Фамильные ценности Бронислава Вонсович
        Если твоя бабушка - прорицательница, да ещё и с кучей полезных знакомств, у тебя нет ни единого шанса пройти мимо собственного счастья. Всегда найдётся тот, кто направит, загримирует и даже выдаст рекомендацию. И всё для того, чтобы у тебя получилось найти и вернуть фамильные сокровища. Но найти с такими вводными любовь почти невозможно. Что? Бабушка предсказала и это?
        Фамильные ценности
        Глава 1
        О былой роскоши бабушка сетовала часто, никогда не забывая напомнить, что, если бы не мой отец, мы бы так и жили в семейном поместье фон Кестнеров. И о том, что она предупреждала мою маму, что брак будет неудачным, тоже напоминала, даже не без удовольствия, потому что это было подтверждением её предсказательских талантов. Да-да-да, моя бабушка из тех, в чьей полезности до сих пор сомневаются, хотя и прибегают к услугам. Даже у королевской семьи есть собственная прорицательница. К слову, училась она вместе с моей родственницей, поэтому у бабули всегда портится настроение, когда при ней начинают восхищаться бывшей одногруппницей.
        - Бездарь! Была, есть и будет. Только и умеет, что пыль в глаза пускать, а предсказания у неё никогда не получались, - бухтела она, читая статью в утренней газете, полностью посвящённую сопернице.
        - А разве не она предсказала браки в королевской семье? - припомнила я.
        Бабуля помялась и неожиданно выдала:
        - Только тебе, Лина, признаюсь, но чтобы ты никому не рассказала, иначе у нас будут неприятности.
        - Обещаю, - твёрдо ответила я. - Ты же знаешь, я никогда не выдаю чужие тайны.
        - И первое, и второе предсказание сделала я. И если первое Зенобия… - Бабушка поморщилась, потому что псевдоним, взятый королевской прорицательницей, считала донельзя вульгарным. - Попросту присвоила, поскольку я имела глупость сделать его в её присутствии, то за второе она заплатила. Хорошо заплатила. Именно с этих денег мы погасили последние долги твоего отца, которые твоя мать зачем-то признала. Будь проклят тот день, когда она встретилась с этим искателем лёгкой жизни!
        - Если бы они не встретились, не было бы меня, - заметила я.
        - Ты - единственное моё утешение в старости, - согласилась бабушка. - Но я хотела бы дать тебе возможность жить достойно, понимаешь?
        Матушка моя отца очень любила и пережила его ненадолго. И теперь бабушка была мне и за отца, и за мать. И очень мучилась, что не могла дать мне то, на что я могла претендовать по рождению.
        - Мы не бедствуем, - рассмеялась я. - Вот выучусь и начну зарабатывать столько, что даже поместье выкуплю.
        Поместье пришлось продать, когда мне было пятнадцать лет, и я прорыдала всю ночь, не представляя, как я буду жить и без родителей, и без дома, в котором выросла и который ужасно любила. А продавать пришлось со всем содержимым. Разве что личные вещи забрали, но семейные портреты к ним не относились, так и остались висеть в галерее. Бабушка всё порывалась сделать с них хотя бы копии, но денег на это не нашлось. Но больше, чем портретов, мне было жалко библиотеку, которая, хоть изрядно прореженная моим отцом, всё равно содержала множество книг по целительству, владением которым славился род фон Кёстнер. К сожалению, род измельчал и последним представителем славного семейства, носившим фамилию по рождению, была моя мать. Мне же досталась отцовская - Вальдфогель, вызывавшая у бабушки смешанные чувства. С одной стороны, это была фамилия любимой и единственной внучки, с другой - ненавидимого ею зятя, который бездарно растранжирил деньги супруги и столь же бездарно умер на дуэли, оставив после себя меня и кучу долгов.
        - Ты умничка, - согласилась бабушка. - Ты достойная наследница рода фон Кёстнер. Но как бы я хотела, чтобы ты наследовала не только фамильные таланты, но и всё остальное. Кстати, мне было видение, что вскоре что-то изменится.
        Она победно на меня посмотрела, а я с трудом удержалась от улыбки. Не хотелось обижать единственного близкого мне человека, но в предсказания я верила примерно так же, как и б?льшая часть населения: интересно послушать, но и только.
        - И изменениям положит начало этот день. - Внезапно взгляд бабушки стал пустым, а голос, напротив, - необычайно глубоким и пробирающим до костей. - Всё начнётся сегодня.
        В трансе я её видела не первый раз, но сегодня испугалась впервые, потому что все виденные мной до этого трансы были лишь блёклым отпечатком этого.
        - Бабушка?
        - Что случилось, Каролина? - совершенно нормально спросила она. - Ты чего так всполошилась? Ты не опоздаешь?
        - С тобой всё хорошо?
        - Лина, ты целитель, можешь сама посмотреть, всё ли хорошо со мной, а не задавать глупые вопросы, - укорила она. - И если бы посмотрела, то поняла бы, что я прекрасно себя чувствую.
        - Может, и прекрасно, но лучше бы тебе сегодня посидеть дома.
        - Вот ещё! - возмущённо фыркнула она. - Сегодня должен поступить в продажу новый сборник Хольста. Мне обещали отложить.
        Отговорить бабушку от покупки книги её любимого поэта - дело совершенно безнадёжное, даже если она уверяет, что денег нет у нас вообще ни на что, что частенько бывало к концу месяца. Поэтому я отговаривать не стала, чмокнула её в щёку и убежала на практику.
        С практикой мне однозначно повезло: в Гаэрре было почти невозможно найти место, в котором бы не только подписали направление, но и дали какие-то знания. Бабуля договорилась со своей давней подругой, инорой Кунц, у которой был небольшой целительский кабинет, и та не только предоставила мне место, но и постоянно что-то объясняла. У неё даже редкими книгами можно было разжиться, но с условием - не выносить из кабинета. А ещё она рассказывала очень интересные истории из своей практики про то, что у неё было раньше, ещё до основания этого кабинета, когда она вдоволь помоталась по стране. На этом плюсы заканчивались, потому что пациенты были очень редки и попрактиковаться почти не удавалось.
        Вот и сегодня я досидела до обеда, дочитывая толстенное исследование о влиянии орочьих проклятий на тонкие магические структуры. Интересно, что здесь были не только разборы влияний разного типа, но и предлагались методы исцеления. Сложно сказать, насколько эффективные: проверить мне вряд ли удастся, слава Богине. В последнее время набеги из Степи редки, и занимаются этим мелкие племена, не признавшие их верховную власть. Таких отлавливают и с нашей стороны, и с орочьей. И у таких сильных шаманов не бывает. А слабые если и наложат проклятья, так те сами потом слетят, не удержатся надолго.
        Но читать было всё равно интересно: любой нетрадиционный взгляд в целительстве помогает в работе, а здесь все взгляды были сплошь нетрадиционные, позволяющие посмотреть даже не под другим углом, а с другой стороны.
        Книгу я закрыла и отложила с некоторым сожалением, а инора Кунц, словно дождавшись именно этого, протянула мне пакет, в котором были подписанное направление и характеристика.
        - Право, мне жаль, Каролина, что твоя практика заканчивается. Но, наверное, только мне. Подозреваю, что тебе здесь было ужасно скучно.
        - Что вы, инора Кунц, разве здесь заскучаешь? Конечно, пациентов немного, но зато вы прекрасная рассказчица, и подбор книг у вас очень интересный.
        - Скажу тебе по секрету, что та, которую ты только что читала, сохранилась едва ли не в нескольких экземплярах. Наша целительская верхушка определила автора в шарлатаны.
        - Неужели? - удивилась я. - Мне, напротив, показалось, что там всё имеет обоснование. И вообще, на редкость толково написано.
        - Так-то оно так, - вздохнула инора. - Но иной раз, если ты принимаешь не ту сторону, это губительно отражается на твоей карьере. И ладно бы на карьере, но ещё и исследования, которые, без сомнения, полезны, ставят вне закона. - Она говорила зло, но словно бы не мне, а своим мыслям. - Но это лишнее. Ни к чему пока это тебе. Каролина, уверена, если поторопишься, успеешь ещё сегодня сдать документы. Имей в виду, я буду рада тебя видеть в любое время. Не стесняйся, приходи с любым вопросом.
        Она выпроводила меня из своего кабинета, и я решила действительно пробежаться до академии и всё сдать, чтобы уж точно ничего не висело над головой и не омрачало отдых. Хотя отдыхать я собиралась не больше недели, а потом найти подработку. Не всё же сидеть на шее у бабушки?
        В деканате было непривычно пусто, но декан, инор Зайдель, был на месте, потому что из его кабинета доносился разговор и, судя по интонациям, серьёзный, поэтому лезть со своими документами я не стала - ещё засунет в пылу разговора куда подальше и напрочь забудет. Была бы на месте секретарша - отдала бы ей, но её, как назло, не было. Поэтому, когда в коридоре послышался голос замдекана, иноры Крузе, я обрадовалась. И делала это ровно до того момента, пока до меня не донеслось радостное: «Мы же можем привлечь студентов», после чего я заметалась по приёмной, не желая привлекаться, потому что прошлый раз для меня это закончилось невосстановимо испорченной одеждой. На мне сейчас было очень красивое летнее платье, и я не хотела, чтобы оно превратилось в нищенские лохмотья.
        Хорошо, что в углу стоял огромный разлапистый куст, за которым я и замерла, боясь себя выдать. Инора Крузе, двигающаяся в компании ещё кого-то, в приёмную заглянула, но задерживаться не стала, пошла искать жертву в другом месте. Я же решила не выходить, пока не смогу убедиться, что она уже кого-то нашла для своих целей. Но прислушивалась к звукам из коридора, но внезапно услышала с совсем другой стороны:
        - Возможно, лорд фон Штернберг, не всё так страшно, и вам требуется всего лишь отдых, а остальное организм сделает сам.
        Я насторожилась. Фразу про самовосстанавливающийся организм декан говорит, только когда не может поставить точный диагноз. А бывает это очень редко, потому что уж, кто-кто, а инор Зайдель не зря считался одним из лучших целителей. Его почти невозможно было поставить в тупик, но сейчас он стоял на пороге своего кабинета с весьма виноватым видом.
        - Это всё, что вы мне можете посоветовать? - насмешливо спросил лорд.
        Голос у него был глубокий, красивый и властный, как у инора, привыкшего командовать. Захотелось посмотреть на того, кому принадлежит столь примечательный голос, но хоть сквозь листву и можно было что-то разглядеть, видела я только спину. Спина определённо принадлежала выдающемуся представителю мужского пола, а ещё была красиво обтянута новёхоньким военным мундиром с майорскими погонами. Почему-то вспомнились бабушкины слова, что сегодня всё начнётся, и в груди зашевелился предвкушение чего-то необычного. Я с нетерпением ждала, когда повернётся визитёр декана.
        - Пока всё, - ответил инор Зайдель успокаивающим бархатистым голосом, который прекрасно действовал на его пациенток. Пациенты почему-то не попадали под эту магию. - Успокаивающее питьё, хороший сон, немного красного вина за едой, никаких переживаний и никакой магии. Вам дали отпуск для восстановления? Вот и используйте эту возможность. Со своей стороны я сделал все нужные записи и буду думать. Приезжайте через месяц. Если не будет положительной динамики, я очень удивлюсь, но непременно вам что-то посоветую.
        - Что-то посоветуете? Я бы предпочёл определённость прямо сейчас. Всего хорошего, инор Зайдель.
        Он развернулся, и я смогла разглядеть лицо, впечатление от которого сильно портили сведённые брови и сжатые губы. Словно он боялся не сдержаться и сказать нашему декану какую-то гадость. Почему-то подумалось, что этот инор должен быть невероятно хорош, когда улыбается. Особенно если он это будет делать мне. Но лорд фон Штернберг меня не заметил вовсе, вылетел из деканата как пульсар. Возможно, инор Зайдель был его последней надеждой, которая не оправдалась?
        - Инорита Вальдфогель, вы ко мне?
        Декан оказался куда более наблюдательным.
        - Я принесла документы по практике, - пояснила я, вылезая из-за куста и протягивая пакет.
        Инор пакет взял, изучил содержимое, довольно кивая, когда читал характеристику, потом заметил:
        - Вижу, вы не зря потратили время, инорита. А что вы скажете по поводу вышедшего отсюда инора?
        И тут мне стало по-настоящему стыдно. Хороший целитель первым делом должен просканировать пациента, а уже потом любоваться на его спину и всё остальное. Я же этим правилом пренебрегла.
        - Я не думала, что в этом есть необходимость, - пролепетала я. - Это ваш пациент, и с моей стороны было бы неэтично…
        - Богиня, инорита Вальдфогель, у вас была уникальная возможность посмотреть, как выглядят разрушающиеся тонкие структуры, а вы ею пренебрегли из-за какой-то выдуманной этики, - попенял он.
        - Неужели этому инору никак нельзя помочь?
        - Жизни его ничего не угрожает, а без магии живёт большинство людей.
        - Но они не знают, чего лишены, а он будет знать.
        Декан недовольно покрутил головой. Очень уж он не любил, когда ему противоречили.
        - Скажите, инорита, а переживали бы вы так же, будь моим пациентом не красивый молодой военный, а дряхлая старуха? - ехидно спросил он.
        - А какая разница, инор Зайдель? - опешила я. - Пациент - он всегда пациент, вне зависимости от возраста и пола.
        - Правильный подход, инорита, - согласился он. - Всё, документы у вас я принял. Можете быть свободны до осени.
        Уговаривать себя я не заставила, вылетела с такой же скоростью, как недавний деканский посетитель. На что только не пойдёшь, чтобы не сталкиваться с инорой Крузе. Так-то она инора хорошая, но очень увлекающаяся.
        Но это было не единственной причиной, почему я поторопилась наружу. Захотелось увидеть пациента инора Зайделя. Разумеется, чтобы его просканировать, только для этого. Но майора с разрушающимися тонкими структурами уже и след простыл, и я ужасно расстроилась. Но ненадолго. Почему-то подумалось, что мы с ним ещё встретимся и я удовлетворю своё любопытство, а он отличит меня от куста. В конце концов, от отца я унаследовала не только долги, но и внешность. Инор Вайлдфогель был очень красивым инором: жгучим брюнетом с голубыми глазами. К сожалению, на этом все его достоинства заканчивались.
        Возвращалась домой я в некоторой задумчивости, пытаясь связать бабушкино предсказание и пострадавшего майора. Почему-то я никак не могла перестать про него думать. Всё-таки такой интересный диагноз прошёл мимо меня, и как раз в тот день, когда я про это читала. Стыдно сказать, я даже раздумывала, не попросить ли бабушку погадать специально для меня, чтобы узнать, получится ли у кого-то помочь несчастному.
        Но все мысли о случайно встреченном майоре вылетели из головы, стоило увидеть бабушку. Выглядела она необычайно довольной.
        - Лина, я же говорила, что вскоре что-то изменится. Смотри.
        И она торжествующе протянула мне толстый томик по целительству, раскрыв его на титульном листе. Там стояла полустёртая, но узнаваемая печать фон Кёстнеров. По-видимому, это была одна из тех книг, которые мой отец превратил в деньги для погашения долгов. Я благоговейно взяла книгу в руки, и внезапно она засияла мягким сиреневым светом. Не вся засияла, а только в районе корешка.
        Глава 2
        Бабушка сияла от восторга. Такой счастливой я её давно не видела. Разве что когда сообщили о смерти зятя? Да и то ей приходилось скрывать радость от посторонних. Конечно, она не делала тайны из своей неприязни к моему отцу, но радость от чужой смерти не идёт на пользу репутации как леди, так и её семье.
        - Каролина, это то, о чём я думаю? - прошептала она.
        - Бабушка, откуда мне знать, о чём ты думаешь? - удивилась я.
        - Это ключ. Ключ к деньгам семьи. Говорил мне покойный Роберт, но я так ничего и не нашла. Но я и не урождённая фон Кёстнер, в отличие от тебя. А ты как взяла в руки, так сразу засияло.
        - И что мне теперь делать с этим сиянием? - уточнила я.
        - Видишь кристалл на корешке? Маленький красный вверху?
        - Разумеется, - подтвердила я.
        - Нажми на него и подержи.
        Я нажала, отчего корешок засиял ещё сильнее, а потом приоткрылся и из-под него высунулся пожелтевший листок бумаги. Бабушка его тут же вытащила и раскрыла. Пришлось пристраиваться у неё за спиной, чтобы прочитать. На листке была схема тайников с описанием, что лежит в каждом и как их открывать. Любое из этих мест - в библиотеке, в кабинете и в родительской спальне - я бы могла найти с закрытыми глазами, но ирония судьбы состояла в том, что дом нам не принадлежал, а значит, попасть просто так внутрь не получится.
        - Нужно связаться с нынешними владельцами, - решила я.
        - Зачем? - удивлённо повернулась ко мне бабушка.
        - Как это зачем? Предложим процент от наших сокровищ за то, что они разрешат нам всё это забрать.
        - Разрешат забрать? - бабушка невесело рассмеялась. - Лина, мы продали дом со всем содержимым. Они посчитают, что сокровища принадлежат им, и ничего нам не отдадут.
        - Но это неправильно! - возмутилась я.
        - Это по закону. Любой суд будет на их стороне. Что осталось в доме, то принадлежит им. Так написано в договоре.
        - Но они не смогут достать без нас.
        - Нанять мага-поисковика по силам любому. Для них это будет дешевле, чем делиться с нами. - Бабушка задумчиво потёрла подбородок. - Нет, нужно действовать по-другому.
        - Если по закону всё это… - Я кивнула на схему. - Принадлежит им, то нам вообще никак действовать нельзя.
        - По закону, может, и им, а по совести - нам, - уверенно ответила бабушка. - Лина, если бы твой отец не украл эту книгу и мы нашли сокровища семьи раньше, то нам не пришлось бы продавать дом. А значит, по справедливости всё это наше. Новые владельцы даже не узнают никогда, чего лишились. А значит, они не лишились ничего.
        Она победно вскинула голову.
        - Но это же грабёж…
        - Лина, что ты говоришь? - возмутилась она. - Грабёж - это когда отнимают чужое. Мы забираем своё. То, что по праву принадлежит фон Кёстнерам, а не какому-то там Альтхаузу.
        Фамилию нового владельца она выговорила даже не с презрением - с отвращением.
        - Из нас двоих фон Кёстнер только ты, - напомнила я.
        - Значит, принадлежит мне, - невозмутимо резюмировала бабушка и тут же всхлипнула. - И если ты не поможешь мне вернуть мои ценности, то значит, ты хочешь, чтобы я умерла в нищете.
        Страдала она талантливо. Я бы даже сказала, что в моей бабушке умерла талантливая актриса. Не совсем умерла: по воспоминаниям, она участвовала в театральных постановках академии и даже пользовалась успехом на этом поприще. Но и в обычной жизни она при необходимости применяла актёрские таланты. Бабушка утверждала, что и у меня есть способности к сцене, но меня туда совершенно не тянуло. Да и времени на такую ерунду не было, целительский факультет - не прорицательский, у нас нужно очень много учиться, а не рассчитывать на собственную интуицию при ответах на вопросы.
        - Разумеется, я этого не хочу, - вынужденно признала я.
        - А если ты не хочешь, то ты пойдёшь и добудешь наши ценности.
        Она сурово на меня посмотрела. Под таким взглядом немедленно потянуло броситься на подвиги. Но я была уже не в том возрасте, когда от одного бабушкиного тяжёлого взгляда полностью отключаются мозги.
        - Бабушка, ты не забыла, что я обучалась на целителя? Не на взломщика и даже не на боевого мага. А там наверняка сменили все охранные системы.
        - Да, этого я не учла. - Она вздохнула и побарабанила пальцами по столу. - Альтхауз вряд ли использует нашу охранную систему, а это, разумеется, создаст для тебя сложности.
        - Может, кого-нибудь наймём? - предложила я, уже понимая, что ценности доставать придётся. И если это не сделаю я, то сделает бабушка, которая с высокой вероятностью попадётся, а если не попадётся, то с высокой вероятностью ничего не достанет, потому что фон Кёстнер она только по фамилии, а не по крови.
        - Этому кому-нибудь нужно будет тащить тебя с собой, - заметила бабушка. - Или долго возиться на месте, вскрывая тайники. В обоих случаях я вижу один весьма щекотливый момент.
        - Только один? - удивилась я, поскольку я видела щекотливых моментов куда больше. Одно проникновение со взломом чего стоит.
        - Разумеется, не один, но один - основной. Что ему помешает забрать все ценности себе? Наши ценности, между прочим. И мы даже не сможем пожаловаться никому и никуда. Потому что формально они этого Альтхауза.
        Бабушка поморщилась. У неё явно были какие-то плохие воспоминания, связанные с новым владельцем нашего дома. Я его ни разу не видела, поэтому даже не подозревала, почему бабушка относится к нему с таким предубеждением.
        - Клятва? - предложила я. - Такие поручения должны выполняться под серьёзными клятвами.
        - Разве что, - недовольно согласилась бабушка. - И всё же мне это кажется плохим вариантом. Предлагаю обойтись без посредников. Это ненадёжно и опасно для тебя.
        - А для тебя?
        - Я своё отжила, - скромно сказала она.
        - То есть заниматься всем придётся мне? - правильно поняла я.
        - Лина, я бы с радостью, но я уже стара лазить в окна по ночам.
        - А я, значит, как раз в подходящем возрасте?
        - Физическая форма у тебя куда лучше моей, - согласилась бабушка. - Каролина, не спорь. Это твоё наследство, тебе и добывать. В конце концов, всегда можно что-то придумать и без тайных проникновений.
        - Например?
        - Например, обратиться к нынешнему хозяину с просьбой продать тебе литературу по специальности. А пока ты будешь отбирать нужное, очистишь тот тайник, что в библиотеке.
        Это предложение уже было похоже на деловое, но давало доступ только к одному тайнику из трёх и требовало слишком много допущений.
        - Для этого я должна остаться там одна хотя бы ненадолго.
        - Можно подумать, что у инора других дел не будет, как развлекать тебя разговорами.
        - У него, может, и будут, но приставить ко мне прислугу присмотреть это не помешает.
        - Ты права. - Бабушка опять забарабанила по столу. - Я бы тоже не стала оставлять в своей библиотеке столь подозрительную личность без надзора.
        - Я не уверена, что меня туда вообще допустят.
        - Разумнее всего посмотреть на месте, - заключила бабушка. - Завтра утром мы выезжаем в Гёрде.
        - Я планировала подработать, а не разъезжать по местам нашей памяти.
        - Каролина, за нашу поездку ты заработаешь куда больше, чем оставшись в Гаэрре. Более того, твоя целительская библиотека может прирасти замечательными книгами. Нынешний владелец не целитель, они ему не нужны, держит только как украшение.
        - Наверняка они устаревшие, - недовольно сказала я. - За это время целительская наука не стояла на месте.
        Ехать я никуда не хотела. Вот совсем. У меня была договорённость завтра встретиться с подругами, которые тоже завершили практику. Мы собирались посидеть в кафе и поболтать. А ещё у меня так и не пропало желание рассмотреть поближе того майора, который наверняка задержится в столице и обойдёт ещё пару маститых целителей. В конце концов, маги с разрушающимися тонкими структурами встречаются очень редко, и я хотела хотя бы понять, как это выглядит на целительском плане. Уехав из столицы завтра с утра, я гарантированно больше никогда не увижу столь перспективного в плане изучения инора.
        - Там остались дневники с фамильными методиками, - с видом змеи-искусительницы сказала бабушка. - Признаться, я здорово сглупила, подписав тот договор. Извиняет меня только то, что я была не в себе после смерти твоей матери, когда навалилось сразу всё. Лина, вся моя прорицательская натура говорит, что ехать нужно срочно или мы останемся ни с чем.
        - А зачем ехать, если можно пока написать? - предложила я компромисс. - Написать новому хозяину нашего дома с просьбой допустить меня в библиотеку для работы или для выбора книг для покупки. Первое даже предпочтительней.
        - Лучше бы нам приехать с визитом. Тогда Альтхаузу будет неудобно отказать.
        - А если его сейчас там нет или ему будет удобно отказать? Получается, мы прокатимся просто так?
        - Тогда мы осмотримся на месте и решим что делать, - предложила бабушка.
        - Нет, ты пишешь письмо и ждёшь ответа. И уже по результату определяем, как будем действовать. Нельзя торопиться в таком важном деле. План нужен хоть какой-то.
        - Да какой там план? Прийти, вскрыть тайник и забрать своё, - проворчала бабушка.
        - Там не один тайник, - напомнила я. - И если до библиотечного я доберусь, то что делать с теми, что в кабинете и спальне?
        Бабушка опять забарабанила по столешнице. Это всегда помогало ей в размышлениях. Вот и сейчас через некоторое время на её лице засияла радостная улыбка. Только делиться со мной тем, что она надумала, бабушка не стала. Но я обратила внимание, что отправила она не одно письмо, а два.
        Но главное - она успокоилась и не настаивала больше на немедленном отъезде в Гёрде, поэтому следующий день я провела с приехавшими с практики подругами, которые благополучно сдали документы в деканат, после чего мы отправились в кафе праздновать и делиться впечатлением о практике. Оказалось, что мне грех жаловаться, потому что никого из наших к исцелению не допускали, в лучшем случае - к изготовлению зелий. Последними лечебницы часто приторговывали даже без полноценных обследований и это было существенной статьёй дохода целителей. Зелья нас учили готовить качественно, так что желание использовать студентов было понятно. И всё же… На одном приготовлении зелья целителем не станешь, стоя у вытяжки над спиртовкой обследовать пациента и ставить диагноз не научишься. Нужна практика именно в целительстве, а её где попало не получишь. Недоучившихся студентов не всякая контора возьмёт на подработку. Эх, будь у бабушкиной подруги практика побольше, я бы к ней напросилась на всё лето. Она бы меня и так взяла, но с тем количеством пациентов, что у неё есть, - только оставлять её саму без дохода. Нет, нужно
искать другое место. Тем более что несколько идей у нас в разговоре возникли сами собой, оставалось решить, куда я отправлюсь завтра поутру первым делом.
        Но судьба решила это за меня. Дома меня ждала весьма недовольная бабушка, которая уже получила ответы на оба отправленных письма.
        - Представляешь, Лина, Альтхауз отказался и продавать книги, и давать тебе к ним доступ! Какой негодяй! А ты ещё предлагала ему всё рассказать!
        - Может, он почувствовал, что мы собираемся его ограбить? - предположила я, совершенно не расстроенная этим поворотом - слишком уж неопределённый статус был у спрятанных сокровищ. - Вдруг у него тоже сильная провидческая жилка? Придётся отказаться от этой идеи.
        - Не говори глупости, Лина, - фыркнула она. - Мы не только доберёмся до того, что должно быть нашим, но Альтхауз за это ещё и заплатит. Как тебе идея?
        - Идея, конечно, замечательная, - осторожно ответила я. - Но мне кажется, это больше желание, чем идея, понимаешь?
        - Альтхауз ищет экономку, - торжественно возвестила бабушка. - У тебя будет полно времени, чтобы вычистить все тайники.
        Я невольно захихикала.
        - Бабушка, кто меня возьмёт на должность экономки? Там наверняка потребуются рекомендации.
        - Я тебе лично напишу, - пообещала она. - Что ты у меня работала последние пять лет и прекрасно себя зарекомендовала. Или нет, мою экономку он мог видеть. Ещё заподозрит, что ты - ненастоящая. Поэтому попрошу подруг. В общей сложности лет десять-пятнадцать наберём.
        - Тебе не кажется, что я слишком молода для десяти-пятнадцать лет работы экономкой, - попыталась я её вразумить.
        - А амулет, изменяющий внешность, на что? - победно спросила она. - Завтра с утра купим.
        Она скромно умолчала, что денег на покупку амулета у нас не было, да и были бы - толку от него?
        - На них даже наши охранные заклинания реагировали, - напомнила я. - Я бы не стала рассчитывать, что инор Альтхауз убрал эту полезную возможность.
        - Действительно, как это я забыла? - растроенно сказала она. - Артефакт отпадает. Но это и к лучшему, дорогие они. А вот театральный грим намного дешевле.
        Глава 3
        Выехали мы даже не на следующий день, а вечером этого, потому что бабушка ужасно переживала, что столь замечательное место экономки Альтхауза кто-то непременно перехватит, если мы не поторопимся. Переживания не помешали ей дойти до двух подруг и получить от них рекомендации на имя Каролины Альдер, прекрасно исполнявшей обязанности экономки сразу у двух достойных дам. Разумеется, не в одно и то же время. На мой вопрос, что будет, если Альтхауз догадается, что я не столь квалифицирована, как тут написано, бабушка махнула рукой и заявила, что у Альхаузов экономок сроду не было, поэтому какого-то несоответствия он даже не заметит. «Развлекайся как хочешь, - щедро разрешила она. - Он подумает, что так и должно быть. Я вообще не понимаю, чего ему вдруг приспичило завести экономку. Разве что ради солидности?» Сказано это было с таким видом, что каждому стало бы понятно: солидности этому таинственному Альтхаузу не прибавит ничего, пропащий он инор в этом плане. Впрочем, я уверена, что бабушка бы с предубеждением относилась к любому, кто занял наше родовое гнездо. Она была больше фон Кёстнер, чем иные
урождённые.
        Приехали мы в Гёрде затемно, но бабушкина подруга, инора Линден, нас ждала.
        - Луиза, душечка, ты совсем не изменилась, - заявила она бабушке, лишь только мы появились у неё на пороге. - Как тебе удаётся столь прекрасно выглядеть при такой взрослой внучке? Те, кто с вами не знаком, посчитали бы вас сёстрами.
        - Эмилия, такой грубой лестью меня не возьмёшь, - фыркнула бабушка. - А для Каролины это практически оскорбление. Неужели она после дороги столь плохо выглядит, что её можно принять за мою ровесницу?
        - Луиза, твоя внучка выглядит ослепительно. Альтхауз будет покорён.
        Эти слова бабушке тоже не понравились, она недовольно нахмурилась и перешла полностью на деловой тон:
        - Как он там? Никого пока не взял?
        - Пока нет. Но, Луиза, я не понимаю, зачем такие сложности? Неужели он откажется вас принять?
        - Уже отказался, - ответила бабушка. - А Каролине срочно нужно ознакомиться с семейными записями. Ты же помнишь, какую глупость я сделала, продавая дом? Вся библиотека отошла этому олуху, который одну книгу от другой отличит только по цвету переплёта.
        - И к чему такая срочность у Каролины?
        - Она учится на целителя. Думает о теме диплома.
        - Катрин тоже хотела, но родители посчитали, что у неё слишком невысокий Дар, чтобы идти на такой риск, как обучение в академии.
        Про Катрин я помнила, что она являлась внучкой иноры, жила с родителями, была старше меня на год и имела кучу достоинств. Бабушка так и говорила - «кучу», не уточняя, какие именно достоинства туда свалены. Может, их только за недостатки засчитать можно? Когда мы жили ещё здесь, я в этой девице ничего интересного не замечала. Но когда это было…
        - Риск, инора Линден? - удивилась я.
        - Конечно, риск. Для юной девушки такое заведение - однозначный урон репутации, - ответила она с милой улыбкой. - Наверное, вы это сами уже поняли, если собираетесь возвращать семейное достояние таким странным способом.
        - Эмилия, что ты имеешь в виду? - изменившимся голосом спросила бабушка.
        Я тоже встревожилась, потому что у иноры не могло быть никаких сведений о наших сокровищах. Мы и сами о них только-только узнали. И только-только собрались до них добраться, а оказалось, что в Гёрде о наших планах уже в курсе. Или инора тоже училась с бабушкой предсказаниям?
        - Как что? Брак, разумеется. Альтхауз до сих пор завидный жених.
        - Ты не находишь, что он несколько староват для моей внучки? - куда спокойней поинтересовалась бабушка.
        - Инор с таким доходом не может быть старым. С годами богатые женихи становятся только выдержанней. Особенно когда хранятся в потомственном доме целителей.
        Говорила она с совершенно серьёзным выражением на лице, которое всё же не удержала в конце, и залилась смехом, как юная инорита.
        - Ты не меняешься, Эмилия, - рассмеялась и бабушка.
        - Мы не меняемся, - поправила её подруга. - Меняется только мир вокруг нас. Ты как отсюда уехала, совсем скучно стало. Внучку как маскировать будешь? Альтхауз её непременно узнает.
        - Чепец и грим изменят кого угодно, - оптимистично заявила бабушка. - Будем делать из неё даму средних лет, замученную жизнью.
        - Грех это - портить такую красоту, - ответила инора.
        - Другого варианта получить нужное нет, - вздохнула бабушка.
        - Этот тоже может не сработать. Нечисто там что-то с этой вакансией. Точно сказать не могу, но шепчутся, что Альтхауз странные требования предъявляет.
        - Лина на них согласится. Она же не собирается там долго работать, - уверенно сказала бабушка. - Так только, нужное… переписать.
        Заминка была слишком характерной. Бабушка, не привыкшая врать, чуть не оговорилась и не поставила под сомнения возможность изъятия нашего наследства. Её подруга подозрительно посмотрела на неё, потом на меня.
        - Надеюсь, вы не втянете меня во что-то противоправное?
        - Эмилия, что ты говоришь? Внучке просто нужен доступ в библиотеку, - оскорбилась бабушка. - Что ты можешь найти противоправного в том, что она приобщится к работам предков? Из фон Кёстнеров всегда выходили выдающиеся целители, известные своими нетрадиционными подходами. И при этом они всегда добивались нужного результата.
        О роде фон Кёстнеров бабушка умела говорить долго и красиво, так долго, что в потоке слов хоронились не только подозрения, но и любые мысли. Я зевнула и поняла, что ещё немного - и усну прямо на этом диванчике. Очень удобном и мягком. И подушечки на нём такие вдохновляющие…
        - Богиня, - встрепенулась хозяйка, - вы же после дороги, а вам завтра рано вставать. Луиза мы ещё наговоримся в любом случае, примут Каролину на работу или нет. А сейчас - по комнатам и спать.
        Уснула я сразу, стоило голове коснуться подушки, а ведь была уверена, что разнервничаюсь и глаз не сомкну. Но для меня бабушкины рассказы о величии рода фон Кёстнеров всегда были лучшим успокоительным, потому что начинало казаться, что с такими великими предками любое моё начинание обречено на успех. А главное - совершенно перестала мучить совесть по поводу предстоящего ограбления, потому что из слов иноры Линден следовало, что инор Альтхауз - инор обеспеченный, а значит, изъятия ценностей, о которых он не подозревает, не нанесёт ему никакого финансового ущерба. Конечно, при желании в моих рассуждениях можно было найти логические огрехи, вот только такого желания у меня не было.
        Утром дамы в четыре руки занялись моим гримом. Я собиралась сделать с него слепок и дальше использовать магию. Поскольку это не иллюзия, а бытовое заклинание для улучшения внешности, охранная сигнализация на него не сработает, даже если я буду делать это внутри охраняемого периметра. А на сделанное снаружи вообще не обратит внимания. Главное - всегда иметь коробочку с гримом под рукой.
        Постаралась бабушка на славу. В получившейся особе никто не признал бы Каролину Вальдфогель. Лицо выглядело куда старше с прорисованными лёгкими морщинками, а на голове появились седые пряди, которые были собраны лично бабушкой из своих волос и аккуратно пристроены в мои. Собирала она их с расчёски, чтобы сделать шиньон, но посчитала, что мне улучшение причёски нужнее. Вид в зеркале меня не радовал, зато радовал моих нечаянных горничных, которые от души веселились.
        Мне тоже было смешно и совершенно нестрашно. Страшно стало потом, когда я уже сидела в наёмном экипаже с рекомендациями, сложенными в старомодный ридикюль, ради такого случая найденный бабушкиной подругой на чердаке. Жуткий чепец полностью затенял лицо, завершая образ. Боялась я не того, что меня разоблачат, а своего потенциального работодателя. Потому что я понятия не имела, что за человек инор, к которому еду. Бабушка его не слишком жаловала. Наверное, было за что.
        Инор Альтхауз принял меня сразу, как только я озвучила дворецкому цель своего визита. Был нынешний хозяин нашего дома совсем не страшен - высокий пожилой инор с пышными усами и добродушной улыбкой. Мою маскировку он принял за настоящий вид, ничего не заподозрив. Ещё бы: моим преображение занимались настоящие специалисты своего дела.
        - Инора Альдер, - смущаясь, сказало он после того, как я вручила ему рекомендации и он их тщательно изучил. К слову, куда тщательней, чем меня, - Боюсь, вас не поставили в известность о тех требованиях, которые я предъявляю к экономке.
        - Скажите о них сейчас, - с энтузиазмом, которого не испытывала, предложила я. - Уверена, я со всем справлюсь.
        - Видите ли, инора Альдер, обязательным требованием для моей экономки является умение готовить лечебные зелья. Поэтому… - Он смущённо улыбнулся и развёл руками, показывая, как сожалеет, что вынужден отказать.
        - Инор Альтхауз, уж что-что, а зелье я приготовить сумею, - уверенно ответила я. - Любое, какое вам потребуется. Разумеется, если будут ингредиенты.
        - В самом деле? У вас хватит на это Дара? - уточнил он.
        - Дара у меня хватит и на куда более серьёзные вещи, - зачем-то сказала я.
        - Почему же в таком случае вы зарабатываете на жизнь работая прислугой? - удивился он.
        Я вовремя вспомнила вчерашний разговор с бабушкиной подругой и ответила:
        - Мои родители, инор Альтхауз, были уверены, что инорите неприлично учиться.
        - Но прилично работать?
        - После смерти отца мы с мамой остались совершенно без средств к существованию, - ответила я и даже ни капельки не соврала: мой невыдуманный отец сделал всё, чтобы его семья умерла с голоду.
        - Сочувствую, инора, но тем не менее на работу я смогу вас принять только в случае, если вы докажете свои умения, - вежливо, но непреклонно сказал инор Альтхауз.
        - Разумеется. Когда вам будет удобно?
        - Сейчас? - предложил он. - Инора Альдер, вам будет удобно это сделать сейчас? Тогда я смог бы определиться.
        Он так располагающе улыбнулся, что даже если бы я собиралась отказаться, не смогла бы этого сделать. И почему бабушка так настроена против этого милого инора?
        Не выдать себя в лаборатории оказалось сложным делом, потому что там ничего не изменилось. Скорее всего, ею даже никто не пользовался. Инор Альтхауз вручил мне рецепт и застыл посередине помещения, не ответив ни на один мой вопрос по поводу того, что где стоит. Но я работала здесь столько лет и всё прекрасно помнила, поэтому поиски только имитировала. Ещё ужасно мешал идиотский чепец, но снять его я опасалась - тогда грим был бы слишком заметен. Тем не менее я справилась быстро и вручила оговорённую порцию зелья засиявшему от счастья инору Альтхаузу.
        - Инора, вы приняты, - торжественно сказал он. - В ваши обязанности будет входить изготовление конкретно этого зелья ежедневно. Возможно, ещё и других, это будет известно после дополнительных консультаций с целителями.
        Я, как целитель, могла бы сразу ему сказать, что ни этого, ни какого другого зелья инору не нужно принимать, потому что он был совершенно здоров, а тот целитель, что прописал приём ненужных растворов, наверняка являлся шарлатаном. Но не сказала, потому что вреда конкретно от этого зелья инору Альтхаузу не будет и потому что не имела права выдавать свою осведомлённость. Да и готовить я ему могу потом что-то совершенно другое, выглядящее, как это, но общеукрепляющего типа. Надеюсь, никто никогда не узнает, что почти дипломированный целитель работал за жалованье экономки. Позор-то какой…
        - Какие-нибудь ещё дополнительные обязанности будут? - поинтересовалась я.
        - Не переживайте, инора, всё будет оплачено, - неправильно понял он меня. - Остальное не выходит за рамки обычных обязанностей экономки. Из того, на что требуется обратить особое внимание, - только меню. Впрочем, мы можем обговорить это позднее, когда вы приступите к своим обязанностям. Сегодня?
        - Я могу пользоваться библиотекой? - уточнила я, потому что без этого разрешения моё пребывание в этом доме теряло всякий смысл. Охранные заклинания сменили, и теперь для них я была чужой, а это значит, что просто так по дому не походишь.
        - Библиотекой? - удивился он.
        - У вас нет библиотеки? - сымитировала удивление я.
        - Есть, но она довольно специфическая. Основная часть занята трудами целителей. Художественных книг почти нет
        - Меня всегда интересовали труды целителей
        - Если вам интересно, вы можете пользоваться, - разрешил он.
        - Тогда я съезжу за вещами и приступлю к своим обязанностям.
        - Замечательно, инора Альдер, - расцвёл он. - Вы не представляете, насколько я вам признателен. Вы сняли с моей души тяжёлый камень неопределённости.
        А уж как я была признательна за тот камень что сняли с моей души, - и не передать!
        Экипаж, в котором я приехала в поместье, меня дождался. У дома иноры Линдон ему тоже пришлось постоять, но в этот раз совсем недолго - я только коротко сообщила, что меня приняли, и забрала свои вещи. Бабушка радостно сказала подруге:
        - Ну вот, а ты сомневалась, что вариант с гримом сработает.
        - У Альтхауза возрастные проблемы со зрением? - предположила инора.
        Но дальше я в их разговоре не участвовала, меня не беспокоила причина, по которой инор Альтхауз ничего не заметил, я торопилась занять место, которое давало доступ в дом. И даже в библиотеку, которая была моей первой целью.
        Но торопилась туда не только я. К бывшему поместью фон Кёстнеров мы подъехали одновременно с ещё одним экипажем, из которого выбрался знакомый майор, чьи тонкие структуры я не рассмотрела при первой встрече. Не могу сказать, что меня порадовала возможность рассмотреть их сейчас - судя по количеству вещей, майор собирался окопаться в доме Альтхауза надолго.
        Глава 4
        Вальдемар фон Штернберг, а именно так звали офицера, оказался столь любезен, что собственноручно донёс мои вещи до выделенной мне комнаты. На этом его любезность закончилась, потому что в его глазах я сейчас вряд ли была привлекательней того зелёного куста, за которым я сидела в засаде в приёмной декана. Я даже думаю, что по привлекательности кусту я уступала, потому что с ним не надо вести светских бесед и беспокоиться о том, не обидел ли ненароком. В случае чего куст даже пожаловаться не сможет.
        Но самое ужасное, я не могла понять, чего я больше боюсь: того, что он раскроет мой примитивный маскарад, или того, что он его так и не заметит. Конечно, военные должны отличаться повышенной наблюдательностью, но конкретно этот военный сейчас на наблюдения настроен не был, потому что испытывал сильную боль. Именно её должно было купировать зелье, которое меня просил приготовить инор Альтхауз на испытании. К сожалению, убрать её совсем было невозможно. Из учебников я помнила, что маги, у которых разрушаются тонкие структуры, страдают, пока не перестают быть магами. Традиционная целительская наука ничем не могла им помочь: ни полностью убрать боль, ни остановить или хотя бы затормозить разрушение. Исцеления были очень редки, и под них так и не удалось подвести общее правило. Хотя в той книге, что я читала в последний день своей практики, как раз предлагалась методика именно исцеления. Там шло совмещение определённых процедур с тремя зельями. Не такими уж и сложными зельями, кстати.
        Это я сообразила за ужином, на который меня пригласили к хозяйскому столу. На майора я посмотрела с новым интересом, как на перспективного пациента. Жаль, что никто не даст мне возможности поэкспериментировать. Недоучившейся целительнице, возможно, дали бы, а вот во всех отношениях выдающейся экономке - нет.
        - Как нам повезло с инорой Альдер, не правда ли, Вальдемар? - жизнерадостно сказал хозяин дома. - Как раз в тот день, когда я уверился, что придётся заказывать зелья в Гёрде, у этого неприятного городского алхимика, она, как прекрасное виденье, появилась на моём пороге. Удивительная инора. С такими замечательными, нужными нам способностями.
        Говорил он с таким восторгом, что я невольно порозовела и порадовалась, что этого никто не видит через слой грима. Инор Альтхауз был не слишком наблюдателен, а его племянник, который к ужину переоделся в штатское, что, впрочем, ничуть его не портило, на меня не смотрел вовсе.
        - И почему же, дядюшка, столь удивительная инора не нашла себе занятия более денежного, если у неё такие выдающиеся достоинства?
        Сказано это было так, что я опять покраснела, теперь уже от злости. Майор явно намекал на мою незначительность, не слишком изящно подводя родственника к выводу о том, что я не слишком умна.
        - Иноре Альдер не повезло с родителями, Вальдемар, - пояснил Альтхауз. - Они из той породы людей, которые считают излишним женское образование.
        - В таком случае выдали бы дочь замуж за обеспеченного инора, - продолжил майор, словно меня тут не было. - Со внешностью иноры это не составило бы труда. - И не успела я возгордиться, как он добавил: - У неё до сих пор сохранились следы былой красоты.
        - Следы былой красоты? - не удержалась я. - Ну знаете ли, лорд фон Штернберг!
        - Извините, инора Альдер, - невозмутимо ответил он. - Не предполагал, что даму можно обидеть, сказав, что она красивая.
        - Была. Вы сказали, что я была красивой, - возмутилась я.
        - Так красивой же, - удивился он. - Было бы странно, если бы в вашем возрасте…
        Я встала, резко отодвинув стул.
        - Извините, инор Альтхауз, у меня совершенно пропал аппетит.
        Перед майором я извиняться не стала. Надеюсь, это последний раз, когда я с ними разделяю трапезу. Уже выйдя из столовой, я услышала, как дядя выговаривал племяннику:
        - Вальдемар умоляю, будьте с дамой повежливей. Я не переживу, если инора нас покинет.
        У иноры желание покинуть этот дом было, и сильное, но поскольку она даже не добралась ни до одного тайника, пришлось оставить желание собрать вещи и гордо хлопнуть дверью. Я остановилась, сжала руки и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула - это всегда помогает успокоиться - после чего направилась в библиотеку. Действительно, чего тянуть? Это сейчас майор немного не в себе, потому что действие зелья ослабло, а потом у него могут появиться куда более неприятные вопросы.
        В библиотеке неожиданно защемило сердце. Столько книг и все принадлежали моей семье. А теперь они никому не нужны. Я провела рукой по корешкам, которые, казалось, только меня и ждали. Я вас почитаю. Всех. Каждую из вас я подержу в руках, открою и непременно извлеку что-то ценное. Но не сейчас.
        Я сморгнула выступившие слёзы и сделала шаг к тому месту, которое было указано в качестве тайника.
        - Инора Альдер, я хотел с вами поговорить.
        Голос, раздавшийся за спиной, принадлежал неугомонному майору. Наверное, решил, что недостаточно меня добил утраченной красотой, решил перечислить все мои недостатки. А ходит-то как тихо. Привык подкрадываться и пугать бедных женщин.
        - Слушаю вас, лорд фон Штернберг, - повернулась я к нему.
        - Я вижу, на что вы нацелились, - заявил он.
        Я запаниковала. Если он видит тайник, то не напрасно ли я сюда вообще явилась? Но до тайника я даже не дошла, не говоря уже о том, чтобы попытаться его открыть, так что буду всё отрицать. Я сюда пришла выбирать книгу для чтения, на чём и стоять буду.
        - И на что, по-вашему, я нацелилась? - поинтересовалась я самым неприятным тоном.
        - На брак, разумеется.
        - К-какой брак?
        - Не притворяйтесь, - раздражённо сказал он. - Разумеется, на брак с моим дядей, не со мной же. Для меня вы слишком стары, а вот дядя может клюнуть на ваши увядшие прелести.
        - Да что вы себе позволяете? - возмутилась я. - У меня и в мыслях этого не было.
        - Неужели? - усмехнулся он, совершенно мне не поверив. - Для иноры в вашем положении одинокий богатый холостяк - лакомый кусочек. Но не надейтесь, что его деньги отойдут вам.
        - Потому что они отойдут вам? - едко уточнила я. - То есть сейчас вы заботитесь не о своём родственнике, а о своём благосостоянии?
        - Ага, значит, вы всё-таки собрались прибрать моего дядюшку к рукам? - торжествующе заключил он.
        - В вас сейчас говорит болезнь, а не мозги, - отрезала я, вытащила первую попавшуюся книгу и устроилась в том самом кресле, в котором я в детстве любила читать.
        Время словно обратилось вспять, когда кресло радостно приняло меня в свои объятия. Я чуть ноги под себя не поджала по вернувшейся сама собой привычке, но вовремя вспомнила, что, с точки зрения наблюдающего за мной майора, я инора, уже стоящая одной ногой на краю могилы, а значит, вести себя так не могу. Ничего, сейчас он постоит, постоит и уйдёт, а я не только ноги подберу, но и тайник очищу. Если перед его дядюшкой я еще испытывала какую-то неловкость, то майор наши ценности точно не получит. Единственный племянник, сын любимой сестры - именно так охарактеризовал его инор Альтхауз.
        Майор постоял, пристально меня разглядывая, потом понял, что этим меня не пробьёшь, но вместо того, чтобы убраться из библиотеки, прошёлся вдоль стеллажей, вытащил какую-то книгу и устроился напротив меня.
        - Не надейтесь, - пробурчал он, - дядюшка на вас внимания не обратит, потому что у него есть давняя любовь, а вы на неё совсем не похожи.
        - Тогда вам не о чем переживать, - по возможности любезно ответила я, хотя намёки на мои матримониальные планы в отношении инора Альтхауза меня злили. - Вы спокойно можете оставить меня без присмотра в библиотеке.
        - Я? Вас? Без присмотра? Не надейтесь, - буркнул он.
        - Мне начинает казаться, что выйти замуж за вас будет куда проще, чем за вашего дядю, - не удержалась я. - Вы мной интересуетесь куда искренней и чаще. Вот сейчас составляете мне компанию, хотя я этого не просила.
        - Я вас предупредил, инора, - ответил он и уткнулся в книжку.
        Судя по тому как забегали глаза по строчкам, действительно читал, и ему было даже интересно. Я же только делала вид, что читала, а сама украдкой изучала майора, то есть пациента, разумеется. Внешне он выглядел весьма уверенным в себе и здоровым. Почти здоровым, потому что испарина на лбу указывала на то, что ему не совсем хорошо. А вот внутренне… внутренне он мог бы претендовать на самый интересный случай в моей практике. А главное, я поняла, почему он так себя ведёт. Прав оказался наш декан: в отношении этого инора я смотрю совсем не на то, на что должен смотреть настоящий целитель.
        - Лорд фон Штернберг, а вы принимали сегодня выписанное вам зелье?
        - А вам-то какое дело? - удивился он и даже перенёс внимание с книги на меня.
        - Видите ли, лорд, в вашем положении этим пренебрегать нельзя, может случиться спутанность сознания и начаться галлюцинации, - пояснила я.
        - Вы хотите меня оскорбить? - сухо спросил он.
        - Пока оскорбляете только вы меня, - заметила я. - Но я решила на вас не обижаться. У вас серьёзные проблемы со здоровьем, которые дают весьма нехорошие внешние проявления. У вас же температура. Как можно доводить себя до такого состояния?
        - Видите ли, инора, у вашего зелья…
        - Я следовала точной рецептуре, выданной мне вашим дядей.
        - Неважно. В любом случае у этого зелья есть один очень нехороший побочный эффект.
        - Какой?
        - Оно быстрее разрушает тонкие структуры! - рявкнул он. - И тем самым не оставляет мне ни малейшего шанса на исцеление!
        - Можно подумать, без зелья он у вас есть. Вы только будете дольше мучиться, - с состраданием сказала я.
        - Без зелья есть шанс, что всё придёт в норму. Мизерный, но есть, - упрямо ответил он. - Вы хоть понимаете, что значит для мага остаться без Дара? Да откуда вам…
        - У меня есть Дар.
        - В вашем случае он что есть что нет - вы им всё равно не пользуетесь.
        - Пользуюсь. У меня просто нет документа об окончании чего-либо. А так я знаю даже больше, чем иные целители.
        Особенно, чем те, кто плохо учился и еле-еле набрал необходимый минимум для получения диплома. Нет, я училась хорошо, но уровень моих знаний, разумеется, был несоизмерим с уровнем знаний нашего декана.
        - Неужели? Тогда, быть может, в вашем арсенале есть что-то, что поможет восстановить мои тонкие структуры?
        Он сказал настолько издевательским тоном, что я выпалила:
        - Есть, представьте себе! - прежде чем успела подумать.
        - Неужели? Так почему вы не предложите свою помощь?
        - Потому что я не знаю, как это подействует на вас. А в случае, если ничего не удастся сделать, вы обвините меня же.
        - С чего вы взяли?
        - С того, что вы меня в чём-либо обвиняете весь наш разговор. Лорд фон Штернберг, вы себя плохо чувствуете. Даже если вы не хотите принимать утверждённое целителями зелье, вы можете выпить снотворного и уснуть. Станет легче.
        Он провёл рукой по лбу, пальцы влажно заблестели. В целительском зрении с ним сейчас вообще творился сущий кошмар, так и тянуло хоть немного облегчить страдания. Но как говорила инора Кунц, может это и цинично, но всем страждущим помочь невозможно, и если дело не идёт о жизни и смерти, первым делом нужно составить договор с пациентом, в котором следует расписать все риски, чтобы у того не появилось соблазна отсудить потом сумму куда серьёзнее, чем та, что он заплатил за услуги целителя.
        - Мне не станет легче, - отрезал он. - Я хочу попробовать ваш метод. Обещаю, что не буду вас ни в чём винить, если не поможет. Знаете, мне уже отказали такие светила, что хуже не будет.
        - Для вас, но не для меня, - заметила я. - Давайте решим так. Если до завтра вы не передумаете, то мы составим договор.
        - Договор? То есть вы с меня ещё и деньги собираетесь брать?
        - Не собираюсь. У меня нет документа об окончании какого-нибудь целительского заведения, - напомнила я. - Поэтому брать с вас за целительские услуги - нарушать закон. Будем считать, что это входит в мои обязанности экономки вашего дяди. В конце концов, одним из условий было как раз изготовление зелий.
        - А вы непростая штучка. Хотите, чтобы он на вас женился из благодарности?
        - Меня. Ещё. Никто. Так. Не. Оскорблял, - чеканя каждое слово, выдохнула я ему в лицо. - Всего хорошего, лорд.
        Я захлопнула книгу и поставила её на место, после чего покинула библиотеку. Ни читать, ни заниматься поисками сокровищ в присутствии такого постороннего, как майор фон Штернберг, было совершенно невозможно. Лучше бы он о своей личной жизни беспокоился, чем о дядиной. Дяде уже поздно, а ему в самый раз.
        Глава 5
        Майор решения не изменил, возможно, потому что выглядел утром ничуть не лучше, чем вчера в библиотеке. Мы подписали договор, формулировку которого я прекрасно запомнила на практике у иноры Кунц, а потом поехали в город, чтобы заверить у нотариуса. Ехали мы в экипаже инора Альтхауза, и я постоянно переживала, что моя маскировка не выдержит проверки солнечным светом. О чём переживал майор, не скажу, потому что до прибытия к нотариусу он не только со мной не разговаривал, но и не смотрел в мою сторону. Судя по состоянию ауры, пациента знатно корёжило, но он не согласился принять не только выписанное нашими светилами зелья, но и обезболивающее.
        - Хочу быть с ясной головой, - заявил он перед выходом, когда мы стояли в холле и я уговаривала его выпить зелье. Как маленький ребёнок, право: то ему горько, то противно, то ещё что-нибудь.
        - Боитесь, что мы вместо нотариуса заедем в храм? - поддела я его. - Нам же нужно, чтобы подписи были заверены, и всё. Этому лёгкое обезболивающее не помеха.
        - Почему вдруг в Храм?
        - Вы же подозревали, что я охочусь на вашего дядю, - напомнила я. - А вы - добыча куда перспективнее. Моложе, красивее и вообще - наследник. Вдруг вы за ночь решили, что мои увядшие прелести не настолько увяли, чтобы вас не заинтересовать.
        - Священника с нотариусом я не перепутаю в любом состоянии, - усмехнулся он. - А вы злопамятная особа, инора Альдер. Пойдёмте. Оттого, что вы тянете время, вы моложе не станете.
        Почему-то в доме я совсем не боялась, что меня раскроют. Он казался родным, а, как известно, в родном доме и стены помогают. В моём случае они помогали вовремя создать тень: коридоры освещались слабо и даже будь грим куда грубее, в доме в моей личности никто не усомнился бы. А вот солнечный свет мог выявить то, что не затеняли поля чепца. Чепец был большой и уродливый, но всё скрыть не мог даже он.
        С заверкой подписей был один скользкий момент, потому что по понятным причинам договор был составлен не на моё настоящее имя. Конечно, к договору прилагался слепок личностной ауры, то есть формально он всё равно заключался со мной, но при желании к моменту с именем можно было придраться и доставить мне массу неприятностей. Я не была уверена, что метод, который я вычитала в книге иноры Кунц, сработает, но если уж дали возможность для экспериментов, почему бы ею не воспользоваться? Хуже майору я точно не сделаю, а инора Кунц была убеждена, что методы в книге её приятеля рабочие, так что - чем Богиня не шутит? - есть вероятность, что проблема уберётся. Это было бы феерическое дополнение к практике, но, к сожалению, такое, о котором никому нельзя рассказать.
        Нотариус ни к чему придираться не стал, взял артефактом слепки ауры и присоединил их ко всем трём копиям договоров: моей, майора и той, что будет храниться у нотариуса. Свою копию он отложил, собираясь потом переместить её в сейфовое хранилище, а наши выдал на руки, после чего мы распрощались, довольные друг другом, и мы с майором отправились на выход.
        - Мне нужно закупить необходимые ингредиенты, - сказала я, лишь только мы покинули здание. - Это займёт какое-то время, поэтому будет лучше, если вы вернётесь один.
        - А как же вы?
        - Боитесь, что украдут? - поддела я его.
        - Нет, боюсь, что вам неудобно будет возвращаться с покупками, - не принял он моего шутливого тона.
        - Не переживайте, пешком не пойду, найму экипаж.
        Он кивнул и протянул мне довольно увесистый кошелёк:
        - На расходы. В том числе на экипаж. Что останется, вернёте.
        - А если ничего не останется?
        - Тогда вернёте только кошелёк, - довольно равнодушно сказал он. - И отчитаетесь, разумеется.
        - Выпейте дома хотя бы обезболивающее. На мою работу это не повлияет, зато вам станет легче.
        - Посмотрим, - буркнул он и направился к экипажу.
        Состояние его ухудшилось, что не могло не беспокоить, но заняться майором вплотную я смогу лишь вечером. Хорошо хоть он не стал геройствовать и предлагать помощь для похода по лавкам, потому что я планировала не только закупить всё нужное, но и быстро отчитаться перед бабушкой. Я не боялась, что её не окажется у подруги - гулять моя единственная родственница не собиралась, поскольку опасалась, что её кто-то заметит, а наше пребывание в Гёрде было секретом.
        Но не от родственников иноры Линден, потому что, когда я добралась до её дома с целым ворохом покупок, там обнаружилась её внучка, Катрин, которая явно была в курсе нашей затеи, потому что она меня узнала сразу и ничуть не удивилась.
        - Каролина, ты ли это? - в притворном ужасе сказала она и зажала рот руками показывая, что только это не даёт ей расхохотаться. - В последний раз, когда я тебя видела, ты выглядела куда моложе.
        Она прямо-таки светилась от радости. Не сказать, чтобы мы были с ней недругами, но Катрин принадлежала к той породе девиц, для которых каждая молодая особа - соперница, а значит, чем она хуже будет выглядеть, тем лучше. Я даже порадовалась, что мы с бабушкой только обсуждали увеличение моих габаритов, но решили не рисковать ещё с этим, в противном случае Катрин рисковала не пережить такого количества счастья. Лопнула бы от восторга.
        - Я и сейчас выгляжу достаточно молодо, чтобы племянник инора Альтхауза заподозрил, что я собираюсь прибрать дядю к рукам.
        - Вальдемар фон Штернберг у дяди? Вот это новости… - Катрин оживилась, а блеску в её глазах позавидовали бы самые фанатичные поклонники солистов нашей Гаэррской оперы. - И надолго он решил нас осчастливить? Бабушка, а не съездить ли нам с визитом к инору Альтхаузу?
        - Майор приехал к дяде лечиться, - сообщила я, - поэтому может и не выходить к гостям.
        В последнем я не была уверена, но была категорически против, чтобы мой пациент встречался с этой хищной девицей. Роман с ней не пойдёт на пользу его здоровью.
        - У него что-то серьёзное? - забеспокоилась Катрин.
        - Повреждены тонкие структуры. Скорее всего, магом он быть перестанет.
        - А остальное?
        - Остальное не повреждено, - с некоторым удивлением ответила я. - Это именно воздействие орочьего шаманства на центры магии. Остальное под удар не попало. Да и попало бы, у нас есть способы борьбы, а с этим - увы.
        - Исчезновение магии - не самое страшное, - небрежно бросила Катрин. - Сколько людей без неё живут - и ничего. И даже те, у кого магия есть, не всегда её используют.
        - Например, ты.
        - Например, я, - согласилась она насмешливо. - Мне нет необходимости просиживать время в учебных заведениях. У нашей семьи хватает денег на всё. И уж точно бы мне не пришлось переодеваться в старушечьи тряпки, чтобы сунуть нос в фамильную библиотеку. Бабушка, предлагаю сегодня же съездить к инору Альтхаузу, проведать его племянника, пострадавшего от злобного орочьего колдовства. Вдруг наше участие ему чем-нибудь поможет?
        - Даже не знаю, Катрин, мне кажется, ехать без приглашения неприлично.
        Катрин заныла, отвлекая внимание на себя, и нам с бабушкой наконец удалось пошептаться.
        - До библиотеки удалось добраться? - спросила она.
        - Удалось. Но этот фот Штернберг меня подозревает в том, что я собралась стать инорой Альтхауз, и постоянно за мной присматривает. Я чуть не попалась у тайника, - пожаловалась я. - Почти к нему прикоснулась - и тут этот гад за спиной как заговорит! Я чуть от страха на месте не умерла.
        - Тогда нужно быстрее всё вычищать и удирать, - решила бабушка.
        - Быстрее не получится. Даже если я вскрою все тайники, я бы хотела просмотреть книги. Там столько редких изданий.
        - Ой, Лина, чую, не о книгах ты больше переживаешь. Что у тебя с фон Штернбергом? - сразу сделала стойку бабушка.
        - Я хочу попытаться исцелить его тонкие структуры.
        - Ты выдала, что ты целитель? Ты сошла с ума? - возмутилась бабушка. - Так, вытаскиваешь сокровища из библиотеки - и хватит. Сразу уезжаешь.
        - Не могу. Мы сегодня подписали договор, что я пробую его вылечить, а он не имеет ко мне претензий в случае неудачи.
        - Вот ведь незадача. - Она нахмурилась. - Что за глупость эти новомодные веяния с договорами?
        - А ты хотела бы, чтобы внук твоего нелюбимого Альтхауза подал на меня в суд?
        - Не внук, а племянник. Сын младшей сестры.
        - Какая разница? Главное, что он не сможет меня ни в чём обвинить.
        - Да зачем ты вообще за это взялась? - продолжила ворчать бабушка. - Им наверняка занимались целители не чета тебе.
        - Они не помогли.
        - Вот и ты не поможешь. Что тогда?
        - Ничего. Каждый останется при своём.
        - Ой ли? - Она неожиданно мне подмигнула. - Он так хорош?
        - Конечно, хорош, - я сделала вид, что не поняла вопроса бабушки. - Когда ещё мне выдастся возможность заполучить пациента с разрушающимися тонкими структурами? Это мечта любого целителя.
        - Что-то я не вижу в городе столпотворения целителей, желающих заполучить такого редкого пациента.
        - Потому что они не знают, как его исцелить.
        - А ты знаешь?
        - Я хотя бы хочу попробовать.
        - Опасно это, - проворчала она. - А если он тебя раскроет?
        - И что? Я хотела добраться до библиотеки. В этом нет ничего криминального. Но сделать я там ничего не могу - фон Штернберг вчера уселся напротив и усиленно читал.
        - А он точно ничего не заподозрил?
        Я помотала головой. Повторять слова про следы былой красоты не хотелось. Не думаю, что майор заявил бы такое, если бы обнаружил перед собой куда более молодую особу. Бабушкин грим работал идеально. Хотя я, конечно, предпочла бы в доме только одного инора. Того, что постарше. Это сейчас фон Штернберг не обращает пристального внимания ни на что, а если он почувствует себя лучше, то может начать задавать неудобные вопросы.
        - Пока нет. Но не исключаю, что, когда самочувствие улучшится, инор станет наблюдательнее. В конце концов, никакие развлечения в доме его дядюшки не предусмотрены.
        - Это мы исправим, - решила бабушка и обратилась уже к подруге, которую внучке так и не удалось убедить хотя она старательно ныла. - Эмилия, ты совершенно напрасно отказываешься поехать с Катрин к Альтхаузу. Каролина утверждает, что мужчинам в этом доме не хватает женского внимания.
        - Луиза, что ты говоришь? Я не могу просто так приехать с визитом. Нужен хотя бы предлог.
        - Пригласи его на собрание любителей поэзии.
        - У нас же такого нет? - удивилась она.
        - Скажи, что собираешься организовать.
        - Инор Альтхауз поэзию не любит, - задумчиво сказала инора Линден, которой, кажется, пришлась по вкусу идея стать организатором чего-либо.
        Её внучке по вкусу пришлось явно что-то другое.
        - Возможно, лорд фон Штернберг любит поэзию? - прощебетала она.
        Наверняка она уже представляла, как приглашает желанную персону на творческий вечер, а потом они друг другу читают стихотворения явно не божественной направленности - вон как лицо зарумянилось. На мой взгляд, румянец её однозначно портил - она становилась полностью похожа на дешёвую куклу, которых пачками продают в лавках с игрушками. У них в точности такие же голубые глаза, золотистые локоны, румянец во всю щёку и глупое выражение лица.
        - Приглашение можно послать и по почте. Это будет приличнее, - остудила её пыл инора Линден.
        - Приглашения, присланные по почте, иной раз даже не открывают, а положительных ответов на них бывает куда меньше, чем если передать из рук в руки.
        - Эмилия, ты же входишь в Попечительский совет при приюте? - вспомнила бабушка. - Им наверняка нужны на что-то деньги. Приехать за спонсорской помощью можно и нужно без предварительного письма.
        - С этим фон Штернбергом что-то не то? - внезапно спросила инора Линден. - Я имею в виду, что-то не то в дополнение к разрушающимся структурам.
        - Почему вы так решили? - удивилась я.
        - Удивляюсь, что твоя бабушка так хочет, чтобы мы туда поехали. Всё-таки перспективный жених…
        - В моём нынешнем виде он на меня внимания всё равно не обратит, - ответила я. - Моя цель - библиотека, а не племянник инора Альтхауза.
        - Одно другому не помеха, - задумчиво сказала инора.
        А Катрин наградила меня таким ревнивым взглядом, словно она уже была помолвлена с майором, а я вернула себе настоящую внешность и взялась отбивать её жениха. Кажется, идея привлечь инору Линден с внучкой для отвлечения фон Штренберга от библиотеки не столь хороша, потому что Катрин сделает всё, чтобы меня выставили из дома, желательно, не дав даже смыть грим.
        Глава 6
        Возвращалась я в дом инора Альтхауза с желанием немедленно очистить хотя бы один тайник. Но не тут-то было: внезапно у кухарки разболелся зуб настолько, что она уехала в город и кухня осталась без присмотра ещё до моего приезда. Поэтому я сначала занималась обедом, потом варила зелья. Время шло к ужину, а кухарка не появилась, зато появились инора Линден с внучкой, поэтому мне пришлось готовить ужин в том числе и на них. Кстати, на этот ужин меня не пригласили, но я совершенно не расстроилась. Не было ни малейшего желания выслушивать гадости, которыми в мою сторону станет бросаться Катрин. На её благоразумие могла бы рассчитывать только круглая дура, я же себя таковой не считала, хотя последнее время сильно сомневалась, когда вспоминала, что я тут делаю. И как только бабушке удалось меня уговорить на такую авантюру? Готовила бы себе зелья при каком-нибудь алхимике - денег бы хватило не только на новые ботиночки, но и на что-то посерьёзнее. Жили же мы как-то без лишних денег раньше? Проживём и дальше.
        Из гостиной доносился звонкий смех Катрин и обрывки даже не разговоров - слов. Что так веселило мою знакомую, мне было бы без разницы, если бы я не опасалась, что она сейчас раскрывает мой секрет. Так и подмывало спросить Беату, молоденькую горничную, которая постоянно сновала от кухни в гостиную, о чём там беседуют. Но было как-то… неловко. Подумает ещё, что я сплетница или вообще пожалуется хозяину. Нет уж, обойдусь без этого важного знания. Если Катрин меня выдала, то меня просто выставят после их отъезда.
        Гостьи досидели дотемна, и всё это время им постоянно что-то требовалось с кухни. То стакан воды, то чашка чая, то порция вишнёвого пирога, который я испекла на ужин и от добавки которого я бы тоже не отказалась, очень он уж вкусным получился. Совершенно невозможно было отлучиться в библиотеку, в которой точно никто не появится в ближайшее время. Как бы намекнуть Катрин, что отвлекать кавалера нужно на своей территории, а не на его?
        Но всё когда-то заканчивается, уехали и гостьи, и я, убедившись в этом, направилась было в библиотеку, но была остановлена майором.
        - Инора Альдер, вы не забыли о нашем договоре?
        - Разумеется, нет. - Я повернулась и ослепительно улыбнулась. Настолько ослепительно, что майор какое-то время смотрел на мой рот. Наверное, удивлялся, что у меня все зубы пока на месте. В моём-то возрасте. - Завтра с утра мы начинаем.
        - А что вам мешает начать сегодня вечером? Или вы не приготовили нужные зелья?
        - Приготовила, но правильнее будет начинать с утра. Я смогу тогда контролировать вас весь день.
        - Инора Альдер, лучше не правильнее, а раньше. Без постоянного контроля я обойдусь. Вреда же не будет?
        - Не будет, - неохотно согласилась я и с тоской посмотрела в сторону библиотеки. - Где мы расположимся? В гостиной? Учтите, вам придётся не меньше часа лежать.
        - Тогда в спальне.
        - В спальне? - в панике переспросила я. - Но это же…
        - Неприлично? - хмыкнул он. - Инора Альдер, уверяю, в отношении вас никто не подумает ничего дурного.
        - А в отношении вас? - мрачно спросила я.
        Он даже отвечать не стал, посмотрел так, что я почувствовала себя круглой дурой. С его точки зрения, что моя, что его репутация были прочно защищены моим преклонным возрастом. На занятиях нам не рекомендовали оставаться наедине в спальне с пациентом противоположного пола, если тот не был при смерти. Фон Штернберг не казался тем, кто может испустить дух в любой момент, но и на того, кто будет приставать к даме без её желания, он тоже не был похож. Так что я взвесила все за и против и, после того как на чашку «за» упал аргумент, что инора Альдер вскоре исчезнет, отправилась за майором.
        И только когда я оказалась внутри, сообразила, что это та самая спальня, в которой находится один из тайников, потому что инор Альтхауз выбрал себе спальню поскромнее, а хозяйскую отдал племяннику. Подумать только, стоит подойти к камину - и в моих руках окажутся сокровища нашей семьи…
        - Думаю, что зажигать камин по такой жаре - не самая хорошая идея, - прервал мои мечтания майор. - И ненадёжная, если в помещении нужно выдерживать определённую температуру.
        Я вернулась на землю, протянула пациенту один из принесённых пузырьков и скомандовала:
        - Выпиваете, потом оголяете верхнюю половину туловища и ложитесь на кровать.
        Говорила я с уверенностью, которой не испытывала, потому что как наяву видела возмущённое лицо Зайделя, который выговаривал о недопустимости опытов над доверившимися пациентами. Целительская этика… Зачёт по ней у меня был, но такими темпами его могут аннулировать. Но я почему-то верила иноре Кунц - не похожа была прочитанная мной книга на измышления шарлатана, там были ссылки не только на хорошо известные мне труды, но и на собственные опыты. Конечно, некоторые иноры замечательно умеют перекраивать результаты исследований в нужную сторону, но верить или не верить конкретно этим исследованиям, передо мной вопрос уже не стоял - я надеялась, что методика поможет.
        - Не такая гадость, как я думал, - сказал майор, опустошив пузырёк. - И артефакты не видят ничего опасного.
        - Где были ваши артефакты, когда вы пострадали? - хмыкнула я и жестом указала, чтобы он ложился. - Кстати, никакая посторонняя магия влиять не должна, поэтому их тоже снимайте. Даже если считаете, что они не рабочие.
        - Рабочие, предупреждали об опасности, но у меня не было выбора.
        Он сгрузил на прикроватный столик несколько связок артефактов самого разного назначения. И были они отнюдь не казённые, а сделанные по индивидуальному заказу, а значит, дорогущие. Потребовать их убрать в сейф? Я прикинула стоимость и решила, что в случае чего воры утащат прямо вместе с сейфом, это куда проще, чем тащить с хозяином. Нет уж, пусть майор охраняет своё богатство сам.
        - Выбор есть всегда, - возразила я. - Почувствовали опасность - отступили.
        - В моём случае это был выбор между возможной опасностью для меня и смертью десятка моих подчинённых, - сухо сказал он.
        Рубашку он снял и теперь радовал меня видом мускулистой груди, при взгляде на которую думалось о чём угодно, только не о поиске сокровищ. Да и знания по целительству, расталкивая друг друга, торопились покинуть голову. Пришлось ею встряхнуть, закрыв выход для беглецов, и скомандовать:
        - Уберите свои артефакты под подушку, что ли. Главное, чтобы они не касались кожи и не срабатывали, - нашла я компромисс между своими страхами. - Ложитесь на живот.
        На эффективность поза почти не влияла, и большинство целителей предпочитали втирать подобные зелья в грудь, но я представила, как майор на меня смотрит со своей обычной недоверчивостью, и решила, что лучше буду втирать в спину, на ней глаз нет.
        Спина тоже была хороша. Причём настолько, что отвлекала от работы. Надо внести предложение на кафедру, чтобы на практику присылали вот таких, с рельефными телами, на которые хотелось смотреть, а не работать. Тогда к выпуску выработается полная невосприимчивость. Потому что чем больше такого видишь, тем меньше оно волнует. Нет, спина не была совсем идеальной - на ней я сразу заметила несколько шрамов и даже один ожог от магии. Следы были слабые, едва различимые. Уверена, обратись мой пациент к целителям, специализирующимся на внешности, - и следа бы не осталось. Но такой несовершенной она привлекала внимания ещё больше.
        - Инора Альдер, вы там не уснули?
        Я щедро плеснула зелья на спину майора, распределила так, чтобы не осталось сухих участков, после чего принялась делать вариант массажа, но с подпиткой заклинанием. Одновременно приходилось контролировать состояние тонких структур внутри тела, чтобы в случае, если что-то пойдёт не так и не туда, сразу прекратить. Но пока всё шло как надо, если не считать того, что майор, уткнув голову в сложенные руки, то шипел сквозь зубы, то так же тихо ругался. Не знаю, чего он больше боялся - отвлечь меня или оскорбить, но пытался сдерживаться, хотя сейчас ему было очень больно. Но тут я ничем не могла помочь - никаких посторонних заклинаний допускать нельзя было, пока всё не закончится.
        Зелье впиталось полностью, кожа под моими руками покраснела и тонкие ниточки шрамов выделились на ней ещё сильней. Богиня, сколько же их - от хорошо различимых до почти незаметных…
        Я полила другим зельем и принялась втирать уже его с другим заклинанием. Руки начало ломить. Спина этого инора была твёрдая как камень, под пальцами почти не проминалась, а продавливать надо было глубоко, иначе толку не будет. Заканчивала я уже на волевых усилиях, но меня поддерживало ещё и то, что я видела: моё воздействие добралось до тонких структур. Пока сложно было сказать, на пользу или во вред пошли мои действия, но завтра это будет наверняка видно.
        Я запечатала всё третьим зельем. Слава Богине, его втирать нужды не было - только распределить.
        - У вас не спина, а гранитная плита, - выдохнула я и набросила на упомянутую спину одеяло. И чтобы тепло не уходило, и чтобы она перестала меня смущать. - Как вы на ней только спите?
        - Хорошо сплю, крепко, - ответил он и повернулся ко мне. - Экзекуция закончена?
        - Не экзекуция, а процедура, - сухо возразила я. - Да, на сегодня всё. Завтра после завтрака будет вторая.
        - А потом третья. И так до тех пор пока…
        - Не увидим результата, - закончила я за него и спросила участливо: - Очень было больно?
        - Терпимо, - дипломатично ответил он. - У вас, оказывается, очень нежные руки, инора Альдер.
        - Боюсь, слишком нежные, чтобы качественно проминать вашу каменную спину, - попыталась отшутиться я.
        Я бы сама их нежными не назвала. Коротко остриженные ногти, въевшиеся пятна от зелий, мозоли на подушечках пальцев от артефактов и карандашей для записи - всё это делало мои руки совсем не похожими на руки благородных дам. У той же Катрин кожа на руках сияет белизной, а розовые ногти аккуратно подпилены и покрыты лаком. И сама она нежная, воздушная, хрупкая фарфоровая куколка.
        - Слишком нежные для вашего возраста, - не унимался майор.
        - Это вы сегодня на руки гостий насмотрелись. Насколько я поняла, там как раз была одна молодая и красивая. Наверное, на её руки засмотрелись, вот и мерещится вам всякое.
        - Да, инорита Катрин красивая, - задумчиво согласился майор, вызвав в моей душе бурю возмущения. - И её действительно было сегодня слишком много.
        Он смотрел то на меня, то на мои руки. Нехорошо смотрел, задумчиво. Но я пока полную проверку не закончу, не уйду, потому что не хочу, чтобы за ночь с моим пациентом произошло что-то нехорошее. Я поэтому и хотела начинать исцеление с утра. Но пока можно было обойтись малой кровью - я прикрепила к пациенту заклинание, которое проработает до утра и даст мне знать, если ему станет плохо.
        - Инора Альдер, а почему вы постоянно носите этот уродливый чепец? - неожиданно спросил он.
        - Положено по должности, - нашлась я.
        - Я поговорю с дядей и добьюсь разрешения заменить это уродство на другое.
        - Не надо мне заменять одно уродство на другое, лорд фон Штернберг. Я к этому уже привыкла.
        - Странное дело. Вы сейчас кажетесь куда моложе, - продолжил он меня добивать. - Почти как инорита Катрин.
        Упоминание внучки иноры Линден меня разозлило. Дамы уехали, пора бы про них забыть. Или нет, не надо забывать - у меня же тут сокровища лежат, к которым надо добраться.
        - Смотрю, у вас все мысли про инориту Катрин. Нанесите ей визит завтра. Они же вас наверняка приглашали.
        Так почему бы не съездить и не дать желающим доступ в спальню? Я невольно бросила взгляд в сторону тайника и тут же решила как-то объяснить свой интерес.
        - Лорд фон Штернберг, вы уверены, что камин не нужно разжигать?
        - Совершенно, - умиротворённо ответил он. - Мне не холодно, и даже боли перестали мучить. Спасибо, инора Альдер.
        - В таком случае я вас покидаю, - решила я. - Спокойной ночи, лорд фон Штернберг. Пусть вам снятся хорошие сны.
        - И вам, инора Альдер, тоже пусть приснится что-то хорошее.
        Дверь я закрыла и направилась в библиотеку. Всё, сегодня мне никто не помешает забрать клад.
        Когда дверь не поддалась, я удивилась и подёргала ещё разок. Но нет - дверь в библиотеку была заперта, а инор Альтхауз наверняка уже отошёл ко сну, поэтому у него не спросишь про ключ. Но что за глупость закрывать библиотеку? И что мне делать, если её так и будут запирать на ночь? Одна из моих подруг обладала замечательной способностью открывать любые механические запоры, она рассказывала, как это делается, но прежде чем лезть к библиотеке, я решила потренироваться в другом месте. А то увлекусь и не замечу, как ко мне кто-нибудь подкрадётся.
        Тренироваться я решила на замке отведённой мне спальни. И хотя, когда Ангелика объясняла, открывание замков казалось простейшей задачей, на собственном опыте я убедилась, что всё нуждается в практике, в наработке навыков. А может, у меня просто устали руки после спины майора и не хватало концентрации? За те несколько часов, что я корпела над замком, мне удалось его только открыть, а вот закрыть - увы. С такими навыками успех в деле взлома мне не грозит.
        Наконец мне всё это надоело, я закрыла дверь ключом, смыла опостылевший грим и отправилась спать.
        Глава 7
        Столик в кухне навевал воспоминания из детства - именно за ним я сидела, когда забегала сюда в надежде перехватить что-нибудь между официальными приёмами пищи. Кухарка мне никогда не отказывала, вручала стакан молока или компота и бутерброд или пирожок. И я с наслаждением ела, с восхищением глядя, как на кухне творится «кухонное волшебство». К сожалению, услуги этой волшебницы нам оказались не по карману, но и у Альтхауза она тоже не осталась, нашла другое место.
        Я в очередной раз с грустью убедилась, что прошлого не вернуть: и кофе я пила без ничего, и нынешняя кухарка больше болтала, чем что-то делала. Она была не единственным новым лицом в этом доме. Никого из старой прислуги тут не было. Даже садовник сменился, поэтому дом с одной стороны, казался родным, а с другой - совершенно чужим.
        - Вы уж извините, инора Альдер, что так вышло, - оправдывалась кухарка. - Я думала - зуб полечу да вернусь, но пока нашла того, кто мог бы меня принять, пока отсидела очередь, время-то и прошло. А потом мне обезболивающее дали, да я так и сомлела у сестры.
        Выглядела она отлично выспавшейся и плотно позавтракавшей. Себя она уважала куда сильнее собственных обязанностей.
        - Я рада, что сегодня с вами всё хорошо.
        Кофе был горячий и ароматный, но к нему не помешала бы хотя бы маленькая печенюшка. Но похоже, на неё рассчитывать нельзя, как и на завтрак, если инора не прекратит болтать и не займётся делом.
        - Совершенно хорошо, - радостно подтвердила инора. - Вы меня вчера так выручили, так выручили. Я уж распереживалась поутру, что господа без обеда и ужина остались. Инор Альтхауз-то ещё ничего, он неприхотлив в еде, ест как птичка, а вот его племяннику надо восстанавливаться после подлой орочьей магии, понимаете?
        - Понимаю, - согласилась я. - Но вчера им обоим было что есть. Нужно, чтобы что-то было есть и сегодня.
        - Да я прямо сейчас и займусь, - заверила инора. - Жалко майора. Такой молодой - а уже инвалид. Как бы его с армии на пенсию не отправили.
        - Пока речь об этом не идёт, а только об отпуске для восстановления. - Я с сожалением посмотрела в опустевшую чашечку. - Благодарю вас за замечательный кофе и не буду больше отвлекать от работы, а то иноры останутся без завтрака.
        - Да вы что, инора Альдер! - возмутилась кухарка. - Уж я-то своё дело знаю, будьте уверены - всё будет готово вовремя.
        В подтверждение своих слов она начала громко хлопать дверками шкафчиков, словно со вчерашнего дня забыла, где что находится, и сейчас лихорадочно искала нужное.
        Я сделала вид, что не слышу, как горничная за дверью чёрного хода кокетничает с посыльным, который с утра пораньше принёс свежие продукты, и поднялась к библиотеке, но она всё так же была закрыта. Вот незадача. Этак я все каникулы в этом доме проработаю с единственным результатом - жалование экономки. Но в этом есть и хорошие стороны: на руки я получу сумму больше, чем планировала заработать, а кроме того, я ещё оттачиваю профессиональные навыки на племяннике инора, который как раз показался в конце коридора.
        - Инор Альтхауз, доброе утро, - обрадовалась я. - Мы обговаривали, что у меня будет доступ в библиотеку, а сейчас она закрыта.
        - Доброе утро, инора Альдер, - приветливо ответил он. - Библиотека всегда закрывается на ночь. Там есть очень ценные книги, не хотелось бы, чтобы они стали жертвой случайного грабителя.
        Вряд ли обычный замок остановит грабителя, который прошёл через охранные заклинания.
        - Вы же говорили, что книги из библиотеки вынести нельзя?
        - Из библиотеки вообще ничего вынести нельзя, - огорошил он меня. - Такое уж там свойство охранного заклинания. Но грабители нынче очень образованные попадаются, не хотелось бы облегчать им работу.
        Он мне улыбнулся очень по-доброму, а я подумала, что мне срочно нужно посоветоваться с бабушкой. Если из библиотеки ничего не вынесешь, то и найденные сокровища придётся там оставить. Вот и получается, что придётся договариваться либо с инором Альтхаузом, либо с грабителем. Для меня первый предпочтительнее, но бабушка очень уж против него настроена.
        - Это очень правильный подход, инор Альтхауз, - сказала я и даже попыталась улыбнуться. - Надеюсь, остальные комнаты защищены не хуже.
        - Увы, не все, инора Альдер, не все, - он вздохнул. - Только самые важные.
        Библиотека, кабинет и спальни - с обречённостью взломщика-неудачника поняла я. Никто не будет прилагать столько усилий для защиты кухни или домика для хранения садового инвентаря.
        - А как же замена постельного белья? - спохватилась я. - Или мебели? Ведь мебель имеет нехорошую привычку ломаться.
        - В этом случае я отключаю заклинание на необходимое время, - гордо сказал Альтхауз. - Или нахожусь в этом помещении сам. Защита пропускает того, на кого она настроена.
        - Как удобно, - воодушевилась я.
        Оказывается, не всё потеряно, и может так оказаться, что защита посчитает меня за свою и позволит вынести всё, что угодно, включая любимого племянника хозяина дома. Не то чтобы он мне был нужен, просто ничего более крупного в голову не приходило. Мне казалось, даже шкафы в этом доме меньше и не такие твёрдые.
        - Да, здесь оказалась потрясающая защита. Я почти ничего не стал в ней менять после покупки дома, - радостно сказал Альхауз. - Так, незначительные изменения в свете последних веяний.
        Это уже звучало не столь оптимистично. Но я могу провести эксперимент, не затрагивая пока тайники. К примеру, попытаться вынести бронзовую фигуру лошади из кабинета инора Альтхауза. Если сигнализация сработает, скажу, что забыла про защиту и хотела почистить бронзу (а она действительно нуждается в чистке), а если не сработает, то сразу занесу обратно.
        - Это хорошо, когда хозяин дома постоянно занимается улучшением охранных заклинаний.
        - Вы так активно интересуетесь нашей охранной системой, словно собираетесь нас ограбить.
        Голос майора прозвучал прямо над моим ухом. Я испуганно вздрогнула, как воришка, застигнутый на месте преступления. И почему некоторые ходят так тихо? Здесь и до разрыва сердца недалеко.
        - Доброе утро, лорд фон Штернберг, - повернулась я к майору и одновременно запустила целительское сканирование. - Смотрю, вы проснулись в плохом настроении, хотя для этого нет ни малейших причин.
        - Вальдемар, ты обижаешь инору Альдер, - сконфуженно сказал инор Альтхауз. - Она всего-навсего интересовалась, как ей выполнять свои обязанности наилучшим образом, и пыталась быть со мной вежливой. Разговор об охранной системе завёл я, захотелось похвастаться, прости старика.
        - Извините, инора Альдер, - несмотря на вежливость, майор был преисполнен подозрительности. - Я слышал лишь окончания вашей беседы.
        - Подслушивать некрасиво, лорд фон Штернберг, - ответила я. - Извините, у меня ещё много дел.
        Наверное, это утверждение противоречило тому, что я не так давно хотела попасть в библиотеку, но лучшего предлога, чтобы удрать, я не придумала.
        - Будем рады видеть вас за завтраком, - практически вдогонку сказал инор Альтхауз, после чего обратился к племяннику: - Вальдемар, что на тебя нашло, в самом-то деле? Ты ведёшь себя неподобающим образом по отношению к иноре. Будь она помоложе, я бы решил, что у тебя к ней сердечная склонность.
        - Главное, чтобы у вас, дядя, к ней внезапно не выявилась сердечная склонность, - громко сказал майор, наверняка в надежде, что я подслушиваю.
        Я и в самом деле спустилась, но далеко не отходила от лестницы и слышала каждое слово.
        - Я не пойму, Вальдемар, ты её ко мне ревнуешь? - неожиданно ехидно спросил дядя. - Хочешь, пообещаю, что с моей стороны не будет никаких поползновений в сторону прекрасной дамы. Мне кажется, если и быть кому осторожным, так тебе. Знаешь ли ты, что иногда благодарность исцелённого пациента переходит в любовь к исцелившему. Инора, конечно, не целитель, и ещё неизвестно, получится ли у неё что-то с её семейными методиками, но будь, пожалуйста, настороже. И методики эти подозрительные. Вот уж удивил так удивил. Не думал я, что ты на такое пойдёшь. Это же практически шарлатанство. Хорошо, хоть инора дополнительную плату не берёт, иначе бы я её выставил безо всяких рекомендаций.
        В его голосе сквозило настоящее возмущение, только не понять кем - мной или племянником.
        - И если я не вмешался в это безобразие, то лишь потому, что твой лечащий целитель меня убедил - хуже ничего уже не сделать, - продолжил инор Альхауз. - Не хочу отбирать у тебя последнюю надежду. И всё же было бы лучше, если бы ты не рисковал своим здоровьем в призрачной надежде остановить распад. И принимал те зелья, которые прописал целитель, а не сомнительные снадобья иноры Альдер.
        - Возможно, я себе внушаю, дядя, - буркнул майор, - но я сегодня себя чувствую намного лучше, чем вчера.
        Я даже оскорбилась. Ни о каком внушении речи не шло. Процесс не остановился, но замедлился, и довольно сильно, так что есть все шансы повернуть его вспять, как бы некоторым не казалось обратное.
        - А боли? - осторожно уточнил инор Альтхауз.
        - Я всю ночь проспал как младенец, дядя.
        - Тогда почему ты такой злой?
        - А орк его знает, - задумчиво протянул майор. - Наверное, не хочется быть обязанным какой-то иноре даже без соответствующего образования.
        - С другой стороны, семейные методики иногда творят чудеса, - воодушевился дядя. - Вот что, Вальдемар, давай ты ежедневно будешь ездить в Гёрде и проверяться у нормального целителя. Например, у моего. Он очень умелый и знающий. Тогда я буду спокоен, что с тобой ничего плохого не произойдёт.
        Решив, что я подслушиваю уже более чем достаточно, я на цыпочках пробралась до кухни и всё-таки пуганула Беату, которая так и любезничала с посыльным, в то время как работа была и у него, и у неё, и заключалась она не в болтовне. Беата обиженно пробурчала, что ещё даже не позавтракала, чтобы сразу приступать к обязанностям горничной, но парня отправила и дверь за ним закрыла.
        Вообще, как мне показалось, инор Альтхауз был слишком снисходителен к прислуге, и его подчинённые этим активно пользовались. Он был милым, улыбчивым и совершенно неконфликтным, поэтому для меня оставалось загадкой, почему он ответил отказом на письмо бабушки. И почему она была столь настроена против него, я тоже пока не понимала. Но я здесь не последний день, возможно, ещё пойму.
        Инор Альтхауз явно продолжил разговор с племянником и после того, как я перестала их подслушивать, потому что на завтраке майор был необыкновенно любезен, а после него вежливо попросил продолжить процедуры. Его дядя явно рассчитывал на то, что племянник передумает пользоваться подозрительными зельями, потому что посмотрел с возмущением на нас обоих, но тем и ограничился. Наверное, решил провести беседу с каждым наедине.
        - Вашему дяде очень не нравится наша затея, лорд фон Штернберг, - не удержалась я.
        - Инора Альдер, не знаю, в чём причина, но я чувствую себя сегодня намного лучше, чем вчера, поэтому настаиваю, что нужно продолжать. Мнение дяди для меня важно, но не в этом вопросе. Мне даже кажется, что структуры больше не разрушаются.
        - Это вам кажется, - я решила его не обнадёживать. - Разрушение просто замедлилось, но оно идёт.
        - Вы владеете целительским сканированием? - недоверчиво спросил он, пропуская меня в свою спальню. - Вы же не целитель?
        - Владею, - признала я очевидное. - Для этого необязательно быть целителем.
        - У вас, наверное, в роду были сильные целители, инора Альдер?
        - Были, - признала я. - Держите зелье, пейте и раздевайтесь.
        Чтобы не отвлекаться на раздевающегося пациента, я отвернулась и принялась разминать пальцы. Мои руки после вчерашнего так и не восстановились. Их ломило, словно я грузила уголь, а не делала целительский массаж. Но теперь прерываться ни в коем случае нельзя, поэтому на остатках силы воли я вдавливала в майорское тело сначала одно зелье, потом второе. Судя по тому, что я наблюдала, зелья отправлялись куда надо и действовали тоже в соответствии с тем, что было написано в книге, которую я читала. Это зрелище было прекрасным, и я улыбалась, когда укрывала майорскую спину, которая, к сожалению, со вчерашнего дня не стала мягче. Пальцы отваливались, а сама я чувствовала себя столь уставшей, что хотелось пойти и тоже прилечь.
        - Инора Альдер, я через час смогу нормально двигаться? - неожиданно спросил майор. - Мне нужно съездить в Гёрде.
        - Сможете. Хотите повидать инориту Линден? Хорошее дело. Вам нужны положительные эмоции.
        Я говорила вроде бы спокойно и дверь за собой прикрывала аккуратно, но она неожиданно хлопнула так, что я чуть не подпрыгнула от испуга. Вот ведь, мне радоваться надо, что спальня остаётся без присмотра и я смогу добраться до тайника, а я почему-то почувствовала себя так, словно меня жестоко оскорбили безо всякого повода.
        Глава 8
        До вечера у меня не было времени проверить охранную систему, хотя я уже придумала, как обойтись без вытаскивания тяжеленной статуэтки из кабинета. Я сообразила, что могу попросту вынести книгу из библиотеки и в случае чего сказать, что запрет вылетел из головы. Причём брать нужно что-то не слишком редкое и дорогое, чтобы в воровстве не заподозрили. Для этого идеально подходил томик стихов любимого бабушкиного поэта, который я заметила в первое своё посещение и который появился в библиотеке не так давно, судя по году издания. Но все разы, когда я заглядывала в библиотеку, там с удобством располагался инор Альтхауз, увлечённо что-то читавший. Отвлёкся он только на обед, на котором я составляла ему компанию, а значит, проверить ничего не могла. После обеда хозяин дома продолжил чтение, не оставив мне ни шанса на проверку.
        К ужину приехал майор, и вид он имел не сказать чтобы недовольный - наверное, Катрин вовсю задействовала на нём своё обаяние. Больные, как известно, очень чувствительны к женским чарам тех особ, которые проявляют к ним участие. Разумеется, если эти особы молоды, хороши собой и имеют целую кучу свободного времени. У Катрин его точно был излишек. А вот я только и делаю, что мечусь между библиотекой и остальными помещениями дома, не забывая при этом проводить целительские процедуры, а мне никто даже доброго слова не сказал. Впору присесть на стульчик и пожалеть себя самой, если уж другие не жалеют.
        - Замечательно выглядите, инора Альдер, - неожиданно выдал майор в конце ужина. - Так одухотворённо, что даже ваши морщины не бросаются в глаза.
        Комплиментом это не могло быть ни с какой стороны: дама в возрасте оскорбилась бы из-за того, что морщины вообще разглядели, я же начала переживать, что поплыл грим. Конечно, я его защитила, как могла, но от случайностей никто не застрахован. Я еле удержалась и не подняла руку к лицу чтобы проверить.
        - Если у вас были уроки по умению говорить приятные вещи дамам, то вы их наверняка прогуливали, - сухо заметила я.
        - Я опять вас обидел? - удивился он. - А инорита Линден, напротив, считает, что комплименты я делать умею.
        Подавив желание ответить, что инорита Линден сказала бы что угодно, лишь бы понравиться нужному кавалеру, я сказала:
        - Наверное, все приятные комплименты вы оставили на долю инориты Линден. Вы же не говорили ей про морщины?
        - Разумеется, потому что у неё их нет, - согласился майор. - И у вас они сейчас почти незаметны. Право слово, инора Альдер, будь вы помоложе, я бы в вас влюбился.
        Инор Альтхауз раскашлялся от неожиданности, я бы тоже, наверное, поперхнулась, если бы в этот момент ела. Но слова майора про исчезнувшие морщины отбили аппетит напрочь.
        - Лучше не надо влюбляться, лорд фон Штернберг, я не завожу романы на рабочем месте.
        - Но я вам это и не предлагал, - опять удивился он. - Я так, гипотетически, размышляю, что могло бы быть, будь вы моложе лет на двадцать.
        - Смотрю, инорита Линден подействовала на вас определённым образом, - съехидничала я. - Морщины не замечаете, про любовь твердите, да ещё и пытаетесь придумывать комплименты.
        - А всё, потому что жениться тебе пора, Вальдемар, - решил его дядя. - Как раз и время подходящее есть, и…
        Он не договорил, но подразумевал точно подходящую невесту в лице гадкой Катрин, которая нацелилась на моего пациента. И не просто нацелилась, но и получила от него куда более приятные комплименты, чем я.
        - Как раз не время, - отрезал майор. - Кому я нужен с нынешними магическими проблемами?
        - Богиня, Вальдемар, если бы женились только маги, у нас в стране давно население бы закончилось. Обычные люди тоже влюбляются и создают семьи, зачастую ещё успешнее, чем маги.
        - Рано вы списываете меня со счётов, дядя. - Майор резко встал, чуть не опрокинув стул, дошёл почти до двери в столовой, после чего повернулся и зло бросил: - Приятного аппетита. Инора Альдер, а вас жду после ужина.
        Он ушёл, а инор Альтхауз укоризненно сказал:
        - А всё вы, инора Альдер.
        - Я?
        - Вы подарили ему надежду, а ведь он уже почти смирился с потерей магии.
        - Мне кажется, лорд фон Штернберг не из тех, кто смиренно ждёт своей участи. Он боец.
        - Иной раз, инора, от того, что вы что-то делаете, ничего не меняется. А потом человек резко теряет последнюю надежду и впадает в глубокое уныние. Вальдемар не из тех, кто бегает по целителям, но ему пришлось получить множество консультаций. Вердикт был вынесен единогласно - магию не сохранить. Представляете, что теперь с ним будет, когда он всё-таки лишится магии?
        - Возможно, ему не придётся впадать в уныние из-за её потери.
        - Ох, инора Альдер. - С обычно доброжелательного лица инора Альтхауза пропало даже подобие улыбки. - Я также консультировался не у одного целителя по поводу племянника. В его случае потеря магии необратима. Вы пичкаете его зельями, но это лишь продлевает его болезненное состояние.
        - Он вам сам сказал, что боли прекратились.
        - Вы же прекрасно понимаете, что это самовнушение, инора Альдер. Прекращайте давать ему надежду, которой не суждено оправдаться, или я вас уволю.
        Он даже кулаком по столу стукнул, что для такого мягкого инора означало высшую степень ярости. Но выглядело это не столь страшно чтобы я испугалась и сразу пошла ему навстречу в вопросе целительской помощи племяннику.
        - Мы заключили с лордом фон Штернбергом договор, по которому я не имею права отказаться от процедур, поэтому, даже если вы меня уволите, мы продолжим исцеление.
        Почему-то исцелить майора мне сейчас показалось куда важнее, чем добыть сокровище. Если удастся совместить оба этих дела - прекрасно, нет - выбор будет в пользу пациента.
        - Богиня, какое исцеление? - уже с раздражением сказал инор Альдер. - Чистой воды шарлатанство.
        - Не все методы, не принятые на вооружение целителями, являются шарлатанством, - возразила я. - Есть фамильные секреты, например которые никогда не станут общим достоянием. Инор Альтхауз, почему вы отбираете у вашего племянника шанс остаться магом?
        - Единственное, чем я руководствуюсь, - благом Вальдемара, инора Альдер. Если бы я знал, что есть хотя бы крошечный шанс, что мой племянник останется магом, я бы никогда не выступил против, но этого шанса нет.
        - Я бы не была в этом так уверена. Разрушение почти остановилось.
        - Но не полностью. Вы замедлили, но это не исцеление, это лишь продлит мучения Вальдемара.
        - Мы только в начале пути.
        Он раздражённо махнул рукой, налил себе очередную рюмку золотистого вина из графина и залпом выпил.
        - В конце концов, Вальдемар - взрослый, пусть решает сам, заниматься ли ему этой ерундой или нет.
        Он тоже резко встал из-за стола, что выглядело не столь эффектно, как у его племянника, потому что действия были не столь чёткими. Возможно, в силу возраста? Или потому, что за ужином выпил чуть больше, чем положено воспитанному инору?
        Я одна засиживаться в столовой не стала, тем более что уход иноров аппетита мне не прибавил, а в моих планах были не только целительские процедуры, но и несанкционированный проверочный вынос книги из библиотеки.
        Но как я ни хотела добраться до фамильных сокровищ, первым делом отправилась к пациенту. Он расхаживал по своей спальне, заранее оголившись по пояс. И это было возмутительно. Мог бы дождаться моего прихода и раздеваться уже после этого, как и положено нормальным пациентам. А не демонстрировать всем желающим, сколь щедра к нему была Богиня. В конце концов, Катрин тут нет, не на кого производить впечатление.
        - Инора Альдер, что вы застыли у двери? Вы забыли зелья?
        Я поняла, что уже какое-то время стою и неприлично разглядываю пациента.
        - Нет, лорд фон Штернберг. Я проверяю ваши тонкие структуры, - удачно выкрутилась я, а то ещё подумает, что загляделась на него и забыла обо всём.
        - И что с ними?
        - Не хочу пока вас обнадёживать… - многозначительно сказала я и протянула бутылочку с зельем. - Пейте. Эффект есть, но насколько он устойчив и что будет дальше, только Богиня знает.
        Майор выпил и растянулся на кровати, а я приступила к самой сложной для меня части - массажу с зельями. Чувствую, когда всё это закончится, пальцы у меня будут железными, хоть в подручные иди к тем целителям, что вправляют конечности.
        Сегодня майору было куда менее больно - хоть он и изредка шипел что-то сквозь зубы, но пытался со мной заговорить. Пришлось на него шикнуть, потому что болтовня несовместима с целительскими заклинаниями. Но стоило мне нанести последнее зелье и прикрыть спину майора одеялом, как он сразу же повернул голову и сказал:
        - Инора Альдер, вы наверняка знаете, что мой дядя против ваших процедур.
        - Да, инор Альтхауз просил меня прекратить с вами заниматься, - подтвердила я. - Но я его уведомила, что это невозможно.
        - Со мной он уже несколько раз об этом заговаривал, - проворчал майор. - Но я уже чувствую, что ваш метод мне помогает, поэтому опасаюсь, что он вас выставит. И знаете, что я придумал?
        - Что? - невольно заинтересовалась я.
        - Вы должны его увлечь, - воодушевлённо сказал он. - Чтобы он думал о вас, а не о том, как вас выставить из дома.
        - Знаете, лорд фон Штернберг, вы очень быстро нашли бы общий язык с моей бабушкой. У неё тоже временами возникают бредовые идеи, которые должны выполнять кто угодно, только не она.
        Поэтому я сейчас торчу здесь в дурацком чепце и под гримом, а бабушка наслаждается общением с близкой подругой.
        - Но вы не понимаете нависшей над нами опасности, - горячо сказал майор. - Дядя твёрдо вознамерился помешать.
        Звучало так, словно мы собирались сбежать и обвенчаться в Храме.
        - Если он меня выставит, то мы продолжим в Гёрде, - ответила я. - Проявлять заинтересованность в вашем дяде я не собираюсь. То, что вы предлагаете, попросту неприлично.
        - Инора Альдер, я вовсе не хотел оскорбить память вашего покойного супруга, - заявил он, и я еле удержалась от удивлённого: «Какого ещё покойного супруга?». - Воспринимайте это как нечто несерьёзное. Игру на сцене. Неужели такая красивая инора никогда не мечтала собирать толпы поклонников?
        Грубая лесть на меня не подействовала. Возможно, потому, что не так давно этот же инор говорил о моих морщинах. Или потому, что я никогда не мечтала о сцене. И если мечтала о поклонниках, то мастерства не сценического, а целительского.
        - Не так давно, лорд фон Штернберг, вы выражали опасения, что я нацелилась на вашего дядюшку, - не без ехидства напомнила я. - А сейчас готовы мне его вручить сами. Вы мне предлагаете играть чувствами близкого вам человека, который вас любит и беспокоится о вашем будущем. Это отвратительно.
        - Вряд ли он вами увлечётся всерьёз, - смутился майор. - Разве что как короткое развлечение?
        Я справилась с нахлынувшим желание оставить мир без одного наглого военного. Успешно справилась, потому что целительская суть - дарить жизнь, а не отнимать. Я повторила это про себя три раза и почти успокоилась.
        - Вы помните, что вам ещё час нельзя вставать? - спросила я. - Всего хорошего, лорд фон Штернберг.
        Наверное, Богиня решила, что с меня на сегодня испытаний достаточно, потому что в библиотеке никого не оказалось. Я взяла подвернувшуюся под руку подшивку газет за прошлый год, вынесла из библиотеки и прошла шагов десять. Подшивка была толстенная и здорово оттягивала руки, и без того болевшие после процедуры, но сигнализация сочла меня за персону, которой дано право выносить всё что угодно, и ни разу не пискнула.
        Возвращалась я куда спокойнее и в предвкушении тайны, которая наконец откроется. Положив подшивку на место, я выглянула в коридор и прислушалась, чтобы быть уверенной - никто не подойдёт и не поймает меня за изъятием. Но в доме царила тишина лишь из кухни доносились еле слышные разговоры.
        Я аккуратно прикрыла дверь и подошла к месту, обозначенному на схеме. Короткий пасс с нужным словом на выдохе - и передо мной открылась ниша, наличие которой в стене я бы ранее и не заподозрила. Ниша была узкой, и внутри не было ни шкатулок, ни мешочков с ценностями, лишь тонкая тетрадь, которая при моём прикосновении на миг окуталась золотистой дымкой, словно проверяя, есть или нет у меня право её изымать.
        Затаив дыхание, я провела рукой внутри ниши, чтобы убедиться - там ничего не осталось, после чего опять закрыла её заклинанием. Тетрадь же я отправила в карман. Всё это заняло меньше минуты, но сердце у меня в груди колотилось, словно я долго бежала за удирающим пациентом. Руки тряслись, как у запойного пьяницы. А ватные ноги так и норовили подогнуться. И как только грабители не умирают от разрыва сердца при первой же попытке? Я доставала фактически своё и то почувствовала себя почти пойманной преступницей.
        Чтобы успокоиться, я вытащила первую попавшуюся книгу с полки рядом и устроилась в своём кресле. Хотелось просмотреть добычу, но я опасалась, что кто-то зайдёт и увидит то, чего здесь быть не должно. И вообще, правильно будет просмотреть первый раз вместе с бабушкой. В конце концов, именно она твёрдо уверена, что это наша собственность. Эх, вот кого сюда надо для отвлечения инора Альтхауза…
        Глава 9
        Время шло, а в Гёрде мне не удалось выбраться до моего выходного. Зато, когда он наступил, я сразу после утренних процедур уехала в город. Бабушка мне необычайно обрадовалась, а я предложила ей пойти со мной прогуляться, сразу после того, как полностью сниму с себя маскировку. За эти дни то, что я видела в зеркале, надоело мне хуже горькой редьки. Никаких сил не было смотреть. А уж бабушкино платье и уродливый чепец были отдельной болью. Наверное, если бы не договор с племянником инора Альтхауза, я бы уже всё бросила и уволилась без выходного пособия. Никакие клады не стоят таких жертв.
        Поэтому я переоделась в то лёгкое летнее платье, в котором я приехала в Гёрде, а добытую тетрадку положила в сумочку, такую же легкомысленную, как и моё изменившееся настроение. Взглянув в зеркало, я обнаружила, что забыла вытащить седые пряди, которые на нынешней мне смотрелись ужасно. Но когда я и их убрала, из отражения на меня посмотрела та самая Каролина Вальдфогель, к которой я привыкла. Вот теперь я была готова к прогулке.
        С нами чуть было не увязалась инора Линден, чьей внучки неожиданно не оказалось дома, но бабушка ввернула, что хотела бы пообщаться со мной наедине, после чего инора решила никуда не ходить. Мы же прогулялись до городского парка, который был всего в квартале отсюда, а значит, такую нагрузку выдержали даже ноги моей бабушки. Всё время дороги мы говорили о всякой ерунде, не касаясь тех тем, что волновали нас обеих.
        - Лина, да не молчи ты. Скажи наконец, получилось ли хоть что-то, - не выдержала бабушка, когда мы уже шли по главной парковой аллее.
        - Разумеется, получилось. У лорда фон Штернберга не только прекратилось разрушение тонких структур, но и пошло восстановление, - гордо сказала я. - Единственное, что меня беспокоит: орочья зараза не покинула его организм, а значит, всё может вернуться.
        - Богиня, да какое мне дело до племянника Альтхауза? - возмутилась бабушка. - Ты мне не про то рассказываешь. Что там с нашими кладами?
        Пришлось признаться.
        - Один, из библиотеки, я достала. Покажу, когда никого рядом не будет.
        Бабушка огляделась с царственным видом, признала, что на центральной аллее слишком много свидетелей, подхватила меня под руку и, как пароход, влекущий баржу, потащила на боковую аллею. Энергии у моей родственницы на десятерых хватило бы. Даже странно, что она не отправилась сама к инору Альтхаузу и не довела его до такой степени, что он лично выдал ей все сокровища и ещё от себя добавил на случай, если выданных окажется маловато. А ведь всё шло как раз к этому. К тому, что фамильные сокровища окажутся несколько своеобразными и не решат наши финансовые проблемы.
        Бабушка дотянула меня до столь отдалённой аллейки, что там не только никого не было, но даже звуки почти не доносились с центральной, зато там нашлась очень удобная скамейка. Туда бабушка и села со всей поспешностью, которая была прилична для её возраста, и нетерпеливо спросила:
        - Так что там за клад, Лина?
        - Я не смотрела.
        - Почему? - Она сильно удивилась. - Это естественный интерес.
        - Мне показалось, что будет неправильным так поступить. Смотреть без тебя.
        - А-а-а, - понятливо протянула бабушка, - это в тебе моя кровь проснулась. Предчувствие, что удачи не будет, если поступишь неправильно, так ведь?
        Я нехотя кивнула. Признаться, я и сама не могла объяснить, почему я даже не попыталась открыть тетрадку, хотя постоянно держала её при себе и чувствовала её рядом. Можно сказать, она жгла мне руки, требуя открыть. Но я почему-то её так и не открыла.
        Я села рядом с бабушкой, открыла сумочку и вытащила тетрадку.
        - Вот оно, - торжественно сказала я.
        - Что это? - удивлённо спросила бабушка и взяла «клад».
        - Сокровище из библиотеки.
        Она попыталась раскрыть и не смогла. Страницы казались склеенными друг с другом.
        - Это шутка? - сурово спросила бабушка.
        - Это то, что я нашла в тайнике.
        Я взяла тетрадку, и при моём прикосновении она на миг опять окуталась золотистым сиянием, после чего спокойно открылась.
        - Твоё наследство, - благоговейно сказала бабушка. - Не для чужих рук. Что там?
        - Записи по целительству, - ответила я. - А ты разве не видишь?
        - Нет, - недовольно поморщилась она. - Для меня страницы выглядят пустыми, но я вижу, что ты не просто так на них смотришь, а читаешь, поэтому и спросила. Но разве это сокровище?
        - Для целителя - да, - ответила я и убрала в сумку тетрадку, чтобы не расстраивать её видом бабушку. - Это куда лучше любого артефакта.
        Даже при беглом взгляде стало понятно, что там находятся секретные методики рода фон Кёстнер. Рода, который прославился своими целителями, способными справиться с тем, перед чем пасовали другие. И отнюдь не все свои секреты они выдавали посторонним.
        - Возможно, там устарело уже всё, что можно, - проворчала бабушка, явно недовольная результатом вскрытия первого тайника. - Одно радует, наследство точно считает тебя фон Кёстнер.
        - Не расстраивайся.
        - Лина, да с чего ты взяла, что я расстроена? - фальшиво удивилась бабушка. - Я ничего другого и не ожидала от тайника из библиотеки. Сама посуди, что там ещё могло быть, как не записи? Разве станет там кто-то хранить драгоценности и артефакты? В библиотеке? Это даже не смешно.
        Но было видно, что она переживает, потому что такой результат ставит под сомнение её провидческий дар. На мой взгляд, записи предков вполне могли оказаться именно тем сокровищем, на которое намекало бабушкино видение. Ведь не всегда ценность определяется весом драгоценностей или вложенной магией. Хотя в эту тетрадку заклинаний вложили много: заклятья на крови - одни из самых сложных, их не всегда практикуют даже маститые маги. Так что я была довольна результатом: у меня не было чувства, что я ограбила инора Альттхауза, мне казалось, что я просто забрала своё. А был бы там дорогущий артефакт, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось. Возможно, я бы решила, что его правильней отдать хозяину дома, которому по закону эти клады и принадлежали.
        Бабушка начала строить планы по извлечению оставшихся ценностей из тайников. По лицу её блуждала мечтательная улыбка, особенно при очередном повторе того, что наше имущество не должно было достаться Альтхаузу.
        - А чем он тебе так не нравится? - удивилась я. - Очень приятный инор, хорошо относится к прислуге и искренне заботится о племяннике.
        - И для тебя этого достаточно, чтобы считать его хорошим инором? - возмутилась бабушка. - Совсем ты, радость моя, в людях не разбираешься. Альтхауз - наглый невоспитанный инор.
        - Что он тебе сделал?
        - Мне? Я его характеризую в целом. - Она обвела руками воображаемую сферу, которая в её представлении выглядела точь-в-точь как инор Альтхауз, и гневно фыркнула. - Впрочем, что мы всё о нём и о нём? Расскажи лучше, как идёт исцеление его племянника.
        Ой, что-то темнит бабушка. Кажется, не всё так просто в их отношениях с инором Альтхаузом. Но ведь не расскажет же, как ни расспрашивай, только будет непонимающе поднимать брови и удивляться. А потом ещё и обидится на меня за расспросы…
        - Я тебе рассказывала, - напомнила я.
        - Да ты в общих чертах рассказывала, а я хочу знать всё в точности.
        Она честно делала вид, что ей интересно, когда я сыпала целительскими терминами при описании как состояния пациента, так и методов, которые я использовала для лечения, а также ближайших планов. Понимала она от силы процентов десять, но поскольку упоминания Альтхауза хотела избежать, изо всех сил участвовала в разговоре - то поддакнет, то вопрос задаст. Часть вопросов меня просто в тупик ставила, поскольку никак не относились к моему рассказу, но я решила, что это честная плата за то, что я смогла привести свои мысли в порядок, структурировать их. Оказывается, очень полезно объяснять порядок лечения постороннему человеку - начинаешь видеть некоторые вещи совсем с другой стороны. И даже некоторые интересные идеи появились.
        - Но инор Альтхауз выступает резко против моей попытки исцеления, угрожает меня уволить, представляешь?
        - Каков подлец, - поддержала моё возмущение бабушка.
        - Мне почему-то кажется, что тебе удалось бы его уговорить.
        - Лина, а не посидеть ли нам в кафе? Ты же знаешь, как я тяжело переношу избыток солнечного света. Для моей кожи он губителен. - Бабушка сразу встала и замахала на себя кружевным платочком. - Неподалёку от дома Эмилии есть чудное кафе. Очень, очень приличное. И десерты там вкусные. И потом, тебе уже скоро пора возвращаться, не так ли?
        До кафе мы дошли, говоря о чём угодно, кроме инора Альтхауза. Как только разговор хоть немного приближался к опасной теме, бабушка мужественно поворачивала его в другую сторону. И начинала восторженно рассказывать то о своей подруге, иноре Линден, то о её внучке Катрин. Катрин доставалось восторгов куда меньше - кажется, бабушка восхищалась ею только потому, что так положено. И восхищение было несколько нарочитым словно бабушка сама не верила в то что говорила.
        В кафе мы заняли столик у окна. Бабушка заказала фруктовый чай, а я мороженое, которого в доме инора Альтхауза не было. Мороженое я любила так, что могла поглощать его в любых количествах. Но сегодня придётся обойтись одной порцией - бабушка уже явно тяготилась разговором и собиралась как можно скорее меня спровадить.
        - Не вздумай спросить у Эмилии, - внезапно сказала она.
        - О чём? - удивилась я.
        - Ты меня поняла. Ты поставишь меня в неудобное положение. Я расскажу тебе потом сама. Может быть.
        Спросить, касается ли это инора Альтхауза, я не успела, потому что дверь кафе открылась и впустила Катрин с моим пациентом. Возмутительное отношение к собственному здоровью! Вот так вот занимаешься лечением инора, а он потом начинает ухлёстывать за ближайшей подходящей юбкой, воплощая дядюшкины мечты о женитьбе племянника в жизнь.
        - Вот ведь пронырливая девица, - заметила их и бабушка. - Знаешь, что она сказала Эмилии? Что не позднее конца лета Вальдемар отведёт её в Храм.
        На мой взгляд, матримониальные планы были у одной лишь Катрин, которая собственнически висела на руке кавалера и что-то ему нашёптывала прямо в ухо, для чего ей пришлось привстать на цыпочки. У самого же майора Храма в планах не было. Во всяком случае - с этой иноритой. На лице племянника инора Альтхауза была написана одна лишь вежливость и никакого интереса к прелестям спутницы. Даже странно, что он почти ежедневно ездит в Гёрде, чтобы с ней встретиться. Не иначе чтобы порадовать инора Альтхауза.
        - Но пока, - бабушка совсем понизила голос, - Катрин приходится каждый раз отлавливать его после посещения целителя.
        - Да, он ездит к нему по просьбе дяди, - вспомнила я. - Для контроля состояния.
        Хорошо, что целитель попался не из тех, кто отрицает любой новый подход, и ограничивался сканированием, не поддерживая инора Альтхауза в его ультимативных требованиях. Да, меня тоже беспокоило, что само проклятие не рассеивается, но большинство орочьих проклятий имеют конечный срок существования, и я очень надеялась, что майорское как раз к таким и относится.
        - А Катрин каждый раз его выслеживает, - тихо хихикнула бабушка. - Надеется, наверное, что военный оценит её навыки сидеть в засаде.
        - И загонять добычу.
        Я с трудом удерживалась, чтобы не рассмеяться. И было такое поведение с моей стороны на редкость неблагоразумным. Потому что если Катрин была увлечена спутником и никого, кроме него, не замечала, то кавалер больше смотрел по сторонам, чем на неё.
        И я только подумала, что нужно бы нам отсюда уйти, как его взгляд мазнул по моему лицу, потом задержался, и майор уставился на меня, словно увидел выходца с того света. Я приняла высокомерный вид, давая понять, что он ведёт себя неприлично, столь пристально меня разглядывая, и отвернулась. Эх, что мне мешало сделать это немного раньше? Не такая уж интересная картина - фон Штернберг и его почти невеста.
        - Бабушка, нам нужно срочно уходить. Мне кажется, он меня узнал.
        - Быть того не может, - не согласилась она. - В том виде даже я тебя не узнала бы, если бы не участвовала в подготовке сама, а я тебя знаю куда дольше.
        - И тем не менее он на меня смотрит.
        - Может, ты ему просто понравилась?
        - Давай проверять не будем и уйдём сразу?
        - Возможно, ты права…
        Она подозвала официантку и расплатилась. Я с сожалением оставила недоеденное мороженое и пошла к выходу, чувствуя, как спину мне сверлят два взгляда: неприязненный от Катрин и задумчивый от майора. Второй пугал намного больше.
        В доме иноры Линден я переоделась, торопливо нанесла грим и вплела седые пряди. Чепец я напяливала с отвращением, но без него образ был неполным. Теперь главное - добраться до поместья раньше майора и в случае чего заявить, что я там нахожусь уже давно. Хотя предчувствие у меня было нехорошее, словно я на пороге грандиозного провала.
        Глава 10
        Майор приехал в поместье почти сразу после меня. Нужно будет дать понять Катрин, что я разочарована её способностями удержать подле себя кавалера. О каком Храме может идти речь, если инор только и ищет возможности удрать? Но думала я об этом без возмущения. Напротив, мне неожиданно стало очень приятно, что планы Катрин терпят крах. Во всяком случае, матримониальные. О других её планах я ничего не знала. И не уверена, что они вообще были, - слишком примитивной особой была Катрин, ничего её не интересовало, кроме материальных благ и удачного замужества. Правда, конкретно сегодня я бы не возражала против того, чтобы она задержала майора подольше, потому что после разговора с бабушкой твёрдо намеревалась залезть к нему в спальню как можно скорее, а это следует делать в отсутствии хозяина, если речь не идёт о его соблазнении. Кабинет грабить было намного сложнее, потому что инор Альтхауз закрывал его, когда уходит, а вот майор спальню запирал лишь изредка. И сегодня она как раз была открыта.
        Но поначалу рядом суетились горничные, а потом приехал сам хозяин спальни. Услышала я его, когда уже взялась за ручку двери, от которой тут же отшатнулась и притворилась, что проходила мимо, и не просто так, а по делу. К сожалению, коридор с одной стороной заканчивался тупиком, поэтому всё равно придётся идти мимо фон Штернберга. Вид у него был задумчивый, но совсем не мечтательный, какой бывает после свидания. Поэтому заметил он меня сразу.
        - Вы-то мне и нужны, инора Альдер! - воодушевлённо сказал он, заступая мне дорогу.
        - Для процедур ещё рано, лорд фон Штернберг, - как можно более сухим тоном сказала я.
        - Да я, собственно, не о них хотел с вами поговорить, инора Альдер, а о ваших родственниках.
        - Какое вам дело до моих родственников?
        - Я сегодня в Гёрде видел девушку, потрясающе похожую на вас. Просто почти одно лицо, с поправкой на возраст, - продемонстрировал он ненужную наблюдательность. - Скажите, у вас есть родственники в Гёрде?
        - Есть, - честно признала я, чтобы затем с удовольствием отправить в лицо, озарившееся крайней заинтересованностью: - Бабушка.
        Бабушка инора почему-то совсем не вдохновила.
        - И всё? - недоверчиво спросил он. - Но девушка была на вас так похожа…
        - Уж не влюбились ли вы в меня, лорд фон Штернберг? - с насмешкой спросила я. - Говорят, пациенты часто путают обычную благодарность и это чувство. Вы поосторожнее, а то сами не заметите, как окажетесь в Храме с особой, которая вам если не в бабушки, так в матери годится.
        - Неужели вы мне не откажете в такой ситуации, инора Альдер? - спросил он, улыбаясь довольно криво.
        - Разумеется, нет, лорд фон Штернберг, - как можно невозмутимей ответила я. - Мне же, по вашим словам, нужно думать о комфортной старости, которую мне может обеспечить молодой, полный энергии инор. Вы для этой цели подходите идеально.
        - Полноте, инора Альдер, вам ещё далеко до старости, - смущённо сказал он. - Когда у меня начинается жар, я обычно несу такую чушь, что самому потом стыдно. Близкие мне люди уже знают эту мою особенность и не обижаются.
        - И вы хотите, чтобы я стала близким вам человеком? - проворковала я и даже руку ему на плечо положила, надеясь, что теперь он наверняка прекратит расспросы и сбежит, например, к дяде в библиотеку.
        А поскольку он будет бояться в ближайшее время со мной столкнуться и засядет в библиотеке, то я доберусь до тайника в его спальне. Мне и нужно-то всего пару минут. Неужели моего нынешнего обаяния не хватит, чтобы произвести на кавалера нужное впечатление?
        - Инора, и не надейтесь, я вам не по зубам, - усмехнулся он и почему-то с подозрением уставился на мой рот, словно я собиралась как раз продемонстрировать крепость и красоту моих зубов, если уж о них зашла речь.
        Он молчал и смотрел на мои губы, пришлось в отместку уставиться на его. Неожиданно зрелище оказалось весьма притягательным. Почему-то представилось, как его губы встречаются с моими и… А вот в том, что будет потом, воображение мне отказывало. Моё общение с противоположным полом никогда не заходило дальше словесных пикировок. Я даже на свидание ни с кем не бегала. А сейчас смотрела на губы стоящего напротив инора и прямо физически чувствовала себя обворованной по этому пункту. Ходила бы на свидание, как положено иноритам в моём возрасте, так и не изводила бы сейчас себя вопросами, ответы на которые можно получить только экспериментальным путём. И не сказать, чтобы меня пугала возможность узнать это прямо сейчас.
        - Инора Альдер, - как нельзя кстати раздался голос Беаты, - вас Хайке, ой, то есть инора Эггер просила подойти. Очень-очень.
        - Разрешите, лорд фон Штернберг? - я улыбнулась, намекая, что мне пора уходить, но эта гора мышц и не подумала сдвинуться с места. - Мне нужно пройти, а вы перегораживаете дорогу.
        - Извините, инора Альдер, - буркнул он совершенно неприязненно, словно я только что его нагло, но безуспешно совращала. - Задумался немного.
        Он рванул от меня по коридору, но, к сожалению, в сторону своей спальни, бормоча на ходу: «Это орк знает что такое!», а я же пошла на кухню узнавать, что же там от меня хотела кухарка.
        - Ой, инора Альдер, как здорово, что вы уже приехали, - обрадовалась эта достойная особа. - Инор Альтхауз попросил на ужин в точности такой же вишнёвый пирог, как вы делали, когда я зуб лечила, а я рецепта-то не знаю.
        Пришлось продиктовать, хотя рецепт был совсем простенький, не знаю уж, чем он так запал в душу моему нынешнему нанимателю. А потом я прошла в библиотеку и просидела там до самого ужина, пытаясь найти хоть что-то полезное про орочьи проклятья. Должен же быть способ развеять то, что на майоре, раз уж оно почти не работает? Но найти ничего не получилось, поэтому за едой я размышляла, не посоветовать ли пациенту проконсультироваться у кого-нибудь в Гаэрре, поскольку его личный целитель не справляется. Голова же самого майора точно была занята не своим лечением, потому что внезапно он спросил:
        - Дядюшка, вы же хорошо знаете семейства, проживающие в Гёрде?
        - Разумеется, Вальдемар, - с готовностью отозвался тот. - Я здесь уже пять лет живу, перезнакомился со всеми.
        - Вы не подскажете, к какому семейству относится девушка, очень похожая на инору Альдер, только моложе её раза в три?
        - Признаться, не припоминаю такой в Гёрде, - задумчиво сказал инор Альтхауз. - Ты видел её одну или в компании?
        - В компании пожилой леди.
        И майор ничтоже сумняшеся описал мою бабушку. Причём в точности описал. До самых крошечных родинок и до самых мелких деталей гардероба. А ведь смотрел он тогда в основном на меня, моей родственнице доставались только беглые короткие взгляды. Я затаила дыхание, потому что инор Альтхауз наверняка с моей бабушкой был знаком - вон он как смотрел на племянника, чуть приоткрыв рот от растерянности.
        - Вальдемар, - наконец чуть надтреснутым голосом сказал инор Альтхауз, - с твоей стороны это очень некрасивая шутка. Я думал, ты уже вышел из возраста, когда получаешь удовольствие от столь грубого розыгрыша родственников. Извините, инора Альдер, я вас покину, у меня пропал аппетит.
        Перед племянником он извиняться не стал, да и выходил как-то тяжеловато, явно испытывая неприятные ощущения в области сердца. Нужно будет занести ему укрепляющего зелья. Сварю сразу после ужина, оно делается быстро, а майор подождёт своей очереди, тем более что он, кажется, существенно проштрафился.
        - Что вы сделали инору Альтхаузу, лорд фон Штернберг? - возмущённо спросила я. - Вашему дяде нельзя волноваться. Что такого вы ему сказали?
        - Да вы же сами всё слышали, инора Альдер, - огрызнулся майор. - Я просто хотел найти ту девушку.
        - Которая вам привиделась, - намекнула я. - А пожилую леди вы зачем так тщательно описывали?
        - Она близкого дяде возраста. Я посчитал, что куда вероятнее, что дядя опознает старшую родственницу, если уж младшую не припомнил. Орк знает что творится в этом доме, - выругался он и вдруг застыл, уставившись в точку куда-то за моей спиной.
        Я даже обернулась посмотреть, не появилось ли там чего нового, но нет. Майор отмер, опять выругался, но уже совсем тихо и себе под нос, а потом неожиданно добавил: «Нехорошо получилось, надо бы перед дядюшкой извиниться» и с видом раскаявшегося грешника торопливо принялся доедать ужин.
        В конце принесли пирог, который инор Альтхауз заказывал, но так и не дождался, поэтому я решила подать проштрафившемуся родственнику идею:
        - Лорд фон Штернберг, вы можете лично отнести кусочек пирога дяде и извиниться. Ему будет приятно, что о нём вспомнили, хотя признаться, я не поняла, чем была вызвана столь бурная реакция с его стороны на простое описание пожилой леди.
        - Понимаете, инора Альдер - вздохнул майор, - дело в том, что это описание очень подходит к безнадёжной дядюшкиной любви. Я её ни разу не видел, вот и не сообразил сразу.
        - Оу, - только и смогла я из себя выдавить.
        На меня сразу свалилось осознание того, что безнадёжная любовь инора Альтхауза - это не просто похожая инора, а моя бабушка. Признаться, она и сейчас была хороша, пусть и в другой манере, чем я. И ей в её шестьдесят до сих пор приходили брачные предложения от старых поклонников, на которые она всегда отвечала однозначно отказом. Не знаю, любила ли она так моего дедушку, что никого не хотела видеть на его месте, или тому была иная причина, но менять фамилию фон Кёстнер на любую другую, пусть даже тоже с приставкой фон, она категорически не желала.
        - И получилось, что я совершенно случайно потоптался на дядюшкиных чувствах, - покаянно сказал майор. - Мне не следовало этого вам говорить, поэтому я надеюсь, что…
        - Я ничего не слышала, - сразу решила я. - Совершенно ничего, поэтому ничего никому не расскажу.
        Но у бабушки поинтересуюсь, что её связывает с Альтхаузом и почему она настолько сильно не хочет его видеть. И я даже не знаю, что кому не понравится больше: ей мои вопросы или мне её ответы. Кажется, моя родственница не просто темнит, а ведёт какую-то свою игру. Никогда не поверю, что настолько влюблённый в неё инор, как инор Альтхауз, просто взял и отказал в просьбе любимой женщине. В просьбе, выполнение которой ему ровным счётом ничего не стоило.
        - Спасибо, - благодарно кивнул майор. Он отломил десертной вилочкой кусочек пирога, отправил его в рот, некоторое время молча жевал и неожиданно спросил: - Это же не вы сделали?
        - Что? - испуганно уточнила я, опять почувствовав себя преступницей.
        - Пирог, - пояснил он. - Прошлый был почти такой же, но не такой. Мне трудно объяснить, но отличия есть.
        - Один и тот же рецепт у разных хозяек получается по-разному. Да, этот пирог готовила инора Эггер, но по точному моему рецепту. Возможно, ваш дядя и не заметит отличия.
        - Возможно, - вздохнул майор. - Но было бы лучше, если бы приготовили вы. Ваш вкуснее, уж не знаю почему.
        Дальше разговор у нас не заладился, и я, извинившись, вскоре тоже ушла из столовой, предупредив, что приготовлю и отнесу зелье инору Альтхаузу, а уже потом займусь своим основным пациентом.
        Когда я пришла с горячим зельем в спальню инора Альтхауза, то обнаружила там обоих иноров. Дядя умиротворённо качал головой и доедал принесённый племянником пирог. Племянник же что-то рассказывал, наверняка стремясь исправить впечатление от своих слов за ужином. Всё же дядю он действительно любил и не хотел обидеть.
        - Инора Альдер, как хорошо, что вы пришли, - жизнерадостно сказал инор Альтхауз, - я только что получил отчёт от целителя, курирующим Вальдемара в Гёрде. Он пишет, что теперь совершенно уверен: тонкие структуры не только перестали разрушаться, но и начали восстанавливаться. Простите, что вам не верил.
        - К сожалению, не всё так просто, инор Альтхауз. - Я невольно вздохнула. - Проблема в том, что проклятие осталось и не рассеивается. Вашему племяннику нужна консультация хорошего специалиста по проклятиям.
        - Но я уже консультировался, - недовольно сказал майор. - Ещё до того, как вы за меня взялись.
        - Вы консультировались по активному проклятью, а теперь оно у вас замершее, - пояснила я. - Но пока замершее, поэтому, как мне кажется, консультация необходима, если вы хотите остаться с магией. Потому что магичить вам всё так же нельзя, это может запустить проклятье по новой, понимаете?
        - Пожалуй, я знаю, к кому можно обратиться, - задумчиво сказал майор. - Завтра же с утра письмо уйдёт в Гаэрру.
        Глава 11
        После утренней процедуры майор укатил в город, а мне пришла замечательная идея устроить генеральную уборку в спальнях. Тем более что это там действительно требовалось: мягкость инора Альтхауза привела к тому, что прислуга выполняла обязанности спустя рукава и очень обижалась, когда ей на это намекали. Странное дело, я не помню, чтобы здесь творилась такое безобразие при бабушке. Она никогда не ругалась, но всё почему-то выполнялось вовремя и аккуратно.
        А вот мне Беата сразу попыталась противоречить:
        - Инор Альтхауз был полностью удовлетворён нашей работой, - забухтела она, остановившись посередине комнаты и с тоской оглядывая фронт работ. - А дополнительная нагрузка не входит в наши обязанности.
        Вторая горничная, которая пришла с ней в комнату майора, была не столь бойкая, но наверняка воспользовалась бы поводом удрать.
        - Беата, как я погляжу, всё, кроме болтовни с посторонними, ты воспринимаешь, как дополнительную нагрузку. - Я провела пальцем по каминной полке и показала её горничным. Если там и не хватало почвы для разведения грядки под лечебные травы, то самую малость. - Мне привести сюда инора Альтхауза и показать ему это? В твои обязанности входит регулярная уборка, а она не делалась так давно, что без генеральной теперь не обойтись.
        Беата надулась и принялась выполнять мои указания, не забывая бормотать себе под нос, как хорошо и спокойно было раньше, пока не появились всякие странные особы со своими наглыми требованиями. Но главное - убирала многолетние пылевые залежи.
        Сама я им помогала и отправляла за чем-либо то одну инориту, то вторую, рассчитывая отправить их как-нибудь одновременно и добраться наконец до тайника у камина. Но надеждам моим сбыться было не суждено.
        - Инора Альдер, - раздался от двери голос ещё одной горничной. Порог она не переступала, словно боялась, что дело найдут и для неё.
        - Что-то случилось?
        Беата, стоявшая на небольшой раскладной лестнице и протиравшая плафоны, сразу бросила заниматься неинтересным делом и повернулась к двери.
        - Прибыла инорита Линден и хочет вас видеть.
        - Меня? - удивилась я. - Ты уверена?
        - Да. Она сказала, что ей очень нужен рецепт вашего вишнёвого пирога.
        - Для этого необязательно лично приезжать, достаточно прислать записку, - ответила я, размышляя, чем мне грозит эта встреча.
        То, что грозит, - сомнений не было, Катрин ни за что бы ко мне не притащилась, если бы ей не понадобилось что-то от меня. И это что-то - вовсе не рецепт пирога. Любые рецепты были вне зоны интересов Катрин.
        - Если отправить записку, то нет вероятности встретиться с красивым военным, - хихикнула Беата, прижимавшая к себе мокрую тряпку. Кого она там представляла на её месте, сложно было сказать, но тряпка уже изрядно промочила лиф горничной. - Всем известно, что инорита Линден хочет стать леди фон Штернберг.
        - Только сплетен нам тут сегодня не хватало, Беата, - сурово сказала я. - не наше дело обсуждать господские планы.
        - Но нас они касаются, потому что, если инорита Линден станет тут хозяйкой, я ни дня тут не останусь. Она ужас что такое, - надулась Беата. - Она ещё хуже, чем… - Она смотрела прямо на меня и наверняка хотела сказать: «Вы, инора Альдер», но в последний момент поняла, что неблагоразумно заявлять такое тому, кто тебя может сразу уволить. - Чем инора Герхард из Гёрде. Старая грымза, у которой ни одна служанка больше чем на неделю не задерживается.
        - Беата, прекрати сквернословить, лучше займись люстрой. Чтобы к моему приходу она блестела.
        - Есть инора Альдер. - Она дурашливо приложила руку к голове в военном приветствии, отчего покачнулась и непременно свалилась бы, если бы её не удержала вторая горничная.
        - Пожалуйста, будьте осторожнее, а то разобьёшься. Что мы тогда будем делать?
        - Вы же меня полечите как лорда, инора Альдер? - скорчила умильную мордашку Беата. - Вон он какой довольный после общения с вами ходит.
        - Мы занимаемся исключительно целительскими процедурами, - процедила я, чувствуя, как предательский румянец заливает не только лицо, но и шею. Уши так вообще пылали как два «светлячка». Хорошо хоть чепцом прикрыты были, есть и от него толк.
        - Так я про это и толкую, инора Альдер, - чуть удивлённо ответила Беата. - А вы про что подумали?
        Отвечать, про что подумала, я, разумеется, не стала. Сейчас мне даже Катрин казалась более привлекательной собеседницей, чем языкастая Беата. Возможно, что она не намекала ни на что неприличное, но очень уж у неё хитро блестели глаза, когда она мела языком. Хотя я молчала, Беату это не остановило, и она мне всё равно бросила:
        - Не переживайте, инора Альдер, разве кто плохого подумает про вас и про лорда? Ему кто помоложе интересен. Вон как инорита Линден.
        - Беата, займитесь наконец люстрой! - рявкнула я и вылетела из спальни.
        - И чего злится, непонятно, - донеслось до меня совсем тихое. - Я ж о её репутации забочусь, которая от племянника инора Альтхауза пострадать не может. А вот от дяди - совсем другое дело, да? Вот на кого иноре надо ставку делать, ведь правда?
        Что там Беата несла дальше, я не слышала, потому что почти бежала на встречу с Катрин. Та чинно сидела в гостиной, при виде меня изобразила улыбку и мило прощебетала:
        - Инора Альдер, я так вам признательна, что вы согласились мне уделить несколько минут. Ваш пирог - настоящее волшебство. Я непременно хочу рецепт, и вы мне его расскажете. Разумеется, если это не какой-то тайный рецепт семьи.
        - У моей семьи нет тайных кулинарных рецептов, - уверила я, присаживаясь рядом. - Так что я непременно вам его сейчас расскажу. Вы захватили блокнот, иноритв Линден?
        - У меня прекрасная память, инора, - с нежной улыбкой ответила Катрин и добавила куда тише: - Каролина, мне не нужен твой пирог. Совершенно не нужен.
        - А что тебе нужно? - столь же тихо спросила я.
        Со стороны казалось, что я диктую ей рецепт, а она переспрашивает в сложных для неё моментах.
        - Мне нужна твоя помощь. Я собираюсь выйти замуж.
        - Поздравляю.
        Она поморщилась.
        - Пока не с чем. Вальдемар проявляет слишком мало заинтересованности во мне и слишком много - в тебе.
        - Катрин, я же занимаюсь его исцелением. Разумеется, он будет обо мне хорошо отзываться.
        - Я не про это, я про кафе, - зло прошептала она. - Он мне там форменный допрос устроил про «кто была эта девушка», представляешь? Я чуть не созналась.
        - Спасибо, что не созналась.
        - Каролина, ты должна уехать и перестать путаться у меня под ногами. Если он не будет отвлекаться на тебя, сразу разглядит меня.
        - А ты уверена, что в кафе он заинтересовался мной, а не моей бабушкой, которая похожа на неразделённую любовь инора Альтхауза? - спросила я, решив, что бабушка заслужила, чтобы Катрин устроила разборки и ей.
        - Про неё он тоже спрашивал, - неохотно подтвердила Катрин, которую вовсе не взволновала неразделённая любовь инора, в доме которого она сейчас находилась. - Вы обе должны немедленно уехать.
        - Это ещё почему? - возмутилась я. - Не говоря о том, что я не всю литературу изучила в библиотеке, я ещё пытаюсь вернуть лорду фон Штернбергу магию.
        Катрин искривила своё хорошенькое личико почти до неузнаваемости.
        - Богиня, он прекрасно обойдётся без магии, если у него буду я, - безапелляционно бросила она. - Собирай вещи, я тебя отвезу.
        От её наглости я ненадолго потеряла дар речи, Катрин даже успела решить, что меня уговорила, и начала приподниматься с удобного кресла, пришлось её приземлить словами:
        - А ты не думаешь, что в таком случае лорд фон Штернберг заинтересуется мной куда сильнее и примется разыскивать, а кто-нибудь в Гёрде свяжет если не моё описание со мной, то описание бабушки с бабушкой - наверняка. Потому что майор считает, что без магии он не обойдётся. А представь, что будет, если он узнает, кого благодарить за то, что исцеляющая особа была вынуждена уехать?
        Катрин раздражённо сжала подлокотник пальцами.
        - Ты ему не скажешь.
        - Уверена? Ты меня шантажируешь и надеешься на моё благоразумие? Да тебе самой выгодно, чтобы я сидела здесь в виде иноры Альдер и нигде не бегала.
        - Но ты бегаешь. - Она зло сжала губы. - Какого орка тебя принесло в то кафе?
        - Бабушка устала, предложила посидеть. С таким же успехом я могу поинтересоваться у тебя, что там забыла ты и почему твой кавалер не отвёл тебя в место пореспектабельней.
        Посмотрела она на меня крайне неприязненно. Поди и в это кафе Катрин затащила кавалера под предлогом того, что окажется не в силах дойти до дома, если не примет срочно внутрь что-нибудь укрепляющее в виде чашки чая и пирожного.
        - Ты мне все планы спутала своим появлением. До тебя весь интерес лорда принадлежал мне.
        - Если интерес лорда легко переключается на видавшую жизнь экономку, значит, он не такой уж всепоглощающий.
        - Его не экономка заинтересовала, а похожая девушка.
        - Значит, интерес исследовательский. Для тебя опасности не представляет. - Я зевнула. - У тебя всё? У меня генеральная уборка, мне идти надо.
        Катрин опять сжала пальцы на подлокотнике, в этот раз с таким выражением, что я поневоле подумала: она представляет под пальцами мою шею, которую перекручивает изо всех своих сил, подключая в том числе и магические.
        - Инорита Линден, - официальным тоном сказала я, - в планах инора Альтхауза не было смены обивки мягкой мебели в гостиной.
        - Что, прости? - вытаращилась она на меня.
        - Я говорю, что вы в подлокотнике скоро дырку проковыряете. Лорду Штернбергу это не понравится.
        Я была уверена, что лорду Штернбергу и Катрин не понравится, даже если у неё не будет конкуренток в лице иноры Альдер. А если понравится, значит, так ему и надо, потому что инору с хорошим вкусом это недоразумение понравиться не может. По всей видимости, поняла это и сама претендентка на руку майора, потому что с тяжёлым вздохом тихо сказала:
        - Ладно, признаю, что идея удалить тебя из дома инора Альтхауза была не слишком хорошей. Я не продумала несколько моментов, которые оказались критичными. Но орк тебя побери, у тебя слишком удобная позиция, чтобы я не волновалась за себя.
        - Катрин, я занимаюсь его исцелением. Всё остальное время мы не пересекаемся, - попыталась я ей вправить мозги. - Ты его видишь куда чаще меня.
        Хотя и не в таком виде, как я - на процедурах. Если бы Катрин узнала, какая спина скрывается под майорской одеждой, уверена - вытащить её из гостиной инора Альтхауза можно было бы только силой.
        - Если бы. Мы и в кафе вчера случайно попали, а он даже чай не выпил. Так и просидел над полной чашкой, - выпалила она зло. - А ведь я…
        Она испуганно захлопнула рот.
        - Что-то туда подлила? - уточнила я. - Ты что-то подлила моему пациенту? Катрин, ты идиотка?
        Интересно, что у него сработало, что он не стал пить: предчувствие или артефакт? Майор по армейской привычке продолжал носить множество артефактов, о функциях части из которых я даже не догадывалась.
        - Он всё равно ни капли не выпил. И потом, я же ничего вредного ему не подливала… - Тут у неё в голове опять что-то перемкнула, Катрин вцепилась теперь уже в мою руку, а не в подлокотник и возбуждённо прошептала: - Каролина, ты должна мне помочь. Из твоих рук он выпьет всё что угодно.
        Я вырвалась, встала, демонстративно отряхнула рукав, за который она цеплялась, и сказала:
        - Всего хорошего, инорита Линден. Надеюсь, пирог у вас получится именно такой, какой вам запомнился. Не смею отнимать больше вашего драгоценного времени и мешать вашим великим планам.
        Катрин подскочила как ужаленная и гордо удалилась, даже не поздоровавшись с инором Альтхаузом. Я же отправилась в спальню майора, манящую невскрытым тайником ещё сильнее в отсутствии хозяина. Но мои планы тоже ждал провал, потому что навстречу попалась радостная Беата, которая при виде меня сразу затараторила:
        - Инора Альдер, мы всё закончили, всё и везде вытерли, дверь закрыли, а ключ отнесли инору Альтхаузу. Он сказал, чтобы его спальню сегодня не трогали, отдохнули после такой нагрузки. Пообещал премию всем выдать.
        Она довольно хихикнула, а я подумала, что всё равно проверю вечером, когда буду заниматься с майором, и если что-то найду не в порядке, то Беата получит не премию, а штраф. Потому что такой подлости, как замок, закрытый на ключ, от горничной я не ожидала.
        На обеде настроение ещё упало, потому что инор Альхауз в перерыве между сменой блюд неожиданно хлопнул себя по лбу и сказал:
        - Инора Альдер, как я мог забыть? Вальдемар прислал записку. Его пообещали срочно проконсультировать, поэтому он появится только завтра утром.
        - Но он же пропустит процедуру…
        - Это же не критично? - забеспокоился инор. - Я бы тоже предпочёл, чтобы консультант приехал к нам, а мы бы ему заплатили и за консультацию, и за доставленные неудобства. Но увы, Вальдемар решил так…
        Расстроился он даже сильнее меня, а я внезапно сообразила, что ночью, во-первых, никто не ходит по коридорам, во-вторых, в спальне никого не будет, а в третьих, до ночи ещё столько времени, что я смогу отработать вскрывающее заклинание так, что у меня не возникнет ни малейшей заминки при его использовании…
        Глава 12
        Отработка вскрывающего заклинания оказалась занятием необычайно нудным. Опытным путём я выяснила, что целители совершенно неприспособлены вскрывать замки. Дело было не в том, что это упражнение требовало точной концентрации, а в том, что у меня плохо получалось влиять на неживую материю. Я ощущала её как нечто чужеродное целительскому Дару и поэтому тратила куда больше усилий, чем могла бы.
        Так что к ночи я полностью вымоталась, хотя и научилась довольно сносно открывать замки. По коридору время от времени кто-то проходил, поэтому я решила отложить свой визит на самую глубокую ночь, когда все уже будут точно спать и никто не задастся вопросом, что делает не совсем юная экономка у двери бравого военного.
        Идти на дело я решила в ночной сорочке. В случае чего скажу, что услышала странные звуки и поспешила проверить. Или что страдаю лунатизмом. Или… Вариантов я придумала множество, но очень надеялась, что ни один не понадобится.
        В ожидании подходящего времени я в полной готовности улеглась на кровать, чтобы немного поспать перед проникновением в чужую комнату. Совесть если меня и мучила, так самую малость, да и то её быстро убаюкал начавшийся дождь. Совесть уснула накрепко, а вместе с ней и я. Как я успела заметить, самый сладкий сон в дождь.
        Проснулась я резко, словно меня выдернули из сна как морковку из грядки. И испугалась - неужели проспала. Но взгляд на часы, стрелки которых едва можно было разглядеть, меня успокоил - всего-навсего три часа. Замечательное время: все уже спят и, даже если неугомонная Беата бегала к кому-то на свидание, должна была уже вернуться и уснуть.
        В коридор я выглядывала осторожно и вслушивалась в ночную тишину внимательно. Но если что-то и доносилось, то только шум дождя, который, похоже, не прекращался. Постояв немного, я отважно сбросила с ног тапочки и на цыпочках пошла к комнате майора, которая находилась в другом конце коридора. Хорошо ещё, что мне не выделили спальню из тех, что предназначены для прислуги, - пришлось бы спускаться по лестнице, а она столь певучая, что синьский соловьиных пол бы позавидовал. Возможно, это было сделано специально, чтобы горничные не шастали по ночам, а возможно, просто ступеньки рассохлись, а инор Альтхауз не обратил на это внимание.
        Шла я, замирая от каждого шороха, но время было выбрано удачно, поэтому до комнаты майора я дошла безо всяких неожиданностей. Машинально взялась за ручку и потянула на себя, и оказалось, что паршивка Беата наврала о том, что комнату закрыла. А ведь как убедительно говорила. И нет бы мне сообразить, как сейчас, что ключа у неё быть не могло. Но это и к лучшему, а то при моей удаче провозилась бы с замком до утра.
        Я тихо прикрыла за собой дверь и направилась к камину, к которому меня тянуло как магнитом.
        - Инора Альдер, это вы?
        Голос майора прозвучал столь неожиданно, что я застыла на месте. Только голову повернула. Майор не был плодом моего воображения, его силуэт угадывался на кровати. Пока я пыталась осмыслить резко изменившуюся ситуацию майор не молчал:
        - Что вы тут делаете?
        - Мне послышался шум в вашей комнате, и я решила проверить. Вы пропустили процедуру.
        - Но направились вы не ко мне.
        - На камине стоит подсвечник. - Говорила я ровно, голос не дрожал, но внутри тряслось всё, что только могло, а сердце так вообще пыталось забиться то в правую, то в левую пятку, но пока не могло выбрать. - А здесь очень темно.
        - Я подсвечу!
        Моё испуганное «Не надо» прозвучало одновременно с появлением «светлячка» от майора. «Светлячок» был совсем слабый и лишь очерчивал контуры предметов, но майору и этого хватило.
        - Вам нельзя использовать магию, - только и успела напомнить я.
        - В небольших объёмах можно. А это такая малость, что никак мне не повредит, зато я убедился, что это действительно вы, инора Альдер. Я думал, в вашем возрасте уже не носят такие сорочки, - прокомментировал он мой внешний вид.
        - Смотрю, лорд фон Штернберг, вы специалист по подбиранию белья дамам разного возраста, - огрызнулась я, чувствуя, что моя легкомысленная ночная рубашка тонкого батиста с кружевами полностью меня демаскирует. - Как хорошо, что я одеваюсь сама, а не ориентируюсь на ваш вкус. Иначе вы бы меня непременно нарядили в нечто из мешковины под гордо.
        - Что вы, инора Альдер, я просто выразил удивление. Вам идёт, и вообще вы выглядите куда моложе в этой сорочке и без чепца.
        И без грима, который я смыла на ночь и забыла нанести, когда пошла на дело. А всё потому, что не рассчитывала никого встретить, особенно хозяина комнаты. Богиня, и почему я не притворилась страдающей лунатизмом? Можно было подойти к камину, что-нибудь провыть и с закрытыми глазами выйти из комнаты, пока майор не опомнился.
        - Должен признать, вы выглядите очень привлекательно, инора Альдер, - продолжил меня добивать майор. - И одежда настолько фривольная, что я поневоле начинаю сомневаться в цели вашего визита.
        - Я не подумала, что здесь кто-то может быть, лорд фон Штернберг.
        - Правда? Инора Альдер, вы только что сказали, что хотели проверить, не появился ли я. А проверять вы отправились в таком виде…
        - Соблазнять я вас точно не собиралась, лорд фон Штернберг, - зло ответила я.
        - А что вы собирались делать, инора Альдер?
        Я подошла к нему поближе и, вместо ответа, всунула пузырёк, содержимое которого он должен был выпить перед процедурой.
        - Раз уж я здесь, лорд фон Штернберг, то займёмся вашим исцелением.
        - Хотите заткнуть мне рот? - хмыкнул он, но пузырёк опустошил одним глотком, потом уже привычно снял все артефакты и отправил под подушку, после чего лёг, сдвинув одеяло на сторону. В этот раз на нём были одни нижние штаны, и хорошо, что хоть они были, а то не знаю, что бы я делала, если бы он спал в голом виде. Стесняться майор не привык, а я пока не отучилась, хотя наш декан, инор Зайдель, частенько говорил, что застенчивость для целителя - лишнее качество.
        - Почему же? - Я продолжила куда уверенней после того, как майор повернулся ко мне спиной. - Но вместо выказывания сомнений вы можете рассказать о результате вашей поездки.
        Я плеснула из другого бутылька и принялась втирать зелье, радуясь, что я так ловко ушла от нехороших вопросов. Нужное заклинание уже слетало с пальцев привычно, поэтому я параллельно запустила сканирование, надеясь увидеть, что задержка процедуры не повлияла на состояние пациента. Оказалось, что переживать не о чем.
        - Результаты были хорошими, - довольно ответил майор и даже потянулся, отчего под моими пальцами мышцы на его спине рельефно напряглись и стали ещё каменней. - Специалист меня уверил, что ещё пару недель - и проклятие начнёт рассеиваться. Оно не относится к долгим, потому что месяца как раз хватает, чтобы маг остался без магии.
        В его голосе прозвучала горечь, поэтому я преувеличенно жизнерадостно ему сказала:
        - Но вы-то теперь точно без магии не останетесь, лорд фон Штернберг. Получается, две недели процедур - и дальше ваш организм справится с остатками проклятия и без меня?
        Эта мысль меня необычайно взбодрила. Две недели я как-нибудь выдержу. Главное - добраться до тайников и можно увольняться, потому что все задачи будут решены, а сил притворяться уже нет.
        - Без вас, инора Альдер, мой организм ни с чем не справится, - неожиданно ответил майор.
        - Приберегите ваши шуточки подобного рода для инориты Линден, - отрезала я.
        Он повернулся и неожиданно внимательно на меня посмотрел. Я сразу забеспокоилась, что его «светлячок» даёт слишком много света, а значит, майор может углядеть что-то ненужное.
        - Ревнуете, инора Альдер? - поинтересовался он.
        - Вот ещё, лорд фон Штернберг, - фыркнула я. - Вы же сами мне не так давно сказали, что для вас я слишком стара, и если и гожусь кому-то в спутницы жизни, то только вашему дядюшке. А его сердце занято, так что придётся мне мой хищный взор нацеливать в другую сторону.
        За разговорами дело дошло до последнего зелья, запечатывающего, и теперь я просто распределяла его уставшими пальцами. Зелье впитывалось быстро, так что вскоре я накрыла спину майора одеялом. Он, словно ожидавший именно этого, неожиданно цепко схватил меня за руку.
        - В чём дело, лорд фон Штернберг? - холодно спросила я. - Вам нежелательно не только вставать, но и активно двигаться в постели.
        - Подождите, инора Линден, мы не договорили.
        - Что мы не договорили, договорим утром. Согласитесь, ситуация довольно щекотливая.
        - Вы пришли сами. Ко мне.
        Его голос звучал низко, вибрируя внутри и заставляя сердце биться чаще, а дыхание - сбиваться. Голову он тоже туманил, и сейчас это было совершенно лишнее. И я без того держалась из последних сил.
        - У нас договор на целительские услуги, - напомнила я. - Я хочу его выполнить в полном объёме.
        - Сдаётся мне, инора Альдер, у вас здесь какой-то свой интерес, не связанный с моим исцелением.
        - Вы опять намекаете на то, что я имею виды на инора Альтхауза? - оскорблённо сказала я. - Сейчас у вас нет температуры, а значит, на неё никак нельзя списать ваше хамское высказывание. Отпустите мою руку, я уйду.
        - Не отпущу, инора Альдер. - Неожиданно он провёл второй рукой по моей, захваченной в плен, от кисти и до локтя, для чего повернулся на бок и смотрел теперь на меня почти в упор. - Хочу убедиться, что утром вы будете выглядеть так, как мне кажется сейчас, а не так, как я вас обычно вижу.
        - Вы мне предлагаете у вас переночевать? - опешила я. - А вы не боитесь, лорд фон Штернберг, что после принудительно проведённой с вами ночи я вас заставлю на мне жениться?
        Мне казалось, этого было достаточно, чтобы он испугался и отпустил, но тем не менее майор лишь расхохотался и сказал:
        - Не боюсь, инора Альдер. Дядя как раз считает, что я должен жениться, так почему не на вас?
        Поскольку в моих ближайших планах брака не было, я опять задёргалась с тем, чтобы окончательно убедиться - мне не вырваться. Но если майор полагал, что выйдет из этой ситуации победителем, то он просчитался, поскольку у целителей для буйных пациентов было припасено замечательное заклинание, которым я владела в совершенстве. И сейчас я даже не задумалась, применять его или нет потому что пациент был однозначно буйным.
        Майор обмяк на кровати и умиротворённо засопел, его «светлячок» погас, а я победно усмехнулась. Вот так-то, лорд, и на вашу силу найдётся управа. А завтра я просто скажу, что ему всё приснилось. Мало ли какие фантазии посещают сны наших военных. Вот и престарелой экономке нашлось там место.
        Заботливо укрыв пациента одеялом, я рванула на выход, но выйти из комнаты не получилось, потому что стоило открыть дверь, как я сразу уткнулась в инора Альхауза.
        - Инора Альдер? - вытаращился он на меня, но на удивление не орал, а говорил очень тихо. - Что вы делаете в спальне Вальдемара?
        - Проверяла его самочувствие, инор Альтхауз, - прошептала я. - Он пропустил процедуру, я должна была удостовериться, что с ним всё в порядке.
        - В таком виде? Инора Альдер, это неприлично.
        - Я не ожидала кого-нибудь встретить. А лорд фон Штернберг спит, ему нет дело до того, как я выгляжу.
        Инор Альхауз заглянул в комнату, но вряд ли что-то увидел в темноте, поэтому решил поверить мне на слово, во всяком случае в отношении того, что племянник сейчас спит. От других подозрений он не избавился, потому что внезапно огорошил меня вопросом:
        - Инора Альдер, а между вами и Вальдемаром не было ничего такого, что… не укладывается в рамки вашего договора?
        - Вы хотите меня оскорбить? - холодно уточнила я.
        - Что вы, инора Альдер, - сконфузился он. - Вовсе нет. Вы красивая женщина, пусть и не первой молодости…
        Дальше я его не слушала, обнаружив, что умение говорить комплименты женщинам племянник унаследовал от дяди. И если такими словами инор Альтхауз пытался показать заинтересованность в моей бабушке, то понятно, почему она не захотела иметь с ним никаких дел.
        - Между мной и вашим племянником, инор Альтхауз, нет никаких отношений, кроме сугубо деловых. Спокойной ночи.
        Уже войдя в свою комнату, я сообразила, что у меня была прекрасная возможность очистить тайник, когда майор уснул. И почему это мне не пришло в голову там? Но назад я не пойду. Инор Альтхауз, если заметит, непременно решит, что подал мне замечательную идею по компрометации племянника. И вообще, на сегодня мне сильных впечатлений более чем достаточно.
        Глава 13
        Утром майор отловил меня перед завтраком и в ультимативной форме потребовал, чтобы я на нём не использовала несогласованных с ним заклинаний.
        - Это вы сейчас про что, лорд фон Штернберг? - спросила я и высокомерно вскинула голову.
        Последнее я сделала напрасно, потому что майор начал всматриваться в моё лицо, словно пытаясь понять причину моего экстренного старения с момента нашей последней встречи. В этот раз меня прикрывал не только чепец, но и грим, то есть я была защищена со всех сторон. Но чувствовала себя от этого ненамного уверенней, чем ночью. Постоянно казалось, что меня вот-вот раскроют и вышвырнут из дома. Я бы не расстроилась, но беспокоили реакция бабушки и незаконченное исцеление.
        - Это я про ту процедуру, что вы проводили этой ночью, инора Альдер.
        - Я? Ночью? Вам приснилось, лорд фон Штернберг, - как можно уверенней бросила я. - Я ночами сплю, а не провожу процедуры, как бы вам ни хотелось обратного. А вот после завтрака мы с вами как раз наверстаем пропущенное. - Я сурово на него посмотрела и добавила: - Консультация со специалистом - дело хорошее, но процедуры в вашем положении пропускать нежелательно. Что, кстати, вам сказал консультант?
        - Что скоро должно развеяться, - ответил он, глядя на меня с таким недоверием, что я почувствовала себя матёрой преступницей. - Инора, вы точно были этой ночью у меня, в такой тоненькой сорочке с кружевами.
        - Оставьте свои фантазии при себе, лорд фон Штернберг, - возмутилась я. - Я порядочная женщина и не бегаю в ночных сорочках к мужчинам по ночам.
        После этого развернулась и удрала, прикрываясь занятостью. Но взгляд майора я чувствовала, как будто он ко мне приклеился. Кажется, не удалось лорда убедить в том, что это был лишь сон. На его лице даже тени сомнений не появилось. Может, заявить, что галлюцинации - побочное проявление исцеления? Не поверит ведь. А если они ещё пообщаются с инором Альтхаузом на эту тему…
        На завтрак я шла как на казнь. Ужасно хотелось не ходить, но, как говорила бабушка, фон Кёстнеры от своих страхов не бегают. Я, конечно, была фон Кёстнер только по крови, не по фамилии, но позорить предков всё равно не собиралась. В конце концов, у меня всегда остаётся вариант - собрать вещи и уехать, если уж будет совсем невмоготу. Строго говоря, даже сейчас меня останавливала только необходимость закончить работу с майором. Потому что настоящие целители излечение на полпути не бросают. Это я себе и твердила для уверенности.
        - Доброе утро, инора Альдер, - поприветствовал меня инор Альтхауз. - Как вам спалось?
        - Доброе утро, инор Альтхауз. Спасибо, замечательно. А вам?
        Он неожиданно раскашлялся, а потом сказал:
        - Спасибо за беспокойство. Мне тоже прекрасно спалось. Этот дом, он всегда действует на меня умиротворяюще.
        - А ещё дождь ночью шёл, - влез в наш приятный разговор майор. - Он обычно действует, как хорошее снотворное.
        Если бы… А то некоторые просыпаются в самый неподходящий момент. Хотя было бы куда хуже, если бы он проснулся, когда я открыла тайник. Тогда бы я заботой о пациенте не отговорилась. Разумеется, сообщать я этого не стала, сладко улыбнулась обоим инорам и сказала:
        - В вашем возрасте, лорд фон Штернберг, обычно проблем со сном не бывает. Это к нам с инором Альтхаузом может внезапно нагрянуть бессонница. В нашем пожилом возрасте каких только проблем со здоровьем не бывает.
        Майор насмешливо хмыкнул, выражая своё скептическое отношение к моим словам, мы с его дядей сделали вид, что ничего не заметили, и инор Альхауз завёл вежливый ни к чему не обязывающий разговор о погоде. О том, что дожди в это время - явление частое, а значит, нужно не забывать зонт. Майор включился в беседу, и они с дядей даже поспорили, зонты какой фирмы предпочтительнее покупать. Я уж было решила, что угроза прошла мимо, как неожиданно в конце завтрака инор Альтхауз откашлялся и сказал:
        - Инора Альдер, по поводу происшествия ночью. Поскольку была затронута ваша честь, я считаю себя обязанным на вас жениться.
        У меня аж рот открылся, но не для восторженного согласия, а от удивления. Впрочем, ответить бы я ничего не успела, потому что майор радостно сказал:
        - Увы, дядя, вы опоздали, поскольку я уже сделал иноре Альдер предложение.
        - Не говори ерунды, Вальдемар, - поморщился инор Альтхауз. - У вас с инорой слишком большая разница в возрасте. Если она и годится кому-то из нас в супруги, то только мне.
        - С возрастом разница в годах сглаживается, - философски ответил майор. - Каких-то лет двадцать - и она будет практически незаметна. Да и кажется мне, дядя, что инора Альдер для вас слишком молода.
        - Я ещё не разваливаюсь, - оскорблённо возразил инор Альтхауз. - И я понял, что этому дому нужна хозяйка.
        - Наймёте другую экономку, - предложил племянник. - Потому что эта уедет со мной.
        Последнее меня возмутило. Уезжать я собиралась, но не с ним, а с бабушкой.
        - А моё мнение кому-то здесь интересно? - с прохладцей в голосе поинтересовалась я. - Чтобы вам и дальше не спорить по поводу того, кому я достанусь, отвечу сразу - никому. Я не собираюсь замуж.
        - Инора Альдер, ваша верность покойному супругу вызывает уважение, но любая утрата со временем становится не столь яркой, - заметил инор Альтхауз. - А людям свойственно тянуться к своей второй половинке.
        - Я не ваша вторая половинка.
        - Поняли, дядюшка? - рассмеялся майор. - Вам отказали.
        Казалось, ситуация его искренне забавляла. Мне же было совсем не до смеха.
        - Тебе тоже, - не без ехидства заметил его родственник.
        Его весёлость была довольно странной, словно он делал предложение не для того, чтобы на него соглашались. Он абсолютно точно не хотел на мне жениться, если отказ не вызвал ни разочарования, ни облегчения. Словно он ждал именно такой реакции.
        - Вам-то было конкретно отказано, а в отношении меня возможны варианты…
        - Иноры, я попросила бы не строить планов, касающихся меня, - вставила я и резко перевела тему разговора: - Инор Альтхауз, мне бы хотелось устроить генеральную уборку и в вашей комнате. Вы не возражаете, если мы с горничными займёмся этим сегодня, сразу после того, как я проведу лечебную процедуру у вашего племянника?
        Инор посчитал это своей победой и бросил выразительный взгляд на майора, напрочь забыв, что вчера занимались его комнатой.
        - Разумеется, инора Альдер, моя спальня в вашем полном распоряжении. - Поскольку это прозвучало двусмысленно и инор Альхауз сразу это понял, он сконфузился и закончил не так бойко, как начинал: - Вы же успеете там всё до вечера?
        - Мы завершим к обеду, - уверила я. - Комната небольшая, просто ваша прислуга помещения подзапустила, пользуясь вашим добрым сердцем.
        - Давно вам дядюшка, следовало завести экономку, - не удержался майор. - И сразу бы в доме навели порядок. А то на моей каминной полке такой слой пыли, словно там со дня вашей покупки этого дома не убирали.
        - Пыль у вас, лорд фон Штернберг, должны были вчера вычистить, - мрачно сказала я, поминая Беату про себя не слишком лестными словами. Но возможности проверить вчера мне не дали.
        - Должны были, но не вычистили, - ответил он. - Сами посмотрите.
        - А вы когда проверяли, лорд фон Штернберг? - подозрительно уточнила я. - Возможно, вчера или позавчера?
        - Сегодня утром, инора Альдер.
        Я удержала в себе рвущийся наружу вопрос, что он делал рядом с камином. Нелёгок хлеб взломщика. А уж как страдает его нервная система… Начинаешь видеть в самых обыденных действиях то, что может привести к провалу планов. В конце концов, это спальня майора, он по ней имеет право ходить куда угодно и трогать что угодно. Было бы куда подозрительней, сообщи он о пыли на моей каминной полке.
        - Я посмотрю, лорд фон Штернберг, и если это действительно так, кто-то будет наказан. Скорее всего, оштрафован.
        Сказала я достаточно громко для того, чтобы услышала торчащая за дверями Беата, которая никогда не упускала возможности подслушать. Надеюсь, слова о штрафе у неё выбьют из головы сделанное мне сегодня предложение от хозяина дома. Во всяком случае при споре иноров за мою благосклонность с её стороны была тишина. А при словах о штрафе за дверью раздался грохот и громкое ойканье - Беата находилась на страже своих интересов и пропустить опасность грядущего лишения честно незаработанных денег никак не могла. Поскольку, судя по удаляющемуся шуршанию за дверями, она сразу же куда-то убежала, то я совсем не удивилась, когда мы с майором поднялись к нему в спальню и выяснилось, что на каминной полке нет ни пылинки. А вот майор был удивлён. Он недоверчиво пялился на совершенно чистую поверхность и даже подсвечник поднял, чтобы убедиться, что и под ним ничего нет.
        - И где же ваша пыль, лорд фон Штернберг? - спросила я, прекрасно зная ответ - не зря же сюда так торопилась Беата. - Мне кажется, у вас ложные воспоминания.
        - Подслушивающая особа оказалась очень шустрой и успела всё убрать. А с моими воспоминаниями всё в порядке, - ответил он. - И я хочу заметить, что они подтверждены воспоминаниями дяди. Не могут же быть ложные воспоминания у нас обоих?
        - Не выдумывайте, лорд фон Штернберг, - недовольно ответила я и всунула ему тот бутылёк, содержимое которого нужно было пить. - Давайте займёмся тем, ради чего я здесь.
        - Неужели вы здесь ради меня? Польщён, инора Альдер.
        - Лорд фон Штернберг, - отчеканила я. - Немедленно ложитесь. У меня ещё куча дел. Я не намерена на вас тратить времени больше, чем положено.
        - А вы суровая особа, инора Альдер.
        Он хмыкнул и начал передо мной раздеваться. Медленно, словно… словно пытался показать себя во всей красе. Вон как плечами повёл и грудь выпятил, а она и без этого у него впечатляющая. Я обречённо поняла, что к такому иммунитета не выработаешь. Не так часто встречаются подобные экземпляры, чтобы ими постоянно снабжали студентов-целителей на практике. А без постоянного снабжения периодическое наблюдение подобных фигур - это каждый раз удар под дых.
        - А что вы наносите на лицо, чтобы выглядеть старше?
        - Грим, - ответила я, даже не задумавшись, настолько гипнотическим оказалось на меня воздействие раздевавшегося майора. Язык прикусила я сразу, но было уже поздно.
        - А зачем, инора Альдер?
        - Разумеется, чтобы казаться старше, - недовольно ответила я. - Я не хочу заводить романы на рабочем месте, понимаете, лорд фон Штернберг?
        - Честно говоря, нет, инора Альдер. Но у меня к вам масса вопросов и без этого.
        - Которые останутся без ответов, лорд фон Штернберг. Ложитесь же наконец.
        Он снял артефакты, засунул их под подушку и подозрительно посмотрел на меня.
        - Надеюсь, инора Альдер, в этот раз вы обойдётесь без моего усыпления.
        - Это будет зависеть от вас, лорд фон Штернберг. Не будете хватать меня за руки - не получите в лоб заклинанием или чем похуже.
        - Злая вы, Каролина.
        - Я не разрешала вам обращаться ко мне по имени.
        - Так разрешите. Я буду рад, если вы перестанете меня величать по фамилии и будете говорить просто: Вальдемар.
        - Лорд фон Штернберг, вы рискуете.
        - Чем? - спросил он и всё-таки улёгся на кровать, предоставив мне свою спину в полное распоряжение.
        - Тем, что я уеду отсюда раньше, чем мы с вами закончим процедуры.
        - Вы думаете, я вас не найду? Я же видел вас без грима в кафе, где вы были с вашей бабушкой.
        - Я думаю, что вы уже полностью удовлетворили своё любопытство и можете от меня отстать, - проворчала я, негодуя на себя, что я так легко оплошала.
        - Каролина, как я могу от вас отстать, если вы мне снитесь по ночам, да ещё в таком соблазнительном виде…
        Я сжала зубы, плеснула ему на спину из бутылочки и забормотала заклинание, из последних сил пытаясь не сбиться. Потому что сбиваться в таких делах нельзя - опасно для здоровья пациента. Майор замолчал и расслабился под моими руками, явно получая удовольствие от процедуры и наверняка обдумывая следующий ход.
        И что мне делать? Ведь он либо уже догадался, либо скоро догадается, кто я. И тогда мои попытки ограбления придётся вообще отставить. Нужно как-то ему противодействовать. А не запустить ли мне сюда бабушку? Она меня в это втравила, пусть присоединяется к расхлёбыванию последствий.
        Глава 14
        До обеда меня никто не отвлекал, поэтому удалось завершить уборку полностью и вовремя. Поскольку я никуда не отходила, то у Беаты не было возможности завершить всё досрочно, оставив часть грязи на своих местах. Этим она была чрезвычайно огорчена, что не мешало ей почти не закрывать рот во время работы. Я почти не вслушивалась в то, что она говорила, пока горничная не выдала:
        - Инора Альдер, а кого вы выберете: дядю или племянника?
        - Ты о чём, Беата?
        - Как о чём? Я своими ушами слышала, как сегодня за завтраком они оба сделали вам предложение, - радостно затараторила она. Вторая горничная тоже прекратила работать и уставилась на меня с таким изумлением, словно у меня внезапно выросла вторая голова. - И даже поругались между собой из-за вас.
        - Они просто шутили, Беата.
        - Ну да, ну да, - недоверчиво протянула она.
        Её товарка смотрела на меня оценивающе, словно размышляла, а не попросить ли того замечательного зелья, которым я опоила своего работодателя и его племянника. Ведь не могли же столь интересные иноры добровольно повестись на даму не первой молодости?
        - Беата, повторю, это была шутка. Как видишь, я здесь и работаю рядом с тобой, а не готовлюсь к свадьбе, как было бы, если бы иноры предложили мне выйти за кого-нибудь из них всерьёз.
        - Может, вы просто пока не решили, кого выбрать? - уже не так уверенно предположила горничная. - Племянник моложе и красивше, зато дядя куда богаче. Я бы выбрала его. Потому что ежели он осерчает и лишит лорда наследства, то никакая красота уже нужна не будет. Нет, деньги, они завсегда лучше. Поэтому я за инора Альтхауза.
        Она прижала руки к груди, словно представляя прекрасную картину сватовства уже к ней.
        - Экая ты практичная особа, Беата, - сухо бросила я. - Но пока он не сделал тебе предложения, изволь заняться делом.
        Беата посмотрела весьма укоризненно, но наконец задвигала тряпкой. Правда, делала это с такой мечтательной физиономией, словно тратила время в ожидании прихода инора Альтхауза, который наконец понял, кто может составить его счастье. Сама Беата с кандидатурой определилась загодя, ей и оставалась сущая малость - ответить согласием.
        Работа была закончена в этот раз без нареканий, а никто из потенциальных кандидатур не подошёл. Беата грустно осмотрелась в коридоре и вздохнула. День прошёл зря, не удалось даже полюбезничать с курьерами у чёрного хода, потому что злая экономка заставила быть всё время на виду.
        - Инора Альдер, - трагически вздохнула Беата. - Можно мне вместо обеда съездить в Гёрде? Я быстренько обернусь. Туда и обратно.
        - Можно не вместо, а после, - предложила я. - Вы хорошо поработали, можете немного отдохнуть.
        - Спасибо, инора Альдер.
        Она расцвела в улыбке и быстренько убежала в сторону кухни, размахивая метёлкой для пыли. Как мне показалось, не для того, чтобы перекусить на скорую руку, а чтобы сбежать через чёрный ход, пока отпускают.
        На обеде ни один из иноров не испытывал ни малейшего чувства неудобства, словно и не было этого странного утреннего разговора. Инор Альхауз вообще выглядел необычайно довольным и вёл пространные беседы на самые разные темы, даже не расстраиваясь оттого, что мы с его племянником ограничивались короткими фразами, и то только в случае, если к нам непосредственно обращались. Мне же было ужасно неудобно, и я с трудом дождалась окончания обеда и уже собиралась удрать, когда майор внезапно сказал:
        - Инора Альдер, а не составите ли вы мне кампанию в картинной галерее?
        - Боюсь, я вряд ли смогу удовлетворить ваше любопытство, если вы захотите узнать что-то о картинах, - сильно покривила я душой.
        В картинную галерею наведываться не хотелось. Это была закрытая страница моей жизни, пусть инор Альтхауз очень аккуратно обращался с купленным домом и ничего в нём не менял, всё равно я остро чувствовала, что дом этот теперь чужой. Возможно, как раз потому, что внешне и внутренне он оставался тем же.
        - Будем узнавать вместе. Дядя просил сделать опись, а заодно отметить, какие рамы треснули. Как раз и запишете, что именно нужно менять.
        - Реставрировать, - поправила я его. - Незачем менять треснувшую раму, если её можно восстановить.
        - Вот именно, - радостно согласился инор Альтхауз. - Я тоже считаю, что картины должны оставаться в своих родных рамах. Инора Альдер, я очень рассчитываю на вашу помощь.
        Выскочил он из столовой сразу после этих слов. Наверняка направился в библиотеку. Я было приуныла от этой мысли, но быстро вспомнила, что библиотеку я уже освободила от сокровища фон Кёстнеров, остались спальня и кабинет. Но в библиотеку я и без клада была не прочь заглянуть, очень уж там интересные книги обнаружились. Возможно, после картинной галереи у меня получится до них добраться.
        Оказалось, предварительную опись сделал сам инор Альтхауз, поэтому нам оставалось только убедиться, что картина висит на своём месте и не требует реставрации. Относиться к этому, как к чему-то постороннему, было очень сложно, потому что большую часть галереи занимали портреты моей семьи, последним из которых был мамин. Портрета отца тут не было, бабушка при первой возможности убрала его на чердак. И это было ещё очень уважительно по отношению к изображению зятя, которого она считала воплощением всего самого гадкого в мире. Но уничтожить последнюю память о нём она не рискнула, потому что посчитала, что я имею право на него смотреть. Так и стоит, наверное, до сих пор портрет где-то на чердаке, под чехлом. Желания смотреть на него у меня не было, а вот перед маминым я задержалась, с грустью вспоминая её черты. Мама была слишком легковерной, как говорила моя бабушка, и у меня были все основания с ней согласиться, но это не мешало мне любить и считать самой лучшей мамой в мире именно эту инору с грустными глазами.
        Бабушкин портрет висел рядом, и изображена она на нём была весьма молодой, полной жизни особой. На неё я полюбовалась с удовольствием, в очередной раз убедившись, какой красивой она была в юности. Она сидела в пышном голубом платье и держала в руках шар для предсказаний, как указание на то, каким даром владела.
        - Мне кажется, Каролина, что ваш портрет сюда отлично бы вписался, - неожиданно сказал майор.
        - То есть вы осознали, что я совершенно неподходящая для вас партия, и решили, что рядом с вашим дядей я буду смотреться лучше? Или жертвуете своим счастьем ради его?
        - Дядино счастье мне дорого, но, как мне кажется, вам не суждено его составить, - с не меньшей ехидцей ответил он.
        - Думаете, уже поздно ловить его на предложении руки и сердца? - показушно вздохнула я. - Нужно было соглашаться сразу?
        - Думаю, у дяди была своя причина на это предложение. С вами не связанная.
        - Неужели? - удивилась я. - И какая же?
        - Уверен, вы совсем скоро узнаете. Беата уже отпросилась в город?
        Я задумалась. Кому, по мнению майора, должна проболтаться Беата? Или он рассчитывает на цепную реакцию: она шепнула паре подружек, а те разнесли по всему Гёрде?
        - Судя по всему, у вас есть информация, которой нет у меня.
        - Так и у вас, Каролина, есть информация, которой нет у меня.
        Я нахмурилась.
        - Я уже просила вас не обращаться ко мне по имени.
        - В отличие от фамилии, оно хотя бы настоящее.
        - Что? - я возмущённо к нему повернулась, но ответ получить мне было не суждено, потому что наша беседа была прервана запыхавшейся Катрин, которая влетела в галерею так, словно за ней орки гнались.
        - Инора Альдер, вы-то мне и нужны, - выпалила она. - Ой Вальдемар, и вы тут? А я вас не заметила, но очень рада видеть.
        Она жеманно заулыбалась и стала накручивать на палец выбившуюся из причёски прядь. Про меня она не забыла, отправляя в мою сторону взгляды с явным намёком, чтобы я вышла и не мешала её счастью. Но мне сейчас она сама казалась досадной помехой, потому что разговор наш с майором оборвался на весьма интересном месте и мне ужасно хотелось узнать, на что он намекал.
        - Вы что-то хотели, инорита Линден? - самым неприятным тоном, который у меня получился, спросила я. - Прошлый раз я вам объяснила всё достаточно подробно, у вас не оставалось непонятных моментов.
        - Но это было прошлый раз, а сейчас появились новые обстоятельства, - с нажимом сказала она. - Мне срочно нужно с вами переговорить.
        Но и с майором ей тоже хотелось срочно переговорить. Было видно, как она разрывается между двумя взаимоисключающими возможностями, потому что одновременно с нами обоими разговор у неё никак не получался. Понял это и майор.
        - Не буду мешать прекрасным дамам, - галантно сказал он. - Инорита Линден, я сообщу дяде о вашем визите, и мы будем ждать вас в гостиной.
        - Что вы, Вальдемар, не стоит отвлекать столь занятого инора, как инор Альтхауз, - пропела она, но уже фактически в спину, потому что майор сразу после своих слов из галереи вышел. Катрин какое-то время смотрела ему вслед, а потом повернулась ко мне и зашипела: - Ты что это тут устраиваешь?
        - Переписываю картины и имеющиеся на них повреждения, - бодро ответила я.
        - Богиня, да переписывай ты всё, что твоей душе угодно, я слова не скажу. С чего ты вдруг собралась замуж за инора Альхауза? Имей в виду, я против.
        Против она была явно из своих личных интересов, поскольку в этом случае наследство уже делилось бы между женой и племянником, на которого Катрин имела виды, а значит, ревностно относилась к почти принадлежавшему майору имуществу.
        - Катрин, ты в своём уме? - разозлилась я. - С чего ты решила, что я собралась замуж за инора Альтхауза?
        - Об этом весь Гёрде говорит, - раздражённо сказала она. - О том, что экономка окрутила пожилого доверчивого инора и что его нужно срочно спасать из её загребущих лап.
        Как хорошо, что Беате вариант с инором Альтхаузом оказался предпочтительней, потому что, если бы она запустила сплетню, что ко мне посватался лорд фон Штернберг, Катрин бы точно не была со мной столь снисходительна и уже устроила бы грандиозный скандал.
        - Я не собираюсь замуж.
        - То есть ты ему отказала? - подозрительно уточнила она.
        - То есть это игра воображения нашей горничной, которая подслушивает так, что часть слов не слышит, а остальное додумывает так, чтобы было интересней.
        - То есть к тебе посватался Вальдемар? - взвилась она.
        Если бы я ответила правду, то вряд ли с бедной Катрин случился бы удар и она свалилась бы без чувств, скорее попыталась бы меня расцарапать, поэтому я на всякий случай отошла от неё на пару шагов и только потом сказала:
        - Катрин, он и инор Альтхауз уже наверняка ждут тебя в гостиной, а ты здесь придумываешь всякую ерунду.
        Она прошлась по мне неприязненным взглядом, но сообразила, что в таком виде я могу понравиться только инору Альтхаузу, а не его племяннику, поэтому немного успокоилась и продолжила уже не столь агрессивно:
        - Тем не менее я настаиваю, что тебе лучше отсюда уехать. Если мы договоримся, то потом я вышлю тебе всю библиотеку фон Кёстнеров. Всё равно она никому здесь не нужна.
        Предложение было щедрое, вот только прав на имущество в этом доме у неё не было никаких, и я была уверена, что и не появятся, как бы ни хотелось Катрин занять место хозяйки этого дома. Слишком мало интереса проявлял к ней кавалер.
        - У меня договор на исцеление. Как только он закончится, я сразу уеду. И это, Катрин, не обсуждается, - отрезала я. - Думаю, за это время я прочитаю всё, что собиралась.
        - Уж не знаю, почему моя бабушка столь добра к вам, - неожиданно сказала она. - Говорят, что неудачливость заразна и те, кто постоянно общаются с неудачниками, рано или поздно тоже терпят крах. А вы с леди фон Кёстнер - классические неудачники. Столько иметь и остаться без ничего.
        Она презрительно фыркнула и ушла, не подозревая, что как раз в этот момент неудачливая леди фон Кёстнер уже входит в гостиную этого дома, пылая негодованием по тому же поводу, что и сама Катрин.
        Глава 15
        Я задержалась в галерее разглядывая портреты своих предков и вспоминая детство, которое прошло в стенах этого дома. Но поностальгировать долго у меня не получилось, потому что прибежала Беата, выглядящая на редкость воодушевлённой:
        - Инора, там, в гостиной, пожилая леди скандалит. Она лупит инора Альтхауза метёлкой для пыли и две вазы уже разбила.
        - Как лупит? - растерялась я. - Почему метёлкой?
        - Так веер она уже сломала, вот и схватила что под руку подвернулось. А инор Альтхауз уворачивается и хохочет. Наверное, леди его по голове стукнула одной из ваз. Разве будет хорошо чувствующий себя инор хохотать, когда его бьют?
        Честно признаться, я была в растерянности. Разве в обязанности экономок входит улаживание личных проблем нанимателей? Даже за дополнительную плату я бы не хотела этим заниматься. И что такого мог устроить милейший инор Альтхауз, что вызвало такую резкую реакцию со стороны леди? На фоне этих вопросов отступило желание сделать выговор Беате за распространение слухов. Впрочем, она всё равно заявит, что никому ни полсловечка не выдала, а то что слухи поползли, так мало ли что тому причиной? Может, инорита Линден поспособствовала… Уверена, Беата так и заявит - вон какую честную физиономию заранее состроила.
        - А что лорд фон Штернберг?
        - Говорит, что инор Альтхауз сам виноват. Инора Альдер, у нас приличный дом, может, Стражу вызвать?
        - Если иноры не считают нужным это делать, возможно, они хотят избежать скандала или уже отправили за Стражей? Следует спросить хотя бы лорда фон Штернберга.
        Решив это, я тут же отправилась в гостиную. Беата дышала мне в затылок - уж что-что, а хороший скандал пропустить она никак не могла. Первым я увидела майора, он стоял у двери в гостиную, и не один, к нему прижималась Катрин и снисходительно цедила:
        - Ах, эти фон Кёстнеры, они всегда были не совсем нормальными. Дурная наследственность, как любит говорить моя бабушка.
        - Позвольте, инорита Линден, но леди фон Кёстнер не по рождению, а по мужу?
        Готовясь к худшему, я заглянула в гостиную. Так и есть: инора Альтхауза метёлкой гоняла моя бабушка. На щеках у неё горели яркие красные пятна, и вообще выглядела она взбешённой настолько, что даже речь потеряла, что для неё было нехарактерно. Бабушка устраивала скандалы редко, наверное, накапливала силы для полноценного, потому что если уж она устраивала, то делала это всегда с полной самоотдачей.
        - Ах, Вальдемар, - томно прошептала Катрин. - Возможно, сумасшествие заразно.
        Так прошептала, что я пожалела, что никакой бесхозной метёлки рядом не валяется. Оскорблять мою бабушку! Какое она имела право! Катрин меня не замечала, поэтому продолжала обрабатывать майора, говоря гадости про мою семью:
        - Только представьте, Вальдемар, мой отец должен был жениться на дочери этой невоспитанной мегеры. Между ними была заключена помолвка ещё в детстве.
        О помолвке я слышала впервые, но разорвали её точно не потому, что мама влюбилась в папу и выскочила за него замуж втайне от родных, а по вине Линденов, так как даже Катрин родилась раньше меня, а у неё имелся ещё и старший брат. То есть отец Катрин ко времени знакомства моих родителей был женат и имел сына.
        Бабушка уже окончательно запыхалась, инор Альтхауз ей что-то успокаивающе говорил, чуть подавшись к ней, но предусмотрительно оставив между ней и собой кресло.
        - Вот как? И почему же разорвали помолвку?
        - Наверняка из-за неприглядного поведения этой особы, - пренебрежительно бросила Катрин.
        - Инора Альдер, вам пора вмешаться, такими темпами у вас обоих женихов уведут, - прошептала Беата.
        Но сделала она это недостаточно тихо. Катрин её услышала, обернулась, увидела моё перекошенное от злости лицо, ойкнула и бросилась за широкую майорскую спину, вереща как ненормальная:
        - Защитите меня, Вальдемар.
        - Какие-то больные сегодня дамы приходят с визитами, - заметила Беата куда громче. - Возможно, нужно посылать не за Стражей, а за целителем?
        Её замечание волшебным образом успокоило. Врага можно уничтожить не только физически - хорошенько высмеянная Катрин надолго забудет сюда дорогу.
        - Этой инорите точно нужен такой, который работает со стукнутыми на голову, - согласилась я не без удовольствия. - У неё явные галлюцинации вкупе с недержанием речи. Очень-очень серьёзное отклонение от нормы. Не вылечится вовремя - останется инвалидом на всю жизнь.
        - Вальдемар, неужели вы позволите, чтобы ваша экономка столь отвратительно отзывалась обо мне? - осмелела Катрин, сообразившая, что бить её не будут, во всяком случае сейчас.
        - Инора - не моя экономка, а дядюшкина, - невозмутимо ответил майор, - И боюсь, ему сейчас немного не до того, чтобы призывать её к порядку.
        - Инорита Линден, мне кажется, вы здесь чрезмерно задержались, - выпалила я. - Не дай Богиня, подумают, что за лордом фон Штернбергом бегаете. Да ещё и без взаимности. Представляете, как расстроится ваша бабушка? Такой урон вашей безупречной репутации.
        - Вальдемар, вы это слышали? - Катрин показательно всхлипнула и зашарила в сумочке в поиске носового платка. - Ваша экономка говорит такие гадости вашим гостям, что в любом приличном доме её сразу же уволили бы.
        - Инорита Линден, - даже с какой-то ленцой ответил майор, - я вам только что сказал, что инора Альдер - не моя экономка.
        - У инориты Линден очень плохая память, - показушно вздохнула я. - Даже если она записывает, это всё равно не помогает, потому что она забывает, куда положила записи.
        У Катрин гневно раздувались ноздри. Было видно, что ей очень хочется гордо бросить: «Выбирайте, Вальдемар: либо я, либо эта невоспитанная инора», но поскольку она была не совсем дурой, то прекрасно понимала, что ответит кавалер. И этот ответ ей заранее не нравился. Поэтому инорита выбрала стратегию временного тактического отступления. Она промокнула сухие глаза платком и сказала дрожащим голосом:
        - Не могу больше здесь находиться. Из-за этих особ атмосфера дома стала гнетущей. Всего хорошего, Вальдемар. Передайте мои наилучшие пожелания инору Альтхаузу, а то он немного занят, а я не хочу его отвлекать.
        Она окатила меня ненавидящим взглядом и выплыла из комнаты, провожаемая одной лишь вездесущей Беатой, которая разрывалась между желанием выслушать прощальный монолог инориты и продолжить наблюдать за развитием ситуации в гостиной. Победило первое, потому что в гостиной оба действующих лица были уже немолоды и как раз взяли паузу как в разговоре, так и в действиях.
        Но, как выяснилось, Беата совершила ошибку, ибо стоило ей удалиться, как…
        - Негодяй! Подлец! - выпалила трагически ломающимся голосов бабушка.
        - Луиза, душа моя, успокойся.
        - Как я могу успокоиться, когда вы, инор Альтхауз, собираетесь испортить жизнь бедной девочке, как испортили её мне?
        - Я? Тебе? Мне кажется, дорогая, ты что-то путаешь.
        - Вы ещё скажите, инор Альтхауз, что я неправильно поняла ваше желание жениться на экономке.
        На этих словах у бабушки случился прилив энергии, и она таки дотянулась до инора метёлочкой, стукнув его прямо по лбу.
        - Что поделаешь, дорогая, если другой возможности заполучить тебя в гости не нашлось, - ответил инор, потирая пострадавшую часть тела. - Но знаешь, мне начинает казаться, что идея была не столь хороша.
        - Идея была отвратительна, - с готовностью подтвердила бабушка. - Поэтому я прямо сейчас забираю Каролину и мы уезжаем.
        - Увы, леди фон Кёстнер, - вмешался в беседу майор, - у меня с вашей внучкой договор на оказание целительских услуг, поэтому инорита Вальдфогель никак не может уехать.
        Я с трудом удержала возглас удивления. Оказывается, он выяснил про меня если не всё, то многое.
        - В договоре указано место проживания? - насмешливо уточнила бабушка. - Уверена, что нет. Поэтому мы остановимся в семье Линден, а вы можете нас навещать до окончания лечения.
        Майору такая перспектива по нраву не пришлась, мне - тоже. Встречаться лишний раз с Катрин - да она же на яд исходит, когда меня видит. Изойдёт вся - её бабушка непременно расстроится.
        - В семье Линден мы точно не остановимся, - возразила я. - Потому что инора Линден не слишком хорошо о нас отзывается в разговорах с внучкой.
        - Не выдумывай, Каролина. Эмилия - моя подруга, настолько давняя, что почти сестра.
        Инор Альтхауз дёрнулся, чтобы что-то сказать, но тем самым привлёк к себе внимание и опять получил метёлкой. В этот раз - по носу. Но при этом выглядел на удивление довольным.
        - Только что при лорде фон Штернберге Катрин заявила, что у нас с тобой дурная наследственность, и ссылалась на мнение иноры Линден.
        - Катрин всегда славилась страстью к преувеличению, - небрежно бросила бабушка. - Не стоит всерьёз воспринимать её слова.
        Поскольку она при этом продолжала размахивать метёлкой, инор Альтхауз попятился и уже с безопасного расстояния сказал:
        - Но это не значит, что к словам иноры Линден ты должна относиться с большим вниманием, чем к моим. Я, можно сказать, глубоко уязвлён твоим недоверием, Луиза. И тем, что ты тайно подослала свою внучку - тоже.
        - Девочке нужно было поработать в библиотеке. Между прочим, в её семейной библиотеке. Я запросила у тебя согласия, а ты…
        Она внезапно запнулась и посмотрела на меня как проштрафившаяся девочка. Сейчас ей очень хотелось, чтобы я не услышала дальнейшего разговора.
        - А я всего лишь попросил, чтобы ты приехала вместе со своей внучкой, - закончил за неё инор Альтхауз.
        - Что? - Я посмотрела на бабушку, которая упорно отводила от меня глаза. - Бабушка, это правда?
        - Разумеется… Разумеется… - ей очень хотелось ответить «нет», но присутствие двух свидетелей сильно ограничивало, поэтому она решила перевести разговор и повернулась к инору Альтхаузу. - Вечно ты всё портишь, - проворчала она. - Вот и сейчас пытаешься рассорить меня с внучкой. А у меня, кроме неё, нет ни одной близкой души.
        Инор Альтхауз растроганно заморгал, но меня такими грязными приёмами было не провести.
        - Значит, это правда, бабушка, что мне не нужно было делать из себя пугало, а достаточно было приехать как приличная инорита, в твоей компании? - спросила я, сдирая с головы опостылевший чепец.
        - Каролина, вы ещё эту гадкую краску с лица смойте, - шепнул майор. - Без неё вы выглядите куда лучше, а необходимости притворяться у вас больше нет.
        Бабушка приложила руку к сердцу, имитируя сердечный приступ, но почти целителя таким не проведёшь: короткое сканирование - и я полностью убеждена, что это всего лишь притворство.
        - Бабушка, я жду твоего ответа.
        - Богиня моя, Каролина, в кого ты такая нудная, - проворчала бабушка и принялась обмахиваться метёлкой вместо веера, даже не замечая этого. - Возможно, я неправильно поняла слова инора Альтхауза.
        - Как можно было неправильно понять мои слова, Луиза? - удивился тот.
        - У тебя отвратительный почерк. Не разобрать, что именно ты потребовал.
        - Я не потребовал, я попросил, - мягко поправил инор Альхауз. И смотрел при этом он на бабушку так, как я бы хотела, чтобы на меня смотрели не только в её возрасте.
        - Каролина, а не вернуться ли нам в картинную галерею? - прошептал майор, беря меня за локоть. - Мне кажется, эти двое куда быстрее разберутся без свидетелей.
        Вытащил из гостиной он меня почти силком, да ещё и всучил носовой платок, чтобы я убрала краску с лица. Но у меня заклинание было не только для наложения грима, но и для его снятия, так что через пару секунд я убирала в карман компактный шарик, который получился из остатков грима. Беата, которая вылетела на нас, ойкнула и уставилась на меня с искренним удивлением.
        - Инора Альдер? Что с вами случилось? Всегда так: уходишь на пять минут - пропускаешь самое интересное.
        - Инорита Линден уехала? - вместо ответа спросила я самым суровым своим тоном.
        - Уехала-уехала, хотя до последнего оборачивалась, надеялась, что её некто, - она стрельнула глазами в майора, - выйдет провожать. Но теперь ей точно не на что надеяться. Если уж вы в старом виде нравились лорду фон Штернбергу, то конкурировать с вами помолодевшей она вообще не сможет. А вы навсегда помолодели или это так, временная мера, для привлечения лорда?
        - Навсегда, - ответил майор.
        Беата заулыбалась, словно это была её личная победа.
        Задержались мы с ней всего ничего, но тем не менее бабушка с инором Альтхаузом пришли к какому-то соглашению довольно быстро, потому что догнали нас у дверей в картинную галерею, и бабушка торжественно сказала:
        - Мы остаёмся, Каролина.
        - Но ты мне так и не ответила, почему я не могла приехать сюда нормально.
        - Как почему? - возмутилась бабушка. - Разумеется, предчувствие, что так нельзя поступать. Кто из нас предсказательница: ты или я? Вот то-то. Я не лезу в тонкости твоего дела, а ты не должна меня упрекать, когда я использую свой Дар. - Он отвернулась от меня и взяла под руку хозяина дома. - Манфред, неужели ты здесь ничего не изменил? Это так трогательно…
        Глава 16
        Бабушка во время просмотра портретов совершила невозможное: после того как она пару раз приложила платочек к глазам со словами «Это так трогательно тут ничего не изменилось. Я словно никуда не уезжала», инор Альтхауз предложил ей уступить собственную спальню.
        - Богиня, Манфред, зачем мне твоя спальня? - на удивление кокетливо стреляя глазками, спросила она.
        - Разумеется, чтобы ты чувствовала себя совсем как дома, а это может быть только в собственной спальне.
        - Но это не моя спальня, Манфред. Я уступила её дочери после смерти её мужа. Бедняжка так переживала, ей всё напоминало этого мерзкого Вальдфогеля.
        - Смотрю, ваша бабушка зятя не жаловала, - прошептал майор.
        - Он того стоил, поверьте, - так же тихо отозвалась я. - Если мы не остались на улице, то это не его заслуга.
        Бабушка тем временем выжидающе улыбалась, но до инора Альтхауза никак не доходили посылаемые ею волны внушения. Всё-таки предвидение слишком далеко от ментальной магии. Бабушка это тоже поняла и сказала:
        - Поэтому Манфред, в твоей спальне я не буду чувствовать себя как дома. Она же не моя.
        Я поразилась бабушкиной находчивости, а инор Альтхауз повернулся к племяннику и спросил:
        - Вальдемар, ты не будешь возражать против переезда?
        - Разумеется, нет, дядя.
        Инор Альтхауз расплылся в улыбке и повернулся к своей даме:
        - Луиза, теперь ты точно будешь чувствовать себя как дома.
        - О, Манфред, ты такой чуткий, - всё же прослезилась она.
        Кавалера это вдохновило настолько, что он тут же кликнул горничных и поручил перенести вещи племянника. Тот запротестовал:
        - Дядя, я вполне могу справиться самостоятельно.
        - Комнату всё равно придётся приводить в порядок. И нужно кого-то отправить за вещами наших дам в дом Линденов.
        Кажется, инор Альтхауз больше всего боялся, что после всех затраченных усилий дама сбежит, а он уже не в том возрасте, чтобы столько же лет ждать, пока леди фон Кёстнер опять появится рядом.
        - Так это, я могу съездить, - невесть откуда вылезла Беата. - Только вы разрешите мне экипажем воспользоваться, а то я за сегодня жуть как устала.
        «От распространения сплетен», - продолжила я за неё. Сама она выглядела умирающей от непосильной нагрузки, и инор Альтхауз даже засомневался, не будет ли эта нагрузка чрезмерной для бедной инориты, но потом всё же сказал:
        - Хорошо, Беата, скажи кучеру, что я разрешил тебе воспользоваться экипажем.
        Майор ушёл переселяться, а я оставила бабушку с инором Альтхаузом вдвоём. Положение моё теперь было несколько неопределённым. Считаюсь ли я нынче экономкой или гостьей дома? Одно я знала точно - обязательства по исцелению майора никто не отменял, но до процедуры было ещё далеко, поэтому я прошла в библиотеку, теперь с полным правом погрузившись в изучение наследства моих предков, которое оказалось весьма занимательным. Пару методик я точно хотела бы попробовать.
        В библиотеке и нашла меня бабушка через пару часов.
        - Лина, нам нужно переодеться к ужину, - безапелляционно заявила она. - Теперь книги от тебя никуда не денутся.
        - Вещи привезли?
        - Разумеется. И твои, и мои. Эмилия пока не в курсе нашего переезда, её не было, но, как мне кажется, она будет очень недовольна нашим решением.
        - А уж как будет недовольна Катрин.
        - Из-за неё Эмилия, главным образом, и переживает. Видишь ли, Катрин считает племянника Манфреда своей добычей.
        Она весьма хитро на меня посмотрела, намекая на то, что за некоторую добычу стоит побороться. Но я ни за что не собиралась бороться с Катрин. Если она кому-то нравится, значит, этот кто-то её заслуживает.
        - Пусть считает, - согласилась я. - Мы же всё равно через две недели уезжаем.
        - Да? - удивилась бабушка.
        На её лице явственно проступило разочарование. И это она ещё не видела моего пациента готовящимся к процедуре.
        - Договор с лордом фон Штернбергом закончится, - напомнила я.
        - Но нам никто не мешает погостить подольше. - Неожиданно бабушка мечтательно вздохнула. - Знаешь, Лина, я словно вернулась в свою молодость.
        Она на самом деле выглядела прекрасно. Глаза сияли, а на губах порхала мечтательная улыбка.
        - Мне кажется, инор Альтхауз хотел бы, чтобы ты осталась здесь навсегда на правах хозяйки дома, - заметила я.
        Бабушка задумчиво хмыкнула, но не стала ни соглашаться с моими словами, ни отрицать очевидного.
        - Пойдём, Лина, поможешь мне выбрать платье, - сказала она и заговорщицки подмигнула.
        И только тут я вспомнила, что теперь у меня появился свободный доступ к ещё одному тайнику. Причём, чтобы нас не засекли, достаточно будет всего лишь закрыть дверь в спальню на ключ. Это мы сразу и сделали, как вошли.
        Меня удивило, насколько преобразилась спальня после того, как из неё выселили майора. Раньше она была, вне всякого сомнения, мужской, а сейчас неожиданно стала женской. И дело было даже не в платьях, разложенных на кровати, и не в букете роз в вазе на элегантном бюро, а в чём-то, неуловимо изменившем сам дух комнаты.
        Бабушка подёргала за ручку дверь, убедилась, что та не откроется в самый неожиданный момент, и сказала:
        - Ну же, Каролина, не тяни, открывай. Я тебе создала все условия. Ловко я придумала, да? Что бы ты без меня делала, а?
        - Устроилась бы помощницей к какому-нибудь целителю на остаток лета, - напомнила я. - А теперь я осталась без честно заработанных денег, потому что мне у инора Альтхауза будет неудобно просить жалованье.
        - Почему это?
        - Потому что мы теперь тут гостьи.
        - Одно другому не мешает. Зря Манфред рассчитывает, что может сэкономить на моей внучке, - воинственно нахмурилась бабушка.
        - Вряд ли он об этом вообще думал.
        Я подошла к камину. Странное дело, я сейчас боялась куда больше, чем когда пробиралась к нему ночью. Наверное, тогда весь страх ушёл на то, чтобы не попасться, а сейчас он был сконцентрирован на том, что не получится.
        Бабушка подошла и встала у меня за спиной, намекая, что уж кто-кто, а она всегда меня поддержит. Я собралась, отправила в стену короткий пасс с нужным словом и в награду получила открывшийся тайник. Совершенно пустой тайник.
        - Как это? - разочарованно выдохнула бабушка и полезла проверять лично. Она пошарила внутри, убедилась, что глаза её не обманули. - Ничего, надо же. Как такое может быть? Лина, возможно, здесь что-то активируется именно на кровь фон Кёстнеров?
        Я скептически хмыкнула, но рукой в тайнике поводила, тоже ничего не нащупав. Тайнику было совершенно всё равно, кто его обыскивал - фон Кёстнер или нет.
        Бабушка отстранила меня и начала простукивать стенки тайника, словно надеялась, что к ним что-то прилипло и непременно отвалится, если приложить усилий побольше. Наконец она уверилась в полной бесполезности этого занятия.
        - Закрывай, - скомандовала моя ближайшая родственница и тяжело вздохнула. - С прискорбием признаю, что нас обворовали.
        - Будет точнее сказать, что обворовали инора Альтхауза, - заметила я. - Если только освобождение тайника не случилось ещё тогда, когда домом владела наша семья.
        - Ты разве не видишь, что здесь совершенно нет пыли?
        - В библиотеке её, кажется, тоже не было…
        - Кажется или не было?
        Я задумалась и поняла, что совершенно не помню, лежала там пыль или нет, потому что все мои мысли тогда были только о том, чтобы незаметно достать, вынести и спрятать. Я даже не сказала бы, запылилась ли тетрадка: я её сразу сунула в карман, где она могла эту пыль оставить. Но бабушке свои сомнения я решила не показывать и твёрдо заявила:
        - Не было. Если хочешь, можно пойти и проверить.
        - И всё-таки я чувствую себя обворованной, - проворчала она, глядя на меня обиженно, как маленький ребёнок, которому пообещали конфету, но не принесли.
        - У нас ещё остался тайник в кабинете, - напомнила я.
        - Если остался. - бабушка нахмурилась. - Если один тайник обобрали, то почему бы не обнести второй? И знаешь, кто это сделал?
        - Кто?
        - Твой пациент. Эта комната считалась практически его, у него было предостаточно возможностей для того, чтобы украсть наше имущество.
        - Не наше, а инора Альтхауза, - педантично поправила я. - В данном случае, практически собственное имущество лорда фон Штернберга, потому что он - наследник дяди. Единственный наследник.
        Бабушка подошла к зеркалу и задумчиво в него всмотрелась.
        - Положим, это можно исправить. Всё-таки со стороны этого лорда - непозволительная наглость грабить двух беззащитных женщин, так что лишить его наследства - наша святая обязанность. Если я не получу своё, то хотя бы отомщу.
        - Бабушка, возможно, он вообще отношения к этому не имеет, потому что приехал сюда лечиться. Не так давно его мучили такие боли, что он думать больше ни о чём не мог.
        - И кто, по-твоему, совершил это преступление? Манфред не мог, у него Дара - кошка наплакала. Да и какой ему смысл обкрадывать себя? Никакого. Следовательно, это сделал кто-то другой.
        - Так он мог просто найти и обрадоваться, что вместе с домом получил ещё и дополнительное имущество.
        Но бабушку было уже не свернуть с выбранного направления:
        - Лина, у него магии бы не хватило, чтобы организовать поиск и открыть тайник. Из тех, что живёт постоянно в доме, магия есть только у его племянника.
        - И ему ею пока запрещено пользоваться.
        - Он нашёл раньше в предыдущий визит, - уверенно заявила бабушка.
        - Это тебе твой Дар подсказал? - не без ехидства уточнила я. - Дорогая, тайник мог быть вскрыт куда раньше. Например, моим отцом. Спальня-то была родительская.
        - И как это я забыла про твоего отца? - страдальчески скривилась бабушка. - Наверное, потому что я с радостью забыла бы, что он вообще был в нашей жизни. Вот уж у кого точно были и возможность, и желание, и Дара достаточно. Одни неприятности от этого Вальдфогеля. Если бы не ты, я бы вообще сказала, что это один из самых бесполезных иноров, которые мне когда-либо встречались. Он точно бы украл и даже не поморщился. Итак, у нас есть двое подозреваемых. Теперь нужно понять, кто из них вор.
        - Ты забываешь, что к инору Альтхаузу могли приезжать гости, а он селил их в эту комнату.
        - Непредусмотрительно со стороны Манфреда. - Она постучала пальцами по каминной полке. - Действительно, подозреваемых получается слишком много. Всех не проверишь. Да и проверишь - что нам это даст? Мы не знаем, ни когда украли, ни что. Но ничего, у нас остался ещё один необследованный тайник.
        - В кабинете, - напомнила я. - И это проблема, потому что инор Альтхауз его всегда тщательно запирает, когда не находится там.
        - Это как раз не проблема, - оптимистично заявила бабушка.
        Но пояснить ничего не успела, потому что в дверь заскреблась Беата и позвала нас на ужин. Но мы даже не успели сесть за стол, как появилась инора Линден. В этот раз без внучки.
        - Луиза, я очень обеспокоена твоим решением, - с порога заявила она. - К сожалению, когда прибыла горничная инора Альтхауза, мне не сообщили, а то я приехала бы раньше.
        - Эмилия, мне так приятно, что ты обо мне беспокоишься, - улыбнулась бабушка. - Но я решила, что Каролине неприлично проживать в доме, где кроме неё находится двое мужчин.
        - Если вы урегулировали посещение библиотеки, то мой дом всегда открыт для вас. Каролина могла бы ежедневно ездить сюда и работать в библиотеке. Все приличия были бы соблюдены.
        - Право слово, мне неудобно тебя обременять, дорогая.
        - А инора Альтхауза удобно? Неужели он тебе дороже меня? - обиделась инора Линден.
        - Эмилия, что ты такое говоришь! Речь не о моём желании или нежелании. Видишь ли, дорогая, к сожалению, Каролина неосторожно приняла на себя некоторые обязательства и поэтому не может покинуть этот дом ещё две недели. Я часть обязательств хочу с неё снять, к примеру, сверить со списком имеющееся постельное бельё. Манфред, ты же разрешишь воспользоваться твоим кабинетом?
        - Разумеется, Луиза, - с готовностью подтвердил он. - И сам с радостью вам помогу.
        - Ой что ты, дорогой, - обворожительно улыбнулась бабушка. - Это женские дела, тебе неинтересные. Мы с Каролиной прекрасно справимся вдвоём.
        Инор Альтхауз смотрел на неё так, что не возникало ни малейшего сомнения: он готов ради своей дамы сердца на всё, даже отдать ей кабинет не во временное пользование, а в постоянное. Но бабушке так надолго кабинет был не нужен: после проверки очередного тайника надобность в доступе отпадала. Во всяком случае, моя. А бабушка уж пусть сама решает, подсчитывать ли постельное бельё и скатерти.
        Глава 17
        Инора Линден задержалась на ужин, во время которого всячески намекала, как неприлично наше проживание в этом доме. Даже сказала, что от моей репутации ничего не останется. Я с лёгкостью проигнорировала её слова, потому что Катрин мне уже несколько раз говорила, что приличные инориты в академиях не учатся и сами себе на жизнь не зарабатывают, живут на семейные деньги. И судя по самой Катрин, неплохо живут. Осталось найти того, на кого можно будет опереться дальше, - и жизнь, считай, удалась.
        Эта роль и была отведена майору. Хорошие личные доходы, обеспеченная семья, да ещё и единственный наследник инора Альтхауза. Поэтому наше пребывание в этом доме очень мешало планам Линденов, настолько мешало, что инора под конец ужина откровенно строила глазки инору Альтхаузу, если была уверена, что этого не замечает моя бабушка. Не замечал этого и он полностью поглощённый другой дамой. А я замечала и поневоле задумывалась, такая ли она верная подруга, как хочет показать. Или для неё не счастье, нет, а финансовое благополучие внучки было куда дороже дружбы?
        После ужина я упомянула о процедурах, и это сразу позволило иноре заявить:
        - Луиза, я не понимаю, почему ты так снисходительна к тому, что твоя внучка столь безответственно относится к своей репутации. Она - наследница фон Кёстнеров.
        Странное дело, когда я была в чепце и в гриме, моя репутация Линденов не волновала, а как только я стала выглядеть на свой возраст и сняла этот уродский головной убор, так моя репутация сразу оказалась в опасности.
        - Я Вальдфогель, инора Линден, - напомнила я. - Фон Кёстнер - только моя бабушка. Если с моей репутацией что-то случится, то репутации фон Кёстнеров ничего не угрожает.
        - И вообще, инора Линден, вы говорите оскорбительные вещи, - возмутился инор Альтхауз. - В моей компании дамам ничего не грозит, я смогу их защитить.
        - Ты такой милый, Манфред, - растрогалась бабушка. - Право слово, Эмилия, я не понимаю, почему ты на него нападаешь? Разве может он кого-нибудь скомпрометировать?
        - Он - нет, а вот лорд фон Штернберг… - протянула инора Линден.
        - Теперь вы хотите оскорбить меня, инора Линден? - холодно сказал майор.
        - Вовсе нет. Я просто беспокоюсь за девочку. Она мне как родная внучка.
        Но смотрела она на меня безо всякой приязни, как на человека, сильно мешающего планам.
        - Чтобы лорд фон Штернберг не скомпрометировал Каролину, для этого есть я, - сурово сказала бабушка, выглядящая оскорблённой королевой. - Ещё одно слово, Эмилия, и я по-настоящему на тебя обижусь. И Манфред - тоже.
        Инора Линден надула губы, совсем как Катрин. Выглядела она не слишком довольной результатами своих переговоров и, сухо попрощавшись, уехала. К сожалению, не навсегда, а до новых идей от внучки.
        - Каролина, вы не забыли про процедуры? - напомнил майор. - Визит одной невоспитанной особы не должен влиять на наши планы.
        - Я буду присутствовать, - безапелляционно заявила бабушка. - Разговоры нам не нужны.
        - И я, - поддержал её инор Альтхауз.
        - Никто присутствовать не будет, - возмутилась я. - Я буду на вас отвлекаться и что-то непременно сделаю неправильно.
        - На наблюдателей я не соглашался, - поддержал меня майор. - Я вам не подопытная крыса.
        Я тактично промолчала, поскольку методика была экспериментальной, а значит, он как раз и был подопытным. Но с крысой он, конечно, был совершенно прав. За крысу отвечала Катрин. Уж кто-кто, а она как раз беспокоилась исключительно о собственной выгоде и была такой же противной, как эти мелкие грызуны, шныряющие по ночам по помойкам.
        - Но, Вальдемар, инора Линден права: ты можешь скомпрометировать инориту, - заметил инор Альтхауз. - А так, в нашем присутствии, это будет почти прилично.
        - Не проводят целительские манипуляции при свидетелях, - твёрдо сказала я. - Всё, что происходит между целителем и пациентом, между ними и остаётся.
        - Ты ещё пока не целитель, - проворчала бабушка.
        - Я почти целитель, и у меня есть пациент, - гордо заявила я. - И мы с ним уже уединялись, так что беспокоиться о моей репутации поздно. Идёмте, лорд фон Штернберг, будем заниматься делом.
        - Каролина, мы должны присутствовать, - возмутилась бабушка.
        - Неужели вы с инором Альтхаузом не найдёте занятия поинтереснее, чем подглядывать за нами?
        - В самом деле, дорогая, молодые без нас скорее найдут общий язык, - неожиданно поддержал меня инор Альтхауз. - А мы пока могли бы посмотреть на твою любимую клумбу - вдруг я там что-то упустил.
        Клумба всё и решила - бабушка не могла пренебречь возможностью её проверить и ушла под ручку с поклонником. Майор тоже предложил мне руку, но я сделала вид, что не заметила, потому что между пациентом и целителем не может быть никаких отношений, кроме рабочих. Это нам декан, инор Зайдель, не уставал повторять, как и то, что основой нашей жизни должна быть целительская этика, если уж мы выбрали эту стезю. И целительская этика мне твердила, что роман с пациентом недопустим даже если у него такие восхитительно широкие плечи.
        Пока наши старшие родственники не передумали, мы быстро прошли в спальню майора и заперли дверь на ключ, чтобы никто не помешал. Забавно, но это оказалась та спальня, которая была моей, когда дом принадлежал фон Кёстнерам. Интересно, если инор Альтхауз захочет, чтобы и я чувствовала себя как дома, он опять попросит племянника переселиться?
        - Так вы говорите, Каролина, всё, что происходит между целителем и пациентом, остаётся между ними? - заинтересованно спросил нависший надо мной майор. - Мне кажется, мне бы не помешали несколько исцеляющих поцелуев.
        - Такими не владею, - со всей собранной суровостью ответила я. - Лорд фон Штернберг, раздевайтесь.
        - Слышала бы вас ваша бабушка, - хмыкнул он. - Не успели запереть дверь, как сразу - раздевайтесь и в постель.
        - Почти как в армии, да? - съехидничала я. - Лорд фон Штернберг, вы сейчас дошутитесь, я возьму и уеду, вы останетесь без лечения, а ваш дядя - опять с разбитым сердцем, потому что бабушка без меня тут не задержится.
        - Суровая угроза, - сказал он и начал раздеваться. Я предусмотрительно отвела взгляд в сторону - слишком завораживающим было это зрелище. А так я смогла рассмотреть свою комнату и убедиться, что изменений в ней не произошло. - Не знаете, что произошло между дядей и вашей бабушкой? Мне кажется, они симпатизируют друг другу.
        - Точно не знаю, но ваш дядя чем-то очень обидел мою бабушку.
        - Дядя? Обидел? Вы ничего не путаете, Каролина?
        Я пожала плечами и повернулась. Майор уже снял рубашку и красовался передо мной своим весьма впечатляющим торсом. Я молча протянула ему бутылочку с нужным зельем. Он вздохнул, выпил и улёгся на кровать, привычно засунув артефакты под подушку. Но и без них он не казался беззащитным, скорее - опасным и даже немного волнующим.
        Я запустила сканирование, и результаты мне не понравились. Тонкие структуры были каким-то рыхлыми, совсем не похожими на те, что я видела утром.
        - Инор Штернберг, почему вы не соблюдаете запрет на использование магии?
        - Да я самую малость помагичил, - смущённо сказал он. - А что, что-то случилось?
        - Случилось. Вы можете вообще остаться без магии, если не образумитесь. Что мне сделать, чтобы вы прекратили баловаться с магией?
        - Если вы будете обращаться ко мне Вальдемар, я пообещаю ближайшую неделю не использовать магию ни под каким предлогом.
        - Да вы шантажист, Вальдемар.
        - Успешный, смею заметить.
        Улыбка ему шла, и я невольно заулыбалась в ответ. Кажется, он совершенно не проникся опасностью, которая нависла над его Даром. Но неделю я могу позволить себе некоторую вольность в обращении, лишь бы процесс выздоровления шёл как надо.
        По окончании процедуры из комнаты я ушла сразу же, не дав возможности майору меня задержать, хотя ему этого очень хотелось. Но направилась я не к себе, а к бабушке. Сейчас, когда я хорошо узнала инора Альтхауза, мне самой казалось, что он никак не мог сделать что-то нехорошее.
        Бабушка ещё не вернулась с просмотра клумбы, и я устроилась на пуфике, желая её дождаться и выяснить всё и сразу. Взгляд невольно постоянно возвращался к камину, на тайник около которого было столько надежд. Но тот оказался пуст… И майор сегодня использовал магию… Это наводило на размышления. И почему я его сразу не спросила, куда он тратил магию? С другой стороны, он же не ответит, что вскрыл секретную нишу в своей спальне и всё оттуда забрал. Такие вещи совершаются в тайне и не выдаются случайным знакомым, даже если с ними усиленно флиртуют.
        Он или не он обчистил тайник? Все мои мысли крутились вокруг этого вопроса до тех пор, пока не пришла бабушка. А пришла она довольно поздно.
        - Каролина? - удивилась она. - Что ты тут делаешь?
        - Тебя жду. Тебе не кажется, что ты должна объяснить, что случилось между тобой и инором Альтхаузом?
        - Мне неприятно об этом вспоминать, - заупрямилась она.
        - А мне неприятно вспоминать, как я ходила по этому дому в гриме и в уродливом чепце. Но ты меня попросила - и я сделала. Рассчитываю на взаимную любезность.
        Бабушка вздохнула и, за неимением другого сидения, устроилась на кровати.
        - Это неприятная для меня история, - жалобно повторила она. - Понимаешь, Лина, в молодости я была влюблена в Манфреда, и мне казалось, что он отвечает мне взаимностью.
        - А потом на твоём пути появился дедушка и ты влюбилась в него.
        - Нет, фон Кёстнер за мной ухаживал одновременно с Манфредом. Более того, они сделали мне предложения в один день.
        Она замолчала, погрузившись в воспоминания.
        - И? - напомнила я о себе.
        - Приличная инорита никогда не отвечает согласием или отказом сразу, как получила предложение. Она всегда говорит, что подумает, - решила поделиться со мной житейской мудростью бабушка. - Но Эмилии я сообщила, и она сказала, что очень рада за меня. Что она сама отказала Манфреду, потому что знала, что я в него влюблена. То есть для Альтхауза я была всего лишь утешительным призом. Я не могла допустить, чтобы мой муж думал о другой, поэтому я дала согласие твоему дедушке.
        Предсказатели всегда отличались некоторыми причудами, но даже для предсказательницы такое решение было странным.
        - А ты не допускаешь, что инора Линден могла соврать?
        - Что ты! - возмутилась бабушка. - Мы с ней всегда были близки как сёстры. Она бы никогда меня не предала. И потом это не всё. Когда твой дедушка умер, Манфред опять ко мне посватался, и я почти согласилась, но узнала, что сначала он просил руки Эмилии, которая тоже к этому времени овдовела. Тебе не кажется, что это оскорбительно? Я ему написала, чтобы он больше никогда ко мне не приближался. И сама никогда к нему больше близко не подойду - так и написала. - Она воинственно фыркнула. - Все эти годы я отказывалась с ним встречаться. И если сейчас я делаю исключение, то только для того, чтобы ты была счастлива. Манфред сказал, что вы с его племянником симпатизируете друг другу.
        Я вспыхнула и чуть было не ответила, что ничего подобного нет и в помине, но вовремя сообразила, что инор Альхауз всё это придумал, чтобы бабушка опять не удрала, наслушавшись чего-нибудь от подруги. Поэтому приняла смущённый вид, чуть отвернулась в сторону и спросила:
        - А что говорит по этому поводу сам инор Альхауз?
        - Ты думаешь, я стану его об этом спрашивать? Для меня такое положение унизительно.
        - Бабушка, а как ты думаешь, почему инор Альтхауз обращается к твоей подруге инора Линден, а к тебе - Луиза? - коварно спросила я. - Тебе не кажется, что для человека, который хотел связать свою жизнь с конкретной особой, инор Альтхауз слишком с ней официален?
        - Возможно, он на неё обижен? - неуверенно предположила бабушка. - Два отказа кого хочешь заставят обижаться.
        - Тогда почему он не обижен на тебя? Ты тоже ему дважды отказала.
        - Лина, я же тебе сказала: он никогда всерьёз не собирался на мне жениться. Я была для него всего лишь заменой, - с горечью сказала бабушка. - Подумать только, мой дар дал сбой единственный раз, и именно в отношении Манфреда - я была уверена, что нам суждено быть вместе.
        - Знаешь, бабушка, я наблюдала за вами со стороны, и могу с уверенностью сказать: инор Альтхауз испытывает чувства только к тебе, инора Линден его не интересует вовсе.
        Она недоверчиво улыбнулась.
        - Ты можешь ошибаться.
        - Разумеется, могу. Но сейчас я догадываюсь, в кого Катрин такая лгунья - в бабушку. Просто инора Линден умеет притворяться куда лучше.
        - Эмилия - моя близкая подруга, а ты говоришь про неё такие ужасные вещи, - возмутилась бабушка. - Иди-ка ты спать, дорогая, а то мы с тобой поругаемся.
        - Спокойной ночи, бабушка.
        Я подошла к двери и взялась за ручку.
        - Спокойной ночи, Лина. И пусть тебе приснится Вальдемар. Он милый мальчик.
        Я повернулась:
        - А тебе - инор Альтхауз. Он хороший.
        Глава 18
        Утром за завтраком бабушка выглядела совершенно не от мира сего. То ли так на неё подействовал наш вчерашний разговор, то ли сон приснился нехороший, который она посчитала вещим, но бабушка почти ничего не ела, хмурилась и явно что-то обдумывала, даже не пытаясь поддерживать беседу, которую инор Альтхауз заводил с некоторой регулярностью. Отвечали ему я или племянник, бабушка же, казалось, не слышала ничего, что происходит вне её головы.
        Отметила это я, отметили это и инор Альтхауз, и лорд фон Штернберг. Последний, стоило нам перейти в его спальню для процедуры, сразу поинтересовался:
        - Каролина, что случилось с леди фон Кёстнер? Вчера она сияла, как солнышко, а сегодня похожа на пасмурный день.
        Этакая поэтическая образность в выражениях меня очень удивила. Мне казалось, что военным не свойственна романтичность, во всяком случае по отношению к тем, за кем они не ухаживают.
        - Боюсь, что тому причиной я, лорд фон Штернберг.
        - Вальдемар… - укоризненно напомнил он. - Мы же с вами договорились, Каролина.
        - Вальдемар, - поправилась я. - Вчера у нас с бабушкой зашла речь об иноре Альтхаузе, поэтому бабушку мучат грустные воспоминания.
        - Что она отказала моему дяде ещё в молодости?
        - Что ваш дядя каждый раз перед тем, как сделать ей предложение, делал предложение иноре Линден, - выразительно протянула я.
        - Этого не может быть, - уверенно бросил майор. - Я точно знаю, что любовь всей жизни инора Альтхауза - не инора Линден, а леди фон Кёстнер.
        - Мне тоже кажется, что это неправда, - признала я. - Но проблема в том, что бабушка больше верит своей подруге, чем инору Альтхаузу.
        - Мы должны это изменить.
        Он стоял слишком близко ко мне, и я поневоле думала о чём угодно, только не о том, о чём нужно. С этим нужно было срочно что-то делать. Я не хочу походить на Катрин, которая преследует кавалера пользуясь своим положением.
        - Предлагаю вам, Вальдемар, подумать во время процедуры, - намекнула я на то, что мы болтаем, а время идёт. - Раздевайтесь.
        - Думаете, Каролина, я в раздетом виде лучше соображаю?
        - У нас будет возможность проверить.
        Он усмехнулся и начал снимать рубашку, а я уставилась на него, в этот раз действительно проверяя энергетические тонкие структуры. Уж очень мне вчера они не понравились. Но майор, как и обещал, поберёгся, и никакой рыхлости больше не было и в помине. Можно сказать, почти идеальные структуры.
        - Прекрасно… - я сама не заметила, как произнесла это.
        - Я рад, что вы наконец меня оценили, - тут же обрадовался майор.
        - Не вас, а ваши тонкие структуры. Признаться, вчера вы заставили меня поволноваться, но сегодня я вижу, что волновалась напрасно, Вальдемар. И всё же прошу вас и дальше воздерживаться от использования Дара во избежание повторения.
        Говорила я сурово, но мой пациент смотрел на меня и улыбался. Пришлось ему срочно сунуть в руки флакон, чтобы не улыбнуться в ответ. Оркова целительская этика…
        Майор сосредоточенно молчал всё время, пока я занималась втиранием зелий, и начал говорить лишь тогда, когда одеяло после распределения последнего я набросила на него:
        - Мы должны помочь нашим родственникам, Каролина.
        - И что вы предлагаете, Вальдемар? Если мы будем говорить, что её подруга врёт, бабушка разозлится и может уехать. Я её слишком хорошо знаю, чтобы не учитывать такой возможности.
        - Значит, мы этого не будем говорить. Нужно, чтобы она это сама поняла и приняла. А ещё нам нужно придумать что-то, что позволит ей задержаться, когда вы закончите моё исцеление. Почему бы не представить, что у нас с вами роман?
        И сказал это так, словно уже не только представил, но и собрался воплощать в жизнь в ближайшее время.
        - Я не могу заводить романы с пациентами, - сразу запротестовал я. - Не думаю, что Линдены - и бабушка, и внучка - упустят возможность на меня донести.
        - Это вам чем-то грозит?
        - В худшем случае - отчисление и запрет на целительскую деятельность. Это если будет доказано, что вам был причинён вред. Поскольку этот метод идёт вразрез с официальными, то я не исключаю такого развития событий.
        Говорила я как можно более официальными фразами, но майора это не смущало.
        - Каролина, сами подумайте, зачем Линденам на вас доносить? - недоверчиво спросил он.
        - Как зачем? Чтобы убрать с дороги. Инора Линден имеет виды на вашего дядю, а её внучка - на вас. И они обе не слишком щепетильны.
        - На меня? Вы уверены?
        - А то вы этого не заметили, Вальдемар, - невольно рассмеялась я, потому что у него совершенно не получилось принять вид человека, который услышал это впервые. - Она же не просто так караулила вас у целителя. Да она уже прикидывает, какое платье заказывать на свадьбу. Единственное, чего ей не хватает, - вашего согласия. Но чтобы его получить, она пойдёт на всё. Она предлагала мне заменить одно из тех зелий, что я вам даю выпить в начале процедуры, на любовное.
        - Мне кажется, одно такое я всё-таки выпил, - вздохнул майор.
        Его намёк мне показался оскорбительным.
        - Я никогда не стала бы вам ничего подливать! Как бы меня Катрин ни просила! Если она вам нравится, то это ваши собственные чувства.
        - Да я вовсе не про неё говорю…
        Его слова догнали меня у двери, так что я только в коридоре сообразила, что он намекал совсем на другую, не на Катрин. Но возвращаться и извиняться не стала, потому что сейчас этому точно было не время, да и бабушка меня наверняка ждала. Мы же с ней вчера договаривались поработать в кабинете.
        Я туда заглянула, но обнаружила лишь одного несчастного инора Альтхауза, который даже не мог сказать, где его дама сердца. Нет, с такой настойчивостью он так и умрёт холостяком…
        Бабушка нашлась в саду, в той беседке, в которой она любила проводить жаркие деньки, когда мы здесь жили. Беседка выглядела ухоженной и недавно покрашенной. А уж розы, что её оплетали, явно получали достаточно заботы и умопомрачительно цвели, хотя пахли довольно слабо. Но если бы они имели сильный аромат, то в таком соседстве запросто можно было заполучить мигрень. Бабушка и без того выглядела рассеянной, но меня заметила и поприветствовала слабой улыбкой.
        - Что-то случилось? - встревожилась я.
        - Да вот, размышляю о том, что ты мне вчера рассказала, - неохотно ответила она. - Не верится мне, что Эмилия способна на подлость, понимаешь? Она всегда была на моей стороне.
        - И в чём это выражалось? - заинтересовалась я. - Если не считать того, что она предоставила тебе комнату на время нашей авантюры.
        Да и то, основной целью иноры Линден было, как мне кажется, проследить, чтобы ничего не прошло мимо неё. И это она тогда не знала про приезд племянника. Интересно, была бы она тогда столь же лояльна к нам?
        - Мы с ней всегда были как сёстры. Постоянно друг к другу ездили, устраивали приёмы. Даже договаривались детей поженить. И когда этого не случилось и твоя мама вышла замуж за твоего отца, то Линдены согласились расторгнуть помолвку без предъявления нам претензий. Нам грозил крупный штраф за разрыв, а уже тогда у нас имелись некоторые проблемы с деньгами.
        Я опешила.
        - Постой, а разве сын иноры Линден не женился раньше моей мамы? Получается, это они нарушили договор?
        - Разве? - удивилась бабушка. - Конечно, он тогда в Гёрде не жил, я могла что-то запамятовать. Но я точно помню, как расстроена была Эмилия и как она говорила, что не винит нас. Ты уверена, что договор был нарушен их стороной?
        - Бабушка, - я схватилась руками за голову. - Даже Катрин старше меня, не говоря уже о её брате, который наверняка уже родился к моменту выхода замуж моей мамы. Она никак не могла нарушить договор, потому что к тому времени он уже был расторгнут Линденами, которые нашли себе невестку побогаче. И это ты была вправе потребовать с них компенсацию, от которой они так щедро отказались.
        - Я бы никогда не стала требовать с них компенсацию, - заявила бабушка. - Уверена, что Эмилия думала так же. Она могла вообще не знать о браке сына.
        С этим было очень сложно согласиться. Вряд ли сын иноры Линден прятал свою супругу. Насколько мне помнится, Катрин с гордостью говорила, что приданое матери превышало состояние Линденов в несколько раз. Просто они не хотели и чтобы их обвиняли в разрыве, и чтобы пришлось выплачивать деньги.
        - Почему тогда вообще был этот пункт в договоре о помолвке?
        - Потому что так положено? - неуверенно предположила бабушка. - Не всё ли теперь равно? Столько лет прошло, и договор давно недействителен. Каролина, ты меня путаешь.
        - Путаю тебя не я, а твоя дорогая Эмилия, которая тебе всё время врёт. Это из-за неё ты не вышла за инора Альтхауза.
        - Вовсе нет, - запротестовала бабушка. - Я не вышла, потому что… потому что…
        Она жалобно на меня посмотрела и расплакалась.
        - Мне кажется, ты перед ним очень виновата, - решила развить я успех. - И это нужно как-то компенсировать.
        - Я уже думала над этим. Наверное, правильно было бы рассказать ему всё про клады, но тогда ты оказываешься под ударом. Поэтому мы не будем забирать последний клад и уедем сразу же, как ты закончишь исцеление племянника Манфреда.
        - Я не это имела в виду. Помнишь, ты говорила, что у тебя было видение, что ты станешь женой инора Альтхауза?
        - Ой, Лина, не все видения сбываются, - махнула она рукой на меня. - Мне тогда привиделось не только, что мы поженимся, но и что у нас будет сын. Нет, дорогая, это видение не из тех, что сбываются…
        Она грустно покачала головой. Настроение у бабушки вновь стало похоронным. Этак она действительно опять бросит бедного инора Альтхауза. И будут они оба несчастными. Разве я могу это допустить? Придётся немного схитрить ради счастья самого близкого мне человека.
        - Бабушка, ты должна выйти замуж за инора Альтхауза хотя бы потому, что это здорово разозлит инору Линден, - вкрадчиво сказала я. - Она столько лет интриговала, чтобы вы не были вместе, так что мы должны сделать всё, чтобы её планам было не суждено сбыться ни по отношению к инору Альтхаузу, ни по отношению к лорду фон Штернбергу.
        Как я и думала, в глазах моей родственницы появился заинтересованный блеск.
        - Тебе он всё же нравится, Каролина…
        Я притворилась, что смущена, и отвернулась.
        - Конечно, инор Альтхауз очень милый.
        - Я не про Манфреда, а про его племянника. - Бабушка окончательно пришла в себя и заинтересованно подалась ко мне. - Мне кажется, ты ему тоже нравишься.
        Её изменившееся настроение нужно было использовать, пока она опять не начала придумывать что-то плохое и переживать из-за этого.
        - Значит, мы не будем стоять на пути нашего счастья - твоего и моего, - заключила я. - А что касается счастья Линденов, то пусть они его ищут в другом месте.
        - Не знаю, не знаю, - бабушка опять вздохнула. - Не уверена, что Манфреду я ещё нужна. Всё же я дама уже не первой молодости.
        Но при этом она не забывала кокетливо накручивать на палец локон.
        - Нужна, нужна, - не согласилась я. - И знаешь что, пообещай мне прямо сейчас: если инор Альтхауз опять сделает тебе предложение, ты ему не откажешь.
        Бабушка неожиданно хитро улыбнулась и сказала:
        - Только в ответ на аналогичное обещание от тебя.
        - В каком смысле?
        - Если племянник Манфреда сделает тебе предложение, ты ему не откажешь.
        - Пока я занимаюсь его лечением, я не могу принимать подобные предложения, - на всякий случай предупредила я.
        Вряд ли Вальдемар решит немедленно изменить своё семейное положение, но обезопаситься всё же надо. Будучи невестой, я могла бы заниматься его исцелением, но занимаясь исцелением, я не могу принимать предложение. После окончания курса лечения должна пройти минимум неделя, иначе у меня будут неприятности не только с факультетом целителей, но и с гильдией. Это я и объяснила бабушке, которую это ничуть не расстроило.
        - Тогда ты соглашаешься сразу, как проходит неделя, - заявила бабушка, словно Вальдемар только и ждал, когда сможет предложить мне руку и сердце. - Одна я подобные клятвы давать не буду.
        Соглашаться на такого рода договор не хотелось. Это у инора Альтхауза с бабушкой чувства, проверенные временем, а лорда фон Штернберга я знаю всего ничего. Но поскольку он ни разу не заикнулся о желании обзавестись супругой, а моей целью было помочь бабушке, я согласилась и мы обменялись клятвами. Что ж, теперь всё зависит от инора Альтхауза. Наверное, нужно ему намекнуть, что от согласия невесты его в этот раз отделяет всего лишь один вопрос.
        Глава 19
        Мои опасения оказались небеспочвенными, потому что инора Крузе, замдекана нашего факультета, прибыла в дом инора Альтхауза аккурат на следующий день, сразу после завтрака, когда мы как раз собирались вставать из-за стола. Беата шмыгнула в столовую и зашептала на ухо инору Альтхаузу.
        - Инора Крузе? Это кто ещё? - удивился он.
        - Это мои неприятности, - вздохнула я.
        - Думаете, уже донесли, Каролина? - забеспокоился майор.
        - Уверена. Инора Крузе - замдекана нашего факультета. Просто так она не приехала бы. К тому же требует хозяина дома, а не меня. А значит, будет идти речь о неправомерности моей целительской деятельности.
        - Будем говорить так, - решил инор Альтхауз. - Ни о каком исцелении речи не идёт. Разве что о зельях? Да, вы оказываете помощь Вальдемару, изготавливая нужное зелье. Но находитесь здесь и вы и ваша бабушка в качестве моих гостий.
        - Невеста с внучкой будет понадёжнее, - невозмутимо предложил Вальдемар. - Тогда точно ни у кого не возникнет вопросов, что здесь делает Каролина.
        - Но Луиза может не согласиться…
        - Манфред, что ты такое говоришь! - возмутилась бабушка. - Ради будущего внучки я на всё готова. Разумеется, я согласна.
        Инор Альтхауз победно сверкнул глазами. Возможно, именно ради этого и затевался разговор?
        - Каролина, только не скажите чего-нибудь лишнего, - предупредил майор, когда мы уже встали из-за стола и дружной компанией отправились в гостиную для встречи. - А лучше вообще молчите, предоставьте разговор мне.
        Инора Крузе в ожидании хозяина дома даже не присела. Она стояла у окна и задумчиво изучала вид из него.
        - Добрый день, инора! - поприветствовал её инор Альтхауз. - Вы хотели меня видеть.
        - Добрый день! Смотрю, и инорита Вальдфогель здесь…
        - А где ещё должна быть единственная внучка моей невесты, леди фон Кёстнер?
        - Невесты? У меня несколько другие сведения. А именно: инорита Вальдфогель, обманом втёршись в ваш дом, занимается незаконной практикой.
        - Помилуйте, инора Крузе, какой незаконной практикой? - вполне естественно удивился инор Альтхауз. - Инорита нам любезно помогла с зельем, которое рекомендовал целитель из Гаэрры. Иначе нам ежедневно пришлось бы ездить в Гёрде, потому что для этого зелья требуется свежее приготовление, понимаете?
        Иноа Крузе понимала, что её пытаются обдурить, и ей это очень не нравилось. Обычно она инора отзывчивая, но не тогда, когда ей срочно нужно привлечь студентов для пользы деканата, или тогда, когда её обманывают. Вот и сейчас глаза её грозно прищурились, а рот сжался в гневную щель.
        - Неужели? - она смерила взглядом сначала инора Альтхауза, потом бабушку, которая вовсе не казалась счастливой невестой. - И когда же свадьба?
        Инор Альтхауз растеряно замер, приоткрыв рот, но Вальдемар пришёл ему на помощь тут же:
        - В Храм мы собирались ехать сегодня после завтрака, так что, честно признаться, инора, вы нас задерживаете своими глупостями.
        - Это вовсе не глупости, а нарушение целительской этики. В письме говорилось о вполне определённых вещах. Некрасивых поступках, бросающих тень как на наш факультет, так и на профессию целителя.
        И похоже, письмо было очень убедительным, если инора Крузе выехала сама, не доверив проверку кому-нибудь из подчинённых.
        - Письмо анонимное? - уточнил Вальдемар. - Видите ли, инора, существует некая дама, которая всеми силами хочет воспрепятствовать счастью моего дяди. Она уже неоднократно рассоривала инора Альхауза и леди фон Кёстнер. Я уверен, это письмо - её рук дело.
        - То есть, инорита Вальдфогель, вы не ведёте никакой запрещённой практики?
        Она обращалась ко мне, но ответил опять майор:
        - Разумеется, нет. Разве я позволю, чтобы при мне делалось что-то незаконное? Инорита сопровождает бабушку, как ближайшая родственница и единственная внучка. - И поскольку сомнение никак не уходило с лица иноры Крузе, майор добавил: - Если вы хотите убедиться, что мы говорим правду, можете проехать с нами в Храм.
        - Вот именно, - вставил наконец слово и инор Альтхауз. - Мы так долго ждали этого дня с милой Луизой, а вы нас задерживаете.
        Бабушка молчала и даже улыбалась, как положено счастливой невесте. Одно плохо - улыбка выглядела приклеенной.
        - Пожалуй, я вас подожду, - усмехнулась инора Крузе. - Поздравлю молодожёнов в числе первых. Экипаж я не отпустила, так что вас не стесню, напротив, могу кого-нибудь взять к себе.
        - Спасибо мы лучше вместе доберёмся, - отказался инор Альтхауз. - По-родственному.
        Инора Крузе хмыкнула и уселась на диване с видом: «Не уеду, пока не смогу убедиться, что вы мне сказали правду».
        - Луиза, милая, ты же не заставишь нас всех ждать? - спросил инор Альтхауз, которого предоставившаяся возможность не просто взбодрила - она его буквально омолодила.
        - Каролина мне поможет, милый, - ответила бабушка, всё так же неестественно улыбаясь. - Мы поторопимся.
        Как только мы вышли из гостиной, она вцепилась в моё плечо и зашептала:
        - Каролина, я не готова вот так, сразу. Замужество - это серьёзное дело, нужно прикинуть плюсы и минусы.
        С учётом того, сколько лет бабушка и инор Альтхауз были знакомы, плюсы и минусы уже наверняка подсчитывались не единожды, так что для меня прозвучали паникой, а не аргументом.
        - Во-первых, ты мне вчера пообещала, что согласишься сразу, как инор Альтхауз сделает предложение.
        - Так я же не отказываюсь, - возмутилась бабушка. - Я согласна. Но не прямо сейчас. Это неприлично: выходить замуж без хотя бы месячной помолвки.
        - А, во-вторых, если ты не выйдешь замуж сегодня, у меня будут очень серьёзные неприятности. Между прочим, благодаря твоей подруге, иноре Линден.
        - Бывшей подруге, - с воинственным видом сказала бабушка.
        - А она это знает?
        - Пока мы не будем ей говорить, что она раскрыта, - пробурчала бабушка. - Ах, Каролина, неужели нельзя отложить свадьбу хотя бы до послезавтра? Это бесчеловечно, заставлять меня выходить замуж в старом платье.
        - Зато оно проверенное и очень тебе идёт, - ответила я. - Возможно, в новом ты будешь смотреться куда хуже…
        Больше всего я боялась, что бабушка непременно найдёт предлог и затянет со своей помолвкой ещё на лет тридцать. Бедный инор Альтхауз не выдержит такого длительного ожидания. Я вообще удивлялась, что он до сих пор холост.
        - Ах, Каролина, ничего ты не понимаешь… - простонала бабушка.
        - Я понимаю, что если ты отложишь свадьбу, то мне запретят практиковать, - ответила я. - И это куда серьёзнее, чем то, что ты выйдешь замуж в том замечательном тёмно-синем бархатном платье с золотистыми лорийскими кружевами. Ты в нём выглядишь не старше тридцати лет.
        - Ты мне льстишь, дорогая, - смутилась бабушка.
        - Вовсе нет. Вот увидишь, какими глазами на тебя посмотрит инор Альтхауз.
        Последний аргумент оказался решающим, и бабушка согласилась на синее бархатное платье. Оно ей на самом деле необычайно шло, хотя надевалось редко, потому что такие платья надевают по случаю, а не просто так. В Гёрде ничего подобного не предполагалось, так что то, что это платье вошло в наш багаж, иначе как предвидением не назовёшь.
        Бабушка волновалась так, словно выходила замуж впервые. У неё тряслись руки, и она постоянно порывалась куда-то бежать. Надеюсь, Вальдемару с дядей сейчас попроще, а то вдруг инор Альтхауз решил, что ждал счастья слишком мало и невесте нужно дать подумать ещё лет десять?
        Из комнаты жаждущих помогать горничных я выставила и приступила к причёске невесты. На её светлых волосах седина почти не была видна, да и сколько там её, этой седины? Но бабушка переживала по этому поводу страшно, даже заявила, что в её возрасте замуж выходить уже неприлично.
        - Считай, что ты выходишь замуж ради меня, - предложила я. - Или я такой жертвы не стою?
        Бабушка ненадолго задумалась, поэтому причёску я закончила без её ценных советов. Цветы в качестве украшений было решено не использовать, а драгоценностей в нашей семье почти не сохранилось. Но нитка крупного жемчуга и жемчужные же серьги прекрасно дополнили платье. Дополнила образ капелька косметики, чтобы заретушировать возраст и подчеркнуть естественную красоту.
        - Ты выглядишь как королева, - заключила я.
        - Скажешь тоже, королева, - польщённо заулыбалась она, разглядывая себя в зеркало. Вид ей явно нравился.
        - Уверена, инор Альтхауз подумает точно так же, - коварно напомнила я про жениха. - Он наверняка уже не находит себе места, переживая, как бы не сбежала с таким трудом заполученная невеста.
        - Лина, неужели никак нельзя отложить? - опять запаниковала бабушка.
        - Можно, но у меня будут неприятности.
        - Ах, - вздохнула она и героически сделала шаг к двери.
        За дверью пришлось её подстраховать, потому что невеста внезапно попыталась пройти мимо гостиной, где её уже ждал жених. И выглядел он куда уверенней невесты. Наверняка племяннику не пришлось выслушивать предложение о переносе даты свадьбы.
        - Луиза, ты выглядишь божественно, - сказал жених. - Ты не представляешь, как я рад, что этот день наконец настал.
        Инора Крузе, о которой забыли все, кроме меня, скептически улыбнулась, решив, что представление устраивают исключительно ради неё.
        - Если вы собирались сегодня заключить брак, то не стоит тянуть, - сказала она. - Иначе я решу, что вы меня обманываете.
        - В некоторых вопросах торопливость излишня, - сухо ответила бабушка и, опираясь на руку жениха, двинулась к выходу из гостиной, высоко подняв голову.
        За ними пристроилась инора Крузе, Вальдемар же предложил руку мне и прошептал очень тихо, чтобы никто не услышал:
        - Здорово я придумал, правда, Каролина? Одновременно решаем и ваши проблемы, и дядины.
        - Не торопитесь радоваться, Вальдемар. У нас ещё могут сбежать и жених, и невеста.
        Он тихо рассмеялся и ответил:
        - За жениха я ручаюсь. Он столько лет ждал этого дня, что вряд ли откажется от такой возможности.
        - Вот именно, он столько лет ждал, а сейчас мечта сбывается. Инор Альтхауз может испугаться именно того, что останется без мечты.
        - Скажите честно, Каролина, что переживаете за леди фон Кёстнер.
        - Поведение бабушки я не всегда могу предсказать, это так, - подтвердила я. - Поэтому взгляд с неё нельзя спускать.
        - Не спустим, - согласился Вальдемар.
        Но смотрел он при этом на меня. Так смотрел, что я забеспокоилась о том, что подумает инора Крузе, если увидит. Потому что полного текста анонимного письма мы не видели - может, там приписано, что я практикую привороты и не поймана до сих пор только потому, что очень ловко ухожу от ответственности.
        - Вальдемар, у вас есть боевая задача, так не отвлекайтесь от неё.
        - Действую строго по плану, - улыбнулся он. - Первая половина почти выполнена.
        - Вот когда будет выполнена совсем, тогда и расслабитесь, - предложила я. - Смотрите на дядю, а то, не дай Богиня, разбегутся наши будущие молодожёны. И инора Крузе не поверит, что они вообще планировали сочетаться браком.
        Майор сразу стал куда серьёзнее и начал смотреть уже не на меня, а на инору, наконец вспомнив, что она здесь не для того, чтобы порадоваться за наши семьи.
        По экипажам мы загрузились и выехали без проволочек. Пролётка иноры Крузе словно приклеилась к нашим колёсам - наверное, вознице были даны чёткие указания ни в коем случае не отстать. Поэтому к Храму мы приехали одновременно.
        - Дорогая, подожди меня здесь, - несколько неуверенно сказал инор Альтхауз, тоже заподозривший, что невеста может сбежать. - Я договорюсь о церемонии.
        Вальдемар отправился с ним, а бабушка ухватила меня за руки и принялась страдать:
        - Богиня, во что я ввязалась?
        - В счастливую семейную жизнь с человеком, который любит тебя и которого любишь ты, - напомнила я. - Более того, у тебя и предсказание было на эту тему. Надо подтверждать свою квалификацию.
        Мои слова уже задели профессиональную гордость, поэтому бабушка вместо того, чтобы переживать, прочитала мне лекцию по предсказательским техникам и про то, почему нельзя быть уверенным полностью, что то или иное предсказание сбудутся.
        - Иной раз мы видим только вероятность, - вещала бабушка. - Которая может быть изменена, если что-то произойдёт. Это как веточка дерева, от которой может пойти росток вправо или влево.
        Не знаю, чего стоило нашим инорам уговорить провести церемонию сразу же, но их Храма они появились с сияющими лицами. Инор Альтхауз протянул руку невесте и сказал:
        - Дорогая, нас ждут.
        Бабушка опять запаниковала, пришлось ей шёпотом напомнить, что она выходит замуж ради моего будущего. После этого она приняла протянутую руку, почти спокойно спустилась и пошла к Храму. За парой жениха и невесты шли мы с Вальдемаром, а уже за нами - настороженная инора Крузе.
        Впрочем, после того как церемония была проведена по всем правилам, она первой подошла к молодожёнам со словами:
        - Прошу простить мою недоверчивость. Примите мои поздравления инор и инора Альтхауз.
        - Инора Альтхауз? Богиня, я потеряла приставку «фон», - ахнула бабушка, но не успела я подумать, что она сейчас распереживается по этому поводу, как счастливая новобрачная завершила: - Зато получила фамилию любимого человека.
        Глава 20
        Слухи о свадьбе до иноры Линден наверняка дошли в тот же день, но появилась она только на следующий. И не одна, а вместе с тяжёлой артиллерией: кроме внучки, её сопровождал ещё и внук. Был он столь же красив, как и сестра, только в мужском исполнении: голубоглазый широкоплечий блондин. С Вальдемаром они были знакомы - служили вместе. Один был в отпуске по болезни, второй - по желанию бабушки. Потому что я абсолютно точно была уверена, что инора Линден вызвала его для срочного решения семейных проблем. Недаром он пришёл в вычищенной и отглаженной форме - образцовый офицер. Особенно по контрасту с Вальдемаром, который ходил последнее время в гражданском. Линдену форма шла, но мне он всё равно казался на редкость неприятным типом. Наверное, именно потому, что столь походил на сестру.
        - Луиза, как это некрасиво с твоей стороны - не поделиться радостью с близкими.
        В голосе иноры Линден звучала истинная печаль, потому что инора была уверена: узнай она о свадьбе раньше - ни за что бы её не допустила. Костьми бы легла, но предотвратила столь нежеланный брак.
        - Эмилия, дорогая, не такое это событие, чтобы о нём всем сообщать.
        В голосе бабушки тоже прозвучала вполне понятная грусть: замуж ей пришлось выходить в старом платье, а сама свадьба тоже выдалась очень скромной. Ни объявления в газетах, ни многочисленных поздравлений от родственников и друзей. Даже свадебный пир, и тот не случился обошлись праздничным ужином. Но если при мысли об этом у бабушки настроение портилось, то стоило инору Альтхаузу взять её за руку и всё остальное сразу уходило на задний план. И она, и он начинали улыбаться и вообще выглядели на редкость счастливой парой.
        - Луиза, что ты такое говоришь? Это счастливое событие для твоих друзей. Мы все так рады, что вы с инором Альтхаузом наконец обрели семейное счастье, - с кислой улыбкой на лице возразила инора Линден. - Даже странно, что столько лет не могли решиться, а потом раз - и устроили всем сюрприз. В Гёрде только об этом и говорят.
        В её голосе было столько участия, что постороннее лицо никогда бы не догадалось, что столько лет нынешние инор и инора Альтхауз не могли разобраться в собственных чувствах, потому что инора Линден старательно этому препятствовала.
        - По необходимости. - На лице бабушки появилась предвкушающая улыбка. - Представляешь, дорогая, кто-то нажаловался на нашу Каролину, что она незаконно практикует, и сюда приехала проверяющая. Пришлось доказывать, что я почти супруга милого Манфред, а Каролина гостит в этом доме, потому что моя внучка.
        - Что ты говоришь… Какой ужас… Кто бы мог донести на Каролину, ума не приложу… - показывая ужасное душевное расстройство, залепетала инора Линден и приложила руку ко рту.
        А может, и действительно расстроилась: никому не придётся по сердцу, если твоя задумка даст совсем не тот эффект, который был запланирован. Инора рассчитывала отправить меня отсюда на дисциплинарную комиссию, а получилось, что отправила мою бабушку прямиком в Храм. Можно сказать, своими руками устроила чужое счастье. Кто же выдержит такой удар судьбы?
        Катрин недовольно нахмурилась. Чувствую, выскажет она отправительнице письма сразу, как они останутся вдвоём. В планы Катрин брак инора Альтхауза не входил, только брак его племянника. А теперь наследство может уплыть у последнего из-под носа. Впрочем, даже без наследства от дяди, Вальдемар для Катрин представлял особый интерес. Вон она как на него смотрит, когда думает, что никто не видит.
        - Возможно, алхимик в Гёрде решил, что Каролина для него конкурент? - предположила бабушка. - Право слово, мне больше никто и в голову не приходит.
        - Этот инор мне тоже не нравится, Луиза, - тут же поддержала версию инора Линден. - У него такое неприятно-хитрое лицо, что я всегда предпочитала закупать зелья в Гаэрре. Но я даже подумать не могла, что этот инор окажется способен на подлость.
        Она поджала губы и укоризненно покачала головой, показывая глубокое отвращение к столь гадкому поступку.
        - Штатские на любую подлость способны, - вставил своё слово её внук. - Разве можно положиться на человека, который не служил в армии? Он по определению трус.
        - А если ему просто не нравится убивать других людей? - возразила я, решив, что инор Альтхауз может посчитать это намёком на себя.
        - Каролина, при чём тут убийства? - снисходительно ответил Линден. - Мы защищаем страну, мы не боимся встать на пути её врагов.
        Речь его была наполнена пафосом настолько, что места для здравого смысла уже не осталось. Существует множество профессий, не связанных с армией, от которых благополучие страны зависит не меньше. Но что-то объяснять этому напыщенному болвану - только время тратить, поэтому я промолчала.
        Он же, напротив, посчитал, что удачно завязал разговор, подошёл ко мне поближе и принялся оттачивать на мне свои методы ухаживания.
        - Каролина, признаться, встреть я тебя в городе, не узнал бы. Ты так похорошела. Превратилась из маленькой девочки в прекрасную девушку.
        Вальдемару это выступление не понравилось, но он только и мог, что неприязненно посматривать на Линдена, потому что в его рукав вцепилась сестра Роберта и вовсю ворковала:
        - Знаете, что меня удивляет? Мой брат вне службы артефакты не носит, а вы, Вальдемар, словно чего-то боитесь. Снимите немедленно. Постоянное ношение артефактов вредит здоровью. Это вам даже Каролина, как будущий целитель, подтвердит.
        Вальдемар даже не подумал интересоваться у меня, соответствует ли это действительности, потому что наверняка помнил о желании Катрин подлить зелье, что куда проще проделать без артефактной защиты.
        - Каролина - будущий целитель? Быть того не может, - подхватил эстафету брат. - Никогда бы не подумал, что такой нежный цветочек занимается столь грязным делом.
        - Почему? Фон Кёстнеры всегда славились своими целителями, - возразила я.
        - Так ты же не фон Кёстнер. После того как леди Кёстнер вышла замуж, их вообще не осталось, - бестактно заявил Роберт. - Непредусмотрительно она сменила фамилию, теперь на фон Кёстнеров не сошлёшься.
        Инора Линден наблюдала за развлечением внуков с доброй улыбкой любящей бабушки: чем бы дети ни развлекались, лишь бы добились того, что им нужно. Одёргивать и говорить о том, что они оскорбляют и меня, и мою бабушку, она точно не собиралась.
        - Дорогие мои, вы так расшумелись. Ах, молодёжь, молодёжь, - заломила она руку, - никак не хотите понять, что в нашем возрасте важен покой. Инор и инора Альтхауз наверняка хотят побыть наедине, насладиться обществом друг друга. Предлагаю отправить юное поколение в Гёрде. Пусть погуляют. Такой прекрасный летний день нельзя пропускать.
        День действительно было хорош: солнечный, но не жаркий. Но вся его прелесть пропадала, стоило только представить, что ближайшие несколько часов мне грозит компания Линденов.
        - Они нам вовсе не мешают, - запротестовал нахмурившийся инор Альтхауз. - Наоборот, в их компании я чувствую себя куда моложе и уверенней.
        - А в компании одной лишь милой Луизы вы почувствуете себя ещё и счастливым. Ах, это так романтично. - Инора прижала руки к груди. - Столько лет добиваться благосклонности…
        Судя по тому, что предложение инора Линден не закончила, она хотела, чтобы подруга опять вспомнила о том, что её муж просил сначала руки другой дамы, и начала страдать. Но что-то мне подсказывает, что молодожёны вчера этот вопрос выяснили: вон с какой неприязнью глянул на гостью обычно доброжелательный инор Альтхауз.
        - Каролина, вы же составите мне компанию, - скорее утвердительно сказал Роберт. Держал он меня крепко, чтобы отказаться было сложнее. Но помешало мне не это.
        - Разумеется, составит. Каролина, деточка, вы такая красивая пара, - защебетала надо мной инора Линден. - Возможно, нам с Лаурой всё-таки удастся породниться, как мы хотели в юности. Представь себе, дорогая, если бы твоя ветреная мама не влюбилась в твоего папу, она вышла бы за отца Катрин и Роберта.
        Инора весело засмеялась. И я не отказала себе в удовольствии напомнить.
        - К тому времени, как моя мама встретила моего папу, ваш сын был уже женат. Кстати, вы что-то там были должны нашей семье по нарушенному брачному договору?
        - Мы с Луизой его расторгли, - ничуть не смутилась инора Линден, вцепившаяся в меня как клещ. - Решили, что между нами не должны стоять никакие договоры.
        - Что-то я сомневаюсь, что, если бы договор был нарушен по вине моей мамы, вы бы согласились его расторгнуть без компенсации.
        - А ты не сомневайся. - В голосе иноры Линден проскочила настоящая злость, но инора быстро взяла себя в руки и опять заворковала: - Дружба превыше всего. Мы с Луизой всегда были близкими подругами, даже ближе, чем вы с Катрин.
        Довод был сомнителен, потому что мы с Катрин подругами не были даже тогда, когда я жила в Гёрде, а уж когда мы с бабушкой уехали в Гаэрру, мы о друг друге и не вспоминали. И по поводу дружеских чувств иноры Линден к моей бабушке у меня тоже были большие сомнения: пусть переписка между ними не утихала, но инора не вкладывала в неё душу, а реализовывала планы.
        Тем не менее под разговор инора Линден вытащила меня из дома, и я опомнилась уже в дверях.
        - Роберт, подай Каролине руку и проводи к коляске, - приказала инора Линден внуку.
        Тот сразу же подставил мне локоть, уверенный, что я вцеплюсь в него, как утопающий - в спасательный круг.
        - Но я никуда не собираюсь ехать.
        - Каролина, поверьте, я не кусаюсь, - интимно склонившись к моему уху, прошептал Роберт. - Неужели вы меня боитесь? Тогда у вас есть шанс убедиться, что я хорошо воспитан. В такой день нельзя сидеть дома.
        К нам подошёл Вальдемар и быстрым движением надел на мой палец артефактное кольцо.
        - Кажется, кто-то собирается в город? - неприятным тоном сказал он. - Тогда артефакт будет нелишним.
        - Какой ты трусливый, Вальди, - насмешливо заметил Роберт. - Я буду сопровождать Каролину, а значит, ей ничего не грозит.
        - Я предусмотрительный, Берти, - передразнил его майор. - Говорят, в Гёрде была серия отравлений. Не хотелось бы, чтобы пострадала внучка супруги моего дяди. Мало ли что может попасть в её чашку.
        - А вы проследите лично, Вальдемар, - предложила подкравшаяся сзади Катрин.
        У брата, наверное, училась, перемещаться быстро и незаметно, а у бабушки - сладко улыбаться и врать. Поездка с этой семейкой в город меня не прельщала ни в коем разе, поэтому я сделала пару шагов к дому и сказала:
        - Мне очень жаль, но я не смогу составить вам компанию. У меня совершенно другие планы на этот день, разве что вы, инора Линден, не решите выплатить компенсацию, которую задолжали нашей семье.
        - Твоё воспитание оставляет желать лучшего, - высокомерно ответила инора Линден. - Помни, ты - наследница семейство фон Кёстнер, и веди себя соответственно, а не так, чтобы твоим предкам было за тебя стыдно.
        Она приняла вид глубоко оскорблённой особы, развернулась и величественно пошла к коляске. Катрин мазнула по мне взглядом и защебетала, обращаясь исключительно к майору:
        - Каролина с нами не едет? Какая жалость. Как хорошо, Вальдемар, что у вас на сегодня нет планов.
        - С чего вы взяли, инорита? Я вас провожу и отправлюсь выполнять дядино поручение.
        - Оно не может подождать? - надула губы Катрин.
        - Мне очень жаль, что нет.
        - Возможно, кто-то передумает? - вкрадчиво спросил Роберт, опять наклонившийся ко мне. - Мне кажется, в такой день сидеть в библиотеке - преступление.
        - Увы, у меня осталось слишком много непросмотренных книг, - ответила я и даже улыбаться не стала. - Прощайте.
        После чего вернулась в дом. Не Линденам учить меня хорошим манерам, им бы самим не помешали занятия по этикету. И если бы не бабушка, которая попросила пока не ругаться с инорой Линден, я бы высказала всё, что думаю и об этой наглой иноре, и о её внуках.
        Глава 21
        Я повертела на пальце кольцо-артефакт и, как ни приятно было исходящее от него ощущение уверенности, сняла и протянула майору.
        - Возьмите. Сейчас оно мне без надобности.
        Он накрыл мою руку своей.
        - Не торопитесь отдавать, артефакт вам ещё понадобится. Линдены не сдадутся, - заметил Вальдемар, кивнув на отъезжающий экипаж. - Они выглядят обсуждающими очередную пакость.
        - Думаю, об этом следует беспокоиться больше вам, чем мне.
        - Почему? - удивился он. - Линден явно настроен покорить ваше сердце.
        Как раз в этот момент Роберт послал мне воздушный поцелуй. Был он хорош, особенно на расстоянии, но очень уж прозрачными выглядели все его действия, поэтому на столь жалкую попытку ухаживания я лишь рассмеялась.
        - Если и настроен, то только чтобы помочь сестре. Его же сестра настроена покорить если не вас, то хотя бы ваши деньги, а я, как ей кажется, ей в этом сильно мешаю.
        - Ей не кажется. - Он сжал мою руку, явно собираясь с духом. - Если у одного члена семьи утеряна приставка фон, то будет справедливо, если она появится у другого. Каролина…
        Он собирался расшифровать своё завуалированное предложение, но для этого время пока не наступило.
        - Вы - мой пациент, - напомнила я. - Между целителем и пациентом не может быть никаких отношений, не связанных с исцелением.
        Я выдернула свою руку из его, но артефакт остался у меня. Я повертела его и надела назад на палец. С ним было надёжнее. Вальдемар был прав: Линденам важно меня устранить с пути Катрин, а щепетильностью, как наглядно недавно показала она сама, эта семейка не страдает.
        - Мы недавно доказывали, что вы занимаетесь только приготовлением зелий по рецепту другого целителя, - напомнил Вальдемар. - Этой иноре которая приезжала по доносу.
        - Но мы же с вами знаем, что это не так, - мягко возразила я и улыбнулась. - Я занимаюсь тем, что не даю исчезнуть вашему Дару.
        На самом деле мне было чему радоваться, потому что проклятие наконец начало рассеиваться, а это означало, что мой труд не напрасен и что совсем скоро больше ничего не надо будет делать. С одной стороны, это радовало, а с другой - печалило, потому что вряд ли меня обеспечат где-нибудь столь прекрасно выглядящим пациентом.
        - Какая вы правильная инорита, Каролина.
        Комплимент был незаслуженным, потому что конкретно в этом доме я появилась, чтобы совершить действия не просто неправильные, а незаконные.
        - Разве что в отношении целительства. Потому что там полумер быть не может. Ты либо действуешь в соответствии с целительской этикой, либо ты не целитель.
        Вальдемар неожиданно разозлился.
        - Почему же ваши маститые целители ничем не захотели мне помочь? Они же руководствуются той же самой целительской этикой, что и вы?
        - Потому что методика, которую я на вас применяю, фактически экспериментальная. Я решилась её использовать, потому что с вашим диагнозом вы ничего не теряли даже в самом плохом случае.
        - Значит, я для вас только подопытное животное, - разочарованно сказал Вальдемар.
        - Я такого никогда не говорила! - возмутилась я. - Вы для меня очень много значите.
        - Тогда вы согласитесь поехать со мной в город, - сразу оживился он.
        - Не соглашусь. Не надо давать Линденам возможность написать на меня ещё один пасквиль. Если будет доказано, что я вас лечила, то моя прогулка с вами будет отягчающим обстоятельством. И вообще, мы с бабушкой собирались подсчитывать постельное бельё. Ей, конечно, сейчас не до этого…
        - Конечно, не до этого. Какая инора в здравом уме будет заниматься хозяйственной деятельностью сразу после свадьбы?
        - Никакая, поэтому я займусь этим сама.
        - Каролина, может, мы хоть в саду погуляем?..
        - Под присмотром горничных? Беата с нас и без того глаз не сводит, между прочим.
        Упомянутая особа старательно пряталась за шторой, но я была уверена, что Вальдемар её заметил так же, как и я, просто не придал этому значения. Да, нужно срочно её чем-то занять - подсчёт простыней пойдёт на пользу и ей, и моим нервам.
        - И пусть смотрит, нам-то что с того? - удивился он.
        - Вам напомнить, через кого моя бабушка узнала, что инор Альтхауз сделал предложение экономке? Нет, я понимаю, что тогда Беата была частью тщательно разработанного плана, но сейчас её способность разносить сплетни не пойдёт нам на пользу.
        Чтобы прекратить ненужные разговоры, я пошла в дом. Линденов давно и след простыл, а мы словно стоим и ждём, что они вернутся. Вальдемар шёл рядом.
        - Вы можете съездить в Гёрде сами, - предложила я.
        - Без вас, Каролина, эта поездка теряет всё очарование.
        - А как же наблюдение целителя, на котором настаивал ваш дядя?
        - Мне достаточно вашего.
        - У вас здесь слишком мало развлечений. Когда вы вернётесь в часть, вы и думать обо мне забудете.
        - Не забуду, - уверил он.
        Но я в ответ лишь скептически улыбнулась. Военные славятся тем, что они быстро влюбляются и столь же быстро забывают о своих чувствах. Я и без того с трудом удерживаю своё поведение в рамках, а дай я понять, что Вальдемар меня привлекает не только как пациент, вся моя выдержка посыплется под усилившимся напором.
        - В нашей семье все однолюбы, - тем временем продолжал доказывать Вальдемар. - Мой дядя, к примеру, не женился, потому что не представлял себе жизни без леди фон Кёстнер.
        - Иноры Альтхауз, - поправила я. - Уверена, это обращение бабушке придётся больше по нраву.
        - А уж как оно по нраву инору Альтхаузу, - подхватил Вальдемар. - А ещё я заметил, что вашей бабушке не по нраву фамилия Вальдфогель, она вызывает у неё исключительно плохие ассоциации. Каролина, так как насчёт смены вашей фамилии на фамилию получше?
        - Вальдемар, пациенты часто влюбляются в своих целителей. Потом проходит время, и они не понимают, что там могло понравиться.
        - Я не из таких.
        - Тогда вам не составит труда дождаться окончания вашего лечения.
        - Если бы… - он выразительно вздохнул.
        Я решила, что лучшим выходом из создавшейся ситуации будет завернуть в библиотеку, выбрать книгу и удрать с ней в свою комнату, куда нет хода посторонним. Потому что Вальдемар мне нравился, и очень, но я не хотела потом мучиться от разбитого сердца, если его склонность ко мне пройдёт сразу, как я отсюда уеду.
        Проходя мимо кабинета, дверь в который была приоткрыта, я внезапно обнаружила там бабушку. Она сидела за столом, мрачно подперев рукой подбородок, и что-то черкала по бумаге. Инора Альтхауза не было ни в кабинете, ни поблизости. Не поссорились ли они?
        - Что-то случилось? - обеспокоилась я. - У тебя очень опечаленный вид.
        - Что поделать, Каролина, что поделать, - вздохнула она. - У меня словно глаза открылись на Линденов, и теперь я думаю, как могла не замечать столько лет, что они из себя представляют? Я верила Эмилии, как себе, и ничего не подозревала. Даже когда она мне врала в глаза.
        - Нужно просто её вычеркнуть из своей жизни, - предложил Вальдемар, который зашёл вместе со мной. - Выкинуть и забыть, что она там вообще была.
        - Э нет, - возмутилась бабушка. - Моя душа требует мести, только я понятия не имею, как её осуществить.
        С надеждой она посмотрела не на родную внучку, а на племянника мужа. Меня это немного обидело, хотя, с другой стороны, кому как не ему разрабатывать планы военных кампаний?
        - Нужно подумать, - обнадёжил её Вальдемар. - Такие вещи требуют подготовки.
        Пора было вмешиваться, а то, боюсь, воображение моей бабушки и планирование Вальдемара, объединившись, могут привести к непредсказуемым результатам. Гёрде мне был дорог, как город моего детства. Не хотелось бы, чтобы с ним что-то случилось.
        - Мне кажется, лучшей местью будет твоя счастливая семейная жизнь с инором Альтхаузом, - намекнула я. - Пусть инора Линден себе все локти искусает, на вас глядючи.
        - Это само собой, - ответила бабушка. - Но я хочу, чтобы она прочувствовала всё, что уготовила мне.
        После чего она стукнула кулачком по столу и посмотрела на меня тем особенным взглядом, который говорил, что в дело пошёл предсказательский дар. И это означало, что от задуманного бабушка не откажется. Не для того она училась в академии, чтобы пренебрегать намёками Дара. И где только он раньше был, когда инора Линден её обрабатывала?
        - Вот вы где, - радостно сказал инор Альтхауз. - А я вас обыскался. Даже на конюшне уточнил, не уехали ли вы в город.
        - Я предлагал, но Каролина была непреклонна, - грустно вздохнул Вальдемар.
        - И совершенно зря, - заявила бабушка. - Будешь отказываться от дарованного судьбой, потом пожалеешь.
        - Бабушка, если Вальдемар начнёт ухаживать за мной, Катрин это не разобьёт сердце, если ты вдруг на это надеешься.
        Говорить о том, что некрасиво заставлять расплачиваться за грехи бабушки внучку, я не стала, потому что не могла представить себе Катрин, переживающей из-за такой ерунды, как временное ухаживание за другой девицей того, кого она наметила себе в жертву. Она скорее закупится зельями двух типов: любовным и отравляющим. И последнее достанется мне, чтобы не стояла на пути её счастья.
        - Да Богиня с ней, с этой Катрин, - с лёгким раздражением сказал инор Альтхауз. - Я хотел поговорить с вами вовсе не об этом.
        - Конечно, дорогой, - заулыбалась бабушка.
        И инор Альтхауз завис, глядя на неё так, что я поневоле задумалась о силе его любви.
        - Дядя… - откашлялся Вальдемар. - Ты что-то хотел сказать, но отвлёкся.
        - Ах да, - спохватился он, столь мило смутившись, что никому бы в голову не пришло на него обижаться за задержку. - Каролина, у меня есть для тебя подарок.
        - Для меня? - удивилась я.
        - Для тебя, как для наследницы фон Кёстнеров, - пояснил инор Альтхауз. - Дело в том, что Вальдемар нашёл в спальне тайник, в котором наверняка находились ценности вашего семейства.
        - Но он же пустой! - выдала бабушка.
        Я почувствовала, как у меня заалели даже уши, не говоря уже про щёки - по интенсивности цвета те наверняка могли посоревноваться даже со знаменитыми степными маками.
        - Разумеется, пустой, - чуть удивлённо ответил инор Альтхауз. - Вальдемар же оттуда всё достал.
        - И как только он догадался про тайник? - проворчала бабушка.
        - У меня имелись некоторые подсказки, - с хорошо различимым смешком ответил Вальдемар.
        Ещё бы у него их не было. Особенно после того, как я притащилась к нему в спальню ночью и прямиком отправилась к камину. Тут и самый недогадливый инор понял бы, что камин мне интересен не просто так.
        - Я проверил и магией нашёл и открыл тайник.
        - В то время как магию вам ни в коем случае нельзя было использовать, - не удержалась я.
        - Мне было слишком любопытно, что там, - ответил он. Причём на его лице не просматривались ни малейших признаков угрызения совести.
        - Разве любопытство стоит магии? - укорила его недовольная бабушка. - Могли бы немного подождать и открыть потом. Впрочем, это теперь неважно.
        - Совершенно, - подтвердил инор Альтхауз и поставил на стол шкатулку. - Каролина, это по праву ваше. Вальдемар вскрывать не стал, сказал, что заклинание завязано на родственную кровь, поэтому мы не знаем, что там внутри. Вы можете нам даже не показывать.
        Бабушка сделала изгоняющее движение рукой, намекая, что я должна открывать без свидетелей или хотя бы только в её присутствии, но я решила, что инор Альтхауз и его племянник имеют право знать, что именно было в тайнике, поэтому никуда не понесла, приложила руку к крышке, которая кольнула ладонь, после чего раздался щелчок и нашим взорам предстало содержимое.
        - И тут бумаги, - разочарованно вздохнула бабушка. - И ни одной самой завалящей драгоценности…
        Глава 22
        Бабушка уже почти было отвернулась от содержимого шкатулки, но внезапно заволновалась и с возмущением выпалила:
        - Это же почерк Вальдфогеля. Скажите на милость, как могли его бумаги оказаться в тайнике, завязанном на кровь фон Кёстнеров? - Она взяла верхний лист, чтобы убедиться, кивнула и подтвердила: - Точно Вальдфогель писал. Значит, именно он ограбил фамильный тайник и подложил свои писульки, как будто это могло хоть как-то компенсировать его дочери утерю имущества. Первостатейная сволочь.
        - Луиза, ты говоришь об отце Каролины, - смущённо напомнил инор Альтхауз. - Ей это наверняка неприятно.
        - А то она не знает, что из себя представлял её отец, - проворчала бабушка, которая пылала возмущением. - И это я ей ещё не всё говорила, щадила детскую душу. Если бы вы знали, что о нём рассказывала Эмилия…
        Но получила она в ответ совсем не то, на что рассчитывала, потому что мы с Вальдемаром переглянулись, и он спросил:
        - Эмилия - это вы про инору Линден?
        - Разумеется, - гордо ответила бабушка. - Её сын служил вместе с Вальдфогелем, и он такое рассказывал, что волосы дыбом поднимались.
        - Мне внезапно подумалось, что мой отец был не так уж плох, если всю информацию о его нехороших делах ты получала исключительно от иноры Линден.
        Бабушка снисходительно улыбнулась, склонив голову набок, как она делала всегда, когда объясняла кому-то общеизвестные вещи.
        - Лина, я понимаю твоё желание видеть отца героем, но как ты объяснишь большое количество долгов, которые остались после его смерти? Хорошо ещё, Эмилия их все выкупила и любезно позволила выплачивать так, как нам удобно.
        Мы с Вальдемаром опять переглянулась, и я сказала:
        - После твоих слов, бабушка, я засомневалась, что у моего отца были хоть какие-то долги.
        - Каролина, он устроил дуэль в игорном клубе, - рявкнула бабушка, которая при любом упоминании моего отца начинала злиться, а сейчас мы только то и делали, что говорили о нём.
        - Прошу меня извинить, но об этом вам тоже сказала инора Линден? - заинтересовался Вальдемар.
        - Да какая разница? - возмутилась бабушка его нетактичностью. - Это было уже так давно, что даже если выяснится, что Вальдфогель умер не там, всё равно ничего не изменится.
        - Не скажи, дорогая, - внезапно вклинился в нашу милую беседу инор Альтхауз. - Дело в том, что именно Линдены хотели купить этот дом, причём формулировка «со всем содержимым» была внесена по их настоянию. Перехватил покупку я у них в последний момент. И в свете того, что сейчас услышал, мне начинает казаться, что охотились они именно за этим. В первый год после покупки сюда трижды пытались вломиться. Ничего не украли, потому что защита не пропустила, но сам факт попыток был.
        Бабушка явно растерялась, поскольку за много лет уже привыкла к тому, что инора Линден - подруга, на которую можно положиться. А сейчас ту обвиняли в страшных вещах, и не сказать что бездоказательно. Поэтому всё, на что бабушку хватило, - жалко поинтересоваться:
        - А Эмилия не говорила, зачем она хотела купить дом?
        - Говорила. Что тебе будет больно, если сюда вселятся посторонние люди.
        - Вот видишь, - непонятно чему обрадовалась бабушка.
        - Я её уверил, что ты мне не посторонняя и я буду со всем тщанием следить, чтобы в доме ничего не изменилось. В ответ инора Линден почти в два раза увеличила сумму, которую она была готова потратить.
        - То есть ей нужно было что-то из этого дома? - уточнил Вальдемар.
        И все взгляды скрестились на листках, о которых так пренебрежительно отозвалась бабушка. Вальдемар протянул было руку, но потом повернулся ко мне и спросил:
        - Можно?
        - Разумеется, - даже обиделась я. - Мы же должны узнать, что так привлекало Линденов.
        - Может, их не это привлекало, - проворчала бабушка, придвинула бумаги к себе, сложила на них руки и недовольно посмотрела на Вальдемара. - В доме не один тайник, а в этом Вальдфогель мог хранить свои записки о проигрышах. И кстати, мне никто так и не ответил, каким образом в шкатулке, которая отзывается на кровь фон Кёстнеров, оказались записи Вальдфогеля.
        Мою фамилию бабушка произносила с отвращением, потому что для неё фамилия сейчас принадлежала исключительно моему отцу. С таким же отвращением она смотрела на лежащие перед ней бумаги. Дай ей волю - сожгла бы с радостью.
        - Это-то как раз просто, - ответил Вальдемар. - Во-первых, ваша дочь могла положить сюда бумаги, инора Альтхауз…
        - Да какая я для вас инора, Вальдемар? - удивилась бабушка. - Обращайтесь ко мне просто - тётя Луиза.
        - Благодарю, тётя Луиза, - галантно склонил голову Вальдемар. А я почему-то подумала, что в гражданском он мне нравится ничуть не меньше, чем в военной форме. Возможно, потому что я знаю, что скрывает под собой одежда… - Во-вторых, ваша дочь могла дать ему доступ конкретно к этой шкатулке и этому тайнику. А в-третьих, если он сильный маг и знал, где находится тайник, мог его использовать и без учёта нужной крови. Ваш зять был сильным магом?
        - Сильным, - неохотно признала бабушка. - Каролина по силе в него пошла - моей дочери достались крохи Дара. Но это только доказывает, что я права.
        - В чём?
        - Как в чём? Я с самого начала была убеждена, что это именно Вальдфогель очистил тайник в спальне. Я так и сказала Каролине. И я оказалась права.
        - То есть ты знала про тот тайник? - спросил инор Альтхауз. - И заселялась в комнату, чтобы его проверить? Наверное, и внучку отправила в дом с этой же целью…
        Он выглядел по-настоящему обиженным. Бабушка смутилась, что не так часто бывает, и ответила:
        - Не думай о нас так плохо, Манфред. Каролину мне удалось уговорить с большим трудом.
        - Да у меня в голове не укладывается, что ты считала меня способным присвоить принадлежащее твоей внучке! - возмутился инор Альтхауз. - Неужели ты думаешь, что я негодяй?
        - Дядя, успокойтесь, - положил ему на плечо руку Вальдемар. - Ваша супруга полагала, что у неё есть основания так считать. Вспомните, что она находилась под влиянием иноры Линден. С этим влиянием тоже что-то нечисто, похоже на ментальное воздействие.
        - Ты думаешь? - серьёзно спросил инор Альтхауз. - Нужно будет непременно проверить.
        - Манфред, дело вовсе не в этом, - умоляюще сказала бабушка, - не в том, что я тебе не доверяла, и даже не в тайниках. У меня было предчувствие, что Каролина должна была появиться в этом доме одна, без меня. Ты же меня знаешь, у меня просто так предчувствия не появляются…
        - Я знаю, что ты мне дважды отказала.
        Бабушка растерянно развела руками.
        - Не поверишь, но оба раза у меня было чувство, что я поступаю неправильно, ни иначе ответить я не могла.
        - Я же говорю, надо проверить на ментальное влияние, - повторил Вальдемар. - О Линденах - и старшем, и младшем - ходят нехорошие слухи.
        - Похоже на попытку заранее устранить соперника, - внезапно выдала бабушка. - Роберт молод, красив и явно заинтересован в Каролине.
        - Луиза, а не съездить ли нам всё-таки к менталисту? - предложил инор Альтхауз. - Мне кажется странным твоё желание восхвалять Линденов. С чего ты, скажи на милость, видишь в Роберте Линдене соперника для Вальдемара?
        Бабушка надулась, а Вальдемар сказал:
        - За обсуждением Линденов мы так и не посмотрели, что было в тайнике.
        - Тогда уж в тайниках, - решилась я. - Здесь в кабинете, есть ещё один.
        И сразу подошла к месту, где он должен был быть, и открыла, не встретив ни малейшего магического сопротивления. Только там тоже не было иных ценностей, кроме бумаг. И они лежали просто так, навалом - ни шкатулки, ни папке в этой нише не было. И поскольку она была довольно узкая, мне пришлось помучиться, вытаскивая содержимое по листочку, потому что они упорно не хотели извлекаться, прилипая к стенкам тайника.
        - Почерк другой, - сказал Вальдемар. - Бумага выглядит старше.
        - Это записки моего первого мужа, - уверенно определила бабушка.
        Инор Альтхауз после этих слов необыкновенно заинтересовался вытащенными листами и начал их просматривать.
        - Про него ты тоже скажешь, что он ограбил семейный тайник? - ехидно спросила я.
        - Может, здесь написано, где лежат настоящие сокровища? - предположила бабушка, для которой покойный муж был непогрешим. Я его совсем не знала, но по воспоминаниям моей любимой родственницы он выглядел столь идеальным, что иной раз я вообще сомневалась, что дедушка существовал. - Фон Кёстнер не такой человек, чтобы грабить собственную семью.
        - Интересно… - протянул инор Альтхауз. - Такое впечатление, что всё это - компрометирующие Линдена документы.
        - Мужа Эмилии? - уточнила бабушка. - Тогда это вообще хлам, который не имеет значения. Он слишком давно умер. Лина, оставь всё там, не доставай. К чему нам эта ерунда?
        - Почему ерунда? Вот, например, долговая расписка покойного Линдена. - Вальдемар держал в руках изрядно пожелтевшую бумагу. - На солидную сумму.
        - По ней уже все исковые сроки прошли, - заметил инор Альтхауз. - А рассчитывать на то, что Линдены добровольно признают долги, не стоит.
        - А ещё они поймут, что мы нашли бумаги фон Кёстнера, - сказал Вальдемар. - Вообще, интересная подборка документов и записей. Похоже, что Линден мог загреметь под стражу и что фон Кёстнер его шантажировал.
        - Не может быть. Мой муж был порядочным человеком, - возмутилась бабушка. - Не хотите ли вы лорд, фон Штернберг, намекнуть, что я выхожу замуж за кого попало? Это оскорбительно для вашего дяди.
        - Я намекаю, что за фон Кёстнера вы выходили не совсем добровольно, тётя Луиза.
        - Он был прекрасным инором, - не согласилась бабушка.
        - В чём заключалась его прекрасность?
        Бабушка с ответом замялась, взяла под руку мужа и, словно получив желаемую поддержку, выпалила:
        - Он был целителем.
        - И?..
        - И всё. Что вам ещё надо, чтобы убедиться в его порядочности? - высокомерно ответила она.
        - Бабушка, отнюдь не все целители - образцы порядочности, - рассмеялась я. - Многие ставят свои интересы выше всего остального и нарушают закон. Например, в этом году был суд, где рассматривалось дело целителя, который намеренно вредил своему пациенту, находясь в преступном сговоре с родственниками, желающими побыстрее получить наследство. Нас всем факультетом на него водили, чтобы мы поняли, к чему приводят нарушения.
        Целителю не просто запретили практиковать, ему запечатали Дар, присудили длительный тюремный срок, оштрафовали на такую сумму, заработать которую я могла только мечтать. И не одна я, а пожалуй, любой из нашей группы. Наказание было суровым, но пару студентов оно не напугало. Я слышала, как говорили, что бедняге просто не повезло и он попался. Мол, если бы повезло, то он остался бы и при деньгах, и при репутации. Возможно, мой дедушка был как раз из таких целителей, которые не брезговали ничем? Если уж он опустился до шантажа, а не передал собранные документы в Сыск? Да и записи, найденные в библиотеке, намекали о том, что мои предки со стороны матери не всегда жили в ладу с законом: я опознала не все заклинания оттуда, но те, что опознала, точно относились к запрещённым. Может, и выходили из рода фон Кёстнер прекрасные целители, но совестью ради дохода они жертвовали, иначе не было бы этой тетрадки с заклинаниями. А значит, своё состояние они заработали в том числе и на сомнительной деятельности. Бабушке я это рассказывать не стала. Всё равно от сомнительного состояния не осталось ровным счётом
ничего. И судя по тому, что дедушка не чурался шантажа, дела у нашей семьи шли плохо задолго до появления моего отца.
        Глава 23
        Мысли о том, что на «дорогую Луизу» ментально воздействовали, настолько захватили инора Альтхауза, что он предложил немедленно проверить.
        - В таком деле чем быстрее - тем лучше, - решил он, - пока следы не рассеялись.
        - Тогда нужно ехать в Гаэрру, - заметил Вальдемар.
        - Зачем? - удивился его дядя. - В Гёрде есть свой менталист.
        - Во-первых, нам не нужно, чтобы пошли слухи, в курсе которых Линдены окажутся очень быстро.
        - И пусть пойдут, - с жаром возразил инор Альтхауз. - Чужую подлость нужно выносить на всеобщее обозрение. Если бы не они, мы с Луизой были бы давно счастливы.
        Он взял руку супруги и поцеловал. Бабушка ответила влюблённой улыбкой. Вы глядели они сейчас так, что мы с Вальдемаром почувствовали себя лишними, смущённо переглянулись, он кашлянул и сказал:
        - Дядя, а у вас есть хоть малейшие доказательства того, что Линдены приложили руку к воздействию на вашу супругу? Это лишь наши предположения. А во-вторых, думаю, не всё так просто с этим ментальным внушением. У меня есть хороший знакомый специалист в Гаэрре, можно обратиться сразу к нему, и он проверит на все типы воздействий. И снимет всё, что найдёт.
        - Ерунда всё это, - слабо запротестовала бабушка. - С чего вы вообще взяли, что на меня кто-то воздействовал? Я просто не ожидала подлости от Эмилии… Мне и сейчас не верится, что она могла вот так со мной поступить. Ведь это же не может быть правдой? Мы столько лет подруги…
        - И она столько лет тебе врала, - напомнил инор Альтхауз, чем окончательно расстроил супругу.
        - Чтобы мы были уверены, нужно обратиться к специалисту, - ответил Вальдемар, пытаясь найти подход уже к бабушке. - В самом деле, мы можем ошибаться. И если в наших силах раз и навсегда закрыть вопрос - так почему бы этого не сделать?
        - И чем быстрее мы проверим, тем быстрее решим, что делать дальше.
        - А бумаги моего отца? - напомнила я. - Они наверняка важные, если хранились в тайнике.
        - Они столько лет лежали никому не нужными, что могут полежать ещё пару дней, - ответила бабушка, с неприязнью глядя на наследство, оставленное моим родителем. - Что там может быть ценного, кроме списка карточных долгов?
        - Тётя Луиза, о том, что ваш зять был игроком, вы знаете только со слов вашей бывшей подруги, - напомнил Вальдемар. - И мне очень не нравится ваше нежелание показать нам бумаги. Оно кажется искусственно наведённым.
        В самом деле, бабушка прижимала к себе шкатулку с отцовскими бумагами с таким непримиримым видом, что не возникало ни малейшего сомнения - отобрать их у неё будет не так-то просто.
        - В самом деле, Луиза, почему ты так вцепилась в эту шкатулку?
        - Потому что я уверена: информация, которая там найдётся, расстроит Каролину, - сразу нашлась бабушка.
        - После твоих рассказов о моём отце вряд ли что-то расстроит, - заметила я и потянула шкатулку к себе. - В конце концов, то, что находится в этой шкатулке, - единственное, что осталось от отца.
        - Не отдам, - неожиданно заупрямилась бабушка и вцепилась в шкатулку так, что пальцы побелели. - Не хочу, чтобы ты рыдала по ночам.
        Не отбирать же у неё силой? Я растерянно посмотрела на Вальдемара. Теперь я тоже не сомневалась, что сработала какая-то ментальная закладка. Причём не сразу сработала, поскольку поначалу бабушка, когда убедилась, что там нет драгоценностей, показывала полное равнодушие к этим бумагам. Но затем достались бумаги из тайника в кабинете и прозвучала фамилия Линденов… Сейчас её аура была неспокойной, как у волнующихся пациентов, а сама бабушка выглядела так, словно готовилась к последней битве. К битве за шкатулку, в которой почти наверняка лежали документы, компрометирующие семью Линденов. И что-то мне подсказывало, что это был не список карточных долгов.
        - Хорошо, тётя Луиза, - пришёл мне на помощь Вальдемар. - Вы возьмёте шкатулку с собой, чтобы до неё никто не добрался. Нам не к спеху. Вы правы, бумаги лежали много лет, полежат ещё пару дней.
        Бабушка расслабилась, но бдительности не теряла и шкатулку из рук не выпускала.
        - Выезжаем немедленно, - решил инор Альтхауз. - До Гаэрры добираемся телепортом. Никаких дилижансов, никаких перекладных. И… - он бросил грозный взгляд на супругу, - никаких визитов с сообщением о том, куда и зачем мы едем.
        - Манфред, как ты мог подумать, что я отправлюсь к Эмилии? - возмутилась бабушка. - Ты ещё предположи, что я ей отдам Каролинину шкатулку.
        Но мне это не показалось смешным. Потому что эти слова указывали на то, что такие мысли в голове бабушки появились. Забеспокоилась не только я.
        - А что, разве не хочется? - подозрительно спросил инор Альтхауз.
        Бабушка задумалась и с некоторой долей неуверенности признала:
        - Хочется. Но это же неправильно? Это наследство Каролины?
        - Именно, - инор Альтхауз взял её за локоть. - Дорогая, выезжаем немедленно. Вальдемар, твой специалист примет нас без предварительной договорённости?
        - Если не в отъезде - примет, - уверенно ответил тот.
        - А если в отъезде, то мы его дождёмся. - Кажется, инор Альтхауз хотел предложить супруге собрать вещи на такой случай, но взглянул на неё и понял, что её нельзя оставлять одну. - Что понадобиться - купим в Гаэрре. Луиза, радость моя, как ты смотришь на то, чтобы пройтись по столичным лавкам?
        На лице его супруги явно проявилось сомнение, но шкатулку у неё не отбирали, поэтому бабушка улыбнулась и заявила:
        - Мы с Каролиной смотрим на это положительно.
        Я хотела напомнить, что у меня для похода по магазинам нет денег, потом сообразила, что предложено это было для отвлечения внимания. Да и заяви я про отсутствие денег, наверняка инор Альтхауз галантно ответит, что внучка любимой иноры - почти его внучка, значит, он возьмёт все траты на себя. Поэтому я преувеличенно жизнерадостно согласилась:
        - Обожаю ходить по магазинам. Но сначала - к специалисту Вальдемара.
        - Мне кажется, это лишнее, - нахмурилась бабушка. - Мне не нравится, когда у меня копаются в голове.
        - Обсудим очерёдность в Гаэрре, - предложил Вальдемар, выглянул в коридор и отправил ошивающуюся поблизости Беату на конюшню, чтобы подготовили экипаж. Интересно, сколько она успела услышать?
        - А Беата не передаст Линденам наш разговор? - тихо, чтобы бабушка не услышала ненужную фамилию, обеспокоенно спросила я Вальдемара, практически прошептав это в его ухо.
        - Нет, - столь же тихо ответил он. - Когда речь зашла о находках, я поставил полог от прослушивания.
        - И разбили Беате сердце, - заметила я.
        - Зато развил воображение. Если мы вскользь упомянем о драгоценностях, которые срочно нужно оценить в столице, уверен - Беата Линденам донесёт нужную информацию.
        Бабушка ворковала с супругом, и я поймала себя на мысли, что мне вовсе не хочется называть её бабушкой - настолько моложе она выглядела в присутствии любимого инора. Сейчас она отвлеклась, и можно было вырвать у неё из рук шкатулку. Можно было, но не хотелось: она расстроится, начнёт ужасно переживать, а содержимое шкатулки никуда не денется, подождёт несколько часов. Потому что я была уверена: через несколько часов бабушка расстанется со своей ношей безо всяких сожалений.
        - Как вы думаете, Вальдемар, Линдены Беате платят?
        - Думаю, да. Но я бы не удивился, узнав, что она носит им новости просто так. Я, знаете ли, Каролина, на неё насмотрелся за эти годы. Мне кажется, она болтает из любви к сплетням.
        - Согласна.
        Семейство Альтхауз обращало внимание только друг на друга, а Вальдемар, в свою очередь, смотрел только на меня. Я чувствовала ужасную неловкость, поэтому решила воспользоваться предлогом и сбежать хотя бы на время подготовки выезда:
        - Возьму запас зелий. Если мы вдруг задержимся в Гаэрре, исцеление не должно прерваться.
        Пробормотав это, я выскочила за дверь, сопровождаемая разочарованным вздохом. Кажется, пример наших родственников действует на нас совершенно неправильно, направляя чувства и желания в определённую сторону. Поэтому я немного задержалась, собирая нужные пузырьки, и вышла, только когда подали экипаж.
        Когда я вышла из дома, инор Альтхауз уже усаживал супругу, а та стискивала шкатулку, словно от этого зависела жизнь всех присутствующих. От этого занятия бабушку не отвлекал даже разговор, и в телепортационную станцию она входила, прижав шкатулку к груди. Что не укрылось от Роберта Линдена, который, напротив, оттуда выходил. Он застыл на месте, уставившись на шкатулку, но быстро отмер, подошёл к нам и, интимно ко мне склонившись, спросил:
        - Каролина, а что это такое в руках у вашей бабушки?
        Отвечать: «Компрометирующие документы на ваше семейство» было и преждевременно, и неразумно, поэтому я улыбнулась Линдену и ответила:
        - Бабушка засомневалась в стоимости некоторых украшений, подаренных супругом, инор Альтхауз обиделся и решил сводить её к ювелиру, чтобы она убедилась в его словах.
        - В Гёрде есть свой ювелир, - делано удивился Роберт. - Зачем тащиться в такую даль, если можно обойтись поездкой в центр нашего городка?
        Говорил-то он со мной, но взгляд не сводил со шкатулки, словно догадывался, что там находится, и эта догадка ему очень не нравилась. Беспокоила его эта догадка.
        - Бабушка ему не доверяет, - ответила я. - Считает, что они могли сговориться с инором Альтхаузом.
        - Глупость какая, - усмехнулся Роберт. - Этот инор - честнейший человек.
        - Разве мою бабушку можно в чём-то убедить, если она упрётся? - ответила я.
        Вальдемар как раз оплачивал служащему телепорт, инор Альтхауз удерживал супругу, справедливо полагая, что она может вручить свою ношу любому представителю семейства Линденов, если тех допустить поближе. Поэтому беседовали только мы с Робертом, а остальные подозрительно посматривали в нашу сторону.
        - А вы с Вальди зачем с ними? Могли бы остаться в Гёрде.
        - Бабушка решила, что будет неприлично, если мы с лордом фон Штернбергом будем вдвоём в доме, - выдумывала я на ходу.
        Никогда не догадывалась, что у меня столь богатая фантазия. А ещё говорят, целители - приземлённые люди, без воображения. Врут - в сложных ситуациях воображение тут же проклёвывается.
        - Наверное, леди фон Кёстнер права.
        - Инора Альтхауз, - напомнила я.
        - В твоём присутствии, Каролина, подобные мелочи просто вылетают из головы. - Он на мгновение отвлёкся от разглядывания шкатулки в бабушкиных руках и притворился, что я интересую его куда больше. - Какая жалость, что ты уезжаешь. Мы как раз планировали устроить небольшой приём с танцами.
        - Мы ненадолго. К ювелиру - и обратно, - ответила я, показывая огромную заинтересованность и танцами, и самим Робертом. Да я на всё сейчас была готова, лишь бы он забыл про шкатулку.
        - Так, может, никуда и не поедете? Уверен, матушка купит все драгоценности по той цене, что назвал инор Альтхауз, - Роберт сделал попытку, и весьма глупую, заполучить документы. На что я ему тут же указала:
        - Мы не собираемся продавать. Только проконсультироваться. Возможно, пробежаться по столичным магазинам. Когда, ты говоришь, будет бал?
        - Мы пока с датой не определились.
        Показалось, что не будь тут Вальдемара, он бы уже схватил шкатулку и убежал, уверенный, что просмотрит содержимое до того, как его догонят. Но присутствие явно не пренебрегающего физическими нагрузками соперника, заставляло Роберта сдерживаться.
        - А давайте я отправлюсь с вами? - неожиданно предложил он. - В деле охраны драгоценностей не бывает лишней помощи.
        - Обойдёмся без дополнительного охранника. Я уже оплатил телепорт на четверых, - заявил Вальдемар, оттирая меня от соперника.
        - Так оплати на пятерых.
        - С чего бы мне платить за тебя? У Линденов деньги закончились?
        Роберт явно разозлился, но ответил подчёркнуто миролюбиво:
        - Я могу и сам заплатить. Нужно будет лишь немного подождать, пока пересчитывается телепорт. И вам получится дешевле, и мне.
        - Мы торопимся. Придётся тебе платить полную стоимость.
        Тем временем служащий предупредил об активации телепорта, и Роберт рванул за нами, на ходу придумывая всякую ерунду, лишь бы нас задержать. Вальдемар умудрялся его оттирать не только от меня, но и от дяди с супругой, которые шагнули в телепорт первыми, после чего активность Роберта сошла на нет и мы с Вальдемаром прошли безо всяких помех. Сам же Линден-младший не стал рисковать и прыгать в телепорт пятым.
        - Я так и не поняла, что хотел Роберт, - сказала бабушка, которую в телепортационной успешно отвлекал инор Альтхауз.
        - Вашу шкатулку, тётя Луиза, - ответил Вальдемар.
        - Так и отдали бы ему, - щедро предложила бабушка. - Такой милый мальчик…
        Теперь у меня окончательно отпали сомнения, стоит ли торопиться к специалисту Вальдемара. Не просто стоит, этот визит нашей семье жизненно необходим.
        Глава 24
        Сразу по прибытии в Гаэрру мы переместились коротким телепортом, используя артефакт Вальдемара, и лишь потом взяли экипаж, на котором поехали к специалисту.
        - Зачем такие сложности? - проворчала бабушка. - Ещё и артефакт использовали.
        - Так быстрее, - попыталась я её успокоить, хотя прекрасно понимала причину перемещения: даже если Линден оплатит переход сразу, не будет знать, куда мы отправились.
        - Куда нам торопиться?
        - Лавки закроются, - заботливо придумал предлог инор Альтхауз.
        - Богиня, Манфред что ты говоришь? - удивилась бабушка. - До закрытия ещё знаешь сколько времени?
        - Мы сначала заедем к моему другу.
        - Зачем? - Бабушка преисполнилась подозрений и прижала к себе злополучную шкатулку.
        - У него есть знакомый ювелир, настоящий мастер своего дела, - принялся сочинять теперь уже Вальдемар. - Дядя хочет заказать вам колье, тётя Луиза.
        - К чему такие траты?
        В этот раз ответила я, потому что казалось, что общение с Вальдемаром вызывает у неё дополнительное беспокойство, а она и без того сильно возбуждена.
        - Инор Альтхауз хочет сделать тебе памятный подарок. Для него неважны деньги.
        - Мне кажется, мы зря уехали из Гёрде, - жалобно сказала бабушка. - Уверена, случится что-то нехорошее.
        - Пусть лучше это нехорошее случится без нас, - решил инор Альтхауз. - Чем с нами.
        - Как ты можешь так говорить? Я убеждена: нехорошее случится именно потому, что мы уехали.
        Пальцы на шкатулке казались совершенно белыми от усилий, с которыми бабушка её держала. Инор Альтхауз нежно взял супругу за руку и сказал:
        - Луиза, мы скоро вернёмся.
        Пока они смотрели друг на друга, можно было не опасаться, что на бабушку нахлынут видения новых проблем, но вечно это продолжаться не будет, поэтому я склонилась к Вальдемару и прошептала:
        - Как долго нам ещё ехать?
        - Совсем чуть-чуть осталось. - Он тоже взял меня за руку. Наверное, чтобы морально поддержать. - Главное, чтобы Отто был на работе и его не пришлось бы искать.
        Спросить, кем работает Отто, я не успела, потому что мы приехали. На неприметном здании была табличка «Отдел МП». И спросить, что это за отдел, я тоже не успела, потому что Вальдемар что-то сказал дяде и кавалеры поволокли своих дам с такой скоростью, словно мы были преступницами, нуждающимися в немедленном задержании. Я еле успевала перебирать ногами и насмешливо думала, что пока бежишь, времени на размышления и скандалы не остаётся, что правильно в отношении бабушки, и не очень - в отношении меня.
        Дежурному инору Вальдемар сказал всего лишь: «Мы к Фидлеру. Срочно», и тот не стал нам препятствовать. Затормозили мы у двери, на которой висела табличка «Отто Фидлер», Вальдемар постучал и сразу открыл дверь.
        - Отто, кажется, есть работа по твоему профилю, - бросил он, заталкивая нас всех в кабинет.
        Даже я после пробежки испугалась, а уж бабушка вовсю паниковала, одной рукой прижимая к себе шкатулку, второй - цепляясь за супруга. Головой же она вовсю вертела, высматривая выход. Но Вальдемар дверь за нами не просто на замок закрыл, а запечатал пассом, так что выскочить никому бы не удалось.
        Фидлер, солидный инор средних лет, в аккуратно отглаженном костюме, до нашего появления изучал какие-то бумаги, от которых оторвался и спросил:
        - Кто именно?
        - Леди фон Кёстнер.
        - Инора Альтхауз, - возмущённо поправили его хором супруги.
        - Ага, - сказал инор Фидлер. - Приятно познакомиться.
        Но лицо его не выражало никакой приятности, а руки быстро-быстро творили и отпускали заклинания, направленные на мою бабушку.
        - Какая красота, - выдал он в конце обследования. - Вальдемар, ты не прав.
        - В чём?
        - Не кажется, а точно есть. Где инора Альтхауз подцепила эту дрянь?
        - Что я подцепила? - бабушка испугалась настолько, что даже мужа отпустила, Она нервно оглядывала и отряхивала юбку. - Немедленно снимите это с меня, а то я буду визжать!
        - Визжать ни в коем случае не надо.
        Инор несмотря на немаленькие габариты, плавным и красивым движением перетёк к нам, после чего отправил моб родственницу в обычный целительский сон. Инор Альтхауз еле успел подхватить супругу, а вот шкатулка из её расслабившихся рук выпала, и я наконец смогла взять записи отца.
        - Так спокойнее, - невозмутимо пояснил Фидлер. - А то инора начала бы кричать и вырываться, что часто бывает с носителями ментальных закладок и чего нам совершенно не нужно. Вальдемар, отнесите её туда.
        Он махнул рукой в сторону неприметной двери справа, за которой находилось ещё одно помещение, с кушеткой и множеством шкафов. Даже сейф в углу нашёлся. Ещё один - потому что первый, куда больше, стоял в кабинете. На кушетку уложили бабушку, а инор Альтхауз присел рядом, держа супругу за руку.
        - Итак, где инора подцепила эту дрянь? - сурово спросил Фидлер.
        - Вы бы хоть объяснили, что вы имеете в виду, - проворчал недовольный инор Альтхауз. - Разве можно без разрешения усыплять?
        - У вашей супруги в мозгах три ментальных закладки, - безжалостно сказал Фидлер. - Знаете, что она устроила бы, продолжи я настаивать даже на осмотре? Не знаете, а я насмотрелся. Или вы не хотите, чтобы я ими занимался? Вальдемар, этот инор является причиной состояния иноры?
        Инор Альтхауз аж дар речи потерял от возмущения, но его племянник ответил довольно спокойно:
        - Я бы сказал, что они поженились вопреки этим закладкам. Уверен, ни инор, ни инора понятия о них не имеют. - Поскольку Фидлер обратил своё внимание теперь на меня, Вальдемар добавил: - Инорита Вальдфогель тоже о них не знала.
        - А инорита тут в каком качестве?
        - Внучка потерпевшей.
        - Ага. - Фидлер почесал в затылке. - Сразу скажу, определить, кто это сделал, невозможно.
        - Разве? Я считал, что для тебя нет невозможного.
        - Не в случае, когда были использованы гибридные техники. Закладки хорошие, мощные, но я даже не отвечу, на что срабатывают. Потому что всё это под солидной защитой, как я уже сказал, комбинированной.
        - А попытаться ты не хочешь?
        - Вам настолько недорога эта инора? - удивился Фидлер. - Попытаться могу, но с большой вероятностью вскипячу ей мозги, а нужную информацию не вытяну. Потому что ставил маг, но не менталист, а с использованием дымовой пирамидки орочьего производства. Инора предсказатель?
        - Да, - удивилась я. - А как вы догадались?
        - По ауре, разумеется. Предсказатели легче остальных попадаются в такую ловушку. Попросить о сеансе, зажечь нужную свечку - и полдела сделано.
        - Хорошо, какого типа закладки, ты сказать можешь? - прервал его Вальдемар.
        - Одна - на доверие, довольно стандартная, на самом деле, одна - на какое-то действие, и одна, совсем старая, она почти стёрлась, поэтому сказать с полной определённостью, на что она, я не могу. Первые две тоже старые, но они обновлялись, третья же как была сделана, так больше и не подтверждалась.
        - Вы можете всё это снять? - спросил инор Альтхауз. - Без вреда для Луизы? Потому что, если есть хоть малейший шанс того, что она пострадает, пусть ходит с закладками, всё равно Линденам обновить их не удастся. Я их близко к Луизе не пущу.
        Возможно, кому-то воинственный инор Альтхауз показался бы смешным, но я была уверена: лучшего защитника бабушке не найти, он сделает всё, чтобы она была счастлива и в безопасности.
        - Линденам? - Фидлер повернулся к Вальдемару. - Почему я не удивлён? Скользкая семейка. Никого пока прижать не удалось. Я, кстати, подозреваю, что и за потерей тобой магии стоит Линден-младший.
        - Отто, ты бы хоть просканировал меня, прежде чем говорить такие глупости, - проворчал Вальдемар. - Моя магия при мне.
        Фидлер воспользовался советом и с азартом принялся обследовать теперь уже Вальдемара. По мере обследования на его лице проявлялось такое изумление, что я чуть не рассмеялась.
        - Но это же невозможно! - ошарашенно сказал он, отправляя очередное сканирование. - Тонкие структуры восстановились, а проклятие почти исчезло. Думаю, день-два - и от него уже следа не останется. Нет, Клаус мне говорил, что проклятие рассеивается, но о том, что тонкие магические структуры вернулись в норму, он не сказал.
        - Ещё не вернулись, - возразила я. - А то вы сейчас наговорите лорду фон Штернбергу всяких глупостей и он пойдёт геройствовать с магией. А ему нельзя.
        Я грозно посмотрела сначала на него, потом на Вальдемара. Пусть не думает, что всё закончилось. Исцеление нужно довести до конца. И только когда я скажу, что больше ничего не угрожает тонким структурам, вот тогда и можно будет в полную силу использовать магию. А то у Вальдемара Дар огромный, не восстановившиеся структуры могут порваться. И тогда тогда он точно останется без магии.
        - Какая суровая инорита, - рассмеялся Фидлер. - Но вы правы, до конца не вернулись, поэтому тревожить нельзя. И всё же… Всё же это удивительный результат. Признаться, я видел Вальдемара почти сломленным от болей и мыслей о потере магии, а сейчас решил, что он смирился и нашёл себя в другом.
        - Не дождёшься, - усмехнулся Вальдемар.
        - Я уже понял. Где ты нашёл специалиста?
        Инор Альтхауз раздражённо откашлялся.
        - Инор Фидлер, давайте вернёмся к моей жене. Мне не кажется, что ей полезно долго лежать в наведённом сне.
        - Не вредно точно, - возразил Фидлер. - Но вы правы: сначала то, ради чего вы приехали.
        - А?..
        - Уверяю вас, инор Альтхауз, - правильно понял его Фидлер, - если я буду просто снимать закладки, не пытаясь ничего выяснить, то ваша супруга не пострадает.
        Он уже начал разминать руки, готовясь к работе, как Вальдемар спросил:
        - А слепок снять?
        - Нормальный не получится, а повредить иноре можно.
        После чего разнервничавшийся инор Альтхауз рявкнул на племянника:
        - Никаких слепков. И вообще, Вальдемар, выйдите отсюда вместе с Каролиной. Вы отвлекаете инора.
        Его племянник взял меня за руку и вывел в кабинет, словно я была несмышлёным ребёнком, который не смог бы найти дорогу. Но руку отбирать не хотелось: от ладони Вальдемара веяло такой уверенностью, что поневоле стало казаться, что всё будет хорошо и мы справимся со всеми трудностями.
        - Как вы думаете Вальдемар, чего могла касаться третья закладка? - спросила я. - И почему её не стали обновлять?
        - Скорее всего, она касалась вашего дедушки, а обновлять после его смерти было некому. А как он умер?
        - Он погиб вместе с мужем иноры Линден, поэтому я сильно сомневаюсь, что обстоятельства его смерти были такими, как мне рассказывали.
        Но всё-таки я пересказала бабушкину версию героического прошлого дедушки, которой, увы, противоречили бумаги, найденные в кабинете. И записи семейных заклинаний тоже противоречили.
        - Мне вообще показалось, что фон Кёстнеры были не слишком щепетильны в достижении своих целей, - завершила я.
        - А ваш отец, возможно, был не так уж и плох? - предположил Вальдемар.
        - Это мы сейчас узнаем, - решила я, открыла шкатулку и провела рукой по верхнему листу.
        Почему-то казалось, что по прикосновению я должна понять, что за человек был мой отец, но этого не случилось. Бумага была просто бумагой, пожелтевшей, шершавой, исписанным ровным, чуть угловатым, но аккуратным почерком. Вальдемар не торопил, хотя я видела, что ему не терпится посмотреть, из-за чего Линдены так возбудились. Впрочем, первый лист находился перед нашими глазами.
        - Кажется, ваш батюшка, Каролина, тоже собирал компрометирующие документы на Линденов, - сказал Вальдемар, а я поняла, что так ничего и не прочитала, потому что буквы перед глазами расплывались, не желая складываться в слова.
        - То есть он тоже собирался шантажировать Линдонов? - выдавила я в ужасе.
        Да что это такое? С обеих сторон меня преследуют родственники с преступными наклонностями. Неужели бабушка всё-таки была права в отношении зятя?
        - Не похоже. Он не был уверен и собирал доказательства. - Вальдемар вытащил платок и протянул мне. - Он не хотел обвинять бездоказательно. Позволите?
        Он протянул руку, и я вручила ему шкатулку. Почему-то хотелось, чтобы посмотрел кто-то другой и уверил, что все байки Линденов про отца не соответствовали истине.
        Глава 25
        Мы сидели совсем близко, соприкасаясь головами, и читали документы почти исторической давности. Не такой, конечно, как записи моего дедушки, но всё же давности приличной. Нет, поначалу читал один лишь Вальдемар, но после того как он сказал, что речь точно не о шантаже, а о сборе доказательств, то я присоединилась к нему. Ведь это прошлое моего отца. Богиня, каким же облегчением было узнать, что мой отец вовсе не такой, каким он представлялся по рассказам бабушки. И то, что они не нашли общий язык, могло объясняться как раз вмешательством Линденов, которым молодой офицер виделся угрозой. Служил он вместе с отцом Катрин и Роберта, а в Гёрде его привело желание выявить всю цепочку преступного сообщества. Было ли это до того, как он встретился с мамой, или после, из записей не было понятно, но вот то, что он собирался обезопасить свою семью от Линденов, прослеживалось в каждой строчке. Он любил нас: меня и маму, и даже к бабушке испытывал нечто, напоминающее симпатию, будучи уверенным, что её неприязнь проистекает из дружбы с Эмилией Линден. В этом он был прав, только не подозревал, что инора с
некоторых пор не полагалась на одни дружеские чувства и вовсю подкрепляла их орочьими снадобьями. Теми самыми, перевозкой и продажей которых занималась семья Линденов уже несколько поколений.
        Конечно, сейчас не то время, что было, когда бабушка и инора Альтхауза только познакомились, а любые товары из Степи были контрабандой. Нынче торговля между Гармом и Степью ведётся напрямую, но это не исключает существования множества орочьих зелий, не разрешённых к продаже. И не просто неразрешённых, а таких, чьи продажа или использование привели бы нарушителя прямиком в тюрьму. В бумагах отца были сведения о целой преступной банде, занимающейся подобным промыслом. Отец не мелочился: вскрывать - так уж по-крупному. Возможно, бабушка была не так уж неправа, считая его игроком. Только играл он не на деньги, а проиграл жизнь, и не только свою. Но оставил записи, которые позволили бы вычислить и покарать его убийц.
        Сведения, которые мы с Вальдемаром сейчас получали из этих записей, были бы бесценны, если бы они частично не устарели. К примеру, про одного упомянутого инора я точно знала, что он успел умереть, причём настолько нехорошо умереть, что слухи ходили самые разные, но во всех упоминались запрещённые ритуалы. Возможно, именно эти бумаги прольют свет на случившееся, потому что причина смерти так и не была установлена.
        Ещё один лист был прочитан, и под ним не оказалось ничего. Он был последним. Я повернулась к Вальдемару. Его лицо неожиданно оказалось слишком близко, настолько непозволительно близко, что у меня из головы вылетели все мысли о только что прочитанных бумагах. Инор напротив меня был намного интереснее, потому… потому… потому что он мой пациент. Эта мысль отрезвила тут же, и я спросила:
        - Вальдемар, что мы с этим будем делать?
        - Отдадим тем, кто сможет использовать эти сведения, - ответил он. - Сейчас мы как раз там, где нужно. Закончит Отто с тётей Луизой - и мы ему сразу всё передадим.
        Признаться, я испытала разочарование, потому что ждала предложение устроить наглым Линденам такое разоблачение, о котором в Гарме ещё долго будут говорить с восхищением. Моя душа жаждала мести, в ней не нашлось желания уйти на второй план - и забыть всё.
        - Я не хочу, чтобы Линдены вышли сухими из воды.
        - Они и не выйдут, - ответил Вальдемар. - Речь не идёт о том, чтобы Линдены ушли от наказания, а о том, чтобы ничего из их преступлений не было пропущено, понимаете, Каролина?
        Он провёл рукой по моей щеке с таким видом, словно я тоже привлекала его куда сильней, чем все фамильные секреты, вместе взятые. Мысли о целительской этике в моей голове появлялись всё реже и реже. Они уходили даже не на второй план, а на третий. На первом был Вальдемар, и на втором - тоже он. Наши губы начали сближаться, и мы наверняка поцеловались бы, если бы дверь, за которой бабушку освобождали от ментальных закладок, внезапно не заскрипела и не начала открываться. Отпрянули мы друг от друга, как нашкодившие школьники, и Вальдемар совершенно невозмутимо сказал, словно продолжая разговор:
        - У организации, занимающейся магическими преступлениями, куда больше возможностей, чем у нас.
        Кажется, теперь я знаю, что означают таинственные буквы «МП» на вывеске этого заведения…
        - Мудрая мысль, Вальди, - раздался ехидный голос Фидлера. - Было бы неплохо, если бы ты сам всегда этим руководствовался. А то лезешь на рожон, словно ты бессмертен. Да ещё и не один.
        - Я собирался только проверить.
        - Проверил? Чуть свою группу не положил и сам не остался без магии.
        Похоже, сейчас речь шла о том несчастном случае, который свёл нас с Вальдемаром. Но как мне ни хотелось об этом узнать, сейчас важнее было другое.
        - Инор Фидлер, как там моя бабушка?
        - А что с ней могло случиться? - удивился он. - Всё чисто. Инора немного слаба, но через час-другой от слабости и следа не останется. Сейчас я попрошу нашего целителя о ней позаботиться.
        - Я сама целитель, - возмутилась я. - И могу сама позаботиться о бабушке.
        - Милая моя, вы не знаете нашей специфики, - по-доброму ответил он. - Я понимаю ваше беспокойство о родственнице, но сейчас вам к ней не нужно подходить, она слишком нестабильна ей достаточно общества супруга. Не переживайте, в случае, подобном случаю с вашей бабушкой, помощь идёт довольно стандартными для нашей конторы зельями. Разве что целитель ещё раз проверит, что всё в порядке. Вы же сами не откажетесь от дополнительной консультации?
        Не дожидаясь моего ответа, он запер дверь в комнату с кушеткой, словно не рассчитывая на моё благоразумие, и вышел, оставив нас с Вальдемаром вдвоём. Я косилась на дверь, за которой находились бабушка и инор Альтхауз, и жалела, что не могу сейчас туда зайти. Молчание повисло ненадолго.
        - Каролина, у нас появилась возможность закончить то, что мы не успели сделать до появления Отто.
        На всякий случай я отодвинулась от Вальдемара подальше и небрежно сказала:
        - Мы просмотрели всё до последнего листика.
        - Так я и не про бумаги вашего отца говорю.
        - Вальдемар, бывает, что пациент влюбляется в своего целителя. Это чувство проходит после завершения лечения.
        - Это явно не наш случай. Давайте поспорим, что не пройдёт, - усмехнулся он.
        - Я не буду с вами спорить.
        - Боитесь, что окажусь прав? Правильно боитесь.
        - А мне кажется, боитесь вы, - не поддалась я на провокацию. Оказывается, для этого достаточно сидеть на некотором расстоянии. И близость Вальдемара перестаёт туманить мозги. - Что, когда курс процедур закончится, вместе с ним пройдут и ваши чувства.
        - Если я и боюсь, то совсем не этого.
        - Чего же? - усмехнулась я, окончательно придя в себя.
        - Того, что пока я буду сомневаться, наведённое чувство или нет, кто-нибудь уведёт столь замечательную инориту прямо у меня из-под носа.
        - Вы настолько в себе не уверены?
        - Каролина, вы же понимаете, что не в этом дело? Меня к вам тянуло даже тогда, когда вы были в гриме и казались гораздо старше, а уж сейчас просто сносит голову при виде вас. Каролина, я уверен в одном: я вас люблю.
        Признание прозвучало очень неожиданно, но от этого не показалось мне хуже. Мне и раньше признавались в любви, но никогда до этого дня не было желания ответить: «И я вас». Проблема была в том, что делать этого ни в коем случае было нельзя, я лихорадочно подбирала нужные слова, от чего меня спасло возвращение инора Фидлера, который пришёл в компании целителя. Целителя Фидлер отправил осматривать бабушку, а сам подсел к нам.
        - Показывайте, что тут у вас, - скомандовал он. - Такого, что инорита хочет лично с кем-то разобраться.
        - Не с кем-то, а с теми, кто опорочил память моего отца, - недовольно ответила я, протягивая инору папины записи. - Вальдемар уверен, что это нужно отдать вам.
        - Записи давние, - заметил Вальдемар, - но наверняка твоё ведомство сможет выжать отсюда много нужного.
        Инор Фидлер читал с удивительной скоростью, листы в его руках так и мелькали. Мы с Вальдемаром только переглядывались, не желая мешать инору. Впрочем, он довольно быстро всё прочитал. Отложив стопку, он откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза и задумался. Молчал он недолго.
        - Кто-то знает, что у вас на руках эти документы?
        - Точно не знает, но догадывается. Младший Линден видел нас с этой шкатулкой. Мне показалось, он заподозрил, что содержимое может повредить их семье. Очень уж он себя странно вёл. Да и до этого, по словам дяди, были подозрительные моменты.
        Вальдемар рассказал о попытках перекупить и обокрасть дом. Да и про ментальные бабушкины закладки напомнил. А я от себя добавила про попытки Катрин завоевать его симпатию Правда, в отношении неё я понятия не имела, чем она руководствовалась: интересами семьи или своими.
        - Информация очень ценная, несмотря на давность, но то, что Линдены в курсе того, что она у вас, нехорошо.
        - Мы Роберту сказали, что там украшения, подаренные бабушке инором Альтхаузом, - пояснила я.
        - Было бы неплохо, если бы Линдены в этом смогли убедиться.
        - Это-то как раз просто, - ответил Вальдемар. - Уверен, что кто-то из них будет дежурить в телепортационной, а в шкатулку можно положить настоящие украшения и им показать.
        - Это было бы замечательно, - расцвёл Фидлер, сгрёб все документы и направился к сейфу.
        - Мне бы не хотелось оставлять вам эти бумаги, - всполошилась я. - Это память об отце.
        - И мы вам их непременно вернём, но сейчас вы не сможете обеспечить охрану документов. А они очень важны. И ещё, инорита, нам потребуется ваша помощь.
        - Я против, - сразу вылез Вальдемар. - Привлекай меня, Каролину не трогай.
        - Увы, ты не имеешь никакого отношения ни к фон Кёстнерам, ни к Вальдфогелям.
        - Имею. Каролина - моя…
        Я испугалась, что он сейчас скажет «невеста», поэтому опередила:
        - Целительница. Я занимаюсь тем, что не позволяю разрушиться тонким структурам до окончательного рассеивания проклятия. Поэтому Вальдемар заинтересован, чтобы со мной ничего не случилось.
        - Каролина, не говорите глупости. Я заинтересован, чтобы с вами ничего не случилось вовсе не поэтому, и вы это прекрасно понимаете.
        - Вальди, тебе не кажется, что ты торопишься? - улыбнулся Отто. - Если ты сейчас выкажешь заинтересованность в инорите не как в целительнице, то у неё могут быть неприятности от тех же Линденов, представительница которых проявляет к тебе интерес.
        - Уже были, - напомнила я. - Они сообщили в деканат, что я занимаюсь незаконной практикой.
        Фидлер кивнул, показывая, что ничего неожиданного не услышал.
        - Поэтому на публике я бы советовал вам держаться отстранённей, лучше даже неприязнь выказывать. И по отношению к инорите и по отношению к её бабушке. У тебя даже повод для этого есть, брак дяди. В этом случае, Вальди, Линдены могу выйти на тебя.
        - Смотрю, ты печёшься исключительно о своих интересах, - неприязненно бросил Вальдемар.
        - Об интересах Гарма, - не согласился его собеседник. - Кроме того, сейчас наши с вами интересы совпадают. Чем быстрее мы прихлопнем это змеиное гнездо, тем больше вероятности, что инорита Вальдфогель не пострадает. Вы его уже изрядно разворошили, судя по вашему рассказу.
        - Ты прав, Отто, - неохотно признал Вальдемар. - Но если мы направим их по ложному следу, есть вероятность, что они потеряют к нам интерес?
        - Направить их непременно нужно. Но следует быть реалистом, Вальди. Вы сегодня напомнили Линденам о том, что над ними висит опасность разоблачения и будет висеть, пока они не заполучат бумаги. Так что, хочешь не хочешь, на тебе охрана обеих дам и дяди.
        - Но ему нельзя использовать магию, - напомнила я.
        - Ему можно использовать артефакты, свою наблюдательность и, возможно, артистические таланты. К примеру, выказывать заинтересованность в девице Линден.
        Предложение мне не понравилось категорически. Одна только мысль, что Вальдемар может находиться рядом с Катрин, пусть и по необходимости, была отвратительна. К тому же инорита Линден не так уж и безопасна.
        - С Катрин станется что-то подсыпать Вальдемару.
        - А артефакты ему на что? - удивился Фидлер. - Инорита Вальдфогель, у Вальди прекрасные артефакты, сделанные по личному заказу, реагируют даже на орочьи поделки.
        - Если эти орочьи поделки активированы, - недовольно дополнил Вальдемар. Похоже, идея поухаживать за Катрин даже ради дела ему тоже не пришлась по сердцу.
        - Так речь же о зельях идёт, они активированы по определению, - довольно улыбнулся Фидлер. - На самом деле, если тебе дорога инорита Вальдфогель, то…
        - Выбора у меня нет, - закончил за него Вальдемар. - Ладно, берём что-то из драгоценностей матери и возвращаемся в Гёрде.
        - Не переживай, мы будем за вами дополнительно присматривать.
        Но слова Фидлера Вальдемара ничуть не успокоили. Кажется, он уже жалел и о том, что нашёл тайник, и о том, что содержимое тайника отдал нам. Только я, как целитель, знала точно: иные гнойники надо вскрывать, сами они не рассосутся.
        Глава 26
        К дому фон Штернбергов мы пробирались обходными путями. Мы - это я и Вальдемар. Супругов Альтхауз решено было оставить в «Отделе МП», потому что бабушка чувствовала большую слабость, несмотря на помощь целителя и предоставленные им зелья. К лечению я ничего не могла добавить, оно было выверенным и сбалансированным, в такое лезть - только портить. Но слабость физическая не мешала проявить бабушке стойкость моральную. План, предложенный инором Фидлером, она поддержала безоговорочно.
        Поскольку для выполнения этого плана требовалось положить в освободившуюся шкатулку драгоценности, инор Альтхауз загорелся желанием немедленно купить что-нибудь соответствующее как он сказал, «моей прекрасной Луизе». Вальдемар порыв дядюшки остудил, отметив, что украшение должно быть старинным, а не новоделом, происхождение которого легко будет отследить и установить дату приобретения.
        - Предлагаю позаимствовать что-нибудь из драгоценностей моей матушки, - сказал он. - В столичном доме у неё наверняка хранится пара футляров, а Линдены если даже и видели что-то из этих украшений, не будут уверены в том, что они - не достояние семейства Альтхауз.
        - Ты прав, Вальдемар, - скрепя сердце признал инор Альтхауз, - но мне бы хотелось сделать подарок Луизе.
        - Сделаете, дядя, и не один. Но чуть позже. Возможно, тётя Луиза сама захочет выбрать этот подарок? У неё прекрасный вкус.
        Лесть нашла свою цель - на губах бабушки появилась слабая улыбка. Вальдемар решил, что поймал подходящий момент и подхватил меня под руку, утаскивая из кабинета Фидлера. На прощание он лишь бросил:
        - Отто, позаботься о моих родственниках. Накорми их обедом и не выпускай из кабинета.
        - Без тебя бы я точно не догадался, - проворчал тот, когда дверь за нами уже закрывалась.
        Возможно, это было неприлично, но я поинтересовалась:
        - У семьи Альтхаузов нет своих драгоценностей?
        - Разумеется, есть, но они всё равно сейчас у мамы, и я даже не знаю, есть ли в сейфе столичного особняка что-то из них. Мама постоянно тасует свои драгоценности, чтобы не примелькались.
        Желания знакомиться с мамой Вальдемара у меня не было. Более того, стоило об этом подумать, как в груди сразу появлялся страх и желание с ней никогда не встречаться, пусть даже просьба наша была исключительно по необходимости и для дела.
        - То есть мы обратимся к ней лично? - уточнила я, надеясь, что Вальдемар щедро предложит мне посидеть в кафе, пока он будет очищать собственный сейф и беседовать с родителями.
        - Мамы сейчас в столице нет. Лето она предпочитает проводить в поместье Альтхаузов.
        - А что, и такое есть? - удивилась я. - Почему же инор Альтхауз живёт не там?
        - Потому что он всю жизнь любит тётю Луизу, - ответил Вальдемар так, словно это всё объясняло.
        - Но у семьи фон Штернберг наверняка есть свой загородный дом.
        - Есть, - согласился Вальдемар. - Но, во-первых, он намного дальше от столицы, а во-вторых, там заправляет жена старшего брата отца. С мамой у них… нет взаимопонимания.
        Я подумала, что у сестры инора Альтхауза может не случиться взаимопонимания и с моей бабушкой, но выразила это немного иносказательно.
        - Кажется, она расстроится браку инора Альтхауза.
        - Может быть, - признал Вальдемар. - Она привыкла чувствовать себя хозяйкой. Но возможно, тёте Луизе не захочется уезжать из Гёрде? Тогда всё останется по-прежнему.
        Наконец Вальдемару удалось найти экипаж, и разговор сам собой утих. Конечно, возница слышать нас не мог, но мне было не до разговоров, потому что я начала беспокоиться, что меня увидят вместе с Вальдемаром. Это относилось не только к Линденам. За время учёбы у меня образовалось множество знакомых в Гаэрре, и некоторые из них не упустят возможности подшутить, увидев меня в компании кавалера. Завидного кавалера. Я скосила глаза на Вальдемара, что он заметил тут же и поинтересовался:
        - И как? Стал я привлекательней в ваших глазах, Каролина, после того как вы узнали финансовое положение моей семьи?
        - Меня это интересовало в последнюю очередь, - покраснев, ответила я. - Просто я подумала, не покажется ли Линденам странным, если на бабушке будут чужие драгоценности. Я вовсе не собиралась расспрашивать о делах в вашей семье. Тем более что из ваших слов и понять это невозможно.
        - Жаль, а я-то понадеялся… - усмехнулся Вальдемар.
        Было совершенно непонятно, шутит ли он сейчас или говорит серьёзно. На всякий случай я ему улыбнулась, показывая, что оценила шутку. Если же это была не шутка, то пусть считает, что я оценила материальное положение фон Штернбергов, если это для него столь важно.
        Подъехали мы к чёрному ходу особняка, понадеявшись на то, что если Линдены вдруг за домом наблюдают, то их не хватит на то, чтобы караулить все входы. Вальдемар проверил магией и убедился, что рядом посторонних нет, после чего отпустил экипаж и мы отправились добывать драгоценности.
        Дверь была заперта, но разве это остановит мага, у которого есть доступ к защите дома? Несколько пассов - и замок щёлкнул, а дверь приоткрылась. За ней было тихо и темно. И немного волнующе, словно мы на самом деле собирались грабить чужой сейф. Возможно, сейф был действительно чужой, если этот дом тоже принадлежал инору Альтхаузу, но уточнять я посчитала неприличным. Вдруг Вальдемар действительно подумает, что для меня важно, сколько у его семьи своего имущества?
        На кухне, через которую мы прошли, было пусто, но плитой явно кто-то недавно пользовался. Когда я указала на это Вальдемару, тот ответил:
        - Здесь есть постоянная прислуга, чтобы если маме придёт в голову сюда приехать, ей не нужно было каждый раз приводить дом в порядок.
        Надо признать, что горничные здесь прекрасно знали свою работу и выполняли её даже без надзора хозяйки. Я украдкой провела пальцем по раме картины с летним пейзажем и не обнаружила на ней ни пылинки. Сама картина была яркая, солнечная, таким же был и дом. Находиться здесь было легко - как наверняка сказала бы бабушка, у этого дома правильная аура.
        До кабинета на втором этаже мы дошли, так никого и не встретив. Запоры на двери спасовали перед Вальдемаром, так же как и запоры на сейфе, и вскоре он выгружал передо мной на стол коробку за коробкой.
        - Зачем так много? - удивилась я. - Нам нужно что-то одно.
        - Это что-то одно должно быть таким, чтобы Линдены убедились в том, что оно было подобрано для тёти Луизы. Что где лежит, я не помню, поэтому сейчас просмотрим и выберем то, что лучше всего подойдёт для наших целей.
        Он открыл первую коробку, в которой оказался рубиновый гарнитур.
        - Как?
        Я покрутила головой.
        - Он красив, но не для голубоглазой блондинки. Бабушке он не пойдёт.
        Точнее, пошёл бы, будь она чуть помоложе, но сейчас лишь подчеркнёт её возраст. Драгоценности на столе прибывали, и он начал походить на витрину ювелирного магазина. С очень редкими и изящными изделиями, которые наверняка смотрелись бы на мне куда лучше, чем на столе. Судя по тому, что Вальдемар посматривал то на очередной предмет, который вытаскивал из футляра, то на меня, такие мысли ему тоже приходили в голову.
        - Вальдемар? - неожиданно раздалось от двери. - Что ты тут делаешь?
        Повернулись мы с сообщником резко. Женщина, стоявшая в дверном проёме, была мне незнакома, но очень похожа на Вальдемара. И её красоту яркой брюнетки рассматриваемый нами не так давно рубиновый гарнитур только бы оттенил.
        - Показываю Каролине драгоценности, которые ей могут достаться, если она выйдет за меня замуж, - невозмутимо ответил Вальдемар. - Боюсь, мама, что моих внешних данных оказалось недостаточно, чтобы получить её согласие.
        - Девушка столь меркантильна? - насмешливо фыркнула леди фон Штернберг, в то время как я не знала, куда деваться от стыда. Выход-то мне перекрыли. - Кажется, Вальди, ты пытаешься некрасиво пошутить. Некрасиво и по отношению ко мне, и по отношению к своей спутнице. Что вы ищете?
        - Нам нужно старинное украшение, подходящее блондинке в возрасте. Желательно из наследия Альтхаузов, - почти серьёзно ответил Вальдемар.
        - Зачем?
        - Для операции Сыска.
        - Опять этот Финдлер привлекает тебя к своим делам, - нахмурилась леди фон Штернберг. - Вальди, мне кажется, последние события должны были тебя научить осторожности.
        Разговаривая с ним, она то и дело бросала любопытный взгляд на меня, но ничего не спрашивала. То ли я была не первой иноритой, которую приводил в дом её сын, то ли она считала неприличным общаться с тем, кто не был представлен официально.
        - Скорее, я привлекаю Фидлера к своим. Дело связано с супругой дяди Манфреда.
        - С какой супругой? - удивилась леди фон Штернберг.
        - О, так дядя тебе не сообщил? Он женился на леди фон Кёстнер.
        - Этой вертихвостке? - возмутилась мама Вальдемара. - После стольких лет?
        Да, так бабушку при мне ещё никто не называл. Да и вообще слово «вертихвостка» совершенно не подходило моей любимой родственнице. После смерти дедушки она стойко хранила ему верность. До вчерашнего дня.
        - Там не всё так просто, - обтекаемо ответил Вальдемар. - Поверь мне, мама, они любят друг друга и будут счастливы. Мы с иноритой Вальдфогель сделаем для этого всё. Кстати, мама, познакомься, это внучка бывшей леди фон Кёстнер, инорита Каролина Вальдфогель. Каролина, счастлив представить тебе мою матушку, леди Ирму фон Штернберг.
        Теперь уже в панике была леди фон Штернберг, осознавшая, что позволила себе в моём присутствии недопустимые выражения по отношению к моей родственнице.
        - Значит, вам нужно что-то из драгоценностей Альтхаузов, подходящее Луизе, - попыталась она скрыть смущение. - Строго говоря, ей принадлежит б?льшая часть содержимого этого сейфа. Можете забирать.
        Решение далось ей нелегко. Столько лет считать украшения своими - и в один миг остаться без них. Да ещё и передать той, кого она не слишком жаловала. Но мы всё из сейфа, разумеется, не заберём. Это уж пусть решает бабушка, забирать или не забирать.
        - Нам нужно что-то, что можно положить в эту шкатулку, - пояснила я. - Что-нибудь довольно дорогое и старинное.
        - Не получится так, что наша семья останется и без драгоценностей, и без компенсации? Манфред в курсе этой операции Сыска? - забеспокоилась леди.
        - Более того, мама, он сейчас в Гаэрре, в одном из отделений. Но это секрет. Я прошу тебя никому не рассказывать, что видела нас с Каролиной. Шкатулку мы отвезём тёте Луизе, которая не выпустит драгоценности из рук. А дядя Манфред будет стоять на страже как супруги, так и хранимой ею шкатулки.
        Было видно, что леди очень хочется спросить, в чём же суть операции Сыска, но она умерила своё любопытство и помогла подобрать украшения, найдя совершенно идеальный для нас вариант с сапфирами, мелкими бриллиантами и жемчугом: тиара, ожерелье и серьги. Всё предметы выглядели дорогими и старинными. Всё бы хорошо, но на их фоне предполагаемый футляр смотрелся очень уж невзрачно. Поняла это я, поняла это и леди фон Штернберг.
        - Просто так вкладывать нельзя, - обеспокоенно сказала она. - Нужна подложка. Я сейчас.
        Она выскочила из кабинета, а я посмотрела на Вальдемара впервые после его заявления о причине моего здесь появления.
        - Признаю, шутка была не слишком хороша, - покаянным тоном сказал он. - Но очень уж неожиданно появилась моя матушка, а она любит задавать неприятные вопросы. Я думал её отвлечь.
        - Выставив меня меркантильной особой?
        - Обратите внимание, Каролина, что мама в это не поверила.
        - А если бы поверила? Вальдемар, ваша шутка была для меня унизительна.
        - Простите, Каролина. Право слово, я не хотел вас обидеть.
        Он взял меня за руку, но я её отдёрнула, но не потому, что мне это было неприятно, а потому, что услышала шаги леди фон Штернберг. Не хотелось бы, чтобы она застала нас, мило любезничающих друг с другом после того, как я осмотрела драгоценности из сейфа.
        Леди вернулась с лоскутом синего бархата, который лёг в нашу шкатулку в качестве подложки для выбранного набора. Теперь шкатулка походила куда больше на футляр для драгоценностей, и я понадеялась, что Линдены попадутся на удочку.
        - Спасибо мама, так идеально, - признал Вальдемар.
        - Пожалуйста, - улыбнулась она. - Выпьете со мной чаю?
        - К сожалению, у нас нет на это времени.
        - Очень жаль. Инорита Вальдфогель, надеюсь увидеть вас в гостях ещё не единожды. Уверяю, у нас есть что посмотреть и без фамильных драгоценностей.
        Глава 27
        На принесённые нами драгоценности бабушка даже не взглянула, заранее соглашаясь на любой вариант. Когда я ей шепнула, что изделия очень дорогие и с ними нужно быть поосторожней, она лишь кивнула и посильнее прижала к себе шкатулку. Почти как тогда, когда в ней лежали папины документы.
        - Ну что ж, пожалуй, мы готовы возвращаться, - с сомнением протянул инор Альтхауз, которому состояние супруги очень не нравилось.
        Я, как целитель, могла бы сказать, что проблема у бабушки сейчас исключительно душевная, потому что нанесённая ей травма только что осознана и должно пройти время, пока она станет не такой острой. Могла бы, но не говорить же об этом при всех? Да и целитель, пользовавший мою любимую родственницу, наверняка всё это уже объяснил инору Альтхаузу.
        - Да-да, вам необходимо возвращаться, - потирая в нетерпении руки, сказал Фидлер. - Нам нужна ловушка на Линденов, и вы послужите в ней приманкой.
        - Вместо того чтобы использовать для ловушек посторонних людей, лучше бы вы нормально выполняли свою работу, - инор Альтхауз разозлился, чего не скрывал. Очень непривычно было видеть в состоянии бешенства инора обычно спокойного и улыбчивого. - Нам с Луизой ваша организация много чего задолжала.
        - Дорогой, - положила свою руку на его бабушка, - инор прав. Они нуждаются в нашей помощи, и мы сделаем всё, чтобы преступники не ушли от наказания.
        Всё это она произнесла довольно уверенно, поэтому инор Альтхауз успокоился, хотя и бросал неприязненные взгляды на Фидлера, который стушевался и удрал из собственного кабинета со словами:
        - Сейчас найду для вас экипаж.
        - Дорогая, ты в состоянии идти? - заботливо спросил инор Альтхауз.
        - Разумеется. Я чувствую себя превосходно. - Она встала, тяжело опираясь на руку супруга, и улыбнулась. - К войне с Линденами я точно готова.
        - Это не твоя война, - нахмурился инор Альтхауз.
        - Была не моя, пока нас в неё не втянули. Теперь она наша.
        - Правильный подход, тётя Луиза, - поддержал её Вальдемар. - Только помните, что своё отношение к Линденам показывать нельзя.
        - О, не волнуйся, дорогой, я вас не выдам.
        Инор Фидлер настолько горел желанием от нас избавиться, что к тому времени как мы вышли на улицу, нас уже ждал экипаж. Судя по всему, из ведомственных, потому что Фидлер инструктировал нас, не обращая внимания на возницу, а тот делал вид, что ничего не слышит. Наконец мы уверили Фидлера, что всё прекрасно запомнили и не подведём его организацию, после чего благополучно убыли из «Отдела МП». Молчали недолго, разговор начал Вальдемар.
        - Дядя, мама очень обижена, что ты не сообщил ей о браке.
        - Не сообщил? В самом деле… - инор Альтхауз расстроился. - Нехорошо получилось. Ирме есть за что на меня обижаться. Но столько событий навалилось, что попросту было не до писем. Уверен, если ей всё объяснить, она поймёт и перестанет обижаться.
        - Не переживай, Манфред, - насмешливо сказала бабушка, - твоя сестра настолько меня не любит, что причину для обиды всегда найдёт.
        - Я не хотел бы, чтобы вы ссорились, - заметил инор Альтхауз.
        - Я ни с кем не собираюсь ссориться, - улыбнулась бабушка. - Разумеется, кроме Линденов.
        - Ещё мама выразила желание вернуть драгоценности Альтхаузов, поскольку теперь есть кому их носить.
        - Луиза, может быть, заберём прямо сейчас, пока мы в Гаэрре?
        - Богиня, это последнее, что меня сейчас волнует, - отмахнулась бабушка. - Давайте обсудим всё это потом, когда история с Линденами закончится.
        - Как скажешь, дорогая, - покладисто согласился инор Альтхауз, которого наверняка согрела мысль, что любимая женщина вышла за него не ради материальных благ.
        До телепортационной станции мы доехали довольно быстро. Мне даже показалось, что Фидлер дал распоряжение отправить нас из города как можно скорее - очень уж возница торопился. На станции было оживлённо, но никого из Линденов не наблюдалось, к вящему разочарованию бабушки, которой не терпелось привести в исполнение первый пункт нашего плана: показать драгоценности в шкатулке.
        Своей очереди на телепорт нам пришлось подождать около получаса, зато, когда переход наконец случился, мы почти врезались в инору Линден, которая стояла слишком близко к арке. Рядом с ней обнаружился служащий, который пытался её оттащить и выговаривал:
        - Инора, ещё чуть-чуть, и из-за вас случилась бы трагедия. Нельзя так близко стоять у телепорта, даже если с нашей стороны он не активирован. А если бы из-за вас не все успели бы перейти?
        - Я была бы в полном отчаянии, - ответила инора Линден, приложив руки к груди. - Тем более что я чуть не помешала семье моей милой Луизы. Вот уж не думала, дорогая, что ты отправишься в столицу столь быстро после свадьбы. Неужели в этом была необходимость?
        Тараторила она, выплёвывая слова с неимоверной скоростью, а взглядом то и дело касалась шкатулки в руках у бабушки. Мы на месте не стояли, но инора теперь прилипла к нам и шла бок о бок с той, кого она называла подругой. Чтобы было удобнее использовать, разумеется.
        - Моя глупая блажь, Эмилия, - ответила бабушка и даже улыбнулась. - Захотелось оценить подаренные Манфредом драгоценности. Я даже не подозревала, что они такие дорогие, и теперь боюсь, что нас ограбят до того, как я успею поместить шкатулку в сейф.
        - Луиза, это так романтично, - зажурчала инора Линден. Она уже смотрела только на шкатулку, словно опасалась, что, если отведёт взгляд, та тут же исчезнет. - Не могла бы ты и мне показать, что тебе подарил супруг?
        - Инора Линден, это неуместное любопытство, - нахмурился инор Альтхауз, которому даже не пришлось притворяться, что и дама, и заданный ею вопрос ему неприятны.
        - Почему же? - удивилась бабушка. - Мы с Эмилией давние подруги. Кому как не ей порадоваться за меня?
        С этими словами она открыла шкатулку. И подруга почему-то совсем не обрадовалась.
        - Богиня, какая красота, - расстроенно сказала она. - У твоего супруга прекрасный вкус, Луиза.
        Разочарование было неподдельным, и даже двойным: потому что в шкатулке не оказалось бумаг и потому что выбранные мамой Вальдемара украшения были необычайно красивы.
        - Это фамильные драгоценности, - сухо поправил её инор Альтхауз. - Я не имею отношения к их выбору.
        - У вашей семьи у всех прекрасный вкус, - льстиво заметила инора Линден. - Кстати, припоминаю, что действительно видела этот комплект на вашей сестре.
        - А теперь он перешёл ко мне, - заявила бабушка. - Потому что инора Альтхауз здесь я, а сестра Манфреда - всего лишь леди фон Штернберг.
        Слышала бы её сейчас мама Вальдемара. Уверена, у неё нашлась бы ещё одна причина для нелюбви к новоиспечённой невестке. И её не смягчило бы даже то, что говорилось это исключительно для отвлечения внимания.
        - О да, конечно, - кисло улыбнулась инора. - Луиза, милая, вы же не можете оставить своих друзей без приёма в честь вашей свадьбы? Это неприлично. Мы столько лет ждали этого радостного события, так на него надеялись.
        - Неужели? - сухо спросил инор Альтхауз, наверняка вспомнивший бабушкин рассказ, в котором его обвиняли в сватовстве к иноре Линден. - Вальдемар, будь добр, найди экипаж. Обычно здесь кто-то дежурит, но сейчас я никого не вижу, а Луиза плохо себя чувствует.
        Вальдемар кивнул, неохотно отпустил мою руку и отправился на поиски экипажа для нашей компании. И почему мы не догадались приказать кучеру инора Альтхауза подождать нашего возвращения? Сейчас не пришлось бы терпеть инору Линден больше необходимого. Содержимое шкатулки ей мы уже показали, но к сожалению, это её ничуть не успокоило - выглядела она на редкость возбуждённой, хоть и пыталась это скрыть за фальшивыми улыбками и участием.
        - В самом деле? - заволновалась инора Линден. - Не бережёшь ты себя совсем, дорогая. Что-то случилось?
        - Там, где мы были, столько всяких украшений, что у меня разболелась голова и я не смогла выбрать подарок, обещанный Манфредом, - решила подразнить её бабушка.
        - Подарок? А как же это? - инора указала на шкатулку, которая уже была закрыта, но содержимое которой отложилось в памяти у всех.
        - Это моё по праву, понимаешь? Как иноры Альтхауз. - Бабушка была в ударе. Её бывшая подруга чуть зубами не скрипела от злости и зависти. - А Манфред мне обещал ещё подарок на свадьбу. Ты не представляешь, как его оказалось сложно выбрать. Там всё такое красивое.
        Бабушка грустно вздохнула, словно и в самом деле переживала из-за того, что не смогла определиться с выбором. Инор Альтхауз решил ей подыграть.
        - Луиза, сердце моё, я же предлагал тебе купить всё, что понравилось.
        - Но это же так дорого.
        Они смотрели друг на друга, а инора Линден на шкатулку. Недоверчиво так смотрела, словно видела её раньше, но с другой начинкой. Было заметно, что ей очень хочется задать пару уточняющих вопросов, но она боялась себя выдать. Она почти решилась, но вернулся Вальдемар, легко спрыгнул с подножки экипажа и сказал:
        - Ваше поручение выполнено, дядя.
        Теперь инора начала задумчиво изучать то меня, то его, словно рассчитывая найти на наших лицах признаки взаимной симпатии. Я ответила ей милой улыбкой. Как реагировал на разглядывания Вальдемар, сказать я не могла, потому что в его сторону не смотрела.
        - Луиза, а как же теперь Каролина будет жить в Гаэрре одна? - озабоченно поинтересовалась инора.
        - О, не переживайте, инора Линден, - радостно отозвалась я. - Мы откажемся от квартиры в Гаэрре, и я перееду в общежитие к подругам. Я и раньше хотела, но боялась оставить бабушку одну. А сейчас она не одна.
        Инор Альтхауз, подтверждая мои слова, заботливо подсаживал супругу. Вальдемар уделил мне куда меньше внимания, полностью развеяв подозрение иноры Линден на наш счёт. Или просто среди всех переживаний это было самое незначительное, поэтому инора легко переключилась на более важное для неё?
        - Луиза, мы все ждём приглашения, - из последних сил сохраняя доброжелательную улыбку, сказала инора Линден. - Нельзя оставлять вас без праздника.
        - Мы подумаем, - ответил вместо супруги инор Альтхауз, давая сигнал вознице трогаться.
        Бывшие подруги только и успели обменяться воздушными поцелуями, как экипаж завернул и мы потеряли из виду инору Линден. Признаться, всех это только обрадовало. Вальдемар поставил полог от прослушивания, чтобы возница не оказался в курсе наших секретов и мы смогли обсудить встречу по дороге.
        - Богиня, почему я раньше не замечала, какая Эмилия противная и насквозь лживая? - проворчала бабушка. - Как вы думаете, она поверила?
        - Ты была очень убедительна, - отметил инор Альтхауз.
        - Надеюсь, потому что меня от неё тошнило. - Она приложила руку ко рту. - Так тошнило, что я еле сдерживалась, чтобы не сказать, что я думаю об этой лживой дряни.
        - Тётя Луиза, вы настоящая героиня, - восхитился Вальдемар. - Со стороны этого заметно не было, уверяю вас.
        - Да, со стороны ваше общение выглядело как обычно, - подтвердила я. - Разве что инора Линден была куда напряжённей.
        - Ещё бы, мы вернулись, а Роберта нет, - рассмеялся Вальдемар. - Представляю, как он носится по Гаэрре в поисках.
        - Ему полезно побегать, - сказала бабушка, - потому что в ближайшее время он должен сесть вместе с остальной семейкой. И сесть надолго.
        - Их нужно как-то спровоцировать, - сказал Вальдемар. - Иначе всё это затянется.
        Он нахмурился, наверняка вспомнив, что отпуск на исцеление у него скоро заканчивается, а значит, родственников придётся оставить. Правда, инор Альтхауз мне уже не казался безобидным, ему точно найдётся что противопоставить Линденам.
        - При следующей встрече скажу Эмилии, что собираюсь заняться перестройкой дома. - На лице бабушки появилась мстительная улыбка. - Что мы будем сносить стены. Если уж это их не спровоцирует…
        - А я добавлю в разговоре с Катрин, что в стенах обнаружил следы заклинаний и что я займусь этой загадкой сразу, как Каролина разрешит мне использовать магию, - предложил Вальдемар.
        - Замечательная идея, - поддержал инор Альтхауз.
        Я промолчала, потому что это предполагало свидание Вальдемара с Катрин, а последняя мне ужасно не нравилась. Настолько не нравилась, что я бы предпочла её вообще больше никогда не видеть, а не то что рядом с Вальдемаром. В конце концов, не для того я занимаюсь его исцелением, чтобы он бегал на свидание с посторонней иноритой. Даже если это не совсем свидание, а дезинформация противника.
        По приезде в дом бабушка неожиданно отправилась не в спальню, а на чердак, откуда притащила портрет моего отца.
        - Он будет висеть в галерее, - решила она снимая с портрета чехол. - Подумать только, подлые Линдены оклеветали память этого замечательного человека. Признаться, фамилия Вальдфогель мне всегда казалась красивой, и я удивлялась несоответствию фамилии и её носителя. Но это было раньше.
        Общими усилиями портрет водрузили на стену, радом с маминым, и я невольно подумала, что они были красивой парой.
        Глава 28
        День получился весьма насыщенный, поэтому я для себя решила его остаток провести спокойно, читая в библиотеке книги фон Кёстнеров. Конечно, они теперь от меня никуда не денутся, но это не значит, что я их могу отложить и забыть. Там столько всего интересного, что мне надолго хватит.
        Увы, моим желаниям было не суждено сбыться. Началось это за ужином, когда бабушка внезапно спросила:
        - Каролина, как долго ты ещё будешь проводить процедуры для Вальдемара?
        - Судя по всему, скоро закончу. Зависит не от моего желания или умения, а от быстроты рассеивания проклятия. А от него уже остались следы. А что?
        - Я теперь буду присутствовать на процедуре, - безапелляционно заявила бабушка.
        Вальдемар, как раз запивавший еду, поперхнулся и с возмущением уставился на новую родственницу. Наверняка не хотел допускать свидетелей в свою спальню. Мне они тоже были не нужны, потому что любой лишний человек при работе сильно мешает. Особенно если он столь болтлив, как моя бабушка.
        - Зачем? Ты только создашь неудобство.
        - Каролина, всё должно быть в рамках приличий. Нечего тебе делать в мужской спальне одной.
        - Она будет не одна, - влез Вальдемар.
        - Вот именно, - припечатала бабушка. - Если бы она была там одна, это ещё можно было бы хоть как-то запихать в рамки приличий. Но она там запирается вдвоём с мужчиной. С вами, Вальдемар.
        Она окинула его взором с ног до головы, взглядом выражая одобрение, на которое в словах не было даже намёка. В оценке внешних данных моего пациента, работу с которым я в последнее время относила исключительно к тренировкам силы воли, я с ней была согласна. Почему-то привыкание к виду майорской спины так и не наступило. Наверное, должно пройти больше времени. Намного больше. И наблюдать нужно не одну спину, а хотя бы несколько. Из подходящих кандидатур поблизости был разве что Роберт, но его спина не вызывала никакого энтузиазма, поскольку она точно будет хуже спины Вальдемара, да и причин её разглядывать у меня нет. А беспричинно разглядывать то, что заведомо хуже, - глупость несусветная.
        - Бабушка, мы там не первый раз запираемся. И запираемся по делу, - напомнила я. - Не поздно ли ты обеспокоилась приличиями? Я уже почти закончила процедуры.
        - Раньше ты была под маскировкой, а Вальдемар плохо себя чувствовал. А сейчас ты резко помолодела, а он энергией так и пышет, - возразила она. - И значит, оставлять вас вдвоём нельзя. Не волнуйтесь, я прослежу, чтобы никто ничего не подумал.
        - Мы проследим, - добавил инор Альтхауз. - И поддержим, если надо.
        - Поддерживайте, - неохотно согласилась я. - Но чтобы вели себя тихо, потому что иначе вы нарушите процесс исцеления. Если вы захотите что-то сказать, то это что-то должно быть сказано либо до, либо после.
        - Суровая у тебя внучка, Луиза, - улыбнулся инор Альтхауз. - Может, они и без присмотра разберутся?
        - Знаю я, как они разбираются без присмотра, - бабушка была непреклонна. - Нет уж, дальше только в моём присутствии.
        - Тогда и в моём.
        Не знаю, чем было вызвано желание инора Альтхауза, но ни он, ни бабушка не отступились, так и прошли парой за нами в спальню Вальдемара. Стоило ему начать снимать рубашку, как бабушка сразу повернулась к супругу и бросила:
        - Теперь ты понимаешь, о чём я говорила? Не успели попасть в спальню, сразу раздеваются.
        - Раздевается только Вальдемар, потому что я втираю зелье в спину, - возмутилась я. - Как, скажи на милость, это делать при неснятой рубашке? И вообще, я предупреждала о ненужной болтовне.
        В присутствии наблюдателей неожиданно выявился большой плюс. Спина Вальдемара при посторонних действовала на меня не столь гипнотически. Возможно, тому способствовали едкие комментарии бабушки, которая никак не успокаивалась вплоть до того момента, как я вылила первое зелье и на неё шикнула. После этого установилась благословенная тишина, прерываемая только моим голосом. Вальдемар под моими руками чуть не урчал от удовольствия - болей у него уже не было и процедура воспринималась приятным массажем. Чего нельзя было сказать обо мне - проминать его мне было всё так же сложно, и руки к концу процедур у меня не просто болели, но были готовы отвалиться. А ведь зачастую целители весь день проводят, принимая пациентов…
        Я распределила последнее зелье, встряхнула уставшими руками и накрыла Вальдемара одеялом. Для семьи Альтхауз это послужило сигналом.
        - Хорошо, что Эмилия этого не видела, - сказала бабушка, обнаружившая, что можно больше не молчать. - Она бы непременно накатала следующий донос.
        Упоминание одной из Линденов резко ухудшило настроение всем. И зачем только бабушка про неё вообще вспомнила?
        - За что? - возмутилась я. - Это обычная процедура.
        Вальдемар дотянулся и цапнул меня за руку. В знак поддержки, разумеется. Но бабушка это поняла по-своему.
        - Вот за это, - осуждающе протянула она. - Видели бы вы себя со стороны.
        - Луиза, не выдумывай, - успокаивающе сказал инор Альтхауз. - Ничего такого страшного со стороны не видно.
        - Я не выдумываю, я представляю себя на месте Эмилии. Она точно увидела бы что-нибудь нехорошее.
        - Не стоит этого делать. Ты мне нравишься на своём. А на твоём мне не хочется видеть кого-то из Линденов даже в теории.
        - Но с ними придётся разобраться. И лучше это сделать раньше, чем они разберутся с нами. Каролина, пойдём.
        - Куда?
        - Писать приглашение на празднование нашего с Манфредом бракосочетания, - ответила бабушка. - На таких мероприятиях легче лёгкого подловить преступника.
        - Думаешь, они сразу рванут к тайникам? - усомнился инор Альтхауз. - Линдены даже не знают, где те находятся.
        - Значит, нужно им сообщить. И проще всего это будет сделать во время болтовни о том о сём… - в бабушкиной улыбке, предвкушающе-мстительной, не было ни грана доброты. - Манфред, кого ты хочешь видеть завтра на нашем вечере?
        - Завтра?
        Энергией супруги, которая недавно так и норовила упасть в обморок, явно поразила инора Альтхауза в самое сердце.
        - А зачем тянуть? Устроим небольшой приём только для близких.
        Остаток дня мы провели за составление списка гостей. Одних Линденов было бы приглашать подозрительно, следовало их хоть кем-то разбавить. В подборе гостей для разбавления единства не наблюдалось. Чета Альтхауз спорила до хрипоты, кого именно приглашать, а кто может обойтись без приглашения. Всё-таки Гёрде - небольшой городок, здесь все на виду и отсутствие приглашение могут посчитать оскорблением.
        Это и пытался объяснить бабушке инор Альтхауз, на что она возражала, что иноры, если узнают, что были по соседству с преступниками, то оскорбятся скорее, чем если их не приглашать. К концу этого увлекательного спора подошёл Вальдемар, просмотрел список и сказал:
        - Вам не кажется, что он велик? Мы не сможем всех отследить в нашем доме.
        - Зачем нам отслеживать всех? - удивилась бабушка. - Главное - отследить Линденов. На это нас хватит.
        - Тётя Луиза, у них могут быть сообщники. Давайте разнесём дезинформацию и этот дом. Мне кажется, лучше снять помещение в городе и устроить бал там. А Линдена брать уже здесь, когда он точно придёт за компрометирующими документами. И главное - не придётся отвлекаться на других гостей.
        Последнее оказалось решающим доводом. Инор Альтхауз предложил съездить поутру в Гёрде и выяснить, сможем ли мы арендовать бальный зал в ратуше. И если получится, сразу договориться об остальном.
        - Чем быстрее мы покончим с этим делом, тем лучше, - сказал он. - Мне не улыбается принимать у себя Линденов, зная, что они сделали всё, чтобы испортить нам с Луизой жизнь. Поэтому поеду сразу после завтрака.
        - Мы можем съездить вместе, - предложила бабушка и взяла супруга за руку.
        Они отвлеклись друг на друга, я этим воспользовалась и вышла из кабинета. Вальдемар последовал за мной. Правда, я заметила это уже в библиотеке, когда взяла облюбованную ранее книгу и направилась к своему креслу.
        - Тоже решили не мешать молодожёнам, Вальдемар?
        - Не видел смысла там оставаться. Обсудили практически всё.
        - Даже план составили.
        - Чем тщательней разработан план, тем он чаще никуда не годится, потому что противник играет по своим правилам, а не по нашим.
        - Возможно. Я не специалист в планировании.
        Хотелось уйти с книгой в свою комнату, но я всё-таки села в кресло. Оно давало чувство защищённости, совсем как в детстве.
        - Почему? Вы тоже планируете. Но у вас противник - болезнь. И он куда больше предсказуем, чем человек.
        - Не всегда. Бывают сложные случаи.
        - Как я?
        - Вас я как раз исцеляю по плану, - возразила я. - Правда, официально лечения не существует.
        - А где вы его взяли? Действительно семейная методика? Если фон Кёстнеры имели дело с запрещёнкой, они наверняка разработали и защиту от неё.
        - Эта методика не Кёстнеров. Я проходила практику у одной бабушкиной подругой, и она хранила книгу инора, работы которого не были признаны целительским сообществом. Но инора Кунц уверяла, что тот очень талантлив. Вот оттуда я всё и взяла.
        - То есть я был первым пациентом, исцелённым таким способом?
        Я вздохнула.
        - С моей стороны было несколько легкомысленно предложить вам неопробованную методику.
        - Главное - результат. При неудаче я ничего не терял.
        Он уселся на стол напротив меня. Стол был солидным. Он выдержал бы и десяток Вальдемаров, если бы тому вдруг захотелось размножиться. Но даже одного его было слишком много для меня. Его Дар словно расправлял крылья и, от невозможности использования, давил накопленной силой. Заставлял чувствовать себя маленькой и беззащитной. Наверное, мой Дар по размеру ничуть не уступал, только направленность имел совершенно другую. Возможно, именно поэтому нас и тянуло друг другу с такой силой? Меня-то уж точно.
        - Вам могло и не повезти, - ответил я внезапно охрипшим голосом, прокашлялась и продолжила уже нормально: - Вы сказали, что подозреваете Линдена в том, что случилось с вами. А что именно случилось? Как вы попали в ловушку?
        - К оркам Линденов, Каролина. Они у меня за этот день уже в печёнках сидят.
        - Там их точно нет, я проверяла, - попыталась я отшутиться.
        - Плохо проверяли, Каролина.
        И произносил он моё имя так, что сердце замирало и я сама себе казалась прекраснейшей иноритой если не Рикайна, то Гарма - точно. Но я пока держалась, старательно повторяя про себя про нарушение целительской этики.
        - Я всегда всё делаю хорошо, - опять попробовала я перевести разговор в шутку. - В вас нет ни следа Линденов. Даже Катрин не удалось в вас ничего влить. Но если вы опасаетесь, я могу проверить ещё раз.
        Я принялась разминать руки, показывая готовность к целительскому сканированию. Потому что готовность к поцелую я уже показала сегодня в Гаэрре, и повторять это было нельзя.
        - Я опасаюсь другого, - ответил Вальдемар.
        - Чего именно?
        - Того, что завтра я буду смотреть только на вас, Каролина, и весь наш план рухнет.
        Он наклонялся ко мне всё сильнее и сильнее, а мне всё сложнее было сохранять ясность мышления. В голове всё путалось, и на первый план выходили воспоминания о почти случившемся поцелуе. Я пока крепилась, но из последних сил.
        - Ни за что не поверю, что вы не умеете держать себя в руках, - возразила я. - Иначе вы бы не дослужились до майора.
        - Умею, но не хочу, - признался он. - Стоит только представить, что завтра вы будете с Робертом, и мне хочется его заранее вызвать на дуэль.
        - А вы будете с Катрин, - напомнила я. - И она ничуть не лучше брата.
        Катрин мне определённо не нравилась. Мне не нравились вообще все представители семейства Линденов, но она - в особенности. Такого жгучего желания сделать что-то нехорошее, стоило ей оказаться рядом с Вальдемаром, я за собой раньше не замечала. Следовало признать - Линдены отрицательно влияют на чужое поведение. Надеюсь, их изолируют надолго, как особо опасных для общества.
        - Вот именно. Поэтому мне нужны силы, как человеку, не до конца выздоровевшему. Совсем немного. Вот столечко.
        Он почти сложил большой и указательный пальцы правой руки. Промежуток между ними был совсем крошечный, но я заподозрила, что чтобы заполнить его, потребуется очень много. Причём от меня. Были ли наши чувства наведены целительскими процедурами или нет - для меня сейчас разницы не было.
        Я решила использовать на Вальдемаре восстанавливающее целительское заклинание и сбежать, пока он приходит в себя, но не успела, потому что его губы накрыли мои, и всё остальное стало совершенно неважным.
        Глава 29
        К танцам я была неравнодушна. Очень, очень неравнодушна. Мне нравилось танцевать всё и всегда. В школе нам повезло с преподавательницей, до фанатизма влюблённой в свой предмет. Она говаривала: «Слушайте музыку, та сама поведёт и сама направит туда, куда нужно. Танец - это воплощение счастья». Инора порхала под музыку, словно невесомая бабочка, хотя была уже в летах и не сказать что худенькая. Но танцы она любила и передала свою любовь нам. И до сегодняшнего дня я была уверена, что мне всё равно, с кем танцевать, лишь бы танцевать. Но как оказалось не всё равно.
        Инору Альтхаузу удалось арендовать зал при ратуше, договориться об оркестре, угощении и даже нанять официантов, которые сейчас шныряли по залу с подносами. Гостей было море - новая семья Альтхаузов постаралась никого не забыть, чтобы Линдены наверняка затерялись среди толпы и не думали, что всё это устроено исключительно ради них. Беда в том, что Роберт теряться не хотел. Он как в начале вечера занял пост рядом со мной, так мне и не удавалось от него отделаться, как и не удавалось перевести разговор на нужную нам тему.
        - Каролина, вы само совершенство, - уверял Роберт, когда мы проходили в танце очередной круг по залу. - Я не помню, когда я с таким удовольствием вальсировал.
        - Вы тоже прекрасный партнёр. - Я ему тоже улыбнулась, но через силу, потому что никак не могла найти подходящего повода скормить обманные сведения. - Как замечательно, что инор Альтхауз уговорил бабушку провести этот праздник.
        - Неужели леди фон Кёстнер не хотела?
        - Инора Альтхауз, - напомнила я.
        - Ах да, простите, Каролина. - Он расплылся в улыбке, явно рисуясь, потому что улыбка делала его ещё привлекательней. Вон как недовольно зыркнул на нас Вальдемар, хотя мы договорились не обращать внимания друг на друга. - Но за столько лет я уже привык называть вашу бабушку леди фон Кёстнер. Признаться, мне эта фамилия нравится куда больше, чем Альтхауз.
        - Главное, чтобы она нравилась её носительнице.
        - Не так уж и нравится, если леди… простите, инора Альтхауз не хотела праздновать её принятие.
        Бабушка несчастливой не выглядела ни дома, ни здесь. Она и инор Альтхауз принимали поздравления, среди которых искренних было не так много. Большинство было формальными, да ещё и с примесью разных нехороших чувств, например, зависти. И тем не менее моя любимая родственница сияла от переполнявшего её счастья. Правильно мы сделали, что затеяли этот праздник. Его нужно было бы устроить, даже если бы никакие Линдены не портили нам жизнь.
        - Бабушка посчитала, что куда лучше будет направить эти деньги на ремонт дома, - наконец воспользовалась я моментом. - Она планирует перенести часть стен, чтобы сделать кабинет и спальню побольше.
        - Мне кажется, в том доме прекрасная планировка. - Если бы я не была настороже, то и не заметила бы небольшого напряжения в голосе Роберта. - Какая нужда увеличивать помещения за счёт других?
        - Часть кабинета бабушка собирается занять сама, - вдохновенно сочиняла я. - А что касается спальни, так её планируется объединить с комнатой рядом, чтобы ту полностью занять под гардеробную. Сделать между ними такую подвижную дверцу на колёсиках, знаете, как сейчас модно в Гаэрре.
        - Глупость какая, - проворчал Роберт. - Эти старинные дома тем и хороши, что стены в них хранят историю.
        А ещё много-много тайн…
        - То есть вы считаете мою бабушку дурой? - подпустила я в голову истеричности.
        - Каролина, с чего вы это взяли? - всполошился он. - У меня и в мыслях не было говорить гадости про инору Альтхауз.
        - Вы сказали, что задуманное ею - глупость.
        - Я имел в виду, что инора Альтхауз недостаточно хорошо обдумала этот вопрос.
        - Инор Альтхауз с ней совершенно согласен и даже предложил отдать перепланировку компании своего знакомого.
        - Инор Альтхауз слишком доверчив. Лучше обращаться не к знакомым, а в проверенные временем компании, - заявил Роберт, явно раздумывая, кого можно подсунуть из своих надёжных людей.
        Слишком доверчивый инор Альтхауз как раз сейчас общался с инорой Линден, и на его лице не было ни капли доброжелательности. Бабушка отдувалась за обоих, сияя улыбками по отношению к бывшей близкой подруге. Никогда бы не подумала, что моя любимая родственница столь талантлива в лицедействе. Оказывается, есть чему у неё поучиться и помимо предсказаний, часть которых всё равно не сбывается.
        - Какая разница, кто этим займётся?
        - Лучше, чтобы этим занимался кто-то компетентный и порядочный.
        - То есть сейчас вы пытаетесь оскорбить ещё и моего дедушку? - с холодом в голосе уточнила я.
        - Какого дедушку? - растерялся Роберт.
        - Если моя бабушка вышла замуж за инора Альтхауза, то для меня он, естественно, становится дедушкой, - пояснила я с долей снисходительности, которой хватило, чтобы в глазах Роберта появился злой блеск.
        - Я не сказал ни единого плохого слова про инора Альтхауза.
        - Я собственными ушами слышала, как вы сказали, что он дружит с непорядочными инорами. А если он дружит с такими инорами, то значит, и он…
        Я не закончила фразу, но посмотрела на Роберта так, что в его голове окончание должно было появиться само.
        - Я ничего такого не имел в виду…
        - В конце концов, какое вам вообще дело до того, кто будет вскрывать эти несчастные стены?
        - Почему же несчастные, - вкрадчиво сказал Роберт, сообразив, что разговор зашёл не туда. - Они счастливые, потому что в них находитесь вы. Каролина, я представить себе не мог, что вы за такое короткое время превратитесь в настоящую красавицу.
        На его взгляд, тема была беспроигрышной, потому что какой инорите не нравится, когда ею восхищаются. Я ответила на его старания кислой улыбкой, потому что сейчас притворялся не только он, но и Вальдемар. Или не притворялся? Уж очень довольной была физиономия Катрин.
        - В таком случае, вскоре эти стены станут несчастными, потому что я жду не дождусь, когда их покину.
        Музыка умолкла, и Роберт галантно повёл меня к одной из колонн зала, по пути подхватил с подноса бокал и торжественно мне вручил. Я порадовалась, что артефакт по распознаванию ядов и других нехороших примесей при мне, а значит, смогу спокойно отпить из бокала, потому что жажда меня мучила невыносимо.
        - Почему вы так торопитесь уехать?
        - Я не тороплюсь, но скоро мне будет здесь делать нечего, - пояснила я. - Лорд фон Штернберг в моей помощи нуждаться через пару дне не будет, а бабушка и её супруг наверняка хотят побыть вдвоём.
        Говорить «лорд фон Штернберг», после того как мы с упомянутым лордом вчера целовались в библиотеке, было странно. Мысли всё время сбивались не туда, и я начинала опять чувствовать его поцелуи на губах, следы которых удалось убрать только целительскими заклинаниями. Хороша бы я была сегодня с подпухшими губами, не владей такими навыками. При воспоминании о библиотеке я невольно покраснела, но Роберт посчитал, что моё смущение связано с упоминанием замужества бабушки и снисходительно процедил:
        - В их возрасте часть прелестей брака уже недоступна, так что не думаю, что они будут возражать против присутствия близких родственников.
        Фраза была уже на грани приличия, но я притворилась, что ничего не понимаю, и сделала контрольное упоминание:
        - В любом случае, когда начнётся ремонт, находиться в доме будет невозможно. Стены выносят отнюдь не бесшумно. Пыли, опять же, будет много. Думаю, лорд фон Штернберг тоже уедет, когда удовлетворит своё любопытство.
        - Вы о чём, Каролина?
        - Разве я не говорила? Мне казалось, что мы только и делаем, что обсуждаем этот несчастный дом.
        - Дом мы обсуждали, Вальди - нет, - уверенно ответил Роберт. - Какое он имеет отношение к дому?
        - Теперь никакого, - согласилась я. - Потому что инор Альтхауз сделал наследницей бабушку.
        При этих словах Роберт ожидаемо посмотрел на сестру, вовсю кокетничающую с Вальдемаром. Уж Линден наверняка был в курсе, что у сослуживца не столь зажиточная семья, как можно было подумать, не зная, что много из того, что используют его родители, принадлежит на самом деле инору Альтхаузу. Только что я резко обрушила акции Вальдемара на брачном рынке. Уверена, Катрин он теперь будет казаться не столь привлекательным, ведь Линдены наверняка наводили справки о его семье.
        - Но лорд фон Штернберг вряд ли уедет, не проверив то, что обнаружил в стенах.
        - А что он обнаружил? - Роберт подался ко мне, чтобы не пропустить ни единого слова.
        Я сделала вид, что не заметила его заинтересованности, и продолжила:
        - Ерунду какую-то. Говорит, там следы магии, но я ничего не замечаю.
        - Может, там и нет ничего.
        - Мне тоже так кажется. Но лорд фон Штернберг упёрся и говорит, что будет проверять. Сейчас ему магию использовать нельзя, но как только будет можно, я постараюсь оказаться как можно дальше отсюда.
        - Почему?
        - Не уверена, что стены устоят. В этом случае семья Альтхауз сильно сэкономит на перепланировке, но она может быть совсем не там, где хотела бабушка.
        - Вот как?
        Роберт притворялся, что ему неинтересно, но его глаза лихорадочно бегали от матери к сестре. Ему нужно было срочно на кого-то вылить полученную информацию. На его счастье, меня пригласили на танец и я не подумала отказываться - возможности общения с представителем семейства Линден себя исчерпали. Если я буду как заведённая повторять одно и то же, Роберт скорее заподозрит подвох, чем поторопится действовать.
        Как я с удовлетворением убедилась, в первую очередь он направился к сестре. Не иначе как сообщать, что жених не столь перспективный, как они рассчитывали. Брат подхватил сестру под руку и повёл к иноре Линден, нашёптывая на ухо что-то такое отчего та сразу стала выглядеть раздосадованной. Вальдемар нашёл меня взглядом, я ему еле заметно кивнула, показывая, что рассказала Роберту всё, что надо. И даже немного больше - премией послужила информация про смену наследника инора Альтхауза. И пусть она не являлась правдой, так и всё остальное было лишь дымовой завесой.
        Мой партнёр по танцу что-то говорил, но я отвечала невпопад, наблюдая за разворачивающейся перед глазами картиной: Линдены отошли от Альтхаузов и теперь вовсю обменивались информацией. Как мне ни интересно было, о чём они беседуют, я могла только догадываться. Даже Вальдемар не стал подслушивать, чтобы не спугнуть, а прямиком прошёл к дяде.
        После окончания танца я тоже попросила отвести меня к бабушке, к вящему разочарованию кавалера, который надеялся продолжить общение, несмотря на мою невнимательность. Быть может, он посчитал меня слишком застенчивой?
        Линдены всё так же совещались, причём Катрин и Роберт горячились, инора же была воплощение спокойствия. Мы решили последовать их примеру и тоже всё обсудить. В конце концов, неразумно отказываться от чего-то просто потому, что это же используют наши враги.
        - Как всё прошло? - заговорщицки прошептала бабушка, делая вид, что отпивает из бокала, отчего её слова получились немного неразборчивыми.
        - Роберт услышал всё, что нужно, - коротко сообщила я.
        Пить мне тоже хотелось, но Вальдемар предвосхитил мою просьбу, подозвав официанта, и вручил мне в точности такой же бокал, как был у бабушки.
        - Катрин тоже, - отрапортовал он, стоило официанту отойти. - Признаться, это было сложной задачей, потому что она прилипчивая и невнимательная. Слышит то, что хочет. А хочет она слышать исключительно комплименты.
        - Думаю, прилипчивой она перестанет быть, - заметила я, с удовольствием отпивая из бокала прохладный напиток. - Сразу после сообщения Роберта.
        - Думаешь, попытаются забраться в дом прямо сейчас, пока там нет хозяев? - забеспокоился Вальдемар, который понятия не имел, как я его обезопасила от навязчивой инориты.
        - Вряд ли Роберт полезет, пока светло, - решил инор Альтхауз. - Но предосторожности излишними не будут, так что, Вальдемар, мальчик мой, возвращайся-ка ты домой.
        - Один танец с Каролиной - и мы уезжаем, - решил Вальдемар.
        - Мы? - уточнила бабушка.
        - Не останусь же я здесь одна, - скромно ответила я. - Как раз и одну из последних процедур проведу, пока вы мне не мешаете.
        Бабушке эта идея не понравилась, но сказать она ничего не успела, потому что зазвучала музыка и Вальдемар увлёк меня танцевать.
        Глава 30
        Всю обратную дорогу Вальдемар держал меня за руку, словно я могла выпасть из закрытого экипажа и потеряться. Это было бы смешно, не будь это так волнующе-приятно. Мне не хотелось забирать у него свою руку, мне хотелось ехать и ехать, делая вид, что ничего не происходит. Мы даже почти не разговаривали по дороге, потому что иногда молчание значимее любых слов, а всё, что мы хотели обсудить, не должно было касаться ушей возницы. Разве что впечатление о приёме в честь свадьбы дяди Вальдемара и моей бабушки?
        Для меня самым запоминающимся оказался мой последний танец на балу, с Вальдемаром. Мне не приходилось притворяться, что я рада партнёру, а партнёру, надеюсь, не приходилось притворяться, что он рад мне. Поэтому танец был полон той пьянящей радостью, которая близка к полёту и позволяет двигаться легко и уверенно. Возможно, бабушке нашлось бы что вменить мне в вину, но мы перед отъездом к ней не подходили.
        Возница был местным, из Гёрде, поэтому временами поворачивался к нам в надежде получить пищу для сплетен, но мы даже когда разговаривали, смотрели в разные стороны, так что кроме разочарования инор не получил ничего, чем можно было бы поделиться с местными кумушками.
        - В библиотеку? - невозмутимо спросил Вальдемар, стоило ему заплатить вознице.
        Прилично заплатить - потому что тот рассыпался в благодарностях, прежде чем развернуться. Я проводила его взглядом, убедилась, что он достаточно далеко, чтобы не слышать чужих разговоров, и только после этого ответила:
        - Не уверена, что, если мы будем находиться в библиотеке, услышим, как Роберт попытается нас ограбить.
        Вальдемар отпускал мою руку на короткое время, которое потребовалось, чтобы покинуть экипаж, поэтому мы опять стояли с переплетёнными пальцами, но кому-то этого было мало, очень мало.
        - Я бы сказал, и орк с ним, если бы это не было столь важно для наших семей.
        - Предлагаю прямо сейчас сделать процедуру, - предложила я. - Потому что после неё вам надо будет полежать хотя бы полчаса, а позже это может совпасть с появлением Линдена, если он вообще решится.
        Роберт наверняка знал, что, по словам инора Альтхауза, даже квалифицированным ворам не удалось ничем поживиться в этом доме, оборудованном сложной охранной системой. Сейчас она была пока задействована не полностью, потому что хозяин и хозяйка дома ещё не вернулись, но через окна внутрь было уже не попасть, что резко уменьшало возможности преступника. Правда, то, что он знал, куда нужно лезть, эти возможности увеличивало. Но вот то, что он не знал, что в тайниках ничего нет, сводило все преимущества к нулю.
        - Решится, - уверенно ответил Вальдемар. - Не этой ночью, так следующей. От этих документов зависит репутация Линденов, поэтому…
        - Поэтому не будем тянуть время, - закончила я.
        - И пойдём сразу в спальню, - согласился он.
        Прозвучало это нескромно, но поскольку нас больше никто не слышал, то я возмущаться не стала, притворилась, что неприличного намёка не заметила (я допускала, что его вообще нет, и то, что он мне показался, было следствием разыгравшегося воображения) и прошла с пациентом в спальню. В ту, в которой он квартировал до появления моей бабушки в этом доме. И в которую было решено его опять переселить, потому что кабинет имел дополнительную систему охранных заклинаний, а спальня, где тоже был тайник, такого не имела. Так что здесь Роберт мог пройти незамеченным прямо к своей цели, чего допустить было нельзя.
        В дверном проёме Вальдемар установил сетку для оповещения о входящих, настолько ювелирно сделанную, что её почти не было заметно, и только после этого принялся раздеваться, украдкой вздыхая и выразительно посматривая на мои губы.
        - Мы не должны ни на что отвлекаться, - напомнила я внезапно охрипшим голосом.
        - Вы сейчас о чём, Каролина? - поинтересовался Вальдемар, словно это не он только что весьма красноречиво на меня смотрел.
        - О том, что вам нужно поскорее ложиться. Процедура не мгновенная.
        Я пыталась быть суровой, но попробуй это проделать с инором, с которым вчера вечером целовалась, а сегодня хочется продолжить это занятие. Так вот почему запрещены любые отношения между целителем и пациентом - они мешают делу. Поэтому я шикнула на Вальдемара, чтобы он вёл себя прилично, и принялась за работу, которая было мне в радость, и не только потому, что мне нравился пациент. Всё-таки когда видишь, что исцеление совсем близко, настроение поднимается и всё, что делаешь - делаешь с душевным подъёмом. Возможно, именно поэтому всё и получалось?
        Прежде чем накрыть пациента одеялом, я с удовлетворением прошлась по его энергетической системе сканирующим заклинанием. От проклятья остались еле заметные ошмётки, но бросать процедуры было рано - кто знает не соберутся ли они вместе, если завершить дело досрочно.
        - Каролина, посидите со мной, - неожиданно жалобно попросил Вальдемар, когда я уже собралась уходить.
        - Неприлично целителю находиться в комнате с пациентом более необходимого.
        - Пациент совершенно недееспособен, - заметил он. - И вообще, убит наповал вашими прекрасными глазами. Ему требуются реанимационные мероприятия.
        При этом он держал меня за руку и не собирался отпускать. Я осторожно присела на край кровати.
        - И как вы представляете эти реанимационные мероприятия?
        - О, как я их представляю… - мечтательно протянул он. - Но вам не скажу.
        - Почему это? Вдруг мне, как почти целителю, необходимы эти знания?
        - Потому что я против того, чтобы они применялись на ком-то, кроме меня. Они слишком секретные.
        - Возможно, этот секрет спасёт множество людей… - решила я его подразнить.
        - Он индивидуальный, только для моего спасения, и я выступаю резко против того, чтобы его использовали ещё на ком-то.
        - Вы настолько эгоистичны?
        - В некоторых вопросах - да. И потом, на других он не будет эффективным, уж поверьте, Каролина.
        Он смотрел на меня почти так, как смотрел инор Альтхауз на мою бабушку, только в его глазах было больше страсти, чем нежности, и я внезапно поймала себя на желании наклониться и поцеловать самой - именно на эти реанимационные мероприятия намекал пациент. Увы, поддаваться желаниям я права не имела, потому что такие действия для Вальдемара сейчас опасны.
        - Мне пора, - с сожалением решила я.
        - Оставите меня умирать? - завёл он ту же песню.
        - Да вас прямое попадание орочьей магии не смогло убить, - рассмеялась я. Уходить не хотелось, и, чтобы отвлечь и Вальдемара, и себя, я попросила: - Расскажите, как вы подцепили проклятие.
        Он поморщился.
        - Не люблю вспоминать о собственной глупости.
        - Почему глупости? - удивилась я. - Я так поняла, что речь шла о геройстве?
        - Не было бы глупости, не пришлось бы геройствовать. Что мне стоило отправить лишнее заклинание, чувствительнее того, которым я проверял?
        - Оснований не было?
        - Если бы, - он недовольно нахмурился, вспоминая тот день. - Мы отправлялись проверить возможный канал контрабанды, а в таких делах лишних перестраховок не бывает. Из магов был только я, значит, обязан был обеспечить и свою безопасность, и подчинённых. И меня вовсе не извиняет то, что все предыдущие сигналы оказались ложными.
        Хотелось спросить, поймали ли они тогда контрабандистов, но что-то мне подсказывало, что ответ будет отрицательный, а Вальдемар помрачнеет ещё сильнее. Сейчас он немного расслабился, поэтому мне удалось освободить свою руку и быстро встать.
        - Уверена, что моя бабушка надолго в ратуше не задержится, и будет лучше, если она не застанет меня здесь. И вообще, нам надо подготовиться к поимке диверсанта.
        - Вы правы, Каролина, - признал он. - Но после того, как мы нейтрализуем Роберта, я могу рассчитывать на ещё одно свидание в библиотеке?
        Я не могла сказать ни да ни нет, поэтому, чтобы не отвечать, поторопилась выйти из комнаты и сделала это столь резко, что стукнула дверью по Роберту, выбив того из невидимости. Только что в коридоре никого не было - и вот уже целый офицер магических войск возникает из ниоткуда. Да ещё и со сбившимся от неожиданности кастом, потому что с его руки сорвалось незавершённое заклинание и с шипением впиталось в стену. Судя по тому, что на стене не осталось даже пятна, заклинание было не из боевых.
        Какое-то время мы растерянно смотрели друг на друга, но он пришёл в себя первым.
        - Каролина, вы так неожиданно сбежали с бала, не дав мне сказать о своей любви, что я был вынужден последовать за вами. Меня привело сюда сердце.
        Он демонстративно положил руку себе на грудь, наверное, чтобы я не перепутала, чьё именно сердце его привело его.
        - Что вы здесь делаете? - сурово спросила я, чувствуя приближение Вальдемара.
        - Вас ищу, - не моргнув глазом ответил он. - Я понял, что, если не скажу вам о своих чувствах, не доживу до завтрашнего утра.
        Я невольно хмыкнула, подумав, что многовато жалоб на самочувствие появляется в моём присутствии. Не иначе как я отрицательно влияю на чужое здоровье. Быть может, целительство - это совсем не моё?
        - А мне кажется, что ты скорее не доживёшь до следующего утра, если будешь влезать в приличные дома и приставать к иноритам! - прорычал возникший у меня за спиной Вальдемар.
        Я повернулась к нему и сказала:
        - Вам надо лежать. Этого инора я и без вас выставлю.
        Вальдемар выглядел злым, но бросаться на соперника не стал, сказал почти спокойно:
        - Его надо не выставлять, а сдать Страже. Вору, забравшемуся в чужой дом, там самое место.
        На удивление Роберт не испугался, а, глумливо улыбнувшись, бросил:
        - Смотрю, место рядом с прекрасной иноритой прочно занято. Настолько прочно, что она выходит из чужой спальни.
        - Речь шла о целительской процедуре, - возмутилась я.
        - Кто об этом вспомнит, когда станет известно, что я обнаружил вас в мужской спальне?
        «Мужская спальня» он произнёс, дополнительно выделив голосом, отчего это словосочетание казалось совершенно безнравственным. И пусть целитель может выходить откуда угодно, когда он выполняет свои обязанности и никто не имеет права вменять это ему в вину. Но Роберт считал иначе, он стоял посреди коридора и улыбался с видом полного превосходства.
        - Это я вас обнаружила!
        - Когда выходила из мужской спальни. Право слово, Вальди, если бы ты намекнул о своей заинтересованности в Каролине, я бы не стал вставать у тебя на пути.
        Он прекрасно понимал, что мы не верим ни единому его слову, и давал понять, на что будет упирать, если нам вздумается вызвать Стражу. Вменить ему ничего не удастся - мало ли молодых иноров влезают в чужие дома в порыве страсти, чтобы увидеть предмет обожания. В данном случае речь, конечно, идёт не обо мне, а о бумагах в тайнике. Но Роберт-то до них не добрался, а значит, доказать этого не удастся. Недооценили мы соперника - и вот результат.
        - Вы прекрасно знали, что я занимаюсь исцелением лорда фон Штернберга, - сделала я попытку выйти из щекотливой ситуации без потерь. - Тем отвратительней ваши грязные намёки.
        - Пожалуй, я могу благородно промолчать о том, что видел, - продолжил Роберт, не скрывая насмешки. - Каролина - подруга моей сестры, я не могу в одночасье разрушить её репутацию.
        - Именно поэтому вы влезли в дом в моих поисках?
        - Но я же не знал, что вас уже нашёл другой… А у меня были самые честные намерения. Могу поклясться чем угодно, что в моих планах не было желания навредить вашей репутации, Каролина.
        - А что было в ваших планах?
        - Поговорить о своих чувствах, разумеется. Но я уже понял, что опоздал. Могу я рассчитывать на приглашение на свадьбу. Заранее, а не так, как это случилось у Альтхаузов?
        Глава 31
        Визит Роберта от наших родственников скрыть не удалось, как и то, что Линдена пришлось отпустить. Нет, я настаивала на вызове Стражи, отпустил Вальдемар, заставив Роберта поклясться, что он не будет распускать порочащих меня слухов. Тот клятву дал, но с уточнением, что ничего не скажет касательно именно сегодняшнего дня. Такие рамки давали ему возможность использовать этот козырь и дальше.
        - Зря не вызвали Стражу, - расстроилась бабушка. - Теперь Линдены уверены, что знают наше слабое место: проживание в одном доме Вальдемара и Каролины - и будут бить прицельно по нему.
        - Я не мог допустить, чтобы пошли нехорошие слухи, затрагивающие репутацию вашей внучки, тётя Луиза. К тому же, мы обнаружили Роберта в коридоре и, следовательно, вменить ему ограбление не представлялось возможным. То есть, вызови мы Стражу, Роберта просто оштрафовали бы и отпустили, но слухи о том, что он пробрался в дом Альтхаузов ради разговора с Каролиной и застал её у меня в комнате, такой мелочи не стоят.
        - А я говорила, что процедуры не надо делать без свидетелей, - напомнила бабушка. - Вот и аукнулось то, что вы меня не послушали.
        - Репутация целителя, занимающегося пациентом, не может из-за этого запятнаться. Кроме того, я в Гёрде больше не проживаю. Какая разница, что тут будут обо мне говорить?
        - Что значит какая разница? - возмутилась бабушка. - Во-первых, здесь остаюсь я, а мне не всё равно, что болтают о моей внучке. Во-вторых, сплетни имеют нехорошую особенность кочевать вместе с объектом. Так что, может, Вальдемар и прав, отпустив этого проходимца…
        - В случае чего у нас есть свидетель в лице Беаты, - правильно понял её Вальдемар. - Она видела, как Роберт уходил, но не слышала, что он говорил.
        И горничную это ужасно расстраивало, как расстраивало и то, что она сейчас не слышит нас - Вальдемар предусмотрительно поставил полог от прослушивания.
        - Но Роберт полезет ещё раз, - сказал инор Альтхауз. - Не может не полезть, потому что опасается тех бумаг, что скрывают тайники. И я думаю, что в следующий раз он наведается к нам не один, а с отцом, который знает и умеет побольше.
        - И им нужно дать такую возможность, - неожиданно сказал Вальдемар.
        - Вальдемар, что я слышу? - возмутилась бабушка. - Вы говорите, что им нужно дать возможность нас ограбить?
        - Именно это я и говорю. Они ограничатся тайниками в кабинете и спальне, а мы…
        - А мы их задержим, - азартно сказала бабушка.
        - А мы их не будем задерживать, потому что они опять заявят, что пришли к Каролине.
        - Оба? - фыркнула я.
        - Воровать по орочьим обычаям. - Кивнул Вальдемар. - Знаете, Каролина, когда живёшь бок о бок со Степью, поневоле нахватываешься разных нехороших привычек.
        - То есть вы уже кого-то воровали, Вальдемар?
        - Упаси Богиня, Каролина, - возмутился он. - Мы же про Линденов говорим, не про меня. Мы запишем их визит на артефакт, и им потом не удастся отвертеться.
        - Опасная затея. Как они будут грабить спальню, в которой ты находишься? - заволновался инор Альтхауз. - Ты можешь пострадать.
        Признаться, я тоже об этом подумала, и мне очень не понравилась возникшая в голове мысль, что Линдены устранят свидетеля, если не получится пройти тихо.
        - О, за это не беспокойтесь, дядя, - усмехнулся Вальдемар. - Линдены непременно что-нибудь придумают, чтобы убрать меня из дома на время ограбления. Я для них опасен.
        - Как мы можем не беспокоиться? - возмутилась бабушка. - Ведь мы останемся здесь совершенно беззащитными.
        - Вы будете под присмотром. Я уеду только для посторонних.
        - Всё равно план мне кажется несколько… странным - сказал инор Альтхауз, смягчивший слова, чтобы не обидеть племянника.
        - Это потому, что вы его не знаете полностью. Не переживайте, дядя, результат вам понравится. Завтра я съезжу в Гаэрру и вернусь с представителем строительной конторы.
        Бабушка посмотрела сначала на супруга, потом на меня. В её взгляде виделся вопрос: а не повлиял ли мой метод исцеления на умственную деятельность Вальдемара. Меня же его недосказанность лишь интриговала - почему-то я была уверена, что он знает, что будет делать и что его действия не очень-то понравятся Линденам. Но на расспросы дяди и тёти Вальдемар лишь отшучивался, говоря, что чем меньше людей знают, тем меньше вероятности, что кто-то проболтается. Постепенно бабушке надоело задавать вопросы и не получать на них ответы, и она перешла на впечатления от приёма, от которого была в восторге.
        Продолжились воспоминания и поутру на завтраке. Возможно, для того, чтобы у бедной Беаты не случилось удара от невозможности прикоснуться к новым сплетням. А так она узнала, кто в чём был одет, кто что говорил и кто что подарил чете Альтхауз, и была теперь наполнена знаниями под завязку. Думаю, если бы мы заговорили сейчас о вчерашней попытке Роберта нас обокрасть, Беата на это не обратила бы внимания, потому что дополнительная информация в неё теперь не влезет до тех пор, пока она с кем-то не поделится имеющейся.
        - Каролина, исцелением занимаешься только при нас, - безапелляционно сказала бабушка, стоило нам встать из-за стола.
        Спорить я с ней не стала - если ей так спокойнее, пусть будет при ней. Тем более, вчерашнее явление Роберта показало, что даже в собственном доме никто не застрахован от незапланированного визита совершенно постороннего лица, которое самое обычное действие может переиначить так, что вовек потом не отмоешься. Поэтому на процедуру мы направились все вместе. Там Вальдемар начал раздеваться, а я привычно прошлась целительским сканирующим заклинанием и замерла. Прошлась ещё раз и ещё… Но все они показывали одно и то же - в моей помощи пациент больше не нуждается. Более того, теперь у него исчезли все ограничения на использование магии: его Дар сиял и требовал выхода.
        - Всё, Вальдемар, проклятие окончательно развеялось, - сообщила я. - Процедур больше не будет.
        - А последний раз, контрольный? - почти жалобно попросил он. - Я уже настроился.
        - Что вам сделают массаж? - язвительно спросила бабушка. - Для этого найдутся другие желающие.
        - Но они мне неинтересны.
        - Вот именно, - сказала бабушка и взяла меня за руку. - Каролина, тебе больше нечего делать в одной комнате с полуголым инором. И слава Богине - ещё одна компрометирующая ситуация была бы совершенно лишней.
        Она вывела меня из комнаты, а я поняла, что чувствую себя совершенно опустошённой - цели я достигла, но не представляла, что дальше делать. Наверное, правильнее всего будет вернуться в Гаэрру? Но мне хотелось узнать, чем закончится история с Линденами. И не просто узнать, а посодействовать правильному окончанию. А ещё хотела понять для себя, что для меня значил Вальдемар. Сейчас он перестал быть моим пациентом, а значит, ограничений на отношения больше не было. Впрочем, они не особо смущали нас и раньше.
        Разобраться в этом не удалось, потому сначала Вальдемар заперся в кабинете с дядей, а потом бабушка не отходила от меня ни на шаг до отъезда Вальдемара в Гаэрру. Но стоило ему уехать, как мне сразу же стало не хватать его присутствия в доме. Без него даже время, проведённое в библиотеке, казалось пустым и бессмысленным. Разбавилось оно разве что визитом иноры Линден, но к тому времени, как Беата мне сообщила и я спустилась в гостиную, инора уже прощалась. Приторно-сладкая улыбка на её лице казалась приклеенной и сильно не соответствовала злому взгляду, который она на меня бросила перед уходом. Мне даже интересно стало, к чему относилась злость: к тому, что не поддалась чарам младшего Линдена, или к тому, что помешала ему заняться грабежом этого дома? Впрочем, ненависти иноры хватило бы и на первое, и на второе, да ещё и останется на что-то, о чём я даже не догадываюсь, но что необычайно злит не такую уж достойную инору.
        Вылетела она из нашего дома метеором и даже постучала веером по плечу своего кучера, призывая того поторопиться.
        - Что-то случилось? - спросила я у бабушки, наблюдая в окно за поспешным убытием гостьи. - Почему инора Линден так спешит?
        - Понятия не имею, Каролина, - невозмутимо ответила она, принимая из рук Беаты чашку чая. - Мы только расположились, я распорядилась принести чай. Я начала рассказывать, что планирую переделать и что все в моей семье меня поддерживают, и даже Вальдемар поторопился связаться со строительной конторой. Тут Эмилия почему-то решила, что её визит меня тяготит и я хочу побольше быть со своим мужем и уехала.
        Речь бабушки была рассчитана на Беату, которая не поняла вложенных туда намёков, в отличие от меня. Итак, Линдены уже в курсе, что бабушка со дня на день начнёт ломать стены. Это должно подвигнуть их на активные действия.
        Как выяснилось, наши враги подстраховались ещё до визита иноры Линден к нам, потому что почти одновременно с вернувшимся Вальдемаром на пороге дома Альтхаузов появился наш декан, инор Зайдель. После краткого приветствия он сказал:
        - Смотрю, инорита Вальдфогель, вы умудрились пренебречь тем нормами целительской этики, которые мы в вас вкладывали.
        - На меня опять написали анонимку? - догадалась я.
        - Ещё какую, - согласился он. - Инора Краузе сказала, что сил её нет второй раз ехать и выяснять.
        - А что выяснять? - я сделала вид, что ничего не понимаю. - Я гощу в доме мужа бабушки. Разве это преступление?
        - Это нет, а вот занятие неразрешённой целительской деятельностью - да.
        - У меня нет причин ею заниматься.
        - Неужели? - Он кивнул на Вальдемара. - Неужели вы думаете, что я забыл лорда Штернберга и ваше участие к его судьбе?
        - Мне нет необходимости проявлять к нему участие, - ответила я. - Лорд Штернберг совершенно здоров.
        - Если так можно говорить о маге, потерявшем магию, то да, лорд - на редкость здоровый человек. Но в анонимке указано, что вы проводите на нём эксперименты. Инорита Вальдфогель, не ожидал, что вы будете мучить пациента ради заведомо невозможного результата.
        - Я совершенно здоров и с моей магией всё в порядке, - вмешался Вальдемар. - Не знаю, что там в вашей анонимке, но подозреваю, что там нет ни слова правды по отношению к инорите Вальдфогель.
        - И то, что она обманом проникла в этот дом, - тоже неправда? - напрочь игнорируя слова о магии, скептически спросил декан.
        - Помилуйте, инор, зачем моей внучке обманом проникать в дом дедушки? - спросил вошедший инор Альтхауз. - И что касается незаконной практики, я узнавал, на членов семьи запрет не распространяется.
        - Распространяется, если им обещают полное выздоровление и при этом обманывают, - отрезал Зайдель. - Любой обман для целителя - вещь недопустимая.
        - И в чём, по-вашему, заключался обман? - уточнил Вальдемар.
        - Такие поражения, как у вас, лорд Штернберг, не исцеляются, - высокомерно бросил инор Зайдель. - И инорита Вальдфогель это прекрасно знает. К этому времени вы должны были полностью потерять магию, и любые действия, которые замедляют потерю, ведут к лишним страданиям, что недопустимо.
        Вместо ответа Вальдемар зажёг на ладони огонёк, потом его развеял и задумчиво сказал:
        - Странно, я совсем не страдаю. И магию я почему-то не потерял и терять не собираюсь.
        Инор Зайдель наконец соизволил отправить сканирующее целительское заклинание на Вальдемара. Потом ещё одно и ещё - прямо как я утром. И выражением лица он наверняка тоже был похож на меня утреннюю. Разумеется, себя я тогда не видела, но чувства ощущала схожие.
        - Но это невозможно, - выдохнул он наконец. - Я лично вас консультировал. И могу сказать со всей ответственностью, что вам ничего не могло помочь.
        Глава 32
        Инор Зайдель необычайно возбудился и потребовал от меня отчёта, который я не торопилась давать, памятуя о неприятностях, которыми мне это может грозить. Хотя мы с Вальдемаром и подписывали договор, но получается, что фальшивый, поскольку заключали на другую фамилию, и он никак не повлияет на результат судебного разбирательства, буде таковое инициируется. Вероятность этого была ненулевой, поскольку Линдены написали уже две анонимки и ничто не мешало им написать третью или даже четвёртую. В целительском сообществе весьма плохо относится к использованию на пациентах непроверенных методик. Если Линдены смогут за что-то зацепиться, у меня будут проблемы и очень серьёзные, вплоть до отчисления из академии, что не входило в мои планы. Я собиралась завершить образование, пусть даже мой дедушка не мог считаться выдающимся целителем и я больше не могла брать с него пример. Но я теперь уверилась, что фамилия Вальдфогель куда лучше, чем фамилия фон Кёстнер, поэтому я не имела права быть не в числе первых по успеваемости.
        - Инорита Вальдфогель, - вкрадчиво продолжал уламывать меня декан, - как вы не можете понять, что использованная вами методика очень важна. Вы просто не имеете права держать её при себе. Тем более что инор Альтхауз сказал, что считает вас родственницей, следовательно, вы с лордом фон Штернбергом тоже в некотором роде родственники.
        - В ваших рассуждениях мне что-то не нравится, - хмуро сказал Вальдемар. - Мы с Каролиной пока ещё не родственники, хотя я очень на это надеюсь.
        - У вас эта надежда может пройти недели через две, - отмахнулся инор Зайдель. - Обычная привязанность пациента к целителю, что особенно ярко выражено, когда целитель - молодая и красивая инорита. Знаете, сколько таких надежд я видел за свою долгую жизнь? Да вас из состояния влюблённости выбить проще простого любой другой сильной эмоцией.
        - Этот не тот случай. Уверен, что не пройдёт.
        - Ох уж эти уверенные в себе недавно исцелённые, - скептически сказал инор Зайдель, потерял к нему интерес и повернулся ко мне. - Надеюсь, у вас, инорита Вальдфогель, голова не забита этой ерундой?
        Ответить, чем забита моя голова, я не успела, потому что неожиданно явился посыльный с предписанием Вальдемару немедленно явиться по месту службы. На удивление, Вальдемар обрадовался, подскочил на месте, словно у него под задницей распрямилась пружина, и радостно заявил:
        - Я же говорил, что этой ночью меня тут не будет.
        Похоже, с его точки зрения, всё шло по плану. Он отправился сообщать об этом дяде, а я осталась с собственным деканом с глазу на глаз. Вообще-то инор Зайдель с самого начала настаивал на приватном разговоре, но ему удалось уговорить покинуть гостиную только чету Альхаузов. Вальдемар остался, заявив, что не даст меня в обиду даже моему декану.
        Но сейчас он совершенно спокойно меня оставил, и не попрощавшись. Проводила я его взглядом, приоткрыв рот, причём сама не могла сказать: от удивления или от возмущения. Как же так, только недавно говорил о своей любви, а теперь я полностью потеряла для него интерес, стоило начальству о себе напомнить? Неужели эта та самая эмоция, которой не хватало, чтобы выбить из Вальдемара чувство ко мне?
        - Поскольку влюблённый в вас инор нас покинул, инорита Вальдфогель, я обещаю, что всё, сказанное сейчас, останется между нами, если вы не решите обратного. Также я обещаю, что не поставлю ничего из сказанного вами вам в вину. - Инор Зайдель торжественно поднял руку и сопроводил слова магической клятвой. - Надеюсь, я наконец услышу, как вам удалось исцелить лорда фон Штернберга. Только не говорите, что силой любви.
        - Нет, конечно, - я рассмеялась. - Когда я проходила практику у иноры Кунц, мне попалась на глаза книга некоего Якоба Хайндриха…
        - Этого шарлатана? - пренебрежительно скривился инор Зайдель. - Признаться, вы меня разочаровали, инорита Вальдфогель. Методика Хайндриха не нашла экспериментального подтверждения. Инора Кунц хранит его книги только потому, что они приятельствовали, пока Хайндрих был жив.
        - Тем не менее именно методикой Якоба Хайндриха была ликвидирована проблема лорда фон Штернберга, - сухо сказала я. - Так что не такой уж он шарлатан, просто к его работе кто-то отнёсся с предубеждением.
        Инор Зайдель недоверчиво уставился на меня, потом на потолок, потом задумчиво поскрёб в затылке и предложил:
        - А давайте-ка вы, инорита Вальдфогель, мне распишете всё заново. Возможно, я чего-то не учёл, изучая методику Хайндриха.
        Мне это было несложно. Я чётко поясняла каждый шаг. Каждое заклинание и каждое зелье нашли своё место в моём рассказе. Инор Зайдель тщательнейшим образом всё записывал и зачем-то уточнял в паре мест. Что там было уточнять? И заклинания, и зелья были из широко известных, важным было их правильное совмещение. Инор Зайдель ещё несколько раз перепроверил и отбыл в сильной задумчивости.
        Я же пошла в кабинет к инору Альтхаузу, бабушка сидела там же, и они что-то активно обсуждали. А вот Вальдемар, кажется, уехал, не соизволив попрощаться. Что ж, это лишний раз доказывает правоту более старших коллег - всякая влюблённость между пациентом и целителем должна быть проверена временем. Моя не выдержала вызова из гарнизона. То есть не моя, а Вальдемара, конечно. Моя-то, что самое обидное, никуда не делась…
        - Уехал твой декан? - спросила бабушка. - Вальдемар сказал, что он был настроен благожелательно и лишь хотел выяснить твою методику.
        - Не мою, а Якоба Хайндриха, - поправила я. - Да уехал. А где сам Вальдемар?
        - Разумеется, тоже уехал, - с таким счастьем на лице ответила бабушка, что я невольно подумала, а не пора ли покинуть этот дом и мне, но сказать это не успела, потому что бабушка продолжила: - Каролина, не забудь хорошенько запереть дверь на ночь и не вздумай выходить из спальни. Линдены сегодня должны добраться до тайников, и им никто не должен помешать.
        - Почему ты думаешь, что сегодня?
        - Потому что Вальдемару прислали фальшивую депешу, - ответил вместо супруги инор Альтхауз. - Линдены не могут рассчитывать, что Вальдемар задержится у начальства больше одного дня. Потому что то, что его не вызывали, выяснится сразу, а значит, у них всего лишь одна ночь. Эта. Поэтому из спален никто не должен выходить. И чтобы не пострадать, и чтобы не помешать Линденам.
        Честно говоря, я никак не могла взять в толк, почему никто не должен мешать Линденам грабить пустые тайники. Логичней было бы их задержать при вскрытии и прямиком отправить в Сыск. У Вальдемара, конечно, был какой-то план, но только где сам Вальдемар?
        - Возможно, лучше мне вообще вернуться в Гаэрру? - предложила я то, что вертелось на языке.
        Это казалось правильным. Если пациент уехал, не посчитав нужным известить целителя, то уж целитель, сделавший своё дело, и подавно может покинуть этот дом. Тем более что в Гаэрре придётся решать вопрос со съёмной квартирой и с местом в общежитии. Или оставить квартиру за собой? Я к ней уже привыкла, и расположена она рядом с академией. Мне было о чём подумать и без Вальдемара, но почему-то мысли упорно возвращались к нему.
        - Ни в коем случае, - возмутилась бабушка. - Сейчас только начинается самое интересное.
        Я так и не понимала, что такого интересного произойдёт, когда Линдены доберутся до пустых тайников, но на всякий случай с бабушкой спорить не стала, потому что она этого очень не любила и всегда расстраивалась. Поэтому я пообещала не уезжать и оставила молодожёнов вдвоём.
        Остаток дня я провела в библиотеке, благо мои предки её собрали изрядную. А вот книг Хайндриха там не было. Нужно будет поискать и купить. Не сюда, разумеется, а в свою коллекцию, которую я начну именно с той книги, которая позволила мне исцелить пациента, на которого махнули рукой маститые целители. И который махнул рукой на меня.
        К ночи мне ужасно захотелось уехать, лишь бы больше никого не видеть. Какая разница, чем закончится история с Линденами, если моя история закончится разбитым сердцем? Хотелось рыдать, уткнувшись в подушку, но я себе этого не позволила. Потому что сама виновата, знала же о таком эффекте, так нечего было на что-то надеяться. И потому что в библиотеке не было подходящих подушек, только книги, а они от слёз имеют обыкновение портиться.
        Промаявшись до позднего вечера и не запомнив ничего из того, что пыталась читать, я всё же пошла к себе. Дверь я заперла самым тщательным образом, переоделась ко сну, залезла пол одеяло и всё-таки не удержалась и разревелась. Оказывается, знать, что ты доказала действенность методики, - слабое утешение, есди тебя потом бросили.
        - Что случилось, Каролина?
        Голос Вальдемара раздался так близко, что я подскочила и чуть не заорала. Слёзы волшебным образом высохли.
        - Тшш, - прошептал он. - Сохраняем тишину.
        - Что вы здесь делаете? Я заперла дверь.
        Я перевела взгляд на замок и убедилась, что ключ повёрнут как надо, а значит, дверь действительно заперта.
        - Не мог же я вас оставить в ожидании опасности? Фидлер, конечно, обещал присмотреть, чтобы ничего не случилось, но мой присмотр - надёжнее. Не переживайте, меня здесь никто не засечёт - я свою ауру прекрасно маскирую.
        Переживала я вовсе не об этом.
        - Вы со мной даже не попрощались, когда уехали, - выдала я своё возмущение. - А сейчас вы спокойно наблюдали, как я переодеваюсь, и ничем своего присутствия не выдали. Это по меньшей мере неприлично.
        - Я вошёл только что и ничего неприличного не застал. И я никуда не уезжал. Мне нужно было только имитировать отъезд, - пояснил он. - Неужели вас это так обидело?
        - Да, - фыркнула я. - Я решила, что…
        И тут всё, что я до этого себе надумала, показалось форменной глупостью. Ведь Вальдемар никуда не ушёл, вот он, сидит переживает о том, чтобы со мной ничего нехорошего не произошло при налёте Линденов. Правда, переживает он около моей кровати, что немного неприлично, но мы же об этом ничего никому не скажем?
        - Что я уехал насовсем? И не рассчитывайте, Каролина, что вы от меня так просто отделаетесь. И что я буду вас ждать так же долго, как мой дядюшка вашу бабушку, тоже не рассчитывайте. Его пример показал, как опасно оставлять любимую девушку.
        Вальдемар наклонился так близко, что до поцелуя осталась самая малость. Но целовать он не стал. Побоялся, наверное, пропустить появление в доме грабителей. И я его понимала. Меня уже сейчас они не волновали вовсе, а что было бы, пойди Вальдемар дальше? Я подтянула одеяло повыше, словно это могло меня обезопасить, и спросила:
        - А как долго нам ждать?
        - Как только операция отдела МП завершится, сразу в Храм.
        Я немного опешила от напора, но пояснила:
        - Я про Линденов этой ночью.
        - Обычно такие акции проворачивают часа в три-четыре. Вы можете спокойно лечь спать, Каролина.
        - Ну да, спокойно. Разве я усну? А почему так важно, чтобы они заглянули в пустые тайники?
        - Потому что они не пустые. Там лежат бумаги-обманки, помеченные отделом МП. Одну из них Линдены непременно захотят использовать, потому что это расписка вашего дедушки.
        - Но зачем? - удивилась я. - Почему их не взять прямо у тайников?
        - Чтобы они не смогли опять увернуться от наказания, а вы могли вернуть хотя бы часть денег, которые задолжали вам Линдены. Если они посчитают, что по выкраденной расписке должны с вас взыскать, а сумма там немаленькая, лакомый кусок, то тем самым они вешают на себя обязанность выплатить по той, что мы нашли, понимаете?
        - Они вывернутся, - уверенно ответила я. - Катрин всегда выворачивала такие ситуации в свою пользу, когда мы были маленькими.
        - В этот раз не удастся. Утром дядя подаст заявление в Сыск с перечислением украденного, в том числе расписки. Активируя её, Линдены признают свою вину.
        - Мне кажется, что этот путь чересчур сложный, - вздохнула я. - И чересчур длинный.
        - Он не единственный. Их сейчас обкладывают со всех сторон. Они должны ответить за всё, что сделали. И ответить все.
        Глава 33
        На следующее утро на разведку приехала одна Катрин и сразу же столкнулась с представителем Сыска, который опрашивал живущих в доме на предмет кражи, поэтому первое, что она спросила:
        - Каролина, что у вас случилось?
        - Нас ограбили, - торжественно ответила я. - Инор Альтхауз уверен, что за домом следили и только и ждали, когда его племянник уедет, чтобы проникнуть внутрь незамеченными и сделать своё грязное дело.
        На самом деле незамеченными они не проникли, Вальдемар засёк и взлом защиты, и перемещение обоих грабителей. «Отец и сын Линдены», - тихо-тихо сообщил он мне. И сделал это так близко, что я на миг забыла вообще про всё. Даже про то, кто такие Линдены и зачем они сюда явились. Но Вальдемар немного отодвинулся, и наваждение прошло. Похоже, зацепило и его, потому что дальше он комментировал на некотором отдалении. Но комментировать оказалось почти нечего.
        В доме отец и сын разделились. Отец направился в кабинет, а сын - в спальню, рядом с которой мы прошлый раз встретились. Наверное, это было решение старшего, который хорошо понимает возможности младшего и даёт тому в случае обнаружения возможность соврать, что искал меня. Почему у чужой спальни? Так я оттуда выходила, когда мы последний раз виделись. Откуда бедному Роберту, знать, что это спальня не моя? На взгляд Линденов, ситуация беспроигрышная. Подумаешь, Роберт покажется придурковатым, так это не самое страшное, что может произойти.
        Поскольку мешать им никто не собирался, они спокойно очистили тайники и спокойно ушли, захватив с собой все фальшивки. Одной из них наверняка сразу собираются дать ход, и Катрин приехала не иначе как прощупывать обстановку в доме. Обстановка оказалась не слишком располагающей.
        - Да что ты говоришь? - вытаращила она на меня глаза. - Вас ограбили? Да быть того не может. Инор Альтхауз уверял, что у вас лучшая защитная система.
        А родственника, отправляя на дело, наверняка уверяли, что никто ничего не заметит.
        - Там какой-то блок вышел из строя, - пояснила я. Это было чистой правдой, потому что Линдены его выжгли. Сигнал пошел, конечно, но они его быстро загасили, а мы все «спали». - Только не спрашивай какой, я в этом не разбираюсь.
        Катрин тоже не разбиралась, поэтому в ответ она лишь похлопала ресницами, пытаясь припомнить подходящую инструкцию, которых ей наверняка надавали все старшие родственники. Инструкции на случай, если ограбление выявится, у неё не нашлось, поэтому бедной инорите пришлось импровизировать.
        - А что у вас украли?
        - Фамильные драгоценности фон Кёстнеров, - не моргнув глазом выдала я. - Инар Альтхауз сокрушался, что не нашёл их раньше.
        - Что значит «не нашёл раньше»? - уцепилась она за слова. - Может, их и не было? Где они вообще могли быть в этом доме?
        Информация о драгоценностях ей сильно не понравилась. Ещё бы: ни отец, ни брат не упомянули, что там было что-то ещё, кроме бумаг. А это значит: кто-то из них решил обогатиться, не делясь с семьёй. Как раз сейчас я ей и намекну кто.
        - О, это целая история, - вдохновенно начала я. - Утром инор Альтхауз обнаружил, что дверь в комнату Вальдемара приоткрыта, и решил, что племянник уже вернулся. А вместо этого…
        Я сделала интригующую паузу, и Катрин не выдержала.
        - Что вместо этого? - нетерпеливо спросила она.
        - Вместо этого он обнаружил открытый тайник у камина, а в нём забытое кольцо. Вот это. - Я повертела перед носом Катрин рукой, на пальце которой было кольцо, вручённое мне утром Вальдемаром при чете Альтхаузов. Конечно, оно было помолвочным, но Катрин об этом я говорить не собиралась. - Инор Альтхауз его сразу отдал мне, как наследнице фон Кёстнеров.
        - Может, это грабитель положил. Обнаружил, что в тайнике ничего нет, и положил в качестве компенсации за неудобства? - выдвинула совсем уж бредовую идею Катрин.
        - Кольцо из описи драгоценностей, которые не смогли найти после смерти дедушки? - я насмешливо хмыкнула. - Ты считаешь, что грабитель мог украсть всё ещё тогда, а сейчас его замучила совесть и он вернул то, что осталось?
        Я поднесла руку к лицу и полюбовалась на украшение. Оно было достаточно старинным, чтобы Катрин поверила размаху моей фантазии. Сейчас на её лице временами проскакивала злость на собственного идиота-братца, который не только не смог провести ограбление незаметно, но ещё и не поделился с семьёй.
        - Возможно, это дело рук Вальдемара? - всё же попыталась она спасти фамильную честь. - Это же его комната, он маг… Сама понимаешь, сколько у него было возможностей.
        В конце своей речи она уже почти успокоилась и победно на меня посмотрела - мол, вот он, самый подходящий подозреваемый, больше думать ни в какую сторону не надо.
        - Шутишь? Ему нельзя использовать магию. Не стал бы он рисковать магией ради неизвестно чего. Да и вчера тайник точно был закрыт.
        - Он мог туда залезть перед отъездом, - уже не столь уверенно предположила Катрин, напрочь проигнорировавшая такое серьёзное алиби, как страх потерять магию.
        - Мы можем гадать сколько угодно. Искать будут профессионалы. Инор Альтхауз опись передал в Сыск. Теперь ждём, когда что-нибудь оттуда всплывёт, - тоном задушевной подруги сообщила я Катрин, которая при слове «всплывёт» ощутимо вздрогнула, сообразив, чем это грозит брату. - Но я это рассказываю только тебе, по секрету. Ты же не проболтаешься?
        - Разумеется, нет. Как ты могла подумать? - донельзя фальшиво оскорбилась она. - Значит, там были драгоценности? И много?
        Глаза у неё алчно заблестели, потому что она наверняка прикинула, как надавить на брата так, что он с ней поделится.
        - Опись приличной длины, - пытаясь из последних сил сохранить серьёзность, подтвердила я.
        - Какая сволочь этот грабитель! - с чувством сказала Катрин.
        В этот раз она точно была искренна. У неё даже руки в кулаки сжались, которыми она будет лупить братца, обворовавшего святое - семью.
        - Мы очень надеемся, что его быстро поймают и он понесёт заслуженное наказание. Но тебе, наверное, неинтересны наши проблемы?
        - Почему же, очень интересны, - с жаром ответила она. - Не знаешь, что там ещё было в тайниках?
        - В тайнике, - поправила я, сделав вид что не обратила внимания на обмолвку. - Понятия не имею. Мы про него ничего не знали и не узнали бы, если бы грабитель не забыл там колечко.
        - Умом он не блещет, это точно, - зло сказала Катрин.
        Роберту повезло, что его здесь не было, иначе драка брата с сестрой началась бы прямо сейчас, и, судя по решительному настрою сестры, лицо брата могло обзавестись шрамами, но не боевыми, а от острых ногтей разозлённой обманутой женщины. Роберту никто не поверит, что он не нашёл в тайнике драгоценности. Взаимные подозрения вызывают в семье раскол - и это именно то, что нам сейчас было нужно.
        - Но ты же приехала в гости не для того, чтобы о них узнавать, - заметила я. - Опять, наверное, хотела встретиться с лордом фон Штернбергом?
        Катрин ненадолго застыла, пытаясь сообразить, что отвечать. Кажется, Вальдемар потерял для неё половину привлекательности после того, как выяснилось, что он больше не наследник инора Альтхауза. Правда, там оставалась ещё вторая половина, которая тоже значила очень много, во всяком случае, для меня.
        - Знаешь, пока не выяснится, кто именно вас ограбил, я, пожалуй, поостерегусь с ним встречаться. Не хотелось бы оскорблять столь достойного инора подозрениями, - выкрутилась она.
        - А как дела у вас? - проявила я любезность. - Инора Линден перестала обижаться на мою бабушку за неожиданный брак? Признаться, я и сама была удивлена тем как быстро она согласилась отправиться с инором Альтхаузом в Храм.
        - Моя бабушка вовсе не была обижена на твою, - с кислой улыбкой ответила Катрин, наверняка раздумывая, удобно ли будет уйти прямо сейчас. Скандал брату сам собой не закатится.
        - А Роберт? Его не вызвали так же, как лорда фон Штернберга?
        - Роберт? Он же уехал сегодня утром… Уехал…
        Было видно, как в её голове заметались мысли и желание вернуться домой стало нестерпимым.
        - Значит, тоже вызвали. Не знаешь, там что-то серьёзное?
        - Не знаю. Ой, Каролина, я совсем забыла, что мне сегодня к портнихе. Я почти опаздываю.
        Она подскочила с мягкого сиденья, словно ей пружиной под зад двинуло для ускорения, и заторопилась на выход. Предупреждать брата, что продавать драгоценности сейчас опасно, и требовать свою долю. Уверена, будь Роберт в Гёрде, она непременно бы пообещала оставить всё в секрете от семьи, если он с ней поделится. Но сейчас так не выйдет. Даже Катрин в состоянии понять, что если Роберт засветит хотя бы одну драгоценность из списка, то тень упадёт на всех Линденов, а значит, о проступке Роберта придётся сообщить старшим.
        - Удачно получилось, что Роберт утром уехал, - сказал инор Альтхауз, когда я явилась с докладом к нему в кабинет, помахав на прощанье Катрин.
        И бабушка, и Вальдемар тоже там были, хотя последний планировал имитировать своё возвращение ближе к обеду.
        - Линдены однозначно зашевелятся, - согласился Вальдемар. - Но неудачно, что Роберт может узнать, что я убыл ещё вчера.
        - Ты мог воспользоваться телепортом только туда, - намекнул инор Альтхауз. - В любом случае в доме они тебя не засекли.
        - Не засекли, - согласился Вальдемар и посмотрел на меня.
        Да уж, если бы Роберт засёк уже Вальдемара в моей комнате, мог бы случиться скандал, который не прикрыть даже объявленной помолвкой, которую решили пока сделать тайной. Но кольцо я всё равно носила - оно мне нравилось и удачно подходило к нашей легенде.
        - Теперь Линдены поторопятся с предъявлением расписки, - решила бабушка. - Чтобы в случае чего заявить, что это либо месть с нашей стороны, либо было отдано давно в счёт погашения. Они же не знают, что там ничего не было.
        - А если нет? - засомневалась я. - Если Линдены не рискнут дать расписке ход?
        - Если нет, то Отделу МП хватит того, что они натворили. Аурный след Линдены, конечно, затерли, но их видели входящими в дом и выносящими документы с метками. Так что выжидаем неделю, не больше, - сказал Вальдемар.
        - Какую неделю? Могу поспорить, что Эмилия прибежит ещё до обеда, - уверенно бросила бабушка.
        Но она ошиблась. Инора Линден действительно поторопилась приехать, но с совершенно другими целями. Мы с бабушкой как раз сидели в гостиной и делали вид, что ожидаем приезда Вальдемара, когда она появилась в дверях со словами:
        - Какой ужас вы пережили этой ночью, милые мои. Катрин когда мне рассказала, что у вас случилось, я поняла, что вы нуждаетесь в моём утешении.
        - Эмилия, ты так добра к нам, - сказала бабушка, пристально вглядываясь в руки гостьи, надеясь обнаружить там расписку. Но в руках иноры Линден не было ничего, кроме маленькой сумочки и изящного кружевного зонтика. - Но мы не успели испугаться. Утром уже всё было украдено, а ночью мы спали.
        - Вам очень повезло, что не наткнулись на грабителя, - сочувственно сказала инора. - Тогда бы вы могли пострадать сами, а не отделались только кражей драгоценностей. И много украли?
        - Я предполагаю, что там было всё, что спрятал фон Кёстнер, перед тем как умереть. - В этот раз, вспоминая покойного супруга, бабушка даже не посчитала нужным показывать скорбь. - Подумать только, все эти годы мы могли с Каролиной жить припеваючи, а вместо этого драгоценностями воспользуется вор, который не имеет никакого отношения к нашей семье. Ну ничего, Сыск выведет его на чистую воду. Там очень приметные украшения.
        Инора Линден самую малость побледнела.
        - Любое преступление должно быть расследовано, и преступник должен быть наказан, - тем не менее пафосно сказала она. - Я думаю, Луиза, проблема в том, что в вашей семье нет защитника. Инор Альтхауз уже немолод, знаешь ли.
        - Зато его племянник полон сил, - заметила бабушка.
        - И где был племянник, когда вас грабили? То-то же. Нужен настоящий защитник. Помнишь, мы хотели, чтобы наши дети были вместе? Тогда судьба была против, но сейчас… Мне кажется, Роберт и Каролина созданы друг для друга. Роберт влюбился в неё до полусмерти и просил меня немедленно с вами договориться о свадьбе. Уверена, что Каролина тоже испытывает симпатию к моему внуку. Что скажете, если мы наметим свадьбу недельки через две?
        Глава 33
        На следующее утро на разведку приехала одна Катрин и сразу же столкнулась с представителем Сыска, который опрашивал живущих в доме на предмет кражи, поэтому первое, что она спросила:
        - Каролина, что у вас случилось?
        - Нас ограбили, - торжественно ответила я. - Инор Альтхауз уверен, что за домом следили и только и ждали, когда его племянник уедет, чтобы проникнуть внутрь незамеченными и сделать своё грязное дело.
        На самом деле незамеченными они не проникли, Вальдемар засёк и взлом защиты, и перемещение обоих грабителей. «Отец и сын Линдены», - тихо-тихо сообщил он мне. И сделал это так близко, что я на миг забыла вообще про всё. Даже про то, кто такие Линдены и зачем они сюда явились. Но Вальдемар немного отодвинулся, и наваждение прошло. Похоже, зацепило и его, потому что дальше он комментировал на некотором отдалении. Но комментировать оказалось почти нечего.
        В доме отец и сын разделились. Отец направился в кабинет, а сын - в спальню, рядом с которой мы прошлый раз встретились. Наверное, это было решение старшего, который хорошо понимает возможности младшего и даёт тому в случае обнаружения возможность соврать, что искал меня. Почему у чужой спальни? Так я оттуда выходила, когда мы последний раз виделись. Откуда бедному Роберту, знать, что это спальня не моя? На взгляд Линденов, ситуация беспроигрышная. Подумаешь, Роберт покажется придурковатым, так это не самое страшное, что может произойти.
        Поскольку мешать им никто не собирался, они спокойно очистили тайники и спокойно ушли, захватив с собой все фальшивки. Одной из них наверняка сразу собираются дать ход, и Катрин приехала не иначе как прощупывать обстановку в доме. Обстановка оказалась не слишком располагающей.
        - Да что ты говоришь? - вытаращила она на меня глаза. - Вас ограбили? Да быть того не может. Инор Альтхауз уверял, что у вас лучшая защитная система.
        А родственника, отправляя на дело, наверняка уверяли, что никто ничего не заметит.
        - Там какой-то блок вышел из строя, - пояснила я. Это было чистой правдой, потому что Линдены его выжгли. Сигнал пошел, конечно, но они его быстро загасили, а мы все «спали». - Только не спрашивай какой, я в этом не разбираюсь.
        Катрин тоже не разбиралась, поэтому в ответ она лишь похлопала ресницами, пытаясь припомнить подходящую инструкцию, которых ей наверняка надавали все старшие родственники. Инструкции на случай, если ограбление выявится, у неё не нашлось, поэтому бедной инорите пришлось импровизировать.
        - А что у вас украли?
        - Фамильные драгоценности фон Кёстнеров, - не моргнув глазом выдала я. - Инор Альтхауз сокрушался, что не нашёл их раньше.
        - Что значит «не нашёл раньше»? - уцепилась она за слова. - Может, их и не было? Где они вообще могли быть в этом доме?
        Информация о драгоценностях ей сильно не понравилась. Ещё бы: ни отец, ни брат не упомянули, что там было что-то ещё, кроме бумаг. А это значит: кто-то из них решил обогатиться, не делясь с семьёй. Как раз сейчас я ей и намекну кто.
        - О, это целая история, - вдохновенно начала я. - Утром инор Альтхауз обнаружил, что дверь в комнату Вальдемара приоткрыта, и решил, что племянник уже вернулся. А вместо этого…
        Я сделала интригующую паузу, и Катрин не выдержала.
        - Что вместо этого? - нетерпеливо спросила она.
        - Вместо этого он обнаружил открытый тайник у камина, а в нём забытое кольцо. Вот это. - Я повертела перед носом Катрин рукой, на пальце которой было кольцо, вручённое мне утром Вальдемаром при чете Альтхаузов. Конечно, оно было помолвочным, но Катрин об этом я говорить не собиралась. - Инор Альтхауз его сразу отдал мне, как наследнице фон Кёстнеров.
        - Может, это грабитель положил. Обнаружил, что в тайнике ничего нет, и положил в качестве компенсации за неудобства? - выдвинула совсем уж бредовую идею Катрин.
        - Кольцо из описи драгоценностей, которые не смогли найти после смерти дедушки? - я насмешливо хмыкнула. - Ты считаешь, что грабитель мог украсть всё ещё тогда, а сейчас его замучила совесть и он вернул то, что осталось?
        Я поднесла руку к лицу и полюбовалась на украшение. Оно было достаточно старинным, чтобы Катрин поверила размаху моей фантазии. Сейчас на её лице временами проскакивала злость на собственного идиота-братца, который не только не смог провести ограбление незаметно, но ещё и не поделился с семьёй.
        - Возможно, это дело рук Вальдемара? - всё же попыталась она спасти фамильную честь. - Это же его комната, он маг… Сама понимаешь, сколько у него было возможностей.
        В конце своей речи она уже почти успокоилась и победно на меня посмотрела - мол, вот он, самый подходящий подозреваемый, больше думать ни в какую сторону не надо.
        - Шутишь? Ему нельзя использовать магию. Не стал бы он рисковать магией ради неизвестно чего. Да и вчера тайник точно был закрыт.
        - Он мог туда залезть перед отъездом, - уже не столь уверенно предположила Катрин, напрочь проигнорировавшая такое серьёзное алиби, как страх потерять магию.
        - Мы можем гадать сколько угодно. Искать будут профессионалы. Инор Альтхауз опись передал в Сыск. Теперь ждём, когда что-нибудь оттуда всплывёт, - тоном задушевной подруги сообщила я Катрин, которая при слове «всплывёт» ощутимо вздрогнула, сообразив, чем это грозит брату. - Но я это рассказываю только тебе, по секрету. Ты же не проболтаешься?
        - Разумеется, нет. Как ты могла подумать? - донельзя фальшиво оскорбилась она. - Значит, там были драгоценности? И много?
        Глаза у неё алчно заблестели, потому что она наверняка прикинула, как надавить на брата так, что он с ней поделится.
        - Опись приличной длины, - пытаясь из последних сил сохранить серьёзность, подтвердила я.
        - Какая сволочь этот грабитель! - с чувством сказала Катрин.
        В этот раз она точно была искренна. У неё даже руки в кулаки сжались, которыми она будет лупить братца, обворовавшего святое - семью.
        - Мы очень надеемся, что его быстро поймают и он понесёт заслуженное наказание. Но тебе, наверное, неинтересны наши проблемы?
        - Почему же, очень интересны, - с жаром ответила она. - Не знаешь, что там ещё было в тайниках?
        - В тайнике, - поправила я, сделав вид что не обратила внимания на обмолвку. - Понятия не имею. Мы про него ничего не знали и не узнали бы, если бы грабитель не забыл там колечко.
        - Умом он не блещет, это точно, - зло сказала Катрин.
        Роберту повезло, что его здесь не было, иначе драка брата с сестрой началась бы прямо сейчас, и, судя по решительному настрою сестры, лицо брата могло обзавестись шрамами, но не боевыми, а от острых ногтей разозлённой обманутой женщины. Роберту никто не поверит, что он не нашёл в тайнике драгоценности. Взаимные подозрения вызывают в семье раскол - и это именно то, что нам сейчас было нужно.
        - Но ты же приехала в гости не для того, чтобы о них узнавать, - заметила я. - Опять, наверное, хотела встретиться с лордом фон Штернбергом?
        Катрин ненадолго застыла, пытаясь сообразить, что отвечать. Кажется, Вальдемар потерял для неё половину привлекательности после того, как выяснилось, что он больше не наследник инора Альтхауза. Правда, там оставалась ещё вторая половина, которая тоже значила очень много, во всяком случае, для меня.
        - Знаешь, пока не выяснится, кто именно вас ограбил, я, пожалуй, поостерегусь с ним встречаться. Не хотелось бы оскорблять столь достойного инора подозрениями, - выкрутилась она.
        - А как дела у вас? - проявила я любезность. - Инора Линден перестала обижаться на мою бабушку за неожиданный брак? Признаться, я и сама была удивлена тем как быстро она согласилась отправиться с инором Альтхаузом в Храм.
        - Моя бабушка вовсе не была обижена на твою, - с кислой улыбкой ответила Катрин, наверняка раздумывая, удобно ли будет уйти прямо сейчас. Скандал брату сам собой не закатится.
        - А Роберт? Его не вызвали так же, как лорда фон Штернберга?
        - Роберт? Он же уехал сегодня утром… Уехал…
        Было видно, как в её голове заметались мысли и желание вернуться домой стало нестерпимым.
        - Значит, тоже вызвали. Не знаешь, там что-то серьёзное?
        - Не знаю. Ой, Каролина, я совсем забыла, что мне сегодня к портнихе. Я почти опаздываю.
        Она подскочила с мягкого сиденья, словно ей пружиной под зад двинуло для ускорения, и заторопилась на выход. Предупреждать брата, что продавать драгоценности сейчас опасно, и требовать свою долю. Уверена, будь Роберт в Гёрде, она непременно бы пообещала оставить всё в секрете от семьи, если он с ней поделится. Но сейчас так не выйдет. Даже Катрин в состоянии понять, что если Роберт засветит хотя бы одну драгоценность из списка, то тень упадёт на всех Линденов, а значит, о проступке Роберта придётся сообщить старшим.
        - Удачно получилось, что Роберт утром уехал, - сказал инор Альтхауз, когда я явилась с докладом к нему в кабинет, помахав на прощанье Катрин.
        И бабушка, и Вальдемар тоже там были, хотя последний планировал имитировать своё возвращение ближе к обеду.
        - Линдены однозначно зашевелятся, - согласился Вальдемар. - Но неудачно, что Роберт может узнать, что я убыл ещё вчера.
        - Ты мог воспользоваться телепортом только туда, - намекнул инор Альтхауз. - В любом случае в доме они тебя не засекли.
        - Не засекли, - согласился Вальдемар и посмотрел на меня.
        Да уж, если бы Роберт засёк уже Вальдемара в моей комнате, мог бы случиться скандал, который не прикрыть даже объявленной помолвкой, которую решили пока сделать тайной. Но кольцо я всё равно носила - оно мне нравилось и удачно подходило к нашей легенде.
        - Теперь Линдены поторопятся с предъявлением расписки, - решила бабушка. - Чтобы в случае чего заявить, что это либо месть с нашей стороны, либо было отдано давно в счёт погашения. Они же не знают, что там ничего не было.
        - А если нет? - засомневалась я. - Если Линдены не рискнут дать расписке ход?
        - Если нет, то Отделу МП хватит того, что они натворили. Аурный след Линдены, конечно, затерли, но их видели входящими в дом и выносящими документы с метками. Так что выжидаем неделю, не больше, - сказал Вальдемар.
        - Какую неделю? Могу поспорить, что Эмилия прибежит ещё до обеда, - уверенно бросила бабушка.
        Но она ошиблась. Инора Линден действительно поторопилась приехать, но с совершенно другими целями. Мы с бабушкой как раз сидели в гостиной и делали вид, что ожидаем приезда Вальдемара, когда она появилась в дверях со словами:
        - Какой ужас вы пережили этой ночью, милые мои. Катрин когда мне рассказала, что у вас случилось, я поняла, что вы нуждаетесь в моём утешении.
        - Эмилия, ты так добра к нам, - сказала бабушка, пристально вглядываясь в руки гостьи, надеясь обнаружить там расписку. Но в руках иноры Линден не было ничего, кроме маленькой сумочки и изящного кружевного зонтика. - Но мы не успели испугаться. Утром уже всё было украдено, а ночью мы спали.
        - Вам очень повезло, что не наткнулись на грабителя, - сочувственно сказала инора. - Тогда бы вы могли пострадать сами, а не отделались только кражей драгоценностей. И много украли?
        - Я предполагаю, что там было всё, что спрятал фон Кёстнер, перед тем как умереть. - В этот раз, вспоминая покойного супруга, бабушка даже не посчитала нужным показывать скорбь. - Подумать только, все эти годы мы могли с Каролиной жить припеваючи, а вместо этого драгоценностями воспользуется вор, который не имеет никакого отношения к нашей семье. Ну ничего, Сыск выведет его на чистую воду. Там очень приметные украшения.
        Инора Линден самую малость побледнела.
        - Любое преступление должно быть расследовано, и преступник должен быть наказан, - тем не менее пафосно сказала она. - Я думаю, Луиза, проблема в том, что в вашей семье нет защитника. Инор Альтхауз уже немолод, знаешь ли.
        - Зато его племянник полон сил, - заметила бабушка.
        - И где был племянник, когда вас грабили? То-то же. Нужен настоящий защитник. Помнишь, мы хотели, чтобы наши дети были вместе? Тогда судьба была против, но сейчас… Мне кажется, Роберт и Каролина созданы друг для друга. Роберт влюбился в неё до полусмерти и просил меня немедленно с вами договориться о свадьбе. Уверена, что Каролина тоже испытывает симпатию к моему внуку. Что скажете, если мы наметим свадьбу недельки через две?
        Глава 34
        Такого поворота не ожидал никто, поэтому мы застыли, не зная, что отвечать. Первой пришла в себя бабушка.
        - Эмилия, ты торопишься, - с милой улыбкой сказала она. - То, что Роберт выказал заинтересованность в Каролине, не говорит даже о том, что он в неё влюблён. Не надо заставлять внуков воплощать наши девичьи мечты, от них давно уже ничего не осталось.
        Она притворно вздохнула и поправила прядь, которая, на её взгляд, выбилась из причёски. Хотя на мой - бабушка выглядела идеально. Был бы здесь инор Альтхауз, он бы со мной непременно согласился. Но его не было, он сидел с Вальдемаром в кабинете, и сейчас они нас внимательнейшим образом подслушивали.
        - Луиза, если бы я не была уверена, что Роберт мечтает жениться на Каролине, меня бы тут не было, - с не менее милой улыбкой ответила инора Линден. - Именно поэтому я не уйду, пока не заручусь вашим согласием.
        Скандалить сразу было недальновидно. Я решила потянуть время, поэтому ответила:
        - Возможно, инора Линден, вы что-то неправильно поняли, потому что Роберт мне в любви не признавался.
        Она улыбнулась очень мягко, можно сказать, по-доброму, по-родственному.
        - А залез в ваш дом, чтобы его пограбить? Ну же, Каролина, не красней. Я знаю, что ты его выставила, как положено правильно воспитанной инорите.
        О том, что при нашей встрече присутствовал ещё и Вальдемар, инора Линден тактично умолчала, хотя наверняка была и в курсе общей ситуации, и в курсе того, как Роберт нам угрожал.
        - Кстати, интересное предположение. - Бабушка задумчиво уставилась в потолок. - Ограбили нас вскоре после визита Роберта, которого Каролина обнаружила рядом с той самой спальней, в которой был тайник. Роберт - маг, который такой тайник может не только выявить, но и вскрыть. И если в первый раз ему помешала ограбить наш дом Каролина, то во второй он никого не встретил. Не сказать ли об этом Сыску?..
        Это предположение было слишком близко к правде, чтобы инора Линден его проглотила не морщась. Она побагровела от злости, но заставила себя рассмеяться. Смех получился нервный и немелодичный.
        - Луиза, твоё чувство юмора не перестаёт меня восхищать. Хотя эти слова мне кажутся немного обидными для моего внука. Я же не говорю гадости про твою внучку. Всё же мы вскоре станем родственниками, а значит, можем простить нашим внукам мелкие прегрешения.
        Вальдемар, которому надоело подслушивать на расстоянии и которые не собирался ничего прощать Роберту, вошёл в гостиную и церемонно поздоровался с гостьей.
        - Рада вас видеть, дорогой мой лорд фон Штернберг, - сказала инора Линден со столь счастливой миной, что никто бы и не усомнился в том, что она действительно рада тому, что к нашей компании присоединился ещё один человек. - Вы будете первым, кто услышит сногсшибательную новость. Каролина выходит замуж за Роберта.
        Вальдемар это известие приятным не посчитал. Ни для меня, ни для себя, ни для Роберта.
        - Каролина выходит замуж за меня, - отрезал он. - И это не обсуждается. Роберт может искать жену в другом месте.
        Он сел рядом и взял меня за руку. Выглядел он довольно хмуро. Неужели посчитал, что я могу принять это нелепое предложение? Я успокаивающе сжала его пальцы. Точнее, попыталась, потому что хоть мои руки и укрепились после ежедневных процедур, всё равно были куда слабее рук самого Вальдемара.
        - Какая феерическая чушь, лорд фон Штернберг, - высокомерно сказала инора Линден, которая при всём своём огромном желании не смогла бы свести его слова к шутке. - Каролина и Роберт созданы друг для друга и поженятся, чего бы мне это ни стоило.
        И чего бы это ни стоило всем остальным. Инора Линден не была настроена считаться с чьим-то мнением, кроме собственного.
        - Мне кажется, что ни Роберт, ни Каролина не горят желанием сочетаться браком друг с другом, - заметила бабушка. - Эмилия, ты выдаёшь желаемое за действительное.
        - Луиза, дорогая, ты просто не представляешь, насколько Роберт влюблён. - Она всплеснула руками. - Это видят только те, кто его хорошо знает. Мальчик он очень застенчивый.
        Назвать застенчивым Роберта мог бы только человек, который действительно его не знал. На мой взгляд, это был один из самых наглых молодых людей, с которыми меня когда-либо сводила судьба.
        - И тем не менее, пожалуй, я откажусь от вашего лестного предложения, - ответила я, не желая более нервировать Вальдемара, которого это представление вовсе не веселило. - Роберт, вне всякого сомнения, прекрасный молодой человек и непременно найдёт своё счастье. Но не со мной.
        Инора Линден, не ожидавшая, что её щедрое предложение расплатиться внуком за кражу драгоценностей не найдёт отклика в наших сердцах, нахмурилась и начала просчитывать новый вариант. Судя по тому, как она поглядывала на Вальдемара, он ей казался совершенно лишним при дальнейшем разговоре, поэтому она опять заулыбалась и манерно протянула:
        - Лорд фон Штернберг, не могли бы вы ненадолго нас покинуть? Сейчас пойдёт речь о таких материях, которые не то чтобы вам были неинтересны, но они имеют отношения к семейным тайнам фон Кёстнеров, поэтому я не думаю, что сидящие тут дамы хотели бы, чтобы мой рассказ услышал кто-то, кроме них.
        - Вальдемар, я думаю, ничего страшного не случится, если ты ненадолго выйдешь, - почти командным тоном сказала бабушка.
        Ей с трудом удавалось гасить блеск в глазах, потому что она, как и я, была уверена: сейчас пойдёт шантаж той самой долговой распиской. В конце концов, её позволили украсть именно для того, чтобы у Линденов появилась такая возможность.
        - Хорошо, тётя Луиза, - сказал Вальдемар, неохотно отпустил мою руку и вышел.
        Инора Линден, с трудом дождавшись, когда мы наконец останемся втроём, сказала, сильно понизив голос:
        - Луиза, ты всегда была для меня как сестра. Именно поэтому после смерти твоего супруга я не стала предъявлять его долговую расписку. Но она у меня на руках и я не задумываясь пущу её в ход, если вы мне откажете.
        - Эмилия, это неблагородно! - возмутилась бабушка.
        - Ради счастья внука я пойду на всё.
        - Эмилия, дорогая, - в тон ей ответила бабушка. - Столько лет прошло. Я уверена, что эта расписка недействительна.
        - Действительна, - усмехнулась инора Линден, сам тон которой намекал, что она успела проконсультироваться у адвоката по этому вопросу. - И если нам не удастся договориться, вы выплатите по ней всё до последней медной монетки. Ещё и проценты за просрочку выплатите. А сумма там не маленькая.
        Это я прекрасно помнила, потому что согласовать сумму для нас оказалось самым сложным - нужно было учесть, что из-за мелких денег Линдены могут не захотеть идти на скандал, а слишком крупный куш вызовет подозрение.
        - Вряд ли Каролина несёт ответственность за долги деда, - заметила бабушка. - А я как-нибудь переживу, если мои счета заморозят, а имущество изымут. У меня его не так уж много, дорогая.
        - Рассчитываешь, что этот долг не придётся выплачивать нынешнему супругу? - рассмеялась инора Линден. - Да, имущество инора Альтхауза останется в неприкосновенности, но всё, принадлежащее тебе, будет реквизировано, а на возможность выезда наложен арест. Что касается Каролины, то даже если суд решит, что она не ответственна за долги деда, вряд ли лорду фон Штернбергу придётся по душе информация о её отце. Дети неудачливых игроков имеют плохую наследственность. И внуки тоже, потому что расписка твоего мужа, Луиза, - карточный долг.
        - Эмилия, душа моя, неужели ты нас шантажируешь? - неверяще спросила бабушка.
        - Именно, - хищно оскалилась та в ответ. - Ты меня прекрасно поняла, Луиза. Либо Роберт получает Каролину, либо я объявляю вам войну.
        - Не подозревала такую черноту в твоей душе, Эмилия. - Бабушка укоризненно покачала головой. - Это ужасно. Мы с внучкой не хотим иметь ничего общего с твоей семьёй. Мы отказываем тебе от дома, да, Каролина?
        Инора, ожидавшая другого исхода, повернулась ко мне. Неужели она рассчитывала, что после всего, что она тут на нас вывалила, у меня появится хоть какое-то желание войти в её семью?
        - Совершенно верно, инора Линден, - подтвердила я. - Мы не будем принимать никого из вашей семьи. Шантаж - это отвратительно. Мы не собираемся иметь дела с шантажистами.
        - Разумеется, - со злой улыбочкой ответила она, тяжело поднимаясь из кресла. - Когда я отнеслась с пониманием к вашей проблеме и не стала предъявлять долговую расписку, я была хорошей. Но стоило мне встать на страже интересов внука, так я сразу испортилась. Посмотрим, что скажет суд.
        - Посмотрим, - согласилась бабушка. - Вряд ли он будет на твоей стороне, слишком много времени прошло. И не надейся, что твоему внуку удастся проникнуть в наш дом ещё раз. Дыра в защите была найдена и устранена.
        Она пошла на выход из гостиной, не прощаясь с гостьей. Я тоже прощаться не стала. Линдены мне никогда не нравились, а сейчас появился веский повод с ними порвать - и это было одним из положительных итогов встречи. Вторым же было то, что мы приблизились к цели нашей аферы.
        - Манфред, как ты думаешь, она сразу побежит в суд? - спросила бабушка, лишь только увидела супруга.
        - Очень похоже, что она уже консультировалась у законника и тот её обнадёжил в том, что взыскание возможно, так что она тянуть не будет, - ответил инор Альтхауз.
        - Не зря я её так грубо выставила? - забеспокоилась бабушка.
        - Любимая, тебе этого давно хотелось сделать, да и мне эта особа неприятна, так что я только рад, что она у нас больше не появится и нам не придётся притворяться.
        - То есть мы всё сделали правильно? - не унималась она, хотя при слове «любимая» на её лице появилась замечательная счастливая улыбка, а обеспокоенность пропала.
        - Единственное, что было сделано зря, - это выступление Вальдемара. Не надо было ему сообщать о своих намерениях.
        Но его племянник так не считал.
        - О Каролине пусть они даже не мечтают, - зло ответил он. - Я не хочу, чтобы её имя стояло рядом с именем Линдена, даже если это облегчит работу отделу МП.
        - Мне кажется, что заявление Вальдемара, напротив, поторопит Линденов с тем, чтобы направить иск в суд, - постаралась сгладить углы бабушка. - Пока у них, как они считают, есть рычаг давления.
        И она оказалась права, поскольку о том, что в суд поступил иск и что рассмотрение состоится уже через два дня, мы узнали следующим утром из пришедшего перед завтраком официального письма. До этого вечером к нам пыталась попасть Катрин, но Беата, проинструктированная Вальдемаром, её не пустила. Можно сказать, грудью встала на защиту хозяйских интересов. Катрин поскандалила, но так и уехала ни с чем.
        А ночью в дом пытался пролезть Роберт, но включившая сирена его так шуганула, что он бросился бежать и остановился разве что в Гёрде. Это я предполагала, исходя из его физической формы, потому что она у младшего Линдена была в прекрасном состоянии. Правда, для меня было совершенно непонятно, почему он решил встретиться со мной, поскольку уж он-то точно знал, что не брал из тайника в спальне никаких драгоценностей, и поверить в обратное мог разве что только после ментальной обработки бабушки, чего точно не было. Не стала бы инора Линден проводить опыты над внуком. Он и так с головой не дружит. Примерно это я и высказала за завтраком.
        - А это точно был Роберт? - спросила бабушка.
        - Абсолютно точно, - подтвердил Вальдемар. - Его ауру от другой я отличу. Нужно было с ним разобраться на месте, конечно, но он после сработавшей сирены сразу удрал, а мне не хотелось оставлять Ка… вас без прикрытия.
        - Перестарался ты с сигнализацией, - недовольно заметил инор Альтхауз. - Слишком громкая.
        - На то и был расчёт.
        - Мы отвлеклись, - напомнила бабушка. - Что вообще у нас собирался делать Роберт? Разбираться, куда делись драгоценности? Так они в любом случае не стали бы дожидаться его в тайнике.
        - Я думаю, бабушка с отцом ему не поверили, что он ничего не брал, - заметил инор Альтхауз. - И ему поставили задачу - жениться на Каролине по взаимному согласию.
        - Что? - взвился Вальдемар. - Я начинаю жалеть, что не стал его догонять и ломать ноги.
        - Это один из вариантов, - спокойно продолжил инор Альтхауз. - С таким же успехом он мог лезть к тебе.
        - Ко мне? Зачем?
        - Предложить поделиться украденным взамен на обещание никому не сообщать о том, что ты обчистил тайник родного дяди.
        И это было так похоже на Роберта и одновременно так смешно, что я не выдержала и расхохоталась. Через мгновение ко мне присоединились и остальные.
        Глава 35
        За всеми треволнениями я напрочь забыла про нашего декана, но он про меня, к счастью или к сожалению, не забыл, появился за день до даты, на которую был назначен суд с Линденами. И как раз тогда, когда мы читали и обсуждали присланное инорой Линден письмо, в котором она имела наглость предлагать не доводить дело до суда, пойти на мировую и заключить мой брак с Робертом. Последнее особенно разозлило Вальдемара, который как раз рассуждал о чужой наглости, когда пришла Беата с сообщением о новом госте.
        Признаться, всё это время мы сидели словно в осаде, потому что Линдены то безуспешно пытались прорваться к нам сами, то присылали кого-то из общих знакомых, которых мы не могли не принять и которые пытались убедить мою бабушку, что не стоит резко порывать с близкими друзьями. На что бабушка грустно качала головой и твердила, что не может считать близким человека, который пытался её шантажировать. Знакомые приезжали снова и снова, как мне кажется, уже не из желания помирить нас с инорой Линден, а из желания прикоснуться к самой свежей сплетне, взбудоражившей весь Гёрде. Потому что в этом тихом городке очень редко происходило что-то значимое. Беата купалась в лучах отражённой славы и прилично подзаработала, пересказывая всё, что она могла придумать по поводу ссоры. Причину она не знала, поэтому рассказы были красочными, но не имели никакого отношения к тому, что происходило на самом деле.
        Таким образом, приезд инора Зайделя внёс приятное разнообразие, потому что его Линдены не волновали вовсе, как и то, помиримся ли мы с ними.
        - Инорита Вальдфогель, мы проверили вашу методику, - торжественно сказал он. - Она действительно даёт эффект. Пока, конечно, испытываем всего несколько дней и на одном пациенте, но уже видно, что ваша методика - то, что надо.
        - Не моя, а инора Хайндриха, - поправила я.
        - Нет-нет, именно ваша, потому что она имеет существенные отличия от методики этого шарлатана, - неожиданно ответил ректор.
        - Мне казалось, я действовала строго по ней, - осторожно произнесла я.
        - Вам казалось. Инорита Вальдфогель, я вам говорил, что вас ждёт будущее прекрасного целителя?
        - Не говорили, - совсем растерялась я. - Почему вы так решили?
        - Потому что вы интуитивно заменили неправильное заклинание в методике Хайндриха на правильное. И сделали это в двух местах.
        Инор Зайдель жестом фокусника вытащил томик, в точности похожий на тот, где я вычитала методику по снятию орочьего проклятия с мага, и раскрыл в месте, заложенном голубенькой ленточкой.
        - Сами смотрите, - предложил он. - И сравнивайте с вашими действиями.
        Я вчиталась и застыла в изумлении. В самом деле, я поменяла заклинания при использовании и первого, и второго зелья. И сделала это, будучи уверенной, что выполняю всё строго по описанной Хайндрихом методике. Богиня, это недопустимое поведение для целителя…
        - Какой ужас, - вырвалось у меня непроизвольно.
        - В чём ужас-то? - удивился инор Зайдель. - В том, что вы поняли, что нужно изменить, чтобы методика Хайндриха заработала?
        - Нет, в том, что я была уверена, что всё делаю правильно, а на самом деле…
        - Вы всё делали правильно, - завершил предложение за меня ректор. - Инорита, у вас сработало шестое целительское чувство. Вы из целительской династии фон Кёстнеров, вас с детства окружала нужная литература, вот ваш мозг и запомнил всё правильно, а не так, как написано тут.
        Инор Зайдель потряс книгой с явным пренебрежением, чего она, на мой взгляд, не заслуживала. Если бы не она, мне никогда бы не пришло в голову помогать Вальдемару с магией. И тогда к этому времени он остался бы без Дара.
        - Возможно, перепутали при печати книги? - предположила я. - А инор Хайндрих не увидел.
        - Действительно, она вышла после смерти автора, - неохотно согласился инор Зайдель. - У Хайндриха не было возможности проверить. Но именно вы, инорита Вальдфогель, дали жизнь этой методике.
        - Не на пустом же месте инор Хайндрих её разработал, - не согласилась я. - Наверняка у него были пациенты.
        - О них ничего неизвестно. Инор Хайндрих, знаете ли, был больше теоретиком. А у вас, напротив, есть вполне конкретный отважный пациент.
        - Почему отважный?
        - Не каждый согласится, чтобы на нём что-то испытывали.
        Я промолчала, но про себя взмолилась Богине, чтобы Вальдемар никогда не узнал, что на нём проверяли неизвестную ранее методику. Подумать только, Якоб Хайндрих оказался теоретиком, то есть относился к самой непонятной для меня категории целителей - тех, кто придумывает что-то новое, но не использует. Инора Кунц была так убедительна, когда говорила о недооцененности своего приятеля, что у меня и мысли не возникло, что я могу оказаться первой, кто использует его разработки. Конечно, всё это хорошо закончилось, но больше - никаких экспериментов, только следование букве методик из проверенных источников.
        Но мои благие намерения тут же были разнесены нашим деканом в пух и прах.
        - Думаю, будет правильным, инорита Вальдфогель, если вы просмотрите остальные наработки Хайндриха в плане их применения. Целительское чувство - дело такое, не у всех срабатывает. Вы уже задумывались о дипломе? - не дождавшись от меня никакой реакции, продолжил инор Зайдель. - Предлагаю вам писать его под моим руководством. Тема уже есть. Конечно, такие пациенты бывают очень редко, но двоих будет достаточно и для диплома, и для статьи в «Целительский вестник». Вы не делали записей в процессе?
        - Нет, но я уверена, что смогу восстановить состояние пациента по памяти. Примерно, конечно. Но боли у пациента прекратились уже на следующий день после начала исцеления, - припомнила я.
        - Замечательно, - расцвёл инор Зайдель. - Немедленно запишите. Будем сравнивать динамику у обоих доступных нам пациентов. Было бы хорошо, если бы вы пронаблюдали и за вторым.
        - К сожалению, я пока не могу покинуть Гёрде, - ответила я. - Против нас с бабушкой подали исковое заявление в суд в связи с долгами моего дедушки.
        - У фон Кёстнера были долги? - изумился инор Зайдель. - Быть того не может.
        - Инора Линден считает, что может. Бабушка тоже сильно сомневается в том, что долги были.
        Точнее, она знает, что их не было, но не стану же я говорить о наших планах постороннему инору? Тем более что я так толком и не поняла, чего собирается добиться Вальдемар этим судом.
        - Вы можете сейчас уехать и вернуться на суд, - предложил он.
        - Суд завтра.
        - Тогда возвращаетесь в Гаэрру сразу после суда, - предложил инор Зайдель. - Понаблюдаете за вторым пациентом. Сравните с первым. Возможно, проконсультируете, если что пойдёт не так. Пока там динамика хорошая, поэтому я и приехал. Такие процедуры лучше наблюдать от и до. Особенно если вы собираетесь делать на этом диплом.
        Посмотрел он так, что у меня и мысли не появилось отказаться. Более того, я теперь сама была почти уверена, что внесённые мной изменения - проявление целительского дара, а вовсе не моей небрежности. В самом деле, за мной такого раньше не водилось. Я всегда точно запоминала действия, потому что понимала: от этого зачастую зависит не только здоровье, но и жизнь пациентов.
        - Это было бы замечательно, - согласилась я. - Делать диплом на совершенно новой методике. И всё же два пациента - слишком маленькая выборка.
        - И дай Богиня, чтобы это так и оставалось, - ответил инор Зайдель. - Это проклятие - та ещё пакость. Конечно, мы надеемся на то, что ваша методика избавляет от неё полностью. Но всякое может быть.
        - Это не моя методика, - опять напомнила я. - Это методика инора Хайндриха.
        Вальдемар как раз выбрал этот момент, чтобы войти и поздороваться.
        - Добрый день, лорд фон Штернберг, - равнодушно ответил на приветствие инор Зайдель и, опять повернувшись ко мне, щедро предложил: - Тогда правильно её будет именовать методикой Хайндриха-Вальдфогель. И не спорьте, ваш вклад слишком серьёзен, чтобы им можно было пренебречь.
        - Тогда правильнее её было бы назвать методикой Хайндриха-Штернберг, - вмешался в наше обсуждение Вальдемар. - Потому что инорита Вальдфогель в ближайшее время сменит фамилию.
        - Вы уверены? - скептически спросил декан.
        - Абсолютно. Пример моего дяди показывает, что в таких вопросах медлить нельзя.
        - Но и торопиться тоже не стоит, - недовольно сказал инор Зайдель. - Инорита Вальдфогель - потенциально талантливейший целитель, а вы хотите её сразу привязать к себе?
        В его голосе звучало осуждение, и менее стойкий инор наверняка устыдился бы. Но, как мне показалось, Вальдемар этого осуждения даже не заметил.
        - Именно так.
        - Боитесь, что, если немного промедлите, инорита Вальдфогель в вас разочаруется и выберет другого? - с ехидцей спросил инор Зайдель.
        - Я уже сказал, чего я боюсь, - ответил Вальдемар. - Прожить всю жизнь без любимой женщины, потому что её обманом привяжет к себе кто-то другой. Семья Линденов это уже проворачивала в отношении бабушки Каролины.
        - Это только предположение, - напомнила я.
        - Вот-вот, - уцепился за мои слова инор Зайдель. - Вы высказываете необоснованные подозрения и собираетесь обманом увлечь мою студентку в брак.
        - Почему обманом? - удивилась я.
        - Потому что он вам наверняка не сказал, где вам предстоит жить после замужества, - бросил инор и горделиво выпятил подбородок.
        - В Гаэрре, - ответил Вальдемар. - Меня туда переводят. Это уже известно. То есть я не увожу вашу прекрасную студентку неизвестно куда.
        - Не только студентку, но и соавтора ненаписанной статьи, между прочим, - проворчал инор Зайдель, которого слова Вальдемара ничуть не успокоили.
        - Так вот что вас беспокоит… - теперь уже Вальдемар сказал это с насмешкой. - А я-то думал - забота о студентке.
        - И это тоже. У инориты Вальдфогель нет отца, поэтому я, декан целительского факультета, вынужден беспокоиться о её будущем. Кто ещё отговорит инориту от опрометчивого брака? Да вы с ума сошли, молодые люди, жениться после столь короткого знакомства.
        - А как скоро женились вы после знакомства с супругой? - спросил Вальдемар.
        - Я? - растерялся инор Зайдель. - Мы были знакомы долго, если уж на то пошло. И вообще, к чему эти глупые расспросы?
        - Насколько долго? - Вальдемар откровенно веселился. - Два часа? Три?
        Глаза инора Зайделя забегали по гостиной пытаясь, найти опору хоть в ком-то. Но опора упорно не находилась. И что же там не так с женитьбой инора Зайделя, супругу которого, моложавую приятную даму я неоднократно встречала в академии? И главное - откуда Вальдемар про это знает?
        - Четыре, - сдался инор Зайдель. - Я совершенно забыл, что моя супруга близко знакома с вашей матушкой.
        - И что? Вы сейчас с высоты прожитых лет раскаиваетесь в том, что столь поспешно женились?
        Уверена, что даже если это было так, декан ни за что не признался бы из страха, что его слова дойдут до супруги. Хотя он не выглядел несчастливым рядом с ней, так что, может, и признаваться было бы не в чем.
        - Это совсем другое дело, - заупрямился инор Зайдель. - Она не была моей пациенткой. А у вас все чувства могут пройти.
        - Не пройдут, - твёрдо сказал Вальдемар. - Мы вам не флюгера, которые двигаются по ветру.
        - Да я уже понял, что вы смотрите исключительно друг на друга, - пробурчал инор Зайдель. - Но вы можете отложить брак хотя бы до того времени, как вас переведут в Гаэрру, лорд фон Штернберг? Вы же не будете расстраивать свою матушку поспешной свадьбой?
        - Она так давно хочет видеть меня женатым, что не расстроится, если я последую вашему примеру.
        Инор Зайдель смущённо потёр нос и окончательно растерял всю воинственность.
        - В конце концов, это ваша жизнь, - проворчал он. - И вам её жить. Инорита Вальдфогель, я ожидаю вашего приезда с заметками сразу после суда. При невозможности приезда отправьте, пожалуйста, письмо. Это очень важно.
        Я заверила, что непременно всё сделаю. Сяду и запишу, как только он уедет. И поскольку я собиралась выполнить обещание, данное декану, удрала из гостиной сразу после ухода гостя, потому что у Вальдемара были совсем другие планы на остаток этого дня. Признаться, они мне нравились куда больше, но долг есть долг.
        Глава 36
        На суд, как мне показалось, пришёл весь Гёрде. Теснота в зале стояла ужасная. И это ещё пропускали не всех. Страшно представить, что было бы, приди все желающие, - наверняка пришлось бы проводить заседание на открытом воздухе, потому что весь город зал бы ни за что не вместил.
        К сожалению, большая часть пришла поддержать Линденов: всё-таки бабушка слишком давно уехала из Гёрде, да и долговая расписка не говорила в её пользу. Напротив, восхищались тем, что инора Линден раньше не стала её предъявлять, чтобы не ухудшать и без того сложное положение подруги. «Это как же нужно было довести Эмилию, чтобы она решилась пойти в суд», - то и дело раздавалось в разных углах зала. Поэтому Линдены выглядели победителями, уверенными в том, что, как бы ни закончился суд, останутся в выигрыше - хорошая репутация на дороге не валяется, а они её собирались упрочить.
        Роберт, щедро улыбавшийся всем поклонницам, при моём появлении встал и отправил воздушный поцелуй. Катрин же бросила ненавидящий взгляд и отвернулась. Инора Линден величественно кивнула в знак приветствия и о чём-то зашепталась с сыном, который нас просто проигнорировал.
        Мы на их знаки внимания не ответили, чем ещё сильнее настроили публику против себя. Нас с бабушкой поддерживало всего несколько человек, да и то, как мне казалось, причиной была неприязнь к Линденам, а не убеждённость в нашей правоте.
        Перед началом заседания адвокат Линденов, солидный, уверенный в себе инор, подошёл к нам с вопросом, не хотим ли мы решить дело миром на условиях истцов.
        - Ни в коем случае! - гневно фыркнула бабушка. - Альтхаузы не идут на поводу у шантажистов.
        - И Вальдфогели, - поддержала я её.
        Инор Альтхауз важно кивнул, подтверждая слова супруг. Вальдемар тоже ничего не сказал, но всем своим видом показывал, что Линденам не приходится ждать ничего хорошего и со стороны фон Штернбергов.
        - Иногда лучше не доводить дело до суда, - продолжил гнуть свою линию адвокат противника.
        - Мои клиенты уверены, что правда - на их стороне, - высокомерно бросил инор, представляющий нас. - Востребовать долг такой давности неприлично.
        Откуда он взялся, я понятия не имела, но Вальдемар уверял, что всё под контролем отдела МП, значит, и адвокат был представлен ими.
        - Тем не менее долг будет востребован, если вы не одумаетесь. Мои клиенты всегда готовы к соглашению, - заявил на прощание адвокат Линденов и ушёл к ним сообщать о провале своей миссии.
        Наша уверенность встревожила инору Линден, она несколько раз оборачивалась на бабушку, то ли пытаясь понять, почему бывшая подруга ничуть не опасается суда, то ли пытаясь найти следы былой дружбы. В обоих случаях она потерпела поражение, потому что моя бабушка не смотрела на неё вовсе. Роберта же ничуть не расстроил наш отказ пойти на мировую, пусть он и показывал заинтересованность в браке, но я для него была всего лишь одним из возможных вариантов, и не самым выгодным.
        С вопроса о том, не хотим ли мы пойти на мировую, начал заседание и судья.
        - Ни в коем случае! - экспрессивно сказал наш защитник. - Слишком давняя расписка, чтобы её можно было предъявлять к взысканию. Почему инора Линден не попыталась получить по ней деньги раньше?
        Адвокат Линденов снисходительно глянул на коллегу.
        - Потому что инора Линден и леди фон Кёстнер были в дружеских отношениях, и моя клиентка не хотела ухудшать и без того плачевное финансовое положение подруги.
        - Что же изменило её отношение?
        - Не думаю, что эту информацию стоит делать достоянием общественности, - парировал вражеский адвокат. - Семья Линденов вправе получить причитающиеся им деньги.
        - Неужели инора Линден сама стала бы выплачивать по долговым обязательствам такой давности? - спросил наш адвокат.
        - Разумеется, - высокомерно ответила она, отмахнувшись от пытающегося остановить её адвоката. - Уклонение от погашения любых долгов, даже таких давних, - это урон от чести семьи. Мы бы никогда на такое не пошли. Уверена, что так же считает большинство благородных людей Гарма.
        Она встала и выразительно обвела взглядом зал, который разразился аплодисментами.
        - Возможно, майор Линден считает по-другому? - спросил адвокат, не обращая внимания на продолжающийся шум. - Ведь речь идёт о дочери сослуживца.
        Старший Линден находился в том же звании, что и Вальдемар. Наверное, ставил свои интересы намного выше интересов Гарма, а то и имел взыскания, вот и задержался в получении очередного звания. Выглядел он прекрасно: бравый гармский офицер, лёгкая седина в светлых волосах была почти незаметна. Они с Робертом походили друг на друга, как две копии одного человека, только одна постарше, а вторая помоложе. Та копия, что постарше, встала и чётко, по-военному, сказала:
        - Линдены всегда платят по своим долгам и никогда не просят отсрочек. О дочери следовало позаботиться самому Вальдфогелю вместо того, чтобы проигрывать семейные деньги в карты. Если он этого не сделал, то какой с меня спрос? Да, сейчас речь идёт не о его долгах, но долги своего отца я бы оплатил без разговоров. Почему бы это не сделать инорите Вальдфогель в отношении долгов своего деда?
        Я почувствовала, как меня заливает злость на тех, кто не только опорочил моего отца, но и продолжает пачкать его память, рассчитывая, что сами на таком фоне станут выглядеть чище. Но где там - для меня Линдены стали воплощением всей грязи Гарма, а может, и всего Рикайна. И только то, что Вальдемар сидел рядом и держал меня за руку, не давало мне вскочить и высказать этой сволочи всё, что я о них думаю, тем самым испортив операцию отдела МП.
        - У вас будет такая возможность, - торжественно сказал наш адвокат и, пройдя к столу судьи, выложил на него расписку покойного супруга иноры Линден. - Здесь обязательство к выплате, подписанное вашим отцом, майор Линден.
        - Нужно ещё разобраться, откуда оно взялось, - не растерялся тот. - Возможно, это вообще фальшивка, не заслуживающая внимания.
        - Никак нет, не фальшивка. - Адвокат улыбнулся так, что стал похож на мифическое хищное животное, от одного вида которого впадали в ужас целые армии. - Вот результат проверки.
        Он положил на стол заверенный документ - сияние печати было видно даже с моего места. Судья ознакомился и важно кивнул.
        - Положим, - снисходительно процедил адвокат Линденов. - Как часть долга перед моими клиентами она может быть использована.
        - Часть? - усмехнулся наш адвокат. - Во-первых, в предъявленной нами расписке указанная сумма выше. А во-вторых, вашу расписку мы в зачёт не примем вовсе, потому что она фальшивая.
        Зал опять зашумел, пытаясь переварить свалившуюся информацию.
        - Что этот человек себе позволяет? - холодно спросила инора Линден. - По какому праву он нас оскорбляет? Луиза, ты не находишь, что использовать услуги подлого адвоката, - тоже подло?
        Она усиленно перетягивала сочувствие зрителей на свою сторону. Вон и судья нахмурился и спросил:
        - В самом деле, инор, разбрасываться такими обвинениями недостойно.
        - То есть со стороны наших противников это было достойное поведение, а когда мы их обвинили в том же, то сразу стали недостойными? А ведь у нас есть свидетель, ваша милость. Разрешите его пригласить для дачи показаний?
        - Разрешаю, - недовольно сказал нахмурившийся судья, который начал догадываться, что его используют в своих целях.
        Вошедший инор был мне неизвестен, но, как выяснилось, именно он изготавливал эту фальшивку, что он тут же и рассказал общественности, которая начала шушукаться громче и оживлённей.
        - Протестую, ваша честь, - заявил адвокат Линденов. - Мои клиенты могут поклясться, что никогда не видели этого человека.
        - Откуда же тогда у них фальшивая расписка? - недоверчиво спросил судья.
        - Не доказано, что она фальшивая и что вообще инор делал именно эту расписку.
        - Так мы сейчас докажем, что это именно она, - ласково сказал нащ адвокат. - Дело в том, что все фальшивки, которые изготавливает отдел МП для своих целей, имеют отличительные особенности.
        При упоминании отдела МП Роберт неожиданно побелел, а его отец, напротив, - налился краснотой. Катрин как обычно, ничего не поняла. А её бабушка если и поняла, то сохраняла спокойствие. Уж кого-кого, а её было необычайно сложно вывести из равновесия.
        - То есть вы хотите сказать, что расписка лорда фон Кёстнера попала в руки семейства Линдонов в результате запланированной операции отдела МП? - заинтересовался судья.
        - Именно так.
        - И каким образом она попала к иноре Линден?
        - О, это необычайно интересная история, ваша честь. Линдены обокрали тайники в доме, которым раньше владела семья фон Кёстнеров.
        Зал зашумел так, что нашему адвокату дальше говорить стало невозможно, и он замолчал.
        - Протестую, ваша честь! - изо всех сил рявкнул адвокат Линденов. - Такие заявления оскорбительны для моих клиентов.
        - Вот как? - не сдержалась бабушка. - Воровать и обманывать для них не оскорбительно, а говорить об этом нам нельзя? Они оболгали моего зятя, перенеся собственные грехи на него, а я должна молчать? Не будет этого. Они понесут наказание за всё, что сделали.
        - А что мы сделали? - повернулась к нам инора Линден. На её лице не было привычной улыбки, там была маской воплощённой оскорблённости. - Твои невнятные обвинения ни на чём не основаны, Луиза. Я понимаю, что тебе не хочется нам платить, а хочется получить наши деньги, но всему есть предел.
        Маятник симпатий опять качнулся в сторону того, кто живёт в Герде безвыездно. Всё же инора Линден умеет производить хорошее впечатление, и не скажешь, глядя на неё, что это глава преступного семейства.
        - Ты думаешь, мои обвинения голословны? - победно усмехнулась бабушка. - Ты ошибаешься.
        - Хватит превращать судебное заседание в балаган! - рявкнул судья. - Инор, у вас есть доказательства вашим словам? Мы, знаете ли, не приветствуем, когда наших граждан обвиняют без подтверждения.
        - Разумеется, есть, - обрадованно сказал наш адвокат. - Разрешите пригласить свидетеля?
        В этот раз свидетелем выступал представитель отдела МП, который и сообщил, что в тайники было заложено некоторое количество фальшивок, которые и умыкнули отец и сын Линденов, не подозревавшие что проделывают всё это под наблюдением.
        - Я же говорил, что там не было никаких драгоценностей.
        В наступившей после рассказа свидетеля тишине голос Роберта прозвучал особенно громко и не оставлял ни малейших сомнений в том, что его хозяин действительно влез в дом теперь уже Альтххаузов и очистил тайники, расположение которых ему было известно. Инора Линден развернулась к внуку и не меняя выражения лица, треснула его по затылку так, что он дёрнулся вперёд, чуть ли не клюнув носом ограждение.
        - Богиня, у нас в городе проживает целое семейство воров! - ахнула какая-то инора с дальнего ряда. - Помните, я говорила, что подвеска моей дочери была украдена, а мне твердили, что она её потеряла. А ведь она права оказалась. Ничего она не теряла. Украли, как есть украли.
        Внезапно все стали вспоминать, что и когда у кого пропадало. Линдены теперь до конца жизни не отмоются, если рискнут появиться в Гёрде опять. После того, разумеется, как отсидят. Потому что представители отдела МП не так просто тут находились. Благодаря внедрённым в фальшивки меткам, стало возможно выявить контакты Роберта, потому что среди бумаг были такие, которые указывали на тайники в Степи и их младший Линден уже продал оркам, а те успели проданным воспользоваться. И теперь тоже хотят встретиться с продавцом, потому что сведения в переданных бумагах оказались даже не устаревшими, а недостоверными.
        Итогом заседания стало то, что Линденов обязали погасить долговую расписку, а обоих мужчин этого семейства взяли под стражу прямо в зале суда. Оснований для ареста хватало, теперь им, чтобы выторговать срок поменьше, придётся быть как можно более искренними со следствием.
        Когда инора Линден с внучкой выходили, то их сторонились даже самые хорошие знакомые. Катрин с трудом удерживалась от слёз, а вот инора шла, высоко подняв голову. Ни малейшего стыда она не испытывала, разве что злость, что всё повернулось не так, как она хотела.
        К нам с бабушкой, напротив, отношение изменилось. Теперь мы были стороной, невинно пострадавшей от целой семейной шайки преступников, которую мы же и помогли вывести на чистую воду.
        - Представить себе не могу, - вещала одна инора, уцепившись за руку моей бабушки, - как мы могли столько лет не замечать, кто живёт с нами бок о бок. А ведь я должна была насторожиться ещё тогда, когда после визита Линденов у меня пропали аж две серебряные ложки. Меня извиняет только то, что были приглашены не только они. Но теперь-то мы всё про них знаем и ни в один приличный дом их больше не пустят.
        Она трещала и трещала, бабушка кивала, но вид имела бледный. Ей, как и мне, тяжело дался сегодняшний день. Столько грязного белья было вытащено наружу. Но главное было сделано: преступники будут наказаны, а имя моего отца больше не будут произносить с пренебрежением.
        По приезде в дом бабушка сразу отправилась в спальню под предлогом головной боли, отказавшись от помощи инора Альтхауза и от моей, как целителя.
        - Лина, мне просто нужно побыть одной, - сказала она. - Понять, что эта страница полностью закрыта и возврата к ней нет. Я полежу на кровати, всплакну и, возможно, поймаю какое-то видение.
        В чём-то я её понимала, потому что мне тоже хотелось побыть одной, но я пошла не в спальню, а в сад. Там меня и нашёл Вальдемар.
        - Грустишь?
        - Вовсе нет. Мне просто не верится, что всё закончилось.
        - Что закончилось? - удивился он. - Это у Линденов всё закончилось. А у нас всё только начинается.
        И чтобы я не усомнилась в его словах и не вздумала возражать, он лишил меня такой возможности. Потому что, когда целуешься, возражать очень сложно.
        - Люблю тебя, - выдохнул он, когда поцелуй закончился. - И буду любить всю жизнь.
        И у меня были все основания ему верить - ведь понравилась ему я, когда выглядела намного старше. Не зря же бабушке привиделось, что моё появление в доме инора Альтхауза должно быть именно таким. С предсказаниями шутить нельзя, если их насылает сама Богиня.
        fulltext