Погода, Утро (стихи) Александр Гейман
        #
        Гейман Александр
        Погода, Утро (стихи)
        Александр Гейман
        П О Г О Д А. У Т Р О
        МАМЕ и ТАНЕ

* * *
        У подъезда пятиэтажки,
        Где с пригоршней розовых саж
        Ходит ветер играть в пятнашки
        И бежит на шестой этаж,
        Происходят странные вещи:
        В белых дымках глаза и тень
        Ночь укрыла, что в этот вечер
        На свиданьи она и день,
        У стекла - золотые ахи,
        У деревьев - хороший смех,
        Утра нет, а цветами пахнет,
        Голубыми, счастливей всех.
        На прозрачных ресницах, в высях,
        Там, где ветра этаж шестой,
        Не дошел и остался, высох,
        Звездный капающий слепой.
        Дом ещё улететь качнулся,
        Люди видят небо и птиц,
        У людей красивые чувства
        И прекрасная правда лиц.

11.05.1981

* * *
        Надену шлепанцы, с полпачкой папирос
        Часок возьму и пошатаюсь вдоль по улице.
        Уйму-ка сердце, городом порос,
        Пусть вечер сам проталкивает пульсы.
        Там, как под росами, под птичьим языком,
        То - ощутима, то - неощутима,
        Весенне важничает, - нет, не звукоем,
        А певчая какая паутина.
        Там - посмотри - с размерностью рассад,
        Глазей и тронь хоть голыми руками,
        Стрекозы в ветках ивовых растят
        Пока вполголоса зеленое дыханье.
        И дрожь листов, а дом близ разжевал
        Теней серебряным, подробным переплеском,
        Что вот, мол, на зиму где брали кружева
        Светить луне, стекая с занавесок.
        То россыпи таких пахучих стрел,
        Что будто даже не черемух и сирени,
        А, видно, август, август прилетел
        Из августейших воздухов с вареньем.
        То мошки - в пляс, то в небо - тополя,
        То с верою прожорливой, святою
        В траву зеленую пускается земля,
        Захватывает дух над высотою.
        А в небе пар невиданных чудовищ,
        Луны и звезд неслыханная кладь,
        На их горбах. Вечерний Мед Медович
        Повсюду в воздухе и отпустил молчать...

23.05.81

* * *
        Ее чуть приоткрытый рот,
        Певучий полуооборот,
        Смотри, - на белый свет одна,
        Шагнула и цветет.
        Ее смятенье и глаза,
        Зрачков и воздуха гроза
        И пред грозой голубизна,
        И линий переход.
        Как в шепотах звездосложенья
        Туман окутывает сад,
        Над нею - дымка и круженье
        Ухаживает аромат.
        Еще пугаются шаги,
        К груди прижаты кулачки,
        И только тень и уголки
        В касаньи сквозняков.
        Но чуть в разлете - локотки,
        И придыхают лепестки,
        И засквозили лепетки,
        И море лепетков.
        Обмолвней звездного на влаге,
        Кромешнее порывов вьюг,
        У кромки мира в полушаге
        И откровенье, и испуг.
        Еще, стесняясь, медлит кисть,
        Еще быть день остерегись,
        Ударить молния не смей
        И гром её минуй.
        В ней мир дыханье затаил,
        Над ней тревоги утолил,
        И в мире цвесть поверил ей
        На шаг и поцелуй.

30.04.82

* * *
        Белый январь и желтый март,
        Как сохнущий фыркающий кот,
        Из кожи в кожу впадает год,
        Сто настроений берет на зуб.
        Алый скворечного звона май,
        Пахнет водой,
        как и июнь,
        Лужа, где лопнули пузыри,
        И вот уже плещутся небеса.
        На травной слюне - это июль,
        Скрип кузнецов и глаза стрекозы.
        Красный коричневый хриплый октябрь,
        Простудился, глотая дождь,
        Звезды в клякс фиолет декабрь,
        Черный апрель, где жирный крик
        Почвы, солнечных веток: дай!
        И пар и копоть с органных горл,
        Тучами схваченный аккорд,
        Дымчатый мажущийся ноябрь.
        Из неба в небо влетает год,
        В погодах ночует и днюет год,
        Как кожи носит, - и вот, когда,
        Как журавли в просторе, - звук,
        Влаг губами окликнут цвет,
        Ставь паруса, - и снасть, и высь
        Настороже - шагни и мчись,
        Самая гулкая синь сентябрь.

5.02.81

* * *
        На лучах иного солнца, далеко,
        Голубой мерцающий цветок.
        Ему утром чашу лепестков
        Моют воды и туманов молоко.
        И капель из чаши у цветка,
        И круги по чаше озерка.
        И тогда мне дышится легко.
        А ещё за мириады звезд,
        Завиваемых в космический Мальштром,
        Забывается и успокоен шторм,
        И не бьется о высотный мост,
        Что вознес пролеты к облакам,
        И помчался вдаль за океан.
        Льется высь, и свежесть солона,
        Пьется радость птицами взахлеб.
        И с многоэтажный небоскреб
        Вырастает новая волна.
        И ужасна вздыбленная зыбь,
        Виснут тучи, каменнее глыб,
        И орет в раскинутый шатром,
        В воздуха свинцового Мальштром,
        Словно в раковину с пеною у губ,
        Словно тесны дно и берега,
        Темных вод беспамятная глубь,
        Бешеный творится ураган.
        Только мост, как парусный корабль,
        Рассекает молнии и хлябь.
        И тогда мне тягостно невмочь.
        Грозную вдыхаю чью-то мощь,
        А где космос, звездами космат,
        Дышит в озеро, и шепоты, и ночь,
        У цветка тревожен аромат,
        И мерцание, печальное, как дождь.
        июль-август 1981

* * *
        НАД КРЫШАМИ ГОРОДА СТОЯТ СВЕТЛЫЕ ЗВЕЗДЫ
        Под звездами, меж марли раскрытых окон, гуляет по городу ещё невидимое, неслышное воздухоплавание корабликов тополиного пуха, на улицах пахнет сиренью и на цыпочках ходит ветер, поют уже птицы, скоро будут золотые брызги высоко на стеклах и далеко побегут тени, взойдет солнце, а навстречу ему, с запада, сверкают молнии и катит на город синяя туча.
        Уже зашаркала по асфальту метла, уже дневные бабочки в воздухе, и смотрят в небо первые прохожие на остановках, и подбегает к ним первый троллейбус,
        - и золотые брызги на стеклах, и далеко бегут тени, - и становится жарко, и прохладно в подъездах, и только высыпать из домов всей миллионной толпе народа, зашуметь во все стороны разноцветным машинам, открыться булочным и кафе, - и совсем будет в городе утро.
        А меж тем и туча уже заслоняет небо над городом, подула ветром, гремит громом, брызжет молнией, и ещё одной, и еще, - и вот, прямо из седьмых снов, город от набережной до окраин попадает под небывалый дождь.
        Тут хозяйки бросают кастрюли и кидаются закрывать окна. Что творится на улицах! В пять минут намок и прибит к земле пуховый платок тополей, нет сухого листа и на самых больших деревьях, мокры все камни, все цветные японские зонтики, по колено ручьи на асфальтах, а дождь все прибывает. Как будто, если не вся, то уж никак не меньше, чем пол-Атлантики, собралось в тучи и пришло, и хлещет на город, - то идет, покачиваясь на ходу, как слон с хоботом воды, то воробушком прыгает по подоконнику, то как будто выхлопывают огромный водяной половик и с водой оттуда сыплют громы и молнии. Визгу, смеху на улицах, над лужами стоит пар, и, как яркие медузы, плывут в нем промокшие зонтики, и ныряют в него машины летучими рыбами, и шумят водосточные трубы на стенах, и весь город захлестнут непредсказуемой влагой в узоре и ажуре мимолетности, и пьет дождь, и не может весь выпить земля.
        И кончается дождь. В вымытом городе всюду блестит солнце, лужи, мокрые листья, стекла, - все печатлеет солнце, а с витрин, когда мимо по колеса в воде пробегает троллейбус, срываются одна за другой какие-то золотые стрекозы или бабочки, - большие, огромные, какие, как говорят, водились на Земле когда-то в незапамятной древности. Тогда они летали над душным морем палеозойских болот и гигантскими папоротниками, а сейчас все уносятся в синеву: там солнце, там радуги, там ночью смотрит на город такая бездна звезд, что поди угадай, сколько там есть океанов, какое перед грозой бывает небо и кто, под лучами какой из них, бежит, спасаясь от налетевшего ливня:
        - Мамочки! Какой дождь...

1982, 1.09.85

* * *
        В август месяц встанем с рассветом,
        Лужи рыжи и голубы,
        И ко дню без дождя приметы,
        Взяв лукошки, пойдем по грибы.
        Лес из дали взойдет, как терем,
        И сквозь дремы, туманы, плеск,
        Мы тропе повести поверим,
        И тропа нас проводит в лес.
        Будет птичий уже натинькан,
        Привет свежести и заре,
        Заря тонкие паутинки
        Выдаст каждую в серебре.
        Нас окружат взрослые сосны,
        Вверху космами соединясь,
        Отовсюду из капель росных
        На нас глянет множество нас.
        Мы затем перейдем болото,
        Топь утопит наши следы.
        Будет боязно отчего-то
        От коряги из-под воды.
        Разойдемся - и над грибами
        Мы раздвинем мох и траву.
        В глубь далеко, от нас, над нами
        Будет таять в бору "ау".
        Будет воздух - синичник бликов
        Муравьинкой на вкус сластить,
        Пахнуть будет землей земляника
        И черника губы чернить.
        Будет белка шагов пугаться
        И в верхушек скрываться скрип.
        Мы забудем перекликаться,
        Кто нашел самый белый гриб.
        Над просветом гудящей чащи
        Пройдет облако в синеве.
        От небес, высоко ходящих,
        Лес укроет нас, как в траве.
        А под вечер, все снова вместе
        Мы все сложим в один котел
        И подвесить три жерди скрестим,
        И внизу разведем костер.
        Звон комариков и истома,
        Угольки, как зверей зрачки,
        И покойно, почти как дома,
        Только сыро, и плеск с реки.
        А затем тихим соснам в ветви
        Ляжет солнце, как белый груздь.
        Мы вздохнем о когда-нибудь смерти,
        И почувствуем легкую грусть.

22.09.81

* * *
        Из сини распростанной,
        Из осени гулкой, гулкой,
        За угол свернув, о простыни
        Ветер ломает скулы.
        Крылатое время года!
        Под голубым предсоньем
        Так тихо земля пустеет,
        Нет сладостней, нет ясней!
        Ветер все убавляет
        Листов золотую пену,
        И мерзнут ночами ветви,
        Уже их укроет снег.
        Клика-то днями, клика
        По поднебесью носит,
        Дышит все ближе север,
        И крылья торопит стай.
        И холодеет сердце
        В хмельной золотой печали,
        И празднику дней отцветших
        Уже говорит: прощай.
        Из сини распростанной,
        Из осени гулкой, гулкой,
        За угол свернув, о простыни,
        Ветер ломает скулы.
        Там, где рыжее рыси,
        Прыгает вниз откос,
        Там, где зашелся высью
        До восходящих звезд
        Купол, и там, где полит
        Алым небес калкан,
        Лес, и далеко поле,
        А впереди полка,
        В солнце по грудь обронен,
        Каленом рубясь ветру,
        Вздыблен на обороне
        Разветвленное Ярый Тур.
        июль 81 - 4.10.84

* * *
        ПОГОДА УТРО
        Где заставы тумана, как серая пакля,
        Врассыпную и в росы кидаются капли.
        Это, это - седины джинна веселого,
        Исполнив желания, тает взвесь олова.
        Это роясь в присненном, декабрьском, далеком,
        Солнце вьюги сжигает, взбегая вдоль окон.
        Это в космах зеленых и с синею плешью,
        Певчей трелью, и смехом, и звоном увешан,
        Куролеший с рассвета, над зимним насмешлив,
        Заплутавший по городу шляется веший.
        И рассолнце цедя во две трещинки плошек,
        Тигр - о, рыжий! - трезвеет, что он - всего кошка.
        И повсюду украдки цветов и утайки
        Проступают, как солнца снежинки у Таньки.
        И серебряным хлопая пологом ткани,
        Воздух гроз на подходе из долгих скитаний.
        И тогда у окна потянуться до хруста,
        Спохватиться: весна на дворе праздноуста,
        Губы в губы, и все, как в любви признаются,
        Жить, ожить, вновь родиться - проснуться.

12.05.82