Бояръ-Аниме. Одаренный: кадет Тим Волков
        Ай да Пушкин! #2
        Я был космическим пиратом, контрабандистом и убийцей… но умер и оказался в теле молодого княжича Пушкина! Балы, красавицы, лакеи, юнкера. И вальсы Шуберта и фаерболом в морду!!! Магия, кланы, интриги, разборки. И все это мне и для меня… Что? Убить меня хотите? Да я вас сам всех! Девушка отойдите, с вами я буду воевать только в постели, а вот с этими красавцами прямо сейчас. Я больше не упаду вниз, поднявшись на самый верх. И горе тем, кто попробует меня столкнуть. Раз судьба подарила мне еще один шанс, я им воспользуюсь, ибо я - Одаренный!
        #Бояръ-Аниме. Одарённый: кадет
        Глава 1. Печать
        Все гениальное просто. Все зло - еще проще.
        Палец нажимает на спусковой крючок. Курок боевой пружины бьет по капсюлю патрона. Взрыв пороха. Выстрел. Все просто.
        Пуля стремительно летит в голову и размазывает мозги по стене. Куда еще проще?
        Я представил это все за одно мгновение - картинка промелькнула перед глазами, затмив собой все.
        «Прощайся с жизнью!» - в самое ухо словно желая перед сном спокойной ночи ласково прошептал Архитектор.
        - Саша! - это был отец.
        Грянул выстрел.
        Он оглушил, в ухе раздался пронзительный писк, будто телевизор, по которому прекратили вещание сделали на максимум громкости. В нос ударил запах терпкой гари.
        Тяжелый толчок заставил упасть.
        Я распластался, больно ударился об пол головой. Однако быстро сообразил, что пуля прошла мимо, х оть и очень близко, больно щипнув кожу на лбу. Живой. Пока еще живой.
        - Отец! Рука! - крикнул я, едва сообразив, что Федор Иванович в последний момент спас меня, оттолкнув непослушную конечность в сторону от головы.
        Моя рука вновь потянулась к голове, желая совершить незаконченное.
        - Рука! Пистолет!
        Отец навалился на руку, но одолеть ее просто так у него не получилось. Архитектор не желал сдаваться. Завязалась борьба.
        - Пусть вышибет себе мозги! - злорадно прокричал Дантес, по-прежнему лежащий на полу.
        - Что происходит? - это уже Руднев. - Пушкин! Брось пистолет! Ты чего удумал?
        Воцарился хаос. Гомон, шум, топот ног, проклятия Дантеса.
        В общей суматохе не заметили, как в дом воровалась полиция. Руднев быстро приказал забрать хозяина дома, сам рванул на помощь Федору Ивановичу. Вдвоем они с трудом забрали у меня оружие.
        - Пушкин, ты чего? - растеряно спросил следователь, потирая ушибленный нос - в процессе борьбы я крепко заехал ему кулак. Точнее не я, а Архитектор.
        - Рука! - только и смог вымолвить я.
        Она по-прежнему была неуправляема. Я не чувствовал боли, даже когда следователь навалился на нее, упершись коленом. Она, словно змееобразный монстр пыталась схватить хоть кого-то.
        - Наручники, - выдохнул отец. - У вас есть наручники?
        Руднев удивленно посмотрел на Федора Ивановича, но молча протянул просимое.
        Отец накинул их мне на запястья.
        - Что вы... - не понял Руднев.
        - Так надо, - перебил его отец. Соврал: - У сына припадок.
        И бросил мне:
        - Поехали.
        - Куда?
        - К Смит. Она поможет.

* * *
        Мы с отцом с трудом дошли до машины. Руднев не стал нас задерживать, ограничившись нашими уверениями, что мы позже сами придем к нему и дадим все необходимые показания.
        Смит была в Школе и мне пришлось долго ей дозваниваться. Но едва она услышала причину нашего визита, как тут же приказала подъехать к своему личному входу, где нас и приняла.
        - Что случилось? - спросила она, поглядывая на мою руку, прикованную к другой наручниками. - Или давайте лучше пошли за мной, внутри все расскажете.
        Мы вошли внутрь, прошли по темному коридору прямо в ее кабинет.
        Смит закрыла на замок за нами дверь.
        Я коротко все ей рассказал. Смит слушала молча, не перебивала. Потом, в гнетущей тишине вдруг промолвила:
        - Вот ведь дерьмо!
        Никто не ожидал от благородной аристократки главы Школы собственной фамилии и жены Министра госпожи Смит таких бранных слов. Наверное, она и сама не ожидала от себя такого, потому что тут же начала кусать губы, словно наказывая их за такое осквернение уст.
        Я открыл рот от удивления, не зная, что ответить на такое. Хотя в общих чертах она была права, ситуация была именно такой.
        - Есть какой-то способ от этого избавиться? - спросил я, поглядывая на свою-чужую руку.
        Смит нахмурилась и это ее выражение лица мне не понравилось.
        - Ну? - не выдержал уже отец.
        - Только один, и тот временный, - наконец ответила она.
        - Какой?
        - Наложить печать.
        Отец вытянулся в лице, и я понял, что ему такой план не понравился.
        - Что еще за печать? Перейти в другой род что ли? - не понял я, имея ввиду печатников - тех, кто присягает другому роду в верности.
        - Нет, - покачала головой Смит. - Кое-что другое.
        - Вы что, сына хотите моего в могилу свести? - произнес отец.
        - Папа, успокойся, - осадил его я. - Лучше езжай домой.
        - Но...
        - Мы справимся. А тебе еще нужно заявление сделать по слухам, помнишь? Езжай, мне правда так будет легче. Я уже взрослый, умею принимать решения.
        Отец долго смотрел на меня, не выдержал битву взглядов, обреченно выдохнул:
        - Хорошо.
        Попрощавшись с отцом и дождавшись, когда он уйдет, я обратился к Смит:
        - Что за печать?
        - Есть одна процедура, очень старая, разработанная ученными еще в прошлом веке. Общая ее суть заключается в пленении некоторых силовых потоков, что позволит, как я думаю, на время отрезать пути Архитектору к твоему телу. Но я хочу подчеркнуть - именно на время.
        - А как от него можно избавиться полностью?
        Смит молчала, не зная, что ответить на это.
        - Хорошо, давайте поставим эту печать. Выиграем хотя бы время, чтобы решить главную задачу.
        - Это очень опасно, Александр, - предупредила Смит.
        - А разве у меня есть выбор?
        - Хорошо, - нехотя согласилась Смит. - Нужно подготовиться.
        Глава Школы принялась ходить по кабинету, нервничая и явно не зная с чего начать.
        - Вам нужна помощь? - предложил я.
        Смит рассеяно глянула на меня, покачала головой.
        - Нет. Я сама.
        Потом подошла к столу, достала из ящика бутылку початого бренди и отхлебнула пару хороших глотков. Глянула на меня с упреком, сказала:
        - Поведешься с тобой, Пушкин, начнешь к бутылке прикладываться как варвар, - и немного подумав, предложила: - Будешь?
        - Буду.
        Я тоже хлебнул превосходнейшего напитка.
        - А теперь начнем, - сказал Смит.
        Процедура запечатывания линий силы была очень мудрёной. Я следил за манипуляциями Смит и лишь строил догадки, что она сейчас делает. Использует свой Дар - это точно. Ощущался плотный поток горячих волн, исходивших от нее.
        Смит закрыла глаза, принялась выписывать в воздухе какие-то знаки, погружаясь в транс. Я невольно залюбовался ее работой. Каждый движение отточено, каждый взмах идеален.
        Построение необходимых линий закончилось появлением голубоватого свечения на кончиках пальцев Смит.
        - Отлично, - прошептала она, не открывая глаза.
        И вновь продолжила выстраивать конструкты, способные запереть Архитектора в клетку.
        «Думаешь, это возможно? - внезапно ожил он в моей голове. - Для меня не существует никаких преград. Я вырвусь из любого плена!»
        Я попытался отвлечься, чтобы не слышать его, но тот напирал. Его голос становился все громче, заставляя меня сморщиться от боли.
        «ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ БОРОТЬСЯ СО МНОЙ!»
        Рука моя вновь ожила, дернулась, но наручники не дали ему ударить меня.
        - Лучше ускориться, - осторожно поторопил я Смит.
        Та, казалось, вообще ничего не слышала, она была погружена в транс и что-то шептала себе под нос. Концентрация ее была невероятной, я смотрел на Смит и чувствовал эманации ее энергии, плотной и колючей. Глава Школы выписала в воздухе несколько фигур и в ту же секунду там начали проявляться полосы.
        Потом возникло сияние. Оно начало краснеть, словно наливаясь кровью. Я понял, что происходит что-то незапланированное - слишком отталкивающим был этот цвет. Однако сделать уже было что-то поздно. Процесс был запущен и пытаться сейчас в него вмешаться было равносильно, что лезть голой задницей в муравейник - ничего хорошего это не сулило.
        В сиянии начал клубиться дым, неизвестно откуда появляющийся. Отчетливо запахло гарью и паленой шерстью. Я глянул на Смит, чтобы предупредить, но та была слишком погружена в себя и беспокоить ее сейчас было категорично нельзя.
        Дым тем временем начал сгущаться, в его клубах то появлялись, то исчезали очертания каких-то причудливых зверей. А потом вдруг отчетливо проступил образ Архитектора.
        - ДУМАЕТЕ МЕНЯ МОЖНО ЗАПЕРЕТЬ?! - прорычал он, да так, что задрожали стены.
        Тут же неведомо откуда ударил ветер, крепкий, скидывающий со стола бумаги и книги.
        - Скорей! - не выдержал я, чувствуя, как все внутри меня начало переворачиваться.
        Я чувствовал, как Архитектор пытается вырваться, причем в прямом смысле этого слова, порвав мою плоть, сломав ребра и прогрызть грудь.
        Смит вскинула руки вверх. Тут же в воздухе возник круг, внутри которого была вписана звезда. У каждой вершины фигуры поблескивали руны. Я сообразил, что это была та самая печать. От нее веяло чем-то старым, пыльным. И мощным. Лицо щипало, будто рядом был источник тока, статика заставляла жмурить глаза и трясти головой, а искры сыпались с волос.
        - ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ! - закричал демон.
        Завыл ветер, протяжно и страшно. Бумаги взмыли вверх, к потолку, засвистело и зарычало, будто в этом ветре прятался хищный и голодный зверь.
        - ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ! - повторил Архитектор.
        Меня швырнуло к стене, я больно в нее врезался, но не упал. Ноги подняли меня и вновь направили на стену - я только успел закрыть голову от встречи с бетонной преградой.
        - ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ!
        Ветер едва не срывал скальп, острый и злой, он резал кожу, готовый нашинковать меня на куски, лишь бы выпустить наружу своего хозяина.
        Печать зрела, наливалась светом. Смит держала ее и видел, что ноги женщины дрожат - она едва управлялась со столь сложной и тяжелой конструкцией.
        Скорей! Ну же!
        Смит хрипло выкрикнула и бросила печать на меня.
        Я успел лишь увидеть, как ее край прикоснулась к моей голове, а потом все наполнилось невыносимым шумом. Крики, свист, рык и скрежет - все смешивалось в единую какофонию, играя мой прощальный марш.
        Я упал, закрыл уши руками, но это не помогло. Казалось, меня сейчас вывернет наизнанку, кости и мышц перемалывало, а Архитектор уже не угрожал - он просто кричал, не человеческим, но звериным рыком. Однако в интонациях этого крика было уже не ликование, а злость, досада, боль...
        Кажется, я потерял сознание, потому что когда в следующий раз открыл глаза, шум исчез. Комната была наполнена тишиной. Не успел я произнести и слова, как чья-то рука шлепнула меня по щекам.
        - Живой? - спросила Смит.
        Голос ее мне не понравился - уставший, дребезжащий, старый.
        Я открыл глаза и слова застряли в горле.
        Голова Смит была абсолютно седой!
        - Что... с вами? - только и смог вымолвить я.
        - Тяжелые конструкты берут свою плату, - устало ответила она. Спросила: - Как ты?
        Я прислушался. Архитектора слышно не было.
        - Вроде, ничего.
        - Хорошо, - кивнула Смит. - Но это временно. Нужно найти другой способ, который раз и навсегда...
        Договорить она не успела - в дверь постучали, требовательно, громко.
        Смит вздрогнула, обернулась. Не успела ответить, как ручка повернулась и дверь распахнулась. На пороге возник высокий человек в черном костюме. Он был весь прямой, словно вырезанный из бумаги и каждое его движение говорило о том, что это очень важный человек.
        - Госпожа Смит? - спросил он, даже не удосужившись взглянуть в нашу сторону.
        Казалось, его ничего не могло смутить - ни наш взмыленный вид, ни разбросанные по всей комнате бумаги.
        - Вы госпожа Смит?
        Голос его был так же строг, таким голосом не привыкли говорить добрые слова, только раздавать команды и приказы.
        - Да, это я, - ответила женщина. - А с кем собственно имею честь разговаривать?
        - Я из администрации Его Величество Императора.
        Брови Смит вздрогнули, чуть поползли вверх.
        - И что же вам надо? - осторожно спросила она.
        - Вас вызывает к себе Император, - сказал он и вдруг прищурено с подозрением глянув на Смит и чуть улыбнувшись, словно говоря «знаю я вас, не пытайтесь меня одурачить», добавил: - У Его Величества Алексея Ивановича есть несколько вопросов по поводу проведенного недавно турнира...
        И перевел взгляд на меня.
        Глава 2. Переезд
        - Александр, вы идите пока домой, а я схожу на встречу, - деликатно произнесла Смит. - Вы сможете дойти до дома?
        Я кивнул. Тихо спросил:
        - Моя помощь нужна?
        - Нет. Вечером позвоню, - так же тихо ответила она.
        Я вернулся домой и долго отмокал в ванне, размышляя о том, зачем же Император вызвал Смит к себе, да еще и по поводу турнира. Уж не донесли ли ему всю суть того, что произошло там на самом деле?
        Отец встретил у порога, долго расспрашивал. Потому, убедившись, что со мной все в порядке, немного успокоился. Я узнал, как у него дела и он поведал мне, что быстро собрал небольшую конференцию и опроверг все слухи. Потом показал мне монитор своего планшета, на котором были показаны графики цен на акции.
        - Растут! - с радостью ответил он. - Очень быстро растут! Я уже отбил свои затраты. Думаю, в ближайшее время начну выходить в хороший плюс.
        - В два раза повышение будет, - ответил я.
        - Уверен?
        Я кивнул.
        Без аппетита поев, я поднялся к себе в комнату и лег. Спать не хотелось. Мысли роились в голове и не давали покоя. Многое пришлось пережить в такой короткий промежуток времени.
        - И еще придется... - вслух ответил я.
        Смит позвонила через три часа. Судя по голосу никаких радостных новостей от нее ждать не приходилось.
        - Его Величество отправляет четыре группы победителей турнира на обучение в кадетский корпус имени Михайлова, - сходу выдала она. - Одна из этих групп - твоя.
        - Как это? - растерялся я. - А Школа? Мне ведь нужно доучится.
        - Александр, ты ведь понимаешь, что я говорю? Если Император сказал перевести вас в кадетский корпус, то Школу ты уже закончил - приказ готовится. И повлиять на что-то я уже бессильна.
        - Теперь мне в кадеты идти? - я начинал злиться.
        То внезапная Школа, то теперь вот кадетство.
        Смит тяжело вздохнула, и я понял, что она и в самом деле никак не может на это повлиять.
        - Перевод будет сделан уже завтра - таков указ Его Величества. Александр, если тебе понадобиться моя помощь, ты знаешь где меня найти.
        - На ярмарке, где дирижабли?
        Смит рассмеялась, впервые за все время нашего общения.
        - Спасибо вам большое, - произнес я.
        - Я буду работать над тем, как помочь тебе. Постараюсь привлечь для этого все ресурсы. Мы что-нибудь придумаем. А пока на тебе печать ты в безопасности.
        - А Дар?
        - Он в порядке. - немного удивленно ответила Смит. Разве ты не почувствовал?
        - Не хотел рисковать. Мало ли?
        - Нет, с ним все в порядке. Ну все, прощай, мне пора.
        - Прощайте.
        Смит положила трубку, и я некоторое время слушал быстрые отрывистые гудки. Потом лег и заснул крепким без сновидений сном.

* * *
        Утро было неожиданным, оно ворвалось в мой покой резко раскинуло занавески в стороны, наполняя комнаты светом.
        - Что... кто... - сонно прохрипел я, щурясь от света и ничего не понимая.
        - Доброе утро, княжич, - произнесла Марина, начиная суетиться и убирать брошенную на пол одежду. - По вашему личному маршрутизатору пришло уведомление, что вам сегодня нужно быть в кадетском корпусе - вот я и решила разбудить вас пораньше, чтобы вы успели позавтракать и принять душ.
        - Да что же это такое?! Почему я не могу поспать хоть еще немного? - начал бубнить я. - Марина, закрой занавески! Твой княжич приказывает тебе!
        Марина хохотнула. Ответила:
        - Любое ваше слово для меня, мой княжич, закон. Но если вы проспите кадетский сбор, то я буду иметь больше неприятностей, по сравнению с тем, что просто разбужу сейчас вас. Вставайте, соня!
        Я глянул на служанку.
        Чулки, короткая, очень короткая юбочка, не укрывающая ничего под ней, белый фартучек... Специально она так что ли одевается?
        Известно каждому пареньку на личном опыте, что по утрам его мужское начало восстает и каменеет, как Останкинская башня, показывая свое величие и непоколебимую силу. Вот и сейчас я вдруг почувствовал, как все ниже живота наливается теплом.
        Марина повернулась ко мне. От ее взгляда не ускользнул холм одеяла между моих ног, девушка лукаов улыбнулась, подошла ближе.
        - Вы так напряжены, княжич!
        - Напряжен, - кивнул я, не отрывая от нее взгляда.
        - А доктор вам сказал не напрягаться - это вредно для здоровья.
        - Так что же делать?
        - Я знаю! Нужно снять напряжение.
        Марина игриво намотала тряпочку для пыли на свой палец, потом откинула в сторону. Произнесла:
        - И я могу вам помочь.
        - Помоги.
        Я взял ее за плечи и потянул к себе. Она покорно подалась вперед. Запах ее кожи был тонок, приятен - ни духов, ни дезодорантов, просто мягкий и теплый аромат молодого девичьего тела, сводящего с ума.
        ... Надо ли говорить, что на завтрак я опоздал, и едва успел принять душ?

* * *
        Маршрутизатор, про которых говорила Марина, и в котором отражались время и дела, которые у меня запланированы на сегодня, и вправду показывал, что я должен быть сегодня в девять часов утра в кадетском корпусе Михайлова. Информация пришла по общей рассылке, через почту Школы Смит.
        Делать нечего, нужно идти.
        - Саша! - окликнул меня отец, весь светящийся от счастья.
        Глаза его были красными и я понял, что он всю ночь не спал.
        - Что случилось? - спросил я, кивая на его вид.
        - Не мог заснуть, - улыбнулся тот. - Все смотрел котировки акций. Саша, мы теперь очень богаты! И все благодаря тебе!
        - Ты тоже принял в этом немаловажное участие! - улыбнулся я.
        - Не принижай своих достоинств, именно ты придумал такую хитрую комбинацию и наказал этого Дантеса. Поэтому я решил тебе подарок сделать.
        - Какой?
        Отец протянул карточку.
        - Вот. Сюда поступает десять процентов с каждой акции. Это честно твои деньги, остальное я распределяю на возврат долга и финансирование долгосрочных проектов и поддержание рода.
        - Десять процентов? - я прикинул в уме.
        Получалось очень большая сумма.
        - Это много.
        Отец остановил меня жестом.
        - Не спорь. Это твои деньги. Трать их как считаешь нужным.
        - Ты уверен?
        - Вполне.
        Я пожал отцу руку, двинул на улицу. Там меня уже ждала машина.

* * *
        Кадетский корпус имени Михайлова был одним из трех корпусов, расположенных в разных конца города, объединенных под крылом Императорской Гарнизонные школы, считающейся низшим разрядом военно-учебного заведения. Обычно там карьеру делали служивые люди, не обладающие особыми умениями и Даром и не имеющие богатого рода. Однако путь таких людей был долог. Нужно было отличиться в учении, показать себя в бою, уметь не только превосходно махать шашкой или стрелять с плеча, но и уметь играть в тонкие подковерные игры, которым тут не было конца.
        Но перешедшие из Школы будущие аристократы негласно наделялись особым статусом. Считалось, что те, кто прошел и Школу и кадетство, могли пойти очень далеко во власти, гораздо дальше, чем если бы учились только в Школе. И это было основано не на ровном месте. Ведь Его Высочество государь Алексей Иванович сам прошел два учебных заведения. Правда, он еще и был сыном прошлого Императора, но об этом почему не упоминалось.
        Об этом всем мне успела рассказать Смит аудиосообщением, пока я ехал туда. Она также пообещала узнать кто именно будет нашим командиром и сказал, что вышлет по нему всю имеющуюся у нее информацию.
        Мы подъехали к серому зданию и я понял, что это точно будет не Школа. Решетчатые заборы под два метра высотой, за ними никакой зелени, все сплошной асфальт, по которому маршировал строй парней. Сам кадетский корпус представлял собой огромное раскинувшееся здание, в четыре этажа и несколько отделений, соединенных с собой кирпичными перемычками. Никакой роскоши и мраморных статуй. Серая штукатурка, белый кирпич, черный асфальт.
        Я вышел из машины, взял свои вещи.
        - Кто такой? - угрюмо спросил охранник на проходной.
        Я представился.
        - Проходи, - кивнул тот, найдя мою фамилию в списке.
        Я вошел внутрь.
        На малом плацу, расположенном слева от самого корпуса, стояла толпа. Я понял, что мне туда и кисло побрел ко всем. Довольно скоро нашел среди толпы Иосифа, Катю, Тамару и Бульмяка.
        - Учится вместе будем? - спросил я, поглядывая на девушек.
        - Нет, - так же кисло ответила Катя. - Женское отделение в другом конце. Общие только занятия, и то не все.
        - Не переживай, - шепнул Иосиф. - Будем втихаря встречаться гд-нибудь, у меня тут знакомые ребята есть, можем через них чего покрепче заказать.
        - Ага, как же! - хмыкнула Катя. - Если поймают знаешь что будет? На восточные рубежи сошлют!
        - А что там? - пробасил Бульмяк, явно не следящий за новостями.
        - Горячо сейчас там, - хмуро ответила Катя. - И есть большой шанс выхватить пулю в спину. Или в лоб.
        Это еще больше добавило к моему и без того плохому настроению черных красок.
        Я начал осматриваться, вглядываться в лица. Довольно скоро увидел Крысу, он стоял поодаль от всех. Все такой же, с кривым носом, но вот взгляд потухший.
        Я кивнул всем остальным:
        - Вон Крысеев.
        Крыса поднял на нас взгляд. Я приветственно кивнул - все-таки пережили вместе тяжелые мгновения, а это, как говорят, сплачивает. Но Крыса сделал вид, что не узнал меня, от чего мне стало противно - словно потрогал слизняка.
        - Некоторых жизнь не меняет, - фыркнула Катя.
        - Добрый день! - крикнул вдруг зычный громкий голос и к нам вышел коренастый мужичок.
        Одет он был в военную форму, без погон. Лицо его было квадратное, словно накрошенное поваром-неумехой - глаза разные, одно с прищуром, другое навыкат, нос смотрит в бок, рот как шрам, разделяет щетинистый подбородок. Незнакомец не внушал доверия и представлялось, что он служит тут, в кадетском корпусе, каким-нибудь палачом.
        - Сказал добрый день! - рявкнул он и толпа нестройно начала отвечать ему. - Какой ужас! Значит так, утырки. Меня зовут зауряд-поручик Шмыгаль Семен Семенович. Я вам тут и папа, и мама. И я буду делать из вас людей. Кадет должен стрелять как ковбой и бегать как его лошадь. Так вот я сделаю из вас и ковбоев и лошадей. Всем все понятно?
        Толпа вновь что-то промычала.
        Шмыгаль сморщился. Начал дежурно говорить:
        - Кадетский корпус имени Михайлова - это частично полный пансион. И это вам не Школа. Тут вы будете жить месяц. Потом только можно будет посетить дом. Но только на один день! А дальше - учеба, тренировки, еще учеба, и марши, марши, марши, - Шмыгаль хитро улыбнулся. - Вам понравится. А если не понравится, то три наряда вне очереди. Всем все ясно?
        Собравшиеся нестройно что-то защебетали.
        - Не слышу? Что за баранье блеянье? Нужно говорить «так точно!». Понятно?
        - Так точно!
        - Не слышу!
        - ТАК ТОЧНО!
        - Вот и хорошо.
        Шмыгаль достал бумагу из внутреннего кармана кителя, развернул ее, подслеповато щурясь, начал читать. Потом, прочитав, посмотрел на собравшихся.
        - Значит так. То, что вас определили сюда сам Император Алексей Иванович еще не делает вас какими-то избранными или неприкасаемыми. Для всх правила одинаковы. Для вас - тем более. Так... - Он сосредоточенно потер пальцами переносицу. - Где тут список фамилии? Ага, вот он!
        Он принялся делать перекличку, на каждую фамилию придумывая обидную рифму:
        - Бульмяк - полбу хреном шмяк!
        - Петров - без штанов!
        - Куприн - в штанах блондин!
        - Гордеев - сын лакеев!
        Кто-то хихикал, кто-то молчал, испытывая стыд за недалекого зауряд-поручика, кто-то - в основном, кого уже успели назвать, - едва сдерживался и сжимал кулаки.
        Мне же было безразлично. Я понимал, что таким способом он просто пытается понять уровень выдержки поступивших новичков и понять кто из нас самый слабый.
        - Крысеев - экспонат туалетных музеев!
        - Заткнись! - внезапно ответил Крыса и толпа тут же затихла.
        - КТо сказал? - рявкнул Шмыгаль, пробежавшись взглядом по рядам. - Крысеев - вышел из строя! Я сказал вышел!
        Крыса шел в развалочку.
        - Ага, значит смелый самый? Ну так вот что я тебе скажу, Крысеев. ДУмаешь, что твой род поможет тебе? Думаешь, если есть власть, то ты тут крутой, да? Только вот не так все немного.
        Шмыгаль подошел ближе к Крысе и вдруг резко выкинул руку вперед, нанеся тому тяжелый удар в живот.
        Крыса охнул, согнулся пополам.
        - Вот что тебе нужно знать, Крысеев. Я - человек военный, у меня желтая полоска. И твои замашки аристо на меня не распространяются. Нет у тебя на меня власти, сынок. Усек? Вот и хорошо, а теперь возвращайся в строй, Крысеев - экспонат туалетных музеев!
        Унижение продолжалось еще долго, пока вдруг мимо нас не проехали пять грузовиков. Они остановились на большом плацу и из них начали выгружаться солдаты.
        Но их состояние...
        Каждый был в крови, головы кое-как забинтованы, хромые и едва передвигающиеся, кто-то на носилках, некоторые носилки были полностью закрыты простынями, еще больше распаляя воображение и нехорошие мысли. Солдаты стонали, кто-то в истерике плакал, кто-то молчал, смотря в одну точку. Казалось, они только что повстречали самого дьявола и заглянули в самые бездны ада.
        - А это еще кто такие? - испугано спросила Катя, глядя на раненных.
        - Это с Ведьминого Яра приехали, - испуганно шепнул кто-то из задних рядов. - Я слышал, мне рассказывали, что оттуда стабильно по пять-шесть трупов привозят после каждого учения. Самое страшное место, которое тут только есть.
        - Ну, что смотрите? - рявкнул Шмыгаль. - Живо в общежитие - переодеваться и на выход, - он кивнул на раненных. - Это мясо отслужило свой срок. Теперь и вам пора!
        И зычно рассмеялся. А потом вдруг резко остановился и совсем по звериному зарычал:
        - Сегодня пойдем на Ведьмин Яр. Прямо сейчас. Немедленно!
        И вновь захохотал.
        Глава 3. Пистон
        - А вы что думали, что тут будут с вами цацкаться? - злобно ухмыльнулся Шмыгаль. - Нет, девочки и мальчики, Школа закончилась. Это - кадетский корпус, отсюда выходят настоящими воинами. Или выносят в гробах. Здесь я вас перекую в гвозди. Взгляните на себя прежних в последний раз. Запомните, какие вы жалкие, сопливые. С этого момента вы будете только преображаться, причем в лучшую сторону.
        - Не хотел бы я такое преображение, - прошептал Иосиф, кивая в сторону, где разгружались побитые воины.
        Вид у тех и в самом деле был не лучший.
        - Кто это сказал?! - дернулся Шмыгаль. - Кто это такой умный? Крысеев, ты?
        Тот покачал головой.
        - А кто?
        Зауряд-поручик принялся обходить ряды, внимательно глядя на каждого.
        - Запомните, утырки. За каждое сказанное вами слово я буду спрашивать. Если что-то сказал - будь готов ответить за свои слова. Причем сполна, может даже, разбитым носом или выбитым зубом. Понятно говорю?
        - Так точно! - дружно крикнули мы.
        - Вот и отлично, - удовлетворенный таким слаженным ответом, кивнул Шмыгаль. - Только вот Ведьмин Яр повидать все же придется. Ну что, наложили в штаны? Это правильно, место там и в самом деле ведьминское, земля кровью напитана так сильно, что ничего уже там не растет, ни цветы, ни трава. Ну, что замолчали, салаги?
        А что тут можно было сказать? Никто умирать в первый день пребывания в кадетском корпусе не хотел, вот все и молчали.
        - Расслабьтесь, пацаны, - произнес кто-то.
        Я обернулся. Это был один из тех, кто приехал на грузовиках - невысокий паренек моего возраста. Под глазом у него красовался огромный «фингал», лиловый, опухший, не давая самому глазу даже открыться.
        - Расслабьтесь, Шмыгаль не имеет права отправлять личный состав на полигон категории «А» и на Ведьмин Яр.
        - Петров! - крикнул Шмыгаль. - А ну пошел в корпус! Или я тебе два наряда вне очереди быстро нарисую под вторым глазом!
        Петров презрительно фыркнул в ответ, но в корпус пошел.
        Эта новость о том, что испытания на сегодня отменяются, немного разрядила и без того нервозную обстановку.
        Шмыгаль злобно цокнул, передернул плечами. Потом сказал:
        - Ладно, сегодня поход за смертью отменяется. Но как отправитесь на Ведьмин Яр, то молитесь - возможно, именно вы оттуда не вернетесь, - крикнул он вслед, кивнул на каталки, закрытые простынями.
        Было видно, что там лежали люди. Все поняли - про молитву Шмыгаль говорил не в переносном смысле.

* * *
        Кадетский корпус состоял из нескольких зданий. Одно, центральное - учебный корпус. Два слева, серых, похожих на тюрьму, «Пуля» и «Штык» - мужские общежития, и одно справа, прямоугольное - женское, называемое второкурсниками «ЦПХ». Что это значило, я не знал, но кто-то подсказал, что буква «Ц» означает «центральное», а «Х» хранилище. На счет буквы «П» версии разнились. Начиная от «полковое» и заканчивая совсем уж непристойным словом.
        Меня, Иосифа, Бульмяка и еще несколько сотен ребят разместили в самом крайнем слева общежитии, называемом «Пуля». Я с друзьями попал на третий этаж. Крыса разместился в том же здании, но жил на этаж выше. Нас он сторонился и вообще делал вид, что мы ему незнакомы.
        Это поведение было странным, но я предпочел думать, что это связанно с последними событиями, когда Архитектор прорвался через него в этот мир. Все-таки не каждая психика выдержит это. Вот поэтому Крыса так и спасается от этого, уйдя в себя.
        Четыре этажа. Каждый этаж по три коридора, двадцать пять комнат в каждом коридоре. В каждой комнате по двое. Всего шестьсот человек в одном общежитии. Но «Пуля» считался самым маленьким. Вторым по количеству проживающих был «ЦПХ», там насчитывалось около восьмисот постояльцев. «Восемьсот сочных, изнывающих от желания и мужской ласки самок!» - как говаривал мой сосед Пашка Егерь. Но просто так попасть туда было, конечно же, невозможно. Там стояла довольно хитрая система охраны и всех пойманных в лучшем случае отправляли на гауптвахту. Однако обычно просто отчисляли с черным билетом, наличие которого гарантировало, что никогда ты больше на государственную службу не попадешь.
        Распределял кадет не комендант, а сам Шмыгаль, но делал это спустя рукава, однако оригинально. Он приказал всем рассчитаться на «первый-второй».
        - Все, кто первые - выйти вперед и сделать один шаг в левый бок. Теперь ваш сосед дышит вам в спину. Знакомьтесь. И по комнатам. Отбой.
        Мы все. Облегченно выдохнув, двинули по своим комнатам.
        Мне выпало жить с Пашкой Егерем.
        Наше знакомство прошло довольно странно. Едва я, уставший и изнемогающий от боли в ногах после испытания, которое устроил нам Шмыгаль, ввалился в свою комнату, как Егерь спросил:
        - Эй, парень, в «волоха» играть умеешь?
        Именно так, без всякого приветствия.
        - Что такое «волоха»? - устало спросил я.
        Егерь аж вскочил с кровати. Ты что, не знаешь что такое «волоха»?! Да это же... Проше показать. Пошли!
        - Куда?
        - Пошли-пошли.
        Он скинул тяжелый рюкзак прямо на кровать, уверенно двинул из комнаты.
        Я хотел отказать ему, но он шел так уверенно, что я невольно направился за ним.
        - Я второгодник, - произнес он, быстро топая вперед - я едва его догонял. - Кстати, меня Пашкой Егерем зовут.
        - Александр Пушкин, - представился я.
        - Я второгодник, - повторил тот.
        - Как это?
        Я с трудом представлял, как можно было остаться тут на второй год. Обычно неуспевающих отчисляли.
        - Батя заплатил, - пояснил Егерь. - Вот меня и устроили. Батя хочет, чтобы я военным был, как и он. Только я все равно учиться не хочу. А в «волоха» играю на втором. Там должен быть Пистон и Леха Зебра, Мендельсон и, возможно, Черный.
        - Кто это такие? - не понял я.
        - Это легендарные личности! - с придыханием ответил Егерь. - У них по сотне очков. Они обули самого Тертого, когда тот еще тут учился.
        Мы спустились на второй этаж, зашли в дальнюю от лестницы комнату.
        Внутри было накурено, темно, играла музыка - как-то незамысловатый рок.
        Я огляделся. Там, где должна была стоять одна из кроватей, находился стол. За ним сидело пять человек. Еще больше стояло вокруг - смотрели за игрой.
        Визгливый жидкий голос то и дело оглашал:
        - Лови ведьму! Куда вне очереди хватаешь? Ведьму! Ведьму на костер!
        - Ага, Пистон играет! - на слух определил Егерь.
        Потом кивнул за стол. Я смог рассмотреть лишь сутулую спину и рыжие волосы.
        - Парни, привет! - поприветствовал присутствовавших Егерь, но на него, казалось, даже не обратили внимание.
        Все были увлечены игрой.
        - Я новенького нам в кружок привел, - похрюкивая, произнес Егерь.
        А вот это уже привлекло внимание. Многие оглянулись, чтобы взглянуть на меня. Видимо, не обнаружив во мне ничего интересного, обратно вернулись к столу.
        - Кто играет? - спросил Егерь, тоже поглядывая на стол. - Мы заходим на следующий круг.
        - Заходите, - злобно ответил один из сидящих, прыщавый парнишка с круглыми очками, все время спадающими на нос. - Я все равно уже проигрался, в пух и прах!
        - Не твой день, - с участием ответил Егерь.
        - Вторую неделю не мой день! - в сердцах ответил тот, и быстро направился к выходу, что-то бубня себе под нос.
        - Так это же карты! - только сейчас я понял, что же это за «волоха» такая.
        Из-за окруживших стол людей, сложно было увидеть хоть что-то, но едва проигравший встал и люди разошлись в стороны, я увидел зеленые рубашки игральных карт, лежащие по центру.
        - Ну да, - кивнул Егерь. - Знаешь правила?
        Мне стало даже смешно. Неужели они хотят сыграть со мной в карты, с тем, кто родился с пиковым тузом в рукаве? С тем, кто обыграл легендарного картежника Гюнтера из галактики Зета-Два? Ха!
        Пашка быстро объяснил основные правила. Проще простого. Элемент удачи есть, но не такой сильный, как в других игах. Основной упор делается на счет. И на сообразительность. А еще не маловажна психология. По реакции и выражениям лиц соперников можно многое прочесть.
        - Ну так что, играешь? Вход - монета.
        - Играю, - кивнул я, доставая деньги.
        - Отлично! - потер руками Пашка. И обратился к играющим: - Парни, мы зайдем?
        - Новичок что ли? - спросил тот, кого мой спутник представил как Пистона. - Егерь, ты за него отвечаешь?
        - Да нормальный он! - возмутился Пашка. - Что, не видно, что ли? В доску свой!
        - Ты про своего дружка, Сяву Кривого, тоже так говорил. А что в итоге? Сколько коменданту пришлось отслюнявить, чтобы шухер замять помнишь?
        - Помню, - кисло ответил тот. - Но это Пушкин! Нормальный парень!
        - Пушкин, говоришь?
        Пистон с прищуром посмотрел на меня.
        Взгляд его мне не понравился.
        - Валяй, сдавай! - после паузы произнес Пистон, и я четко решил уделать этого типа.
        Первый кон закончился ожидаемо - я его выиграл. Но успех не вскружил мне голову. Дешевый номер. Я понимал, что мне поддавались, чтобы заманить. Стандартная тема для тех, кто и грает сообща. А эти парни играли именно так. Я изучал стиль игры каждого. И довольно скоро понял, что ребятки не так просты, как пытаются казаться.
        Еще один кон - и я уже знал основные их знаки, которые они подают друг другу, чтобы усадить в лужу новичка и раскрутить его на большие ставки. Егерь не зря потянул меня сразу сюда - видимо хотел отыграться за прошлые поражения.
        Определенные навыки у парней были. Они хорошо подыгрывали друг другу, особенно выделялся Пистон, театрально хмуря бровь и делая вид, что карта к нему пришла дрянная.
        Егерь тоже не отставал, но переигрывал, грязно бранясь и вздыхая. Мне даже стало смешно. Я втянулся в этот цирк и даже продул второй кон, чтобы еще больше заставить их поверить в то, что я полный профан в этом деле.
        Я видел их блестящие взгляды, которыми они обменивались, уже готовые ощипать меня как следует.
        И ожидаемо Пистон сказал:
        - Ничего, в третий кон точно повезет. Удача смелых любит. По червонцу кон давай увеличим. Играешь?
        - Многовато, - промямлил я, сам едва сдерживаясь от смеха.
        Как же топорно они это делают. Сразу видно, что приняли меня за дурака, раз в три партии хотят меня разуть. Ну давайте, ребятки. Рискните.
        - Боишься? - с прищуром спросил Пистон.
        Мои ладони невольно сжались в кулаки. Как же мне хотелось врезать ему. Но я сдержался.
        - Давай, не дрейфь! - подбодрил меня Егерь. - Сейчас точно повезет, как в первый раз.
        - Ладно, давайте, - махнул я рукой.
        - Вот это другой разговор! - обрадовался Егерь.
        Я вытащил деньги, кинул на кон. Остальные вложились в игру.
        Вновь раздали.
        Я взял карты. Неплохая карта, не самые сливки, но и не требуха. Есть с чем поиграть.
        Я нахмурился. В отражении стакана, стоящего на столе, увидел выражение лица Пистона - тот смотрел на меня, потом перевел взгляд на Егеря, кивнул. Понятно, он считывающий. Его роль определена была мной еще в первом коне, но сейчас подтвердилась - он читал по лицам играющих карту. И судя по моему хмурому и обеспокоенному виду он понял, что у меня на руках дрянь.
        Хреновый ты психолог, дядя!
        И пока всех облегченно вздохнули и расслабились, я незаметно глянул на каждого.
        Пистон потирал пальцы - так он делал на втором коне, когда к нему пришла хорошая карта. Егерь покусывал нижнюю губу. У него, скорее всего, как и у меня средняя масть, не золото, но и не ржавчина. Третий игрой, лохматый парень с красными, не выспавшимися глазами, молчал как статуя. Но его ноздри едва заметно подрагивали. Ага, у него дрянь.
        - Две карты, - произнес он, кладя рубашкой вверх нужное количество.
        Замена.
        Пистон кивнул.
        - Не надо.
        - Одну, - ответил Егерь.
        - Тоже одну, - после паузы сказал я.
        Сделанная пауза подействовала - Пистон вновь глянул на Егеря. Боги, да зачем ты так пялишься? Тебя же самого можно считать как раскрытую книгу!
        Прошли круг. Взяли по карте. Начали обмен.
        - Пики! - ухмыльнулся Егерь, подкидывая Пистону «шестерку».
        - Пики, - ответил тот, укладывая наверх «восьмерку».
        - Бычка заложу, - ответил третий игрок, скидывая «короля».
        - Пушкин, что ответишь? - спросил Пистон, буравя меня взглядом.
        Я принялся кусать губу, копируя Егеря.
        - Пропущу.
        Прошли еще круг, взяв по карте и сбросив на взятки. Затем взяли. Повторили.
        - Сбрасываем! - довольный тем, как протекает игра, произнес Пистон.
        Это означало, что скоро будет финал. А значит, пора наказывать этих шулеров, которые грабят тут новичков.
        Пистон пошел с семерки «трефы». Егерь подкинул ему семерку «бубен». Молчун скинул «валета». Я отдал «восьмерку».
        Пистон удовлетворенно кивнул. Взятка была его.
        Кто-то из зрителей разочарованно поцокал, преждевременно записывая меня в проигравшие.
        - Еще!
        Второй круг закончился терпимо, все скинули труху и готовились зайти на третий, последний кон, который был решающим.
        - Ведьма! «Бубновая»! - произнес Егерь, кидая карту на стол.
        Ожидаемо. Я уже знал, что она есть у него. Но это еще ничего не меняет. И судя по выражению Пистона, он хотел держать последнее слово. Понятно, негласный лидер. Хочет самолично прибить новичка. Ну давай, рискни!
        Молчун положил тоже даму.
        Пистон ухмыльнулся. И элегантным почти женским жестом положил «червового» короля. Глаза парня блеснули, он вызывающее посмотрел на меня, мол, сдулся ты парень. Но сдулся не я. А ты, Пистон. Как воздушный шарик. Или иной резиновый предмет.
        Я даже подыграл ему, чуть вскинув от удивления брови вверх.
        А потом довершил взятку Пистона, положив наверх пикового «туза».
        Такого никто не ожидал. Эффект был как от разорвавшейся бомбы.
        Вокруг стола вздохнули. Я поднял глаза и увидел, что зрители смотрели на меня с удивлением. Но особой радостью было наблюдать за сидящими за столом.
        Щеки Пистона заалели. По шее начали ходить желваки. Он открыл рот, но не произнес ни слова. Потом повернулся к Егерю. Тот чесал затылок.
        А потом вдруг ударив кулаком по столу, резко поднялся.
        - Какого хрена?!
        - Что такое? - невозмутимо спросил я.
        Видеть, как краснеет его лицо, было одно удовольствие.
        - Откуда у тебя туз?!
        - Так ведь при раздаче взял. А что такое?
        Пистон пыхтел, пучил глаза. Но сказать ему было нечего. Он повернулся к Егерю, зашипел:
        - Ты кого, мать твою, сюда привел?!
        - Пистон, так я...
        Наблюдать за их перебранкой было бы огромным удовольствием, но дверь вдруг резко распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся ученик. Зашипел:
        - Шухер! Шмыгаль на коридоре! Жги карты!
        - Да чтоб тебя! - выругался Егерь. - Не успел поступить, как опять отчисление!
        И глянув на меня, крикнул:
        - Чего замер? Хочешь отчисления?
        - Нет, - покачал я головой.
        Отчисления я точно не хотел.
        - Тогда бежим!
        - Куда?
        - В окно!
        Распахнулась форточка. Я напряг мозг, пытаясь вспомнить какой это было этаж - от ударившего в кровь адреналина и неожиданности не смог. Точно не первый.
        И не успел сказать и слова, как Егерь схватил меня за шиворот и потащил прямо к черному проему, за которым была ночь. И неизвестность...
        Глава 4. Марш
        - Я не хочу прыгать в окно!
        И это была чистая правда. Кому по доброй воле захочется сигать с этажа вниз, тем более, когда не помнишь, сколько лететь вниз. Впрочем, с учетом того, что на улице стояла непроглядная ночь, можно было с одинаковым успехом сломать шею как с восьми метров, так и с трех.
        - А попасться Шмыгалю хочешь? - резонно спросил Егерь.
        Не хотел. Я понимал, что после этого будет однозначно отчисление. Если бы я был застукан за распитием спиртного или курением, то, возможно, меня бы ждало наказание в виде гауптвахты. Но азартные игры, карты... Можно смело ставить крест на карьере.
        Я примерился. Ни черта не видать.
        - Скорее! Очередь! - рявкнул Пистон, прорываясь к спасительному выходу.
        А потом вдруг нырнул в черноту.
        - Внизу матрасы мягкие, не переломаешься, - произнес Егерь.
        И сам нырнул вниз.
        - Это что тут происходит? - прорычал Шмыгаль, громко топая ботинками по коридору. - Почему после отбоя все не по своим кроватям?
        Нужно было действовать.
        Я сделал глубокий вдох и прыгнул в пустоту...

* * *
        Полет был не долгим. Но нервы потрепал. Нырять в кромешную тьму то еще занятие. Я сгруппировался, сжал ноги и приземлился на что-то мягкое. Внизу, на земле, и в самом деле оказался матрас, который хорошо амортизировал падение. Внизу уже никого не было - все, кто приземлился, как ошпаренные разбегались прочь, по своим комнатам.
        - Чего встал? - просипел в самое ухо Егерь. - Бежим!
        - А ну стоять! - это уже из окошка высунулся Шмыгаль. - Все нарушителям оставаться на месте.
        Ага, как же!
        Мы рванули с Егерем прочь, оббежали корпус. Я двинул уже было к главному входу, как Пашка схватил меня за рукав, остановил.
        - Ты что, с ума сошел? Нельзя соваться на главные ворота - там уже комендант злой как собака ждет.
        - А как?
        - Через пожарную лестницу.
        Мы подошли к углу здания. Там, на стене, и в самом деле виднелась лестница. Правда, метрах в трех от земли.
        - Помоги! - прокряхтел Егерь. Уже взбираясь мне на спину.
        Вот ведь гангрена!
        Пришлось подсобить.
        Однако, как только Егерь ухватился за перекладину, он тут же подтянулся и пополз вверх. Помогать мне он не собирался. Ладно, запомним.
        Отойдя от лестницы на пару шагов, я сделал небольшой разбег и подпрыгнул. Ухватившись за стальную арматуру, я подтянулся. Полез следом.
        Три этажа удалось преодолеть за рекордное время. Будь такой чемпионат по взбиранию в кромешной тьме по пожарной лестнице, мы бы взяли золотую медаль.
        Теперь оставалось добраться до нужного окошка, которое выходило на лестницу.
        Егерь медлил и откровенно трусил.
        - Чего замер? Давай, вперед! - прорычал я, понимая, что уходит драгоценное время.
        - Сейчас, - пропищал тот, не в силах оторваться от лестницы.
        Насмелиться ему позволила фраза, которую я произнес:
        - Пистон поднимается. Живее.
        - Где? - только и выдохнул Егерь.
        И тут же рванул на карниз, с которого перебрался внутрь этажа.
        Я последовал за ним.
        Мы рванули по коридору, но пришлось укрыться за огромным горшком цветка, так как по коридору уже ходили помощники коменданта, проверяя каждую комнату. Пришлось выжидать удобного момента, чтобы завершить маневр.
        Едва проверяющие зашли в очередную комнату, как мы на всех парах бросились к к своем комнату.
        - В кровать! - прошипел я, на ходу раздеваясь.
        В другом случае это выглядело бы весьма странно, но сейчас Егерь без лишних вопросов стянул с себя одежду и плюхнулся в кровать. И весьма вовремя.
        В комнату вскочил Шмыгаль.
        - Почему ходите вовремя отбоя?! - заорал он, включая свет.
        - Что... кто... - сонно захрипел Егерь, щурясь от яркого света.
        Его актерским способностям можно было только позавидовать, он великолепно отыгрывал спящего, которого только что разбудили.
        - Семен Семенович, что случилось? - спросил я, тоже делая вид, что уже давно видел девятый сон.
        Шмыгаль с подозрением посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Егеря.
        - Я видел, что сюда кто-то зашел!
        - Здесь никого нет, - ответил я. - Только те, кому положено здесь быть. Можете проверить.
        - Но ведь я...
        - Может быть, вам показалось? - подхватил Егерь. - Ночью в коридоре выключают свет, темно, перепутали.
        Шмыгаль вновь задумался. На его не обезображенном интеллектом лице появилась вдруг нехарактерная для него попытка понять что происходит. Интуиция подсказывала - что-то не то. Но ведь глаза говорили противоположное.
        - Ладно, - наконец, после длительных сомнений произнес нехотя он. - Отдыхайте. И не ходите никуда ночью после отбоя - запрещено уставом.
        - Так точно, Семен Семенович! - в один голос произнесли мы.
        Дверь хлопнула и мы остались одни. Я глянул на Егеря, ожидая от него длинной тирады упрека, но тот отвернулся к стенке и довольно скоро захрапел. Я последовал его примеру.

* * *
        Подъем был ранним. Слишком ранним. По коридору раздался оглушительный крик Шмгаля и в первое мгновение я подумал, что он ошпарился кипятком. Но потом понял, что это всего лишь клич на подъем.
        Помощники зауряд-поручика открывали двери.
        Я поднялся, глянул на Егеря, который поспешно одевался.
        - Чего смотришь? - пробубнил тот. - Поторапливайся. А не то весь корпус накажут.
        Я оделся.
        Нас выстроили в коридоре, повели сначала в уборную, где стояло двадцать умывальников.
        - Каждому - по двадцать секунд! - скомандовал Шмыгаль.
        Умываться пришлось так быстро, как никогда. Многие не успевали и их отталкивали с зубном пастой во рту.
        - Живее, нерасторопные утырки! - рычал Шмыгаль, прохаживаясь между рядами кадет. - Еще быстрей! А если нападение? Вы также будете ковыряться?
        После поспешного туалета нас вывели на улицу, на плац.
        - Что первое нужно уметь кадету? - спросил Шмыгаль. - Крысеев?
        - Стрелять? - ответил тот.
        - Неверно! Первое, что должен уметь кадет - это маршировать. Кривой шаг, не в счет и не в ногу, может сбить весь строй. А значит деморализовать его и в конечном итоге уничтожить. Идущий не в такт отряд - это уже не отряд, это толпа, идущая на дискотеку. Поэтому я вас будут учить маршировать. Потом еще спасибо мне скажете.
        Он выстроил всех, отдал приказ:
        - Шагом-марш!
        И мы потопали.
        - Саня, привет! - шепнул Иосиф.
        Я скосил взгляд. Парень шел на корпус впереди меня, в самом центре.
        - Привет! - тихо ответил я.
        - Ты как?
        - Спать хочу.
        - Тоже.
        - Четче шаг! - скомандовал Шмыгаль, все больше входя во вкус. - Голову выше! Чего ходите как сонные? Или в карты всю ночь проиграли? Узнаю, кто играл - а я обязательно узнаю, - немедленно отчислю!
        - Как расположился? - спросил я.
        - Нормально. Я в четыреста восьмом, самая крайняя комната. После нас второкурсники уже живут. Познакомились вчера, нормальнее ребята. Кое в какие тонкости посвятили. Да и новости все рассказали. Слышал? Сегодня ночью кто-то из новичков Пистона обыграл?
        Я удивился, но виду не подал.
        - И что это за Пистон такой? - осторожно спросил я.
        - Ты что?! Это же самый жесткий тип в «Пуле». Игрок, которого еще никто не победил.
        - Что-то ты преувеличиваешь. Сам же сказал, что его вчера кто-то победил.
        - Вот поэтому это и новость - что непобедимого победили. Мне про него много чего рассказали парни со второго курса. Он вроде, откуда-то с южный регионов и даже наследственный титул есть, но какой именно никто не знает. Говорят, он с Браунами ходит, боярским родом, который обычно связывают со всеми нехорошими делами, которые происходят в Российской Империи. Проституция, наркотики, заказные убийства - обычно они всегда ведут к этому роду. И вот этот Пистон повязан с ними.
        - Печатник что ли?
        - Не знаю, вряд ли. Говорю же, что титул у него какой-то есть. Вряд ли бы он в печатники к ним пошел. Скорее всего, завязан на каких-то делах с ними. А с учетом того, чем занимаются Брауны, дела эти наверняка темные.
        - М-да... - протянул я.
        - Так вот, представляешь, кто-то из новичков, кто с нашим потоком пришел, того самого Пистона в пух и прах вчера в карты обыграл! Говорят, крепкий такой парнишка, с черными волосами, чем-то даже, наверное, на тебя... Постой... - Иосиф выпучи глаза. - Пушкин, это ты что ли его осадил в карты?!
        - Четче шаг! - заорал Шмыгаль и пришлось на время замолчать. - Выше ногу! Я говорю выше! Нале-во! Маршируем! До вечера будем строем ходить, пока не научитесь, утырки!
        - Ты что ли обыграл его? - продолжил Иосиф.
        - Ну я, - кивнул я.
        - Да ты с ума сошел!
        - А что тут такого?
        - Ты что, не слышал, что я только что тебе говорил?
        - И что? Я должен испугаться?
        - Ну вообще то верно, - задумался Иосиф. - Ты Крысу осадил в Школе, который жизни нам не давал. Но Пистоном конечно зря сел.
        Я не ответил. В глубине души я и сам понимал, что зря вообще согласился на это, но моя пиратская душа в тот момент была как в тумане. Карты... питаю я к ним слабость, не одну тысячу часов наиграл в них. Вот и бес попутал.
        - Иосиф, можешь про этого Пистона аккуратней более подробно узнать?
        - Постараюсь.
        - Кто там болтает? - рявкнул Шмыгаль. - Пушкин, ты болтаешь?
        - Никак нет! - ответил я.
        - Выше шаг! Выше!
        Маршировали мы еще долго. Казалось не будет этому конца. Когда Шмыгаль дал команду «вольно», все два не попадали на плац.
        Шмыгаль, довольный результатом, ходил по ряду, разглядывая замученных кадет.
        - Петров! У тебя почему сапоги не чищенные?
        - Не успел, зауряд-поручик!
        - Сапоги, кадет Петров, надо чистить вечером и одевать утром на свежую голову. А не как вы. Живете как свиньи в берлоге, противно посмотреть! Но ничего, я вас научу жизни.
        - Так точно!
        - А теперь в столовую!
        Мы потопали завтракать.
        Столовая оказалась просторным помещением, чистым, светлым. Никаких порционных алюминиевых мисок и серой каши, похожей на клейстер, какую обычно давали в галактическом приемнике. С одной стороны располагался длинный стол с едой. Мы с Иосифом взяли разносы и встали в очередь.
        Давали вполне приличную еду: тефтели в томатном соусе, печеночные оладьи, гречневую кашу по-боярски, мясное рагу, тыквенный суп со сливками, фруктовое желе. Нехитрая, но вполне съедобная еда оказалась на удивление вкусной.
        Мы сели за стол, принялись уплетать блюда. Утренняя ходьба сказалась на аппетите. Однако долго наслаждаться отдыхом не пришлось.
        Краем глаза я увидел Пистона, который сел за три стола от нас. Вокруг него уселись его спутники - крепкие ребята, все как на подбор. Они принялись о чем-то между собой переговариваться, изредка кидая на нас короткие взгляды.
        - Готовься, Иосиф, - шепнул я. - Сейчас будет шумно.
        Как в воду глядел.
        Один из громил встал, двинул к нам, не спеша, вальяжно. В руках у него был разнос. Проходя мимо нас, он наигранно уронил его на пол. Громыхнула посуда, привлекая взгляды остальных кадет.
        - Ты поставил мне подножку! - пробасил громила, глядя на меня.
        - Сам споткнулся, - ответил я, хотя прекрасно понимал, что это не поможет.
        Поэтому решил первым начать то, к чему громила подводил:
        - Смотри под ноги, если не можешь разнос удержать в руке.
        - У тебя зубы, что ли лишние? - оскалился громила.
        И схватил меня за шиворот.
        Хватка была у него крепкой - будто бульдог схватил.
        Но и я был не так прост.
        От осознания того, что сейчас будет драка, даже стало приятно - адреналин растекся по крови, защекотал ноздри.
        Я схватил здоровяка за руку, вывернулся и захвата. Потом прощупал двумя ударами печень противника и стукнул того локтем в челюсть.
        Здоровяк взвыл, отскочил в сторону, но поняв, что не может просто так на глазах у всех спасовать, вновь рванул в атаку.
        Зря.
        Неповоротливая медвежья его сила не соперничала с моей скоростью. Он махнул кулаком. Я почувствовал, как потоки воздуха, которые он создал этим взмахом, едва не сбили меня с ног. Демоны, да у него дури больше, чем у быка! Такими ручищами сваи забивать.
        Увернуться от взмаха не составило труда. Я тут же контрактовал, опять прощупав печень.
        Попал точно туда, куда и планировал. Хороший прием, которому научила Аматару. Боль приходит не сразу, противник еще некоторое время стоит, ничего не понимая. А потом...
        Здоровяк вдруг охнул. Глаза его полезли на лоб. Ага, почувствовал. От такого даже такие медведи как этот в нокаут падают.
        Однако на мое удивление здоровяк не упал. В лицо словно подул прохладный сквозняк и понял, что кто-то применил Дар, защищающий моего противника. Теперь понятно, почему он до сих пор на ногах.
        Я глянул на Пистона. Тот стоял в стороне, но внимательно смотрел за поединком. Дар применил не он. Но потоки силы шли с его стороны. Значит, кто-то из его окружения.
        - Задавлю! - разъяренно прорычал здоровяк и бросился на меня.
        Вновь эти неуклюжие взмахи. Противник хоть и старался двигаться быстрей, но все равно не поспевал за мной.
        Я попытался сделать ему подсечку, но ногах его была словно крепкий дуб и пробить его с первого раза не удалось.
        Второй раз. Мимо.
        Третий.
        Есть!
        Здоровяк повалился на землю, но в последний момент успел схватить меня за рукав и мы упали вместе.
        А вот это уже плохо. В ближний бой с таким громилой лучше не заходить - раздавит.
        Громила запыхтел, пытаясь ухватить меня удобней. В нос ударил плотный запах пота и кислятины, исходящий из противника. Я врезал ему по лицу. Звук получился глухой, словно ударили по огромной тыкве.
        Неизвестно, что произошло далее, если бы не Шмыгаль, вошедший проверить, как идет прием пищи.
        - Кто безобразничает?! - едва услышав возню, закричал он.
        В три прыжка он оказался у нас. И одним прикосновением откинул в сторону громилу. Я даже удивился, как у него это так получилось. А когда зауряд-поручик прикоснулся ко мне, то все понял. Его Дар был необычным - он бил током, словно шокером. Все мои мышцы в мгновение сковало, и я превратился в бревно.
        Черт!
        Аж дыхание схватило!
        - Пушкин, безобразничаешь? - прошипел Шмыгаль в самое мое лицо.
        Я хотел ему объяснить, как все произошло на самом деле, но от того, что сковало мышцы, не смог даже открыть рот, так и смотрел на него с перекошенным идиотским лицом.
        - Прямо сейчас - на гауптвахту! - прорычал Шмыгаль. - На трое суток!
        Меня подхватили крепкие руки помощников зауряд-поручика и повели по коридору прочь. И уже у самого входа кто-то в спину отчетливо произнес:
        - Молись, Пушкин! Не долго тебе осталось.
        Глава 5. Призрак
        Голая незнакомка была прекрасна. Контраст тонкой талии и широких бедер пробуждали такое желание, что затмевало мозг. Посмотреть и в самом деле было на что. Черные волосы спадали до поясницы, небесно-голубые глаза призывно смотрели на меня.
        Я делаю шаг ближе. Чувствую аромат ее тела, мягкий, лавандовый. Тяну к девушке руку. Бархатистая загорелая кожа. Веду ладонью от мочки уха, по шее к плечу. Медленно спускаюсь ниже. Касаюсь груди, сосков. Веду ниже. Живот, теплый, подрагивает от прикосновений. Незнакомка не выдерживает, стонет. Не отрываю ладонь. Ниже. Еще ниже. Спускаюсь к пупку, замедляюсь. Незнакомка закрывает глаза и одними губами шепчет мне, чтобы я продолжал. Я не возражаю. Я продолжаю движение руки. Впадина, желанная и горячая. Я притягиваю девушку к себе и...
        ...просыпаюсь.
        Что? Где?
        Я аж подскочил с нар. И, увидев серый потолок, по которому ползали клопы, вспомнил, что меня посадили на гауптвахту.
        А незнакомка? Я огляделся еще раз, убедился, что ее тут нет, тяжело вздохнул. Приснилась. Да чтоб тебя!
        Я в сердцах стукнул кулаком по стене. Та отозвалась глухим стуком. Бетон, полметра толщиной. Я не предполагал, что гауптвахта будет такой. В полицейском участке, где меня допрашивал Руднев, камера была и то лучше. А тут...
        Я огляделся.
        Бетонный квадрат, без окон, с узкой зарешеченной дверью. В дальнем углу под самым потолком видна труба, видимо отопление. Странная конструкция. Весьма странная. Логичней тепло пустить по низу, чтобы прогревался, хоть немного, пол. А тут... Впрочем, видимо специально так сделали, чтобы жизнь сидящих на губе малиной не казалась.
        Я выругался.
        Помню, как двое помощников Шмыгаля, после конфликта со здоровяком, отвели меня в какой-то подвал. Я еще пребывал в скрюченном состоянии после применения Шмыгалем своего Дара и потому не сразу сообразил, куда меня ведут. А когда мышцы отпустило, то было уже поздно.
        Гауптвахта.
        Тихо, сыро, холодно. Впрочем, видимо не так уж и дискомфортно, что я смог даже задремать. И приснилось такое, словно назло. Провести мне тут придется ближайшие три дня. Без новостей и информации извне, на воде и куске хлебе - большего тут не полагается.
        Что ж, не привыкать. Бывало и хуже. И коль у меня есть столько свободного времени, то нужно постараться потратить его с максимальной пользой.
        Свой распорядок дня я разделили на три части. Первая - медитация. На нее я выделил максимальное количество времени. Медитация позволит прокачать свои навыки и Дар, а также отвлечет от скуки. Вторая часть - физические тренировки. На той же трубе можно подтягиваться, от пола отжиматься, нары прекрасно послужат для прокачки пресса. Ну и третья часть - это отдых. Он тоже нужен и важен.
        Пустая камера и я в ней, целых три дня. Что ж, можно приступать. Чего время зря тратить?
        Я подпрыгнул, ухватился за трубу. Первый подход и тридцать подтягиваний прошли как по маслу.
        Я спрыгнул, немного отдышался. Хотел идти на второй заход, как вдруг за спиной, пугая меня до чертиков, раздался человеческий голос:
        - Неплохо у тебя получается!

* * *
        Я вскрикнул - не смог сдержать своих эмоций. Я был абсолютно уверен, что нахожусь, в этой тесной каморке один. Но как оказалось...
        Я резко развернулся... и вновь вскрикнул.
        Передо мной стоял паренек, в кадетской форме, с толстыми очками на тонком носу.
        - Извини, что напугал, - произнес он, смущенно поправляя съехавшие очки. - Тебя закинули сюда, когда я отдыхал, а потом как-то времени не нашлось подходящего выйти из белизны. Думал сейчас, а все равно напугал.
        - Ты кто такой? - только и смог вымолвить я.
        - Я - Артём.
        - Артём, ты какого лешего тут делаешь?!
        Я вновь огляделся и понял, что не мог я его проглядеть. Камера тесная, спрятаться просто негде. Но не мог же он просто так из воздуха возникнуть?!
        - Я тут наказание отбываю, - ответил паренек.
        - Наказание? Х-м... Артем, а ты кто вообще такой? Победитель в чемпионате по пряткам? Как ты умудрился тут спрятаться?
        - Все удивляются! - рассмеялся Артем. - У меня просто Дар есть.
        - И какой же?
        - Я могу исчезать.
        - Как это...
        Артем щелкнул пальцами вдруг... начал растворяться в воздухе!
        Я не сдержался, выругался. Мне были знакомы законы физики. Да у меня и самого когда-то был космический корабль, который мог вытворять что-то похожее. Но для такого фокуса ему требовалось бездна энергии и генераторы, а тут...
        - Артем, ты где? - шепнул я.
        И осторожно вытянул руку вперед. Она уперлась во что-то твердое.
        - Я по-прежнему тут, - весело ответил тот.
        И вновь появился на том же месте, где еще минуту назад стоял.
        - Говоришь, Дар у тебя такой?
        - Ага, Дар, - кивнул тот. - Я вон в том уголочке и стоял, невидимый, когда тебя принесли. Я часто в себя ухожу, думаю о разном. Так что не сразу даже тебя увидел. А потом ты уснул. Я побоялся тебя тревожить.
        - Понятно, - протянул я, разглядывая необычного паренька. - Так все, Артем, за что тебя сюда упекли? Вроде простой ты, не похоже, чтобы ты драки устраивал.
        - Верно, - согласился тот. - В драках не участвую. Да и какой с меня боец?
        Он невесело улыбнулся. Боец из него и в самом деле был никакой, худой, сутулый. Такого в один удар перешибут и не заметят.
        - А попал я сюда, потому что в «ЦПХ» попасть хотел, к Герде, - опустив глаза, ответил Артем.
        Щеки его заалели.
        - Кто такая Герда?
        - Есть там одна девчонка, нравится мне сильно, - еще больше смущаясь, ответил Артем.
        - Понятно. Дела сердечные. Постой. И тебя за проникновение в «ЦПХ» отправили только на гауптвахту? Я думал наказание ха это гораздо строже.
        - Так и есть, - кивнул Артем. - Если поймают. Меня не поймали с поличным. Я на деталях погорел.
        - На каких?
        - Случайно задел плакат на одной из стен. А тот, как назло, прямо напротив вахтерши висел. Та увидела - и в обморок. Думала, привидение шалит. Ей, бабке старой, давно уже все кадеты промывают мозги насчет призраков и фантомов, мол тут когда-то жил князь, который от неразделенной любви на люстре вздёрнулся. А душа его неупокоенная до сих пор тут бродит. А она верит во все. Вахтерша всегда чуть ночь, сразу к себе в коморку закрывается. А тут чего-то выползла - то ли воды попить, то ли по нужде. В общем, едва ее приступ не схватил. Но крепкая оказалась. Как очнулась - к Шмыгалю, с полным донесением в бумажном виде, мол видела призрака. Шмыгаль не дурак, сообразил что к чему и меня сюда. Говорит, если бы по камерам нашел меня, то точно отчислили. А так только по косвенным признакам. В общем, повезло.
        - Ну тут сама судьба велела тебе кличку дать! - рассмеялся я. - Будешь ты теперь Артемка Призрак! За то, что старушек до обморока пугаешь. Я и сам, признаться, струхнул.
        Артем пожал плечами, виновато улыбнулся.
        - Ладно, не переживай. Вдвоем все веселей. Будет о чем поговорить нам с тобой.
        Парень кивнул, он был не против.

* * *
        Три дня пролетели быстро. Я много разговаривал со своим сокамерником, узнал кое чего нового, в свободное время занимался медитацией и перенимал практику Артемки, который, как оказалось, происходил из тюркского рода, живущего на востоке. Его прадед по изгнанию перебрался в Москву, поднялся с самых низов, хорошо выслужился по военной части и рванул по распределению в Самару. Там женился на местной красавице, завел детей, обосновался, пустил корни.
        Так и пошел их род - Абашевы. Дед тоже был военным, а отец сделал карьеру в администрации и стал князем Самарским. Артем был средним сыном и на титул особо не претендовал. Отец отправил его в кадетский корпус, желая повторить карьеру прадеда и деда. Однако сам Артемка горел другим. Он писал стихи и хотел стать поэтом. И даже открывшийся необычный Дар, который был бы весьма полезен в военном деле и разведке, не заставил его пересмотреть свои взгляды.
        Артемка был поэтом до глубины души. Он читал мне сови стихи, утомил, но когда понял, что я устал, тактично замолчал. И как бы между делом научил восточным боевым техникам, которые не знал даже сам Аматару. Такому подарку я был невероятно рад и выучил назубок.
        Когда нас выпустили с гауптвахты мы прощались уже друзьями.
        Вернувшись к себе в комнату, я с удивлением обнаружил, что меня там встречается почти весь этаж. За это короткое время я отвык от тепла и откровенно кайфовал, чувствуя как отогревается тело.
        В комнате на столе стояла банка сгущенки, пряники, чай.
        - Так положено, - произнес Бульмяк, приглашая отведать еды.
        Я не отказался. После голой воды и хлеба жрать хотелось неимоверно.
        - Ну, как ты? - спросил Иосиф, подсаживаясь ко мне.
        - Нормально, - кивнул я, прожевывая пряник и запивая чаем. Какая же вкусная оказывается еда! - Живой.
        - Это хорошо, - вздохнул Иосиф. - А вот я, кажется, скоро буду нет.
        - Что ты имеешь ввиду? - не понял я.
        - Понимаешь... - Иосиф мялся. - В общем...
        - Да говори ты уже!
        - Короче, я тут в «волоха» поиграл немного...
        - И с кем? - настороженно спросил я.
        - Да так, с разными людьми.
        Я уже понимал, к чему ведет разговор. Иосиф вдруг оживился, начала горячо тараторить:
        - Понимаешь, я ведь хорошо играю в «волоха». Я с боярскими играл, и с друзьями, еще Лешкой Степановым играл, а он известный картежник. И считать умею, и карта идет часто, удачей отмечен. А тут предложили соседские парни, по комнате. Мол, давай, на интерес, вечер скоротать. А какой интерес? А там по четвертаку. Ну сущая же мелочь? Ну а чего не сыграть? Скучно ведь и в самом деле. Сыграли. И выиграл! Представляешь? Ну мелочь конечно, еще сыграли. И еще. И пошла карта! Я пять монет взял.
        Иосиф судорожно сглотнул.
        - А потом другие уже ребята подтянулись. Видят, что везет мне, говорят, что на втором этаже игра по крупному идет, не то что у нас. Говорят, что пока фарт идет, нужно брать удачу за хвост. Мол, все так делают - сорвут куш и потом месяц живут в корпусе не зная бед, ни в чем себе не ограничивая. Ну я и согласился.
        - Иосиф...
        - Да я откуда же я знал?! Сели, сыграли. Выиграл. Три монеты сразу с кона поднял. Потом еще. А потом... Как отвернулась удача. Не идет карта - и все тут! Выигрыш быстро просадил. Потом в долг полез.
        - Ты чем думал?! Задницей своей?
        - Да какой там! - махнул рукой Иосиф. - Думал отыграюсь. Не отыгрался. Все сильней только в долги себя загонял.
        - С Пистоном сел играть?
        - С ним, - вздохнул Иосиф.
        - Ну ты же понимаешь, что это шулер! Какого демона... У тебя что в голове - мозги или тесто?!
        Иосиф пожал плечами.
        - Я думал, что пойдет карта. Удача ведь коварная штука - то отвернется, то опять к тебе лицом. В общем... проигрался... в пухи прах...
        - Сколько?
        Иосиф скорбно молчал.
        - Сколько? - с нажимом повторил я.
        - Много.
        - Много - это сколько?
        - Меня Пистон убьет. А потом отец тоже убьет.
        - Но сначала убью я! Ты что, в Клуб Любителей Интриги записался?
        - Смешно, - грустно произнес Иосиф. - Александр, я имение свое в карты проиграл.
        Я не сразу смог что-то ответить. Когда сказанная информация, наконец, дошла до меня, я лишь выдохнул:
        - Что-о?!
        - Да. Именно так.
        - Постой. Как ты его мог проиграть? Оно что ли принадлежит тебе?
        - Нет, не принадлежит. Ну, то есть, одна восьмая доля там конечно моя, но не все.
        - Тогда как ты мог его проиграть?
        - Закладную написал, - просто ответил Иосиф.
        - И что? Это же просто бумажка, она не имеет юридической силы. Я так могу и Кремль в карты проиграть, если так рассуждать. Но ты же понимаешь, что это ерунда?
        - Не ерунда, Александр! - вновь с пылом произнес Иосиф. - Я кровную печать поставил.
        - Что... - опять выдохнул я.
        Про кровную печать мне удалось узнать еще давно, листая между делом новостные ленты. Особый вид залога и клятвы, если так можно выразиться, когда один представитель рода дает обещание выполнить что-то, ставя под этим обещание печати крови - гарант того, что сказанное будет выполнено. И за это отвечает весь род. Такую печать имеют права дать только самые близкие люди - сыновья и главы родов. Больше никто. За не выполнение этот печати полагается самое суровое - смерть трех представителей рода.
        - Иосиф... - только и смог произнести я.
        - Мне конец! Пистон же с Браунами связан. Они мне ноги зацементируют в тазике и в реку скинут. Мне конец! Мне конец!
        - Да подожди ты ныть раньше времени. Много в деньгах это?
        - Сто пятьдесят миллионов, - одними губами прошептал Иосиф.
        - И тебя эта цифра не остановила, когда ты закладную подписывал?!
        На губах наворачивались самые отборные ругательства, но я понимал, что словами делу не поможешь. Сто пятьдесят миллионов... сумма очень приличная. У меня есть счет, на который капают дивиденды с акций «БлагоДати», но чтобы накопить нужную сумму нужно лет десять, а то и все пятнадцать.
        - Отец знаешь? - спросил я.
        - Ты что! Он же с живого меня шкуру снимет!
        - А когда долг придут спрашивать думаешь лучше будет?
        Иосиф ничего не ответил.
        - Что думаешь делать? - спросил я.
        - Не знаю, - пожал плечами Иосиф, шмыгая носом и, кажется, намереваясь зареветь. - Думаю, в бега податься.
        - И это решит твои проблемы? - злобно процедил я.
        - Не знаю, Александр! Я правда не знаю что делать! Скажи, посоветуй! Хоть что-нибудь.
        Я не знал что ему сказать, кроме того, чтобы он молотком себе по пальцам ударил - чтобы не было больше соблазна в карты садиться играть если в своих силах не уверен.
        - Ты это, прежде всего успокойся. Пока не знаю что тебе посоветовать. Но что-нибудь постараемся придумать.
        - Правда?
        - Ничего не гарантирую, но будем думать.
        - Спасибо!
        - Ты не думай, что я твои проблемы взялся решать, - поспешно произнес я, видя, что Иосиф засветился от счастья. - Советом помогу. Остальное - сам.
        Но Иосиф уже не слушал - жевал мои пряники. Мы принялись пить с друзьями чай, Бульмяк рассказывал последние новости - кто сколько отжался, кто сколько смог выжать от груди. Его новости были однобоки, но сейчас вполне годились - после вестей от Иосифа ничего важного слушать не хотелось.
        Отдохнуть долго не удалось - по коридору раздался противный знакомый голос.
        - Ну что утырки, думали Шмыгаль не сможет организовать вам теплый вечерок? Как бы не так! Собирайтесь. Вот приказ командующего по корпусу - прямо сейчас, мальчики и девочки, мы отправляемся туда, где всю вашу детскую шелуху обобьют в один присест. Мы едем на Ведьмин Яр!
        Глава 6. Яр
        Грузовики уже стояли под окнами корпуса и выглядели угрожающе, словно монстры, пришедшие сожрать нас. Их крытые борта-рты поглощали добровольно забирающихся туда кадет, хищно светя красными стоп-сигналами.
        - Чего расселись?! - в комнату ввалился Шмыгаль, глянул на стол. - Пушкин, ты что тут за пир устроил?
        - Он только с гауптвахты, - сказал Бульмяк.
        Шмыгаль зыркнул злобно на него, произнес:
        - Твои заслуги в спорте, Бульмяк, мне греют душу, но уж лучше бы ты молчал. А ну живо все на улицу, отправка через десять минут.
        Делать было нечего, мы пошли спускаться.
        В грузовики погрузились в спешке - Шмыгаль был злой как собака и уже парочку самых нерасторопных ударил своим Даром электрошокером.
        Колона выдвинулась в положенное время. Все кадеты молчали, понимая, что едут не на пикник. Дорога заняла минут тридцать, мы долго тряслись по ухабам, кочками, едва не выпрыгивая с лавочек, на которых расположились.
        Наконец, машина остановилась. Вновь раздался противный голос Шмыгаля, который приказал всем выгружаться.
        Я спрыгнул с борта, огляделся.
        Мы прибыли на полигон. Пустынная словно выжженная какой-то кислотой земля, вдали, почти у самого горизонта жидкий лес с желтыми деревьями. Местность навевала уныние и все прибывшие поникли.
        Меня же таким пейзажем не пронять. Видел я всякого и даже хуже этого.
        - Итак, утырки, слушай меня внимательно! - рявкнул Шмыгаль, выстроив всех в два ряда. - Если будете слушать внимательно, то есть шанс остаться в живых. Если будете хлопать ушами - то сами виноваты, повезет, если потеряете только эти самые свои уши. Не повезет - отправят вашим родственникам горсточку пепла от вас.
        Шмыгаль завел руки за спину, сцепил их в замок и принялся прогуливаться от одного края шеренги в другой. Было видно, что ему это доставляет удовольствие.
        - Сегодня мы будем отрабатывать тактические маневры - работа в группе, прикрытие, взятие точек. Ваша задача, утырки, проста. Нужно взять рубеж.
        Шмыгаль повернулся, указал рукой на четыре прямоугольника, стоящих вдали, почти у самого горизонта. Они напоминали старые чемоданы. Рядом с ними никого не было и было непонятно, что в этом сложного.
        - Вон в тех блоках лежат кристаллы. Нужно добыть хотя бы один. Добудете - выиграли. Нет - проиграли. Приз весьма аппетитен. Та группа, кто добудет кристалл, получит три дня отгула. Можете съездить домой, рассказать своим мамочкам какие вы герои. Не получится - не беда, в блажащие пару месяцев у вас будет время, чтобы подготовиться. Если вы, конечно, еще будете в живых. Вспоминайте, чему вас учили на уроках.
        Шмыгаль остановился.
        - Биться вы будете боевым оружием. Его вы получите прямо сейчас. И запомните - именно с этого момента все проблемы только ваши. Не умеете стрелять - ваши проблемы. Не умеете держать оружие - ваши проблемы. Слепые, кривые, ссытесь от страха - ваши проблемы.
        - А против кого мы будет биться? - спросил кто-то из заднего ряда.
        Шмыгаль коршуном глянул на спросившего, но не заорал. Кивнул:
        - Хороший вопрос. Ваш противник - это големы.
        - Что? Големы? - прошелся ропот по рядам.
        - Именно так, - улыбнулся Шмыгаль. - Боевые големы марки «ГБМ-1», произведенные на легендарном оружейном заводе имени Калашникова. Эти единицы отслужили свое на передовой, теперь используются нами для тренировок. Но это еще не значит, что они безопасны. Опасны, причем очень сильно. Они так же умеют стрелять, рвать, убивать. Настоящие машины смерти.
        - А где они сейчас? - спросил все тот же парень.
        - Ты задаешь слишком много вопросов, утырок, - прошипел Шмыгаль. - А ну живо одевать амуницию - и на поле для разделения на группы.
        Амуниция была подвезена отдельной машиной, ее выгрузили на столы, возле которых стояли помощники зауряд-поручика. Выстроившись в очередь, мы стали получать полагающееся.
        Выдавали всем одинаковое - сверхлегкую броню «Ратник», защитные пластины, поясное крепление. Я смотрел на это великолепие и пускал слюни. В этом мире умели делать две вещи - виски и оружие. По первому спец был мой отец. По второму - я. И я прекрасно видел, насколько хороши выданные вещи.
        Каждая пластина, достаточно ее было прислонить к суставу - колену, локтю, - тут же сама автоматически обхватывала его и крепилась. Наколенники, защита рук, сам броник и защит спины были с коммутированы между собой и едва весь костюм был надет, как по его матовой серой поверхности пробежались маленькие молнии. Это означало, что энергетическая защита включена. Пробить такую надо постараться.
        Выданное оружие тоже заслуживало отдельных слов. Никаких тебе старинных винтовок и винтажа, к которому питал слабость местный бомонд и аристократия. Все новое, на острие научных разработок. Идеально ложащийся в руку, удобный автомат имел хорошую бронебойность - об этом сообщил мне помощник, назвав некоторые его характеристики.
        - Все получили оружие? - прошелся мимо Шмыгаль. - А теперь разбивайся на группы. Тут можете действовать сами. Группа должна быть слаженной, понимающей друг друга с полуслова, поэтому это я отдаю вам на откуп. Кто с кем уже нашел общий язык по общаге, выпивке, бабам, картам или другим интересам - собирайтесь. Поверьте, вам будет гораздо легче своей стаей сообща бить врага.
        Начали сформировываться первые группы. Я не без любопытства увидел, что Крыса примкнул к Пистону и его парням. Кто-то собирался по комнатам - несколько знакомых лиц я увидел вдали от себя. Кто-то просто ходил между собравшимися, прося взять его к себе.
        Одним из таких был Призрак.
        _ Артем, а ты чего ни к кому не примкнул? - спросил я.
        - А кто меня возьмет?
        - Мы возьмем, - ответил я, показывая на собравшуюся компашку.
        В ней уже были Бульмяк, Иосиф, еще пять человек с нашего этажа, в основном такие же как Призрак - никому больше ненужные.
        - Что правда? - удивился тот.
        - Конечно. Давай, одевайся и слушай меня.
        Я собрал вокруг себя группу, сказал:
        - Значит так, парни. Действуем слажено, не высовываемся. Бульмяк, ты со мной, на авангарде. Как в тот раз, в Школе на турнире. Помнишь?
        Здоровяк кивнул.
        - Иосиф, ты с основной группой идете следом, не отстаете, но и на пятки не наступаете. В случае чего - прикрываете огнем.
        - Только нам в спины не попади! - добавил Бульмяк.
        - А мне что делать? - спросил Призрак.
        - Ну как же, вместе с Иосифом ты... Хотя, постой.
        В голове вдруг промелькнула интересная мысль.
        - Значит так, Призрак. Слушай меня внимательно. От тебя в этой операции будет зависеть очень многое.
        Артем стал серьёзным.
        - Хватит болтать! - крикнул Шмыгаль. - Собираемся. Через пять минут даю отсчет.
        И повернувшись к своему помощнику, сказал:
        - Големы готовы?
        - Готовы.
        - Тогда выпускай их!
        Где-то вдали раздались едва заметные механические скрипы и лязги. Всем сразу стало не по себе.
        Казавшая, на первый взгляд, легкой задача, вдруг стала практически невыполнимой. Я понял, переоценил свои силы. А вот Шмыгаля - или кто там разработал этот план? - напротив, недооценил.
        А испытания были подобраны с опытными людьми. До големов еще нужно было добраться. Но сначала необходимо преодолеть несколько аномалий. Причем каждая линия представляла собой определенную стихию. Первая - воды и льда. Вторая - огня. Третья... я и сам не понимал, что там, потому что эта часть была скрыта плотным туманом, из которого изредка доносились глухие крики, явно не человеческие.
        - Ну что, утырки, готовы? Тогда вперед! - закричал во всю глотку Шмыгаль. - Принесите мне кристалл!
        Группы рванули вперед.
        Мы двинули небольшими перебежками по полигону. Не желая толкаться, пропустили большую часть групп вперед. Я понимал, что спешка тут не помощник. И довольно быстро в этом убедился.
        Ледяные торосы, больше похожие на пики великана, вдруг с противным скрежещущим звуком вылезли из асфальта. Я вовремя успел затормозить, давая приказ остановиться и моим спутникам. Другая группа, идущая в паре десятков метров от нас, этого сделать не успела и один боец из авангарда прилично впечатался в преграду, обагряя синеву льда кровью.
        - Бульмяк! Давай! - крикнул я, и здоровяк вышел вперед.
        Его пулемет был больше стандартного и мог крошить лед не хуже опытного дворника, которому дали в руки новый лом.
        Грянула автоматная очередь. Полетела ледяная крошка.
        - Отлично! - обрадовался Иосиф, видя, как расступается лед под напором друга.
        - Назад! - скомандовал я.
        Иосиф отступил, и весьма вовремя - прямо на нас вдруг вскочил голем...
        - Драть тебя во все шестеренки! - только и смог вымолвить Бульмяк, видя огромного монстра.
        Големы - механические машины, придуманные сумрачными умами лабораторий Министерства обороны Российской Империи. Они имели три человеческих роста и походили на рыб с двумя мощными лапами вместо задних плавников, с помощью которых и передвигались. Сплошь закованные в броню, они вселяли заслуженный страх.
        У каждого механического создания чуть ниже груди виднелся пулемет. По бокам - еще по одному, калибром ниже. У некоторых - ракетницы.
        - Чтоб тебя... - только и смог вымолвить Иосиф.
        Я тоже впервые увидел голема и разделял его эмоции.
        Тот, который вскочил к нам, был явно не боевого назначения, потому что вместо привычного пулемета у него имелось две пилы - одна дисковая, вторая прямая. Этот здоровяк нужен был видимо, чтобы прокладывать путь основному отряду в лесистой местности - понял я. Списанный, он давно отслужил свою боевую службу в тайге. Его механические части были изношены, кое-где виднелись масляные потеки и ржавчина.
        Однако, не найдя покоя, голем продолжил свой путь, пугая до чертиков кадет. А может быть, не только и пугал...
        Я глянул на бурые пятна на зубьях и понял, что кому-то очень сильно не повезло встретить этого гада на своем пути.
        Голем повернулся к нам, взвизгнул пилами. Его единственный глаз-камера, уставился на нас, зажужжал, приближая зум.
        Голем скрипнул суставами. И двинул прямо на нас.
        Бульмяк перевел ствол на врага, но не успел пальнуть. Я опередил здоровяка.
        Точный выстрел прямо в сочленение ноги - и голем завалился на бок. Из сустава вылетел поврежденный шланг, орошая местность машинным маслом. Шумно зажужжали передачи, пытаясь поднять машину. Но все было тщетно.
        В яблочко!
        Нам повезло, что у голема не было пулеметов, потому что такое ранение не спасло бы нас от автоматной очереди. А так лишь завизжали еще сильней пилы, беспомощно и злобно.
        Довершил дело Бульмяк. Он азбукой Морзе прописал на его броне послание на тот свет. Голем дернулся, затих. Из пулевых отверстий повалил густой дым.
        - Так его! - в азарте выкрикнул Иосиф.
        - Пошли, - не тратя времени на эмоции, приказал я.
        Мы двинул вперед.
        Огибая торосы, которые то и время норовили пронзить нас, дрожали и всячески мешали передвижению, мы вышли на пустынную плоскую земли.
        - Другая линия! - предупредил я.
        Пришлось остановиться и оглядеться. Обстановка мне не нравилась. Достаточно большая площадка впереди, с футбольное поле, без всякой растительности. Воздух дрожит. Жар бьет в лицо.
        - Чего встали? - буркнул кто-то за спиной.
        Его торопливость можно было понять - я и сам когда-то таким был. Первая победа придавала обманного ощущения, что теперь море по колено и небо по плечо. Но обычно это ничем хорошим не оканчивалось.
        Спешить нельзя.
        - Пошли! Сейчас мы надерем всем...
        Метрах в тридцати от нас из ледяного плена вышла еще одна группа. Судя по ее потрепанному виду они тоже столкнулись с големом. Ждать они тоже не желали и потому сразу же рванули вперед, тем более там было тепло - после ледяной линии отогреться самое то.
        Однако едва они прошли пару десятков шагов, как прямо с неба на них обрушился настоящий огненный дождь.
        Наша группа даже невольно отпрянула, увидев такое.
        Раздались жуткие крики. Бедолаги побросали оружие и рванул назад. Им повезло, потому что зашли не так далеко. Да и ледяная линия была рядом. Парни принялись растирать по лицу лед и снег, пытаясь сбить пламя.
        - Ну что, кто там спешил? - повернулся к своей группе.
        Смельчак быстро поник.
        Нужно было что-то придумать, какую-то защиту, которая спасла бы нас от такого небесного сюрприза.
        Огонь явно искусственного происхождения, - стал судорожно соображать я. Значит...
        Значит, его можно отсечь с помощью Дара.
        Хотелось бы, чтобы моя версия оказалась верной.
        Пропуская через себя потоки силы, я создал впереди себя что-то вроде огромного доспеха - защиту, способную если не отбить, то хотя бы на время остановить огненную стихию.
        Напрягся, поднял щит над головами группы.
        - Пошли, - кивнул всем.
        Группа посмотрела на меня как на дурака.
        - Туда? - с сомнением спросил Иосиф.
        - Я использовал Дар. Пошли!
        Мы ступили на выжженную землю.
        И сразу же нас объяла страшная жара и духота. В нос ударил запах паленой шерсти - невдалеке тлел сурок, пробежавший не в то время не в том месте и попавший под атаку.
        - Надеюсь, нас так же не поджарит... - пробормотал Иосиф.
        Бульмяк отвесил ему звонкий подзатыльник.
        - Ты чего? - возмутился Иосиф.
        - Не бурчи!
        В тишине мы продолжили путь.
        Удалось пройти без всяких препятствий около полусотни метров, как вдруг...
        Брызнули во все стороны куски земли. Огонь обрушился с неба яростным потоком. С ревом он швырял камни, словно был живым и злился на то, что не может достать нас. Защита сработала, и огонь огибал невидимую преграду, не причиняя нам вреда. Однако жар доходил по земле, и в куполе вскоре стало невыносимо жарко.
        Но если бы это была только одна проблема.
        - Саня! Слева! - истошно крикнул Иосиф, прижавшись ко мне спиной.
        Я обернулся.
        Поднимая обгоревшие кусты, к нам вылез голем.
        А следом за ним...
        Еще один. И еще. И еще. Пятый. Шестой.
        Они лезли со всех сторон словно акулы на запах крови.
        - Твою мать... - прошептал Иосиф, выражая всеобщее настроение группы.
        Я глянул на тварей и подкрепил фразу спутника более крепким словцом.
        Мы были окружены големами со всех сторон.
        Глава 7. Големы
        - Големы... - только и смог вымолить Иосиф.
        С этим не поспоришь, и в самом деле големы. Но хотелось бы знать, не как их правильно называют, а как с ними бороться.
        Роботы направили на нас оружие, и я понял, что в плен никого брать не собираются.
        - Пушкин! - раздался со стороны женский крик.
        Я невольно обернулся. И увидел Катю!
        Она была одета все в тот же защитный костюм, что и мы. Рядом с ней бежала Тамара.
        - Ложись! - крикнула Катя, и метнула в нашу сторону гранату.
        Я успел вскинуть оружие и вывел из строя одного из големов. Бульмяк тоже оказался на чеку. Он скосил другого, открывая нам путь к отступлению в два корпуса железяк.
        Раздался взрыв.
        Взрывная волна ударила в спины големам, меняя траекторию их выстрелов. И весьма вовремя.
        Механические монстры едва не изрешетили нас и если бы не вовремя подоспевшая Катя и открывшийся проем к отступлению, то нас бы уже покрошили в фарш.
        Мы принялись стрелять. Плотный огонь позволил вырубить еще одного голема, а поддержка второй группы оттянула на себя часть монстров. Еще одна граната полетела в големов, устроив в их рядах суматоху. Роботы разделили, двое рванули к нам, оставшийся третий - к Кате.
        Пришлось разделиться. Бульмяк и я ушли влево, остальные подались в другую сторону.
        Мы начали поливать противника свинцом. Удерживать над всеми невидимый купол стало проблематичнее - площадь покрытия увеличилась, и я чувствовал, как стремительно тают мои силы. Если бой затянется, то я не смогу защищать остальных от огня.
        А вот, кстати, и он.
        Пыхнуло пламя, возникшее прямо из воздуха, облизнуло броню одного из големов, рванул к Бульмяку. Если бы не прозрачный щит, то здоровяка испепелило. А и сам почувствовал, насколько мощное пламя - меня ударил откат.
        Нужно было как можно скорей расправляться с големами и уходить с этой горелой земли.
        Однако эти механические ублюдки просто так сдаваться не собирались. Один из них вдруг пронзительно зажужжал и рванул прямо ко мне. Его пулемет был в неисправности - то ли кончились патроны, то ли Бульмяк отстрелил направляющие, - но вот мощные ноги вполне могли затоптать. Что он и намеревался сделать.
        Я успел увернуться. Кувырок. Прыжок. Стальная лапа весом под триста кило с грохотом опустилась на то место, где я был еще секунду назад.
        Еще одна атака. И вновь я в последний момент успел отскочить. Стрелять абсолютно не было времени, голем словно сошел с ума, и со стороны казалось, что он выплясывает тарантеллу.
        - Пушкин! - и вновь Катя помогла, дав отвлекающую очередь и оттягивая внимание на себя.
        Едва голем обернулся, как я схватил пулемет и нажал на спусковой крючок.
        Очередь прочертила в брюхе засранца дыры, пошла в сторону, где находился блок управления. Близкое расстояние и мое местоположение - под големом, - позволили направить в уязвимое место очередь. Блок вспыхнул, задымился. Голем поднял ногу, готовый растоптать меня... да так и замер, выключившись.
        - Вставай, - Катя подала руку.
        - Ты как тут оказалась? - спросил я, глядя на девушку.
        Боевой костюм ей был к лицу. Он обтягивал весьма недурственные ее формы, подчеркивая бедра и грудь.
        - А ты думал только вас на Ведьмин Яр отправили? Женские группы в двух сотнях метров отсюда штурмуют эти гребанные чемоданы с камнями. А я с отрядом решила уйти чуть в сторону. Гляжу - тут ты таких железяк насобирал. Решила помочь. Куда же ты без меня? Как дите малое.
        - Спасибо, - кивнул я. - Ты и в самом деле спасла нас.
        С последним големом мы расправились все скопом. Нафаршировали его свинцом, отстрелив все жизненно важные элементы.
        - Идем с нами, - предложил я Кате.
        - Я другого и не ожидала, - улыбнулась та. Спросила: - Ты как от огня спасаешься?
        - Даром поддерживаю, - ответил я.
        - Ну и зря, - кокетливо улыбнулась девушка. - Никакого Дара тут не нужно.
        Я вопросительно глянул на нее.
        - Просто вы, мужчины, слишком грубы, чтобы ощутить огонь. А мы, девушки, натуры тонкие, чувствительные. Мы ощущаем приход пламени.
        - Что, действительно так? - удивился я, не веря Кате.
        Ощущать пламя? Что еще за новинка такая?
        - Что, про прожжённые пятна ему рассказываешь? - подошла к нам Тамара.
        Я пригляделся к местности. Демоны меня дери! А ведь действительно. Огненные водопады не перемещались по небу и били только в определенные точки, и на земле из-за этого после некоторого времени появились подгорелости.
        - Ну Тамара! - укоризненно протянула Катя. - Чего сразу все секреты рассказываешь? Могли бы поманипулировать мальчиками.
        - И для каких целей? - спросил я. - Для личных или коллективных?
        Я глянул на других девушек из группы Кати. Там все оказались как на подбор. Симпатичные. Даже красивые? Или это сказывается кадетские лишения и три дня взаперти?
        - Для разных, - уклончиво ответила она, стреляя в меня глазками.
        - Ты, говорят, на гауптвахте торчал? - спросила Тамара, прерывая нашу битву взглядами.
        - Было дело, - кивнул я.
        - Вот я почему-то не удивлена, - произнесла Катя. - Чтобы Пушкин и не попал в какую-то переделку - это нереально.
        - Тамара, а ты откуда об этом знаешь? Наши корпусы же не пересекаются.
        - Еще как пересекаются, - загадочно ответила та. - Сарафанное радио пробирается даже в самые закрытые места.
        - Ну мы долго болтать будем? - возмутился Иосиф. - Пошлите, пока огонь не жахнул с неба или пока эти големы не вылезли из укрытия.
        Предложение было разумным, и мы уже общей группой двинул вперед. Появление в отряде девушек оживило парней, они перестали корчить уставшие рожи и даже подтянулись, потом и вовсе начали хорохориться перед ними, играя крутых парней. Мне это даже было на руку - никаких жалоб и усталости. В порыве показать себя с лучшей стороны перед слабым полом, завоевать его внимание, они стали наконец походить на настоящих воинов.
        Пользуясь подсказкой Кати, мы прошли по огненным землям.
        На свой страх и риск я убрал защитный купол, и некоторое время вздрагивал от каждого шороха. Но когда огонь вдруг излился точно в то место, где располагалось черное пятно, я понял, что догадка Кати была верной.
        В некоторых местах, где этих черных меток было много, нам приходилось выстраиваться в колонну и идти друг за другом.
        Пока шли, Катя рассказа о том, как у нее дела в корпусе. Их проблемы ничем не отличались от наших - те же тренировки, только в северной части заведения, тиран-учителя, новые знакомства, не всегда радостные. Как известно две женщины под одной крышей - к ссоре. Тяжело было представить, что творилось там, где жило больше семисот девушек.
        Мы подошли к границе тумана. Остановились, не зная как быть дальше. Что там, за пеленой тумана?
        - Я первый, - произнес я, понимая, что никто больше не рискнет сделать туда шаг.
        - Постой, - остановила меня Катя. - Я с тобой.
        - И я, - произнес Бульмяк.
        - И я, - добавил Иосиф.
        - Я тоже с вами, - сказала Тамара.
        Мы впятером вошли в туман. Густой и белый, он походил на молоко. Он окутал нас сразу, и я почувствовал его влажную студенистую плотность. Даже дышать стало трудно.
        - Не нравится мне это место, - проворчал Иосиф, беря оружие удобней.
        Мне тоже не нравилось. Во-первых, ни черта не видно. Во-вторых, туман сильно гасит звуки. И даже голос рядом идущего Иосифа был глухим, словно тот говорил через плотное одеяло.
        - Будьте на чеку! - приказал я.
        Но этого не требовалось, вся группа была предельно внимательна, глядя по сторонам и готовая встретить врага в любое мгновение.
        Местность резко уходила вниз, и пришлось даже сбавить скорость, чтобы не побежать. Мы спускались в низину.
        С каждым новым пройденным метром воздух становился все холодней, в нем отчетливей ощущался теперь запах гнили. Идущие фыркали носами, чихали. Я же прислушивался.
        Ватная густота не давала расслышать четкие звуки, но глухие вздохи я слышал. И они мне не нравились.
        Мы вышли в небольшое круглое плато, и я вдруг сообразил, что это была яма, или, может быть, воронка от давно разорвавшейся бомбы. Очень мощной бомбы.
        - Не нравится мне это место, - вновь повторил Иосиф, нервничая и оглядываясь по сторонам. - Тут бы счетчиком проверить все - не фонит ли? Яма какая-то.
        - Яма, а с другой стороны яр, - произнес я, вглядываясь в туман.
        Там и в самом деле виднелся высокий обрывистый берег, на котором росли деревья.
        - Нам туда? - спросил Бульмяк.
        Я покачал головой. Зрительная память у меня была достаточно хорошей, и я помнил, что чемоданы с кристаллами размещались южнее этого подъема. Но к ним подход был только один - через ту яму.
        Вновь со стороны раздался протяжный стон, уже гораздо ближе.
        А потом из мглы показались тени.
        Я обернулся и только теперь понял, почему это место называется Ведьмин Яр. Вот оно, обиталище ведьм, место, где они жили.
        Похожие на рваные тряпки, которые сорвало ветром, призраки, стремительно приближались к нам.
        - Что... это... - только и смог вымолвить Иосиф, пятясь назад.
        Но отступление прервала Тамара, преградив путь.
        Я вскинул автомат, дал очередь. Но она пролетела сквозь призраков. Кто бы сомневался, что будет именно так? Готов поспорить, что если сами ведьмы ударят нас, то раны будут вполне настоящие.
        Один и демонов взвился надо мной, истошно завизжал. Алая его собачья пасть распахнулась, высунутый до предела язык затрепетал, словно змея. Монстр пролетел почти над самой головой, едва не снеся мне голову.
        Я понимал, что эти твари были созданы подобием генераторов, что были у Смит, но от этого мне не становилось легче. Иллюзия была настолько натуральной, что руки мои невольно дрожали.
        - Бульмяк! - крикнул я. - Оттяни этих тварей как можно дальше отсюда. А я пока разберусь с тем, что их создает.
        В глазах здоровяка хоть и читался страх, но он не произнес ни слова, лишь кивнул. И принялся исполнять приказ.
        Я еже рванул в ту сторону, откуда появились эти чудища.
        Едва не полетев кубарем в овраг, я в последний момент успел схватиться за ветку и не дал себе упасть. Подтянувшись, вновь рванул вперед.
        И в кустах увидел то, что искал. Похожий на средневековую пушку, укрытый травой и колючками, передо мной находился генератор.
        - А ну пошел отсюда! - вдруг рявкнул выскочивший из-за деревца помощник Шмыгаля. - Сюда нельзя. Сюда...
        Договорить он не успел - я сделал резкий выпад и нанес тому точный прямой удар кулаком. Помощник квакнул и упал в траву.
        Перезарядив оружие, я сделал пару выстрелов в генератор. Тот натужно загудел, начал дымить. Потом, заискрив, затих.
        - Вот и конец ведьмам пришел! - сквозь зубы произнес я и двинул обратно к месту, где была моя группа.
        - Саня! Они исчезли! - радостно воскликнул Бульмяк. - Это ты их так? Или все же я?
        - Мы вместе, - улыбнулся я.
        Группа Кати довольно зашепталась, поглядывая на меня и кидая горячие взгляды. Катя осадила их, но те через некоторое время вновь принялись меня обсуждать, стеснительно хихикая.
        Мы прошли сквозь зловонное болото на самом низу местности, с трудом вышли на нужную тропу, которую почти не было видно. Мы все сильно устали и если бы сейчас из-за кустов выскочил какой-нибудь голем или иная гадость, то нам точно было бы несдобровать. Но к счастью никого не было.
        Вскоре мы вышли на скалистое плато.
        - Дошли... - только и смог вымолвить Иосиф, уставший, едва волокущий ноги.
        Верно, дошли. Цель была достигнута.
        Морщась от боли, я подошел к черному идеальному параллелепипеду, стоящему на земле. Вблизи он уже не напоминал чемодан. Идеальные формы привлекали взгляд. Кажется, он был сделан из гранита.
        Но еще большее внимание привлекал кристалл, покоившийся на нем. Изумрудный, он блистал гранями, чаруя и гипнотизируя.
        Я взял кристалл, повертел в руках. Приятная тяжесть.
        Остальные радостно возликовали. Я их понимал. Испытания и в самом деле были трудными, и было приятно ощутить заслуженную награду в конце пути. Хотя, про конец пути я погорячился - нужно было еще вернуться назад, а это вновь огненные земли и льды. Но там мы уже были и понимали, что нас ждет. Так что не страшно. Самое главное - другое.
        Кристалл был у нас!
        Парни ликовали, девушки обнимались друг с другом. И только я напряженно всматривался в густое марево, видя там какие-то силуэты и тени. Или показалось?
        Интуиция подсказывала - надо быть начеку.
        Не обманула.
        Тени на периферии зрения превратились в человеческие силуэты.
        Крыса.
        Он вышел первый. Лицо исцарапанное, в крови, глаза злые, спрятанные под нависающими бровями. Рот сжат в тонкую ниточку.
        Крыса был окружен своими новыми друзьями, теми самыми крепышами, с одним из которых я дрался и угодил за это на губу. Тут же стоял и Пистон. Он был явным лидером этой компашки, но лезть на рожон не желал, стоя в стороне и поигрывая монеткой.
        Я готов был поспорить, что именно он раздавал команды и вывел свою группу к нам. Я также не сомневался, зачем именно они пришли к нам. Но все же спросил, понимая, что разговор будет холодным:
        - Николай, чего тебе надо?
        - Кристалл, - коротко ответил тот. - И если ты его не отдашь добровольно, то мне придется вытащить его из твоей мертвой руки.
        Глава 8. Туман
        - Думаю, это не лучшая идея, Николай, - произнес я, глядя тому прямо в глаза.
        - А я думаю, что вполне хорошая, - огрызнулся тот. - Пушкин, отдай кристалл. По-хорошему тебя прошу.
        - Опять решил взяться за старое? Или тебя жизнь ничему не учит?
        - Александр, - обратился вдруг Пистон. - Ты путаешь гражданскую жизнь и учения. Там, в Школе, за некоторые поступки нужно было отвечать. Даже на дуэль можно вызов получить. Но тут не гражданка. Сейчас идут учения, а значит действует пятая поправка - гражданские законы не действуют. Ни дуэльный кодекс, ни кодекс гражданский. Только военный. А он гласит - для достижения поставленных целей все средства хороши. И потому если мы сейчас пересчитаем тебе ребра, чтобы заполучить кристалл - нам за это ничего не будет.
        - Пистон, ты кое-что забыл, - улыбнулся я. - Этот закон действует в обе стороны. Ни что не мешает и мне, как ты выразился, пересчитать тебе ребра.
        - Попробуй, - оскалился тот.
        И двинул на меня.
        Я тоже выдвинулся вперед.
        Со мной тут же двинулись и другие из моей и Катиной группы.
        Такая дружная поддержка смутила Крысу - за него никто вступаться не спешил, и его группа стояла не шелохнувшись. Я понял, что Пистон просто присел тому на уши, ловко манипулируя Крысой и играя на старой обиде за дуэль. Но отступать было поздно.
        Крыса скрипнул зубами, вскинул руку вверх, формируя огненный шар.
        Я тоже активировал Дар.
        - Дай-ка, я ему зубы выбью за прошлый раз! - вызвался помочь здоровяк, с которым мы дрались в столовой.
        Ага, тоже видно задело.
        Свои Дары так же активировали Катя и несколько ее спутниц - у тех оказалось умение создавать пляшущие тени, о которых я много слышал хорошего. Эти самые тени обладают способностью вполне ощутимо, физически воздействовать на объекты - бить их, оплетать ноги, удушать в конце концов. Я не знал, насколько сильны эти, но надеялся, что в предстоящей драке сильно нам помогут.
        Заварушка намечалась что надо.
        И только Пистон смотрел на все со стороны, не желая вмешиваться в потасовку. Или лишь выжидал, словно приготовив на десерт все самое вкусное.
        Первым не выдержал здоровяк. Шумно пыхтя, он рванул прямо ко мне. За что и получил в колено. Противник упал на землю. Попытался подняться, но я был на чеку.
        Положив ладонь тому на лоб, активировал Дар. В ту же секунду невидимые потоки силы рванули через меня прямо тому в голову, оплели его разум и погрузили в оцепенение. Этому приему меня научил Призрак, когда мы сидели на гауптвахте. Едва он узнал о моем даре, как тут же рассказал целую гору всяких техник, которые мог использовать только я. И откуда все знает? Недаром говорят: восток - дело тонкое.
        Здоровяк дернулся и затих. На его мясистом лице отразилось удивление. Часть разума пыталась справиться с непонятным воздействием, но часть была парализована. Дар связал его как паук паутиной.
        Крутая штука! Жаль, что не на долго, удержать эту технику очень непросто. Но и тех пары минут хватит, чтобы разобраться с остальными.
        Второй пошел в атаку друг здоровяка, так же детина, похожий на бульдога.
        С ним пришлось повозить. Противник, несмотря на свои габариты, оказался ловким и увернулся от выпада. Кулак, больше похожий на арбуз, полетел в меня. Я отклонил голову, а вот плечо не успел.
        Боль прорезала разум. Меня швырнуло в сторону, и я словно тряпичная кукла полетел на землю.
        Здоровяк растоптал бы меня как бык, но вступился Бульмяк. Они сцепились, вновь разошлись. Потом принялись осыпать друг друга такими тяжелыми ударами, что я не понимал, как они вообще еще могут после такого стоять на ногах.
        Остальная крысиная орава, видя, что драка становится тягучей, ринулись в атаку.
        - Бей их! - внезапно крикнул Иосиф.
        И первый бросился на врага.
        Остальные парни поддержали его.
        Зарычали, затопали, закряхтели. Бой накалился.
        - Сейчас я тебе шею сверну! - прошипел Крыса, вдруг появившись из-за чье-то спины.
        И направился ко мне.
        Я в это время продолжал лежать на земле, не отойдя до конца от удара здоровяка.
        Крыса вытащил из-за спины небольшую заточку и ухмыльнулся. Удобное время выбрал, тут не поспоришь. Причастность к моей смерти трудно будет доказать - кто его знает, кто меня пырнул в пылу драки? А может, сам упал? Все-таки учения, никто не застрахован.
        - Призрак, помоги! - крикнул я, с трудом поднимаясь на ноги.
        Просить его два раза и разъяснять что конкретно от него хотят ему было не нужно. Он тут же подскочил ко мне, схватил за руку и... мы исчезли.
        Призрак мог скрывать на короткое время другие предметы, если прикасался к ним. Вот и сейчас, напрягая все свои резервы, чтобы применить технику на меня, достаточно большой по его меркам объект, он позволил мне получить преимущество.
        Крыса растерялся. Еще бы, вот он был я - и пропал!
        Однако растерянность на его лице быстро сменилась удивлением - кто-то больно заехал ему прямо голове. Да только вот кто? Он так и не понял.
        Не удивляйся, Крыса.
        Играю по твоим правилам, ведь именно твои подельники говорили, что в период ученик не действуют никакие законы. Ну вот и держи!
        Еще один удар, точно в печень. Крыса согнулся пополам. Взвыл.
        - Долго не продержу! - прошептал Призрак.
        - А больше и не надо! - ответил я, отпуская руку Артема.
        Я тут же вновь стал видимым.
        - Сученыш! - сквозь зубы прошипел Крыса, увидев меня.
        И сквозь жуткую боль, скрутившую его, бросился в атаку.
        Я успел увернуться от одного выпада, второго, третьего. Надо отдать должное противнику, драться он умел и успел развить свои боевые техники достаточно хорошо. Но я тоже не сидел без дела и потому успевал отбиваться от его замысловатых приемов.
        Руки Крысы вспыхнули, но только огонь это был необычным. Дар у Крысеева, надо признак, был эффектным. Только вот пользоваться им он не умел, тратив всё время на прокачку создания огненных шаров. Перед девчонками красоваться в самый раз. А вот в бою малоэффективно. Я бы прокачал что-то под тип автогена. В ближнем бою такая штука будет весьма неприятной неожиданностью для противника.
        Огненный сгусток пролетел у самого виска, опаляя волосы.
        Я перенёс точку опоры на другу ногу, наклонился, ударил под дых. Крыса сморщился, но не отступил. Схватил меня за шиворот горящими руками и повалил на землю. Пришлось применять Дар, чтобы не подпалить себе лицо.
        - Убью! - зарычал Крыса, обезумев от гнева.
        И тюкнул коленом прямо в пах. Предательский удар заставил меня согнуться и застонать. Перед глазами все поплыло и я на мгновение потерял связь с реальностью, окунувшись в океаны боли.
        А потом...
        Я не понимал что происходит, но, кажется, Крыса толкнул меня, потому что я почувствовал, что положение моего тела резко изменилось.
        Земля выскочил из-под ног и я упал. Да так неудачно, что ударился головой о чертов камень, который подвернулся в неудачный момент.
        Удар был громким. Я услышал гулкий стук, а потом все погрузилось во тьму.
        Но в этой тьме я продолжал ощущать свою суть, хотя и ни черта не понимал. Я не мог пошевелить конечностями и вообще дышать, но мог мыслить и мысли эти были сплошь бранная ругань.
        Возможно, в этот самый момент Крыса бил меня. Может быть, даже ногам. А возможно и просто жег огнем. Но я ничего не чувствовал. Наверное, это к лучшему.
        Я лишь ощущал странный холод, который расползался словно круги по воде. И эпицентром этого распространения была печать.
        Та самая, которую наложила Смит...
        За той печатью таилось страшное. За той печатью была сама Смерть. Причем для всего живого, не только для меня. Там сидел Архитектор, неведомая тварь из иной реальности, которая долго копила силы, чтобы проникнуть в этот мир и которую я поглотил, используя свой Дар. А Смит запечатала этого джина.
        И теперь...
        Я видел, как на похожей на гранит каменной печати, украшенной мощнейшими рунами и звездами, поползла трещина. Она была тоненькой, не толще волоса, но заставила покрыться меня холодным потом.
        Печать задрожала. Существо, сидящее за ней, почувствовало, что защита дала слабину. И теперь пыталась вырваться наружу.
        Я почувствовал, как черные похожие на болотную тину потоки начала толчками исходить от печати. Архитектор использовал весь свой богатый арсенал, чтобы высвободиться. Он жаждал свободы.
        Боль, и тьма, и Крыса, и учения - все ушло на второй план. Я взирал на печать и лихорадочно соображал, что можно сделать.
        Только вот как назло ничего в голову не шло.
        Трещина остановила свое движение, замерла на руне «росх», необходимой для поддержания конструктов силы. Думаю, если бы была нарушена эта руна, то Архитектора уже ничего бы не остановило.
        Печать держала. Пока еще держала.
        Но я видел, как сквозь трещину растекался пыльный свет - эманации чужака.
        ...Боль проникла в голову, словно раскаленная спица.
        - Пушкин! - это кричала Катя, где-то в стороне.
        Я разлепил глаза.
        Битва продолжалась, но вот Крысы пока нигде видно не было.
        - Вставай! - судя по истошному крику девушки, подниматься нужно было как можно скорей.
        Я честно попытался встать. Но страшная боль, пронзившая голову. Заставила меня закричать и вновь оказаться на земле.
        Если бы не крепкие руки Бульмяка, который пришел на выручку, я бы так и продолжал лежать.
        Меня подняли, встряхнули. И я быстро оценил обстановку. Бой шел горячий, противника оттесняли, а Крыса на себя взял Призрак. Активировав свой дар, он донимал его и не давал подойти ко мне. Крыса неуклюже пытался ударить воздух, в надежде попасть по моему невидимому другу.
        - Ты как? - спросил Бульмяк.
        - Нормально, - ответил я.
        Я и в самом деле чувствовал себя сейчас хорошо - боль быстро прошла, а мышцы налились какой-то горячей силой, неведомо откуда взявшейся.
        Пора прекращать эту крысиную возню.
        Злость взбурлила во мне словно кипящая смола. Я схватил Крысу, сделал ему подсечку и едва тот начал заваливаться, ударил коленом.
        Крыса крякнул и отключился.
        - Кто следующий? - зарычал я, злобно взирая на противников.
        В этот момент во мне словно проснулся зверь. Я хотел убить их всех, без разбора, разорвать голыми руками. И они это почувствовали.
        Пистон напрягся, глянул на меня, потом махнул своим:
        - Уходим.
        И ушли, даже не забрав с собой Крысу - тот так и остался лежать без сознания на земле. Вот так дружки! Хотя от них это было ожидаемо. Вот Крыса оказался дураком - так и не научился выбирать себе подходящую компанию.
        - Что с ним делать будем? - спросил Бульмяк, подходя ко мне. - Добьем?
        У меня было невероятное желание именно так и сделать, но я с трудом прошептал:
        - Нет, убивать не будем. С него хватит.
        - Ты как?
        Ко мне подошла Катя.
        - Да у тебя голова разбита! Дай перевяжу.
        Я потрогал затылок, тот и в самом деле кровил. Девушка перевязала мне рану.
        - Нам пора возвращаться назад, на базу, - скомандовал я.
        Нащупав в кармане кристалл и убедившись, что тот никуда не делся, я махнул всем - идем.
        Мы выдвинулись обратно, туда, где нас ждал Шмыгаль с радостной для нас вестью - мы победили, а значит имеем право на внеплановый отдых, который я проведу весьма насыщенно. Во-первых, как следую выпью. Во-вторых, пойду в самый классный клуб, где полно красивых девчонок и зажгу там по полной программе.
        Мы шли колонной, я поставил Бульмяка и Иосифа в авангард, сам же плелся позади, закрывая процессию и следя за тем, чтобы никто не отставал.
        Постепенно начал появляться туман. Сначала он был слабым, дымкой стелясь под ногами. Но с каждый пройденным десятком метров, он становился все плотней. Вначале я не обратил на это внимание - голова была занята другими мыслями. Нужно было понять что это было оза видение с печатью - просто иллюзия, вызванная ударом, или какой-то знак?
        Туман сгущался. Я понял, что заплутал слишком запоздало. Тени друзей промелькнули где-то впереди, там же я расслышал голос Призрака, который радостно обсуждал с Катей нашу победу. А потом вдруг все потонуло в глухой тишине.
        Я окликнул друзей, но мне никто не ответил.
        Туман становился все гуще и уже походил на молоко. Я вытянул руку вперед и не увидел ее! - настолько он был густым.
        Так, главное без паники.
        Я ускорил шаг, но это не помогло. Впереди никого не было. Да и шел ли я сейчас вперед? В белизне сложно было понять куда я вообще иду. А может быть, Я вновь свернул на огненные земли и сейчас из тумана выскочат големы.
        Повстречать их сейчас мне не хотелось.
        Я остановился, напряженно прислушался.
        Ни-че-го.
        Словно оглох. И даже собственный голос и шаги разносились словно сквозь вату.
        Я попытался воззвать к Дару, чтобы попытаться рассеять туман. Но дар внезапно отказал - его словно кто-то блокировал.
        Что за черт?!
        Я сел на корточки, принялся разглядывать хоть какие-то следы на земле. Но почва была явно не хоженая. Демоны, куда меня занесло?!
        Бежать? Нет, паниковать нельзя. Нужно быт начеку.
        Я взял удобней оружие, но оно, словно ожило и внезапно выскочило у меня из рук. Я проводил недоумевающим взглядом его полет, почесал затылок. Сошел с ума? Видимо так.
        Хотя... Оружие просто так летать не может. Это было явно чье-то воздействие. Телекинетик! Причем весьма мощный.
        Значит поблизости кто-то есть.
        Не ошибся.
        Туман внезапно разошелся рваными краями и из него вышел человек.
        Он был плечист, статен. Обычное черное пальто сидело на незнакомце идеально. Юношеское лицо, но глаза тронуты старческой мудростью, глубокие, от которых хочется просто обхватить голову, упасть на землю и рыдать.
        Незнакомец держал в правой руке черную трость. Ни знаков отличий, ни погон, ни медалей на юноше не было, но я без ошибки определил кто это был. Просто понял, как озарение, как вспышка.
        Потому что никем другим стоящий передо мной быть не мог.
        И его приветствие подтвердило мои слова.
        - Добрый день, Александр Федорович, - голос человека был мелодичен, но обладал звенящей сталью. - Я - Император Российской Империи. И я пришел, чтобы поговорить с тобой...
        Глава 9. Император
        - Ваше Высочество... - только и смог вымолвить я.
        В прошлой жизни мне приходилось видеть множество высокопоставленных господ, и я ничего не ощущал, понимая, что они в жизни простые люди, такие же как я.
        Но сейчас, видя Императора, я робел. И сам не знал почему.
        Может быть, из-за того, что ощущал как густыми волнами от него распространяются мощные эманации силы? Император был и в самом деле силен, сильней любого главы рода, которые только есть.
        И он обладал телепатическими способностями.
        Я чувствовал, как невидимая рука спокойно проникла ко мне в мозг, не смотря на мои попытки прекратить это и заблокировать. Император не читал мои мысли, это было больше похоже на проверку - не опасен ли я, нет ли чего-то черного у меня на душе?
        Видимо пройдя проверку, волна сошла.
        Я поймал себя на мысли о том, что Император совсем один, нигде не было видно его охраны. А как же безопасность? Но ответ пришел сам собой. Аура гостя была настолько мощной, что я едва ли мог сейчас даже пошевелить рукой, не говоря уже про Дар. Готов поспорить, что любая попытка покушения закончится смертью, причем еще на стадии зарождения в голове.
        - До этого нам не приходилось встречаться с тобой лично, - произнес Император. - Но твоего отца я прекрасно знаю. Пришло время познакомиться и с тобой, Александр.
        Я молчал, потому что не знал, что сказать. Когда понял, что выглядит это не совсем подобающим образом, поспешно произнес:
        - Александр Федорович Пушкин к вашим услугам.
        Император улыбнулся. Конечно, я нарушил все существующие правила высокого этикета, но сейчас это было простительно.
        - Я хотел поговорить с тобой не официально, - сказал Император, делая ко мне два шага.
        Туман по-прежнему окружал нас, но выглядело это странно - он обходил Императора ровным кольцом, словно обладал разумом и понимал кто перед ним стоит. Меня же такой чести не удостоил - я весь был в молоке дымки.
        - И я думаю, ты понимаешь, что наш разговор должен остаться между нами? Как и эта встреча.
        - Безусловно.
        - Будем считать, что мы даже и не встречались, - Император улыбнулся.
        И подошел еще ближе.
        Эманации усилились. Сколько же в нем силы?!
        - Госпожа Смит мудрая женщина, - произнес Император и я удивился, что речь пошла о ней. - Мудрая и талантливая. Она может сделать ловко отводить взгляды от основной проблемы. Она может как фокусник, показывающий трюк. И сделает это так ловко, что никто ничего не поймет. Но только не я. Меня обмануть нельзя.
        По моей спине пробежался холодок. Я вдруг понял какой будет тема нашей неожиданной встречи.
        - Даже те стены, что создала Смит, не могут ограничить мой взор. Я видел, как вы самоотверженно бились с тем... чужаком.
        Я глянул на Императора и понял, что тот знает про вторжение.
        - Некой неведомой силе удалось проникнуть в нашу реальность, покуситься на святое - на Российскую Империя. А я - ее гарант и защита. И мой долг защитить ее. Поэтому я хочу я задать тебе несколько вопросов.
        Я кивнул.
        - Кто этот чужак?
        - Его зовут Архитектор. Я точно не знаю, но есть версия, что это сущность из других планов бытия. Попытки прорваться были неоднократны. Каждые семь лет цикла Архитектор пытается проникнуть сюда. Для этого убивает одаренным, забирая их силу и Дар.
        - Как он смог сюда проникнуть?
        - У Смит есть версия, что в определенные моменты грани между нашим миром и другим истончаются. Именно в эти моменты Архитектор может проникать в разум подверженных этому людей. И уже через них вырываться наружу.
        - Крысеев был первым, через кого он проник?
        Я кивнул.
        - Ты уничтожил Архитектора?
        - Нет, - после паузы ответил я. - Удалось лишь запечатать его.
        - Где?
        Чтобы ответить на этот простой вопрос пришлось долго насмеливаться.
        - В моем разуме.
        Император удивился, его бровь поползла вверх, но он быстро взял себя в руки.
        - Дело в том, что мой Дар...
        - Я знаю про твой Дар, - перебил меня Император. - Он может блокировать другие Дары. И ты использовал это, чтобы запечатать Архитектора? Что ж, необычно, умно. Однако, он жив.
        Последняя фраза мне не понравилась.
        - Жив, - настороженно кивнул я.
        Император пристально посмотрел на меня, потом улыбнулся.
        - Не переживай, что-нибудь придумаем.
        Потом глянул на часы, сказал:
        - Мне пора идти. Мы еще встретимся с тобой, при каких обстоятельствах и когда именно - не могу сейчас ответить. Но уверяю тебя, что вопрос об устранении Архитектора будет под моим наблюдением. Это вопрос государственной безопасности и моя личная ответственность как Императора перед народом. Еще раз хочу напомнить про конфиденциальность нашей встречи. Про Архитектора тоже никому не говори.
        - А Смит?
        - В порядке исключения.
        - Спасибо.
        Император глянул на часы. Сказал:
        - А теперь мне пора идти.
        И так же, как пришел, ушел обратно в туман, и белая дымка скрыла его от меня.
        Я некоторое время стоял и смотрел неожиданному гостю в след, соображая - не привиделось ли мне это? Весьма неожиданная встреча была очень странной. Почему сам пришел? Почему не отправил доверенное лицо? Боится огласки? Что знает трое, то знает и свинья. Или как любил говаривать один мой старый заклятый враг: трое могут хранить секрет, если двое из них мертвы. Или у этой встречи была еще какая-то скрытая цель? Император не простой человек, и вряд ли бы он стал говорить в лоб все причины, по которым захотел увидеть меня лично. В любом случае нужно молчать об этом и никому не сболтнуть.
        Туман начал рассеиваться, сам по себе, без помощи ветра или чего-то другого, подтверждая мою теорию о его искусственности. Видимо тумана нагнал, не только настоящего, но и словесного, Император.
        Я улыбнулся.
        - Ты посмотри на него, он еще и лыбиться!
        Из-за кустов вышла Катя.
        - Где тебя носит?!
        - Так я...
        Я огляделся и понял, что спирать все на туман бессмысленно - от него не осталось и следа. А сам я бродил в полусотне метрах от того места, где потерял из виду друзей.
        - Куда ты запропастился? - не унималась Катя. - Нам надо возвращаться на базу! Выглядишь ты мягко говоря не очень, будто Императора увидел.
        - Что?! - одними губами прошептал я, глядя на Катю.
        По спине пробежал холодок.
        - Ну или инопланетянина какого-нибудь.
        И только я понял, что Катя шутит.
        - Да просто устал, - ответил я, переводя дыхание. - Пошли!
        И пока Катя подбирала выражения покруче, двинул вперед.

* * *
        Шмыгаль встретил нас с удивленным лицом - он явно не ожидал от нас кристалла.
        - Достали? - спросил он, разглядывая добытый камень так, словно был ювелиром, которому принесли в ломбард драгоценность. - Х-м... не думал, что у кого-то вообще получится такое.
        Он повернулся к своим помощникам. Спросил:
        - Сколько големов уничтожила группа Пушкина?
        - Восемь, - ответил тот, глядя в экран планшета.
        Глаза Шмыгаля вновь поползли наверх.
        - Пушкин, я тебя явно недооценивал!
        - Ну так что, ваше слово в силе? - спросил я.
        Шмыгаля аж передернуло.
        - Мое слово всегда в силе! Сказал, что дам отгул - значит дам. Снимайте амуницию - и можете быть свободными. Через три дня жду вас в кадетском корпусе. Не явитесь - засчитаю за дезертирство, со всеми втекающими. Усекли?
        - Усекли! - светясь от счастья, хором ответили мы.
        И принялись поспешно снимать броню.

* * *
        После боя с Крысой на душе осталось какое-то гадкое чувство, словно под сердце положили липкий и холодный болотный камень. А после встречи с Императором не осталось сил. Видимо его защита высосала всю душу из меня, и теперь я едва стоял на ногах. И лишь осознание того, что я на ближайшие три дня свободен грела.
        - Ребята, приглашаю всех хорошенько выпить. Угощаю! - предложил я и все радостными криками поддержали меня.
        Мы поймали пару машин такси, всей гурьбой рванули прочь от набившего оскомину корпуса в город. Поехали в близлежащее заведение, которое посоветовал Иосиф. Мне было без разницы. Сегодня я собирался надраться в стельку и где это можно было сделать мне было по барабану.
        Приехали, зашли. Иосиф не обманул, внутри и в самом деле было жарко - на столах танцевали стриптизерши, рубила басами музыка, стоял дым столбом.
        Наши спутницы сразу же скисли, но заказанная мной тут же бутылка текилы выправила ситуацию.
        Мы сели за столик. Однако долго там усидеть мне не удалось. Я отправил в себя пару рюмок выпивки и меня понесло. Мне хотелось забыть этот день. Боги, как же давно я не отрывался! И именно сегодня я хотел наверстать все.
        У-х-у!
        Грохочущая музыка проникала в самое нутро, а голые девушки, крутившиеся на шестах, подогревали кровь. Остальные остались обсуждать - уже в который раз, - победу. А мне уже было это не интересно.
        Я прошел мимо бара, взял бутылку виски и рванул на танцпол, где уже отплясывало десятка два симпатичных девчонок. Меня тут же приметило несколько пар глаз. Я принялся угощать всех выпивкой, девчонки не возражали. С каждой минутой становилось все жарче.
        Когда же заиграла медленная музыка, сразу две девчонки - рыжеволосая бестия и черненькая демонесса, - обняли меня, и мы принялись кружить.
        Чьи-то шаловливые пальчики начали исследовать мою грудь, живот, потом пошли еще ниже и ниже. Я точно не знал кто это, но был не против. Потом к первой паре рук присоединились вторая.
        Я тоже не отставал от них, обнимая девушек и чувствуя, что под тоненькими майками у них нет лифчиков. И словно желая продемонстрировать мне, что на них не только нет лифчиков, но и трусиков, девушки направили мои руки к своим бедрам. Я растянулся в довольной улыбке. Это вечер мне начинает определенно нравиться.
        Первой инициативу перехватила черненькая. Запустив пальцы мне в волосы, она повернула мою голову и впилась в меня губами. Рыжая бестия, поняв, что теряет баллы, застонала мне в шею.
        - Девушки, меня на всех хватит! - ответил я, оглядывая и думая, где бы продолжить такой замечательный вечер.
        И вновь ласки, пьянящие и сводящие с ума. Все кружилось перед глазами, а я подливал в себя и своих спутниц виски.
        - Эй, парень, тебе бы освежиться! - улыбнулась рыженькая, облизывая пухлые губки.
        - Я в порядке, - пьяно ответил я.
        - По тебе не скажешь. Мы хотим наслаждаться тобой всю ночь, и было бы обидно, если ты врубишься раньше времени.
        Она говорила мудрые вещи. Я тоже этого не хочу.
        - Пошли на улицу? - предложила черненькая.
        Сегодня явно мой день! Как я мог отказать такой девушке?
        - Пошли, - кивнул я, и мы вышли из бара.
        Холодная прохлада вечера и вправду приятно отрезвила. Да, мне и в самом деле нужно было немного прийти себя. К тому же такие красотки жаждали со мной близкого общения.
        - Подожди здесь, - сказала одна из них. - Я быстро обратно схожу - сигареты забыла.
        - Я тоже, - поддержала друга.
        И они обе упорхнули как воробушки.
        Я кивнул. Постоять я был не против. Прохлада вечера навевала философское настроение. От куража не осталось и следа. Впрочем, продолжить горячий вечер я все еще был не против.
        Серая тень промелькнула от стоящей в паре десятков метре машины, прошла по тротуару, намереваясь зайти внутрь бара. Но остановилась, быстро перебежала дорогу и направилась ко мне.
        Я слишком запоздало понял, Что все произошедшее с девушками - не удача. Ловко сыграна сцена. Твою мать!
        Я не сомневался, что подошедший ко мне человек был мне знаком, но этому знакомству я был не рад. Не ошибся.
        - Александр, какая встреча! - воскликнул Пистон, но радости в его словах я не услышал. - А я как раз тебя искал.
        - Искал? - напрягся я.
        Из-за укрытого мраком угла вышло двое, из другого - еще столько же. У каждого в руках по пистолету. Я понял, что искали меня целенаправленно, знали, что я уже здесь и готовились ко встрече со мной. Ловко они с этими двумя девчонками отработали, ничего не скажешь. А я как дурак попался. Расслабился. мой промах.
        Пути отхода были перекрыты. Ловушка расставлена ловко, умеючи.
        - Именно, искал тебя, - еще шире улыбнулся Пистон. - Мы тут с друзьями недалеко в одном клубе сидим, в картишки скидываем. Так я вспомнил вдруг, что ты неплохо играешь. Хотел вот тебя пригласить.
        - Нет, спасибо, сегодня настроения играть у меня нет.
        - Живо! - сквозь зубы процедил Пистон и в живот мне ткнулся пистолет.
        Слева и справа подошли серьезные парни с оружием и я понял, что выбора у меня нет.
        - В машину! - приказал Пистон.
        Я сел в черный «тигр». Под дулом пистолетов меня повезли по ночным улицам. Я пытался запомнить маршрут, но на седьмом повороте сбился - понял, что меня возят кругами, петляя и заметая следы.
        Машина остановилась после получаса таких разъездов. Меня вытащили наружу, повели какими-то подворотнями, мимо гор мусора. Я подумал, что меня сейчас прямо тут и завалят, пустив пулю в лоб и буду я тут валятся. а крысы пировать мной. Но мы подошли к неприметной железной двери. Пистон постучал в нее рукоятью пистолета.
        Дверь со скрипом отворил мордоворот, глянул на нас, кивнул:
        - Проходите. Уже ждут.
        Меня втолкнули внутрь.
        Это был клуб, почти такой же, из которого меня увезли. У дальней стенки виднелся барный стол, бармен разливал текилу двум парням, уже изрядно набравшимся. Было накурено, на танцполе толклись люди. Вполне обычный клуб, не самый элитный, скорее второсортный.
        Меня повели в VIP-комнату. На входе стоял охранник. Увидев нас, поздоровался, открыл дверь.
        В комнате было еще темней, лишь в середине, над круглым столом, тускло светила лампа, с трудом разгоняя мрак. За столом сидели гости.
        - Мы привели его, - произнес Пистон и сидящие обернулись.
        Они мне были незнакомы. Кроме одного...
        - Ну вот и встретились вновь, - ухмыльнулся Дантес. - Рад тебя видеть.
        Ответить взаимностью я ему не мог.
        Мне в спину ткнулся ствол пистолета.
        - Садись, - сказал Дантес, указывая за стол. - Поговорим.
        Интуиция подсказала - разговор будет не из приятных. А скорее всего и коротким.
        Глава 10. Игра (I)
        Я оценил обстановку. Трое у входа, еще двое по бокам. Один у дальней стены. У всех оружие. Едва дернусь - нашпигуют свинцом. Нет, тут сломя голову нельзя действовать. Нужно выждать. И как только выдастся мгновение, как только кто-то отвлечется - бить и рвать когти.
        - И о чем же нас с вами говорить? - холодно спросил я, разглядывая стол.
        Круглый, с зеленой бархатной скатертью до пола, это был классический игральный стол. На нем и располагалось соответствующее наполнение - карты, фишки, деньги, переполненная пепельница, стаканы с выпивкой. Вокруг стола сидело пять человек. Никого, кроме Дантеса, я не знал. Н она всякий случай изучил всех, запоминая. Коль играют с моим врагом, то и мне они вряд ли будут друзьями.
        Справа от Дантеса сидел сутулый мужчина. Желтое его лицо было изрезано морщинами, в тонких серых губах дымила сигарета и он курил ее не вынимая, и даже стряхивал фырканьем, от чего пепел падал ему пиджак на мышиного цвета. Мужчина напоминал индюка и я его так и обозвал про себя.
        Напротив Индюка сидел человек, похожий на ворона. Грубо-черноволосый, с темным длинным бритым лицом, большеносый, крутил он своей вороньей головой и глазел блестящими вороньими глазами на других игроков, словно желая выклевать их очи.
        По левую руку от Ворона сидел Боров. Этот занимал приличный кусок пространства, развалившись и разложив толстые обвислые руки на стол. При каждом движении Борова стул под ним жалобно скрипел. А еще вокруг него был какой-то его собственный запах, перебивающий даже сигаретный и алкогольный, запах топленного жира и пота.
        Центральной фигурой был человек, сидящий напортив меня. Все это время он молчал, но внимательно смотрел на меня и этот взгляд мне не нравился. Из всех присутствовавших ничем особым он не выделялся, разве только роскошной бриллиантовой брошью на черном бархатном пиджаке, изображающей змею, скрученную в кольцо.
        - Это и есть тот самый Пушкин? - вдруг спросил Змей, даже не глянув на меня.
        - Тот самый, - криво ухмыльнулся Дантес.
        С момента последней нашей встречи он изменился, что-то незримое теперь было в его глазах и поведении, и я не сразу понял, в чем дело.
        Когда же Дантес заглянул мне в глазах, я вдруг поймал себя на мысли, что такие глаза могут быть только у безумного человека. Разум Дантеса был тронут печатью сумасшествия и те события, когда мы пришли к нему и приперли к стенке неопровержимыми доказательствами вины, да еще и завода его лиши, печать эта дала о себе знать.
        Глаза заклятого врага горели яростью.
        Дантес оскалился, передернул плечами.
        - Александр - вас же так зовут? - спросил Змей.
        Я кивнул.
        - Что ж, будет знакомы. Я - Эрнст Браун. Это, - он кивнул на Индюка, - Индир Бахор.Это, - он показал на Ворона, - Артур Бернадский. Это, - он посмотрел на Борова, - Никита Гаркушев. Это, - он кивнул на Дантеса, - Впрочем, с ним, как я знаю, вы уже познакомились?
        Дантес сверкнул глазами.
        «Браун, - покрываясь холодным потом, подумал я. - Иосиф рассказывал про этих Браунов, и ничего хорошего в том рассказе я не припомню. Преступники, одним словом. И связь с Пистоном подтвердилась».
        - Говорят, вы хорошо играете в «волоха»? - продолжил Браун.
        - Говорить могут что угодно, - ответил я.
        Браун перевел недоуменный взгляд на Пистона. Тот заметно занервничал, воскликнул:
        - Играет-играет! Меня обул!
        Браун рассмеялся. Остальные собравшиеся тоже нехотя хохотнули.
        - Пистона обул! - повторил Браун, утирая слезу. - Это показатель! Пистон у нас отличный игрок, и читает хорошо. Неужели он не смог вас прочитать?
        Этот вопрос больше был адресован самому Пистону, но тот виновато опустил голову и молчал.
        - Наверное, был не его день, - ответил я, продолжая высматривать момент, под который можно рвануть прочь из этого гиблого места.
        - Главное, что сегодня ваш день был, - произнес Браун, сверкнув глазами. - Садись.
        Мне в спину ткнулось сразу два ствола.
        - Зачем? - произнес я, лихорадочно выискивая пути к отступлению.
        - Сыграем, - холодно ответил Браун. И кивнул стоящему за его спиной худому человеку: - Раздавай.
        - Отказаться, как я понимаю, возможности у меня нет? - спросил я, чувствуя, что пистолеты впиваются в спину сильней, подталкивая меня к стулу.
        - Отказаться ты можешь, - ответил Браун. - Только я не люблю, когда мне отказывают.
        Он поднял взгляд на меня, и я понял, что если сейчас не возьму карты в руки, то больше уже ничего не смогу взять - мертвецы, как известно, не шевелятся.
        Я сел.
        - Что-нибудь выпьете? - вновь перешел на приторно-любезный тон Браун.
        Я покачал головой. Нельзя сейчас чтобы в голове был туман.
        Худой крупье принялся тасовать карты, делал это он весьма умело, выкручивая веера и бабочек, сухо хрустя ими и щелкая. Я же рассматривал соперников, изучал их. Невольно взгляд приковал Дантес. Я все никак не мог понять, как он смог сюда попасть. Неужели следователь Руднев его отпустил? Или адвокаты отлично сыграли, сумев каким-то чудом вытащить его из тюрьмы? Места чуду в жизни, конечно, должно быть, но не в данном случае.
        - Какие ставки? - спросил я, понимая, что если не уточню этот вопрос, то могу по крупному залететь.
        Не объявленной ставкой, в случае моего поражения, может стать все, что у годно - от пары копеек, до собственной жизни.
        Браун криво улыбнулся. Сказал:
        - А сам решай. Первый кон твой.
        - На монету, - ответил я.
        Все присутствовавшие захохотали, громко и противно.
        - На монету! - прохрюкал Никита Гаркушев, потрясывая вторым подбородком, похожим на коровье вымя.
        - Давно тут таких ставок не было! - улыбнулся Браун. - Понимаешь, такие мелкие ставки мы обычно не играем. Это вон, Пистон, на такие ставки входит в игру. А мы - люди серьезные, и ставки у нас тоже серьезные. Но коль первый кон я отдал тебе, то ладно, пусть будет монета.
        Игроки с подчеркнутым презрением и даже брезгливостью достали из карманов по монете и кинули их на стол.
        Я тоже достал, сделал ставку.
        Играть с этими уродами у меня не было никакого желания, но упершиеся в спину стволы выбора не оставляли.
        - Уберите своих псов, - сказал я, кивая на стоящих за моей спиной. - Чтобы карты не палили.
        Браун прищурился, спросил:
        - А ты не убежишь?
        - А это возможно?
        Браун улыбнулся, откинулся на стуле.
        - Конечно же нет.
        И махнул охранникам:
        - Отойдите. Но только не далеко. Мало ли?
        Взяли карты. Я проверил их на крапеж - вроде ничего, никаких меток и засечек. Однако расслабляться не стоит. Да и не важно, как окончится этот раунд, главное сейчас максимально считать всех, понять, кто как ведет себя и при какой карте. Это очень важно.
        Но едва я попытался хоть что-то разглядеть на лицах соперников, как тут же потерпел фиаско. Это были не лица, а маски, застывшие и ничего не выражавшие. Играть я сел, хоть и не по собственной воле, с матерыми волками.
        Но ничего, это только начало! - приободрил себя я.
        Выпавшие мне карты оказались не самыми высокими - две десятки, один валет, восьмерка и король. Но игра только началась.
        - Обмен? - спросил крупье, и все подтвердили.
        Я скинул две карты - восьмерку и вольта. Боров - три, Ворон и Индюк - по одной.
        Браун ничего скидывать не стал.
        Вновь взяли карты.
        Десятка и дама. Уже неплохо. Теперь можно прощупать остальных игроков.
        - Скидываем, - произнес Браун.
        И кинул пиковую «девятку». Ворон - Артур Бернадский, - поддержал его, тоже скинув «девятку».
        Я глянул на Борова. Верхняя его губа чуть приподнялась, обнажая желтые зубы. Это была эмоция, только нужно было понять какая именно. Но и не отметать того, что это могло оказаться и уловкой.
        У остальных игроков я тоже увидел мелкие знаки, которые запомнил.
        И только Браун был как мраморная статуя. Это меня напрягало. Профессионал. С ним нужно быть очень осторожным. А в идеале вообще не играть.
        Боров скинул валета. Так, надо это запомнить.
        Подошла моя очередь, и я отправил в кон даму.
        - Ведьма! - презрительно фыркнул Индюк, глядя на мою карту.
        И скинул короля.
        Тоже не простой орешек - подумал я. Индир Бахор - кажется такое настоящее имя у Индюка, - был плохо читаем. И, кажется, имел какой-то защитный амулет, потому что едва я приглядывался к нему, как глаза начинало щипать, будто смотрел я на лук.
        Дантес послюнявил палец, скинул трефовую «десятку». И зыркнул на меня, поймав мой взгляд. Все читалось в его глазах, но это касалось совсем другого - Дантесу было безразличная эта игра, он просто хотел убить меня, за все.
        Прошел кон. Крупье деловито кашлянул.
        - Карту, - буркнул Эрнст Браун, скидывая одну.
        Крупье заменил карту.
        Другие тоже сбросили еще по карте. Я не стал.
        Вновь прошли на круг, на этот раз разыграв «трефовую» мелочь. Взяли по две карты. Скинули, прошли другой круг.
        Соперники мои курили, потягивали выпивку, и эмоций у каждого было минимум. Вот уж действительно битва с боссами, на максимальном уровне сложности.
        - Две ведьмы! - торжество произнес Индир Бахор после очередной раздачи. - Скидываем карты!
        - Ну зачем тебе это? - проворчал Боров. - Мог бы и придержать.
        - А зачем они мне? Нет уж, полная замена.
        Пришлось скидывать все карты - таковы были правила. А значит, все наборы нужно было набирать сначала. К тому же усложнялся счет - нужно было удержать не только новые комбинации, но и старые. А хмель от выпитой текилы и виски в клубе еще не до конца выветрились из головы.
        Раздали карты.
        На этот раз комбинация была вполне хорошей - два валета, десятка, дама и туз. Есть с чем поработать. Теперь только понять бы, что есть у других.
        И вновь Боров приподнял верхнюю губу. У него средняя карта, это точно.
        Я глянул на Ворона. Сложно сказать, что у него, эмоций очень мало, но вот мизинец все время укладывается на рубашку карт, будто не может найти удобное место. Кажется, у него тоже не очень все хорошо.
        Браун был невозмутим.
        Я дернулся, нахмурился, пытаясь блефовать, а заодно и глянуть на реакцию Брауна. Обычно у игроков есть такая привычка - на каждую эмоцию своего противника невольно давать ответную. Порой очень маленькую, едва заметную. Но все же и с этим можно работать.
        Однако Эрнст Браун не повел и бровью.
        А вот ноздри Индюка дернулись. Ага, вот я тебя и раскусил, сволочь. Волнуешься, значит, тоже сидишь с дерьмом на руках. А значит... у меня хорошая карта против неизвестности Брауна.
        Нервы мои были натянуты как струны. Играть ва-банк? А что я теряю?
        Сейчас нужно было подумать как поступить. Намеренно проиграть, поддаться? И что тогда? Пожалеют? Вряд ли. Тогда играть до конца. Хотя бы так макнуть в грязь этого урода. Показать ему, что его дуболомы с пистолетами не страшны мне и не сломили мой дух.
        Держи, чудило на букву «м», трефового «валета». Индюк зафыркал и нехотя скинул тоже валета. Ага, последнее отдал, как от сердца оторвал.
        Дантес скинул короля.
        Браун отдал туза.
        Ворон и Боров отдали по две десятки.
        - Я пас, - выдохнул Индюк, бросая карты.
        Дантес подкинул туза.
        Браун пожертвовал парой - восьмеркой и девяткой «пики».
        - Черт! - не смог сдержаться Ворон и скинул карты. - Проиграл. Пас.
        - Я тоже, - вздохну Боров.
        Все перевели взгляд на меня.
        - Что скажешь? - произнес Браун.
        - Играю - ответил я, высчитывая карты.
        «Восьмерка! - промелькнуло вдруг в голове. - У него должен остаться восьмерка!»
        Я не был в этом уверен точно, но счет сложился именно таким. И если я правильно все рассчитал, то сейчас я его...
        Я бы никогда не прочитал Брауна, слишком он уж был закрыт. Но помог Пистон. Тот придурок, возомнивший себя настоящим игроком, потому что иногда присутствовал на играх взрослых дядь, он и сейчас гордо расправив спину, стоял позади Эрнста Брауна. И видел его карты. Да, мельком. Да, издалека. Но видел. И успел отреагировать.
        Друзья-идиоты хуже врагов. Сомневаюсь, конечно, что Пистон был тут хоть кому-нибудь другом, больше прислугой или «шестеркой», но свою роль выполнил как нужно. И как на ладони выложил весь его расклад. А с учетом внутреннего своего счета я уже не сомневался, что все будет сыграно отлично.
        - Уверен? - спросил Эрнст.
        - Уверен.
        - Тогда вскрываемся?
        Браун скинул валета и... восьмерку!
        Все обратили взоры на меня.
        - Теперь твоя очередь, - напомнил Браун.
        Я положил первую карту - пиковую «семерку».
        Кривая ухмылка потянулась на лице Брауна.
        Рано радуешься.
        - Ведьма! Пиковая! - словно выстрел прозвучали мои слова в полной тишине, и я кинул на стол пиковую «даму».
        Воцарилась тишина. Даже охрана, особо не следившая за игрой, обратила свои взоры на стол. Было видно, что никто еще не обыграл Брауна. А тут какой-то мальчишка с улицы...
        Все замерли и походили на статуи. Потом Боров громко икнул и оцепенение прошло. Индир Бахор дрожащими руками вытащил сигарету из пачки, закурил. Ворон залпом опрокинул стакан с водкой.
        - Поздравляю, - произнес Браун, тоже отойдя от первого шока.
        В его голосе не слышалось и намека на радость, сплошной лед.
        - Ты выиграл. Выигрыш весь твой, забирай. Неплохо сыграл. Но что это за игра? Так, какие-то детские забавы. Что это за ставки такие - по монете? Настоящие мужчины делают и ставки соответствующие. Верно я говорю, Дантес?
        - Верно, Эрнест, - кивнул тот, вытирая платком взмокший лоб.
        Браун достал пистолет из-за пояса, положил его на стол.
        - Давай увеличим ставки? - с прищуром произнес Браун, глядя на меня. - Сыграем по-взрослому.
        Я глянул на пистолет. Вот теперь и кульминации вечера наступила.
        - Сыграем по-взрослому, - поддержал его Дантес.
        Я же ничего не мог сказать - язык словно присох к небу, а взгляд неотрывно смотрел в отверстие ствола пистолета. Оно было черным - точно таким же, как и моя дальнейшая судьба.
        Глава 11. Игра (II)
        - И что это значит? - спросил я, переведя взгляд на Брауна. - Сыграть по-взрослому?
        Я готов был самоотверженно броситься прямо на него, схватить за горло и придушить. Да, стрельба в спину лишила бы меня жизни, но выбраться из этой заварушки иначе уже вряд ли бы у меня получилось. А так унесу с собой на тот свет хотя бы одного гада.
        - По-взрослому - это значит, делая крупные ставки, - ответил Браун.
        И улыбнулся.
        Эта улыбка мне не понравилась.
        - Отказаться, как я понимаю, у меня нет возможности? - спросил я, оглядывая сидящий.
        Браун вновь улыбнулся.
        - Странная игра получается, - продолжил я. - Это тоже по-взрослому? Когда насильно сажают за стол, тыча стволами в спину?
        - Такая уж взрослая жизнь, - пожал плечами Эрнст.
        И зычно рассмеялся.
        - У меня нет денег играть сейчас с вами, - холодно произнес я.
        - А кто сказал, что можно играть только на деньги? - тут же ответил Браун, став в миг серьезным.
        Я вопросительно глянул на него.
        - У тебя есть то, что вполне пойдет за ставку на игру. К примеру, завод «БлагоДать».
        Теперь все встало на свои места. Я мельком глянул на Дантеса - тот нервно кусал губу. Понятно к чему устроили все это представление. Проигранная ставка вполне может считаться веской причиной вернуть «БлагоДать» его прошлому хозяину. И Дантес видимо каким-то способом уговорил Брауна помочь ему - наверняка пообещал долю в фирме.
        - Ну, что скажешь? - спросил Браун, вновь взявшись за пистолет и разглядывая так, будто видел в первый раз.
        - А что же вы будете ставить?
        Этот вопрос явно напряг присутствовавших.
        - Или вы только на словах можете про по-взрослому говорить?
        Дантес оскалился, сжал кулаки. Браун глянул на него с упреком, тот затих.
        - Хотите отобрать у меня «БлагоДать» - так сделайте это. Только учтите, что таким образом вы нарушите уголовный кодекс, уважаемые аристократы. Вряд ли вам это охота. Да и владеть ворованным вы не сможете долго - ни одна сделка по такому правовладению не будет считаться легитимной. Так что давайте, господа, покажите какие вы все взрослые. Или напрудили от страха?
        Мои слова явно внесли в компанию элемент раздражения. Ворон и Боров заерзали на местах, Индюк засунул в рот новую сигарету, забыв вытащить старую.
        - Хорошо, - наконец произнес Браун. - У нас есть что поставить.
        - И что же?
        - Ставлю завод свой, мукомольный.
        Сидевший рядом Ворон удивленно зыркнул на Эрнста, но ничего не сказал.
        - Вот моя ставка, - сказал тот. Потом повернулся к остальным. - Ну, а вы что молчите?
        - Ставлю закладную на имущество, - с жаром воскликнул Дантес.
        Из всех присутствовавших, кажется, он единственный, кто верил в победу. Еще бы, эта игра была выгодна только ему, ведь для него, как понял, все и затевалось.
        - Ты что скажешь? - спросил Браун. Глядя на Борова.
        - Эрнст, такие ставки... - замешкался тот.
        - Боишься? - злобно прошипел Браун. - Если боишься, то тебе не место за этим столом.
        - Не боюсь, - тут же ответил тот, напугавшись еще больше. - Но просто...
        - Ты делаешь ставку или нет? Что у тебя есть? Ферма на сто голов?
        - На сто пятьдесят.
        - Вот ее и ставь.
        Эта ставка была явно меньше моей, но видимо больше ничего у него и не имелось.
        - Я ставлю мануфактуру на Малой Крупской. Хорошая мануфактура, доходная, - произнес Индюк.
        Тоже маленькая ставка по сравнению с другими. Но Браун поддержал:
        - Действительно хорошая мануфактура, сам видел и знаю. Принимается.
        Голова моя невольно закружилась. Едва я только осознал, какие деньги сейчас играются за столом, на меня накатило волнение. Возьми я такой куш, то сразу же поднялся в Рейтинге Аристо на пару позицией вверх, а то и больше. Но я понимал, что в случае своей победы едва ли мне удалось бы получить выигрыш. Пристрелял еще до того, как я потяну руки к столу, чтобы забрать приз.
        Значит нужно соображать, как отсюда улизнуть до того, как завершиться игра.
        - Ну вот и отлично, - потер руками Браун, глядя на стол. - Начнем игру?
        И кивнул крупье:
        - Раздавай.
        - Нет, - оборвал я. - Чтобы исключить возможные нечистые махинации я предлагаю сменить раздающего.
        - Что?! - Браун искренне удивился.
        - Такое предложение я имею право сделать - на правах того, кого пригласили играть. Вы же помните, я надеюсь, правила? Пусть раздает, к примеру, он.
        Я протянул колоду карт охраннику, который тыкал стволом мне в спину. Таким образом я убивал сразу двух зайцев - менял крупье, который и в самом деле мой подкинуть нужную карту Брауна, а еще убирал от себя лишнего надсмотрщика.
        Охранник явно растерялся, не ожидая такого поворота событий.
        Браун нехотя кивнул, разрешая тому раздавать.
        Охранник принялся неумело тасовать колоду.
        - Не боитесь проиграть? - спросил я, продолжая вносить в стан врага сумятицу и переполох.
        Нужно было сбить их с равновесия, вывести и заставить нервничать - так будет легче прочитать их.
        Браун вновь рассмеялся.
        - Проиграть? - произнес он. - Нет, проиграть я не боюсь. Потому что точно знаю, что сегодня мне повезет. А вот, паренек, посиди пока с закрытым ртом.
        Он вновь взял пистолет и повернул стволом в мою сторону.
        Да, он все прекрасно понимал, зачем я это делаю. Что ж, против пистолета не попрешь, пришлось замолчать.
        Видимо чтобы как-то разрядить обстановку да и самому снять напряжение, оживился Боров. Повернулся к Ворону, начал, похрюкивая, говорить:
        - Недавно в Париже был. Поругались с одним поляком насчет вина - какое лучше. Я ему про «Александровац Павич», а он мне про «Фанагор». Представляете? «Фанагор»! Потом поругался с одним французским офицером, который поляка поддерживал. Бестолковые эти французы! До того разошлись, что я хотел им в кофе плюнуть!
        - Плюнули? - с важным недоумением спросил Ворон.
        - Нет, - покачал головой Боров. - Не плюнул. Бутылку этого самого «Фанагора» об голову им разбил!
        Бором рассмеялся, мелко потрясывая подбородком. Остальные посмотрели на него со смешанными чувствами, но ничего не сказали.
        Карты были розданы. Игра началась.
        Нужно было оставаться хладнокровным. Но сердце мое стучало быстро, не давая сосредоточиться. Странно, я и раньше играл на крупные суммы - конечно не на такие, но все же, - однако сегодня заметно нервничал.
        «Спокойно! - сам себе произнес я. - Без лишних движений. Просто представь, что это самая обычная игра, на монету».
        Как ни странно, но это подействовало. Пульс замедлился, я успокоился. Голова вновь наполнилась холодом.
        Как говорил один умный человек, есть две игры, одна - джентльменская, а другая игра всякой сволочи. Так вот, сегодня игра была даже не всякой сволочи, а грязи. Словно вся болотная гадость выползла в полнолунье из своих чавкающих убежищ и решила скинуться в картишки. Да еще и меня затащили на это. Но что делать, когда выбора нет? Придется играть.
        Итак, что же мы имеем?
        Я взял карты. Семерка, восьмерка, девятка, валет, король.
        Проходная карта. Но делать окончательные выводы рано. Надо смотреть, считать, надеяться на удачу. А она тут тоже играет определенную роль. В этой конкретной игре даже больше, чем обычно, потому что - и я это понимал, - помимо уже сделанных ставок на кону была и моя жизнь.
        Взятка.
        Две десятки.
        Браун с прищуром посмотрел на меня, я на него. Дуэль взглядами.
        Черт!
        Кулаки мои невольно сжались.
        Спокойно. Не показывай эмоций. Они читают. Они все читают. Постоянно.
        Сброс.
        Обмен.
        Пара - пришли шестерка и семерка «пики».
        Дрянь! Чтоб тебя!
        Круг.
        На руки пришла ведьма. Не так плохо, как может показаться. Если знать, как правильно ее разыграть.
        Ведьма...
        Коварная дама «пик». Она умножает проигрыш в десять раз. И обычно того, к кому она пришла на руки. Однако это правило действует и в том случае, если ведьму успеть скинуть. Причем в решающем раунде.
        Нужно придержать ведьму. Я чувствовал, что она еще сыграет отведенную ей роль.
        - Володя, - позвал Индюк охранника. - Принеси выпить, У меня кончилось.
        Он показал пустой стакан.
        - Так же, хереса? - спросил тот.
        - Нет, пожалуй, выпью водки.
        - И я бы не отказался горло смочить, - поддержал его Боров.
        Охранник ушел, на мгновение впуская в комнату, где царило средоточие тишины, напряжения и мрака веселость и музыку общего зала.
        Мы вновь продолжили игру.
        Пара взяток.
        Сброс.
        Обмен мелочью.
        Круг.
        Комбинации у всех сменились, но я держал их всех в голове. Впрочем, я не сомневался, что и Браун тоже все помнил.
        Вновь обмен и отбой.
        Охранник раздал еще всем по карте.
        Я глянул на игроков. Теперь, после таких ставок, им было трудно скрывать свои эмоции и игроки часто прокалывались. Индюк куснул губу. Ворон дернул правым веком. Боров начал чесать кончик носа желтым заскорузлым ногтем.
        Браун... В уголках глаз появилась небольшая морщинка, какая бывает, когда улыбаешься. Однако игрок не улыбался. Это был странный сигнал, специфический и мог означать как хорошую карту, так и полный провал.
        Пришлось рисковать.
        Я скинул валета. Браун - поддержал «трефовым» валетом. Остальные скинули в прикуп по паре.
        От выкуренных сигарет в тесной каморке можно было вешать топор. Принесли водку. Я бы тоже не отказался бы выпить, но мне естественно никто не предложил.
        Каждый из игроков пил по особенному, и я тоже уделил этому внимания. Когда последний глоток выпивки оросил горло присутствующих я уже примерно знал, кто с чем сидит.
        Прошли круг.
        Вышли на финишную прямую.
        Ситуацию решали последние три взятки, от них зависело многое.
        Пришел король и восьмерка. Слабая пара. Но ничего. Раньше времени паниковать не надо. У остальных тоже не руда.
        Индюк, наконец, получил, ход и зашел с семерки «трефы».
        И полностью соответствуя своей кличке, зашел с крупной масти. На стол упал туз. Индюк от гордости даже задрал нос, в горле у него что-то забулькало и заклокотало - кажется, он смеялся.
        - Индир, ты уверен? - спросил озадачено Ворон.
        Тот закивал.
        Я понимал, что хотел сделать Индюк - перекрыть поток мелочи и задрать ставки. Я бы тоже так сделал, но я считал. А вот Индюк если и считал, то явно где-то ошибся. Да и карты перепутал. Это было явно видно по такому смелому ходу.
        Дантесу пришлось тоже скидывать крупняк. Он с явной неохотой кинул на стол короля и валета. Ворон беззвучно выругался. Кинул туза. Боров задумчиво и аккуратно, будто возвращал на место ядовитого паука, положил на стол короля.
        - Ваше слово, Александр, - произнес Браун.
        Мои расчеты говорили о том, что у него должна быть пара - король и... либо валет, либо дама. Насчет последнего я не было уверен - в кону были еще карты и оставался шанс на то и другое.
        Что ж, если у него дама, то я проиграл. Причем с треском - в руках остается «пиковая» ведьма.
        А если же у него валет, то еще ничего не потеряно.
        Черт! Что же у него?
        Глаза Брауна блестели. Вновь дуэль взглядами. Теперь мы пытались считать друг друга не таясь - к чему скрывать это на финише? И мне показалось, что и сам Браун не уверен в своей победе. Он тоже не мог с точностью сказать, что есть у меня на руках. А огромнее ставки только добавляли нервозности.
        В комнате повисла гнетущая тишина. Такая, наверное, стоит в гробу, который уложили в могилу и закопали.
        - Чего же вы ждете? - повторил свой вопрос Браун. - Вскрывайтесь. Ваша очередь.
        - Пара, - сказал я, укладывая первую карту. - Туз.
        - И? - не выдержал Дантес, даже приподнимаясь на стуле.
        - И ведьма, - ответил я, бросая «пиковую» даму на стол.
        Браун молчал.
        Но я успел считать его эмоцию за мгновение до того, как он взял себя в руке. У него был валет! Валет! Карта, слабее моей! Он проиграл!
        Все перевели взгляд на Брауна. Но тот не спешил открывать свои карты.
        - Александр, ты вроде серьезный парень, - наконец произнес он, положив карты рубашкой вверх возле себя. - Ты должен понимать всю ситуацию. А ситуация следующая: ты находишься у нас, вокруг тебя - вооруженные люди. Одно движение - и мы нашпигуем тебя свинцом.
        - Я не сомневался, что именно к этому все и придет, - ответил я. - К чему тогда весь этот цирк с картами? Не хотите вскрываться? Боитесь?
        - Я ничего не боюсь. А позвал тебя по одной простой причине. Хотел сыграть с тобой, - ответил Браун. - Правда, хотел сыграть. Пистон, когда рассказал, как ты его ловко обул, мне прям интересно стало. Но сейчас не об этом.
        - А о чем?
        - Ты сделал неправильную вещь - забрал у нашего хорошего друга и правильного человека его собственность.
        - Этот правильный человек убить меня хотел, - ледяным тоном ответил я.
        - Разговор сейчас не об этом.
        - Пусть будет так, - кивнул я. - Тогда давайте вернем его в основное русло. И я говорю вам - открывайте ваши карты. Немедленно!
        - Не нужно мне приказывать, - ледяным тоном произнес Браун.
        Лицо его посерело, а в глазах блеснули огоньки ярости.
        - Ловко вы пропускаете ненужные и неудобнее факты в разговоре и акцентируете только на том, что вам нужно! - усмехнулся я.
        - Александр, не будь дураком.
        - Именно и делаю сейчас. И прекрасно понимаю одну вещь - убьете меня, обратно получить вам «БлагоДать» не удастся.
        Это напрягло присутствующих. Особенно Дантеса.
        - Это еще почему? - осторожно спросил Браун.
        - Потому что документы оформлены хитрым способом и таким образом, что в случае моей смерти все акции распродаются равными долями не более одной сотой процента в одни руки. Так что купить контрольный пакет акций вам не удастся, как ни крути.
        - Врешь! - закричал Дантес, подскочив со стула и стукнув кулаком об стол.
        - Успокойся, - по-отечески произнес Браун. - Парень блефует. Неужели ты не видишь?
        - Думаете, я действительно блефую? А если нет?
        - А вот это мы сейчас и выясним! - закричал Дантес, выхватив пистолет и приставив его к моей голове.
        - Дантес, успокойся! - рявкнул Браун.
        - Нет, Эрнст, я убью его! Убью этого засранца! Он обобрал меня до нитки! Я убью его! Клянусь всеми богами - убью! Прямо сейчас! Высажу ему мозги на этот стол!
        Он и в самом деле готов был всадить мне в голову свинца - я видел это в его безумных глазах.
        Спохватилась охрана, но в их глазах, в отличие от Дантеса, было смятение. Они не знали что делать - отбирать оружие у гостя или не лезть. Браун махнул им не вмешиваться. Сказал:
        - Дантес, возьми себя в руки.
        - Эрнст, ты не представляешь какой хитрый этот засранец. Его надо убить, прямо сейчас. Иначе он оставит тебя и меня без штанов - ты и моргнуть не успеешь.
        «Это уж точно! - подумал я. - Уже оставил!»
        - Дантес, я тут решаю, кому и что делать, кому жить, а кому умереть. Так что положи оружие!
        Дантес глянул на Брауна. Безумие вновь захлестнуло его и он уже едва ли что-то соображал.
        - Эрнст, он ведь обыграл нас. Неужели ты не понял? Он сейчас обыграл нас! Всех нас!
        - Ты желаешь поспешные выводы, - холодно ответил Браун. - Или ты уже видел мои карты?
        - Ну так покажите их наконец, - подлил масла в огонь я.
        - Я его убью! - взвизгнул Дантес и повернулся ко мне.
        И за мгновение до того, как ситуация накалилась, закипела и Данте начал палить во все стороны без разбора, невидимая рука схватила меня и в самое ухо мне кто-то произнес:
        - Кажется, нам пора валить отсюда!
        Глава 12. Посол
        За мгновение до того, как пуля прошла у моей головы, меня кто-то дернул, и я завалился на пол.
        - Дантес! Успокойся! - закричал Браун.
        - Убью, подонка!
        Оживилась охрана, выхватила пистолеты.
        - Призрак, ты? - шепнул я.
        - А кто же еще? - ответил знакомый голос.
        И вновь прикоснулся ко мне. Я тут же исчез.
        - Возьми себя в руки! - рявкнул Браун, подскакивая с места и отвешивая Дантесу звонкую пощечину.
        Тот пришел в себя, успокоился, начал тяжело дышать, словно пробежал кросс. Потом глянул в мою сторону и вдруг вытянулся в лице.
        - Где... он?
        Остальные тоже перевели взгляды. На полу валялся только стул.
        - Куда он делся?! - закричал Браун, обращаясь к охране.
        Но та лишь пожала плечами. Они отвлеклись на беснующегося Дантеса и не углядели моего мгновенного исчезновения. А я в это время уже стоял с Призраком у дверей. Открывать их сейчас было ни в коем случае нельзя - сдадим себя. Выждать.
        - Что за черт? - выдохнул Боров, тоже хлопая глазами и ничего не понимая. - Тут же только был!
        Был - да сплыл!
        - Где Пушкин? - зарычал Браун, подскочив к одному из охранников и схватив того за грудки. - Куда пропал?
        - Тут он... был... - растеряно ответил тот.
        Присутствовавшие принялись двигать стульями, заглядывать под стол.
        - Долго не выдержу, - прошептал Призрак. - Тяжело держать.
        - Терпи! - одними губами прошептал я. - Иначе крышка нам!
        Самого Призрака я не видел, но чувствовал, как дрожат от напряжения его руки. Мне хотелось ему задать множество вопросов и один из них - как он нашел меня? Но это конечно же потом? Сейчас - предельная сосредоточенность и молчание.
        - Я тебе глаза выколю за то, что проворонил Пушкина! - прорычал Браун в самое лицо охраннику.
        Тот побледнел - знал, что это не простые угрозы.
        - Эрнст, не горячись, - произнес Ворон, вставая со стула.
        Браун посмотрел на него так, что тот вновь сел на место.
        - Тяжело! - прошептал Призрак.
        Я с ужасом увидел, как мои руки на мгновение проявились, хоть и пятнами, но стали видны! Если бы не полумрак, царивший возле двери, то нас бы точно обнаружили. Хорошо, что Призрак вновь напрягся и мы вновь стали невидимыми.
        - Держись! - просипел я.
        Призрак ничего не ответил.
        По моей спине потекли струйки холодного пота. Я понимал, что если сейчас мы проявимся и обнаружим себя, то убьют не только меня, но и Призрака - свидетели им тут ни к чему.
        - Какой у него Дар? - обернулся Браун к Дантесу. - Он может исчезать?
        - Нет, - покачал головой тот. - Нет у него такой способности.
        - Тогда куда он делся?
        - Может, окно? - спросил Индюк, поглядывая на маленький квадрат, расположенный почти под самым потолком.
        Окно было маленьким, но теоретически я мог в него пролезть.
        Браун тряхнул головой. Он явно не понимал, как мне удалось проскочить туда не замеченным.
        - Накурено, - продолжил размышлять Индюк, осматриваясь. - А паренек юркий, бойкий. Подпрыгнул - и линять.
        Это объяснение устроило Брауна. Он рявкнул:
        - Быстро, на улицу!
        И первый бросился на выход.
        Дверь распахнулась и трое охранников выскочили наружу. А следом за ними и мы.
        Бежали мы так быстро, как не бегали никогда. Я хотел предложить Призраку затеряться среди толпы, но он лишь отмахнулся.
        Мы выскочили на улицу, где нас уже ждала машина.
        - Внутрь! - из последних сил выдохнул Призрак.
        Едва мы заскочили в машину, как мой спаситель тут же вновь стал видимым. Вид у него был не важный - применение Дара высосало из него все силы и он едва не падал в обморок.
        - Жми! - крикнул я, еще не видя кто был за рулем.
        Колеса машины взвизгнули и мы рванули прочь. Выехав на соседнюю улицу и пристроившись в поток машин, я наконец смог спокойно выдохнуть и успокоиться. Выбрались из переделки.
        - Пушкин, опять ты в какие-то неприятности сунулся? - проворчала Катя.
        Перегородка между водительским креслом и салоном опустилась, и я увидел подругу.
        - Катя! - радостно воскликнул я. - Как вы нашли меня?
        - Скажи спасибо Иосифу. Он увидел, как ты выходишь на улицу с двумя какими-то... сомнительными девушками и пошел следом за тобой. Увидел, как тебя посадили в машину и сразу сказал нам. Ну мы и рванули в погоню. Если бы не пробка на Тверской, то не смогли бы мы тебя нагнать. А так, пока твои похитители объезжали ее, мы смогли упасть им на хвост.
        - Катя, постой, - я присмотрелся к девушке. - Ты что, пьяная?
        - А какой мне быть если я в клубе была? И отрывалась бы дальше, если бы не опять ты! Если сейчас перевернемся, разобьёмся и умрем - я тебя убью!
        Мы еще долго колесили по городу, стараясь не заезжать на большие улицы. Потом, убедившись, что погони нет, решили ехать домой. Катя подбросила Призрака (тот к концу поезди уже пришел в себя, хоть и был еще слаб) до его дома, повезла меня.
        Мы остановились возле дома. Я вышел, подошел к водительской двери.
        - Уверена, что доедешь? Может, тебе такси вызвать? - спросил я у Кати.
        - Я не сильно пьяна, доеду, - ответила та.
        И махнула мне рукой, подзывая подойти ближе.
        Я наклонился. Катя высунулась из окна, обняла мою шею и поцеловала в губы.
        От такого неожиданного поворота я даже опешил.
        - Все, бывай, Пушкин! Помни - через три дня в корпус кадетский. Не забудь!
        И не успел я ничего ей сказать, как Катя вдавила педаль «газа» в пол и скрылась в ночи.
        Списав все на выпитое, я побрел домой. Но настроение, признаться, у меня все же поднялось.
        - Саша, ты где потерялся?
        Отец с упреком посмотрел на меня. Я хотел ему рассказать, что произошло со мной на самом деле, но не стал - не хотел лезть в долгие разговоры. Сейчас нужно принять ванну и как следует отдохнуть.
        Я закрыл дверь, вошел в дом.
        - Ты пил? - отец принюхался.
        Я кивнул. Ну вот, сейчас начнется.
        - И что же ты за дрянь ты хлебаешь? - отец вновь принюхался. - «Морган Петрофф»? Эту дешевую подделку?! Пей нормальный виски, не позорь отца!
        Я улыбнулся, кивнул.
        - Батя, мне бы отдохнуть. Устал.
        - Конечно отдохни, - ответил отец. - И как следует выспись. Завтра нам нужно быть при полном параде в летней резиденции Его Величества Алексея Ивановича.
        - Что?! - сон как рукой сняло. - Зачем? Зачем нам к Императору?
        Меня обуяли смешанные чувства. Тысячи вопросов начали роиться в голове. Признаться, так первая встреча с Императором в тумане начала казаться мне игрой воображения, но сейчас вновь все заиграло новыми красками, стало острым и ярким. Неужели по мою душу вызвали?
        - К нам в Российскую Империю приезжает японский посол по линии Министерства финансов, - отец наморщил лоб, медленно, стараясь не коверкать язык, произнес: - Акира Камияма, так его зовут.
        - А мы тут причем?
        - Император собирает всех князей западного округа, в том числе и меня. Акира едет сюда с важной миссией - настроить диалог между Москвой и Токио. У Токио есть интересы на западный округ, на мануфактурную и производственную его часть. Хотят, как я понял, инвестиций вливать. Но думаю там не только это будет основной темой. Японцы народ скрытый, с двойным, а то и тройным дном. Наверняка и другие вопросы решать будут, но тонко, даже скрыто. В общем, вопрос политический. Так что пока отдыхай - а завтра вместе и поедем, тем более тебя тоже пригласили.
        Я кивнул, пошел к себе в комнату, где едва лег на кровать, как тут же уснул.

* * *
        Подъем был ранним, а сборы долгими и нудными. Марина долго уговаривала меня надеть черный фрак и бабочку - видите ли, так положено по этикету. Пришлось соглашаться, хотя мне и казалось, что выглядеть я в этом буду как придурок. Но все вышло совсем наоборот. Едва я взглянул на себя в зеркало, как тут же понял, насколько я ошибался. Строгий костюм оказался идеального покроя (да и было ли в моем гардеробе что-то иное?), сидящий на мне красиво и подчеркивающий спортивное тело.
        Я любовался собой, да и Марина пожирала меня глазами. Я хотел отправить ее за таблетками и водой - голова после вчерашнего немного еще побаливала, - но служанка вдруг как бы случайно обронила у моих ног галстук и с наивным взглядом наклонилась, чтобы поднять его. Я обнаружил, что нижнего белья на ней не было. Это обстоятельство заставило уйти головную боль на второй план.
        - Какая же я неловкая! - выдохнула Марина, продолжая стоять в позе и откровенно демонстрируя то, что было у нее под юбкой. - Вам придется меня за это наказать.
        Поднимать галстук она не спешила.
        Пересилить себя не удалось. Пришлось закрыть дверь гардеробной и преподать урок Марине. Выйдя через полчаса довольные и взъерошенные, мы направились каждый по своим делам - служанка в кухню, я - вниз, где меня уже ждал отец, попивая кофе и листая ленту новостей.
        - Доброе утро! - произнес он, отрывая от планшета телефона. - Прекрасно выглядишь! Готов к встрече?
        - Готов, - кивнул я. - Только немного волнуюсь.
        Это и в самом деле было так и связно было, скорее всего, из-за предстоящей встречи с Императором. Как он поведет себя? Как мне вести себя? Впрочем, он давал по этому поводу четкие инструкции - делать вид, что раньше мы лично не встречались и соблюдать протокол. Но волнение от этого все равно не проходило.
        Машина подъехала за нами полдесятого, и мы поехали в Зимний сад, где и должна была произойти встреча.
        Однако как оказалось, прежде чем попасть туда пришлось долго проходить досмотр и контроль со стороны спецслужб. Нас осмотрели и просветили всяческими приборами. И только когда убедились, что оружия у нас нет, пустили во внутренний периметр. Но и там нас ждала охрана. Нас осмотрел придворный менталист, потом выдал каждому по кругляшу, похожему на пуговицу, который блокировал все наши Дары. Это тоже была предосторожность, чтобы мы вдруг не совершили какой-нибудь теракт.
        Хотя, мне казалось, только дернись, нас бы уже изрешетили снайперы, сидящие по периметру сада.
        Обстановка была напряженной и напряжение только усилилось, когда нас наконец запустили во внутренний дворик, где стояли остальные князья и высокопоставленные чиновники. Пушкин пошел здороваться со всеми, прихватив и меня с собой, пользуясь случаем и представляя каждому. После пятого человека мы подошли к толстяку.
        «Боров!» - промелькнуло в голове.
        Это действительно был он, толстяк, который сидел в тот злополучный вечер в накуренной комнате и играл с Брауном.
        - Коллежский советник третьего ранга господин Артур Бернадский, - представил отец Борова.
        - Очень приятно, - холодно ответил я, не протянув тому даже руку.
        Боров хрюкнул, что-то ответил, сделав вид, что не знает меня. Хотя узнал - я прочитал это в его глазах.
        Вот так встреча. Впрочем, этого следовало ожидать. Все гости того вечера были людьми с высокими постами, а линии их работы часто пересекаются. Так что Боров - это, возможно, не последняя встреча. Нужно быть готовым ко всему.
        Мы разошлись в стороны, встали в конец ряда в ожидании японского посла.
        К нам в зал зашел советник и принялся рассказывать основные правила как вести себя при Императоре - резких движений не делать, в глаза не смотреть, вопросы первым не задавать, рук для приветствия не тянуть.
        Я понимал, что нарушив хоть одно из этих правил, можно было с легкостью словить пулю прямо в затылок. Особенно насчет первого правила - не делать резких движении.
        Этот инструктаж еще больше натянул всем присутствовавшим нервы.
        По протоколу первым в зал должен был прийти японский посол - в знак уважения к Императору. И он не заставил себя долго ждать. Его делегация был небольшой, всего четыре человека: сам посол, худой пожилой уже японец с черными тонкими усиками и двумя выпирающими вперед передними зубами, переводчик, такой же худой и пожилой мужчина в черном костюме с заплатками на локтях, охранник и девушка, лет восемнадцати. И пока делегации проходила зал, направляясь к нам, я неотрывно смотрел на девушку.
        Ее лицо было белым, но эта белизна была не болезненной, а напротив, мраморной, какая бывает у античных фигур. Черные волосы связаны в тугой затейливый хвост. Маленький рот обведен алой помадой.
        Девушка была одета в шелковый халат, украшенный драконами и рыбами.
        Спутница японца держалась достойно, но дистанцию держала, уважительно пропуская гостя вперед, кивая ему иногда и очаровательно улыбаясь, когда он осматривал роспись потолка и золото барельефов.
        - Господин Акира Камияма, - громко произнес советник, давая понять всем, что официальная часть мероприятия началась.
        Все встали по струнке.
        Камияма подошел к советнику, тепло с ним поздоровался, обменялся парой слов. Советник подвел к стоящим и принялся представлять их. Камияма здоровался со всеми рукопожатием и вполне неплохо излагался на русском языке, лишь иногда прибегая к помощи переводчика, чтобы вспомнить то или иное слово.
        Очередь подошла к нам.
        Советник назвал фамилию и должность отца, отец учтиво поклонился.
        Японский посол протянул руку, и Федор Иванович пожал ее.
        - А это мой сын, Александр.
        - Очень на вас похож, - произнес посол, крепко пожимая мне руку.
        Акцента почти не ощущалось, и я удивился насколько хорошо он может говорить на нашем языке.
        - Kaeru no ko ha kaeru («яблоко от яблони недалеко падает», дословно «ребёнок лягушки - лягушка»), - на ломанном японском произнес отец.
        Камияма удивленно посмотрел на отца. А потом вдруг звонко рассмеялся.
        - Вы мне определенно нравитесь! - сказал японец, вытирая навернувшуюся от смеха слезу.
        - А это моя дочь, - в свою очередь представил свою спутницу посол. - Харуко Камияма.
        Девушка глянула на меня и кровь во мне закипела. Это взгляд... В нем было столько всего: и орлиная гордость, и кошачья независимость, и сила тигра.
        - Очень приятно, - мягким бархатным голосом произнесла девушка.
        - О, ваша дочь тоже говорит на русском! - воскликнул отец.
        - Мое студенчество прошло в Московском институте международных отношений, - ответила Харуко, продолжая неотрывно смотреть на меня.
        - Прекрасно! - произнес отец.
        Японский посол согласился. Они начали обсуждать дни учебы, как вдруг стоящие у входа солдаты вдруг щелкнули ружьями и встали по стойке «смирно». Зазвучали трубы, наполняя звоном все пространство, густой звук наполнил помещение под самый потолок.
        Посол обернулся. На лице заиграла еще большая улыбка, хотя казалось бы куда сильней можно улыбнуться?
        - А вот и Его Величество! - воскликнул вдруг Камияма, увидев, как отрываются двери главного зала и к нам входит свита. - Император Российской Империи Алексей Иванович!
        Глава 13. Обед
        И вновь эта плотная волна силы, исходящая от Императора. Я глянул краем глаза и увидел, что остальные гости тоже почувствовали эти эманации и невольно отступили. Казалось, если Император подойдет к нам еще ближе, то нас начнет бить разрядами тока.
        Я не увидел рядом с ним охраны и понял, что она ему сейчас ни к чему. Во-первых, мы были с блокираторами Дара, а во-вторых, он обладал такой мощью, что мог, наверное. Испепелить любого здесь и превратить в горсть пыли и пепла.
        Его Величество подошел к советнику и японскому послу, поприветствовал гостей. Они довольно долго говорили, о чем-то сдержано смеялись. И все это время я смотрел то на Императора, то на Харуко Камиями. Но если Его Величество не обращал на меня внимания, то вот Харуко кидала ответные взгляды, и как мне казалось, весьма заинтересованные.
        - У нас принято ходить в гости с подарками, - произнес Камиями, широко улыбаясь. - Поэтому, господин Император, я бы хотел вам с большим уважением и надеждой на дальнейшие наши теплые отношения, преподнести вам подарок.
        Охранник японского посла подал ему плоский дипломат. Камиями раскрыл его, демонстрируя содержимое.
        - Это меч периода Момояма, - сказал посол, протягивая дипломат Императору.
        Его Величество Алексей Иванович осторожно достал оружие.
        - Прекрасно! - воскликнул он, рассматривая подарок со всех сторон.
        Мы тоже невольно залюбовались. Клинок был сделан из синеватой стали, а лезвие светило ровным белым свечением. Я сразу же ощутил, что оружие имело определенную силу, словно Дар у одаренного. Гарда, называемая японцами цубой, представляла отдельный вид искусства. На нем были вырезаны дерущийся дракон и орел. Рукоять сделана из самых дорогих сортов дерева.
        - Этот тот самый меч, с которым бился последний сёгун династии Асикага при захвате Черного Острова, - пояснил посол, но от этого пояснения вряд ли кому-то стало что-то понятней.
        - Я благодарю вас, уважаемый Акира Камияма, за столь щедрый подарок, - ответил Император. - Хочу вас заверить, что этот меч займет достойное место в моем личном музее. Со своей стороны я бы тоже хотел сделать вам небольшой презент.
        Советник Императора подал ему небольшую коробочку.
        - Это старинный ларец, украшенный лазуритами, бериллами и малахитом. В этом ларце моя прабабушка хранила письма. Ларец был изготовлен уральскими мастерами в единственном экземпляре.
        - Какая прелесть!
        Акира Камияма взял ларец, рассмотрел его со всех сторон. Вещи и в самом деле была красивой, притягивая взгляд.
        Император и японский посол принялись жать друг другу руки.
        Потом, когда официальное знакомство подошло к завершению, Император обернулся к присутствовавшим и, согласно этикету, предложил пройти за стол, где должна была состояться вторая часть встречи.
        Мы неспеша двинули в другой зал.
        Пока шли, я изучал интерьеры. Они были удивительными и поражали взор. Золото, мрамор, драгоценные камни, бархат - используемые материалы были со вкусом вплетены в элементы залов.
        Пройдя коридор, вдоль которого висели картины, у которых японский посол остановился у каждой, а Император с удивительной точностью рассказал о каждой целую мини-лекцию.
        Обеденный зал располагался в другой части Дворца. Там уже были накрыты столы.
        - Прошу! - пригласил всех гостей Император.
        Мы должны были сесть за дальний стол, но Харуко что-то шепнула своему отцу и тот обратился к Императору:
        - Ваше Величество, давайте посадим к нам за стол замечательных людей, с которыми я сегодня познакомился - князя Пушкина и его сына. Очень остроумные люди! Я думаю, нам будет о чем поговорить.
        Такое неожиданное изменение расстановки вызвало у отца и меня легкий ступор. За одним столом с самим Императором?!
        Но видимо гость Его Величеству был чрезвычайно дорог, и он кивнул:
        - Почему бы и нет? Если вы так желаете.
        - Если только с вашего позволения, - улыбнулся Акира Камияма.
        Мы сели за длинный стол - Император во главе, по левую руку от него его свита - блажащие помощники, советники и министры, по правую - японский посол, его переводчик, дочь. Мы собирались приземлиться где-нибудь с краю, но Харуко показал мне на место рядом с ней. Перечить ей я не стал, потому что и сам хотел оказаться с ней рядом.
        Некоторое время Император и Акира о чем-то тихо разговаривали. В дальнем конце зала играли музыканты, все было безмятежно и даже немного скучно.
        Принесли закуски.
        Это были крохотные корзиночки с тушеными сердечками фламинго, посыпанные кунжутом. К закускам подали шампанское. Вкусы были настолько точно соотнесены друг с другом - еды и напитка, - что я на мгновение забыл обо всем на свете, наслаждаясь райским кушаньем. Гости тоже оценили закуски.
        - Так вы тут уже ранее были, в Москве? - начал я разговор.
        - Да, - ответила Харуко, делая глоток шампанского. - Но пару лет назад. Закончить институт не удалось - отозвали на родину. Поэтому я, едва узнав, что отец едет сюда, напросилась вместе с ним. Хотелось бы побродить по знакомым улочкам, но это вряд ли получится.
        - У вас строгая охрана?
        - Именно так. И не только охрана, - вздохнула девушка, печально глянув на отца.
        На второе подали мясо вепря в кисло-сладком соусе с рисом. Посол рассыпался в похвалах, уминая вторую порцию. Я тоже едва держался, чтобы не взять второй кусок. Вкусно было невероятно. Повара Императора получали свою зарплату не просто так.
        После ужина нам сообщили, что встреча посла и Императора пройдет в тесном кругу, куда приглашаются только приближенный круг и министры. Князья столпились у барного столика и принялись живо обсуждать текущие дела в Думе. Отдельная горстка обступила Пушкина-старшего, расспрашивая того о чем велся разговор с Императором и послом.
        - Вы можете пока погулять по Зимнему Саду, - предложил нам советник. - Его Величеству и послу нужно обсудить кое-какие вопросы тет-а-тет.
        Я глянул на Харуко, она поняла меня без слов. Коротко сказав что-то на японском охраннику, она пошла ко мне.
        Вдвоем мы двинули по узким аллеям, гуляя по чудесному саду.
        - Вы - давний друг Императора? - спросила девушка.
        - Не такой уж и давний, - улыбнулся я. - Больше отец с ним работает, я не имею к государственной службе отношения.
        - Император на вас пару раз смотрел так, словно уже видел, - произнесла Харуко.
        Мне стоило больших усилий, чтобы не выдать эмоций.
        - Вам показалось. До сего момента мы с ним лично не встречались.
        Это объяснение устроило девушку.
        - Вы учитесь в Школе? - продолжила она расспросы.
        - Учился. У Смит. Потом перешел в кадетский корпус.
        - Так вы кадет! - воскликнула девушка.
        - Ну да, - кивнул я, не понимая ее бурную реакцию.
        - Страсть как люблю кадетов, - произнесла она, посмотрев на меня теплым взглядом.
        Такое заявление меня порадовало.
        - А я страсть как люблю японскую культуру и погружение в нее.
        Девушка засмеялась, прикрыв рот ладонью. Шутка награни фола прошла, и я понял, что можно переходить в наступление.
        - Может, перейдем на «ты»? - предложил я.
        Харуко кивнула.
        Я приблизился к девушке еще ближе, так, что моя рука прикоснулась к ее. Девушка не возражала. Только шепнула:
        - Это будет считаться неуважением, если мы поцелуемся в императорском дворце?
        - Чисто технически мы вышли из дворца и находимся не в нем, а в саду, так что, думаю,
        никаких официальных протоколов мы не нарушим.
        Девушка вновь хохотнула.
        Но поцеловаться нам было не суждено.
        Нам навстречу, выйдя из густых зарослей, вдруг вышел незнакомец. Он был высок, крепок, одет в черное одеяние до пят, похожее на монашеское. В подтверждение этого на шее у него покоился небольшой медный крестик, смятый с одной стороны, словно побывавший в пасти собаки.
        Я бы не обратил особого внимания на этого человека, если бы не два фактора. Первый - мы все же находились в особо охраняемом месте, а именно в резиденции Императора и появление здесь посторонних людей здесь было исключено. А второй - его глаза...
        Я видел глаза обезумевшего Дантеса, который сгорал от желания уничтожить меня. Я видел глаза тех, в чей разум проник Архитектор. Я видел много разной хрени.
        Но эти глаза были уже даже не безумца, а того, кто переступил все грани и находился вне времени и мирских законов.
        Длинные слипшиеся от пота волосы незнакомца свисали с плеч, лезли в лицо, а из-под густой бороды показывался перекошенный рот, полный крепким больших зубов.
        Я невольно заслонил собой Харуко, готовый вступить в бой с этим незнакомцем, потому что ничего другого от него не ожидалось. С таким лицом только убивать, причем каким-нибудь изощренным способом - рубить на куски топором, молотить кувалдой, кромсать ржавой пилой.
        Незнакомец глянул на меня и холод пробежался по моей спине. Я вдруг почувствовал силу этого странного человека. И ее мощь была сравнима с мощью Императора...
        Я не поверил собственным чувствам.
        Этого не может быть! Такая мощь может быть только у Императора. Но тут...
        Нет, чувства меня не обманывали. Сложно было точно сравнить их мощь - я мог почувствовать силу Императора только один раз, и то находясь в каком-то странном тумане. Но и того, что я испытал, хватило, чтобы понять - стоящий передо мной человек неординарен.
        Незнакомец пристально посмотрел на меня и готов был поклясться, что от его взгляда у меня на лбу будет дыра. Потом, протянув чуть вперед руку с двумя вытянутыми пальцами, произнес:
        - Вижу в тебе бесовщину.
        От этих слов меня прошибло. Я и сам не понял, что случилось, но перед глазами вдруг все поплыло, и я едва не упал в обморок. Стало ясно, что незнакомец применил какой-то Дар, но я не почувствовал его! И потому не смог погасить. Его Дар был иного толка, словно находящийся на другом уровне, не доступном мне.
        Харуки глянула на меня, ничего не понимая. Я и сам ни черта не понимал.
        - Бесы в тебе, - пробасил незнакомец, продолжая просвечивать меня своим взглядом насквозь. - Их нужно вскрыть - как гнойник, острым ножом. И выпустить гной наружу.
        Я живо представил как этот безумец с легкостью делает то, о чем говорит. Вскрывать острым ножом - я в этом не сомневался, - он умел отлично.
        - Батюшка! - крикнул кто-то за нашими спинами, и незнакомец обернулся.
        Мы тоже невольно обернулись.
        В другом конце сада стояла женщина уже преклонных лет. Судя по одежде и поведению, она была из царской семьи.
        - Батюшка, ну куда же вы запропастились? Григорий, ну чего вы там? Пошлите, нас уже ждут в комнате мадам.
        Незнакомец быстрым шагом направился к женщине.
        - Кто это? - спросила Харуки, когда странный тип скрылся за поворотом.
        - Хотел бы и я это знать, - ответил я, облизывая пересохшие губы.
        - Господин Пушкин! Госпожа Камияма!
        Это нас звали советник Императора. Он вышел с противоположной стороны дома и махал нам рукой, подзывая:
        - Его Величество вновь всех собирает в основном зале.
        Мы с радостью двинули внутрь.
        Посол что-то живо рассказывал Императору, иногда в порыве увлечения переходя на японский. Император смеялся, отвечал тому что-то на ломаном японском и Камияма вновь переходил на русский.
        В дальнем углу возился фотограф, делая вид что настраивает аппаратуру, хотя все уже было готово давно. Он просто не хотел вмешиваться в разговор двух высших чинов. Помог советник, деликатно намекнув Императору, что необходимо сделать фото для протокола.
        Мы собрались у гобелена, изображающего святых Андрея и Николая. Фотограф принялся увлеченно показывать каждому куда встать. Но сфотаться мы не успели - двери распахнулись и в комнату вошел тот самый безумный незнакомец в монашеском одеянии. Следом за ним в зал вошла и женщина, которую мы видели и которая окликала его в саду.
        Император заметно напрягся. Потом, не дождавшись, когда фотограф сделает свое дело, отошел от собравшихся к женщине.
        - Алексеюшка! - произнесла женщина чем весьма смутила всех присутствовавших. - У тебя гости? Прости, мы не знали.
        Подошел Камияма, простодушный в своем любопытстве.
        - Хочу представить вам мою сестру, Софью Ивановну, - произнес Император. Суля по голосу, он не особо желал, чтобы встреча была продолжена именно так. - Софья, это японский посол, господин Акира Камияма.
        Женщина пожала ему руку. Акира сказал ей комплимент, а потом невольно перевел взгляд на ее спутника в монашеском одеянии. Незнакомец был лишним во всем этом, словно кусок придорожной грязи на праздничном торте.
        - А это... - начал Император, явно не хотя представлять его. Я увидел в глазах Его Величества явную неприязнь к вошедшему. - Это наш общий с сестрой друг. Знакомьтесь - Григорий Распутин.
        Глава 14. Месть
        - Очень приятно! - улыбнулся японский посол.
        А вот мой отец такой явной радости не выказал, сдержано кивнув и приветствовав вошедшего. Этот самый Распутин и во мне пробуждал какие-то нехорошие чувства, а с учетом нашей недавней встречи и вовсе вызывал отторжения.
        На этот раз Распутин не обратил на меня никакого внимания, казалось, он вообще ни на кого не обращал внимания, глядя в одну точку.
        - Ну мы пойдем, - произнесла Софья Ивановна и, взяв Распутина под ручку, ушла.
        Это была весьма странная встреча.
        Император, до этого пребывавший в прекрасном расположении духа, в мгновение стал хмурым и задумчивым. Его советник мягко намекнул о том, что встреча закончена. Господина посла с его свитой проводили в их апартаменты, да так быстро, что я даже не успел попрощаться с Харуко. Всех же князей повели на выход.
        Уже сидя в машине, я спросил у отца:
        - Кто такой этот Распутин?
        - Так называемый старец, - кисло ответил отец. - Появился непонятно откуда, быстро вошел в светское общество, проповедовал, вроде бы даже целительством занимался. Церковь на него даже травлю устроила, анафеме придала. А он не потопляемый. Умудрился как-то сестре Императора Софье Ивановне мозги закрутить. Видал, как она возле него ходит? Пылинки с него сдувает. Даже в дворе ввела.
        - А Император?
        - Пытался выгнать его, да только все бес толку. Сестра в истерики. Да и другие из семьи вроде как тоже слушают проповеди этого Распутина. В общем, мутная история. Будь моя воля, я бы его сразу же на кол, без лишних разговоров. Но видать не все так просто. Император не выносит на общий суд это дело, поэтому слухи разные ходят.
        - Ты почувствовал его силу? - спросил я.
        Отец кивнул.
        - Мощный старик. В этом-то и загадка. Никто точно не знает, настоящая ли это его сила или какой-то эффект от молений, которые он проводит каждый вечер. Видал какие у него глаза? Словно сквозь пространство смотрит.
        Я промотал в голове прошедшую встречу. Распутин и в самом деле был серой фигурой в этом деле и мог играть разную роль. Теперь становится понятно, почему Император решил сам встретиться тайно со мной. У него под боком вон какие кадры ходят. Воспоминания невольно перешли на Хакиро. Мне стало жаль, что мы не смогли нормально попрощаться с ней.
        Я надеялся, что судьба сведет нас еще когда-нибудь, потом закрыл глаза и не открывал, пока мы не доехали до дома.

* * *
        Внеплановые короткие каникулы кончились скоро. Через день я отправился в кадетский корпус, не сильно желая видеть осточертевшие морды преподавателей. Скучать не пришлось. В этот же день у нас начались занятия.
        В первой половине дня их провели на улице. Шмыгаль собрал всех на заднем дворике корпуса, где располагалась площадка для отработки боевых ударов. Преподаватель выстроил всех в ряд.
        - Из прошлого нашего похода на Ведьмин Яр я обнаружил одно упущение, - произнес Шмыгаль, глядя на нас как на тараканов. - Вы абсолютно не умеете пользоваться доспехами. А это основная амуниция пеших ратников. Это ваша вторая кожа! Самые лучшие умы человечества разрабатывают в наших лабораториях самое лучше, чтобы сохранить вам жизнь. А вы что делаете, утырки? Некоторые из вас даже не смогли включить доспехи! За что и отхватили по полной программе от големов.
        Он перевел взгляд на задние ряды, где стояли помятые и забинтованные ученики.
        - Вот сегодня и отработаем правила использования брони. А заодно и попрактикуемся.
        Шмыгаль загадочно оглядел нас. Крикнул:
        - Пушкин! Выйти из строя!
        Я вышел.
        - Бери доспех, - он кивнул на стол, на котором лежала целая гора различных вещей - наколенники, щитки, пояса, панцири
        Я выбрал нужное, без особого труда оделся. Тут со Шмыгалем я был согласен - амуниция и в самом деле была самая лучшая. Будь у меня такая в том мире, мне бы вообще равных не было.
        - Отлично, - кивнул Шмыгаль, пристально оглядывая каждый щиток и правильность его использования. - А теперь включи защиту.
        Я провел по блоку защиты и по броне пробежались маленькие голубые молнии.
        - А теперь давай проверим их в деле. С тобой в спарринг пойдет... - Шмыгаль принялся высматривать в толпе жертву.
        - Я! Можно я! - крикнул вдруг кто-то из второго ряда.
        Я пригляделся.
        - Крысеев? - нахмурился Шмыгаль. - Ну что же, выходи, раз вызвался.
        Что за черт? Зачем он вышел? Знает же ведь, что я его отделает под орех.
        Я посмотрел на Крысу. Тот довольно ухмылялся, кидая на меня недобрые взгляды.
        - Бери броню.
        Крыса так же умело натянул броню, активировал ее.
        Его поведение меня сбивало с толку. В турнире он бился вместе с нами, отчаянно и смело и я уже было подумал, что он пересмотрел свое отношение к жизни. Но видимо гниль души не так просто вылечить и все вскоре вернулись на свои круги.
        - Оба готовы? - спросил Шмыгаль, оглядывая нас.
        - Конец тебе, Пушкин! - одними губами прошептал Крыса.
        - Бой! - гавкнул Шмыгаль и мы сошлись.
        Адреналин взбурлил в крови. Что ж, если Крыса хочет, чтобы ему вновь надрали задницу, то я окажу ему такую любезность.
        Крыса сорвался с места и попытался провести размашистый удар. Мимо. Я был начеку. Слишком предсказуемо.
        Крыса разозлился. Отступил, но ненадолго. Атаковал вновь.
        Стоящие кадеты начали медленно окружать нас, невольно образуя арену. Шмыгаль не возражал. Обычный и скучный урок превратился вдруг в увлекательный бой. Многие начали сначала в полголоса, потом и вовсе кричать в азарте подбадривающие слова.
        Я контратаковал. Крыса перехватил руку на подлете. Я вывернулся. Ушел под левую руку. Ударил.
        Крыса охнул.
        Нужно было спешить, пока преимущество на моей стороне.
        Быстрый подскок. Обманка. Подсечка.
        Крыса успел поставить блок. Его броня от моего удара вспыхнула желтым, но атаку отбила.
        Мы разошлись в стороны.
        Крыса скрипнул зубами. А потом вдруг выписал в воздухе несколько конструктов, активировав Дар.
        Огненные всполохи сорвались с пальцев Крысы. Но на этот раз это были не просто огнешары, так им любыме. Птицы!
        Я даже не поверил своим глазам. Крыса создал огненных птиц, которые рванули прямо на меня.
        Но птицы эти был жуткими - словно помесь вороны с крысой. Я попытался создать защитный щит, но не успел - твари окружили меня и в одно мгновение слизали доспех, превратившись в струйки сизого дыма.
        Твою мать!
        Вот теперь понятно, почему он вызвался драться со мной.
        - Крысеев! - предупредительно крикнул Шмыгаль.
        Но тот не слышал. Он хотел отомстить за свой позор, готовый ради этого пожертвовать даже репутацией и свободой.
        В ладонях заискрилось, ага, а вот и огнешары!
        - Крысеев! - вновь рявкнул Шмыгаль, поняв, что происходит что-то неправильное.
        Я взгляну Крысе в глаза... и вдруг все понял. Понял его поведение, от начала и до конца. Все верно, тогда, когда он дрался вместе с нами плечом к плечу на турнире, он и в самом деле начал меняться. Понимание ситуации начало вырисовываться в его мозгу. Но потом пришел Архитектор и завладел его разумом. Нам удалось изъять из его разума чужака, но как оказалось, следы все же остались.
        Архитектор оставил в нем что-то вроде зерен или частицу себя и сейчас они начали проявляться.
        Я видел не огонек ярости, который обычно появлялся, когда Архитектор прорывался в разум. Но вот отблеск на самой глубине проскальзывал.
        Все верно, очистить разум Крысы до конца не удалось. Поэтому он и повел себя после всего произошедшего так. И поэтому сейчас хотел меня убить.
        Интересно, понимает ли он сейчас, что им управляет не его злоба, а частица чужой сущности? Думаю, нет. Ловкая манипуляция сознанием - и Крыса думает, что сможет одолеть меня, используя такую замысловатую технику огненных птиц.
        Я увернулся и с разворота ударил пяткой противника прямо в челюсть.
        Крыса ухнул, упал. Толпа радостно закричала.
        Крыса тряхнул головой, сотрясая мозги (если они у него конечно еще там оставались). Попытался подняться, но не смог.
        - Окончен бой! - крикнул Шмыгаль, врываясь в круг. - Разошлись! Что вы тут устроили?! Поубивать друг друга хотите?
        - Проверяли доспехи, - произнес я, поглядывая на ошалевшего Крысу. - Просто проверял доспехи.

* * *
        Урок был закончен, нас отправили в душ. Переодевшись, я двинул к себе в общежитие.
        - Саня! - едва я зашел к себе в комнату, как меня встретил Иосиф.
        Он был взволнован и весь трясся.
        - Саня! Мне крышка!
        - Что случилось?
        - Пистон требует возврата долга. Прямо сейчас! Помнишь, я тебе говорил?
        - Помню, - кивнул я. - Только как я тебе помогу? У меня нет таких денег.
        - Саня, он меня убьет. Он имеет на это право. А если не он, то тогда отец убьет! Все, конец нашему роду! Имение отдадим, в Рейтинге вниз поползем. Это конец, Саня! Конец!
        - Успокойся! Ты когда с ним играть садился, чем думал?
        - Саня, я же говорю, что не соображала голова. Дурак я! Признаю! Самый настоящий дурак. Но я не хочу умирать, Саня! Помоги!
        Мне было жаль Иосифа, я понимал, что его подставили. Пистон обвел его вокруг пальца. И это просто так оставлять нельзя. К тому же именно с его подачи про меня узнал Браун и его компания. Пистона нужно поставить на место. Только вот как?
        План пришел в голову неожиданно - помог сам Иосиф.
        Едва не плача, он произнес умирающим голосом:
        - Хоть не стреляйся!
        - А это идея! - воскликнул я.
        - Я пошутил! - тут же опомнился парень. - Не буду я стреляться. Рука не поднимется грех такой совершить. Уж лучше ты меня застрели.
        - Не буду я тебя стрелять! Да и вообще не надо стреляться ни с кем.
        - А что же тогда?
        - Нужно устроить дуэль с Пистоном.
        - Что?! - Иосиф аж подскочил на месте.
        - Именно так.
        - Вот спасибо тебе за совет, мил человек, - едко произнес Иосиф.
        - Лучше выслушай до конца, - сквозь зубы произнес я.
        Иосиф нехотя замолчал.
        - Сегодня вечером найдешь Пистона. И прилюдно оскорбишь его. Назовешь обманщиком и мерзавцем.
        Иосиф молчал, но глаза были красноречивей любых слов.
        - Только такими словами, сильно не перегибай, чтобы он не принялся бить тебя прямо там. Желательно, чтобы рядом были учителя - так будет надежней.
        - Саня, зачем мне это делать? - устало произнес Иосиф. - Я правда не понимаю зачем.
        - Если не понимаешь, то слушай, и запоминай, - улыбнулся и поделился своим планом.
        Время поставить Пистона на место наступило.

* * *
        Пистона мы нашли в самом удачном месте для осуществления первой части нашей мести - в аудитории. Он сидел на задних рядах, о чем-то разговаривая со своими дуболомами. Крыса тоже сидел, смеясь и весело беседуя со своей новой компашкой как ни в чем не бывало.
        Преподаватель был внизу, причем не кто-то, а сам Шмыгаль, дающим нам сегодня нам теорию ведения боя. Была перемена и у нас оставалось минут пять, чтобы все провернуть.
        Иосиф пошел на свое место, попутно нарочно пройдя мимо Пистона.
        - Йося, куда собрался? - тут же окликнул его Пистон. - ты ничего не хочешь нам отдать? Например, свое родовое имение? Ты же нам его проиграл.
        - Это была нечестная игра, - совсем тихо проговорил Иосиф.
        - Не честная? - ухмыльнулся тот. - Но ты все равно в нее играл и тогда ничего подобного не говорил. Так что давай, не дури, оформляй все документы, Времени у тебя ровно до сегодняшнего дня. А иначе...
        Он сжал кулак, недвусмысленно показывая, что ждет того, в случае неисполнения.
        - Пистон, ты подонок и мерзавец! - крикнул вдруг Иосиф так громко что все тут же обернулись, включая и Шмыгаля.
        - Чего? - от удивления Пистон даже не сразу нашелся что сказать.
        С ним явно так раньше не разговаривали.
        - Ты - мерзавец и подонок! - вновь громко повторил Иосиф.
        Понимая, что намечается что-то плохое, к ним стал подходить Шмыгаль.
        Пистон подскочил к Иосифу, готовый навалять тому по полной программе, но быстро понял, что этого сделать не удастся - на глазах у Шмыгаля это будет гарантированной гауптвахтой, если не чем-то страшней.
        - Значит так, сопляк, - в самое лицо прошипел Пистон Иосифу. - Я тебя вызываю на дуэль. Я из тебя отбивную сделаю!
        Отлично!
        - Что тут происходит? - к конфликтующим подошел Шмыгаль.
        - Все нормально, просто разговариваем, - ответил Пистон, мило улыбаясь преподавателю.
        - В самом деле? - спросил Шмыгаль у Иосифа.
        Тот кивнул.
        - Да, все нормально.
        - Ну и хорошо, - произнес Шмыгаль и вновь двинул к доске, которая была изрисована различными схемами вариантов нападения. - Готовьтесь к уроку.
        - Ну что, ущербный, готовь подохнуть! - прорычал Пистон. - Прямо сегодня, Вечером.
        Иосиф не ответил на это ничего. Его лицо было задумчивым, а сам он - погруженным в собственные мысли. И когда казалось, что беседа подошла к концу, Иосиф вдруг выпалил:
        - Согласно дуэльного кодекса, понимая и объективно оценивая силы, я являюсь против вас противником по силе гораздо ниже, а потому выставляю против себя равного соперника, своего официального представителя.
        - Чего-о? - протянул Пистон, недоуменно глянув на Иосифа.
        А вот теперь и мой выход.
        - Тебе разве не знаком дуэльный кодекс? Тогда советую перечитать его, - произнес я, выруливая из-за угла и подходя к толпу.
        - Тебе чего тут надо? - не скрывая ненависти, произнес Пистон.
        - Это мой официальный представитель на дуэли, - тут же представил меня Иосиф.
        И вновь Пистон округлил в недоумении глаза.
        - Ты?!
        - Ну да, я.
        - Это запрещено! - тут же выпалил Пистон. - Нельзя заменять дуэлянтов.
        - Почему же? Можно. Спроси у своего нового дружка! - я кивнул на Крысу.
        Тот сжал кулаки, лицо его налило кровью.
        Это был ход, который род Крысеевых провернул со мной. Теперь же настала моя очередь применить такой прием.
        Пистон повернулся к Крысе, спросил:
        - Разве так можно делать?
        - Ну же, ответь ему, Николай, - подбодрил я Крысу.
        - Можно, - ответил нехотя тот сквозь зубы.
        - Ну вот видишь. Все согласно дуэльного кодекса. Но и это еще не все. Согласно все тому же кодексу, коль ты вызвал моего представителя на дуэль, то наша сторона имеет право выбрать оружие.
        Пистон тут возражать не стал, кивнул:
        - Выбирай! Что хочешь? Пистолет?
        - Шпагу, - буркнул Крыса. - Он выберет шпагу.
        - Ошибаешься, Николай, - улыбнулся я. - Я выбираю карты.
        - Карты?! - в один голос произнес Крыса, Пистон и совсем тихо Иосиф.
        - Да, - коротко ответил я. - Карты. Вполне безобидный дуэль, где будут и проигравшие, и победители. А вот убитых не будет. Все решат свои разногласия, без крови и боли. Это же хорошо, не правда ли?
        - Ладно, - кивнул Пистон. - Хочешь в карты - будут тебе карты. Только если ты думаешь, что смог Брауна победить, то и меня удастся одолеть - то ты заблуждаешься.
        - Так я все же победил Баруна?
        Пистон понял, что я подловил его и еще сильней разозлился.
        - Я имею в виду... Ты не победил его!
        - Постой, но ты же сейчас сам сказал, что победил. Что-то я запутался. Надо бы спросить у Брауна, как считаешь? Твои слова привести - дескать, Пистон говорил, что я выиграл у него...
        - Я тебя сейчас!.. - Пистон схватил меня за шкирку, но не успел ничего сделать.
        - Что там происходит? - рявкнул Шмыгаль. - Я гляжу на задних рядах скучно вам, утырки, так вот, на гауптвахте, сидеть будет не скучно!
        - Ничего, все нормально, - ответил Пистон, отпуская меня. Шепнул: - Еще поговорим.
        - Обязательно, - бодро произнес я. - Когда в картишки скинем.
        Глава 15. Грань
        - Саня, ты уверен? - в очередной раз спросил Иосиф, когда мы возвращались с пар.
        Строевой шаг сегодня отменили - Шмыгаля срочно вызвали к начальству и потому уроки закончились раньше.
        - Даже если и нет - у тебя есть другие варианты как решить это дело? - резонно спросил я.
        Иосиф покачал головой.
        - Тогда давай действовать по ранее разработанному плану.
        - А каков план? - растерялся Иосиф. - Просто ты сказал мне сделать так, чтобы Пистон вызвал меня на дуэль. А что дальше?
        - А дальше - самое интересное, - ответил я, заворачивая на второй этаж общежития. - И учти - ты сам меня попросил о помощи. Так что не удивляйся, если что-то тебе будет не нравиться - таков мой план.
        Иосиф лишь пожал плечами. Я ухмыльнулся - вряд ли бы он так был спокоен, узнав что я задумал.
        В комнате, где проходили нелегальные игры в карты, все было по-прежнему - дым столбом, толпа, гомон. Но едва мы зашли, как все стихло. Все уже знали, что тут планируется и пришли поглазеть на необычную дуэль.
        Ожидая возможной подставы, я огляделся. Все было чисто. Ловушек тоже не ощущалось, но я на всякий случай активировал Дар, готовый пустить его немедленно в дело.
        Мы сели за стол, где уже восседал Пистон. Он злобно смотрел на нас, особенно косился на Иосифа, который нанес ему оскорбление. В любом другом случае Пистон бы просто набил ему лицо, но коль был вызов на дуэль, необходимо соблюдать правила. Действовать вне дуэли уже нельзя - слух потом будет бежать впереди планеты, не отмоешься от позора. Это и спасало сейчас Иосифа от расправы.
        - На любой дуэли у дуэлянтов должны быть секунданты, - произнес Пистон.
        И кивнул на Крысу.
        - Он будет моим.
        Я и не сомневался, что кто-то другой. Дерьмо липнет к дерьму.
        - Представь теперь своего, - с чувством собственного превосходства произнес Пистон.
        Он надеялся отменить дуэль из-за нарушений правил. Черт, а ведь это вполне могло быть реальным.
        Я глянул на Иосифа, но Пистон опередил меня, уловив ход моих мыслей.
        - Он не может им быть - он представитель одной из сторон.
        Да, все верно. Все по кодексу.
        Я оглянул других присутствовавших. Те, кто не был «шестеркой» Пистона, стыдливо опускали глаза. Их можно было понять - влезать в такое дело никому не было желания, Пистон потом обязательно припомнит.
        - Я им буду! - внезапно произнес зычный бас и все присутствовавшие в комнате разом обернулись.
        Бульмяк!
        Здоровяк вошел в комнату, сел рядом со мной. Кивнул мне. Я благодарно махнул головой в ответ.
        - Шел мимо - дай, думаю зайду, - произнес Бульмяк, разнимая толстые пальцы. - Как оказалось, не зря заглянул. Саня, ты не против?
        - Конечно же нет! - ответил я.
        Бульмяк, как же ты вовремя!
        Выходец из обычной крестьянской семьи, не обладающий никакими выдающимися умственными и аналитическими способностями, он пробился в высокий свет только благодаря своей силе. Защита в ежегодных областных соревнованиях чести Школы Смит давала ему возможность учиться в ней и дальше, несмотря на плохие оценки. А теперь вот и в кадетский корпус удалось попасть, где он чувствовал себя гораздо уверенней - единственный из потока, кто смог сдать все силовые нормативы на «отлично». Шмыгаль со слезой на глазу при всех говорил, что Бульмяк его гордость.
        - Тогда раздавай! - бросил он сподручному Пистона. - Давно в руках карт не держал.
        Пистона злобно сморщился, но возражать не стал. Все правила были соблюдены.
        - Играть умеешь? - шепнул я Бульмяку.
        - Прорвемся, - ответил тот.
        - И каковы же будут условия игры? - спросил Пистон. - Победа над тобой? Она едва ли принесет мне удовлетворения. Если честно - совсем не интересно. Я бы лучше выбрал шпаги.
        - Не только победа, - ответил я. - Сыграем на ставку.
        - На какую? На монету? - усмехнулся Пистон и все остальные его «шестерки» гоготнули.
        - Предлагаю такую ставку: имение Сертаковых, которое ты у одного из их представителя забрал, - я глянул на Иосифа, - против жизни Иосифа.
        Повисла тишина - все переваривали сказанное.
        - Что?! - Иосиф аж подпрыгнул на месте, едва осознал мои слова.
        Но я даже не обернулся - пристально смотрел на реакцию Пистона. Тот был удивлен и сбит с толку. Впрочем, как и все остальные.
        - Ты уверен? - после долгой паузы спросил он.
        - Саня, переговорить надо бы... - прошипел в самое ухо Иосиф, переминаясь с ноги на ногу.
        - Потом, после игры, - отмахнулся я.
        - Саня, я ведь могу после игры вообще уже ничего не сказать! Саня...
        Я отмахнулся.
        - Я уверен, - ответил я, глядя в глаза Пистону.
        Тот от такого крутого поворота явно растерялся, но быстро взял себя в руки, кивнул:
        - Хорошо. Играем.
        И переведя взгляд на Иосифа, криво ухмыльнулся.
        - Заберу не только твое поместье, но и твою жизнь!
        И говорил он без шуток.
        - Саня... - одними губами прошептал Иосиф. - Пушкин... Я же... ты же...
        - Не отвлекай!
        Пистон заметно приободрился, кажется, только сейчас понял, какая ставка ушла на стол. Жизнь человека!
        Раздали карты.
        Мне пришла откровенная мелочь. Иосиф увидел это из-за спины и громко застонал, словно ему в спину вонзили нож.
        - Иосиф, присядь пока в сторонке, - сквозь зубы процедил я.
        Пистон, без проблем считав реакцию Иосифа, улыбнулся. Я же ушел в оборону, сделав лицо «кирпичом». Бульмяк тоже молчал, но короткий взгляд в мою сторону был полон недоумения. Здоровяк как бы спрашивал - участвовать в этом у него нет желания, но коль принялся, то надо выручать Иосифа.
        Я отвел взгляд.
        На самом деле весь этот спектакль был тщательно продуман - только вот знал об этом только я. Иосиф действительно расстроился, увидев мои карты. Но ведь игра только началась. Так что расстраиваться рано. Нужно играть.
        - Обмен! - гундосо произнес Пистон, швыряя карту на стол.
        Семерка «пики».
        Я кинул в ответ, взял две карты. Бульмяк поддержал.
        - Хожу, - произнес четвертый игрок - кто-то из третьего курса, тоже завсегдатай этого помещения.
        Его я и выбрал первой жертвой.
        Через один круг я уже точно знал, что у него на руках. Еще через один - заставил его скинуть «червового» короля. Бульмяк, этот простоватый здоровяк, неожиданно хорошо подыграл мне, и противник злобно прошипел:
        - Я - пас!
        И сбросил карты.
        Настала пора хмуриться Пистону. Он пошел в контратаку и целью его стал Бульмяк. Пришлось поддержать здоровяка, не давая загрузить того.
        Взяли прикуп, и он принес сюрпризы. Считав реакцию Бульмяка, я понял, что у него пошла руда - хорошая карта. Мне пришла средняя масть, Пистон закрылся - понять, что у него не представилось возможности.
        Очередной круг позволил кое-что понять. У Пистона была пара и он держал ее, намереваясь сыграть в решающем раунде. Бульмяк держал валета и короля, желая таранной атакой загасить противника. Нет, так не получится.
        Нужно аккуратней.
        Я скинул десятку, взял туза.
        А вот теперь пора!
        Открылся Бульмяк. Но его карту перебил Пистон. Довольно хихикая, он побил его короля.
        Но последнее слово было за мной.
        - Игра окончена! - произнес я, покрывая пару Пистона тузом и поднимаясь с места.
        Пистон ошарашено смотрел на свои карты, потом переводил взгляд на мои и вновь глазел на свои. В его голове подсчет карт был другим.
        «Верно, - ухмыльнулся я. - Это я захотел, чтобы ты думал, что у меня другая карта».
        - Нет! Не закончена! - внезапно прорычал Пистон, тоже поднимаясь с места.
        Я обернулся.
        - Ты забыл правила? - спросил я.
        Потом повернулся ко всем собравшимся.
        - Или вы придумали какие-то новые правила? - я вновь повернулся к Пистону. - Или ты отказываешься от своего обещания.
        Это было страшнее всего - Пистон не мог отказаться от собственного слова, иначе его авторитету пришел бы конец. Но не только авторитету - слухи бы червем изъели бы репутацию всего его рода.
        - Ты проиграл, Пистон, - с нажимом произнес я. - Имение, которое ты забрал у Иосифа Сертакова, теперь вновь принадлежит ему - я публично, при всех, дарю ему его.
        Иосиф икнул от неожиданности.
        - Я... - Пистон даже потерял дар речи.
        Еще минуту назад он был обладателем родового поместья и возможным обладателем целой жизни (ее не обязательно было отбирать, можно было просто сделать из Иосифа самого настоящего раба), а теперь вдруг все пропало.
        - Что за хрень?! - выкрикнул вдруг Крыса.
        Он тоже не мог поверить, что его банда проиграла. Обида захлестнула с головой. Вновь дуэль - и вновь проигрыш.
        Крыса подскочил с места, вытащил из кармана нож.
        - Не совершай ошибку, - ледяным тоном произнес я, глядя на оружие.
        Нож был коротким, самодельным, но заточенным хорошо. Вполне хватит одним движением перерезать артерию.
        И вновь в глазах Крысы я увидел отблески того яростного огня, который предвещает приход Архитектора.
        А потом...
        Я даже не сразу понял что произошло. Что-то внутри меня колыхнулось, резонируя с неслышимым зовом, а перед глазами все поплыло. Но я не потерял сознание. Напротив, я пребывал в холодной сосредоточенности. Я вдруг стал словно сам себе чужим и все мои чувства сменились чужими ощущениям.
        Ощущениям Архитектора...
        Он отозвался во мне инфернальным рыком.
        Кажется, этот рык прорвался и через мое горло, потому что я увидел как лица Пистона и его дружков начали вытягиваться в смеси удивления и ужаса.
        По мышцам разлился огонь. В последний момент я успел перехватить волну, не давая ей уйти еще дальше, в разум.
        Печать имеет трещину, - словно сквозь дымку подумал я. - И он проникает через эту трещину наружу. Слишком медленно, но он никуда не спешит. В конце концов он расширит этот проход, как росток дерева побеждает асфальт, проникая корнями даже в самые маленькие неровности и промежутки.
        Я рванул к Крысе так быстро, что никто даже не успел понять, что произошло. Вот стою на месте - и уже держу Крысу за горло, оторвав его ноги от земли.
        Крыса захрипел, выронил заточку. Глаза его выкатились, а лицо покраснело.
        Я чувствовал, как наливаются стальной силой мои пальцы, как сжимают горло противнику.
        И эти ощущения мне нравились.
        Я позабыл про все и только упивался силой, взирая, как корчится в муках Крыса.
        Еще мгновение - и я бы задушил его. Но на помощь пришел Бульмяк.
        Схватив меня за руку, он с невероятным усилием разомкнул мои пальцы. Крыса выпал на землю и тяжело принялся хватать ртом воздух, словно рыба, выброшена на берег. А Бульмяк с удивлением посмотрел на меня. Не веря, что я обладал такой силой.
        Я и сам не верил.
        Если уж сам Бульмяк едва справился со мной, то это о чем-то говорит.
        Но понимание пришло быстро, Сила была не моя - Архитектора.
        Я повернулся к Пистону. Тот отпрянул как ошпаренный. Вжавшись в стену, закричал:
        - Ладно-ладно! Ты выиграл! Забирай все себе. Мне ничего от тебя не надо. Убирайся только отсюда!
        Но я слышал его сейчас в пол-уха. Другая проблема занимала сейчас меня. Я боролся с очередной волной, которая рвалась из закрытых самых глубин моей сущности, на которых стояла печать.
        Эта борьба была страшной, невыносимой. Но был ли у меня другой выбор? Погружаясь в невероятную концентрацию, вспоминая все, что только знал о своем Даре, я активировал его и поглощал эманации Архитектора, не давая тому прорваться наружу.
        По спине побежал ледяной пот. Кулаки сжались так, что ногти больно, до крови, вонзились в кожу. Я слышал, как хрустели мои челюсти от напряжения, а мышцы сводило судорогой. Но я не позволял себе отвлечься. Я весь был поглощен единственным важным делом, возможно, важным не только для меня, но и всего человечества.
        Я останавливал катастрофу.
        В какой-то момент волна вдруг поглотила меня, и я уже было подумал что все, конец. Но волна сошла, и я с облечением понял, что все прошло. На время. Но вот смогу липовторить это второй раз?
        - Дуэль закончен, - устало произнес я, разворачиваясь и направляясь к выходу. - Пошли, ребята.
        Бульмяк и Иосиф молча пошли за мной, с вытаращенным глазами глядя мне в спину.
        Я даже не знал куда иду - просто брел по коридору. Потом, когда мы вышли на улицу, остановился.
        Приятная прохлада остудила разум, окончательно привела меня в чувство.
        - Саня, ты как? - осторожно спросил Иосиф, пристально глядя на меня.
        - Нормально. Теперь ты вновь имеешь то, что у тебя было. Смотри, не проиграйся - опять я помогать тебе не буду.
        - Конечно-конечно! - поспешно затараторил тот.
        - Саня, ты точно в порядке? - спросил Бульмяк.
        - Да, в полном. Спасибо тебе - ты мне помог.
        - Всегда пожалуйста! - добродушно улыбнулся здоровяк.
        - Ты что, и в самом деле дал бы ему меня завалить, если бы проиграл? - спросил Иосиф, вытирая пот со лба, только сейчас начиная, кажется, понимать насколько он был на грани. - Ты рисковал так моей жизнью?
        - Я же предупреждал тебя, что коль ты попросил у меня помощи, то терпи, - улыбнулся я.
        - Саня, да ты...
        - Расслабься, - оборвал его я, понимая, что он сейчас будет ругаться. - Риска никакого не было.
        - Риск был! Если ты хорошо играешь - это еще ничего не значит! Удача могла отвернуться от тебя и тогда...
        - И тогда я бы привел в исполнение план Б! - рассмеялся я.
        - Какой еще план Б? - не понял Иосиф.
        - А вот такой! - ответил Призрак, появляясь прямо перед носом Иосифа.
        - Да чтоб тебя!.. - закричал тот, испугавшись внезапного появления Артема.
        - Вот видишь, - успокоил я Иосифа. - Если бы я начал терять счет или удачу, Призрак бы подстраховал. Но все обошлось, справился собственными силами. Впрочем, в себе я не сомневался.
        - Мне нужно выпить! - произнес Иосиф. Потом глянул на нас. - И вам тоже! Пошлите, я угощаю. Сегодня у меня второе день рожденья. Так что идем.
        - Я пас! - произнес Бульмяк. - Завтра выступать на одном турнире, нужно быть в форме.
        - Я тоже. - ответил Призрак. - Валюсь с ног. Пришлось держать Дар всю игру.
        - В этот раз ты смог продержаться гораздо больше, - заметил я.
        - Ты подкидываешь мне тренировок! - улыбнулся тот.
        Мы распрощались с друзьями.
        - Ну что, пошли? - произнес Иосиф. - Все-таки не так часто мою жизнь разыгрывают на кону. У меня руки трясутся, едва только думаю об этом.
        - Нет, пойти я не смогу, - покачал я головой. - Устал. Но вот если ты поймаешь такси - то тогда соглашусь.
        - Сию минуту! - произнес Иосиф и двинул через секретный лаз в заборе на дорогу, чтобы поймать машину.
        Я тоже полез наружу. Мы узнали об этом секретном проходе, с помощь, которого некоторые кадеты ходили в самоволку совсем недавно. Сейчас мы рисковали, выходя за территорию до темноты, но мне было плевать. Я ощущать пыльную усталость и мне хотелось выпить.
        Иосиф убежал за угол - там поймать машину было больше шансов.
        Я двинул следом.
        - Эй, парень! - окликнул меня вдруг кто-то со спины.
        И едва я обернулся, как тяжелый удар в затылок погрузил меня во тьму...
        Глава 16. Подвалы
        Блеклое синее свечение. Противный тонкий писк. Вокруг тьма. И боль, боль, боль...
        Сознание до конца так ко мне и не вернулось, но сквозь дымку боли я ощущал, что нахожусь в лежачем положении. А еще - что лежу в очень тесном помещении. Словно меня засунули в чемодан. Или в багажник автомобиля. Судя по потрясыванию и шуму двигателя, последнее было правдой.
        Голова раскалывалась. Приложили меня знатно. Перед глазами все плыло, а разум то окунался в черноту, то вновь из нее выныривал. И то, что он там видел, мне не нравилось.
        Печать, которую наложила Смит, была покрыта сетью трещин. Вместо одной, на ней виднелось три больших, и множество мелких. А это значило лишь одно - еще немного и Архитектор вырвется наружу. Нужно было что-то срочно предпринять. Только вот как? Я лежу в багажнике автомобиля, который едет в неизвестном направлении. Хотя, направление все же понятно - едут меня убивать.
        Печать вновь задрожала. В ней было такое количество силы и энергии, которую в не вдохнула Смит, что я едва ли мог представить, как ее можно вообще пошевелить. Но сейчас она дрожала и ходила иногда ходуном. Трещины заметно расползались, а из них лился холодный синий свет.
        Я почувствовал эманации чужой силы - Архитектор прощупывал путь к высвобождению. Пришлось тут же применить Дар, чтобы закрыть все возможные пути к свободе. Это помогло, но лишь на время.
        Едва машина дернулась на повороте, как меня вновь начало разрывать изнутри.
        А потом я услышал голос Архитектора.
        «Ты сдашься. Рано или поздно - но сдашься. Совсем скоро. Твоих сил мало. Слишком мало».
        «Иди ко всем демонам!»
        «Я и есть - демоны!» - произнес Архитектор и жутко рассмеялся.
        И эта фраза вдруг открыла мне суть Архитектора. Он не был единой сущностью, скорее комком существ, которые объединились в единое целое, выработав единый разум.
        Стиснув кулаки, чувствуя, как напряглись мышцы до камня, едва не лопаясь, я использовал технику блокировки, вливая в нее всю силу Дара. Густые эманации пошли от разума к печати. Невидимые нити соединись в четкую структуру, образуя сеть, которая опутала печать, залепила трещины. Голос Архитектора сразу же затих.
        А я, теряя силы, потерял сознание.
        Сколько я был в таком состоянии я не знал. Когда в следующий раз пришел в себя и открыл глаза, то продолжал находится в багажнике.
        Машина остановилась. Послышались шаги, хлопнули двери. Потом замок багажника лязгнул и внутрь ворвался свет. Я зажмурился.
        Меня грубо вытащили наружу, бросили на бетонный пол. И только теперь я понял, что связан по рукам и ногам. Дела плохи.
        - Парни, кажется, вы что-то перепутали! - произнес я, смотря на двух мордоворотов в черных костюмах.
        Судя по их сосредоточенным непроницаемым лицам, они были профи. Действуют слажено, понимают друг друга без слов, без лишней безумной жестокости, но и поблажек не дают. Видно сразу - такую работу им уже приходилось выполнять, и не раз.
        Меня подхватили под руки, потащили прочь от машины. Пока вели, я осмотрелся. Темное помещение, похожее на подземную парковку. Через каждые десять метров - толстые бетонные опоры. Машин, однако, не видно. Склад?
        Мы дошли почти до конца помещения, свернули в закуток, который был закрыт от общего стальными щитами.
        Там меня приковали наручником к привинченному к полу стулу.
        - Парни, вы явно что-то перепутали! - продолжил я пытаться вывести своих похитителей на разговор, чтобы выяснить хоть какую-то информацию. - Вы поймали не того. Может, разойдемся миром, пока...
        Договорить я не успел - резкий удар в живот заставил меня согнуться пополам. Сперло дыхание. Удар был крепким, профессиональным. Знали куда бить.
        Значит, договориться не получиться. Тем хуже для вас.
        Я понимал, что мы кого-то ждем и что эти парни всего лишь исполнители. Кто именно был заказчиком узнать удалось довольно скоро.
        Вдали раздались гулкие шаги. Они приближались к нам.
        - Ну вот и встретились вновь! - произнес знакомый голос. - Рад тебя видеть!
        Я поднял глаза и внутри меня все похолодело.
        - К сожалению, не могу ответить взаимностью, Отто Браун, - ответил я, глядя на главу бандитского клана.

* * *
        Браун криво ухмыльнулся. Подошел ближе.
        - Неужели привезли сюда, чтобы отдать мой выигрыш? - произнес я, внимательно смотря на главу рода.
        - Выигрыш? - улыбнулся тот.
        Но улыбка вышла натянутой.
        - Никакого выигрыша не было.
        - А Пистон думает иначе. Он подтвердил, что ваша карта была слабей моей. А значит вы кое-что задолжали мне. Вы и ваши дружки.
        - Пистон? - прищурился Браун. - Он врет. Его слова ничего не значат.
        - Тогда какова же цель моего визита сюда? В гости так не приглашают. Опять сыграть захотели?
        - Нет, игр достаточно. Наступила пора серьёзных дел.
        Браун демонстративно достал пистолет.
        - Убить меня собрались? - спокойно спросил я.
        - Да, - так же спокойно ответил Браун. - Пойми, Александр, ты слишком много видел в тот вечер, когда сел с нами играть.
        - Хочу заметить, что не по собственной воле я туда сел!
        - Это неважно, - отмахнулся Браун.
        - Как раз-таки важно! Из-за вашей прихоти меня выкрали и привезли к вам. Вы захотели сыграть со мной - я не отказался, сыграл. Вы проиграли. И теперь, задетый за живое, ведете себя как обиженный ребенок.
        - Не пытайся вывести меня из равновесия, - ухмыльнулся Браун. - Тебе все равно это не удастся. Я знаю эти фокусы. Буду с тобой предельно честен - я тебя сегодня убью. Так надо. Ты видел меня, видел моих друзей, а все они высокопоставленные лица. И не хорошо получится, если ты кому-то можешь рассказать о том, что мы знакомы.
        До меня начало доходить.
        - Это все из-за Борова, верно?
        - Кого? - не понял Браун.
        - Никита Гаркушев, - с трудом вспомнил я его имя.
        Я встретился с ним на приеме у Императора, и он запаниковал. Понял, что я могу проболтаться высоким людям о том, кто с кем и когда играет в карты. А это тяжелый урон для репутации. Катастрофический.
        - Вот видишь какой ты проницательный, - кивнул Браун. - Да, это тоже немаловажная причина. Гаркушев рассказал, что ты был на приеме у Императора. И нам это не понравилось. Никто не ожидал, что ваш род тоже пригласят. Для нас это стало сюрпризом. Поэтому лучше перестраховаться. Такие дела.
        Браун покрутил пистолетом, словно выбирая куда именно стрелять.
        - Но прежде, чем убить тебя, я хочу познакомить тебя с одним человеком. Очень уважаемым человеком. Так что я прошу тебя - будь предельно любезен, иначе твоя смерть будет долгой. Очень долгой. И мучительной. Уж поверь мне, причинять мучения я умею.
        На последней фразе был сделан особый акцент.
        Что еще за серьезный человек? Судя по виду и интонации в голосе Брауна, тот его побаивался. Мне было удивительно это понять. Еще один глава какой-нибудь бандитской группировки?
        Браун отошел в сторону. Когда вдали послышался гул машины, я понял, что он пошел встречать загадочного гостя.
        Машина остановилась, хлопнула дверь.
        Я дернул руку, но та была прикована крепко. Наручник просто так не сорвешь. Если только саму руку себе не отрежешь.
        Приближающиеся гулкие шагу заметно прибавили мне нервозности.
        А когда плотная волна эманаций силы, следующая впереди своего хозяина, ударила мне в лицо, я уже знал, кто передо мной появится.
        Не ошибся.
        - Доброго здравия, Григорий Ефимович, - полным уважения и трепета голосом произнес Браун.
        Одна из загородок со скрипом открылась, и ко мне подошел старец в монашеском одеянии.
        Это был Распутин.

* * *
        Он вошел в помещение плавно, словно проплыл. Все учтиво преклонили перед ним головы - и Браун, и охрана. Было видно, что почитаемость здесь Распутина велика. Только я вызывающе посмотрел на старца прямо, без всяких поклонов и услужливости.
        Распутин на это никак не отреагировал.
        - Владыка, - произнес Браун, явно побаиваясь гостя. - Вот про него я вам и говорил.
        - Одержимый, - прохрипел Распутин, глядя на меня недобрым взглядом. - Одержимый бесами.
        Брану неопределенно пожал плечами.
        - Как вы и просили, - уточнил Браун после паузы, явно не зная как заполнить образовавшуюся неловкую паузу. - По вашему поручению, доставил.
        - Ты хорошо поработал, сын мой. И тебя жжет награда.
        От этих слов глаза Брауна жадно вспыхнули.
        - Я дарую тебе повышение. Теперь ты будешь моим советником, с исполнением обязанностей алтарника.
        - Спасибо, владыка! Это большая честь для меня! Я оправдаю ваше доверие.
        Браун едва не упал в ноги.
        Теперь все становилось понятно. Браун на самом деле не просто хотел поиграть со мной в карты тогда, он в тот момент прощупывал меня, смотрел - тот ли я самый, который нужен Распутину. Вот ведь черт! Не люблю я эти игры с двойным дном. И видимо до последнего сомневался, раз после того раза я еще некоторое время ходил спокойно на свободе. И лишь когда сам Распутин увидел меня в Зимнем саду во Дворце Императора, то участь моя была решена.
        Про повышение до алтарника и советника Брана, тоже рождало интересную версию. У Распутина своя организация, причем явно религиозного толка. Не мудрено, что такой персонаж создал секту. Оставалось только загадкой насколько она была мощной. Судя по тому, что в ней числился, как минимум, глава рода Браунов, то можно было предположить, что весьма влиятельная.
        Распутин медленно подошел ко мне, начал рассматривать со всех сторон, словно какую-то вещь или товар на витрине. И вдруг начал говорить сухим трескучим голосом:
        - Играет в карты - грех. Пьет вино - грех. Имеет внебрачные связи с женщинами - грех. Кругом одни грехи у этого человека. Одержимый.
        Браун нервно облизнул губы, кивнул:
        - Одержимый.
        - Вы везли меня сюда, чтобы за грехи отчитать? - спросил я. - Тогда могли бы для разминки с себя начать.
        Распутин посмотрел на меня, и я вдруг почувствовал, как мою голову словно обхватил стальной обруч. Ментальная сила сдавила меня так, что я закричал и упал на пол. Попытки применить ответный Дар не увенчались успехом - я просто не смог вообще к нему воззвать. Если бы не наручники, которыми меня приковали к стулу, то я бы укатился от боли куда подальше. А так словно пес на привязи нарезал круги вокруг сиденья.
        Валялся на полу я минуты две, пока Распутин не ослабил ментальное воздействие.
        Тяжело дыша, я глянул на него. Хотел обложить ругательствами, но не успел - охрана накинулась на меня и как следует отметелила.
        - Одержимый, - вновь повторил Распутин, отходя в сторону. - Нужно выпустить гной наружу.
        И достал вдруг нож.
        Оружие было необычным, ритуальным - это сразу бросалось в глаза по кривому лезвию и рукояти, украшенной рунами и магическими штучками. К нижней части рукояти была привязана веревочка, на которой болтались черепки каких-то грызунов. В глазницы были вставлены красные камешки.
        - Зачем вам нож? - морщась от боли, спросил я.
        Я не надеялся, что Распутин сделает мне одолжение и ответит, но тот внезапно произнес:
        - В тебе таится ересь. Твою душу нужно очистить от нее.
        - Нельзя! - вскрикнул я.
        Теперь становилось понятно, что Распутин каким-то образом тоже мог чувствовать Архитектора, но вместо того, чтобы найти способ уничтожить его, он просто хотел убить меня. Смерть моя привела бы к самым плачевным последствиям - Архитектор бы вырвался наружу и тогда... Катастрофа!
        Но как это донести до этого безумца?
        - Нельзя меня убивать! Вы не понимаете!
        - Я все понимаю, - прервал меня Распутин. - Надо просто сделать один разрез. И все.
        Я заглянул Распутину прямо в глаза и понял, что слушать меня он не собирается. А вся его болтовня про ересь была всего лишь отговорками. Он хотел убить меня. И...
        Догадка обожгла разум. Распутин хотел завладеть силой Архитектора! Безумец! Он же только ускорить свою смерть, заодно уничтожив и весь мир! Но разве можно было сейчас ему это объяснить? Он был слеп. Не я тут одержимый, а этот старикан со слипшимися длинными волосами в костюме монаха.
        Распутин занес надо мной нож, начал зловеще шептать какие-то заклятия. Вокруг ритуального оружия вспыхнули янтарные всполохи. Старец оскалился, зарычал.
        А потом одним росчерком ударил ножом.
        Если бы не мгновенная реакция, меня бы разрубило надвое. Но в последний момент я успел выставить руку вперед и нож с легкостью рассек стальную цепочку наручников.
        Браун удивленно глядел на происходящее, еще не понимая, что произошло. Распутин тоже еще не отошел от заклятий и погружения в магические глубины, продолжал что-то шептать, страшно закатив глаза.
        Я был свободен! Путы разрезаны.
        Воспользовавшись секундным замешательством всех, я вскочил на ноги, толкнул Брауна на охрану. И рванул, что было сил прочь.
        Мне повезло невероятно. Невероятно повезло.
        И я был решительно настроен ан то, чтобы воспользоваться этой удачей.
        Я бежал что было сил. Но охрана довольно скоро начала преследование. Их физическая подготовка была на уровень выше моей, и я чувствовал, как расстояние между нами стремительно сокращается.
        Нужно предупредить Императора. Рассказать ему о том, кто на самом деле этот Распутин. Сказать про Брауна, про то, что они хотят освободить Архитектора. Поведать о нависшей угрозе и опасности.
        Но сначала нужно оторваться от погони.
        Я выскочил в основное помещение, рванул вперед, наугад, надеясь, что там будет выход.
        Охрана разделилась. Краем глаза я видел, как один из догоняющих сильно отклонился влево, потом и вовсе скрылся за колоннами. Значит, будут окружать.
        Ёжин-сбажинское семя!
        Я нырнул вправо, выскочил на второй уровень. Первый охранник отстал, но я слышал его шаги, которые были все ближе, и ближе.
        А потом где-то справа раздался рев машинного мотора. Авто ехало в мою сторону.
        Окружили!
        Я остановился, огляделся. Быстро сообразил, что из помещения есть два выхода - основной и черный. Машина приближалась ко мне со стороны основного. Значит мне нужно к другому.
        Я бросился по указателям в сторону темноты, но оттуда внезапно вскочил второй охранник. Ухмыльнувшись, он пошел ко мне наперерез.
        Черт!
        Справа выскочила машина. Ну вот и все. Остается только принять последний бой.
        Авто с визгом рвануло за мной, резко развернулось, отсекая охранника от меня. Дверь распахнулась.
        - Ну, чего замер? Садись и валим! - крикнула Харуко из авто.
        Удивлению моему не было предела, но задавать сейчас ей вопросы было глупо.
        Поэтому я запрыгнул в машину.
        Колеса тут же завизжали, и мы рванули прочь.
        - Как ты...
        - Все вопросы потом! - остановила меня девушка. - Город хорошо знаешь?
        Я кивнул. Указал:
        - Туда.
        Мы выскочили из гаража.
        Однако оторваться не удалось - за нами тут же пристроился «хвост» погони. Но словно и этого нам было мало - они принялись стрелять по нам. Причем весьма прицельно.
        - Держись! - приказала Харуко, выворачивая резко руль вправо.
        Машину повело, но девушка довольно умело использовала занос, чтобы перестроиться в другой ряд. Машина преследователей отстала. Я глянул в зеркало заднего вида, не обнаружил их, немного успокоился.
        Но радость была недолгой.
        С визгом выскакивая на основную дорогу, преследователи вновь сели на «хвост».
        Со всех сторон сигналили и разъезжались в стороны, провожая нас емкими ругательствами. Но сейчас было не до них, нужно было оторваться от погони. Девушка вдавила педаль «газа» в пол и машина со звериным рыком рванула вперед. Мы мчали по дороге, ловко лавируя между других авто.
        Но «хвост» через пару минут догнал нас и даже сравнялся. Нужно было либо уходить в сторону, либо не дать им обогнать нас. Уходить было некуда - дорога шла ровно вперед. Так что оставался второй вариант.
        Харуко выскочила на встречку, начала бить машину охранников, пытаясь смахнуть их к тротуару.
        - Харуко! - произнес я, глянув не на гонки, а вперед. - Там, на встречке!
        Во рту у меня в мгновение пересохло, мне было сложно произнести хоть слово.
        - Харуко!
        - Что? - девушка была полностью поглощена тем, что не давала уйти машине преследователей вперед, смотря только на противника.
        - Впереди! На встречке!
        - Да что там?! - раздраженно спросила Харуко, нехотя переводя взгляд на дорогу.
        - Бензовоз! - крикнул я. - И он мчится прямо на нас!
        Глава 17. Гостиница
        Двадцать шесть тонн стали, таран пятнадцать метров в длину, наполненный легковоспламеняющимся горючим. Летит прямо на нас. Точнее мы на него - ведь это мы вырулили на встречку.
        Бабахнет так, что мало не покажется. Умрем достойно - под огромный прощальный костер, в пару десятков метров в высоту.
        Пришлось сжать всю волю в кулак, чтобы не закричать. А кричать хотелось.
        Я схватился за руль и рванул его направо. Машин с визгом ушла на свою полосу, точно вписавшись между двумя автомобилями. Перед глазами еще некоторое время стоял водитель бензовоза с выпученными глазами. Страшно даже представить, что было бы, если бы мы не успели вернуться на свою полосу.
        - Больше никогда не выхватывай у меня руль, - произнесла Харуко.
        - Больше никогда не выезжай на встречку, если не уверена, что там нет бензовозов! - в тон ей ответил я.
        Харуко нервно хохотнуло - она только сейчас поняла, насколько близко мы были от гибели.
        Но еще оставалась одна проблема - преследователи продолжали гнаться за нами. Однако из-за нашего маневра с выездом на встречную полосу, нам удалось оторваться на несколько сотен метров. Преследователи по-прежнему ехали за нами, видимо желая взять измором или подловить на перекрестах, где машин было значительно больше и мы могли встать в пробку. Поэтому мы старались объезжать такие развязки.
        Нужно было срочно закрепить успех и оторваться окончательно от них.
        Это поняла и Харуко. И едва мы выскочили на перекресток, где уже горел красный, она шмыгнула между двух машин и, едва не врезавшись в проезжающий поток, ушла на другую полосу.
        Нам вслед раздались вновь гудки - целый оркестр, - но нам было плевать. Мы прорвались. Обогнали грузовик, вновь выскочили на встречу, ушли в последний момент от фургона и прорвались.
        Погоня отстала.
        За пригорком асфальтовая дорога переходила в мощенную булыжником, отходя от основной автомагистрали. Примерно через километр дорога сворачивалась кольцом перед огромный серым зданием - многоэтажкой из стекла и бетона.
        - Куда мы едем? - спросил я.
        - В гостиницу, - ответила девушка, заворачивая в проулок, спрятавшийся за зданием. - Дома тебя наверняка ждет засада.
        - А как же отец? - обеспокоился я.
        - Его не тронут. Думаю, поджидать тебя будут на подходе к дому, так что туда лучше сейчас не соваться, переночуешь в гостинице.
        - Харуко, ты же понимаешь, что у меня сейчас целый список вопросов, которые я хочу тебе задать?
        Девушка кивнула. Она явно не хотела на них отвечать, но понимала, что просто так я от нее не отстану.
        - В номере все спросишь, - произнесла она и остановилась возле здания.
        Гостиница была третьесортной, с облупившейся на стенах желтой краской, сонным небритым метрдотелем и огромными размером с чернослив тараканами в холе. Мы сняли одноместный номер, метрдотель понимающе без лишних слов отдал нам ключи.
        Мы поднялись, зашли в тесную комнатку.
        - Как ты меня вообще нашла? - спросил я, доставая из холодильника бутылочку с выпивкой.
        Все напитки в мини-баре стоили диких денег, но мне было плевать - хотелось выпить. После такой погони непросто было успокоить нервы.
        Я налил себе, предложил девушке. Так не отказалась.
        - Я ничего не понимаю! - я залпом выпил обжигающую жидкость. - И хотел бы узнать кое-что.
        - Александр, это все - очень долгая история, - ответил Харуко.
        - Как я понимаю, до завтра я обречен сидеть здесь, так что время у меня есть.
        - Хорошо, - согласилась девушка. - Я все расскажу. Но только пообещай, что пока ты ничего и никому не расскажешь!
        - Что, прям даже так? - удивился я и, увидев суровый взгляд девушки, кивнул: - Обещаю.
        Девушка выпила, начала говорить:
        - Вся эта поезда в Российскому Империю для установления дипломатических связей - всего лишь предлог. Было непросто оформить все документы, еще сложней - договориться с вашим правительством. Но в конечном счете все получилось, - Харуко пристально посмотрела на меня, произнесла: - Александр, мы все знаем о Ониби.
        - О ком? - не понял я.
        - Тот чужак, сущность, которая прорывается в этот мир из иных планов бытия.
        Я так и замер от удивления. На мгновение мне даже показалось, что я просто ослышался.
        - У нас, в Японии, в частности в двух районах Токио, в прошлом году были зарегистрированы такие прорывы - нам с трудом удалось предотвратить их, - продолжила Харуко, рассеивая все сомнения.
        - Вы знаете про Архитектора?
        - Настала пора удивляться Харуко.
        - Архитектор?
        - Он сам себя так называет.
        Девушка кивнула.
        - Да, к сожалению знаем.
        Я задумался. В голове сейчас творилось невообразимое.
        - Так значит, он и у вас пытался проникнуть в этот мир?
        - Верно. Нам удалось остановить это, но лишь временно.
        - Каким образом? - тут же заинтересовался я.
        - Путем убийства носителя, - после паузы ответила девушка. - Но это не выход, Ониби, то есть Архитектор может появиться в любом из тел, и однажды мы просто не успеем. Поэтому мы тут.
        - Постой... - задумался я. - Ты сказала, что попытка прорыва у вас была год назад.
        - Верно.
        - Но ведь есть цикл из семи лет... - вспомнил я слова Смит.
        - Для каждого участка территории он разный, где-то утоньшение происходит раз в семь лет, где-то чаще. Как с землетрясениями. Токио в этом плане очень уязвимый участок, Архитектор там появляется гораздо чаще. Поэтому нас и отправили сюда, чтобы найти тебя.
        Я вопросительно глянул на девушку.
        - Наши менталисты обнаружили совсем недавно сильный параэнергетический прорыв, который каким-то образом удалось вам погасить. Вот мы и хотели выяснить каким образом вам это удалось.
        - Так вы шпионы что ли?
        Харуко улыбнулась.
        - Не шпионы. Контакт планировалось провести позже, как только господин Акира выяснит кое-какую информацию.
        - Какую?
        - Известно ли господину Императору о прорывах.
        Я молчал.
        - Если он знает, то дальнейший разговор и обсуждение могли бы произойти гораздо быстрей, - продолжила девушка. - Если же нет, то пришлось бы разрабатывать другую стратегию и определять, кто именно разобрался с вашим прорывом. К счастью нам удалось довольно быстро определить причастность лиц к прорыву.
        Я вновь вопросительно глянул на Харуко.
        - Господин Акира один из лучших следопытов Токио. У него есть Дар. Он и определил, что это был ты. Поэтому вас и пригласили на прием к Императору.
        - Акира тебе не отец? - понял я.
        - Не отец, - кивнула девушка.
        - Теперь понятно, почему вы оба так хорошо говорите по-русски - для быстрой коммуникации.
        Харуко кивнула.
        - Кто ты такая? Тебя действительно так зовут? Или как-то иначе?
        -Харуко - мое настоящее имя. Здесь мне скрывать нечего. Понимаю, что это прозвучит наивно, но мы и в самом деле никакие не шпионы. Мы пришли за помощью для нашей страны.
        - А как ты нашла меня в том подвале? - этот вопрос пришел мне в голову только сейчас. - На мне есть какой-то «жучок»? Подслушивающее устройство?
        - Нет, никакой техники на тебе нет. Но есть метка - я оставила ее, когда общалась с тобой в саду.
        - Что еще за метка? - насторожился я.
        - Энергетический датчик, который передавал мне информацию о твоем состоянии. Как только я почувствовала, что твои показатели убыстрились - понял, что ты в опасности. Поэтому немедленно выехала на помощь.
        - Спасибо, конечно, что вызволили меня оттуда. Но наличие на мне каких-то энергетических датчиков меня напрягает.
        - Не переживай! - улыбнулась Харуко и подошла ко мне. Мягко прикоснувшись к моей руке, сказала: - Все, я его убрала.
        - Так просто?
        - Это одна из граней моего Дара. Так что не переживай.
        Я и не знал что сказать. А вот Харуко напротив, после того, как раскрыла истинные свои намерения, хотела задать мне множество вопросов. Но задал самый главный:
        - Как ты смог остановить прорыв?
        - С помощью Дара, - после паузы ответил я. - Но только это временная мера, Архитектор по-прежнему жив. И по-прежнему хочет вырваться сюда, в наш мир.
        Харуко напряженно молчала, переваривая услышанное. Потом спросила:
        - Ты убил носителя?
        - Нет. Я поглотил Архитектора.
        От этих слов девушка округлила глаза. На ее азиатском лице это выглядело мило, что я невольно улыбнулся.
        - Поглотил?!
        - Да. С помощью Дара.
        Харуко долго молчала.
        - Это временная мера, - продолжил я. - Нужно срочно придумать, как остановить его, а лучше убить. Госпожа Смит - глава Школы, - смогла создать печать, которую наложила на чужака, но печать не вечна. Трещины уже ползут по ней. Осталось совсем мало времени.
        - Если он вырвется... - договорить Харуко не смогла - поняла все сразу.
        - Верно, - кивнул я. - Тогда я умру. Но и это не самое страшное. Планы Архитектора на это мир весьма просты - он хочет его уничтожить. Так что цель его остановить у нас у всех одна.
        - Не только остановить, - тихо ответила Харуко. - Но и не дать ему убить тебя.
        Это было приятно слышать.
        - А те, кто схватил тебя сегодня - там ведь был тот самый человек, кажется, его представили нам в императорском дворце как Распутина, - зачем они это сделали?
        - Хотели поглазеть на иномирную сущность, - в шутку ответил я.
        - Им тоже известно про Архитектора?!
        - Иногда мне кажется, что про Архитектора уже знают все в это мире, - грустно улыбнулся я. - Да, Распутин знает про Архитектора. И хочет завладеть его силой.
        - Безумец! - выдохнула Харуко.
        - Именно так, - согласился я. - И как любому безумцу ему будет сложно что-то втолковать.
        - Он очень силен, - задумчиво произнесла Харуко.
        - И опасен.
        - Александр, мы теперь вместе работаем?
        - Если все рассказанное тобой правда, то да. Наши цели едины.
        - Отлично. Жаль, конечно, что у нас нет пока методов остановить навечно Архитектора, но объединенные силы гораздо лучше, чем порознь. Александр, есть ли возможность встретиться нам с госпожой Смит? У нас есть статистические данные - очень большой объем, - все, что известно про Архитектора и прорывы. Есть исследования. Если бы она смогла посмотреть их, то, возможно, это как-то помогли разработать общую тактику.
        Я задумался.
        - Думаю, это вполне возможно. Можно попробовать организовать эту встречу завтра.
        - Отлично!
        Девушка улыбнулась, а потом глянула на меня. В этом взгляде проскочила искра игривости.
        - Так значит у нас в запасе целый вечер?
        - Именно так, - ответил я, ставя пустой стакан на стол.
        И подошел к девушке.
        Она не возражала.

* * *
        Сотни, а может даже и тысячи девушек, с которым мне посчастливилось провести жаркие ночи, научили меня многому. Частые поездки на Красный Амстердам дали такое мастерство общения со слабым полом, что можно писать целые научные трактаты.
        Но сегодня Харуко зачеркнула весь мой опыт, подарив мне такую ночь, о которой я буду вспоминать на смертном одре.
        Она была яростной тигрице и мягким котенком одновременно. Она вспыхивала, словно пламя и двигалась медленно, словно речка, в тенистом гроте. Ее язык... Боги, что же он вытворял!
        Харуко приблизилась ко мне, и я почувствовал аромат ее кожи - не духов, не одежды, не крема, - именно кожи. Ни с чем несравнимый, пьянящий, неуловимый. Молодое тело просило обуздать его, и я не стал ему отказывать.
        Я обнял Харуко, притянул к себе ближе. Девушка была не против.
        Мы слились в поцелуе, но этот поцелуй был не таким как все. Мягкий. Нежный. Влажный. Харуко явно обладала какими-то техниками, потому что уже через минуту я едва не взорвался. Я хотел эту девушку. Я готов был слиться с ней в единое целое, но Харуко игриво оттолкнула меня к кровати, еще больше распаляя желание.
        Я скинул с себя одежду, сел на кровать.
        Настала очередь обнажиться Харуко. Но она сделала это не так прямолинейно. Грациозными движениями она стянула с себя кофту, пальчики ее побежали по пуговками рубашки. Самая верхняя, еще одна, и еще. Обнажение было медленным, девушка играла со мной, внимательно следя за моей реакцией.
        - Продолжай, - утробно произнес я, не в силах выдержать ожидания.
        И Харуко продолжила.
        Еще одна пуговица распахнула рубашку, и я увидел верхнюю часть груди, мраморно белой, упругой. Грудь была маленькой, но от этого не менее привлекательной. Напротив, создавало внутри меня напряжение.
        Девушка остановилась, повернулась ко мне спиной. Стянула один рукав, обнажая плечо, потом второй. Я принялся жадно смотреть на ее спину. Харуко начала игриво стягивать с себя джинсы. Под ними оказались черные кружевные трусики.
        - Иди ко мне, - сказал я, но девушка лишь задорно хохотнула.
        Спешить отдаваться она мне не собиралась. Словно кошка, она повернулась ко мне, закрывая при этом руками грудь. Я подался вперед, но она оттолкнула меня на кровать.
        Терпеть уже не было сил. Я поднялся на локтях, потянул к себе девушку, требовательно, настойчиво. Харуко мягко поддалась, словно горячий воск, растаяла в моих руках.
        Я положил девушку спиной на кровать, раскинул ее руки. И прильнул губами к груди. Она была горячей, упругой, возбуждающей.
        Харуко застонала. Я начал спускаться ниже.
        Пальчики девушки вцепились мне в спину. Коготочки оставили красные следы, но эта боль была приятной.
        Терпеть я уже не мог. Одним ловким движением я стянул с Харуко трусики. Девушка сняла мои. Под ними уже все было твердым до такой степени, что напоминало камень. Харуко одобрительно замурлыкала.
        Мы слились воедино под сладостные стоны. Девушка закрыла глаза, начала дышать чаще, мышцы ее напряглись. Я ускорился. Это заставило девушку еще больше напрячься. Она прикусила губу, но не смогла сдержаться, застонала. А потом обмякла, растеклась воском. Следом взорвался и я.
        Это было великолепно. Неописуемо. Невероятно. Даже техника с Красного Амстердама не понадобилась. Признаться, я не ожидал такого. Тело было расслаблено, Харуко лежала на моей руке, тоже улыбаясь.
        ...Мы лежали в кровати, абсолютно голые и уставшие, когда в дверь внезапно постучали, требовательно и громко.
        А потом ручка двери начала медленно опускаться вниз и я с ужасом вспомнил, что замок мы так и не закрыли...
        Глава 18. Зацепка
        - Кто это? - напряглась Харуко.
        Я ей не ответил - потому что и сам не знал. Хотелось верить, что не охрана Распутина. Но отрицать и такой вариант развития событий тоже было нельзя.
        Тихо по-кошачьи встав, я взял со стола мраморную пепельницу - в случае чего ей можно будет неплохо отбиться.
        Дверная ручка вновь дернулась. А потом дверь распахнулась.
        Я замахнулся, но вот ударить, к счастью, не успел. Округлив глаза - удивиться, в самом деле, было чему: я абсолютно голый замахиваюсь на него пепельницей, - на меня уставился метрдотель.
        - Я... шампанского принес... как вы просили... - пропищал он, окончательно растерявшись.
        И в подтверждение своих слов показал бутылку.
        Я глянул на Харуко. Та виновато улыбнулась.
        - Я заказала, когда мы только заселялись. Забыла просто.
        Я опустил пепельницу, взял шампанское. Метрдотель быстро ретировался, напоследок глянув на меня, как на сумасшедшего. Я его понимал. Но события последних дней заставили нервы быть натянутыми почти всегда. Надо бы взять себя в руки.
        Мы выпили шампанского, расслабились. И вновь отправились в постель. Кончено же не для того, чтобы спать. Сегодня я отдыхаю, не хочу больше думать ни о чем.

* * *
        На следующее утро я связался с отцом, предупредил его о том, чтобы он был осторожен, особо не акцентируя внимание из-за чего - понимал, что как только все ему расскажу, то он тут же всполошит весь свет, еще больше наведя суеты. А она сейчас не нужна. Еще попросил его связаться с руководством кадетского корпуса и сказать, что я приболел, и некоторое время меня там не будет.
        Вторым звонком связался со Смит. Трубку она не брала долго, и я уже забеспокоился, что она вообще не ответит. Но на седьмой гудок она, наконец, сняла трубку. Коротко объяснив ей ситуацию касательно Харуко, я попросил ее о встрече.
        - Как печать? - обеспокоено спросила Смит.
        - На ней трещины, - честно признался я. - Времени мало.
        Смит тяжело вздохнула, произнесла:
        - Хорошо, я отложу все дела. Приезжайте прямо сейчас.
        - В Школу?
        - Да, только будьте осторожны, зайдите с черного входа.
        - Что вы имеете в виду насчет осторожности? Кто-то приходил? - насторожился я.
        - Да, приходили. Про тебя спрашивали, - ответила Смит. - Какие-то странные люди. Я сказала, что ничего не знаю. Ты в опасности, Александр?
        - Все в порядке, справлюсь, - стараясь придать своему голосу как можно больше безмятежности, ответил я.
        Смит не поверила мне, но дамой она была тактичной, поэтому ничего не ответила. Лишь сказал:
        - Приезжайте как можно скорей.
        Мы выдвинулись в Школу минут через пять после нашего разговора. Нужно было быть осторожными, ведь Распутин и его псы просто так от нас не отстанут, поэтому двинули окольными путями. Потом, когда школа была уже совсем рядом, остановились и некоторое время следили за зданием, пытаясь обнаружить там слежку. Никого. Харуко тоже подтвердила отсутствие там подозрительных личностей.
        Мы осторожно, чтобы нас никто не видел, пробрались к кабинету Смит, зашли внутрь.
        - Александр! - радостно воскликнула хозяйка Школа, подойдя ко мне и обняв. - Как ты себя чувствуешь?
        - Неплохо, - ответил я, пораженный таким теплым приемом. - Знакомьтесь, это Харуко Камияма.
        - Постойте, - Смит задумалась. - Камияма? Эта фамилия мне знакома. К нам японский посол приехал...
        - Верно, - кивнул я. И приезд его не просто дружественный, есть и другие причины.
        - Архитектор? - одними губами выдохнула Смит.
        - Да.
        Я попросил Харуко рассказать, как обстоят дела в Токио и та во всех подробностях и деталях поведал о ситуации в их стране и столице.
        - Матерь божья! - не сдерживая своих эмоций воскликнула Смит, когда рассказ был закончен. - Масштабы просто поражают! Япония! Это ведь... далеко отсюда! Я думал, что только наша область имеет тонкие границы.
        - Не только, - ответила Харуко. - Как предполагают наши ученые, таких мест гораздо больше, но основные уязвимые места - это Москва и Токио. В других местах случаи прорыва были зарегистрированы очень слабые, а то и вовсе их не было. Возможно, есть и другие критические перекрестки, но сами понимаете, что этой информацией делиться страны не сильно хотят.
        - Критические перекрестки? - спросила Смит.
        - Наши ученые так называют точки схода и соприкосновения линий и потоков силы, которые под воздействием друг друга вступают в реакцию и нейтрализуются.
        - Очень интересно, - произнесла Смит, явно заинтересовавший такой интерпретацией ее теории утоньщения тканей бытия. - И вы считаете, что происходит именно нейтрализация? Мне кажется, это не совсем корректное определение. Ведь речь идет именно об утоньшении.
        Харуко холодно улыбнулась. А я понял, что две женщины под одной крышей - значит скоро будет жарко. Не ошибся. Харуко и Смит принялись спорить друг с другом, погружаясь в какие-то дебри теорий, звучащих для меня словно магические заклятия. Некоторое время ч слушал молча, пытаясь вникнуть в тему. Но потом плюнул и сдался.
        - Послушайте, - перебил их я. - как бы это не называлось, главное другое - Архитектор продолжает попытки проникнуть в наш мир. А значит, в наших общих интересах эти попытки исключить.
        - Верно, - согласилась Харуко.
        - Александр сказал, что у вас есть какие материалы, - произнесла Смит, поглядывая на девушку.
        Та кивнула, достала из кармана флешку.
        - Тут вся статистика за десять лет - наблюдения, фиксация случаев, замеры, протоколы опроса. Так же есть некоторые научные выкладки и теории. Как вы понимаете, эта информация секретна. Если обнаружится утечка, то меня приговорят к смертной казни. Я хочу, чтобы вы понимали, на какой я риск иду, передавая вам эту информация.
        - Тогда, может быть, не стоит? - испугалась Смит.
        - Нет, меня отправили сюда именно для того, чтобы я нашла решение той проблемы, которая есть у нас и у вас. Моя страна доверилась мне и я должна оправдать это доверие.
        - Хорошо, - после паузы согласилась Смит.
        И взяла флешку.
        - Александр сказал, что вы смогли наложить печать, которая сдержала Архитектора, - спросила Харуко.
        - Именно так, - подтвердила Смит, всовывая флешку в ноутбук и начиная перебирать полученные файлы. - Но для этого пришлось использовать огромнее запасы силы - я потом два дня с кровати просто встать не могла. Плюс огромный объем знаний различных техник. Если бы у меня было больше времени, то я составила их немного иначе. Но и при этом случае не гарантировала бы лучший результат, Признаться, мне просто повезло.
        Эта новость была для меня откровением.
        - Повезло? - спросил я.
        - Александр, ты уж извини, но это именно так. Раньше такого опыта у меня никогда не было, я действовала вслепую. Считаю, что нам очень повезло. Что мы смогли задержать Архитектора и не покалечить тебя.
        - Я надеюсь, что мы вместе сможет найти нужное решение и остановим Архитектора, - произнесла Харуко, деликатно намекая Смит на то, что нужно просматривать переданную ей информацию.
        Смит смерила Харуко холодным взглядом, но ничего не сказала.
        Я потер виски. День предстоял тяжелый.

* * *
        - Ситуация паршивая, - после получасового молчаливого изучения материалов, выдала Смит.
        Я некоторое время смотрел на нее удивленными глазами - не ее прогноз меня сбил с толку, а слова, которые она использовала. Смит обычно была сдержанней. Значит тут и в самом деле ситуация паршивая.
        - Ты сказал, что терял сознание и именно в такие моменты видел печать?
        - Да.
        - Печать незримо связана с тобой - поэтому после каждого удара по голове трещала и печать. Тебе нужно поберечь себя.
        - Я чувствовал... - вдруг вспомнил я. - Когда терял сознание, то ощущал...
        Мне было сложно выразить словами то, что привиделось.
        - В общем, мне показалось, что сущность Архитектора была не монолитной.
        - Как это? - не поняла Харуко.
        - Я почувствовал, что это множество сущностей, сплетенных в единый организм.
        - Кажется, это действительно так, - кивнула Смит, пересматривая протоколы ученых.
        Там не было ни слова на русском, но Смит каким-то образом умудрялась не только читать их, но и понимать.
        - В материалах Харуко я нашла интересные данные - замеры волнового энергетического потока при одном из прорывов - от марта прошлого года. Так вот, этот поток очень неоднороден, хотя и основа на нижних расщеплениях едина.
        - Что это значит? - начиная закипать от этих непонятных слов, спросил я.
        - Тот, что Архитектор - это симбиоз существ.
        - А еще, что Архитекторов может быть несколько, - произнесла Харуко и в комнате воцарилась тишина.
        - Такая теория вполне вписывается в общую концепцию, - произнесла Смит. - Но пока эти сущности смогли сплотиться только в один организм.
        - Смогли организоваться в один, смогут и в другой. Вопрос лишь времени.
        - Не будем паниковать, - привычным учительским голосом произнесла Смит. - Не нужно громогласных высказываний. Давайте лучше все изучим более детально.
        Я понял, что за нарочито-официальным тоном Смит скрывалась неуверенность. Она понимала, что вырисовывающая проблема велика. Это понимал и я. Причем проблема была настолько большой, что нужно было искать встречи с Императором - сообщить ему об этом. Но сделать это было еще сложней, чем остановить Архитектора.
        Вновь повисла пауза. Каждый думал о чем-то своем, и только Смит продолжала листать файлы, которые скинула Харуко.
        - Постойте, а это что? - внезапно произнесла глава Школы, остановившись на каком-то протоколе и высматриваясь в его цифры.
        - Исследование остаточных волн на найденной улике, - ответила Харуко, читая заголовок протокола. - У одной из жертв, через которую пытался совершить прорыв Архитектор, оказался считывающий кристалл. Тут идут цифры... - Харуко было тяжело подобрать нужные слова для перевода, - тут базисные потоки, а вот тут...
        - Повезло! Нам невероятно повезло! - воскликнула Смит, водя пальцем по монитору, считывая с таблицы цифры.
        Харуко пригляделась внимательней, но так и ничего не поняла. Я - тем более.
        - Считывающий кристалл смог снять некоторые основы и линии Архитектора! - начала разъяснять Смит.
        Но от этих разъяснений понятней не стало.
        - Дело в том, что... Ах, нет времени пояснять! - махнула она рукой и, схватив клочок бумаги и карандаш, принялась делать сложные вычисления.
        Мы молчали, не смея ее остановить и перебить.
        - У нас есть шанс! - после получаса писанины произнесла Смит.
        Говорила она с придыханием, словно пробежала только что пару километров по пересеченной местности. Глаза ее блестели, а сама она пребывала сейчас в азарте.
        - У нас есть шанс! - повторила она, глянув на нас.
        Я боялся переспросить - а вдруг собью ее с мысли?
        - Вот, - сказала Смит, показывая мне исписанную бумажку. - если мы заменим полярность... а потом возьмем пару техник Соколиного Видения... да еще добавим несколько элементов из техники Черного Тигра...
        Она вдруг остановилась, пристально посмотрела на нас. И произнесла:
        - Мы можем уничтожить Архитектора!..

* * *
        - Уничтожить? - произнесла Харуко, не веря собственным ушам.
        - Именно так, - кивнула Смит. - Конечно, необходимо провести более тщательные расчеты, но все говорит о том, что шанс у нас все же есть, Причем очень большой.
        - Что же тогда нужно сделать? - спросила Харуко. - Что нужно, чтобы уничтожить Архитектора?
        - Нужно провести ритуал, - ответила Смит. - Но он слишком сложен, опасен. Да и гарантий никаких не даст.
        - Что за ритуал? - тут же оживился я.
        - Названия у него нет, - улыбнулась Смит. - Я его разработала только что! Я конечно приведу все расчеты в точность, кое где подправлю допуски. Но общая концепция есть. Правда, есть одна проблемка...
        - Какая? - насторожился я.
        - Для ритуала необходимы определенные ингредиенты, - задумчиво произнесла Смит. - Точнее один. «Янтарный генезис» - так он называется.
        Смит свернула на компьютере протокол, долго искала в своих файлах что-то.
        - Вот так он выглядит.
        Она раскрыла фотографию, на которой был запечатлен камень, похожий на обломок кирпича. Ничего примечательного в нем не было, увидь такой где-нибудь - прошел бы мимо.
        - Это очень важный камень, он преобразует волновое течения силы и меняет их полярность, именно на этом эффекте основан весь ритуал, который может уничтожить Архитектора.
        - И в чем проблема? - не понял я. - Он стоит дорого? У нас есть деньги. Не беда.
        - Проблема не в деньгах, - хмуро ответила Смит. - Этот камень рукотворный, его может создать только мастер, обладающий очень глубокими знаниями в области геммологии и менталистики. И проблема в том, что «янтарного генезиса» нет в Москве. Он имеется только у одного человека.
        Телефон Смит пиликнул, она достала его, показала знаком, что должна ответить.
        - Да это... слушаю... так... да... именно сейчас?.. хорошо... буду...
        Положила трубку. На ее гладком лбу появилась глубокая морщина.
        - Император вызывает.
        - Сам? Лично? - удивился я.
        Смит пожала плечами.
        - Редко конечно, но и такое бывает. Может быть, совещание какое-то при министерстве образования?
        - Это шанс! - вдруг просиял я. - Вы можете сообщить Императору о наших делах!
        - Что?! Сообщить? - Смит растерялась. - Да он же слушать меня не будет!
        - Будет, - произнес я и Харуко со Смит вопросительно посмотрели на меня. - Просто скажите, что есть информация от Пушкина.
        - Александр, я не совсем понимаю...
        - Я прошу, не задавайте вопросов - я не смогу на них вам ответить. Но сообщить про Архитектора ему нужно. И про то, что у нас есть план по его уничтожению.
        - Император знает про Архитектора? - одними губами спросила Смит.
        Я промолчал.
        - Хорошо, - кивнула Смит, поняв, что от меня никакой конкретики не будет. - Я постараюсь.
        - Что насчет камня? - вернул я беседу в нужное русло. - Почему это для нас проблема? Я не понимаю.
        - Человек, который может создать «янтарный генезис», живет в другом городе. И получить камень удастся, только встретившись лично - никаким посылкам он не доверяет. Такой уж он человек, признаться, очень странный. Александр Кох - так его зовут. Но он мой хороший знакомый. Если я передам через вас ему письмо и гарантии, то, думаю, он вам поможет.
        - И куда же нам нужно отправиться?
        - В Нижний Новгород, - ответила Смит.
        Я присвистнул. Далековато.
        - Хорошо, - ответил я. - Съездим. Выбора у нас все равно нет.
        После недолгих обсуждений мы решили, что отправимся туда поездом.
        - Это единственный транспорт, который едет до тех мест.
        - Подождите, вы же сказали что это город. Разве до Нижнего Новгорда едут только поезда?
        - Верно, - ответила Смит. - Но Кох живет не совсем в городе - рядом. Что-то вроде пригорода. Выйдете на станции «Самодержец», дойдете до почтового пункта, там возьмете двух лошадей...
        - Постойте. Каких лошадей?!
        - На которых хватит денег, - просто ответила Смит. - Но сильно дорогих не берите, они все одни, только у дорогих хвосты чесанные да в ленту заплетенные. Я понимаю, что звучит это очень странно, но к Коху иначе не попасть - он живет в горах. Отшельник. Аскет. Ушел от мирской жизни подальше в дебри.
        - А других варрантов достать эти камни нет? - растеряно спросила Харуко. - Неужели во всей Москве не найдется торговца, которой торговал бы таким товаром?
        - Вот именно, что нет, - вздохнула Смит. - Кох - последний геммолог-менталист, обладающий редкими знаниями. Больше таких не учат - особой нужды в них теперь нет. А, как оказалось, вполне еще нужны. Хорошо, что еще Кох остался, и я его лично знаю.
        - Это ваш ученик?
        - Не совсем, - уклончиво ответила Смит.
        И будь я проклят, если не увидел, как ее мраморно-белые напудренные щеки едва заметно порозовели, а взгляд смущено скользнул в сторону.
        - Это мой давний знакомый. Мы с ним вместе учились в институте по молодости, еще до моего знакомства с мужем. Ах, студенческая пора! Потом наши пути разошлись. Одно время Кох был на службе Его Величества, еще при Иване II, а потом вдруг резко бросил все свои дела и стал отшельником. Надеюсь, с ним все в порядке и он в полном здравии.
        - Я тоже на это надеюсь, - кивнул я. - Потому что если мы не найдем его, то...
        Я прикусил язык, не стал договаривать, чтобы не нагнетать атмосферу. Но за меня это сделала Смит:
        - Тогда все мы погибли... - произнесла она и комната погрузилась в скорбное молчание.
        Глава 19. Поезд
        Смит дала нам подробные инструкции как найти Коха, написала для него послание, запечатала конверт именной печатью. Потом осторожно спросила о том, чтобы вместо меня к нему поехал кто-то другой. Но я отказался. Такое важное дело я не могу доверить никому. Смит спорить не стала. Харуко тоже сказала, что поедет со мной.
        Мы купили через интернет билеты на поезд, примерно высчитали время, за сколько доедем до места назначения. На поезде доберемся за шесть часов. Плюс пара часов на лошадях. Если все будет идеально, то сегодня глубокой ночью мы должны будет уже вернуться обратно.
        Как же я заблуждался...
        - Я буду вас ждать, - произнесла Смит. - Пока вы ездите, я рассчитаю все формулы как можно точней.
        Я видел в ее глазах надежду и это радовало меня и обнадеживало.
        - Вернусь с совещания, на которое меня пригасил Император, обязательно тебе наберу, - сказала Смит.
        - Спасибо, - кивнул я. И, глянув на часы, сказал: - Нам пора.
        - Счастливого пути! - пожелала нам Смит, и мы отправились в путь.
        Добрались до вокзала довольно быстро, хотя я ожидал долгих пробок. Взяли билеты, сели в поезд. Удалось занять неплохие места в плацкарте, где кроме нас сидел еще одни человек - седой старичок, мирно посапывающий над газетой со сканвордами.
        Поезд дал гудок, тронулся. Пейзажи за стеклом начали медленно сменяться один на другой, прошли центр, промышленные районы, выехали в лесистые местности.
        Как оказалось, самый трудным было просто сидеть и ждать, когда поезд домчит нас до нужной станции. Первое время мы тихо разговаривали с Харуко. Она поведала мне о себе, о Токио и о том, как там хорошо. Потом проснулся нас сосед и принялся назойливо предлагать выпить коньку, который он взял с собой. Мы отказались. Дед обиделся, отвернулся к окну и принялся дальше гадать кроссворд, слюнявя карандаш.
        Мы решили выйти в тамбур - просто чтобы отдохнуть от надоевшего спутника. Там же не заметили, как начали жарко обниматься и только проходящая мимо старушка, отчитавшая распоясавшуюся молодежь, заставила нас взять себя в руки.
        Мы вернулись к себе. Старика на месте не оказалось. Газеты с кроссвордами тоже.
        - Странно, и вещей нет, - произнесла Харуко, глянув на багажный отсек. - Когда он сошел? Остановки же не было.
        Поведение старика меня тоже насторожило. Но особо придавать этому значения я не стал. Скорее всего, путник просто пересел в другой плацкарт, по разрешению проводника. Ехать с молодежью ему было не интересно. К тому же мы не пили его коньяк.
        Ну что ж, тем лучше для нас. Значит можно спокойно уединиться с Харуко и потратить это время не на скучное ожидание. А на горячий и жаркий...
        - Вот и встретились вновь! - раздался за спиной знакомый голос.
        И это был не старик, который ехал с нами.
        Я оглянулся.
        Это был Крыса!
        Какого?..
        - Что тебе здесь надо? - спросил я, напрягшись.
        Будет говорить, что решил съездить к бабушке в Нижний Новгород? Не поверю. Специально выследил.
        Крыса отпираться не стал. Произнес:
        - Чтобы убить тебя.
        От него несло алкоголем, а в глаза плясали хмельные огоньки.
        - Как ты меня нашел? - спросил я.
        - Это дело чести! - оскалился тот. - А когда затрагивается моя честь, я буду рыть землю, но добьюсь своего.
        - Тебе ли говорить о чести? - усмехнулся я.
        - Хватит! Сегодня все будет закончено. Я отомщу за себя.
        - Отомстишь? Что же я тебе плохого сделал, что ты хочешь отомстить? Ты первый нарвался на дуэль, в котором трусливо выпустил вместо себя своего представителя. Но этот урок не стал для тебя полезным. Ты примкнул к компании Пистона, хотя мы приняли тебя в свою. Ты сам выбрал свою судьбу. А теперь хочешь за это отомстить мне?
        - Ты мешаешь мне! Все время встаешь у меня на пути.
        - Может быть, потому что ты сам сворачиваешь на мой путь? Причем целенаправленно.
        Крыса зарычал, бросился на меня.
        Я увернулся, но получил неожиданный удар коленом в ребро. Крыса оказался на удивление ловким. И сил у него прибавилось.
        Я понял, что к этому причастен Архитектор. Чувствовался его след. А вот от Крысы уже практически ничего не осталось, только ярость и злость. Они и держали его разум, не давая чужаку окончательно им завладеть.
        Крыса активировал Дар, ударил плотной струей огня. Мы с Харуко отпрыгнули в разные стороны, едва не попав в этот автоген. Огонь проплавил стекло - то потекло прозрачной мякотью по стенам. В образовавшуюся дыра сразу же ворвался целый поток шума - грохота колес поезда, ветра, гудков, стука вагонов.
        Крыса выругался, смахнул с пальцев искры. Вновь рванул ко мне.
        Я понял, что если битва продолжиться тут, то могут пострадать другие пассажиры. Поэтому нужно было срочно увести противника в безопасное место.
        - Харуко, беги к проводнику, предупреди об опасности!
        - Но...
        - Я справлюсь!
        На самом деле я просто не хотел вплетать в эти разборки девушку, потому отправил отсюда. Сам же, отвесив Крысе звонкий подзатыльник, сиганул прямо в расплавленное окно.
        Крыса рассвирепел. И тоже рванул за мной.
        Конечно же, я не выпрыгнул под колеса поезда. Ловко зацепившись за небольшие выступы над окном, я подтянулся и заскочил на крышу вагона.
        Крыса тоже оказался не пальцем деланный. И также оказался наверху.
        Все вокруг грохотало, поезд набрал максимальную скорость и мчался на всех парах вперед. Поверхность вагона под ногами тряслась и было сложно удержаться. А еще к этому необходимо было драться с Крысой.
        Противник остервенело швырнул в меня огнешар.
        Я пригнулся. И едва не полетел вниз, в самую грохочущую бездну.
        Крыса довольно оскалился. Вновь активировал Дар.
        Целый сноп искр сорвался с его ладоней. И вновь тонкая гудящая струя огня прорезала метал, направляясь прямо ко мне.
        Нужно было уходить. Еще один такой залп - и он будет резать сидящих пассажиров. Но куда бежать?
        Ответ пришел довольно скоро. Я вспомнил что впереди, сразу после тепловоза, был подсоединен почтовый вагон. Там людей нет и возможность кого-то покалечить снижается в разы.
        Туда я и рванул.
        - Я знал, что ты трус! - в спину крикнул мне крыса.
        И рванул за мной.
        Самым проблематичным, как оказалось, было не уворачиваться от летящих огненных сгустков, а перепрыгивать вагоны. Сталь обшивки была замасленная, из-за чего ноги предательски скользили. В один из прыжков я все-таки поскользнулся и полетел вниз.
        Ноги свесились вниз, а рука все же успела зацепиться за ребро жесткости.
        Я висел прямо у окна и мог видеть, как пассажиры обедают в вагоне-ресторане. Подавали дичь, гусиный паштет, сухое белое вино. Трапеза у всех была размеренной и никто даже не обратил внимания на то, что-то кто-то болтается снаружи. Возможно, это и к лучшему - паники мне тут не нужно.
        Крыса, бегущий позади, ликующе закричал.
        Рано радуешься!
        Я подцепил носком ботинка небольшой выступ, подтянулся. Весьма вовремя. Подскочил Крыса, ударил огнем. Но я уже перекувырнулся и ушел ему за спину. А потом сделал подсечку.
        Крыса охнул, упал. Покатился к краю. Паника заиграла в глазах противника, Крыса схватил за выступ, прилип к поверхности обшивки словно пиявка.
        Но висел он не долго, словно ошпаренный подскочил, вновь оказался на крыше.
        Отсюда, с крыши, уже было слышно гораздо громче утробный рев механического зверя. Поезд низко рычал, гудел, сопел, разгоняя поршни и передачи, демонстрируя несравненную мощь и силу. Несколько сотен стали неслись вперед, словно таран, и остановить его ничего не могло. Упади вниз - и колеса вмиг превратят тебя в кровавое облако.
        Видимо на это и рассчитывал Крыса, когда подскочил ко мне и вместо хорошего мужского удара подло толкнул в спину. Это было неожиданно. Я попытался ухватить противника, но тот словно настоящая крыса извернулся, пискнул и отскочил в сторону.
        И вновь я полетел вниз, на этот раз схватиться за выступ не успел. И полетел прямо в обрыв...
        Если бы не табличка «Москва - Нижний Новгород», висевшая посреди вагона, моя жизнь уже бы оборвалась. Но табличка - стальная, сделанная на совесть неизвестным слесарем, прикрученная четырьмя шурупами, чтобы какие-нибудь хулиганы не смогли ее открутить на какой-нибудь станции, - спасла мне жизнь.
        Я схватился за нее, больно содрав ногти. Но что эта боль по сравнению с тем, что под ногами громыхает несколько сотен килограмм железа, выкованного в колеса? Попади туда нога - и нет ноги. Попади туда голова - нет и головы. Для колес поезда, казалось, преград не было никаких. Они готовы были перемалывать любую плоть - будь ты хорошим, или плохим, блондином или брюнетом, Крысой или Пушкиным.
        Я висел на одной табличке и смотрел вверх. Мысли мои лихорадочно пытались найти выход из ситуации. И как назло ничего не лезло.
        Выглянул Крыса - осторожно, боясь упасть. Увидев, что я до сих пор жив, злобно зашипел. На пальцах вновь начали наворачиваться искры.
        Меня стала одолевать ярость.
        Крыса был силен - по сравнению с тем противником, который сражался со мной в Школе, он был теперь на уровень выше. Но разве меня это остановит?
        Я активировал Дар и кинул в Крысу невидимую сеть ровно в тот момент, когда в его руках назрел приличный огненный шар.
        Мощная волна оттолкнула Крысу, шар тут же потух.
        - Черт! - выругался Крыса.
        Я же натянул невидимые нити, возвращая их обратно к себе. Словно ковбой, поймавший в лассо жеребца, я схватил потоки Дара Крысы, обжигая руку, создал огнешар и швырнул его в противника.
        Это было неожиданно. Крыса явно не ждал такого, потому даже не успел отскочить. Языки пламени ударили его в самое лицо, опаляя волосы, брови, ресницы. И пока противник кричал, пытаясь смахнуть с себя огонь, я подтянулся и в один прыжок вновь оказался на вагоне.
        - Я тебя убью! - зарычал Крыса, увидев меня.
        Выглядел он жутко - обожженное лицо напоминало маску смерти. Глаза горели адским пламенем. А рот перекосило от злобы, обнажая зубы.
        - Убью!
        Крыса бросился на меня.
        - Ты обезумел! - зарычал я, отбивая удары.
        Мне хотелось докричаться до него, хотя я и понимал, что это бесполезно. Крыса слишком далеко зашел. И точка невозврата была пройдена.
        - Убью! Убью! Убью! - как молитву повторял он, осыпая меня хаотичными ударами.
        Их было легко отбивать, никакой техники в них уже не было. Пустышки.
        Крыса истошно закричал. И рванул прямо на меня.
        Все произошло за мгновение.
        Я увернулся, отойдя в сторону. И на противоход ударил того в бок. Крыса ухнул, а потом вдруг неуклюже поскользнулся и полетел на край вагона.
        Ухватиться он не успел, руки его скользнули по гладкой обшивке.
        Крыса закричал, упал. А потом его крик потонул в колесных ударах и жутком хрусте костей. Все было закончено. Крыса был мертв.

* * *
        Я вернулся обратно в нужный вагон, осторожно залез в окно. Там меня ждала Харуко. По моему виду все прекрасно поняла. Я устало сел, привел себя в порядок. Проверил себя на предмет травм. Но все было в порядке. Только болели пальцы, которым сегодня выпало самое сложное испытание - держать меня над пропастью.
        Я надеялся лишь на одно - Что Крыса не успел сообщить своим подельникам то, где сейчас находится и что сел мне на «хвост». Потому что встретить сейчас Брауна мне хотелось в последнюю очередь.
        Зазвенел телефон. Я взял трубку, ответил. Это была Смит.
        - Александр, я только что вышла из зала переговоров, где мне довелось поговорить с Его Высочеством Алексеем Ивановичем, - голос ее был взволнован.
        - Вы сказали ему про найденный способ остановить Архитектора? - тут же спросил я.
        - Александр, он мне даже слово не дал сказать!
        - Как это? - я растерялся.
        - Саша, дела идут не самым лучшим образом. Разговор был на повышенных тонах. Алексей Иванович начал отчитывать меня за провальную работу в Школе. Но какая провальная работа?! О чем он вообще?! Мы заняли первое место в турнире! Мы каждый год занимаем места, берем призы, а он...
        - Успокойтесь, - я понял, что Смит взволнована. - Скорее всего, это просто попытка скрыть свои эмоции. Император нервничает.
        - Да, видимо так, - немного взяв себя в руки, произнесла Смит. - Он и в самом деле выглядел нервно.
        - Только вот по какому поводу эти нервы? - вслух начал рассуждать я.
        - А я тебе скажу, - внезапно произнесла Смит. - Распутин затевает какую-то свою игру. Как я поняла он еще тот любитель дворцовых интриг.
        - Откуда такая информация?
        - Император сам несколько раз проговорился про Распутина. Ну и плюс кое-какие знакомства, люди нашептали по секрету, что Распутин начал настраивать против Императора его сестру и Министров, над которыми он имеет власть.
        - Имеет власть над Министрами?! - удивлению моему не было предела.
        - Именно так, - ответила Смит. - Я и сама в шоке, но оказывается в императорском дворце не все так гладко. В кабинете Министров тоже раскол. Распутин имеет влияние на них.
        - У него есть секта! - осенило меня.
        - Что? Секта?
        - Да, в разговоре с Брауном он говорил об этом.
        - Ну что же, вполне возможно. И, думаю часть Министров в этой секте активные участники. Затевается большая игра, которая в итоге ничего хорошего не принесет.
        - Цель одна - Архитектор и его сила. А что с сестрой Императора? - спросил я, возвращая Смит к началу разговора.
        - Точно не знаю, но говорят, что она несколько раз прилюдно делала замечания Императору, а за закрытой дверью они даже громко ругались. Император, конечно, всесилен и вся власть находится в его руках, но... Ты понимаешь, что все мы люди и даже Императоры. А у каждого человека есть точки, на которые можно воздействовать. Думаю, Распутин на это и рассчитывает - сестре явно больше известно о слабых местах Императора. Видимо таким образом он хочет воздействовать на Его Величество. Антихрист одним словом!
        - Ладно, будем следить за ситуацией, - ответил я, размышляя над полученной информацией.
        - Хорошо, - произнесла Смит. - Если еще что-то узнаю - сразу же сообщу. Кстати, где вы сейчас?
        Я выглянул в окно. Леса, густые и темные. Сложно было определенно что-то ответить, но небольшой монитор, на котором отражались все станции и красна точка - поезд, - обозначающая место нашего положения, подсказал необходимую информацию.
        - Проехали станцию «Кутузово», - произнес я.
        - Середина пути, - задумчиво ответила Смит. - Сейчас будет долгих переезд, без остановок, до самой «Бобровой».
        - Без остановок, говорите? - спросил я.
        - Именно так.
        Поезд дернулся и вдруг резко затормозил. Вещи, лежащие на полках, полетели вниз. В коридоре кто-то с грохотом упал, опрокидывая пустые стаканы и подстаканники. Противно и пронзительно завизжали тормоза.
        Я не успел схватиться и полетел в стену. Харуко же отреагировала резво, ухватилась за ручку и осталась на месте
        - Значит у нас незапланированная остановка... - закончил я.
        Глава 20. Кох
        - Что случилось?! Кто остановил поезд?! Что тут происходит?! - вопросы сыпались из всех плацкартов.
        Возмущенные пассажиры выходили из своих норок, пучили глаза, фыркали, грозили найти хулигана и покарать.
        Мы тоже вышли в коридор, осторожно, ожидая любой подставы.
        По вагону ходил взмыленный проводник. Что-то бормотал. Потом с дальней стороны вагона показался человек в полицейской форме. Я напрягся сильней.
        - Что случилось? - спросил я у проводника, перехватив его возле дверей.
        - Да под поезд, говорят, кто-то попал, - растерянно пожал тот плечами.
        - Прошу всех оставаться на своих местах! - приказал полицейский.
        Потом крикнул проводнику:
        - Где его место было?
        - Вон там, - проводник живо убежал в конец поезда.
        Я понял, что остановка связана со смертью Крысы. И займет все это неизвестно сколько времени.
        - Окно! - выдохнула Харуко.
        Я оглянулся... и обомлел. Прямо посреди окна виднелась проплавленная Крысой дыра. Объяснить ее будет довольно сложно.
        - Закрой жалюзи! - приказал я.
        Но жалюзи, как назло, застряло. Харуко начала его опускать сильней, дергать, но оно не поддавалось.
        Полицейский с проводником были все ближе. Я выглянул наружу, вновь зашел. Попытался помочь девушке, но та лишь отмахнулась:
        - Задержи их! Я сама!
        Я вновь вышел в коридор.
        - Зайдите обратно! - тут же приказал полицейский, увидев меня.
        Черт!
        Полицейский обходил каждое купе, расспрашивал, составлял протоколы. Зашел и к нам. Жалюзи к этому моменту уже были закрыты, а Харуко с невозмутимым видом стояла рядом, мило улыбаясь.
        Представитель власти оглядел плацкарт, устало расспросил - что видели? что слышали? знали соседа? Я ответил на все вопросы отрицательно, сказал, что мы в это время спали, кивнув на Харуко и недвусмысленно подмигнув. Полицейский улыбнулся, сразу же отстал с расспросами. Пошел дальше.
        Остановка поезда затянулась на три часа. И когда пассажиры начали уже возмущаться и сотрясать воздух, грозя дозвониться до самого Министра транспорта, состав, наконец, тронулся с места.
        Добрались до нужной станции мы уже к самому вечеру. Пассажиры, вдоволь обсудив смерть незнакомца, а потом как следует обложив полицейского и заодно всю железную дорогу за задержку рейса, мирно спали. Проводник сонно проводил нас, что-то пробормотал вслед и закрыл за нами дверь.
        Мы спустились с разбитого, заросшего травой перрона. Станция стояла чуть поодаль. Это был небольшой кирпичный домик, с пожелтевшей вывеской «Самодержец». В единственном окне свет не горел, да и вокруг не было следов жизни.
        Местность тут была довольно необычная - крутой склон резко уходил в скалистые горы, окольцованные непроходимыми лесами. Судя по объяснениям Смит, Кох как раз жил в этих горах. Действительно, без лошадей не пройдешь.
        И угораздило этого Коха забраться в самую задницу мира!
        Нужно было найти почтовый пункт, где можно было взять пару лошадей на прокат.
        Пройдя пару километров, увязнув при этом в какой-то зловонной грязи, мы все же добрались до почтового отделения. Выглядело оно не лучше станции. И в нем тоже признаков жизни не ощущалось. Однако за отделением слышалось тихо лошадиное ржание и я понял, что хозяева здесь все же живут.
        - Есть кто живой? - крикнул я, стуча в дверь.
        Мне не ответили.
        Я вновь постучал, уже настойчивей и из глубины дома послышался старческий дребезжащий голос:
        - Иду! Кого там черти залетные принесли? Чего дома не сидится в ночной час?
        Дверь открыл низенький старичок. Его седее волосы свисали сосульками до плеч, редкая бороденка торчала во все стороны.
        Глянув на нас подозрительно, старик проскрежетал:
        - Чего надо?
        - Добрый вечер! - сказал я как можно доброжелательней. - Мы хотели у вас пару лошадей в прокат взять.
        - Лошадей? Куда это вы, городские, на ночь глядя собрались?
        - В гости, - расплывчато ответил я.
        - В гости? - старик с прищуром посмотрел на нас. - К кому это?
        - К Коху, - ответил я, понимая, что старик просто так не отстанет.
        - К этому сумасшедшему? - крякнул хозяин почты. - Нашли к кому в гости ходить! Да он же с головой не дружит! Совсем чокнулся!
        Потом, немного успокоившись, спросил:
        - С телевиденья что ли?
        - С газеты, - опередила меня Харуко.
        - Ну к нему раньше часто с газеты ходили, - кивнул старик. - Ученый вроде какой-то он, именитый. Интервью брали. Писали в газетах даже, фотографию его размещали. А потом перестали ходить. Места тут у нас дикие, тяжело пробраться. А Кох не будь дурак, в самые дебри забрался. Не любит он гостей. Нелюдимый. Хотя местным, надо признать, помогает. Камни иногда приносит, на еду меняет.
        - Какие камни? - насторожился я.
        - Лечебные. Мне вот от ревматизьму сделал, Зое Авдотьевне от язвы. Любке месяц назад для сна камень притащил. Спит, стерва, и день и ночь, хех! Я ей пенсию приношу, пока считаю, а она на дверь облокотиться и сопит что чайник на плите! Вот такие камешки делает Кох этот ваш.
        Старик продемонстрировал невзрачный камешек, висящий у него на шее. Со стороны могло показаться, Что это просто какой-то речной голыш. Но я почувствовал мягкий поток силы, исходящий от него и невольно удивился. Сила в камне была необычная, сложная, сплетенная сразу из четырех потоков. Учитель Аматару из Школы Смит демонстрировал мастерство, заплетая максимум три потока. А тут - четыре! Удивительно.
        - Ну так что, дадите лошадей? - с трудом оторвав взгляд от камня, спросил я: - Мы заплатим?
        - Дык поздно, - ответил старик. - Я уже распряг кобылок своих. Да и кто в гости по ночам ходит? Оставайтесь у меня на ночь? У меня комнатка есть, не дорого возьму. Могу и баньку протопить, но за дрова проплатить придется, Сами понимаете. А с утра и выдвинетесь в путь.
        - Спасибо, но нам бы сейчас надо.
        - Да что же вы все городские куда-то спешите? Ну куда вы по ночи? Темно тут у нас по ночам, хоть глаз выколи.
        - У нас фонарики есть, - ответила Харуко, демонстрируя на сотовой телефоне фонарь.
        - Ну как хотите, - пожал плечами старик. - Только имейте ввиду - за лошадей придется заплатить полную стоимость.
        - Почему?
        - Потому что кто мне будет возмещать убытки, если лошаденку мою съедят?
        - Кто съест? - не понял я.
        - Известно кто - волки. Их тут полным полном. Тем более ночью.
        От этой информации стало не по себе. Рисковать жизнью Харуко не хотелось, и я уже раздумывал о том, что принять приглашение остаться на ночь, но девушка меня опередила:
        - Ничего страшного, волков мы не боимся.
        - Фонариком своим их отгонять будете? - едко усмехнулся старик.
        Харуко хотела ответить ему что покрепче, но я остановил ее.
        - Ну так что, дадите лошадей? Мы заплатим, сколько будет нужно.
        - Ну пошли, коль вам так неймется, - ворчливо произнес старик.
        И вышел на улицу, в чем было - трусах и майке.
        Косолапя, он прошмыгнул между нами, двинул в сторону конюшни. Мы пошли за ним.
        В конюшне было темно, пахло сеном - сухим, травяным запахом, навевающим сон. Харуко, никогда такого раньше не видевшая, выросшая в городе, глядела во все глаза на животных, стоящих в углу, фыркающих на незнакомцев. Лошади вблизи казались огромными, мощными и девушка даже вопросительно посмотрела на меня - как на них забраться?
        - Вот они, мои красавцы! - с гордостью произнес старик, похлопывая одну из лошаденок по мощному крупу. Потом повернулся к нам, пригрозил пальцем: - Смотрите, не загоните их!
        - Все будет в порядке, - пообещал я.
        - Знаю, - растянулся в улыбке старик. - Эти лошаденки знают свое дело. Повезут не быстро, но с комфортом. К тому же путь до Коха они знают - там, у этого дурика, самый вкусный и сладкий клевер растет, коняжки мои часто туда заглядывают.
        Он вновь похлопал лошадей, деликатно кашлянул. Повисла неловкая пауза.
        - Вот, держите, - быстро понял я намек и достал деньги.
        Не жадничал, дал больше. Старик внимательно пересчитал деньги, кивнул:
        - За надбавку спасибо. Вот, держите.
        И протянул Харуко длинную палку с железным крюком на конце, похожим на серп.
        - Зачем это мне? - не поняла девушка.
        - От волков отбиваться, - просто ответил старик, пряча деньги в карман.
        Глаза Харуко округлились.
        - Вы тоже возьмите, - сказал старик, протягивая и мне странное оружие.
        Чтобы не терять времени, я не стал возражать и взял палку.
        Старик отвязал лошадей, вывел их на улицу. Там довольно ловко запряг, дав нам вполне неплохие седла.
        - Умеете садиться? - улыбаясь, спросил старик, поглядывая на Харуко.
        Та сомкнула губы в одну едва заметную ниточку, в один прыжок оказалась на коне.
        - Неплохо, - кивнул тот.
        И перевел взгляд на меня.
        Пришлось тоже постараться, чтобы не упасть в грязь лицом.
        Старик махнул нам рукой, побрел к себе в дом, попутно пересчитывая полученные деньги. Мы же двинули в путь.
        Лошади и в самом деле никуда не спешили, шли лениво, но пробирались через такие густые заросли, что я мысленно поблагодарил Смит за такую подсказку насчет животных - на своих двоих мы бы точно здесь не прошли.
        Но это было только начало. Вскоре лес стал еще гуще, темней. Вдали, на пригорке, завыл волк, послышалась жадная грызня. От этих звуков сразу стало не по себе. Мы начали погонять лошадей, но тем, казалось, было безразлично абсолютно все. Они шли степенно, не обращая внимания ни на что.
        Харуко перехватила выданную стариком палку крепче.
        В дали, в черноте густых кустов, вдруг загорелось два красных глаза.
        Волки! - с ужасом понял я.
        Еще одна попытка подогнать лошадей увенчалась успехом - животные тоже почувствовали зверье и прибавили ходу.
        Мы рванули сквозь кусты и ветки.
        За спиной завыли волки. По спине у меня пробежался холодок. Я взял удобней палку с крюком, готовый наотмашь ударить, если вдруг хищник начнет атаковать.
        Но нам повезло, лошади вышли к поляне, а потом и вовсе миновали опасный лес. Они чувствовали, где безопасно и безошибочно ушли от стаи. Повезло еще и то, что волки не решились нападать - видимо мы показались им добычей не по зубам. А может быть, уже были сыты.
        Лошади вывели нас к низине, в которой располагалась деревенька. Дом Коха стоял на самом отшибе. «Зеленый дом с флюгером в форме обезьяны», - вспомнил я слова Смит вглядываясь в полутьму.
        Сама же деревня была мертвой, все дворы заросшие полынью и колючками, окна домов заколочены, двери закрыты на амбарные замки. Мы прошли по центральной дороге, остановились у покосившегося забора.
        - Здесь? - с сомнением спросила Харуко, поглядывая на едва не разваливающийся дом. - Что-то не похоже, что здесь кто-то живет.
        Я был с ней согласен, дом и в самом деле был не обжитый. С виду. Но вот мелкие детали говорили об обратном.
        Здесь жили, причем хотели сделать именно так, чтобы сложилось впечатление, что жилище заброшенное. Едва я подошел ближе к ограде, как почувствовал холодный укол силы. Пригляделся, но никаких ловушек не увидел.
        Вспомнились слова Смит о том, что Кох был весьма хорошим геммологом, то есть специалистом по камням. И особенно в камнях, служащих артефактами - то есть предметами, с помощью которых можно преобразовывать силу и ее потоки.
        - Ну что, будем заходить? - спросила девушка, приближаясь к забору.
        - Нет! - почти выкрикнул я, остановив Харуко.
        - Что такое? - растерялась та.
        Но назад все же отошла. И весьма вовремя. На том месте, где она секунду назад стояла вдруг вспыхнуло пламя. Свернувшись в спираль, оно прожгло воздух, рассыпалось на искры.
        - Это еще что такое? - удивленно произнесла девушка.
        Она явно не ожидала такого поворота событий.
        - Ловушка. Посмотри на камень.
        - На какой?
        Артефакт и в самом деле сложно было увидеть - он лежал неприметный в траве, плоский, серый, каких полным-полно под заборами. Но стоило только приглядеться, как сразу становилось понятно, что камень не простой. Его прорезали тонкие, словно волосинки, полоски света.
        - Это же... - удивленно произнесла Харуко.
        - Какая-то разновидность артефакта, - кивнул я.
        Названия предмета я не знал, но точно понимал - лучше к нему не приближаться.
        Я подобрал у дороги ветку, откинул ей камень в сторону. И только после этого подошел к забору. Путь был чист, и мы вошли внутрь.
        Площадка у дома была все заросшая травой, и я вдруг понял, что сделано это намеренно, не потом что хозяин лентяй. Нет, он очень умный малый и таким образом скрывает свои ловушки. Сколько в этой траве камней-ловушек?
        - Будь осторожна, - сказал я Харуко. - Иди за мной.
        Мы прошли по тропинке, останавливаясь каждые три шага. Наконец, добрались до дверей. Постучали.
        Ожидаемо никто не ответил.
        - Наверное, спит, - предположила Харуко.
        И я постучал сильней. Потом и девушка заколотила по двери. Потом, не дождавшись, ответа дернула за ручку. И дверь поддалась...
        - Открыто, - растеряно произнесла Харуко, глядя на меня.
        - Эй, есть кто живой? - крикнул я в черный проем.
        Тишина.
        - Александр Кох, меня зову Пушкин. Я от госпожи Смит. Вы дома?
        Я перехватил палку крепче и вошел внутрь. Харуко пошла следом.
        Внутри дома было тихо, темно, пахло плесенью, мышами, пылью. Пробираться пришлось на ощупь. Я вытянул вперед палку и проверил путь. Но пройти вглубь не успел - в глаза ударил яркий свет.
        - Черт! - выдохнул я, готовый отразить атаку.
        Но атаки не последовало - это Харуко нашла выключатель на стене и включила свет.
        Когда глаза немного привыкли, мы огляделись. Дом выглядел покинутым - в раковине лежала давно немытая посуда, покрытая паутиной, на столе лежал засохший в камень хлеб. На полках и стульях лежал толстый слой пыли.
        Мы переглянулись с Харуко. Недоброе чувство подкралось к сердцу.
        - Давай разделимся, - предложила девушка. - Ты посмотри в той комнате, а я схожу туда.
        Идея мне не понравилась, но девушка уже упорхнула. Я понял, что вид грязи ей был противен, и она хотела уйти отсюда как можно скорей.
        Я пошел в другую комнату, осмотрел ее. Кажется, это был кабинет Коха. Множество книг, лежащих везде - на столе, стульях, полу. Ими было заставлено тут практически все. У дальней стены виднелся еще один стол, на котором были рассыпаны горки с землей - черной, красной, серой, зеленоватой.
        Хозяина дома и тут не было.
        - Кажется, Кох нам не сможет помочь, - произнесла Харуко из другой комнаты.
        В ее голосе послышались нотки страха и паники. Это мне не понравилось.
        Я подошел к девушке. Не сразу понял, что она имела ввиду. Харуко кивнула на кровать, сказала:
        - Посмотри.
        Я глянул. Мне показалось, что там лежал манекен. Пригляделся.
        - Это...
        - Это - Кох, - ответила Харуко.
        - Твою мать! - выругался я.
        На грязных простынях лежало тело - мумифицированное тело Александра Коха, единственной нашей надежды на спасение.
        Глава 21. Камень
        Грязная ругань лилась из меня долго. Сомнения в том, что это был именно Кох у меня не оставалось - Смит достаточно подробно описала его внешность и она сходилась с тем, кто сейчас лежал на кровати, даже не смотря на стадию мумификации.
        Харуко подошла к телу, осмотрела его.
        - Сердце остановилось? - спросил я, немного успокоившись.
        - Нет, - ответила девушка, хмурясь. - Глянь сюда.
        Я подошел ближе.
        - Вот сюда, в районе виска.
        Я присмотрелся. Там виднелась отметина - глубокая рана от удара каким-то острым предметом.
        - Убили, - подытожил я.
        И внимательней оглядел повреждения. Рана по форме была треугольной, с вытянутым острием. Точно ударили не ножом, а каким-то другим предметом.
        - Александр...
        Я глянул на девушку. Харуко подняла палку с крюком, которую нам дал старик, чтобы отбиваться от волков.
        - Крюк... - девушка поднесла стальную часть оружия к ране, хотя могла этого и не делать.
        Слишком характерная форма, чтобы списать это на чистую случайно.
        - Старик, - произнес я, поднимаясь.
        - Но зачем он его убил?
        - Не знаю. Но, думаю, спросим у него на обратном пути. А пока давай искать камень. Мы просто обязаны его найти!
        Харуко посмотрела на меня и в этом взгляде я прочитал сомнения - а что, если камень еще не сделан? Я даже думать об этом не хотел. Если камня нет, то...
        Нет! Он есть! Просто обязан быть!
        Мы принялись рыскать по комнатам, заглядывая в каждый ящик шкафа и полку, переворачивая все, словно ураган. Но камня нигде не было. Во рту от нервозности пересохло, хотелось ругаться и все крушить, я держал себя из последних сил.
        Хлама было много. Кох вел затворнический образ жизни и у него целая комната под мусор. Впрочем, остальные тоже чистотой не отличались. Удалось найти что-то вроде лаборатории, где Кох делал свои легендарные камни. Там я проверил все на два раза. Но нужного «янтарного генезиса» нигде не было.
        Харуко тоже вскоре пришла ко мне и отрицательно покачала головой:
        - Ничего.
        - Нет! - выдохнул я, качая головой. - Нет! Он должен быть!
        - Александр, прими это, - девушка подошла ко мне ближе, положила руку на плечо. - Камня нет. Нужно признать это.
        Признавать и принимать это мне не хотелось.
        - Камень должен быть!
        - Нужно искать другие пути решения проблемы, - сказала Харуко.
        - Что потеряли, молодые люди? - вдруг раздался скрипучий голос за нашими спинами.
        Мы с Харуко одновременно обернулись.
        На пороге стоял старик, тот самый, из почтового отделения, который дал нам лошадей. В руках он держал серп, чересчур огромный, остро заточенный. Срезать снопы с пшеницей он явно сейчас не собирался - понял я.

* * *
        - Что потеряли, молодые люди? - повторил свой вопрос старик. - Случаем, не это?
        Он показал нам небольшой камешек на веревочке, висящий на дряхлой шее.
        «Янтарный генезис»! Это было он!
        - Зачем вы убили Коха? - сразу же начал я словесную атаку.
        Сам же быстро оценил обстановку - поле боя, пути отступления. Хоть передо мной стоял и старик, но принижаешь его боевые навыки рано - я еще не знал кто он такой на самом деле, и кто скрывается под маской неопрятного старика.
        - Он мне надоел, - честно ответил гость, пряча «генезис» вновь в карман. - Сидит тут, в своей берлоге, алхимией какой-то занимается, а денег не платит. Он думал, что можно просто так ресурсы тратить, не возмещая? Нет. Так нельзя.
        Старик сделал шаг вперед.
        - Положи серп на пол, а сам отойди к стене! - приказал я.
        Старик лишь усмехнулся. Сказал:
        - Приедут городские, и сразу главными тут считают себя. А тут я главный!
        Старик угрожающе поднял серп.
        - Убери оружие! - приказал я.
        - Не люблю, когда мне приказывают!
        Лицо гостя перекосилось гримасой злобы. Старик вдруг ловко выписал серпом в воздухе «восьмерку» и «мельницу» и пошел на нас.
        - Харуко! - крикнул я, пытаясь предупредить девушку.
        Но так лишь отмахнулась - смогу постоять за себя!
        - Городские! - уже не своим голосом прохрипел старик.
        Он вдруг стал расплываться в стороны, превращаясь монстра. Руки вытянулись, стали похожи на обезьяньи, ноги тоже преобразились, коленки противно хрустнули и вывернулись назад, как у саранчи.
        Теперь понятно, почему старик ходил всегда в одних трусах и майке и даже сюда пожаловал в таком наряде - чтобы при своих метаморфозах не изорвать в клочья одежду.
        Я почувствовал острых запах силы, растекающийся по половицам дома. Камень на шее старика - тот самый, который якобы спасал его владельца «от ревматизьму», - начал источать ровное зеленоватое свечение. Артефакт выполнял роль конденсатора, напитываясь естественными природными потоками силы, сгущая их и отдавая владельцу.
        Все встало на свои места. Этот старик - или кем он был на самом деле? - испытывал острую потребность в камнях, чтобы подпитывать через них свою суть. А вот Кох, кажется, клепать для него камни не хотел. За что и поплатился.
        Рот старика начал растягиваться, все шире и шире, разрез дополз до ушей, обнажая россыпь кривых острых клыков, словно у пираньи.
        - Городские! - булькающим голосом упреком произнес старик, и двинул на нас.
        Острый как бритва серп пролетел у меня на головой, едва не срезая скальп.
        Старик жутко загоготал:
        - Га-да-да-га!
        И вновь бросился в атаку. На этот раз серп резанул наискось, со свистом рассекая воздух.
        Я контратаковал. Выпад вперед - и удар палкой. Тычок пришелся прямо в ребро старика. Монстр недовольно зарычал, бросился на меня.
        Спасла Харуко. Резко выкрикнув, она сбила монстра с ног и едва не пронзила крюком - тот в последний момент успел отклонить голову.
        - Га-да-да-га! - вновь зарычал монстр, резво подскочив на ноги и одним взмахом длинной руки словно хлыстом отшвырнул девушку в сторону.
        Харуко упала лицом вперед, успев однако смягчить удар руками. Девушка смешно отставила попу к верху, невольно приковывая мой взгляд. И за это я едва не поплатился.
        Старик взмахнул рукой - и серп с треском разрубил стол на две половинки. Щепки полетели в лицо, я уклонился, отскочил в сторону, увлекая за собой и монстра - чтобы отвлечь от Харуко.
        Камень на шее старика засветился ярче. Я глянул на артефакт и в голову пришла мысль. С монстром можно драться вечно, тратить силу и крушить все вокруг, пока не устанешь. Проще сделать иначе.
        Я крутанул палку с крюком. Пора использовать ее по назначению - отбиваться от волков.
        Монстр сверкнул глазами. И прыгнул на меня.
        Все произошло в одно мгновение.
        Я упал на спину, пропуская над собой противника и в этот же момент крюком зацепило за веревочку, которая висела у того на шее. Рванул на себя.
        Артефакт упал на пол, тут же погас.
        Монстр зарычал, рванул к нему. Но я опередил его. Подхватил камень, крепко зажал в руках.
        И вдруг почувствовал, как поток силы вливается мне прямо в ладонь.
        Это было необычное чувство, пьянящее. Сила! Просто идет ко мне, мягко и непринужденно, словно я опустил руку в ручеек. Не нужно было никакой медитации и концентрации, отпадала необходимость тратить драгоценное время на фокусировку. А в бою каждая секунда дорога.
        Теперь понятно, почему старик так крепко держался за этот камень. Артефакт давал ему силу. Только вот сила эта в неумелых руках превращалась в проблему. Это было понятно достаточно только взглянуть на старика. Невероятные потоки природной силой, не ограненной и неровной, изуродовали его тело, превратив в чудовище из кошмаров.
        Учение - свет! И учение, которое давал нам мастер Аматару, говорило о том, что силу нужно направлять на внутренние потоки. В любом другом случае она будет обволакивать ауру человека, уродуя ее и деформируя. Что, собственно, и произошло со стариком.
        - Отдай! - булькающим голосом произнес монстр, взирая на артефакт. - Это мое!
        - Не твое! - прорычал я. - А его!
        И кивнул на комнату, где покоился Кох.
        - А ты - вор и убийца! И ответишь сейчас за это.
        Все следующие действия были сплошной импровизацией, но я хотел проверить свою догадку.
        Сжимая еще крепче камень в ладонь, ощущая, как напитываются силой мышцы, я повернул потоки по спирали и дал им туго обвить запястье.
        Кулак аж засветился от переизбытка мощи.
        Я ударил прямым, без всяких замысловатых приемов. И удар вышел таким, что монстра отшвырнуло к стене, а мне едва не вывернуло руку от отдачи. Мощно!
        Не теряя времени, я вновь подскочил к монстру и добил его вторым прямым прямо в голову. Монстр булькнул и затих.
        Я еще некоторое время смотрел на чудище, и только убедившись, что тот умер, расслабился. Повернулся к Харуко, спросил:
        - Ты как, в порядке?
        - Все нормально, - кивнула та. - Нужно обыскать его, «янтарный генезис» должен быть у него.
        Я нехотя приблизился к монстру, осмотрел
        Нужный камень висел у старика на шее. Пришлось повозиться, чтобы отцепить его.
        Меня переполняла радость. Нам все же удалось добыть нужное, пусть и с дополнительными сложностями. А еще удалось кое-что обнаружить. Я глянул на другой камень, который был у меня в руках. Вполне обычный голыш, серый, ничем не примечательный. Но способный по-особому сжимать внешние потоки силы, прибавляя мощи в несколько раз.
        - Думаю, Кох будет не против, если мы возьмем и этот артефакт, - произнес я.
        - Тут их много, - произнесла Харуко, подходя к шкафу с пыльным сервизом внутри. Там, за стеклянной дверцей, виднелось несколько похожих камешков, правда, меньшего размера. - Давай, и их возьмем?
        Возражать я не стал.
        Мы собрали камни, выдвинули в обратный путь. Лошадей вернули туда, откуда взяли. Зашли в дом к старику. Моя теория подтвердилась - в его доме мы нашли множество других артефактов, уже не действующих, выпитых досуха. Но нашлось несколько камней, еще работающих, Харуко заботливо припрятала их в карман. А потом, увидев в углу корзинку с мотками ниток и иголок, вдруг надолго задумалась.
        - Ты чего? - спросил я.
        Харуко не ответила. Вместо этого выбрала пару мотков ниток с иголками, положила в карман. Потом прошлась по полкам, нашла пару отличных кожаных перчаток.
        - Ты чего задумала? - мне уже стало интересно.
        - Потом скажу, - ответила девушка.
        Я не стал настаивать и допытывать ее - хотелось уже возвратиться назад из этого богом забытого проклятого места.
        Мы вернулись на станцию, стали ждать поезд, он должен был приехать через пару часов, но я сомневался, что он придет точно по расписанию.
        Не ошибся. Состав дал протяжный гудок только через три с половиной часы. Мы порядком устали и сидели уже просто на разбитом бордюре, не заботясь о том, что замараемся.
        - «Самодержец»! Станция «Самодержец»! - крикнул проводник, но тех, кому сюда нужно было, не оказалось.
        Проводник кисло глянул на нас, махнул рукой:
        - Забирайтесь. Кажется, вы последние живые в этой глуши, кто уезжает отсюда.

* * *
        Мы заплатили проводнику, и он разместил нас в плацкарте. Минут через двадцать принес горячего чая с кусочками сахара на блюдечке. Я выпил чай, забрался на полку, намереваясь как следует выспаться. Но Харуко ложиться не собиралась. Вместо этого она достала нитки, иголки, перчатки.
        - Может, уже расскажешь что задумала? Вышиванием решила заняться?
        - Нет, - серьезно ответила девушка. - Тот камень помог тебе уничтожить монстра.
        Я кивнул.
        - Да, он сжал потоки силы и передал их мне. Необычное свойство артефакта, никтогд атакой раньше не встречал.
        - Камень воздействует непосредственно на ту часть тела, к которой прикасается? - спросила Харуко.
        - Да, именно так, - ответил я, не понимая к чему это она.
        - Я подумала, что в бою будет проблематично каждый раз доставать камень, чтобы использовать. И мне пришла идея - а что, если сделать так, чтобы камень всегда был под рукой?
        - Под рукой? - удивился я, догадываясь, что имеет ввиду девушка.
        - Да, в прямом смысле - под рукой, - улыбнулась Харуко.
        И прислонила камень к перчатке.
        - Харуко! Ты - гений!
        Девушка смущенно отмахнулась.
        - Подожди хвалить, давай сначала сделаем.
        Опытный экземпляр был сделал через пол часа. Кожаные перчатки был преобразованы - пальцы отрезан на манер тренировочных перчаток, небольшие камешки пришиты под подкладку на запястьях. Да так искусно, что их не было видно. Харуко оказалась весьма умелой швеей, и сделала все на высшем классе.
        Я надел перчатки и сразу же почувствовал силу, которую они впитывали из воздуха и передавали мне.
        - Работает! - радостно воскликнул я.
        И махнул рукой. Кулак оставил в воздухе светящийся след.
        - Вот это мощь!
        - А остальные камни можно пришить к одежде, - предложила Харуко и у меня аж сперло дыхание от представившихся возможностей.
        Девушка улыбнулась, сказала:
        - Снимай одежду!
        Просить два раза меня не пришлось. Я скинул пиджак, штаны, рубашку. Но пришивать камни Харуко начала не сразу - не смогла побороть желание и мы завалились на лежачее место, сцепившись в жарком поцелуе. Не смотря на усталость и потные тела, мы с жадностью упивались друг другом, находя в этом зверину сексуальность и страсть.
        Ни деликатно стучащий к нам и покашливающий проводник, просящий быть чуток потише, потому что другие пассажиры спят, ни грохот колес, не смогли нас остановиться. Мы насладились друг другом и только потом, мокрые от пота, но довольные, абсолютно голые принялись модернизировать мой костюм.
        Мы вернулись в Москву под утро. Несмотря на ранний час, вокзал был заполнен битком, люди сновали во всех стороны, куда-то спешили, торопились. Мы двинули стоянке, где нас уже ждал мой водитель. Мы были не выспавшимися, потому что полночи провели с Харуко в обнимку, наслаждаясь друг другом, и потому не заметили, как от толпы отделилась серая тень и двинула за нами.
        Глава 22. Секта
        Преследователя я увидел, когда мы выходили из вокзала. Детально разглядеть незнакомца не получилась, он был профессионал, уходил ловко, прячась за спины прохожих. Но я всё равно приметил бесшумную тень, следующую за нами по пятам.
        И потом сказал Харуко:
        - Давай зайдем в кафе, выпьем кофе.
        - Не лучше ли сразу идти к госпоже Смит?
        - Утро раннее, давай не будем беспокоить ее. Вдруг она еще спит? Да и кофе охота выпить.
        Харуко поняла по моему виду, что происходит что-то не запланированное, молча согласилась.
        Мы зашли в придорожное кафе, сели за дальний столик. Откуда открывался вид на все помещение. Преследователю ничего не оставалось, как остаться снаружи, чтобы не выдать себя.
        - Чего желаете? - к нам подошла симпатичная белокурая официантка.
        На ее большой груди висел бейджик с именем «Валерия».
        Официантка мельком посмотрела на Харуко, но вот на мне остановилась надолго.
        - У нас есть горячие булочки, свежие, мягкие, с сахаром и ванилью, - начала она говорить томным голосом, неотрывно поглядывая на меня.
        Такое внимание мне было приятно. А вот Харуко смерила ее холодным взглядом.
        - Кофе, пожалуйста, - произнесла моя спутница.
        Официантка даже не повернулась в ее сторону.
        - А хотите, я сделаю вам молочный коктейль с густой пышной пенкой? Я сама лично взобью для вас ее.
        Официантка как бы невзначай прикоснулась ко мне.
        - Спасибо конечно за предложение, но нам кофе, черный, без молока, - ответил я.
        Официантка нехотя ушла, виляя бедрами. Харуко проводила девушку злобным взглядом, произнесла:
        - Она прямо тут чуть раздеваться перед тобой не стала!
        - А что, вполне неплохая идея, - улыбнулся я. - Поток посетителей значительно бы вырос!
        - Зачем мы пришли сюда? - спросила Харуко.
        - Вон того человека видишь, в сером? - произнес я, кивая за ширму. - Только осторожно, сразу не оборачивайся.
        Харуко сделала по-хитрому - пододвинула чуть ближе к окну металлическую солонку и начала вглядываться в ее отражение.
        - Вижу, - после паузы ответила девушка. - Хорошо маскируется.
        - Вот именно, - кивнул я. - И идет за нами от самого вокзала. В кафе за нами не зашел, боясь, что его вычислят.
        Харуко вновь присмотрелась.
        - Уверен, что это про нашу душу?
        - Я уже ничему не удивляюсь.
        Нам принесли кофе. Официантка вновь задержалась, широко улыбаясь, спросила:
        - Может, хотите еще кого-то... то есть чего-то?
        Я обратил внимание, что фартук ее был немного опущен теперь вниз, а верхние пуговицы блузки расстёгнуты, почти полностью обнажая шикарную грудь. Взгляд невольно остановился на ней.
        - Нет, мы больше ничего не хотим! - с нажимом произнесла Харуко.
        Официантка смерила ее презрительным взглядом.
        - Ваш чек, - произнесла она и протянула мне бумажку.
        Я не удивился, увидев там номер ее телефона и надпись «Позвони мне!»
        Некоторое время мы пили вполне хороший крепкий кофе. После почти бессонной ночи он приятно бодрил.
        - Как будем уходить? - спросила Харуко. - Может, разделимся?
        - Нет, - покачал я головой. - Есть другая идея.
        - Какая?
        - Тебе не понравиться, - улыбнулся я.
        И махнул рукой, подзывая официантку Валерию.
        Та с радостью тут же примчалась к нам.
        - Желаете заказать что-то еще?
        - Желаем, - произнес я. - Очень желаем, но не заказ сделать.
        - А что же?
        - Валерия, я бы хотел поговорить с вами более тесно. И не только я. Но и моя подруга.
        Официантка удивленно посмотрела на меня, потом на Харуко. Точно таким же взглядом меня наградила и сама Харуко. Я кивнул ей - мол, подыграй.
        - Да, Валерия, именно так, - тут же включилась Харуко, сделав голос томным, от чего чуть ниже живота у меня все затвердело. - Мы бы хотели с вами познакомиться ближе. Гораздо ближе.
        Она потянулась к официантке, прикоснулась к ней пальчиком, повела его от талии к бедру и ниже.
        - Вдвоем? - переспросила официантка, поглядывая на нас.
        - Именно так. А разве вас это смущает? - Харуко придвинулась к официантке еще ближе, ее пальцы уже выписывали на ноге Валерии замысловатые узоры, от чего там даже томно вздохнула. - Хочу заверить вас, что мой компаньон очень силен в этом плане, его хватит на нас двоих. А в перерывах мы можем поиграть вдвоем с тобой?
        - Я искала медь, а нашла золото! - выдохнула официантка, задрожав от вожделения.
        - Вот и отлично! - произнес я. - Валерия, тогда давай сделаем это прямо сейчас!
        - Сейчас?
        - Да! Проведи нас через черный вход на улицу. Сможешь?
        - Но это запрещено вообще-то...
        - Обещаем, мы никому ничего не скажем!
        - Ты будешь стонать от удовольствия и просить пощады, но мы не остановимся! Это будет самый незабываемый твой опыт! - поддержала меня Харуко.
        Валерия закивала головой, одними губами прошептала:
        - Пошли!
        Выгадав момент, когда следящий за нами отвлечется, мы шмыгнули за официанткой в подсобное помещение. Пройдя кухню. Где на нас с удивлением посмотрело несколько поваров, мы быстро вышли в коридор.
        - Вон там выход, - сказала Валерия, указывая за дверь. - Что теперь?
        - Теперь вернись в зал и подходи ровно через десять минут.
        - Почему через десять?
        - Мы пока разогреемся. Да и тебе надо показаться на глаза, чтобы лишних вопросов не было куда ты пропала.
        - Это верно, - согласила официантка и убежала.
        Дождавшись, когда Валерия скроется из виду, мы рванули к выходу.
        - Гениально! - воскликнула Харуко, едва мы оказались на улице, во внутреннем дворике.
        - Знаю, - улыбнулся я и мы двинули окольными путями прочь.
        Добраться до Школы удалось на такси - у меня еще оставалась наличка после аренды лошадей с старика-монстра.
        Мы подъехали к Школе, остановились возле заднего дворика. Я набрал Смит по телефону, но та не ответила.
        - Странно, - произнес я, вновь набирая ей.
        Серия из длинных гудков ни к чему не привела - Смит не ответила.
        - Может, на беззвучном? - предположила Харуко.
        Пора было это выяснить.
        Мы осторожно выдвинулись к Школе, прошли в ее кабинет. Постучали. Нет ответа.
        Все это мне не нравилось все больше. Я дернул за ручку и дверь поддалась.
        - Не заперто...
        - Будь тут! - предупредил я девушку, а сам тихо вошел внутрь.
        В комнате Смит никого не оказалось.
        Странно, почему тогда не заперто? Вышла на пять минут? Зная некоторых учеников, вряд ли бы она так сделала - крадут что-то из кабинете и виду не подадут. Значит, что-то случилось...
        И не успел я повернуться, как мне в затылок уперся ствол пистолета.
        - Не двигайся, - приказал незнакомый голос. - Иначе получишь пулю в лоб!
        Черт! Черт-черт-черт!
        Я даже сжал кулаки от злости.
        - Руки вверх подними!
        Пришлось повиноваться. И за мгновение до того, как собирался резко развернуться и ударить незнакомца локтем в висок, тот тюкнул меня рукоятью пистолета по затылку, и я потерял сознание.

* * *
        Пробуждение было болезненным. Я разлепил глаза и понял, что нахожусь в каком-то темном помещении. Опять те подвалы, куда меня привели прошлый раз? Не похоже. Потолки тут были другими, не такими высокими, да и акустика не такой гулкой.
        Я боялся, что от удара по голове (уже которого по счету?) печать окончательно треснет, но все обошлось.
        Хотя насчет последнего я не было уверен.
        - Пленник очнулся, мой повелитель, - произнес кто-то.
        Меня тут же схватили чьи-то крепкие руки и подняли. Удалось оценить обстановку в полной мере. Я находился в храме - в самом настоящем, обычном храме. На стенах висели иконы, с которых на меня угрюмо и с каким-то молчаливым упреком смотрели святые, будто я в чем-то был виновен и грешен. У алтаря горели свечи. И только вместо святой книги там покоился самый настоящий человеческий череп.
        Меня поставил в центр помещения. Руки связали за спиной, на шею надели какой-то браслет, от которого веяло холодной силой.
        «Блокиратор!» - понял я. Значит никакого использования Дара.
        Около меня размесило двое охранников. У каждого - по стволу. Чуть дернись - и нашпигуют свинцом. Ситуация дрянная.
        Вокруг стояли люди, все в монашеских черных нарядах, лица скрыты балахонами. Рясы были украшены рунами, у всех разными, и только на груди у каждого был одинаковый знак - похожий на кресс знак, вписанный в треугольник.
        В дальнем углу на чаще дымилась полынь, распространяя по помещению горьковатый терпкий дым.
        У престола стоял Распутин. В храме было темно, свет от свечей едва мог разбить тьму, и мрак окутывал безумца словно это был его плащ.
        - Почему я не удивлен увидеть вас тут вновь? - съязвил я.
        Распутин не удосужился ответить, просто смерил меня взглядом, полным презрения - словно глянул на букашку. Один из охранников ударил меня в висок, и я на мгновение выключился. Меня встряхнули, вновь поставили на ноги.
        Вот уроды! Бить связанного особого ума не надо. А вы попробуйте освободить мне руки и сразиться один на один. Что, слабо?
        - Возликуйте! - зычным басом произнес Распутин, и звук его голоса прокатился по сводам, сотрясая воздух. - Сегодня наша община «Путь-Свят-Ра» вступит в стадию пика своего триумфа. Запомните этот день. Он - начало отсчета нового времени. Нашего времени!
        Распутин спустился с престола, подошел к иконостасу. Мне на мгновение показалось, что святые на иконах стали еще злобней. Сквозняк пробежался по огонькам свечей, затушив несколько.
        - Путь-Свят-Ра! - воскликнули адепты, вскинув правые руки в приветствии.
        - Путь-Свят-Ра! - в тон им воскликнул Распутин.
        Адепты принялись восклицать странные звуки, похожие на обезьяний крик.
        Распутин улыбнулся, довольный таким приветствием. Потом поднял руку, давая команду всем замолчать. Тут же все затихло.
        Распутин достал из-за пояса нож, тот самый, которым в прошлый раз чуть меня не исполосовал. Кажется, в этот раз печальной участи мне не избежать.
        Распутин подошел ко мне, взгляну прямо в глаза. И я почувствовал, как пол под ногами начал словно плавиться. Мощная волна ментального воздействия едва не поджарила мне мозги. Я попытался создать блок, но тот же ощутил, как обруч на моей шее сомкнулся крепче, перекрывая мне доступ кислорода.
        Я дернулся, но получил за это удар в грудь. Перед глазами все поплыло.
        Распутин вскинул руку вверх, и ауральная проекция моего тела вдруг появилась в воздухе и начала блекло светить синеватым свечением. Адепты удивленно зашумели.
        - Путь-Свят-Ра! - звериным рыком прорычал Распутин.
        Адепты вновь вскинул руки, и я вдруг почувствовал, как все вокруг начало опутываться потоками силы. Их создавали присутствовавшие, в этом не было сомнения. И вся эта сила, сплетаясь, словно нити в канат, потянулась змеей к Распутину. Тот закрыл глаза и бормотал какую-то молитву.
        - Саша! - вдруг выкрикнул знакомый голос.
        Я с трудом обернулся. В дальнем углу, привязанная на стуле, сидела госпожа Смит. Вид у нее был жалок, ее били. Видимо издевались так сильно, что она потеряла сознания и только сейчас, когда холодные течения чужой силы окутали храм, очнулась.
        - Они... пришли... я...
        Раздалась звонкая пощечина.
        - Я сделала! Саша, я... - и вновь пощечина, такая сильная, что Смит вскрикнула и тяжко застонала.
        Ей тут же засунули в рот кляп.
        Я дернулся, но рывок этот был слабым - меня держали крепко, да и ментальное воздействие Распутина было слишком крепким.
        Глава секты продолжил ритуал. Я ощущал, что как он создает замысловатые конструкты и печати, готовясь к высвобождению Архитектора.
        Распутин что-то гортанно крикнул, и адепты принялись покачиваться в стороны. Потоки силы тут же выровнялись, потекли к Распутину, оплели его ноги, руки, туловище. Сектант удовлетворенно закивал головой.
        Я видел, как глаза безумца начали светиться красным светом - в прямом смысле красным, словно стоп-сигналы у машины. Меня аж передернуло от жуткого вида.
        Распутин поднял нож и резанул им пространство вокруг себя. В воздухе осталась красная отметина. Адепты вновь удивленно зашептались. Я не удивился, услышав в этом гуле голосов, голос Дантеса и Брауна.
        Распутин сипло рассмеялся. И пошел на меня.
        Я почувствовал, как внутри меня что-то забилось, словно пытаясь вырваться из плена.
        «Архитекрор!» - с ужасом понял я.
        Он чувствует, что скоро освободиться. Чувствует, что цель, к которой он так долго стремился, совсем близко.
        Я закрыл глаза и увидел, как по печати потекли россыпи мелких трещин. Архитектор изо всех сил бился внутри, пытаясь вырваться.
        Распутин приблизился ко мне. Глаза его немилосердно горели, словно в них плеснули кислотой. Сектант одним резким движением рассек воздух над моей головой, ровно в том месте, где находился ауральный двойник.
        И в ту же секунду меня прорезала страшная боль.
        Боль, колючая и жгучая. Боль, нестерпимая и страшная.
        В то мгновение я забыл обо всем. Меня окунуло в океан боли и ничего, кроме этой боли вокруг не было.
        Адепты закричали:
        - Путь-Свят-Ра!
        - Путь-Свят-Ра!
        А я закричал в ответ, истошно и дико:
        - А-а-а-к-х!
        Сдерживающая печать глухо лопнула, осколки полетели во все стороны, высвобождая монстра. Хлынул свет, холодный, чужой. Короткие росчерки красных молний сплелись в воронку, из которой показалась жуткая морда.
        Я вдруг всей кожей ощутил дыхание надвигающейся смерти. Оно сдавило грудь, навалилось многотонной массой.
        - Путь-Свят-Ра! Путь-Свят-Ра! - срывая горло, орали вовсю адепты.
        Их крики сотрясали воздух, пронизывали его словно колья. Где-то в гулу в ужасе забилась Смит.
        В нос ударил запах горелой плоти и шерсти.
        Пот потолком храма забился чей-то жуткий низкий рык. Но кричал уже не я. Архитектор. Огромным плазменным шаром он вырвался в пространство нашего мира, злой и беспощадный.
        Распутин вскинул руки вверх, приветствуя пожирателя миров.
        Архитектор был на свободе.
        Глава 23. Помощь
        Отматывая назад все произошедшее, я понял, где мы допустили ошибку. Да, нам удалось оторваться от преследователя на вокзале, которого нам подослал Распутин. Но мы слишком спешили попасть к Смит и этот шаг он просчитал, устроив там засаду. И теперь эта оплошность привела к таким печальным последствиям. Архитектор был на свободе. Вновь.
        - Путь-Свят-Ра! - прорычал Распутин, заворожено наблюдая, как чужак из иных миров кружиться под сводами храма.
        - Ну, чего же ты стоишь? - закричал я, обращаясь к Распутину. - Ты говорил, что хотел очистить этот гной. Так убей Архитектора!
        Адепты занервничали. Распутин и в самом деле говорил такие слова, но это была ложь. Истинные намерения сектанта были другими.
        - Убей чужака, пока не поздно! Иначе мы все... - договорить я не успел, мне врезали кулаком в живот, и я согнулся пополам.
        Все остальное действо я уже наблюдал лежа на полу.
        Как говорил мой давний еще из прошлой жизни, друг Майк, «иногда сумасшедших можно остановить только дав им то, чего они хотят и тогда их разрывает от счастья». Я хотел верить в то, что Распутина сейчас именно разорвет, в прямом смысле слова.
        - Отдай мне свою силу! - гортанно зарычал Распутин.
        Мне стало смешно. Как же, так он тебе добровольно все и отдал! Держи карман шире!
        - Идиот! - с трудом выдавил я. - Он убьет тебя!
        Распутин оглянулся, рявкнул:
        - Этих - в расход!
        И кивнул на меня и Смит.
        Меня подхватили за одежду и потащили к выходу. Уже у самого порога я увидел, как Архитектор вдруг расправил перепончатые жуткие крылья и камнем обрушился на Распутина. Мне хотелось верить, что он убил сектанта. Но все было хуже. Гораздо хуже.
        Архитектор понял, что Распутин и сам является достаточно мощным менталистом и обладателем силы. И решил воспользоваться этим. Превращаясь в клубок молний, чужак погрузился в Распутина, сливаясь с ним, используя его тело для своих целей. Ожидаемо. Предсказуемо. Но от этого не менее опасно.
        Глаза Распутина вспыхнули адским пламенем, таким мне знакомым. Сектант зарычал, начал дергаться из стороны в сторону, махать руками. Упругая волна леденящей силы ударила во все стороны. Адепты в страхе отпрянули.
        Что было дальше я не видел - меня вытащили на улицу. Следом выскочил один из адептов, произнес охране:
        - Дай, я его прикончу!
        И скинул балахон с голову. Я не удивился, увидев Дантеса.
        В руке он держал пистолет.
        Охранник отошел в сторону, потом и вовсе скрылся в дверях храма, когда оттуда раздались жуткие крики.
        - Думал, я не смогу найти способ поквитаться с тобой, гаденыш? - прошипел Дантес, ухмыляясь. - Думаешь. Смог меня победить? Нет, меня просто так не одолеть. У меня везде связи есть. Наша организация проникла во всё! Ее адепты работают на разных руководящих должностях во всех организациях. И они помогут своему собрату, когда приходит беда. Так что ты проиграл, Пушкин. И сейчас я тебе голову прострелю, с огромным удовольствием прострелю.
        - Убьешь - окончательно лишишься возможности получить обратно свой завод «БлагоДать», - начал играть я на больной теме Дантеса.
        - Тоже ошибаешься, - улыбнулся тот. - Это лишь вопрос времени. Мои люди уже занимаются этим. Я верну себе свое, и ты мне не нужен.
        - Вы - подонок и свинья! - крикнула вдруг Смит, наконец избавившись от кляпа. - Немедленно отпустите нас, а не то...
        - А не то - что?
        Смит попыталась создать хоть что-то с помощью Дара, но не смогла - помещал блокиратор в виде ошейника.
        Дантес визгливо рассмеялся. Вновь повернулся ко мне.
        - Видишь? Ты проиграл.
        И направил на меня оружие.
        - Нет, - покачал я головой. - Проиграл не я. А ты!
        И рассмеялся.
        Такая реакция смутила Дантеса. Он зашипел:
        - Чего ты ржешь?! Или спятил? А ну заткнись! Заткнись я сказал!
        - Дантес, ты идиот!
        Такое откровение сбило противника с толку. Он непонимающе посмотрел на меня, пытаясь все же понять причину моего веселья. И он ее понял буквально через мгновение - когда Харуко, выскочившая из кустов, сбила его с ног.
        Я тут же подскочил, отпнул пистолет в сторону. Вторым ударом вырубил Дантеса.
        - Харуко!
        Но девушка и сама поняла, что от нее требуется. Он подбежала ко мне, одним движением сорвала ошейник. Потом помогла освободиться Смит.
        Я активировал Дар, заставив наручники со звоном отскочить в стороны. Ярости в моей душе было много, и она сыграла как прорезающее горючее - благо в памяти остались конструкты, которыми пользовался Крыса.
        Я подошел к Смит, помог ей подняться.
        - Александр!.. - успел вскрикнуть он.
        Но я услышал тяжелое дыхание Дантеса еще до того, как он успел подойти ко мне.
        Я ударил его с левой. И удар, подкрепленный артефактами Коха, выдался мощным. Дантес даже не успел понять, что произошло. Просто шамкнул сломанной челюстью и вновь упал на землю.
        Я глянул на Смит и Харуко, коротко бросил:
        - Идите.
        Они поняли меня без лишних вопросов. Я же решил поставить точку в деле с Дантесами. Хватит милости. Хватит прощения. Пора принимать жесткие решения.
        И я их принял.
        Точный удар, подкрепленный артефактами перчатки, отправил Дантеса к праотцам. Он долго напрашивался. Что ж, сегодня я оказал ему такую услугу.
        Я отбросил тело в сторону, сам глянул на храм.
        - Александр! - это была Харуко.
        Она вернулась ко мне.
        - Один ты не справишься, - прочитав мой взгляд, произнесла она.
        - Как тебе удалось спастись?
        - Я увидела тень в комнате Смит, но предупредить тебя не успела - все произошло слишком быстро. Мне удалось спрятаться. Я двинула по следу и как видишь помогла тебе!
        Она с гордостью расправила плечи.
        - Спасибо тебе! - поблагодарил я. - Ты и вправду меня спасла. Где Смит?
        - Она ждет в машине. Я пришла за тобой.
        - Но... - кивнул я на храм.
        - Нам не справиться. Архитектор заполучил Распутина, а значит их суммарная мощь велика. Нам не справиться.
        Это действительно было правдой, колючей и горькой, с которой мне не хотелось смириться.
        - Нам нужно отступить, - нехотя произнес я. И тут же уточнил: - Но лишь для того, чтобы собраться с силами и найти поддержку.
        - У кого же мы ее будем искать? - насторожилась Харуко.
        - У зауряд-поручика кадетского корпуса Семен Семеновича Шмыгаля, - ответил я.

* * *
        Идти с поклоном к Шмыгалю у меня не было никакого желания. Но я понимал, что это самый быстрый способ собрать силы - реальные силы, - чтобы противопоставить их Распутину. Попасть к Императору нереально, дольше пороги оббивать будешь. А Шмыгаль, хоть и скверный по характеру человек, но мог все же выслушать и помочь.
        - Кто такой это Шмыгаль? - спросила Харуко.
        - Это заноза всего кадетского корпуса. Но он нам поможет. По крайней мере, я на это надеюсь. Поехали!
        Я и вправду рассчитывал на помощь Шмыгаля, хотя и сомневался, что он даст мне хотя бы договорить. Однако у него был доступ к оружию. Да и силой он обладал огромной.
        Мы доехали до кадетского корпуса, зашли внутрь. Харуко заранее надела бейсболку, чтобы походить на парня и не привлекать лишний раз охрану. Шмыгаль сидел в своем кабинете, заполнял какие-то бумаги. В углу у него стоял маленький телевизор, по которому показывали черно-белое кино.
        - Пушкин? - воскликнул Шмыгаль, когда мы зашли к нему в кабинет. - Ты что тут делаешь?
        Он отложил карандаш, перевел глаза на мою спутницу, спросил:
        - А это кто такой? Что-то я не помню его.
        - Он, точнее она, со мной, - ответил я.
        - Она?!
        - Семен Семенович, послушайте, у меня важное дело к вам.
        Шмыгаль фыркнул, внимательно осмотрел Харуко. Потом повернулся ко мне, спросил:
        - Так что ты тут делаешь? Мне передали, что ты заболел.
        - Не совсем так, - произнес я. - Семен Семенович, у меня к вам серьезный разговор.
        - Даже так? - нахмурился тот. - Заявление принес?
        - Какое заявление? - не понял я.
        - Ну серьезный разговор - это про увольнение обычно. Все так начинают. Не выдерживают условий кадетских и уходят. Только предупреждаю сразу - с белым билетом тебя точно никуда не возьмут, ни государственной тебе службы, ни тем более военной.
        - Нет, - покачал я головой. - Увольняться я не собираюсь. Я по другому вопросу.
        - А что же тогда? - окончательно растерялся Шмыгаль.
        Я не знал с чего начать. Сказал:
        - Дело государственной важности.
        Шмыгаль пристально посмотрел на меня.
        Я сделал глубокий вдох и начал рассказ. Я не стал говорить ему лишних деталей, но остановился в своем рассказе на Распутине и о том, что он создал тайную секту. Это были ничем не подкрепленные слова, я искренне надеялся, что меня не сочтут за идиота.
        А еще я рисковал, потому что Шмыгаль и сам мог оказаться одним из адептов. Маловероятно, но все же. Хотя в это верилось с трудом. Шмыгаль из другого теста. Я осторожно рассказал о том, что разум Распутина захвачен неизвестной сущностью (говорить про иные миры и Архитектора тоже не стал - помнил про наказ Императора). Закончил тем, что нужно остановить Распутина иначе катастрофы не избежать.
        Шмыгаль выслушал молча, потом произнес:
        - Ты правда думаешь, что я в это поверю?
        Ожидаемая реакция.
        - Могу поклясться на крови честью рода! - тут же выдохнул я.
        Такой аргумент заставил Шмыгаля нервно заерзать на стуле. Честь рода - для него это были не пустые слова, и к этому он относился очень серьезно. К тому же он знал, что обычно происходит с теми, кто не сдержал клятву рода. Я в данном случае поставил судьбу фамилии на кон. Большая ставка. Слишком большая. Но мог ли я поступить иначе?
        - Это сильнее слова, - напряженно произнес он. - Но это слова...
        Я вскинул руку вверх, создал родовую печать. И наложил ее на себя. Печать неярко вспыхнула и растворилась, оставляя в воздухе едва заметный след.
        Шмыгаль долго молчаливо смотрел на то место, где она появилась. Я чувствовал - он поверял. Не фокус ли это? Не обман? Но все было взаправду. И он еще больше стал задумчив.
        - Я даже не знаю, что сказать, - наконец произнес он. - Кто-то из вас действительно сошел с ума - либо и в самом деле Распутин, как ты говорил. Либо ты сам.
        - Семен Семенович, меня зовут Харуко Камияма, - произнесла девушка, выходя вперед и стягивая с головы бейсболку. - Я являюсь официальным представителем японской делегации, которая приехала с визитом к Императору. Вот мои документы.
        Девушка показала корочки.
        - Постой... - Шмыгаль присмотрелся к девушке. Потом хлопнул себя по лбу. - То-то я и смотрю лицо у вас знакомее! Я же вас по телевизору видел, по новостям!
        И вновь стал серьезным.
        - Что же вы тут...
        - Все по тем же причинам, по которым Александр пришел к вам. И я хочу подтвердить то, что Александр говорит чистую правду. Российская Империя находится под угрозой. И если мы не отреагируем максимально быстро, то беды не избежать.
        - Послушайте... - окончательно растерялся Шмыгаль. - За долгие годы работы в кадетском корпусе я привык ко всяким розыгрышам. Я привык ко всякому. И повидал всякого. Но если вы, ребята, сейчас пытаетесь меня разыграть, то я скажу вам так - это очень плохая идея. С такими темами не шутят.
        - Мы говорим правду!
        - И если все это окажется дурацкой шуткой, то я клянусь, что сделаю так, что вас вышвырнут отсюда не только с белым билетом, но и с пометкой во всех черных списках. Вас не то, что на госслужбу не возьмут, вас даже уборщиком туалетов не примут. И про Рейтинг Аристо тоже можно сразу позабыть.
        Шмыгаль говорил это все больше для того, чтобы завести себя. ОН прекрасно понимал, что мы не врем.
        - Так что, Пушкин, я спрошу последний раз - ты действительно хочешь продолжить этот разговор? Вспомни. Какие последствия это может вызвать для тебя и твоей семьи. Есть еще шанс списать все на ошибку и уйти отсюда. Ну так что?
        - Это не шутка, - устало ответил я. - И нам действительно нужна помощь.
        И словно в подтверждение наших слов телевизор, который шел фоном и показывал какой-то старый фильм, вдруг прервал показ и показал диктора.
        - Срочные новости! В районе улицы Куприна зафиксированы сильные магнитные аномалии и возмущения силы. Уровень потоков, по предварительным данным, составляет десять баллов. Причины столь большого уровня возмущения выясняются, а пока же просим вас выбирать объездной маршрут движения. На Вторую Тверскую можно попасть через Гагарина, а на линию Королева через проспект...
        - Десять?! - воскликнул Шмыгаль, не дослушав до конца. - Он сказал - десять?!
        Я кивнул.
        Удивление его было понятным. Средние возмущения колебались в районе одного-двух баллов. Три считалось очень большим природным колебание. От четырех не защищенному человеку, попытавшемуся поймать такой поток, сжигало мозги. А тут - десять... Явно не природного характера возмущения. И только я с Харуко знали, кто был причиной такого уровня.
        - Хорошо, - произнес Шмыгаль, сделавшись максимально сосредоточенном. - Я помогу. Но только ответь мне на один вопрос: почему я?
        - Потому что только у вас есть доступ к серьезному оружию, - ответил я.

* * *
        Мы ехали на машине. Я был за рулем, Шмыгаль на переднем сиденье, Харуко - на заднем. У каждого из нас было по автомату, которые взял с собой Шмыгаль. В багажнике было припрятано еще несколько стволов. А еще я взял меч, который висел у Шмыгаля на стене - просто не мог пройти него мимо.
        - Они сейчас находятся в храме, - пояснил я маршрут нашего движения. - И судя по тому. Что в том районе зафиксированы сильные возмущения, там сейчас очень жарко.
        - Пушкин, ты должен понимать, что Распутин - не простой человек. Он вхож в дом к самому Императору. И ты должен понимать, что если мы просто так ворвемся в храм и попытаемся его схватить, то проблем потом будет выше крыши.
        - Что же тогда вы предлагаете?
        - А вот что!
        Шмыгаль достал из кармана балаклавы - лыжные шапочки, закрывающие лицо, с вырезами для глаз.
        - Как в старые добрые времена! - радостно воскликнул Шмыгаль, отдавая нам головные уборы. - Спрячем лица - там будет надежней. В крайнем случае, спишут на грабителей. Если все пойдет не по плану.
        Кажется, Шмыгаль входил в кураж. Но идея с шапочками мне понравилась. Лишний раз не будем светить лицами, да и Шмыгаль подстрахуется в случае, если будет разбор полетов.
        Мы проехали по Второй Тверской, остановились в небольшой пробке. Впереди ходили люди с плакатами, что-то орали и требовали. Тут же паслась целая россыпь журналистов, снимая толпу.
        - Что это? - спросила Харуко, глядя на собравшихся. - Митинг какой-то?
        - Странные дела творятся второй день в столице, - произнес Шмыгаль, глядя на толпу. - Народ внезапно вышел, начались забастовки почти на всех заводах и предприятиях. К Императорскому дворцу все ринулись, стоят там с плакатами, орут чего-то. Вот и тут видимо собрались. Как сговорились все!
        Я понял, что это были происки Распутина. Таким образом он отвлекал Императора от основных дел, связанных со мной. Когда митингует народ, все остальные проблемы уходят на второй план. К тому же идет обработка Императора со стороны его родни. Он сейчас между молотом и наковальней. Думаю, еще и министры, кто входит в секту Распутина, шепчут Его Величеству нужные слова.
        И все ради того, чтобы выиграть для Распутина время, дать ему окончательно совершить задуманное.
        Значит, я все сделал правильно. Соваться к Императору было бы глупостью - мне бы просто не дали встретиться с ним.
        - Кажется, сейчас будет весело... - загадочно произнес Шмыгаль.
        Зная Шмыгаля и его специфичное понятие веселья, я понимал - на горизонте зреют огромные проблем.
        Не прогадал. Проблемы не заставили себя долго ждать.
        Глава 24. Щит
        Мы проехали толпу, выбрались на второстепенную дорогу, по которой можно было попасть в храм.
        - Пушкин, это что там, за нами? - прищурился Шмыгаль. - «Хвост»?
        Я пригляделся. И довольно скоро увидел черную машину, следующую за нами. Да, это был «хвост», и держался он довольно нагло, не скрываясь. Из-за посторонних мыслей я не обратил вовремя на машину внимания. В отличие от Шмыгаля. Тот отказался наблюдательным.
        - Признаться, я до последнего не верил в твою историю, - усмехнулся зауряд-поручик. - Думал, ты меня разыгрываешь. Но, кажется, я заблуждался.
        Он вновь кивнул на машину, едущую за нами.
        А та, словно поняв, что ее приметили, вдруг резво газанула и рванула прямо на нас.
        - Лихие парни! - хмыкнул Шмыгаль, внимательно наблюдая за преследователем.
        Те обгоняли одно авто за другим, сокращая дистанцию, уже не скрываясь и не прячась. Плохой знак. Игра в открытую ничего хорошего не сулит. Не прогадал.
        Из окна вдруг высунулся один из охранников Распутина, достал автомат и дал по нам очередь.
        - Едрит в коромысло! - выругался Шмыгаль, пригибаясь.
        Я рванул руль, уводя машину в сторону. Но очередь все равно звякнула по боковине.
        - Никого не задело?
        - Нормально, - ответила Харуко.
        - Это кто такие?! - воскликнул Шмыгаль.
        - Люди Распутина.
        - Сейчас я этих людей в покойников превращу! Держи руль ровно.
        Шмыгаль схватил автомат, вылез в окно. Крикнул:
        - Ровней руль!
        А потом дал две короткие очереди в преследователей. Те немного отстали, но продолжали преследовать нас.
        - По колесам дал! - радостно воскликнул Шмыгаль, садясь в своем место.
        - Не попал, - хмуро ответила Харуко.
        И это было правдой. Машина преследователей вновь рванула к нам, из окна торчал стрелок, намереваясь довершить начатое.
        Я рванул руль вправо, уходя на второстепенную дорогу - стрельба по оживленной улице могла привести к плачевным последствиям.
        «Хвост» в последний момент успел совершить маневр.
        Завизжала резина колес, авто рвануло вперед. Попытался оторваться от охранников, но те сидели плотно.
        - Стреляй! - крикнул я Шмыгалю, видя, что вокруг нет людей.
        Тот с радостью принялся выполнять приказ. Затрещали автоматы. Стреляли не только Шмыгаль с Харуко, но и охранники. Пули звякали по корпусу. Но все было не то. Попасть в противников не удавалось, и мне вдруг в голову пришла идея.
        - Дайте мне автомат! - крикнул я.
        Харуко удивленно глянула на меня, но оружие подала.
        Я прибавил газу, разогнал машину по прямой. А потом, дождавшись, когда и противник разгонится, вдруг резко вдавил педаль газа и вывернул руль.
        Машину повело, резко крутануло. Завизжали колеса, запахло паленой резиной. Занос позволил повернуть авто боком, чем я тут же и воспользовался. Выставив автомат в окно, я дал длинную очередь. Машина противников, не успев сделать такой же маневр, прошла мимо этой смертельной дуги. Брызнуло осколками лобовое текло, боковые окна. Сидящих охранников покрошило сразу всех. Машина, лишившаяся управления, съехала с прямой и со всей скорости врезалась в кирпичную стену дома.
        - Япона мать! - выругался Шмыгаль и тут же сконфузился, глянув на Харуко. - Извини, я имел ввиду... В общем, не обращай внимания. Пушкин, ты где научился такому фокусу?
        Я пожал плечами. Ответил:
        - Импровизация.
        - Ничего себе - импровизация!
        - У меня хорошие учителя! - улыбнулся я.
        Шмыгаль засветился от гордости, кивнул Харуко:
        - Слышала? Мой ученик.
        Мы вновь выехали на главную дорогу. Довольно быстро добрались до конечной цели.
        Машина с визгом остановилась, и мы выскочили на улицу, прямо к входу в храм.
        Однако заходить не пришлось - все участники действа уже были на улице.
        Мы стояли друг напротив друга - Распутин со своей мощной армией и мы, трое, кто рискнул противостоять им. Две армии, неравные по свое силе, но не сдающиеся до последнего. Я, Харуко и Шмыгаль понимали, что участь наша предопределена - разве можем мы победить такое соперника? Но отступать никто из нас не собирался.
        Противник, понимая, что победа скоро будет за ним, откровенно издевался над нами. Адепты смеялись, а Распутин потирал руки, довольный тем, как все складывается. Глаза его горели адским пламенем.
        Но радость их была не долго.
        За нашими спинами вдруг что-то громко хлопнуло, и по ногам побежал холодный туман. Мы обернулись и не поверили собственным глазам. Еще один солдат примкнул к нашим рядам. Да не простой.
        Шмыгаль аж открыл рот от удивления. Он явно не ожидал увидеть здесь такую поддержку. Я, признаться, тоже.
        Все-таки почувствовал, каким-то шестым чувством понял, что Империя в опасности - подумал я, глядя на гостя. И пришел, чтобы лично расправиться с врагом.
        Из тумана вышел высокий человек. Бесстрашное его лицо смотрело на противника. В глазах - решительность и ничего, кроме нее.
        Адепты Распутина, увидев еще одного участника побоища, сразу же скисли. И было от чего. Напротив них стоял не кто-нибудь, а сам Император Российской Империи!

* * *
        - Григорий Ефимович, немедленно поднимите руки вверх и прекратите всякие попытки использования Дара или какого-либо другого источника силы! - произнес Император, глядя на сектанта.
        Распутин зычно рассмеялся.
        Императора от такого неуважения аж передернуло. Адепты Распутина тоже начали переминаться с ноги на ногу - долгое служение Его Величеству внесло в их поведение определенные границы, за которые они боялись перейти даже сейчас. Никто не смеет перечить Императору. Император - это власть, закон и порядок. А сейчас эти нормы рушились. И Распутин был тем, кто намеревался уничтожить эти нормы до самого основания. Пришло время другой власти, новой и всемогущей.
        - Вы зашли слишком далеко. Неужели вы и сами этого не поняли? Ваша суть растворяется в ярости и злобе, как в кислоте. Скоро ничего не останется.
        - Алешенька, отойди! - произнес Распутин и это его унизительно-уменьшительное обращение к Его Величеству словно к ребенку стало точкой невозврата.
        Император стиснул кулаки. А потом вдруг выхватил короткую шпагу, висящую у него на поясе мундира.
        Распутина это не напугало. Он вновь рассмеялся. Произнес:
        - Неужели ты хочешь со мной сразиться? Ты же знаешь, что я сильней тебя.
        - Бесноватый! - процедил сквозь зубы Император. - Нужно было тебе сразу урок преподать! Но ничего, еще не поздно все наверстать.
        Я тоже выхватил меч, который взял у Шмыгаля в кабинете.
        - Император! Я с вами! - выкрикнул я, вставая рядом с Его Величеством.
        - Возьми на себя его шавок! - кинул Император. - А я расправлюсь с этим!
        Распутина это все веселило, он хохотал, злобно сверкая глазами. Кажется, в своих силах о не сомневался ни на минуту.
        Император ринулся в атаку.
        Я двинул следом.
        Сражение получилось необычным - противников у меня оказалось сразу четверо и все они были с необычным оружием. Первый схватил кусок арматуры, второй и третий - палки, четвертый и вовсе начал размахивать автоматом как дубинкой.
        Я увернулся от летящей арматуры, ударил того, кто был с автоматом и разом расправился с палочниками. Никакой жалости. Они сами выбрали свою участь и потому сейчас пожинали плоды своего выбора, хватаясь за рассеченную плоть.
        Император обращался со шпагой ловко, чувствовалась школа и набитая рука. Он атаковал элегантно, вставая в стойку, держа спину прямо, а взгляд ровно, не боясь врага.
        Распутин же напротив, драться не умел и походил на медведя, отбивающегося от охотника. К тому же у него не было орудия. Но вот сущность чужака умела обращаться с его телом и сразу же взяла инициативу в свои руки.
        Глаза Распутина вспыхнули, причем в самом прямом смысле слова. Из глазниц потекло пламя, прожигая кожу на лице. Запахло паленой плотью. Кто-то из его адептов в ужасе шарахнулся в сторону.
        Но Распутин даже не дернулся. Сейчас в его теле творилась магия - другого слова я подобрать просто не мог. Над головой сектанта начали собираться в воронку вихри черной силы.
        Распутин вскинул руки вверх и в его ладонях вдруг появились огненные мечи.
        - Ну давай, покажи, чему тебя научили дворцовые мастера! - с усмешкой произнес он не своим голосом.
        И стремительным выпадом атаковал.
        Я видел, как пересеклись мечи - сталь и огонь. Раздался пронзительный лязг, брызнули искры.
        Император невольно выдохнул - мощь черной силы сдавила, словно грузовиком и потребовалась вся воля, чтобы не отступить и удержать удар.
        - Ты проиграл! - в самое лицо произнес Распутин.
        Лицо его превратилось в обожженные лохмотья, а вместо плоти стали проявляться фантомные пласты и наслоения иной твари.
        Архитектор. С Распутиным он поступил самым жестоким образом. Подселившись в его разум, который тот открыл для него полностью, он словно червь, прогрызающий яблоко, съедал своего носителя, заменяя его собой. За все надо платить. И Распутин платил самую большую цену.
        - Ты проиграл! - повторил Распутин.
        Император не удосужил его ответом.
        Вместо этого он вывернул шпагу в сторону и контратаковал.
        Лезвие цокнуло по огненным клинкам противника.
        Император вновь ударил, на этот раз целился в руку.
        Попал. Но лезвие не смогло прорезать фантомную плоть Архитектора.
        Распутин рассмеялся.
        Император выкрикнул какие-то формулы, выписал в воздухе несколько рун. Густой поток силы окутал Его Величество. Шпага засветилась лиловым светом.
        Увидеть, что было дальше, я не успел - на меня навалилось сразу трое и пришлось некоторое время отбиваться от них. Когда, наконец, я оттиснул их, Император уже лежал на земле.
        Что?!
        Я рванул к нему, понимая, что все же опоздал.
        Распутин уже практически весь был объят магическим пламенем. Его тело опутывали потоки силы, похожие на змей. Архитектор практически завершил свое воплощение, поглощая остатки Распутина. Сам же сектант до последнего не понимал, что его ждет.
        Я подскочил к Императору, отбил выпад Распутина.
        - Отойди! - звериным рыком проскрежетал противник. - Или умрешь!
        Я не испугался. Но понял, что умереть и в самом деле мне придется, если не исполню его приказ. Архитектор был на пике своей силы - Распутин дал ему много мощи, так сильно резонирующей с его собственной, злой, темной.
        Отступать я не собирался.
        Вместо этого я активировал свой Дар и создал щит. За мгновение до того, как Распутин обрушил удар, накинул его на Императора.
        Боль пронзила виски, я закричал.
        Удар разбился о щит, искры и эманации силы полетели ошметками в разные стороны.
        Распутин злобно зарычал. И вновь начал создавать огненный шар для удара.
        Не дожидаясь очередной вспышки боли, я подскочил и ударил противника в живот.
        Я хотел выпустить ему кишки, но меч лишь лязгнул о невидимую броню.
        Распутин остервенело дернул рукой и смахнул меня в сторону, словно крошки со стола - небрежно и легко.
        Я упал, крепко приложившись головой. Попытался встать, но не смог. Перед глазами все плыло.
        Сквозь кровавое марево я видел, как Распутин подошел к Императору. Я не сомневался, что сейчас он нанесет ему последний смертельный удар. И все будет кончено.
        Но я не мог помочь Его Величеству. А сам Император словно погрузился в транс. Он не реагировал на происходящее и весь подрагивал, иногда что-то бормоча себе под нос.
        Я подумал, что Император испугал и впал в ступор, если бы не толстые канаты силы, появившиеся вдруг за его спиной. По ним текла невероятная мощь, сравнимая с мощью электростанции. Император буквально сжигал свою суть, чтобы создать эти потоки. Но зачем? Зачем эти самоубийственные манипуляции?
        Распутин тоже не знал ответа на этот вопрос, но заметно занервничал.
        Я понял, что Император что-то задумал и потому должен был помочь ему, оттянуть время, пока он не закончит свои приготовления.
        С трудом встав, я рванул к Распутину. Боль была во всем теле, но я уже ничего не чувствовал, сконцентрировавшись лишь на одном - защитить Императора.
        Мой меч ударил по Распутину с такой силой, что звякнул и разлетелся мелкими осколками в разные стороны.
        Распутин рассмеялся.
        - Ты что, бессмертный что ли?! - воскликнул я, глядя на обломок оружия в руке.
        И вновь удар наотмашь. На этот раз встать я уже не смог.
        - Вот и конец, Император! - издевательски произнес Распутин, занося руку над головой, в которой виднелся огнешар.
        - Нет, - улыбнулся вдруг Император. - Только начало, Гриша!
        И вдруг, встав на одно колено, с размаху ударил кулаком по земле.
        И в тот же миг мощная волна прокатилась по земле.
        Нас тряхнуло так, что никто не смог удержаться на ногах. Даже Распутин распластался на земле. И только Император продолжал стоять на одном колене, как ни в чем не бывало.
        Раздался утробный гул, от которого зашевелились на затылке волосы. Казалось, что где-то поблизости взорвалась атомная бомба, и основная ударная волна еще не успела дойти до нас.
        Потоки силы лились страшным потоком, выжигая кислород из воздуха, ослепляя. Я понятия не имел что создал Император, но чувствовал, что этот конструкт способен стереть с лица земли небольшой городок. Вот уж действительно атомная бомба.
        Ответ довольно скоро пришел.
        Вторая волна разлетелась от Императора, словно от камня на глади озера и из земли начали вырастать каменные глыбы. Они были высотой не менее десяти метров, плотным рядом образуя стену.
        Но даже не это меня удивило. От стены исходила сила определенной волны, мне знакомой.
        «Это же ограждающая стена!» - вдруг понял я.
        Блокирующие техники были наложены стены. И предназначалось все это для одного человека (или уже не человека?). За стеной находился Распутин.
        Как коварна судьба и специфично у нее чувство юмора. Архитектор вновь был схвачен, как в тот раз, на турнире в Школе. Только вот сможем ли мы в этот раз расправиться с ним?
        Пленник злобно зарычал и принялся бить в стены. Напор был мощным и я, смотря, как сотрясаются каменные преграды, думал лишь об одном - сколько они смогут выдержать такой напор?
        Глава 25. Изгнание
        Я подошел к Императору, который лежал на земле. Вид у Его Величества был не важнецкий - лицо бледное, губы синие. Он потерял слишком много сил, создавая такой мощный конструкт. Одного только взгляда на стены было достаточно, чтобы понять - энергии было потрачено очень много.
        - Ваше Высочество, чем я могу вам помочь? - спросил я, подкладывая Императору под голову куртку.
        - Александр Федорович, - прошептал тот. - За меня не переживайте, отлежусь, восстановлю силы. Сейчас самое главное уничтожить Архитектора. Я на время его остановил, но лишь остановил - не убил.
        - Я достал «янтарный генезис», - произнес я. - Артефакт, с помощью которого можно уничтожить Архитектора. Нужно лишь совершить ритуал. Он займет время, но, думаю, все получится.
        - Хорошо, - Император облизнул пересохшие губы. - Я назначаю тебя командиром штаба по ликвидации Архитектора. Собери команду и уничтожь эту тварь. Помни - времени мало. Стена долго не продержится. Ты должен...
        Император не успел договорить, силы покинули его, и он потерял сознание.
        Ко мне подскочило несколько офицеров внутренней охраны Императора.
        - Мы его заберем, - сказал один из них. - Вы тоже пройдемте с нами.
        - Куда?
        - Нужно подписать несколько протоколов по конфиденциальности. Вы же должны понимать, что произошедшее здесь не должно проникнуть в массы?
        - А как вы объясните массам это? - усмехнулся я, кивая на стену.
        - Не переживайте, соответствующие отделы уже готовят пресс-релиз. Не будем терять времени, пройдёмте. К тому же мы выделим вам комнату - Император назначил вас командиром штаба, значит вам нужно где-то находиться.
        Его доводы меня устроили и я двинул с ними.
        Через полчаса я сидел в просторной комнате, в одном из зданий Министерства обороны. Со мной были Харуко, Шмыгаль, Смит. Их я тоже привлек для работы.
        - Александр, ты достал «янтарный генезис»? - задала первый же вопрос Смит, как только нас оставили в покое.
        - Достал, - кивнул я, вынув из кармана заветный камень и положив его на стол.
        - Отлично! - обрадовалась глава Школы. - Надеюсь, Кох не был с вами сильно груб и не тактичен?
        Я глянул на Харуко.
        Смит насторожилась:
        - Что, он оскорбил вас? Я прошу не обращайте внимания, Кох очень странный человек, замкнутый.
        - Он умер, - произнес я.
        И поведал историю Коха, не забыв упомянуть, что за смерть друга Смита было отомщено сполна.
        Смит слушала молча, ни один мускул ее лица не дрогнул, но глаза обмануть не смогли. Женщина едва не плакала, держась из последних сил. Когда мой рассказ был закончен, она дрожащим голосом произнесла:
        - Спасибо вам, Александр, за то, что не оставили этого злодейства безнаказанным.
        Она подошла к столу, взяла артефакт. Принялась рассматривать, внимательно, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей. Через некоторое время кивнула:
        - Да, этот тот камень. Очень мощный. Кох, как всегда, все сделал на высшем уровне.
        - Вы сможете провести необходимые ритуалы? - спросил я.
        - Да, я все сделаю, - кивнула Смит. - Но мне нужно будет время, это не так просто, как кажется. Я пересчитала кое-какие формулы пока вы были в отъезде и мне придется достаточно точно выставить все линии потоков и печатей силы.
        - Сколько это займет времени?
        - Думаю, вы можете смело пойти сейчас домой и как следует отдохнуть. Я буду работать всю ночь, но не раньше завтрашнего полудня смогу сказать точно, сколько будет происходить процесс осаждения и поглощение точек сборки.
        - Это что такое? - оживился Шмыгаль, глядя на «янтарный генезис». - Какой-то артефакт?
        - Именно так, - кивнула Смит. - Только с помощью него и можно уничтожить Архитектора. Но, как я уже говорила, нужно провести сложные ритуалы.
        - Я мало что смыслю в высокой науке, но могу помочь, если необходимо. Думаю, лишние руки вам не помешают? Все равно у меня бессонница, - предложил Шмыгаль.
        Смит задумалась, кивнула.
        - Хорошо, буду вам признательна, - Смит глянула на нас. - А вы идите, отдохните.
        - Уверены?
        - Да. Силы нам еще понадобятся. А вы и так сделали многое.
        Спорить с ней мы не стали. После недолгого совещания с Харуко решили ехать в гостиницу, где остановились. По пути мы заехали в ресторан и решили, как следует поесть. Оказалось, мы чертовски голодны после всех этих перестрелок и беготни и потому сделали приличный заказ.
        На первое нам принесли тыквенный суп-пюре с вешенками. На второе подали тушеную говяжью щеку с ленивым гратеном и муссом из зелени. На закуски подали морской гребешок со спаржей в сливочно-винном соусе и брускетты с хурмой и пармской ветчиной. На десерт - домашний грушевый пирог со свежей клубникой. Запивали ужин мы игристым «Ла Пин» и сухим красным «Петрус».
        В ресторане играл квинтет в составе флейты, гобоя, кларнета, фагота и валторна. Приятная музыка расслабляла и вскоре мысли мои пришли в порядок. Я смог отстраниться от произошедшего. Харуко тоже. Вино начало пьянить и девушка жадно посмотрела на меня, подмигнула. Сказала:
        - Поехали в гостиницу.
        Возражать я не стал.
        До лифта мы добрались с трудом, едва сдерживаясь. Но уже в лифте впились друг в друга губами и принялись ласкать. До номера дошли с потерями - пуговицы на моей рубашке были нещадно сорваны девушкой.
        Едва зашли внутрь, как тут же скинулись себя всю одежду и остались абсолютно голые. Нужно было сходить в душ и смыть с себя всю грязь и пот, но не хотелось ждать друг друга и поэтому мы пошли туда сразу вдвоем.
        Под струями горячей воды продолжили наслаждение. Я развернул Харуко к себе спиной, приник к ее плечам, осыпая поцелуями. Девушка застонала. Вода красиво стекала по ее плечам, спине, ниже, еще ниже, по бедрам, ногам.
        Мы начали двигаться с Харуко в одной темпе, но с каждым мгновением все убыстряясь. Первой не выдержала девушка, томно застонала. Потом взорвался и я.
        Удовлетворенные друг другом, мы с трудом добрались до постели и тут же уснули.

* * *
        Подъем был ранним. Не смотря на вчерашний насыщенный день, я встал отдохнувшим. Разбудил поцелуем Харуко. Пора было отправляться в штаб, чтобы узнать как дела у Смит и Шмыгаля.
        Купив по пути кофе и свежую выпечку, мы явились к своим друзьям.
        Смит выглядела уставшей, Шмыгаль же был полон сил и шутил, причем весьма пошло, от чего Смит лишь морщилась, цокая на своего помощника.
        - Как успехи? - спросил я, протягивая главе Школы кофе.
        Та от напитка не отказалась, хотя глянула на стаканчик с некоторой брезгливостью.
        - Все в порядке, рассчитала необходимые погрешности, провела линии, собрала все необходимые точки. Камень оказался очень привередливым, реагировал даже на маленькие отклонения, поэтому пришлось быть внимательной и ничего не пропускать.
        - А я помогал! - гордо ответил Шмыгаль, откусывая сразу полбулки и шумно отпивая кофе.
        - Уж лучше бы вы, Семен Семенович, совсем не лезли со своей помощью, ей-богу! - проворчала Смит.
        - А что такое? - удивился тот.
        - Да то вы линию какую ненароком сотрете, то потоки локтем заденете. Как слон в посудной лавке! Это же тонкие материи, понимать надо!
        - Ну уж будет вам! - проворчал Шмыгаль. - Тонкие материи! Да я эти тонкие материи на... на пальце вертел!
        - Давайте оставим споры на потом, - предложил я. - А сейчас - к делу!
        - Это верно вы Александр, сказали, - произнесла Смит, и, глянув на Шмыгаля, сказала: - Ближе к делу!
        И кивнула в сторону стола, на котором было расположено множество каких-то бумаг, диаграмм, непонятных конструкций из воска, камней, игл и спичек. Сам «янтарный генезис» лежал в центре, обвязанный черными нитками. Происходящее здесь больше походило на магические приготовления, чем на науку.
        - Что осталось сделать? - спросил я, разглядывая стол.
        - Необходимо привести точки сборки в единые плоскости, - ответила Смит, но ее никто не понял.
        Шмыгаль намерено принялся шумно с причмокиванием пить кофе.
        - Чем мы можем помочь?
        - Просто стойте тут, - ответила женщина. - Если что-то нужно будет подать - я вам скажу.
        - И вот так всю ночь! - пробурчал Шмыгаль.
        - Что-то слышно про состояние Императора? - спросил я у него.
        - Вечером приходил дежурный, бывший мой ученик, сменял караул. По секрету сказал, что Император находится в больнице без сознания.
        - Конструкт такой мощи не проходит бесследно, - хмуро произнесла Смит. - Я удивлена, как Император вообще остался...
        Она прикусила язык, поняв, что чуть не сболтнула лишнего.
        - В общем, восстановление будет долгим. Но в императорской больнице работают самые лучшие специалисты, они все сделают правильно и идеально.
        Смит начала выписывать в воздухе руны и знаки, и помещение наполнилось потоками искрящейся силы. Она была не такой мощной, как у Императора, но ее вполне хватало, чтобы «янтарный генезис» начал светиться желтоватым свечением. Я внимательно следил за действиями главы Школы, отмечая, с каким искусством та создает тонкие нити силы, как умело сплетает потоки, словно пряжу, делает печати.
        Завораживающий процесс продолжался к нашей печали не долго.
        - Что тут происходит?
        Дверь вдруг с грохотом открылась, и в комнату размашистым шагом вошел молодой человек в мундире в сопровождении десяти солдат.
        Потоки линии тут же задрожали, словно огоньки на свечах, движимые сквозняком.
        - Я вас спрашиваю - что тут происходит? И потрудитесь ответить, кто вы такие и как попали на секретный объект?
        Это был молодой парень, лет двадцати пяти, с белоснежными длинными волосами, схваченными в тугой хвост. Аристократичное лицо с утончёнными чертами носа и скул говорило о том, что он выходец из какого-то знатного рода. Тотемный знак в виде зубра, украшенного бриллиантами, висящего на груди, только подтверждали мое предположение.
        Судя по форме военный, судя по погонам - высокий чин. Очень высокий.
        Я сразу понял, кто этот незнакомец такой и как стал тем, кем стал. Отец явно на высокой должности, крепко стоит на ногах, имеет силу и власть. Выучил своего сына, затолкал в оборонное ведомство, откуда тот дошел до неплохой должности. В высокие чины опять же помог протолкнуться отец.
        Это было понятно по вполне очевидным деталям - вошедший вел себя вольно, никакой выправки, которая появляется у служивых, верхние пуговицы мундира не застегнуты, а одна даже оторвана. За такое нас Шмыгаль нещадно бы выпорол на плацу. Причем прилюдно. А этот - обычная тыловая крыса, папенькин сынок.
        - Что тут происходит? - произнес вошедший, без всякого приветствия.
        - А вы - кто? - спросил я, поглядывая на незнакомца.
        - Я кто такой? - могильным тоном повторил вошедший, сверля меня взглядом.
        Я мельком глянул на Шмыгаля и понял, что тот знает паренька. И судя по недовольному лицу, ничего хорошего этот гость нам не сулил.
        - Я штабс-полковник первой категории при дворе Его Величества Малинков Яков Николаевич, - торжественно произнес он. - А теперь вы потрудитесь назваться. И не заставляйте меня ждать, иначе ничего хорошего вам не обещаю.
        Он глянул на своих солдат спутников и те демонстративно схватились за автоматы.
        Серьезные ребята.
        - Меня зовут Пушкин Александр Федорович. И я здесь по личному поручению Его Величества.
        - По какому такому поручению?
        - Я не могу вам его назвать - это государственная тайна.
        Малинков усмехнулся.
        - От меня не может быть тайн - я имею доступ к конфиденциальной информации второго уровня. Говорите немедленно!
        - Если у вас доступ ко второму уровню, то это поручение имеет первый, - ответил я.
        Это задело Малинкова, на его белоснежных щеках появились красные пятна ярости.
        - Вы шутить со мной вздумали? Если вы немедленно не покажите мне документы, на основании которых вы тут находитесь, то я прикажу выметаться вам отсюда! Ну!
        - Документов у нас нет, - ответил я. - Его Величество поручил нам задание устно, лично. Разве он должен каждое свое слово подтверждать бумагой? Мне кажется, одно его слово имеет силу, большую любой бумаги.
        Крыть такое Малинкову было нечем, он нехотя согласился.
        - Верно, слово Императора - закон. Но только его слово, а не ваше. А вам доверять просто так я не могу. Так что подтвердите мне то, что он давал такое устное поручение.
        - Каким образом?
        - Есть кто-то из государевых служащих, кто может присягнуть в правдивости ваших слов и подтвердить, что Государь давал вам устное указание? А может быть, сам император подтвердит это? - Малинков явно издевался. - Ну, что же вы молчите?
        Я задумался.
        - такие люди есть - офицеры внутренней охраны Императора. Они помогали мне, когда Император лежал. Они слышали этот разговор.
        - Офицеры? - произнес Малинков и его тон мне не понравился. - Я - их непосредственный начальник. И мне они ничего не передавали. Так что пока я склонен вам не верить вашим словам. Потрудитесь найти других свидетелей, кто подтвердит ваши слова. Но учтите, за лжесвидетельство полагается уголовное преследование.
        - Таких людей нет, - угрюмо произнес я.
        Я понимал, что это какая-то подстава и что Малинков явно пытается нас выгнать отсюда немедленно, но еще не мог найти истинных его мотивов.
        - Тогда убирайтесь отсюда немедленно! - рявкнул вошедший.
        - Полегче, паренек! - ледяным тоном ответил я.
        Мне хотелось преподать этому сопляку урок.
        Малиновский тоже вспылил, ноздри его начали раздуваться, а глаза покраснели как у быка.
        - Никто не смеет говорить со мной так!
        - Саша, давай не будем ввязываться в конфликт, - подошел Шмыгаль, встав между нами.
        И шепнул мне в самое лицо:
        - Не дури! Костей потом не соберем.
        - Господин Шмыгаль прав, - согласилась Смит, оттянув меня в сторону. - Александр, мы уже почти закончили. Ничего страшного. Завершим в другом месте. Давайте пойдем, не будем обострять конфликт. Раз так надо - то мы уйдем.
        - Мудрое решение, - раздраженно ответил Малиновский. - Уходите. Немедленно!
        Я глянул на Шмыгаля, тот красноречиво говорил взглядом - не надо продолжать! Пришлось согласиться.
        - Хорошо, - произнес я. - Мы собираемся и уходим.
        - Нет, - ответил Малиновский. И кивнул на стол, где лежал «янтарный генезис»: - Вы ничего отсюда не унесете. Все это останется здесь.
        Глава 26. Подготовка
        - Оставить? - выдохнула Смит.
        - Мы ничего тут оставлять не будем! - отрезал я. - Это наши вещи и...
        - Я имею полное право отдать приказ стрелять на поражение, - перебил меня Малинков. - У меня есть на это полномочия. Так что давайте не будем спорить. Выметайтесь отсюда, пока я не пустил в ход свинец.
        - Урод! - негромко буркнул я.
        - Что ты сказал? - зашипел Малинков.
        - Господа! - вмешался в разговор Шмыгаль. - Конфликты нам ни к чему. Произошло недопонимание. Давайте не будем ссориться.
        - Да что же это такое происходит?! - внезапно не своим голосом закричала Смит, и все разом перевели на нее взгляды. - Это какой-то произвол властей! Это какой-то сюрреализм! Чудовищный сюрреализм!
        Смит начала ходить по комнате из угла в угол, при этом дико крича. Такое поведение так сильно контрастировало с ее образом сдержанной дамы и аристократки, что все удивленно смотрели только на нее, не понимая, что происходит.
        - Послушайте... успокойтесь пожалуйста! - растерялся Малинков. А потом рявкнул: - Да возьмите вы себя в руки наконец!
        Смит тут же замолкла.
        - Убирайтесь прочь!
        Нас выпроводили в коридор. Следом пошел охранник, чтобы сопроводить до самого выхода. Я активировал Дар и обрушил на него всю мощь. Это был не простой удар, который воздействовал на него физически. Особый изощренный конструкт оглушил на две минуты солдата, тот зашатался, привалился к стенке.
        - Что с вами? - всполошилась Смит. - Вам плохо?
        - Все... нормально, - с трудом произнес солдат, явно не понимая, что произошло. - Голова... немного кружится.
        - У вас, наверное, давление поднялось, - со знанием дела заботливо произнесла Смит. - И не мудрено - с таким-то начальником.
        Я вновь, уже в который за сегодня раз, удивился актерским способностям Смит. Сейчас она играла роль заботливой бабушки, которая отчитывала любимого внука. Смит понимала, коль я так сделал - а она бесспорно почувствовала мое воздействие на этого солдата, - значит, это для чего-то нужно. И пыталась сейчас протянуть время как можно больше.
        Я же, пока разыгралось это представление, бесшумно подошел к двери, за которой мы сидели и прислонил ней ухо. Услышал обрывки разговора - Малинков раздавал поручения своим спутникам. Потом на мгновение замолчал. До слуха донеслись едва слышимые гудки.
        - Алло... да, это я, Малинков... да... Велес, ваше указание выполнил... выгнал... не знаю, не понятно, на столе какой-то хлам... да, все тут... ничего не забрали... уничтожить? Вас понял... до связи...
        Я быстро отошел от двери, ослабил воздействие на солдата. Тот тряхнул головой, строго произнес:
        - Пошлите! Не задерживаемся!
        - Вам стало лучше? - беспокойно спросила Смит.
        - Не задавать вопросов! Пошли!
        - Какой невоспитанный грубиян!
        Нас вывели на улицу, чуть ли не на дорогу, захлопнули двери.
        - Что будем делать? - уныло спросил Шмыгаль, поглядывая на нас.
        - Я бы тоже хотел сейчас это знать, - ответил я, прокручивая в голове телефонный разговор Малинкова с загадочным Велесом.
        Уже практически не оставалось сомнений, что Малинков один из распутинских сектантов - Дантес говорил, что у них практически на всех уровнях власти есть свои люди. Малинков видимо один из таких. И судя по почтительному тону не самый высокий ранг у этого штабс-полковника среди остальных адептов. Осталось только понять кто такой этот Велес. Какой-то заместитель Распутина? Только вот кто?
        - Так что будем делать? - повторил вопрос Шмыгаль.
        - Первоначальный план рушится, - хмуро произнес я. - Артефакт пришлось оставить.
        - Кто сказал, что мы его оставили? - внезапно оживилась Харуко.
        И достала из кармана «янтарный генезис».
        - Что? - удивился Шмыгаль. - Как вы...
        А я все быстро сообразил. Глянул на хитро улыбающуюся Смит и все понял.
        - Так это вы специально...
        - Верно, отвлекла немного внимания, пока Харуко ловко управилась.
        - Да вы актриса! - рассмеялся Шмыгаль. - Вот ведь бестия!
        - Полегче! - фыркнула Смит. - Я, между прочим, глава Школы!
        - А кто же спорит? - улыбнулся тот. - Не только глава Школы, а еще и актриса, каких поискать нужно!
        - Ну хватит уже комплиментов, - произнесла Смит. - Давайте завершим начатое.
        - Я правильно понимаю, что помощи от кого-то ждать не приходится? - хмуро спросила Харуко.
        - Верно, - кивнул я. - Малинков - один из сектантов. И они сейчас готовят отражать любой удар. Думаю, информация о том, что их хозяин находится за энергетической стеной дошла до всех. Главное для них сейчас - выпустить хозяина. И не дать убить нам его. Поэтому нужно быть предельно осторожными.
        Решив, что лучшим местом для продолжения ритуала будет мое родовое поместье (там и места много, есть где разместиться и с ингредиентами не проблема, если понадобятся), мы поехали туда. Увидев такую разношерстную компанию, отец сильно удивился. Но надо отдать ему должное, лишних вопросов не задал, а лишь сказал, что сейчас отдаст распоряжение накрыть стол для трапезы, тут же убежал в погреб выбирать лучший виски, чтобы угостить гостей.
        Смит и Харуко продолжили ритуал, а мы же со Шмыгалем сели в стороне, думая над важным вопросом.
        - Как только камень будет готов, - произнес Шмыгаль. - Нам нужно будет как-то попасть за стену.
        Я кивнул. Я тоже это понимал. И эта часть плана была самой сложной из всего. Даже добыча «янтарного генезиса» покажется прогулкой по сравнению с тем, что нас ожидает.
        - По моим наблюдениям и расчетам стена имеет границу от Кузнецкого моста до Спасского кольца.
        - Такое большое?! - удивился я.
        Я мог только представить, что творилось внутри этого кольца. Разъяренный Архитектор, вновь запертый в клетке, наверняка рвет сейчас и мечет. Поэтому все адепты секты сейчас суетятся, чтобы любым способом разрушить стену. И наверняка днем и ночью караулят палату Императора - создателя этой стены. Как говорится, кто создал ее - то легко может ее и разрушить.
        - Да, - кивнул Шмыгаль. - И это по самым скромным подсчетам. Точнее можно будет сказать только после того, как изучить место ближе.
        - Это будет сложно. Там сейчас наверняка сплошной кордон охраны, причем все - из свиты секты Распутина.
        - От этого план проникновения внутрь зоны смерти будет еще трудней. А это только начало. Внутри тоже нужна поддержка - не с голыми же руками идти на Архитектора.
        Мы погрузились в скорбное молчание. Ситуация была и в самом деле сложной.
        - Прорваться сможем через заслон? - спросил я, прокручивая сразу несколько вариантов.
        - Вряд ли, - покачал головой Шмыгаль. Там все наверняка будут до зубов вооружены. Там муха не проскочит. Хоть подкоп не делай!
        - Подожди, - задумался я. - Подкоп - это долго. Есть третий путь.
        - Какой?
        - По воздуху!
        - И как же ты попадешь по воздуху?
        - Есть один вариант! - улыбнулся я. - Смит подсказала!
        Шмыгаль вопросительно глянул на меня. Смит, услышав обрывки фраз, тоже обернулась. Спросила:
        - Что ты имеешь ввиду? Я вроде ничего не говорила сейчас. Да и Дара наделить тебя крыльями у меня нет, или создать левитацию.
        - Все гораздо проще! - улыбнулся я. - Дирижабль! Помните, как прошлый раз летали с вами?
        - Помню! Как же такое вообще можно забыть? Аж вздрагиваю! Никогда больше не смогу залезть в корзину дирижабля.
        - Вам и не нужно. А сам туда отправлюсь.
        - На дирижабле? - настала пора удивляться Шмыгалю. - Ты сейчас это серьезно говоришь?
        - Вполне. Тем более опыт уже был.
        - Не спеши, - осадил меня Шмыгаль. - То, что ты будешь пролетать над стеной - идея вполне неплохая. Только вот беда - те же стрелки тебя успеют снять еще на подлете.
        Смит аж вздрогнула - память о нашем полете была еще свежа.
        - Дирижабль довольно большой объект. Там особого ума не надо в него попасть. А с учетом того, что стрелков будет не один не два, а целая армия, из тебя сделают решето в течение десяти секунд.
        Шмыгаль, как это ни печально, но был прав. Правда сам же и подсказал мне еще одну идею, как избежать проблемы.
        - Вот если бы ты был невидимым...
        - Постойте! Невидимым?
        - Ну да.
        - Так есть же решение этого! Призрак!
        - Кто? Призрак? - не понял Шмыгаль.
        - Один из кадет. Тот, кто в женский корпус пробрался, - улыбнулся я.
        - Это?! - грозно произнес Шмыгаль. - Я ему уши надиру! Поймал бы с поличным - в ту же секунду вылетел бы из корпуса, а так... постой. Ты хочешь, чтобы Призрак спрятал дирижабль?!
        - Именно так!
        - Идея безумная. Но она мне нравится.
        - Только вот сможет ли он взять такой большой объект? - начал сомневаться я. - Да и опасно это тянуть его в зону смерти. Не хотелось бы рисковать людьми.
        - Артем, прежде всего, кадет. Да не какой-нибудь, а воспитанный мной! - с гордостью произнес Шмыгаль. - А значит, для него не ведом страх. А вот слова отвага и честь не последние и имеют вес. А когда на кону спокойствие Родины, он, я в этом уверен, ни секунды не будет сомневаться. К тому же ты же не будешь его в самое пекло отправлять. Его роль - это замаскировать дирижабль. Призрак - ну и прозвище ты ему дал! В самое «яблочко»!
        Эти доводы окончательно убедили меня обратиться к Призраку.
        Но позвонить я ему не успел. Леденящим душу шепотом Смит вдруг произнесла:
        - Готово! Артефакт можно использовать по назначению!

* * *
        Чтобы найти дирижабль пришлось использовать все свое красноречие и несколько сотен золотых монет. Мы позвонили владельцу дирижабля, которого Смит знала лично и долго его упрашивали дать его нам. Хозяин летательного средства, едва поняв, кто мы такие, наотрез отказался - он тоже помнил, что совсем недавно произошло с нами. К тому же нового пилота у него не было.
        - Ничего страшного, - подключилась Смит, используя все свое красноречие. - Нам и не нужен пилот. Мы хотим устроить на школьном дворе показательную выставку летательных средств былых времен. Так что не переживайте, все будет хорошо. К тому же мы вам вполне прилично заплатим.
        - Ну хорошо, - наконец сдался хозяин. - Когда нужен будет аппарат?
        - Прямо сейчас.
        - Сейчас?!
        - Ну да. Пока приготовим, пока помоем, пока натрем все хромированные детали - время пройдет. А нам спешить надо.
        - А меня пригласите на выставку? - пробубнил хозяин.
        - Обязательно. И даже дадим слово. Хотите выступить с речью?
        - Я? - хозяин растерялся. - Ну, я говорить конечно не умею, но кое-что о истории дирижаблестроения рассказал бы конечно.
        - Ну вот и отлично! Договорились?
        - Договорились! - воодушевленно ответил тот. - Так, присылайте людей, забирайте аппарат, а я пока пойду речь писать. Сколько у меня будет минут?
        - А сколько вам надо?
        - Тридцать. Нет, сорок" А час можно?
        - Можно. Так мы приедем прямо сейчас?
        - Конечно, приезжайте. Ну все, прощайте, некогда мне тут с вами болтать, мне речь готовить надо.
        И не дождавшись ответа, положил трубку.
        Дело было сделано.
        С Призраком я созвонился сразу же после этого звонка. По телефону подробности не сообщил, но попросил встретиться через полчаса в какой-нибудь кафешке. Тот согласился, хоть и без энтузиазма.
        Отправив Шмыгаля за дирижаблем (я не понятия не имел, как он его доставит, но зауряд-поручик сказал, что справится), а сам отправился на встречу с Призраком.
        Кафешка, в которой мой друг назначит встречу, оказалась достаточно далеко от родового гнезда, где-то на окраине города, в рабочих его районах. Улочки здесь были узкие, тесные. Дома низкие, угрюмые, серые. Народ, снующий по делам, одет скромно, все из рабочих - мастера, наладчики, станочники, механики.
        Дымнее трубы здесь упирались в небо, словно поддерживая их, дымили черным дымом. Сотрясая вечер, гудели фабричные гудки, кипела жизнь. Мануфактур здесь было много, а вот кафешек - только одна. К ней я и направился.
        Не сразу я понял причину, по которой Призрак назначил тут встречу. А когда увидел друга в рабочей одежде, с руками, измазанными мазутом, сообразил - парень работает на одной из мануфактур. Как-то, когда мы сидели на гауптвахте, он говорил, что подрабатывает в выходные, чтобы не зависеть от отца. Я не думал, что подрабатывает он кочегаром.
        Это было необычно - представитель знатного рода и кочегар. Но зная характер Призрака, я понимал, что это укладывается в характер мечущегося парня.
        - Привет! - радостно воскликнул Призрак, увидев меня.
        Мы обнялись, присели за столик, заказали по пиву. Я спросил парня про дела, он дежурно ответил, что все в порядке. Некоторое время болтали о пустяках. Потом я перешел к делу. Я не стал раскрывать ему всех деталей, боясь за безопасность друга. Сказал лишь, что нужна его помощь в весьма важном деле.
        - И насколько большой объект нужно будет скрыть? - уточнил Призрак, отпивая пенного.
        - Большой, - размыто ответил я, хотя понимал, что нужно будет все же сказать ему правду. - Размерами с дирижабль.
        Брови парня поползли вверх.
        - Знаю, это слишком большой и тяжелый труд, но никто, кроме тебя мне помочь не сможет.
        - Ты что, хочешь на дирижабле в женское отделение кадетского корпуса проникнуть?
        Я рассмеялся.
        - Нет, для этого дирижабль не нужен. Есть кое-что другое, - я стал предельно серьезным, - Призрак, вопрос государственной безопасности.
        Призрак молчал. Казалось, он совсем меня не слушает, смакуя пиво. Я же к своему даже не притронулся.
        - Всех деталей я не могу тебе сообщить, но ничего противозаконного. Однако, есть риск. И не малый. Об этом я хочу тебя предупредить сразу. Ну так что, согласен?
        Я взглянул парню прямо в глаза, не смея даже дышать.
        - Согласен, - ответил Призрак без всяких раздумий, отставляя стакан в сторону. - Но только при одном условии.
        - Каком? - насторожился я.
        - Мы идем с тобой, - хором вдруг произнес кто-то за моей спиной.
        Я оглянулся. Ко мне из-за угла вышли Катя, Иосиф, Бульмяк и Тамара.
        Глава 27. Падение
        - Что вы тут делаете? - спросил я, не ожидая увидеть всех.
        - Призрак обмолвился, что ты с ним встречаешься, - сказала Катя. - Вот мы и решили тоже тебя повидать. А то пропал куда-то, ни слуху, ни духу.
        - Дела, - расплывчато ответил я.
        - Дела у него! - фыркнула Катя. - Давай, колись, что за дела.
        - Ребята, правда некогда сейчас особо болтать. Давайте в следующий раз?
        - Нет уж! - произнес Иосиф. - Давай сейчас. Мы ведь одна команда!
        - Это очень важное дело. И опасное. Я не хочу рисковать вами.
        - Ты рисковал ради нас, выручал из беды, и теперь мы твои должники, - произнес Иосиф. - Так что
        - Ребята, я правда...
        - Александр, - прервала меня Катя. - Мы все прекрасно понимаем, что происходит. Если об этом не говорят в новостях, то это не значит, что этого нет. Мы все - дети аристократов, думских бояр и политиков. Ну, кроме Бульмяка, конечно, без обид, Бульмяк.
        - Ничего страшного, - ответил тот.
        - Поэтому слухи, которые ходят в верхах, известны и нам. Все они проговариваются в полголоса, но все равно вслух и потому мы в курсе, что происходит что-то неправильное. Это как-то связано с тем, что было на турнире, когда госпожа Смит создала заграждение, а мы бились с тем монстром, который вселился в крысу?
        Я кивнул.
        - Ну что ж, победили тогда, победим и сейчас!
        - Ребята, это действительно опасно...
        - Пушкин, хватит нас пугать! - произнесла Катя. - Мы с тобой, и это не обсуждается.
        - Вы действительно этого хотите? Тогда ладно. Я буду вам признателен. Команда мне сейчас и в самом деле пригодится.
        - Тогда пошли, чего ждать? - сказал Бульмяк.
        Возвращался я в свое родовое имение уже в приподнятом настроении. Осуществить командой задуманное гораздо легче. Но нужно будет пересмотреть план. А для этого дождаться Шмыгаля. Впрочем, он не заставил себя долго ждать.
        Ребята, увидев зауряд-поручика кадетского корпуса, весьма удивились. Еще больше удивились, увидев Смит. И окончательно впали в ступор, Увидев Харуко - про японского посла со своей свитой говорили из всех утюгов и каждый видел фотографии гостей.
        - Они с нами, - сказал я, представляя гостей.
        - Ну что, утырки, готовы сопли на кулак намотать? - крикнул Шмыгаль, увидев нас.
        Он подъезжал к поместью на огромном грузовике, который непонятно, где раздобыл. На мой молчаливый вопрос во взгляде пояснил:
        - Я же сказал, что решу все вопросы - вот, решил.
        И довольный собой, спрыгнул с кабины и одним движением сорвал брезент, укрывающий привезенный груз. Все мы невольно вздохнули от удивления. Помимо самого дирижабля, компактно уместившегося на платформе, там стояли также два голема. Память о встрече с ними была еще свежа и каждый из присутствовавших невольно сделал шаг назад, боясь атаки.
        - Семен Семенович, зачем вы привезли их сюда? - спросил я, поглядывая на грозных роботов.
        - Они будут хорошей помощью для нас, - ответил тот. - Мощная броня, оружие, легкий вес - нам такие молодцы пригодятся. Ты же, как я погляжу, тоже вон подмогу захватил.
        Шмыгаль кивнул на ребят, стоящих в стороне.
        - Дирижабль справиться со всем этим грузом?
        - Мне этот чудик, который владеет аппаратом, полчаса лекцию читал о возможностях дирижабля, - вздохнул Шмыгаль. - Кажется, я знаю слишком много о нем! Поверь мне, он справится и выдержит.
        Я с сомнением глянул на аппарат. Прикинул количество людей, которые туда могут поместиться, да еще двух големов, которых еще неведомо как нужно будет прикрепить к нему. Сомнения одолевали меня все большое. Помниться, когда летали со Смит, вдвоем едва поместились.
        - Это другой аппарат, - словно прочитав мои мысли, произнес Шмыгаль. - Хозяин сказал, что даст самый лучший для выставки. Вот и дал!
        - Хорошо, - кивнул я и пригласил всех внутрь дома.
        Пора было разработать детальный план.
        Операцию решили провести ночью. Темнота будет дополнительной помощью и маскировкой, да и с охраной полегче станет.
        Начало смеркаться и пора было собираться. Шмыгаль, помимо големов, захватил со своих складов еще амуницию и оружие. Мы оделись, вышли на задний двор поместья, где зауряд-поручик уже надувал с помощью баллонов купол дирижабля.
        - Ребята, пока не поздно есть еще возможность отказаться. Я не буду вас осуждать, если вы... - начал я.
        - Пушкин, да хватит уже! - перебила меня Катя. - Сейчас надерем задницу этому Архитектору и в «Сбитень» пойдем, праздновать победу.
        - Хорошо, - улыбнулся я. - Спасибо вам еще раз за помощь.
        - Своих не бросаем! - ответила Тамара.
        - Призрак, справишься с задачей по маскировке? - спросил я у Артема.
        Тот с сомнением оглядывал шар, големов, собравшихся людей.
        - Думаю, справлюсь. Только вот удержать долго не смогу. Объем и в самом деле большой, минуты три, думаю, у нас есть в запасе.
        - Маловато, - под нос буркнул я. - Ладно, будем на исчезать только на подлете. Сейчас, как станет совсем темно, доберемся на место без маскировки.
        - Ну ты опять недооцениваешь меня! - вмешался в разговор Шмыгаль. - Есть у меня один камешек, фирменный, японский, который может придавать объекту нужный цвет. На время конечно, но нам так даже лучше. Так вот если мы придадим нашему летающему пузырю черный цвет, то вполне можем по небу пролететь и никто не заметит. Но это, конечно же, касается только полета над гражданскими объектами. У стены такая тактика не прокатит. Там уже Призрак должен постараться.
        Дирижабль был готов через час. Мы закрепили ко дну корзины двух големов, которые оказались удивительно лёгкими (Шмыгаль опять начал хвалиться, что все предусмотрел) и стали рассаживаться сами. Шмыгаль сел за рулевое управление. Я - впереди, все остальные разместились в центре.
        Взлетели.
        С сухим свистом зашумел мотор, мы плавно начали отдаляться от родового поместья.
        Ночной город с высоты птичьего полета выглядел завораживающе. Тонкие линии улочек пересекались, сходились и расходились. Машин было уже не так много и все они были не больше спичечного коробка. Мы поднялись еще выше и Шмыгаль активировал свой артефакт. Неприятный писк резанул слух и мы невольно обратили свои взоры на купол дирижабля - не спускает ли он?
        - Это артефакт так действует, - пояснил Шмыгаль.
        И я вдруг увидел, что оболочка аппарата начала чернеть. В ночном небе это выглядело необычно. Казалось, что шар растворяется и мы вот-вот упадем вниз. Иосиф даже начал нервничать.
        Приятная ночная прохлада холодила спины, а ветерок трепал волосы. Я беспокоился за своих спутников, понимая, что ответственность за их безопасность лежит на мне.
        Мы преодолели несколько кварталов, поднялись еще выше и ветер стал шатать нас еще сильней.
        - Держитесь крепче! - сказал Шмыгаль, правя штурвал влево. - Подлетаем!
        Я пригляделся и увидел на горизонте неровные пики, закрывающие часть города. Они походили на зубы великана. Это была Стена.

* * *
        Для строительства этого объекта не использовали никакие чертежи и схемы, планы и проекты. Стена возникла только лишь по одной воле Императора. Невероятно! На ее изготовление понадобилась сила, способная обеспечить электроэнергией город в течении пары месяцев. Трудно представить было, какой мощью обладает Император, раз может сделать такое. А еще трудней вообразить, насколько тяжело ему было сделать это. Поистине, самоотверженность на грани самоубийства. Можно только представить, насколько он выжег себя.
        Стена была выплавлена из камня и скальника, но не обычного, а обладающего свойством не подпускать к себе энергетических существ, под тип Архитектора. Поэтому он сейчас глухо бил в нее и удары, словно звон колокола, разносились время от времени в покое ночного города.
        Вдоль стены стояли солдаты. Вооружены они были до зубов, ходили по отмеренным участкам, внимательно следя за тем, чтобы никто посторонний не пробрался сюда. Возле некоторых мест виднелись менталисты и телекинетики, что-то рассчитывающие, делающие какие-то приготовления и опыты. Я понял, что они пытаются найти слабые точки Стены, чтобы разрушить ее или хотя бы проделать проход. Предатели! Вас к этой же Стене поставить надо и расстрелять!
        Похоже, секта и в самом деле проникла во все органы власти, подобно метастазам страшной болезни. Неужели они не понимают, что выпустив Архитектора за периметр Стены, они обрекут себя на гибель? Распутина уже нет, его разум поглощен монстром, которому плевать на всяческие культы, посвященные ему. Он просто высосет из каждого жизнь.
        Шмыгаль сбавил ход дирижаблю. Я обратился к Призраку:
        - Готов?
        Тот напряженно кивнул.
        - У нас есть три минуты, - сказал я Шмыгалю.
        - Понял. Призрак, запускай свою способность только по моей команде. Дам разгон сначала, подлетим ближе, чтобы использовать отведенное время максимально полезно.
        На том и порешили.
        Мотор аппарата загудел напряженно, мы вновь поднялись выше и начали набирать скорость.
        Защипало щеки, будто мы проскочили мимо неисправного трансформатора.
        - Не спеши! - сообразил Шмыгаль, обращаясь к Призраку. - Я же сказал - только после моей команды!
        - Я разогреваюсь! - ответил тот шепотом. - Сразу так не могу, нужно размять пальцы.
        Стена приближалась все ближе, охранники становились больше и теперь можно было разглядеть на их погонах звездочки и полосы.
        Я обеспокоенно глянул на Шмыгаля, но тот отмахнулся:
        - Рано!
        - Заметят! - выдохнул Иосиф. - Сейчас нас заметят!
        - Не бзди в муку - не поднимай пылюгу! - рявкнул Шмыгаль, выворачивая руль и вновь поднимаясь вверх.
        Я понял, что он использует какую-то хитрую технику планирования на ветру, используя его силу в качестве дополнительного ускорения.
        Вскоре ветер и в самом деле подхватил нас словно волна и помчал вперед с такой скоростью, что я невольно подумал, что нас сейчас разобьет об Стену.
        - Давай! - кивнул Шмыгаль.
        И Призрак стиснул кулаки. Магический Дар окутал дирижабль словно покрывалом и он стал невидимым. Мне это ощущение было знакомо, Призрак уже делал так, что исчезал, помогая мне выпутаться из опасных ситуаций. А вот другие мои спутники испытали это ощущение впервые.
        - Очуметь! - только и смог выдохнуть Иосиф, глядя себе под ноги.
        Ни ног, ни дна корзины он не видел и казалось, что он парит в воздухе словно птица.
        - Не шуметь! - одновременно шикнули я и Шмыгаль.
        Иосиф замолчал, но ему это было трудно, он то и дело озирался по сторонам, не веря собственным глазам. Остальные тоже удивленно взирали вокруг.
        Мы все ближе приближались к Стене. Охрана не замечала нас.
        - Даже посты организовали, - прошептала Катя, глядя на палатки, расставленные вдоль ограждения.
        - Внимательней смотрим! - громко пронеслось в воздухе и из палатки выскочил уже знакомый нам человек.
        - Малинков... - злобно прошипел Шмыгаль.
        И вскинул автомат.
        - Нет! - выдохнул я.
        Но было поздно. Короткая автоматная очередь сухо клацнула по асфальту. Говорят, негодяям везет. Малинков оказался еще тем негодяем, пули прошли в паре сантиметров от него, не задев.
        Штабс-полковник дернулся, оглянулся. Он подумал, что стрелял кто-то из охранников. Такой дерзости со стороны своих подчиненных он никак не ожидал и потому тут же рявкнул, подозвав начальника караула.
        - Яков Николаевич! - щелкнул тот каблуками и вытянулся по струнке и отдал честь.
        - Кто стрелял? Я тебя спрашиваю - кто стрелял?
        - Не могу знать.
        - Это твои бойцы?
        - Никак нет! Они все на дежурстве.
        - Тогда кто? Видишь следы?
        Начальник караула глянул на дырочки, военный мозг быстро сообразил и дорисовал траекторию полета пули.
        - Так это... сверху стреляли...
        И оба задрали головы.
        - Тревога! - крикнул Малинков, поняв, что кто-то пытается проникнуть за Стену по воздуху. - Стрелять вверх! Задержать их!
        И вскинул руки, применив Дар.
        Упругая волна тут же ударила по дну корзины. Нас тряхнуло, да так, что Призрак, отвлеченный поддерживанием маскировки, едва не упал. Катя крепко схватила его, но парень все равно сбился с настроя и дирижабль на мгновение стал виден.
        - Вот они! - истошно закричал Малинков. - Стреляйте!
        Наш аппарат вновь исчез - Призрак, весь покрытый испариной от напряжения, скрыл его. Лоб парня прорезала глубокая морщина, а на шее вздулись вены. Я даже не хотел думать, насколько его хватит.
        - Полный ход! - рявкнул я, понимая, что сейчас будет жарко.
        Шмыгаль вдавил рычаг на максимум. Зашумели винты, забряцали передачи.
        Но дирижабль набирал скорость не так быстро, как нам хотелось бы. Машина из позапрошлого века не могла дать больше тог, что в ней было заложено.
        А Стена была еще не близко.
        - Отстреливаемся! - приказал я, вскидывая автомат.
        Малинков, не будь дурак, уже успел укрыться под специальным навесом.
        Затрещали автоматы - по нам начали стрелять. Мы принялись отстреливаться в ответ. Несколько удачных очередей заставили противника попрятаться и выгадать пару минут.
        - Убить их! - рявкнул Малинков и солдаты вновь рассыпались по периметру охраняемой зоны.
        Второй раз падать с дирижабля мне не хотелось и потому я зарычал Шмыгалю:
        - Выкручивай на полную! Надо проваливать!
        - Знаю! - проскрежетал тот. - Нас несет в сторону!
        И кивнул на шар:
        - Попали в нас!
        - Черт!
        Самих дыр я конечно же не видел - Призрак продолжал поддерживать невидимость. Но вот сухой свист вырывающегося газа слышал четко.
        Нам оставалось преодолеть две сотни метров, чтобы попасть за Стену - там они достать нас не смогли бы. Нужно только продержаться.
        - Стреляем!
        Все пассажиры дирижабля принялись поливать землю свинцом. Плотный огонь позволил нам оттеснить врага к постам, откуда было сложней в нас попасть.
        - Какого демона?! - закричал Малинков. - Всех под трибунал отдам!
        И сам выскочил на улицу.
        Я попытался срезать его, но тот встал за столб освещения, укрывшись от шальных пуль.
        И вновь волна, создаваемая штабс-полковником, ударила по нам. Тряхнуло так, что корзина едва не перевернулась. На этот раз Харуко не успела ухватиться за трос и полетела вниз. И только лишь стремительный мой бросок и перехват не дал ей разбиться.
        - Держись! - подбодрил ее я, пытаясь втянуть обратно в корзину.
        Не удалось - Малинков ударил Даром вновь.
        - Бульмяк!
        Но звать его не было необходимости, он уже сам подоспел на выручку. Обхватив наши руки одной широкой ладонью, он помог нам.
        Полет продолжился, но на этот раз как-то заметно ощущался крен вправо. А еще шумней и пронзительней стали свистеть дыры в шаре. Я понял, что дела плохи. Повернулся к Шмыгалю, спросил:
        - Что происходит?
        Шмыгаль глянул на нас не своим полным безумия взглядом. Хрипло крикнул:
        - Держитесь! Мы падаем!
        И словно этого нам было мало. Вдруг дернулся Призрак, едва слышно промямлил:
        - Ребята, я все... больше не удержу...
        И обмяк. Наш дирижабль появился в ночном небе.
        Глава 28. Бой
        Цель была обнаружена. И потому солдаты принялись стрелять по нам уже не наугад, я прицельно. Били плотно. И точно.
        - Призрак! - рявкнул Шмыгаль, сопроводив это плотным потоком ругани.
        - Он в отключке! - ответила Катя, хлестая парня по щекам.
        Вид у того был не важный - щеки белые, полу прикрыты веки едва не просвечивают. Призрак потерял много сил.
        - Прикройте меня! - услышал я крик Малинкова.
        Выяснить, что он намеревался сделать, получилось скоро. Молодой штабс-полковник схватил вдруг у одного из солдат веревку. Размотал ее. Я увидел, что веревка была не совсем обычной. В тусклом свете фонарей она поблескивала, что говорило лишь об одном - сделана она была из стали. Тонкая, словно струна, она тем не менее могла выдержать большую нагрузку. Только вот какую нагрузку хочет сделать Малинков.
        Ответ не заставил себя ждать.
        Штабс-полковник натянул на ладони перчатки. Потом сделал на одном конце канатика что-то вроде петли и начал раскручивать, словно лассо.
        Твою мать!
        Я быстро сообразил, что тот хочет сделать. Но разрушить его намерения не успел - подбежали менталисты, которых позвал Малинков и все разом организовали такой мощный энергетический всплеск, что нас едва не поджарило. Они начали бить по нам волна за волной мощными всплесками силы, не давая даже высунуться.
        А Малинков в это время швырнул канат и зацепился за конечность голема, подвешенного под корзиной.
        - Прикрывать! Не останавливаться! - крикнул штбас-полковник, взмывая в воздух.
        Увеличение массы заметно сказалось на дирижабле, о начал оседать.
        - Газу! Газу! - крикнул я, понимая, что если мы опустимся еще ниже, то врежемся в Стену.
        Нужно было как можно скорей скинуть балласт - Малинкова. Но плотная поддержка его менталистов не давала это сделать. Ситуация была отвратная.
        - Сбрасывай големов! - крикнул я.
        - Нет! Нельзя!
        - Тогда разобьемся!
        - Не успеем сбросить! Они привязаны надежно.
        Я грязно выругался.
        - Пройдем между теми пиками - и там сбросим гада.
        Шмыгаль кивнул вправо, где виднелась небольшой проход, расположенный между двух острых скал. Это было рискованно - слишком маленькое расстояние для маневра, чуть отклонись и брезент дирижабля, и без того весь в дырках от пуль, просто разорвет об острые скалы.
        Но уходить нужно было. Причем в самые ближайшие секунды.
        Звякали и цокали пули, осыпая мотор дирижабля, гудела волна силы, не давая нам высунуться из корзины. И только Шмыгаль самоотверженно крутил штурвал, правя машину в нужном направлении.
        Мы начали маневр. И огонь увеличился еще сильней - противник тоже понял, что мы хотим сделать и попытался сбить нас всеми силами. Но нас уже было не достать. Шмыгаль как профессиональный летчик проскочил между двумя пиками и мы оказались на территории зоны смерти.
        Почувствовав, что огонь и воздействие сил закончилось, я тут же подскочил к краю корзины и одним ударом срезал веревку, на которой висел Малинков.
        Тот с криком полетел вниз.
        Что с ним случилось я не увидел - ночь сомкнулась над ним, и даже удара не расслышать. Ну и черт с ним. Сейчас нужно решать другие проблемы.
        - Саня! Падаем! - произнес Шмыгаль, но с каким-то задором и даже радостью, что я невольно глянул на зауряд-поручика.
        Тот был рад тому, что мы вырвались из заварушки живыми. Остальные пассажиры тоже.
        - Добавь объем подаваемого газа! - подсказал я.
        - Уже!
        - Пикируй!
        - Пытаюсь!
        - Плавней!
        - Не учи отца баню топить!
        - Держитесь!
        Мы начали стремительно снижаться, слишком стремительно. Однако повезло то, что мы прикрепили големов ко дну корзины. Именно они и смягчили удар. Мы приземлились на площадку возле супермаркета. Некоторое время даже не двигались, не веря в то, что наш полет благополучно завершился.
        Потом, когда оболочка шара начала медленно оседать на корзину, я скомандовал:
        - Выходим!
        Впереди предстояло самое сложное. И потому расслабляться рано.
        Мы выскочили с корзины, начали откреплять големов. Шмыгаль матерился на самого себя, за то, что так крепко привязал боевых роботов. Я успокоил зауряд-поручика, сказав, что с этими големами у нас будет больше шансов одолеть Архитектора.
        Когда разгрузка была завершена, мы на некоторое время прекратили переговоры и огляделись.
        Мы были в зоне смерти. Там, куда заперли Архитектора. В момент, когда это произошло, выбора не было, где именно это сделать и Император оградил жилой район. Можно было долго его критиковать, но я, присутствовавший там, знал - иначе поступить было нельзя. Император применил принцип наименьшего зла. И спас весь город. Думается мне, что его противники еще долго в будущем будут давить на это.
        Только теперь, когда наступила тишина, я понял, что меня так смущал в этом месте. Казалось, здесь все было как и везде - многоэтажки, дороги, магазины, улочки и переулки. Но только нигде не было света - ни от уличных фонарей, ни в витринах магазинов, ни в окнах жилых домов. Казалось, все здесь умерло, погрузившись в скорбную черноту.
        И тишина. Она тут была особенной, жуткой, оглушающей. Обычный город не ведал тишины, он шумел машинами и автобусами, различным многоголосьем людей, животных, сигналов авто и рекламы. А тут...
        Аж «мурашки» по коже.
        Остальные ребята тоже невольно прониклись общей унылой атмосферой. Пришлось и подбадривать.
        - Не раскисаем! Дальше будет весело!
        - И где будем искать Архитектора? - спросил Иосиф.
        Он больше всех переживал, хоть и старался виду не подавать.
        Вопрос был хорошим, но ответа на него я не знал. Впрочем, долго думать не пришлось - по ночной тишине прокатились глухие удары. По ощущениям они были не так далеко, но я понимал, что это обманное чувство. Архитектор сейчас где-то на окраине района, топать придется долго.
        - Идем на звук, - сказал я.
        Мы разделились на два небольших отряда. В первом пошли я, Шмыгаль, Призрак и Харуко. Во втором - Катя, Иосиф, Бульмяк и Тамара. Интересна была реакция Кати, которая ревниво глянула на Харуко и пренебрежительно фыркнула. Впереди мы пустили големов, которые прикрывали нас.
        Таким составом выдвинулись в путь.
        Глухое жужжание шестеренок конечностей големов казалось громким, а шаги - словно удары кувалдами. Но я понимал, что это из-за этой тишины вокруг.
        - Что тут произошло? Почему нет света ни в одном окне? - озвучил общий вопрос Иосиф.
        Точного ответа я не знал, но ощущал потоки неровной холодной силы, растекающейся по асфальту и стелящегося меж домов туманом. Эта сила была мне знакома. Архитектор.
        Сила смешивалась с эманациями, идущими от Стены, и превращалась во что-то полынно-горькое, отравленное.
        Идущий впереди Шмыгаль показал знаками остановиться.
        Его вид меня насторожил. Он присматривался и прислушивался.
        - Там, - одними губами произнес он, показывая в сторону магазина.
        Я пригляделся. Тьма была непроглядная, но светившие звезды все же вырезали из мрака силуэты зданий.
        - Что там? - прошептал я, на всякий случай, перехватывая автомат удобней.
        Шмыгаль не успел ответить.
        Черная тень метнулась от фонарного столба к урне, потом еще одна и еще.
        Первым не выдержал Иосиф. Вскрикнув, он выхватил автомат и принялся стрелять.
        - прекрати! - рявкнул я, подскакивая к парню.
        - Что это было? - выдавил он, тяжело дыша.
        - Не знаю, - честно ответил я. - Возможно, собаки.
        Нервы у всех были натянуты как струны.
        - Собаки? Разве собаки ходят на двух ногах? Это призраки!
        - Хватит паниковать, Иосиф! - произнес я, как следует тряхнув парня. - Если продолжишь в таком же роде - останешься возле дирижабля, охранять его.
        - Верно, - согласился Бульмяк. - Навел тут шороху! Тише надо быть! Да еще про каких-то призраков начинает тут затирать! И без того все на нервах.
        - К тому же Призрак тут один! - улыбнулся Артем. - И он на вашей стороне!
        Это немного разрядило обстановку.
        Мы продолжили путь, но големов решили пустить по одному - одного впереди метрах в десяти, второго позади, для прикрытия тыла.
        И вновь над городом раздался глухой удар. А потом по небу прокатился низкий раскатистый рык, леденящий в жилах кровь. Это был Архитектор, без всякого сомнения, хотя и в этих звериных звуках и слышались остаточные ноты голоса Распутина.
        - Он тут один? - шепнул Шмыгаль.
        - Что? - не понял я вопроса.
        - Этот архитектор тут один заперт? Или есть другие такие же монстры?
        - Нет, он один. Но... - я напряг память, вспоминая момент создания Стены.
        Тогда Распутин был в сопровождении своей свиты, адептов. И они все оказались взаперти вместе со своим хозяином.
        - Тут должны быть его люди - помощники. Возможно, вооружены.
        - Много?
        - Человек семь. Так что будьте на чеку.
        - Как будто мы до этого тут все на раслабоне были! - проворчал Иосиф.
        Мы прошли улочки, свернули в сторону многоэтажек - именно за ними, как нам казалось, находится источник звука. Я вновь проверил «янтарный генезис», который лежал у меня в нагрудном кармане. На месте. Стало немного легче.
        - Где все люди? - не смогла сдержаться Катя.
        И бросила Тамаре:
        - Прикрой меня!
        - Куда ты? - бросил я, видя, как девушка метнулась к одной из многоэтажек.
        - Ну что за дисциплина?
        - Мало я вас на дежурства отправлял! - проворчал Шмыгаль, подойдя за девушкой.
        Я, отдав приказ все остановится, тоже пошел за Катей.
        Любопытство ее было понятно, но так делать нельзя, придется провести серьезную беседу. Но помимо любопытства была и другая причина.
        - Тут моя бабушка живет, - произнесла Катя, подходя к дому. - На первом этаже. Помоги.
        Она вскарабкалась на подоконник, глянула через окно внутрь квартиры. И замерла.
        Мне стало тоже любопытно. Я подтянулся, глянул. Стала понятна реакции Кати. Внутри были люди. Но они походили сейчас на манекены. Одна пожилая женщина, сильно похожая на Катю, замерла с чайным сервизом в руках. Вторая женщина застыла в позе, собираясь отпить чаю из чашки, не донеся ее до рта.
        - Это соседка, Нина Павловна, - кивая на сидящую. - Почему они в таких позах?
        Я просканировал людей с помощью Дара, прощупал наличие узлов и потоков. Довольно скоро все понял.
        - Он погрузил их в анабиоз, - ошарашено произнес я.
        - Что?
        - Император, когда создавал Стену, позаботился и о жителях. Он понимал, что Архитектор будет пить из ни в чем неповинных людей их силу, чтобы использовать ее для разрушения преграды. И потому Император погрузил их всех в анабиоз. Они словно куклы, и каналы силы их закрыты. По этой же причине нет и света нигде. Город без силы.
        - С ними все будет в порядке?
        - Думаю, да, - ответил я, хотя сомневался.
        Но нельзя было говорить иначе. Чтобы восстановить силы людей и вернуть их из анабиоза обратно в нормальную жизнь понадобятся силы, много сил.
        - Пошли, нужно идти, - произнес я, помогая Кате спуститься вниз.
        Она понуро пошла к общей группе.
        - и больше так не делай, - начал я отчитывать девушку.
        Катя остановилась, обернулась. И вдруг прильнула ко мне. Это было неожиданно, и я даже на время растерялся. Обнял девушку. Мы стояли так некоторое время, в полной тишине. Потом Катя шепнула:
        - Пойдем.
        Что это было я не знал. Слабость? Страх? Что-то еще? Но приставать с расспросами было некогда.
        Мы подошли к общей группе. Шмыгаль поворчал для приличия, но быстро успокоился. Мы двинули дальше в путь.
        А вот храм, где произошло высвобождение Архитектора из моего разума и завладение Распутиным. Здание было погружено во мрак. Но в отличие от других, от него исходило синеватое едва заметное свечение - остаточные эманации колоссальной силы, высвободившейся здесь.
        Я показал всем знаками, чтобы были предельно внимательными.
        Первым на разведку пустили голема. Он обошел здание, вернулся ни с чем. Пусто. Теперь нужно было выяснить что внутри.
        Но зайти мы не успели. Две тени выскочили из входа, и я лишь крикнул «ложись!» как по нам принялись стрелять.
        Это были адепты секты.
        Пули звякнули по обшивке голема - он закрыл нас своим корпусом. Мы бросились в укрытие - урны и лавочки, - откуда начали вести ответный огонь.
        - Саня! - крикнул Шмыгаль.
        Я понял, что он хочет штурмовать храм и просит меня его прикрыть.
        - Нет! - ответил я, кивая на големов.
        Нельзя было рисковать. Пусть роботы сами сделают всю грязную работу. Шмыгаль нехотя кивнул, отдал команду к наступлению големов.
        Роботы пошли вперед, осыпая врага свинцом. Кто-то вскрикнул, противник начал перегруппировку.
        Зашипели языки воздействия - кто-то из адептов начал создавать конструкт. Волна силы ударила по голему, погружая его в вязкую субстанцию. Робот попытался высвободиться, но не смог. Микросхему начали искриться и взрываться, голем дернулся и завалился на бок.
        Черт!
        Я сделал ответный конструкт, метнул его в противников. Волна наткнулась на что-то вязкое, похожее на болотную тину. Эманации дрянной силы тут были повсюду. Можно только представить, что сейчас из себя представляют адепты - длительное воздействие такой силы пагубно влияет на людей, словно радиация.
        Еще один конструкт, теперь уже с поправкой на имеющийся астральный мусор. Я слепил плазменный шар, швырнул его в адептов. Шар прожег воздух, с гулким хлопком лопнул, окропляя всех не тушимым огнем и на время освещая округу. В отблесках света я мельком увидел лица адептов. И невольно вздрогнул. Жуткая сила исказила их плоть, превратив в уродов. Было похоже, будто их переживал сам Архитектор и выплюнул, посчитав не съедобными.
        Вскрикнула Катя, увидев такое безобразие.
        Удар пришелся точно в цель, адепты заверещали, начали палить во все стороны.
        - Голема! Пускай голема! - крикнул я Шмыгалю.
        Робот двинул на толпу. Его осыпали огнем, но сталь оказалась прочней. Голем принялся выкашивать неприятеля.
        - А-ах!
        А это уже вскрикнули с нашей стороны.
        Я оглянулся. Поддерживая блок, отступил.
        - Иосифа ранили! - крикнула Катя.
        И рванула к нему. Помог Бульмяк. Вместе они оттащили парня к кустам, где оказали ему первую помощь.
        Я вновь ударил по противнику Даром. Вкладывая в него всю ярость и злость. Огненные шары полетели один за одним, выжигая местность. Крики боли противника потонули в гуле огня. Големы довершили начатое, ударив плотным огнем на звуки.
        Убедившись, что на улице нет опасности, я подскочил к Иосифу.
        - Как состояние?
        - Нормально, - выдохнул тот.
        - В ногу попало, - ответил Бульмяк. - Жить будет.
        - Понял. Катя, останься с ним.
        - Да я дальше пойду, с вами! Тут царапина! - начал храбриться Иосиф, но я категорично запретил.
        - Нет, нельзя. Будь тут. Так будет безопасней. Бульмяк, проследи, чтобы все было в порядке, ты тоже останься с ними.
        - Есть, - нехотя ответил тот.
        - А мы пока проверим храм, - кивнул я Шмыгалю.
        Подсвечивая путь небольшим заклятием, мы вошли внутрь. Нужно было быть осторожным, ожидая, что там окажутся еще адепты. Но судя по мертвой тишине мы уничтожили всех.
        За время последнего нашего тут присутствия, здесь много чего поменялось. Адепты изрезали ножами иконы, в одном углу организовали пункт приема пищи, во втором - место отдыха. Кажется, понимали, что нужно ждать - Стена когда-нибудь либо будет разрушена Архитектором, либо падет сама.
        Шмыгаль прошел дальние закутки, вернулся, показал, что все чисто.
        - Пошли, - кинул он мне, потеряв всякий интерес к зданию.
        Но уходить я не спешил. Шестое чувство вдруг проснулось и тревогой засело под сердцем. Я вновь - уже в который раз, - просканировал помещение. Остаточные эманации силы, холодной и горькой. Она мне знакома - ее я ощущал, когда трещала печать, сдерживающая Архитектора. Наличие ее в храме было объяснимо. Но я все равно не мог успокоиться.
        Как оказалось, не зря.
        Эманации вдруг резко возросли, стали густыми и тошнотворными. Даже Шмыгаль закашлялся, глянул на меня.
        Объяснять уже не было времени.
        Час решающей битвы настал. Я это понял, едва огромная тень вынырнула из глубин храма и двинула к нам. Это был Архитектор.
        Глава 29. Исход
        Архитектор... И вновь судьба свела нас с ним. На этот раз - я чувствовал это, - встреча будет последней. Только вот для кого? Я надеялся, что для него.
        - Я уничтожу тебя! - зарычал Архитектор, оскалившись.
        Да, это было его действительно искренним желанием. Я попортил ему много крови.
        Он преобразился, на этот раз форму монстра принимать не стал, использовав облик Распутина. Видимо для того, чтобы подчинить себе адептов. Те, видя своего хозяина, наивно думали, что Распутин завладел силой Архитектора. Глупцы! Они не понимали, что от Распутина уже ничего, кроме оболочки, не осталось. Он превратился в подобие горшка, в котором кипела та страшная сущность по имени Архитектор.
        - Это мы еще посмотрим! - ответил я, незаметно положив руку в карман.
        Первым не выдержал Шмыгаль. Он вдруг истошно закричал, вскинул автомат и выпустил длинную очередь в чужака. Пули не причинили ему вреда.
        Архитектор махнул рукой - и невидимая сила смахнула Шмыгаля в сторону, словно мусор со стола. Зауряд-поручик врезался в стену, сполз вниз.
        Второй удар предназначался мне. Но я был начеку.
        Отскочив от волны, я перекувырнулся и приземлился на ноги.
        Противник швырнул еще одну волну. И еще. И еще.
        И все мимо. Я ловко уходил от ударов, но мне это стоило больших усилий. Я был на пределе внимания, стараясь не упустить ни единого движения противника. Понимал - каждая ошибка будет дорого стоить.
        Архитектор зарычал. Вокруг него кружили воронки силы, черные, плотные и каждый раз ударяя волной, Архитектор брал эту силу.
        Я активировал Дар, накинул на одну из воронок что-то вроде петли. Задумка предполагала удержания источников силы, чтобы противник не смог ей воспользоваться. Но вот на практике все оказалось несколько иначе. Петля точно опоясала воронку, та начала извиваться, словно змея, искриться и трещать, словно влажные поленья в костре.
        А потом воронка рванула, окропляя все огнем. Страшная волна отдачи ударили по всему живому. Меня швырнуло в стену, где-то застонал Шмыгаль - откат докатился и до него.
        Архитектор сипло рассмеялся.
        Урод!
        Я тут же подскочил на ноги. Накинул еще одну петлю на воронку и тут же дернул. Она поддалась, полетела ближе. Идея возникла случайно - ведь можно было воспользоваться этой воронко и направить ее против самого хозяина. Прошлый раз показал - такое вполне возможно. Оставалось совсем немного. Но плану не суждено было сбыться.
        - Руки вверх! - рявкнул кто-то со спины.
        Я оглянулся. Малинков.
        Вот только его тут не хватало! Появился как черт из табакерки, в самый неподходящий момент. Причем зашел хитро, не с главного входа, где была моя команда, умудрился пробраться с черного входа.
        После того падения с нашего дирижабля он выжил. Мало того, еще и умудрился пойти за нами по следу, найти нас и сейчас сильно менял расклад сил в решающей битве. Конечно же не в нашу сторону.
        - Малинков, не глупи! - крикнул я.
        - Заткнись!
        - От твоего Распутина ничего не осталось, неужели ты не видишь?
        Но Архитектор, быстро поняв ситуацию, вновь обратился в привычную оболочку, спрятав все огненные всполохи из глаз. Прорычал:
        - Не слушай его! Убей! Прямо сейчас! Я тебе приказываю.
        Малинков замешкался. С одной стороны он видел привычного своего хозяина, главу секты, которой он, молодой штабс-полковник, мечтающий о романтике тайных сообществ, поклонялся фанатично верил.
        Но с другой стороны его нутро чувствовало, что в Распутине что-то незримо изменилось. Какая-то фальшь была во всем - начиная от манеры говорить и заканчивая движениями, рваными, неестественными, как у куклы.
        Малинкова раздирали сомнения. Он перевел пистолет на Распутина, но тут же вернул его обратно, уперев в меня. Сердце боялось взбунтоваться. Хотя разум подсказывал, что что-то тут не то.
        - Распутина нет! Это лишь его аватар! - вновь попытался я докричаться до Малинкова. - Взгляни сам.
        Тот начал переводить взгляд и я воспользовался этим - отпрянул в сторону, схватив при этом парня за запястья и выбивая из рук пистолет.
        Малинков не ожидал такого развития событий.
        А я... Нет, я не стал убивать Малинкова. Мне захотелось вдруг продемонстрировать ему то существо, которому он поклонялся.
        И швырнул в Архитектора пойманную в петлю воронку, которая готова была вот-вот взорваться.
        Конструкт взорвался, не успев долететь до противника пары сантиметров. Но хватило и этого. Взрывная волна раскидала всех - меня, Архитектора, Малинкова, Шмыгаля. Я успел перегруппироваться и относительно нормально приземлиться. А вот Малинкову повезло меньше. Его распластало на стене, и он некоторое время приходил в сознание.
        А когда штабс-полковник открыл глаза, то едва опять не плюхнулся в обморок. Архитектор плюнул на маскировку - все-таки его главной целью был я, - и превратился в настоящего монстра. Малинков открыл рот, но не смог закричать - изо рта вырвался лишь сиплый хрип.
        «Пробрало», - понял я, глядя на парня.
        А когда Архитектор зарычал гортанным густым басом, от чего задрожали стены, то Малинков окончательно не выдержал. Он бросился наутек, рванув прямо на коленках, словно трусливая собачка. Останавливать его не было времени, да и необходимости. Надеюсь, в его голове хоть что-то перевернулось, и он осознал главное.
        Сейчас же нужно было разобраться с другим противником, гораздо сильней.
        И новый бой.
        Архитектор уже не жалел сил. Он брал ее горстями, не размениваясь на мелочи, швырял в меня. Я успевал уворачиваться, а сгустки плазмы врезались в стены, образуя там огромные дыры.
        Отвечать на атаки не получалось - слишком быстрым был противник. Но я активировал Дар и ждал момента, когда все же удастся огрызнуться. В один из ударов выгадал мгновение, извернулся, схватил невидимыми нитями огнешар и тут же подреправил его траекторию.
        Возмущения и потоки силы обожгли пальцы, но результат того стоил.Шар врезался в Архитектора, откинул его в стену. В образовавшуюся секунду времени я выхватил из кармана «янтарный генезис» и активировал его.
        Артефакт засветился желтым светом, вокруг него начали кружиться тонкие потоки нити, которые вложила в него Смит. Она проделала колоссальную работу. И теперь артефакт был страшным оружием.
        Камень напитался мощью, задрожал в руке.
        Я вытянул руку вперед и из камня вылетел тонкий золотистый луч.Архитектор отпрянул в сторону за мгновение до того, как луч врезался в стену. Чужак сразу понял, что было у меня в руке. Его смерть. И впервые за все время в его глазах вдруг вспыхнул страх.
        Все верно, тварь. Бойся и трепещи. Сегодня ты отправишься в ад.
        Еще один удар. И вновь мимо. Архитектор применил всю свою изворотливость, чтобы спастись. А третий удар... с ним я не спешил. Камень имел свои ограничения, и я понимал, что следующий выстрел будет последним. Его резерв подходил к концу, а дозарядка потребует времени, которого у меня нет.
        Архитектор понял это тоже. И начал кружить вокруг, словно падальщик. Его силуэт расплывался и расползался щупальцами в стороны, пытаясь вывести меня на удар. Но я не спешил.
        Сейчас нужно было проявить всю выдержку. Выждать. Но и не попасться самому под атаку.
        Нервы были натянуты как струны.
        Мы пересеклись взглядами. Дуэль продолжался долго, и мне показалось, что Архитектор прожжет в моей голове дыру.
        Нужно выждать. Еще. Еще...
        Моя рука сжала камень так сильно, что его грани впились мне в ладонь и продавили до крови кожу.
        Архитектор зарычал, чуть пригнулся. Ноги его пружинились. Я понял - он готовит прыжок, звериный, мощный, чтобы задавить меня и разодрать.
        Это мой шанс.
        Ждать. Ждать.
        Архитектор присел еще ниже. Он тоже был сосредоточен. Мышцы напряжены, на толстой бычьей шее играли желваки. Он выжидал моих действий.
        Еще ждать.
        Я сжал камень сильней. Тот бил мелкими разрядами. Воздух был наэлектризован, густой как кисель и втянуть его ртом было еще той задачей.
        Ждать.
        Первым не выдержал Архитектор. Рыкнув, он бросился на меня. Рывок!
        Сейчас!
        В последний миг я выставил руку вперед и ударил.
        Золотой луч с яростным ревом вырвался из камня, создавая мощную отдачу, едва не выворачивая мне руку. Но я удержал.
        Архитектор врезался в меня, повалил на землю. Куда ушел залп артефакта, увидеть я не успел.
        Боль затмила все. Я упал, выронил камень. Увидел, как монстр занес надо мной когтистую лапу, намереваясь разбить мне голову. Неужели не попал? Нет, не может быть! Этого просто не может быть...
        Все. Это конец...
        Но взгляд остановился на шее противника. Там зияла огромная дыра, окаймленная желтой полосой по краю.
        Попал! Я попал!
        Только вот Архитектор был еще жив. Одну секунду или даже мгновение, но жив. И за это время он хотел сделать лишь одно - забрать меня с собой.
        И он бы это непременно сделал бы. Просто один удар - и моя голова, словно яйцо лопнула от этой мощи.
        Спас Шмыгаль.
        Он дал длинную автоматную очередь, откидывая Архитектора назад.
        Монстр повалился на землю, злобно зарычал. Попытался встать, но не смог. Только теперь до него начало доходить, что он смертельно ранен. Из дыры вдруг повалил густой черный дым. Раздалось шипение. Архитектор вновь предпринял попытку подняться. Но стал разваливаться на куски. Вскоре и вовсе затих.
        - Ну, чего разлегся? - буркнул Шмыгаль, ближе подходя ко мне и протягивая руку.
        Я поднялся. Глянул на исковерканное тело, еще не веря в случившееся.
        Потоки силы расходились от трупа и рассеивались в воздухе, возвращаясь туда, откуда когда-то были получены.
        Все было кончено. Архитектор был мертв. Теперь уже точно и окончательно.

* * *
        Мы выскочили на улицу, сообщили радостную весть остальным членам команды. Те обрадовались. Особенно - Харуко. Опасность миновала, а значит «янтарный генезис» смог помочь.
        Как оказалось, на улице тоже разыгралась своя битва. Оставшиеся адепты предприняли попытку штурма храма, и только храбрая оборона моей команды отстояла строение. Сложно представить, что было бы, если к нам прорвались бы еще и помощники Архитектора.
        - Как ты? - спросил я, подходя к Иосифу.
        - Жить буду! - бодро ответил тот.
        Я понял, что ему вкололи какое-то обезболивающее, и он храбрился, пьяно улыбаясь.
        Я дал команду:
        - Возвращаемся назад!
        Вставал вопрос со Стеной, но он сам по себе прошел, едва мы стали подходить к улицам, за которыми уже виднелось ограждение. Император создал уникальное сооружение, завязанное по своей структуре на том, кого оно должно было сдерживать. И едва враг был повержен, Стены начали сами собой расходиться, таять, открывая проход.
        Район тоже оживал.
        Я вдруг почувствовал мягкий теплый ветерок, которым оказалась сила, текущая по улицам. Конечно, нужна будет помощь специализированных людей, но факт в главном - район и его жители не мертвы, они будут в полном порядке уже радовал.
        - У Стены была охрана, - напомнил осторожно Бульмяк.
        Но это было лишним. Я это помнил.
        - Не беда, - отмахнулся Шмыгаль. - Пустим впереди голема. Его ведь не угробили?
        Но голем оказался в плачевном состоянии - он тоже принял жесткий бой с адептами.
        - Тогда будем прорываться, - сказал я.
        Иного выбора не было.
        Но реальность преподнесла нам очередной сюрприз.
        Отходили мы совсем иными улицами, рассчитывая выйти на проспект, где бой для нас был бы наиболее удачным с точки зрения местности - будет где укрыться, имеются пути отступления, неудобные линии атаки для врага. И потому не увидели, как почти вся охрана Стены, едва та пала, ломанулись спасать своего лидера, сектанта Распутина. Они еще не знали, что он был мертв. И потому почти все посты были пусты. В том числе и тот, к которому мы сейчас направлялись.
        Прорвать линию защиты из трех бойцов, явно не ожидавшись нас тут увидеть, не представилось проблемным. Да и будь их больше, уверен, это бы нас сейчас не остановило. Мы были на подъеме и одно осознание того, что мы уничтожили Архитектора, предавало нам сил и уверенности.
        Мы были на свободе. Дело сделано.

* * *
        Два дня спустя
        - Мне пора уезжать, - сказала Харуко, подойдя ко мне.
        Мы были в гостиничном номере, лежали абсолютно голые в кровати, разгорячённые, взмокшие. Я понимал, что это будет наша последняя встреча. Но не готов был услышать эти слова, хотя и понимал, что по другом не будет.
        - Мне пора уезжать, - повторила девушка, поднимаясь с кровати и одеваясь. - Время командировки закончилось. Мы должны возвратиться в Японию.
        - И помочь своей стране, - закончил я за нее.
        - Верно. Прорывы чужой силы продолжаются, нам нужно решать эту проблему. Тот опыт, который я получила здесь, нам пригодится на родине.
        - А еще тебе пригодится вот это.
        Я поднял со столика «янтарный генезис» и протянул его Харуко.
        - Возьми.
        - Ты уверен? - округлила глаза девушка. - Ведь это мощный артефакт, который...
        - Возьми. Тебе он явно нужней. Я уверен, что в твоих руках он будет служить только для благих целей.
        Харуко неуверенно взяла артефакт. Произнесла:
        - Спасибо тебе огромное.
        Я тоже оделся. Мы обнялись, попрощались.
        Пиликнул телефон. Меня вызывал какой-то коллежский регистратор по фамилии Фурманов, который официальным тоном сказал, что я должен явиться в администрацию Императора. Зачем? Может, хотели наградить за защиту государства? Император побеспокоился? Фурманов не ответил, положив трубку.
        Харуко поехала в аэропорт, где ее уже ждала остальная делегация, а я отправился в приемную администрации Императора, куда меня вызвали. Я понятия не имел для чего. Да и мне было все равно, мысли занимали другое. Прощаться с Харуко не хотелось. Но пришлось.
        Я двинул на встречу, отгоняя грустнее мысли. Подъехал к зданию, где меня уже ждал сутулый мужчина со щеткой усов под носом. Это оказался тот самый коллежский регистратор Фурманов, который назначил мне встречу. Он был весьма озабочен и нервный.
        - Пушкин?
        - Я.
        Коллежский регистратор недовольно пошевелил усами.
        - Почему опаздываете?
        Я глянул на часы. Сказал:
        - Вообще-то, мне не назначали точное время и...
        - Заявление принесли?
        - Какое еще заявление?
        Строгий коллежский регистратор устало вздохнул, закатил глаза.
        - Ну как какое? На оформление.
        - На какое еще оформление? О чем вы говорите?
        - Вот только не надо делать вид, что ничего не знаете.
        - Я и в самом деле ничего не знаю. О чем вы говорите? Объясните все по-человечески, хватит тут загадки мне загадывать, я не в настроении.
        Коллежский регистратор выпучил глаза, было видно, что с ним так не привыкли говорить. Но сдержался, пояснил:
        - Приказ на вас, товарищ Пушкин, вышел, за подписью самого Императора, еще два дня назад. О назначении вас адъютантом первого корпуса по личным поручениям Его Величества.
        - Что?! - только и смог я вымолвить.
        - Именно так. Вот приказ.
        И он показал мне бумагу. Коллежский регистратор не соврал, там действительно значилось, что кадет Пушкин Александр Федорович назначается внештатным адъютантом первого корпуса по личным поручениям Его Величества. И подпись Императора.
        - Что за первый корпус? - спросил я первое, что пришло в голову.
        - Элитный, секретный! - многозначительно пошевелил усами Фурманов. - Так что будьте любезны, приступайте к своим обязанностям. Сейчас идите в общую залу, там вам выдадут форму и скажут, где ваш кабинет, а завтра и начнете рабочий день. Ах, да. Вот.
        Он протянул мне запечатанный конверт.
        - Что это?
        - Это послание от самого Императора, - шёпотом произнес собеседник. - Он просил передать вам лично, в руки. Так что я выполняю его поручение. Вот. Берите.
        - Как он себя чувствует? - спросил я, беря конверт и вскрывая его.
        - Не знаю, - пожал плечами регистратор. - Когда видел его в последний раз, он был очень слабым, едва говорил, все время лежал. Даже приказ лежа подписывал. А потом и вовсе пропал.
        - Как это - пропал? - не понял я.
        - Не могу знать. Личная охрана сказала, что перевели его на днях. А куда -непонятно. Странно все это, надо признаться. Меня вообще-то должны в известность об этом ставить. Опять секретная служба что-то там перемудрила.
        Эта информация заставила меня насторожиться. Зачем переводить слабого человека куда-то? Или, может быть, состояние Императора ухудшилось? В реанимацию перевели? Почему тогда помощника не предупредили? Не чисто дело.
        - Ну хватит болтать, - махнул рукой Фурманов. - С приказом я вас ознакомил, все организационные моменты уточнил. Сегодня, так уж и быть, отдыхайте, а завтра как штык на государственную службу. Имейте ввиду - это вам не качество. Тут все серьезно, никаких вам хиханек да хаханек.
        - Хорошо, - растеряно ответил я.
        Фурманов повернулся, пошел с такой выправкой, что даже немного отклонялся назад. Я проводил его взглядом, потом достал конверт, рассмотрел его со всех сторон. Самый обычный, без всяких пометок. Я разорвал его. Заглянул внутрь. Там лежал клочок бумаги. Я достал его, развернул. Мелкий, кривоватый подчерк.
        Было видно, что рука Императора дрожала, он был слаб. Но это без сомнения была записка от него лично - я чувствовал магическую печать силы, невидимую обычным глазом, которую он наложил на записку, что-то вроде подписи, чтобы подтвердить подлинность.
        Я прочитал записку и волосы на моей голове зашевелились, а по спине пробежался холодок. Сообщение гласило:
        ПУШКИН! ОНИ ПОВСЮДУ! ТЫ ЕДИНСТВЕННЫЙ, КТО МОЖЕТ МНЕ ПОМОЧЬ! Я УЖЕ НИКОМУ НЕ ВЕРЮ. И ТЫ НЕ ВЕРЬ НИКОМУ. ПОСПЕШИ. СПАСИ МЕНЯ. ИНАЧЕ МНЕ КОНЕЦ...