В бой идут одни перемкули Шимун Врочек
        Рассказы # Рассказ из авторского сборника «Сержанту никто не звонит», 2006г.
        Шимун Врочек
        В бой идут одни перемкули
        Меня зовут Маэстро Флогистон, и я это… страшный. Когда выпью. А когда трезвый, я еще страшней, потому как непохмеленный. Такие номера откалываю, что командование готово меня живьем сожрать - только, увы, не в состоянии. Организм не позволит…
        Нас перемкулей, даже крысы не жрут.
        Потому как крысы звери умные - органику с силициумом вряд ли перепутают. Мы это… кремневые. Да. Два крыла, четыре лапы, длинная шея и лючок для дозаправки. Неслабый такой лючок, на две тысячи галлонов заправочной жидкости с давлением на входе под пару мегапаскалей. Бензин для зажигалок знаете? Он и есть, только воняет почему-то касторовым маслом. А еще мы пьем окислитель. Все. Поголовно. Хлещем как алканавты последние. Потому как реактивная, извиняюсь, струя, на скорости в два маха и на высоте в пятнадцать километров - это вам (еще раз извиняюсь) не в лужу пернуть. Хотя принцип схожий. Но без окислителя (кислород с какой-то хренотенью) ничего на высоте пятнадцати километров не горит. Стратосфера, растудыть ее в качель… Так и маемся. Создатель Драконов (на французский манер: Кремень-ПапА) ничего лучше не придумал, как дать своим детям окислитель вместо вина для причастия. Так и сказал «Вот Вам кислород - то кровь моя» Тем и причащаемся, дети силициума…
        Пьем.
        Такие дела, Маэстро. Такие дела…
        - Маэстро! Срочно! На вылет! Поднимай эскадрилью!
        Это… да. Поднимай. Было бы что… Всей экадрильи - три ужратых до легкой синевы перемкуля и пять салажат, касторки толком не нюхавших. И еще я - Маэстро. Бог стратосферы. Страшный с похмелья, от одного вида окислителя тошнит… Но - надо. Высота пятнадцать километров, два маха… Не салажат же посылать? В бой идут одни перемкули!
        - Вторая эскадрилья, на вылет!- командую во весь голос.
        - Тех контроль прошел?!- орет механик. Судя по басу - Полосюк в небо ломится, а механик его (добрейшей души огрина весом в полтонны) на взлет без предварительного осмотра не выпускает. Хорошие они парни, механики. Заботятся о нас, ждут, а если наорут и пристыдят - то любя. Перемкуль и его механик - ближе друг другу, чем иные муж и жена…
        - Прошел!- точно Полосюк, его пропитая голосина.
        - А ну дыхни!
        Эт правильно. Я бегу к взлетной полосе, на ходу соображая, сколько вчера выпито и сколько (не иначе, как чудом!) задержалось в моем желудке. Эх, набрались же… Не помню, даже сколько выжрали. Все равно добавлять придется, бой как никак, трезвыми в небо только воробьи с орлами… Лишь бы не занесло на взлете, а там уж стратосфера дурь из башки выветрит.
        - Стой, Маэстро!- вырастает передо мной приземистая, мне по грудь, кривоногая фигура. Мой механик, Джакопыч, с цинковой цистерной за плечами и насосом ручной тяги под мышкой. Ноздри раздуваются. Привет, старина!
        - Маэстро, дыхни!
        Полной грудью Джакопычу в нос - перегаром. Ух, бегать пора по утрам - дыхалка ни к черту, скоро падать начну…
        - Касторки сотни три галлонов, а окислителя одни пары остались,- резюмирует механик. Укоризненно смотрит на меня. Глаза у огрины желтые-желтые.- Эх, командир… Закусывать надо.
        - Потом, Джакопыч, потом… Мне бы на взлет.
        - Пей!
        Чуть не вывернуло, пока в меня касторку (бензин для зажигалок, помните?) закачали. Огру ручным насосом два вожделенных мегапаскаля выдать - раз плюнуть, только вот в желудке ощущение - стадо слонов и с разгону. Лбами. Бивнями. Сволочи! Хвост в струнку вытянулся - до хруста в позвоночнике.
        - Терпи, Маэстро,- утешает заботливый механик, продолжая усиленно качать. Под темно-пятнистой, в болотный камуфляж, кожей шарами перекатываются мышцы. Силен Джокопыч. Стар, но крепок, словно…
        - Пей!
        Ведро с окислителем. От запаха блевать тянет. Ох, как бы не вывернуло… Пью.
        Желудок все ребра обстучал, зар-раза… Глубоко дышу. Еще вдох, и еще… В голову от желудка взлетает теплый, ярко оранжевый шар, пахнущий апельсинами и - там взрывается. Мир вокруг становится уютным, словно родное логово… На горизонте, рядом с солнцем, мягко покачиваются пуховые перины… Эх, прилечь бы… Прилечь.
        - Маэстро, дыхни!- Джакопыч морщится от перегара. Тянет носом, смешно шевелит ноздрями. Родной ты мой! Дай я тебя расцелую, огрина свиномордая…
        - Готово, Маэстро.
        - Джакопыч!- сотрясаю воздух ревом, поджимаю лапы, вытягиваю шею.- ОТ ХВОСТА!
        - Есть от хвоста!
        Зажигание. С диким ревом бьет реактивная струя. Меня сотрясает дрожь, страшная сила тянет вперед, когти оставляют следы на бетоне взлетной полосы. Голова привычно кружится, к горлу подступает изжога…
        - Маэстро, пошел!
        Спасибо, Джакопыч. Будем надеяться, этот вылет добавит мне парочку силуэтов на груди. Татуировки, вытравленные плавиковой кислотой - доказательство боевого мастерства пилота. Метки, при виде которых салажата могут пока только вздыхать… Они и вздыхают. С высоты вижу, провожают взглядами, уставив завидущие морды вверх. Снова вздыхают - завистливо и с надеждой… А вот когда-нибудь и я…
        Когда-нибудь.
        - Смотри, как виляют,- говорит кто-то из салажат с плохо скрытой завистью в голосе.- Тоже мне, перемкули!
        За мной пристраивается черная тень. Поворачиваю голову. Вихляющий полет, с явным перекосом в сторону левого крыла. Голова вниз… Полосюк, Земляная Ящерица, пропойца и дебошир, но летун, каких мало…
        - Полосюк, ты меня уважаешь?!- ору.
        - Маэстро, да я!- Ящерица с трудом переводит голову в горизонтальное положение. Глаза почти бессмысленные. Перебрал таки окислителя, сволочь. Эх, Полосюк, Полосюк…- Ик! Да я… за тебя… Ик!
        - Верю. Будешь моим ведомым. Виси на хвосте. Тоже мне, перемкуль! В следующий раз чтоб закусывал!
        - Ик! Заметано, Маэстро… ик!
        - Набираем высоту!
        Два километра, три, четыре… Хлопок! Звуковой барьер позади, тишь, да гладь, только холодно. Лапы мерзнут. Еще добавим тяги, крыльями подработаем… Все выше и выше и выше!
        Здравствуй, стратосфера!
        Над головой - чернота с пятнами звезд. Впереди маячат темные точки, тепловым зрением вижу следы, извиняюсь, реактивных струй. Враги. Такие же как мы, прирожденные летуны и любители выпить…
        Кремень-папА дал нам окислитель, чтобы его дети никогда не знали горя.

«Вот Вам кислород - то кровь моя.»
        Готовлюсь врубить форсаж, набираю высоту. Перехватчики, судя по маневрам, занимаются тем же самым… Отличные, видать, летуны…
        - Третий, я первый, делай как я!
        Сзади и чуть ниже Малыш помахал крыльями: мол, понял. Его ведомый, золотисто-серый Раджа, царственно кивнул. Сделаем, Маэстро. Вторая эскадрилья к бою готова…
        - Хорошо,- заорал я, заваливаясь на правое крыло.- Ящерица, за мной!
        В бой идут одни перемкули.