Тропинка в зиму Влада Юрьевна Воронова
        Пятнадцать ступеней к ... (Сборник рассказов) #10
        Чудо свершилось. Или чудо свершили?

* * *
        Окончательная авторская редакция.
        Размещен в Журнале «Самиздат»: 12/06/2009.
        На Либрусеке текст публикуется с разрешения автора.
        Влада Воронова
        Тропинка в зиму
        (Рассказ-сказка)
        Стрекоза Маруся очень хотела увидеть зиму.
        - Глупая! - сказал ей сосед, медведь Пантелеймон. - Зима - это холод и голод. Даже мне без спячки зиму тяжело пережить. А ты на морозе сразу же умрёшь.
        - Но я не хочу мороз! - возмутилась стрекоза. - Я хочу посмотреть, как сверкает на солнце снег. И как сосульки звенят, тоже послушать хочу.
        - Без мороза снег и сосульки сразу же растают, - терпеливо пояснил Пантелеймон. - А ты на морозе в одну секунду умрёшь. Паршивое это дело - зима.
        Марусе стало грустно.
        - Вот если бы найти зиму без мороза… - мечтательно сказала она.
        - Так не бывает, - отрезал Пантелеймон. Остальные соседи - волк, лисица и сова - в один голос подтвердили: зимы без мороза не бывает. На то она и зима, чтобы был холод.
        Холода Маруся не любила и боялась. Ей было не по себе даже от утренней прохлады, так что же говорить о неведомом, но наверняка очень холодном морозе? Ведь его боялись все, не только Пантелеймон, но даже те, кому не было нужды спать зимой. Мороз называли лютым, злобным, кусучим и трескучим.
        Страшно.
        Однако говорили о зиме и другое. Волк, лиса и сова рассказывали о ледяных горках, о разноцветных радугах, которые сверкали в сосульках, о роскошном белом кружеве, в которое превращались припорошенные снегом ветки деревьев.
        В таких рассказах зима была праздником - чудесным, волшебным, блистающим.
        И совершенно недоступным для Маруси.
        Стрекоза печально вздохнула и полетела из леса на луг, к речке.
        Среди пестроты луговых цветов белыми звёздочками сверкали ромашки и маргаритки, вились длинные плети плетуницы, густо усыпанные не менее белыми соцветиями.
        Марусе стало ещё печальнее. «Если бы белых цветов было побольше, - думала она, - то они сделались бы похожими на снег. Но не бывает летом снега. Даже среди цветов».
        На речке бобры строили плотину. Чтобы расширить свой затон, они подкопали часть берега, и теперь на лугу лежали груды камней.
        - Какие они белые и гладкие! - удивилась Маруся. - А ведь лёд на реке точно такой же, правда?
        - Отстань! - грубо ответили бобры. - Вечно у тебя всякие глупости на уме.
        Но Маруся не успокоилась, пока не добилась ясного ответа.
        - Очень на сугробы похоже, - буркнул один из бобров. - На них глядючи даже из хатки выходить не хочется, до того противно. Сразу зиму вспоминаешь.
        - Значит, на зиму и впрямь похоже, - пробормотала Маруся.
        И полетела в лес, рассказывать медведю, как нашла летнюю зиму.

* * *
        Пантелеймон её затее не обрадовался. Но Маруся продолжала упорствовать.
        - Да ты пойми, мы сами себе можем зиму сделать! - доказывала она. - Горку из камней построим, на санках кататься будем. Каток замостим, на коньках разъезжать станем. А вокруг цветы белые посадим, чтобы на снег было похоже.
        - Полозья что у коньков, что у санок по камням не поедут, - буркнул медведь.
        Мимо шёл ежик, катил тяжело гружённую ягодами и орехами тележку.
        - Хотя, - задумался Пантелеймон, - если полозья санок и коньков поставить на маленькие колёсики, то можно будет кататься и по камням. Только такую поделку надо мастерам-паукам заказывать, а эти троежоры за работу всегда завышенную цену содрать норовят.
        - Ничего, - сказала стрекоза. - Я им столько сладких речных мух наловлю, сколько им своими сетями никогда в жизни не поймать.
        - Тогда ладно, - согласился медведь. - Показывай свои камни. Только не будет ли народ луговой возражать против нашей зимы?
        - А мы её с краешку сделаем, на суходольном пятачке. Там всё равно ничего не растёт и потому никто на этой проплешине не живёт. Мы никому не помешаем.
        - Хорошо, - кивнул медведь. - Идём.

* * *
        Бобры так обрадовались, что нашлись желающие избавить их участок берега от каменных груд, что помогли медведю перетаскать камни на суходол.
        А пчёлы помогали стрекозе носить жирную илистую почву - ведь противные камни мяли душистые приречные цветы, в которых столько сладкого нектара.
        Теперь стрекоза могла пересаживать луговые цветы, не боясь, что они засохнут на глинистой земле суходола.
        Долгих две недели Пантелеймон и Маруся работали с самых первых рассветных лучей и до самой густой темноты. И вот, наконец, все дела были завершены и медведь со стрекозой убрали сплетённые из веток щиты, открывая луговому и лесному народу свою зиму.
        - Это же надо, как красиво! - ошеломлённо и восхищённо охнули соседи, приятели, знакомые и просто любопытные. - Кто бы мог подумать, что такое бывает!
        Ничем не примечательные белёсые камни и вплетённые в паутинные гирлянды осколки бесцветного стекла превратились в блистающую ослепительной снежной белизной сказку, сверкающую в лучах жаркого летнего солнца тысячами радужных искр.
        Здесь было всё: сосульки вызванивали весёлую мелодию, горка манила крутыми виражами, каток соблазнял зеркальной гладкостью.
        А цветы на полукруглых клумбах и сплетённых из прутьев фигурах дракончиков распушились самым настоящим снегом.
        Стрекоза надела коньки и пошла кататься. Медведь предпочёл сани.
        - Это надо же! - опять принялись твердить соседи, приятели, знакомые и просто любопытные. - У них зима посреди лета. Ни тебе вьюг, ни тебе морозов, одни только удовольствия. Настоящее чудо. А нам вот зимой лета не видать. Да ещё такого, чтобы без жары и засухи.
        - Так сделайте себе зимой лето, кто вам не даёт? - удивилась Маруся.
        - Это же теплицу строить надо, - сразу же заныло луговое и лесное общество. - Ухаживать за ней, цветы поливать.
        Медведь только плечами пожал. Он давно уже понял, что чудеса приходят только к тем, кто сам протягивает им руку.