Сохранить .
Две стороны отражения
Бронислава Антоновна Вонсович


Королевства Рикайна #17
        Зеркало может убедить инориту в собственной неотразимости.
        Зеркало может удивить отражением выспавшегося до неузнаваемости лица.
        Зеркало может и разочаровать.
        А в моем случае — дать ответы на вопросы о тайнах прошлого.
        Вот только чтобы это произошло, нужна самая малость — чтобы отражение вдруг ожило, заговорило, назвалось сестрой и…




        Бронислава Вонсович
        ДВЕ СТОРОНЫ ОТРАЖЕНИЯ




        Глава 1

        Пожалуй, во всей Лории не сыщешь второй такой семьи, как наша. Но и второй такой мамы, как София Эспозито, тоже не найдешь. Обладая красивой внешностью и большим Даром, она положила это на алтарь магии. Каким образом? Самым что ни на есть неприятным для родственников. Она решила провести исследование о передаче Дара, которое вылилось в пятерых детей: Изабеллу, Фабио, Рикардо, Стефано и меня, Летицию. На мне она остановилась. Когда спрашивали, довольно ехидно, почему она не продолжила столь значимого исследования дальше, мама невозмутимо поясняла, что настоящий ученый должен останавливаться при осознании невозможности дальнейшего эксперимента, в одиночку никогда не собрать нужной выборки, а та, что получается, слишком мала для полноценного анализа. Желающие поучаствовать находились, но почему-то только мужского пола, так что пришлось маме перенести свою любознательность на другие области магии. Впрочем, пару статей по этой теме она все-таки тиснула, заработав определенную репутацию не только себе, но и нам. Иной раз бывало очень сложно убедить внезапно появившегося поклонника, что мои интересы
весьма далеки от маминых, да и мамины уже давно изменились. Оставалось удивляться, как в таких условиях сестра умудрилась выйти замуж. Правда, учитывая ее ребенка, всегда можно сказать, что она продолжает семейное исследование, пусть в крошечной выборке и от одного отца. Впрочем, самой Изабелле это и в голову бы не пришло. Она занималась алхимией и продолжать дело мамы не собиралась ни в этом, ни в каком другом исследовании, что горячо одобрялось мамиными родителями, так и не простившими единственной дочери столь странного увлечения магией.
        Отцы у всех нас разные. Мама выбирала партнера весьма придирчиво, следя, чтобы склонность к определенному виду магии не повторялась. Радовало, что при этом она обращала внимание на такую мелочь, как внешность, не забывая, что эксперимент экспериментом, а его результатам еще придется как-то жить в не слишком дружелюбном мире.
        Этажом ниже Фабио начал распевку, и я невольно скривилась. Нет, пел он прекрасно, но все эти подготовительные упражнения, мягко говоря, совсем не услаждали слух и изрядно досаждали окружающим. На предложение окружать себя пологом тишины, брат снисходительно отвечал, что настоящий талант о такой ерунде не думает, да и вообще, любое магическое действие рядом сразу сбивает его с вдохновенного настроя и ставит на одну доску с презренными ремесленниками от искусства. На самом деле, Фабио отнюдь не чурался магии, довольно ловко используя ее в профессиональной деятельности. На спектаклях в ход шло все: и флер, и усиление голоса, и даже толика ментального воздействия. Совсем маленькая, такая, чтобы впечатление от пения усилить, но не попасть под закон о магических нарушениях. Коллеги злобно шипели, что все достижения брата — плод обмана, но это не мешало поклонницам осаждать как его самого, так и наш дом.
        В окно залетел пущенный меткой рукой букет. Богиня, я опять забыла закрыть створки! Выглянув, обнаружила симпатичную блондинку, которая смущенно-недоумевающе улыбнулась. Понятно, перепутала мою комнату с комнатой Фабио. Пусть не надеется, что передам. Букет полетел отправительнице, которая ловко его поймала, не забыв состроить обиженную мину. Я сурово нахмурилась, смутив ее окончательно, перевела взгляд чуть дальше, и тут настроение окончательно испортилось — в конце улицы появился Лоренцо, друг Стефано. Помахал рукой, но я сделала вид, что не заметила и быстро захлопнула окно. Орков день…
        Фабио все также издевался над слухом окружающих. Конечно, его можно пожалеть: в нашей семье у него самый слабый Дар. Бракованный эксперимент, как однажды не слишком деликатно высказалась мамуля. Но считать ли его таковым, если отец Фабио обладал слабым даром, но сильным и красивым голосом? И яркой внешностью — из троих моих братьев он, несомненно, самый привлекательный. Выбранная профессия подходила ему идеально, и я была бы рада, что он нашел себя вне магии, если бы… Если бы он жил отдельно и ни он, ни его поклонницы не мешали нам. И почему только брат не хочет отселяться? Собственно, он уже давно зарабатывал достаточно не просто для того, чтобы жить отдельно, а чтобы очень хорошо жить отдельно. Но, поди ж ты, в отличие от Изабеллы сбегать из дома не торопился.
        Я задернула штору, подошла к двери, провернула в замке ключ, подумала и активировала дополнительную магическую задвижку и полог тишины. Теперь пусть хоть застучатся — не слышу, не вижу, готовлюсь к экзамену.
        Раскрыла опостылевший учебник, который знала почти наизусть. Такой замечательный день, а приходится сидеть в четырех стенах и зубрить. А как иначе? Один из принимающих, ректор лорд Ланца, очень придирчиво относится к своему предмету, а уж девушек особенно не любит. Старшекурсники рассказывали, что валить каверзными вопросами — любимое занятие ректора. Но я ему такой возможности не дам. Я рассчитываю на повышенную стипендию, и пусть он не надеется на мне сэкономить средства университета.
        «Летти, — завыло прямо над ухом, — скоро время обеда, ты не забыла?»
        От неожиданности я подпрыгнула на стуле, он подозрительно скрипнул, но, к счастью, не развалился. А мог: тратить магию на поддержку старой мебели мамуля считала лишним, покупать новую — тоже. «Дети, — снисходительно говорила она, — развалят все, а то, что не развалят — порвут или сожгут. Вы же понимаете?» И так улыбалась собеседнику, что тот понятливо кивал и напрочь забывал про все недостатки нашей гостиной: драную обивку дивана, отклеивающиеся кое-где обои, треснутую раму единственной картины и странные пятна на полу. К слову, ни к одному повреждению мы отношения не имели: диван драли кошки, обои были плохо приклеены с самого начала, рама треснула от старости, а что касается пятен, то они появились столь давно, что я понятия не имела откуда. Но происхождение было явно магическое, поскольку они не только не закрашивались, но и проявились через ковер, которым как-то Изабелла пыталась прикрыть «этот позор». Но мой взгляд, притащенное ею с чердака убожество был куда позорней, но старшая сестра умела настоять на своем, и коврик занял место у дивана. Ненадолго, до следующего дня, так как выяснилось,
что ковер с пятнами выглядит подозрительней, чем пол с ними же.
        — Не забыла, — сказала я в пустоту и мстительно развеяла вестника.
        А также не забыла, что сегодня не моя очередь готовить, а Стефано. Братик решил возложить эту почетную обязанность на меня? Или, как вариант, просто выманить в гостиную к Лоренцо? Лоренцо, который вчера нагло поинтересовался, не хочу ли продолжить семейный эксперимент, а после пощечины не менее нагло заявил, что он имел в виду совсем не то, о чем я подумала, а спрашивал всего лишь об артефакторской деятельности моих бабушки и дедушки. Но не успела я смутиться, как он пригласил меня на ужин. Не иначе как обсудить те самые артефакты, из-за которых пострадал от моей руки. Смущение тут же пропало, а мне захотелось высказаться в таких выражениях, какие иной раз долетали к нам от соседей. Увы, наш район не самый благопристойный, единственный плюс — близость университета. Не надо ни просить общежитие, ни тратить время на дорогу. Комната отдельная, опять же. Стала, после того как Изабелла упорхнула замуж. Вторую кровать братья оттащили на чердак, часть своих вещей сестра забрала, а часть — подарила мне, и теперь многие мелочи сразу напоминали о ней. Да и не только мелочи — старинное чуть помутневшее
зеркало-псише Изабелла притащила с аукциона, выложив за него почти всю стипендию, но когда я спросила, заберет ли, ответила: «Тебе нужней».
        Если честно, я иногда жалела, что теперь одна в комнате, да и не только в комнате — в доме. Мама приходила за полночь, а уходила рано утром, не признавая ни выходных, ни праздников. Мы ее интересовали куда меньше, чем исследования, которые в большинстве своем проводились в специально оборудованных лабораториях. И получалось, что мы, дети, предоставлялись самим себе. А три старших брата — это не только защита, временами довольно сомнительная, но и шутки, понятные и смешные только им. В ход шло все: иллюзии — звуковые, зрительные и обонятельные, срабатывание простеньких и не очень артефактов, направленное воздействие на мелких животных, по глупости или неопытности забредших к нам в дом. Фабио особенно не усердствовал, да и Дар бы ему не позволил, а вот Рикардо и Стефано… Особенно первый. Навешивал всевозможные сигналки, следилки и маячки, а потом выяснял, насколько они эффективны и как скоро я это обнаружу. Когда Изабелла жила с нами, доставалось и ей, но меньше, поскольку она была старше и способна на куда более серьезные ответные каверзы. Во всяком случае, после того как у Рикардо пару часов при
каждом слове изо рта вылетал розовый пузырь, отливающий перламутром, брат больше не отправлял замеченных мышей отсиживаться в ящике нашего шкафа. Тем более что Изабелла мышей не боялась, да и я, впрочем, тоже. Брат смешно надувал пузыри и возмущался, что расстроилось какое-то важное свидание. «На войне как на войне», — насмешливо усмехнулась в ответ сестра и выдала мне рецепт полезного зелья. Так, на всякий случай. Но сначала случай не представился, а потом Рикардо обзавелся антидотом, против которого пузыри не устояли…
        Не попробовать ли на Лоренцо? Друг брата не особо мне нравился и до вчерашнего дня, так что идея показалась вдохновляющей, но чтобы воплотить ее сегодня, нужно соглашаться заменить Стефано, и тогда придется готовить два дня подряд. Пожалуй, лучше подожду с моей маленькой местью.
        Я перелистнула страницу, старательно вчитываясь в строчки, но рабочее настроение никак не возвращалось. Думалось о чем угодно, кроме артефакторики: о маме, об Изабелле, о братьях. Подсознательно я с минуты на минуту ожидала очередной каверзы от Стефано, и то, что ее пока не было, не просто настораживало, а заставляло всерьез волноваться: чем больше брат готовится, тем изощреннее становились его шутки и тем дольше приходилось ликвидировать их последствия и продумывать ответные действия.
        Я активировала подслушивающий артефакт и настроила на комнату брата. Горелый орк! Кроме невнятного шума, из артефакта ничего не раздавалось. Опять усилил защиту! Ломай теперь голову, как обходить. Подозрения, что братишка придумывает что-то, весьма неприятное для моего самолюбия, расцвели пышным цветом.
        «Хо-хо-хо. Подслушивать нехорошо», — потусторонне взвыл вестник прямо над ухом, заставив меня опять нервно вздрогнуть и подпрыгнуть на стуле.
        Стул недовольно заскрипел. На всякий случай я с него встала и пошатала, убедилась, что развалится нескоро, а скрипит из вредности, свойственной старой мебели. Вестник жужжал над ухом в насмешливой манере., я зло дернула рукой, и он лопнул. Развеивала я их уже щелчком. Но как не допустить проникновение в комнату, пока не придумала. Зато Стефано выявил мою попытку подслушивания, что печально и само по себе и с профессиональной точки зрения — в этот раз я настраивала очень тонко, уверена, бабушке и дедушке бы понравилось. Разумеется, артефакт, а не попытка подслушивания. Второе бы они точно не одобрили. Но в нашем доме одинокой инорите иначе не выжить.
        Уверенность, что Стефано уже что-то сделал, не отпускала. А не навесил ли он что-то на вестника? Я не почувствовала, но мало ли. Я торопливо просканировала фон, но там все было без изменений. А если уже сработало? В ужасе бросилась к псише, но чуть мутноватая поверхность не показала ничего страшного.
        При беглом взгляде. Не успела я успокоиться, как поняла, что отражение в зеркале не мое. Платье. На мне было совсем не то платье, что показывало зеркало. И вообще, такого платья у меня никогда не было. Но красивое, я бы от такого не отказалась. Может, зарисовать фасон и сшить такое же? Мне явно идет, нужно будет поблагодарить Стефано за идею. Не знаю, наблюдал ли он за мной, но я жестами выразила свое восхищение. Инорита в зеркале улыбнулась и заправила локон за ухо. А потом что-то сказала. То есть это я думаю, что сказала, поскольку я видела лишь шевеление губ, но не слышала ни звука. Звуковая иллюзия Стефано не пробилась через мой полог тишины? Я даже загордилась ненадолго от сознания собственного превосходства. А потом оскорбилась — неужели брат всерьез рассчитывает меня этим напугать?
        — Стефано, ты балбес, — сказала я. — Это совсем не смешно. Ты меня отвлекаешь от подготовки. Не сдам завтра экзамен, будешь сам мне стипендию платить.
        И погрозила пальцем. Инорита в зеркале удивилась, смешно округлив рот в недосказанной фразе. Неужели я так же глупо выгляжу? Она опять что-то сказала, активно помогая себе жестикуляцией, но ее слова понятней от этого не стали. Только теперь я заметила, что и комната в «отражении» была другой.
        — Стефано, твое заклинание с дефектом, — ехидно отметила я. — Я не слышу, что ты там хочешь до меня донести. Тренируйся больше, может, и преуспеешь в следующий раз.
        Инорита за стеклом застыла, словно в раздумьях. Потом поманила меня рукой к себе. Я усмехнулась и ткнула пальцем в зеркальную поверхность, показывая, что рада бы к ней, да как? Неожиданно палец прошел насквозь, словно передо мной было не стекло, а лишь его иллюзия. И не только палец: рука погружалась, не чувствуя сопротивления. Девица сделала резкое движение ко мне, и вот тогда я испугалась по-настоящему. Отдернула руку, отшатнулась и заорала.
        На лице «моего отражения» появилось умоляющее выражение, она приложила руку ко рту в жесте молчания, но заткнуть меня сейчас можно было только кляпом. Если, конечно, это кому-то удалось бы сделать. Дверь вылетела с одного удара, и одновременно с этим изображение в зеркале чуть помутнело и приняло вид обычного отражения. Теперь там точно была я и моя комната. В которую ввалились три моих старших брата при поддержке Лоренцо. У Рикардо даже боевое заклинание горело на кончиках пальцев, и он сразу начал азартно оглядываться в поисках того, в кого можно запустить магией. Но пускать было не в кого.
        — Летти, что случилось?
        Я подозрительно уставилась на Стефано: в его голосе звучало искреннее беспокойство. Но кто, если не он, устроил это безобразие с моим псише? Испуг прошел, на его смену пришла злость.
        — Стефано, твои шутки… — слова, достойные братца, никак не хотели подбираться. — Еще раз такое устроишь, я… — Но достойная кара тоже не хотела придумываться. — Будешь жалеть до конца жизни.
        — Да что я сделал-то? — удивился Стефано. — Подумаешь два раза вестника отправил.
        — А зеркало?
        — Что зеркало?
        — Зачем ты с ним это сделал?
        — Ничего я не делал, — возмутился Стефано. — Не придумывай.
        — А что с зеркалом? — недовольно спросил Фабио. Недовольство его явно было вызвано тем, что сорвали с распевки. Или, как вариант, что мой вопль был не музыкальный и травмировал нежный слух нашего певца.
        — Оно отражало не меня. — То есть ты испугалась своего отражения? — разочарованно уточнил Рикардо и развеял заклинание.
        Стефано неприятно хохотнул. — Это было не мое отражение, — повторила я. — И само зеркало, оно стало вязким и проницаемым, понимаешь? Рикардо подошел к псише и стал внимательно его изучать. Постучал по стеклу и раме, повращал шарниры. Запустил пару заклинаний, окутавших зеркало туманной дымкой. Развеял. Запустил другие. Активировал какие-то артефакты и проверял уже с ними.
        — Следов магии нет, — наконец заявил он. — Даже остаточных. Это совершенно обычное зеркало, ни в чем магическом не использовавшееся. Летти, тебе просто что-то привиделось. В комнате полумрак, у тебя активирована пара блокирующих заклинаний, вот и показалось что-то не то.
        — Нельзя столько заниматься, — наставительно сказал Стефано. — Да еще и без обеда. На пустой желудок еще и не такие кошмары привидятся. И вообще, не такая уж ты страшная, чтобы себя пугаться, правда, Лоренцо?
        Лоренцо забормотал что-то в духе, что, напротив, очень и очень красивая. Но я его не слушала, смотрела на зеркало и размышляла. Рикардо сказал, что следов магии нет, ему можно верить. Неужели действительно мне все это привиделось? Упорно казалось, что нет. Зеркало сейчас выглядело вполне обычным и мирным, и все же у меня появился соблазн попросить братьев оттащить его на чердак. Но как представила, что скажет Стефано, так сразу отказалась от этой идеи. И все же когда братья ушли, предварительно починив дверь, завесила зеркальное полотно простыней: хватит на меня сегодня потрясений.



        Глава 2

        Больше зеркало никак себя не проявляло ни в этот день, ни на следующий, и я почти себя убедила, что ненормальность отражения просто привиделось. Ожидание неприятностей от брата, взвинченные до предела нервы перед экзаменом и полумрак в комнате — именно это сыграло со мной злую шутку, а не Стефано. Но воспоминания о том, как легко прошла рука через поверхность зеркала, не отпускали, я продолжала чувствовать эту мягко обволакивающую бархатистость. И метнувшееся ко мне отражение так и стояло перед глазами, заставляя задуматься, а что было бы, промедли я хоть минуту? Не случилось бы так, что отражение утянуло бы меня туда, за… За что? За тонкую грань, отделяющую людей и их отражения? Я усмехнулась от осознания собственной глупости. Разве могло мне как-то повредить мое отражение?
        За завтраком Стефано продолжал подшучивать и дошутился до того, что я полностью уверилась, что вчерашнее — его рук дело, и левитировала содержимое солонки в его кофе. Изабелла мной бы гордилась — братец ничего не заметил ровно до того момента, как попытался отпить из кружки. На его возмущенно вытаращенные глаза я кротко спросила, не случилось ли чего? Может, он тоже испугался тени или ему показалось что-то странное?
        — Вредная ты инорита, Летти, — откашлявшись и прополоскав рот, пробурчал Стефано. — Не повезет тому, кто с тобой свяжется. Я так Лоренцо и скажу.
        — Говори, — усмехнулась я, чувствуя себя полностью отомщенной. — С моей стороны — никаких возражений.
        — Да ему уже говори, не говори, — махнул рукой брат. — Бесполезно. Втрескался в тебя по уши, все равно ничего слушать не будет.
        Рикардо неодобрительно кашлянул. — Не по-дружески выдавать чужие тайны.
        — Какие тайны? — удивился Стефано. — Можно подумать, никто этого не знает. Особенно Летти. Представляешь, что наша сестричка ему заявила? Что пойдет на свидание, только если братья дадут разрешение.
        — Предусмотрительно, — одобрил Рикардо. — Не ожидал, что ты такая благоразумная.
        Благоразумной я не была, но на тот момент ничего более подходящего в голову не пришло, вот и ляпнула такую глупость. Но уверять Рикардо в том, что все не так, как он думает, не стала. Мне бы позавтракать спокойно, да на экзамен отправляться, а не объяснять, почему я не собираюсь идти на свидание с Лоренцо. Тем более что объяснение для моего самолюбия не слишком лестно.
        — Вот Лоренцо и просил меня поговорить, чтобы Летти согласилась с ним куда-нибудь сходить. Свое разрешение я дал. Можешь соглашаться.
        Стефано важно надул щеки, пытаясь казаться взрослее и солиднее. Получалось у него не очень — пусть он меня и старше на два года, но я его никогда серьезно не воспринимала.
        — А мое разрешение почему не спросили? — грозно поинтересовался Рикардо. — Я его не давал. И Фабио тоже.
        — Да даже если бы дали. Я не собираюсь никуда идти с другом Стефано. Я отставила кружку с недопитым кофе и встала из-за стола. Будут они еще мне разрешать или не разрешать. Не скажи Лоренцо то, что сказал, возможно, я и согласилась бы с ним куда-нибудь сходить. Но своими словами он четко определил интерес, так что теперь я никогда никуда с ним не пойду, как бы он ни обхаживал моих братцев.
        — Летти, не вредничай, а? Я ему уже пообещал, что пойдешь. — Ты пообещал — ты и иди. Может, он этим вполне удовлетворится.
        — Летти, за что ты так на него злишься? — неожиданно спросил Рикардо. — Он тебя чем-то обидел?
        — Я ни на кого не злюсь, — отрезала я. — И вообще, я с вами поговорю еще немного и на экзамен опоздаю, а Ланца этого жуть как не любит.
        — Да, Ланца — зверь, — согласился разом погрустневший Стефано. — Влепил мне тогда «удовлетворительно» ни за что.
        — Конечно, ни за что. С твоим знаниями он должен был неуд влепить, — ехидно заметил Рикардо. — Кто бы говорил! — разозлился Стефано. — Да мои знания по сравнению с твоими — как гора по сравнению с песчинкой. Огромная гора, упирающаяся вершиной в небеса, и маленькая песчинка, совсем крошечная, у подножия этой горы.
        Спорить, кто из них талантливей, братья могли бесконечно, так что я сбежала из кухни не прощаясь, чего никто не заметил: оба сверлили друг друга неприязненными взглядами и отчаянно жестикулировали. Хорошо хоть Фабио еще спал, а то бы он непременно влез со своим ценным мнением, что магия — ерунда, а вот искусство, искусство должно стоять на первом месте. И уж он-то наверняка перекрыл бы всех остальных своим прекрасно поставленным голосом. Но Фабио так рано не просыпался — в вопросах сна он однозначно пошел в отца, поскольку мама обычно вставала рано и так же рано уходила, предоставляя нам самим заниматься своим завтраком. Что ж, бутерброды у нас получались замечательно. А у некоторых — и не только бутерброды. Рикардо, если был в настроении, готовил так, что и королевские повара не смогут. Но сегодня он точно не будет в настроении.
        Из дома я вышла, размышляя, как Стефано удалось провернуть вчера все так, что Рикардо не заметил следов магии на зеркале. Задача наверняка имела решение: если уж братик додумался, то я тоже должна. Но идей не было, а вскоре все вопросы, не касающиеся экзамена, были вытеснены куда более важными. Те, кто на артефакторике думают на отвлеченные темы, в университете долго не задерживаются. И отнюдь не потому, что ряд занятий ведет лектор, а потому, что маги, не умеющие концентрироваться, ничего не достигнут.
        Томиться неизвестностью я не люблю, поэтому вошла сразу, как пригласили, взяла со стола первый попавшийся билет, который, на удивление, оказался столь легким, что я могла бы сдать даже без подготовки. Но это было бы глупостью с моей стороны — несерьезное отношение к своему предмету лорд Ланца не терпел, так что я села и начала аккуратно набрасывать основные пункты ответа.
        Второй раз повезло, когда я подошла к преподавательскому столу, чтобы отвечать. В кабинет ворвался сын ректора, который учился на курс старше, и начал что-то торопливо шептать на ухо отцу. Остальные экзаменаторы насторожились, но после слов Ланца-младшего «Из канцелярии…» сработал артефакт-глушилка, так что подслушать никому ничего не удалось. По окончании разговора лорд Ланца довольно улыбнулся, величественно поднялся, сказал: «Принимайте пока без меня» и важно вышел.
        Без него каверзных вопросов задавать оказалось некому, а ответы на некаверзные находились сразу. Практическое задание тоже досталось не из сложных, так что из аудитории я вскоре вылетела с оценкой «отлично» и чувством глубокого удовлетворения. Однокурсники, толпившиеся у двери, ругались, кто пойдет первым, чтобы успеть сдать до прихода Ланцы. До драк дело пока не дошло, но уже близилось. Кто бы мог подумать, что желание сдать артефакторику вызовет такие страсти!
        Домой возвращаться не хотелось, и я решила навестить Изабеллу. Сестра обрадовалась так, словно мы не виделись по меньшей мере год. Малыш спал, так что она быстро накрыла на стол и почти силком меня усадила.
        — Не вздумай отказываться, — строгим голосом, отработанном на сыне, заявила Изабелла. — Наверняка дома на бутербродах сидите, если не твоя очередь готовить.
        — Рикардо… — только и успела сказать я.
        — Что Рикардо? Он готовит по вдохновению, а вдохновение к нему приходит гораздо реже, чем к Фабио. И то сказать — Фабио его вдохновение приносит деньги, а Рикардо — гору грязной посуды и изгвазданную кухню.
        Я хихикнула. Изабелла права. Брат, когда входил в раж, умудрялся заляпывать все вокруг, не обращая на это ни малейшего внимания, зато к уборке постоянно пытался припрячь незаинтересованных лиц. Иногда ему это даже удавалось. Вон, не далее как позавчера Лоренцо исполнял в нашей кухне роль поломойки. Лоренцо… Да что он все время в голову лезет? Я возмущенно фыркнула и рассказала Изабелле про напугавшее меня происшествие с зеркалом.
        — И как Стефано удалось провернуть так, что Рикардо не заметил следов магии? — закончила я вопросом. — В результате я выглядела дура дурой. А уж орала так, что Фабио наверняка позавидовал и силе, и экспрессии.
        Белла задумалась ненадолго.
        — Вариантов может быть несколько. Стефано и Рикардо договорились. Это раз.
        — Маловероятно, — не согласилась я. — Для того чтобы договориться, им нужно хотя бы ненадолго перестать ругаться. А они постоянно выясняют, кто умнее и сильнее.
        — При тебе, — отметила Изабелла. — Но ты права: не такой уж ты серьезный противник, чтобы за твоей спиной договариваться об обычном развлечении. Два — Стефано ничего не делал с зеркалом, а навел сложную иллюзию перед ним. Возможно, с помощью артефакта, который сработал и отключился. Тогда можно хоть запроверять зеркало, ничего не найдется.
        Теперь задумалась я. Вариант был интересный, только…
        — Я уверена, что притрагивалась именно к зеркалу. Потом, сработавший артефакт непременно повлиял бы на общий магический фон, а Рикардо ничего такого не отметил.
        — Ты что, Рикардо не знаешь? — отмахнулась сестра. — Она все делает так небрежно, что не заметить аккуратно проведенное артефакторное вмешательство вполне в его стиле.
        — Аккуратно? Это ты сейчас про Стефано?
        Изабелла хихикнула, тихо, но очень выразительно.
        — Да аккуратно — это не про него, ты права. Остается вариант, что шутка была как раз Рикардо. Сам придумал, сам проверил, сам посмеялся.
        — Рикардо бы проговорился, — не слишком уверено возразила я. — Шутка, о которой никто не знает, — это не для него.
        — Тогда, может, приятель Стефано? Ты сказала, что он тоже прибежал тебя спасать. Может, для этого все и затеяли?
        Она лукаво подмигнула. Наверняка Стефано уже успел ее обрадовать, что почти пристроил младшую сестру в хорошие руки. Любые намеки на Лоренцо мне были ужасно неприятны, поэтому улыбаться в ответ я не стала.
        — Для этого он должен был попасть в мою комнату раньше, чтобы поставить артефакт или что там было, — запротестовала я.
        — Ты же знаешь, у меня там сигналки и дополнительная защита.
        — Специалист эту защиту обойдет так, что ты не заметишь, — возразила сестра.
        — А он специалист?
        — Понятия не имею, — пожала плечами Белла. — Но должны же его в университете научить хоть чему-нибудь.
        — По Стефано незаметно, что их там чему-то учат, — проворчала я. — Стефано очень увлекающийся, но талантливый, — возразила сестра. — Ты не права.
        Больше мы ни о чем поговорить не успели, потому что проснулся племянник, заворковал, заулыбался, забирая полностью все внимание не только Изабеллы, но и мое. Он был таким милым, что я даже поняла желание мамы завести пятерых детей. Если мы были такими же в младенчестве, от повторения столь удачного эксперимента сложно отказаться. Но тут Сандро вцепился в мои волосы и со всех сил потянул на себя. Я ойкнула, Изабелла тоже и торопливо начала меня освобождать. Это не так-то просто: племянник маленький, но цепкий, разогнуть его пальчики получилось только магией, после чего он обиделся и заревел. Громко, басовито, словно Фабио уже успел дать ему пару уроков. Но только по вокалу — актерского мастерства племяннику пока не хватало: ни одна слезинка не пролилась, сколько он ни тер глазки кулачками. Наверняка надеялся, что мы разжалобимся и позволим выдирать мои волосы, пока от них ничего не останется. На всякий случай я торопливо попрощалась и ушла, провожаемая громким разочарованным ором.
        Зря я возлагала на беседу с Изабеллой столько надежд: ничего не прояснилось, зато вместо одного подозреваемого появилось три. Правда, зачем это понадобилось Лоренцо, я придумать не могла, зато сам он в качестве главного подозреваемого нравился все больше и больше. Не успела я обдумать друга брата как следует, как наткнулась на него самого.
        — Привет! Он белозубо улыбнулся и встал так, словно собирался разговаривать со мной долго и обстоятельно.
        — Привет, — небрежно бросила я и попыталась его обойти.
        Он позволил, но пристроился рядом, и теперь мы шли по улице вместе. Я хотела ускорить шаги, но потом решила — вот еще, сбегать от какого-то там Лоренцо.
        — Я думал тебя встретить после экзамена, но ты уже упорхнула.
        — Повезло, Ланца не было, — коротко ответила я. — А зачем ты меня искал? Что-то со Стефано?
        — Со Стефано? Ах да, он разрешил нам встречаться.
        И не понять, серьезно говорит или издевается.
        — Неужели? Зато Рикардо запретил, — вовремя вспомнила я утренний разговор.
        — Так что зря ты меня искал: пока от всех братьев разрешение не получишь, ничего не выйдет.
        Притворно вздохнула и чуть к нему повернулась, чтобы насладиться разочарованием на его физиономии.
        — Не думаю, что ты зависишь от братьев.
        Я чуть дернула плечом, не желая ни соглашаться с его словами, ни опровергать их.
        — Летти, что мне сделать, чтобы ты сказала «да»? — неожиданно спросил он.
        — Кто устроил вчерашнюю шутку с зеркалом? — выпалила я, решив воспользоваться предлагаемой возможностью. — Если честно ответишь, я подумаю.
        Да что там — подумаю. Если я получу ответ на вопрос, кто и как провернул эту штуку с моим псише, пожалуй, я даже соглашусь с Лоренцо куда-нибудь сходить. Один раз. В дневное время. И в компании еще с кем-нибудь.
        — А ты уверена, что там что-то было?
        — Уверена. Поэтому и хочу узнать, кто это сделал: Стефано, Рикардо или ты.
        — Я? Мне-то зачем?
        Удивился он вполне естественно, но с таким братом, как Фабио, я уже давно не верила ничьим удивлениям. Фабио удивлялся даже еще более естественно и непринужденно.
        — Мало ли зачем? — пробурчала я в ответ. — Ты же хочешь зачем-то со мной встречаться.
        — Поверь, не для того, чтобы пугать, — усмехнулся он. — Расскажи по порядку, что случилось. А то вчера ты ничего толком не объяснила.
        Думала я недолго. — Нет, не стоит. Если ты ничего не знаешь, значит, и вмешивать тебя не надо во внутрисемейное дело. А если знаешь — упустил свой шанс сходить со мной на свидание.
        Я ему даже улыбнулась, чтобы чуть смягчить отказ. Но он возвращать улыбку не торопился, напротив, хмурился и казался чем-то озабоченным.
        — И все же, расскажи, что случилось. Почему-то мне кажется, что это куда серьезней, чем ты думаешь.
        За разговором мы дошли до дома и сейчас стояли у двери.
        — Неужели? У тебя проявился дар прорицания? — усмехнулась я. — Обычная глупая шутка кого-то из братьев. Пока, Лоренцо.
        Больше я с ним ни о чем не стала говорить, сразу направилась к себе и заперлась. Псише все так же стояло, накрытое простыней, но сейчас вчерашние страхи показались совсем глупыми. Простыню я стянула и с вызовом посмотрела на отражение. Зеркало послушно отразило меня и мою комнату без малейших изменений.



        Глава 3

        После практики я сразу уехала к родителям мамы, очень уж хотелось отдохнуть от излишней опеки братьев. Лоренцо умудрился получить согласие от всех, даже Фабио снисходительно процедил, что малый не так плох, как можно ожидать при таком друге, как Стефано. Стефано привычно огрызнулся, что не с друзьями Фабио судить чужих друзей. Фабио встал в позу и произнес выразительный монолог, явно позаимствованный из какой-то пьесы, на что ему указал младший из братьев, презрительно присвистнув. Старший оскорбился, воззвал к среднему, и вскоре проблемы мои и Лоренцо отошли на второй план, уступив более важным: кто имеет право в нашей семье принимать решения, а кого этого права нужно лишить, и желательно навсегда. Что характерно, никому и в голову не пришло, что глава нашей семьи — мама, ей и должно принадлежать последнее слово. Возможно, потому что она опять уехала на две недели, на этот раз — в Шамбор, по какому-то серьезному обмену между нашими Советами магов. То, что ее так высоко ценили, радовало, но то, что мы ее видели все реже и реже, ужасно печалило.
        Атмосферой дома бабушки и дедушки я наслаждалась: не надо опасаться очередной братской каверзы и нет необходимости держать наготове пару фраз, чтобы вовремя дать достойный отпор хотя бы на словах. Здесь у меня всего лишь раз десять поинтересовались, не собираюсь ли вести сомнительные магические исследования, и прочитали пару лекций о необходимости нормальной семьи. Все это с лихвой окупалось кучей интересной литературы и старинными артефактами, на которых специализировалась мамина семья. Иной раз громоздкие и энергоемкие, артефакты работали у многих поколений одной семьи и не только не заменялись на более современные, но и служили основанием для гордости за достаток предков — раньше их непременным атрибутом были драгоценные металлы и дорогие камни. Современные технологии позволяли заменять ингредиенты на куда более дешевые, но артефакт при этом становился меньше и проще и больше не мог служить показателем богатства, так что дело моих бабушки и дедушки процветало и процветать будет еще долго.
        В их доме я чувствовала себя весьма уютно до тех пор, пока посыльный не принес пакет на мое имя, но без всякого сопроводительного письма. Внутри оказалось весьма изящное карманное зеркальце. Обычное зеркальце, не артефакт, ни малейшего следа магии. Я не доверилась своему мнению и попросила о помощи дедушку, но и он, изучив внимательнейшим образом подарок, заявил, что магии в нем нет и даже не использовалась при изготовлении.
        — И кто прислал такую красоту? — улыбаясь, спросил дедушка. — Явно выбиралось не просто так. Кстати, последним зеркальце в руках держал мужчина.
        — Отправитель не указан.
        — А сама не догадываешься?
        Я пожала плечами. Надеюсь, достаточно невозмутимо. Сама я догадывалась. Но Лоренцо выбрал не слишком хороший способ загладить вину, поскольку зеркальце сразу напомнило о случае с псише. Случае, о котором хотелось забыть, если уж не получилось понять, как его устроили. И без того при малейшем намеке перед глазами вставала картина: четыре парня, ворвавшиеся спасать меня от неведомой опасности, и я, уставившаяся в зеркало и вопящая от ужаса. Испугаться своего отражения — глупей ситуации не придумаешь.
        — Забавно, что твой поклонник в подарок выбрал именно зеркало, — неожиданно сказал дедушка.
        — Почему?
        — В семье твоего отца были секреты, связанные с зеркалами.
        — Вот как? Своего отца я не видела ни разу, в отличие от отцов моих братьев и Изабеллы — те появлялись у нас дома если не часто, то время от времени, внося посильную лепту в воспитание отпрысков. Причем не только своих. Отец Фабио приносил нам с Изабеллой столько кукол, что часть приходилось раздаривать. Но не думаю, что это слишком затрагивало его бюджет. Куклы были из дорогих, но, скорее всего, дарились актеру поклонницами, так же как и многочисленные красивые коробки конфет. Мне казалось, что он приходит даже не ради сына, а ради мамы, но она довольно прохладно относилась к его попыткам повторить давно завершенный эксперимент.
        — Извини. Не думаю, что София одобрила бы этот разговор.
        — Скорее всего, нет, — согласилась я. — И все же я хотела бы узнать об отце больше.
        — София рассказала тебе все, что посчитала нужным. С моей стороны будет некрасиво влезать во все это.
        Не рассказать ли дедушке про псише? Вдруг это как-то связано с отцом? Да, конечно, после стольких лет полного игнорирования он вдруг решил со мной связаться и выбрал такой странный способ. Скорее, в духе Стефано услышать краем уха об особенностях моей родни и построить на этом гадкую шутку, думая, что уж я-то наверняка знаю. Нет, рассказывать не стоит: опять закончится так же, как и раньше: братьям устроят скандал, а меня обвинят в ябедничестве.
        — Она ничего не рассказала. Но меня сейчас интересует даже не отец, а магия, связанная с зеркалами. Никогда о таком не слышала. Разве это возможно?
        — Семейная тайна, сохранившаяся с довоенной эпохи. Хотя, возможно, он просто напускал туману, хотел выглядеть в глазах Софии интереснее, чем был.
        Дедушка отвечал неохотно, каждое слово цедил, словно сомневался, а стоит ли говорить. Но я сделала вид, что ничего не понимаю и продолжала допытываться. — И что с ними можно делать?
        — Специально подготовленные зеркала многократно усиливают заклинания. Летиция, если тебе так интересно, спроси у мамы.
        — У нее спросишь, — пробурчала я. — Единственный ответ: «Он нарушил договоренности, и я не хочу о нем говорить». Но наверное, это и правильно: если он не интересуется мной, то к чему мне интересоваться им? Его семейные секреты моими не станут.
        — Я рад, что ты это понимаешь. Дедушка улыбнулся и тут же перевел разговор на артефакт, который держал в руках. Совсем простенький, бытовой, для помещения продуктов в стазис. Но дедушка говорил так, словно перед нами последнее достижение магии. Я понимала, что сейчас любая тема предпочтительнее разговора о моих родителях, но все же хотела бы хоть раз получить полный ответ. Хоть от кого-нибудь, если уж маме так неприятно говорить о моем отце. Какие договоренности он нарушил, если с остальными отцами моих братьев и Изабеллы никаких договоренностей не было? Или были, но просто мы о них не знаем, поскольку их не нарушали?
        Оставшись одна, я еще раз внимательнейшим образом осмотрела упаковку: вдруг все-таки Лоренцо написал хоть пару строк. Но единственные строки на бумаге были с моим адресом, а между слоями не завалялась карточка с признанием в любви. А жаль, что не завалялась. Пожалуй, я бы согласилась простить тот неудачный вопрос.
        Зеркальце я внимательнейшим образом исследовала ранее, но все же не удержалась и начала осматривать заново, но уже совсем другими глазами. Такой подарок оказался весьма приятен моему самолюбию: тонкое серебряное плетение и нежная эмаль. Красивый и, главное, не слишком дорогой, чтобы можно было принять, не погрешив против правил приличий, которые мне старательно вдалбливали мамины родители. Думаю, дедушка это отметил, иначе непременно бы указал, что подарок следует вернуть. Возможно, Лоренцо и отправил без сопроводительной записки потому, что боялся, что верну подарок?
        Я раскрыла зеркальце, чуть отстранилась, чтобы можно было видеть лицо полностью. Улыбнулась отражению, и оно послало ответную улыбку. Отражение было чистое, ровное и очень мне льстящее: я даже себе казалась такой красивой, что будь парнем, непременно бы влюбилась. Мысли рассмешили, и я показала себе язык, чтобы не зазнаваться, но неожиданно отражение нахмурилось и заявило:
        — Только не кричи, пожалуйста. Это очень важно.
        От испуга я не смогла выдавить из себя ни слова, лишь кивнула. Зеркальце же словно прилипло к руке, как и взгляд к отражению. Моему ли? Инорита за разделяющим нас стеклом определенно не была мной.
        — Дело в том, что мы сестры. — Она улыбнулась, восторженной улыбкой инориты, обретшей новую желанную родственницу. — Богиня, каких сил мне стоило с тобой связаться.
        — Сестры? У меня одна сестра — Изабелла, — не слишком уверенно запротестовала я.
        — Брось, разве ты не видишь, как мы похожи? Мы близнецы. Просто одну из нас забрала мама, а вторую — отец. — Она чуть нахмурилась. — Я случайно об этом узнала и все искала способ до тебя достучаться. И у меня почти получилось с первого же раза. Только зеркало оказалось неподходящим — передавало звук только от тебя. Я тебя слышала, а ты меня нет. А потом ты как заорешь! Я думала, оглохну.
        Она захихикала, и я невольно улыбнулась в ответ. Надо же, у меня есть сестра. Еще одна настоящая сестра и даже более настоящая, чем Изабелла, поскольку у нас оба родителя общие. Не об этом ли умалчивала мама, говоря, что мой отец нарушил договоренность? Забрал второго ребенка?
        — Я испугалась. Поверхность под рукой подалась, и мне показалось, что я сейчас войду в зеркало. Или меня кто-то утянет.
        Я вспомнила метнувшуюся тень и подозрительно прищурилась.
        — Утянет в зеркало? — она опять хихикнула, напомнив мне Изабеллу. — В это? Боюсь, не пройдешь, Летиция. Разве что по частям. Кстати, меня зовут Камилла.
        — Камилла… — Имя было непривычным и никак не хотелось включаться в речь. — Как ты смогла со мной связаться?
        — О, семейная магия, имя узнала от отца, он случайно проговорился, и я загорелась с тобой увидеться. Ужасно боялась, что ничего не получится, — затараторила она. — Он мне блок на Дар поставил: не могу пользоваться больше определенного. Думала, неудача со звуком из-за ограничения, но нет — у тебя в том зеркале наверняка амальгама с ненужными примесями.
        Она сурово посмотрела, словно я виновата, что у меня неправильное зеркало. Тогда получается, вот это — правильное и оно не от Лоренцо?
        — Это зеркальце от тебя? — разочарованно уточнила я и почти сразу вспомнила, что дедушка сказал: последним его до меня держал мужчина.
        — Нет. Как бы я узнала твой адрес? — после короткой удивленной заминки ответила Камилла. — Просто совпало: нужное зеркальце, ты и отсутствие посторонних. Когда кто-то близко, магия не срабатывает. А в зеркала ты смотришься редко. Зря. Я столько раз напрасно заклинание отправляла, что и не сосчитать. Зато теперь попала в точку. — Она победно улыбнулась. — Я так рада, что ты нашлась.
        — Спорный вопрос. Я не терялась.
        Я никак не могла определиться в своем отношении к новоявленной сестре. Она то нравилась, то напротив — вызывала настороженность и неприятие. Не потому ли, что я подсознательно ожидала от нее, как от моего отражения, точного копирования моих движений, а получала нечто совершенно независимое?
        — Как не терялась? Мы обе потеряли друг друга, — заспорила она. — Скажи, разве это правильно?
        — Нет.
        — Нас разлучили, и мы могли никогда даже не узнать о существовании друг друга. Это ужасно. А меня еще заперли и лишили магии, — мрачно сказала она. — И все потому, что отказалась выйти замуж за указанного отцом жениха. Видите ли, он лучше знает, кто мне нужен. А мне этот тип вовсе не нужен. — Она резко выдохнула через нос, показывая свое отвращение к навязываемому кандидату. — И еще заявил, что если я не передумаю, силой выдадут.
        — Как это силой? — удивилась я. — Без твоего согласия?
        — Конечно. Я же его ни за что не дам.
        — Другой нравится? Она чуть вильнула взглядом в сторону, и я поняла, что спросила слишком личное, такое, что не всякому расскажут, а мы пока не настолько близки.
        — Не этот точно. И посоветоваться не с кем. — Камилла совсем по-детски шмыгнула носом.
        — Я маме скажу, — решила я. — Если кто и может повлиять, так она.
        — Не вздумай, — испугалась сестра. — Если отец узнает, что я с тобой говорила, меня накажут. Обещай, что никому не расскажешь, что я тебя нашла. И о разговоре нашем никому.
        Пожалуй, отец мне нравился чем дальше, тем меньше. Стало понятно, почему мама не поддерживала с ним отношения, правда, возник вопрос, а как она вообще умудрилась с ним связаться, да еще и отдала ребенка? Не в ее характере.
        — Но как тебе помочь, если никому не рассказывать?
        Она виновато взглянула.
        — Зря я на тебя это взвалила, да? Но мне не с кем даже поговорить. Безвылазно сижу в своей комнате, могу делать только то, что требует совсем мало магии.
        Совсем мало магии? Такое сложное действие, принцип работы которого я даже не могла понять, — и мало магии?
        — А сейчас?
        — Магическое усилие небольшое. Правда, я уже на пределе. — Она смущенно улыбнулась. — Пора разрывать, но чуть-чуть времени у нас есть. Пожалуйста, никому не рассказывай о нашем разговоре. Обещаешь? Пусть это будет только нашей тайной — твоей и моей, хорошо? Иначе у меня будет столько проблем…
        — Хорошо, — чуть помедлив, ответила я. — Но может… Я хотела предложить посоветоваться хотя бы с Изабеллой, она не пойдет рубить сплеча, а придумает, как помочь моей, нет, нашей сестре.
        — Не говори даже самым близким, тем, кому полностью доверяешь.
        — Но сестре, у нас есть еще одна сестра, Изабелла. Ей можно?
        Камилла покрутила головой. — Я хотела познакомиться только с тобой. Не предавай меня, пожалуйста.
        Зеркало помутнело, а потом опять отразило только меня. Но спокойствия это не принесло. В голове были сотни, нет, тысячи вопросов.



        Глава 4

        Те несколько дней, что оставались до отъезда домой, я постоянно всматривалась в зеркальце, надеясь опять увидеть сестру и узнать, все ли с ней в порядке. И вопросы, у меня возникло море вопросов, которые я хотела задать. Кто мой отец? Почему родители нас разделили и каждый забыл о существовании второй? Что за зеркальная магия, связанная с семьей моего отца? Могу ли и я так же вызывать сестру при необходимости? Что можно делать через зеркала — только разговаривать или переходить тоже? Воспоминание о прогибающейся под рукой зеркальной пленке были очень живы, по не были ли они плодом моей фантазии?
        Вопросы оставались без ответа. По непонятной причине сестра со мной не связывалась, заставляя волноваться все больше и больше. А что если наш отец что-то с ней сделал? Я обещала Камилле ничего никому не говорить, но вдруг она в опасности? Вдруг ее прямо сейчас силой выдают замуж, а я не только не могу хоть чем-то помочь, но даже не знаю про это?
        Подмывало посоветоваться хотя бы с Изабеллой, но ее рядом не было, да и я была уверена, что если бы отец мог бы устроить брак силой, он бы не заблокировал Камилле магию и не запер бы, требуя повиновения. А какая опасность может грозить запертой в комнате инорите? Умереть от скуки?
        И все же я нервничала чем дальше, тем больше. Последний раз взглянула в зеркальце перед тем, как отправляться на дилижанс, и — О, чудо! — наконец увидела не свое отражение, а Камиллу.
        — Ты никому не говорила? — сразу спросила она. — Отец так странно себя ведет, что я боюсь, не узнал ли чего.
        — Нет, что ты, я же обещала. Но я волновалась. Ты пропала.
        — Поэтому и пропала, боялась, что себя выдам. И сейчас я быстро, просто сказать, что у меня все в порядке. А у тебя?
        — И у меня. Камилла… В этот раз сестра пропала быстро, безо всякого предупреждения: зеркало помутнело и вновь отражало только меня. Я разочарованно выдохнула. Так быстро прошел разговор, что я ничего не успела узнать. Разве что выяснила, что у сестры все в относительном порядке. Не совсем, конечно, если она чего-то боится, но все же.
        Итак, что я имею? Ей нужна моя помощь, с этим не поспоришь. Но рассказывать никому об обнаруженной сестре не могу, не имею права, даже чтобы посоветоваться. Но могу расспросить об отце, никого не выдавая при этом, и выяснить, где он и чего от него ждать. И уже потом решать, стоит ли посвящать еще кого-нибудь.
        Долго размышлять об этом не получилось — пора было собираться. Мамины родители проводили на станцию и даже усадили в дилижанс, запихнув в багаж кучу разнообразных корзинок и коробочек. Моих вещей там было немного, в основном — подарки остальным внуками и правнуку. Бабушка усиленно инструктировала в последние минуты что и кому отдать, на прощанье обняла и чуть всплакнула, что не помешало ей проигнорировать невиннейший вопрос про отца. Дедушка укоризненно кашлянул, чмокнул меня на прощание в щеку и подсадил в дилижанс.
        — Летти, выбрось эти глупости из головы, — тихо сказал он, так чтобы бабушка не слышала.
        — Я глупости в голове не держу, вот еще, — усмехнулась я в ответ и помахала им рукой.
        Бабушка утерла глаза и тоже махнула. Надеюсь, переживала она не о моей печальной участи — столько поклажи в одиночку не утащить, вся надежда на братьев, которым сообщили о необходимости встречи, но которые запросто могли уже об этом позабыть.
        Но переживала я напрасно: встретили меня не только Рикардо и Стефано, но и Лоренцо, которому я даже улыбнулась, вспомнив, что это его подарок позволил познакомиться с сестрой. Фабио не было, что неудивительно — в такое время он обычно занят если не на спектакле, то подготовкой к нему. Но и без старшего брата все вещи оказались столь удачно распределены между парнями, что мне досталась лишь коробочка с бабушкиной выпечкой, довольно увесистая, но все же не неподъемная.
        — Ма сообщила, что задерживается в Шамборе еще на месяц, — сразу вывалил главную новость Стефано. — А может, и больше.
        Я вздохнула. Самый быстрый путь ответа на вопросы об отце — прямо спросить у мамы — отпадал. Письма она наверняка проигнорирует, как это обычно бывает, когда задают вопросы, с ее точки зрения, ненужные или неудобные.
        — А что так?
        — Из-за Ланца.
        — А он тут при чем? — Как при чем? Он же инициатор обмена. Вот к нам и прислали шамборца. — Стефано скривился, словно успел уже поссориться с приезжим магом. Впрочем, я бы этому не удивилась: младший из братьев необычайно талантлив в вопросе, с кем поругаться. — Будет читать лекции у нас, а ма — у них. «Разные магические школы. Студентам полезно рассматривать одно и то же явление под разными ракурсами», — очень похоже передразнил он лектора. — Слава Богине, что не всем. Этот тип будет читать лекции только вашему курсу.
        В каждом слове сквозила неприязнь и к ректору, и к новоявленному лектору. Но к лектору куда сильнее.
        — Чем он тебе так не нравится?
        — Чему там нравиться? — мрачно ответил Стефано.
        — Как чему? Красавчик же, — хохотнул Рикардо. — Молодой талантливый маг, да еще и иностранец. Магнит для инорит. Привлекает всех в округе.
        — Я не инорита, — неприязненно протянул Стефано. — Меня он не привлекает.
        Понятно. Стефано бросила очередная пассия, и он уверен, что причина в шамборце. Младший из братьев был увлекающейся натурой, и пока ни одна из его привязанностей не длилась больше нескольких недель. Не думаю, что эта была серьезнее. Пострадает пару дней и переключится на другую. Правда, страдать он будет ярко и со всем артистизмом, который остался в нашей семье после того, как его выгреб Фабио. Прямо скажем, осталось совсем мало, поэтому артист из Стефано никакой, что и предстояло нам прочувствовать в ближайшие несколько дней: вон как картинно вздохнул и постарался трагично сдвинуть брови.
        — А что он у нас будет читать? — спросила я чисто из вредности, чтобы позлить Стефано.
        — Что-то по артефактам, — ответил Рикардо, посмотрел на насупившегося Стефано и расхохотался. — Видишь, Летти его еще не видела, а он ее уже привлекает.
        — Откуда мне знать, привлекает он или нет, я его не видела. Увижу, скажу определеннее. — Теперь насупился не только Стефано, но и Лоренцо. — Но вы его так расхваливаете, что, подозреваю, ничего интересного там нет.
        Я улыбнулась Лоренцо. Что мне до какого-то приезжего мага, пусть даже к его ногам свалятся все наши студентки. Меня среди его поклонниц точно не будет.
        — Ланца уверен, что есть, — проворчал Стефано. — В библиотеке выставили стеллаж с работами шамборца, чтобы все видели, что пригласили не абы кого, а крупного специалиста. Пфф, тоже мне специалист. На мой взгляд, обмен вообще не равноценный, за маму должны были трех таких прислать.
        — Трех мало, — запротестовал Рикардо. — Нужно было хотя бы трех магов и одну кухарку. Кстати, Летти, завтра как раз твоя очередь готовить.
        — Замечательно, — обрадовала я его. — Бабушка передала столько, что еще долго никому готовить не придется. Главное, сохранить.
        — Я как раз улучшил стазисный артефакт, — вспомнил Стефано.
        — Сломал, ты хотел сказать, — поправил Рикардо. — Теперь он отключается через раз. И включается тоже.
        — Подумаешь… Разве тяжело лишний раз кристаллик нажать? Зато потребляет меньше энергии.
        — Несущественно.
        Они заспорили, а Лоренцо воспользовался этим, придвинулся и тихо спросил:
        — И как без нас отдыхалось?
        — Разве может без вас хорошо отдыхаться?
        Подмывало спросить, почему он прислал именно зеркальце, но в присутствии братьев не хотелось: это только кажется, что они увлечены спором, а как услышать что-то ненужное, так пожалуйста, тут же отметят едкой репликой. Может, Лоренцо хочет сохранить в тайне сделанный подарок, не зря же на пакете не указал отправителя. И тогда с моей стороны будет не слишком красиво выдавать его братьям — Стефано иной раз шутит весьма обидно.
        — Знал бы, что скучаешь, приехал бы.
        — Я скучала? Вот еще.
        Но возражение получилось не слишком убедительным, во всяком случае, для меня. Я действительно скучала. Пожалуй, я сейчас не отказалась бы от повода куда-нибудь с ним сходить. Вот только повод не придумывался, а сам Лоренцо не торопился идти навстречу, приняв мой ответ за правду. Всю дорогу мы молчали, в отличие от братцев, которым перейти к выяснению отношений кулаками мешали только занятые руки, зато в словах они не стеснялись. «Самовлюбленный болван» — самое нежное братское обращение из услышанных сегодня.
        Дома большую часть поклажи сразу оттащили на кухни, и вид аппетитной еды наконец примирил Стефано и Рикардо с существованием друг друга. Или просто набитые рты помешали дальше вести братскую беседу. На пятом куске Стефано уже не столь активно двигал челюстями, откинулся на спинку стула и мечтательно уставился в потолок.
        — Бабушкины пироги — это нечто, — решил он. — Жаль, что редко присылают.
        — Мог бы и сам съездить в гости.
        — Да ну, — он скривился, — опять будут читать мораль и мешать экспериментировать. Разве позволили бы они мне править работающий артефакт? Ни в жизнь. А так у нас есть прекрасная экспериментальная модель стазисного артефакта, которую нужно всего лишь чуть подправить.
        — Чую, эта экспериментальная модель стазисного артефакта испортит остатки пирогов еще до прихода Фабио, — съязвил Рикардо.
        Но из нынешнего сытого благодушного состояния Стефано не так-то просто было вывести.
        — Кстати, о Фабио, — оживился он, ничем не ответив на братскую шпильку, — он контрамарки оставил, не пропадать же. Лоренцо, бери Летти и тащи в театр, пусть хоть издалека посмотрит на старшего брата, а то уж забыла, поди, как выглядит.
        Хотела было ответить, что если и забыла, то в театре точно не вспомню — там и грим, и флер, и специфическое освещение, делающие брата совершенно неузнаваемым, но взглянула на Лоренцо и поняла, что он сейчас откажется. Поэтому не успел он открыть рот, как я выпалила:
        — Прекрасная идея. Я только переоденусь.
        Ответом было удивленное молчание. Рикардо ради такого случая даже жевать перестал. Но я сделал вид, что ничегошеньки странного не происходит. В конце концов, не пропадать же контрамарке? Да и вообще могу же я просто из благодарности за подарок сходить куда-нибудь с Лоренцо, тем более что нужно выяснить, почему он прислал именно зеркальце, а не что-нибудь другое. Вдруг Стефано ему о чем-то проговорился? Не терпелось расспросить братьев, но я прекрасно понимала, что лучше это делать поодиночке.
        Я поднялась к себе и выбрала платье понаряднее. Повертелась перед псише, не столько покрасоваться, сколько в надежде, что увижу Камиллу не через такое крошечное зеркальце, через которое мы не так давно разговаривали. Но отражение в точности повторяло меня и не желало радовать еще одним разговором с сестрой.
        И задержалась я всего ничего, но когда спустилась, Стефано сразу заворчал, что я слишком долго собиралась и если мы не поторопимся, то придем только к окончанию спектакля. Я ответила, что если он так беспокоился, мог бы сказать о контрамарках раньше, после чего взяла Лоренцо за руку и потянула на выход. На спектакль мы действительно чуть не опоздали, хотя и шли очень быстро, почти бежали. Только нашли свободные места и сели, как в зрительном зале погас свет и все внимание акцентировалось на сцене. Появление Фабио пропустить было невозможно — сразу раздались аплодисменты и восторженные ахи поклонниц, которых я вполне понимала: очень уж хорош на сцене брат, а то, что он в жизни самовлюбленный павлин, знают только близкие. Но все равно, наблюдать за пьесой было интересно, и вскоре я даже забыла, зачем согласилась пойти с Лоренцо.
        В антракте я сначала хотела навестить Фабио, потом решила, что не буду его отвлекать, все равно вскоре увидимся дома. Лоренцо взял меня под руку этаким гордым собственническим жестом, что в другой день я бы разозлилась, но сегодня лишь улыбнулась.
        — Лоренцо, а почему именно зеркало? — задала я столь волнующий меня вопрос. — Тебе что-то Стефано сказал?
        — Ты о чем? — удивился он. — О, смотри, вот тот шамборец, которого обменяли на вашу маму. Шамборец меня волновал мало, но я все же взглянула на указанного Лоренцо инора. Был он в компании аспирантки с кафедры артефакторики, красивой синеглазой инориты, которая с гордым видом цеплялась за его рукав. Сам же приезжий, высокий светловолосый инор лет тридцати пяти, со скучающей миной осматривал фойе. Заметил, что я на него гляжу, чуть снисходительно улыбнулся. Решил, что нахожу его интересным? Зря. Я резко отвернулась от шамборца к Лоренцо.
        — Я про твой подарок.
        — Какой подарок?
        — Карманное зеркальце, — с некоторой неуверенностью пояснила я, поскольку уже поняла, что либо этот подарок не от него, либо он будет отказываться, невзирая ни на что.
        — Я не дарил тебе никакого зеркальца. А что с ним не так?
        — Все так. Но если не ты дарил, то и разговаривать о нем не стоит. Я отвернулась теперь уже от Лоренцо и наткнулась на внимательный изучающий взгляд шамборца. Наверное, ему тоже объяснили, что мою маму обменяли на него. Захотелось уйти, чтобы не быть мишенью чужого нездорового любопытства, но уйти со спектакля Фабио — незаслуженно обидеть брата.
        — Летти, мне не нравится эта история с зеркалами, — опять попытался привлечь мое внимание Лоренцо. — Это все не просто так.
        — Не просто так, — согласилась я. — Но ты сам признал, что к тебе это не имеет никакого отношения. Или карманное зеркальце прислал все же ты?
        Сомнения у меня оставались — в духе Лоренцо сделать подарок, а потом усиленно отрицать, чтобы его лишний раз не благодарили. Но именно сомнения — парень выглядел непричастным и очень обеспокоенным.
        — Нет. Летти, может, расскажешь, что происходит?
        — Ничего.
        — Мне кажется, ты собираешься влезть во что-то опасное.
        Забота оказалась на удивление приятна. Только Лоренцо ошибается: если кому-то что-то и грозит, то только сестре. Но о ней я пока никому не расскажу.



        Глава 5

        Тереза пихнула меня в бок острым локтем, пытаясь привлечь внимание к поздоровавшемуся Лоренцо. Но я даже отворачиваться не стала, просто посмотрела сквозь и прошла мимо. Пусть не надеется, что когда-нибудь прощу. Рассказав о подаренном зеркальце, я не рассчитывала, что он все выложит Стефано, а тот — Рикардо. И эти типы втроем решили, что зеркальце опасно, хотя точно так же, как и дедушка, не нашли ни малейшего следа магии. Обычное красивое карманное зеркальце. «Ты должна понимать, что подарки неизвестно от кого могут привести неизвестно к чему», — важно заявил Фабио, которому я пожаловалась на наглый грабеж в надежде найти хоть какую-то поддержку. Стефано и Рикардо заявили, что оставляют зеркальце у себя «до разъяснения», а Лоренцо сказал, что это совершенно правильно. Был бы его подарок, наверняка бы не так запел, а теперь негодует, что сам не додумался напомнить о себе таким манером. От возмущения на второй план даже отошел вопрос, кто же все-таки прислал злополучное зеркальце. Не сказать чтобы у меня не было поклонников, но с такими изобретательными братьями, как у меня, не всякий рискнул бы
связываться. Пока они одобрили только Лоренцо, да и то потому, что тот был другом Стефано и часто у нас бывал.
        — Вы что, поругались?
        Подруга удивленно оглянулась на Лоренцо, но тот явно не собирался догонять и извиняться. Уверен, что поступил правильно, гад. Спас от неведомой опасности. А на деле — лишил возможности общаться с попавшей в беду сестрой. Я же не знаю, каким должно быть зеркало, чтобы проводить звук. Правда, Камилла говорила, что меня слышит и через псише, но я-то ее нет.
        — Мы не поругались. Его просто для меня не существует.
        — Что он сделал-то?
        — Выдал тайну. — Лоренцо? А казался таким надежным… Да, никому нельзя верить, — разочарованно протянула Тереза, для которой привлекательность Лоренцо тоже упала ниже нуля. — В столовую идешь?
        Я покачала головой. Перерыв намечался приличный — две пары, поскольку алхимичка заболела, а ее практикум ничем не заменили. Поэтому я собиралась забежать домой, потом навестить Изабеллу, а не ходить по столовым, где высокая вероятность наткнуться на братиков, которых не хотела видеть, отчасти из-за того, что утром солонка была разделена между их чашками, и Стефано опять умудрился оттуда отпить. Рикардо, к сожалению, нет. Но у меня были планы еще и на вечер — там, где уступаешь силе, всегда можно попробовать поработать головой.
        Подхватив на кухне кусок пирога и стакан холодного отвара, я поднялась к себе и всмотрелась в псише. Но ничего не произходило. Я уселась на стул напротив и стала обедать, попутно размышляя, что делать. Зеркальце не отдадут, даже если Изабелла встанет на мою сторону: нас двое против них троих. Расспрашивать об отце у братьев бесполезно — даже если они знают что-то, сейчас не скажут из вредности. Разве что Фабио может ответить, но его дома уже нет. Остается только Изабелла.
        Пирог был доеден до последней крошки, отвар выпит до последней капли, я с сожалением взглянула последний раз в зеркало и встала со стула: можно было долго сидеть без всякого толку, а мне нужна информация.
        К Изабелле я пришла вовремя: еще немного — и она ушла бы из дома на прогулку с сыном. Он стукал кулачками по коляске и улыбался всему миру. Я наклонилась и, увернувшись от цепких пальчиков, поцеловала племянника в упругую щечку. Он радостно заагукал и потянулся ко мне ручками, намереваясь продолжить выдирание волос.
        — У вас нет занятий? — подозрительно спросила Изабелла. — Или прогуливаешь?
        — Дырка между парами. Вот и подумала, не навестить ли сестру. Слушай, Белла, а что ты знаешь про моего отца?
        — Ничего.
        Она невозмутимо катила коляску по тротуару, двигаясь в ближайший парк. Слишком невозмутимо.
        — Не может этого быть. Ты его должна была хотя бы видеть.
        — Я была слишком маленькой, чтобы что-то помнить. Да и сколько он у нас появлялся? Ты похожа на маму, от отца взяла разве что зеленые глаза. А чего ты вдруг о нем заговорила?
        — Дедушка обмолвился, что у семьи моего отца какая-то загадочная магия, связанная с зеркалами. Но больше ничего не захотел говорить, отправил к маме. Но ее сейчас нет, да и когда появится, она наверняка откажется отвечать. Как всегда, заявит, что мой отец нарушил договор и она не хочет ничего о нем слышать.
        — Еще бы, — цокнула языком сестра. — Он же втравил ее в длительное судебное разбирательство, когда тебе было около года.
        Я аж остановилась от неожиданности, поскольку раньше ни о чем таком не слышала. Но Изабелла продолжала идти как ни в чем не бывало, пришлось ее догонять.
        — Из-за чего они судились?
        — Из-за тебя, конечно. Твой отец хотел тебя забрать. Но у него ничего не получилось.
        — Хотел меня забрать? Но почему?
        Ему не хватило Камиллы и решил забрать обеих? Но почему только через год? Странно.
        — Не знаю, — чуть раздраженно бросила Изабелла. — Я и это случайно вспомнила. Повторю, я была слишком маленькой, чтобы обращать внимание на такие взрослые игры. Да и сейчас не хотела бы в них участвовать.
        Томмазино запрыгал в коляске, пытаясь вернуть себе внимание мамы и тети, и протянул к нам руки, желая выбраться из своего неуютного экипажа, Но Изабелла лишь сурово сказала ему сидеть смирно.
        — Но если он хотел забрать, почему тогда за все эти годы ни разу не появился?
        — Откуда мне знать? — Сестра выразительно пожала плечами. — Может, и появлялся, но не представлялся. У мамы много визитеров, и среди них точно были зеленоглазые. А больше ничего по внешности твоего отца я не помню, прости.
        — А в родах мамы ничего странного не было, не помнишь? Так я попыталась завуалированно выяснить волнующий вопрос о нашей сестре. Ведь то, что у мамы должны были появиться близнецы, вряд ли удалось бы скрыть. Возраст Изабеллы в то время не позволял надеяться на серьезные воспоминания, но вдруг она хоть что-то помнит?
        — Роды были очень тяжелые, раньше срока, — неожиданно ответила Изабелла. — Возможно, именно поэтому мама решила закончить эксперимент с детьми на тебе. — Она вздохнула. — Хотя мне кажется, что это никакой не эксперимент, просто наша мать хотела оставить на память частичку того мужчины, в которого была влюблена, понимаешь?
        — А как же выбор партнера по Дару?
        — Пфф. Ты в это веришь? Тогда как появился бы Фабио? У его отца Дар близок к минимальному.
        Да и сам Фабио Даром не блистал, хотя был красив и по-своему талантлив.
        — Может, это как раз было частью эксперимента? — неуверенно возразила я.
        — Может, — легко согласилась сестра и улыбнулась. — Странный такой эксперимент. Думаю, она никогда бы на него не пошла, не будь мой отец женат. Нет, Летти, все не так просто.
        Обсуждать мамины эксперименты я не собиралась. Меня сейчас волновало совсем другое.
        — Возможно. И все же, меня намного больше интересует мой отец, чем ваши. Что еще ты можешь о нем сказать?
        — Ничего, — чуть раздраженно ответила сестра. — Я о нем ничего не знаю. Спрашивай у мамы. Она резко перевела разговор на Томмазино, дав понять, что больше ничего не расскажет. Вопросы прорезывания зубов у племянника мне были не столь важны, как его маме, но все-таки я делала вид, что внимательно слушаю, хотя сама думала совсем о другом, пока случайно не бросила взгляд на часы на ратуше. Ахнула, торопливо распрощалась и побежала на занятия.
        В аудиторию я прошмыгнула уже после звонка, под носом у ректора, важно провожавшего на первую лекцию шамборца. Ланца недовольно посмотрел, пожевал тонкими губами, но ничего не сказал, решив не привлекать внимания гостя к дисциплине своих студентов. Гость же опять улыбнулся, явно вспомнив встречу в театре. Я сделал вид, что ничего не заметила, и быстро села рядом с Терезой, придержавшей для меня место.
        — Дорогие студенты, — важно возвестил Ланца, — вам необычайно повезло, что такое светило магического мира, как лорд Делиль, согласилось прочитать вам курс лекций.
        — Вы мне льстите, лорд Ланца, — красивым баритоном ответил шамборец.
        Смущение было ненатуральным, даже Стефано играл лучше: Делиль знал себе цену и протестовал только для приличия. Отвечая ректору, он осматривал аудиторию, опять чуть задержавшись на мне взглядом.
        — Ничуть, — отрезал ректор. — Мало кто из наших коллег может сравниться с вами в вопросах артефакторики. На Рикайне подобных специалистов можно подсчитать по пальцам одной руки, и увы, отнюдь не все соглашаются передавать свои знания.
        Дальше почти половину лекции описывание важности передачи знаний перемежалось с сетованиями на нежелание мэтров артефакторики делиться секретами. Уверена, наш нынешний лектор делиться секретами тоже не станет, расскажет лишь то, что при желании мы найдем и сами в научных журналах шамборских магов. Но Делиль ректора если и прерывал, то лишь фразами: «Совершенно с вами согласен, коллега», «Как это точно подмечено» и «Поражаюсь вашей проницательности». При этом он продолжал рассматривать студентов. И если бы всех…
        — Ты ему явно нравишься. — По своей излюбленной привычке Тереза пребольно пихнула меня локтем в бок. — Глаз с тебя не сводит.
        — Ланца? — я притворилась, что не понимаю. — Я чуть не опоздала, вот он и злится.
        — При чем тут Ланца? — недовольно прошептала она. — Я про этого красавчика, что с ним.
        — Не выдумывай. Ректор наконец выдохся и посчитал свою миссию представления Делиля успешно завершенной.
        — Не буду вам больше мешать. — Что вы, лорд Ланца, ваши лекции весьма познавательны, — возразил Делиль. — Даже я почерпнул новые идеи, что уж говорить о студентах.
        О студентах говорить не стоило. Не думаю, что хоть кто-то разделял высказанное из вежливости Делилем, пара моих однокурсников, прикрытые широкими спинами товарищей от бдительного ректорского ока, даже успела вздремнуть. И я очень сомневалась, что они использовали прогрессивную методику впитывания знаний во время сна, иначе покаывзали бы хорошие результаты на сессиях.
        Ректор самодовольно улыбнулся, но задерживаться не стал. И то правда — зачем приглашать зарубежного специалиста, если читать вместо него лекции самому? А ведь еще приезжему наверняка положено денежное возмещение голосовых и временных трат, которое он не станет делить с Ланцой.
        Шамборец откашлялся и создал полную иллюзию рабочего места артефакторщика — кафедра преобразовалась в старинный крепкий дубовый стол, на котором было разложено все, что может потребоваться: от ювелирных инструментов до банок с различными ингредиентами. Не забыл лектор и горелку, которая сейчас давала ровное синеватое пламя с небольшими оранжевыми вкраплениями. Иллюзия была настолько искусна, что по рядам пронесся завистливый вздох, и даже не оттого, что не каждому под силу создать столь точную копию, но и потому, что было достаточно сложно понять, что это именно иллюзия. Не знаю как в артефактах, а в иллюзиях шамборец был очень силен.
        — Итак, приступим.
        Делиль улыбнулся той располагающей улыбкой, которую Фабио пару лет назад вырабатывал целый месяц. Впрочем, у брата она теперь получалась безупречно. Была ли улыбка лектора настоящей? Не знаю, но цели она достигла: студенты заулыбались в ответ, и даже те, что нагло дрыхли на ректорском вступлении, сейчас внимательно смотрели на лектора и даже подготовили тетради для конспекта.
        Что ж, их не разочаровали. Делиль говорил быстро, но четко, акцентировал внимание в нужных местах и делал паузы, позволяя это нужное записать. Лекция пролетела неожиданно быстро, я даже испытала разочарование, когда она закончилась. Часть моих одногруппниц окружили Делиля и забросали вопросами почему-то совсем не по теме лекции, а касающиеся личной жизни.
        — Нет, пока не женат, — услышала я, уже выходя из аудитории. — И невесты тоже нет.
        Воодушевленные инориты обрушились на него с новой силой. Еще бы: молодой красивый аристократ представлял завидную партию почти для любой. А если добавить к этому сильный Дар и выдающиеся способности к магии, то партией он становился идеальной. Тереза наверняка тоже подумала об этом, задержавшись перед Делилем и пытаясь привлечь его внимание.
        Я мысленно пожелала ей удачи и вышла из аудитории. В коридоре меня поджидал Лоренцо.
        — Летти, нам надо поговорить.
        — Мы уже поговорили, — неприязненно бросила я. — В результате у меня отобрали подарок.
        — Но он же опасен, как ты не понимаешь!
        — Чем?
        — Непредсказуемостью.
        — Какой непредсказуемостью, Лоренцо? Это обычное зеркальце. Не артефакт. Дедушка сказал, на нем даже следов магии нет. Ни одного заклинание: ни скрытого, ни сработавшего. Вы его отобрали, потому что его подарил не ты.
        Я развернулась и почти врезалась в незаметно подошедшего Делиля. И как это наши инориты его отпустили? Не иначе как обездвиживанием на них подействовал. Я чуть сдвинулась в сторону, пропуская преподавателя и пытаясь его обойти.
        — Инорита Эспозито, разрешите пригласить вас на ужин.
        Это было довольно неожиданно и не сказать чтобы приятно. В университете не поощрялись встречи преподавателей со студентками. Возможно, шамборец этого не знал, а возможно, негласные правила к нему не относились — он приглашен на короткий курс, прочитает и уедет. Идти никуда с ним я не собиралась, но, как назло, не могла найти слова для вежливого отказа.
        — Инорита Эспозито никуда не ходит без разрешения братьев, — насмешливо сказал за моей спиной Лоренцо. — А они свое разрешение кому попало не дают.
        — Вот как? — Делиль чуть приподнял брови. — Инорита настолько зависит от братьев?
        — Вовсе нет. Я с удовольствием с вами поужинаю.
        Слова сорвались с губ раньше, чем я успела подумать, очень уж разозлилась на Лоренцо. А теперь разозлилась еще больше: если бы он не влез со своей дурацкой фразой, я бы отказалась. Но увы, обещание уже дано.
        — Я зайду за вами вечером, инорита Эспозито. Уверенным отработанным движением Делиль подхватил мою руку и поцеловал, чуть задержав в своей. Да, ужин предстоит явно не деловой.



        Глава 6

        Приветствие Делиля повисло в воздухе. Я кусала губы, чтобы не расхохотаться, братья были мрачны и неразговорчивы. Братья и Лоренцо — ему тоже досталось. Зелье Изабеллы я чуть-чуть доработала, в результате на него не сработали защитные артефакты и вся троица выпила чай с добавкой. Чай, который они полагали залогом примирения. Еще бы — я покладисто согласилась, что они правы, заботясь о моей безопасности. И так же покладисто согласилась приготовить чай. А уж дальше — ловкость рук, отработанная многолетними тренировками, — и вся троица дружно пускает розовые пузыри при любой попытке заговорить. Смотрелось это настолько комично, что я неудержимо начинала смеяться, как только кто-нибудь из них открывал рот. Вскоре они общались исключительно взглядами, жестами и перепиской на притащенных Рикардо клочках бумаги.
        Но с гостем жестами не пообщаешься, примет еще за что-то оскорбительное, а оскорблять высокоуровневого мага себе дороже. Поэтому троица недружелюбно молчала. Шамборец чуть прищурился и спросил:
        — Вам помочь, иноры? Зелье забавное, но вывести его проще простого.
        «Иноры» оскорбленно замотали головами. Еще бы: зелье назвали простейшим, и теперь для них дело чести справиться самостоятельно, а уж принимать помощь от противника — последнее дело.
        — Ваше право, — он потерял к ним интерес и подал мне руку. — Инорита Эспозито, надеюсь, в наших планах нет изменений? Или вы собираетесь провести вечер, ухаживая за пострадавшими?
        И отрицательно покрутила головой, боясь, что если открою рот, оттуда выльется только хохот, а не соответствующая приличной инорите вежливая речь. Взяла мага под руку и прощально помахала братьям и Лоренцо, выглядящими донельзя злыми. Надеюсь, к моему приходу они хоть немного остынут, а то я себе не позавидую — Стефано куда изобретательней меня в вопросах мести.
        — Вас не хотели отпускать?
        — Что? — удивилась я.
        — Вы напоили зельем, потому что они не хотели отпускать вас со мной?
        В тоне была приличная доля самодовольства. Наверное, привык, что ради него идут на многое. Даже Тереза расспрашивала, как удалось привлечь внимание шамборца и уговорить его на ужин. Но она делала это прямолинейно и по-дружески, а вот несколько одногруппниц отпустили довольно грязные намеки.
        — Я напоила их зельем по причине, не имеющей никакого отношения к вам, — отрезала я. — Ужин с вами мне не настолько интересен.
        — Вот как? — усмехнулся он. Нехорошо так усмехнулся, снисходительно, с этаким намеком, что я сейчас не совсем искренна. Тоже мне, переходящий рыцарский кубок. Да я вообще бы предпочла никуда не идти, а сидеть перед зеркалом в ожидании Камиллы! Сидеть не просто так, разумеется, а с учебниками, чтобы время зря не терять. А теперь приходится идти с шамборцем, неизвестно для чего решившим подразнить наших инорит. Я задумалась, не посчитать ли его поведение достаточно веской причиной отозвать сове согласие с ним поужинать.
        — Ровена — очень красивый город, — неожиданно сказал Делиль. — Вы здесь впервые?
        — Да, раньше не приходилось бывать. По моей специализации нет ничего интересного, а ради удовлетворения любопытства оплачивать портал не хотелось.
        — А сами не умеете строить телепорты?
        — Портальные артефакты делать приходилось, а самому строить порталы… Видите ли, инорита Эспозито, там нужен несколько другой склад ума.
        Я удивилась. Собственно, для построения портального артефакта нужно то же самое, что и для построения телепорта: умение быстро произвести расчеты и вписать их в нужную формулу. Правда, в артефакт можно было вкладывать блоками. Возможно, у моего спутника проблема с сосредоточенностью? Но это серьезный порок и для артефактора, вряд ли бы с такой особенностью маш ректор считал бы Делиля одним из лучших в артефакторике. Но я уточнять не стала — еще примет за заинтересованность.
        Делиль положил свободную руку поверх моей, лежащей на сгибе его локтя и вдохновенно произнес: — Но если бы я знал, что в Ровене такие красивые инориты, непременно бы выбрался раньше.
        — Лет десять назад? — с некоторым ехидством уточнила я, освобождая руку, которую он не стал задерживать, лишь прощально провел кончиками пальцев по кисти.
        В который раз подумала, как здорово иметь такого брата, как Фабио: большинство мужских уловок видно сразу, а если еще учесть, что по актерскому мастерству мой нынешний кавалер далеко не дотягивает до брата… Нет, Делиль, несомненно, хорош, но сейчас он лишь играет в легкую влюбленность.
        — Десять лет назад у меня были другие интересы. Да и у вас тоже. Он усмехнулся, явно намекая на то, что десять лет назад я была сущим ребенком и вряд ли привлекла бы его внимание.
        — Положим, куклам я предпочитала мастерскую дедушки и бабушки, так что не могу сказать, что мои интересы сильно поменялись. А вас десять лет назад привлекали блондинки?
        Он рассмеялся. В этот раз — по-настоящему.
        — У меня не столь узкие интересы. А кто у вас дедушка и бабушка?
        — Артефакторы. Возможно, не столь известные, как вы, но довольно успешные. Занимаются антиквариатом, но это, наверное, тоже вне ваших интересов?
        — Почему же? В старинных артефактах бывают весьма элегантные решения, да и в моем доме до сих пор много как раз таких — тяжелых, солидных, с кучей блестящих кристаллов, иной раз стоящих больше, чем десяток современных артефактов, причем куда более эффективных. Но… традиции, — он развел руки в стороны и широко улыбнулся. — Против традиций не пойдешь. Так что изредка приходится даже консультироваться со специалистами, но, разумеется, нашими, шамборскими. Хотя мастерскую ваших дедушки и бабушки я бы с удовольствием осмотрел.
        — Увы, они не в Ровене.
        — Жаль. К сожалению, вряд ли я выберусь из лорийской столицы в ближайшее время. Дела…
        Он столь важно протянул про эти самые «дела», что я не выдержала:
        — Боитесь, что не успеете пригласить на ужин всех запланированных инорит?
        — В плане у меня только одна. Инорита Эспозито, вы согласились пойти на ужин назло тому молодому инору, не так ли?
        — В некотором роде, — вынужденно ответила я. — Если бы он не влез со своим замечанием, я бы точно сразу отказала. Может
        … Я хотела предложить отказаться от этого глупого ужина, но не успела.
        — Не может, — прервал он. — Я вас пригласил, столик заказан, а ужинать в одиночестве неинтересно.
        — Не думаю, что замену сложно будет найти.
        — Замену вам найти невозможно, — торжественно возвестил он. — Инорита Эспозито, вы себя недооцениваете.
        Делиль разразился длинным витиеватым комплиментом, словно сошедшим со страниц одной из пьес Фабио. Пожалуй, у Фабио получалось намного лучше. Я рассмеялась, шамборец прервался на полуслове.
        — Кроме того, несколько ваших одногруппниц следуют за нами от вашего дома, — совсем другим тоном сказал он. — Хотите дать им пищу для разговоров?
        Он подцепил мою ладонь и опять водрузил на свой локоть, в этот раз не позволив себе ничего лишнего.
        — Следуют за нами? Кто?
        — Думаете, я знаю всех пофамильно?
        — Меня же знаете.
        — Вы очень похожи на мать, сложно спутать. С родителями других ваших студенток я незнаком.
        Я оглянулась, но никого не заметила.
        — А с чего вы взяли? — Привычка отслеживать знакомые ауры. Пока вы поворачивались, обе инориты успели шмыгнуть за угол. — Делиль повернул голову. — Угол здания, где находится лавочка с зельями.
        В этот момент я как раз заметила быстро высунувшуюся и тут же исчезнувшую голову одногруппницы, одной из тех, кому не пришелся по нраву мой ужин с шамборцем. Надо же, действительно следят. Интересно, откуда у Делиля столь занятная привычка?
        Впрочем, мы уже почти дошли, он уверенно повернул к «Веселому филлару», одному из самых дорогих ресторанов Ровены. На вывеске филлар, сидящий в массивном старинном кресле, держал в лапе бокал красного вина. Вторая лапа была поднята в приглашающем жесте. Но приглашение предназначалось только очень тугим кошелькам — цены, по слухам, здесь кусались. Интересно, на что рассчитывает Делиль, приглашая в такое заведение? Вдруг вспомнились рассказы об отдельных кабинетах в этом ресторане, желание заходить пропало.
        — Мне обещали прекрасную кухню, — заметил шамборец, открывая передо мной дверь. — Посмотрим, насколько оправданы обещания.
        Чуть поколебавшись, я все же прошла, решив, что если Делиль направится в отдельное помещение, то уйду, невзирая ни на какие разговоры. Но столик, слава Богине, оказался в общем зале. Маленький столик на двоих у окна, за которым опять промелькнули знакомые силуэты. Похоже, сегодня были только цветочки, а вот завтра… завтра сплетницы нашей группы сожрут меня со всеми потрохами. И все из-за Лоренцо: если уж вынудил принять приглашение мага, мог бы что-то придумать, чтобы я не пошла в ресторан с другим, а не пускать пузыри в компании Стефано и Рикардо.
        — Что выбираете, инорита Эспозито? — вкрадчиво спросил Делиль.
        Я обнаружила, что все это время смотрю в раскрытое меню, а думаю совсем о другом. Ткнула пальцем в первое же знакомое название, и официант тут же записал мой заказ.
        — Вино, надеюсь, на мой вкус?
        — Я пить не буду, так что точно на ваш, — усмехнулась я в ответ. По лицу шамборца не было понятно, разочарован он или нет отказом напиться в его компании. Он кивнул, принимая мое решение, и вместо вина заказал какой-то сложный фирменный безалкогольный напиток, в том числе и себе. Видно, напиваться в одиночку не захотел.
        — Итак, инорита, вам интересны антикварные артефакты, — полуутвердительно сказал он, лишь только официант отошел от стола.
        И дальше мы говорили на эту тему, словно Делиль задался целью привлечь мое внимание если не как привлекательный мужчина, то как занятный собеседник. Действительно, когда он отбросил ужимки заядлого обольстителя, с ним стало куда интереснее разговаривать. Ужин пролетел незаметно, и я даже не запомнила, что ела. Боюсь, если Тереза завтра начнет расспрашивать, я ее ничем не порадую. Вряд ли ей будет интересен пересказ нашей беседы, а в остальном шамборец вел себя очень вежливо и предупредительно, не позволяя себе не то что лишнего движения, даже взгляда.
        Делиль так же чопорно довел меня до дому, выразил надежду, что я еще когда-нибудь соглашусь с ним куда-нибудь пойти, и распрощался у двери, не заходя внутрь. Об этом я пожалела сразу, как зашла. На меня уставились три злых парня, о проблеме с которыми я успела благополучно забыть. Стефано сразу завопил:
        — Ага, пришла! По всему было видно, что время они напрасно не теряли: пузыри из милых розовых превратились в сине-зеленые и основательно увеличились в размерах. Я забеспокоилась. Зря они решили улучшить мою формулу. Так эффект продержался бы пару часов и сошел на нет, а теперь я такой гарантии дать не могу.
        — Главное, больше ничего не делайте, — попыталась я успокоить не столько их, сколько себя. — К утру все точно выйдет.
        Мои слова не произвели нужного впечатления. Стефано угрожающе выдвинулся, я испуганно взвизгнула, сделала обманное движение и метнулась к себе.
        Вслед донеслось несколько выражений, которыми Стефано охарактеризовал меня и мои эксперименты. Не слишком лестно охарактеризовал. Рикардо и Лоренцо поддержали дружным гудением. Рты они не раскрывали. Наверное, чтобы не создавать лишних пузырей. Оглядываться и проверять я не стала. Меня не преследовали, но я выдохнула с облегчением, лишь когда закрыла за собой дверь. Конечно, моим братьям ничего не стоило ее снести, но я понадеялась, что еще живы их воспоминания о восстановлении этой самой двери, выбитой, когда они спасали меня от зеркала.
        От зеркала… К псише я подходила, ни на что не надеясь, и оказалась права: опять там отразились только я и моя комната. Я вздохнула, взяла пару справочников, конспект и бумагу для черновиков и приступила к расчетам по осветительному артефакту. Конечно, были стандартные схемы, но попробуй я такую сдать на завтрашнем семинаре, вмиг получу «неуд», который не так-то просто исправить. Кроме расчетов, которые я сделала довольно быстро, нужно было еще изобразить схему. И вот с ней я провозилась долго, рисование, увы, не было моей сильной стороной.
        К псише второй раз я подошла только перед сном, провела рукой по его поверхности, и вдруг мое отражение радостно замахало рукой в приветствии. Камилла! Наконец-то Камилла!
        — Я опять тебя не слышу, — торопливо заговорила я. — То зеркальце у меня забрали, а это не передает звук. Но ты можешь написать. Камилла на мгновение застыла, торопливо зачеркала на выхваченном сбоку листе бумаги, потом приложила его к разделяющей нас преграде. На листе четкими выверенными штрихами была изображена руна.
        — Мне ее куда-то надо скопировать? — неуверенно спросила я. Камилла торопливо закивала.
        — На зеркало?
        Опять кивок.
        — На стекло?
        Камилла отрицательно замотала головой, задумалась, потом исчезла из моего поля зрения, а когда появилась, в ее руке было небольшое зеркало, которое она повернула тыльной стороной и показала, куда нужно поместить рисунок.
        — Нужно рисовать чем-то особенным?
        Она опять замотала головой, достала откуда-то карандаш и покрутила его почти перед моим носом. Понятно, значит, писать можно чем угодно. Руна была симметричной, но сложной. Поэтому я сначала перенесла ее на бумагу, а потом, с бумаги — на зеркало. Никаких внешних эффектов после дорисовки не появилось, и я даже успела испугаться, что при копировании что-то напутала или недостаточно аккуратно изобразила линии, но тут до меня донеслось встревоженное:
        — Летиция, где ты? Хоть бы говорила что-нибудь, а то пропала с концами.
        — Я ж не просто так пропала, я рисовала.
        — Ну вот, наконец-то появилась, — засмеялась сестра. — И сама, и голос. Я сегодня весь вечер пытаюсь с тобой связаться, и никак. Папа наконец-то уехал, и я не боюсь, что наш разговор отследят. < Глава 5



        Глава 7

        Воскресное утро началось с присланного букета. Не слишком большого, но очень красивого. Ради разнообразия он был адресован не Фабио, а мне. Я настолько удивилась, что даже не спросила посыльного, кто прислал. А когда опомнилась, того и след простыл. Но долго гадать не пришлось. Подошел заспанный и громко зевающий Стефано. Как я поняла слишком поздно, делал он это исключительно для отвлечения, поскольку зевание не помешало заметить уголок карточки и пролевитировать ту к себе.
        — Кто это тут у нас? — довольно спросил брат, крутя карточку в руках. — Даниэль Делиль, граф Роер, магистр артефакторики и… О, сестренка, так это серьезно? Нужно ему намекнуть, что я против. Серьезно намекнуть. Как думаешь, шамборцу пойдет лысина?
        Если он хотел таким образом отомстить за пузырение себя и приятеля, то просчитался. До Делиля мне дела не было, если тот не пытался за мной ухаживать. И то, что он явно не собирается ограничиваться вчерашним ужином, не вдохновляло. Я бы и сама попыталась отвадить навязчивого поклонника более суровыми методами, но то, что Делиль читал нам лекции, сильно ограничивало. Меня, но не брата.
        — Буду весьма признательна, — разочаровала я Стефано. — Только намеки должны быть серьезные, одной лысины мало, иначе Делиль не проникнется. Для этого, — я потрясла цветами, — вчера не было никаких оснований.
        — То есть шамборец тебе не нравится? — разочарованно уточнил брат. — Ладно, я сегодня добрый, пусть шлет букеты. Должно же у него быть хоть какое-то утешение.
        — Будто нам от Фабио мало.
        И действительно, я понятия не имела, куда ставить подарок Делиля — все емкости были заполнены букетами, букетищами и букетиками. В чем в чем, а в цветах поклонницы Фабио его не ограничивали, превратив наш дом в филиал оранжереи. Выбросить какой-нибудь букет похуже и поставить на его место свой? Так Фабио непременно обидится.
        Размышляла я недолго. Привлеченные звуками, спустились остальные братья. Судя по всему, Фабио даже не просыпался, но за букетом потянулся уверенным жестом, чем я и воспользовалась, избавившись от ненужного подарка. Пусть теперь наш актер думает, куда ставить.
        — Эй, ты чего? — всполошился Стефано. — Это Летти подарили, не тебе. Делиль прислал.
        — Летти? Делиль? — оживился Рикардо. — Так букет непременно нужно проверить. Мало ли что туда запихнул этот шамборец.
        Я успокоилась окончательно — после проверки Рикардо ставить будет нечего. Брат на листочки разберет, но ни одного вредного заклинания не упустит. А то что там таких заклинаний не найдется — дело десятое. Ведь могли же быть? Могли. Вот брат и заботится о безопасности любимой сестры.
        Фабио наверняка подумал о том же, поскольку без возражений всунул Рикардо в руки букет, зевнул и пошел к лестнице с явным намерением добрать прерванный сон.
        — Фабио, стой, — спохватилась я.
        — Да? — глубоким баритоном утомленного жизнью инора ответил он, и не подумав остановиться.
        Пришлось догонять и хватать за рукав халата, что не очень-то и помогло: Фабио продолжал подниматься вместе со мной, хотя ткань подозрительно затрещала.
        — Я хотела спросить, знаешь ли ты что-нибудь про моего отца.
        — Твоего отца? — Он так удивился, что наконец затормозил. — С чего ты вдруг про него вспомнила?
        — Наверняка из-за зеркала, — влез вездесущий Стефано. — Кто-то же его прислал.
        Действительно. Таинственный отправитель так и не проявился. Надеялся, что я догадаюсь сама? Так хоть намекнул бы, в каком направлении догадываться, а то у меня даже идей не было.
        — Ее отец не прислал бы такую дешевку, — презрительно зевнул Фабио. — Выбросьте вы эту безделушку на помойку и отстаньте от меня.
        Он повел плечом, пытаясь меня стряхнуть, но теперь он так просто не отделается.
        — Ты сказал, что такое зеркальце для моего отца — дешевка, значит, он богат?
        Фабио удивленно воззрился и довольно глупо похлопал глазами. Похоже, растерялся по-настоящему.
        — Понятия не имею, почему я так сказал, — наконец ответил он. — Не проснулся еще, наверное. Сама подумай, что я могу помнить о твоем отце? Я был совсем маленьким.
        — Изабелла сказала, что он судился с мамой из-за меня. Хотел забрать.
        — Что-то такое припоминаю, — неохотно сказал Фабио.
        Стефано и Рикардо подобрались совсем близко, не желая упускать ни одного слова. Выглядели они весьма заинтересованными. Еще бы: про моего отца никто и никогда ничего не говорил, словно его не существовало. Возможно, для мамы этот так и было — судя по репликам Камиллы, отец был не такой уж приятной личностью. Наверное, я бы вообще не стала им интересоваться, если бы не желание помочь сестре, которая при любом вопросе о родителе, быстро заканчивала разговор и исчезала.
        — Хотел бы — забрал, — возразил Рикардо. — Особенно если правда, что он богат. Судьи к нуждам богатых куда внимательнее.
        — Не скажи. Одно дело лорийский суд и иск одного лорийского подданного к другому, а другое дело — лорийский суд и иск шамборца к лорийке. Это уже совсем другой поворот.
        Он обвел нас выразительным взглядом. Слишком выразительным.
        — Мой отец шамборец? — не поверила я. — С чего ты взял?
        — Да он выдумывает! — возмутился Рикардо, потрясая перед носом Фабио букетом, забранным на проверку. — То ничего не помнит, то шпарит по неизвестной пьесе.
        — Почему неизвестной? — возмутился теперь уж Фабио. — «Чашка кофе и серенада». Классику знать нужно, неуч.
        — Фабио! — я сжала руки в кулаки и стукнула старшего из братьев по груди. — Я серьезно, а ты развлекаешься за мой счет! Вы все развлекаетесь! Только и знаете, что издеваться!
        — Летти, какое серьезно? Сама подумай, как я могу помнить больше Изабеллы? Я младше на год. И вообще, я спать хочу. — Он широко зевнул в подтверждение своих слов и пробурчал: — Будят ни свет ни заря своими букетами, а потом еще и требуют рассказа о событиях чуть ли не до моего рождения.
        И пошел к себе, больше не обращая внимания на нас троих. Дверь захлопнулась, ключ в замке провернулся. Наверняка еще и полог тишины активировал, чтобы ничто больше не помешало его драгоценному сну. Вот ведь гад! И почему я считала его лучше этих двоих? На глаза невольно набежали слезы, и я шмыгнула носом.
        — Не реви, — виновато сказал Стефано. — Дался тебе твой отец. Он же тобой не интересовался раньше? Значит, просто блажь была, когда хотел отобрать.
        — Значит, — согласилась я, шлепнулась на ступеньку и разревелась.
        — Летти, ну что ты в самом деле? — засуетился Стефано, роясь по карманам в поисках носового платка. Но чего не было того не было, хотя содержимое потрясало — от разномастных скляночек и заготовок для артефактов до полноценных магических приспособлений. Как только все умещалось? — Все будет хорошо, поверь мне.
        — Летти, хочешь отдам букет и зеркальце? — предложил Рикардо. — Все равно на них ничего нет.
        Я только рукой махнула. Пусть забирают. Букет мне и раньше не был нужен, а зеркальце уже не так важно — руна Камиллы позволила разговаривать через псише. Стефано неожиданно нашел носовой платок и протянул мне.
        — Держи и заканчивай плакать, а то Делиль придет, а у тебя глаза красные.
        — С чего он вдруг придет?
        — Как же? На карточке же написано «В ожидании близкой встречи».
        — Можно подумать, ты дал посмотреть…
        — На, — обрадовался Стефано и опять зашарил по карманам, но в этот раз впустую — карточка как сквозь землю провалилась. — Орк знает где она! Но там точно было про встречу. И про прогулку по Ровене.
        Богиня, что делать со столь навязчивым поклонником? Мне же экзамен еще сдавать. Разозлится — и плакала повышенная стипендия. Конечно, она не столь велика, но будет-то еще меньше, если вообще что-то будет. Может, избегать встреч с Делилем любым способом, а там и время его отъезда подойдет? Не останется же он навсегда в Лории преподавать? У него в Шамборе дом, семья, любимая работа…
        — Вот теперь сам с ним и встречайся, — я оживилась. — Точно. Запрусь в комнате, а вы скажете, что меня нет. И прикроете артефактами.
        Стефано и Рикардо переглянулись. Предложение им не понравилось.
        — Не самая хорошая идея, — сразу возразил Рикардо. — Его поиск наверняка круче нашей защиты, сама понимаешь. Да и врать магу такого уровня бессмысленно.
        — Тогда уйду раньше, вот прямо сейчас, к Терезе на весь день заниматься. А вы скажете, что я его записку не читала. Между прочим, это чистая правда.
        Стефано смущенно отвел глаза, но надолго его чувства вины не хватило.
        — Летти, так Лоренцо же придет, — вспомнил он. — Скажешь Делилю, что с Лоренцо договорилась раньше. Или мы скажем, если вы уйдете до прихода шамборца. Я Лоренцо прямо сейчас вестника отправлю.
        — Вот еще. Я лучше с Делилем погуляю, чем с вашим Лоренцо.
        После того как Лоренцо заложил меня братьям, мой интерес к нему стремительно угасал. А если еще учесть, что зеркальце прислал не он… Да что там зеркальце — Лоренцо вообще про меня не вспоминал все лето!
        — Он хотел как лучше для тебя.
        Я выразительно посмотрела на Стефано и встала. Не время страдать. Если хочу избежать встречи с Делилем, нужно быстро уходить, а эти двое пусть выпутываются как знают. В конце концов, им никто не мешает последовать моему примеру, оставив разбираться с гостем одного Фабио. А тот, если, конечно, его разбудят, для разнообразия потренируется в актерском мастерстве на ком-нибудь не из семьи. У него наверняка еще куча заготовок из пьес, а использовать некуда. Делилю полезно просвещаться.
        В комнате я подхватила нужные конспекты, на псише даже не посмотрела — с Камиллой мы условились о встрече на вечер, сейчас ее там точно не будет. Быстро сменила платье с домашнего и побежала на кухню, чтобы выпить кофе перед выходом. Задержка оказалась роковой — с Делилем мы встретились точно на пороге, словно он стоял за дверью и ждал, когда я выйду.
        — Инорита Эспозито, доброе утро! — он столь лучезарно улыбнулся, словно не так давно взял пару уроков у Фабио и сейчас пытался показать свою высокую обучаемость. — Надеюсь, вы не успели позавтракать? Мне посоветовали здесь неподалеку замечательную кофейню.
        Почему? Почему я не вылезла через окно? Почему мне это даже в голову не пришло? Вот они, издержки хорошего воспитания.
        — Доброе утро, — обреченно выдохнула я, мучительно раздумывая, как избежать прогулки.
        — Доброе утро, — сурово сказал Рикардо. — Мы против того, чтобы за нашей сестрой ухаживали без серьезных намерений.
        — Да, — подтвердил Стефано.
        Они выдвинулись, закрывая меня от Делиля, и выглядели столь надежным щитом, что я даже немного расчувствовалась. Хорошая попытка, братики. Я бы вас расцеловала, да пока нельзя показывать радость.
        — А почему вы уверены, что я не с серьезными намерениями? — внезапно спросил Делиль. — Мне, знаете ли, пора задуматься о создании семьи. Вот я и пытаюсь показать себя вашей сестре с самой хорошей стороны.
        — Показывать показывайте, а трогать не трогайте, — не растерялся Стефано. — Летиция не из таких, и если что…
        Если что, даже оба мои брата вряд ли станут серьезными противниками давно практикующему магу. Делиль это прекрасно понимал и все же поднял руки в насмешливо-защитном жесте.
        — Конечно, не из таких, — согласился он. — Видите, даже собираясь идти со мной, она берет конспекты, чтобы получить консультацию по сложным вопросам. Похвальное рвение.
        — Вообще-то я собиралась заниматься с подругой, — решила внести я ясность. — А гулять не собиралась.
        — Летиция, но я же лучше подруги, — сказал Делиль, уверенно раздвигая моих братьев и беря меня под руку. — Со мной все непонятные моменты сразу станут ясными. — Он ловко выхватил конспекты и всучил их Рикардо. — Всего хорошего, иноры, приятно было познакомиться со столь заботливыми родственниками. Дорогая, на чем мы с вами остановились в прошлый раз?
        «Летиция», «дорогая» — словно я давала согласие на подобную фамильярность. Но ругаться не в моих интересах. Попробуем зайти с другой стороны. Он сам сказал, что проконсультирует по всем сложным вопросам. Вот и прогуляемся по Ровене, обсуждая эти сложные вопросы. Интересно, что у него устанет раньше — язык или ноги?
        — Даниэль, мне ужасно интересно, почему…
        Я быстро перевела разговор на магию, не позволяя собеседнику отклониться ни на какую другую тему и пресекая любые поползновения с его стороны. Нельзя сказать чтобы Делилю это понравилось, но и особо расстроенным он не выглядел, поскольку действительно получил возможность проявить себя с очень хорошей стороны. Он оказался не только отменным специалистом, но и великолепным рассказчиком. Но увы — не было заметно, чтобы у шамборца хоть что-то устало, тем более что он сделал два длительных перерыва на завтрак и обед, а вот я начинала нервничать, поскольку подходило время разговора с Камиллой. Но ведь устать может не только он?
        — Даниэль, вам не кажется, что наша прогулка затянулась? — намекнула я. — Братья будут недовольны.
        — Да, у вас суровые братья. Летиция, вы, наверное, устали? Столько ходить.
        — Ужасно, — согласилась я. — Меня ноги уже не держат.
        — Предлагаю поужинать, — воодушевился он.
        Опять есть? Ой нет. Скоро начнет темнеть, и очень может быть, что провожая меня домой, Делиль будет уже не столь галантен, как днем. Мало ли что братья сказали ему не трогать, попытаться-то можно. Собственно, он и днем пару раз пробовал прижать меня к себе, а уж руку целовал при каждом удобном случае, надолго задерживая в своей и смотря таким же выразительным взглядом, как у Фабио, когда тот изображает рокового обольстителя. К слову, у Фабио получалось лучше.
        — Спасибо, но я так устала, что единственное, чего хочу, — лечь спать.
        Я постаралась смягчить отказ улыбкой, Делиль улыбнулся в ответ и жестом подозвал ближайший экипаж.



        Глава 8

        — Не переживай, — немного неестественно рассмеялась Камилла. — Подумаешь, сижу взаперти. Потом до отца дойдет, что не подхожу для обмена, и все у нас опять наладится. Может быть.
        В ее голосе прозвучало сомнение, слишком сильное, чтобы я поверила, что все наладится. Она знала нашего отца куда лучше меня и, похоже, сама не надеялась на хороший исход.
        — Обмена?
        — Я не говорила? Папа помешан на старинных книгах, вот и загорелся идеей обменять меня на пару редких довоенных фолиантов. Даже обидно, что оценил так низко.
        Камилла опять рассмеялась, но совсем невесело.
        — С ума сойти! — ахнула я. — Я-то думала, просто договорной брак.
        — В некотором роде он и есть, — согласилась сестра. — Жених богат, родовит, даже симпатичен, но…
        — Но он тебе не нравится, — с улыбкой заключила я. — Сама такая. Если не нравится, то и его богатство не нужно.
        — Оу, — радостно протянула Камилла. — У тебя такая же ситуация?
        — Частично. Уж за отказ меня точно не накажут.
        — Расскажешь, что случилось?
        — Да ничего такого, о чем нужно вспоминать, — пожала я плечами.
        — Расскажи, вдруг что посоветую.
        Она просительно сложила руки перед грудью, а я задумалась. Сестру нагружать своими проблемами не хотелось — у нее достаточно своих. Но такая ли серьезная проблема Делиль? История, скорее, забавная, чем печальная. Шамборец недолго ходил кругами, сделал предложение на следующий день после прогулки по Ровене. Думаю, любая инорита из моей группы ответила бы счастливым согласием, я же ошарашенно пробормотала, что мы слишком мало знаем друг друга, чтобы решаться на такой серьезный шаг, Делиль понес какую-то высокопарную чушь о любви с первого взгляда, которую тут же радостно поддержал Фабио. Брата я понимаю — не мог упустить возможности порепетировать. А вот шамборца — нет. Хорошо, что на мою стороны встали Стефано и Рикардо, которые дружно заявили, что претендент должен поухаживать за невестой какое-то время. Не то чтобы они сделали это из братской любви, скорее, в предвкушении развлечения.
        И после этого началось: цветы, конфеты, билеты на спектакли, приглашения на обеды и ужины. И почти всегда у меня не находилось уважительного повода для отказа. То есть, на мой взгляд, они были довольно уважительные, но Делиль отметал их как что-то не стоящее внимания, да еще зачастую с пользой для себя. Навязчивый кавалер был весьма изобретателен.
        Самым ужасным испытанием оказалась серенада. Наверняка Стефано намекнул, что у нас принято ухаживать именно так, Рикардо важно подтвердил, а Фабио подсказал, где можно найти музыкальное сопровождение. Нет, Делиль пел не так уж и плохо, но поклонницы Фабио с чего-то решили, что серенада посвящена их кумиру, и от немедленной расправы шамборца спасло только владение магией и умение быстро выставить щит. Оплаченные музыканты сразу сориентировались, подхватили инструменты и скрылись на соседней улице. Интересно, вызовут стражу или нет? Все же на нанимателя напали, и не одна инорита — целая толпа, поклонниц у старшего братика хватало.
        Промелькнули довольные физиономии Стефано и Рикардо, и я поняла, что это их рук дело. Уж они там точно не для того, чтобы успокоить разошедшихся поклонниц, наверняка еще подливали масла в огонь, чтобы уж наверняка заполыхало. Девицы бушевали, Делиль, не особо на них обращая внимания, задумчиво изучал свои артефакты, прикидывая, что может помочь. По его мрачному лицу выходило, что ничего. Телепортационных наверняка там не было, а за применение боевых он сам загремит за решетку. Оставалось держать щиты и надеяться, что подойдет Стража или нездоровый интерес поклонниц Фабио утихнет. Но те успокаиваться не желали, а уж когда из окна высунулся Фабио и вальяжно попросил не трогать этого милого шамборца, я испугалась, что делильские щиты не выдержат обрушившейся ненависти. Но тут Фабио вспомнил, что от репутации напрямую зависит доход, а репутацию сейчас портят не только шамборцу, но и ему, поэтому глубоким голосом, обычно доходящим до самого последнего ряда зрительного зала, он сообщил, что нападать на жениха сестры не стоит и что ему очень не нравится, когда обижают родственников, даже когда эти
родственники — будущие. Девицы смущенно расступились, Стефано скорчил недовольную гримасу, а вот Делиль приободрился — один из братьев уже назвал женихом, значит, есть подвижки.
        Обо всем этом я в красках рассказывала Камилле, та немного странно улыбалась. Я бы на ее месте давно бы хохотала, но, возможно, сестра боялась привлечь внимание слуг? Но почему тогда не поставить полог, ведь Дар заблокирован не полностью? Или сейчас ей хватает сил только на нашу беседу?
        — Тебе Делиль совсем не нравится? — спросила она.
        — Совсем.
        — Странно. Он пользуется популярностью у наших дам, — с ноткой сомнения протянула она. — Красавчик, с сильным Даром, богат, опять же.
        — Вы знакомы? — удивилась я.
        Странно, Делиль никогда не говорил, что встречал мою копию.
        — Лично — нет, только слышала. Одна моя знакомая по нему с ума сходит. Утверждала, что он еще никогда никому не делал предложения… — Она с намеком посмотрела. — Так что, может быть, это твой счастливый билет?
        Я насмешливо прищурилась.
        — Или твой? Если он так тебе нравится — забирай. Думаю, Делиль согласится на замену: мы — копия друг друга.
        И это было так. Вряд ли даже братья нас различили. А мама? Или отец? Да, они сделали выбор много лет назад, но был ли он на чем-то основан?
        — Делиль — возможно, но я не свободна, — вздохнула Камилла. — Я почти помолвлена с ходячим библиотечным хранилищем.
        — У Делиля наверняка тоже найдется что-то интересное для обмена с нашим отцом.
        И тут у меня в голове словно щелкнуло: если Делиль раньше не бывал в Лории, а знакомая Камиллы сходит по нему с ума, получается, что Фабио не ошибся и мой отец — шамборец? Но спросить я не успела.
        — Интересное? Послушай, чуть не забыла, а время почти прошло, — оживилась Камилла. — Я хочу сделать тебе подарок. Только бери быстро, у меня сил надолго не хватит.
        Она порылась в кармане и вытащила тоненькое серебряное колечко, а потом… потом пропихнула его до середины через зеркальную преграду. Почти не думая, я потянула на себя и вытащила, а зеркало тут же помутнело и вновь отразило только меня. И только тут я сообразила, что случилось. Камилла смогла передать предмет через зеркало. Пусть маленький, но предмет. Значит ли это, что при желании она и сама пройдет? Но спросить было не у кого, так что пришлось ограничиться разглядыванием кольца. Тоненькое, ажурное, с небольшой жемчужинкой, оно было не очень дорогим, но почему-то чувствовалось, что тот, кто его выбирал, думал обо мне. Кольцо было самым обычным, не артефактным, да и артефактное наверняка не прошло бы через эту странную зеркальную преграду. Я повертела его немного в руках и надела на палец. И почти сразу противно завыл над ухом вестник Стефано:
        — Летти, спустись, дело есть.
        Я привычно подумала, что нужно все-таки разобраться, где та дырка в моей защите, через которую Стефано пропихивает своих вестников. Развеять несложно, да и вред они не наносили — я даже вздрагивать перестала, но сам факт проникновения под мою защиту говорил, что в ней что-то нужно менять. Пока я не знала, как подступиться, но это лишь пока. Пара идей была, но слишком разрушительные для отправителя вестников, а я сокращать количество братьев не собиралась — пусть не идеальные, но мои, родные.
        Я бросила прощальный взгляд на зеркало и пошла узнавать, чего же там такое надумал Стефано, что срочно потребовался разговор.
        Как выяснилось, не только ему: в гостиной сидели Рикардо и Лоренцо. Последний сразу же зацепился взглядом за кольцо, хотя то было маленьким и почти незаметным.
        — Летти, смотрю, у тебя новое колечко, — протянул он с нехорошим прищуром.
        — Подарили, — отрезала я.
        — Делиль? — заволновался он.
        — Вот еще, стану я такие подарки принимать от посторонних.
        — Подарок не от постороннего? Кто он?
        Я опешила. У Лоренцо не было никакого права меня допрашивать. Он мне никто. Даже братья не интересуются появившимся украшением, а ухахатываются над нашим разговором, не вставая ни на одну, ни на другую сторону. Но я им не Фабио, чтобы давать представление.
        — Стефано, если это все, зачем ты меня позвал, то я, пожалуй, вернусь к себе.
        — Нет, конечно, — брат насмешливо посмотрел на разозлившегося друга, но говорить ему ничего не стал. — Мы: я, Рикардо и Лоренцо подумали на досуге по поводу твоего отца.
        Он выразительно замолчал. Остальные тоже ничего не говорили, только переглядывались. Пришлось подтолкнуть.
        — Неужели что-то надумали?
        — Естественно, — сразу вступил в разговор Рикардо. — Наверняка у мамы сохранились какие-нибудь бумаги по суду.
        — У мамы? В сейфе?
        — Ну да. Значит, просто надо вскрыть и найти. Тогда узнаем, кто твой отец. Или хотя бы фамилию.
        — Просто вскрыть? — рассмеялась я. — Мамин сейф? Боюсь, нам это не по зубам.
        Мамин сейф охранялся, как не всякий банк. Оно и понятно — там лежали не только деньги, которые у нас, к слову, почему-то не задерживались, и документы, которых было не так и много, но и артефакты, и особо ценные ингредиенты, и даже парочка редчайших магических фолиантов. Почему-то подумалось, что мама могла хотя бы попытаться обменять на них Камиллу, если уж отец такой собиратель букинистики.
        — Зря боишься, — возмутился Стефано. — Вдвоем с Рикардо мы сила.
        Когда нужно что-то сломать или временно вывести из строя, закончила я за него. Но нам же нужно не просто сломать, а сделать так, чтобы мама потом ничего не заметила. Да и нельзя оставлять сейф без защиты.
        — А восстановить сможете? — спросила я.
        — Спрашиваешь, — возмутился Стефано. — Там все на артефактах завязано. Их нужно дезактивировать, а потом активировать. Там дел-то на пару минут.
        — Ну, не совсем на пару, — протянул Лоренцо, все так же подозрительно поглядывавший на кольцо, — это тебе не шкаф в деканате с личными делами.
        Я насторожилась. Помнится, был какой-то скандал с этим шкафом, но до нас донеслись лишь отголоски — не любит Ланца, когда мелкие студенческие шалости становятся широко известны. Неужели Стефано поучаствовал? Если так, будет его чем прижать в случае чего. Но спросила я без видимой заинтересованности:
        — А что там с этим шкафом?
        — А что с ним? — невинный тон Стефано не обманул бы даже его самого. — Стоит себе и стоит. Не о том мы сейчас говорим. При чем тут вообще шкафы, если мы собираемся вскрыть сейф?
        Он почти незаметно показал кулак Лоренцо, и я поняла, что ничегошеньки не узнаю про таинственный шкаф в деканате. Разве что для разнообразия сходить куда-нибудь с Лоренцо, а не с Делилем? Так не факт, что Лоренцо, окрыленный свалившимся счастьем, проболтается об их со Стефано тайне, а не начнет выпытывать, кто же этот странный даритель. И если про то, кто подарил кольцо, я точно знала, то вопрос с зеркальцем так и остался неразрешенным.
        — А мы собираемся? — уточнил Рикардо.
        — Конечно, — Стефано деловито направился в мамин кабинет, бросив уже на пороге: — Должны же мы помочь Летти? Или ты боишься?
        — Я боюсь? — возмутился Рикардо.
        И рванул в комнату, отпихивая Стефано, поэтому в дверях они застряли, пытаясь оттолкнуть соперника и прорваться первым. Лоренцо с ними не пошел, задержался со мной и очень тихо сказал:
        — Летти, мне не нравятся твои подарки. Что зеркало, что кольцо. Моя интуиция просто орет, что с ними что-то нечисто.
        Ага, конечно, именно интуиция. Поэтому первым подозреваемым на роль дарителя оказался Делиль?
        — Интуиция? А не ревность? — насмешливо бросила я.
        И прошла в кабинет за все же ввалившимися туда братьями, которые уже вовсю изучали плетения на сейфе. И скорее всего, не первый раз, поскольку по тем фразам, которыми они обменивались, было похоже, что раньше их останавливали только жалкие моральные принципы: братики не могли найти повода для вскрытия. Но мечтать-то не запрещалось? А теперь мой интерес послужил катализатором для уничтожения сейфа. А ведь там много чего лежит…
        — Может, не надо? — неуверенно спросила я. — Вдруг подорвете?
        — Почему это вдруг? — возмутился Стефано. — Если мы уж за что-то беремся, то делаем это с полной самоотдачей.
        — Там внутри много ценных вещей, — намекнула я, — которые принадлежат нашей семье. А у нас не так много ценностей, чтобы лишаться последних. Да и документы после вашего вмешательства могут пострадать.
        — Ничего не пострадает, — отмахнулся Рикардо. — Тем более что на подстраховке я и Лоренцо. А Лоренцо всегда заранее чувствует, когда пойдет что-то не так. У него по прорицанию самые высокие результаты за последние десять лет.
        Я чуть насмешливо посмотрела на Лоренцо. Похоже, на мне его дар прорицания отказывает: подарок сестры принял за подарок Делиля. Друг Стефано ответил чуть обиженным взглядом и мрачно провещал:
        — Ничего не взорвется. Это я могу сказать точно.
        — Вот видишь.
        Стефано воспрял духом, словно слова друга давали право на любое непотребство по отношению к нашему сейфу. Шаловливые ручки брата сразу запорхали вокруг дверцы, ища уязвимые места. К нему тут же подключился Рикардо. Лоренцо подходить не торопился, так что я тоже на всякий случай отошла. Не то чтобы я верила в его интуицию, но мой опыт говорил, что у братьев дело редко обходится без повреждений.
        Лица у них становились все напряженней, а руки замелькали с такой быстротой, что я уже обреченно решила, что вот прямо сейчас все это взорвется. Но нет — окутывающая сейф туманная сетка развеялась, и Стефано, картинно стряхнув рукой пару несуществующих капелек пота со лба, гордо объявил:
        — Вот и все.
        Рикардо не менее гордо потянул за дверку, но она не поддалась. Братья, не ожидавшие с ее стороны такого свинства, удивленно переглянулись.
        — Там еще обычный замок, — напомнила я.
        И подошла поближе. Теперь взрываться там нечему. Наверное.
        — Точно! — Стефано стукнул себя кулаком по лбу. — Сейчас щупом подцеплю. — Но что-то сразу пошло не так, потому что брат почти тут же возмутился: — Горелый орк! Замок в окусите!
        А это значит, что магией на него не воздействуешь и щупы, которыми брат орудовал почти как настоящий взломщик, здесь совершенно бесполезны.
        — И замок-то простой, — недовольно шмыгнул носом Рикардо.
        — Ну-ка, — я отодвинула обоих от сейфа и достала две шпильки. — Дайте-ка я попробую.
        — Мне страшно спрашивать, где ты набралась столь странных навыков, — ехидно сказал Стефано. — Если набралась, конечно.
        Но сомневался он зря. Сам же в свое время поспособствовал, заперев в чулане. Такого тонкого владения магическими щупами, как у него, у меня нет даже сейчас, что уж говорить о тех временах, пришлось действовать подручными механическими средствами. И поскольку возможностей для тренировок брат представлял множество, а Изабелла не всегда успевала прийти на помощь, то я почти не сомневалась, что открою замок сейфа.
        Правда, он оказался посложнее того, что на двери чулана, но все же поддался, сейф распахнулся, но не успела я даже руку протянуть к сразу замеченной пачке бумаг, как перед нами появился фантом мамы со словами:
        — Дети, как вам не стыдно? Приеду, поговорим.
        Дверка захлопнулась, замок щелкнул, защита на сейфе восстановилась.
        — Опять сигналку проворонили, — мрачно подытожил Стефано.



        Глава 9

        Честно говоря, никогда не думала, что до этого дойдет, но увы, факты — непреложная вещь. Именно не кто иной, как Делиль, стоял сейчас передо мной на одном колене и по всем правилам делал предложение под пристальным вниманием моих братьев: одобрительным Фабио и насмешливо-заинтересованным Рикардо и Стефано. Фабио наверняка еще и руку приложил к речи Делиля, на что указывали вставленные куски из разных монологов, слышанных мной ранее. Брат выглядел необычайно доволен итогом, но мне этот криво состряпанный монстр не пришелся по душе. Если инор влюблен, слова, чтобы выразить чувства, найдет сам, а не будет заимствовать речи, пусть красивые, но чужие. Да еще и наверняка репетировал не единожды — шпарил без малейших задержек, Фабио лишь одобрительно покачивал головой, поднимая руку в особо патетических моментах, и на мой возмущенный взгляд состроил недоумевающую физиономию, слишком выразительную, чтобы быть настоящей.
        — Извините, лорд Делиль, но я не могу ответить согласием, — быстро выпалила я, воспользовавшись паузой, взятой шамборцем, чтобы набрать порцию воздуха для нового витка признаний.
        — Но… — Мне показалось, он чуть не заявил, что еще не рассказал все заученное, но быстро пришел в себя и с неожиданным живым возмущением выдал: — Но ты мне нужна. Ты не можешь просто так отказать.
        Я бросила вопросительный взгляд на Фабио, но тот сам смотрел с недоумением, на этот раз настоящим, на нерадивого ученика. По-видимому, действительно не заготовка, а экспромт, куда более удачный, чем все сказанное до этого. Во всяком случае, я поверила, что действительно представляю для Делиля некоторую ценность, хотя желания связать с ним свою жизнь от этого не появилось.
        — Я отказываю не просто так, а с огромным сожалением, — подпустив печали в голос, возразила я.
        — Летиция, я не могу без тебя уехать.
        — Неужели в Лории останетесь? — заинтересовался Стефано. — Вот Ланца обрадуется.
        Взгляд, брошенный Делилем на моего брата, был далек от приязни. Само присутствие свидетелей провала и без того больно ударило по самолюбию, а уж шутки были совсем излишни. Но Стефано взглядами не пронять, как, впрочем, и словами. Чтобы достучаться до братика, требовалось что-то намного более серьезное. И про Ланцу он зря вспомнил. Не далее как вчера ректор остановил меня на лестнице университета и прочитал долгую нудную лекцию о моральном облике студенток подведомственного учебного заведения. Я пыталась оправдываться тем, что шамборец приглашает меня лишь из уважения к моей матери и ничего более между нами нет. Ланца недоверчиво кашлянул, но на этом воспитание закончил. Уверена, с Делилем он себе такого не позволил, а зря, шамборец точно нуждался в срочном вправлении мозгов.
        — К сожалению, я больше не могу находиться в Лории. Я вынужден сегодня же возвращаться телепортом и очень надеюсь, что вернусь уже с женой.
        Он выразительно посмотрел, но я сделала вид, что не поняла.
        — Желаю вам успеха, Даниэль, и не буду больше задерживать. Уверена, у вас еще множество дел, требующих завершения. Со своей стороны, я сохраню о вас самые хорошие воспоминания.
        Сказала я не то, что думала: шамборец надоел до зеленых орков, я уже не чаяла от него отделаться и очень надеялась, что это наша последняя встреча. Целовать на прощание я его не стала, лишь помахала рукой, улыбнулась и почти побежала к себе, чувствуя, что еще немного этого бездарного спектакля — и я взорвусь от злости как на актера с режиссером, так и на зрителей, которые хоть и сдерживали смех, но не особо успешно, и тогда всем им мало не покажется.
        — Летиция! — крикнул Делиль уже мне в спину.
        Но я не оглядываясь добежала до себя, закрыла дверь и с облегчением рухнула на кровать. Какое счастье! Какое счастье, что я его больше никогда не увижу! Нет, если бы он ограничивался ответами на мои вопросы, то я с удовольствием общалась бы с ним и дальше, но увы — это было совсем не то, что требовалось Делилю, который с каждым днем вел себя все более напористо, пытаясь привлечь меня всеми доступными средствами. Но выходило, что только отталкивал. «И чего тебе надо?» — завистливо вздыхала Тереза, которая была бы не прочь оказаться на моем месте. В самом деле, чего? Маг, красивый, богатый, с сильным Даром и прекрасной родословной, хочет не просто поразвлечься, но жениться и увезти с собой. Но я почему-то ворочу нос. Может, как раз из-за того, что жених почти идеален? Не верю, что в его возрасте можно влюбиться с первого взгляда. С его-то успехом у женщин давно выработался иммунитет к любым влюбленностям, и легким, и сильным.
        — Летти, спускайся, этот придурок ушел! А у нас к тебе серьезный разговор.
        Вестник Стефано в этот раз не застал врасплох: я засекла проникновение и наконец поняла, как с ним справиться. Другое дело, надо ли: в последнее время брат посылал вестников лишь по делу, и то потому, что я постоянно ставила полог и достучаться иным способом было невозможно. Ладно, не буду огорчать братика затыканием дыры, пусть думает, что успешнее в магии — перекрыть всегда смогу.
        Спускалась я в уверенности, что Фабио сейчас начнет уговаривать соглашаться на предложение Делиля: старшему брату необычайно понравилась идея выдать меня за столь родовитого мага, и он неоднократно намекал, что нужно хватать, пока есть возможность, а то другой Делиль может и не появиться. Причем у него в этой фразе фамилия звучала синонимом слова «дурак», что меня несколько оскорбляло.
        Но в гостиной сидели лишь Стефано и Рикардо. Старшего брата не было не только видно, но даже слышно.
        — Фабио пошел утешать Делиля, — не дожидаясь вопроса, пояснил Рикардо. — Тот прямо не в себе стал, когда ты его не дослушала и ушла.
        Я осторожно пристроилась на диванчик между братьями: по моему опыту, это самое безопасное место, стоит чуть отклониться назад — и они уже начинают ругаться друг с другом, а не оба со мной.
        — Ничего, Делиль сильный, забудет еще быстрей, чем влюбился.
        — Злая ты, Летти, — выразительно вздохнул Стефано. — Дала ж Богиня сестру — разбивательницу сердец. Лоренцо тоже страдает.
        — Ты зачем позвал? Повозмущаться, что не выхожу ни за Делиля, ни за Лоренцо? Так Лоренцо и не предлагал.
        — А предложит — согласишься?
        Я даже не задумалась над ответом.
        — Нет.
        После случившегося с зеркальцем к Лоренцо не осталось никаких чувств, выходящих за рамки отношения к другу брата. Вела ли его забота или ревность, теперь безразлично. Как сказал бы Фабио, Лоренцо — не герой моей пьесы. Но и Даниэль — тоже.
        — Конечно, ты — то еще сокровище, но за друга обидно, — чуть расстроенно заметил Стефано. — Но сейчас меня больше беспокоит его предчувствия опасности от твоего подарка.
        — От колечка? — рассмеялась я. — Если уж на то пошло, Стефано, его подарила женщина, а никак не Делиль, в чем был уверен твой друг. Так что с предчувствиями у него не очень.
        — Он предположил, а не утверждал, основываясь на предчувствиях, — заявил Рикардо. — Летти, чтобы мы совсем успокоились, скажи, кто подарил кольцо?
        — Скажу, непременно скажу, но чуть позже. — И не только скажу, но и покажу. Я была уверена, что вытащу Камиллу к нам. И тогда мы все вместе защитим ее от моего отца. — Сейчас это тайна.
        — Тоже мне тайна, — хмыкнул Стефано. — Наверняка Тереза. Девчонки любят дарить друг другу всякую ерунду. Был бы еще артефакт, я понимаю.
        — А зеркальце? — напомнил Рикардо. — Его тоже подарила Тереза?
        Я решила оставить братьев в заблуждении. Пусть считают, что кольцо от подруги. Вот удивятся, когда узнают правду. Я невольно улыбнулась в предвкушении пораженных лиц при виде меня и полной моей копии. Можно будет знатно развлечься, пока они не догадаются, что нас двое.
        — Не нравится мне твоя улыбка, — нахмурился Рикардо. — Наверняка задумала какую-то глупость. Так кто подарил зеркальце?
        — Понятия не имею. Дедушка сказал, что последним зеркальце держал мужчина, а я настолько была уверена, что Лоренцо, что больше ничего не спросила.
        — Зря. Сейчас не выяснишь. Никаких следов, — недовольно сказал Рикардо, наверняка подвергший несчастное зеркальце всему, что только смог придумать.
        Интересно, осталось ли хоть что-то от моего подарка? Или Рикардо предложил вернуть именно потому, что все, что можно, уже сломал, а значит, зеркальце ничем никому не повредит?
        — Да не может быть, — удивился Стефано. — Совсем никаких?
        — Фонит только аурой Летти, причем сильно. Видно, часто в руках держала.
        Оба брата так на меня посмотрели, что я почувствовала себя преступницей, словно делала что-то нехорошее, а не изучала свое отражение, довольно привлекательное, между прочим.
        — Смотрела бы меньше, может, и согласилась бы за Делиля выйти, — неожиданно сказал Стефано.
        — Тебе-то что за печаль? — удивилась я. — Я думала, ты за Лоренцо переживаешь.
        — Переживаю, — согласился брат. — Поэтому ничего тебе не говорил, но Делиль мне два таких артефакта пообещал, если мы станем родственниками. Эх…
        Он тяжело вздохнул, намекая на огромную жертву, принесенную во имя братской любви. Но, думаю, он просто трезво оценил свои возможности: если бы еще он начал меня сватать, я бы окончательно взбунтовалась и никуда с Делилем не ходила. Интересно, что шамборец пообещал Рикардо? Ведь наверняка пообещал. Повернулась ко второму брату, но тот пристально изучал стену, не желая встречаться со мной взглядом. И это самые близкие люди!
        — Эх, — вздохнула теперь я. — Готовы сестру продать непонятно кому, лишь бы хорошо заплатили.
        — Летти, да мы ни словом тебя не подталкивали! — возмутился Рикардо. — Просто таким образом…
        — … Делиль купил вашу лояльность после серенады, — безжалостно закончила я.
        — Ну да, чтобы мы не мешали, — виновато подтвердил Стефано. — Но главное — он пообещал ничего не рассказывать маме о наших развлечениях. И как только догадался, что мы натравили поклонниц Фабио?
        — Наверняка увидел. Вы там не особо скрывались. Думаешь, теперь наябедничает?
        Стефано и Рикардо дружно вздохнули. Да, мамуля возвращается совсем скоро и если успела остыть после взлома сейфа, то после рассказа Делиля опять разозлится. Но возможно, встреча с Камиллой что-то изменит? И мама будет злиться на моего отца, а не на своих детей?
        До сеанса связи с сестрой было еще много времени, так что я успела выпить чай с виновато поглядывающими братьями и дождаться прихода Фабио. Вот он расстроенным не выглядел — наверняка с Делиля взял плату за уроки актерского мастерства, которую после провального выступления не вернул. И то правда — он не обещал успеха у зрительницы. Пожалуй, Фабио у нас самый предусмотрительный. Вот и сейчас проводил несостоявшегося родственника к телепорту и пожелал ему хорошего перехода. Убедился, что тот благополучно отбыл и с легким сердцем вернулся домой.
        — Делиль обещал писать, — обрадовал он нас. — Сказал, что не смирится с отказом.
        — Пусть пишет, — милостиво разрешил Стефано. — Главное, чтобы не маме. А как Летти ему пару раз ответит в своей обычной манере, так переписка заглохнет.
        — Я ему отвечать не буду, — возмутилась я. — Если тебя так беспокоит, что он может написать что-то маме, переписывайся с ним сам. Это надежнее.
        Время уже подходило, поэтому я отправилась ожидать сеанса связи с сестрой, а братьев оставила грустно размышлять о близящемся возмездии.
        В этот раз Камилла задержалась почти на полчаса, и чего только я себе не напридумывала из-за ее задержки. Вплоть до того, что она прямо сейчас выходит замуж за того ненавистного жениха, которые выменял ее на старые книжки.
        — Привет, — затараторила она. — Извини, что опоздала, но раньше никак не могла. Завтра приезжает отец, думаю, я вообще не смогу с тобой разговаривать в ближайшую неделю.
        Она улыбнулась, грустно и виновато, но я была настроена на победу. Если наш отец приезжает завтра, нужно поторопиться, и тогда он обнаружит уже пустую клетку. Меня на привязи не удержишь. Уверена, что и сестра такая — не зря же отец поставил ей блок на Дар. А здесь мы ее защитим. Зря она попросила никому не говорить — уж братья бы к этому времени ее точно вытащили бы.
        — Привет. — Я решила сразу перейти к делу. — Ты вчера передала кольцо, а сама можешь так перебраться через зеркало?
        — Не с моими ограничителями. — Она грустно повертела руками перед разделяющей нас зеркальной преградой. — Я и кольцо продавила из последних сил. Да еще с таким откатом. — Она поморщилась от неприятных воспоминаний, взглянула на меня и спохватилась: — Не переживай, оно того стоило. Я хотела сделать тебе подарок и смогла. Подумаешь, немного боли, мне не привыкать.
        В счете к отцу появился еще одна строка. Хотя их и без того было уже множество. Наверное, нужно записывать, чтобы не забыть высказать все, когда мы наконец встретимся. В том, что мы встретимся, я не сомневалась. Вряд ли такой тип обрадуется разрушению планов. Поди, уже предвкушает, как держит в руках вожделенные томики.
        — То есть теоретически можешь? — уточнила я.
        — Могла бы, если бы не блок.
        — А я? Я могу тебя вытащить?
        Камилла несколько странно на меня посмотрела.
        — Понимаешь, Летти, я не уверена, что поступила правильно, когда нашла тебя и связалась.
        — Я все равно уже знаю. Кроме того, магия семейная, а мы с тобой даже ближе, чем родные сестры. В чем проблема?
        — Ты хочешь перетащить меня к себе?
        — Да.
        — Это невозможно.
        — Почему? — удивилась я. — Если ты переходила через зеркало с незаблокированным Даром, значит, я могу и перейти, и перетащить кого-нибудь, так?
        Камилла прикусила губу и оценивающе на меня посмотрела.
        — Наверное, нужно объяснить некоторые особенности родовой магии. Нашей родовой магии. Поклянись, что никогда и никому.
        — Клянусь, — твердо ответила я.
        Камилла вздохнула. Приложила руку к стеклу, надавила, но ничего не произошло. Оно даже не подалось на чуть-чуть, как тогда с кольцом.
        — Передать или перейти можно только со стороны «открывающего», понимаешь? И то если принимающая сторона согласна или стоит маяк. То есть чтобы мне попасть к тебе, нужно чтобы сначала ты попала ко мне. Но ты не умеешь открывать. И ставить маяки тоже не умеешь. А у меня не хватит Дара на переход.
        — Маяки?
        — Чтобы вернуться, нужно поставить маяк. Иначе ты перейдешь ко мне и застрянешь надолго.
        — Это сложно?
        — Не то чтобы сложно… — Камилла замялась.
        — Но ты боишься, что не имеешь права выдавать доверенное отцом?
        — Да, — кивнула она. — Поэтому ничего не выйдет.
        Я задумалась и уточнила:
        — Но перейти сюда ты согласна?
        — Это решило бы часть моих проблем, особенно если снять блок.
        — Блок мы снимем, — уверенно сказала я. — А что касается заклинания, мы можем использовать «кристалл».
        — Какой кристалл?
        Она недоумевающе захлопала глазами.
        — Заклинание, позволяющее проводить магические манипуляции одному, используя магию другого. Другой выступает как кристалл-накопитель, поэтому заклинание так и называется. То есть все делать будешь ты, но через меня, а я потом повторить не смогу, так что твой секрет останется при тебе. Но на магическом плане будет выглядеть, словно все делаю я.
        — Наверняка нужен физический контакт?
        — Достаточно соприкоснуться кончиком пальца. — Она явственно колебалась, и я умоляюще сказала: — Ну же, Камилла, решайся. Иначе, чует мое сердце, придется тебе выходить за навязываемого отцом жениха.
        Она прикусила губу, задумалась ненадолго, потом исчезла из поля моего зрения и вернулась с приличного размера шкатулкой.
        — На первое время должно хватить, — заметила сестра. — Особо ценного тут нет, так, безделушки и немного денег. Только все нужно сделать быстро, я долго не удержу.
        — Приступаем? — азартно спросила я, посчитав ее сборы законченными.
        Камилла решительно кивнула, протянула руку к зеркалу и коснулась его указательным пальцем. Я повторила ее жест, словно отражение, и невольно этому улыбнулась. Камилла чуть подалась ко мне и вскоре я почувствовала живую теплоту ее пальца, твердого и настоящего и тут же бросила заклинание кристалла. Сестра удивленно охнула, почувствовав мою энергию. Знаю, состояние странное.
        — Сначала маяк.
        Мне не было видно, чтобы она что-то делала, но через меня потекло заклинание, окутавшее зеркало туманной вуалью, застывшей в ожидании активации. Палец Камиллы подрагивал от напряжения, а голос прозвучал хрипло и не совсем похоже на ее обычную речь:
        — Маяк встал. Теперь открываю от тебя. Проходи сразу.
        Зеркало замерцало, на мгновение подернувшись перламутром, потом стало совершенно прозрачным и гладким. Я зажмурилась и ринулась через него, почти не надеясь на удачу. Но на той стороне меня подхватили руки, и я сразу попала в объятия. Теплые, уверенные… мужские?



        Глава 10

        Открывала я глаза, надеясь, что ошибаюсь, что ощущения лишь почудились. Но нет — держащие меня руки принадлежали мужчине, и был этим мужчиной Делиль. Его довольное лицо вызвало острое желание подпалить ему что-нибудь не жизненно необходимое. Или жизненно — как получится.
        Оставалась еще маленькая, совсем крошечная надежда, что это случайность, а не спланированная ловушка. Но беглый взгляд вокруг выявил, что от ожидаемого отличалась не только личность встречающего, но и помещение — рабочую комнату мага даже пятилетний ребенок не перепутал бы с девичьей спальней. Варианта напрашивалось два: либо никакой Камиллы никогда не существовало, либо меня перехватили при переходе. Во второе верилось слабо — слишком многое должно было совпасть. В любом случае я влипла, и довольно серьезно.
        Делиль потянулся с явным желанием поцеловать, я чуть подала силы в руку и ударила кулаком ему в солнечное сплетение. После чего отскочила в сторону. Он выпучил глаза, потеряв весь аристократический лоск, и схватился за живот, как обычный инор. Какой неподготовленный маг! Стефано таким не достанешь — у него щиты в пассивном режиме. Думала я это уже на ходу, разворачиваясь и пытаясь вернуться. Но увы, зеркало было только зеркалом, хотя и больше моего псише, и отражало то, что положено. И отражение не радовало: Делиль уже пришел в себя и направлялся ко мне, но уже не со столь счастливой физиономией, как тогда, когда я свалилась ему в руки. Я опять развернулась, чуть уйдя в сторону от зеркала. Почему-то было страшно оставлять его за спиной. Но наблюдать в огромном псише за приближением Делиля оказалось еще страшней.
        Тот остановился, немного до меня не дойдя.
        — Летиция, твои манеры оставляют желать лучшего. Что сказали бы твои родные, увидев, как ты машешь кулаками?
        — Не думаю, что они бы меня осудили. Стефано бы порадовался, что не зря тренировал.
        — Тренировал меня бить? — удивленно уточнил Делиль.
        — Не вас. Любого слишком навязчивого поклонника.
        Я старалась отвечать как можно вежливее, а сама осматривала помещение, ища дверь. Если нельзя выйти через зеркало, нужно попытаться уйти любым другим способом. Не верилось, что Делиль отпустит просто так, после того как заманил в ловушку, выстраиваемую столь долго и тщательно. Но двери не было. Вообще. Точнее, наверняка была, но слишком хорошо замаскирована. Было бы время, наверняка нашла бы, если, конечно, хозяин комнаты не приходил сюда по телепорту — исключать такое нельзя.
        — Извини, ты не оставила мне выбора своим отказом. Ты мне действительно нужна. Можно сказать, жизненно необходима.
        В подтверждение своих слов Делиль улыбнулся, но столь нехорошо, что появилась уверенность — сейчас он высказал шутку, понятную только ему. Слова явно имели двойной смысл. Но какой? Пояснять он ничего не собирался.
        — Для чего же?
        — У меня самые честные намерения. — При этом его взгляд совершенно нечестно вильнул, заставив засомневаться, что Делиль сказал правду. — Как и говорил, я хочу на тебе жениться.
        — Только вот я не хочу замуж, тем более за инора, который столь некрасиво себя ведет.
        — А у тебя есть выбор?
        На кончиках его пальцев зажегся огонек незнакомого заклинания. Не убивать же он меня собрался? Убить можно было и в Лории, не тратя столько сил на ухаживания и обработку через зеркало. Но то, что готовилось что-то нехорошее, сомнению не подлежало. Я сканировала стены, пытаясь все-таки найти дверь, для чего нужно выиграть хоть немного времени.
        — Камиллы никогда не было?
        — А ты еще сомневаешься? — Делиль довольно усмехнулся.
        — Слишком естественной была подделка.
        — Не зря же я магистр по иллюзиям.
        — По артефактам, — вспомнила я. — Вас и приглашали в университет, потому что вы — магистр по артефактам.
        — По артефактам тоже, — несколько удивленно ответил он. — Это написано на всех моих визитных карточках. — Ни одна из которых ко мне не доходила стараниями братьев. И даже тогда, когда Стефано прочитал вслух, про магистра иллюзий я не услышала, а возможно, и еще про что-то: Делиль полон сюрпризов. — Или ты не знала, что можно быть специалистом по нескольким направлениям?
        — Надеюсь, среди них нет боевой магии, — немного нервно ответила я, опять взглянув на его руки с подозрительными огоньками на кончиках пальцев.
        Сканирование ничего не дало — выхода я не видела. Значит, нужно искать телепортационный артефакт. Хотя… Что его искать — наверняка при Делиле. Артефактов на нем множество — одних колец штук пять, но, боюсь, спокойно изучить и найти нужный не получится. Единственный близкий контакт, который позволят, — любовные объятия. Но это в интересах Делиля, никак не моих.
        — Конечно, я кладезь талантов, в чем ты, дорогая, непременно убедишься, но практиковаться в боевой магии никогда не считал нужным.
        — Я бы предпочла убеждаться на расстоянии. Так все выглядит намного впечатляюще. Например, ваша актерская игра в роли Камиллы выше всяких похвал.
        А вот роль влюбленного не удалась. Возможно, потому что к ней приложил руку Фабио, что и сделало поведение Делиля неестественным? А изображая Камиллу, он наверняка копировал меня — так и достовернее, и изображаемая жертва проникается симпатией к изображению.
        — Поговорим об этом позже, — не повелся он. — А сейчас у нас слишком мало времени. Мы должны прогуляться в Храм.
        — Не лучше ли отложить на попозже, дать возможность узнать друг друга?
        — Не лучше. Не могу же я позволить, чтобы на репутацию моей жены упало хотя бы маленькое темное пятнышко. Ты приехала сегодня, следовательно, женимся мы тоже сегодня.
        Сообщал о планах он жестко, уверенно, уже безо всякого намека на улыбку. Говорить, что я не приехала, а он меня выкрал, было бессмысленно. Ему, во всяком случае. А вот снаружи… Снаружи непременно найдется тот, кто выслушает и призовет к порядку этого типа. Интересно, сколько дают в Шамборе за похищение людей?
        — Дорогой, ты так убедителен, — проворковала я, — что у меня не осталось ни одного аргумента для отказа.
        — Ты согласна сейчас пойти в Храм? — подозрительно уточнил он.
        — Ты не оставляешь выбора. — Я счастливо улыбнулась, уверена — настолько естественно, что непременно бы заслужила одобрение Фабио, если бы тому довелось лицезреть этот спектакль. — Мне всегда нравились сильные и уверенные в себе иноры. Такие, которые добиваются своего несмотря ни на что.
        Делиль расслабился, с пальцев пропало непонятное свечение, на его губах запорхала довольная улыбка. Поверил? Замечательно. Осталось только выбраться отсюда, и дальше у этого подлеца пропадут все мысли о женитьбе. Или хотя бы останутся лишь в мечтах — в тюрьмах наблюдается явная нехватка невест.
        — Ты же согласишься на небольшой ритуал? — неожиданно спросил он.
        Вопрос ужасно не понравился. Либо Делиль не столь легковерен, либо ему нужен отнюдь не брак. И во втором случае у меня все шансы отсюда никогда не выйти.
        — Ритуал?
        — Совсем короткий, дорогая, — ласково улыбнулся он. — Мне нужны гарантии.
        — Гарантии чего?
        — Что ты не побежишь в ближайшее отделение Стражи с нелепыми обвинениями в похищении.
        — Я? И в мыслях такого не было.
        Я состроила невиннейшую физиономию, на которую не купились бы только родные братья — слишком хорошо они меня знали. Но как выяснилось, Делиль доверчивостью не страдал.
        — Тогда ритуал?
        — Понимаете, Даниэль, — доверительно сказала я, — мне с детства внушали, что нельзя проводить над собой непонятные ритуалы. Так что я не могу согласиться.
        Он насмешливо прищурился.
        — Летиция, ритуал я проведу в любом случае, согласишься ты или нет. Просто при твоем согласии он будет безболезненным и быстрым, а при отказе… При отказе придется тебя раздеть, привязать, — он кивнул влево, и я с ужасом обнаружила на полу не замеченную ранее, но уже расчерченную тусклую пентаграмму и кольца в местах, где предполагались руки и ноги жертвы. — Затем нанести рисунок на тело. Этот вариант плох не только тем, что долог, но и тем, что тебе будет очень больно.
        Пентаграммы выглядела пугающей до жути. Положение больше не казалось забавным. Оба варианта, предложенных Делилем, меня не устраивали. Куда ни кинь — везде тупик: казалось, он только и ждет, когда я откажусь, чтобы привязать меня к полу и начать свой мерзкий ритуал. Вон как предвкушающе поблескивают глаза. Маньяк, не иначе.
        — Вы собираетесь принести меня в жертву?
        — Что ты, дорогая? — удивился он. — Всего лишь ритуал подчинения, несколько неклассический…
        — Чары подчинения запрещены, Даниэль. У вас будут большие проблемы, как только нам встретится первый же маг.
        — Я же сказал — неклассический. Ни первый, ни второй, ни десятый маг ничего не поймут. Но хватит пустых разговоров, время дорого. Солнце мое, что ты выбираешь?
        Вместо ответа я со всей силы жахнула по нему оглушающим заклинанием, понадеявшись на удачу. Удача — дама капризная, столько времени смотрела в сторону, вдруг повернется ко мне лицом? Но Делиль в этот раз оказался готов, заклинание ударило в щит и срикошетило на шкаф. С веселым звоном посыпались осколки баночек, содержимое сразу разметалось по полу. Медленно планировали листы из развалившейся от удара книги, один из них загорелся, но слабый огонек погас еще до того, как лист упал на осколки. Это хорошо, мало ли что могло воспламениться из рассыпанного. Надеюсь, там ничего убойного нет, погибать в компании Делиля не хотелось. Впрочем, и без него — тоже.
        — Всегда был против того, чтобы женщин учили магии, — недовольно проворчал Делиль. — Никакой сдержанности. Ай-яй-яй, такая красивая инорита, и так безобразно себя ведет.
        Заговаривая мне зубы, он приближался плавными кошачьими движениями. Я отходила, стараясь, чтобы между ним и мной была какая-нибудь мебель. Долго не побегаю — не такое уж большое помещение, значит, нужно как-то ускорить спасение. Но в голове была звонкая пустота от страха, нет, от ужаса. Липкий обволакивающий ужас мешал думать, оставлял только одно желание — сбежать. Но как?
        — Вызовите Стражу и пожалуйтесь на меня.
        — Зачем же сразу Стражу? Думаю, мы прекрасно без нее обойдемся. Не стоит вмешивать посторонних в семейные разборки. Собственно, для тебя такой ерунды не жалко, можешь разбить еще что-нибудь, если очень хочется. — Он остановился и опять создал то странное плетение. — Я правильно понимаю, Летти, ты выбрала второй вариант? Что ж, желание дамы — закон. Не скрою, счастье мое, в мечтах я тебя раздевал с первой встречи в театре, правда, в кровати.
        — Ни за что не поверю, что вы в меня влюблены! — выпалила я.
        — В самом деле? — он непритворно удивился. — Почему?
        — Потому что влюбленный хочет защитить любимую.
        — Я и хочу тебя защитить. Не хотел бы — наши отношения развивались бы совсем по-другому.
        И опять показалось, что он намекает на что-то, понятное только ему.
        — И что же мне грозит, Даниэль?
        — Сейчас — ничего.
        Но в это не верилось: вряд ли созданное им плетение защитное, уверена, стоит ему лишь коснуться меня, как случится что-то нехорошее.
        — Зачем я вам нужна, Даниэль? — вне моего желания голос дрогнул, и вопрос прозвучал жалобно. — Вокруг вас столько девушек, выбрали бы другую.
        — Другая мне не нужна.
        Неожиданно он махнул рукой и с кончиков его пальцев сорвалось то пугающее зеленоватое плетение, по пути трансформировавшись в полупрозрачную мерцающую сеть. Я шарахнулась в сторону, но медленно, слишком медленно для несущегося заклинания — сеть задела самым краем, но этого хватило. Ноги подогнулись, и не шлепнулась на пол я лишь потому, что Делиль успел меня схватить. Краем уплывающего сознания я услышала: «Летти, все будет хорошо, не волнуйся», после чего меня накрыла темнота, холодная и оглушающая.
        Пришла в себя я от резкого запаха. Богиня, какая мерзость. С трудом сфокусировала взгляд на флакончике с нюхательными солями, который держал в руках Делиль. Попробовала отвернуться, но голова была четко зафиксирована его рукой.
        — К сожалению, ритуал нельзя проводить, когда жертва без сознания, — в голосе моего похитителя впервые прорезалось сожаление.
        — Жертва? — еле слышно переспросила я. — Все-таки жертва.
        — Просто привычное выражение, Летти, — деловито пояснил он, уже полностью оправившись от всяческих сожалений. — И все же мне не хотелось бы лишний раз тебя мучить. Может, согласишься на добровольный вариант?
        Но я уже достаточно пришла в себя, чтобы собраться и опять попытаться оглушить его каким-нибудь заклинанием. Но сразу с ужасом обнаружила, что не чувствую внутри силы. Дар меня словно покинул, оставив после себя сосущую пустоту.
        — Что с моей магией?
        — Не волнуйся, она немного заблокирована. Все равно ты ей не слишком разумно распоряжаешься.
        Я дернула рукой и обнаружила, что заблокированной магией мои проблемы не заканчиваются: я была привязана внутри той самой пентаграммы, на которую указал в начале разговора Делиль, а судя по тому, что я чувствовала спиной холод и неровность камня, из одежды на мне ничего не было. Если не считать за одежду что-то, похожее по ощущениям на ошейник, тонкие шипы которого покалывали кожу. Я испуганно взглянула на Делиля. Богиня, неужели я лежу перед ним совершенно голая?
        — Без одежды ты еще прекраснее, — подтвердил он мои опасения. — Так и хочется забыть про ритуал и заняться тем, для чего ты предназначена. Может, все-таки облегченный вариант?
        Наверное, я должна была смутиться и покраснеть, но вместо этого пришла в ярость. Никогда и никто еще меня настолько не унижал. Эта сволочь за все непременно заплатит!
        — Грязный извращенец, немедленно отпусти!
        Я задергалась в путах, которые почти не позволяли движений, и попыталась хотя бы цапнуть зубами Делиля за руку, но ожидаемо не достала. Похититель вздохнул, запихал мне в рот приготовленный кляп, взял кисточку, окунул в баночку с вязкой черной субстанцией и молча начал рисовать на моих груди и животе, больше не отвлекаясь разговоры. Да и какие разговоры с собеседником, который может только злобно мычать? Я дергалась, изгибалась, стараясь хоть как-то помешать. Даже, стыдно сказать, рыдала от бессилия.
        Делиль закончил рисовать неожиданно, коротким пассом зажег свечи и начал читать чуть нараспев заклинание на арейском. Точнее, на его древнем варианте, который сейчас уже не используется магами, поэтому в университете его нам не давали и я даже примерно не могла понять, о чем речь. Моих знаний на это катастрофически не хватало. Впрочем, вскоре мне стало не до анализа. Тело пронзила острая боль. От макушки до кончиков пальцев на ногах я превратилась в одну сплошную нить боли. Что-то чуждое и темное пыталось ввинтиться в голову, но я из последних сил сопротивлялась, хотя, казалось, все внутренности уже перемололись в дрожащее аморфное желе. Я была уверена, что стоит сдаться и впустить это странное нечто — и боль пройдет, но также была уверена, что пускать ни в коем случае нельзя, что это будет конец. Конец чего, я даже не задумывалась, просто боролась.
        Сколько продолжался этот ужас, не знаю. Боль выматывала, сопротивление продавливалось с каждым мгновением, пусть на немного, и в один, совсем не прекрасный, момент лопнуло, одарив напоследок особо мучительным приступом.
        — Вот и все, — прохрипел Делиль.
        После чего раздался грохот.
        Приходила в себя я долго. Не верилось, что все закончилось, тем более что Делиль не торопился меня отвязывать. Да что там отвязывать — я вообще не слышала ни звука, даже испугалась, что оглохла. С трудом открыв глаза, я чуть повернула голову и увидела, что Делиль лежит на полу и из его носа вытекает струйка крови. Давно, видимо, вытекает, — одежда на груди уже была изрядно запачкана. Под его головой тоже расплывалось кровавое пятно — удар о каменный пол не прошел даром. Неужели он умер?



        Глава 11

        Присмотревшись, я заметила, что Делиль дышит. Какая жалость, значит, жив. Что ж он так некачественно падает, мог бы разбиться окончательно. С другой стороны, полежит еще немного на холодном полу, истекая кровью, так и уйдет за Грань, не приходя в себя. Но тут же пришло в голову, что если Делиль не очнется, то я останусь привязанной к полу и протяну немногим больше. Нужно как-то выбираться. Для начала — освободиться от пут. Пережечь?
        Я привычно потянулась к Дару и опять ткнулась в сосущую пустоту. Не знаю, что сделал Делиль, но чувствовала я себя так, словно магии у меня никогда не было. Я помнила все, в голове могла восстановить любое действие, но толку от этой памяти не было, магия для меня закрыта, навсегда или на время — непонятно, нужно искать другой путь.
        Подергала руками, показалось, что левая удерживается чуть слабей. Попробовала вытащить кисть, но, несмотря на слабину, сделать это не получилось. Возможно, потому что после непонятного ритуала сил не было не только магических. Но отдыхать нельзя: чем дальше, тем тяжелее давалось каждое движение, уже сейчас ужасно хотелось пить. Язык, упирающийся в тряпку, был куда суше, чем она. Опять дернула рукой, и опять — безрезультатно. Не хватало магии, одно заклинание — и я на свободе, а веревки пеплом осыпаются на пол. Пеплом? Я оценивающе посмотрела на свечи. А ведь, пожалуй, дотянусь: даже сейчас, в расслабленном состоянии, могу достать кончиками пальцев, если захочу. Но нужно не только дотянуться, но и схватить — упавшая свеча может погаснуть, но даже если не погаснет, но упадет в другую от меня сторону, толку от нее не будет.
        Поэтому потянулась к левой свече: она немного склонилась в мою сторону, значит, вероятность удачи чуть выше. Тянулась так, что, казалось, все внутри рвется и трещит. Правая рука выворачивалась из сустава, веревка на ней впилась в запястье, передавливая кисть. Стараясь не обращать внимания на боль, я зацепила свечу средним и указательным пальцами, осторожно потянула к себе, та подалась и чуть не упала, подхваченная большим пальцем. Пламя колыхнулось, почти пропало, но тут же восстановилось. Я сжала кулак и обессиленно откинулась на холодный камень. Руки подрагивали, дыхание никак не успокаивалось.
        Делиль все так же лежал без движения. Но сколько это продлится? Отдыхать буду потом. Вывернула кисть, и огонь нехотя лизнул веревку. Нити загорались, но тут же гасли, свечу я не убирала, и они потихоньку пережигались, рвясь одна за одной. Освобождение оказалось резким: я тянула руку к себе, и когда веревка лопнула, уронила свечу, пламя на которой погасло. Впрочем, оно было уже не нужно — узел на веревке, связывающей правую руку, я распутывала сама, зубами и свободной рукой, и получилось куда быстрее.
        С отвращением вытащила тряпку изо рта, хотела отбросить, но вспомнила, что Делиль что-то на мне рисовал и решила сначала стереть рисунок. Но на коже не было ни малейших следов маговского творчества. Вспомнила, что что-то покалывало шею, но там тоже ничего не нащупывалось. До начала ритуала там точно что-то было, и вряд ли Делиль снял в процессе. Так. Сначала нужно отсюда убраться, а потом думать, чем это грозит.
        Торопясь развязать ноги, я сломала два ногтя. Казалось бы, совсем мелочь по сравнению с тем, что только что со мной случилось, и все же я чуть не разревелась. И не разревелась лишь потому, что катастрофически не хватало жидкости. Провела языком по сухим потрескавшимся губам. Богиня, представляю, как ужасно я сейчас выгляжу!
        Моя одежда была аккуратно сложена на стуле. При мысли, что личных вещей касался Делиль, замутило, и накатило такое отвращение, что я с трудом его пересилила. Другой одежды нет, да и сам Делиль касался не только одежды, но и меня. Хотелось вымыться с жесткой мочалкой и мылом, не мягким, душистым, с пушистой розовой пеной, а таким, чтобы соскрести с себя сразу всю грязь, пусть она только в моем воображении. А вещи, которых касался Делиль, выбросить. Нет, сначала сжечь, а потом — развеять по ветру. Одевалась я медленно, руки тряслись, словно у запойного пьяницы.
        Пьяницы? Я налила полстакана вина из стоящего на столе графина и залпом выпила. И успокоительное, и источник жидкости — другое я здесь пить точно не стану: все емкости маркированы значками, понятными только хозяину, а у меня сейчас половина чувств обрезана вместе с Даром.
        Стало чуть легче. Подошла к Делилю. Кровь, вытекавшая из носа, уже застыла коричневатой корочкой, лужа около головы тоже не увеличивалась. Выглядел он не так уж и плохо и жалости у меня не вызывал. Напротив, я пожалела, что все еще дышит. Этак выживет и закончит все, что недоделал. Маг вызывал такую ненависть, что захотелось пнуть со всей силы по недвижно лежащему телу, но вдруг добью? Нет уж, пусть умирает сам. Я наклонилась, разглядывая артефакты. Богиня, как догадаться, какой из них нужный, а главное — как активировать без магии? Вот эти три перстня — явно защитные, предназначение еще одного, с ониксом, было загадкой, но ониксы на телепортационные артефакты не ставят, это я точно помнила, для четкой портальной работы чем прозрачнее и яснее камень, тем лучше. Значит, не подходит и пятый перстень с рубином, густым кроваво-красным, почти как кровь, которой пропахло здесь все. Тошнота поднялась до самого горла, и я испугалась, что вырвет прямо на неподвижное тело. Делилю уже все равно, а мне еще его обыскивать. Да, нужно пересилить отвращение, собрать все, что у него при себе, разложить на столе и
подумать. Перстни отпадают, возможно, что-то есть в карманах, а еще под делилевской рубашкой просматривалась увесистая связочка, вот она-то мне и нужна.
        Я присела и потянулась к вороту его рубашки, в тот же миг маг открыл глаза и схватил меня за руку. Я испуганно охнула и шлепнулась на пол. Судя по уверенному движению, в себя он пришел давно и успел немного подлечиться. Хватка была тоже отнюдь не как у умирающего.
        — Какая трогательная забота, Летти. Не всякая решилась бы помочь пострадавшему в такой ситуации.
        — Я тоже думала не о помощи.
        Я дернула рукой, но маг держал цепко: ни вырваться, ни отстраниться. Какая жалость, что я его не пнула, пока была возможность. Нет, человеколюбие — вещь явно избыточная при общении с такими, как Делиль.
        — Вот как? О чем же?
        — О том, чтобы вернуться домой. Мне тут не нравится, знаете ли.
        Он посмотрел этак насмешливо, и вдруг я — нет, мое тело, — выгнулось, потерлось грудью о жесткую корку засохшей крови на рубашке Делиля и промурлыкало: «Милый, я так рада, что с тобой все в порядке». Сказать, что я испугалась, значит, ничего не сказать. Мое тело двигалось и говорило совершенно от меня независимо, а я не могла сделать ровным счетом ничего.
        Продолжалось это недолго. Делиль отпустил мою руку и ухватился за вновь закровоточивший нос, я же отлетела от него в дальний угол и безуспешно пыталась вжаться в стену.
        — Это не я.
        Слова вырвались сами.
        — Это я, — чуть гнусаво, но тем не менее весьма довольно пояснил Делиль. — И расстояние не имеет значения. В пределах видимости я могу заставить тебя делать то, что хочу. Зря сопротивляешься, то же самое может проходить легче и для тебя, и для меня.
        С гордым видом Великого Магистра Древности не вязалось шмыганье носом в духе сопливого дошкольника. Наверное, он понял это сам, поскольку опять что-то активировал, нос течь перестал, а сам Делиль поднялся с пола.
        — Иди сюда.
        Я отрицательно покачала головой и вжалась еще сильнее в стену. Могла бы — просочилась бы сквозь нее. Делиль нехорошо усмехнулся, протянул ко мне руку и… я пошла к нему, растягивая губы в призывной улыбке. Я чувствовала все, слышала все, видела все, но не имела ни малейшей возможности повлиять. Мной управляли, словно я была марионеткой, а маг, к которому я шла против желания, — хозяином-кукловодом. Моя же душа билась в тесной клетке, не находя выхода и ранясь о тонкие прутья. Было больно, ужасно больно, но сесть, сложить руки и признать его власть? Никогда. Отпустил он, когда мои губы коснулись его. Да и как отпустил — я не ощущала его влияния, но и сама не могла ничего сделать, чувствовала себя безжизненной мраморной статуей. Не утешало даже то, что из его носа вновь закапала кровь. Вряд ли она вытечет все — Делиль к себе относился с большой любовью.
        — И зачем так сопротивляться? — выдохнул он мне в призывно приоткрытый рот. — Все равно будет так, как хочу я. Летиция, ты такая красивая, не мучай себя. Я сейчас отпущу, но если начнешь плохо себя вести, опять возьму под контроль.
        Он легко прикоснулся к моим губам, скорее обозначив поцелуй, чем действительно желая поцеловать, и отпустил, но лишь управляющие веревки марионетки, сам же продолжил обнимать. Я со всей силы двинула его по лицу, так что его голова мотнулась, а зубу клацнули, но удовлетворение было недолгим — я вновь застыла, не в силах больше сделать ни одного движения.
        — Летти, я повторяю, веди себя хорошо, иначе… — Делиль наклонил голову и чуть задумался. — Иначе ты сейчас снимешь с себя одежду и выйдешь отсюда в таком виде. — Сказал он жестко, так, что сразу стало понятно — выполнит обещанное. — Итак, попытка номер два.
        От нестерпимого желания вцепиться ногтями в нагло ухмыляющуюся делилевскую физиономию начало трясти, но я сдержалась. Не время. Сейчас я этим ничего не добьюсь.
        — Да, вот так, умница. Летти, это все для твоей пользы, — чуть добавив хрипловатых ноток страсти в красивый баритон, выдал Делиль, обнимая так, что я почти уткнулась носом ему в шею. Возможно, это и к лучшему — закрыть глаза и ничего не видеть. Но запах, тошнотворный запах крови, никуда не делся и не позволял ни на минуту забыть о том, что происходит. Или это был запах Делиля? В любом случае он отвратительный. — Чтобы ты не навредила себе.
        — И вам.
        — И мне, — согласился он и погладил меня по голове таким нежным движением, словно и вправду был влюблен. — Но сейчас я больше забочусь о твоем благополучии. Для меня важно, чтобы тебе ничего не грозило. Со мной ты в безопасности.
        Он говорил размеренно и ровно, словно пытаясь гипнотизировать. Но я знала одно — главная опасность идет от этого лорда, с его непонятными целями. Да, он не принес меня в жертву, но лучше бы это сделал, чем вот так издеваться.
        — И что мне угрожает?
        — Я пока не могу сказать. Ты не готова. — Торжественность момента сильно подпортило то, что он шмыгнул носом, пробормотал короткое ругательство, и сказал: — Пожалуй, ради тебя я согласен отложить поход в храм до завтра. Чтобы ты все обдумала и успокоилась.
        Ради меня, как же! Наверняка боится, что не справится. Каждый раз, когда он применял эту жуткую способность управления, у него шла носом кровь, но только тогда, когда он мной что-то делал. В режиме моей «статуи» это было почти безболезненно. Во всяком случае — для меня.
        — Лучше всего я думаю в собственной спальне, — ни на что не надеясь, ответила я.
        — И я ее тебе предоставлю.
        Делиль действительно приходил в свое рабочее помещение артефактом, который активировал после этих слов. Оторвавшись от ненавистной шеи, я с надеждой огляделась. Мы были в коридоре, пустынном, как аудитория ночью. В обе стороны уходил ряд дверей, перемежаемых портретами наверняка делилевских предков — лица высокомерные, а наряды ужасающе дорогие. Освещение, чуть подрагивающее, словно живые факелы, тем не менее было магическим. Желание заорать я в себе задавила — наверняка у моего похитителя приготовлено что-то на такой случай, если уже не стоит полог тишины. Нет, нужно успокоить его подозрительность, выбраться отсюда, а уж потом…
        В конце коридора виднелась лестница, но мы до нее не дошли. Делиль втолкнул меня в одну из комнат слева. Уютная небольшая комната с книжным шкафом и креслом у камина. И симпатичной бронзовой статуэткой на каминной полке — если такой двинуть по делилевской голове, то…
        — Устраивайся, радость моя. Это твои покои. Можешь принять ванну — правая дверь, или прилечь — левая дверь. Поесть я принесу, а больше тебя никто не побеспокоит.
        Дверь захлопнулась, и скрежет ключа намекнул, что и мне побеспокоить кого-нибудь не дадут. Впрочем, в этом доме вряд ли кто-нибудь окажется на моей стороне, но дверную ручку я на всякий случай подергала. Пробовать открывать замок не стала — мало ли, вдруг Делиль сейчас наблюдает через какой-нибудь артефакт или вообще стоит с другой стороны и только и ждет, когда его двинут по голове, а я не готова? Поэтому пошла рассматривать замеченную статуэтку, но увы, при всей своей симпатичности и внешней увесистости, с каминной полки она не поднималась, а больше ничего подходящего для нападения я не увидела.
        Что ж, я устремилась к окну и отдернула штору. Всего второй этаж. Для спуска не понадобилась бы даже веревка, если бы не перекрывающая проем решетка с толстыми прутьями. Подергала — и не шелохнулась, вмурована намертво. Да и сами прутья выглядели весьма прочно, толсто и нерушимо. Думаю, будь со мной что-нибудь подходящее, лет за десять я бы один перепилила. Хотя бы наполовину. Окна в ванной и спальне тоже оказались зарешечены. В ванной я открыла кран и напилась, заодно помыв лицо и охладив гудящий лоб, чтобы думалось лучше. Изучила в зеркале шею — ни следа от того, что покалывало перед ритуалом. Вообще ни одного следа случившегося, разве что пара капель делилевской крови у ворота, совсем крошечных, почти незаметных. Если бы Дар был при мне, от них в ту же секунду ничего бы не осталось, но увы, взывая к нему, я словно тыкалась в пустоту.
        В спальне на кровати обнаружилась полупрозрачная кружевная ночная сорочка, однозначно намекающая на то, что будет, если не найду выхода.
        Опять подошла к окну. Вид красивого ухоженного парка оставил меня равнодушной. А вот калитки в дальнем заборе, едва заметной с такого расстояния, — нет. Вряд ли удастся выйти через главные ворота, а через калитку — вполне. Главное — дождаться ночи, днем я в этом парке — как на ладони. Попробуй сейчас сбежать — Делиль быстро заметит и вернет. Ночью у меня будет фора. План был сумбурен, с кучей допущений и недочетов: я не знала даже, справлюсь ли с замком на двери, не говоря уж о том, смогу ли выбраться из дома. И все же он дал надежду, позволил думать о том, как его реализовать, а не о своей неопределенной участи.
        Только куда потом? Чужая незнакомая страна, и совершенно неизвестно, в какой части нахожусь. А ведь Делиль говорил, где расположен его дом, только тогда я не сочла нужным обратить внимание. Не слишком был мне интересен маг и его недвижимость.
        Книги. Там может быть карта местности, а если даже нет, владельцы часто ставят на тома своей библиотеки экслибрисы.
        Книжный шкаф тоже оказался закрыт. Возможно, Делиль боялся за сохранность имущества? Или за свою? Пара томов из стоящих на полке очень даже подходила для оглушения. Примерившись, стукнула по дверце, но безрезультатно — стекло, хоть и казалось тонким, наверняка было чем-то усилено. Но остановиться я уже не могла: колотила и колотила кулаками по этой несчастной дверце, представляя на ее месте смазливую физиономию Делиля. Остановилась только когда совсем выбилась из сил, сползла на пол и разревелась.



        Глава 12

        Делиль пришел, когда уже совсем стемнело, я почти успокоилась и устроилась в кресле перед пустым камином, обдумывая планы. Планы обдумываться не хотели — в голове была точно такая же черная гнетущая пустота, как и в камине. Слишком многого я не знала, а отсутствие магии казалось критичным. Интересно, смогу работать с накопителями? Боюсь, что нет — нужен хотя бы минимальный Дар, чтобы видеть потоки и плетения. Значит, остаются только артефакты, как для обычного человека без Дара.
        Похититель щелчком зажег потолочный светильник и поставил на столик рядом со мной поднос, от которого аппетитно запахло жареным мясом, и я сразу вспомнила, что сегодня только позавтракала, а обед пропустила. Судя по сытой и довольной делилевской физиономии, сам он не забыл ни пообедать, ни отдохнуть. Хорошо хоть к вечеру вспомнил.
        Мясо было порезано на ровные аккуратные кусочки, но ножа на подносе не было. Не было и вилки. Интересно, Делиль опасался, что я на него нападу? Или боялся, что попытаюсь убить себя? Да, вилка — страшное оружие, особенно когда к ней прилагается столовый нож, тупой и с закругленным кончиком.
        От аппетитных запахов рот наполнился вязкой слюной, но есть я не торопилась, справедливо ожидая подвоха: всыпанное в еду снотворное гарантированно перечеркивало все варианты побега, придуманные на эту ночь. Делиль же молчал, разглядывал, словно за предыдущий месяц не изучил. Впрочем, вполне возможно, что он просто ожидал: кроме двух сломанных ногтей, у меня остались еще восемь целых, и они горели желанием пройтись по его лицу. Так горели, что с трудом удавалось сдерживаться. Но я прекрасно понимала, что урон я не нанесу и лишь дам повод для очередного витка издевательств. Поэтому молчала и смотрела на него в ответ. От последствий ритуала он уже оправился и выглядел лишь немного бледным, что наверняка придало бы ему романтичности в глазах моих одногруппниц. И почему только Делиль не похитил какую-нибудь-нибудь из них? Уверена, почти любая с радостью согласилась на облегченный вариант ритуала, лишь бы выйти за столь заманчивого жениха.
        — Летти, почему ты не ешь?
        — Не хочется.
        Он уселся на подлокотник кресла, я сдвинулась на противоположную сторону. Теперь мне действительно не хотелось есть, столь сильное отвращение вызывал сидящий почти вплотную Делиль. До тошноты. До спазмов желудка.
        — Летти, я правда не желаю тебе зла, — чуть печально сказал он. — Поверь, я не сторонник насилия. Только по необходимости.
        — Тогда верните магию. Что вам стоит? Все равно вы меня полностью контролируете.
        Он покачал головой.
        — Я не могу контролировать тебя круглосуточно. А ты можешь по незнанию навредить себе. Я хочу лишь охранить тебя.
        — Охранить меня можно и без всего этого, — горло перехватило, и я взялась за него, потерла, прикрыв глаза, а когда открыла, увидела, что Делиль смотрит с некоторым состраданием. — И без женитьбы.
        Сострадание тут же ушло. Маг нахмурился и недовольно процедил:
        — Женитьба — обязательна, нравится тебе это или нет. Все остальное — обсуждаемо.
        — Остальное — это что?
        — Тот же возврат магии. Не прямо сейчас, нет, но через месяц мы можем вернуться к этому разговору.
        Месяц без магии? Жить целый месяц с обрезанными чувствами и без привычных вещей? Я пришла в ужас.
        — Через месяц? Но занятия в университете… Как на них без магии?
        Заканчивала я уже не столь уверенно. В самом деле, Делиль лишил меня магии не для того, чтобы я училась. Но для чего? Цели его были все так же смутны и непонятны. Не ради же того, чтобы жениться, в самом деле?
        — Прости, но туда ты не вернешься, — подтвердил он мои опасения. — Можно рассмотреть вариант перевода в нашу академию. Или составить курс домашнего обучения. Я считаюсь хорошим преподавателем, аспиранты ко мне так и рвутся. Любой был бы рад подобному предложению.
        — Неужели? Уверена, вы не ставите условием брак и лишение Дара, — зло выпалила я. — Конечно, не ставлю, Летти, — мягко согласился он. — Мне нужна только одна жена. И поверь, для тебя это не такой уж плохой вариант. — Он чуть откинулся назад, не настолько, чтобы при сильном толчке свалиться, а жаль. — Ты и отказала мне потому, что была уверена в несерьезности моих намерений.
        Он легким успокаивающим движением положил руку мне на плечо. Руку я сбросила и гневно на него посмотрела. Он не имеет права ко мне прикасаться!
        — Я вам отказала потому, что вы мне не нравились, — резко ответила я, наплевав на всякое благоразумие. — А сейчас не нравитесь еще больше. Вы лишили меня Дара и собираетесь жениться обманом. Вы мерзкий, отвратительный тип, меня от вас тошнит.
        И вскочила, чтобы быть от него подальше. В кресло я, нет, мое тело уселось тотчас же, покорно взяло ложку и зачерпнуло что-то из тарелки и запихнуло это что-то в мой рот. После чего Делиль меня отпустил, опять положил руку на плечо и спросил спокойно, даже с некоторой ленцой:
        — Будешь есть дальше сама?
        Я кивнула, не глядя на «несторонника насилия». Как видно, не применял он насилие лишь тогда, когда все шло так, как хотелось. Возможно, именно моя незаинтересованность в маге привела к тому, что я сижу здесь и вынужденно выполняю его требования? Привыкший добиваться своего, Делиль не смирился с отказом? Глядишь, таращилась бы я на этого типа влюбленными глазами, как мои одногруппницы, он бы быстро потерял ко мне интерес.
        Вкуса еды я не чувствовала, механически работала ложкой и размышляла, что сделаю с этой сволочью, когда выберусь из ловушки. И что сделают с ним братья. Не думаю, что Стефано удовлетворится парочкой артефактов в качестве компенсации за издевательства над сестрой. Уж он-то точно уверен, что издеваться надо мной имеют право только братья. Да и что такое их шутки по сравнению с тем, что вытворил Делиль? Так, дружеское подтрунивание.
        — Вы не боитесь мести моих родных? — не удержалась я и посмотрела пристально, со всей ненавистью, которую смогла вложить во взгляд.
        — А что они мне сделают? — удивился Делиль. — Даже если бы и могли, откуда им узнать, что случилось? Сообщу о браке я не раньше через месяц, когда ты наверняка успокоишься и поймешь, что меня лучше не злить. А этот месяц мы с тобой будем так счастливы, что нам будет не до других.
        Он обещающе улыбнулся и провел пальцами по моей шее. Я вздрогнула и выронила ложку. Я не знала, что хуже: выдерживать его прикосновения или опять испытывать все прекрасные ощущения марионетки. Слава Богине, руку Делиль все же убрал. А я поймала себя на желании схватить перечницу и резким движением опустошить ее на похитителя. Увидеть, как выпучиваются его красивые глаза, как перекашивается рот, как краснеет лицо от неудержимого чихания. В мечтах это было прекрасно, но наяву нужно соблюдать осторожность. Я напоминала это себе снова и снова, но ужасно боялась, что сорвусь, а Делиль опять воспользуется моим телом, чтобы показать, кто здесь хозяин положения.
        — Они поймут по остаточной магии и по зеркалу.
        Делиль расхохотался. — Летти, ты сама запустила стирающее заклинание, которое я дал под видом маяка. Там даже руна наверняка пропала. Что они поймут? Что ты магичила у себя в комнате? Так ты это делала и раньше. Следов перехода не осталось. Никаких.
        В голосе Делиля сквозило восхищение своей предусмотрительностью и насмешка над моей доверчивостью. Да, я не ожидала подлости от того, кого считала сестрой, и сейчас его слова словно отрезали последнюю возможность выбраться из западни. Пусть с потерями — я теперь понимала животных, которые, попав в капкан, отгрызали себе лапы — но выбраться. Но еще не наступило завтра и мы не попали в Храм, значит, все можно изменить. А пока пусть он думает, что я смирилась, и нет повода для настороженности. Смирение и покорность — вот что нужно показать.
        — Я больше не хочу есть, — сказала я умоляюще. — Здесь очень много, а я…
        — Перенервничала, — понятливо кивнул он. — Да и ритуал забрал у нас обоих много сил. Хорошо, не ешь. Советую принять ванну и лечь спать. Завтра все будет казаться не столь страшным, поверь.
        Он наклонился и нежно поцеловал меня в висок, я же сжала руки в кулаки в попытках удержаться, не двинуть по ненавистной физиономии и не дать ему повода опять в меня влезать. Я не знала, можно ли вычистить себя, после того как там кто-то побывал, но хотела этого все сильнее и сильнее. Я казалась себе отвратительно грязной, как снаружи, так и внутри.
        — Как же я вас ненавижу!
        Слова вырвались помимо моего желания, и я испуганно взглянула на Делиля, ожидая немедленного наказания. На удивление он не разозлился, даже улыбнулся.
        — Что ж, посчитаем это прогрессом. Ненависть куда лучше равнодушия. От нее до любви — не так уж и далеко, особенно когда ты поймешь, что выбора у меня не было. Надеюсь, принять ванну и найти кровать ты сможешь без моей помощи?
        Я вздрогнула, представив, во что выльется его помощь, и быстро выпалила:
        — Смогу.
        — Замечательно. Очень не хотелось бы тебя заставлять, Летти. Вещей, к сожалению, на тебя нет, но мы купим завтра после храма.
        Вещи меня сейчас занимали куда меньше самого Делиля. Он поднялся с поручня кресла, чуть покачнувшись. Однако, ритуал дался куда тяжелее, чем он сейчас стремится показать. И мой контроль требует сильного напряжения, которое Делиль долго не выдерживает, разве что чередуя прямое управление и режим «статуи». Но будет ли он столь же уязвим завтра? Чтобы попросить о помощи, достаточно всего лишь несколько секунд свободы. Будут ли они?
        Делиль ушел, пожелав спокойной ночи и не дождавшись того же от меня. А я решила принять ванну и полежать в кровати, притворяясь, что смирилась, что все идет так, как хочет похититель. Я не знала, наблюдает ли он за мной, но если да, все равно это долго не продлится, ему самому требуется отдых.
        В ванной не задержалась. Все, что принадлежало Делилю, вызывало такое чувство гадливости, что начинало казаться — я не моюсь, а пачкаюсь еще больше. Я даже висевшее полотенце брать не стала, постояла немного, стряхивая на теплый пол замеченные водные капли. Голову не мыла — пока просохнет, наступит утро, а с мокрой головой ночью, на улице, без магии появляться нельзя — заболею сразу.
        Постельное белье пахло затхлостью, его явно стелили уже очень давно, а Делиль перед мои прибытием не удосужился сменить. Легла поверх покрывала, сложила руки за головой и уставилась в потолок, порадовавший идеальными линиями и неработающим светильником. Подумала, что нужно притвориться спящей, повернулась набок и прикрыла глаза.
        Казалось, прошел только миг, но когда проснулась, за окном уже серело. Я рывком села на кровати, сбросив с себя одеяло. Одеяло? Когда я успела его взять? Точно помню, что ложилась, даже не сняв покрывало, и сейчас под рукой было оно, а не простыня. Значит, приходил Делиль, а я не проснулась даже тогда, когда он меня укрывал. Неужели в ужине что-то было? Хорошо, что я съела не все — и сейчас бежать не поздно.
        Может, и к лучшему, что не пыталась открыть дверь раньше: Делиль убедился, что я на месте, и сейчас наверняка спит, как и его прислуга, а я немного отдохнула и чувствую себя куда лучше, чем вечером.
        Успокаивая себя так, я бросилась к двери. Сейчас узнаю, смогу ли я вообще отсюда выйти или Делиль озаботился еще и магической составляющей.
        Замок оказался совсем простеньким. Орудуя шпильками, я вскрыла его за пару минут, и уже выходя в коридор, обернулась. Зацепилась взглядом за поднос, подошла, забрала хлеб и перечницу: хлеб съем по дороге, а перец рассыплю, как выйду из делилевского дома: моих вещей не должно остаться, без них магический поиск не запустишь, а «в гостях» я пробыла слишком мало, чтобы что-нибудь могло посчитаться «моим», значит, нужно отрезать возможность поиска собаками, приди вдруг Делилю это в голову.
        Дверь за собой я закрыла со всей тщательностью, потратив еще несколько минут, чтобы запереть замок. Если повезет, Делиль посчитает, что я в комнате, и только потом озаботится поиском, а я буду уходить все дальше и дальше.
        Держа туфли в руках, я осторожно, на цыпочках, продвигалась к замеченной лестнице. В комнаты по дороге не заглядывала. Возможно, там окна без решеток, но с моим счастьем я наверняка наткнусь на ту, в которой кто-то будет, и этот кто-то поднимет тревогу. В доме было тихо. Кроме неестественного потрескивания магических светильников, зажегшихся при моем появлении в коридоре, не доносилось ни единого звука. С одной стороны, при свете я не боялась влететь в незамеченную вазу, с другой — выгляни кто, увидит меня сразу.
        Но никто не выглянул, если не считать подглядывающих со стен портретов, и как только я ступила на лестницу, свет за спиной погас, а вот на лестнице — не загорелся. Стало спокойнее, упасть или наткнуться на кого-нибудь я не боялась — слабого света из огромных витражных окон было достаточно. Но все равно я шла медленно, постоянно прислушиваясь, — другой попытки побега Делиль не даст, да и становилось страшно от мысли, что он со мной сделает, если поймает.
        Лестница закончилась внезапно, и коридор от нее отходил в обе стороны, под прямым углом к тому, что был на втором этаже. Я повернула направо, поскольку плана дома мне почему-то не выдали, а стоять на месте в раздумьях времени нет — того и гляди, уличный полумрак сменится первыми солнечными лучами. И почти сразу уперлась в богато украшенную двустворчатую дверь. Осторожно потянула на себя створку и заглянула. Столовая, совершенно пустая в это время и с совершенно замечательными окнами без решеток.
        Быстро зашла внутрь и прикрыла за собой двери. Зажегшийся свет напугал до безумия, я сразу бросилась к окну и трясущимися руками схватилась за запоры, моля Богиню, чтобы на них не было никаких магических сигналок и чтобы свет погас, как только я отсюда выйду. Запоры подались быстро и беззвучно, окно распахнулось, и я, потеряв всякую осторожность, сразу перелезла через подоконник и прыгнула прямо в клумбу, освещаемую полосами света. Повернулась, прикрыла створку и с облегчением увидела, что свет выключился.
        Надела туфли, щедро сыпанула по клумбе перцем и побежала к спасительной калитке, не по дорожке, вымощенной камнем, стук каблуков по которому меня бы точно выдал, бежала рядом, радуясь, что у домашних туфель каблуки небольшие и в газоне не вязнут. Я постоянно оглядывалась, но огромный мрачный дом выглядел сонным, ничего не указывало на то, что мой побег заметил хоть кто-то: ни блика света, ни тревожного звука.
        Калитка оказалась запертой, но опять лишь на обычный замок, и опять такой, что взломщику и напрягаться не придется. Впрочем, со стороны главных ворот калитку не видно, а ограда выглядит весьма сурово. Да и какой взломщик в здравом уме полезет в дом к магу? Там охранок должно быть множество, и отнюдь не безобидных — от стазиса до полного уничтожения проникших посторонних личностей. Даже странно, что я так легко покинула дом. Охранная система не работает, либо не реагирует на тех, кто выходит? Или Делиль так устал вчера, что забыл ее активировать? Но тогда получается, что сначала он ее зачем-то отключил.
        Калитку за собой я заперла с той же тщательностью, как и дверь моей временной спальни в этом «гостеприимном» доме, и присыпала землю вокруг перцем. К сожалению, было его мало, и перечница окончательно опустела. От калитки отходила тропинка, ровная и заманчиво утоптанная. Скорее всего, она вела к домику садовника и была для меня бесполезна. В любом случае, идти по дороге — увеличивать шанс быть пойманной, поэтому я храбро повернула вправо — там виднелись очертания леса.



        Глава 13

        Утро я встретила посредине леса. То есть это я предполагала, что посередине, на самом деле понятия не имела, где я и сколько нужно идти хоть до какого-то края. Я уже столько раз поворачивала в разные стороны, что оставалось лишь удивляться, почему до сих пор не вернулась туда, откуда вышла. Вот бы Делиль порадовался, если бы после короткой прогулки я сразу попала ему в руки.
        Но встало солнце, и теперь я выдерживала определенное направление — подальше от мажеского особняка, пусть и поглубже в лес. Раньше в лесу бывать приходилось только в составе группы по практике. Да и то, как сказать приходилось: бродили мы по опушке, большой группой и под присмотром преподавателя. И главное — в подходящей одежде и обуви. Сейчас же мягкая подошва домашних туфель позволяла прочувствовать любую неровность, а пышная юбка так и норовила зацепиться за каждую встреченную ветку. И лес был совсем не такой, как у нас в Лории: не светлый и солнечный, а густой, темный и недружелюбный. Так и казалось, что сейчас из-за толстого ствола выскочит волк с оскаленной пастью и желанием подкрепиться с утра. Пока я заметила только птиц, и то только двух, что тревожило, так как возникала уверенность, что тот, кто сожрал в лесу всю живность, вряд ли на этом успокоился и мирно помер.
        Вздрагивала я от каждого шороха, пугливо оглядываясь по сторонам. Хотя что я могла противопоставить хищнику? Разве что на дерево залезть? Сильно сомневаюсь, что успела бы до того, как на мне сомкнутся челюсти. Но, пожалуй, я бы предпочла быть сожранной, а не вернуться к Делилю, предоставь кто такую возможность. Маг пугал куда сильнее. И челюсти у него куда крепче, чем у гипотетического волка.
        К полудню я успокоилась насчет хищников, ни малейших признаков которых так и не заметила, зато обнаружила еще одно слабое место в своем плане: взяв хлеб, я не подумала набрать куда-нибудь воды. Раньше я не посчитала бы это за проблему: магия с такой мелочью справлялась за миг, и при необходимости я могла бы не только выцепить воду из воздуха, но и налить в фантомный котелок, в котором сварить суп из притянутой птички. Раньше, да… Привыкшая полагаться на Дар, в использовании которого достигла определенных успехов, сейчас, с обрезанной магией, я чувствовала себя пятилетним ребенком, ни на что не способным без взослых. Ужасно хотелось пить, но никакого, даже самого мелкого, ручейка по дороге не попалось. Наверное, я согласилась бы утолить жажду даже из лужи, но их тоже не было.
        Я останавливалась ненадолго, позволяя себе лишь короткий отдых. Почему-то казалось: стоит задержаться на одном месте, и Делиль тут же догонит. Я не знала, какие возможности дал ему ритуал, и не хотела о них узнавать. Сейчас я хотела только одного: убежать. Точнее, убежать от Делиля и дойти до Стражи.
        К дороге я вышла, когда день давно уже перевалил за середину, ноги гудели, а ступни наверняка представляли собой один сплошной синяк, и я уже временами думала, что этот проклятый лес никогда закончится. И когда он вдруг закончился, я от неожиданности застыла на месте, не веря, что это не иллюзия. Впрочем, даже если иллюзия, все равно я сейчас не пойму.
        Нельзя сказать, чтобы тракт был оживленным: ни справа, ни слева движения я не заметила. Но сама дорога выглядела наезженной, что позволяло надеяться — встреча с кем-либо не заставит себя ждать. Чуть подумав, я пошла направо: в той стороне дорога делала резкий поворот так, что я бы продолжала удаляться от дома Делиля и приближаться к какому-нибудь населенному пункту, где есть вода и Стража. Да, именно в таком порядке. Пить уже хотелось так, что все остальное отступало на второй план, даже соображения безопасности. Поэтому при звуке стука копыт я не спряталась в кустах, а устремилась к повороту.
        Добежать я не успела, как показался одинокий всадник в военном мундире. Испугавшись, что он проедет мимо, я завопила:
        — Помогите!
        Точнее, попыталась завопить, потому что удалось выдавить лишь невнятный хрип, после чего ноги окончательно отказались держать и я плюхнулась на пыльную обочину. Но этого хватило, инор не только меня заметил и придержал лошадь, но и спрыгнул с нее легким красивым движением. На его боку заманчиво булькнула фляга в кожаной оплетке. Все время, что он приближался, я не сводила с нее глаз. Только выдающаяся сила воли не позволила протянуть руки и вцепиться в вожделенный сосуд.
        — Инорита, с вами что-то случилось?
        Я кивнула, не отрывая взгляда от фляги, и облизнула сухие губы. К чести шамборского офицера, он сразу догадался, открепил флягу и протянул, отвинтив крышку. Вода было на удивление прохладной и сладкой. Такой сладкой, что я прижмурила от удовольствия глаза, цедя по маленькому глоточку. Сразу много пить нельзя — это я помнила.
        — Спасибо, — голос звучал еще хрипловато, но был уже разборчив. — Вы меня спасли.
        — Спасать граждан — моя обязанность, прекрасная незнакомка, — улыбнулся он, не делая попытку отобрать флягу. — Как понимаю, ваши проблемы жаждой не исчерпываются? Могу ли я вам помочь еще чем-то?
        — Мне нужно в город.
        — В какой? — Все равно. В ближайший, где есть отделение Стражи, а еще лучше — отделение магического Совета. Но для начала пойдет и Стража.
        — Инорита вляпалась во что-то нехорошее? — неожиданно спросил он, чуть нахмурившись.
        Я молчала, раздумывая, рассказывать ли, что случилось. Мне нужен взрослый ответственный маг, а этот офицер молод и не слишком осторожен, на что указывали неровные светлые волосы, местами подпаленные почти до кожи головы. У Рикардо тоже так бывает, когда он задумывается совсем не о том, что делает. А просить помощи у Рикардо в серьезных случаях — все равно что просить у Стефано.
        — Можете не отвечать, я в любом случае помогу, — решил инор. — Поднимайтесь, поедем в Стражу. Он улыбнулся и протянул руку, и улыбка была столь заразительная, что я невольно улыбнулась в ответ и взялась за его руку. Поднял он меня легко, словно я ничего не весила, чуть придержал под локоть, а сердце вдруг застучало. Громко-громко. Или нет, это не сердце, это копыта коней приближающегося отряда всадников. И сразу появилось ощущение опасности, которое ни с чем другим не перепутаешь.
        — Да, я действительно вляпалась очень серьезно и… Я застыла, всем телом чувствуя влияние Делиля. Я не могла ничего сделать, я могла лишь в ужасе смотреть на стоящего напротив инора, который обеспокоенно спросил: — Инорита, с вами все в порядке?
        — Со мной все в порядке, — ответило мое тело и улыбнулось, поворачиваясь к приближающейся кавалькаде, во главе которой ехал мой мучитель.
        — Летти, какое счастье, что мы тебя нашли! Ненаигранная обеспокоенность в голосе Делиля была направлена не на меня, а на моего спутника. Наверняка боялся, что тот услышал что-то неподходящее. Но увы — не услышал, я ничего не успела сказать. И даже присутствие рядом с магом шамборской стражи не радовало — им я тоже ничего сказать не смогу.
        — Дорогой, я так испугалась, — донельзя фальшиво пропело мое тело и двинулось к Делилю, который слез с лошади и сейчас сверлил взглядом офицера рядом со мной. Почему-то показалось, что взглядами бы не ограничился, убил бы, не будь рядом столько свидетелей. — Я думала, никогда не выйду из этого страшного леса.
        Тело ткнулось в Делиля и начало имитировать рыдания. Получалось неплохо — наверное, все же уроки Фабио не прошли даром. Разве что слезы выдавить не удавалось, но это понятно — тело чужое, тут свое-то заплакать не заставишь. Делиль прижал меня к себе и, гладя по голове, тихо сказал:
        — Летти, тебе не сбежать. Отдаю должное твоим упорству и находчивости, но давай остановишься на этой глупой попытке, а то я могу разозлиться, и очень. Не испытывай моего терпения.
        Со стороны наверняка казалось, что он нежно шепчет разные глупости, свойственные влюбленным. Стражники не вмешивались, тихо о чем-то переговариваясь между собой.
        — Инорита хотела обратиться в Стражу, — несколько неуверенно сказал напоивший меня офицер.
        — Естественно, — процедил Делиль, — к кому моей невесте еще обращаться за помощью в чужой стране?
        — Вашей невесте? — недоверчиво переспросил офицер.
        — Невесте, инор лейтенант. Тома, если не ошибаюсь? — необычайно гадко процедил Делиль. — Который не доложил вовремя в Совет о… Впрочем, это никому тут не интересно. Я так понимаю, едете из столицы по новому месту службы?
        — Правильно понимаете, лорд Делиль.
        — Вот и едьте, а не приставайте к чужим невестам. Ах да, свою же у вас увели?
        — Всего хорошего, лорд Делиль. Всего хорошего, леди.
        Судя по звукам, мой несостоявшийся спаситель прыгнул в седло и продолжил свой путь. А я не только не могла с ним попрощаться, но даже обернуться и посмотреть вслед. Слезы покатились из глаз, и заплакала я уже сама.
        — Летти, все уже хорошо, — заворковал Делиль. — Этот тип тебя напугал? Так он уже уехал. И мы сейчас тоже поедем. Я понимаю, солнце мое, ты перенервничала, день выдался ужасный, но все еще можно исправить.
        На лошадь он меня подсадил не иначе как магией, сам запрыгнул в седло, прижал, словно я представляла для него огромную ценность, чуть повернул мою голову так, что я уткнулась в него и совсем не видела дорогу. Двигаться самостоятельно не давал, и это было ужасно. Я чувствовала себя запертой внутри собственного тела. Наверное, так воспринимают себя парализованные — все видишь, все слышишь, но сделать не можешь ничего.
        Так мы и ехали: я молча плакала, орошая рубашку своего похитителя, он же беседовал о чем-то с командиром стражников, время от времени говоря мне что-нибудь ободряющее. Слезы пропали быстро — не так уж и много воды я успела выпить из фляги, которую продолжала сжимать в руках. Лейтенант Тома уехал, даже не забрав свою вещь. Ах, если бы он был понастойчивей, возможно, кто-нибудь бы заметил ненормальность моего поведения? Да как вообще стражники могут не замечать, что меня беззастенчиво контролируют?
        Мягкое постукивание копыт по грунтовой дороге сменилось цоканьем по брусчатке. Мы въехали в город, Делиль явно не собирался отказываться от немедленного брака из-за такой мелочи, как нежелание невесты.
        Как я и думала, остановились у Храма. Только тогда Делиль позволил отлепиться от него и оглядеться. Впрочем, свобода была всего лишь иллюзией — ему ничего не стоит мгновенно превратить меня в покорную марионетку.
        — Лорд Делиль, — кашлянул командир стражников, — может, стоит отложить бракосочетание? Невеста после такого потрясения, да и ее одежду следовало бы заменить.
        В самом деле, после гуляния по лесу мое платье представляло собой жалкое зрелище, что не могли не заметить окружающие. И это они еще не видели мои ноги. Не падала я лишь потому, что «жених» меня удерживал.
        — Летиция для меня прекрасна в любом виде, — улыбнулся Делиль и убрал из моих волос застрявшую веточку. — Мы собирались сегодня пожениться, и я не меняю планы. Сами подумайте, инор, зачем нам слухи, которые непременно пойдут, если невеста будет жить у меня до брака?
        — Если она устроится не у вас, а в гостинице, слухи не пойдут. А девушке надо хоть немного отдохнуть, прийти в себя.
        Какой замечательный инор! И какие замечательные предложения!
        — Вы с ума сошли, инор! — в ужасе сказало мое тело. — Для меня каждый час вдали от Даниэля — пытка! Какая разница, что на мне? Главное — мы вместе.
        — Любовь моя, — Делиль поднял мою безжизненную руку и поцеловал. — Ты чувствуешь то же, что и я. Это так трогательно.
        В Храм он внес меня на руках, со стороны это смотрелось как проявление любви, на деле же он наверняка боялся либо потерять контроль над одним из тел, либо что наблюдатели заметят неестественность движений невесты. Отнюдь не все можно списать на потрясение и усталость.
        Всю церемонию я надеялась, что кто-то или что-то ее остановит. Душа билась в оковах, пытаясь вырваться и вернуть управление, но безрезультатно. Когда священник спросил, по своей ли воле вступаем в брак, мое тело засияло улыбкой и нежно ответило «да». «Да» жениха прозвучало чуть раньше. Новая семья образовалась, и ничего этому не помешало.
        Из храма счастливый новобрачный тоже меня вынес. Наверное, левитация менее энергозатратна, чем управление чужим телом. К сожалению, кровь из носа Делиля больше не текла, что указывало на то, что управление дается ему легче, чем вчера.
        Нас уже ждал экипаж, делилевский или наемный — не знаю. «Муж» усадил меня на сиденье, придав по возможности естественную позу. Мое тело улыбалось, хотя хотелось орать и кидаться всем, что попадет под руку. Делиль осторожно умостился рядом, обнял и тихо сказал:
        — Я тебя сейчас отпущу, и поговорим. Пожалуйста, без глупостей. Мне не надо слухов о странностях жены.
        — Зачем? — выпалила я сразу, как почувствовала свободу. — Зачем вы на мне женились?
        — Ты бы предпочла стать любовницей? — издевательски спросил он. — Я бы предпочла вообще вас никогда не видеть! Вы мерзкий…
        Я замолчала не потому, что не осталось подходящих эпитетов, а потому, что Делиль опять перехватил управление и с некоторой ленцой сказал:
        — Я же просил без глупостей, Летти. Пробуем опять?
        В этот раз я говорить ничего не стала, просто отвернулась, чтобы его не видеть. Если бы я еще могла его не чувствовать, а еще лучше — навсегда избавиться! Я начала всерьез раздумывать, что будет, если я его убью. На месте суда, я бы не только себя оправдала, но и присудила выплатить компенсацию. Но меня никто не поставит на место даже лорийского суда, а уж шамборского…
        — Летти, я хочу доказать свою любовь, — внезапно сказал Делиль.
        — Откуда она у вас взялась? — пренебрежительно ответила я. — Вы если и любите кого-то, то лишь себя. Остальные для вас лишь орудия для достижения собственных целей.
        — И чего я хочу достичь с твоей помощью?
        Я пожала плечами, не желая ни поворачиваться, ни говорить с ним. Все это бесполезно.
        — Ты для меня важнее всего остального, Летти. Он бросил вознице пару слов и притянул меня к себе, от отвращения я напряглась и попыталась отстраниться, ожидая поцелуя, но Делиль ограничился объятиями и тихим шепотом в ухо: «Я люблю тебя, Летти, что бы ты ни думала».
        — Но я вас не люблю!
        — Это ненадолго, — уверенно ответил он. — Было бы время, я бы добился тебя не таким способом, но увы, времени не было. Зато сейчас оно есть. Главное — будь благоразумна, и все будет хорошо.
        «Все будет хорошо» повторял Делиль уже который раз, не уточняя, кому будет хорошо. Уж не мне точно. Или он рассчитывал, что от постоянных повторений я приму наконец свое счастье и смирюсь с наличием рядом урода? Да, урода — пусть он внешне красив, но гадкое черное нутро от меня ему скрыть не удалось.
        Остановился экипаж у нотариуса. Оказалось, доказывать свою любовь Делиль собрался тем, что решил написать завещание в мою пользу. Но мне не нужен был ни он, ни его имущество. Я бы все отдала, лишь бы избавиться от так внезапно появившегося мужа.
        Делиль вчитывался в подготовленный документ, я же размышляла, не попытаться ли поговорить с нотариусом. В самом деле, хуже не будет. Вдруг я успею сказать хоть что-то до того, как это заметит мой мучитель? Что-то такое, что возбудит подозрение нотариуса, а возможно, даже заставит его обратиться в стражу.
        — Инор… — начала я. — Я бы хотела тоже написать завещание в пользу мужа, — продолжило мое тело. — Иначе получается несправедливо: он для меня все, а я — ничего.
        — Полноте, Летти, — запротестовал Делиль. — К чему это? Строго говоря, тебе и завещать нечего.
        Протест был фальшивым, равно как и последующие капризные слова моего тела.
        — Мало ли что может появиться, Даниэль. Я тоже хочу.
        — Не вижу необходимости, но если что ты хочешь, почему нет? Делиль нежно поцеловал мне руку и обратился к нотариусу с просьбой подготовить еще одно завещание. Когда тот ненадолго вышел, муж недовольно сказал:
        — Летти, просил же без глупостей. Сейчас бы мы уже могли уехать, а теперь придется ждать. Запомни, тебе меня не переиграть.
        — Я устала.
        Голос прозвучал безжизненно, но я и не чувствовала больше в себе жизни. Все, абсолютно все попытки освободиться или дать понять о своем бедственном положении терпели крах. Слишком предусмотрительным оказался Делиль.
        — Дорогая, подпишешь, и мы сразу уедем. Можно, конечно, уехать и сейчас, но ты же сама захотела затянуть, зачем-то заставила инора делать лишнюю работу. А нам еще к модистке.
        — К модистке? О, нет!
        Наверное, я застонала, потому что Делиль неожиданно смягчился:
        — Хорошо, отсюда поедем сразу домой. А модистку я приглашу к нам. Завтра или послезавтра. Посмотрю на твое поведение.
        Принесенные бумаги я подписала не глядя, всерьез подумывая о самоубийстве и испытывая некое мстительное удовлетворение при мысли о том, что Делиль получит в случае моей смерти. У меня и вещей-то личных почти не было. Так, шкатулка с недорогими украшениями да пара артефактов. Впрочем, если бы я заартачилась, уверена — Делиль бы перехватил управление и подписал за меня, не дав растягивать время до бесконечности.
        От нотариуса Делиль ушел телепортом, не желая больше испытывать ни свое, ни мое терпение. Боюсь, не слишком мы походили на счастливых новобрачных, несмотря на все его старания. Портреты в коридоре взглянули с укоризной — мол, мы так за тебя болели, а ты нас подвела. Но глядели они недолго — Делиль сразу направил меня к знакомой двери, на которой появилось совсем не идущее ей украшение: наспех сделанная задвижка не подходила ни к самой двери, ни к общему стилю коридора, зато изнутри до нее без магии не добраться.
        — Тюремная камера.
        — Не преувеличивай, Летти. Это временные меры, скоро в них необходимости пропадет. А пока я просто не хочу за тебя переживать. — Он подтолкнул меня к двери. — Поесть я сейчас принесу. Нужно же нам отпраздновать брак, не так ли?
        — Вы один здесь живете?
        — Нет. Но слуги на этом этаже почти не бывают. Я тебе непременно все покажу и расскажу. Но позже.
        Дверь за мной закрылась, и мерзко проскрежетала задвижка. Прошли сутки, а мое положение стало только хуже.



        Глава 14

        Сил хватило только на то, чтобы добрести до кровати. Ее никто не прибрал, и одеяло, которым меня укрывал Делиль этой ночью, так и валялось скомканным. Умом я понимала, что нужно бы помыться и поесть, но настолько устала и вымоталась, что даже не подумала завернуть в ванную, благо фляжка с водой так и осталась при мне. Символ того, сколь близка была свобода и сколь недосягаема оказалась. Не рыдала от отчаянья я лишь потому, что внутри было сухо, как в пустыне.
        Я присела на кровать и сделала пару глотков. В голове немного прояснилось. Нет, сдаваться нельзя, непременно должен быть выход, и если я пока его не вижу, то лишь потому, что не хватает информации. Но сейчас ей все равно взяться неоткуда, разве что Делиль проговорится, но пока я даже видеть его не могла, не то что спрашивать о чем-то. При мысли о похитителе становилось ужасно плохо.
        Я легла и скрутилась в комок, обняв флягу и мимоходом пожалев, что там вода. Говорят, от большого количества спиртного голова отключается и все горести забываются, а это было то, что сейчас нужно больше всего: хоть ненадолго отстраниться от происходящего в жизни ужаса. Но шамборский офицер с собой алкоголь не возил, увы. Да и если бы возил, вряд ли бы стал поить им встреченную девицу.
        Услышав скрежет ключа, я быстро закрыла глаза и постаралась дышать ровно, как это присуще спящему человеку. Делиль вошел тихо, звуков шагов я не слышала, но почувствовала запах горячей выпечки, а потом поднос стукнулся о тумбочку, обозначив, что враг рядом. Я даже не вздрогнула, сама поразившись собственной выдержке.
        Но она чуть не дала трещину, когда Делиль тронул за ногу. Почему-то сразу пришло в голову, что он явился стребовать первую брачную ночь, и когда он всего лишь снял сначала одну туфлю, потом вторую и накрыл одеялом, я испытала ни с чем не сравнимое облегчение, хотя и понимала, что это всего лишь отсрочка.
        — Тебе бы поесть, — тихо сказал Делиль, — но, пожалуй, сон сейчас важнее.
        Он вздохнул. Тяжело, выразительно, словно раскаивался в содеянном, но я заподозрила, что он понимает, что не сплю, а лишь притворяюсь, и играет на публику, пусть публика и совсем невелика. Задерживаться не стал: скрежет ключа в замке обозначил, что я опять одна, а едва слышный лязг задвижки — что жалость жалостью, а о предусмотрительности Делиль не забывает. Впрочем, я была так измучена, что сейчас не способна не только на побег, но и на то, чтобы просто встать. Просто встать, помыться и поесть. Но есть не хотелось, только спать.
        Сон был мутный, темный, с невнятными кошмарами на краю создания, но проснулась я не от накатывающего липкого ужаса, а от ощущения тяжести на губах: Делиль затыкал мне рот. Я возмущенно замычала, задергалась и попыталась его укусить. Понимание, что это бесполезно, пришло почти сразу, и все же я не остановилась.
        — Леди, прошу вас, тише.
        Голос был незнакомый. Сначала. Потом показалось, что я его уже слышала. Это так удивило, что я застыла. А таинственный незнакомец продолжил:
        — Я сейчас уберу руку, а вы не кричите, хорошо? — Я кивнула. — Если я ошибаюсь, тут же уйду и не причиню вам ни малейшего вреда. Возможно, я идиот, но мне кажется, что вам нужна помощь.
        И тут я вспомнила голос! Это был тот самый шамборский офицер, чью фляжку я нежно обнимала перед сном. И силуэт, еле различимый силуэт в темной комнате точно принадлежал ему, а не моему мучителю.
        — Да, мне нужна помощь, — я схватила его за руку, боясь, что уйдет до того, как выслушает. — Делиль меня похитил и провел какой-то странный ритуал. И теперь управляет моим телом как своим, а я ничего не могу сделать. Совсем ничего. При любой попытке освободиться, он перехватывает управление. Тогда, у дороги, «Со мной все в порядке» сказала уже не я.
        — Я отметил, что поведение изменилось, но решил, что вы боитесь. Магии я не почувствовал.
        — Но она была. Делиль почему-то уверен, что никто ничего не поймет. Мне кажется… Да что там кажется! Я уверена — ритуал был из запрещенных!
        — Тише, — он опять положил руку мне на губы. — А то нас услышат. Полог тишины я не поставил, у дома странная магия, не пускающая чужую. Хорошо хоть защита не активирована, а то бы я сюда вообще не попал.
        — Помогите добраться до стражи, — зашептала я. — Пожалуйста, помогите.
        Офицер задумался и взъерошил волосы, на которых, как почему-то вспомнилось, были прожженные проплешины, совсем как у Рикардо.
        — Боюсь, вам стража не поверит. На магическом плане управления не видно. Иначе бы я заметил еще у дороги.
        — Но вы мне верите?
        Ответил он сразу, ни на миг не задумавшись.
        — Я — верю, иначе бы меня вообще здесь не было. После появления Делиля у вас изменилась манера разговора и движения. Это удивило, но я и подумать не мог, что…
        — Вы мне поможете? — перебила я его.
        — Офицер обязан помогать гражданам своей страны.
        — Я лорийка.
        — Даже так? Интересно, зачем Делилю понадобилось похищать подданную другой страны, да еще без Дара.
        — У меня есть Дар!
        — Нет у вас Дара, кого вы хотите обмануть? — возмутился он. — Мага?
        — У меня есть Дар, — я всхлипнула. — В нашей семье у всех есть Дар, и у меня один из самых сильных. Я учусь в Лорийском университете на втором курсе, первый закончила на отлично. Но ритуал Делиля отрезал магию. Да, я сама сейчас не чувствую Дара, но он есть.
        — Не ревите.
        Но я уже отпустила его руку, обняла колени, уткнулась в них и зарыдала. Он не верит. Да и кто теперь поверит, если факты утверждают обратно? Этак Делилю ничего не стоит представить меня сумасшедшей. Свихнулась на фоне страстной любви к мужу и теперь придумывает и магию, и нападение.
        — Не ревите. Лучше соберите вещи. Быстро.
        Я недоверчиво вскинула голову. Но слезы высохли. Быстро, разом, словно их и не было. Появилась надежда, тоненькая, робкая, но такая яркая, что тьма отступила.
        — Вещи?
        — Не только же Делилю похищать прекрасных лориек. — Было темно, но показалось, что офицер подмигнул. — Нам постоянно твердят, чтобы мы брали пример с магов Совета. Вот я и беру. Я вас похищаю, леди. Быстро, быстро собирайтесь.
        — Мне нечего собирать. Разве что… — Я спустила ноги с кровати, нащупала разбитые походом по лесу туфли и надела. Встала. — Все, я готова к похищению. Ах да, еще ваша фляжка.
        Я нащупала ее на покрывале и протянула офицеру, но внезапно отдернула руку, испугавшись. «И иллюзий» — прозвучали в голове слова Делиля. Вдруг все происходящее — лишь насмешка, злая шутка мага, решившего проверить мою лояльность?
        — Что случилось?
        — Вы не обманываете? Вы действительно тот, кто помог мне днем?
        — Пфф… Ну и вопрос… Как предлагаете это доказать?
        — Не знаю. — Я пожала плечами, но в темноте это вряд ли было заметно. — Но я боюсь, что вы — Делиль.
        Он подавился смешком, но сказал серьезно:
        — Я — не Делиль, и стоять рядом с вами бесконечно, уверяя в этом, не буду. Если меня здесь заметят, неприятностей я получу выше крыши. Перед Советом и без того проштрафился, а сейчас сдуру полез в дом одного из них. Поэтому либо вы мне верите и мы убываем вместе, либо не верите и я ухожу один прямо сейчас.
        — Нет. В смысле не уходите, я вам верю.
        Не совсем, конечно. Маленький червячок сомнения подгрызал изнутри, но вдруг это правда, а я упущу возможность сбежать?
        — Тогда идите сюда. Придется вас обнять, иначе перенос сработает на одного.
        Подходила я с опаской. За последние сутки Делиль меня столько раз обнимал, что к объятиям выработалось стойкое отвращение. Руку с фляжкой я положила офицеру на плечо и подумала, что в случае чего ею можно двинуть по голове. При везении Делиль опять потеряет сознание. Валяющийся на полу он мне нравился больше всего, а в луже крови он вообще был прекрасен. Я зажмурилась. Лейтенант уверенно притянул меня к себе и активировал портал.
        Глаза я боялась открывать, хотя, конечно, это было необходимо: вдруг уже как раз подходящее время для удара фляжкой, а я пропускаю столь удобный момент. Но в объятиях этого инора, которые не торопились размыкаться, было столь спокойно и уютно, что хотелось растянуть это мгновение до бесконечности. Не так много мне доставалось спокойных минуток в последнее время.
        — Люк, когда я давал портальный артефакт, не рассчитывал на столь поздние визиты. Что такого случилось, что ты вломился среди ночи, да еще не один? — раздался недовольный незнакомый голос. — Только не говори, что в гостинице нет свободных комнат, а вам срочно надо уединиться.
        — Себастьен, ей нужна помощь.
        — Непременно моя? — ворчливо уточнил незнакомый Себастьен. — Я где-то давал объявление, что безвозмездно помогаю всем девицам, попавшим в беду?
        Я открыла глаза и отстранилась от лейтенанта. Мы стояли в маленькой уютной гостиной, хозяин которой был не слишком этим доволен. Почему именно к нему отправился мой спаситель? На представителя Совета магов этот Себастьен не походил, слишком молодой.
        — Люк, привет, — завязывая на ходу поясок халата, в комнату влетела красивая черноволосая девушка. — Что случилось?
        — Люк решил поставлять сюда всех попавших в беду девиц. Наверное, чтобы я не заскучал.
        Вошедшая сурово нахмурилась и столь неприязненно взглянула, что я попятилась и уперлась в широкую лейтенантскую грудь. Отстраняться не стала — хоть какая-то поддержка. В конце концов, он меня сюда притащил из каких-то соображений, ему и защищать.
        — Себастьен, думай, что говоришь! Мне Марго сейчас глаза выцарапает, — возмутился Люк, чуть приобняв меня за талию. — Кого я тебе поставлял? Но сейчас нужен хоть какой-то совет.
        И он быстро и четко выложил все, что узнал от меня. Не сказать чтобы услышанное понравилось хозяевам дома: Себастьен скривился, словно отхлебнул ненароком из бокала, думая, что там вино, а там оказался уксус, а его жена столь сурово сдвинула брови, что появилось желание отойти как можно дальше, но увы — дальше двигаться я не могла.
        — Я не ошибаюсь? — обманчиво мягко спросила Марго. — Ты украл невесту у одного из Совета Магов и притащил в наш дом?
        — Жену, — поправила я.
        — Жену? — удивился Люк. — Делиль говорил, невеста.
        — Потом мы поехали в храм.
        При одном воспоминании стало плохо. Голова закружилась, и я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Не хватало только упасть в обморок.
        — Еще лучше, — возмутилась Марго. — Украл жену Делиля и приволок к нам в дом. Люк, ты считаешь, что у нас мало проблем с Советом? Ты вообще о чем думал? И чем?
        — А куда ее тащить? — огрызнулся тот. — В страже не помогут, в Совете тоже, вся надежда на твоего мужа.
        Я взглянула на Себастьена. Стало понятно, что надежде на нем тоже задержаться негде, слишком уж он был мрачен. Похоже, у хозяев этого дома уже есть неприятности с Советом, если к ним добавить еще и мои, неприятности станут совсем неподъемными. Что ж, я все понимаю.
        — Я уже ухожу, — Голос дрогнул, но я продолжила: — Извините, если доставила вам проблемы. Я не хотела.
        И даже попыталась пойти к входу, но Люк держал крепко, и я только дернулась в его руках.
        — И куда вы пойдете? — скептически спросил Себастьен.
        — В Стражу, как и собиралась.
        — Вас сразу вернут мужу, — безапелляционно заявил он. — Да еще и запустите слухи о том, что у вас не все дома. Как результат — он получит опекунство по суду.
        — Тогда я попытаюсь вернуться домой, в Ровену. Родные помогут: и со стражей, и с защитой от Делиля.
        — Действительно, — оживилась Марго, — дадим ей деньги на портал? С условием, что никому и никогда не расскажет о нашем участии.
        — К тому времени, как телепорты заработают, Делиль уже обнаружит пропажу. Она даже не дойдет до телепорта.
        — Себастьен, а сам ты ее в Лорию не сможешь отправить?
        — Я, конечно, польщен, что ты меня считаешь столь гениальным, но должен напомнить, что молниеносно портал можно построить только по маяку, а все остальные требуют серьезных расчетов. Маяков в Лории у меня нет. Люк, прежде чем что-то делать, нужно думать, а не воровать чужих жен, а потом начинать размышлять, куда бы их приткнуть.
        — Нужно было ее оставить Делилю? — возмутился лейтенант.
        — Нужно было хотя бы со мной посоветоваться сначала, — Себастьен махнул рукой. — Да что теперь говорить.
        Хозяин дома безжалостно отмел все варианты спасения, и я почувствовала, как меня опять захватывает отчаяние. Никто не поможет, а сейчас — лишь новая передышка перед очередным витком издевательств. Куда бы я ни пошла, к кому бы ни обратилась — результат один.
        — Что же мне делать?
        Я спросила совсем тихо, больше для себя, и совсем не надеялась ни на то, что подскажут, ни даже на то, что услышат.
        — Нам, — поправил Люк. — Себастьен, тебе самому выгодно помочь. Покажешь свою незаменимость, как знатока запрещенной магии.
        — Ты только при ком-нибудь из Совета такого не ляпни! — взвилась Марго. — Жизнь Себастьена и без того постоянно под угрозой. За нами наблюдают, если ты не забыл.
        — И сейчас кто-то уже в курсе, что у вас гости. — Я не спрашивала, я утверждала. — И значит, визит кого-нибудь из Совета не за горами?
        — Вот еще, — проворчал Себастьен. — Наблюдающие видят только то, что я им хочу показать. И про вас они точно ничего не знают. Значит так. Сейчас мы все идем спать. Думать будем завтра, на свежую голову. Выспимся, позавтракаем, примем душ…
        Он выразительно посмотрел на меня. Конечно, после леса я выглядела не слишком опрятно, но лучше грязное платье, чем чистый халат, который висел в той ванной. Халат бы я ни за что не взяла. Да и вообще, от Делиля мне ничего не надо. К сожалению, вряд ли сам маг удовлетворится поутру тем, что я сбежала, ничего не прихватив. И это он еще не успел потратиться на модистку.
        — Но Делиль утром обнаружит, что меня нет и…
        — Пока вы у нас в доме, от его поиска я закрою. Займусь прямо сейчас. Все остальное — завтра. Марго, размести гостей. Или лучше… Люк, пожалуй, я тебя телепортирую в Ланже, приедешь оттуда официально, заодно прикупишь нужное по списку. Марго, леди Делиль на тебе.
        Меня передернуло от отвращения. Не к Марго, нет, к навязываемому имени. Нет уж, такого счастья не надо.
        — Я не леди Делиль. Меня зовут Летиция Эспозито.
        — Красивое имя, и удивительно подходит красивой инорите, — восхищенно сказал Люк прямо мне в ухо. — Я Люк Тома.
        — Люк, вы только сейчас познакомились? — поразилась хозяйка дома.
        — Главное, про ритуал, я выяснил, остальное можно узнать и потом, — невозмутимо ответил тот. — Времени было мало, а имя — несущественная информация.
        Марго расхохоталась.
        — Летиция, пойдемте, будем вас устраивать. Думаю, моя одежда вам подойдет. Есть хотите?
        И я с удивлением поняла, что хочу, просто умираю с голоду. Хлеб, который я брала с собой для побега, так и остался в кармане, потому что жажда заглушала все остальные желания, а потом Делиль таскал меня по всяким нужным ему местам и даже не предложил где-нибудь перекусить, хотя прекрасно знал, что я не ела с прошлого вечера, да и тогда съела совсем чуть-чуть.
        — Ужасно хочу, я не ела больше суток. Ко мне можно обращаться на «ты».
        — Ко мне тоже.
        Она потянула меня за руку, и Люк вынужденно разжал объятия. Оказывается, все это время я на него опиралась и даже не замечала этого.
        — Спасибо, лейтенант Тома.
        — Люк, для вас я просто Люк, инорита Эспозито. Спасибо скажете, когда все закончится.
        — Тогда для вас я просто Летиция.
        Я протянула ему руку, чтобы по-дружески пожать, но он поднес ее к губам и поцеловал.
        — Дожили, — проворчал Себастьен. — Дама благодарит за то, что ее украли. От законного супруга украли, между прочим. И кто? Первый встречный проходимец. Нет, положительно, влияние пришлых орков не прошло даром.



        Глава 15

        Марго прищелкнула пальцами, и под чайником загорелся веселый огонек. Я завистливо вздохнула — для меня это недоступно. Надеюсь, ненадолго. Если уж удалось сбежать, возвращение магии не за горами.
        — Себастьен любит визуальные эффекты, — пояснила Марго, неправильно понявшая мой вздох. — Так-то у нас все современное, а это иллюзия. Не волнуйся, еда вообще в стазисе, ждать не придется.
        Из-за того, что меня посчитали неблагодарной, я смутилась и тут же попыталась объяснить.
        — Я переживаю из-за магии. Делиль заблокировал Дар, и я не только не могу ничего сделать, но и не вижу плетений. Люк сказал, что на магическом плане выгляжу, словно Дара нет. И чувствую себя так же.
        — Какой же Делиль… — показалось, что Марго хотела выругаться, но в последний момент удержалась. — Один из самых мерзких в Совете. Попал туда недавно и старается делать все, чтобы казаться принципиальным и незаменимым.
        Она гневно фыркнула и достала из стазисного артефакта две кастрюльки. Через несколько мгновений передо мной стояла тарелка картофельного пюре, щедро политого подливкой. Аромат был такой, что я еле успела сказать спасибо, прежде чем первая ложка этого божественного блюда оказалась во рту. Приходилось постоянно себе напоминать, что после голодовки, пусть и короткой, нужно есть медленно, тщательно все расжевывая.
        Чайник на плите засвистел, Марго метнулась к шкафчику и зашуршала пакетиками, засыпая из каждого понемногу в маленький, но пузатый заварной чайничек.
        В мою ногу что-то ткнулось, и я испуганно застыла, едва вытащив изо рта ложку. Но это оказалась всего лишь кошка. Маленькая, рыжая, самого неблагородного вида. Такие десятками бегают по улицам, а не живут в доме у преуспевающих магов. Но были ли Марго и Себастьен преуспевающими?
        Кошке надоело тереться о мою ногу, и с коротким предупреждающим мявом она прыгнула ко мне на колени и сразу начала тыкаться лобастой головой в руку, намекая, что еда едой, а кошку нужно гладить. Я провела по глянцево поблескивающей шубке, наградой стало тихое ритмичное успокаивающее мурлыканье.
        — Сесиль, вот нахалка, — возмутилась Марго. — Летиция, только не корми эту попрошайку.
        — У меня уже нечем, — чуть смутилась я.
        В самом деле, тарелка опустела, а в животе разливалось удивительное чувство сытости. Кошку отсутствие еды не смущало, она продолжала мурлыкать, выворачиваясь на моих коленях самым причудливым образом, доверчиво подставляя белое пузико и перебирая в воздухе лапками с то вытягивающимися, то убирающимися коготками.
        — Добавки?
        — Нет, спасибо, не стоит.
        Марго кивнула, поставила на стол вазочку с медом и тарелку разнокалиберного печенья и придвинула ко мне чашку, из которой сразу запахло душицей, мелиссой и еще чем-то, не столь выразительным, но создающим удивительно гармоничный аромат.
        — Чтобы лучше спалось. — Она зевнула, уселась напротив, прихватив другую чашку, щедро положила в нее меда и отхлебнула. — Я тебе пока выдам только ночную сорочку, остальное подберем завтра. То есть сегодня, но утром, хорошо?
        — Конечно, спасибо. — Я опустила взгляд на свое пострадавшее платье. — Может, удастся привести в порядок мою одежду?
        — Проще выбросить, — решила Марго. — Оказывается, Делиль еще и скряга? Пожалел денег на жену.
        — Я от него ничего не хочу, — передернулась я. — Правда, он договаривался с модисткой, просто она пока ничего не успела. Даже мерки снять.
        — Нужно было подождать и удирать с новым гардеробом, — подмигнула Марго. — Хоть в чем-то была бы в плюсе.
        — Оно все перечеркивалось жирным минусом — самим Делилем.
        — Что так? Красивый, занимающий высокое положение и с кучей денег — мечта, а не муж.
        Марго смотрела несколько испытующе, словно ответ для нее был очень важен, но я сказала так, как думала, не пытаясь произвести впечатления:
        — Главное не то, что снаружи, а то, что внутри. А внутри у него… А внутри он мерзкий жалкий слизняк.
        — Да, то, что внутри, намного важнее, по себе знаю, — она ничего не объяснила, но улыбнулась, словно мы были давними знакомыми, потом подхватила недовольно мявкнущую Сесиль и спустила на пол. — Пойдем, покажу ванную.
        Поскольку Марго ждала, мылась я торопливо, но с наслаждением, с каждой каплей воды чувствую, как слезают грязные и липкие прикосновения Делиля. Жаль, что вода хоть и вычистила снаружи, но следы ритуала изнутри не убрала.
        Платье, пострадавшее от похода по лесу, Марго испепелила сразу, как я сняла. Разумная предосторожность, вдруг там незамеченный маяк? Взамен выдала весьма симпатичную ночную сорочку, халат, тяжелый и пушистый, и тапочки со смешными помпонами, так как мои туфли постигла судьба платья. У меня ничего не осталось своего, но я почему-то совсем об этом не пожалела.
        Уснула я сразу, стоило лечь в кровать. Проснулась только раз — от тяжести в ногах. Оказалось, рыжая Сесиль решила переночевать у меня. Я чуть сдвинула ноги, чтобы ей не мешать, но она опять на них переползла и придавила. Забавно, но это не мешало, лишь придавало спокойствия и уверенности, что все будет хорошо. Какая замечательная кошка, сразу видно, что из хорошей магической семьи.
        Зато утром я подскочила в холодном поту и не могла понять, чего так испугалась, пока вбежавшая Марго не выдохнула:
        — Дедиль! Он сейчас у калитки. Себастьен уверен, что он вас не почувствует.
        Зато в этом не была уверена я, поскольку:
        — Но я чувствую его…
        Затрясло от страха, что там от страха — ужас полностью парализовал, мешая думать.
        — От поиска ты закрыта. Ты, но не он, — пояснила Марго. — Возможно, из-за этого и почувствовала. Он не должен.
        — Но если…
        — Но если он тебя тоже чувствует, мы ничего не сделаем, — сразу пояснила хозяйка дома. — У Себастьена слишком шаткое положение, чтобы рисковать.
        Конечно, кто я им, чтобы ради меня рисковать отношениями с Советом? Лорийка, притащенная заезжим офицером. Стало ужасно обидно, и я не удержалась:
        — И чем он рискует?
        — Жизнью, — просто ответила Марго. — Если Совет сочтет его нелояльным, церемониться не станут. — Я вопросительно взглянула, но она ничего не пояснила, лишь добавила: — Намеренно мы тебя не выдадим, но и бороться с Делилем не сможем. Себастьен предложил прослушать их беседу, чтобы любой поворот не стал неожиданностью.
        Я накинула халат, готовая идти куда скажут, но Марго активировала принесенный артефакт, и перед нами словно открылось окно в гостиную. С настоящим окном не перепутать — изображение чуть подрагивало и казалось немного размытым, и все же можно было разглядеть все вплоть до самых мелких деталек. До выражения скуки, застывшей на лице Себестьена. Он лениво поднялся с дивана и открыл дверь гостю.
        — Чему обязан вашим визитом, лорд Делиль? Предписания Совета выполняю.
        — Обычная проверка. Не всем же быть запланированным?
        Себастьен отошел от двери, пропуская гостя, приглашающим жестом указал на кресло, достал из бара пузатую бутылку, плеснул в два бокала и один протянул Делилю. Тот взял, отхлебнул и чуть прикрыл глаза. Я ничего не чувствовала, но была уверена, что он сейчас он не наслаждается напитком, а сканирует дом. Знать бы, насколько успешно.
        — Надеетесь застать врасплох за запрещенным ритуалом? Для этого нужно приходить ночью, — прервал молчание Себастьен. — Но уверяю вас, ни в чем подобном не замешан. Ваши наблюдатели подтвердят.
        — Не все ритуалы требуют ночного времени. Для некоторых прекрасно подходит день.
        — Вам лучше знать, лорд Делиль, — согласился Себастьен.
        Как-то так согласился, что Делиль подозрительно прищурился и спросил:
        — Это вы о чем?
        — Как представитель Совета, вы намного лучше разбираетесь, какой ритуал считается запрещенным, а какой — нет. И в какое время их обычно проводят преступники, — невозмутимо пояснил Себастьен. — Еще вина?
        — Вино превосходное, инор Латур, — чуть склонил голову Делиль, — но к сожалению, я не могу позволить себе еще один бокал. Я сегодня даже не завтракал.
        — Так торопились меня навестить? — удивился Себастьен. — Неужели была такая срочность в проверке? Могу попросить жену вас покормить.
        — У нас как раз есть результат неудачного эксперимента, — чуть слышно хихикнула Марго. — Два сухаря, которые невозможно разгрызть. Все собиралась уничтожить, но, видно, судьба их берегла для дорогого гостя.
        — Спасибо, но мне не до еды, — чуть раздраженно ответил Делиль. — Видите ли, моя супруга пропала.
        Марго испуганно охнула и прикрыла рот ладонью. Итак, Делиль пришел за мной. Все кончено! Стало ужасно холодно. Я обняла себя руками за плечи, словно это как-то могло защитить. В голове было пусто, как в стазисном артефакте после набега братьев. Манеры же Себастьена не изменились, он был все так же спокоен.
        — Не слышал, что вы женились.
        — Вчера.
        — Даже не знаю, надо ли в такой ситуации поздравлять или сочувствовать. Наверное, все же поздравлять. Скорее всего, в вашей семье это временные разногласия и супруга вернется уже сегодня. Или же позволит себя найти. Женщины, что с них взять?
        Себастьен снисходительно хохотнул, отсалютовав бокалом. Делиль криво улыбнулся.
        — Боюсь, это не так. Летти испытала серьезное потрясение, заблудившись в лесу накануне. Я надеялся, что к утру ей станет лучше, но утром она пропала.
        — И вы вместо того, чтобы направиться за ней, телепортировались ко мне? — изумился Себастьен. — Я понимаю, проверка у вас была намечена давно, и все же…
        — Какая проверка? — не скрывая раздражения, процедил «муж». — Я прошу вас о помощи в поисках Летиции.
        — Меня? Поисковые заклинания — одни из простейших. Нет, если это нужно для подтверждения моей лояльности…
        — Да при чем тут это? — Делиль стукнул кулаком по подлокотнику. — Сейчас я обращаюсь к вам как частное лицо. Обычными методами нельзя установить, где моя жена. Но действовать надо быстро, пока с ней не случилось ничего непоправимого, а у вас есть знания, которые утрачены.
        — И за использование которых меня запросто могут приговорить. Мэтр Фарэ предупреждал.
        — Поисковые заклинания не относятся к запрещенным разделам. Если вы поможете найти Летицию, я лично буду хлопотать в Совете, чтобы сняли надзор. А это значит, что дальше вы сможете жить, больше ничего не боясь. Инор Латур, моя благодарность дорогого стоит.
        Бархатный голос Делиля звучал весьма убедительно. Я затаила дыхание. Насколько я поняла, сейчас хозяевам этого дома предлагали не просто щедрое вознаграждение, им предлагали жизнь без страха. Себастьен ответил не сразу, плеснул в свой бокал еще немного вина, отпил и сказал жадно ожидающему ответа «мужу»:
        — Звучит заманчиво. Я ничего не обещаю, могу попробовать, но сначала хотел бы получить разрешение Совета, а не только ваше. Письменное разрешение.
        — За ним дело не станет.
        — Замечательно. — Кивнул Себастьен. — Имея на руках разрешение Совета, я сразу же приступлю к поиску, для которого есть все, кроме любой вещи леди Делиль.
        — Вещи? Без этого никак?
        — Разумеется, — чуть удивленно ответил Себастьен. — Как я еще могу отыскать особу, о которой ничего не знал до этого утра.
        — По связи между нами.
        — И какого рода связь?
        — Какая разница? — раздраженно сказал Делиль. — Главное, что она есть.
        — Разница есть, и вы прекрасно это понимаете. Но воля ваша, говорить или нет. Попытаться и с этими данными я могу, но результата не обещаю, — спокойно ответил Себастьен. — Возможно, удастся установить только направление, а возможно, не получится и это. По вещи надежнее. Неужели вам сложно принести ее платье, платок или полотенце, которым она вытиралась?
        Я не сдержала злорадной усмешки: ничего из этого Делиль не имел и не мог ниоткуда взять. Вряд ли братья поверят в сказку о внезапно вспыхнувшей страсти, закончившейся в храме, и выдадут что-то из моих вещей. Впрочем, если и выдадут, похоже, Делилю это не помогут — если уж он не пробил магию Себастьена и даже не чувствует меня рядом, есть надежда, что и дальше связь, образовавшаяся в результате ритуала, не поможет.
        — Это слишком личное, — уклонился от прямого ответа Делиль. — Понимаете, не хотелось бы, чтобы вещей Летиции касались чужие руки. Это будет неприятно и мне, и ей, когда она найдется. Да и потом, по связи надежнее.
        Конечно, надежнее: ведь «мужу» неоткуда взять вещи жены. Даже его полотенцем я не воспользовалась. Разве что ложкой? Но ту наверняка уже помыли и отправили в компанию к таким же, ничем друг от друга не отличающимся, подругам.
        Себастьен молчал и явно ждал, когда гость попрощается и покинет дом. Но гость не торопился, хоть пустой бокал уже давно отставил, а от новой порции отказался.
        — Инор Латур, я бы хотел с вами посоветоваться, — наконец проникновенно сказал Делиль. — Как с инором, которому приходится общаться с бывшим женихом жены.
        — Вы про кого, лорд Делиль?
        — Странный вопрос. Про лейтенанта Тома, разумеется.
        Я покосилась на Марго. Неужели Люк был ее женихом? Странно, что они сохранили дружеские отношения. Но еще более странным казался сам вопрос. Делиль старательно дергал за все ниточки, которые только приходили ему в голову, в надежде, что одна из них приведет ко мне. К сожалению, ниточек было не так уж много.
        — Во-первых, помолвка была фиктивной, во-вторых, он брат ближайшей подруги Марго, а в-третьих, бывает у нас крайне редко, разве что когда сопровождает сестру, поскольку несмотря на «во-первых» я его не слишком жалую, так что общаться с ним не приходится. Я правильно понимаю, что размолвка у вас супругой из-за бывшего жениха?
        — Не то чтобы…
        Делиль, имитируя смущение, развел руками, показывая, что не скажет больше, чем уже сказал. Хорошая попытка. Только кого он выдаст за бывшего жениха? У нас с Лоренцо настолько далеко все не зашло, а другой кандидатуры не подобрать.
        — У него искать не пробовали?
        — У Тома? — ляпнул Делиль.
        Брови Себастьен взметнулись, показывая крайнюю степень удивления.
        — Люк умудрился заключить помолвку втайне от Каролины? Или Каролина не поделилась с Маргаритой? Я был уверен, что оба варианта невозможны.
        — Нет, конечно. Лейтенант Тома не был женихом моей супруги, — раздосадованно сказал Делиль. — Мысли совсем о другом, простите.
        Он наконец встал с удобного кресла, чуть покачнулся и не прощаясь направился к двери. Невежливый у меня «супруг». Или это потому, что собирается вернуться? Или все это было лишь попыткой выяснить, знает ли Себастьен что-то обо мне?
        Себастьен же захлопнул дверь за нежеланным гостем, облокотился на нее и уставился прямо на нас. Создалось впечатление, что он видит нас ничуть не хуже, чем мы его. Я даже смутилась и посильнее запахнула халат.
        — Не уверен, что убедил Делиля. Он три раза запускал сканирование разными методами. Дамы, давайте завтракать и думать, что делать дальше.
        «Думать, что делать дальше» предполагало варианты, не все из которых мне нравились. Но я могла лишь принять решение Себастьена: что-то подсказывало, что стоит только выйти из этого дома, как сразу же окажусь в зоне действия поисковых заклинаний Делиля. И тогда уже мне не поможет ничего.



        Глава 16

        За довольно поздним завтраком не заходило речи ни о чем серьезном. Я нервничала, кусок в горло не лез, поскольку нуждалась хоть в какой-то определенности — я не была уверена даже в том, что хозяева дома не выдадут меня Делилю, а уж в том, что захотят помочь — и подавно. Но Себастьен сказал, что еда и серьезные разговоры несовместимы, а вот потом…
        — Да под бокал хорошего вина… — недобро протянула Марго. — Пить с утра — отвратительные пережитки далекого прошлого.
        — Я с успехом их изживаю, — усмехнулся Себастьен. — Марго, мой бокал — артефакт, так что за компанию с гостем я пил подкрашенную воду. Алкоголь мешает сосредоточиться, моих разговоров для этого недостаточно, а сбивать сканирование представителя Совета — так себе идея.
        — Делиль понял, что Летиция тут? — встревожилась она.
        — Непохоже. Скорее, проверял все возможные варианты. Но поговорим обо всем после завтрака.
        Но сразу после завтрака появился Люк, да не один — в компании с очень похожей на него инориты, из чего я сделала вывод, что это та самая подруга Марго. Смотрела я на них из окна, а потом Себастьен увел меня в кабинет, предупредив Марго, что Каролине, так звали гостью, ни в коем случае нельзя говорить про случившееся.
        — Вы не доверяете подруге жены? — удивилась я.
        — Каролина очень легкомысленная. Может случайно проболтаться, сама того не желая, — пояснил он. — Давайте начнем. Как получилось, что Делиль вас похитил и никто этого не заметил?
        Ответить я не успела: скрипнула дверь, впуская Люка. Подтянутого, жизнерадостного, от одного взгляда на которого становилось спокойно и появлялась уверенность, что все наладится наилучшим образом. Почему-то подумалось, что платье, выделенное хозяйкой дома, мне очень идет, да и сама я выгляжу куда лучше, чем при нашей встрече. Все же ванна и отдых творят чудеса.
        — Инорита, доброе утро, вы удивительно хороши сегодня.
        — Спасибо, вы тоже прекрасно выглядите.
        Я смутилась, Себастьен же усмехнулся, чуть взмахнул рукой, дверь закрылась и наверняка заблокировалась еще и магией. Так как Люк оглянулся и одобрительно кивнул.
        — Себастьен, — отрапортовал он, — я все привез по твоему списку, в том числе и Каролину. Отпуск оформил и готов ехать в Лорию.
        — Зачем?
        — Сообщить родным Летиции и поставить маяк для твоего телепорта.
        — Ей это не поможет. Делиль вернет жену, стоит ей только выйти из этого дома. За его пределами не укрою ни я, ни любой другой маг.
        — Нужен визуальный контакт, — вспомнила я. — А я с ним встречаться не стану.
        — Визуальный контакт нужен был только первые дни, совсем скоро будет уже критично только расстояние, — пояснил Себастьен. — Поэтому прежде чем возвращаться домой, вам надо избавиться от последствий ритуала.
        — Или от Делиля. От Делиля даже лучше, поскольку это наверняка выйдет быстрее, — деловито предложил Люк. — Сегодня же его вызову, и Летиция станет прекрасной вдовой, не уверен, что богатой — очень короткий брак. Наследники наверняка опротестуют. Слишком лакомый кусок.
        Он довольно улыбнулся, а я вспомнила:
        — Делиль написал на меня завещание.
        — Замечательно, значит, все-таки богатой.
        — Люк, прекращай балаган, — недовольно нахмурился Себастьен. — Тебе мало неприятностей с Советом? С чего ты вообще взял, что Делиль примет твой вызов?
        — Но попробовать-то можно?
        Люк был уверен в своих силах, но я внезапно испугалась. А что если Делиль не откажется от дуэли? Не так он прост, как о нем думают. Братья знатно поразвлеклись за его счет, и чем это закончилось? Теперь он развлекается за наш. Делиль — словно ядовитая змея: затаится, выждет, а потом ужалит, чтобы наверняка.
        — Люк, оставь эту идею, — раздраженно сказал Себастьен. — Во-первых, куда тебя дальше понижать в звании? А вопрос об этом непременно встанет, когда Делиль пожалуется, а он пожалуется, здесь даже прорицательского дара не нужно. А во-вторых, вызовом ты дашь понять, что в курсе истории Летиции.
        — Я же не из-за нее вызову.
        — Делиль не дурак. Он уже здесь был. И скоро появится еще.
        — Замечательно, — просиял Люк. — Опять ляпнет какую-нибудь гадость и даст нужный повод.
        — Делиль куда сильнее, чем показывает, — тихо сказала я.
        Люк оскорбился, решив, что я посчитала его трусом.
        — Уж не думаете ли вы, что я испугаюсь? Есть проблема, и она должна быть решена оптимальнейшим образом.
        — Боюсь, отправка тебя в тюрьму проблему не решит, — ехидно сказал Себастьен. — Напротив, добавит новые, причем не только Летиции, но и нам. Люк, давай договоримся: сначала все разузнаем, потом будем строить планы. Летиция, как получилось, что никто не заметил вашего похищения?
        — Я сама сглупила, — расстроенно пояснила я. — Он выдавал себя за мою сестру-близнеца Камиллу, а я поверила.
        — Вы говорили, что были сильным магом. Как вы могли не понять, что это иллюзия?
        — Мы общались через зеркало. Я о таком раньше не слышала, но «Камилла» сказала, что это тайная семейная магия.
        Люк удивленно присвистнул, Себастьен же понятливо кивнул и продолжил:
        — У вас есть сестра — близнец?
        — Нет.
        — А почему вы поверили?
        — Делиль был очень убедителен. Я не знаю своего отца, а он заявил, что мои родители при расставании поделили детей. Отцу досталась одна дочь, матери — вторая. У мамы спросить я не могла — ее не было, а от братьев и сестры я не добилась ничего, что опровергало бы рассказанное Делилем. Прямо я не спрашивала, потому что пообещала так называемой «сестре» ничего никому о ней не говорить, приходилось интересоваться только отцом.
        Я вздохнула, представив, что творится дома. Уверена, вернувшаяся мама поставила всех на уши, но только не осталось в моей комнате ничего, что указывало бы на то, что случилось. Разве что братья вспомнят, что я испугалась псише, а Изабелла и Фабио — что я расспрашивала про отца. Но даже если мама все это свяжет вместе, то пойдет к моему отцу, о котором я все так же ровным счетом ничего не знаю.
        — А вас не насторожило, что остальные дети вашему отцу оказались не нужны?
        — У нас всех отцы разные, — пояснила я. — Общие у нас мама и фамилия. Но мы все равно очень любим друг друга, поэтому когда я решила, что сестре нужна помощь, я не задумываясь шагнула через зеркало.
        — Через зеркало? — удивился Люк. — Но это невозможно.
        — Почему? — возразил Себастьен. — Нужны лишь предрасположенность и знание, как это сделать. Предрасположенность есть у инориты, а Делиль владеет знанием.
        — Знание было утеряно во время Магических Войн, — неуверенно сказал Люк. — Артефакты для разговоров сохранились, но их мало и никто не может восстановить принцип. — Он помолчал и добавил: — Насколько мне известно.
        — Делиль, скорее всего, использовал артефакт, потому что на его зеркале ничего не было, а когда я попыталась вернуться, зеркало уже было непроницаемым.
        Себастьен кивнул и заставил рассказать о разговорах через зеркало: с самого первого, когда я испугалась так, что всполошила весь дом, до последнего, когда я запустила уничтожающее заклинание и глупо шагнула в расставленную ловушку. Затем пришло время подробностей ритуала. Получалось плохо: и потому, что подсознательно не хотелось возвращаться в тот кошмар, и потому, что я мало что запомнила. Из всего, что я упомянула, иноров заинтересовали только язык, на котором проводился ритуал, да ощущения ошейника.
        — Балуется-таки Делиль запрещенной магией, — возмутился Люк. — А как же «Если вы услышите хотя бы упоминание о чем-то таком, что не относится к магии классической и может быть опасно для окружающих, вы должны немедленно рассказывать ближайшему представителю Совета».
        Он явно цитировал кого-то, поскольку Себастьен подавил смешок и спросил:
        — Предлагаешь рассказать Делилю о том, что он практикует запрещенные ритуалы?
        — Предлагаю рассказать Фаро.
        — На магическом плане не видно, чтобы над Летицией проводили какие-то действия. Даже ошейника, явно запершего магию, нет. Единственная причина, по которой я верю ее словам — небольшое искажение ауры, едва уловимая неправильность, доступная только очень сильным магам, но меня свидетелем вызовут вряд ли, а остальные могут не заметить. Будет ее слово против слова мужа.
        — Ментальное сканирование? — предложила я.
        — Оно только покажет, что вы сами верите в то, что говорите, а маг уровня Делиля, использующий запрещенные практики, прекрасно от него закроется и покажет только то, что захочет.
        Я подозрительно прищурилась. Откуда сидящему напротив инору известны такие подробности? Уж не потому ли он находится под наблюдением Совета? Не хотелось бы влипнуть еще серьезнее, как до этого с Делилем. Хотя куда серьезнее? Магии нет, зато есть муж, которого никак нельзя засчитать в плюс.
        — В наше время такие практики не были запрещены, — пояснил Себастьен. — Лицо с Даром могло делать все, или почти все, что хотело. Что и привело к Магическим Войнам.
        — Что значит в ваше время?
        — Себастьен из эпохи до Магических Войн, — пояснил Люк.
        — Он не выглядит настолько старым.
        — Так разве в стазисе испортишься? — хохотнул Люк, но тут же посерьезнел: — Душа отдельно, тело — отдельно, и только недавно воссоединились. Совет сохранил ему жизнь только потому, что Себастьен спас брата Марго. Правда, крови он нам с ней попил…
        — Еще вопрос, кто у кого попил больше: вламывались в дом, портили защиту, шантажировали, украли породистую кошку, до сих пор существующую в единственном экземпляре, а в завершение Марго заявила, что я в нее влюблен и обязан жениться, — парировал усмехнувшийся Себастьен.
        — Не слишком ты возражал, как я припомню. Да и породистая кошка в результате к тебе вернулась, — хохотнул Люк. — Может, ты поэтому и согласился жениться? Ради кошки?
        — Веская причина, — усмехнулся Себастьен. — Ладно, вернемся к Делилю. Он как-то объяснял, зачем написал на вас завещание?
        — Сказал, это уверит меня в серьезности его намерений.
        — Глупость какая, — фыркнул Люк.
        — То есть после брака он сразу потащил вас к нотариусу? — уточнил Себастьен. — Здесь поподробнее, пожалуйста.
        — Да что я могу про это рассказать? Разве что пока он изучал документ, вынужден был меня отпустить, и я попыталась сообщить инору, что я в опасности, но Делиль сразу же взял меня под контроль и представил экзальтированной особой, которая тоже решила написать завещание.
        — Вот, — оживился Люк, — в этом-то все и дело. В завещании Летиции.
        — Склонен с тобой согласиться.
        Я рассмеялась.
        — Мне нечего завещать. Совсем нечего, понимаете? У нас семья не слишком богатая.
        — Кто ваш отец, Летиция?
        — Я не знаю. Да и зачем?
        — Вы могли что-то получить от него в наследство.
        — Я незаконнорожденная, — пояснила я, чуть вызывающе глядя на иноров. — По закону не имею права претендовать на наследство. Правда, Изабелла говорила, что отец пытался меня забрать вскоре после моего рождения. Но суд встал на сторону мамы. И больше отец мной не интересовался, возможно, даже не появлялся в Лории.
        — В Лории? — уточнил Себастьен. — Значит ли это?..
        — Фабио говорил, что мой отец — шамборец, но Фабио — слишком увлекающаяся личность.
        — Фабио? — почему-то заинтересовался Люк.
        — Мой самый старший брат, Фабио Эспозито, очень талантливый актер. Возможно, вы про него слышали? В Ровене у него множество поклонников.
        Точнее, поклонниц. Какая жалость, что они не добрались до Делиля, лишь немного потрепали ему репутацию, да и та была тут же восстановлена.
        — К сожалению, нет. Нам хватает своих актеров.
        Пожалуй, с этим я была согласна. Один Делиль чего стоит.
        — И все же, что нужно Делилю от Летиции? — спросил Люк у Себастьена, словно тот непременно должен знать ответ.
        — Мы как раз сейчас это выясняем.
        — Но почему вы уверены, что дело в моем отце? Возможно, в матери. Она — талантливая магичка, у нее куча наработок…
        — И поэтому Делиль хотел вас убить?
        — Убить? Если бы он хотел меня убить, он бы это сделал. Никто бы и не догадался, что я перешла через зеркало, а в Ровене Делиля проводили до телепорта, поэтому на него даже никто бы не подумал.
        — В самом деле, Себастьен, — поразился Люк. — С чего ты это взял? Мне, напротив, кажется, что он влюбился, а когда получил отказ, разозлился.
        Себастьен покачал головой.
        — Делиль пытался выдернуть Летицию при первом разговоре, когда ни о какой любви и речи не шло, он и видел ее тогда впервые. Как ты думаешь, зачем он с ней связывался?
        — Понятия не имею. Но не для того же, чтобы убить? Что она ему сделала?
        Себастьен выразительно приподнял бровь.
        — Родилась? Делиль точно знал, что вышел на носителя определенной крови, иначе артефакт бы не сработал — у Летиции нет парного. И это возвращает нас к вашему отцу, Летиция. Скорее всего, ваш брат Фабио прав, и он действительно шамборец.
        — Поиск по крови? — азартно предположил Люк.
        — Проще было бы узнать у матери, — проворчал Себастьен, — но, боюсь, для нас это совсем не проще.
        Внезапно он посерьезнел, поднял руку, к чему-то прислушался и сказал:
        — А вот и Делиль. Быстро он. Да не один, с мэтром Фаро.
        Безо всяких эффектов вдруг перед нами появилась картина гостиной, где сидели Марго и ее подруга. Белокурая Каролина хихикала, рассказывая про какого-то Патрика, Марго несколько нервно улыбалась, поглядывая на дверь, стук в которую вскоре раздался. Размеренный такой стук, намекающий, что с гостями идут и неприятности.



        Глава 17

        При появлении магов из Совета Каролина перестала беззаботно щебетать и явно насторожилась. Второго мага я раньше не видела, солидный инор в возрасте казался открытым и доброжелательным. Такому хотелось довериться и рассказать всю правду, но будет ли это благоразумно? В Советах магов, что у нас, что в Шамборе мягкосердечных не держали, место там выгрызалось зубами, и зубы эти должны быть куда убедительней мягкой располагающей улыбки.
        — Инора Латур, рад видеть вас в добром здравии, — ласково сказал мэтр Фаро. — Но мы, собственно, к вашему мужу. У нас очень серьезное, почти государственное дело.
        — Я его сейчас приглашу, — Марго улыбнулась гостям, засияв ямочками на щеках. — Но знаете, если у вас дело серьезное, нужно было предупредить, а то они с Люком наверняка уже приняли лишнее.
        — Я предупреждал, — буркнул Делиль.
        — Муж что-то такое говорил, но он почему-то был уверен, что вы появитесь не раньше завтрашнего дня.
        Мэтр Фаро сделал предостерегающий жест и выразительно взглянул на Делиля, который явно собирался опять что-то сказать.
        — И все же мы попробуем сегодня, если, конечно, вы не задержитесь с сообщением мужу.
        — Я-то не задержусь, но со стороны лорда Делиля было крайне неосмотрительно поить моего мужа с раннего утра. Не все привычки нужно приносить с собой в гости, знаете ли.
        Марго гневно фыркнула в лицо упомянутому лорду и гордо вышла из гостиной, не дав ему возможности сказать хоть что-то в свое оправдание. Делиль зло сжал губы, явно сдерживая ругательства, но оправился быстро, сразу наметив новую жертву.
        — Инорита Тома, — вкрадчиво начал он, — вам не кажется, что для вашего брата весьма неосмотрительно влезать во все это? Учтите, мы все знаем. Такое поведение не красит ни вас, ни его.
        Значит, Делиль не отбросил своих подозрений и сейчас рассчитывал, что Каролина, как подруга Марго, осведомлена и сразу меня выдаст или хотя бы даст понять, что маг прав в своих подозрениях. Но она лишь зарозовела, показывая легкую степень смущения, и пролепетала:
        — Люк тут вообще ни при чем. Это я настояла.
        — Настояли на чем, инорита Тома? — мягко спросил заинтересовавшийся Фаро.
        — Чтобы он меня сюда всегда сопровождал. Он даже не догадывается, что я хочу, чтобы он и Марго помирились. — Она состроила жалобную гримаску. — Я понимаю, что это некрасиво по отношению с Себастьену, но Люк — мой брат, а Марго — почти моя сестра, и я хотела бы видеть их вместе, и без Латура, который расстроил их помолвку и увел невесту моего брата практически из-под венца.
        — Вот даже как? За моей спиной интригуете?
        Себастьен хохотнул и повернулся к Люку, тот развел руками, почему-то смущенно посмотрев на меня.
        — Это же Каролина, сами понимаете. Она любое событие трактует так, как ей хочется. И слышит весьма избирательно.
        Тем временем в гостиной ситуация разворачивалась отнюдь не по делилевскому плану. Розовость с Каролины сошла, и инорита перешла в наступление.
        — И вообще, не вижу тут ничего некрасивого, если уж на то пошло. Люк и Марго были помолвлены, и у них до сих пор есть общее имущество, а это говорит о том, что там не все перегорело.
        Себастьен вопросительно посмотрел на Люка, тот пожал плечами. Маги в гостиной были удивлены не меньше.
        — Общее имущество? — переспросил Фаро. — Какое же?
        — Кошка. Породы шамборская рыжая, — пояснила Каролина. — Редкая порода, попробуйте такую найти.
        — Сами ищите, — невежливо ответил Делиль, потерявший интерес и к беседе, и к собеседнице. — Мне кошки неинтересны.
        — А что ж вы тогда на меня нападаете? — возмутилась Каролина. — Вы бы определились сначала, что вам интересно. Это не я, это вы завели разговор о кошках.
        Делиль высокомерно вздернул подбородок и отвернулся, показывая тем самым, что отвечать ничего не собирается. Но Каролина не успокоилась, она вскочила с симпатичного низенького диванчика и, подбоченившись напротив моего «мужа», продолжала изливать свое возмущение к большому интересу мэтра Фаро.
        — Себастьен, я при свидетеле отказываюсь от любого общего имущества с Марго, — торжественно возвестил Люк. — Все имеющиеся у вас дома кошки шамборской рыжей породы принадлежат вам, и только вам.
        — Не могу принять такой жертвы, — Себастьен галантно поклонился в сторону Люка. — Мы с Марго непременно должны ее компенсировать.
        — Что компенсировать? — спросила как раз вошедшая Марго.
        — Отказ Люка от совместного имущества в твою пользу. Поскольку имущество в ближайшее время собирается размножиться, то…
        — Нет, — твердо сказал Люк, — никаких спонтанно размножающихся имуществ мне не надо. И вообще, вы куда смотрели?
        — Сначала думали, что Сесиль еще маленькая, а когда позавчера отнесли к специалисту, он нас обрадовал, — вздохнула Марго. — Хорошо хоть котенок ожидается всего один, а потом мы сделаем все, чтобы у него не появились братики или сестренки. Но этого одного придется пристраивать. Люк, ты уверен, что он не может засчитаться как причитающаяся тебе половина?
        Она столь умоляюще посмотрела, что на месте Люка я бы растаяла и согласилась. Но на его месте был он, и он твердо ответил:
        — Уверен. Я уже от нее полностью отказался.
        — Редкая порода, — Себастьен подмигнул теперь уже мне, — Летиция, не хотите стать владелицей?
        — У меня настолько неопределенное положение, — я кивнула на магов в латуровской гостиной, — что принимать на себя подобные обязательства не могу.
        — Разумеется, мы сначала избавим вас от Делиля, как от ненадежного совладельца. Но слишком подозрительно выглядят его расспросы о кошках. Этак выяснится, что он все затеял как раз для того, чтобы завладеть нашей Сесиль.
        — О кошках? — удивилась Марго.
        Делиль выразительно игнорировал продолжающую возмущаться Каролину, но делал это так, чтобы между ними находился мэтр Фаро, который уже нетерпеливо поглядывал на двери в ожидании хозяев. Возможно, потому что сестра Люка уже повторялась, рассказывая, какое замечательное приобретение сделали Марго и Люк и сколько тот вложил сил и средств в лечение и воспитание.
        — Каролина уверена, что о кошках, — засмеялся Люк. — Возмущается, что сам начал, а теперь грубит. Нужно спасать магов из Совета, а то пойдут вас искать и найдут не то, что нужно.
        — Марго, забираешь Каролину, — скомандовал Себастьен, — а я разберусь с нашими замечательными гостями.
        Не успела закрыться за ними дверь, как Люк сразу сказал:
        — Летиция, Каролина все выдумывает. Мы не были помолвлены с Марго, только делали вид для общего удобства. И тетушкиного спокойствия.
        — А кошка? — спросила я, несколько удивленная, что он вообще передо мной оправдывается.
        — Сесиль? Когда мы ее обнаружили, я предлагал оставить этот почти труп под красивым кустом с цветочками, так как был уверен, что кончина вот-вот наступит. Но Марго настояла, пришлось везти к целителю, и как результат — мы имеем Сесиль и Себастьена.
        Я вспомнила, что говорили про разделение души и тела, и уточнила:
        — В ней была душа Себастьена?
        — Даже двух, — подтвердил Люк. — Но по очереди. Сначала одного, с лапками, а потом уже этого. И тот, который с лапками, был столь невыносим, что остается удивляться, как бедная Сесиль выжила — прибить котенка хотелось всем.
        Упомянутая особа солнечным лучиком проскочила в приоткрытую дверь кабинета и сразу запрыгнула ко мне на колени, подставила голову под руку и потерлась. Пришлось гладить, ответом стало мелодичное мурчание. Пожалуй, страшненькая кошечка не походила на представительницу редкой породы, но она была настолько уверена в собственной неотразимости, что остальные в ее присутствии тоже в этом не сомневались. От кошки исходило странное чувство умиротворения, рядом с ней и Люком даже Делиль казался не ужасным, а смешным. Совсем как тогда, после серенады…
        Тем временем хозяева дома добрались до гостиной, Себастьен поздоровался с магами, Марго же что-то прошептала Каролине на ухо, та перестала ругаться, победно взглянула на Делиля и вышла с подругой из гостиной.
        — Нужно дверь в кабинет запереть, — спохватился Люк. — Мало ли. Марго и Себастьен откроют, а Каролине не надо вас видеть.
        Я кивнула, не отрываясь от глаженья кошки и просмотра гостиной. Будет ли дверь открыта или закрыта, совсем не важно, если пришлые маги поймут, что я здесь. Их двое, и они очень сильные. Латур уверен в непроницаемости собственного жилища, но ведь и у Совета могут быть секреты…
        — Лорд Делиль утверждает, что вы найдете его супругу, имея на руках разрешение Совета на запрещенные практики, — сказал Фаро.
        Нехорошо сказал, так, что стало понятно: ищется не супруга коллеги, а повод для обвинения. Делиль возмущенно повернулся, но пояснить ничего не успел.
        — Лорд Делиль ввел вас в заблуждение, — спокойно ответил Себастьен. — Возможно, потому что испытал сильное потрясение, он неправильно интерпретировал мои слова. Во-первых, я не обещал найти его супругу, а лишь попробовать, во-вторых, я не собирался использовать запрещенные практики, но опасался, что Совету может что-то не понравиться из тех, что применю. Да и разрешения практиковать у меня нет. Точнее, есть, но только лишь в личных целях.
        — То есть ничего отличного от существующих поисковых заклинаний вы предложить не можете?
        — Возможно, моя модификация окажется более эффективной? В любом случаю буду рад оказать любую посильную помощь. При наличии разрешения Совета, разумеется. А то жена мне сказала, что не видела объявления ни о помолвке, ни о свадьбе лорда Делиля, а поскольку он лицо довольно значительное, то мы заподозрили, что это очередная проверка.
        — Какая проверка? — взорвался Делиль. — Мы поженились вчера, действительно несколько неожиданно для обоих, да. Просто поняли, что не можем друг без друга. Так зачем тянуть? Но утром жена пропала, и никаких следов… никаких, даже самых мелких зацепок.
        На страдающего влюбленного он сейчас не походил, скорее — на торговца, у которого увели очень выгодную сделку из-под носа. Мэтр Фаро похлопал коллегу по плечу и что-то сказал столь тихо, что я не расслышала. Но наверняка предлагал успокоиться и не портить светлый образ представителя Совета.
        — А как же ваши охранные заклинания? — удивился Себастьен. — Неужели не дали вам знать?
        — Они настроены так, что считают ее своей. Она не посторонняя в доме, а хозяйка.
        И лицо такое честное-честное. Страдающее лицо новобрачного, только что потерявшего супругу и жаждущего ее срочно найти. Я бы непременно поверила, если бы не знала, как все обстоит. Даже мэтр Фаро с сочувствием взглянул на коллегу. Себастьен же привычным жестом достал бутылку, разлил по бокалам, два из которых предложил гостям. Гости не отказались. Наверное, успокоительное требовалось не только Делилю.
        — Интересно, почему он врет? — внезапно спросил Люк. — Охранных заклинаний не было вообще.
        — И скорее всего, в предыдущую ночь тоже, — вспомнила я. — Я слишком легко вышла. И запер он меня только на ключ, не блокируя магией.
        — Странно, что на доме мага нет охранок. Возможно, просто забыл включить?
        — Его месяц не было, — напомнила я. — Не мог же он оставить дом только на слуг? Не уверена, что они там вообще есть.
        Я не видела никого кроме Делиля, даже еду приносил он лично. Но готовил ли? Пустынный дом, казалось, совсем не нуждался в присмотре — даже свет загорался сам. Бытовые артефакты наверняка на уровне.
        — Есть. Я сканировал перед тем, как лезть в дом, — немного смущенно признался Люк, словно боялся, что я приму его за профессионального взломщика. — И хорошо, что сделал это заранее, потому что дом блокирует чужую магию: внутри не удалось даже простейшего полога тишины поставить. Возможно, Делиль отключил перед ритуалом, а потом в суматохе забыл?
        Я задумалась. В первую ночь Делилю точно было не до этого — и сам ритуал и попытки брать меня под контроль давались ему тяжело, возможно, на все остальное ни сил, ни размышлений уже не хватало. Но на следующий день он озаботился задвижкой на двери моей тюрьмы и не поставил даже простенького контрольного заклинания?
        — А аура? — продолжал допытываться Себастьен.
        Я испуганно ахнула. Зачем он спрашивает? Если маги до сих пор не догадались, то теперь они непременно найдут следы пребывания Люка, и мы оба оказываемся в опасности. Возможно, желание Каролины свести брата и подругу задело Себастьена куда сильнее, чем он показал.
        — Он нас выдал, — убито прошептала я.
        — Нет. Было бы странное, если бы Себастьен не уточнил. Они все равно уже проверили, — мрачно пояснил Люк. — Я видел Фаро за работой, это первое, что он делает.
        — На магическом плане выглядит, словно она просто исчезла, — трагически дрогнув голосом, заявил Делиль. — Следов посторонних рядом с последним местом ее пребывания не обнаружено, если вы об этом.
        С Люком мы друг на друга посмотрели одновременно. Как это не обнаружено? Я не помнила, чтобы он говорил о заклинаниях, стирающих ауру, да и если бы использовал, стер бы не только свою, но и мою тоже. Но из слов Делиля следовало, что найдена только моя.



        Глава 18

        — Я же ничего не сделал, — потрясенно сказал Люк. — В смысле, ничего, чтобы замаскировать. Хуже всего, что я даже об этом не подумал. Балбес, какой же я балбес.
        Он постучал кулаками по голове, еще сильнее встопорщивая коротко подстриженные волосы, которые и без того местами стояли дыбом. Местами — потому что проплешины в сожженных местах так никуда и не делись, и хоть Люк не был этим обеспокоен, захотелось посоветовать быть поосторожнее и пригладить остатки.
        — Вы же не планировали меня похищать, да и Делиль сказал, что вашей ауры не нашли, — напомнила я. — Пока ничего страшного не случилось.
        — Одно дело — что сказал Делиль, другое — что там в действительности.
        — Но второй маг из Совета… — начала я было.
        — Может, они вообще в сговоре? — прервал меня Люк.
        — Зачем это Фаро?
        — Кто там их разберет, этих магов из Совета. Нет, нужно все срочно выяснить.
        Не дав ничего возразить, Люк целеустремленно бросился из кабинета, и вскоре я наблюдала, как он входит в гостиную. Даже не входит — влетает, почти врезавшись в мэтра Фаро. Тот отстраняться не стал, но весьма выразительно посмотрел. Мол, приличные маги ходят степенно, а не носятся как трехмесячные щенки, не обращая внимания на окружающих.
        — А я-то думаю, с кем это Себастьен так долго разговаривает? — неестественно оживленно воскликнул Люк. — Марго могла бы и предупредить, что здесь столь важные лица. Мое почтение, мэтр Фаро. Лорд Делиль, как поживает ваша невеста?
        — Успела стать женой, — буркнул Делиль, разглядывая Люка со смесью неприязни и этакого нездорового интереса. — И пропасть.
        — Наверняка опять сбежала, — нахально предположил Люк. — Она еще тогда сказала, что убежала от вас.
        — Когда тогда? — заинтересовался мэтр Фаро.
        — Когда я ее встретил на дороге, совсем одну, уставшую и измученную. И мне не показалось, что она хотела, чтобы жених ее нашел.
        Делиль бросил короткий настороженный взгляд на Фаро, столь короткий, что невнимательный наблюдатель и не заметил бы. Пожалуй, второй маг точно не в сговоре с моим «мужем». Богиня, какое слово-то гадкое…
        — Положим, она не отказалась со мной поехать, — высокомерно процедил Делиль. — Напротив, обрадовалась. Если припомните, я вам уже говорил держаться подальше от моей невесты. Вам бы свои проблемы решить, а не лезть в чужие.
        Не было заметно, чтобы он подозревал Люка в похищении, расспрашивать не торопился, напротив, пытался прекратить расспросы. Но насторожившийся мэтр Фаро не дал это сделать. Он по-отечески приобнял Люка и проникновенно спросил:
        — Значит, леди Делиль уже сбегала от мужа?
        — Вовсе нет, — раздраженно бросил Делиль. — Она вышла прогуляться и заблудилась. Летиция весьма своеобразная особа. Но, мэтр Фаро, мы здесь не для того, чтобы лезть в мою личную жизнь.
        — У меня создалось впечатление, что не заблудилась, а сбежала, — нахально парировал Люк, обрадованный поддержкой представителя Совета. — А когда увидела вас в сопровождении стражи, еще и испугалась.
        — На что вы намекаете? — холодно поинтересовался Делиль. — Если бы моя супруга что-то украла, причем достаточно дорогостоящее для обращения в стражу, я бы искал ее отнюдь не для того, чтобы жениться. Какие гнусные, отвратительные намеки! И как раз тогда, когда требуется помощь и поддержка. И не только мне. Бедная Летти, совсем одна в чужой стране без денег и поддержки, а ее обвиняют в подобных гадостях. Мэтр Фаро, я требую оградить меня и мою супругу от этого!
        Делиль презрительно дернул рукой в сторону Люка. В гневе он был прекрасен и очень, очень убедителен: играл бы царственных особ, непременно сорвал овации. Возможно, я бы тоже залюбовалась представлением, не имей такого замечательного брата, как Фабио, и не испытывай такого отвращения к «мужу». Теперь же я лишь отметила, что он чуть-чуть переигывает. Но мэтру Фаро так не показалось, он оторвался от Люка и похлопал по плечу коллегу, забормотав при этом, что никто ничего подобного не говорил и все просто неправильно поняли друг друга. На лице Люка застыло ошарашенное выражение: по всей видимости, он никак не мог понять, каким образом намеки на похищение девушки Делилем превратились в намеки на кражу из его дома. Но не зря же лорд был мастером иллюзий, свои умения он использовал со всем возможным изяществом и этот раунд в глазах представителя Совета выиграл вчистую.
        — Люк, я скоро освобожусь, и мы продолжим… разговор, — с небольшим нажимом сказал Себастьен. — Не стоит дальше расстраивать лорда Делиля.
        Люк извиняюще развел руками и вылетел из гостиной столь же быстро, как влетел. Поле боя осталось за Делилем, но победителем он не выглядел, да и Фаро был слишком задумчив. Я поймала себя на желании выйти и выложить при свидетелях все, что успею, но остановили опасения, что успею только выйти и обрадовать Делиля, а вот произнести хоть что-то — нет.
        — По-видимому, инор Тома уже очень много наговорил с утра, — едко сказал Делиль. — Амбре от него весьма разговорчивого инора.
        — Не заметил, чтобы он был пьян, — возразил Фаро.
        — Предлагаю провести ритуал под вашим наблюдением, — невозмутимо прервал их беседу Себастьен. — Прямо сейчас, чтобы не заставлять столь занятых иноров тратить свое драгоценное время.
        — Здесь? — уточнил Фаро.
        — Зачем же здесь? У меня есть специальное экранированное от всяческих помех помещение. Я только возьму пару ингредиентов и начнем.
        Себастьен исчез там и появился в кабинете. И почти одновременно с ним вернулся Люк.
        — И что это было? — спросил хозяин дома. — Я только обрадовался твоей предусмотрительности, когда узнал о затертой ауре, и ты тут же показал, что радоваться рано.
        — Ауру я не затирал. Даже не подумал об этом.
        — Интересное дело. — Себастьен чуть прищурился. — Может, поэтому Делиль и явился? Удивительно, что не обвинил тебя в похищении.
        — Значит, ему выгоднее врать.
        — Да нет, у него почему-то только подозрения, а уверенности нет. Да и те твоя сестра рассеяла. Но ведь аура должна была остаться. Фаро бы не пропустил. Ладно, гадать можно долго, а время не ждет. Подумаем потом, когда маги Совета уберутся…
        Себастьен легким касанием снял защиту сейфа и вытащил пару баночек. Пристроившийся сзади Люк с интересом заглядывал внутрь. Я не выдержала и тоже подошла. Хотя с моим заглушенным Даром невозможно оценить лежащие там артефакты, но пару редких старинных книг я отметила, так же как и баночки, подписанные четким угловатым почерком. Руки потянулись потрогать, но я лишь сцепила их за спиной и вздохнула. Не с моей магией лазить по чужим сейфам. Да и что там для меня полезного?
        Себастьен продолжал опустошать сейф. Не думала, что столько понадобится для поискового заклинания. Или так много как раз для того, чтобы поиск прошел неуспешно? Но как Себастьен собирается его маскировать в присутствии сильнейших магов Шамбора? Последним был вытащен обсидиановый кинжал, странной волнообразной формы с ручкой, исчерченной незнакомыми рунами. Удивляла их разноразмерность, явно выполненная по определенным правилам. Правилам, которые я не знала.
        Себастьен захлопнул сейф, резко шагнул назад, чуть не сбив Люка, поставил на пол два артефакта и активировал оба. Один загорелся мягким желтым светом, второй — агрессивным красным. Сияние перемешивалось, образовывая видимое даже мне торообразное плетение.
        — Летиция, вам сюда, — кивнул Себастьен. Я немного помедлила, с опаской глядя на непонятное свечение, но Себастьен ждал, и я шагнула внутрь. Ничего не случилось, от ровно горящего тора не исходило ни тепла, ни холода, лишь чуть слышное низкое гудение, скорее, успокаивающее, чем пугающее. — Лучше сядьте на пол, более устойчивое положение. Люк, если уж Делиль сделал такую глупость и хочет искать жену, обращаясь к образовавшейся связи, мы должны этим воспользоваться. После того как я начну ритуал, связь проявится. Постарайся перерезать.
        Себастьен протянул обсидиановый нож Люку.
        — Просто перерезать? — с сомнением спросил тот, изучая полученный предмет.
        Нож Люк крутил со знанием дела, но я все же решила послушаться Себастьена и сесть на пол: если маг акцентировал на этом внимание, пренебрегать не стоит, возможно, именно это облегчит задачу Люка.
        — Не думаю, что будет просто. Возможно, ничего не получится. Неизвестна природа ритуала.
        — А что перерезать-то? — спохватился Люк.
        — Что проявится, то и перережешь. Я не знаю, как оно будет выглядеть. Потом расскажешь. И следи, чтобы Летиция не вышла из зоны действия артефактов. Сам заходить можешь.
        — Я не выйду.
        Предположение, что я, пусть и недоучившийся маг, намеренно нарушу проведение ритуала, несколько обидело. Преподаватели отмечали мою точность и ответственность, но Себастьен в ответ лишь усмехнулся.
        — Не будьте так уверены. Ритуал поиска я проведу настоящий, Делиль задействует все, что сможет. Люк, учти, это даже важнее, чем перерезать связь. С ней неизвестно, что получится, а вот если Летиция покинет защиту, нам всем гарантированы неприятности.
        Я зябко поежилась и обняла ноги руками. Марго была слишком убедительна ночью, чтобы теперь не бояться за хозяев этого дома. Получается, что сейчас они идут против магов Совета, с которыми у Себастьена и без того неприятности. Но ведь Совет не выступает единым фронтом. Не факт, что маг, пришедший с Делилем, окажется на его стороне.
        — А если рассказать мэтру Фаро одному, без свидетелей? — предложила я.
        Люк и Себастьен переглянулись. Похоже, не слишком они доверяли собственному Совету магов. Впрочем, мама тоже нелестно отзывалась о Лорийском, утверждая, что в стремлении выглядеть идеально в глазах короны маги зачастую покрывают мелкие грешки коллег. Но считать ли похищение и насильственный брак мелким грешком? А использование явно запрещенных разделов магии?
        — Не останется других вариантов — расскажем.
        На этой радостной ноте Себастьен нас покинул, чтобы тут же появиться перед гостями. Делиль от неожиданности вздрогнул. Вот что значит нечистая совесть — Фаро к появлению хозяина дома отнесся совершенно спокойно.
        Все три мага покинули гостиную почти сразу, и наблюдать стало не за чем. Разве что за Люком, крутившим выданный нож с решительным выражением на лице. Настолько решительным, что я невольно забеспокоилась за собственную жизнь: мало ли как будет выглядеть наша с Делилем связь и мало ли как придется ее перерезать. Но сомневалась я недолго, все сомнения ушли с первой волной боли. Перед глазами заплясали яркие звездочки.
        — Поиск начался, — выдохнула я, с трудом разжав зубы.
        — Угу, — ответил Люк. — Цвет поменялся.
        Цвет чего поменялся, спросить я не успела: пришла вторая волна. Потом третья. Перед глазами уже стояла черная пелена, которую изредка расцвечивали яркие вспышки. Дико заболела шея, словно на нее плеснуло расплавленным металлом. Временами на краю сознания слышался голос Люка, но что он говорил, до меня не доходило. Зато доходил властный зов. Казалось, стоит пойти ему навстречу — и боль уйдет, станет хорошо и спокойно. Какое-то время я сопротивлялась, помня слова Себастьена. А потом стало все равно, лишь бы все это наконец прекратилось. Я рвалась на выход, отдирая чужие удерживающие руки, и рыдала от боли и бессилия. Пока все это не закончилось резко, одним ударом.
        Пришла в себя я на полу. Артефактное свечение все так же мерно жужжало, а Люк плескал на меня водой, панически повторяя: «Летиция, да приди же в себя». Судя по тому, что по ощущениям я уже лежала в луже, занимался он этим давно и с большим усердием.
        — Не надо.
        Я пыталась говорить твердо, но голос получился слабый и жалкий.
        — Очнулась! — На радостях Люк сам приложился к графину, который держал в руках, а я сразу засомневалась, что лежу в луже воды, а не чего-нибудь более крепкого, но спиртным не пахло. — А я уже не знал, что делать. Вроде дышишь, но в себя не приходишь. Испугался, что перестарался.
        — Получилось?
        — Мне очень жаль, что ничего не получилось. Возможно, другие методы будут более успешны. Все в руках Богини.
        Я не сразу поняла, что говорит не Люк, а Себастьен, и не мне, а уходящим магам. Я с трудом повернула голову к изображению гостиной. Маги опять были там. Делиль выглядел вымотанным, словно проводил ритуал он сам. «Муж» чуть шмыгнул носом, и я с удовлетворением заметила на его лице смазанную кровь. Значит, не только мне было плохо. Глядишь, и не появится у него желания еще раз искать подобным ритуалом.
        — Не переживайте, инор Латур, — бодро говорил Фаро. — Я понимаю, что вы сделали все, что могли. Но теперь и мне кажется странной ситуация с супругой лорда Делиля. Ее явно закрывает очень сильный маг, если уж мы втроем смогли определить только направление, да и то, на мой взгляд, с большой погрешностью.
        — Думаете, ее похитили и вскоре следует ожидать шантаж?
        — Не исключено. Лорд Делиль — слишком крупная фигура в Совете. В нашем положении нужно быть ко всему готовым.
        В моем тоже. Я попыталась сесть, но руки дрожали, не позволяя на них опереться. Люк заметил мою жалкую попытку и приподнял сам. Спине сразу стало прохладно. Не задумываясь, я отправила заклинание сушки. Оно далось настолько тяжело, что я почти потеряла сознание от накатившей слабости, поэтому до меня не сразу дошло, что оно вообще получилось. А когда дошло… Я огляделась. Я видела плетения, но отнюдь не так, как раньше: очень слабо, смазанно, словно через несколько фильтров, наиболее сложные узлы и мелкие плетения оставались единым бесформенным пятном. Магия вернулась не полностью, но она вернулась, и это давало надежду.



        Глава 19

        Дико болела голова, а еще саднила кожа на шее, словно по ней прошлись мелкозернистой шкуркой. Я подняла руку к затылку и ойкнула — там наливалась шишка, свежая и потому особенно болезненная. Наверное, приложилась, когда упала. Но когда я упала? Совершенно не помню. Спросить Люка не успела, поскольку вернулся Себастьен.
        — Смотрю, вы здесь без меня неплохо развлеклись, — неодобрительно отметил он. — Скажу тебе по секрету, Люк, мой ковер уже не вырастет, поливай его, не поливай. — Он коротким пассом удалил воду, затем отключил артефакты и спросил: — Что-то получилось?
        — Что-то получилось, — подтвердил Люк. — Воду я лил не просто так, а пытался привести в чувство Летицию.
        — Летиция, вы потеряли сознание от боли? Да, зов был сильный.
        — Боль была, — подтвердила я. — Но почему потеряла сознание, не помню.
        — Потому что я дал по голове, — мрачно сказал Люк. — Оказалось невозможным остановить иначе. Я побоялся, что выйдете за пределы действия артефактов.
        — А заклинанием обездвижить? — возмутилась я, потянулась к гудящей голове и отдернула руку, чтобы не сделать еще больней. — Это было бы не так травматично.
        — В работающем парном артефакте? — Люк посмотрел так, что я сразу поняла глупость сказанного. Извиняла меня только больная голова. — Да еще когда объект так и норовит покинуть зону действия.
        — И все равно, можно было не так сильно бить.
        — Не так сильно было нельзя, — обиженно отрезал Люк. — Я же не просто так бил, а с точным расчетом.
        — Он осторожно. Можно сказать, любя, — фыркнул Себастьен. — Люк, подлечи свою жертву.
        Хозяин дома занялся артефактами. Погасло гудящее свечение, на которое я уже давно не обращала внимания, настолько оно оказалось успокаивающим. Я с удовлетворением отметила, что и на магическом фоне теперь вижу, что артефакты неактивны. Себастьен подошел к сейфу, а Люк положил мне на голову руки.
        — У меня первая помощь не особо хорошо получается, — предупредил он.
        — Шишки должен уметь убирать, — не оборачиваясь бросил Себастьен. — С твоими талантами это вопрос первостепенной важности.
        От рук Люка пошло мягкое обволакивающее тепло, а сам он извиняюще сказал:
        — Вы уж простите, Летиция, но все равно других вариантов не было. Даже связать было нечем.
        — Да нет, все правильно сделал, разве что поторопился. Связь можно перерезать, только когда оба в сознании.
        — Она все равно не перерезалась, — буркнул Люк. — Луч был яркий и хорошо видимый, но обрывался на месте ограничения артефактами, а нож проходил сквозь него, как обычный нож через обычную полосу света. Не чувствовалось даже минимального сопротивления. Все.
        Я встала и осторожно покрутила головой, которая даже не закружилась, потом потрогала шишку. Точнее, место, где она была. Люк поскромничал: убрать последствия удара у него получилось великолепно. Если бы взялся Стефано или Рикардо, то с их талантами шишка могла переместиться или даже размножиться. Я на всякий случай подозрительно ощупала голову, но переместившейся или размножившейся шишки не нашла.
        — Спасибо, Люк.
        — Не за что, — чуть поморщился он. — Все равно ничего не получилось.
        Печально, что от шишки освободиться удалось, а от Делиля — нет. Лучше бы наоборот. Но возможно, не все так печально?
        — Но магия, я ее теперь чувствую.
        — Проявился ошейник, я его и резанул, сколько успел… Двое было бы — один держал, второй резал — тогда бы, может, сняли. Или нет — он очень тяжело резался даже твоим, Себастьен, артефактом.
        Я потрогала шею. Нащупалась небольшая неровная царапина и что-то еще по всему периметру шеи.
        — Но он же проявился? Значит, можно дорезать?
        Себастьян подошел совсем близко и стал изучать, чуть надавливая и сканируя магией, что отдавалось легким, но неприятным покалыванием. Понять, что он делает, я не могла, хотя чувствовала, что давление все усиливается и становится все более болезненным.
        — Дорезать нельзя, — наконец вынес вердикт Себастьен.
        — Но почему?
        Он молча протянул зеркальце, от которого я шарахнулась, чуть не сбив Люка. Люк оказался устойчивым: и сам не упал, и меня удержал. Поймал за талию, притянул к себе и уверенно сказал:
        — Спокойно, все хорошо.
        — Через это зеркало нельзя ни подсмотреть, ни подслушать, — правильно понял меня Себастьен. — Можете пользоваться без опасения. Заодно увидите, почему нельзя дорезать.
        Ошейник проявился. Но сейчас он выглядел лишь как грубая бугристая татуировка, донельзя уродующая шею. Место надреза было хорошо заметно по разрыву в верхней части, нижняя же осталась в неприкосновенности.
        — Какая мерзость, — невольно вырвалось у меня.
        Я потерла шею, стремясь избавиться от видимого проявления ритуала, хотя и понимала, что это бесполезно. Думаю, даже будь полный доступ к магии, я бы не справилась. Я даже примерно не представляла, с какой стороны взяться.
        — Главное, что оно теперь видимо, — оптимистично заявил Люк. — И есть доступ к Дару, пусть и не полностью.
        — Это можно как-то вывести?
        — Будь это обычной татуировкой, проблемы бы не составило, — ответил Себастьен. — Но это артефакт, который фактически в вас вживили.
        — А разрезать дальше? Пусть даже по шее?
        Все равно на шее уже красовалась царапина, явно сделанная Люком при попытке убрать «украшение». Царапина выглядела куда симпатичнее всего остального.
        — На артефакт это не повлияет. Как бы вам объяснить?.. То, что проявилось, только отражение артефакта, который находится на втором, а то и на третьем магическом слое.
        — Втором слое? Как это?
        — О, это целый пласт знаний, насколько я понимаю, сейчас утерянных. Не уверен, что имею право вас просвещать. Совет точно не одобрит.
        — Делиля же кто-то просветил, если ему удалось загнать работающий артефакт столь глубоко, — возразил Люк.
        — В его семье знания наверняка остались со времени до Магических войн. Делили и тогда были сильными магами, и сейчас сохранили и магию, и власть, и деньги.
        — Дом там тоже старинный, — припомнил Люк.
        Себастьен вопросительно взглянул на меня, но я лишь пожала плечами: в архитектуре не сильна и понятия не имела, к какому времени относится дом, да и относится ли, а не построен в стиле. Да и дом я как таковой не видела.
        — Возможно, с тех времен и остался. Даже странно, что тебе удалось пробраться и вытащить Летицию. С твоим умением вскрывать защиту это практически подвиг, — намекая на что-то известное только им, сказал Себастьен.
        — Так не было защиты. Вообще никакой.
        — Уверен? А ты не мог ее не заметить?
        — Если бы я ее не заметил, меня заметил бы Делиль, — фыркнул Люк прямо мне в ухо.
        Я обнаружила, что так и опираюсь на него, хотя в этом уже не было необходимости. Но отстраняться не хотелось. Напротив, появилась уверенность, что это очень не понравилось бы «мужу», а значит, я веду себя совершенно правильно.
        — Странно это все. — Себастьен поднял руку, словно собираясь что-то показать, и вдруг замер. — Фаро вернулся. Один.
        Окно в гостиную так и продолжало работать, но там не было никаких движений. По-видимому, мэтр Фаро пока только преодолел калитку, но до входной двери не дошел.
        — Что-то заподозрил? — предположил Люк.
        — Скорее всего. Но только что?
        — Может, ему рассказать? — предложила я. — Мне кажется, он не на стороне Делиля.
        — То, что он не на стороне Делиля, еще не значит, что он на нашей стороне, — заметил Люк. — Мэтр Фаро всегда на своей стороне. А уж потом — на стороне интересов Совета, который он возглавляет.
        — Именно, — Себастьен одобрительно кивнул Люку. — Нет, вываливать с ходу нельзя. Нужно провести хотя бы небольшую разведку. Сидите тихо.
        В гостиной он появился сразу после этих слов и направился к двери. Уровень владения магией потрясал, Себастьен действовал совершенно естественно, не прилагая ни малейших усилий. А ведь телепортация считается одним из самых сложных разделов.
        — Я так никогда не смогу, — огорченно выдохнула я.
        — Он же в своем доме, — чуть удивленно ответил Люк. — Он пару месяцев настраивал тут все под себя, и сейчас постоянно что-то отлаживает. Знаете, Летиция, порталы внутри такого дома — не самое сложное.
        — Да?
        — Моих знаний точно хватит, — уверенно заявил он. — Другое дело, что в своем доме Себастьен чужой магии не терпит. Собственно, если он не даст допуск, магичить здесь ни у кого не выйдет. Себастьен говорит, раньше, до Магических войн, это было нормой.
        А ведь неплохое решение для семей, где много детей, применяющих магию куда попало, как Стефано, например. А так и стазисный артефакт был бы цел, и вестники бы по дому не летали. Внезапно я ощутила тоску по этим самым вестникам. Подумаешь, летали, зато можно быстро позвать при необходимости. И стазисный артефакт Стефано непременно доработает. А уж от сигналок Рикардо на себе я бы точно не отказалась: так бы братья уже знали, где я, и пришли на помощь. Нет, все же правильно нас мама не ограничивала: постоянные тренировки позволяют развить Дар, а если это делать только под присмотром родителей, в результате не будет ни интереса, ни владения в полной мере.
        — Летиция, не плачьте, все наладится, вот увидите. Себастьен сделает все, что сможет. А что не сможет он, сделаю я.
        Люк погладил меня по пострадавшей голове.
        — Я не плачу. Это так, пустяки. Конечно, все будет хорошо.
        Я подавила всхлип и постаралась улыбнуться. Пусть братья далеко от меня, но рядом Люк, Себастьен и Марго. И Сесиль, со своим успокаивающим мурлыканьем. Идея взять от нее котенка показалась не такой уж плохой.
        — О чем вы задумались?
        — О том, не взять ли будущего котенка Сесиль. Когда все закончится, конечно.
        — Скажите об этом Себастьену, и он точно сделает все, чтобы помочь, — хохотнул Люк, но тут же посерьезнел: — А вот и Фаро.
        Себастьен закрыл дверь за вошедшим магом. Оба они молчали, но выглядели настолько выразительно, что я невольно подумала, не общаются ли ментально.
        — Честно говоря, мэтр Фаро, ритуал дался тяжело, и я планировал отдохнуть, — со скучающей миной наконец сказал Себастьен. — Или у вас появилось что-то новое, что может помочь в поиске?
        — Появилась, — кивнул Фаро. — София Эспозито.
        — Простите?
        — Мать леди Делиль.
        — Чувствую, без вина тут не разберешься. — Себастьен приглашающим жестом указал на кресло, сам же подошел к бару и вернулся с бутылкой и двумя бокалами, наполнил их и протянул один Фаро. — Итак?
        — Итак, София Эспозито, лорийская магичка, читавшая лекции у нас в то время, когда в Лории Делиль читал лекции и ухаживал за ее дочерью, нынешней леди Делиль.
        Мэтр Фаро отпил из бокала и довольно облизал губы.
        — Успешно ухаживал, если сюда вернулся уже с женой. Или нет, с невестой?
        — В том то и дело, что София не знает о замужестве дочери. К нам она обратилась за помощью в поиске. Она была уверена, что Летицию похитил отец, ровно до того момента, как узнала, что лорд Делиль скончался еще год назад.
        — Лорд Делиль?
        — Дядя нынешнего. — Мэтр Фаро чуть брезгливо дернул носом. — Должен признать, что этому место в Совете досталось больше по заслугам прежнего.
        Я не сразу поняла, что тот лорд Делиль, который умер год назад, — мой отец, но когда поняла, вопросов стало куда больше, чем до этого. Оставалось только внимательно слушать, в надежде получить ответы.
        — Он настолько бесталанен?
        — Скорее беспринципен.
        — Разве это не основной критерий отбора в Совет?
        Фаро расхохотался, чуть не уронив бокал, который к этому времени уже опустел. Но Себастьен ловко его подхватил и вновь наполнил.
        — Зря вы так, Латур. Нам приходится принимать непопулярные решения, но не потому что мы так хотим, а потому что они действительно нужны. Но вернемся к леди Делиль.
        — Боюсь, сколько бы мы к ней ни возвращались, отыскать привычными методами не выйдет.
        — В стражу о пропаже мы сообщили, хотя Делиль этого не хотел. — Фаро враз ополовинил бокал. — Но к вам я вернулся не из-за вашего прекрасного вина. Кстати, где вы его берете? Не из?..
        Вопрос повис в недосказанности, но Себастьен его прекрасно понял.
        — Местный поставщик. Хотите, дам контакты?
        — Нет, спасибо. — Похоже, современность убрала сразу половину привлекательности вина в глазах Фаро. — У меня свои. Так вот, к вам я вернулся, потому что моя прорицательская жилка сигнализирует о грядущих неприятностях для Совета из-за женитьбы Делиля.
        — Разве жениться на двоюродных сестрах — преступление?
        — А на проявившуюся при вашем ритуале связь вы не обратили внимания? Она прямо-таки вопит о запрещенной магии.
        — А почему вы не спросили о ней самого Делиля?
        — Спросил. Он ответил, что магия не запрещенная, и вообще, отчета Совет требовать не имеет права, поскольку это дело внутрисемейное, — Фаро вздохнул. — В магических семьях иной раз действительно применяются ритуалы, далекие от современных норм. Но если брать все в совокупности: рассказ вашего приятеля Тома, незнание Софии Эспозито о браке дочери, пропажа этой самой дочери сразу после брака, странная связь между супругами — то картина вырисовывается… неоднозначная. В связи с этим у меня к вам огромнейшая просьба. Софию Эспозито к вам уже направили, как к специалисту по нетрадиционным методам. Возможно, она попросит провести ритуал, подобный уже сделанному вами для Делиля. Если узнаете что-то, подтверждающее мои подозрения, не рассказывайте ни ей, ни кому другому, а срочно сообщите мне.
        — Вам? А не в стражу?
        — В стражу? Что они сделают с магом уровня Делиля? С учетом владения таким домом?
        — Каким таким домом?
        — Заклятым на крови. Маг в таком доме всесилен.
        — Что не помешало леди Делиль сбежать. Два раза, если не ошибаюсь.
        Себастьен выразительно поднял бровь.
        — Возможно, это результат той самой связи. Инор Латур, даже я в его доме не могу магичить, понимаете? А я отнюдь не слабый.
        — Почему тогда я спокойно вошел и телепортировался без всяких последствий? — задумчиво сказал Люк. — Почему Делиль поставил задвижку на вашу дверь и не поставил минимальную сигналку?
        — Был уверен, что дом просигналит?
        — Но если не просигналил первый раз, то с чего такая уверенность?
        — Инор Латур, — тем временем проникновенно говорил Фаро. — Наша с вами задача — не допустить скандала, связанного с Делилем, который непременно случится, просочись хоть что-то в широкие массы. Подозрения, что маги Совета могут быть замешаны в недопустимых деяниях, нам не нужны. Если что-то такое и есть, оно должно решаться внутри Совета, с полным уничтожением улик и, возможно, виновника.
        Фаро говорил жестко, подчеркивая слова короткими рубящими жестами. От недавней маски добрячка не осталось и следа. Позиция его была ясна: возможно, Делиль отделается легким испугом, но вот улики, к которым отношусь я, не просуществуют дольше, чем понадобится времени до них добраться.



        Глава 20

        Мэтр Фаро мирно потягивал вино из бокала, когда Себастьен, до этого удобно устроившийся в кресле напротив, неожиданно встал и заявил:
        — Однако, сегодня у меня день неожиданных визитов.
        Когда появился новый гость, дыханье на миг остановилось, чтобы усилить радостный вопль:
        — Стефано!
        Милые, дорогие, любимые братики! Я знала, что вы придете на помощь, что найдете и не бросите одну. И уж точно не поверите во внезапно вспыхнувшую любовь к Делилю. Я кинулась к двери и даже успела схватиться за ручку, но Люк удержал и спросил со странной интонацией:
        — Этот Стефано — он вам кто? Что-то он мне не нравится.
        — Брат.
        — Не очень-то вы похожи.
        — У нас отцы разные. Да пустите же меня!
        Я задергалась и подумала, не приложить ли вернувшейся магией Люка. Он, конечно, очень много для меня сделал, но сейчас только его жесткие пальцы стоят между мной и моей семьей. Не нравится, видите ли, ему мой родной брат! Я стукнула его по руке и опять дернулась. Удар ни на что не повлиял, Люк и не подумал отпустить.
        — Пока Себастьен не разрешит, в гостиную не пойдете.
        — Но там же Стефано, как вы не понимаете!
        — Я понимаю, что там еще Фаро, который может доставить кучу неприятностей хозяевам этого дома.
        — Простите.
        Да, про Фаро я не подумала: слишком уж поблекли в моих глазах все, кроме родного брата. А я еще считала Стефано легкомысленном, но вот — он первым меня нашел и сейчас совсем рядом. Я вздохнула, отошла от двери и попыталась сосредоточиться на разговоре в гостиной, чему ужасно мешали руки Люка на моей талии. Возможно, это всего лишь обычная предусмотрительность, совершенно излишняя сейчас: я уже пришла в себя от неожиданности и не собиралась больше совершать глупости.
        — Инор Эспозито, мы уже пообещали сделать все от нас зависящее, чтобы найти вашу сестру, — тем временем разливался соловьем Фаро, опять натянувший маску заботливого и ответственного инора. — Возможно, она вовсе не в Шамборе, поскольку предположение вашей матушки зиждется на слишком шаткой основе. Отец пропавшей инориты уже год как за Гранью…
        — И все же нам посоветовали обратиться к инору Латуру, — Стефано чуть опустил голову набок, недоверчиво глядя на собеседника. — Сказали, если уж кто нам и поможет, так только он. Мы очень признательны вашему Совету за помощь и поддержку, но собираемся испробовать все. Мы очень переживаем за Летицию и хотим хотя бы знать, что ей ничего не угрожает.
        Я даже умилилась. Стефано сейчас был настолько вежлив, что даже не походил на себя. Не думала, что он пойдет ради сестры на такие жертвы — сдерживаться брат не любил, из-за чего ему частенько прилетало. Отправить, что ли, ему персонального вестника, такого, чтобы он понял, что я рядом, а остальные не заметили? Чтобы как только Стефано вышел из дома, на плечо сразу опустилось мое создание. Так и Себастьяна не выдам, и дам знать, что недалеко. Раздумывая, какую фразу вложить в посланника, я использовала привычную формулу, выбрав целью Стефано и поставив нужное условие. Но ничего не произошло. То ли слишком мало магии доступно, то ли что-то напутала. Первое маловероятно — вестники почти ничего не требовали, но и второе сомнительно — я столько раз отправляла их братьям или Изабелле, что для каждого делала уже не задумываясь.
        — Я понял, чем он мне не нравится, — внезапно сказал Люк. — У него движения, как у Делиля.
        «… и иллюзий», — прозвучало в голове похоронным звоном. Так вот почему не отправился вестник — то, что виделось моим братом, на самом деле им не было. И если бы не предусмотрительность Люка, задержавшего меня в кабинете, сейчас бы мое тело висело на шее «мужа», радостно щебеча все глупости, которые придут тому в голову. Я чуть было не попалась в ту же ловушку, что и раньше. Богиня, какая же я дура! Сколько раз я должна вляпаться в одно и то же, чтобы понять, чего следует опасаться? Не нужно доверять только глазам, нужно подключать и другие чувства. И непременно — мозги, иначе не только сама не выберусь, но и других потяну за собой.
        — Это наверняка он и есть, — с трудом выдавила я из себя. — Стефано ведет себя по-другому, и вестник на этого не нацеливается.
        — Летиция, вы хотели отправить вестника? — возмутился Люк. — И это после напоминания, что это опасно для помогающего нам Себастьена?
        — Он бы проявился после выхода из дома, и услышал бы только брат, — смутилась я. — Себастьену бы ничего не грозило, зато я хоть как-то успокоила бы родных.
        — В данном случае — только мужа, — едко напомнил Люк. — И не только успокоили бы, но и неимоверно обрадовали. Или вы уже передумали и не прочь к нему вернуться? Еще бы — первый красавчик нашего Совета, и весь ваш.
        Люк презрительно фыркнул, словно действительно подозревал в желании вернуться к «мужу», которым я Делиля не считала, поэтому сам намек на наши отношения оказался весьма неприятен. Но вину я чувствовала, поэтому лишь сказала:
        — Не называйте Делиля моим мужем! И не ругайтесь, Люк, ничего ведь не отправилось.
        — А если в следующий раз отправится? Мало ли какие возможности имеет Делиль.
        — Нужно предупредить Себастьена. — Я схватила Люка за руку и умоляюще посмотрела. — Вдруг он решит, что это Стефано, и все выдаст?
        — Себастьен? — удивился Люк. — Нет, он такой глупости не сделает, он предусмотрительный.
        — А вдруг именно сегодня предусмотрительность ему откажет? Вдруг он не проверит и решит, что это мой брат? И скажет что-то?
        — Себастьен просил не мешать, — уже с некоторой неуверенностью сказал Люк. — И если я сейчас заявлюсь в гостиную, и Фаро, и Делиль поймут, что что-то нечисто.
        — Придумайте что-нибудь, — я даже всхлипнула, — Люк, пожалуйста, пока не стало поздно…
        В гостиной Себастьен мирно беседовал со лже-Стефано, и тот как раз протягивал носовой платок хозяину дома. Мой носовой платок, который этот гад, скорее всего, взял у мамы, пообещав посодействовать в поиске. Раскрой кто сейчас иллюзию, наверняка скажет, что просто хотел помочь бедной мне и не был уверен, что неприязнь Латура не поспособствовала неудаче прошлого поиска.
        — Ладно, — вздохнул Люк. — Только реквизит у Марго возьму.
        Спросить, что он придумал, не успела: Люк молнией вылетел из кабинета, оставив меня опять одну. Спокойней не стало, напротив, теперь я заволновалась еще и за него. И загадочный реквизит, потребовавшийся для представления, совсем не успокаивал, напротив, беспокоил еще сильнее. Мало ли как Люк начнет проявлять сущность моего лже-брата?
        — Инор Эспозито, я лишь недавно проводил поиск по просьбе нашего Совета, — со скучающей миной отказывался Себастьен. — Нам ничего не удалось найти.
        — Потому что не было личной вещи моей сестры.
        «Откуда вы знаете», — спросила бы я на месте Себастьена, но он на такой очевидный прокол не обратил внимания и повернулся к Фаро, с интересом прислушивающемуся к беседе.
        — Мэтр Фаро, поясните же молодому человеку, что, во-первых, ритуал энергозатратен, а во-вторых, бесполезен.
        — Хватило бы и во-вторых.
        Тут в гостиную ввалился покачивающийся Люк с полупустым бокалом.
        — Себ-бастьен, сколько можно ждать? — Он громко икнул и взмахнул бокалом так, что содержимое окатило лже-Стефано с ног до головы. — О, как это я так, лорд Делиль, простите.
        — Я не лорд Делиль, — прорычал тот, окончательно утратив сходство с моим братом. Настоящий Стефано давно бы уже переправил вино на обидчика, да еще бокалом сверху прикрыл для полной гармонии. — Вы ошибаетесь, инор. Пить надо меньше.
        Он почти сразу собрал вино в небольшой упругий шарик и держал на ладони, не рискую переправить его в бокал, которым мой спаситель активно размахивал, так и норовя «совершенно случайно» заехать противнику хоть по чему-нибудь.
        — А т-так похожи, прямо вылитый, — убежденно сказал Люк. — Од-дин к одному.
        — Ты опять добрался до бутылки, позволяющей видеть через иллюзии, — укоризненно сказал Себастьен. — Мы с мэтром Фаро так старательно притворяемся, что ничего не понимаем, а ты все портишь.
        — Я не порчу. Ты обещал вернуться быстро. А бутылка закончилась…
        — Люк, как не стыдно, — в гостиную вбежала раскрасневшаяся Каролина. — Что о тебе подумают иноры? Такие симпатичные иноры…
        Вряд ли Каролина переживала о Себастьене или мэтре Фаро, поскольку стрельнула глазами в лже-Стефано и выразительно заулыбалась. Но Делиль этому не слишком обрадовался и вернул свой обычный вид.
        — Оу, — округлила в изумлении губы Каролина, — хорошо, что Сесиль сейчас с Марго. На что только не идут некоторые, чтобы заполучить редкую кошку.
        — Было бы неплохо, оставляй вы свои глупости при себе, — высокомерно процедил Делиль. — Но боюсь, это невозможно. Сразу видно, что вы с инором Тома — близкие родственники.
        — Конечно, он же мой брат, — невозмутимо ответила Каролина. — И он не притворяется кем-то другим, втираясь в доверие к инору Латуру с непонятными целями.
        — Почему же непонятными? — хищно усмехнулся Делиль. — В планах вашей семейки разрушить его счастливую семейную жизнь и сделать инору Латур инорой Тома. Вы сами об этом говорили.
        — Я? — ненатурально удивилась Каролина. — Марго мне и так как сестра. К чему мне такими глупостями заниматься? Люк, пойдем.
        Она потянула брата за рукав. Очень удачно потянула, так что ему наконец удалось попасть бокалом по физиономии Делиля. И не просто по физиономии, а прямиком по благородному многострадальному дедилевскому носу, из которого тут-же потекла кровь.
        — Экий неосторожный инор, — не слишком укоризненно сказал Фаро и послал легкий пасс целительского заклинания первого круга, которого, впрочем, хватило, чтобы остановить кровь. — Лорд Делиль, вы уж простите инора Тома — в подпитии молодые люди не слишком уверенно держатся.
        В подтверждение его слов Люк опять взмахнул бокалом, но Делиль, несмотря на озабоченность собственным носом, умудрился увернуться. Кровь больше не капала, но нос стремительно распухал и краснел. Почему-то подумалось, что Фаро мог бы залечить без последствий. Конечно, он не целитель, но такие травмы наверняка умеет снимать, это входит в базовый образовательный курс. Но маг лишь участливо смотрел на коллегу, не собираясь облегчать ему жизнь и дальше.
        — Пожалуй, я пойду, — с некоторой опаской заявил Делиль. — Не буду больше отнимать вашего драгоценного времени.
        — Вы торопитесь? — спросил Себастьен.
        — Да, нужно проверить еще один метод, раз уж вы отказываетесь помогать. Хорошего дня, иноры.
        Но тон у него был — таким только проклятья насылать. Возможно, он и попытался, поскольку Себастьен сделал характерный пасс, необходимый для дезактивации чужих заклинаний. Но тонкости я не рассмотрела — то ли созданное Себастьеном окно не позволяло, то ли моего ущербного Дара было недостаточно.
        После ухода Делиля молчание длилось недолго.
        — Мэтр Фаро, я вам очень признателен за спасение ковра в моей гостиной.
        — Сдается мне, вы бы не сильно расстроились, залейся он полностью, — недипломатично ответил тот. — Да и ваш приятель тоже. Инор Тома, к чему этот спектакль? Думаете, не отличу пьяного от обрызганного вином?
        — Почему это обрызганного?
        — Хорошо, облитого, — согласился Фаро. — Полбутылки вылили или больше? Зачем? Чтобы безнаказанно побить Делиля?
        — Подумал, что нужно спасать Себастьена. Бить я не собирался, случайно…
        — …повезло, да? — подсказал Фаро. — И стычка из-за леди Делиль тут ни при чем?
        — Разумеется. — Люк принял оскорбленный вид, чему очень мешал бокал в руке. — При чем тут вообще сбежавшая леди Делиль?
        — Это хорошо, что ни при чем. А то уж я начал подумывать о тлетворном влиянии орков, знаете ли.
        — А при чем тут орки? — заинтересовался Себастьен.
        — У них есть замечательный обычай. Когда орк крадет чужую жену, она становится его женой. Но первый муж может… гм… опротестовать. И тогда похищенная остается женой того, кто выживет, — любезно пояснил Фаро.
        Судя по восторгу на лице Каролины, ей понравился орочий обычай и даже в голову не пришло, что маг из Совета намекает на брата. Мне же показалось, что Фаро знает все или почти все, а чего не знает, о том догадывается.
        — А что, вариант, — неожиданно сказал Себастьен. — По шаманству я ничего не знаю. Вполне может быть, что ее укрывают именно так. Может, искать нужно не моими методами, а вашими, с поправкой на знания о шаманстве и направленностью поиска на Степь?
        — Вряд ли орки смогли бы похитить леди Делиль из ее дома, — засомневался Фаро. — А вот инор Тома…
        — Лорд Делиль утверждал, что не обнаружено других аур, кроме леди, — невозмутимо напомнил Себастьен. — Я высокого мнения об умениях инора Тома, но вряд ли бы он смог проделать все столь безукоризненно.
        — Он — нет, а вот вы…
        — А вот я последнюю неделю не выходил из дома вообще, о чем вы прекрасно знаете, — улыбнулся Себастьен. — Мэтр Фаро, не думаете же вы, что я ни с того ни с сего решил похитить супругу члена Совета? Марго этого бы не одобрила.
        — Да, одобрение иноры Латур — веский довод, — улыбнулся теперь уже Фаро. — Пожалуй, последую примеру Делиля, не буду отвлекать столь занятых иноров. Моя просьба остается в силе, имейте в виду.
        Уточнять какая, не стал, и без того было понятно — по мере возможностей предотвратить надвигающийся скандал. Похоже, маму в этот дом не допустят. Но так же слова Фаро послужили намеком, что все, что он знает, останется при нем. Во всяком случае, пока.



        Глава 21

        — Каролина, спасибо, без тебя бы мы не справились, — расплылся в улыбке Люк. — На Делиля ты действуешь так как надо, угнетающе.
        На лесть это было не слишком похоже, и инорита на мгновение задумалась, не обидеться ли, но потом ей пришла в голову куда более интересная тема для разговора.
        — Фаро тоже ушел. Мне показалось, он на что-то намекал.
        — На что? — удивился Люк.
        Был он весьма убедителен, но сестра не поверила ни на миг.
        — На то, что либо ты, либо Себастьен украли жену Делиля. И я очень рассчитываю, что это Себестьен, — победно заявила она.
        — Почему? — подозрительно спросил Люк.
        — Фаро же сказал, что укравшему придется на ней жениться, да еще Делиля убивать, — без тени сомнения выдала Каролина. — Себастьену уже без разницы…
        — Как это без разницы? — рассмеялся упомянутый маг. — У меня, если ты не забыла, есть жена.
        — … а у тебя отношения с Советом еще могут наладиться, — невозмутимо продолжила Каролина.
        — Они скорее наладятся, если Люк разделается с Делилем, — возразил Себастьен. — Фаро того явно недолюбливает и готов закрывать глаза на мелкие нарушения, если они идут во вред сопернику.
        — Это кража делилевской жены — мелкое нарушение? — возмутилась Каролина.
        — Для Фаро — да.
        — И дуэль с членом Совета? — ехидно уточнила инорита. — Сдается мне, ты просто хочешь убрать соперника.
        — И жениться на вдове Делиля? Это нас возвращает к тому, что я женат, следовательно, лицо незаинтересованное. А вот Люк может порадовать Совет.
        Каролина скептически посмотрела на брата, вздохнула и проворчала:
        — Осталось только эту жену найти.
        — Ты же только что сказала, что мы ее украли, — напомнил Себастьен.
        — Вам бы все шуточки шутить.
        Она грустно махнула рукой и вышла из гостиной, явно направляясь к подруге рассказывать как и об успехе представления, так и о подозрениях Фаро в краже.
        — Удачно ты Делиля по носу стукнул. Только мало.
        Себастьен легким движением снял ранее незамеченное мной пятнышко крови с ковра. Совсем крошечная капелька повисла в мерцающей сфере, хозяин дома пошарил по карманам и выудил малюсенький пузырек, куда и отправил добычу.
        — Увертливый, гад, — пожаловался Люк. — Это как-то поможет Летиции?
        — Не знаю, слишком мало, но попробую. Успеть бы только.
        — До чего?
        — Как до чего? До ритуала поиска. У Делиля теперь есть вещь Летиции. Думаю, вскоре поиск он запустит, если не чего похуже.
        Себастьен без долгих слов телепортировался, но в кабинет пришел только Люк с гордым видом победителя чудовищ. Вид ему необычайно шел, да и победителем он действительно был, что я не преминула отметить.
        — Это было потрясающе, Люк, — я счастливо улыбнулась. — Прекрасное зрелище. Даже Фабио не сыграл бы лучше.
        — Фабио?
        Судя по выражению лица Люка, сравнение его не порадовало, да и голос казался немного обиженным, поэтому я сразу пояснила:
        — Это мой самый старший брат. Он профессиональный артист, очень талантливый, имеет множество поклонниц, которых как-то Стефано и Рикардо, это тоже мои братья, натравили на Делиля. Тот стоял под силовым щитом, пока Фабио не вмешался.
        — И сколько всего у вас братьев? — чуть опасливо уточнил Люк.
        — Трое.
        — Трое — это еще ничего, пережить можно.
        Он сказал настолько оптимистично, что я заподозрила, не запали ли ему в голову слова мэтра Фаро об обязательствах. Перед вдовой Делиля, разумеется. Не красят главу Шамборского Совета такие шуточки, хотя «вдова Делиля» звучит куда привлекательней, чем «жена», должна признать.
        — А у вас есть еще братья или сестры, кроме Каролины?
        — Слава Богине, нет, — с легкой паникой в голосе ответил Люк. — Она и одна умудряется создать кучу проблем. Не так давно чуть было не вышла замуж за гробовщика, представляете?
        — А чем плох гробовщик? — удивилась я.
        — Во-первых, это бывший жених Марго…
        — Еще до вас?
        — Нет, мы были одновременно.
        Я почувствовала, что запуталась.
        — Два жениха одновременно?
        — Фиктивные помолвки, — отмахнулся Люк. — По необходимости. Чтобы подобраться к Себастьену. Но этот тип постарался извлечь максимум выгоды. Всучил свой паршивый гроб, сволочь! Простите, Летиция.
        — Марго всучил? — уточнила я.
        — Нет, мне, — чуть смущенно признался Люк. — Тот еще прохвост. Пришлось сжечь его на заднем тетушкином дворе.
        — Гробовщика?
        Я поразилась. Эка он сурово с поклонниками сестры. Если бы мои братья так за мной присматривали, то… то Делиля сожгли бы точно, на Лоренцо у них руки бы не поднялись, во всяком случае — у Стефано. Но Лоренцо не так уж и плох, пытался меня предупредить. Жаль, что я приняла проявление его Дара за ревность, но совсем не жаль, что у нас с ним ничего не получилось.
        — Гроб, конечно. Если бы я сжег гробовщика, он бы не смог почти жениться на Каролине.
        — Так, может, поэтому и не женился? — поддразнила я Люка. — Потому что жениться оказалось некому.
        — Шутите, — чуть обиженно ответил он. — Так-то было бы неплохо таких типов сжигать, но, боюсь, Совет не разрешит. Нет, младшая сестра — сплошные проблемы.
        — Старшие братья — тоже, — не удержалась я. — Глупые шуточки и постоянный контроль.
        — Естественно, — чуть снисходительно протянул Люк. — Вы же так и норовите во что-нибудь вляпаться. То в гробовщика, то в Делиля.
        — Я в Делиля не вляпывалась, это он сам в меня вляпался! — разозлилась я. — Пусть он и пользовался успехом у наших студенток, но мне он никогда не нравился!
        — Но он же на что-то рассчитывал, когда женился!
        — На наследство Летиции, разумеется, — невозмутимо сказал вошедший Себастьен.
        В руке он держал флакон, куда больший, чем тот, в которую переправил делилевскую кровь. Жидкость во флаконе подозрительно мерцала слабым зеленоватым светом.
        — Какое наследство? — рассмеялась я. — Пусть даже его дядя — мой отец, но законный наследник — он, не я.
        — А женился он по большой любви?
        Ехидство так и сквозило из каждого себастьеновского слова, но мне ответить оказалось нечего. Я не знала, почему Делиль женился, и уж в его большую любовь точно не верила.
        — Он сказал, что меня спасает. Правда, от чего, так и не уточнил.
        — Есть у меня подозрения, основанные на его увлечениях, — неожиданно ответил Себастьен. — А так же на том, что ауры у вас совсем разные, чего не может быть у близких родственников.
        Родство с Делилем было совсем не лестным, поэтому я тут же возразила:
        — Не такие уж мы близкие родственники.
        — В Храме в браке не отказали, — поддержал Люк.
        — Вы совсем не родственники, — отрезал Себастьен. — И если ваша мать сказала правду о вашем отце…
        — Конечно, правду! — возмутилась я. — Был же еще суд, когда… — все же сказать «отец» я не смогла, поэтому продолжила: — Когда покойный лорд Делиль пытался меня забрать к себе.
        — Зачем?
        Я пожала плесами. Я и о суде узнала не так давно, поэтому спрашивать меня о причинах было бессмысленно, хотя предположение нашлось.
        — Если наследовал нынешний Делиль, значит, у покойного не было других наследников.
        — Титул по женской линии все равно не передашь, — возразил Люк.
        — Зато передашь все остальное.
        — Если это не майорат.
        И тут мне стало не до рассуждений о наследовании. Шею словно сжало пылающим обручем. Я охнула и захрипела, падая на колени и хватаясь за горло в тщетных попытках хоть немного унять боль.
        — Летиция, что случилось? — как сквозь густой туман донесся голос Люка.
        И почти тут же я ощутила его поддерживающие руки. Стало легче, но ненадолго. Горло продолжало сжиматься, перекрывая воздух и способность связно говорить. Голос Люка я больше не слышала — все заглушал нарастающий гул, а перед глазами поплыли разноцветные круги.
        И вдруг все это кончилось, резко, с неприятным лязгом на краю сознания. Я хватала ртом воздух и никак не могла ухватить достаточно. Кашель, сдерживаемый ранее непонятной магией, прорвался хриплым лающим звуком, а слезы полились из глаз уже сами. Я не хотела, да и не могла их остановить. Люк обнимал, гладил по спине, говорил: «Летти, все уже закончилось. Теперь все будет хорошо», я кивала и разражалась новым потоком слез. Было стыдно, очень стыдно, но все это оказалось сильнее меня. И прекратила я рыдать лишь потому, что закончились слезы.
        — Убить бы этого гада, — хрипло сказал Люк. — Что это было?
        — Скорее всего, Делиль пугал, — отвели Себастьен. — Но больше не сможет.
        — Почему? — вскинулась я. — Вы что-то сделали?
        — Почти перерезал связь, — кивнул он. — Кровь Делиля оказалась весьма кстати. Но ее было слишком мало.
        — При следующей встрече выпущу всю, — хищно сказал Люк, — чтобы точно хватило.
        Скрипнула дверь, впуская Марго с подносом.
        — Я принесла чай. Не все ж вам вином обливаться, — чуть ворчливо сказала она. — Что вы делали с Летицией, что она так ужасно выглядит?
        — Не мы, Делиль, — запротестовал Люк.
        И тут дверь скрипнула еще раз.
        — Вот и пропавшая жена Делиля, — уверенно заявила Каролина.
        — С чего ты взяла? — фальшиво удивился Люк.
        — Вы только что про него говорили, — отмахнулась она. — И судя по тому, что обнимаешь ее ты, а не Себастьен, воровал тоже ты. Люк, ты настолько влюбился?
        На удивление, Каролина выглядела почти счастливой, Люк же смог выдавить из себя лишь невнятное междометие, отнюдь не подтверждающее предположение сестры. Впрочем, меня он тоже не отпустил.
        — Каролина, я же попросила подождать в гостиной, — укоризненно сказала Марго.
        — Ты сахарницу забыла. — Инорита выставила перед собой руку с упомянутым предметом, словно собиралась защищаться. — Я и решила отнести, чтобы тебе лишний раз не бегать туда-сюда. Вы лучше скажите, что теперь будет? Делиль нам не простит.
        — Нам его прощение и не нужно, — заявил Люк. — Да и вообще, какая разница, простит или нет?
        — Действительно, — поддержала его Каролина. — Кто он такой, чтобы вставать на вашем пути? Что делать-то будем?
        — Разумнее всего вернуть жену Делилю, — неожиданно заявил Себастьен, до этой минуты искренне развлекавшийся представлением.
        — Что?! — возмутилась Каролина. — Отдавать этому вороватому типу нашу… Как тебя зовут?
        Тон был настолько требовательным, что я ответила сразу:
        — Летиция.
        — Вот. Мы не отдадим Летицию, правда, Люк?
        — Правда, — подтвердил он. — Тем более, Делилю.
        — А почему он вороватый? — сдерживая смех, спросил Себастьен. — Ведь жену украли у него?
        — По нему сразу видно, что жулик. И потом, он все время покушается на Сесиль, — без тени сомнения ответила Каролина. — Какой-то помешанный на кошках. И жену у него не украли, а спасли, так и говорите Фаро, чтобы Люку опять не влетело.
        — И не поспоришь, действительно спасли, — согласился Себастьен.
        — Нужно будет тетушке написать, — мечтательно сказала Каролина, — она так хотела, чтобы Люк женился.
        Я растерялась.
        — Инорита, вы не торопитесь?
        — То есть Люк опять страдает просто так? — возмутилась Каролина. — А чего это тогда вы здесь обнимаетесь?
        — Летиции было плохо, я ее просто поддерживаю.
        В доказательство своих слов Люк притянул меня к себе еще сильнее, наверное, чтобы я не упала, услышав следующие слова его сестры.
        — Плохо? — Каролина нахмурилась. — Люк, а ты уверен, что тебе нужно срочно жениться? Мало ли из-за чего ей стало плохо. Может, действительно, вернуть ее Делилю, и пусть он сам поддерживает жену, которой плохеет в чужих объятиях?
        Приязнь из ее глаз ушла, и теперь инорита смотрела даже с некоторым презрением. Что она себе напридумывала, было страшно представить. Я с надеждой посмотрела на Люка: это же его сестра, он знает, что сказать. Или хотя бы думает, что знает.
        — Каролина, что за ерунду ты несешь? Мы, я и Себастьен, пытаемся помочь Летиции.
        — Ага! Значит, Фаро был прав и вы оба замешаны! — торжествующе вскричала она. — Марго, ты-то куда смотришь? Увлечения твоего мужа до добра не доведут ни его, ни моего брата. Подумать только, украсть чужую жену на двоих!
        — Почему на двоих! — возмутился Люк. — Я ее один крал, не примешивай Себастьена. В случае чего мне и отвечать. И на то была очень веская причина.
        Каролина замолчала, чуть удивленно приоткрыв рот.
        — Действительно, им же сначала развестись нужно, — сообразила она. — Или Летиции выдержать положенный траур. Но во втором случае у тебя опять будут неприятности. Может, не будешь его убивать? Попробуешь сначала договориться, а? Хочешь, я займусь?
        Я почувствовала, как Люк вздрогнул. На его месте я бы тоже испугалась: как Каролина разбиралась с Делилем, я уже видела.
        — Нет, — резко сказал Люк. — Каролина, Делиль ни в коем случае не должен знать, что Летиция здесь, иначе неприятности будут не только у меня, но и у Марго, понятно? Да и вообще, что ты заладила о женитьбе? Никто жениться не собирается.
        — Значит, как воровать чужую жену и обниматься — так пожалуйста? А как отвечать — сразу в отказ? — возмутилась Каролина и дернула меня к себе. — Летиция, оставь этого обманщика.
        От неожиданности Люк отпустил, я сделала шаг к его сестре и чуть не упала: ноги не слушались, дрожали и так и норовили подогнуться. Не упала лишь потому, что Люк поймал и опять прижал к себе.
        — Ой, — только и сказала Каролина. — Прости, я не думала…
        — Марго, забери, пожалуйста, свою подругу из моего кабинета. Мне надо кое-что обсудить с Люком и Летицией.
        Каролина подозрительно шмыгнула носом, но протестовать не стала: вышла быстро и молча, на прощание одарив извиняющимся взглядом.



        Глава 22

        Я посмотрела на ставшее уже привычным «окно в гостиную», но его больше не было. Наверное, Себастьен не посчитал нужным показывать, что обсуждают его жена и сестра Люка. Точнее, кого. В том, что с языка Каролины не сходит мое имя, я была уверена. Люк наконец меня отпустил, усадив на стул рядом с письменным столом, но облегчение не пришло, напротив — теперь я чувствовала себя еще незащищенней, чем раньше. Люк протянул чашку с ароматным чаем, но я сразу опустила ее на стол, побоялась, что не удержу — руки подрагивали, как после болезни.
        — Вы сказали, что почти перерезали связь с Делилем.
        Голос прозвучал почти равнодушно, лишь в конце фразы немного дрогнул, выдавая мое разочарование от «почти».
        — Насколько хватило зелья, — чуть передернул плечами Себастьен. — Но, боюсь, даже если бы его было больше, до конца разрушить последствия ритуала не вышло бы. Артефакт, запирающий магию, пусть теперь и не полностью, так же не удалось убрать.
        — Ничего, в следующий раз уберем, — бодро заявил Люк.
        — Следующего раза не будет. Делиль не идиот. Он почувствовал, что связь рвется и резко закончил поиск. Наверняка с откатом, так что будь мы рядом, его крови удалось бы собрать куда больше. Правда, это ни на что бы не повлияло — мои знания и умения не позволяют убрать результат его действий.
        — И что теперь? — опять дрогнувшим голосом спросила я. — Если связь осталась, значит, он все так же может брать меня под контроль?
        — Только очень близко.
        Я было обрадовалась:
        — Тогда, возможно, если держаться от него подальше, связь истончится и порвется сама?
        — Нет, со временем она опять восстановится в полной мере. Да и сейчас Делиль почувствует, если вы выйдете из нашего дома.
        — Но что же делать? Я же не могу просидеть всю жизнь в вашем доме?
        — Не можете, — согласился Себастьен. — Делиль явно подозревает, что вы здесь, на что указывают его настойчивые посещения и попытка выдать себя за вашего брата. Нет, это только отсрочка. Если он посчитает, что связь окрепла в достаточной степени и заявится сюда с обыском, то вы обвините меня в похищении.
        — Я?!
        Вместо ответа он весьма выразительно посмотрел. Действительно, глупый вопрос. Если Делиль получит доступ, мое тело скажет все, что захочет «муж». Нельзя бесконечно прятаться, но и давать бой не с чем: не выходят против магистра Огня с жалким бытовым артефактом против пыли.
        — Тогда возвращаемся к первоначальному плану, — предложил Люк.
        — Какому?
        — Я вызываю Делиля на дуэль и убиваю.
        — И имеешь кучу проблем с Советом. Как бы Фаро ни хотел избавиться от Делиля, физического устранения не спустит. Сейчас он явно нас подталкивает к силовому решению, надеется убрать соперника чужими руками.
        — Соперника?
        — Ходят слухи, что Делиль метит на место главы Совета.
        — И все равно, проблемы с Советом — это последнее, что меня заботит, — возразил Люк. — Справедливость должна восторжествовать. Смерть Делиля позволит Летиции освободиться.
        Я не успела сказать, что против того, чтобы ради меня Люк рисковал свободой, а возможно, и жизнью, как Себастьен внезапно спросил:
        — А почему ты уверен, что со смертью Делиля Летиция освободится? С некоторой вероятностью Делиль утянет ее за собой. Подобные ритуалы имеют серьезные последствия, знаешь ли. Летиция сейчас привязана к своему мужу куда сильнее, чем ты можешь представить.
        — Он мне не муж.
        — Формально — муж, вы это прекрасно понимаете.
        — Если я вернусь в Лорию…
        — У вас не останется даже этой защиты. Делиль быстро приедет, а вы скажете родным, что поссорились и поэтому выдумали эту гадкую историю. Следов ритуала на магическом плане не видно, если не знаешь чего искать.
        — А вот это. — Я потерла шею в месте, где проявилась татуировка. — Это не может служить причиной для обвинения?
        — Ритуал запирания магии? Может, если был проведен без вашего согласия. А вы согласились.
        — Я не соглашалась! — в ужасе ответила я.
        — Но Совету скажете, что согласились, для нас разницы нет.
        Я взяла в руки чашку. Чай остыл, но холодным не стал. Был как раз таким, что казался теплой неприятной бурдой, но я все же сделала пару глотков, в надежде, что в голове хоть немного прояснится, мысли упорядочатся и я найду выход. Выход непременно есть, иначе не может быть. Я не хочу быть и не буду привязанной к Делилю.
        — Себастьен, но должен же быть способ разрушить эту проклятую связь! — вскричал Люк. — И если кто-то может это сделать, только ты. Может, нужно подкараулить Делиля и нацедить с него пару кружек крови?
        Он невесть откуда вытащил кинжал и хищно им повертел, показывая, как будет ковырять противника. Но Себастьен не проникся, усмехнулся и покачал головой.
        — Крови больше не нужно, она ни на что не повлияет. Я испробовал все доступные методы и пришел к выводу, что единственный способ уничтожить сотворенное Делилем — огонь Лантена.
        — Единственный? — в ужасе переспросила я.
        В эпоху до Магических войн Лантен был самым значимым городом, потому что на его центральной площади горел неугасимый божественный огонь, позволяющий запустить рост Дара. И как значимый, город испытал в полной мере на себе заклятия, не только разрушившие все или почти все постройки, но и на долгие годы создавшие смертельные условия для любого, оказавшегося вблизи. Что там творилось сейчас, неизвестно, поскольку находился он теперь на территории орков, которые и сами не приближались к руинам, считая их проклятыми, и не пропускали человеческих магов. До сих пор никому не удавалось туда прорваться, а после значимых потерь Советы магов еще и официально запретили такие попытки.
        — Единственный, — подтвердил Себастьен. — Он уничтожает все последствия ритуалов, ограничивающие Дар и волю.
        — Себастьен, — кашлянул Люк. — Лантен заблокирован орками. Летиции туда никак не попасть.
        — Никак? — насмешливо переспросил Себастьен. — Даже телепортом?
        — Орки искажают наши телепорты.
        — Ты правильно сказал — ваши, мои — нет.
        — Постой, у тебя же договоренность с Советом, ты не можешь покидать этот город.
        — Я и не собираюсь. С иноритой отправишься ты.
        Он говорил так, словно все уже решено, словно оставалось обсудить незначительные подробности, словно и я, и Люк уже согласились. Но могла ли я отказаться? Нет, если это единственный шанс. При альтернативе вернуться к Делилю лучше умереть, если ничего не получится. А вот Люк, стоит ли ему рисковать? Он и без того сделал для меня очень много.
        — Я отправлюсь одна. Так будет лучше.
        — Не лучше, — отрезал Люк. — Мало ли что там.
        — Вот именно.
        — Вы сомневаетесь в моей храбрости? — вскипел он.
        — Нет, что вы! Но это ненужный риск. Если все пройдет как надо, я справлюсь одна, если нет — умру тоже одна.
        — Одна вы не умрете!
        — Нет чтобы сказать, что инорита не умрет вообще, — расхохотался Себастьен. — Веселенькую перспективу ты рисуешь — умереть вдвоем.
        Люк оскорбленно посмотрел на неуместно веселящегося друга.
        — Никто не умрет, я не дам.
        — Тогда я делаю для вас артефакт.
        — Артефакты. — На наши вопросительные взгляды Люк пояснил: — Делиль отслеживает местоположение Летиции, если она не защищена магией твоего дома, поэтому если мы сразу перенесемся в Лантен, то…
        — Сразу и не получится. Слишком большое расстояние, на такое можно правильно настроить только стационарный телепорт, слишком много параметров нужно учитывать. Поэтому будет серия прыжков. Выдам вам пачку накопителей, на всякий случай.
        — Ты поэтому и сказал Фаро об орках? — восхищенно фыркнул Люк. — Этак они действительно уверятся, что леди Делиль похитили шаманы, закрывающие ее местонахождение.
        — И все же правильней, если я отправлюсь одна, — уже не так убежденно сказала я. — Магия ко мне почти вернулась, да и без нее воспользоваться артефактом я смогу.
        Я совсем не была уверена в своих силах. Я потерла шею. Дар сейчас казался лишь бледной тенью того, что я имела раньше. Я с трудом различала магические потоки и могла использовать лишь незначительную часть заклятий. Что будет, если Делиль достанет меня в Степи? Себастьен уверен в обратном, но на чем основывается его уверенность? Если Делиль решит, что я свою роль отыграла, он вряд ли остановится от использования нашей связи. И каждое использование может быть последним, если никого не окажется рядом.
        — Летиция, неужели вы думаете, что я отпущу вас одну? — возмутился Люк. — Это не обсуждается.
        — Лантен нужно смотреть вместе, — поддержал его Себастьен.
        Разрушенный город, в котором, возможно, даже божественный огонь не сохранился. Или сохранился, но превратился за эти века во что-то совершенно иное, несущее не освобождение, а смерть.
        — Если там осталось что смотреть — тихо сказала я.
        — Вот и расскажете, — чуть ворчливо ответил Себастьен.
        Он встал, явно намереваясь нас покинуть. И я испугалась, что останусь вдвоем с Люком, перед которым было ужасно стыдно. Не так давно я цеплялась за него и рыдала, словно имела на это какое-то право. Что только он подумал?
        — Вы говорили о наследстве? — торопливо выпалила я. — Что вы имели в виду, Себастьен?
        — Разве непонятно? — удивился он. — Как минимум дом.
        — С чего вы взяли?
        Себастьен недовольно дернул носом и сел назад в свое удобное кресло.
        — Смотрите, Летиция. Мэтр Фаро в доме Делиля колдовать не мог. Люк — тоже, так?
        — Так, — хором подтвердили мы.
        — Но мой артефакт телепорта, выданный Люку, сработал. Почему?
        — Потому что артефакт? — предположил Люк и, когда Себастьен отрицательно покрутил головой, добавил: — Потому что твой? Нет? Тогда потому что у тебя было разрешение от прежнего хозяина дома?
        — И тоже нет. С Делилями я никогда близко не общался, да и давать подобное разрешение не в правилах владельцев таких домов. К тому же владельцев там сменилось множество, а каждая смена аннулирует разрешения прежнего.
        — Тогда почему? — нетерпеливо спросил Люк.
        — Потому что это разрешение дала Летиция. И дом это почувствовал.
        — Почувствовал?
        — Да, такое определение наиболее правильно. Он не совсем живой, но и неживым его не назвать, — несколько туманно пояснил Себастьен.
        — Возможно, Делиль настроил дом на меня, как на… жену, — было противно проговаривать это слово, оно вязло на языке, придавая оттенок горечи. — Он что-то такое говорил.
        — Разрешить чужую магию может только хозяин дома, — покачал головой Себастьен. — Или в вашем случае — хозяйка.
        — Мне не нужен чужой дом.
        — Почему чужой? Он ваш.
        — Он принадлежит семье Делилей.
        От которых мне ничего не надо. Это я не сказала, но твердо посмотрела на Себастьена.
        — То есть вам, — невозмутимо заявил он. — От этой семьи по крови остались только вы, тот, кто называет себя «лорд Делиль» не имеет права ни на титул, ни на дом.
        — Мы этого не знаем.
        — Знаем. Вы не родственники, уж это я могу сказать точно. И вы вступили в право владения, если дом прислушивается к вашим желаниям.
        — Но если дом прислушивается к желаниям владельца, почему никто не заметил странностей, когда владельцем стал нынешний лорд Делиль?
        — Скорее всего, он создавал видимость с помощью артефактов, — предположил Себастьен. — Насколько я понимаю, это одна из его сильных сторон. Скорее всего, использовал материал от своего дяди, пока это было возможно.
        — Материал?
        — Волосы, ногти, кровь, — пояснил Себастьен. — Возникает вопрос, знал ли покойный, что племянник ему и не племянник вовсе. Скорее всего, знал и оставил распоряжение о наследовании дочерью.
        — Почему вы так решили?
        — Фарс у нотариуса был разыгран как раз для того, чтобы вы не поняли, что его главной целью было ваше завещание, — уверенно ответил Люк вместо Себастьена. — Не думаю, что такая сво… такой непорядочный инор, как Делиль, действительно хотел позаботиться о вас.
        — Тогда о какой опасности говорил Делиль? Когда утверждал, что женился, чтобы я избежала чего-то ужасного? Возможно, дом не так уж и безобиден и блокировка магии была нужна, чтобы я не пострадала?
        Неожиданно Себастьен расхохотался.
        — Этак вы сейчас придете к выводу, что Делиль действовал вам на благо. Умеет же он быть убедительным. Что ж, думаю, не ошибусь, если предположу, что его женитьба действительно помогла вам избежать смерти.
        От его слов повеяло холодом. Неведомая угроза пугала теперь больше, чем Делиль. От чего такого страшного пытался он меня спасти, что пошел на преступление?
        — То есть он сказал правду? И действительно спас меня от чего-то ужасного?
        — В некотором роде. Думаю, его первоначальный план включал в себя перенастройку дома при вашем живейшем участии.
        — Я бы ему не отказала. Мне не нужно наследство… отца.
        — Вряд ли бы вы добровольно согласились принести себя в жертву, — заметил Себастьен. — Перенастройка без этого невозможна. Думаю, когда дом начал выходить из-под контроля, Делиль, имеющий доступ к запрещенной литературе, рассчитал, что проведет ритуал, о котором никто не узнает. Возможность незаметно вас похитить наверняка предоставил ваш батюшка своим переговорным артефактом. Но жизнь внесла коррективы.
        — Какие?
        — Вы, естественно. Это не видя вас, Делиль строил планы по умерщвлению, а пообщавшись, решил, что может получить желаемое, просто женившись. Но вы ему отказали. Пришлось вас похитить и жениться насильно, чувствую себя благородным рыцарем, спасающим прекрасную деву от неминуемой гибели.
        — То есть он женился, чтобы не убивать? — я несколько истерично хихикнула. — И вся опасность, которая грозила, исходила только от Делиля?
        — Другой не вижу. — Себастьен развел руками. — Но и эту не столь просто сбросить со счета.
        — И что мне теперь делать?
        — Избавляетесь от последствий ритуала и вступаете в наследство.
        — Но оно мне не нужно!
        — А у вас есть выбор?
        В этот раз перед телепортацией Себастьен даже вставать не стал. Просто исчез из кресла, оставив меня обдумывать вопрос. Оставил ли мой отец какие-то распоряжения в действительности или завещание имело совсем другие цели? В конце концов, Делиль уже официально вступил в наследство и никому не приходило в голову это оспаривать.



        Глава 23

        — Летти, ты должна с нами пообедать, — убежденно сказала Каролина. — Неизвестно, когда закончит Себастьен. Может, даже завтра. Или через неделю. И что? Будешь все время голодать?
        — Но я действительно не хочу есть.
        — Хочешь, просто этого не понимаешь. У тебя шок и все такое, поэтому тебе и кажется, что не голодна. Но есть нужно. — Она сурово сдвинула брови. — Иначе похудеешь или вообще умрешь с голоду. Люк мне не простит.
        Каролина потянула меня к выходу из комнаты, и я сдалась. Действительно, всю жизнь не просижу в выделенной комнате с книгой в руках и Сесиль на коленях. Кошка успокаивающе мурлыкала, а книга была интересная, из семейной библиотеки Латуров, вряд ли доведется такую еще подержать в руках. И если бы она касалась не только теоретических аспектов, то Каролине вряд ли бы удалось меня уговорить. Но поскольку автор постоянно ссылался на книги, о которых я слышала впервые, и оставалось слишком много непонятного, то интерес по мере чтения все падал и падал.
        — Я Марго предложила пообедать на кухне, — не закрывала рот Каролина. — Чтобы ей не бегать туда-сюда. Прислуги же нет.
        — Почему? — спросила я, слишком уж выразительно Каролина взглянула.
        — Потому что Себастьен против, представляешь? — не скрывая возмущения, ответила она. — Говорит, лишние глаза и уши не нужны, а почти весь быт перекрывается магией.
        — Правда перекрывается? — заинтересовалась я.
        Если это так, непременно надо перенять умения. А то постоянные попытки братцев спихнуть работу по дому на меня несколько поднадоели, тем более делают они это совсем без фантазии. А так — озадачу Рикардо и Стефано, и пусть трудятся на благо семьи Эспозито. Может, что и сделают.
        — Правда, — неохотно подтвердила Каролина. — Даже готовка. Но там получается не особо вкусно. Есть можно, да. — Она неожиданно хихикнула. — Если очень хочешь.
        — То есть?
        — То есть когда угощали тем, что намагичил Себастьен, мне всегда казалось, что я недостаточно голодна. Но если сразу чем-то запить, то проглотить можно.
        — Лучше вином, — зловеще прошептал Люк, вывернувший из-за угла.
        Каролина взвизгнула и картинно приложила руки к груди.
        — Ты меня напугал. Тебя же вообще в доме не должно быть, — возмутилась она. — Марго отправляла тебя за покупками.
        — По-твоему, я весь день должен этим заниматься? — возмутился Люк. — Что там покупать-то было?
        — Скажи лучше, на обед боялся опоздать, — проворчала Каролина.
        — И это тоже. Опоздай — и накормят только сделанным Себастьеном, а без вина оно плохо идет, — покладисто согласился Люк. — Летиция, смотрю, вам намного лучше.
        — Да, спасибо, — коротко ответила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.
        — Это все Сесиль, — авторитетно сказала Каролина. — Она вообще благотворно влияет на людей с Даром. Знаешь, Люк…
        — Котенка брать не будем, — отрезал он.
        Каролина надулась и замолчала до самой кухни, где был накрыт маленький столик, наверняка обычно используемый только для готовки. Но сейчас его застилала нарядная скатерть, на которой стояли пустые тарелки. Заполниться они не успели, поскольку неожиданно перед нами появился Себастьен и мрачно сообщил:
        — К нам снова гости. На этот раз действительно родственники Летиции. Думаю, им нужно все рассказать. И чтобы меня не отвлекали из-за ерунды.
        После чего опять исчез. Сразу вспомнив приход лже-Стефано, я несколько растерянно взглянула на Люка, он скомандовал:
        — Летиция, ждете здесь. Я проверю, кто там. Да и вдруг за дверями наблюдают.
        — Я с тобой, — решительно сообщила Каролина и устремилась, значительно опережая брата.
        — Хозяйка я этого дома или нет? — возмутилась Марго и порысила за ними.
        Оставаться одной в кухне не хотелось, тем более что Себастьен сказал, что пришли мои родственники. Настоящие родственники, а не делилевская иллюзия. Мама и брат? Или братья? Я бы сейчас даже Стефано расцеловала. Если бы он позволил, конечно. Я осторожно выглянула из-за двери. Надо же, действительно Стефано и Рикардо. Мамы не было, а братья, непривычно взрослые и солидные, недоверчиво рассматривали радостно улыбающуюся Каролину.
        — Вы как раз вовремя, к обеду, — возвестила она, не обращая внимания на поперхнувшегося возмущением брата. — Мы с Марго как раз думали, куда девать прорву наготовленной еды, ведь Себастьен как у себя запрется, так его и не дождешься.
        — Себастьен — это инор Латур? — уточнил Рикардо.
        — Да, я про него.
        Каролина оказалась в непростой ситуации: был бы перед ней кто-то один, она уже ухватила бы за руку и втянула в дом, но с двумя такой прием не сработает, а выбрать одного не получается — братья хоть и разные, но каждый красив по-своему.
        — А когда он освободится? — мрачно спросил Стефано. — Хоть примерно. У меня… у нас к нему серьезное дело, очень срочное.
        — Ой, да знаем мы про ваше дело, — Каролина решила сосредоточиться на нем, подхватила за руку и скомандовала: — Проходите, мэтр Фаро нам уже все рассказал.
        — Что все? — спросил Стефано, пытаясь незаметно освободиться от захвата.
        То есть это он так думал, что незаметно, но незаметно это было лишь для Каролины, ее брат с трудом сдерживал смешок, да и Марго выдавали подергивающиеся уголки губ.
        — Про вашу похищенную сестру.
        — А откуда вы знаете, что речь о ней? Вы же нас не знаете, — подозрительно уточнил Рикардо.
        В дом братья заходить не торопились то ли опасаясь ловушки, то ли не желая тратить время на бесплодные разговоры.
        — Гости сюда приходят редко, а мэтр Фаро с утра предупреждал, что родственники похищенной лорийки будут искать помощи у инора Латура, — объяснил Люк. — Входите, есть разговор.
        Словами он не ограничился, резко втащил обоих и захлопнул дверь.
        — Вот теперь можно и поговорить, — облегченно выдохнула Марго. — А то с открытой дверью вдруг кто подслушает.
        Неожиданно братики встали в боевую позицию, активировав щит. На кончиках пальцев у них загорелись у одного красные огоньки, у второго — зеленые. Да, Стефано не особо дружит с магией огня, но даже мне стало любопытно, чем же он собрался отбиваться. К сожалению, нынешний уровень Дара не позволял разобрать слишком сложное плетение. Ничего, потом спрошу. Или попрошу повторить, когда все закончится.
        — Не думайте, что нападение на нас пройдет! — выкрикнул Стефано, явно намереваясь сбросить зеленые брызги на тех, кого посчитал нападающими.
        Я поспешила выйти, пока братья не разнесли все что под руку подвернется. Нет, я была уверена, что Себастьен защитил свое имущество, но Рикардо и Стефано весьма изобретательны в вопросах разрушения, а хозяин этого дома вряд ли отнесется с пониманием, если они применят такие таланты в полной мере.
        — Никто на вас здесь не нападет, — торопливо сказала я. — Это друзья.
        Каролина закивала и заулыбалась, но ни ее действия, ни мои слова братьев не убедили.
        — Летиция? — Рикардо нахмурился. — Почему ты здесь? Мать там с ума сходит, а она, видите ли, развлекается с друзьями. Если это, конечно, друзья.
        Он подозрительно прищурился, не опуская руки, хотя красное свечение на них и погасло.
        — Это долгая история, и будет лучше, если вы не будете никому угрожать.
        — Да какая это угроза? — выразительно поднял бровь Люк. — Их обоих обездвижить — дело одного мгновения.
        — Да ну? — вызывающе усмехнулся Стефано. — И почему же ты до сих пор этого не сделал?
        — Только из уважения к Летиции. — Люк поцеловал мне руку. — В противном случае вы бы оба уже валялись на полу с обожженными конечностями.
        В глазах Стефано промелькнул знакомый огонек, и хотя он наконец развеял приготовленное плетение, я забеспокоилась. Как оказалось, не напрасно.
        — Между прочим, чтобы ухаживать за Летицией, нужно сначала получить разрешение всех ее братьев, а мы его кому попало не даем.
        Про Делиля я напомнить не успела, хотя он, как никто другой подходил под определение «кто попало». Можно сказать, идеальнейший образец того самого «кто попало», что не помешало ему получить одобрение моих братьев. Причем всех.
        — Между прочим, — вылезла вперед Каролина, неприязненно глядя на Стефано, — вдова ни у кого не должна спрашивать разрешения.
        — Вдова? — хором удивились братья.
        — Пока еще нет, — чуть разочарованно протянула Каролина. — Но не думаю, что надолго.
        Братья ошарашенно переглянулись.
        — Летиция, ты вышла замуж? — недоверчиво уточнил Рикардо. — И твой муж собирается умереть? Я правильно понял?
        — Неправильно. Умереть он не собирается, — ответила вместо меня Каролина. — Но Люк непременно поможет. Он очень талантливый.
        «Талантливый» Люк затравленно огляделся. Наверное, раздумывал, не удастся ли удрать, пока сестра окончательно не распланировала его жизнь и не убедила в этом окружающих. Да, некоторым иноритам нужно законодательно запретить вмешиваться в личную жизнь братьев, иначе те рискуют вообще ни на ком не жениться.
        — Так, — сказал Рикардо, выставив перед собой руку в простом останавливающем жесте уже безо всякой магии. — Тихо. А теперь спокойно расскажите все по порядку. Желательно Летиция.
        — Так мы и пытаемся рассказать, — возмутилась Каролина. — Это вы не даете своими глупыми вопросами. Пойдемте на кухню. Мы как раз собирались обедать. Не менять же из-за вас планы?
        — Из-за нас не надо, — радостно согласился Стефано, никогда не отказывающийся лишний раз перекусить.
        — Наверное, лучше пройти в гостиную. На кухне гостей принимать неприлично, — спохватилась Марго.
        — Зачем же в гостиную? — забеспокоился Стефано. — Мы ни в коей мере не хотим причинять вам лишние хлопоты. Сказали на кухню — значит, на кухню.
        — Вот.
        Обрадованная Каролина потащила почти не сопротивляющуюся жертву. Рикардо немного помедлил и направился за ними. На меня они больше не смотрели, и я очень надеялась, что потому, что были настороже и не желали отвлекаться от возможного нападения, а не потому, что обед привлекал их куда больше судьбы сестры.
        Марго с трудом удалось разместить всех за слишком маленьким для этого столом, она успела даже налить суп до того, как Рикардо все же вспомнил, зачем они сюда пришли.
        — Летиция, объясни, как ты здесь очутилась, — весьма неприятным голосом сказал он.
        — И что это за рисунок на твоей шее, — добавил более наблюдательный Стефано.
        Он успел зачерпнуть ложкой суп, но до рта не донес, поскольку Люк начал пересказывать случившееся со мной.
        — Так нужно на него заявить, а не прятаться, — возмутился Рикардо.
        — Проблема в том, что влияния никто не видит, а стоит выйти из этого дома, как Делиль возьмет мое тело под контроль, после чего и речи не будет ни о каком заявлении. В его руки попадать не хочу.
        — И все равно, это наше внутрисемейное дело, я считаю, — важно сказал Рикардо. — Нельзя привлекать посторонних, да еще из другой страны.
        — Мы не посторонние, — твердо сказала Каролина, слава Богине, не уточнив, что она имеет в виду. — А Летиции никто, кроме Себастьена, не поможет.
        — Почему это? — возмутился Стефано. — Мы вместе что-то непременно придумаем.
        — И отправите сестру в Лантен?
        — Зачем?
        — Только лантеновский огонь уберет последствия ритуала, — пояснила я.
        — Тогда его ничто не уберет, — вздохнул Рикардо.
        — Себастьен как раз сейчас делает портальный артефакт на двоих, — победно возвестила Каролина.
        Братья переглянулись. Наверняка для них привлекательнее бы прозвучало «на троих», поскольку сейчас они явно размышляли, что если это правда, то путешествие в Лантен обещает стать настоящим приключением, которым можно долго хвастаться перед друзьями. Меня удивило, что они даже ни на миг не засомневались в самой возможности портала. Интересно, что им наговорили про Себастьена в Шамборском Совете?
        — Для Летти и для Люка, — обеспокоенно уточнила Каролина, правильно понявшая их переглядывания.
        — При чем тут Люк? — возмутился Стефано. — Это наша сестра, значит, мне с ней и отправляться.
        — Почему тебе? Я старше и больше знаю.
        — Зато я больше умею.
        — Ты? Да у тебя ни одно заклинание нормально не работает.
        Неизвестно, сколько бы они спорили, приводя различные аргументы, если бы не вмешался Люк.
        — У меня есть боевой опыт, — поставил он точку в их споре. — Это намного важнее.
        — Мы не можем доверить сестру постороннему. Мы за нее отвечаем, — важно ответил Стефано. — Так что ваша кандидатура отметается сразу.
        Рикардо уверенно кивнул и попытался влезть стулом между мной и Люком. Люк небрежно левитировал его назад к Стефано. Стул опустился с грохотом, с неменьшим грохотом рядом с ним опустился и Рикардо, посмотревший на Люка с некоторым уважением.
        — Когда вы за нее отвечали, она вышла замуж за Делиля, — ехидно заметила Каролина. — Нет уж, пусть теперь кто-нибудь другой за нее отвечает. Люк для этого подходит идеально. У него за кого попало замуж не выйдешь.
        Конец спору положила Марго, заметившая, что артефакт муж настраивает на меня и Люка и перенастраивать ради чужих принципов не будет. А уж когда она добавила, что обед закончится через пять минут, после чего вся еда будет тут же убрана, за столом воцарилось сосредоточенное молчание и слышались лишь постукивания ложек о края тарелок. Надо признать, готовила Марго изумительно, хоть и не использовала при этом магии.



        Глава 24

        После обеда Марго перетащила нас в гостиную. Братьям помогло пережить разочарование то, что переместились мы вместе с чаем, печеньем, конфетами и огромным ягодным пирогом, в который еще на кухне вцепился Стефано. Рикардо пихал его в бок и хмурился, намекая, что в этот дом они пришли по куда более серьезному делу, чем объесть хозяев. Но Стефано притворялся, что ничего страшного не происходит, а у брата просто нервный тик на фоне навалившихся переживаний. Пирог в гостиную он доставил почти в целости, если не считать отломленного края. И куда только в него столько помещается? Тощий, как щепка, а ест как слон.
        — Ой, а что это с пирогом? Стефано, как не стыдно! — грозно сказала Каролина.
        — Он от переживаний всегда много ест, — Рикардо решил смягчить впечатление от поведения брата. — Не контролирует себя.
        — Неправда! — возмутился Стефано. — Я контролирую. Но пирог очень вкусный, невозможно удержаться.
        — Это Каролина делала, — с улыбкой заметила Марго.
        После ее слов пирог не потерял притягательности в глазах Стефано, напротив — теперь он посмотрел на Каролину с куда большим интересом, чем раньше. Красивая девушка, делающая вкусные пироги, намного привлекательнее, чем просто красивая девушка. Особенно, пока пирог не закончился. Впрочем, если закончится, всегда можно рассчитывать на новый…
        — И часто вы делаете такие замечательные пироги, инорита?
        Каролина хихикнула, а Люк неожиданно разозлился. Наверное, подумал, что только недавно избавился от гробовщика, а тут новый неподходящий жених, да еще совершенно несамостоятельный в финансовом плане.
        — Инор, вы бы лучше беспокоились о своей сестре, а не приставали к моей.
        — А что о Летти беспокоиться? — удивился Стефано. — Лоренцо сказал, что у нее будет все в порядке. А он в отношении Летти не ошибается. Ну, почти не ошибается.
        — Кто такой Лоренцо? — неприятным тоном спросил Люк почему-то у меня.
        — Друг Стефано.
        — Летти с ним встречается, — нахально ответил брат. — Лоренцо, между прочим, получил от нас всех на это согласие.
        — Неправда, не встречаюсь я с ним! Мы только один раз сходили в театр! — возмутилась я, сразу вспомнив, что именно тогда я увидела первый раз Делиля.
        При мысли о «муже» съеденный обед запросился наружу, и я торопливо отпила из чашки. Горячий чай немного успокоил.
        — Смотрю, вы свое согласие раздаете всем подряд, — неодобрительно заметила Каролина и отодвинула пирог подальше от Стефано.
        — Вовсе нет, — запротестовал тот, придвигая пирог опять к себе. — Лоренцо — мой самый близкий друг, как ему отказать, сама подумай?
        — И только потому, что он ваш друг, вы выпихиваете сестру с ним на свидание?
        Каролина опять дернула блюдо с пирогом к себе, но Стефано вцепился как клещ, не желая отпускать полюбившуюся добычу, и умоляюще огляделся.
        — Да какое свидание? — пришел на помощь брату Рикардо, — у нас контрамарки были на спектакль Фабио. Он бы обиделся, если бы никто не пришел, а нам со Стефано он дома своими монологами вот так надоел.
        Рикардо провел ребром ладони по горлу, показывая степень отвращения к искусству. Очень артистично показывая. А ведь я была уверена, что когда Фабио увлекается и начинает одну и ту же фразу повторять как попугай с разными интонациями, пытаясь поймать ту самую, то полог тишины ставлю не одна я, если уж не удалось раньше сбежать из дому.
        — Да мы их с Лоренцо почти силком выпихнули, — вдохновенно продолжил Стефано.
        — И разрешение силком выдали? — ехидно спросил Люк. — Так хотелось сестру пристроить?
        — Можно подумать, она в этом нуждается, — обиделся Стефано. — Лоренцо мы хорошо знаем, почему бы и не разрешить ему сходить с Летти в театр? — и мстительно добавил: — А тебе принципиально не дадим.
        — Ах так? — Каролина опять резко дернула пирог к себе, теперь уже удачно, и стукнула по рукам потянувшегося было за ним Стефано. — Нет разрешения — нет пирога.
        — Это вы нам сейчас предлагаете за пирог продать любимую сестру? — возмутился Стефано. — Это вам не какой-то завалящий товар на брачном рынке. Умница, красавица, с высоким Даром…
        Появилось сильное желание убить родного брата. Остановило только то, что в нынешнем состоянии вряд ли с ним справлюсь — и Дар почти перекрыт, и общая слабость не прошла.
        — … И замужем, — закончила за него Марго. — О чем спор, не пойму? В Лантен Летти и Люк отправляются вдвоем, вне зависимости от вашего желания. И разрешения.
        Она сдвинула пирог к Стефано, заслужив почти влюбленный взгляд от него и неодобрительный — от Каролины. Но спорить та не стала, взяла заварочный чайник и начала деловито разливать чай по второму кругу. Братья и Люк демонстративно не смотрели друг на друга, хотя, казалось бы, могли найти точки соприкосновения по вопросу сложности присмотра за младшими сестрами. Правда, на мой взгляд, со старшими братьями тоже не все в порядке, и присмотра они требуют ничуть не меньше.
        — Чем мы можем помочь? — неожиданно серьезно спросил Рикардо. — Может, купить что-то из редких ингредиентов или сделать?
        Сделать? Он думает, что сможет чем-то удивить хозяина дома? Впрочем, удивить-то как раз сможет, только неприятно. На месте Марго я бы моих братьев близко не подпускала даже к рабочим артефактам, а уж к тем, что требуют улучшения или починки — и подавно. Но Люк отнесся к предложению Рикардо куда серьезнее.
        — Я уже все купил по списку Себастьена, — ответил он. — А сделать… Что сделать? Разве что Делиля отвлечь. Он же вам не сообщил о браке?
        — Умолчал, — кивнул Стефано. — Лишь заявил, что беспокоится о Летти не меньше нас и сделает все, чтобы найти. В свете того, что вы рассказали, фраза приобрела совсем другой смысл. А я его еще поблагодарил сдуру.
        В глазах брата промелькнуло нечто настолько кровожадное, что я испугалась. Не за Делиля, за Стефано. Если брат решит отомстить, не вылезло бы это ему боком.
        — Ему нельзя дать понять, что вы все знаете. Он и без того подозревает, что ваша сестра здесь. А уж если явится сюда с обыском при поддержке Совета, неприятности будут у всех.
        — Неприятности — это слабо сказано, — тихо поправила Марго.
        — Мы — никому, — заявил Рикардо. — Разве что маме, чтобы не волновалась? Хотя нет, она разволнуется еще сильнее. Скажем, что инор Латур пообещал помочь и сейчас готовится к новому ритуалу. Впрочем, она на его помощь не особо рассчитывает. Больше на содействие местного Совета.
        — Мне кажется, она настолько уверилась, что все провернул отец Летти, — влез Стефано, — что когда выяснилось, что это не так, растерялась. Делиля же она ни в чем не подозревает. Он сейчас вьется вокруг нее, как помойная муха.
        Стефано поморщился с видимым отвращением, а я подумала, что его несдержанность может поставить под удар всех нас. Вряд ли он сможет не показать Делилю, что о нем думает.
        — Пусть вьется, — разрешил Люк. — Чем больше он будет виться, тем больше будет времени у Себастьена на артефакт. И сами с ним поменьше общайтесь, мало ли…
        Хоть он и сказал довольно неопределенно, я поняла, что у него возникли те же подозрения, что и у меня — ни Стефано, ни Рикардо не обладают актерскими талантами Фабио, а если они начнут шарахаться от Делиля, тот невольно заподозрит, что их кто-то просветил об изменении его семейного положения. Богиня, хоть Фабио вызывай, уж тот сыграет братскую любовь так, что не подкопаешься.
        — А если Делиль вдруг что-то заподозрит, отвечайте, что Каролина рассказала о его нездоровой любви к кошкам, — неожиданно предложила Марго. — Хоть какое-то оправдание будет.
        — Да, с кошками это ты хорошо придумала, — обрадовался Люк. — Делиля сразу перекашивает, когда он слышит это слово.
        — А что не так с кошками? — заинтересовался Стефано.
        — Ничего такого, о чем следовало бы рассказывать, — надулась Каролина, но все же пояснила: — Делиль неравнодушен к породистым, особенно редким. Постоянно на Сесиль покушается, прямо болезненная тяга. И очень обижается, когда это замечают. А попробуй не заметь — украдет и глазом не моргнет.
        Она мотнула головой и с гордостью обвела всех взглядом, словно между Делилем и его кошачьей жертвой стояла только одна преграда — Каролина.
        — Для ритуалов нужны особенные кошки? — предположил Стефано.
        — Для каких? — заинтересовалась Каролина.
        — Запрещенных, разумеется. Все ритуалы, где убивают кого-нибудь, сейчас запрещены.
        — Он мне всегда казался подозрительным, — доверительно склонилась Каролина к моему брату. — Мучить бедных беззащитных животных ради корыстных целей…
        — Согласен, подозрительный тип, — подтвердил Стефано. — Нет чтобы приносить в жертву крыс. Их не так жалко.
        — Хочешь посмотреть на Сесиль? — оживилась Каролина.
        Ответа она не стала дожидаться, подскочила и потянула за руку Стефано. Тот с сожалением посмотрел на блюдо из-под пирога, на котором не осталось даже крошек, и решил, что разглядывание кошки, на которую покушался Делиль, все же интереснее, чем изучение почти опустевшего стола.
        — Каролина! — грозно сказал Люк, но уже покачивающимся после ухода парочки дверям.
        На его лице появилась обреченность, но спасать сестру из лап очередного кавалера не стал. И правильно, Стефано в Каролине пока больше всего привлекает пирог, который закончился. Кошку же они посмотрят быстро и опять вернутся в гостиную. Где тут можно потеряться? Домик маленький. Правда, есть еще рабочая комната Себастьена, и возможно, не одна, но где она, уверена, Каролина не знает, и слава Богине, а то Стефано предпочел бы сходить на экскурсию туда.
        Марго о чем-то тихо переговаривалась с Рикардо. Надеюсь, не предлагала котенка от Сесиль. Я уже решила, когда все закончится, непременно его возьму. Котенок — залог, что все будет в порядке. Я обеспокоенно поглядывала и уже почти решилась сказать Марго, чтобы она не отдавала моего котенка.
        — Еще чая? — предложил Люк.
        Я кивнула. Люк наполнил мою чашку и придвигал вазочки с печеньем и джемами, словно я обладала аппетитом, по меньшей мере, Стефано. Но мне сейчас не надо было ничего, кроме чая. Горячего, обжигающего небо, исходящего ароматным парком, оставляющего чуть терпковатый привкус на языке. Нужно непременно узнать, какой сорт покупает Марго. Но не сейчас. Хотелось просто сидеть рядом с Люком и молчать. Что будет дальше, то будет, а сейчас я находилась на крошечном островке спокойствия и хотела растянуть его до бесконечности.
        — Летти, и все-таки, что у тебя с этим Лоренцо? — неожиданно спросил Люк.
        — Как сказал бы Фабио, Лоренцо — герой не моей пьесы. Он друг Стефано.
        — Но он в тебя влюблен?
        Я пожала плечами.
        — Влюблен или нет — на это только он может ответить. Делиль тоже утверждал, что любит.
        — Может, и любит. В своей извращенной манере.
        Я не ответила. Люк тоже замолчал. Зря я вспомнила про Делиля, спокойствие пропало, а возникшее волнение все усиливалось и усиливалось, пока не превратилось в ужас. Я вскочила со стула, тяжело дыша.
        — Летти, что случилось?
        От ответа избавило появление посреди гостиной мрачного Себастьена.
        — Вернулся Делиль. Похоже, с обыском — с ним четыре боевых мага. Все увешаны артефактами, аж искрят на плане аур.
        Марго побледнела, ее чашка тяжело стукнулась о блюдце. Рикардо выругался, что прозвучало особенно громко в наступившей тишине.
        — Артефакт не совсем готов, но оставаться Летиции тут нельзя. Марго, мешок с едой и пару одеял, быстро. — Марго метнулась к двери, а Себастьен продолжил: — Получается слишком долгая перенастройка, плюс возможна большая погрешность. Всего вам придется сделать пять прыжков. Перед каждым новым ждете, пока не загорится зеленый кристалл. Если не получится, вернетесь артефактом Люка, но не раньше, чем через несколько дней.
        — А если получится?
        — Тоже вернетесь артефактом Люка и тоже не раньше, чем через несколько дней, — он похлопал меня по плечу. — Выше нос, девочка. Все будет хорошо. Не в этот раз, так в следующий.
        — Да, все будет хорошо, — повторила я. — И я возьму у вас котенка.
        — Договорились.
        Себастьен просиял улыбкой и вручил необычайно серьезному Люку артефакт. Подоспевшая Марго всунула ему же мешок. Комок одеял выхватила я.
        Без долгих размышлений Люк ухватил меня за руку и активировал телепорт. Я лишь успела сказать короткое «спасибо», зажмурила глаза и шагнула вперед. Идти в неизвестность было страшно, но куда меньше, чем дожидаться появления «мужа».



        Глава 25

        Если бы Люк не удержал, после переноса я бы свалилась с приличной высоты с большим риском что-нибудь сломать. Выход из телепорта оказался на высоте нескольких человеческих ростов над разрушенной крепостной стеной. Возможно, падение смягчили бы кусты, в изобилии росшие между камнями, но проверить не удалось, чему я была только рада.
        Люк крепко прижимал к себе одной рукой и медленно левитировал вниз. Я же осматривалась, ища признаки того, что здесь кто-то бывает: такие живописные руины достойны разыгрывания какого-нибудь спектакля о любви. И непременно с трагическим концом, символом которого стал бы плющ, старательно оплетавший все, что возвышалось над землей. Но ничего не указывало, что здесь хоть изредка кто-то бывает: ни люди, ни орки, а драконы, если и пролетают, то точно никогда не спускаются. Да и что здесь делать? Казалось, последний раз люди были в этом месте еще во времена Магических войн — пришли, разрушили и ушли, чтобы никогда не возвращаться.
        Ноги коснулись земли, и Люк меня отпустил. Бросил мешок, прикрыл глаза и начал сканирование. Я, боясь ему помешать, осторожно положила одеяла. Смотрелась наша поклажа сиротливо, и сразу пришло в голову, что двух одеял будет мало — ночи пошли прохладные, а спать придется на свежем воздухе. Конечно, спальники были бы лучше, но хорошо, что Себастьен подумал хоть про одеяла, а то бы пришлось обходиться и без них. Возможно, Люк владеет какими-нибудь согревающими заклинаниями или прихватил подобный артефакт, свой или Себастьена. Бедные Марго и Себастьен, досталось им с нашим появлением — неприятности с Советом, трата дорогостоящих ингредиентов, беспокойство от моего проживания в доме. Вот, с одеялами пришлось расстаться. Нет, мы, конечно, постараемся их вернуть, но вряд ли получится в целости и сохранности.
        Сканирование Люка удовлетворило, так как он открыл глаза и спросил:
        — Не испугалась?
        — Не успела. Но сейчас боюсь за тех, кто остался.
        Воображение нарисовало налет боевых магов, крушивших мирный домик, в котором сейчас находились в опасности приютившие меня хозяева, мои братья и сестра Люка. Да, моему спутнику тоже есть о ком волноваться.
        — Не стоит. Делиль почувствует проявившуюся связь. Поскольку мы теперь в Степи, то обвинить Себастьена не удастся.
        — Но с ним боевые маги.
        — Им не повезло — наслушаются о нездоровой делилевской любви к кошкам. Или, напротив, повезло: больше, чем пулять молниями, боевые маги любят только сплетни про членов Совета.
        Я улыбнулась, но все же напомнила:
        — Моя аура. Ее в доме предостаточно. Да и просто следов пребывания. Если вдруг решат проверить…
        — Когда мы уходили, Марго уже держала вашу чашку, явно собираясь убрать со стола. Не волнуйтесь, Себастьен все затрет, он предусмотрительный, не то что я.
        Вдруг подумалось, что выкрасть меня от Делиля мог бы только очень непредусмотрительный инор. Так что спасибо Богине, что Люк именно такой. Да, он не обладает знаниями и умениями Себастьена, но от этого ничуть не хуже.
        — Откуда он столько знает? — невольно спросила я. — Такое впечатление, что его учили не у нас.
        — Так и есть. Он же из довоенных магистров. — Люк невозмутимо расстелил одно из одеял и знаком предложил присесть. Я решила, что стоя привлекаю больше внимания, и опустилась. Люк сел рядом. — Представим, что у нас пикник? На двоих?
        — Не получится, — я невольно улыбнулась. — Братья разрешения не дали.
        — А мы без разрешения. Так еще интереснее. — Он взглянул на артефакт, на котором нужный кристалл выглядел пыльным вкраплением и совсем не торопился зеленеть. — Времени у нас много.
        — Где мы?
        Люк вытащил из кармана, в который убрал артефакт, карту, развернул и ткнул пальцем в точку на территории Степи. Почему он решил, что мы здесь, было совершенно непонятно — эта точка ничем не отличалась от других, никакие пометки не указывали на руины, в которых мы сидели.
        — А это что?
        Я обвела рукой вокруг.
        — Родовой замок барона Штенье. Мелкая персона, ничем не примечательная и так и сгинувшая в вихре эпох.
        — Но ты же откуда-то про него знаешь?
        Только теперь я заметила, что обращались мы к друг другу на «ты». Наверное, повлиял совместный обед с братьями, которые вообще не признавали официоза. Но поправляться я не стала. Пусть уж.
        — С Себастьеном переговорил перед обедом, когда он брал паузу в работе. Тогда Себастьен сказал, что первая точка будет в этом замке. Барона он знал по той жизни. Говорит, хороший был тип. Но сейчас от барона ничего не осталось: потомков нет, а замок развалился. Орки считают это место проклятым, держатся от него далеко. Говорят, по ночам тут появляются привидения.
        Люк поднял руки с растопыренными пальцами и грозно завыл, имитируя одно из них. Я рассмеялась. Пусть он скривил самую злобную физиономию, все равно не очень-то был похож на привидение — слишком живой и настоящий. Серые глаза прекрасно оттенялись загаром, а волосы золотились на солнце, естественно, в тех местах, где не были прожжены. Я поймала себя на желании провести по его голове, приглаживая непослушные вихры, и торопливо спросила:
        — А про привидения откуда известно, если даже орки сюда не заходят?
        — От них и известно. Стоит приблизиться — и привидения сразу появляются. — Я выразительно осмотрелась, но Люк пояснил. — Даже если это так, выясним только ночью. Себастьен говорил, что скорее всего, это выдумки. Он давно, еще с прошлого тела, интересуется Степью.
        Прошлое тело. Странное сочетание. Повеяло потусторонней жутью.
        — С прошлого тела? Получается, сейчас тело не его?
        — Нет, сейчас как раз его. Он и изучал Степь, чтобы вернуть свое. Нужно было попасть в один из разрушенных городов и вернуться в себе. Орков в его время не было, они ж после войн магических к нам пришли. Вот он и читал все, что мог найти. Сейчас может консультации давать, как главный специалист по Степи.
        Внезапно появилось чувство, что внутри натянули струну и тронули пальцем. Раздался короткий неприятный «дзинк». Не слишком болезненный, но показывающий, что расслабляться рано.
        — Делиль, — одними губами испуганно выдохнула я.
        Но Люк сразу понял, насторожился, активировал вытащенный из кармана артефакт, другой, не телепортационный — сколько же их дал Себестьен? — начал перебирать кристаллы, что-то настраивая. Но напряжение ушло, сердце перестало колотиться как сумасшедшее, я даже подумала, не почудилось ли. Пришлось признаться:
        — Либо я ошиблась, либо это была короткая проверка.
        — Скорее, второе. Себастьен сказал, что ни на что серьезное Делиль не пойдет, поскольку не знает, что связь мы не можем порвать. Сейчас наверняка проверял направление и расстояние и был неприятно удивлен.
        Люк состроил печальную гримасу, долженствующую показать горе моего «мужа». Ситуация не располагала к смеху, и все же я не удержалась, представив делилевское разочарование.
        — Жаль, что я это не увижу, — с трудом выговорила я, утирая выступившие слезы. — И не услышу.
        — Ничего, главное представление не пропустишь.
        Люк подмигнул, сорвал травинку и прикусил зубами. Сидел он слишком близко, но имело ли это какое-то значение, с учетом того, что нам придется пробыть вдвоем по меньшей мере несколько дней?
        — Что будем делать?
        — Для начала нужно обустроить нашу базу, — важно сказал он и перебросил травинку в угол рта.
        — Базу?
        — Пока уйти отсюда не можем. Значит, нужно как-то устраиваться.
        Я огляделась. Здесь лишь кучи камней, бывшие когда-то баронским замком. Так давно, что они сами наверняка уже об этом не помнят, если камням вообще свойственна какая-та память. Даже сохранившиеся куски крепостной стены для базы не подходили — не слишком большие, они еще и прикрывали только с одной стороны.
        — И как? Выберем кучу поживописнее? — предположила я.
        — Естественно. У нас же пикник. Как тебе вон тот куст чертополоха? Достаточно красивый? — засмеялся Люк, но тут же посерьезнел: — На самом деле, нам нужно какое-то укрытие. И чтобы не быть на виду постоянно, и на случай непогоды.
        Я осмотрелась опять, прикидывая, что можно было бы использовать. Но кучи камней так и оставались кучами. Разве что разместиться около куска стены, надеясь, что он не обвалится окончательно, и прикрываться защитным куполом, если пойдет дождь? Но мой Дар этого не позволит, а Люку и без того есть на что тратить магию.
        — Не рыть же убежище в земле? — невольно сказала я.
        — Зачем, если есть подвал?
        — Подвал? А он не засыпан как все остальное?
        — Под той кучей пустота, — пояснил Люк.
        Я с сомнением оглядела указанную кучу. Вряд ли имеет смысл ее растаскивать. Мы здесь всего на несколько дней. Да и мало ли что там? Вдруг потревожим семейную усыпальницу? Или еще хуже — пробудим какую-нибудь вредоносную магию, мирно спящую до этого дня? Такие случиа уже были. Возможно, орки правы, никого не пуская в такие места и сами их не посещая.
        — Не опасно туда лезть?
        — На виду сидеть опаснее. Там дел-то — сдвинуть два камня.
        Люк поднялся, явно рисуясь, но я ухватила его за руку.
        — Стой! А если мы потревожим что-то такое, нехорошее?
        — Если там что-то было, то уже потревожено — видны ауры мелких зверьков. Летти, если нам не понравится, сидеть внутри не будем.
        — А если камни обрушатся нам на головы?
        — За столько лет не обрушились, значит, и дальше устоят, — легкомысленно отмахнулся Люк и пристально посмотрел на один из камней, намеченных на отодвигание.
        Камень начал шевелиться, и я решила не мешать: пусть уж спокойно уберет те, что хотел. Возможно, остальные не обвалятся, да и от этих грохота будет немного. Камень чуть приподнялся и сдвинулся, повинуясь руке Люка. За ним действительно обнаружился проход. Точнее, дыра, но достаточная для того, чтобы в нее протиснуться.
        — Возможно, одного хватит?
        — Летти, я похож на дождевого червяка? — возмутился Люк.
        — При чем тут дождевой червяк?
        — Потому что в такую дыру полезет только он. Не волнуйся, сейчас вытащу второй, и можно будет пройти, почти не сгибаясь.
        Второй камень дался потяжелее. Он и сам был крупнее, и остатки кладки связывали его еще с парой. Я уж думала, что Люк откажется от своей затеи, но он старательно освободил выбранный камень от лишнего и все-таки сдвинул, после чего довольно тяжело шлепнулся на одеяло. Бледность пробивалась даже через загар. Да, двигать камни хоть магией, хоть вручную — не самое легкое дело.
        — Сейчас немного восстановлюсь, — беззаботно сказал Люк, — и пойдем смотреть, чем там занимаются владельцы мелких замеченных аур и нельзя ли их немного потеснить двум крупным и очень красивым.
        Вход выглядел не слишком приветливо, и все же было ужасно любопытно, что там. Я подошла и заглянула в проем, из которого потянуло прохладой и тайной. Самое удивительное, что ступеньки сохранились. И это притом что наверху от здания и крепостных стен осталась лишь мешанина каменных кубиков. Я повернулась к Люку.
        — Если помещение не обвалилось, значит, оно было защищено дополнительно, — предположила я.
        — Скорее всего. Но так давно, что от плетений уже ничего не осталось.
        — Но если оно было защищено дополнительно, значит, там что-то ценное? Сокровищница, например?
        Люк заинтересованно приподнялся.
        — Для сокровищницы помещение великовато. Не забывай, барон был мелким, так Себастьен сказал.
        — Барон мог быть мелким, а сокровищница могла быть большой, — возразила я. — Да и мало ли что Себастьен считал мелким. Может, по нынешним временам он был очень даже крупным. Камней здесь валяется ого-го сколько. И это только то, что видим.
        — Были бы они еще драгоценными…
        Люк извлек из мешка бутыль с водой и сделал пару глотков, не сводя взгляда с заманчивого входа. Я попыталась зажечь светлячок, и у меня получилось. Правда, был он маленьким и тусклым, света почти не давал, но я все же запустила его вниз и увидела, что ступени заканчиваются очень быстро, переходя в ровную каменную плитку, на которой почти нет мусора.
        — Интересно, — прямо мне в ухо сказал Люк. — Нет, сокровищница вряд ли, но вдруг здесь была лаборатория? И мы разыщем что-то ценное? Шкафы охранялись дополнительно.
        — Здесь осталась охранная магия? — заинтересовалась я, остро жалея о нынешней ущербности своего Дара.
        Люк покачал головой, но на всякий случай сдвинул меня за спину. Затем создал куда более яркий светлячок, чем мой, и начал спускаться, осторожно, словно ступени могли рассыпаться прямо под его ногами. Возможно, так оно и было — все вокруг, казалось, только и ждало нас, чтобы окончательно развалиться. Стало жутковато, и все же я спустилась вместе с Люком — почему-то остаться снаружи без него казалось страшнее, чем быть погребенной вместе с ним.



        Глава 26

        Нас ждало жесточайшее разочарование — никаких сокровищ внизу не нашлось. Помещение пустовало, если не считать куч трухи на полу. Нет, я не ожидала сундуков с драгоценностями и груд золотых монет, но что-то же охранял хозяин замка? Носком туфли пошевелила ближайшую кучу и неожиданно обнаружила кусок гнутого изъеденного ржавчиной металла.
        — Здесь что-то было, — почему-то шепотом сказала я Люку.
        — Ага, — мрачно подтвердил он, — винный погреб.
        Подтвердил слишком громко, и его слова отразились от стен и вернулись невнятным гулом. Эхо, хоть и слабое, неприятно било по ушам, заставив поморщиться нас обоих.
        — Почему вдруг винный погреб? — я ткнула туфлей в обнаруженную железку. — Это не похоже на бутылку.
        — Потому что это обруч от бочки, — сказал он намного тише, чем первый раз. — Точнее, его кусок. Похоже, на бутылки барон не разменивался.
        — Конечно, сколько там, в бутылке-то. На один глоток, — почти прошелестело. — И бочки-то надолго не хватает.
        — Не замечал, что ты любишь выпить, — удивился Люк.
        — Я? И это после того как ты только что заявил, что тебе не хватает надолго бочки?
        — Я?
        Поскольку я смотрела на Люка, то точно была уверена, что донесшийся тихий хохот принадлежал не ему. Захотелось завизжать и броситься к выходу, заманчиво светившемуся свободой, но оставлять непонятную опасность за спиной нельзя, поэтому вместо этого я придвинулась к Люку и прошептала:
        — Здесь кто-то посторонний.
        — Кто-то посторонний — это вы, — прозвучало весьма недовольно. — А я как раз свой. Местный, знаете ли.
        Я резко обернулась вокруг себя, но никого не заметила.
        — Где вы? И кто вы?
        — Барон Штенье к вашим услугам.
        Только теперь я заметила полупрозрачную фигуру прямо перед нами. Фигура колыхалась, словно пламя свечи, что не мешало привидению выглядеть необычайно элегантно, он даже помахал снятой шляпой, когда представлялся. Шляпа описала замысловатое движение и водрузилась обратно на голову, а барон счастливо улыбнулся. Похоже, при жизни этот инор был очень жизнелюбив, любил вкусно поесть и хорошо выпить, на что указывало выпирающее пузо, если так можно говорить о привидении. А еще явно интересовался женщинами — все внимание сосредоточил на мне и почти не глядел на Люка. Впрочем, вполне возможно, что я просто единственная особа женского пола, с которой он столкнулся за прошедшие столетия. Вряд ли орки ездили сюда семьями.
        — Инор Тома и леди Делиль, — кашлянул Люк, привлекая к себе внимание.
        — Не леди Делиль, а инорита Эспозито, — прошипела я.
        — Леди Делиль звучит куда представительней, — прошептал Люк. — Перед нами барон, как-никак, пусть знает, что общается с графиней. А то уставился безо всякого уважения.
        — Графиня я ненадолго.
        — Себастьен сказал, что навсегда, ему лучше знать.
        — Что значит навсегда? Мне не нужен Делиль, — всполошилась я.
        — Он тебе, может, и не нужен, а вот ты ему — очень даже.
        — Делили — приличный род, — влез в нашу перепалку призрак, — с таким породниться лестно. Прекрасные, прекрасные люди. А уж какие у них вина!
        — Вот уж нет, — проворчала я. — От таких нужно держаться как можно дальше, чтобы ни в коем случае не родниться, а то не отмоешься.
        — Вспомни, Себастьен говорил, что Делиль — совсем не Делиль по крови, а вот ты…
        — А вот мне ничего от них не нужно. Ни от отца, ни от этого, пусть он даже самозванец.
        — Дом тебя признал.
        — Род должен думать о доме! Даже если в роду остался последний представитель! — грозно взвыл призрак барона.
        Наверное, обиделся, что мы мало обращаем на него внимания и совсем не боимся. Но мы же не орки: маг справится с привидением без труда. Даже такой ограниченный в возможностях маг, как я. Отправить за Грань, конечно, не отправлю, но призвать к порядку — вполне. Делать я ничего не собиралась, но это и не понадобилось: черты барона расплылись, а сам он превратился в дымок и ввинтился в пол.
        — Эй, барон, вы куда? А рассказать? — возмутился Люк.
        — О чем?
        — О Делилях, конечно. Он же явно о них что-то знает. И не только о винах.
        — Днем призраки вообще появляться не должны, — напомнила я.
        — Это наверху. А здесь всегда ночь, — возразил Люк. — Если бы не светлячок, мы бы и друг друга не видели.
        — А дыра наружу? — возмутился барон. — Она, знаете ли, создает невыносимые по своей отвратительности условия. Солнечный свет, сквозняки…
        — Сквозняки у вас и до этого были. Вот мышиная мумия валяется — явно просквозило.
        — Это украшение моего скромного жилища, немилосердно вами изгаженного.
        — Нами? А мы-то думали, что это мыши и пауки. Вылезайте, барон, поговорим.
        — Поговорим, когда определитесь, кто вы и как к вам обращаться, — ехидно ответил Штенье. — Хо-хо. А пока не мешайте отдыхать. Мое время — ночь, как правильно сказала графиня Делиль.
        — Я не графиня Делиль!
        — Барону лучше видно, — возразил Люк.
        — С чего бы лучше? Он вообще ни о чем не знает!
        — Так расскажите, — заинтересовался призрак, высунув голову из пола. — Мне, знаете ли, леди, давно ни о чем не рассказывали.
        — Вы собирались отдыхать, — напомнил Люк.
        — Ничего, это от меня не убежит, наотдыхался уже. — Барон вылез до середины туловища. — Я, знаете ли, последнее время только и занимаюсь, что отдыхаю. Даже надоело. Дырку только закройте.
        Он властно указал на проделанный нами проход, настолько властно, что я чуть не метнулась выполнять приказ, хотя сделать ничего не смогла бы. Люк же не пошевелился.
        — Чтобы мы оказались в вашей власти? — насмешливо спросил он. — Стоит нам запереться, и выйти сможем только с вашего разрешения, не так ли?
        Барон обиженно засопел, что при отсутствии у призрака дыхательной системы выглядело довольно странно.
        — Нет у вас никакого ко мне сочувствия, — наконец решил он. — Тогда до ночи.
        И опять ввинтился в пол, ради разнообразия издав при этом хлопок, какой случается при открывании бутылки с игристым вином, любителем которого барон наверняка был при жизни — не зря же душа оказалась привязанной к винному погребу.
        — Что будем делать? — спросила я.
        Люк вытащил артефакт. В кристалле появилась тоненькая зеленая черточка. Настройка началась, но до окончания ее далековато.
        — Устраиваться здесь, — решил он.
        — Подмести мусор? — не слишком уверенно предложила я.
        Нет, Дара на простейшее заклинание Воздуха хватило бы, но мне почему-то казалось, что винный погреб уютнее от этого не станет. Да и хозяину такое отношение к единственному обиталищу не понравится — он уже высказывался против любых преобразований.
        — Барон заявит, что портим обстановку, — подтвердил мои опасения Люк. — Все, что у него осталось — воспоминания о дубовых бочках, которые теперь трухой валяются на полу.
        Тяжелый вздох пронесся дуновением ветра по погребу, подтверждая слова Люка и выражая страдания Штенье, якобы удалившегося отдыхать, но на самом деле беззастенчиво нас подслушивающего.
        — И что ты предлагаешь?
        — Нарублю снаружи веток, устроим в этом углу постель. Когда будем уходить, уберем за собой.
        Почему-то показалось важным спросить хозяина.
        — Вы не возражаете, лорд Штенье?
        — А если возражаю?
        — Тогда мы уйдем наружу и поставим камни на место.
        — Летти, нам нужно укрытие, — укорил Люк. — Снаружи мы как на ладони.
        — Разве что для пролетающего дракона. Орки же сюда не заходят?
        — Не заходят, да, — довольно ответил барон. — Я всех распугал. Почему-то, стоит им меня завидеть, начинают вопить, как истеричные барышни, и удирать сломя голову.
        — А вы?
        — А я что? Ни догнать, ни повыть над ухом — привязан к месту, знаете ли. — Он вздохнул. — Был бы жив, повесился бы уже с тоски. Ни гостей, ни других развлечений.
        — Тогда почему вы нас выгоняете?
        — Да не выгоняю я, просто издержки существования отражаются на характере. Мне днем тяжело и проявляться, и говорить, знаете ли. Устраивайтесь, только бочки не трогайте. Они мне дороги.
        — Бочки — это вот эти кучи? — уточнила я.
        Но барон не ответил, затих, было даже непонятно, слушает ли. Ничего другого, подходящего на эту роль я не видела, но и это не слишком походило на бочки, разве что на воспоминания о них.
        — Лорд Штенье, вы здесь? — Ни звука в ответ, словно не он только что говорил. — Люк, он про эти кучи?
        — Думаю, про них. Но угол занять разрешил, и то хорошо. Идем в набег на кусты?
        Наружу мы вышли вместе, и садящееся солнце после полумрака подвального помещения показалось необычайно ярким, непривычно бьющим по глазам. Люк точным щелчком пережигал ветки, стараясь не слишком прореживать кусты — привлекать внимания к нашему временному обиталищу не стоило.
        — Жаль, что цветов уже нет, — неожиданно сказал он.
        — Хотел собрать букет для барона, чтобы ему не было так скучно?
        — Нет, для тебя. Барон уже привык к мышиным трупикам, другие украшения ему не понравятся. А тебе там будет тоскливо — камень, мусор и труха от бочек.
        — Мы пришли сюда не за кладом, — напомнила я.
        — Но клад бы не помешал. — неожиданно Люк вздохнул. — Не могу сказать, что наша семья бедствует, но денег у нас много меньше, чем у Делиля.
        Почему-то показалось, что сейчас он переживает совсем не из-за денег.
        — Зато ты сам много лучше, чем Делиль. Несравненно.
        Забавно, мы знакомы всего несколько дней, а кажется, что знаю его давно. Мы молчали. Люк смотрел на меня, я — на него. Солнце подсвечивало его волосы красноватыми отблесками, и казалось, что на голове Люка бушует пламя, точно такое же, как временами появлялось на кончиках его пальцев. И сам он был как огонь — вспыльчивый, но честный и горячий. Только недогадливый.
        Не в силах больше выдерживать молчание, я отвела взгляд и подхватила охапку веток.
        — Что ты делаешь сегодня вечером? — неожиданно спросил Люк.
        Вопрос предполагал, что есть выбор. Но с учетом того, что уйти мы не могли не только из разрушенного замка, но даже из его неразрушенного винного погреба, вариантов развлечения на вечер я не могла придумать ни одного.
        — Тогда я приглашаю тебя на ужин, — правильно понял меня Люк.
        — При свечах? — невольно хихикнула я.
        — Свечи не обещаю, зато будет весьма романтичный призрак. Когда еще удастся поужинать в компании настоящего призрака?
        — Завтра?
        Люк достал артефакт телепорта. Кристалл позеленел на четверть.
        — Завтра утром двинемся дальше, так что нужно пользоваться моментом.
        Он подмигнул и принялся собирать срезанные ветки, я к нему присоединилась, и вскоре в облюбованном углу мусор был прикрыт хотя бы на полу — стены мы решили не обметать. Мало ли как отнесется к этому хозяин? Вдруг паутина и пыль — часть интерьера, а вовсе не ненужные детали?
        Пока устраивались, стемнело окончательно. Люк зажег пару светлячков, не слишком ярких, чтобы нельзя было снаружи заметить выбивающийся из-под земли свет, но и не тусклых, позволяющих видеть не только друг друга, но даже выражения на лицах. Все это время призрак молчал, не выдавая себя ни единым шорохом, но когда мы распаковали мешок с продуктами, все же не выдержал:
        — Ни одной бутылки, — страдальчески простонал Штенье. — Как можно так безответственно относиться к пикникам?
        — У нас не пикник. У нас серьезное путешествие.
        — Вот именно! Какое серьезное путешествие без надлежащих напитков? Инор, вы путешествуете с дамой, как можно было не подумать о столь важных вещах?
        Барон выглядел по-настоящему возмущенным. Он навис над Люком и размахивал руками, не особо беспокоясь о том, чтобы не задеть оппонента. А ведь соприкосновение с призраками не слишком приятно. Пришлось вступиться.
        — Возможно, нас извинит, что времени на сборы не было и собирали мешок не мы?
        — У нас даже возможности посмотреть, что положили, не было, — поддержал меня Люк. — В противном случае, разве мы бы так опозорились?
        — Да, время Шамбору на пользу не пошло, — почти простонал барон. — Но как же без вина? У вас же романтическое путешествие…
        — У нас поездка по делу, — напомнила я.
        — Когда одно мешало другому? Нет, я не могу на это смотреть, — барон страдальчески поморщился. — Инор Тома, поройтесь вон там. Я точно помню, там были целые бутылки. Мне они уже не нужны.
        Он так тяжело вздохнул, что заколыхались даже перья на шляпе, на редкость элегантной, надо признать. Призраков раньше я не видела, но уверена, что если бы и видела, барон оказался бы самым аристократичным.
        — Есть! — радостно сказал Люк, размахивая добычей.
        Бутылка была грязная, словно на ней отложились все прошедшие века. Я бросила точечное очищающее заклинание, чуть поморщилась от нахлынувшей слабости, зато через мгновение с удовольствием рассматривала старинную этикетку с виньетками, на удивление, почти не пострадавшую.
        — Эх, какая была защита, — страдальчески сказал барон. — На замке, на погребе, на каждой ценной бутылке. Замковая не выдержала первой же волны. Хорошо я здесь был, выжил. Хотя, разве это жизнь? — Барон с отвращением тряхнул манжетами. — Смотреть, как все разрушается и ничего не мочь сделать. Поговорить не с кем. Тоска…
        Люк вскрыл бутылку, но оказалось, что разливать ее некуда — в мешке не нашлось ни одной кружки.
        — Безалаберность — вот это что, — сразу заявил барон. — Могу дать свою рюмку, но она одна. Придется вам по очереди.
        — Может, вообще напиваться не стоит? — предложила я. — Не то место, где можно расслабляться.
        — Как раз то, — возразил барон. — Будьте уверены, леди Делиль, никто вас не потревожит. Разве что я, хо-хо. — Он игриво подмигнул. — Но вы же меня не боитесь?
        — Я вас не знаю.
        — Себастьен хорошо отзывался о бароне Штенье, — напомнил Люк.
        Почему-то подумалось, что Себастьен хорошо отзывался о живом бароне, который был таковым несколько столетий назад, но с тех пор прошло слишком много времени и характер мог сильно пострадать от одиночества. Даже люди меняются со временем, что уж говорить о призраках!
        — Который из Себастьенов? — заинтересовался барон. — Я со многими был знаком, знаете ли.
        — Инор Латур.
        — Он, что, тоже как я? — призрак замысловато обрисовал контуры своего тела, намекая, что Себастьен не совсем жив.
        — Нет, он был в стазисе, — пояснил Люк, не вдаваясь в подробности. — Сейчас живой. Где ваша рюмка?
        Барон завис над еще одной кучей и ткнул в нее прозрачным пальцем. После коротких раскопок Люк извлек нечто, больше всего напоминающее маленькое ведерко, но на ножке и украшенное россыпью драгоценных камней.
        — Вот она! — торжествующе сказал призрак. — Моя рюмка.
        — Это рюмка?
        — Думаете, леди маловата будет?
        — Думаю, таких бутылок понадобится несколько, чтобы заполнить.
        — Так берите еще, — гостеприимно предложил наш хозяин. — А пока вы подкрепляетесь, не соблаговолите ли развлечь меня беседой и рассказать о том, куда и зачем вы направляетесь, а главное — каким боком к вашему путешествию Себастьен Латур.
        Люк прошелся очищающим заклинанием по «рюмке», плеснул в нее вина и протянул мне. Тяжеленный кубок приходилось удерживать обеими руками. И как только барон с ним справлялся? Наверняка лишь после многочисленных тренировок. С ранней юности и до зрелых лет. Пытаться что-то отпить я даже не решилась, сразу представив, как я выгляжу со стороны с этакой тарой. Тем временем Люк красочно обрисовывал выпавшие на мою долю злоключения. Призрак сочувственно поддакивал и казался полностью увлеченным рассказом.
        — Серьезное обязательство вы на себя взяли, инор Тома, — заявил он, как только Люк замолчал. — Даже не взяли, а вам принудительно всучили, ведь так?
        — Не совсем, — возразил Люк. — Я сам вызвался.
        — Потому что было больше некому, давайте посмотрим правде в глаза. Но ваша поездка не имеет особого смысла. Гарантий, что огонь Лантена снимет последствия ритуала, нет, знаете ли. Вполне может быть, что вы вообще не доберетесь до конечной точки, а если доберетесь, то съездите впустую и вернете леди Делиль прямиком в лапы мужа, а себе получите столько неприятностей, что до конца жизни не расхлебаете.
        — У нас нет выбора.
        — Зря вы так думаете. У меня есть к вам предложение. Замечательное предложение, в результате которого все мы останемся в выигрыше, а лорд Делиль проиграет.
        — А именно?
        — Я передаю вам, инор Тома, свой титул и целых два семейных заклинания, уникальнейших и не имеющих аналогов, а вы оставляете леди Делиль мне. Из нас получится замечательная пара привидений. С такой красавицей пугать вдвоем орков намного интереснее.
        Почему-то предложение барона не возмутило, напротив — развеселило. Возможно потому, что он назвал меня красавицей, а Люк же выглядел так, что не возникало сомнения — будь Штенье живым, он бы уже валялся на полу с подбитым глазом. Я положила руку на ладонь возмущенно вскинувшегося Люка.
        — Но я могу не стать привидением. Умру без толку, а вы расстанетесь с семейными заклинаниями за просто так.
        — Я знаю правильный ритуал умерщвления. Инор Тома справится. Не беспокойтесь, леди Делиль.



        Глава 27

        От немедленной расправы барона спасло только то, что Люк явно не обладал нужными познаниями в некромантии. Общение с нежитью требует холодной головы и правильных расчетов, вдалбливаемых до полного автоматизма на дополнительных занятиях. У нас, в Лории, некроманты учились на два года дольше, чем остальные маги, за исключением разве что целителей. Но целители — это вообще отдельная тема, нельзя же к живым относиться менее внимательно, чем к мертвым? Впрочем, небрежение к мертвым приводило к тому, что некроманты слишком часто неправильно погибали, из-за чего из охотников переходили в объект охоты.
        — Летти, не находишь, что здесь воняет? — Презрительно посмотрел Люк на призрака. — Нам нужно срочно на свежий воздух.
        — Куда же вы? — Барон захохотал так, что его призрачный живот заколыхался вполне материально. — А вино? А сохранившиеся ценности? А мои фамильные заклинания?
        Люк повернулся к нему спиной и подал руку. «За кого он меня принимает? — пробурчал он больше для себя, чем для кого-то еще. — За беспринципного искателя приключений?»
        — Инор Тома, а если дама согласится? — поинтересовался барон. — Обратите внимание, вставать она не торопится. Возможно, ей мое предложение пришлось по душе.
        Не то чтобы мне понравилось, но если альтернатива — возвращение к Делилю, то стать призраком не так уж и плохо. Во всяком случае, твое тело больше не смогут использовать. Разве что как зомби. Гм, зомби… Я представила свое тело, в котором не будет даже меня, зато будет Делиль. Нет, положительно мне не нравится идея барона.
        — И не мечтайте! — Люк дернул меня к себе так, что я почти взлетела. — Я не согласен, и дама не согласна. Радуйтесь, что вы труп, а то непременно бы им стали прямо сейчас.
        — Я не труп, я привидение, — возмутился барон.
        — Да какое вы привидение? Приведения не воняют, а вы смердите! Надо же, а Себастьен еще говорил, что вы были приличным инором. — Люк собрал одеяла, впихнул мне в руки и подхватил мешок. — Летти, ты права, снаружи куда лучше.
        — Постойте, инор Тома! — забеспокоился барон. — Куда вы? Это была всего лишь шутка. Не слишком удачная, знаете ли, но шутка.
        — Вот пока не научитесь нормально шутить, будете сидеть в одиночестве, — раздраженно рявкнул Люк и потащил меня к выходу. — Только уверен, это будет нескоро, если вообще случится.
        — Инор Тома, стойте! — умоляюще простонал барон, завис перед нами и энергично замахал пухлыми руками. — Леди Делиль, остановите своего спутника. Хорошо, сдаюсь, мне нужна ваша помощь, а это была лишь проверка. Должен же я понять, с кем имею дело? Рекомендация Латура, конечно, чего-нибудь стоит, но времени прошло много, а мы и тогда были не слишком дружны, знаете ли.
        — Какая проверка? — Люк недружелюбно прищурился. — Вам бы самому для начала ее пройти.
        — А что я? — барон забавно дернул носом. — Любой инор лучше всего виден, когда ему предлагают сорвать самый большой в жизни выигрыш. Согласитесь, баронство и уникальные заклинания — неплохая добыча.
        — Летти, мы что-то здесь подзадержались.
        Люк сделал попытку пройти через призрака, тот отдернулся, но в сторону, а не к выходу, который уже не столь ярко выделялся, и быстро заговорил:
        — Да не за то, чтобы оставить леди Делиль здесь, инор Тома! Я сейчас совсем о другом. Успокойтесь, я не собираюсь просить вас о подлости. Лишь о милосердии. Леди Делиль, умоляю вас.
        Вид барон имел столь трагичный, что стало его жалко.
        — Люк, может, хотя бы выслушаем?
        — Хорошо, — мрачно согласился Люк, и не подумав вернуться в облюбованный ранее угол.
        Барон обиженно посопел, этим не ограничился и предложил:
        — Быть может, за бокалом вина разговор пойдет быстрее и понятней?
        — Увольте, я у вас ничего пить не буду.
        — Я, как гостеприимный хозяин, не могу на это согласиться.
        — Летти, — вздохнул Люк, — пойдем наружу? Ну его, этого барона с его невнятными просьбами.
        — Хорошо, — мрачно буркнул тот, — скажу прямо. Я хочу умереть. Нормально умереть, а не вот так.
        — Навыками некромантии не владею. Подозреваю, что леди Делиль тоже.
        Я кивнула, потом на всякий случай подтвердила вслух:
        — Не владею. И мы даже не можем пообещать привести некроманта, поскольку настройка портала зависит от инора Латура, а за него обещать мы не имеем права.
        — Чему только сейчас магов учат? — тоскливо спросил барон, обращаясь в пустоту. — Что может держать призрака? Неправильное захоронение или невыполненная задача. И при чем тут некромант?
        — Кости найти, — невозмутимо ответил Люк. — И правильно захоронить. Правильно хоронить в таких случаях некроманты умеют.
        — Это меня не освободит.
        — Значит, вы хотите, чтобы мы вам в чем-то помогли.
        — Надо же, дошло наконец. Я про это уже битый час толкую.
        — Битый час вы толковали о том, как будет здорово пугать орков на пару с Летти, — напомнил Люк. — А то, что вам нужна помощь, сказали лишь тогда, когда мы собрались уходить.
        Смотрел он на призрака подозрительно, явно думая, что тот делает столь громкие заявления для отвода глаз. Меня он тоже не отпускал, держал так, словно считал, что я могу согласиться на столь «заманчивое предложение».
        — Я же сказал, — оскорбленно вскинулся барон, — мне нужно было вас проверить. И я уже извинился. Нечего на меня так смотреть. Я даже не знаю, есть ли ритуалы по превращению в привидения, знаете ли.
        — Предположим, в этот раз вы не шутите, а говорите правду. Итак, что вам от нас нужно?
        — Я должен передать баронство, — обреченно пояснил Штенье. — Пока не сделаю, нет мне покоя. Предки наложили заклятье, чтоб их… род не прервался.
        — Но их род прервался, на вас.
        — Пусть не по крови, но барон Штенье должен быть. Передать недостойному я не могу, даже чтобы освободиться, вот и пришлось вас проверить.
        — Подождите, — Люк взъерошил и без того торчащие волосы, — вы собираетесь передать баронство мне?
        — А кому еще? Не графине же? У нее и без того проблемы, — Штенье довольно жалко улыбнулся. — А больше ко мне никто не заходит, разве что орки поблизости пробегают. Но не уверен, что при передаче кому-нибудь из них освобожусь, а сама передача состоится. Да и пробегают они так быстро, что не догнать.
        Люк задумчиво посмотрел почему-то на меня и спросил:
        — И зачем мне ваше баронство? От него только титул остался.
        — Не только, — обрадовался Штенье. — Еще два уникальных семейных заклинания. Уникальнейших. — Он поднял палец. — Аналогов нет. Во всяком случае, в мое время не было. Сейчас не скажу. — Он загрустил. — Может, и подобрали, конечно. Наука на месте не стоит. С другой стороны, они все равно наверняка не будут в точности такими же, при случае щегольнете перед другими магами.
        Люк не впечатлился, хотя, конечно, барон ничего определенного про заклинания не сказал. Может, там такое, что использование только усугубит проблемы с Советом?
        — Мне и без того есть чем щегольнуть.
        Барон придвинулся вплотную к Люку и зашептал. Возможно, он предназначал свои слова только ему одному, но я все прекрасно слышала.
        — Если вам придется вызывать лорда Делиля на дуэль, то от дуэли с инором Тома он может отвертеться, а вот от дуэли с бароном Штенье… И о леди Делиль подумайте. Будучи графиней, она может и отказать какому-то там инору, не потому, что вы ей не нравитесь, а потому, что ее не поймут.
        — Я не собираюсь отказывать Люку из-за такой ерунды! — возмутилась я.
        Барон ничуть не смутился.
        — Видите, инор? Она уже согласна. Вот что делает только одна возможность титула, который вы передадите своим детям. И не надо мне сейчас говорить, что вам есть что передавать, — сделал барон останавливающий жест в сторону Люка, который, по-видимому, как раз и собирался сказать что-то такое. — Чем больше того, что можно передать — тем лучше. Одному баронский титул, второму — графский.
        — А третьему? — ехидно спросил Люк. — Вдруг мы на двоих не остановимся?
        Беседа становилась все страннее и страннее.
        — Да и с чего вы взяли, что графский титул останется мне? — спросила я как можно независимее. — Когда все это закончится и Делиля посадят, я собираюсь вернуться в Лорию.
        Призрак расхохотался, совсем не потусторонним смехом, призванным пугать забредших к нему путников, а нормальным обычным смехом живого человека.
        — Леди Делиль, вам же уже все объяснили. Вне зависимости, что будет с тем, кто называет себя лордом Делилем, титул останется вам, как единственной законной представительнице. Судя по тому, что дом признал вас, с моих времен ничего не изменилось, и делилевское наследство завязано на праве крови. То есть пока будет существовать хоть один живой носитель, титул к постороннему не уйдет.
        — А если перестанет существовать? — невольно заинтересовалась я.
        — Титул уйдет в небытие, если, конечно, не провести ритуал, первоначально запланированный вашим похитителем. Вот что делает с людьми любовь, — задумчиво сказал барон. — Мог бы спокойно вас правильно прирезать и больше ничего не бояться, но нет — пошел на неоправданный риск, и проиграл. Наверняка уже сожалеет.
        — Вы бы на такой риск не пошли? — нехорошо сощурился Люк, явно собираясь окончательно отказать барону.
        — Я? Полноте, риск я люблю, но не такой. То, что сделал самозванец, — отвратительно, и я надеюсь, он получит по заслугам, — пафосно ответил барон. — И мой титул вам в этом поможет. Соглашайтесь же, и приступим.
        Люк задумался.
        — Инор Тома, помогите мне, — совсем другим тоном сказал призрак. — Хотя бы из человеколюбия.
        Подозрительность с лица Люка не пропала, но он все же спросил:
        — Если я соглашусь, что от меня потребуется?
        — Просто принять баронскую цепь. Правда, сначала ее нужно найти, — чуть смутился призрак. — Но я вам покажу, где копать. Сил у вас много, хватит.
        — Мне силы нужны не для раскопок, я охраняю Летти.
        — Богини ради, охраняйте, — взмахнул руками призрак. — Но здесь ее охранять не от чего. В случае опасности я предупрежу, но это настолько маловероятно…
        Снаружи уже ощутимо стемнело. Как в таких условия что-нибудь искать, не привлекая чужого нездорового внимания? Светлячки орков точно привлекут: слишком хорошая видимость в Степи, а от крепостных стен этого замка осталось лишь одно название.
        — Может, лучше завтра, с утра? — предложила я.
        — Не лучше, — всполошился призрак. — Совсем не лучше. Утром я не смогу вам ничего показать, да и вы непременно будете торопиться.
        По всей видимости, он испугался, что поутру мы отправимся дальше, оставив его с незавершенным делом. Гости барона визитами не баловали, так что ждать следующего посетителя можно было до бесконечности. Да и не всякий придет с поручительством Себастьена.
        — Но свет нас выдаст.
        — Лунного хватит. Инор Тома, — продолжил уговоры Штенье, — там неглубоко. Пару камней сдвинуть. Что вам стоит? Леди Делиль за вас поболеет.
        — Показывайте, где там рыть, — решился Люк.
        Призрак обрадованно метнулся наружу даже не через проделанный выход, а через стену, и там забубнил:
        — Вот эти камни сдвинуть, и почти под ними.
        «Почти» оказалось довольно глубоко: яма получилась Люку по пояс. Впрочем, владел он магией воздуха не хуже, чем магией Огня, и копка действительно не заняла много времени. Внизу забелели кости, Люк осторожно спрыгнул, чтобы ничего не повредить, снял цепочку с круглой блямбой с шеи скелета и спросил:
        — И что теперь?
        — Эх-эх-эх, — Штенье завис, с грустью разглядывая свои останки. — Какой у меня был камзол, вы не представляете, лучший портной шил. И ничего не осталось. Правда, в тот день я его как раз залил, так что, может, и к лучшему, что не осталось — хоть стыдно перед вами за грязную одежду не будет. Инор Тома, соберите еще артефакты. Мне они уже ни к чему, а вам пригодятся. Да и драгоценности не забудьте. Вот этот перстень, он не артефакт, но в нем контейнер для яда, — барон испуганно взглянул на Люка и быстро поправился: — Или противоядия, вдруг понадобится, мало ли что бывает в жизни.
        — Чувствую себя грабителем могил, — проворчал опять склонившийся к скелету Люк.
        — И совершенно напрасно. Я же вам разрешил забрать. Только не забудьте меня опять закопать. Лучше прямо сейчас, чтобы я был спокоен.
        Извлеченная земля вернулась куда быстрее — собственно, Люку потребовалось лишь одно движение кисти. Сверху могилу придавили камни.
        — А теперь, леди Делиль, попрошу нас оставить, — торжественно сказал барон. — Передача происходит без свидетелей, да и зрелище предстоит не слишком приятное. Прощайте, леди, и будьте счастливы.
        — Прощайте, — сказала я. — И вы будьте счастливы, насколько это возможно.
        Я спустилась в винный погреб и постелила одеяло на ветки. Светлячок зажигать не стала, села и прислушалась, пытаясь понять и представить, что там происходит. Не доносилось ни единого звука. Стояла тишина, непривычно пустая: ни шороха, ни писка, ни стрекотания. Словно вокруг все замерло. Словно остановилось само время. Вдруг это ловушка, одна из тех, на которых так щедра жизнь в последнее время? И сейчас в опасности уже Люк. Стало страшно. Но страх не успел перейти в панику.
        — Вот жук! — довольный Люк спускался ко мне, подсвечивая себе слабеньким огоньком, и вместе с ним спускалось очарование ночи со всеми звуками и запахами. — Знаешь, какие это уникальные семейные заклинания, не имеющие аналогов?
        — Какие?
        Я обрадованно бросилась к Люку, пытаясь в слабом свете светлячка увидеть, изменился ли он после этого загадочного принятия титула. Подозрительные семейные заклинания скорее пугали, чем радовали. Но ничего необычного в Люке не заметила. Был он в точности такой, как и раньше: чуть взъерошенный, но такой родной.
        — Одно по поддержанию в бокале правильной температуры красного вина, второе — белого, — рассмеялся он — Самые необходимые заклинания для жизни.
        — Зато они не ушли вместе с бароном. Он же ушел?
        — Ушел. Рассыпался сразу, как все передал. Так что мы теперь совсем одни, и в нашем распоряжении целый винный погреб.
        — А также рюмка и нужные заклинания, — поддержала я Люка. — Что еще нужно для счастья?
        — Ты, — неожиданно ответил он.
        И так же неожиданно его губы нашли мои. Поцелуй новоявленного барона пьянил куда сильнее, чем любое вино, даже подвергшееся нужному температурному заклинанию. Был он горяч и восхитительно вкусен.



        Глава 28

        Голос Себастьена над ухом прозвучал холодным душем:
        — Не расслабляйтесь. Делиль дом обыскал, ничего не нашел, но не успокоился. Если артефакт настроился, прыгайте дальше, вы пока слишком близко, может рискнуть и добраться.
        Вестник развеялся с громким хлопком, но Люк и не подумал меня отпустить.
        — Как не вовремя-то, — пробурчал он, но артефакт вытащил. Тот обрадовал зеленью заполненного кристалла. — Мы почти обустроили базу для ночевки. Замечательный уютный погреб. Уверен, в следующем пункте такого не будет.
        — Себастьен сказал — надо. Значит, надо.
        Я отстранилась, поправила платье и подумала, что вестник пришел своевременно. Чувствовала я себя ужасно неловко. И что на меня нашло? Ведь не выпила ни капельки. Оказывается, винный погреб и в разрушенном виде туманит мозги, пусть даже бочки в нем давно рассыпались в труху. Вот. Бочки рассыпались, вино вылилось, испарилось и теперь висит в воздухе. В этом все дело. Я усиленно отгоняла мысли, что вино давно уже испарилось не только с останков бочек, но и из самого погреба, а значит, винить нечего, кроме собственной глупости.
        Люк с видимым сожалением провел по моей щеке и решил:
        — Собираемся.
        Собирать нам было нечего. Разве что я вернула вино из «рюмки» в бутылку, которую Люк запечатал заклинанием и положил в мешок. Туда же отправились еще две — результат быстрых раскопок нового барона в куче, указанной еще старым. Оставлять без присмотра собственность, пусть даже такую ничтожную, Люк явно не собирался.
        Наверху казалось еще темнее, чем в погребе. Но мы вышли не любоваться звездами, которые разнкалиберным жемчугом усеивали бархатное небо. Люк сдвинул камни на место, маскируя следы нашего пребывания, притянул меня к себе и активировал телепортационный артефакт. Пленка перехода приглашающе замерцала, и мы шагнули вперед.
        В этот раз выход оказался лишь чуть выше уровня земли, так что левитировать себя и меня Люку не пришлось, мы просто спрыгнули на мягко спружинившую траву. Даже в ночи было видно, что вокруг опять развалины. Причем в этот раз — куда более значительные, чем останки баронского замка. Слышалось тихое журчание воды, но не уверена, что смогла бы найти источник по звуку, который отражался от уцелевших стен и казался странной музыкой, настраивающей на возвышенный лад. Это место явно было непростым.
        — Мы где? — шепотом спросила я Люка, подозревая, что если он знал про первый промежуточный пункт, то и про остальные Себастьен ему сказал хоть что-то.
        — В монастыре, — не разочаровал Люк. — Вроде как он даже выстоял в войнах. Но потом монахи вынужденно его покинули. Орки сюда не заходят из-за статуи Богини — говорят, в гневе она страшна.
        — Статуя?
        — Это же монастырь. За ним Богиня приглядывает, наверняка явилась пару раз лично и отбила охоту здесь развлекаться. Объявили место проклятым и обходят теперь стороной.
        Я кивнула и активировала ночное зрение — заклинание простенькое и магии почти не берет, поэтому моего нынешнего Дара хватило. Светлячков запускать не стоило — пусть репутация у этого места среди орков не слишком хорошая, но вдруг им захочется проверить, что же там за огоньки.
        Теперь можно было что-то разглядеть. Пусть бывший монастырь и не снесли в войнах, но давления времени он все равно не выдержал: и окна, и двери зияли пустыми голодными провалами, а часть стен уже начала разрушаться. На их фоне изящная статуя Богини казалась оплотом незыблемости. Источник, шум которого я слышала, брал начало у ног статуи и вытекал в небольшой бассейн, сложенный из аккуратно подогнанных камней. Вода была прохладной — ванну не примешь, но и будь она теплой, я бы туда не полезла — вдруг такую вольность хранительница сочтет за оскорбление. Но попробовать хотелось ужасно, словно кто-то подталкивал под локоть и повторял голосом Стефано: «Ну, давай же, не тяни. Потом расскажешь». Я даже обернулась, но брата не было, лишь Люк стоял чуть позади и с интересом изучал статую. Наверняка тоже задействовал ночное зрение.
        Я зачерпнула воды и сделала глоток. Мелкие, но многочисленные пузырьки пощипывали язык, не давая определить вкус. Влажные руки я приложила к саднившей шее. Странное дело, после поцелуев с Люком шея, до того не беспокоившая, начала ныть и чесаться. От воды коже стало легче, я зачерпнула еще и прошлась по коже, щедро увлажняя выступившую «татуировку».
        Внезапно статуя Богини засияла, заключив в столб света и нас с Люком. Мгновение — и опять укутала темнота. Не показалось ли мне? Оптический обман, невидимая другими вспышка, результат небрежно наложенного заклинания ночного зрения.
        — Что это было? — спросил Люк.
        — Не знаю, — чуть хрипло ответила я. — Сам же говорил, что в этом месте проявляется божественная сила. Может, это она?
        — Не привлекло бы это божественное проявление орков, — проворчал Люк. — Интересно, оно всегда так, без причины проявляется?
        Я пожала плечами, не желая отвечать на риторический вопрос, и почувствовала что-то странное на шее. Потрогала и обнаружила ошейник, проявившийся в виде толстого надорванного куска кожи.
        — Люк…
        Я повернулась, придерживая шею рукой. Почему-то не могла ни сказать больше, ни убрать руку. Казалось, что отпущу — и кожаная полоска опять станет лишь татуировкой, невозможной для удаления. Было страшно, что подаренная надежда рассыплется при пристальном осмотре.
        — Ну-ка.
        Люк бесцеремонно отвел мою руку и недолго думая резанул. Ошейник развалился и упал в подставленную им ладонь шипами сверху. Грубыми, острыми, металлическими шипами, ранее царапавшими кожу. Нахлынувшая магия оглушила, закружила в вихре ощущений. Люк подхватил, не давая упасть, я же закрыла глаза, подстраиваясь к новой картине.
        — Так выглядишь намного лучше. А если облить полностью? — внезапно предложил Люк. — Вдруг связь тоже разрушится?
        Я засомневалась: присутствие Богини больше не чувствовалось. Словно она заглянула на миг, кто там навестил ее заброшенный монастырь, чуть подправила и ушла дальше по своим неведомым божественным делам. Возможно, казалось так потому, что источник больше не журчал. Вода прекратила литься, и поверхность бассейна напоминала даже не зеркало, а портал в небо. Тишина нарушалась теперь только нами. Но попробовать все же стоило.
        — Отвернись. Я разденусь.
        — В бассейн не лезь. Обливайся рядом.
        — Я так и собиралась. Отвернись же.
        — А вдруг ты не все намочишь? От этого зависит результат, — важно ответил он.
        — Признался бы честно, что хочешь посмотреть, — поддразнила я его, все же не решаясь при нем снимать одежду.
        — И это тоже, — согласился Люк. — Но больше проконтролировать. Если на то пошло, посмотреть от меня никуда не убежит — ты же согласилась за меня выйти.
        — Я? Когда?
        — Когда Метье распределял титулы по нашим детям. Ты тогда сказала, что все равно выйдешь за меня, будет у меня титул или нет.
        — Я не так сказала.
        Ответила я несколько неуверенно, поскольку совершенно не помнила, что говорила призраку. Но как я могла пообещать выйти за Люка, фактически являясь женой другого? С Делилем бы для начала разобраться, а потом решать, с кем идти в Храм, если вообще идти.
        — Смысл был такой, — отрезал Люк. — Так что не увиливай.
        К чему относилось его «не увиливай» — к браку или к раздеванию, я не поняла, но на всякий случай потребовала:
        — Все равно отвернись.
        — А кто будет контролировать?
        — Я из баронской рюмки обольюсь. Два раза. Этого будет достаточно, чтобы промокнуть насквозь.
        — И ты хочешь, чтобы я пропустил такое зрелище? — возмутился Люк. — Ты, ночь и баронская рюмка?
        — Да, — сурово ответила я. — И кроме того, ты отвечаешь за безопасность.
        — Да сканирую я, сканирую. Никого поблизости нет. — Люк тяжело вздохнул, все же отвернулся и великодушно предложил: — Можешь складывать на меня одежду — и не испачкается, и не промокнет.
        Немного посомневавшись, я все же решила так и поступить. Конечно, существовала опасность, что за хранение Люк что-нибудь потребует. Например, поцелуй. Можно даже авансом. Я подозрительно покосилась на спину спутника. Но спина ничем не показывала истинные намерения хозяина. Можно сказать, была невозмутима, как скала.
        Разделась я быстро, ноги сразу заледенели, кожа пошла пупырышками, словно у меня в родственниках затесался выводок жаб. Но я мужественно зачерпнула баронским сосудом воды из бассейна, с трудом приподняла, зажмурилась и вылила на голову. Не взвизгнула лишь потому, что была уверена: сделай это — и Люк сразу бросится спасать. Предварительно развернувшись, конечно.
        Не произошло ровным счетом ничего. Я взглянула на грудь в надежде, что проявились загадочные символы, нарисованные Делилем для ритуала. Но увы, ничего особенного не увидела, кроме чистой кожи, казавшейся в ночном зрении неприятно серой. Вылила на себя еще одну «рюмку». И еще. Контрольную. Смочила все, что только можно. Замерзла так, что зубы застучали, а руки перестали слушаться.
        — Как?
        Не оборачиваясь, Люк протянул одеяло. Слабая замена полотенцу, но я закуталась и тут же громко чихнула.
        — Только не простынь, — встревожился Люк и все-таки обернулся. — Не получилось, да?
        — Не получилось, — грустно подтвердила я и опять чихнула.
        — Так, — грозно сказал он и достал ранее вскрытую бутылку, плеснул в кубок, бросил заклинание и скомандовал: — Пей.
        Горячее вино прогрело быстро, и я смогла одеться и высушить заклинанием волосы.
        — Ох уж эти божественные чудеса, — проворчал Люк, — никогда не угадаешь, на что Богиня расщедрится, а что останется проигнорированным.
        — Получить назад магию — это прекрасно, — не согласилась я. — И потом, в любом случае это намного больше, чем ничего.
        Я поклонилась статуе, только сейчас сообразив, что вместо благодарности мы немного попортили место божественного проявления — лужа у бассейна укоризненно поблескивала, не желая ни впитываться, ни испаряться. Впрочем, испаряться при такой погоде она может долго.
        Легкое, едва уловимое касание заставило вздрогнуть. Делиль, опять Делиль. Только про него забудешь — и он тут же о себе напоминает. Но в этот раз давление было совсем незначительным — то ли критично расстояние, то ли «муж» боялся нажать посильней и порвать связь. Он же почувствовал ослабление, но не знает, что порвать магическими способами невозможно, иначе не был бы столь щепетилен.
        — Делиль проверяет. Но совсем слабо.
        — Беспокоится, сволочь. Почувствовал, что запирающий артефакт свалился. Там наверняка приличный откат прошел и Делиля перекосило. Хотел бы я на него в моменнт отката посмотреть.
        — Я тоже.
        Я невольно засмеялась, представив перекошенную делилевскую физиономию. Почему-то огорчения от неудачного купания не было. Напротив, тело переполняла необычайная легкость, а душу — счастье. Казалось, еще немного — и взлечу к таинственно мерцающим звездам. Я раскинула руки в стороны и закружилась.
        — Летти, да ты же совсем пьяна. Но откуда? Ты же выпила совсем ничего?
        — Выпила! — радостно подтвердила я. — Всего одну рюмку. Зато баронскую.
        — Орк побери этого Метье. Наверняка побочное явление от его семейного заклинания.
        А барон знал толк в поднятии настроения. Понятно, почему ему призраком не жилось — попробуй в бесплотном виде достичь такого ощущения счастья.
        — Твоего, Люк, твоего, — поправила я, уже не сдерживая смех. — Метье теперь ты, не забывай.
        — Тогда нашего, — предложил он компромисс, поймав меня в объятья. — Устраиваемся на ночь?
        Мы заняли одну из пустующих келий. И чтобы им не пустовать? Ни окон, ни дверей и кусок камня вместо кровати. Попробуй на таком уснуть! Я бы тоже сбежала на месте монахов. Правда, Люк на мое замечание сказал, что на камнях непременно раньше раскладывали матрас, скорее всего, соломенный, просто от него уже ничего не осталось. И хорошо, к чему нам чужие старые матрасы, если есть два замечательных одеяла? Я зевнула и устроила голову на плече Люка — оно было куда привлекательней каменной же подушки, почти такое же твердое, зато теплое.



        Глава 29

        В кустах мы просидели всю перенастройку артефакта. Я чувствовала себя разведчиком в засаде, постоянно ожидая возврата орков с подкреплением в лице шамана. Даже чуть не попросила Люка научить какому-нибудь боевому заклинанию, но потом от этой мысли отказалась: любое заклинание нужно хотя бы опробовать. А опробование боевых заклинаний привлечет орков даже в том случае, если они сюда сегодня больше не собирались заходить.
        Неожиданно Люк занервничал, начал постоянно поглядывать на все сильнее зеленеющий кристалл. Не хватало самой малости, чтобы убраться, когда я поняла причину беспокойства спутника. Донеслась речь орков, приближение которых Люк засек уже давно, но не хотел меня пугать. Причем шли они как раз по той улице, где мы прятались.
        — Я брошу легкие рассеивающие внимание чары, — тихо предупредил Люк. — Чтобы сработало, нельзя двигаться.
        — А чем-нибудь посущественней замаскироваться? — предложила я.
        — Нельзя. Для шамана это как указатель, — зашептал мне в ухо Люк.
        — С ними шаман?
        — Я не чувствую. Но мало ли. Просто тихо лежим.
        Тихо лежать рядом с Люком я не возражала, если бы это происходило не в кустах и не под угрозой обнаружения. Лежать на земле в чужом платье — то еще удовольствие, даже если тебя обнимают, и ты слышишь мерный успокаивающий стук чужого сердца. Мое же сердце билось так часто и так громко, что я начинала бояться — не спасут нас от обнаружения и самые крутые заклинания.
        Орки приближались, все так же невозмутимо разговаривая. Точнее, говорил один, второй наверняка ему поддакивал — из его рта вырывались короткие односложные слова. Впрочем, вполне может быть, что так он выражал свое несогласие или даже ругался.
        Наконец я их увидела и была несколько разочарована. На картинках орки изображались большими и могучими, идущие же по улице выглядели мелкими и хилыми. Может, конечно, это еще подростки, которые со временем удлиннятся и заматереют? Вряд ли это были те двое, что не так давно дрались на соседней улице — никто из этих при падении на землю не вызовет даже слабого сотрясения. Разве что упадут вдвоем.
        Тем временем орки дошли почти до нашего куста и остановились. Один из них полез в свой дорожный мешок, громко и недовольно комментируя поиски. Второй, судя по виду, ему сочувствовал, заинтересованно пялясь на предметы, который доставал первый. Я же в нетерпении ожидала только одного — когда они наконец уберутся. Как назло, зачесался нос. Зачесался настолько, что почти невозможно было удержаться от чихания. Хотелось хотя бы поднести руку к лицу — так, на всякий случай. Но двигаться было нельзя.
        Внезапно Люк подскочил, полностью демаскируя наше укрытие, и бросил сначала одно заклинание, а потом еще несколько в сторону, противоположную от остановившейся парочки, которые уже отвлеклись от мешка и неслись к нам. Недолго думая, я запустила в них стазисом, и они тут же застыли причудливыми статуями. Часа на два хватит, если никто не снимет, а потом они продолжат двигаться к цели., которой уже не будет. Зато целые и невредимые. Противникам Люка так не повезло — с его стороны валялись пять тел разной степени сохранности. Два из них даже подавали признаки жизни: один пытался приподняться, второй нащупывал в висевшей на груди связке амулетов что-то определенное. Люк не дал им ни малейшего шанса: поднимающийся бухнулся опять лбом в пыль, а тип с амулетами решил, что нужно непременно отдохнуть перед тем, как воевать дальше. Во всяком случае, выглядел он мирно прикорнувшим в обнимку с довольно крупным булыжником, а что там на самом деле, я и думать не хотела. В воздухе стоял странный запах, от которого нахлынула тошнота.
        — Это был шаман? — чуть дрогнувшим голосом уточнила я.
        — Нет, у него амулеты непростые. — Хмурый Люк водил взглядом по зданиям, нигде надолго не задерживаясь. — Шамана либо нет, либо я его не чувствую. Удирать надо, и срочно.
        Он достал артефакт, и — о чудо! — тот порадовал полностью зеленым кристаллом. Люк открыл телепорт, и мы прыгнули в него сразу же. И только оказавшись с другой стороны, я вспомнила:
        — Вещи, мы забыли там вещи.
        Очутились мы внутри огромного здания, на уцелевшем крошечном куске лестничной площадки, к которой был присоединен только огрызок лестницы, уходящей вверх. Ни спуститься, ни подняться без использования магии мы не могли, но и к нам бы никто не забрался.
        — Только одеяла. — Люк поднял руку с дорожным мешком. — Как ты могла подумать, что я брошу свое наследство? Там же рюмка!
        — Бросить имущество Себастьена оказалось куда легче?
        Я только сейчас поняла, от чего мы ушли. Перед глазами встала картина валяющихся орков, пыль под которыми пропиталась кровью. Остался ли кто-то из них в живых? Только Богиня знает. Затрясло так, что я была вынуждена прислониться к стене, чтобы не упасть. Рядом оказалось маленькое окно, на котором чудом сохранилась часть металлических перемычек. Даже крошечное желтое стеклышко уцелело. Здесь был витраж, но что на нем было, теперь не понять: отсутствовали не только стекла, но и часть перемычек, а те, что не отсутствовали, были погнуты и поломаны. Но по самому витражу и размеру здания становилось понятно, что мы в храме.
        — Конечно, такое имущество можно компенсировать деньгами или новыми одеялами. Себастьен только обрадуется — к чему ему забирать две повидавших виды тряпки? Их же не расспросишь об увиденном. — Говоря вроде бы несерьезно, Люк тем не менее не улыбался и выглядел полностью сосредоточенным на заклинаниях, которые одно за другим слетали с его рук. — К примеру, можно заменить одеялами, крытыми синьским шелком. Кажется, такие сейчас в моде.
        — Их нельзя было остановить по-другому? — прервала я его, думая совсем не о потерянных одеялах.
        — Они бы с нами не церемонились, — прищурился Люк. — Меня бы убили сразу. Тебя — возможны варианты. Не думаю, что хоть один из них лучше того, чем сейчас. Стазис — вещь гуманная, не спорю, но энергозатратная, для меня непозволительная роскошь. Когда не знаешь, от скольки придется отбиваться, тратить лишнее нельзя.
        Наверное, он обиделся, что не услышал от меня слов благодарности. Но мне действительно было жалко погибших просто так людей. Нет, не людей, орков, но разве это что-то меняет? Это была их земля, и мы там были чужими. И потом, если между Степью и Шамбором идет торговля, значит, между нами возможны компромиссы.
        — Я не осуждаю. Просто…
        — Просто иногда нужно отставить эмоции в сторону и делать то, чему научили, — отрезал он. — И… спасибо за стазис, ты мне очень помогла.
        — Сдается мне, ты бы и сам справился.
        — Чувство, что тебе прикрывают спину, — бесценно, — ответил он. — И если на то пошло, я мог бы не успеть. Да, эти двое представляли самую слабую угрозу, но все же представляли.
        — Там остался кто-то живой?
        — Возможно, — чуть поморщился Люк. — Но идти проверять и добивать времени не было.
        — Добивать?
        — Нельзя оставлять врага за спиной. Чревато тем, что останешься без спины. Летти, они убивают всех, кто пытается проникнуть в разрушенные города.
        — Но сами туда ходят.
        — Ходят. Наверное, та первая парочка нас все же засекла. Вот и решили ликвидировать угрозу.
        — Боятся конкуренции? С их стороны глупо продавать потенциальное оружие противнику.
        — Может, они о книгах так не думают, а за них очень хорошо платят? И потом, это только наше предположение.
        Я чуть пришла в себя и выглянула в окно. Вьенн. Именно этот город Люк называл как предпоследний пункт нашего пути. Город. Возможно, когда-то здесь был действительно город. Но сейчас не видно ни одного здания. Да вообще ничего не видно под кронами деревьев настоящего густого леса. Надо же, в Степи, оказывается, и такое встречается. Этак когда-нибудь на месте степи окажутся непроходимые леса.
        — Как ты думаешь, здесь кто-то бывает?
        Люк с интересом уставился в окно.
        — Не знаю. Сейчас точно никого нет.
        — Если храм не разрушен, то дома тоже целы?
        — Нет. Про него как раз писали, что сметен. Храмы имеют дополнительную защиту, вот этот и устоял. — Люк с сомнением посмотрел на площадку под ногами. — Да и храм тоже не особо целый.
        — Может, спустимся?
        Вопрос предполагал больше — спустимся и осмотримся. Что-то же должно сохраниться, особенно если с тех пор сюда никто не заходил. Сама я не спущусь, но Люк владеет левитацией, и неплохо. Не будем же мы отсиживаться в кустах, как в предыдущем городе?
        — Нет, здесь безопаснее. Летти, нам остался один прыжок до Лантена, не надо рисковать.
        — Обидно быть в Вьенне и ничего не увидеть.
        — Думаю, внизу ты увидела бы не больше, чем вверху. Да и не факт, что из храма удастся выйти без взрыва. Честно скажу, с расчетами взрывов у меня всегда не складывалось, и будет очень обидно, если простоявший столетия храм разрушится нам на головы. Богиня этого не оценит.
        Я подошла к краю площадки и осторожно взглянула вниз. Там даже что-то росло на обломках конструкций, сиротливо прикрытых нанесенным из проемов тонким слоем почвы. Да уж, баронский замок оказался самым гостеприимным и уютным. Там и плющ был такой симпатичный, а не вот это непонятное растение, хищно клацающее зубастыми листьями. И не просто клацающее: мелкий кустик целеустремленно полз по стене. Наверное, торопился, пока старшие братья не опередили, а то сожрут все, и опять бедняге ничего не достанется. Зубы на листьях у него были не из самых крупных, но испытывать их остроту на себе не хотелось. Да, в этом месте в кустах не отсидишься.
        — Люк, не знаю, входит ли сюда кто-то, но уверена, если входит, то не выходит.
        — Ох ты! — восхищенно присвистнул Люк, глянув вниз.
        Свист неожиданно получился очень громким, заметался под куполом и разбудил растительных монстров. Они заволновались, зашевелились, защелкали листьями, которые стали крутиться, пытаясь засечь жертву. Маленький кустик затих и притворился спящим. Хочет съесть сам, без конкурентов?
        Мы замерли, боясь сделать лишнее движение. Очень уж много внизу оказалось растений. Здесь рота боевых магов нужна, и то не факт, что справится: о таких созданиях я раньше ничего не читала и узнавать об их свойствах опытным путем не хотела. А ну как окажутся невосприимчивыми к магии? Говорят, столкнувшиеся волны магической энергии породили множество неприятных сюрпризов и не все они сгинули в войнах.
        Один из кустов подцепил неосторожно высунувшегося мелкого зверька, которого я даже разглядеть не успела, как в него уже вцепились сотни листьев. Миг — и от зверька не осталось даже косточек. Мама дорогая, куда мы попали? Страшно представить, что творится в лесу снаружи. Нет, идея прогуляться была не слишком хорошей. Ну их, эти тайны разрушенных городов…
        Кусты еще долго не успокаивались, но мы молчали и почти не двигались, не желая привлекать внимания. Кристалл на артефакте, казалось, заполнялся еще медленнее обычного. Я села на пол, уже не беспокоясь о сохранности платья — поздно беспокоиться о том, что настолько сильно пострадало. Люк пристроился рядом и обнял. Распаковывать мешок и дразнить голодные создания запахом еды мы не стали. Оставалось только ждать.
        Время от времени то я, то Люк заглядывали вниз. Монстры опять притворились спящими, маленький же полез вверх. Двигался медленно, но все же казалось, что он доберется до нас быстрее, чем перенастроится артефакт. Люк примерился, явно собираясь сбросить, но я легко стукнула его по руке и прошептала:
        — Пусть лезет, далеко еще. Свалится, родителей перебудит.
        — Хороши родители, — проворчал Люк. — Даже не поделились с ребенком.
        — Какие есть. Там целый род: дедушки и бабушки, дяди и тети, кузены и кузины. И все хотят кушать. Помещение большое, но не бесконечное. Конечно, может, внизу есть дыра наружу…
        — Нет, — покачал головой Люк. — Я сканировал же. Крупных дыр нет.
        Он опять взглянул на артефакт, вздохнул. Да, совсем не развлекательным получилось путешествие. Бедный Люк, получил столько проблем, и все из-за меня.
        — Прости, — прошептала я.
        — За что?
        — За все это. — Я обвела рукой вокруг. — Если бы не я, тебе не о чем было бы беспокоиться.
        — Летти, эти беспокойства я бы ни на какое спокойствие не променял, — усмехнулся он. — Потому что они из-за тебя. Да и потом, представь, никто не может похвастаться, что был даже во Вьенне, а мы скоро до Лантена доберемся.
        — Мы тоже не сможем похвастаться, — напомнила я.
        — Ну и что? Знать-то будем?
        Люк подмигнул, и как раз этот момент выбрал маленький зеленый кустик, чтобы показаться над краем площадки. Выглядел он так трогательно, что я не задумываясь полезла в мешок, достала кусочек копченого мяса и бросила. Кустик радостно клацнул всей полусотней зубастых листочков и вгрызся в нежданный подарок судьбы. Ел он дольше, чем старшие родственники, и помахивал веточками, что при должном воображении можно было принять за благодарность. Люк не обольщался — его пальцы сложились для атакующего заклинания, но кустик нападать не спешил, сонно потрепетал листочками, наверняка в надежде на еще один дар, но дара не последовало, поэтому монстрик немного потоптался корешками, а потом скрутился в тугой зеленый шарик и, судя по всему, заснул.
        — Только гладить не вздумай, — сердито прошептал Люк и ухватил меня за руку, которая уже сама тянулась к этому странному зеленому чуду. — Это тебе не котенок. На котенка от Сесиль я согласен, на это нет. Даже не уговаривай. Оно оттяпает тебе руку и только облизнется.
        С кустика подозрительного взгляда он не сводил все время, пока настраивался артефакт, но тот умиротворенно дрых, даже казалось, тихо посапывал.



        Глава 30

        В Лантен мы попали поздним вечером. Почему-то в этот раз перенастройка шла долго и с такими задержками, что Люк забеспокоился, не сломался ли артефакт. Но глупо неизвестно сколько отсиживаться на жердочке, имея внизу толпу голодных зеленых монстров, поэтому мы все же, подождав некоторое время и убедившись, что кристалл горит ровно и гаснуть не собирается, решились на переход.
        Вышли прямо перед гудящим столбом огня. Вот он — протяни руку и коснешься. Но я протягивать не стала, напротив — сделала шаг назад.
        — Мы же не очень торопимся? — смущенно спросила Люка. — Если я пойду туда завтра?
        — Более того, Себастьен говорил не торопиться, — поддержал он меня. — Правда, ночевать придется без одеял, но я что-нибудь придумаю.
        Я обрадованно отошла еще дальше. Почему-то возможность скорого освобождения пугала. Не потому ли, что призрак барона сказал: огонь не всегда снимает эффекты ритуалов. И если это последняя надежда, то… Я встряхнула головой, отгоняя панические мысли, огляделась и выбрала камень посимпатичнее, который почти вплавился в нечто, наверняка бывшее ранее частью стены дома, но теперь напоминавшее застывший потек. Уселась. Рядом пристроился Люк и полез в мешок.
        — Руки бы помыть, — с тоской сказала я, глядя на свои, грязные и с траурной каемкой под ногтями. Хорошо хоть после лазанья в кустах ни один ноготь не обломался. — Мое заклинание чистки только на одежду срабатывает.
        Правда, боюсь, после нашего возвращение платье Марго отправится в тряпки: пусть оно сейчас без грязи, зато обзавелось лишними дырочками и висящими на юбке полуоторванными лоскутами. Восстановить можно, но дешевле купить новое. О том, что творится на голове, я старалась не думать.
        — Запросто. — Люк извлек баронскую «рюмку». Пасс — и в нее зажурчала струя воды, сконденсированная из воздуха. — Полить?
        — Люк, ты чудо! А мыло не умеешь? — восторженно спросила я. — Вода — это прекрасно, но, боюсь, ее не хватит, чтобы все это снять.
        — Мыло нет, но умею заклинание общей чистки. Провести?
        Я кивнула и даже спрашивать не стала, почему не предложил сразу: хотел покрасоваться, заклинания выделения определенного вещества из смеси очень сложны, требуют не только сильного Дара, но и владением им в приличной степени. Показал, что владеет, теперь можно выдать более простое, но нужное.
        Вскоре я руками, может и не совсем чистыми, но уже не навевающих мыслей о ползании в пыли, вцепилась в вытащенный из мешка бутерброд. Есть хотелось так, что казалось, попробуй у меня кто-нибудь отобрать еду, зарычу не хуже голодного тигра. А может, даже укушу. Люк на мой бутерброд не покушался, сделал свой и вгрызся в него с явным удовольствием. Мы ели, смотрели на огонь и молчали. На романтичный ужин у камина это ни капельки не походило: столб пламени устремлялся в небо, грозно гудя, камень, на котором сидели, был твердый и холодный. Зато рядом был Люк, и наползавшая темнота придавала загадочности.
        — Как все-таки здорово настраивает порталы Себастьен, — прервал молчание мой спутник.
        — В баронском замке мы вышли высоко над землей, могли разбиться. Но во всех остальных местах телепортация была очень точной. Во Вьенне, попади в любое другое место, мы бы почти наверняка столкнулись с теми монстрами.
        — На самом деле, к Штенье телепортация тоже была точной. На крепостную стену. Просто стену не так давно разрушили. Видно, барон кого-то попугал, а этот кто-то со страху шарахнул чем-то по стене. Там видно, что сколы свежие.
        — Но магии там не ощущалось.
        — Шаманством тоже можно разрушить. Его мы не чувствуем.
        — Тогда получается, что Себастьен во всех этих местах был?
        — Как это был? Он же под надзором?
        — Ты сам говорил, что он в своем доме может закрыть что угодно. Значит, закроет и отсутствие хозяина.
        Люк запустил руку в волосы. Насколько я успела понять, в сложных ситуациях этот жест помогал ему думать.
        — Очень может быть, — наконец согласился он. — Себастьен — загадочная персона.
        — Тогда почему он не взял баронство себе?
        — Может, они не встретились? Себастьен же говорил о призраке, исходя из сведений, полученных от орков.
        — Ага, то есть он там был и проверять не стал?
        — Мог днем прыгнуть ненадолго, убедиться, что ничего интересного нет, и уйти.
        — А баронские артефакты?
        — Мы их сняли с тела с разрешения барона, — напомнил Люк. — Обворовывать трупы — занятие не слишком благородное, а иной раз и наказуемое связанным проклятьем, или еще чем похуже. Хочешь, вернемся и спросим самого Себастьена?
        — Конечно, спросим.
        Я откусила от бутерброда и обнаружила, что с него загадочным образом пропали мясо и сыр. Даже не заметила за разговором, что съела. Но как-то странно съела, оставив хлеб. Хлеб без ничего было доедать неинтересно и поэтому я полезла в мешок достать что-нибудь к нему. И тут же почувствовала, что меня кто-то осторожно дергает за юбку платья. Посмотрела вниз.
        — Люк, — прошептала я, — кажется, у нас проблемы.
        Он бросил пару сканирующих заклинаний и потом уточнил:
        — Какие?
        Я указала на маленький кустик, сиротливо прижавшийся к моим ногам. Несколько веточек были скромно протянуты вверх в надежде, что им что-то перепадет. Но скромность эта была обманчивая, поскольку нижние веточки держали полусъеденную мышку, пойманную уже явно тут, и активно ее доедали.
        — Горелый орк! — Люк сложил пальцы в атакующем жесте. — Сейчас этой проблемы не будет. Нужно было ее еще там, во Вьенне решить.
        — Люк, ты что? — Я вцепилась в его руку. — Он же маленький, и он нам доверяет.
        — Это он пока маленький, а потом как вымахает, ой-ей-ей. И не доверяет, а просто сожрать не может. Уверен, его родичи сразу бы взяли нас на зубы. Летти, отпусти.
        — Не отпущу, — возмутилась я. — Он же сам к нам пришел! Недостойно мага убивать живое!
        — Если это живое размножится и попрет из Лантена, спасибо нам не скажут.
        — Он же один, как он может размножиться?
        — Вегетативно, как положено растениям.
        Я с сомнением посмотрела на прижавшийся ко мне кустик, который водил веточками от меня к Люку, словно прислушивался. Но он же явно разумный! Хотя бы зачаточно! А мозги вегетативно не передаются.
        — Он может мыслить и двигаться. Думаешь, это передается при вегетативном размножении?
        — Летти, он растение. Разделился пополам — передал по половине мозгов. И не факт, что при делении сохранится пиетет к нам.
        — Если бы они делились, там, в храме, была бы куча мелких, а он только один.
        — Может, отпочковываются? — уже не столь уверенно сказал Люк. — В любом случае, даже если только один огромный зеленый монстр попрет из Лантена, нам спасибо не скажут.
        — Он не попрет из Лантена, потому что я его беру с собой.
        — Куда? — простонал Люк, схватившись за голову.
        — Если уж мне все упорно твердят, что делилевское наследство мое, то и размещу где-нибудь там. Есть же там теплица?
        — А если нет?
        — Будет. — Я наклонилась и погладила напряженный кустик. — Нужно же чем-то засаживать наследство?
        Люк скептически хмыкнул. Наверняка хотел сказать, что предкам, оставившим наследство, не слишком бы понравилось такое засаживание, но потом вовремя вспомнил, что и наследство мне не слишком нужно, и радовать предков я не собираюсь.
        — Может, тогда лучше Лантен засадить? — почти без надежды предложил он. — Здесь явно не хватает растительности. Вон как голо и пусто. Даже трава чахлая.
        — Лантен сам засадится. — Я вытащила из мешка два куска мяса, один положила на оставшийся хлеб, второй протянула кустику. — Но учти, много кормить не буду, а то правда вырастешь и меня съешь.
        Тот взял протянутое мясо, но есть не спешил, опасливо покачиваясь к Люку.
        — Может, ему для этого и расти не надо? — проворчал тот. — Возьмет и съест нас ночью. Нас ему на много хватит — и вырасти, и отпочковать кучу детишек.
        — Вот и проверим, — оптимистично решила я. — Маги мы или не маги?
        Люк вынужденно согласился, что маги, кустик успокоился и совершенно нахально залез на мои колени и уже на них аккуратно, как после специальных курсов этикета для хищных растений, начал поедать выданное мясо. Для полноты картины ему не хватало только накрахмаленной салфетки, повязанной… Впрочем, кусту салфетки повязывать все равно некуда. Поев, он пару раз провел по моей руке веточками, словно благодарил.
        — Примеривается, откуда есть, — подозрительно предположил Люк.
        — Эмиль не такой, — твердо отрезала я.
        — Еще и Эмиль. Значит, это серьезно.
        — Должны же мы его как-то звать?
        Тем временем кустик поджал под себя корешки и очень плотно уложил веточки, превратившись в компактный зеленый шарик.
        — Смотри, какой хорошенький, — восхитилась я. — Прямо готовое парковое украшение.
        — Пожалуй, в твоей идее что-то есть, — снисходительно согласился Люк. — Главное — не забудь, что садовников надо нанимать одиноких, чтобы некому было писать в Стражу заявление о пропаже родственников. А так — поел и украшает парк до прихода следующего садовника.
        Обидеться я не успела, так как он сразу меня обнял. Так мы и провели время до утра: Люк обнимал меня, я — Эмиля, а Эмиль дрых и даже веточками во сне не дрыгал. Правда с камня мы переместились на землю, точнее, на остатки мозаики главной лантеновской площади. Уходить с нее в поисках места для ночлега не рискнули — очень уж все вокруг выглядело недружелюбно. Люк поставил охранную сеть и защитный купол и активировал согревающий артефакт, так что если бы не жесткое ложе, то можно было бы говорить о некотором комфорте.
        При свете дня площадь выглядела не менее пугающе, чем ночью, и желания прогуляться не появилось. Город казался кладбищем, древним, разрушенным и населенным призраками давно ушедших людей. Даже странно, что ночью нас никто не навестил. Или навестил, но не пробился через защиту? Оставаться и проверять не хотелось. Хотелось сделать то, ради чего мы сюда, пришли, и убраться как можно быстрее.
        Я положила Эмиля на колени к Люку, закрыла глаза и шагнула в огонь. И как только я это сделала, почувствовала, как что-то в меня заходит и это что-то начинает выдавливать мутную вязкую тьму, затаившуюся очень глубоко. Тьма ворочалась, лениво огрызалась, постепенно просыпаясь и усиливая сопротивления. Света становилось все больше, он меня переполнял, пронизывая каждую частичку тела, не оставляя места тьме. Казалось, это противостояние раздирало на клочки. Стало так больно, что я, не думая о последствиях, рванула из огненного столба и поняла, что не могу сделать ни единого шага, не могу даже открыть рот, чтобы закричать. Разве что глаза удалось открыть, но ничего, кроме поблескивающих огненных всполохов, я не видела. Проявилась связь, возникшая в результате делилевского ритуала. Я ощущала ее как тонкую натянутую струну, издающую неприятный дребезжащий звук, неимоверно раздражавший. И само натяжение добавляло боли, словно из меня что-то выдирали с мясом.
        Внезапно стало легче. Передо мной появилось озабоченное лицо Люка, он даже успел прикоснуться к моей руке до того, как тоже застыть. С головой захлестнула паника: а ну как мы вдвоем так и останемся здесь навечно, запечатанные, как мухи в окаменевшей смоле? Я взмолилась непонятно кому, чтобы хотя бы Люк избежал этой участи, если уж кому-то из высших сил понадобилась такая глупая муха, как я.
        Но тут почувствовала, как окончательно истончившаяся связь лопнула с противным лязгом, одарив напоследок особенно сильной вспышкой боли, после чего пламя мягко вытолкнуло меня на площадь. И почти сразу вслед за мной вылетел Люк, тут же меня подхвативший.
        — Летти, ты как?
        — Зачем ты за мной полез? — вместо ответа спросила я. — Я за тебя так испугалась.
        — А я за тебя, поэтому и полез. — И тут пламя вытолкнуло еще и зеленый клубок, который возмущенно чихнул и засеменил ко мне, обходя Люка по дуге. — И Эмиль тоже.
        — Тоже испугался и полез за мной?
        В самопожертвование зеленых растительных монстров я не верила. Если бы я еще взяла с собой мешок с едой, тогда, может быть, он бы за мной кинулся.
        — Честно говоря, нет. Я про него забыл и вошел в огонь, — немного смутился Люк. — Но с ним же ничего не случилось?
        — Будем надеяться. — Я подхватила Эмиля на руки, чтобы с ним точно больше ничего не случилось. — Кажется, все прошло успешно. Возвращаемся?
        — Может, оставим Эмиля тут? Улучшать местную популяцию растений?
        — Эмиль поедет с нами. Мы его забрали от родных, мы теперь за него отвечаем.
        — Мы забрали? — изумился Люк. — Я никого не забирал, и ты тоже. Он сам за нами увязался, пусть теперь страдает.
        Кустик вцепился веточками мне в шею и испуганно зашелестел.
        — Никто страдать не будет, — решила я.
        — Кроме Делиля, — предупредил Люк. — Ему придется.
        — Согласна.
        Я стукнула по протянутой люковой ладони, и он наконец активировал артефакт, позволивший вернуться в гостиную Себастьена. Вывалились мы дружно и сразу увидели рассевшегося на диване мэтра Фаро.
        — Если не ошибаюсь, леди Делиль? И инор Тома.
        — Ошибаетесь, — тут же поправил Люк. — Барон Штенье.
        В доказательство он продемонстрировал баронский знак на цепочке.



        Глава 31

        — Барон Штенье? За родом которого остался огромный долг перед Советом? — в голосе Фаро слышалась неприкрытая радость. — Я-то думал, почему не аннулируется в связи со смертью всех представителей, а оно вон как.
        — Какой долг? — возмутился Люк. — Я только позавчера стал бароном.
        — Родовой. Принимая титул, вы приняли не только связанные с ним права, но и обязанности. — Фаро насмешливо посмотрел и предупредил: — Отказаться не сможете, вы уже приняли. Теперь долги рода Штенье — ваши.
        Да, опасения оказались не напрасны — не так все просто получилось с этим баронством. Но долги — это не самое страшное. В конце концов, выплатим из моего наследства, после того как я до него доберусь.
        — И много их? — обреченно спросил Люк.
        — Боюсь, придется отдавать еще вашим потомкам, — порадовал его Фаро.
        — Горелый орк!
        — Что случилось? — в гостиной появился Себастьен.
        — Твой приятель Штенье всучил мне свои долги! — возмутился Люк. — Словно мне моих мало!
        — Думаю, Совет наверняка большую часть спишет, — уверенно заявил Себастьен. — За помощь в раскрытии преступления, совершенного действительным членом Совета, и за дальнейшее молчание, разумеется.
        — А вы, оказывается, шантажист, инор Латур? — неодобрительно поцокал языком Фаро.
        — Я шантажист? Да что вы, я просто уверен, что Совет не оставит без вознаграждения лорда, столь много сделавшего для выявления злоупотребления и ничего не потребовавшего взамен.
        Пользуясь тем, что они заняты беседой, я отступала к дверям. К встрече с Фаро я пока не готова, а он так удачно от меня отвлекся. Может, и не вспомнит, что видел? Идея написать на него завещание все так же казалась прекрасной, но нужно сделать это так, чтобы сам мэтр не узнал — слишком велик куш. Или лучше на Люка, в связи с внезапно появившейся у него задолженностью? В конце концов, можно и на двоих, великодушно решила я и взялась за ручку двери.
        — Леди Делиль, куда это вы? — отвлекся от занимательной беседы Фаро. — Я здесь, можно сказать, только ради вас сижу.
        Я бросила взгляд на Себастьена: мэтр ожидал меня, значит, ему рассказали если не все, то основное точно. Но о чем можно упоминать, а о чем нельзя, чтобы не подвести ни хозяина дома, ни Люка?
        — Делилевский дом взбесился, — пояснил Себастьен. — Так-то в покое он мог находиться долго, но вы зашли, а во владение не вступили. Я и пояснил мэтру Фаро, что на настоящий момент вы единственная наследница Делилей, а происхождение Даниэля Делиля представляется сомнительным. Он не сын брата покойного лорда, во всяком случае, по рождению.
        — Да и до рассказа инора Латура у меня возникли вопросы к лорду Делилю, — поддержал его Фаро. — Слишком много странностей и с домом, и с женитьбой. Он твердит об огромной взаимной любви, и многочисленные свидетели это подтверждают, но вот незадача — жена сбежала сразу после брака, а ее родственники даже не в курсе столь знаменательного события. Более того, в один голос твердят, что леди отказала еще в Лории, после чего почти сразу пропала. Инор Латур рассказал презанятную историю, но вот беда, доказательств ей нет…
        — У нас остался ошейник, — обрадовался Люк. — Проявился и свалился.
        — Лантеновский огонь убирает все проявления магии, — напомнил Себастьен.
        — Так он в огне не побывал, свалился раньше. Еще когда мы в монастыре были. — Люк вытащил из мешка порванный ошейник и протянул Фаро. — Там источник, Богиня и вот… Наверняка остались и следы магии Делиля, и следы проведенного ритуала.
        Ошейник выглядел отвратительно: мерзкая кожаная полоска с шипами. При одном только воспоминании, что это было на мне, передернуло от омерзения, но Фаро взял безо всякой брезгливости, даже с энтузиазмом. Для проверки не потребовалось много времени. Пара пассов, пристальное вглядывание — и глубочайшее разочарование на лице. Ох, не любит глава Совета моего «мужа».
        — Обычный ритуал запирания магии, — разочарованно сказал он. — Да, его проводил Делиль, но в сложившейся ситуации вменить ему что-то мы вряд ли сможем.
        — Почему? — возмутился Люк. — Запирание магии производят только по решению Совета. И где оно?
        — Не всегда. Иногда по согласию супругов у жены запирают Дар, если пара хочет гарантированно получить первенца с сильным Даром. Уверен, Делиль будет настаивать на этом варианте. Нет, нам нужно что-то посерьезнее для обвинения, чтобы не допустить раскола в Совете.
        — У вас есть идея, — неожиданно сказал Себастьен.
        — Почему вы так уверены?
        — Не зря же вы столько лет глава Совета, да и близкое общение с вами в последнее время позволяет вас считать инором не только умным, но и находчивым.
        Фаро чуть наклонил голову, показывая, что комплимент услышал.
        — Признаюсь, идея есть. Но она опасна для леди Делиль.
        — Я согласна, — выпалила я, даже не раздумывая. — Если это позволит раз и навсегда забыть о Делиле, я согласна.
        — А я не согласен. — Люк встал так, чтобы закрыть меня от Фаро. — К чему лишний риск? Летти и без того досталось.
        — Летти? Гм…
        — Мы пока не выслушали предложение мэтра Фаро — заметил Себастьен. — Возможно, оно не столь рисковано, как он считает.
        — Делиля надо спровоцировать, чтобы наговорил лишнего. — Фаро достал записывающий кристалл с прикрепленным к нему артефактом. — Тогда у нас будут его слова. А его слова — это уже серьезный аргумент.
        — И как вы предлагаете его спровоцировать? — недовольно спросил Люк.
        — Если леди Делиль придет и заявит, что вступает в наследство, он вряд ли сдержится.
        — И сразу ее убьет, — возмутился Люк. — К чему ему откладывать дальше? Она и без того нарушила его планы и поставила под угрозу даже право на имя.
        — Мы на нее навесим кучу артефактов, — предложил Фаро. — Сходу не пробьет, разозлится. Делиль, когда злится, теряет самообладание и начинает болтать как заведенный.
        — Я согласна, — повторила я.
        Но Люк не обратил ни малейшего внимания на мои слова.
        — Все равно опасно. Я против, — твердо заявил он. — Если между Делилем и его целью будет стоять только Летиция, он расправится с помехой безо всяких сожалений.
        — Мы подстрахуем под пологом невидимости, — предложил Себастьен. — Тогда между Делилем и Летицей окажемся еще мы.
        — Дом полог не пропустит, — возразил Фаро. — Я там магичить не могу.
        — Если Летиция разрешит, пропустит. Уже был прецедент.
        Себастьен намекал на сработавший в доме телепорт, активированный Люком, о чем Фаро знать не мог. Мэтр задумчиво посмотрел почему-то на Люка, но допытываться не стал, просто приняв к сведению сам факт.
        — Я против! — гаркнул Люк. — Лучше меня под артефактом выдадим за Летицию.
        Себастьен рассмеялся, я тоже улыбнулась, представив эту картину. Да Люк сразу себя выдаст, даже не начав говорить, одними движениями.
        — Инор Тома… То есть лорд Штенье… — укоризненно протянул Фаро. — Не надо считать Делиля идиотом. Уж то, что кто-то выдает себя за его жену, он поймет сразу. И если хотите знать, пока леди Делиль не докажет вину мужа, ее жизнь постоянно в опасности. Что вы будете делать, если ее убьют, а улики укажут на вас? В результате в смерти леди Делиль обвинят не ее мужа, а лорда Штенье. Вы этого добиваетесь?
        На его последних словах в гостиную вбежала Каролина, увидела нас, радостно взвизгнула, повисла на шее у Люка, чмокнула в щеку и затараторила:
        — Вы вернулись! Не слишком ли много на Летти покушающихся? Откуда взялся лорд Штенье? Кто это вообще такой?
        — Я, — ответил Люк и мрачно вздохнул, наверняка подумав, что снимет Совет долг или нет, неизвестно. — Привез из поездки баронство.
        — Настоящее? — почти прошептала Каролина. — А замок, замок есть? С башенками и гербом над воротами.
        — Боюсь от замка остался только разрушенный винный погреб, и тот в Степи. В наследство я получил только титул и два фамильных заклинания.
        — Два заклинания? — заинтересовался Фаро.
        — Уникальных, — подтвердил Люк, — достояние семьи Штенье.
        — Уникальными заклинаниями нужно делиться с Советом.
        Все внимание Фаро теперь уделялось исключительно Люку. Он и думать забыл, зачем дожидался меня в доме Себастьена. Уйди я сейчас из гостиной — и не заметил бы.
        — Не помню, чтобы Совет со мной делился уникальными заклинаниями.
        — Лорд Штенье, заклинания из прошлого могут таить в себе опасность, которую вы не разглядите вовремя в силу своей безответственности. Я забочусь в первую очередь о вас.
        — Не думаю, что эти заклинания таят в себе опасность, — заупрямился Люк.
        По его виду стало понятно, что он прямо сейчас выложит Фаро все, что он думает о баронах, оставляющих такое странное наследство в виде кучи долгов и пары ненужных заклинаний. Я дернула его за руку, призывая молчать, и сказала:
        — Мэтр Фаро, с одной стороны, вы правы, заклинания из прошлого должны быть тщательно изучены, чтобы не допустить возвращение запрещенных знаний. С другой, отдавать уникальные заклинания просто так? Думаю, будет справедливо, если с Люка спишут долги Штенье, а он поделится с Советом полученными семейными заклинаниями. Уникальными заклинаниями. Не имеющими аналогов.
        Про баронскую рюмку и артефакты я ни словечка не сказала. Уж ними точно делиться не будем. Но и предложенного Фаро хватило. Глаза у него загорелись, но сказал он внешне небрежно:
        — Умеете вы убеждать, леди Делиль. Думаю, Совет на это пойдет.
        — Постойте-ка, — вмешался Себастьен. — Мы же договорились, что долги Штенье списываются за заслуги перед Советом.
        — За заслуги — часть, — напомнил Фаро. — Но за заклинания из прошлого спишем все. Так что там за заклинания?
        — А вот когда у лорда Штенье на руках будет подписанное соглашение с Советом, тогда он вам все и расскажет, — отрезала я. — Сначала — документ о том, что у Совета к лорду Штенье нет никаких претензий!
        — И к Летти тоже, — вставил Люк и обнял меня.
        — Смотрю, вы похищали леди Делиль не просто так, а с далекоидущими планами, — ехидно заметил Фаро.
        — Так я и не отрицаю. Как только разберемся с Делилем, так сразу.
        — А траур? — деловито спросила Каролина. — Летти же придется выдерживать траур?
        — Не рано ли вы хороните Делиля?
        — Его уже давно пора похоронить, — возразил Люк.
        — Хотите похорониться с ним? — ехидно спросил Фаро. — Нет? Я так и думал. Тогда придерживаемся моего плана. Я сейчас посмотрю, что лучше выделить из моих артефактов.
        — Лучше из моих, — возразил Себастьен. — Меньше вероятности, что Делиль засечет.
        — Можно и из ваших, — согласился Фаро. — Давайте посмотрим, что есть у вас. Если что, всегда дополним моими. Не волнуйтесь, лорд Штенье, с леди Делиль ничего не случится, как и с вами. Но заклинания лучше передать сейчас.
        — Только в обмен на документ, — напомнила я. — И только когда все благополучно завершится.
        — Какая вы недоверчивая, леди Делиль.
        — Жизнь научила.
        Люк неохотно меня отпустил и пошел с Себастьеном и Фаро, контролировать, чем защитят будущую вдову. Каролина же потащила меня мыться и переодеваться, восхищаясь «почти свадебным букетиком» у меня в руках, который был «такой аккуратненький, что ему не хватает лишь цветочков вот тут и вот тут». Цветочков не было, зато у Каролины оказалось «идеально подходящее к букетику платье», которое она принесла, пока я мылась. Платье было миленькое, розовенькое, с кучей оборочек и пышной юбкой, более подходящее легкомысленной девице, чем взрослой замужней даме, собирающейся призвать мужа к порядку. Эх, нужно было попросить братьев принести хоть что-то из моей одежды… Я попыталась было отказаться, но Каролина заявила, что Стефано платье принести не догадался, Марго такими темпами утраты одежды скоро голой останется, и вообще, дело это внутрисемейное, а ей для меня ничего не жалко, даже любимого платья. Пришлось соглашаться. В конце концов, Делилю без разницы, в какой я буду одежде, когда приду его выводить из себя. Может, увидев меня в этом, он разозлится куда сильнее?
        Эмиль чуть шелохнулся, когда я опять взяла его на руки, но сестра Люка так и не заметила, что он не совсем растение, а маленький зеленый монстрик. Наверное, потому что сейчас он был сыт и хотел спать.



        Глава 32

        Я стояла перед калиткой у дома, который меня ждал. Да, именно ждал: даже отсюда чувствовалось тоскливое одиночество, пронизывавшее все три этажа. Дому было плохо, он страдал. Находиться рядом и ничего не делать было почти нестерпимо, от желания бежать и помогать останавливала лишь необходимость выслушивать инструкции. Сначала одну последнюю. Потом вторую самую последнюю. Потом третью самую-самую последнюю. В сущности, все они сводились к одному — по возможности не рисковать, ни в коем случае не отключать защитные артефакты и помнить, что меня прикрывают.
        — Летти, проверь, все ли работает.
        Я уже еле удерживалась от смеха: голоса, исходившие из пустоты, наводили на совсем несерьезный лад. Казалось, что это одно из развлечений братьев, а не сереьезно распланированная операция.
        — Лорд Штенье, она уже десять раз проверила, — сдавленно прошипел Фаро. — Осталось только активировать записывающий кристалл — и вперед. Ну же, леди Делиль, чем быстрее войдете, тем быстрее все закончится.
        — Пусть постоит, настроится на нужный лад.
        — Да сколько можно настраиваться? Я не могу бесконечно заниматься Делилями, у меня другие дела есть. Двигайтесь, двигайтесь, мы вас страхуем.
        — Не торопите ее, — возмутился Люк.
        Стоять и слушать пререкания можно было бесконечно, поэтому я активировала кристалл и решительно взялась за калитку. Она приглашающе распахнулась.
        — Летти, постой, — зашептал Люк. — Возьми еще мой защитный артефакт.
        — Да сколько можно на нее навешивать! — возмутился Фаро. — Лучше бы этот зеленый шар забрали, чтобы не мешался!
        Я действительно отправлялась вместе с Эмилем. Каролина хотела поставить его в вазу, но зеленое создание заволновалось, лишь только оказалось вдали от меня, и я побоялась, что без меня он нанесет непоправимый ущерб дому Себастьена. Конечно, можно было объяснить, что он не только живой, но и хищный, но я еще не определилась, стоит ли это делать — вдруг остальные, как и Люк, решат, что это неоправданный риск и кучка пепла куда надежнее, чем постоянный присмотр? Так что сейчас он цеплялся за мой пояс и изображал «миленькое растительное украшение».
        — А ну тихо! — прошептал Себастьен, но так грозно, что все остальные замолчали. — Летиция идет. Мы страхуем. Начали.
        В парк я шагнула с некоторой опаской, но ощущения вражеской территории не появилось, напротив — показалось, что вернулась туда, где счастливо прожила много лет. Эмиль заворочался, но не потому, что испугался, скорее это место поманило его так же, как и меня.
        — Потом разберемся, — успокаивающе сказала я скорее себе, чем ему.
        — Зачем потом? Если нужно в чем-то разбираться, сделай это сейчас.
        За спиной раздалось недовольное бурчание, после чего воцарилась тишина. Казалось, они даже не дышат, лишь бы себя не демаскировать. Но хватит ли их надолго? Особенно Люка. Но он продолжал молчать, и я поняла, что там просто поставили полог, чтобы ругаться в свое удовольствие, а мне не мешать. Действительно, все инструкции давно даны и на несколько раз повторены.
        В парке я задерживаться не собиралась. Подняла взгляд на дом. В нем не чувствовалось движения, не чувствовалось жизни. Я даже ауры Делиля не обнаружила, хотя Фаро утверждал, что он там. И если он действительно там, видит ли меня? Окна казались пустыми, хоть и были прикрыты занавесками, но ни малейшего шевеления за ними не было.
        За дверную ручку я взялась с некоторым опасением: наследство наследством, а вдруг охранные чары примут за чужую и прихлопнут на пороге? Эх, зря я не написала завещание, хоть была бы уверена, что Фаро сможет поразвлечься с Делилем, если я вдруг погибну. Дверь приглашающе открылась, но тут меня похлопали по плечу и, судя по дуновению воздуха, внутрь прошла троица мужчин, собирающихся меня защищать. Надеюсь, сделали они это достаточно незаметно. Я постояла на пороге еще немного, показывая неуверенность и нежелание входить, потом все же шагнула, и дверь за мной захлопнулась с оглушительным грохотом.
        Я даже не вздрогнула. Почему-то появилось чувство, что я дома и все идет как надо. Теперь понять, как же вступить в это проклятое наследство. Себастьен неопределенно сказал, что я все пойму сама, когда войду, но я все так же ничего не понимала, хотя чувство родства с домом усиливалось. Но это можно решить и потом. Главное — Делиль. Где же его искать? Я запустила поисковое заклинание, и оно наконец показало очень слабый сигнал на втором этаже. Один-единственный.
        Лестница приглашающе манила, и я стала подниматься, быстро, но осторожно, стараясь не пропустить возможного нападения. Если я знаю о Делиле, то уж он наверняка в курсе, что пожаловали гости. Точнее — гостья.
        Он не только знал обо мне. Он меня ждал. Стоял посередине коридора с портретами, которые мне так и не удалось разглядеть при прошлых посещениях. Мелькнула мысль, что это мои предки, но тут же была вытеснена другой — передо мной враг. Выглядел он не столь блестяще, как при нашем знакомстве: осунувшийся, с распухшим носом. Еще бы, обрыв столь сильной связи должен был сильно по нему ударить.
        — Добрый день, жена, — сказал он, нехорошо прищурившись, и взмахнул рукой. Дверь за спиной захлопнулась, отрезав от страховавшей троицы. — Фаро решил сыграть против меня? Как глупо.
        — При чем тут Фаро? — удивление вышло на редкость хорошо, хотя от испуга внутри все сжалось: Делиль знает, кто пришел, и ничуть не боится, а это значит, что мы чего-то не учли.
        — Моего доступа достаточно, и чтобы понять, кто пришел, и чтобы их заблокировать. И что у тебя с собой, я тоже вижу. Летти, вы и вчетвером бы со мной не справились, а уж одной тебе и пытаться не стоит. Может, забудем неприятное событие, омрачившее начало нашей семейной жизни, и попробуем начать все заново?
        — Забудем, как вы провели меня через подчиняющий ритуал?
        — Летти, не выдумывай.
        Он усмехнулся так, словно договорил: «Не рассчитывай, что тебе удастся записать на кристалл что-то меня компрометирующее. А если и удастся, то кристалл не проживет долго».
        — Я хочу вступить в права наследования, — все же решила я действовать, как договаривались. С поддержкой или без — не важно.
        — Собираешься меня убить? Летти, Летти, я ведь я так тебе доверял. — Голос его трагически дрогнул, что совсем не вязалось с острым, расчетливым взглядом. — Так доверял, что написал на тебя завещание. Зря я это сделал. Говорила мне мама — доверие до добра не доводит.
        От звучавшей в его словах такой естественной горечи я чуть не рассмеялась, но вовремя взяла себя в руки. Нельзя отвлекаться. Делиль работает на тех, кто будет прослушивать запись? Придется пояснять для них то, что он пытается скрыть.
        — Мне не нужно никого убивать, чтобы принять наследство отца. Именно поэтому вы и заставили написать завещание на вас.
        — Я? Заставил? Летти, ты сама захотела. — Он улыбнулся, гадко и снисходительно. — Летти, может прекратим этот фарс? Я вижу только два варианта развития событий.
        — Что вы, Даниэль, их куда больше.
        — Я про те, что устраивают меня. Признаюсь, вариант, когда мы приходим к взаимопониманию и остаемся вместе, мне нравится куда больше второго.
        Обездвиживающее заклинание он выпустил резко, надеясь застать врасплох. Я растерялась, но защитные артефакты не сплоховали и отразили. От дома повеяло недоумением, пока еще сдержанным. За Делилем признавалось право магичить, данное еще моим отцом, но я-то, я-то была наследницей, а сейчас «муж» выступал против меня, хотя и не применял что-то серьезное. Если у дома были мозги, то им приходилось работать в усиленном режиме. Моим, впрочем, тоже: как вступить в наследство и отстранить посторонних от управления, я пока не поняла.
        — Вот как? — процедил Делиль.
        За спиной послышался удар. Дверь устояла. Дом недовольно заворочался. Казалось, портреты посмотрели с неодобрением на тех, кто пытался сюда ворваться, используя теперь не магию, а грубую физическую силу.
        — Похоже, времени на решение тебе не оставляют, — бросил Делиль и пошел навстречу.
        Медленно, следя за каждым моим движением. Я его не разочаровала: с пальцев сорвалось одно из отработанных на братьях плетение, но увы — оно впиталось в защиту противника. Патовая ситуация — ни он, ни я не можем навредить друг другу магией. Впрочем, Делиль, похоже, и не собирается применять что-то убойное — в его планах опять меня обездвижить. Ну нет, это мы уже проходили, второй раз не попадусь! Выдавать компрометирующие факты Делиль не собирался, поэтому я решила, что стоит открыть дверь и спрятаться за широкими мужскими спинами, благо их три и все принадлежали сильным магам. Но метнувшись к двери, я обнаружила, что между ней и мной — силовой щит, явно выставленный «мужем». Я резко развернулась, прикидывая, как избежать тесных супружеских объятий — коридор узкий, а Делиль останавливаться не собирается.
        — Летти, — красивым бархатистым голосом нежно протянул он, — ты мне очень дорога. Я хотел бы жить с тобой в мире и согласии. Уверен, у нас будут очень красивые и одаренные дети.
        — А я уверена, что у нас никаких детей не будет!
        Выкрикнула я чуть истерично, поскольку он подошел слишком близко, но мне удалось его отвлечь еще одним заклинанием и проскочить справа, как раз под поднятой для защиты рукой. Пожалуй, долго я от него не побегаю. Я прикоснулась к стене, пытаясь нащупать то, что позволит полностью взять дом под контроль. Нет, все же дурацкая была идея разговорить Делиля. Разговаривать-то он разговаривает, но совсем не о том, о чем нужно Запись на кристалле не даст ровным счетом ничего. Нужно было сначала выманить его из дома, а потом уж приходить сюда и решать что делать. Но план, предложенный Фаро, казался таким разумным! А сейчас за дверью было совсем тихо, что поневоле заставляло беспокоиться, не случилось ли чего плохого еще и с ними.
        — Летти, как ты не понимаешь, мы должны быть вместе! Со мной и только со мной ты будешь счастлива.
        Гипнотический голос Делиля не срабатывал на мне и раньше, а уж теперь, когда я знала его обладателя намного лучше, не сработал и подавно.
        — Увы, я собираюсь стать счастливой совсем с другим.
        — С Тома? — Злобная гримаса исказила красивое лицо, и без того подпорченное откатом. — Этот неудачник ничего и никогда не достигнет. Летиция, ты думаешь, дядя так много оставил? Это лишь одна видимость, пыль. — Он дунул в подставленную ладонь, словно пытаясь с нее что-то снести. Я подозрительно прищурилась, но жест оказался просто жестом, без всяких дополнений в виде неприятных магических сюрпризов. — От него остались только титул, этот дом и долги. Огромные долги, которые выплачивать и выплачивать. Хочешь, покажу документы?
        Я покачала головой. Документы меня не интересовали.
        — Зачем же вы держитесь за столь незавидное наследство? Отказались бы.
        — Увы, не могу. Это означало бы предать память матери. Ни к чему марать ее доброе имя.
        Доброе ли? Если подумать, она родила от любовника и уверила мужа в том, что сын его.
        — Боюсь, вы беспокоитесь больше о своем.
        — Скорее, о нашем общем, Летти.
        — У нас нет и не будет ничего общего.
        Казалось, портреты на стенах прислушиваются к разговору, они выглядели живыми и весьма заинтересованными разворачивающимся представлением. Лучше бы помогли чем, орк бы их побрал! Должна же быть хоть какая-то подсказка для вступающих в наследство? Я тронула стену, и от нее пришел ласковый поглаживающий отклик, словно мне предлагалось стать единым целым с домом. Наверняка что-то подобное и нужно сделать, но как, если передо мной Делиль, который ни в коем случае этого не допустит?
        Я отступала все дальше от спасительной двери, «муж» двигался за мной, медленно, но неотвратимо, а я даже не могла оглянуться, чтобы посмотреть, куда же иду. Но угрозы за спиной не чувствовала, пусть я раньше и не была в этой части дома, но она ощущалась знакомой и родной до каждой ворсинки на ярком цветочном ковре на полу. Как ни странно, страх пропал, осталось лишь желание как можно скорее покончить со всем и никогда больше не видеть мерзавца, до сих пор не оставившего попытки меня использовать.
        Я сосредоточилась и бросила заклинание в Делиля. Из тех, что защита не считает опасными, — вестника, но не обычного, а с небольшой добавкой. Спасибо Стефано, навел как-то на мысль! И с удовлетворением отметила, что заклинание действительно прошло, взорвавшись с неприятным треском у самого делилевского уха, заставив «мужа» вздрогнуть.
        — Это предупреждение! — нахально заявила я. — Следующий удар будет куда существенней.
        Блефовала я неимоверно — вестник ничего серьезного и энергоемкого протащить не мог, во всяком случае, мой, но Делиль-то этого не знал, поэтому остановился, наверняка решив усилить защиту.
        — Даниэль, я предлагаю вам сдаться, — вдохновенно продолжила я. — Возможно, в присутствии мэтра Фаро мы найдем правильное решение.
        — Исключено. Я уже говорил, у тебя два варианта: признать наш брак или умереть. Пока я за первый, даже согласен провести еще один ритуал. Летти, я тебя люблю, поверь.
        Неожиданно он метнулся ко мне, явно под ускоряющим заклинанием, потому что я даже не успела осознать, что движение началось, а уже была крепко ухвачена за руки.
        — Вот так, — выдохнул он мне прямо в лицо.
        — И что? За дверью трое свидетелей, они не позволят вам опять меня превратить в безвольную куклу.
        Неожиданно Делиль полез целоваться, видимо, посчитав, что такой способ убеждения окажется более действенным. Я отвернула голову в сторону, а носком туфли двинула по его ноге, надеясь, что это немного охладит пыл. Но «муж» лишь поморщился и вжал меня в стену между двумя портретами, которые заинтересованно на нас косились, и не думая приходить на помощь. Этак Делиль сейчас еще приступит к выполнению супружеского долга при полном попустительстве моих предков.
        Попытка раздавливания ужасно не понравилась Эмилю, о котором я совершенно забыла. Он развернулся, и гибкие ветви хищно клацнули перед породистым делилевским носом. Настолько неожиданно, что тот отскочил, хотя наложенные щиты наверняка позволили бы справиться и с не таким мелким монстром.
        — Что это за пакость?
        — Почему это пакость? — возмутилась я и погладила Эмиля по счастливо затрепетавшим листочкам, второй же рукой незаметно прикоснулась к стене. — Это Эмиль. Мое домашнее животное. Он пока маленький и худенький, но не волнуйся, я его откормлю.
        — Мной?
        — Ты готов на такую жертву ради меня? Как мило.
        Я улыбнулась. Не столько Делилю, сколько своим ощущениям — знакомство с домом началось. Знакомство и признание. Словно шла настройка древнего огромного механизма, медленная, но точная.
        Не знаю, моя ли улыбка разозлила Делиля, или он почувствовал, что с домом что-то происходит, но бедный Эмиль был оторван от меня и отброшен, «муж» же опять оказался рядом и прошипел:
        — Все. Ты сделала выбор.
        Больше он ничего сказать не успел. Вид бедного распластанного зеленого кустика привел меня в такую ярость, что я шарахнула по «мужу» грубой силой, особо не раздумывая. И тут дом откликнулся, словно давно заждавшийся пес. Он проснулся, грозно зарычал и встал на мою защиту, лишив противника возможности применять магию. Щиты Делиля треснули, как скорлупа яйца, сам же он опрокинулся на спину и полетел прямо к закрытой двери, которую как раз в этот момент удалось выбить прикрывающим меня инорам, и она припечатала его сверху. А потом по этой двери пробежали Люк, Себастьен и мэтр Фаро.
        — Где эта сволочь? — воинственно заорал Люк, на кончиках пальцев которого загорелись яркие красные огоньки. — Сейчас я его убью!
        Из-под двери раздался сдавленный стон.
        — Боюсь, лорд Штенье, мы его уже немножко попортили, — сразу все понял Фаро. — А то, что осталось, пойдет под суд. Внутренний, разумеется.



        Глава 33

        Внутренний суд оказался еще более закрытым, чем я думала: кроме Фаро, там были только два мага из Совета. Выслушали свидетелей: Себастьена, нотариуса, заверявшего завещания, офицера Стражи, в присутствии которого меня забрал Делиль от Люка, и самого Люка. Поскольку свидетелей в суть преступления не посвящали, их выслушали и отправили ожидать в коридор на случай, если понадобится что-то уточнить. Не разрешили остаться даже Люку, хотя его поддержка не помешала бы. В заключение выступил Фаро и включил запись с кристалла.
        Делиль изворачивался как угорь на сковородке. Запись с кристалла можно было толковать по-разному, вот он и пытался сделать это в свою пользу. От ментального сканирования отказался, заявив, что не доверяет никому настолько, чтобы позволить лезть к себе в голову. Его поддержали члены Совета, судя по задумчивому взгляду Фаро, наверняка опасавшиеся, что и их сомнительные делишки выплывут.
        — Я бы тоже не согласился, — пробурчал упитанный маг, неприязненно глядевший на меня. — Этак кто угодно может заявиться в Совет и обвинить любого его члена в непотребствах.
        — Леди Делиль — не кто угодно. Она законная наследница покойного лорда Делиля, дяди этого, — возразил Фаро.
        — И что? Мало ли что там между мужем и женой произошло. Доказательств запрещенного ритуала нет. Разве что следы запирающего магию заклинания, так лорд Делиль объяснил, зачем это было сделано, и уж простите, но я больше верю ему, чем его жене. Его я знаю давно, ее — вижу впервые.
        На губах Делиля зазмеилась неприятная улыбочка, которую, впрочем, он убрал очень быстро и вновь принял жертвенный вид.
        — Попытка захвата чужого имущества говорит против него.
        — Была ли она, эта попытка? Он мог и не знать о внебрачной дочери дяди, — чуть презрительно бросил маг. — Возможно, все было совсем не так. И леди просто втерлась в доверие к Даниэлю, пользуясь своей привлекательностью, а когда поняла, что может получить все и без замужества, решила отыграть назад. Доказательств ее словам нет, Фаро, и в обратном меня вам не убедить!
        — Я не вру! И я готова на ментальное сканирование.
        — Хитрая штучка, готова она. Мало ли кто на что готов, — буркнул маг. — Я за то, чтобы их брак признать недействительным, имущество вернуть лорду Делилю, а эту авантюристку вернуть в Лорию.
        Делиль посмотрел на него влюбленными глазами. Может, он потому так долго и не женился, что предпочитает коллег? А коллеги его ценят и уважают не только по работе? Захотелось вскочить и высказать все, что думаю об этом сборище. Мэтр Фаро успокаивающе сжал мою руку, напоминая, о чем мы договаривались перед встречей с Советом: не давать повода выставить меня с заседания.
        — Дом ее признал.
        — Это несколько все осложняет, — согласился маг. — Но дом — это еще не все имущество. Возможно, лорд Делиль согласится пожертвовать малым, чтобы откупиться от хищницы и больше ее не видеть.
        — Вы забываете о найденном завещании покойного лорда Делиля, в котором он ясно выражает свою волю. И о том, что к настоящему моменту лорд Делиль потратил все дядюшкины деньги, чтобы рассчитаться с долгами своей матери. Собственно, от наследства ничего, кроме дома, не осталось.
        — Так пусть оставит его жене, — чуть раздраженно буркнул маг. — В чем проблема-то?
        — В том, лорд Эбер, что леди обвиняет нашего коллегу в использовании запрещенного ритуала.
        Мэтр Фаро говорил мягко и даже с улыбкой, хотя наверняка злился, что приходится постоянно напоминать одно и то же.
        — Мы уже выяснили, что доказательств нет. Запись с кристалла таковой служить не может. Она даже не может быть основанием для внутреннего расследования. Вы сами ничего не видели, лишь слышали отголоски заклинаний, когда, по словам леди Делиль, ее муж напал на нее перед тем, как она его лишила возможности пользоваться магией. В доме не было найдено не только следа запрещенной магии, но и книг по ней.
        — Лорд Делиль проводил ритуал не в лаборатории дома.
        И это было так. Когда я получила допуск ко всем помещениям, оказалось, что среди них нет того, куда Делиль меня вытащил из дома. Лаборатория же моего отца явно не использовалась со дня его смерти, значит, «племянник» доступа туда не имел.
        — А в какой? Академии? — лорд Эбер захихикал, приглашая всех разделить его радость от столь удачной шутки. — У Даниэля нет других лабораторий. Мэтр Фаро, вы меня удивляете. Раньше ваше отношение к тому или иному инору никогда не влияло на дело. Я знаю, вы недолюбливаете Даниэля. Возможно, вы и правы в своей нелюбви. Но дайте нам хоть одно доказательство противоправных действий коллеги. Я даже не прошу несколько, но хоть одно можете предоставить? Никто из столкнувшихся с леди Делиль в тот день, когда она, по ее словам, была под управлением мужа, не заметил на ней никаких управляющих чар, даже офицер из стражи, который присутствовал, когда леди нашли после блужданий по лесу. Вот он отметил, кстати, расширенные зрачки леди, как это бывает после приема орочьих трав. Может, в этом и причина ее видений?
        Я была готова взорваться, но Фаро опять предостерегающе похлопал меня по руке.
        — Значил, лорд Делиль, вы отрицаете, что проводили ритуал подчинения? — спросил он, игнорируя коллегу, предположившего мою зависимость от орочьих смесей.
        — Разумеется, — высокомерно вскинул «муж» брови. — Я никогда не принуждал женщин. Да мне это и не нужно — иной раз внимание инорит слишком навязчиво и мешает как в работе, так и в личной жизни. Обвинение Летиции явилось для меня тяжелым ударом.
        — Да, коллега Делиль прямо-таки магнит для инорит, — хихикнул лорд Эбер.
        — Тогда лорду Делилю не составит труда поклясться на артефакте, что он этого не делал, — спокойно продолжил Фаро. — В противном случае мне будет очень сложно ему доверять, и я буду настаивать, чтобы его вывели из состава Совета.
        — Разумеется, я поклянусь, — после совсем короткой заминки сказал Делиль.
        Мэтр Фаро встал, прошел к сейфу и достал довольно крупный артефакт старинной работы.
        — О, давненько не использовали артефакт Истины, — оживился Эбер.
        — Не было необходимости, — уклончиво ответил Фаро. — Раньше никто столь явно не пытался избегнуть ответственности.
        — Думаете, нынешнее разбирательство имеет отношение к безопасности Шамбора? Все же артефакт Истины, наказывающий при обмане согласно вине, не всегда эту вину устанавливает в соответствии с нашими законами и нашими представлениями о справедливости. Не хотелось бы, чтобы Даниэль пострадал.
        — Он так опасен? — заволновался Делиль.
        — Если говорить правду — абсолютно нет. — Мэтр Фаро положил руку в специальное углубление и сказал: — Я верю леди Делиль.
        Встроенный кристалл полыхнул яркой зеленью.
        — Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Эбер. — Я верю лорду Делилю. — И тут же затряс обожженной рукой, кристалл же замигал красным. Однако, Делилю не верят даже друзья? — А давайте сначала проверим на леди Делиль?
        Я не стала дожидаться приглашения, подошла, положила руку и твердо сказала:
        — Лорд Делиль обманом заставил меня перейти в Шамбор и провел ритуал подчинения.
        Кристалл вспыхнул зеленым.
        — Лорд Делиль, ваша очередь.
        Он подошел, чуть помедлил, но руку положил и заявил:
        — Я не проводил ни одного ритуала из тех, что указаны в списке запрещенных.
        Кристалл мигнул зеленым, но как-то неуверенно. Делиль усмехнулся и пристально посмотрел на меня, не отнимая руку от артефакта.
        — Летти, я люблю тебя.
        Кристалл опять загорелся зеленым, но тускло и слабо, явно указывая на силу чувства. Уверена, скажи «муж», что он любит себя, зелень была бы столь яркой, что в ее свечении все остальное померкло. Делиль смущенно отдернул руку и отошел на пару шагов.
        — Странно он работает, мэтр Фаро, — отметил Эбер. — Не может такого быть, чтобы и лорд, и леди Делиль говорили правду?
        — Может. Зависит от формулировки. Лорд Делиль, а осмелитесь ли вы сказать: «Я не проводил ритуала подчинения инориты Эспозито без ее согласия?»
        — Разумеется, — высокомерно бросил тот, подошел и повторил предложенное Фаро.
        Показалось, что руку он держал не на артефакте, а чуть выше, как раз настолько, чтобы со стороны виделось, что все нормально, но сказать я ничего не успела. Кристалл вспыхнул ярким ослепляющим красным светом. Я долго не могла проморгаться, перед глазами плавали разноцветные круги. Судя по весьма экспрессивным выражениям магов, они тоже не успели среагировать.
        — Позвольте, — раздался возмущенный возглас Эбера, — а где Даниэль?
        — Как вам сказать. Вот. — Фаро указал на приличного размера кучку пепла, возникшей на том месте, где стоял Делиль. В ней разноцветными вкраплениями валялись артефакты. — Думаю, это он.
        Эбер сглотнул и потер шею, не отрывая глаз от останков приятеля, а потом хрипло спросил:
        — Что за шуточки?
        — Какие уж тут шуточки. Как все успели понять, лорд Делиль солгал и его ложь оказалась весьма опасна для Шамбора.
        — Мэтр Фаро, это… это возмутительно! — наконец подал голос второй маг.
        Голос прозвучал пискляво и даже как-то по-детски. Но мне не было смешно — сама я наверняка не выдавила бы из себя ни звука. Маги загалдели, перекрикивая друг друга. В их словах звучал испуг, больше за себя, чем за свою страну. Фаро, выглядящий не менее потрясенным, одним жестом заставил обоих замолчать.
        — Поверьте, коллеги, для меня это такая же неожиданность, как и для вас. Но должен признать, что в данной ситуации намного больше, чем о смерти лорда, я сожалею о невозможности его допросить. Узнать, что же за ритуал он проводил, если его нет в нашем списке, откуда у него данные по этому ритуалу и где все это проводилось. Это не первый случай, когда всплывают давно утраченные умения, но самый серьезный. Боюсь, и не последний. И нас ждут большие неприятности, если мы не положим этому конец. Поэтому, коллеги, каждый из вас подойдет к артефакту и скажет, что не имел дел, связанных с забытыми заклинаниями. — Мэтр Фаро поднял руку, останавливая возмущенный ропот коллег. — Без этой предосторожности никто отсюда не выйдет.
        — Богиня, я лучше признаюсь в том, чего никогда не делал, чем прикоснусь к этому вашему артефакту! — проворчал Эбер. — Тем более что да, я действительно видел ту самую лабораторию, о которой говорила леди Делиль. Мы переносились туда его артефактом.
        Он посмотрел с вызовом, но я и раньше догадывалась, что лорд пытается защитить приятеля, впрочем, не будучи полностью убежденным в его вине. Настолько плохо я о нем не думала.
        — Вот как? — Мэтр Фаро с новым интересом уставился на делилевский прах, не торопясь, впрочем, наклоняться и перебирать. — Он здесь?
        — Не знаю. Я не обратил тогда на это внимания. Меня больше привлекала возможность посмотреть редкий томик, который Делиль не разрешал выносить. Собственно, я там был один раз. Единственное, что могу сказать — в помещении нет ни дверей, ни окон. Освещение магическое, переход по артефакту.
        Эбер пришел в себя и говорил уже быстро, но четко, словно делал доклад командиру. Наверное, это так и есть: Фаро — глава местного Совета. Потом повторил сказанное, опасливо положив руку на артефакт, но тот подтвердил правдивость слов. Второй маг при проверке артефактом довольно обтекаемо сказал, что не был в тайной лаборатории Делиля и не знает, какие запрещенные ритуалы тот мог использовать. От артефакта отошел с видимым облегчением и сразу заявил, что нужно проверить весь Совет. Фаро согласился, и вскоре в помещении стало тесно от магов, не потому, что оно было маленьким, а потому, что те старательно жались к стеночкам, поскольку о случившемся с Делилем узнавали сразу. Подойти и доказать свою невиновность никто не торопился.
        — Кто еще бывал в лаборатории Делиля? Кто знал о его занятиях запрещенной магией? Советую замешанным признаться сразу, — мэтр Фаро обвел тяжелым взглядом прибывших магов. — Учтите, все проверится артефактом.
        Но больше никто ничего не рассказал, даже артефакт подтвердил, что Делиль не слишком распространялся о собственной лаборатории: единственным посвященным так и оставался Эбер. Также никто не смог ответить, откуда покойный узнал ритуал и знал ли только один. Владел ли запрещенной литературой или это результат тайного семейного знания? Теперь и не спросить — сам Делиль умер насовсем, призвать дух не представлялось возможным, и из его родственников никого в живых не осталось. Разве что со стороны настоящего отца? Но кто он, мог не знать и сам Делиль. Во всяком случае, вопрос о его законнорожденности никем не поднимался.
        В сторону артефакта я старалась не смотреть, но взгляд постоянно туда возвращался. Не верилось, что все, что осталось от молодого, здорового, полного сил мужчины, — это жалкая кучка пепла и артефакты. Было жутко, и немного подташнивало. Возможно, если бы дали хотя бы воды, тошнота бы отступила. Но про меня словно все забыли, а напоминать не хотелось — уж слишком странные вещи обсуждались.
        Члены Совета подозрительно поглядывали друг на друга, ругались, припоминали совсем уж давние истории, но все же когда проверка подтвердила их непричастность, немного успокоились и начали говорить уже о том, как выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями для магов.
        — Огласка не нужна. Она не просто не нужна, она опасна, — важно вещал невысокий толстенький маг. — Мы только-только отвоевали независимость от короны, а такое происшествие может все вернуть на позиции, невыгодные для нас. Расследование должно быть внутренним, не выходящим за рамки магического сообщества.
        — Согласен, — наклонил голову Фаро. — Смерть лорда Делиля наступила в результате неосторожности при проведении магического эксперимента.
        — Это же сообщим родственникам?
        — Боюсь, из родственников покойного осталась только жена. Леди Делиль, поскольку все, что вы здесь видели и слышали, не должно выйти за пределы этого кабинета, вы должны дать клятву о неразглашении.
        — Но Люк, то есть барон Штенье имеет право знать, что случилось. — Голос был слабый, как после болезни. Я откашлялась. — И Себастьен — тоже.
        — Инора Латура я поставлю в известность сам. — Внезапно мэтр Фаро оживился: — Раз уж все мы здесь собрались, то можно решить и вопрос с принятием нового члена Совета. Думаю, знания и помощь инора Латура нам будут нелишними.
        — Вы с ума сошли? — у высокой худощавой магички голос оказался неожиданно низким, но очень красивым, даже завораживающим. Почему-то подумалось, что своим членством в Совете она обязана именно голосу. — Доверять ему?
        — У меня есть все основания ему доверять, — отрезал Фаро. — Он уж точно не замешан в делилевских делишках, ни прямо, ни косвенно. Более того, если бы не его умения, мы бы до сих пор не знали, что Делиль проворачивает за нашими спинами.
        — У нас есть множество высокопоставленных магов, куда более достойных членства в Совете, — непримиримо возразила магичка. — Давайте решим вопрос с клятвой леди Делиль и дальше поведем разговор без посторонних.
        — Я не согласна оставлять Люка в неведении.
        Фаро чуть скривился и решил:
        — Тогда возьмем клятву и с него. Кто-нибудь, пригласите лорда Штенье.
        Люк влетел, встревоженно взглянул на меня, потом поискал взглядом Делиля, не нашел, нахмурился и вызывающе посмотрел на Фаро.
        — Молчать о преступлении Делиля не буду, — без экивоков бухнул Люк. — Он должен быть наказан.
        — Куда уж больше наказывать? — проворчал Эбер и показал на то, что осталось от приятеля. — Вон он, лорд Штенье. Что вы предлагаете? Рассеять по ветру? Или спустить в канализацию?
        Люк взглянул на меня. Я кивнула. Он встал так, чтобы я оказалась под его защитой, и спросил:
        — И о чем тогда молчать?
        — О событиях, свидетелем которых вы стали. И вот еще… — Фаро приблизился и прищелкнул пальцами, показывая, что ставит полог тишины. — Во избежание проблем с наследованием титула. Леди Делиль, вам необходимо как можно скорее забеременеть, тогда мы будем утверждать, что ребенок от вашего покойного супруга, тем более что это никак не проверить. Вы сейчас идете в храм, потом к нашему целителю, я дам к нему записку.
        Я настолько растерялась, что даже не знала что сказать. Идея Фаро была совершенно ненормальной, но как это донести до него самого? Нет, я не возражала против замужества с Люком, но не так, не по посторонней указке, и не продолжая обман, начатый Делилем.
        — Нет, — резко ответил Люк, — мои дети будут считаться моими.
        — Не настолько нам нужен ваш титул, — поддержала я.
        — Ваш, — поправил Фаро. — Странно, что вы упрямитесь. Такое замечательное предложение. Если вы опасаетесь, что долги Делиля перейдут к вам, то зря. Это были долги его матери.
        — Вы боитесь, что Летти уедет в Лорию и не вернется? — внезапно спросил Люк.
        — Честно говоря, да, — не смутился Фаро. — Вы же понимаете, лорд Штенье, что она слишком глубоко влезла в эту историю? Потом, дом требует постоянного присмотра, что невозможно делать из Лории. И главное — вопрос с ритуалом, проведенный Делилем, остается открытым. Нужно непременно найти хоть какие-то материалы, и я очень рассчитываю на вашу помощь.
        — У меня занятия, — напомнила я.
        — Переведетесь к нам. Мы договоримся с лорийской стороной, — с готовностью предложил Фаро. — Возможно, деньгами, возможно — услугами. Вам даже нет нужды заниматься этим самостоятельно, мы все сделаем сами.
        — То есть из Шамбора вы меня не выпустите?
        — Хорошо, что вы это понимаете, — не смутился Фаро. — Не то чтобы не хочу, не имею права, леди Делиль.
        — Не называйте меня так. Я — инорита Эспозито.
        — Увы, ваш брак аннулировать не представляется возможным, — нарочито вздохнул Фаро. — Но ведь это и фамилия вашего отца, завещавшего вам свое имущество.
        — Не слишком он мной интересовался. Да и завещал наверняка, потому что больше некому было. Делиль же не его родственник по крови.
        — Об этом я бы вас тоже просил молчать. Видите ли, леди… — «Делиль» он предусмотрительно опустил, но я все равно дернулась. — Таких домов, как ваш, осталось очень мало. В сущности, это очень сложный живой артефакт, принципы построения которого утеряны. О том, что можно перенастроить на носителя другой крови, до настоящего времени известно не было. А ведь у нас два таких особняка в спящем состоянии. Что если информация о ритуале дойдет до нынешних владельцев? Не все справятся с соблазном получить в полное распоряжение такой дом, понимаете? Нужно непременно узнать, откуда лорд Делиль получил эти ритуалы. Откуда они вообще могли взяться спустя столько лет?
        — От орков же, — уверенно сказал Люк. — Они рыщут по разрушенным городам в поисках ценностей. Наверняка и книги кое-где сохранились, и рабочие записи, и дневники.
        И он рассказал, как мы столкнулись с группой орков в одном из тех разрушенных городов, о котором говорили, что в нем до сих пор остается губительная магия. Добавил, что поисковые группы орков рыщут там явно не первый день, а найденное относят к шаманам.
        — То-то у нас участились находки запрещенных книг, — нахмурился Фаро. — Нужно проверить всех, кто торгует с орками. Так, дорогие мои, давайте-ка я вас отпущу до завтра, слишком много неотложных дел. Но похлопотать о переводе распоряжусь: все равно этим придется заняться, а сами вы не сможете.
        Я протестовать не стала: бессмысленно, да и маг не представляет, насколько он ошибается, предполагая, что не попаду при желании в Лорию. Семейная книга заклинаний мне досталась со всем остальным, а значит, переходить через зеркала смогу без посторонней помощи.
        — Только переводите не как леди Делиль, — напомнила я.
        — А как леди Штенье, — добавил Люк. — все равно нас Богиня уже благословила, так что осталась простая формальность в храме.
        — Когда нас благословила Богиня?
        — В монастыре же. Помнишь, когда мы оба попали под божественный свет? Это был знак: как только ты освободишься, мы должны сразу пожениться.
        — Если мы сразу поженимся, Каролина нас не простит. А она еще говорила про вашу тетушку…
        — Если свадьбой займется тетушка, то она отложится на неопределенное время, — Люк заметно скис. — А переводиться должна леди Штенье, во избежание нехороших разговоров.
        — Но Каролину мы позовем. И маму. И Рикардо со Стефано. И Марго со Себастьеном.
        — А я приду сам. Без приглашения.
        Мэтр Фаро довольно улыбался. Боюсь только, что его приязнь не проживет дольше передачи Люком «уникальных семейных заклинаний, не имеющих аналогов в настоящее время» в обмен на списание долгов семьи Штенье. Нужно будет непременно при этом присутствовать.



        Эпилог

        — Добился Оскар своего, — вздохнула мама. — Он так и сказал напоследок: «Хочешь того или нет, но наша дочь будет моей наследницей».
        — Но зачем?
        — Он хотел, чтобы мы поженились. Но я отказалась.
        — Почему?
        — Летти, у меня к тому времени было четверо внебрачных детей. Четверо! — Она зло пристукнула кулачком по подлокотнику. — А он член Магического Совета Шамбора. Зачем ему в жены иностранка с сомнительной репутацией? Я ему так и ответила.
        — А он?
        — А он заявил, что я для него намного важнее Совета.
        — А ты?
        Я жадно вслушивалась в ее слова, понимая, что, возможно, моему отцу не так уж было на меня наплевать, как казалось раньше. В словах матери сквозила застаревшая горечь и сожаление. Сожаление о чем-то несбывшемся.
        — А я сказала, что не буду портить ему жизнь и нам следует придерживаться имеющегося договора. Тогда он решил через суд заявить на тебя права. Проиграл. Попытался выкрасть, после чего ему был запрещен въезд в Лорию до твоего совершеннолетия. И вот тогда я окончательно разозлилась.
        — И он смирился?
        — Нет, конечно. Сначала он пытался говорить через зеркала, но я это пресекла быстро. Через зеркала в нашем доме не поговоришь.
        — Разве что через Изабеллино псише.
        — Я не стала с ним ничего делать — к тому времени твой отец оставил такие попытки, да и особенности покрытия псише не позволяли передавать звук без дополнительного улучшения.
        — Но другие попытки не оставил?
        — Нет. — Она явно смутилась. — Возможно, я не должна была этого делать, Летти, но я была уверена, что так лучше для всех. Не хотела лишать твоего отца возможности завести нормальную семью.
        — В результате он остался совсем без семьи. Не считать же таковым племянника?
        — Ты не имеешь права меня осуждать! — вскинулась она.
        — Имею. Поскольку все это касается непосредственно меня. Ты лишила его дочери, а меня отца.
        — Летти, ты не понимаешь. — Она закусила губу и выпалила: — Я любила его. Я никого и никогда так не любила. А выйти за него означало полностью разрушить его жизнь. Он бы никогда мне этого не простил. — Она смахнула слезу, появившуюся в уголке глаза, рывком выдвинула ящик стола и достала папку, которую я раньше не видела. Толстую такую папку, завязки на которой с трудом удерживали содержимое. — Это его письма к тебе.
        Я прижала папку к груди и поднялась. Почитаю, когда буду одна. Говорить маме, что своим решением она не только разрушила жизнь отцу, но и прошлась по нашим, не стала, — она и без того все это прекрасно понимает, вон как рыдала на могиле Оскара Делиля. Нет, от своей любви нельзя отказываться!
        В своей комнате я обвела прощальным взглядом свои вещи. Все нужное я забрала, а если чего забыла — нестрашно, возьму потом. Прикоснувшись к прохладному стеклу псише, проговорила формулу, завещанную отцом. Поверхность под рукой пропала, и я шагнула вперед. К Люку, который обо мне беспокоился. В дом, который меня ждал.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к