Сказка о человеческой жертве Елена Власова
        Власова Елена Сказка о человеческой жертве
        Елена ВЛАСОВА
        СКАЗКА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖЕРТВЕ
        Всему на свете положен свой предел: рушатся горы, высыхают моря, гаснут и вновь зажигаются звезды, и даже всевластное Время замыкает свой бесконечный круг. Лишь над чувствами человека нет Власти, ибо таков закон людской. И нет предела Любви и Боли, Горю и Счастью, и великие начала и радости может принести в Мир тот, кто не ведает, что творит он... Было ли, не было ли того, о чем я расскажу, кто знает это? Ибо памяти нет ни в огне, ни в воде, ни в звездном свете, ни в самой жизни. Только песня пережила все... Был Мир и был Повелитель его. И правил он долго, ибо любил его народ и прибавляла эта любовь ему годы и годы жизни. И был он мудр, и не было в нем тщеславия, и жестокости, и слабости. И жил его народ в мире, покое и благоденствии, ибо законы были справедливы, земля щедра и небо ясно.
        Отменил Повелитель и человеческие жертвы богам, жаждущим крови. Сам он жил жизнью своего народа и был молод и полон сил уже много лет. Он любил свой народ, и не было тех, кто был бы им обижен. И еще любил он свою жену, совсем еще юную женщину, прекрасную и чистую, как звездный свет. И счастлив он был ее любовью. И очень хотели они иметь ребенка, но не было у них детей. Так текли годы, нес пешно, прозрачно и ясно. И никто не знал, что ждет их впереди.
        Но вот и к ним пришли беды. Голод и мор убивали людей, и воды морские зали вали сушу и подземный огонь опалял землю. И солнце их, красивое и нежное, стало горячим и злым. И боялись люди дня, и боялись они ночи. И вот пришли они к Пове лителю, и сказали, что нет у них сил так жить, и просили его спасти их. И сердце повелителя плакало кровью - что мог он сделать здесь? Но в нем была последняя человеческая надежда. И решил он все свои силы направить на то, чтобы помочь людям. И поклялся он им великой клятвой, что сделает все, что может... И люди ушли успокоенные, ибо верили они в его мудрость и силу. И читал Повелитель свя щенные книги, и смотрел в магические зеркала, и произносил слова заклятий. Но не было ему помощи ниоткуда. И тогда собрал он жрецов и попросил их совета. Но и жрецы молчали... И только потом пришел к нему один жрец; старый, как пески пус тыни и такой же высохший, похож он был скорее на ожившего мертвеца, чем на чело века. Но на нем было одеяние жреца Матери богов, а Повелитель запретил жрецам служить ей, ибо их служба была страшна.
        - Что нужно тебе?
        - Я пришел к тебе по твоему зову. Ведь ты же просил совета.
        - И каков будет твой совет?
        - Ты закрыл храмы Матери богов, но ты не читал наших книг, ты знаешь о нашей жестокости, но не знаешь, во имя чего мы жестоки...
        - Говори...
        - В летописях сказано, что жертвоприношения в храме совершались только в годы великих бедствий... И одна жертва искупала все.
        - Значит, вам нужна жертва?
        - Мать богов должна наказать их за неповиновение...
        - О чем ты?
        - О том, что было всегда, о том, что Мать богов живет среди людей, и только почувствовав боль мира, может она изменить нашу жизнь, ибо станет эта боль ее болью...
        - Значит, вам нужна человеческая жертва?!
        - Да.
        - Так вот, вы ее не получите!
        - Ну что ж, Повелитель, когда у тебя не будет выхода, вспомни обо мне...
        И он вышел.
        И Повелитель позвал его, когда не осталось выхода...
        - Что за женщина нужна вам?
        - Мать богов...
        - Но ведь вам нужно ее живое воплощение...
        - Нет. Воплощения есть у богов, Мать богов одна.
        - Вы знаете, кто она?
        - Знаем!
        - Кто?
        - Она делит твою жизнь...
        - Не-ет!!! Это не так! Скажи, старик, ведь это не так?
        - Это так, Повелитель. Теперь решать тебе... Ведь каждый день умирает и чья-то мать, и чей-то ребенок, и чья-то любовь. Решать тебе... - голос его был спокоен и бесстрастен. Сейчас из зала первым вышел Повелитель.
        - Любимая!
        - Я все знаю, солнце мое.
        - Как?!
        - Я же все-таки Мать богов, - она смутилась и добавила. - Я слушала ваш раз говор.
        - Что же мне делать?
        - Ты спрашиваешь у меня?
        - Прости.
        - Просто взвесь все, взвесь и реши. А я просто приму твое решение. А пока вот, выпей.
        Он залпом осушил чашу... и заснул, крепко, без сновидений. А когда прос нулся, знал, как ему поступить. Что такое одна или две жизни по сравнению с мил лионами смертей...
        Но ее не было в ее покоях.
        А в храме Матери богов шла служба...
        Она знала, какое решение он примет.
        И был он пьян, и пил еще и еще, чтобы не слышать ее крика, который он слышал (казалось) постоянно, хотя и не мог его слышать. И когда заходило солнце, пока залось ему, что утопает он в крови, в ее крови.
        И когда наполнилась Чаша Боли, пришла в Мир тишина.
        А на следующий день вновь светило ласковое солнышко, не дрожала земля, зер кальной гладью смотрела в небо вода морей и озер. И колосились хлеба, и мертвые вернулись к жизни... Одной лишь ее не было. И никогда больше не будет.
        Велик Мир Повелителя.
        Но нет в нем покоя, и дрожат люди, произнося его имя. Ибо мстит он им, не в силах простить той цены, которую заплатил за их счастье, жизнь и покой.