассматривать нашего спутника. Да и пока мы поднимались, мне не представилось такой возможности. На друге Фолрэша оказался темный плащ с капюшоном, тень от которого скрывала почти все лицо. Меня мучила мысль, что сейчас что-нибудь произойдет, что лифт остановится и нас поймают. Слишком уж гладко все шло. Но нет, мы добрались до поверхности без всяких приключений. Створки лифта разъехались, и мы оказались в большом ангаре, освещенном целым созвездием ламп под потолком. Лифт загудел, возвращаясь в подземелье.
        - Ну, хвала Белому, этот нож вроде убаюкали,- проворчал наш спутник, откидывая капюшон.
        Явздрогнул. Еще не веря, уставился на его рыжие кудри, что взметнулись, как лукавое пламя. На его очень светлую кожу. Азатем бросился на него. Мы покатились по бетонному полу. Явцепился ему в горло. Орузоси отбивался и хрипел. Фолрэш огрел меня по голове Дымящимся Зеркалом. Мне захотелось прилечь, что я и сделал.
        - Мне тоже иногда хочется так поступить, но я себя сдерживаю и тебе, Авенс, очень рекомендую,- очень холодно сказал Фолрэш.
        Орузоси кашлял, потирая горло.
        - Ты…- произнес я.- Ты не понимаешь… Это предатель, Фолрэш! Это он завел нас прямо в лапы к стражникам!
        Явспомнил, что Фолрэш собирался идти с Орузоси куда-то в центр кратера.
        - Итебя к ним заведет!- добавил я яростно.
        Орузоси покосился на меня, но промолчал.
        - Он не захотел меня слушать,- со вздохом пояснил Фолрэш.- Ну, я и решил ничего не говорить.
        - Ия все время был с вами. Ни на секунду не отошел, даже чтобы отлить,- мрачно заметил Орузоси.
        - Да!- воскликнул я и осекся.
        Перед моими глазами встал обрезанный конец белой веревки. Аведь мне еще тогда показалось это странным, вспомнил я. Уж кто-кто, а Орузоси должен был знать правила поведения в подземных походах. «Мне не хотелось привлекать внимание общественности»,- кажется, так он тогда ответил на наши упреки. Или это ответил уже не он?
        Яперевел взгляд с Фолрэша на Орузоси.
        - Даже удивительно,- вежливо сказал Фолрэш.- Что именно тебе, биоинженеру, никак не приходит в голову эта простая мысль.
        - Я еще даже не младший лаборант,- пробормотал я.
        - Инавсегда им останешься,- заметил Орузоси.- Если не научишься мозгами шевелить…
        Итут я понял. Кровь капала с моего разбитого носа, оставляя темные потеки на бетоне,- Орузоси успел ударить меня головой в лицо. Ямашинально вытер нос.
        - Но клонирование запрещено,- сказал я.
        Орузоси пожал плечами:
        - Это у кого как.
        - Тараканы,- упавшим голосом произнес я.- Та деревня, где не было женщин…
        - Да. Зачем? Форма может быть любой, она не имеет значения,- кивнул Фолрэш.- Генетический банк- практически единственное, что нрунитанам удалось спасти.
        - Когда они проиграли в гражданской войне и их вышвырнули с родной планеты,- машинально закончил я.
        - Здорово тебе Дымящееся Зеркало мозги прочистило,- сказал Орузоси одобрительно.- Пора валить. Одного мерге пошлем к горам, чтобы отвлечь внимание, а вот на втором…
        - Мне кажется, уже поздно,- самым любезным голосом заметил Фолрэш.
        Тут и я услышал топот множества ног, приближавшийся к ангару. Теперь я заметил, что он не был пустым. Впросторных стойлах вдоль стен спали большие животные- мерге, догадался я. Это были огромные сухопутные крабы с клешнями размером с ковш экскаватора. Явспомнил, что Дарнти говорила о подобных животных. Орузоси выругался и вскочил. Он снял с ближайшей стены большую сумку и извлек оттуда уже знакомую мне длинную серебристую палку, нрунитанский вариант нашей пиэрсы. Всумке таких пиэрс было несколько - были видны блестящие набалдашники.
        - Дай и мне,- меланхолично произнес Фолрэш, протягивая руку.- Яведь и нож, и кровь на нем…
        Только в этот момент я вспомнил, что у дворца живого бога всегда стояли стражники. Их функции были двоякими, как у клеточной мембраны. Они не пропускали внутрь обезумевших от любви к живому богу людей- и не выпускали никуда Фолрэша. Спросонок я даже не обратил внимания на то, что мы их не встретили.
        Орузоси расхохотался, отдал Фолрэшу свою палку и вытащил себе другую.
        - Аты посиди здесь,- сказал мне Орузоси.
        Топот и голоса приблизились. Двери ангара заходили ходуном- их пытались открыть снаружи.
        - Не понял,- рассердился я.- Да я могу их всех один…
        Яповторил жест Фолрэша- сделал вид, что наматываю себе что-то на нос.
        - Да, разумеется, можешь,- согласился Фолрэш.- Но видишь ли, ты такой один. Во всем кратере Небесного Огня больше Красных Бивней нет. И как только ты применишь свою силу, они будут знать, где ты- и где Чаша, которую ты украл. Итогда за нами бросится вся свора. Сейчас они не столь взволнованны- побеги пленников случались и раньше. Одним живым богом меньше, одним больше…
        Вэтот момент двери с грохотом упали, и не столь взволнованные нрунитане бросились на нас. Фолрэш поднял Дымящееся Зеркало на вытянутой руке, а второй нацелил свое оружие прямо в центр линзы.
        - Взгляд через зеркало,- пробормотал он и нажал спусковой крючок.
        Расщепленный луч накрыл пространство с той стороны Дымящегося Зеркала широким конусом невыносимо белых, как дуга при сварке, лучей. Стены ангара вспыхнули. Люди мгновенно превратились в живые факелы. Самому шустрому, который почти успел добежать до Фолрэша, повезло меньше всех- он взорвался, как спелый помидор под ногой, забрызгав Фолрэша своими внутренностями. Крики, запах паленого мяса и треск горящего дерева заполнили ангар. Орузоси сообразил, что и ему подраться не удастся. Но не сильно расстроился по этому поводу, а бросился открывать стойло.
        - Пробей ту стену!- крикнул он мне.
        Действительно, воспользоваться горящими воротами ангара мы уже не могли. Пока Орузоси выводил мерге- животное было готово к путешествию, на гладкой хитиновой спине в такт его шагам мерно покачивалась небольшая кабинка, нечто вроде паланкина для седоков,- я прошел к дальней стене ангара, еще не тронутой огнем, включил свое оружие и прорезал в ней большой квадрат. Кусок стены выпал наружу. Яоглянулся, кашляя. Глаза мои слезились, и я почти ничего не мог разобрать среди оранжевых языков пламени и клубов дыма. Оглушительно заревели мерге. Эти неповоротливые великаны соображали так же медленно, как и двигались, а теперь огонь добрался и до них. Яуслышал тяжелые шаги. Из дыма вынырнул тот самый краб с паланкином на спине. Орузоси сидел на шее краба, зажмурившись и крепко держась за крючковатые хитиновые антенны. Ядогадался, что он ментально управляет зверем. Из паланкина свесился Фолрэш и протянул мне руку. Яухватился за нее. Мерге притормозил и услужливо согнул толстую ногу. Яоттолкнулся от нее, как от ступеньки, и взобрался наверх. Фолрэш втащил меня в паланкин.
        - Погнали!- крикнул он.
        Мерге рванулся с места так, что меня отбросило к дальней стене кабинки. Там имелась смотровая щель, и я увидел причину такой спешки. За нами мчалось стадо разъяренных болью животных, которые вырвались из своих стойл.
        - Заставь их разбежаться!- прокричал Фолрэш, тоже заметивший их.
        Это было очень правильное решение. Никто не будет знать точно, на каком именно мерге мы покинули ангар. Чем больше будет площадь рассеивания, тем дольше наши преследователи будут искать нас. Да и собирать стадо им придется долго. Орузоси услышал совет Фолрэша- мерге, круша хлипкие хижины и ломая заборы, бросились врассыпную. Снаружи тоже была ночь, жизненные циклы подземных и верхних жителей совпадали. Но небо над нашими головами уже начинало зеленеть. Я подумал, что нам надо найти укрытие до того, как окончательно рассветет. Фолрэш выбил пару досочек в задней стене паланкина, чтобы расширить обзор. В отблесках начинающего всходить солнца, падавших на его лицо в покачивающемся паланкине, лицо Фолрэша казалось мертвым- притом мертвым очень давно. Но даже смерть не могла стереть печать безумия с этого лица, когда-то бывшего прекрасным. Выбирая кандидата на роль живого бога, поклонники Зеркалодыма выбрали самого лучшего.
        Фолрэш перехватил мой взгляд.
        - Теперь я не кажусь тебе таким красивым?- осведомился он.
        Япослюнявил палец и молча вытер засохшую кровь и какие-то ошметки с его щеки.
        - Спасибо,- с достоинством сказал Фолрэш.
        Наш мерге мчался через поля, с хрустом сшибая серебристые венчики оросительной системы. Яувидел, как над центром деревни медленно вскипает фонтан желтого огня.
        - Мы сожгли их подчистую,- сказал я Фолрэшу, кивая на пламя.
        Тот обернулся и глянул туда.
        - Дерьмо Белого!- яростно выругался он.- Еще быстрее, Маро! Они включают защитный контур!
        Орузоси что-то промычал в ответ. Наш мерге прибавил ходу. Ябы никогда не подумал, что живое существо может двигаться с такой скоростью. Путь наш шел под уклон, и это было нам на руку. Лапы мерге мелькали, как косы, что ставили на ободах своих боевых колесниц воины- захватчики из «Далекой звезды». Картошка (или это была свекла?) так и разлеталась в разные стороны. Сияющий желтый столб поднялся метров на десять. Из его верхушки рассыпалась сеть ярких толстых линий. Они перечеркнули небо над нашими головами и устремились вниз где-то в полукилометре впереди. Если бы мы не успели вырваться наружу до того, как силовое поле установится, то оказались бы в ловушке. Орузоси гнал мерге на той скорости, на которую, по-моему, это животное никогда не было рассчитано. Огромные колючие бока под хитиновым панцирем судорожно вздымались. Воздух выходил из легких зверя с хриплым свистом. Я смотрел, как линии текут по светлеющему небу, и не мог оторвать глаз. Ивот силовые линии оказались прямо перед нами. Мерге тоже что-то почувствовал. Он яростно взмахнул клешней, отбиваясь от непонятного врага. Клешня обуглилась и с
хрустом вырвалась из сочленения. Зверь споткнулся и покатился по земле- вперед, под уклон. Вокруг меня завертелись стены паланкина, гаснущие звезды, ноги Фолрэша… я обрушился на землю.
        Явстал, посмотрел вниз. Выбитая в земле ямка оказалась меньше, чем мне представлялось по ощущениям. Голова слегка кружилась. Слева подрагивала огромная туша. Мерге издыхал. За ним сияла прозрачная стена силового поля. Мы все-таки успели. Справа из обломков паланкина поднялся Орузоси. Вруке он крепко сжимал обломок хитиновой антенны.
        - Жестковатая посадка,- хрипло пробормотал он.
        - Да ну, брось,- сказал я.- Вот это,- я обвел рукой уходящий все ниже и ниже склон и пики гор на горизонте,- жестковатая посадка. Пилоты перепились, видать, или переругались насчет того, что два парсека назад надо было брать левее…
        Сначала Орузоси не понял, а затем разразился хохотом.
        - Ты порочишь память своих предков, Авенс,- с упреком сказал Фолрэш, воздвигаясь над поломанной ботвой.
        Все-таки это было, видимо, картофельное поле. Разобраться толком я так и не успел. Орузоси забрался в разбитую кабинку и принялся чем-то шуршать там.
        - Моих?- переспросил я.
        - Просто корабль был уже подбит, я ведь тебе уже говорил,- продолжал Фолрэш.- Пилоты беглецов сделали все, что могли, но…
        Итут до меня дошло. О Двуликая, ведь жители кратера тоже говорили на вельчеди. Если бы я не был занят всей этой беготней, я бы, конечно, сообразил сразу.
        - Этот твой пулемет, он… он был создан совсем не для того, для чего ты им пользуешься. Это навигационный прибор. Пилоты знали, что они больше не нужны,- кивнул Фолрэш.- Азаконы у нрунитан всегда были просты. Точнее, закон всегда был только один…
        - Ненужная биомасса перерабатывается,- мрачно закончил Орузоси.
        Он выбрался из обломков паланкина. Вкаждой руке он сжимал по увесистому рюкзаку, а за плечами у него висел еще один.
        - Хватит нож баюкать,- сказал он, кидая нам рюкзаки.- Бегом!
        Он первым выполнил свою команду. Мы последовали за ним.
        В качестве временного укрытия Орузоси заранее присмотрел для нас сарай неподалеку от деревни. Мы добежали до него минут за десять, но не спешили входить в него. Мы лежали в картофельной ботве чуть поодаль до тех пор, пока к сараю не прибыл отряд из неповоротливых мужчин, очень похожих на жителей деревни, которые съели Штуца. Ими командовали несколько созданий, при изготовлении которых явно использовались гены больших ящериц. Под их руководством люди тщательно и быстро обыскали сарай, а потом покинули его. Они оставили одного из ящеров дежурить здесь. Орузоси успел подойти к нему со спины прежде, чем часовой его увидел. Орузоси оглушил его серебристой трубкой, а потом сломал кость на виске и вставил туда какую-то проволочку, которую извлек из рюкзака. Ящер теперь спокойно спал на соломе у входа, просыпаясь только раз в день, чтобы поесть и облегчиться. Так что мы почти не опасались, что нас найдут. Рюкзаки оказались забиты всякой снедью и водой. Предусмотрительный Орузоси умудрился раздобыть даже аптечку, которая очень пригодилась нам в первый день после нашего побега- надо было смазать ожоги,
обработать мелкие ссадины и синяки. Чем мы и занялись, когда проснулись. Апотом Фолрэш сказал: - Надо дать Авенсу немного консервов.
        Орузоси вопросительно посмотрел на него.
        - Он не пойдет с нами,- пояснил Фолрэш.- Он хочет вернуться домой.
        - Это еще что за самодеятельность?- рявкнул Орузоси.- Тебя зачем наняли, Марримит?
        - Очистить Подземные Приюты от крыс,- ответил я.- Но…
        - Они еще не очищены,- с убийственной логикой возразил Орузоси.- Ты останешься здесь и пойдешь с нами к генератору.
        - Кгенератору?
        - Да. Он находится в центре, в самой низкой точке кратера. Он создает силовое поле, которое защищает долину Небесного Огня,- ответил Орузоси.- Мы отключим его. Если нам это удастся, штурмовой отряд высадится в течение часа. Изначально операция планировалась именно так. Яне стал вам все рассказывать- надо было еще выручить Фолрэша, а вы могли попасть в плен, и тогда им все стало бы известно. Но мы не сильно отклонились от плана в итоге-то.
        Яподумал об Анше и Кевине, чью судьбу я теперь страшился узнать, о Ясеке и Дарнти, которыми, наверное, уже угостили новую партию пленников.
        - Так точно,- ответил я.
        Имы стали ждать, когда освободятся дороги. Фолрэш все-таки недооценил глубину чувств, испытываемых к нему подземными жителями. Сарай, в котором мы прятались, стоял на холме, откуда было прекрасно видно проходившую неподалеку дорогу. Целыми днями по ней тянулись колонны мерге. На спинах животных помимо паланкинов погонщиков покачивались в такт маршу орудия грозного вида. Да и клешни у этих мерге были другой формы, и предназначались они явно не для уборки овса и картофеля. За мерге маршировала пехота, составленная из тварей самых разных видов. Нрунитане пользовались своим генетическим банком вовсю. Я успел насмотреться и на тараканов, подобных тем, с которыми мы столкнулись в Приютах, и на человекообразных существ. На третий день нас миновал отряд изящных слонов, каждый размером не больше человека. Это явно была элита; перед ними расчистили дорогу, и они двигались не торопясь, сверкая драгоценностями на парчовых попонах и налобниках. Орузоси не нравилось, что войск так много.
        - Для того чтобы поймать одного беглеца, они не стали бы стягивать армию со всего кратера,- заметил он.- Ядумаю, под землей сейчас большие беспорядки. Твой побег, Фолрэш, мог послужить началом бунта.
        - Возможно,- кивнул Фолрэш.- Понимание, что смерть в драке достойнее смерти от укола, довольно опасная вещь. Ты не можешь прощупать, что там творится?
        Янавострил уши. Почему от укола?
        - Далеко,- поморщился Орузоси.
        - Ты мог бы подслушать мысли военачальников, что сейчас идут по дороге,- предложил Фолрэш.
        Орузоси его предложение показалось разумным, и он ночью ушел к дороге. Он пролежал в ботве на обочине весь день, а когда вернулся, сообщил, что его предположение было верно. Люди подняли восстание. Они хотели пробиться к туннелям, ведущим прочь из кратера.
        - Но вряд ли им это удастся,- мрачно закончил он.
        Явсе еще не мог свыкнуться с той мыслью, что Орузоси- не предатель, и не доверял ему. Вконце концов, если таких, как он, много, откуда мне знать, что передо мной- именно тот человек, что сидел с планшетником в кафе при музее и бок о бок с которым я дрался в Подземных Приютах, а не некто третий из огромного количества совершенно идентичных генетических копий? Улучив момент, я сказал ему:
        - Мне это напоминает тот эпизод из «Далекой звезды», ну помнишь, ты еще сам говорил, что он тебе нравится?
        Катимаро усмехнулся и ответил:
        - Яне смотрел фильмов с тобой, Авенс Марримит.
        Уменя отлегло от сердца, и с тех пор мы с ним разговаривали вполне мирно.
        - Авот ты все время говоришь- «хватит нож баюкать»,- сказал я ему как-то.- Ачто это за ругательство такое?
        - Да это сказка такая у нас есть,- ответил Орузоси, расслабленный и беспечный после обеда.
        Он лежал на своем месте рядом с ящером, недалеко от входа, а я сидел на пороге сарая.
        - Расскажи.
        Япримерно знал, что сейчас услышу, но мне все равно было интересно.
        - Да что рассказывать… УБелого и Двуликой был сын. Ну, первый человек в этом мире. Однажды Двуликая случайно уронила своего сына в котел, где мешались гены. Из этого варева они с Белым и слепили все на свете- и камни, и траву, и животных. Акогда выловила его оттуда, он уже превратился в нож. Стех пор Двуликая носит на спине спеленутый нож и баюкает его по ночам. Она надеется, что он все же слышит ее и когда-нибудь станет человеком.
        - Унас рассказывают по-другому.
        - Сказки везде рассказывают немного по-разному, на то они и сказки,- согласился Орузоси.
        - Явот думаю, что они сделали с Аншой и где она сейчас,- сказал я задумчиво.
        - Ачто они с ней сделали?
        Я рассказал ему о побеге Кервина и о знаках на наших с Аншой лбах, о том, что ей дали подышать чем-то.
        - Она еще жива, но было бы лучше, если бы она умерла,- ответил Орузоси, внимательно выслушав мой рассказ.- Если встретишь ее, убей ее прежде, чем она заговорит.
        Авот Фолрэш не хотел общаться со мной. Яхотел понять, во что меня втянули. Обо многом я и сам уже догадался, обдумав все последние события спокойно, на досуге. Но хотелось ясности. Теперь я хотел слушать, но Фолрэш не торопился рассказывать, ловко уклоняясь от бесед, которые я заводил. Мой отказ выслушать его тогда, когда он хотел говорить, видимо, глубоко задел его.
        - Торговец, попавший в силовое поле, спас всех людей Пэллан,- сказал Фолрэш вечером третьего дня, когда мы прикончили очередную банку консервов.
        Яво все глаза посмотрел на Фолрэша, опасаясь сказать что-нибудь или сбить намечавшийся рассказ. Сегодня днем по дороге прошли шиварео в развевающихся белых одеждах, испещренных изображениями черепов и змей. Орузоси сказал, что это заградотряд и теперь интенсивность движения войск по дороге резко снизится. Ночью мы собирались покинуть наше пристанище и двинуться к генератору.
        Фолрэш покосился на меня своими фиолетовыми глазами и улыбнулся краешком губ. Видимо, он наконец простил меня.
        - Армия для захвата Пэллан была уже выращена и готова к бою,- сказал он, растягиваясь на соломе.- Это те самые существа, которых ты называешь тараканами. Они должны были хлынуть из Подземных Приютов на поверхность, сметая все на своем пути.
        Он зевнул. Явздохнул с досадой, и он засмеялся. Но все же для человека, прожившего год в качестве живого бога, он был не особенно капризным. Фолрэш продолжил:
        - Но нрунитане помнили, все это время помнили, что их могут искать. Они не знали, выжили ли другие,- они бежали на нескольких кораблях, но потом огонь преследователей разметал их конвой. Нрунитане сделали перед уходом со своей планетой нечто такое, в чем не разобрались даже эллориты. Никто из тех, кто рискнул высадиться там, до сих пор не вернулся. Говорят, что на Нру существует несколько Нитей Времени одновременно, хотя это и невозможно. Нрунитане боялись эллоритов- их кодекс предусматривал суровое наказание за такие штучки. Они не знали, что эллоритов уничтожили гетейне, их бывшие игрушки и рабы. Им было нечего бояться, но, к счастью для всех нас, они не знали этого.
        - Подожди,- перебил я Фолрэша.- Если они сделали свою планету непригодной для жизни, кто же расстрелял их конвой? Ядумал, что наши предки проиграли войну, а преследовали их родичи, одержавшие победу.
        - Да, и мне хотелось бы это узнать,- заметил Орузоси.
        Он внимательно прислушивался к нашему разговору.
        - Авам не рассказывают?- с интересом осведомился Фолрэш.- Можно было бы сравнить версии…
        Орузоси усмехнулся.
        - Нам говорят, что мы были здесь всегда,- ответил он.- Что мы живем в лучшем месте под солнцем. Мне и моим… братьям говорили еще, что местность за горами захватили предатели. Они сбежали из-под власти Великих Слонов. Теперь пришла пора восстановить справедливость. Но это была военная тайна.
        - Ну, ясно. Конвой на самом-то деле расстреляли эллориты,- ответил Фолрэш.- Вхрониках вельче прямо говорится об этом. Только их тоже дают читать не всем. Уэллоритов было своеобразное понимание порядка. Они считали, что уничтожать планеты могут только они сами, как хозяева и повелители, а если это делают аборигены, это является бунтом. То есть преступлением.
        - Но теперь нрунитане знают, что империи эллоритов больше нет,- сказал я задумчиво.- Почему же они отменили нападение, к которому так долго готовились?
        Фолрэш пожал плечами:
        - Видимо, страх был слишком силен. Да и эллориты все еще имеют вес, хотя их осталось очень мало, и они предпочитают не афишировать себя. Втой армии, которая так и не вышла на поверхность Пэллан,- вернулся к рассказу Фолрэш,- командиры подразделений имели вид людей, но они все были рыжими и одинаковыми с лица. Клонами.
        Яперевел взгляд на Орузоси. Тот насмешливо отдал честь.
        - Арядовые? Все были брюнетами?
        - Рядовых ты видел в Подземных Приютах,- ответил Орузоси.- Человек как биоформа не является совершенным оружием. Авот они- да.
        - Те тараканы, что ли? Но как ты ими командовал? Они ведь не понимают человеческую речь.
        Орузоси пожал плечами:
        - Так же, как я управлял мерге.
        Явспомнил Орузоси, крепко сжимавшего хитиновые антенны зверя.
        - Янемного медиум,- закончил Орузоси.
        - Так ты хочешь сказать, что тогда, в Приюте… Мы не подвергались никакой настоящей опасности?
        - Не совсем. Нас было трое - сержантов, сбежавших вместе. Но наши отряды, тараканы эти, они не могут перестать следовать за нами. Они привязаны к нам навсегда. Атеперь я остался один. Командовать отрядами тех двоих я не могу, мне не хватает мозговой мощности, так скажем.
        - Апочему ты… ну, почему тебе придали форму человека?
        - Командовать низшим разумом может только более высокоорганизованный,- ответил Орузоси.- Емкости человеческого мозга как раз хватает, чтобы подчинить себе тридцать тараканов, как ты их называешь.
        - У тебя очень яркая внешность. Это связано с твоей способностью управлять?
        - Нет. Наши великие слоны просто не хотели, чтобы мы перешли на сторону противника,- ответил Орузоси.
        - Но ты же перешел,- заметил я.
        - Да,- терпеливо ответил Орузоси.- И теперь нож тут баюкаю. Аесли бы я не был так заметен… и располагал большим количеством информации о жизни людей на Пэллан… я бы не пошел в вашу РСБ. Ябы просто жил среди вас, понимаешь? Иостальные тоже.
        - Чтобы удержать оставшихся сержантов от предательства, им сохранили жизнь,- продолжал Фолрэш.- Один такой и подменил собой Маро и привел вас в западню.
        - Адругой ловкий ублюдок завел в ловушку отряд, в котором был Фолрэш,- сказал Орузоси.
        - Я уже вижу, что ты очень важен для нашей миссии,- сказал я, глядя на Фолрэша.- Но не из-за твоих красивых глаз ведь?
        Фолрэш усмехнулся.
        - Отключить генератор может только он,- сказал Орузоси сухо.
        - Только с вашей помощью,- вежливо поправил его Фолрэш, как-то странно посмотрев на меня.
        Японял, что ему для этого нужна Чаша, которую я так удачно украл. - Генератор не только создает ложную картинку выжженной поверхности. Он еще и защищает местных жителей от радиации нашего солнца,- продолжал Орузоси.- Его спектр излучения не совсем подходит для нрунитан. Когда щит падет, они смогут прожить дня три, не больше.
        - Но если нрунитане так ловко умеют играть с генами,- заметил я,- почему они…
        - Потому что тогда рабы разбредутся из-под щита,- ответил Орузоси.- Асейчас им некуда идти. Пребывание вне стен кратера для них верная смерть.
        Фолрэш зевнул и повернулся на бок.
        - Подремли и ты, Авенс,- сказал Орузоси.- Нам еще всю ночь носиться.
        - Но как нрунитанам так долго удавалось оставаться незамеченными?- задумчиво пробормотал я.
        Итут же вспомнил рассказы своих товарищей по несчастью в деревне людоедов. Пропавшие экспедиции, шиварео, охранявшие подступы к кратеру как зеницу ока…
        - Воины и пилоты ушли,- ответил Орузоси.- Да, такие, как ты. Твои предки забрали с собой часть… оборудования и многое из генетического банка. Вельче убежали так далеко, как только смогли.
        Он был прав. Если мысленно взглянуть на карту, то становилось ясно - вельче бежали не оглядываясь, пока их не остановил океан. Почему-то мне вспомнилась Анша. Я старался не думать о том, где она и что с ней,- я все равно ничем не мог ей помочь. Но эти мысли всегда присутствовали во мне, болезненные, хотя и почти не слышные. Но в тот миг я словно увидел ее- она стояла посреди ночного поля и испуганно оглядывалась. Может быть, ей удалось бежать, и она скрывается, как мы…
        - Ине из чего было сделать новых пилотов,- говорил тем временем Орузоси.- Амедиумы остались- для них работа всегда найдется. Они сканировали ноосферу планеты и гасили всякие нежелательные для нрунитан идеи.
        - Ивнушая нужные,- сонно добавил Фолрэш.
        - Всмысле?- удивился я.
        - Подземные Приюты,- сказал Орузоси.- Ведь их ценность для жителей Пэллан равна нулю, ну признай это, Авенс. Авот для того, чтобы незаметно перебросить войска из кратера и ударить везде одновременно, они очень подходят. Нрунитане воспользовались вашими же страхами и заставили собственными руками соорудить крепости для ваших врагов.
        - Но ведь Приютам триста лет,- сказал я.- Чего же вы так долго собирались?
        Орузоси пожал плечами:
        - Сначала надо было решить, модификанты какого вида будут жить в захваченных городах. Это был очень спорный вопрос, знаешь ли. Сошлись на людях, потому что это решение одинаково не устраивало всех. Потом надо было получить образцы генетического материала. Потом растили будущих колонистов. Почему-то люди, именно этот вид биоформов, оказывается, наиболее сложен в управлении, агрессивен и непокорен.
        Он засмеялся, и я понял, что он сказал комплимент не только себе.
        - Да и потом… Увас на Пэллан республика. Аэлита нрунитан, наши Великие Слоны, понимают, что, едва мы выйдем за пределы кратера, контролировать нас будет гораздо сложнее. Ты жил среди последних людей и видел, что у них есть дети. Ни у кого из нас, кроме Великих Слонов, детей не бывает. Но как только Слоны утратят контроль над рождаемостью, они утратят контроль надо всем. Заметь, именно люди, у которых есть дети, подняли бунт… Раньше у нас ничего подобного не было. Никогда. Наверное, когда есть человек, которого ты создал сам, ты хочешь устроить его судьбу- и хочешь, чтобы она была лучше твоей.
        - Да, родители обычно так и говорят,- пробормотал я.
        На самом деле я в тот момент подумал об отношениях Орузоси и Анши. Знала ли она правду- что встречается с клоном, беглецом из кратера Небесного Огня? Скорее всего нет. Я начал понимать, что секс для нрунитан вряд ли существовал как понятие. Возможность заниматься любовью, заводить детей имели только эти их Великие Слоны. Идля Орузоси отношения с Аншой наверняка были чем-то особенным, знаком того, что он освободился и теперь сам вершит свою судьбу. Ачем они, интересно, были для нее? Теперь я этого уже никогда не узнаю.
        - Но среди Великих Слонов есть те, кто любит свою власть больше своего народа, и они не хотят ее терять,- продолжал Орузоси.
        «ОБелый,- подумал я.- Ипосле всего, что Великие Слоны сделали с ними… лишили всего, что может быть у человека… среди этих слонов еще есть те, кто любит свой народ !»
        - Они всячески тормозили этот проект, благодаря им вторжение и было отложено…
        Орузоси потянулся.
        - Так, хватит нож баюкать,- сказал он.
        Орузоси ушел в угол у дверей, где находилось его спальное место. Оттуда он мог без помех наблюдать за нашим ящером, которого он называл «сломанным радио». Я тоже прилег было, завернулся в плащ. Но мне не спалось. Возможно, потому, что было еще светло, но скорее всего причиной моего возбуждения было то, что мои друзья наконец открыли мне. Я осторожно поднялся, чтобы не разбудить спящих товарищей, и выбрался наружу. Мне надо было отлить. Я дошел до ближайшей трубки оросительной системы, гордо торчавшей над картофельной ботвой, и остановился там. Сумерки в кратере Небесного Огня были самым волшебным и зловещим временем. Небо было насыщенного зеленого света. Солнце висело над самой седловиной хребта на западе. Ану и Баазе уже взошли. На небе поблескивали их желтые, как монетки, сияющие кружки. Ану сегодня был полным. Аот Баазе оставалась ровная половинка круга- она казалась прищуренным глазом. Скоро должно было совсем стемнеть. Металл трубки медленно менял свой цвет с неоново-желтого на черный. Ясделал все, что хотел, любуясь окружающим пейзажем. Вмоей голове крутились нрунитане, космические корабли,
Подземные Приюты, медиумы нрунитан и тот торговец, что врезался в нашу противометеоритную сеть. Я не мог не задуматься, а кто такой Фолрэш и откуда он все это знает. Фамилия его была Дезайе. Почти все вельче были в той или иной мере родственниками друг другу, но такую фамилию я слышал впервые. Это значило только одно - его семья была из «чистого» рода.
        Когда выжившие вариввики наткнулись на вельче, мои предки с вполне теперь узнаваемым хладнокровием разделились на две части. Водной из них дети вступали в брак с кем хотели, в том числе и с чужаками, и это даже приветствовалось. Восновном, конечно, это были правящие семьи, которым надо было породниться с людьми Пэллан. Ничто так не укрепляет дружеские отношения, как общая кровь, текущая по жилам. Другая половина систематически уклонялась от браков как с чужаками, так и с полукровками. Моя бабушка- ее звали Дарайна- была как раз из такой семьи, но нарушила этот обычай ради моего деда.
        Дед мой, Стивен Марримит, был весьма примечательной личностью. Он вывалился из пустоты на палубу рыболовецкого судна, когда рыбаки уже возвращались с уловом на берег. Вельче весьма любознательны и ругающегося на непонятном языке чужака приняли весьма радушно. Когда Стивен выучил вельчеди настолько, что смог объясниться, он рассказал о своем появлении так. Он ехал из Бангора в Касл-Рок, и его автомобиль сломался. Стивен бросил машину и решил добраться домой пешком, по короткой дороге. Он хорошо знал места, поскольку часто охотился здесь. Однако тропинка завела его в какие-то совершенно незнакомые дебри. Затем мимо него на жуткой скорости промчался спортивный «Мерседес». Стив отпрыгнул в сторону сквозь кусты. Кусты закончились быстро, а вот падение все не кончалось и не кончалось. И когда он уже решил, что все-таки не успел отпрыгнуть, оказался в груде скользкой рыбы.
        Стивену сообщили- а теперь я осознал, что вельче, по крайней мере многие из них, не сочли его рассказ ложью или бредом, потому что кое-что знали о нырках в никуда и приземлениях совсем не там, где ты ожидал себя обнаружить,- что в мире, где он оказался, нет городов и автомобилей с такими названиями. Он может жить среди вельче, как один из нас, но никто и никогда не сможет вернуть его домой. Стивен мужественно перенес это известие. Втом мире, откуда он был родом, люди уже начинали потихоньку осваивать космос, так что потрясение оказалось не так велико, как можно было бы ожидать. По профессии он был инженером, конструктором оружия. Он думал, что с легкостью найдет себе работу. Но на Пэллан оружие для убийства людей никогда не производилось в промышленных масштабах. Вмелких стычках Бесконечной зимы и в период объединения всех краев Пэллан в одну планетарную республику использовались подручные инструменты. Карнаги, край шахтеров, выходил с дрелями и молотами, жители Идейры, которым принадлежала самая плодородная почва на планете, встречали их мотокосами и, в более поздние времена, чуть переделанными
комбайнами. Осознать этот факт оказалось сложнее, чем принять знание о том, что ты обречен провести свою жизнь вдали от дома. Однако Стивен быстро сориентировался и устроился проектировщиком в фирму рыболовецких снастей. Его гарпунные пушки, ружья для подводной охоты и прочее, и прочее принесло ему не только мрачноватую славу, но и неплохие деньги. Пиэрса, которой я отбивался от тараканов в Приютах, была энергетической подводной винтовкой, изобретенной моим дедом и лишь слегка модифицированной для наземных действий. Когда мы вступили в контакт с Альянсом, наши соседи были удивлены отсутствием у нас вооружения. И, как я уже говорил, если бы не наш силовой кокон, нас бы сожрали тут же. Для деда наступил звездный час; ему было тогда около семидесяти, но сознание у него все еще было ясное. Стивена пригласили в спешно созданную Оружейную Академию. Теперь мы нуждались не в ружьях для подводной охоты, а в чем-то большем. Молодые специалисты, отданные под начало деду, в техническом плане были подкованы даже лучше; им не хватало, как объяснял Стивен, способности посмотреть на ситуацию под необходимым углом.
Осознания того, что человек- это всего лишь очень опасный кусок мяса. Я так понял, у людей Земли со взглядом на реальность с этой точки проблем не было- им, наоборот, было очень сложно увидеть в человеке не только кусок мяса.
        Бабушка Дарайна работала хирургом, и дед часто с любовью и гордостью говорил, что они уравновешивают друг друга- он несет разрушения, она их исправляет.
        Я очень любил его рассказы, изумительные и странные рассказы о планете, где он родился и вырос. Дед тосковал по Земле, а рассказывать о своей родине ему было особо и некому- мало кого интересуют истории, случившиеся не с нами. Ямог слушать его бесконечно, он завораживал меня раскатами своего голоса- а он любил меня, как своего самого преданного слушателя. Бабушку можно было понять. Они познакомились в то время, когда его голова, которую я запомнил лысой, как колено, была увенчана гривой роскошных кудрей. Однако с родственниками Дарайна крупно поссорилась, и они не общались с ней до сих пор.
        Яощутил легкую обиду. Истинные вельче наверняка хранили- в тайне- настоящую историю нашего народа. Большая часть дворцов и храмов, построенных вельче, были слишком велики для людей, и теперь стало ясно, что мы сохраняли не только свою сущность, но и свой внешний облик так долго, как только могли. Авот здания на юге страны, построенные уже века за два до того, как выжившие варивикки наткнулись на нас, были вполне пригодны для людей и были гораздо меньше величественных древних дворцов. Итеперь мне стало понятно, почему. «Ивсе-таки,- подумал я,- каждый из нас, вельче, немножечко слон». Аведь судя по легкости, с какой оставшиеся в кратере нрунитане модифицировали свой облик, подобная привязанность к форме должна была порицаться.
        Ия мог знать эту тайну, и сейчас мне было бы гораздо легче. Оказавшись в кратере Небесного Огня, я бы не тыкался во тьме невежества и догадок, не чувствовал бы себя так, словно провалился сквозь карту известного мне мира, как мой дед. Но я оказался не в другом мире, а лишь с изнанки той карты, которая была мне так хорошо знакома, которую кто-то смял гармошкой. Но я мог бы не метаться в жестких складках реальности! Ябы сразу знал, куда и зачем иду. Однако бабушка Дарайна не поделилась тайной со мной, сохранив верность заветам своего клана. А ведь я заходил к ней как раз перед тем, как спуститься вместе с Орузоси и остальными в Подземный Приют! Бабушка была приветлива, как всегда, налила мне домашнего пива, поставила на стол пирог с рыбой, но не сказала ни слова о нрунитанах- хотя я рассказал ей, куда направляюсь. Когда я подумал об этом, воспоминания как-то странно промелькнули в моем мозгу, словно кадры из позабытого фильма, и исчезли. Не знать правды бабушка Дарайна не могла, и стоявшая в красном углу ее дома ритуальная чаша, копия той, что сейчас мирно лежала в сене, зарытая под моей лежанкой,
была лучшим тому свидетельством. Да, я был полукровкой, даже четвертькровкой, если уж совсем точно. Но мои предки покинули кратер потому, что пулеметы и бивни, которыми мы протыкали брюхо Времени и Пространства, больше не вписывались в реальность, были не нужны. Аони хотели сохранить их- и их дар и проклятье достались и мне в полной мере.
        Все эти мысли отвлекли меня и взбодрили. На небо уже выполз последний спутник Пэллан- Тускаре. Он поднимался по небосводу медленно, как дряхлый старик. Солнце зашло. Тень от гор накрыла кратер Небесного Огня. Спутники давали достаточно света. Все вокруг тонуло в насыщенном зеленом сиянии. Авот тени были очень глубокими и черными. Язакончил со своими делами и повернулся, застегиваясь на ходу, чтобы идти обратно.
        Навстречу мне из картофельной ботвы поднялась Анша. Музыка, завораживающая и печальная, захлестнула меня.
        - Здравствуй, Авенс,- сказала она.- Я так рада тебя видеть. Ядолго искала тебя.
        Глаза ее были что две серебряные монеты. Черные волосы струились по плечам. Я понял все быстрее, чем разглядел кружки черепов и зигзаги вышитых на ее белом платье змей. Теперь Анша убирала челку назад с помощью заколки с прозрачным камнем. Две кровавые трещины, разрывающие белую кожу лба, были хорошо видны. Я медленно поднял руки и стащил комбинезон с плеча. Следы от зубов Анши уже давно сошли. Но я надеялся, что сам вид моего плеча поможет ей вспомнить. К тому же я еще не застегнул комбинезон, и она видела кое-что еще, что, как я надеюсь, она помнила если не на уровне сознания, то ощущений.
        - Ятосковал по тебе,- сказал я.- Ябоялся, что ты умерла. Мне не хотелось жить без тебя.
        Анша улыбнулась- так мог бы улыбнуться наш сломанный ящер.
        - Иди ко мне,- сказала она, протягивая ко мне руки.
        Длинные стальные когти на ее пальцах тускло блеснули зеленым в сгущавшемся полумраке.
        - Мы сможем это исправить, моя любовь,- нежно закончила она.
        Мне очень хотелось согласиться на ее призыв, сдаться музыке, что остановила мои мысли. «Аведь Анша искала меня»,- подумал я, вспомнив свое недавнее мимолетное видение- Анша стоит в ночном поле. Итут же, наслаиваясь, пришло другое- ладная фигурка в униформе музейного гида, черные волосы, собранные в хвост, челка, из-под которой виднеется только гордо вздернутый нос…
        Икак только я подумал об этом, музыка стихла. Анша задумчиво сморщила нос- видимо, она слышала часть моих мыслей.
        - Вспомни,- сказал я, не двигаясь с места,- как мы любили друг друга. Ты сказала, что я словно зверь. Атеперь тебя превратили в зверя, и мне больно за тебя. Ты ведь этого не хотела. Ты ненавидела тех, кто…
        Анша наклонила голову, прислушиваясь. На ее лице появилось такое выражение, словно она просыпалась от мучительного сна.
        Из сарая, посмотреть, кто тут разговаривает, вышел Орузоси. Лицо Анши исказилось гневом. Она закричала пронзительно, словно птица, и бросилась на него. Ястал застегивать комбинезон. Молнию заело на груди. Комбинезон сполз у меня с плеч. Рукава мешали мне толком ухватиться за замок. Когда я наконец разобрался со своей одеждой, из сарая выбежал уже и Фолрэш. Два тела катались по земле. Фолрэш замахнулся Дымящимся Зеркалом, чтобы применить свой коронный прием…
        - Стой!- закричал я.
        Яупал на Аншу и Орузоси сверху - кто-то из них здорово лягнул меня - схватил Аншу за руки, выдернул ее из-под Орузоси и прижал к земле. Она впилась зубами мне в щеку. Я в ответ еще сильнее прижал ее голову к траве и так держал, пока Анша не разжала челюсти. Ей пришлось сделать это, чтобы не захлебнуться моей кровью.
        - Это же он!- завопила она, отплевываясь.- Это все из-за него!
        - Нет, не он,- сказал я.- Успокойся, ради Двуликой… Послушай меня…
        - Кто это?- спросил Фолрэш.
        - Она тоже из моего отряда,- пояснил Орузоси.- Они сделали из нее шиварео.
        - Ты вызываешь в людях удивительно однообразные чувства,- отстраненным голосом произнес Фолрэш.- Амне из-за этого сейчас придется убить человека. Хотя она уже не вполне человек, но ты знаешь, я этого еще никогда не делал, и…
        Яподумал о стражниках у покоев живого бога, которых он наверняка убил- иначе мы бы не смогли выбраться оттуда. Фолрэш не считал жителей кратера людьми и, возможно, в каком-то плане был прав.
        Анша перестала лупить меня.
        - Отпусти меня,- сказала она почти нормальным тоном.
        Фолрэш замолчал, услышав ее голос. Я повернул голову и посмотрел ей в глаза. Серебристое сияние ушло из них. Ярискнул выполнить ее просьбу. Мы поднялись с истоптанной травы. УОрузоси оказалось расцарапано лицо, да и одежда была изорвана так, словно он сражался с дикой кошкой. Анша уставилась на Фолрэша с любопытством. Оно быстро сменилось восхищением, а я почувствовал пронизывающую боль в прокушенной щеке.
        - Как тебя зовут?- спросил Фолрэш.
        - Анша,- ответила она, вытирая с губ мою кровь.
        - Ты не шиварео,- удивленно, почти радостно произнес Фолрэш.- Они не помнят своих имен.
        - А я и фамилию свою знаю!- сказала Анша бодро.- Таринди! Это все он.
        Идружески пихнула меня в бок. Япоморщился- она попала по свежему синяку. Фолрэш посмотрел на меня долгим взглядом.
        - Как ты сделал это, Авенс?- спросил он.
        Япожал плечами и неохотно ответил:
        - Мы с Аншой были в плену, так один парень рассказывал нам о шиварео и научил держать себя с ними…
        Мысленно я возблагодарил судьбу за то, что Янес повстречался на моем жизненном пути.
        - Что вы тут нож баюкаете?- поморщился Орузоси.- Просто еще мало времени прошло, встретил бы ты ее через неделю- она бы тебя уже не узнала.
        Анша так посмотрела на него, что Орузоси попятился.
        - Не,- с вызовом ответила Анша.- Просто мне было что вспомнить.
        УОрузоси стало такое лицо, словно ему в грудь воткнули нож. Он вопросительно-мрачно посмотрел на меня. Ярешил, что будет лучше, если мы выясним все сейчас, и кивнул.
        - Нам нужно собираться, если мы хотим выдвинуться куда-нибудь этой ночью,- сказал Орузоси и ушел в сарай.
        - Почему он с нами?- яростно спросила Анша.
        - Они делают не только шиварео,- сказал я.
        - Это я уже знаю,- фыркнула Анша.
        - Они умеют делать одинаковых людей, клонов. И таких рыжих, как Маро, очень много. Орузоси перешел к нам давно. Атот, кто сдал нас, остался верен своим.
        Анша недоверчиво посмотрела на меня. Яиспугался, что это объяснение окажется слишком сложным для ее взбаламученного сознания.
        - Вспомни, как мы шли по туннелю - перед тем, как нас взяли,- терпеливо сказал я.- Помнишь, Орузоси вдруг исчез? Мы еще так испугались? Аведь он знал, что так делать нельзя. Нельзя отделяться от связки, не предупредив никого. Ипосле этого мы оказались на развилке и выбрали тот путь, который нам указал Орузоси. Но это был уже не он, вот в чем дело. Это был другой. Такой же, но не он.
        - Ладно, пусть живет,- неохотно сказала Анша.
        - Эти раны на лбу у тебя,- сказал Фолрэш.- Откуда они?
        - Это поцелуй Двуликой,- сообщила Анша.- Каждый вечер перед охотой мы прикладываемся к ее идолу.
        Фолрэш кивнул, как будто именно этого ответа и ждал.
        - Они так вводят вам психотропное,- сказал он.- Чтобы вы оставались послушными и забыли себя окончательно. Уменя есть лекарство, которое нейтрализует яд. Если ты хочешь, я могу дать его тебе, да и раны надо бы обработать.
        - Будь так добр,- согласилась Анша.
        «Видимо, сегодня мы никуда не пойдем»,- подумал я.
        Они вошли в сарай, а я остался снаружи. Мне казалось, что Орузоси сейчас выйдет, и так оно и произошло. Он вывел прогуляться нашего ящера. Яприслонился к стене и ждал. Но Орузоси смотрел, как ящер бегает, топчет картофельную ботву, и ничего не говорил. Уже совсем стемнело, и я не мог видеть выражения его лица. Вскоре к нам присоединился и Фолрэш.
        - Как Анша?- спросил я.
        - Ясделал ей инъекцию, обработал раны, теперь она спит,- ответил он.
        Яхотел спросить, откуда у него в аптечке такой разнообразный запас лекарств, но не успел.
        - Мы должны решить один вопрос,- произнес Орузоси.
        - Да,- задумчиво сказал Фолрэш.- Споявлением этой девушки ситуация сильно усложнилась.
        - Яне знаю, чего она ищет,- проговорил я.- Да и знает ли это она сама? Но она никогда не любила меня. Это произошло… по необходимости.
        - Я- клон, и теперь она это знает,- сказал Орузоси спокойно и мрачно.
        Он больше ничего не добавил.
        Фолрэш негромко засмеялся.
        - Ребята,- сказал он.- Япочти целый год был живым богом. Что касается удовольствий, я познал их все. Ия вовсе не намерен…
        - Она может быть намерена,- перебил его Орузоси.
        - Яэто и хотел предложить,- кивнул Фолрэш.- Мы не можем решить этот вопрос. Но если мы не достигнем какого-то… равновесия, мы поубиваем друг друга. Амы не должны этого делать. У нас есть другая цель, которой мы можем достичь только все вместе. Так давайте скажем ей, что решение должна принять она. Ичто бы она ни решила, пусть так и будет.
        Меня несколько удивила торжественность и почти что мука, с которой он это произнес. Ясразу так и хотел сказать, что теперь все зависит от нее, и надо только намекнуть Анше, чтобы она не затягивала ситуацию.
        - Апочему бы нет,- согласился Орузоси.
        - А ты, Авенс?- осведомился Фолрэш.
        Япожал плечами:
        - Пусть так.
        - Теперь, я думаю, я могу сказать,- сказал Фолрэш, обращаясь ко мне.- Что перед тем, как заснуть, Анша спросила, где спишь ты, и устроилась рядом.
        Орузоси кивнул головой, как будто именно этого и ждал. Мы все вернулись в наше убежище. Фолрэш обработал глубокие порезы на спине и боках Орузоси- Анша здорово отделала его своими стальными когтями, а потом мы легли спать.
        Меня разбудили крики, яростный птичий клекот, звон металла и звуки борьбы. Яоказался на своем чердаке раньше, чем окончательно проснулся. Явпервые увидел Фолрэша через прицел своего пулемета и не мог отвести от него глаз. Фолрэш был словно стеклянный ключ, полный жидкого пламени. Словно огненное дерево. Словно молния, заточенная в бутылке, подобно сувенирному кораблику. Анша превратилась в нечто среднее между змеей и птицей, но я сразу узнал ее. «Тень шиварео- нечеловеческая тень… коты, крылатые змеи, просто змеи и просто птицы,- вспомнил я рассказ Янеса.- Кто-то из жертв смог увидеть истинный облик шиварео, а потом истина сплелась со сказкой». Анша обмотала шею рыжего слона (так я видел Орузоси) своим длинным хвостом и методично душила его. Яспустился с чердака, чтобы увидеть, что у нас тут происходит на самом деле. Анша прижимала Орузоси коленом к полу- он тихо выл. Фолрэш стоял рядом в напряженной позе, что было совсем неудивительно. Анша наставила на него нрунитанскую пиэрсу, отобранную у Орузоси. На полу валялись, тускло поблескивая в свете фонарика, который Фолрэш держал в руке, какие-то
хирургические инструменты. Пятно от фонаря плясало по полу- у Фолрэша дрожали руки. - Маро, ты что, рехнулся?- спросил я.- Чего ты ко мне со скальпелем полез?
        - Им нужно что-то, что ты носишь в теле!- выкрикнула Анша.- Они думали об этом, еще когда я пришла! Они собирались…
        Она по-прежнему могла проникать в мысли окружающих. То ли лекарство Фолрэша не подействовало (и я вдруг взглянул на его желание вывести психотропное из организма Анши совсем другими глазами), то ли ее способности медиума, как и мои, нужно было лишь раз пробудить, и в дальнейшем они не нуждались в химической подпитке- из Чаши ли, или из уст Двуликой.
        - Втеле?- переспросил я, еще ничего не понимая.
        - Мне казалось, что мы что-то делаем неправильно,- пробормотал Фолрэш.
        - Да, но что вы делаете?- спросил я.
        Орузоси захрипел.
        - Амедиумы умеют разговаривать с духами?- спросил я.
        - Нет,- сопя от напряжения, ответила Анша.- Апочему ты спросил?
        - Потому что сейчас ты его задушишь. И мы уже ничего тогда от него не узнаем.
        - Да. Но тогда он не сможет сказать какое-то кодовое слово, которое обездвижит тебя.
        - А он не будет его говорить. Потому что, если он только начнет говорить что-нибудь непонятное, я сразу залезу на свой чердак и намотаю его на пулемет. Ты ведь не так глуп? Правда, Маро?
        - Пра… ххх… вда…
        Анша неохотно отпустила Орузоси. Он закашлялся, потирая шею.
        - Утебя в ноге,- произнес он с трудом,- зашита Чаша Бытия. Без нее генератор не отключить… Никому и в голову не могло прийти, что ты еще и Чашу Небытия притыришь. Сней еще лучше. Но без Чаши Бытия ничего не выйдет…
        Итут, без всякого кодового слова, я вспомнил свой последний визит к бабушке целиком.
        Язря сердился на нее- она все-таки открыла мне все, что я должен был знать, отправляясь в эту безумную экспедицию.
        - Но, Авенс,- сказала Дарайна.- Если ты попадешь в плен, а ты скорее всего попадешь, нрунитане с легкостью прочитают твою память. Уних есть медиумы, как я тебе уже говорила. Нрунитане заберут у тебя Чашу, и все это будет бессмысленно. А ты и ваша компания- наша последняя надежда.
        Она перебирала инструменты- готовилась к операции.
        - Икак же нам быть?- спросил я.
        - Если ты позволишь, я сделаю так, что ты забудешь этот наш разговор,- сказала бабушка.- Ты забудешь, куда и зачем ты несешь Чашу. Ты не будешь знать, что ты вообще ее несешь. Когда твой командир решит, что тебе пора это знать, он произнесет особое слово. Воспоминания будут яркими, сильными. Ты впадешь в транс, словно бы вернешься сюда снова. Ипоэтому,- она улыбнулась,- я снова передаю тебе привет и надеюсь, что ты уже прошел этот сложный путь или хотя бы близок к его завершению.
        Яулыбнулся тогда и сказал:
        - Хорошо. Ясогласен.
        Бабушка ввела мне обезболивающее- я даже не почувствовал прикосновения иглы. Все-таки она была мастером…
        Мое бедро тихонько заныло. Это не было неприятно. Словно бы Чаша Бытия, спрятанная там, откликнулась на мои мысли так же, как откликалась на близость своей сестры, Чаши Небытия, и теперь просила позволить им встретиться. Орузоси хотел подняться на ноги. Анша снова пронзительно и гневно закричала. Он остался сидеть на полу, среди разбросанных инструментов.
        - Пилоты сбежали уже после того, как генератор был построен,- сказал Фолрэш.- Иони забрали с собой Чашу Бытия. Составшейся Чашей Небытия нрунитане могли менять настройки поля, но не могли выключить его. Поэтому захват Пэллан с помощью десанта на летательных аппаратах был невозможен. Для того чтобы нрунитане не могли выбраться из кратера, вельче и украли Чашу Бытия. Чтобы выйти за пределы кратера, нрунитанам пришлось внушать вам идею Подземных Приютов, рыть эти туннели…
        - Яхочу видеть ваши лица,- сказал я медленно.- Повесь фонарик на балку, Фолрэш.
        Фолрэш выполнил мою просьбу.
        - Значит, сегодня ночью мы бы все равно никуда не пошли,- сказал я.
        - Да,- сказал Фолрэш.- Мы думали сделать это вечером, когда ты заснешь. Но ты не заснул.
        - Ивы знали, как взять меня,- произнес я.- Когда Орузоси назвал бы кодовое слово, я погрузился бы в транс. Ввоспоминания.
        - И ты стал бы совершенно беспомощен!- гневно воскликнула Анша.
        - Да,- тихо сказал Фолрэш.
        - Апотом вы бы бросили меня здесь, выпотрошенного и больше не нужного,- продолжал я задумчиво.- Ведь я с раной в ноге не смог бы двигаться быстро и сильно задерживал бы отряд…
        Фолрэш и Орузоси обменялись одним коротким взглядом. Это было как вспышка, как ледяная игла, воткнутая в спину.
        - Вы убили бы меня,- почти прошептал я.- И, рассказывая мне все то, что ты сказал мне вечером,- обратился я к Фолрэшу,- ты знал, что убиваешь меня.
        - Яоткладывал этот разговор, как мог,- ответил он спокойно.- Ты мне нравишься.
        - Если бы нрунитане нашли тебя живым, они бы узнали, что мы с обеими Чашами уже на полпути к генератору,- произнес Орузоси таким тоном, словно это все объясняло.
        Идля них с Фолрэшем это объяснение действительно было достаточным.
        - Аведь вас Двуликая не целовала по утрам в лобик,- пробормотал я.
        - Есть такая вещь- органические поражения головного мозга,- усмехнулась Анша.- Тут уж целуй, не целуй, все равно ничего не получишь. Кстати, вот мне интересно, а как вы собирались поступить со мной?
        - Ты должна была спать,- ответил Орузоси.- Фолрэш дал тебе лекарство. Но оно, видать, смешалось с той дрянью, которой тебя уже накачали, и не подействовало. Аутром ты, возможно, взглянула бы на вещи иначе…
        Анша только покачала головой- как и я, она не могла подобрать слов. Некоторое время мы все молчали. Я не мог поверить, что люди, с которыми я вместе дрался, мчался на изнемогающем мерге сквозь ночь, люди, с которыми я делил кров и еду, могли вот так относиться ко мне- хладнокровно и расчетливо. Как фермер относится к своим баранам- он, может, потреплет какого-то из них по загривку, любя и гордясь, но это никак не изменит его планов пожарить шашлык сегодня вечером. Я не мог поступить с Фолрэшем и Орузоси так же, как они хотели поступить со мной. Всмысле, технически им было нечего противопоставить моему пулемету. Но я не мог заставить себя подняться к своему оружию.
        - Ну, Катимаро- ладно… Он же родился здесь,- произнес я.
        Орузоси пожал плечами:
        - Если ты хотел меня оскорбить, тебе это не удалось. Весь план операции был разработан людьми, которые родились в Вельчера. Есть способы решения ситуаций. Иони не зависят от того, кто и где родился.
        - Но ты, Фолрэш… ты… Так не поступают с людьми,- закончил я.
        - Так люди не поступают с людьми,- перебила меня Анша.
        Наши мысли оказались удивительно созвучны. Она, так же как и я, вспоминала наш последний вечер в деревне нрунитан, когда мы с ней отказались от шашлыков из мяса Штуца, и то, что я сказал тогда, когда она пыталась увести меня от решетки. Явпервые подумал о том, что, если бы передо мной сейчас стояли гигантские тараканы, мне было бы легче.
        - Да, но что делает нас людьми?- сказал я.
        - Наши решения,- твердо сказала Анша.
        Ия принял решение.
        - Подними инструменты, Орузоси,- сказал я.- Забирайте свою Чашу и уходите. Мы с Аншой пойдем к горам и вернемся домой.
        - Отличный план,- кивнула Анша.- Ятебя выдам за пленного. Тут километров семьдесят, если по прямой. Правда, горы…
        - Аты, Авенс, теперь видишь направление туннелей,- заметил Орузоси.- Зачем вам в горы лезть? Пройдете понизу.
        - Спасибо за совет, Маро,- ответил я.- Делай то, что собирался. Ясел на своей лежанке и расстегнул комбинезон. Кбедру можно было подобраться, только сняв одежду полностью. Язавернулся в плащ. Анша устроилась рядом и держала фонарик. Орузоси простерилизовал инструменты и разложил их рядом на чистой тряпочке. Он коснулся моего бедра. Пальцы у него были холодные, но гибкие. Он ввел обезболивающее не так ловко, как моя бабушка, но подействовало оно так же. Пока Орузоси ковырялся в моей ноге, я сидел и смотрел на спящего ящера. Фолрэш тем временем нервно ходил из угла в угол.
        - Маро уже скоро закончит,- сказал я, видя его метания.- Вы выполните свою… миссию.
        - Никто не думал, что ты хлебанешь из Чаши,- заметил Орузоси, не поднимая глаз от моего бедра, над которым корпел.- Теперь ты единственный Красный Бивень. Ты незаменим. Я, например, не стану таким же, как ты, даже если отопью из Чаши. Я просто умру. Это существенно меняет расстановку сил. Хватит нож баюкать. Пойдем с нами.
        Ядаже не нашелся, что ответить на это. Фолрэш остановился.
        - Подожди, Маро, здесь надо не так,- задумчиво проговорил он.
        - Ну, попробуй по-своему,- согласился Орузоси.- Ты дольше прожил среди них.
        Фолрэш остановился.
        - Авенс, ты решил… уйти… потому что не хочешь рисковать, идя к генератору, или потому, что не хочешь идти вместе с нами ?- спросил он.
        Анша сердито фыркнула.
        - Хоть на голову мочись- все Белого слезы,- пробормотала она.
        - Конечно, я не хочу рисковать,- ответил я.- После того, как меня били, чуть не съели, опоили психотропным, после того, как я столько пробежал по этим подземельям, я, конечно, совершенно не хочу закончить это дело. Моя миссия, оказывается, заключалась в переноске Чаши Бытия - всего лишь! Ячуть не сдох, пока нес ее, но теперь я отдал ее вам. Явыполнил свою задачу и с радостью ухожу. Здесь абсолютно безопасная местность, и я охотно прогуляюсь по ней в компании с красивой и смелой девушкой. Заодно и ногу разработаю- после операций ведь советуют ходить, чтобы мышцы не атрофировались.
        Лицо Фолрэша исказило мучительное раздумье.
        - Ты можешь… простить нас… если мы пообещаем, что больше никогда…- произнес он, запинаясь и с трудом подбирая слова.- Не предпримем таких действий в отношении тебя… что будем выручать тебя, если ты попадешь в беду, не потому, что ты нам нужен, а… просто так, потому что ты… потому что ты…
        Казалось, что он произносит подобные слова первый раз в жизни и сталкивался с ними до этого разве что в словаре.
        - Не стоит богам пытаться выражать человеческие эмоции,- ответил я.- Очень плохо получается, ненатурально.
        - Но я стараюсь, Авенс,- упавшим голосом ответил Фолрэш.- Япытаюсь…
        Он умоляюще посмотрел на меня.
        - Да ладно, Фолрэш, хватит нож баюкать,- сказал Орузоси.- Мы хоть и все здесь говорим на вельчеди, да по-разному.
        Япокосился на Аншу. Итут услышал в голове легкие, нежные такты музыки, а поверх них- голос Анши: «То есть ты на сссамом деле хочешшшь?…»
        «Да»,- ответил я.
        - Каждое начатое дело должно быть закончено,- произнесла она вслух.- Мы пойдем с вами.
        Лицо Фолрэша просветлело, но он больше не проронил ни слова до тех пор, пока Орузоси не закончил. Он извлек из моего бедра небольшую прямоугольную коробочку из пластика. Мне она показалась гораздо меньше той Чаши, что я так часто видел у бабушки, и она точно была меньше Чаши Небытия. Я, впрочем, сразу догадался, что для транспортировки артефакт уменьшили. Чашу в натуральную величину я смог бы носить разве что в брюшной полости, и артефакт бы занял ее целиком. Пока Орузоси накладывал швы, Фолрэш взял коробочку, нажал на шов. Раздался легкий хлопок. Я увидел миниатюрную копию Чаши Бытия- она была размером с ладонь. Фолрэш кинул ее в ведро с землей, сеном и опилками, которое приготовил заранее. Через несколько секунд раздался легкий звон. Ручка Чаши высунулась из опустевшего ведра. Артефакт принял свой обычный размер.
        Когда Чаши поставили рядом, стало заметно, что они совершенно не похожи друг на друга. Чаша Небытия была бордового цвета, с веселым голубеньким орнаментом, и имела овальную форму. Чаша Бытия имела в основании квадрат, а стенки ее сходились к ободку таким образом, что верхушка была почти в два раза меньше основания. Цвета она была черного. Вотличие от незатейливого орнамента Чаши Небытия здесь желтые знаки складывались в фразу на вельчеди- « Может быть иначе ».
        Вот так, без запятых.
        4
        При взгляде на Генератор казалось, что смотришь на огромного слона, которого какие-то изверги закопали в землю по самую шею. Череп размером с трехэтажный дом был чуть наклонен вперед. Он опирался на огромные бивни, побелевшие от времени. Роль дверей выполнял провал рта. Вместо ушей по обеим сторонам черепа торчали подобия огромных вееров, полностью раскрытых. Еще они напоминали крылья огромных летучих мышей. Орузоси сказал, что это радары. Они сильно облегчали работу медиумов по сканированию ноосферы. Облеченный в сталь хобот уходил высоко в небо. Где-то там, в невидимой с земли точке, из него и начинались линии силового поля, непробиваемым щитом прикрывавшего кратер Небесного Огня. Собственно, генератор и был черепом огромного слона- я понял это, когда мы оказались внутри, в круглом зале.
        Мы пробрались к сердцу твердыни нрунитан на удивление легко. Утром Анша сняла повязку, и оказалось, что лекарство Фолрэша помогло. От глубоких рваных ран на лбу остались лишь две розовые полоски. Анша намазала лоб глиной, соорудив две неровные дорожки, и раскрасила их йодом. Таким образом она стала выглядеть, как образцовая шиварео после дежурного поцелуя Двуликой. Анша вывела нас на дорогу и спела погонщику мерге свою чарующую песню. После чего Орузоси оглушил погонщика и спрятал, связанного, на капустном поле. Ябоялся, что Анша уже тоже ведет двойную игру и теперь споет и для нас. Моя вера в людей сильно пошатнулась в ту ночь. Но Анша, слава Двуликой, не собиралась петь для нас. Мы развернули мерге хвостом к горам и направились в глубь кратера. Мерге двигался быстро, и пятьдесят километров, отделявшие нас от самой глубокой точки кратера, мы преодолели к вечеру того же дня. Вход в генератор не охранялся.
        - Анезачем,- сказал Орузоси, махнув рукой на зубчатую цепь вокруг.
        Видимо, нрунитанам никогда не приходило в голову, что кто-нибудь сможет забраться так далеко на их территорию.
        Костяные стены зала покрывала замысловатая резьба- танцующие слоны, летающие слоны, слоны, занимающиеся любовью, слоны, скрестившие бивни в смертельной схватке. Вцентре стояла очень толстая колонна из плотного зеленоватого материала. Орузоси и Анша остались у входа, а мы Фолрэшем направились к ней. Она негромко гудела и вибрировала от напряжения. Это была единственная аппаратура Генератора, по крайней мере в наземной его части. Яувидел два отверстия на уровне пояса и решил, что Чаши вставляются именно туда. Я достал их из сумки.
        (Когда Орузоси наложил повязку на рану, Фолрэш сказал: «Ты так долго носил их, Авенс. Будет справедливо, если ты поносишь их еще немного». Так что Чаши остались при мне.)
        - Сначала установи Чашу Небытия,- сказал Фолрэш.- Влевое отверстие.
        Я, морщась от стреляющей боли в ране, вставил Чашу так, чтобы часть ножки и подставка оставались снаружи. Это далось мне с большим трудом. Чаша никак не хотела умещаться в паз. Ябуквально вбил ее внутрь. Видимо, за прошедшие века полость чем-то забилась или, может быть, спалась. Затем я взял в руки Чашу Бытия.
        - Икак же это работает?- спросил я, задумчиво рассматривая артефакт.
        Вотличие от Чаши Небытия она была абсолютно пуста. Яперевел взгляд на Фолрэша, который почему-то замялся с ответом.
        - Мозги генератора надо хорошенько поджарить,- ответил за него Орузоси.- Да побыстрее. Здесь наверняка есть датчики движения, которые сработали сразу, как мы вошли. Нрунитане уже знают, что мы здесь, и мчатся сюда на всех парах.
        Они с Аншой весьма непредусмотрительно бросили свой пост у дверей и подошли поближе. Орузоси стоял за спиной Фолрэша, Анша чуть в стороне.
        - Фолрэш коснется оснований чаш и пошлет эту искру, этот импульс,- закончил Орузоси.
        Итут я понял. Огонь, запертый в сосуде. Человек-ключ, говорящая отмычка…
        - Нрунитане видели, что Фолрэш собой представляет,- произнесла Анша задумчиво.
        Она перевела взгляд на него.
        - Почему они не убили тебя сразу?
        - А зачем ломать годную батарейку?- пожал плечами Фолрэш.- Все зависит от того, к чему меня подсоединить. Икак. Мы сейчас поменяли Чаши местами, Чаша Небытия стоит в гнезде, предназначенном для Чаши Бытия, а Чашу Бытия, я надеюсь, Авенс сейчас все-таки поставит в отверстие для Чаши Небытия…
        Анша, окончательно запутавшись, потрясла головой. Но я его понял.
        - Итогда от моего импульса Генератор разрушится,- продолжал Фолрэш.- Анапример, системы жизнеобеспечения подземного города людей я бы запитал на год. Все живые боги- батарейки, это очень распространенный подвид среди…
        - Фолрэш,- перебил я его.- Кто тебя создал? «Медуза»?
        - Да,- спокойно ответил он.- Ямладше Маро, мне всего семь лет.
        Анша ахнула. Выглядел-то Фолрэш на полновесные двадцать. «АМаро, наверное, лет пятнадцать»,- подумал я. Ему в любом случае было больше десяти- его создали до того, как Пэллан вступила в контакт с Орионским Альянсом. Ик моменту встречи двух миров Маро уже был полноценным воином. «Аведь можно было догадаться,- подумал я.- Когда Фолрэш так неуклюже извинялся за то, что чуть не убил меня. Орузоси хоть немного понимает, что делает. Ау Фолрэша, за его семь лет, не было времени даже задуматься о таких вопросах. Он многое знает из нашей истории, но… Гормонами можно быстро нагнать массу, мозг можно начинить абстрактными знаниями, но чтобы он созрел, он должен переработать определенное количество ситуаций. ОДвуликая, Фолрэш всего лишь ребенок, который хочет быть хорошим, послушный малыш… Его воспитали, как пулю, как батарейку- как он сам себя называет. Но он не батарейка, он- нечто большее».
        - И на то, чтобы сжечь мозги генератора, уйдет вся твоя внутренняя энергия? Вся твоя жизненная сила?- спросил я.
        - Да.
        От слабости и нервного напряжения у меня поплыли в глазах темные точки. Япривалился к колонне, крепко сжимая в руках Чашу. До меня дошло, что они оба пришли сюда умереть. Орузоси должен был доставить батарейку, подсоединить ее и пасть от руки набежавших нрунитан - а в том, что они не замедлят набежать, я не сомневался. И вряд ли такие сомнения имелись у Орузоси. Они думали, что их долг, их обреченность позволяет им распоряжаться жизнями других людей. Моей, например. Японял, почему разрушить генератор послали именно сбежавшего от нрунитан клона и специально созданную биологическую бомбу. Ни один гражданин Пэллан не согласился бы играть по таким правилам. Ая должен был уже умереть.
        Но я был здесь.
        - Фолрэш пришел сюда, как отважная жертва,- произнес я вслух.
        - Тебе не кажется, что «отважная» и «жертва» плохо сочетаются, по крайней мере на вельчеди, когда стоят рядом?- меланхолично заметил Фолрэш.
        - Не перебивай его,- сказала Анша.
        Яблагодарно кивнул Анше и продолжал:
        - Орузоси чувствует себя всего лишь ножом. Его не заботит, что после того, что он сделает, его в ярости сломают родичи, которых он предал.
        - Да,- сказал Орузоси спокойно.- Я - нож, Фолрэш- кровь на ноже.
        Они снова обменялись коротким взглядом, полным почти что любви. Ясодрогнулся… но и невольно позавидовал им. Они были так похожи на нас- но были при этом абсолютно другими. Мне эти отношения казались немыслимыми, чудовищными… но была в них и какая-то древняя, мрачная истинность.
        - Нет,- сказала Анша.- Ты- не нож, ты- человек, Маро. Сын Двуликой и Белого. Мы уже спели тебе все песни, которые знаем. Ты должен услышать нас. Вспомнить, кто ты на самом деле.
        - Анша, я не человек,- сказал Орузоси почти устало.- Хотя похож. Я не знаю, как им быть.
        - Ты хотел убить Авенса,- сказала Анша.- Иничего… ничего не ощущал по этому поводу?
        - Ааа,- махнул рукой Орузоси.- Явсе равно не могу остановить вас с Авенсом, хотя и должен. Что тут нож баюкать.
        - Ответь ей,- сказал я.
        - Мне было очень жаль его,- избегая смотреть мне в глаза, признался Орузоси.- Потому что он- настоящий человек, не копия, не инструмент, как я или Фолрэш. Но я должен был это сделать…
        - АФолрэша тебе не жалко?- продолжала допытываться Анша.
        - Жалко,- тихо сказал Орузоси.- Он очень красивый, и этот его огонь…
        Он сделал рукой сложный жест в воздухе.
        - Ты человек,- сказала Анша спокойно.- Я знаю, ты думаешь, я предпочла Авенса потому, что он человек, а ты- клон. Но я думаю, что не имеет значения, как мы попали в этот мир. Важно, что мы здесь делаем. И ты можешь быть человеком. Это не так уж сложно. Нужно следовать голосу сердца, вот и все. Не всем подходит этот путь, но у тебя чистое сердце, и ты можешь ему верить.
        Япродолжал:
        - Аменя наняли очистить Подземные Приюты от крыс, и я это сделаю. Еще пока не знаю как, правда, но никто не умрет здесь.
        - Ааа, яйца Зеркалодыма!- в сердцах воскликнул Орузоси.- Если бы не твой пулемет, я бы говорил с тобой иначе!
        Язасмеялся. Мне прям жгло под бровями- так мне хотелось подняться в пулеметное гнездо и взглянуть на проблему оттуда. Так, как на нее смотрел Фолрэш, так, как ее видел Катимаро. Язнал, что мне сразу станет легче и я найду решение. ИОрузоси знал об этом. Он специально злил меня, подталкивал к той лесенке, что вела на мой чердак. Но я чувствовал, что если я поддамся, если я сейчас поднимусь наверх, то я не смогу спуститься оттуда. Ястану не пулеметчиком, а пулеметом. Навсегда.
        Орузоси, услышав мой смех и поняв, что его провокация не удалась, досадливо махнул рукой.
        - Но ты ведь смотрел, как они съели Штуца,- заметила Анша.- Ведь ты смотрел на это именно для того, чтобы…
        - Да. Смотрел,- ответил я.- Мои предки бежали отсюда, чтобы жить по-другому. Аведь вельче могли взять с собой Чашу Небытия. Но они взяли ту, на которой написано « Может быть иначе ». Иесли мы сейчас используем Фолрэша по назначению, получится, что не может. Не может быть иначе. Мы остались такими же, как нрунитане. Да, они не люди, потому что те решения, которые они принимают,- это решения очень правильные, очень практичные, очень функциональные. Но не человеческие. Но если мы сейчас позволим Фолрэшу убить себя, то в чем же разница между нами? Между вельче и нрунитанами? Ни в чем. Значит, и мы с тобой не люди тоже, хотя мы с тобой появились на свет обычным путем, не как Маро и Фолрэш. Изначит, все было зря- их побег, наш побег, вся эта беготня по туннелям в темноте…
        Лицо Анши просияло.
        - Ты все-таки наконец это понял,- сказала она.- Есть вещи, которые просто нельзя делать.
        - Да.
        - Сейчас из-за двух влюбленных идиотов погибнут две цивилизации,- мрачно произнес Орузоси.
        - Даже если спастись можно, только съев его мясо и выпив его кровь,- продолжал я, подумав о живом огне, наполнявшем Фолрэша.- Идаже если он согласен на это, я не буду этого делать. Такое спасение хуже смерти.
        Фолрэш молчал и как-то странно смотрел на нас.
        - Так,- сказала Анша.- Акак вообще управлять этой штукой?
        Она указала рукой на колонну.
        - Может быть, есть способ…
        Кровь пилотов и навигаторов текла и в ней. Яулыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.
        - За все надо платить,- заметил Орузоси.- Авы хотите проскочить на халяву.
        - Есть цена, которую нельзя платить,- ответил я.- Аесть цена, которую платить не нужно.
        Анша не слушала нашу перепалку.
        - Давай для начала поставим Чаши в правильные, в их собственные места,- сказала она.
        Япередал ей Чашу Бытия, которую все еще держал в руках, и вытащил Чашу Небытия из гнезда. После чего разместил ее в соседнем. Она вошла гораздо легче, поскольку и была для него предназначена. Установка Чаши Бытия также прошла без сучка и задоринки.
        - Войди в свой транс,- сказала Анша.- Как ты это называешь- поднимись на чердак. Глянь, что там?
        Ятак и сделал. Теперь колонна казалась мне прозрачной, чуть светящейся. Было хорошо видно, что внутри она состоит из множества толстых и тонких трубочек, по которым движутся разноцветные жидкости. По правой стороне- черные и желтые. Направление общего потока шло вверх. По левой находились темно-красные и голубые, и тут жидкость текла вниз. Плотная оболочка колонны была пронизана отверстиями. Стой стороны, где находилась Чаша Бытия, отверстия располагались группами по три, образуя треугольники. С другой отверстия шли парно. Я, не сводя глаз с колонны, выдернул Чашу Бытия из гнезда. Сразу стало ощутимо понятно, почему нрунитане не смогли бы отключить силовое поле, даже если бы захотели. Левая сторона колонны тут же стала непрозрачной, глухой. Исчезли и отверстия. Мало того, что вельче забрали Чашу, позволявшую активировать консоль управления этой части колонны,- они утащили и все штекеры к этим входным отверстиям, то есть себя самих. Пилоты, избравшие свободу, не оставили в кратере ни одного штекера с тремя контактными штырями, которыми являлись бивни и хобот-пулемет. Я вернул Чашу Бытия на ее
место. Интерфейс управления генератором снова активировался полностью.
        - Ясмотрю, Авенс, ты уже разобрался?- спросила Анша.
        Она внимательно наблюдала за моими действиями.
        - Это несколько поспешный вывод,- ответил я.
        «Куда же,- думал я, разглядывая тройные отверстия.- Где же здесь кнопка отключения… Яне успею перепробовать их все…» Яневольно потер нос. «Не суй куда попало,- говаривал мой отчим.- Дырка может оказаться с зубами».
        - Не хотелось бы тебя отвлекать, но я чувствую отряд, который приближается к нам из-под земли,- закончила Анша.
        - Сколько у нас времени?- спросил я.
        - Они будут здесь минут через сорок,- ответила Анша.
        - Анша, а может быть, ты тоже посмотришь?- пробормотал я.
        Лохматая от перьев змея деловито подползла к колонне, приподнялась на хвосте. Анша склонила голову и тонкими, трепещущими движениями раздвоенного языка ощупала колонну. Анша безошибочно выбрала ту сторону, по которой текли вверх черно-желтые струи. Интересно, а как воспринимала эту картинку она? Язык Анши скользнул в одно из отверстий. Она замерла, покачиваясь в трансе. Когда я уже забеспокоился, не угодила ли Анша в какую-нибудь хитроумную ловушку или просто коснулась тех мест, которых не стоит касаться, она мгновенным, неуловимым взгляду движением выдернула язык наружу и повернулась ко мне.
        - Тебе надо вссставить сссвои бивни и носсс вот сссюда,- смешно шепелявя из-за раздвоенного языка, произнесла она.
        Анша легонько коснулась головой колонны в нужном месте - в этом облике у нее не было рук.
        - Там дальшшшше сссам сссмотри,- закончила она.
        - Спасибо, Анша,- с чувством ответил я.
        Яприблизился к колонне вплотную и глубоко вздохнул, собираясь с духом.
        Явонзил в колонну бивни и пулемет. Яощутил сопротивление и нажал так сильно, как мог. Колонна была в какой-то мере живой. За те века, что консолью управления не пользовались, регуляторные отверстия если не заросли совсем, то сильно спались. Япочувствовал, что проткнул кору колонны. В горло мне ударила невыносимо холодная жидкость. Яотпрянул, кашляя и задыхаясь.
        - Может быть, Фолрэш все-таки сделает то, что должен?- холодно осведомился Орузоси.
        Яотрицательно покачал головой, сплюнул на пол черную маслянистую жидкость.
        - Уменя есть и второй подход, и десятый,- сипло сказал я.- Ау него- не будет.
        Японял свою ошибку. Когда я стрелял, энергия поступала в бивни, проходила через мозг, меняясь, и вырывалась наружу из хобота. Яже попал в жилу с черной жидкостью, которая двигалась наоборот- снизу вверх. Пройдя по моему хоботу, она из-за моего неумения прошла не в бивни, а в горло. Яснова вонзился в колонну. На этот раз я был готов к тому, что произойдет. Когда жидкость заполнила хобот, я смог перенаправить ее в бивни, по которым она вернулась в свое русло. Язакрыл глаза, прислушался к своим ощущениям. Хобот одеревенел от убийственного холода. Бивни заломило, как ломит зубы от слишком холодной воды. Но вскоре я смог разобрать вкус этой жидкости, и он говорил мне… Да, путь, который был нам нужен, существовал. Их было даже два, но пересчитать все ступеньки второй лестницы мы не успели бы.
        - Фолрэш, по моей команде положи правую руку на Чашу Бытия,- сказал я.
        Фолрэш приблизился к колонне.
        - Давай!- крикнул я, мощно вдыхая.
        Поток энергии, поднимавшийся по жиле, прошел через меня. Фолрэш коснулся Чаши. Оранжевое пламя перетекло из его пальцев, заполнило пустующую трубку и стало подниматься по колонне. Оно взбиралось все выше. Первые его язычки коснулись моего хобота. Яощутил ласковое тепло. Вследующий миг я чуть не заорал от невыносимого жара. Но мне некуда было деваться. Пламя должно было пройти по жиле до самого верха. Тогда бы ее внутренние свойства изменились так, что силовое поле отключилось бы. Ятерпел и ждал. Мохнатое растрепанное пламя все рвалось вверх по жиле. Ясообразил, что…
        - Оттащите его!- крикнул я.- Хватит!
        Что-то загрохотало и звонко ударилось об пол.
        «Зеркало,- сообразил я.- Похоже, оно все-таки разбилось».
        Мы так и не смогли снять с Фолрэша Дымящееся Зеркало, хотя таскаться с ним было очень неудобно. Золотая цепь оказалась очень прочной и была хорошо запаяна.
        Гудение колонны стало громче. Яне видел, что происходит наверху. Если бы я задрал голову, контакт с жилой разорвался бы. Но я и так откуда-то знал, что пламя поднимается… проходит всю длину огромного мумифицированного хобота, меняя свою суть… и веером пустоты разлетается из носового отверстия. Генератор не перекачивал энергию вхолостую. По-прежнему транслировалась на спутник ложная картинка выжженной, пустой земли. Фильтр, делавший излучение нашей звезды безопасным для нрунитан, все еще работал. Я не смог бы их отключить, даже если бы захотел. К этому должны были приложить бивни три оператора, причем одновременно.
        Но силовое поле, накрывавшее кратер Небесного Огня десять веков подряд, исчезло.
        - Авенс!- услышал я крик Анши.- Авенс!
        Меня сильно дернули за плечо. Мои бивни вышли из тела колонны с гулким чавканьем. Они сменили свой цвет с красного на черный. «Обуглились»,- с ужасом подумал я и спустился со своего чердака, чтобы не видеть этого. Точнее сказать, выполз. Оказалось, что Орузоси куда-то исчез. Анша, оттащившая меня от колонны, уже сидела на полу и держала голову Фолрэша у себя на коленях. Он был бледен до черноты.
        - Холодно…- слабым голосом произнес Фолрэш.
        Взале было тепло, даже немного душно. Но я сбросил с себя плащ и укрыл Фолрэша.
        - Ты все-таки хотел умереть?- спросил я яростно.- Отдать весь свой огонь?
        - Авенс, ты, конечно, вельче… пилот… Ты так с ходу во всем этом разобрался… Но я боялся, что твой способ не сработает… Ядолжен был выполнить свое предназначение.
        Фолрэш улыбнулся:
        - Яжил только ради этого… Только ради этого и был создан…
        Глаза его начали светлеть, приобретая тот нежно-розовый оттенок, что свойственен глазам мертвых. Яобессиленно опустился на пол рядом с ним. Прислонился к колонне, вяло подумав о том, что Чаши надо бы из нее вынуть.
        - ОБелый, он сейчас умрет!- воскликнула Анша.- Фолрэш, не надо! Что ты любил?
        Она потрясла его:
        - Ты слышишь меня? Что тебе нравилось делать?
        - Водить флаер,- с трудом ответил Фолрэш.
        «Ну конечно,- подумал я.- Он ведь тоже вельче».
        - Яучаствовал в гонках, хотя меня потом наказали за это - я мог разбиться…
        - Ты будешь штурманом звездолета,- сказал я.- Самого лучшего зведолета во Вселенной, я тебе это обещаю, Фолрэш!
        Он слабо улыбнулся. Впроеме огромного рта, где находился вход в генератор, появился Катимаро.
        - Кстати о звездолетах,- сказал он.- Есть две новости, хорошая и плохая. Хорошая- это то, что…
        - Они уже здесь,- прошептал Фолрэш.
        - Да. Бомбардировщики с гуманитарной помощью. Они летят, как рой обозленных пчел.
        Оперативно они, подумал я без всякой радости. Явдруг осознал, что, пока мы тут метались по кратеру, как тараканы по раскаленной сковородке, тысячи людей ели и спали, не отходя от флаеров. Дежурные не сводили глаз с датчиков, замерявших интенсивность силового поля над кратером Небесного Огня. Механики в сотый раз делали профилактику двигателей, наверняка ругаясь на то, что полностью снаряженный ракетами флаер в нарушение правил так долго находится на земле.
        - Это хорошая новость,- заметила Анша.- Акакая плохая?
        - Тот отряд, который ты почуяла, только что поднялся на поверхность,- ответил Орузоси.- Они вышли из лифта тут неподалеку.
        Фолрэш снова улыбнулся мне.
        - Авенс, ты обижался, что мы не дали тебе подраться,- сказал он.- Вот твоя очередь и пришла.
        Яподнялся и, прихрамывая, вышел наружу. Подумал о том, что обожженные бивни могут больше и не вонзиться в брюхо Вечности. Пулемет мог и вовсе спечься. Взглянул на небо, которое над кратером Небесного Огня впервые за тысячу лет было голубым. На флаеры, клином, словно перелетные птицы, тянувшиеся с севера. На приближающийся отряд. Это были не тараканы и не ящеры, а люди.
        Иподнялся на чердак. Меня как будто кто ударил кулаком в лицо со всего размаху. Язажмурился, попятился и только тут понял, что эти огненные сверла, вонзившиеся в мою голову,- это мои поврежденные бивни и хобот. Яустроился в гнезде пулеметчика и воткнул бивни в серую, поблескивающую пустоту, что окружала меня. Сразу стало легче. Кровь Вечности наполнила мои бивни, успокоила боль и залечила раны. Я ощутил необычайную ясность сознания. Фигурки, словно вырезанные из серых лохмотьев, уже спешили ко мне.
        Ствол пулемета крутанулся.
        Эпилог
        - Авенс, это свои!- отчаянно закричал кто-то.- Это Кервин! Прекрати!
        Яот удивления прекратил, отряхнул кровь с кончиков бивней. Обнаружил себя по колено в беловато-розовой каше и несколько озадачился. Ноги подрагивали от приятной усталости. Бедро почти не болело.
        Яувидел флаеры. Они суетливо кружились над предгорьями, словно опасаясь спускаться в глубину огромной воронки. Слышался гул отдаленных взрывов. Черный дым медленно полз вниз по склону, приближаясь к нам. Шагах в двадцати от меня находился флаер. Из-за его стальных опор на меня со страхом смотрели люди в серо-зеленой форме госбезопасности. Впервый момент я не узнал Кервина- он сильно похудел. Ядохромал до него.
        - Слезы Белого, я уж боялся, что никогда тебя не увижу,- сказал я и крепко обнял его.
        - Ая ведь от тех увальней ушел тогда,- смеясь и плача, ответил Кервин.- От шиварео в горах ушел, через хребет перебрался. Чуть не сдох там, на перевале, а вот они подобрали меня…
        Он махнул рукой на людей, укрывавшихся за флаером. Напряжение заметно спало. От группы отделился офицер и направился к нам.
        - Уговорил, чтобы с собой взяли, когда за вами полетят,- продолжал тем временем Кервин.
        Он посмотрел на меня с робкой надеждой и страхом. Инаконец заставил себя произнести это:
        - Остался кто-нибудь еще из «наших», Авенс?
        Якивнул и обернулся. Яхотел указать на генератор, где прятались остальные. Но они уже бежали к нам, по большой дуге обходя большую розовую лужу, из которой торчали какие-то белесые осколки. Орузоси и Анша тащили Фолрэша под руки. Я уставился на лужу. Когда я вышел, ее здесь не было, это я точно помнил.
        Здесь был отряд нрунитан, посланный уничтожить святотатцев, осквернивших генератор.
        - Кто здесь старший?- спросил офицер.
        Орузоси представился.
        - В генераторе еще кто-нибудь остался? Раненые, может быть? Помощь нужна?
        - Нет. Можно уходить,- ответил Орузоси.
        Вэтот момент земля под ногами у нас ощутимо дрогнула. Яот неожиданности чуть не упал.
        - Это началось сразу, как ты вышел,- сказала Анша, заботливо беря меня под руку.- Мы думали, что это тоже ты.
        - Нет, это не я,- глупо пробормотал я в ответ.
        Земля снова подпрыгнула у нас под ногами. Раздался отчетливый гул. Яувидел, как спица огромного хобота покачнулась. Затрещали веера ноосферных радаров. Меня буквально дотащили до флаера- нога совсем отказывалась слушаться. Мы захлопнули люки и взлетели. Япопросился сесть у экрана внешнего обзора. Мне хотелось хоть раз увидеть не картинку, что все еще транслировал генератор, а взглянуть на кратер Небесного Огня сверху. Узнать, каким он был на самом деле и каким ему недолго предстояло оставаться: бесконечные поля картошки, капусты, свеклы, деревни рабов и башенки лифтов, ведущих вниз, прочь от опасного солнечного света.
        Мы не успели толком набрать высоту, как флаер вдруг резко качнуло. Кервин вцепился в поручень кресла. Анша не удержалась и упала на меня. Круглое здание генератора покатилось, словно мячик. Хобот ударился о землю и разлетелся на несколько кусков. Более гибкие радары продержались дольше. Они казались крылышками у круглой мухи. Но вот и они брызнули в разные стороны россыпью осколков. Генератор взорвался. Черное и красное рванулось к небесам. «Чаши»,- с сожалением подумал я. Разумеется, Анша и Орузоси забыли их взять с собой. Никто и никогда больше не заглянет в Чашу Небытия и не изопьет из нее. Изначит, я никогда не встречу подобных мне. Красных Бивней. Стех пор и вот уже двадцать лет я несу груз этого одиночества, и он не становится легче.
        - Что за…- пробормотал Орузоси.
        - Снижайся! Уходи к горам! Аварийная посадка!- кричали вокруг на разные голоса.- Ввоздухе нас снимут сразу! Кгорам! Держи горизонт!
        Пилот удирал во все лопатки. Турбины флаера выли, как ветер в степи зимой. По земле поползла жирная черная змея. Я понял, что это трещина, только когда края ее разошлись, обнажив ярусы подземелья. Флаер, подрагивая, как загнанный мерге, пал на утес в предгорьях.
        - Слоны!- с благоговением и восторгом прошептала Анша.- Авенс, смотри! Это слоны!
        Но я уже и сам увидел.
        - Глуши двигатель,- сказал пилоту офицер.
        Он оставался необыкновенно спокойным, словно призрачные, сверкающие слоны, вылетевшие из трещины в земле,- самое обычное дело. Слонов было трое. Они словно были сделаны из жидкого разноцветного стекла. Звено флаеров, не успевших сманеврировать, врезалось в бок самого большого из них. Флаеры превратились в три яркие короткие вспышки. Слон яростно потряс ушами.
        - Глуши,- повторил офицер чуть громче.- Они видят только энергетические контуры.
        Пилот выполнил команду- и вовремя. Слоны развернулись спиной друг к другу. Если бы они были материальны, тень от них накрыла бы почти весь кратер. Вытянув хоботы, они дунули на предгорья. Те флаеры, что все еще находились в воздухе, разлетелись в стороны, кружась, как осенние листья. Один из них врезался в горы рядом с нами и взорвался.
        Один из слонов задрал хобот и затрубил. Уши его развернулись полностью, как два огромных паруса. Слоны начали подниматься в небо. Последний из них задержался. Он медленно и величаво повернулся вокруг своей оси. Создавалось впечатление, что он что-то ищет, скользя взглядом по земле. И когда его прозрачные глаза остановились на нашем флаере, я уже знал, кого он ищет. Если бы я сейчас поднялся на чердак, он увидел бы меня- и растоптал бы флаер. Но я устоял перед искушением глянуть, каков он на самом деле. Разочарованный слон отвернулся и последовал за товарищами. Он взмыл в небо рывком, словно ракета.
        Однако во снах я иногда вижу, как наши взгляды встречаются. Слон находит меня. Он устремляется ко мне, прижав уши к бокам, чтобы уменьшить парусность. Но я всегда успеваю проснуться раньше, чем слон успевает долететь до нашего флаера.
        - Что это было?- спросила Анша.
        - Эллориты,- ответил офицер и усмехнулся.
        Теперь, когда он снял фуражку, оказалось, что он пепельный блондин. На вид ему можно было дать и сорок лет, и шестьдесят.
        - Если у нрунитан были эллориты, зачем они бежали…- пробормотал Фолрэш.
        Лицо его по цвету все еще мало отличалось от волос офицера, но по крайней мере черные круги под глазами исчезли.
        Офицер усмехнулся, небрежным жестом закинул ногу на ногу. Расстегнул тугой воротничок мундира. Яувидел татуировку у него на шее- острый конец лепестка пламени или цветка.
        - Есть вещи, которых не делали даже эллориты,- сказал офицер.- Если они хотели оставаться в кругу своих братьев как равные.
        Пилот убедился, что опасность миновала, поднял флаер в воздух и повел его вверх, к пикам гор.
        - Меня зовут Анша Таринди,- со своей всегдашней прямолинейностью сказала моя боевая подруга, с интересом глядя на офицера.- Уменя нет воинского звания, но все равно хотелось бы узнать ваше…
        Он чуть улыбнулся и ответил:
        - Фосерри Дэззуо, капитан, департамент контрразведки Орионского Альянса.
        Он покосился на меня, и я понял- он знает, кого перед уходом искал последний нрунитанский эллорит. Мы летели молча, слишком уставшие, чтобы радоваться спасению. Когда Анша отлучилась на минутку, Фосерри негромко сказал мне:
        - Ты занимался любовью и знаешь, что сам по себе инструмент, которым ты владеешь,- ничто. Нужно еще научиться обращаться с ним.
        Яосторожно кивнул.
        - Ты вел себя очень глупо,- сказал Фосерри.
        Его зеленые глаза мерцали, как Ану и Баазе над кратером Небесного Огня.
        - Ты не лишился своих бивней и хобота по чистой случайности,- продолжал он.- Дуракам везет. Аесли бы ты их сломал, то тебя уже ничто не спасло бы.
        - Даже вы?
        - Даже я,- усмехаясь, сказал он.
        Ямолчал и ждал. Если бы наш диалог писал сценарист из той кинокомпании, где работала мама, сейчас Дэззуо обязательно произнес бы: «Нам нужны такие парни, как ты. Почему бы тебе не стать одним из нас?» Но Дэззуо молчал, смотрел на обзорный экран, где проносились страшные голые пики гор, окружавших кратер Небесного Огня.
        Втот день он больше ничего не сказал мне.
        Вгосударственном сетевом вестнике с мужественной прямотой написали, что « контакт двух братских цивилизаций произошел внезапно, но без осложнений». Дымящееся Зеркало, которое наконец сняли с Фолрэша,- единственный уцелевший артефакт бесчеловечной цивилизации нрунитан. Теперь Зеркало находится в Раазвиме, в Национальном музее Пэллан. Втом зале, где раньше находился поддельный осколок астероида. Больше ничего спасти не удалось. После ухода Великих Слонов верхний пласт почвы в кратере просел и погреб под собой подземелья и несчастных рабов, так никогда и не увидевших солнца. Раскопки ведутся. Но похоже, что пожар, занявшийся от разрушенного Генератора, уничтожил весь культурный слой.
        Остается добавить еще вот что. Татуировку - конечно, это были буквы не «ш», «в» и «р» на языке варивикков, а «ИВД» на вельчеди, « Истинный Воин Двуликой » - Анша сводить не стала. Печать богини находилась не в таком месте, чтобы бросаться в глаза. Но я все еще часто ее вижу. Мой звездолет- не самый лучший во Вселенной, но «в десятке». АФолрэш Дезайе- его бессменный штурман.
        Примечания
        1
        Перевод Игоря Минакова.