Не Пара, №02 Опасная Пара Для Темной- библиотека РусЛит

Опасная пара для темной Дарья Вознесенская
        (Не) пара #2
        “Когда меня отправили в академию для особо... одаренных инквизиторов, я даже обрадовалась. В моем воображении это выглядело так: - добротный замок в густом лесу; - обученные манерам пресветлые, радующиеся, что хоть одна ведьма согласилась поехать в такую глушь; - возможность получить передышку в нашей с дочкой непростой жизни... Но там точно не было голых скал, покосившихся лачуг и толпы неопрятных дикарей, дерущихся в грязи. И заведовавшего всем Киану Бхавина, который сам вышел из Запределья!... - Ладно, хуже уже не будет, - я осторожно толкнула скрипучую дверь в наше жилище. Та неохотно поддалась… и с грохотом упала, не удержавшись на перепиленных кем-то петлях. - Им - будет, - пообещала Аника и сжала маленькие кулачки..." Вторая САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ история из мира ведьм и инквизиторов
        Опасная пара для темной
        Пролог. Про маленькую хорошую ведьмочку
        “Только для сумасшедших”
        Я осмотрела рисунок так и эдак. На всякий случай еще и кверху попой встала. Но камушек как лежал на пугающем знаке, так и остался там лежать. Сама же его кинула. А Триединая помогла. Чего удивляюсь теперь?
        Этому гаданию меня научила старая Эрба. Рисуешь все древние знаки - всех я не помнила, только несколько - и просишь Луну-родительницу о помощи. Чтобы подсказала путь. И камень кидаешь: куда попадет - так всё и пойдет.
        Я самый красивый камушек бросила, голубенький, нашла его недалеко от пристани. Думала покажет “удачу” или пусть уже сразу “богатство и славу”. А теперь что? Не видать удачи? Мне совсем не понравилось, на что он упал. На самый опасный и вредный знак. Предсказание борьбы, неприятностей и бедствий. Только сумасшедший сунется туда, куда он указывает...
        Но что может быть опаснее, чем оставаться в нашем королевстве?
        И уж куда вреднее, чем я?
        К тому же, Эрба не раз говорила, качая головой, что я - ходячее бедствие.
        Так может это вообще мой знак?
        - Аника!
        Ой, мама!
        Я быстренько затоптала знаки и побежала ей навстречу.
        Она не должна знать, что я здесь нарисовала… Я же обещала, что никому-никому не покажу, что умею. Ни рисунков. Ни гаданий. И про то, что мы - ведьмы тоже надо молчать. Мама ведь объяснила, из-за этого мы и уезжаем далеко-далеко, за море. Ведьм никто не любит здесь больше - маленьких хорошеньких ведьмочек почему-то особенно. Что-то там случилось с нашим королем, чего я не знаю и не помню - совсем маленькая была. Но за новорожденными ведьмами стали охотиться. И мы долго с мамой и Эрбой убегали. Только Эрба умерла несколько оборотов назад. И нам бежать дальше некуда стало.
        И тогда мама решила, что мы должны уехать совсем. В Джал-га-он. Она сказала, что там никто ведьм не обижает. И мне там понравится. И мне будет с кем играть, а еще, обязательно, у нас будет настоящий дом. И новые ботиноки...
        Может все и так, но сейчас немного страшно. Я никогда по морю на корабле не плавала. И даже по реке. И вообще не уверена была, что в Джалаоне… Жалгаоне… Дажаоне… В общем, в том месте нам будет хорошо.
        А вдруг там король тоже Запределье во сне увидит и проснется пустоголовый? И начнет ведьм преследовать? А еще там есть какие-то пресветлые, и Эрба говорила, что они могут быть похуже наших оракулов, не стоит к ним и приближаться. А еще…
        - Аника! - чуть более сердито повторила мама, - Ну чего ты замерла, идем же! Корабль ждать не будет. Нам еще повезло, что нас вообще взяли без всяких верительных грамот…
        Она оборвала сама себя, как каждый раз, когда дело касалось чего-то серьезного и “не для детей”. Глупые они, эти взрослые… думают, что дети мало в чем разбираемся. А мы, на самом деле, многое видим и понимаем. Старая Эрба говорила, что я так и вовсе самая умница из всех ведьмочек, что она знала.
        Так что я видела, как мама похудела. И что ее синие глаза стали серыми и уставшими. И волосы она обрезала и спрятала под платок. И еды у нас почти никогда нет - мама делает вид, что есть. И дает только мне лепешку или вареные клубни, а про себя говорит, что она уже поела. А я делаю вид, что совсем не голодная. И съедаю только половину.
        Тогда и она ужинает.
        Я цепляюсь за ее руку, и мы спешим к кораблю со спущенными парусами. Он такой большой как… как гора! И там столько людей, сколько я ни в одной деревне не видела. И все бегают, кричат, тащат чего-то…
        Я даже теряюсь на некоторое время. И крепче мамины пальцы сжимаю. Она осторожно идет по широким доскам, которые перекинуты от грязного берега на сам корабль, и меня ведет. Мне снова страшно, потому я не балуюсь. Ступаю осторожно. Мы высоко-высоко над землей и над водой уже, вдруг упадем? А я плавать не умею!
        Но этот мостик, наконец, заканчивается, и мы попадаем ровную поверхность.
        А потом мама ведет меня через какие-то тюки, бревна, двери, вниз по лестницам… И мы оказываемся в темном помещении без окон, где есть еще другие люди и очень неприятно пахнет.
        У нас свой угол, свое тонкое одеяло: мама стелет его на свернутые канаты и получается настоящее гнездо. Ее Ворон, которого я давно не видела, был бы доволен.
        А еще у нас есть наши черные плащи, которыми можно укрыться. И немного воды в запасе и высушенных корешков, которые мы поели перед сном…
        Когда я проснулась, было совсем темно. Даже горелки, которые освещали нутро корабля, потухли. Мама спала. А корабль - качало. Она говорила, что так будет, но все равно было очень странно…
        Я осторожно выбралась из гнезда и прислушалась.
        Каач-кач.
        Хлюп-хлюп-буль.
        И храп чей-то.
        И что-то скрипит и стонет… Я догадалась - корабль.
        А еще громкие голоса в отдалении. И песни…
        Стало ужасно любопытно, что же там происходит, за пределами темного помещения, и я осторожно пробралась ко входу. У меня хорошая память. И зрение. И чутье. Триединая всех ведьмочек щедро одаряет, чтобы мы могли по темному лесу ходить. А это место не отличается.
        За низким проемом, прикрытом тряпкой, дышалось намного легче. Я пошла на ощупь туда, откуда пахло чем-то свежим. Морем. Ну и на голоса, да.
        Поднялась по узкой деревянной лесенке, потом еще по одной. Едва не ударилась о низкую балку - это если мне здесь трудно пройти, как взрослые пробираются?
        А потом выбралась в узкий коридор, в котором было уже не темно. На стене при каждом “каач-кач” шевелились полосы света: он шел из помещения в конце коридора, с незакрытым проемом.
        Я по стеночке дошла до него и заглянула внутрь.
        И тут же отпрянула.
        А потом снова заглянула.
        Комната была полукруглой с большим столом посередине и деревянными лавками. Наверное прибитыми к деревянному полу, потому что даже когда корабль ухнул куда-то вниз, так что в животе у меня потянуло, не повалились. На столе стояли крупные миски с едой - а теперь в животе у меня заурчало.
        Миски удерживали крупные руки - за столом сидело несколько бородатых мужчин, они орудовали ложками и переговаривались. Еще несколько полулежало в странных сетчатых мешках, прикрепленных к потолку. Им, кажется, было удобно, потому что один спал, а несколько других пели.
        А еще…
        - Кто это тут у нас?
        Я громко взвизгнула от неожиданности, когда сзади меня подхватила неведомая сила, резко дернула наверх, так что я к потолку взмыла, перевернула и подвесила на уровне своего бородатого лица.
        Еще один мужчина. И сила эта его - не магия. Он просто незаметно подошел сзади и подхватил меня подмышки ручищами.
        Плохо. Во-первых, я себя обнаружила. А вдруг нельзя было? Во-вторых, мамочка будет недовольна. Потому что… точно не знаю, почему, но очень недовольна! В-третьих…
        - Надо же, ведьмочка...
        Вот это и в-третьих!
        Как догадался? На мне даже платье голубенькое… ну, было когда-то голубым, теперь выцвело. И Тьму я еще не умею вызывать… И нечисти своей у меня еще не появилось... Но он говорит с такой уверенностью, что сразу понятно - спорить бессмысленно.
        Те, что были за столом, зашевелились и загалдели:
        - Ведьмочка? Точно?
        - Сахиль, ты уверен? Хотя что я говорю, ты Тьму видишь.
        - А говорили ведь, что в Индауре всех уничтожили…
        - Надо же, какая маленькая! И как спаслась?
        И вот от этих возгласов, от того, как спокойно смотрел на меня бородач, почему-то все мои страхи утихли.
        - Так и будешь молчать? - вдруг прищурился насмешливо тот, кого назвали Сахиль, - Молчишь наверное потому, что ты не просто ведьмочка, а плохая ведьмочка и что-то уже натворила?
        - Я хорошая! - возмутилась, понимая тут же, что окончательно себя выдала.
        - А хорошие разве существуют? - как-то слишком весело удивился мужчина.
        - Конечно, - кивнула я. И сказала наставительно, - Хорошие ведьмочки - это плохие ведьмочки, которые ни разу не попадались.
        Правила ведьм
        ПОЛТОРА ГОДА СПУСТЯ
        - Отдай! Это не твоя конфета, а моя! - и после небольшой паузы еще громче, с победными нотками, - Твою я уже съела!
        Я давно перестала вздрагивать, заслышав вопли своей очаровательной маленькой ведьмочки. Хотя с “очаровательной” кто-то может и поспорил бы.
        Вы мне покажите того человека или мага…
        … навестим его.
        …познакомимся.
        Но обернулась на всякий случай. Просто интересно стало, кто тот сумасшедший, который посягнул на желанную ведьмой сладость. Ну и чтобы убедиться, что он выживет.
        Убедилась.
        Этот выживет.
        Темноволосый мальчишка, Ханш. На два года старше Аники. Он ехал со своими родителями в одном с нами дилижансе, и даром что не инквизитор и не маг, характером был также невыносим. Я уже считала ля, когда же они сойдут. Впрочем, как и родители Ханша.
        Эта мысль нас практически роднила.
        Как и постоянное желание сделать вид, что мы к этим детям не имеем никакого отношения. Вот вообще никакого.
        Аника с мальчишкой не поделили сразу и всё с того момента, как мы выехали из столицы пять дней назад.
        Место возле небольшого окошка - было бы за что бороться, дуло оттуда нещадно.
        Внимание прочих путников, поначалу всегда восхищающихся миловидными сорванцами, но, спустя несколько часов, мечтающих засунуть им кляп в рот. И, желательно, связать. И с облегчением выходящих на своих станциях - пока никому не “везло” настолько, чтобы ехать с нами больше суток.
        Дети еще не понимали, в чем причина такой внезапной ревности - противостояния. И не поймут лет десять еще, наверное. Но добивались первенства во всем. Не ради удовольствия - лишь бы досадить другому.
        Кто будет кормить лошадей. Кто не будет кормить лошадей, а поможет смазать колеса. Кто заплетет косички лошадям. А кто поедет с кучером и стрелком на передней скамейке.
        Кому ехать дальше. У кого цель путешествия страшнее. Кто в своей жизни что повидал…
        В последних трех вопросах Аника однозначно выигрывала.
        Я строго-настрого запретила ей рассказывать о том, как мы жили до приезда в королевство Джалгаон. И что мы вообще не отсюда: небольшой акцент за полтора года практически стерся. Но, конечно, она не могла не похвастаться, что когда-то плавала на самом настоящем корабле. И капитан этого корабля неоднократно позволял ей держать штурвал. И что едем мы в такую глушь, что одно только название вызывало у окружающих недоуменное удивление. И что наше путешествие будет самым длинным из всех возможных.
        Этот дилижанс довезет лишь до крупного города на севере королевства, а дальше нам придется воспользоваться какими-то другими средствами передвижения, чтобы добраться до Ченная.
        Местности, где запрятали школу для “одаренных инквизиторов с некоторыми трудностями восприятия”. Попросту говоря для несчастных мальчишек из пресветлых семей, чьим родственникам не хотелось с ними возиться. Во всяком случае, мне так это представлялось...
        Вопли детей стали настолько громкими, что я снова глянула в ту сторону. Все таки дерутся. Повалились на землю прямо возле ворот постоялого двора, в котором нас ожидал долгожданный отдых, и мутузят друг друга.
        Пришлось разнимать драчунов - в который раз за эти несколько дней.
        Я отвела в сторону перемазавшуюся в дорожной пыли и ветках маленькую ведьмочку и незаметно провела руками по добротной ткани, очищая ее магией. Не то чтобы я стеснялась своей Тьмы или прятала ее… Лишний раз не показывала. Настолько привыкла к такому скрытному поведению за долгие годы жизни в Индауре, что даже сейчас редко одевалась в черное.
        Аника пока вообще не ограничивала себя. Не сказать, что у нее было много нарядов… Но были разные. И по тому, что именно она выбирала для себя, можно было судить, как пройдет её - или наш - день. Врожденное это у ведьм. Я не учила ничему такому.
        Если она надевала застиранную и залатанную рубашку со штанами и жилетом - я могла быть спокойной.
        Простые темные платьица - значит, если и будет шкодничать,то не сильно.
        Но вот когда на ней было полное боевое облачение: чулочки, лучшая рубашка и панталончики и самое красивое ярко-синее платье с белыми кружевами и оборками - это значило, что моя ведьмочка на кого-то обиделась. И идет мстить.
        Последний раз она нарядилась так в тот день, что мы ходили в Совет инквизиторов за назначением…
        Башня, где он располагался, в общем-то выстояла. Дворец тоже. Только терзали меня сомнения, а не после ли нашего визита было принято решение отправить двух ведьмочек на самые задворки королевства?
        Впрочем, по собственным причинам я осталась этим более чем довольна...
        - Милая, ты же девочка, - переплела растрепанные светлые косички, - Девочка, ведьмочка, симпатичная к тому же...
        - Я девочка, и я хочу конфетку! И подумаешь, что это его была! - топнула ногой Аника.
        - Ну так зачем же добывать ее кулаками и в грязи валяться? - заглянула в глаза цвета осеннего неба. Так похожие на мои, - Ведьмочки не дерутся, а…
        - ...добиваются своего хитростью, - медленно протянула малышка, вспоминая правила.
        - Ведьмочки не пачкаются…
        - ...а просят взять их на ручки, чтобы через лужу перенести.
        - Ведьмочка не кричит…
        - … а убедительно сообщает свою точку зрения.
        - Ведьмочка не пытается что-то забрать...
        - … а делает так, чтобы ей это дали сами!
        - Умница, - восхитилась я, - Все-то ты помнишь. А теперь пойдем поедим.
        - И в Запределье этого противного Ханша! - заявила Аника достаточно громко, так что несколько всадников обернулись.
        Я лишь хмыкнула на “добрую” реплику и взяла дочь за руку.
        Стоило бы поучиться у нее свободе выражать свое мнение. Я пока боялась. Уж слишком многое помнила из прошлого...
        Хотя нет, ведьмы не боятся.
        Они просто осторожничают.
        Темные намерения
        В таверне, что находилась в передней зале постоялого двора, было шумно и многолюдно. Как и положено на пересечении больших дорог. Но несколько знакомых лиц я разглядела - нашего кучера и стрелка, родителей Ханша, двух пожилых женщин, которые сели в дилижанс вчера. И с того момента смотрели на меня крайне неодобрительно.
        И множество новых лиц. Не имеющих к нам отношения, но… Я по привычке дотронулась мысленно до каждого, проверяя, могут ли они замышлять совсем недоброе по отношению к двум ведьмочкам.
        Ведьмы не параноики, нет… слишком многое потеряли в прошлом.
        В Джалгаоне были костры инквизиции и Смута, потом, как поведали мне служительницы Темной из столицы - равнодушное отвращение. И только несколько лет назад, в тот год, когда родилась моя малышка, что-то сдвинулось в пресветлых головах.
        К ведьмам стали проявлять такой интерес, что они уже и не знали, куда от него деться.
        Тьму полюбили.
        Темноту начали привечать.
        Пресветлые стали встречаться с ночью...
        Даже Триединой воздвигли храм! Хотя вот кто уж точно не нуждался в месте для ритуалов, так это темные. У нас для этого был лес.
        И будто ради мирового равновесия, в Индауре и так не слишком почитаемых ведьм объявили вне закона. Особенно тех, кто младше пяти. Особенно младенцев.
        Поговаривали, что это все происки пресветлых оракулов. Их ревности, из-за которой те напророчили королю всякого. Следствия извечного спора, кто больше видит: мы или они. Спора, в котором они очень боялись проиграть. Хотя чего уж спорить? И так всем понятно было, что у оракулов лишь глупые танцы, умение заговаривать и дурман-травы, которые не будущее помогали видеть, а только собственное гадкое нутро. И Света чуть-чуть. Выторговали у мироздания.
        Но они сумели утвердиться у власти, при дворе. И очернить темных ведьм так, что тех представили самым опасным, что только есть в королевстве.
        Сильные ведьмы вступили в борьбу… и проиграли.
        Ковен попытался вести переговоры… их казнили.
        Некоторые ведьмы отказались от Луны-родительницы и возможности родить новых ведьмочек… их оставили в покое. Но Тьма им не простит. Я это знала. Они тоже.
        Остальные разбежались по лесам. В том числе я, вместе с Эрбой, научившей меня многому, и крохотной Аникой.
        Разбежались и затаились в ожидании.
        Я думала одумаются.
        Я пряталась, не теряя надежды, что нас ждет если не справедливость, то хотя бы все то же равнодушное отвращение.
        Я верила, что когда-нибудь это все закончится…
        Но когда за нами пришли охотники, стало понятно - необходимо исчезнуть.
        Аника не знает, что Эрба пожертвовала собой, чтобы мы спаслись. Не знает сколько на самом деле мы оставили в Индауре. Не знает, что ее нечисть, возможно, никогда не проявится, потому что мы слишком далеко от Источника. А значит, она никогда не познакомится с важной частью самой себя
        Зато она знает, что такое свобода. И возможность проявлять свою суть.
        Она жива. Мы обе живы.
        И пусть нас сейчас отправили в такие лесные дебри, что даже темной ведьме может стать не по себе, это мы переживем.
        - Эй, красотка, а давай к нам!
        Резко вскинулась и поморщилась. И проверила, чем занята Аника и не заметила ли похабные призывы. Не заметила. Она слишком была увлечена, выискивая взглядом своего малолетнего “врага”. Внушай ей не внушай правила, но не успокоится, доведет же мальчишку, так что тот возненавидит ее…
        Только бы самой потом не страдать.
        Типичное ведьмино поведение.
        Еще более типичным было бы разделаться с сидящими за столом мужиками, которые явно уже накачали себя дешевым пойлом. Но как же мне не хотелось привлекать излишнее внимание!
        Чем дальше мы удалялись от Агры, тем более грубыми и несдержанными делались окружающие. В столице жили в основном представители магических общин, они уж точно ведьм чувствовали. А эти… Обыкновенные человеки. Таких убедит только топор в руке. Ну или метла на худой конец. Вот только метлы - помощницы местных ведьм. У нас с Аникой дело обстояло посложнее с этим. Пока не обзавелись.
        Я притворилась, что не заметила окрика, но мужику в неопрятном кафтане это не понравилось. Он еще громче позвал меня, и похлопал ручищей рядом. По лавке. Вроде как там мне и место. У его ноги. И опустил такую мерзкую шутку, что темная кровь буквально вскипела.
        Я прищурилась и перебрала в уме все травы, что хранились не в поклаже, а на поясе. Парочка там была весьма занятных… отобьют надолго охоту так разговаривать с девушками. И не только охоту отобьют… Королевству же не нужно, чтобы подобные личности плодились и размножались?
        Уже шагнула в сторону того стола, недобро улыбаясь и призывая нечисть - пусть отвлечет пока дочку… Но меня буквально перехватили.
        За талию.
        Да так крепко, что я только пискнула и оказалась прижата к крепкому мужскому телу.
        В светлом камзоле и очень светлом плаще.
        И незнакомый, но очень напевный мужской голос - такие речи в столице я постоянно слышала и старалась беречь от них свои нежные ведьмины ушки - произнес тихонько где-то над моей головой:
        - Не подскажешь, с какими намерениями темная ведьма идет во-он к тем людям? Да еще и в присутствии пресветлой инквизиции?
        Мама, у нас проблема
        У меня заняло мгновение собрать силу в одну точку. Чтобы - в самом крайнем случае - смести чуть поближе к Запределью всех, кроме темных. То есть всех, кроме меня и Аники.
        Да, Триединая меня за это не похвалит, да и Совет, если узнает, пошлет еще дальше, чем послал.
        Но я от неожиданности...
        Еще одно мгновение заняло осознать, что пока ничего такого не происходит. И незачем свою суч… сущность проявлять.
        Удар сердца на все про все. И вот я уже полностью расслабляюсь и цепляю на лицо выражение довольства и радости. Аккуратно отстраняюсь от собеседника. В глаза ему с нежной улыбкой заглядываю. Чтобы понял, насколько я вся из себя внимание, участие и готовность нести и причинять добро...
        - Вот только без этого! - фыркает и отступает на шаг.
        Опытный инквизитор.
        Это хорошо или плохо?
        Впрочем, даже в нынешние времена вряд ли найдется ведьма, которая на появление рядом с собой пресветлого скажет “хорошо”
        Стоим.
        Смотрим друг на друга.
        Высокий. Ладный. Весь такой чистенький. Светлые рыжеватые волосы как-то даже слишком аккуратно лежат. И инквизиторский знак на груди сверкает. И плащик этот… слишком белый.
        Тьфу.
        Не знаю, что видит он… Ведьма и ведьма. Но у меня уже сомнений нет - не докажет. Ни-че-го. Что бы он ни хотел доказать.
        И он это тоже понимает.
        Говорю же, опытный.
        И дальнейший диалог звучит просто потому, что не может сдаться пресветлый просто так:
        - Так с какими намерениями? - повторяет, нахмурив светлые брови.
        - Так покушать же, - делаю вид, что удивлена такому вопросу. - Зачем еще в таверну ходить?
        - А почему именно туда? - показывает подбородком в сторону притихших мужланов, но взгляда от меня не отрывает.
        Кажется, до тех дошло, чего они избежали. Притихли - и только волнами запоздалая паника. Фу. В Джалгаоне ведьму бояться - из дома не выходить. Распространились мы тут, благодаря Его Величеству Айчара. Вот уж кому надо было храм поставить...
        - Место свободное, почему бы и не туда, - пожимаю плечами.
        - А что за травки на поясе? - щурит глаза.
        - Так для пищеварения. Мало ли, что здесь кухарка наготовила, - поясняю разумно.
        - А Тьму столь явно почему почувствовал? - морщит нос, будто ведьмовскую магию для него почуять - все равно что понюхать. Это вряд ли...
        Или я чего не знаю про пресветлых?
        Или это от меня как-то не так пахнет - после нескольких дней в дороге?
        - Чутье ваше инквизиторское замечательное какое, - восхищаюсь я, - Наверняка первый в академии были, даже спящую темноту и ту замечаете.
        - И почему мне кажется, что ты врешь? - постукивает пальцем по губам.
        - Ну, предрассудки еще сильны в королевстве, что поделаешь… - вздыхаю печально.
        - А что если я потребую проверки - кто, зачем и что с собой носишь и везешь? - спрашивает с явной насмешкой.
        - Так не выйдет ничего, - не меняя любезности тона сообщила ему, хотя сердечко екнуло. Ладно травки… но везла я тоже разное. - Согласно пункту семнадцать-два-четыре, теперь инквизиторы не могут просто так что с ведьмы потребовать. Нужна о-очень веская причина. И указание Совета. И бумаг - несколько рулонов.
        - Это когда ковен успел такое провернуть? - поперхивается.
        - Половину оборота назад, - поясняю. Надеюсь не со слишком мерзкой ухмылочкой.
        - А почему я ничего не… - начинает и сам же обрывает себя. Да и я на это отвечать не стала, только бровь одну приподняла - дескать, и чья это проблема? - Ну а ведьмы, конечно, немедленно об этом все узнали.
        - Конечно, - киваю
        Для нас это жизненно важно...
        - Что ж, - инквизитор вздохнул и отступил еще на шаг, - Будем считать, что всем здесь повезло…
        - ...очень, - скривилась я.
        - ...что я решил заехать поужинать именно сюда.
        - Мама! - подлетела в этот момент Аника, которая на протяжении всего времени неизвестно чем была занята, - У нас проблема!
        Ох.
        Чем бы они ни была занята - сейчас это станет известно.
        НУ ПРОСТО ДЕВОЧКА - ПРАЗДНИК))) ХЭЛЛОУИН)))
        Инквизиция - это красиво. Но грязно
        - Ведьмы не решают проблемы. Ведьмы их создают!
        В общем-то это могла произнести я. С грустью.
        Или Аника. С гордостью.
        Но произнес инквизитор. С радостью.
        Куда уж больше радости для инквизитора, чем встретить создавшую проблемы ведьму? Даже если она маленькая. Даже если при ее появлении во взгляде инквизитора, который мгновенно оценил степень нашего родства, мелькнуло огорчение. Которое я не совсем поняла…
        С чего ему огорчаться, что у меня есть дочь?
        Разве что с того, что две ведьмы - две беды?
        Но почти сразу мне стало стыдно. Перед своей дочкой, да. За то, что я о ней подумала хуже, чем следовало. Потому что ничего она не натворила. А увидела...
        - Он лежит. И стонет. Ну я потыкала его - еще громче застонал. И кровищи там! - бормотала Аника, утаскивая меня прочь от мужланов, диалогов с пресветлыми, самих пресветлых… а, нет, от этих так просто не отделаешься. За нами пошел. - А потом ка-ак выругался! И ка-ак намагичить попытался! И сознание потерял… В общем, я даже немного заорать хотела, но потом подумала, что у него и так голова разбита если я еще орать буду - ему же совсем плохо станет!
        Аника поясняет происходящее звонким голосом, ведет меня мимо столов, мимо стойки, в боковой вход, а там - через задний двор. То ли в стойло лошадиное, то ли в сарай какой с сеном и...
        - Погоди ты о воплях - по порядку поясни, что вообще произошло! - требую я перед сараем.
        Оказывается, пока мы препирались с пресветлым, Аника успела разведать, что Ханша рядом с родителями не наблюдается. И отправилась по его следу как настоящий оборотень - а вдруг он делает что-то такое, что ей тоже надо? И нашла того возле раненого мужика. А еще у мужика конь красоты невероятной. Он тыкал мордой в лежащее тело, ржал и пытался добудиться. Но дети его привязали, чтобы не сбежал. И сами стали будить мужика, но тот, видимо, совсем плох...
        - Мы же недолго разговаривали с пресветлым… - удивилась я такому стремительному повороту событий.
        - А я все делаю быстро, - сообщила моя маленькая ведьмочка.
        На инквизитора на всем протяжении нашего пути она не смотрела, воодушевленная очередными приключениями. Да и зачем? Последнее время вокруг нас громоздилось столько пресветлых, что если обращать внимание на каждого - время терять.
        А вот пресветлый, что так и не удосужился представиться - впрочем, я тоже имени своего не назвала - очень даже обратил внимание на мою малышку. И слушал ее болтовню со все более ощутимым изумлением.
        Думаю, невольно сравнивал ее поведение и то, как ведут себя пресветлые мальчишки в этом возрасте.
        У тех все было строго чуть ли не с младенчества. “Мальчики не плакали”, ходили строем, берегли свои беленькие плащики, трудолюбиво точили клинки и со строгими лицами сидели целыми днями над огромными фолиантами со всякими премудростями.
        Кошмар, короче.
        У ведьмочек не так.
        С малых лет нам дозволено творить и вытворять. Босоногими бегать по всем окрестным лесам, тыкать тоненькими пальчиками во всякую гадость - проверяя, сожрет или нет - находить на свои пятые точки неприятности и учиться с ними справляться. Попутно подъедая дикие ягоды и познавая чувства леса.
        В общем, полная свобода действий.
        Зато с возрастом все менялось. И оборачивалось полной противоположностью.
        Инквизиторы вступали на путь вседозволенности и диких экспериментов.
        Ведьмочки же получали лучшее образование и воспитание, приобретали стойкость, гибкость и уверенность и становились настолько сдержанны, что любые гадости могли делать, не меняя выражения лица...
        Мы заглянули внутрь сарая, спугнув Ханша, который явно не ожидал столь быстрого нашего появления. Я сморщилась невольно. Уж не знаю, что там с ранением, но от лежащего в неудобной позе мужчины та-ак пахло какой-то ядреной настойкой, что как бы я сама не опьянела!
        Кровью тоже пахло.
        А еще…
        - Это же инквизитор… - нахмурился мой провожатый и наклонился над пьянчугой.
        Я невольно сравнила обоих.
        Тот, который стоял, такой весь светлый и брезгливо подбирающий полы, выглядел, будто снизошел сюда прямо из дворца. И выглядел неуместно.
        Тот, который, судя по позе, доехал хоть до какого-то укрытия и просто свалился со своего коня, тоже был неуместен - даже в этой дыре. Разве могут инквизиторы напиваться до беспамятства? И выглядеть еще более заросшими, грязными и неприятными, чем оскорбившие меня мужланы? Может он вообще поранился исключительно потому, что, напившись, не удержался на лошади?
        Хотя… нет.
        Я, наконец, поняла, что мне показалось знакомым. Запах гари с примесью свежести. Так пахнет воздух после грозы возле сожженного молнией дерева.
        Запах Запределья.
        Я подавила в себе желание отшатнуться и вовсе не иметь дела с этим вот всем. Потому что об этом нельзя говорить. Запределье - это ведь плохо. Для тех, кто живет в Джалгаоне. Даже для ведьм. С тварями Запределья надо бороться, трещины, через которые они лезут - закрывать. И никто из местных - даже ведьмы! - и не знают, сколько возможностей оно дает…
        Например, собственную нечисть, о которой я не пока рискнула упоминать в Джалгаоне. Но благодаря которой я чувствовала частички Запределья лучше, чем кто-либо другой.
        И могла помочь этому пьянчуге… то есть пресветлому.
        - Аника, - сказала я тоном, который не предполагал возражения, - Возьми Ханша и вернитесь к его родителям. Пусть они вас покормят, пока я буду заниматься раненым.
        Моя ведьмочка открыла рот, но тут же благоразумно его закрыла. И действительно схватила мальчишку за руку и ушла.
        - Лечить, значит? - задумчиво протянул живой и здоровый инквизитор и с каким-то облегчением отошел прочь от не слишком живого и здорового. Будто вся эта грязь были ему мучительны, - Это хорошо, что есть кому лечить. А я пойду к его коню, посмотрю седельные сумки - может пойму, кто такой.
        Хм, и даже не проверит, как я помогать буду? Не усомнится в намерениях ведьмы?
        Почему-то такое поведение вызывает раздражение.
        Но я пока отбрасываю ненужные мысли. Склоняюсь над мужчиной, откидываю перекрученный плащ, и внимательно его осматриваю. Затем руки - ноги проверяю. Не сломаны. Основная проблема - это ушибленная голова - но глупее инквизиторы обычно от таких травм не становятся, дальше некуда - и рана на боку, через которую утекает жизнь.
        Я разрываю пропитанную кровью рубаху и всматриваюсь в несколько порезов. Шепчу заклинание подбадривающее - больше для себя. Медленно обвожу ладонями контур головы, тела. Не прикасаясь. Только чтобы до конца почувствовать, насколько плохо дело...
        От него жар исходит запредельный, в прямом смысле. Твари оставляют след. Далеко не все раны видимы. И те, что видимы, порой бесполезны для лечения. Долго и муторно будет, с последствиями, если не вычистить сразу от гнилых искр, частичек Запределья…
        Но с этим инквизитором что-то совсем не то. Я и не видела раньше подобного. Края глубоких борозд, оставленных когтями, обуглились - это нормально. Но внутри как-будто крупинки голубого льда вместо привычных черных сгустков.
        Не знаю что такое. Но, почему-то, знаю, что это очень очень плохо. И надо избавляться. Пресветлый иначе не выживет… Хотя какой он пресветлый в таком-то виде?
        Алкогольный запах с ног сбивает. Сапоги покрыты слоем глины. Мех накидки свалялся и пропитался кровью, тряпки какие-то вонючие - вот не поверю, что это за день испачкалось! Он вообще стирал их когда-нибудь? А черные кудри в грязи и дорожной пыли. Прилипли ко лбу, покрытому испариной…
        Вздыхаю и отвожу их с лица.
        Как-то слишком нежно получается...
        Стараюсь не смотреть на ровный нос, впавшие щеки - не знаю почему, но лучше не смотреть! - четко вылепленные губы…
        Красивый инквизитор.
        Я же не смотрела!
        И наношу на точку между бровей специальную мазь, дающую успокоенное забытье. Высвобождаю воротник, слишком туго охватывающий мощную шею, поджигаю шалфей для очищения пространства. А потом мягко кладу ладони на горячую кожу вокруг раны и закрываю глаза…
        В следующее мгновение я уже лежу на грязной соломе, придавленная очнувшимся раненым. А длинные пальцы, безвольные еще мгновение назад, сжимают мою шею.
        Твердая грудь вдавливалась в мою, мягкую. Темные, почти черные глаза смотрят одновременно зло и беспомощно сквозь пелену боли. Зло потому, наверное, что заставили очнуться от тяжелого забытья.
        А беспомощно - явно ведь не соображает ничего…
        Стараясь не делать резких движений, я осторожно накрываю своей рукой его и пытаюсь отвести от горла, шепча:
        - Я помочь пытаюсь. С раной.
        Угу. И в ответ на это меня целуют.
        Инстинкты
        Телесно мы недалеко ушли от оборотней и прочих животных.
        Тело хоть оборотня, хоть человека, хоть мага будет пытаться выжить при любых обстоятельствах. На голых инстинктах, побороть которые кмогут разве что высокоморальные ценности. Поесть и размножиться - тот же уровень инстинктов. Основной. А ценности из-за ранений сейчас явно не в приоритете. Потому совсем не светлый пресветлый поначалу пытался выжить, приняв меня за врага. И на горле лапищи сомкнул.
        Сейчас же…
        Ну, скажем так, точно не сожрать.
        Не знаю, что ему померещилось, и где он оказался мысленно в своей черноволосой и кудрявой голове, но его… хм, твердое намерение размножаться - именно со мной, именно сейчас - вызвали у меня ответное желание.
        Добавить ему пару шишек!
        ...горячие губы находят мои безошибочно, целуют жестко, уверенно, несмотря на сопротивление. Горячее, пропитанное алкоголем дыхание опаляет мое горло, но мне почему-то не противно. Пальцы, которые живут своей жизнью, уже не душат, скользят вниз, в намерении добраться до чего-то более интересного, чем жесткий воротник и сотня мелких пуговичек. Тело тяжелеет, вжимает мое в землю…
        Я резко бью ладонями в широкую грудь, выворачиваюсь, одним движением перекатываю инквизитора на спину и седлаю его. Чтобы придавить хоть как-то. И встряхиваю за плечи:
        - Я. Хочу. Помочь!
        А потом еще парочкой заклинаний припечатываю на всякий случай. Чтобы перестал дергаться.
        Не знаю, что помогает. Резкие движения, заклинания или общая его слабость - но мужчина снова теряет сознание.
        А я решаю не терять времени.
        Оглаживаю руками бок… В смысле даю магии вдоволь напитать целительной прохладой и успокаивающей тьмой ткани и мышцы. А потом закрываю глаза. И позволяю себе заглянуть в Запределье. Ненадолго. Недалеко - на полшажка. Но без этого не притянуть ни голубых льдинок, ни черных сгустков, что будут высасывать жизнь и светлую силу.
        Им по рождению положено.
        Запределье - плата нашего мира. За магию. Может созданное случайно из излишек сырой силы, магических ошибок и экспериментов, потоков, впитавшихся в землю и растворившихся в воздухе. Ничто не исчезало бесследно.
        А может наоборот, оно существовало всегда. Просто не сразу обнаружилось.
        В любом случае, Запределье было омутом, в котором пропадали любые магические искры. Могла и жизнь. И его тварями владели все те же инстинкты: выжить, размножиться. Сожрать побольше чужой магии - своей у них не было.
        Частички тварей мало чем отличались от них самих, потому и продолжали действовать.
        Личная нечисть тоже магией питалась. Но той, что мы отдавали добровольно...
        Я вытащила последний сгусток, подула на мешанину на ладони, пробормотав закрепляющее заклинание и ссыпала уже бесполезный и не опасный порошок на землю.
        И вздрогнула от раздавшегося рядом:
        - Уверена, что его надо было спасать?
        - Кыш. Я тебя не призывала.
        - Ну да, ну да. А кто по Запределью шастает?
        - С каких это пор взгляд вне воспринимается тобой, как призыв?
        - С тех пор, как я на привязи много дней.
        Последнее прозвучало сварливо и немного обижено. Я вздохнула и скосила взгляд на насупленного Ворона, которого невольно проявила своими действиями. Тот ответил мне независимым и довольно раздраженным взглядом.
        Говорят, что характер личной нечисти очень зависит от ведьмы… Если это верно, то мой характер так себе.
        - Слишком много людей вокруг, слишком опасно, ты же знаешь, - пояснила, - В Джалгаоне нечисть легко могут спутать с тварью…
        - И попытаться уничтожить, как этот, - кивнул он брезгливо на лежащее тело, - Вот и говорю, мне он не нравится. Не надо было спасать.
        Я закатила глаза.
        - Ты стал слишком злобным. Ведьмы всегда приходили на помощь тем, кто в ней нуждался.
        - И чем это закончилось? Или вы просто так бежали из Индаура? - буркнул ворон и повторил, - Он. Мне. Не нравится. Считай у меня предчувствие.
        - Предчувствия у тебя постоянно - тебе по виду положено, - хмыкнула, - Но мы уже не в Индауре, и я буду действовать, как подсказывает суть. А теперь брысь, пока тот рыжий не вернулся и не заприметил тебя. Я сведу края ран и перевяжу раненого. И мы отправимся дальше. И перестань волноваться - мы с ним больше никогда не увидимся.
        Если бы я знала, как ошибаюсь...
        Как послать в Запределье?
        Нам с Аникой не привыкать скитаться и жить в стесненных условиях, но к концу нашего путешествия - а это ведь еще не конец! - я чувствовала себя совершенно измотанной.
        Холодные постоялые дворы, скрипучие дилижансы, невозможность толком спать или хотя бы размять ноги по много-много часов. “Северную столицу королевства”, Сринагар, я встречала с огромным облегчением и радостью. Но настроение немедля испортилось, когда выяснилось, что до Ченная - хребта, где расположилась академия - еще несколько дней пути.
        И неизвестно, кто нас туда отвезет.
        И никому не хотелось, несмотря на то, что я предлагала достаточно монет и достаточно зло смотрела.
        “Там мост сломался, а в объезд, вброд по Темной реке ни один нормальный северянин не станет ехать. Только приезжие идиоты”
        И взгляд такой на меня, что понятно сразу, кого он идиоткой считает.
        “Кто же туда ездит в это время года? Грязь такая перед заморозками, что ни одна повозка не пройдет. Если только ведьмы на метлах, ха-ха-ха”
        Как будто на метлах ведьмы летали... Это была шутка?!
        “Вы про ченнайский лес слышали? Не стоит туда соваться… Ведьмы? Тогда тем более не стоит. Говорят, ни одна ведьма оттуда не возвращалась…”
        Конечно. Потому что ни одна ведьма туда не добиралась!
        Если бы не дочка, покалажа и холод, я бы отправилась пешком, а так... Вот не ожидала такого отпора от мироздания! Может это Триединая меня решила проучить за то, что я вылечила неправильного инквизитора? Но дела становились все хуже.
        Аника совсем от искр отбилась, как только Ханш с родителями достигли цели своего путешествия. Она грустила по едва ли не первому своему другу… хотя считала, что ей просто некого шпынять, от того и тоскливо. Но страдать-то приходилось мне!
        Наш дилижанс сломался едва ли мы успели отъехать от последнего приличного постоялого двора. И все оставшееся время до Срингара отчаяно скрипел криво поставленными колесами. И пару раз застревал так, что всем приходилось выходить, да еще и толкать, чтобы вывести из глубокой колеи… Вот этими ведьмиными ручками! Которые могут проклясть или вылечить огромный город! Толкать!
        Рыжеволосый, который какое-то время еще ехал с нами, так достал расспросами, намеками, и невозможной и ненужной симпатией, что я уже готова была нарушить все мыслимые законы. Так он еще, выходя, угрожал мне, что обязательно найдет!
        И Ворон больше не появлялся. Даже когда я его звала, спрятавшись в укромных местах в лесу. Наверное решил проучить, своенравное создание, за то, что не дала истечь кровью инквизитору, да еще и прогнала…
        И самое ужасное - хотя нет, самое ужасное, что извозчика все нет... - что этот инквизитор, из-за которого все неприятности и начались уже несколько раз мне снился!
        В кошмарах…
        В кошмарах я сказала!
        Я понимала, отчего это. Пытливый ум ведьмы не дает успокоиться, пока все не станет предельно ясно и понятно. Это вопрос также нашей безопасности. А в том пресветлом все было непонятно. Отчего он пьян, как деревенщина, и как сумел вырваться из Запределья. Что за кристаллы я видела у него на месте сгустков. Что за странное желание поцеловать…
        … хотя нет, с этим все понятно.
        ... и почему второй инквизитор, точнее, первый, рыжеватый Хиран, вернулся после осмотра лошади кучерявого хмурый. И какой-то еще более презрительный. И заявил, что хватит хлопотать над раненым, ничего с тем не случится, с таким пьянчугой…
        Я тряхнула головой, изгоняя навязчивые воспоминания. И отправилась назад на постоялый двор, где оставила Анику с добродушной женой хозяина, пока сама искала извозчика. Безрезультатно. А мне очень хотелось убраться отсюда подальше. Не только потому, что я теперь связана договором, и обязана прибыть на место не позднее крайнего оборота года. Но и потому, что город мне совсем не понравился.
        Нечистоты повсюду - не пахнут только потому, что жуткий холод. Здания построены таким образом, что верхние этажи выступают над нижними. И расстояние между верхними этажами настолько мало, что можно было перешагнуть с крыши одного здания на крышу другого. Все это создавало ощущение, что ходишь в каких-то пещерах. Да еще и улицы узкие! Поговаривали, что ширина их равна длине инквизиторского меча. Тот мог ехать на коне, держа его плашмя. И если цеплял одну из стен, это здание непременно сносили, а хозяин строения должен был выплатить огромный денежный штраф.
        А не проще ли было сразу очень широкими их сделать? Или инквизиторы все равно нашли бы, чем попортить кровь местным жителям?
        Я кивнула головой хозяину двора, показывая, что вернулась, и устало опустилась на лавку. Ведьмы не болеют и не устают! Но последние два дня я именно так себя и чувствовала. Лес поможет? Только до него еще бы добраться…
        - Мам, а как послать человека в Запределье, чтобы он не обиделся? - подскочила ко мне веселая Аника. Хоть кому-то весело.
        - Скажи: “Иди в Запределье, и не обижайся”, - объяснила ей мрачно.
        Рядом раздался смешок.
        Дочка умчалась, а я повернулась к довольно крупному мужику в теплом жилете и со столь же круглыми щеками, как и его живот. Повернулась и вздернула одну бровь многозначительно. Я умею.
        Он тут же поднял, извиняясь, руки, улыбнулся и сообщил:
        - Вы ничего не подумайте, я считаю, что никто лучше не воспитывает, нежели ведьмы! Просто засмотрелся на очаровательную малышку.
        Вот сразу он мне понравился. Понимает расстановку сил?
        Я вздохнула, и снова уставилась на стол.
        - Плохой день? - не смог остановиться говорливый сосед, - Вы знаете, плохие дни отлично исправляются горячей похлебкой, настойкой и приятной компанией!
        - В Джалгаоне что, разучились бояться ведьм? - прошипела я раздраженно. Все, он мне больше не нравится! А еще я чувствую себя слишком усталой и несчастной, чтобы прибить его на месте… и это делает меня еще более несчастной!
        - Вы точно лучше инквизиторов из закрытой академии, - снова хмыкнул мужик и чуть отпрянул, когда я резко повернулась к нему.
        - Вы там бывали? - наклонилась угрожающе.
        - Так неоднократно, - он чуть притих, - Продукты им по договору раз в оборот Луны вожу, но договор скоро заканчивается, и я больше не…
        - А в следующий раз? - спросила я нетерпеливо, перебирая в уме, какие травы можно запарить, чтобы отбить у него охоту говорить. А то я несколько дней не выдержу.
        - Назавтра и выезжаю…
        - Мы едем с вами, - сообщила ему радостную весть, приготовившись угрожать, подкупать и уговаривать - все и сразу. Если понадобится. Но мы ехали с ним!
        Мужик просиял от радости.
        Где-то здесь подвох… или Триединая, наконец, простила меня?
        Неправильные инквизиторы
        - Ты половину котелка с похлебкой съела, куда тебе сладости? Неужто место еще есть? - хитро подмигивает наш возница, уже протягивая дочке вожделенное лакомство.
        - У меня всегда есть место для сладостей, - важно сообщает ему моя ведьмочка, - Потому что они не в живот идут, а в самое сердце.
        Травы мне не понадобились.
        Уж насколько Шреяс оказался болтлив, но Анику переболтать не смог.
        Я давно заметила: дочка била по другим их же оружием. И, как правило, успешно. Уж не знаю, хорошо это или плохо, что она сразу перенимала манеру поведения и особенности того, кто рядом. Дано это было Триединой, или она научилась за свое непростое детство. Переиначивала все на свой лад, усиливала и с очаровательной улыбкой выпускала в мир зачастую к ужасу тех, кто начал… Но как есть так есть.
        Так что спустя всего сутки пути Шреяс уже опасался заводить свои пространные монологи. Точно понимал - потом не меньше часа дочка дотошно и монотонно будет описывать то, что видит.
        А видели мы мало что.
        В том смысле, что все вокруг было довольно однообразным и унылым.
        Мы привыкли к другим лесам. К буйной растительности разных цветов, пологу из травы и листьев, кустарникам с сочными ягодами, тенистым кронам и множеству мелкого зверья, птичьим трелям… Земля в Индауре была теплой, плодоносящей, живой, тягучей и темной. Потому ведьмы чувствовали себя там привольно… пока оракулам вдруг не показалось, что у тех появилось слишком много власти.
        Здесь же…
        Голые скалы и ссохшиеся кусты. Пустоты между кривыми стволами, обломки ветвей на грязной земле, истощенные пустые поля, глина и камни… И понятно ведь, что зима. Но почему-то мне показалось, что даже летом эта местность выглядит как несчастная вдова, доживающая свои последние деньки.
        А еще нас мучал всепроникающий холод и ветер. Хотя мы с Аникой надели на себя все, что только нашлось в нашей поклаже. И хлопковые чулки, и шерстяные тоже, ботинки, панталоны, нижнее, в пол, и верхнее, покороче, шерстяное платье, теплые жилеты, плащи с капюшонами, подбитые мехом. Еще и кусками плотной ткани головы укрывали, и Шреяс дал шкуры, чтобы ноги укутывать… И все равно мерзли.
        Я уже мечтала о том, как мы до академии доберемся. Хотя ведьма, мечтающая об инквизиторах - даже в таком смысле - это большая странность.
        Но представляла, что зайдем в свои комнаты - а может нам даже отдельный домик выделят - растопим камин, воды нагреем, чтобы помыться. И чистые, сытые, разморенные уснем на чистых простынях под плотными одеялами…
        Но мы все ехали, ехали и ехали. А ведь наш провожатый говорил поначалу, что нам близко.
        Ага.
        Видимо он из тех, кто утверждает, что идти недалеко, а потом вы несколько лет тащитесь по подворотням, оврагам и лесам, через перевалы и болота, минуя тварей Запределья с сотней ног и водные омуты, только для того, чтобы собрать горсть усохшей ягодки...
        Награда, не стоящая стольких усилий.
        И это я осознала окончательно, когда на шестой день пути, посреди все такого же унылого леса и скал, покрытых белесым мхом, Шреяс неожиданно остановил повозку, полную припасов и двух ведьм. И сообщил, что мы приехали.
        - Куда? - удивилась Аника. - Это не похоже на академию.
        Я тоже удивилась, но мое удивление можно было выразить только ругательствами. Не могла же я при ребенке…
        Чахлые деревья. Наросты камней, постепенно превращающиеся в хребет справа - и до самого горизонта. Необъятные сосны вдалеке. Мутный ручей, пробивающийся сквозь наваленную гору веток. Кривобокие лачуги, из которых вышли дородные хмурые мужики, которых я определила слугами, и принялись молчаливо разгружать товар. Не менее хмурый инквизитор непонятного возраста, что мельком глянув на нас, кивнул неопределенно в сторону - типа туда идите - и принялся ругаться со Шреясом, что тот слишком поздно приехал - в академии едва не перемерли все от голода.
        “Там”, за деревьями и огромными валунами, вопили столь громко, что вряд ли могли так, если бы ослабли от голода.
        - Мне здесь не нравится, - снова Аника сказала вслух то, что я подумала.
        Я посмотрела на увлеченного спором Шреяса. На уже почти разобранную повозку - наши саквояжи и мешки стояли поотдаль. На неприглядную действительность.
        Вспомнила о причинах, которые нас привели сюда…
        И, взяв Анику за руку, повела ее в указанную сторону…
        - Мам? - прижалась ко мне дочка, когда мы обогнули валуны, - А это точно… инквизиторы?
        - Угу. Неправильные...
        Инквизиторы - это Свет. Белые плащи, чистые лица, блестящие клинки. Это манеры, этикет и сто пятьдесят один способ начистить сапоги. Витиеватая речь, слепящие магические искры и умение оставаться чистенькими - во всех смыслах - в любой обстановке. Это поединки, похожие на танец и звон скрещенных мечей, похожий на песню.
        Вот кто они такие.
        А те, кого мы увидели… Они возились в грязи, полураздетые. Без всякого оружия боролись. Несколько растрепанных пресветлых парней лет пятнадцати на вид - и их свет я распознала только потому, что очень чувствительная ведьма. Ничего у них не было от инквизиторов... Как и у тех, кто стоял кругом. Как и у того…
        ...я сглотнула…
        ...кого почти половину оборота назад я спасала. В сарае на постоялом дворе. Хмурого, кучерявого, в темных одеждах и даже не пытающегося разнять своих… воспитанников? Он просто стоял и смотрел, и так оценивающе...
        Триединая, только не это!
        Тот пьяный мужик, которого я перевязала, который меня целовал, он же не может быть здесь… за главного?!
        Может. Потому что несколькими гортанными криками он остановил драку - или это была тренировка?! и что лучше?! - и приказал всем расходиться по своим делам. И так это сделал… в общем, даже мне захотелось разойтись. Дел-то у меня невпроворот...
        Мы с Аникой шагнули назад синхронно. В надежде, что подозрительно живой, здоровый, агрессивный и самый неправильный инквизитор нас не заприметит. И мы успеем убраться отсюда вместе со Шреясом.
        Не успели.
        Темноволосый подобрал что-то из грязи, недобро усмехнулся и вдруг посмотрел на нас с дочкой тяжелым ничего не выражающим взглядом.
        Не узнал.
        Это же хорошо? Или плохо? Может пусть бы лучше вспомнил, что мы обе, по сути, спасли его жизнь… и это улучшило бы его настроение и отношение?
        Триединая, куда нас Совет засунул вообще?!
        - Ведьма, - голос его был под стать обстановке. Холодный, грубый, каждое слово - как каменной плитой придавливает. - Еще и с ребенком. Думал этот день не может стать хуже.
        Смешки не разошедшихся учеников вынудили меня стиснуть зубы и вздернуть подбородок.
        Внутри вскипела темная кровь.
        Да как он смеет! Все они!
        Да, ведьма! И пора бы проявить ко мне побольше уважения!
        - Ваш дом крайний у той рощи, - небрежно кивнул в сторону инквизитор, даже не соизволив представиться. А ведь кучу сил у меня высосал! И целовал! - Конечно, если вы не боитесь оставаться здесь...
        Последнее прозвучало с таким не-тонким намеком, что я посмотрела на кучерявого внимательней.
        Если он всем здесь заведует и знал о нашем появлении, то не мог не знать о заключенном мной договоре. Где темной по светлому было расписано, что, в случае если я сама откажусь от работы сразу, мне полагается выплатить довольно существенный штраф. А если задержусь хотя бы на три оборота - вот тогда я не знала, что значат эти строки, но теперь поняла! - то существенное вознаграждение.
        Потому я фыркнула и решительно отправилась в сторону указанного места.
        Вот только решительности с каждым шагом становилось все меньше… Потому что то, что было названо “домом” на него не было похоже. Даже в Индауре мы жили в лучших условиях!
        Я подавила стон, провалившись чуть не по колено в лужу с ледяной жижей у порога и на мгновение прикрыла глаза.
        Когда меня отправили на окраину королевства в эту академию для особо “одаренных” пресветлых, я ведь даже обрадовалась.
        В моем понимании это выглядело так:
        - роскошные особняки в окружении садов - инквизиторы любят показуху;
        - обученные манерам пресветлые, радующиеся, что хоть одна ведьма согласилась поехать в такую глушь;
        - возможность получить передышку в нашей с дочкой непростой жизни
        Но уж точно я не ожидала острых скал, разбросанных среди леса лачуг и толпу неопрятных дикарей, с воплями мутузивших друг друга на земляной поляне.
        Вот за что мне это, а? Особенно старший инквизитор, будто сам вышедший из Запределья?
        - Ладно, хуже уже не будет, - я осторожно толкнула скрипучую дверь. Та неохотно поддалась… а потом с грохотом упала, не удержавшись на перепиленных кем-то петлях.
        В чахлых кустах неподалеку раздались гнусные смешки.
        - Им - будет, - пообещала Аника и сжала маленькие кулачки.
        НУ, С МЕСТОМ ДЕЙСТВИЯ ОСНОВНОГО ОПРЕДЕЛИЛИСЬ. КУРОРТ)
        Не говори "проблема", говори "задача"
        - А я говорил тебе, - Ворон, довольный своей правотой, сидел на почерневшей перекладине под потолком и буравил нас своими глазками-бусинками. Я его не призывала. Сам проявился впервые за долгое время. Явно чтобы упиваться происходящим.
        Я говорила, что у нас схожие характеры?
        Ошиблась. У моей нечисти во стократ хуже!
        - Я уже разведал все, полетал, послушал, - не унималась наглая птица, - Его зовут Киану Бхавин, главу этого… тьфу и учебным заведением не назовешь. Вот если бы Аника не лазала где ни попадя, а ты оставила его в покое тогда, Запределье сделало бы свое дело всем на радость. А без главы в этой дыре всех бы распустили. И у нас бы не было столько проблем.
        - Во-первых, - сообщила ему ядовито, - у тебя проблем и нет, судя по тому, сколько у тебя времени на разговоры. Во-вторых, у ведьм тоже не бывает проблем. У них задачи.
        - Мама, тогда у нас задача с полом, - мрачно сообщила мне дочка.
        Я вздохнула и постаралась усмирить свой гнев на мироздание.
        "Задачи" были буквально со всем. И одной силой здесь не поможешь - разве что снести все до основания.
        Прогнившие доски пола - удивительно, что тот не земляной! Ничем не прикрытые окна - стекол в эту глушь не завезли, наверное - колченогая мебель, печка, труба которой, сделанная из незнакомого мне металла, погнулась и забилась… Это уже не говоря про грязь, почти полное отсутствие утвари и каких-либо предметов обихода!
        Убраться-то мы попытались, да и в петли дома я вплела достаточно заклинаний, чтобы та закрывалась без скрипа, и любой, кто снова подступился к ним с ножом, очень пожалел об этом. Но этого было мало!
        Я уже побывала у заведующего здесь хозяйством Чирага Мишти, который совсем не оправдывал свое имя “милый”, с требованием поменять нам дом. И получила ответ, что это единственное свободное помещение.
        - Хотя вы, конечно, можете жить со мной, - сообщил мне этот недоинквизитор. И прошелся масляным взглядом.
        Я потребовала материалов для починки, обогрева и постельного белья с покрывалами - но принесли лишь ветхие тряпки, несколько несуразных деревяшек и сырого угля, которым если топить, то рискуешь задохнуться только от ветхого дыма.
        Попыталась узнать, где здесь столовая и кухня, чтобы мы с Аникой могли полноценно пообедать - скорее уже поужинать - но получила лишь заверения, что никто тут никого во второй половине дня не обихаживает. Все сами себе готовят. “Это входит в обучение”.
        И мне выдадут продукты и котелок, теперь-то еды вдоволь.
        И то, и другое я взяла, конечно.
        А потом вернулась в убогую лачугу и задумалась.
        То, что здесь творилось, не могло быть случайным. Ведьмочек - то есть нас - пытались выжить. Уж не знаю по каким причинам. Может они были ведьмоненавистниками, что не редкость - не могла десятилетиями длящаяся “болезнь” пройти бесследно. Может прятали что, или женщины здесь были не у дел, как в некоторых общинах… Не зря же ни одна преподавательница здесь не прижилась?
        - А может все дело в том, что главный инквизитор ненормален и заразил этой ненормальностью всех вокруг? - каркнул за моим плечом Ворон.
        - Не подслушивай, - буркнула.
        - Ты слишком громко думаешь, - хмыкнул… то есть каркнул.
        - Знаешь, иногда у меня ощущение возникает, что не ты здесь подчиненная нечисть, а я, - нахмурилась.
        - Это не ощущение. Кха-ха-ха…
        - Развею, - прошипела скорее по привычке, чем зло.
        - Сначала жизнь свою наладь. Смотри, наша девочка совсем выдохлась...
        Мы оба посмотрели в угол, где пристроилась Аника.
        Малышка старательно мне помогала все это время, но сейчас совсем сникла.
        Так не пойдет!
        Я достала из заговоренного кожаного футляра рулоном свернутый договор с Советом и принялась медленно и вдумчиво перечитывать его. Хотя полагала, что помню почти каждый пункт.
        Но вдруг…
        - Отлично, - прищурилась, вглядываясь в строчки. - Аника, вставай. Я сейчас принесу воду из ручья, мы умоемся, переоденемся и навестим нашего главу… где бы он ни прятался.
        - А что надевать, мамочка?
        - Самое-самое красивое платье, - сообщила я ведьмочке, чувствуя, как по лицу у меня растекается недобрая улыбка. - И пусть им всем будет ведьмочка!
        Значит, война!
        Под кожей расползалась боль.
        Закручивалась черными вихрями, так и норовя утащить в Запределье. Сначала тихая, вкрадчивая, как первые капли дождя. Сильнее. А дальше уже ничего не видно в полном мраке, под завесой ливня, в громовых раскатах и шипении смертоносных молний…
        И хочется орать и кидаться чем-нибудь острым в кого-нибудь виноватого. И целителей хочется. Или забыться. Но все нельзя.
        Во-первых, если глава академии будет орать и кидаться, как истеричка, то что уж про всех остальных говорить? Во-вторых, целителям про него знать нельзя. Да и вообще, настоящий инквизитор попадает к целителям только тогда, когда обломок меча в его спине мешает ему спать. В-третьих…
        Забывать он тоже не имеет права.
        Так что остается в такие моменты только прятаться. Ненавидя бессмысленность, но неизбежность происходящего. И тот факт, что единственное доступное "спасение" в такой ситуации - это запереться в самой дальней комнате без окон и взять в зубы тряпку, чтобы вопли слышны не были. И отдаться этой боли до конца. Упасть целиком в бурное море, смиренно дожидаясь, когда оно уже наиграется и вышвырнет его на берег. Слабого и опустошенного утопленника.
        Утопленником Киану Бхавин себе категорически не нравился.
        Сегодня все проходило особенно тяжело. Наверное потому, что Запределье еще совсем близко, буквально в крови. Но если уж он пережил очередной поход за тварями, переживет и сегодняшний день. А потом на пол оборота - а то и на целый - будет избавлен от этих страданий…
        Инквизитор буквально выполз из своей каморки в большую переднюю комнату, которая ему заменяла и гостиную, и кабинет, и библиотеку. Пережитое не отпускало его - тело гудело, рубашка промокла от пота, а по конечностям пробегала дрожь.
        Пошатываясь, мужчина дошел до бочонка с вином и налил сразу целый кубок. И залпом выпил. Он терпеть не мог этого состояния! Но терпел. И боль постепенно затихала и сворачивалась змеиным клубком где-то в глубине.
        Только недавно заработанные раны еще саднили.
        Киану очень хорошо помнил, как их получил. Но ни Света не помнил, кто его выходил.
        Только то, что едва выкарабкался из переделки с тварями, влил в себя крепкую настойку, чтобы хоть как-то остановить распространение отравы, и поскакал в поисках укрытия или помощи…
        И провал.
        А спустя двое суток он очнулся на незнакомом постоялом дворе, с уже вылеченными порезами от когтей. И хозяева этого двора не смогли толком ответить ни на один вопрос.
        Пресветлый устало потер лицо и собрался сменить промокшую от пота рубашку, но почувствовал…Тьму-у. В прямом смысле. Вот кого он еще терпеть не мог! Ведьм. Которые всегда были не вовремя. И новый, совершенно идиотский закон. Устанавливающий, что каждое заведение, в котором обучались пресветлые, перешедшие порог детства, должно быть отравлено присутствием темных.
        Его академию это бедствие пока обходило стороной. Очень уж далеко они расположились от столицы. Двое возможных преподавательниц просто не доехали, еще двое - убрались прочь в первый же оборот. Эти, как он полагал, исчезнут еще раньше.
        Белобрысые, бледные, немощные на вид… Они совсем не подходили для этого места. И это место не подходило им. Видимо, пришли сообщить ему об этом.
        Инквизитор быстро натянул на себя камзол, заправил все еще влажную рубашку, закрепил перевязь с мечом. Комнату осмотрел - нет ли следов его слабости.
        Тут же раздался довольно уверенный стук. И вот вроде бы голова у него не болела больше, но от этого стука что-то внутри сотряслось. Он открыл дверь рывком и уставился на двух ведьм на собственном пороге. Те - на него.
        Дожились...
        Светлые волосы стянуты в причудливые косы, на бледных лицах - румянец от холода. И смотрят решительно. И молчат.
        Какое-то время они так еще постояли. Никто первым не заговаривал. И явно же ведьмы молчат не потому, что слово сказать боятся - из принципа. Только инквизиторские принципы еще принципиальнее!
        - Мама, - хрустальными льдинками вдруг звякнул голосок. Маленькая ведьма обращалась к той, что побольше, но продолжала смотреть на него, не отрываясь. На инквизитора. И он был готов искру отдать, что на простодушном якобы личике мелькнула в этот момент насмешка, - Я думала гостеприимство - оно и у пресветлых гостеприимство. А здесь принято оставлять ведьмочек замерзать на пороге?
        - Это не самое худшее, что инквизиторы с ведьмами делали, - если бы старшая белобрысая - Эва Танья, он помнил имя из письма! - не отреагировала столь быстро и с совершенно безмятежным лицом, они бы точно услышали, как скрипнули его зубы.
        “Приби-ить бы”, - проныло что-то внутренее, врожденное…
        Но внешне мужчина остался невозмутим.
        Выдохнул гнев и отступил назад, преувеличенно широко распахивая дверь. Если уж что и делать с наглыми ведьмами, так лучше не на виду у леса.
        Мать с дочерью зашли внутрь, аккуратно потопали маленькими ботиночками, стряхивая грязь на его полы, а потом одинаковым жестом распахнули темные плащи, под которыми обнаружились неожиданно яркие платья с вышивками и шелковыми поясами.
        Определенно, приукрашенным темным эта глухая местность не подходила.
        Вот только они оказались другого мнения.
        Ведьма Танья задрала высоко острый подбородок - выше это ее не сделало, она едва ли доставала до его плеча, но все же, все же… И бросилась в разговор как в бой: не на жизнь, насмерть! Каждый словесный выпад - как удар клинком. Только и пресветлых учили биться с детства...
        - Наш дом нам не подходит!
        - Ну еще бы…
        - Вы обязаны предоставить нам другое жилье!
        - Я обязан предоставить то, что имеется в наличии...
        - Там слишком холодно и слишком много дыр, в которые проникает ветер!
        - ...а также дрова для отопления и материалы - почините, что надо.
        - У нас нет ни нормальных кроватей, ни шкур, ни простыней!
        - Условия у нас суровые и не каждому подходят, понимаю…
        - Кормить нас тоже не слишком-то рвутся - а печь ту растопить невозможно, сломана она!
        - … поэтому готов предоставить сопровождающих и повозку…
        - Хорошо что в Совете это предусмотрели и внесли в договор соответствующий пункт!
        - ...чтобы вернуть вас в город… Что?!!
        - Что?!!
        Они уставились друг на друга в полной мере осознавая последние сказанные фразы.
        - Что это? - раздался еще один… подозрительно невинный голосок.
        Теперь оба уставились на маленькую ведьмочку, которая внимательно изучала лежащий на боку винный бочонок и кубок рядом с ним.
        Изучала - то есть выковыривала маленькими пальчиками пробку. И если она это сделает - все вино окажется на полу.
        - Ничего, милая. Просто некоторые пресветлые пьют с самого утра.
        - Ничего! Но, в любом случае, это ничего - мое! А я не давал позволения свое трогать!
        Они со старшей ведьмой заявили одновременно и снова уставились друг на друга. Ведьма - насмешливо. Он - точно взбешенно. Кровь понеслась быстрее, в голове гул, лицо ощутимо окаменело - он знал, что такой вот бешеный взгляд и выражение лица никто не выдерживает. А сейчас даже не специально его состроил, все получилось естественным путем.
        Только результата это не дало.
        - Я понимаю, что вам нечем… но все ж попробуйте понять, - кивнула в сторону бочонка, ничуть не испугавшись, ведьма. Весьма непрозрачно намекая на его мыслительные способности и злоупотребления, - Мы не собираемся снова пускаться в путь через все королевство. А значит останемся здесь. И договор, подписанный с Советом инквизиторов - а он явно главнее вас - нам в этом поможет.
        Она достала этот самый договор и ткнула тонким пальчиком в какие-то строчки.
        Глава всмотрелся… и ничего не понял. Что там было такого, что стоило внимания? Но признаваться в этом не стал. Еще не хватало невольно подтвердить ее глупые предположения…
        - Ну и что? - оперся на стену - на самом деле ноги паршиво держали - и скрестил руки на груди. И посмотрел на эту Пинью со всем возможным высокомерием.
        - А то, что ведьмам обязаны предоставить дом, где они смогут при необходимости “творить ведьмовскую магию безопасно и варить зелья на пользу”! - улыбнулась она с самым пакостным выражением лица, - “В противном случае ведьма может выбрать для ведовства любое подходящее место или даже не отвечать за последствия, если такового не нашлось”. Нам с Аникой нужны защищенные стены, удобный очаг со всей необходимой утварью, теплое сухое место для просушки трав, ритуальный каменный алтарь, достаточное пространство на ровном полу для пентаграммы, непромокаемый сундук для книг, то есть…
        - Я понял, - прошипел, действительно понимая.
        - ...ваш дом вполне подойдет.
        - Что?!
        - А что? - пожала плечами ведьма, - Как глава академии, который не сумел предоставить вовремя необходимых по договору предметов, разве не должны вы в таком случае снять последний камзол? Или предпочтете чтобы на улице оказались ваши ученики? Или… может нам действительно пойти магичить в лесу?
        - И если кто случайно провалится из учеников в пентаграмму и попадет в Запеределье, то это я буду виноват?
        - Как верно вы все понимаете, - восхитилась ведьма.
        Умна и изворотлива - вот что он понял.
        Даже если боится - не показывает. И зачем-то держится за это место и эту глушь. И легко ее отсюда не вытуришь.
        Ему надо подумать. Как все таки вытурить таким образом, чтобы обойти договор. Но думать пока не получалось. Последствия приступа мутили разум. И снова накатила тошнота.
        - Что ж, - произнес он угрожающе, преодолевая желание свалиться к ее ногам бессмысленным кулем, и отрываясь от стены, - Раз вы не хотите по-хорошему, то будет… как получится. Я предоставлю вам необходимые условия. Пожалеете же потом сами.
        Судя по взгляду белобрысой… обеих, потому что младшая подошла и встала рядом, эти слова их не впечатлили. Как и угрожающая поза, и меч у него на поясе.
        А жаль. Он надеялся, что ведьмы хотя бы стушуются или задумаются о своей нелегкой доле. А эти только щурят глаза цветам моря … вот разве могут быть глаза такого цвета?! Старшая еще и презрительно. И обе явно показывают, что им совершенно нас… безразличны его попытки отправить их прочь.
        Значит, война?
        - Уж предоставьте, будьте любезны, - пропела Эва Танья, - И не рассчитывайте, что мы так просто сбежим. Раз Его Величество желает, чтобы Тьма и Свет теперь шли рука об руку, именно так и поступим. Рука об руку, нога в ногу…
        - Пока один не оступится… А кто это будет - время покажет, - недобро скривился инквизитор, не желая, чтобы последнее слово оставалось не за ним.
        ДА НАЧНУТСЯ ГОЛОДНЫЕ ИГРЫ)))
        Любительницы болот
        - Жаль, что ничего не получилось с моим домом, - осклабился лохматый и с таким “сожалением” вздохнул, спуская нас с крыльца… то есть провожая прочь, что я чуть не засмеялась. Ну смешно же переигрывал!
        Только ведьмы не смеются над шутками инквизиторов. Ни-ког-да. Над ними самими - пожалуйста.
        - Устав академии он такой… - продолжил "жалеть" глава и развел руками, - Не изменишь.
        Ага. Особенно если не хочешь ничего менять.
        Особенно если там пункт, гласящий, что дом главы может быть использован лишь вследствие стихийных или магических бедствий… Так просто - ни-ни. Берегли свое личное пространство. Будто две ведьмы - не стихийное и магическое бедствие!
        Но я не стала спорить, хоть и сделала вид, что ужасно недовольна. Ходить тут опять… место себе в жизни искать… или проблемы…
        Мне совсем не хотелось выгонять лохматого инквизитора из его дома. Нет, не потому, что я вдруг пожалела его. Хотя выглядел тот откровенно паршиво. Почти так же, как тогда, когда я…
        Не думать об этом!
        Просто в доме главы все настолько пропахло Светом и его мерзким характером, что мне в жизни не проветрить! Поэтому кивнула, когда нам предложили другое строение.
        “Где есть все-все, что вам нужно согласно договору,” - сказал глава вслух.
        “И это “все” будет таким, что вы быстренько с воплями убежите”, - явно подумал в своей лохматой голове.
        “В этом какой-то подвох”, - уверилась я и переглянулась с Аникой.
        Может его наш внешний вид обманул? И он предположил, что мы совсем городские ведьмы? Ничего. Он еще поймет, как ошибался.
        Инквизитор провел нас мимо двух больших оддноэтажных строений, мимо нескольких затоптанных полянок и стрельбища, по мосту через все тот же ручеек, и углубился в частокол деревьев.
        - Это там, - кивнул на едва заметную тропку. От своего же кивка побледнел, пошатнулся и на ногах едва удержался.
        Я снова подавила порыв помочь.
        Напомогалась в свое время уже. И не только ему. Кого хотела осчастливить, тем не было спасенья - типично по-ведьмовски поступала. Но закончилось все настолько кошмарно, что даже вспоминать не хочется...
        Взяла Анику за руку и отправилась в указанном направлении.
        - А инквизиторы болеют? - спросила задумчиво дочка, поминутно оглядываясь на бредущего за нами сероватого пресветлого.
        - Исключительно если только травятся своим ядом, - скривилась, - Ну или страдают от похмелья.
        Позади раздалось вялое : “бу-бу-бу”, но я не обратила на это внимание. Втянула носом знакомый воздух… и резко повернулась к мужчине:
        - Болото?
        - Разве ведьмы их не обожают? Типичное место обитания змей… то есть темных.
        Ну как сказать…Ведьмы может и любили болота. Местные. А те, кто родились в жаркой стране за морем - вряд ли.
        Домик, который мы разглядели за чахлыми деревьями, оказался удаленным от прочего жилья - что неплохо. И даже несмотря на холод и положенный лед, местность кругом была зыбкая до сих пор: отвлечешься - провалишься. И запах… И тянущая чуть ли не из Запределья стынь. Да и сама постройка была странноватой. Не похожей на те, что мы видели в академии - поселении. Круглое основание из крупных камней, деревянные балки не поперек, а почему-то вертикально, добротные окна со ставнями… Дом выглядел нежилым, но почему-то не обветшал и не развалился.
        - Почему здесь никого? - снова повернулась к инквизитору.
        - Далеко от прочих. Болото. Проклятье, - пояснил он коротко, но весомо. - Когда на хребте решили сделать академию, дом уже стоял - но никто не захотел жить в нем или строить что рядом.
        - Проклятие? - приподняла одну бровь, выделяя действительно нужные сведения.
        - Над всей этой местностью, - пожал плечами инквизитор, показывая, что ничего такого в нем нет, - Поговаривают, что отсюда все началось. Какой-то неудачный ритуал. Неоправданная жертва.
        А место-то подходящее.
        Дом явно был более старым, чем все то, что я видела в этой “академии”... тьфу, название одно. Вполне возможно, что те деревянные лачуги и более приличные строения поспешно возводились под нужды “одаренных”. Это же… совсем другого времени.
        Легко было представить себя во-он на той горке камней. Обнаженной ради ритуала. В окружение теней болотных чудищ, укутанной туманом, и чтобы высохший лес качался на ветру в причудливом танце…
        Головой тряхнула, отгоняя странное ощущение.
        Снова на дом посмотрела.
        - Вы же не боитесь? - раздалось близко. Прям над ухом.
        - Ведьмы не боятся, - отодвинулась от лохматого. - Ведьмы сами кого угодно напугают.
        Страшно мне не было, нет.
        Я, скорее, чувствовала себя раздраженной. Пресветлый сейчас - слабее трухлявого пня. Но остатки сил тратит на то, чтобы испортить нам жизнь. Каждым жестом и взглядом давать понять, насколько наше присутствие и упрямство ему неприятно. Во-от насколько. И еще немного.
        И почему я это замечаю? Ведьмам же плевать на подобное отношение… Почему мне - нет?
        Потому что бесит!
        Что он продолжает искать возможность выпереть нас подальше - якобы по моему собственному желанию. Зачем-то объявил войну и даже ее возглавил: явно же и ученики, и те, кто здесь работал были против нашего приезда с его подачи.
        Хорошо хоть что-то останавливает инквизитора от того, чтобы прогнать силой и властью. Договор? Закон? Нежелание привлекать внимание? Что бы то ни было, оно пока будет служить нам защитой. А все попытки главы испортить жизнь двум ведьмочкам настолько, чтобы мы сами ушли, я буду пока делить на два, а то и на пять.
        Пусть считает, что доставляет нам проблемы. Наверное он не знает, что для ведьмы нет такой проблемы, которой она сама не создаст.
        Привыкайте!
        Мы подошли к крыльцу - невысокому каменному порожку - и остановились. На двери ни замка, ни запора. И наглухо закрытой - ни попасть, ни выйти - она не выглядела.
        Странно было то, что внутрь хотелось…
        Вот прям зудело все, чтобы зайти, посмотреть, разобраться!
        И не чувствовала я чужого присутствия или магических искр, может какого отворота, охранок… Но что-то там было. Что?
        И с этим "чем-то" следовало совладать прежде, чем пускать внутрь дочь или решать, соглашаться ли на “щедрое” предложение главы. Которое точно с подвохом!
        Поэтому я обернулась к маленькой ведьмочке и лохматому:
        - Аника, - сказала “тем самым голосом”. Который не предполагает возражений. - Побудь пока с главой Бхавином на улице...
        “Но…” - раздалось от обоих, только я успела раньше их возражений:
        - Мало ли что там поджидает, я должна защитить дочь. Вы же не откажетесь присмотреть за милым дитя? - заявила я одному. Светлому.
        - Милая, ты видишь - главе нехорошо. Если он упадет замертво, могут и ведьм обвинить. Понаблюдай за ним, если что позовешь на помощь, - а это - темненькой.
        Теперь оба смотрели на меня возмущенно. Инквизитор - явно лишившись дара речи от такой наглости.
        - Вам не кажется, что вы сами себе противоречите?
        А, нет. Не лишился. Разговаривает. Но здесь так - или он меня, или я его. И пока я окончательно не поняла расстановку сил, буду наглеть. Наглость - не просто второе счастье. В данной ситуации это единственная возможность остаться там, где я хочу.
        - Не кажется, - покачала головой.
        - И что не слишком уместно говорить в таком свете о своем главе?
        - Рада, что вы уже признали, что я здесь работаю, - улыбнулась мило, - И я не хотела вас обидеть - случайно просто повезло.
        Открыл рот, чтобы.... ну не знаю, заорать может. Но закрыл. И закатил глаза наверх, будто спрашивая Свет, за что ему такое наказание.
        Да-да, лохматый инквизитор, лучше не продолжать разговоры. Я все оберну против тебя. Особенно когда ты в таком состоянии. В искусстве взбесить противника словами ведьмам нет равных. И ты сам дал мне оружие в руки: я все больше убеждаюсь, что ты не будешь уничтожать нас Светом или связывать и отсылать прочь. Пусть ты и страшен на вид, но, если я буду действовать хитро и в рамках законного договора, ты ничего не сможешь сделать. И кстати, даже если дом нас устроит, даже если с нами будут нормально обращаться в дальнейшем - в чем я сомневалась - я точно не забуду твоего отношения. И слов.
        А что? Я не злая. Но память на гадости мне сказанные и сделанные - хорошая.
        Снова повернулась к лохматому задом, а к дому передом и толкнула дверь. А потом плотненько прикрыла ее.
        Тихо.
        Вот что меня удивило сразу. Оглушило почти. Меня будто отрезало от остального мира. Там остался запах болот, угасшая природа, дочь и пресветлый, которые теперь охраняли друг друга друг от друга или еще как. Здесь происходила какая-то другая магия. Или никакой?
        Пыльно, мебель перевернута, какие-то котелки и метелки на полу, двери в другие помещения есть - и другие помещения, значит, есть - чуть скособочены. А через две выбоины-щели в стенах свет проникает.
        Но сухо. И будто не много лет прошло с момента, как этот дом оставили. Пара месяцев, не больше. И нет ощущения гнили хоть какого рода…
        - Что думаешь? - спросила у Ворона, который, конечно, не удержался - полюбопытничал.
        - Ничего, - вырвалось у него тихое.
        - Это и я могу сказать, - поморщилась.
        - "Ничего" в том смысле, что здесь вообще ничего. Будто вычищено. Прошлое и будущее, вне и внутри… - если бы он мог ежиться, поежился бы. - Понимаю ведь, что опасно может быть… но и опасности нет.
        Кивнула, соглашаясь.
        Ведь даже осознать, плохо здесь или хорошо невозможно. Потому что и правда ничего.
        Так не бывает.
        У любого предмета, вещи, человека, мага всегда есть следы, изнанка, искры. Что-то можно увидеть, что-то увидеть внутренним взором, что-то целенаправленно - или нутром - почувствовать. А как быть с… когда никак?
        - Но тебя я чувствую… - протянула, мысленно прикасаясь к нечисти. - И себя.
        Я осмотрела все внимательней.
        Окна не только ставнями прикрыты, но и промасленным пергаментом, частично пришедшим в негодность. Исправимо. Каменный пол хорошо промазан, почистить да половиком прикрыть - и все будет замечательно. И стол есть, и утварь, и стулья, кресло, глубокие и большие кадки, которые для мытья можно использовать. За одной из дверей - маленькая комнатка с кроватью, на которой мы с Аникой поместимся, еще и останется. Грязноватый мешок размером с кровать полон свалявшихся перьев и сена, но это тоже не проблема. Тем более, что в захламленной кладовке за второй дверью много чего обнаружилось. И шкуры, и шерстяные тряпки, и даже парочка грубых гобеленов - на стены для тепла их повесить можно. Но главное - большая каменная печь.
        Я таких и не видела прежде.
        Она круглой была, располагалась не посреди комнаты, а посреди домика, прямой каменной трубой уходя вверх. Сам дом был будто вокруг нее обернут, внутренние стенки смыкались на ее боках, и так получалось, что в каждой комнате - даже в кладовке - был кусок этой печи. А значит везде будет тепло.
        Для меня, постоянно мерзнущей в последнии дни, это стало решающим аргументом.
        - Уверена? - Ворон понял без слов. - А проклятие… и вот эти все странности?
        - Они когда еще будут проявлены, - кивнула сама себе решительно, - А есть, спать, греться и мыться мы хотим уже сейчас.
        Я вышла на крыльцо и сообщила благосклонно привалившемуся к дереву инквизитору, который с трудом оторвал настороженный взгляд от Аники…
        ...ну рисует ребенок пентаграмму-ловушку на земле, чего так смотреть?
        - Так уж и быть.
        - Что? - нахмурился инквизитор.
        - Я согласна остаться. И работать в академии.
        - Но я и не… - попытался возразить инквизитор.
        - И взять на себя ваши заботы и хлопоты.
        - У меня нет забот и хлопот! - возмутился инквизитор.
        - Теперь будут. И дом неплох на первое время… Только прикажите, чтобы нам принесли наши вещи, продукты, дрова, сено - наверняка же запасли для живности! - лучшие ваши подушки и приборы столовые, чтобы кадку с чистой водой поскорее доставили, чернильницы и пергамента побольше, веревки толстые, веревки тонкие, глину для щелей…
        - И это все? - спросил язвительно инквизитор.
        - Завтра список может пополниться.
        - Знаете… - Киану Бхавин явно хотел выругаться, но покосился на Анику, наносящую последний штрих, и не стал, - Почему то, что вам надо, делать должен я?
        - Привыкайте, - пояснила ему охотно. - Теперь это часто так будет.
        Бедные пресветлые
        - Ма-ам… разве у пресветлых на всех не хватает денег? - Аника сидела на стуле, смотрела на огонь в печи и задумчиво качала ногой, - Мы же бывали в других замках, у наставниц, там по-другому! Почему в этой академии все так… странно?
        И бедно. И неуютно. И грязно... У малышки за плечами уже столько ля и событий, что иному и не снилось. Потому ее рассуждения были порой настолько взрослыми и совершенно в искру.
        Пресветлые не бывали бедными.
        Как и оракулы в нашем королевстве, они всегда были близки с властью - сами представляли власть! Это означало собственную армию, казну, драгоценные камни, лучшие ткани, книги, дворцы. Мы в этом убеждались - и не раз - в Агре и окрестностях. Чего только стоит главная академия инквизиторов, в которую мы с моей наставницей ездили в гости, посмотреть, как там всем ведьмы управляют?
        Точнее "перенять опыт преподавания", но ведьмы называют вещи своими именами.
        Белоснежный замок в багряном лесу - сам как государство в государстве. С настолько роскошным убранством что мне делалось постоянно не по себе. Будто я неловким движением могу уронить какую-то особенно дорогую статуэтку, а потом в жизни не расплачусь. Суровое на вид Его Светлейшество, марширующие нога в ногу инквизиторы в роскошных одеждах.
        И хитрые ведьмочки, прибравшие там все к рукам.
        Я полагала, что все прочие учебные заведения такие же. Я видела подобные в Агре. Мне рассказывали, что пресветлые всегда берут лучшее и самое дорогое. И ведьм теперь берегут. Ждут. Но то, что здесь…
        Академия “одаренных” - и теперь я четко отслеживала издевательские нотки в этом названии - разместилась на самом неудобном, влажном, холодном и продуваемом месте. Я насчитала семнадцать неказистых домов разного размера. Хозяйственные, учебные, несколько одноэтажных длинных построек для учеников - даже не заглядывала туда, и так понятно, что все вповалку. Все они на разном удалении друг от друга, ни единой мощеной дорожки, кругом грязь, топи, неуютные скалы…
        Не знай я, о чем идет речь - приняла бы за тюрьму. Из которой каждый волен уйти, но никто не уходит, потому что некуда.
        Не имей я дела с пресветлыми прежде, теми самыми пресветлыми, которые каждого своего мальчишку, одаренного искрой, пестовали со значением - решила бы, что учеников здесь унижают и наказывают просто за факт их существования.
        Не увидь я славных фамилий в списке учащихся, который мне нехотя предоставил комендант Чирага Мишти, была бы уверена, что сделано все только для бедняков.
        Что скрывала эта академия? И пресветлые?
        Почему здесь не просто ведьмы не приживались - их, в конце концов, никто не ждет - но женщин тоже не было? Даже среди слуг?
        Зачем создана такая академия на самой окраине королевства, куда и добраться не то что трудно - не хочется никому?
        И почему, Триединая, я вынуждена сталкиваться с этими вопросами?!!
        Я ведь не хочу. И не хотела. Иметь проблем больше, чем уже существовали в моей жизни. Я всего лишь искала место, которое могла бы считать хотя бы на какое-то время нашим домом, а нашла это… искажение. По-другому не назовешь.
        - Не знаю, милая, - ответила запоздало на вопрос дочери, - Возможно, чтобы воспитать их характер такими трудными условиями.
        - Взрастить злость, чтобы они сильнее кидались на окружающих, - сделала свои выводы ведьмочка.
        Она и сама злилась. Не нравилось ей здесь. А может просто устала. Два дня мне помогала отмывать домик, чистить, прилаживать. Торф училась собирать болотный. Пусть нам принесли все, что я потребовала, но дрова, продукты и прочие важности, которых потом можно и не дождаться, следовало расходовать экономно. Потому параллельно с обустройством нашего жилья я исследовала окрестности - что растет здесь, что горит.
        Что убить может - а что оживить.
        Ну и готовилась к занятиям. Мне дали передышку…
        … ой, да ладно, забыли вовсе. Ко мне глава больше не подходил, с другими магистрами не знакомил. Можно было подумать даже, что мы одни здесь. Не считая периодических воплей из-за деревьев, никого и не видели особо. Ничем не огороженная территория была огромна. И то, что меня это вполне устраивало - я сама не рвалась общаться - странным не было. Странно, скорее, что никто не пытался нас задеть.
        Но завтра я сама позвала всех к колоколу. И сообщила коменданту новое расписание. Хотелось еще отложить немного, конечно, потому что понимала - просто не будет. А чего ждать - не понятно. И подготовиться невозможно.
        Но лучше уж одним махом, как в ледяную прорубь.
        Я уложила Анику, дождалась, пока она заснет крепко. Подкинула еще торфа в печь и вышла на улицу, Триединую поприветствовать.
        Здесь-то меня и поджидала ловушка.
        Личный счет
        Если бы это была магия - я бы почувствовала.
        Если бы не усталость и нехватка времени - я бы охранки успела сделать не только по периметру дома.
        Если бы я не ощущала себя в безопасности в Джалгаоне - прежде мне и в голову не пришло так беспечно ходить даже возле собственного жилища - я бы что-то да заметила. Хотя бы чужое присутствие.
        А так…
        Один шаг, второй, резкий рывок… и со звуком “хоп” я взлетаю вверх.
        “И не побоялись же проклятия, пришли, - удивилась я мимолетом, - неужто оба дня вязали это?” Не петлю даже - от петли на лодыжке, кстати, сложнее избавиться. И юбки задираются. Простейшую сеть, которую положили на землю и прикрыли мхом. Если кто встанет на нее, а те, кто устроил это, вовремя дернут веревку - болтаться тебе на ветке дерева как спеленутой коконом гусенице.
        В “бабочку” я не стала превращаться.
        Крика не подняла.
        Пугаться и не подумала.
        Это все - время. А оно мне нужно было для другого.
        Раз.
        И я прозрачной дымкой накрываю лесок вокруг дома - становлюсь этим леском - чувствуя инородное. Их пятеро. Едва сдерживающих дыхание и смешки от вида подвешенной ведьмы. Пятеро идиотов. Потому что…
        Два.
        И каждого мягко, незаметно для них касается Тень. Небольшая метка, не видимая никому, кроме тех, кому понадобится посмотреть. Завтра, например. Завтра я вас найду, недоросли, и впишу ваши имена в особый список. Потому что кто к ведьме со светлыми своими мыслями и ручонками придет - тот по ним и получит. Всегда так было.
        Три.
        И я запеваю Песнь.
        ...Можно было бы, конечно, менее эффектно. На поясе у ведьмы - даже если она чувствует себя в безопасности - всегда ножик болтается. Не видите на поясе - загляните ведьме под юбку. Хотя нет, лучше не заглядывать… Но если нож не на виду, то на ремешке над правой коленкой. Всегда. Даже когда она босая. Хорошо пропитанный заклинаниями и травами нож - так чтобы и голову врагу отрезать, и, невесомо, локон ребенка для оздоравливающего зелья. Двуликий нож, как и все в нашем мире: карающий и спасающий. Им веревки перерезать или сеть - дело минуты.
        Но тогда бы менее эффектно получилось, да. А я прям чувствую, как хочется развернуться темной силе и напитать уже не гибнущее место…
        Свет в руках твоих, но в битве он не волен,
        Сердце клеть свою проломит, веру в Искру похоронит,
        Слабый Свет на щит не годен,
        Тени бесятся, и близко Лунный полдень.
        Это не твоя победа, это Дикая Охота на тебя!
        Стынет красный сок, где-то вдалеке призывный клич трубят.
        Это - марш бросок, подпороговые чувства правят бал.
        Это не победа, ты ведь ночью не пресветлых звал!
        Ты ведь ночью не пресветлых звал!
        Вспомни, разве ты пришел сюда за Честью?
        Ты не смог сдержать соблазна получить себе все сразу,
        Значит уберешься по приказу,
        Так прими же Темную Невесту!
        Это не твоя победа, это Дикая Охота на тебя!
        Стынет красный сок, где-то вдалеке призывный клич трубят.
        Это - марш бросок, подпороговые чувства правят бал.
        Это не победа, ты ведь ночью не пресветлых звал!
        Ты ведь ночью не пресветлых звал!
        (переделанная песня Канцлер Ги "Дикая охота")
        Суть вскипела еще на первых строках и вздыбила землю. Запутала лес и выпустила Тень, которая с давящим гулом бросилась на моих обидчиков, окружая их крепкими объятиями и гнилыми поцелуями.
        Тут же раздались полные паники громккие визги и прелесть какая ругань.
        Я расхохоталась.
        - Запомните меня веселой! А завтра я приду учить! - крикнула.
        Хотя вряд ли меня услышали. Слишком громкие недоросли.
        Ну правда смешно было - все эти вопли и ломящимися через сухие кусты инквизиторы, которые от страха не видели ни дороги, ни спасения.
        До конца-то спетая песня-заклинание не представляла угрозы для жизни - если, конечно, не совсем камень вместо башки. А уж неоконченная могла разве что напугать.
        - Но чтобы это знать, надо на мои занятия ходить и слушать о мастерстве иллюзий, - продолжала хихикать в затихшую ночь, освобождаясь от мягкой “клетки”. Даже нож не доставала, пара щелчков пальцами - и я на земле. Потягиваюсь, - Видимо завтра мне даже не придется искать ведьмину метку. Посмотрю только, какие инквизиторы самые бледные, поцарапанные и у кого глазики дергаются.
        - Зря ты показала, насколько сильна. Они могут что-то заподозрить, - назидательно сообщил мне вспорхнувший на ветку Ворон.
        - Я еще ничего не показала, - улыбнулась хищно.
        Птица посмотрела на меня, но без упрека. Его перья блестели при свете Луны, да и сам он выглядел сытым и довольным. Как я. Потому что будучи проявленной я чувствовала себя живой. Что не позволяла себе уже очень давно. Год? Два? Я будто проснулась, стряхивая сковывающий меня лед. А значит и Ворон воспринимал себя совсем не тенью.
        Огляделась: Луна взирала благосклонно на мое баловство, дерево, на которое меня подвесили, будто крепче стало, соками наполнилось.
        Хорошо.
        Потопталась босыми ногами по влажной земле, впитывая силу места.
        Еще лучше.
        Радостно вздохнула - настроение сделалось совсем замечательным - и вернулась в дом. Где достала свою ведьмовскую книгу, открыла на нужной странице и дополнила записью:
        “Поймали ведьму в клеть - один балл. Напугала инквизиторов до мокрых штанишек - один балл”.
        Выше была еще одна строчка.
        “Засунули ведьм в ужасные условия - один балл. Ведьма теперь сама по себе ужасное условие - один балл”.
        Посмотрела на все это, закрыла книгу и пошла спать.
        Да, я так и не решилась сделать первую запись.
        “Поцеловал ведьму без спроса - один балл. Узнала, что у инквизитора есть собственная тайна - один балл”
        Но ведь она не имеет значения, правда?
        Федорино горе
        - Ах вот какая наша ведьма...
        - Ведьма принадлежит только себе.
        - Что мешает отделиться и уехать, чтобы ничьи указания не исполнять?
        - Желание досадить как можно большему количеству инквизиторов. Такой ответ устроит?
        Щурится и прячет улыбку.
        Я тоже стараюсь не улыбаться широко.
        Потому что, несмотря на вопросы - уколы, старший магистр Вихаан Гур оказался первым инквизитором в этом месте, к которому я ощутила хоть какую-то приязнь. И почувствовала определенную благодарность. Потому как он единственный решил действовать согласно должности и вызвался нас проводить и до завтрака, и до учебной комнаты, которую мне определили на все время преподавания. Вырос как из-под земли - или про инквизиторов говорят только, что они спустились с Солнца? - на полпути к тому, что здесь называли “основным домом”, где расположилась столовая, кухня и несколько классов. Высокий, худощавый и довольно возрастной мужчина с седой бородой. На дочку магистр Вихаан Гур посмотрел вполне благосклонно, а вот меня засыпал насмешливыми вопросами. Но удовлетворился тем, что я легко отбиваю его нападки и принялся рассказывать, какие группы мне придется обучать.
        “Дом” выглядел также уныло и неуютно, что и все вокруг. Мы с дочкой не ходили сюда с момента приезда. Незачем травмировать инквизиторов заранее. Но сегодня пришлось. И гонг подсказал, что мы вовремя.
        Я осмотрелась внимательней.
        Вот не понимаю.
        Неужели так сложно обтесать бревна и пропитать их маслом, чтобы в труху не превращались? Окно разбитое поменять? Подмести пол и паутину по углам? Скребками по столам пройтись? С темного тамбура же в зал общий попадаешь и бросается это все в глаза. Будто мы не в академии, не у инквизиторов, не у людей с мечами в ножнах и разумом во взглядах, а в самой что ни на есть пахотной глубинке, где довольствуются куском заплесневелого хлеба и навесом над головой.
        - Разве пресветлые не избегают грязи? - не удержалась замершая в тени дверного проема Аника. Но тихонько спросила. Кажется, ни она, ни я пока не готовы были, чтобы развалившиеся на лавках дикари, которые шумно хлебали что-то серое из глубоких чашек, обратили на нас внимание.
        - Возможно вдали от городов они более искренни. И показывают свое нутро наружу, - пробормотала, поморщившись.
        - Мальчишки. Что с них взять? Больше заняты искрами и навыками боя... - мне показалось, что в голосе старшего магистра, который так и стоял рядом с нами, проскользнуло что-то вроде оправдания. Да и лицо его сделалось задумчивым. Будто он другими глазами взглянул на эту картинку.
        - Чистота, труд и дисциплина еще ни одну искру не погасили, - пожала плечами, выискивая нам с дочкой место. И понимая, что я не зря сегодня сама приготовила завтрак. Судя по запахам, то, что здесь подавали по утрам, есть мы бы не стали. Но появиться должны были, - Перед вашими лицами пауки задом дома настроили. По мне так этот бой вы проиграли.
        Старший магистр посмотрел в затянутые серыми клочьями паутины углы, посопел немного в бороду, нахмурился, но ничего не сказал.
        Мы шагнули ближе к свету и расположились на краю одного из столов. Чавкающие рядом ученики отодвинулись чуть - полагаю, больше из-за Гура. А слуги шмякнули перед нами такие же плошки с кашей, что и у всех.
        Я вот честно предположила бы, что над ведьмочками просто издеваются. Но магистр спокойно взял ложку и начал есть.
        Моя Аничка со вздохом сложила ручки на переднике. Пробовать это она точно не собиралась.
        Я попробовала.
        И тоже сложила руки. Рассматривая на будущее разные варианты. От того, чтобы вовсе не появляться в столовой. До того, что пойти и научить местного кухаря готовить. Я же видела продукты, которые привезли в академию. Из них весьма вкусные блюда можно сделать. Или инквизиторы настолько заняты искрами, что и на нормальную еду не хотят тратить время?
        Учебный класс, как я и подозревала, выглядел также, как и все остальное.
        Запущено.
        Затхлый воздух, грязные полы, огромные щели в рассохшихся деревянных ставнях. А длинный стол, за которым расположилась настороженная “средняя группа” - здесь всех учеников поделили на “младших”, “средних” и “старших” - в кляксах от застарелых чернил. И сами инквизиторы запущенные и в кляксах.
        … вы же в нормальных домах родились. Многие - в благородных, где няньки кутали вас в белоснежные кружева и мыли чуть ли не ежедневно. Вы же видели каменные пресветлые города и сияющие витражи, ухоженные сады, а кто-то, быть может, и королевский пир. Вы же мечтали о мраморных амфитеатрах академий-дворцов, белоснежных плащах и сапогах начищенных. Что же с вами произошло? Ведь то, что я вижу - не результат катастрофы или войны. Запустение и грязь в голове начинается…
        Я представилась и изучила свиток с фамилиями группы. Все присуствовали и ни на одном метки ночной не было, значит не в “средней группе” те, кто пытался вчера меня в клети оставить.
        Открыла свою книгу, где под присмотром наставницы был прописан план лекций.
        Открыла рот…
        И закрыла. Книгу тоже.
        Ну какая им легенда о Солнце и Луне, а?
        Решительно прошла в угол, куда слуги - нехотя, но все же - поставили заранее выпрошенный скарб. И указала всем на лохани, скребки, мох с золой. Я же говорила, что подозревала такой расклад. А ведьмы не просто предполагают - они готовятся. Правда я хотела сделать уборку после, когда с группами познакомлюсь…
        Вот и познакомимся.
        - Первый урок будет посвящен самой простой бытовой магии, - сообщила бодро и довольно громко.
        - Какой-какой?
        - Бабская магия? А мы тут причем?!
        - Вы еще скажите, что убираться заставите! Да я с лавки не встану даже ради этого!
        - С каких это пор благородные пресветлые бытом занимаются!
        Семнадцать ртов немедля высказали возражения. Семнадцать пар глаз смотрели на меня внимательно и с недоумением. Кто-то - со злорадством. Интересно им было, что одна ведьма - две - делать будут в такой ситуации. Кто-то откровенно злился. Кому-то смешно было. Три “ха-ха”: чтобы инквизиторы и эдакое делали?
        - Мы рождены, чтобы решать судьбы мира и отвоевывать королевство у Запределья, - пафосно сообщил носатый недоросль, если не ошибаюсь, с фамилией в самом начале алфавита. - Бытовая магия - ерунда. Недостойная наших искр.
        Ах недостойная?
        Я почувствовала, что губы сами раздвигаются в коварной улыбке.
        Аничка что-то поняла, хмыкнула, и быстренько забралась на высокий стул.
        - Первый урок будет посвящен простой бытовой магии, - повторила я снова. Но уже совсе-ем другим тоном.
        Мелким шрифтом
        - Трое учеников с растяжениями и вывихами! - орет на меня глава.
        - Бедненькие… - всплескиваю руками, - Им надо работать над своей неловкостью. Твари Запределья не будут ждать, пока они поднимутся.
        - Двое на грани лихорадки от обморожения! - брызгает слюной глава. И кудри-то, кудри черные назад, а в глазах - бешенство. Прелесть.
        - Инквизиторы болеют простудой? Да так быстро лихорадить начинает - и получаса не проходит? - удивляюсь я, - Пусть обращаются. У меня много прекрасных укрепляющих трав для холодного климата.
        - Остальная группа сказала, что ваши занятия посещать больше не собирается! - крючит пальцы глава. Хорошо, что я отправила Анику поиграть на улицу - незачем ей видеть, что такое “инквизитор, потерявший самообладание”. Зрелище не для детей.
        - О, так те, что у целителя сейчас, придут, значит? - радуюсь я.
        - Нет! Они вообще не разговаривают! - рыкнул пресветлый.
        - Хм, а ведь я не запрещала… А слышат? Вы передайте им, что мне будет очень грустно никогда-никогда их больше не увидеть. Но ведь прочерк на месте экзамена по темной магии никак не повлияет на их дальнейшую судьбу и карьеру? - взглянула на главу преданно.
        - Знаете… Я хочу прилично выражаться, но обстоятельства сильней, - выдал он мученически.
        - Знаю, - вздохнула, радуясь втайне, что ураган миновал.
        Стоим. Смотрим друг на друга. У инквизитора глаз дергается. У меня на лице - тишь да гладь. Надеюсь, что без насмешки. Еще и насмешки глава не вынесет. Его и так вынесло… аж стены дрожали. Но открытую бурю, по факту, пережить проще, чем подковерные интриги и удары со спины. Открыто издеваться… в смысле, действовать, вообще лучше.
        Я так и поступила. Не придерешься.
        Честно сообщила ученикам тему урока. Внятно предупредила, что знаю замечательные заклинания чистоты. Ясно обозначила, что моя учебная комната будет сиять независимо от их несогласия… Ну и что, что в процессе нескольких недорослей окатило грязной водой с ног до головы - при открытых-то окнах. А другие, сбегая от взбесившихся щеток, запнулись и упали. А третьи через окно полезли, поцарапались о сучья и стекла... Ну так надо было помогать мне. Или дверь попробовать открыть. Я не такой уж сложный заговор на нее наложила. Могли бы подумать, сообразить - чем не урок?
        У меня ведь задача какая? Правильно, познакомить с магией ведьм. Чему-то научить даже.
        И я, полагаю, со своей задачей справилась.
        И ни одна ведьма не пострадала.
        - Что. Здесь. Произошло, - после нескольких глубоких вдохов спросил уже спокойнее глава. Вот может же, когда хочет. А до этого точно не хотел. Ворвался в опустевшую комнату, где я книги просматривала, и как начал беситься!
        - Первый урок… он трудный самый, - пропела. Но осеклась под полоснувшим лезвием взглядом, - Ни одно правило проведения урока я не нарушила! И результат есть!
        Ведь это так и было.
        Ведьмы сильны в том, что мелким шрифтом. Уж если нас под суд - даже под осуждающий взгляд главы академии - не к чему придраться так, чтобы отстранить и уволить.
        Магистр - или ведающая - во время урока могут демонстрировать и свои силы, и знания, и навыки. Даже в том виде, об который ученики немножко повреждаются. Так было всегда: что у светлых, что у темных. Другой вопрос, что в ведьмовских академиях подобными возможностями редко пользовались, а пресветлые видели в этом большой потенциал.
        Нет, магистры не вредили сознательно.
        Но дурно выучивший урок ученик мог получить и ранение, и неприятную болячку, и состояние какое нехорошее… и в следующий раз не стал бы отмахиваться от вбиваемых в его голову знаний. Целители на то и служили в академиях, чтобы после различных уроков и состязаний вытаскивать тех, кто не справился. И у вылеченных замечательная мотивация появлялась, чтобы лучше готовились к занятиям.
        Или слушали внимательней во время урока.
        Или соглашаться с тем, что предлагает твоя замечательная ведьма...
        - Результат и правда есть, - протянул инквизитор, глядя на чистую комнату.
        Я, конечно, много сил потратила - не на то, кстати, на что обычно трачу. Зачем темные силы призывать, когда руками можно поработать? Но уж очень хотелось продемонстрировать, на что способны тряпки, которыми "воинам негоже" орудовать.
        Да, не все еще блестело. Стол, например, скребка требовал. С окнами, опять же, надо было что-то решать… Мебель кое-какую чинить. Ну так еще две группы имеются, им тоже работа будет.
        Я посмотрела на успокоенного и задумчивого мужчину и решила, что тоже могу притвориться миролюбивой.
        - Спасибо. Я старалась. Ведьмам нужны ведь условия привычные, чтобы преподавать… А как я могу рассказывать про Свет и Тень, если просвета от грязи не видно?
        Кажется, он чуть смутился.
        Но я не успела толком полюбоваться на это смущение: пресветлый сделал несколько шагов вперед и вдруг втянул носом воздух. А потом повернулся ко мне, нахмурившись:
        - Горелым пахнет...
        - Может это я перегорела? - спросила сама себя с сомнением. И правда ведь потянуло чем-то… со стороны поляны, что возле “основного дома”.
        Я ахнула:
        - Аника!
        Детские игры
        У него уже была куча проблем с этой академией.
        Провалы. Холод. Вспышки агрессии учеников. Неспособность удержать искры - от них же. Идиоты из Совета, которые полагали, что знают, как лучше. И лезут, лезут со своими непрошенными советами и требованиями. Требованием выдавать результаты и возвращать пресветлому миру стабильно действующих инквизиторов. Родители которых - не все, но многие, фамилий славных здесь было много - отваливали все тому же Совету кучу монет, чтобы их сыновья оказались именно здесь.
        Но эти проблемы Киану Бхавину были привычны, даже нужны. Потому что с ними забывалась и собственная боль, и собственные сложности. С каждой победой, с каждым убывшим учеником он чувствовал, что удавка на его шее буквально ослабевала. Потому да, он наслаждался происходящим. И чувствовал, что обрел настоящий дом.
        А вот проблемы в виде ведьм никакого наслаждения не приносили. Всю гамму совсем не светлых чувств давали - хороших среди них не было. Хотя старшая белобрысая была весьма привлекательна. Но глава даже думать не пытался в том направлении. Не дай Запределье почует.
        Его больше устраивали совсем другие мысли.
        Например, он представлял, как одним чудесным утром ведьмы уезжают прочь - и вся академия устраивает в честь этого события праздник.
        Пару раз ему снилось, как душит хрупкую тонкую шейку.
        Или вот вырыть яму по дороге к проклятому дому… который любые твари Заперделья обходили бы строной, а эти две с радостью поселились! Ненормальные... А если не яму, то может высоченную ограду? Посадить ведьм за частокол, а? И путь перезимуют тихонько…
        Глава за эти дни не раз перечитал договор. И понял, что темную пока не за что выгнать, а чтобы было за что - это ему надо постараться. Или сделать так, что она сама бы изъявила желание уехать. Он даже готов компенсировать ей монеты, которые придется потратить на штраф… Да, он, по сути, из своего кармана готов заплатить Совету, лишь бы все оставалось как было!
        Потому что одно только присутствие ведьм на земле, которую он привык считать своей, меняло слишком многое.
        К тому же она настоящая темная! Она не может сидеть спокойно и не темнить! Обживается слишком громко, то одно, то другое требует, мелькает своими темными юбками между деревьями и во дворе проклятого дома! Нет, он не следил, он просто прогуливался…
        Бесила его!
        И даже каверзу какую-то устроила ночью. Он просматривал записи, когда почувствовал, что будто в грудь толкнул кто. Вскочил, осмотрелся, ощутил, как сильно колотится сердце и разливается горечь во рту и сразу понял - темная магия растекается. Оттуда.
        Что уж он там вытворяла - проверять не стал.
        Но наутро из дома Киану Бхавин вышел злее, чем обычно. Потому что ведьма была на его территории. И никуда не девалась. Так что тем ученикам, которые пришли утром на полигон не повезло. Мало того, что здесь и так оказались только “избранные”, то есть уличенные за последние дни во всяких каверзах по отношению к товарищам, так еще и у него паршивое настроение.
        В общем, когда к нему заглянул старший магистр Гур, ученики уже не бегали - ползали по промерзшей земле и тихонько подвывали.
        - Неплохо ты их, - кивнул инквизитор, которого глава мог даже назвать своим другом, - Потом через ведьму пропустим и вообще воспитанными станут.
        Ставшее чуть лучше настроение снова устремилось к Запределью:
        - Что значит “пропустим”? - скрипнул зубами Бхавин.
        - Ну так ведьма Танья приступает сегодня к занятиям. Сейчас, я полагаю, - пояснил магистр, - И, думаю, все пройдет у нее не безболезненно… то есть весьма болезненно для пресветлых. А им полезно.
        - Ты издеваешься? Темным в Ченнае вообще не место, тебе это прекрасно известно, - нахмурился глава. Рядом с ним так точно никому не место, - Ничему толковому она их не научит, только раздразнит - и вся наша работа утечет в землю. Я сколько бы Совету не говорил это - они не верят. И ты туда же? Да она уже все портит! Своей магией, присутствием, тем, что… баба!
        - Вот именно, - кивнул Гур, довольный непонятно чем, - Может нам баба как раз и нужна? То есть ведьма… Пойми, ни законы, ни ход вещей не повернуть обратно. В королевстве уверовали, что Свет и Тень должны быть вместе и в этом наша сила. Значит и наши ученики, вернувшись обратно, должны иметь хоть какое-то представление о бабах… тьфу, ведьмах!
        - Ты точно издеваешься, - мужчина ошеломленно покачал головой.
        И прав ведь оказался.
        Всего ничего с начала урока прошло - а уже у целителя была работа. И теряющие самообладание инквизиторы как один вопили, что больше ни ногой! Ладно бы чему учила - так просто насмехается над их пресветлыми чувствами!
        И он тоже самообладание потерял.
        Влетел в учебную комнату в полной уверенности, что сейчас вышвырнет эту белобрысую из академии… и как-то вдруг обнаружил себя посреди этой самой комнаты, принюхивающимся к запаху свежести и каких-то трав… которые она разбросала, что ли?
        Дурманящих, может?
        Иначе почему он с ней почти нормально разговаривает?! Ведь орал поначалу, как полагается!
        Глава поймал себя на том, что чуть ли не готов дать разрешение продолжить эти… эксперименты. Но не успел, слава Свету - почувствовав запах гари.
        - Аника! - ахнула ведьма, а у него внутри сначала знакомое раздражение поднялось. На ведьм. Потому что дочка в мать пошла. И тоже, наверное, решила прибраться - своим способом. Сжечь просто здесь все… Но увидел в глазах Эвы панику и у самого что-то екнуло внутри.
        Он, конечно, хотел избавиться от ведьм… но не в том смысле! Это же маленький ребенок!
        Так что выскочил из комнаты быстрее Таньи, с крыльца слетел, за угол завернул… и застыл, будто натолкнувшись на препятствие.
        - С Аникой все хорошо, - сообщил то, что и так было очевидно.
        - Я вижу, - ответила ему остановившаяся рядом ведьма. Показалось, что чуть смущенно.
        Киану Бхавин скосил на нее взгляд, убедился, что показалось, и снова уставился на открывшуюся картину. В которой трое привязанных к деревьям старшекурсников судорожно пытались вырваться из опутавших их веревок, явно пропитанных магией. А к их грязным и стоптанным сапогам уже подбирался огонь от разложенных дров.
        А рядом ходила маленькая хорошенькая ведьмочка в платье, белом передничке и меховой жилетке и нравоучительно вещала:
        - ...так вот, ведьмы могли вырваться в подобных ситуациях. Даже лишенные магией и окруженные белыми плащами со всех сторон. Вам надо всего лишь подумать, как это сделать. Раз уж вы сказали, что можете все то же самое, что и ведьмы и даже больше...
        До него начало доходить, что здесь произошло.
        Кажется, эта кроха умудрилась взять на слабо парней намного ее старше. И теперь несчастные пресветлые, не знакомые с таким коварством, скорее загорятся, чем признают, что без магии спастись невозможно.
        Это было унизительно. Все это!
        Рядом что-то хрюкнуло, и пресветлый снова с подозрением покосился на ведьму.
        Она сделала вид, что не смеялась.
        Бесит!
        И прежде чем он успел что-то сказать - а сказать хотелось многое. Всем участникам этого представления - сделала шаг вперед и спросила громко:
        - Аника, милая, что происходит? Я думала, ты играешь.
        - А мы и играем, - обернулась девочка с кровожадной… то есть милой улыбкой, - В костры инквизиции.
        Солнце и Луна
        Это было очень смешно.
        Хотя не соответствовало моменту.
        И ужасу в глазах молодых инквизиторов.
        И всем историям из прошлого ведьм, про костры…
        Но это было очень смешно.
        Я-то Аничку знаю. Она иногда и меня по Запределью обводила своими проделками и невинным видом. При той жизни, что у нас была, по-другому и нельзя. И у нее были "замечательные" учителя: опасность и необходимость выжить.
        А также четкое понимание, что там где темная сила не пройдет, которая только-только зарождалась в ее сути, там очарование поможет. Или хитрость. Или чужое самомнение.
        Чаще всего оно.
        - Что-то не помню историй, когда ведьмы выбирались в подобных ситуациях, - сказала преувеличенно громким шепотом подошедшей дочери.
        - Конечно выбирались, - степенно ответила моя маленькая учительница - инквизиторов мучительница, - Они пели песнь и звали на помощь сестер. И те спешили на помощь. Но в пресветлых гордость такая странная… Как в грязи возиться и маленьких обижать - так она есть. А на помощь друзей позвать...
        Эва, не ржать!
        Но, кажется, опять хрюкнула. А рядом горестно вздохнул инквизитор. И глаза закатил и даже спросил почти неразличимо: “Свет, ну за что мне это?!”.
        За всех ведьм, пресветлый. За всех. И за нас - особенно.
        Интересно, он ведет счет? Как я?
        Почему-то мне кажется, что ведет. Пусть даже мысленный. И сейчас четко осознает, что инквизиторы проигрывают…
        Лишь бы его следующий ход не был слишком опасным.
        Один из привязанных пресветлых исхитрился таки освободить ноги и отбросить горящие дрова подальше - а ведь хорошие дрова, не та труха, что нам приносили, надо выяснить у дочки, откуда. Другие продолжали молча елозить и страдать. Глава Бхавин снова глаза закатил, но пошел таки выручать их со словами: “Представим, что помощь они позвали”.
        - Приходите поиграть со мной еще! - звонко крикнула довольная Аника освобожденным недорослям.
        Те вздрогнули и отвели взгляд.
        - Прохан, Сахель, Ниир… у всех на два пункта ниже по рейтингу.
        А вот сейчас на лицах пресветлых мелькнуло что-то похожее на радость. И инквизитор тоже это заметил. Или мне показалось? И одно показалось, и другое? Я как-то уж слишком настроена на него была. Может потому, что я его лечила? И чувствовала какую-то близость из-за этого? Ведь вылеченный и прирученный инквизитор делался мягче и…
        Так, Эва, хватит. А то додумаешься не до того. В Джалгаоне, где Свет и Тень так усиленно скрещивали все, кому не лень, лучше даже не пытаться казать свой интерес к противнику.
        - Что это за рейтинг? - спросила я. Магистр Гур тоже что-то говорил такое, но без подробностей.
        - Минусовой, - довольно неохотно ответил глава, - Каждый заработанный пункт приближает к “основе”. Нулю.
        - Кажется, они не слишком расстроились, что отдалились… - заметила почти безразлично. Здесь, в этом месте, многое было странным. И чувствовала я, что странности эти - они были взаимосвязаны. Как рейтинг, например. И очень хотела разобраться во всем. Что означает "основа", например и что она дает. Но так, чтобы не проявить свой интерес.
        Знаю я пресветлых. Чуть больше себя проявишь - считай поймали.
        - Вот именно, не слишком, - буркнул насупленный пресветлый, глядя на уходящих парней.
        Объяснять мне никто ничего не будет. Но и того, что сказано - уже достаточно для размышлений.
        Глава проверил, что огонь в кострах потух и приглашающим жестом указал на основной дом, в котором - точно же! - скоро должен был начаться новый урок.
        Уже и гонг звонит.
        Мы степенно пошли обратно.
        - Вот видите, мы можем вполне мирно общаться, - сообщила ему, когда подошли к крыльцу. С учетом того, что на протяжении нашей "прогулки" мы молчали прозвучало наверное странно.
        - Ну конечно. Вы двое выглядите вполне миролюбиво, после того как чуть не сожгли трех учеников, - сообщил мне.
        Съязвил или пошутил?
        Уточнять не стала.
        Мы вернулись в учебную комнату, которую глава снова оглядел с непонятным выражением лица. Стол зачем-то потрогал. Стены. Снова принюхался.
        Меня раздражало его присутствие. Он меня в принципе раздражал. Но сейчас особенно хотелось его выгнать: как-будто лимит времени, который я могу его выносить, был исчерпан.
        И у меня уже младшая группа заходила…
        - Хорошего урока, - зыркнул он на меня и все-таки вышел.
        Я перевела дух. Славно. И дети славные. Вот в самом деле дети - старшему не больше десяти. И ни на одном ведьминой метки нет, значит не они ко мне ночью приходили. Зато у многих в глазах - необоснованное опасение. А ведь я же никого не трогаю, если меня не трогать. Надо до них донести это… тем более, что маленькие пресветлые были сами по себе трогательные. Чуть потерянные. Очень-очень неухоженные…
        У меня Аника в лесах и болотах с рождения жила, от оракулов своими ножками бегала - когда только начала ходить. Порой такое видела, что не каждый взрослый вынесет. Повзрослела рано. И вот эти… тоже рано выросли.
        Только у Аники в глазах не проскальзывала тоска.
        Внутри защемило аж…
        Но я здесь точно не для того, чтобы ласку проявлять. Или хорошее отношение.
        Но хотелось.
        Тем более что мальчики, в количестве двенадцати штук, даже не попытались воспротивиться, когда я им предложила помочь довести до ведьминого ума комнату. Может им средняя группа уже успела что-то рассказать. Может пока сами не были испорчены в силу возраста…
        Скребки и тряпки взяли беспрекословно.
        Даже магичить не пришлось. И время на урок осталось.
        - Ведьмы носят черное, следуют ночи и Луне, - говорила, прохаживаясь вдоль окон. Из них дуло нещадно, и я вспомнила, что не успела заняться этим вопросом, - Инквизиторы любят белое и почитают день и Солнце. Две стороны одного мироздания. Многое в нашем мире имеет две стороны. Живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое, день и ночь. Светлые и темные традиции и магия. Сейчас уже доказано, что вместе… - меня чуть перекосило, но я сдержалась, - мы сильнее. Что магия ведьм и инквизиторов, объединяясь, обладает двойной силой, а не схлопывает друг друга. Но это смотря как объединять. Если в сердце или голове противостояние - никак не объединить. Так было, так будет… с самого начала. В книге Первой написано: “Сначала была Темнота, которую осветил луч Света. Затем взошло Солнце, отбрысывая на землю Тень. Ночью пришла Луна, и подсветила то, что желало быть спрятанным. И так продолжалось и продолжалось, пока однажды Солнце не пожелало светить всегда, не прекращая своей работы ни на миг…” Кто знает, что было дальше?
        А ведь нашлось несколько мальчишек, который и правда знали. Что меня удивило. Так что урок закончился вполне оживленно и уходили маленькие и серьезные инквизиторы вполне довольными.
        Я же осмотрела чистую учебную комнату и вздохнула, предчувствуя, что дальше так легко не будет.
        Потому что после обеда у меня занятия со старшими.
        Не повод для самоотвода
        Тяжелое молчание и холодные, колючие взгляды.
        Даже мне не по себе. Хорошо, что Анику я отправила домой, читать приключенческую книгу, которую ей подарил капитан корабля - сама бы такую роскошь не позволила купить. Дороги книги.
        Аника под присмотром Ворона, а вот я в одиночестве чувствую себя неуютно. Под этими колючими взглядами.
        Мне двадцать шесть. Старшему из учеников - восемнадцать. Темные волосы с несколькими седыми прядями и взгляд исподлобья. Он зашел первым и уселся в дальнем угле комнаты: широкоплечий большеголовый мужчина, а не парень. В грязной одежде со сбитыми руками и ледяными глазами. Я испугаться успела... Насторожиться, точнее - ведьмы не боятся.
        В нем чувствовалась… не знаю, готовность перегрызть горло. За не тот взгляд или движение. Он напомнил мне облавщиков в Индауре, которые загоняли ведьм в тупики. И потом… лучше не вспоминать, что потом.
        И пусть я потом буду укорять себя за слабость, но мысленно я вознесла благодарность Триединой, что на нем нет моей метки. Потому что если бы он был из тех пятерых, кто приходил ночью, мне пришлось бы совсем тяжко.
        Их вовсе нет, с метками. Как и троих простаков, которых Аника заставила играть в костры. Теперь я точно знаю имя каждого из них.
        И, делая перекличку, стараюсь запомнить тех, кто сидит и стоит передо мной. Стараюсь даже искры недоумения и растерянности не показать.
        Потому что я растеряна. Потому что у меня, Запределье все забери, не укладывается в голове, как пресветлые, славящиеся изысканными манерами и сдержанностью, могут напоминать голодных зверей и преступников.
        Старшему из моих учеников этой группы восемнадцать, младшему - четырнадцать, и это будет очень-очень тяжелый урок…
        Они грубят и пререкаются. Они не хотят слушать или отвечать. Они заняты какими-то своими разговорами. И, несмотря на то, что из двадцати учеников присутствуют только двенадцать, их, определенно, слишком много. Не помещаются за стол широкоплечие инквизиторы с тяжелыми челюстями и взглядами.
        А ведь фамилии многих и здесь начинаются на первые буквы алфавита… В Джалгаоне это означает исключительно благородные семейства. И чувство такое, что эти самые семейства сбагрили на окраину всех, кто оказался слишком отличающимся от них…
        Было что-то в этой мысли.
        Как и в догадке, что на этих широких плечах лежат не менее тяжелые, чем их кулаки, истории.
        Но сейчас что делать-то, а?
        Говорить…
        … речь льется легко и будто даже тихо. Я умею тихо. Как ручеек журчит. Как шепчут листья деревьев. Как солнечный луч касается лица твоего ребенка - и он улыбается. Улыбка ведь тоже звучит. Рокотом. Утренней негой. Безоблачным счастьем. Льется речь ведьмы. Не полноводной, сносящей все на своем пути рекой, а журчащими змейками. Камень не выворачивает - под него просачивается. Бревно гнилым не делает - обтекает. Про Солнце и Луну. Про то, что ведьмы не разбрасываются заклинаниями и магией просто так. За магию всегда платить приходится, и только с опытом узнаешь - временной ли потерей сил или чем-то серьезным. Про то, что мы ведаем этим миром - и то не магия, а суть. И у Света есть свои способности, которые не связаны искрами. Их надобно обнаружить. Свет всегда остается равен Тени, так было заведено и так будет…
        От гонга не только ученики вздрагивают. Но и я сама.
        Их успокоила - и себя не обделила.
        Уходят замедленно будто. Оборачиваются. В глазах вместо холода - недоумение. Как бывает, когда силишься что-то вспомнить, но не можешь никак.
        Только тот… старший. Еще больше заперт на замок.
        Но меня ведь не наняли, чтобы подбирать к таким замкам ключик?
        За окном уже сумерки. Удивительно, насколько здесь рано темнеет. Брутальная, высохшая природа и местность с непростой историей, инквизиторы с еще более непростыми судьбами. Наверное они друг другу подходят… и даже глава Бхавин сюда вписывается.
        А вот ведьм зачем присылают так настойчиво? Только лишь потому, что во всех академиях теперь по темной должно быть?
        - Или чтобы было кому обижаться, если на ее занятия не пришли, - сообщила я деловито в пустоту, стряхивая усталое оцепенение. - Конечно, я понимаю, вас уже многому научили. Одних, как ведьма поет. Других - как ведьма играет. Но это вовсе не повод для самоотвода. Так что я скоро буду.
        Тварь!
        Я полностью в горячую воду погрузилась - только макушка над водой торчала - и выдохнула, наконец. Хорошо, что лохань большая, а я - не слишком. При должной сноровке могу уместиться.
        Ведьма или нет, темная или нет, сильная или нет - этот день мне дался очень тяжело. И ночь я собиралась провести со всей возможной пользой. Понежиться в воде и сразу в кровать. Высыпаться.
        Аника уже спала - сморило дочку прежде темноты. От впечатлений, суеты и разных дел. Я только и успела, что покормить её по приходу, расчесать белокурые локоны, рассказать любимую историю про Солнце и Луну…
        - Может здесь живут те инквизиторы, что повредились головой при рождении? - спросила у Ворона, когда дыхания перестало хватать, и я все-таки высунула голову из воды, - Или они совершили страшные преступления… но, поскольку дети, их сюда отправили, а не в тюрьму?
        Надо же мне было обсудить с кем-то версии и выстроить хоть сколько-нибудь стройную теорию? Что творится в этой академии.
        Обсуждать с инквизиторами было бесполезно. Они как-раз и прятали тайны.
        - Может быть об этом не рассказывают, как о стыдном? - продолжила, - Или вообще, то, что творится здесь - никому не известно. Совет раз за разом всяких и отправляет, в надежде прояснить…
        - Ты еще в великий инквизиторский заговор поверь, - фыркнул Ворон, - Я видел многочисленные кошели с монетами с символом Совета. И те вовсе не старыми выглядели.
        - Значит, казна есть. Совет ее пополняет - и щедро. То есть знает, что здесь такое и всячески это поддерживает… - пробормотала задумчиво и вытащила одну ногу, пальчиками пошевелила. Полюбовалась. Симпатичная ведь нога. - Инквизиторов старше восемнадцати из учеников тоже не наблюдается. Вряд ли их уничтожают в определнном возрасте и прикапывают в лесочке. А что в восемнадцать? Или около того?
        - Как правило, Посвящение, - Ворон сидел на спинке кресла возле лохани и довольно щурился на огонь. Я в домике перестановку сделала, и сейчас и два кресла, и импровизированная ванна в самом тепле стояли. Чтобы и помыться с комфортом, и отдохнуть.
        Я любила комфорт. Далеко не всю жизнь в лесах жила…
        Отогнала неуместные сейчас воспоминания.
        - Посвящение - это ведь окончательное принятие Света? И признание взросления. Но потом же такие инквизиторы продолжают учиться?
        - Да, но не здесь.
        - Достигнув определенного уровня, они могут вернуться, - предположила, - В большой мир, к семье. То есть сначала их оттуда отправляют сюда, доводят здесь до Света и тогда освобождают?
        - Во-первых, мы не знаем, куда деваются посвященные инквизиторы, - резонно заметил Ворон, - может и не возвращаются к семье, может на границы идут, или трещины Запределья охранять.
        - Да, такой вариант возможен.
        - Во-вторых, я бы не сказал, что их здесь силком держат. Уж я-то знаю, что такое быть несвободным.
        Хмыкнула. Вот не упустит же искру в мой огород кинуть - злится, что здесь редко выпускаю. Понимает причину, но все равно вредничает.
        Потому не комментирую.
        - В-третьих, методы, которыми здесь действуют… они точно предполагают воспитать Свет?
        - И верно, - пробормотала. Протянула руку и погладила крылья Ворона. Проявленный, он был охочим до ласки и до всяких животных инстинктов. - Приятно поговорить с умной птицей.
        - То-то же, - мог бы Ворон мурлыкнуть - мурлыкнул бы.
        - Надо выяснить завтра у старшего магистра, что за рейтинг у них, - потянулась расслабленно и медленно поднялась, отжимая волосы, - Уж эта информация должна быть в доступе у тех, кто преподает? Глава толком не пояснил ничего - и спрашивать его бесполезно.
        - К нему вообще лучше не подходить.
        - Почему это?
        Ворон ответить не успел.
        Да и я толком не обсушилась.
        Потому что в этот момент дверь распахнулась и в домик ввалился тот, о ком мы говорили. Глава академии. К которому лучше не подходить... он сам приходит.
        - Вы зачем мне инквизиторов сломали?! Половина старшей группы спит с дурацкими улыбками, вторая половина по лесу бегает и что-то пытается от головы отогнать!
        Ввалился, прорычал и замер. Статуей.
        Распахнувшей рот и глаза статуей.
        Пожирающей меня взглядом и с отваленной челюстью статуей. Хоть слюна не стекает и ладно…
        Ворона я не стеснялась. Ведьмы вообще не стесняются своего тела - то, что дано Триединой нам от рождения, не может быть стыдным. А то, что мы не бегаем голышом, так исключительно ради спокойствия окружающих, да. Будут ведь статуями такими стоять. Смотреть вот так… Невозможно! Так что у самой кровь вскипает.
        Но сейчас я смутилась. И щеки огнем полыхнули. И застыла тоже... Хотя, наверное, не от смущения. От шока. Потому что Бхавина в принципе здесь не могло быть. Я же охранки не только вкруг дома поставила, но и на полянке, в лесу. И не только охранки. Порошки, стекла, дурь-трава... все там было! И на засов заперлась! И ставни закрыла! И проверила все, не могла я ошибиться! Слуги, что по моему требованию хорошие дрова принесли к вечеру, даже подступиться к дому не смогли. Я их загодя почувствовала.
        Почему его - нет?
        Почему для него засова не было?!
        Как он сюда попал?!
        - Погасите, пожалуйста, свечи. Они мне мешают, - нарушил молчание инквизитор. Не голос - мука.
        - Чем мешают? - выдавила из себя.
        - Я вас вижу...
        Я лучше сделала. Отмерла, наконец и в полном смятении потянулась к простыне, которую приготовила, чтобы обернуться после купания. Тем самым привлекая внимание к Ворону. Который, кажется, пребывал в не меньшем шоке, чем мы. И от этого забыл развоплотиться.
        Ну а пресветлый…
        Ох, сделал то, чего я всегда и боялась в Джалгаоне.
        Распознал, что перед ним такое.
        - Тварь Запределья! - крикнул он на весь лес. Идиот.
        И ударил по “твари” Светом.
        Извините...
        В книгах о делах давно минувших дней было написано, что инквизиторам, которые пытают ведьм, следует завязывать глаза. Иногда даже выжигать.
        Смутные были времена.
        Но Киану Бхавин теперь хотя бы понял, о чем шла речь.
        Темнота перед глазами - единственный шанс, чтобы спастись от красоты Тени.
        Понял, да...
        Толку-то? Раньше надо было завязывать. А теперь поздно. Теперь он точно знает, что скрывается под черными тряпками его новой преподавательницы. И не то что бы раньше не видел обнаженной женщины…
        Обнаженной ведьмы - точно нет.
        Обнаженной ведьмы с белоснежной кожей, естественной в своей наготе и красоте - тем более.
        А конкретно эту ведьму, что и так уже остаток Света вытащила из него тонкими пальчиками, он и не хотел видеть никогда вот такую! Без Света оставила, а сейчас просто наполнила образовавшуюся пустоту жгучим желанием...
        Не было на нем повязки, потому смотрел.
        И запоздало до него доходило, что его вообще здесь не должно было стоять. Потому что не слишком-то адекватно для мужчины, инквизитора, главы академии уже второй раз за день вспыхивать таким бешенством. Что без предупреждения, без просьбы, без стука врываться в чужой дом на ночь глядя. Не подумал он о подобном исходе событий… да хоть о каком!
        Может Эва Танья не только Свет из него достала, но и мозги?
        Определенно... это не он, это она виновата! Что-то сделала с ним! И со старшей группой, из которых, кажется, только Морр и остался нормальным. Но промолчал на все расспросы. Он говорил лишь в исключительных случаях, по пальцам можно пересчитать, сколько раз глава слышал его голос. Лишь угрюмо передернул плечами, когда Бхавин спросил, что же произошло на занятии.
        И да, он не сдержался. Хоть и должен был помнить до сути вбитые принципы и правила поведения. Те, что не только в прошлой жизни использовал, но и в этой старался не забывать, чтобы не одичать окончательно…
        ...в той жизни было множество открытых дверей, в которые следовало входить первым, чтобы принять на себя опасность и защитить тех, кто шел за тобой. И дверей закрытых, в которые следовало стучать, и, только получив разрешение войти, делать шаг. В той жизни были хрустальные люстры, красивыми бликами отражающиеся на инквизиторских бляшках и хрустальный смех наряженных красавиц. Блестящие натертые полы, по которым следовало ступать бесшумно, мягкие сапоги, для этого предназначенные. Для шага, а не для того, чтобы месить грязь или пробивать преграду. Тонкие перчатки, в которых только и возможно было дотрагиваться до окружающих…
        - Погасите, пожалуйста, свечи. Они мне мешают, - только и смог выдавить инквизитор после бесконечного, как ему показалось, молчания. Губы да, шевельнулись. Но веки смежить он пока не мог. Или отвернуться.
        - Чем мешают? - тихо спросила ведьма, таращась на него.
        - Я вас вижу...
        Она вздохнула глубоко, отчего высокая полная грудь колыхнулась - не смотреть! Но это не невозможно, не смотреть… - и потянулась куда-то. И вот сейчас, наконец, его зрение, сосредоточенное прежде лишь на одном - на одной, точнее - прояснилось. И он заметил то, что не замечал прежде.
        И стало как-то легче. Потому что наконец-то сделалось возможным перестать размышлять и уповать на разум: действовать одними инстинктами.
        Потому что какая-та тварь Запределья, которую он только тогда и почувствовал, когда увидел, собиралась напасть на его ведьму!
        То есть просто на ведьму.
        Не на его.
        Киану Бхавин немедленно ударил всей возможной силой. В этом он был ловок. Закругленное пространство домика озарилось вспышкой, ведьма взвизгнула, оступилась, плюхнулась назад в свою лохань, так и не успев накинуть простыню, за которой она, оказывается, тянулась, а тварь… исчезла.
        Буквально один удар сердца и бой был окончен!
        Он немедленно преисполнился гордостью... И некоторым недоумением.
        Во-первых, заклинание против твари он выпустил, но… как-то не слишком его почувствовал. Будто внешний эффект был, а сила, что пульсировала в жилах, так в них и осталась.
        Во-вторых, тварь Запределья, принявшая вид птицы, вместо того, чтобы вспыхнуть или погибнуть в страшных корчах, просто растворилась в полумраке.
        В-третьих, Эва Танья, которую он, вообще-то, немного спас, оказалась крайне неблагодарной! Она выскочила разъяренной ведьмой - голой ведьмой! - из лохани и со всей силы ударила ему в грудь раскрытыми ладонями. Ударила и завопила без всякого почтения и благодарности:
        - Идиот! Ты что творишь?!!
        А потом отступила, и ее лицо, только что искаженное злобой, скуксилось, а в огромных глазах заблестели слезы… Но тут же замерла, будто прислушалась к чему-то внутри себя, расслабилась и выдохнула, превращаясь в совершенно спокойную девицу.
        От такой скорой смены ведьминого настроения инквизитор уже в который раз впал в ступор. И даже ничего не сказал, когда ведьма ткнула в него тонким пальчиком и прошипела:
        - Стоять. Вот на этом месте стоять, никуда не уходить и ждать, когда я вернусь!
        Развернулась резко и ушла в ту комнату, которая, видимо, была спальней.
        Киану Бхавин закрыл лицо руками и потер его со всей силы, мысленно простонав.
        Нет, он перед этим, конечно, успел оценить узкую спину, стройные ноги и роскошную за… все успел оценить! Крайне высоко оценить! И только потом закрыл лицо ладонями.
        Что он творит? Что вообще этим вечером происходит? Может ему что-то в еду подсыпали? Или тот поход в Запределье и только переставшая беспокоить его чернота имели далеко идущие последствия? Он же глава академии! Инквизитор! Он должен действовать жестко, но правильно. Быстро, но разумно и логично. Защищать свои принципы, академию и учеников, но последовательно и пребывая на стороне Света.
        А он что делает весь вечер?
        Ведет себя как идиот! Именно так, как она и сказала!
        Пресветлый тут же решил, что его покаяние только все испортит. Во-первых, ему важно было получить ответы, за которыми он приходил - иначе зачем это все? Во-вторых, если он сейчас признает вину за поведение, то перед ведьмой придется извиняться, а он не мог взять и произнести слова извинения! Он - инквизитор, не мямля! В-третьих, пусть она не только идиотом его обзывает, но каким угодно другим образом. Ему хочется, чтобы она была самого худшего о нем мнения. Самого ужасного! Пусть вообще его ненавидит - надо, чтобы она убралась из академии, а не вот это вот все!
        Киану Бхавин решил действовать на упреждение. И как только одетая белобрысая ведьма - слава Свету, одетая! - вышла из спальни, немедленно напал:
        - Так что вы сделали с моими учениками?
        Ведьма резко остановилась от его слов. Бросила взгляд назад, в спальню...
        ... инквизитор запоздало вспомнил, что там маленькая ведьмочка спала и удивительно, как все, что здесь произошло, не разбудило малышку. А ему за эту забывчивость еще один камень на шею…
        ...и молча прикрыла дверь. Потом пробормотала что-то, закатив глаза наверх - наверное, Триединой пробормотала, наверное, проклятие - несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а после…
        Вот лучше бы она орала. Оскорбляла. Выгоняла его. Тьмой и своими узкими ладошками выталкивала из дома. В общем, вела себя как ведьма. Тогда бы он уверился, что правильно поступает.
        Но она... сделала все, чтобы его жгучее раздражение, сменившееся жгучим желанием, затем растерянностью, превратилось... в бесконечный стыд.
        Белобрысая как-то быстро, легко и ловко прибрала лишнюю воду, заварила травы, умостила подушки на сидениях, усадила его… В общем, не понятно, как это произошло - он в который раз перестал соображать, а может и не начинал в этот вечер - но спустя десять минут они уже сидели у горящей печи и пили травяной взвар.
        То есть вот он кидался светом, обвинениями и прочее, прочее, прочее… А сейчас сидит и пьет что-то расслабляющее и остро-сладкое. И голова гудит. И пальцы осторожно держат чашку, подрагивая слегка, и снова от того, что он вообще не понимает, что думать и как действовать.
        К бою он привык! А вот чтобы так...
        И голос ведьмы - как ручеек.
        Что не сломала она ему инквизиторов, просто использует собственные методы обучения. Очень-очень эффективные. И всех она приведет по итогу в порядок: и тех, кто явился на урок. И тех кто не явился, а потому получил "домашнее задание". Избавиться от преследующей их Луны. Так та Луна - только в их голове, и надо всего лишь вообразить себя солнцем. Это простейшее заклинание… Но, пожалуй, чтобы догадаться, следовало занятие посетить, да.
        И что кидаться Светом в ее присутствии по меньшей мере невоспитанно. А тварь ему привиделась - ну какая тварь в самом деле? В ведьмином доме? Это она, наверное, тень от испуга выпустила… испугалась, да, когда он пришел. И про идиота ему нет, не показалось. Ну так она же тоже человек… то есть ведьма. С эмоциями.
        И засов она, конечно, в следующий раз задвинет. Видимо слишком устала, чтобы обороняться.
        В общем, еще спустя полчаса он осознал, что она не только учеников сломала. Его тоже. Потому что в голове теперь сплошь узорчатая мягкая темнота. И единственное, что ему хочется - каяться за все свои проступки. От рождения и до наших дней. Заодно за все проступки инквизиторов по отношению к ведьмам. Потому что они же такие замечательные, ведьмы эти! Милые, добрые, гостеприимные, красивые...
        Так, про то, какие они красивые, он лучше не будет думать.
        - Извините за сегодняшнее, - выдавил из себя по итогу, в полном ошеломлении покидая дом.
        - Ну конечно, со всеми бывает,- легко улыбнулась Эва Танья
        Он уже повернулся спиной и шагнул с крыльца. И не увидел, как в глазах ведьмы сверкнули ледяные искры.
        Жестокая мстя
        - Как мстить будем? - деловито спрашивает меня Ворон, когда я запираю дверь. Не просто задвигаю засов, но подпираю ее тем самым креслом, что еще хранит тепло инквизиторского зада.
        Тьфу.
        - Жестоко, - отвечаю. И прям чувствую, как губы кривятся в усмешке.
        Темная кровь кипит и зловеще хохочет. Если так вообще уместно думать о собственной сути.
        Но где сегодняшний вечер - и уместность?
        - Дурь-трава по всей территории? Вместе с Песней - чтобы точно сошли с ума и поубивали друг-друга? - возбужденно подпрыгивает птичка. - Трещину в Запределье откроем? Отловим каждого по очереди и чем-то личным неприятным наградим? Главу так несмываемым проклятием…
        - О нет, - пальцы подрагивают еще, несмотря на успокаивающий взвар.
        Если бы кто знал, как мне сложно было улыбаться инквизитору и заговаривать в настолько взвинченном состоянии! Но пресветлых выпроваживать - как и месть подавать - следует холодной, - Много-много хуже…
        - Это как? - озадачивается Ворон.
        - Я присвою себе это место.
        - Это как?! - удивляется Ворон. И тут же до него доходит, - О нет…
        - О да, - ухмылка становится кровожадной. - Так, как только ведьмы и могут присваивать. Как было положено мне по рождению. Каждый клочок земли, каждое бревнышко, каждого инквизитора… так что не Свет, не Тень станут их путеводной искрой, а ведьма. Так чтобы шли ко мне и со своими бедами, и со своими радостями, и со своими болезнями, и со своими вопросами. Так чтобы плодородие моей кровью обеспечено было, кошмары - моим дурным настроением, а радостные сны - моим пожеланием… Чтобы не могли без меня. Это будет моя академия. А не его!
        - Жесто-око… - восхищенно шепчет Ворон.
        - Но прежде, чем я этим займусь, надо разобраться с нашим домом. Мне не нужны подобные сюрпризы.
        - Один так точно был хорошим, - то ли каркнула, то ли рассмеялась тварь… Ой. Нахваталась же от пресветлого. - Я же здесь.
        - Это был не сюрприз, - буркнула устало.
        Ведь собиралась же помыться и лечь спать! А приперся инквизитор и вечер перестал быть томным. И теперь еще и с этим придется разбираться. Может не сегодня, а вообще.
        То что пространство нашего жилья - а может быть камень или сама земля, я так и не нашла заклинаний - магию гасило, стало понятно почти сразу. Еще когда мы уборку затеяли, и я очень-очень хотела себе помочь. Но почти ничего не срабатывало, и тогда, забросив все дела, мы с Аникой принялась за эксперименты.
        Выяснилось, что Тень хоть и поддается внутри дома, но без всякого вреда. Или пользы.
        Что защита соскальзывает со стен и растворяется в земле.
        Что дрова поджечь в печи - это вам пожалуйста. На это магию позволительно тратить. А вот на врага вряд ли получится. Взвары и зелья на диво чудесные получаются. Заговоры будто резонируют от стен и усиливаются. Звуки делаются глубже, сон - крепче, усталость буквально смывает водой, поставленной у печи…
        Но магичить нет, особо не выходит. Будто кто-то когда-то создал во всех смыслах тихое место. Для отдыха? Для жизни? Для… переговоров?
        Настолько тихое, что почувствовать происходящее невозможно, что его ничего не брало, даже время. Потому-то и возникли у нас с Вороном странные ощущения “ничего”, когда мы сюда попали. Потому и остались вещи и мебель почти в неизменном состоянии.
        Кто был создателем и когда он - или она - это сделал, я пока не выяснила. В доме не осталось ни одной книги или записей. Но спасибо ему - или ей - большое. Поскольку сегодня стало понятно - Свет тоже не работает как положено.
        И Ворон благодаря этому уцелел.
        А вот что стало причиной не сработавшего засова и сигналок - на главу конкретно не сработавшего - предстояло еще разобраться. И я планировала заняться этим в ближайшее время. Вот прям завтра. Раз уж график мой в академии выстроен так, что мои занятия у инквизиторов через день, а то и через два…
        … может кто-то предусмотрел, что инквизиторам надо приходить в себя какое-то время после предыдущего урока? Или ведьме?
        Наутро я, как ни странно, проснулась отдохнувшей. А может и не странно - Дом же.
        Позавтракали с Аникой, не выходя. В рассохшемся ларе я нашла много правильной утвари: горшки с толстыми стенками, котелки, ложки, которые дочка до блеска начистила. Много чего. А в печи - специальное углубление, где горчошки с кашей, травами, клубнями и несколькими кусочками вяленого мяса могли томиться хоть всю ночь, хоть дольше. Оставаясь всегда теплыми, мягкими и вкусными - не то что у инквизиторов.
        Мы привыкли завтракать плотно.
        Это и для здоровья польза, и ведьминому образу жизни подходило. Ведь где засыпаешь - там безопасно. Значит и проснешься в безопасности, можешь себе позволить еду приготовить и насытиться. Ведь никогда не знали, какую дорогу или события новый день принесет. И будет ли время и возможность поесть досыта позже? Потому и говорили ведьмы: завтрак съешь сама, обедом поделись с путником, а ужин отдай оракулу.
        - Магистр Гур! - мы подошли к основному дому вовремя. Завтрак и здесь закончился, ученики расходились на занятия - кто-то из них бочком, бочком пробирался, увидев нас, но я пока не присматривалась, кто это был. В черном ведьмином списке и так все живущие в Академии оказались - им теперь придется постараться, чтобы я их оттуда вычеркнула. Старший магистр, пожалуй, был первым кандидатом на вычеркивание. Он будто единственный и знал, как с нами разговаривать, - Мне надо кое-что у вас выяснить. Относительно процесса научения.
        - У вас, по-моему, все и так прекрасно получается, - хмыкнул мужчина. Но дальше не комментировал. Определенно, имел дело с ведьмами прежде.
        - Я бы хотела уточнить, где здесь библиотека…
        - Так нет ее!
        - ...то есть книги хранятся. И что за рейтинг у инквизиторов…
        - Так там столь сложная система, что лучше вам не ввязываться в нее!
        - ...вдруг я что-то перепутаю и младшая группа у меня дойдет до нуля вот буквально за одну луну?
        Он вздохнул:
        - А перепутать вам очень хочется, да?
        - Ну... все же в жизни бывает.
        Мы посмотрели друг на друга.
        Я - преданно и спокойно. Надеюсь, что спокойно. Потому что краем глаза заметила, что и глава по стеночкам мимо нас пробрался. И пальцы закололо.
        Инквизитор Гур - с настороженным любопытством и... с определенной долей смирения. Смирение и в голосе его послышалось, когда заговорил:
        - Лучше сказать… - как бы в никуда. А потом мне, - Когда ученик попадает сюда - не важно, в каком возрасте - ему присваивается рейтинг. Со знаком минус…
        - О...
        - И уезжает он из академии, когда достигнет основы.
        - То есть нуля?
        - Да.
        Так-так. Все интересней.
        Мне показалось, что Гуру об этом было не слишком приятно говорить. Но ведьма и “приятно” не слишком-то связаны, пусть терпит.
        Еще возникло ощущение, что мне самой стало не слишком приятно сделалось от этого разговора. За подобным исчислением стояло, похоже, столько всего… но я поразмышляю об этом наедине с собой.
        - А с книгами что? - перевела тему. И старший магистр чуть оживился.
        - Я вас провожу.
        Но тут же добавил.
        - Только не пугайтесь.
        Вот это он к чему?
        Молчи осторожней. Ходи - тоже
        - Да вы издеваетесь! - всплеснула я руками. И Аника повторила мой жест.
        - Мы бы не посмели издеваться над ведьмами, - пробормотал старший магистр.
        - Да я не про нас! Над нами точно не посмели бы… Но книги!
        Над книгами явно издевались.
        По другому я не могла назвать происходящее. В маленькой темной каморке позади кухни стояли бесценные тома, уже паутиной покрытые! И ладно бы паутиной - пятнами влажными, местами плесневелыми. А что-то помято. Что-то погрызено. И свитки небрежной кучей на старом столе.
        - Как же вы их читаете? - снова всплеснула ручками Аника.
        - Мы и не читаем… - смутился старший инквизитор. - Это все сгребли еще в старых строениях... И Совет шлет, хотя обучение здесь по-другому устроено…
        - Да по запределью оно устроено! - не удержалась, - Книги-то при чем?
        Книги для ведьм были важной частью жизни. Нас много травили во всех смыслах - хоть в Джалгаоне, хоть в Индауре. Потому передача сокровенных знаний от ведьмы к ведьме нарушилась. И теперь в книгах, в записях, в свитках многое хранилось, да и библиотеки мы любили, уважали труд тех, кто писал ровными почерками бесценные мысли… Даже если это инквизиторские мысли, нельзя с ними так!
        - Это у вас так с основания лежит? - прищурилась, прикидывая объемы работы.
        - Ну да… - еще больше смутился Гур.- Но меня тогда здесь не было!
        Попытка оправдаться не удалась. Я та-ак на него посмотрела…
        В общем, спустя час работа кипела. Под книги предоставили совсем другое помещение - тоже не слишком чистое, маленькое. Но хотя бы светлое и сухое. И с целыми окнами. И молодые пресветлые со всех групп - из тех, кто не успел убежать - выполняли “домашнее задание”. То есть демонстрировали мне, как они научились работать щетками и тряпками, а также какой груз могут поднимать и перетаскивать.
        - Ничего-ничего, - просматривала я списки и мысленно ставила галочки присутствующим, - Те, кто ушел на другой, совсем неважный урок, без работы не останутся. Только она не такая приятная будет, как у вас.
        Тем более, что я так и не нашла учеников с печатями.
        Это же невозможно сколько дел у ведьмы в этой академии, что она даже не успевает мстить!
        Пресветлые от моих слов заулыбались, и работа закипела еще веселее. Ничто так не радует инквизитора, как предвкушение гадости для другого. Пусть тоже инквизитора.
        А вот ведьму даже это не радовало.
        - Никакой же магии не хватит привести это все в порядок, - ворчала, пытаясь рассортировать то, что уже принесли. Книги про заклинания Света - в одну сторону. Надо будет их потом просмотреть, вдруг найду пользу для Тени.
        Свитки - на широкий стол возле чистого уже окна, чтобы хоть немного просохли, прежде чем я разворачивать их буду и восстанавливать краску.
        Совсем непригодные экземпляры - в корзинку пока.
        Ну и отдельно те, что могли представлять для меня личный интерес… Такие были. Их восстановлением займусь в первую очередь. Где магией, а где и самыми обычными, вполне человеческими способами. Влажные бумажные страницы я уже начала пересыпать мукой. Склеенные - аккуратно отделять тонким ножиком и горячим паром. Те тома, что сделаны были из кожи, протирала сверху от пыли и грязи, а потом Аника аккуратно одну за одной страницу открывала, сухой тряпицей протирала и если что порезано, надорвано было - подшивала…
        - Так вот почему не все на полигоне, - вдруг раздается раздраженное у меня над головой.
        - По-хорошему никого на полигоне быть не должно, а все здесь стоять. Доводить до ума то, что давно надо было сделать, - отзываюсь немедленно, даже не поворачиваясь к главе.
        - Ваши занятия, между прочим, завтра, а не сегодня! - инквизитор явно не хочет доводить до ума хоть что либо. А жаждет пребывание каждого здесь сделать много хуже, чем оно есть. Будто наказывает дополнительно всех. Или себя.
        - Так вы оцените, на что я трачу свободное время! Явно же перерабатываю… - сообщаю, сокрушаясь.
        - Инквизиторам не теоретические знания нужны, а на практике многому научиться! - сердится.
        - Например - поддерживать не только внутренний Свет, но и внешний, - "соглашаюсь" и продолжаю свое занятие.
        Стоит. Сопит. Молчит.
        Думает явно нехорошее про меня.
        Он разве не знает, что с ведьмами молчать надо осторожно? То есть даже молча подбирать слова должен!
        Поворачиваюсь к нему, голову поднимаю, взгляд на него строгий бросаю... и тут же отвожу. Почему-то вспомнилась ночь.
        Радует только, что он тоже отвел взгляд быстро. И заговорил, наконец. И вполне миролюбиво:
        - Сейчас на полигоне важное соревнование будет. Так что им всем пора...
        Все - они прислушивались к нашему разговору - немедленно двинулись к выходу. Я не стала удерживать - это было бы неуместно. Вот потом, когда мое мнение станет важнее, чем его...
        - А что за соревнование? - встрял мой неугомонные ребенок.
        - Ну… на приз, - чуть расслабился пресветлый, глянув на Анику, - Бег на скорость через препятствия.
        - Опасное? - оживился ребенок.
        - Очень, - кивнул инквизитор.
        - То есть куча пресветлых будет с ранами и переломами? - уточнил кровожадный ребенок.
        - Эм-м, - слегка опешил инквизитор, - Ну… по-разному бывает.
        - Нам же можно посмотреть? - чуть не захлопал в ладоши ребенок.
        Глава перевел беспомощный взгляд на меня, но я только развела руками.
        Сам пришел, пресветлый. Теперь веди, развлекай.
        Ни минуты покоя
        В игре в последнего выжившего инквизитора победила, пожалуй, Аника.
        А проиграла, пожалуй, я.
        Моя ведьмочка так искренне и весело смеялась над каждым промахом, падением и ошибкой учеников, что они, опешившие поначалу, подумали, что ее смех равнозначен проклятию.
        Ну, похоже было.
        Потому как непрестанно оглядывались на звонкий смех и делали еще больше ошибок.
        Хотя ведьмочка всего лишь принимала это за представление. Мало у ребенка развлечений, что поделаешь… в столице мы и на ярмарки ходили, и в театр, и на акробатов смотрели, гуляли по красивым садам. А здесь серость и сырость. Полигон - полоса препятствий из нагромождения камней, бревен, шатающихся преград, а еще надо, используя веревки и руки, на скалы лазить и прыгать с них…
        И все это на скорость, без использования магии.
        - Надо вас почаще на полигон звать, - потирал руки довольный Гур, - ничто так не проверяет, насколько инквизитор сосредоточен на занятии, как присутствующая рядом ведьма.
        - Не надо, - вяло возражала я. Кровожадность в собственном ребенке мне взращивать не хотелось. Не так очевидно, во всяком случае.
        Что касается моего проигрыша…
        В нем не хотелось признаваться даже самой себе. И я еще всерьез подумаю, стоит ли записывать это в свою книгу!
        После того, как все ученики получили свои травмы и баллы, они каким-то образом уговорили главу и самого поучаствовать в соревновании. Точнее, продемонстрировать свои навыки. А тот, мало того, что согласился - позер! - так еще и решил сделать это как младшие инквизиторы. В одних штанах.
        А я, мало того, что не отвернулась, так уставилась и взгляд отвести не смогла.
        Хотя такого издевательства над детьми не поняла. На таком холоде и без всякого прикрытия? Но Гур тогда объяснил, что так делается специально. Чтобы они научились действовать без поддержки меча, без покрова одежды, без сверкания инквизиторской бляшки…
        … чему там сверкать? Пресветлые здесь были бестолковые, ни бляшек, ни плащей и не носили почти, светлые одежды не стирали…
        ...жалкое зрелище.
        А вот глава жалким не выглядел. Напротив.
        Оторваться невозможно от гибкого и сильного мужского тела. Довольно смуглого, особенно для этой местности. Тела, которое я видела уже. Лечила. Трогала. С уже знакомыми шрамами, широкой грудью, твердым животом, сильными руками…
        Мускулы перекатываются при каждом движении, напрягаются, блестят от пота, несмотря на холод. Даже издалека это видно. И видно, как ловко он перепрыгивает бревна и забирается наверх, хватаясь за скальные уступы. Насколько он силен, когда откидывает камни в сторону. Как легко и свободно летит, когда использует канат.
        - Мама, у главы такая защита мощная, - тянет меня Аника за рукав и шепчет на ухо, - Ты на него наверное сто заклятий уже направила, так пристально смотришь, а он еще ни разу не упал…
        - Угу. Мощная, - надеюсь, вспыхнувшие щеки меня не выдали.
        Стыд-то какой! Ведьма любуется инквизитором!
        Конечно, я не только ведьма, но и женщина… Но я так долго была занята выживанием, что и подумать не могла, что во мне еще остались какие-то желания…
        Внезапно вспыхнувшие.
        Нет-нет-нет. Надо перестать об этом думать. От мужиков одни проблемы - тем более от инквизиторов.
        - Насмотрелась? - спросила Анику, отворачиваясь от полигона.
        - Ага, - живо кивнула дочка.
        - Так идем. Может что еще успею сделать с книгами, - отвернулась резко и пошла в сторону основного дома.
        С книгами я и правда еще что-то успела поделать. Многое. Ведьмочка то помогала мне, то играла на поляне. Иногда к ней инквизиторы подходили, но я не волновалась. За них. О характере ведьмочки они уже давно все поняли, так что если кто не спрятался - я не виновата.
        Потом домой ее отвела, сказала отдыхать, кушать и меня ждать. И снова вернулась к книгам - уж очень хотелось привести хотя бы одну в порядок, из тех, что меня особенно заинтересовали.
        Из тех, что, похоже, появились здесь до инквизиторов. Во всяком случае до обустройства самой академии.
        - Вот ты и отправишься в новый дом, - погладила более менее высушенный и не слишком большой томик. И сама отправилась.
        Открыла дверь и сообщила:
        - Аничка, я дома.
        Тишина.
        - Аничка?
        Не так уж у нас много места, чтобы не услышать. Ей. Или не увидеть. Мне.
        Смеркается, а свечи не зажжены. И свежие дрова в печь не подброшены.
        Я вышла на крыльцо и громко позвала, хмурясь:
        - Аника!
        Никакого ответа.
        Так.
        Так…
        Решила поиграть в прятки? Вряд ли. В прятки мы играли только с оракулами.
        По хозяйству на болотах хлопочет? Тоже вряд ли. Она достаточно сегодня погуляла, и сама хотела в тепле побыть, вон и браслет из нитей начала плести.
        - Аника! - позвала и всмотрелась в поляну, в лес окружный особым своим зрением. Ничего.
        Ворон уже воплотился и сидел, нахохлившись:
        - Убежала куда? - предположил. И ужаснулся, - А если выкрали?
        - Да кому это нужно? - покачала головой. - И про нас все наслышаны… И охранки молчат. Это главу они пропускают почему-то, но не прочих…
        - А может сам глава? - подозрительно спросила пчтичка, но сама же покачала головой, - Хотя вряд ли. Незачем ему.
        - Вчера ты хотел мне сказать, почему не стоит приближаться, - напомнила, волнуясь все больше.
        - К Анике это отношение не имеет, так, чутье у меня… - загадочно сообщил Ворон.
        Я пометалась немного по округе, но никого не дозвалась.
        Ногой топнула:
        - Отшлепаю же ее! Ну никак по-другому, только сама могла уйти!
        - Ведьмы ведьмочек не наказывают
        - Ой молчи! - рыкнула - Отправляйся лучше на поиски.
        Ворон согласно каркнул и взлетел.
        Пусть сверху посмотрит.
        Я обошла дважды дом, переживая все больше, раскинула снова темные сети… Ведьмино чутье молчало. Ведьмино молчало, а материнское - нет. Я чувствовала, что Аника где-то здесь… Но это “здесь” - Ченнай - был слишком велик и опасен для маленькой девочки! Пусть и ведьмочки!
        И чувствовать это одно… а вот видеть живую и здоровую дочку - совсем другое! Видеть глазами, слышать ушами, а ладонью наподдать ей… Пусть ведьмы ведьмочек и не наказывают! И у инквизиторов помощи не просят! Эти инквизиторы может сами мою ведьмочку и спрятали…
        Но и напподам и попрошу. И обыщу.
        Ворон появился передо мной и клювом отрицательно покачал. И возле меня пристроился, когда я, полная подозрений, побежала по тропинке обратно в сторону инквизиторских домов. Прям побежала, почти не разбирая дороги от страха. И едва не сшибла с ног Киану Бхавина, врезавшись в его грудь.
        На мгновение дыхание перехватило - инквизиторская грудь все-таки твердая, еще и кожаными нашлепками прикрытая. На полигоне бы так прикрывался! Но быстро восстановила равновесие и выпалила:
        - У меня Аника пропала! Куда вы ее дели?
        - У меня младший инквизитор пропал! Это не вы? - раздалось одновременно со мной.
        И оба замолчали. Только пресветлый молчал недолго:
        - Тварь! - прорычал он и выставил вперед руку, намереваясь ударить Светом. Видимо по моей птице.
        Ну я по этой руке сама ударила. Потому что не до того!
        - Да отстаньте вы от него! Моя это тварь… в смысле Ворон. Потом продемонстрируете свои умения. А сейчас он мне… нам в поисках поможет.
        Инквизитор ошарашенно перевел взгляд с меня на нахохлившуюся птицу. И обратно. Открыл рот… и закрыл.
        Снова открыл… но снова промолчал.
        И на лице такая смесь обиды, непонимания - прошлой ночью я же убедила его, что померещилось. И подозрения. И…
        - Потом объясню, - сказала инквизитору, на все уже махнув рукой. На все тайны… ну, на некоторые. И опять побежала к домам.
        - Обязательно объясните! - рыкнули на меня сзади, но пристроились следом.
        Приоткрыть завесу
        Пока мы быстро шли к основным домам, я успела вызнать подробности.
        Пропажу Десаи обнаружили недавно, когда мальчишка не пришел на ужин. Такое за инквизиторами не водилось: “жрать им хочется всегда”. Один из магистров сходил в спальни, вокруг посмотрели, расспросили учеников. И выяснилось, что того никто в общем-то не видел с полигона.
        - Я чуть меньше часа Анику ищу, - нахмурилась, - но я ее много раньше домой отвела и после не контролировала уже… ведьмочек вообще не принято контролировать.
        - Это многое объясняет... - тихо пробормотал глава.
        - Что?! - повернулась к нему.
        - Ничего, - он на Ворона покосился, - Так и будет с нами летать? А вы со всеми инквизиторами объясняться будете?
        Я щелкнула пальцами и птица растворилась. Так быстро, что инквизитор дернулся.
        Со всеми мне не хотелось объясняться, точнее, тратить время на это. Да и поймут ли? Этот вон не понимает…Но я даже не чувствую почти ничего по поводу того, что одна из моих тайн, и немаловажная, раскрыта. Так за Анику переживаю.
        - Пока прочие близко - Ворон не появится. Но потом снова воплотится. Мало ли какая помощь нужна будет. С ним… - я попыталась подобрать слова, чтобы не слишком много открывать, - С ним я больше.
        - Ага, - как-то неоднозначно отреагировал инквизитор. И тут же спросил, - Аника знакома с нашим Десаи?
        - Не больше, чем с прочими, - пожала плечами, - Я так думаю. Помню его с урока: кучерявый мальчишка лет восьми. Но чтобы у них конфликт какой-то с моей ведьмочкой случился, не заметила.
        - Да я не про конфликты…
        - А что, как-то по другому надо знакомиться? - удивилась.
        Теперь он посмотрел на меня. Но только вздохнул.
        Мы уже приблизились к основной поляне. Стемнело. Если бы не многочисленные костры, возле которых собрались инквизиторы, было бы совсем темно... И Триединой на небе не наблюдалось - тучи.
        К нам подошел Гур и отчитался перед главой:
        - Младшую и среднюю группу отправили по домам. Они под присмотром магистров, чтобы глупостей не наделали. Рвались ведь наделать... Старшие будут в помощь. У ведьмочек Десаи нет, верно?
        - Маленькой ведьмочки самой нет, - мрачно пояснил глава, - Тоже пропала.
        Рядом замысловато выругался один из мужиков. Я их еще всех по именам и должностям не различала - вроде и немного народа в академии, но на двух ведьм более чем. Судя по одежде, кто-то из преподавателей. Судя по использованным словам, ему явно не понравилось, что малышка пропала. Сильно не понравилось.
        Я осмотрела всю эту картинку как бы со стороны и поняла, что меня так напрягало.
        К главе повернулась и спросила, прищурившись:
        - Поясните-ка мне, с чего такой переполох? Я, безусловно, волнуюсь за Анику, но у вас здесь… - попыталась подобрать слова, - Как к войне готовятся.
        Гур поджал губы и опустил взгляд. И меня как-то пробрало. Я шагнула вперед, вплотную к главе стала и прошипела, так чтобы только он слышал:
        - Объяснитесь. Вот просто… все скажите. Без увиливания.
        - Инквизиторы здесь нестабильны. Ученики. Они попадают сюда в подобном состоянии… - не стал молчать Киану Бхавин.
        - То, что здесь живут сломанные пресветлые - этим вы меня не удивили. Догадывалась. Дальше! - подтолкнула главу. - В чем ваша… то есть их нестабильность проявляется?
        - У всех по-разному. Кто-то слишком рано наполняется Светом - и не может с этим справиться. Другие вообще непонятно чем наполняются… У третих отсутствует врожденная возможность контролировать собственную магию. А у кого-то из-за экспериментов все выходит из под контроля.
        - Каких таких экспериментов?
        - Разных, - оборвал глава, - В общем, незавершённые заклинания, избыток искр, провалы там, где должно быть наполнение, суть, притягивающая из окружающего пространства все подряд…
        - Вы как Запределье описали, - сжала кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в ладони. Мне. Это всё. Не нравилось!
        - Именно. Запределье инквизиторы порой и ищут.
        - Ч-что? - опешила.
        - Трещины. Входы. Тварей. Подобное тянется к подобному. Мы делаем все, чтобы их стабилизировать. Чтобы Свет остался светом, пустоты наполнились, а блоки раскрылись. Чтобы ничего не тянуло их… никуда. В прошлом году… - голос главы пресекся, - Одного мы упустили. Потом по выцветшим магическим следам так и поняли, что ушел. Окончательно.
        Я выругалась так, что даже инквизиторы этих слов не знали.
        Теперь понятнее, что это за академия. Кто именно сюда попадает. Методы, причины такой нестабильности, почему это все… вот так, чтобы жить на задворках, где трещины ближе, чем в той же Агре - это понятно не было. Но в целом...
        - Почему Совет или вы сами не пояснили все это ковену заранее? Прежде чем они начали отправлять сюда темных? - процедила сквозь зубы.
        - Потому что ни Совет, ни мы сами до конца не понимаем происходящее, - ничуть не пытаясь оправдаться, сообщил пресветлый, - Потому что мы делаем все, чтобы нестабильные инквизиторы стали стабильными - но не всегда знаем, как это у нас выходит. И, видимо, Совет решил, что уроки Тьмы тоже что-то дадут. Потому что ковену нечего лезть во внутренние дела инквизиторов. А вас я пытался отправить прочь, если не заметили… Но когда ведьм останавливали трудности?
        - Мы сами решаем, что нас должно остановить! - меня аж тряхнуло от бешенства. Но я заставила себя спрятать злость и желание заорать. Поглубже. Я это обязательно сделаю. Когда найду дочь. Достанется и ей, и Десаи, и главе.
        - Я не думал, что это коснется темных, - вздохнул пресветлый.
        - Коснулось. И если из-за этого Аника хоть как-то пострадает, то в Джалгаоне больше не будет ни этой академии, ни Совета, - пообещала ему и себе совершенно буднично.
        Когда-то сильнейшая ведьма предсказала мне, что, войдя в полную силу, я обрушу многое из того, что считалось незыблемым.
        Я полагала, что это уже произошло в Индауре.
        Но, похоже, это королевство тоже меня дожидалось...
        Свет мой зеркальце, скажи...
        Свет, вот за что мне это все, а?
        Разве я недостаточно страдал и без ведьм? Надо было сделать так, чтобы приехали и отказались уезжать? И теперь старшая стояла здесь, угрожала - и всерьез! - а я даже не мог противиться этим угрозам или посмеяться над ними.
        Потому что не смешно. Чувствовал - так и сделает. Доберется до Совета и уничтожит. И вся инквизиторская рать, весь ковен не сможет ее остановить.
        А еще я чувствовал себя виноватым.
        И страх… проклятый страх, что не сумею найти детей. Как в прошлом году. До сих пор не могу себе этого простить. Магистры тоже. Нам, конечно, нечего предъявить. И не судил бы никто, потому что альтернатива нашей академии для многих… сломанных, как сказала ведьма, инквизиторов - смерть.
        Но мы сами себя осудили так, что другим и не снилось.
        Старшую группу я отправляю лес прочесывать. Цепью. Чтобы под каждый куст заглянули - чахлые они тут, да. Но это не имеет значение, и под облезшим кустом может таиться опасность.
        Ведьма стоит.
        Всех магистров - выше, в скалы. Пусть сеть раскидывают, Свет призывают, сами Запределье ищут. Вдруг первые найдут. Я не знаю, зачем и куда пошли дети, и вместе ли они, но почему-то кажется, что без поиска трещины не обошлось. И вдвоем, да. Или обострившаяся интуиция говорит мне об этом или же дрянь, которая в моей крови сидит. И тоже куда-то тянет. Будто чувствует приближение.
        Ведьма стоит.
        Старший магистр Гур с помощниками идет в сторону реки. Немногочисленные слуги остаются в академии - каждый возле определенного дома. Если кто из детей вернется, они сразу в гонг ударят.
        Ведьма стоит. Бледная, губы обескровлены, глаза закрыты. Слушает мироздание и шепчет что-то. Красивая. Хотя не в этой ситуации думать о таком. Очень красивая. Только поза напряженная, кажется тронь - зазвенит. И скулы обострились. И на мгновение я думаю совсем ужасное: если суждено вернуться одному из детей, пусть это будет Аника. Потому что взрослой белобрысой без маленькой ну никак…
        Я уже хочу спросить, что она намерена делать, как ведьма резко открывает глаза и разворачивается в сторону своего дома… снова прислушивается… И идет туда.
        Я - за ней.
        Там ведь не только ведьмин новый дом и проклятое место.
        Там проклятое болото.
        Кажется, мы оба решили туда направиться… Все трое. Потому что тварь… то есть Ворон уже рядом с ведьмой летит. То вырывается вперед, то поднимается наверх. Наверное, он ее глаза и крылья. Наверное, подсказать может что. Защитить. Наверное удобно иметь что-то такое… Но для меня это тварь.
        И каждый раз, когда я вижу это, хочу уничтожить.
        Эве придется объясниться. Иначе я с полным правом погоню ее прочь. Как ту, кто представляет потенциальную угрозу для присутствующих здесь. Как ту, кто врала главе своей академии. Подливая чай и приговаривая, что твари мне мерещатся…
        … а голые ведьмы? Мерещатся? Голые, наглые, невозможно красивые ведьмы, из-за которых я спать не могу нормально больше? Потому что стоит глаза закрыть - она. Белое тело, белые волосы, сверкающие глаза. И кожа, на вид гладкая, как плащ инквизитора, и вкусная, как сливки…
        Так. Хватит. Все потом. Когда найдем детей, наругаем их, запрем - по раздельности!
        Тогда я обо всем расспрошу.
        Мы действительно приходим на болота. Я - как ведомый. И вроде бы по правилам разделиться, чтобы больше пространства охватить. Громче кричать. В разных местах Светом озарить. Но я рядом с Эвой Таньей стою. Потому что она…
        ...запевает Песнь. И я не то что двинуться не могу. Вздохнуть.
        Мрачные камни хранят веками наши мысли,
        Прислушайтесь, постигните наши тайны.
        Мы лишь трели птиц,
        Мы лишь дыхание цветов,
        Мы лишь шелест вод.
        Ступающие по нашим остывшим следам,
        Слушайте, слушайте, слушайте.
        Дай руку мне, сестра не по крови.
        Одно в жилах наших течёт колдовство.
        С землёй расстаёмся,
        Да не по воле,
        А чтоб сохранить своё естество.
        Дымятся и гибнут наши леса
        И оскверняются наши озера,
        Но знайте с колен,
        Мы сможем подняться,
        Омоют нам раны морские просторы.
        Оставим все то, что лишь призрачно ценно,
        Вернёмся к истокам,
        Манящий рассвет.
        Твердили нам с детства,
        Что тело бренно,
        А душам тысячи, тысячи лет.
        В свете лунном,
        Древо цветами алыми истечёт.
        Песен звонких не слышно,
        На рассвете укроются травы туманные.
        Тише, тише, тише
        Я осознаю, что что-то изменилось только когда она замолкает. Что-то?
        Изменилось все.
        Меня по колено засосало в зловонную жижу. Тропа, которой не было, серебрится дорожкой впереди. Триединая… тьфу, Луна ее освещает. И Эву освещает… изнутри будто. Полупрозрачная Эва становится…
        Я не понимаю, что произошло. Я не знаю такой магии. Никогда не слышал о ней и никогда не подозревал. Она будто… взяла силу всех ведьм - и все им отдала. Истощилась. И голос потеряла.
        Силы.
        Тело…
        Но не норов свой ведьмин. Этот уж точно уйдет последним у белобрысой.
        - Насмотрелись? - надтреснутый и насмешливый чуть голос. В мою сторону. - Идем. Если, конечно, не планируете тратить время на вытаскивание сапог.
        Это она намекает, что я не могу их оставить здесь?
        С трудом вытаскиваю ноги, но выкарабкиваюсь на твердь. Без обуви, да, но когда инквизиторов смущали раны на ногах? А вот ведьма будто парит над землей… уже на тропинке.
        - Что это было? - спрашиваю хрипло. Не могу не спросить,
        - Инквизиторам нечего лезть во внутренние дела ведьм, - отвечает моими же словами. А потом легко идет куда-то...
        … легко и долго.
        А я - следом. Близко-близко. Готовый подхватить ее в любой момент. Потому что легкость ее - напускная. И когда последние искры у нее закончатся, я хочу успеть взять ее на руки.
        Я не был в этих местах - да и слишком темно, чтобы различить, где мы. Приходится довериться ведьминой тропе. Но когда мы выходим к трещине - а мы выходим к ней - чувствую это сразу. И немедленно принимаю боевую стойку, дергаю ведьму за спину себе, формирую заклинание…
        - Мамочка! - слышу из темноты.
        - Глава Бхавин… - мальчишеский голос.
        - Дети… - выдыхаем мы напряжение вместе с ведьмой.
        - Отойдите от трещины! И к нам идите, - приказываю я, не убирая искры и вглядываясь в темноту. Где бы трещина ни была, им лучше отодвинуться… Потом разберусь, притянуло ли их или еще что…
        - Это не трещина, - вдруг устало сообщает ведьма.
        - Это Источник! - восторженно каркает Ворон непонятное.
        - Я не могу выполнить ваш приказ, глава, и подойти. У меня нога сломана, - сообщает удрученно невидимый Десаи.
        - А у меня вот что! - раздается счастливый голос Аники, и она, наконец, появляется в зоне видимости, держа в руках…
        - Тварь! - шиплю и едва успеваю остановить себя, чтобы не обрушить Свет на девочку.
        - Это не тварь! - раздается многоголосое.
        От Десаи - завистливое.
        От Ворона - насмешливое.
        От Аники - возмущенное.
        Только ведьма ничего не говорит, а красноречиво знакомым жестом бьет меня по руке.
        Легенды и их поклонники
        - Существует легенда… - начала я, устраиваясь поудобнее.
        - Вот вы мне сейчас врать собрались? - немедленно забухтел инквизитор.
        - Существует легенда, - повторила с нажимом, - Что задолго до Смутных времен Триединая поселила своих дочерей всех вместе…
        ...Мы сидим в учебном классе. Уже не раннее утро - ранним утром после такой ночи я просыпаться отказалась. Но и не время обеда. Учебное время… только никто из нас не учит. Если только друг-друга.
        Дети отруганы еще ночью. Потом подлечены, со всех сторон осмотрены и уложены спать. Причем оба в моем доме остались: бледный и грязный Десаи и едва-едва зарощенным переломом выглядел настолько жалко, что я подумать не могла, чтобы вернуть его инквизиторам. А с утра снова отругала - обоих - и передала одному из магистров, который должен был зачитать им заново устав и правила академии. И убедиться, что они выучили его наизусть. Я поначалу хотела отказаться от такого сомнительного действа - ну где ведьмы, а где инквизиторский устав? Но вовремя вспомнила, что об этом магистре отзывались как о самом нудном и въедливо. И решила, что это будет отличной возможностью показать Анике свое недовольство. Она еще не раз подумает в будущем, стоит ли убегать искать приключения, если потом будут такие мучения.
        Мы же собирались задержаться в академии, надо думать о будущем… Если нас не погонят за связь “с тварями”, конечно.
        Дети оказались детьми. Оказывается, они познакомились ближе на полигоне. Слово за слово и заспорили, что такое Запределье. В силу определенных причин, у Аники по этому поводу было совсем другое мнение, нежели у маленького инквизитора. В силу дурости и гордости, свойственной пресветлым, тот решил доказать, что Запределье опасней, чем она думает и предложил отправиться на его поиски, “если не боится”. В силу гордости и дурости, она “не забоялась”.
        Ну а дальше вступила сила мироздания. И проклятых болот, которые таили не только прошлые смерти и страхи, но и кусочек Запределья. Тот, что я и не чаяла найти в Джалгаоне. То, что было Источником силы для ведьм Индаура, а не проблем.
        А дальше события по нарастающей пошли. Десаи свалился с какого-то обрыва и сломал во время падения ногу. Еще и тонуть вздумал - прям в Источнике, который весьма успешно притворялся зловонной жижей. А моя храбрая девочка полезла его спасать и, неожиданно, сама окунулась в силу. Выловив не только инквизитора, но и личную сущность.
        Ежика...
        - ...ведьмы жили на природе, собственными поселениями. Тогда еще не разошлись по всему свету, обитали в лесу и в полном с ним согласии.
        - С тех времен наверное идут легенды о лесных духах, которые заманивают мужчин в чащу и те больше не возвращаются? - то ли насмешливо, то ли задумчиво молвил пресветлый, намекая на то, откуда у ведьм появляются ведьмочки.
        - Возможно, - не стала заострять на этом внимание, но не могла не уколоть, - письменных свидетельств не осталось, а чтобы память крови сохранила такие незначительные подробности, так это невозможно. В общем, жили ведьмы размеренно и счастливо, пока не пришла беда человеческая. Те леса облюбовали два королевства и принялись спорить за них. Устраивать битвы. А ведьм - склонять на ту или иную сторону. В ту или иную веру…
        - Веру?
        - Это сейчас Солнце и Луна, свет и тьма - высшая сила. Прежде верили во множество других великих. Ведьмам - которых тогда может и не называли ведьмами - не по нраву пришлось ни то, что их заставляли участвовать в войнах. Ни то, что исклоняли к непонятным верованиям. Им пришлось бежать. Наверное часть из них попали туда, где сейчас располагается Джалгаон. Другие же сели на корабли и отправились еще дальше. Не все прошло гладко. Если у ваших ведьм…
        - “Ваших”? - ехидно уточнил инквизитор, а я поморщилась. И рукой махнула - подожди мол, это просто для удобства рассказа.
        - ... навсегда отпечатались костры инквизиции в крови, то те природницы, что почувствовали морскую соль на губах, всегда будут помнить сестер, не достигших берегов Индаура.
        - Индаур? - его глаза распахнулись в изумлении. А потом снова сузились и я прям почувствовала, как он вспоминает и переосмысляет все слухи и сведения про места моего рождения. - Маленькое островное государство… Слишком далекое от Джалгаона и слишком маленькое, чтобы когда-то стать частью нашего королевства…
        - Маленькое - по сравнению с этим только. И многие века места там всем хватало, - сообщила с горечью, - Но я хочу рассказать самую раннюю историю. На тех островах не было магии…
        - Как это? - снова удивился инквизитор, - Я точно помню, что магистры, рассказывая нам в академии про другие государства, утверждали, что искры есть везде…
        - Сейчас - возможно. Тогда - не было, - пояснила терпеливо, - Во всяком случае ничем иным не объяснить возникновение Источников вместо Запределья. Везде, где лилась пустая сила, дурные или неумелые заклинания, гнилая кровь - да много всего - другая сторона мироздания питалась именно этим. И твари так появлялись. В Индауре изначально носительницами искры оказались только сильные и толковые ведьмы - выжившие во всех морских бурях. Природные ведьмы. Связанные с сутью и землей. И каждое их слово и действо становилось родником для всех прочих, а не стекалось в гнилые лужи. Спустя века в Индауре появились десятки Источников, которые хранили силу для потомков этих ведьм… Такого не было и нет - ни в Джалгаоне, ни в других местах. Я расспрашивала местных. И не слишком распространялась о своих возможностях, потому как сущность слишком легко перепутать с тварью. Один ведь принцип.
        - Так Ворон… - начал и замолк. А я кивнула.
        - Именно. Мы приходим к Источнику, когда нам исполнялось семь лет. Когда готовы. И каждая маленькая ведьмочка проводит ритуал и получала то, чего ей может не хватить в будущем…
        - Так вот почему вы сказали, что с Вороном будто полнее…
        - Да.
        - Но погодите. Анике ведь нет семи...
        - Она всегда быстрее развивалась.
        - Но тот факт, что она нашла Источник… никто ведь не слышал о его существовании. Что это вообще реально! То, что не нашли, я не удивлен - Ченнай и заселяться-то начал не далее, как сорок лет назад. Но то, что он вообще здесь…
        - … означает, что кто-то из ведьм, обладавших таким знанием, его создал.
        Прошлое
        Ведьмы умели брать. Этого нам и не могли простить. Никогда. Хоть человечки, хоть маги. Оракулы или инквизиторы. Короли или простые воины.
        Только те, редкие, что сами хотели нам давать, закрывали глаза на многие из наших дел.
        Мы не умели просить. И не просили никогда. Не тянулись к чужим магическим искрам - создавали их сами. Не поклонялись Светилу - считали Луну своей матерью, но не хозяйкой. Не интересовались общиной, предпочитая независимость. И отказывались становиться на чью-либо сторону, кроме как на свою. Чем вовсе бесили окружающих. И вызывали в них страх.
        Не перед нами, а перед тем, какой пример мы показываем. А вдруг так все вести себя будут?
        Потому и гнали прочь ведьм. И тогда, в прошлом, и сейчас. По бурному морю, в котором корежило корабли и женские тела. Где под палящим солнцем, от которого не укрыться, блекли губы и ткань, сохла кожа, скрючивались от голодных судорог пальцы…
        Я вздохнула и взбила набитую сеном подушку. Не спалось.
        Осадок на душе по вечерам лучше не взбалтывать. Но разговор с инквизитором - на удивление спокойный, на удивление мы вообще не прибили и не оскорбили друг друга - взбаламутил воспоминания о прошлом.
        Даже не о моем прошлом, не мои воспоминания - это в крови. От матери к дочери передается. Обещание всегда помнить. То, как нас раз за разом лишали родных мест. И ни одна ведьма уже не могла сказать, где же ее дом.
        В глазах темных Джалгаона все еще видны отблески костров инквизиции.
        На лицах темных Индаура - крупинки морской соли. Теперь еще и клейма оракулов. Ведьм, которые отказались от своих сущностей и силы, клеймили. И пусть ни у меня, ни у Аники не было позорной метки, один тот факт, что кто-то из моих сестер согласился на условия оракулов, делало меченой и меня. Как можно отказаться от того, что ты однажды сам создал, приручил, присвоил, а потом еще и обнаружил, что это всегда, с рождения, было частью тебя? Твой маячок внутренней силы, полнота искр, без которой все блеклое и плоское. Твоя потребность слиться не просто с Тенью или Триединой, даже не с сестринством. А с самим мирозданием.
        Сущности были мостиком между первичной сутью и живым существом. Они же определяли свойства ведьмы… и сами были теми, кто был положен ей по характеру. Покровительство, серьезные преимущества получали только самые сильные представительницы, но каждая - полноту своих собственных возможностей.
        Когда призванную сущность удавалось окончательно присвоить.
        Мой Ворон видел дальше и больше, чем я. Был мудрее. Обладал даже даром предсказания - это я не всегда его слышала. Ворон - проводник и посредник между летом и зимой, водой и сушей, соленой и пресной водой. Между Луной и Солнцем.
        Хранитель.
        Выбор же Аники - хотя никогда не знаешь доподлинно, кто выбрал и кого , сущность ее - или она - сущность - меня удивил. Ну, после того, как обрадовал, что она нашла Источник. Я полагала, что все остались в Индауре и моей дочке будет недоступна вся полнота и все возможности, переживала за это. А оно вон как вышло.
        Ежик… Ежи колючи и по сути, и на словах. Незаметные для других, способные легко «потеряться», если им это понадобится. Днём в бегах и в делах, но вечером спокойно сворачиваются в клубок и отдыхают. Спины их покрыты иголками, и всю жизнь им приходится очень аккуратно сближаться с кем-либо.
        Еж всегда сам по себе, идет своим путем. К другим лезет, когда ему что-то от них надо конкретное и реальное - к себе лезть не дает никому. Яростное создание. Окружающие, увидев маленького и неприметного ежа, думают, что его легко обидеть, отнять у него что-то. В отместку за эту низменность ежик наполняется гневом, ощетинивает спину, и его уже начинают бояться.
        И больше всего еж не любит перемещаться на большие расстояния, переезжать в другой дом…
        Так почему именно он? Неужели это показатель, что Анике на самом деле плохо со всеми нашими бесконечными переездами? Или, что нам, наконец, пора осесть на своем месте? Или что надо скрываться - и скрывать наши сущности и возможности? И потребовать от главы и Десаи хранить наши секреты - если они их еще не выболтали. Я же не зря столько молчала…
        Беспокоилась и о возможной зависти. И о ненависти, непонимании окружающих, а значит - о желании навредить и уничтожить. И “тварей”, и ведьм.
        А что если это знак - не только и не столько для Аники, но для меня - что именно сейчас надо спрятаться, схорониться так, чтобы никто и не нашел? “Накидать листьев на иголки”? Возможно ли это? Что снова произошли какие-то события и нас опять усиленно кто-то ищет? И мы снова в опасности?
        Я повернулась к спящей на соседнем месте дочке и подавила желание сжать ее изо всех сил в своих объятиях. Разбужу ведь...
        Триединая, вот что опять не так? Я ведь только выдохнула.
        Только предположила, что мы с ней избавились, наконец, от прилипчивого безумия короля Индаура. Которому слишком не вовремя попались оракулы. Который вдруг резко перестал быть разумным, когда ему внушили страх - а может он и сам его испытывал.
        Что ведьмы слишком сильны.
        Что сила ведьм слишком опасна.
        Что рожденная от его бастарда дочь может претендовать на его трон…
        Нашли, за что зацепиться, да. Трон, скорее, не устоит перед силой и коварством оракулов. Ведьмы-то не устояли.
        Вот только... Они все не учли важного. Оракулы так беспокоились, как бы женская сила не перевернула их мужской мир, что совершенно забыли, кто принес темную магию в Индаур. Со Светом они нашлись и сладили немного, но любая другая магия... Не было ее. Всегда там искры темнота несла. Это инквизитору я сказала, что то была легенда… Но это на самом деле - правда. И теперь островное государство лишилось той силы, что питало Источники. А это означало, что в Индауре тоже скоро будет собственное Запределье и твари. С которыми никто не умеет обращаться - индаурцам даже в голову не приходило ездить в Джалгаон обучаться чему-то. Так что и магам, и оракулам придется научиться. Потеряв при этом очень многих.
        Что ж, так тому и бывать.
        Триединую вряд ли закроет тень, прежде чем сравняется счет.
        Настоящее
        - А у ежика пузико… ах ты мое сладкое…
        - Иди сюда, куда ты убежал!
        - Зверь, а не ежик ты! Гад!
        - Ма-ам! Он меня не лю-юбит!
        - Так, по команде иголочки ощетиниваем раз-два…
        - А что ты можешь? А куда проберешься?
        - Ма-ам! Он со мной не разговаривает! Он вообще не может разговаривать! Мне досталось слоо-оманое...
        Утро не задалось с самого начала. И началось рано. С учетом того, что полночи я ворочалась - никакие взвары не помогали - слишком рано. Прошло совсем немного времени, а голова уже болела от десятка дочкиных воплей, произнесенных с разной интонацией. Руки - от попыток то обнять бьющуюся в истерике Анику, то удержать ее от очередного бегства.
        Мы не просто так получали своих сущностей в семь лет. Когда уже хоть сколько-нибудь были осознаны и готовы к полноценному обучению.
        Аничка - умничка, да и жизнь ее воспитала может получше, чем я и Эрна. Но ей еще шести не исполнилось. И она все-таки оставалась маленькой ведьмочкой. Которой надо все и сразу.
        И которая не совсем понимает, как это всё получить - даже если не сразу.
        А учиться трудно. Особенно когда ты только-только обрел сущность - и твоя темнота вдруг осознала, что прежде была неполной.
        Глава говорил про нестабильных инквизиторов?
        Ха.
        Он еще с нестабильной ведьмочкой не был знаком.
        И если накануне, после сложной ночи, дочка не совсем осознавала происходящее - да и ежик не проявлялся - то сегодня они оба развернулись во всю свою неадекватную мощь.
        Аничку кидало от слез к смеху, от агрессии - к умилительному пусканию пузырей. Она то вспоминала сложнейшие заклинания, и, несмотря на мои окрики, пыталась что-то там изобразить. То падала на пол, будто совсем кроха, и колотила руками и ногами. Никакие увещевания не помогали.
        Ежик, который, по факту, пока был лишь магической энергией, проявленной в нашем мире, появлялся и исчезал без всякого предупреждения. Естественно, не разговаривал - далеко не все сущности могли говорить. И далеко не всегда в этом была необходимость, когда ты научался их понимать без слов.
        Ежик учиться не хотел. Он сущность!
        Аника хотела ученого ежика.
        Аника учиться не хотела… она “и так все знает”!
        А я, кажется, начала превращаться в ведьму. Не в ту, которая есть, а в ту, в которую верят инквизиторы…
        - У тебя занятия, - каркнул чем-то ужасно довольный Ворон. Ах да. Он теперь превратился в наставника, а ведь и не думал, что это случится: такое даже он не мог предвидеть. Сущность матери всегда помогала сущности дочери, как и мы детям передавали знания. Только здесь был более тонкий процесс, - Иди. Я ими займусь.
        - А энергии хватит? - чуть усомнилась.
        - Теперь, когда я знаю, что рядом не только твоя Тень, но и Источник? - хмыкнула птица.
        Кивнула и сбежала куда подальше, взяв обещание с Аники, что она ни шагу из дома - и заперев на всякий случай дверь. Даже с инквизиторами мне хотелось быть сейчас больше, чем в собственном домике. Тем более, что урок был у младших. И тема - ведьмина сила.
        Не то чтобы я планировала посвятить их во все подробности… но многое они и без меня узнают или увидят в будущем. Пусть это будет хотя бы не через кривобокое восприятие.
        - Ведьмы - от слова ведать. Нам чужды слишком сложные артефакты или приспособления, свитки с многостраничными заклинаниями. Мы никогда не присваиваем чужих искр и не выпрашиваем их. Наша Тень изначально - для защиты, а не для нападения…
        - В отличие от Света, хотите сказать? - и насмешливо, и обиженно спросил один из учеников. Вот тебе и младшая группа…
        - В отличие от прочих магов, - выкрутилась я, - А их, как вы помните, много.
        - Только пресветлые - самые многочисленные и сильные, - снова заявил. Как же его… Ратхан, точно.
        - И потому им следует быть и самыми ответственными, - сообщила ему вредно. - В общем, ведьмы больше используют то, что дано по рождению. И им, и каждому - мы просто знаем пути. Пути Тени. Ведьмы используют свое тело, силу ветра, шепот листьев и крики птиц. Сны и кошмары, смех и слезы. Песни. Танцы. В каждом движении может быть заключена огромная сила, в каждом слове. Мы знаем и чувствуем это, учимся этому…
        - А мы можем научиться такому? - вдруг спросил один из самых взрослых инквизиторов в этой группе, ну, насколько можно назвать взрослым мальчишку девяти лет. Он сидел рядом с Десаи, потому я неоднократно бросала на него взгляд. И по интересу и позе видела, что что-то в моих словах ему важно.
        Сам Десаи, кстати, молчал. И почти не смотрел на меня. Что, определенно, беспокоило…
        - Можно попробовать применить известные принципы и попрактиковаться, - кивнула согласно, - У нас слишком разные подходы и способности. Все-таки ведьмы - это ведьмы, а инквизиторы - это инквизиторы, но что-то можно передать.
        - А еще вы - девочки. А мы - мальчики, - важно заявил шестилетний бутуз и все рассмеялись...
        Но тут же прекратили, потому что дверь в учебную комнату распахнулась и на пороге появился мрачный глава с какой-то бумагой в руках.
        Опять без стука.
        Опять лицо у него такое, будто прибить хочет…
        - Вы не выспались или просто меня ненавидите? - спросила раздраженно, но тихо, когда подошла. Не хватало еще показывать детям что-то.
        - Вот вы мне сейчас и скажете, стоит ли вас ненавидеть, - прищурился глава и впился в меня взглядом, - Это вы инициировали проверку?
        И потряс перед моим носом бумагами.
        К нам едет ревизор
        Глава выглядел так, будто страдал от боли. Головной, зубной и самой сильной: той, которая от присутствия рядом ведьмы появляется.
        Как выглядел - так и говорил. Сквозь зубы, будто ему каждое слово с трудом дается.
        Оказывается, впервые за долгое время, Совет вдруг решил прислать проверяющих. О чем и было сообщено в данном письме, которое доставил сегодня гонец. И, поскольку инквизиторы по скорости перемещения не слишком отличались от гонцов, письмо - сегодня, а проверяющие - завтра. И с чего пресветлым придумалась эта поездка, Киану Бхавин так и не понял. Но ему категорически не понравилось вмешательство в его дела - взбесился. А, поскольку все, что его бесило последнее время, было связано с ведьмами, предположил, что я приложила свои ручки к этой проверке.
        Весьма логично, кстати.
        Только я бы не стала этого делать. Никакое лишнее внимание мне не нужно было. Запределье, да я подальше из столицы убралась потому, что слишком много было вопросов, откуда мы такие! А получается, что в столице-то как раз и следовало оставаться. Или в другом крупном городе. Получается, что затеряться среди толпы легче, чем торчать единственной ведьмой на весь Ченнайский хребет!
        Может все-таки уехать? И плевать на штраф…
        Кровь, при одной только мысли об отъезде, возмущенно вскипела…
        Ах да, Источник же.
        Запределье, источник же!
        - А говорили, что зимой сюда не пробраться никак, путей нет, - едва ли не прохныкала.
        - Пресветлые везде проберутся, - отреагировал мрачно инквизитор.
        - Это точно, - вздохнуло уныло, - Это не я проверку придумала!
        - Я уже понял, - не менее уныло вздохнул инквизитор. И пошел… готовиться к проверке, наверное.
        А я… а мне как подготовиться?!
        В том письме, конечно, не было ничего про то, что ведьму будут проверять. И вообще, нормальные ведь инквизиторы приедут, уверена. При белых плащах, блестящих мечах, любезном выражении лица. Именно такие, с которыми я в столице сталкивалась, которые меня сюда отправили… то есть пригласили. Такие, которых король последние годы учил ведьм уважать и даже немного любить.
        Но… Но!
        Я ведь уже почти привыкла к совсем другим инквизиторам. Сломанным слегка. И даже начала их доламывать… не со зла, как сказали бы посторонние люди. Если бы им было позволено говорить при ведьме. А чтобы собрать потом заново. Чтобы в каждом найти его Свет - через его и мою Тень. Чтобы малыши улыбаться начали, те, кто постарше - уважать не только грубую силу. Ну а магистры и глава… тоже поняли, что им без меня никуда.
        Я же присвоить запланировала эту академию! И все мои действия не только от дурости или вредного характера, а с такой вот мыслью. Ведьмы присваивают только нужное и интересное. Я собиралась это сделать еще до того, как узнала, что рядом Источник. Судя по моим поступкам,даже до того, когда осознала, насколько удивительный дом именно мне достался. И вовсе не из мести, как я заявила Ворону…
        Мне самой здесь что-то надо.
        Темная кровь растеклась довольством и золотом, когда я проговорила это мысленно. И тут же вскипела, когда я до конца осознала, что значит приезд чужих. Они ведь могут тут своими светлыми ручками такого наковырять… И отобрать то, что я уже считала своим.
        До вечера я хлопотала в основном и собственном доме, уже даже не слишком раздражаясь на происходящий беспредел - и там, и там. Были мысли поважнее. А когда измученная новой жизнью Аника уснула, наказала Ворону присматривать за ней и за сущностью.
        Сама же направилась к главе.
        - Лучше бы я за тобой присмотрел. Аника с ежом спят уже, - проворчала мудрая птица мне вдогонку.
        Только рукой махнула и потопала сквозь ночной лес.
        - Я хочу договориться, - сообщила открывшему дверь пресветлому. Судя по его виду - он пока и не собирался спать.
        - Поговорить в смысле? - прищурился инквизитор Бхавин, пропуская меня в свой дом.
        - Договориться, - покачала головой. Прошла в центр комнаты, развернулась к нему и бахнула сразу, - У вас же тоже есть что скрывать?
        Ночные разговоры
        Что может быть хуже ведьмы?
        Ведьма ночью у пресветлого дома. Еще и предлагающая сотрудничество. В ведьмином стиле: так, что не понятно, угрожают тебе, проклинают тебя или же милостиво согласны потерпеть тебя еще немного. И, так уж и быть, даже помолчать в некоторых местах.
        Конкретно эта ведьма в твоем доме - вообще кошмарный-кошмар. Киану Бхавин и так из грозного пресветлого рядом с ней превращался в какого-то лохматого недоделка. Ни думать толком, ни бить Светом. Как будто Тень ее настолько сильна, что все то, что ему самому досталось - и осталось по итогу - в этой Тени растворяется просто.
        А ночью, наедине... В общем, лучше не надо.
        Он вдруг поймал себя на странной мысли. Пожалел, что в годы его учебы ведьм среди магистров не было. И пресветлых к такой вот жизни рядом с ведьмой никто не готовил. И что за все время темных-то немногих видел, и тех как врагов воспринимал. Потому что разве могут Солнце и Луна быть соратниками?
        Единственное, чему их учили - это распознавять темноту за много ля вокруг. Чтобы пресекать ее распространение до того, как ведьма заклинания произнести захочет. Давным-давно инквизиция наказывала. После Смутных времен - пресекала.
        А сейчас что, а?
        Темнота Эвы Таньи ощущалась как что-то холодное, колкое и искрящееся. Как и ее внешность. Будто резная снежинка или переливающийся на свету лед… Каждый раз, когда она смотрела на Бхавина своими синими глазами, этот лед впивался в область сердца иголками, аж грудь растереть хотелось.
        Хотя нет, иголки у ежика Аники. У Эвы - вороные перья, острой щекоткой прокатывающиеся по всему телу… Запределье, почему он вообще думает об этом с такой… нежностью?! У него не бывает таких чувств! И не должно быть...
        Ох, и Запределье лучше не звать. Ведьмы и с ним на короткой ноге.
        Киану Бхавин совсем затосковал.
        Наверное по тем временам, когда все было просто и понятно. В его жизни просто. Без всяких темных. И их предложиений. Или по еще более давним временам, когда он даже не родился. Когда можно было бить по темноте, не задумываясь.
        Судя по всему это тоска отразилась на его лице. И, судя по тому, что белобрысая чуть оживилась, но тут же состряпала участливое лицо - ей сказать, что у нее вот вообще не получилось? - тоску эту она приняла на счет своего вопроса. Про тайны.
        - Так в чем дело? Что вы скрываете? Лучше скажите! Сама додумаю - хуже будет.
        Глаза у него закатились вот без всяких усилий.
        - Вас явно не учили искусству дипломатических переговоров, - вздохнул.
        - Ну да, хитрить и увиливать ведьмы не умеют, - мгновенно отреагировала.
        - В этой академии обучение происходит нестандартными методами. И далеко не теми, что были предписаны Советом. А теми, что на самом деле дают результаты, - сообщил он вдруг правду - во всяком случае ту правду, которую готов был сообщить, - Если проверяющие это обнаружат, могут быть проблемы.
        - Боитесь лишиться своего места? - прищурилась Танья.
        - Я бы посмотрел на того инквизитора, который захотел бы его занять, - хмыкнул он невесело, - Боюсь в процессе разбирательств упустить время. И потерять кого-то. Некоторые ученики почти на грани…
        - Поясните.
        Требовательно произнесла. Уверено. С тревогой, а не с фальшивым участием. Еще и уселась в его кресло. Глава запоздало сообразил, что он был не слишком вежлив, раз не предложил расположиться сам.
        Поколебался немного, но сказал:
        - Не знаю, что вы делаете с ведьмами, у которых проблемы с темнотой…
        - Таких не бывает! - ощетинилась.
        - Но инквизиторы таких скрывают. Я не про ведьм сейчас…
        - Я поняла, - она и правда кивнула понимающе. И взгляд опустила, будто ей некомфортно стало.
        - Раньше и вовсе гнали куда подальше… стабилизируются ли, выживут ли - их проблема. К совершеннолетию они или погибали, или сполна научались управляться со Светом.
        - Это всегда так было? - нахмурилась ведьма, - Я вообще о подобном не слышала.
        - Из того, что я изучил - со Смуты.
        - То есть когда нарушился баланс Тьмы и Света?
        - Да, - подтвердил нехотя. - Совет решил, что следует таких инквизиторов все же… пусть будет “чинить”. По двум причинам. Во-первых, нестабильный свет порой приносил беды окружающим - куда бы эти инквизиторы не направились. Во-вторых, выяснилось, что проблемы со Светом только у тех, у кого этого Света очень много.
        - То есть… - протянула Танья и подперла кулачком подбородок в задумчивости, - Пресветлые не захотели упускать самых сильных своих представителей.
        Кивнул. И продолжил:
        - Сложность в том, что мало кто знал изначально, как это сделать. Да и позже. Мы всегда… в процессе экспериментов. И то, что делаем сейчас я или магистр Гур - или некоторые другие магистры - оно несколько противоречит требованиям.
        - И проверяющие это заметят?
        - Не обязательно, если им не демонстрировать. Или никто им не скажет. Среди инквизиторов, проживающих здесь точно никто не обмолвится, - припечатал он ее тяжелым взглядом. - А вот вы...
        - Я тоже ничего не скажу, - быстро отреагировала ведьма, - но и вы тогда промолчите.
        - Источник? - хмыкнул он понимающе.
        - Это мой Источник! - насупилась.
        - Его явно не вы сделали, - почему-то то, как она пыхтит возмущенно, вызывало у него улыбку. Но он, конечно, не показал ее. Да и вообще, он ведь забыл, как улыбаться - не ради же ведьмы вспоминать?
        - Но только я могу им пользоваться! И пользу извлекать! И вообще…
        - Что?
        - В будущем это всем может оказаться полезным. Источник он же… не просто для подпитки ведьм создавался. С ним разное возможно,- обрисовала она какие-то совсем темные перспективы.
        Бхавин не стал уточнять - какие. Кивнул неопределенно и уточнил на всякий случай:
        - Я согласен. Так мы договорились?
        - На данный момент - да, - встала ведьма.
        - Я вас провожу, - вырвалось у него невольно. Что-то из прошлой жизни.
        Белобрысая вскинулась удивленно:
        - Издеваетесь? Это же мое время. А то Триединая увидит, что я ночью через лес веду куда-то инквизитора, и как начнет помогать в моих темных делах...
        Уголки его губ снова невольно дернулись, но он снова подавил в себе желание улыбнуться.
        Закрыл за Эвой дверь и проследил из окна, как она уходит в темноту.
        Он был уверен теперь, что она промолчит. И про Источник он тоже никому не скажет, конечно. И с Десаи еще раз поговорит - пусть проверяющие уезжают ослепленные. А Танья пускай остаётся на Переход. Делает что ей надо с Источником. Но потом… потом он все-таки отправит ее подальше отсюда.
        Слишком опасно, что она здесь.
        И он теперь уже не знал, для кого опасней...
        Мужчины с ограниченными возможностями
        ..."Инквизитор" - так говорить невежливо. Следует говорить "мужчина с ограниченными возможностями". В справедливости этого суждения я окончательно убедилась в день, когда ..
        - Эва?
        Я захлопнула книгу, что нашла среди прочих в кладовке и привела в порядок, рассчитывая, что она прольет Свет… тьфу, Тьму на появление моего дома и Источника. И преданно уставилась на зашедшего в учебную комнату главу академии.
        Только чтобы он не догадался, насколько интересные записи я читаю каждую свободную минуту.
        А записи и верно интересные. От первого лица. Что это за лицо я пока не разобралась. Да и многие строчки расплылись от ненадлежащего хранения, а некоторые страницы слиплись. Но в целом было понятно, что я имею дело если не с ведьминой книгой, то с дневником женщины, весьма приближенной по характеру к ведьмам.
        Рядом, не менее преданно, уставилась на Бхавина дочка, слушавшая мое чтение. У нее кстати неплохо получилось. Ежик тоже попытался что-то эдакое изобразить на своей мордочке, но, судя по тому, как хмыкнул Ворон - неудачно. Ворону в этом смысле можно было доверять. В ежиках в целом и сущностях из Источника в частности он разбирался лучше, чем я.
        - Эва, Аника… - повторил глава, прищурившись. Видимо его несколько напрягла наша "преданность" - Я напоследок всех обхожу… У вас все готово?
        - Настолько, насколько может быть готово у ведьм, - кивнула я.
        То есть идеально.
        - А эти… - покосился пресветлый на наших “тварей”, но договаривать не стал. “Эти” взгляд главы проигнорировали.
        - Напитываются проявлением, чтобы потом вообще не выходить на Свет, - пояснила я.
        - А ученики…
        - Если их спросят, смогут повторить почти дословно первую главу рекомендованной Советом и ковеном книги, - подтвердила я.
        Чем я пригрозила, кто не сможет, пресветлому лучше не знать.
        - И учебный класс… хм, такой образцово-показательный.
        - Еще как минимум два таких же. И столовая. И все спальные дома.
        - Как вы это сделали?!
        Про это ему тоже лучше не знать.
        Он так и понял. Кивнул с тяжким вздохом. Как будто я уже его академию присвоила и переделала, а не только-только запданировала это сделать... И вдруг сказал:
        - Спасибо.
        Но чтобы я не слишком удивилась добавил:
        - Мы определенно не созданы для совместных дел…
        - Ведьмы и инквизиторы в общем?
        - Мы с вами конкретно, - отвел взгляд и снова тяжело вздохнул, - Но сейчас выходит неплохо.
        - Это ненадолго, - утешила его, - Потом снова все вернется на свои места - и заживем счастливо.
        То есть воюя.
        - Я проверю полигон и хозяйственные постройки, - зачем-то уведомил пресветлый, - Они могут приехать в любой момент…
        - И мы с радостью их встретим.
        Надеюсь улыбка все таки похожа на улыбку, а не на оскал. Может стоит потренироваться перед зеркалом? Но вроде бы Бхавин не вздрогнул. Или же просто привыкший.
        Дальше пошел.
        А я, проводив его взглядом, снова открыла книжку с записями. Мы как раз дошли до интересного момента. Когда эта женщина, имя которой я пока не узнала - отправилась в путь, прочь из города, где “инквизитор инквизитора погоняет” туда, где таковых не будет вообще.
        Что-то мне подсказывало, что ее путь лежал в Ченнай.
        Только дочитать хотя бы до ее прибытия сюда не дали.
        Спустя час Ворон встрепенулся, ежик зафырчал и оба растворились во Тьме. А мы с Аникой переглянулись и встали, расправляя передники.
        Дорогие гости пожаловали. И их кошмарный Свет ощущался даже издалека. С одной стороны это хорошо - со своими не перепутаем. С другой... с чего это проверка настолько сияет, а?
        И кстати, как это я не сразу поняла, что Аника выбрала свое самое красивое платье?
        Устами младенца
        - Инквизитор Хиран?! - ведьма смотрит изумленно.
        - Ведьма Танья, - расплывается в улыбке пресветлый.
        - А я вас помню, - взгляд Аники - прищуренный и недоверчивый.
        - И я тебя помню, маленькая хорошенькая ведьмочка, - еще шире делается улыбка пресветлого, возглавляющего проверку.
        - Вы знакомы?! - раздается громкое. От главы академии.
        Не смог сдержаться. Хотя весь день настраивал себя, что следует быть спокойным, равнодушным и сдержанным. Ни на что не реагировать, никого не пытаться уничтожить. Величаво кивать и показывать, что потребуют - но не более. Пусть он и попал в гниющую ветвь рода, по крови сильно выше всех прибывших, которых ему представили...
        Но возглас не сдержал. Потому что к такому он не готовился.
        И все трое поворчаивают головы к главе. Точнее, все шестеро. Кроме рыжеволосого Хирана в белоснежной шубе, которую Киану Бхавину очень хочется испачкать кровью все того же Хирана - и немедленно! - проверяющих еще трое. Таких же чистеньких, белоснежных и надменных. Как он был когда-то.
        Отвратительно.
        Хотя менее отвратительно, чем то, что главный проверяющий пускает слюну на его ведьму. Его! И знает ее откуда-то… Он первым же делом, как спешился и небрежно бросил слугам - его слугам! - поводья, направился на крыльцо основного дома, куда вышли две ведьмочки с совершенно благовоспитанными лицами. Как будто ожидал их там увидеть. Более того, очень хотел.
        И они… они чего вышли, а? Очаровательные - сил нет… Сил нет, так хочется это очарование приглушить, чтобы бы другие не рассматривали! Тряпки на белобрысые головы накинуть! Только другие еще раньше их рассмотреть успели.
        Подозрения вспыхнули с новой силой. Неужели Эва позвала таки пресветлых? Но откуда она их знает? И зачем позвала? И насколько он ошибся, уверившись, что она с ним заодно? Раскрыв так много?
        То, как она удивлена и недовольна даже, вряд ли сыграешь. Надо выяснить подробности.
        … прежде чем уничтожить обоих за сговор.
        Что-то пыталось выплеснуться из него, когда он увидел их так близко друг к другу. Не Свет и не Тьма, что-то другое… и ведьма будто почувствовала. Вскинула резко голову, посмотрела на него, рот открыла, чтобы сказать что-то… А потом закрыла и отвела в сторону виноватый взгляд.
        Все-таки виновата?!
        - Меня сложно забыть, да, - вдруг вмешивается в этот молчаливый диалог маленькая ведьмочка, отвечая на последнюю реплику Хирана, - Я не-за-бы-ва-ема!
        А потом Аника делает то, что Бхавин и не ожидал. Выпутывается из объятий матери, которая положила руки ей на плечи в защитном жесте, подходит к главе и доверчиво берет его за руку. И сообщает - как бы ему, но так, что все окружающие слышат, да что там они, вся академия, голос-то у Аники звонкий:
        - Мы познакомились на постоялом дворе по дороге сюда. Инквизитор Хиран бросил вас там в полумертвом состоянии, убедив маму, что сами справитесь без лечения. И с нами два дня в дилижансе ехал. В друзья набивался.
        Теперь все повернулись к главному проверяющему.
        Бхавин же выдохнул. Не предательница его ведьма.
        “Не-предательница” чуть покраснела. И в ее взгляде, обращенном на дочь, было обещание долгих мук.
        А Хиран насупился и сжал челюсти. И красные пятна на светлой коже вспыхнули. Но не рискнул ни опровергнуть, ни наругать ведьмочку. Значит правду сообщила.
        Другие проверяющие нахмурились. Потому что для них эта информация была явно новой. А раз им никто не сообщал этого, то и не факт, что они знали о подоплеке приезда сюда.
        Глава же задумался. История с проверкой и ведьмой обретала совсем иные очертания. Он наградил Эву тяжелым взглядом - пусть знает, что он докопается до всех подробностей, что там было в той таверне и действительно ли они увиделись первый раз здесь, в академии. А потом сказал ведьмочке, тоже громко и с такой издевкой и вызовом - не по отношению к Анике - что Хиран еще сильнее челюсти стиснул. Глядишь и зубы покрошатся так.
        - Спасибо, милая, за сведения. Только уверен, ты ошибаешься. Не мог пресветлый другого пресветлого в беде бросить - это грубейшее нарушение правил. Прям таки повод для служебного расследования…
        - Ах ну если повод, то, конечно, я ошиблась, - с не меньшей насмешкой сказала малышка. Все таки это у них врожденная способность - издеваться над пресветлыми. Не возможно к такому возрасту научить это делать...
        Ему захотелось смеяться. Глава благодарно сжал пальчики девочки, которые все еще были в его руке, и заявил:
        - Врочем, не будем это обсуждать на таком холоде. Прошу всех в общий зал.
        И все угрюмо потопали в основной дом.
        Что ж, проверка началась в непринужденной и доброжелательной обстановке.
        Ха. Ха.
        Больше ведьм, темных и разных
        - Аника, ты чего это с инквизитором дружить удумала? - шепчу так, чтобы только дочка слышала. Мы чинно рассаживаемся за длинным столом - вот что я вообще здесь делаю, а? С какой такой идеи я вдруг оказалась за ранним ужином со всеми этими мужиками, а?
        - А с кем мне здесь дружить? - шепчет в ответ ведьмочка. Может, когда хочет, - Здесь только инквизиторы и есть.
        - Ведьмы вообще могут без этого. Сами по себе!
        - А может зря? - упрямо поджимает она губы в таком знакомом жесте. И я подавляю в себе желание выругаться.Ну да, сама же воспитывала ее самостоятельной, рассудительной. Мнение ее всегда уважала… Результат воспитания налицо.
        На лицах.
        У инквизиторов - задумчивых. У главы - сильно задумчивом. У проверяющего Хирана - задумчиво-злом.
        Надеюсь на моем лице хотя бы ничего прочесть нельзя.
        - Но глава-то тебе что такого плохого сделал, что ты его другом перед всеми объявила?
        - Понравился он мне, - вдруг вздохнула Аничка. - Хороший. Несчастный. Из Запределья выполз. Прям как нечисть...
        Я, успевшая отпить бурды, которую здесь именовали взваром, едва не поперхнулась. И решила дочке больше пока вопросов не задавать. А то еще не хватало кашлять и задыхаться на всю академию. Позже поговорю. Видимо после того, как глава поговорит со мной. Он мне всем своим видом это пообещал. Да я и сама поняла, что после слов ведьмочки не отстанет от меня, пока подробностей не узнает.
        Тоскливо сделалось. А как на Хирана посмотрела - еще тоскливей. Этот-то чего? Я ведь считать умею. Чтобы вернуться назад в столицу, получить одобрение Совета, собрать пресветлых, приехать сюда… причем скакать изо всех сил... решение обо всех этих действиях ему следовало принять еще когда мы только-только расстались только дорожного дилижанса. В паре дней езды от постоялого двора, на котором “бросили” Киану Бхавина.
        И вот эта скорость и напор пугали больше, чем потенциальное обнаружение нашей нечисти или Источника. Там-то можно отговориться или нагромоздить вокруг столько лжи, что к истине и не подберешься… Отвоюем, если что. Но если Хиран здесь не ради торжества проверки и справедливости, а ради одной конкретной ведьмы… Это совсем плохо.
        Он в чем-то меня подозревает? Он знаком с кем из оракулов? Он ищет Тень какого-то преступления и жаждет засунуть меня в костер?
        Или…
        Я коротко глянула на рыжего и едва не взвыла, поймав его внимательно-доброжелательный взгляд.
        Нет-нет-нет. Лучше уж в костер. А не вот это вот все. В ковене меня предупреждали, что некоторые пресветлые как взбесились в намерении заполучить себе в жены темных - уж слишком счастливый опыт был у тех, кто заполучил. И на молодых ведьмочек началась настоящая охота… но не в том смысле, который вкладывали наши предки. Противоположном.
        А если взять еще тот факт, что у темных от светлых сначала девочки рождались, а потом не они… И девочка у меня как раз была уже…
        Триеди-иная! Выпусти меня отсюда!
        - Мама? - прервала мой тоскливый внутренний плач Аника, - Там тебя спрашивают…
        - Что? - очнулась и обвела взглядом сидящих за столом мужчин.
        - Одной из целей нашей проверки являются условия, в которых живут ведьмы, - терпеливо повторил самый старший проверяющий. Ох, Триедина, я имени даже его не запомнила! - Король Айчара, как вы знаете, сейчас особенно внимателен к этим вопросам…
        - Ага.
        Уж я понимаю.
        - Потому хотелось бы уточнить у вас, как вас встретили, где поселили, достаточно ли всего в самой отдаленной академии королевства, чтобы темные чувствовали себя комфортно?
        Я коротко посмотрела на Бхавина, а потом уверенно - на спрашивающего:
        - Мы не так давно прибыли и только-только обжились. Но, могу вас заверить, темным здесь очень даже место.
        - То есть следующие ведьмы не сбегут отсюда в отличие от предыдущих? - уточнил напряженно Хиран. - Инквизиторы учли все темные потребности?
        Предыдущие? Ах да, те и правда сбежали. Я и забыла.
        Так, стоп, следующие?
        - А почему это мы говорим о новых ведьмах?
        Активные ночи
        - Другие ведьмы, другие ведьмы… как это возможно?! - вопрошала я в никуда. Точнее, в Запределье. Еще точнее - в сторону одной конкретной твари… да что ж такое! Чему еще меня переучили инквизиторы, кроме как называть любимую нечисть тварями?! - И зачем он про других так… как будто уже все решено!
        Моему возмущению ни предела, ни Запределья не было. Хорошо, что оказалось хоть, кому его высказать. Ворон меня давно знает - стерпит.
        Ежик спрятался, Аника, утомленная событиями этого дня, уснула… да здесь каждый день утомителен! А я была слишком перевозбуждена произошедшим. И поверяющими. И их вопросами. И тем, с каким свойским видом они по академии ходили и многозначительно что-то записывали. Кажется Киану Бхавин едва держался, чтобы не прибить и не прикопать их там же, где ходили. Потому что вели себя как хозяева. Он сдержался - мне тем более положено. Но как только наедине с собой и с Вороном осталась, уже не могла больше сдерживаться.
        Хотелось пнуть что-нибудь. Но лучше кого-нибудь. Потому что здесь то все своё, уже с любовью собрано… то есть отобрано у инквизиторов. А если кого-нибудь - так не жалко. Глядишь этот кто-нибудь с рыжими волосами от удара ведьминым ботиночком лопнет, и весь лишний свет выплеснется!
        - Сначала “ах, я так вас рад видеть, Эва”, а потом “валите отсюда, Эва”! Нет, ну ты слышал, а?!
        - Я не мог слышать, ты же отправила меня в дом, - ворчливо каркнул Ворон.
        - А то ты не подслушивал, - фыркнула. - А что не дослушал - я тебе расскажу. Этот Хиран… Ты представляешь, заявить мне, что я слишком темна для Ченная! И место мне в столичных академиях! Как будто я сама настолько недалекая, что не могу определить, где жить… И вроде как меня отсюда, а сюда отправят кого попроще. Ха! То есть я здесь ночами не сплю, пакости делаю, малолетних идиотов прощаю за их шутки… Чуть наказываю конечно, но потом прощаю! А он на это место других ведьм?!
        - Ужас, - согласился ворон. Всем собой выражая тоску по поводу того, что приходится выслушивать мое нытье.
        Но меня уже было не унять
        - Кто источник нашёл? Я. Кто с главой ужиться сумел? Я. Кто продержался здесь дольше всех и многое успел привести в порядок? Тоже я! А теперь он хочет все забрать!
        - Скорее, тебя забрать.
        - А говоришь не подслушивал...
        Пригорюнилась.
        Ведь и правда. Немного. Меня забрать.
        Мои подозрения относительно причин приезда рыжего - бесстыжего только укрепились за вечер. Как им не укрепиться если он почти напрямую заявил в личном разговоре, что не смог меня забыть? И «когда предоставился случай» вызвался отправиться сюда чуть ли не первым.
        - Вот только не верю я во внезапную страсть, - пробормотала и себе, и Ворону, - да и по времени не совсем сходится. Уж очень быстро провернул.
        - Так может не страсть это, а пресветлая стратегия? Вспомни, сколько историй мы в наслушались в столице. Он просто хочет от тебя сильного мальчика.
        - "Просто", - сплюнула. - Сделаю так сложно, что сам откажется. Расчетливый какой…
        - А мне нравится, - вдруг каркнул ворон, - На тебя похож.
        - Это в каком таком месте похож? - взвилась.
        - А ты вспомни, как Аника появилась.
        Могла бы нечисть пожимать плечами - пожала бы.
        Я было хотела поспорить с сущностью, что по-другому ведьмы и не делают, это в крови у нас - другим повторять не следует. Это наша идея выбирать так отцов для будущих дочерей, пресветлым мы такого права не давали! Но поспорить не успела - в дверь постучали.
        Эх.
        Я и не сомневалась, кто прошёл. Без спросу опять. Хотя охранки я перенастроила, и они, по меньшей мере, должны были предупредить о появлении главы. Но снова не предупредили. Чем же он намазан таким, что невидим для ведьминых - или моих? - охранок?
        Но ждать нового стука не стала. Дверь распахнула и молчаливым жестом предложила Бхавину заходить и располагаться. Понятно же, что не оставит без ответов вопросы, которые возникли в его лохматой голове сегодня. Не стала делать вид, что не понимаю, зачем пришел. Рассказала все, прям по-честному, как и где мы на самом деле “познакомились”. Упуская только ненужные детали.
        Ненужным стало то, что относилось к его поползновениям и моим особым навыкам.
        - В общем пролечила вас, насколько возможно, хозяев предупредила и уехала, - подытожила.
        - И Хиран, получается, с вами?
        - Ну да.
        - И вы уверены, что он при этом заглянул в седельные сумки и посмотрел, что там лежало?
        - Ну да, - повторила. - А что?
        -- Хм, - оставил мой вопрос без ответа. И задумался о чем-то.
        А потом вскинул взгляд, и, прищурившись, всмотрелся в меня:
        - Чудится, вы не все рассказали. О том, как добрался до постоялого двора и свалился там, помню смутно. И дальнейшие воспоминания не слишком отчетливые… но благодаря рассказам я начал вспоминать понемногу. Может поможете? Что там было такое, в сарае, из-за чего вы даже не стали обозначать наше знакомство, когда прибыли в академию?
        Я бы восхитилась его проницательностью, но она мне светом могла выйти. Поэтому не стала восхищаться. Даже мысленно.
        - Ничего такого не было. Не выдумывайте, - фыркнула. - А не рассказала по приезду, потому что вы не слишком-то любезны были, когда мы с дочкой прибыли. Как-то захотелось позабыть, что я знакома с таким грубияном.
        - Ничего не было? Точно? - постучал он пальцем по подбородку, - А ведь если поднапрячься...
        - А вы не напрягайтесь, - посоветовала раздраженно, - А то вдруг потом расслабиться не сумеете.
        Ворон хрипло крякнул и закашлялся, скрывая смешок.
        Инквизитор глянул еще внимательней.
        Я собралась покраснеть - хоть и не хотела этого.
        Но тут взвыли охранки. Точнее, прозвенели колокольчиками. А я тут же насторожилась и подбежала к окну.
        - Р-рр.
        - Что? - встал со стула инквизитор.
        - Хиран идет.
        - Вот вы значит с ним как… - обиделся инквизитор.
        - Непрошенный идет! И Запределье его знает, зачем. - отрезала. - Но если вас здесь увидит, может какой заговор надумать. Он и все проверяющие не должны знать, что у нас сотрудничество… Лезьте в сундук!
        - Чего?!
        - Точно, не поместитесь… - метнулась туда-сюда. - В печку? Хм… Так, давайте в спальню. И тихо там, не сопите, Аничка спит.
        - Я не соплю в принципе!
        - Тш-ш.
        Впихнула главу в спальню, расправила платье и обреченно уставилась на дверь, в которую через пару мгновений тихонько посреблись.
        Как (не) выпроводить инквизитора
        - Ведьма Танья.
        - Инквизитор Хиран
        - Вы позволите?
        Cам уже внутрь шагает.
        При знакомстве и позже мне тыкал, но хотя бы в дом не ломился... Ну и что, что его не было?!
        А сейчас все вежливо, с улыбкой, вот только от этого не легче... Ворон еще спрашивает, что меня раздражает в этом… все! С самого начала. И как он ко мне отнесся, когда познакомились. И как к Киану отнесся, когда тот полумертвый лежал. И что сюда приехал, меня не спрашивая, уже как будто все решив. Прям в уверенности, что ему надо, что мне надо... и как нам жить дальше!
        А у меня, между прочим, ведьмин список уже просто лопается от количества инквизиторов, в него попавших! Это даже в список не заслуживает попасть.
        - Мне казалось, мы наговорились, - сообщаю нелюбезно.
        - А здесь у вас приятно, - оглядывается, будто не слыша.
        Я. Сейчас. Взорвусь.
        А пока присяду. И в руки возьму взвар. А то вечером так и не удалось толком посидеть, отдохнуть, попить… То один инквизитор, то другой. Шастают. Ведьмой им здесь намазано, что ли?!
        - Может скажете, чего вы такого не сказали ранее, - выдавливаю из себя как можно любезнее.
        - Да, - смотрит внезапно серьезно и присаживается напротив. Туда, кстати, где еще тепло от… пусть будет штанов другого пресветлого осталось. - Скажу. Прежде не стал этого делать, вдруг бы глава услышал...
        Если бы не моя способность сдерживать себя, быть ему залитым взваром с ног до головы. А так я лишь булькнула. Осторожно отставила чашку и применила способность сдерживаться еще раз. Не посмотрела в сторону двери в спальню.
        - Может и сейчас не стоит… - сказала осторожно.
        - Нет, я должен кое-что прояснить! - инквизитор Хиран был настроен решительно.
        - Я все-таки не люблю всякие сплетни и тайные разговоры... - всплеснула руками беспомощно.
        - Но это действительно очень важно! - едва не ударил себя кулаками в грудь Хиран.
        Да Триединая!
        - В общем, вы должны знать, насколько вам опасно здесь оставаться...
        Не услышала Триединая. Что ж, придется принять со смирением. И только надеяться, что у главы тоже присутствует способность сдерживаться. Или со слухом паршиво. Или еще что. Не выскочит внезапно из спальни и не испортит все, что мы тут нагромоздили.
        - … Киану Бхавин в этой академии не просто так. И вовсе не за заслуги. А за огромный провал, - вот нормально, что он меня бесит этим своим тоном? То, что просто бесит - нормально. А то, что мне ненавистно его самодовольство и желание очернить другого пресветлого? - Он из славной фамилии, которой весьма благоволит Его Величество Айчара… и умело воспользовался этой фамилией, когда решил поставить опаснейший эксперимент. Ему доверились лучшие! Но…
        - Что? - буркнула и покосилась на дверь. Вроде не горит…
        - ...он потерял их всех, - объявил едва ли не торжественно Хиран.
        - Кого? - не поняла.
        - Лучших представителей пресветлых! О, это весьма печальная и тяжелая история, которую ведьмам не рассказывают…
        - Мне тогда зачем?
        - … и я тоже думал, стоит ли доводить до вашего сведения. Но вижу - по-другому не переубедить, что вы с дочкой здесь в опасности. У Бхавина репутация сумасшедшего, который ради собственных интересов плюет на жизни других. Он увел за собой целую группу в Запределье - и стал единственным, кто вернулся оттуда! А то, что он может сделать с ведьмами так вообще сравнимо с кострами инквизиции!
        Последнее прозвучало страстно. И патетично.
        А я посмотрела на рыжего задумчиво.
        Но потом спохватилась, прижала руки к лицу, якобы в удивлении и дала себе время подумать.
        Даже если он преувеличивает или врет, точно не во всем… что-то за его словами стоит, да. Особенно если вспомнить, что в Джалгаоне фамилия чем ближе к королевской по алфавиту, тем более знатный род. И глава изначально ощущался сильным и неоднозначным. Пугает ли меня, что рассказал проверяющий? Вряд ли. Я сама кого хочешь уведу в Запределье. Удивляет ли то, что Хиран решил поведать подробности? Очень. Конечно, чтобы соблазнить замечательную ведьму, все способы хороши, но этот какой-то странный. Мог ли Совет, зная о прошлом Бхавина, отправить главу сюда не стабилизировать детей, а, напротив, делать с теми что-то ужасное? Сомнительно. Скорее всего место назначения действительно было связано с тем походом в Запредельем, только не в том виде, как мне преподносит мой собеседник. Может ли быть такое, что появление инквизиторов имеет двойное, тройное дно? С этими изворотливыми пресветлыми может быть что угодно.
        В общем, все это дурно пахло. Непонятными тайнами и интригами.
        А я терпеть не могла тайны и интриги, если они не мной были придуманы.
        И, опять же, уезжать я не собиралась. А рыжему, почему-то, очень хотелось, чтобы уехала… Ох. Как тут не запутаться?
        Кажется, Бхавин влип, и меня за собой потянул. Или наоборот.
        В любом случае, нам придется с этим разбираться.
        Нам…
        Бр-р.
        А пока мне придется разобраться с рыжим. Хотя бы на ближайшую ночь.
        Потому я медленно опустила ладони и подалась к нему, говоря чуть с придыханием и тихо:
        - Мне вовсе не хочется сгореть в пламени инквизиции. Я предпочитаю совсем другой огонь...
        Настоящая ведьма
        Инквизитор в спальне ведьмы… Ну это прям из Запределья вон.
        Та мода, что распространилась по Джалгаону в последние годы в части отношений между темными и светлыми, Бхавина не воодушевляла. Если кто и хотел сходить с ума, имея под боком язвительную и вредничащую Тень, так это их дело. Не его. Тем более, что его семья - древнего рода. С детства он приучался соблюдать традиции прошлого. И, хоть родственники в какой-то мере отказались от него, это не значило, что пресветлый откажется от собственных принципах.
        А в его принципах точно не наблюдалась необходимость торчать ночью в спальне темной.
        Так что как его впихнули - так и застыл. Лишь бы до чего не докоснуться. Не оставить след. Или самому во что-нибудь не вляпаться…
        Хотя может поздно о таком говорить? Вляпался он уже. По самую темноту.
        Бхавин вздохнул, покосился на сопевшую на широкой кровати маленькую ведьмочку - не сказать, что ее было видно, только пресветлым зрением - и развернулся к двери, старательно вслушиваясь в происходящее.
        Слышно было прекрасно. К сожалению…
        И раздражение в голосе Эвы.
        И самодовольство в голосе рыжего идиота.
        Такое самодовольное самодовольство, что он едва сдержался, чтобы не распахнуть дверь и не поставить того на место.
        Но понимал, что только хуже сделает.
        А еще - и вот это было неожиданно - он вдруг услышал собственное гулко стучащее сердце. В нем что-то странное вскипело. Чувство вины, будто он прячется здесь, пока темная ведет свой собственный бой.
        Понятное дело, раз она дома, да еще и так уверена в себе, то можно надеяться - знает, что делает, оставшись наедине с пресветлым. Да и сил у Эвы немерено.
        Но вот закравшаяся мысль, что она вдруг не сумеет постоять за себя и чужой пресветлый обидит ее. Ту, которую только он мог обижать… Вот эта мысль кольнула в грудь так, что дышать стало больно.
        В этот момент голоса стали тише.
        И глава к двери приник.
        Услышал.
        И остолбенел.
        Хиран серьезно рассказывает его историю? Да еще и в таком извращенном виде? Нет, пожалуй не это важно… Хиран действительно знает о его истории? Да еще в таких подробностях? И, получается, появился здесь не только чтобы выбесить его и попытаться зачем-то увезти Эву?
        Да что такое происходит?! И насколько это согласовано с Советом? Насколько вообще то, что происходит, теперь понятно и имеет то развитие, которое глава предполагал?!
        Бхавин почувствовал, как сжимаются его кулаки и начинает потрескивать силой меч.
        Но снова сумел сдержать себя.
        За обиды, нанесенные его фамилии, его статусу, его натуре рыжий ответит потом многократно.
        Надо только разобраться в истинной подоплеке происходящего. Обеспечить безопасность всех в академии - в том числе вот этих двух темных. А потом ударить во всех смыслах. И пока что да, он сдержался…
        А вот дальше и не понял, что произошло. Потому что никакой его силы воли или разума недостаточно оказалось, когда он услышал тихое и очень нежное:
        “Мне вовсе не хочется сгореть в пламени инквизиции. Я предпочитаю совсем другой огонь…”
        Никакой выдержки не хватило пресветлой.
        Еще мгновение, и дверь слетела бы с петель и точно размазала того, кому Эва Танья сказала эти слова. К кому, наверняка, наклонилась. Кого, возможно, с какого-то Запределья собралась целовать - а что еще можно делать после таких речей?!
        Целовать своими мягкими губами со сладостью вереска…
        Так, откуда он знает, что ее губы…
        Черная птица, метнувшаяся между ним и дверью удержала инквизитора от нападения и заставила отпрянуть от неожиданности. И выдохнуть - а он, оказывается, все эти бесконечные мгновения не дышал. И остановиться. Ненадолго. Ведь...
        - Да стой же ты, - совсем не почтительно прошипел Ворон - а птицы могут шипеть? - Она знает, что делает! Угомонись.
        Бхавин вскипел на это указание, зубы стиснул так, что те закрошились, и снова приник к двери, отмахнувшись от твари. Потому что никто его не остановит, если она…
        “... но я так устала за сегодняшний день. За эти дни… Холода, ветра, столько незнакомых пресветлых, которых надо обучить. Аничка капризничала, красовалась, дружила, терялась. А ветер воет-воет, каждую ночь и день, и время Переворота близится, самая темная ночь в году, после которой Солнце снова развернется к Свету и наполнит наши бокалы Жизни. И да, пора спать, дремать, отдыхать. А завтра будет новый день и мы обязательно разведем огонь и будем смотреть на искры…”
        Голос ведьмы затух, как затухла его злость.
        И, похоже, напористость того, неуместного здесь инквизитора. Которого уже выпроваживали.
        Судя по тому, как неумело рыжий ублюдок переставлял ноги, выпроваживали ошалевшего. От этих обещаний и заговоров.
        Глава услышал, как на наружной двери был задвинут засов, услышал, как ведьма тихо приказала Ворону “проводить” и только потом вышел. В очередной раз по-другому глянув на темную. Осунувшуюся, как ему показалось, после такого колдовства… Или не колдовство это было?
        - Ты - настоящая ведьма, - прошептал он то ли восхищенно, то ли обреченно, внезапно переходя на “ты”.
        - Удивил, - фыркнула Эва Танья, не оставшись в долгу.
        - А что ты будешь делать завтра, когда он снова потребует “огонь”? - прищурился. И сделал несколько шагов вперед, нависая над ней, - Дашь его?
        - Не твое дело, - сердито поджала губы темная.- Разберусь.
        - Не мое? - недобро усмехнулся Киану, - Может быть. Но точно я скажу только тогда, когда попробую на вкус твой поцелуй. И пойму, откуда я помню сладость вереска...
        Одним движением пресветлый притянул темную к себе и накрыл ее губы своими.
        Вересковый мед
        Всегда надежней успокоить инквизитора, чем взбесить, если вы наедине.
        Всегда безопасней сделать вид, что со всем согласен, а только потом действовать, как хочешь, чем доказывать свою правду с нечистью за плечом.
        Всегда лучше целоваться с пресветлым, надеясь, что он только про поцелуй и вспомнит, чем вызвать воспоминания о моих слишком специфических умениях по вытягиванию Запределья из ран…
        Вот так я себя уговаривала, да. Иначе как объяснять, что я целуюсь с главой? Да еще с таким… хм, удовольствием.
        Ведь если первый поцелуй был неожиданный и вообще, против воли, то сейчас это что, а? Конечно же исключительно в ведьминых интересах и ради будущих ведьминых каверз! И вообще, то что он про вереск сказал, было столь точным попаданием в самые темные воспоминания, что…
        ...Вереск рос в единственном месте в Индауре: не так уж часто на островах можно встретить скудные, пронизываемые ветрами места. Фиолетово-розовые мелкие цветки покрывали скалы вокруг моего Источника, возле которого я родилась, не боясь ненастья или бедности земли. По легенде только вереск и не побоялся подарить безжизненным холмам свою красоту. И за отвагу Луна и Солнце подарили ему мощь дуба - кора его более крепка, чем кора любого другого дерева; тонкий аромат цветущих кустов черники, гибкость ивы. И живет вереск там, где другая растительность выжить не способна. Верно сплетенный, способен защитить от любой враждебной магии. А мед из него тягуч, насыщенного коричневого цвета, с горечью и терпкостью… Как наш поцелуй. Хочется пить этот поцелуй, сладкий, горький и терпкий одновременно, вдыхая запах инквизитора, вбирая его жар - вот уж точно, как Солнце, самому не горячо? И вспоминая, как бывает, когда в крови не только Тьма, но и желание бурлит. Желание прогнуться, покориться, поддаться - ненадолго, всего на одну ночь. Одну, две, три… А потом...
        Вот это “потом” меня отрезвляет. Да так сильно, что уже зарывшиеся в темные кудри пальцы, ослабев, выскальзывают. А стон, зародившийся где-то в грудной клетке, там и остается. Я делаю над собой усилие - во всех смыслах - и отступаю.
        Пытаюсь отдышаться.
        На пресветлого не смотрю. Что я там не видела?
        - Это было уже, - говорит, тоже делая шаг назад. Утверждает, не спрашивает. Теперь точно уверен.
        - Страх смерти многих превращает в животных, - объясняю сухо. Не смотрю!
        - Сейчас я точно не умирал, - сообщает глухо и немного в упрек. То ли себе, то ли мне. Меня то за что упрекать, лохматый? Это ты ко мне приперся, прятался там, за дверями, вспоминал, накинулся… Живи теперь с этим.
        А я позабуду.
        Мне не нужны проблемы. А в моем мире проблема - всегда “равно” мужчина.
        - Желание доказать некую правоту тоже ко всякому приводит, - отвечаю еще суше.
        Он может и хочет что-то сказать, но что тут скажешь?
        Любое слово я использую против тебя, пресветлый, и не потому, что вредная… Смущена до Запределья. И очень-очень хочу, чтобы ты ушел.
        Кажется, понимает.
        Кажется, тоже уйти хочет.
        Но продержался бы он главой долго в такой обстановке, если бы не прояснял все как можно точнее? Вряд ли. Потому спрашивает. Не про поцелуй, нет. Что там про него спрашивать? “Почему ты мне не сказала, что мы целовались при встрече?” Ха. Даже в голове смешно звучит.
        - Было что-то, тогда, на постоялом дворе, что мне еще следует знать? - находится через какое-то время.
        - Нет. Вы все из меня вытащили.
        - Мы снова на “вы”?
        Молчу на это. Вздыхает. Но продолжает сам:
        - Хиран не совсем верно рассказал о том, что произошло тогда…
        - Поведаете правду? - вот на это реагирую.
        - Она не имеет значения, - отрезает. - А вот что имеет значение, так это то, как он свободно это обсуждает...
        Как я и предполагала.
        Впервые с момента, как мы поцеловались, я смотрю на главу.
        Мрачный, руки в кулаки сжаты, взгляд - в сторону. И тело напряженное.
        - У вас есть предположение, что именно происходит?
        - Пока нет, - морщится досадливо. - Но я намерен все выяснить. И… он пожалеет, что так себя вел.
        Мстительный какой.
        Это мне понятно.
        - У вас есть предположение, как избавиться от его настойчивости? - спрашивает в ответ. И добавляет с некоторым смирением, - Если вы конечно этого хотите…
        - Нет, - отвечаю сразу на два вопроса, - Но я намерена что-то придумать.
        - Угу… - бормочет себе под нос и делает несколько решительных шагов в сторону двери. Прощается коротко, отодвигает засов и выходит.
        А я чувствую неимоверную усталость.
        - Кар-р… - сообщает проявившийся Ворон. И открывает клюв, чтобы…
        - Заткнись, - говорю совсем невежливо. Мне это еще потом выльется во что-то - говорю же, у птички мой характер - но сил нет нотации слушать сейчас. - Сама знаю.
        Куда спрячем труп?
        Знаете, что ужасного во всей этой ситуации? Осознание, что единственный, кому глава может доверять - это ведьма. Ведьма, ненависть к которой в крови должна быть. Ведьма, которую с детства приучали опасаться. Ведьма, которая бесила одним своим присутствием!
        И что?
        Не прошло и половины оборота, как именно она и никто другой так глубоко погрузился в темноту его прошлого и настоящего, да еще и встала на его сторону, что теперь и шагу от этого союза не ступишь!
        Знаете, что еще более ужасного?
        Видеть этого “союзника” во сне и самых жарких фантазиях. Знать, как раскрываются губы под его напором, помнить запах, вкус, да так, что ни одно ранение не поможет - ну, голову разве что отрезать. Говорят, это от всего помогает.
        Представлять ее обнаженное тело не в лохани на другом конце комнаты, а очень-очень близко...
        Проклятое пресветлое зрение, которое даже во мраке помогает разглядеть и запечатлеть все детали!
        Хотя нет, самое ужасное - другое. Киану Бхавин понял это с утра. Когда увидел ее не во сне, а наяву. Как она приближается уверенным шагом к тому, кого он назначил врагом. Еще большим, чем все ведьмы вместе взятые.
        И улыбается ему. И щебечет чего-то неслышное. Щебечет, улыбается, едва не тискается с ним, белобрысая коза такая!
        - Остынь, - короткое указание рядом заставляет главу вздрогнуть и очнуться. Осознать, где он. Вообще-то, во дворе основного дома. И вокруг - чуть ли не вся академия. Во всяком случае большинство учеников. Причем те идеальным строем ходят, демонстрируя проверяющим, какие они здоровые, сильные и стабильные…
        … так, а с чего это он к инквизиторскому строю такое пренебрежение испытывает? Давно ли сам считал, что четкий строй, вычищенные плащи и сапоги, умение откликаться на малейшую команду и есть залог правильного проявления Света?...
        Что-то было в этой мысли. Что-то важное. Но ухватить не смог. Слишком сильно был занят переживаниями за учеников, за отношение к ним проверяющих, появившихся с непонятной цель. За ведьму, у которой на лице такая приторность, что руки невольно в кулаки сжимались. От липкости, да.
        Хорошо хоть дочку не притащила, все облегчение. И понятно, почему не притащила. Младшая ведьмочка так притворяться не умела. Или не хотела. Даже второе. Мелкая белобрысая всем дала понять вчера, кто ей в инквизиторской компании на самом деле приятен.
        Хм, притворяться?
        А может и Эва что-то придумала? И притворяется теперь?
        Лучше именно так думать. Пока не разорвало.
        - Я совершенно спокоен, - повернулся Бхавин, наконец, к магистру Гуру, который и позволил себе столь невежливый указ. “Остынуть”.
        Гуру единственному и можно было. Тот был его наставником в той, прошлой жизни.Уникальный случай, который долго, наверное, обсуждали в Совете: когда наставник пошел за своим учеником на окраину, а не наоборот.
        - Ага, вижу, - скривил старший магистр губы в умешке, - Ты даже издалека напоминаешь меч, который только-только достали из огня. Раскаленный добела… Эва явно знает, что делает.
        - Да причем тут белобрысая? - пробормотал глава, сам себе противореча. Потому что как раз от Эвы взгляда не отрывал. С какой-то обреченной тоской осознавая, что если та сделает что-то совсем неприемлемое, то никакой Гур или присутствие учеников его не остановят. Это сильнее. Это как та дрянь, что засела в его крови… Без вариантов. - Я просто бешусь от их манер и хозяйских окриков. Совет дал мне полную свободу действий…
        - ...в рамках предписаний.
        - ...и назначил главой. Появляться здесь с постными лицами, пытаться уличить меня - нас! - в чем либо неподобающем они не имеют права! Вот и слежу, где отступятся, чтобы прогнать прочь.
        - Ага, вижу, - снова фыркнул Гур. Ни капельки ему не поверив.
        Бхавин ничего не ответил.
        С совершенно нейтральным лицом позволил проверяющим присутствовать на нескольких занятиях. И сам их сопровождал.
        Представил самым “сильным” ученикам. Ну, то есть тем, кто хоть сколько-нибудь научились свою силу контролировать.
        Оно ведь как чаще всего бывало? Вроде и умные, и Света немеряно, но если между этим нет достаточно крепкого мостика, то рано или поздно что-то да произойдет. Либо разум не справится - и сойдет с ума пресветлый, уйдет Запределье искать. Либо сила… вспыхнет и расправится не только с телом, но и с окружающими.
        Но этого он не объяснял, нет. Потому что, если вдаваться в подробности, то придется еще и показывать, как они эти мостики наводят и укрепляют. И вот способы их как раз Совету могли и не понравится. Точнее проверяющим.
        И Свет на его стороне, раз они не понимали, что здесь на самом деле происходит!
        Все шло почти приемлемо. Пока они на полигон не поперлись. С просьбой - требованием! - продемонстрировать и эти умения.
        Но как только вперед выступило несколько пресветлых из средней группы - Киану еще подумал, что этот приезд вообще можно в положительную сторону вывести. Вон как все сплотились, чтобы только проверяющие свалили побыстрее - Хиран покачал головой и сказал с гаденькой ухмылкой:
        - А чего это именно они? Дайте нам выбрать. У вас же все должны быть в форме. Вот пусть эти идут. Случайные.
        Случайные ли?
        На кого показал рыжий - так это на Десаи. И на Морра. Первый едва оправился от перелома - а уж лечили его и ведьма, и инквизиторы. Второму в принципе лучше было никуда не ходить. Его сила подавляла… и удерживалась внутри единственно возможным способом. Молчанием, малоподвижностью, и огромными внутренними усилиями. Что не расплескать.
        - Надо же понимать, что вы здесь с детьми делаете, - еще шире и гаже улыбнулся Хиран. - Да и этому пресветлому пора выпускаться...
        Ну так еще бы. Морру восемнадцать. Вот только мало не покажется, если он “выпустится”.
        Парень посмотрел обреченно. “Не пройду”, - говорил его взгляд.
        И все вокруг замерли. Потому что понимали то же самое.
        А погода, как будто в насмешку, наладилась. Солнце. Снежок хрусткий. Ветер стих. Совсем неподходящий день для убийства одного мерзкого рыжего…...или подходящий? Места безлюдные, труп спрятать легко.
        - Давайте может кого-то другого посмотрим? А то один слишком мелкий, младшая группа не дальше скалы проходит испытания. Другой уже давно все здесь изучил, заскучает… - сказал глава как можно спокойней.
        - Ничего-ничего, мы переживем, - почти напел Хиран.
        И Бхавин вдруг понял, что проверяющий выдал себя. Не мог он случайно указать на этих двоих. Глава проверяющих был уверен, что те ничего не покажут. Точнее, покажут такое, что не следует…
        Вот кто настоящая тварь! Твари. Раз кто-то здесь, в академии, сведения передает.
        И все-то оно хорошо, что понял... Делать-то что?
        А я еще и вышивать умею...
        Утро началось не то чтобы с неприятностей, просто голова от произошедшего ночью до сих пор кругом шла, Аника раскапризничалась, что ее не берут с собой, Ворон разбурчался, что вообще от меня в Источник жить уйдет, раз ему тоже не позволила даже одним глазком за мной присматривать. А из-за кое-кого рыжеволосого мне еще и приходилось играть хорошую девочку и ворковать со всеми, как идиотка.
        Так что да, утро началось с неприятностей и марширующих пресветлых, парочка из которых умудрились подмигнуть мне. На-аглые, вот уедет проверка, так я разберусь с вашими подмигиваниями.
        Покажу, что такое настоящая темная ведьма…
        А ведь ею быть ох как не просто. Постоянно хочется кого-то прибить или что-то сварить. Конкретно этим утром прибить хотелось рыжеволосого инквизитора, у которого едва ли не слюна текла от моего воркования и его собственных фантазий. Ну да, я решила притвориться, что он мне мил, а потом ударить побольнее.
        Точнее, сделать так, чтобы я ему вдруг оказалась не мила.
        А сварить что-нибудь успокоительного хотелось для другого инквизитора. Лохматого. Который разве что не дымился, стоя на крыльце основного дома. И так глазищами посверкивал в мою сторону, что если бы искры эти могли что воспламенить - костров бы хватило на всех ведьм королевства. Или пресветлых.
        Я держалась. И пока никого не обижала.
        Успею еще.
        Вот только когда мы пришли на полигон, успокоительное, пожалуй, мне понадобилось. Даже смотреть на главу не надо было - и сама все поняла. И про Морра, который неповоротливым камнем мрачно смотрел на всех не просто так, а чтобы не прибить случайно. И про Десаи. И про предателя. И вспомнилось мне, что крыс, обнаруженных на корабле, на котором мы плыли из Индаура, нещадно уничтожали. А трюмы, где их обнаруживали, выпаливали магическим огнем…
        Только что сейчас делать, а?
        - Ох, ну куда же они пойдут-то без благословения Тьмы! - пропела так громко, что все проверяющие отшатнулись прочь. Кроме Хирана. Хотя вот как раз ему и следовало бояться и отшатываться. Но он-то по моему предыдущему поведению счел, что я не только очарована, но и на все согласна, потому лишь улыбнулся широко.
        Часть зубов была явно лишними.
        - Какое такое благословение? - нахмурился Транк Дешмук, один из прибывших инквизиторов. - Первый раз такое слышу…
        - Ну вряд ли вы все уложения ведьм смогли запомнить, - развела руками, - Согласно пункту восемнадцать дробь три подпункта семь части четвертой уложения относительно преподавания в инквизиторских академиях, ведьмы теперь и Тьмой воспитанников должны благословлять, и Тьмы напускать во время испытаний. Разве вы не знали? С точки зрения Ковена и Совета это немало способствует самому процессу становления пресветлых… Его Величество одобрил. Он рад всякому, что способствует взаимообмену Света и Тьмы.
        - Звучит странно… - пробормотал Дешмук, но тут же опомнился под моим взглядом, - Но разумно!
        - Ведьмы эти со своими этими уложениями… - едва не сплюнул другой проверяющий. Но тоже опомнился.
        - Эва каждый пункт всех подпунктов знает! - едва не умиленно восхитился Хиран, который уже имел возможность убедиться в том, что действительно существующие правила и указы я знаю досконально.
        Идиот.
        Но мне… нам на руку. На таких его оговорках, ошибках мы и сумеем выскользнуть.
        С милой улыбкой я подошла к Десаи и произвела несколько пассов руками, напустив эффектно темного облака. Губами одними шепнула:
        - Не бойся и спокойно иди.
        К Морру переместилась.
        Тот смотрел угрюмо, как загнанный зверь. А я посмотрела на него строго.
        “Доверяешь?”
        “Нет”
        “Выбора у тебя тоже нет”
        Помахала руками для картинки, Тьмой вокруг повозюкала - да простит меня Тьма за такое использования - а сама под этим мороком закрепила на нем несколько заклинаний.
        И повторила напутствие, что и Десаи.
        Раздался удар колокола.
        Оба пресветлых побежали. Резво, надо сказать.
        И все напряженно на них уставились.
        На младшего я, впрочем, не смотрела. Знала, что пройдет условленный пусть. Я в него влила столько энергии, что он и за старшего мог бы пройти. Ведьма могла послужить Источником для любого. Другой вопрос, хотела бы она?
        Нет.
        А вот Морра надо было вести от начала до конца. Удерживая и его магический контур, закрепленный теперь темнотой, и иллюзию на нем.
        С виду-то он нормально двигался…
        И только я под иллюзией видела и дерганные движения, искривленное от боли и усилий лицо, отрастающие когти и волосы - это вообще из ряда вон, даже не знаю откуда…
        А так - бежал.
        Шел.
        Полз, где надо.
        По бревнам пробирался, с псевдо-нечистью боролся. Прям как настоящий.
        Даже когда запутался в веревках - ну не знала я всех испытаний, не предвидела такого! - провис грамотно, а потом нож достал из голенища. И ножом так чирк-чирк неловкими движениями…
        И все хорошо было! Только сил у меня все убывало. Медленно. Но верно. Не рассчитывала я на такое, ох не рассчитывала…
        От руки, незаметно поданной мне под прикрытием плащей, вздрагиваю, но взгляда не отрываю от восемнадцатилетнего инквизитора. И пальцы не убираю. Потому что чувствую текущую ко мне равномерным потоком светлую силу.
        Ведьма ведь не только каждому Источником может стать. Но и каждый для нее - Источник. Не для всех, конечно, это редкое умение. У меня много таких было. Жизнь научила… и старая Эрна, и мама. Пара встреченных магов… Все впитывала.
        И энергию магистра Гура тоже впитала. Довела Морра до конца. И когда он присел отдохнуть, а потом и вовсе повалился, тогда отпустила.
        Чтобы самой не рухнуть.
        Ладно он… ну устал мальчик после полигона, бывает. Не преступление же. А вот если бы я здесь на землю легла… Вопросики бы возникли.
        Вокруг сделалось оживленно и даже чахлые хлопки послышались. К проверяющим повернулась. Всмотрелась. Те, кстати, выглядели вполне довольными - кроме Хирана, конечно. Он хмурился и просчитывал разное. Может быть злился. Но ничего вроде не заподозрил… моего вмешательства, главное.
        Пробурчал что-то Бхавину и решительно направился в сторону основного строения. А потом спохватился, что вроде как подзабыл за всеми событиями о своей “будущей паре” и ко мне вернулся.
        Лучше бы подзабыл.
        Я сейчас высосанная, от того голодная, ослабевшая и злая.
        Могу и паршиво сыграть свою роль…
        Но самовлюбленные инквизиторы настроя ведьм не замечают:
        - Продрогли совсем, - заметил он только мою легкую дрожь и пальцы сжал мои. Как Гур. Только тот приятней делал. - Пойдемте, ведьмам на зимнем полигоне не место...
        Угу. Еще бы сказал, что в лесу.
        - Вернемся в тепло, - проворковала как прежде. Фальшивя сильнее от усталости, но вроде и этого не заметил, - Я приготовлю замечательную похлебку на кухне. А то время ужина.
        Проверяющие оживились - вот зря, кстати.
        Бхавин, который тоже подошел ко мне с напряженным лицом - насупился.
        А я многозначительно показала взглядом на все еще лежащего на скале Морра. Пусть этим сначала займется… А потом уже приходит в столовую и дымится, как он любит.
        И как вот только его предупредить, чтобы похлебку не ел?
        Тени исчезают в полдень
        - Мне казалось, мы договорились… - бухтел лохматый.
        - Угу, - бормотала я, не открывая глаз.
        - Я же уточнял об умениях ваших всяких, - не унимался неуемный.
        - Ага, - зевала, устраиваясь поудобнее в кресле. И устроилась. Вот только ноги ни туда, ни сюда... Ага, вот так замечательно. Так пусть и лежат. Так им нравится. Мне. Ну и что, что инквизитор, сидящий в кресле напротив, на себя пристроил? Не было сил думать о том, насколько это прилично - мои ноги в шерстяных чулочках на пресветлых коленках! - Точнее, не ага. Не помню, чтобы уточняли про умения. Не было такого…
        - Было, - вяло злился пресветлый, - И я просил, чтобы без всяких сюрпризов! А вы и иллюзию наложили на Морра, и темноту без разрешения в Десаи влили, и проверяющих потравили… И почему не предупредили?
        - Ну вы же разобрались в итоге? Чего не так тогда? - пыталась не заснуть я окончательно. А ведь еще в свой домик идти… - И вообще, как я могла предупредить о том, чего сама не знала заранее? Я же не могла подумать, что пресветлые окажутся такими идиотами… Не мои пресветлые, в смысле. А те. И, что касается ужина и моей похлебки… Не отравятся они. А вот сны всякие сниться будут.
        - Мне уже надо переживать за эти сны и их последствия?
        - Зачем же раньше времени… Вот завтра с утра и начнете.
        Дело было вечером, делать было… было чего. Умываться и спать, например. Но вместо этого я торчала в доме главы и пыталась вразумительно разговаривать. Потребовал же этого разговора - и не откажешь. Едва дал закончить травлю… тьфу, угощение проверяющих, воплотить Ворона, который заявил, что Аника и ее нечисть молодцы - поели, подрались, помирились и уснули - отправить того прочь… А потом, под покровом темноты, утащил к себе.
        Беседы беседовать на предмет, что же произошло сегодня. И почему раньше не рассказывала, какая я кудесница. Другими словами, конечно... Но я же в суть смотрела.
        Только мы оба так устали, что общались именно так. С закрытыми глазами, да. Выпив подогретого вина и умостившись в уютные кресла. Надо бы утащить их у инквизитора. Мои не такие уютные. Может в договоре найдется нужный пункт найдется, который меня оправдает?
        И с моими ногами, возложенными на инквизитора.
        Какая еще ведьма может похвастаться тем, что пресветлый под ее каблуком, а? Ну ладно, под чулочком, вязаном из чудесной теплой шерсти…
        Так, опять отвлеклась. Надо Бхавину, наверное, лекцию прочесть. В бытность его учебы в Академии никто такому не учил. Про нас, ведьм не рассказывал ничего, кроме гадостей.
        - Травы с благословения Триединой растут, - начала, - И дочерям своим она завет дала: травы любить, знать, пользоваться. Многие маги, не только пресветлые, лишь топчут ногами настоящую силу… Не ту, что вы пополняете магическими резервами. А ту, что природой дана. Травы от любой хвори могут вылечить, бодрости придать, успокоить, восполнить силу… Ну и убить, что уж там. Хотя, если ведьма на себя берет убийство, да еще и за счет подарка Триединой, это у нее очень важное обоснование должно быть.
        - На этот раз обошлось, надеюсь? - уточнил пресветлый.
        - Как-то вы не слишком беспокоитесь за своих соратников, судя по тону.
        - Так обоснований много, - хмыкнул кровожадный глава.
        - Обошлось, - не дала я развиться его пресветлой фантазии, - Я лишь добавила в похлебку трав, что проявляют в снах правду о самом себе. Всю суть. От и до.
        - То есть…
        - То есть все их нутро ночью проявит себя во всей пресветлой красе. И да, так бывает, что иногда после этого сбора голова уже на место не становится.
        Промолчал. Но промолчал напряженно. Я прям почувствовала - зря что ли соприкасалась с ним?
        Во всех смыслах.
        Потому глаза открыла, прямее села и осторожно ноги на пол поставила. И брови заинтересованно приподняла: ну, высказывайся. Я уже проснулась. Можем и правда поговорить.
        Уж очень он напрягся… Будто примерил, а как ему со своей сутью будет?
        - А нет ли опасности для детей? - выдал Бхавин, наконец, отводя взгляд.
        - Я еще и снотворного добавила, - успокоила. - Дальше своих снов не уйдут и никому навредить не смогут.
        - Но как это поможет нашему общему делу?
        И здесь мне было что сказать.
        Потому отпила еще немного вина из нагретого магией кубка и пояснила:
        - Не так-то просто человеку или магу сталкиваться с правдой о себе самом. Травы не затронут дел давно минувших… но проявят себя на гнусных помыслах, желании навредить, всей той гадости, что копится внутри, когда задумал недоброе. Я полагаю, других проверяющих это не сильно коснется. А вот Хиран, который только и делает, что ищет что бы найти плохого, который изначально приехал сюда с совсем иными целями нежели он заявил всем прочим инквизиторам или даже мне в личной беседе, который потерял по дороге стыд и совесть, судя по его поступкам и пренебрежению к безопасности учеников...
        - Судя по его поступкам стыда и совести у него никогда и не было.
        - … вот он как раз на собственной шкуре прочувствует все последствия своих же действий. Сон - это ведь дополненная реальность, когда мы спим и видим что-то во сне, и проснуться не можем, мы полностью уверены, что это на самом деле с нами и происходит. Так пусть испугается и быть может немного отступит. Или вовсе уедет, переживая за последствия. Или усомнится в том, что его приезд в академию - действительно верный шаг.
        - То есть вы рассчитываете на то, что в рыжем хоть что-то… светлое осталось? - уточнил с сомнением Бхавин, который явно уже и осудил и казнил “преступника”.
        - Это пресветлым свойственно в окружающих изначально видеть плохое. Мы, ведьмы, начинаем с того хорошего, что отбрасывает тень.
        Помолчали немного, каждый думая о своем.
        - Чего вы боитесь? - спросила я неожиданно для себя самой.
        - С чего вы взяли, что я чего-то боюсь? - вскинулся лохматый инквизитор.
        - Может не боитесь, но скрываете столь тщательно, что это уже заметно, - пожала я плечами, - Мы договорились, что объединимся перед лицом общей опасности… ну или преследуя наши собственные интересы. Вот только вы все больше узнаете моих тайн, но не желаете выдать даже толики своих.
        - Не столь уж тайные ваши тайны, если вы демонстрируете их всем и каждому, наказывая и соблазняя демонстративно, - весьма раздраженно выдал инквизитор. И хотел чего-то добавить, но сам же себя и остановил. А нет, не остановил, - Не боитесь, что расплескаете всю Тень таким образом?
        - Вы не можете видеть всей Тени хотя бы потому, что она бездонна, - ответила ему совсем миролюбиво. Все таки уютное тепло и вино даже нормальную ведьму делает доброй ведьмой. С чего пресветлый беситься продолжал, я не понимала, но решила сосредоточиться на предмете беседы, а не на его тоне, - Мы - лишь точка приложения Тени. Острие бескрайнего меча, если так вам проще будет понять.
        - Мне казалось, что ведьма и есть Тень…
        - Ведьма и есть проявление Тени, - пояснила терпеливо, - И, даже если тень не видна вся, это не значит, что ее нет.
        Быть может слишком мудрено это все было для такого вечера, но я почему-то захотела хоть немного объяснить то, что является едва ли не основой моего характера и силы.
        - Не обиделись? - спросил инквизитор после паузы. И впервые посмотрел на меня.
        - Нет, - качнула головой отрицательно. - Все хорошо.
        - “Даже если ведьма обижена, она все равно скажет, что все хорошо. Но таким тоном, что станет понятно - ты проклят”- пробормотал со вздохом глава.
        - А вы быстро учитесь, - не могла не улыбнуться.
        - Я просто видел, что происходит с теми, кто учится по вашему мнению медленно, - парировал Бхавин.
        Смешно.
        Я и рассмеялась.
        И снова посмотрела: ну?
        Вздохнул. А потом будто решился.
        - Какая уж из этого тайна, если столько людей обсуждает? Мы-то решили со старшими советниками не говорить и не указывать никаких подробностей произошедшего, потому как и разговоры могут иметь неприятные последствия, но, видимо, что-то пошло не так.
        Снова вздохнул.
        - Это произошло больше десяти лет назад. Как вы догадались, я из весьма родовитой семьи…
        - Что уж тут догадываться - вы демонстрировали это каждым жестом даже на границе королевства, - пробормотала.
        - Из весьма благородной с многочисленными традициями семьи, - повторил занудно. - Большие возможности, большие деньги, большая сила и не меньшая ответственность. Лучшая академия, да …
        Почему-то его скривило на этих словах, да и вообще, ощущение было, что он с кровью и мясом выдирает из себя воспоминания, но не потому, что умолчать хочет, а потому что молчал очень долго об этом. И теперь, когда вслух произносит, они ощутимо ранят. Поэтому я снова позволила себе отвлечь главу немногои сказала мягко, тоном глуповатой девицы:
        - Это такая беленькая, да? По слухам, она раньше считалась самой суровой крепостью инквизиторского обучения, и оттуда выходили самые строгие и жесткие пресветлые…
        - Почему “по слухам”? - выдернутый из тяжести воспоминаний, Бхавин даже проморгаться попытался, как будто внезапно из темноты на свет вышел.
        - Теперь жена ректора - ведьма, - пояснила очевидное.
        - Тогда да, - кивнул головой и продолжил как-то спокойней, что ли, - Тогда там многое изменилось... Когда я был учеником, нас действительно натаскивали жестко. Но также прививали интерес к различным экспериментам. И меня не оставляли самые разные идеи, тем более, что силы, энергии молодости, возможностей было очень много. Отец и старший брат в Совете… Я чувствовал себя всемогущим и…
        - Безнаказанным, - подсказала.
        - Вот вечно темноте влезть надо, - пробурчал, - Больше всего меня привлекало Запределье. Мне казалось, что оно таит в себе не опасность, а возможности. Ведь если туда утекало столько энергии, значит и оттуда можно было ее добыть… Не у тварей. Не жалкие крохи - это мы и так вроде научились. Опасное занятие, конечно, но доступное сильным магам. Только я счел, что Запределье - воронка. И зачем по краям скрестись, если можно из центра труду водную наладить? Я все больше заражался этой идеей. Желанием найти способ возвращать магический искры “очищенными” от грязи, намерением шагнуть в Бездну и вернуться оттуда победителем. Заражался сам и заражал других. Моих близких друзей, с которыми мы учились вместе...
        Бхавин резко встал и прошелся по своей гостиной. Выпил вина, растер запястья, как будто чувствуя там несуществующие кандалы… Я больше не прерывала, не ерничала и не пыталась смягчить ситуацию. Ему надо было сейчас дойти до конца.
        В жизни каждого есть такой момент, когда не просто хочется прикоснуться к своей настоящей правде, но и показать ее хоть кому-то… Разделить ее с кем-то.
        - Мы пошли впятером, - сказал он глухо, - А вернулся я один. Общепринято считать, что в Запределье не “ходят”. Что, зависнув над Трещиной, ты туда неизбежно сорвешься и не вернешься. Что прорвать пелену миров и остаться живым невозможно, да и подойти близко - опасно. Слишком много тварей, голодных до твоей магии, полезут оттуда… Но нам удалось. Попасть туда, в самую самую глубину. Не буду говорить, как. Не буду подробно рассказывать и о том, что меня на границе с Запредельем твари ранили - но я, хвастаясь, что достаточно силен, все равно пошел дальше и потащил за собой пресветлый отряд таких же идиотов.
        Он вздохнул, потер лоб и повернулся ко мне:
        - Запределье - это совсем иное. Там другое время, другие ощущения, другой ход вещей. А мы пришли со своими правилами. Со своим самомнением. Мы искали, с кем бы сразиться, а, по факту, сами оказались дичью, которую заманили в капкан. Твари хитры. Само их существование научило пить не только отбросы, но и затаскивать к себе сильных особей. Я не могу досконально вспомнить, что там было… все как через туман. Но помню притягательное, невообразимо прекрасное озеро, полное искр. Из которого хотелось не просто зачерпнуть, нырнуть туда хотелось и вынырнуть другими. Самыми сильными.
        - Вас обманули, - нарушила я молчание.
        - Мы хотели быть обманутыми. Пошли туда, как ошалевшие, уверенные, что это и есть цель нашего похода. Что мы нашли то, что искали. И сейчас получим то, что хотели… А потом нам будет почет и слава. Потому что мы изменим этот мир. И все туда полезли. А я остановился в последний момент, осознав вдруг, что это подстава. Что не нам дадут силы - а нашу заберут. Вместе с жизнями. Я принялся отталкивать друзей прочь, тащить назад, орать и приказывать, применять силу… Но не справился. Они только смеялись, говорили, что я трус и уходили один за одним. Долгое время я думал, что тогда мне не хватило авторитета. Или сил. Долгое время я винил себя… Я виню и сейчас. Но не за тот момент. Уже здесь, в Академии я понял, что Запределье сводит с ума своим призывом как раз самых сильных. Чем больше у тебя искр, тем больше вероятность сумасшествия - особенно если пресветлая магия помножена на особенности характера. Самодовольство. Жажду славы и власти. И только позже я понял, что мое ранение меня спасло. Твари тогда оставили свой след. И именно их частички стали тем, что сопротивлялось на призыв.
        - Вы так и не избавились от них, - сказала уверенно.
        - От чего? - вздрогнул.
        - От частичек тварей. Я видела, когда лечила вас.
        - Вот как… - посмотрел на меня внимательней.
        - Вряд ли я стану об этом говорить, - пожала плечами, - Природа ведьм Индаура такова, что мы умеем видеть это и… трогать. Потому что с детства приучены обращаться с не нашей частью мира. Пусть эта часть и создавалась нами же. Но она развивалась и продолжала жить по законам Запределья. Просто у нас получилось хорошее Запределье… Источник. И мы можем из него черпать больше, чем было вложено когда-то.
        - Наверное на что-то подобное я и рассчитывал, когда шел в плохое Запределье. А получилось как всегда, - скривился.
        - Как вы пережили, что я нашла Источник, что мы умеем создавать такие? - вырвалось невольно, - Я не умею… не училась, точнее. Но пользоваться могу и я, и Аника, и наша нечисть…
        - Я давно уже чужд зависти по этому поводу, - хмыкнул пресветлый, - У ведьм все перевернуто с ног на голову. Вот если бы инквизитор нашел способ, меня бы и задело может. А вам позволительно.
        “Несчастным” прозвучало. Но не вслух.
        - Ну спасибо! - хмыкнула, - А почему согласились скрыть? Разве не такое Запределье и было тем, что вы жаждали представить пресветлому миру?
        - Потому что скрываю не только это, - сообщил нехотя. - Только некоторые члены Совета знают все подробности того похода. И считают, что следует продолжать исследования. Но больши никем не рискуя. Осторожно. Постепенно собирая все знания. Принимая здесь учеников, которых также тянет Запределье. Не открывая подробности.
        - То есть… - я прикусила губу и нахмурилась, - В целом вы не отказались от экспериментов? Ни вы, ни Совет?
        - В целом мы увидели в Запределье возможностьрешить многие вопросы. В том числе вопросы стабильности сильных инквизиторов. Но не быстро. И не привлекая к этому внимания, чтобы не потерять еще кого. И ничего не рассказывая общественности - нам не надо, чтобы в Запределье продолжили лезть. Пусть это все будет под страшным запретом и овеяно страшными слухами...
        - Да вы просто просто посланник Света, - пробормотала, - Меня не сожгут за то, что я такие секреты теперь знаю?
        - Вы не скажете, - завил уверенно, - Может я бы и не поверил в честность и честь ведьм… Но у вас есть причины эти секреты хранить. И вот это меня и беспокоит в Хиране. Для большинства я до сих пор предатель, бросивший друзей. Тварь. Мало кто знает правду. А часть уже и подзабыла эту историю…
        - Так получается родственники от вас отказались потому, что…
        - Хватит, - сказал громко и резко. - Хватит пока откровенности.
        - А вы ведь не все сказали, - протянула задумчиво, глядя на него. - Есть что-то еще… кроме ваших отношений с семьей.
        - Вы тоже не все сказали, - взглянул на меня пристально, - Но меня жизнь научила останавливаться вовремя.
        Я кивнула. И встала. И к двери подошла.
        - Провожу.
        - Ведьмы ночью в лесу… - начала занудно.
        - Было уже, - прервал. - Давайте по очереди. То вы - ведьма. То я - инквизитор с воспитанием. Сегодня моя очередь.
        Опять засмеялась. Ну что же ты за такой инквизитор, который ведьму насмешить может, а?
        Мы шли по затихшему ночному лесу также молча. Но в этом молчании не было ничего плохого. Я не проговаривала мысленно проклятия, внутри меня поселилась уютная тишина.
        Только перед своим домом я заговорила.
        - У меня, кстати, есть идея как выявить предателя.
        Многоходовка
        Смысл поговорки “Не соприкасайся с ведьмой даже кончиком сапога, она тебя всего в Запределье столкнет” раскрылся для Киану Бхавина во всей красе сегодняшним на удивление погожим днем.
        Сначала он увидел, что проверяющие - ведьмой же и и отравленные проверяющие! - просят у нее - у нее! не целителя! - помощи, поскольку чувствуют себя отвратительно после кошмарной ночи. Трое при этом выглядело так, будто от похмелья страдали, а вот Хиран - будто его мешком с мукой пришибло. Сидел и смотрел в одну точку, почти ни на что не реагируя… И белобрысая ведьма в ответ на стенания пресветлых участливо пожимала плечами: ну да, места здесь проклятые, все прям мучаются первое время, пока не привыкнут. В ответ на его пристальный взгляд тоже плечами пожимала. Типа, чего уставился? Попросили ведьму полечить, она и лечит… травками. Темная никому в помощи не откажет! И вот что его изумляло, так это то, что у инквизиторов даже мыслей не возникло, даже искры подозрений, что эта самая белобрысая и стала причиной их бед! Настолько к ней прониклись. Да и кто бы подумал, что от еды вкусной такие сны случаются? Невозможно...
        Хорошо, конечно, что не возникло. Он бы лично спровадил кувырком каждого, кто посмел бы к ведьме с дурными мыслями полезть. Но сам факт!
        И ладно те прониклись… Они с ведьмами теперь постоянно дело имеют, Тень давно застлала глаза. А те, кто в академии жил? И половины оборота ей не понадобилось, чтобы сменить мнение большинства слуг и магистров. С уверенности, что “бабам, особенно ведьмам, здесь не место” на “хм, а с бабой, особенно с ведьмой и ничего так”. Несколько самых стойких еще держались… но вряд ли это долго продлиться. Уж не понятно, как успела и когда влезть на академскую кухню вездесущая Танья, но сегодня на завтрак им подали вполне пригодную кашу с кусочками корешков и мяса. И ложками так давно никто не орудовал в этой столовой.
        Знает ведь, что путь к сердцу инквизитора через желудок лежит!
        А уж как ученики на Эву и Аничку стали поглядывать… С интересом, с признательностью - те, кто много чего понял из прошлых дней. А то и с умилением и жаждой внимания, особенно самые младшие. И для всех у нее внимание находилось. Порхала птичкой по столовой, со всеми ладила, командовала, будто они ей уже принадлежали… Тьфу!
        Вот только не мог не признать Киану Бхавин, что самое “тьфу” - это он.
        Стоит ли рассуждать о чьей-то принадлежности, если он сам, со своими секретами и со всем своим неприглядным прошлым уже оказался в ее маленьких ладошках? Если вечера и ночи он проводит с ней - или с мыслями о ней, дни - наблюдая за ее действиями - и даже не орет почти. А утра - в ревнивой попытке выяснить, не выказывает ли она к кому больше интереса, чем другим, не выделяет ли кого-то больше.
        А что дальше будет, а? Как в главной академии возле Агры? Инквизиторская крепость пала, похоже. И теперь не только золотом украшена, но и темными узорами. Мечи инквизиторские хранятся рядом с ведьмиными котелками, а вместо коней в стойлах - метлы... Вот так это представлялось. И делалось страшно, хотя ничего он не боялся прежде… И страшно, и важно, и нужно, и хочется… Вот только нельзя.... нельзя ему! И не потому, что она - ведьма. Что она - белобрысая Эва, взглядом своим доставшая до его зачерствевшего сердца. Что она - внезапная союзница, которая в своих интересах действует, а когда интересы эти будут удовлетворены, первая же от союза их откажется и встанет на другую сторону, на сторону Тьмы.
        А потому что он слишком опасен. Для нее - больше всего.
        Твари оставляют свой след. И не только в виде воспоминаний, ночных кошмаров, сродни тем, что Танья на инквизиторов наслала, или бесконечного погружения в боль каждый оборот. На протяжении десяти долгих лет. Боль, с которой ни в Совете никто не мог справиться, ни наставник, ни он сам. Боль и сгустки, которые, по смущенному признанию именитых магов, не позволят ему иметь здоровых наследников. Неисправимое напоминание о его провале и смерти его единственных друзей. Он ведь ни с кем так больше и не сблизился кроме наставника. Невозможно ведь сблизиться также, как с кем ты вместе рос, вместе учился, вместе в передряги попадал… а из последней один только и выбрался.
        Поэтому Бхавин даже радовался этой боли. Расплате. А что семью не заведет… так он никогда и не стремился к семейным ценностям, в отличие от его старшего брата и сестры. Те могут спать спокойно. По закону его семья не могла отказать ему в наследстве или защите - он сам отказался во время одной из неприятных сцен. С облегчением. Но его дети, если бы они были - а их не будет! - имели право претендовать на свою часть благ. Вряд ли родственники захотели бы делиться.
        Вот только твари оставили и совсем темные пятна на его светлой сути. Не раны, а зияющие провалы, в которые с легкостью могла утечь другая темнота. Тень другой. Присоединенные к родовому то ли проклятию, то ли напутствию - благословению, не позволявшему сближению с ведьмами в принципе, они могли в неподходящий момент проявить себя самым отвратительным образом. Уничтожить белобрысую. Или ее дочку. Он тогда точно отправится в Запределье и не вернется. Потому что если станет сам, лично причиной смерти той, кого должен ненавидеть, вся ненависть на него и обренется, ведь…
        Осознав, до чего дошли его мысли и что он сам с собой уже не раз в мысленную борьбу вступил, глава академии мрачно вздохнул, мрачно дожевал свою кашу и мрачно уставился на излишне веселых учеников. Которые под этим взглядом перестали улыбаться и заработали ложками быстрее.
        - Ну вот, а я уж думал ты совсем от пресветлой сути отбился, - сказал насмешливо сидящий рядом магистр Гур, - А нет, нормально все. Так что сразу понятно - шаг вправо - шаг влево и окунут лицом в грязь. И морду об лед расцарапают.
        - Ха.Ха.Ха, - еще более мрачно ответил инквизитор.
        - Нравится она тебе? - спросил Гур тихо.
        Впрочем, их никто бы и не услышал. Потому что сидели они в отдалении, вдвоем лишь.
        Впрочем, это не помешало главе рассердиться.
        Впрочем…
        А, да какая уже разница?
        - На вопрос, кто больше нравится - блондинка или ведьма, инквизитор должен отвечать “да”, - буркнул он наставнику и другу и встал.
        - Давно не слышал твои шутки, - как-то излишне радостно фыркнул этот самый наставник и друг.
        - Это была последняя.
        - И эта фраза тоже смешная…
        - Ой да хватит уже!
        Глава стремительно направился к выходу из столовой, но вспомнил, о чем они с Танья вчера перед расставанием условились. И также резко свернул на кухню.
        Та, кстати, приличней выглядела, чем он помнил. И здесь убрались?
        Ве-едьма…
        - Сегодня вот эту склянку в ученический суп влей, - доверительно обратился он к старшему кухарю. В ком уверен был по определенным причинам. Но не сбрасывал со счетов, что тот предатель. Хотя важнее было то, что многие “доверительный разговор” слышали. А так как слуги крайне болтливы, то вскоре все об этом будут знать. И магистры тоже. - Только так, чтобы проверяющие не видели. В суп влей, а склянку отнеси и выброси сам в отхожую яму.
        - А что в ней? - полюбопытствовал, впрочем, без интереса, мужчина с наполовину обожженным лицом.
        - Не важно, - глава так быстро отвел взгляд, что всем, кому довелось бы за ним наблюдать, сразу понятно сделалось - важно очень даже.
        План ведьма придумала.
        … опять она. Вскоре в академии ни одно событие без Таньи не обойдется…
        Что предатель точно среди слуг и магистров крутится - один из них. И о такой странности прознает. Но определелить, что в склянке, сам не сможет. Потому что там вода будет, они лишь таинственности напустят. А вот отнести пустую “выбросить” вызовется, сам же к Хирану отправится. Ну или в отхожую яму полезет, а потом отнесет. Чтобы тот определил и сложил в свою копилку неугодных дел, за которые можно Бхавина покарать.
        - Мы же не сможем за пресветлым постоянно присматривать, - удивлялся глава накануне ночью. - Ну и что, что передаст? Мы откуда узнаем, кто это был? Кто отнес?
        - А я так заговорю стекло, что печать, которая на ней будет, к доносчику прилипнет лишь в момент передачи… По ней и найдем.
        “Печать ведьмы? Прилипнет в момент передачи? А что, так можно было? Вы и такое умеете?” - изумленно смотрел глава на Эву и молчал. Взгляд у него только был говорящим.
        “Нет никого полезней ведьмы. В любом хозяйстве” - также молча задирала свой нос белобрысая.
        Он поверил, конечно. Что уж тут не поверить. А еще больше поверил, когда после занятий, после обеда уже темная к нему подошла и одними губами шепнула: “Сработало”
        У него аппетит даже пропал. Хотя похлебка снова была вкусная.
        Он пошел вслед за мило улыбавшейся всем и каждому Эвой, след в след следам от маленьких ботиночек, хорошеньких таких…
        Так, надо отвлечься. Тем более что якобы прогуливающаяся с полузакрытыми глазами ведьма остановилась, прищурилась и кивнула на сарай знакомый.
        Мужчина и распахнул туда дверь:
        - Чирага Мишти, - протянул глава негромко, приветствуя суетящегося в своей вотчине коменданта. Белобрысой, понятное дело, и маленький след пропал. И правильно. Нечего им вместе показываться. Выдавать, кто его надоумил, он не собирался. Да и доказательств пока не было: в сарай, где хранилась утварь, продукты и прочие нужности, он зашел наобум, пока без всякого плана. Но с намерением пресечь любую передачу сведений. - А я как раз вас искал.
        - А что так? - еще больше засуетился ответственный за хозяйство. Но смотрел при этом нагловато. И ухмылочка была такая… паршивая ухмылочка. Он явно Бхавина все еще побаивался за крутой нрав. Но будто был уверен, что нрав этот недолго осталось в академии терпеть.
        Интересно, что Хиран пообещал этому Мишти? И как быстро тот согласился? В академии он не так чтобы давно - года два. Но вроде бы не наблюдалось за ним недостач или еще каких неугодных дел. Он сам из северной столицы, но назад не стремился, прижился здесь…
        Что же тебе не хватало, ублюдок?
        - Неутешительные новости у меня, - вздохнул неспешно глава. От него ведь что ожидают всегда? Злости, резкости, ударов напрямую… Но Бхавин почти во дворце родился, среди самых родовитых пресветлых. И тоже мог исподтишка. А вот этот… Ни роду, ни племени, дурной. Глуповатый. Надо бы чтобы и дальше глупости делал… - Сегодня проверяющие с расчетами подошли. И сообщили, что казна Совета не так полна, как прежде, обеспечение придется сократить. Соответственно и должности. Магистров не трону почти, и так на износ работают. Может быть одного только уберу. А вот с некоторыми слугами попрощаться придется. И с комендантом… Кухарь с припасами справится съестными, старший магистр - с прочими. Ну а за хозяйством ведьма присмотрит. Уж эту отправить прочь сам король не позволит - строго следит за темными. А она и освоилась, вон сколько улучшений.
        - Это что… - икнул обомлевший Мишти. - Это как?
        - Ну вот так, - похлопал глава коменданта по плечу, - Придется тебе с пресветлыми уехать, до Сринагара как раз вместе доберетесь. Уверен, с моими рекомендациями новую работу найдешь с легкостью.
        И, не дожидаясь реакции, отправился прочь. В сторону основного дома, где ведьма должна была с рыжеволосым общаться… Чтобы у всех на виду.
        Угу, вон они, общаются.
        А так близко обязательно стоять? И вот так вот участливо улыбаться, подпорой служить, будто у Хирана не голова болит от собственной трусости и злодеяний, а половина тела отваливается?
        Комендант добежал до них почти в то же время. Глава ведь неспешно шел… а этот прям бежал. Сделавшись еще более неопрятным и красным, он принялся орать сразу на всех. На ведьму - за то что вмешивается во все. На Хирана - за то, что наобещал на кучу золота, а сам!
        “Сам” договорить не дал. Хитро скрутил и заткнул того заклинанием, чтобы не проорал еще лишнего. В панике обернулся…
        - Что. Здесь. Происходит? - выступил вперед Киану, решив, что пора бы уже это представление заканчивать. Тем более, что все получалось даже лучше, чем он мог представить. Публично. И если сейчас удастся показать всем неправомерность действий Хирана, то можно будет инициировать служебное расследование. И этот пресветлый прочь отправится. И ни ему, ни его академии больше ничего не будет грозить… - Почему мой комендант на ведьму кидается? И орет, что старший проверяющий ему золото обещал? Почему вы ему печать молчания наложили?
        - Потому что это ложь! А ну кивни, что ложь! - и рыжий так посмотрел на пучащего глаза коменданта, что тот сник, осознавая, что ему ой как непросто придется.
        - Но я слышал… - еще ближе подошел глава.
        - И я, - нахмурилась в мнимом недоумении белобрысая ведьмочка, сориентировавшись, - Вечно у вас, пресветлых, какие-то козни и интриги! А жить без этого не пробовали?!
        Бхавин бы даже восхитился ее актерскими способностями, но сейчас был сосредоточен на другом. И на его пользу и прочие проверяющие подошли, магистры… все на месте были.
        - Инквизитор Хиран, - отчеканил он громко, - Я требую пояснений. С момента вашего приезда вы только и ищете что какие-то непонятные злодеяния....
        - В этом суть проверки и есть! - насупился рыжий.
        - ...вовлекаете мою темную в какие-то свои светлые дела…
        - Мои личные предпочтения вас не касаются! - еще больше насупился проверяющий.
        - ... а теперь еще и ответственный за хозяйство академии инквизитор бросается обвинениями. А вы не даете их сказать...
        - Явно же бредит! - отступил Хиран.
        - Я хочу инициировать служебное расследование, - прищурился глава.
        И все вокруг охнули. Потому как это было сродни обвинению в предательстве Совета.
        - А я требую схватку Света, - вдруг распрямил плечи Хиран и презрительно ухмыльнулся.
        И все вокруг охнули еще громче. Потому как это было сродни обвинению в еще худшем. В предательстве Света.
        А Бхавин вдруг разом осознал несколько вещей. Во-первых, что его провели. И именно эта схватка и была настоящей целью приезда Хирана. Хотя с мотивами еще не слишком все понятно было… Во-вторых, теперь он знал, кто надоумил сюда ехать. Кто именно в Совете решил пойти против него.
        А в-третьих… Схватку Света он проиграет.
        Насмерть.
        Глупые инквизиторы
        - Мам, а инквизиторы - они глупые? - протянула задумчиво дочка. И аккуратно одеялко на неподвижном теле одного глупого инквизитора поправила.
        - Очень, - подтвердила с удовольствием.
        - А почему ты так считаешь? - выровняла уголок, не нашла, что еще исправить и уселась на краешек кровати, внимательно на меня глядя.
        - Потому что Свет из ушей когда не надо лезет, - фыркнула.
        - Как же они выживают? - удивилась дочка.
        - Случайностью, - сообщила точные сведения. И добавила, - Иногда за счет ведьм.
        - А я как-то слышала, что ведьмы как раз и могут стать причиной смерти инквизиторской… - вздохнула Аничка.
        - Ведьмы просто предпочитают быть причиной всего, - пробормотала со смешком, - А инквизиторам даны, чтобы те от счастья не померли.
        - А не могли бы вы не говорить так, будто меня здесь нет? - тихим слабым голосом уточнил не померший инквизитор.
        - Нет! - ответили мы хором. Видимо, громко. Потому как вздрогнул.
        - А будто я есть? - все еще с надеждой спросил глава.
        - Нет! - тоже хором.
        - А вы там не… обиделись? - уточнил обреченно.
        - Нет, - а вот это “хором” получилось так ядовито, что пресветлый окончательно затих. Понял уже все.
        Я же продолжила расставлять травы по периметру комнаты - своей комнаты! занятой теперь инквизитором комнаты! и сюда пробрался лохматый гад, вот отовсюду ведьму выживет… - чтобы потом поджечь кончики и дымом вытянуть из лохматого, если у того еще остались какие боли или пагубности. Хотя он этого не заслужил, конечно… пусть бы болело!
        Но такова натура ведьмы. Помогать убогим.
        - Мам, а вот если ведьма спасает кого-то, так чтобы прям спасает, то он потом же обязан ей как-то отплатить? - продолжила уточнять дочка.
        - Спасенные о плате стараются не забывать по меньшей мере.
        - И тот, кого ведьма спасла, он теперь ей и принадлежит? - посмотрела на меня ведьмочка с самым невинным видом.
        - И такой вариант возможен, - не удержалась от смешка
        - То есть раз глава пресветлой академии спасен ведьмой, то есть нами, то он теперь принадлежит ведьмам, то есть нам? - не удержалась мелкая от очередного укола.
        - А ты и Хирана себе присвоишь, он ведь тоже почти ведьмами спасен? - закатила глаза.
        - Мест не осталось уже, - буркнула сердито Аничка и замолчала, наконец. Занялась хозяйственными хлопотами: грязные чашки унесла прочь, подмела сор, помогла мне травы поджечь.
        Тихо звякнул охранный колокольчик и я прислушалась к Тени. И улыбнулась.
        - Там Десаи на полянке, - сообщила дочке, - Иди, погуляй с ним. Если хотите, можете в академию сбегать, на кухню за свежими булочками. Но к Источнику - ни ногой! Ясно?
        - Да, - радостно кивнула малышка, надела теплую жилетку, плащик, косынку и варежки - в последние дни похолодало - и ускакала прочь.
        А я с удовлетворением оглядела проделанную работу: в спальне было чисто, тепло, уютно и вкусно пахло. И направилась было на выход - в гостиной тоже можно было чем заняться, но меня остановили. Инквизитор.
        Не уснул таки снова - значит уже приходит в себя.
        - Как долго я здесь? Сколько дней? - выдавил из себя хриплое.
        - А что говорит вам о том, что вы здесь долго? - спросила ровно.
        - Вы бы не отправили детей в академию, если бы там все еще были чужие. Проверяющие то есть. А проверяющие не уехали бы, если бы не завершили все пункты проверки и не написали протоколы по поединку. Да и вообще… главный кухарь и булочки? Почти невозможно.
        - Не невозможно… - вздохнула. - Но сложно. Четыре дня вы здесь.
        - А почему именно у вас?
        - Потому что таскать туда-сюда все травы и необходимые ингредиенты и себя саму времени не было.
        Пауза. А потом еще более хриплое:
        - Можете мне рассказать, что произошло? В голове туман… помню требование схватки и дальше почти провал.
        Могу конечно. Рассказать. Только чтобы рассказать, это же вспомнить надо. То, что вспоминать, если честно, страшновато. Потому как такое внутри поднимается… Будто сама Повелительница Болот, как я окрестила про себя ведьму, что создала этот дом - время у кровати инквизитора я с пользой проводила, и почти разобралась и с дневником, и с домом, и с событиями прошлого - в меня вселяется. И готова смять всех врагов. Насмерть.
        Но перед мысленным взором уже картинки проносятся.
        … вот я слышу, что Хиран про схватку Света говорит, да еще победным тоном. И вижу, что в глазах главы мелькает обреченность. В глазах магистра Гура, который рядом стоит - тоже. И инквизиторы уже широкий круг образовывают, а пресветлые зачинщики, оба, раздеваются, разуваются. Остаются босыми, полуголыми, в одних только штанах. Я на все это смотрю и не понимаю толком, чего так всполошились окружающие? Они же полуголыми, с этими мышцами, выставленными демонстративно, целыми днями здесь шарахаются! Ну схватка, ну ножи, и что? Даже не мечи, а короткие блестящие лезвия.
        Держат в руках и сталь петь начинает. Все громче и громче, по мере того, как разогреваются эти самые мышцы. У “нашего” инквизитора более впечатляющие, кстати. И двигается он более ловко. Мягко. Сильно. Как животное. То есть победа в любом случае за ним будет, зачем переживать?
        Я и не переживала какое-то время. Аничка, которая как грибок рядом выросла - прибежала на ужин, наверное, а попала на представление - тоже не переживала. Смотрела с интересом. А потом… потом я поняла, что все эти ритуальные прыжки с ножами и рассекающие воздух лезвия, и искры все чаще возникающие в воздухе - и правда только ритуал. Подготовительный. А схватка будет дальше. И вовсе не видимая. А…
        Свет вспыхивает внезапно. Мы не сказать что близко стоим, но синхронно отступаем с дочкой. Там такой Свет… что на мгновение кажется, что никакой Тени не хватит от него укрыться. Даже пресветлые отступают. А потом Свет превращается в изогнутую ленту.
        - “Ингуз”… - выдыхает Аника.
        Все-таки выучила ее Эрна знакам. Я же видела - гадает, хоть и запрещала это умение показывать, которое оракулы себе присвоили. Они бросали кости и камни, позабыв, что ведьмино это умение. И Аника права. Это похоже на знак скрытых возможностей и вечного движения вкруг двоих продолжающих двигаться пресветлых. Знак, что ты вышел из замкнутого состояния и расправляешь крылья. Что пришло время освободиться для старого и уступить место новому. И судя по тому, как сжимается внутренняя часть ингуза, как морщится Киану, как дергается Хиран по мере приближения своей же вроде магии, по мере того, как проступает страх на лицах учеников, я осознаю, что знак определенное означает. “Освободятся” сейчас от одного из инквизиторов. Чтобы уступить место другому.
        Это не схватка между двумя светлыми. И это даже не схватка со Светом. Это проверка Светом права остаться на этой земле, вот что я вижу и понимаю…
        Сияющая полоса, поднявшаяся ввысь, продолжает сжиматься, и в свечении уже почти не видно полуголых тел, но если посмотреть под другим углом, ведьминым…
        Лучи буквально пронзают насквозь инквизиторов. Вот только на теле Киану - немало темных ран, невидимых глазу в обычной жизни. И сквозь них ничто не пройдет. Ни Свет, ни Тьма. Пресветлая магия от них отражается, причиняя главе немыслимые страдания, а Тьма, наверное, и вовсе там исчезнет, потому как раны эти - пустота, Запределье постаралось, вырвало, забрало все, что захотелось, ничего не оставив. Вот откуда они.
        - Мам, - всхлипывает в ужасе Аничка, которая тоже многое видит. И я в себя прихожу. И говорю первое, что приходит в голову, интуитивное.
        Опасное.
        - Попробуй воплотить свою нечисть прямо на нашем пресветлом. Ворона одного не хватит.
        Еще раз всхлипывает, но кивает и зажмуривается. Скукоживается вся в усилии. А я, напротив, распрямляюсь и широко глаза открываю. Тянусь, ослепнув, к Свету…
        ...Или рассказать ему уже сразу, что моя странная идея имела успех? При полном моем непонимании происходящего, что именно делать надо. Ладно я, но ребенок… У нас получилось отдать собственную нечисть в чужое владение. Временно. Мы воплотили их внутри знака, внутри схватки, с мысленным приказом заполнить пустоту инквизиторских ранений, ведь Источник - то же Запределье, только его обратная сторона. И если у него что-то изъяли, что там было, то сотканные из источника Ворон и Еж могли вернуть, пусть ненадолго, восстановить его целостность, а там уж как получится…
        ...И получилось ведь! Я позже уже узнала - магистр Гур поведал - что Свет считает того победителем, кого признает наиболее годным для служения себе. А годен самый сильный и цельный, во всех смыслах. Ведь во время схватки не только тело и магия важны, но и сила духа, и то, чем сердце наполнено. И нутро инквизиторское, с которым и были у главы проблемы. И что Хиран все это знал. Про проблемы тоже. Откуда? Так старший магистр даже предположить не может. Но когда произошло то, что произошло, и наша с дочкой нечисть помогла - Гур уверял, что совершенно незаметно для всех - это так поразило проверяющего, что он испугался. И попытался прервать схватку. А Свет ох как этого не любит...
        ...И вот самая яркая картинка у меня в голове, так это вспышка - взрыв, оставившая после себя два неподвижных обугленных тела на земле. Только одно тело было еще и искорками сверху присыпано. Типа победило. А второе тело без искорок лежало, просто страшное. И то мгновение, когда я думала, что страшное - это наше, оно было настолько удушающим, что горло до сих пор перехватывает.
        Я обоих вытаскивала чуть ли не с границы. При помощи пресветлых, конечно - никогда еще ведьмы с инквизиторами так слаженно не работали. Хиран быстрее очнулся. Дело там не в физических повреждениях, сверху - не ожоги, а копоть. А в полном истощении. И очищении от всякого… Хиран вон память частично потерял. “А мог и жизнь, если бы Свет так решил”, - пожал плечами Гур, с которым мы за это время ближе сделались. С которым мы и проводили проверяющих прочь: слезы лить не стали. Бхавин же… Триединая его знает! Вон сейчас и проверю, как он…
        Я поведала главе обо всех этих событиях кратко и без эмоций - не заслужил пока моих эмоций. Кроме негодующих. И внимательно пронаблюдала за его реакциями. А потом уточнила:
        - Кроме того, что провал у вас по времени схватки… с остальной памятью как?
        - Даже слишком хорошо.
        - А магия?
        - Вроде чувствую…
        - Силы?
        - Вашими стараниями…
        - То есть Свет вот вообще ничем вам не повредил?
        - Вы как-будто огорчены.
        Хмыкнула.
        Весельчак какой…
        И покачала головой, отворачиваясь, чтобы налить ему из кувшина очередной сбор:
        - После стольких хлопот я этому только радуюсь. Если бы вы кривой остались или туповатый… вдруг бы пресветлые сказали, что это ведьма вас плохо лечила?
        - Спасибо… - прошептал почти.
        - Что? Не слышно…
        - Спасибо! - от громкого возгласа закашлялся, и тут я смилостивилась и подала ему кружку с теплым питьем. - За мое спасение.
        - Неоднократное, - сообщила я вредно и принялась загибать пальцы, - На том постоялом дворе - от ран. И спасение от проверяющих и шанса, что вы должности бы лишились. В схватке этой вашей… Ну и дальше. Я три кризиса насчитала, когда вы на грани были.
        - Все записали? - он вдруг улыбнулся уголками рта.
        - Конечно, - кивнула значительно.
        - Я ваш должник…
        - И отдавать долги вы будете до-олго… - пропела мечтательно. А потом добавила с укоризной, - Если какие у вас еще есть тайны, от которых вас спасать придется, вы мне их сообщите заранее, чтобы я хоть как-то подготовилась.
        - Х-хорошо…
        - Не хорошо, а прям сейчас и сообщайте. Для начала - что это вообще у вас такое было?
        Переворот
        Переворот - странное время.
        Стынь с болот и морских омутов захватывает сушу и выстужает разум и чувства. Каждого будто касаются предвестники далекой смерти: кого-то хватают за ноги, кого-то обнимают сзади - и ты чувствуешь дрожь вдоль хребта и резко оборачиваешься, в надежде определить, что же так тебя напугало, но ни с кем не встречаешься взглядом. А может боишься встретиться.
        Переворот - сильное время.
        Время силы собственной, внутренней. Два дня до и два дня после Солнце и Луна борются за власть. Но на одни сутки упускают любую власть. И мир перестает подчиняться или проповедовать Свет, Тьму и хоть какую угодно Искру. Мир и каждый в нем надеются только на себя. На собственные решения, на собственные выборы.
        Люди запивают эти мысли дурманом, чтобы меньше думать; маги мечутся в поисках бесхозных искр; оборотни забиваются в самые темные норы; ведьмы чтут традиции и поют Песни, указывающие путь каждому, кто захочет тот видеть. Инквизиторы же теряют всяческие ориентиры. Они так привыкают к Свету, что почти никогда не замечают, что и ночь им Триединая освещает. А когда не обнаруживают ее ни на небосклоне, ни в собственном сердце - бегут.
        Потому в ночь Переворота ведьмы стараются остаться одни, чтобы услышать то, что им шепчет изменение, а инквизиторы стараются собраться в круг, и поджигают самые высокие и большие костры, чтобы осветить пугающую их темноту.
        Переворот - темное время.
        Самая длинная и безлунная ночь в году и самый короткий и блеклый день. Повод действовать заодно со своей сутью и уподобиться нашему мирозданию, которое существовало до и будет существовать после. Время укрыться от морозов и холодных ветров, которые неизбежно сопровождают Переворот даже в самых теплых королевствах, согреться самим и согреть близких. И с благодарностью принять, что с этого момента Солнце развернется к лету, а Луна начнет насыщать истощенную за зиму землю.
        Переворот - смутное время.
        Даже нечисть затихает. Ворона мало что заставит промолчать. Уж в последние дни так точно: все мои проступки с момента своего первого его проявления и до нынешних дней припомнил. Но особенно то, что я во время схватки “бросила его на уничтожение Светом”, едва не погубила своим решением спасать инквизитора, и вообще, оскорбила ужасно. Тем, что поставила существование пресветлого выше его самого.
        На мои осторожные замечания, что в общем-то губить там нечего было, он - сущность, и даже когда я уйду, всего лишь отправится в Источник; и что я ну вот совершенно была уверена в его силе и возможностях, и что он силой там напитался... на это бурчал еще громче и начинал припоминать все с самого начала. А в дни накануне Переворота затих. И с неохотой проявлялся, слепо глядя в ничто - его дар, его способность видеть в эти дни затихали затуманивались с мирозданием и не были ни помощью, ни поводом для гордости.
        Переворот - необузданное время.
        Пороки и ложь заполняют многочисленные тела, желание может превратиться в похоть, уверенность - в агрессию, слабость - в потери. Неудивительно, что проверка прибыла накануне и прошла столь бурно и с такими последствиями: пресветлые с охотой отзывались на такие "призывы" мироздания. Не желали жить с ним созвучно, потому и отзывались. И глава потому так мучился от своих ран, которые вовсе не ранами оказались, а ничем не заполненной не-сутью, и Хиран оттого стал едва ли не обезумевшим, и даже комендант, которого также отправили прочь, может не принял бы золото и обещание новой должности, если бы не близость Переворота.
        Зря они так, не чувствуют и не верят, что происходящее на них влияет. Если бы видели, что клубок ниток состоит из одной длинной, лучше бы справлялись и с ситуацией, и с собственными изменениями. Учились бы прясть будущее, благодарить за прошлое. А не вот это вот все.
        Переворот - время, чтобы побыть с теми, кто тебе дорог.
        Даже если они ушли. Особенно если они ушли. Наполнится силой своего рода и попросить о помощи, и о том, чтобы мудрости дали и способностей. Чтобы не отрабатывать за всех, а дальше идти, собственной дорогой, с благодарностью, но без тяжкой ноши.
        Переворот - любимое мое время.
        Потому что ровно шесть лет назад в этот день я родила свою дочь.
        Чем отвлечь учеников
        - Отдавать ей будешь до-олго, - в глазах Гура - смешинки. А ведь прежде Киану Бхавин считал его приличным и серьезным инквизитором. Злобным даже.
        - Знаю, - буркнул.
        - Всю жизнь. А потом и после смерти найдет… Но можно по-другому поступить. Предложить сразу все. Может и рассчитаешься, - продолжил издеваться наставник.
        - Ох, замолчи.
        - А может просто отдать ей пост главы академии? - Гур не мог молчать, - Никто возражать не будет. Я так уж точно пресветлым жаловаться не побегу. Впрочем, о чем это я… тут уже отдавать ничего не надо, все сама взяла.
        - А есть действительно важные новости? - уточнил ядовито глава и с шумом опустил стопку бумаг на свой стол, - Я пять дней делами не занимался, может позволишь хоть что-то сделать, пока у меня ничего не “забрали”?
        Гур только хмыкнул, поудобней устроился в кресле, а потом спросил серьезней:
        - Что ты ей рассказал?
        Бхавин вздохнул и чуть поморщился. Но потом признался:
        - Почти все. Разве можно такой… не рассказать? Про Запределье и что там произошло. И про то, что ни запределья я не понял, что произошло! А теперь мучаюсь. От отсутствия во мне… меня. И что в эти дыры Тьма проваливается, мы экспериментировали…
        - Про сами эксперименты не говорил, надеюсь? - встрепенулся вдруг Гур.
        Инквизитор вспомнил те эксперименты с участием ведьм… пусть и относительно добровольном… и передернулся.
        - Нет. Не говорил, - буркнул. А потом спросил с подозрением, - А с чего ты беспокоишься о моей пресветлой репутации в ее ведьминых глазах, а?
        - А ты? - не поддался магистр.
        - Ну...
        - Вот и я "ну", - пожал плечами Гур, - И что Эва на это сказала?
        - Она была также красноречива, как мы с тобой, - вдруг улыбнулся глава. Потому что тепло сделалось. От того что темная не шарахнулась от него, не схватила в охапку ребенка, чтобы бежать. Не сочла настолько опасным, чтобы больше никаких дел не иметь. Может для инквизиторов и странно было такому радоваться... Но он был рад.
        - А про брата ты ничего…
        - Нет, - прервал его жестко Бхавин.
        - Почему?
        - Просто нет.
        Старший магистр знал, когда отступить. Потому больше не расспрашивал. Больше сам рассказывал - о делах в академии. Ну и о ведьме. Что одно и то же последнее время. Потому как она и правда будто вознамерилась эту академию забрать - и уже даже противников не находилось. Сил сопротивляться никаких не осталось.
        Такая вот темная магия.
        И про то, что Переворот уже через два дня, и большинство учеников с низким рейтингом на взводе. Надо бы им срочно какое-то задание сложное придумать, пока сами сложностей не устроили.
        Глава только кивнул, досадливо поморщившись, что сам об этом позабыл за всеми событиями:
        - Костры им не поручишь - в прошлый раз плохо получилось. Лес корчевать? И так чахлый. Можно дом какой попробовать построить или новые повороты на полигоне… Соревнования?
        - Пять лет назад помнишь что было? - покачал головой его бывший наставник, - Лучше так не рисковать.
        Стук в дверь прервал их диалог.
        На пороге стояла Эва Танья.
        - Мне надо поговорить с вами. Дело в том, что… - начала ведьма, но потом прищурилась и даже отступила, - А почему вы оба на меня так странно смотрите?
        Инквизиторы переглянулись между собой, и снова посмотрели на темную.
        - Мне тоже кое-что надо вам сказать, - произнес, наконец, глава.
        Развлекайтесь
        - Мам, ты уверена?
        - Меня убедили.
        - Мам, а это точно весело?
        - Уж я-то постараюсь, чтобы мы повеселились...
        - Мам, а как вы эту игру назвали?
        - “Охота на ведьм”.
        Аника резко остановилась и уставилась на меня возмущенно. А потом перевела не менее возмущенный взгляд на главу. И лицо сделала тако-ое… Актерские способности ей преподавали лучшие ведьмы Индаура, если так можно выразиться. Потому что она еще не успела произнести следующую фразу, как инквизитор уже сам переменился в лице. И рухнул перед ней на колени... то есть присел на корточки, когда она тихим-тихим голосом произнесла:
        - Я даже не могла подумать… что те, кому мы помогаем… будут так жестоки...
        - Аничка, - в глазах Бхавина мелькнул ужас перед самой идеей. И желание немедленно от этой идеи отказаться. И извиниться. И еще чего-то сверху отсыпать. - Мы же просто чтобы отвлечься… развлечься...
        В глазах Анички разлилось море слез и боли. И она пролепетала подрагивающими губками:
        - Хорошо, если вам для этого надо сделать мне больно… только ради вас.
        Определенно, моя дочка далеко пойдет.
        Но если представление продолжится еще немного, глава и правда от всего откажется - а мальчишкам это не поможет. Потому я строго сказала:
        - Аника. Вспомни сорок первое правило ведьм.
        - Оно необязательное! - моментально насупилась мелкая вредина и сложила лапки на груди.
        - И все таки… - прищурилась я.
        - Ладно-ладно, - фыркнула ведьмочка, вытерла слезки - добывать из недр своей темной души она их научилась, а вот как назад засунуть пока не понимала. Покровительственно похлопала Бхавина по плечу и снова деловито пошла вперед.
        Инквизитор, не шевелясь, смотрел ей вслед. Потом опомнился и тоже пошел. Уточняя по ходу у меня:
        - Это что… притворство такое было?
        - Когда ведьмы притворяются, они искренне верят в то, что делают, - ответила дипломатично.
        - А что там с сорок первым правилом?
        - Она необязательно для информирования инквизиторов, - покачала головой, давая понять, что ничегошеньки я ему не сообщу.
        Не стоит ему знать, что, согласно этому правилу, ведьмы не используют своего притворства и колдовство на тех, кого своими считают. Если это не вопрос жизни и смерти. Но никогда ведьма не сообщит тому, кого присваивает - хоть в каком ключе - что присвоила! Не дай Триединая нос свой начнет задирать. Я и так пошла на неслыханное. Согласилась поиграть в жертву. В дичь. У меня были и свои причины, да и приз, который мы с дочкой при любом раскладе получим, радовал. Но все же!
        Хотя, если по-честному, основная причина была все таки та, о которой инквизитор переживал. Переворот. Точнее, инквизиторы в моменте Переворота. Точнее, нестабильные маленькие инквизиторы. Так что когда я пришла просить об определенном празднике для дочки, а попала, фактически, на военный совет, согласилась дать собой воспользоваться.
        Ну это они так думали.
        Под шумок и все нужное для праздника тоже потребовала. И немного сверху.
        Решено было, что ничто лучше не отвлечет мальчишек от пресветлого беспредела в их сути, как претемные каверзы. И если устроить им бегство с препятствиями и серьезными причинами, зачем бегать, да еще расставим темных ловушек, то они, во-первых, сольют лишний Свет, во-вторых, отвлекутся от тяжелых дум, а, в-третьих, особенно нестабильных учеников под прикрытием темноты можно будет где-то подлечим, а где -то и под замок ненадолго посадить.
        Но самое главное, ту небольшую и буйную часть, кто особенно ищет Запределья, доведем до Источника. А там…
        - А Источник им зачем? - ревниво нахмурилась Аничка, которой я описала план в общих чертах, - И нам все это зачем?
        - Нам - потому что мы самые замечательные ведьмочки на Свете, и Свету рады. Во всяком случае тому, который здесь живет, - пояснила я, не обращая внимания на фыркнувшего инквизитора, - Ты же подружилась со многими? Вот и помогай. Источник - потому что пресветлым в Запределье нельзя, помрут они там. А Источником глядишь и обманутся.
        Была у меня еще одна мысль, но ее я пока не стала озвучивать. Не стоит ни главе, ни маленькой ведьмочке знать об этом, пока я сама не проверила.
        - Они же совершенно разные, как не поймут? - поразилась непритворно ведьмочка и остановилась. И сама же себе ответила, - Ах да, они же глупые.
        - Я все слышу, - скрипнул зубами инквизитор.
        - У вас прекрасные уши, - нимало не смутилась дочь. И снова остановилась и посмотрела на Бхавина с подозрением, - Так, а он нам зачем? Разве мы не должны запутать следы от всех пресветлых?
        Хмыкнула. И пояснила:
        - За этим, - мы как раз подошли к облюбованной прежде полянке, за которой начинался овраг, дальше болото, а там и страшный-страшный лес с Источником. И я кивнула инквизитору, - Раздевайтесь. Здесь вас убивать будем.
        - О, а каким способом? - оживилась Аничка.
        - Это не по-настоящему! - отступил от кровожадной ведьмы испуганный пресветлый. И у меня спросил тихонько и слегка обижено, когда Аника убежала к деревьям искать нужные для ловушки ветки, - Мне казалось, что мы с ней подружились. А она получается… с легкостью готова со мной расстаться во всех смыслах?
        - Она в том возрасте, когда это и без объяснений воспринимается как игра, - успокоила я его.
        - Как-то не уверен, - не успокоился мужчина.
        - На такой неуверенности ведьмы до сих пор и держатся, - хихикнула.
        - А еще я не уверен, что надо все это в таком виде делать… - пробормотал глава.
        - Так, вы меня попросили о помощи? Попросили. Сами! - возмутилась. - Теперь не лезте. И не спорьте. В создании представлений ведьмам нет равных. Снимайте шубу свою - ничего, магией тепло поддержите… И ножиком, ножиком по запястью. Чтобы все кровью залило. Не жалея.
        - Что-то мне подсказывает, что вы наслаждаетесь происходящим, - вздохнул Бхавин, но шубу стянул. И отдал с сожалением. Не увидит же больше...
        - А вы не подсказывайтесь, а напрямую спросите, - сообщила я. - Развлечься за чужой счет - излюбленное занятие каждого нормального мага. А уж если ведьма развлекается за счет инквизитора…
        - Понял я. Понял, - махнул рукой глава, - Развлекайтесь.
        Ночь иллюзий
        Слухи о том, что глава пропал, наполнили Академию мгновенно. И, что ведьм давно не видно, - тоже. А когда ближе к вечеру была найдена шуба со следами крови и темной магии, так все ученики высыпали на поляну перед основным домом, побросав свои дела. Которых перед Переворотом было немало: и самое важное из них - не сдохнуть, конечно, как мрачно пошутил Морр.
        Он как всегда… молчит весь день, а потом ляпнет чего. И все, кто рядом, только и думают, что лучше бы и дальше молчал.
        Шуба и кровь была продемонстрирована хмурым Гуром, а вот остатки темных заклинаний обнаружили прочие магистры. Некоторые ученики из старшей группы тоже закивали оживленно: точно темные! Они на таких следах оборотня съели! Сами едва ли отмылись от них… И кровь самая что ни на есть пресветлая! Хоть кровная магия - не инквизиторская направленность, но что-то кто-то да вспомнил. Определили, справились - увлекшись, правда, при этом спорами об эффективности проверки. Приволокли из учебной комнаты перо и свитки, которыми часто пользовался глава, и после ряда экспериментов дружно решили, что это точно она. Родненькая. Бхавинская кровь.
        Не заметили даже, как тщательно подавлял довольную улыбку один из магистров, который уже мысленно ставил всем активным участникам высокий балл по своему предмету “Другая магия”. Подавлял, подавлял и подавил, поймав подозрительный взгляд все того же Морра.
        Тот если просто смотрит - уже не по себе. А когда подозрительно…
        Идею же, что ведьмы могут быть причастны к пропаже главы, все тоже подумали хором, но сразу никто не решился озвучить. Во-первых, многим пресветлым ведьмы нравились. И старшая, и младшая - даже если они это “нравились” отрицали громогласно. Во-вторых, голословные обвинения, да еще в сторону темных, чреваты. От своих же прилететь может. В-третьих, просто страшно сделалось о таком говорить. Ночь почти опустилась… Ведьмино время. И если темные с главой что-то ужасное могли сделать, то с ними и подавно…
        В общем, в молодых инквизиторских умах все больше крепла мысль, что пусть опытные магистры сами разбираются с исчезновением Бхавина, причастностью темных и всей этой ситуацией. Но окрепнуть не успела. Опытные магистры опытным и суровым тоном заявили, что “разберутся со всем сами, и чтобы ученики даже не вздумали лезть в эту со всех сторон темную историю. Чтобы сидели по своим спальням и вообще - спали. И даже не пытались помочь, все равно ведь ничем не помогут”…
        Да какой нормальный пресветлый после таких слов заснет или не полезет помогать?!
        - Ведьма Танья главу спасала и выхаживала, мы все это видели! - горячился в доме один из старших учеников. - Ей ни к чему вредить пресветлым, она же вместе с нами здесь почти заперта до весны!
        - А ты много знаешь о ведьмах, чтобы так утверждать? - хмурился второй, - Силу ее видел? А взгляд? Нам всем ведь прилетало от этой темной...
        - Да зачем ей с главой расправляться, а? А перед этим лечить? - вступал третий.
        - Может он ей здоровеньким перед темным ритуалом нужен был? - предполагал четвертый.
        - А никто не подумал, что это просто невозможно, чтобы какая-то темная справилась с инквизитором такой силы? - раздался совсем тихий голос, но тут уже и сторонники ведьмы, и противники головой отрицательно замотали. Глава у них был ого-го мужик, конечно, сил немеренных - и магических, и физических. Но вот что уяснили для себя молодые инквизиторы за этот оборот, так это то, что не важно, сколько у тебя сил, гонору, власти или возможностей. И на тебя ведьма найдется…
        - Дурно это пахнет, - вздохнул один из самых взрослых и разумных учеников, Патель, - Такое ощущение, что Танью подставить хотят… Может оскорбленные проверяющие? Уезжали они отсюда как Тьмой оплеванные.
        - А вдруг, наоборот, это хитрый ход такой? - зло сощурился Кулкарья, и его дружки - Барат и Дхан - закивали согласно. Эта троица больше всех была на ведьму обижена, больше всех темных не принимала. Не убедить их никак, что темные на территории академии вообще нужны! И король может ошибаться! - Может все это давно продумано инквизиторами теми и ведьмой, чтобы власть захватить?
        - С ума сошел? Придумать же такое, что инквизиторы и ведьма в сговоре, - фыркнул защитник.
        - Ха. А здесь по-твоему что произошло? - ударил огромной ладонью по коленке непримиримый Кулкарья - Наш глава чуть ли не с рук у Таньи ел!
        - Это потому, что жрать то, что давали в столовой, невозможно уже было, - сообщил Патель и все рассмеялись, - Я вам говорю - что-то здесь нечисто. Надо разбираться, а не обвинять сразу темных. И не ждать, пока магистры разберутся. Неповоротливые они, сами знаете.
        - Дело говорит, - подытожил молчавший до того Морр и большая часть обвинителей темных присмирела.
        Морр не обратил внимания, что самая обиженная троица не просто отошла в сторону, но, хмуро поглядывая на негласных лидеров, о чем-то начала шушукаться.
        Впрочем, это видели "неповоротливые" пресветлые наблюдатели из магистров, спрятавшиеся от учеников всеми возможными ускользающими заклинаниями. Чтобы те и знать не знали, что происходящее - лишь масштабное представление, задуманное главой ради ученической же безопасности. Хотя, скорее, задуманное ведьмой: инквизиторы в таких изощренных издевательствах над инквизиторами не сильны были…
        Но взрослые пресветлые старались не углубляться в такие мысли. А то и сами начнут думать, что ведьмы сильнее и умнее инквизиторов. Вредно такое думать...
        Наблюдали магистры с помощью подслушивающих и подглядывающих заклинаний и за средней группой.
        Те вообще не стали разбираться, кто прав или виноват, а тихонько готовились идти и спасать сразу всех. Складывали мечи и ножи в ножны, родовые артефакты за пазуху - ох не растеряли бы, а то потом от глав родов и прилетит... И всякие полезности вроде веревок во внутренние котомки, пришитые к утепленным плащам.
        К младшим наблюдатели не приглядывались. Так, прошлись, проверили, что все в кроватях уже и заснул почти, а зря…
        Младшая группа действовала, как всегда, скрытно. Привыкли, видимо, что их от всего опекают, и решили поступить хитрее. Спать-то легли… в одежде уже. И даже глаза закрыли… чтобы хорошо обдумать моментально разработанный план. Который они успели обсудить раньше, в столовой, пока взрослые усиленно хмурили брови и мрачно жевали ужин, не обращая внимания на “лепет малышни”.
        Десаи, которого после всех предыдущих событий определили главным, тогда прояснил всем тихонько:
        - Все вместе пойдем. Я знаю где взять очень длинную веревку: обвяжемся, чтобы не потеряться в ночи, и пойдем. А еще я знаю, куда идти первым делом искать. Меня Аника научила, - слово “Источник” он не произносил, главе пообещал ведь. Но пообещал не рассказывать, а вот привести туда… крайние ситуации требуют крайних мер! - И у меня есть особенный талисман от ведьмочки. Младшая Танья сказала, что с его помощью я всегда смогу найти, где темные дела творятся… то есть ее найти, - он продемонстрировал камушек на веревке.
        - Так что ты не сказал магистрам? - удивленно спросил один из мальчиков.
        - А ты слышал, как они обо всем этом говорили? Напрямую не обвиняли, но точно думали, что это ведьмы главу Бхавина похитили и что-то с ним сделали. Еще бы я им говорил, как искать… Я уверен, что все наоборот!
        - Глава Бхавин похитил ведьм?! - икнул самый младший.
        - Ну уж точно не как взрослые заявили!
        - Ты так говоришь, потому что ведьма Танья все тебя обхаживала и с тобой возилась, - сообщил еще один младший инквизитор, неумело пряча ревнивые нотки, - И Аника с тобой дружит, вот ты за них и заступаешься… Тили-тили тесто, инквизитор и ведьма - жених и невеста!
        - Глупый ты, - поджал губы Десаи, - Я же не просто так к ним наведывался, а потому что чувствовал - хорошие они. Очень. Сами вспомните, как к нам ведьма относилась - как она нас учила, кормила…
        - … жалела, - вздохнул самый младший грустно.
        - Я знаю, что она не может быть плохой, - заключил уверенно Десаи, - А глава Бхавин… ну он же инквизитор. Там разное может быть...
        На том и порешали. И как только академия и все дома в темноту погрузилась - вышли цепочкой, обвязавшись веревкой. Маленькие инквизиторские сапожки, почти не оставляя следов, протопали вдоль обжитой части леса, а потом вдоль хоженой тропы - не приближаясь к ней - и двинулись в сторону дома ведьмочек. Убедиться для начала, что там ничего не повреждено и никто не обижен. Что стоит домик на месте.
        Тем временем средняя группа уверенно и не менее тихо скользила вдоль полигона. След, взятый самым способным следопытом из них, четко указывал путь, на котором перемежалась темная и светлая силы. Странно перемежались… будто рядом кто-то шел, темный и светлый, и щедро искры сыпал. Уверенно так.
        Уж кто первый успел подумать об этой странности всерьез, неизвестно, но первым, кто крикнул: “Это ловушка!”, оказался Литан. Ему, кстати, наблюдатели сразу несколько баллов начислили за сообразительность.
        Крикнул… И в этот момент все пришло в движение. Страшное… Деревья, вырывая из промерзшей земли собственные корни, вступили в борьбу с невысокими по сравнению с ними пресветлыми. Камни со скал посыпались вниз, норовя уничтожить каждого, кто стоял под ними, и буквально все препятствия полигона внезапно ожили! Зыбучие пески, чавкающие грязевые потоки, бревна, которые на занятиях проходили только самые изворотливые, а сейчас каждому, буквально каждому пришлось! Потому что бросились эти бревна под ноги, в намерении остановить и уничтожить!
        Ученикам тоже пришлось броситься. Врассыпную. Каждому за свою жизнь биться, используя все возможные навыки, знания и заклинания! Это было страшно, это было опасно, это леденило кровь… И в то же время наполняло ее настоящим пресветлым огнем и желанием победить во что бы то ни стало!
        Сверкали мечи и искры. Гортанные победные крики перемежались с обреченными стонами - деревья оказались не так просты и схватили некоторых ветвями-клетками, а схватив - затихли. В воздухе летало столько пресветлых заклинаний, что велика была опасность самим же и наткнуться. А земля дрожала, напоенная азартом битвы, летящими клочьями плащей и каплями крови тех, кто все таки поранился…
        Сколько продолжался бой? Час, два? Сколько потребовалось, чтобы большая часть пресветлых буквально опустошилась и затихла? Луна уже вовсю издевательски веселилась на небосклоне, когда движение пространства тоже начало затихать.
        Но когда члены группы, что упорно лезли по следу и готовы была и дальше искать и не сдаваться, чуть выдохнули… вдохнуть не смогли.
        - Твари… - то ли прошептал, то ли взмолился один. А дальше все, кто мог двигаться, побежали.
        Несколько инквизиторов прочь, от тварей. А несколько, напротив, к ним, сорвавшимся с места. В сумасшедшей надежде найти вместе с тварями и Запределье…
        Старшая группа разделилась сразу. Не сразу только поняли, что это произошло. Что только бОльшая часть двинулась к дому ведьмы по большой дуге, не приближаясь.
        - Не чувствую, - сказал один из пресветлых задумчиво, очертив множество знаков и прислушиваясь к произнесенному светлым ветром, - Почему-то светлая, живая сила там чувствуется хорошо… но темной нет. И мертвой светлой тоже нет. Бессмысленно к дому идти - уж там ловушек от кого бы то ни было куча, уверен. Да и плач детский, крики слышите? На грани конечно, но все же. Точно ловушка! Какие плачущие дети возле ведьминого дома? Аника плакать не будет.
        Все немедленно с этим согласились. Что маленькие ведьмочки - ну или конкретно эта - не плачут! То, что могли плакать и кричать младшие инквизиторы они, конечно, не подумали, не соединили в голове…
        Наблюдатели отметили, что на будущее будет и тем, и другим наука.
        Молодые мужчины же сгрудились над картой местности. Настолько полной, что магистры бы удивились: они и удивились, но подойти поближе и рассмотреть не рискнули. Иначе выдали бы себя.
        - Карту десять лет рисуем, - бормотал Патель, бережно расправляя края, - Последний раз я дополнение делал - вон там, видите? Где болота. Дальше мне не удалось зайти, меня в ту ночь Гур перехватил, подумал, что я обезумел, как некоторые наши… и как то особенно потом следил за мной. Но вот что мне кажется - в болота все магистры и пошли искать. Ведь в проклятом месте легче всего спрятаться и сложнее всего кого-то найти. Только если во всем виновата ведьма - в чем я сомневаюсь - она бы так и подумала. И пошла в другую сторону. А если это происки неизвестной стороны, или же вообще какая-то ужасная путаница - так и вовсе в болотах делать нечего…
        - Почему же тогда магистры туда пошли, неужто тебя глупее? - уточнил один из учеников.
        - Они не глупее, но они сильнее - и могут себе позволить разделиться. Хоть по одному ходить. Уверен, что тоже в разные стороны направились… Мы же в болота троих только отправим, а остальные...
        Тогда-то и выяснилось, что не все здесь присутствуют. Что троица друзей, которые изначально были против ведьмы, как и Морр, отстали. Неизвестно когда это произошло, и не понятно - по своему желанию ушли или кто-то их ушел.
        Морр отстал по своему желанию. Он может и не заметил, как трое из его группы в сговор вступили против темной ведьмы, но напряжение почувствовал. И когда те скользнули в сторону и затаились за деревьями, за ними отправился. Не зря.
        - Ведьме они доверяют… ведьму им жалко. Я им докажу, что ведьм не жалеть надо, а вовсе наоборот! - бубнил один из пресветлых, вычерчивая прямо на мерзлой земле мечом и искрами заковыристое заклинание - знак.
        Он бросил туда же - ну кто бы мог подумать! - шерстяной платок, который не раз украшал блондинистую голову Таньи. Знак огнем настоящим полыхнул, сжигая хорошую в общем-то вещь, а дым потянул всех в сторону ближайшего высокого холма… троицу потянул. И Морра за ними.
        Кулкарья, Барат и Дхан шли все быстрее, испытывая все большую, не слишком нормальную радость. Что сейчас настигнут злодейку всея Ченная, отомстят… За что отомстят? Так за все “хорошее”, что она им устроила. Ну и плевать, что они первые начали! Темным здесь не место! Даже глава так считал, а потом передумал… Вряд ли это достойно инквизитора - передумывать. Недостойно вовсе, особенно если в пользу ведьм передумывать! Наверняка Танья этим воспользовалась, а потом и устроила пропажу… соблазнила, совратила, ритуал какой-то провела…
        Что за совращение и ритуал - молодым пресветлым не думалось. В разгоряченных юношеских головах совсем другие мысли метались, подстегнутые азартом погони за неизвестным. И скорым Переворотом. Магия до краев наполняла молодые тела, глаза горели, с пальцев искры то и дело срывались…
        “Вжих”. И до обидного простая ловушка обхватывает их ноги и ввысь, чуть ли не к верхушкам елей, возносит. И ладно бы только это… Пресветлые мечи, ножи и артефакты, притянутые неведомым заклинанием, немедленно падают на землю - не достать, не помочь себе. Пресветлые дергаются, пытаясь освободиться, да толку-то? Чем больше двигаются - тем больше путаются, до обидного обездвиживая сами себя. Догадываются, что друг другу помочь могут заклинаниями, но темное облако, которое их окутывает, искажает все созданное и произнесенная, ухудшая и замедляя и без того невозможное спасение.
        Морр удовлетворенно кивает и снова отступает в тень. Осматривается. Думает. И чем больше думает, тем больше убеждается - все еще более странно, чем лежит на поверхности. Разве может вот на самом деле глава пропасть просто так? А магистры, которых после ужина и видно-то не было - уйти из академии без объяснений, оставив учеников без присмотра? А ловушка эта? Почему именно здесь, где чувствуется - снова чувствуется! - темная кровь?! Неужели ведьма Танья ждала их здесь? Не слишком ли замысловато?
        А он сам… что делает, а? Зачем вообще потащился за всеми, тогда как последние два дня все хуже себя чувствует? Внутри все рвется и лопается, все узлы внутренние, которые он годами затягивал, которые едва не лопнули на состязании идиотском, которое идиотский Хиран устроил, будто знал, кого отправлять… Он затягивал, ведьма темный контур создала, будто защищавший то, что снаружи, от того, что внутри. Но и контур трескается, выпуская наружу то, в чем Морр сам себе боялся признаться. В голову лезут всякие мысли, хуже того… воспоминания. Как он не сдержался маленьким и уничтожил случайно свою няню… как ранил учителя… как чуть не убил сестру, не сумев совладать со Светом…
        И эти воспоминания, орущие ученики, которые в веревках дергались, эта ночь, все его нутро, с которым он перестал справляться, события эти, в которых он растерялся окончательно… все это погнало его прочь. Прочь отсюда! Отовсюду!
        Морр пошел, потом побежал, понесся… В сторону от академии. Или к проклятым болотам? Где по слухам можно было в Запределье вляпаться. И плевать уже. Пусть болота будут! Пусть будет Запределье! Все лучше, чем распирающая изнутри суть, с которой он никак не справляется! Все лучше, чем почитаемый всеми Свет, который требует от него одного: убивать, убивать, крушить, ломать все, потому что так много этого Света, что, только разорвав его на мелкие кусочки, он освободится наконец!
        Но сейчас нельзя… нельзя этого позволить. Ведь это многих уничтожит… а вдруг всех? Лучше в Запределье сгинуть, вместе со Светом! пусть он погибнет, пусть магией твари напитаются и станут сильнее ненадолго - но больше не погибнет никто!
        - Твари! - слышится вопль неподалеку, будто из его головы вопль - но нет! - и Морр устремляется вперед еще быстрее.
        В полное безумие… хотя что здесь не оно?!
        Твари нападают. Рвут своими когтями нескольких инквизиторов. Невидимые твари… Он только и видит, как пресветлые - пятеро? шестеро? - катаются по земле, вскакивают, отбиваются, и так быстро двигаются, так искажено их лицо, так грязны одежды и кожа, что в темноте вообще не разберешь, кто это… кто из них?
        А может это вовсе не пресветлые?
        Может твари научились оборачиваться в инквизиторов, и все, все ему только мерещится… только кажется… Морр давно уже с мечом наперевес, давно уже борется с собственными тенями, он пытается и подсветить происходящее безумие и остановить его, и сразиться с собственным нутром. Он тоже бежит, и катится, и отбивается - от чего? - буквально влетает на какую-то полянку и дальше, дальше, быстрее, потому что ему кажется - он что-то заметил, там, в чахлых деревьях, чуть-чуть подсвеченной Триединой… и вопли вокруг стихают: кажется, ученики туда тоже устремились, и тянет, тянет в ту сторону…
        Он бежит как не бежал прежде.
        Когда от себя убегаешь - всегда получается быстрее всего.
        Рубит мечом, что топором, все препятствия на пути. Кубарем с холма, дорывая одежду и плащ, едва меч из рук не выпустив, к болотам. Он в ужасе, что крики стихают не потому, что кто-то из инквизиторов дальше убежал, а потому что погиб…
        - Глава! - вопит громко, потому что кажется ему - впереди глава. Без шубы своей, конечно, шуба-то в академии… В светлой одежде, сияющий, будто скользит и летит над трясиной, а к нему тянутся и тянутся чьи-то лапы, и маленькая фигурка наперерез...
        - Не-ет! Не надо туда, там трясина!
        Морра сбивают с ног, и он от неожиданности валится навзничь. Но быстро ориентируется, хватает напавшего, подминает под себя и приставляет к его горлу меч. И в последний момент успевает остановиться:
        - Десаи?
        Он отодвигается от кучерявого, замызганного мальчугана. Поверить своим глазам не может. Что мелкий здесь делает?!
        Триединая милостиво подсвечивает исцарапанное лицо Десаи, поплывший глаз и общее отчаяние в глазах.
        - Ты почему не в академии?! - кажется, Морр много лет не говорил так много, как в эту ночь.
        - Никто не в академии… кроме трусов! - всхлипывает Десаи и цепляется за него тонкими, все еще детскими пальчиками.
        Пусть будет уж лучше Морр-молчун, страшный Морр, как тихонько говорили младшие, чем вот эта ночь, с которой он один на один остался! И болота! Он уже был ночью в этом гиблом месте… но тогда с ним была Аника. Мальчик подумать он не мог, что от того, что темная ведьмочка рядом темнота отступала. А одному, оказывается, стра-ашно…
        Только не пойти сюда он не мог. Напрудить в штаны как все младшие и не пойти? Ха! Пусть все что угодно говорят, пусть боятся сами надуманных чудовищ, но он вот точно знал - Аника где-то здесь. И ей, наверняка, нужна помощь!
        Один дойдет, поможет ведьмочкам! А эти недоросли пусть сидят одни и ноют!
        Младшие и правда сидели в тот момент у домика ведьмочек и ныли… ну как сидели. Часть из них провалилась по пояс в заботливо прорисованные пентаграммы на земле, часть утверждала, что какая-то огромная, страшная, черная птица вопила проклятия им внутрь головы. Еще несколько, самых сильных, оказались буквально на грани истощения, потому что отбивались от страшных теней, напавших на пресветлый отряд - отбивались, отбивались и отбились! Но сил никаких не осталось… В общем, идти дальше никто не мог.
        А Десаи не мог не идти.
        С ним только еще один пошел, его друг, с которым много чего вместе делали, пока Аника не появилась… но друг пропал! Вот прям по дороге и исчез, будто растворился! Десаи кинулся туда, куда, как ему показалось, растворился, но никого не нашел!
        И пресветлого друга потерял, и до темной подруги не добрался, и болота эти…
        Так что Морр - лучшее, что случилось с ним за эту ночь.
        - Храбрец, угу, - буркает старший будто через силу, услышав рассказ Десаи, - Идешь-то куда?
        - Куда тянет… к Анике! Талисман у меня есть для этого! Надо ее спасать! Или их! Или главу… не знаю я!
        - И куда идти, чтобы спасать?
        - Туда! К Источнику.
        “Туда”, куда показал рукой мелкий, точно было Запределье. Не ручей или как там его Десаи назвал… Что за “источник”? Морр чуял нутром - Запределье как оно есть. Потому что там было что-то невозможное… Помесь силы, энергии, магических искр и всего прочего.
        И снова вернулось ощущение, что ему, Морру, туда надо. Решил же рискнуть? Помереть или еще чего… но только не так. Мелкому туда точно не надо. Мелкого надо защитить.
        - К Источнику. Ага… - кивнул Морр и сплел заклинание, которое должно было оплести Десаи. Да так, чтобы несколько часов тот выпутывался, но никуда не ходил...
        Только Морру помешали. Сразу какой-то вал событий! Почти полная темнота засияла со всех сторон вспышками светлой магии.
        Вот метнулось непонятное когтистое чудовище, объятое пресветлым огнем. За ним вроде две фигурки… Патель? Это был он? Тоже здесь? И еще несколько теней, швыряясь Светом понеслись в противоположную сторону.
        Вот снова глава… и магистры? Что они делают? То ли летят, то ли бегут, то ли нападают - а может обороняются?
        Кто-то из средней группы, кажется, пытается отразить нападение темных теней… Десаи туда же бросается, Морр - за ним. Мечом и словом, искрами и собственными страхами, нападая и отступая, борясь со всеми разом… может с собой? И увлекаемый все дальше в болота, в овраги, в топи…
        - Стоять! - вдруг слышит знакомый голос. Глава? Бхавин появляется неподалеку… то ли светится, то ли рассветные сумерки близко… Кажется магистры рядом… другие ученики… кто-то лежит, а кто и стоит, тяжело дыша.
        И одна нога Морра над обрывом.
        Морр аккуратно ставит эту ногу на твердую землю. Лоб трет, потому что голова гудит и глаза, уши, нос - всюду будто темноты напихали. Опять ничего не понимает. Трясина тянет вниз, вниз, а что-то непонятное - в сторону. И Свет все так и рвется… Нет, стоять, определенно, невозможно.
        А потом он видит ведьмочек. Те прям выплывают из-за деревьев и медленно идут к нему. Старшая руку протягивает… спасти хочет? От чего? От него самого?
        И он тоже протягивает руки в ней… но в это время из пальцев ведьмы вырывается настоящая Тьма, и Морр, разинув рот в беззвучном ужасе от такого предательства, падает навзничь, спиной, прямо в Бездну… запредельную...
        И все снова приходит в движение. Последней усталой волной. И снова затихает, быстро, не без помощи главы и наблюдателей, теперь уже без шанса на новый виток ненастоящей битвы “за украденного пресветлого”...
        Триединая и зажженные магические костры мягко подсвечивают финальную картину этой странной ночи, которая войдет в анналы академии как “Ночь всех иллюзий”.
        Семь учеников разных возрастов, буквально выпотрошенных до нулевого резерва, полу лежат на более-менее твердых кочках.
        Четверо магистров устали до той же степени. Да и магии у них почти не осталось.
        Вовсе не погибший, не раненый и не украденный глава, который стоит, мрачно опираясь на собственный меч и смотрит на ошалевшего Морра. Первого инквизитора, получившего свою нечисть.
        А тот смотрит на нечисть. И глазами хлопает, не в силах осознать что, во-первых, он жив. Во-вторых, напротив него какая-то неведомая сущность: пузатая, похожая на гигантскую ящерицу с длинным хвостом и крыльями. А в-третьих, от сущности пахнет Запредельем и принадлежностью ему...
        Впрочем, не только Морр удивленно хлопает глазами. Все инквизиторы тоже.
        Не удивлены, пожалуй, лишь две ведьмы.
        Первая, которая старшая, выглядит удовлетворенной, будто получила именно то, что и планировала.
        Вторая, помладше, в силу характера и особенностей воспитания, принимает этот мир такой, какой он есть. Потому и заговаривает единственная, восхищенно обращаясь к новой нечисти:
        - Милаш какой! Третьим будешь.
        Буду привыкать
        - Пятеро пресветлых, ударенных Тьмой напрямую… - старательно выводит старший магистр Гур в летописи академии.
        - Напитанных, а не ударенных, - поправляю отрешенно.
        - … стабилизировались до состояния, близкого к идеальному. Почти нулевой рейтинг. Это необходимо исследовать и дальше, - заканчивает строку мужчина. Берет следующий клочок бумаги, который ему другой магистр протянул, и начинает с новой строки, - Четверо из старшей группы подало официальные жалобы по поводу этой ночи главе. Двое при этом просят разговора с глазу на глаз с главой Бхавиным, двое - с ведьмой Танья…
        - Схожу. Поговорю, - губ касается недобрая отрешенная усмешка.
        - Троих из младшей группы мучают кошмары, они не могут заснуть… - витиеватый у него почерк, засмотреться можно. Только я не заглядываю больше за пресветлое плечо, стою у окна, уставившись на лес, четко вылепленный на светлом фоне.
        Утром прошел снег, скрывая все следы прошедшей ночи иллюзий.
        - Я уже дала им успокаивающего взвара: сутки сна обеспечены. А как проснутся, будут воспринимать произошедшее исключительно как приключение, - поясняю ровно.
        - Согласно объединенным записям наблюдателей... - Гур зачитывает следующую записку почему-то довольным тоном, - Две трети учеников не поверили в вину ведьм и пошли разбираться во всем сами, а не преследовать темных. Некоторые действительно предположили, что с главой что-то случилось - не без участия темной магии. Только не менее десятой части были уверены, что это глава… хм, что-то сделал с ведьмами. И пошли спасать ведьм.
        Я оборачиваюсь. Гур и выглядит довольным, как его голос. Уставшим и потрепанным: такая заварушка ночью получилась!
        В целом, я его довольство и усталость разделяю. Но усталость - больше. А еще, в силу обстоятельств, разделяю и свой собственный дом. С шестью инквизиторами разделяю, ага. И довольства это не прибавляет.
        - Большинство магистров отмечает полное истощение, поскольку прикрывать учеников от их же заклинаний, летящих в разные стороны, оказалось непросто. Даже сложнее, чем усиливать воздействие ловушек, - Гур методично пишет, сидя за столом. Моим. А его внимательно слушают глава и еще два магистра, с удобством расположившиеся на стульях. Моих, - Безусловно, все освобождены от работы, как и ученики от занятий. И отправлены отдыхать.
        - Но вы-то на своих двоих сюда пришли, не так уж и устали, - сообщаю почти нейтрально.
        - О, - старший магистр удивленно всматривается в запись, делая вид, что не услышал меня - Из тех, кто оказался близок к Источнику и последним событиям этой ночи, пятеро из разных групп подали прошения “сходить туда, где был Морр, что бы это ни было”.
        - Сходят. Многие сходят, полагаю, когда будут готовы...
        Я снова повернулась к окну и посмотрела на лес. Думала ли я прежде, что буду готова разделить Источник с инквизиторами? Скорее, нет. Но я и не была так воспитана, чтобы единолично властвовать над ним.
        - Хм, - а вот сейчас в голосе магистра слышится недоумение, - Еще трое хотят такой же талисман, как у Десаи.
        - Какой талисман? - будто очнулась.
        - “Как у Десаи”, - пресветлый уставился на мальчика, который возле очага читал книгу.
        Да, он тоже был здесь. Вместе с Аникой. И один, и вторая чуть покраснели. И не от всеобщего внимания, полагаю.
        - Десаи?
        - Аника?
        Прозвучало у нас с главой одновременно.
        - Талисман помогает мне найти темную силу и Анику, - поджал губы маленький инквизитор и продемонстрировал всем камушек на веревке, который у него на шее висел.
        - Я сама ему дала, - отвела взгляд Аника. Но потом коротко глянула на меня - умоляюще - и снова отвела.
        Я и со своего места видела, что за камушек, и что в нем заключено. Потому лишь вздохнула, подавляя улыбку:
        - Талисманов больше не будет, - сообщила всем.
        - А почему? - осторожно уточнил один из магистров.
        - Если каждому по талисману дать, что от ведьмы останется? - хрипло рассмеялся внезапно проявившийся Ворон. Пресветлые, которые не привыкли к такому проявлению - ну, кроме главы - вздрогнули.
        - Одна ведьма - один талисман, - скорректировала я высказывание нечисти.
        - И не больше одной нечисти в одни руки! - назидательно сообщил Ворон и снова рассмеялся каркающими звуками.
        - Пых-пых, - согласно запыхтел ежик Аники, проявившись на столе.
        Проявлялся он пока не понять где и исчезал не по желанию дочки, а не понять по чьему.
        Самый нервный пресветлый на это проявление вскочил, другой - рукой дернул, проливая чернила на только что написанный текст. Гур рыкнул, едва сдержав ругань - дети же рядом. Ежик то ли от испуга, то ли от злости, снова исчез со звуком “пф-ф”, выпустив зловонный дымком, от которого все инквизиторы раскашлялись, а Ворон в очередной раз рассмеялся. Аника призвала свою нечисть и обиженно склонилась над ней вместе с Десаи, пресветлые принялись устранять грязные следы переполоха, а из спальни - моей спальни - раздалось жалобное “Ву-у” от еще одной нечисти. Морра. Эта сущность тоже хотела "веселиться и играть" с остальными. Но вместо этого она - или он, что за животное и какого оно пола, мы так и не поняли - лежало на Морре и лечило его.
        Собственно, с этого все и началось. Непонятная нечисть, доставшаяся инквизитору из старшей группы, хотела находиться и рядом с остальными сущностями, и лежать на Морре - напитывать, как я определила. Поскольку определила не точно - никогда с таким не сталкивалась - решено было устроить Морра у меня. На моей кровати, ага. Поскольку инквизиторы с таким тоже не сталкивались, оставить своего ученика одного не смогли, и тоже пришли - всей толпой - чтобы помочь, если что. Поскольку Десаи ни от Морра, ни от Аники не хотел уходить, будто побаивался, что они исчезнут - и он здесь обосновался. Глава же за всем этим бардаком приглядывал, а я…
        - Ву-у, - снова жалобно проныла нечисть.
        - А точно оно должно лежать на мне? - не менее жалобно проныл Морр.
        - Лежи, пока не подожрет там у тебя, сколько надо, - несмешно пошутил Ворон. Ну как не смешно? Он-то рассмеялся.
        - Нечисть хорошая, нечисть не жрет инквизиторов! - вступился за сущностей Десаи, наглаживающий ежика.
        - Вы уверены, что ничего с Морром не будет? - всполошились преподаватели, перестав разбирать прошения и бумаги и засовывая носы свои пресветлые в спальню.
        - А попить хотя бы можно? - снова подал голос Морр, внезапно ставший разговорчивым. Лучше бы и дальше молчал.
        - Так.
        Последнее было от меня. Но таким тоном и, полагаю, с таким лицом, что заткнулись сразу все.
        Да, я знаю, что я ведьма… Я понимаю, что сама все это придумала. Но и зелье у умелой ведьмы, бывает, вскипает, и крышечку у котла от этого сносит. И вообще, что ведьму не радует, то ее бесит. То есть настроение создает соответствующее.
        И я сейчас слегка взбешена.
        Ведьмы ведь не селятся в больших городах. Не любят толпу. Не заводят огромную семью. Не привыкли к тесноте и постоянному общению. Любимый дом ведьмы - отдельно стоящий. В темном лесу. Внутри общины таких же ведьм, но одновременно вне ее.
        А сейчас что? Мне пристройку пора делать, чтобы все пресветлые у меня помещались?!
        В полном - и очень осторожном, про крышечку все поняли - молчании я подошла к двери, прихватила брошенный на сундучок плащ и вышла на улицу. Аккуратненько прикрыв за собой дверь. Аккуратненько - чтобы не грохнуть, заперев всю нечисть, инквизиторов и их обсуждения внутри.
        Глубоко вдохнула зимний воздух.
        И присела на крыльцо, прикрывая глаза.
        Спустя несколько минут мне на плечи еще и шуба легла. А в руках оказался мой любимый кубок с горячим укрепляющим взваром. Я его сама варила, конечно… но все равно приятно.
        Киану Бхавин начал с неважного:
        - Как вы себя чувствуете?
        - Голова сегодня отключилась. Не вся конечно, есть могу… - вздохнула, - И хватит уже быть со мной вежливым.
        - То есть? - вскинулся.
        - Можем на “ты” перейти. В конце концов у нас одна на двоих академия и проблемы, - сообщила как ни в чем не бывало.
        А еще мы целовались и делали то, что инквизиторы и ведьмы как правило не делают. Учились договариваться.
        - Вот не знаю, что и чем вы прикрыть пытаетесь… Ты, - протянул медленно Бхавин, - Предложением близости прикрываешь тот факт, что считаешь инквизиторскую академию своей. Или то, что ты ее присвоила, лишь прикрытие? В любом случае, я не против.
        Говорю же. Учились. И научились.
        - Могу я спросить…
        - Пусти инквизитора на ведьмино крыльцо - жить там останется, - проворчала беззлобно, - Спрашивай.
        - Что за талисман у Десаи? И почему один только?
        - Оберег, - вздохнула, - потому что ведьмы в обережное колдовство вкладывают свое желание защитить конкретного человека. Мага. Пресветлого. Все желание, на других может и не хватить, мы не настолько... пресветлолюбивы.
        - Но Десаи сказал, что это как ориентир работает… - растерялся инквизитор.
        - Внушить можно что угодно. А вера во что-то… Сильнее ориентира и не бывает.
        - То есть Аника постеснялась сказать, что именно она дала? Это… так важно и сокровенно для ведьмы?
        Я промолчала. Зачем слова, если и так все понятно?
        - Кхм… - смущенно прочистил горло пресветлый. И тему продолжать не стал. Другая была ему не менее интересной, - Как ты решилась раскрыть Источник?
        - Во-первых, скрывать его во вред другим нельзя. Не по темному это, - пожала плечами, - Что бы инквизиторы про ведьм ни думали, мы прячемся и прячем что-то лишь потому, что это могут использовать не на пользу. Но если сокрытие более вредно - наоброт поступаем. Во-вторых, не мой это Источник. И ничьим он не может быть. Он для силы, а не ради власти. Место и проклятым-то назвали потому, что скрывали его суть.
        - Ты об этом просто догадалась? - удивился пресветлый.
        - Можно и так сказать, - пояснила туманно. Про дневник я пока молчала. Сама переваривала.
        - Но как ты узнала, что Источник Морру поможет?
        - А я и не знала. Это было лишь предположение.
        - То есть ты рисковала моим учеником? - голос главы сделался холоднее.
        - Нашим, - поправила его мягко, - И если бы не рисковала - он бы точно не выжил. Ты же чувствовал, что происходит с ним. Так что это было оправдано.
        Посопел как Аничкин ежик, но не стал отрицать.
        - А мне почему не сказала?
        - Если бы я сказала - ты бы согласился?
        - Нет, - признал со вздохом.
        Мы снова немного помолчали.
        - Так что там произошло?
        - Понять бы… В Источник входят в момент чувственного и жизненного подъема. Для ведьм это готовность, ритуалы, предвкушение - особенный процесс. Но, видимо, и так можно, когда на грани. У Анички так получилось. Готовности никакой, но шквал чувств. У Морра также. Я говорила с ним. Он умирать шел, но очень хотел жить. Он внутренне согласен был на то, что его просто разнесет на кусочки - но в то же время кусочки эти хотел скрепить во что бы то ни стало, чтобы других не задело. Помнишь, я говорила, что нечисть делает ведьм полнее? Когда ты рассказывал про нестабильность инквизиторов, я еще подумала, что у них тоже будто чего-то не хватает. Как деталей у мозаичного окна. Если нет нескольких - держаться не будет, посыпется сотней разноцветных стекляшек.
        - Нечисть может сделать полнее не только ведьм? - он был очень осторожен в своем вопросе. Настолько осторожен, будто подумал о самом важном про себя.
        - Видимо так. Морра я скинула сама в топи Источника. Но я к тому моменту уже была более чем уверена, что это ему надо. И призыв сущности… Он не ритуально прошел, конечно. Пресветлый сказал, что барахтался и тонул, а потом вдруг за что-то ухватился. И это что-то его спасло.
        - Сущность?
        - Да.
        - Неведомый зверь, - прозвучало слегка с обвинением.
        - Разведаем.
        - Который неизвестно что сосет из Морра сейчас…
        - Лечит, - упрямо покачала головой.
        - И вовсе не собирается прятаться и проявляться, как твой Ворон. Все время на виду.
        - Он еще маленький, - пояснила со вздохом. - Разберусь.
        - Мы.
        - Что?
        - Мы разберемся.
        Хмыкнула. А потом спросила с ехидцей.
        - То есть гнать из академии больше не будешь, и то, что ведьмам здесь не место - не скажешь?
        - Эва… - рассмеялся тихо. - Признаний хочешь?
        Я повернулась к нему и всмотрелась в темные глаза. Ух.
        Быстро ресницы опустила и покачала головой с улыбкой. Пожалуй, признаний не надо… О некотором приятнее молчать.
        - Мама! Глава Бхавин! - дверь позади распахнулась, явив Аничку на пороге.- У нас там дурдом!
        - Не там, а здесь, - получилось у меня несчастно. Приняла руку Киану и встала, чтобы вернуться в дом… дурдом.
        С дурдомом, перевозбужденными детьми, не менее перевозбужденной нечистью, Морром, магистрами и прочим, прочим пришлось разбираться до вечера. И только когда все уснули - Морр все еще на кровати, под распластанным на нем урчащим чем-то, Десаи и Аника - по бокам от него - я выдохнула.
        Огляделась. Можно было, конечно, разложить всякие тряпки возле очага и там лечь...
        Но скомандовала Ворону и Ежу:
        - Присматривайте за ними.
        - К нему пойдешь? - ехидно отреагировал Ворон.
        Даже отвечать не стала.
        Выскользнула за дверь и задрала голову наверх, вдыхая морозный воздух и любуясь Триединой. Та, кажется, подмигнула...
        Дверь глава открыл раньше, чем я в нее постучала. Осмотрел меня от кончиков ботинок до выбившихся из-под капюшона волос. Он одетым, кстати, стоял.
        - Прогуляться собрался? - кивнула на его сапоги и новую шубу.
        - Но ты меня опередила, - ответил чуть хрипловато.
        - Ведьмы сами решают… когда и кому гулять ночью, - сообщила. - И к кому.
        - К этому сложно привыкнуть, что сами, - вздохнул.
        - Будешь привыкать? - уточнила. И даже насчитала два удара сердца, пока он думал.
        - Буду, - сообщил о своем выборе тихо и отступил назад в дом, пропуская меня.
        А потом тщательно запер дверь за нами на все засовы.
        Тайна Источника
        Жила-была одна темная. Одаренная, как все ведьмы. Мудрая, как все женщины. Красивая, как все мудрые женщины. Может быть чуть более смелая, чем привыкли в Джалгаоне. Потому как отказывалась прятаться на окраинах, а искала свой собственный путь. Шла, куда открывалась дорога.
        Но со временем стала избегать многолюдных мест.
        Люди оказались слишком злы. Пресветлые - слишком заносчивы. Маги - зашорены. А ведьмы слишком всего этого боялись.
        Темная решила оставить большие города и часто хоженные пути и уйти туда, где точно никого нет. Может быть отдохнуть. Может быть найти то, что искала - ведь не зря бродила по миру, будто неприкаянная? Может быть, чтобы состариться в тишине и довольствии.
        Она поселилась на одном холодном хребте, на такой окраине, что даже молва до него не доходила, не то что чьи-то ноги. Построила дом.
        Звучит может странно, но для ведьмы с практичной жилкой и хорошей искрой нет ничего невозможного.
        Оградила себя от всяких проходимцев. Свой собственный мир создала, и жила бы долго и счастливо, если бы ее не настиг пресветлый охотник. Он не ее искал. Другую, совершившую страшное преступление. Но темные яркие следы к ней привели. Ведьма в тот момент травы собирала. И когда на нее, не разобравшись, напали, помчалась прочь. Тоже не разбираясь, просто чувствуя, что никто и слушать не будет.
        Уничтожат.
        На беду или на радость они оказались на скалах. Ведьма сумела удержать равновесие, перебираясь по тонкому уступу, пресветлый - нет. Слетел вниз не птицей, а тяжким грузом. Разбился об острое крошево внизу. Затих. И темной бы забыть о нем и уйти прочь, чувствуя горечь победы… Ну а что, после зимы от него даже костей не останется. Забудет.
        Но она вернулась.
        Дотащить сумела мужское тело до дома. И там, день за днем - мучительные, ночь за ночью лечила, вливала в него энергию, познавая в нем не - врага.
        Энергия добрая, темная, густая, рекой лилась от заботливой души, на пресветлого лилась, впитывалась. И насквозь лилась, утекая дальше, дальше в болота, образуя там невидимое кристальное озеро.
        Когда пресветлый очнулся и смог говорить, он заговорил, конечно. Проклятиями. Но постепенно, день за днем, его голос становился все тише и нежнее. Когда он смог открыть глаза, когда смог творить магию - он попытался. Воевать. Но постепенно взгляд, мечущий молнии, и пальцы, причудливо сложенные в нападающем жесте, присмирели. Когда он смог ходить - он ушел. Но спустя какое-то время вернулся. Не сумел навсегда оставить свою ведьму… и да, к тому моменту она стала его.
        Они остались жить в маленьком доме, на окраине королевства, потому что точно понимали - пресветлому и темной не суждено быть вместе на виду, пока сильны предрассудки прошлого.
        Не все, конечно, проходило гладко. Они были разными, и у каждого был свой собственный неприятный опыт. Но их готовность открываться друг другу, доверять и показывать свою уязвимость сделали их настолько близкими, насколько это возможно.
        Они напитали свой дом не - возможностью творить здесь хоть какую магию - темную или светлую, любую другую, чтобы среди неприглядного настоящего всегда оставался островок спокойствия и тишины. Она сделала пространство вокруг свободным для перемещения пресветлого… того, к которому прикипела всем сердцем. Он напустил слухов о проклятии и ужасах Ченнайского хребта, да таких, что десятилетиями здесь никто не появлялся, оставляя их в уеднении. Она родила дочь, которая спустя много лет также услышала дорогу и пошла своим путем, крепко обняв на прощание родителей. Он создал по - настоящему добротный очаг, всегда заботился о припасах и каждый день делал так, чтобы она смеялась. Их магия и любовь продолжали течь и течь сквозь пространство, скапливаясь в уже совсем не маленьком озерце, в Источнике.
        В какой-то момент они его, конечно, обнаружили. Не сразу поняли, что это… да и потом не поняли. Ни как пользоваться, ни зачем он есть. Но полюбили. Для этой пары он стал целью неспешных прогулок на склоне лет. И когда им пришло время уходить, они не стали ждать, кто из них первый не откроет глаза.
        И вместе вошли в Источник, усилив его многократно...
        Аника уже спала. Уснула на середине этой сказки, которая вовсе не сказкой была… Дневник я восстановила. А об остальном - сама догадалась.
        Что дом этот окутали колдовством невидимым и сохраняющим. Только когда пресветлые пришли - обнаружили, потому что путь к дому для пресветлых всегда был расчищен. А для того пресветлого, что живущие в нем ведьмы привечают - особенно.
        Что проклятие этого места - оно в головах людей жило. Зрело. Выплескивалось вместе с плохими деяниями, а значит напитывало злой энергией само себя. Как часто и бывает: нет причин и повода считать кого-то или что-то плохим, но если каждый тебе об этом говорит, то это огромное мужество нужно - выстоять. И не стать плохим на самом деле. А с болот какой спрос? Они- то мужественными быть не обещали.
        Но Источник своей трясиной защитили, тот так и не подернулся мутной пленкой…
        Я дочку накрыла и вышла в гостиную. Потянулась. Проверила, все ли готово для завтрашних праздничных ритуалов.
        Ингредиенты для особенного пирога. Разноцветные ленты: Аничка завтра сама заплетет их в косичку, загадывая самое сокровенное, и спрячет в укромном месте. Набор камушков со старинными символами. Дочка думала - ругаться буду, узнав, что она умеет гадать на них. Вовсе нет. Просто всему свое время. И завтра мы напитаем их силой возле очага, а она сама сошьет для них мешочек.
        Еще браслет для ее сущности и книга, которую я из Агры везла. Ее собственная ведьмина история, куда я уже вписала некоторые охранительные заклинания, передающихся от матери к дочери.
        И метла. В Индауре мы метлами не пользовались вовсе. Но в Джалгаоне у всех ведьмочек были - Аника на них смотрела завистливо. Не потому что летали, конечно. Глупости это, про полеты: ведьмочки могли быть совсем не хрупкие, ни одна метла не справится. Но метла вспомогательной силой служила. Тумана напустить, зелье помешать, от врагов отбиться. Я ее сама собирала - взяла крепкий черенок и ветки самых разных деревьев. Каждую со смыслом брала. И привязала крепко-накрепко особой вязью - заклинанием.
        Ей понравится...
        Одно мне не понятно было. Для себя хотелось уяснить, но не получалось.
        Ведьмы ведь Поворот и дни рождения в уединении праздновали. Собственной семьей. Когда была жива наставница, мы проводили этот день втроем. Потом вдвоем с дочкой. И вот сейчас вроде тоже должны на двоих разделить… Только у меня возникло такое чувство, что семья моя разрослась. И после прошедшей ночи, которую я провела у пресветлого, чувство это окрепло.
        Ладно, завтра решу, как поступить.
        Прикрыла ставни и улеглась рядом с дочкой, предвкушая праздник…
        Жаль, что он так и не случился.
        Настоящая охота на ведьм
        - Вставай, оракул здесь.
        Внутренне я была, наверное, к этому готова.
        Потому не удивилась.
        Уж слишком все хорошо было. Давно. Все эти препирательства и притирки с Бхавиным, сложности с учениками, холод, неуютность первых дней, долгое путешестви наше до столице и от нее… все это относилось к “хорошо”. Плохо было там, в Индауре. С того момента, как оракулы решили окончательно захватить власть и от этого сошли с ума. Или решили свести с ума короля.
        Деда Аники.
        Несколько ударов сердца у меня занимает чувство потери и ужаса перед происходящим.
        И тут же - принятие.
        И следом за ним - мысленный маршрут.
        Нет, мы не побежим к главе. Или в академию, к магистрам. Во-первых, неизвестно скольких детей я могу таким образом подставить. Отшельник точно не один, и то, что за плечами его - Свет, вовсе не значит, что он не будет уничтожать пресветлых. Отшельники, облавщики Индаура всегда были сами по себе.
        Во-вторых, у меня просто не будет времени объясниться. И попросить стать на мою сторону. Я ведь никому… никому не говорила про истории прошлого. Именно чтобы не тянуть даже мысленно сюда ниточку. Ко мне и к Анике.
        В-третьих… А могу ли я быть уверена, что даже после объяснений примут мою сторону? Свет всегда тянется к Свету.
        - Я говорил тебе - лучше не приближаться к этому инквизитору, еще тогда говорил, на постоялом дворе. Не спасать его, - ворчит Ворон в моей голове, - Наверное тогда и почуял эту ночь. Что он каким-то образом станет проводником. И приведет оракула. Слишком он опасная пара для темной...
        Ворон не мешает своими рассуждениями. Я не отвлекаюсь на них вообще. Не задаюсь вопросом, как это возможно, что Бхавин - проводник. Я не выспрашиваю у нечисти, каким образом он узнал про посланника Индаура. Почуял и хорошо. Я не выясняю, сколько там магов: даже один - уже много. И сколько у меня есть времени не уточняю. И так понятно, что несколько вдохов и выдохов. Чтобы испугаться за себя и за дочь, принять ситуацию, встать, быстро натянуть одежду и скинуть во всегда готовую котомку несколько вещей. Узелок с едой, лечебные травы, мою книгу. Все это уже к тому, что прячется там с момента, как мы покинули Индаур.
        Запрещенные в Джалгаоне яды и артефакты. Действующие прицельно против Света. Довезла же сюда, никем не пойманная, думала не пригодятся никогда…
        Ошибалась.
        - Аника, надо бежать.
        Печально осознавать, что сытая жизнь в столице и в Ченнае не изменили привычек, которые вырабатывались годами. Канун - не канун дня рождения и Переворота, какая разница? Она открывает совсем не сонные глаза.
        Радостно осознавать, что уже спустя минуту мы выходим из дома. Сосредоточенные, молчаливые и полностью одетые.
        Ненавижу оракулов!
        Мы сбегаем с территории, которая слишком благоволит к пресветлым, и быстро скользим в сторону реки. В голове выстраивается план, на случай, если действительно удастся сбежать, если не придется давать бой. Сейчас к реке, там, выше по течению брод есть. С перекинутыми бревнами. Река местами пробивается сквозь сковывающий лед, в том месте зыбко все - но мы легкие, переберемся. Я знаю как. Не зря гуляла чуть ли не каждый день.
        А вот наши преследователи могут и оступиться.
        То, что это не один преследователь, я также теперь знаю. Чую. Их пятеро. Оракул - его пресветлая магия ощущается более густой и острой, будто ей никогда не давали свободы. Копил что ли долгие годы? И четверо “обычных” инквизиторов.
        Что же им посулили за охоту на ведьм, которых в Джалгаоне теперь защищает закон?
        Знаю я также и то, что расстояние между нами неумолимо сокращается. Они не ищут, идут как по четкому ориентиру. Может у них есть мои вещи, даже засохшие капли моей крови… За годы скитаний в том королевстве, что я прежде считала своим домом, многое можно было подобрать.
        Уверена, что сейчас бегут именно за мной и за моей дочерью. Не за какими-то неизвестными ведьмами. Они знали, кого найдут здесь. Похоже, эти полтора года и шли за нами...
        Не успеваем.
        К реке подходим, и я осознаю - не успеваем. Мы быстро бегаем, но охотники оказываются быстрее… Триединая, откуда такая прыть?!
        Впрочем, если оракул сумел меня найти на другом конце мироздания, то он точно из шустрых. И в местных инквизиторах я не сомневалась - насмотрелась уже на их навыки. Просто привыкла считать их почти безопасными…
        - Аника, беги вперед - я их задержу, - говорю малышке твердо и уверенно, - переберешься через брод, потом прячешься на дереве, как я тебя учила. Сущность отправишь за кем-то из местных пресветлых, тебе они в любом случае ничего не сделают…
        - Но…
        - Не спорь. Беги!
        И даже этого не успеваем! Окружили.
        Я Анику за спину, вокруг - сразу сотни проклятий, за пазухой - артефакты и яды, на поясе - ножи. Сущностям мысленно приказываю защищать дочь. Они смогут... И с ужасом осознаю, что Ворона не чувствую.
        - Быстро бегаешь… Танья.
        И все замирает. И тишина… только мое тяжелое дыхание слышно. И как потрескивают пресветлые костры, тут же зажженные по кругу охотниками. Те незнакомы мне… да и оракула я не встречала.
        Впрочем, все оракулы, с которыми мы сталкивались в прошлые годы, мертвы.
        Я вскидываю подбородок:
        - Чего тебе надо? Я давно уже не принадлежу твоему миру. Незачем преследовать ни меня, ни мою дочь. Я давно уехала из Индаура и ничем не помешаю.
        - Ошибаешься, - скалится.
        Он молод, этот пресветлый. Силен. Вовсе не выглядит ненормальным или не знающим, зачем он здесь. Не притворяется, что просто вышел погулять. Голова стянута обручем, как принято у оракулов, а вот одежда - инквизиторская. Их же сапоги и меч. Не зная особого, густого запаха дыма и смерти, что всегда сопровождает этих гадов, можно и перепутать.
        - В чем же ошибаюсь? - я тяну время, воспроизводя в уме окружающую местность. Мучительно пытаясь найти выход из этой ситуации. Где мы с дочерью, способные пентаграммой отправить любого пресветлого в Запределье, сами будто в центре огромной пентаграммы из пятерых последователей Света.
        - В части дочери. Она нам нужна. Она - законная наследница.
        - Издеваешься? - не выдерживаю напряжения.
        - Ничуть, - продолжает скалиться. Оскал делает худое, молодое лицо хищным, острым. Мерзким. Впрочем, и без оскала он мерзок.
        Наследница?
        Именно потому нас и должны были убить. Потому что когда-то я выбрала для рождения дочки неподходящего пресветлого. Даже не по чувствам… выбрала за силу, пусть Ворон и сообщил мне сразу - что-то не то. Ага, "что-то". С ним все было не то!
        Бастард короля сделал мне ребенка, а потом погиб, успев предать и меня, и дочь. Заслуженно погиб.
        Хмурюсь.
        - Заговариваешь? Прежде вам нужен был только пепел.
        - Все изменилось, - он будто не торопится. Будто светские беседы ведет. - Король стареет. Его наследник погиб. Жена, понесшая еще одного ребенка, скончалась от слабости…
        - Не с вашей ли оракульской помощью? - цежу.
        - Как можно… - усмехается совершенно неискренне, - Народ заговорил о проклятии, которое преследует королевство потому, что Его Величество принял ряд неверных решений относительно ведьм.
        - И вы тут снова ни при чем…
        - Конечно. Мы лишь обычные оракулы, не сумевшие остановить безумца… И вскоре с радостью представим всем будущую королеву. Как думаешь, насколько велико будет ликование, когда все узнают, что есть чистая темная кровь, еще и доказано принадлежащая королевскому роду, способная снова возродить Источники? Вместо того Запределья, в которые они превратились?
        - Я не собираюсь…
        - А кто говорит, что ты?
        Триединая...
        Аника! Им нужна именно она! Внучка короля, способная и сильная. Занавес для двора, людей, магов, за которым оракулы смогут творить свои совсем не светлые дела… Может раньше целью и было уничтожение всех ведьм - просто потому, что оракулы всегда нас ненавидели. Но когда Запределье, как я и предполагала, развернулось на островном государстве, а пресветлые Индаура придумали как еще больше упрочиться во власти - совершенно официально, советниками при юной королеве, которую они придумают, чем запугать - знаки были переиграны.
        Им и правда я без надобности - меня они просто убьют. А дочь увезут в Индаур. Чтобы встать за ее спиной.
        - Вы разве не слышите, о чем он говорит? - рычу в отчаянии охотникам. - Разве этому обучают вас в академиях? Джалгаон теперь место для темных. Вы нарушаете свои же законы! Неужто у оракула нашлось достаточно монет, чтобы оправдать ваше предательство?
        - Король Айчара предал инквизицию, вот до чего нам есть дело, - один из охотников сплевывает, - Вам, темным, дали слишком много воли. Все эти мнимые доказательства, что Свет и Тень должны быть вместе… вранье! Нам в радость уничтожить сильную темную, помочь отстоять хотя бы соседнее королевство во благо Света...
        Фанатики сволочные! Да, охотники Индаура до нас не добрались, но и здесь нашлись совсем не светлые пресветлые, которые с удовольствием включились в охоту. Даже не за деньги готовы убивать каждую, кто носит темные одежды и искры…
        Что ж, посмотрим кто кого. Свету есть что мне предъявить, да. За годы бегства в Индауре я не раз защищалась - и за моей спиной немало трупов. И здесь я тоже не просто так болтала.
        Выбраться отсюда не выйдет. Но, пока мы разговаривали, вкруг разлились все нужные заклинания…
        Умница - Аника чуть отошла, создавая плотную защиту для себя и не мешая мне развернуться в полную мощь.
        И темная кровь предсказуемо запела.
        На чьей ты стороне?
        Ведьма - она про жизнь. Мы рождены, чтобы жить и помогать живым продолжать топтать эти земли. Вопреки рассказам про кровавые ритуалы и страшные злодеяния, темная кровь никогда не была напитана злобой. За каждой действие против жизни - любое - мы платили. Резервом, красотой, годами жизни. Событиями.
        Любое действие имеет противодействие. У любого заклинания и ритуала есть не только причины, чтобы его произнести, но и последствия произнесенного. Я не про воздействие сейчас, а про то, как оно влияет на колдующего. Заберет лишь немного сил, обернется ли радостью и благодарностью мироздания, выдаст ли то, что вообще не для тебя было предназначено… Каждая смерть за моей спиной, насколько бы справедливой я ее ни считала, ударяла по мне же. Но я готова была подставлять свою спину снова и снова, потому что речь шла о жизни моей дочери. И о моей.
        И да простит меня Триединая, но я в своем праве.
        Я ударяю сразу чистой темнотой и сразу во все стороны. Ножи тоже в воздухе - летят в голову одного из инквизиторов. Я знаю, что он уклонится - и также знаю, что, благодаря этому, он попадет в невидимую сеть, которая прижмет его к холодной земле.
        Мне надо освободить хоть немного пространства, потому что пятеро боевых магов, да еще и в таких позициях - сила бОльшая, чем просто в пять раз. В десять, в двадцать, в зависимости от слаженности их взаимодействия. Пять - это порядок мироздания.
        А мне не слаженность и порядок нужен, чтобы быть сильной. Ведьма - она про Хаос. В беспорядке - ее возможности.
        Сейчас я их получила... И Песнь заклинаний разворачивается во всю мощь.
        Я раскидываю руки и ядовитые порошки, костры меркнут, клубы тьмы наполняют и без того темную ночь. Иллюзии, твари, убийственные заклинания, земля вздыбливается под пресветлыми сапогами, кто-то из них кричит, а кто-то слепнет от яростного Ежа, бросившегося на подмогу своей маленькой хозяйке. Аника сумела таки вырваться из сужающегося круга врагов и залезть на дерево, спасаясь.
        Беги, девочка, беги! То, что они оставят тебя в живых не значит, что ты жива будешь душою!
        Эта мысль подстегивает и придает еще больших сил.
        Тьма - до Триединой! Хаос - так в полную! Иллюзии - значит такие, от которых сердце в страхе разорвет! Трясина под их ногами - так чтобы поглотила с головой! Боль - так чтобы не вынесли! Проклятия - только смертельные!
        И я кружусь в этой смертельной песне и танце, ни на миг не допуская мысли, что могу с чем-то не справиться. Зачем? Если не справлюсь - погибну, и тогда даже думать не придется. Ничего я больше не сделаю.
        А сейчас можно делать.
        А сейчас - нужно!
        Каждое мгновение эта часть леса озаряется вспышками Света. А я защищаюсь и нападаю, я кричу, срывая голос, я в кровь сбиваю ноги, двигающиеся в непостижимом ритме, моя защита все тоньше, сил все меньше, эта битва не на жизнь, а на смерть будто вечность длится, уж точно не минуту и не час…
        И я чувствую, что не справляюсь. Ошибку за ошибкой начинаю допускать: меня раз за разом ранят. Светом, губительным огнем, лентами - путами с острыми колючками из магических искр. Теперь и мечом достать пытаются…
        И все таки я ухитряюсь воспользоваться одним из запрещённых артефактов. Ровно в тот момент, когда один из взбешенных моей устойчивостью инквизиторов - о, в искусстве бесить пресветлых ведьмам нет равных! - бьет по мне всей мощью своего Света, я бросаю вперёд особую раковину, которая этот Свет направляет на своего хозяина, закольцовывая каналы…
        Знаете, что будет, если в перебродившем бочонке запаять крышку так, что не сдвинуть ее?
        Бочонок разорвёт, да.
        Физически инквизитора может быть и не разрывает… но передо мной падает лишь мертвая пустая оболочка.
        Ненадолго становится тихо. Кажется, охотники даже не предполагали, что могут хоть кого-то потерять. И я собираюсь воспользоваться этим затишьем и ударить снова. При удачном стечении обстоятельств ещё один артефакт…
        - Стоять! - вдруг раздаётся приказным тоном со стороны леса.
        Мы и правда все замираем.
        И в тот же момент происходит несколько событий: я чувствую Ворона, садящегося на мое плечо. Магическая гирлянда поднимается вверх и замирает, освещая все пространство: меня, пресветлых, раскуроченные деревья, волнами вздыбленную землю, отвратительные темные кляксы - остаточные следы заклинаний…
        И да, из-за деревьев выходит Киану Бхавин, с пресветлым мечом в руках.
        Один.
        Я не могу понять, с чем это связано. Ворон позвал только главу? Или только глава захотел прийти мне на помощь? И на помощь ли? Бхавин - официальный представитель пресветлой… да и вообще власти. А я - тёмная, которая только что убила пресветлого…
        - Вы находитесь на территории королевства Джалгаон. Ченнайский хребет - под защитой пресветлой инквизиции, и я ее законный представитель, - голос Бхавина сух и громок, - Проявитесь и объясните ваши действия.
        Хорош. Даже мне хочется проявиться и объясниться. Хотя я уже…
        Сглатываю и медленно опускаю руки, готовая снова ударить в любой момент.
        Я не знаю, о чем думают все присутствующие здесь пресветлые. Я могу только видеть, что происходит дальше. Стоять и смотреть, стискивая в бессилии кулаки…
        - Мы пришли за этой темной, - оракул шагает вперёд. Его одежда порвана и подпалена местами. И очень надеюсь, что пятна на ней - это кровь, - Она - подданная другого государства, совершившая там страшные преступления против Света. Она заслуживает смерти… во имя Света.
        - С каких это пор подданные другого государства без всякого на то разрешения считают себя представителями инквизиции и карают ведьм? - Бхавин говорит еще суше. - Где бы ни родилась эта темная, сейчас она живет в Джалгаоне.
        - И убивает уже здесь, - вперед выступает один из охотников. Его рукав точно пропитан кровью, а взгляд - ненавистью. - Мы - вольные наемники, но мы всегда за справедливость. Оракул подтвердил свои полномочия и то, что этой ведьме давно уже предписана казнь.
        - Врешь! - не сдерживаюсь. - Вам просто нравится убивать темных!
        - Как и тебе - светлых, - голос оракула становится ядовитым. А потом он достает из-за пазухи бумагу, - Подписано именем Его Величества Индаурского. Я здесь инкогнито, да… в этом моя вина. Но и ведьма Танья бежала от нашего правосудия.
        - Вреш-шь, - шиплю, беспомощно глядя, как бумага переходит в руки Бхавина, который теперь внимательно ее изучает.
        Триединая, ну зачем Ворон его привел!
        - Вру? Тогда ответь правду ты… убивала ли пресветлых в Индауре? - оракул делает еще один шаг. Ко мне. А Киану все бумаги читает...
        - Только ради защиты!
        - Скольких ты убила, ведьма Танья, "ради защиты"? - продолжает гнуть свою линию оракул.
        - Восьмерых, - я задираю подбородок, понимая, что меня переигрывают на этом поле законности и порядка. - И не жалею ни об одном!
        - Девятерых уже, - скалится мерзкий мужик и кивает на мертвого охотника.
        Глава академии бросает короткий взгляд на труп, на меня, на оракула, снова на бумагу…
        И тут мне впервые становится на самом деле страшно. До икоты. Это я прежде не боялась… не было времени бояться! Да и незачем - надо было дело делать, спасаться, а не столбенеть от ужаса. Но сейчас - застыла. Потому что…
        Инквизиторы - это братство. Братство Света. Свет имеет такие особенности: притягивать свои частички, соединять их и тем становиться сильнее. Пресветлые всегда друг друга видят, всегда друг друга привечают и считают получше прочих.
        Всегда вместе.
        Темнота любит уединение. Темнота не скапливается в одном месте, а стремится распространиться по самым широким долинам. Ведьм Индаура потому и победили так быстро, что мы все были одиночки. Наше женчество не на внешних и магических основах держалось - на общих ценностях. Не вынуждало кучковаться… Вот нас и отловили по одной.
        В моей жизни уже был мужчина, который выбрал пресветлых. Отец Аники, бастард короля. Как в той красивой истории из дневника, я спасла его, покалеченного. Выходила. Познала с ним и силу страсти и магию зачатия… Но дальше получилось совсем не красиво. Когда много позже за мной и маленькой дочкой пришли, он только в первые мгновения бросился нас защищать. А потом стал на сторону своих. Его убили позже - бастард оказался тоже не нужен. Но перед этим он успел предать.
        Меня, а не их.
        Они считались сильнее и важнее всего прочего.
        И сейчас я по-настоящему испугалась, что перед смертью узнаю еще об одном предательстве, которое вернее меня уничтожит, чем пресветлая магия…
        Я в ужасе на мгновение прикрываю глаза, чувствуя, как намокает на спине платье, давлю злые слезы, молясь, чтобы Аничка ничего этого не видела… Но потом заставляю себя выпрямиться, успокоиться и посмотреть на Бхавина открыто.
        Он - не предаст.
        Я в этом уверена... Я стараюсь быть уверенной.
        И в то же мгновение его меч запевает свою собственную песнь.
        Смертельная песня
        Инквизитор - он про смерть.
        Только смерть и Свет способны расчистить прошлое, чтобы дать место новому. Только пресветлая агрессия позволяет раздвигать границы королевства и править неокрепшие умы. Темнота хранит, успокаивает, упрочает… Свет - защищает и беспощадно бьет, если нападают на твое.
        Маленьких инквизиторов с детства учат не бояться смерти, драться до конца, отстаивая то, что они считают правильным, учат петь их мечи и выпускать магию в смертельных заклинаниях. И когда маленький инквизитор вырастает в большого, он умеет делать это с беспощадностью Запределья.
        Меч главы не просто поет - он поет последнюю Песнь. Чужакам. Бхавин не просто инквизитор… он представитель короны, и это наделяет его еще большей мощью. Я никогда на самом деле не видела его в бою. В схватке - да. Когда на него влияли и пустоты внутри, и статус. После тварей тоже видела. Когда он снова выжил там, где другие могли погибнуть. Но в бою…
        Наверное, это станет моим самым сильным впечатлением на многие годы.
        Когда мужчина, которого ты мысленно уже несколько раз успела потерять и обрести, становится не просто мужчиной, а карающим Светом. Светом, решившим встать на защиту Тени.
        Это похоже на бойню, да… Моей помощи и не понадобилось. Как бы ни сопротивлялись охотники и отшельник, они ничего не могут сделать. Их просто уничтожают: методично, жестко и молча. Последний живой пытается трусливо сбежать, но и его настигает сверкающая инквизиторская сталь…
        И только когда она замолкает, когда Киану замирает все еще в последнем замахе, когда с его вздернутого меча на землю падает последняя капля пресветлой крови, я осознаю, что сейчас происходило…
        Произошло. Закончилось.
        Мироздание тоже замирает. Переосмысляет, наверное… Сам факт, что Свет, вместо того, чтобы объединиться, безжалостно уничтожил такой же Свет.
        И когда мой… живой инквизитор поднимает совершенно больные, черные глаза и с мученическим выдохом отбрасывает напоенной кровью меч, я срываюсь с места и обхватываю его плечи, руки, всего его, голову прижимаю к себе и только и шепчу: “Прости меня, прости…”
        Он знает, за что я прошу прощения.
        За то, что ему пришлось предать Свет ради Тьмы.
        Пресветлые - это братство. Почти семья. Среди них попадаются дурные и наглые, лживые и жестокие, предатели и мямли. Но они многое друг в друге принимают, потому что каждая погибшая светлая искра навсегда останется саднящей раной на их собственной сути. Как остались погибшие в Запределье друзья Бхавина.
        - Пусть даже Свет меня уничтожит за это, - говорит он глухо, а его руки, безвольно висящие вдоль тела, приходят в движение и стискивают меня, - Я не мог позволить, чтобы твоя Тьма ушла. Или чтобы на твоем личном счету появилось еще больше светлых трупов.
        Вжимаюсь в него… А потом раскрываю объятия подлетевшей к нам Анике. Девочка моя… паршивый такой получается день рождения…
        В рассветных сумерках я сижу на поваленном бревне и укачиваю впавшую в сонное оцепенение после громких рыданий дочку. Укачиваю и смотрю на пресветлого, завершающего свои ритуалы. Взгляда не опускаю… пусть хотя бы в этом будет моя поддержка. Он же прощается с каждым. Рисует на лбу знак завершения… а потом оттаскивает за ноги к реке, к тому месту, где течение пробило себе среди льда и камней дорогу, и сбрасывает туда очередное тело. Чтобы не оставлять следов.
        Нет, он скорее всего о чем-то сообщит Совету… слишком уж пресветлый. По-настоящему. Но, поставив задачу обезопасить меня и Анику от всего, Киану не останавливается ни перед чем.
        Это следы моего вмешательства он скрывает.
        По этой же причине, когда Ворон позвал его, глава не взял никого из инквизиторов. Чтобы тем не пришлось выбирать. И не пришлось потом мучаться от ран в собственной сути.
        Обратно Анику несет глава. Та совсем обессилела: то ли дремлет, то ли просто не желает шевелиться и разговаривать, не хочет смотреть на этот пугающий мир. Хочет прятаться на широкой мужской груди, укрытая светлым мужским плащом… Я тоже хочу. Но я так себя, собственно, и чувствую. Укрытой. Когда иду рядом с мужчиной. Рассказывая ему, что творилось в Индауре на самом деле. И об отце Аники. Укрыта я и когда делюсь своими самыми искренними страхами и неискоренимым желанием забыть уже обо всех гадостях и притязаниях на жизнь или смерть моей дочери, и просто жить! Здесь жить. И когда возвращаюсь в дом и падаю, едва скинув верхнее платье, на кровать, обнимаю уснувшую, наконец, Анику и вздыхаю счастливо, чувствуя, что пресветлый позади ложится, и окружает руками и теплом…
        Мы спим сутки. Просыпаем и Переворот, и инквизиторские костры, и собственные ритуалы. Ну как мы… мы с Аникой точно. Когда ушел пресветлый я не почувствовала, настолько глубоко погрузилась в темноту для восстановления.
        Ранним утром первого дня нового года я просыпаюсь от того, что дочка ворочается. Сама ворочаюсь с трудом - откат дает о себе знать. И под ворчание хмурого Ворона, с которым мы так толком и не поговорили, и под бурчание недовольной всем и сразу Аники - у нее тоже откат, похоже - привожу нас обеих в порядок и иду в подозрительной тишине к академии.
        Хотя почему подозрительной? Наверняка все напраздновались и спят…
        А нет, не спят. Слоняются с загадочными лицами по территории.
        - Что происходит? - отлавливаю Гура, спрашивая сразу обо всем… мысленно еще и о том, знает ли он что-то о прошлой ночи.
        Не знает. Реагирует как обычно на меня. Я расслабляюсь… но только на мгновение. Потому что следующие слова в судороге нутро сводят.
        - К главе брат приехал, - сообщает напряженный магистр.
        - Ночью? В Поворот? - мысли мечутся в панике. Вдруг это связано с теми охотниками?! О семье Киану я знаю мало, кроме того, что они не общаются много лет. А сейчас что?!
        - С этого станется… - сплевывает Гур.
        - А кто он… брат главы? - уточняю осторожно.
        - Представитель Совета… - кривится мужчина, - И хоть об этом не говорят во всеуслышание, личный каратель короля.
        Долг
        В дверь дома главы я постучалась.
        Могла бы и дверь снести. Артефактов я с собой взяла как на последний бой. Все сразу. Оставила Аничку на попечение Морра и его нечисти - пусть играют - а сама быстренько метнулась домой.
        Дверь глава открыл мне сразу.
        Будто чувствовал мое появление. А может и чувствовал… После всего пройденного Свет и Тьма, хорошее и плохое, быть правым или счастливым, живым или верным… все смешалось. Как в жизни...
        В глаза ему на мгновение заглядываю - что там? - и тут же немного отпускает. Отчаяния смертника, страха или отчужденности там не вижу. Просто отчаяние - есть. Но с этим разберемся.
        - А Тьма не могла бы оставить все свои угрозы за порогом? - раздается незнакомый насмешливый голос. Любезно намекающий на все те штуковины, что я прячу по многочисленным карманам и мешочкам на поясе.
        - Нет, - отвечаю не менее любезно и решительно шагаю вперед, в давно знакомую гостиную. На нового персонажа посмотреть. И решить: убить его тоже и в реку сбросить, потому что нечего тут приезжать, когда я уверена, что все… буквально все плохое осталось позади! - Тьме так спокойней.
        Смешок.
        Я же принялась разглядывать брата главы без всякого стеснения. Ну а чего стесняться уже? Он не мог прибыть просто так. Это ясно. Он многое умеет и знает, в том числе про меня - это еще яснее. У него чересчур цепкий взгляд, чересчур много силы, чересчур сдержанная одежда.... не белоснежная, сияющая, всякими красивостями обляпанная, как многие инквизиторы, особенно богатые, в Агре привыкли носить. А будто блеклая, без всяких опознавательных знаков.
        Как у тех, кто действительно наделен властью.
        Я не знала, кто такие каратели короля. Возможно, что-то вроде тайных советников. Сам факт его фамилии и приближенность к Его Величеству говорил о многом.
        Но я даже вида не показала, насколько это меня беспокоит! Прошла вперед и села в кресло напротив него. Тепленькое. Моим пресветлым нагретое.
        - Танвар Бхавин к вашим услугам… Инквизитор, - привстал и поклонился каратель.
        Весьма похожий на моего Бхавина, да. Черные кудри и глаза похожи - это у них семейное. Лицо выглядит старше, не таким обветренным и поцелованным солнцем. Но и взгляд совсем другой. Более холодный и расчетливый, что ли.
        Я почувствовала движения воздуха сзади. И то, что Киану не сел рядом, а встал за моей спиной, давая моему смятению надежду, а мне - защиту, наполнило меня теплом.
        Голос даже не задрожал:
        - Эва Танья, ведьма, - также сама сообщила, раз мы не по этикету.
        - Не просто ведьма, а сильная ведьма. Да еще и с пресветлыми крыльями за спиной, - протянул задумчиво старший Бхавин.
        Наследник рода - и, полагаю, его гордость. Киану мало говорил о своей семье, но и рассказанного хватило, чтобы понять, насколько они могущественный клан. И насколько ударило по ним его самоуправство в Запределье,
        - С тех пор, как Его Величество призвал и Тьму к служению, разве это не привычная вам картинка? - ответила спокойно.
        - Безусловно. Но необычно видеть члена своей семьи в качестве ведьминой защиты.
        Меня немного отпустило. Каратель называет Киану своей семьей. Значит, никакие действия главы пока не вынудили род отказаться от него. Это уже полегче. Это уже меньше трупов…
        Очередной смешок заставляет меня взять себя в руки и перестать думать столь заметно. Танвар Бхавин будто почуял их, а это уже опасно. Определенно, надо расслабиться и придать себе доброжелательный вид, пока не выясню всех обстоятельств…
        Нет, расслабиться не получится. Потому что Танвар, буквально впиваясь в меня темными глазами, заявляет следующее:
        - И необычно для меня решать относительно собственного брата, с которым мы с детства вместе впитывали Свет, в пресветлой преданности которого я был уверен, предал ли он пресветлое братство или нет, защищая эту самую ведьму.
        Я вскакиваю…
        Нет.
        Мешают две горячие мужские ладони на моих плечах, удерживающие меня на месте. И тихий голос за спиной, в котором я слышу отголоски все того же отчаяния:
        - Хватит. Эва и так много пережила, давай не будем с ней проходить тот же путь, что я уже прошел в разговоре с тобой.
        - Путь, вынудивший тебя задуматься о братоубийстве? - с насмешкой обращается к инквизитору за моей спиной инквизитор, который передо мной.
        - Хватит, - повторяет глава с нажимом.
        - Я должен был проверить ее реакцию, - а вот теперь у Танвара будто даже нормальное лицо делается. Не насмешливо - отстраненное, а почти человеческое. И поясняет он почти по-человечески, то есть не по-пресветлому, - Слишком много темных проявилось, слишком многие пресветлые идут за ними… В ведомстве до сих пор не уверены, что это не глобальный заговор под предводительством Ковена, чтобы нас со Света сжить...
        Фыркнула. Просто не сдержалась.
        - Я по роду деятельности обязан быть подозрительным, - едва ли не обиженно отреагировал мужчина, - И проверять, вдруг вы задурили пресветлую голову, чтобы ради вас он пошел на преступление.
        - Это не было преступлением! Это было защитой!
        - Конечно, - неожиданно согласился старший Бхавин, - Я бы сказал… этого вообще не было.
        - То есть… - опешила.
        - Нет тела - нет дела, - спокойно пожал плечами безжалостный даже к своим инквизитор.
        - Расскажи ей все… что мне рассказал, - Киану все еще придерживал меня за плечи. Но уже не для того, чтобы на месте оставалась. А чтобы успокаивающе и ласково поглаживать.
        - Вообще-то это секретные сведения.
        - Я тогда сам расскажу, если ты не готов. Эва дальше их не передаст.
        - Ну да, ей же не выгодно.
        - Танвар!
        Больше тот не насмешничает. И не прерывается.
        - Мое ведомство… скажем так, присматривает и за Советом тоже. За действиями его членов. За тем, что происходит в самых разных точках королевства. Нас давно насторожили действия Пандита Гупта. Друга нашей семьи, который таковым быть перестал, когда его собственный сын сгинул в Запределье.
        - Из-за меня, - спокойно уточнил Киану. Внешне - спокойно.
        - С виду он смирился. После возвращения брата помогал ему восстановиться, сам же предложил отправить на окраину. И много лет о нем не было слышно… в том смысле, что его имени в связи с какими-то особыми обстоятельствами не упоминалось. Другими обстоятельствами я не интересуюсь. А потом начались станности. Вроде бы мелочи, но в совокупности они мне показались подозрительными. То ведьм он не привечает, то относительно решения Его Величества по поводу Тьмы высказывается, то надолго уезжает из Агры в неизвестном направлении. Моя внимательность помогла. Скорость - подвела. Не буду вдаваться в подробности, как мы это узнали, но факт остается фактом: он связался с отшельниками Индаура. Похоже, не найдя необходимой поддержки в Джалгаоне, решил, что с помощью островного королевства - маленького, но перспективного - может получить больше власти. А то и устроить переворот. Или вовсе туда уехать, попутно отомстив нашей семье, которую он уже ненавидел.
        - Точнее - меня, - снова добавил глава.
        - Так все и закрутилось. События особенно ускорились, когда заговорщики узнали об Анике. Не удивлюсь, если схему с новоявленной внучкой короля - ведьмой, способной снять проклятие с целого народа, придумал именно Гупта. Он хитрый, как тварь Запределья. Только в тот момент никто не знал, где ее искать. Но все быстро разрешилось...
        Я думала всего мгновение. И выдавила из себя:
        - Хиран?
        - О да, этот пресветлый однажды вернулся с громогласными рассказами о случайной встрече на постоялом дворе с “безумцем Бхавиным” и не забыл еще про двух ведьмочек добавить "с белыми волосами". В оборот его взяли быстро. Может изначально он и не планировал гадостей и вообще не был связан с заговорщиками или отшельниками, пока что показания разнятся… Но факт остается фактом: его задачей стало вывезти вас в Агру, распинаясь в пресветлой любви, и, по-возможности, уничтожить Киану. Воспользовавшись знаниями о его состоянии, которые передал Гупта.
        - “Показаниями”? - уточнила я то, что меня на самом деле интересовало.
        И удовлетворенно кивнула, когда услышала:
        - И Гупта, и Хиран уже в застенках инквизиции. Их рода велики, потому они содержатся в прекрасных условиях… но они - доказанные предатели короны. Потому снисхождения к ним не будет.
        - А отшельник как? Он был один?
        - Не один. Двоих мы поймали быстро, а этого упустили, - поморщился старший Бхавин, - Когда я узнал, куда он направился, выехал немедленно. Но вы меня опередили.
        На какое-то время все замолчали. Не знаю, о чем молчали мужчины, я же пыталась осмыслить сказанные сведения. А когда осмыслила, спросила осторожно:
        - И что дальше будет?
        - Ну… всеобщее счастье вас устроит? - усмехнулся пресветлый.
        - Хотелось бы точно знать, что корона предполагает под “всеобщим счастьем”, - поджала губы.
        - Темным сейчас везде дорога, - на мгновение что-то мелькнуло на его лице. Аж не по себе сделалось... - Об инциденте на реке вы благоразумно никому не рассказали. Короне также не в чем вас обвинять. Виновники будут наказаны, а ваше будущее остается на ваше усмотрение.
        - Что, Запределье вас забери, с Аникой будет? Пресветлая инквизиция теперь о ее положении тоже знает, и не уверена, что это лучше, чем знание отшельников, - не выдержала иносказаний.
        - А ничего. Сведения достаточно засекречены, большинство участников - мертвы или без памяти скоро будут. Я тоже не из болтливых.
        - Вы полагаете, я поверю вам?
        Меня затопило в отчаянии. Разве всесильное королевство не захочет воспользоваться моей дочерью?! Разве можно быть в этом уверенным? И как я смогу с этим справиться, если захочет? Одно дело - безумные отшельники, которых можно сбросить в реку. Другое - вся власть Джалгаона...
        - Не надо верить, просто следите за ходом наших рассуждений, - в голосе Танвара слышится участие, - Зачем нам темная внучка короля на далеких неподконтрольных островах? Еще больше упрочающая положение ведьм и их амбиции? Не известно, что вызреет из такой Тьмы. Король привечает ведьм, но это не значит, что он готов отдать им власть где бы то ни было. Маленькое, но амбициозное королевство в соседях выгоднее иметь раздираемым всякими склоками. Наши маги - предсказатели и советники - уже договорились: без вмешательства в Индауре все утихнет, возможно даже вернутся времена без магии. Пусть будет так.
        А в этом есть смысл. В заверения в благородстве я бы не поверила. Инквизиторы хитрее отшельников, это давно известно. А в такую выгоду - легко.
        Я почувствовала облегчение. И даже некоторую гордость, когда пресветлый добавил вкрадчиво:
        - К тому же вы здесь нам очень нужны. Единственная властительница единственного Источника… Это также будет держаться в секрете от большинства, но, поверьте, теперь вас ждут интересные времена. Приезд представителей Ковена, которым явно захочется заручиться поддержкой и знаниями, нестабильные инквизиторы на излечении...
        Я почти счастливой себя почувствовала… Что обезопасили. Признали. Еще и перспективы показали. Почти - потому что чувствовала, не все замечательно. Не все будет хорошо…
        - Плохое ведь вы тоже сообщите? - впилась взглядом в инквизитора.
        Но он, против ожидания, не ответил, а резко встал:
        - Пойду прогуляюсь, академию посмотрю.
        И правда вышел. А его место занял Киану. Который тихо сказал:
        - Мне придется уехать.
        - Какого… - отпрянула аж.
        - Семья требует назад. Король… Я нужен там. Я должен им всем. Времена неспокойные, Эва, а Бхавины - один из трех родов-опор. И я всегда был частью этого, пока не оступился. Полагал сначала, что меня отправили в Ченнай в наказание… Потом - что я единственный, кто способен понять детей этих, вот меня и держали здесь. Сейчас у меня ощущение, что мне была оказана честь и доверие.
        - И что изменилось? - спросила зло. - Твои навыки и понимание все также нужны академии!
        - Отец…
        - Так навести его и возвращайся!
        - Танвар привез бумаги: с завтрашнего дня я не являюсь главой Академии. У меня новая должность. Я надолго уеду, Эва.
        Навсегда. Вот как это прозвучало.
        Нет, я все понимала… все. Слишком роскошный экземпляр, чтобы его упускать и оставлять на окраине. Тем более, когда появился реальный шанс помогать сломанным пресветлым без всякого бхавинского участия. Слишком сильно его ощущение долга. Слишком долго он прожил там, где ему не предназначено было судьбой жить. Его путь - дворец, пресветлый блеск мечей и великие дела королевской важности. Как у его брата.
        А я…
        - А ты… - вторит моим мыслям инквизитор. - Ты не думала, что могла бы… уехать в столицу?
        Вздохнула.
        Голову опустила.
        - Я дом свой нашла. И дело по душе и по сути. У меня здесь академия, которую присвоить успела и сделаться ее частью. И вообще, нечисть не кормлена, дети не научены уважать ведьм. Мое место здесь. Твое… Да, ты прав. Стать опорой короны тебе пойдет больше.
        - Эва...
        Это он мне в спину. Уходящей.
        Но я не оборачиваюсь - только головой качаю:
        - Не надо. Ведьмам знакомо чувство долга, что бы кто ни думал. Я выйду завтра проводить.
        Мы и правда приходим. С Аникой. Я хочу ей сделать замечание, когда вижу натянутое с утра красивое платье. Самое красивое… Но не делаю. Каждый выражает свою боль по своему. Моя дочка - надев свой лучший наряд. И заявив громогласно магистру Гуру, который теперь не магистр, похоже:
        - Какой у нас чудесненький новый глава… Теперь тебя буду любить.
        Десаи плачет. Многие малыши стараются сдержать слезы. Магистры и старшие тоже расстроены… Морр сосредоточен - он и несколько готовых к отъезду из старшей группы отправляются домой. Морру сложнее всего придется - с ним его тварь… то есть сущность. Но я рассказала ему все, что было возможно, еще и инструкции написала.
        Танвар... Выглядит равнодушным, да.
        А Киану ищет мой взгляд. Но, поймав, отводит. Потому что я опять отворачиваюсь. Не готова на глазах у всех прощаться. Не смогу. И наедине тоже не была готова. Впервые за все это время я сумела не подпустить пресветлого к дому ночью. Дом помог.
        Пусть уезжает!
        Они на коней вскакивают, а я иду на ближайший холм и запеваю Песнь. Ведь каждый выражает свою боль по-разному. Ведьмы… всегда делят эту боль с ее источником.
        И я знаю, что он услышит ее даже за много ля отсюда.
        Путь пальцем проложу средь шрамов, ран суровых,
        Чтоб наши слить пути судьбе наперекор.
        Откройте раны - вылечи их снова.
        Пусть сложатся они в судьбы узор.
        Из снов моих с утра бежишь проворно.
        Крыжовник терпкий, сладкая сирень
        Хочу во сне твой видеть локон черный,
        Блеск глаз твоих, что слез туманит тень.
        По следу волка я пойду в метели.
        И сердце дерзкое настигну по утру.
        Сквозь гнев и грусть, что камнем затвердели
        Я разожгу уста, что мерзнут на ветру.
        Не знаю - ты ль мое предназначение.
        Иль страстью я обязана судьбе.
        Когда в желанье облекла влечение...
        Не полюбила ли во вред себе?
        Выбор
        - Может все-таки свяжешься с семьей? Дела прошлого надо в прошлом и оставить. Уверен, они тебе будут рады, - Танвар говорит тихо и веско.
        - Нет, - упрямится Морр, а Киану поневоле начинает прислушиваться к их разговору. Трое парней из старшей группы отстали - может и осознанно, чтобы не мешать. Но бывший глава все еще чувствует ответственность за своего самого сложного ученика, - Никаких писем. Пока я точно не буду уверен, что Свет - мой.
        - Так ты же его уже принял, - пожимает плечами Танвар.
        - Как это принял? - удивляется Морр. - Обряд я не проходил…
        - Неужели и правда думаешь, что для этого обязателен дворцовый антураж и всякие ритуалы? - негромко смеется старший Бхавин, - Ты принял Свет, когда принял решение… в ту ночь иллюзий, как вы ее назвали. Когда решил обезопасить всех за счет своей смерти. Когда сумел изменить собственную судьбу. И стать первым инквизитором с сущностью. Уж мне-то можешь поверить, я многое видел… Ты - полностью пресветлый. Без оговорок.
        - Уж вам-то я поверю, - бормочет ошеломленный Морр. - Но все равно, пока не готов. Хочу с новыми возможностями научиться быть. С сущностью. Мне еще долго надо тренироваться. А потом уже приду к ним.
        - И как ты намерен это делать? Тренироваться?
        - Попрошусь в какую-нибудь академию, где меня примут.
        - За тебя попрошу, - кивает Танвар. Таким тоном, что сразу понятно - не просить он будет, а требовать. - В главной академии будет замечательно. Там столько Тени, что даже если твой Свет или нечисть начнут капризничать - помогут.
        - Ведьмы теперь в крепости пресветлых? - едва ли не с ужасом переспрашивает Морр.
        - Ведьмы теперь везде, - то ли раздраженно, то ли грустно вздыхает каратель короля, - Но в столице и в той академии - особенно. Их глава уже давно женат на темной...
        Морр жадно выспрашивает подробности, Киану же отстает. Еще дальше отъезжает, чем его бывшие подопечные. Не сложно это - отстать или нагнать. Они тащатся, а не мчатся, будто никому из Ченная не едется. И дорога тяжелая: лед, снег, ветер. Магия уходит на то, чтобы вокруг хоть подобие тепла коконом создавать, но скорости никакой, конечно. Едва ли половину пути они преодолели до Сринагара за эти два дня.
        Все равно это слишком быстро.
        Слишком быстро удалялся он от Эвы…
        Никогда инквизитор не думал, что покидать Ченнай будет вот так. С полным ощущением, что делает какое-то Запределье. А не с радостью. Когда много лет назад ехал сюда и то было лучше… Потому что воспринимал как наказание - а наказать самого себя хотелось жесточайшим образом. За все произошедшее с друзьями.
        До конца своих дней наказывать. При этом в глубине души, настолько глубоко, что во снах ему только и являлось, он надеялся, что когда-нибудь семья примет его назад. Что пресветлое сообщество примет его. Что он сам себя простит, вот на что надеялся!
        И почему не радуется сейчас?
        Бывший глава так долго хотел вернуться к семье… Вот, возвращается. Тогда почему у него ощущение, что семья остается за его спиной?
        Киану ехал медленно, уставившись в спину брату, который покачивался в седле впереди. Уставившись настолько пристально, будто рассчитывал получить у этой спины ответы на внезапно возникшие вопросы.
        Особенно на тот, на который он прежде ответ знал... но теперь уже не был в нем уверен.
        Кто он такой?
        Вроде бы понятно раньше было…
        Представитель древнейшего рода с огромными возможностями… и самомнением, что уж там.
        “Безумец”, как говорили о нем после того похода в Запределье. Да и он сам так говорил.
        Изгой. Он сам бы себя изгнал, если бы этого не сделал Совет. Потому что в изгнании видел наказание. В изгнании, в жизни на краю королевства, в неуютности собственной академии, в отказе от личного счастья, в боли, которую он испытывал. Даже в том, что не воспользовался ни малейшим шансом эту боль попробовать исправить. С помощью все той же нечисти из Источника.
        А сейчас он что… снова разрушает себя тем, что от Эвы отказался?
        Не пора ли остановиться? Ведь если корона и семья давно его простила - пусть даже только сейчас - почему он сам себя простить не может? Простить за то разочарование, которое постигло всех в связи с ним?
        Почему сейчас он разочаровывает своими поступками еще более дорогого ему человека... ведьму? И себя… себя тоже?
        Он нагнал Танвара в минуту. И чуть ли не перехватил лошадь того под уздцы. Всем сделал знак остановиться, но поодаль. А сам спешился, и брата заставил.
        - Помнишь ты сказал, что разочарован мной? - сразу спросил.
        - Это когда? - непонимающе нахмурился Танвар.
        - Тогда, в библиотеке нашего особняка родового… последний раз, когда мы виделись. За несколько дней до моего отъезда.
        - Было такое… - брат прищурился. - Не сказать, что я потом не пожалел… не в том смысле, что солгал. Просто не рассчитал, что это будут последние слова, которые ты услышишь.
        - Что ты имел в виду тогда?
        - Тебе пояснить значение этого слова? - брат выглядел удивленным. - Или почему я так себя чувствовал? Разочарованным. Ты же… ты бороться перестал. С тварями, что в тебе поселились. С тем, чтобы чувство вины переросло хоть в какое-то путное деяние. Погрузился в свои фантазии, где надо от тебя избавиться, и слышать ничего не хотел… Сколько раз я заставал тебя пьяного до невменяемости? Или жаждущего бросить кому-то вызов, лишь бы тебя убили, а? Да, я был разочарован! Как и отец! А мать и сестра плакали по ночам, потому что не понимали - вот вроде бы ты выжил, ты с ними, но ни Запределья не живой!
        Ветер взвыл как-то особенно громко и буквально швырнул пригорошню злых ледяных снежинок в лицо младшему, и почему-то вой этот, и внимательный, странный взгляд Танвара, который был старше его на шесть лет и опекал всегда, всегда кроме единственного раза... Вот это поставило, наконец, все на свои места в бхавинской голове.
        И прошлое. И настоящее. И будущее.
        Как он мог в нем усомниться? В них?
        Также, как в себе…
        В какое такое безумное отчаяние он провалился много лет назад, отказавшись сразу от всего - и не потому, что кто-то ему в чем-то отказывал? Сам.
        Он ведь уверен был, что разочаровал своим походом в Запределье и его последствиями. А не тем, что последствия эти не принял.
        Он точно "знал", что семья его чуть ли не возненавидела, как и многие инквизиторы… но ничто, ничто мы не можем видеть в других, чего сами к себе не испытываем.
        Он единственное прощение и видел в том, чтобы служить тем, кто также сломаться может. И хоть в этом был прав. И что? Взял и бросил их сейчас там, хотя дел невпроворот, но бросил. Решив, что и так справятся… Кто, Эва? Гур? Чтобы не спали, не ели, “справлялись”, пока он в столице будет заниматься какими-то неведомыми королевскими делами, которые прежде прекрасно и без него обходились?
        Тогда, в прошлом, ему казалось, что он отказался от собственного места в этом мире, чтобы принести хоть какую-то пользу. Но что если Свет и мироздание как раз и привели его к этому самому “своему”, да еще щедро сверху насыпали счастье, а он, как последний идиот, последовал за прошлыми желаниями и целями, напрочь позабыв, насколько изменился? Насколько все то, что за его спиной, ценнее того, что там, впереди, а не наоборот?
        Киану полагал, что ему пришлось выбирать между долгом и любовью. Но ни Запределья он не понял, что между долгом и любовью даже выбирать не надо. Вместе они… а прочее - навеянное.
        - Я идиот… - пробормотал вроде тихо, но его услышали.
        - Я знаю, - отозвался брат и усмехнулся с иронией.
        И тогда младший Бхавин испытал еще одно потрясение:
        - Погоди… ты что, знал?! Не-ет… не может быть. Но я по твоей роже вижу - не просто знал, ты все это задумал вот таким?! Я вообще в столице не нужен, как ты расписывал?!
        - Я должен был проверить.
        - Что проверить?!
        Последнее Киану уже взревел.
        - Брат… Я глава тайного ведомства. Я всегда все проверяю. Я уже ушел однажды, отвернувшись от тебя, не разобравшись. И только спустя много лет понял, что то, как ты себя и свое назначение воспринял, вообще не тем было, что мы имели в виду! Но мы оба оказались слишком горды, чтобы об этом разговаривать. Хорошо, что хоть оракулы дали мне повод…
        -- Ну ты и прес-светлый… - прошипел Киану ругательство.
        - Какой уж есть, - Танвар снова цепко оглядел брата, - С тех пор как Свет признал, что не может без Тьмы, темные что только ни творят… Мне надо было выяснить, насколько ты по доброй воле остаешься в Ченнае, а не ведьма твоя навеяла...
        Не договорил.
        Сложно договаривать, когда тебе в лицо кулак прилетает. Родственный. И ты падаешь на мерзлую землю. И смешно почему-то, хотя и пытаешься выдавить грозное:
        - Между прочим нападение на главу тайного ведомства Его Величества карается…
        - Ой да заткнись! - рыкнул Киану и подал ему руку, помогая подняться. А потом сообщил немного хвастливо. - Я все еще сильнее тебя! И побить тебя хочется очень. Потому что я даже не уверен, что ты не применил на мне всякие ваши тайные заклинания, выманивая прочь!
        - Силы у тебя с детства больше, младший, - кивнул Танвар, оставляя без внимания предположения о тайнах, - А вот мозгами мироздание обделило.
        - Иди ты в Запределье!
        - Нельзя туда, там ты бродишь постоянно, - заржал внезапно старший Бхавин, напоминая того Танвара, которым он был когда-то. Парня тупыми неуместными шутками, а не сурового главу ведомства и карателя, - Ну что, теперь-то ты выбрал?
        - Выбрал.
        - Я правда рад.
        - Не уверен только, что меня назад теперь примут.
        - Тебе придется их убедить. Её. Зато никто не будет сомневаться в твоем выборе.
        - Все-таки ты хуже оракула... Желаю тебе сполна хлебнуть того же.
        - Чего именно?
        - Темноты. И того, что за чувства она принесет в твою жизнь.
        С таким вот пожеланием-проклятием Киану крепко обнял Танвара. Который, как ему казалось прежде, его ненавидел. И который на самом деле оставался его настоящей семьей.
        Махнул рукой, прощаясь с бывшими учениками.
        Вскочил на своего коня и поскакал обратно. Не так, как сюда ехал. Гораздо, гораздо быстрее…
        - Семья все равно тебя ждет! - донеслось ему вслед.
        Обернулся и крикнул:
        - Я приеду! По теплу. И может не один!
        Угу.
        А может и один... Он ведь еще не знает, что скажет на его возвращение настоящая темная ведьма.
        Суть отношений
        - Он вернется, - сообщил мне внезапно Ворон с нижней ветки.
        - Я знаю - согласилась легко и сдула с щеки прилипшую прядь.
        - Все-то ты знаешь, все-то ты умеешь... Если бы еще в инквизитора не влюбилась - цены бы тебе не было, - разошлась нечисть.
        - Сгинь, - сказала столь же легко, и продолжила мешать варево в котле. Хорошее варево получалось, даже на улице перед моим домом пахло так, что вся нечисть попряталась в Источник. И котел мне хороший на кухне нашли, большой. Как раз всю академию хватит отравить... ну, они так точно думали, когда обреченно котел тащили.
        Но тащили же.
        Послушные инквизиторы.
        - Хм, а ведь даже раньше вернется, чем я думал, - каркнула сущность, склоняя голову набок и будто прислушиваясь к чему-то, - Умнее, чем я думал…
        - Я знаю, - сказала третий раз, подавляя широкую улыбку.
        Конечно знала. После первых, самых болезненных мыслей и страхов, связанных с моими воспоминаниями о прошлом, я совсем другое вспомнила… проанализировала… и принялась ждать пресветлого назад. Развлекая себя тем, что придумывала ему наказание. Кажется, тем же самым Аника занималась. Котороя тоже с собой договорилась. Без моего участия.
        Нет, я, конечно, к темному сердцу его по приходу прижму… но потом отрабатывать будет.
        До-олго...
        - Лицо не такое радостное состряпай, - буркнул Ворон и сгинул наконец.
        И то верно. Между появлением непутевого пресветлого и “к сердцу прижму” должно хоть какое-то время пройти.
        Улыбочку стерла, но слегка замешкалась. А что изображать-то? Всю тоску мироздания? В Бхавине и так многовато самодовольства. Злобу тварей запределья? Это меня несимпатичной сделает, не хочу.
        Равнодушие горной гряды Ченная?
        Да, пожалуй, что-то близкое к этому подойдет. И ведьмину деловитость, ага. Типа вон какая я занятая и хлопотливая: с утра до ночи, с утра до ночи пекусь о его бывшей академии, темных искр не покладая. Одна одинешенька, все на себе тащу, не ропщу почти и…
        Одинокая слезинка упала в кипящее зелье, которому вообще-то ни запределья такого ведьминого внимания не надо было - оно давно само дойти до нужного состояния пыталась. Зелье обиженно булькнуло и едва не вырвалось на землю.
        Лучше крышечкой прикрыть от Запределья подальше…
        А. Не успела.
        - Эва!
        Ух, какой голос. Тоска, мольба о прощении, жажда любви - и всего в трех буквах.
        Запомнить и прокручивать потом в минуты сомнений.
        Этого достаточно будет, чтобы снова поверить в него при любых обстоятельствах.
        Так, еще надо повернуться, глухотой я же не страдаю.
        Уставилась на пресветлого
        Осунулся что-то и запылился… Лохматость вся такая поникшая... Вот же инквизиторы! Сил и дури в них немеряно, но как из-под темного одеяла уходят, так и блекнут, несчастные...
        Стоим.
        Молчим.
        Я так сурово молчу. Спиной, кстати, молчу. Потому что снова к очагу с котелком отвернулась, дровишек под него подбросила.
        Инквизитор попытался что-то сказать - сразу не вышло. Но потом выдавил:
        - Я был не прав.
        Ох. Самое лучшее. И главное.
        - С самого начала не прав...
        Все таки хорошо, что съездил, развеялся, подумал там всякое. Много умных мыслей появилось. Ничего объяснять не пришлось.
        - Свет вообще при виде Тени сразу глупеет, похоже. С начала времен.
        А-ааа, Триединая! А можно-можно уже его прощать, да?!
        Так, держись, Эва.
        - Наверное поэтому когда-то давно пресветлые попытались отказаться от темных, - продолжил рассуждения уже совсем от меня близко, за моим плечом. А я с преувеличенным вниманием продолжила на зелье смотреть, - Показалось, что темнота делает их слабыми. Они не поняли, что в этой слабости как раз и есть главная их сила. А потом… ты знаешь. Баланс был нарушен, многие годы черное не смешивалось с белым, и рожденные дети становились все слабее. Хорошо, что мы наконец поняли: самый сильный Свет всегда несет в себе толику Тьмы. Ну как “мы”... Я же здесь сидел. Ни Запределья не понимал. Ты когда появилась - болеть и начало. Думал потому, что Темнота для меня губительна. Или мои ранения губительны для Темноты. А это суть внутри отмораживалась, вот и болела… Думал, что сломала меня - а ты меня починила. И многих здесь. Думал, что опасен для тебя, но это ты для меня оказалась опасной. Уничтожила...
        Тут я не выдержала и обернулась резко.
        Это что за слова такие?!
        - Уничтожила меня прошлого. А тот, кто взамен появился - как новорожденный оказался, понимаешь? Не сразу разобрался что и как в этом мире… От того и сглупил с отъездом этим.
        Глаза Киану - как два Источника. Утягивают, зазывают в Тьму и Свет одновременно. Обещают многое… все почти.
        - Такое чувство, что ты трое суток репетировал, - сказала язвительно, не показывая, насколько растрогало меня то, что он сказал, - Или тебя глава тайного ведомства обучил?
        - Этому - нет, - усмехнулся. А потом осторожненько протянул руку и поправил локон у моего лица. И вздохнул, - Такой холод - а ты без платка.
        Фыркнула.
        У меня внутри такой пожар, что всю Агру отопить можно!
        - А чему научил? - уточнила.
        - Наверное тому, что самый главный мой долг перед семьей - это счастливым быть. А без тебя какое счастье? Скажи… я ведь ничего окончательно не испортил? Ты простишь?
        Снова фыркнула. Давно простила, что с этих пресветлых возьмешь? Но поскольку взять надо как можно больше…
        - Поработать придется ради прощения, - заявила как можно суровей. - В Академии дел невпроворот.
        - Я не против! - охотно кивнул бывший бывший глава.
        - Часы темной магии для учеников надо увеличить… - прищурилась еще суровей.
        - Конечно! - закивал еще охотней.
        - Над основным домом выбьем строчку из “Книги Первой”: “Сначала была Темнота, которую осветил луч Света”... - заявила безапелляционно.
        - Эм-м… - опешил инквизитор, но рукой махнул, - Ладно, что уж там. Не факт, что в главной академии не выбито уже что-то подобное.
        - Продукты, разные нужности для академии, ткани, посуду, котелки и зелья я закажу, а ты обоснуешь расходы перед Советом, - подбоченилась.
        - О, вот с этим проблем нет. Да и я, вообще-то, богат как выяснилось… Меня наследства предков никто не лишал.
        Так.
        Что бы еще попросить под шумок?
        Вот же какая я неприхотливая, ничего больше и не надо, всего вдоволь… Хотя…
        - В Источник вместе пойдем и найдем тебе нечисть.
        Закрылся сразу. Даже отступил. Насупился.
        - Это еще зачем?
        - Затем, что хватит себя наказывать мучениями и дырами в сути, - рыкнула. И продолжила мягче, - То, что в Источнике, тебя не излечит. Ничем не излечивается опыт и память. Но я говорила: полнее он делает ведьм. Цельными. Инквизиторов, у кого до стабильности как раз чего-то такого не хватает, делает цельными. Или у кого пустоты образовываются тоже помогает. Твой брат не зря ведь пригрозил приездом ведьм и всяких инквизиторов. Нужно это всем - а я научу. Я только недавно поняла: когда мне предсказывали, что я стану началом настоящего переворота, не про Индаур это было сказано - глупости они сами наделали. А про Источники предсказание. Здесь они особые. В Индауре ведьмы только собой питали их, потому те и оказались слабы, не смогли защитить. А мой напитан Тьмой и Светом, и отдавать может и Тьме, и Свету. В полную силу. В этом и есть смысл цельности: мне Света он добавил. А тебе - недостающей Тьмы.
        - В этом вообще есть смысл, - как завороженный кивнул пресветлый, заслушавшись меня.
        Постаралась глаза не закатывать.
        Конечно!
        - Так что никто шагу туда не ступит, пока ты не зачерпнешь, - сообщила уже совсем другим тоном, - А то что я за ведьма такая, у которой свой собственный инквизитор не исправленный, а я другим помогать берусь?
        Эх, как я умудрилась проморгать его шаг и движение?
        Неуловимый какой-то пресветлый!
        Мгновение - и уже целует меня!
        А я может не договорила… Я еще много чего имею сказать! Целует он… Ладно. Помолчу немного. Хорошо ведь целует. Главное мне потом не забыть, что там я еще хотела… что мне надо… чего он не заслуживает…
        Ах…
        Стоим в обнимку. Молчим. Целуемся.
        Много позже он первый отрывается от меня. И первый же говорит. Шепчет:
        - Люблю не представляешь как.
        Нормально я представляю. Ой, и не надо так на меня смотреть многозначительно. Я всяким пресветлым добрых слов не намерена говорить!
        - Ведьма выбирает для рождения дочери самого сильного отца. А для сына - по любви выбирает… - бормочу почти против воли.
        Нет, ну чего целоваться опять лезть!
        Ох…
        Дел же невпроворот!
        - Идем, - оттаскиваю от себя слишком довольного инквизитора и тараторить начинаю. Смущенно немного, - Надо зелье оздоравливающее младшим отнести - что-то они после Поворота сникли. Дом один подправить: устроим там отдельное место для темных уроков, а то мне в учебной комнате не развернуться. Аничку найти. Она как с утра на полигон убежала, “ломать пресветлых”, то есть смотреть, как средняя группа занимается, так и не вернулась еще. И...
        - Да неужто мне позволено будет все это делать и тебе помогать?! А я думал все тебе по темному плечу… Все на своих плечах вынесешь, - смеется, за плечи эти самые обнимает. Вот как бы не разорвало его на сотню маленьких инквизиторов...
        Ладно. Пусть разорвет. Я сегодня готова быть милой и искренней. Потом вспоминать будет и праздновать. Как великий день.
        Прижимаюсь к нему сама и говорю тихо-тихо, чтобы только сердцем и услышал:
        - Нести все на своих плечах - это твоя суть. Моя - хранить того, кто несет все на своих плечах.
        Эпилог. Про маленькую хитрую ведьмочку
        ПЯТЬ ОБОРОТОВ СПУСТЯ
        - Аника-а!
        Хихикнула и еще глубже забилась в расщелину. Это место я нашла случайно в прошлый оборот: среди скал чуть дальше полигона. Показала своему другу, и мы с Десаи немедля решили устроить в маленькой пещере нашу тайну. И никому-никому не выдавать её ни в коем случае.
        Особенность тайны была в том, что мы сделали пещеру непроницаемой для взглядов. И темных, и светлых.
        Взрослые думают, что самые умные, а мы - еще маленькие, чтобы знать всякие такие заклинания. Мы может и маленькие, и не знаем, но подсмотреть и повторить сможем.
        Так что теперь у меня было идеальное место, чтобы прятаться. От одного большого пресветлого, который очень хотел, чтобы я называла его "папа." Мне, конечно, не говорил об этом. Но я точно знала - хочет. Просто гордый. И осторожный. Я тоже хочу… но я тоже гордая! Еще не прошло шесть оборотов наказания, назначенных ему одной маленькой вредной ведьмочкой. За то, что обидел. И уехал тогда!
        - Аничка, милая!
        Ладошками зажала рот и совсем затихла… ага, мимо идет.
        Искать меня после всяких каверз - тоже его личное наказание. Все в академии уже знали и не пробовали забрать у пресветлого главы эту почетную обязанность. Даже мама. Хотя иногда он та-ак смотрел на нее. Умоляюще. Но она руками только разводила. Типа ничего не могу с ней поделать… А мне подмигивала незаметно.
        Хорошая игра получалась.
        Сегодня я доигралась, кажется… И меня вполне может ждать совсем не игрушечное наказание…
        Ну а чего они?!
        Эти новенькие?!
        Приехали со своими светлыми плащиками, сморщенными носами и всем своим видом, говорящим, “что у вас тут за дыра”. Да еще и меня назвали “ходячей неприятностью”, когда я котелок с зельем нечаянно перевернула.
        Я и показала, насколько они правы…
        Чтобы сразу поняли, у кого теперь неприятности! Всегда будут!
        Потом пришлось спешно бежать. Ну так я все быстро делаю: и бегу, и прячусь, и проблемы тоже делаю быстро…
        Вроде совсем ушел.
        Я осторожно высунулась из расщелины, и тут же свой нос высунул Ежик. Мы оба понюхали воздух, осмотрелись, только потом вышли на солнышко, на небольшую каменную площадку.
        Ежик у меня так и не заговорил. То ли маленький еще, то ли наш Источник особенный и нечисть оттуда - тоже особенная. Вон, главе тако-ое досталось… Мама двое суток смеялась, не переставая.
        А у меня всего лишь не разговаривает.
        Но это ничуть мне не мешает разговаривать с ним самой. Понимает ведь.
        - Десаи на меня наверное злиться будет, что без него сюда сбежала, - рассуждала, потряхивая мешочком с камушками, на которых знаки написаны, - Но, во-первых, я не могла ждать, пока он с занятия с Гуром выйдет - эта троица из столицы напрашивалась на гадость немедля! А, во-вторых, мне иногда одной надо побыть. Пресветлые этого вообще не понимают, вечно ходят туда-сюда толпой… Хотя с Десаи мне ходить нравится. Он совсем темный пресветлый, согласен? Я вот с ним готова всегда ходить! Только не решила еще - он мне как брат или я за него замуж пойду? А что. Свадьба у мамы была такая красивая! Я тоже хочу, чтобы у Источника, чтобы вокруг первые цветы распускались, и клятвы эти непонятные про Темноту и Свет… видел, какая радуга при этом из оврага полезла? Там кажется даже магистр Гур расплакался… Честно-честно плакал, я тебе говорю! Я там одна только и держалась, не плакала...
        Сосредоточилась на знаках и высыпала на землю один камушек…
        Но немедленно накрыла его ладошкой и спрятала в мешочек, потому что сзади сказали:
        - Ага-а!
        И я подлетела вверх, чуть ли не к небу, подхваченная сильными мужскими руками.
        Глава пресветлой академии перевернул, покрутил меня так и эдак, рассматривая, будто не видел давно, и спросил строго:
        - Ты чего на них наслала?
        Не стала делать вид, что не понимаю, о ком он.
        - Чего вспомнила, того и наслала, - буркнула, - чесотки немножко, огнечервяка, спутанницу…
        - И теперь они все в сыпи, волосы только резать, а на плащах дыры выжжены, - покачал головой Киану Бхавин. - Придется тебе как-то это решать.
        - Ведьмы не решают проблемы, они их создают! - возмутилась.
        - А то я не знаю, - усмехнулся глава, но потом сообщил серьезно, - Аника, хоть ты и моя собственная ведьмочка и живешь по собственным ведьмочкиным правилам, но правила академии ты тоже должна соблюдать. И напомни мне пункт два правила двенадцать из общего свода?
        - Научили ведьмы на свою голову… - пробормотала мамину фразу и, вздохнув, продекалмировала: - “Сделал темное или светлое дело - бери на себя ответственность за его последствия”.
        - И это значит…
        - Что плащи зашью, с волосами помогу, мазь лечебную сделаю… - буркнула.
        Глава кивнул, поудобнее пристроил меня на своих руках и начал спускаться по тропинке вниз, к академии.
        - А что за знак выпал у тебя? - полюбопытствовал инквизитор.
        - Не успела посмотреть, - соврала легко и улыбнулась. Но так, чтобы глава не заметил.
        Нет уж, пусть мама ему сама скажет.
        “Рождение”.
        ДА))) РОЖДЕНИЕ))) СПАСИБО ВАМ. И МИРУ СПАСИБО. ЭТО БЫЛО ГЛУБОКОЕ ПОГРУЖЕНИЕ В ИНЬ-ЯН, С ТЕМНОЕ И СВЕТЛОЕ. В ЖЕНСКОЕ И МУЖСКОЕ. КОМУ ПОНРАВИЛОСЬ - НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ПРО ЛАЙКИ)
        В МАРТЕ БУДЕТ ФЭНТЕЗИ. И Я ПОКА НЕ РЕШИЛА, ПРО ЧТО. ТОЧНО ЧТО-ТО ВЕСЕННЕЕ И С ЮМОРОМ. ТОЧНО ЧТО-ТО ПРО СПОСОБНОСТЬ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ ИДТИ НАВСТРЕЧУ ДРУГ ДРУГУ. ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ПОКА НЕ ТОЧНО. ДУМАЮ, В ОБЩЕМ) СЛЕДИТЕ ЗА АНОНСАМИ И ОБЪЯВЛЕНИЯМИ)