Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Выставной Владислав : " Запредельность " - читать онлайн

Сохранить .
Запредельность Владислав Валерьевич Выставной
        # Главный герой - Алексей Стрельцов по прозвищу Лекс, участник запрещенного официальной наукой эксперимента. Он форс - образцово «среднестатистический» человек, тем не менее, обученный выходить далеко за пределы привычных человеческих возможностей.
        В глубокой тайне готовится экспедиция, участником которой становится и Лекс.
        Давний вопрос, волнующий человечество: почему мы до сих пор так и не обнаружили иные цивилизации? Ученые, наконец, нашли ответ на этот вопрос - и ответ этот, увы, не радует.
        Срочно требуется узнать - что именно погубило могучих предшественников землян.
        Лекс не знает еще, что его долгая подготовка - часть тщательно готовившегося эксперимента. Что его основная задача - отправиться в глубины «черной дыры», в
«точку сингулярности», где время навсегда застыло в момент гибели таинственной цивилизации.
        Владислав Выставной
        Запредельность
        Высшее счастье человека - всегда на краю его сил
        И. Ефремов
        Пролог
        Все было совсем не так.
        Никто и представить себе не мог, что будущее человечества сложится столь удачно. Мрачным прогнозам пессимистов не суждено было сбыться, авторам тоскливых апокалипсических сценариев оставалось лишь развести руками.
        Расслоение общества так и стало причиной тирании в планетарном масштабе. Проученное тяжкими кризисами человечество нашло компромисс между нищетой и богатством. С развитием технологии и новых экономических взглядов, проблема бедности сама собой сошла «на нет».
        Беспочвенными оказались страхи перед бунтом машин, и люди не стали жертвами саморазвивающихся электронных вирусов. Напротив, умные машины, в своем развитии шагнувшие за пределы узкого термина «электроника», помогли решить проблемы, с которыми сами люди не справились бы и за тысячи лет.
        Вопреки опасениям, достижения генной инженерии не привели к массовым жертвам и не превратили людей в монстров. Они сделали то, что и должны были: накормили человечество и подарили людям длинную, здоровую и полноценную жизнь.
        Несмотря на бурное развитие промышленности, людям так и не ловелось исчерпать недра, уничтожить леса, окончательно загрязнить океаны, растопить полярные льды, полностью разрушить озоновый слой. Природа оказалась сильнее, а человечество - осмотрительнее.
        Не было той самой страшной - последней и сокрушительной войны, грозившей обратить цивилизацию в пыль, покрыть Землю радиоактивным пеплом.
        Ничего этого не было.
        А было вот что.
        К началу XXIII века мы освоили Солнечную систему. Ряд прорывных открытий квантовой физики помог победить пространство, и люди достигли звезд. Нам стало казаться, что Галактика - уютный и удобный дом, словно созданный для радостной, наполненной смыслом жизни, для творчества и созидательного труда.
        Но, в то же время, никто не праздновал победу разума над невежеством и злобой. Не было эйфории, головокружения от достигнутых высот, восторгов и победных фанфар. Никто больше не задумывался над тем, каких смертельных ловушек удалось избежать человечеству на пути к процветанию.
        Новые люди воспринимали свое счастье как должное. Мы были готовы шагать дальше, не оглядываясь в мрачное прошлое, осваивая новые знания и удивительные миры - словно не было в нашей истории ненависти, боли и страха перед будущим.
        Нас манило стремление к совершенству. Смеясь, мы приближались к новой эре - эре всеобщего, не знающего пределов благополучия. Мы хотели заполнить мир всепобеждающей жизнью, радостью, смехом и безграничным счастьем…
        Наши цели казались нам абсолютным идеалом, тем, ради чего и создан человек.
        Мы хотели построить рай на Земле.
        Отрезвление пришло внезапно.
        Вместе с ним вернулся давно забытый страх.
        Часть первая
        У предела

1
        - Готов?
        Дыхание неровно, сухость во рту, в ногах - предательская вялость. Давящий, больнично-белый потолок - и страх.
        Неизжитый страх перед белой дверью, за которой поджидает пугающая неизвестность.
        Алексей поднес к лицу ладонь. Онемевшие пальцы дрожали, на запястье дергалась мышца.
        - Подождите… Не уверен…
        - Тестеры, пауза! Алексей, поясни! Что значит - не уверен?
        - Волнуюсь…
        - Так… Что-то ты не вовремя решил волноваться… Про инспекцию не забыл? Ты же не хочешь зарубить проект?
        - Нет. Потому и волнуюсь. Может принять чего-нибудь успокаивающего?
        - Ты что - с луны свалился?! Забыл, что никакой химии?..
        - Простите…
        - Ладно, пауза. Сошлюсь на технические причины… Пяти минут хватит?
        - Хватит…
        Алексей закрыл глаза, сжал кулаки. С чего он взял, что этих пяти минут хватит?! Он же не спец, ему не дано с легкостью управлять эмоциями. Он простой среднестатистический парень, все достоинства которого и заключаются в этой самой среднестатистичности…
        Стоп. Не надо самоуничижения. Он уже не тот хилый новичок, что пришел в программу год назад. Он - форс, избранный, выдвинутый наукой на передовую, на самую границу познания, туда, где до него никто и никогда не был, и именно его глазами ученые тешат свое любопытство, заглядывая в бездну непознанного.
        Он уже не раз перешагивал через край, и сделает это снова.
        Надо только четко придерживаться алгоритма. Войти в резонанс и держать тон. Самое главное - не сорваться, не запаниковать.
        В этом-то и проблема…
        Глубокий вдох, концентрация. Доведенный до автоматизма алгоритм растормаживающего кода…
        Шаг сделан. Главное - не оглядываться.
        Подготовленные тренировками участки мозга принимают волевой сигнал, снимают мощные природные барьеры.
        Алгоритм переводит организм на новый уровень, резонируя с каждым нервным окончанием, с каждой клеткой. Еще пара секунд - и новые параметры зафиксируются на стабилизирующей частоте…
        Есть тон!
        - Готов, - с ледяным спокойствием произнес Алексей.
        И открыл глаза.
        - Ага, вижу! - даже через наклейки коннектора чувствуется, как волнуются операторы, как бьются вразнобой их сердца.
        Это значит, уровень действительно достигнут, и чувства серьезно обострились. Главное - не дать нахлынувшей информации захлестнуть разум. Но это - самое простое упражнение…
        - Стабилизация есть, пошла синусоида. Тестеры!
        - Тестеры активны. Стенд принимает.
        - Удачи, Лекс! Пошел!
        Бесшумно провалилась мутно-белая дверь. Алексей шагнул в темноту.
        Первый же шаг принес спокойствие и уверенность. Изменился он сам - и все вокруг обрело новые черты - словно проявилась старинная фотография.
        Стенд пройден десятки раз. Он не просто знаком - это что-то вроде любимой игрушки.
        Сначала тест органов чувств.
        Небольшое усилие - и он вполне сносно видит в темноте. Дорожка-лабиринт над бассейном плывет, меняя очертания - но это не проблема для зрячего.
        Первое препятствие преодолевается без особых проблем.
        Странное ощущение в висках - активизировались тестеры слуха. Инфразвук, ультразвук указывают расположение контрольных панелей. Просто подойти и коснуться. Первая, вторая, третья…
        Есть.
        Череда странных, необъяснимых образов - включилось обоняние. Образ конкретизировался, невольно заставив улыбнуться: тестеры использовали что-то, принадлежащее Инге, симпатичной лаборантке из отдела физиологии. Повертел головой, уловил направление. Несколько шагов - и вот она, панель, за которой прячется стерильная салфетка, побывавшая в руках Инги.
        Тест на осязание: рука опущена в бокс, ладонь коснулась плоской стеклянной пластины. За ней спрятана объемная надпись. Какой-то квест… Ага, «подойти ко второй двери, набрать код «235».
        Все, элементарные задания закончены. Теперь - жди неожиданностей.
        Тяжелая дверь за спиной задвинулась.
        И пол под ногами вспыхнул.
        Каждый раз - одно и то же, только в разных комбинациях. Высокая температура и пламя - упражнение для кожи. Взрывное потоотделение и понижение температуры тела с одновременной эвакуацией. Куда? Вот - колодец! Определение расстояния - задача для глазомера. Восемьдесят метров до поверхности воды. Еще усилие - и вот ощущение дна. Глубина вполне сносная…
        Пламя не дает времени на раздумье. В конце-концов - не станут же экспериментаторы сознательно гробить его на глазах инспекции?
        Долгий полет вниз - тест на координацию и сопротивление удару. Соверши такой прыжок еще год назад - он был бы обречен. Но сейчас летел даже с удовольствием, ощущая, как потоки воздуха охлаждают обожженное тело. Мгновенное восстановление температуры, особая группировка тела, концентрация - и вот он медленно продирается сквозь поверхностное натяжение, рвет воду, как невероятно прочную ткань.
        Используя инерцию нырка, и помогая себе размеренными гребками - продолжать погружаться. Нет смысла осматриваться под водой: колодец напрямую ведет к тесту на компрессию и задержку дыхания. Он в состоянии высидеть под водой с полчаса. Но вряд ли проверяющих заставят ждать так долго. Скорее всего, выбран активный вариант.
        Так и есть: на глубине тридцати метров колодец изгибается, превращаясь в туннель. Метров двадцать горизонтального плавания - тест на сопряженность со средой. Алексей плывет максимально эффективно - и там, в операторском зале, это прекрасно отражается на мониторах. Ни одного лишнего, неловкого движения - тело плавно изгибается, чувствуя мельчайшие завихрения, даже кожа немного подыгрывает, наподобие дельфиньей…
        Выбрался на плоский каменный бортик. Восстановил дыхание. Проконтролировал тон. Тон идеально ровный, даже удивительно. Только не стоит задерживать на этом внимание - чревато сорваться в панику.
        Огляделся. Вот оно, самое неприятное - чугунная дверь, тест на силу. Каждый раз, поднимая ее, невозможно поверить, что способен на подобное. Главное - не отвлекаться, держать тон…
        Ухватился за ручку, принял безопасную позу. И принялся очень медленно, как домкрат, тянуть проклятую дверь кверху. полтонны «чугуна» уползали в потолок, и Алексей стоял теперь под этим жутковатым прессом. Главное помнить: операторы не дадут ей рухнуть, раздавив ценный лабораторный материал.
        Дверь с грохотом опустилась, отгородив его от бассейна. И тут же пол едва не ушел из-под ног.
        Тест на скорость. Ноги сами сорвались в чудовищный бег, а прямо за спиной крупными паззлами рассыпалсь дорожка, проваливаясь в темную бездну, наступая на пятки неприятной пустотой.
        Быстрее, еще быстрее. Впереди светлая дверь: последний тест.
        Тест-сюрприз. Никогда не знаешь, что за этой сияющей дверью…
        Он вывалился в песок, задыхаясь от дикого бега. Наверное, побит очередной мировой рекорд. Который, конечно же, не засчитают. Ведь рекорды действительны лишь для нормальный людей. Не для форсов…
        Однако, расслабляться рано.
        Пока восстанавливалось дыхание, огляделся. Еще не успел сориентироваться, как услышал за спиной дуновение воздуха - и машинально рванул в сторону. Что-то большое, массивное, теплое чиркнуло по телу, и перед глазами взметнулся песок.
        Его сбила с ног и покатилась кубарем, удивленно мявкнув, огромная дикая кошка.
        Лев?! Алексей крутнулся на месте, ощутив изумление и восторг одновременно.
        Львов было пятеро. Точнее - крупных, поджарых и явно голодных львиц. Впрочем, имелся и лев: он флегматично лежал позади. Вполне себе полноценный прайд.
        Насладиться красотой животных он не успел. Львицы, раззадоренные первой неудачей, кинулись на него разом.
        Комплексный тест - преодоление стресса, адаптация к неожиданной ситуации.
        Здесь всегда есть подвох. И Алексей мгновенно уловил, в чем он.
        Причинять вред животным нельзя. Они не виноваты в том, что стали невольными участниками показательного эксперимента.
        А доктор, видимо, решил впечатлить комиссию…
        Сбитый мощным ударом лапы, Алексей отлетел назад. Удачно: когти не успели вонзиться в плоть - успел отдернуть руку.
        Однако не переоценил ли док его силы?!
        Наверное, спасло то, что человек для львов - слишком мелкая добыча. Львицы больше мешали друг дружке, чем вели организованную атаку. Этим Алексей и воспользовался.
        Обостренная реакция и скорость позволяли поиграть со львицами в кошки-мышки. Ожидание прыжка - отскок и удар плечом в теплый песочный бок. Цель - не причинить боль, а свалить на песок, ошеломить зверя. Нельзя забывать про главное оружие львов - когти. Если такой кошке удастся обхватить его передними лапами, когтями задних она мгновенно выпустит ему кишки, никакая реакция не поможет.
        Минуты через полторы ошеломленные львицы отступили: они выглядели усталыми и разочарованными. Наблюдавший все это со стороны лев с ленивой мудростью смотрел на непокорную жертву - будто с самого начала знал от тщетности желаний полакомиться его плотью.
        Однако последний тест отнюдь не в избиении хищников. С этой арены нужно как-то выбраться.
        Помещение действительно напоминало арену - круглое, с песчаным дном, стенами из гладкого пластика, с круглой дырой в потолке. Похоже, это и есть единственный выход.
        Однако…
        Не может быть, чтобы операторы допустили возможность того, что он не выберется отсюда. Значит, через эту дыру вылезти можно…
        За спиной жалобно взрыкивали львы. Алексей мельком оглянулся. Не хватало только, чтобы напали со спины. Он, конечно, почувствует, но все равно, неприятно. Как еда животных он больше не интересовал: львицы сгрудились вокруг царственного самца, тяжело дыша, словно ища у него сочувствия. Лев же со сдержанным интересом наблюдал за Алексеем.

…Подошел к стене, провел по ней кончиками пальцев. Очень гладкая. Пожалуй, даже чересчур. Какой-то намек?
        Прижал ладонь. На миг задумался.
        А если так? Сформировать «лодочку», обезжирить кожу, небольшим усилием осушить центр ладони…
        Потянул руку - ладонь с трудом оторвалась. С ума сойти!
        Но ладони мало - может не выдержать. Сбросил майку, кроссовки, оставшись в коротких шортах. Проделал новую процедуру со всем телом. Ощущение не из приятных - всего, словно резиной стянуло. Коротко разбежался, подпрыгнул.
        И повис, прилипнув на высоте около метра над песком.
        Вот это номер! Главное, не думать, что это происходит с тобой - иначе можно двинуться рассудком. И, что хуже, сорваться с высоты пятнадцати метров.
        Он лез, точнее, полз - осторожно, как гусеница, по очереди выбрасывая вперед то правую, то левую руку, подтягивая то одну, то другую ногу, с неприятным звуком отрывая от стенки липкий бок. Организм уже начал протестовать против такого издевательства над своим естеством: почки отчаянно высасывали из тела скопившиеся токсины, грозя не очень красивой картиной в триумфальном финале.
        Уже под «куполом» пришло понимание того, что проползти тем же образом по потолку не удастся: все-таки, он не муха. Но взгляд выхватил ползущий к верхнему отверстию кабель. Оставалось лишь ухватиться за него, а дальше - дело техники…
        Последний рывок - и Алексей выбрался на внешнюю сторону «купола». Глубоко вдохнул, медленно выдохнул. Осторожно, очень осторожно вышел из резонанса…
        Потемнело в глазах, качнуло - едва успел присесть, чтобы не свалиться с покатой поверхности. Навалилась жуткая усталость, все тело болезненно ныло, каждое движение отдавалось болью: расплата за неположенные «среднестатистическому» индивидууму способности… Ничего, сейчас подойдут медики, сделают моментальную инъекцию…
        Однако странно: ни медиков, ни операторов. Впервые его никто не встречал на выходе. Или тест не закончен?!
        Алексей напряженно огляделся. Он один в огромном темном ангаре, заполненном нагромождениями объемных геометрических фигур: кубов, сфер, цилиндров. Закулисье тестовой механики.
        Непонятно…
        - Вот он!
        Рядом всплыла грузовая платформа. Опираясь, на поручни, там стояли дежурный медик и озабоченный Нейл - старший оператор тестеров.
        - Слава богу… - проговорил Нейл. - Лекс, чтоб тебя!.. Сиди, не двигайся!
        Алексей с усилием кивнул. Подскочил медик, мельком глянул на планшетку с биометрическими показателями и ловко приставил к шее пистолет для инъекций.
        Щелк!
        - Держи! - флегматично произнес медик.
        Алексей прижал к шее тампон. Несколько секунд - боль ушла, зрение обострилось, вернулась прежняя бодрость. Алексей поднялся, поддерживаемый под руки медиком и Нейлом, осторожно перешел на платформу: в своем нормальном, подаренном природой состоянии, он боялся высоты.
        Платформа засвистела и отчалила от купола, двигаясь вниз и ускоряясь куда-то в сторону.
        - На этот раз ты превзошел все наши ожидания, - нервно усмехнулся Нейл. - Мы даже представить себе не могли, что ты полезешь в служебную отдушину. С присосками - это что-то новенькое. Даже док обалдел - я уж не говорю про инспекцию…
        - А куда еще было лезть? - пожал плечами Алексей. - Смотрю - дыра. По-моему, все очевидно.
        - Мы думали, ты догадаешься, что надо копать, - смущенно сказал Нейл. Там, под песком - люк. А дырка в потолке - так, для отвлечения внимания. Это был тест на сообразительность.
        - Вот как, - Алексей криво улыбнулся. - Выходит, не сообразил. Такой вот, тупой материал вам достался.
        - Но проворный, однако, материал, - хмыкнул Нейл.
        Несмотря на полученную дозу тоника, Алексей чувствовал себя разбитым и опустошенным. Конечно, не так, как давным-давно, в самые первые тесты. И, все же, игры с матушкой-природой дают о себе знать.
        - Сейчас - к доку? - спросил Алексей.
        - Нет, ему сейчас не до тебя, - покачал головой Нейл. - Так что расслабляйся пока. Хочешь сигарету?
        Это была шутка. Алексей через силу улыбнулся.
        Довольный Нейл пускал в сторонку дым, извлеченный из тонкой сигареты. Молекулярный фильтр мигал зеленым индикатором. Нейл задумчиво затянулся. Фильтр пискнул, индикатор ярко заалел. Окурок полетел вниз.
        - Ничего у тебя не взорвется? - поинтересовался Алексей.
        - Здесь - вряд ли, - лениво сказал Нейл. - Взрыв ожидается у шефа…

2
        - Удивляюсь я вам, доктор Сапковский, - холодно сказала Джейн. - Что это за цирк с дикими животными? Вы что же, таким образом хотели шокировать меня? Может, у вас еще припрятан цилиндр с живыми кроликами?
        Низкий голос, темная кожа, строгая прическа и деловой костюм, идеально облегающий фигуру - Джейн прекрасно знала, что производит серьезное впечатление на проверяемых. Большинство робело от одного ее взгляда: это что-то природное - странная смесь африканских, европейских и азиатских генов. Неспроста ее ставили во главе инспекций, и мало кому из проштрафившихся ученых удавалось скрыть правду.
        Но этот Сапковский - на редкость устойчивая фигура. Подчеркнуто вежлив, более того - приветлив. И это при том, том, что попался, как говорится, с поличным. Хотя, быть может, таким образом он пытается сохранить хорошую мину при плохой игре. Подобное тоже встречается, и нужно лишь время, чтобы клиент «поплыл».
        - Зачем же - «шокировать», инспектор? Всего лишь эффектно показать возможности форса, - Сапковский развел руками, улыбнулся.
        - Простите, кого?
        - Так здесь принято именовать нашего героя. Он же - «индивидуум с плавающими границами форсированных возможностей организма». Согласитесь, «форс» - звучит лучше…
        Обширный зал операторской теперь пуст. Мониторы и демонстрационные экраны погасли, от них остались лишь тонкие контуры, обхватывающие пустоту. Десятки подвижных кресел, массивные пластины мыслетронного оборудования последнего поколения.
        Скандальный доктор неплохо устроился.
        Похоже, не обошлось без серьезного покровительства со стороны контролирующих органов. Лабораторные корпуса, огромный стенд, значительные ресурсы - и все вне контроля Комитета по этике. Как столь дорогостоящие, многолетние исследования удавалось скрывать от общественности? И главное - зачем?
        То, что программа всплыла в информационных сетях, не было заслугой Комитета. Скорее, случайность, сбой в эффективном механизме секретности, которая покрывала это странное место.
        Заявленные цели программы - медицинские исследования, геронтология, продление человеческой жизни - никак не соотносились с тем, что Джейн только что здесь увидела.
        Но даже это можно было бы как-то объяснить, если бы не другие, куда более серьезные обстоятельства…
        Джейн, нахмурившись, смотрела в спокойное, даже умиротворенное лицо собеседника. С таким типом ей еще не приходилось сталкиваться. Это что-то из прошлого - темного, запутанного и пугающего. Обрывочные образы из курса истории: флегматичные ученые в лагерях смерти, убийцы в белых халатах…
        Пожалуй, все-таки, это - не больше, чем игра фантазии. Однако доктору Сапковскому придется давать объяснения.
        В качестве выездного инспектора Комитета по этике Джейн Хокку повидала многое. Конкурентная борьба корпораций, разных научных школ и течений порой идет на грани допустимого. Похоже, для ученых не существует планок и моральных ограничителей. И в последнее время количество правонарушений научно-этического характера просто зашкалило, обогнав традиционную преступность.
        После пятидесятилетнего застоя наука развивалась, пожалуй, слишком бурными темпами. Пожалуй, больше всего этому способствуют мыслетронные технологии, сменившие зашедшую в тупик электронику. Здесь, как ни в какой другой сфере, наблюдаются проблемы с этикой. Непрекращающиеся попытки кибогизации организма, сращение человека с машиной, мыслетронные имплантанты - все это постоянно угрожает правительственными скандалами и, что еще хуже - расколом в обществе.
        Не секрет, что традиционные религии, что вновь отвоевывают утраченные позиции, с подозрительностью относятся к новой волне научных достижений. И теперь с ними приходится считаться. В руководстве Комитета, помимо специалистов и политиков, сидят представители крупнейших религиозных течений, которым не нравятся упражнения ученых с Богом данными человеку телом и разумом.
        Но сегодня пришлось столкнуться с чем-то новеньким. С тем, что не может не настораживать. Впервые она почувствовала странную тревогу. Такую вызывает неожиданное столкновение с тайной.
        Неприятной тайной.
        - Форс, форсированный - означает, что организм испытуемого работает в несвойственном режиме, то есть, на износ? - поинтересовалась Джейн, хмурясь.
        - Ну, за чем вы так? - Сапковский погрузил ладони в седые, но густые волосы, посмотрел в потолок. - Это всего лишь означает расширение границ человеческих возможностей - практически до самого их предела…
        - Я, кажется, именно это и сказала, доктор.
        - Да, только вы вложили в свои слова негативный смысл.
        - Чего ж позитивного я должна увидеть в ваших разработках? Что вы нарушили закон? Вам же прекрасно известно, что любые опыты над человеческим организмом без специального ордера запрещены!
        Сапковский поднялся с кресла, прошелся вдоль операторского стенда.
        - Конечно же, мне известен этот закон, - нехотя сказал он. - И что же, вы считает - он справедлив?
        - Не мое дело - толковать законы, - отозвалась Джейн, наблюдая за доктором. - Моя задача - выявить нарушение. И, похоже, я его выявила.
        Доктор усмехнулся, взглянул на Джейн и заявил:
        - По-моему, вы заблуждаетесь. Вы присутствовали при стандартном тесте. Что вы видели?
        Джейн спокойно приняла правила игры доктора. Подозреваемые в нарушении Закона о научной этике всегда пытаются оправдаться. В конце-концов, это их право. Пока ребята из аналитической группы проверяют документацию, оборудование и фиксируют факты, можно немного пофилософствовать.
        - Что я видела? - повторила Джейн. - Видела созданного вами монстра. Честно говоря, приходилось сталкиваться и с более глубокими вмешательствами в природу человека - как на генном, так и на технологическом уровне. Нельзя сказать, что вы меня сильно удивили.
        Доктор Сапковский удовлетворенно кивнул, значительно поднял кверху указательный палец:
        - Вот! Вот она первая ошибка! Вы делаете выводы, не вникнув в суть вопроса!
        - В суть вопроса сейчас вникают аналитики.
        - И все же, мне не хотелось бы, чтобы наше знакомство началось со столь поспешных выводов. Право же, мне было бы неловко, если бы вам пришлось потом приносить извинения.
        Джейн мысленно усмехнулась: каков наглец! Держит марку! Но вслух сказала с напускным равнодушием:
        - Поясните, пожалуйста, вашу мысль. И скажите уж тогда мне, неразумной: что же видела в действительности?
        - Ну, по поводу неразумности - это вы на себя наговариваете, Джейн! - вкрадчиво произнес доктор, садясь в кресло напротив и подкатываясь поближе. Джейн с трудом подавила в себе рефлекторное желание податься назад: доктор проникал в ее «личное пространство». Она этого не любила.
        - А вот что вы видели… - доктор сделал паузу. Заглянул в глаза Джейн, и та впервые почувствовала себя неуютно под посторонним взглядом.
        - Вы видели себя, Джейн.
        - Что?! - Джейн почувствовала, как сердце неровно стукнуло, душу кольнул на миг иррациональный страх.
        И тут же прошел, оставив ощущение легкой досады. Свихнувшийся экспериментатор вздумал ее пугать! Ничего, пусть попробует попугать Трибунал по этике, когда у него будут отбирать научную степень…
        - Что вы имеете в виду, доктор? Поясните! - потребовала Джейн.
        - Охотно, - сказал доктор, откидываясь на спинку кресла, глядя на собеседницу мудрым, даже ласковым взглядом. - Мы никоим образом не изменяем организм форса. Не даем ему стимуляторов, не подсаживаем ему мыслетронных устройств, не трогаем генокод. Он точно такой же, как мы с вами. И вы - лично вы, Джейн, - обладаете теми же возможностями, что и Алексей.
        - Я не вполне понимаю…
        - Человеческий организм довольно ленив. Он обладает огромным потенциалом, но, почему-то, предпочитает скорее погибнуть, чем использовать до конца свой потенциал. Наша цель - дать человеку возможность самому отыскать предел своих возможностей. И мы, похоже, подошли к решению этой задачи.
        - Так ваш подопытный…
        - Не надо его так называть, пожалуйста. Мы не ставим над ним опытов. Мы его тренируем…
        - Вот, значит, как…
        - Да. Видите ли, в чем дело: человек сам - и только сам - может узнать пределы своих возможностей. А возможно, и слегка выйти за эти пределы. Мы, ученые, можем лишь подсказать путь….
        Джейн помолчала, пытаясь разобраться в услышанном. А хитрый док продолжал свою идеологическую атаку:
        - Вот вам, Джейн, разве не интересно узнать - на что вы действительно способны? Речь не только о физических способностях: гениальность, предвидение будущего - не здесь ли разгадка подобных феноменов? Не хотелось ли вам приподнять эту завесу - для себя?
        Джейн смотрела на доктора широко раскрытыми глазами. Она уже поняла, что ее так пугало.
        - Вы служите Сатане, доктор, - сказала она.
        Сапковский вздрогнул - словно вышел из оцепенения:
        - Простите?!
        - Так вам и скажут в Трибунале наши религиозные деятели. Вы хотите перейти черту, док. Выйти за пределы общепринятой этики.
        Доктор с интересом разглядывал Джейн, тихонько кивал. Наверное, делал собственные выводы.
        - Но самое главное, док, в другом, - продолжила Джейн. - Ваш форс, Алексей, насколько я понимаю - не единственный. По нашим данным, в ходе реализации данной программы погибло, как минимум, пятеро подопытных - простите, я буду называть вещи своими именами. Я верно говорю?
        - В какой-то мере, - Сапковский не стал спорить, и не было похоже, что заявление инспектора его испугало. - Все не так просто: границы возможностей очень трудно определить. А случайный выход за абсолютный край - чреват печальными последствиями. Я не боюсь банальности: путь науки невозможен без жертв. А мы идем по самому краю… Видите ли, в чем дело: мы пытаемся в лабораторных условиях воссоздать ситуацию, в которой человек развернулся бы полностью, без остатка. Мы моделируем различные необычные среды, стрессы, но… Все это не то.
        - А вам этого мало… - сухо проговорила Джейн.
        - Понимаете, - глаза Сапковского вспыхнули лихорадочным огнем. - В нашем обществе существуют ограничения, не позволяющие создать идеальную ситуацию, в которой бы личность развернулась полностью, без остатка - до самых пределов!
        - Неужели вас что-то может остановить? - желчно произнесла Джейн.
        - К сожалению, да, - кисло признал Сапковский. Похоже, он не заметил сарказма. - Если мы исследуем пределы человеческих возможностей, то искать эти пределы должны во всем - в том числе в агрессивности и сексуальности испытуемого. Если вас возмутил вполне безобидный тест со зверушками, то что говорить о подлинно стрессовой ситуации, когда даже обыкновенные люди, безо всякой помощи науки, порой, совершают невозможное…
        - Позвольте полюбопытствовать: что же это за ситуация, которую вы так хотели бы смоделировать для ваших опытов?
        Сапковский пронзительно взглянул в глаза Джейн и сказал:
        - Война.
        Джейн отпрянула, лицо ее предательски дрогнуло.
        Перед ней сидит самый настоящий маньяк! Как же она сразу этого не поняла?!
        - Я имею в виду - чисто теоретически! - замахал руками Сапковский.
        Джейн решительно встала, огляделась.
        - Боюсь, доктор, вашему проекту, да и вам лично, грозят серьезные неприятности. Я бы хотела поговорить с вашим… форсом. Как его? Алексей…
        - Алексей Стрельцов, - так же вставая, с готовностью сказал док. - Или Лекс, как его зовут друзья. Он сейчас в зоне релаксации. Я провожу
        Док не производил впечатление расстроенного человека. Тем лучше для него. В его ситуации нужно уметь держать удар.
        - Спасибо, я сама найду… - сказала Джейн.

3
        Алексей сидел на песке, глядя в горизонт и бессмысленно улыбаясь. Мастер Сингх, приставленный к нему тренер, научил этой штуке. Пожалуй, только ради знаний, полученных от мастера, стоило идти в программу. Искусство релаксации - штука непростая, освоить ее самостоятельно не было бы ни времени, ни сил. Но когда вся твоя жизнь течет у предела - освоишь волей-неволей.
        Еще мастер учил серьезнее относиться к полученным навыкам. Отчего-то он считал их чем-то более важным, чем просто расширение границ человеческих возможностей. «Все это старо, как мир, - говорил мастер. - Тысячи лет мудрецы достигают совершенства, которое нашему доку даже не снилось. Беда в том, что он хочет поставить это на поток…» «Отчего же - беда?» - недоумевал Алексей. «Это не так просто объяснить. Понимаешь, человек и Вселенная - суть одно и тоже. Просто личность отделена от бесконечности прозрачной перегородкой. Как пузырек воздуха в воде. А мы пытаемся этот пузырек раздуть до невероятных размеров, просунуть руку сквозь тонкую стену. И забываем, что, рано или поздно, эта перегородка лопнет самая собой - и каждый из нас вновь станет Вселенной…» «Вы про смерть, мастер?» «Можешь называть это и так»…
        Эти слова воспринимались Алексеем не более, чем отстраненным философствованием. Наверное, оттого, что он не был одним из тех мудрецов, умеющим впадать в транс, сливаться со Вселенной и спокойно возвращаться в бренное тело. Он просто человек, которому суждено было всю жизнь провести на нелюбимой работе, общаясь с бесконечно скучными людьми. Правильно поступила Полина, когда исчезла из его жизни вместе со своим пилотом. Глупо, наверное, было психовать, уходить с насиженного места, подавать документы черт знает куда… Что он хотел доказать, кому? Что не хуже, чем это спец, что увел из-под носа девченку? Пожалуй, в тот момент, когда ему сообщили о зачислении в опытную группу, он не вполне понимал, что выхватил самый ценный приз в своей жизни…
        Жаль, он не спец, не ученый - наверняка нашел бы способ эффективно использовать свои новые возможности. Но кто станет экспериментировать над ценным сотрудником? В этом и есть забавный парадокс его положения: возможности есть, но их совершенно не к чему приложить.
        Глубокий вдох - и медленный, растянутый на минуту выдох. После полигона необходимо длительное восстановление: достичь пределов можно, но жить «на пределе» никак нельзя. И за каждое минутное путешествие к краю приходится расплачиваться часами восстановления. И, похоже, док - да все они - лишь в начале долгого и трудного пути…
        Алексей чувствовал, как растягивается податливое время. Стрессово ускоренный метаболизм уступил место нарочно растянутым, восстановительным обменным процессам.
        Впрочем, умные слова не имеют сейчас никакого значения. Алесей просто наслаждался морским бризом, любуясь замершим вдалеке айсбергом. Сейчас любят приводить ледяные горы к пляжам. Поразительный контраст жаркого солнца, теплой воды и ледяной прохлады. С них здорово прыгать, и выглядят они завораживающе. Во всяком случае, глядя на них, хорошо расслабляешься после тренингов…
        - Алексей Стрельцов?
        Сознание донесло далекий женский голос. Низкий, приятный, но в то же время - властный и довольно бескомпромиссный. Еще не видя лица незнакомки, Алексей составил в сознании образ.
        Такие вещи стали происходить с ним в последнее время все чаще. Даже не выходя «за пределы», не входя в резонанс, не ловя волну, он учился пользоваться странными
«запредельными» штучками.
        Медленно повернул голову. Он почти не ошибся. Именно так он и представлял себе ее лицо.
        - Не надо так официально, - улыбнулся он. - Лучше просто - Алексей. Или Лекс - почему-то так удобнее говорить коллегам.
        - Дело в том, что я - именно официальное лицо, - сказала гостья, тем не менее, присаживаясь на песок рядом с Алексеем.
        - Вы из инспекции? - поинтересовался Алексей. - Я справился с тестом? Говорят, в конце я немного перемудрил…
        - Да, вы произвели впечатление, - сказала гостья. - Меня зовут Джейн…
        - Очень приятно, - сказал Алексей и вернулся к созерцанию айсберга.
        - Я бы хотела задать вам несколько вопросов, - сказала Джейн. - Не помешаю вашей релаксации?
        - Ничуть.
        - Скажите, пожалуйста… Зачем вам все это нужно? Лично вам.
        - Что - это?
        - Ну… Участие в таком опасном эксперименте.
        Алексей улыбался: взгляд поймал чаек. Это очень приятно - видеть над водой чаек…
        - Как вам сказать, - сознание с неохотой возвращалось в обыденность. - Вы знаете, по какому принципу происходит отбор?
        - Приблизительно.
        - Отбирают самых средних. Ничем не выдающихся, бесперспективных. Как вы думаете, насколько приятно было узнать что ты - средний из средних? Что мне в жизни не светит ничего выдающегося, особенного, удивительного. Что ты - просто статист?
        - Ну…
        - Не надо сочувствия. Уже не надо. Понимаете - пока вам не представят бумажку с данными мыслетронных исследований, подтвержденных экспертами, с огромными официальными печатями, вы еще надеетесь на то, что в вас где-то прячется талант, что вас ждет неожиданная удача. А так… Просто приговор.
        - У нас нет официальных исследований на тему гениальности и посредственности. Это неэтично.
        - Я знаю, что не этично. Но ведь это - правда.
        Алексей запрокинул голову, разминая шею. Нужно выгнать токсины из областей, прилегающих к позвоночнику…
        Продолжил:
        - И вот представьте. Появляются люди, которые говорят: мы уверены, что каждый, понимаете - КАЖДЫЙ - человек, теоретически может выйти за раз и навсегда установленные для него рамки. И ты, лично ты, можешь стать одним из первых.
        - Я понимаю: вас обещали наделить сверхчеловеческими способностями…
        - Скажу честно: это была первая мысль. Не очень благородная мыслишка - обойти на повороте тех, кого природа или Господь Бог наделили более выдающимися данными. Но это было давно. Теперь-то я понимаю…
        Алексей замолчал, заворожено глядя, как с айсберга прыгают в воду загорелые подростки. Даже здесь он чувствовал излучаемое ими счастье…
        - Так что вы понимаете? - нетерпеливо спросила Джейн.
        - Дело не в том, чтобы быть лучше кого-то, - сказал Алексей.
        - А в чем же тогда?
        - Весь смысл в том, чтобы реализоваться - полностью, без остатка. Именно это дает ощущение настоящей, полноценной жизни. Именно в этом заключается человеческое счастье. Подарить это счастье каждому - в этом величайшая миссия нашего доктора…

«Однако парню здорово промыли мозги, - подумала Джейн. - Хотя он, пожалуй, мне нравится….» Не известно, каким он был до участия в программе - но сейчас он совершенно не похож на «середнячка». Он прямо-таки излучает силу. Кто знает, куда заведут эксперименты Сапковского, попади его достижения в руки корпораций?
        В слух же сказала:
        - Однако был ли доктор Сапковский с вами достаточно откровенен? Знаете ли вы, что среди форсов уже имеются жертвы?
        - Конечно, знаю. Но это их выбор.
        - Что вы этим хотите сказать?
        - Они стремились увидеть, что там - за абсолютным пределом. А за абсолютный предел пути нет. Пока нет. Впрочем, доктор знает об этом больше.
        - А вы сами не думали…
        - Заглянуть в запредельность? - быстро сказал Алексей. - Что вы! Для этого надо быть другим - отчаянным, сильным… А я - так… Просто человек.
        Джейн помолчала, собираясь с мыслями.
        Этого парня неплохо было бы перетянуть на свою сторону. Он умеет говорить убедительно. И видит проблему изнутри. Главное - показать ему изнанку работы Сапковского. Как же его убедить?
        - То есть, идея в том, чтобы все человечество получило доступ к вашим достижениям? - осторожно сказала Джейн.
        - Именно так, - кивнул Алексей. - Каждый имеет право на полную самореализацию. Знаете, скольких людей это сделало бы счастливее?
        - Допустим, - сказала Джейн. - А теперь представьте, что хотя бы некоторые из них захотят, как вы выражаетесь, заглянуть в «запределье»? Это что же - начнутся массовые самоубийства? Вы помните - вы один из шести подопытных. И в живых остались лишь вы. А теперь давайте перенесем этот процент на все человечество…
        Алексей помолчал. Об этом он никогда не думал. Впрочем, обострившаяся интуиция подсказывает, что предположение это - не более, чем провокация сотрудника проверяющей организации.
        - Я бы не стал экспериментальный проект примерять на все человечество, - сказал Алексей. - Работа лишь в самом начале, и наверняка будет проведено еще множество экспериментов, появится серьезная статистика. Только тогда и можно делать какие-либо серьезные выводы. Ну а для себя я выводы уже сделал.
        - Вы рассуждаете далеко не как статист, - признала Джейн.
        - Пожалуй, - сказал Алексей. - Да ведь и я - давно уже не рядовой клерк посредственного рекламного агентства. И возвращаться в то, прежнее мироощущение не собираюсь.
        - Вряд ли вас принудят к этому, - заметила Джейн. - Конечно, если будет доказано, что ваш организм не подвергся киборгизации.
        - Смешно вас слушать, ей богу. Какая еще киборгизация? Через месяц-другой вы сами смогли бы …
        - Другое дело… - Джейн повысила голос, - что Трибунал наверняка запретит исследования в этой области, как аморальные.
        - Вот как? - Алексей впервые посмотрел инспектору в глаза. - Вот, значит, к чему вы клоните…
        - По-моему, это очевидно. Удивляюсь, как вам самому не пришло это в голову…
        - Наверное, потому, что я - безмозглый статист, - холодно произнес Алексей. - И действительно, чего-то не понимаю в этой жизни. Лишить миллиарды такого шанса?..
        - Защитить миллиарды от непредсказуемых последствий, - возразила Джейн. - Впрочем, лично к вам - никаких претензий. Вы - всего лишь жертва обстоятельств…
        - С ума сойти! - усмехнулся Алексей. - В своем самом серьезном достижении в жизни я снова умудрился стать жертвой обстоятельств. Надо посоветоваться с религиозным крылом Трибунала: может все дело в судьбе, в карме? Может, я просто не имею право покинуть раз и навсегда предначертанный мне путь?
        - Здесь я ничего не могу вам сказать, - Джейн покачала головой. - Это уже вне моей компетенции…

4
        Инспекция снова собралась в операторском зале. Доктор Сапковский стоял в сторонке, сложив руки на груди и с отстраненным интересом наблюдая за происходящим. Его сотрудники выглядели подавленно и, видимо, не понимали, отчего босс так спокоен.
        Джейн отдавала последние распоряжения оперативной группе:
        - Значит, так, ребята. Зал опечатать, документы и мысленосители доставить ко мне в офис. Повестки вручили всем присутствующим?..
        Со стороны входа донеслись протестующие голоса. Охрана пыталась кого-то остановить. И этот кто-то, похоже, вошел сюда, наплевав на охрану.
        - Хью, что происходит? - бросила Джейн в «мушку» коммуникатора.
        - Сам не пойму, - отозвался охранник. - У него допуск…
        Додумывать слова Хью не пришлось: в зале появилась новая фигура - высокая, крепкая, в модном черном плаще. Джейн невольно ощутила профессиональную ревность: незнакомец направлялся прямиком к ней - уверенно, не отводя цепкого взгляда. Эта походка, короткая стрижка, и еще множество почти не уловимых деталей выдавали в нем спеца.
        - Инспектор Джейн Хокку? - поинтересовался незнакомец - больше для формы. Похоже, он прекрасно знал ее в лицо. - Я вынужден прервать вашу миссию, мэм…
        - Что это значит? - ледяным голосом произнесла Джейн. - Вы хоть понимаете, с кем разговариваете? Кто вы такой и каковы ваши полномочия?
        Незнакомец понимающе кивнул и достал из внутреннего кармана «карточку полномочий». Первое, что бросалось в глаза - красный допуск. Это означает, что наглец стоит на пару ступенек выше Джейн. Но это же значит и немыслимое - его статус равен статусу министра планетарного уровня!
        Помимо фамилии - Рогов - в глаза бросилась странная аббривиатура.
        - АЗИС… - прочитала Джейн. - Что это, черт возьми, значит?! Я не знаю такой организации!
        - Ваш допуск этого и не предполагает, - мягко сказал человек. - К сожалению, вы вторглись в область, лежащую за границами вашей компетенции…
        - Я прекрасно знаю границы своей компетенции, - твердо сказала Джейн. - Не пытайтесь водить меня за нос. Или я вызову силы безопасности!
        - К сожалению, это тоже невозможно, - улыбнулся Рогов и обратился к Сапковскому. - Док, я должен немедленно забрать Стрельцова.
        - Да, да, конечно, - кивнул доктор и сделал неопределенный жест в сторону оторопевших членов инспекции. - Я прошу прощения за это…
        - Ничего, - сказал Рогов. - Мы разберемся по поводу утечки информации. Периметр комплекса блокирован, связь под контролем.
        Он снова посмотрел на Джейн, подумал секунду и сказал:
        - Боюсь, вам придется отправиться со мной.
        - Что?! - Джейн перевела взгляд на охранников. Те лишь ждали приказа, чтобы разобраться с проблемой старым добрым способом - силой.
        Но в зале уже показалось несколько похожих друг на друга, словно близнецы, молодых людей. Не вызывало сомнения - это тоже спецы. И, возможно, вооруженные. Джейн сделала охранникам знак: ничего не предпринимать.
        - Это необходимо, пока не будут улажены вызванные вами проблемы, - пояснил Рогов.
        - Так, значит, это я вызвала проблемы? - Джейн сжала кулаки. Она задыхалась от ярости. Особенно злило бессилие в попытках разобраться в происходящем. - А незаконные исследования проблем не вызывают?!
        Рогов с серьезным видом покачал головой:
        - Все не так просто, инспектор. И раз уж вы зашли столь далеко в своем расследовании, вам придется узнать еще больше. Для сохранения секретности необходимо полное понимание проблемы…
        - Все это слишком напоминает заговор, - проговорила Джейн.
        - Более того, - медленно произнес Рогов. - Боюсь, что так оно и есть.

5
        Звено из четырех тяжелых вертолетов с ревом рассекаемого воздуха поднялось со служебной площадки. Черные машины в своем чреве, помимо подозрительных незнакомцев в черном, уносили в неизвестном направлении потерпевшего от незаконных исследований Алексея Стрельцова, а также инспекцию Комитета по этике в полном составе.
        Пленникам (а никем другим члены инспекции считать себя не могли) было недвусмысленно пояснено: попытки к бегству или потуги наладить связь с внешним миром будут жестко пресекаться.
        Это было дико и граничило с безумием. Если допустить, что инспектора Комитета по этике захватила неизвестная экстремистская организация, каким-то образом связанная с доктором Сапковским, то уже в течение нескольких часов силы безопасности будут оповещены, и неизбежна операция по освобождению…
        С другой стороны - к чему эти бессмысленные игры с документами несуществующих организаций? Что это за всевластное «АЗИС»? Или Джейн, опытному работнику и знатоку интеллектуального права до конца неизвестна система субординации научных, религиозных и светских властей?
        Нет, последнее исключено: сейчас не двадцать первый век, принцип прозрачности власти действует добрую сотню лет, и ни разу еще…
        - Внимание! - раздался в салоне мягкий, усиленный интеркомом голос. - Уважаемые дамы и господа. Мы вынуждены просить прощения за имевший место неприятный инцидент. К сожалению, обстоятельства того требуют, и прошу мои слова пока принять на веру. Более подробную информацию вы получите на базе нашей организации. Сейчас мы совершим посадку в закрытом секторе скайпорта, где организованно перейдем на борт челнока. Прошу с пониманием отнестись к действиям наших сотрудников и по возможности оказывать им содействие. От лица руководства еще раз прошу прощения за причиненные неудобства…
        - Ты что-нибудь понимаешь, Хью? - Джейн ткнула локтем охраника.
        Хью, у которого отобрали табельное оружие и средства коммуникации, выглядел подавлено. Он исподлобья посмотрел на Джейн и выдавил:
        - Чего здесь понимать? Ясно же дали понять: заговор…
        Джейн не стала спорить. Она не верила в заговоры, тем более - планетарного масштаба. Это все страшилки для детей среднего школьного возраста, которые любят время от времени подбрасывать чересчур либерально настроенные СМИ. Общественность любит, когда ее встряхивают. И это хорошо: общество не должно равнодушно дремать, ему необходимо быть в курсе реальной политики. Это что-то вроде прививки от настоящей угрозы, которая теоретически может возникнуть в любом обществе.
        Но Джейн профессионально знала современную структуру власти, разработанную не без помощи новейших мыслетронных технологий. Конечно, нельзя совершенно отрицать саму возможность некоего заговора…
        Но зачем?!
        Кому может понадобиться проделывать какие-то тайные делишки за спиной человечества? В чем цель? Захват власти? Всем известно: система «сдержек и противовесов» приблизилась к идеалу, и на любую враждебную силу всегда найдется достойный ответ с другой стороны. Да и кому нужна власть, что не несет никаких преимуществ по сравнению с уровнем жизни среднестатистического индивидуума…
        А главное - какое отношение имеют исследования Сапковского к такому заговору - если он действительно имеет место?…
        Есть от чего впасть в депрессию…
        Вертолет вздрогнул, просел, и тут же со свистом уползла в сторону широкая грузовая дверь.
        Внутрь заглянули весьма доброжелательного вида подтянутые люди в форме Объединенных сил безопасности.
        - Прошу вас! - вежливо пригласил безопасник с нашивками майора. - Этой дорогой, пожалуйста! Следуйте за нашими сотрудниками! Не задерживайтесь, пожалуйста!
        Вот как… Значит, и «безопасность» вовлечена…
        Джейн заставила себя отключить назойливое профессиональное мышление. Мозгу требовалось соотносить факты и искать ответы. Сейчас же отсутствие полноценного доступа к информации заставляет мозг болезненно перегреваться - прямая дорожка к паранойе.
        По широким пандусам сошли на бетон летного поля. Похоже - тот самый скайпорт, в который она прибыла вместе с ребятами всего сутки назад. Вон там, за широкой желтой чертой - терминалы атмосферного транспорта. Самолеты, экранопланы, гиперлеты, стыковка с наземной трансферной сетью.
        По эту сторону - терминалы орбитальных рейсов, связанные с атмосферными безопасными подземными туннелями. Здесь, не слишком отличаясь от самолетов, нетерпеливо ожидали взлета пузатые челноки всевозможного назначения и тоннажа.
        Джейн доводилось бывать за пределами атмосферы: она не раз инспектировала орбитальные и лунные лаборатории. Правда, отправиться за пределы ближнего космоса пока не довелось: контроль отдаленных научных центров осуществляют сотрудники рангом не ниже старшего инспектора. Заатмосферный же туризм для нее - непозволительная роскошь.
        Инспекционные полеты мало чем отличались от путешествий на пассажирском самолете: то же здание скайпорта, тот же посадочный рукав. Просто переход из земного помещения в космическое - посредством трехчасового зевания в кресле пассажирского челнока.
        Сейчас Джейн впервые ощущала, что предстоит не просто прогулка от уютного кафе скайпорта по рукавам и салонам. Перед ней было настоящее, полное мощи, живое тело орбитального корабля.
        Оно действительно жило: истекало ледяным паром, шипело невидимыми клапанами, свистело прогреваемыми двигателями. Техники на плавающих платформах и ползающие по корпусу киберы заботливо осматривали «тело», тронутое местами копотью, не лишенное царапин и сколов - будто брюхо старого, опытного кита. Толстые шланги, опутывали челнок, словно кашалота, запутавшегося в рыболовных тралах. Мощные шасси намекали на огромную массу, готовую устремиться в небо и вырваться за пределы земного тяготения.
        - Прошу к трапу, - сказал майор, - побыстрее, пожалуйста!
        Джейн огляделась. Все четыре вертолета здесь, внутри оцепления из бойцов
«безопасности». Похоже Алексея уже отправили на борт. Первоначальные растерянность и подозрительность уступили место любопытству.
        Не похоже, что предполагаемые «заговорщики» скрываются от властей и опасаются преследования. Напротив - действуют открыто и даже вызывающе. Словно относятся к своим делам основательно, как к серьезному и важному мероприятию. Можно даже подумать, что власти в курсе происходящего.
        То, что челнок стоял вдалеке от терминалов, на специальной площадке, уже не удивляло. Подымаясь по эскалатору трапа, Джейн прочитала на борту гордое:
        ОБЪЕДИНЕННЫЕ СИЛЫ БЕЗОПАСНОСТИ
        СОЮЗ НАЦИЙ
        И, разумеется, похожая на цветок эмблема - Земля, покоящаяся в заботливых ладонях.
        Обернуться и поглядеть на подлинную Землю Джейн не успела. Ее провели в темную глубину челнока. Было слышно, как мягко закрылась массивная дверь, и по ушам слегка ударило сменой давления.
        Внутреннее помещение военного корабля мало напоминало комфортабельный пассажирский салон. Вместо него имелся обширный отсек для грузов, впрочем, почти пустой, если не считать нескольких контейнеров цвета «хаки». Пришлось пройти шагов двадцать, пока не добрались до кресел, довольно обшарпаных и даже не напоминающих о комфорте.
        Здесь уже ждал Рогов. Он выхватил глазами Джейн, приблизился и лично предложил ей место.
        - Ценю вашу заботу, - не без яда сказала Джейн, неловко разбираясь с ремнями.
        - Позвольте, я помогу, - вежливо сказал Рогов. Четкими движениями защелкнул подобающие замки и затянул систему ремней с такой силой, что у Джейн перехватило дыхание.
        - Не слишком туго? - поинтересовался Рогов, усаживаясь рядом. - Машина военная, пилоты - не ангелы, с большим чувством юмора, так что хорошенько пристегнуться не помешает.
        - Что такое «АЗИС»? - вместо ответа спросила Джейн.
        - «Ассоцивция закулисных историй», - загадочно сказал Рогов и рассмеялся. - Шучу.
«Агенство закрытых исследований».
        - Разница небольшая… Надеюсь, вы понимаете, что делаете, - сказала Джейн, пытаясь ослабить ремни.
        - Вы о ремнях или о моей миссии?
        Джейн не ответила. Рогов ничуть не смутился и сказал:
        - Немного терпения. Скоро все узнаете. На вашем месте я бы расслабился и наслаждался последними минутами безмятежности…
        Джейн недоуменно скосилась на Рогова.
        Тот полулежал в своем кресле, закрыв глаза и расслабленно улыбаясь.
        Что он имел в виду?!

6
        На взлете и преодолении на гиперзвуке верхних слоев атмосферы челнок, действительно, порядком трясло. Впрочем, вполне терпимо. Более неприятными оказались скачки тяготения. На малотоннажных аппаратах искусственное тяготение не предусмотрено, а потому пилоты хитрят, закручивая челнок вокруг продольной оси и играя с центробежной силой. В какой-то момент Джейн даже заснула. Точнее - отключилась, словно сработали предохранители перегретого переживаниями организма.
        Проснулась мгновенно - и тут же спросила, не поворачивая головы:
        - Куда мы летим? Или это все еще секрет?
        - Какие уж теперь секреты? - усмехнулся сбоку Рогов. - Обсерватория «Каскад». Уже на подходе…
        Эта новость порядком удивила Джейн. Она, скорее, ожидала упоминание какого-нибудь секретного объекта Сил безопасности, на худой конец, орбитальной тюрьмы типа
«Небесная обитель». А тут - мудрые небожители, задумчивые бородатые мужчины и сексуально неудовлетворенные женщины…
        Тело потеряло вес, стало заметно подташнивать: челнок прекратил вращение и сориентировался на посадку. Жаль, в этом типе кораблей не предусмотрены иллюминаторы…
        Словно по мысленному приказу, под потолком вспыхнул большой сегментированный экран. Самый крупный, центральный сегмент, показывал приближение громады орбитальной обсерватории с цифровой раскладкой скорости и дистанции. Боковые сегменты выхватывали кусочек Земли и звездного неба соответственно.
        Распахнутый зев посадочной палубы «Каскада» заманивал строчками бегущих огней. Понятно, что челнок сейчас вела мыслетроника - но и традиции никто не отменял. Зачастую военные пилоты сознательно отключали автопилот и пользовались ручным управлением, тренируя навыки.
        Челнок вплыл в нутро гигантской станции, где-то за кормой сомкнулись герметичные двери. Тело налилось свинцом, прошла тошнота, ощутимо просел корпус челнока.
        Включили гравитацию.
        - Можно отстегнуться, но с места просьба не вставать до отдельной команды, - раздался низкий, с профессиональной ленцой, голос. - Ждем закачки атмосферы на посадочную. И нужно немного привыкнуть к гравитации - это я гражданским говорю…
        - Вот и прилетели, - сообщил Рогов, любезно улыбаясь. - Надуюсь, вы не слишком на нас сердитесь?
        Однако самоуверенности этому типу не занимать! Похоже, у него рукава под завязку забиты козырями. Очень, очень интересно посмотреть - каких именно джокеров он выложит на сукно…
        Снова легкий перепад давления, шипение открываемого люка… Командир челнока дал
«добро», и пассажиры потянулись к выходу.
        Трапа не было. Вместо него - несуразная шаткая конструкция из легких трубок с перилами, ведущая на боковую галерею. Чуть ниже и в отдалении виднелись корпуса двух челноков поменьше. Джейн жадно оглядывалась, стараясь не упустить деталей. Ощущение пребывания на легендарной станции не давало покоя.
        Всем известно, что в число сотрудников этой обсерватории попасть сложнее, чем быть избранным в Планетарный Парламент: конкурс на здешнюю вакансию бешенный. И все потому, что это - вершина научного айсберга, по крайней мере, ее астрофизического сегмента. Любая должность на «Каскаде» гарантирует специалисту пожизненный почет, уважение и зависть коллег. А главное - гарантирует выход на передовую современной астрофизики.
        И она - здесь. Забавно, что привели ее сюда не служебные дела, не особый мандат члена Комитета, а какие-то проходимцы с фальшивыми карточками доступа…
        - Нас уже готовы принять, - проговорил Рогов, вслушиваясь в пустоту. Наверное, что-то сообщала ему наклейка коммуникатора на виске. - Я сообщил вкратце наши обстоятельства, и вам разрешено присутствовать на совещании.
        - Я польщена, - пробормотала Джейн.
        - Дать успокоительное? - предложил Рогов. И на этот раз в его голосе слышалось вполне живое сочувствие.
        - Давай… - тихо сказала Джейн.
        Словно железная женщина в ней, наконец, сдала непробиваемые позиции. В конце-концов, глупо стучаться лбом в бетонную стену…
        Внутренние пространства обсерватории поражают кажущейся нерациональностью. Однако, скорее всего, эти высоченные «потолки» и широко разнесенные «стены» вовсе не имеют целью впечатлить случайных посетителей, скорее предусматривают возможность перемещения объемного оборудования. В целом же конструкция выглядит довольно спартански: голый металл, в местах соприкосновения с вакуумом - изолированный многослойным герметиком…
        Металлическая сетка покрытия отдавалась гулом шагов, кожей ощущались вездесущие сквозняки, невольно рождая глупые мысли о метеоритах и пробоинах.
        По мере приближения к обитаемым отсекам, пространства сужались, наполняясь вместе с тем, более человечным содержанием. Сначала металл на стенах спрятался под мягкую обивку, появились двери, выполненные «под дерево», и вскоре само собой стало забываться подлинное местонахождение прибывших: обстановка здесь мало отличалась от какого-нибудь земного исследовательского центра.
        Группу прибывших встретил человек в комбинезоне небесного цвета, какой не заставишь нацепить на себя научных работников Земли. Здесь группа разделилась: Рогов, Стрельцов и Джейн отправились вслед за этим человеком, остальным же было приказано ждать другого проводника. Дверь за спиной бесшумно закрылась, и Джейн снова ощутила волнение.
        Страх улетучился, осталось лишь ожидание.
        Некоторое время шли по коридору, встречая редких прохожих в таких же «небесных» комбинезонах, иногда - в ослепительно белых, лоснящихся откровенным пластиком. Один раз не без труда разминулись с плывущей воздухе автоматической грузовой платформой.
        И совершенно неожиданно нырнули в боковую дверь с табличкой:
        НЕ ВХОДИТЬ!
        ТОЧНЫЕ МЕХАНИЗМЫ!
        Не надо быть слишком догадливым, чтобы понять: никаких механизмов там, конечно же, нет. Вместо них - коридор-близнец, что привел, наконец, в просторное светлое помещение, напоминающее конференц-зал. Или штаб - кому что видится в длинном столе со множеством строгих кресел и большими панорамными экранами на изогнутых стенах.
        Похоже, их ждали. Трое серьезных мужчин неопределенного возраста и одна женщина. Все - в тех же одинаковых комбинезонах, лишь вольно расстегнутых у шеи, а у одного - с закатанными по локоть рукавами.
        Джейн даже не удивило то, что все четверо сразу уставились на нее, пожирая недоверчивыми взглядами. Словно не затащили ее сюда насильно, а она сама совершила разбойничий набег на околоземную базу…
        Впрочем, всеобщее внимание быстро переключилось на Алексея.
        - М-да… - откашлялся тот, что казался старше. Посмотрел на соседа.
        - Похож, - кивнул тот.
        Из боковой двери появился рослый парень в форме лейтенанта Космических сил - подразделения Сил безопасности. Удивительно было не само его появление - на столь важном орбитальном объекте наверняка предполагается охрана. Удивило, что лейтенант отдал честь старшему и передал тому стопку желтоватых листов.
        - Спасибо, Дори, - сказал старший, мельком просматривая документы. - У нас все в сборе. Подготовьте чартер к отправке.
        Лейтенант молча кивнул и удалился, ошпарив на прощанье Джейн пронзительным взглядом. Та замерла, почувствовав себя в эпицентре зарождающегося тайфуна…
        Происходило что-то немыслимое, больше не было сил сдерживаться.
        - Господа, - сказала она сухим официальным тоном. - Что бы ни произошло в дальнейшем, Алексей Стрельцов будет находиться под моей опекой. Это я заявляю, как уполномоченный инспектор Комитета по научной этике. Куда бы ни направлялся мой подопечный, я должна следовать за ним, контролируя соблюдение его прав и интересов. Если вы не хотите огласки и крупного скандала…
        - А вы зря кипятитесь, мисс Хокку, - прервал ее старший, отрывая взгляд от документов. - Вам все ровно не отделаться от всех этих обязанностей. Вы уже, заочно, назначены представителем Комитета при научной группе АЗИС и для вас забронировано место в рейдере дальнего броска…
        Потрясенная и опустошенная, Джейн молча опустилась в кресло.

7
        Алексей привычно глядел в матовую стену перед собой. Медицинские и психологические обследования стали для него обычным делом, чем-то, вроде ежедневного умывания.
        Правда, сейчас рядом нет дока и его хмурых физиологов. Вместо них данные дисплея просматривает сотрудница Ингрид. Нельзя сказать, что она излучает доброжелательность. Более того, лицо ее полно высокомерия и скептицизма. Если она и дальше будет молчать - может придти нервозность, с которой бороться не так просто. Не станешь же входить в тон по каждому пустяковому поводу.
        По-прежнему непонятно - что же, все-таки, с ним происходит? Кто все эти люди, которым отдают честь офицеры Космических сил, те, что устроили на сверхпрестижной научной базе какой-то мрачный междусобойчик?
        Главное - не впадать в панику. Просто сидеть и смотреть в стену. Как учили…
        - И все-таки странно, - сказала, наконец, Ингрид, с тем же неуловимым акцентом. - Показатели довольно средние. Вас даже не назовешь совершено здоровым человеком: я вижу следы активной терапии…
        - Болел в детстве, - отозвался Алексей. - Вы правы: таких не берут в космонавты.
        - При этом вы без видимых последствий проходите сквозь огонь, ставите рекорды в беге и прыжках в воду, - задумчиво сказала Ингрид. - И я не нахожу следов имплантов…
        - Нет никаких имплантов, - терпеливо сказал Алексей. - Дело в психике. Для каждого испытуемого разрабатывается персональный алгоритм снятия торможения… Слушайте, на эту тему вам лучше поговорить с доктором Сапковским.
        - В этом нет необходимости, - сказала Ингрид. - Я просто констатирую факты. Ко всему этому непросто привыкнуть. Особенно - опытному физиологу. Вы просто невозможный человек, Лекс.
        - В смысле, я невыносим?
        - Что? Простите. Я имела в виду - такого не может быть. Даже если вы, как выражаетесь, сумели временно выйти за пределы обычных возможностей человека - непонятно, как обошлось без повреждений, возникновения необратимых процессов… Но это так, мысли вслух…
        Ингрид коснулась дисплея. Пятнышки лучей диагностических сканеров исчезли с поверхности тела.
        - Ладно, Лекс, вы свободны, - сказала Игнрид, стягивая с рук тонкие медицинские перчатки. Опутанный проводами осьминог диагностического оборудования уполз в потолок.
        - В смысле - могу возвращаться на Землю? - пошутил Алексей.
        Ингрид посмотрела на него без улыбки.
        - Я пошутил, - сообщил Алексей.
        Не похоже, чтобы женщина ему поверила.
        Хотя сам разговор о возвращении более, чем пустым трепом, быть не мог. У дверей медицинского бокса уже ждал сопровождающий - крепкий, скроенный сплошь из жил и мускулов сержант Космических сил. Судя по нашивкам - универсальный спецназ, элита элит, способный действовать в космосе, атмосфере, на суше и на море.
        Несмотря на то, что серьезных войн на планете давным-давно не было, человеческая природа постоянно дает о себе знать: то там, то здесь, вспыхивают кровавые локальные конфликты по самым разным поводам. Съехавшие с катушек колонисты с астероидов и планетарных баз, контрабандисты, психи, захватывающие корабли - тоже не редкость. Наверное, спокойная мирная жизнь не дает покоя очень многим. Спасибо современной психологии, что позволяет заранее вычислить большинство потенциальных правонарушителей…
        Алексей задумчиво смотрел в бритый затылок под лихо заломленным черным беретом. Интересно, смог бы он одолеть такого вот спеца? Выйдя, за край, конечно? Пожалуй, что и смог бы…
        Усмехнулся собственным мыслям. Тут же пришла новая: его преимущество в качестве
«форса» эффективно лишь до тех пор, пока открытия дока не стали достоянием масс. Наверняка в первую очередь алгоритмы сверхвозможностей получат именно эти бравые ребята. И тогда тягаться с ними станет вообще бесполезно.
        А что будет, если до собственного «края» дойдут всякие безумцы и маньяки, которые нет-нет, да и встречаются в пестрой человеческой массе? Об этом даже подумать страшно…
        Из задумчивости его выдернул знакомый голос:
        - Все в порядке, Алексей?
        Из бокового коридора появилась Джейн. Она крепко взяла его под локоть и двигалась теперь рядом. Сержант посмотрел на нее коротко, с неудовольствием, но ничего не сказал: видимо получил специальные распоряжения.
        - Нормально… - вяло отозвался Алексей.
        - Через час мы улетаем на стартовый комплекс, - деловым тоном сказала Джейн. - Убедительно прошу вас: сообщайте мне обо всех подозрительных разговорах, обо всех странностях…
        Джейн замолчала. Они продолжали движение, и звуки шагов звонко разлетались, разносимые гладкими переборками.
        - Каких именно странностях? - поинтересовался Алексей.
        - Не знаю, - нахмурившись, сказала Джейн. - Разве не странно, что нас собираются отправить в дальний прыжок?
        - Странно, - согласился Алексей. - Но ведь и межзвездный туризм потихоньку развивается…
        Джейн посмотрела на него, как на безумца:
        - Вы хоть представляете, сколько стоит переброска одного такого «туриста»?! Кто мы с вами такие, чтобы развлекать нас подобной экзотикой? И я впервые слышу, чтобы таким рейсом отправляли насильно…
        Джейн оглянулась, сердито раздувая ноздри. Почему-то в этот момент она показалась Алексею очень милой.
        - Поверьте, - проговорила Джейн. - Если ОНИ уже зашли так далеко в своих планах, в которых даже я ничего не могу понять, то вы для них - всего лишь материал. Разменная монета.
        - И как вы можете мне помочь в этой ситуации, Джейн? - спросил Алексей.
        Джейн ничего не ответила. Лишь крепче вцепилась в его руку.
        Алексей старался не думать о странностях происходящих событий. Он старался расслабиться и насладиться немыслимым путешествием, какое, надо честно сказать, выпадает немногим. Для многих интересных вещей в этой жизни нужно просто родиться с данными спеца. Или же выложить кругленькую сумму, чтобы хоть раз взглянуть на
«небожителей» с их уровня. В противном случае, все, что остается - наслаждаться космическими путешествиями по каналам для любознательных бездельников.
        И теперь он смотрел во все глаза, боясь упустить какую-нибудь ценную деталь. Благо, никто не мешал просто наблюдать - даже приставленный к нему сержант. Не говоря уж про подавленно стоящую в сторонке Джейн.
        А смотреть было на что. Алексей впервые столкнулся с четко организованной военной машиной. Раньше он и представить себе не мог, что можно так, запросто взять человека за шиворот - и в течение нескольких часов отправить за миллиарды километров от дома.
        Оставалось молча стоять у переборки, наблюдая, как быстро перемещаются ладные фигуры бойцов, переносящих в причальный рукав огромные ящики и объемные тюки с непонятной маркировкой. Тихо жужжали погрузчики, и седой офицер с планшеткой в руках отмечал перемещаемые в рукав грузы. Это выглядело немного странно - будто с такой задачей не могла справиться мыслетроника. Но у военных вообще все, не как у людей…
        - Посторонись! - раздался грубый голос, и мимо, истекая морозным паром, проплыла большая грузовая платформа. Она едва протиснулась в рукав, следом же вразвалочку прошли двое вооруженных охранников.
        Это особенно поразило Алексея: кого здесь можно бояться?
        Он уже сообразил, что две части обсерватории живут совершенно независимой жизнью, и даже закралось подозрение, что та, научная ее половина, даже не подозревает о том, что творится в засекреченной части. Это здорово попахивало паранойей, но факты, как говорится, налицо. Кто-то тщательно скрывал на орбите существование какой-то влиятельной организации. Это было подозрительно и странно - но не более, чем предстоящий полет в неизвестность.
        Подошел знакомый лейтенант. Осмотрел с ног до головы Алексея, Джейн и коротко кивнул в сторону причального рукава.
        - Господин Стрельцов, мисс Хокку, прошу пройти на корабль…
        Джейн посмотрела на Алексея. В ее взгляде впервые появилась не свойственная ей потерянность.
        - Но… У меня с собой ничего нет… Ни вещей, ни…
        - Вас снабдят всем необходимым, - коротко ответил лейтенант. - Сержант, проводите их на борт…
        Они покорно побрели вслед за сержантом, вошли в ярко освещенную «кишку» рукава. Оттуда явственно дохнуло ледяным воздухом - то ли от соприкосновения с космосом, то ли от проехавшей платформы.
        Полая причальная штанга, внутри которой двигались он, Джейн и сержант, в центре была наполовину прозрачной - словно для того, чтобы дать возможность попрощаться с Землей. Планета плыла над головой - огромная, туманно-синяя и невероятно красивая. Наполовину ее скрывали изломанные линии чартера. Странно - несмотря на обилие военных, лететь предстояло на корабле с торговой символикой.
        Алексей украдкой обернулся. В овальном проеме перехода виднелась одинокая фигура лейтенанта с заложенными за спину руками - словно тюремщика, у которого остались ключи от потерянной Земли…
        Только теперь Алексей почувствовал, как за спиной рвутся ниточки, связывающие его с родной планетой.
        Мать, отец, сестренка… Девушка, имя которой хочется навсегда вычеркнуть из памяти…
        Все осталось там, в прошлом. Глупо, конечно: мало ли людей летает по всей Системе или забирается в глубокий космос. Но отчего-то сердце сжала холодная жесткая лапа…
        Корабль действительно оказался грузовым. Неизвестно, что было в трюмах, но все проходы оказались забиты теми самыми ящиками и тюками. Впрочем, для Алексея и Джейн нашлись вполне сносные места. Причем Джейн достался отдельный бокс. Алексею же пришлось делить довольно тесное помещение с молчаливым сержантом. Сержант, словно подчеркивая значимость конвоируемого, занял верхнюю полку узкой двухэтажной койки. Сержанта, как оказалось, звали Томас. На этом общение и закончилось. И без того было ясно, что у военного приказ: доставить Алексея живым или мертвым… Не вполне только понятно - куда именно.
        Как известно, в Солнечной системе есть три стартовых комплекса для межзвездников. Равноудаленные друг от друга, они кружат синхронно на орбите Марса: это удобно для доставки материалов и оборудования с марсианских заводов, и в то же время - достаточно безопасно для красной планеты. Все-таки, сверхвысокие энергии туннельных двигателей пока изучены мало, хотя ими и пользуются со всей возможной интенсивностью. Таковы парадоксы мыслетронной эпохи - все принимать как данность и вовсю пользоваться неизвестно как устроенными, придуманными искусственным интеллектом «черными ящиками»…
        Полет длился почти трое суток. Гравитронная техника сводила перегрузки «на нет», и полет был бы вполне комфортен, если бы не смертельная скука. Джейн заперлась в своей клетушке, и предавалась самобичеванию, слезам и злости. Алексей же бродил по тесным переходам, словно приведение, временами натыкаясь на членов экипажа с такими же унылыми лицами. Через сутки даже исполнительный сержант махнул на него рукой. В конце-концов, вряд ли он допускал побег подконвойного с несущегося в пространстве корабля.
        Алексей пытался анализировать происходящие с ним события, но не мог сконцентрироваться. Возможно, ему просто не хватало информации. А, может, он просто не создан для того, чтобы собирать и анализировать информацию. Это - дело спецов. Ребят с высоким уровнем интеллекта, закончивших престижные ВУЗы, прошедших спецподготовку. Его же дело, как правильно заметила Джейн, быть обычным подопытным кроликом. А что? Он и не жаловался. В конце-концов, не каждый подопытный достигал таких результатов, чтобы из-за него разгорались скандалы и гонялись туда-сюда космические корабли…
        Или дело вовсе не в нем?
        Шатаясь, как зомби, по коридорам, Алексей ненароком забрел в навигационный отсек. Как ни странно, его не погнали вон. Робко стоя в сторонке, он жадно разглядывал потрясающий интерьер, состоящий сплошь из черной космической бездны, исчерченной непонятными цветными кривыми и бесконечными столбцами цифр и символов. Виртуальные приборы то вспыхивали, то пропадали, звучали мягкими мелодичными сигналами, буквально вгоняя в транс.
        Пара навигаторов, расположившихся в низких сетчатых креслах, перебрасывались короткими фразами, из которых Алексей понял немногое. А именно следующее.
        Обычно одновременно функционировало два стартовых комплекса для межзвездников - третий всегда находился на консервации или профилактическом обслуживании. Алексей прекрасно знал, что сейчас функционируют первый и третий комплекс - об этом регулярно сообщали в новостях. Но из слов навигаторов выходило, что корабль идет именно на второй, законсервированный, комплекс.
        Это интриговало, хотя и не так, как все остальные странности.

…Чартер пришвартовался, когда Алексей спал. Снилось ему ласковое море и айсберг на горизонте. И он шел к далекой ледяной горе по тонкому теплому льду. Айсберг искрился на солнце, и тело наполнялось ощущением счастья и бесконечной свободы, когда лед под ногами вдруг треснул, и он с воплем провалился в смертельную ледяную глубину…
        Его разбудила крепкая ладонь, ощутимо тряхнувшая за плечо.
        - Стрельцов, подъем! - мягко, но настойчиво потребовал сержант.
        Алексей молча сел на койке, ощупал заросшее щетиной лицо. Поднялся, оделся и вышел в коридор, где натолкнулся на Джейн. Обменялся с ней молчаливыми кивками. Так же, без слов, направились вслед за сержантом - к выходу. Прошли мимо тяжелого многослойного люка, повисшего на магнитных рычагах, и оказались в причальном рукаве знакомой конструкции.
        За прозрачной оболочкой, конечно, уже не было Земли. Было нечто другое, поражающее воображение и захватывающее дух.
        Стартовый комплекс - само по себе титаническое сооружение. Ведь внутри - все необходимо для обслуживания самых сложных из придуманных людьми машин - межзвездных рейдеров. Огромная конструкция, сложенная из многочисленных плоских
«блинов», словно старинный конденсатор, служила для своих обитателей почти полноценной заменой Земли. Так, во всяком случае, утверждают специалисты в популярных познавательных программах. Жилые уровни здесь могут похвастаться отменной экологической системой с водоемами и даже небольшими лесами.
        Но сердце комплекса - это, конечно, синтезаторы топлива. Ученые так и не пришли к выводу, что именно создала в своих изысканиях саморазвивающаяся мыслетроника. Одни полагают, что это - антивещество, другие - что нечто иное, природу которого простым смертным постичь просто не суждено. Именно здесь заправляются и готовятся к старту межзвездники, здесь же их встречают из дальних экспедиций.
        По всей логике вещей, никаких дальних кораблей на законсервированной стартовой платформе быть не должно. Но фоне колких звезд и ярко подсвеченного комплекса взгляд вдруг выхватил на неясный силуэт - словно нарочно погруженный во тьму.
        С одного взгляда становилось ясно, что это «нечто» никак не меньше самого комплекса! Там, по ту сторону веселых огней рукотворного небесного острова, за лесом антенн, причальных штанг, манипуляторов и кранов и притаилось что-то грандиозное и пугающее.
        Алексей быстро пролистал в памяти все, что знал о межзвездниках. Получалось, что самый крупный из них, «Токио», был в длину на треть меньше комплекса. Перевел взгляд на Джейн, надеясь задать ей вопрос и осекся: та, бледная, жадно рассматривала это «что-то» расширившимися от изумления глазами…
        В терминале прибытия их уже ждали. Ничего нового - все те же люди в форме. Сержант передал «подконвойных» «из рук в руки» - и направился обратно на борт чартера.
        Двое гостей - или пленников - комплекса озирались с беспокойным любопытством. Здесь было на что посмотреть. Небесные архитекторы ничуть не заботились об экономии пространства, благо сборку теперь производят мислекиберы. Так что внутри терминала вполне можно поместить целиком один из небольших межзвездников.
        Сверкающий чистотой пол отделан под мрамор, сложная многоярусная конструкция стен и потолка с непривычки вызывала головокружение.
        - Прибывших чартерным рейсом 22-47 просим пройти в конференц-зал номер шесть, секция семь, уровень пять… - проговорил мягкий женский голос - буднично, словно в земной скайпорт прибыл обыкновенный рейсовый челнок. Надо полагать, голос принадлежит машине.
        К Алексею и Джейн, окруженным военными, с тихим свистом подкатил низкий колесный тягач - универсальная мобильная платформа с открытым пассажирским отделением. Чернокожий парень с капральскими нашивками кивнул в сторону машины, и «пленники» полезли через низкий бортик. Впереди, под черными беретами, маячила пара бритых затылков: военные даже не соизволили обернуться. Вместо этого тягач взвыл двигателем и сорвался с места с прытью гоночного болида, так что пассажиров вдавило в спинки и на некоторое время сбило дыхание. Похоже, силовики не особо придерживались стандартов и правил вождения подобной техники, тем более, на столь важных объектах. Тягач несся с надсадным воем, рывками меняя направления, с заносом входя в повороты, увертываясь от редких прохожих и многочисленных декоративных контейнеров с зелеными растениями. Суровые ребята в форме, надо думать, развлекались. Алексей почувствовал, как Джейн вцепилась ему в руку, и чуть заметно улыбнулся: надо же - даже выдержка этой железной, как поначалу казалось, женщины, имеет пределы! Не зря, все-таки, док затеял свои исследования…
        В один момент Алексей и Джейн едва не сорвались на крик: показалось, что тягач, на полной скорости ныряющий в низкий тоннель, просто не пройдет по габаритам, и потолок двинет прямо по лбу. Но военные и не думали сбавлять скорость. Просто невозмутимо придержали береты, чтобы их не сорвала волна отраженного воздуха.
        Потолок мелькнул сантиметрах в пятнадцати над головой. Тягач несся по темному туннелю. Внезапно стены исчезли, и сердце тревожно екнуло: они неслись в чернильно-звездной пустоте. Видимо - в прозрачном, загнутом спиралью, рукаве, соединяющем «блины» комплекса. Ощущение сопровождалось краткой потерей веса - видимо, в переходе, отсутствовала искусственная гравитация. Но тягач словно прилип к поверхности, очевидно прекрасно приспособленный к такому виду передвижения.
        Несколько секунд потрясающих ощущений и умопомрачительного вида - тяжесть снова навались на тело, вернулся привычный интерьер…
        Машина остановилась на удивление плавно - аккурат, перед рослым офицером, замершим в позе глубокой задумчивости.
        - С прибытием, - словно через силу проговорил офицер.
        - Спасибо! - буркнула Джейн, неловко выбираясь из тягача. Алексей пытался помочь ей, но та сердито отмахнулась.
        - Сюда, пожалуйста, - предложил офицер.
        Прямо за ним тихо, по диагонали расползлись полупрозрачные двери.

8
        Сразу же за дверьми оказался обширный зал с огромным столом и множеством легких кресел. Седели же за столом всего четверо - знакомые еще по «Каскаду» Двоих Алексей хорошо запомнил: это были Ингрид и тот самый, старший, что отдавал команды военным. И еще - откуда сбоку появился Рогов.
        Интересно, как они оказались тут раньше «пленников»? Летели на другом корабле? Или прибыли тем же рейсом, только в других отсеках, в качестве каких-нибудь VIP-персон?
        Алексей смотрел на этих людей с ровным любопытством. Что-то подсказывало: предстоит новый экзамен. И он не будет походить на те тесты, которые уже стали для форса привычным делом.
        Все гораздо серьезнее.
        - Здравствуйте, Лекс, - сказал старший. - Для начала давайте познакомимся…
        - Было бы неплохо, - сказал Алексей. - Но, думаю, вы знаете про меня все. Так что давайте начнем с вас.
        Старший улыбнулся, обменявшись взглядами с коллегами.
        - Я знал, что мы в вас не ошиблись, - сказал он. - У вас неплохая реакция.
        - Более того, я чувствую, что вы ее контролируете, - заметил Алексей.
        Ингрид моргнула и чуть покраснела.
        - Если это вызывает у вас неудобство - мы отключим мониторинг, - сказал старший.
        - Нет необходимости. Я привык, - сказал Алексей.
        - Вот и славно, - старший уселся по удобнее и продолжил. - Итак, я Михаил Кочетов, координатор проекта…
        - Какого проекта?
        - Не торопитесь. Всему свое время, Лекс. Это - доктор Дуглас, мой первый заместитель, доктор Плант, руководитель отдела передовых исследований, Ингрид - глава медико-биологического отдела. Но с ней вы уже, кажется, знакомы…
        - Что-то я не очень понимаю, - произнес Алексей. - Вы - астрономы, астрофизики? Ведь мы прибыли сюда с территории обсерватории - я правильно понимаю?
        - Вы правильно понимаете, Лекс, - сказал Кочетов. - Однако проект, координатором которого я являюсь, выходит за рамки и астрономии, и астрофизики. Хотя и имеет к ним прямое отношение…
        - Вы - координатор проекта, - быстро сказал Алексей. - Кто же тогда руководитель?
        Кочетов нервно усмехнулся. Подчиненные странно посмотрели на него. Впрочем, Кочетов быстро вернул себе маску значительности и непробиваемой уравновешенности.
        - Я и есть руководитель - фактически, в рамках системы АЗИС, о которой, я полагаю, вы уже наслышаны - сказал он. - Если же вас интересует формальная сторона вопроса… Тогда главой проекта следует считать Президента.
        - Какого Президента? - ахнула Джейн.
        Рогов одернул ее, но Кочетов сказал спокойно, продолжая смотреть на Алексея:
        - Президента Союза Наций.
        Он замолчал, наблюдая за реакцией Алексея и поглядывая в сторону Джейн. Нужно дать этим людям время для усвоения информации. Чтобы они поняли уровень доступа и серьезность предстоящего разговора.
        Джейн побледнела, нервно прикусив губу. Где-то на подсознательном уровне она ожидала такого поворота. Но здравый смысл и сейчас отказывался верить в происходящее.
        Но бывший «подопытный» казался совершенно спокойным. Или он не понимал, что в действительности означает сказанное, или и вправду школа Сапковского не прошла даром. В таком случае, нельзя не отдать должное скандальному ученому: если он попутно нашел безмедикаментозное средство от стресса - это само по себе серьезное достижение…
        - Продолжайте… - сказал Алексей.
        - Хорошо, - кивнул Кочетов. - Разговор предстоит сложный, в двух словах никак не получится. Поэтому начнем с базовой информации. С ней вас ознакомит доктор Дуглас. Он отвечает за астрофизическую составляющую проблемы…
        Доктор Дуглас откашлялся, задвигался в своем кресле - как бы нехотя, с сонным выражением лица, словно ему предстояло читать заезженную лекцию перед очередной аудиторией.
        - Не хотел бы вас утомлять теорией и цифрами, - начал он. - А потому буду максимально краток. Итак, господа, о сути проблемы. Мы не зря имеем, так сказать, свои интересы на борту орбитальной обсерватории «Каскад». Обсерватория - это обобщенное понятие. В действительности «Каскад» - комплекс огромной сложности и достаточно многофункционален. Как вам, возможно, известно, это уникальное сооружение позволяет наблюдать за отдаленными космическими объектами и явлениями, так сказать, в реальном времени. То есть, без поправки на скорость света, искривления пространства, естественные помехи - так, как если бы мы проводили наблюдения с борта межзвездника непосредственно у интересующего нас объекта. Однако же межзвездников построено единицы, интересных же для исследования объектов - миллионы… Замечу только, что принцип действия приборов «Каскада» в чем-то схож с принципом «туннельного прокола», используемого двигателями сверхдальних кораблей… В частности, наш комплекс долгое время занимался поиском следов высокоразвитых внеземных цивилизаций. Это направление довольно бурно развивалось - до принятия вашим,
Джейн, Комитетом, решения о нецелесообразности подобных исследований…
        В голосе ученого прозвучали дребезжащие нотки, в которых угадывался упрек.
        Джейн невольно хмыкнула: это довольно старое дело, хотя и шумное. Не обошлось здесь без влияния религиозного крыла. Исследователей упрекали в неразумном расходовании громадных средств, сыпались обвинения в лженаучности и мракобесии. До Трибунала так и не дошло, но дело получило серьезный общественный резонанс. И количество несправедливо обиженных научных работников, действительно, измерялось сотнями.
        - Я знаю, что лично вы непричастны к этой отвратительной «охоте на ведьм», - продолжал доктор Дуглас, глядя на Джейн прозрачными глазами. - Тогда мы уступили завоеванные позиции, понесли большие кадровые потери… Но, в конце-концов, победителей не судят…
        Доктор Дуглас сделал паузу. Джейн почувствовала легкое головокружение.
        Алексей с интересом посматривал то на ученого, то на Джейн. Похоже, в его жизни происходило что-то серьезное…
        - Правильно ли я вас поняла, доктор Дуглас… - медленно произнесла Джейн. - Вы обнаружили… то, что искали?
        Доктор Дуглас откинулся в кресле, задумчиво поводил ладонью по гладкой поверхности стола. Снова устремил взгляд на Алексея.
        - Видите ли, какое дело… - сказал он. - Как минимум лет двести исследователей смущало одно интересное обстоятельство. Если высокоразвитые цивилизации действительно существуют - или существовали в близкие к нам временные отрезки - почему же мы не наблюдаем очевидных проявлений их активности? Ведь даже наша, довольно молодая в технологическом плане цивилизация, уже не может оставаться незамеченной в космических масштабах. Мы освоили сверхвысокие энергии, практикуем межзвездные полеты. А что будет еще лет через сто?
        Джейн напряженно молчала в ожидании неожиданных откровений.
        - Так вы нашли ответ? - спросил Алексей.
        - Похоже, что да, - сказал доктор Дуглас. - И боюсь, что ответ этот неутешительный. В первую очередь, для нас самих.
        Четверо «хозяев» странного совещания обменялись взглядами. Наверное, между ними давным-давно сказаны все слова по этому поводу. Остались одни лишь эмоции. И, наверное, не слишком веселые.
        - Вы нашли ИХ? - нетерпеливо спросила Джейн. Рогов сложил на груди руки, словно давая понять: он больше не намерен вмешиваться в разговор.
        - «Их» мы не нашли, - покачал головой Дуглас, и Джейн ощутила острое разочарование. - Мы нашли нечто другое.
        Он сделал паузу и произнес отчетливо:
        - Могилы.
        Алексей быстро глянул на Дугласа. Тот отвел взгляд, сказал:
        - Или памятники - это как вам больше нравится.
        - Мне ни то, ни другое не нравится, - проговорила Джейн. - Так что было найдено? Какие-то артефакты?
        Доктор Дуглас с грустной улыбкой покачал головой:
        - Если бы… Самое удивительное - ответ всегда был у нас перед глазами. Мы просто не понимали, что видим… Знакомо ли вам такое понятие, как «черные дыры»? Знаю, что вопрос риторический. И, тем не менее, уточню: обобщенным, скорее бытовым, чем научным, термином «черная дыра» мы называем объект настолько большой плотности и массы, что практически ни один вид излучений не в состоянии вырваться за пределы его гравитационного поля. Так вот…
        Доктор Дуглас вытянул перед собой руку, разглядывая собственные пальцы так, будто видел впервые. На лице его появилось брезгливое неудовольствие - словно кто-то клещами вытягивал из него слова.
        - Мы склонны считать, что ряд так называемых «черных дыр» с высокой степенью вероятности является следами существования мощных космических цивилизаций. Их, так сказать, надгробными камнями…
        - Но, почему… - изумленно пробормотала Джейн.
        Алексей опустил голову, покачал ею с беззвучной усмешкой.
        - Что - почему? - доктор Дуглас нервно дернул плечом. - Почему мы так решили или почему они погибли? Извольте! Нам удалось выделить остаточные сигналы объектов, по новой классификации Е-45 и Е-976, которые, несомненно, имеют искусственное происхождение. Раньше это считалось невозможным - но теперь мы знаем, что сигналы были посланы, а точнее, оставлены при помощи модуляции гравитационного поля самой черной дыры…
        - Но если даже так… - Джейн было вскочила, но Рогов посадил ее, ухватив за руку. - Почему, черт возьми, об этом не кричат на каждом углу?! Это же событие века! Это же, черт возьми… Когда было сделано открытие?
        - Больше десяти лет назад, - тихо сказал молчавший до этого доктор Плант.
        - Что?! - Джейн посмотрела на этих четверых, как на безумцев, схватилась за голову, закрыла глаза.
        Прямо сейчас, в эти секунды рушилась вся ее жизнь. Все представления о научной этике, принципы, в которые Джейн свято верила, за нарушение которых с ее легкой руки поплатилось множество людей, оказались фикцией! Всю ее недолгую карьеру в Комитете по этике кому-то хорошо осведомленному, глядящему на процессы «сверху», было прекрасно известно чудовищное лицемерие, воцарившееся в контролирующих структурах. Пока страдали люди, рушились научные карьеры и целые человеческие судьбы, кто-то, обладающий огромной властью, счел возможным скрыть потрясающее открытие. И та отвратительная история с запретом поисков внеземных цивилизаций обернулась кошмарным блефом…
        Джейн чувствовала, как краснеет, как по щекам ползут слезы. Еще немного - и она разрыдается самым позорным образом…
        - Вы… Лжецы… - выдавила она. - Лицемеры… Почему вы скрыли все это?!
        - На то были свои причины, поверьте, - тихо сказал Кочетов. - Вы еще не услышали самого главного. Коллеги, позвольте, я?
        Доктор Дуглас молча кивнул. Плант пожал плечами. Ингрид просто отвернулась, разглядывая прикрепленный к переборке постер.
        - Видите ли, в чем дело, - сказал Кочетов. - Гибель этих, как мы предполагаем, развитых цивилизаций, не связана с природными, космогоническими факторами. Понимаете, о чем я говорю? Причина их гибели - в них самих. Повторяю, чтобы вы осознали: все известные на сегодняшний день цивилизации, достигшие приблизительно нашего, повторяю - нашего с вами уровня - погибли!
        - Нашего… - тихо повторила Джейн.
        - Вы уловили закономерность? - холодно поинтересовался Кочетов. - Мы - тоже. И нам очень не понравилась эта закономерность.
        - То есть, вы хотите сказать, что нам угрожает та же опасность? - спросил Алексей.
        - Мы хотим сказать, что столкнулись с непонятной нам закономерностью, - возразил доктор Дуглас. - Цивилизация, освоившая межзвездные перелеты, на каком-то этапе заканчивает свое существование в результате катастрофы космического масштаба. Это все, что нам известно, дальше - одни предположения.
        - И этой информации вполне достаточно, чтобы Правительство приняло решение засекретить исследования, - добавил Кочетов. - Земная цивилизация развивается самыми бурными темпами, мы осваиваем соседние звездные системы, посланы экспедиции к дальним объектам. Наука развивается бешенными темпами, она практически вышла из-под контроля. Мыслетроника давно думает за нас - это оборотная, но неизбежная сторона прогресса. Многие открытия уже в принципе непонятны людям - мы просто пользуемся плодами их применения! Кто может сказать - где тот черный ящик, открыв который, мы войдем в мертвый клуб обитателей «черных дыр»?!
        В зале повисла тягостная пауза. Каждому было, о чем подумать.
        Тишину нарушила Джейн.
        - И все, что мы можем сделать - это замалчивать правду? - проговорила она.
        - А еще - вставлять палки в колеса прогресса, - усмехнулся Алексей.
        Джейн вспыхнула: это был камень в ее огород. Она знала, что Комитет по этике с его инспекторами, комиссиями и Трибуналом ученые за глаза называли не иначе, как Инквизицией.
        Джейн думала, как ответить на неожиданный выпад, но вмешался Кочетов:
        - К сожалению, оба эти средства не подходят. Если вам интересно знать - некоторые наши специалисты полагают, что процесс уже необратим. Будто мы уже сделали тот самый роковой шаг - и осталось лишь ждать последствий.
        - Вы это серьезно? - Алексей скептически приподнял брови.
        - Разумеется, нет, - усмехнулся Кочетов. - Иначе не стоило бы тратить такие усилия на то, чтобы доставить вас сюда…
        - Вот, кстати, - кивнул Алексей, - Я так до сих пор и не понял - причем здесь я?
        - Погодите! - Кочетов сделал нетерпеливый жест ладонью. - Это еще не все. Эти десять лет мы не сидели, сложа руки. Между прочим, несмотря на формальные запреты, мы вынуждены были ускорить исследования человеческих сверхвозможностей: ученым необходимо расширить границы интеллекта, чтобы вникнуть в суть слишком сложной для понимания проблемы…
        - Вот как… - усмехнулся Алексей, пристально глядя на Кочетова.
        - Да, Лекс, вы - первопроходец в этой области, - кивнул Кочетов и отвел взгляд. - По большому счету, исследования только в самом начале…
        - Я не очень понимаю, зачем я вам тогда? - Алексей пожал плечами. - По-моему, есть интеллекты, более подходящие для «расширения», чем мои скромные данные…
        - Пожалуй, так, - не стал спорить Кочетов. - Но возникли новые обстоятельства. Дослушайте меня до конца.
        - Извините…
        - Так вот. У нас появилась техническая возможность - пока только теоретическая - отправить в глубину «могильника» зонд.
        - В черную дыру?! - ахнула Джейн.
        - Именно, - сказал Кочетов. - Есть, опять же, теоретические выкладки о том, что измененные свойства пространства-времени позволят пронаблюдать процесс катастрофы в реальном времени. И сделать соответствующие выводы. Мы исходим из теории, что время в «черной дыре» замирает в точке сингулярности…
        Кочетов вдруг оттолкнулся от стола, отъехал в кресле и поднялся. Было видно, как он волнуется.
        - Понимаете, о чем я говорю? Существует, пусть невысокая, вероятность того, что мы сможем пронаблюдать картину гибели высокоразвитой цивилизации «изнутри»! И если удастся установить причину, у нас, возможно, появятся шансы избежать подобной участи.
        Кочетов прошелся вдоль переборки. К матовой поверхности был приклеен пленочный голо-экран с меняющимися горными пейзажами. Координатор смотрел в иллюзорную даль, но, казалось, видел совсем другое.
        Затем лицо его обрело деловитость, он повернулся к слушателям, заговорил сухим официальным тоном:
        - Итак, около полугода назад к объекту Е-976 отправился головной исследовательский рейдер. Об этом событии сообщалось в новостях, не было сказано лишь о подлинной цели экспедиции. Объект находится на пределе технической досягаемости, однако оборудование «Каскада» позволяет держать с ним связь практически в режиме реального времени…
        - Вот откуда сверхлимитные энергозатраты… - машинально проговорила Джейн.
        - На борту рейдера находится звено специально разработанных зондов, - говорил Кочетов. - Эти аппараты способны, не разрушившись, пробиться сквозь гравитационные поля «черной дыры» и, действуя самостоятельно, передать сигнал, модулируя гравиполе… Собственно, это технические подробности, которые в данном случае значения не имеют. А теперь то, что, напротив, имеет значение. Прежде всего, для вас, Лекс.
        Алексей вздрогнул. Ему не понравился тон, с которым было сказано последнее.
        Ингрид положила на стол плоскую коробочку проектора. Воздух перед стеной поплыл, формируясь в зыбкое изображение. Качество было неважное - даже удивительно, как удалось так испортить запись. Однако увиденное заставило сердце Алексея сжаться в тоскливом страхе.
        Лицо. Человеческое, и, в то же время, какое-то, неестественное - словно кто-то неумело опробывал новую маску. И определяющим в странном выражении этого лица было… страдание…
        Но главное… Главное заключалось в том, что это, подернутое помехами лицо, было его лицом!
        - Черт… - пробормотал Алексей. - Где вы сделали эту запись? Я не могу вспомнить…
        Лицо «записанного» Алексея менялось в страдальческих гримасах и вдруг уставилось на него, произнеся какую-то беззвучную фразу…
        Изображение пропало. Сердце Алексея тревожно билось, словно он только что столкнулся с призраком из самых глубин ада. Когда, кто это снимал? И главное - зачем?!
        - Не напрягайте зря память, Лекс, - сказал Кочетов. - Мы проверили все земные архивы. Более того - провели обыск вашей личной видеотеки…
        Алекс вспыхнул.
        - Это было необходимо, - Кочетов развел руками. - Чтобы убедиться, что не было какой-то случайности…
        - И что же, не было? - хрипло проговорил Алексей. - Так откуда запись?
        Кочетов странно скривился и сказал:
        - Оттуда же. Со стороны объекта Е-976.
        Снова повисла пауза. Сказанное походило на бред.
        Однако Алексей почему-то почувствовал себя легче. Странное объяснение интуитивно показалось логичным.
        - Выходит, я побывал в «черной дыре?» - усмехнулся он.
        - Или побываете, - уточнил Кочетов. - Время и пространство в глубине такого объекта ведет себя странно. Важно другое…
        Он сделал паузу и закончил:
        - Сама возможность выжить и послать оттуда сообщение. Вот это действительно важно…
        - А что… Что он… или я… говорит? - запинаясь от волнения, спросил Алексей.
        - В структуре послания не удалось выделить закодированного звука, - сказал Кочетов. - Но на основании артикуляции с высокой долей вероятности можно предположить, что он, то есть, вы, Алексей, говорите.
        - И что же?..
        - «Я - человек».
        Наступила тишина. Все невольно уставились на Алексея.
        Он тут же ощутил приступ иррационального страха.
        Зачем ему или тому, так на него похожему, констатировать и без того очевидный факт? Разве что «тот» Алексей имел какие-то основание усомниться в своей природе?.
        - С ума сойти… - прошептала Джейн. Рогов медленно кивнул.
        - А вы уверены, что это действительно я? Или в том, что я болтаю со дна этой черной ямы? Или… - Алексей запнулся.
        Кочетов помолчал, ожидая продолжения, и, не дождавшись, сказал:
        - Мыслетроника все проверила: это вы с вероятностью девяносто восемь и девять десятых процента. А если изучить изображение внимательнее, можно заметить на его фоне созвездия и туманности, неизвестные земной науке - это тоже проверено мыслетроникой. Кроме того…
        Кочетов покачал головой, словно не веря самому себе:
        - Кроме того, это сообщение было получено более семи лет назад, а расшифровано - около пяти лет назад. И лишь совсем недавно путем мыслетронного анализа оно было соотнесено с реально живущим на Земле человеком…
        - И о чем это говорит? - с волнением спросила Джейн.
        - Это говорит о том, что Алексей послал это сообщение примерно в том самом возрасте, в каком пребывает в настоящее время, - неожиданно сказала Ингрид. Ее легкий акцент это лишь добавлял сказанному странности.
        Алексей нервно рассмеялся:
        - То есть, мне пора отправляться в эту чертову дыру?
        - Вопрос пока так не стоит, - сказал доктор Плант. - Однако во всем этом нужно разобраться. Вы не находите?
        Алексей молчал, пытаясь разобраться в собственных ощущениях.
        - Завтра старт «Зевса», - сказал Кочетов. - Тщательно обдумайте, что бы вы хотели узнать. И вообще, помните: любые ваши соображения очень ценны для нас в такой обстановке. Ведь мы и сами до конца не понимаем вашей роли во всей этой истории…
        Коснулся метки коммуникатора на виске и что-то проговорил тихо. Чуть громче сказал:
        - Наш сотрудник, Яков, будет сопровождать вас на территории комплекса. Он достаточно компетентен, чтобы ответить на любые ваши вопросы, касательно предстоящей миссии.
        - Прямо-таки, на любые? - не поверил Алексей.
        - Разумеется, в пределах собственного допуска, - Кочетов развел руками. - Ну, что, господа, нам предстоит очень неблизкий путь. А пока все свободны!

9
        Насчет свободы координатор проекта с оптимистическим названием «Дом на песке», пожалуй, преувеличил. Наверное, наивно было рассчитывать даже на относительную самостоятельность. Ведь на него, простого смертного, делали немалую ставку в раскрытии мрачных тайн бытия. А потому приставленного к нему рыжего полноватого парня Алексей воспринимал не иначе, как соглядатая. Впрочем, Яков оказался куда более приятным в общении, чем давешний сержант. Пожалуй, он был даже чересчур разговорчив.
        - А почему именно «Дом на песке»? - поинтересовался Алексей, когда они брели к обзорной площадке: Яков обещал показать неплохие виды по ту сторону герметичной оболочки.
        - Это же просто, - охотно отозвался Яков, самым непосредственным образом ковыряясь в ухе пухлым пальцем. - Исходя из последних данных, можно предположить, что наша цивилизация - вроде песчаного замка: красивая, большая, но обреченная на неизбежную гибель. И главное - непонятно от чего: то ли волной подмоет, то ли какой-нибудь несмышленый малыш заденет, то ли просто пересохнет основание, и все само собой осыплется…
        - Картинка не слишком радужная, - заметил Алексей. - Получается, что наша гибель действительно неизбежна. Вопрос только в причине…
        - Ну, почему же! - азартно возразил Яков, даже покачал перед собой указательным пальцем. - Против воды можно выстроить плотину, стены замка - закрепить специальным лаком…
        - А с «малышом» что делать? - поинтересовался Алексей. - Расстрелять ядерными ракетами?
        - Зачем обязательно ядерными? - пожал плечами Яков. - В конце-концов, достаточно отпугнуть. Пусть заплачет и к маме бежит.
        - И тогда явится пьяный папа… - задумчиво произнес Алексей.
        Яков похлопал редкими бледными ресницами и вдруг расхохотался:
        - Я понимаю, это действительно смешно звучит! Но, с другой стороны, чтобы знать, как поступить - нужно понимать суть проблемы!
        - И вы думаете, что подсмотрев при помощи зондов печальный конец «братьев по разуму», найдете решение? - усомнился Алексей.
        - Не «найдете», а «найдем», найдем мы с вами, дорогой Алексей! - воскликнул Яков и даже потряс Алексея за плечо. - Ведь мы теперь, как говорится, в одной лодке! И вы даже не представляете, что это за лодка!
        Алексей не представлял. Но прекрасно понимал, что все происходящее совершенно от него уже не зависит. И даже этот остряк Яков - всего лишь сдерживающий фактор, призванный отказаться от мыслей сбежать или впасть в депрессию. Потому что все было странно, страшно и… безнадежно.
        Это трудно объяснить. Когда приобщаешься к практике походов за пределы отпущенных Богом возможностей, то и привычную повседневность начинаешь чувствовать по-другому.
        И сейчас снова мелькнуло не очень приятное ощущение, будто все уже предопределено. Он вступил на дорожку, которая бежит сама по себе, как бесконечная лента транспортера. Назовите, как угодно - рок, судьба - это не меняет сути.
        Когда мозг занят ежедневными тренингами, выполнением поставленных задач, ему не остается ни сил, ни времени на пространные рассуждения. Теперь же свободного времени слишком много. И рядом нет того, кто отдает команды. И он - наедине с самим собой.
        От этого становится особенно тяжко. И хочется лишь одного.
        Приказа.
        К смотровой площадке вел объемистый, совершенно прозрачный лифт. Кабина пряталась последи громадного холла, в зарослях каких-то пальм и кустарников. Вообще, с дизайном на территории комплекса все было в порядке. Несмотря на, казалось, чрезмерно обширные пространства, здесь было довольно уютно. Архитекторы делали все, чтобы персонал, обреченный месяцами жить и работать посреди космической бездны, чувствовал себя, как дома.
        Впрочем, когда пустынный лифт, рассчитанный, наверное, человек на пятьдесят, взмыл вверх по прозрачной же трубе, стало понятно, что понятие об уюте здесь, все же, специфическое. Лифт трижды выныривал в безвоздушную пропасть, разделяющую плоскости комплекса, и Алексею казалось, что до убийственного вакуума можно просто дотянуться рукой. И когда лифт замер, достигнув конечной точки, легче не стало.
        Смотровая площадка была расположена на внешней поверхности выступа над крайней плоскостью комплекса, и над головой не было ничего, кроме звездного неба. Конечно, это всего лишь свойство материала, накрывшего сверху это экзотическое место, но, даже понимая это, Алексей невольно вжал голову в плечи.
        - У вас случайно нет боязни открытого пространства? - поинтересовался Яков. Вовремя, ничего не скажешь!
        В своем обычном, природном, состоянии Алексей не раз испытывал головокружение при виде высоты. И сейчас ему потребовалось усилие, чтобы взять себя в руки.
        - Нет, - кашлянув в кулак, сказал он. - Все… нормально…
        - А, ну и хорошо! - Яков расплылся в улыбке. - А то некоторые, почему-то, даже в обморок здесь падают… Хотя купол прочный и способный к регенерации… Но вы только посмотрите - какая красота!
        Алексей уже пришел в себя после первого впечатления и теперь мог более спокойно оценить увиденное.
        Картина, конечно, впечатляла. Теперь стартовый комплекс казался гораздо сложнее и интереснее, чем по краткому первому впечатлению. Взгляд выхватывал многочисленные детали: сигнальные огни, мерцающие транспортные дорожки, направляющие грузовых платформ на поверхности; громадные манипуляторы, сложенные и втянутые в корпус, как ножки чудовищного насекомого; плоские, светящиеся изнутри окна, антенны и радарные установки; ползающие по тусклой металлической поверхности «капли» - то ли лифты, то ли еще какой вид транспорта; снующие, как муравьи, ремонтные киберы; огромные цифры и буквы нанесенные на внешнюю плоскость, уходящие в бесконечность причальные рукава и штанги…
        И тот же черный силуэт, закрывающий полнеба…
        - Это и есть «Зевс»? - спросил Алексей.
        Яков молча кивнул.
        - Почему в тени, без огней?
        - Ты же сам понимаешь, - криво улыбнулся Яков. - Секретность. Ничего, что я на
«ты»?
        - Что же там такого секретного? - легкомысленно поинтересовался Алексей.
        - Секретного? - задумчиво произнес Яков. - Половина десятилетнего бюджета Земли вместе со всеми колониями…
        Алексей молча посмотрел на своего проводника. Снова уставился на чудовищную тень, обретшую теперь новое, таинственное и грозное содержание.
        - Да… - проговорил он. - Представляю, что это такое - сохранить подобный проект в секрете…
        - Нет, не представляешь, - бросил Яков. - Впрочем, это не наше с тобой дело. Наше дело - правильно применить затраченные средства.
        Алексея передернуло. В голове крутились какие-то фантастические цифры. Становилось страшновато.
        - А что в нем особенного? - спросил Алексей, пытаясь разглядеть хоть что-то в чернильной мгле. - То, что он такой громадный?
        - Размеры определяются начинкой - сказал Яков. - Нам предстоит иметь дело с
«черной дырой», а это, брат, такая штука…
        - И что же, мы будем первые? - осторожно спросил Алексей, завороженный черной пустотой.
        - В какой-то мере, - сказал Яков. - Мы впервые будем работать с объектом активно. Пассивных разведчиков сброшено много - это необходимо для изучения параметров. Благодаря им мы знаем, хотя и приблизительно, чего ждать от этого «чуда природы»…
        Яков вдруг насупился, и Алексей заметил это:
        - Были жертвы, верно?
        Яков нехотя кивнул:
        - Мы потеряли разведывательный рейдер. Может, слышал? «Ермак» - про него официально заявлено, как о без вести пропавшем. Наткнулся на гравитационную аномалию. Мощности разгонных не хватило, чтобы вырваться.
        - Он погиб? И все, кто на нем?..
        - Наверняка, - голос весельчака Якова стал сух и колок. - Стандартный межзвездник не рассчитан такие перегрузки. Его просто смяло, как бумагу, а потом сжало в геометрическую точку. И все.
        - Вы это видели?
        Яков, прищурившись, взглянул на Алексея, невесело усмехнулся:
        - Как можно увидеть то, что находится ПО ТУ СТОРОНУ? Оттуда даже свет вырваться не может. Одно слово - могила…
        - Ну, да, конечно… - пробормотал Алексей.
        Неловкую паузу нарушил знакомый, полный восхищения, голос:
        - Как здорово! С ума сойти!
        Яков немедленно обернулся, расплылся в улыбке:
        - А, Джейн! Вы быстро освоились! Легко нашли площадку?
        - Я знакома с проектом комплекса, - отозвалась Джейн, не глядя на Якова. Она любовалась звездами.
        - Ну, конечно, же, - кивнул Яков. - Старший инспектор…
        - Только здесь не слишком-то чтят мой статус, - заметила Джейн.
        - Это вам только кажется, - учтиво возразил Яков. - Раз уж вы попали в проект - считайте, что ваш допуск взлетел до таких высот…
        - …падение с которых несовместимо с жизнью, - закончила за него Джейн. - Я все прекрасно понимаю, простите, не знаю, как вас звать…
        - Все-таки, в Комитет по этике набирают на редкость язвительных девушек, - не переставая улыбаться, сказал Яков. Похоже, его обаяние столь же непробиваемо, как и скепсис Джейн. - Давайте лучше дружить - нам предстоит неблизкая прогулка…
        - Посмотрим на ваше поведение, - сказала Джейн. - Пока что вы не даете повода ни для доверия, ни для дружбы…
        - Вот и славно! - с легкостью заключил Яков. - Думаю, мы найдем общий язык…
        Джейн хотела что-то возразить, но вдруг что-то глухо стукнуло, заскрежетало, пол под ногами мелко завибрировал.
        И случилось чудо.
        Глаза словно кольнули тысячи иголочек, и мглу пробили сотни слепящих огоньков.
        Сквозь черную тень проступило тело небывалого, титанического корабля.

«Зевс» проявился, выплыл из небытия. Вид этого корабля потрясал не только размерами, но и небывалой, какой-то нечеловеческой конструкцией: изломанные, перекрученные линии, чудовищные иглы то ли антенн, то ли щупальцев. Присмотревшись, Алексей разглядел, что сложности дизайну добавляло то, что корпус не был монолитом. Очень странное впечатление - словно несколько отдельных кораблей сжали в гигантский кулак, слепив и деформировав, словно те были из сырой глины. Вместе с тем корабль был красив - словно странные, уродливые формы придавали ему особую эстетику и мощь…
        Словно прочитав эти мысли, Яков, произнес, глядя на корабль:
        - «Зевс» - не просто межзвездник. Это наше окно в мертвый мир. В чужой мир
        Лицо его впервые стало серьезным, лоб перечеркнули морщины. Но он кашлянул, вернул себе веселый, беззаботный облик и сказал:
        - Все, уважаемые! Рейдер прогревает силовую установку. Через пару часов скомандуют посадку.
        - Но ведь вылет завтра? - заворожено разглядывая космическое чудище, сказал Алексей.
        - Еще один реверанс в сторону секретности, - усмехнулся Яков. - Все пытаются запутать друг друга. На самом деле никто не знает, когда вылет. Все решает аналитический узел «Зевса»…
        - Внимание! Всем участникам проекта срочно пройти посадочный контроль, - проговорил сверху приятный женский голос.
        - Ну, вот, - удрученно произнес Яков. - Даже я ошибся…
        Тут же из невидимого на фоне звезд лифта показались две фигуры в форме.
        - Идем-идем! - крикнул Яков и довольно бесцеремонно подтолкнул в спины Алексея и Джейн.

10
        Отлет самого грандиозного межзвездника Земли произошел тихо и буднично. Яков сразу же потащил «подопечных» по запутанным переходам в небольшой зал с низким потолком. Здесь стояло несколько столиков с легкими стульями и обыкновенные автоматы, какие можно встретить в любом земном кафе. Яков принялся колдовать с сенсорными панелями, приговаривая:
        - Нет лучшего способа борьбы со стрессом, чем хорошенько поесть. Вы чего желаете?
        В воздухе распространился приятный кофейный аромат.
        - Ничего, - сухо сказала Джейн, усаживаясь на краешек стула. По ее неудобной позе было видно, что она совершенно «не в своей тарелке».
        - Пекинскую утку и устриц с трюфелями, - зачем-то ляпнул Алексей.
        Яков довольно хрюкнул и вернулся к столику с подносом. Помимо всего прочего там имелось три пластиковых бокала с шипучей жидкостью.
        - Трюфелей не обещаю, но вот - отличные сэндвичи и кофе. И предлагаю выпить за отлет! Между прочим, вон тот автомат разливает шампанское, что интересно - под видом морковного сока. Но это - строго между нами…
        Яков многозначительно поднял бокал.
        - Так вот, куда уходят средства налогоплательщиков, - произнесла Джей. Но бокал все же подняла.
        И, не чокаясь, опрокинула в себя залпом. Яков, не говоря ни слова, заменил ей бокал на полный. Джейн в замешательстве посмотрела на шампанское - и все повторилось снова.
        Яков одобрительно рассмеялся и отправился к автомату, таинстенным образом разливающему шампанское.
        Алексей поднял бокал, пригубил. Он давно не прикасался к алкоголю. Сказал:
        - Как-то странно мы летим. Тихо, будто воры…
        - Вот-вот, - заметил Яков, звякая бокалами. - Я тоже ждал военного оркестра, салюта, полуголых девушек с цветами, поющих «алоха!»… Да только этого никак нельзя: мыслетроника подбирает время, чтобы проскочить незамеченными мимо караванных путей. Можно было бы уйти вне плоскости эклиптики - да так еще больше обратим на себя внимание.
        - Еще бы, - усмехнулась Джейн. - Мы же сверкаем как новогодняя елка!
        Шампанское несколько улучшило ее настроение. Но Алексею показалось, что на этом инспектору стоило бы остановиться. Но та многозначительно покачала в воздухе пустым бокалом. Яков услужливо подскочил с подносом.
        - Думаю, бортовые огни уже погашены, - как бы между делом, заметил Яков. - Более того - задействована технология «невидимки»…
        - Кто вы такой, Яков? - неровным голосом спросила Джейн. - все вы знаете, на корабле хозяйничаете. Что вы за фигура, а?
        Яков неопределенно повел плечом:
        - Ну… Считайте, что кто-то, вроде гида, если хотите. Должен ведь кто-то ввести вас в курс дела?
        - Э, нет… - Джейн поводила перед собой длинным красивым пальцем. - Вы - стукач! Не отпирайтесь - вы самый настоящий стукач!
        Алексей присмотрелся внимательнее: Джейн была уже изрядно пьяна. Надо думать, шампанское пришлось натощак.
        Яков хмыкнул и сказал мягко:
        - Ну, почтенная… старший инспектор, из ваших уст такие обвинения звучат, как минимум, странно…
        - Э, нет… - все более настойчиво говорила Джейн, и глаза ее подернулись характерной поволокой. - Вы - матерый стукач! Вы шпион и…
        Яков быстро коснулся виска, прошептал что-то - и через несколько секунд Джейн уже подхватили под руки и повели прочь ладные ребята в летной форме. Из коридора лишь раз донесся ее бессвязный голос - и Алексей остался наедине с Яковом.
        - И, все-таки, я по другому себе это представлял, - сказал Алексей. - Как-то все… Не по-настоящему…
        Яков с готовностью кивнул. Он сидел напротив, на месте Джейн, с аппетитом жевал сэндвич, шумно прихлебывал кофе.
        - А ты отдыхай, дружище, - набитым ртом сказал Яков. - Все еще впереди. Я бы на твоем месте использовал каждую минуту свободного времени, каждый глоток кофе смаковал.
        Алексей задумался на секунду - и принялся за сэндвичи.
        Очень скоро стало понятно, насколько он заблуждался.
        Не было ничего простого и будничного в этом полете. Лишь мастер приятного общения Яков сумел так ловко затуманить им взор. Неизвестно, какова его настоящая роль в проекте, но психолог он, несомненно, отличный. Алексей прикинул и решил - да, к нему, скорее всего, подослали именно психолога: кто еще смог бы так мягко и незаметно навязывать свою волю?
        Отдельный бокс, доставшийся Алексею, был не намного просторнее того, на чартере. Единственное отличие - это свободная верхняя полка, да еще экранная панель во всю стену. Крохотный санузел тоже был совершенно стандартным. Сразу же возникал вопрос: на что же потрачено все это громадное внутренне пространство, которому страшной завистью позавидовали бы роскошные круизные корабли, катающие респектабельных туристов от Венеры к кольцам Сатурна?

…Проснувшись следующим утром (судя по судовым часам), Алексей привычно сел на упругом матрасе. Коснулся пальцами точек управления панелью. И отпрянул назад от неожиданности: вместо новостей или развлекательных программ в бокс ворвался холодный забортный космос. Звезды ползли куда-то в сторону: видимо, «Зевс» совершал какой-то маневр. Функции переключения каналов попросту не было. Быстрым движением Алексей отключил панель.
        Однако зрелище его взбодрило. Алексей поднялся, втиснулся в душевую. Минут десять откисал под горячими струями. Заметил на прозрачной полочке бритвенные принадлежности. Нормальный «жилетт» с активным волнистым лезвием - не одноразовый, но новый. Универсальный гель с морским ароматом… Словно кто-то успел свериться с его вкусами.
        Впрочем, им обещали - снабдить всем необходимым. И на том спасибо.
        Выбравшись из душа в окружении клубов пара, брезгливо посмотрел на одежду. И, не задумываясь, полез в стандартный плоский шкафчик. Даже не удивился, обнаружив там синюю летную форму с надписью на груди и спине:
        A. STRELTSOFF
        Свежее белье обнаружилось там же. Без сожаления отправил грязное тряпье в лоснящийся металлом мусорный бак. Тот заурчал, разбираясь с новым содержимым - переварить или отправить в стирку. Шут с ним, пусть думает…
        Вышел в коридор. Стандартный корабельный коридор, с одинаковыми дверьми по обе стороны. На двери так же оказалась табличка, информирующая о том, что здесь обитает А. Стрельцов. Смущал только номер двери: «21705». Несмотря на размеры корабля трудно поверить, что здесь больше двадцати тысяч боксов. Посмотрел под ноги: пол был из легкой решетки, под ним угадывался другой уровень. Там ходили люди.
        Стараясь запомнить маршрут, двинулся по коридору. Неожиданно вышел на середину перекрестка - и чуть не был сбит каким-то транспортным средством: коридор выходил в более широкий проход. Шарахнулся в сторону. Мимо проползла обтекаемых форм штуковина неизвестного назначения с оранжевым проблесковым маячком в передней части. Судя по реакции и отсутствию окриков, управлялась штука мыслетроникой.
        Однако надо быть осторожнее, подумалось мельком, похоже, безопасностью пассажиров на рейдере конструкторы не слишком обеспокоились. Или же надеялись на сообразительность техники. Алексей пошел вдоль стены по выделенной бегущим желтым пунктиром пешеходной зоне. Переборка неожиданно оборвалась вниз, вместо нее вдоль дорожки потянулось легкое ограждение, едва достающее пояса.
        Внизу была пропасть.
        Это оходило на посадочную палубу в обсерватории «Каскад». Только здесь пространство было наполнено жизнью. С потолка бесчисленными толстыми лианами свисали какие-то кабели, изгибающиеся трубы и полупрозрачные гофрированные шланги. Все это тянулось к парящим внизу «блюдцам» кранов-манипуляторов. Мощные киберы то ли собирали, то ли чинили, то ли ломали что-то к чертовой матери. Отсюда не разберешь. Но внизу творился просто ад кромешный: что-то трещало, сверкало, искрилось ветвистыми разрядами и исходило густым смрадом.
        Впрочем, последнее, скорее, поэзия: густые хлопья то ли дыма, то ли пара со свистом втягивались вентиляцией. В воздухе же царила стерильная альпийская чистота.
        Постояв немного над пропастью, полюбовавшись картинами промышленного безумия и инстинктивно уклонившись еще от одной автоматической платформы, Алексей побрел дальше.
        Все это, конечно, интересно, но мало помогает в составлении картины происходящего. Алексей невольно вспомнил древнюю сказку, в которой надо было лететь туда, не знаю куда, и загрузиться под завязку тем, не знаю, чем. Или что-то в этом роде. По крайней мере для него ситуация складывалась именно таким образом…
        Позади отчетливо послышался топот. Алексей обернулся и фыркнул: на бегу затягивая шов летного комбеза, несся Яков. На голове его была белая промышленная каска, вторую он, вместо приветствия, нахлобучил на голову Алексея.
        - С добрым… утром… Лекс, - превозмогая одышку, проговорил он. - Не думал, что в такую рань встанешь… Тут небезопасно… В одиночку не стоит, пока не освоишься…
        - Ничего, - сказал Алексей. - Теперь я в каске.
        И не спеша, пошел прочь. Яков последовал за ним.
        - Куда это ты намылился, Лекс?
        - Да так, гуляю. Хорошо тут у вас, свежо и просторно. Как в лесу.
        - Чего? М-да… Ладно, все это здорово, но в командном «пузыре» совещание перед разгоном. Тебя тоже лицезреть хотят…
        - Ну, пойдем, - равнодушно сказал Алексей.

11
        Командный «пузырь» вполне оправдывал название: огромный зал, размером со стадион вместе с трибунами имел форму сплюснутого прозрачного пузыря, плывущего в звездной пустоте. Алексей подавил неприятный комок, немедленно подступивший к горлу. Пора было привыкать к подобной обстановке. Он просто глубоко вдохнул и последовал за своим прилипчивым провожатым.
        Удивлял также покатый пол, плавно переходящий в стены. Странный дизайн простой логикой объяснить не получалось, стоило спросить при случае специалистов.
        Посреди зала расположилось несколько групп - летунов в синей форме и научников - в насыщенно желтой. Алексей невольно задался вопросом: отчего у него не желтая форма? Он ведь ближе к исследовательской группе, хоть и является всего лишь опытным материалом…
        Яков вел его прямо к желтой компании. Их заметили издали, и от группы отделилась фигура, направившись навстречу.
        Алексей с трудом узнал Кочетова: он еще не видел его таким - приветливо улыбающимся.
        - А, Лекс, дружище! - воскликнул Кочетов, будто увидел старого друга, и в этом возгласе Алексей не услышал фальши.
        Все-таки, очень цельный человек, этот Кочетов. Редкая фигура, сильная. Таким Алексей завидовал с детства: у них все получалось легко и с удовольствием, они прямо шли к своей цели и неприменно добивались успеха, их любили самые лучшие девушки. Особенно убивало понимание того, что это - природное, словно дар божий. И состязаться с таким в чем бы то ни было просто не имеет смысла…
        Мысль эта мелькнула - и растворилась.
        Кочетов уже хлопал его по плечу тяжелой ладонью:
        - Ну, как освоились, Лекс? Как бокс? Как вам вообще «Зевс»?
        - Впечатляет, - признал Алексей, чуть поморщившись от дружелюбно-болезненных ударов. - Правда, не очень понятно, почему здесь такие бурные работы идут непосредственно перед прыжком? Разве не должно быть все законсервировано, зафиксировано?..
        Яков, замерший в отдалении со сложенными на груди руками, посмотрел на Алексея с уважением. Кочетов серьезно кивнул:
        - Верно подметил. Все на ходу доделываем. Не успеваем проскочить в статистическое
«окно»… И кое-что скоропортящееся везем… Хм… Много факторов, в общем…
        - Скоропортящееся? - не понял Алексей
        - Новые источники энергии, - туманно пояснил Кочетов. - Разработаны специально для нашей миссии. Не успеем использовать - пойдут в разнос, чего доброго…
        - Ага, - сказал Алексей. - Так мы и сделаем новую «черную дыру». Поздравляю: вот мы и нашли разгадку.
        Вообще-то, это была шутка. Ему давно говорили, что чувство юмора у него специфическое - вроде психологической самозащиты. Едкое и, порой, неприятное для окружающих…
        В повисшей паузе Алексей почувствовал на себе колкие взгляды людей в желтых комбинезонах. В них не было неприязни, скорее интерес и какой-то немой вопрос.
        - Похоже, я попал в точку… - пробормотал Алексей.
        Кочетов по-отечески, приобнял его за плечи, отвел в сторонку, сказал негромко, глядя в сторону какой-то яркой звезды - не то Веги, не то Сириуса:
        - Парень, ты осторожнее с такими теориями. Ничего, что я с тобой «на ты»? В нашей научной среде и без того серьезный раскол. И идея, вроде твоей, высказал, тоже имеет место. Вот только только скандала и паники нам не хватало…
        Алексей всерьез удивился. Пожал плечами:
        - Ну, подумаешь - ляпнул… - Да кто я такой для ваших ребят? Они - спецы, а я так, материал. Неужто мое слово здесь что-то значит?
        - Для кого-то и значит, - сквозь зубы процедил Кочетов, повернул к себе Алексея за плечи, заглянул ему в глаза. - Кое-кто воспринимает тебя как…
        Он замялся. Криво улыбнулся, сказал:
        - Скажем, как какого-нибудь… оракула. Мессию, если угодно.
        - Что?!
        Кочетов рассмеялся, снова хлопнул по плечу, сказал:
        - Не бери в голову. Просто все по-разному понимают эту странную запись.
        - С моей-то физиономией?
        - Именно. Идея такая: даже если ты сам не обладаешь пониманием сказанного тобою, тем не менее, ты несешь определенную информации. Как греческая пифия - твоими устами говорит истина…
        - Мистика какая-то, - недоуменно пробормотал Алексей. - Неужели эти серьезные ребята верят в такую чепуху?
        - Милый мой, - глубокомысленно сказал Кочетов. - Наука уже давно находится в неловком положении. Спасибо мыслетронике: мы получаем результаты, но не имеем понимания процессов. Чем тебе не мистика? Магия и прочая, как ты говоришь, чепуха…
        Кочетов посмотрел в сторону ученых, которые что-то бурно обсуждали, предъявляя друг другу светящиеся планшетки с выкладками.
        - Вот тебе еще причина, чтобы не посвящать в происходящее слишком много людей…
        Алексей покачал головой:
        - Ну, да… Все опутано такой секретностью. Не понятно только, чего именно вы опасаетесь?
        Кочетов внимательно посмотрел на Алексея, сказал:
        - Самих себя, Лекс. Мы боимся себя, своей слабости. Я имею в виду людей в целом. Понимаешь, там, на Земле - беззаботная свобода. А свобода мысли имеет свои оборотные стороны, и может завести, куда угодно. В этом ты можешь убедиться на примере нашего маленького коллектива. Здесь лучшие умы человечества - но и они близки к тому, чтобы сорваться с достигнутых ими вершин и… обрушить лавину страха и паники. А потому нас окружают и страхуют надежные, крепкие люди без эмоций и излишней фантазии.
        - Военные?
        - Именно, Лекс. Именно. Это звучит забавно, но теперь военные защищают нас от нас же самих. Парадокс…
        Кочетов замолчал. Молчал и Алексей, разглядывая созвездия, названия которых он так и не удосужился выучить. Как жаль, что он так мало успел сделать в своей жизни. Наверное, он так и помрет однажды, даже не приблизившись к ощущению жизни настоящей, дарованную лишь спецам…
        - Зачем вы меня вызвали, координатор? - спросил Алексей.
        - А? - Кочетов вышел из задумчивости, усмехнулся сам себе, - Дело вот в чем, Лекс. Ты назначен консультантом рабочей группы. Это вон те бездельники в желтой униформе. Теперь, считай, ты с ними на равных, и подчиняешься только мне.
        - Понял, - сказал Алексей и пожал плечами. - Только каких консультаций вы от меня ждете? Я же не спец. Уж лучше бы дока с собой взяли.
        - Алексей, не прикидывайся, будто не понимаешь, о чем я говорю. Просто отвечай на вопросы членов рабочей группы. В твои обязанности теперь входит постоянное присутствие в научной зоне. Это «пузырь», лабораторные боксы и исследовательская зона посадочной палубы. Считай это свое работой. Разумеется, все это - после прыжка. Ну, а теперь я должен официально представить тебя ребятам…
        Кочетов подвел Алексея к людям в желтом.
        - Коллеги, разрешите представить вам нашего нового сотрудника. Алексей Стрельцов, консультант.

«Коллеги» впились в него взглядами, словно в приведение. Алексей почувствовал себя крайне неуютно.
        И впервые, по-настоящему, без условностей и шуточек, ощутил себя лабораторной крысой.

12
        Корабль уходил в прыжок туго. Непонятно, откуда взялось это ощущение у неспециалиста. Наверное, о том намекали то и дело возникающая вибрация, перепады давления и неприятные звуки со стороны силовой установки. «Зевс» был слишком велик, и вряд ли всерьез проходил летные испытания. Все-таки, игры с секретностью не идут на пользу безопасности.
        Когда объявили часовую готовность к прыжку, в бокс заглянула миловидная бортпроводница в небесно-голубой форме. Парой нажатий на скрытые панели она заставила койки втянуться в переборки. Вместо них из пола поднялась пара прыжковых капсул, напоминающих неприятного вида саркофаги для мумифицированных фараонов.
        Алексей послушно разделся и полез в мягкие объятья капсулы. Вызывая брезгливое содрогание, по телу поползли «змеи» датчиков и дренажных устройств. Снизу же вынырнула легкая прозрачная крышка и отделила его от остального мира. Внутри было глухо и одиноко. Девушка склонилась над ним, улыбнулась, взглянула на прозрачную пластину в руке. Там бежали какие-то данные, и Алексей, вроде бы, заметил свое имя…
        Она коснулась мерцающего красного круга по центру крышки, и тут же с неимоверной силой потянуло в сон…
        В следующий миг он открыл глаза. Сон, как рукой сняло. Над ним, все так же улыбаясь, стояла бортпроводница.
        Тонко пискнуло - и крышка, кувыркнувшись, уползала вниз.
        - Что-то не так? - спросил Алексей, инстинктивно прикрываясь. Хотя природное чувство стыдливости давно уже стерто лабораторными буднями в хозяйстве дока.
        - Все в порядке, - сказала девушка, делая шаг в сторону. - Вам помочь подняться?
        Алексей сел и недоуменно огляделся. Поднялся. Капсулу бесшумно втянуло в пол. Из стены выехали полки с плотно упакованным свежим бельем.
        Его чуть шатнуло. Надо же…
        - Что, - поинтересовался он, - уже прилетели?
        - Прыжок прошел штатно, вышли на торможение, - мило улыбаясь, но довольно официально ответила девушка. - Рекомендую принять тоник…
        На белой, затянутой в перчатку ладошке, она протянула маленькую капсулу. Алексей с сомнением посмотрел на нее, потом взял и быстро проглотил.
        - Спасибо, - сказал он. - А…
        - Простите, - прервала его девушка, не удержавшись, чтобы окинуть взглядом его тренерованное тело, - мне нужно проверить остальных…
        - Ну, да… - пробормотал Алексей.
        Девушка исчезла за дверью. Алексей отправился в душ, чувствуя легкое разочарование.
        Вот тебе и межзвездное путешествие - закрыл глаза, открыл - и ты уже черт знает где…
        Алексей вышел в коридор. Непривычная тишина поразила его. Словно шумные механизмы, так же, как и он, спали железным летаргическим сном в огромных саркофагах…
        - Внимание, - раздался над головой машинный голос. - Консультанта Стрельцова просят пройти в холл отдыха. Вас ожидают…
        Алексей нервно усмехнулся. Вот его и взяли в оборот. Странно, что Якова не поблизости не видно…
        Не без труда разыскал это уютное помещение с успокаивающе-земными автоматами. Холл был практически пуст. Если не считать хмурого лысого научника, что склонился над чашкой с чаем.
        - Здравствуйте, - робко сказал Алексей. - Меня вроде вызывали…
        - Да, - коротко ответил научник. - Присаживайтесь.
        Алексей уселся напротив. Посидел некоторое время, наблюдая, как «коллега» медленно цедит чай. Подумалось, что на его месте тот же Яков, наверняка любезно предложил бы чаю с бутербродами.
        - А где Яков? - поинтересовался Алексей.
        - Кто? - приподнял брови научник. - А… Даже не знаю. А вам зачем?
        Алексей несколько опешил. Такая постановка вопроса не приходила ему в голову.
        - Вы не возражаете, если я ТОЖЕ поем, - язвительно произнес он.
        - Ну… Конечно, - проговорил научник.

«Что за мерзкий тип!» - с раздражением думал Алексей, вслепую касаясь вспыхивающих на панели картинок.
        Автомат выдал кусок мясного пирога и кофе-глясе. Не слишком привычное сочетание, особенно учитывая длительную диету, контролируемую медиками программы. Но доктор Сапковский сейчас далеко. И это слово - «далеко» - впервые обрело столь радикальный смысл.
        - Что вам от меня нужно? - поинтересовался Алексей и, не дожидаясь ответа, вгрызся в горячее легкое тесто.
        Пирог показался ему сказочно вкусным. Как и кофе с шариком мороженого. Он не ел, можно сказать, многие годы. Световые годы, разумеется.
        - Мне предстоит познакомить вас с сутью предстоящих экспериментов, - вяло сказал научник. - Начнем с техники. Сейчас отправимся на посадочную палубу…
        - Меня зовут Алексей, - сказал Алексей, не переставая жевать.
        - Знаю, - рассеянно сказал научник. - Ах, да, простите… Никос…
        - Очень приятно! - усмехнулся Алексей, доедая пирог.
        Научник встал, нетерпеливо глядя на Алексея. Тот нарочито медленно смаковал кофе. Пусть знает, паразит. Я вам не манекен, черт бы вас подбрал! Я вам…
        - У нас мало времени, - сказал Никос.
        Алексей сник. Покорно встал, отодвинув недопитый кофе, и побрел за научником.
        Шли довольно долго и быстро, так, что никак не получалось завязать разговор. Настроение, и без того не слишком веселое, ухудшилось окончательно. Наконец, в квадратном решетчатом лифте, Алексей спросил:
        - Скажите, Никос, а где Джейн Хокку? Видите ли, она должна всюду сопровождать меня. Она, как бы, мой телохранитель…
        Никос пожал плечами, посмотрел на Алексея прозрачным взглядом, сказал:
        - Возможно, ее просто оставили в стабилизационной капсуле. В целях экономии ресурсов.
        - Что?!
        - А чего вы удивляетесь? Многих сотрудников, не задействованных на данной фазе полета, проще содержать в капсулах. Поверьте, им и самим это удобнее…
        Алексей чуть не задохнулся от злости. Только сказать было нечего: эти ребята здорово знали свое дело! Надо признать - их довольно технично разлучили. Просто и спокойно, без эмоций и лишнего шума избавились от неудобного персонажа. И даже предъявить на это нечего: действительно, чем здесь заниматься инспектору по научной этике? Придет время - ее извлекут на свет божий, а она даже ничего не заметит.
        Одно ясно: теперь он совсем один. Только теперь Алексей понял, что это значит - лишиться опытного и верного адвоката. Вокруг него происходили какие-то события, и он не мог разобрать - хорошо это или не очень. Джейн наверняка поняла бы, где скрывается подвох…
        Посадочная палуба впечатляла не меньше, чем странный командный «пузырь» рейдера. Правда, все здесь выглядело куда более технологично. Много голого металла и непонятной техники. Рядами стояли аппараты, чем-то похожие то ли на челноки, то ли на планетарные чартеры.
        Между тем, Никос вел Алексея все дальше и дальше. Пока они не остановились возле длинного ряда огромных, ребристых аппаратов, напоминающих гранату-«лимонку» из стариной военной хроники.
        - Пришли, - флегматично сказал Никос, указывая на «лимонку». - Познакомьтесь: зонд глубокого нырка, последнее поколение серии NH-17«Поплавок». Создан для проникновения в условную реальность гравитационных образований типа «Зета», так называемая «черная дыра»…
        Алексей не без интереса осматривал диковинную технику, все еще не понимая, что требуется от него.
        - Обратите внимание, - сказал Никос, - касаясь шершавой зеленоватой брони
«Поплавка».
        Поверхность брони словно оплыла, и огромная рубчатая грань отогнулась, открывая темный проход в свое чрево.
        Никос немедленно полез вовнутрь.
        - Подымайтесь! - раздался его приглушенный голос.
        Алексей повиновался.
        Внутри была довольно тесная кабина, в которой с трудом помещались двое. По центру находился похожий на кусок скорлупы ложемент.
        - Разве зонды не автоматические? - спросил Алексей.
        - Совершенно автоматические, - заверил научник. - Однако программа эксперимента предусматривает полеты специально подготовленных пилотов вблизи гравитационной аномалии.
        - Ну, если специально подготовленных… - нервно усмехнулся Алексей.
        - Пойдемте! - Никос вдруг принялся довольно бесцеремонно выталкивать Алексея наружу.
        Оказавшись вновь на посадочной палубе, Алексей почувствовал себя легче. Не любил он тесные и душные кабины…
        А Никос все водил его по палубам и ангарам, показывая невообразимую технику, что должна помочь пробить за пределы возможного, в самые глубины физического ада. Алексей видел гигантский струнный генератор, на невидимых нитях которого должны спускаться «поплавки», видел странных «глиссирующих ныряльщиков», которые должны принести образцы материи «оттуда», и даже зловещий «котел», в котором булькало так называемое «варево» - не имеющая еще официального названия субстанция - энергетическая основа проекта.
        Усталый и опустошенный, он добрался до своего бокса, рухнул на койку и проспал до следующего «утра».
        На следующий день все повторилось. Никос педантично знакомил Алексея с экзотической техникой, принципами работы оборудования, и ничего не оставалось делать, кроме, как впитывать эту бесполезную информацию. В конце-концов, других развлечений на «Зевсе» не было, если не считать небольшого спортзала, вечно забитого прокачанными силовиками.
        Несмотря на обилие народа, общаться толком было не с кем, словно персонал специально подбирали, руководствуясь принципом «не болтай!»
        И Алексей послушно бродил за Никосом, пытаясь убедить себя в том, что участвует в увлекательной экскурсии. Пару раз действительно, было интересно - особенно тренажерном ангаре, где довелось виртуально полетать на «поплавках» и
«ныряльщиках», ощутить себя рядом с настоящей гравитационной аномалией и даже немного «порулить» «Зевсом».
        Впрочем, смысла в этом было не больше, чем в детском парке развлечений. Обменяться парой анектдотов с Яковом было бы и то познавательнее…

13
        Одним прекрасным «утром» его разбудил настойчивый голос интеркома:
        - Внимание! Консультанта Стрельцова ожидают в командном модуле… Внимание…
        Алексей с трудом нашел командный «пузырь». Ему показалось, что шел он целую вечность, а сам рейдер стал внутренне изменяться, одновременно увеличиваясь в объеме. Возможно, это была иллюзия, а может, корабль действительно стал менять форму.
        Помогла неизвестно откуда появившаяся бортпроводница, в функциях которой Алексей так до конца и не разобрался. Она быстро объяснила, как пользоваться внутренней навигационной системой. Уставившись в прозрачный дисплей, какой, оказывается, имелся на каждом стыке туннелей, Алексей с удовлетворением убедился в состоятельности своих предположений: «Зевс» действительно изменил форму, немыслимым образом расползаясь в объеме, да еще раскидывая в пространстве чудовищные «лапы» непонятного назначения, становясь неприятно похожим на паука из ночных кошмаров.
        Бортпроводница удалилась по своим делам, и мрачный Алексей, добрался до «пузыря» самостоятельно.
        Широкие туннели, ведущие к «пузырю» наполнились людьми в синей, желтой и оранжевой униформе. Трудно даже представить, откуда они все взялись на недавно пустынном корабле. Алексей предположил, что их просто вытаскивали из капсул по мере необходимости…
        Прямо у в хода в «пузырь» его лично встретил координатор. Кочетов выглядел озабоченно. Сделав Алексею знак остановиться, он не прекращал деловых переговоров по внутренней связи:
        - Да, да… Знаю… И что - безопасность? Это я как раз понимаю. А что «Искатель» сообщает? Так… Ага… Ладно, давайте подождем до выхода на прямую связь… Коваленко, сколько продлится активное торможение? Вот, значит, придется сутки подождать… Ничего не случится за день с вашим «варевом». А если случится - мы о том не узнаем, логично? Все, конец связи…
        Кочетов, перевел внимание на Алексея, сказал:
        - Ты, вроде, интересовался Яковом и Джейн?
        - Да так… - пожал плечами Алексей и вдруг насторожился. - А что такое?
        - Видишь ли, какое дело… - проговорил Кочетов. - Такое случается иногда с капсулами. Очень редкий случай, но…
        По телу пробежала неприятная липкая волна. Что еще за новости хочет сообщить ему координатор?
        - Во время прыжка произошел сбой - целая ячейка вышла из строя. Это около десяти капсул. Джейн и Яков как раз попали в эту десятку…
        - И что? - бледно поинтересовался Алексей.
        - Ну… Перегрузки, несовместимые с жизнью…
        Почему-то вспомнились слова Джейн про взлеты и падения. Вот, значит, как…
        Странно: ни Джейн, ни Яков не были ему близкими людьми, но отчего сейчас Алексей почувствовал резкий приступ одиночества…
        - Ладно, - спокойно сказал Кочетов. - Я тебя не за этим вызвал. Рейдер скоро выйдет в рабочий режим, тогда сотрудникам будет не до тебя. Они хотят пообщаться. Пока есть время.
        Вот так. Спокойно и буднично сообщили о гибели десятка людей - или сколько там было в этих капсулах? Может, координатор дает ему понять, что единичные жизни - ничто, по сравнению с интересами человечества? Как понять этих спецов? У них другой уровень знаний, и мораль совершенно другая. Главное, самому не спятить…
…Еще недавно пугающе пустынный «пузырь» наполнился самым разнообразным оборудованием, как панцирь какой-то морской твари - внутренностями: пространственными экранами, мыслетронными пластинами, кишками пульсирующих волоконных проводов и гофрированных шлангов, а также легкими ложементами, в которых сейчас крутились и перемещались сотрудники Кочетова.
        Пространство «пузыря», очевидно, предполагало быструю и рациональную перестройку мобильных рабочих мест и лабораторий для повышения эффективности работы, и управляла этими процессами вездесущая мыслетроника.
        Здорово, наверное, подумалось Алексею, только вряд ли ему самому пришлась бы по душе такая работа. Отсутствие стабильного рабочего места и все эти пространственные перемещения таких, как он, может ввести в состояние нервного срыва. Если не войти в тон, конечно…
        Спецов в желтом это не касалось. Они активно перемещались в объеме пузыря, паря над головой, под ногами, и даже количество условных уровней в пространстве подсчитать невозможно. Сам Алексей ступал сейчас по бледно мерцающим направляющим, ведущим к группе сотрудников, зависших в своих ложементах вокруг так же парящей овальной плоскости стола.
        Одно из таких зыбких кресел услужливо подалось к Алексею. Он осторожно опустился в него. Рядом сел Кочетов. Со скучающим видом в сторонке смотрел в монитор Никос, успевший стать старым знакомым и даже - порядком поднадоесть.
        Ученые смотрели на него с прежней подозрительностью, и Алексей даже рассердился - будто он виноват в чем-то. Виду однако не показал, терпеливо ожидая, что скажут специалисты.
        Он привык доверять спецам и терпеть…
        - Итак, Алексей, - раздался знакомый голос: за рябью одинаковых желтых костюмов, не сразу удалось различить доктора Планта. - Вам была предоставлена возможность ознакомиться с деталями проекта, изучить корабль, обдумать увиденное…
        Алексей мысленно хмыкнул, услышав про «предоставленную возможность». Его уже просто тошнило от избытка информации и желания поскорее вернуться домой.
        - Не скрою: за вами установлено круглосуточное наблюдение. Мы пытаемся сопоставить ваше поведение с тем, что мы видели на известной вам записи…
        - Я что-то не очень… - пробормотал Алексей.
        - Наша группа считает, что данная запись - это отраженный сигнал, - сказал один из спецов - длинный и сухощавый, чем-то похожий на богомола. - Обнаружив подобный момент в записях наблюдений, мы бы сразу сняли этот вопрос…
        Алексей оглядел спецов. Некоторые одобрительно кивали, другие презрительно улыбались, качали головами или откровенно зевали. Похоже, не все разделяли данную точку зрения.
        - В таком случае, зачем вы все это мне говорите? - поинтересовался Алексей. - Разве для чистоты эксперимента я не должен оставаться в неведении?
        - Все верно, - сказал доктор Плант. - Но некоторые из нас полагают, что ваше субъективное восприятие проблемы гораздо важнее…
        - Именно, - вставил полноватый спец с пухлыми детскими губами. - Ведь вы - форс, верно?
        - Да…
        - У форсов, говорят, хорошо развита интуиция, - продолжил спец. - Ваша хваленая интуиция ничего вам не подсказывает?
        Кто-то негромко хихикнул. Алексея передернуло. Эта разношерстная научная братия сильно отличалась от сплоченного коллектива доктора Сапковского. Видимо, здесь столько же мнений, сколько самих сотрудников. Многовато - на один объект исследований. Могут и разорвать ненароком…
        - Видите ли, в чем дело, - осторожно сказал Алексей. - Мои возможности, включая интуицию, действительно могут быть значительно расширены. Но для этого требуется особое состояние - тоновый резонанс. Он снимает естественное торможение - и тогда я могу гораздо больше, чем… чем сейчас. Но я - самый обыкновенный человек, понимаете? «Хомо вульгарис», как говорит доктор Сапковский. И я не разу не входил в тон без страховки специалистов. У нас были несчастные случаи - когда участник эксперимента заходил слишком залеко в запредельность…
        - Куда? - переспросил кто-то.
        - За пределы человеческих возможностей, - пояснил Алексей. - Честно говоря, я вряд ли бы решился сам, без подстраховки. Я не слишком хорошо контролирую свой страх…
        - Понятно, - махнув рукой, бросил молодой спец. - Думаю, толку от этого «форса» будет немного… Я вообще считаю, что Сапковский - авантюрист и шарлатан…
        - Вам, молодой человек, до доктора Сапковского еще дорасти надо, - сухо заметил Плант. - Что же касается коллеги Стрельцова… Возможно, полученные нами данные - просто случайная игра гравитационных полей со временным смещением. Теория это вполне допускает: вместе с нами Алексей скоро прибудет к объекту и информация об этом каким-то образом отразится в прошлое. Просто временная аномалия…
        - Странно, что эта аномалия заинтересовалась лишь нашим форсом, - заметил сухощавый спец.
        - В любом случае, на сегодняшний день, как мы видим, результат наблюдений нулевой, - констатировал Кочетов. - Стрельцов, можете быть свободны…
        Недоуменный и разочарованный, Алексей покинул «пузырь», двигаясь в глубину мрачноватого центрального тоннеля. Остатки дня он провел, валясь на койке и глядя в неподвижное звездное небо в настенном мониторе.

14
        О том, что «Зевс» закончил торможение и вышел к объекту, можно было судить по усилившейся суете в туннелях, гулу и грохоту в рабочих недрах, да по зависшему на всех экранах изображению передового рейдера «Искатель»: «Зевс» приблизился к точке рандеву и теперь вовсю обменивался с ним данными.
        Некоторые переговоры можно было услышать, активировав звук монитора. Но короткие фразы, которыми перебрасывались спецы, для Алексея были лишены информативности и носили больше технический характер: параметры сближения, расположение основного объекта и гравитационных аномалий, предстоящий план работ. Как стало понятно из этих сухих переговоров, «Искатель» уже выслал челнок с делегацией. Вряд ли по этому поводу предполагалась бурная вечеринка, однако факт встречи двух кораблей в столь отдаленном участке пространства носил характер вполне исторический. Тем более неприятно, что мало кому на Земле доведется узнать об этом.
        Алексей лениво размышлял, мастеря себе завтрак в пустынном зале отдыха, когда сюда забрел какой-то мужчина в незнакомой форме: мятый, не слишком свежий комбез цвета
«хаки» с многочисленными эмблемами и нашивками сильно отличался от формы, принятой на «Зевсе». Человек был небрит, а комбез его - расстегнут до пояса и наружу торчало покрытое курчавым волосом пузцо.
        - Здорово, - незнакомец небрежно махнул рукой, направляясь прямиком к автоматам. - Ого! Красиво живете, скажу я вам!
        Мужчина принялся азартно тыкать толстым пальцем в панели, пока не набрал себе на поднос целую гору пластиковых коробок с закусками и сэндвичами.
        Что больше всего поразило воображение Алексея, так это то, что все это великолепие он втиснул на столик прямо перед Алексеем - несмотря на то, что зал был совершено пуст: на корабле объявлен аврал, все готовились к запуску первого «ныряльщика».
        Незваный гость принялся шумно шуршать коробками и пакетами, вгрызаться в горячие бутерброды, чавкать и с отвратительным хлюпаньем втягивать в себя кофе. Заметив замешательство Алексея, он улыбнулся ему, подмигнул и протянул жирную от еды руку:
        - Прости, земляк, не представился - жрать охота, сил нет! Костя!
        - Леха… - опешив, сказал Алексей и пожал руку.
        После рукопожатия Костя самым непосредственным образом вытер руки об комбинезон. Продолжая жевать, он охотно поведал следующее:
        - Ты не смотри, что я, так сказать, не в форме. Я знатный астрофизик и академик, если что. Просто мы на нашей помойке совсем одичали - полгода безвылазно. Лично я к такому не привык. Просто проблематика уникальнейшая… Э-э… Постой…
        Костя замер с набитым ртом, уставившись на Алексея, как на вылезшего из могилы покойника.
        - Ты что… Этот… Как его…
        - Да, это я, - скромно сказал Алексей. - То самое привидение с гравитронного послания…
        - О-о… - простонал Костя, откинувшись на спинку. - Вот так встреча… Да знаешь ли ты…
        Алексей покачал головой. Он ничего не знал, и знать не хотел. Все новости сулили одни лишь неприятности, да новые поводы для бесполезных размышлений.
        А Костя уже перегнулся через стол, округлил глаза и замогильным голосом заявил:
        - Так это я тебя открыл, я! Я расшифровал ту самую передачу из «дырки»! Понял, какая штука? Так-то, братец…
        Он снова откинулся на спинку стула и принялся разглядывать Алексея, почесывая волосатую грудь под комбезом.
        - С ума сойти, - проговорил он. - Я знал, что тебя притащат, но… Первый человек, которого я здесь встретил - ты! Вот и не верь после этого в судьбу и прочую мистику!
        Несмотря на пережитое потрясение небритый академик не перестал жевать и булькать кофе. Однако взгляд его заметно замутился, словно негаданная встреча заставила его глубоко задуматься.
        Алексей почувствовал себя неловко и, чтобы нарушить затянувшееся молчание, спросил:
        - А эта, «черная дыра»… Она действительно поглотила целую звезду?
        Астрофизик перестал жевать, с усилием сосредоточил взгляд на собеседнике.
        - Звезду? - усмехнулся он. - Если бы. Для «дырки» геометрические размеры не имеют значения. Может, это целая планетная система. А может - все, до чего дотянулись наши неосторожные собратья по разуму. А это может быть целая галактика. И не одна - если тебе интересно мое мнение…
        Костя снова впал в задумчивость. Алексей попытался осмыслить в голове масштаб минувшей катастрофы - и не смог. Вообразить галактику на уровне страницы учебника астрономии - это одно, а осмыслить и прочувствовать - совсем другое…
        - Слушайте, а почему вы здесь в одиночестве? - поинтересовался Алексей. - Там же
«ныряльщика» запускают.
        Астрофизик отмахнулся:
        - Что мне «ныряльщик»? Я и так знаю, что он покажет. Все-таки, мы здесь полгода не зря кисли. Я жду, когда зондами бомбить начнут. Наши уже два месяца, как сдохли - со скуки помереть можно…
        - «Поплавки»? - спросил Алексей.
        - Уже в курсе? - с уважением сказал Костя, вытирая рот скомканной салфеткой. - Нет, у нас такой роскоши не было. Так, кустарщина в силовых коконах. И то спасибо - у ребят на «Ермаке» и того не было…
        Астрофизик помрачнел. Алексей вспомнил о погибшем в гравитационной ловушке рейдере.
        Костя снова улыбнулся, подмигнул Алексею:
        - Вот я и не дождусь, когда до «поплавков» дойдет. А пока надо, как следует, брюхо набить - пока вся наша саранча сюда не слетелась…
        В отличие от импозантного астрофизика, Алексей с интересом наблюдал за пусками
«ныряльщиков». Воспользовавшись правом «консультанта», он часами сидел в «пузыре», заворожено следя за работой профессионалов. Впрочем, зрелищных моментов в полетах было немного, хотя не обошлось и без таковых. Так, во время девятого запуска, на сведенных мыслетроникой рабочих записях было видно, как, достигнув гравитационной аномалии в значительном удалении от геометрического центра «объекта», аппарат вдруг исчез и тут же появился - на несколько миллионов километров ближе к «черной дыре».
        Это вызвало, если не панику, то чрезвычайное возбуждение среди спецов. Пилоту был отдан приказ немедленно вернуться на корабль, попутно ревниво отслеживались его биометрические данные на предмет различных отклонений. Как стало понятно из тяжеловесной груды малознакомых терминов, ученым удалось выявить серьезные темпоральные аномалии. Проще говоря, впервые был официально зафиксировано небольшое - доли секунды - перемещение физического тела во времени.
        Событие вызвало невероятную бурю эмоций, и пока одни терпеливо проверяли выкладки, стараясь найти ошибки и просчеты, другие поспешили в зал отдыха, где принялись активно доить автомат с шампанским.
        Только теперь Алексей понял истинное назначение этого напитка: видимо, полет заранее предполагал совершение серьезных научных прорывов.
        У него же самого вид пенящихся бокалов вызвал совсем другие эмоции. Вспомнились Яков и Джейн, и веселье спецов неприятно напомнило пир во время чумы. Если учесть, что целью всей программы было спасение человечества от неизбежной гибели - так, пожалуй, оно и было…
        Про него самого, однако, словно забыли: началась активная фаза исследований. На мониторах можно было видеть, как «Зевс» меняет форму, все больше напоминая паука из кошмаров безумца. В отличие от передового рейдера, благодаря колоссальной энергооснащенности, «Зевс» мог приблизиться к «черной дыре» на значительно меньшее расстояние. Торчащие в сторону «паучьи лапы» - основы энергоканалов и силовых нитей на которых предстояло погружать «поплавки» - все глубже и глубже в бездну звездного «могильника».
        Новый знакомый - Костя - исчез так же, как и появился, сменив экзотическую униформу на желтую, растворившись в толпе возбужденных спецов. Некоторое время Алексей еще посещал «пузырь», наблюдая за пусками пузатых «поплавков», но окончательно перестал что-либо понимать в происходящем. А потому отдал предпочтение опустевшему вдруг спортзалу.

15
        О том, что вокруг него творится что-то неладное, Алексей догадался не сразу. Неприятное чувство впервые появилось в спортзале, когда он мчался по ленте беговой дорожки. Словно кто-то внимательно и недобро смотрит в спину. В упор.
        Алексей резко обернулся. Никого не увидел, но, потеряв равновесие, слетел с дорожки и кубарем прокатился по полу. Чертыхаясь и упрекая самого себя в мнительности, отправился в душ.
        По пути к своему боксу снова ощутил постороннее присутствие. И вновь не смог понять - чье именно.
        Окончательно его выбил из равновесия вид собственного бокса: кто-то перерыл все, что можно, включая шкаф и мусорный бачок, сорвав и скомкав постельное белье.
        Кто это мог быть? Зачем? И главное, совершенно непонятно, что искали - ведь у него не было ничего своего на этом корабле!
        В эту ночь он долго не мог заснуть, то и дело вздрагивая, нервно прислушиваясь к шумам за дверью. Наконец, заснул неглубоким, беспокойным сном.
        Снился айсберг - такой же красивый, сверкающий под солнцем. Алексей, стоял на вершине, улыбаясь, смотрел в горизонт. И вдруг, с оглушительным треском ледяная гора принялась рушиться. Что-то оглушительно лопнуло - и он полетел в холодную, как сама смерть, трещину. Отчаянно хотелось кричать - но что-то мешало. Он стал задыхаться…
        Очнулся на полу.
        Реальность оказалась ничуть не веселее сна: кто-то, не различимый в темноте, навалился ему на грудь, придавив к пластику пола, не давая пошевелиться, закрывая ему рот ладонью.
        - Тихо, не ори! - прошипел этот «кто-то».
        Остатки сна улетели мгновенно. Это был голос Якова.
        Алексей сбросил с лица руку, выдохнул:
        - Ты жив?!
        Яков быстро слез с него, отполз в сторону и прошептал:
        - Не ори! Как видишь… Давай за мной, быстро!
        Они вынырнули полутемный туннель. Почуяв присутствие человека, предательски вспыхнуло освещение. Яков вжал в плечи голову, с силой потянул за собой Алексея. Приник к стене, с треском отодрал тонкую пластиковую панель, прошипел, кивая на темный провал:
        - Давай, вперед, пока нас не засекли!
        Алексей повиновался. Он был здорово заинтригован, да и что там скрывать - рад неожиданному, хотя и очень странному воскрешению человека, который не успел даже стать его приятелем.
        В темноте Алексей немедленно ударился головой о какую-то выступающую деталь, зашипел от боли. Яков тщательно прикрыл за собой панель, во мраке вспыхнул неяркий свет: Яков успел надеть на голову знакомую белую каску с фонариком надо лбом. Здесь, за перегородкой, оказалось на удивление много всего: густо переплетенные жилы кабелей и энерговодов, труды, какие-то переходы, узкие лазы, непонятно для кого предназначенные. Впрочем, последний вопрос разрешился быстро: из темноты вынырнуло гибкое тело кибера, сверкнуло фасеточными глазками, шарахнулось в сторону: здесь, конечно, царство вспомогательных механизмов, но человеческое существо все еще имеет приоритет над мыслетроникой - несмотря на нытье пессимистов, утверждающих, что люди давно уже находятся во власти искусственного интеллекта…
        Отогнав посторонние мысли, Алексей спросил:
        - Так что, все-таки, происходит, а?
        Яков сердито фыркнул. Он рассматривал запутанную схему корабля на развернутом из цилиндрического футляра мягком экране. Не отрываясь от своего занятия, сказал:
        - Что происходит… Нас взяли в оборот, друг мой. Я, конечно, знал, что они зайдут далеко, но не подозревал, что настолько. То, что ты - расходный материал, и так было ясно. Но кто мог подумать, что они и за меня возьмутся?!
        Алексей судорожно кашлянул. Спросил дрожащим голосом:
        - Что значит - расходный материал? И кто это - они?
        Яков желчно усмехнулся:
        - Ясно кто - умники наши. Все спорили: засунуть тебя в «дыру» или пока подождать?
        - Меня - «в дыру»? - повторил Алексей.
        - Ну, да, - кивнул Яков. - Они только не могут разобраться в фундаментальном вопросе - что было раньше - курица или яйцо? Сразу тебе слить или пока повременить? Ты ведь догадывался, что они хотят это сделать?
        Алексей промолчал. Он самому себе запретил рассуждать на эту тему. И теперь тело охватил судорожный, потный страх.
        Он снова усмехнулся и сказал:
        - Черт меня дернул полезть в бутылку… Зачем было спорить с координатором? И главное - болтать об этом с Джейн… Черт! Видимо, они решили, что я хочу сорвать проект! Что я предупрежу тебя, чтоб их…
        - Ну, предупредишь меня - и что? - слабым голосом сказал Алексей. - Куда отсюда сбежишь, где спрячешься?
        - Спрятаться негде, это верно, - сказал Яков. - Но насчет сбежать… Видишь ли - на
«Искателе» есть люди, которые не поймут, если на тебе начнут ставить опыты. Так сказать, разные научные школы…
        - Ты про Костю? - проговорил Алексей.
        - Какого еще Костю? - не понял Яков. - А, Минин? Да, в том числе, он. Видишь ли, все хотели втихаря проделать, но если коллеги с «Искателя» пронюхают… Они считают, что ты - их приоритет. Они же тебя открыли.
        - Нормально… пробормотал Алексей. - Открыли меня…
        - Короче, дуй за мной, - решительно сказал Яков. - Я тоже жить хочу, так что, давай поторопимся, пока киберы не стукнули начальству…
        Это было похоже на старое кино с приключениями и погонями. Только лезть по узким служебным каналам крайне утомительно, а порой болезненно. Алексей все еще не разобрался в логике происходящего, и предпочитал полностью полагаться на Якова: похоже, тот четко представлял себе, что надо делать.
        Привычка подчиняться и доверять спецам - это, наверное, сидит в крови.
        Уставшие и измученные, они вывалились из технологического прохода в громадное пространство посадочной палубы.
        - Так, теперь тихо! - Яков приложил палец к губам, выключил фонарик на каске. - Делай, как я…
        Они крались мимо рядов челноков, «ныряльщиков», «поплавков», каких-то бесформенных агрегатов неизвестного назначения, пока Яков не нашел то, что искал:
        - Вот! Открыто! Давай за мной!
        И он нырнул в распахнутый люк «поплавка» - крайнего в ряду, направляющие из-под которого уходили прямо к громадным лепесткам шлюзовых ворот. Алексей послушно полез следом.
        Толстая «кожура» огромной «лимонки», слоистая на срезе, твердая, как алмаз снаружи и мягкая изнутри создавала иллюзию безопасности, а темная прохлада и продуманный интерьер действовали успокаивающе.
        Яков, переводя дух после трудного пути, развалился в ложементе и с любопытством разглядывал устройство зонда.
        - Видал? - сказал он, похлопывая по изогнутой матовой панели. - Значит, план такой: с восьми утра по автономному времени начинаются полеты. Этот зонд, судя по всему, сбросят первым. Приоритет управления - за пилотом, находящимся внутри. Так что, перехватим управление, сорвемся с крючка - и сразу рванем к «Искателю». А оттуда уже будем разбираться, кто виноват, и что нам дальше делать. Как идея?
        - Вроде ничего… - проговорил Алексей. Голова звенела пустотой, он полностью доверился своему спасителю.
        Яков вдруг сказал с сомнением:
        - Я одного боюсь - что, если не справимся с управлением? Я в такой штуке впервые сижу…
        - Я попробую, - сказал Алексей. - Я на тренажере «поплавок», вроде, освоил…
        - Вот как? - удивленно произнес Яков. - Как кстати… Ну-ка, сядь…
        Он вылез из ложемента, его место занял Алексей.
        - Вот, - сказал он, касаясь упругого темного шара на подлокотнике. Шар немедленно растекся по ладони вязкой массой, сливаясь с формой руки, нащупывая нервные окончания. - Это манипулятор…
        Перед глазами немедленно вспыхнул одному ему видимый монитор.
        - Готов к старту, - натужно пошутил он.
        - Ты погоди пока! - Яков предостерегающе поднял руку. - Главное - не засветиться раньше времени… О, черт! Я же каску у люка бросил! Погоди-ка…
        Яков подмигнул и ловко выскочил наружу.
        Дальше случилось невообразимое.
        Пискнул предупредительный сигнал - и толстая бронированная дверь мягко закрылась.
        Алексей почувствовал тревогу. Напрягся, вспомнил, как это делается - и включил внешний звук.
        - Эй, Яков… - осторожно позвал он. - Дверь почему-то закрылась…
        Никакого ответа.
        Коснулся панели, приказал зонду открыться. Зонд проигнорировал требование.
        Вскочил, дернул рычаг аварийного сброса двери - никакого результата. Алексей вдруг осознал пугающую истину: он намертво запечатан внутри зонда, как личинка насекомого в коконе. И с этим аппаратом что-то не так.
        И что-то не так с внезапно воскресшим Яковом…
        Ноги отказались держать дрожащее тело, Алексей упал в объятья ложемента.
        И тут внутренности зонда осветились мягким рабочим светом, тонко загудела аппаратура, ожил большой вогнутый экран.
        Алексей вгляделся в изображение и отказался поверить собственным глазам.
        Все лица, что смотрели на него со связного интерфейса, были знакомы. Но увидеть их сейчас и в таком сочетании было просто немыслимо!
        Яков. Кочетов. Костя.
        Джейн.
        - Ты… Вы тоже живы, Джейн?! - пробормотал Алексей.
        Он вдруг почувствовал себя обманутым ребенком. Ему хотелось заплакать.
        - Алексей, друг, прости, что так вышло, - виновато произнес Яков. - По-другому никак не получалось.
        - К чему весь этот театр?! - с усилием выдавил из себя Алексей.
        - Ты с самого начала знал, что должен лететь, - серьезно сказал Кочетов. - И мы знали, что ты знаешь. И всерьез полагали, что откажешься. Хочешь начистоту? Мы опасались, что ты применишь свои форсированные способности, наделаешь глупостей и, чего доброго, угробишься, не сделав главного. И у нас нет времени гоняться за тобой по всему кораблю, уговаривать, полагаться на твое решение…
        - Я ничего не понимаю… - дрожащим голосом произнес Алексей. Скованный страхом, он замер, вцепившись в подлокотники побелевшими пальцами.
        Кочетов кивнул:
        - Ты правильно говорил: ты далеко не спец. Твои способности слишком средние для такого серьезного задания. Но мы знаем: ты был ТАМ. И смог связаться с нами. А, значит, ты просто обязан отправиться ТУДА. А потому, если уж тебе суждено отправиться в неведомое - пусть это будет сделано под нашим контролем. Мы сделали все, чтобы максимально обезопасить тебя. И главное - снабдили тебя гарантированным средством возврата. Посмотри в нише, справа от тебя…
        - Я не хочу! - Алексей понял, что стал завывать - тоненько и мерзко. Но ничего не мог с собой поделать.
        Тут заговорила Джейн:
        - Алексей, они все просчитали. Думаю, им стоит верить. Я бы никогда не дала согласие на такое, если бы не верила в успех…
        - Тварь… - вырвалось у Алексея.
        Джейн вздрогнула. Взгляд ее вспыхнул, но она промолчала.
        Заговорил Костя - теперь гладко выбритый, с ясным и честным взглядом:
        - Дружище, послушай! Веришь, нет - я бы, не задумываясь, прямо сейчас поменялся с тобой местами! Для ученого такая удача - как выигрыш в лоторею… Но все уже решили - у тебя больше шансов!
        Костя вдруг переменился в лице, подался вперед и заговорил страстно:
        - Неужели не понимаешь - эта «дыра» - просто заглушка, пробка, за которой целая вселенная! Живая вселенная! Ты, лишь ты один сможешь увидеть ее - в самом зените! Увидеть и рассказать об этом нашему человечеству! Такой шанс выпадает единицам! А ты даже не спец… Но ты - форс, а это больше, чем спец…
        Алексей подавленно молчал. Он не понимал, что они говорят, чего хотят от него все эти люди. Он просто слушал, как дышит в затылок притаившаяся за спиной смерть…
        Коротко вздохнув, снова заговорил Кочетов:
        - Значит, так, Алексей. Слушай меня внимательно. Справа от тебя - контейнер. Там подробные инструкции и устройство возврата. Оно сработает, где бы ты ни находился - вне зависимости от капсулы. Но активизируется оно не раньше, чем через одни локальные сутки. Это для того, чтобы ты, как следует, осмыслил происходящее и принял правильное решение. Это решение будет зависеть только от тебя, и я не сомневаюсь, что, когда схлынут эмоции, ты поступишь правильно. Теперь главное - цель твоей миссии…
        Кочетов сделал паузу, разглядывая Алексея, замершего, как кролик перед удавом, И продолжил:
        - Наш разговор записывается, так что ты сможешь его пересмотреть и осмыслить. Итак, твоя цель - субъективно оценить обстановку. Для этого, очевидно, понадобится вступить в контакт. Ты понимаешь - с кем. По косвенным данным они не сильно отличаются от людей…
        Алексей судорожно всхлипнул.
        - …Надо понять - что там произошло. Какие события вызвали катастрофу. Зонд будет передавать физические параметры, делать записи непосредственного момента коллапса - но этого недостаточно… Ты понимаешь?
        Алексей не понимал ничего, кроме неизбежности падения в бездну.
        - … Зонд выйдет приблизительно в эпицентре будущей катастрофы. Так что вероятность встречи с НИМИ достаточно высока. В контейнере есть наручный приборный блок - в нем сигнальный маяк, устройства ориентации в пространстве, информационная система. Но главное - специальный таймер. Он настроится на месте и достаточно точно укажет срок, оставшийся до момента катастрофы. Чем ближе к этому моменту ты будешь находиться ТАМ - тем точнее собранная тобой информация. Но это ты решишь на месте.
        Кочетов взглянул куда-то за спину Алексею, кивнул кому-то и сказал:
        - Так… Временное окно для безопасного спуска невелико, энергозатраты высоки. Мы все рискуем, играя с высокими энергиями. Так что тебе пора…
        - Удачи! - улыбнулся Костя.
        - Держись, друг! - виновато сказал Яков.
        - Будь осторожен. Мы ждем тебя… - тихо сказала Джейн.
        Но Алексей уже не слышал ее.

«Поплавок» дрогнул и мелко завибрировал: запустилась силовая установка. Расширившимися от ужаса глазами Алексей видел, как раздвигаются лепестки шлюза, как медленно ползет к нему «поплавок»… Минута - и перед глазами разверзлась холодная космическая бездна. И где-то там, впереди, невидимая, ждала зловещая гравитационная могила…
        Толчок - и короткое ощущение полета - пока не заработали компенсаторы силы тяжести. Монитор распался на множество псевдо приборов, рассыпался цифрами и быстро бегущими параметрами полета.
        По центру экрана, опутанная кривыми уровня гравитационной напряженности, заалела красная точка цели.
        И тут его прорвало.
        - Подонки! - орал Алексей. - Твари! Вы все продумали, да?! Я крыса, я просто крыса…
        Потоки жалости к самому себе перемежались с приступами истерики. Он захлебывался слезами, и ужас заставлял все его тело трястись, как в лихорадке. В отчаянном порыве он попытался перехватить управление - но все бестолку.
        - Я не хочу умирать! - рыдал он, а равнодушный голос автопилота сообщал о приближении к точке нырка.
        В последний момент на миг просветлевшее сознание прокричало, что надо войти в тон - и запредельные возможности мозга подскажут выход… Но что-то уже стало происходить с телом, мозгом, с пространством вокруг, и воля оставила его. Мысли текли все медленнее, устремляясь в бесконечность.
        Скоты… Какие же они все скоты…
        Какие вообще скоты люди.
        А ведь они заслуживают… Да, заслуживают, чтобы их всех их попросту стерли - стерли и заткнули черной непробиваемой пробкой!!!
        Потому что такие подонки просто не имеют права на существование…
        Он ползал в изнеможении по полу тесной кабины, а где-то, по ту сторону бесконечно прочной границы деловитые ученые обменивались соображениями, и считывали с экранов сухие бесстрастные цифры.
        А после ему явилась Джейн. Она смотрела на него.
        И УЛЫБАЛАСЬ!
        Она, та, что так переживала за него, обещала бороться, драться за него до последней секунды…
        Его просто просчитали - от самого начала - и до самого конца…
        В последние мгновения, отчаяние бросило к последней «соломинке». Превозмогая оцепенение, он подобрался к контейнеру, сорвал его с крепежа, вскрыл.
        Как и говорил Кочетов: внутри, вдавленный в мягкий паз - массивный металлический стержень с выпирающей из торца кнопкой. Алексей схватил стержень - и принялся отчаянно давить на кнопку с таким чувством, словно в руках у него было не устройство возврата «оттуда», а исполняющая желания волшебная палочка.
        Толку от его усилий не было.
        Алексей протянул руку к контейнеру и схватил что-то, похожее на обыкновенные наручные часы. На широком дисплее мерцали бледно-красные цифры:
00:00:00
        Разумеется, ни таймер, ни устройство возврата еще не работали.
        Алексей машинально, судорожными движениями нацепил на руку таймер и вполз в ложемент. Обнял бесполезный стержень, как какую-то невероятную драгоценность, сник - и тихо завыл.
        Есть пределы человеческим возможностям. Любопытный человек решил заглянуть за них. Но этого ему показалось мало. Теперь он пробовал на прочность границы Вселенной. Вселенная ответила ему болью.
        Он издал дикий, нечеловеческий рев.
        Этот крик потонул в не менее чудовищном искривлении материи, растянувшись на миллиарды лет в бесконечном падении в могилу потерянной Вселенной…
        В запредельность.
        Часть вторая
        За

1
        Джейн смотрела на него и улыбалась. Какой-то не свойственной ей, робкой улыбкой.
        Он непонимающе хлопал глазами, пытаясь разобраться, что происходит. Пока не понял, что тело терзает неимоверная, дикая боль. Он хотел закричать - и не смог: то, что вызывало боль, сковывало горло колючей перчаткой.
        Джейн быстро говорила что-то. Но он не мог понять - что. Будто она говорила на непонятном языке… Черт - да так оно и было!
        Сознание несколько прояснилось, но боль не ушла. Тело будто вывернули на изнанку и полили йодом… О, господи…
        Что же случилось? Его все-таки вытащили из зонда?
        Огляделся воспаленными, слезящимися глазами… Какой-то незнакомый, совершенно дикий интерьер. Джейн перестала улыбаться. Теперь она глядела с состраданием и страхом…
        Как больно… Хочется умереть…
        Умирающее сознание подсказало: войти в тон! Резонировать, активизировать резервы!
        Страх смерти отбросил мысли о том, что рядом нет медиков, страхующей аппаратуры и мудрого дока. О том, что ни он сам, ни мыслетроника, ни сам док не знают тех пределов, за которыми только одно - гибель.
        Это был шаг отчаяния.
        Но и для него требовались силы.
        Агонизирующий мозг никак не желал сосредоточиться, выпустить на волю зазубренный алгоритм… Уже на краю беспамятства в голове прозвучали нужные ноты - и тело почувствовало знакомую вибрацию. Алгоритм искал резонанс с телом…
        Это удивительно и просто. Удивительно просто. Просто невероятно, что абсолютное большинство людей рождается, живет и умирает, так и не выглянув за зыбкую условную границу собственных возможностей. Иллюзорный барьер, за которым - настоящие силы, здоровье и долголетие. За которым - ответ на самый сокровенный вопрос: кто ты, зачем, на что ты способен.
        Пугающая граница, за которой - счастье…
        Или смерть.
        Тут уж кому, как повезет. Док говорил, что самое сложное - предугадать, как поведет себя форс, вышедший в свое запределье. Будет ли он разумен и осторожен - или, опьяненный небывалой силой, помчится навстречу своему солнцу, как безумец-Икар?
        Говорят, некоторые давным-давно научились выходить за пределы и безо всякой науки. Восточные монахи, йоги и какие-нибудь средневековые маги и ведьмы. Проблема в том, что это умение так и не стало массовым. И многие умные люди считают, что так и должно быть: Господь Бог не зря установил эти границы, указав человеку его место в природе.
        Но док считает иначе. Бог, говорит он, установил границы только для того, чтобы человек однажды преодолел их. Ведь границы для того и существуют, чтобы нарушать их. В этом главный божественный замысел, говорит док, совершенно не верящий в Бога. Он верит лишь в человека и его бесконечные возможности.
        А его подопечные верят в дока. И в то, что он не ошибается в своих догадках.
        И сейчас оставалось лишь верить в правильность алгоритма, да в собственный разум, который не позволит, выйдя на край, рухнуть в пропасть саморазрушения…
        Забыть про боль. Только команды - те, что активируют глубоко упрятанные реликтовые области мозга и странные полевые структуры витающие вокруг тела, которые многие склонны называть душой…
        Главное - не путаться в кодовых фразах - долгими тренировками, многочисленными наблюдениями и вычислениями, тысячами поправок и сделанных по пути удивительных открытий организм уже настроен на них, как чувствительный инструмент.
        Четко и ясно, слово за словом, ощущение за ощущением…
        И вот, что-то внутри отозвалось на знакомый призыв. Сначала медленно, нехотя, затем все быстрее и быстрее, стали открываться тайники скрытых способностей…
        Еще немного - и миллиарды клеток запели в унисон.
        И принялись активно спасать гибнущий организм.
        Боль ушла, и взгляд вновь обрел осмысленность.
        - Джейн… - прохрипел Лекс. И это было первое, что он смог сказать в этом мире.
        Вскипевший активностью мозг перевел его из разряда статиста в число тех, кто идет по самому краю, жадно касаясь действительности оголенными чувствами…
        Прежде, чем Джейн успела ответить, он уже сознал разницу между мирами - ТЕМ и ЭТИМ. Это понятно хотя бы по небывалой геометрии окружающего интерьера. Здесь все было чужим…
        И главное - запахи.
        Их нельзя назвать неприятными. Таких просто нет в ТОЙ части Вселенной. Нет уже миллионы лет - с момента, когда Вселенная вычеркнула эту часть самой себя, как неприятную ошибку…
        И его имя. Странно, но он действительно понял, что сюда он пришел другим - оставшись с искаженным прозвищем «Лекс». Тот, Алексей, остался за границей пространств.
        Он действительно в другом мире.
        Все другое.
        Только ЭТА Джейн была совершенно неотличимой от ТОЙ Джейн, предавшей его, но обещавшей ждать его возвращения. Только одета странно… Хотя, если вспомнить, что творят на модных подиумах - не так уж и странно…
        Значит, нырок удался… Непонятно, что произошло, отчего он не в зонде, что он делает на жестком полу этого странного помещения.
        Но он жив - и это главное. Пожалуй, это само по себе - важнейшее достижение в его жизни…
        Джейн ответила. На совершенно незнакомом языке.
        Все-таки, это не Джейн, хотя и похожа до безумия… Может, это все шутки поврежденного стрессом сознания?
        Джейн все говорила и говорила, и речь ее приятно ласкала слух. Что-то заставило его напрячься - активизировались новые резервы мозга.
        И к слуху стали прорываться знакомые слова:
        - лететь… больно… лечить…
        Лекс на миг прикрыл глаза. Он чувствовал, как в невидимом поле вокруг мозга с неимоверной скоростью тасуются фонемы, слоги и понятия. К ним странными узелками привязывалась мимика и жесты… В чужих словах стали проявляться знакомые образы… С вялым удивлением он осознал, что начинает осваивать незнакомую речь. О таких возможностях док ему не говорил. Вот бы он удивился…
        - Как ты чувствовать?
        - Я - хорошо, - не без усилия ответил Лекс. Что же, для первых слов на чужом языке - вполне сносно. - Откуда я здесь?
        - Странный корабль. В него попасть…
        - Попасть? Меня сбили?
        - Да. Ты чудом живой.
        - Э-э… Я - плен?
        - Еще не знать - ты враг или друг.
        Интересная информация. Здесь, оказывается, веселенькое местечко, если его подбили, едва он вынырнул посреди космоса из другой, можно сказать, реальности. Хотя его предупреждали - он попадет в самую гущу событий…
        Агрессивность цивилизации налицо. Что ж, неудивительно, что этот мир пошел вразнос. Неужели он сходу наткнулся на ответ?
        Было бы слишком просто. Хотя, как там: все гениальное…
        - Как тебя зовут? - поинтересовалась та, что была похожа на Джейн.
        - А-лекс-еэй, - с запинкой произнес Алексей, понимая, что уже начинает думать на чужом языке.
        - Лекс? - недоуменно повторила девушка.
        Он кивнул. Чувство не подвело: этот вариант действительно менее странен для местного слуха. Хотя, похоже, его имя вызвало у девушки какие-то ассоциации.
        - А ты? - спросил он.
        - Джи, - сказала девушка.
        Он вздрогнул. Чертовщина какая-то: «Джи» в здешней транскрипции - не что иное, как оставшееся ТАМ «Джейн».

2
        Он вдруг осознал, что слишком долго держит тон. Испуга не было - в этом состоянии гораздо легче контролировать эмоции. С другой стороны, нет никакого внешнего контроля, и организм может попросту сгореть, не выдержав запредельных нагрузок.
        - Кто ты такой? Расскажи о себе, - попросила Джи. Она смотрела своими ясными глазами, и этот взгляд мог развязать любой язык.
        Но в состоянии резонанса нельзя давать волю чувствам.
        Просто удивительно: с того момента, как он пришел в себя, вошел в резонанс, освоил язык и провел первые в истории переговоры с иной расой, прошло не более десяти минут.
        Но эти минуты могут его убить.
        Надо вернуть себя в нормальное «усредненное» состояние и дать организму передышку
        - Погоди… - сказал Лекс, и стал медленно выходить из тона.
        Новый приступ боли едва не убил его.
        Тело просто отказывалось вернуться в «нормальное» состояние. Точнее, возвращение грозило чем-то крайне неприятным. Очевидно, организм еще не успел регенерировать после какой-то непонятной пока травмы.
        Самое время испугаться: минуты тикали, и скоро закончится время, отведенное нормативами на пребывание в тоне. Что тогда?
        Лекс собрал волю в кулак. Не время скулить и впадать в панику. Он провалился сквозь бездны пространства и времени не для того, чтобы так просто сдохнуть.
        - Что случилось со мной? - спросил Лекс. - Я хочу знать точно, иначе могу умереть…
        Джи посмотрела на него с беспокойством. Поправила спадающую на лоб челку, сказала:
        - Мы выловили твое тело в пустоте. Мастера мира нашли пустой корабль и ушли к базе.
        - Мастера мира?
        - Те, кто сражается… Мироматы…
        - А…
        - Тебя мы нашли позже. Ты был… в странном веществе… Защита…
        Мозг окончательно освоился с языком, сделав его своим. Так что недопонимание маловероятно.
        Выходит, его катапультировало. Он мало знал об этой возможности зонда, так как не воспринимал всерьез собственное кратковременное обучение. Если его вышвырнуло из кабины под удар неизвестного оружия - неудивительно, что тело с трудом справляется с восстановлением…
        Его взгляд упал на собственную руку. Внутри все похолодело. Он понял нечто, заставившее его похолодеть.
        Цифры на таймере показывали:
32.12.17
        Чуть ниже в обратном порядке бежали секунды. Черт его знает, как это делала мыслетроника, но она недвусмысленно утверждала: до катастрофы осталось чуть больше земного месяца.
        - Стержень! - выдохнул Лекс, неловкими жестами пытаясь показать, как выглядит устройство возврата. - Металлический стержень, вот такой! Он был у меня в руках!
        Джи удивлено похлопала глазами, покачала головой:
        - Не было ничего такого. Мы нашли только тебя.

«Конечно же, - быстро подумал Лекс. - Я выронил его, когда был в отключке. Если эта штуковина не вылетела при катапультировании, то может быть только в зонде. А зонд утащили местные вояки… Мастера мира, видите ли»
        - Зачем вы меня сбили? - спросил Лекс.
        Джи пожала плечами:
        - Как мы могли тебя сбить? Мы ж не боевой корабль. Ты попал в самый очаг боя. Тебя срезали мироматы или Пресекатели.
        Разговор стал уже вполне свободным, лишь некоторые слова выбивались из общего понятного ряда.
        - Кто?
        - Ты чего? - Джи снова удивилась - так искренне, даже по-детски, от чего почему-то приятно сжалось сердце. - Только не говори, что не знаешь, о ком речь.
        - Я не знаю, - осторожно сказал Лекс. - Я… Я из другого мира…
        Непросто было сказать эту фразу. Потому что и в другой вселенной она звучит по-идиотски. Но Джи с пониманием кивнула:
        - Из пространства Нейтральных? А мы удивлялись: откуда такой корабль, эта странная штука на руке… Пресекатели, похоже, за тобой охотились. А тут и мы еще так некстати в дрейф вышли… Хорошо, успели вызвать патруль. Они и нас прикрыли, и корабль твой забрали…
        - Мне он нужен, - быстро сказал Лекс.
        - Конечно-конечно, - улыбнулась Джи. - Только мы летим совсем в другую сторону. На Каплю. Был там?
        - Нет.
        - И Мечту не видел? - глаза Джейн расширились от удивления. - Как же я тебе завидую! Ты впервые ее увидишь…
        - Мечта - что это?
        - Город… Постой, но как же ты можешь не знать про Мечту? Даже, если ты из Нейтральных…
        - Меня, наверное, здорово стукнуло, - нашелся Лекс. - Знаешь, когда в тебя попадают… Из чего там меня…
        - Ах, да… - в глазах Джи появилось сострадание. - Ты же даже говорить поначалу не мог, а я тебя мучаю… Тебе отдохнуть надо…
        - Наверное, надо… - не стал спорить Лекс.
        - Ты идти можешь? - с сомнением спросила Джи.
        - Не уверен… - проговорил Лекс.
        Но, все же, ему удалось встать. Он послушно шел вслед за Джи удивительными изгибами коридоров, любуясь не менее диковинным платьем этой странной, такой знакомой и в то же время, чужой женщины. Не могло не радовать, что обитатели этого сгинувшего мира так похожи на нас…
        Его оставили в небольшом помещении с косыми стенами и выпуклым потолком, он опустился на ложе, вмонтированное прямо в мягкий пол. Осторожно, очень осторожно стал выходить из тона, возвращаясь в сравнительно безопасное, естественное человеческое состояние.
        И потерял сознание.

3
        Открыв глаза, он ощутил, как сладко и полноценно отдохнул. Даже улыбнулся, не сдержав порыва сладко потянуться.
        И только увидев над головой наливающийся ровным светом, нависающий потолок, понял, что этот удивительный сон был явью.
        Он - в другом мире. В другой вселенной, сжатой в точку чудовищной гравитацией, запечатанной смертельной «черной дырой».
        Вселенной, которой осталось жить (он взглянул на таймер) тридцать земных дней.
        Однако… Неужто он проспал двое суток?!
        Тело - будто свинцом налито… Встал с неимоверным усилием, принялся разминаться.
        Если все это не было сном - то он установил рекорд пребывания в тоне. И все еще жив. Все-таки, с этими вещами надо поаккуратнее. Правда, никто не знает, что в этом мире несет реальную угрозу…
        Прошелся по темному помещению. Странный, неровный пол. Но как-то удачно неровный: шагать по нему было приятно.
        Огляделся в поисках выхода. Проем выделялся синеватой подсветкой и, похоже, не имел двери. Лекс вышел в низкое овальное помещение с пологими стенами, что имели еще несколько аналогичных проемов. Дизайн уже не вызывал такого отторжения, как поначалу. Все-таки, будучи в тоне, Лекс успел адаптироваться к обстановке.
        Оставалось привести в порядок мысли и решить, что делать дальше.
        Но для начала следует получше освоиться и получить как можно больше информации об этом мире.
        Непроизвольно усмехнулся: будь у него сейчас в руках устройство возврата - палец сам вдавил бы чертову кнопку. Но устройство еще надо найти. При мысли об этом по спине пробежал холодок: зонд утащили здешние военные, а до последнего звонка осталось совсем мало времени…
        Эта мысль несколько взбодрила. Лекс, вышел на середину зала, озираясь в поисках выхода. Какая-то сила решила эту проблему за него, разверзнув пол под ногами и швырнув в наполненную воздухом трубу. Мгновенная паника сменилась удивлением и даже восторгом: такой способ передвижения был необычен, но довольно приятен. Сам себе Лекс напомнил футляр пневмопочты. И заметил мельком, что даже в естественно-человеческом состоянии стал лучше переносись стресс. То ли сказывалось торможение, вызванное долгим сном, то ли дело в длительном пребывании в запредельности…
        Кубарем выкатившись из трубы, Лекс оказался на четвереньках. Обалдело отметил, как шикнуло над головой захлопывающееся пневмооустройство, и тут же услышал чей-то беззлобный смех.
        Подняв взгляд, с изумлением увидел знакомое лицо.
        Еще одно!
        Пожалуй, это слишком. Уж не затеяли ли его друзья-экспериментаторы дурацкую инсценировку?
        Мгновенно отмел эту мысль: слишком острым было ощущение ДРУГОГО мира. Да и к чему был бы такой бредовый эксперимент?
        Наверное, все дело в психике. Возможно, это игры сознания, подвергшегося запредельным перегрузкам. Может, такими образом оно делает враждебный и чуждый мир ближе?
        Ответа на этот вопрос нет. Но если это действительно иллюзия, то довольно убедительная. Ибо Яков в низком, похожем на половинку яблока, кресле, выглядел очень убедительно.
        - Я вижу, ты освоился, - заметил парень, похожий на Якова.
        Лекс поднялся, отряхиваясь и глупо улыбаясь.
        - Унас все по-другому, - честно сказал он. - Никак не привыкну.
        - Да ладно, - пожал плечами парень. - В Нейтральных, конечно, технологии отличаются, но не кардинально. Или ты имел дело только с трофейной техникой?
        - Что-то, вроде этого, - туманно сказал Лекс, наморщился. - Меня зовут Лекс. А вы…
        - Коген, - представился парень. - Несу вахту, пока бездельники дрыхнут. Твой пример оказался заразительным. Честно говоря, искренне завидую такому здоровому сну.
        Коген рассмеялся, а Лекс подумал, что земные аналогии, все же имеют определенные границы. Хотя этот парень ему сразу понравился. Просто удивительно: провалившись в дьявольскую дыру и чуть не погибнув от рук неизвестных Пресекателей, он угадил в довольно приятную компанию.
        - Чего стоишь? - сказал Коген. - В ногах правды нет.
        Лекс вздрогнул. Не может здесь быть таких поговорок. По самой банальной теории вероятностей - не может. Видимо, и впрямь, какие-то уголки мозга проделывают большую работу, прежде, чем донести до сознания смысл услышанного и увиденного. Самое умное, что можно при этом сделать - просто расслабиться и воспринимать все, как должное…
        Рядом со знакомым пневматическим шипением всплыло непривычного вида сиденье. Лекс неловко плюхнулся внутрь «яблока» и с удивлением обнаружил, что сидеть очень удобно. Улыбнулся Когену, пробормотал: «спасибо».
        Бегло осмотрел помещение. Коген что-то сказал про вахту. Значит, это что-то, вроде управляющего центра. Однако ничего, похожего на приборы в привычном понимании этого слова не увидел. Что и не удивительно.
        Коген шумно зевнул. С сомнением посмотрел на Лекса.
        И достал откуда-то из-за кресла небольшую граненую бутыль.
        - По чуть-чуть? - предложил он.
        Лекс на миг подумал, что это безумие. Но кивнул.
        От бутыли из иного мира можно было ожидать чего угодно, вплоть до разбавленной алмазной пыли. Но внутри оказалось нечто, явно содержащее алкоголь. Это было серьезным открытием, намекающим на единство законов развития разумных цивилизаций.
        И уже через несколько минут общение заскользило активнее, будто смазанное силиконовой смазкой.
        - А ведь это я тебя заметил, - похвастался Коген. - И выловил, хоть и пришлось изрядно помучиться.
        - Спасибо… - пробормотал Лекс, ощущая на языке приятное жжение. - Так это я тебе жизнью обязан?
        - Выходит так, - усмехнулся Коген. - Ну, еще и Джи: она тебя из этой оболочки вытаскивала, что-то в кровь тебе вводила - ты совсем синий был.
        Лекс мельком подумал, что, пожалуй, чуть не помер от стараний оживить его чужеродными снадобьями. Хотя, кто знает…
        - А еще скажи ей спасибо, что с нами на Каплю летишь, а не на базу мироматов…
        - Кого?
        - Мастеров мира. Тебя вообще-то, сдать бы, как подозрительную личность. Да не похож ты совсем на Пресекателя. И опять же… - Коген хихикнул, - и тратить на тебя дополнительное топливо тоже нехота. Ты ведь честный малый, Лекс?
        - Ага… - кивнул Лекс.
        - Держи! - Коген бросил Лексу заветный сосуд.
        Через минуту, Коген уже подозрительно пыхтел и хмурил брови, пьяно вопрошая:
        - Кто ты такой, Лекс? Ты - мастер полетов?
        - Нет, - мотал головой Лекс. - Хотя, я не знаю, кто это…
        - Да я и так вижу, - важно сказал Коген. - Потому что мастер полетов - это я. Иначе меня не назначили бы вахтенным, как ты считаешь? А ты… Ты вывалился из такого маленького корабля, вот я и подумал… Кто же управлял им?
        - Я просто не помню, - на всякий случай сказал Лекс. - Мне память отшибло.
        Пожалуй, лучше всего и держаться этой линии, сквозь алкогольный туман подумал он. Амнезия спишет все промахи и глупости, неизбежные в незнакомом обществе…
        - Это ничего, - заверил Коген. - Прибудем на Каплю - мастера здоровья быстро тебе мозги вправят…
        - А почему ты все время говоришь - «мастера»? - спросил Лекс. - Не просто «медики» или «пилоты», а именно «мастера»?
        Тут в разговоре случилась заминка, словно оба вдруг перестали понимать друг друга. Лекс сделал поправку на недостаточное владение языком и замял тему.
        - Скажи-ка, друг Коген, а есть здесь, на корабле что-то вроде… - снова провал в понятиях. Лекс отчаянно щелкал пальцами. - Вроде мыслящей машины? Я бы почитал чего, память восстановил.
        - А, вычислитель? - кивнул Коген. - Есть, конечно. Только как ты его читать собрался? Он же ходовой - для управления кораблем, вычисления курса…
        - Ага… - пробормотал Лекс.
        - Тебе в инфотеку надо, - решил Коген. - На Капле их полно. А ты не стесняйся - так спрашивай. Я же мастер, полная голова ответов на всякие вопросы!
        Он усмехнулся, но Лекс не оценил юмора. Явный недостаток информации не восполнить простыми разговорами. Нужно снова входить в тон - и впитывать чужеродную информацию буквально кожей. Надо же, какое слово неуклюжее - инфотека! Наверняка новые извороты уставшего мозга…
        Но, все же, из разговора стало понятно, что этот небольшой корабль, заполненный разношерстными пассажирами, несся откуда-то с периферии в культурный центр этого мира, или, точнее, сложной системы миров, именуемой Ассоциацией. Капля и ее крупнейший мегаполис Мечта - не просто центр, это символ, гордость и вообще…
        Еще становилось понятно, что эта цивилизация находится в состоянии перманентной войны с некими кровожадными Пресекателями, про которых также не все ясно.
        Касательно самой этой цивилизации, просто поразительно похожей на земную, понятно пока немного. Единственное, что ясно - люди здесь, в общем и целом дружелюбны - даже к пришельцам из иных миров. Здесь не прочь поболтать, даже выпить с незнакомцем. И еще - здесь довольно популярно понятие «мастер», хотя, какую именно нагрузку оно несет - тоже довольно туманно…
        Мучительное ощущение недопонимания терзало Лекса, и он боролся с искушением снова выйти в тон. Это было бы глупо: прежде нужно найти серьезный источник информации, той, что можно впитать быстро, как губку.
        И главное сейчас - найти эту хреновину с кнопкой, без которой можно навсегда остаться здесь…
        Нет, остаться лишь на земной месяц, после чего - раствориться в небытии вместе с обитателями этого обреченного мира…
        Лекса передернуло. Снова пришли тоска и это предательское безволие. Их с трудом удалось засунуть подальше - в пыльные уголки перепуганной души. Он заставил себя улыбнуться. На этот раз получилось.
        Что ж, лучше отбросить сомнения - и драться за свою жизнь. Драться - до самой последней секунды.
        И, кстати - не забывать, зачем он прислан сюда своими беспокойными собратьями…
        Сколько он провалялся на своем необычном ложе, можно было судить лишь по показаниям таймера, ибо здешней системы времени Лекс пока не понял. Примерно через сутки в его каморку, которую он для себя окрестил «каютой», заглянула Джи.
        На ней было какое-то новое платье, столь же безумного кроя и цвета, странные украшения на руках - сложное переплетение металлических спиралей, складывающееся в непонятный рисунок. Несмотря на всю необычность, ее вид почему-то заставил Лекса покраснеть.
        - Привет, - сказала она, легко усаживаясь прямо на пол. - Мы скоро прибудем в Мечту.
        - Это здорово… - проговорил Лекс, не сообразив, что еще можно сказать. Сердце пропустило удар, забилось с новой силой.
        Наступила пауза, и он мучительно пытался придумать, что сказать этой знакомой и столь же незнакомой девушке…
        - А ты… покажешь мне город? - робко проговорил он.
        - Конечно, - улыбнулась девушка. - Ты такой странный. Но ты мне нравишься…
        Неизвестно, сколько бы еще пришлось краснеть и мучиться в поисках тем для беседы, но Джи сказала:
        - Скоро посадка. Хочешь посмотреть?
        - Конечно! - мгновенно среагировал Лекс.
        Инициатива перешла к девушке, и было трудно не порадоваться этому обстоятельству.
        Лекс вновь оказался в зале, где познакомился Когеном. Тот сидел на прежнем месте, и, увидев Лекса, дружески подмигнул ему.
        Соседнее кресло теперь занимал какой-то хмурый незнакомец.
        - Пора, - сказал он.
        Из пола с тихим свистом, охватывая кресла, поднялась, отливающая металлом, панель.

«Мастера полета?» - подумал Лекс, наблюдая за Когеном и его товарищем.
        Посмотреть было на что. По бокам полукруглых сидений возникло множество металлических рычагов, массивных, с темными утолщениями на концах, и тонких, изломанных, как стебли растений. Незнакомец, чуть касаясь пальцами, принялся ловко двигать рычагами, и вокруг начало что-то происходить: мелко задрожал пол, из которого вдоль наклонной стены быстро выскочило еще несколько одинаковых плоских панелей. Присмотревших, Лекс с изумлением увидел в глубине прозрачного материала множество рычажков и шестеренок.
        Панель перед мастерами полета покрылась вдруг множеством незнакомых, похожих на иероглифы, символов, какими-то сложными рисунками… Лекс невольно подался вперед, глаза его расширились от изумления: изображения складывались из множества маленьких цветных стерженьков, появлявшихся из плоскости и так же быстро ныряющих обратно.

«Странные технологии для космической эры…» - мелькнуло в голове. Но времени на размышления не было: над головой загрохотало и стало понятно: разъезжаются потолок и стены, открывая вид на сверкающее звездное небо…
        Чужое небо! Потому что никогда в своей жизни Лексу не доводилось видеть таких крупных и ярких звезд! Они слепили, обжигали, будоражили воображение, захватывая дух.
        Когда внешние, как оказалось, оболочки корабля отошли назад, обзор стал шире - и взглядам открылась еще более потрясающая картина.
        Небывалой красоты планета наваливалась сбоку - не спеша, величественно, словно специально давая время полюбоваться своим совершенством. Чем-то неуловимо похожая на Землю - но в ее спектре было куда больше зеленого и куда меньше облаков. Планета походила на тщательно обработанный шар из неизвестного драгоценного камня. Медленно увеличиваясь в размерах, плавно поворачивалась, демонстрируя новые и новые красоты…
        Когда первое оцепенение прошло, Лекс понял, что воды на поверхности Капли гораздо больше, чем на Земле. Странно, что при этом так мало облаков…
        Следом стало ясно, что вокруг этого яркого шара буквально бурлит жизнь. Все это очень отличалось от сравнительно пустынного околоземного пространства. Здесь всюду, куда не устремлялся взор, высились удивительные геометрические фигуры, будто сплетенные друг с другом длинными и тонкими белыми нитями. Здесь были пирамиды, цилиндры, шары, гигантские разноцветные «паруса», словно натянутые на невидимые тросы… Все это вместе поражало воображение, и не было понятно, каким образом удерживаются на орбите такие гигантские и замысловатые конструкции. Россыпи сверкающих звезд носились между конструкциями, и не сразу стало понятно, что все это - корабли…
        После в глаза ударил ослепительный свет огромной звезды - очевидно, местного солнца - и прозрачный материал, отделявший людей от космоса, мгновенно потемнел, спасая сетчатку.
        - Сейчас нырять будем! - обернувшись, весело поведал Коген.
        Космос со всеми звездами, планетой, орбитальными конструкциями кувыркнулся куда-то в сторону, закружился, и Лексу на миг стало дурно. Он беспомощно осмотрелся, спросил у Джи:
        - А нам не надо сесть, пристегнуться?..
        - Зачем? - удивленно спросила Джи.
        - Да так, мало ли… - чуть растерявшись, пробормотал Лекс.
        Планета появилась снова, теперь - прямо по курсу. Видимо, мастера обходили бесчисленные космические постройки. И Лекс вдруг понял, что все это они делают без помощи какой-либо автоматики, «на глазок», просто легко касаясь рычагов и время от времени поглядывая на непонятные механические символы.
        Еще один дикий кувырок - впереди мелькнул очередной сверкающий фольгой «парус» - и планета буквально свалилась на голову.
        - Бульк! - зачем-то сказал незнакомый мастер.
        Тряхнуло - и над головой заплясали длинные и острые всполохи пламени. Корабль ощутимо завибрировал.
        Лекс мужественно скрипел зубами. Происходящее здорово отличалось от земных представлений о космических полетах. Ни пересадок, ни челноков, ни противоперегрузочных кресел. С другой стороны - не было и перегрузок. Здесь все было просто и буднично. Как, наверное, и должно быть у достаточно развитой цивилизации…
        Лекс невольно посмотрел на рычаги, на дергающиеся в прозрачных панелях шестеренки. Как-то все это не очень стыковалось в голове. «Хорошо хоть, не разумные осьминоги», - подумал Лекс и нервно хмыкнул.
        Еще один безумный кувырок - и корабль поплыл в ослепительно бирюзовом небе.
        - Доки принимают! - кивнув на панель, сообщил Коген. И Лекс мысленно отметил про себя отсутствие звуковой связи. Или просто он ее не заметил?
        Горизонт накренился, и внизу показались далекие океанские волны. Еще миг - и горизонт выровнялся.
        Взгляду предстал Город.
        Лекс невольно издал странный горловой звук - но никто не обратил на него внимания.
        Все смотрели на приближавшуюся Мечту.
        Наверное, неспроста строители дали городу это имя. И был это не просто город. Что-то в формах его гигантских зданий, в сверкании солнца в его гранях и шпилях, даже в тонких серебристых облаках над ним, насквозь пропитанных солнцем - во всем этом был грандиозный замысел. Настолько грандиозный, что смысл его мгновенно долетел до сознания чужака - незваного гостя из другого мира.
        Город действительно был Мечтой. Совершенством, впитавшим в себя великое множество представлений о прекрасном. Что-то в нем было такое, такое…
        Лекс почувствовал, как щемит сердце, как лезет в уголок глаза предательская слеза… Нет, не может быть! В этом невероятном месте, спрятанном на самом дне гравитационного ада, он приближался к городу, воплотившему все детские мечты. Господи, все эти шпили и стены с зеленоватым отливом легко подошли бы и сказочному Изумрудному городу, и городам из всех утопических книг земных мечтателей. Это потрясающе… и невозможно!
        - Что ты видишь? - тихонько спросила Джи.
        Лекс почувствовал на плече ее руку. Попытался прийти в себя от увиденного, пробормотал:
        - Я… не знаю… это…это…
        - Каждый видит в Мечте что-то свое, - сказала Джи, и на лице ее застыла счастливая улыбка. - Она удивительна и многообразна - как и все люди, что видят ее впервые. Правда - это чудо?
        Лекс судорожно кивнул.
        - Я очень люблю улетать отсюда - только для того, чтобы снова вернуться. Так хочется, чтобы все миры стали такими…
        В голосе Джи мелькнула тоска. Лекс осторожно посмотрел на нее, продолжая ощущать тепло ее руки.
        Джи отстранилась на миг, и быстро провела пальцами по его запястью. Лекс с удивлением увидел на руке обхватившую ее тонкую полоску ткани. Джи улыбалась, Лекс заметил, как подмигнул со своего места Коген. Этот хитрец умудрялся совмещать управление со шпионажем.
        Наверное, какой-то местный ритуал. Лекс не вполне понимал, что он обозначает и к чему обязывает, а потому густо покраснел, продолжая стоять, моргая и глупо улыбаясь.
        Так странно: он и подумать не мог, что недра «черной дыры» встретят его так приветливо. Это здорово обескураживало. Далекий внутренний голос твердил, что нельзя расслабляться, тихо отмерял секунды зловещий таймер.
        Но стоило взгляду вновь упасть на приближающийся чудесный город - и сознание мутно подернулось ощущением бесконечного счастья. И лишь одна здравая мысль мелькнула на фоне этого светлого сна:
        Такой мир не должен, просто не имеет права исчезнуть…
        Мастера полета быстро и ловко посадили корабль. Посадочные доки, как понял Лекс, были раскиданы по всему городу, и посадка в них напоминала спуск в глубокий колодец - настолько высоки и величественны были здания.
        Сердце взволнованно колотилось в ожидании более близкого знакомства с Мечтой.
        Однако у широкого, странной формы выхода Лекса ждала встреча с прозой жизни, которая, как оказалось, присутствовала и здесь. Без особых объяснений стало понятно, что эти трое рослых мужчин в одинаковой одежде представляют какие-то силовые структуры.
        - Мироматы… - пробормотала Джи, еще сильнее вцепившись в его руку.
        Один из троицы - с пронзительным взглядом, со странным, то ли обветренным, то ли обожженным лицом, обтянутый рельефной, будто нарочно смятой тканью, подошел прямо к Лексу, заглянул в глаза и сказал с леденящей душу пронзительностью:
        - Пойдем.
        Никогда еще ему не доводилось испытывать такого эффекта от человеческого голоса. Словно внутри что-то выключили, и не оставалось ничего, кто желания повиноваться. За спиной что-то взволнованно говорила Джи, и кто-то отвечал ей. Но Лекс уже ничего не слышал.

4
        Он пришел в себя только в просторном светлом помещении с видом на море. Мимоходом отметил, что жители этого мира старательно избегают острых углов в интерьерах, и в то же время - очень любят использовать их в дизайне кораблей и построек. Правда, вряд ли это открытие имеет теперь хоть какое-то значение.
        Он сидел в удобном пневматическом кресле - вроде тех, что были на корабле Когена. А напротив прозрачной стены медленно прогуливался незнакомец в такой же измятой форме. Лекс вдруг понял, что тот с интересом разглядывает снятый с его руки таймер.
        - Что это? - спросил человек, и Лекс узнал в нем Рогова. На этот раз он даже не удивился, только с усмешкой покачал головой.
        - Так что это такое? - повторил человек.
        - Таймер, - спокойно сказал Лекс.
        - Поясни, - потребовал человек.
        - Прибор, который отсчитывает время до гибели всего сущего. Я все расскажу вам…
        Человек вдруг тихо рассмеялся:
        - И что же нового ты расскажешь? Что ровно через месяц наша цивилизация по неизвестной причине прекратит свое существование, так?
        - Уже меньше месяца… - пробормотал Лекс. - Постойте, откуда вы знаете?!
        Лицо человека приняло скучающее выражение:
        - Слушайте, вы бы там, у себя что-то новое придумали, что ли? Мы уже лет пятьсот ждем конца света, и, честно говоря, это порядком поднадоело! Хотя прибор для отсчета последних мгновений - это действительно, что-то свежее…
        Лекс почувствовал головокружение. Спросил слабым голосом:
        - Так вы уже все знаете?
        Человек с удивлением посмотрел на Лекса. Похоже, его поведение как-то нарушало некие, однажды установившиеся правила игры.
        - Итак, - сказал незнакомец. - Тебя зовут Лекс по прозвицу Стрелец…
        - А-лексей Стрель-цов, - с запинкой произнес Лекс. - Стрельцов - моя фамилия.
        - Не важно. Меня интересует другое: кто тебя прислал, с какой целью?
        Лекс замялся, не зная, что делать. Курс «как вести себя на допросах» - не входил в систему подготовки форса.
        - Простите, а с кем я имею честь?.. - несколько высокопарно осведомился Лекс.
        Незнакомец, похоже, тоже не ожидал таких вопросов. Но, скрипнув зубами, сказал:
        - Старший мастер мира Кох, цех расследований, если это тебе о чем-то говорит.
        - Не очень-то, - признался Лекс. А про себя отметил, что для допроса здесь выбирают довольно респектабельные помещения. И это не может не обнадеживать…
        Лекс улыбнулся, развел руками: «мол, не говорит ровным счетом ничего».
        - Это не беда, скоро ты меня получше узнаешь, - туманно произнес Кох. - Вернемся к вопросам. Итак, зачем ты здесь?
        - Как это - зачем? - опешил Лекс. - Вы же сами меня сюда…
        - Зачем ты пробирался на Каплю? Что тебе нужно в городе? У вас новая стратегия? Особые планы? Или вы решили нарушить устоявшееся положение?
        - Видите ли, в чем дело, - стараясь говорить яснее, произнес Лекс. - Я не знаю, кого вы имеете в виду, говоря «вы». Если так называемых Пресекателей, то честное слово - я не знаю, кто это, точно так же, как не знаю толком, кто такие вы сами - вместе с вашей планетой, городом и всеми его жителями. Я из… совершенно другого мира. Я прибыл на зонде из… извне. Вы понимаете меня? В зонд стреляли, меня катапультировало, и другой корабль случайно подобрал меня…
        - Случайно? - саркастически произнес Кох. - Это мне говорит агент Пресекателей, для которых предопределено все - даже конец нашего мира… э-э… через каких-то тридцать дней!
        - Там уже меньше, - невольно пробормотал Лекс, указывая на таймер.
        - Вот именно! - ядовито заметил Кох, посмотрел на дисплей, повертел в руках таймер. - Вот я одного не могу понять: вы так ненавидите мастеров - и при том делаете такие сложные штуки? Как это у вас соотносится?
        Что-то странное было во всем этом разговоре. Этого, явно осведомленного, человека удивляют совсем не те вещи, которые должны были, по логике, вызывать удивление местных спецслужб. От него хотели получить некую информацию, а то, чем был готов поделиться он сам - просто пропускали мимо ушей…
        - Погодите, - обмирая, проговорил Лекс. - Вы что же, еще не изучали мой зонд… то есть, мой корабль?
        - Осмотрели, конечно, - коротко кивнул Кох. - Я тщательно ознакомился с отчетами.
        - И вам ни о чем не говорит необычность его конструкции? Язык маркировки?
        - Почему же - не говорит? - прищурился Кох. - Еще как говорит. Хотя бы о том, что ты, Пресекатель, при всем наборе фактов упрямо отпираешься и явно что-то скрываешь от дознания. Хотя и знаешь, чем это тебе грозит…
        Лекс вдруг ощутил полнейшую беспомощность. Словно его заперли в душной клетке с пауками. И даже лазурное море и городские шпили за прозрачными стенами не могли избавить от этого чувства.
        Так кого они, черт их раздери, называют Пресекателями?! Тех, кто летает на
«поплавках» и пользуется такими вот таймерами?! Но ведь это полнейший бред!
        Правда, не меньший, чем само его появление здесь…
        Единственное, что может помочь - это полная и достоверная информация об этом мире.
        Вот, скажите на милость - зачем сюда забросили его, простого среднестатистического неврастеника? Здесь место холодному, рассудительному спецу, который все разложил бы по полочкам и сказал бы, что следует, этому твердолобому мастеру мира!
        - Черт! - с отчаянием проговорил Лекс. - У вас есть здесь кто-то более вменяемый - кто внимательно выслушает меня, поймет, наконец, о чем я говорю?! С кем я могу поговорить из начальства?
        - А вот это совершенно ни к чему, - заверил Кох. - Думаю, настало время поговорить с мастерами здоровья. Они помогут восстановить тебе память - раз уж сам вспоминать отказываешься…
        Мастерами здоровья оказались люди в просторных пурпурных одеждах. Сразу мелькнула мысль, какие следы должен скрывать на ткани подобный цвет.
        Комната была столь же просторная и светлая, только заполненная странной, гудящей и щелкающей аппаратурой. Лекс снова отметил про себя, что здесь кругом царит зубчато-шестереночная механика, и это отчего-то вызывало беспокойство.
        Впрочем, когда его усадили на неудобное решетчатое ложе, ловко прихватив руки ноги у щиколоток мягкими, но крепкими ремешками, посторонние мысли исчезли, оставив место лишь нарастающему страху. Чтобы успокоиться, Лекс напомнил себе: у него всегда есть в запасе козырная карта: выход в тон. Не стоит этого делать раньше времени - неизвестно, насколько он восстановился с момента последнего резонанса…
        Откуда-то сбоку тихо подъехал в кресле «доктор» в кровавом одеянии, и Лекс невольно приподнял голову:
        - Нейл?!
        - Что? - не понял мастер здоровья. Конечно же - откуда здесь взяться Нейлу? Просто мозг никак не успокоится со своими, ставшими уже неуместными, шутками.
        - Сейчас мы тебя осмотрим, - довольно вальяжно сказал мастер здоровья. - Проверим - не являешься ли ты ходячей бомбой, не лжешь ли нам. А главное - выдержишь ли дальнейшие допросы… Кстати, если тебе есть что сказать - не держи в себе. Все записывается. Ты же знаешь - крайние меры - не в наших правилах. Поэтому можешь остановить процедуру в любой момент. Тебе есть, что сказать?
        - Я уже все сказал, вроде… - дрогнувшим голосом произнес Лекс.
        - Ну-ну, - пробубнил «доктор». - Вспоминай. Будут болезненные ощущения - скажешь…
        В нескольких местах кожи коснулось что-то холодное. Сверху на лицо опустился отливающий медью колпак. Было крайне неприятно, и Лекс мучительно пытался сообразить, чем заинтересовать этих подозрительных «мастеров мира», чтобы его поняли и прекратили экзекуцию.
        Прошло около минуты - и колпак вдруг ушел вверх, в глаза брызнул яркий свет, и Лекс увидел озабоченное лицо «доктора».
        - Так, вы все - покиньте осмотровую, - повернувшись вполоборота, быстро сказал
«доктор».
        Судя по звукам шагов и шуршанию ткани, приказ был исполнен немедленно. Мастер собственноручно освободил Лексу руки и ноги и замер в своем «воздушном» кресле в позе смущения и вроде бы даже почтения. Подавшись вперед, он тихонько произнес:
        - Простите, я не знал… Вы бы как-то предупредили…
        Лекс непонимающе захлопал глазами:
        - Э-э… О чем?
        - Ну… О своем… Статусе.
        Лекс мысленно завыл: непонимание происходящего грозило довести до безумия. Однако сказал с непонятно откуда возникшим высокомерием:
        - Поясните!
        - Ведь вы же - «макси», так?…
        - ?
        - Э… Ваши возможности максимально расширены. Я это понял по нейронному следу… Просто я имею некоторое отношение к проекту, вы меня понимаете? Преклоняюсь перед вашим мужеством и столь суровым выбором…
        Лекс почувствовал, что краснеет. Словно он обмочился перед солидной аудиторией - его тайны оказались на поверхности, и это совершенно лишало уверенности.
        Смущение быстро сменилось страхом.
        - Почему… суровым? - сухими губами произнес Лекс.
        Ему снова стало страшно. Похоже, его возможности не стали сюрпризом для местной медицины. А та, в свою очередь, похоже, готова такой сюрприз преподнести…
        - Ну, как же… - промямлил мастер здоровья. - Ведь вы живете…
        Он замялся.
        - Сколько? - прошептал Лекс.
        - В зависимости от интенсивности максимизации - лет до десяти, - несколько растерянно проговорил мастер. - Но вы же сами знали, на что шли… Ради свободы, счастья и совершенства…
        - Да, да… - деревянным голосом отозвался Лекс.
        Вот так и вылетают из рукавов надежно спрятанные козыри.
        А ведь в беседе дока со спецами проскальзывали похожие сомнения. Но на них решили тогда «не заострять». Ни опыта, ни статистики. Может, Джейн была права - и все это надо было запретить к чертовой матери?!
        Если в этом мире «макси» действительно синоним понятию «форс», то ему осталось… А сколько ему осталось? Лекс не сомневался: он все понял правильно, и в этих мирах, продвинулись в изучении человеческой запредельности куда дальше. И, что характерно: так же хранят подобные открытия в секрете…
        Лекс машинально встал, и пурпурный мастер не стал ему мешать.
        - Где здесь выход? - хрипло спросил Лекс.

«Доктор» указал на овальный контур, которые мгновенно распался створками двери, едва Лекс приблизился.
        - Вы сами сообщите мастеру Коху, или я это сделаю? - крикнул вдогонку мастер здоровья.
        Лекс не ответил. Наращивая темп, он шел к выходу. Сковавший его страх быстро сменился решимостью. Это было совершено новое чувство - злость в ответ на смертельную угрозу. Как будто бы его «запредельная» сущность постепенно запускала щупальца в него-обыденного.
        Однако ничего обыденного не было в этом мире, включая архитектуру его зданий. Здесь почти не было привычных этажей и лестниц. Вместо них - живописная мешанина глубоких чаш и пандусов, подъемников странной конструкции непонятных аналогов лифта. И все - прозрачное, щедро рассыпающее живописные виды. Лекс быстро понял, что заблудился, а еще через миг почувствовал опасность: по коридору затопало множество ног, и он понял: погоня. Больших усилий стоило преодолеть вновь возникшую фобию перед собственными свехспособностями, и войти в тон.
        Мастер здоровья, наверное, еще пожалеет о собственной болтливости. Хотя, надо отметить, местная контрразведка на удивление лояльна с врагом. И вместо подвалов у нее - просто комнаты отдыха.
        Он очень вовремя успел срезонировать: со всех сторон на него накинулись ребята в знакомой уже «мятой» униформе.
        С людьми ему еще не приходилось драться. По правде говоря, они сразу показались опаснее давешних львов. И, надо признать, даже тон не делал его совершенно неуязвимым. Тем более, что он старательно держался привычных границ применения силы: не хотелось глупо порвать связки, мышцы или убить себя еще каким-нибудь замысловатым способом. Единственное, что сейчас нужно - это выбраться из этого великолепного здания… Ну, а там будет ясно.
        Раскидывая крепких молодцов, применяющих, правда, слишком медлительно, какие-то невероятные приемы, мельком подумал, что хорошо бы разработать собственную систему боя - как раз для тона. Активированный мозг быстро поможет ее усвоить - и он станет не хуже киношного нинзя… Все-таки, здорово, что запредельность здесь не стала массовой. Это лишило бы его единственного преимущества в чужом мире…
        Через несколько мгновений все нападавшие корчились от боли на матовом полу. Последнего, наименее шустрого, как показалось, Лекс оставил, обхватив тому шею правой рукой, левой же - болезненно заломив руку.
        - Где выход?! Быстро! - со всей свирепостью, на какую был способен, прорычал пленному в ухо.
        Когда лифт, больше напоминающий хрустальную вазу, остановился, последний отрезок пришлось продираться сквозь целую толпу озверевших «мастеров мира». Помимо всего прочего, против него пытались применить какое-то оружие - плюющуюся короткими разрядами трубку. Увернуться удалось, хотя и с трудом, и разряды достались своим же.
        Лекс буквально вывалился через отворившуюся массивную дверь и какой-то аналог турникета. И замер в изумлении.
        Вокруг не было никакого города.
        Был лес - вполне земной и довольно живописный. За спинной же из земли торчал невзрачный матовый купол.
        Вот, значит, как устроились мастера мира. Однако есть что-то успокаивающее в том, что допросы и прочее насилие в этом мире производится в подземелье - пусть даже декорированном красивыми пейзажами. Есть в этом что-то, если не родное и успокаивающее, так уж точно - достаточно понятное.
        Впрочем, за кромками деревьев виднелись знакомые уже разноцветные шпили. Хотелось верить, что хоть они не окажутся декорациями.
        Не давая противнику опомниться, Лекс бросился бежать.

5
        Через несколько минут стремительного бега он одернул себя, заставив прейти на шаг, восстановить дыхание - и выйти из тона.
        Знакомая тяжесть навалилась на тело. Лекс буквально рухнул в траву и замер, привалившись спиной к стволу могучего дерева.
        Вместе с усталостью вернулось неприятное чувство, вызванное откровениями мастера здоровья.
        А ведь он с некоторых пор стал подозревать нечто подобное. И эти разговорчики в кулуарах исследовательского центра: мол, природа, может и уступит человеку какие-то преимущества, но обязательно что-то потребует взамен. И теперь он отчетливо ощущал, как утекает из тела жизнь, разменянная на силу, реакцию и скорость.
        И новое понимание будто ошпарило его.
        Господи - да ведь его несчастное тело просто повторяет судьбы Вселенной! Как этот мир, нарушивший в чем-то границы дозволенного, с неизбежностью ускоряет свою гибель, так и он, возомнивший себя сверхчеловеком, стремительно несется к финалу…
        Он сам - маленькая Вселенная, вырвавшаяся в свою запредельность, как мотылек, радостно летящий на свет огня….
        Мысль о «неизбежном финале» взбодрила получше инъекции адреналина: что бы ни происходило, не замирая ни на секунду, мозг вел обратный отсчет.
        Вот вам уравнение с несколькими переменными: с одной стороны - его собственная жизнь, с другой - жизнь земной цивилизации, и с третьей - последние дни существования этого, не столь уж чужого, мира. Мало того, что нужно обрести понимание происходящего - так надо еще умудриться вернуться в привычную реальность. О чем бы ни рассуждали умники разных миров - ему страстно хочется жить. И сейчас - отчего-то особенно остро…
        Поднявшись с кряхтением на ноги, пьяно шатаясь, Лекс зашагал в сторону светлеющей опушки.
        Удивительно: он так и не понял, где закончился лес и начался город. Похоже, это не здания, башни, тротуары и тонкие мосты наступают на лес, а напротив - зелень ворвалась в город, чтобы разбить его улицы высокими стволами и благоухающими полянками. Это действительно было здорово, и Лекс не мог сдержать улыбки.
        Но, все же, он без сожаления покинул сочную траву и вскочил на длинную наклонную плоскость ведущую куда-то вверх. И двинулся вслед за каким-то прохожим. Таких плоскостей-пандусов вокруг было великое множество, все переплетено сложными узлами, и просто невозможно представить, как во всем этом можно ориентироваться.
        Он и глазом моргнуть не успел, как оказался в плотной толпе. Людские потоки двигались стремительно, обтекая его, как вода - камень. На миг Лекс почувствовал себя на Земле - слишком уж похоже все это было на улицы мегаполиса, вроде Токио или Нью-Йорка. Даже одежда прохожих не слишком разительно отличалась от земной. Только чужая архитектура и местный транспорт быстро отрезвляли и не давали повода расслабиться. Большие, напоминающие золотые слитки, платформы, пышущие жаром и издающие низкий гул, проползали под переходами и время от времени заслоняли небо. Прямо в воздухе извивались гигантские, прозрачные, набитые людьми змеи - поезда из воображения безумца. Вверх и вниз, по сторонам от переходов скользили радужные, как мыльные пузыри, капсулы - очевидно, популярное средство передвижения.
        Но Лекс смотрел не на эти технические чудеса. Он вдруг понял, что гигантский город состоит из множества уровней, каждый из которых, гармонично вписанный в общую схему, совершенно не похож на прочие. Это поразительно и необъяснимо: десятки самых разных архитектурных стилей прятались меж гигантских, уходящих в небо хрустальных шпилей.
        Несколько шагов - и сердце трепетно забилось, наполняясь противоречивыми чувствами.
        Там, в прохладной глубине он увидел самый настоящий средневековый город - стены с высокими зубцами, башни, подъемный мост, черепичные крыши, развевающиеся флаги… Но даже издали было видно, что город этот не суров, не мрачен - он сверкает живыми красками, и флаги над ним - радостных цветов…
        - Откуда… - пробормотал Лекс. - Не может быть…
        Он готов был бежать к этому городу-миражу, но как подлинный мираж, город в городе был недоступен, отделенный пропастью и лабиринтом переходов…
        А людей вокруг все больше - одни спешат куда-то, другие расслабленно прогуливаются среди вездесущей зелени, вокруг красивые женщины, отовсюду доносится детский смех…
        И лица - удивительные, умные, светлые. На Земле такие - редкость. Будто эти люди, все поголовно, знают какую-то общую удивительную тайну. И эта тайна наполняет их жизнь перманентным счастьем…
        Лекс почувствовал, что сам стал улыбаться, будто заразившись этим странным ощущением. Он готов был бесконечно бродить по городу-мечте, наполняясь свежими впечатлениями, любуясь удивительными красотами.
        Конечно, можно потратить день на то, чтобы осмотреть «достопримечательности», но
«таймер» в голове продолжал безжалостный отсчет.
        Прежде всего, нужна эта самая «инфотека». Но здесь нечего делать без опытного сопровождающего. Обратиться к прохожим? А не сдадут ли его кому надо счастливые граждане этого комфортабельного мира? Вряд у него будет второй шанс так удачно сбежать…
        Лекс помрачнел. Действительность вдруг потеряла для него прежние краски, и все эти счастливые люди мигом превратились в неприятных чужаков.
        Его найдут. Вычислят. В этом нет никакого сомнения: его возможности больше не составляют тайны для местных спецслужб. И на его способности форса найдутся соответствующие «макси» или еще чего похуже… Вопрос лишь в одном: сколько у него осталось времени?
        Нет ничего хуже, чем остаться в одиночестве - даже в лучшем из миров.
        Хотя… Есть, по крайней мере, два человека, которые отчего-то предпочли в подозрительном незнакомце сразу увидеть друга. Факт сам по себе удивительный, но, черт возьми, приятный!
        Только как их найти? Джи и Коген наверняка все еще в Мечте, но имена - это все, что он знает о них. Нужна хоть какая-то зацепка…
        Лекс поднес к лицу ладонь. На запястье по-прежнему - тоненькая цветная ленточка, оставленная Джи. Некоторое время он в оцепенении смотрел на нее.
        Руку опустил, уже войдя в тон. Удовлетворенно отметил, что делает это все быстрее. Если бы существовала такая профессия «форс» - он мог бы уже считаться спецом. Но сейчас важно не это.
        Значение имеет только запах.
        Удивительный, приятный запах. Только как его выловить в миллиардах других, самых разнообразных ароматов?
        Мозг словно гудел, совершая невероятную работу. И вскоре в затерянной картотеке ассоциаций всплыл другой запах - корабля, столь же индивидуальный, как и запах женщины…
        Доки! Они где-то в той стороне, где остро пахнут машины, синтетика, озон.
        Вскрикнула женщина: Лекс, как кошка, перемахнул через прозрачное заграждение и провалился в пятнадцатиметровую пропасть - на низлежащий перпендикулярный уровень. Упруго упал на четыре точки, кувыркнулся, распределяя силу удара по телу, вскочил - и понесся мимо удивленных прохожих. Он уже знал направление - и не придумал ничего лучшего, кроме как двигаться напрямик.
        Он бежал все быстрее, перепрыгивая пропасти между переходами, цепляющимися к зданиям, балансируя на тонких бортиках и выступах, бросаясь с разбегу на стены и шагая по ним, нарушая законы притяжения. И чем быстрее он несся, тем больший восторг вызывала в нем та неограниченная свобода, которой лишен обычный человек. Он не думал уже о неизбежной расплате - запредельность захватила его, наполняя тело и разум острым ощущением жизни. Легкие разрывались, всасывая кислород жадно, как турбины реактивного двигателя, на лице застыла дикая улыбка…
        Вот они - доки! Лекс смотрел с высоты изящного, изогнутого мостика, соединяющего две тонкие, похожие на кристаллы, башни. Несколько немыслимых обезьяньих прыжков - и он стоит на вытянутой в воздухе рубчатой штанге, удерживающей корабль, словно на ладони. Почувствовал, как тело обтекают мощные потоки воздуха, замер, пользуясь случаем охладить раскалившееся тело. Глянул вниз: бездонная черная бездна - возможно, вертикальная подземная шахта. Несколько других кораблей, развешанных в воздухе, как елочные игрушки, его не интересовали. Он смотрел на тот единственный - так кстати подвернувшийся в бескрайней космической бездне.
        Корабль был красив - словно создавали его не инженеры, а художники. «Мастера» - всплыло в памяти. Острые грани, плавно перетекающие в изгибы, сплетенные, закрученные обводы - нечто, как и этот город, пришедшее из далекой мальчишеской мечты…
        Приблизился к корпусу, провел по нему ладонью, жадно втянул воздух… Есть! В воздухе, как фата-моргана, возникла зыбкая фигура девушки - и тут же исчезла. Наверное, даже собака не может так четко взять след и соотнести запах и образ носителя. Потому что то - всего лишь собака, а не доведенное до предела совершенства человеческое существо…
        - Эй! - окликнул удивленный голос. - Откуда ты здесь взялся?!
        Лекс равнодушно поглядел в сторону кричавшего: у основания штанги стоял человек, затянутый в подобие трико с металлическим отливом.
        - Уходи оттуда! - заорал другой голос. - Сейчас…
        Лекс уже понял, что стоит здесь зря: из темной глубины потянуло жаром. Двумя прыжками он добрался до основания поддерживающей штанги, и краем глаза увидел, как вертикально вверх ударила струя раскаленного пара. Сути процедуры он не понял, но порадовался, что успел вовремя взять след. Что-то кричали в спину люди в блестящей одежде - очевидно, обслуживающий персонал. Но он уже ничего не слышал.
        Он шел по следу. Шел, прикрыв глаза, полностью отдавшись странному и удивительному миру запахов. Больше не пришлось совершать головокружительны прыжков - да и вряд ли Джи передвигалась таким образом. Оставалось надеяться, что след не оборвется у ближайшей остановки местного транспорта.
        Ему повезло: след привел ко входу одной из бесчисленных, похожих на хрустальные иглы, башен. Открыл глаза, снова привыкая полагаться на зрение - и вошел внутрь.
        Отчего-то не удивляло отсутствие систем контроля, не говоря уж таком анахронизме, как охрана у дверей. Да и дверей, как таковых не было - только большой, хитро изогнутый проем. Однако сразу чувствовалась разница в атмосфере - внутри было чуть суше и прохладнее.
        Огромный холл поражал не меньше, чем внешние размеры здания: похоже, высотой он был, пожалуй, с верхушку башни. Изнутри ее опоясывали знакомые уже легкие пандусы, у невидимых перил стояли, глядя вниз, люди. Посреди немыслимого зала, вровень со сверкающим полом серебтяным зеркалом застыла вода. Лекс понял это, едва не угодив в необычный бассейн. На поверхности плавали удивительной красоты цветы, лепестки, в глубине медленно ходили огромные цветные рыбины…
        Запах вел к боковым пандусам. Несколько минут кружения вокруг пропасти холла - и Лекс замер перед одним из многочисленных овальных проемов. Это, скорее, напоминало большое окно, чем вход: начиналось оно не от пола, в сантиметрах тридцати над ним. Несколько смутило отсутствие двери: за тонкой стеной просматривалась полупрозрачная внешняя стена и нехитрый интерьер помещения. Лекс закрыл глаза, втянул носом воздух.
        Она здесь.
        Медленно вышел из тона и на этот раз почти не ощутил неприятных последствий. Замер в нерешительности. За спиной, не спеша, проходили люди, слышались голоса, женский смех…
        Рука сама потянулась к стене у проема: постучать у входа - что может быть разумнее? Он постучал сильнее. Какая-то парочка, проходившая мимо, прервала разговор, с подозрением глядя на него. Он убрал руку от стены. смущенно улыбнулся - и ему улыбнулись в ответ. Тогда он вошел - просто, перешагнув через высокий порог.
        Здесь было теплее, и воздух наполняли незнакомые, но довольно приятные ароматы. Он замер у порога, несмело позвал:
        - Джи! - негромко позвал Лекс.
        - М… Кто это? - из вязкого полумрака донесся сонный голос.
        - Это я. Лекс…
        - Кто?
        - Тот самый, кого ты спасла от космического одиночества. Или для тебя это - обычное дело?
        Он не договорил - почувствовал за спиной ее дыхание. Теплая рука скользнула по плечу, поползла под рубашку… Тело охватила приятная дрожь, сознание подернулось дымкой.
        - Как ты нашел меня? - прошептала она.
        - По запаху… - он не нашел ничего лучше, чем сказать правду.
        Она тихо рассмеялась: видимо в ее ушах слова обрели другой смысл. Лекс почувствовал прикосновение ее тела, и его бросило в жар: на ней ничего не было…
        Что включилось в нем само: он и не думал входить в тон. И обострившиеся в запредельности чувства разбудили в нем что-то новое, поразившее его самого и ту, что сейчас была рядом. Это все равно, что читать мысли, угадывая тончайшие оттенки ее желаний - и мгновенно реализовывать их… Ее крик звучал далеко-далеко, разносимый горным эхом… В дверном проеме шли люди, они улыбались…Почему здесь не любят дверей? Время остановилось, и мелькнула последняя туманная мысль: ради этого можно отдать ту небольшую, оставшуюся часть жизни…
        Она долго молчала, прижавшись к нему и мелко дрожа. Лекс думал - не перешел ли он ту самую, последнюю границу? По крайней мере, одна из границ рухнула - между ним и девушкой из чужого мира. Оба знали теперь друг о друге много больше, чем знают обыкновенные мужчины и женщины, те, кому не довелось побывать на самом краю.
        - Я загадала: ты обязательно найдешь меня. Я знала это…
        Они лежали на упругом ложе - подобие кровати, утопленной вровень с полом. Их окружали клубы дурманящего дыма, и было видно, как за дверью, в овале света проходят люди. Все-таки, к этому нелегко привыкнуть…
        - Почему ты… со мной… - проговорил Лекс, ловя себя на том, что этот вопрос совершенно не нужен.
        - Ты другой… - сладко улыбаясь, ответила Джи. - Другое всегда интересно. Оно манит, притягивает. А сейчас я ощутила это… До конца… Понимаешь?
        - Да, - просто сказал Лекс.
        Они помолчали, и молчание это не было в тягость. Все было удивительно и странно. На Земле такого с ним не случалось. Не то, чтобы он был слишком уж строгих нравов - просто не сложилось. А с Джи… Удивительно и естественно. Как будто что-то давным-давно было предопределено - и вот, случилось. Он попытался представить себе, как это было бы с Джейн - и не смог. ТАМ и ЗДЕСЬ - все слишком разное, несмотря на кажущуюся схожесть…
        Откуда-то лилась тихая музыка. И снова - мучительно напоминающая что-то, и ни на что не похожая… Лекс смотрел в потолок, и все, чего ему хотелось - лежать вот так целую вечность, ощущая рядом ее гибкое тело.
        Только вот, вечности в запасе у него нет.
        - Но почему ты думала, что я могу появиться? Ведь меня взяли эти ваши… Мироматы.
        - Но ведь я знала, что ты не враг, - легко ответила Джи. - Знала, что тебя просто проверят - и отпустят. Они - очень хорошие и справедливые люди…
        Лекс осторожно скосился на Джи: всерьез ли она говорит или иронизирует? Похоже, всерьез.
        Собрался с духом и произнес:
        - А если я скажу тебе, что меня проверили - и не отпустили? Что я просто сбежал?
        Джи тихо рассмеялась, прижалась к его груди, заглянула в глаза. Смех оборвался.
        - Ты что, серьезно? - тихонько спросила она.
        Лекс не ответил. Джи неподвижно разглядывала его лицо.
        - Нет, я не верю… Не может быть… Ты не враг…
        - Я не враг, - поспешил сказал Лекс, осторожно прижимая к себе девушку. - Но почему-то мастера мира мне не верят…
        - Но ты сбежал… Почему? Они бы проверили - и все равно отпустили бы тебя…
        - У меня просто нет времени. Да и не отпустили бы они меня, если честно.
        - Но почему?!
        - Они считают, что я - агент Пресекателей. Смешно - но я даже не знаю, кто это такие…
        Он натужно рассмеялся. Джи не поддержала его. Она как-то сжалась, положив голову ему на грудь.
        - Ты мне веришь? - с надеждой спросил Лекс.
        - Да… - тихо сказала Джи. - Ведь я - мастер эмоций. Я чувствую, что ты говоришь правду. И еще - что ты чего-то боишься…
        Лекс сел, обхватил руки колени, посмотрел в сторону затемненной прозрачной стены.
        - Боюсь, - сказал он.
        - Чего ты боишься? - тихонько спросила Джи.
        Лекс закрыл глаза и сказал:
        - Вначале я боялся только за самого себя. Потом я стал бояться за ваш мир. А теперь… Теперь я боюсь за тебя.

6
        Инфотека была похожа на храм. Да, видимо, так оно и было. Он уже понял, что здесь всерьез поклоняются знаниям. Теперь и ему предстояло испить из этого источника.
        Рабочая версия «потери памяти» продолжала работать. Ему просто надо восполнить потерю информации. Ужасно неприятно, что приходится лгать: выложить всю правду он пока боялся.
        Еще он очень боялся, как Джи воспримет его во время резонанса. Странно: его вдруг стали заботить совершенно не те вещи, на которых бы следовало сосредоточить внимание. Неужели он влюбился? Или она просто околдовала его? Надо спросить у нее - что такое мастер эмоций…
        Величественное и строгое здание встретило тишиной и прохладой. Цветные витражи и мозаичный пол намекали на старину, многочисленные отсеки-кабинки - на функциональность.
        - Что надо делать? - тихо спросил Лекс.
        Вместо ответа Джи подвела его к ближайшей свободной кабинке. Внутри было что-то вроде мягкой скамьи, словно предполагалось, что сидеть здесь не обязательно в одиночестве. Перед скамьей имелась наклонная плоскость, усеянная бесчисленными рядами микроскопических отверстий. Лекс уже понял, что эта штука - что-то вроде механического дисплея.
        Впереди, за прозрачной стеной крутились бесчисленные шестеренки, некоторые настолько мелкие, что просто растворялись в числе прочих.
        - Как этим пользоваться? - с сомнением спросил Лекс. Ему подумалось, что быстродействие такой механики должно быть просто удручающим.
        - Набираешь вопрос - получаешь ответ, - сказала Джи. - Смотри…
        Она коснулась какого-то рычажка сбоку. На поверхности панели возникли все те же незнакомые символы. К удивлению Лекса Джи просто касалась их, и те сменяли друг друга, выдавая текст и довольно сносные цветные изображения - будто это был интерактивный мыслетронный экран. Лекс вошел в тон и принялся задавать вопросы, внимательно следя за действиями Джи и сменяющимися символами. Минут через десять он уже знал основы местной грамоты, и освоил интерфейс инфотеки не хуже самой Джи. Чем, впрочем, совершенно ее не удивил: в конце-концов, для нее он просто
«вспоминал» утерянные навыки.
        Зато пришло время удивляться самому.
        Сначала почудилось что-то смутно знакомое в самих символах. Лекс подавил это ощущение, и набросился на изучение истории этого мира. Через миг он потрясенно закрыл глаза и потряс головой.
        - Что-то не так? - спросила Джи.
        - Все хорошо… - пробормотал Лекс. - Только…
        Он так и не закончил фразу, с изумлением рассматривая изображение древних чудес планеты-прародительницы этого человечества.
        Акрополя. Тадж-Махала. Египетских пирамид.
        Лекс не знал, как это воспринимать, его попросту охватила паника. Хотелось вскочить и… И…
        Силой воли он подавил волнение и принялся жадно, взахлеб впитывать информацию.
        Да, да! Историей этого мира была история Земли. Затуманенным сознанием Лекс отметил, что, пожалуй, и есть Земля. Просто не может быть двух одинаковых планет с совершенно одинаковой историей! Нельзя ручаться за стопроцентную точность, но Лекс, не будучи профессиональным историком, не мог найти расхождений.
        Все было идентично: Александр Македонский и Цицерон, Иван Грозный и Петр Великий, Наполеон Бонапарт и Пушкин… Все, вплоть до конца девятнадцатого века по местной
«земной» хронологии.
        А потом в этом мире что-то случилось. Что-то очень важное и не слишком приятное. Об этом говорилось как о Пришествии. Впервые всплыл и термин «Пресекатели».
        Про них мало, что было известно. Но упоминались они неизменно с негативным оттенком, плохо скрываемой неприязнью.
        Собственно, с этого и началась собственная, уникальная история этого мира, который Лекс про себя тут же окрестил Бета-Землей. Что произошло на самом деле - можно только гадать. Но таинственные пришельцы из чужого или параллельного - как полагали бета-земляне - мира повели себя странно. Обладая колоссальными знаниями и значительной силой, наделенные чудесным даром предсказывать будущее, они решили вмешаться в дела землян. Они ничего не требовали для себя. Но, во что бы то ни стало, хотели спасти человечество от некой грядущей напасти, объяснить природу которой не сочли нужным - или же просто не сумели сами. Главной их идеей было - пресечь развитие технологий, отсечь ползущие к небу веточки знаний. Тогда же родился и термин - «Пресекатели».
        Неизвестно, что творилось в умах странных пришельцев. Но только, вначале убеждением, а затем и силой, они принялись старательно мешать прогрессу, объявив его абсолютным злом, ведущим цивилизацию к пропасти…
        Они запрещали исследование электричества, затем - радиоактивности, тормозили развитие медицины и биологии, при этом активно пользуясь собственными мощными научно-техническими средствами. Свои странные действия Пресекатели аргументировали одним и тем же: прогресс с неизбежностью приведет к гибели всего сущего. Предъявленные доказательства этой теории даже лучшим умам бета-человечества представлялись кошмарным бредом. И Пресекатели перешли от убеждения к силе.
        Бета-земляне отказались мириться с таким положением дел. Пресекатели были могущественны - но малочисленны. И технологии продолжали развиваться - причем, еще более бурными темпами. Правда, теперь тайно и совсем в неожиданных направлениях. Как известно, запретный плод сладок. Кто бы мог подумать, что таких высот достигнет механика, а сила пара станет настолько эффективной? Что будут построены мощнейшие механические компьютеры, которые, совершенствуясь, будут становиться все компактнее, пока не достигнут собственного молекулярного предела? Что сила пара подымет в воздух первые летательные аппараты? Даже Пресекатели не могли себе представить, что взамен электричества и силы атома, люди придумают новые виды энергии, которые, в конце-концов, выведут их в космос.
        Пришельцы «извне» давно превратились в прах. Но посеянные ими зерна страха пали в благодарную почву - и выросли целые поколения благодарных их последователей, называющих себя Предвестниками, но оставшихся в сознании противников Пресекателями. Ожидание «Конца Сущего», связанного с прогрессом, в конце-концов превратилось в учение с религиозным оттенком - и человечество раскололось.
        Между стремящимися к прогрессу Мастерами и Пресекателями возникла непреодолимая вражда, превратившаяся в незатухающий по настоящий день кровавый конфликт.
        С тех пор в этом мире минуло больше пятисот лет. К этому времени давно освоены межзвездные полеты - с помощью совершенно неожиданных для Пресекателей технологий. Знакомая, вроде бы, земная история совершила неожиданный поворот - словно кто-то перевел стрелку на ее пути. Люди, не желавшие жить под гнетом новой религии, стали обживать другие планеты и строить новую жизнь. Противостояние с Пресекателями вынудило новые миры объединиться в Ассоциацию - не столько политическое, сколько мировоззренческое образование.
        Бета-Земля теперь принадлежала потомкам первых Предвестников и жестоко мстила тем, кто пошел против их воли.
        Забавно, но вековые запреты на знания и прогресс вызвали совершенно неожиданную реакцию. Вырвавшись из-под опеки Пресекателей, новое человечество жадно потянулось к науке и искусству. Основой новой идеологии стало повальное, порой даже болезненное стремление к совершенству. Это касалось всего - любого дела, любой избранной человеком профессии, любого жизненного пути. Никто не мог считать себя полноценным членом общества, пока не стал «мастером» в избранной области или, как это принято стало называть - «в цехе». Слово «мастер» не означало более достижения какого-то конечного уровня мастерства. Мастер - это тот, кто находится на пути бесконечного приближения к Совершенству…
        Совершенство во всем, точнее, постоянное стремление к идеалу, некой общечеловеческой мечте - в своем деле, в повседневной жизни, в мыслях, в любви и воспитании детей - вот что стало основой и целью существования нового человечества…
        Последнее стало для Лекса настоящим откровением. Он читал - и видел: эти люди почти достигли того, к чему его Земля, Земля «подлинная», как он считал, до сих пор идет робкими шагами младенца.
        Здесь же почти построили уже вожделенный полуутопический «рай на земле», точнее, во множестве миров, по странной иронии судьбы - за исключением самой Бета-Земли. Пресекатели были единственной преградой на пути к абсолютному совершенству. Ведь они заставляли честных, добрых, трудолюбивых людей брать в руки оружие - и убивать себе подобных. Пусть даже, защищая свои планеты и собственный образ жизни…
        От такого потока информации кружилась голова. Лекс остро чувствовал, как не хватает ему подготовки, знаний и жизненного опыта, чтобы разобраться во всех этих чудовищных переплетениях…
        И холод пробирал от сознания того, что какая-то сила стерла цивилизацию-близнеца, просто как неудачную попытку… - …Лекс! Лекс, что с тобой?
        Он поднял голову, посмотрел перед собой опустошенным взглядом. Он все еще не мог поверить.
        А главное - не мог понять, что происходит в этом мире, и как следует воспринимать новые сведения. По правде говоря, вся эта информация принесла больше вопросов, чем ответов…
        - Земля… - пробормотал он. - С ума сойти…
        - Ты… вспомнил? - осторожно спросила Джи.
        - Почти… - проговорил Лекс, глянул в большие, влажные глаза Джи.
        И понял, что просто не имеет права ей лгать.

…Они сидели на сочном газоне парка, парящего где-то в вышине мегаполиса. Тихо шуршали деревья, пели птицы, смеялись дети. Из-под края лужайки медленно выползали парящие в воздухе транспортные платформы, и это парение кусочка земли уже не казалось странным.
        Лекс смотрел на Джи виновато, вжав голову в плечи, словно только что зачитал девушке приговор. Что лгать самому себе - так оно и было.
        Джи долго молчала, потрясенная рассказом Лекса не меньше, чем до этого он - данными инфотеки.
        - Ты веришь мне? - осторожно спросил Лекс.
        - Мне нужно как-то привыкнуть… - медленно сказала Джи и посмотрела на него. - Я… Я не могу не верить тебе.
        Она - мастер эмоций. Землянину не просто понять, что это означает. Это не род деятельности, это особое состояние, которому посвящают себя многие женщины, да и некоторые мужчины цивилизации Мастеров. Совершенство возможно не только в интеллектуальной сфере - кому, как не Мастерам понимать это. Если проводить аналогии, мастер эмоций в чем-то сродни психологу. В его задачу тоже входит утешение, он раздувает гаснущие надежды, помогает обрести веру, поддерживает нуждающихся в осознании себя в этом мире. Джи путешествует по отдаленным мирам с командой Настройщиков. Эти ребята занимаются тем, что помогают молодым мирам не сбиться с пути, двигаясь к вожделенному Совершенству, что идейно сплачивает разрозненные миры в единую цивилизацию Мастеров. Если бы Лекс был циником, то назвал бы команду Джи агитационной бригадой, командой идеологов, призванных отслеживать соответствие единой «линии партии» - правда, на более высоком духовном уровне. Правда, Мастера не были ортодоксами собственных идей: в своей системе убеждений они отводили особе место Нейтральным, планетам, не принявшим идею Совершенства, но и не
примкнувшим к Пресекателям. Таких миров было много, но это ничуть не смущало Мастеров - ведь признание того, что ты не можешь претендовать на абсолютную истину - это еще один шаг на пути к подлинному Совершенству…
        Так или иначе, обмануть Джи невозможно. Ей бы работать в контрразведке мастеров мира - но, к сожалению (или к счастью), эти виды деятельности абсолютно несовместимы. Впрочем, у мироматов имеются собственные методы работы, в чем уже посчастливилось убедиться…
        - И что же ты думаешь делать? - спросила наконец Джи.
        - Я не знаю, - признался Лекс. - Чтобы вернуться в свой мир мне нужно найти устройство возврата. Но…
        Он почувствовал в теле дрожь. Не хватало только разреветься от бессилия!
        - Я не хочу возвращаться, - с трудом выговорил он. - Я не смогу жить, зная, что там, где жила ты - теперь мертвая черная точка…
        - Ты все равно не сможешь ничего сделать, - ласково сказала Джи, и от этого успокаивающего тона ему стало еще более жутко. - Как в одиночку остановить гибель такого множества миров? И знаешь… Вдруг твой таймер ошибается? И конец сущего наступит позже… Или вообще не наступит…
        Лекс посмотрел в ее глаза и понял: она совсем не то хотела сказать. «Ты просто болен. Не волнуйся - я тебя успокою, спасу от самого себя». Вот что было в ее глазах.
        - Тебе нужны доказательства? - проговорил он.
        - Нет-нет! - она покачала головой. - Если я потребую доказательств, то все потеряет смысл…
        Он не понял, что она хотела сказать. Скорее почувствовал: если отбросить доверие - все действительно потеряет смысл и полетит к черту…
        - Я должен разобраться, - упрямо сказал Лекс. - Понять, что происходит в твоем мире…
        Какое-то новое чувство посетило его - будто лавиной обрушилось сверху. Он почувствовал, что задыхается от дикой смеси страха, свинцовой тяжести долга и… счастья.
        Прищурился на зависшее меж хрустальных шпилей солнце и произнес:
        - Может, я и есть тот самый одиночка, который все изменит? Почему нет? И, в конце-концов, я вовсе не одинок. Ведь у меня есть ты…

7
        Двадцать пять земных дней - все, что осталось этому клочку Вселенной. Конечно - если таймер работал верно. Удивительно - но место паники заняла теперь холодная решимость. Долгие часы Лекс сидел неподвижно у прозрачной стены гостевого номера - того, что теперь он делил с Джи. Девушка пропадала в городе: в Мечте у нее свои дела. Здесь у каждого полным-полно дел - ибо в этом мире давно осознали: главное счастье человека - в его незаменимости, необходимости обществу. Звучит, пожалуй, слишком пафосно, но и пафос здесь наделен особым смыслом - если он, конечно, уместен.
        Почти целый день - достаточно времени, чтобы как следует подумать. Нужно выделить проклятую грань, перешагнув которую, эта цивилизация рухнет в небытие. Было бы совершенно логично, если бы катастрофу вызвало применение какого-нибудь сверхмощного оружия. Этот вариант напрашивается в первую очередь - хотя бы потому, что Мастера находятся в состоянии войны с Пресекателями.
        С другой стороны, главная цель Пресекателей, если верить общепринятой версии - предотвратить «конец сущего», пусть даже это представляется Мастерам мракобесием и бессмысленным фанатизмом. В этой ситуации добрые и умные, стремящиеся к совершенству Мастера выглядят людьми, рубящими сук на котором сидят, а злодеи-Пресекатели - эдакими навязчивыми спасителями.
        Получается заколдованный круг.
        Единственное, что ясно: здесь, в обществе Мастеров, пришельца извне с его еретической новостью о грядущей катастрофе всерьез не воспримут. Сломать сознание местных лидеров за оставшееся время - утопия. Да и скорей всего, он - странный, подозрительный чужак - просто сгинет в застенках стремящейся к совершенству контрразведки.
        Остается крайне неприятный, но, пожалуй, единственный путь.
        Отправиться в логово врага.
        На Землю. Точнее, Бета-Землю - суть от этого не меняется.
        Вряд ли Пресекатели - такие же приятные ребята, как Мастера, но они, по крайней мере, четко представляют себе, за что воюют. И с ними, возможно, удастся найти общий язык…
        Лекс досадливо крякнул: ужасно хотелось разыскать устройство возврата и оставленный у мироматов таймер. Но стремление вернуться уступило место желанию разобраться в ситуации. Любопытно: еще совсем недавно, получив в руки вожделенный металлический жезл, он, не задумываясь, вдавил бы кнопку. А сейчас не стал бы этого делать - до самого конца. Это отдавало сумасшествием: но холодное любопытство подталкивало взглянуть на самый настоящий «конец света».
        И еще появилась игривая мысль: каким-то образом забрать с собой Джи. Он представил себе глаза Джейн, увидевшей вынырнувшую из небытия собственную «близняшку». Тихо рассмеялся.
        Определенно, злоупотребление тоном что-то сотворило с психикой. Страх стал отползать на второй план - даже в нормальном, не форсированном, состоянии. Хотелось верить, что вместе с банальной трусостью не исчезнет инстинкт самосохранения…
        Когда Джи вернулась, решение успело созреть окончательно.
        Она говорила что-то, смеялась, расставляя на низком столике легкие квадратные тарелочки. По номеру распространялись аппетитные запахи, и Лекс вдруг понял, что чудовищно голоден. Безжалостно эксплуатируемый организм требовал много энергии, и стандартной порции явственно не хватало. Впрочем, Лекс научился преодолевать голод. Механически сметя принесенный подругой ужин, Лекс замер, наблюдая за тем, как она пьет такс - бодрящий напиток, напоминающий кофе.
        Заметив взгляд, Джи робко улыбнулась:
        - Ты чего?
        - Мне надо на Землю, - сказал Лекс.
        Джи продолжала пить такс и улыбаться. Наверное, приняла его слова за шутку. Но вскоре улыбка растворилась в опасливом недоумении.
        - Ты это серьезно? - спросила Джи.
        - Совершенно, - кивнул Лекс. - Просто подскажи мне, как это можно сделать.
        - Зачем тебе на… туда? - обреченно спросила Джи. Будто язык не повернулся произнести: «Земля».
        Лекс терпеливо объяснил. Он говорил спокойно, тщательно аргументируя свои мысли, стараясь быть как можно убедительнее. Но все равно - Джи смотрела на него, как на безумца.
        Чтобы не тратить время на бессмысленные споры, в конце Лекс сказал твердо:
        - Я все решил. Если тебе нечего посоветовать, я сам что-нибудь придумаю. В конце концов, теперь я умею пользоваться инфотекой…
        - Ты не сможешь никуда улететь. Если попытаешься воспользоваться рейсовым - тебя поймают, - тоскливо сказала Джи. - У тебя ведь нет статусного кода…
        Она показала маленькую прозрачную пластинку, положила на стол. Лекс взял ее, повертел в руках. Похоже на кредитную карточку - только внутри медленно двигаются тонкие мутные шестеренки. Надо же - какое-то шифровальное устройство, что-то вроде немецкой «энигмы» в миниатюре…
        - Такую штуку можно подделать? - разглядывая пластинку, поинтересовался он.
        Джи посмотрела на него с ужасом.
        - Прости, - проговорил Лекс. - У вас, наверное, такого не бывает.
        - К сожалению, на пути к совершенству случается всякое, - глухо сказала Джи. - Люди есть люди. Только к заблудшим я не имею никакого отношения…

«Заблудший» - местный эвфемизм термина «преступник». Считается, что преступность давно побеждена Мастерами и осталась лишь в Нейтральных мирах, за исключением
«отдельных недостатков».
        - Впрочем, рейсовики все равно не летают в пространства Протектората. И тем более - на Землю, - добавила Джи.
        - Так что же делать? - проговорил Лекс. В голове лихорадочно строились и разваливались планы, включая нападение, захват, тайное проникновение…
        - Но кто запретит лететь к Нейтральным? - продолжила Джи. - Там можно найти тех, кто сотрудничает с Пресекателями. Если ты считаешь, что твое решение действительно верное…
        - Вот как… - задумчиво сказал Лекс. - Такие посредники мне бы не помешали. Только как туда попасть?
        Джи долго смотрела на него. Похоже, в ней боролись противоречивые чувства. Лекс отвернулся, чтобы не мешать ей.
        - Хорошо, - сказала Джи. - Раз уж ты все решил… Тогда пошли просить помощи…

8
        Коген смотрел на него, выпучив глаза. Покосился на Джи, словно ища поддержки или пытаясь раскрыть розыгрыш.
        - М-да, - невнятно проговорил он. - Если бы я лично не выловил тебя в вакууме, то решил бы, что ты просто псих. А так ты… Все равно псих - только с хорошо проработанным безумием.
        Лекс деликатно улыбнулся. Пусть этот парень называет хоть психом, хоть Пресекателем - лишь бы не выставил за порог, а попытался понять и помочь.
        Мастер полета обитал в стороне от Мечты - в маленьком, затерянном в лесу поселке, состоящем из нескольких плоских, домиков, живописно вписанных в искусственный рельеф со множеством кустарников и водоемов. Насколько удалось понять, Мастера больше тянулись к городам - туда, где жизнь бурнее и насыщеннее. Даже отдых они не представляли в отрыве от своего дружного общества. Такие, как Коген, очевидно, были исключением, которые, как известно, только подтверждают правило. Поселок был заселен лишь частично, в нем имелись «вакантные» домики, что вызвало невольный вопрос об отношению Мастеров к праву собственности.
        Джи не сразу поняла, о чем речь, а когда вникла в суть, пояснила: вопроса, как такового, вообще не существует. Это даже не проблема этики - просто Мастера не считают собственность благом. Скорее, наоборот - это обременение, которое мешает свободе жизни и творчества.
        Чем-то это напомнило Лексу утопический коммунизм - некогда популярную на Земле идею. Правда, в технократической цивилизации Мастеров не было понятия всеобщего равенства. Социальный статус определялся степенью приближения личности к совершенству и измерялся в самых банальных, древних, как мир, процентах, что и отражалось в статусных карточках.
        Высшей степенью приближения, соответственно, была «сотня». Ею не обладал никто, ибо достижение стопроцентного абсолюта считалось невозможным в принципе. Самые уважаемые в обществе Мастера или «Мастера Мастеров», достигали примерно девяносто восьми процентов. Руководители планетарного уровня находились несколькими процентами ниже. Статус Джи приближался к восьмидесяти процентам, что было весьма неплохо, статус Когена не превышал пятидесяти.
        Соответственно, величина статуса определяла конечный набор благ, доступных личности.
        Здесь срабатывал любопытный парадокс: чем ближе личность к совершенству, тем ниже ее материальные запросы. Таким образом, самоограничение некоторым образом способствовало повышению личного статуса. Ну а употребление собственных «очков» во благо обществу приветствовалось особо.
        В общем, в мире, где практически не было места эгоизму и коррупции, такой подход здорово стимулировал экономику, и доступный каждому минимум был весьма впечатляющ. В частности, апартаменты, занимаемые Когеном, вызвали бы зависть у многих состоятельных землян.
        Сам он, похоже, не слишком стремился к вожделенному совершенству. Хотя и у него Лекс заметил некоторую склонность к творчеству: когда Джи привела его сюда, Коген вырезал что-то из кусочка дерева. Осмотревшись, Лекс с удивлением убедился, что в доме полным-полно самодельных, хотя и добротно сделанных вещей: стол, стулья, полки и множество маленьких изящных статуэток, похожих на японские нецке. Наверное, в другое время было бы интересно пообщаться на эту тему.
        Но мысленный таймер продолжал неприятно тикать…
        - Коген, мы все равно собирались на Элекон, - вмешалась в разговор Джи. - Это же у периметра Нейтральных…
        - Я не прошу делать ничего противозаконного, - добавил Лекс. - Просто бросьте меня там, а я уж как-нибудь…
        Коген презрительно фыркнул. Потянулся куда-то за спину и извлек плоскую бутыль. Лекс мысленно поздравил себя с серьезным шагом вперед: алкоголь явно помогал мастеру полета в сближении с людьми. Этим обстоятельством следует непременно воспользоваться.
        - «Как-нибудь!» - пробурчал Коген. - Ты, парень, наверное, и впрямь вывалился из другой реальности. Ты вообще, представляешь, что творится в этих мирах?
        - В Нейтральных? - Лекс пожал плечами. - Ну, наверное, там не хуже, чем у Пресекателей…
        - Это как сказать, - усмехнулся мастер полета. - Это тебе не планеты Мастеров. Ни один Нейтральный не похож на другой. Да еще в каждом собственное разделение на города и страны… Знаешь, что это такое?
        - Имею представление.
        - И в каждой стране, в каждом городе, в каждом квартале - свои законы и правила. Ты пропадешь там, поверь…
        - А ты, похоже, знаком с этими планетами не понаслышке, Коген, - заметил Лекс.
        Коген фыркнул и отвернулся.
        - Он родился и вырос на Боа, - сказала Джи.
        - Вот как? - удивился Лекс. - Я думал…
        - …что я и сгнить должен был в трущобах? - раздраженно отозвался Коген.
        - Да я ничего такого не говорил… - пробормотал Лекс, ища поддержки у Джи.
        - Не обижайся, Коген, он просто не знает, - сказала Джи. - Понимаешь, Лекс, никто не мешает любому жителю Нейтральных перебраться в Ассоциацию. И наоборот. Просто не всем нравится наш образ жизни. Он требует определенных усилий…
        - Стремление к совершенству - не только привилегия, но и обязанность? - догадался Лекс.
        - Именно, - кивнула Джи. - Многое из того, что там в порядке вещей, у нас не приветствуются. Например, безделье, обман, наркотики…
        Лекс с сомнением скосился на Когена. Тот оскалился и демонстративно отхлебнул из бутылки.
        - Алкоголь можно - хоть с некоторыми ограничениями, - пояснила Джи. - Это право тоже нужно заработать. А потом проходить очищение - процедура на любителя.
        - Серьезно тут у вас, - заметил Лекс.
        - Вот и представь, - продолжила Джи. - Поменять привычный образ жизни, выдержать испытательный срок, и все для того - чтобы потом всю жизнь страдать? Когда-то у нас был переселенческий бум, но потом сам собой сошел «на нет». Такие, как Коген - редкость. Исключение из правил…
        - Я - уникум! - веско сказал Коген и предложил бутылку Лексу.
        Тот молча принял сосуд, отхлебнул. Похоже на коньяк. И радует, что его не погонят на это самое «очищение».
        - Это правда, - заметила Джи. - Он природный мастер полета, такие редкость.
        - Тебе и вправду здесь нравится больше, чем на родине? - прищурившись, спросил Лекс.
        - Все не так просто, - лениво сказал Коген. - У меня не было выбора. Если бы я не сбежал сюда - на моей родной планетке меня бы попросту зарезали…
        - О, как! - Лекс приподнял брови. - Так у вас все не так идеально, как я представлял…
        - У нас вообще не идеально, - с грустью сказала Джи. - Может, тебя вводит в заблуждение Мечта? Но это же наш символ - он должен воплощать в себе стремление к Совершенству. За это каждый день умирают мастера мира и простые добровольцы. Экономика работает на войну - ты просто не успел понять это. Нас спасает лишь то, что мы - Мастера. Мы более эффективное общество, чем миры Пресекателей. Хотя их и больше…
        Перед глазами вдруг всплыл сверкающий на солнце айсберг. Похоже, он действительно видит лишь верхушку ледяной горы - образцово-показательную витрину цивилизации Мастеров. Да что там говорить - он вообще ни черта не знает! Тоже еще - спаситель мира…
        Они с Когеном успели прилично набраться, обмениваясь порциями шокирующей информации. В этом тихом месте и впрямь столкнулись два трудно сопоставимых мировоззрения. Пожалуй, понимание облегчало «нейтральное» происхождение мастера полета: к идее «конца сущего» он относился вполне равнодушно, в глубине души полагая, что конфликт вызван надуманными проблемами.
        - Ладно, - сказал, наконец, Коген. - Ты хороший парень, Лекс, но странный. Вообще-то, тебя бы сдать мастерам здоровья - на проверку…
        - Спасибо, - вяло отозвался Лекс. - Уже проверяли.
        Не слушая его, Коген продолжил:
        - Но я верю Джи. И даже, если бы не верил - все равно помог бы ей. Ты же знаешь, Джи, как я тебе обязан…
        - О чем ты, Коген… - тихо улыбнулась Джи.
        - Если бы не ты - мне бы никогда не получить статуса, - усмехнулся Коген. - С моей-то подмоченной репутацией… А ты - умница. Нет, ты просто волшебница. Так здорово прочистить мои трухлявые мозги…
        Коген хрипло рассмеялся и погрозил Лексу пальцем:
        - Понимаешь? Я помогаю ей, а не тебе!
        - Я понимаю, - смиренно сказал Лекс.
        - Во-от! А если Джи скажет мне: лети прямо в «черную дыру» - я полечу!
        Лекс вздрогнул, и пробормотал, побледнев:
        - Только этого не хватало…
        - Нам бы только добраться до Нейтральных, - сказала Джи. - А дальше - мы сами…
        Лекс быстро глянул на Джи, сердце его забилось чаще: это «мы» прозвучало неожиданно, задев какие-то тонкие, глубокие струны…
        Коген вдруг стал серьезен - будто мгновенно протрезвел. Отвалился на деревянную спинку самодельного кресла, запустил руку в растрепанные волосы, сказал:
        - В общем, я готов заглянуть в родные места. Надеюсь, там про меня успели забыть. Проблема в другом: патрули на периметре пространств Нейтральных. Нужна санкция мироматов…
        - Я уже думала об этом, - мгновенно отозвалась Джи. - Санкция будет.

9
        Он стоял неподвижно, глядя в небеса, куда устремлялись в бесконечном полете тонкие шпили мегаполиса. Когда от чувства затянувшегося падения закружилась голова, перевел взгляд на своих новых спутников.
        Кто бы мог подумать, что он так быстро вольется в систему? Вновь сформированная группа Настройщиков собиралась в рискованную экспедицию в Нейтральные пространства.
        Вообще-то, такие визиты считались почти безнадежным занятием: обратить в свою веру Нейтральных почти невозможно. Другое дело - время от времени подобные экспедиции, все-таки, снаряжались, и, похоже, Джи сумела убедить свое руководство в необходимости полета, а мироматов - дать санкцию на пролет гражданского корабля.

…Наверное, Джи непросто было пойти на обман. Прознай про то мастера правды, отвечающие за чистоту нравов, - сколько статусных процентов должны были бы они отобрать у нее? Правоматы напоминали Лексу земной Комитет по этике - только с более глобальными полномочиями, с правом проникновения во все сферы жизни, включая жизнь личную. У Мастеров это не вызывало особых протестов - тем более, что реальные правонарушения были редкостью.
        Лекс подумал, что даже не в состоянии оценить жертву, на которую ради него готова пойти Джи. Ему было совестно, но он заставлял себя думать о другом - о неумолимо ускользающих секундах.
        Все они стояли на широкой площадке, что обрывалась прямо в пропасть доков. Настройщики - совсем юные парни и девушки - не были похожи на людей, отправляющихся в мрачную бездну космоса, за многие световые годы от родного дома. Судя по полупустым сумкам и довольно легкомысленным взглядам, можно было посчитать, что они собираются на загородный пикник. Но Джи успела рассказать: подобные экспедиции в глухое захолустье считается важным испытанием для начинающих Настройщиков. Визит в чужие миры может и не достичь своих целей, но послужит хорошим уроком стойкости и пониманию многообразия миров. Предполагается, что корабль отправляется в сравнительно тихую и лояльную Мастерам систему Весла, на малозаселенную планету со странным названием Рысь. Там группу высадят, а дальше…
        Дальше будет видно.
        Поверхность под ногами ощутимо задрожала, в небо ударили струи пара, дыхнуло жаром. А следом, в густом мареве, на длинной ребристой штанге, будто в чьей-то костлявой руке, всплыло громадное тело корабля. Раздался тонкий свист - и штанга повернулась на невидимой оси, бережно поднося корабль к краю площадки.
        Лекс впервые увидел начертанное на борту имя - «Ангел». Немного удивился, пытаясь вспомнить, что знает о религиозных воззрениях Мастеров - и не смог.
        Пассажиры, меж тем оживились в предвкушении посадки. Джи общалась о чем-то с руководителем группы, стараясь не смотреть в сторону Лекса.
        Все это были наивные игры в конспирацию, и Лекс в любую минуту ожидал появления контрразведки мироматов. Оставалось надеяться, что тех, все же удавалось пока опередить. При всем развитии технологий, у Мастеров почему-то не наблюдалось сколь-нибудь развитой видеотехники, да и со связью были какие-то проблемы. Очевидно, сказывался многовековой запрет на использование электричества. Или же просто Лекс не очень понимал устройство местных коммуникаций. Хотя, все равно, странно…
        С глухим звуком отошла в сторону массивная дверь, в проеме показался знакомый мастер полета, коллега Когена. Шагнул через узкую полоску воздуха, отделяющую борт от края площадки и замер, сложив на груди руки, в позе гордой задумчивости.
        Пожалуй, у него был повод для гордости: искусство полета само по себе подразумевало высокую степень совершенства. Ведь звездные корабли Мастеров в значительной мере полагались не на автоматику, а на умение летоматов. Лекс мог только лишь догадываться - почему: видимо, общество стремилось максимально задействовать людей во всех сферах, дающих повод к самосовершенствованию. В этом смысле повальная автоматизация выглядела бы, скорее, злом, миной замедленного действия. Интеллектуалы этого мира давно поняли, что для человека важно не избавление от труда, а напротив - ощущение собственной необходимости. Отчего-то такая простая истина редко приходила в голову земным утопистам: им казалось, что освобожденные от обязанности ежедневного труда, люди поголовно бросятся в науку и искусство. Здесь же всерьез воспринимали проблему «лишних людей» - и довольно успешно боролись с ней. Что-то в этом было: отдать романтику полета на откуп автоматам - значит, стереть что-то важное из жизни. Все равно, что, зевая, кататься на велосипеде с автопилотом.

…Эти благостные размышления были оборваны дружеским похлопыванием по спине: улыбчивый веснушчатый парень подталкивал замершего у входа товарища по команде.
        - Ну, что, полетели? - улыбнулась миловидная огненно-рыжая девушка.
        Лекс улыбнулся в ответ и шагнул через пропасть.
        Руководитель экспедиции, про которого Лекс знал только, что того зовут Эко, распределил Настройщиков по знакомым уже бездверным «каютам». Парни и девушки сбивались в шумные веселые группки, без конца перебирались из «каюты» в «каюту», восторженно кричали и заразительно смеялись. Эко деликатно устранился. Лекс слушал молодые голоса, и не мог избавиться от не очень уместной зависти - к этому искреннему юному счастью. Ребята словно в летний лагерь летели - да, наверное, так оно и было.
        Подзадоренный мощными потоками оптимизма, он не удержался - и пробрался в кабину летоматов. Оказалось - корабль уже летит. За прозрачной оболочкой провалились вниз тонкие шпили, горизонт опрокинулся, ярко сверкнуло солнце…
        Такое будничное отношение к преодолению пространств все еще трудно укладывалось в понимание. Наверное, дело даже не в понимании - дело в привычных представлениях. Если громадный «Зевс» пер, подминая под себя пространство, то «Ангел» скользил - легко и неуловимо. Лекс так и не разобрался в принципах межзвездных полетов Мастеров. Все, что он успел прочитать об этом, было наполнено совершенно непонятной терминологией и совершенно чуждой философией понимания устройства Вселенной.
        Подумав так, Лекс нахмурился. Может, где-то здесь и кроется разгадка гибели уверенной в своей мощи цивилизации? Все дело - в этих, слишком далеко зашедших играх с пространством?.. Все равно, ему не найти ответа - одна надежда на Пресекателей…
        При мысли о предстоящем знакомстве с неведомым врагом желудок неприятно сжался. Чтобы отвлечься, Лекс поинтересовался у Когена, что уверенно вел «Ангела» в быстро темнеющие небеса:
        - Сколько нам лететь?
        Коллега Когена неодобрительно глянул на Лекса но промолчал.
        - До границы пространств Ассоциации - двое суток. А там - совсем рядом…
        Это «совсем рядом» звучало несколько вызывающе.
        - Собственно, это время прицельных маневров, - пояснил Коген. - Сам
        прокол мгновенен.
        - Понятно, - проговорил Лекс.
        - Ну, еще многое зависит от патруля - будет ли досмотр, какой коридор предоставят…
        В кабине тихонько появилась Джи. Лекс не знал, как реагировать на «руководство», но Джи сама улыбнулась ему.
        - Летим! - сказала она.
        - Летим… - отозвался Лекс. Чуть виновато: он чувствовал, что втягивает Джи в крайне неприятную историю. Ощущение, безусловно, ложное: ничего страшнее грядущего коллапса представить он не мог. Просто не хватало фантазии.
        - Почему именно Рысь? - спросил Лекс, наблюдая за уплывающими назад орбитальными конструкциями. Они двигались меж двух гигантских матовых плоскостей, будто бы, внутри колоссальных тисков, и казалось мгновение - и тиски сомкнутся, раздавив кораблик в пыль…
        - Это особая планета, - пояснила Джи. - Хотя это полноправный мир Ассоциации, там живут в основном беглецы из нашего мира. Те, кто отказался от движения к совершенству и выбрал свой собственный путь…
        - Вот как? А мне казалось, в вашем мире все счастливы…
        - Так и есть. Именно потому, что несогласным с нашим образом жизни всегда есть, куда податься…
        - А вы пытаетесь наставить их на путь истинный, вернуть, так сказать, в лоно?
        - Ну… И это тоже. Все-таки, наш мир представляется нам более разумно устроенным. Но по большей части мы изучаем причины и следствия - чтобы беглецов из наших пространств было меньше, а значит - наше общество стало еще совершеннее…
        - А тебе не кажется, что эти люди бегут именно от вашего любимого совершенства?
        - Конечно, есть и такое мнение. Потому мы и пытаемся понять этих людей. Мы никогда не теряем связь с ними, не вмешиваемся в их жизнь, но помогаем при каждой возможности…
        - Уверен - они не всегда принимают вашу помощь.
        - Да… Им почему-то, очень хочется полной самостоятельности - даже в беде. Был случай с одной эпидемией. В необычном спектре местной звезды мутировал какой-то простудный вирус… Тогда чуть не погибло все население. Но лидеры Рыси отказались от помощи мироматов - хотя на орбите уже находился госпитальный корабль…
        - Мне почему-то это не кажется странным, - заметил Лекс. - Ведь детям всегда хочется избавиться от опеки родителей…
        - Может, ты и прав, - не стала спорить Джи, но можно быть уверенным: она осталась при своем мнении.
        Золотая девушка. Хорошая, как и большинство встреченных здесь людей. Наверное, даже те мироматы в не работы - вполне себе приятные люди, стремящиеся его прищучить лишь по долгу службы…
        Замечательно устроенное общество: как плутониевая центрифуга, снимает человеческие сливки, просто отстраняясь от негатива. Более того - предоставляя тому отдельные миры. Роскошно, ничего не скажешь.
        Только разве это повод для того, чтобы слить все это в холодную черную воронку?..
        Большую часть полета Лекс просто проспал: срубило, будто организм выключился, стремясь восстановить подорванные форсированием силы. Снилось море - теплое, ласковое. Земное. Но отчего-то этот прекрасный вид вселял беспокойство. Не хватало чего-то важного, отчего все это теряло объем и гармонию. Спящее сознание подсказало: исчез айсберг…
        Очнулся от тихого сигнала: над головой моргнул потолок. Сел на упругой постели, сделал глубокий вдох. Мгновенно мобилизовавшись, поднялся, направился в пилотскую кабину.
        На месте был лишь Коген. Выглядел он озабоченным, быстро набирал что-то на интерактивной механической панели. Цветной текст быстро менялся, и Лекс понял, что летомат ведет переписку.
        Коротким движением Коген активировал ставни - громадные панели сдвинулись, открывая вид на чужие созвездия. Только тут летомат заметил постороннее присутствие, кивнул Лексу без улыбки. Лицо его было бледным, на лбу собрались морщины…
        - Почему вы не используете видео? - зачем-то спросил Лекс.
        - То есть? - не понял Коген. Он продолжал переписку.
        - Ну - передачу изображений на расстояние. Да и простого радио тоже нет, вроде… Неужели Мастерам не под силу создать такие вещи?
        - А, вот ты о чем, - бледно отозвался Коген. - Отчего же, Мастерам это вполне… Все это есть на планетах Нейтральных. Но это - штучки Пресекателей. Мастера принципиально не используют вражеские технологии. Как-то связано с обидой на столетние запреты. Что-то, вроде морального табу.
        - Странное табу.
        - Мне тоже так кажется. Но я привык. С другой стороны - имеются виды связи, недоступные и неподконтрольные Пресекателям.
        - А, так все-таки, здесь интерес военных?
        - Мироматов? Да, и это тоже…
        Коген говорил неохотно, его отвлекали какие-то мысли. И Лекс почувствовал себя неловко.
        - Ты чего-то не в духе, Коген? - спросил он.
        - А чего радоваться? - сердито сказал тот. - Кто ж знал, что здесь перегруппировка ударных сил? Выбрали бы другой трек, а теперь… Черт бы побрал этих мироматов с их секретностью!
        Лекс насторожился. Осторожно спросил:
        - Перегруппировка сил? И что из этого следует?
        - Отсюда следует, что мы должны ждать, пока не пройдет флот. А пока - приказано находится в установленном секторе. Ждем досмотровую команду.
        Коген выразительно посмотрел на Лекса.
        - Мне нужно спрятаться? - предположил он.
        - Самое глупое, что можно придумать, - усмехнулся летомат. - Спрятавшихся будут искать в первую очередь. Веди себя спокойно - может, обойдется…
        Панель перед Когеном тихо зашелестела, покрываясь цветным текстом. Лекс еще раз поймал себя на мысли, что технологии Мастеров не перестают удивлять. Это, как настоящие игрушки для ребенка: сколько бы он не играл в виртуальные игры, двигая на врага миллионные армии, коробка металлических солдатиков все равно вызовет дикий восторг. Среда, лишенная мыслетроники, заполненная разумной механикой, казалась более осязаемой, живой. Может, именно это, наполненное живым движением пространство и сформировало цивилизацию Мастеров, стремящихся к бесконечному творческому труду?
        Это философский вопрос, а сейчас время вопросов практических. Это было видно и по взгляду Когена.
        - Боюсь тебя огорчить, Лекс, - сказал мастер полета. - Но к нам движется миротворец.
        - Как?
        - Патрульный корабль мироматов.
        - Вот как… Давно хотел спросить тебя: почему ваших военных называют «мастерами мира»?
        Коген смущенно хмыкнул, тайком оглянулся, сказал негромко:
        - Считается, что у Мастеров вообще нет военных. Это противоречит идее Совершенства. Все, чего хотят Мастера - поскорее прекратить бесконечную бойню. Оттого истребители зовутся «примерителями», корабли легкого класса -
«миротворцами», тяжелые ударные корабли - «миродержцами», сверхмощные корабли -
«хранителями мира»…
        - Как мило… - пробормотал Лекс.
        Коген усмехнулся:
        - Да, в Нейтральных мирах любят пошутить на эту тему. Но с мироматами, между нами, шутки плохи: из любви к миру они дерутся насмерть. И, поверь мне - не хуже Пресекателей.
        - А ты когда-нибудь встречался с Пресекателями? - спросил Лекс.
        - Нет, - покачал головой Коген. - Пресекатели игнорируют Нейтральные миры. Мы… То есть, они им не интересны - ведь они считают, что угроза сущему идет от Мастеров, вырвавшихся из-под их опеки. Хотя говорят, что агенты Пресекателей есть везде. Впрочем, как и агенты Мастеров.
        - На войне, как на войне, - заметил Лекс.
        - Ага, - отозвался Коген. - А вот и гости…
        И кивнул в сторону прозрачного купола.
        Наверное, он четко представлял себе, куда смотреть. Потому что эту крохотную звездочку Лекс нашел с большим трудом. Она едва заметно двигалась и, вроде бы, мерцала. Лекс ждал, что будет постепенно увеличиваться в размерах, становясь все ярче и ярче.
        И не смог удержаться, чтобы не отпрянуть назад: одним скачком, в доли секунды точка превратилась в громаду, заполняющую теперь полнеба. И движение этого «нечто» вновь стало неспешным: туша миротворца наползала на «Ангела», словно стремясь подмять его под себя, раздавить. Или сожрать - уж больно походил патрульный корабль мироматов на какое-то морское чудовище…
        - Как он… резко… - пробормотал Лекс.
        - Боевая механика, - с уважением произнес Коген. - Пресекатели так не могут…
        - А что они могут? - заворожено глядя на «миротворца», спросил Лекс.
        - Много чего другого, - искоса поглядывая туда же, отозвался Коген. - Сам посмотришь…
        Лекс быстро глянул на Когена. Тот смущенно развел руками, будто понял собственную бестактность. И сгорбился над панелью, вернувшись к переписке.
        В это время в кабине появился товарищ Когена, недовольно посмотрел на Лекса, бросил:
        - Будьте добры, займите свое место. В случае необходимости вас пригласят.
        Тут же рядом возникла Джи, схватил его за руку, потащила по коридору, уверяя, что все обойдется, и убеждая не волноваться.
        Лекс и не думал волноваться. В нем появилась и росла теперь убежденность в правоте своего дела и уверенность в собственных силах. Ощущение это все еще было в новинку и казалось довольно приятным.
        В этом же уголке души росло что-то совсем новое: какая-то авантюрная жилка, смешанная со стремлением разобраться во всем самому, не дающая предаваться пассивному созерцанию мира. Видимо, подстраивающийся под форсированный ритм организм просто отказывался сбрасывать обороты, гнал вперед, и сопротивляться этому почти животному напору было невозможно.
        Время, необходимое на восстановление от резонанса становилось все короче, переносить тон - все легче. Лекс поймал себя на том, что уже не нуждается в повторении формул алгоритма - все происходит машинально, на уровне простого волевого сигнала.

«Пожалуй, доку это было бы интересно», - вяло подумал он, выбираясь из собственной каюты.
        Глупо было слушать заботливые указания Джи: у него, как и у этой части вселенной слишком мало времени. Постоянное движение по краю парадоксальным образом подавляло все сомнения и страхи. Отстраненно и болезненно-сладко он вдруг подумал о том, что в один прекрасный момент просто не сумеет вернуться из своей запредельности, и, чего-доброго, ненароком перешагнет ту последнюю грань, от которой уберегали его обманутые природные предохранители…
        Прослушал коридор, втянул носом воздух - путь свободен. Крадучись, но легко и стремительно, как дикая кошка, промчался до входного узла, от которого шли разветвления переходов - в кабину мастеров полета, в механическое отделение, в грузовой и пассажирский отсеки. С противоположной стороны от задраенного входного люка ощущалось движение воздуха. Видимо - стыковочный узел.
        Прокравшись вдоль загибающейся аркой, затянутой мягким матовым материалом переборки, заглянул за угол.
        Миромат. В знакомой уже форме из рельефного, словно измятого, живущего какой-то собственной жизнью, материала, с незнакомыми знаками различия на предплеьях. Вооруженный - странная, ни на что не похожая, но излучающая опасность, черная штуковина крепилась к бедру эластичными ремешками. Миромат охранял овальный вход, что вел куда-то вбок - явно за пределы корабля.
        Не понятно, что толкнуло на следующий шаг, но, не задумываясь ни на миг, Лекс беззвучно нырнул в проход за спиной миромата. Еще секунда - и он уже на борту патрульного корабля…
        Его вел восторг - упоение, какое, наверное, испытывают любители свободных прыжков, открывающих парашюты лишь в опасной близости от земли. Лекс не пытался разобраться в логике происходящего. Наверное, никакой логики и не было - он целиком доверился инстинкту, чутью, которое у разумных существ принято называть интуицией.
        Жадно впитывая информацию, он крался по кораблю и немного удивлялся тому, что его не видят защитные системы. Может, у мироматов и не было таких систем? Они слишком хорошо знают друг друга, чтобы среди них мог затесаться враг. Или же, это просто халатность. Все-таки, человек несовершенен - даже если без конца твердит о стремлении к идеалу…
        Однако внутри Лекс снова и снова встречал вооруженную охрану. Рассчитанную, правда, на более равноценного противника. Скрость и реакция позволяла Лексу без труда обходить часовых. Он словно играл в опасную, но увлекательную игру. Мелькнула даже безумная мысль - отчего бы не захватить настоящий боевой корабль, чтобы прямо на нем отправиться на Бета-Землю?
        Одернул самого себя, заставив сконцентрировать внимание. Не хватало еще попасть в какую-нибудь глупую ловушку. Лучше как следует осмотреть корабль: кто его знает - может, действительно пригодится…
        Экскурсия не принесла явных результатов: выйти за пределы центральных переходов не удалось. Как и полагается на боевых судах, входы в более-менее значимые помещения корабля наглухо задраены, и игры с охраной могли плохо кончиться. И он вернулся на
«Ангел», умудрившись просочиться прямо под носом у делегации из трех хмурых мироматов.
        Вернулся на свое место, уселся и замер с бессмысленной улыбкой на лице.
        Из расслабленного оцепенения его вывел испуганный голос Джи:
        - Ты здесь?!
        Лекс, будто нехотя, приоткрыл один глаз:
        - А где ж мне еще быть?
        Джи уселась рядом, тревожно вглядываясь в его лицо.
        - А что такое? - спросил он.
        - Досмотр провели неспроста, - произнесла Джи. - Откуда-то у них были сведения, что ты здесь…
        - Именно я? - удивился Лекс и открыл глаза.
        - Имен они не называли, но мне и так понятно. Они, все-таки, выследили тебя. И очень удивились, не обнаружив здесь. Ты же знаешь, на корабле есть системы контроля - здесь спрятаться невозможно.
        - Вот как? - медленно произнес Лекс. - Невозможно?
        Вспомнил, как наивно разгуливал по «миротворцу», посмеиваясь над странностями техники Мастеров. Это было странно…
        - Как тебе это удалось? - спросила Джи.
        - Даже не знаю, - уклончиво произнес Лекс.
        - Можешь не говорить мне, - сказала Джи, обняла его, уткнулась лицом в шею.
        Так, молча, они и сидели время, пока Джи не вскочила вдруг на ноги.
        - Пойдем! - сказала она, и потащила за собой Лекса. - Я никогда этого не видела. Очень хочу посмотреть.
        - На что? - пробормотал Лекс, покорно шлепая босиком вслед за девушкой.
        В пилотской кабине было полно народу - просто удивительно, как все смогли набиться сюда. Картина выглядела сюрреалистично и завораживающе. Больше всего при этом поражала тишина, нарушаемая лишь тихим шуршанием механических дисплеев.
        Все смотрели вверх.
        Туда, где в ледяном беззвучии неспешно проползали гигантские тела боевых кораблей.
«Ангел» терялся на фоне чудовищной армады, и Лекс вдруг почувствовал жестокую иронию, с какой звучали «миролюбивые» прозвища кораблей мироматов.
        В какой-то момент в иллюзорной близи от «Ангела», заслонив собой небо, проползло что-то совсем уж чудовищное. Изрезанное глубокими каналами, царапинами и шрамами, покрытое жирными черными кляксами брюхо, было, к тому же, покрыто множеством разнородных наростов - словно китовая туша - полипами. Присмотревшись, Лекс заметил, что «наросты» двигаются, крутятся и извиваются, будто живые - и это вызвало противоестественное омерзение. Пониже туши, подчеркивая чудовищность ее размеров пронеслась стайка узких длинных тел - словно рыбешки-лоцманы, сопровождающие акулу…
        - Хранитель мира… Примирители сопровождения… Прилипалы… - заворожено прокомментировал молодой голос.
        Лекс скосился на говорившего и увидел в глазах юноши восторг - извечное восхищение романтикой войны. Надо же - даже Мастера не лишены этого уродливого порока…
        - Выходят на ударный трек. Маневр целого флота - когда такое увидишь! - проговорил тот же умник.

«Перегруппировка сил» - вспомнил Лекс, и у него вдруг неприятно засосало под ложечкой.
        Он чувствовал приближение действительно серьезных событий - ужасающих в своей смертельной грандиозности. Таймер продолжал беззвучный отсчет, и линии жизни этого мира стремились к точке последнего пересечения, сходясь все ближе и ближе - чтобы утянуть все сущее в пучину коллапса…
        Наверное, что-то похоже чувствовала и Джи: она тихо прижалась к Лексу, ее ногти больно впились в руку.
        Армада исчезла так же неожиданно, как и появилась - мелькнул последний, замыкающий
«примиритель» - и мгновенно набрав скорость, растворился в небытии. Остались лишь равнодушные колкие звезды.
        - Все! - сказал Коген, касаясь ладонями сверкающих рычагов. - Пожелаем нашим кораблям мира - и вечного мира врагу!
        - Вечного мира врагу! - нестройно отозвались пассажиры.
        Провожая взглядом расходящихся по каютам Настройщиков, Лекс еще раз подумал: как мало он знает эту обреченную частичку мироздания. И вряд ли успеет узнать.
        Разве это не повод - чтобы спасти ее?

10
        Рысь, вторая планета системы Эликона, здорово отличалась от центрального мира Мастеров. Единственное, что хоть как-то роднило ее с Ассоциацией - кружащий на орбите модуль связи мироматов. Благодаря ему жители Рыси могли в любой момент призвать Мастеров на помощь. Этим словно подчеркивалось дальнее родство жителей планеты с мирами Ассоциации.
        По сути же это была действительно дикая планета, со своенравным климатом, изломанными пейзажами и суровыми людьми.
        Видимо, у местных жителей хватало реальных забот, оттого делегацию Настройщиков встречали довольно сдержанно. «Ангел», как и положено, опустился тихо и незаметно для пассажиров. Открылась тяжелая дверь, впуская внутрь волнующие ароматы чужого воздуха.
        На обширной каменистой поляне, выполняющей роль посадочной площадки, ждала одинокая фигура. Ветер трепал ее волосы и полы длинного серого одеяния. Невдалеке виднелось неказистого вида, но довольно крупное транспортное средство. «Автобус», - решил Лекс.
        Здесь не подавали трапов, не было причальной площадки - и наставник экспедиции просто спрыгнул в сухую траву. Помахал рукой местному и принялся помогать своим подопечным сгружаться. Последним спрыгнул Лекс, вопросительно глянул на Джи.
        - Заедем ненадолго, - тихо сказала Джи. - Так надо.
        Лекс не стал спорить. Шумная компания погрузилась в просторный салон экипажа, довольно обшарпанный и неудобный, но светлый. Машина зашумела, затряслась - и двинулась по ухабам чужой планеты. Это уже успело стать необычным - столь неудобное наземное передвижение. Видимо, члены делегации испытывали те же чувства, и с восхищением оглядывались по сторонам. Впрочем, довольно скоро движение ускорилось и стало плавней: под машиной теперь была укатанная грунтовая дорога.
        Впрочем, и пейзаж был неплох: обитатели планеты выбирали местность со вкусом. Вначале потянулись густые леса, следом - головокружительные скалы, за которыми мелькали заснеженные вершины. Дорога вынесла машину к великолепному синему озеру, на берегах которого раскинулось довольно крупное селение - преимущественно из невысоких одноэтажных домов.
        В этот момент Эко встал, поднял руку, призывая к всеобщему вниманию:
        - Друзья! - мягко, но требовательно произнес он. - Не забываем: мы в чужом, хоть и дружественном мире. Нам разрешено ходить, общаться. Однако работа по настройке ограничена соглашениями с местной властью. Для бесед нам отведены специальные места. И главное: настроечные беседы с детьми и подростками запрещены!
        Лекс криво улыбнулся, покачал головой: местные власти не так просты раз защищают от идеологической обработки молодое поколение. Похоже, работа Настройщиков на этой планете обречена на неудачу…
        Некоторое время он слонялся без дела, издали наблюдая беседу космических проповедников с небольшими группами населения. Даже подошел к такой группе, где знакомый веснусчатый юноша проникновенно твердил о радости созидания и бесконечном счастье движения к совершенству.
        Честно говоря, даже заслушался. Парень говорил необычайно убедительно, образно он просто заражал стремлением встать в ряды и двигаться куда-то плечом к плечу. Пожалуй, на месте этих людей с загорелыми и обветренными лицами, он так бы и поступил…
        Но местные жители смотрели на юношу уважительно, со смиренным терпением - и с удивительной убежденностью в чем-то таком, что озвучивать они не считали нужным. Просто в глазах этих людей было понимание совершенно других истин, никак не менее ценных, чем стремление к совершенству. Видимо, здесь же были и те, кто недавно покинул миры Мастеров - они как раз и вступали в мягкий спор с Настройщиком, безо всякой, впрочем, надежды его переубедить. Все-таки, эти ребята обладали то ли особым даром, то ли доведенным до серьезных высот искусством убеждения.
        Устав от всех этих высоких материй, Лекс направился к озеру. Некоторое время стоял на каменистом бережке, вглядываясь в прозрачную воду. После чего скинул с себя одежду - и бросился в воду.
        Войдя в тон, нырнул, мощными гребками направляя тело вдоль круто уходящего вниз дна. Вода была ледяной и чем глубже - тем холодней становилась. Но в состоянии резонанса это не представляло угрозы, и Лекс легкомысленно решил донырнуть до дна. Не без интереса обнаружил, что на глубине около пятидесяти метров со дна проступают толстые пласты льда. Мелкая рыбешка, в изобилии встречавшаяся на поверхности, пропала. Вокруг становилось все темнее, он греб активнее. В какой-то момент усилием воли активировал ночное зрение и рудиментарные способности ориентироваться по отраженному звуку - как это умеют дельфины. Но впереди по-прежнему была ледяная пустота, и определить глубину так и не получилось.
        Это, почему-то подействовало удручающе и вызвало беспокойство. Словно кто-то большой и сильные ткнул его носом в мокрое, как нашкодившего котенка, показав, ему подобающее место. Тревожно завопил мозг, призывая вернуться. Лекс неуверенно посмотрел в черную бездну - и поспешил на поверхность.
        Похоже, на этот раз он всерьез подошел к своему последнему пределу: голова кружилась, угрожая блэкаутом, руки и ноги онемели. С хрипом вонзился в лицом в воздух, часто задышал. С трудом подплыл к берегу.
        И встретился лицом к лицу с перепуганной Джи.
        - Я думала, ты утонул, - сказала она. - Хотела на помощь звать.
        - Прости, - натужно усмехнулся Лекс. - Как лекции?
        - Это не имеет значения, - оборвала его Джи. - Ты еще не передумал?
        Он чуть было не спросил «насчет чего?» Мозг, определенно, был перегружен. Надо поосторожнее с такими трюками. Резервы организма еще понадобятся - для более важных дел.
        - Что я должен делать? - твердо спросил он.
        - Поехали! - сказала Джи.
        Он едва поспевал за ней, на ходу натягивая эластичную рубашку на мокрое тело. Одежда у Мастеров удобная - теплая в холод, прохладная в жару и сохнет прямо на глазах. Только дизайн на любителя.
        Неподалеку уже ждала машина - совсем небольшая и еще более запущенная с виду. Впереди ржавой коробки сидел старик с морщинистым лицом, сразу же вызвавший в уме давным-давно читанную повесть «Старик и море». Влезли в тесный бездверный салон, пахнущий сеном и чем-то животным. Водитель даже не оглянулся на них - машина затарахтела и бодро понеслась по знакомой дороге.
        Вскоре они были на месте посадки.
        Только теперь здесь было уже два корабля.
        Второй был незнакомой конструкции - правильнее было бы сказать «чуждой», так как Лекс никак не мог считать себя знатоком космического судостроения. Что он понял сразу, так это то, что новый корабль не принадлежал Мастерам. Он был другой. И к своему удивлению, Лекс понял, что эта машина более привычна его собственному, земному взгляду, хотя подобной он никогда и не видел. Что-то было в ее геометрии, что роднило с кораблями родной ему Земли. То ли массивные наплывы двигателей, то ли аэродинамические обводы, то ли хищные суставчатые опоры…
        - Чей это корабль? - спросил Лекс.
        Джи не ответила. Лекс успел заметить, как из грузового люка «Ангела» незнакомые люди торопливо переносят что-то массивное и заталкивают в темное отверстие в днище чужого корабля. Посетила догадка, и Лекс внутренне рассмеялся: похоже, что со своими безумными идеями о судьбах Вселенной, он стал соучастником самой обыкновенной, хотя и межзвездной, контрабанды.
        Едва они с Джи вылезли из тарахтящего экипажа, в его руку вцепился вынырнувший неизвестно откуда Коген.
        - Быстро, быстро! - прошипел он. - Где ты был?! Я тебя обыскался…
        - Искупнуться решил… - пробормотал Лекс.
        - Давай, бегом на эту посудину! Тебя уже ждут. Я сейчас…
        Джи жестом остановила его:
        - Я полечу с вами.
        Лицо летомата перекосила странная гримаса. Но спорить он не стал:
        - Л-ладно. Пойдем…
        Втроем подошли к чужому кораблю. Вблизи он казался еще более агрессивным, излучал запах гари и смазки. Похоже, он был построен по технологиям, более близким к земным.
        У люка, изогнувшегося вместе с днищем, их встретил настороженный верзила, небритый, потный, в несвежем комбинезоне. Настороженно посмотрел на Лекса, Джи и бросил Когену:
        - Что-то я не понял, Ко. Ты говорил - мясо будет одно.
        Джи вздрогнула.
        - «Мясо» значит - пассажир, - поспешил уточнить Коген и обратился к верзиле. - Крис, придется взять их обоих. Договоримся.
        Крис с сомнением посмотрел на Джи, машинально облизал потрескавшиеся губы. Это не очень понравилось Лексу. Но этого здоровяка он не боялся. Тот посмотрел на двоих, натужно перетаскивающих темный плоский контейнер, бросил:
        - Хорошо, давайте вовнутрь. Ко, покажи им, куда прятаться. И разъясни, что положено, а что не положено мясу на моем корабле.
        - Спасибо, Крис! - оскалился Коген и подтолкнул приятелей в темноту входа.
        Внутри этого корабля было значительно теснее. Можно было бы сказать: пространство использовано более рационально, как на земных кораблях. Хотя теперь Лексу казалось, что избыточный простор на «Ангеле» говорил о лучшем умении Мастеров обращаться с пространством. Не зря они стремились к совершенству.
        К тому обстоятельству, что внутри корабля было тесно, добавлялась грязь и духота. Хозяева не слишком сосредотачивались на эстетике. Даже Коген, продвигавшийся впереди в полумраке тусклых светильников, заметил:
        - Старое корыто - вкладывать в него не хотят. Но вы не бойтесь - на ходовую они средств не жалеют…
        Джи испуганно озиралась по сторонам: похоже, она была шокирована побольше Лекса.
        - А что это за люди? - поинтересовался Лекс. - Откуда ты их знаешь?
        - Лучше не спрашивай, тебе же спокойней будет, - отмахнулся Коген. - Я ж не на Капле вырос, сам знаешь.
        - Понятно, - кротко ответил Лекс.
        Узкий изломанный коридор привел в тупик. Однако Коген не растерялся, поднял руку к темному потолку и произвел там какие-то пассы. Рифленая плита пола вдруг ушла в глубину, обнажая черный провал.
        Впрочем, через секунду там загорелся неровный синеватый свет.
        - Прошу! - Коген сделал приглашающий жест.
        Спустились по узкой вертикальной лесенке и оказались в тесной каморке неправильной формы. Здесь имелись откидные койки на переборках и такой же откидной столик.
        - Ну, вот мы и дома, - сказал Коген. - Комфорта я не обещаю, но перетерпеть перелет вполне можно. Если вам интересно, эта клетушка вмонтирована прямиком в топливный бак…
        - Но зачем? - пробормотала Джи, брезгливо оглядываясь.
        - Затем, чтобы не обнаружила таможня, - терпеливо пояснил Коген. - На планетах Нейтральных - это очень неприятная организация.
        - Хуже заблудших? - уточнила Джи. - Этих, как вы их называете… Бандитов?
        - Гораздо хуже, - кивнул Коген. - Я буду наверху, когда прибудем на орбиту Боа - спущусь к вам. Кстати, вам повезло: здесь есть санузел…
        Лекс прямо посмотрел на Когена, спросил:
        - Ты, что же, занимаешься контрабандой?
        Коген обиженно запыхтел, раздувая ноздри:
        - А ты думал, тебя перебросят к Нейтральным за красивые глаза? Вообще-то, путешествие на Землю - само по себе равно измене…
        - Прости, я ничего такого не хотел сказать, - поспешил успокоить его Лекс. - Просто, почему бы не лететь дальше на «Ангеле»? Разве мы уже не в Нейтральных мирах?
        - Все верно. Только на Землю отсюда не улетишь. Если это вообще возможно - то только с Боа или Катерса. Честно говоря, мне не слишком приятно возвращаться на родину, где меня совсем не ждут. Но чего только не сделаешь ради друзей!
        Коген хихикнул. А Лекс вдруг подумал, что их приятель пошел на эту авантюру не столько из сострадания, сколько из природной тяги к авантюрам. Можно только догадываться, что он везет в тех контейнерах через периметры эфемерных межзвездных границ…
        Для Лекса и этот перелет прошел незаметно: он впал в оцепенение, стараясь ни о чем не думать, экономя силы и давая организму восстановиться после запредельных упражнений. Несколько раз появлялся Коген - он приносил еду в жестяных формочках. Лекс ел машинально, словно не приходя в сознание - тело просто высасывало из окружающей среды необходимые ему вещества. Наверное, оно могло бы питаться чем угодно - прямо через кожу, вяло думал Лекс. В исследованиях собственных возможностей он просто еще не дошел до этого вопроса. Хотя вряд ли стоит экспериментировать: ведь не известно, в какой момент возмущенный организм скажет свое окончательное «баста!»
        А Джи явно страдала. От всего - от духоты, машинной вони и несвежей постели, от безвкусной еды и одиночества (впавшего в странную полудрему Лекса вряд ли можно считать веселой компанией). Но главное - от осознания степени своего падения. Она была плоть от плоти дитя светлого и теплого мира, где не было места грязи и темным делишкам. Она - мастер эмоций по призванию - ощущала вокруг лишь самые неприятные из всех человеческих чувств. И даже любимый человек отчего-то не желал, или просто не мог, поддержать ее сейчас. Но она сама выбрала этот путь - и теперь старательно прятала свое истинное состояние.
        Получалось не очень хорошо.
        В один прекрасный момент Лекса словно включили. Он открыл глаза, прислушался. Похоже, изменился режим работы двигателей. Он ощутил: корабль повело в сторону - выполнялся какой-то маневр. Гравитронные системы на этой машине были не столь совершенны, как на «Ангеле».
        В тот же момент зажужжал привод тайного люка и вниз скользнул Коген.
        - Ну, что, друзья, - озабоченно сказал он. - Выходим в район досмотра. Будем надеяться, небольшой части груза хватит, чтобы договориться с таможней…
        Лекс сообразил, что речь может идти о тех самых ящиках. Похоже, здесь в ходу взятки натуральным продуктом…
        Надо полагать, договориться удалось, так как корабль снова качнуло, а следом - ощутимо затрясло.
        - Атмосфера… - довольно щурясь, произнес Коген. Лекс заметил, как пальцы летомата непроизвольно двигаются, словно манипулируя невидимыми рычагами…
        Люк со скрежетом вывалился наружу, превратившись в ржавые сходни. В глаза тут же ударило ослепительным белым. Сверкало покрытие посадочных доков, отражая неимоверно жаркое солнце. Лекс спрыгнул на поверхность новой планеты и тут же задрал голову в небо.
        - Э-э! - предупреждающе воскликнул Крис - он вылез первым. - На звезду не смотри - сетчатку сожжешь!
        - Это точно, - поддакнул выбравшийся следом Коген. - Звезда на Боа коварная, ослепнуть здесь запросто.
        Лекс не слушал их: он не боялся за сетчатку, так как умел затемнять роговицу. Но смотрел он не на местное солнце - необычное, маленькое, с голубоватым отливом, невероятно жгучее при том. Он с детским любопытством рассматривал доки. Точнее - гигантское поле, покрытое чем-то, вроде белого бетона.
        Поле было буквально забито: корабли стояли плотно, как на автомобильной парковке. Просто удивительно, как Крису (или кто там пилотировал судно) удалось посадить его столь точно между небольшим черным, обтекаемым кораблем и бесформенной, раскалившейся под солнцем громадиной. Корабли стояли рядами, между которыми оставалась свободная дорожка, было их великое множество - ряды тянулись, на сколько хватало глаз.
        К кораблю с электрическим воем подкатила плоская платформа, окрашенная в черно белую полоску. Видимо, автоматическая - не было ни водителя, ни места для него. Молчаливый экипаж принялся кидать на платформу какие-то тюки. Плоских контейнеров меж ними не было.
        Следом за грузовой подкатила низкая машина, похожая на микроавтобус. Лекс заметил про себя, что здесь техника куда более напоминает земную. Видимо, сказывается влияние Бета-Земли.
        И еще пришло осознание того, насколько велика и многообразна сгинувшая в веках цивилизация. Точнее - целая россыпь цивилизаций, различающихся технически, культурно, природно…
        Пройдя через плоское здание терминала, мгновенно оказались в центре огромного мегаполиса.
        Этот город совершенно не был похож на Мечту. Пыльный, шумный, заполненный хаотично торчащими каменными свечками домов, редкой зеленью, потоками разношерстных, в основном, наземных, машин, Лексу он напомнил обыкновенный земной город - какую-нибудь, безалаберно-пафосную латиноамериканскую столицу. Только солнце здесь было куда более злое.
        Странно, но Лекс был почему-то рад, что вырвался из рафинированного рая Мастеров. Эта планета казалась ему куда человечнее.
        Хотя и явно опаснее.
        Коген замер со странным выражением на лице. Похоже, лицо его исказила гримаса боли, смешанная с трудно сдерживаемой радостью.
        - Ну, веди нас, - сказала Джи. - Ведь это твой город, Коген?
        - Мой город… - хрипло усмехнулся Коген. Откашлялся. - Да уж… Ну, что, надо куда-то спрятаться до вечера, а то мы сгорим с непривычки…

«Спрятались» в отеле неподалеку от доков. Кубическое здание из серого бетона нельзя было даже сравнить с роскошной гостиницей Мечты. Единственным преимуществом номеров, по внутреннему убеждению Лекса, были нормальные человеческие двери. Впрочем, внутри было довольно чисто, прохладно и имелась довольно совершенная видеотехника.
        Лекс сразу же бросился переключать каналы. Разобраться в них было непросто: похоже, это был какой-то гибрид видеопанели, компьютера и устройства связи.
        Еще стало понятно, что развитие остановилось здесь на стадии электроники - прошлый век по земным понятиям. Учитывая отношение Пресекателей к прогрессу, это не удивительно: вряд ли Нейтральные миры хотели втягиваться в чужой конфликт…
        Когда на голографическом экране появилось что-то, похожее на новостной блок, Лекс с разочарованием убедился: программы идут на незнакомом языке, отдаленно напоминавшем французский. Тратить силы на форсированное изучение нового языка Лекс не решился: мгновенный переход в тон мог понадобиться при возникновении внезапной опасности. Все-таки, и он, и Джи находились здесь нелегально.
        К упражнениям с видеотехникой она отнеслась с подозрением. Ей не нравилось все, что напоминало о существования Пресекателей. А местная технология, похоже, тяготела именно к ней. Впрочем, Джи быстро заснула, неудобно сжавшись на мятой постели: бессонные часы перелета брали свое.
        Коген отправился в город - искать старые связи, с тем, чтобы отправить беспокойного пришельца «извне» во владения Пресекателей. Наверняка это было не проще, чем провозить контрабандный груз из миров Ассоциации.
        Подумав, Лекс вышел из номера, спустился на прозрачном лифте в холл, вышел на улицу. Он не боялся местного солнца, как не боялись его жители этого города, покрытые необычным, фиолетового оттенка загаром.
        Так и бродил в ватном зное, не получая от прогулки никакого удовольствия - словно вместо обещанного вина ему подсунули воду…
        Вернувшись в отель и подходя к номеру, почувствовал: что-то не так. То ли необычное движение воздуха, то ли запахи… Все же, уже коснувшись двери, он успел соскользнуть в тон. И тут же почуял опасность: внутри был посторонний. В воздухе витал особый, агрессивный запах, который Лекс определил про себя как «адреналин». Первой и самой логичной реакцией стало бы бегство. Но там же оставалась Джи.
        И она излучала страх.
        Собрав в тугой комок свои форсированные возможности, ударом ноги распахнул дверь и влетел в номер. Он четко представлял себе, как все должно быть. Это что-то, вроде схватки со львами, с той оговоркой, что неизвестный враг мог иметь оружие.
        Придав телу момент вращения, Лекс рассчитывал мгновенно сориентироваться и принять решение. Главное оценить врага и его возможности…
        Он не успел по настоящему удивиться - просто испытал странное чувство, словно гонится за собственной тенью. Лекс видел лишь силуэт незнакомца - и лишь боковым зрением. Тот словно предвидел маневр Лекса - и легко ушел из обзора. Вложив в ускорение максимум, на какой только был способен, Лекс отбросил себя назад - на притаившегося за спиной противника. Больно ткнулся спиной в стену, рухнул на пол - и, как в замедленной съемке, увидел сидящую в углу кровати, связанную широкой прозрачной лентой Джи и выплывающего с совершенно неожиданной стороны незнакомца.
        Особенно поразила странная, блуждающая улыбка на его лице. Словно тот не вел бой - а просто наслаждался процессом.
        Последнее, что осталось в памяти - стремительно приближающийся кулак чужака…
        Быстро пришел в себя. Не было даже головной боли - а враг, несомненно, бил в голову, и бил умело.
        Лекс сидел на полу, опершись спиной о широкий, мягкий матрац кровати, тело упруго стягивали крепкие путы. Даже не входя в тон, было понятно - он скручен намертво.
        Чужак сидел перед ним на корточках, разглядывая в упор, с каким-то нервным интересом. Не молодой, но крепко сбитый и невероятно ловкий - это чувствовалось в каждом его движении.
        И снова - до оторопи знакомое лицо.
        Кочетов!
        Лекс зажмурился, снова открыл глаза. На него смотрело привидение из другого мира - и было явью, безо всяких метафор и гипербол.
        - Давай договоримся: кричать, звать на помощь не будем, - сказал незнакомец. - У меня нет ни времени, ни желания затыкать рот тебе и твоей подружке. Кстати, я был о тебе лучшего мнения: дерешься ты слабо. Ты, конечно, не натурал, но и не профи, явно. А это странно, согласен?
        Кто он такой, черт возьми?! Кто он, с легкостью одолевший его, форса? Мгновенно вспомнился разговор с мастером здоровья. «Макси» - так их здесь зовут? Что будет, если такого «макси» сделать не из подопытного с самыми средними данными, а из настоящего бойца?

«Нашла коса на камень…» - вяло подумал Лекс.
        - Так кто ты такой, парень? - спросил незнакомец. Только сейчас Лекс обратил внимание на его легкий акцент. Язык Мастеров явно не был для него родным. - Откуда ты свалился на нашу голову?
        Такая формулировка несколько обескураживала. Но тут макси подался в сторону и подтолкнул к связавнному пару каких-то предметов.
        Увидеть их здесь и сейчас Лекс никак не ожидал. А потому не сразу понял, что перед ним таймер и жезл возврата. Вид этих предметов почему-то поразил больше, чем связанная Джи.
        Просто они не вязались ни с обстановкой, ни с происшедшим…
        - Знакомые вещи? - осторожно поинтересовался макси. - Поверь, их было непросто раздобыть. Даже мне. Расскажешь о них?
        Незнакомец поднял за ремешок таймер, покачал им у Лекса перед глазами.
        - Что это? - спросил он. И голос его впервые дрогнул.
        Лекс посмотрел в глаза незнакомца и прочитал в них неуверенность. Словно тот вовсе не желал услышать ответ на собственный вопрос.
        - Это - обратный отсчет, - раздельно проговорил Лекс. - Конец близок…
        По лицу чужака пробежали трудно распознаваемые эмоции.
        - Значит, правда… - глухо сказал он.
        - Правда, - глядя ему в глаза, сказал Лекс. Похоже, у его врага, все же, есть слабость.
        Обыкновенный страх. Или не совсем обыкновенный. Кто знает, как различается страх перед неизбежностью собственной гибели и гибелью ВСЕГО.
        Впрочем, макси быстро справился с эмоциями. На лице его вновь появилась чуть заметная улыбка - но в ней уже не было улыбки победителя.
        - Хотят слухи, вы хотели бы побывать на Земле? - сказал он.
        Это неожиданное «вы» несколько смутило Лекса. Он не ответил.
        - Знаете, что это - отступничество? - продолжал макси. - За это лишают статуса, и не только…
        - Нет у меня никакого статуса! - прохрипел Лекс. - Девушку отпустите! Она не хотела никуда лететь - я ее заставил! Считайте - она моя заложница…
        Незнакомец с интересом посмотрел на Джи, перевел взгляд на Лекса.
        - Вот как… - произнес он странным голосом. К сожалению, отпустить ее не могу. Она полетит с нами.
        Джи кивнула - чуть ли не радостно. Незнакомец рассмеялся:
        - Вижу, мы пришли к согласию. И еще пара впросов…
        - Так спрашивай! - с готовностью отозвался Лекс.
        Ведь он был готов на каждом углу кричать о грядущей катастрофе - лишь бы услышали! Хоть кто-то, наконец, стал задавать вопросы…
        - Не сейчас, пожалуй… - с сомнением сказал незнакомец. - Вы слишком интересный собеседник для моей скромной персоны. С вами хотят пообщаться куда более важные люди….
        - Мироматы? - спросил Лекс. - Отправите нас на Каплю?
        Незнакомец тихо рассмеялся:
        - Скажу по секрету: к мироматам я не имею никакого отношения.
        - Вы - Пресекатель? - обмер Лекс.
        - Я предпочитаю, чтобы меня называли Предвестником, - криво улыбнулся человек. - И я не могу допустить, чтобы вы проделали столь долгий путь понапрасну. Что же, спешу порадовать: Земля уже ждет вас…
        Часть третья
        Изнанка рая

1
        Сотни лет назад, когда в человечестве произошел фатальный раскол, перед оставшимися на Бета-Земле встал вопрос: куда двигаться дальше? Борьба с Мастерами, что своим безрассудным стремлением к прогрессу неумолимо приближали конец сущего, не позволяла покорно ждать гибели всего живого. Ведь Пришедшие Ниоткуда, названные недругами Пресекателями, а сторонниками - Предвестниками, завещали своим последователям спасти обреченное человечество.
        Даже, если спасать придется от него самого.
        С другой стороны, бороться с Ассоциацией, не ввязываясь в гонку технологий было невозможно. Слово Пришедших Ниоткуда приравнивалось уже к Святому Писанию - ибо ложилось на него в части, касающейся грядущего Армагеддона. Битва с силами зла, искусителями, облаченными в привлекательную оболочку, стала основой обновленного культа.
        Все, что позволили Пришедшие - это пользоваться подаренными ими техническими достижениями и исключительно - в интересах победы над безумцами-Мастерами.
        Так у Предвестников появился космический флот. Впрочем, в техническом отношении он быстро стал уступать кораблям Ассоциации. Сложилась тупиковая ситуация: мироматы со своими развивающимися технологиями с одной стороны, и сложными моральными устоями - с другой, не желали нападать на погрязших в невежестве Пресекателей. Те же в свою очередь давили массой, и кровавый конфликт грозил продлиться до того самого Конца Сущего, в который Мастера упорно не хотели верить.
        В конце концов, Предвестники, не желая развивать технику, сделали свою главную ставку.
        Они стали развивать человека.
        Это было что-то, вроде лазейки, которую хитроумные адвокаты находят в любом, даже самом совершенном законе. Пришедшие ничего не говорили о внутренних возможностях человеческого существа, да и к техническому прогрессу это не имело никакого отношения.
        Так на Земле зародился Орден Судного Дня - таинственная полунаучная, полурелигиозная организация, поставившая себе цель создать в своих Боевых Кельях идеальных воинов, способных сломить отступников, несмотря на их техническое превосходство. Главной проблемой при этом стал запрет на развитие технических средств. В естество человека нельзя было вмешаться с помощью совершенных инструментов, манипуляция генами и киборгизация исключались сами собой. И Орден принялся искать обходные пути - в психологии, религии, мистике…
        Никто не знает - что происходило в закрытых монастырях, где собрались лучшие умы Земли. Рассказывали самые невероятные и ужасающие вещи - но стоит ли тому верить?
        Так или иначе, через некоторое время в рядах армий Предвестников стали появляться воины, наделенные необычайными способностями. Один такой стоил роты, был страшен, как сгусток ярости и опасен, как бомба. Официально их именовали воинами Судного Дня.
        Простые бойцы прозвали их мороками.
        В войсках их боялись - ибо для мороков не существовало ни страха, ни жалости, ни простых человеческих потребностей - ничего, кроме жажды крови. В основе их силы была молитва - особая молитва, созданная в недрах мрачного монастыря Судного Дня - того, где из людей делали машины, способные лишь убивать.
        Время показало, что воины Судного Дня не станут панацеей.
        Их недостаточно для того, чтобы стать оружием победы Предвестников. Слишком много времени уходит на подготовку одного воина, и слишком много человеческого материала гибнет, не выдержав испытаний, что делают из человека совершенного воина.
        Да и Мастера, не ограниченные научными рамками, вскоре научились готовить подобных бойцов, приземленно называя их «макси». И хотя им не удалось достичь уровня мороков, этот проект Предвестников потерял свое значение. Хотя, поговаривают, сам Орден никуда не исчез и продолжает исправно поставлять в войска Пресекателей своих безжалостных мясников.
        Так, во всяком случае, говорила Джи. И не было оснований ей не верить. Этот парень, легко одолевший форса, наверняка был выходцем из того самого Ордена.
        Его звали Конрад. По крайней мере, так он представился.
        Несмотря на сложившееся представление о Пресекателях, как об абсолютном зле, Лекс не заметил в этом человеке чего-то чрезмерно демонического. Если, конечно, не считать форсированных возможностей, намного превышающих его собственные способности. Большую часть поведанного Джи можно было бы списать на пропаганду, неизбежную при ведении тотальной войны.
        С другой стороны, знакомые Мастера не выказывали ненависти к давним врагам. Создавалось впечатление, что они относятся к Пресекателям, как к неизбежному злу, логически противопоставленному силам добра, представленным Мастерами. В этой теории, безусловно, было свое рациональное звено. Не было другого - времени, чтобы, как следует, разобраться…
        Как они попали на этот корабль, Лекс не помнил. Наверное, вкололи какую-то усыпляющую дрянь. Так он решил, очнувшись и увидев бесчувственное тело Джи рядом с собой, на большом, толстом матрасе, брошенном посреди просторного помещения с ребристыми металлическими стенами - похоже, грузового отсека. Некоторое время пытался разбудить девушку - но оставил это занятие. В конце-концов, может быть, сон пойдет ей на пользу…
        Внезапно вспомнился Коген. Куда он исчез? В душу закрались неприятные подозрения. Уж не с его ли подачи появился этот морок? Не было его участие в доставке Лекса на Боа частью предательского плана? В конце-концов, мастер полета не смущался нарушением устоев Мастеров и законов Нейтральных миров, от такого можно ждать чего угодно …
        Тут же стало стыдно за собственные мысли. Безосновательно обвинять человека в предательстве… К тому же, возвращаясь на Боа, он подвергался опасности встречи с давними недоброжелателями.
        Да и что говорить - этот, похожий на Кочетова, форс действует сейчас исключительно в интересах Лекса. Кто сможет доставить его на Землю быстрее, чем воин Пресекателей?
        Словно подслушав его мысли, над головой вырос Конрад. Лишь после этого движение воздуха возвестило о появлении постороннего.
        Лекс невольно вжал голову в плечи: в присутствии этого монстра в человеческом обличии, он чувствовал себя неуверенно.
        - Пойдемте со мной, - неожиданно мягко сказал Конрад.
        В какой-то момент Лекса посетило «дежавю»: он снова на чужом корабле, а двойник человека «оттуда» предлагает ему выпить «за знакомство». Правда, на этот раз они не в пилотской кабине, а в спартански обставленном салоне - очевидно, кают-компании. Да и выпивать с таким чудовищем - это было что-то новенькое.
        Лекс впился глазами в предметы, лежащие на столе.
        Таймер и устройство возврата. Зачем они здесь?
        Конрад сел напротив - в легкое кресло совершенно земного дизайна. Посмотрел на Лекса прозрачным взглядом, улыбнулся - пожалуй, чересчур дружелюбно для своего статуса конвоира. Плеснул в толстостенный стакан из плоской бутылки и толкнул через стол.
        - Держите! - сказал он.
        Стакан остановился на самом краю, прямо у руки Лекса. Машинально, не отрывая взгляда от морока, он взял стакан.
        Конрад плеснул себе.
        - За встречу! - сказал Конрад и опрокинул в горло содержимое стакана. Такое впечатление, словно он только и искал повод выпить. - Уф… Надеюсь, вы на меня не в обиде? Понимаете, про вас много чего говорили, информация самая противоречивая. Так что пришлось подстраховаться и хорошенько выложиться…
        Лекс молча помотал головой, мол, «ничего, все в порядке». Залпом выпил. Что-то, вроде виски, только вкус тоньше.
        - Ничего штука, да? - сказал Конрад. - Только на Боа такой делают. Так что, вы не в обиде? Ну и хорошо. За подружку не беспокойтесь - коктейль вам влили крепкий, но безопасный. Даже немного полезный…
        Что-то не то было в этом разговоре, точнее - монологе. Конрад, агент самой настоящей «империи зла», воплощение жестокости, какими, наверное, пугают маленьких Мастеров - он будто оправдывался. Извинялся за причиненные неудобства.
        Чтобы избавиться от странного, сбивающего с толку ощущения, Лекс осторожно поинтересовался:
        - А вы и в правду… морок? Воин Судного Дня? Мне, в общем-то все равно… Но девушку вы не тронете?
        Конрад замер со стаканом в руке. Лицо его дернулось. Он медленно опустил стакан, и тот вдруг лопнул в его руке. Брызнули осколки, холодная жидкость хлестнула Лекса по лицу.
        - Ну, зачем так… - проговорил Конрад деревянным голосом. - Что вы знаете о нас? То, что поведала инфотека Мастеров? Ведь вы и сами - не так просты - можете отличать истину от россказней, удобной отступникам…
        Может, он и не был «простым парнем», но в голове уже немного шумело от крепкого напитка.
        - Знаете, у вас слишком много истин, - осторожно сказал Лекс. - И честно говоря, у меня просто нет времени разбираться, на чьей стороне правда…
        - Да, да… - прошептал Конрад, - времени нет совсем…
        Морок сложил на столе руки, как-то сжался - в скованной, неудобной позе, мало шедшей воину Страшного Суда. Он странно смотрел на Лекса, и тот поначалу не мог понять, что смущает его в этом взгляде. Пока вдруг с изумлением не обнаружил в нем нечто совершено неожиданное.
        Благоговение.
        Лекс почувствовал себя странно. Осталось лишь ощутить над головой мерцающий нимб.
        И вдруг понял, что происходит.
        Ведь он сам, со своими «потусторонними» регалиями - зловещим таймером и жезлом возврата, со своими особыми, пусть и не столь выраженными способностями форса - он и есть главное воплощение идеи Предвестников! Более того - он сам Предвестник, может быть, самый важный Предвестник Конца Сущего!
        Конрад словно угадал его мысли. Поднял осторожно взял со стола таймер, сказал:
        - Мы знали, что вы придете. Правда, не думали, что так скоро…
        Помолчал и спросил дрогнувшим голосом:
        - Там, откуда вы пришли… Там есть МЫ?
        Вопрос был сильный. Как на него отвечать? А если ответ не понравится этому сверхчеловеку?!
        Лекс сделал над собой усилие, сказал:
        - Нет.
        Конрад медленно кивнул. Помолчал немного, снова спросил:
        - Вы пришли, чтобы спасти нас?
        Этот неожиданный вопрос заставил поежиться. Мгновенное изменение отношений требовало какой-то реакции. Непонятно, правда - какой именно.
        - Я пришел, чтобы спасти НАС, - сказал Лекс.
        Конрад непонимающе посмотрел на него.
        - Мне надо понять, что погубило ВАШ мир, - сказал Лекс. - Чтобы того же не произошло с нами…
        Морок изменился в лице. Лекс ощутил тревогу: похоже, такие откровения противоречили картине мира воина Судного Дня.
        Лекс быстро подумал - и решил разыграть эту карту: статус «спасителя мира» может здорово помочь. Хотя откровенную ложь Конрад наверняка почувствует.
        - Если я пойму, что угрожает вашему миру, мы вместе попытаемся предотвратить его гибель…
        Морок не слушал его. Он смотрел на мерцающие цифры таймера, который держал в руках.
        - Нет времени… - прошептал он.
        Взгляд его вдруг прояснился. Он поднял пронзительно посмотрел Лексу в глаза. Положил таймер, поднял тусклый цилиндр с кнопкой.
        - Это - механизм возвращения ТУДА? - спросил он.
        - Да… - бесцветно ответил Лекс.
        Морок явно ждал другого ответа.
        - Но я не собираюсь возвращаться, - сказал Лекс. - У меня здесь Джи.
        Судорожно сглотнул и добавил:
        - Можете выкинуть эту штуку за борт…
        Конрад остро посмотрел на него, словно пытаясь прожечь взглядом насквозь. И вдруг словно сломался - потупил взгляд, как-то обмяк. Встал, подошел к Лексу. Встал на одно колено.
        И взял его руку.
        Лекс напрягся, почувствовал, как на лбу проступает пот. Но морок просто надел ему на руку таймер. Защелкнул браслет, встал.
        И сказал - мягко и доверительно:
        - Вы неправильно используете пределы, - сказал он. - Я подскажу вам, мессия…

2
        - Закройте глаза. Поймате первую «волну» - ведь вы знаете, как это делать…
        Лекс повиновался, вошел в тон.
        Он сидел на полу в крайне неудобной позе - на коленях, поджав под себя ноги, примостившись на собственных пятках - как полагалось воину Судного Дня, входящего в священный транс.
        Конрад говорил медленно, вязко, словно не просто учил, а старался проникнуться тем, что чувствует Спаситель.
        - Когда ты уже на волне, надо взобраться на самый гребень - это и есть абсолютный предел, - продолжал морок. - С него или срываешься и разбиваешься насмерть - или доводишь свои силы до самого края. Для этого воины Судного дня читают молитвы…
        Конрад запнулся. Лекс уже понял, почему.
        - Молитвы вам, мессия… - чуть запнувшись, сказал Конрад. - Поэтому, я не знаю, к кому же должны обращаться вы…
        Это очень странно - когда к тебе обращаются, как к богу. Но, пожалуй, не более, чем оказаться среди давным-давно погибших людей, в мире, сгинувшем в катастрофе вселенского масштаба…
        - Я знаю, к кому обратиться, - заверил Лекс, не шевелясь и не открывая глаз. - Что говорить?
        Конрад медленно произнес слова молитвы. Лекс догадывался, что это есть на самом деле.
        Фонетический алгоритм - вроде того, что разработала в свое время группа Сапковского, и что он заучил - действительно, как молитву. Кодовый текст растормаживал соответствующие участки мозга. Ну а дальше - месяцы усиленных тренировок, для того, чтобы научиться входить в резонанс и держать тон…
        Очень быстро Лекс понял, что Орден, открывший запределье человеческих возможностей, нашел свой, особенный путь. Его адепты не подбирали индивидуальные алгоритмы - да это и невозможно при отсутствии мыслетронных технологий.
        Они молились. Резонанс достигался через транс, особый религиозный экстаз, достичь которого помогали универсальные молитвы. Эти священные тексты и были главной тайной Ордена. И сейчас Лекс быстро впитывал эти странные заклинания, прославляющие неведомого Спасителя, долгожданного пришельца Оттуда…
        Но ничего не получалось.
        Видимо, дело не только в тексте. Недоставало веры. Как это ни странно звучит в данном контексте - в самого себя.
        Конрад был терпелив и настойчиво продолжал свои уроки. Наверное, он хотел доставить Спасителя на Землю во всей его мощи… Во всяком случае, Лекс не понимал его мотиваций. Одно он видел ясно: этот бесстрашный и почти неуязвимый воин верит в него, как ребенок в Деда Мороза.
        И ему очень не хочется, чтобы его любимый персонаж растаял у всех на глазах.
        Роль легендарного пророка, коему в мифологии Бета-Земли отведена роль Спасителя сущего, давалась непросто. Главное, что пытался ему внушить новый наставник (и одновременно, как ни странно, почитатель) - это всесилие и непобедимость.
        Снова пришлось убедиться в простой истине: мир вокруг куда объемнее, многограннее и сложнее, чем можно себе представить. Более-менее знакомая цивилизация Мастеров при всей своей привлекательности - всего лишь один паззл в общей картине, которая, сложившись, должна дать ответ на вопрос: что привело к концу все это разношерстное человечество. А ведь есть еще пестрая россыпь планет Нейтральных, и кто поручится, что основные события происходят не там?
        Стремительно сжимающееся время заставляло концентрироваться на наиболее вероятных версиях. Лекс все больше убеждал себя в том, что грядущая катастрофа связана именно с войной Пресекателей против отступников-Мастеров. В этом, наверное, стоило убедить и руководство Пресекателей - предварительно выслушав их собственную версию.
        Корабль находился в полете уже трое земных суток. Оставалось неясным - то ли Бета-Земля находится на гораздо большем отдалении от Боа, чем Капля, то ли техника Пресекателей гораздо тихоходнее творений Мастеров. Лекс склонялся к последнему.
        Джи старательно избегала общения с Конрадом, благо размеры корабля позволяли сколь угодно долго не встречаться, не ограничивая себя при этом в необходимом движении. Она не могла скрыть своего отвращения к врагу, какой-то патологической брезгливости. Лекс не без сочувствия наблюдал ее внутреннюю борьбу: ведь Джи прекрасно понимала - скоро ей придется попасть в целый мир, населенный людьми противоположных ей моральных устоев.

…Смертельно устав после очередной тренировки, Лекс лежал на матрасе, уткнувшись лицом в колени подруги. Запустив пальцы в его волосы, Джи медленно и нежно гладила их.
        - Не мучай себя, - говорила Джи. - Ты же сам говорил, как это опасно - подходить к пределу. Зачем тебе это нужно?
        - Ты не понимаешь, - глухо отзывался Лекс. - От меня ждут чуда. Я не могу обмануть этих людей. Если я хочу, чтобы мне помогли узнать правду, надо, чтобы мне поверили…
        - Но ведь ты и сам не веришь в то, что делаешь, - сказала Джи. Лекс промолчал. - Погоди… Ты, что же - действительно, думаешь, что ты - Спаситель?
        - Я сам не знаю, что мне думать, - устало сказал Лекс и перевернулся на спину. Болезненно прищурился: взгляд резал острый свет с потолка грузового отсека.
        - Милый, они же темные, невежественные люди, - с горечью сказала Джи. - Им-то простительно - они просто не ведают, что творят! Когда-то они поверили странным пришельцам - которых, может, вообще не было. Потом многие поколения воспитывались в невежестве и злобе. Они не принимают нашего доброго отношения, света знаний, помощи. Они хотят лишь убивать во имя своей слепой веры. Но ты ведь совсем другой!
        - Да, - вяло ответил Лекс. - Именно поэтому, несмотря на все свои возможности, я слабее любого морока из этого мрачного Ордена…
        - Но почему?! - изумленно воскликнула Джи.
        Лекс взял ее прохладную ладонь, поцеловал и сказал с тоской:
        - То, что я не такой… лишает меня веры….

3
        Очередная тренировка в маленьком спортзале был прервана появлением пилота. Тот замер в проходе, не решаясь мешать молитве. Лекс поначалу не заметил его, безуспешно пытаясь вырваться за рамки привычного тона.
        Морок чуть приоткрыл один глаз, произнес холодно:
        - Чего тебе?
        - Эскадренный лидер по курсу, - косясь на Лекса, бледно произнес пилот. - Требуют заглушить установку и лечь в дрейф.
        - Ты передал мой особый код? - недовольно спросил Конрад.
        - Да, - ответил пилот. - Они игнорируют его. Настроены решительно.
        - Ну, что делать, выполняй, - с напускной ленцой сказал Конрад.
        Лекс бросил тщетные попытки сосредоточиться и вышел из тона. Голова раскалывалась и, казалось, скоро лопнет от напряжения. Видимо, чтобы достичь уровня Конрада, надо провести не один год в этом чертовом монастыре…
        - Что случилось? - спросил Лекс.
        - Что-то серьезное, раз флотские проигнорировали мой код, - задумчиво сказал Конрад. - Думаю, скоро узнаем. Подождем в салоне, мессия…
        Ждать пришлось не долго. Из коридора раздался грохот тяжелой обуви, и в помещении кают-компании появилось трое.
        Плотная серая форма со множеством сверкающих металлических планок, блях, звездочек - все это здорово отличалось от функциональной униформы мироматов. Субординации и воинской атрибутике, очевидно, эти парни придавали куда большее значение. Все трое - какие-то одинаковые: в правой руке - головной убор, вроде мятой фуражки, все плотно сбиты, коротко пострижены, с маловыразительными, но твердыми взглядами. Правда, один стоял чуть впереди, планок на рукаве повыше локтя имел больше, как и серебряных звездочек на груди. Видимо, старший.
        - Просим прощения, милорд, - почтительно сказал старший. - Запрет на открытый текст в эфире. Обстоятельства вынуждают нас конфисковать корабль для дальнейшего уничтожения. Просьба перейти к нам на борт.
        - Конфисковать корабль эмиссара Ордена… - проговорил Конрад. - Это серьезное заявление, скай-лейтенант…
        Лекс увидел в глазах офицеров плохо скрываемый страх. Они не смотрели на Конрада - просто вылупились на переборку с видом исполняющих приказ болванов.
        - Команда по флоту: все без исключения посторонние корабли уничтожать после короткого досмотра и ареста экипажа, - отчеканил старший. - В вашем случае ареста не последует…
        - Благодарю, - недобро усмехнулся Конрад. - Хотя было бы интересно посмотреть на того, кто попытался бы это сделать.
        - …У вас будет возможность связаться с командованием по поводу вашей дальнейшее судьбы, - быстро закончил скай-лейтенант.
        Конрад осмотрел офицеров, словно решал, что с ними делать. Те ждали: какой приговор вынесет им морок? Эти люди не были похожи на трусов. Но общение в воином Судного Дня явно не доставляло им удовольствия.
        - Ладно, - решил Конрад и поднялся из-за стола. - Мы подчиняемся приказу. Скай-лейтенант, по прибытии к вам на борт мне нужно переговорить с командиром лидера. Позаботьтесь, чтобы мне не пришлось ждать.
        - Будет исполнено, милорд! - с нескрываемым облегчением сказал скай-лейтенант.
        На обзорном мониторе боевой рубки Лекс наблюдал, как из железного нутра лидера стремительно вырвались две ракеты и, описав сложные кривые, в клочья разнесли их корабль. Яркая вспышка, облако жирного пламени, быстро растворившееся в звездной пустоте. И все. Только победно пискнуло над головой табло с надписью:
        ЦЕЛЬ ПОРАЖЕНА
        Зрелище пугающее и красивое.
        Офицеры на боевых постах выглядели озабоченно и хмуро. Короткие приказы, уверенные движения, огни и экраны приборов, строгая военная функциональность дизайна рубки - все это действовало угнетающе. В воздухе явственно чувствовался ветерок надвигающейся беды.
        Джи осталась в боксе, освобожденном для них младшими офицерами. Конрад взял Лекса на переговоры с командиром, стараясь снова подтвердить его особый статус: от мессии не может быть никаких секретов.
        Лекс впервые увидел Конрада в традиционном облачении воинов Судного Дня: свободная, черная с отливом рубаха, такие же брюки - чем-то напомнило одежду китайских монахов. Ничего не должно сковывать движений или бросаться в глаза - только странной формы перстень на правой руке. И никакого видимого оружия
        Командир лидера - высокий, молодой, гордый - держал себя с Конрадом почти на равных, почтительно, но достойно. Если он и опасался морока, то никак не выдавал этого.
        - Я должен извиниться перед вами, милорд, - сказал командир, глядя в глаза Конраду. - Командование готовит крупную флотскую операцию, деталей которой я не знаю…
        - Мне нужно срочно добраться до Солнечной, - не дав ему договорить, сказал Конрад. - Куда вы направляетесь?
        - Мы должны соединиться с третьей ударной группировкой, - сказал командир, недовольно поглядывая на Лекса. Он не мог понять, что в рубке делают гражданские.
        - Это в противоположном направлении, - нахмурился Конрад.
        - Вы хорошо информированы, - кивнул командир. - Но там вы сможете запросить транспорт. По вашему коду, возможно, получите…
        - Хорошо, - медленно произнес Конрад и протянул командиру узкую длинную бумажку. - Вот текст сообщения. Прошу немедленно передать главе Ордена.
        - Шифровка? - взглянув на текст, произнес командир. - Даже не знаю… Командование наложило запрет на связь из этого сектора.
        - Прошу вас, решите этот вопрос для меня, - с трудом сдерживая гнев, произнес Конрад. В глазах его сверкнул зловещий огонек.
        Лекс подумал мельком, что для морока, пожалуй, не составит труда в одиночку захватить этот корабль. А если он попросит еще и его помощи…
        - Я постараюсь, - неуверенно сказал командир.
        - Постарайтесь, - сказал Конрад и повернулся к командиру спиной. - Пойдемте, мессия…
        Командир вздрогнул. Лекс еще никогда не видел, чтобы человек бледнел так быстро.
        Лекс отвел взгляд и молча последовал за мороком.
        Лидер прибыл в расположение группировки в течение суток. Об этом Конрада оповестили заранее, и приближение к ударной группе можно было наблюдать из рубки. Но Лекс смотрел не столько на обзорные и приборные экраны, сколько на людей - скай-офицеров флота Бета-Земли. В душе рождались самые противоречивые чувства, сталкивались успевшие сложиться стереотипы и свежее понимание происходящего.
        Уже не раз Лекс отмечал различие технологий Мастеров и Пресекателей. Теперь можно было убедиться еще и в их различном восприятии реальности.
        Из того, что удалось узнать за недолгое время общения с Джи, да из скудных данных инфотеки, в этой войне Мастера выполняли работу - неблагодарную, грязную, но необходимую для существования своей цивилизации. На Пресекателей они смотрели несколько свысока, с жалостью и некоторым чувством вины: не имея возможности направить этих людей на путь истинный, они вынуждены уничтожать их - разумеется, лишь на границах Ассоциации и с минимально возможными потерями.
        Пресекатели сражались. Они бились изо всех сил за свои убеждения, за странную и зловещую идею. Вынужденные ограничить самих себя в развитии военных технологий, они стороили новые и новые боевые корабли, развивали стратегию и тактику, тщательно готовили воинские кадры. И дрались - неистово, беспощадно, старательно не замечая, что ненавистные Мастера отмахиваются от них, как от назойливых насекомых, спокойно продолжая свое бесконечное движение к совершенству.
        Так Лекс представлял себе это странное противостояние.
        Тем временем на большой экран неторопливо выползло огромное цветное полукружье планеты - газового гиганта, на орбите которого притаился основной кулак третей ударной группировки Небесного флота. Безымянная звезда, вокруг которой кружилась эта планета, имела лишь номер, который Лексу ни о чем не говорил. Впрочем, все равно - эта звезда, наряду со множеством других, была вычеркнута из Вселенной задолго до появления человечества на «подлинной» Земле…
        Лекс с интересом разглядывал контуры боевых кораблей. Конрад успел в общих чертах обрисовать структуру звездных сил Предвестников.
        Больше всего поразило то, что кораблям Небесного флота запрещено приближаться к Бета-Земле ближе орбиты Урана. Строился он в одной из ближайших планетных систем, базировался же по «фронту» протяженностью в несколько световых лет вдоль границ с пространствами Ассоциации и островками Нейтральных миров. Считалось, что хотя бы сама Земля должна быть последовательна в проведении главной линии Предвестников - торможения собственного прогресса в интересах предотвращения гибели сущего. Что это означает на практике, Лекс до сих пор понимал смутно.
        Гораздо яснее было для него устройство Небесного флота. Стараниями Конрада Лекс знал про него гораздо больше, чем об армаде Мастеров.
        Флот поражал масштабностью. Пятнадцать ударных группировок закрывали колоссальное пространство, не давая Мастерам возможности проникнуть в сторону Бета-Солнечной системы и прочих планетных систем, контролируемых Пресекателями. Механизм такой обороны был не вполне ясен: как можно защититься от мгновенного «прокола» пространства, представить сложно. Лекс и не пытался.
        Но главным назначением флота было, все же, нападение. Для этой задачи он был оснащен кораблями различных типов.
        Основную ударную мощь составляли броненосцы - чудовищные, уродливые, но хорошо защищенные корабли, до предела забитые вооружением. Именно они несли в себе боевые ускорители, превращающие металлические болванки в плазму высокой энергии. Впрочем, на броненосцах были и самые банальные ракеты, реактивные пушки, а также лазерные орудия, которые до сих пор оставались самим эффективным оружием Пресекателей.
        Вторыми по мощи были крейсера, мало уступающие по вооружению, гораздо более скоростные, но проигрывающие в броне и активной защите.
        Многочисленные легкие лидеры, постановщики «умных» мин, канонерки и ударные
«ныряльщики» на их фоне были просто мелкой рыбешкой.
        Еще флот обладал десантными транспортами, обвешанными автономными сбрасываемыми блоками. Лекс ничего не знал о десантных операциях в этой бесконечной бойне, но был уверен: соприкосновение врагов лицом к лицу - самая страшная и кровавая сторона войны. Там слышны стоны раненных, видна кровь и ощущается смрад горелой плоти. Космические битвы, несмотря на масштабность - слишком беззвучны и быстротечны, чтобы навсегда отбить у сторон охоту воевать. Может быть, именно космический характер войны определяет ее невероятную долговечность…
        Отдельно в рядах Небесного флота выделялись носители - гигантские платформы, доставляющие к месту боя сверхлегкие и маневренные файтеры. Как раз сейчас лидер проползал мимо такой платформы, и казалось, ей нет ни конца, ни края. На передний план выползло звено файтеров - шустрых, похожих на оперенные дротики, машин. Лекс разглядел на оперении одного из них опознавательные знаки, но так и не понял, что именно они обозначают.
        Еще он поймал взгляд командира корабля - он смотрел на экран с теплой улыбкой.
        Сердце болезненно сжалось. Хотелось закричать: «Неужели вы не понимаете - вы же все люди! И Мастера, и вы - чего вы не поделили, куда вы идете?! Вы же вместе тянете свои миры на дно - страшное, холодное дно «черной дыры», пустое место, геометрическую точку в бесконечной Вселенной…»
        Но, конечно же, он промолчал. У этих людей своя правда - как есть совершенно другая правда у Мастеров. Самое главное, не забывать про собственную, единственно верную истину: до гибели этого мира остались считанные дни.
        Смерть, как известно, уравнивает правых и виноватых. Такова высшая правда - правда смерти.
        Командир лидера связался с командованием группировки. К кораблю немедленно был направлен личный бот контр-адмирала. Морок принял это как должное: видимо, он был весьма значимой фигурой в системе власти Предвестников. Конрад сдержанно попрощался с командиром и шагнул в рукав перехода. Крепко сжимая руку потерянной и бледной Джи, Лекс двинулся за ним.
        Джи все еще не могла свыкнуться с мыслью, что со всех сторон ее окружают смертельные враги - безумные дикари, ненавидящие все то, что составляет основу ее жизни, способные лишь к убийству и разрушению. Однако развитое чутье мастера эмоций, все же, подсказывало ей: не все так ужасно, как кажется на первый взгляд. Все-таки, ее окружали люди - обыкновенные люди, способные испытывать страх и сострадание, умеющие смеяться и отдавать жизнь за собственные идеалы. Даже этот, наводящий ужас морок оказался на удивление человечным. Неизвестно, правда, что было бы, не считай он Лекса легендарным Спасителем. Природа этой убежденности для девушки тоже оставалась загадкой…
        Компактный и быстрый бот, ведомый древней, как мир, автоматикой, быстро доставил странную троицу к флагману.
        Уже приближаясь к гигантскому корпусу, глядя на плоские экраны, дающие обзор окружающего пространства, Лекс поразился, какое величественное и в то же время жалкое зрелище являют собой корабли земного Протектората. В них не было и намека на стремительное изящество космических машин Мастеров. Грубые железные листы, схваченные сваркой или же мощными заклепками, местами отстающие и оплавленные, колоссальные орудийные башни с провалами зазоров и вмятинами, облупившаяся краска маркировки, неряшливые антенны, торчащие там и тут как волоски на теле у мухи… Нетрудно представить, сколько труда вложено в это нагромождение высоких технологий вперемешку с убогим техническим средневековьем. Трудно поверить, что Мастера со своей хитроумной механикой настолько обошли, казалось бы, куда более наукоемкие машины. Наверное, все дело в застывшей творческой мысли Пресекателей, ограниченной догмами и прямыми запретами.
        Однако даже одна ударная группировка казалась немыслимой силой. Такое скопление броневых листов, взрывчатых веществ, ядерного топлива и готовых на смерть людей трудно представить даже в кошмарном сне. Сразу становилсь ясно: война идет давно, и это всерьез…
        Флагманский броненосец носил гордое имя «Эверест»: все броненосцы третьей ударной имели имена крупнейших земных вершин. Это символизировало их боевую мощь и напоминало экипажам, за чьи интересы они бьются.
        Здесь все было несколько иначе, чем на спартански оборудованном лидере. К стыковочному узлу вел широкий светлый коридор, устланный официальной ковровой дорожкой, на гладких сверкающих переборках сияли флотские эмблемы, значились даты важнейших сражений и изображения наград.
        Прибывших встречали двое рослых скай-офицеров в парадной форме, в черных, усеянных звездами, беретах, с аксельбантами, в белых перчатках. Коротко отдав честь, старший из них предложил следовать за ним.
        Шли довольно долго - длинными коридорами, пандусами и лестницами, переходя по узким гремящим под ногами мостикам над огромными трубами, в которых что-то булькало и гудело, над гигантскими подвижными агрегатами и узлами. Внизу, будто муравьи, сновали техники в синей форме, а над ними, в утопленных в переборки нишах стояли тяжело вооруженные бойцы со свирепыми лицами, в надвинутых на глаза касках.
        Поднявшись на шумном железном лифте, оказались в коридоре неожиданной, стерильной белизны - так, наверное, показалось после мрачной серой машинерии. Сразу становилось понятно, где находится мозговой центр корабля: навстречу стали попадаться люди в столь же ослепительно белой форме, в лоснящихся перчатках и бесформенных бахилах, с висящими на груди дыхательными масками.
        На белые стены были нанесены прерывистые черно-желтые контуры - в них угадывались широкие механические двери. У одной из таких дверей провожатые остановились. О том, что цель визита близка, говорил пост из двух рослых охранников. Они сохраняли полнейшую невозмутимость, даже ощутив на себе тяжелый взгляд морока.
        - Я доложу о вас, - сообщил старший скай-офицер. Снял перчатку, коснулся ладонью синей пластины на уроне пояса. Двери тихо разошлись по диагонали - в стороны и вверх, оказавшись неожиданно широкого сечения. Вновь сомкнулись за спиной вошедшего.
        Несколькими секундами позже расползлись снова и замерли.
        - Вас ждут! - сдержанным жестом второй провожатый предложил войти.
        Лекс ожидал сразу же увидеть командующего группировкой. Вместо этого глазам предстал обширный зал, заполненный людьми в офицерской униформе и уже знакомых белых одеяниях. Здесь было полно самого разнообразного оборудования, среди которого преобладали большие полупрозрачные экраны. В центре зала различалась огромная голографическая схема планетной системы с множеством ярких точек, подписанных мелкими символами.
        Лекс подумал мельком: если Пресекатели затормозили собственный прогресс на этом уровне около пятисот лет назад - насколько же совершеннее с тех пор стала техника Мастеров? Правда, их путь оказался сложнее, тернистее, и серьезных успехов микромеханика добилась не больше сотни лет назад, когда и было побеждено превосходство Пресекателей. Наверное, это научно-техническое поражение воспринималось Пресекателями особенно болезненно - ведь, согласно идеологии Предвестников, оно снова и снова свидетельствовало о приближении всемирного конца…
        Проследовав за провожатым, оказались в сравнительно тихой части зала, отделенного от остального пространства прозрачной перегородкой, выполняющей заодно роль экрана и планшета, на котором совсем молодой скай-мичман выводил малопонятные схемы.
        Командующий восседал в плавающем на уровне головы кресле. Это давало неплохой обзор и действовало подавляюще на подчиненных. Впрочем, едва Конрад перешагнул порог сектора, кресло мягко опустилось, и контр-адмирал неторопливо, с достоинством поднялся и сделал шаг навстречу прибывшим.
        Его вид внушал уважение и трепет. Крупные, резкие черты лица, острый взгляд. Даже большая, лысая, порытая густым загаром голова не портила впечатления - наоборот, словно подчеркивала отличие этого человека от простых смертных. А его мундир - он был просто шедевром особого форменного искусства, и множество серебряных четырехконечных звезд, планок, орденов и прочих деталей вовсе не казались излишней мишурой: все соответствовало статусу и подходило даже выражению лица командующего.
        Сразу становилось понятно: искусству войны эти люди придают самое серьезное значение. Война - альфа и омега цивилизации Пресекателей. По крайней мере - это все, что понял про нее Лекс.
        Даже Джи, ощущавшая себя закупоренной в банке с гигантскими пауками, с жадным любопытством разглядывала командующего и его окружение - адъютантов и скай-егерей - доставивших их сюда офицеров.
        - Приветствую вас, милорд, - низким голосом произнес командующий. - Мне доложили о чрезвычайном характере вашей миссии…
        - Все именно так, контр-адмирал, - Конрад, не мигая, смотрел в глаза собеседнику. - Миссия чрезвычайная, и любая задержка может дорого обойтись Ордену, да и всему Протекторату в целом.
        Он неторопливо отвел взгляд. И хотя это длилось мгновение, Лекс решил, что морок доказал командующему собственное превосходство. Однако больше ни в чем это превосходство не проявилось.
        - Я понимаю, милорд, - холодно сказал контр-адмирал. - Вам будет немедленно предоставлен транспорт…
        - Благодарю за понимание, контр-адмирал, - Конрад чуть склонил голову.
        - …как только придет личное подтверждение Верховного Магистра. Запрос уже отправлен.
        Лицо Конрада покрылось чуть заметным румянцем. Это был плохой признак: морок приходил в ярость. Лекс ощутил беспокойство. Трудно допустить, чтобы Конрад вступил в открытый конфликт с такой важной фигурой, но кто знает, что происходит в душе этого чудовища?
        Так, наверное, думал и командующий. Но продолжал смотреть прямо в глаза мороку.
        - Я понимаю ваше недовольство, милорд, но в настоящее время группировка приведена в повышенную готовность. Я подозреваю возможность реализации плана «А». Вы понимаете меня?
        Краска мгновенно схлынула с лица морока, взгляд его прояснился.
        - Прорыв? Вы это серьезно, контр-адмирал?
        - Серьезнее быть не может. Это, конечно, не мой уровень. Но анализ команд, отданных по флоту, не оставляет сомнения.
        - Могу я взглянуть на оперативные карты?
        Командующий помедлил, посмотрел на Лекса, на Джи.
        - Я не могу оставить этих людей, - сказал Конрад. - Они под высшим патронатом Ордена.
        Повисла пауза. Контр-адмирал скрипнул зубами, посмотрел в глаза мороку:
        - Если вы гарантируете сохранение секретности, милорд…
        - Мои гарантии, адмирал.
        Это была сделка. И видимо, гарантии Конрада имели серьезный вес.
        - Прошу, - широким жестом контр-адмирал пригласил гостей в основной зал.
        Конрад, похоже, не нуждался в провожатых и прекрасно знал устройство этого места. Они направились прямо в центр зала - к большому металлическом кольцу, ограничивающему наполненный изображениями объем, в котором мерцали символы, точки, линии разной толщины и цвета, объемные портреты людей в форме, изображения кораблей и многое другое. От эффекта глубины картинки и обилия сменяющих друг друга движущихся объектов кружилась голова, и даже начинало подташнивать.
        - Это командный центр группировки, - пояснил Конрад, обращаясь непосредственно к Лексу. - Вот это - боевая панорама флагмана. В принципе, сюда можно вызвать любые данные, но сейчас мы видим расположение кораблей группировки. Вот здесь, у спутников гиганта, расположена основная ударная броненосная сила. На дальних орбитах - разведывательный авангард из трех групп. В тылу - два носителя, готовых к быстрой переброске или сбросу файтеров…
        - А что такое план «А»? - поинтересовался Лекс.
        Конрад кашлянул в кулак и сказал уклончиво:
        - Я не очень разбираюсь в высшей стратегии. Мое дело - тактика…
        Адмирал исподлобья наблюдал за беседой, силясь понять - кто такой этот незнакомец, для которого на его корабле проводит экскурсии эмиссар зловещего Ордена? Этот визит был ему не по душе, и это поймет каждый, кто ощутил в своих руках власть над тысячами человеческих жизней. Даже мимолетное посягательство на эту власть невыносимо.
        А морок, словно нарочно не замечая недовольства командующего продолжал:
        - Существует множество видов боевых построений. В космической войне это особенно важно, так как позволяет тем или иным образом концентрировать ударную мощь или защиту. Обратите внимание: корабли постоянно в движении. Это не дает возможности противнику, если он скрыто наблюдает, определить, в какой строй предполагается собрать боевые единицы. То есть, понять - собираемся мы нападать или защищаться…
        Джи странно посмотрела на Конрада, и Лекс подумал, как тяжело ей так долго находиться в этой комнате ужасов, где спокойно рассуждают о войне, а фактически - об очередном истреблении ее собратьев-Мастеров…

…- Вот, движется броненосец, как обычно - в сопровождении канонерок и файтеров, - продолжал морок. - Это стандартный маневр: он меняет орбиту, одновременно беря под прикрытие два легких крейсера. Те, в свою очередь отходят на орбиту спутника, параллельно прикрывая броненосец. Файтеры заполняют пространство, сглаживая провалы защиты при обмене орбитами. А это… Что это за группа? Погодите, это же…
        В тот же миг раздался усиленный акустикой крик вахтенного офицера:
        - Тревога! Корабли противника на траверзе второй вспомогательной эскадры! Это нападение!

4
        Казалось, все происходит во сне - команды скай-офицеров, окрики унтеров, кажущаяся беспорядочной беготня исполнителей… Конрад деликатно, под локоть, оттянул Джи и Лекса на пару шагов назад: возле боевой панорамы быстро собрались старшие скай-офицеры во главе с самим командующим. Посторонних в командном центре, вроде бы, не замечали.
        Зрелище было пугающее и величественное одновременно: Лекс с замиранием сердца ощутил, что оказался в самом центре исторических событий. Уже привычно, почти незаметно для самого себя, соскользнул в тон. Теперь отрывистые слова офицеров и данные многочисленных карт, схем и объемных изображений слились для него в единую картину.
        Подобное нападение со стороны армады Ассоциации было совершенно неожиданным. И хотя корабли группировки находились в состоянии повышенной боеготовности, сбивал с толку сам факт: мироматы напали первыми!
        В сознании бета-землян давно укоренился тот факт, что Мастера тщательно избегают прямых столкновений. Они ревностно защищают свои заблуждения - но никогда не вторгаются в пространства Протектората. Вести священную войну против отступников - исключительная привилегия Предвестников. Они готовятся, вынашивают планы, наносят первый удар, продвигаются вперед, захватывают или теряют планеты и целые системы, достигают успеха или терпят неудачу - и уж потом получают неизменный отпор. Так уж сложилось за сотни лет бесконечного конфликта. В этой войне бились две противоположные этики - нападения и защиты.
        Но сейчас что-то пошло не так.
        Нельзя сказать, что группировка не была готова. Моментально, четко отработанными маневрами, корабли пришли в движение. Оба носителя мгновенно рассыпались сотнями файтеров и бомберов - будто с одуванчиков сдули легкие, летучие семена. Небольшие маневренные корабли, быстро выстраиваясь и группируясь сложными комбинациями, умчались вперед, охватывая пространство огромным вогнутым зонтом. Полегчавшие носители медленно потянулись следом, готовясь принимать свою ношу обратно - с опустошенным боезапасом и боевыми повреждениями.
        Навстречу противнику, в поддержку файтеров и бомберов, выдвинулись стремительные легкие крейсера. Во втором эшелоне выстраивались в боевой порядок броненосцы. Построение напоминало двояковыпуклую линзу, направленную к противнику ребром. Оно так и называлось - «ударная линза». Промежутки между подползающими громадами броненосцев быстро заполняли тяжелые крейсера. На внутренних орбитах суетливо формировался третий эшелон и резерв из разнотипных кораблей. Флагман занимал позицию в центре «линзы», его отдельно прикрывало четыре тяжелых крейсера и целое облако файтеров.
        Больше всего поражало, что все это колоссальное движение спровоцировало значительно меньшее количество кораблей мироматов. Да и сами корабли были куда компактнее, и среди них не было заметно столь основательного деления на классы и типы - все они, на первый взгляд, были похожи.
        Барракуды - так определили их класс офицеры флагмана. Лекс же без труда узнал в них «примирителей». Похоже, они не особо страшили флотоводцев. Те внимательно вглядывались в данные разведки, словно ждали чего-то посерьезнее.
        И оно не заставило себя ждать. Вслед за десятком длинных рыбообразных тел в боевую панораму выползли три плоских, ромбовидных туши с длинными и тонкими хвостами. Их название всплыло в мозгу не сразу.

«Хранители мира» - так, кажется, называли Мастера эти красивые и, в то же время, жуткие корабли.
        - А вот и скаты, - мрачно сказал командующий. Отрывисто оглядел побледневших офицеров. - Файтерам - распределить удар по барракудам. Бомберам - бить по скатам двумя последовательными волнами - и возвращаться на носители. Крейсерскому авангарду - пробивать бреши в линии барракуд. Линзе - согласованными ударами бить в бреши по передовому скату. Атака!
        Бой начался за несколько секунд до этого приказа: атакующий сегментный «зонтик» скоростных маневренных «малюток» подвергся превентивному удару. Было отчетливо видно, как барракуды извергают странные расплывающиеся потоки - и в них огненными клубками исчезают маленькие стремительные корабли Протектората.
        - Жидкий огонь, - тихо сказал Конрад. - Главный аргумент мироматов. Мастера не успокоятся, пока их знания не сожрут их же самих…
        Он почему-то решил, что мессии будет интересна эта информация. Лекс же заворожено наблюдал за ходом схватки. Он чувствовал себя гигантским существом, наблюдающим сверху за конфликтом двух муравейников, забывая о том, сам находится в центре этой грандиозной схватки.
        Тем временем группа кораблей мироматов сближалась с авангардом третьей ударной. Под прикрытием файтеров, к одной из барракуд прорвалось звено бомберов. Более тяжелые и менее маневренные, но способные нести бомбовую нагрузку корабли осыпали хищное тело вражеского корабля градом управляемых бомб. Большинство бомберов тут же растворились в высокотемпературной плазме, но досталось и барракуде: покрытый язвами термических взрывов корпус стал медленно клониться в сторону, открывая прореху в плотном ряду барракуд.
        - Крейсер «Миссисипи», - прорвался сквозь помехи хриплый голос. - Вижу цель. Открываю огонь. Залп!
        Построенные клином легкие крейсера синхронно ударили в брешь. Похоже, били лазерами - лучей не было видно, но подставивший борт скат наполовину покрылся окалиной. В следующий миг барракуды восстановили строй, а поврежденная отстала и стала дрейфовать к границе зоны видимости.
        Оставшиеся вдруг подернулись маревом и принялись менять цвет, словно гигантские хамелеоны. Тут же, точно почуяв неладное, уцелевшие файтеры и бомберы брызнули в стороны, как стая мелких птиц.
        Барракуды разрядились огненными всполохами. Это необычное зрелище - в сторону авангарда покатился разрастающийся огненный шар.
        Эфир заполнился командами и паническими восклицаниями.
        - Маневр уклонения!
        - Есть уклонение!
        - Мы на пределе…
        - Тридцать градусов - корпус не выдерживает перегрузки! Проклятье - переборки ломаются…
        - Не успеваем!
        - Защита кипит! Разгерметизация!
        - Теряю управление!
        - Пробита силовая, просим помощи…
        Следом накатила пугающая тишина. Огненный шар прокатился по авангарду и рассыпался гаснущими каплями, успев сожрать большинство легких крейсеров. Увернуться удалось лишь двум фланговым - беспорядочно отстреливаясь, они спешно отходили под прикрытие «линзы». Еще три, опаленные чудовищным жаром и потерявшие управление медленно кувыркались в пустоте. Семь кораблей просто исчезли с экранов и из объема боевой панорамы.
        - Они просили о помощи, - тихо сказала Джи. - Их можно было спасти?
        - Нет, - Конрад равнодушно повел плечом.
        Лекс чуть удивленно посмотрел на Джи. Уж не приняла ли она сторону врагов? Такого допустить, конечно, нельзя: просто искренняя и открытая, она одинаково воспринимает чувства всех людей без исключения. Страх и боль среди них - наверное, самые сильные…
        Лекс сам не знал, чью сторону принять. Инстинкт подсказывал - ту, от которой сейчас зависят их жизни. Метнул короткий взгляд на Конрада. Морок, казалось, равнодушно наблюдал за происходящим.
        - Три ската и десяток барракуд мощнее всей группировки? - спросил Лекс.
        - Вряд ли, - отозвался Конрад. - Но мироматы редко совершают необдуманные поступки.
        Словно в подтверждение его слов на краю видимости показались едва различимые силуэты новых кораблей.
        - Вторая волна! - доложил командующему взволнованный адъютант.
        - Вижу, - мрачно сказал командующий. - Внимание! Верхняя полусфера: цель - три передовые барракуды. Нижняя полусфера: цель - передовой скат. Крейсеры - прорыв на прямой огневой контакт. Приготовиться к отходу на позиции третьего эшелона. Третий эшелон - выход на свободный огонь…
        Гигантская «линза» содрогнулась, разряжая ускорители. Первый залп, произведенный броненосцами и крейсерами верхней полусферы «ударной линзы» уничтожил всего одну из барракуд и серьезно повредил еще три - корабли мироматов были на удивление живучи. Последовавший за ним второй залп добил поврежденного авангардом ската - искореженный «ромб» выпал из плоскости строя, продолжая по инерции двигаться в сторону обороняющихся.
        - Крейсера - атака! - рявкнул командующий.
        Крейсера устремились в пробитую в строю барракуд брешь. Через несколько секунд из образовавшейся свалки вывалилась еще пара подбитых барракуд и еще один искореженный скат…
        Наверное, это было неправильно - но Лекс все сильнее ощущал нездоровый азарт. Вибрация палубы под ногами, разорванные в клочья корабли - все это притягивало, как магнит. От зрелища столь грандиозного разрушения невозможно оторваться. Чувство многократно усиливалось в состоянии резонанса, это было больше, чем просто созерцание. Он сам чувствовал себя участником мифического сражения…
        - Почему броненосцы не поддержат крейсера огнем? - быстро спросил Лекс.
        - Для нового удара с такого расстояния ускорителям требуется время, чтобы накопить энергию, - пояснил Конрад. - Потому приходится жертвовать крейсерами в ближнем бою…
        Теперь и Лекс видел, что ценой некоторого успеха Протектората стала гибель большинства тяжелых крейсеров. При этом противник сохранял еще одного ската и три барракуды. Оставшиеся, сильно поврежденные крейсера, описывая широкую дугу, отходили в тыл.
        А следом единственный скат привел в действие свое оружие.
        Словно множество радужных клякс разорвало пространство у передней кромки линзы. И тут же эфир наполнился криками. Три броненосца замолчали навсегда, еще шесть со страшными повреждениями сообщали о потере управления. На выручку пришли файтеры, ударившие из верхней и нижней полусферы. Оставшиеся барракуды сгрудились вокруг единственного ската и развернулись для отхода.
        Лекс ощутил острое желание злорадно расхохотаться. Но тут же понял, что повода для веселья нет.
        Теперь стало ясно: успех был мнимым - приближалась вторая волна из нескольких десятков барракуд, пяти скатов и еще каких-то кораблей необычной формы.
        - Отходим на орбиту гиганта! - приказал командующий. - Приготовиться к глухой обороне, резерв в тыл - к атмосфере. Третий эшелон прикрывает отход…
        - Плохо дело, - задумчиво сказал Конрад. - Похоже, нам непросто будет добыть корабль до Земли… Пошли отсюда, быстро.

5
        Они бежали по бесконечным лабиринтам броненосца. Палуба под ногами то и дело вздрагивала. Навстречу мчались взмыленные военные, под переходными галереями проносились груженые платформы, неприятно отдавая инфразвуком, гудели силовые установки. Весь корабль напоминал разворошенный муравейник. В один момент тряхнуло так, что Лекс, не удержавшись, рухнул навзничь. На него, вскрикнув, повалилась Джи. Замогильно взвыла сирена.
        - Прямое попадание, - спокойно прокомментировал Конрад - он устоял на ногах, и теперь помогал мессии и девушке подняться. - Я бы не стал задерживаться на этом корабле.
        - Тогда поспешим! - прохрипел Лекс.
        Конрад многозначительно посмотрел на девушку. Лекс его понял: если бы оба вошли в тон, их шансы бы возросли многократно. Джи, как якорь, тормозила всю группу.
        Морок, все же, промолчал, и Лекс мысленно поставил ему «плюс». Подхватив ослабшую девушку под руки, продолжили движение.
        Джи молчала, потрясенная происходящим, Лекс же думал: как хорошо, что она не видела того же, что и он. Наверное, быть мастером эмоций и форсом - вещи несовместимые.
        Броненосец сотрясали мощные удары, словно по нему колотили гигантской кувалдой: так били его боевые ускорители. С гравитацией творилось что-то неладное: сила тяжести то и дело менялась, отчего начинал бунтовать вестибулярный аппарат. Лекс не выдержал - его вырвало. Конрад деликатно отвернулся.
        - Куда мы идем? - вытираясь рукавом, сипло спросил Лекс. Он совершенно не представлял, как можно ориентироваться в этом бесконечном железном однообразии.
        - Будем выбираться отсюда, - сказал Конрад. - Формальности соблюдены, так что теперь я умываю руки…
        Лекс не вполне понял эту туманную фразу и решил целиком положиться на компетентность морока.
        Вскоре они оказались в обширном помещении с нависающим решетчатым потолком. Здесь было полно вооруженных солдат, и к ним не преминул обратиться рослый малый с планками скай-мичмана. За его спиной напряженно замерли двое бойцов в броне, с массивными стволами наперерез.
        - Господа, здесь требуется специальный допуск. Кто вы такие?
        Конрад сделал шаг вперед и заявил:
        - Я эмиссар Ордена Судного Дня. Мне нужен любой свободный бот.
        На лицах солдат замерло выражение ужаса. Скай-мичман с усилием подавил оцепенение, сказал:
        - Это невозможно, милорд.
        - Я знал, что ты так ответишь, - спокойно сказал Конрад. - Это конфликт приоритетов.
        - Да… - упавшим голосом отозвался скай-мичман.
        - Если вы пропустите меня - вам грозит трибунал, - продолжил Конрад. - Будем считать, что вы сделали все, что могли…
        Следующих действий Лекс не увидел - он успел выйти из тона. Но трое, так некстати оказавшиеся на пути, теперь корчились от боли на рифленой палубе.
        Джи запоздало вскрикнула. Лекс схватил ее выше локтя и с силой потащил за собой. Свидетели произошедшего - техники и охрана, молча расступились. Никому и в голову не пришло стрелять в морока.
        Не останавливаясь, Конрад схватил за руку перепуганного парня в форме пилота, сказал быстро:
        - Мне нужен активный бот и подтверждение на сброс.
        - Вот этот активный - пробормотал пилот, указав на огромный закопченный аппарат, отдаленно напоминающий мяч для игры в регби.
        - Кто здесь старший по званию? - спросил Конрад, окидывая пространство цепким взглядом.
        - Скай-майор… пробормотал пилот, указывая на замершего в стороне офицера.
        Морок небрежно толкнул пилота в сторону раскрытого люка.
        - Быстро в кабину - готовь машину к немедленному сбросу! - приказал он, жестом показывая Лексу и Джи следовать туда же. Лекс подтолкнул Джи. Та вела себя послушно, как механическая кукла, и от этого еще больше становилось не по себе.
        Конрад же приблизился к пятящемуся скай-майору и сообщил ему:
        - Я сожалею, офицер, но вынужден действовать согласно приоритету Ордена. Вы последуете с нами и обеспечите свободное сбрасывание, безопасное следование в пространстве группировки и стыковку.
        - Стыковку… с каким кораблем? - выдавил скай-майор.
        - Это мы решим с вами по пути, - увлекая за собой офицера, сказал Конрад.
        Бот покинул броненосец в аварийном порядке - этот вариант оказался единственным, возможным в боевой ситуации. Так утверждал скай-майор, и не было оснований не верить ему: аварийный сброс оказался на редкость болезненным. Тела всех троих встряхнуло, как вывешиваемое на просушку белье. Лязгнули зубы, хрустнули позвонки. Джи ахнула и, не выдержав, заплакала. Лекс крепко обнял ее и принялся бормотать на ухо что-то идиотски-утешительное. Конрад с неудовольствием посмотрел на это и быстро переключил внимание на скай-майора.
        - Офицер, доложите наше расположение. Мне нужны ближайшие корабли легкого класса. Причем - самые быстрые из них…
        Скай-майор растерянно уставился в разделенный на сегменты обзорный экран. Какртинка на нем бешено менялась, и, казалось, разобраться в ней не представляется никакой возможности. Бледный, как смерть, пилот, вцепился в рукоять управления и косился на морока, ожидая распоряжений.
        - Ударная линза перестраивается в оборонительный кокон, - быстро сказал скай-майор. - Значит, все корабли стягиваются в одну точку…
        - Давайте без подробностей! - отрезал Конрад.
        - Ближайшие из легких… - офицер перегнулся через приборную панель и принялся водить пальцем прямо по экрану, заполненному множеством мелких символов. Под пальцем послушно вспыхивали изображения кораблей со столбиками данных под ними.
        - Ближайшие… - бормотал скай-майор. - Лидер «Л-702», поврежден… Эсминец
«Хваткий-17»… Бомбер «Б-2302»… Скоростной курьер ноль-третий…
        - Держи на курьера! - приказал Конрад.
        Пилот коротко кивнул и тут же заложил крутой вираж - словно обрадовался возможности действовать. Картинка на экране опрокинулась, небо заслонила чудовищная туша флагмана. С левого борта броня была заметно повреждена, в пространстве расползалось облоко обломков. Флагман уполз, открыв колоссальную темно-оранжевую поверхность планеты-гиганта и на ее фоне - множество черных черточек-кораблей. Планета ушла вниз и влево, по экрану снова поползли звезды. Бот качнулся из стороны в сторону, небо замерло и появилось ощущение ускорения: пилот вышел на курс.
        - Должен заметить, - осторожно сказал скай-майор. - Курьер - в личном резерве командующего…
        - Это хорошо, - холодно сказал Конрад. - Значит, он должен быть исправен и заправлен под завязку.
        Тут же зашипели громкоговорители, и в тесное пространство маленького салона ворвался злобный голос:
        - Бот ноль-ноль два! Немедленно вернитесь на флагман!
        - Не отвечать! - бросил Конрад.
        - В случае неподчинения вы будете сбиты! - продолжил голос.
        Скай-майор с ужасом посмотрел на морока. В глазах пилота появились огоньки безумия.
        - Пилот, держать курс! - крикнул Конрад. - Максимальное ускорение!
        Лекс прижимал к себе дрожащую Джи и тупо думал: какой же глупый конец…
        - Повторяю бот ноль-ноль два! Немедленно…
        Голос оборвался. Следом один из сегментов экрана полыхнул кроваво-красным. На нем появилось изображение корабля, в котором с трудом угадывался флагманский броненосец «Эверест».
        Его корпус расползался, словно разорванный крест-накрест лист бумаги. В пространстве между обломками сверкали синие всполохи разрядов, то и дело вырывались клубы желто-багрового пламени, отлетали одинокие звездочки спасательных капсул…
        - Видите, господа офицеры, проблема разрешилась сама собой, - сказал Конрад.
        Ответом ему был полный ненависти взгляд скай-майора. Это было смело - но морок не обратил на дерзость никакого внимания. Вместо этого сказал:
        - Офицер, запросите курьер о стыковке!
        Курьер - небольшой, лишенный вооружения корабль со стремительными обводами - принял бот без лишних вопросов. Здесь, видимо, сказалось недоразумение, вызванное суматохой боя. На борту находились скай-офицеры фельдъегерской службы и ждали то ли пакетов с секретными донесениями, то ли самого командующего с гибнущего флагмана - только не зловещего воина Судного Дня, что ворвался в тесный шлюз, походя «выключил» двух техников и скай-офицера безопасности, сразу же устремившись в пилотажную кабину.
        Лекс пропустил вперед Джи и шагнул следом. Обернулся назад и сказал подавленному скай-майору:
        - Вы свободны. Спасибо за сотрудничество.
        И ткнул ладонью в широкий красный квадрат: что-то подсказало, что нужно сделать именно это. Едва успел шарахнуться в сторону - с тихим шипением в броню погрузился тяжелый квадратный, со скругленными углами люк. Толчок - корабль отторг от себя пристыкованный бот. Мелькнула мысль о том, что оставшимся в боте и лететь теперь некуда. Неприятно екнуло в груди - но тут же прошло: внимание вдруг переключилось на Джи.
        - Я не верю, что все это делают люди… - прошептала она.
        - Между прочим, это твои братья Мастера… - вставил Лекс и тут же пожалел о сказанном: в глазах Джи была боль.
        В ее душе бурлили противоречия, и вряд ли слова могли что-то исправить. Все это нужно просто пережить. Нужно только время.
        Время, которого нет.
        Они сидели на шершавой палубе, молча, обнявшись, и все вокруг перестало существовать - вместе с планетами, звездами и яростью битвы. Странное оцепенение Джи заразило Лекса, и, наверное, они сидели бы долго, если бы у шлюза не появился Конрад.
        - Мессия, пойдемте в пилотажную, - сказал он.
        Сражение подходило к кульминации. Расклад сил был не в пользу третьей ударной. Новая волна барракуд терзала оборонительный кулак, которому оставалось лишь огрызаться в ответ. Пространство у газового гиганта контролировали теперь медленно подползающие скаты. Оба носителя с уцелевшими файтерами отступили на внутренние орбиты - к безжизненной, напоминающей Венеру планете и жаркому «желтому карлику». К носителям жались бесполезные в бою вспомогательные корабли.
        В тесной пилотажной кабине было жарко. Казалось, сюда проникает убийственное излучение боевых ускорителей и радиоактивной плазмы мироматов. На самом деле не справлялась вентиляция, рассчитанная лишь на двух пилотов.
        Курьер находился в центре оборонительной сферы, образованной уцелевшими броненосцами и крейсерами. Вокруг теснились эсминцы, уже вполне различимые на экранах и без специального увеличения. Время от времени один из них вырывался вперед, засыпая пространство перед последним рубежом обороны управляемыми минами - и тут же пятился назад, под прикрытие тяжелой брони крупных кораблей.
        Мироматы не торопились добивать противника - они методично расчищали пространство от минных заграждений потоками раскаленной плазмы.
        Пилоты и находившийся здесь же офицер фельдъегерской службы подавленно молчали, наблюдая эту картину.
        - По-моему, все ясно, - заключил, наконец, Конрад. - Пора покинуть это гиблое место.
        - Как это - покинуть? - вяло возразил офицер. - Я должен получить специальный приказ командующего или его заместителя. В случае любого исхода они отправят со мной донесение в штаб…
        - Исход вполне предсказуем, - сказал Конрад. - Я лично доложу в штаб свои соображения. А пока… Курс на Солнечную систему!
        Последнее было адресовано пилотам. Первый пилот скользнул взглядом по мерцающим столбцам данных, покачал головой:
        - До Солнечной не дотянем. Требуется дозаправка на Клешне. Но и в этом случае - нам не прорваться без прикрытия. Запросить эскорт из эсминцев?
        - Эскорт не дадут, - усмехнулся Конрад. - Скорее - ракету в борт. То, что мы еще болтаемся здесь - исключительно заслуга мироматов: они не дают нашим силам отвлечься на взбунтовавшегося курьера.
        Офицер мрачно посмотрел на Конрада: тот говорил абсолютную правду.
        - Придется рисковать, - сказал Конрад. - Смотрите у нас в тылу гигант. Что, если воспользоваться этим?
        - Нырнуть в атмосферу? - оживился первый пилот. - Пройти по касательной, мимо второго спутника и уйти в разгон по гиперболической орбите - в сторону звезды? Это шанс…
        - Самоубийство, - заметил второй. - Нас раздавит перегрузками, и компенсаторы не помогут. Если раньше корабль не развалится в атмосферных потоках…
        - Не паникуй, Клод, может, и проскочим. Правда, ручное управление станет невозможным при… - первый пилот быстро вводил данные через расположенную по левую руку клавиатуру, - …при пятнадцати-двадцатикратной перегрузке.
        - Освободите место! - приказал Конрад второму пилоту. Тот нехотя вылез из кресла. Конрад сел, осмотрелся, обратился к первому пилоту. - Мне перегрузка не страшна. Основы пилотажа я знаю. Действуем по этому плану - я подстрахую.
        Первый пилот заметно оживился: эта авантюра пугала и в то же время захватывала его - как истинного профессионала. К тому же, чего говорить - это могло оказаться редким шансом уцелеть в космической мясорубке. Он поправил на голове обруч переговорного устройства и объявил по громкой связи:
        - Внимание на борту! Говорит командир. Ожидаются повышенные перегрузки. Всем занять штатные места, надеть маски и вколоть противоперегрузочный тоник. Будьте готовы - нас хорошенько прижмет. У меня все…
        Каюта в курьере была всего одна - она предназначалась офицерам фельдъегерской службы. Без лишних разговоров Лекс втолкнул Джи в каюту. Скай-офицер помог пристегнуть ее и надеть маску. С трудом нашел аптечку - ей никогда не пользовались. Извлек пистолет для инъекций, заряженный противоперегрузочным тоником, приставил к шее Джи. Пистолет произвел два глухих «выстрела». Джи вскрикнула, схватилась за шею. Офицер протянул пистолет Лексу.
        - Какое действие у этой штуки? - спросил Лекс.
        - Субъективно - просто сон, сказал офицер, проверяя маску. - Правда, просыпаться тяжело и голова болеть будет. Зато перегрузки пройдут незаметно.
        - Не надо, - покачал головой Лекс.
        - Напрасно, - сказал офицер. Но уговаривать не стал - вместо этого приставил пистолет к собственной шее и нажал на спусковой крючок. Это походило на своеобразное самоубийство.
        Лекс оставил засыпающую Джи и офицера, судорожно пристегивающегося к койке, и направился обратно в пилотажную кабину. Путь вел прямо через жилой отсек, где уже пристегивались к откидным койкам бортинженер, второй пилот, техники и два связиста. На полпути почувствовал нарастающую перегрузку - и вошел в тон.
        Когда добрался до пилотажной кабины, изображения и данные с экранов ударили по глазам мощным потоком информации.
        Корабли мироматов методично добивали остатки третьей ударной. Это была не просто победа - это было избиение обреченного противника. Неизвестно, что послужило основанием для изменения мироматами своей стратегии ненападения, но флот Протектората явно не был готов к такому повороту событий. Только так можно объяснить обстоятельство, что, несмотря на явное преимущество со стороны врага, командование группировки не приняло решения об отступлении. Не были подтянуты и резервы из других систем (хотя, возможно, на это просто не было времени).
        Мироматы же определенно сконцентрировали силы в единый кулак. Сразу же вспомнилась перегруппировка армады Ассоциации. В мирах обреченного кусочка Вселенной снежным комом нарастали неуправляемые и, видимо, необратимые события.
        Лекс машинально взглянул на таймер. На бесстрастном дисплее светились цифры:
16:21:32
        Вот так. Половины срока - как ни бывало.
        Неизвестно, станет ли причиной грядущей катастрофы беззвучная космическая бойня - но она определенно могла стать причиной гибели одинокого посланника Земли.
        Курьер, набирая скорость, приближался к тылам группировки. Словно в заторможенной записи, из громкоговорителей неслись возмущенные окрики. Неудивительно: маленький корабль сбегал с поля боя, игнорируя приказы командования!
        Один из эсминцев, все-таки, не пожалел для дезертира пары скоростных ракет. Описав крутые дуги, ракеты устремились вслед за курьером, набирая скорость куда быстрее его. На тревожно мерцающем экране появилась схема, демонстрирующая приближение смертельных «гостинцев». Первый пилот зарычал от боли, черты его лица исказились, сползая к подбородку - перегрузки приближались к предельным. Конрад и Лекс легко справлялись с навалившейся тяжестью - помогал тон. Правда, неизвестно, сколько должны продлиться перегрузки - Лекс не был уверен что долго удержится в резонансе. Морок словно прочел его мысли: повернул голову и ободряюще улыбнулся. По крайней мере, Лекс воспринял его оскал именно таким образом.
        Казалось, от ракет не уйти. Но пилот вдруг резко оттолкнул ручку оправления от себя - двумя руками, словно выжал штангу - и корабль рухнул в пучину необъятной атмосферы гиганта. К перегрузкам прибавилась дикая тряска, по экрану поползли помехи и всполохи пламени. Несколькими секундами позже с экрана исчезли ракеты: видимо, сгорели, не выдержав температуры входа, или разрушились от перегрузок.
        Казалось, корабль вспахивает планету, пробивая ее насквозь. В действительности же, он всего лишь чиркнул по поверхности атмосферы, чуть изменив при этом траекторию, нырнув под хищными барракудами, загнавшими группировку в смертельный «котел». Может, помог именно этот маневр, а может, мироматы просто не сочли нужным отвлекаться на крохотный кораблик. Так или иначе, курьеру удалось вырваться из окружения, и теперь он отчаянно боролся с агрессивной средой гигантской планеты.
        Нырнуть было просто. Другое дело - выбраться из мутного, ядовитого киселя. Тревожно гудел сигнал перегрузок: маневр грозил обернуться разрушением не приспособленного к таким трюкам судна. Что-то опасно трещало в глубине корпуса, по экранам скакали всполохи предупреждающих надписей, вопя от ужаса запредельными цифрами.
        Пилот кричал что-то, словно это давало ему силы, чтобы не потерять сознание. Лицо его неестественно оплыло, глаза налились кровью. Возможно это человек, не имея представления о форсах и макси, умудрился выпрыгнуть на какое-то время в собственную запредельность…
        Все кончилось в один миг: зыбким облаком растаяла атмосфера, ушла тряска. Впереди остались лишь черное небо и звезды.
        Корабль, сбросив груз убийственной гравитации, набирал скорость для дальнего прыжка.
        Лекс вновь перевел внимание внутрь кабины. Пилот безжизненно повис на ремнях - перегрузки дорого ему дались. Конрад уверенно вводил в бортовой компьютер какие-то данные.
        - Все, - сказал он, откинувшись на спинку. - Дальше машина справится сама. Это везение, что мы попали на курьер - он приспособлен к полету без экипажа. Впрочем…
        Конрад странно посмотрел на Лекса.
        - Наверное, говорить о везении неправильно, - в голосе Конрада появилась не свойственная ему неуверенность. - Ведь на борту вы, мессия…

6
        Система Клешни, на одноименной планете которой предстояло сделать промежуточную посадку, была типичным миром Протектората, одним из тех, что окружали Бета-Землю гигантским защитным барьером. То есть, весь смысл ее существования был обращен в оборонную плоскость.
        Несколько орбитальных заводов производили комплектующие для боевых кораблей, здесь же кружили мощные ремонтные доки. Таким образом, основная активность в системе была перемещена в пространство. На поверхности же единственной планеты земного типа, большей частью покрытой степями и пустынями, жила меньшая часть населения.
        Конрад предполагал произвести дозаправку в доках: на более удаленных орбитах располагалась пара оборонительных баз, но связываться с военными сейчас не хотелось. Кто знает, что им известно про сомнительное поведение эмиссара Ордена и преступный угон курьерского корабля. В доках же можно было рассчитывать на понимание: в этом должен поспособствовать естественный страх гражданских перед воинами Судного Дня.

…Все планы полетели кувырком, едва корабль достиг орбиты Клешни. В пилотажной кабине по-прежнему находились Конрад, первый пилот и Лекс. Завыла автоматика тревоги, и пилот истошно заорал, заваливая корабль в разворот:
        - Уходим, уходим! Отмена торможения - ускорение на максимум!!!..
        Конрад мгновенно подхватил управление, помогая пилоту справиться с множеством операций, что тот лихорадочно производил на обширной приборной панели.
        Лекс не сразу сообразил, в чем дело - экраны давали слишком абстрактную, как казалось, картину. Корабль совершил серию резких маневров, уклоняясь от невидимой опасности, и лишь несколькими секундами позже, в экранах замелькали мелкие серебристые точки. Лекс уже знал, что так отражаются в нем обломки искусственного происхождения. Мимо корпуса с огромной скоростью проносились массивные, рваные куски металла.
        - Слышу сигнал бедствия, - приложив руку к гарнитуре, нервно сказал пилот. - Гибнет гражданский… Все, пропал… Пробую вызвать оборонительную базу… Не отвечает!
        - Не выходить в эфир! - быстро бросил Конрад. Скрипнул зубами. - Мироматы… Уже и сюда добрались. Плохо дело…
        Лекс мельком подумал, что если уж Конрад считает, что дела неважны, значит, так оно и есть. Однако с надеждой смотрел на морока: тот, прищурившись, изучал принимаемые бортовым компьютером данные, перебрасывался с пилотом короткими фразами.
        - Зайдем с теневой стороны, - говорил Конрад. - Больше шансов, что не засекут.
        - А смысл? - возражал побледневший пилот. - Через полчаса вывалимся на витке…
        - Мы не останемся на орбите, - пояснил Конрад. - Попробуем раздобыть топливо на поверхности…
        Пилоту не пришлось ничего объяснять. По огромной дуге корабль устремился к планете.
        Корабли мироматов пока оставались вне прямой видимости. Но по мере приближения к Клешне появлялись все новые и новые следы их пребывания в системе: на фоне мутного охряного диска пранеты проплыла огромная металлическая конструкция - бесформенная, развороченная, мертвая. Одиночные всполохи пламени, яркие электрические разряды словно подчеркивали боль агонизируещего сооружения. Сквозь рваные раны нескольких цилиндрических корпусов можно было разглядеть поверхность планеты. Корабль снова ощутимо вильнул: мимо пронеслась огромная решетчатая ферма с торчащими изогнутыми
«ребрами» напоминающая останки гигантского кита, с обрывками кабелей, неряшливыми металлическими лохмотьями. Она медленно вращалась, разбрасывая в пространство новые обломки.
        - Доки… - нахмурившись, сказал Конрад. - Похоже, на орбите все сметено напрочь… Но что-то я не вижу вражеских кораблей.
        - Да, пусто, - отозвался пилот. - Только остаточные двигательные треки… Может, они уже ушли из системы?
        - Не нравится мне это, - сказал Конрад. - Ну, упростим себе задачу: будем считать, что они ушли…
        Корабль нырнул в тень. Пышущая жаром звезда скрылась за темным диском, и в кабине воцарился полумрак. Лекс тихо вышел, чтобы разбудить Джи.
        Приземлились на краю бетонного поля, ближе к длинным приземистым зданиям - то ли ангарам, то ли складам. Первый пилот открыл люк, спустил сходни. Конрад критически осмотрел пустынный сумрачный пейзаж, подсвеченный лишь естественным спутником, вроде Луны да немногими фонарями. Рядом шатался и зевал второй пилот.
        - Пойдете с нами, - объявил Конрад пилотам. - Остальные пусть остаются…
        - Боитесь, что угоним угнанный корабль? - усмехнулся первый пилот и осекся, встретившись взглядом с мороком.
        Лекс помог Джи спуститься: после долгого искусственного сна ее здорово пошатывало.
        - Где мы? - озираясь, зябко ежась в тонкий плед, спросила она.
        Под ногами был старый, сплошь в трещинах, бетон. Из стыков огромных квадратов прорастала жухлая трава. От горизонта до горизонта - пустынные холмы. Мимо одиноко прокатился какой-то растительный клубок, напоминающий земное перекати-поле. Кроме прибывшего курьера кораблей здесь не наблюдалось. Людей тоже не было видно.
        Казалось, они зависли в каком-то межвременье, где давно уже ничего не происходит, и жизнь замерла раз и навсегда.
        - Нигде… - отозвался Лекс.
        Конрад был настроен более прагматично. Быстро осмотревшись, ткнул пальцем в сторону какого-то строения:
        - Если здесь есть люди, то они там.
        Все пятеро отправились к краю бетонного поля. Там, рядом с выкрашенным красно-желтыми полосами зданием, виднелись грязноватые сферы радаров, торчали в небо ржавые вышки антенн.
        Шли довольно долго. Видимо, сказался обман зрения: здание оказалось куда больше, чем казалось поначалу, а мелко граненные шары радаров - просто огромными.
        Наконец, показался первый человек. Им оказался вооруженный до зубов солдат - в тяжелой защите, с торчащей из-за спины антенной и парой толстых труб непонятного назначения. Смотрел он настороженно, нервно водя перед собой стволом в перфорированном кожухе.
        - Стоять! - высоким голосом выкрикнул он. - Кто такие?!
        Конрад подал спутникам знак остановиться, сам же спокойно шагнул вперед. Солдат отпрыгнул назад, ствол в его руках неприятно лязгнул железными внутренностями.
        - Руки в стороны и лечь! - крикнул солдат и, склонив голову на бок, забубнил в прикрепленный к плечу микрофон. - Сержант, это седьмой. Тут у меня пятеро неизвестных… Да, похоже, с него, с курьера… Понял… А ну, лежать, я сказал!
        Конрад и не подумал подчиниться, только сказал медленно и значительно:
        - Я эмиссар Ордена. Или ты не видишь, боец?
        Видимо, только сейчас солдат обратил внимание на черное одеяние Конрада. И занервничал еще больше:
        - Откуда мне знать? - гаркнул он. - Вдруг вы лжете?!
        - Что-о?!
        - Арсенал на осадном положении! Откуда мне знать, что вы не мироматы?
        Конрад не стал разубеждать солдата. Он просто исчез, возникнув вновь уже на его месте. Сам же боец стонал от боли, лежа у ног морока. Конрад равнодушно осматривал отобранное оружие.
        - Откуда мне знать! - визгливо повторял солдат, вжимаясь лицом в пыль. - Они повсюду, они кем угодно могут прикинуться!
        - Что значит - повсюду? - поинтересовался Конрад. - Они еще не покинули систему?
        Солдат лающе расхохотался. Это походило на истерику.
        - Покинули систему?! - кричал он, ползая по шершавому бетону. - Как же, улетят они! Они не успокоятся, пока не вырежут нас всех до единого!
        - Это неправда! - неожиданно крикнула Джи.
        Лекс еще не видел ее такой взволнованной, возмущенной, со злостью сжимающей кулаки.
        - Что вы несете?! - кричала она. - Вам постоянно лгут, а вы верите! Мироматы сражаются честно, они не нападают, только оберегают тех, кто нуждается в защите! Они - Мастера, а не убийцы!
        Пилоты смотрели на нее, словно увидев впервые. Даже пленный солдат с изумлением таращился на нее снизу, из-под сползающей на лоб каски.
        - Чего молчите? - уже тише сказал Джи, словно внезапный порыв отнял у нее все силы. - Мироматов нечего бояться. Если на них не нападать - они не тронут. Я знаю.
        Лекс обнял девушку, успокаивающе, погладил по плечу. В глазах у нее были слезы, и сердце сжала пронзительная жалость.
        Конрад спокойно посмотрел на Джи, на Лекса. Легонько пнул лежащего, сказал:
        - Ну, да, ну, да… Вставай, боец! Отведешь нас к старшему…
        В большом красно-желтом здании, где находилась диспетчерская посадочного поля, никого не было. Весь персонал перебрался в более защищенный бункер арсенала, у которого на поверхности торчало лишь четыре низких шлюзовых купола. У бронированной двери уже встречала группа вооруженных солдат. Конрад отпустил пленного, и тот посеменил к своим - договариваться. Он что-то объяснял, активно помогая жестикуляцией, на пришельцев бросали подозрительные взгляды, те же терпеливо ждали, беря пример с Конрада: он замер с демонстративно смиренным выражением. Словно не был грозным мороком, способным разобраться со всей охраной в течение нескольких секунд.
        Похоже, это пришлось по душе сержанту, командующему охранным взводом, и путников впустили под купол. Тот с отвратительным шипением опустился, запечатав вход.
        Вниз вела крутая лестница с проложенными поверх ступеней рельсами, подсвеченная тусклым светом дежурных ламп. Прошли мимо поста, наспех сооруженного из сваленных один на другой мешков и ящиков, с парой часовых за ними. Прошли отпертую часовыми скрипучую железную дверь, обошли уткнувшиеся друг в друга пустые вагонетки с военной маркировкой. Освещение было скудное, и потому не стразу стало понятно, насколько здесь много людей - и отнюдь не военных. Мужчины и женщины, старики и дети смотрели затравленно. Особенно угнетало всеобщее безмолвие. Только раз услышали протестующий женский возглас, когда кто-то из мужчин попытался закурить.
        - От мироматов попрятались, - процедил сквозь зубы первый пилот. - И, наверное, неспроста.
        - Это точно, - низким голосом подтвердил сопровождавший их сержант. - Говорят, эти скоты выжгли Энсвил, городок на побережье, милях в пятистах отсюда. Связисты, вроде, что-то перехватили. Так там - морской порт и курорт всего-навсего. А здесь арсенал. Если они про это прознали - считай, нам крышка!
        Джи возмущенно хмыкнула, но промолчала.
        Здесь было довольно душно. Наверное, складская вентиляция не справлялась с таким наплывом посетителей. Протиснулись сквозь ряды сидящих на полу, переступая через спящих, невольно наступая на ноги и на руки, слушая недовольное ворчание в ответ.
        Люди закончились, начались ящики - длинные, тревожно пахнущие стружками, смазкой и оружейным металлом. Проход был узкий - всего лишь на ширину вагонетки: под ногами снова появились утопленные в бетон рельсы.
        - Пришли, - сказал сержант.
        Рельсы упирались в стену. Точнее - в широкую бронированную дверь с крепкими рукоятками по углам и железным колесом по центру. Сержант крутанул колесо, потянул на себя дверь.
        - Я сейчас! - бросил он, и крикнул уже из-за двери. - Заходите.
        Маленьким гарнизоном, охраняющим летное поле и арсенал, командовал скай-капитан Дуглас, совсем юный - намного моложе своего же сержанта или сидящего сейчас рядом мрачного скай-лейтенанта связи. Его командировали сюда из более цивилизованного мира Протектората, и служба здесь казалась ему пресной и невыносимо скучной.
        Так было до вчерашнего дня, когда на систему обрушился неожиданный удар мироматов, и на поверхности планеты, одна за другой стали замолкать радиоточки городов и поселков.
        Теперь, под тяжелым взглядом морока, скай-капитан выглядел перепуганным мальчишкой, забившимся в угол. Конрад обвел помещение взглядом. Под покатым сводом располагался раскладной стол Дугласа с мятой фуражкой и пистолетом на нем, коричневый уродливый сейф, оружейный шкаф и аппаратура связи, над которой колдовал коренастый скай-лейтенант.
        Все притихли, ожидая, что скажет Конрад.
        - Планируете отсидеться? - произнес он. - Ну-ну…
        Сделал пару тяжелых шагов в сторону стола. Скай-капитан Дуглас невольно вжал голову в плечи.
        - Мне, собственно, нет до этого дела, - сказал Конрад - Я только просил бы вас посодействовать мне выполнении особо важной миссии…
        - Все, что в моих силах, милорд, - пробормотал скай-капитан. И медленно вылез из-за стола.
        - Мне нужно заправить корабль. Это небольшой курьер. Я видел неподалеку цистерны с рабочей жидкостью. Значит, у вас должно быть где-то и активное топливо…
        - Да, да, - кивнул скай-капитан. - У нас есть неприкосновенный резерв командования. Но доступ к нему возможен с личного разрешения контр-адмирала. К сожалению, связи с командованием сейчас нет…
        - Под мою личную ответственность, офицер!
        - Простите, но…
        - Не будьте формалистом, скай-капитан! Неужели вы не видите, что ситуация чрезвычайная? Вы физически не можете получить подобающего разрешения, а мои полномочия позволяют требовать…
        Взгляд Дугласа стал вдруг осмысленным, словно он нащупал, наконец, почву под ногами:
        - Простите, милорд, но моя главная задача на вверенном мне объекте - охранять стратегические запасы в любых обстоятельствах! Особенно сейчас, когда их в любой момент может затребовать командование группировки…
        - Третьей ударной больше нет, - спокойно сказал Конрад. - Подумайте: может, сейчас как раз такая ситуация, чтобы распечатать запасы? В конце-концов, курьеру требуется не так много топлива…
        - Нет! - отрезал Дуглас.
        Он решительно водрузил на голову фуражку, поправил ее по уставу. Фигура его вытянулась, распрямились плечи.
        Это был его звездный час. Вот он - момент проявить твердость духа! В туманном воображении уже мелькали обрывки странных сюжетов, в которых командующий лично жал ему руку и цеплял на грудь сверкающий орден…
        - Ну и дурак, - неожиданно заявил Конрад. - В таком случае я буду вынужден взять то, что мне нужно, силой.
        - Арестовать его! - холодно приказал Дуглас.
        Мигом раньше несколько стволов уже уставились Конраду в голову.
        - Замри! И без шуток, морок! - предупредил сержант, быстро щелкая затвором уродливого толстоствольного автомата и осторожно делая шаг назад. - У меня хватит реакции, чтобы пристрелить тебя при первом движении!
        Утверждение прозвучало довольно заносчиво. Вряд ли оно убедило Конрада, но он послушно замер на месте. Первым порывом Лекса было броситься на солдат, но он сдержал себя. Пять стволов, в упор направленных на морока, не давали возможностей для маневра, пальцы же солдат нервно дрожали на спусковых крючках.
        - Медленно, очень медленно - на колени! - приказал сержант.
        Конрад подчинился, одновременно произнеся с кривой усмешкой:
        - Ты что творишь, офицер? Понимаешь ли ты, на кого поднял руку?..
        Лекс не сомневался: Конрад найдет выход из положения. В конце-концов, сейчас его противниками были всего лишь люди.
        Но тут случилось совершенно неожиданное. Тело Конрада дернулось, неестественно выгнулось и безжизненно рухнуло вперед. Тихо вскрикнула Джи.
        Из дверного проема осторожно вышел боец держа перед собой легкое подобие снайперской винтовки, и пару длинных оперенных игл, аккуратно зажатых между пальцами.
        - Молодец, Дик, - похвалил бойца Дуглас. - Ловко его приложил. А то эти мороки решили, что на них нет управы…
        Тут Лекс не выдержал:
        - Да вы что здесь, с ума посходили?! Знаете, на кого руку подняли?
        Скай-капитан Дуглас удивленно посмотрел на него, пожал плечами:
        - Я действую строго в рамках инструкций. Прибудут представители командования, Ордена - разберутся…
        - Да кто прибудет?! - неожиданно вмешался первый пилот. - Говорят же вам - группировка разбита, по планете рыскают мироматы! На что вы рассчитываете?!
        На лицо Дугласа вновь вернулась растерянность, тут же сменившаяся злобой:
        - А вы кто, вообще, такие?! Сержант, этих тоже под арест! И морока не забудьте, как следует, обездвижить…
        Оставшуюся четверку отвели по узкому коридору в глубину залежей стандартных ящиков и бросили в тесную пустую каморку - мрачный бетонный куб, лишенный даже освещения. Немного света проникало лишь сквозь круглый глазок в железной двери.
        Некоторое время растерянно натыкались друг на друга, слепо, шаря руками перед собой. Потом расселись на пустых ящиках, которые были единственной альтернативой стульям.
        Некоторое время молчали, приходя в себя. Когда, наконец, настал момент, чтобы нарушить тягостное молчание, пол под ногами дрогнул, с потолка посыпалась отвратительная пыль.
        - Что это? - испуганно вскрикнула Джи.
        - На взрыв похоже… - сказал второй пилот.
        Тут же один за другим откуда-то сверху обрушились еще два удара - куда более мощных. И перепуганный голос за зверью истошно заорал:
        - Это они! Они пришли!
        - О, нет! - срываясь в рыдания, крикнул женский голос. - Нет!
        - Вперед! - рыкнул знакомый голос сержанта, и в отдалении прогрохотали армейские ботинки. Следом громыхнуло снова.
        - Проклятье… - прошипел первый пилот. - Они взламывают входы!
        - Да кто, кто - «они»? - вскрикнула Джи.
        - Что значит - «кто»? - раздраженно бросил второй пилот. - Мироматы, гореть им в аду…
        - А-а, - завизжал кто-то вдалеке. - Мы умрем! Мы сдохнем здесь, как крысы!
        За дверью поднялся гомон - заразный, как чума, шум паники.
        Второй пилот бросился к двери, затряс ее, принялся колотить по ней ногами. Припав к сквозному «глазку», сложив вокруг него руки, крикнул:
        - Выпустите нас! Эй! Слышите?! Вот уроды!..
        И стал колотить дальше.
        - Что теперь с нами будет? - растерянно спросила Джи.
        Лекс не ответил. Им овладело ватное безволие, грозящее перейти в панику. Расправа над непобедимым Конрадом выбила его из душевного равновесия. Он понимал: надо что-то делать - но совершенно не осталось решимости. Темнота душной клетки пугала, путая мысли, не давая сосредоточиться.
        Тело била нервная дрожь. Лекс пытался выйти в тон - по крайней мере в состоянии резонанса вернется нормальная логика, а, может, найдется решение.
        Но момент был упущен. Страх сковал волю, мысли разбежались по темный углам и выли от ужаса. В голове крутились обрывки бессмысленных фраз: «За что?! Почему я? Нет, не надо, пожалуйста, не надо!..» Обыкновенный страх, обыкновенного среднестатистического парня, безжалостными силами закинутого за изнанку Вселенной, брошенного там на произвол судьбы…
        Когда-то мастер Сингх учил, как бороться со страхом, как восстановить душевное равновесие. Но то было на Земле - родной, настоящей Земле, где все по-другому. Даже опасные испытания стенда казались теперь детской забавой.
        Что-то надломилось в душе. Лекс не выдержал и сорвался в рыдания. Заливаясь слезами, сполз на неровный пол и стал судорожно кататься, обхватив лицо ладонями. Слезы протекали сквозь скрюченные пальцы, из горла неслись неразборчивые причитания, которые, смешиваясь с руганью первого пилота и грохотанием двери, по которой колотил второй, создавали немыслимую музыку агонии.
        Джи опустилась на колени, пытаясь обнять содрогающееся тело, но Лекс ничего не чувствовал, кроме нового, неописуемого чувства обреченности, неумолимо подползающей смерти…
        В какой-то момент Лекс замер в измождении, и до него донеслись слова Джи. Стеклянными глазами он смотрел в темноту, видя над собой едва подсвеченный силуэт девушки.
        - Любимый! Ты слышишь меня? Посмотри - это я, твоя Джи…
        Кончики ее волос коснулись его мокрых щек, и наступило отрезвление.
        Не то что бы сам собой прошел страх, нет.
        Его вытеснил стыд. Неимоверный, жгучий стыд.
        Он, единственный, кто из всех его товарищей по несчастью обладал огромной силой форса, тот, кто претендовал на имя Спасителя множества миров - оказался самым законченным трусом.
        Осознание этого подействовало мощнее ведра кипятка. Адреналин ударил в голову, с шипением выдавливая трусливые мысли.
        Лекс быстро сел на бетонном полу, часто задышал, пытаясь сосредоточиться. Слабость еще не ушла из конечностей, продолжала мешать нервозность, но через боль и протест почти сдавшегося тела, удалось, все-таки, выйти в тон.
        Первое, что ощутил Лекс - была новая волна стыда. Своей слабостью он чуть не погубил всех.
        - Спасибо… - проговорил он, нащупывая руку Джи.
        Та ничего не ответила. Только тихонько поцеловала его в шею.
        Лекс легко вскочил на ноги.
        - Отойди, - приказал он второму пилоту, продолжавшему вяло колотить в дверь. Тот молча отошел в сторону.
        По всем, раз и навсегда заученным, правилам форс сосредоточил силу в одной точке. И в коротком рывке, что был не в состоянии увидеть простой человеческий глаз, обрушился на дверь.
        Пожалуй, он несколько переусердствова: дверь вылетела, как пробка из бутылки с шампанским, попутно смявшись бумажным листом и лопнув по центру. Плечо ощутимо болело.
        Огляделся по сторонам. В ближнем углу, сжавшись от ужаса сидела бледная худая женщина. Выглянул в продольный проход. Со стороны выхода полз черный дым. Судя по крикам и леденящим душу металлическим звукам, там, в смрадном тумане, происходило что-то ужасное.
        Продолжая контролировать резонанс, Лекс сказал:
        - Нужно найти Конрада!
        Можно было бы не говорить: обостренное обоняние уже включилось, и он, как гончая, взял след. Идти далеко не пришлось: аналогичный боковой проход вел к такой же железной двери. Только у этой жался к ящикам перепуганный солдат.
        - Спасайся, - не глядя на него, сказал Лекс. Бойца, как ветром сдуло. В следующий миг Лекс сорвал с мощного засова висячий замок. Бросился вовнутрь. Форсированное зрение дало четкую картинку, несмотря на полумрак. Конрад лежал на бетоне, смотанный, будто коконом, какой-то гибкой лентой.
        - Конрад! - крикнул Лекс. Ответа не последовало: морок был без сознания. Взгляд выхватил валяющийся рядом пистолет для инъекций.
        - Вот гады… - в сердцах бросил Лек и попытался разорвать ленту.
        Не тут-то было: материал не поддавался. Похоже, он был прочнее стали. Самое время растеряться. Но в голову пришла светлая мысль: Конрада скручивали самые обыкновенные люди!
        Не без труда обнаружил застежку. Вся конструкция словно специально создавалась для пленения воинов Судного Дня. Разобрался - расстегнул и размотал ленту. Принялся колотить Конрада по щекам, пытаясь привести его в чувство.
        - Попробуйте это, - раздался голос первого пилота. Вместе со вторым и с Джи, он наблюдал за лихорадочными манипуляциями Леса. - Это из персональной аптечки. Колоть в бедро. Смерть-тоник: мертвого подымет. Правда, ненадолго…
        Лекс принял из рук пилота пластиковую ампулу с иглой и, не раздумывая, воткнул Конраду в бедро. Выдавил всю жидкость без остатка…
        Из прохода донесся шум. В тесное помещение камеры бросились трое гражданских следом показались еще несколько - с обезумившими от страха лицами.
        - Куда? - крикнул было Лекс.
        По коридору, отчаянно отстреливаясь, пятились двое бойцов. На миг стало тихо, только серый дым медленно заполнял все еще чистое пространство.
        И тут Лекса, как холодной водой окатило.
        Он увидел миромата.
        Первое ощущение - опасность, исходящая от этого человека. Лекс не видел лица - оно было за странной, обтекающей черты маской. Все его тело было затянуто в серебристую, с синеватым отливом, сегментарную, как у креветки, броню - несомненно, крепкую, но и видимо легкую. На груди, на узком, вытянутом к затылку шлеме, красовались знаки Ассоциации.
        Увидев знакомую форму и символику родных миров, Джи радостно вскрикнула. Но тут же осеклась.
        Поражал не удивительный облик миромата, разительно отличавший его от солдат Протектората. Взгляд приковывало другое: в руках у мастера мира не было огнестрельного или другого дистанционного оружия. В каждой он сжимал по странному клинку, напоминавшему длинный и тонкий серп. Причем, в одной руке клинок торчал
«от себя», другой был направлен «к себе».
        С обоих лезвий густо капала кровь. А на затянутых в броню бедрах кровавыми лохмотьями свисали человеческие волосы.

«Скальпы?» - оторопело подумал Лекс. Увиденное не вполне вязалось с представлением о пресловутом стремлении Мастеров к совершенству. Хотя, с какой стороны посмотреть…
        Все эти мысли заняли доли секунды. Не давая опомниться застывшим от ужаса людям, миромат бросился вперед. У него на пути оказался какой-то толстый бедолага, с красным лицом, с выкатившимися от страха глазами. Короткое движение - миромат скрестил руки с клинками и резко развел их, как ножницы - и голова беглеца соскочила с положенного места. Вверх ударил фонтан крови, тело повалилось навзничь. Пока наблюдавшие эту картину вопили от ужаса, миромат ловко поддел голову одним лезвием, другим же, не менее умело сдернул скальп. Кровавым мячом обезображенная голова укатилась в угол.
        Миромат вновь обратил внимание на живых. Джи, как подкошенная повалилась в обморок, ее едва успели подхватить пилоты.
        Все это было настолько кошмарно и в тоже время буднично, что Лекс на некоторое время потерял чувство реальности. Но, все же, огромным усилием взял себя в руки - и бросился на врага.
        Всей своей волей Лекс старался опередить первоклассную реакцию мастера мира. Это почти удалось - он проскочил под смертоносными, адресованными ему «ножницами», и сбил миромата с ног. Не теряя времени, ударил по корпусу, надеясь пробить броню.
        Не тут-тот было: кулак скользнул по крепкой скорлупе, отозвавшись острой болью в костяшках. Миромат снова попытался заключить врага в свои смертоносные объятья - Лекс едва успел вырваться. Серповидный клинок все же царапнул шею - плечо стало горячим и скользким от крови. Некоторое усилие, чтобы затянуть рану - и можно попытаться снова напасть на опасного противника…
        - Вот черт… - выдохнул Лекс.
        Из-за штабелей оружейных ящиков, на ходу разделываясь с каким-то несчастным, появился еще один миромат. А следом - третий…
        Похоже, наступала кровавая развязка. Форс в теле Лекса готовился к последней схватке, понимая, что шансы его минимальны…
        Сильная рука отстранила Лекса. Вперед, пошатываясь вышел Конрад. Лекс не знал, радоваться ему или беспокоиться: морок, по всему, еще не пришел в норму. И при том собирался драться с темя вооруженными, закованными в броню врагами. Как - голыми руками?
        Объяснений не потребовалось: Конрад согнул руки в локтях, крепко прижимая их к телу, и Лекс вздрогнул от неожиданности: разрывая в клочья тонкую ткань, как показалось, прямо из локтей выскочили назад тонкие спицы. И морок словно растворился в воздухе. Только форсированное зрение Лекса могло наблюдать за размытым силуэтом и необычной манерой боя.
        Увидев морока, мироматы мгновенно перегруппировались, чуть отступив и выставив перед собой сложную комбинацию из клинков. «Серпы» двигались, быстро описывая широкую траекторию, но… медленно, слишком медленно. Конрад ловко проник в середину троицы мироматов и закрутился на месте, описывая руками восьмерки. Это было странное, почти мистическое зрелище: морок будто совершал магические пасы, не касаясь руками врагов. Оружия его не было видно - то ли из-за скорости, то ли из-за того, что слишком тонки были эти, выросшие из локтей, «спицы». Но мгновением позже Конрад уже стоял рядом Лексом.
        Те, кому повезло остаться в живых, молча рассматривали замерших мироматов. И не смогли сдержать возгласа, когда их тела вдруг рассыпались кровавыми кусками.
        Странное оружие морока скрылось в складках одежды.
        - Уходим! - сказал Конрад. - Кто знает, где хранится топливо для космического транспорта?
        - Я знаю… - дрожащим голосом проговорил какой-то худощавый мужчина в пыльном комбинезоне.
        - Веди! - приказал Конрад.
        - Это в соседнем здании… - пробормотал худощавый.
        - Держаться за мной! - крикнул Конрад. - Не отставать.
        Морок шел впереди, прокладывая дорогу в дымной завесе. Это могло показаться странным, но больше мироматов не встретилось. Зато полно было свидетельств их короткого визита: горы истерзанных трупов - военных и гражданских, мужчин и женщин…
        - Вот они - твои друзья мироматы! - обращаясь к Джи, ядовито сказал второй пилот. - Даже не стреляли - так, из спортивного интереса развлекались…
        Под выразительным взглядом Лекса он заткнулся. Джи подавленно молчала, глядя в одну точку, перед собой. Лекс шепнул ей на ухо: «Закрой глаза», и та повиновалась. Так он и вел ее за плечо - до самой поверхности.
        - Что-то я не видел тела скай-капитана, - заметил Конрад, оглядывая окрестности.
        - Он вместе с остатками охраны сбежал, - с ненавистью сказала какая-то женщина. - Вылезли через запасной выход, а нас заперли подыхать…
        Оставшиеся в живых гражданские оказались сотрудниками ретранслятора дальней связи. Они с готовностью взялись помогать эмиссару Ордена: взломали ворота резервного склада, подогнали тягач, погрузили на него контейнер с топливом…
        Когда заправка подходила к концу, из-за желто-красного здания показались четверо военных. Это были скай-капитан Дуглас, сержант, скай-лейтенант связи и рядовой, заметно хромающий на левую ногу.
        Гражданские демонстративно не смотрели в их сторону. Едва военные подошли к кораблю, тягач взревел и унес на себе оставшихся в живых местных.
        - Готово, - удовлетворенно сказал первый пилот, похлопывая корабль по корпусу. Можем лететь.
        И скрылся в глубине люка. За ним последовал Лекс. Джи уже находилась внутри - ее колотило от пережитых потрясений. Ей вкололи успокаивающее, но Лекс не хотел оставлять подругу в одиночестве.
        Второй пилот уже продувал двигатели, когда Дуглас решился и подошел к Конраду.
        - Здесь еще полно мироматов, - сказал он, нервно бегая глазами по окрестностям. - Они наверняка уже знают о потере своих. Они придут снова и будут мстить!
        - Конечно, - равнодушно сказал Конрад. - Обязательно придут.
        Дуглас уставился на него дикими глазами. И вдруг закричал:
        - Я же хотел заманить врага в ловушку! Ну, если мы ничего не могли с ними сделать - так хотя бы взяли нескольких в плен - это же ценно для командования!
        - А приманкой послужило мирное население? - спокойно произнес Конрад. - Да ты хитер, скай-капитан. Молодец, далеко пойдешь…
        - Заберите нас, милорд… - дрогнувшим голосом произнес Дуглас. - Пожалуйста…
        - Вы оставите арсенал без охраны? - Конрад пожал плечами.
        Дуглас непонимающе посмотрел на морока и вдруг рухнул на колени:
        - Простите меня, милорд! Я не хотел! Я не хотел арестовывать вас! Так получилось…
        - Так получилось, что на этом корабле нет свободных мест, - отозвался Конрад.
        Корабль взвыл двигателями, во все стороны брызнули пыль, мусор, остатки высохших растений. Конрад коротко осмотрелся и поднялся к черному квадрату люка. Дуглас истерически кричал, ползя следом, цепляясь за перфорированные ступени трапа:
        - Заберите меня отсюда! Умоляю вас, милорд, заберите!
        - Сожалею, скай-капитан, - вежливо ответил Конрад и легонько, мягким ботинком, оттолкнул Дугласа. - Я не имею права лишать вас возможности исполнить свой долг. Вы должны защищать арсенал и своих людей…
        - Митроматы меня убьют!!! - взвизгнул Дуглас.
        Сержант за его спиной отвел взгляд. Его опаленное лицо нервно дернулось.
        - Тогда умрите с честью, - сказал Конрад и отступил в глубину корабля. Трап со скрежетом втянулся, тяжелая дверь отделила обреченных от улетающих счастливцев.
        Впрочем, неумолимые цифры таймера недвусмысленно намекали на призрачность этого разделения.

7
        Темный, голубоватый серп огромной планеты подползал медленно, словно крался из темноты. Глаза вдруг остро кольнуло: это вынырнуло маленькое, все еще очень далекое Солнце. В голове все это укладывалось с трудом: вроде бы свое, родное Солнце. И в то же время - совершенно чуждое.
        Бета-Солнце
        Планетарный серп постепенно утолщался: корабль выполнял торможение, выходя на эллиптическую орбиту.
        - Уран… - проговорил Конрад.
        Он снова стоял за спинами пилотов, рядом с Лексом и недавно проснувшейся Джи. Для девушки снова пришлось переворошить аптечку - после «противоперегрузочного» сна у нее дико болела голова.
        - Уран? - Лекс пожал плечами. - Что нам здесь нужно?
        - Возможно, вам не известно, мессия, - сказал Конрад, и оба пилота недоуменно переглянулись, скосившись на Лекса. - На Землю нельзя так, сразу…
        Лекс непонимающе посмотрел на морока.
        - Здесь, на Обероне - Обитель покаяния, - сказал Конрад. - Дело в том, что все мы - отступники поневоле…
        Снова пришлось удивляться. С одной стороны все довольно логично…
        Только логика получалась извращенной, ущербной, как и все мировосприятие Пресекателей.
        Бета-Земля отвергла прогресс, как зло, с неизбежностью ведущее к Концу Сущего. Но, в то же время, множество ее сынов вовсю пользовались технологиями пришельцев Извне, посещало Нейтральные миры. Конечно, это было необходимостью, вызванной неизбежностью борьбы с Мастерами - гораздо большим и опасным злом. Но, тем не менее, прикоснувшись к запретному, бета-земляне оскверняли чистоту заветов Пришедших Ниоткуда. И прежде, чем вернуться на Бета-Землю, им следовало очиститься от скверны.
        Для того-то на одном из спутников Урана, Обероне, было устроено что-то, вроде духовного карантина. Проведя определенное время в Обители, раскаявшись в греховном прикосновении к прогрессу, человек мог вернуться на Бета-Землю. Степень готовности к контакту с «нормальными» бета-землянами, определяли послушники Ордена, курировавшие Обитель.
        - И сколько нам здесь оставаться? - спросил Лекс, заворожено рассматривая приближающийся каменный шар Обенона - Бета-Оберона, конечно.
        - Обычно покаяние длится не меньше недели… - сказал Конрад.
        У Лекса вырвался протестующий возглас.
        - Да, времени у нас нет, - кивнул Конрад. - Я попробую что-нибудь придумать. В конце-концов, мы почти прибыли…
        Это было заблуждение.
        Не пройти через процедуру покаяния - все равно, что не добраться до Солнечной системы в принципе. Даже Конрад, при всех своих возможностях не мог заставить корабль Протектората пробиться сквозь эту формальную завесу. В недрах автоматики курьера активизировалась специальная программа, направляющая корабль к Оберону. Она же грозила кораблю уничтожением при любой попытке нарушить запрет. Может, опытный специалист справился бы с этой проблемой - но таких знакомых у Конрада не было.

…К кораблю подали переходной рукав. Стоя у люка, ни Лекс, ни Джи не представляли, что именно ожидает их впереди.
        Для Джи предстоящее было сродни экскурсии в ад, наполненной при том особым смыслом - ведь она шла вслед за любимым человеком. Для Лекса же события слились в нарастающий снежный ком, что в конце-концов должен был остановиться… Или взорваться колоссальной сверхновой звездой с последующей сверткой пространства. Сознавать все это в естественном человеческом состоянии было невыносимо - выручала только способность спрятаться в резонансе, под прикрытием необычайных способностей, в обмен на годы жизни, сгорающие в незримой топке…
        Экипаж курьера наотрез отказался покидать корабль. Это не слишком удивляло: кому хочется ввязываться в новые авантюры неистового эмиссара Ордена? Конрад не возражал.
        Дверь плавно отъехала, освобождая выход.
        По ту сторону стояли двое в длинных темных одеяниях, напоминающих рясы, со странными стрижками - прямые челки едва открывали глаза. Снисходительно осмотрев прибывших, один из них произнес:
        - Приветствую вас, заблудшие наши братья. Следуйте за нами…
        С первых же шагов Лекс ощутил, что попал в совершенно другой мир.
        Здесь не было ничего от вольности Нейтральных миров или военизированной технократичной атмосферы Протектората. Зрелище, представшее глазам, словно подчеркивало: забудьте прошлое. Впереди вас ждет совершенно другой мир.
        Они шли вслед за послушниками внутри прозрачного тоннеля, проложенного прямо по поверхности холодной темной равнины. Кругом была пустыня с редкими снежными проплешинами, ворохами небывалых ледяных игл и смерзшихся камней. Однако прозрачные стены были идеально чисты - и неспроста.
        Это не просто дорога. Это ритуал. Следовало неторопливо проделать довольно длинный путь, наблюдая, как постепенно приближается громада Обители.
        Трудно придумать менее функциональную архитектуру для сооружения в чужом, лишенном атмосфере мире. Но даже пришельцы с враждебной стороны сразу оценили символизм замысла создателей.
        Здесь совмещалось несовместимое.
        Средневековая крепость на фоне огромного, зловеще нависающего Урана. Кусочек Земли, притаившийся на краю доступного человеку мира. Древние зубчатые стены, высокие башни, защищающие испуганного человека от ужасающих тайн Вселенной, словно указывая ему - как страшен мир за пределами родной планеты, как хорошо на простой и понятной Земле…
        Послушники шли впереди, нарочито медленно, и можно было вдоволь налюбоваться архитектурными изысками вмерзшей в мертвый лед цитадели. Тем более, что все подробности удивительного строения были умело и ненавязчиво освещены, отчего Обитель поразительным образом сияла посреди мертвого пространства.
        Впрочем, Лекс быстро отогнал появившиеся было восторженные мысли. Он не бета-землянин, ему не зачем проникаться чуждым ему духом, да и времени нет на всякие глупости. Поймал взгляд Джи подумал: ведь все, что он делает - это только для нее одной. Кроме нее никто не может помешать ему нажать холодную кнопку устройства возврата…
        Конечно же, внешний вид Обители оказался по большей части масштабной декорацией. Прозрачный туннель, нырнув под свод крепостных ворот, уперся в стандартный шлюз, уводящий в глубину спутника. У ворот дежурила еще пара послушников, почти не отличимых от сопровождающих. За бронированными дверями начинались подземелья вполне земного вида - с округлыми каменными сводами, тусклыми светильниками на потолке. Шаги отдавались гулким эхом, туннель извивался, временами обнажая замерзшую породу. Было довольно холодно.
        Туннель закончился еще одним шлюзом, за которым началась череда мрачных, плохо освещенных помещений.
        Внезапно процессия остановилась. В полумраке не сразу стала видна группа людей в таких же темных хламидах. Отличались они лишь массивными медальонами, висевшими на груди. Вряд ли это были рядовые послушники.
        Конрад решительно шагнул вперед.
        - Приветствую вас, братья, - сказал он неожиданно смиренно. - Я должен заявить об исключительности своей миссии. Прошу немедленно доложить Верховному Магистру Ордена…
        - Магистр уже в курсе, - оборвал его пожилой обладатель медальона. - Нам уже доложили о ваших действиях в районе боев. Факты, безусловно, вопиющие, и сегодня же по вашему поводу будет собран экстренный трибунал…
        - Забавно… - Конрад криво улыбнулся. - Но чины Обители не имеют права судить воина Судного Дня…
        - Верно, - сказал пожилой. - Потому в течение нескольких часов сюда прибудет арбитр Ордена и специальный эскорт.
        - Почтенный настоятель, я, все же, не могу поверить, что Магистр Ашоку…
        - Мэтр Ашоку смещен со своего поста, - сказал один из носителей медальонов. - Новым Верховным Магистром избран мэтр Мерфи.
        - Вот как… - деревянным голосом произнес Конрад. - Новостей становится все больше…
        - Вас это не должно удивлять, брат мой, - заметил пожилой. - Особенно, если взять в расчет то обстоятельство, что поводом для новостей явились вы сами. Впрочем, мы еще вернемся к нашему разговору. А пока… можете чувствовать себя как дома.
        Последние слова настоятеля прозвучали издевкой. Видимо, информация добралась до Обители задолго до прибытия курьера. И, похоже, здесь не слишком жаловали мороков.
        В последнем Лекс прекрасно понимал хозяев Обители: любить этих «сверхчеловеков» вообще было не за что, а рядовые послушники, видимо, имели особые основания для ревности к братьям по Ордену.
        Их проводили в гостевую половину Обители и оставили одних. Под скрытым надзором, как заметил Конрад.
        Впервые морок выглядел растерянным. Хотя, нет - его растерянность не была явной - лишь Лекс ощущал ее своим обостренным чутьем. Конрад задумчиво брел знакомыми ему переходами, и вскоре все трое поднимались по крутой винтовой лестнице. Пониженная гравитация Оберона, неполноценно компенсированная генераторами искусственного тяготения, помогала подъему.
        И вскоре им открылся удивительный вид.
        - Какая красота… - прошептала Джи.
        С ней было трудно не согласиться.
        Они стояли на вершине одной из четырех башен центрального бастиона Обители. Над головой - прозрачный купол. Такие же накрывали и прочие башни, а так же обширный внутренний двор, и с равнины не были заметны. Подернутая льдом поверхность была видна на многие километры - до близкого, заметно изогнутого горизонта, до горной гряды на фоне бледно-голубого диска Урана. При желании можно было ощутить себя защитниками космической крепости. Только от кого здесь защищаться? Разве что, от медленно ползущих теней, пустоты и собственных страхов.
        Конрад молчал, размышляя о своем, нечего было сказать и Лексу. И тогда заговорила Джи:
        - Вот я думаю: вы такие же люди, Конрад. Среди вас есть честные, смелые, есть не слишком хорошие… Вы знаете толк в красоте - и в этом мало отличаетесь от Мастеров. Зачем же мы воюем?
        Конрад тихо усмехнулся. Джи продолжала, и в голосе ее начали пробиваться нотки наивной, но искренней запальчивости:
        - Если бы люди обеих сторон могли общаться, если бы старая вражда не мешала контактам, если бы не было всех этих сложных барьеров - мы наверняка смогли бы найти общий язык. Вот вы - вы бы попытались не силой, а разумом убедить наших лидеров в собственной правоте. И я уверена - мудрость лучших из Мастеров позволила бы понять суть ваших убеждений…
        - Может, в чем-то ты и права, девочка, - небрежно сказал Конрад. - Может, ваша мудрость и стоит того, чтобы считать ее совершенной. Только ты забыла про такую штуку, как вера.
        - При чем здесь… Я не очень понимаю…
        - Более того: ты вообще ничего не понимаешь, - усмехнулся Конрад. - Дело даже не в том, что у нас с вами разные убеждения. Это было бы полбеды. Проблема в том, что основа существования наших миров совершенно различна. Вы полагаетесь целиком на разум, считаете прогресс чем-то исключительно важным. Мы же полагаем его важность равной нулю. Более того - мы знаем, что он ведет к гибели. Прежде всего - вас самих. Ну, а следом - и нас тоже.
        - Это известно, - сказала Джи. - Но на чем строится это убеждение? Вдруг оно неверно? Пытались ли вы критически подойти к тому, в чем вас убедили однажды?
        - Этого не требуется, - сказал Конрад спокойно. - Достаточно самой веры.
        - И вас никогда не посещали сомнения? - Джи растерянно хлопнула ресницами.
        - А как же без сомнений? Сомнения, искушения слабостью, болью, неверием то и дело норовят проникнуть в душу. Их преодоление лишь укрепляет веру…
        Джи подавленно замолчала. Дискуссии не получалось: обе стороны оставались на своих позициях. Если диалог и возможен в принципе, на него все равно уже не осталось времени.
        Лекс мельком подумал о том, что война пустила прочные корни в души. Все меньше сомнений - именно этот конфликт скоро поставит точку в давнем споре.
        Огромную черную точку…
        Для заседания экстренного трибунала отвели расположенный в глубине скальной породы Малый зал. Несмотря на название, он был, пожалуй, слишком велик для столь небольшого числа участников. Каменные стены украшали массивные колонны и ниши с плохо различимыми статуями. Потолок терялся в темноте, несколько слабых светильников явно не справлялись с освещением всего помещения.
        Члены трибунала во главе с прибывшим с Бета-Земли арбитром занимали ряд деревянных кресел с высокими спинками, от которых вниз, к подернутому инеем полу, спускались широкие ступени. С нижнего уровня смотреть на судей приходилось, задрав голову - на что, наверное, и был сделан расчет.
        - Смотрите, мессия, - тихо сказал Конрад, едва они вошли в зал, - эскорт - три воина Судного Дня. Если дойдет до драки - с тремя мне никак не справиться…
        - Видимо, на этот случай, есть я… - проговорил Лекс, разглядывая подтянутых молодых людей, облаченных в черное, точь-в-точь, как Конрад. С постными лицами, в расслабленных позах они замерли у противоположной стены.
        - Оставим пока этот козырь при себе, - прошептал Конрад.
        - Брат Конрад, покажитесь трибуналу, - раздался голос арбитра. - Свидетели могут подождать в стороне.
        Эхо беспокойно откликалось на каждое слово и рождало в сердце трудно преодолимую тревогу.
        Арбитр - белоснежно седой человек неопределенного возраста - занимал центральное кресло между уже знакомым пожилым настоятелем Обители и незнакомым тучным послушником. В отличие от прочих, арбитр имел на груди два медальона - на тусклых цепочках, один над другим.
        Конрад сделал несколько шагов вперед и оказался у подножия величественной лестницы. Лекс вдруг с удивлением понял, что арбитр, как две капли воды, похож на мастера Сингха, его тренера по аутотренингу.
        - Слушание по делу брата Конрада Максвелла объявляю открытым, - произнес арбитр, не повышая голоса.
        Пришлось удивляться снова: оказывается, у морока есть фамилия. Факт, не требующий особого внимания, однако напоминающий о том, что в сознании успели нагромоздиться стереотипы, которые ломать - не переломать. А ведь впереди еще совершенно незнакомая Бета-Земля со своими странными законами, населенная людьми, фанатично преданными своим убеждениям.
        Только бы добраться до этой планеты - до наступления столь почитаемого ею Судного Дня…
        - Итак, начнем. Как вы понимаете, обстоятельства вынуждают нас к чрезвычайным мерам - нечасто трибуналы проводят здесь, на пороге нашего дома. Видимо, вы понимаете, в чем причина: в обстановке обострения внешних и внутренних конфликтов Земля не может принять столь непредсказуемую и опасную личность, как вы, Конрад. Но Земля также справедлива и ласкова, а потому готова выслушать ваши объяснения. Скажите, брат мой, что послужило причиной… вашего срыва? - арбитр говорил неторопливо, спокойно, но от этого спокойствия веяло неприятным инквизиторским холодком. - У вас отличный послужной список, ни одного серьезного взыскания за все время службы. И всего за несколько суток вы натворили бед на полновесный смертный приговор. Я уверен - этому есть объяснение. Что скажете?
        Конрад чуть улыбнулся: его не страшила угроза смерти. Смерть была частью его натуры.
        - С момента так называемого «срыва» и по настоящее время я нахожусь при исполнении особой миссии, порученной мне лично Верховным Магистром, - уважительно, но с достоинством сказал Конрад. - В связи с этим я требую ускоренной процедуры покаяния и отправки меня на Землю в сопровождении двух моих спутников…
        В глазах мороков эскорта появился интерес. Их внимание теперь сконцентрировалось на Конраде.
        - Вы несколько забываетесь, брат мой, - невозмутимо сказал арбитр. - У вас нет права что-либо требовать. Зато есть обязанность отвечать на вопросы. Будем считать, что я не слышал этого выпада. Итак, какова цель вашей миссии?
        - Сожалею, ваша честь, присяга запрещает мне отвечать на этот вопрос, - сказал Конрад. - Но вы можете задать его мэтру Ашоку - я выполняю его приказ.
        - Мэтр Ашоку задержан и находится под стражей, - в голосе арбитра появились металлические нотки. - Я должен принять решение: допустить вас на Землю, арестовать, или уничтожить на месте, как изменника. И мое решение зависит исключительно от ваших показаний…
        Лекс кожей чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Он и глазом не успел моргнуть, как вокруг Конрада уже стояла зловещая троица мороков - расслабленно, с напускным равнодушием, однако готовых в любой миг броситься на проштрафившегося собрата по оружию.
        - Ладно… - неожиданно мягко сказал арбитр. - Буду откровенен: я понимаю ваши мотивы, Конрад. Право же, они довольно убедительны. Давайте я сам скажу то, что хотел бы услышать от вас. Вы не возражаете? Да: участники процесса предупреждаются об ответственности за разглашение услышанного здесь…
        Конрад был бледен. Без всякого сомнения - он бросился бы на втрое превосходящего по силе врага, если б от его выдержки не зависело нечто большее, чем собственная жизнь. Его взгляд сфокусировался на арбитре, который степенно поменял позу, опершись на деревянный подлокотник, и устремил взгляд вдаль - в бесконечность сквозь стены и толщу породы.
        - В руководстве Ордена уже давно муссируется тема Пришествия как религиозной и философской категории, - сказал арбитр. - И это не имело бы для нас особого значения, если бы из разряда теоретических разговоры не перешли в практическую плоскость…
        Лицо Конрада застыло непроницаемой маской. Он слушал. Нетерпеливо ерзали представители Обители: похоже, арбитр коснулся весьма щекотливой темы. Арбитр не заставил присутствующих долго ждать.
        - Как воин Судного Дня, вы не обязаны знать о существующих фракциях и течениях в идеологии предвестничества. Проблемы веры сложны и довольно запутаны. Официальная позиция и общепризнанная доктрина учения Предвестников - всего лишь верхушка айсберга…
        Лексу показалось, что на миг он провалился в глубокий сон. Ему вновь снился айсберг - но на этот раз это был чужая, мрачная глыба льда, таящая в своем гигантском, невидимом основании холодные и отвратительные тайны…
        Арбитр продолжал:
        - Все мы веруем в приближение Конца Сущего. Более того, эта вера является важнейшей частью нашей повседневной жизни, часть нас самих. Мы верим в справедливость нашей войны с отступниками, в праведность наших устоев. Мы чтим наследие великих, открывших нам истину, несем нашу веру через столетия с тем, чтобы истина восторжествовала во всех уголках известной нам части Вселенной… Проблема в том, что некоторые верховные иерархи Ордена стали трактовать учение чересчур буквально. Все мы знаем о грядущем пришествии Спасителя - но кто сказал, что это произойдет в обозримом будущем, что оно будет носить характер обыденного явления, дословно иллюстрирующего учение? Ведь и юнцу ясно, что Спаситель - это святой дух, божество, которому ни к чему человеческое обличие, материальная мишура и дешевая атрибутика. Вы понимаете, к чему я это говорю?
        Конрад глядел на арбитра хмуро. Он все прекрасно понимал.
        - Некоторые наши идеологи слишком увлеклись материализацией наших духовных основ, - говорил арбитр. - С некоторых пор о Спасителе стали говорить как о простом человеке, что лично явится к нам Извне незадолго до Конца Сущего. Более того - этот, якобы Спаситель, будет нуждаться в нашей с вами помощи. Каково, а?!
        - Ересь! - сердито бросил настоятель. Его коллега проворчал под нос что-то невразумительное, но, несомненно, злобное.
        - Что же здесь, по-вашему, противоречит учению? - холодно поинтересовался Конрад.
        - Вы действительно не понимаете, или упорно продолжаете притворяться? - снисходительно усмехнулся арбитр. - Я готов списать это на ограниченность подготовки наших доблестных, но не слишком образованных воинов…
        Мороки обменялись маловыразительными взглядами. Тон арбитра стал более размеренным, поучающим:
        - Нужно понимать: вера не нуждается в материальных доказательствах правоты нашего учения. Всякие попытки толковать учение буквально следует рассматривать, как сомнение в его истинности, понимаете? Предъявляя такие доказательства - которые, к тому же, заведомо фальшивы, неубедительны и попросту смехотворны - вы дискредитируете учение в глазах народов. Всем известны явления лже-Спасителей сто, двести лет назад…
        - Это не тот случай! - прорычал Конрад. Мороки почти синхронно сделали шаг в его сторону.
        - Этот случай действительно отличается. Причем - в гораздо более опасную сторону… - арбитр недовольно поерзал в неудобном кресле. - Никогда еще еретическая зараза не проникала в самое сердце Ордена! Никогда еще Орден не подходил так близко к краю пропасти из-за преступного легкомыслия своего руководства…
        - Вы называете мэтра Ашоку, самого праведного из всех Магистров, еретиком?! - Конрад был бледен, и это показалось Лексу не очень хорошим признаком.
        - Чрезмерная праведность - коварное явление, способное сыграть с человеком злую шутку, - мрачно заметил тучный, ранее молчавший член трибунала.
        - Совершенно верно, - подхватил арбитр, подняв над головой сухой скрюченный палец. - В стремлении прослыть праведником легко перейти границу, ведущую к гордыне, как это и произошло с мэтром Ашоку. Впрочем, это меньшая из опасностей, что принес он своим приходом на пост Верховного Магистра. Вас ничего не смущало в целях вашей миссии, брат Конрад?
        - Нет, - твердо сказал Конрад. - В моей вере нет места сомнению.
        Джи чуть подалась вперед, глаза ее горели. Услышанное явно захватило ее, словно вовлекая в продолжение недавнего спора. Лекс беспокойно смотрел на подругу, опасаясь, как бы она не решила вмешаться в опасную полемику.
        - Это похвально, - кивнул арбитр. - К сожалению, нам, судьям, на многие вещи приходится смотреть критично…
        Джи изо всех сил сжала руку Лекса. Сдерживать свою импульсивную натуру ей было непросто. Лекс чувствовал, как сердце начинает беспокойно биться. Еще немного - и он сорвется в панику. Это очень опасно: если дать волю эмоциям, выход в тон станет проблематичным…
        - Я обращаю внимание на характер вашей миссии - не удивляйтесь, мне про нее достаточно известно, - сказал арбитр.
        - Я не удивлен.
        - Вот-вот. Ваш покровитель, бывший Верховный Магистр Ордена Судного Дня, убедил вас в явлении Спасителя, так?
        - Думаю, у него были основания считать так, - сказал Конрад.
        - Информация, на основании которой делались такие выводы - тема отдельного разговора, - оборвал его арбитр. - Дело в другом. От вас требовалось… Хм… Встретить Спасителя лично. И главное - помочь ему! Ведь так? Отвечайте!
        - Для любого землянина это было бы великой честью!
        - Вы действительно не понимаете, о чем я вам твержу?! Помочь Спасителю! Могущественному существу божественной природы не требуется помощь человека!
        - Я не просто человек…
        - По сравнению с истинным Спасителем - вы просто ничтожество! - хрипло крикнул арбитр и зашелся в астматическом кашле. Вновь закричал сначала сипло, преодолевая временную слабость голоса, наполняя его новой мощью. - Полагать, что всесильному мессии нужна человеческая помощь - это ересь! Страшная ересь, распространись которая среди населения, способная погубить веру, увлечь мир в хаос и лишить человечество последней надежды на спасение! Вы - лично вы - следуя преступным указаниям, тащите мир к пропасти! Вы сами, своими благими намерениями готовите приход Конца Сущего - словно в насмешку над своим истинным предназначением!
        Арбитр в гневе был страшен. И голос его, неожиданно громкий, грохотал под сводами зала, подавляя, вдавливая в каменные плиты пола. Безусловно - этот человек свято верил в собственные слова.
        - И все же, у мэтра Ашоку были основания считать именно так, а не иначе, - опустив голову, тихо сказал Конрад.
        Неожиданно для самого себя Лекс восхитился этим непростым человеком. В этот миг Конрад чем-то напомнил Лексу Галилея с его легендарным «…и все-таки она вертится! .
        - С вами мы разобрались, брат Конрад, - устало сказал арбитр. - Лично я считаю вас жертвой хитрого обмана и при том - верным присяге воином. Не стоит удивляться, и благодарить - тоже. Вы доказали лояльность Ордену, и вопросы к вам исчерпаны. Но у меня остались вопросы еще к одному человеку…
        Лекса прошиб холодный пот: он вдруг почувствовал на себе острые взгляды мороков. Настоящие, лишенные завесы веры и почтительности, как у Конрада.
        - Да, да, я обращаюсь к вам… - голос арбитра изменился, и было трудно определить его интонации. - Выйдите вперед, чтобы трибунал мог хорошо видеть вас …
        Отстранив от себя испуганно ахнувшую Джи, на одеревеневших ногах, Лекс сделал несколько шагов вперед. Конрад стоял неподвижно, как статуя, не глядя на своего мессию. Невозможно понять, что происходит сейчас в голове морока. Но, судя по тому, как напрягся эскорт - ничего хорошего от Воина Судного Дня в таком состоянии ждать не приходится.
        - Удивляюсь я вам, брат Конрад, - задумчиво произнес арбитр. - Значит, так, по-вашему, должен выглядеть Спаситель?
        Конрад молчал. Арбитр откровенно рассматривал Лекса. Словно чудную заморскую диковину.
        - Кто вы, юноша? - спросил арбитр. - Назовите себя.
        - Лекс… А- лекс- сей Стрел-цов… - язык протестовал против забытых слов.
        - Странное имя… Но вполне человеческое. То есть, вы признаетесь в том, что вы - простой смертный? Что не являетесь Спасителем? Что не явились Ниоткуда и ничего не знаете о точных сроках Конца Сущего? Отвечайте прямо: вы - самозванец?!
        Это было сильное чувство.
        Наверное, такое случается лишь раз в жизни. Миг, когда от твоего слова - единственного «да» или «нет» - зависит все.
        Твоя судьба. Судьбы многих и многих людей, о которых ты пока ничего не знаешь и, возможно, не узнаешь никогда.
        Ощущение самого себя в этом мире.
        И, наконец, главный итог жизни: выиграл ли ты или позорно проиграл все, что можно.
        Самое жуткое - что ты не знаешь правил этой игры. И единственное, на что можешь ориентироваться в этот миг - тот багаж, что несешь с собой в глубинах собственной души.

…Его ответа ждали все: и Джи - со страхом и надеждой, и судьи - с насмешкой и презрением, и Конрад - со спокойной убежденностью…
        Наверное, с самого начала не стоило затевать этой игры - в мифического мессию с изнанки Вселенной, которому все позволено, кому открываются все пути, для которого не существует правил.
        Возможно, займи он с самого начала стойкую позицию обыкновенного человека из плоти и крови - все могло сложиться иначе. Возможно, жестокий морок, просто не стал бы с ним возиться.
        С самозванца же - особый спрос. И ужас не только в возможном суровом наказании.
        Ему больше не поверят. Ни единому слову. Никогда.
        Это была игра с самыми высокими ставками.
        И он сделал свой выбор.
        - Мое имя не имеет значения, - сказал он медленно. Слова с трудом пробивались сквозь пересохшее горло. - Важна лишь суть. Я не самозванец. Я и есть Спаситель.
        Короткий миг тишины - мгновение, что требовалось всем, чтобы осознать простой факт: мосты взорваны, и, наконец, установлены простые и ясные правила.
        Как ни странно, стало легче. А изумление на лицах членов трибунала даже позабавило.
        Впрочем, изумление арбитра быстро сменилось презрением.
        - Одно из двух, милейший, - сказал арбитр. - Либо вы безумец, либо упорствующий в своей ереси отступник. Вопрос в другом: кто толкнул вас на это? Плод ли это ваших собственных безумных фантазий, или же кто-то намеренно внушил вам эту идею? Братья, вы понимаете, о чем я говорю?
        - Вы полагаете - он агент Ассоциации? - потрясенно спросил настоятель.
        - И это - в лучшем случае, - зловеще произнес арбитр. - Хуже, если под видом агентов мироматов скрываются наши внутренние враги…
        - Злобные, грязные, погрязшие в ереси твари… - процедил настоятель.
        - Именно! - арбитр недобро прищурился, сверля Лекса взглядом. - Худшие из врагов - те, что бьют в спину. Им нет пощады…
        Арбитру, очевидно, было что сказать. Он набрал воздуха, чтобы разразиться гневной обличительной речью…

8

…и запнулся в ужасе, увидев нависшую над ним фигуру Лекса.
        Этого не ожидали даже мороки, сосредоточившие внимание на Конраде. Похоже, они несколько растерялись. Этого хватило, чтобы Лекс произнес перепуганному арбитру прямо в лицо:
        - Я пришел, чтобы сказать: вашему миру осталось совсем немного времени…
        Он поднес к лицу Арбитра руку, и в глазах того замерцали кровавые цифры.
        - Все, что мне надо - это поговорить с теми из вас, кто больше других знает про Конец Сущего…
        Арбитр не понимал, что от него хотят. Он в оцепенении смотрел на горящие цифры.
        В следующие секунды сжалось много событий.
        Испуганно вскрикнула Джи: Конрад бросился на ближайшего морока и молниеносным движением сбил того с ног. Та же участь постигла второго…
        На этом преимущество неожиданности кончилось: третий морок коротким движением швырнул в Конрада ворохом маленьких многогранных лезвий, напоминающих сюрикены. Тот замер и рухнул, забившись в мелких судорогах: похоже, сработал какой-то яд.
        Бросив поверженного противника, третий морок мгновенно настиг Лекса. Тот даже не успел ничего понять: быстрый, как насекомое, убийца, уже прижимал его коленом к ледяному полу. Рядом испуганно вжимались в кресло судьи.
        - Убей эту тварь! - дребезжащее крикнул арбитр.
        Это был критический момент. Нетрудно понять, что даже в состоянии тона Лекс был гораздо слабее отборного воина Судного Дня. И хотя он вышел далеко за пределы возможностей человека, его абсолютный придел был гораздо ближе, чем у морока. Отчаянно сопротивляясь, максимально ускорив метаболизм, слыша хруст собственных костей и звон лопающихся сухожилий, Лекс вдруг почувствовал: вот он - край. Еще немного и его тело погибнет, сдавшись жестокой запредельности.
        Он проиграл.
        Перед глазами судей только что предстала наглядная демонстрация его ничтожества. Мессия не может проиграть. Это просто немыслимо. Это глупо.
        И это конец всему. Главное, чтобы не успели отобрать устройство возврата… Только нажать кнопку…
        - Лекс!!!
        Короткий возглас в возбужденном мозгу растянулся в минуты.
        Кричала Джи. В этом коротком вскрике было столько боли, тревоги и еще каких-то невероятно волнующих чувств, что Лекс словно протрезвел. Голос сработал, как катализатор, заставивший мозг отчаянно заработать.
        Ведь должен быть выход… Должен быть…
        Над ним склонились еще двое пришедших в себя мороков. Тело словно тисками сковало - держали его крепко и, похоже, собирались прикончить.
        Это была агония. Мысли метались, как в лабиринте, но толку от этого было мало. Припертому к стенке мозгу никогда еще не приходилось работать в таком режиме. Головой овладела невыносимая боль.
        И тут в черепе что-то со звоном лопнуло.
        Лекс потерял сознание…
        Или это лишь показалось, что потерял? Что-то изменилось - словно у ослабевшего и отчаявшегося бегуна открылось второе дыхание.
        Мысль прояснилась, и Лекс с удивлением понял: он вновь вышел за пределы. Но на этот раз - в ранее неизведанную им область, за границы возможностей человеческого разума.
        Док ничего не говорил о форсировании сознания. Видимо, до этого этапа земные исследователи просто не успели дойти. Может быть, док даже не ставил себе такой цели. Все получилось само собой. Словно порвался пластиковый пакет, заключавший в себя личность.
        Сознание медленно вытекало через темную брешь.
        Он только выглянул.
        И отшатнулся, в ужасе от увиденного.
        Перед глазами снова были словно замершие в стоп-кадре лица убийц, но они уже не казались такими страшными. Все теряло свое значение перед огромным, потрясающе красивым и неописуемо страшным миром БЕСКОНЕЧНОСТИ.
        Уже совершенно спокойно, почти бесстрастно, Лекс подумал о самонадеянности человека, дерзнувшего вырваться из заботливо установленных границ, цель которых - защитить САМОГО ЧЕЛОВЕКА от того, что способно просто растворить его в бескрайнем НИЧТО…
        Видимо, правы те, кто считает, что человеческий разум - это нечто большее, чем набор электрических импульсов…
        Лекс вышел из тона. На этот раз - не один. Из глубин запредельности с ним вылез новый спутник.
        Страх.
        Что-то подсказывало: он переступил через запретный порог. Открыл не ту дверь. Он явственно видел что-то… О чем не хотелось вспоминать.
        Но теперь он способен на большее. Куда большее, чем самый тренированный морок. Не в физическом смысле, нет… Тут другое…
        - Отпустите меня, - спокойно сказал Лекс. - Я должен сказать что-то важное.
        - Убить! - повторил арбитр.
        Отчего-то мороки не торопились с выполнением приказа. Они внимательно смотрели на пленника, ожидая продолжения.
        Секунды, растянувшиеся в вечность - это уже стало привычным. Но только сейчас, на пороге своего собственного «Судного Дня», он чувствовал странную свободу. Вряд ли это можно объяснить словами. Когда начинаешь ощущать иную - не физическую и даже не интеллектуальную - силу, время теряет значение. И только понимание ограниченности времени для тех, кто стал тебе дорог, удерживает в простом и понятном трехмерном мире.
        - Отпустите меня, - повторил Лекс. - Пожалуйста…
        Мороки выпустили жертву, поднялись на ноги и чуть подались назад, не отводя, впрочем, внимательных взглядов.
        Лекс медленно встал. Ужасно болела голова, но это ничуть не мешало: мысль словно бы обитала теперь вне мозга. Странное, ни на что не похожее ощущение.
        - Что происходит? - пробормотал настоятель, тревожно поглядывая в сторону выхода.
        - Неподчинение? - выдохнул арбитр. - Бунт?!
        Последнее относилось к морокам.
        Те не промолчали, переглядываясь, словно не зная, что сказать.
        Арбитр задохнулся от ярости и ударил себя ладонью в грудь. Точнее - в один из медальонов на толстой цепочке. Камень в центре полыхнул красным. Наверное, это что-то означало, правда, пока непонятно - что именно… Арбитр смотрел на Лекса безумным взглядом, лицо его изуродовала ненависть.
        Лекс обратился непосредственно к нему:
        - Прошу вас, не волнуйтесь. Нам всем надо собраться с мыслями. Конец Сущего действительно близок, и у нас нет времени на выяснение отношений…
        Пожалуй, он никогда еще не произносил таких длинных речей. Самое поразительное, что его слушали - все более внимательно, принимая аргументы и предположения говорившего, как будто это была не нуждающаяся в доказательствах данность.
        Сам он не знал, в чем дело, лишь чувствовал, что сумел вырвать у Бесконечности частичку ранее незнакомой силы. Силы более могущественной, чем умение виртуозно владеть собственным телом и мыслью.
        Силы слова.
        Он все говорил, и все сказанное становились для слушателей непреложной истиной. Даже арбитр, только что обвинявший его в ереси, внимал сказанному со жгучим интересом и благодарностью. Даже рот раскрыл от совершенно искреннего любопытства. И бездушные мороки принимали к сведению свалившиеся на них откровения. Даже в глазах Джи страх за любимого человека сменился не очень уместным благоговением. Связанный тонкими, но невероятно крепкими нитями Конрад, болезненно изогнулся, словно боялся потерять хотя бы звук из того, что говорил мессия…
        Это было удивительно, и в то же время вызывало трудно объяснимое разочарование. Если каждое твое слово так принимается людьми - возможно ли с ними полноценное общение? Если люди перестанут с тобой спорить - возможно ли узнать от этих людей известную им правду?
        Тем более, если ты не уверен в истинной ценности собственных слов.
        Впрочем, через некоторое время, вернулась понимание: ничего в этом мире не изменилось. Изменился он сам. И чтобы вернуть общение в естественное русло, надо лишь выйти из тона…
        Тут ждало нечто новое, по-настоящему пугающее.
        Разум отказался возвращаться в привычное состояние - назад, на пару ступеней вниз. Он словно заблудился в высотах собственной запредельности, потеряв ту узкую дверь, через которую проник в это запретное пространство.
        Люди смотрели на него, как на пророка, сыплющего величайшими откровениями, а разум его в панике метался в поисках обратной дороги…

9

…Впервые вернуться в естественное состояние оказалось труднее, чем выйти из него. Лекс опустился на холодные ступени, совершенно обессилевший, выжатый, как губка. Его заботливо подхватили руки воинов Судного Дня. Сам он был не в состоянии двигаться и даже думать. Лишь в немом отупении созерцал происходящее.
        Теперь он мог себе это позволить.
        - Спаситель… - проговорил арбитр. В глазах его проступили слезы, лицо исказила болезненная гримаса раскаяния. - Прости, прости меня за неверие… Как я мог… Спаситель… Как я мог усомниться? Горе мне… Горе всем нам…
        - А я верил! С самого начала верил… - лепетал настоятель.
        Лекс шевелил губами, не в силах произнести ни звука, пока, наконец, не прошептал измождено:
        - Отпустите… Конрада…
        - Да-да, конечно! - спохватился арбитр и яростно накинулся на мороков. - Вы слышали?! Освободите брата Конрада!
        Реальность подернулась туманом. Лекс ощущал лишь, как рыдает на плече Джи и по щеке текут ее теплые слезы…
        Потом его куда-то несли, поили каким-то снадобьем. Потом все исчезло…
        И так же внезапно вернулось. Головная боль не ушла окончательно, тело продолжало неприятно ломить, но Лекс нашел в себе силы, чтобы сесть. Рядом, обхватив его руку, прижавшись к стене, дремала Джи. Оглядевшись, понял, что сидит на жестком подобии кровати в небольшом помещении, напоминающем монашескую келью. Наверное, это было не далеко от истины. Здесь было тепло, даже жарко - над головой тонко свистели щели вентиляции, подающей теплый воздух.
        Осторожно высвободился, поднялся на ноги - и тут же привалился плечом к каменной стене: в глазах потемнело. Тихонько застонал. Джи вздрогнула и проснулась
        - Зачем ты встал? - сонно проговорила она - Тебе надо отдохнуть…
        - Где Конрад? - все еще слабо произнес Лекс.
        - Он с настоятелем… - ответила Джи. - Вроде бы кто-то вышел на связь, и это не очень хорошо…
        - Пойдем! - решительно сказал Лекс.
        Джи с сомнением посмотрела на него, но промолчала. Поднялась и послушно двинулась следом. У двери дежурил один из мороков эскорта. Ему не пришлось ничего объяснять: тот молча поманил за собой, и все трое отправились по длинному, промерзшему коридору.
        По пути то и дело встречались послушники, и реакция у всех была одинаковая: на Лекса смотрели с испуганным любопытством, или же намеренно отводили взгляды. Пройдя через пару массивных дверей, напоминающих внешний шлюз, оказались в помещении, отдаленно напоминающем командный центр броненосца. Правда, роль скай-офицеров здесь выполняли молчаливые люди в черных балахонах.
        По разные стороны большого полупрозрачного экрана стояли настоятель и Конрад, в схематичном изображении Лекс узнал Уран, несколько его спутников и отдельно - яркую искру Оберона. Потоки данных струились бесконечным столбцами. В сторонке, хмуро потупившись, сидел арбитр.
        - Где мы? - поинтересовался Лекс. Он быстро оправился, боль в теле прошла, в голову вернулась ясность.
        Внимание присутствующих немедленно обратилось к нему, даже взор арбитра несколько прояснился. Конрад быстро вышел из-за экрана, приблизился к Лексу и Джи.
        - У нас неприятности, мессия, - сказал он, как показалось Лексу, несколько растерянно. - Арбитр успел послать тревожный сигнал. К Обители направляется группа патрульных кораблей.
        Лекс перевел взгляд на арбитра, в руках которого алел снятый с шеи медальон. Вот, значит, зачем он колотил себя в грудь… Арбитр встретился с ним взглядом и удрученно опустил голову.
        - Но как же так? - проговорил Лекс. - Не вы ли говорили: в Солнечной системе, вроде бы, не должно быть военных кораблей?
        Конрад нервно пожал плечами.
        - Все так, - сказал настоятель. - Просто изменились обстоятельства…
        - Когда они изменились? - мрачно поинтересовался Конрад.
        - Да уже лет десять как изменились, - невозмутимо ответил настоятель. - По орбите Плутона теперь проходит Последний Рубеж. Разумеется - это тайна для непосвященных…
        Становилось понятно, отчего непробиваемый морок выглядел столь удрученным: все идеалы, за которые он сражался, искажались, демонстрируя собственное несовершенство. Учитывая, что вера - главная составляющая силы воина Судного Дня - ему приходилось несладко.
        С другой стороны, всем сейчас непросто, подумалось Лексу. Пожалуй, только Спаситель, незавидная роль которого досталась ему, остается стержнем этого странного мира.
        - Рассказывайте! - потребовал он. И удивился самому себе: откуда в его голосе появилась эта уверенность, какая-то спокойная властность?
        Настоятель воспринял требование как должное. Задумчиво посмотрел на экран и заговорил мрачно:
        - Об этом говорить не принято. Даже в руководстве Ордена не все знают правду. Уже давно наша праведная война с отступниками зашла в тупик. В какой-то момент нам казалось, что победа близка, но… Наши технологии, как известно, остаются на неизменном уровне. За этим тщательно следит Коллегия Праведников. Мастера же развивают не только чистую науку: в технике войны они давно опередили нас. Единственное, что до сих пор сдерживало нас от поражения - это храбрость наших бойцов и искусство флотоводцев. Нам оставалось уповать лишь на превосходство в численности, больший боевой опыт и навыки командиров. Мастера больше полагались на совершенство техники. И, между нами говоря - враг не слишком-то стремился к открытым столкновениям, предпочитая масштабные схватки стратегической обороне…
        - Для настоятеля Обители покаяния вы неплохо разбираетесь в военных делах, - заметил Конрад.
        - Это не просто Обитель, - сказал настоятель. - Это форпост Земли, и символ нашей веры, которая, как вы знаете, должна уметь за себя постоять. Соответственно, я тоже - не просто настоятель… Но я продолжу. Через наших агентов влияния в Нейтральных мирах стали доходить слухи о том, что Мастера собираются покончить с войной. Тогда это было воспринято, как наращивание врагом военной мощи с целью нанести по нашим силам сокрушительный удар. Разумеется, Протекторату пришлось бросить все имеющиеся ресурсы на усиление обороны. Но мы просчитались…
        Настоятель замолчал, уставившись в экран. Там ползли условные метки целей - обозначенные «своими», однако же, не несущие сюда ничего хорошего.
        - Так в чем же дело? - нетерпеливо спросил Лекс.
        - Что? - вздрогнул настоятель.
        - В чем мы просчитались? - подсказал Конрад.
        Настоятель задумчиво кивнул:
        - Мы просчитались в природе цивилизации Мастеров. Хоть они и враги, хоть и толкают наши миры к неизбежной гибели, одного у них не отнять: они не кровожадны. По крайне мере те, кто стоит за мироматами…
        - Что значит - по крайней мере? - вспылила Джи. Похоже, это замечание ее здорово задело.
        - Ах, да, - сказал настоятель, спокойно разглядывая Джи. - Ведь вы прибыли из Ассоциации? Не хотелось вторгаться в сферу ваших убеждений, однако возьму на себя смелость заметить: вам также, как и нам, недоступна вся картина вашего собственного мироустройства…
        - Вы говорите слишком путано, - с трудом сдерживая эмоции сказала Джи. - Вы хотели в чем-то обвинить мироматов - наших единственных защитников?! Самых благородных, честных, самоотверженных…
        - Бедная девочка… - настоятель покачал головой. В его голосе прозвучало такое искреннее сожаление, что Джи невольно отшатнулась. - Вы мало чем отличаетесь от нас. А ваше безудержное стремление к совершенству сыграло с вами злую шутку…
        - Чем может повредить стремление к совершенству? - спросила побледневшая Джи.
        - У совершенства, очевидно, много граней, - криво улыбнулся настоятель. - Как быть, если это - совершенство в искусстве убивать?
        - Что? - не поняла Джи.
        - Ваши мироматы - просто безжалостные звери, - спокойно сказал Конрад.
        Джи непонимающе смотрела на него. Услышать такие слова от морока - наводящего ужас воина Судного Дня!
        - Наверное, у вас просто не было возможности увидеть ваших любимых мироматов в действии, - с каким-то сожалением в голосе сказал настоятель, невольно нанося удар по живому. Джи побледнела, в глазах отразился ужас недавних событий. - В каком-то смысле они действительно являют собой образец совершенства. Совершенства в жестокости…
        - Замолчите! - не выдержала Джи. - Это была ошибка! Это не могли быть мастера мира… Все не так! Вы все лжете!
        Лекс легонько обнял ее, зашептал на ухо что-то успокаивающее.
        - Действительно, - спохватился настоятель. - Мы ушли от темы. Дело не в мироматах, как таковых. Мастера, действительно, не однородны в моральном и интеллектуальном отношении. Скажу главное: они нашли способ, как покончить с войной…
        - Внимание! Говорит командир лидера семьсот три. Вызываю на связь Оберон! - проговорил подернутый помехами голос.
        - Так что? - настойчиво проговорил Лекс.
        Отвлекшийся, было, настоятель продолжил:
        - Видимо, настал назначенный час. Мироматы вовсе не собираются биться со всем флотом Протектората. Они пробиваются к Земле.
        - Хотят уничтожить Землю?! - похолодел Лекс.
        - Этого мы не знаем, - покачал головой настоятель. - Но то, что их главное средство готово к действию - уже не вызывает сомнения.
        - Обитель, как меня слышно? - повторил голос.
        - Простите… - сказал настоятель, почтительно склонил голову перед Лексом и отошел к группе послушников, собравшихся у аппаратуры связи.

10
        Звено из четырех лидеров зависло где-то в черном небе, высоко над Обителью. Настоятель вел непростые переговоры с командиром патруля. На орбите Оберона решался вопрос с десантом: тревожный вызов был сделан, и даже личный выход в эфир арбитра, с извинениями и завереньями в ложной тревоге, не убеждали командира. Напротив, тот все более утверждался в собственных подозрениях, что в Обители покаяния происходит неладное.
        Это не имело бы особого значения, будь в распоряжении Лекса больше времени. Но последнего оставались крохи, и действовать нужно было немедленно.
        - Может, попробуем улететь? - предложил Лекс. - Думаю, ни арбитр, ни настоятель, теперь не будут возражать.
        - Все верно, мессия, - почтительно возражал Конрад. - С формальными моментами все улажено. Только, вот, взлететь нам не дадут. Во-первых, патруль должен выяснить, что здесь стряслось. Во-вторых… Боюсь, мы теперь слишком много знаем. Про тот же Последний Рубеж…
        - Может, я попытаюсь убедить их? - неуверенно произнес Лекс. - Все-таки, здесь у меня получилось.
        - Это вам решать, мессия, - сдержанно сказал Конрад и повернулся к бледному послушнику, возникшему за его спиной. - Дайте связь, живо!

…Вглядываясь в скуластое, остро очерченное лицо незнакомого скай-офицера, Лекс ощутил робость. Однако нашел силы взять себя в руки. Очень быстро, почти мгновенно вышел в тон, нащупал знакомые уже неосязаемые нити, управляющие силой слова. Сказал - значительно и торжественно:
        - Офицер, прошу вас увести свои корабли…
        - Кто вы такой? - оборвал его командир патруля. Сквозь его лицо, по ту сторону прозрачного экрана Лекс видел Конрада. Тот чуть заметно покачал головой. - От чьего имени вы ведете преговоры?
        - От имени настоятеля, - упавшим голосом произнес Лекс. Он уже понял безнадежность своей попытки. - Просто дайте нам улететь. Я очень прошу вас…
        В последнюю фразу он вложил всю силу убеждения, на которую был способен. Командир патруля отреагировал на нее неожиданно: лицо глаза его удивленно, расширились, и в следующий миг он пропал с экрана. Сквозь мертвый экран хмуро смотрел Конрад.
        Опустошенный, Лекс буквально вывалился из тона. Он чувствовал себя обманутым и побитым.
        - Связь заблокирована, - прокомментировал послушник, странно смотревшийся с переговорной гарнитурой на голове. - С кораблей обрубили прямой канал и перешли на шифрованную связь.
        - Они больше не хотят нас слушать… - проговорил настоятель. Он выглядел крайне удрученным.
        - И что это значит? - спросил Лекс.
        - Они будут высаживаться, - сказал молчавший до этого морок из эскорта. - Думаю, заподозрили психическую атаку через канал связи…
        Настоятель кашлянул в кулак, словно подавая мороку знак не продолжать тему. Но Лекс, соглашаясь, кивнул:
        - Да, наверное, я что-то не так сказал. Значит, мое слово воздействует на слушателя только при непосредственном контакте.
        - Ваше слово бесценно, мессия, - неожиданно заявил арбитр. - Это я во всем виноват. Я заслуживаю самой суровой кары…
        - Это можно устроить, - серьезно сказал Конрад.
        - …но теперь я просто обязан спасти вас, мессия! - арбитр повысил голос, преданно глядя Лексу в глаза. Эта фраза, по логике, должна была прозвучать излишне вычурно и театрально, но седовласый судья умел говорить чрезвычайно убедительно. Пожалуй, обладай он умениями форса, ему просто не было бы цены.
        - У вас есть идеи, арбитр? - холодно поинтересовался Конрад.
        Весь пафос, с которым держался арбитр, мгновенно испарился. Его пальцы судорожно сжимали медальон, что продолжал безостановочно, панически полыхать.
        Военные, похоже, шутить не собирались. На экранах систем слежения было видно, как с трех сторон на поверхность спутника быстро опустились три корабля. Четвертый, неторопливо поворачиваясь вокруг собственной оси, продолжал угрожающе висеть над Обителью.
        В следующий миг экраны мигнули и подернулись туманной мглой.
        - Ну, вот, - сказал Конрад. - Поставили помехи. Теперь мы ослепли.
        - И что делать? - растерянно спросил Лекс. - Обороняться?
        - В Обители нет оружия, - сказал настоятель. - По крайней мере, равнозначному тому, что имеется у десанта…
        - Может, я попробую пообщаться с ними? - предложил Лекс. - Не получилось по радио - получится вживую…
        - Это не возможно, - твердо сказал морок эскорта. - Они знают, что здесь, как минимум, четыре воина Судного Дня, и возможно - прошедших психическую обработку противником. Потому нас не подпустят даже в поле зрения. Скорее всего, дан приказ выжечь здесь все живое…
        Лекс выразительно посмотрел на арбитра. Смертельно бледный, он мелко дрожал и с трудом нашел в себе силы, чтобы сказать Конраду:
        - На Земле с самого начала подозревали неладное, брат мой. Теперь они окончательно убедились в угрозе. Они, конечно, совершают ужасную ошибку. Но, не ведая о том, уничтожат нас - спалят, как опасное осиное гнездо…
        Настоятель поднял голову - в глазах его появилась решимость. Не просто решимость - какие-то болезненные искорки фанатизма.
        - Мы не можем допустить, чтобы погиб Спаситель! - сказал он.
        - Не можем… - оживился арбитр.
        - Во имя Спасителя мы пойдем на любые жертвы, - продолжил настоятель.
        - На любые… - повторил арбитр. И вздрогнул. - То есть… Что вы имеете в виду, брат мой? - Вы полагаете, десант не рассматривает такой вариант развития событий? - деловито осведомился Конрад.
        Как и Лекс, и Джи и дрожащий от ужаса арбитр, он был облачен в легкий пространственный сьют - оставалось лишь захлопнуть прозрачное «забрало». Еще три сьюта забрали мороки эскорта. Не теряя драгоценного времени, они уже выдвинулись на заранее оговоренные точки.
        Лексу показалось странным, что на добрую сотню обитателей этой внеземной крепости оказалось не более десятка подобных скафандров. Все они хранились в небольшой камере у шлюза внутренней башни.
        - Возможно, и рассматривает, - безразлично сказал настоятель. - Только другого выхода я не вижу…
        Наверное, что-то сломалось в душе, расшатанной рискованными походами за пределы человеческой сущности: Лекс довольно равнодушно воспринял идею настоятеля.
        А ведь, по сути, это была жертва. Первая жертва, которую тот приносил странному богу, прибывшему извне.
        Что чувствовала Джи, понять трудно: лицо ее превратилось в застывшую испуганную маску.
        - Прощайте, мессия! - сказал настоятель, преданно глядя Лексу в глаза. - Не дайте пропасть нашему несчастному миру…
        В этот момент Лексу стало не по себе. То, что еще совсем недавно казалось всего лишь игрой, которую можно прервать простым нажатием кнопки, становилось куда серьезнее и реальнее.
        Жертва, которую готовил настоятель, предавала декларативному Спасителю ореол настоящего божества. И, в то же время, обещало стать тяжким грузом, что не в состоянии выдержать душа простого «среднестатистического» человека, волею случая вовлеченного в процессы космического масштаба…
        А может, нет никакого случая? Может, ему на роду написано - стать живым богом, истинным спасителем человечества? Нет - как минимум, двух человечеств! Ведь там, за скрученным чудовищной гравитацией «горизонтом событий», с изнанки этого давно уже мертвого мира, ждет его родная, подлинная Земля.
        От этих мыслей можно сойти с ума.
        Нужно отстраниться от комических масштабов и думать только об одном: от него зависит жизнь всего-навсего одного человека, что дорог и близок ему…
        Грубой перчаткой Лекс нащупал и сжал руку Джи. Та вздрогнула, робко подалась к нему. А Лекс сказал, глядя в глаза настоятеля:
        - Вы великий человек. Я всегда буду помнить вас…
        Лицо настоятеля просияло, словно он вдруг оказался на вершине счастья.
        - Я сделаю все, чтобы остановить Конец Сущего, - сказал Лекс. - И знайте - этим я буду обязан вам и вашим братьям…
        Настоятель ушел с блаженной улыбкой на лице - куда-то в мрачные недра Обители покаяния.
        Лекс так и не узнал его имени.
        - Времени мало, мессия! - напомнил Конрад.
        Все четверо быстро, насколько позволяли сьюты, поднялись на вершину центрального бастиона. Они вновь стояли под куполом, любуясь удивительным творением рук человеческих, которому осталось недолго украшать холодные равнины Оберона…
        Вдали сверкнула и тут же погасла оранжевая вспышка.
        - Наш корабль подорвали, - прокомментировал Конрад. - Что ж, они начали первыми… Приготовились! Шлемы закрыть - я проверю…
        Конрад собственноручно задвинул «забрала» у арбитра и Джи, проверил герметичность у Лекса. Оказалось, «мессия» забыл защелкнуть фиксатор. Щелчок - и перед глазами поплыли буквы и цифры, символизирующие какие-то незнакомые параметры. Времени разбираться во всем этом не было, да и не хотелось.
        Лекс встретился глазами с Конрадом и плавно скользнул в тон.
        В состоянии резонанса время подчиняется другим законам. А, может, напротив, как раз тем же самым, лишь под другим углом зрения. Если скорость мысли сравнить с Эйнштейновской неизменной - скоростью света, то, управляя ей, несложно научиться управлять временем. По крайней мере - своим собственным.
        И тогда взгляду откроются удивительные виды, недоступные простым смертным.
        Вот строгие линии Обители начинают искривляться - словно сложена она не из камня, а слеплена из мягкой глины. Стены оплывают - и вот по ним пробегают сначала мелкие, после - все расширяющиеся и углубляющиеся трещины. Медленно, едва заметно ускоряясь, словно иней по стеклу, трещины распространяются по поверхности стены, ползут снизу вверх, будто бы заключая Обитель в свои нежные объятия. Вверх взмывает мелкая крошка метанового льда вперемешку с каменной пылью.
        А рядом происходит не менее поразительное. На фоне застывших, как статуи, арбитра и Джи, неправдоподобно движется крепкая фигура морока. В руках у него отрезок крепкой металлической трубы - и та гнется от взмахов, словно резиновая, конец ее сам собою деформируется, сминается, оплывает, как свечка.
        Это тоже иллюзия: ведь вслед за взмахами на черном небе появляются трещины и дыры… Снова искажение восприятия - это не небо, так лопается купол, поврежденный мощными ударами Конрада. Сила его невероятна - ведь купол рассчитан на серьезные нагрузки. Вид окрестностей за пределами купола размывается - его искажает бешено вырывающийся воздух. Странно видеть, как газ обретает в обостренном взгляде свойства жидкости, плавно уползая в пространство, мгновенно превращаясь в ледяную пыль…
        Вот и его подхватило мощное течение воздуха, потащило к краю разрушающегося купола, как течение реки на стремнину. Откуда только силы у Конрада - чтобы осторожно подхватить два других, замерших тела и, оттолкнувшись, устремиться вверх, вслед за улетающими в космос обломками купола?!
        Ничего не остается, кроме, как последовать за ними…
        Лекс оттолкнулся изо всех сил. Хорошо, что несколькими секундами раньше отключились компенсаторы гравитации: тело стало в несколько раз легче, и опасность повредить кости и связки уменьшилась. Медленно, слишком медленно, они уходили ввысь, проползая в опасной близости от прозрачных и острых обломков, обретших в таких обстоятельствах, к тому же, огромную массу.
        И уже откуда-то сверху, с отстраненным любопытством Лекс наблюдал, как взмывают в разные стороны новоявленные союзники - троица воинов Судного Дня, оставивших своего патрона на попечение самого Спасителя.
        А после время ускорилось: под ногами быстро, как пролитый апельсиновый сок, расползалось жидкое пламя. Оно жадно пожирало остатки строений, что не успели рассыпаться в пыль от мощного удара из глубины. Покончив с Обителью, пламя словно заметила в небе беглецов - и ревностно протянуло вслед тускнеющие щупальца. Но оно опаздало: тем удалось опередить удар смертоносного жара - помогло отсутствие атмосферы и, как следствие, ударной волны.
        О том, что случилось с многочисленными, ни о чем не подозревавшими послушниками и десантом, проникшим в Обитель, думать не хотелось. Наверное, все можно оправдать высшей целью, счастьем всего человечества, но… Это всего лишь слова.
        В этом странном полете он здорово разминулся в Конрадом и его «грузом»: оказавшегося «налегке» Лекса швырнуло значительно выше. Вдобавок тело получило изрядный вращательный момент, что грозило потерей ориентации в пространстве. Удержать удаляющегося Конрада и его живой груз в поле внимания было непросто.

…Встреча с поверхностью была ощутимой, несмотря даже на малую силу тяжести, и Лекс с беспокойством подумал о Джи. Тут же рванул в сторону, где в последний раз видел Конрада. Бег не замедлил превратиться в нелепый фарс: он взлетал бессмысленно высоко, злился на себя, не в силах ускорить возвращение на поверхность. Такое перемещение в режиме тона показалось настоящим издевательством. Увидев, наконец, Конрада, Лекс почувствовал громадное облегчение.
        Общаться в резонансе трудно, особенно, если уровни тона различны. Но разговоров не требовалось: все было решено заранее. Лекс подхватил одеревеневшую, как манекен, Джи, Конрад взвалил на себя «куклу» арбитра. Морок неплохо ориентировался в этой однообразной с виду местности, и Лекс полностью ему доверился.
        Вскоре показалась цель - один из трех прилунившихся лидеров. Приборы наверняка обнаружили чужаков, и оставалось надеяться лишь на скорость перемещения в тоне, внезапность и, да еще на шок от гибели Обители и основного десанта.
        Остальное прошло для Лекса, словно в тумане.
        Он не помнил, как Конраду удалось проникнуть на борт корабля, как то же самое сделали мороки эскорта с двумя оставшимися. Как ринулась навстречу командному кораблю пара взбунтовавшихся ведомых. Как командир патрульных в панике бил по своим, как растерянно крутился, наблюдая за обломками двух сбитых лидеров, не замечая подкравшегося с кормы третьего…
        Помнил лишь, как в тесном пространстве шлюзовой камеры склонился над Джи, со страхом вглядываясь в ее лицо, не понимая - дышит ли она, бьется ли еще ее сердце…
        Потом был лишь сон. Беспокойный болезненный сон - до самой Земли.
        Чужой Земли…
        Часть четвертая
        Быть мессией

1
        Снились айсберги. Странные, совершенно не похожие на те, что приходили в снах раньше. Он плыл навстречу, пытаясь понять - что же не так? И вдруг налетевший порыв ветра чуть наклонил ледяные громады. И стало понятно - они плоские! Вырезанные каким-то чудаком-гигантом из гигантских листов бумаги. Как детских книжках, раскрывая которые, заставляешь распрямляться заранее сложенные фигуры…

…Просыпался тяжело - словно прорывался из вязкого плена. Сел на мятой постели, пытаясь сообразить, где находится. Взгляд наткнулся на тонкую девичью руку - она свисала с койки, прямо над головой.
        Джи. Каюта, бокс… Космический корабль
        Мысли лениво выползали из пыльного чулана. Что-то было не так - с этими мыслями, с телом, с ощущением себя в этом мире.
        Поднялся - потребовалось усилие. Это не просто сонное состояние, что-то новое, что трудно объяснить…
        Крошечный умывальник, встроенный в переборку, над ним - зеркало со скругленными краями. Сдвинул тугую ручку крана, вода полилась скудной струйкой. Набрал пригоршню, размазал по лицу, глянул в зеркало.
        С той стороны зеркальной плоскости смотрел незнакомец.
        Стало страшно. Тихая жуть, подползла к горлу холодной лапой. Потребовалось несколько неприятных секунд, чтобы сообразить: там, в зеркале - он.
        Только постаревший - лет на десять.
        Приблизился к зеркалу, принялся изучать незнакомого себя. Трещины морщин, которых не было раньше, отвратительная сетка красноватых сосудов, серая сухая кожа, мерзкие мешки под глазами.
        Раньше не было времени разобраться с этой стороной жизни форса. Разговоры, предположения. И вот - на тебе: куска жизни как не бывало. Как говорится - получите, распишитесь.
        Лекс пытался разобраться в своих чувствах. Страх прошел, но что он ощущал теперь? Тосковал ли по годам, разменянным на минуты силы?
        Трудно понять. Преобладало равнодушие и усталое отупение. Интересно, он постепенно становился таким или организм сдал после того отчаянного прыжка на Обероне? А может, еще раньше - когда его голос обрел силу небывалого убеждения?
        Только, вот, как на эту рожу отреагирует Джи?
        Сделал шаг назад. Медленно повернул голову в одну сторону, в другую…
        Наверное, это глупо - но такой облик куда больше соответствует образу легендарного мессии. Эта небритость, впалые щеки, обострившийся взгляд пророка… Есть, говорят, такое понятие - эстетика безобразного. Пожалуй, как раз тот случай…
        Черт возьми… А может, он зря себе накручивает? Может, это просто со сна - и к обеду пройдет?
        Ощупал лицо и невесело рассмеялся таким мыслям.
        Ничего уже не пройдет.
        Поднес руку к глазам. Равнодушные цифры - как текст приговора.
        Десять дней. Невозможно поверить, что осталось так мало. Еще труднее - осознать, что в этом призрачном мире он находится не больше двадцати суток. Кажется - прошли годы. И новая внешность лишь подчеркивает справедливость ощущений…
        Короткий стук в дверь - и та тихо уехала в сторону.
        Это Конрад.
        - Мессия, мы почти прибыли…
        Морок смотрел на Лекса чистым преданным взглядом. Может, не все с ним так уж и плохо? Усталость, плохой сон, кошмары…
        - Хотите взглянуть на Землю?
        Лекс оживился и сделал шаг вперед. Но замер, обернулся и сказал:
        - Сейчас. Только разбужу Джи…
        Она была точно такой, же, как показывают в фильмах, как ее рисуют художники, как он сам видел ее однажды с орбитыю. Нет, не эту планету, конечно. Ее сестру, как две капли похожую на ЭТУ Землю.
        Но в отличие от ТОЙ, НАСТОЯЩЕЙ Земли, ЭТА могла похвастаться соей подлинной, почти первозданной чистотой.
        Там, внизу, не было машин, самолетов, не коптили небо химические заводы, не отравляли атмосферу и воду свалки… Конечно, и на той, оставшейся «за пределом», Земле новые технологии постепенно примиряли человека с природой. Но здесь…
        - Сейчас мы - единственный корабль в пределах лунной орбиты, - словно прочитав его мысли, сказал Конрад.
        Они вновь стояли в кабине, за спинами пилотов и любовались панорамой - в той степени, в какой позволяли это сделать обзорные экраны.
        - Надо же… - проговорил Лекс. - Я думал, здесь должно быть столпотворение кораблей, орбитальных станций…
        - У Земли нет орбитальных станций, - отозвался Конрад. - В пределах Солнечной системы вообще нет никакой техники, если не считать Последнего рубежа и того, что было на Обероне…
        - Какая красота… - проговорила Джи. - И мы все - все люди - вышли отсюда … Почему же так вышло…
        Она замолчала. Никто не нашелся, что сказать. Все уже было сказано на эту печальную тему.
        Паузу нарушил Лекс:
        - А как же Земля руководит войной? При помощи дальней связи?
        Конрад внимательно посмотрел на Лекса, на Джи. Сказал медленно:
        - Земля не вмешивается в войну. Уже давным-давно…
        Лексу показалось, что он ослышался.
        - Как это… - пробормотал он.
        - Очень просто, - пожал плечами Конрад. - Воюет Протекторат. Земля живет для другого…
        - Погоди-погоди… - Лекс схватился за голову, зажмурился. - Как же так?! Но ведь Орден…
        - Орден хранит заветы Предвестников, - сказал Конрад. - Содержит Коллегию Праведников, которая следит за ограничениями технологий - правда, больше формально: уже лет пятьдесят на заводы Протектората не посылались правденики. Боевые кельи Ордина готовят воинов Судного Дня…
        - Ну вот! Ведь воины Судного Дня руководят войной, так?
        - Воины Судного Дня созданы для защиты Ордена, - медленно сказал Конрад. - От самого Протектората.
        Лекс в изумлении уставился на Конрада. Сказанное было выше его понимания. Конрад терпеливо разъяснил:
        - Земля - планета Предвестников. Она раз и навсегда отказалась от прогресса, ведущего к гибели Сущего. Сама по себе Земля не может воевать с Ассоциацией - она беспомощна против технологий Мастеров. Потому с ними бьется Протекторат. Земля и миры Протектората - слишком различны. Протекторат - неизбежное зло, его люди создают корабли и проливают кровь за Землю, которую им никогда не увидеть. Ведь выходцам из миров, развращенных прогрессом нельзя осквернять Землю своими присутствием. Но кто помешает мощному союзу планет - если вдруг (что почти невозможно) кому-то придет в голову безумная и преступная мысль - отказаться от идей Предвестников и бросить беззащитную планету на произвол судьбы?!.. Кто наставит дрогнувших на путь истинный?
        - Кто? - пробормотал Лекс.
        Конрад будто не слышал его: глаза морока горели, словно он не просто делился информацией, а читал проповедь:
        - …Пока существуем мы - воины Судного Дня - за Землю можно быть спокойным. Мы заставляем помнить о вере - и адмиралов, и рядовых бойцов, и тех, кто строит боевые корабли, создает оружие и продовольствие. Мы день и ночь напоминаем, за что сражаются миллионы мужчин Протектората, для чего их женщины рожают детей. Мы цементируем миры вокруг Земли. Немногочисленные, но сильные, почти непобедимые воины Ордена - мы и есть то самое связующее звено между чистотой Землей и грязью войны. Не вмешивая в это самих землян…
        Лекс потрясенно молчал. В который раз уже рушилась стройная картина мира, которую он едва успел выстроить себе заново.
        Не ошибся ли он, направляясь сюда - в странный оранжерейный мир, на планету-заповедник, отстранившуюся от реальной жизни, потерявшую, похоже, нити управления собственной судьбой?
        Или он снова слишком спешит с выводами?
        И вдруг в голове болезненно вспыхнула мысль. Он даже задохнулся от нахлынувшего чувства.
        - Конрад! - хрипло произнес Лекс. - Но если сама по себе Земля никому не угрожает - почему именно к ней рвутся мироматы? Может, они не знают…
        - Они-то все знают, - криво улыбнулся Конрд. - Допускаю - что-то не знать могут другие Мастера. Но с мироматами ты встречался…
        - Да…
        - Они столь же далеки от тех, за кого воюют, как и Протекторат - от Земли…
        - И всем это известно - а война все равно продолжается! Война ради войны…
        Конрад сложил руки на груди, ссутулился, посмотрел на Лекса искоса, словно не хотел отвечать. Но, все же, сказал:
        - Боюсь, что именно так…
        - И давно вы это осознали?
        Конрад помрачнел:
        - Никто не говорит об этом вслух. Вернее, никто, кроме Верховного Магистра. Теперь уже бывшего…
        Он сделал паузу, отвернулся и закончил:
        - Вот видите, мессия. Вы пришли вовремя…

…А Джи, вроде и не слышала разговора. Она припала к боковому экрану, словно это могло приблизить ее к таинственной и жутковатой планете - логову врагов и колыбели человечества. Она нежно гладила холодное изображение - словно прося планету быть ласковее к ее нежданным гостям…

2
        Корабль сел на зеленой поляне посреди обширного леса. Трудно даже представить, что они находятся посреди густозаселенного Европейского континента, недалеко от берегов Балтики. Откуда здесь столько первозданной зелени?
        Впрочем, ведь это - совсем другая Земля…
        Пилот открыл люк, спустил трап. В сухую синтетическую атмосферу корабля ворвалась волнующая свежесть. С тяжелым гудением в люк влетел огромный шмель, сделал короткий круг - точно провел пограничный досмотр - и вылетел обратно.
        Лекс спрыгнул в густую траву. Жадно вдохнул драгоценный воздух, чихнул, набрав в ноздри пыльцы.
        Боже - только ради одного этого ощущения стоило проделать столь долгий и опасный путь! Все вокруг перестало существовать: он просто закрыл глаза - и дышал. Дышал, наслаждаясь каждым вдохом, каждым запахом, каждым оттенком этой немыслимой, первобытной свежести. Пожалуй, на той, родной ему планете не осталось подобных мест. Там даже в редкие заповедные заросли проникает всеобщий дух прогресса - того самого, от которого столь решительно отказались здесь…
        С трудом пришел в себя, обернулся.
        Пилота стоял в проеме, прячась в тени люка.
        - Что вы? - воскликнул Лекс. - Выходите! Смотрите, как здорово вокруг!
        Пилот напряженно переглянулся с техником, стоявшим чуть поодаль. Оба остались на месте. Из всего экипажа зхваченного лидера только этим двоим оставили возможность передвигаться самостоятельно.
        - Им нельзя, - пояснил появившийся рядом с ними Конрад. - Я же говорил - Земля закрыта для тех, кто посвятил себя запретным знаниям. Впрочем, во всем есть свои плюсы.
        - Какие же в этом могут быть плюсы? - недоуменно спросил Лекс. Сорвав белоснежную ромашку, он с жадностью разглядывал, как по ослепительно желтому центру ползет большой рыжий муравей.
        - Чтобы понять это, надо пожить в мире, лишенным так называемых благ цивилизации, - ответил Конрад, помогая спуститься Джи и обрюзгшему от чрезмерных переживаний арбитру. - Природа здесь действительно прекрасна. Но медицина, питание, физический труд…
        - Да, да, - проговорил Лекс. - Я, кажется, понимаю…
        - А я - нет! - заявила Джи. - Думаю, всегда можно найти разумный компромисс между прогрессом и природой…
        - За все приходится платить, - не слушая ее, сказал Конрад. - Вы же знаете, мессия: Предвестники отказались от достижений прогресса вовсе не потому, что им не нравилось жить в комфорте. Речь о другом: ведь мы бьемся за каждый час, отделяющий нас от Конца Сущего.
        Он сделал паузу и добавил:
        - Но, похоже, эта битва проиграна…
        Молчавший до этого арбитр вздрогнул, огляделся, словно не понимал, как очутился здесь, в густой траве под синим небом, и заявил, глядя в горизонт:
        - Никто не должен сомневаться в основах веры! С нами Спаситель - а значит, мы все спасены! Слава Спасителю, вечная благодать мессии!
        На этом его запас красноречия иссяк. Арбитр ссутулился, поник и сел прямо на траву, продолжая неподвижно глядеть в одну точку. Конрад равнодушно посмотрел на него и отвернулся.
        - Не будем делать преждевременных выводов, - продолжая разглядывать цветок, сказал Лекс. - Сначала надо поговорить с теми, кто больше других знает о Конце Сущего… Ведь ради этого я оказался здесь.
        - Так давайте найдем этих людей! - нетерпеливо сказала Джи. - Я уверена - если мы сумеем разобраться в первопричинах, то и с войной можно будет покончить..
        Конрад едва заметно улыбнулся.
        - Если бы все было так просто… - проговорил он. - Вера и логика - что может быть несовместимее. Впрочем, Спаситель здесь - а, значит, у нас есть надежда.
        Холодок пробежал у Лекса между лопатками. Он снова ощутил на плечах неподъемную ношу. Среди зеленых лугов и бескрайних лесов трудно всерьез думать о спасении Вселенной. Напротив - здесь остро понимаешь силу природы, которой нет никакого дела до слабых человеческих усилий…
        Порыв ветра ударил в спину: со свистом, переходящим в глухой рев, корабль поднимался в небо. Ну вот - они в ловушке. Беспомощные, одинокие, на дикой, отвергшей разум планете.
        Об этом, наверное, думала и Джи, прижимаясь к Лексу, испуганно глядя в след улетающему кораблю - последней ниточке, связывавшей ее с привычным миром. Теперь оборвалась и эта тонкая, иллюзорная нить. Остался лишь он - тот, кого она успела полюбить, и который, по странной иронии судьбы, сам явился из мира, еще более чуждого, чем обитель давно уже привычных врагов…
        Конрад совершенно не разделял страхов своих спутников. Упершись в бока крепкими руками, он с прищуром оглядывал окрестности, словно ожидая чего-то. Над головой носились птицы, в траве что-то шуршало, чирикало и трещало, и хотелось, чтобы так продолжалось вечно - и не происходило ничего, что могло бы нарушить величественное спокойствие природы…
        - А вот и транспорт! - сказал Конрад. - Посадку, конечно, заметили, но я не думал, что они так скоро.
        - Едут! - оживился арбитр, с кряхтением подымаясь и суетливо отряхиваясь.
        Лекс недоуменно озирался, пытаясь обнаружить тот самый «транспорт». Не сразу заметил он то, что приближалось сюда - слишком медленно оно двигалось. Когда, наконец, появилась возможность рассмотреть, что это такое - Лекс понял: реальность превзошла самые смелые его ожидания.
        Транспортом оказалась большая повозка с огромными деревянными колесами, округлым плетеным верхом, запряженнае парой крупных, неповоротливых животных. Пришлось изрядно покопаться в памяти, прежде, чем удалось вспомнить, как они называются.
        Волы. Что-то из забытой, темной старины, той, о которой он помнил лишь пару строк в школьных учебниках, да обрывки каких-то книг и фильмов.
        - Ой… - удивленно произнесла Джи. - Какие они… странные…
        Мельком подумалось, что для жительницы благоустроенной Ассоциации зрелище должно быть еще более удивительным.
        Вскоре со стороны приближающегося экипажа донеслись звуки - скрип колес, позвякиваение колокольчика, тяжелое фырканье зверей, следом донесся и запах - не то, чтобы совсем уж отвратительный, однако же, всерьез намекающий на предстоящие испытания.
        Послышались окрики возницы, повозка остановилась. На землю, придерживая бесформенную соломенную шляпу, тяжело соскочил мешковато одетый тучный человек. Неспешно, в развалочку, подошел к прибывшим. Сказал лениво, глядя куда-то в сторону:
        - Доброго денечка вам, люди добрые… Вас, что ли везти?
        Лекс не смог сдержать улыбки: в лице незнакомца явственно проступали черты старого знакомого - зануды Никоса, научного консультанта с «Зевса».
        Конрад усмехнулся, сказал негромко:
        - Ты что, увалень, ослеп, что ли? Не видишь, кто перед тобой?
        Возница, прищурившись, посмотрел на Конрада и его спутников: они стояли как раз против солнца. Впрочем, и на этот раз он ничуть не смутился и сказал ничуть не изменившимся тоном:
        - А… простите, ваша милость. Не разглядел вас против солнышка-то. Ну, не серчайте, не со зла я. Все знают, что Ян - не ума палата, и никто на него не сердится, да и я ни на кого не сержусь. Ежели рассудить здраво, то в простом человеке не ум главное, а трудолюбие и обходительность…
        - Хорош болтать, дурень!
        - Не извольте гневаться, ваша милость, а извольте проследовать в повозочку… И вас милости просим, господа хорошие, туда же, в повозочку. И вас, барышня тоже. Для того я и приехал, чтобы вас на повозочке отвезти. Все-таки, путь не близкий, и на повозочке куда как приятнее ехать, нежели ногами топать. Так это простому человеку идти тяжко - а каково же господам или, скажем, вот такой нежной барышне? Нет, это никак невозможно - природа у господ такая, что ходить они не приучены. А куда нам против природы? Против природы нам никуда….
        Свою бесконечную речь толстяк продолжал уже, когда повозка разворачивалась, чтобы двинуться обратно по продавленной в траве колее.
        В неказистую тесную «кабину» залезли не без труда, уселись прямо на груду ароматного, колючего сена. Еще здесь были какие-то полупустые мешки и глиняные кувшины. Лекс выбрал себе место «на корме» повозки - так, чтобы можно было свесить ноги. Джи устроилась прямо за спиной, обняв и положив голову ему на плечо. Арбитр затравленно сжался поцентру. Конрад примостился рядом с возницей.
        Плетеный навес над головой раскачивался и скрипел. Скрипело в повозке все, словно сделано было не для езды, а для исполнения странной скрипучей мелодии, которой подпевали своими всхрапываниями и звоном колокольчиков волы.
        Вскоре, однако, скрип перестал раздражать, и Лекс ощутил, что впал в какой-то удивительный транс: дорога из-под ног уползала вдаль медленно-медленно, и все здесь было так же тягуче, как и неторопливый ход волов. Этот мир находился в удивительном, сонном состоянии и ему не было дела до космических скоростей и неуклонно подползающей зловещей даты…
        Трудно сказать, как долго они ехали - ориентироваться в таком темпе было непросто. Но закончился луг, прополз мимо лес, потянулись поля. В гуще злаков замелькали сгорбленные фигуры, все чаще по разбитой дороге навстречу стали попадаться люди. Словоохотливый возница никого не обделял вниманием, степенно здороваясь и находя для каждого особое слово:
        - Здравствуй, Марта! Как дочка? Не хворает уже? А сестрица как - не разрешилась от беремени? Что-то давно не видел ее - а как гулять любила… Приветствую, кум! Куда запропастился? Ну, заходи, разопьем кувшинчик - если жена позволит, хе-хе… Мое почтение, господа кузнецы! Должок за мной, помню, как же… Эй, малый, чего под колеса лезешь, рук-ног не жалко?! Эх, молодежь… Доброго здравия, святой отец!
        Вскоре появились и первые дома - сплошь деревянные, под соломенными крышами. В основном - неказистые, с маленькими, прорубленными в бревнах окошками. Всюду беспорядочно топтался скот, носились собаки, свиньи и босоногие дети.
        Лекс чувствовал себя обманутым. Не так он представлял себе оплот мирового зла. И хоть Конрад намекнул на особый, подчеркнуто-отстраненный статус Бета-Земли, увидеть все воочию - совсем другое дело…
        Повозка подпрыгивала на ухабах разбитой колеи, раскачиваясь так, что, казалось, вот-вот развалится. Но вдруг подскочила в очередной раз - и загрохотала новым звуком: из-под колес поползла каменная мостовая.
        - Предместье, - прокомментировал Конрад. - Скоро город, а следом - территория Ордена.
        Лекс не смог удержаться - поднялся во весь рост, выглядывая вперед над плетеной крышей.
        Зрелище представилось живописное.
        Это действительно был город - странный, эклектичный, в котором бурно смешались деревянные и каменные постройки разных эпох. Каменные строения по большей части представляли собой руины, частично растасканные на стройматериалы. Впрочем, некоторые дома содержались неплохо, и все они были никак не моложе века девятнадцатого - если пользоваться земными аналогиями. Если верить инфотеке Мастеров - именно тогда Пресекатели и начали насильственное торможение прогресса.
        Впрочем, и на времена «века пара» обстановка походила мало. Скорее, все напоминало раннее средневековье, несколько приукрашенное остатками благоустроенных улиц, за чистотой которых теперь мало кто следил.
        Подъехали к городским воротам - странным, упирающимся прямо в стены старых каменных домов.
        - Старый город, - сказал Конрад.
        Проехали широкую тенистую арку, остановились.
        - Кто такие? - сипло поинтересовался обвешанный доспехами стражник, опирающийся на длинную алебарду.
        - Гости Святой Обители, - важно сказал возница.
        - А-а… - уважительно протянул стражник. - Тогда проезжай.
        Повозка тронулась, продолжая неторопливый путь. Мимо проплыло еще несколько бородатых стражников в железных касках.
        - А если бы не были гостями э-э… Святой Обители? - поинтересовался Лекс. - Нас бы задержали?
        - Отчего бы - задержали? - рассудительно заговорил возница. - Заплатили бы пошлину - четверть талера с повозки - и добро пожаловать! Да только какой смысл платить четверть талера, если вы все равно в Святую Обитель едете? Я как думаю: не разумно это - четверть талера платить, когда можно и не платить вовсе. А с другой стороны, если кошелек позволяет - отчего бы не заплатить? Деньги-то в городскую казну идут, на благоустройство и помощь бедным. Да только я как рассуждаю: оно, конечно, правильно, наверное, и бедным перепадет, да только благоустройства в нашем городе отродясь никакого не было, а господам членам городского магистрата тоже надобно дома строить да жен своих содержать, дай Спаситель им доброго здоровьица. А знаете ли вы, каково это - содержать жену члена городского магистрата? Они же, эти жены, друг перед дружкой и так, и эдак - кто кого в нарядах да в украшениях переплюнет. Это, скажу я вам, страшное дело - быть женатым на жене члена городского магистрата. А еще есть детки членов городского магистрата, собаки членов городского магистрата, да и сами господа члены городского магистрата
любят иной раз в кости или в картишки перекинуться. И на все денежки требуются…
        - Эй, малый, хватит трепаться! - лениво бросил Конрад.
        - А что я? Я ничего, - пожал плечами возница. - Я ж не против того, чтобы пошлину платить. Только если можно не платить пошлину - зачем же ее платить? Хотя, с другой стороны…
        - Да ты, братец, - вольнодумец, как я погляжу, - заметил Конрад.
        - Да что вы, Спаситель с вами, - отмахнулся возница. - отродясь я не вольнодумствовал. Да только покуда туда съездешь, покуда обратно - всякое в голову полезет…
        - Вот и я о том. Смотри - отрубят тебе ее.
        - Кого?
        - Голову - кого ж еще.
        Возница вжал голову в плечи, осторожно повернул ее влево, вправо. Помолчал немного, и заговорил снова:
        - Вот я как рассуждаю: зачем же это хорошему вознице голову отрубать? Кто же будет гостей Ордена в Святую Обитель возить и обратно отвозить? Я так думаю: возница без головы Святой Обители совершенно не нужен. Это, может, в каком-нибудь трактире такой возница и сгодится. А Ордену такого иметь - никак не подобает. Ни к чему мне голову рубить. Нет, совсем ни к чему. Вот, ежели, вызовет меня к себе брат настоятель, да скажет так строго: ты, мол, Густав, неправ. Совсем неправ. И я, конечно, скажу: да, не прав я, брат настоятель, не буду больше. Вот это будет правильно. А голову рубить…
        - Да ты, оказывается, смутьян, - усмехнулся Конрад. - Ну, да ладно, мне до этого дела нет… А вот и Святая Обитель показалась…
        Лекс снова поднялся, выглянул из-за покатой крыши. И замер от нахлынувших противоречивых чувств.
        Над черепичными и соломенными крышами показалась черная стена. Высокая, не имеющая ни конца, ни края, безликая, с такими же однообразными башнями, разнесенными на сотни метров друг от друга. Башни напоминали монолитные бруски черного камня с узкими прорезями бойниц. Отсюда не было видно - что там, по ту сторону. Но даже здесь чувствовалось что-то недоброе, чуждое этому простодушному миру болтливых возниц, дородных хозяек и босоногих мальчишек.
        За сотню шагов до стены город словно бы обрывался. Дома будто испуганно жались друг к другу, отстраняясь от стены, отделенные от нее бескрайним пустырем и глубоким рвом по периметру.
        Дорога упиралась в огромный каменный куб, в котором виднелись ворота - неожиданно маленькие по сравнению со всем сооружением. Непосредственно перед воротами, над полупустым рвом с мутной водой был перекинут решетчатый железный мост, к которому из темных крюзов с высоты куба тянулись ржавые цепи.
        Повозка с грохотом въехала на мост и остановилась. Наступившую тишину нарушал лишь свист ветра, огибавшего чуть наклонную плоскость стены. Отсюда, от подножия, зрелище представало еще более величественное и зловещее.
        - Что-то не похоже на ручной труд, - заметил Лекс. - Как обработан и уложен камень… Да и камень ли это?
        - Считается, что стену построили сами Пришедшие Ниоткуда, - сказал Конрад. - Они могли многое…
        Снова наступила тишина. Даже словоохотливый возница молчаливо замер, уставившись в металлическое плетение ворот.
        - Мне страшно, Лекс… - тихонько сказала Джи, сжимая его руку.
        - Не бойся… - проговорил Лекс, не в силах придумать, чем ободрить подругу. Он сам чувствовал лишь неуверенность и тревогу. - Главное - мы добрались. Значит, самое страшное позади…
        Он очень надеялся, что в голосе не проскочит фальшь.
        Мост под колесами дрогнул - казалось, вся земля встрепенулась. И медленно, со странными утробными звуками ворота поползли вверх, в глубину черного куба, открывая довольно узкий и длинный туннель в толще камня. Повозка медленно, будто нехотя, тронулась с места и окунулась в темноту арки. Едва они оказали по другую сторону стены, ворота с грохотом вернулись на место.
        Сейчас Лекс чувствовал себя примерно так же, как после нырка в глубины «черной дыры». Он не знал, чего ждать, но предчувствие не сулило ничего хорошего.

3
        Все было совсем не так. Не так, как это представляли себе оставшиеся далеко-далеко Мастера, не так, как видели простые бойцы армий Протектората, и уж, тем более, не так, как рисовал в воображении он сам.
        Этот мир сплошь состоял из мифов и предрассудков, и начинало казаться, что докопаться до истины просто невозможно.
        Он ожидал увидеть здесь зловещих адептов тьмы, стремящихся разорвать на кусочки непрошенных гостей. Даже внутренне сжался, готовый в любую секунду уйти в тон, чтобы спастись самому и вытащить Джи из этой мрачной Обители беспощадных Пресекателей….
        Но вот повозка остановилась, и монотонный голос возницы произнес буднично и беззаботно:
        - Ну, можно сказать, приехали. Это хорошо, что вы без поклажи. Не то пришлось бы за братьями-послушниками бежать. А бегать здесь запыхаешься - вон, какое тут все большое. Это братья-послушники рады туда-сюда бегать - они привычные. Да им и сподручнее - не в теле они, как, скажем, я. Удивляюсь я им - как они такие худосочные на свете живут? Нет, я бы так не смог! Да и кому я нужен - такой худосочный? Жена у меня - ух! Одной рукой бы враз раздавила…
        Лекс уже давно помог соскочить Джи, Конрад сдернул с повозки понурого арбитра - а возница все говорил, говорил. Он продолжал болтать и когда они уходили по плоской, сплошь в трещинах каменной поверхности…
        Никто не встречал их. Казалось, никому нет никакого дела до людей, прибывших из невероятной звездной дали и проникших в святая-святых Ордена Судного Дня. Джи изумленно оглядывалась по сторонам, и Лекс хорошо понимал ее чувства: не у одного него рушились представления, размывались границы добра и зла, правильного и неправильного.
        Здесь, за высокой стеной, был словно бы другой мир, мало соотносящийся и с городом, и с людьми, и с природой. Нельзя сказать, что жизнь многочисленных людей, встреченных по пути, выглядела радужной и беспечной. Нет, Бета-Земля быстро перестала казаться первозданным раем. Но там, по ту сторону стены бурлила жизнь. И даже самая кособокая постройка была свидетельством чьего-то стремления к лучшей доле. Люди жили активно, жадно, и многочисленное лохматое и босоногое потомство было самым ярким тому подтверждением.
        Здесь же камень господствовал над человеком. Серые, похожие на казармы дома с узкими окнами-бойницами, массивные здания без окон, зато с колонными, чугунным литьем, с крутыми черепичными крышами… Величественные постройки подавляли своей грандиозностью, монументальной тяжестью. На их фоне редкие фигуры в черных одеяниях смотрелись сбившимися с дороги муравьями…
        Но Конрад твердо знал куда идти. На его лице не было и тени сомнения. Следом мелко семенил заметно оживившийся арбитр.
        - Куда мы идем? - спросил Лекс.
        - Надо встретиться с магистром Ашоку, - сказал Конрад. - Ну а после… Как вы решите, мессия… Мэтр под домашним арестом, верно?
        - Мэтр Ашоку находится под стражей, - дрожащим голосом сказал арбитр. - Даже не знаю…
        - Раз брат Конарад говорит - значит, надо с ним встретиться, - твердо сказал Лекс.
        - Как скажете, мессия… - упавшим голосом ответил арбитр. - Тогда нам - к Башне Грешников…
        - Мэтр Ашоку - в Башне?! - Конрад сжал кулаки, быстро повернулся арбитру.
        Тот вжал голову в плечи, отвел взгляд, сказал, оправдываясь:
        - Совет магистров опасался заговора, - пробормотал арбитр. - Ведь мэтр Ашоку курирует Бовые кельи. И трибунал решил…
        - Мы уже видели, что это такое - ваш трибунал, - заметил Лекс. - И что будем делать, Конрад?
        Морок замер посреди площади, сдавленной с пяти сторон глухими стенами с фальшивыми окнами, будто мертвыми глазницами слепцов. Мимо быстро прошел послушник с каким-то свертком в руках. Коротко поклонился Конраду - и тот ответил небрежным кивком.
        - Пробиваться в Башню не имеет смысла, - словно рассуждая сам с собой, сказал Конрад. - Во-первых, ее наверняка охраняют воины Ордена. Да и не может Спаситель начинать свое пришествие с насилия…
        - И не очень-то хочет… пробормотал Лекс.
        - Лучше поступим так: созовем Совет магистров. Это был бы лучший способ расположить к себе магистров, особенно учитывая ваши, мессия, возможности. Думаю, наш уважаемый арбитр в этом посодействует верно? Рассчитываем на вашии авторитет и красноречие…
        Конрад внимательно посмотрел на арбитра. Тот встрепенулся, сказал, с готовностью заглядывая Лексу в глаза:
        - Буду счастлив помочь самому… Спасителю… О-о… Мне даже не верится…
        Арбитр начал заикаться, побледнел. Тыльной стороной ладони вытер со лба проступившую испарину.
        - Только не падайте в обморок, - как можно мягче сказал Лекс. - Идите и помогите мне. Я мысленно с вами…
        Лицо арбитра просияло. Он быстро и мелко закланялся, пятясь в сторону одного из проходов между безликими стенами, и вдруг припустил во всю прыть.
        - Надеюсь, по пути его не хватит удар, - глядя ему вслед, сказал Конрад. - Что ж… У нас есть время. Пойдемте к Храму.
        - А стоит ли? - усомнился Лекс. Он чувствовал себя неуютно среди этого мертвого камня. Все казалось какой-то грандиозной декорацией, а люди - статистами зловещей пьесы…
        - Я думаю, вам это должно быть интересно, - странным голосом сказал Конрад.
        - Пойдем, посмотрим, - неожиданно поддержала Конрада Джи. - Я, наверное, буду первой из Мастеров, кто его увидит…
        Храм Предвестников являл собой странное зрелище. Похожий на гигантский золотой слиток, он высился над другими строениями Святой Обители, подавлял их. Трудно понять замысел архитектора - почему такая форма? Никаких внешних изысков - если не считать потускневшее, действительно отдающее золотом покрытие.
        Еще больше удивляло его внутреннее устройство. Вход располагался с торца: ступени лестницы вели далеко вглубь строения - словно туннель, пробитый в монолите скалы. Неоправданно узкий в масштабе всего сооружения, он выводил в единственное внутреннее помещение. Тусклый свет масляных светильников с трудом справлялся с освещением всего пространства зала. Тем не менее, были видны колонны, украшенный фресками потолок…
        И снова возникал все тот же вопрос: зачем нужно это циклопическое здание? Даже этот зал - слишком мал для такой громады. Или идея сродни египетским пирамидам - главное внешнее величие?
        Лекс вздрогнул от неожиданного ощущения: таймер на руке завибрировал. Следом донесся тонкий писк. С удивлением поднес к глазам: вместо цифр на дисплее светились какие-то незнакомые символы.
        - Неужели сломался? - пробормотал Лекс, постукивая ногтем по экрану. - Или камень так экранирует?..
        Что должен экранировать камень в сложном мыслетронном устройстве, Лекс не знал и знать не мог. Его внимание вдруг привлекло другое.
        Джи и Конрад, не отрываясь, смотрели на большую статую, возвышающуюся над алтарем в свете дрожащих огоньков. Она была довольно необычна: стилизованная человеческая фигура с вытянутыми и будто обрубленными над головой руками - словно человек нырял в странный, перевернутый бассейн. Ноги ниже колен исчезали в глубине постамента.
        - Какая странная статуя… - проговорила Джи. - И сколько в этом лице страдания…
        - … пришел ниоткуда и уйдет вникуда… - тихо и торжественно сказал Конрад.
        - Кто это? - спросил Лекс.
        Конрад пронзительно посмотрел на него и сказал:
        - Вы еще не поняли? Это же вы, мессия…

4
        Арбитр все устроил на удивление быстро. Вслед за Конрадом Лекс и Джи проследовали в соборный зал. Здесь проходили самые важные события в жизни Ордена, в том числе - заседания Совета и Коллегии Праведников, а так же выборы Верховного Магистра.
        Зал этот не поражал роскошью, и вообще не был похож на религиозное сооружение. Строгие колонны квадратного сечения, расположенные крутым амфитеатром скамьи, кафедра по центру делали его больше похожим на учебную аудиторию. Если все это действительно сооружалось с подачи таинственных Пришедших Извне - у них были странные и противоречивые представления о культе имени самих себя…
        Сейчас в этом большом зале были лишь трое. У них оставалось время, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.
        Джи медленно прогуливалась вдоль стен, касаясь руками камня, статуй, дерева скамеек. Конрад молчаливо сидел у подножия кафедры, замерев, будто экономил каждую толику силы.
        А у Лекса все не уходило из памяти дикое видение памятника самому себе. Не просто памятника - алтаря! Это просто немыслимо: во имя него сражались, в жертву ему приносились миллионы людей… Пусть все не столь буквально, и сам он знает, что не виноват в этом безумии, но все же…
        Что ни говори: никому не пожелаешь этого сомнительного счастья.
        Быть Мессией…
        Верховные иерархи Ордена Судного Дня чинно входили в зал, рассаживаясь по одиночке и группами - видимо, у каждого здесь было свое привычное место. Вряд ли арбитр подробно изложил им суть дела: лица у большинства были скучающие, и на посторонних, устроившихся вверху, на «галерке» они не почти не обращали внимания. Все были в светлых, с металлическим отливом, одеяниях, перехваченных у пояса широкими ремнями, с кинжалами или отчего-то пустыми ножнами за поясом. На груди многих сверкали самые разнообразные регалии - от медальонов до звезд, крестов и камней в сложной оправах, руки сжимали массивные жезлы. Все это, придавало бы довольно серьезный и воинственный вид, если бы не чрезмерная полнота и дряхлость большинства магистров.
        - Почему они так одеты? - тихонько спросила Джи.
        - Так уж повелось, - отозвался Конрад. - Предвестники - в первую очередь воины, бьющиеся за спасение Сущего. Для того и создавался Орден. Магистры - его командиры, их задача - вести в бой наших воинов. Правда, теперь военачальников стало больше, чем подлинных бойцов, да и вести их в бой некому. А традиция осталась…
        Пространство постепенно наполнялось гулом голосов, и Лекс почувствовал нешуточное волнение.
        Он тихо сказал:
        - Конрад, я не знаю, что мне говорить…
        - Говорите, как есть, мессия, - сказал Конрад. - Ведь ваши слова имеют власть над людьми. Мы все это видели…
        - Но мне не нужна власть, Конрад, - с досадой сказал Лекс. - Мне нужен ответ: что делать, чтобы спасти этот мир? Пойми, хоть ты и считаешь меня Спасителем - я бессилен, пока не знаю, что делать…
        - Возможно, Спасителю тоже нужна вера… - тихонько сказала Джи.
        Конрад едва заметно улыбнулся:
        - Видите, мессия, даже у этой девушки с планеты Мастеров рядом с вами начинают открываться глаза на истину. А я знаю твердо: вы найдете решение…
        - Может, есть смысл поговорить с бывшим Верховным магистром? - сказал Лекс.
        - Безусловно, - отозвался Конрад. - Потребуйте его освободить. Вас они должны послушать.
        Лекс снова ощутил неприятный холодок между лопатками.
        - Я не уверен… - сказал он. - Не уверен, что у меня это получится снова. Я слишком устал…
        - Все получится, - сказал Конрад.
        Джи взяла Лекса за руку, поднесла ладонь к губам, поцеловала.
        - Получится… - прошептала она.
        Шум в зале все нарастал, но когда на кафедру взошел арбитр, наступила тишина. Лишь один из трех магистров, занявших места в своеобразном «президиуме» рядом с кафедрой - тучный, лысый, с толстой складчатой шеей и заплывшими в узкие щелки глазами, тяжело поднялся и сказал с одышкой:
        - Властью, данной мне Советом, как Верховный магистр Ордена я собрал вас здесь, чтобы сообщить следующее…
        Он сделал паузу, обвел присутствующих взглядом глаз-щелок, и закончил с трагическим надрывом:
        - Достопочтенный арбитр Маори принес нам печальную весть. Обитель Покаяния на небесном шаре, прозванном Обероном, погибла. Мы потеряли всех своих братьев в его холодной и мертвой пустыне. Страшная, мучительная смерть…
        Зал взорвался изумленными криками. Верховный магистр болезненно поморщился, поднял руку. Шум стих.
        - А ведь я давно говорил: не место братьям нашего Ордена за пределами небес. Ведь говорил, так? Не подобает нам, единственным защитникам заветов Пришедших Ниоткуда столь неосмотрительно пользоваться плодами прогресса, будь он во веки проклят…
        - Проклят вовеки! - подхватил невнятный хор.
        - Наше дело - молиться за приход Спасителя, что отсрочит Конец Сущего и простит нам грехи наши. А гибель наших братьев, нарушивших заветы - что это, если не кара, ниспосланная Спасителем?!
        - Кара! - подхватили члены Ордена.
        - А случайна ли эта трагедия? - Верховный магистр повысил голос. - Ведь мы едва успели разоблачить в наших рядах еретический заговор! Уж не расплата ли это за преступное легкомыслие некоторых членов Ордена?
        - Истинно так! - зычно крикнул кто-то.
        - Все не случайно! - глубокомысленно заметил другой. - Я чувствую связь - и это леденит мне душу…
        - Расплата! Расплата! - беспокойно повторяли в рядах.
        Арбитр всматривался в ряды, и решимость покидала его. Похоже, он передумал говорить - он пятился прочь от кафедры, вытирая вспотевшее вдруг лицо.
        Верховный магистр в изнеможении рухнул в кресло, вяло махнул в сторону кафедры:
        - Уважаемый мэтр Маори… Достопочтенный арбитр… Куда же вы?
        - Я… Я просто… - пробормотал арбитр, несмело возвращаясь к кафедре.
        - Вы хотели сообщить еще что-то важное, - сказал Верховный магистр. - Прошу вас. Последнее время Совет магистров собирается не часто - пользуйтесь случаем…
        На своем месте в верхних рядах Конрад скрипнул зубами и прошипел:
        - Конечно, нечасто! Мерзавец просто узурпировал власть!
        - Но что же он молчит? - глядя на арбитра, беспокойно сказала Джи.
        - Струсил! - процедил Конрад и обратился к Лексу. - Мессия, боюсь, вам придется самому.
        Лекс сам уже понял это.
        Чего проще: спуститься, как с небес, с высоты аудитории и объявить этим религиозным фанатикам, что он и есть их долгожданное божество во плоти. Живое воплощение мессии.
        Безумие.
        Но чего же он еще хочет? Чтобы его объявил съехавший с катушек арбитр?! «А сейчас, впервые на манеже - ап! - Спаситель собственной персоной! Только сегодня - головокружительные трюки и предсказание будущего!..»
        - Что с тобой? - проговорила Джи?
        Лекс заметил, что начал истерически посмеиваться собственным мыслям.
        Надо брать себя в руки. Однажды он уже вырвался из собственной, природой данной
«среднестатистичности». Заявил, что он - особенный, совершенно не такой, как они - обыкновенные люди.
        А от необыкновенного человека и поступков требуют особых.
        Что ж, пришло время платить по счетам…
        - Я не знаю, что будет дальше, - сказал он. - Пусть это будет у тебя…
        И в ложил в тонкую ладонь девушки устройство возврата.
        Лекс поднялся со скамьи, глубоко вдохнул - и легко сбежал по ступеням вниз, к кафедре.
        Увидев его, арбитр обрадовался, как ребенок. Ткнул в Лекса пальцем и воскликнул:
        - Вот! Он, он все скажет!
        И отпрянул от кафедры. В зале поднялся ропот. Члены «президиума» недоуменно переглянулись.
        - Кто вы такой? - недовольно поинтересовался Верховный магистр. - И по какому праву посторонний проник на заседание Совета? Почтенный арбитр, объяснитесь - кого вы привели в святая святых Ордена?!
        Продолжая пятиться, арбитр менялся в лице, бормоча себе под нос что-то невразумительное. Лекс занял его место у стойки из древнего потемневшего дерева.
        - Я попытаюсь объяснить, - сказал он, и голос его потонул в общем гуле.
        И без того было ясно, что без выхода в тон не обойтись. Аудитория не желала слушать чужака, да и в качестве аргумента готова была принять только чудо…
        На этот раз выход в тон дался непросто. Это вызывало определенные опасения и наводило на мысль, что даже возможности форса не беспредельны.
        Но вот голос обрел силу, твердость - теперь он в состоянии перекричать всех недовольных. Но требуется совсем другое - чтобы его словам внимали, чтобы они обрели вес и смысл для этих людей, считающих себя носителями древних заветов…
        Но та тайная дверь, что давала особую силу словам, упорно не желала открываться - словно дразня и издеваясь над ним. Наверное, то была случайная, счастливая находка, из тех, что не встречается на пути дважды.
        А может, он попросту исчерпал свои силы…
        И Лекс заговорил, стараясь придать своему голосу хотя бы подобие убедительности.
        - Чтобы сказать вам эти несколько слов, я проделал столь длинный путь, что забыл где он берет начало… - он попытался улыбнуться своей неуклюжей шутке, но вдруг понял, что почти не согрешил против истины. - Я знаю, что здесь собрались мудрейшие люди Земли. А потому надеюсь, что меня выслушают до конца, прежде чем делать выводы и принимать решения…
        Верховного магистра перекосило от злобы - даже глаза-щелочки расширились, в них показались налитые кровью белки. Но большинство членов Совета взирали на оратора с любопытством. Наверное, не часто здесь выступают странные пришельцы из-за стены.
        - Что ж, надеюсь то, что вы скажете, будет стоить нашего внимания! - Верховный магистр криво улыбнулся и уселся с нарочито отстраненным видом, удобно сложив руки на животе.
        Лекс чуть склонил голову в знак благодарности и продолжил:
        - Честно говоря, я не так представлял себе этот разговор. В мои планы не входило выступать перед широкой аудиторией, да и я не оратор. Все, что мне нужно - получить совет. Даже не так - я хочу просто разобраться в сути происходящего, понять, какой смысл вы, Предвестники, вкладываете в понимание Конца Сущего.
        - Зачем это ему? - недоуменно проговорил кто-то.
        - Вы же не делаете секрета из своих знаний? - проговорил Лекс.
        - Чтобы получить такие знания, проходят долгий путь послушания, - назидательно сказал старец из первого ряда. - Ты пришел, чтобы стать послушником? Похвально. Но для этого не требуется созывать Совет магистров…
        По аудитории разнеслись смешки. Однако не все восприняли ситуацию в комическом ключе, продолжая смотреть на оратора настороженно и даже враждебно.
        Лекс прикрыл глаза, собирая всю свою волю, чтобы снова попытаться пробиться на тот уровень, когда слова обретают особую силу…
        Все испортил арбитр.
        - Это Спаситель! - крикнул он. - Спаситель!
        По залу разнесся вздох изумления.
        Арбитр вдруг выскочил к кафедре, горячечно цепляясь за нее, глядя в зал безумными глазами.
        - Он пришел! Пришел, чтобы сказать: грядет Конец Сущего! Уже совсем скоро! И только он спасет нас! Только он!
        - Что с вами, брат Маори?! - бледно проговорил Верховный.
        - Взгляните на него: он же спятил! - сказал другой член «президиума».
        - Похоже на то, - поддакнул третий. - Наверное, несчастного мэтра слишком потрясла гибель братьев…
        - Уведите брата Маори! Ему надо отдохнуть, - процедил Верховный.
        И тут же, словно ниоткуда, появились двое в одеяниях мороков и поволокли обезумевшего арбитра прочь.
        - Слушайте его! Все слушайте Спасителя! Он уже пришел! - донеслось от дверей, и крики стихли.
        Наступила зловещая тишина. Магистры смотрели на него остекленевшими взглядами, и Лекс с тоской понял: у него просто не хватает сил, чтобы завладеть вниманием этой злой толпы.
        - Ну, что скажете? - вкрадчиво произнес Верховный. - Это вы довели нашего брата до безумия? Вы и вправду называете себя Спасителем?
        Отступать было некуда. Лекс пожал плечами:
        - Я знаю, что назвать себе Спасителем перед Орденом Судного Дня - значит признаться в ереси. Но я прошу у вас ответа на свои вопросы, а значит, сам должен быть честен перед вами…
        Тишина стала еще более напряженной - словно члены Совета перестали дышать, ожидая услышать нечто немыслимое.
        - Не я называю себя Спасителем. Во-первых, это было бы… хм… странно. А во-вторых, только здесь, в вашем мире этому слову придается столь буквальное значение. Единственное, что я могу сказать точно - я действительно пришел Извне. Или, как вы говорите - Ниоткуда…
        По залу прокатилась волна эмоций, разбившаяся о следующие слова Лекса:
        - Это не моя прихоть. Так получилось. Кто-то может называть меня Спасителем, но я - обычный человек. Просто мне повезло…
        Он невесело рассмеялся, сухо рассыпаясь в изумленной тишине.
        - Скорее - угораздило принять эту роль. Ведь Спаситель - это действительно, всего лишь роль, которую кому-то рано или поздно пришлось бы сыграть. Я не знаю, насколько хорошо она мне дается. Я всего лишь человек, пришедший Ниоткуда - а роль мне досталась тяжелая…
        Можно было ждать какой угодно реакции на эти слова. Но Лекс все равно вздрогнул, когда его прервал хохот. Смеялся сам Верховный - содрогаясь всем своим обширным телом, будто его трясла лихорадка. Магистры смотрели на него сначала с оторопью, но потом многие захихикали следом.
        Толстяк перестал смеяться так же резко, как и начал. Только недобрая улыбка осталась на лице.
        - Готов поклясться - я никогда не слышал ничего глупее, - заявил он, глядя на Лекса как-то искоса, чуть склонив голову. - Тут возможны два варианта: или ты просто дурак - и довел до такого же безумия нашего несчастного арбитра. Или ты и впрямь - коварные еретик, присланный к нам, чтобы смущать умы и разваливать веру…
        Лекс спиной почувствовал, как сзади возникли двое, и можно было не оборачиваться, чтобы убедиться: отсюда он не уйдет. Его уведут.
        А потому он поспешил закончить речь. Отчаянная и, наверное, бессмысленная попытка.
        - Если вы не хотите говорить со мной, разрешите мне встретиться с мэтром Ашоку! Просто поговорить…
        Верховный удовлетворенно хлопнул в ладоши, обратился к магистрам:
        - Ну, вот и ответ! Видите, братья, откуда ветер дует? Не зря, ох не зря мы оградили братию от опасных еретических измышлений…
        Снова повернулся к кафедре и сказал - почти ласково:
        - Что же касается вас, любезный… Учитывая проделанный вами путь, мы пойдем вам навстречу. У вас будет возможность вволю пообщаться с этим еретиком! Охрана! Отведите самозванца в Башню и поместите в келью… к брату Ашоку. Пусть беседуют! - Верховный магистр тихо рассмеялся. - Надеюсь, вам хватит времени для общения - пока мы не решим, что с вами делать дальше…
        В следующий миг его уже сжимали крепкие руки мороков. Он успел бросить пронзительный взгляд на верхний ряд.
        Джи и Конрада там уже не было.
        Он и опомниться не успел, как на него напялили черный балахон, надвинули на лицо капюшон - и он стал неотличим от рядового послушника. Плотная ткань закрыла обзор, и Лекс не понимал, куда его тащат. Мелькнула мысль - войти в тон и попытаться вырваться.
        Но тут же вспомнил про бывшего Верховного магистра, в камеру или келью которого его грозились бросить. Конечно, это всего лишь слова, но упускать такой случай нельзя. В конце-концов, это было бы достойной точкой в затянувшемся путешествии.
        Кроме того, оставалась надежда, что Конрад и Джи на свободе. Они не оставят его в беде…
        Судя по звукам шагов, путь под открытым небом сменился спуском в подземелье. Потянуло сыростью и зловонием. Какое-то время продолжали идти. А потом вдруг земля ушла из-под ног - и снова вернулась, сбив с ног болезненным ударом.
        - О, черт! - выругался Лекс, срывая капюшон и дико оглядываясь.
        Посмотрел вверх: на черном фоне зияла бледная круглая дыра, на которую чья-то рука надвинула толстую решетку.
        Замечательно: его скинули в каменный мешок. И он не нашел ничего лучше, чем возмущенно крикнуть:
        - Какого черта?! Обещали - Башню Грешников, здесь какое-то подземелье!
        - Это и есть башня - только уходящая вниз, в глубину, - раздался насмешливый голос. - Если хотите - такая шутка…
        Лекс вошел в тон. Теперь он мог видеть в темноте, из чернильной тьмы проступил силуэт человека, сидевшего в углу на охапке соломы.
        Даже в самой тяжелой ситуации человека не оставляет способность удивляться.
        - Док?! - изумленно выдохнул Лекс, подавшись вперед.
        - Что? - проговорил узник, слепо вглядываясь во мрак.
        - Простите… - пробормотал Лекс. - Но вы так похожи… на одного знакомого.
        Лекс понимал, что врет самому себе: сосед по камере был не просто похож - он казалось, доктор Сапковский просто задумал его разыграть! Конечно же, это не док… Просто невозможно привыкнуть к вывертам чертовой изнанки мира.
        - Раньше меня узнавали по одному только голосу, - усмехнулся сосед. - Не говоря о внешности. Когда всегда на виду, трудно оставаться инкогнито. Трудно поверить, что стерся из людской памяти за несколько недель. Впрочем, здесь довольно темно… Да и вы, похоже, издалека?
        - Вы… - мэтр Ашоку? - неуверенно спросил Лекс.
        - Во всяком случает, был им, пока не оказался в этом месте, - ответил человек. - Отсутствие человеческого общества и тьма имеют свойство искажать личность…
        Это не переставало поражать: мимика, даже манера речи, интонации, голос… Лекс с трудом подавил в себе желание обратиться к бывшему Верховному, просто - «док».
        - А вас каким ветром сюда занесло? - поинтересовался Ашоку. - Я предполагал, что меня хотят здесь сгноить заживо, а не баловать приятным общением…
        - Вообще-то, я сам искал встречи с вами, - сказал Лекс, пытаясь устроиться на жестком глиняном полу. - Или, наоборот - вы искали меня? Честно говоря, я уже запутался во всем этом…
        - Забавно… - проговорил узник. - Я искал вас?
        - Вообще-то, меня нашел Конрад, если вы такого помните…
        Повисшая в темноте пауза сделала и без того неприятную обстановку совсем гнетущей.
        - Спаситель?.. - прошептал Ашоку и сам себе возразил. - Нет… Не может быть так просто… Наверное, ты - провокатор. Тебя просто подсадили ко мне в клетку, чтобы заставить разговориться. Так я ничего и не скрываю. Пожалуйста, задавай свои вопросы.
        - У меня действительно куча вопросов, - не стал спорить Лекс. - И вы сами решите, кто я. Только я хочу, чтобы вы знали: до Конца Сущего осталось не больше десяти земных дней. Теперь уже и того меньше…
        - Бросьте… - вяло отмахнулся Ашоку. Он словно потерял интерес к сокамернику. - Я всем пытался доказать неотвратимость Конца, но мне никто не верил. Только я никогда не называл такие глупые сроки.
        - Смотрите сами! - сердито сказал Лекс. Он снял с руки таймер и бросил узнику. - Вот, сколько натикало!
        Увидев алеющие в темноте цифры, Ашоку подскочил, как ужаленный.
        - Что это? - испуганно воскликнул он.
        - Там, откуда я пришел, это называется таймером. - Лекс подполз поближе к мэтру, поднял прибор и принялся надевать его обратно на запястье. - Еще у меня есть… то есть, была такая железная штука с кнопкой. Конрад называет ее жезлом.
        - Да, да… - пробормотал Ашоку. - Именно так он и передал…
        - Можете мне верить, можете не верить - давайте просто поговорим… - продолжил Лекс.
        - Давайте… - покорно отозвался Ашоку. - Чего-чего, а времени у меня предостаточно…
        - Я бы так не сказал, - возразил Лекс. - Впрочем, давайте, я все изложу по порядку…
        Разжалованный Верховный магистр оказался более приятным собеседником, чем его преемник. Хотя временами в его словах проскальзывали властные нотки. Может, томление в «каменном мешке» способствовало большей покладистости?
        Во всяком случае, мэтр Ашоку внимательно выслушал рассказ Лекса. Что-то он не вполне понял, чему-то не поверил, но внешне не показал виду. Лекс продемонстрировал кое-что из своих способностей - например, способность видеть во мраке, крошить пальцами камни, но мэтра особо не впечатлил. Еще бы - даже его доверенное лицо, Конрад, был способен на большее!
        В конце-концов, Ашоку сказал:
        - Похоже, вы именно тот, кого я искал.
        - Но как вы узнали, что я окажусь в вашем мире? - недоуменно спросил Лекс.
        - Это не я, - покачал головой Ашоку. - Все давно предсказано Пришедшими Ниоткуда. А потом… Разведка Протектората выяснила, что мироматы нашли чужой корабль и в нем - регалии, описанные в Учении. Мироматы не придавали находке такого значения, полагая, видимо, что корабль принадлежит привычному противнику… В тот момент у Ордена была дальняя связь и были те, кто получал и обрабатывал послания, общался с представителями Протектората. Забавно, но там до сих пор с уважением относятся к Ордену. По крайней мере, боятся… Итак, я послал распоряжения Конраду, своему эмиссару в Нейтральных мирах… Ну, а на следующий день оказался здесь. Уж и не знаю, как это связано. Но, слава Пришедшим - мои усилия оказались не напрасны. Хотя… Вы-то здесь…
        - Да кто же они такие, в конце-концов, эти Пришедшие?! - воскликнул Лекс.
        - Теперь уже трудно сказать, - мэтр Ашоку пожал плечами. - История обросла мифами, те трансформировались до неузнаваемости, и теперь сложно понять, где правда, где вымысел. Нужно тщательно изучать оставшиеся свидетельства. Но каждое новое открытие могут объявить ересью. Наверное, вы сами знаете, как трудно люди принимают новое…
        - Очень хорошо понимаю, - усмехнулся Лекс. - Именно поэтому я здесь, рядом с вами. Чего я не могу понять - почему они так дрожат за свои секреты? Тем более, если половина и них - просто мифы, как вы говорите?
        - Чего ж тут непонятного? - усмехнулся мэтр Ашоку. - Именно тайна, а точнее - иллюзия тайны, нарочитая таинственность и недосказанность - это и есть основа их власти. А что вы увидите, копнув поглубже? Ничего! Пустоту! И любой, прикоснувшийся к этим таинственным «глубинам», ощутит лишь разочарование…
        Мэтр Ашоку тяжело вздохнул.
        - Орден переживает не лучшие времена. В основах Предвестничества, в самой идее, давно уже наступил упадок. Мы забыли, во имя чего все начиналось. Осталась лишь пустая форма, а вера превратилась в набор потерявших смысл ритуалов. Сначала мы ждали живого Спасителя, во плоти и крови. Потом он превратился в символ, потом - в бога…
        - Я сам уже не могу понять - кто я… - пробормотал Лекс.
        - …Более того - мы потеряли всякую связь с реальностью. Даже сам Орден - он давно уже развалился на несколько клочков, десяток монастырей, разбросанных по планете. Большинство послушников и понятия я не имеет о смысле нашей веры, не знает ее подлинной истории. Что там - они даже не ведают, что где-то там, в небе за нашу веру идет война!
        - Не знают? - тупо повторил Лекс
        - Не знают. Наши Боевые кельи продолжает готовить воинов - и выбрасывать их в небо. Все происходит само собой, по инерции, и никто уже не задумывается, что причина, а что - следствие.
        Даже мое смещение и заточение в Башне - не случайность. Нынешний Верховных магистр выражает мировоззрение тех, для кого уже стерлось понятие Земли как центра далекого Протектората. Сознание этих людей уже не вмещает такие величины, как планета Земля, Протекторат, война за веру. Они никогда не покидали Обители, их мир, их сознание ограничено ее стенами. Мы отказались от прогресса, от техники - мы не можем показать послушникам образы происходящего. Невозможно описать словами, что такое Небесный Флот, что сражается за нашу веру, он постепенно превращается в сказку, в слова. А слова - это всего лишь слова. Их можно толковать, как угодно.
        Что же говорить о простых людях - там, за стенами? Они давно уже перестали считать себя жителями Земли. Они - обитатели своих городков и деревень, и до Конца Сущего им давно уже нет никакого дела. Говорят даже, там появилась другая вера или даже множество вер - мы не знаем. Потому что боимся высунуть свой нос наружу.
        Мы растеряли все, за что боролись…
        И еще это… Обитель на Обероне была нашим последним связующим звеном с мирами Протектората. Но вы говорите - она погибла. Что ж, на этом можно ставить точку. Мы проиграли.
        Прости, Спаситель, что разочаровал тебя…

…Мэтр Ашоку закрыл лицо руками - сухими, покрытыми сморщенной, словно пришедшейся не по размеру кожей.
        Наступила мучительная пауза.
        Это было сильно. Словно огрели по голове чем-то тяжелым. Долгий, опасный путь, через бесконечные пространства, множество потерянных человеческих жизней - все оказалось напрасно. Грозная, ужасающая Мастеров Бета-Земля оказалась муляжом самой себя.
        Миражом.
        Злая ирония заключается в том, что именно в этой беспомощной планете, населенной безобидными, ни о чем не подозревающими людьми, мироматы видят главную опасность! И прорываются к ней, надеясь единым махом покончить с войной!
        Лекс даже застонал от бессилия, прижавшись спиной к стене, обхватив голову…
        - Но хоть что-то у вас осталось? - слабо проговорил он. - Ну, не знаю… Записи Пришедших Извне? Еще что-нибудь от них? Ведь вы что-то изучали, когда выяснили, что придет Спаситель?!
        Мэтр Ашоку приподнял голову, выглянув из-за ладоней, словно боясь показать все лицо сразу.
        - Об этом я как-то не подумал… Конечно - остался корабль Пришедших…
        Лекс подскочил, как ужаленный.
        - Как?! И вы молчали?!
        Мэтр пожал плечами:
        - А что толку? Это всего лишь реликвия… Мертвая реликвия.
        - Но где он?! На Земле?
        - Он здесь.
        - Здесь???
        - Здесь, в Обители.
        - Невероятно… И его можно увидеть?
        - Вы видели Храм?
        - Да. Даже заходил в него.
        - Значит, вы уже видели его. Изнутри.
        Лекс недоуменно помотал головой:
        - Он… Каменный?!
        - Он заключен в каменный саркофаг - это сделано еще во времена жизни Пришедших Извне. Стена вокруг Обители - тоже построена ими. Уже никто не помнит, что такое Храм на самом деле - ведь даже мысли о технике - дьявольской выдумке, ведущей к Концу Сущего - это грех. Я сам лишь недавно, изучая старинные тексты, открыл заново его сущность…
        Лекс вдруг вспомнил, как странно вел себя таймер внутри Храма - и его бросило в жар. Невероятная догадка пронзила мозг. Он чуть не задохнулся потоком нахлынувших чувств…
        - Что с тобой, Спаситель?! - обеспокоено спросил мэтр Ашоку.
        - Мне… Мне срочно надо… Туда…
        - В Храм?
        - Да.

5
        Наверное, бросить несчастного мэтра в кошмарном одиночестве было не самым лучшим поступком. Но в спину подгоняло неумолимое время.
        Ашоку еще говорил что-то - но это уже ничего не значило: Лекс услышал уже все, что мог поведать этот человек.
        Пришелец «ниоткуда» снова становился форсом. Он стоял по центру кельи, разглядывая ржавую решетку над головой. Время от времени там, наверху пробегали бледные тени, слышались глухие звуки шагов.
        Хотелось надеяться, что в охрану не поставили мороков. Это было бы слишком расточительно, особенно если учитывать, что о способностях нового узника никто из местных не знает.
        Лекс снова вошел в тон, по привычке протестировал чувства. Лучше бы он этого не делал: воздух здесь пронизывала невероятная, тошнотворная вонь. Видимо, узники не часто выходили отсюда на волю, и завершали свой скорбный путь в сырых глубинах Башни Грешников. До обострившегося слуха доносились стоны и причитания, звон цепей и хриплое болезненное дыхание. Эхом разносились крики какого-то безумца с нижнего уровня.
        Лекс сконцентрировался на возможностях тела. С некоторым сожалением отметил, что границы его сверхвозможностей несколько сузились со времен прихода ОТТУДА - сказывались неконтролируемые нагрузки, стрессы, да и изначальные, довольно средние изначальные данные…
        Отключил мысли, отдавшись инстинктам и давно отработанным навыкам. Это оказалось неожиданно приятно - словно сесть за руль роскошной спортивной машины.
        До дыры в покатом потолке было довольно высоко, но, прикинув расстояние, Лекс прижался к стене и после короткого разбега прыгнул. Мышцы и кости зазвенели от резкой нагрузки, тело изогнулось в воздухе упругой пружиной, время замедлилось.
        Все-таки, было слишком высоко. Пришлось, отчаянно изогнувшись, выбросить вверх правую руку, так, чтобы не пропал ни один миллиметр ее длины. В итоге решетки коснулись лишь передние фаланги пальцев…
        Для форса этого достаточно: указательный и средний сомкнулись, как плоскогубцы, брызнула ржавчина. Сцепление было неплохое и оставалось лишь аккуратно подтянуться, чтобы ухватиться надежнее. Легко подобрав тело поближе к решетке, Лекс выглянул наружу. Взгляд охватывал лишь небольшой сектор пространства - отчетливо слышались шаги, но охранника все еще не было видно.
        Не дожидаясь, пока тот появится, Лекс резко раскачался, в добавок с силой оттолкнувшись от нависающего потолка - и всю энергию этого трюка вложил в толчок.
        Он даже не ожидал такого эффекта: решетка оказалась просто брошенной в углубление пола, и была не столь массивной, как виделось на первый взгляд. Лекс вылетел вверх, ориентируясь в невольном кувырке, совершенном по инерции. Форс свободно располагает временем, словно прыгает на лунной поверхности, и Лекс воспользовался этим преимуществом, чтобы швырнуть в оторопевшего охранника корявым кругом решетки. Это же отбросило его назад - прочь от зловонной дыры «каменного мешка».
        Когда он вскочил на ноги, то отметил - проблема с охранником решилась сама собой: тот лежал на пыльном полу, оглушенный ударом железных прутьев. Судя по кольчуге и прислоненной к стене алебарде, он не был мороком. Это внушало надежду на скорое освобождение.
        Подумав секунду, Лекс поднял решетку и бросил ее на подобающее место, вновь запечатав дыру. Стражник болезненно застонал. Что ж, жив - это хорошо. Есть надежда, что он так ничего толком не понял, и исчезновение узника заметят не сразу.
        Закрыл глаза, стремясь уловить движение воздуха. Сориентировался и двинулся навстречу струям свежего ветерка, падающим в нутро Башни сверху.
        Трудно было не порадоваться царящей здесь безалаберности: видимо, Обитель давно не знала нападений или попыток побега. Внутренние решетки были распахнуты, стражники - сонны и беспечны. Даже эта мрачная тюрьма не избежала общей судьбы земной цивилизации - запустения и упадка.
        Лекс пробрался к верхнему уровню, не причиняя вреда страже - лишь пользуясь быстротой и ловкостью форса. Лишь в конце пути наткнулся на массивные железные двери. В маленьком караульном помещении четверо стражников развлекались какой-то азартной игрой. Выглянув из-за каменной кладки, некоторое время Лекс наблюдал за ними, ожидая, пока кто-нибудь не встанет и не откроет дверь по какой-нибудь надобности. Но стражники продолжали свое нехитрое развлечение, и, наконец, у Лекса лопнуло терпенье.
        Придав себе максимальное ускорение, нырнул в «караулку» и, не подымая головы выше уровня стола, схватил одного из стражников за руку. Дернул в сторону, так что тот, сам того не желая, отвесил изрядную оплеуху товарищу. Такую же операцию немедленно проделал и с другой парой вояк. На поясе одного из стражников звякнула связка ключей. Лекс не замедлил сорвать ее - и тут же, на всякий случай, помог стражнику перелететь через стол, сбив изумленного соседа.
        Уже возле внутренней двери, подбирая ключи, наслаждался развесистой руганью и доносившимися из «караулки» звуками драки. Увлекшиеся спонтанным конфликтом стражники так и не услышали скрипа внутренней двери.
        Вторая, наружная, дверь была решетчатой, и Лекс осторожно осмотрел окрестности, прежде, чем воспользоваться обманом добытыми ключами. Вид открывался на вечернюю площадь, за которой виднелся гигантский «слиток» Храма. Здесь было довольно оживленно: взад и вперед бродили не только послушники в черных одеяниях, но
«миряне», вроде тех, кого довелось видеть по ту сторону стены. Неторопливо проползали повозки, грустные мулы тащили на спинах огромные тюки, погоняемые зевающими хозяевами, важно проходили пестро одетые женщины с большими кординами… Лекс мельком подумал, что ничего удивительного в этом нет: ведь кто-то должен обеспечивать существование огромного комплекса, помимо послушников, слишком занятых вопросами веры.
        Улучив момент, выбрался наружу. На нем по-прежнему был бесформенный черный балахон и, накинув капюшон, можно было не бояться быть узнанным.
        Но сейчас, оказавшись на свободе, он вдруг ощутил тревогу: беспокоила судьба Джи и Конрада. Но время неумолимо толкало в спину. Нащупал на запястье таймер - и быстро засеменил вперед, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег: после столь удачного побега не стоило гневить судьбу и привлекать к себе внимание.
        Чем ближе он подходил к Храму, тем острее ощущал совершенно новое волнение. Словно сейчас, вот-вот, наконец, найдутся ответы на все вопросы…
        Конечно, же, это иллюзия - одергивал он себя. Но сердце колотилось быстрее, и воображение рисовало удивительные картины…
        Что хотел он найти в этом древнем сооружении, окруженном мифами, освященном своей собственной религией?
        Древние тексты, дающие ответы на все вопросы?
        Мудрость таинственных пришельцев?
        Он и сам не знал этого. И борясь с навязчивыми фантазиями, все ускорял шаг…
        Перед лестницей, ведущей в глубину Храма, остановился. Вверх и вниз степенно двигались послушники, и лучше всего было слиться с потоками верующих. Надвинув капюшон пониже, сложив на груди и спрятав, по местному обычаю, ладони в рукавах, стал подниматься, пока не оказался во внутреннем помещении с алтарем и статуей имени самого себя.
        Шла служба. Священник в жутковатом алом одеянии совершал обход вокруг алтаря со статуей по центру. Он щедро рассыпал по полу какие-то дымящиеся благовония, а невидимый хор выводил сложную мелодию низкими загробными голосами.
        Лекс замер в сторонке, чтобы понаблюдать за происходящим. Однако идея не привлекать к себе внимание с треском провалилась.
        Рукав полыхнул красным, раздался знакомый писк таймера.
        Со всех сторон на Лекса в ужасе глядели послушники: вряд ли кто из них, хоть раз в жизни сталкивался с мыслетроникой, и уж тем более здесь - в святая святых Обители! Как бы его не приняли за вражеского диверсанта. Чтобы добраться сюда, морокам не потребуется много времени.
        Если они уже не здесь - как тайная стража при Храме.
        Дорога была каждая секунда, и Лекс провалился в тон.
        Отдернув рукав, уставился в экран. Там светились все те же незнакомые символы.
        С трудом вспомнились слова Кочетова: это не просто таймер, это приборный блок. Для начала надо заставить его замолчать. Лекс так и не разобрался с его назначением, и теперь не придумал ничего другого, кроме как ткнуть пальцем в экран. Символы сменились, но толку от этого было мало. Надо полагать - это стандартное контекстное меню, только назначение его непонятно. Лекс отчаянно жал и жал виртуальные клавиши, но ничего не происходило.
        Пока вдруг, ни с того, ни с сего, не дрогнула под ногами земля.
        Он сам не заметил, как вывалился из тона: волнение мешало поддерживать резонанс.
        Вокруг творилось что-то невообразимое: стены зала трещали, колонны рушились, с отчаянными воплями разбегались послушники… Пожалуй, родись он здесь, на Бета-Земле, и проведи всю жизнь в Святой Обители - и сам бы поверил в наступление Конца Сущего.
        А так не оставалось ничего, кроме как ждать, чем все закончится, и просить высшие силы о том, чтобы потолок не обрушился на голову. Только кого просить? Спасителя? Какая ирония… Если бы он верил в себя так, как верят эти простодушные люди!

…Повезло: потолок не обрушился. Вместо этого мелким крошевом разлетелась статуя Спасителя. И за ней показалась…
        - Не может быть… - ахнул Лекс.
        Глаза отказывались верить: там, в глубине алтаря в свете медленно разгорающихся аварийных ламп тускло отсвечивал металл, а на его фоне проступали черно-желтые полосы и облезшая маркировка:
        ВНИМАНИЕ!
        В СЛУЧАЕ РАЗГЕРМЕТИЗАЦИИ ПОСАДОЧНОЙ ПАЛУБЫ СЛЕДОВАТЬ УКАЗАННОЙ СХЕМЕ!..
        И крупные трафаретные буквы посреди столбцов непонятной технической информации:
«ЕРМАК»
        На русском и английском языках.

6
        - Вот это номер… - пробормотал Алексей и огляделся - словно видел этот зал впервые.
        По большому счету - так оно и было.
        Декоративные панели отпали, пластами обвалилась штукатурка, осыпались фрески. И теперь уже не вызывало сомнения сводящее с ума обстоятельство: главный зал Храма располагался внутри посадочной палубы сгинувшего некогда в «черной дыре» рейдера. Только место ремонтных роботов, ботов и спасательных средств заняли здесь предметы странного религиозного культа…
        И кто бы мог подумать, что помимо всего прочего таймер окажется универсальной отмычкой к космическим кораблям земного производства! Интересно, что еще вмещает в себя эта коробочка? Может, прежде, чем пускаться с ней в долгий путь, следовало ознакомиться с инструкцией?
        Переступая через обломки, Лекс двинулся вперед - в глубину столь эффектно распахнувших внутренностей межзвездника.
        Голова стала ватной. Мозг устал передвигать точки отсчета и менять мировоззрение.
        Факт оставался фактом: Пришедшими Ниоткуда оказались земляне. Точнее - экипаж сгинувшего в гравитационной аномалии корабля задолго до экспедиции «Зевса». Отсюда следовал простой вывод: эти люди знали о Конце Сущего не больше, чем ученые под руководством Кочетова. Более того - они давным-давно сгинули в небытие, не оставив никакой надежды на спасение этого обреченного мира.
        Получался огромный, древний и неуклюжий заколдованный круг.
        Лекс ощутил острый приступ тоски.
        Он медленно шел по мертвым туннелям, с потрескавшимися пластиковыми панелями, металлом, тронутым пятнами окислов, с дрожащим светом тусклых и пыльных аварийными ламп, осматривал такую знакомую и, вместе с тем, чуждую обстановку. Странно было видеть современный космический корабль, состарившийся на добрых пять сотен лет…
        В какой-то миг пришло отчаяние. Но в голове родилась идея, дающая скромную, но, все-таки, надежду.
        Он не знал устройства этого типа кораблей, и полностью положился на удачу. К счастью, обитаемое пространство «Ермака» было не столь велико, как на «Зевсе», и вскоре Лекс добрался до боксов экипажа. Здесь он тоже не нашел искомого: боксы здесь были устроены иначе. Продолжил поиски - и оказался в сравнительно крупном помещении, которое, очевидно, носило универсальный характер.
        Здесь было что-то вроде кают-компании: по центру - стол со скругленными краями, легкие стулья, прикрепленные к рифленой композитной палубе. На столе в беспорядке брошены какие-то бумаги, блокноты, книги - все невероятно старое и наполовину истлевшее…
        Но главное не это: по периметру овального помещения, как лепестки огромного цветка раскинулись покатые контейнеры из полупрозрачного материла. Они не были походили на виденные Лексом ранее, но у него не было никаких сомнений: это те самые
«прыжковые капсулы». Они выступали из глубоких стенных ниш - очевидно, специально выдвинуты или откинуты. Вряд ли здесь, на поверхности Бета-Земли ожидались высокие перегрузки. Значит, их использовали с другой целью.
        С трудом сдерживая волнение, Лекс медленно пошел по кругу. Прозрачные саркофаги изнутри были покрыты густым слоем инея - словно там, в глубине, взорвалось что-то невероятно холодное. Разглядеть что-то под ледяной шубой не получалось. Да и не очень хотелось: наклонные экраны у изголовья были красноречиво черны. Продолжая путь по кругу, Лекс постепенно терял надежду. В конце-концов, прошла целая бездна времени. Вряд ли конструкторы рассчитывали технику на такие сроки…
        Пройдя мимо полутора десятков ячеек, остановился, как вкопанный: очередной колпак слабо светился изнури!
        Сердце заколотилось быстрее. Лекс осторожно, словно опасаясь спугнуть удачу, приблизился к капсуле. Словно почуяв приближение, пискнул и осветился экран, рассыпался потоком ничего не говорящих данных. Ладонью стер густой слой пыли с колпака и с опаской заглянул в глубину саркофага.
        Здесь не было инея, но и того, кто был там, в глубине, разглядеть было трудно. Нельзя было допустить ни малейшей ошибки - и Лекс вошел в тон.
        Быстро разобравшись в меню управления ячейкой, включил выход из сверхглубокого сна, причем - в самом бережном режиме. Уселся за стол. Ждать надо было около часа, и Лекс принялся листать найденную тут же толстую тетрадь с пожелтевшими листками.
        Судя по всему, тетрадь эта (или альбом) была произведена здесь же, на Бета-Земле. Ручная работа: хорошо выделанная, хоть и успевшая задубеть, кожа обложки, толстая бумага пожелтевших страниц…
        А вот писали в ней современным Лексу земным стилусом: его оставили тут же, вместо закладки. С трудом разбирая почерк, Лекс прочел последнюю запись:

«…Нас осталось четверо. Игорь закончил переделку капсул. Теперь в них можно протянуть подольше. Посовещались и решили - надо рискнуть. Идея сумасшедшая и смахивает на самоубийство. Вероятность успеха минимальна, поэтому решили отключиться все вместе - пусть хоть кто-то выживет. Но… Кому-то придется остаться. Будем тянуть жребий…

…Ну, вот - консервировать нас выпало Игорю. Это у лучшему: он знает, что делать… Но оставаться здесь, в одиночестве…

…Игорь бодрится: говорит, что хорошо ладит с местными и проживет еще лет десять в свое удовольствием. Мы улыбаемся, не возражаем. Но все прекрасно понимаем: на этой планете ни у кого из нас не может быть ни друзей, ни понимания, ни сочувствия. Мы стали заложниками собственных, не слишком удачных замыслов.

…Ну, вот и все. В путь. Дальше записи будет вести Игорь…»
        Лекс пролистал тетрадь на несколько страниц вперед, но больше никаких записей не было. Не захотел этот неизвестный Игорь продолжать странную летопись. Наверное, здорово было бы прочитать удивительную и наверняка поучительную историю этого мира. Да только, вот, время, время, время…
        Он то ли уснул, то ли впал какое-то устало оцепенение. Прийти в себя заставил странный шипящий звук. Лекс вздрогнул, поглядел в сторону капсулы. Вокруг прозрачного ящика клубился пар, словно там закипал чайник. Лекс поднялся, подошел ближе, беспокойно оглядывая капсулу - не сломалась ли она от старости. Пар оказался необычайно холодным - скорее всего, испарялась какая-то криогенная жидкость.
        Раздался тонкий высокий вой - и капсула, дрогнув, поползла в стенную нишу, одновременно приподнимая «изголовье», пока не замерла под довольно крутым углом. На несколько секунд наступила тишина. После чего дернулась и приподнялась крышка, тихо уплыв в нишу на тонких направляющих. Теперь стала видна тощая фигура человека в сером сетчатом комбинезоне - ее словно вдавили в белоснежную массу, тщательно обтекающую фигуру.
        Лекс где-то читал или слышал, что в анабиозе люди имеют свойство обрастать волосами, ногтями и прочей экзотикой, но в данном случае ничего подобного не наблюдал. Единственное, что было очевидно - лежащий перед ним человек выглядел глубоким стариком. Это остро напомнило Лексу о его собственной доле.
        Ячейка вокруг тела осветилась множеством мелких электрических разрядов. Неподвижное до этого тело болезненно вздрогнуло, изогнулось.
        Старик издал полный страдания стон - и приоткрыл глаза.
        - День добрый… - тупо пробормотал Лекс.
        Старик не ответил. Он словно не видел Лекса, глядя куда-то вдаль. Прошло около минуты - и человек, наконец, зашевелился и попытался встать. Из этого ничего не вышло: он просто вывалился из капсулы к ногам Лекса. Снова болезненный стон и новая попытка подняться на ноги…
        - Вы уверены, что вам можно вставать? - осторожно поинтересовался Лекс. По-русски.
        Он опустился на пол, чтобы оказаться вровень с собеседником.
        Человек усилием сел на полу, недоуменно огляделся, уставился на Лекса, словно тот возник перед ним, как привидение:
        - Кто вы? - слабо спросил он, тоже по-русски. - Разве вы не…
        Он молча ткнул в Лекса пальцем.
        - Вы о моей одежде? - догадался Лекс. - Нет, я не послушник Ордена… Я вообще не местный…
        - Какого Ордена? - не понял старик и вдруг впился в Лекса неожиданно острым взглядом. - Как долго я был в отключке? Кто еще жив… из наших?
        - Я не знаю… - упавшим голосом сказал Лекс.
        К нему пришло понимание, что вся новейшая история Бета-Земли прошла мимо этого, внезапно очнувшегося «Пришедшего Извне». Сможет ли в принципе мозг
«размороженного» старца принять поток накопившейся информации?
        - Вы из спасательной экспедиции? - спросил старик. - Как вам удалось?..
        - Нет, - покачал головой Лекс. - Это я хочу спросить у вас: как это ВАМ удалось? В смысле - выжить? Ведь считается, что ваш корабль погиб. В гравитационной аномалии, кажется…
        - Да, да… - пробормотал старик, разглядывая Лекса. - Все было очень странно. И довольно страшно. Но ведь вы нашли нас? Мы сделали все, чтобы, люди узнали о том, что мы не сгинули бесследно…
        Лекс не сразу нашелся, что сказать. С одной стороны, говорить стоило поделикатнее - не хватало еще, чтобы пятисотлетнего деда хватил удар. Но промолчать о чудовищном наследии потерянной экспедиции было бы тоже неверно.
        - Я думаю, нам есть, о чем поговорить, - осторожно сказал Лекс.
        - Есть… - пробормотал старик. - Как же хочется есть…
        - За четыреста с лишним лет можно успеть проголодаться, - довольно коряво пошутил Лекс.
        Старик посмотрел на него расширившимися глазами, но ничего не сказал. Вместо этого сделал усилие - и все-таки поднялся на ноги.
        - Куда вы? - пробормотал Лекс.
        - В медицинский бокс, - бросил старик, придерживаясь за стол, чтобы не свалиться от слабости. - Если там не осталось лекарств - я просто сдохну…
        Трудно было отделаться от ощущения нелепости, сюрреалистичности этой встречи. Лекс порадовался поводу ненадолго покинуть нового знакомого, чтобы немного собраться с мыслями. Последний член экипажа исследовательского рейдера «Ермак» остался на узкой койке медицинского блока под присмотром мыслетронного диагноста, обследовавшего состояние уникального пациента и подпитывавшего того остатками медикаментов через капилляры множества иголок. Все, что удалось вытянуть из очнувшегося от пятисотлетнего сна - так это то, что в незапамятные времена тот был навигатором, и фамилия его Долин. После чего мыслетронный доктор отключил сознание пациента, и Лекс поплелся в глубины корабля на поиски неприкосновенного запаса продовольствия, о котором только и мог говорить старик.
        Забравшись в шкуру форса, довольно быстро обнаружил холодильник. Тот не работал давным-давно, да и оказался совершенно пустым. Лекс растерялся на миг, полагая, что разговора со смертельно голодным собеседником не выйдет. Но обнаруженная надпись «Неприкосновенный запас» с поясняющими стрелками привела его к большому металлическому контейнеру, из которого удалось извлечь пару ребристых ящичков поменьше. Уже не мучаясь вопросами - можно ли есть эти залежалые припасы, потащил добычу наверх, прямо в медицинский бокс.
        Вскрыв один из ящиков, обнаружил множество прямоугольных, твердых как камень брусков, затянутых в тугой пластик. Надписи на упаковках «Срок годности не ограничен» вызывали лишь мрачную усмешку. Повертев один такой брусок, нашел на уголке синюю кнопку с предложением «надавить с силой», что не замедлил сделать.
        Чуть не выронил брусок из рук: тот пришел в движение, принялся увеличиваться в размерах и ощутимо нагреваться. Через несколько секунд это был уже объемный пакет, что, лопнув с краю, принялся распространять довольно аппетитный запах.
        Желудок не замедлил среагировать: там заурчало громко и отчаянно. Уже вскрывая пакет, обжигая пальцы, Лекс подумал, что ни один форс еще не умирал от пищевого отравления. В конце-концов, чем не повод проверить пригодность провианта, прежде чем кормить ценного долгожителя?

…Никогда в жизни не ел он такого вкусного сэндвича. Хлеб казался необыкновенно свежим, а мясо - просто сказочным. Может, все дело как раз в такой выдержке?..
        Через несколько минут пиршество разделил и очнувшийся после мыслетронной терапии навигатор. В отличие от Лекса, он ел медленно, осторожно, очевидно сознавая опасность внезапной сытости после многовекового голодания.
        Некоторое время он сидел на медицинской койке, прикрыв глаза, будто привыкал к забытым ощущениям. После чего сказал:
        - А теперь давай по порядку…
        Казалось, Долин его не слушает. Лекс продолжал свой сбивчивый рассказ, а навигатор все шел и шел - длинными запутанными коридорами корабля, направляясь к центральному посту - хотел проверить работоспособность систем.
        Лекс уже закончил излагать краткую версию своей истории, когда они подошли к широкому входу в центральный пост. Тяжелые двери были раздвинуты и утоплены в глубине переборки, а там, впереди, в низком чашеобразном кресле кто-то сидел спиной к выходу.
        Долин медленно подошел к креслу, остановился и тихо произнес:
        - Вот, значит, как, друг мой…
        Лекс отшатнулся, наткнувшись на крайне неприглядную картину.
        Кресло занимала самая натуральная мумия - изрядно высохшая, в истлевших обрывках одежды, с сильно поврежденным черепом с остатками иссохшего скальпа. Впрочем, этому тут же нашлось объяснение: на палубе рядом с креслом валялся пистолет большого калибра.
        - Не вынес одиночества, - сказал Долин. - Один в чужом мире… Мы предполагали, что так будет, только никто не говорил вслух…
        - Это тот самый Игорь? - спросил Лекс. - Который в тетрадке…
        Навигатор быстро посмотрел на Леса, словно хотел что-то сказать и передумал. Только кивнул и повернулся к пульту. Защелкал какими-то выключателями, после чего коснулся старческими пальцами сенсорной панели.
        И когда огромный пульт стал оживать - сначала одиночными огоньками, потом целыми экранами - заговорил снова:
        - Все это Кельвин придумал. Он у нас большой фантазер был. Собственно, он и был главным по научной части. Ему же чем хуже, тем лучше - что взять с этих ученых? Готовы ради своих открытий уйму народа положить… А нам-то что: выжили в такой мясорубке, да еще нашли пригодную для жизни планету, казалось бы - живи да радуйся! Но что понимали мы - технари, летуны да прикладники из научной команды? А Кельвин был голова - он далеко смотрел. Очень далеко…
        Старик глянул на мертвеца, замершего перед пультом, и добавил:
        - Да, видать, и он не все предвидел. Все-таки, люди - это вам не астрофизика. Это не звезды и не планеты, любой из нас - сам по себе глубже, чем «черная дыра», никто не знает, что там, внутри у каждого…
        Навигатор осторожно передвинул широкий оранжевый «ползунок» на панели пульта. Палуба под ногами вздрогнула. Лекс бросил на старика беспокойный взгляд. Тот поймал его и усмехнулся:
        - Все в порядке - система тестирует реактор.
        - Реактор? Зачем?
        - На всякий случай… М-да… Кельвин был гений. Он стразу понял, что это Земля. Правда, какая-то другая Земля. Он долго ломал голову на эту тему - что, да почему? Так и не придумал ничего. Единственное, что мы тогда знали - что исследования объекта не прекратятся даже с нашей гибелью.
        - Это вы про «черную дыру»?
        - Про нее, будь она неладна… Да… Мы ведь знали, что наши придут сюда рано или поздно. Только понятия не имели - как далеко от точки сингулярности мы оказались…
        - То есть - от момента Конца Сущего?
        - Ты уже слышал про это? «Конец Сущего» - это Кельвин придумал. Он сразу вбил себе в голову: раз мы здесь, то в силах остановить самоуничтожение этой цивилизации. Даже, если она сама не захочет этого. Заявил, что это, мол, будет самый грандиозный эксперимент в истории. А местные «земляне» нам еще спасибо скажут…
        Долин закрыл глаза, тихо рассмеялся:
        - Как же - сказали они это «спасибо»! Если бы ты видел, какие споры устраивали здесь наши научники! Иногда казалось, что для них не было большего счастья, чем провалиться в эту чертову дыру. Наверное, все действительно было бы неплохо, если бы не Кельвин со своими гениальными идеями…
        Он замолчал, подслеповато вглядываясь в потоки цифр, струившихся в глубине экрана. Удовлетворенно кивнул и продолжил:
        - Он умел убеждать. Да и мы сами понимали: нельзя допустить, чтобы память о нашем полете исчезла, растворилась. Ведь мы собрали уникальные данные - и о прорыве сквозь «горизонт событий», и про этот участок Вселенной, попросту стертый из реальности… М-да… Попытаться остановить катастрофу такого масштаба - это было не просто смело. Это граничило с безумием. Но с другой стороны - обещало оставить о нас незабываемую память. Как маяк - чтобы наши останки разыскали те, что придут следом…
        Он помолчал, пошамкал по-стариковски и сказал виновато:
        - Судя по твоему рассказу, у нас не очень-то вышло…
        - Скорее, вышло - но не совсем то, что вы задумали… - дипломатично сказал Лекс. - Меня вот что удивляет: как вы узнали про Спасителя? Про то, что он придет оттуда, извне, чтобы в одиночку остановить Конец Сущего? Насколько я знаю, идея забросить сюда одиночку родилась куда позже, чем вы провалились в сою аномалию…
        - Узнали? - Долин в недоумении пожал плечами. - Спасителя придумал Кельвин. Он тогда четко уловил: многие из здешних склонны придавать нашему прилету мистическую окраску. И Кельвин не преминул воспользоваться этим. Вначале нам даже нравилось - нас почетали чуть ли не за богов. Потом стало ясно, что этим же мы сами себя обрекли на изоляцию и одиночество. Мы возвели стены чтобы отгородиться от врагов, а в результате отгородили весь мир от самих себя… А Спаситель… Что-то такое вспоминается… Ах, да - Кельвин говорил что-то про сигнал, полученный со стороны объекта. Вроде бы, это была секретная информация, ее не доводили до команды, и только здесь Кельвин раскрыл карты. Я почти не помню этого разговора - да и нас перестали интересовать все эти земные игры. Знаешь, когда вокруг тебя происходит такое - перестаешь придавать значение многим вещам, которые раньше казались серьезными. Ведь мы окунулись в такую гущу событий!.. То, что эти фанатики так быстро подхватили миф о Спасителе - тоже заслуга Кельвина…
        - Фанатики?
        - Они называли себя Предвестниками. Ребята из научной команды здорово промыли им мозги. Правда, потом жалели об этом - особенно сам Кельвин. Так и страдал - до самой смерти. Думаю, он от того и умер: не смог простить себе, что зажег этот пожар…
        Навигатор помолчал, уставившись в приборную панель. Вздохнул:
        - Кто мог знать, что так все получится? Его идеи оказались заразными - хуже всякой чумы. Будто здесь сидели и ждали - когда же прилетят марсиане и дадут повод к хорошей бойне. Вот мы и подвернулись… А после смерти Кельвина мы вообще перестали контролировать события. На планете что-то происходило, кто-то кого-то угнетал, кто-то что-то запрещал, воевал кто-то с кем-то, а мы… Мы просто устали от всего этого. И даже не заметили, как стали живыми памятниками самим себе. Если разобраться - только сам Кельвин представлял, чего он, все-таки, хочет от этой планеты. А большинство из нас хотело лишь выжить, и, по возможности, выжить с комфортом. Вот и отгородились стеной от этого беспокойного мира - благо, хватало энергии, техника все еще работала, да и в местных добровольцах нехватки не было. А потом… Потом старились - и умирали, один за другим. Когда из всей команды осталось всего лишь четверо - решили, что просто умереть мы не имеем права. Кто-то должен выжить - чтобы рассказать тем, кто придет за нами - ведь мы не знали, что нас считают погибшими. Игорь придумал, как настроить прыжковые капсулы на
максимально долгий сон - это было рискованно, но нам, старикам, уже нечего было терять…
        Он запнулся и рассмеялся неприятным сухим смехом:
        - Боже мой… Скажи Игорю, что кто-то пролежит в его конструкции пять сотен лет… С ума сойти…
        Лекс содрогнулся, увидев, как старик нежно поглаживает по тронутому тлением плечу труп товарища. Наверное, за такой срок мозги не могли не повредиться. Главное, чтобы навигатор в приступе старческого инфантилизма не взорвал реактор…
        Глянув на бодрые строчки данных в оживших экранах, поинтересовался:
        - Скажите, а корабль все еще способен взлететь?
        В глазах навигатора вспыхнули нездоровые огоньки. Лекс тут же пожалел о сказанном.
        - Взлететь… - смакуя слово, повторил Долин. - Пожалуй, что и сможет. Только куда лететь? Прыжок совершить - топлива уже не хватит - выдохлось, распалось за это время. Да и куда прыгать? Обратно, за «горизонт событий» не выскочишь…
        - А туда и не надо… - проговорил Лекс.
        Воображение уже лихорадочно рисовало небывалые картины, в нем вырастали и рушились сказочные воздушные замки.
        - Взлететь… - повторил Долин, и лицо его на миг озарилось и вроде даже стало моложе. - Как мы об этом мечтали…

7
        Общение с воскресшим из небытия «полубогом» отняло слишком много времени. Наверное, с ним было бы интересно поболтать и дольше - только индикатор таймера стал угрожающе полыхать, словно подгоняя зазевавшегося хозяина.
        Двигаясь по длинным полутемным туннелям рейдера, он то и дело переходил на бег. В естественном состоянии это давалось нелегко, быстро одолевала одышка, и боли в боку. Но вперед толкало страстное желание поделить своими открытиями - прежде всего с Джи, с Конрадом, даже с плененным магистром Ашоку… Он не слишком представлял себе, как найдет потерявшуюся подругу и сгинувшего вдруг морока. По сравнению с грандиозностью собственных открытий это казалось ему пустяковым вопросом. Словно какой-то вирус поразил вдруг мозг, лишив способности рассуждать здраво.
        Лекс спешил к посадочной палубе - почему-то ему и в голову не пришло спросить навигатора о других возможных выходах за пределы корабля-храма. Не подумалось и о том, что его последний визит к главному алтарю всей Земли и множества миров Протектората закончился катастрофой. Говорят, так попадают в неприятности те, кто испытал эйфорию счастья, победы, достижения долгожданной цели.
        Последствия этого легкомыслия не заставили себя ждать. Выбравшись в обезображенный храмовый зал, Лекс и глазом моргнуть не успел, как оказался в крепких, как стальные тиски, руках мороков. Мелькнула запоздалая мысль о том, что стоило выйти в тон…
        Но было уже поздно. Его тащили куда-то, и теперь уже не оставалось сомнения: второго шанса на побег не будет. Последнее, что он помнил - острая боль от укола в шею.

8
        В голове гудели шмели. Большие, деловитые, солидные. Перелетали от уха к уху, тщательно обследуя изнутри устройство человеческого черепа…

«Меня чем-то накачали. Какой-то дрянью…» - пожаловался он шмелям. Те не спорили - просто продолжали гудеть.
        Попытался встать - и только сейчас заметил на руках и ногах массивные деревянные колодки. Он снова в заточении - только камера эта не похожа на «келью», в которой довелось провести несколько неприятных часов. В отличие от мрачного каменного мешка, эта комната имела строгую прямоугольную форму и обитую железом дверь. По углам дымили все те же масляные светильники, гоняя по потолку отвратительные тени. Имелись здесь так же грубо сколоченный стол, стул с высокой спинкой и лавка у стены. Но вот торчащие из стен и потолка ржавые крюки вызывали крайне неприятные ассоциации.
        Светлая мысль - выйти в тон и очистить организм от яда - разбилась о полнейшую способность сосредоточиться.
        - Это вы здорово придумали… - Лекс пьяно рассмеялся и тут же закашлялся, глотнув пыльного воздуха. Его повеселила изобретательность тех, кто сковал его крепкими досками колодок: дрянь, отравлявшая кровь, была, наверное, неплохим средством сдерживания мороков. Что ж, это логично: создавая супервоинов следовало позаботиться о механизмах противодействия этой грозной силе.
        Была еще робкая надежда на то, что через какое-то время действие зелья ослабнет, и получится, все-таки, войти в резонанс…
        Видимо, так же думали и хозяева камеры. Загрохотали засовы, душераздирающе заскрипели несмазанные петли, и в камеру зашли трое в одеждах послушников. Первые два, не обращая внимания на узника, прошли к столу и уселись: старший - на скрипучий стул, тот, что был помоложе и худосочнее - придвинув поближе лавку. И принялись выкладывать на грубую деревянную поверхность разные бюрократические принадлежности: стопки желтоватой бумаги, пару толстых томов в металлическом переплете с изрядно обтрепанными страницами, массивную чернильницу, охапку гусиных перьев и перьевой ножик, склянку с мелким песком и печать на огромной ручке.
        Тем временем третий визитер, вполне звероподобный, заплывший жиром верзила, деловито осматривая некое устройство из стекла и железа, зашел Лексу за спину. После чего шея вновь ощутила укол - правда, уже не столь болезненный. Этот третий повозился вне поля времени и вновь появился перед глазами в потрепанном кожаном фартуке, что понравилось Лексу еще меньше ржавых крюков по стенам. Впрочем, вскоре телу вернулась болезненная слабость, а сознание наполнилось отстраненным равнодушием.
        - Ну, что ж, - сказал сидевший во главе стола. - Брат писарь, укажите день и состав следствия… Приступим.
        Его напарник с готовностью взялся за перо и принялся строчить, то и дело обмакивая перо в чернильницу, вывалив язык от усердия.
        - Приступим - к чему? - Лексу потребовалось собрать в кулак всю волю, чтобы задать этот вопрос: остатки какого бы то ни было интереса растворились в одурманивающем тумане.
        - К допросу, любезный, к допросу, - охотно ответил старший, поправляя на груди медальон.
        Он неторопливо раскрыл один из томов - где-то посередине была кожаная закладка - и глубоко задумался над текстом. Затем поднял взгляд на Лекса и сказал:
        - По делам о ереси высшей категории в качестве стимулирования процесса предусмотрены пытки. Желаете ли отвечать добровольно или боль окажет вам помощь?
        Лекс лишь нервно хихикнул в ответ. Ему вдруг пришло в голову, что боль и в правду не помешала бы выйти из упорно накатывающего отупения. Верзила не замедлил шагнуть в его сторону, и Лекс всеми силами придал лицу серьезно выражение.
        - Мне скрывать нечего, - сказал он чуть заплетающимся языком. - Я только хотел бы знать…
        Он прикусил язык: чуть было сдуру не ляпнул про Джи! Что, если они с Конрадом все еще на свободе?! Нет, нельзя, чтобы Джи связывали с ним. Может, они еще спасутся, улетят на очередном корабле - если такой вообще сядет на планету в ближайшем будущем…
        - Вы, наверное, про девушку? - допрашивающий хитро улыбнулся. - Она уже здесь, и скоро мы устроим вам встречу…
        Сердце провалилось куда-то глубоко, и нахлынула черная, как ночь, тоска. Надежда еще трепыхала где-то, но проклятое зелье стремилось растворить ее окончательно…
        - Мне нечего скрывать, - вяло сказал Лекс. - Задавайте свои вопросы…
        - Вот и хорошо, - оживился старший.
        - Брат стряпчий, а как правильно пишется - «еретик» или «еритик»? - задумчиво глядя в потолок, спросил писарь.
        - Вы что, брат писарь, белены объелись?! - с угрозой произнес стряпчий. - Объявлять кого-то еретиком позолено лишь председательствующему на судебном заседании! Наше дело - собрать доказательства и получить признание!
        - А… - разочарованно протянул писарь. - Я просто подумал - раз наш арбитр сам - ополоумевший еретик, стало быть…
        - …назначат нового! - с досадой бросил стряпчий. - Смотри, бумагу зря не переводи! А то брат ключник рассердится…
        - Ага… - писарь шмыгнул носом и что-то зачеркал в своих записях. - С братом ключником и вправду лучше не ссорится - ни тебе новой рясы, ни сыра, ни вина потом не перепадет…
        - К делу! - брезгливо косясь на товарища, сказал стряпчий. - Итак, чужеземец, хотелось бы услышать от вас одну лишь правду….
        - Без проблем, - отозвался Лекс. - Вопрос в том - действительно ли вам нужна правда?
        Стряпчий пропустил эти слова мимо ушей и спросил:
        - Кто подослал вас, чтобы разрушить Храм?
        - Я не разрушал его, - сказал Лекс. - Да он и не разрушен, вовсе, только в зале некоторые повреждения. Я все объясню…
        Писарь удивленно посмотрел на Лекса, сказал:
        - Надо же, он еще недоволен - не успел довести до конца свое темное дело!
        - Я вообще не сбирался причинять Храму вред! - язык заплетался, и трудно было придать словам хоть сколько-нибудь убедительности.
        - Ладно, вопрос с Храмом пока оставим, - сказал стряпчий. - А кто вас надоумил выдать себя за Спасителя?
        - Я ничего такого не делал… - устало сказал Лекс.
        - Не делал… - усмехнулся писарь, продолжая скрипеть пером.
        Стряпчий с интересом осмотрел Лекса и заявил:
        - А хотите, я сам скажу - кто стоит за вами?
        - Любопытно… - пробормотал Лекс
        - Монастырь Явления Мессии - вот кто! - вкрадчиво произнес стряпчий, даже подался вперед, чтобы придать словам значимости. - Мы знаем, откуда тянутся нити заговоров, кто ненавидит нашу Обитель, завидует нашему Храму и переманивает паству!
        Лекс в недоумении уставился на дознавателя: такой формулировки он никак не ожидал!
        - С чего вы взяли, что меня прислал какой-то монастырь? - спросил он.
        - Это же очевидно, - снисходительно разъяснил стряпчий. - Вы не из числа простолюдинов: таких воинов - а стража подтвердила ваши способности - готовят только в монастырях Ордена, которым знакомы тайные молитвы. К сожалению, в некоторых из них мы вовремя не увидели гнезда еретиков и отступников. И теперь к нам то и дело норовят проникнуть такие, как вы…
        - А почему вы не думаете, что я прилетел оттуда? - Лекс ткнул пальцем в потолок.
        - Мы знаем всех наших воинов, отправленных ТУДА, - сказал стряпчий. - Не надо со мной играть, если не хотите ускорения процесса…
        Верзила рядом печально вздохнул, засопел, переминаясь с ноги на ногу.
        - Погодите… - пробормотал Лекс. Логика отказывала замутненному мозгу, но молчать тоже не было сил. - Но вдруг я послан врагами…
        - Пиши, пиши! - стряпчий легонько толкнул писаря. Тот застрочил быстрее.
        - Я говорю про Мастеров.
        Писарь перестал писать, уставившись на Лекса. Переглянулся со стряпчим - и оба захихикали, словно Лекс сморозил непристойность.
        - Не считай нас за дураков, - отсмеявшись, сказал стряпчий. - Мастера - это сказки для маленьких детей.
        - Что?!
        - Сказки, вроде Небесного Флота. Россказни, которыми пичкали наших предков. Чтобы оправдать расходы на бессмысленные полеты за пределы мира. Слава Спасителю - теперь это кончилось. Новый Верховный магистр наведет порядок, пусть будет благословенно его имя!
        Лекс пялился на этих двоих выпученными глазами, не в силах понять - слышит он сказанное наяву или же просто бредит от переизбытка незнакомого наркотика.
        - Погодите… - упавшим голосом произнес он. - А Протекторат - что же, по-вашему, и он - всего лишь плод чьего-то воображения? Куда же вы посылаете своих воинов?!
        - Никто из нас не видел - куда! - заявил стряпчий. - Мэтр Ашоку и его клика долго водили нас за нос, но теперь, я полагаю, и он скажет правду! Видите ли, любезный - под пыткой все стремятся рассказать правду…
        - Или то, что вы хотите услышать… - обессилено сказал Лекс.
        - Все, хватим задавать мне вопросы! - вспылил вдруг стряпчий. - Спрашивать - это мое дело! Крон, будь добр, встряхни этого прохвоста, чтобы он не сбивал нас с толку…
        Лязгнули зубы - верзила отнесся к просьбе брата стряпчего со всей возможной основательностью. К назойливому жужжанию в голове добавился болезненный звон.
        Лекс чувствовал себя в пыльном и душном тупике. Он не знал, как разговаривать с этим людьми, которых Мастера остерегались как хитроумных и коварных Пресекателей, и которые на деле оказались обитателями плоской, стоящей на трех слонах Земли, не желающими и носа высовывать за пределы небесной тверди…
        Наверное, дело действительно дошло бы до форсированного допроса. Но тут снова отчаянно заскрипела дверь, и в помещение, которое сразу вдруг стало тесным, в сопровождении трех мороков вошел Верховный магистр собственной персоной. Чиркнул по узнику ничего не выражающим взглядом глаз-щелочек, отдуваясь и истекая потом, приблизился к побледневшему стряпчему. Тот подскочил, уступая место. Верховный грузно опустился на жалобно скрипнувший стул. Стряпчий принялся что-то тихо и быстро говорить Верховному на ухо, и писарь невольно потянулся ухом к говорившему, но получил вялую оплеуху от охранника и со страхом вжал голову в плечи.
        - Понятно, - лениво произнес Верховный магистр. - Не думаю, что нужно тратить время на этих еретиков. Завтра же устроим показательный суд и… казним на закате.

9
        Правосудие Ордена Судного Дня блеснуло напоследок некоторой гуманностью: узников поместили всех вместе - во все том же «каменном мешке» с дырою в потолке. Более того - камеру-келью осветили парой лампадок, спущенных на цепочках сквозь прутья решетки. Правда, на этот раз охрана не была столь легкомысленной - ее составлял целый отряд мороков. Шансы на обретение свободы растаяли, едва над головой брякнул тяжелый решетчатый круг.
        Это было странное чувство: радость встречи с подругой смешалась с горечью оттого, что ей не удалось бежать, впрочем, как и Конраду. Судя по всему, в одиночку мороку это было вполне по силам. Но он не пожелал бросать своего наставника - мэтра Ашоку.
        Так они и сидели - разжалованный Верховный Магистр, морок, Лекс, Джи и свихнувшийся арбитр за компанию.
        - Кто знает - зачем нас посадили всех вместе? - поинтересовался Лекс. - Вдруг мы сговоримся и удерем?
        - Не удерем, - спокойно сказал Конрад. - Я не самый слабый из воинов, но тех, кто охраняет, многовато…
        - Все та же паранойя: хотят послушать, о чем мы будем говорить напоследок, - усмехнулся Ашоку. - Самозванцы трясутся за собственную власть. Но я бы посоветовал им не за власть опасаться, а за свои никчемные жизни: скоро их сторонники, такие же, как и они, недалекие ослы, захотят посидеть на нагретом месте…
        Последние слова мэтр произнес нарочито громко и четко - словно диктовал под запись. Ему нельзя было отказать в своеобразном чувстве юмора - качестве, которое, по-видимому, не очень-то приветствовалось в Святой Обители.
        Лекс болезненно потер запястье: у него силой сорвали таймер, куда-то припрятав запрещенное верой устройство. Видимо, у Джи так же отобрали устройство возврата. Жаль жезла - теперь уж точно не вернуться назад. Но, с другой стороны, сам собой снимается болезненный вопрос: вернуться назад или остаться с тем, кого любишь…
        Обнял девушку, мрачно подумав: если завтрашний день действительно окажется последним, значение потеряет и это утешение. Радует лишь то, что следом сгинут все эти глупцы!
        Вздрогнул, поймав себя на глупой мстительной мысли - она определенно соседствует с отчаянием.
        - Жаль, Спаситель, что вы не можете вновь применить свои способности, - сказал Конрад без особого сожаления в голосе. - Но может, в этом заключается часть высшего замысла…
        - Я еще попытаюсь, - неуверенно сказал Лекс. - Мне нужно собраться с силами. Я просто слишком устал…
        - Спаситель с нами, - безумно хихикал арбитр. - Ничего не бойтесь - он и сам спасется, и нас спасет. Ведь на то он и Спаситель - он просто посылает нам испытания! Пошли, пошли нам самые жестокие испытания, мессия! Мы все здесь заслуживаем кары!
        - Замолчите, уважаемый… - брезгливо сказал Ашоку. - Это благодаря вашему молчаливому согласию к власти пришли ортодоксы…
        - Пути Спасителя неисповедимы! - кривляясь по-юродски, воскликнул арбитр. - Кто мы перед ним? Жалкие букашки. Он идет, сметая на своем пути крепости, превращая непокорных в пепел. Что для него человек? Пыль на стопах судьбы…
        - Заткнись! - мрачно сказал Конрад
        Лекс похолодел. Устами свихнувшегося судьи говорила истина.
        Неприятная истина.
        Мерзкая.
        Трудно ведь спорить с тем, что к своей призрачной, неопределенной цели он движется по трупам ни о чем не подозревающих людей. Кто он же сам в таком случае? Слепая игрушка в руках судьбы? Инструмент богов? Истинный Спаситель?
        Ужас в том, что он не знает ответа. И, видимо, уже не узнает никогда…
        - Скажите, Конрад, - тихо сказала Джи. - Вот вы - морок…
        - Джи… - с укором произнес Лекс, виновато глядя на Конрада.
        - Ничего страшного, мы сами себя иногда так называем, - сказал тот.
        - Почему бы вам не договориться со своими… гм… коллегами? - продолжила Джи. - Среди них, наверное, тоже есть люди более широких взглядов?
        - Это вряд ли, - вяло сказал Ашоку. - Конрад - мой тайный воспитанник, единственный шанс узнать правду о том, что творится за приделами нашего убогого мирка… Все, что рассказывают обычно о воинах Судного Дня - очень близко к истине. Отсутствие способности самостоятельно мыслить, подчиняться лишь приказам, нести волю Ордена - это одно из главных достоинств, которое приписывалось им изначально. Некогда Орден четко представлял себе цели своего существования и наладил машину по производству таких бойцов, которые не столько бы воевали с врагом, сколько держали бы миры Протектората в едином железном кулаке. Удивительно - голова Ордена давно сгнила, а дело его живет, Боевые кельи исправно поставляют воинов в небеса… Правда, все это скоро закончится: ортодоксы не желают знать всю полноту картины, их толстые шеи не дают увидеть, что происходит над головой, им по душе жить на плоскости, считая что там, наверху, нет ничего, кроме светильника-Солнца и облаков для полива урожая…
        - И защищать Землю станет некому, - мрачно сказал Лекс.
        - Как это некому? - пискнул из темного угла арбитр. - А как же Спаситель? Как же ты, мессия? Ты снова искушаешь нас!
        Он неприятно захихикал.
        - Боюсь, что все еще хуже, - сказал Конрад. - Сейчас Землю не защитит и миллион Воинов Судного Дня, и столько же броненосцев.
        - О чем ты, друг мой? - беспокойно поинтересовался Ашоку.
        - Мне тяжело говорить об этом, мэтр Ашоку, но скрывать правду не имеет смысла, - голос Конрада был бесстрастен, но Лекс чувствовал в его интонациях едва уловимую тоскливую обреченность. Это пугало больше, чем предстоящее судилище - морок не боялся ни врагов, ни будущего, ни самой смерти. Неужели он начал терять веру?… - Мироматы нарушили равновесие: они пробиваются напрямую - к Земле…
        - К Земле? - недоуменно произнес Ашоку. - Но зачем? Чего они хотят добиться этим? Земля давно уже потеряла свою значимость в войне…
        - Но известно ли это Мастерам? - медленно проговорил Лекс.
        Все невольно посмотрели на Джи. Девушка поежилась, ища поддержки в глазах Лекса. Наверное, это жестоко, но он, все-таки спросил:
        - Скажи, милая, что такое Земля для Капли?
        Джи опустила взгляд, неопределенно дернула плечами. Сказала бесцветным голосом - словно процитировала заученную фразу:
        - Планета фанатиков, живущих под гнетом предубежденности. Земляне не способны к критическому мышлению, не признают мнений, расходящихся с признанными ими догмами…
        - Трудно спорить… - горько усмехнулся мэтр Ашоку.
        - …Центр Протектората, осуществляющий руководство основным планом Пресекателей: приведение всех миров к единому знаменателю, сворачиванию прогресса, возврату в темное прошлое. Является главным носителем идеологии Пресекателей, ядром налаженной машины уничтожения…
        - Крепко сказано, - заметил Конрад.
        - Так говорится в учебниках, - оправдываясь, закончила Джи.
        - Но ведь это неправда! - всплеснул руками Ашоку. - Оглянитесь вокруг - ну какая это машина?! Какой центр?! Все, кто еще способен был объять своим разумом пространства, понять сложное устройство мира, критически взглянуть на действительность - все они либо умерли от старости, либо убиты заговорщиками, либо просто боятся открыть рот! Земля погружается во мрак, возвращается в средневековье. Темный, слабый мир, способный напугать лишь сам себя и своих невежественных обитателей…
        Лекс мрачно кивнул:
        - Все так. Но если мироматы действуют, исходя из существующих представлений - Земле грозит огромная опасность…
        - Ну, почему вы так думаете? - осторожно возразила Джи. - Если мироматы увидят, как все обстоит на самом деле…
        - Деточка, ты помнишь Клешню? - невинно вставил Конрад.
        Джи прикусила язык и отвернулась.
        Лекс взволнованно поднялся на ноги - хорошо, что на этот раз никому не пришло в голову заковывать узников в колодки. Сделал несколько коротких шагов взад-вперед - насколько позволяло тесное пространство, сказал:
        - Никаких «если» не будет. Или вы забыли - почему я здесь?
        - Мессия! - восторженно прошептал арбитр.
        - Катастрофа неизбежна, - твердо сказал Лекс. - У меня забрали прибор, но он и не нужен мне, чтобы отмерять оставшиеся дни и часы. Я не знаю, что с нами случится завтра. Более того - я не знаю, можно ли в принципе остановить беду. Знаю лишь то, что она непременно случится, если кто-то не вмешается в естественный ход событий…
        - Наверное, эта девушка из мира Мастеров не поймет меня, - медленно произнес мэтр Ашоку. - Но я чувствую: прибытие Спасителя на Землю незадолго до предсказанного Конца Сущего не может быть пустой случайностью.
        - Наверное… - без особого энтузиазма отозвался Лекс.
        Ашоку продолжил:
        - Пусть каждый из нас до самого конца живет верой - в конце-концов мы верили в чудо добрых пять веков…
        Лекс собрался с духом, сказал:
        - Я пытался овладеть волей слушателей в Совете. У меня не вышло. Но, может, получится завтра?
        - Я верю в вас, Спаситель, - твердо сказал Конрад.
        - А я больше всех верю! - хихикнул арбитр.
        Лекс ощутил, как прижалось к его щеке лицо Джи, и побежали по шее теплые слезы.
        Не зная, что сказать, Лекс лишь молча кивнул.

10
        Это был странный суд. Суд, исход которого был не просто известен заранее - он был материализован в весьма красноречивой форме: за спинками пустующих пока судейских кресел, на фоне величественного «слитка» Храма ненавязчиво маячил огромный эшафот. По высокому помосту деловито прогуливались послушники в новеньких балахонах из буро-красной материи.
        - Как мило: уже успели ввести палаческое послушание, - Ашоку горько покачал головой.
        - Надеюсь, они хоть потренировались? - хмуро сказал Лекс. - Не хотелось бы умирать долго и мучительно - пока эти подонки учатся на своих ошибках…
        - Я могу заставить себя умереть - быстро и без мук. Но успею ли обучить этому вас? - задумчиво сказал Конрад.
        - Замолчите вы! - крикнул Джи. Из глаз ее брызнули слезы. - Как вы можете говорить об этом?!
        - Успокойся милая… - попытался ее утешить Лекс. - Я соберусь с силами - и попробую что-нибудь сделать…
        Арбитр продолжал дико хихикать, будто бы наслаждаясь обстановкой.
        Подсудимые, накрепко связанные тонкими, но невероятно крепкими нитями, стояли на коленях в окружении кольца мороков посреди огромного людского моря.
        Вся площадь перед Храмом была заполнена разношерстным людом. Многочисленные послушники просто терялись среди мирян, которых, по-видимому, специально впустили в Обитель, предоставляя возможность развлечься необычным зрелищем. На связанных смотрели лица с самыми разными выражениями, среди которых преобладало простодушное любопытство.
        Тонкий слух форса доносил до него обрывки разговоров.
        - Правда, что они прилетели с неба? - спрашивал любопытный мальчишеский голос.
        - Не говори глупостей! - важно отвечал хрипловатый мужской. - Как это можно - прилететь с неба?
        - А господин Бильбо говорит, что сам видел, как на землю летучий корабль спускается!
        - Господин Бильбо наверное узрел это чудо на дне своей бутылки!
        Похабный хохот нескольких глоток одобрил шутку. Тут же возразил девичий голосок:
        - И доктор тоже говорил - раньше было много летучих кораблей…
        - Так то раньше! Раньше и лешие в роще жили…
        - Да что там - я сам лешего видел!
        - Да ну?!
        - И русалку - у мельницы.
        - У мельницы много чертовщины всякой творится… Только вот никаких летучих кораблей никто там не видел!
        - А еще доктор говорил…
        Девушку прервал сварливый женский голос:
        - А ну, замолчи, дура! Будешь болтать всякую ерунду - оттягаю за волосы! Кто только тебя замуж возьмет, дуру такую?!
        - Пап, а этих сожгут - или головы отрубят?
        - Сожгут конечно! Сколько тебе говорить - головы рубят только по решению магистрата! А здесь суд духовный! Эх ты, неуч!
        Сквозь оцепление из стражников прорвалась пара собак - лохматых и глупых дворняг. Пробежавшись по мостовой, они с любопытством уставились на коленопреклоненных людей. Одна - рыжая, лохматая - неуверенно зарычала. Тут же, спохватившись, подбежали трое стражников в начищенных касках - и принялись гоняться за собаками. Те, не особо пугаясь, легко уходили от преследования, и погоня превратилась в веселую кутерьму на потеху публике. Собакам кричали улюлюкали, тут же, в толпе, заключались пари на предмет большей сноровки животных либо бестолочей-стражников. Взрослые и дети вовсю веселились - кричали, свистели, хохотали, совершенно позабыв о мрачных и бледных подсудимых. Солнце светило ярко, денек обещал быть теплым и сулил хорошее настроение. Мороки взирали на происходящее с холодным равнодушием - они не думали помогать взмыленным стражникам и не мешали простому люду веселиться.
        Собак, наконец, поймали - те рычали и норовили цапнуть пленителей, за что были награждены пинками и перешли на жалобный скулеж. Под хохот обывателей собаки были выпровождены за пределы Обители. Народ принялся смаковать событие, легко переключаясь на отвлеченные темы - на быт, виды на урожай, здоровье и проделки шельмеца-бургомистра.
        Вся эта легкомысленная картина предстала перед внутренним взором Лекса, пока он, выйдя в тон, пытался повторить свой прыжок на следующий, таинственный и странный уровень собственной запредельности.
        Ничего не выходило. Наверное, и впрямь, тот, рожденный отчаянием переход, был счастливой, но случайной находкой. Не удивительно: в Ордене столетиями изучали удивительные свойства человека, посвящая этому целые жизни, док на далекой
«истинной» Земле годами двигался к своим открытиям, используя помощь лучших умов и новейшую мыслетронную технику.
        На что же рассчитывает он - испуганный, потрепанный непосильными испытаниями, растратившийся на легкомысленные фокусы со своим организмом?
        - Ничего… - прошептал он сам себе. - Еще не вечер…
        Снова навалилась усталость. Стоило поберечь силы для еще одного, последнего рывка. Нельзя, нельзя даже допускать мысли о таком отвратительном конце. Боже, как это глупо - стать жертвой этих недалеких людей за несколько дней до конца всего этого мира! Как это нелепо и обидно!
        Рядом всхлипывала Джи, и уже не было для нее слов утешения…
        Толпа внезапно притихла: к местам, вознесенным на деревянный помост, пробирались судьи в сопровождении многочисленной свиты секретарей и послушников, не несущих видимых судейских функций. Показался и Верховный Магистр - его появление вызвало некоторый ажиотаж в числе зрителей: всем хотелось получше рассмотреть главу Ордена. Он уселся в заранее приготовленное кресло - большое, глубокое, позволяющее скрыть от посторонних глаз даже такую объемистую фигуру.
        - Каков подлец! - довольно громко сказал Ашоку. - Чинит расправу чужими руками…
        Ближайший к мэтру морок внимательно посмотрел в его сторону - но ничего не предпринял. Да и Ашоку больше не говорил ничего - лишь безвольно уронил на грудь голову с седыми свалявшимися волосами…
        Председательствующий - тощий, костлявый, длинный, как жердь, некоторое время устраивался за покрытым черным сукном столом, перекладывая с места на места толстые тома, папки и листы бумаги, словно его главной задачей было - правильно расположить все эти судейские принадлежности. Разобравшись, наконец, с бумагами, он уставился округлившимися глазами в сторону Великого Магистра. Лексу было видно, как последний небрежно махнул пухлой ладонью.
        Председательствующий подскочил, как ужаленный, и заговорил громко, высоким дребезжащим голосом:
        - Собратья мои! Благочестивые миряне! Мы собрались здесь, в стенах великой Обители нашей, освященной молитвами и святыми деяниями, чтобы свершить правосудие! Как всем вам известно, самую душу святого Ордена постигла великая беда… Нет, беда постигла каждого из нас, из вас!..
        Костлявый палец обвел толпу, нервно протыкая воздух - словно судья пытался нанизать на него неосторожно попавших под руку зрителей.
        - Никто и подумать не мог, что нечестивцы проникнут сюда и ударят нам в самое сердце! О, как же это подло!
        Председательствующий откашлялся и продолжил, повысив голос:
        - Ударив по предательски, в спину, они проникли в священный Храм Судного Дня, завещанный нам Пришедшими Ниоткуда. Истоптав ступени погаными своими ногами они попытались разрушить его…
        В толпе поднялся гомон. Несмотря на внешнее легкомыслие, миряне определенно осуждали поступок нечестивцев.
        Председательствующий продолжал повышать голос, хотя это казалось уже невозможным:
        - Они не просто осквернили Храм - они шли по трупам, попирая тела наших убитых братьев!..
        - Побойтесь бога! - воскликнул Лекс. - Что вы не несете?!
        Его голос потонул в возмущенном ропоте.
        - Но и это не все: их главной целью было осквернить нашу веру - надругаться на святынями и убить Верховного Магистра!
        Рев толпы заглушил председательствующего. Тот сделал знак стражнику - оратору принесли воды. Судья жадно осушил бокал - кадык его отвратительно прыгал вверх-вниз. Двое заседателей по обе стороны откровенно скучали: один что-то рисовал на обрывке бумаги, другой задумчиво ковырялся в зубах.
        - Клянусь Спасителем, почтенный арбитр, как судья вы мне нравились больше! - сказал Конрад своему соседу. Арбитр тихо покачивался - закрыв глаза и безумно улыбаясь. - Хотя, надо отдать вам должное: вы очень вовремя решили спятить. Ничего не скажешь - ловко!
        Председательствующий вернул стражнику бокал, потряс над головой рукою, призывая к порядку. Толпа несколько поутихла, и судья продолжил:
        - …Бывшему Верховному Магистру, запятнавшему себя ересью, была дана возможность молитвой заслужить прощение. Но и из своей кельи в Башне Грешников тот продолжал руководить еретическим заговором…
        - Как вы себе это представляете?! - иронически произнес Ашоку.
        На этот раз морок не ограничился взглядом: он сделал незаметное движение, после которого лицо мэтра исказилось болью, и он, наверное упал бы, не подхвати его морок за шиворот.
        - …Именно он открыл ворота самозванцу, присвоившему себе имя самого Спасителя!
        Наступила жуткая тишина. Толпа уставилась на оратора, словно увидела его впервые.
        - Да-да! Самого Спасителя! Заморские враги хорошо все продумали, подослав самозванца, выдающего себя за самого…
        В толпе начался тихий ропот. Лекс отчетливо слышал, как кто-то там, вне пределов видимости сказал неуверенно: «А вдруг и впрямь - сам Спаситель?..» «Где Спаситель?
        «Папа, подними меня - я хочу посмотреть на Спасителя!»
        - …запятнав себя кровью, попытавшись ввести братию во искушение и осквернив имя Спасителя. И вот я задаю вопрос? Какого наказания заслуживают эти чудовища в человеческом обличии?
        Вопрос упал в тишину. Судья подождал несколько секунд и ощутимо занервничал: видимо, он ожидал другой реакции.
        - Смерти! - взвизгнул он. - Они заслуживают смерти!
        Толпа продолжала молчать.
        - А который из них - Спаситель? - тихонько произнесла какая-то девочка. На нее испуганно зашикали.
        Со стороны Верховного к судейском столу мелко засеменила сгорбленная фигура с головой, утопленной в капюшоне. Председательствующий услужливо перегнулся через стол, приложив ухо к раструбу капюшона. Фигура замерла неподвижно, судья же активно кивал, пока та не отправилась восвояси. Судья же распрямился и заявил:
        - Суд Ордена суров, но справедлив. Последнее слово предоставляется самозванцу - тому, что легкомысленно и бездумно выдавал себя за Спасителя.
        Толпа загудела. Зрители были определенно заинтригованы.
        Но еще больше был ошарашен сам Лекс. Пока его поднимали на ноги и волокли в сторону судейского помоста, он мучительно пытался понять: в чем же подвох?
        Когда судьи оказались прямо над ним, почувствовал легкое дежавю. Слишком часто в последнее время он попадает на подобные судилища. Впрочем, роли свидетеля и обвиняемого - слишком разные, чтобы целиком проникнуться сходством…
        - Обвиняемый! Суд полагает, что вы были коварно вовлечены в чужие замыслы и не понимали ужасного характера своего преступления! Так ли это?
        Лекс потерялся в собственных мыслях: как такое мог утверждать суд, если магистры прекрасно слышали его речь, если полно свидетелей, которые видели его в Храме?! Что происходит?!
        - Хорошенько подумайте, обвиняемый! - добавил председательствующий, понижая голос и чуть склоняясь над столом. - Если вы скажете, кто был зачинщиком - смертная казнь может быть заменена пожизненным заточением…
        Странное дело - у Лекса словно камень с души упал. Его просто хотели использовать в политических интригах: прилюдно обвинить бывшего Верховного Магистра Ашоку в заговоре - неплохой козырь в руках этой религиозной хунты!
        И тут же, словно ниоткуда, пришли силы.
        - Я согласен, - сказал Лекс.
        Председательствующий чуть не подпрыгнул от радости. Крикнул:
        - Внимание! Самозванец хочет сделать заявление!
        Толпа впилась в Лекса взглядами. Похоже, именно ему предстоит стать главным героем сегодняшнего шоу.
        Он набрал полную грудь воздуха - так, так, что заболели легкие - шумно выдохнул. И нырнул в тон.
        Пробираясь на ощупь в пугающих просторах внутренней Вселенной, в то же время видел перед собой множество любопытных лиц, застывших в ожидании величайших откровений.
        Деваться некуда - пришлось заговорить:
        - Я никогда не выдавал себя за Спасителя. Честное слово. Так решили знающие люди, и… мне пришлось поверить. Дело в том, что на Землю надвигается беда. Может быть, даже не одна беда - две опасности так связаны и переплетены между собой, что я начинаю путаться. Все, чего я хочу - это помочь вам. Но смогу ли я это сделать? Не знаю…
        - Это не Спаситель, - прервал его разочарованный голос из толпы. - Не знает он… А вот Спаситель знает! Спаситель все знает!
        - Пусть скажет - что это за опасность? - робко предложил кто-то.
        Но вмешался полный ярости крик председательствующего:
        - Вы поняли?! Это самозванец! Смотрите, что у него было!
        Он потряс над головой предметом, в котором Лекс с вялым удивлением узнал свой таймер.
        - У него были вещи, проклятые Пришедшими! Вещи, которые Орден предал анафеме! Уже за одно это полагается самое суровое наказание!
        И уже тише судья бросил Лексу отвратительным, ядовитым шипением:
        - Ты упустил свой шанс, самозванец!
        Лекс и так уже понял это: он так и не смок отыскать ту тайную дверь, что дает удивительную власть над людьми. Он вывалился из тона - опустошенный, подавленный. Слова судьи падали свинцовыми каплями, но ему казалось, все происходит уже не с ним:
        - Итак, суд еще раз убедился в виновности подсудимых! В связи с этим суд выносит приговор: виновны! Виновны в ереси высшей категории! Постановляем: применить к преступникам высшую очистительную меру - очищение священным огнем!
        Казалось бы, толпа была готова к любому исходу. Но последние слова судьи заставили ее пораженно ахнуть. Кто-то кричал: «Как же так? Они сожгут Спасителя? Как же так…
        - Суд не считает возможным откладывать исполнение приговора и постановляет: произвести очищение немедленно!
        Приговор Лекс воспринял с отстраненным отупением. Вокруг происходила какая-то мерзкая суета. Его куда-то тащили, к чему-то привязывали - а мозг, обессиленный бессмысленными поисками в запредельности отказывался воспринимать происходящее, как нечто реальное…
        Его вернуло к жизни рыдание Джи. Только теперь он осознал, что привязан к липкому столбу, а под ногами - большая деревянная платформа, до отказа набитая чем-то горючим. Он не видел товарищей по несчастью - они были где-то за спиной. Видимо, ему по статусу досталось место в первом ряду у смерти.
        Донесся голос судьи:
        - … Проявляя человеколюбие, суд постановил освободить одного из осужденных. Пусть все видят милосердие Верховного Магистра Ордена…
        Двое молодчиков в красных хламидах потащили вниз по деревянным ступеням арбитра. Тот визжал, хохотал и выкрикивал что-то нечленораздельное.
        Внизу показались еще двое в красном - с горящими факелами в руках. Даже здесь Лекс чувствовал отвратительный смрад горящей смолы…
        - А сейчас… - начал было судья с особой торжественностью.
        Но что-то вмешалось в его речь.
        Дрогнули под ногами доски эшафота. Мелко задрожала земля. И где-то за спиной раздался раскатистый грохот, а следом - нарастающий вой, совершенно чуждый этому миру…
        Не нужно было оборачиваться назад, чтобы понять, что происходит.
        - Храм, Храм!!! - кричали в толпе.
        Вопили от ужаса и падали ниц послушники, цепенели стражники, недоуменно оглядывались мороки.
        А толпа тянула руки к эшафоту и вопила:
        - Спаситель!
        - Прости нас!
        - Не гневайся!
        - Пощади!
        Но гул все нарастал, переходя в пугающий рев. Толпа стала разбегаться. Исчез куда-то Верховный Магистр вместе со своей свитой, растворился суд, смело палачей вместе с чадящими факелами.
        Последними приговоренных покинули равнодушные мороки.
        И словно в странном, удивительном сне с неба ударил горячий ветер и площадь накрыло гигантской тенью. Наверное, оттуда, снизу, происходящее действительно выглядело ужасным.
        Но Лекс смотрел в небо - и смеялся.
        Часть пятая
        Кнопка возврата

1
        Ему вновь снился айсберг.
        Серый. Мертвый. Словно бы и не изо льда вовсе, а из пыльного потрескавшегося гипса…
        Открыл глаза - и долго, неподвижно пялился в плоскость потолка. Не хотелось думать, вставать, одеваться… Ничего не хотелось.
        Он здорово сдал с момента своего счастливого спасения. Наверное, стоило радоваться каждой минуте жизни, наслаждаться каждым вздохом, каждым глотком воды, взглядом любимой женщины…
        Ничего этого ее было. Где-то внутри - в нервной системе, в мозгу, в тонкой, неуловимой структуре, именуемой душой - сгорели какие-то центры, незримые связи, отвечающие за ощущение жизни. Последняя отчаянная попытка предстать перед толпой и палачами в образе Спасителя выжала его, выкрутила, как грязную тряпку.
        С тупым равнодушием вспоминал эпизоды последних часов, ставших кошмаром и потрясением для одних и чудом избавления от мук - для других.

…Как разбегается с площади глупая испуганная толпа, как превращаются в трусливых крыс грозные, непреклонные судьи, как рушится древний храм и с ним - целая эпоха в жизни второй Земли.

…Как из руин, в струях раскаленного воздуха, сметая остатки камня и пыли, величественно всплывает огромный космический корабль. Как он неуверенно поворачивается вокруг центральной оси - и опускается рядом с дымящимися остатками Храма…
        Как какой-то незнакомый мальчишка в послушнической хламиде, с глазами полными страха и обожания, освобождает приговоренных от пут и протягивает освобожденному им Спасителю странный предмет с горящими красными цифрами, после чего падает ниц, словно перед живыми богами. И двое, освобожденные, но опустошенные близостью смерти, молча следуют за Лексом, который, пошатываясь, шагает к какому-то старику, припавшему к могучей опоре корабля…

…Как за ними, чудом избежавшими жестокой смерти робко следует группа людей во главе с парнишкой-освободителем. К этой группе подходят новые и новые люди, и когда, плотно закрыв люк и взревев двигателями, корабль отрывается от поверхности - все зачарованно смотрят вверх.

…Как посещает полная иронии и грусти мысль о рождении нового мифа - о пришествии, муках и вознесении Спасителя. Мифа, что когда-то обрастет новыми, самими неправдоподобными легендами, за догмы которого будут сражаться и гореть на кострах храбрецы и фанатики…
        Если, конечно, этому «когда-то» суждено наступить.

…Мысль о приближении «часа икс» прояснила сознание и придала сил. Лекс поднялся с койки. Взглянул в зеркало. Даже не удивился, встретив в его глубине морщинистое лицо старика. Лишь усмехнулся с горечью.
        Расплата. Обратная сторона сомнительного дара доктора Сапковского. Возможно, все это не более, чем ошибка гения. А может, виновата самонадеянность простого, ничем не выдающегося парня, вообразившего себя суперменом.
        Сейчас все это не имеет значения. Продолжительность жизни для него измеряется не годами, и даже не месяцами. На руке тревожно алеют символы таймера, возвращенного юным освободителем. Но и безо всяких приборов остро, даже болезненно ощущается внутренний хронометр, отсчитывающий оставшиеся дни, часы, минуты…
        Собрав в кулак остатки решимости, отправился на поиски остальных. Наверное, он один чувствовал себя столь усталым и разбитым. Потому, как все уже собрались на центральном посту.
        Первой его увидела Джи. И не смогла сдержать тихого вскрика. Прикрыла рот ладонями, в страхе глядя на Лекса.
        - Согласен, я не в лучшей форме, - криво улыбнулся Лекс. - Кто-нибудь нальет мне пятисотлетнего кофе? - Я должен это сделать, - твердо сказал Конрад.
        - Да, да, мессия, не возражайте, - настойчиво говорил Ашоку. - Конрад всего лишь исполнит свой долг…
        Лекс покосился на Джи. Сидя на полу, она не сводила с него глаз, лицо ее было мокрым от слез.
        Жуткое ощущение. Его разрывали противоречивые чувства - жалости к Джи, чудовищной неловкости перед благородством Конрада и навязчивой мысли о бессмысленности каких бы то ни было усилий. Последнее грозило подчинить себе остатки воли, и потому Лекс решился.
        - Хорошо, - сказал он. - Надеюсь, это поможет общему делу. Только прошу тебя, Конрад - оставь и себе хоть что-то.
        Конрад хмуро кивнул:
        - Мне потребуется время, чтобы поймать волну…
        Встав на колени, он закрыл глаза и стал медленно покачиваться взад-вперед…
        - На молитву уйдет не менее получаса, мессия, - сказал Ашоку.
        - Хорошо… - тихо отозвался Лекс.
        Не слишком верилось в задуманное Конрадом - поделиться с ним частью жизненной силы. С точки зрения форса это было ненаучно и не слишком логично: из тех скудных знаний, что усвоены в процессе подготовки в исследовательском центре дока, он знал, что единственным источником запредельных способностей являются собственные скрытые резервы организма. Ни о какой потусторонней «жизненной силе», которую можно переливать друг другу, будто донорскую кровь, исследователи речи не вели.
        Однако ученые ничего не знали и втором уровне запредельности, открывающем новые горизонты как физических, так и духовных способностей. Вспоминались странные переживания, обрывки увиденного «там», за «тайной дверью» и все сомнения отходили на второй план…

… - Все это замечательно, - вмешался новый голос, шамкающий и по-стариковски причмокивающий. - Но хотелось бы полюбопытствовать относительно наших дальнейших планов…
        Герой дня - воскресший из мертвых навигатор Долин говорил, не отрывая взгляда от мониторов. И едва он заговорил, мэтр Ашоку округлил глаза, почтительно ловя каждое слово.
        Еще бы: для бывшего Верховного магистра этот старик был живым богом - одним из титанов, повернувших ход земной истории. Он по-прежнему был Пришедшим Ниоткуда, и его воскрешение стало для Ашоку не меньшим потрясением, чем вознесение Спасителя для любого из той разбежавшейся толпы. И даже его образованность и внутренняя готовность увидеть суть событий вне существующих догм не могла полностью изгнать из его души вжившегося священного трепета.
        Навигатор, между тем, продолжал:
        - Хочу сразу предупредить: «Ермак», при всей моей любви и уважении к этой машине - рухлядь. Развалина, способная перемещаться лишь в пределах Системы, да и то… Никто не знает, когда даст сбой силовая установка или сдохнут системы управления. Пятьсот лет консервации - это вам не шутка! Я до сих пор удивляюсь, как нам удалось выйти за пределы атмосферы! Спасибо старой доброй мыслетронике - не подкачала…
        На большом панорамном экране, огибающем пост по периметру, медленно ползла поверхность голубой планеты. Бета-Земля… Такая знакомая - и такая чужая… Но как же…
        Только теперь до Лекса дошло: они все еще на орбите!
        Подскочил на ноги - и в глазах потемнело. Навалилась слабость, заболело в груди. Со стоном опустился обратно. К нему подскочила Джи, обняла за плечи - робко, словно он стал каким-то другим человеком. Это не далеко от истины. Да и кому приятно обнимать старика?
        - Времени совсем мало… - хрипло сказал Лекс. - Навигатор! Нужно срочно найти мироматов…
        - Мироматов? Ах, да, ты что-то рассказывал… Если они в Системе и есть координаты - без проблем! - отозвался Долин.
        - Откуда мне знать, где они… - пробормотал Лекс.
        - Зачем нам мироматы? - беспокойно спросил Ашоку. - Они и разговаривать с нами не станут! А, скорее всего, просто убьют…
        - Возможно, - тоскливо сказал Лекс. - Только оставаться на месте и ждать чего-то - вообще самоубийство…
        Мысли беспорядочно метались в мозгу, и было понятно: это тупик. Стоило ли совершать это опасное путешествие? Для чего? Чтобы убедиться в его бессмысленности? Или в бессмысленности бесконечной войны двух мировоззрений?
        Не нужны странствия, чтоб понять бесполезность и грязь всякой войны - какие бы прекрасные цели та ни ставила перед собой.
        Но любая, даже самая жестокая война когда-нибудь кончается.
        Единственное отличие этой войны в том, что ее финал обещает стать самой Пирровой победой из всех, какие возможно представить. И жертвой этого финала станут не только люди - само пространство, само время поплатится за победителей и побежденных…
        - Время… - пробормотал Лекс. - Нет его, времени… Надо куда-то двигаться.
        - Последний Рубеж… - тихо проговорила Джи.
        - Что? - непонимающе отозвался Лекс.
        - Правильно, - оживился Ашоку. - Тайный флот на Последнем Рубеже! Там есть корабли, там нам помогут!
        - Где это? - спросил Долин.
        - Где-то на окраине Солнечной системы, - растерянно проговорил Ашоку. - На то он и тайный, что никто не знает…
        - Здорово… - сварливо сказал навигатор. - Где-то на окраине Солнечной Системы! Ни разу еще не слышал более точных координат…
        Неожиданно светлая мысль посетила сознание, и Лекс сказал решительно:
        - Летим к Урану!
        - Точно? - усомнился навигатор.
        - Правильно! - обрадовался Ашоку. - Там Обитель Покаяния…
        Он осекся, внезапно помрачнев, и добавил:
        - По крайней мере, хоть какая-то надежда… Может, кто остался в живых… Может, патрульный корабль…
        - Главное в навигации - определенность, - заметил Долин, совершая быстрые манипуляции с сенсорным экраном. - Когда знаешь, куда движешься - и на душе легче…

«Как же он прав…» - подумал Лекс и вновь посмотрел на поверхность планеты.
        Изогнутый туманный горизонт уже уползал в сторону, задвигались по палубе предметы, со скрипом повернулись кресла, на тело навалилась легкая тяжесть: сбоила противоперегрузочная система. В экранах ослепительно сверкнуло солнце, упала сверху быстро разбухающая Луна.

«Ермак» начинал разгон.
        Не открывая глаз, Конрад вытянул вперед руку, ладонью вверх, словно просил чего-то.
        - Он готов, - тихо сказал Ашоку.
        Джи отодвинулась от Лекса и замерла тихонько в стороне. Лекс медленно подошел к мороку, встал на колени напротив, пристально глядя ему в лицо.
        Конрад по-прежнему не открывал глаз.
        Ашоку взял руку Лекса и вложил в протянутую ладонь Конрада. Та сжалась, и болезненно хрустнули суставы - словно защелкнулся капкан. Лекс хотел спросить: что дальше? Но морок открыл вдруг глаза и впился в него взглядом. Сердце замерло, - словно вышибли из-под ног палубу, и тело рухнуло в бездонную пропасть…

…Очнулся, как от электрошока - в одно мгновенье, ощущая жар во всем теле, чувствуя, как глаза заливает пот. Тело было липким - будто прогнали через раскаленную баню.
        Резко сел, осмотрелся. Зрение будто обострилось, вернулось забытое уже чувство бодрости. И ужасно хотелось есть.
        Встретился взглядом с Джи. Та улыбалась.
        Неужели эффект от этой процедуры настолько заметен? Перевел взгляд туда, где только что был Конрад. Место пустовало.
        - Где он? - спросил Лекс. Даже говорилось по-новому, звонко.
        Улыбка сползла с лица подруги.
        - Магистр увел его куда-то… Часа два назад.
        - Два часа назад? А сколько я был в отключке?
        - Долго… Даже не знаю. Как ты себя чувствуешь?
        Лекс упруго поднялся на ноги. Покрутил головой, потянулся, ответил несколько удивленно:
        - Знаешь, неплохо… Чего бы такого съесть?
        - Ничего нового, кроме строго доброго «эн зе», - донеслось со стороны навигаторского кресла - старца Долина совсем не было за ним видно.
        - Ничего не имею против, - бодро сказал Лекс.
        - В медицинском боксе остались контейнеры, - напомнил Долин.
        - Я принесу! - Джи подскочила и выбежала за двери центрального поста.
        Лекс приблизился к навигатору.
        - Ничего не видно? - спросил он.
        - Пустота, - Долин пожал плечами. - Идем на максимальной - менее, чем через сутки достигнем орбиты Урана…
        - Сутки… - повторил Лекс. - Времени совсем не осталось…
        - Если ничего не найдем у планеты - путь только один, к Земле, - предупредил навигатор. - Ресурсы крайне ограничены, силовая сдыхает на глазах. Полмиллениума старушке - это не шутки…
        - Главное, чтобы вы были в порядке, - осторожно заметил Лекс. - Без вас мы не справимся…
        - Это точно, - рассмеялся Долин. - Без меня вам крышка! Так что берегите мои нервы…
        Старик закашлялся, и Лекс поглядел на него с опаской. Как ни странно, тот выглядел куда более бодрым, чем после пробуждения. Кто его знает, может, пятисотлетний сон - это и впрямь, неплохой отдых?
        Вернулась Джи. Навигатор заставил появиться откуда-то прозрачную навигационную панель. Ее приспособили под стол и принялись активировать пакеты с концентратами. Лекс накинулся на еду, не разбирая: мясо, овощи, хлеб - он все поглощал с жадностью голодного зверя. Нашелся и кофе в плоских пакетах, что мгновенно превращались в маленькие пузатые картонные стаканчики. Аромат дурманил, заставлял раздуваться ноздри и горячил кровь. Была и неожиданная находка - маленькие кубики, оказавшиеся концентрированным коньяком. Жизнь вдруг вновь стала прекрасной и удивительной, и совсем не хотелось биться с врагами, скитаться по бескрайнему космосу, и ждать неизбежности…
        Веселье оборвалось, едва в дверях появились Ашоку и Конрад.
        В горле застрял ком, затрясся в руке стаканчик с коньяком. Лекс смотрел на Конрада, будто забыв человеческую речь.
        Перед ним был немощный старик - и узнать в нем могучего морока было бы трудно, не будь уверенности в том, что число людей на корабле ограничено. Он бы не просто стар - как тот же Долин, старый, но вполне крепкий, ясный умом.
        Конрад был дряхл - будто из тела высосали того сильного и гордого воина Судного Дня, которого знали Лекс и Джи, для которого не было страха, препятствий, перед которым трепетали враги и покорно расстилались пространства. Даже на расстоянии чувствовалось, как нелегко тому стоять на слабых ногах. Ашоку заботливо придерживал его под руку, и зрелище это вызывало жалость и острое чувство вины.
        Джи тихонько ахнула, прикрыв лицо ладонью.
        - Боже мой… - пробормотал Лекс. - Конрад… Что мы наделали…
        Конрад вдруг выпрямился, оттолкнул руку Ашоку и сделал твердый шаг вперед.
        - Так нужно, Спаситель, - хрипло сказал он, и в его блеклых глазах сверкнули искры. - Не стоит за меня беспокоиться - я счастлив оттого, что смог оказать вам эту небольшую услугу, и готов поклясться - счастлив был бы каждый из воинов Ордена - осознай он вашу истинную сущность…
        Конрад сделал несколько шагов по залу центрального поста. Он вновь казался сильным, уверенным в себе, но кто его знает, каких усилий это ему стоило…

2
        - Выходим на орбиту Урана, - сообщил навигатор. - Готов к маневру для перехода к Оберону…
        Лекс молча кивнул. Говорить не хотелось. Перед глазами до сих пор стоял огненный ад, растворивший прекрасные сооружения людей на этом холодном каменном шаре. Перед глазами мелькали лица тех, кто поверил в него, расплатившись жизнью за не слишком умело растраченные способности форса.
        Но имеют ли ценность мучения совести на пороге преисподней? По крайней мере, есть повод, чтобы отложить душевные метания до лучших времен. Если такие и не наступят - что ж, тем лучше для совести…
        - Оберон в зоне видимости, - деловито продолжил Долин. - Прикажете совершить облет или посадку в заданной точке?
        Старик, безусловно, наслаждался давным-давно забытым чувством - властью над сильной, стремительной машиной. Вряд ли ему, навигатору дозволялось прикоснуться к органам непосредственного управления. Да и сейчас бдительная мыслетроника бережет маленький экипаж от старческих провалов памяти и недостатков пилотских навыков старого космического волка.
        На экран выползло увеличенное изображение Оберона. До него было еще довольно далеко, и картинка не блистала качеством.
        - Мы можем прозондировать поверхность? - спросил Конрад. Он тяжело дышал, воспаленные глаза подслеповато всматривались в экран.
        - Да, - подхватил Лекс, - есть ли там живые?
        - Наверное, можно, - кивнул Долин. - Сканеры позволяют. Нужно только выйти на рабочее расстояние…
        Произведя тормозной импульс, навигатор лихо переложил «Ермака» на правый борт - антенны сканеров располагались там - и, склонившись над функциональным дисплеем, глубоко задумался.
        - Как там оно работает… - бормотал он, водя пальцами по интерактивной поверхности. Информация на экране менялась с бешеной скоростью, и трудно было поверить, что этот человек способен усвоить хоть что-то из бесконечного потока данных.
        - Вот же оно! Думал, никогда не найду - усмехнулся Долин. - М-да, профессионализм не пропьешь… Или не проспишь - как в моем случае…
        Он продолжал магические манипуляции с панелью управления, а Оберон тем временем, продолжал расти, обретая цвет и фактуру…
        Лекс чувствовал нарастающее волнение и какую-то нелепую надежду… Хотел ли он встретить там, внизу, выживших? Кто его знает… Ведь он перестал быть тем Спасителем, слово которого становится законом, срываясь со священных уст… Неведомые силы наделили его чудесным даром - так же внезапно лишили чудесных свойств. Словно указали человеку присущее ему место в огромном, бесконечно сложном устройстве мироздания…
        - Ну-ка, посмотрим… - навигатор коснулся какого-то символа на панели и положил ладонь на выступающий из консоли шар манипулятора.
        Изображение Оберона вздрогнуло, поплыло…
        И вдруг усеялось бесчисленным количеством ярких красных точек.
        - Что такое?.. - недоуменно произнес Долин.
        - Это люди? Живые люди? - с трудом скрывая радость, спросил Лекс.
        - Если это живые люди - что они делают в открытом космосе? - мрачно поинтересовался Конрад, кивнув на экран.
        Только теперь до Лекса дошло: точки покрывали всю поверхность экрана - даже за пределами бледного диска спутника.
        - Чертовщина какая-то! - буркнул Долин, суетливо копаясь в настройках.
        - Что же это? - беспокойно спросила Джи.
        - Да это же… - дрогнувшим голосом произнес Конрад.
        Экран вдруг подернулся тонкой рябью, и точки превратились в неприятно знакомые метки со столбиками численных данных.
        - Корабли! - в один голос вырвалось у навигатора и Лекса.
        - Корабли… - словно смакуя слово, повторил Ашоку. Он жадно вглядывался в экран. Наверное, ему, никогда не покидавшему родной планеты, предстало настоящее чудо.
        Навигатор, впрочем тоже заметно волновался и ерзал в кресле:
        - С ума сойти… Но позвольте - откуда из столько? Не может ведь быть столько кораблей стразу… Наверное, какая-то ошибка? Или сканеры сломались…
        - Не думаю, - тихо сказал Конрад. - Наверное, это и есть Последний Рубеж…
        Словно услышав его слова, в центральный пост ворвались пугающие звуки большого космоса. Что-то тоскливо завыло, зашипело, мелко зацокало, и сквозь эту зловещую какофонию прорвался едва различимый голос:
        - Внимание! Неопознанный корабль, следующий курсом… к Оберону! Сбросьте ход и приготовьтесь к досмотру! Выйдите на связь, либо дайте понять, что вы нас слышите с помощью светового сигнала! В противном случае будем вынуждены открыть огонь…
        - Ответь! Ответь им! - крикнул Лекс.
        - Уже… - нервно отозвался Долин. - Э-э… Как меня слышно, прием… Микрофоны не работают - сдохли, за такое-то время… Слышите, как громкоговорители звук искажают?
        - Торможение! - Конрад требовательно стучал кулаком по консоли - с его новым обликом получалось не слишком убедительно. Но Долин уже делал все, что позволяла его не самая лучшая реакция.
        Экран полыхнул ослепительной вспышкой - пространство над кораблем прочертили две сверкающие полосы.
        - Из боевых ускорителей бьют, - прокомментировал Конрад. - Несколько расточительно, но вполне доходчиво…
        - Дай им сигнал! - приказал Лекс.
        - Сигнал… - бормотал Долин. - Я навигатор, а не связист… Даже не знаю… Хотя, может так…
        Громко стукнуло - и корабль погрузился во мрак. Новый толчок - и один за другим принялись загораться индикаторы пульта, экраны…
        - Что это было? - потрясенно спросила Джи.
        - Перезагрузка системы, - дрожащим голосом сказал Долин. - Отключил и снова запустил реактор… Вроде, получилось.
        - Что это нам дало? - поинтересовался Лекс.
        - Погасли и загорелись опознавательные огни, - сказал навигатор. - Какой-никакой, а сигнал…
        - Умно… - Конрад усмехнулся и покачал головой. - Зачем выключателем щелкать, когда можно щелкнуть реактором?
        - Откуда мне знать, где тут выключатель! - огрызнулся Долин. - Полежи с мое в стеклянном гробу - потом советы давай! Хорошо, что я еще помню, где верх, где низ, где руки и ноги!
        - Одумайся, Конрад! - испуганно ахнул Ашоку. - С кем говоришь, недостойный…
        Конрад изменился в лице и вдруг сгорбился в почтительном поклоне:
        - Простите меня, Пришедший… Я забылся…
        Лекс удивленно наблюдал за этой сценой, с трудом отдавая себе отчет в том, что навигатор для морока - полубог, фигура, сродни гомеровским Одиссею или Ахиллу.
        - То-то же… - сварливо сказал Долин и перевел взгляд на экран. - Мамочка моя родная! Вот это посудина!
        На «Ермака» медленно наползала исполинская туша броненосца. Бесчисленные жерла пространственных орудий, щели ракетных установок и чудовищный зев боевого ускорителя смотрели прямо в глаза оторопевшим странникам. Даже свидетелям жестокой битвы третьей ударной группировки становилось ясно: этот корабль - и больше, и мощнее любого из броненосцев погибшей группировки.
        Но, может, все дело было в страхе перед неизвестностью.
        - Сообщите, что на борту эмиссар Ордена, - слабо сказал Конрад. Горько усмехнулся. - Впрочем, какой я теперь эмиссар… Скажите, что на борту Верховный магистр.
        - Но ведь формально это не совсем так… - неуверенно возразил Ашоку.
        - Пусть попробуют проверить, - сказал Конрад.
        - Это не важно, - сердито сказал Долин. - Связь по-прежнему односторонняя. Скажете им при личной встрече…

3
        После знакомства с правосудием Ордена встреча с военными Протектората не казалась такой уж страшной. Хотя ничего приятного в ней тоже не было.
        Первыми в проеме шлюза показались настороженные, вооруженные до зубов скай-пехотинцы, прибывшие на командирском боте. Они отказывались вступать в какие бы то ни было переговоры с Конрадом и мэтром Ашоку, лишь нервно дергали стволами, приказывая держаться подальше от шлюза. Следом появились скай-офицеры. Им было немедленно заявлено, что на борту находятся весьма важные персоны и передано требование обходиться с задержанными подобающим образом.
        Офицеры в скай-егерской форме приняли это сообщение со внешним спокойствием. Но, уже оказавшись на борту флагманского броненосца, Лекс почувствовал вокруг гнетущую атмосферу подозрительности, недоверия и страха.
        Задержанных под конвоем тяжело вооруженных скай-пехотинцев доставили в тесное помещение с толстыми бронированными стенами. Стены не имели видимых стыков, напоминая выплавленную из металла коробку. Видимо, основной функцией этой железной камеры была не столько физическая безопасность, сколько защита от утечки информации.
        Всех четверых усадили на металлические, прикрепленные к палубе стулья, за спиной замерли крепкие бойцы с расстегнутыми кобурами личного оружия. Напротив, на значительном расстоянии уселись трое скай-офицеров в незнакомой серой форме.
        Задержанных разглядывали с плохо скрываемым любопытством, но начинать допрос не торопились. Все стало ясно, когда грохнули засовы тяжелой двери, и в помещение ворвался скай-егерь со словами: «Господа офицеры!..». Все подскочили со своих мест, и даже спиной чувствовалось, как вытянулись по струнке те, что притаились сзади.
        В низкий дверной проем, чуть нагнувшись, вошел высокий грузный человек в сверкающей форме. Форма показалась знакомой, и сомнений не осталось: перед ними сам адмирал - как минимум этого тайного резерва звездных сил Протектората.
        Дальше последовал сюрприз: в двери показалась знакомая фигура. Это лицо, несмотря на следы ожогов и мелких шрамов, не вызывало ни малейшего сомнения: перед ними чудом выживший командующий третьей ударной группировки. Оглядев мельком присутствующих, старый знакомый впился взглядом в Джи. Лицо его болезненно дернулось, он нахмурился, отвел взгляд. Конрада он, похоже, не узнал.
        До слуха донеслись обрывки фраз, в которых мелькало то и дело «господин адмирал, контр-адмирал»… Сомнения рассеялись.
        Командующим услужливо подставили стулья, те сели. Старый знакомый мрачно смотрел себе под ноги, на его изуродованном лице дергалась мышца.
        Некоторое время адмирал Последнего Рубежа с интересом смотрел на «гостей». Наконец, произнес тяжелым, сочным голосом:
        - Дайте-ка я угадаю, что вы мне скажете. Заблудившийся корабль Протектората… Нет? Поисковик из пространств Нейтральных. Тоже не то? Вариантов остается немного. Будете сознаваться или поиграем?
        Всегда трудно угадать, что хочет услышать такой уверенный, крепко скроенный человек. У таких всегда наготове вполне конкретное представление о происходящем, изменить которое труднее, чем сдвинуть булыжник размером с тебя самого. И чтобы понять ход мыслей такого парня, нужно думать так же - как тот, кто привык командовать сотнями тысяч жизней.
        Задача не из простых.
        Попробовать поиграть в правду?
        Лекс решился.
        - Вы не угадали, господин адмирал. Этот корабль не принадлежит ни Протекторату, ни Нейтральным. Он с Земли…
        Скай-офицеры переглянулись, уставились на адмирала, ловя его реакцию.
        - Сильно сказано, - спокойно сказал тот. - Вас не смущает всем известное обстоятельство: к Земле не летают корабли, превышающие тоннаж лидера?
        - Известно, - сказал Лекс. - Повторю сказанное: мы двигались не к Земле, а напростив - с Земли.
        - Вы здорово поймали меня на слове, - сказал адмирал, и по лицу его было невозможно понять - говорит он серьезно или иронизирует. - Поясните.
        - Ваши специалисты могут осмотреть корабль и делать вывод о его происхождении. Ручаюсь, их ждет сурприз.
        - Благодарю за одолжение, - сказал адмирал. - Они уже занимаются этим вопросом. Давайте я предположу: корабль построен на независимых верфях Нейтральных… по заказу мироматов. Я угадал?
        Лекс неожиданно для себя поперхнулся и закашлялся. Этот человек непобиваем. И он умеет давить на собеседника. Может, стоит выйти в тон, чтобы оказаться на равных?
        - Вы не угадали, адмирал, - сказал вдруг Конрад. До этого он сидел неподвижно, сгорбившись, словно в какой-то полудреме. - Хватит этих игр. Я эмиссар Ордена. Может, я и выгляжу не очень представительно, но готов предоставить вам персональный код…
        - А-а… - обрадовался адмирал. - Уж не тот ли вы эмиссар, что наделал переполоху в третьей ударной?
        - Тот самый, - твердо глядя в глаза адмиралу, сказал Конрад.
        - Вот так сюрприз! Думаю, с вами желали бы побеседовать заинтересованные лица. И не думаю, что это будет приятная беседа. Разве что, сделают скидку на возраст…
        Командующий третьей ударной, поднял глаза. Он не был похож на того гордого, заносчивого контр-адмирала, с которым довелось однажды встретиться на орбите безымянного газового гиганта.
        Теперь в его влажных, бегающих глазах проступала тоска.
        - Я не знаю этого старика, - проговорил он и тут же ткнул дрожащим пальцем в Лекса:
        - Но ты, ты… Не знаю, кто ты такой, но с твоим появлением все пошло не так!..
        - Интересно… - заметил адмирал, с любопытством следя за этой сценой. - Нельзя ли поподробнее? Мне бы совсем не хотелось повториь судьбу вверенной вам группировки…
        Командующий третьей ударной заговорил отрывисто, горячечно:
        - Я просто уверен: он шпион Ассоциации! И еще: с ним был морок. Странный, подозрительный. Слишком уж злоупотреблял своими чрезвычайными полномочиями…
        - Что вы имеете против воинов Судного Дня? - сказал молчавший до этого человек в черной хламиде, лица которого не было видно в глубине накинутого капюшона. Казалось, его присутствия никто не замечал, пока тот сам не пожелал этого.
        - Ничего не имею… - потерянно проговорил командующий третьей ударной. - Но тот… Тот был странный…
        - Я бы не преувиличивал роль одного, пусть даже двух человек в космической войне, - примирительно сказал командующий Последнего Рубежа. - По крайней мере, не имея для этого достаточных доказательств.
        - Не сваливайте вину за собственное поражение на других, - голос Конрада обрел силу. - Командующий, вы что же, не узнаете меня? Я и есть тот самый морок…
        - Но вы… - контр-адмирал растреянно вглядывался в лицо Конрада. - Вы же старик…
        - Вы тоже не слишком хорошо сохранились, контр-адмирал, - холодно парировал Конрад.
        - Подтверждаю - это наш человек, - донеслось из-под капюшона. - Беру его на поруки.
        - Благодарю, капеллан, - Конрад коротко кивнул человеку в капюшоне. Однако сейчас не время для бесед. - Вы знаете, что мироматы готовят удар по Земле?
        - Конечно, - сказал адмирал, устраиваясь поудобнее. - Знаем давно и достаточно детально. Или вы думаете, мы зря скапливаем здесь силы флота?
        - «Мы знаем, что они знают, что мы знаем!» - сердито сказал мэтр Ашоку. - Вы так и будете болтать или, наконец, начнете более серьезный разговор?!
        - Разрешите представить вам весьма важное лицо, - неуклюже вмешался Лекс. - Верхованый Магистр Ордена Судного Дня - мэтр Ашоку!
        Наверное, фраза была не только неуместной, но к тому же прозвучала напыщенно и фальшиво. Скай-офицеры впились взглядами в Ашоку, после чего снова уставились на адмирала. Некоторое время тот пребывал в замешательстве. После чего, наконец, сказал:
        - Это самое наглое заявление, какое мне приходилось слышать за всю карьеру. Мы, конечно, отправим на Землю соответствующий запрос. Но, боюсь, такие вольности вам дорого обойдутся… Адъютант!
        Адъютант понимающе кивнул и скрылся за дверью.
        - Боюсь, что на запрос не ответят, - сказал Конрад. - Вы представляете себе, что сейчас там творится?
        - Где? - деревянным голосом спросил адмирал.
        - На Земле.
        Адмирал переменился в лице: оно сперва побледнело, а после налилось пунцовой краской. Он с трудом сдерживал в себе бешенство.
        - По какому праву… вы смеете обсуждать то, что творится… на священной планете?! - прорычал он.
        - По праву эмиссара Ордена, - спокойно сказал Конрад. Он прикрыл глаза - видимо успел утомиться от разговора. - Я знаю, что Устав Небесного флота и Регламент Походных Молитв запрещает упоминание о Земле всуе. Но сейчас не та ситуация, чтобы ссылаться на формальности…
        - Адмирал, - вмешался успевший вернуться адъютант. Теперь он протягивал тяжелую металлическую трубку внутреннего телефона. Толстый кабель от рукояти тянулся к плоскому железному ящику на стене. - Вас…
        Все еще пыхтя от ярости, адмирал вырвал из рук адъютанта трубку, бросил в нее:
        - Да! Что? Повторите, я не понял…
        Через некоторое время изменился в лице, вновь стал мертвенно-бледен.
        И медленно поднял глаза на задержанных.
        Встал.
        Следом подскочили скай-офицеры. Командующий погибшей третьей ударной продолжал сидеть неподвижно, разглядывая носки собственных ботинок.
        В этот момент дверь глухо отворилась, в помещение вошел новый скай-офицер. В руке он сжимал маленький плотный листок. Виновато, словно оправдываясь, доложил:
        - Официальное сообщение Ордена, - проговорил он, и взгляд его затуманился. - Спаситель… разрушил Храм Предвестников… приблизил к себе Верховного Магистра И вознесся с ним в небо… на глазах всей Обители…
        Адмирал переводил невидящий взор с Лекса на Ашоку, с Джи на Конрада, пытался что-то сказать - и не мог. В его глазах остались лишь мука, растерянность и немой вопрос.
        - Подробностей не желаете? - не без злорадства поинтересовался Лекс.

4
        Трудно сказать, поверил ли командующий Последнего Рубежа во всю эту странную историю. Лекс не был уверен, что сам принял бы всерьез рассказ обо всем, что стряслось с ними на заповедной поверхности Бета-Земли. Хотя, пожалуй, у адмирала достаточно оснований не оспаривать полученные с планеты сведения. Древние, впитавшиеся в кровь условности и табу заставляют, порой, принимать на веру самые невероятные вещи.
        Интересно другое: что сейчас творится в Обители? Судя по странному сообщению, там не обошлось без перемен. Может, вовсю идет реформация церкви? Или же толпа чинит расправу над неугодными магистрами, сжигая постройки Святой Обители и выплясывая на руинах Храма?
        Какая, в сущности, разница? Бета-Земля осталась за спиной, и впереди лишь черная неизвестность.
        Радует одно: командующий оставил их в покое, говоря простым языком - попросту удрал подальше от сгустка неразрешимых вопросов и противоречий, которые рождало общение с этой безумной компанией.
        Формально «гости» были свободны - в рамках свободы, возможной на боевом корабле. Более того - им разрешили вернуться на борт «Ермака». Через неопределенное время - когда спецы окончат осмотр (Конрад немедленно предположил, что там устанавливают аппаратуру скрытого слежения).
        Вместе с тем, воинскую жилку адмирала не смогли бы перебить никакие праздные разговоры о Спасителе, Храме и прочих высоких материях. Убежав от непосредственного решения проблемы, командующий оставил вместо себя надежного и довольно зловещего заместителя.
        К ним приставили капеллана - воина-послушника, наделенного полномочиями надзора за соблюдением принятых Орденом устоев. Капелланы, наряду с рядовыми мороками, служили костяком флота. Однажды покинув земную Обитель, они не забывали своего высокого предназначения, сплачивая Протекторат, внушая простым смертным почтение, страх и ненависть.
        Лексу показалось даже, что он видел эту фигуру во время допроса. Высокий, с черным провалом капюшона на месте лица, капеллан следовал за «гостями», как тень по бесконечным лабиринтам суперброненосца «Килиманджаро». Флагман ударных сил Последнего Рубежа был настолько огромен, что плутать в его служебных помещениях можно было бесконечно, не рискуя забрести в охраняемые зоны, где располагались командные центры и системы вооружений. Даже техники-обходчики встречались нечасто. Кажущаяся расточительность пространства, очевидно, объяснялась размерами боевых ускорителей, которых на флагмане было три.
        Эту скудную информацию время от времени выдавал Конрад, но было заметно, как тяжело дается ему каждое слово. Могучий морок заметно сдал, и впервые Лекс чувствовал себя так одиноко. Только забота о Джи - еще более напуганной и слабой - дарила ощущение хоть какой-то значимости и не давала пасть духом в этих мертвых железных дебрях.
        Впрочем, не было никакого смысла в блуждании по железным туннелям. Гостям предоставили обширное помещение, образованное пересечением множества металлических плоскостей. Скорее всего, оно являлось следствием конструктивного просчета или же полного пренебрежения к экономии пространства, так как не несло никаких видимых функций, не имело герметичных входов и выходов - будто древняя железная пещера, силами природы зародившаяся в недрах гигантского корабля.
        Охранники бросили на пол несколько скрученных матрацев, груду одеял, доставили десяток комплектов флотских пайков в металлических контейнерах. Сопровождающий скай-капитан поспешил извиниться и сообщить, что «гостям» недолго придется терпеть эти походные условия: досмотр задержанного корабля завершается, и вскоре им будет дозволено вернуться на его борт…
        Лекс остро чувствовал, что офицер что-то недоговаривает. Но еще больше грызло острое чувство утекающего времени…
        Прижавшись к нему Джи говорила тихонько:
        - Вот видишь, мы сделали все так, как ты и хотел… Мы прилетели на эту страшную Землю… Мне было так плохо, Лекс, так плохо… Ведь ты увидел все, что хотел? Узнал свои тайны? Значит, можно отправляться домой?
        - Да-да, конечно… - терпеливо говорил Лекс. Иногда смысл слов не имеет значения - важна лишь интонация.
        Прикрыв от усталости глаза, Джи продолжала говорить, и речь ее становилась все тише, медленнее, будто затихая в дали:
        - Теперь можно домой… На Капле расскажем все, что узнали высшим Мастерам - они разберутся… И война, наконец, закончится… И все будет хорошо… Все будет хорошо…
        Джи заснула у него на руках. Некоторое время Лекс сидел неподвижно, боясь потревожить ее сон. Эта вынужденная неподвижность душила его, раздирала грудь изнутри боем встревоженного сердца. Когда сидеть стало невыносимо, он осторожно уложил подругу на мягком матрасе, подложив свернутое под голову одеяло, прикрыв другим: в этом железном закутке было холодно, вовсю гуляли сквозняки…
        Усталость сморила всю маленькую компанию. Конрад спал в чудовищной позе - сидя, поджав под себя ноги и сгорбившись. Долин вытянулся «в струнку» на своем матрасе, словно не мог избавиться от положения, в котором провел последние несколько сотен лет. Мэтр Ашоку сжался в позе зародыша в беспокойном забытьи, вздрагивая, постанывая и вскрикивая во сне.
        Не в силах оставаться на месте, Лекс бросился прочь из железной «пещеры», нырнул под огромной наклонной балкой и оказался в длинном шестигранном тоннеле, края которого тонули в темноте. Так и пошел - стремительно, не зная, откуда и куда движется.
        Через минуту понял, что идет по направлению к стыковочному узлу: сам по себе не маленьких размеров «Ермак» был подтянут к корпусу флагмана и накрепко прикреплен к нему, напоминая рыбу-прилипалу под брюхом акулы.
        Неизвестно, что тянуло его туда. Наверное, желание двигаться куда-то. Хотя и тяга к этой бесконечной гонке - не более, чем стремление убежать от наступающего на пятки страха…
        Из полумрака туннеля возникли фигуры скай-пехотинцев. Они с интересом разглядывали пришельца из металлического лабиринта, но особого удивления не проявляли.
        - Стоять! - лениво приказал шагнувший вперед скай-сержант. Он вытянул перед собой растопыренную ладонь и покачал головой в низко надвинутой каске. - Вам дальше нельзя…
        Лекс послушно остановился и постоял молча, не зная, что делать. Солдаты терпеливо ждали. Только один, самый молодой, заметно нервничал, поправляя оружие на широком ремне.
        Интересно, что известно о задержанных простым солдатам? Вряд ли им пересказали историю, поведанную адмиралу - ведь так недалеко до паники, да и до бунта…
        - Не покидайте отведенный вам сектор, - сказал сержант. - Будьте добры, вернитесь в свое помещение - иначе я буду вынужден доложить начальству…
        Лекс улыбнулся и кивнул. Побрел обратно - в мертвую глубину коридоров. Могло возникнуть ощущение, что он предоставлен сам себе, что он - последний живой человек на этом железном острове посреди бесконечного вакуума.
        Ощущение, безусловно, ложное: тихая тень капеллана маячила в отдалении, вызывая неприятный холодок между лопатками. Лекс нахмурился - и решительно направился прямиком к нему.
        В скудном свете корабельных светильников перед ним замерла жутковатая бесплотная фигура - от этого ощущения было трудно отделаться, ибо руки ее прятались в рукавах, лицо тонуло в темном провале под грубой тканью.
        Чтобы заговорить, потребовалось преодолеть неожиданно нахлынувшую робость.
        - Капеллан, - произнес Лекс. - Хотелось бы пообщаться с вами. Более откровенно, чем с адмиралом…
        Фигура стояла неподвижно, молча. Казалось даже, капеллан не дышит. Мелькнула безумная мысль, что там, под плотной тканью никого нет, и его слова - попытка заговорить с призраком…
        - Что-то подсказывает мне, что вы не так просты, каким пытаетесь казаться, - продолжил он. - Черт возьми, да вы и не кажетесь простым вовсе! Ведь вы - воин Судного Дня! Вам должно известно гораздо больше, чем самому информированному адмиралу!
        - К чему вы клоните, мессия? - донесся из-под капюшона низкий, и неожиданно мягкий голос. Но Лекс с трудом подавил желание вскрикнуть, как в том дурацком анекдоте -
«…он еще и разговаривает!»
        - Вы верите в то, что я… Спаситель? - осторожно спросил Лекс.
        Капеллан склонился в почтительном поклоне. И поманил за собой, уводя от любопытных взглядов солдат.
        - Видите ли, в чем дело, мессия, - сказал он. - Я воспитан в Боевых кельях Ордена, и у нас не принято философствовать, как это любят Магистры и знатоки богословия. Наша вера имеет вполне прикладной характер, как ни цинично это может показаться…
        - Да, звучит своеобразно… - признал Лекс.
        - Воздавая молитвы Вам, мессия, мы не просто молимся - мы обретаем новые уровни духовного и телесного, уходя от земного и обретая особую, божественную силу…
        - И это мне известно… - вежливо сказал Лекс.
        - Читая древние тексты, посещая Храм, мы видим все четче, яснее, чем обыкновенные люди… Получив весть о гибели Храма, узрев ваш корабль, мне не трудно сделать определенные выводы… Хоть и непросто говорить об этом… Но прилетевшие на корабле Предвестников не могут быть простыми смертными…
        Дальше произошло нечто, чего Лекс никак не ожидал. Морок рухнул на колени и принялся целовать пыльные ботинки Спасителя. Это было настолько дико, что тело замерло в болезненном оцепенении. Оттуда же, снизу, не поднимая головы, коленопреклоненный капеллан заговорил страстно, чуть ли не задыхаясь словами:
        - Мы не верим в случайности. Но верим в знамения. И раз суждено было рухнуть Храму именно сейчас, сейчас, когда сходятся воедино нити судеб - людей и целых миров…
        Капеллан запнулся, продолжая дышать тяжело и неровно. Лекс почуял в его голосе несвойственное морокам волнение.
        - Именно сейчас? - повторил он, осторожно отступая от коленопреклоненного капеллана. - Вы о прорыве мироматов к Земле?
        - Это лишь часть великой картины, - сказал тот. - Мастера сильны и коварны - но с нами вера и вы, Спаситель…
        Он сделал паузу и добавил:
        - И кое-что такое, о чем Мастера не догадываются…
        Морок тихо рассмеялся. Даже сквозь темную ткань было видно, как он волнуется. Все-таки, в нем было что-то живое, человеческое. Оно пробивалось сквозь пугающую натуру морока, и сейчас заполняло все его существо - Лекс остро чувствовал это болезненное волнение, и оно по-настоящему пугало.
        Может, все дело в близости к Спасителю? К тому, кому адресовались ежедневные, ежечасные молитвы на протяжении целой жизни? Наверное, это сильное чувство - оказаться рядом с живым богом.
        От этих мыслей начинала кружиться голова, словно морок заражал его своим болезненным волнением.
        - Я расскажу вам, мессия! - страстно воскликнул капеллан. Тело его подрагивало, как в лихорадке, он медленно, как подкрадывающийся паук, приближался, заставляя отступать дальше и дальше. - Я боялся подойти к вам - первый раз в жизни боялся… Но вы, вы сами заговорили со мной! Это честь, это счастье! О, как я вас благодарю, мессия!..
        - Не стоит… - бормотал Лекс, продолжая пятиться.
        - Вы… Вы должны знать наш замысел… Нам потребовалось столько усилий… Но мы, кажется, нашли решение…
        - Адмирал не будет против таких откровений? - пробормотал Лекс, понимая, что говорит глупость.
        Капеллан нервно хихикнул:
        - Адмирал - всего лишь фаланга на вашем пальце, миссия. Вы пришли оценить нашу веру - и мы сделаем все, что в человеческих силах…
        - Я пришел, чтобы предотвратить Конец Сущего, - возразил Лекс. - И если вы готовы помочь в этом…
        - Я готов! - морок метнулся к его ногам, и Лекс в ужасе отпрянул. Капеллан не стал проявлять назойливости: поднялся на ноги, так и оставшись в нелепой скрюченной позе, продолжил:
        - Здесь все готовы выполнить любой ваш приказ. Ваша воля - выше правил, выше закона. И если кто-то усомнится… На этот случай есть я. В конце-концов, флот - всего лишь условность, проклятая необходимость нарушить заветы Пришедших… Но скоро - очень скоро - мы избавимся от всего, что тянет миры к гибели…
        - О чем вы говорите, капеллан? Мироматы скоро появятся у Последнего Рубежа! Прежде всего, нужно защитить саму Землю!
        - О, да, конечно! Мы даже знаем, что за сюрприз они нам готовят. И было бы невежливо не ответить тем же…
        Капеллан прислонился к холодной железной переборке, погладил ее - словно хотел охладить внутренний жар.
        В какой-то миг Лекс будто прозрел.
        А ведь он - безумец, этот капеллан! Нет, он не капеллан - он серый кардинал могущественного флота, не сумевший избежать соблазна приблизить себя к самому Спасителю!
        Он ведь очень хочет понравиться - как кот, который трется о ногу хозяина в ожидании, что его погладят за ушком. Мурлычет, надеясь что его усилия оценят по достоинству. Отчего-то это вполне понятное желание в исполнении морока вызывало отвращение и страх. Словно потереться о ногу вздумала огромная кобра.
        Не отрываясь от переборки, говоря прямо в ее металлическую поверхность, капеллан продолжил:
        - Наши люди давно проникли в Ассоциацию. Впрочем, как и люди Мастеров - в Протекторат. Это война, и шпионажу уделяется немало внимания. Но мы слишком разные - наших агентов быстро вычисляют. Мы платим врагу той же монетой. Так что было очень непросто узнать этот секрет…
        Заворожено Лекс следил за мороком, которым, похоже, все сильнее овладевало безумие. Он словно перестал видеть любимого Спасителя - его вниманием завладела покрытая окислами переборка. Он гладил ее, прижимался щекой, и слова свои, казалось, тоже адресовал шершавому металлу:
        - Мудрые Мастера, хитрые Мастера, гуманные! Давно уже могли бы превратить нас в космическую пыль. Но нет, они идут на жертвы, тратят ресурсы, теряют людей - и все ради того, чтобы сохранить проклятое положение вещей!
        Капеллан уткнулся в переборку лбом, замолчал, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Это походило на странную медитацию.
        Продолжил после недолгой паузы:
        - Они просто тянули время. Искали способ бескровного завершения конфликта.
        - И нашли?
        - Они считаю, что да. Глупцы - думают, что все, что нам нужно - лишь их поганая кровь! Да кровь нужна лишь свихнувшимся на искусстве боя мироматам, да воякам, мечтающим о генеральских чинах… Впрочем, вы знаете за что мы бьемся, мессия…
        - Знаю. Не пойму лишь - что именно задумали мироматы?
        - О, это впечатляющая вещь, хоть и кощунственно так говорит о достижениях врага. Особая, ни на что не похожая вещь. Геометрическая бомба.
        - Геометрическая?
        - Именно. Никаких жертв, никаких страданий - так считают сами Мастера, и это льстит их мироощущению. Завершить все одним нажатием кнопки. Раз - и Солнечная система вместе с пугающей их Обителью Пресекателей исчезнет. Словно ее стерли со звездного неба. Нет врага - нет и проблемы…
        - А что же будет с людьми?
        - Я не уверен, что сами Мастера в состоянии объяснить суть собственного открытия. Ведь это просто выходит за рамки человеческого воспириятия. Предполагается, однако, что для землян жизнь будет продолжаться - будто ничего и не было. Только в их замкнутой Вселенной больше не будет Мастеров. А значит, не будет и войны.
        Лекс попытался представить себе описанное капелланом.
        Что-то знакомое проступило сквозь образ этого страшного оружия. Закружилась голова. Сердце ускорило бег, тело прошиб пот.
        Вот она, истина! Совсем близко!
        - И что мы можем противопоставить этой угрозе? - деревянным голосом спросил он. - У нас несть что-то равнозначное этой… штуке?
        Капеллан оттолкнулся от стены, повернулся к Лексу - такой же скрюченный, словно придавленный невидимой силой.
        - Нет, - капюшон качнулся из стороны в сторону. - Мы отдаем себе отчет в том, что нам никогда уже не догнать Мастеров в искусстве войны. Геометрическая бомба - это вершина достижений врага. Они ушли далеко в управлении пространством… и почти подошли к Концу Сущего.
        - На что же вы рассчитываете? - недоуменно поинтересовался Лекс.
        - На главный порок нашего врага, - усмехнулся капеллан. - Гордыню.
        - В первый раз слышу про такое оружие, - пробормотал Лекс.
        Капеллан рассмеялся, словно хотел польстить чувству юмора Спасителя. Пояснил:
        - Мы не можем ничего противопоставить мощи мирматов. Но… Можем попытаться изменить вектор действия этого оружия. Нам удалось кое-что узнать о нем. Забавная, очень остроумная штука: ей все равно, какой объем пространства схлопывать…
        - Схлопывать?
        - Превращать в ничто, в точку. Я сам не могу представить, как такое возможно, не могу объяснить. Но это и не важно. Мы готовим специальную миссию. Все, что требуется - изменить знак, направление удара. И судьба, уготованная Земле, постигнет отступников…
        Вот он, момент истины. Лекс невольно бросил взгляд на таймер.
01.02.37
        Последние сутки, отмеренные всезнающей мыслетроникой.
        Если и есть шанс повлиять на критические события, то ловить его надо здесь и сейчас. В голове уже возникло множество вопросов, и нужно было использовать оставшееся время по максимуму. Капеллан, вроде бы, на его стороне, и осталось лишь прояснить детали…
        Обстоятельного разговора не вышло. Из глубины тоннеля, словно из логова чудовища, донесся протяжный, тревожный вой.
        - Тревога! - спокойно, даже торжественно объявил капеллан.

5
        - Это безумие! - кричал Долин. - Лезть в бой на древнем корыте! А чем стрелять, скажите на милость, спасательными капсулами? Дай бог, чтобы мы смогли еще хотя бы раз приземлиться!
        - Вы так хотите обратно? - хрипловато поинтересовался Конрад.
        - Нет, но…
        Обитатели железной «пещеры», разбуженные воем сирен, пребывали в растерянности. Сквозь палубу отдавалась вибрация двигателей, тела ощущали невидимое движение: флагман совершал маневр.
        - Смею заверить: ваш корабль - самое безопасное место в пределах ожидаемого сражения, - сказал капеллан. - Вряд ли противник сочтет его за серьезную цель…
        - Капеллан, - решительно сказал Лекс. - Я хотел бы участвовать в реализации вашего замысла.
        - Мессия, - почтительно, но твердо сказал капеллан. - Я вынужден настаивать: перейдите на свой корабль и следуйте в направлении нейтральных планет. Координаты уже введены в бортовой компьютер…
        - О чем говорите?! - возмутился Долин, тряся слабыми старческими кулаками. -
«Ермак» не в состоянии совершить прыжок!
        - Это не важно, - терпеливо сказал капеллан. - Двигайтесь по заданным координатам - и останетесь в безопасности…
        Он сделал паузу и добавил:
        - Это не просьба. Это приказ. Простите, мессия…
        Раздался грохот тяжелых ботинок, со всех сторон компанию окружили скай-пехотинцы - с бледными лицами, дикими взглядами. Похоже, начиналась серьезная заварушка.
        Первой мыслью было нырнуть в тон - и раскидать всю эту братию, а после - бежать, что-то делать… Только, вот, куда бежать и что делать?
        - Не беспокойтесь, мессия, - прямо над ухом раздался шепот капеллана. - Так надо…
        Морок словно прочитал его мысли, предугадал действия…
        Инстинкт подсказал: надо подчиниться.
        - Ладно… - сказал Лекс, беря Джи за руку. - Пойдемте, друзья…
        Ашоку и Долин потянулись к выходу узким коридором из бронированных солдатских торсов.
        Конрад окинул капеллана тяжелым взглядом и последовал за остальными. Темп задавал идущий впереди скай-майор, который сам едва не сбивался на бег. Солдаты мрачно переглядывались, и сам воздух был словно наэлетризован предчувствием боя.
        Конрад нагнал Лекса и сказа тихо:
        - Что-то здесь не чисто.
        - Похоже на то, - отозвался Лекс. - Предлагаешь бежать?
        - Некуда бежать, - сказал Конрад. - И вряд ли имеет смысл. Флагман - цель номер один для мироматов…
        - Что же делать?
        - Не знаю, мессия…
        Едва достигли стыковочного узла, «гостей» буквально впихнули на борт «Ермака». Хлопнула, сливаясь с корпусом, тяжелая дверь, зашипел воздух, мерзко, от перепада давления, заложило уши. Едва индикаторы шлюза возвестили о герметизации корпуса - корабль ощутимо тряхнуло.
        - Отстрелили, - пробурчал Долин и прислушался. - Надо же - двигатели включены! Они как знали!
        - Скажем им спасибо, - сказал Лекс. - Что теперь?
        - Бегом на центральный пост! - решил Долин. - Похоже, эти умники у меня в управлении копались…
        - Правильно, - сказал Конрад. - Пойдем. Сейчас начнется самое интересное, стоит понаблюдать…
        Долин, чертыхаясь, гонял по служебным панелям бесчисленные столбцы данных, качал головой, хмурился. Остальные же мрачно смотрели на большой панорамный экран, где обманчиво медленно двигались разноцветные метки целей.
        - А вот и мироматы, - сказал Конрад. - Ого, сколько «барракуд»!
        Мыслетроника «Ермака», конечно же, не была адаптирована для военных целей, метки
«своих» и «чужих» различить было трудно.
        Но чутье форса и память о предыдущем сражении, сложившись, дали Лексу достаточно полную картину.
        Корабли врага шли в плоскости эклиптики со стороны орбиты Нептуна (сама планета находилась по другую от Солнца сторону). Барракуды были построены тремя волнами, прикрывая скатов, шедших широкой дугой. Столько кораблей мироматов Лекс видел только тогда, на «Ангеле». Наверное, та «перегруппировка» имела целью именно удар по Бета-Земле…
        Только теперь стало понятно, насколько громадна группировка Последнего Рубежа. Возможно, сюда успели перебросить силы со всего периметра обороны Протектората. Так оно было или нет, но мироматов ожидал заслон из доброго десятка «ударных линз», титанических сэндвичей из броненосцев и крейсеров. К тому же сюда со стороны Урана неслось целое облако файтеров и бомберов.
        Наверное, тактика Протектората придавала важное значение соседству с планетой-гигантом. И теперь за громадным голубым диском, видимо, прятались какие-то резервы - как «тузы» в рукаве у шулера.
        Но ужас, что поднимался сейчас из пыльных уголков души, подсказывал: никакие козыри не помогут ни Протекторату, ни Ассоциации, ни нейтралам, наивно рассчитывающих отсидеться, пока дерутся гиганты.
        До огромной жирной точки этих миров оставалось менее суток.
        Большой экран центрального поста рябило от огромного количества меток. Пожалуй, только Лекс да Конрад могли воспринять единовременно такой объем информации, да и то - лишь в состоянии тона.
        Войдя в резонанс, Лекс словно протянул руки в сторону врагов, готовых броситься друг на друга, сцепившись в последней схватке. Казалось, он ощущает в ладонях эти горячие, злые метки, готовые плюнуть ядом, как стрекательные клетки медузы.
        Тут же на ум пришел другой образ.
        Одуванчик. Словно подуло со стороны звездной бездны ледяным ветерком, а потом, уже навстречу - горячим, солнечным ветром. И в лицо непрошенного гостя понеслось огромное облако летучих семян…
        Конечно же, одуванчик не так коварен к глупцу, дующему против ветра. И его семена не плюются огнем, как верткие файтеры Протектората.
        Не нужно заканчивать военную академию, чтобы понять: маленькие стремительные машины летят на верную смерть. Крошечные «семена» сгорали, как комары, летящие на свет лампочки. И, все же, всместе с собой, в вечность, файтеры и бомберы унесли всю первую и частично вторую волну барракуд, пробив изрядную брешь в первом эшелоне наступающих мироматов.
        Этим не приминули воспользоваться три ближайшие «ударные линзы»: увеличивая урон, нанесенный барракудам, дали чудовищный залп ускорителями, после чего синхронно сжались, «стрельнув» во врага длинными, опасными как лезвия, крейсерами. Крупные корабли, сжимаясь в плотную группу, кстремились в образовавшуюся брешь, словно кислота, разъедая заслон из барракуд.
        В этот момент могло показаться, что группировка Последнего Рубежа посностью захватила инициативу в этом сражении. Наверное, так подумалось и командирам крейсеров. Нескольким наступавшим кораблям не хватило места в гуще этой мясорубки, и они имели неосторожность пройти над заслоном, проникнув в зону скатов. Казалось, последние сейчас и вступят в бой.
        Но случилось нечто неожиданное и жуткое: откуда-то из черной бездны, из пространств за пределами досягаемости сканеров, протянулись длинные, туманно-лиловые «языки» - и словно «слизнули» неосторожные корабли. Именно слизнули: на увеличенной картинке было видно, как лиловая тень накрыла крейсер - и от него осталась лишь косо срезанная корма. Еще одно движение жуткого «языка» - и не осталось вообще ничего.
        Вспомнились огромные и страшные «хранители мира», увиденные однажды, с борта
«Ангела». В сражении с третьей ударной они даже не принимали участия, и здесь, наверное, били откуда-то из-за пределов видимости. Если, конечно, это именно они, а не нечто, еще более ужасное…
        Немногие уцелевшие крейсера пятились назад, под прикрытие броненосцев. Сами
«линзы» синхронно перемещались в тыл, а на их место выползали свежие.
        И вновь, со стороны Урана показалась целая туча файтеров.
        - Да сколько же их там! - завороженный битвой, произнес Лекс.
        - Сколько бы ни было, мироматов им не одолеть, - донесся отрезвляющий голос Конрада. - Нужно уходить отсюда. Немедленно… А мы тащимся, будто просто дрейфуем… то у нас с управлением?
        Обращаясь к Долину, Конрад избегал смотреть на него и даже называть по имени. Видимо, не мог преодолеть в себе сознание того, что обращается к самому настоящему Пришедшему Ниоткуда. Морок выглядел сейчас совсем слабым, и даже критическая ситуация не могла придать ему сил.
        - Я не могу перехватить управление! - сказал Долин. В его голосе проскальзывли нотки паники - Такое ощущение, что управляет не автоматика, а кто-то извне…
        - Или изнутри, - сказал Конрад.
        - Что?!
        - Это к вопросу о том, что делали с нашим кораблем, пока мы отсыпались там, на флагмане.
        - Нас используют! - осенило Лекса.
        - Именно, - кивнул Конрад.
        - Но каким образом? - недоуменно глядя на экран, спросил Долин. - Мы же уходим в сторону от основных событий.
        - В том-то и дело, - усмехнулся Конрад. - Самое время противнику заинтересоваться - куда именно? Да и уходим мы как-то слишком неторопливою. Словно дразним врага…
        Конрад словно в воду глядел. Разрыв между символом «Ермака» и метками сражающихся флотов медленно увеличивался, пока рейдер не оказался в интригующем одиночестве на сравнительно безопасном удалении. Со стороны армады мироматов отделилась пара кораблей чуть крупнее барракуд, но значительно меньше скатов.
        - Ну, вот, дождались, - усмехнулся Конрад. - «Прилипалы»…
        - Почему - «прилипалы»? - машинально спросила Джи.
        - Поймешь, когда они присосутся к корпусу… - отозвался Конрад.
        В этот момент Лексу почудилось, будто в помещении центрального поста слишком много народу. Мысль еще не успела оформиться, а он уже вошел в тон и с огромным усилием поймал взглядом ускользающую из поля зрения тень. Еще больше сил ушло на то, чтобы ускориться - и схватить это «нечто»…
        - Мессия, пощатите - это я! - раздался знакомый голос.
        В откаменеших от напряжения руках билось жилистое тело капеллана. Отшвырнув его, словно ядовитую змею, Лекс замер. Дыхание сбилось, сердце бешено колотилось, тело прошиб пот - как и всегда при таких форсированных нагрузках.
        Остальные недоуменно таращились на неожиданного «зайца»
        - Вот, значит, как, - усмехнулся Конрад. - Жаль, я не в форме. А то…
        Он замолчал, словно ему вдруг стало неинтересно продолжать. Взгляд затуманился, плечи безвольно опустились…
        - Что происходит, капеллан? - ледяным тоном спросил Лекс.
        Тот почтительно склонился, будто благодаря за преподнесенный урок. Заговорил быстро:
        - Простите, мессия… Решение было принято очень быстро… Использовать случайный корабль в качестве приманки…
        - На борту есть еще кто-то? - быстро спросил Ашоку.
        - Да, милорд… - капеллан поклонился мэтру. - Нас пятеро - подготовленных для особой миссии…
        - Особой миссии? - вздрогнул Ашоку.
        - Миссия «Троянский конь», - капеллан говорил быстро, и даже капюшон не мешал чувствовать, как тот нервно облизывает пересохшие губы. Проникнуть на борт вражеского транспорта, к органам управления бомбой…
        Ашоку растерянно взглянул на Лекса. Тот перевел взгляд на морока:
        - Капеллан, ведь мы ждем когда подойдут корабли мироматов? Эти… прилипалы?
        - Да.
        - И что дальше?
        Капеллан сделал паузу и произнес:
        - По обстоятельствам. Может, тайно проникнем к ним на борт, может, захватим корабль… Я должен идти - люди ждут меня…
        Джи тихо спросила:
        - А что будет с нами?
        - На все воля Спсителя… - машинально сказал капеллан, и немедленно скрючился в поклоне.
        - На все моя воля… - раскатывая на языке слова, прислушиваясь к собственным ощущениям, сказал Лекс. - Ну, раз так… Капеллан, пойду с группой.
        - Это особая миссия… - слабо проговорил морок.
        - Мне повторить?
        - Хорошо, месиия, - неожиданно согласился капеллан. - Видимо, так предрешено высшими силами…
        Эта туманное выражение пришлось по душе куда больше, чем ссылки на его собственную волю. Все-таки, спокойнее, когда решение принимает кто-то другой - большой, сильный и всезнающий.
        - Куда же ты… - слабо сказала Джи. Скорее по инерции, чем из желания его остановить. И без того было понятно: на волоске висят жизни всех, кто сейчас на борту «Ермака». Да и не только их жизни…
        Пара прилипал замедляла ход, начиная кружить по спирали, словно принюхиваясь, ища подвох. Нужно было четко понять: где именно мироматы собираются проникнуть на борт. Из коротких реплик членов группы, Лекс понял: прилипалы - это специализированные абордажные корали, способные вгрызться в броню в любой точке корпуса и высадить десант. Наибольшая вероятность - проникновение через грузовую палубу в подбрюшье корабля: у большинства судов Протектората там наименее защищенное место, тонкая броня и простор для высадки.

«Ермак» по всем параметрам подходил под эти признаки. Неудивительно: ведь именно он и стал правобразом всего флота Протектората…
        Наблюдая за группой, Лекс отметил про себя - эти ребята отличаются от прочих мороков, с которыми приходилось сталкиваться. Наверное, в первую очередь бросался в глаза внешний вид: давно не приходилось сталкиваться с формой мироматов - группа заранее облачилась в необычную вражескую амуницию.
        Еще - не было тех пугающих, «стеклянных» взглядов, заставляющих цепенеть, подавляющих волю. Эти парни выглядели вполне живыми, даже болтали непринужденно, будто не предстояло им смертельной миссии, и почти наверняка - в один конец.
        Он уже знал всех по именам - кроме капеллана, который, даже перевоплотившись в
«миромата», остался для Лекса бледным, безликим и безымянным. Его так и звали -
«кап», видимо, усекая чересчур длинное наименование должности. Имена оставшейся четверки были коротки и унитарны, словно сведены к единому стандарту: Клод, Грин, Жак, Фрэнк. С некоторым удивлением Лекс подумал, что его собственное имя легко укладывается в этот ряд - как патрон в обойму.
        Мороки сидели вкруг, посреди пыльного и пустынного грузового отсека, в который раз проверяя оружие. Такого Лекс не видел еще - наверное, тоже штуки из арсенала мироматов. Только пара серповидных ножей в руках жилистого и ловкого Фрэнка вызывала определенные ассоциации - при том, крайне неприятные.
        - Пройдемся еще раз, - сказал капеллан, поглядывая в пластину переносного монитора, где продолжали неспешно кружить прилипалы. - Вариант «один»!
        - Тайное проникновение, - мгновнно отозался худощавый Грин, не отрываясь от
«конструктора» из легких серых деталей. В его руках они мгновернно превращались в устройство с рукояткой и странным плоским стволом, дуло которого напоминало прорезь копилки. - Попав на вражеский корабль - затаиться и ждать его возвращения к основным силам…
        - Вариант «два»!
        - Тайное проникновение с последующим захватом, - сказал Жак - самый крепкий на вид, крупные ладони которого удерживали зловещий четырехствольный агрегат с прозрачной колбой посередине, в коей пульсировало и переливалось что-то туманное, меняющее цвет и рассыпающееся маленькими ветвистыми молниями.
        - Вариант «три»!
        - Прямой захват корабля противника, - с легкой улыбкой сказал светловолосый Клод, больше похожий на поэта-романтика, чем на безжалостного убийцу. - К чему мы повторяем одно и то же, кап? Все ведь все равно пойдет не так, как мы предполагаем…
        - Это точно, - усмехнулся Фрэнк. - Закон жанра.
        - Я знаю, - спокойно сказал капеллан. - Мне важно, чтобы вы не забывали этого.
        - Одного я не пойму, - с прищуром глядя перед собой, произнес Жак. - Зачем мы берем с собой новенького?
        - Да, - подхватил Грин. - Мы - сложившаяся команда, мы чувсвуем друг друга, доверяем, знаем, чего ждать от каждого. А чего нам ждать от этого? Кто он такой?
        - Кто надо… - сквозь зубы процедил капеллан. Он стал бледен, и видно было, каких трудов ему стоит скрывать истину. Наверное, и вправду, не следовало в такой момент смущать умы бойцов.
        - Поймите нас правильно, кап, - сказал Фрэнк, также не глядя на Лекса - словно того и не существовало вовсе. - Не стоит тащить с собой натурала - он все испортит…
        - Он такой же, как мы с вами, - твердо сказал капеллан. - А, может, и посильнее…
        Клод, нахмурившись, оглядел Лекса, покачал головой:
        - Что-то я не помню его по Боевым кельям. Разве он из наших? Кто знает этого парня?
        - Я не знаю, - подхватил Грин.
        - И я, - добавил Фрэнк.
        Лекс не выдержал и буркнул сердито:
        - Вообще-то я тоже вас не знаю. Но при этом не ною, как изнеженная девица!
        Мороки заржали. И тут произошло неожиданное: Грин вскинул свой плоский «ствол» и нажал широкий спусковой крючок.
        Лекс ждал подвоха. Но это вышло слишком быстро, и он едва успел среагировать. Резонанс еще не стабилизировался, а рука уже сама тянулась к щеке: к ней, грозно вращаясь, приближалась сверкающая металлическая шестеренка с острыми, как бритва, гранями.
        Вряд ли морок хотел его убить: шестеренка просто оцарапала бы скулу, пронесясь мимо. Движения в форсированном режиме не так просты, а предметы обладают громадной инерцией. И, все-таки, Лекс поймал убийственный снаряд, отправив его в обратном направлении.
        Шестерня вспорола металл палубы и застряла в паре свнтиметров от паха Грина.
        - Неплохо, - усмехнулся Клод. - По крайне мере - для того, кто освоил «боевые волны» заочно…
        Мороки рассмеялись, обмениваясь колкостями и шутками, а Грин выдернул из палубы шестеренку, осмотрел и добродушно протянул Лексу.
        - Держи. На память!
        Не сразу становилось понятно, что все эти легкомысленные разговоры в среде воинов Судного Дня - не более, чем искусная иллюзия, мимикрия, выработанная тренировками. Ведь сущность морока нельзя изменить - иначе он потерят свое преимущество над простыми смертными. В основе форсированных способностей этих людей - фанатичная вера Предвестников, и в ней - подлинная сущность воинов Судного Дня, кем бы они ни хотели казаться.
        Клод оказался прав: не сработал ни один из предусмотренных спецкомандой сценариев.
        В какой-то момент прилипалы, будто им наскучило сомнамбулическое кружение, вдруг бросились в сторону «Ермака» и вцепились в него намертво с противоположных бортов. Мороки мгновенно разделились, ожидаяя синхронного нападения с флангов. Но не случилось и этого.
        - Чувствуете?.. - проговорил Клод, приподняв указательный палец.
        - Тащат, - чуть кивнул Фрэнк.
        - А ну, все на центральный пост! - скомандовал капеллан.
        Четверо друзей, оставшихся в командном узле «Ермака», встретили мороков настороженно. Конрад шагнул было навстречу, будто хотел сказать что-то важное, но растерянно промолчал - очевидно, отказала и память. Лицо его исказило страдание, и Лекс снова ощутил вину перед человеком, подарившим ему остатки своей жизни…
        - Куда мы движемся? - подойдя к пульту, быстро спросил капеллан.
        Долин повернулся в кресле, глянул на капеллана поверх древних очков с треснутым стеклышком. («Откуда он их только взял?» - подумалось Лексу). Пожал плечами:
        - Я думал, это ваш план.
        - Да-да… - неопределенно протянул капеллан, вглядываясь в экран, рябящий густой мешаниной из разноцветных меток. Многие из них меняли цвет, мигали, что говорило о повреждении или потере цели. Разобраться в этом хаосе было непросто, и Лексу требовалось снова войти в тон, чтобы информация разлеглась по полженным ячейкам и обрела смысл.

…Картина боя сильно изменилась. Пока еще трудно было сказать, на чьей стороне явный перевес, но «линия фронта», и без того условная в условиях космоса, перестала существовать окончательно.
        Две из десяти «ударных» линз Последнего Рубежа перестали существовать. Еще одна разваливалась прямо на глазах - ее пожирала плазма, испускаемая плотной группой скатов. Почерневшие остовы крейсеров выпадали из строя, будто панцири гигантских моллюсков, обглоданные хищниками.
        В то же время, в тыл скатам заходила маневренная линия броненосцев под прикрытием тяжелых крейсеров, файтеров и лидеров, во главе с самим «Килиманджаро». Капеллан быстрым движением по сенсорной паненли увеличил изображение (видимо, навыки этого морока не ограничивались послушнической и диверсионной деятельностью).
        Представшее зрелище было величественным и страшным.
        Барракуд в охранении скатов заметно поубавилось, и оставшиеся теперь отчаянно отстаивали тыл, пытаясь пробиться к броненосцам. Крейсера прикрытия огрызались лазерным огнем, ракетами и силовыми орудиями. Похоже было, что энергетическая мощь барракуд за время боя ослабла, и теперь крейсера почти сравнялись с ними силами. С другой стороны, не было видно файтеров, столь досаждавших барракудам на начальном этапе сражения. Очевидно, все они погибли - или же притаились в тени спутников Урана для нанесения неожиданного удара.

…Медленно, но верно, броненосцы выходили на дистанцию эффективной стрельбы. Поскольку их строй представлял собой гигантскую, вытянутую в пространстве дугу, в которой все следовали за лидером в кильватерном строю, дистанции огня броненосцы достигали поочередно.
        Первым ударил «Килиманджаро» - три импульса поочередно из трех могучих ускорителей. Его цель - ближайший, неосторожно подставившийся скат - подернулся синеватой дымкой и медленно сполз с курса, поворачиваясь брюхом к противнику, словно оглушенная рыба. Он был невероятно живуч, как и все корабли этого типа. Но
«Килиманджаро» уже величественно уходил в разворот, и его место, один за другим занимали ведомые им броненосцы. Удар за ударом - и вот исчез в яркой вспышке первый скат, закрутился, потеряв управление, другой, отступил третий…
        Тяжелые корабли Протектората закрутились в смертоносной карусели: подходя на критическое расстояние разряжали ускорители - и уходили на круг, в недосягаемости для врага накапливая энергию для нового удара.
        Момент был выбран удачно: перекинувшись на флагманскую группу, скаты оставляли в тылу недобитую «линзу», попадая при этом в смертельные «клещи». Ситуация для мироматов складывалась патовая, и силы Последнего Рубежа старались по-максимуму использовать обстановку. Ведь ни у кого не вызывало сомнений: мироматам не свойственны опрометчивые поступки, и на жертвы они идут лишь оправданно.
        Ожидая нового удара мироматов, оставшиеся «линзы» стянулись в одну гигантскую
«гиперлинзу», чудовищную армаду, сжавшую силы в единый кулак. В глубине этого подвижного, почти живого образования сверкали вспышки выстрелов, взрывов - там продолжали драться отдельные корабли мироматов, словно пожираемые фагоцитами чужеродные тела в крови огромного организма.
        Все корабли «гиперлинзы» синхронно двигались в направлении, откуда предполагался очередной удар. Крайние эшелоны мироматов организованно отходили, пятясь и отплевываясь огромными огненными клубками. Собранная воедино мощь Последнего Рубежа позволяла отражать эти разрозненные атаки почти безболезненно…
        - Я что-то не понимаю, - моргая воспаленными глазами, проговорил Долин. - Куда нас тащат эти рыбы?
        - Какие рыбы? - нахмурился капеллан. - Ах, прилипалы… Куда… Хороший вопрос. Надеюсь, туда, куда нам нужно…
        Только теперь стало заметно, насколько «Ермак» удалился от основных сил мироматов. Небольшие, но мощные корабли буксировали его в непонятном направлении, почти перпендикулярно плоскости эклиптики.
        - Странный маневр… - нервничал Долин, безрезультатно пытаясь изменить курс. - Эй, вы…
        Он обращался к капеллану.
        - Ведь это ваша работа! Что вы там заблокировали? Помогите запустить двигатели!
        - Постойте, навигатор! - вмешался Лекс. - Пусть тащат. Так надо.
        Долин сердито посмотрел на Лекса, на капеллана и отвернулся, бросив:
        - Ну, надо, так надо. Забавно, наверное, побывать в плену на старости лет…
        - Что они с нами сделают? - тоскливо спросила Джи.
        - Твои любимые мироматы? - очнувшись, сказал Конрад. - Прочитают лекцию про стремление к совершенству. Накормят, напоят… И выпустят кишки, я полагаю…
        Джи опустилась на пол и заплакала.
        - Зачем ты так, Конрад… - укоризенно сказал Ашоку. Но подряхлевший морок уже не слышал его - он снова притих, вернувшись в тревожную полудрему.
        Навигатор что-то сделал с интерактивным меню - и большой экран распался на сегменты. Часть из них была совершенно черной, на некоторых угадывались участки звездного неба, на одном даже - тонкий серп Урана, от которого «Ермак» успел удалиться на значительное расстояние.
        - Что это? - спросил Лекс.
        - Служебные «глаза», - сказал Долин. - Чтобы осматривать корпус. Видишь - большая часть успела сгнить от времени. А вот и наш буксир. Один, по крайней мере…
        Присмотревшись, на левом угловом экране можно было увидеть уродливый нарост на корпусе рейдера. Прилипала плотно срослась с корпусом, напоминая какого-нибудь кровососущего паразита и вполне оправдывая название.
        - Куда они нас тащат? - проговорил Лекс. - Надеюсь, это не просто бегство…
        - Мироматы ничего не делают просто так, - глухо сказал капеллан. - Если они захватили этот корабль и буксируют его, то, безусловно, знают, куда именно…
        Метки сражающих кораблей одна за другой исчезали с экрана: древние, сканеры
«Ермака» давно потеряли зоркость, и растояние до кораблей Последнего Рубежа стало для них слишком велико.
        Но вдруг изображение дернулось, рассыпалось мелкими квадратиками, и оформилось вновь. Теперь служебные камеры показывали странное: на корабль наползало нечто темное, громадное, не имеющее четких границ…
        - Черт возьми… Что это?! - воскликнул Долин. - Сканеры не указывают на близость посторонних кораблей…
        Словно в насмешку, пискнул тревожный сигнал, и на половине экрана, отведенной под панораму, появилась одинокая метка неопознанной цели.
        - Внимание! Опасность столкновения! - проговорил искаженный женский голос. - Внимание…
        Словно сняв предупреждению, «Ермак» стал снижать скорость. Точнее, скорость сбрасывали ведущие его буксиры.
        - А вот и он… - капеллан улыбался счатливой улыбкой победителя.
        Лекс вопросительно взглянул на него, и капеллан пояснил:
        - Транспорт. Они научились хорошо маскироваться…
        - Зачем же они притащили нас сюда? - недоуменно спросил Лекс.
        - Гордыня… - усмехнулся капеллан и вдруг стал серьезен. - Так, вы все - покиньте командный пост, спрячьтесь в складских отсеках! Здесь наверняка проведут обыск. И чем позже вас найдут, тем лучше…
        Лекс не удержался от порыва - бросился к сидевшей на полу Джи, опустился на колени, обнял ее.
        - Жди меня… - прошептал он. - И ничего не бойся. Я скоро вернусь…
        Он ясно понимал, что его слова - ложь. И она знала, что он лжет.
        Джи слабо улыбнулась и кивнула.
        Таковы уж подлые правила этой игры…

6
        Такого дикого напряжения ему еще не доводилось испытывать: просто ждать, когда враг начнет вскрывать корабль, как консервную банку. Самым ужасным в этом было то… что ничего не происходило.
        То есть, совершенно ничего.
        Время шло - а мироматы, казалось, потеряли всякий интерес к своей находке.
        Мороки, с оружием наизготовку застыли в стыковочном узле, готовые просочиться на вражескую территорию, реализуя заложенную программу. Казалось, они могут вечно стоять в таких неподвижных позах, глядя в большую квадратную дверь.
        Но у Лекса не было в запасе вечности.
        - Вы уверены, что они войдут именно здесь? - нервно спросил он.
        Капеллан поморгал, словно очнувшись от глубокого сна, ответил:
        - С высокой степенью вероятности. Во всякеом случае, переходной рукав подведен, давление выравнено…
        - Тогда чего же мы ждем? - спросил Лекс.
        - Лучше, если они сами откроют дверь, - сказал капеллан. - Тогда можно рассчитывать на эффект неожиданности…
        Лекс представил, что могут натворить пятеро воинов Судного Дня, да еще используя эффект неожиданности, и ему стало не по себе. Стоило всего раз взглянуть на таймер, чтобы все сомнения рассеялись.
        Казалось, мучительное ожидание никогда не закончится. Но вдруг над дверью замигала красная лампа в сопровождения тревожного, зудящего звука. Мороки, как по команде, слились со стенами, Лекс последовал их примеру.
        Обрамленная косыми черно-желтыми полосами дверь подалась назад на мощных кронштейнах - и скрылась в боковой нише.
        А вот такого сюрприза никто не ждал.
        По ту сторону двери никого не было. Лишь ослепительно белый, уходящий вдаль коридор.
        - Похоже на насмешку, - сказал сам себе Лекс и вышел на середину стыковочного узла.
        Мороки последовали его примеру. Хоть этого и не было видно на лицах, команда была явно растеряна. Пожалуй, они предпочли бы столкнуться с полусотней хорошо вооруженных мироматов, чем с таким странным ребусом.
        В мозгу Лекса шла лихорадочная работа. Очень быстро, скорее инстинктивно, чем сознательно, он принял решение.
        - Я понял, - сказал он. - Это приглашение.
        Мороки недоуменно переглянулись. Лекс пояснил:
        - Конечно же - приглашение не к драке. Возможно, к диалогу. Хотелось бы верить, что нас готовы выслушать…
        - Но мы к этому не готовы, - мрачно сказал Клод.
        - Да, - Жак зло сплюнул. - Наше дело - войти и выполнить миссию!
        - Чего мы ждем? - недоуменно поинтересовался Грин.
        - Приступим! - решительно заявил капеллан.
        Лекс протестующее замахал руками:
        - Стойте! Стойте, я говорю! Это неправильно! Я приказываю вам остановиться!
        Мороки недовольно переглянулись, вопросительно поглядели на командира. Капеллан поймал взгляд Лекса и вдруг сник.
        - Отставить… - приказал он. - Слушаю вас…
        Он словно проглотил обращение - «мессия». Лекс заговорил - с жаром, словно на него только что снизошло откровение:
        - Я пойду один! Я попытаюсь убедить их…
        - Что он несет… - сжимая оружие, пробормотал Фрэнк, и капеллан жестом заставил его замолчать.
        - Я должен идти, - повторил Лекс. - Вы не готовы к разговору - а я только и искал повод. Я пойду…
        - Мы прикроем вас… - безвольно сказал капеллан. Наверное, он чувствовал себя так, словно земля ушла у него из-под ног, и он потерял внутренней стержень, придающий мороку злую силу.
        - Нет, - твердо сказал Лекс. - Вы знаете, кто я. Я должен сделать то, ради чего пришел в этот мир…
        Бойцы уставились на него непонимающими взглядами.
        - Я объясню… - тихо сказал капеллан.
        - Да, - кивнул Лекс. - Объясните им, когда я уйду. И, в случае чего - позаботьтесь о моих друзьях…
        Боясь потерять хотя бы каплю решимости, он резко повернулся, перепрыгнул широкий, в толщину многослойного корпуса, порог - и отправился в неизвестность - по белому коридору, который казался бесконечным.
        - Если вы не вернетесь через час - мы отправимся за вами! - крикнул вслед капеллан.
        Мягкое белое покрытие заглушило звук, и Лекс уже не слышал его.

7
        Это было словно во сне. Посреди бескрайнего космоса - вырваться из смертельного огненного котла.
        И оказаться в раю. Наверное, слово не слишком верное, но по эмоциям более, чем адекватное.
        Трудно было сразу понять - что это за чувство. Забытое, само по себе вызвывающее удивление - что такое вообще возможно.
        Спокойствие.
        То, чего не было, да и не могло быть в течение последних тридцати дней, странных, невозможных, страшных. Тем более, никакого спокойствия не должно быть сейчас, когда момент неизбежного КОНЦА ВСЕГО подошел совсем близко. А, может, и наступил уже - кто знает…
        Разум бессилен понять, отчего сейчас так легко дышится, хочется забыть про все проблемы - и просто уснуть…
        А, может, все уже случилось, и он просто умер? Очень на то похоже. Непонятно, правда, чем он заслужил это противоестественное, благостное спокойствие…
        Лекс сжал зубы. Нужно отбросить неуместные мысли - и двигаться вперед - до самого конца.
        Он снова огляделся, пытаясь воспринять действительность более критично.
        Получалось с трудом. Никакие домыслы не могли объяснить, почему он стоит на зеленой лужайке, отчего поют в синем небе птички и зеленеет вдалеке роща.
        Оглянулся, надеясь увидеть белый туннель перходного рукава, и вздрогнул.
        За спиной было море. Спокойное, насыщенного лазурного цвета.
        И айсберг, искрящийся в солнечных лучах.
        Он закрыл глаза.
        Вот он что! Просто сон. Тот самый, что напоминает о мире - другом, родном и спокойном, из которого его так безжалостно выбросили в это обреченное пространство.
        Сон… Как хорошо… Жаль только, что скоро придется проснуться.
        Улыбнулся и открыл глаза. Айсберг на месте. На месте теплое море.
        Только к стрекоту птичих крильев добавились негромкие звуки шагов.
        Показался человек - он шел со стороны рощи. Неохотно, но все же вернулось чувство реальности: незнакомец был в одежде, принятой у Мастеров. Не в форме миромата, чего стоило ожидать - напротив, одет просто и как-то даже легкомысленно. По мере приближения, стало понятно: этот не избежал странной закономерности этого мра - воспользоваться внешностью из кладовых памяти пришельца. На этот раз - Кости Минина, разговорчивого академика с «Искателя».
        В голове словно что-то лопнуло. В один миг прояснилось сознание и остро, невыносимо захотелось домой, на Землю.
        Настоящую Землю…
        - Вот вы где, - доброжелательно сказал мастер, и сразу стало понятно, что его сходство с Костей, все же, ограничено внешностью. Говорил он уверенно, но в голосе чувствовалась некоторая настороженность - что, как ни странно, действовало это успокаивающе. По крайней мере, это означало, что Лекс не сошел с ума, и здесь его воспринимют адекватно - как чужака.
        - Что это значит? - произнес Лекс, неловко обводя руками пространство вокруг себя.
        - Декорации, - улыбнулся мастер. - Хотелось, чтобы мы встретились в хорошем настроении.
        - М-да… - неопределенно сказал Лекс. - Однако, я никому не рассказывал о своих снах…
        - А мы и не спрашивали. Это всего лишь машина, сканирующая чувства. Впрочем, сейчас важно совсем не это… Пойдемте, приядем! - тоном радушного хозяина предложил мастер. - Хорошую беседу и вести лучше за хорошим столом.
        - Не думал, что мироматы склонны к беседам во время боя, - сказал Лекс, не в силах избавиться от некоторого напряжения. Хоть он и чужой в этом мире, но этот человек, так похожий на добродушного земного ученого, все еще воспринимался как враг.
        - Но я не совсем миромат, - рассмеялся мастер. - Точнее - совсем не миромат.
        - Вот как?
        - Моя специализация несколько иная. Я - мастер решений. Согласитесь, сейчас самое время принимать решения. И… прислушиваться к мнению заинтересованных сторон. Можете звать меня просто Элион…
        - Хм… Меня зовут Лекс. По крайней мере, так меня звали последние дней тридцать.
        - Да, да, ваше имя мне известно…
        Уже не удивляло, что невдалеке, в тени одинокого раскидистого дерева обнаружился легкий стол с парой стульев, гармонично смотрящихся на сочной траве.
        Они сели. На столе были знакомые по Капле столовые приборы и блюда. Ненавязчиво шелестели над головой листья, собеседник разливал по бокалам какой-то напиток.
        Все было легко и естественно. Даже слишком - будто кто-то ловко просчитывал наперед желания и эмоции…
        Где-то совсем рядом, в мертвом, равнодушном вакууме, бились и умирали люди. Трудно сказать, кто из противников прав, кто заблуждается - сейчас Лекс не смог бы и сам выбрать сторону. Одного нельзя принять в такой момент.
        Равнодушия. Такого вот олимпийского спокойствия на теплом морском бережку - пусть даже искусственном. Это противоестественно, пожалуй, даже подло…
        Так же подло, как и болтать с этим пижоном, когда сквозь пальцы утекают последние капли драгоценного времени…
        - Простите, - неровным голосом сказал Лекс, - но я не совсем понимаю… Точнее - совсем ничего не понимаю…
        - Вы об этом? - Элион кивнул в сторону моря, где пролжал волнующе белеть айсберг.
        - Ну, и об этом… - Лекс никак не мог собрать рабегающиеся мысли. Вопросов было море - но какой из них самый важный?! - Вы… вы… захватили наш корабль. Мы пленники?
        - Лично вы? Отнюдь… - Элион поднял бокал, помотрел сквоь него на свет. - Наш противник - флот и войска Протектората. Какое отношение имеете к нему вы?
        - В общем, никакого…
        Элион пригубил из бокала, и заговорил, задумчиво глядя в горизонт:
        - Послушайт, Лекс… Эта война никому не нужна. Ни Земле, ни Протекторату, ни, тем более - Мастерам. Планеты Ассоциации заплатили слишком высокую цену, чтобы свести число человеческих жертв к минимуму. Долго, очень долго война оставалсь единственным способом противодействия агрессии… Знаете, каково это - просчитывать варианты: сколько людей погибнет при том или ином развитии событий? Мы будто играли в бесконечную игру, где цель - набрать минимальное число баллов. Но каждый балл - это живой человек, с одной ли, с другой ли стороны - не важно. Хороши были бы мы, с нашими ценностями, с движением к совершенству, если бы не надеялись однажды выйти из этого порочного круга. И знаете - время настало…
        Он поставил бокал на стол, глянул на Лекса. Глаза его сияли - словно его распирало от желания поделиться собственным счастьем. От этого просвеления на лице мастера решений становилось не по себе.
        - Вы о «геометрической бомбе»? - помрачнев, спросил Лекс.
        Элион рассмеялся:
        - Конечно, вы уже знаете… Видите ли, то, что вам вам известно - правда. Но только отчасти.
        - Вот как… И вы знаете, что именно мне известно?
        - Конечно. Любая информация имеет свойства просачиваться. Как газ. И потому лучшее решение - самим стравливать часть этого газа, пока давление не стало критическим. Если хотите, это что-то вроде приманки.
        - Приманки? - недоуменно произнес Лекс. - Для кого?
        - Для вас, Лекс.
        Лекс молча взял со стола бокал, выпил. Это было что-то легкое и необычайно приятное на вкус. Хотя сейчас он предпочел бы стакан водки. Просто, чтобы притупить разрываемое вопросами сознание.
        - Не понимаю… - глухо сказал он.
        - Я объясню, - охотно отозвался Элион. - Так называемая «геометрическая бомба» действительно существут, и она уже здесь. Правда, мы называем это устройство
«замещателем пространства», а воинственный термин «бомба» придуман, чтобы заинтересовать Протекторат…
        - Заинтересовать? - Лекс недоуменно посмотрел на собеседника.
        - Видите ли… Мы давно следим за происходящим в Протекторате. Разумеется, работает разведка - впрочем, как и разведка Протектората - у нас. Наше преимущество - в знаниях. Хотя в мастерстве и хитрости агентам противника не откажешь. Но глупо было бы не воспользоваться своими плюсами, верно?
        Лекс молча кивнул.
        - Мы давно уже занимались Орденом. Обезвредить это осиное гнездо не так уж просто, хотя замысел был остроумным и изначально верным: довести основополагающие идеи Предвестников до абсурда. Что, в конце-концов, и получилось: Земля больше не представляет опасности для Ассоциации. Правда, мы несколько просчитались с Протекторатом: он оказался на редкость инертной машиной, и продолжает биться даже без идеологического центра - как пресмыкющееся с отрубленной головой. Так что истребительная война грозит затянуться надолго - несмотря на все наши усилия…
        - Но если Земля для вас уже не опасна - зачем вы притащили сюда эту чертову бомбу?
        - не выдержав, вскрикнул Лекс. - Вы знаете, что произойдет, если она сработает?!
        - О чем вы? Впрочем, отчасти вы правы. Так уж получилось, что Земля, а точнее, Солнечная система - это геометрический центр Протектората. И чтобы изолировать врага, приходится действовать отсюда…
        - Вы… Вы хотите уничтожить все эти миры? - потрясенно прошептал Лекс.
        - Ну, почему - уничтожить? - Элион, как показалось, несколько обиделся. - Просто изолировать, отгородить от Ассоциации, от Независимых планет. Оставить Протекторат наедине с самим собой. Пусть себе там, в своем собственном пространстве, продолжает жить по привычным законам. В конце-концов, его жители имеют такое - ведь мы не претендуем на абсолютную истинность своих убеждений…
        - Вы сказали, что хотели заманить сюда… меня, - напомнил Лекс.
        - Ну… - замялся Мастер. - Скорее, пригласить. Появление мистического Спасителя внесло некоторое смятение в умы наших мыслителей… Ну, и потом вы так стремительно пронеслись по мирам, что трудно было вручить приглашение лично. Пришлось пойти на хитрость. Ведь мы знали, что мороки готовят нападение на носитель «геометрической бомбы», и что Спаситель с большой долей вероятности заинтересуется потенциальной опасностью для Сущего…
        - Вы знаете, кто я? Вы, Мастера, поверили в реальность мессии?..
        Элион рассмеялся:
        - Мы знаем, кем вас считают Пресекатели. Или Предвестники - называйте, как хотите. Кто его знает, как все обстоит на самом деле? Действительно ли вы - легендарный мессия или же просто - ловкий авантюрист? Не обижайтесь: для меня, как мастера решений, важно другое: кто вы есть в глазах землян и всех обитателей Протектората. Истина относительна, и меня интересует не философская, а прикладная сторона этой самой истины. Последние события показали, что вы - самый настоящий Спаситель. Тот самый, которого пять сотен лет ждали несчастные Предвестники, пугая детей Концом Сущего… Вы здорово взялись за дело, а почитатели ваши умудрились даже выкрасть принадлежащие вам вещи с территории хорошо охраняемой базы…
        - Конрад… - прикрыв глаза, прошептал Лекс.
        - Не знаю, откуда вы взялись: специалисты до сих пор изучают ваш странный корабль. Может, вы и впрямь пришли «ниоткуда», как легендарные пророки Пресекателей. Не возьмусь судить - как вышло, что по всей Земле сейчас только и говорят, что о чудесном явлении и еще более невероятном вознесении. Важен сам факт этих событий.
        - И что с того? - пожал плечами Лекс. - Что из этого следует?
        - А из этого следует, что скоро по всему Протекторату разлетятся новые апостолы - разумеется, в образах воинов Судного Дня. И от того, что они будут внушать жителям Протектората, может зависеть многое. Не побоюсь громких слов - судьбы миллиардов людей…
        - Погодите… - сказал Лекс. - Я так и не понял: вы собираетесь применять свою бомбу? Или решили разыграть новую карту?..
        - Именно! Зачем идти на столь радикальный и, скажем прямо, довольно рискованный шаг, если нам в руки попало куда более эффективное оружие? Оружие способное не столько разрушать, сколько менять мир! Менять его в лучшую сторону! - Элион прищурился. - Это оружие - вы!
        Лекс подавленно помолчал, пытаясь осознать сказанное мастером решений. Получалось не очень: слишком глобально звучали заявления собеседника, а думать категориями миллиардов было мучительно, до головной боли, до тошноты.
        Элион любовался произведенным эффектом. Большого труда стоило заговорить снова.
        - Но что я могу? Чего вы от меня ждете? - Лекс недоуменно смотрел на Элиона.
        Тот выглядел уверенным, мудрым, всезнающим, и от этого на душе становилось спокойнее.
        - Вы можете заставить Протектрат одуматься, - сказал он. - Поверьте - нам самим не так уж нам хочется эксперементировать с пространством в таких масштабах. В какой-то мере это шаг отчаяния с нашей стороны, и хоть вероятность просчетов невелика, это может иметь самые непредсказуемые последствия…

«Вот! Вот оно!» - спыхнуло в мозгу красным индикатором тревоги.
        - Нельзя делать этого! - воскликнул Лекс. - Поверьте мне! Ваш «замещатель» вогубит всех! Это я знаю точно! Смотрите… - он продемонстрировал таймер, экран которого полыхал уже совершенно панически. - Вот! Знаете, что это? Это таймер! Те, кто дал мне его, знают все, все! Осталось несколько часов до катастрофы! Вы не должны допустить этого!
        Элион усмехнулся:
        - Да, вы неплохо вжились в роль Спасителя. К сожалению, я не верю в сверъестественные силы и в предопределенность событий…
        - Вы не понимаете! Я могу все объяснить!..
        - …но ваша речь убедительна. Давайте направим ее в нужно русло. Времени, действительно, не так много. Пока мы беседуем, гибнут люди.
        - Вы не слушаете меня! - вскрикнул Лекс, вскочил. Его стул покачнулся и упал в траву, шарахнулись в сторону какие-то мелкие птицы.
        Перед глазами плыл туман, Лекс нервно стирал со лба проступившую болезненную испарину.
        - Катастрофа неминуема! - произнес он. - Господи, как же вам доказать это… Едва ваша бомба сработает - конец придет всем: и Земле, и Протекторату, и Ассоциации… Вы привратитесь в ничто, в точку! Знаете, как я попал к вам? Спустился в вашу могилу!
        - Бомба не сработает, пока мы не захотим этого, - снисходительно сказал Элион. - Не волнуйтесь так, пожалуйста… А лучше…
        Он подумал секунду. И решительно заявил:
        - Пойдемте!
        - Куда? - обреченно спросил Лекс.
        Он чувствовал бессилие что-либо доказать этому человеку. Впервые ему показалось, что события и в самом деле предопределены, что все его усилия бесполезны, как попытки голыми руками успокоить бушующее море.
        - Я покажу вам, как все устроено, - сказал мастер.
        Лекс лишь пожал плечами в ответ. Он чувствовал разочарование. Будто его обманули, обвели вокруг пальца, как глупого ребенка. Он все время рвался куда-то, пытался найти решение - и все оказалось напрасно. Может, действительно - судьба этого мира предрешена раз и навсегда? Самое время отправляться домой. Ему и так уже есть, что поведать ученым, чтобы земное человечество не повторило скорбного пути своего двойника.
        Но под рукой давно уже нет устройства возврата.
        И как бросить Джи?
        Вспомнив о девушке, Лекс сказал беспокойно:
        - На корабле осталась мобильная группа. Я боюсь, как бы они не наделали глупостей…
        - Мы знаем, - спокойно сказал Элион. - Не беспокойтесь. Мы позаботимся об этом…
        - Я бы не хотел, чтобы кто-то пострадал… - быстро сказал Лекс. - Ни мороки, ни, тем более, остальные: они виноваты лишь в том, что в этот момент оказались рядом со мной…
        - Никто не пострадает. Вы слышали про антимороков? У нас есть такие бойцы. Об их существовании не принято распространяться, но… без них никуда. Мы называем их макси…
        Впомнился чересчур разговорчивый мастер здоровья, из далекого уже прошлого - как из другой жизни.
        - Да-да… Что-то знакомое…
        Они шли по лужайке, и, казалось, могут идти так бесконечно. Но неожиданно прямо в воздухе вырисовался большой прямоугольник двери. Со странным чувством Лекс шагнул вслед за Элионом в этот черный провал. В никуда.

8
        Здесь все казалось знакомым. Интерьеры и материалы, принятые у Мастеров, изогнутые коридоры и механические экраны.
        Все-таки, это был не рай, не чудесное место вне времени и пространства. Это космический корабль - хоть и странный, громадный, совершенно непонятно устроенный.
        Навсвтречу то и дело попадались люди в форме мироматов, и Лекс невольно холодел, вспоминая жуткую встречу на далекой Клешне. Наверное, все же, миромат миромату рознь, да и не та обстановка - вряд ли здесь набросятся на него, чтобы изрубить на куски серповидными клинками…
        - Сюда, - Элион указал на широкий, неправильной формы проход в перебоке: на этом корабле, как и на «Ангеле», не было внутренних дверей или люков. Двое мироматов, дежуривших у прохода, с сомнением взглянули на Лекса. «Охранники?» - подумал он. На корабле мироматов царила совсем другая обстановка, нежели на броненосцах Протектората: не было напускной милитаризованности, подчеркнутой субординации, и вообще ничто не намекало на боевую принадлежность. Но не стоило обманываться: перед глазами то и дело возникали кошмарные картины кровавого побоища, учиненного
«коллегами» этих спокойных и доброжелательных людей в форме.
        Двери не было. Но атмосфера по эту сторону прохода заметно отличалась: было значительно холоднее и довольно темно, а потому не сразу удалось сориентироваться в новом помещении. Глаза никак не могли охватить его объем, стремясь уцепиться за что-то материальное.
        Пока внезапно ни пришло осознание невероятного.
        Помещения не было. Была лишь черная звездная бесконечнось.
        Лекс отшатнулся. Панически замахал руками, пытаясь нашарить что-нибудь осязаемое.
        - Это… Открытый космос? - пробормотал он.
        - Не совсем, - Элион, казалось, был доволен произведенным эффектом. - Это часть
«замещателя пространства». Или «геометрической бомбы» - как удобнее…
        - Я не понимаю… - Лекс отвел взгляд от подавлющей картины бесконечности. Глянул под ноги. Стояли, наверное, на чем-то прозрачном - словно парили в вакууме.
        - Это непросто понять, - сказал Элион, любуясь звездами. - Я сам не перестаю удивляться этой штуке… Мы в «контейнере».
        - Где?..
        - Здесь хранится пространство - точная копия того, что будет изъято из реальности.
        - Как это?.. - Лексу казалось: он сходит с ума. Оказывается, есть вещи, которые его сознание вместить просто не в состоянии.
        - Здесь все - Земля, миры Протектората, вакуум - точно по контуру действия
«замещателя». Здесь есть жизнь, и возможно, когда-то появятся люди. Только очень, очень нескоро.
        - Куда же они денутся? - тупо спросил Лекс.
        - Сюда, в контейнер, - сказал Элион, кивнув головой на звезды. - Знаю, звучит странно. Не спрашивайте, как нашим ученым удалось так сконцентрировать пространство - я сам не понимаю ни теории, ни механизмов. Все, что я знаю: всего этого как бы нет в реальности - пока не произошло «замещение». Как-то так. Но вместо бесконечной войны для нас проще изъять кусок пространства вместе с живыми Пресекателями и спрятать сюда. А на его место - поместить совершенно такой же. Только стерильный и… безопасный. Они даже не поймут ничего. Просто ненавистные мастера навсегда исчезнут из их мира. Мы сами подарим им победу…
        Лекс с ужасом глядел на прекрасную и страшную бесконечность, которую хитроумные Мастера умудрись впихнуть в этот невероятный контейнер…
        Неожиданно мелькнула догадка: возможно, где-то там, в глубине этого искусственного пространства-копии - его родная, «истинная» Земля!
        Земля, где еще нет человечества… и не никогда будет - если он, Лекс умудрится остановить Мастеров.
        Не будет и его самого… как такое возможно?! Значит, катастрофа, все-таки случилась?!
        Господи - где же истина, где?!
        Ему стало плохо. Голова закружилась, и показалось, что он проваливается в ту самую бесконечную бездну…
        С трудом разлепил глаза.
        Над головой не было пугающих холодных звезд. Лишь белый, без стыков и фактуры потолок. И два лица склонившихся над ним людей. Одно принадлежало Элиону, другое - хмурому человеку в форме, сразу показавшемуся знакомым.
        - Глупая затея, - сказал этот, второй. - Посмотрите - какой он лидер, какой Спаситель? Кто станет его слушать? Да если и так - сколько на это уйдет времени?
        - Надо попытаться, - сказал Элион. - Это серьезный шанс. Согласитесь: нельзя так, походя, отбрасывать такую возможность. Ведь речь о судьбе миллиардов…
        - Миллиарды… - мрачно сказал второй. Пока мы с вами благородно решаем их судьбы - гибнут наши бойцы. И не только они - гибнут добровольцы, нейтралы…. Хотите знать, что я думаю, уважаемый Элион? Этих фанатиков надо спасать от них же самих. В чем проблема? Запечатать их в эту банку - и пусть делают, что хотят. В конце-концов, вы правы - мы им не судьи…
        - Погодите, Кох, - сказал Элион. - Для начала поговорите с ним сами… Видите: он очнулся…
        Лекс застонал: видимо, падая, он ударился головой, и теперь под черепной коробкой что-то болезненно пульсировало.
        - Я вас знаю… - слабо сказал Лекс. - Вы допрашивали меня. Старший мастер мира Кох…
        - Да-да… - сказал Кох. - С момента нашей встречи вы успели натворить немало глупостей…
        - Но, все же, вы оказались не правы, - сказал Лекс, пытаясь подняться. - Ведь я - не агент Пресекателей, как вы ни убеждали меня.
        - Теперь это не важно, - небрежно ответил Кох. - Надеюсь, скоро от Пресекателей останутся лишь исторические справки, да страшные сказки…
        - И чем же вы, мироматы, займетесь? - поинтересовался Лекс. - Кого ж тогда убивать, мучить? А к другому вы уже не способны - слишком далеко продвинулись по пути совершенства в искусстве убивать. Вы же со скуки помрете…
        Коха перекосило от ненависти.
        - Что ты несешь, вражье отродье?! - прохрипел он, схватив Лекса за ворот. - Что ты знаешь о мироматах, подонок?! Какое ты имеешь право…
        - Прекратите! - крикнул Элион, пытаясь оттащить Коха от Лекса.
        Лекс уже хрипел: пальцы старшего мастера мира сползли ему на горло, и их хватка была железной.
        Раздался топот, к ним подскочили люди. Разъяренного Коха с трудом оттащили, он злобно сопел и отплевывался.
        Эдион встряхнул Лекса за плечи и громко прошептал в ухо:
        - Вы с ума сошли! Разве можно злить мироматов? Ей-богу, вы как ребенок!
        Лекс и сам уже понял, что совершил глупость. Какое ему дело до этих чертовых мироматов и их отвратительных привычек? В конце-концов, никто не ставит в упрек львам тот факт, что они убивают антилоп и жрут их мясо. Так уж устроено любое общество, и Мастера - не исключение.
        - Ладно… - неожиданно спокойно сказал Кох. Он освободился из рук удерживавших его мироматов, сделал успокаивающий жест. - Похоже, этот парень знает, чего хочет. Надеюсь, Элион, вы тоже это знаете…

9
        Они снова стояли на лужайке под теплым летним солнцем. Похоже, так просто выглядела жилая зона на этом корабле. На узкой желтой полосе пляжа сидели люди. Трава, деревья, море: мирная, расслабляющая картина.
        Только вот расслабиться никак не получалось. Перед глазами мелькали жуткие апокалиптические картинки, сердце стучало сбивчиво и тревожно.
        - Послушайте, Элион, вы должны мне поверить! У нас с вами нет времени на ваш проект. Если бы это помогло всеобщему миру - я бы с радостью поработал хоть Спасителем, хоть чертом, хоть кем! Но поймите: как только вот этот таймер покажет шесть «нолей» - все это будет не нужно!
        Лекс говорил сбивчиво, горячечно, боясь, что его оборвут, недослушают, высмеют в очередной раз. Но Элион слушал на удивление спокойно, даже внимательно. В руках у него был таймер, который он разглядывал не без интереса, но совершенно спокойно.
        - Допустим, Лекс, допустим… Этот ваш прибор - аргумент не очень убедительный. Я, конечно, не специалист, но и так вижу: сделан он по технологиям Протектората…
        - Я же говорил вам: технологии Протектората пришли «извне» - оттуда же, откуда пришел я…
        - С этим я не собираюсь спорить. Поймите: я не теоретик, я мастер решений. Меня не интересует, откуда и зачем вы пришли, Лекс. Этим вопросом, если понадобится, займутся позже. Меня интересует другое: если, по-вашему, Конец Сущего практически предопределен - что же вы предлагаете делать?
        Вопрос был сильный. Лекс почувствовал себя так, словно налетел на бетонную стену.
        - Я не знаю… - пробормотал он. - Я думал, вы, умные, сильные, вы найдете решение. Может быть, просто достаточно не запускать вашу «геометрическую бомбу». Я думаю - в ней-то все и дело…
        Элион внимательно посмотрел на Лекса, кивнул:
        - Но, следуя вашей логике, если все действительно предопределено, возможно, именно задержка с запуском «замещателя пространства» станет причиной катастрофы? Как вам такой вариант?
        Лекс в оцепенении молчал. Он уже думал об этом. Похоже, действительно, тупик…
        - Послешайте, Лекс, - мягко сказал Элион. - Давайте решим так: я в состоянии приостановить запуск «замещателя пространства». И проконтролировать, чтобы его не запустили без моего ведома в течение суток. Следуя вашей логике, если в после остановки вашего таймера ничего не изменится - значит, никакого «конца сущего» и не будет, так?
        - Наверное… - прошептал Лекс. Он не был ни в чем уверен.
        - В этом случае вы тоже пойдете мне навстречу. И мы запустим нашу с вами операцию
«Спаситель». Идет?
        Элион протянул Лексу таймер. Тот машинально принял прибор, медленно нацепил на руку.
        - Хорошо, - тихо сказал Лекс. - Просто ничего другого не остается… Могу я увидеть своих друзей?
        Это была странная картина. Пятеро крепких мужчин сидели в кружок на травке, подавленно уставившись в землю. Друг на друга мороки старались не смотреть: видимо, это поражение было самым тяжелым ударом в их жизни. В некотором отдалении, в похожей форме, почти не отличимые от побежденных, сидели победители - не больше десятка. Однако легкость, с которой удалось одолеть воинов Судного Дня, внушала Лексу интерес и уважение к антиморокам. В другое время было бы интересно пообщаться с ними, «как форс с форсом», чтобы узнать тонкости подготовки «коллег».
        Но сейчас его интересовала лишь Джи.
        - Ты… Ты… Где ты был?!.. Я здесь одна… Одна…
        Она бросилась на него, обняв со всей силой, на которую только способны женские руки. Ее трясло, слезы заливали лицо, ее слова смешивались в бессвязный поток. Не отпуская ее, Лекс опустился на мягкую траву, прислонился спиной к корявому стволу - стволу настоящего дерева, совершенно не напоминающему иллюзию или декорацию…
        Неподалеку, в таких же идиллических позах, сидели Конрад, Ашоку, и Долин. Навигатор с аппетитом уплетал какое-то кушание, со скатерти расстеленной на траве: там было обилие еды, один вид которой заставлял желудок судорожно сжиматься, особенно после хорошо выдержанного «неприкосновенного запаса». Едой в изобилии были снабжены и мороки, пока что не спешившие присоединиться к пиршеству. Вообще, происходящее напоминало какой-то легкомысленный пикник из старинной книги и было столь же далеко от реальности, как и это искусственное небо…
        - Гм… У нас мало времени… - рядом возник Элион. Он деликатно отвел взгляд в сторону, но смысл его появления был более, чем ясен. - Нужно обсудить детали. У мастеров мира есть кое-какие вопросы - наши действия нужно согласовать с ними…
        Лекс осторожно освободился от объятий: Джи не хотела отпускать его. Стало не по себе: она смотрела в глаза так пронзительно, словно видела его в последний раз.
        - Подожди здесь, девочка… - пробормотал Лекс. - Я скоро вернусь…
        Джи проводила его странным влажным взглядом, и от этого тревожно сжалось сердце.
        - Все будет хорошо… - повторил Лекс и поспешил вслед за Элионом.
        Неподалеку, в компании еще пары мироматов, их уже ждал Кох. Рядом, словно насмехаясь над законами природы, зиял черный прямоугольник двери.
        Все время, пока шло это невероятно длинное и скучное совещание, он отчаянно боролся с желанием взглянуть на таймер. Мыслетноннные хронометры не имеют свойства
«тикать», как механические часы, но каждая секунда отдавалась в мозгу мучительным механическим отзвуком.
        Мироматы говорили словно бы на другом языке, сыпали незнакомыми терминами, указывая друг другу на огромные механические панели, служащие здесь стенами. Мелькнула странная, ненужная мысль: неужто и иллюзорное море, и небо, и солнце составлены по такому же принципу - словно гигантский механический паззл?
        Сделал над собой усилие - и вошел в тон. Сразу пришло понимание: командование мироматов обсуждало ход сражения. Ситуация, похоже, складывалась не слишком удачно для сил Ассоциации. Они несли потери, и были крайне недовольны желанием мастеров решений отсрочить момент полной и окончательной победы.
        Мнения, разделились практически поровну, и основной спор шел теперь между Элионом и Кохом. Аргументы приводились совершенно непонятные для Лекса - даже в состоянии тона. Оба ссылались на какие-то источники, на мнения авторитетов и выводы многочисленных исследователей…
        Лекс перевел взгляд на панель.
        Гигантская «линза» Последнего Рубежа теперь не просто оборонялась. Броненосцы определенно теснили потрепанные ряды скатов и немногих уцелевших барракуд.
        Сразу становилась понятной причина недовольства мироматов: они рассчитывали совсем на другой исход. Их силы собраны в Солнечной системе вовсе не для прямого нападения. Прикрытие «геометрической бомбы» - вот их единственная цель. И появление сомнительной личности Спасителя и связанные с этим туманные планы не вызывали у них других чувств, кроме раздражения и разочарования.
        - Поймите, - убеждал Элион. - Мы не имеем права упускать возможности избежать масштабной ломки пространства. Здесь есть специалисты - они подтвердят опасность такого шага…
        - Все верно… - вставил какой-то неприметный пожилой мужчина, скромно примостившийся на краю длинного, подковообразного стола. - С чисто научной точки зрения опробовать «замещатель», безусловно, было бы интересно и познавательно, но с человеческой… Лучше бы этого не делать…
        - Что такое говорите! - недовольно сказал Кох. - На этот проект потрачены гигантские ресурсы. И что же - все только ради вашего «познавательного интереса»?
        Пожилой возмущенно фыркнул, надулся и уставился в сторону.
        - Поймите же, - примирительно сказал Элион. - Никто не мог предположить, что ситуация сложится именно так. Ведь мы не могли заложить в стратегические планы явление Спасителя!
        Среди командных чинов мироматов раздались сдерженные смешки. Кох скосился в сторону коллег и добавил:
        - Кто может сказать, во что нам выльется отказ от немедленного и окончательного решения вопроса? Что, если ваш план провалится? Новый прорыв к Солнечной может обернуться такими жертвами, что ваша идея бескровного конца войны через приход… хм… мессии для нас и самих Пресекателей обернется куда большим кошмаром, чем немедленное перемещение в контейнер…
        Элион улыбнулся, и собрался было возразить, но тут в командный зал ворвался бледный миромат и быстро сказал что-то седому коллеге, очевидно, старшему здесь по званию. Немногословный до этого, он словно проснулся: окинул зал острым взглядом и бросил:
        - Я всегда говорил, что болтовня не доведет до добра. Мое решение: «замещатель» привести в действие немедленно.
        В зале наступила тяжелая тишина: мироматы ловили каждое слово руководства. Кох посмотрел стеклянным взглядом на Элиона, потом на Лекса.
        Спор был окончен.
        - И еще, - добавил седой. - На борту действует враг. Мороки перебили охрану. Так что дорога каждая секунда…
        Лекс в ужасе поднес к глазам таймер. Зрачки разъедали пламенеющие цифры:
00.00.09

9
        Его влекли куда-то крепкие руки мироматов. Самое время - войти в тон и исользовать возможности форса по максимуму.
        Но тело сковал животный ужас, и лишь одеревеневшие губы повторяли:
        - Девять минут… Девять минут…
        - Не сводить с него глаз, - это голос Коха. - Он прыткий малый, похоже, скрытый морок.
        Плечи и руки. Словно тиски сдавили: похоже, он попал в руки антимороков.
        - Зачем вы взяли его с нами? - а это уже Элион.
        - Хочу, что бы он оставался на глазах до завершения операции. Не хотелось бы получить еще один удар в спину. Я бы вообще прикончил его во избежание неприятных случайностей…
        - Что вы несете, Кох!
        - …но иду вам навстречу, Элион. Я понимаю - этот негодяй важен для ваших замыслов… А теперь согласитесь, друг мой: активация «замещателя» была необходима с самого начала, и никакие альтернативы невозможны.
        - Я продолжаю придерживаться своего прежнего мнения…
        - Валяйте… Все равно уже ничего не изменишь. Эти идиоты-мороки сами запустили мину под собтвенным миром. Непонятно только, как они вырвались из лап макси…
        - Вы не справедливы, Кох. Они ведь не знали о возможности другого пути…
        - Поздно, Элион, поздно… Пришли. Приступайте, Элион!
        Теперь они находились в большом белом зале, размеры которого трудно было определить - пол славно переходил в стены, а те - в потолок. Лишь по центру высилась столь же белая колонна с глубокими нишами по кругу.
        Здесь уже находился седой миромат, еще несколько разномастно одетых мастеров. На их лицах озабоченность и тревога соседствовала с торжественной сосредоточенностью.
        - Приступим, - решительно заявил седой. - Представители граней? Все на месте?
        Элион вышел к колонне, осмотрел присутствующих, кивнул:
        - Все…
        - Хорошо… - старший подошел к Элиону, выпрямился, заложил руки за спину, придав своей фигуре величественный вид. - Мной принято решение немедленно активировать
«замещатель пространства». После чего нам следует эвакуироваться вместе с флотом, пока установка будет набирать мощность. Впрочем, это детали. Сейчас важно одно: формальный запуск. Всем известно, что решение об этом принимаю я, предварительно выслушав мнение уполномоченных мастера решений и мастера мира…
        Элион и Кох машинально кивнули, и седой продолжил.
        - Остались формальности. Хотя лично я считаю предстоящую процедуру не просто механическим действом. Каждый из вас является необходимым ключом к запуску самого мощного и самого… гуманного оружия в истории. Вы - представители граней Совершенства, приложив ладонь к консоли запуска, подтвердите единство планет Ассоциации в нашем решении - раз и навсегда прекратить войну…
        Лекса вдруг прорвало, будто копившиеся в нем слова разрушили плотину отчаяния:
        - И эти люди говорят о совершенстве?! Это - Мастера, стремящиеся к высоким идеалам? Да вы - просто убийцы, решившие связать себя круговой порукой, вы…
        Удерживавшие его руки встряхнули тело - так, что отпало всякое желание комментировать происходящее.
        Мастера посмотрели на него - равнодушно, непонимающе - и приступили к исполнению
«процедуры».
        Один за другим представители «граней» подходили к колонне и вкладывали ладони в ниши. И после каждого прикосновения колонна будто бы заполнялась изнутри глубокой тьмой, в которой сияли звезды, пока под куполом зала не осталась узкая полоска белого - всего одно, последнее прикосновение…
        Конец приближался.
        В безвольном оцепенении Лекс ожидал финала. Последняя надежда растаяла, осталось лишь болезненное любопытсво: как все ЭТО будет?..
        - Лекс… - позвал далекий голос.
        - Что?
        Он словно погрузился в сон - все стало казаться нереальным, туманным. Знакомое состояние.
        Состояние тона.
        Все вокруг замерло, словно остановилось время. Значит, ускорился метаболизм и изменилось субъетивное восприятие времени…
        Только ведь он не выходил в тон!
        - Лекс! - настойчиво повторил голос, заставив сделать усилие и обернуться.
        - Конрад? - удивленно произнес Лекс. Очень трудно общаться в тоне - голос искажается, расплыватся, как и все првычные звуки. Общение строится по другим законам - возможно даже, задействуются скрытые возможности мозга… - Конрад, откуда ты здесь взялся?
        Лицо морока искажала гримаса боли - так и застыла, как все в этом зале. Конрад даже не открывал рта - слова лились откуда - то издалека, словно удалось прочитать его мысли…
        - Я освободил их… Мы прорывались сюда… Все мертвы, только я дошел…
        - Зачем, зачем вы это сделали! Ведь все могло сложиться иначе! Понимаешь?! Они были готовы отказаться от бомбы!
        - Мы делали то, что должны… Сейчас я умру…
        - Погоди…
        - Сейчас я умру… Но прежде отдам тебе всю силу, что уменя осталась, и ту, что я собрал у тех пятерых…
        - Так это ты убил их, Конрад?!
        - Силу нельзя забрать против воли. Они передают ее тебе, Спаситель. Не подведи нас…
        Плечом, на котором лежала тяжелая рука Конрада, Лекс ощутил невозможный, болезненно жгучий жар…
        Похоже, что-то почуяли антимороки, державшие его - они дернулись, медленно поворачивая головы…
        - Не бойся - они уже мертвы… - донесся далекий голос Конрада.
        - Но что мне делать?! - прокричал Лекс. - Я все равно не знаю, что мне делать!!!
        - Ключ… Ты - ключ… - голос растаял, будто сожранный помехами.
        Глядя в его глаза, Лекс с ужасом понял: Конрад мертв. Он все еще стоял рядом, но рука на плече Лекса была уже рукой трупа. Застывшее время насмехалось над людьми, так самоуверенно вздумавшими обмануть его.
        А дикий жар распространялся по телу. Но Лекс по-прежнему не чувствовал силы - он ощущал лишь нестерпимую боль. Не в силах переносить пожирающее изнутри пламя, он заметался в цепких руках антимороков.
        И вывалися из тона.
        По правую и по левую руку навзничь рухнули конвоиры. Конрад не соврал: в них не было ни капли жизни.
        Как и в нем самом: скрюченное, словно высохщее тело морока упало за спиной.
        А там, возле колонны в страхе замерли мастера - те, кому досталась роль «ключей» от адского механизма «геометрической бомбы». Они не были готовы к удару в самое сердце своей космической крепости.
        Чего нельзя сказать о миромататах: со всех сторон на Лекса бросились люди в форме мастеров мира.
        Не было сил входить в тон, по крайне мере, обычным путем - через сосредоточенное выполнение алгоритма, через резонанс с тонкими биологическими полями. На пути стояла боль - та, что заменила разум.
        Боль, что переросла в ярость.
        Трудно сказать - как ему удалось справиться с десятком мироматов. Это не было похоже на обычный поединок, когда приходится балансировать на грани собственных возможностей и опасности разрушить самого себя. Ярость не знает края, она сжигает тебя изнутри, прогрыхая себе путь наружу, словно горящий магний сквозь сталь.
        Некоторую заминку вызвали трое антимороков, что стали последней преградой на пути к зловещей консоли.
        Лекс видел, как тянулась к нише рука седовласого миромата - последнее прикосновение, способное сделать процесс необратимым.
        И он пошел вперед - сквозь тела врагов, словно сквозь хлипкое желе, ощущая, как лопается и расползается по лицу, груди, рукам человеческая плоть. Это было немыслимо, невозможно даже в теории - но удивлению в душе не было места: все захватила боль.
        Он чувствал, как хрустят и рассыпаются в пыль его собственные кости, как лопаются оболочки клеток и мембраны органелл, как вылетают сквозь кожу, разрываясь на молекулы, кровеные тельца, и само тело теряет форму, не выдерживая чудовищной перегрузки…
        Но все, что он видел - как тянулась вперед его рука - как сквозь жидкий, разлетающийся брызгами кисель - прямо сквозь ладонь седовласого.
        Как на запястье багровым пламенем застыли цифры:
00:00:00

11
        Боль ушла.
        Вместо нее явилось понимание: вот он, конец.
        Нет, не абстрактный, ожидаемый миллионами Конец Сущего, а вполне естественный итог одной-единственной человеческой жизни.
        Смерть…
        Никто не знает, как выглядет смерть, пока не столкнешься с ней лицом к лицу. Однако это единственное, что стопроцентно гарантировано в любой человеческой судьбе. Поразительно: самое стабильное и не нуждающееся ни в каких оговорках, в чьем-либо поручительстве или в страховке. Единственное, что не прописано контракте с жизнью - что будет ждать ТАМ.
        Наверное, для каждого этот момент предстает в собственном свете.
        Первое, что ощутил Лекс - покой.
        Следующей мыслью стало: «позвольте, если я могу чувствовать, думать - это еще не смерть?! Я жив!»
        Но кто-то бесстрастный сказал из тьмы: это всего лишь инерция встревоженного разума.
        Вспомнились последние мгновения перед ТЬМОЙ - и вернулся страх.
        Страх перед болью.
        Если это, действительно, смерть, то она куда приятнее тех последних мгновений перед КОНЦОМ…
        И если быть до конца справделивым - тьма не такая уж полная. Более того - со всех сторон льется мягкий свет…
        Да-да! Кто-то говорил, что здесь, за порогом жизни, ждет свет!
        Но разве это должен быть - свет звезд, созвездий туманностей?!
        Вокруг - не пустота, не мертвое ничто. Напротив - наполненное жизнью пространство, живая, лучащаяся материя!
        Но, кто же тогда он - окруженный звездами, планетами, горячим газом и темной материей, способный ощутить все сразу, не боящийся ни вакуума, ни звездного жара?!
        Это нельзя понять, нельзя объяснить… Можно только почувствовать.
        Он и есть все это.
        Пространство и время - все в нем. В бесконечности и… в столь же бесконечно малой точке сингулярности.
        Он - БОГ?!
        Нет, невозможно… Он просто человек…
        Господи, как же хочется обрести кровь и плоть!
        Усилием воли он вызвал в пямяти собственное лицо. Вот он - настоящий, живой…
        Но почему он ощущает себя как нечто огромное, не имеющее формы, границ, заполненное бесконечной энергией?!
        Вновь нахлынул страх, и он, всей своей обретенной мощью выплеснул впространство один лишь отчаянный крик:
        - Я - ЧЕЛОВЕК!!!
        Пространство всколыхнулось невидимыми волнами.
        Бесстрастная память подсказала: гравитация.
        И еще - несколько забытых людей, удивленно глядящих на туманное изображение, где, искаженное мукой, что-то безмолвно шепчет лицо, так похожее на него…
        Круг замкнулся.
        Ответ найден.
        Странный ответ, не объясняющий ничего, приводящий в тупик непонимания…
        Вот как было отправлено это странное послание… Значит, он управляет гравитацией… Господи, каким же чудовищем он стал?!
        Вслед за вопросом, обращенным к самому себе, пришло холодное понимание.
        Никакой мистики. Просто он, прикоснувшись к консоли управления титаническим устройством, сравнимым с самим пространством-времением, стал частью этой машины - как и все прочие люди-ключи. Единственное, что его отличает - это огромная, мало изученная, мощь форса, усиленная, к тому же, разрушительной энергией нескольких мороков.
        Вряд ли конструкция «замещателя пространства» рассчитана на взаимодействие с форсом. Видимо, собственной мощью он пробил защитные механизмы, объединив собственный разум с интеллектом машины. Наверное, это просто казус, случайность…
        Если можно считать случайностью событие предсказанное за века, результаты которого оставят след на миллионы лет - и уже в другом пространстве…
        А может, ответ в другом: вырвавшийся за пределы дозволенного человеческий разум просто сравним по устройству и сложности с самой Вселенной? И только заботливо установленные кем-то барьеры позволяют человеку оставаться личностью, не растворяясь в холодной бесконечности?..
        Запредельность.
        Вот, в чем она - суть границ, за которые мы так настойчиво пытаемся вырваться. Вселенная настолько сложна, что понимание сути уже несовместимо с сущностью человеческого существа.
        Именно потому человеку поставлены те самые границы - чтобы просто остаться человеком…
        Ему стало невыносимо скучно. Пришло чувство досады - за людей, которые с наивностью тупых животных стремяться сравнять свою сущность с божественной, не желая осознать собственное место во Вселенной…
        Это человечество вышло неудачным - и его надо стереть.
        Чтобы все начать сначала.
        Не надо ничего выдумывать: всего лишь выпустить на свободу то самое «замещающее пространство», в котором будет точная копия Земли - вместе с Солнцем, планетами, звездами. Через миллионы лет новое человечество - к которому будет принадлежать он сам - примет верное решение.
        Остается только надеяться…
        А это, обреченное пространство будет… нет, не уничтожено - тихо погашено. Это так просто - достаточно почувствовать суть. Просто стянуть пространство в точку и дать возможность всему этому злу медленно уснуть, оставив на память о себе лишь черную точку с чудовищной массой тысяч звезд…
        О, господи! Чьи это мысли?! Действительно ли он, Лекс, а точнее - Алексей Стрельцов, землянин - думает так?!
        Или его собственные мысли смешались с программой бездушной машины, взламывающей законы природы?!
        Что его остановит? Он ведь уже не человек - он сам - ЗАПРЕДЕЛЬНОСТЬ, сущность, вырвавшаяся за рамки человеческого тела…
        В последний момент, когда родится уже далекая вторая Земля, и зашевелятся на ней первые живые существа, что-то ворвется в его память болезненной занозой.
        Джи…
        И бесконечно далекий голос позовет его:
        - Милый, не умирай… Прошу тебя, не умирай…

12

…Он корчился на полу от невероятной боли.
        Тело не просто умирало - оно распадалось, не выдержав нагрузки, и это было хуже, чем смерть.
        Там, в запредельности он сделал что-то важное. Настолько важное, что и смерть теперь не имеет значения.
        Значение имеет лишь этот голос, что зовет его сквозь рыдания. Джи…
        - Лекс, милый! Не умирай… Только не умирай…
        Господи, что же он наделал. Спаситель, уничтоживший все вокруг себя.
        - Покажи… Таймер… - прохрипел он. Обезображенная рука отказывалась слушаться.
        Джи подтащила его собственное запястье к лицу.
        Циферблат показывал только замершие нули
00:00:00
        И ничего не происходило.
        Конечно… Этот мир замкнутся в себе - и даже не заметит конца.
        Но разве все должно было закончиться так? Что же он сделал там, в Запредельности, где возможности его были безграничны?
        Человеческая память не оставляет места для запретных тем.
        ОНА жива - и это главное…
        - Прости меня, Джи… Это я убил тебя… Я не хотел. Просто высшее существо не знает человечности…
        Не было сил даже для того, чтобы заплакать.
        - Я ничего не понимаю… - всхлипывала Джи.
        - Я сам ничего не понимаю… - бормотал Лекс. - Это был я… И не я одновременно. Я был всеми людьми сразу - теми, что родились и умерли и теми, кто когда либо родится. Я был ВСЕМ…
        - Ты бредишь… - всхлипывала Джи… - Что я могу для тебя сделать?
        Лекс вдохнул изо всех сил - и понял, что количество отведенных ему ударов сердца на исходе - как на исходе существование этого мира.
        Рука почувствовала холод металла.
        Глаза уже отказывались видеть, но он и так все понял.
        - Так оно… Все время было у тебя?
        - Я боялась, что ты уйдешь! - рыдала Джи. - Нажмешь кнопку - и исчезнешь! Я не хотела тебя отпускать… Прости меня…
        - Глупая… Я бы никуда не ушел без тебя… А теперь поздно…
        - Я не хочу, чтобы ты умер! Я не могу помочь тебе, но может ТАМ… Слышишь! Не хочу!
        - Тот мир - тоже не сказка, - прошептал он. - Пойми, просто так суждено…
        Слова завязли в холодеющих губах. Последнее, что он услышал:
        - Помни обо мне…
        Тонкие пальцы Джи сжали его безвольную ладонь
        Щелкнула кнопка.

13
        Он открыл глаза.
        Странное ощущение - словно проснулся от глубокого сна. Хорошо выспавшийся, свежий, полный сил…
        Только проснулся отчего-то не в постели, а на полу огромного помещения со сложными стенами из металла, вроде грузового отсека космического корабля.
        Взгляд рассеянно пошарил по стенам и наткнулся на крупную трафаретную надпись в центре которой гордо красовалось на русском и английском языках:
«ЗЕВС»
        Поднес к глазам руку: рука - нормальная здоровая рука - крепко сжимала матовый металлический цилиндр с кнопкой в торце. На запястье - таймер с потухшим дисплем.
        Не удержался - и рассмеялся счастливым смехом ребенка, проснувшегося в первый день летних каникул.
        Какими-то длекими, смутными и нереальными казались происшедшие с ним события.
        Он ведь, вроде бы, умер? Нет?
        Но если все это не приснилось, отчего же он снова - молодой и бодрый, будто не разрывали его на части чудовищные, запредельные энергии?
        Еще одна равнодушная мысль мельком пронеслась в голове: выходит, это он, своим спонтанным вмешательством уничтожил древнюю цивилизацию?
        Как странно…
        Хотелось, все же, думать, что дело не только в нем.
        А в том, что человек нарушил поставленные природой границы и должен поплатиться за это… Откуда в нем такая убежденность? Не важно. Главное, поставить точку в этом деле…
        А для этого надо встать, и отправиться к тем, кто гораздо умнее, опытнее. Кто разберется в его запутанном рассказе и возьмет на себя ответственность сделать выводы…
        Алексей брел по знакомым туннелям, мостикам, переходам, удивляясь, что его не встречает специальная делигация - с объятьями, хлебом-солью или чем там полагается в подобных случаях.
        Навстречу то и дело попадались люди в летной форме, рабочие в белых касках, ученые в желтых комбенизонах…
        Но на него не обращали внимания - разве что, на его странноватую, порядком потрепанную одежду.
        Поначалу это обстоятельство забавляло, потом стало вызывать недоумение, и, наконец, смутную тревогу.
        Не без труда удалось вспомнить, где же находится командный «пузырь». Он плутал по лабиринтам рейдера, жадно выискивая знакомые лица.
        Пока внезапно на узком переходном мостике не увидел ее.
        - Джи! - крикнул Алексей и радостно помахал рукой.
        Девушка недоуменно посмотрела на него, нахмурилась.
        Рассмеявшись, он хлопнул себя по лбу.
        - Простите, Джейн! Вы просто на нее похожи… Господи, да вы просто одно лицо! О, нет - о чем это я? Ведь я вернулся!
        Он потряс над головой устройством возврата.
        - Я здесь! Вы не представляете… Нет, это просто невозможно описать… Просто дух захватывает… Пойдемте к Кочетову - я должен с кем-то поделиться, иначе меня просто разорвет…
        Джейн слушала, и лицо ее становилось все более недоуменным. Наконец, она сделала жест, прервавший тираду Алексея, и произнесла:
        - Постойте… Все это, конечно, интересно… Но… кто вы?
        В возникшей тишине показалось, что вокруг рушатся и сминаются крепкие переборки, плавится в звездном жаре палуба, вопят люди…
        Но это была всего лишь тишина.
        - Кто вы?
        - Кто я? - тихо повторил Лекс.
        - Да, да. Кто вы такой?
        Он опустился на решетчатое основание мостика.
        Что же он сделал там, в запредельности?
        Какие неощутимые связи, тонкие, незримые струны задел, что сотворил с мирами?!
        В какой из миров попал сейчас - он, искореженный нечеловеческими возможностями, изломанный нечеловеческими переживаниями?
        И главный вопрос от этой знакомой и незнакомой, родной и бесконечно чужой женщины. Вопрос, что вырывается из него полным боли и отчаяния крика:
        - Так кто же теперь я? Кто, черт возьми, я такой?!..
        Эпилог
        Все было совсем не так.
        И, поверьте - будет совершенно по-другому.
        Можно бесконечно придумывать будущее, но оно все равно обернется к нам другой, самой неожиданной стороной.
        Это, как бег к горизонту - реальность постоянно ускользает, маня за собой туманными мечтами.
        В этом и есть счастье - что нет границ, нет пределов ни для движения вперед, ни для мечты, ни для самого счастья. Можно бесконечно смотреть в глаза человека - и не переставать удивляться увиденному.
        Запредельность.
        Все кажется таким сложным, что понимание глубинной сути бытия уже несовместимо с сущностью человеческого существа.
        Может, потому и поставлены человеку те самые границы - чтобы дать ему шанс просто остаться самим собой?
        И не надо торопить события, пытаться вырваться за установленные кем-то пределы: наступит назначенный срок - и каждый сможет поставить знак равенства между собой и целой Вселенной. Потому что все в ней устроено правильно, гармонично и совершенно. И человеку отведена достойная и далеко не последняя роль в Мироздании.
        Все что от него требуется - смириться с отведенной ролью и жить в счастливом неведении в тех пределах, что так заботливо оберегают тело и разум от безумия бесконечного познания…
        И только один вопрос не дает покоя, будоражит мысли и чувства: принимая такие правила - останемся ли мы людьми?..

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к