Августина лучше всех Юлия Сергеевна Васильева
        На семье Северинов лежит проклятие: первая жена наследника рода неминуемо умирает сразу после свадьбы.
        Ролан Северин красив, богат и, что скрывать, сильно самоуверен, а я уже подписала отказ от притязаний на его руку и сердце...
        Но это не помешает мне во всем разобраться и снять проклятие!
        Августина лучше всех
        Часть I. Письма. Письмо 1
        Дорогая Нора, я начну свое письмо (к счастью, его никогда не прочитает мисса Строг) не с вопросов о здоровье и погоде на побережье, а с более интригующего сообщения. Ровно три часа назад твоя верная подруга вот этой самой рукой, которой пишет сейчас, размашисто начертала на бумаге совсем иные строки:
        «Клянусь, что не имею желания или намерения становиться женой гесса Ролана Северина и даже в том случае, если вышеуказанный гесс сделает мне предложение руки и сердца, обязуюсь выслушать его с возмущением и ответить немедленным отказом».
        Ну вот теперь, когда я уверена, что ты прочтешь мое письмо до конца только лишь для того, чтобы узнать, кто такой Ролан Северин, можно начинать рассказ с самого начала.
        Как помнишь, еще до твоей свадьбы я получила от крестной предложение провести месяц на материке, в родных краях моей матери. Тогда я сообщила всем, что приняла приглашение и даже добилась разрешения у дяди Зенона…
        В общем, это была только половина правды… ну ладно, полуправда. Хорошо, хорошо, это была наглая ложь.
        Но ты не сможешь злиться на меня дольше минуты, особенно когда узнаешь, какую гениальную аферу задумала и провернула твоя ответственная и положительная во всех других отношениях подруга.
        Итак, я ответила крестной, что мне приятно получить ее приглашение и я непременно собралась бы в дорогу, если бы не наклевывающееся предложение (совсем иного рода) от состоятельного плантатора, вниманием которого мне не хотелось бы рисковать.
        Я прямо вижу, как ты ломаешь голову, ведь в моем окружении достаточно состоятельных плантаторов, но мало кто из них еще не добрался до своего пятидесятилетия и может взобраться на лошадь без крепкого слова и посторонней помощи. Мой дядя, конечно же, не в счет.
        Так вот, это абсолютно мифический господин, я бы даже сказала, мифический и очень-очень ветреный. Если ты еще даже не улыбаешься, то слушай дальше.
        В ответном письме я с жаром поблагодарила крестную и тут же попросила об одолжении. Если уж она морально готова приютить в своем поместье скучающую девицу, то было бы неплохо переадресовать это приглашение воспитаннице дяди - Мае Лакшин. Особа сия всегда мечтала побывать на материке, весьма недурна собой, бойка на язык и вечно вертится под ногами того самого мифического, очень состоятельного и очень ветреного плантатора, чем мешает мне строить на него матримониальные планы.
        Уверена, брови твои уже достигли начала аккуратного пробора (кстати, как, во имя всего разумного, тебе удается делать его таким прямым?) и ты уже не раз воскликнула: «Но ведь у твоего дяди нет воспитанницы!»
        Твоя правда, не было, до того момента, как я ее придумала!
        Сейчас начнется сложная часть рассказа, поэтому налей себе кофе и попроси Виктора немного погулять, чтобы он не отвлекал тебя от моих многословных объяснений своим божественным профилем.
        Не знаю, обратила ли ты внимание, но у меня серьезная проблема! Да-да!
        Мне уже двадцать лет, и я честно не представляю, как переживу последний оставшийся год до своего совершеннолетия. Именно в этот опасный период мой простодушный дядя может выдать меня замуж по своему выбору за одного из своих приятелей или приятеля приятелей просто потому, что это покажется ему правильным. И поверь мне, Зенону Кермезу покажется, так как единственная наследница всего рода. Тот самый мифический состоятельный плантатор, которого я придумала для крестной, очень скоро может стать не таким уж мифическим.
        Я не хочу замуж за старика!
        Мама успела достаточно рассказать мне о сути супружеских отношений, чтобы сама мысль об этом вызывала дурноту, не хуже ложки касторового масла. Знаю, девицам не принято распространяться о таких вещах, но я ни разу не заговорила с тобой на щекотливую тему лишь потому, что твой Виктор красавец. Будь уверена: если бы ты собралась замуж за дряхлого и морщинистого гесса Люта, я выложила бы тебе все, невзирая на приличия.
        Вот почему я решила принять предложение крестной. И только лишь она и дядя наивно полагают, что мое пребывание на материке продлится не более месяца. Я не собираюсь возвращаться, пока мне не исполнится двадцать один или пока не найду себе мужа по собственному вкусу.
        Как ты понимаешь, первое событие гораздо более вероятно.
        А теперь о Мае Лакшин.
        Дело в том, что приглашение крестной сразу заставило меня насторожиться. Гесса Версавия недвусмысленно намекала, что уж на материке-то у меня будет более приличный по сравнению с колониями выбор женихов.
        И она туда же! Такое ощущение, что их с дядей не разделяет ни океан, ни сложившаяся еще в юности неприязнь.
        Меньше всего мне хочется видеть молодых людей, к какому бы блестящему обществу они ни принадлежали, калькулирующих у себя в голове мою родословную и размер приданого. Глаза у них при этом делаются как блюдца, а на лице появляется коровье выражение.
        Потенциальным женихам в первую очередь следует думать обо мне, а не об одаренных предках до седьмого колена и плантациях кофе.
        Вот поэтому я придумала Маю Лакшин. Помнишь, в половине книг, которые нам когда-то с тобой понравились, героиней была сиротка? Без денег и покровителей, только благодаря личным качествам характера она находила счастье. Не знаю, почему счастьем всегда был муж - наверное, какое-то особое условие от издателя, но это неважно.
        Я решила стать такой героиней хотя бы на время.
        К счастью, изобразить сиротку, когда ты богата, гораздо проще, чем наоборот - сиротке представиться состоятельной наследницей. Все преображение заняло у меня не больше недели и, уж конечно, не потребовало даже половины имеющихся в распоряжении карманных денег.
        Первым делом я взяла себе новое имя.
        Достаточно вспомнить, как распорядитель на сезонных балах объявлял мое появление. Гесса Августина Аврора Кермез! Честное слово, я поначалу вздрагивала. У моей новой личности имя должно было быть простым, коротким и тихим.
        Меня назвали Августиной по месяцу, в котором я родилась, и Авророй в честь бабушки, на которую так похожа.
        Пусть же бедняжка родится в мае, подумала я. Надеюсь, уж сейчас-то ты улыбаешься, чувствуя мою иронию. Естественно, бабушки своей сиротка никогда не знала - так что никакого среднего имени. Ну и согласно традиции колоний, когда подкидышам дают фамилию по населенному пункту, где их обнаружили, моя Мая получила фамилию Лакшин. Если ты и теперь не улыбаешься, медовый месяц слегка притупил твои ранее блестящие логические способности, и я вынуждена объяснить.
        Лакшин - город во владениях моего дяди, это раз. С чего бы это полковник в отставке, охотник и закоренелый холостяк взял себе на попечение еще одну девицу, хотя у него и без того племянница на руках? Это два. Ну и вишенка на пирожном - мое поразительное сходство с бабушкой.
        Я не знаю, что должно случиться, чтобы, сложив все эти факты, крестная, которая и без того невысокого мнения о гессе Зеноне, не заподозрила в Мае его внебрачную дочь.
        Но разве она не узнает свою крестницу, спросишь ты.
        Конечно, нет. В этом я была абсолютно уверена. В последний раз, когда мы с ней встречались, я была пухлым ангелочком с хохолком почти белых волос на голове. Людям всегда трудно предположить, что ангелочек перестанет кудрявиться, растеряет все свои щеки и потемнеет до русо-золотистого цвета.
        Придумав имя, отправив письмо и не сомневаясь в ответе крестной, я поехала в тот самый Лакшин, чтобы частично купить, частично заказать себе новый гардероб. Мая должна была одеваться в простые, но добротные вещи, а также проявлять чудеса смекалки и разумной экономии.
        Бедный дядя потом удивился, что моя поездка обошлась ему в такую скромную сумму. Наивный, он и не догадывается, что, когда женщина тратит на наряды мало, волноваться надо гораздо сильнее, чем когда она тратит все.
        Мне же с легкостью удалось убедить беднягу, что куда целесообразнее будет приобрести необходимое по приезде, ведь на материке совсем другая мода и гораздо более прохладный климат.
        После гардероба дело оставалось за малым - зайти в лавку артефактора и купить столько детских ограничителей, сколько у него будет. Ведь странно, если сиротка начнет демонстрировать чудеса силы. Ты представляешь, что я нечаянно могу натворить, просто задумавшись или испугавшись?
        В итоге удивленный мастер отсчитал мне шестнадцать бусин - как раз чтобы хватило сделать браслет на ногу, не стану же я щеголять ожерельем.
        И знаешь, сработало - в таком украшении с помощью дара можно разве что свечу зажечь. Самое то для Маи Лакшин.
        Нора, случилось страшное! Я сложила уже исписанные страницы и поняла, что они едва влезают в конверт!
        Поэтому мое обещание рассказать тебе о Ролане Северине придется отложить до утра. Честно говоря, я и так валюсь с ног от усталости после бала. Моя Мая танцевала! С не очень блестящими партнерами, но зато без всякой задней мысли об их меркантильности.
        Это письмо я отправлю завтра утром и тут же примусь за второе. Честно-честно!
        Передавай привет Виктору, скажи, что материковые кавалеры танцуют хуже молодых людей из колоний и я рада, что хотя бы тебе повезло с партнером.
        Твоя подруга-авантюристка
        Августина
        Письмо 2
        Милая Нора, начала писать, как только позволили обстоятельства. Не поверишь, оказывается, на материке незамужняя девушка не может попросить завтрак к себе в комнату, эта привилегия только для жен.
        Я уже несколько дней ломаю голову, откуда пошла эта традиция. Будь снисходительна и объясни мне в ответном письме, чем вы так усердно занимаетесь ночью, что утром не в состоянии сойти к общему столу?
        Но не буду больше отвлекаться и продолжу свой рассказ. Хоть в этот раз я и пишу более убористым почерком, с подобными отступлениями места может вновь не хватить. Вряд ли ты простишь мне такой фокус во второй раз.
        Вернемся к моему путешествию. К счастью, дядя Зенон не настаивал на сопровождающих, поэтому на корабль я поднялась в компании одной лишь Гусмы, с мыслью о том, что уж преданная няня в качестве надзора за не совсем простой, но все же сироткой вопросов не вызовет. По крайней мере, их будет гораздо меньше, чем при виде пары вооруженных пакимов. Да и, как не раз говаривал дядя, Августина постоит за себя лучше любого пакима.
        Впрочем, мы провели пару ужасающих недель на корабле, и вид страдающей морской болезнью Гусмы отпугивал от нас остальных пассажиров гораздо действеннее, чем вид любой вооруженной охраны, хоть магической, хоть нет.
        И все равно, когда я предстала перед глазами крестной, то услышала от нее дословно следующее: «Ох, Зенон Кермез так до сих пор и не понял, как надо обращаться женщинами. Послать молодую девушку одну через океан!»
        Гусму, которая едва ли может (или хочет, я так до сих пор и не разобралась) произнести хоть пару слов на эрландском, она в расчет не взяла.
        Кстати, о крестной… это величественная дама весьма внушительных статей. Но лицо у нее узкое, поэтому при знакомстве не сразу замечаешь, сколько места в комнате занимает ее персона, а в этом плане она серьезно обогнала даже няню. Кажется, теперь я понимаю, что нашел в ней дядя, любящий повторять, что по-настоящему красивую женщину всегда заметно.
        Видимо в память об этом неудавшемся ухаживании, гессе Версавии не понравилось в моей сиротке решительно все: от неправильного пробора до слишком вольных манер.
        Я, конечно, и сама виновата: от усталости после путешествия не сразу вошла в роль компаньонки для богатой дамы, но и без предвзятости тут явно не обошлось.
        В соответствии с классическим сюжетом мне выделили комнатку едва ли не на чердаке, а Гусму так и вовсе отправили в помещения для слуг. Знаю, она не привередлива, но так жалко бедных слуг!
        На следующий день я была во всеоружии. Милая улыбка, готовность услужить, восторгаться домом и гостеприимством хозяйки - честно, это было непросто. Ты же знаешь, я не люблю откровенной лжи (ха-ха, смешно это слышать от притворщицы), поэтому, прежде чем восторгаться, надо было честно найти чем.
        После Иланки кажется, что в Эрландии стерли большую часть красок и, несмотря на лето, солнце светит словно бы через полупрозрачный полог. Имение крестной, Белый Яр, огромно и окружено аккуратно подстриженным парком, поэтому первым делом я сосредоточила свои восторги на зелени, но потом появилась Гусма и все испортила.
        Ты ведь представляешь, как тихо она может возникнуть из тени за твоим плечом и леденящим голосом объявить: «Касим, у нас проблема». В этот раз сцена повторилась точь-в-точь, за исключением того, что было сказано: «У наших хозяев проблемы».
        - Ты тоже не понимаешь, что говорит эта туземка или просто устала после завтрака? - тут же потребовала от меня ответа крестная, без сомнения оскорбленная тем, что в ее присутствии гости осмелились общаться на другом языке.
        - Она говорит о проблеме со слугами, - перевела я.
        - У меня отлично вышколенная прислуга! - резко оборвала меня гесса Версавия.
        Тут Мае Лакшин, безвестной сиротке, и прикрыть бы свой рот, но я еще не освоилась с новой ролью и переводила дальше:
        - У ваших слуг не установлено время отдыха.
        - Что?! У них есть целый выходной раз в две недели!
        Я опустила глаза, но все равно продолжила:
        - В течение дня.
        - В течение дня они должны работать! - Крестная смотрела на меня как на дурочку, которой нужно объяснять простые вещи.
        - Простите меня за дерзость, но Гусма говорит, что если у человека нет законного времени, когда он может передохнуть, то он все равно будет делать это тайком и чувствовать, что нарушает доверие своего господина. А самоуважение очень важно для хорошего слуги, потому хороший господин всегда дает ему возможность это самоуважение сохранить.
        Крестная фыркнула, но совсем по-иному посмотрела на невозмутимую Гусму, которая, скрестив руки на объемном животе, ждала, словно нисколько не сомневалась, что разумное непременно победит гонор нашей хозяйки.
        - Что ж, пусть твоя Гусма попробует изложить эту мысль Клини, посмотрим на его решение.
        Лишь чуть позже я смогла оценить изощренное наказание за неуместные советы. Мастер Клини, дворецкий крестной, был крепким орешком, о который ломали зубы такие выскочки, как я, пытавшиеся внести что-то новое в привычный уклад поместья. Но, Нора, не могу писать без улыбки, ты же видела - у моей Гусмы уже половина рта железная, спасибо иланкийским зубодерам… так что еще посмотрим, кто кого.
        Мне тоже досталось, но, к моему удивлению, вовсе не наказание.
        - А ты, милочка, готовься сопровождать меня вечером на бал. А то что-то много в тебе прыти, говорят, танцы от этого помогают.
        Мне пришлось прервать письмо на некоторое время, и вернулась я, безумно хохоча, с новой историей для тебя. Как жаль, что писать приходится по порядку! А то уж я бы сейчас развернулась, пока эмоции еще свежи.
        Поэтому давай перейдем сразу к балу, чтобы не терять драгоценного времени и места.
        Собралась к выходу я не без затруднений. Мне, ни разу в жизни не державшей в руках утюг, сложно было подготовить даже платье, не говоря уж о собственной прическе. И если бы не юная помощница камеристки, сжалившаяся при виде моего полного поражения, щеголять мне подпалинами не только на подоле, но и на собственных локонах. Кто мог подумать, что щипцы для завивки окажутся таким коварным инструментом…
        И еще это странное ощущение - собираться на бал без сундучка с фамильными украшениями, без горничной, предлагающей несколько платьев на выбор... Для гардероба Маи я заказала всего одно основательное бальное платье (зато из хорошей ткани) и несколько верхних накидок из лакшинской тафты. Через тонкую сетку прекрасно виден блеск благородного атласа.
        Помнишь, мы с тобой удивлялись, как лакшинцам удается производить ее так много и так дешево, нанося при этом сложные рисунки?
        Я заглянула в мастерскую - оказалось, никакой тайны нет, особенно когда ты подкрепляешь свою просьбу милой улыбкой и парой монет. Весь секрет в большом наборе резных штампов, разных видах краски и умелых руках мастериц.
        В тот вечер я надела верхнее платье с летящими рукавами, испещренное сине-зелеными листьями - они особенно хорошо подчеркивали рыжий отблеск волос. Из украшений у Маи Лакшин были только скромные маленькие капельки серебряных серег, подаренные мне в детстве мамой. О фамильных изумрудах придется на некоторое время забыть.
        - Настоящая дикарка, - покачала позже головой гесса Версавия, осмотрев мой наряд, затем как-то странно остановила взгляд на серьгах…
        На секунду я подумала, что прокололась по вине дешевой безделушки и сейчас мой маскарад будет раскрыт, но крестная ничего не сказала, лишь вздохнула.
        Объяснений по поводу природы своей так называемой дикости я не дождалась. Все стало на свои места, когда мы приехали в соседнее поместье и я увидела других гостей.
        Кстати, ни за что не догадаешься, чье это было поместье! Вот умора!
        Ручьев Камень - фамильное имение Кермезов, которое с легкой руки дяди мы сдаем семье его торгового партнера вот уже несколько лет!
        Я с трепетом ждала бала, хотя никаких детских воспоминаний об этом месте у меня нет.
        Ручьев Камень оказался почти что замком, немного перестроенным и расширенным, но все равно несущим на себе отпечаток грозного военного прошлого. Настоящие арендаторы наводнили его дорогими безделушками, странно сочетающимися с портретами моих предков, почему-то так и оставшимися на стенах некоторых галерей.
        Сами О’Бозы показались мне неплохими. Глава многочисленного семейства Флор О’Боз - громкоголосый, упитанный мужчина с подкупающими манерами. Видимо, именно благодаря его характеру и связям семья была принята в местном обществе, несмотря на отсутствие титула и, как я предполагаю, силы.
        Его старшая дочь, Флора, внешне пошла в отца, но, к сожалению, абсолютно лишена родительского обаяния. Крупная и неуклюжая, она все время подвергается нападкам матери за то, что не так сидит, не так стоит и, наверное, даже не так дышит. Более ужасного способа поддержать и без того мало уверенную в себе девушку не придумаешь.
        Мне было почти что физически больно наблюдать эту «родственную заботу», и, улучив момент, когда мы оказались рядом в толпе, я вполне искренне похвалила ее прическу, у девушки прекрасные каштановые волосы. Бедняжка моментально расцвела и тут же начала искать взглядом предмет для ответного комплимента, что, признаюсь, было непросто.
        Нора, сейчас ты начнешь хихикать, узнав, как выглядела признанная модница Августина Аврора Кермез на том злополучном балу.
        Девушки материковой Эрландии выбирают платья пастельных тонов, настолько нежных, что, находясь в их скоплении, кажется, будто ты упала в вазу с зефиром. К этим практически белым одеяниям полагается носить самые дорогие украшения, которые только есть в распоряжении твоей семьи.
        Я в своем зеленом платье с прической, украшенной резными листьями какого-то растения из сада крестной, была похожа на гусеницу среди бабочек. Уже скучаю по нашей колониальной моде, по ярким платьям и живым цветам вместо украшений.
        Флоре О’Боз пришлось напрячь все свои светские таланты, прежде чем она сдалась и отметила, что у меня у самой чудесный оттенок волос и что в этом платье я удивительно похожа на красивую даму с одного из портретов в верхней галерее.
        Не успела я узнать, где именно находится упомянутый портрет (не изображение ли это моей бабушки?), как вдруг все девушки в зале взволнованно завздыхали, и сама Флора сильнее прочих. По белому скоплению «зефира» пронесся такой звук, который может вызвать только появление очень привлекательного мужчины.
        - Кто это? - спросила я Флору.
        - Ролан Северин, - хриплым голосом ответила она.
        Указанный молодой человек как раз проходил мимо.
        Помнишь, нам однажды показывали пойманную пантеру, фантастическое по красоте животное? Ее черная шкура лоснилась на свету, словно шелковая, а когда лежащая в вольере кошка вдруг медленно и презрительно открыла глаза, они оказались очень светлыми, почти прозрачными, в угольном ободке.
        Таков же Ролан Северин.
        Темные волосы, сияющие в свете ламп, оливковая, будто бы тронутая загаром кожа и ленивый, поразительно светлый взгляд хищника, который вдруг останавливается на тебе. В этот момент ты инстинктивно перестаешь дышать и замираешь, словно любое движение будет означать неминуемый прыжок и твою смерть.
        Неудивительно, что местные барышни могут лишь слегка попискивать при его появлении.
        Рядом с ним шла сестра - совсем юная девушка той же поразительной красоты. Ее кожа и глаза были чуть темнее, и благодаря этому да еще милому выражению лица выглядела она гораздо более приветливо.
        Не буду распыляться на мелочи прошедшего вечера и перейду прямо к тому событию, из-за которого и начала эти письма.
        Заинтересовавшись предполагаемым портретом бабушки и получив подробные указания от Флоры, как его найти (бедняжка была твердо намерена оставаться в бальной зале и ловить любой взгляд своего кумира), я отправилась в довольно извилистое путешествие по коридорам дома.
        По дороге мне повстречался мой дальний предок Рыжеусый Гарольд, про которого дядя рассказывал столько одновременно смешных и страшных сказок. К счастью, Гарольд повстречался мне на холсте, а не в виде привидения - ты же знаешь, как я их терпеть не могу! Зато теперь понятно, от кого Зенон Кермез унаследовал свой выдающийся нос!
        Бабушкин портрет висел в одной из ближних галерей, куда долетали звуки бального зала. Я замерла перед ним на секунду, пораженная неоспоримым сходством. Женщина на холсте была старше, вероятно, художник немного польстил ей, стерев с белой кожи даже намек на веснушки, и все же ощущение того, что я смотрю на свое отражение, холодком прокатилось по спине.
        Хах, ты, конечно, скажешь, что это был простой сквозняк, потому что именно в этот момент рядом раздался девичий голос.
        - Мне кажется, вы на нее похожи.
        - Мне тоже, и это просто поразительно насколько. - Я обернулась и увидела ту самую девушку, что была с Роланом Северином. - И слава богу, на нее, а не на того усача, что висит в соседней галерее.
        Моя собеседница не удивилась такой откровенной шутке (если не крестная, так ее слуги уже поделились подозрениями на мой счет со всей округой), рассмеялась и изобразила легкий поклон.
        - Не буду отрицать! Лунара Северин.
        - Мая Лакшин. - Я потянулась поцеловать воздух за ее ухом, но вовремя вспомнила, где и в каком статусе нахожусь. - Извините, все еще теряюсь в материковом этикете, гесса Северин.
        - Ничего, зови меня Лу. Я не против. - Она с жаром пожала мою руку, и, видимо, на моем лице отразилось такое удивление, что девушка смутилась. - Если хочешь, конечно…
        Я уверила ее, что мечтаю о подруге, так как никого здесь не знаю и в буквальном смысле только вчера сошла на берег с корабля.
        - О! Каково это было - переплыть океан? - Блестящие от любопытства глаза уставились на меня с таким восторгом, будто водное пространство я преодолела вплавь. Вторая моя рука тут же попала в плен темных пальчиков новой знакомой. - Я сама никогда не покидала Эрландию!
        - Скучно, - честно призналась я, и мы обе рассмеялись, но уже через секунду смех Лунары будто обрезали.
        Я обернулась, проследив за взглядом девушки, и увидела позади себя ее брата.
        - Не думайте, что вы первая, кто решил подобраться ко мне через сестру, - ледяным тоном сообщил Ролан Северин, - но самая прыткая, это уж точно.
        Я глубоко вдохнула, борясь с приливом праведного возмущения и желанием испепелить этого самовлюбленного индивида прямо на месте.
        - Ролан! - обиженно воскликнула Лунара. - Ты мне так всех подруг распугаешь!
        - Они тебе не подруги. - Гесс Северин покосился на портрет на стене, потом на меня и фыркнул. - Просто охотницы за титулом и состоянием.
        Я взяла себя в руки, как учила моя благоразумная матушка, и, спокойно оглядев грубияна с головы до ног, с сомнением спросила:
        - С воспитанием и так все понятно, но я надеюсь, вы все же получили классическое образование?
        Ролан вспыхнул, а Лу прикрыла ухмылку ладошкой.
        - Какое отношение это имеет к моей сестре?
        - Тогда сейчас нам не составит труда сочинить письменное обязательство о том, что я в дальнейшем не буду выказывать никакого интереса к вашей персоне. Если я его подпишу, вы разрешите нам продолжить знакомство?
        Оба Северина опешили.
        А вот это уже дядина наука. Именно Зенон Кермез научил меня никому не верить на слово и подкреплять важные соглашения договором. И все потому, что почти тридцать лет назад крестная внезапно разорвала их уже объявленную помолвку.
        - Пожалуй, это будет честно, - пробормотал сраженный то ли моей предприимчивостью, то ли готовностью отказаться от притязаний на его личность гесс Северин. - Если в случае нарушения нашего соглашения, вы обязуетесь покинуть пределы Эрландии первым же кораблем!
        Я закатила глаза. Что он о себе возомнил?
        - Отлично! Тогда все, что нам нужно, это чернила и бумага!
        - Я видела в малой гостиной столик с чернильницей! - радостно подхватила Лунара и по-детски захлопала в ладоши.
        Да, Нора, именно так я вывела те странные строки: «Клянусь, что не имею желания или намерения становиться женой гесса Ролана Северина и даже в том случае, если вышеуказанный гесс сделает мне предложение руки и сердца, обязуюсь выслушать его с возмущением и ответить немедленным отказом».
        …И поставила под ними имя и подпись Маи Лакшин.
        Как видишь, ученица превзошла своего учителя. Потому что по-настоящему деловой человек, подписывая договор, обязательно оставляет для себя лазейку на всякий случай.
        Я снова не помещаюсь ни в какие разумные объемы! И даже если сильно мельчить, переписывая с черновика, - выйдет скорее посылка, нежели письмо. Ну что ж, вложу тебе в нее образчик ткани своего бального платья и быстрый набросок Ролана Северина во всей красе. Да, он получился несколько карикатурным, но, поверь мне, самовлюбленный красавец это заслужил.
        А вот забавное происшествие, произошедшее со мной только что, придется отложить до следующего послания. Лишь втисну еще одну последнюю строчку, чтобы вновь подстегнуть твое любопытство.
        Когда мы уже возвращались с бала, в экипаже крестная больно сжала мое плечо и грозно предупредила:
        - Не вздумай влюбляться в молодого Северина, девочка! Все их старшие сыновья прокляты.
        Теперь, моя дорогая Нора, я могу с чистой совестью попрощаться с тобой до следующего письма.
        Твоя бессовестная подруга
        Августина
        Письмо 3
        Милая Нора, если ты еще не сгрызла ногти до локтя от нетерпения (знаю, общение с Гусмой сильно портит мой письменный стиль), то я готова продолжить рассказ о своих приключениях.
        Сама понимаешь, при слове «проклятие» мои уши встали торчком, почти как у лучшей дядиной охотничьей собаки, и никакая холодность крестной не могла меня остановить.
        Я буквально взяла свою гостеприимную хозяйку в осаду и пытала все время обратного пути, пока на ступенях собственного дома терпение гессы Версавии не лопнуло и она не приказала:
        - Мая, спать!
        Но вот что мне удалось выяснить. Всем соседям хорошо известно, что род Северинов проклят. Первая жена старшего сына всегда тем или иным образом погибает сразу же после свадьбы.
        Ты только представь, какой ужас!
        Никто из прилегающих имений уже давно не рискует отдавать своих дочерей вообще за любого из Северинов. Но этот род продолжает испытывать свою удачу. Их наследники привозят невест из других городов и даже стран.
        Бедные девушки и не подозревают, какая судьба их ждет!
        Ах, Нора, хорошо, что я сохраняю черновики своих писем! Представь, если мне удастся разгадать загадку этого проклятия! Ты всегда говорила, что я лучше всех разбираюсь в магии, вдруг и на этот раз выйдет? Тогда мои записки можно будет издать под псевдонимом. Чем я уступаю какой-нибудь Амате Христи?
        За всеми этими мыслями и письмом к тебе вчера меня застал визит кого бы ты думала? Лунары Северин!
        Нет, решение подружиться с этой малюткой было положительно одним из самых верных с момента моего приезда.
        Я уже настроилась на мистический лад и, взяв под локоток, потащила юную гессу Северин гулять в сад, где без бдительного ока крестной разговор можно будет навести на семейную тайну, но вместо леденящей кровь истории прогулка подкинула мне самый натуральный водевиль.
        Лунара была очень жизнерадостна и с неподдельным интересом расспрашивала меня о колонии. Правда ли, что у всех жителей там кожа цвета орехового дерева? Правда ли, что каждая иланкийка с детства умеет варить любовное зелье? И верно ли, что в праздник огня нужно танцевать голышом? Вот что прежде всего интересует материковых барышень!
        Я отвечала правдиво, хотя про праздник огня тянуло приврать. Не смейся! А что? Мы с тобой всего лишь две несовершеннолетние девушки - возможно, нас просто не пускали посмотреть на настоящее веселье.
        К нашему разговору с неодобрением прислушивалась гувернантка Лунары. Эта немного высушенная особа все время поджимала губы, но в беседу не вмешивалась, хотя мне показалось, что на вопросе про любовное зелье глаза ее пытливо блеснули.
        - Жара! - внезапно вздохнула малышка Северин и оттянула воротник платья (а ведь на улице было никак не больше тридцати градусов!). - Ты уже видела озеро в поместье Яринов?
        Фраза содержала одновременно и вопрос, и предложение.
        У крестной действительно есть премиленькое озеро, круглое, как тарелочка, с небольшим песчаным пляжем.
        Единственной, кто выступил против затеи охладиться, оказалась гувернантка. Но Лунара, вот хитрюга, согласившись, что купаться сейчас крайне неуместно, услала бедняжку за зонтиками от солнца, а сама схватила меня за руку, словно мы были подружками детства (не ревнуй, Нора), и потянула в сторону водоема.
        - А если нас кто-нибудь увидит из дома? - задыхаясь от быстрого бега, спросила я.
        - Не увидят, - пообещала Лу, остановившись у края кустарника, ровный прогал в котором открывал прямой вид на пруд из окон поместья.
        Гесса Северин прикусила нижнюю губу, и в этот момент земля под нашими ногами с легким ворчливым рокотом пришла в движение, прогал между кустами вздыбился и тут же сросся, образовав что-то вроде алькова, где можно было скинуть одежду и не попасться никому на глаза.
        Минуты две я стояла с открытым ртом. Мне, конечно, приходилось слышать о даре земляной магии, но ни разу не доводилось встретить носителя у нас на Иланке. Говорят, что обладатели такого дара настолько привязаны к месту, в котором родились, что им физически сложно путешествовать, не то что перебраться в другие края навсегда.
        Вот, значит, какой талант скрывается в крови Северинов! И вот почему, несмотря на ужасные слухи о проклятии, семья до сих пор не переехала!
        - А гесса Версавия не рассердится, что мы испортили сад и вид из окон гостиной? - только и смогла спросить я.
        Лунара лишь рассмеялась, уже стягивая с себя платье.
        - Она не заметит! - Девушка резко выдохнула и, не снимая нижней сорочки, ухнула в темно-зеленую поверхность пруда.
        Мне ничего не оставалось, как раздеться и последовать за ней.
        Озеро было ледяным, я даже, кажется, перестала дышать, прежде чем погрузилась. И слава богу, потому что вода совершенно не держала тело на поверхности!
        Как же повезло нам, живущим у теплого моря!
        Признаюсь, мне пришлось постараться, чтобы не утонуть. Но когда я, отфыркиваясь, наконец-то вполне сносно поплыла, то в полной мере смогла оценить купание в пресном озере. Вода ощущалась упругой, отливала чернотой, как бутылочное стекло, и (ты не поверишь!) пахла разрезанным арбузом.
        Мы уже вдоволь подурачились и поплескались с Лунарой (та не испытывала ни малейших угрызений совести, зная, что где-то блуждает гувернантка с тремя зонтиками в руках), как вдруг раздался страшный треск и вспышка света.
        - Ой! - пискнула Лу и погрузилась в воду по самый подбородок.
        Кто-то с помощью магии ломился сквозь нашу импровизированную ширму из кустов.
        Я тоже затаилась, а затем постаралась как можно тише отплыть к зарослям камыша.
        На маленький пляжик, ругая садовников на чем свет стоит, вывалился молодой, покрытый внушительной щетиной мужчина в военном мундире. Позади него посреди зелени осталась обугленная дыра.
        Не обратив никакого внимания на наши светлые платья, затерявшиеся в густой листве, незваный гость стал стягивать с себя одежду.
        Мы с Лунарой переглянулись, и она, сверкнув шкодливой улыбкой, знаком показала мне затаиться и хранить молчание. Чем дальше молодой военный раздевался, тем больше смеха и искр появлялось в ее глазах.
        Я невольно зажала рот рукой, когда мужчина стянул с себя рубашку и показал скульптурно вылепленные плечи.
        Еще один обмен красноречивыми взглядами - и ни одна из нас уже не могла выносить это в тишине. Мы обе покатились со смеху.
        Незваный гость вздрогнул и схватился за подштанники, которые уже почти был готов снять.
        - Кто здесь? - спросил он, сощурившись против солнца.
        - Русалки! - звонко откликнулась Лунара, не прекращая хихикать.
        - Тьфу, Лу! Предупреждать надо! - Военный выругался, но тут же попытался прикрыться, как стыдливая девица.
        - Я выстроила целый редут в предупреждение, еще и платье на него повесила! - откликнулась моя соседка по пруду. - Кто ж виноват, что ты ломишься как лось к водопою!
        Бравый лось сгорбился, похватал свои вещи и ломанулся обратно.
        Пора было и нам вылезать. Я посмотрела на Лунару вопросительно.
        - Не беспокойся, не вернется, можешь спокойно одеваться.
        Мы двинулись к берегу.
        - Ой, - вдруг выдохнула девушка, - что это у тебя?
        Я обернулась, проследила за ее взглядом и поняла, что гесса Северин рассматривает низку крупных перламутровых бусин у меня на лодыжке.
        Отпираться не было смысла.
        - Ограничители, - честно ответила я. - Меня почти не учили обращаться с силой.
        - Так много?!
        - Они слабенькие. - Пришлось все же немного приврать.
        Лунара покачала головой и стала отжимать подол нижней сорочки, по которому ледяными ручейками стекала вода.
        Я же по привычке провела руками вдоль своего тела, и вся влага медленно испарилась с одежды, оставив после себя лишь небольшое облачко пара.
        - Действительно слабенькие, - согласилась Лу, не придав особого значения моей оплошности, затем повторила это движение, и вода с ее сорочки закапала в разы быстрее, словно земля вытягивала влагу из ткани.
        Гесса Северин легко вернула кусты вокруг пляжа на их первоначальное место, оставив только прожженную незнакомцем дыру как есть, и мы направились на поиски несчастной гувернантки.
        Так вот знаешь, Нора, кем в итоге оказался тот бесцеремонный «лось», прервавший наше купание? Одним из сыновей крестной!
        Но о нем я расскажу в следующем письме.
        Целую тебя в нежные щечки. Передавай привет Виктору, пусть не злится, что я отвлекаю его новоиспеченную женушку.
        Августина, истощившая почти все запасы чернил в чужом поместье
        Письмо 4
        Дорогая Нора, как проходит твой медовый месяц? Надеюсь, прекрасно, и ты читаешь мои письма за завтраком только из дружеского участия, а не от скуки, которая раньше одолевала нас на побережье.
        Тем временем в моей истории становится все больше действующих лиц. Слишком многих мне надо тебе описать, да и о семье крестной я упоминала настолько мало, что ты, скорее всего, представляешь эту даму суровой затворницей, коротающей дни в обществе неразговорчивого дворецкого.
        Конечно же, это неправда, хотя на момент моего приезда поместье действительно пустовало.
        Крестная овдовела несколько лет назад, но уже вполне оправилась от горя. Супруг был многими годами старше, и, судя по всему, гесса Версавия предвидела такой исход. Да и четверо сыновей доставляют ей достаточно забот, чтобы не поддаваться унынию.
        Старший занимает место в парламенте, сам в поместье почти не появляется, зато прилежно исполняет роль наследника, чуть ли не каждый год одаряя матушку новым внуком или внучкой.
        Двое младших еще учатся, один в столичном университете, другой в морской академии.
        Со вторым сыном ты имела удовольствие познакомиться на страницах моего предыдущего письма. Да-да, это тот самый «лось», помешавший нашему с Лунарой купанию. Чуть позже мне представили его как гесса Вистеррия Ярина, а сам молодой человек, игнорируя красноречивый материнский взгляд, предложил называть себя Терри.
        Предполагалось, что «лось» Терри служит в четвертом артиллерийском полку под командованием его высочества принца Эрландского, хотя признаюсь, не только при первом, но и после, при официальном знакомстве военный чин вызвал у меня определенные сомнения.
        Неряшливый внешний вид гесса Ярина и небритость, которую у пруда еще можно было объяснить последствиями дальней дороги, оказались естественным его состоянием, потому что именно в том же виде он появился во время обеда.
        Мы столкнулись в коридоре около столовой, и, вообрази себе, этот мужлан со словами «не знал, что русалки едят суп» кольнул меня электрическим разрядом! Кажется, я рассказывала, что Ярины у нас потомственные «повелители молний», так вот этот их отпрыск сполна унаследовал семейный дар, но, к сожалению, не семейную рассудительность и рост.
        Нахал, несмотря на внушительную ширину плеч, оказался едва ли на полголовы выше меня, что дало мне возможность взглянуть ему прямо в глаза и ответить на электрический удар огненным.
        Весь обед в столовой пахло паленой шерстью от его камзола (надеюсь, что камзола, потому что громовержец отличался редкой волосатостью). Крестная едва заметно, как и полагается благородной даме, шевелила ноздрями, но не говорила ни слова. На этот раз для разнообразия ее неодобрительный взгляд был направлен на сына, а не на меня.
        - Почему ты не предупредил, что собираешься взять отпуск? - наконец поинтересовалась она.
        - Видишь ли, мама... - Раздолбай беспечно взмахнул бокалом вина, который вытребовал у дворецкого, игнорируя многозначительное покашливание гессы Версавии и тот факт, что, судя по запаху, учуянному мной в коридоре, вином он был прекрасно обеспечен еще в покоях. - Меня тоже о нем никто не предупредил, особенно о том, что отпуск может оказаться бессрочным.
        - Вистеррий! Что ты натворил?! - Хозяйка так скрутила салфетку, что я невольно вжалась в спинку стула, хотя это вовсе не меня выгнали из полка.
        - Мы всего лишь отмечали с товарищами новый чин... Ну и увлеклись немного...
        - Какой позор. - Крестная расправила чудом выжившую салфетку и притворно промокнула ею уголки глаз. Но мне сбоку было видно, что слез там даже не намечается, эта поразительная дама давала себе время на размышления. - Что скажет твой старший брат?
        - Что я ставлю под угрозу его карьеру и репутацию. - Беспутный сын продолжал невозмутимо поглощать еду и вино, будто разговор шел на самые тривиальные темы.
        - Какой пример ты подаешь младшим? - использовала следующий козырь гесса Версавия, но и тут промахнулась.
        - Мама, им не по десять лет, они уже давно думают своей головой, так что абсолютно никакого.
        Крестная закусила губу, и это движение, на мой взгляд, выдавало ее переживания гораздо больше, чем все предыдущие нарочито театральные жесты.
        - Скажи, насколько все было безобразно? Я могу воспользоваться связями, чтобы тебя восстановили… не сразу, но через какое-то время…
        Я съежилась на стуле еще сильнее - сложно было представить более неуместное время для столь откровенного разговора. Но крестная не обращала на меня внимания, хотя перед этим дождалась момента, когда слуги покинут столовую. Неужели в этом доме по статусу я на уровне мебели?
        Гесс Вистеррий бросил на меня мимолетный взгляд, улыбнулся краешком губ, и в ту же секунду в мою лодыжку стукнулся электрический разряд. От неожиданности я подскочила на стуле и ударилась коленом о столешницу. Звон посуды и приборов разнесся по всему дому. Из вазы с фруктами выпало несколько яблок, и одно из них, бодро проскакав мимо крестной, продолжило свой путь уже по полу, где его подхватил немедленно явившийся на шум дворецкий.
        - Я думаю, что не стоит, - как ни в чем не бывало ответил матери коварный «лось». - И уж точно не стоит обсуждать это сейчас.
        К вечеру обстановка в доме только накалилась, и никаким электрическим разрядом ее было уже не спасти. Дело в том, что крестная запланировала званый ужин для соседей.
        В таких обстоятельствах избежать вопросов о службе Терри было практически невозможно, разве что запереть непутевого сына в его комнате в компании с бутылкой вина, но тогда вопросов станет еще больше, только не во время ужина, а после.
        Видимо, затем, чтобы отвлечь гостей от мыслей об одном из неудобных персонажей, на почетное место посадили другого, то есть меня. Совсем неожиданно моя сиротка оказалась едва ли не во главе стола, что привело всех присутствующих в недоумение.
        Я, как и полагается безропотной компаньонке, смиренно сносила любопытные взгляды и скромно (в меру своих актерских возможностей) улыбалась в ответ.
        Кстати, Северинов, несмотря на то что они одни из ближайших соседей, на ужине не было. И мне в голову закралась мысль: уж не моя ли в том вина? Вспомнилось предупреждение крестной.
        Я ведь ни слова не сказала ей о выданной расписке. И если подумать, Мая Лакшин - идеальная первая жена для Ролана Северина. Моя сиротка предположительно ничего не знает о проклятии, у нее нет достаточно влиятельных родственников или какого-либо состояния, которое заставило бы попечителя разбираться в причинах ее скоропостижной смерти. Мая здесь чужая… и ее не жалко.
        Чувствуешь, как в нашу переписку вернулась нотка ужаса, присущего мистическим романам? Не пугайся, Нора, я могу за себя постоять и не намереваюсь делать глупостей больше, чем уже совершила.
        И вообще, от размышлений об ужасе выдуманном меня отвлек ужас настоящий. Знаю, в империи принято считать колониальное общество отсталым, но, согласись, встретить на Иланке запечатанного мага невозможно. Вообрази выражение моего лица, когда среди гостей крестной я увидела запечатанную девушку!
        И что еще большая дикость - крупная темно-серая печать была поставлена прямо посередине ее груди и инкрустирована драгоценными камнями. Несчастная несла ее гордо, демонстрируя в глубоком вырезе голубого шелкового платья.
        Не могу себе даже представить, каково это - ходить с такой печатью! Гроздь детских ограничителей, что болтается у меня на лодыжке, ощущается так, будто на меня повесили гирю, а тут настоящий артефакт.
        И все ради чего? Ради неподтвержденного поверья, что запечатанные гессы производят на свет самых сильных магов?
        Как жаль, что нет знака препинания, способного передать тот скептический вздох, который я только что произвела. Гусма на такой в свойственной ей манере отмечает, что благородная касим не должна фыркать как лошадь. С чем я, кстати, полностью согласна.
        Запечатанную девушку представили как гессу Лигию Биргит, но у этой привлекательной клубничной блондинки оказалась такая заносчивая манера общения, что весьма скоро мое едва вспыхнувшее сочувствие сошло на нет.
        Впрочем, вся семья Биргитов, ее мать, отец и старший брат, отличалась поразительной высокомерностью. Не знаю уж, какой дар живет в их крови, чтобы можно было оправдать хоть десятую часть такого отношения к окружающим.
        К примеру, заметив взгляды, которых я не могла не бросать на печать, нарочно выставленную на всеобщее обозрение, Лигия спросила:
        - Что, милочка, не привыкли к такой роскоши? Если вам интересно, можете подойти и рассмотреть.
        Я, конечно, не привыкла вовсе не к роскоши, а к тому, что кто-то готов добровольно искалечить собственного ребенка, но гесса Биргит и не ждала моего ответа, она оглядела столовую и поинтересовалась:
        - А разве, Северинов сегодня не будет?
        Я только открыла рот, чтобы вставить хоть слово, а не просто хлопать глазами, как Лигия снова опередила меня:
        - О, только не делайте скоропалительных выводов! Я знаю, как камеристки и компаньонки обожают сплетничать. Пусть люди и питают некоторые надежды на породнение наших семейств, я задала этот вопрос только для поддержания беседы. Вы слишком стеснительны, чтобы помогать хозяйке дома в создании надлежащей светской атмосферы.
        Нора, вообрази себе эту тираду! Если отбросить всю высокомерную чушь, которую она несла, то у меня возник только один вопрос: что значит «люди питают надежду» на породнение семейств Северинов и Биргитов?
        У меня лишь два варианта ответа. Первый: Лигия уже так достала местное общество, что оно кровожадно мечтает избавиться от нее с помощью проклятия, сделав первой женой Ролана.
        Второй: о Ролане мечтает сама Лигия и в разговоре выдает желаемое за действительное. Тогда возникает еще один вопрос: а существует ли проклятие на самом деле? Ведь эта девушка явно не из тех, кто будет рисковать собственной жизнью ради любви.
        Ну да ладно, мои размышления занимают слишком много места, и, боюсь, их придется писать едва ли не на полях.
        Обед оказался довольно скромным, помимо семьи Биргит присутствовали еще О’Бозы, их старшая дочь и священник с женой.
        Меня усадили между главами приглашенных семейств, Флором О’Бозом и Карлом Биргитом. Последний был до глубины души оскорблен таким неравным соседством. Терри поместили как можно дальше от гостей мужского пола, между женой священника и Лигией, скорчившей такую гримасу, будто на тарелку перед ней положили нарезанных лимонов.
        Карл Биргит посмотрел на меня сверху вниз, с удивлением осознавая, кого ему придется занимать беседой, впрочем, удивление почти сразу сменилось сомнением. Видимо, благородный гесс прикидывал, сколько разумных слов я буду способна сказать в ответ. Отец Лигии был еще по-своему привлекательным человеком, хотя его светлые волосы уже давно приобрели серебристый оттенок, но тот же презрительный изгиб губ, что и у дочери, вновь портил впечатление.
        - Я правильно понял, вы, молодая мисса, приехали к нам откуда-то из колоний?
        - С Иланки, - уточнила я. Начало беседы не предвещало ничего хорошего.
        - Получили домашнее образование, как и моя Лигия?
        - Отчего же? - Я удивленно отвлеклась от салата. - На острове есть Елизаветинский женский институт.
        - Не пансион? - в свою очередь удивился гесс Биргит, и мы некоторое время мерили друг друга скептическими взглядами.
        - Не пансион, - медленно и осторожно произнесла я, опасаясь, что сосед крестной относится к когорте тех оголтелых, что вечно торчали под окнами наших классов, призывая не смущать женские умы наукой. В отношении тригонометрии я бы, может, с ними и согласилась, но только оттого, что мой ум смущался не математикой, а удручающей к ней неспособностью. - Полковник Кермез считает, что гувернантки дают слишком изнеженное образование для колоний.
        - Я бы тоже отправил Флору в институт, если бы она не была столь застенчива, - поддержал меня с другой стороны мир О’Боз, а потом добавил тише: - А моя жена чуть менее категорична в этом вопросе.
        - И что же вам рассказывали про возникновение Эрландской империи? - спросил Карл Биргит противнейшим тоном экзаменатора, видимо подразумевая, что женский институт может давать только азы истории.
        - Ученые считают, что первым толчком к возникновению Эрландской империи стала охота на ведьм, когда Платон I дал убежище семьям одаренных в Эрландии на приграничных территориях.
        - Отлично, отлично, - перебил меня удовлетворенный экзаменатор, не дав перейти даже к первым завоеваниям. - Хотя бы в колониях имперская система образования работает как надо.
        Я удивленно захлопала глазами, и Флор О’Боз пояснил:
        - Некоторые революционно настроенные учителя пытаются преподавать по-иному. Буквально на прошлой неделе прогремело несколько скандалов. Но вы были на корабле и не могли прочитать прессу. Вскрылось, что в первой мужской гимназии и в юридическом колледже юношам рассказывали, как, спасаясь от инквизиции, магессы тех времен бежали на земли Северинов, под их защиту…
        - И… - начала я, в последней надежде сказать что-нибудь умное, но ты же знаешь, Нора, отвлеченные политические дискуссии никогда не были моей сильной стороной. И вообще никакой моей стороной в принципе…
        - Историческая правда - это, конечно, хорошо, но не в рамках образования молодежи. Как знание того, что давно почивший правитель был печальным тугодумом и лишь через десятки лет понял, что такое скопление семей силы на границе опасно не только него, но и для его соседей, поможет укрепить нашу империю? В любом случае Северины не спешили вступать в борьбу за власть много веков назад и уж тем более не могут даже подумать об этом теперь. Спасибо дару земли… - Гесс Биргит иронично поднял бокал с вином.
        Нора, ты же понимаешь, что слова своих собеседников я передаю очень приблизительно, поэтому прости меня, если заметишь в них какую-то неуклюжесть. На самом деле и Карл Биргит, и Флор О’Боз отличаются знатным красноречием. Да и остальные гости были вполне светскими людьми, кроме разве что Флоры О’Боз, которая весь вечер вымученно отвечала лишь на придирки матери, отмечавшей, что дочь ест то слишком много, то неправильно…
        Но речь не о бедняжке, а о дальнейшем развитии разговора, который вдруг со скоростью мяча для тенниса стал перескакивать с одного края стола на другой до тех пор, пока дело не кончилось катастрофой.
        - Остается только надеяться, что следующий король будет дальновиднее своих предшественников и ему не понадобятся десятки лет размышлений, чтобы начать переманивать к нам новых чудотворцев, - поднял бокал Флор О’Боз, и его благожелательная улыбка сделала фразу гораздо более похожей на тост.
        - О ком это вы? - поднял брови гесс Биргит.
        - Конечно же, об ученых, инженерах и механиках, папа, - вдруг вступил в беседу Марк Биргит с другого конца стола, и с этого момента к разговору прислушивались уже все.
        - Игрушки для неодаренных, - фыркнул его отец.
        - Молодой человек прав, - возразил Флор О’Боз. - То, что сейчас творит техника, не всегда под силу магии. Не говоря уж, что мало какой гесс выстоит против нескольких вооруженных винтовками людей.
        Марк Биргит так же неожиданно обратил внимание на меня.
        - А почему бы нам не спросить о винтовках миссу Лакшин? Мая, вы ведь с Иланки, видели бунт в Елизваре?
        Все повернулись ко мне… А я оцепенела, словно зверь, пойманный в силок.
        Веришь ли, Нора, воспоминания о событиях того дня до сих пор выбивают из моей груди дыхание.
        Видимо, я сильно побледнела, потому что даже «лось» Терри, который прежде уделял внимание только вину, бросил на меня странный, какой-то расфокусированный взгляд и вдруг тоже вступил в беседу:
        - Бунт в Елизваре был бы подавлен гораздо быстрее, если бы благородные гессы из гарнизона не так массово и не с таким упоением предавались охоте в джунглях. Его вообще могло бы не быть, если бы те же гессы занимались своей службой, а не ездили на Иланку как на курорт.
        Марк Биргит прищурил один глаз и вдруг превратился в точную копию своего отца: такой же светлый, тонкий, с презрительной усмешкой на губах.
        - Странно слышать это от военного, подавшего в отставку накануне отправки своего полка в… Куда бы вы подумали? На Ила…
        - Марк! - оборвал сына Карл Биргит. - Прояви уважение к дому.
        В руках у Терри хрустнула тонкая стеклянная ножка бокала.
        - Странно слышать это от того, кто вообще не захотел поступить на какую-либо службу… Или не смог? - Тут гесс Ярин зачем-то бросил выразительный взгляд на печать на груди Лигии.
        - Вистеррий! - закричала уже крестная, но было поздно.
        Уязвленный Марк вскочил и хлопнул руками по столу так, что зазвенела посуда.
        - Выбирай выражения или за слова придется отвечать!
        - Всегда готов!
        - Прекратите оба! - потребовал гесс Биргит, но лица молодых людей выражали лишь гнев и баранье упрямство.
        Ох, Нора, хотела бы я ошибиться, но настрой у обоих был такой, что дуэли не миновать.
        Гесса Биргит тут же заторопилась домой, на вытянутое лицо Лигии казалось опасно смотреть - или укусит, или расплачется. О’Бозы тоже ушли раньше - вечер был безвозвратно испорчен, и ладно бы только вечер…
        И все из-за глупой перепалки!
        Хочется верить, что к утру горячие головы остынут, родители найдут управу на своих сыновей и ничего непоправимого не случится.
        С любовью и надеждой,
        твоя Августина
        Письмо 5
        Доброе утро, Нора!
        У меня сейчас действительно утро, и оно действительно доброе. Как в детских сказках, когда с восходом солнца все ужасы ночи растворяются на свету.
        Теперь мне кажется, что вчерашний вечер был лишь кошмарным сном, внезапной вспышкой ярости, которые случаются у перебравших вина молодых мужчин. Не будет никакой дуэли, потому что вспылить легко, а вот на трезвую голову сделать все приготовления для ритуала вероятной смерти… Тут уж требуется решимость иного рода.
        Тем более что утреннее вторжение, ради описания которого затеяно это письмо, вполне подтвердило мои надежды.
        Я как раз вносила последние штрихи в безобразие, которое теперь вынуждена называть прической, когда в дверь моей комнаты постучали. Или вернее будет сказать, поскреблись.
        На пороге я обнаружила довольно помятого Терри, сложившего огромные ладони в просительном жесте.
        - Спаси меня от этой женщины, пожалуйста!
        Не успела я удивиться и бестактно спросить, кого еще он успел довести до белого каления, как из-за угла появилась Гусма с перекинутым через плечо белым полотенцем и длинным бритвенным лезвием, зажатым в руке…
        - Что бы ты ни натворил, разбирайся сам, - заявила я и с притворным испугом попыталась закрыть дверь.
        Мы с Терри некоторое время поборолись за власть над створкой, причем я даже побеждала, потому что не стеснялась пользоваться ногой, обутой в холщовую домашнюю туфельку, и тут раздался хорошо знакомый мне звук.
        - Грм-грм, - произнесла Гусма, скрестив руки под грудью, и, уставившись на испугавшегося не на шутку Лося, задала витавший в воздухе вопрос.
        - Что она говорит? - Терри застыл, уже не пытаясь отжать бедную дверь плечом.
        - Спрашивает, какого… кхм… ну, допустим, черта ты забыл в комнате ее незамужней воспитанницы, - перевела я, благоразумно заменив слово «хозяйки».
        Гесса как пружиной вытолкнуло из проема. Видимо, с такой точки зрения свое вторжение он до сих пор не рассматривал.
        Гусма не упустила момент и тут же схватила покусившегося на мою честь за ухо. Как дворового мальчишку - не очень-то и вырвешься, разве что без уха.
        Все вынужденно успокоились, и я наконец смогла узнать подробности этого противостояния.
        Оказалось, крестная велела дворецкому проследить, чтобы молодого гесса привели в порядок хотя бы внешне. Камердинера у Терри не было (зачем он, когда в полку есть денщики?), всех лакеев и даже самого мастера Клини Лось послал подальше (Гусма не постеснялась предположить, куда именно), поэтому няня взяла дело в свои бесстрашные руки.
        На мой вопрос, как же так получилось, она лишь ответила, что мастер Клини (дворецкий) очень умный человек. Настолько умный, что уже начал учить иланкийский.
        Вот, значит, чем закончилась попытка нянюшки поменять распорядок работы слуг!
        - Что смешного? - с беспокойством спросил Терри, несколько минут терпеливо слушавший наш разговор на незнакомом ему языке.
        - Придется бриться, - без всякого сочувствия сообщила ему я. - С чего вообще ты начал отращивать бороду?
        - Весь полк начал… - смутился Лось.
        И я тоже смутилась, вспомнив, что эрландские военные, расквартированные в Елизваре, единственные во всей империи отпускали бороды. Уж не в подражание ли княжеским раджитам? Или так мужчины приспосабливаются к иланкийскому климату? Теперь весь день я буду мучиться догадками по поводу тайных свойств густой растительности на лице…
        Но главное в другом. Терри собирался с полком на Иланку. Так что же такого страшного он натворил?
        - Тогда тем более бриться, - безапелляционно заключила я, пока мысли не успели отразиться на моем лице.
        - А если она меня прирежет? - Лось скосил глаза на Гусму, но не двигался, боясь за свое ухо.
        - Будешь сопротивляться - обязательно.
        Эх, видел бы он, как Гусма бреет дядю, да не этим игрушечным лезвием, а кинжалом карит-аза, острым настолько, что им реально можно отрезать голову. И ничего - ни паники, ни царапин.
        - Пойдем с нами. - Кажется, в этот момент Терри смирился со своей участью. - Не хочу быть зарезанным.
        - Что говорит этот медведь? - спросила Гусма.
        Я не стала ей возражать, что не медведь, а лось, так как пришлось бы объяснять, что такое лось, и перевела разговор в общих чертах. Добрая иланкийка оскорбилась до глубины души.
        - Что я ему, головорез с черной галеры? - возмутилась няня и провела большим пальцем по горлу, изобразив известный пиратский жест.
        Лицо Терри вытянулось, и я решила, что это достаточно удачный момент, чтобы поторговаться.
        - Я пойду, но что мне за это будет?
        - Что угодно! - безрассудно пообещал приготовившийся к пиратской казни Лось.
        - Ты прекратишь бить меня током.
        - Даже слегка, чтобы взбодрить? - удивился он.
        Я грозно свела брови и стала закрывать дверь.
        - Ладно, ладно, договорились! Даю слово чести!
        Чисто выбритый и даже немного подстриженный Терри выглядел вполне презентабельно, чем несказанно удивил нас с Гусмой. Высокий лоб, твердый подбородок, правильный абрис губ и при этом совершенно очаровательные ямочки на щеках, которые сделали бы честь любой кокетке.
        - Что? - спросил он нервно и потрогал, на месте ли нос. - Что?!
        - Ничего, - поспешно сказала я и отвела глаза. Ты же знаешь, Нора, мужчины склонны делать неправильные выводы из простого женского удивления.
        - Не вертись, - скомандовала Гусма и, зафиксировав голову молодого человека, стала доводить свою работу до совершенства.
        Сам того не замечая, с начала процедуры Терри послушно следовал ее указаниям на иланкийском, и только в конце когда до него дошло, что я не перевела ни единой фразы… он со священным ужасом уставился на Гусму.
        - Она что, ве… - Бранное слово остановила только бритва, все еще лежавшая на туалетном столике.
        - Бануш, - подсказала я, так как вежливого перевода на эрландский, наверное, не найти. Не магесса же.
        Обитателям этого дома еще предстоит познакомиться с иланкийской магией.
        Знаю, Нора, письмо вышло пустое, но зато веселое.
        Дописываю последние строки и собираюсь в поместье Северинов, Лунара прислала коляску с приглашением на маленький пикник, ну не милашка ли? Мне надо о стольком ее расспросить.
        Поэтому прекращаю тратить чернила и вернусь к перу, когда будет что рассказать.
        Все, убегаю!
        Извини, что не набело!
        Твоя Августина
        Письмо 6
        Милая Нора, я снова пишу мелким почерком, это значит, что мне не просто есть о чем рассказать, а что рассказывать придется эмоционально и много.
        Черт дернул меня упомянуть за завтраком пикник у Северинов. И дело вовсе не во взгляде крестной (чуть позже выяснилось, что не так уж настойчиво она опекает доверенную ей сиротку), а в том, что свежепобритый Лось увязался со мной.
        Я окончательно решила писать прилипшую к нему кличку с большой буквы, так как есть у меня настойчивое ощущение, что использовать ее придется часто. Хотя… учитывая обстоятельства, в которых я пишу… Ладно, не буду забегать вперед.
        Пусть я и приняла участие в Лосином туалете, но на тот момент мне вовсе не хотелось, чтобы Терри в ответ принимал участие в нашем с Лу пикнике, мешая моему маленькому расследованию. Поэтому в дороге, пока Лось настойчиво расспрашивал про Гусму, я пыталась придумать, как вежливо от него избавиться. К концу пути пришлось признать, что подойдет и не слишком вежливый способ.
        О Гусме же я рассказала, практически ничего не искажая. То, что у совсем юной няни на руках был собственный трехлетний ребенок, когда меня передали ей на попечение, несказанно смутило Терри, незнакомого с иланкийскими обычаями.
        Этот разговор заставил меня вспомнить о Фатихе. Интересно, как он там сейчас, справляется ли с плантациями? Управляющий в последнее время совсем сдал. Надо написать ему письмо, не все же переводить бумагу на свои приключения.
        Родовое гнездо Северинов оказалось настоящим замком, словно целиком вытесанным из скалы. Зная о даре хозяев, я не удивлюсь, если это действительно так. Признаюсь, мне еще не приходилось посещать настолько древнего сооружения. Даже наша Елизаветинская крепость в Елизваре кажется уютной и гостеприимной по сравнению с этим серым чудовищем.
        А изваяния на подъездных воротах! Никогда не видела подобных перепончатых тварей! Кто в здравом уме мог счесть их достойным украшением для своего дома? Согласись, в таком жилище тайна семьи владельцев кажется лишь необходимым штрихом к общему портрету.
        К счастью, день был солнечный, рядом беспечно посвистывал Терри, а Лунара вышла встречать нас на подъездную дорожку в нежно-желтом платье и шляпке, украшенной маргаритками, - иначе я бы серьезно задумалась, а не повернуть ли обратно.
        Я уже упоминала, что Лу чудо как хороша, но при виде моего сопровождающего она сделалась еще краше, засияв, будто ее зажгли изнутри. Оказывается, Лось умеет нравиться девушкам, а не только бить их током!
        Мои скороспелые выводы не замедлили подтвердиться.
        - Смотрите-ка, кто тоже решил поесть пирожные на травке и послушать девичьи разговоры! - радостно воскликнула Лунара, когда коляска остановилась.
        - Обязательно, но сначала мне нужно поговорить наедине с твоим братом, - ответил Терри и вытащил одну маргаритку из ее шляпки. - На удачу.
        Я с удивлением отметила внезапно вспыхнувший на щеках маленькой гессы румянец, такой жаркий, что стало заметно даже на смуглой коже.
        - Он в библиотеке, - засмущавшись, пробормотала Лу.
        - Ты же не подумала, что он пошел просить твоей руки? - удивленно спросила я, когда Лось удалился по направлению к замку.
        Девушка стала совсем пунцовой и резко приложила руки к горящим щекам.
        - Это так заметно? Я совсем глупая? - расстроенно спросила она.
        - Нет, не глупая, что ты, - поспешила успокоить ее я. В конце концов, что я могу знать об отношениях живущих здесь людей? - Просто гесс Ярин сегодня полчаса бегал по дому от моей няни, только чтобы не бриться. Не очень похоже на подготовку к объяснению в любви. Если только тебе не нравятся мужчины, заросшие бородой…
        Лунара хихикнула, воспрянула духом и потянула меня на просторную лужайку за замком, с которой открывался захватывающий вид на реку, требуя немедленно посвятить ее в подробности утренней охоты, устроенной Гусмой.
        На траве уже был расстелен плед, стоял поднос с чайными принадлежностями и еще один с фруктами и пирожными. Знаешь, Нора, в Эрландию стоит съездить хотя бы ради выпечки, в которой иланкийцы, как бы ни старались, понимают так же мало, как мы в рисе.
        Комфортно устроившись на пледе, я так же подробно, как и тебе в прошлом письме, рассказала об утренних приключениях гесса Ярина и его несостоявшейся бороды.
        - Узнав, что Терри вернулся, я уговаривала брата пойти на ужин к гессе Версавии, - простодушно поделилась Лу, - но он ни в какую.
        - Почему? - удивилась я, уверенная, что это из-за меня крестная не приглашала Северинов. Еще одна подобная ошибка - и я начну считать себя мнительной. Нора, пожалуйста, скажи, если это правда.
        - Он узнал, что там будут Флора О’Боз и Лигия Биргит… - Лунара сделала паузу, подбирая подходящие слова. - Эти двое проходу не дают Ролану…
        - После разговора с гессой Биргит могу представить, - призналась я, но девушка покачала головой.
        - Ты просто не видела. Ролан многим нравится, но Флора и Лигия похожи на помешанных, их поведение не лезет ни в какие рамки приличий.
        Если уж крошка Лу заговорила о приличиях, то поведение девиц и впрямь должно быть впечатляющим. Скажи, Нора, ведь не одной мне кажется, что для человека, над которым висит смертельное проклятие, Ролан Северин слишком популярен среди местных барышень? Да, он красив, да, подает себя с определенным стилем, но не настолько, чтобы… Чтобы что? Не будет ли слишком бессовестно с моей стороны подстроить встречу одной из этих девушек с гессом Северином в чисто экспериментальных целях?
        - Хорошо, что вы не пришли, вечер закончился скандалом, - ответила я своей маленькой подруге, хотя меня так и распирало расспросить поподробнее о поведении поклонниц ее брата. Но о подобных вещах все же лучше говорить с кем-то менее предвзятым, а то может оказаться, что это вовсе не девушки вышли за рамки приличий.
        Я кратко пересказала Лунаре обстоятельства вспыхнувшей ссоры, но закончила на мажорной ноте, заверив, что, к счастью, наутро все волнения улеглись.
        Каково же было мое удивление, когда, подняв взгляд от своего клубничного пирожного, я увидела расширенные от ужаса глаза Лу.
        - Что?! Что такое?! - испуганно спросила я.
        - Пойдем со мной. - Маленькая гесса схватила меня за руку и повела куда-то в сторону от замка, вдоль кладки старой стены, сплошь покрытой потеками разноцветного мха. Через несколько минут Лу скомандовала: - Пригнись.
        В полусогнутом положении мы преодолели еще некоторое расстояние, прежде чем моя проводница показала жестом, что можно аккуратно выглянуть из-за стены.
        За каменной кладкой оказалось небольшое вытянутое пространство с ровно утоптанной землей странного черного цвета, словно кто-то рассыпал внутри несколько мешков золы. Сначала я подумала, что площадка предназначена для выездки лошадей, но потом поняла - слишком узко.
        Почти в то же мгновение на другом конце обнесенного стеной прямоугольника показались две фигуры, я узнала пшеничную шевелюру Терри и блеск черных волос Ролана. Лу тут же дернула меня за рукав, заставляя спрятаться за кладкой.
        - Что это за место? - спросила я, хотя в глубине души уже догадалась.
        - Площадка для дуэлей, - прошептала Лунара, - единственная в округе. Когда-то здесь было древнее ристалище…
        - Значит, Терри не просто так увязался за мной?
        Бедняжка помотала головой и вытерла увлажнившиеся глаза ладонью.
        - И уж точно не для того, чтобы просить у брата разрешения на ухаживания.
        Хороши аристократы! Слова им не скажи, сразу силой начинают мериться, наплевав на всех, кому они небезразличны!
        Нора, представь, что бы было, если бы в нашем институте девушки стали сражаться из-за каждого злого слова в свой адрес! Ну подумаешь, насыплют противнице в туфли колючек или песка в пудру - пройдет неделя, глядишь, и помирились, против кого-то другого уже дружат.
        Мужчины считают, что сражаются за свою честь, я думаю, что за собственную глупость. Если на престоле Эрландии когда-нибудь окажется королева, надеюсь, первым делом она запретит дуэли, потому что глупость надо пресекать. Со всем остальным можно разобраться в суде.
        Я потянула Лунару обратно на лужайку, пока нас не заметили, и уже по дороге заявила:
        - Надо что-то сделать, чтобы это остановить! Может, рассказать гессе Версавии или попросить твоего брата запретить дуэлянтам появляться в ваших владениях?
        Лу лишь печально покачала головой.
        - Он не станет. Это обязанность Северинов как наместников земель - следить, чтобы дуэли проводились честно. Да и Терри просто выберет другое место и время. А это еще хуже, ристалище хотя бы окружено специальной стеной, которая защитит все вокруг.
        Ох уж этот Лось! Но ты понимаешь, Нора, я просто обязана была попытаться уберечь упрямца от необдуманного шага, хотя бы в благодарность за гостеприимство крестной.
        - А что, если помешать им с помощью магии? - задумчиво предположила я, когда мы без настроения вернулись к расстеленному пледу и чаю.
        Лу задумалась вместе со мной.
        Забавное дело: в один момент ты полагаешь, что природа одарила тебя способностями слишком щедро, и не знаешь, как ими распорядиться, но, когда доходит до дела, предложить нечего.
        Ну что я могла? Поджарить дуэлянтов до золотистой корочки, чтобы у них в кои-то веки появились гораздо более серьезные проблемы, чем пара обидных фраз?
        В лучшем случае мне удастся вовремя подлечить пострадавшего, а в худшем - вернуть дух погибшего, чтобы тот смог попрощаться с семьей.
        Бр-р-р!
        Я посмотрела на нахмуренный лобик Лу и спросила:
        - А кто зачаровывал стены вокруг ристалища и как они работают?
        - Один из наших предков. Стены не пропускают магию и опасные физические объекты вовне. На самом деле они гораздо выше, чем видимая часть. Но каждые пять лет их надо подновлять.
        Нора, даже не представляю, насколько древняя магия заключена в этом сооружении, если, находясь рядом, я не смогла не то что оценить, даже почувствовать весь его масштаб.
        - А кто последний раз подновлял магию в стенах? - поинтересовалась я, практически уверенная, что это был Ролан и мы опять в тупике, так как с ним договориться не удастся.
        - Я, - внезапно ошарашила меня Лунара.
        Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не спросить почему. Причина казалась очевидной: гессу Северину не досталось родового дара…
        - Хорошо, а ты сможешь сделать еще одну? Новую. Посередине. Так, чтобы ее не было видно.
        - Я никогда не пробовала, - с сомнением протянула Лу, но глаза ее заблестели надеждой.
        - Что не пробовала? - раздался за моей спиной голос Ролана Северина.
        Мы так увлеклись разработкой плана по спасению двух молодых оболтусов, что склонились головами друг к другу и не заметили внезапного вторжения.
        - Иланкийский суп из крокодила, - бодро назвала я первое, что пришло в голову, и с удовольствием проследила, как меняется в лице благородный гесс. У Терри за его плечом, наоборот, появилось заинтересованное выражение.
        - Милые дамские разговоры, - умилился Лось.
        - Мне даже интересно, о чем шла речь, - более сдержанно сказал Ролан, присаживаясь на свободный край покрывала, будто его приглашали.
        - О моем представлении свету, - наконец-то взяла себя в руки Лу, передвигая тарелки с пирожными так, чтобы на покрывале поместился еще и Терри. Горе-дуэлянт по мере своих способностей помогал ей, бросая в рот содержимое некоторых полупустых блюдечек.
        Знаю, Нора, в письмах к тебе я называла гессу Северин малюткой. И мне действительно казалось, что Лу не больше пятнадцати лет. Но вдруг выяснилось, что совсем скоро ей восемнадцать!
        - И что же, мисса Лакшин посоветовала тебе подать суп из крокодила? - Ролан явно издевался.
        Терри замер, не донеся пирожное до рта, и тоже с сомнением посмотрел на меня, видимо, даже он со своим аппетитом не одобрял настолько широких кулинарных взглядов.
        - Нет, - пришлось их огорчить, - я лишь рассказывала, что на Иланке юношам и девушкам в честь их совершеннолетия обязательно варят крокодиловый суп.
        - Действительно, Лунара не стала бы спрашивать вашего совета в этом вопросе, - снисходительно согласился Ролан, намекая на то, что Мая Лакшин вряд ли давала прием в день своего восемнадцатилетия. Мне пришлось его разочаровать и описать праздник, устроенный когда-то для Августины Авроры Кермез.
        - Почему же, она спросила. Я предложила разбить прием на две части. Пусть первая проходит в саду, вы только посмотрите, как светится кожа Лунары на фоне этих гортензий. - Лу как по команде зарделась, подтверждая мои слова. - Гесса Северин наденет простое светлое платье, и это лучше любых украшений подчеркнет ее молодость и красоту. А вторую часть и танцы проведите в какой-нибудь парадной зале замка, где на стенах будут висеть портреты всех ваших славных предков. Там вы, гесс Северин, выведете сестру в фамильных драгоценностях и шикарном платье, тем самым показав, какая сила и какой род стоит за спиной этой юной красавицы.
        Нора! Все трое уставились на меня еще ошеломленнее, чем когда я рассказывала про суп из крокодила.
        Лу очнулась первой и вцепилась в локоть брата.
        - Ролан, давай сделаем, как предлагает Мая!
        Я же воспользовалась секундой и отобрала последнее пирожное у Терри, который так и застыл в попытке стянуть его с тарелки.
        - Обсудим это позже, - пообещал гесс Северин и одарил меня каким-то особенно серьезным взглядом, так что добытое пирожное чуть не застряло в горле.
        Признаюсь, именно в тот момент я подумала, что неплохо было бы по-настоящему проучить Ролана Северина за высокомерие. Сделать так, чтобы он собственными руками разорвал обязательство, которое мне пришлось подписать из-за его мнительности. Нет, я не буду добиваться, чтобы этот зазнайка пал передо мной на одно колено и просил быть с ним до самой смерти. Срок может оказаться достаточно непродолжительным, если слухи о проклятии правда.
        Ты скажешь, что это мелочно, но пусть Ролан добивается от меня не согласия на брак, а простого одобрения, улыбки, хотя бы намека на флирт. Уверена, что для человека, который привык к женскому восхищению, будет непереносимо осознавать, что есть кто-то, кто видит в нем одни недостатки.
        Можешь считать меня избалованной, но гессу Северину не сойдет с рук такое обращение ни со мной, ни с сестрой. Представь себе, до моего появления бедняжка Лу была вынуждена коротать свои дни в обществе одной лишь гувернантки!
        Пока коварные планы зрели в моей голове, ничего не подозревающая цель сама решила помочь мне с их осуществлением.
        - Мисса Лакшин, не согласитесь ли вы остаться у нас до завтра? - внезапно спросил Ролан. - Вечером мне придется отлучиться по делам поместья. Не хочу, чтобы сестра скучала в одиночестве.
        Неужели? Мы с Лунарой многозначительно переглянулись.
        - Конечно, - без тени сомнений согласилась я, - только получу разрешение гессы Версавии. Терри, отвезешь записку?
        Ах, Нора, думаю, ты уже понимаешь, что так много и так подробно я пишу неспроста. Сейчас мне надо себя чем-то занять и успокоиться.
        Я все еще в замке Северинов. Сейчас ночь. Лу давно ушла приводить в действие наш план по спасению дуэлянтов, а я сижу в ее комнате с приоткрытой дверью и караулю гувернантку, чтобы в случае, если той вздумается проверить подопечную, сказать, что гесса Северин давно спит.
        Пожелай нам удачи и безмятежного утра.
        С любовью,
        Августина
        Письмо 7
        Моя терпеливая Нора, чтобы оправдать излишне игривый тон этого письма, сразу скажу, что все герои предыдущих живы и здоровы. Лишь мы с Лунарой слегка напортачили, но ничего такого, что не обойдется строгим выговором от старших и парой приступов мурашек, не случилось.
        Мурашек, правда, придется подождать до конца письма.
        В прошлый раз я остановилась на поляне и пикнике, который продолжался еще некоторое время, пока Ролану не надоело наблюдать, как его сестра строит глазки Терри, а я делаю вид, что пришла исключительно ради бесплатной выпечки.
        Мужчины ушли и оставили нас с Лу заканчивать план спасения, препятствием к осуществлению которого могла стать только гувернантка Лунары, мисса Гелена, то и дело, как сова из дупла, выглядывавшая из верхних окон замка.
        В конце концов было решено, что Лу проберется к месту дуэли, после того как мы отправимся готовиться ко сну, а я останусь в ее комнате держать оборону на случай вторжения гувернантки. Времени было достаточно, ведь обычно дуэли проводятся ранним утром. Что логично, потому что ночью сложно увидеть противника, а днем все заметят двух идиотов, стоящих друг напротив друга на ристалище. Оставалось только перетерпеть предстоящий вечер и ничем не выдать своего возбуждения.
        Как ты понимаешь, навести разговор на проклятие в этой обстановке мне так и не удалось, но кое-что любопытное я узнала. До сих пор мне казалось, что брат и сестра Северины уже потеряли обоих родителей, как и я.
        В действительности это соответствует реальности только для Ролана… Мать Лунары была второй женой их отца и сейчас, как деликатно выражаются в этом странном доме, «находится в поиске себя после смерти мужа». Поиск отчего-то длится уже два года по всему континенту и с удивительным постоянством приводит ее на дорогие курорты империи.
        Но суть не в том. Выходило, что мать Ролана была первой женой наследника рода и, согласно местным поверьям, должна была умереть сразу после свадьбы.
        Откуда тогда взяться Ролану? Я уже вообразила себе скандальные обстоятельства его появления на свет, но Лу рассказала мне вполне обыкновенную историю о преждевременных родах, в которых, несмотря на все усилия повитухи и врача, скончалась Марина Северин.
        Какое-то странное проклятие, ты не находишь? Где немедленная смерть после венчания, которой меня пугали? Бедная женщина смогла выносить свое дитя, прежде чем умереть от не такой уж и редкой даже для нашего времени причины.
        Но я не буду торопиться с выводами, пока не узнаю о судьбе тех, кто был до нее, хотя, боюсь, это не так-то просто.
        Ты сильно удивишься, прочитав, как в итоге прошла вторая половина дня в доме Северинов. Мисса Гелена словно потусторонним чутьем уловила, что ее подопечная задумала нечто недопустимое, и практически все время не отходила от Лу ни на шаг. Господи, какое счастье, что мама и дядя определили меня в женский институт, а не отдали на попечение гувернантки! Только сейчас я в полной мере могу оценить их доброту.
        В общем, после обеда мы оказались в странной диспозиции. Гувернантка едва ли не приковала Лу к фортепьяно, заставляя упражняться в мелодии, которую теперь мне не захочется слышать до конца своей жизни. А я по странному стечению обстоятельств оказалась за шахматной доской напротив Ролана Северина.
        Ты знаешь, я справляюсь с шахматами не лучше, чем Лу с фортепьяно. Но мама всегда говорила, что девушке в этой игре достаточно поводить соперника за нос, во время чего он сможет оценить, насколько хороша ее головка, склоненная над доской, и как изящны пальцы, переставляющие фигуры. Не лучший совет от разумной женщины, но для моих планов на гесса Северина он вполне сгодился.
        Поэтому я очень долго и очень красиво обдумывала каждый ход и с удовольствием демонстрировала запястья (правое и левое, чтобы противник был уверен, что оба хороши), пока не заметила, как Ролан делает то же самое.
        Гесс Северин задумчиво тер подбородок, привлекая внимание к его форме и полным губам, затем вдруг откидывал прядь черных волос со лба, и все это при помощи длинных красивых пальцев.
        - Вы так внимательно на меня смотрите, что я вынужден напомнить вам о нашем соглашении, - вдруг сказал он, когда я, сама того не замечая, застыла, разглядывая разлет черных бровей.
        К счастью, азарта мне в тот момент было не занимать.
        - Я как раз добросовестно его исполняю.
        - Каким же образом?
        - Выискиваю ваши недостатки.
        - Очень интересно. - Ролан отвлекся от доски и посмотрел на меня гипнотическим взглядом человека, уверенного в своей неотразимости. - И много нашли?
        - Прилично, - уверила его я. - К примеру, ваши плечи. Сами по себе ничего… пока рядом не появится пример для сравнения. Вот как сегодня гесс Вистеррий.
        - Я вижу, и вы, и моя сестра попали под атлетическое обаяние Терри, - усмехнулся Ролан, но чувствовалось, что сравнение его все же задело. - Что еще? Отсутствие военной выправки или красного мундира?
        - Ваш нос, - безжалостно сказала я.
        - А что с моим носом? - с неудовольствием спросил мой оппонент, обладавший на удивление прямым и красиво вылепленным предметом обсуждения.
        - Вы держите его слишком высоко, так что даже удивительно, как не спотыкаетесь при ходьбе.
        - Браво! - демонстративно похлопал мне гесс Северин.
        - Как видите, я выполняю свои обязательства, что собираюсь делать и впредь.
        - Шах и мат, - мстительно сказал Ролан, передвигая коня по доске. - Хотя бы признайте, что в шахматах я хорош.
        - Признаю, что в них нехороша я. А вы по сравнению с предыдущими соперниками потратили слишком много времени, чтобы меня обыграть.
        - Вот теперь я вам верю. - Он встал. - Лу, заканчивай мучить фортепьяно и свою гостью. Мне пора собираться по делам. Надеюсь вернуться к завтраку, но не обещаю.
        - А куда ты едешь? - спросила умница Лунара, потому что не спросить о странной ночной поездке было бы подозрительно.
        - Утром расскажу, - увильнул от ответа Ролан, поцеловал сестру в лоб и вышел из гостиной.
        Я так подозреваю, ему предстояла поездка к Биргитам, оговаривание условий дуэли и поиск целителя, который согласился бы присутствовать при поединке, - и все это в тайне, как того требовал негласный кодекс дуэлей в Эрландии.
        Я и Лу с трудом дождались момента, когда мисса Гелена соберется спать. Признаюсь, у меня даже появилась крамольная мысль вытащить у гувернантки немного энергии, чтобы ее быстрее потянуло в сон, и только азы целительской этики, вдолбленные нам на курсе профессора Римова, предотвратили это безобразие.
        Когда за непреклонной менторшей закрылась дверь спальни, мы уже едва не подпрыгивали от нетерпения. Нужно было успеть до рассвета.
        - Ты точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой? - в который раз спросила я свою боевую подругу, когда она ради предосторожности выглянула из своей комнаты в коридор.
        - Нет, - покачала головой малютка. - Одна я буду более незаметной.
        Не то чтобы я сомневалась в ее способности найти дорогу в собственных владениях, но оставаться в замке Северинов на ночь глядя одной - весьма сомнительное удовольствие.
        Нора, ты бы его видела! Внутри он ничуть не лучше, чем снаружи. Складывается впечатление, что заработать проклятие здесь можно так же легко, как насморк, просто от долгого нахождения в каменных коридорах, где сквозняк дует из самых неожиданных углов.
        Не удивлюсь, если строение напичкано тайными проходами, в одном из которых до сих пор бродит дух самой первой погибшей гессы, ставшей женой наследника Северинов.
        Бр-р-р!
        Теперь ты понимаешь, почему писать об этом я начала сегодня при свете дня, а не вчера, когда ждала Лунару?
        Сама Лу вернулась из своей вылазки очень довольная, с застрявшими в темных волосах веточками и листьями. В руках девушка держала громоздкое сооружение на внушительной подставке, состоящее из часов и странной конструкции, напоминающей крышку от кастрюли, закрепленную над железным блюдом.
        Мне, конечно, сразу стало любопытно, но в первую очередь я спросила о главном:
        - Удалось?
        - Кажется, - не очень уверенно ответила Лу и указала на свою ношу, - поэтому вот!
        - Что это?
        - Будильник!
        Нора, помнишь маленький аккуратный будильник, который мы видели в комнате комендантши института? Так вот, его сложно было заподозрить даже в отдаленном родстве с тем чудищем, которое притащила Лу, о чем я ей тут же и сообщила.
        - Это будильник моего деда, - пояснила маленькая гесса. - Он очень им гордился. Механизм срабатывает каждый день в четыре утра. У нас в доме так рано не встает даже кухарка, поэтому Ролан хранит его в библиотеке.
        - А сегодня он нам впервые пригодится? - поняла я. - Ты собираешься пойти на дуэль?
        - Должна же я убедиться, что моя стена работает как надо, - уверенно сказала Лунара, стараясь разместить дедушкино наследство на прикроватном столике.
        Не знаю, как Лу, а я долго не могла сомкнуть глаз, улегшись с краю на ее громадной кровати с балдахином. Голову не покидали мысли, а все ли мы сделали, что было в наших силах.
        Прости меня, Нора, кажется, увлекшись описанием событий, я совсем забыла посвятить тебя в подробности своего плана! Ты, наверное, недоумеваешь, почему какому-то будильнику (уж очень он меня впечатлил!) посвящено несколько абзацев, а о самом важном лишь намеки.
        Так вот, во время своей вылазки Лу должна была зачаровать землю прямо посередине ристалища двусторонними защитными чарами, похожими на те, что лежат на стенах вокруг. Таким образом наши дуэлянты окажутся в безопасности, словно в коробочках. Невидимая преграда должна будет поглотить всю недружественную магию и остановить любой опасный материальный объект.
        Лунара говорит, что много веков назад ее предки нажили состояние благодаря своей работе по возведению фортификационных сооружений. Даже над нашей Елизаветинской крепостью поработал один из ее далеких прапрадедов. Сама понимаешь, в военное время богатство рода неизменно росло, то есть, учитывая насыщенную историю Эрландии, росло практически постоянно.
        Да что об этом говорить, если всего год назад крошка Лу ездила обновлять защиту стен загородного королевского дома! Когда я поинтересовалась, удалось ли ей увидеть короля, скромница ответила, что его величество очень славный и тихий, да к тому же подарил ей золотую табакерку.
        Но ты, наверное, спросишь: неужели дуэлянты не заметят такую защиту прямо посередине площадки?
        До дуэли точно нет, раз уж я не заметила чар вокруг самого ристалища. А вот во время… Один раз мне пришлось видеть тренировку боевых офицеров в Елизваре - светопредставление стояло такое, что противники друг друга-то видели с трудом. Молнии Терри должны производить такой же эффект.
        Что до способностей Марка, Лу говорит, в роду Биргитов передается дар воздуха (шквальные порывы ветра тоже довольно ухудшающая обзор штука), а его мать из рода Веспов, способных ускорять движения своего тела до нереальных пределов. Представляешь, есть и такие гессы! Я надеялась, обе стороны подумают, что столкнулись с очень ловким и сильным противником.
        Дуэлянты просто израсходуют все силы и будут вынуждены признать свои претензии удовлетворенными, раз уж вопрос, слава богу, не о кровной мести или несмываемом оскорблении.
        Именно так наивно думали мы с Лу.
        Мне все же удалось задремать той ночью, поэтому пробуждение вышло неожиданным. В спальне внезапно раздался такой звук, будто кто-то со всего маху грохнул об пол железной кастрюлей, что оказалось не так уж далеко от правды. Это крышка «будильника» опустилась на свою подставку.
        Четыре утра.
        За окном была уже не непроглядная чернота, а только серые предрассветные сумерки, которые вот-вот прорежут солнечные лучи.
        Я тайком стащила с ноги низку из ограничителей и спрятала под подушкой. К счастью, в то утро мне показалось глупым оставаться без магии. Одевшись неброско (Лу одолжила мне серую накидку), мы потихоньку выскользнули из комнаты и без особых приключений добрались до места дуэли.
        Подолы платьев быстро собрали росу и неприятно холодили ноги, но ни одна из нас не посмела даже пикнуть, потому что за стеной на бывшем ристалище уже было видно несколько фигур.
        Ролан обсуждал что-то с целителем, непримечательным мужчиной средних лет. Терри стоял в отдалении, с каким-то странным воодушевлением вглядываясь в сторону восхода. Марк еще не приехал.
        У меня мелькнула мысль, что, может, он и вовсе не появится. В конце концов, какие у него шансы против тренированного военного мага? И я повернулась к затихшей Лунаре, чтобы поделиться обнадеживающей мыслью, но на лице у маленькой гессы был такой испуг, что слова застыли на языке.
        Лу вдруг отмерла и стала быстро-быстро шарить руками по старой каменной кладке, прикладывая ладони то к одному камню, то к другому.
        - Ой, - прошептала она, а затем все отчаяннее: - Ой-ой-ой.
        - Что стряслось?
        - Кажется, я напортачила с контуром, - жалобно призналась гесса.
        - С каким контуром? - Их фортификационная магия была для меня темным лесом.
        - Стена составляет замкнутый контур, в котором запечатана энергия, - пояснила Лу. - Я не хотела… Но, кажется, нечаянно подключила к нему новый барьер посередине. И вся магия по периметру ушла!
        - Тише! - Я шикнула на нее, прикладывая палец к губам. - А что с барьером?
        - Работает, - сообщила расстроенная Лунара. - В десять раз сильнее, чем предполагалось, ведь вся энергия теперь там.
        - Ну вот и ладно, - успокоила ее я. - Наши герои будут целы.
        - Но что с замком? Брат мне этого не простит.
        - Каменный твой замок. А если Терри что-то и подпалит, горе-герои первыми побегут тушить. Не до дуэлей будет.
        Лунара немного выдохнула, хотела что-то сказать, но я вновь приложила палец к губам, потому что на площадке появился Марк Биргит с деревянной плоской коробкой под мышкой.
        Мы с Лу недоуменно переглянулись.
        Видимо, у мужчин тоже возник вопрос относительно его ноши. Не аптечку же он захватил, в самом деле!
        Марк перевернул ящик плоской стороной вниз и откинул крышку, демонстрируя содержимое. Даже с нашего места был виден матовый блеск дуэльных пистолетов.
        - Согласно кодексу, сторона, получившая вызов, вправе выбрать оружие.
        Я и Лу зажали ладонями рты. Гессы всегда сражались магией. Мы настолько к этому привыкли, что даже мысли не допускали об ином варианте.
        Все, кроме…
        - Я так и знал, что этим кончится, - язвительно усмехнулся Терри. - Но не думаешь же ты, что в артиллерийском полку не учат стрелять?
        До меня внезапно дошло то, что я упустила потрясенная видом огнестрельного оружия. Это не Марк отправил вызов на дуэль! Это Лось с его лосиным упрямством!
        Развить эту мысль помешала Лу, радостным шепотом сообщив, что уж с пулей-то ее барьер справится, а замок и роща вокруг точно не пострадают.
        Довольные, мы расположились поудобнее и прильнули к краю стены, где было несколько подходящих выбоин, позволяющих скрытно наблюдать за происходящим внутри.
        Терри, а затем и Ролан проверили пистолеты. Гесс Северин на правах распорядителя в последний раз спросил, не желают ли стороны примириться. Судя по тому, с какой готовностью Лось схватил оружие, никто из упрямцев не желал.
        Не то чтобы я ждала, когда они уже обнимутся и простят друг друга, но, Нора, я решительно не понимаю, зачем все это. Не понимала тогда и еще больше не понимаю теперь.
        Противники разошлись, и мы с Лу оказались позади и чуть сбоку от Терри. Когда дуэлянты достигли отметок в виде квадратных каменных плит и повернулись к центру спиной, Ролан резко хлопнул в ладони и крикнул: «К атаке!»
        По команде оба молодых человека развернулись, Марк резко скользнул в сторону, а Терри, не обращая внимания на его маневр, просто выстрелил, направив оружие чуть вниз. Пуля вошла в черный песок, подняв небольшое темное облачко и так и не проверив на прочность барьер Лунары.
        Гесс Ярин застыл, опустив руки. Марк напротив тоже. У него все еще оставался заряженный пистолет, и он мог использовать его, подойдя к противнику настолько близко, насколько позволит собственное чувство справедливости. Учитывая, что инициатором дуэли выступал другой, любой исход и любое действие должно было сойти гессу Биргиту с рук. Но юноша медлил, видимо заметив в Терри нечто странное… Его противник был будто не до конца в себе.
        - Стреляй! - бросил Лось, которому надоело ожидание.
        Марк все еще не двигался.
        - Стреляй, черт тебя подери! Ты же для этого выбрал пистолеты! - На свободной ладони Терри стала разгораться бледно-голубая искра, которая очень скоро превратилась в крутящийся клубок маленьких молний.
        Ролан крикнул, что Терри не вправе пользоваться магией.
        - Пусть тогда выстрелит! - зло ответил тот. - Или мы все же проверим, остался ли у Биргитов хоть какой-то дар! Стреляй - или я ударю!
        Молния на ладони Терри стала размером с футбольный мяч, а Марк, вместо того чтобы выстрелить, опустил пистолет.
        - Я не буду в этом участвовать, - отчетливо сказал он. - Можешь считать, что я принес тебе извинения.
        - В благородство решил поиграть? - Руки Терри тряслись, и в конце концов, не выдержав, он запустил сверкающий клубок, к тому времени уже достигший размера колеса от телеги, вперед.
        Удар хоть и был произведен на эмоциях, но молнии летели так, чтобы не задеть ни Марка, ни стоявших за стеной Ролана и доктора.
        Вот только Терри не знал о поднятом посреди ристалища барьере, а Лу, как выяснилось, пока не сильно преуспела в фортификационном искусстве своих предков.
        Время будто замедлилось, и я с удивлением увидела, как огромный, сыплющий искрами сгусток магии ударяется о зачарованный барьер, но вместо того, чтобы раствориться в нем, отскакивает, словно мяч от сетки.
        Только благодаря натренированной реакции Терри успел откатиться прочь от несущегося обратно шара.
        У нас с Лу таких рефлексов не было.
        Не знаю, как мне удалось сообразить, что боевая магия не поможет, но, слава богу, я использовала именно тот единственный шанс, который у нас оставался: вскочила на ноги и приняла весь магический удар на себя.
        У нас принято считать, что целители практически беспомощны в сражениях. Да, мы можем впитать чужую силу без остатка, но что с ней потом делать, если под рукой не окажется в достаточной степени истощенного человека? Другое дело, если целительство не единственный твой вариант.
        Сила Терри вошла в меня словно сотни игл, она потрескивала голубыми искрами на коже и норовила разорвать на клочки в попытке найти выход. Забрать чистую энергию само по себе сложно, но взять энергию, уже облеченную в стихийную магию, к которой у тебя нет способностей… Я чувствовала, как волосы встают дыбом у меня на голове.
        Самый простой вариант выпустить силу через огонь мог сделать это утро последним для парка в имении Северинов. Оставался только второй способ.
        Я сделала несколько шагов прочь от ристалища, сколько смогла, а затем упала на колени и приложила руки к земле. Позади кто-то кричал, но мне некогда было оборачиваться, я искала…
        Что-нибудь достаточно старое, достаточно мирное и находящееся глубоко. Что-то, что заберет все без остатка. Наконец, мой импульс нашел искомое в корнях соседнего дерева, ткнулся победно и вытянул из меня энергию, что вложил в удар Терри.
        Я снова смогла дышать свободно и первым делом попыталась пригладить волосы, которые и в самом деле торчали в стороны, как у огородного пугала.
        Оглянувшись, я увидела Ролана, аккуратно стряхивающего каменную крошку с испуганной и виноватой Лунары. Молнии все же зацепили верхний слой стены. Рядом со мной оказались Терри, Марк и целитель, они застыли в нерешительности, не до конца уверенные, что можно приблизиться.
        - Я в порядке, - сказала я, сама еще не до конца в это веря.
        - Что ты сделала с силой? - спросил Терри. Тот отрешенный взгляд, который был у него на ристалище, будто стерли.
        А то, что я сделала, вдруг бледно-бледно замерцало под соседним деревом, принимая все более знакомые очертания. Наконец, оно дернуло большими ушами с кисточками, а затем отчетливо сказало: «Мяу?»
        - На что это вы уставились? - спросил Марк, и мы с Лосем удивленно переглянулись.
        - Там кот. - Терри указал под дерево, словно это не он только что стоял с оружием в руках напротив своего собеседника.
        Да, Нора, я подняла призрачного кота! Зная мою нелюбовь к подобным фокусам, ты, конечно, понимаешь, насколько безвыходной была ситуация.
        Сейчас это просвечивающее на свету создание трется о мои ноги, выпрашивая ленточку поиграть. Я не даю, потому что, если в доме крестной кто-то увидит ленту, летающую в коридорах саму по себе, нам с котом не поздоровится.
        Есть еще несколько странных моментов, о которых я хотела бы тебе написать, но оставлю их до следующего послания. Честно говоря, очень устала рука.
        Твоя Августина,
        Укротительница молний
        Письмо 8
        Моя милая Нора, это письмо немного потрепано и пожевано с краев, потому что побочный призрачный продукт дуэли до сих пор рядом. Если бы это был обычный кот, ты бы увидела еще и отпечатки лап, поэтому смело дорисовываю их на полях для создания нужной атмосферы.
        Ты спросишь, как моей сиротке сошло с рук такое чудо?
        Начнем с того, что кота видели всего трое: я, Терри и Лунара. Со мной все ясно, так как именно я подняла духа, Лось, думаю, примазался по той же причине. Ведь фактически призрак использовал его энергию и его магию, пусть и в несколько переработанном виде. Над способностями Лу мне пришлось поломать голову, вспоминая общую теорию, пока до меня не дошло, что гесса Северин сильно привязана к владениям своих предков земляной магией. А где лежал наш котик все это время? Правильно - в земле.
        Причем лежал довольно долго, раз не осталось даже скелета. Прекращай морщиться, Нора, я уже почти закончила с этой темой.
        Остальные, наверное, некоторое время подозревали у Терри и Лунары галлюцинации на нервной почве, пока я не признала, что кот действительно есть. Но вряд ли кто-либо осмелится упомянуть призрака, тем более перед гессой Версавией, потому что иначе им придется рассказать и о дуэли тоже. Так что мой маскарад в безопасности, ведь единственный человек, который может знать, что дар некромагии периодически проскакивал в роду моей матери, это крестная.
        Когда первое потрясение прошло, Терри и Ролан накинулись на нас с Лу за то, что мы ускользнули от гувернантки и тайком пробрались к ристалищу (это они еще не знали, что случилось со стеной).
        Лунара виновато повесила голову, я же непреклонно скрестила руки на груди (жест, который волей-неволей перенимаешь у несгибаемой Гусмы) и высказала все, что думаю о дуэлях в общем и безответственном поведении Терри в частности. Конечно же, досталось и Ролану, который в моей интерпретации потворствовал этому безобразию. Похвалы удостоился только Марк, как единственный человек, которому хватило смелости не стрелять. Сама понимаешь, Нора, ничто так не ранит мужское самолюбие, как комплименты в адрес другого.
        Терри и Ролан попытались возразить, но я пригрозила:
        - Мне терять нечего, но, если я услышу еще хоть один упрек в адрес Лунары, пойду и все расскажу гессе Версавии и семье Биргит, пусть тогда они решают, кто здесь виноват.
        Странное дело, никого не смутил ни детский тон угрозы, ни наше с Лу сомнительное участие в происшествии. И хотя почва под моими ногами казалась довольно зыбкой, в некоторые моменты мужчинам проще поддаться женской логике, чем ее победить.
        - Нам всем нужен хороший завтрак! - закрепила успех я, и Терри с Лунарой поддержали предложение. После таких приключений магам хотелось подкрепиться.
        Ролан кивнул, хотя наверняка уже уверился, что я приехала к ним исключительно для того, чтобы поесть.
        Марк отказался присоединяться к общей идиллии. Он одарил странным взглядом сначала меня, затем своего недавнего противника и пошел в сторону замка.
        Знаешь, Нора, у меня уже было достаточно времени подумать над тем, чему я стала свидетельницей. И могу с полной ответственностью заявить, что теперь у нас на руках не один, а целых два мужчины с неразгаданной тайной.
        Секрет Терри, конечно, не такой древний и мистический, как у Ролана, но не менее драматичный, раз заставляет его делать столько глупостей. Может быть, неразделенная любовь? Как думаешь?
        Хотя Лось - и романтическая трагедия? Мне плохо в это верится, но на будущее надо присмотреться, не носит ли он у груди чей-то портрет, чтобы тайком вздыхать на него при лунном свете.
        А пока вернемся к коту. Была у меня робкая надежда, что поднятый дух так и останется в имении Северинов, но нет, призрачное животное увязалось со мной и Терри в Белый Яр, чтобы нервировать крестную. Очень уж пушистому нравились кисточки на ее домашних туфлях.
        Бедная гесса Версавия все время спрашивает, откуда так сквозит по ногам, а это Кабачок пытается играть с украшениями на ее обуви. Как знать, если бы мое первое проявление некромагии было именно таким игривым и хвостатым, возможно, я не испытывала бы к непрошеному дару неприязни. Обычно духи стараются завершить что-то, что не успели в реальной жизни, поэтому от поднятых людей можно ожидать любого вида пакостей. А кот… кот просто немного недоиграл…
        Кстати, угадай, почему я назвала его Кабачком?
        Когда мы хорошо присмотрелись (призрак как раз пытался стянуть у меня из тарелки сосиску за завтраком и очень обиделся, что встретил сопротивление), то заметили на шее животного ремешок с круглым плоским медальоном, на котором было два смутно знакомых мне знака. Я все пыталась вспомнить, где могла их видеть, пока после возвращения не начертила символы на бумаге и не показала Гусме.
        - Кабачок, - прочитала та.
        Кот тут же упал на спину, показывая продольные полоски на животе, а затем несколько раз перекатился в сторону няни.
        Так вот где я видела эти символы! На базарах Иланки, в местах, где готовят и продают кабачки с чесноком! Но откуда иланкийские знаки на ошейнике?
        Я описала внешний вид Кабачка Гусме: призрачную полосатую шерсть, длинный пушистый хвост и даже нарисовала форму ушей с миниатюрными кисточками.
        - Это кун, касим, островной кот, - сказала няня. - Только что ему здесь делать?
        - Может быть, кто-то привез с Иланки? - предположила я, но она лишь покачала головой.
        - Их очень сложно приручить. Кун стоит как рубин с грецкий орех величиной. Говорят, такие коты вместо игрушек у детей махиров. Мягкие и ласковые, словно котята, но в гневе могут задрать до смерти и взрослого человека.
        Как кот, принадлежащий одной из правящих династий с Иланки, оказался похоронен под деревом в имении Северинов?
        Скорее всего, это тот дальний предок, о котором упоминала Лу, привез животное из своего путешествия на остров. Вот только за какие заслуги он получил такой подарок? Не за возведение же Елизаветинской крепости, постройку которой пришлось охранять лучшим боевым гессам, иначе бы местные племена камня на камне от нее не оставили.
        Признаюсь, я жадно рассматривала кота, пытаясь запомнить малейшие нюансы его облика, пока дух не начал развеиваться. Что, по моему скромному опыту, должно было случиться уже к вечеру.
        Но пришел вечер, миновала ночь, наступило следующее утро, а кот не просто был на месте, а бодро висел на занавесках в моей комнате, довольно помяукивая.
        Я ломала голову, пока не увидела, как после обеда Лось заманивает призрака в малую гостиную при помощи длинной камышины, вынутой из букета в холле. Проследовав за ними на цыпочках, я осторожно приоткрыла дверь.
        Терри сидел на корточках перед Кабачком и, создавая маленькие шарики молний, аккуратно пулял их в воздух. Кот с азартом подскакивал, ловил яркую игрушку и тут же проглатывал. Шерсть призрака при этом становилась все плотнее и ярче…
        Еще немного такого корма - и животное станет видно обычным людям!
        - Чем это ты тут занимаешься? - угрожающе спросила я, переступая через порог.
        - Кормлю кота, - спокойно ответил Лось, ни на секунду не прекращая своего развлечения. - Ты знала, что так можно?
        - Думаешь, в Эрландии так мало некромагов потому, что они все переехали на Иланку? Откуда мне вообще что-то знать? - разозлилась я. - Заканчивай сейчас же, иначе его станет видно!
        - Ты хочешь избавиться от нашего сына? - патетически возопил Терри, попытавшись прижать к себе Кабачка, но, к счастью, призрачные коты не были созданы для того, чтобы с ними обниматься. - От нашего общего творения?
        Вместо ответа я сняла с ноги туфлю и многозначительно ею замахнулась. Лось поднял руки вверх и медленно попятился к противоположному выходу. Кот гордо распушил хвост и пошел за ним. Предатель!
        Вот. Написала последнюю сценку и задумалась.
        Полагаю, все же надо признать версию несчастной любви Терри весьма маловероятной. С нетерпением жду твоих предположений, Нора. Что же скрывается за поведением гесса Вистеррия Ярина?
        Твоя скромная повелительница кабачков и лосей,
        Августина
        Письмо 9
        Дорогая Нора, ради твоего интереса я честно пытаюсь повысить градус мистического в своих посланиях, но все время сползаю в комедию. Думаю, и в этот раз мое письмо будет больше похоже на представление ярмарочного балагана. Знаешь те сценки, где герои появляются перед публикой друг за другом, при этом каждый прогоняет предыдущего вопиюще нелепым способом?
        Приготовься, сейчас ты прочтешь практически готовый сценарий для одной из них.
        Началось с того, что я вновь потеряла кота, а вместе с ним и Терри. Это могло означать только одно: паршивец снова подкармливает призрака. Настроенная воинственно, я бродила по дому в поисках обоих, пока в холле меня не застиг дверной колокольчик и узкий целеустремленный Клини не впустил в дом Марка Биргита.
        Несколько мгновений я разглядывала молодого человека, не представляя, что могло привести его в Белый Яр после злополучной дуэли.
        - Добрый день! - поклонился он, и настроение приветствия показалось мне чересчур жизнерадостным, я бы сказала даже, не свойственным представителю семейства Биргитов.
        - Здравствуйте, рада вас видеть, - от удивления ляпнула я.
        - Не ожидал такого теплого приема.
        Я и сама от себя не ожидала.
        Боюсь, мне надо будет на секунду остановиться и чуть подробнее рассказать о неожиданном госте, иначе у тебя не возникнет достойной картинки перед глазами. До сегодняшнего дня я и не подозревала, что Марк будет играть какую-то значительную роль в моем рассказе, поэтому не сильно утруждалась описанием его внешности. Мне часто пеняют тем, что я всех считаю красивыми, но тут и ты бы согласилась, что внешне молодой человек как минимум интригующ. Не в классическом смысле слова… но…
        Как я уже отмечала, на первый взгляд все Биргиты отличаются поразительным сходством. Марк тоже высок, светловолос и при этом очень худ, или, наверное, надо сказать, строен. На его лице в глаза прежде всего бросается крупный породистый нос с горбинкой и, конечно, характерный Биргитовский изгиб губ, исполненный то ли сарказма, то ли неприязни. Теперь, узнав его чуть ближе, я бы все же поставила на первый вариант.
        - Вы к гессу Ярину? - осторожно спросила я, прикидывая в голове, что могло понадобиться дуэлянту.
        - Нет, я к вам, - огорошил меня Марк.
        - Тогда пройдемте в гостиную. - Я указала в нужном направлении и обернулась к дворецкому. - Клини, сообщите, пожалуйста, гессе Версавии о госте, и пусть подадут чай.
        - Не уверен, что вы захотите, чтобы гесса Версавия слышала наш разговор, - обернулся ко мне Марк, как только мы очутились в гостиной.
        - Что же такого вы собираетесь сказать? - усмехнулась я, самоуверенно усаживаясь в кресло напротив окна в сад и предлагая посетителю сделать то же самое. - Обсудить прошедшую дуэль?
        - Нет, Августина, вовсе не это, - буднично ответил гесс Биргит, пристально глядя мне в глаза.
        - Что?
        Губы Марка вновь изогнулись в полуусмешке.
        - У меня много недостатков, но одно могу сказать точно: глупость в их число не входит. Несколько дней назад вы продемонстрировали нам свои таланты на ристалище. Целительство, так как только целитель мог бы перехватить чужую энергию, - самый распространенный дар, особенно у женщин. Некромагия - наоборот, достаточно редкий. И, я подозреваю, есть еще один, третий, - огонь, не так ли, гесса Кермез?
        - Но как? - только и смогла выдохнуть я.
        - Моя семья поколениями ведет записи об одаренных родах и особенно подробно о собственных соседях. До сегодняшнего дня это казалось мне лишь причудой. Но дед был прав, знание - сила не хуже магической. А про огонь - очень просто, по странному стечению обстоятельств каждый одаренный семейной стихией Кермезов помечен рыжиной в волосах. Вам даже не нужно ждать пробуждения способностей, чтобы определить, есть ли они у ребенка. Сейчас на свету хорошо виден медный отблеск. - Он внезапно потянулся к пряди моих волос, но остановился.
        - Вы так говорите, будто на свете мало рыжих людей. - Я откинулась на кресле и смерила собеседника взглядом, показывая, что не собираюсь сдаваться.
        - Рыжих, конечно, много, но сколько тех, кто владеет сразу тремя видами силы? Вы же знаете, такое возможно только для последних и единственных наследников сразу нескольких семей, когда велик шанс, что именно на этом маге линия прервется. Благодаря нашему личному архиву вычислить, кто вы, не составляет большого труда. Так что нет никакой Маи Лакшин, верно?
        Открылась дверь, и вошел лакей с чайным подносом.
        - Поставьте на стол, пожалуйста, я сама позабочусь о госте. - Мне стоило немалых усилий дождаться, пока слуга выйдет. - И что вы хотите?
        - Вы же не подумали, что я собираюсь вас шантажировать?
        Честно говоря, именно так я и подумала.
        - А вы заглянули похвастаться собственной логикой? Так чего вы хотите?
        Я разлила чай и могу с гордостью сказать, что ни одно блюдечко даже не звякнуло. А ведь от радости, что мне настолько повезло, я могла и чайник уронить!
        Да-да, Нора, ты все правильно прочитала. Именно повезло! Даю тебе пару строк, чтобы догадаться почему.
        - Всего лишь вашего внимания и интереса. - Марк принял у меня чашку, случайно или специально коснувшись моих пальцев.
        - Надеюсь, не романтического? - улыбнулась я.
        - Почему бы и нет, разве ваше сердце уже занято?
        Я на секунду задумалась, а потом рискнула.
        - Можно и так сказать.
        - Только не говорите, что тоже строите планы на Ролана Северина. - Легкий светский тон беседы моментально испарился.
        - А что не так с гессом Северином? - разыграла дурочку я.
        - Вы разве не слышали о проклятии?
        - Слышала, но я не очень верю в проклятия. Может быть, это сказочка для отпугивания меркантильных девиц?
        - А в архивные записи вы верите?
        - После вашей блестящей догадки - определенно.
        - Я понял. - Марк прищурился, словно раскусил мою уловку. - Тогда приезжайте завтра в Ближний Берег…
        Открылась дверь, пропуская в гостиную величественную хозяйку дома. Гесс Биргит тут же вскочил на ноги и поклонился.
        - И почему все приглашения достаются только молоденьким девушкам? - кокетливо спросила крестная.
        - Гесса Версавия, вы же знаете, мы всегда рады вас видеть. Приглашение для миссы Лакшин прислала моя сестра, они приятно пообщались на вашем ужине.
        Я закатила глаза и повернулась налить чаю для крестной, чтобы никто не увидел выражения моего лица.
        - Да, но вы сами не часто радуете меня визитами, - продолжала ворчать хозяйка.
        - Сегодня я как раз приехал, что принести извинения за свою несдержанность в прошлый раз. - Марк и не думал садиться, снова сгибаясь в поклоне.
        - Полно-полно, главное - до дуэли не дошло, - замахала на него рукой гесса Версавия, а я все же чуть не упустила чашку. - Это хорошо, что ты пришел, к нам вот-вот должна приехать Флора, час назад я получила записку от ее матери.
        Лицо Марка приняло такое выражение, которого я не видела у него даже на ристалище.
        - Какая жалость, - выдавил он, каждым жестом демонстрируя, что испытывает вовсе не сожаления, а, скорее, панический ужас. - Но мне уже пора.
        - Ты уверен? - переспросила крестная, будто издеваясь. - Может быть, еще один кусочек кекса?
        Марк был очень уверен, он вежливо, но быстро отговорился какими-то срочными делами и практически моментально исчез за дверью вслед за лакеем, пришедшим его проводить.
        Я подняла брови и посмотрела на крестную.
        - Родители пытаются их сосватать, - пояснила гесса Версавия. - К несчастью, оба уже совершеннолетние, поэтому пока упираются.
        Нора, ну как же все сложно на материке! Я здесь уже столько времени и пока еще не встретила ни одной счастливой юной пары, вот как такое может быть среди молодых и симпатичных людей?
        Не прошло и десяти минут, как Клини объявил о прибытии Флоры О’Боз. Сильно удивлюсь, если они не встретились с Марком на подъездной дорожке. Надо было выйти его проводить - он же хотел внимания…
        Флора вошла вся розовая от смущения, гостья не знала, куда смотреть, куда девать руки и что сказать.
        - Как ваше здоровье, гесса Версавия? - наконец решилась она.
        - Мое-то прекрасно, а вот ты, голубушка, не обгорела ли, часом, на солнце? - ответила безжалостная крестная, и мне захотелось запустить в нее надкушенным кексом.
        - Садитесь, пожалуйста. - Я вскочила, освобождая девушке кресло, потому что посадить бедняжку на высокий стул показалось мне негуманно. - Кусочек кекса?
        Флора отпрянула от угощения, как от яда, и покраснела еще гуще.
        - Нет, спасибо. Не надо. Мне нельзя, - замахала она руками.
        - Вздор, девочка! - внезапно рассердилась хозяйка дома. - Разве ты больна?
        - Мама говорит, что мне надо следить за своим весом.
        - Представляю, что она думает о моем, - усмехнулась гесса Версавия и взяла у меня из рук тот кусочек, который я готовила для гостьи. - К счастью, ты уж прости за откровенность, мне на это глубоко плевать, чего и тебе желаю.
        Помнишь, Нора, я описывала Флору как крупную девушку, и это действительно так. Она чуть выше меня, сложена крепко и плотно, но это вовсе не болезненная полнота, которую надо лечить диетой. Уверена, сколько бы миссу О’Боз ни мучали ограничениями, даже на одной воде она никогда не станет такой хрупкой, как ты, и уж тем более маленькой, как Лунара.
        На секунду повисла тишина, я заняла злополучный стул и решила разрядить обстановку.
        - До сих пор с восторгом вспоминаю бал у вас в поместье, - светским тоном сообщила я, повернувшись к гостье. - Вы были так добры ко мне.
        - Я? - испугалась Флора, будто подозревала, что получила похвалу за чужие заслуги.
        - Ну, дорогуша, - хохотнула крестная, которая сегодня находилась не в лучшем своем настроении, - неужели ты думаешь, что добра была я?
        - Нет… вернее, да… ой… Я хотела сказать, вы, конечно же, очень добрая… - Флора совсем запуталась и, казалось, вот-вот расплачется.
        Мне захотелось показать гессе Версавии туфлю, точно так же, как когда безобразие творил ее сын.
        - Очень рада, что вы сегодня заехали, - сказала я с нажимом на слове «очень» и многозначительно посмотрела на крестную.
        - Да? То есть правда? - зачастила девушка, едва не выплескивая чай. - А я так хотела с вами пообщаться! Только не знала, с чего начать! Думала-думала, но не знала как… И даже несколько раз готовила коляску… но потом поворачивала…
        О боже! Только в тот момент я начала понимать масштаб катастрофы! Думаю, ты тоже уже это заподозрила, Нора.
        Флора - моя полная противоположность!
        Похоже, ей всю жизнь говорили, что она недостаточно хороша: миловидна, стройна, общительна или что там еще. И теперь это печальное создание стесняется приехать и поболтать с девчонкой-приживалкой без рода и особых достижений!
        Ты только вдумайся, Нора!
        Или лучше вспомни тот день, когда я впервые появилась в институте и вела себя как царица Иланки. Помню, тогда ты с возмущением спросила меня, уж не считаю ли я себя лучше других учениц.
        И я на полном серьезе ответила «да, считаю», потому что это именно то, что я слышала от папы, мамы и временами даже дяди: «Наша Августина лучше всех».
        Пишу, и слезы наворачиваются от воспоминаний. Похоже, «наша Августина» та еще плакса, ты так не думаешь?
        Ну да ладно, разговор закончился, когда крестная громко посетовала на то, что компаньонку она пригласила для себя, а переманивают ее все кому не лень.
        - Почему вы не можете общаться между собой, Северины, Биргиты, О’Бозы? Нет, вам подавай несчастную Маю!
        В это время «несчастная Мая» давилась от смеха, представляя, как Лигия будет дружить с Флорой и в каком диком восторге будет Ролан, если обе придут дружить с Лу.
        Пока гостья сбивчиво пыталась объяснить, что она ни в коем случае не хотела ничего плохого, я со своего высокого места краем глаза уловила движение за окном. По парковой дорожке степенно шли мастер Клини и Гусма, под ручку…
        Крестная проследила за моим взглядом и тут же с невероятной легкостью вскочила на ноги и приникла к окну.
        - Это что еще такое! Среди бела дня!
        Гесса Версавия подобрала подол и вылетела из гостиной со скоростью, которой позавидовала бы любая молоденькая девушка. Я осталась у окна в надежде подглядеть, как Гусма будет объяснять на иланкийском, что прикосновения ей нужны для общения, а не для того, о чем подумала эта испорченная «гарам аба» («громкая женщина», как зовет крестную няня), но сладкая парочка уже скрылась за поворотом.
        Зато появилась другая…
        - О! - удивилась я. - Северины!
        Флора, которая тоже поднялась, чтобы посмотреть, из-за чего рассердилась хозяйка дома, ахнула и в буквальном смысле заметалась по комнате.
        - Мне пора! - кричала она, то бледнея, то розовея. - Можно отсюда как-нибудь выйти?..
        - Оставайтесь, - попыталась уговорить ее я.
        - Я не могу! - в отчаянии вскричала она.
        - Почему?
        - На мне старое платье! И простая прическа! И… и… и прыщик, вот здесь! - Флора указала на едва заметное пятнышко на подбородке и разрыдалась. Платье на ней было красивое, голубое, а волосы аккуратно стянуты лентой на затылке - так что я осталась в полном недоумении, но, видя истерическое состояние гостьи, схватила ее за руку и вывела из гостиной.
        Мы обошли стороной парадный холл, по которому должны были пройти Северины, и спустились помещение для прислуги, где привезший Флору лакей вовсю любезничал с местными горничными.
        Я сдала ему на руки расстроенную хозяйку, извинилась и кинулась обратно наверх, встречать следующих визитеров.
        Северины были уже в холле.
        - Мы всего на пару минут, - заверил меня Ролан, закончив с приветствиями. Видимо, после побега Флоры мой внешний вид не наводил на мысль, что я рада новым гостям.
        - Может быть, все же чаю? - Я пригладила волосы и попыталась быть гостеприимной.
        Лу схватила меня за руки и вопросительно оглянулась на брата, но тот непреклонно покачал головой.
        - Мы проездом из Верхнего Лога…
        - Мы пригласили учителя танцев на день! - перебила его Лунара и запрыгала вместе с моими руками в своих. - Поэтому и заехали, чтобы…
        - Во-первых, чтобы поблагодарить за спасение моей сестры. - Ролан многозначительно положил ладонь на плечо попрыгуньи, пытаясь хоть немного пригасить ее энтузиазм. - О чем совершенно непростительно забыли во время событий, о которых лучше не упоминать в этом доме.
        Я открыла рот от удивления и посмотрела Лу, которая делала мне какие-то страшные знаки глазами. Судя по всему, смелая малютка взяла всю вину на себя и не рассказала брату, что эксперименты с фортификационной магией были моей идеей.
        - Ну что вы, это была простая самозащита, - отмахнулась я, чувствуя себя обманщицей больше, чем когда-либо.
        - А во-вторых! - тут же вступила Лунара, стряхивая руку брата с плеча. - Ты сможешь приехать к нам послезавтра? Нам нужна еще как минимум одна пара для репетиции первого танца на мой день рождения. И Терри возьми с собой. Ну пожалуйста-пожалуйста!
        Малютка сложила ладони и взглянула на меня снизу вверх огромными блестящими глазами.
        - Ты уверена, что тебе будет восемнадцать? - с сомнением спросила я.
        - Я не уверен, - мрачно откликнулся Ролан. - Такое ощущение, что по-прежнему пять.
        Лу надула губки.
        - Конечно, приеду, - поспешила с ответом я. - Тем более это послезавтра. Представляешь, гесс Биргит был здесь до вас и пригласил меня завтра в Ближний Берег!
        - О-о-о-о! - многозначительно протянула моя маленькая подружка.
        - Зачем? - не очень тактично спросил гесс Северин.
        - Не знаю, - беспечно пожала плечами я, с исследовательским интересом наблюдая за его реакцией. - Но он был очень мил.
        - Мая, - строго сказал Ролан, так что я даже чуть не вытянулась по струнке - это был первый раз, когда он назвал меня по имени. - Учитывая ваши таланты, которые… вы нам продемонстрировали…
        - Он сделает мне предложение! - пронзительно вскрикнула я, и мы с Лу вновь взялись за руки и на пару захихикали.
        Гесс Северин поморщился, будто мое возбуждение его нервировало. Ну а что, любой девушке приятно получить предложение руки и сердца! Даже если придется отказать. И уж что-что, а отказывать я умела.
        - Будьте аккуратны, - продолжил Ролан тем отеческим тоном, которым иногда общался с Лу. - Возьмите сопровождающего, а еще лучше не ездите вовсе.
        - Если у вас есть аргументы против гесса Биргита, - «помимо ревности», - мысленно добавила я, - то лучше скажите прямо.
        Гесс Северин понял, что перегнул палку, потому что Лу тоже обернулась на него в немом удивлении.
        - Ничего такого, просто помните, что люди в отчаянии могут пойти на отчаянные меры.
        Я нахмурилась и переглянулась со все еще недоумевающей Лу.
        Марк будет просто феерическим (я бы даже сказала, пламенным) идиотом, если попытается обойтись со мной плохо, зная о даре огня. Возможно, все дело в том, что о нем не знает Ролан…
        Очень надеюсь когда-нибудь его удивить.
        А пока клубок отношений вокруг гесса Северина становится все интересней и интересней. С нетерпением жду поездки к Биргитам, внутреннее ощущение подсказывает, что она будет очень познавательной.
        Пойду и запасусь чернилами на завтра. Крестная думает, я их пью, поэтому вчера даже попросила показать язык. Что я и сделала с превеликим удовольствием. Когда еще представится законный шанс?
        В предвкушении приключений,
        Твоя Августина
        Письмо 10
        Милая Нора, приготовься! То, что ты прочтешь в этом письме, поставит с ног на голову все наши представления о моих новых знакомых. Я буквально бью себя по рукам, чтобы начать свой рассказ по порядку, а не перескочить к тем моментам, которые поразили меня более других.
        От нетерпения почерк ужасный, но я уверена, что с пользой перепишу это письмо пару раз просто для того, чтобы уложить в своей голове все произошедшие события.
        Собираясь во владения Биргитов, я, признаюсь, минут пять сидела на кровати, вытянув ноги, и разглядывала браслет на лодыжке. Слова Ролана заронили во мне определенные сомнения, писать о которых сейчас даже немного неловко. Понадеявшись на то, что свое фамильное захоронение гессы расположили подальше от дома, я все же стянула с ноги ограничители.
        На Иланке меня сильно выручало целительство, давая выход энергии. Здесь лечить некого, поэтому я постоянно чувствую покалывание силы во всем теле. Иногда даже подумываю, не присоединиться ли к Терри и не начать ли подкармливать кота. Останавливает только то, что наш Кабачок и так уже достаточно плотен, чтобы двигать материальные объекты, видимый и громкий призрак разрушит мою легенду окончательно.
        Спустившись вниз, где меня должны была ожидать Гусма (нужно же заботиться о добром имени Маи) и простенькая бричка управляющего, я не обнаружила ни первую, ни вторую. Поозиравшись несколько минут, я двинулась в сторону конюшни, где и увидела нечто поразительное.
        Навстречу мне рука об руку шли крестная и няня, за их спинами кучер впрягал лошадь в легкую лакированную коляску, которой пользовалась гесса Версавия. Как выяснилось позже, моя Гусма уговорила хозяйку, что негоже посылать компаньонку к соседям в бричке.
        Чует мое сердце, не пройдет и месяца, как Белый Яр падет к ногам простой иланкийской женщины без боя, как когда-то пали владения дяди.
        Даже сейчас, когда пишу эти строки, хмурюсь. Лишь бы крестная не сманила мою Гусму. Нора, что я буду делать без няни?
        Кстати, увидев Ближний Берег, блюстительница моей девичьей чести одобрительно закивала, да и я, честно говоря, не смогла остаться равнодушной. Владения Биргитов не похожи ни на одно из соседних.
        Имение плавно спускается к широкой реке, той самой, которую видно с лужайки для пикников у Северинов. На берегу белеет открытая пристань с пришвартованной яхтой и парой выкрашенных в яркие цвета лодок. Сам дом всего в два этажа, с плоской крышей, но длинные открытые веранды, колонны и несколько внутренних двориков делают его словно бы наполненным воздухом и светом.
        Думаю, Гусме так понравилось это место потому, что оно очень похоже на дворцы иланкийской знати, даже странно насколько.
        Марк был единственным, кто вышел нам навстречу. Няня окинула опытным взглядом его стройную фигуру, облаченную в элегантный серо-голубой костюм, и, наклонившись ко мне, сообщила:
        - Вполне сносный мужчина. Если что, я сумею его откормить.
        - Что говорит ваша грозная охранница? - поинтересовался гесс Биргит, помогая мне выйти из коляски.
        - Ей очень понравился ваш дом и пристань, - увильнула от прямого ответа я.
        - Тогда у вас есть выбор - спуститься со мной в архив или вниз по реке на лодке, - предложил Марк.
        Если он думал, что предоставляет мне сложный выбор, то сильно ошибся.
        - Конечно, архив, - ответила я. - Как вы вообще могли мне такое предложить?
        - Архив так архив, - легко согласился Марк. - Но имейте в виду, что лодки без нас никуда не уплывут.
        Ах, Нора, ты уже думаешь, что на материке я превратилась в ужасную кокетку. И да, наверное, в этом что-то есть. Я намеренно флиртовала с Роланом, неосознанно с Марком и даже, страшно сказать, с Терри, и все знаешь почему? Потому что для Маи Лакшин флирт был лишь флиртом и не нес никаких серьезных последствий. Тогда как Августина Кермез расплачивалась за каждую брошенную не в том направлении улыбку в лучшем случае испорченным настроением от сплетен, в худшем - утомительной обороной от нежеланного ухажера.
        Ты скажешь, что с Марком тоже надо быть аккуратней, раз он выяснил, кто я такая. Не буду пока на это отвечать, дочитай письмо, и все поймешь.
        Так называемый архив располагался в подвале по соседству с винным погребом. На первый взгляд не лучшее место для хранения документов, но, войдя, я почувствовала, что воздух внутри сухой, несмотря на близость реки. Есть нечто такое в планировке этого здания, что поддерживает идеальную атмосферу в каждой отдельной его части. На террасах и во внутренних двориках дует приятный ветерок, смягчающий жар летнего солнца, в холле прохладно и свежо…
        - Наши предки умудрились спроектировать идеальную систему воздуховодов, - ответил Марк на мой невысказанный вопрос. - Мы до сих пор продаем копии чертежей этого здания за приличные суммы.
        - Как интересно, я думала, среди соседей специалисты по архитектуре - Северины, - откликнулась я, трогая абсолютно сухие стены подвала. Кроме атмосферы, он казался ничем не примечательным: большой письменный стол посередине с парой старинных кресел, закрытые книжные шкафы по стенам и высокая бархатная драпировка в самом конце, чтобы избавиться от эха, как мне подумалось в тот момент.
        - Все верно, тогдашний владелец замка, Ральф Северин, участвовал в постройке Ближнего Берега, мы считаем, что именно благодаря дружбе с ним Биргиты наконец-то осели на земле.
        Мне показалось странным то, как он это сказал, поэтому я переспросила:
        - А до этого?
        - До этого корабли были нашим домом.
        - Ваш отец точно сочтет меня дурочкой, так как только сейчас я вспомнила, что колонизация Иланки по-настоящему началась с высадки флотилии под командованием адмирала Барта Биргита.
        - Именно он и построил этот дом, - усмехнулся Марк.
        Наша беседа на историческую тему была прервана глубоким вздохом Гусмы. Няня шумно села на стул, сложила руки на животе и, видя, что я на нее оглянулась, с неудовольствием сообщила:
        - Теперь понятно, почему он такой худой и бледный, лучше бы на лодке девушку покатал.
        - Чем на этот раз восхищается ваша охранница? - с усмешкой спросил гесс Биргит, явно уловивший, что восхищением здесь и не пахнет.
        - Если бы вы предложили лодку или подвал ей, она бы выбрала лодку, - заговорщически сообщила я.
        - В следующий раз я буду знать, с кем договариваться, - таким же тоном ответил Марк.
        А знаешь, Нора, не такой уж он и высокомерный, возможно, это просто схожесть с отцом и сестрой играет с ним злую шутку.
        - Тогда показывайте, что вы хотели показать, - перешла к делу я, пока наше общение не ушло в другую сторону. - Потому что… гесс Северин, похоже, тоже имеет что-то против вас.
        Я закинула наживку и стала следить за реакцией собеседника, то есть пыталась понять, насколько крупная рыба на нее клюнет.
        Марк лишь поморщился от моей прямолинейности.
        - Не стану делать вид, что не понимаю, о чем вы говорите. У нас была пара столкновений из-за сестры и еще из-за миссы О’Боз. Я считаю его поведение бесчестным, он мое… не знаю, что он мог вам сказать…
        Пару секунд я раздумывала, кому из двоих верить, пока не пришла к выводу, что, раз оба кажутся искренними, то никому. Марк в это время открыл один из шкафов, вытащил оттуда пухлый том, положил на стол и жестом показал, что я могу дать полную волю своему любопытству.
        - Это семейная книга Северинов, вернее ее копия, лучше начинайте с конца.
        И я начала.
        Последняя запись была сделана о Лу, перед ней оставили несколько пустых листов, видимо для еще ненаписанных абзацев о ее брате. На странице, посвященной самому Ролану, красовалось всего с десяток строк, интересными в которых были лишь дата рождения (почти девять лет разницы с Лунарой) и краткая пометка о спящей силе.
        Отца Ролана и Лу звали Рунольф (Нора, ты тоже уже заметила повторяющиеся буквы?). Первая его жена, Марина, действительно умерла при родах и (сюрприз!) до замужества служила камеристкой. Вторая жена, Лилия, и того удивительнее - танцовщицей в театре!
        Видимо, на моем лице отразились все эмоции, потому что Марк усмехнулся:
        - Листайте дальше, там еще много интересного.
        И он был прав, Нора. Я просмотрела записи почти обо всех первых женах наследников Северинов, и каждая погибла сразу после свадьбы. О некоторых не было сведений, так как церемонии проходили в других странах, а до Эрландии новобрачная уже не добиралась…
        Но несмотря на все это, общая картина у меня не складывалась. Я помню, что нам рассказывали в теоретическом курсе. Маг способен проклясть человека на волне сильных эмоций, оставив на обидчике как бы несмываемый след, притягивающий беды, и след этот может передаваться через несколько поколений. Но проявление самого проклятия всегда тесно связано со стихией, которой владел маг. То есть если несчастье исходило от мага воды, то пострадавший мог утонуть сам или потерять в воде свое имущество и близких.
        Невесты же гибли по-разному.
        Первую жену деда Ролана и Лунары во время прогулки с седла неудачно сбросила лошадь. Ее предшественница подавилась на собственном свадебном пиру. Я все листала и листала, отмечая гибель в пожаре, лихорадку, падение с лестницы, заражение крови, самоубийство и прочие ужасы, которые никак не могли быть связаны с одной стихией. Книга заканчивалась, вернее начиналась, Ральфом Северином, первая жена которого зимней ночью зачем-то вышла из замка, заблудилась и замерзла насмерть в собственном парке.
        - А что было до Ральфа? - задала логичный вопрос я.
        Марк пожал плечами.
        - Биргиты не вели свои записи до Ральфа. Этот архив начал один из сыновей адмирала Барта Биргита. Теперь вы убедились?
        Я тоже пожала плечами.
        - Странное проклятие…
        И действительно, помимо отсутствия общей стихии был еще один непонятный мне момент - Ролан. Как так получилось и где сбилось проклятие, что он появился на свет? Все, кроме Марины Северин, не оставили после себя детей.
        Ох, Нора, даже сейчас за письменным столом моя голова пухнет от предположений, представляешь, в каком состоянии духа была я тогда?
        И вот как раз в это время дверь в архив открылась и вошел Карл Биргит.
        - Ты договорился? - вопрос был обращен к Марку, мне не досталось даже приветствия.
        Я с удивлением переводила взгляд с одного на другого.
        - Пока нет, - осторожно ответил младший Биргит. - Поздоровайся с миссой Лакшин.
        - Нечего с ней манерничать. Предложи денег, она не откажется, - бросил старший так, будто меня в помещении не было.
        - Отец, выйди, ты все испортишь, - процедил сквозь зубы Марк, который больше не казался бледным.
        - А темперамент хороший, - не к месту похвалила Гусма, и оба Биргита уставились на нее. Няня с достоинством вынесла их взгляды.
        - Лала, ты готова продать меня за красивый дом? - укоризненно протянула я на иланкийском.
        - Что говорит эта женщина и почему она здесь?
        - Это… - начал Марк.
        - Это моя няня. - Я встала со стула и повернулась к хозяину дома. - И она, как мудрый человек, предупреждает, что не стоит злить мага огня, который находится в вашем семейном архиве.
        Каюсь, Нора, в этот момент я уступила желанию поставить гесса Биргита на место, и на моей ладони начало разгораться пламя, а снятые ограничители позволили сделать его довольно угрожающим.
        Это было, конечно, глупо (тогда я не знала, чем может ответить противник), но очень поучительно. Судя по лицу Карла, он надолго запомнил, что так обращаться со мной нельзя.
        Надо отдать старшему Биргиту должное: он все же умудрился сохранить лицо в этой непростой ситуации. Дождавшись, когда я добровольно погашу пламя, гесс взял себя в руки и произнес:
        - Приношу свои извинения, если был груб. Вопрос имеет для меня большое значение.
        - Какой вопрос? - недоуменно ответила я, тоже успокаиваясь.
        - Марк! - с угрозой рявкнул на сына гесс Биргит и вышел из архива.
        Я повернулась к Марку.
        - Так вы не сказали отцу о своей замечательной догадке, поэтому он со мной так обращается? Или это все же личная неприязнь?
        - Не сказал, - покачал головой молодой человек, подошел к дальней стене под плотным покровом и завернул правую его часть. Под тканью оказалась гладкая поверхность, иссеченная разноцветными линиями, они стекали сложными узорами, похожими на корни сплетающихся трав, образовывали узелки и в какой-то момент обрывались. - Иначе он не отказал бы себе в удовольствии выбить знаки вашей силы - вот здесь.
        Линия, на которую показал Марк, была медного цвета и заканчивалась точкой с мелкой надписью: «Августина Аврора». Выше стоял узелок из точек моих родителей: Платон и Анна. Рядом с именем отца красовался маленький значок пламени, рядом с именем матери - целительский крест. Чуть в стороне на том же уровне я увидела дядю, знак огня, а рядом зачищенное пространство, будто неведомый резчик поторопился, а затем исправил ошибку.
        И таких веток разных цветов там больше десятка. Вот благодаря чему Марк мигом раскусил мою ложь!
        Я нашла Лунару и Ролана: рядом с именем Лу стоял знак земли, точка же Ролана пустовала, как и моя. Терри и его братьям досталась сила либо молний, либо воды. Вся нижняя часть ветки урожденных Биргитов была без обозначения дара вплоть до прадеда Марка, где я наконец-то увидела знак воздуха.
        - Почему вы не сказали отцу? - спросила я, внезапно смутившись, что так пристально рассматриваю голубую линию хозяев дома. - И что семья Биргит хочет от Маи Лакшин?
        Марк не стал опускать покрывало и прятать от меня то, о чем наверняка уже догадываются все соседи.
        - Потому что сохранение одной тайны всегда лучше обменивать на безопасность другой… А то, о чем я хочу вас попросить, лучше пока хранить в тайне.
        - Внимательно слушаю, - уверила его я, потому что и впрямь едва не подпрыгивала от любопытства на манер Лу.
        - Вы же видели печать Лигии? Родители хотят ее снять.
        Я была поражена - слишком много откровений для одного солнечного дня.
        - Но разве не они ее поставили? И при чем здесь я?
        - Печать поставили по воле деда и прадеда, когда стало ясно, что дар в Лигии не проснется, так же как во мне и нашей старшей сестре. - Было видно, что рассказывать ему неприятно, но он все равно продолжил: - Надеялись таким образом скрыть правду и дать ей шанс на удачное замужество.
        - Но что изменилось?
        - Лигия иногда жалуется, что печать давит…
        - О!
        Нора, это могло значить только одно: в девушке проснулся дар! Да, поздно, но он все же у нее есть. Вряд ли сильный, и еще…
        - Вы знаете, что если снять печать, то на коже останется след? - спросила я.
        Марк кивнул.
        - Целитель говорил отцу, но для него это неважно.
        - Почему?
        Вот тут мой собеседник смутился по-настоящему. Я смотрела, как он мучительно пытается подобрать слова.
        - Вам известно, как семьи гессов могут потерять свой дар?
        Я покачала головой.
        - Знаю только, что иногда дар пропадает на одно, реже на два поколения, а затем появляется вновь.
        Марк переступил с ноги на ногу и отчего-то посмотрел на Гусму.
        - Если он хочет взять тебя за руку, касим, или поцеловать, я могу подождать за дверью, - тут же откликнулась няня, не сводившая с нас глаз. И это блюстительница моей чести!
        Я шикнула на нее.
        - Да говорите уже, иначе Гусма и впрямь подумает, что вы собрались делать мне предложение!
        Гесс Биргит моргнул от удивления и, кажется, именно благодаря легкому шоку справился со смущением.
        - Вы правы, не будем вводить вашу охранницу в заблуждение… Сила рода может иссякнуть совсем из-за супружеской неверности. Женской - и тогда дети получают только материнский дар, или мужской, когда весь родовой дар может уйти по линии… кхм… бастарда.
        Ну право, Нора, это сообщение не стоило таких переживаний с его стороны. О случаях наследования дара только по одной ветви нам рассказывали в общей теории, а про неверных жен достаточно сплетен в газетах, которые мой дядя не утруждает себя прятать.
        - Так ваш отец лишь хочет узнать, какой именно дар проснулся? - догадалась я. Должно быть, мысль об изменах жены или родителей довольно долго мучила беднягу, раз он такой злой. Впредь буду ласковее со старшим гессом Биргитом. - А чего хочет сама Лигия?
        - Она сказала, что не желает говорить о снятии печати, пока мы не найдем достойного мага огня.
        - Постойте, зачем вам маг огня? Разве недостаточно сильного целителя?
        - Печать ставится не только целителем, нужны еще маги разных стихий, минимум трех. Для Лигии ими стали мой прадед, ваш дед и гесс Ярин, муж вашей крестной.
        - Так вы поэтому не тронули Терри во время дуэли?! - вскричала пораженная я. - Он вам нужен для снятия печати!
        Да, Нора, вот и верь в благородство души.
        - Не только поэтому… - замялся Марк. - Да, мы не дружим, но все равно знаем друг друга с детства. Было в нем что-то странное. Будто он пытался не отстоять свою честь, а…
        - Покончить с жизнью? - продолжила я, и собеседник кивнул. - Хорошо… А как же третий дар? Воздух, правильно?
        - Флор О’Боз. Его семья не просто так делает то, чем веками занималась наша. Только у нас был военный флот, а у него торговый. Но ветер удачно наполняет его паруса благодаря все той же силе… Я слышал, что скоро ему пожалуют титул гесса.
        Какое все же продуманное семейство, эти Биргиты! И архив у них есть, и наследника своего пытаются сосватать за богатую невесту с нужным даром… Вот только…
        - А вы не думали, что О’Бозы могут оказаться с вами в довольно близком родстве? - спросила я, прежде чем спохватилась, какое оскорбительное предположение делаю. В тот момент мне хотелось закрыть рот ладонью.
        - Думал, - признался Марк. - Поэтому мне тоже важно знать, какой дар у Лигии.
        Я нахмурилась и соображала дольше, чем следовало.
        - Флора. Не только ваши родители прочат вам ее в жены, но вы и сами не против.
        Гесс Биргит никак не пояснил свои мотивы, но для меня все стало намного понятнее.
        Ясно, почему он недолюбливает Ролана - сложно относиться хорошо к человеку с опасным проклятием, в которого без памяти влюблены твоя сестра и возможная невеста.
        - Ну так что, вы поможете с печатью?
        - Да, - кивнула я. - Если сама Лигия будет на это согласна.
        - Тогда пойдемте спросим, - на этих словах Марк двинулся к выходу, а за ним и мы с Гусмой.
        Сразу скажу, что спросили мы неудачно. Лигия запустила в брата вышитой подушкой с дивана и приказала убираться из ее комнаты. Кажется, я знаю, в кого она пошла не только внешностью, но и характером.
        Было, конечно, жалко и Марка, и Карла Биргита, но вот шрамы после снятия печати носить не им, поэтому я только развела руками и сказала:
        - Если она передумает, вы знаете, где меня найти.
        Я не стала оставаться на чай, с полным безразличием предложенный мне хозяйкой дома, а предпочла сразу отправиться обратно в Белый Яр. Столько всего надо было обдумать и, конечно, написать тебе, Нора. Раз уж я начала рассказывать о приключениях, в которые сама себя впутала, то не имею никакого морального права останавливаться на середине.
        Но перед отъездом случилось кое-что еще (будто предыдущих разговоров было недостаточно!). Марк робко тронул меня за локоть, когда я уже садилась в коляску к хмурой Гусме, которая так и не покаталась на лодке.
        - И, Августина, берегитесь Ролана, - сказал на прощание он.
        - Не бойтесь, про проклятие я уже поняла.
        - Дело не только в нем… Считайте это глупой ревностью или подозрительностью, но мне кажется, что женской привязанности он добивается не совсем честными способами. По-другому я просто не могу это объяснить…
        - Объяснить что? - насторожилась я.
        - Почему в один день для Лигии и Флоры он был не более чем красивым мужчиной, а на другой стал болезненной страстью.
        - Я буду аккуратной, - пообещала я.
        Ну вот, Нора, я все записала и хоть немного упорядочила свои мысли. А теперь слабохарактерно начинаю думать, что лучше бы Марк и впрямь сделал предложение, чем вывалил все эти сведения мне на голову, как из мешка. Тогда бы я точно знала, что делать! Несмотря на всю симпатию Гусмы к Биргитовскому дому.
        Спросить, что ли, завтра у Ролана напрямую, чем он так привораживает девушек?
        Твоя все еще не помолвленная подруга,
        Августина
        Письмо 11
        Ах, Нора, если бы ты знала, как мне не хватает преданного друга рядом. Я все чаще ловлю себя на мыслях: «Вот бы рядом была Нора», «надо обязательно рассказать Норе». И каждый раз напоминаю себе, что пора привыкать обходиться без тебя, как бы это ни было сложно.
        Тех дней, когда мы создавали нашу маленькую школу, уже не вернуть. Утешением мне служит только то, что ты будешь счастлива, ведь кто, если не моя отзывчивая Леонора, заслуживает счастья?
        Ну а я пока вполне довольствуюсь своими приключениями.
        Вот сейчас как раз собираюсь спуститься к завтраку и сообщить Лосю, что сегодня он едет на урок танцев.
        Знаю, он не обрадуется (после злосчастной дуэли Терри носа не высовывает из дома), но как вернусь - обязательно напишу тебе насколько.
        В общем, чтобы заранее пресечь все попытки отказа, я дождалась появления в столовой гессы Версавии и, пожелав ей доброго утра, сразу начала с беспроигрышной тактики.
        - Лунара просила, чтобы я и гесс Ярин помогли ей сегодня на репетиции первого танца к дню рождения, - обратилась я к крестной. - Вы не против?
        - Я не поеду, - как и ожидалось, уперся Терри. - Я занят.
        - Чем это? - едва ли не в два голоса спросили мы с его матерью, потому что за последние несколько дней ни в чем хотя бы отдаленно напоминающем дело Лось замечен не был.
        - Они же заставят меня открывать бал, - пожаловался занятой человек.
        - Я уверена, для тебя это будет лестно, - твердо сказал гесса Версавия. - Северины - древний род, а Лунара хорошая девочка. Хотя не представляю, что она в тебе нашла.
        Мне оставалось лишь горячо закивать в знак поддержки такого не слишком наполненного материнской любовью мнения, и дело было сделано.
        Сейчас у меня есть полчаса, чтобы пересобрать прическу. Нора, я все больше тобой восхищаюсь. Как ты умудрялась делать такие сложные укладки сама? Вот вроде бы и руки у нас вполне одинаковые, только при виде результата работы моих хочется то ли смеяться, то ли плакать.
        Бросаю перо! Когда вернусь, обязательно все расскажу!
        Ну вот, я снова в своей комнате, переполненная эмоциями и новыми сведениями. Но если ты ждешь, что я сейчас начну рассказывать о том, какая музыка будет на дне рождения Лунары и насколько хорошо танцует Ролан, сворачивай это письмо, не читая, и выкидывай.
        Я не ошиблась и ты все еще со мной? Значит, мое маленькое расследование занимает тебя точно так же, как и меня.
        Начну с того, что из дома Терри вышел, держа призрачного кота за шкирку. Первой моей реакцией стало удивление (но потом я заметила, что ладонь гесса слегка светится и потрескивает голубоватыми искрами), второй - негодование.
        - Как это понимать? - очень строго спросила я.
        - Мы же не можем бросить Чока с матушкой, - резонно ответил мне Лось. - Если вы с Лунарой так настаиваете на моем участии, придется взять его с собой.
        - Какого еще Чока?!
        - Кабачок - слишком длинно для животного, на которое так часто приходится кричать.
        И знаешь, Нора, на этот раз Терри был прав. С этим котом в последние дни можно было чокнуться (знаю, ты не любишь грубостей, но уж прости). Вместе с силой Лось будто бы скармливал призраку и свой хулиганский характер.
        - Сам виноват, - проворчала я и позволила спутнику взобраться в коляску вместе с сучившим лапами духом.
        Надо ли упоминать, что всю дорогу к замку Северинов я строила коварные планы, как случайно забыть там нашего призрака. Тогда Терри не сможет его подкармливать, и животное развеется само собой. Ролану с Лунарой придется всего-то сутки потерпеть присутствие проказливого духа.
        Пока мы ехали, Лось одной рукой придавливал кота, а другой прикрывал глаза от солнца, что вновь вызвало у меня некоторые подозрения по поводу излишеств в вине. Я даже немного принюхалась, но ничего не уловила. Может быть, я слишком предвзята, не знаю, но есть в поведении гесса Ярина что-то неправильное, хотя я толком не могу объяснить что.
        По прибытии я настояла, чтобы Терри оставил Чока в парке. Убедить самоизбранного котоняня, что призрак никуда не денется от своих создателей, раз уж не отвязался от нас все эти дни, было не так-то просто. Сработал лишь довод, что в парке кота мы всегда сможем найти под деревом, где он захоронен, а вот в замке любимые места призрака пока не известны. Аргументы о безопасности хозяйских штор и ваз даже близко не возымели такого действия.
        В замке нас уже ждали: за пианино сидела блеклая, испуганного вида женщина, а танцмейстер мерил тонкими ногами пространство бального зала. Нора, наш институтский преподаватель по части эксцентричности и в подметки не годится приглашенному миру Данзи, щеголявшему туфлями на каблуках, чулками и панталонами. Я сначала подумала, что танцмейстер обожает моду прошлого столетия, но оказалось - все это, «чтобы было видно каждое движение», как пояснила мне Лунара. А массивный резной то ли посох, то ли жезл - «отбивать ритм», как сообщил сам танцмейстер, но интуиция подсказывала мне, что от этой палки иногда доставалось и ногам танцующих, особенно когда ноги были не слишком родовиты и танцевали не так, как надо.
        Первым делом мир Данзи потребовал, чтобы мы разбились на пары, и мой локоть неожиданно сжала гувернантка, присутствовавшая в зале.
        - Я вам помогу, - заговорщическим тоном ни с того ни с сего пообещала она.
        Я и не знала, что мне нужна помощь в таком простом деле, поэтому от удивления даже не успела запротестовать.
        Но мисса Гелена тут же встала в пару к танцмейстеру и безапелляционно заявила, что Лу должна сразу репетировать с гессом Ярином, ведь не с братом же ей исполнять первый танец. Надо сказать, малышке Северин будто только этого и было надо.
        На нас же с Роланом учителю танцев пришлось замахать руками, чтобы мы наконец-то подошли ближе друг к другу. В этот момент я почувствовала себя неловко, как никогда раньше. Будто сама попросила гувернантку о деликатной помощи.
        Мое смущение не укрылось от гесса Северина.
        - Сколько вы ей заплатили за такой маневр? Сначала шахматы, теперь танцы…
        Я вспыхнула от негодования и попыталась вырвать руку из его ладони, но Ролан не позволил.
        - Ну простите, я пошутил. Мисса Гелена лишь пытается зацепиться в доме. Лу ее не очень жалует, и гувернантка подозревает, что получит расчет сразу после восемнадцатилетия сестры.
        - Тогда при чем здесь я? - Мне удалось успокоиться и даже вполне сносно справляться с танцевальными фигурами, которых от нас требовал мир Данзи.
        - Не обязательно вы, - спокойно ответил Ролан, - подойдет любая девушка, у которой в ближайшее время есть шансы стать моей женой, произвести наследника и тем самым создать новое поприще для деятельности миссы Гелены. Но мы-то знаем, ее планы напрасны…
        В первый момент я подумала, что он говорит о глупой расписке, которую я дала, и потому с готовностью кивнула, но продолжение фразы оказалось совсем иным.
        - Особенно теперь, когда вы побывали в Ближнем Береге. Марк Биргит не слишком хорошего обо мне мнения, потому непременно поделился с вами всеми местными легендами…
        - Стоп! Стоп! Стоп! - закричал танцмейстер. - Гесс Ярин, вы наступаете даме на платье, почему вас шатает?! Гесса Северин, слушайте ритм! Раз-два-три!
        Внушительный посох застучал по паркету. А я порадовалась, что у меня есть пара минут собраться с мыслями. Нора, это был первый раз, когда кто-то из Северинов хотя бы косвенно намекнул на проклятие!
        - Мисса Лакшин, не витайте в облаках и не отвлекайте партнера, он единственный попадает в ритм! Мисса Гелена - превосходно, божественная грация! И еще раз начнем с выхода!
        - Давайте зашторим окна, - вдруг предложил Терри. - Я чувствую себя глупо, танцуя средь бела дня.
        Знаю, Нора, может показаться, что я пишу слишком подробно и многие мелочи ни к чему, особенно в письме, но меня не покидает ощущение, что все детали важны. Вот, к примеру, эта головная боль Лося, которую вызывает солнечный свет, неуклюжие попытки сводничества миссы Гелены и неприязнь между Роланом и Марком.
        Когда мы вернулись в пары, я решила идти напролом.
        - И что же, это правда, о проклятии?
        - Да, - кивнул гесс Северин, будто речь шла о чем-то обыденном.
        - А о том, что вы обманом влюбляете в себя невинных девиц? - Кажется, я зашла с незащищенного бока, потому что партнер сбился с шага.
        - Это Марк вам так сказал? - Лицо Ролана исказилось от гнева. - Может быть, ему уже пора смириться с существованием женской корысти?
        - Улыбаемся, гесс Северин, улыбаемся. - Танцмейстер сделал жест рукой, будто подвязывая уголки губ. И все это во время очередного па!
        - Считаете, что для Лигии и Флоры ваш статус и состояние, - я хотела добавить еще «внешность», но не стала тешить и без того немаленькое самолюбие собеседника, - важнее собственной жизни?
        Ролан лишь усмехнулся.
        - Лигия, надо отдать ей должное, довольно рассудительная особа, поэтому с нетерпением ждет моего первого брака, о чем не устает напоминать при каждой встрече. А Флора, похоже, ничего не знает или не хочет верить. И после того как я открыл с ней в паре бал на ее последний день рождения, тешит себя нелепыми надеждами на титул гессы.
        Меня немного покоробило то, как он отозвался о миссе О’Боз. Я вновь вспомнила панику, в которую та ударилась во время своего прошлого визита в Белый Яр, и испытала острый приступ жалости к бедняжке.
        - А вы? - пришлось опять ринуться в наступление. - Что собираетесь делать с проклятием вы?
        - Я бы с удовольствием вышел из игры, предоставив Лунаре и ее потомкам право наследовать земли. - Потеплевшим взглядом Ролан посмотрел на сестру, со смехом кружащуюся в руках у своего партнера. - Но…
        - А вдруг проклятие распространяется и на Лу тоже? - поняла я и с беспокойством оглядела Терри, который при задернутых шторах, кажется, вошел во вкус и теперь демонстрировал чудеса грации. - Но надо же что-то делать!
        - А вы думаете, все прошедшие поколения моя семья покорно сносила свои несчастья? Раскрыть загадку пытались лучшие маги и умы своего времени…
        Он не договорил, но я уловила невысказанное «куда уж нам».
        - Вы как хотите, а я попытаюсь, - внезапно заявила я и сама себе поразилась.
        - Ради меня?
        - Гесс Северин, смиритесь уже, что вы мне интересны гораздо меньше вашей семейной тайны. - Я попыталась свести все к шутке и дружески хлопнула своего кавалера по плечу. - И уж куда меньше моей собственной жизни.
        Урок продолжался около часа, после чего танцмейстер заставил нас поклясться, что мы порепетируем еще несколько раз без него, и благодушно выслушал предложение выступить распорядителем бала на дне рождения Лунары.
        Стоило гувернантке открыть двери зала, как мимо ее ног прошмыгнула полупрозрачная тень. Мисса Гелена лишь вздрогнула - как я уже говорила, в замке Северинов сквозняки были привычным делом. Зато Лу, Терри и я переглянулись. Кабачку все же удалось пробраться в замок, после чего шкодливый призрак, видимо, только и поджидал случая попасть на наш урок.
        - Лови, - шепотом сказала я Лосю.
        Лунара проказливо мне подмигнула, дождалась, пока Ролан с гувернанткой выйдут в холл провожать танцмейстера, закрыла двери и прижалась к ним спиной, оглядывая зал.
        Кот уже был в противоположном углу. Терри приближался к нему на полусогнутых ногах.
        - Проголодался, приятель? - Гесс Ярин создал посверкивающий молниями шарик и подвесил его недалеко от себя.
        Кабачок замер, принял охотничью позу и стал медленно подкрадываться.
        В этот момент по двери стукнули кулаком.
        - Лу, что у вас там происходит?
        Мы отвлеклись буквально на мгновение, а призрак сцапал наживку у Терри прямо под носом и со всех лап кинулся к лестнице, ведущей на верхнюю галерею. Лось бросился следом, неловко споткнулся на ступеньках и упал на колени.
        Тогда я решила взяться за дело сама и заскакала за котом, предупредив остальных:
        - Я его погоню до другой лестницы, ловите там.
        Оказавшись наверху, я сразу заметила победно поднятый хвост, лениво удалявшийся вдоль портретов, по традиции вывешенных на стенах в ряд. Призрак издевательски вилял пушистым задом, потом вдруг остановился и, прыгнув с оглушительным мявом, повис на ближайшем холсте, раздирая полотно когтями.
        - А ну, прекрати! - закричала я и тут же почувствовала, как неосознанно вложила немного силы в слова. Ее хватило, чтобы кот убрал когти и спрыгнул на пол. Но дух все равно продолжал вести себя странно, пригибался и шипел, вытянувшись в сторону портрета, на котором виднелись отчетливые царапины.
        Я, конечно, самый ужасный специалист по некромагии, какого только можно представить, но если бы так себя вел призрак человека, то сказала бы, что на картине изображен или его прижизненный враг, или того хуже - убийца.
        Я задумалась, разглядывая портрет, поэтому Терри поднялся позади меня, а Северины - по противоположной лестнице. Призрак больше не сопротивлялся, когда Лось взял его за шкирку.
        - Чей это портрет? - спросила я, указывая на пострадавшую картину, и услышала в ответ уже знакомое имя.
        - Ральфа Северина. - Ролан кивнул на соседние холсты. - Там дальше его жена Карлотта, урожденная Биргит, и их сын Лир.
        Поцарапанный портрет изображал бледного худощавого мужчину с седой бородкой клинышком, его жена, без сомнения, напоминала Лигию Биргит, с той лишь разницей, что предпочитала высокие воротники глубоким декольте. А вот сын не походил ни на одного из родителей: Лир Северин оказался тем самым предком, от которого Ролан с Лунарой унаследовали черные блестящие волосы, оливковую кожу и пухлые чувственные губы.
        Видимо, я слишком долго переводила взгляд с портретов родителей на портрет сына, потому что Лу сжалилась надо мной и пояснила:
        - Его усыновили, когда выяснилось, что Карлотта не может иметь детей.
        Мой взгляд стал еще более удивленным, поэтому Ролан вздохнул и положил руку на плечо сестре:
        - Лу, закрой уши.
        - Я уже взрослая!
        - Тогда не усыновили… а Ральф признал и ввел в семью своего незаконнорожденного сына.
        - Чего это вы ударились в историю? - недоуменно спросил Терри, начиная спускаться по лестнице с призраком кота в светящейся руке.
        - Карлотта стала второй женой гесса Ральфа Северина? - спросила я, заработав подозрительный взгляд от Лу.
        - Да, первой была ее младшая сестра Камилла, если вам так интересно.
        - Необычайно, - кивнула я.
        - Тогда разрешаю последний вопрос.
        - Что у вас тут происходит? - удивленно протянула Лунара, но брат жестом приказал ей не вмешиваться. Я же тем временем лихорадочно перебирала в голове сведения, которые могли бы мне помочь.
        - Сколько раз был женат отец Ральфа?
        Ролан кивнул, будто не ожидал ничего иного.
        - Один, мисса Лакшин, один.
        Итак, Нора, я наконец-то докопалась до истоков! Все оказалось именно так, как подсказывала интуиция!
        По дороге в Белый Яр у меня было достаточно времени, чтобы выстроить вполне складную последовательность событий, произошедших несколько веков назад. Сейчас я попытаюсь кратко тебе ее изложить.
        Ральф Северин, тот самый предок, с которого началось проклятие, отправляется в путешествие на Иланку, чтобы помочь с возведением нашей Елизаветинской крепости. Из поездки он привозит не только поднятого мною кота, но, судя по всему, и его хозяйку-иланкийку, которая впоследствии произведет на свет Лира Северина.
        Также во время поездки Ральф сводит дружбу с адмиралом Бартом Биргитом, уговаривает того наконец-то осесть на суше и даже помогает с постройкой дома недалеко от своих владений.
        Не знаю, где на этот момент находится иланкийка с сыном (кстати, очень интересный вопрос), но Ральф женится на Камилле Биргит, которая странно погибает после свадьбы, заблудившись в замковом парке зимой.
        После этого второй его женой становится Карлотта, которая в итоге не может подарить роду Северинов наследника и соглашается на усыновление Лира.
        Не знаю, как у тебя, Нора, а у меня много вопросов к сестрам Биргит. Очень вероятно, что именно кто-то из них и навел проклятие. Причин для этого было предостаточно.
        Чувствую, мне придется еще раз воспользоваться добрым отношением Марка, хотя не уверена, останется ли оно таковым, когда я начну спрашивать о его собственном роде, а не о семье Северинов.
        Пожелай мне удачи!
        Скучаю,
        Августина
        Письмо 12
        Милая Нора, надеюсь, я тебе еще не надоела со своими мистериями и расследованиями? Ты всегда была таким внимательным слушателем, с такой готовностью разделяла мои переживания и проблемы, что я не представляю, кому еще могла бы рассказать о том, что здесь происходит.
        Только сейчас, превратившись в компаньонку гессы Версавии, я начала понимать, какой это труд - вникать в чужие заботы. Надеюсь, что я никогда не была столь утомительна, как она. Да простит меня покойная матушка, уверена, у нее были веские причины выбрать мне такую крестную, но легкость характера явно не была одной из них.
        В последние пару дней гесса Ярин будто бы вспомнила о моем существовании и стала с пугающей методичностью давать мне странные задания. Бессмысленные, я бы сказала, но это прозвучит совсем неблагодарно.
        Вместе с хозяйкой дома я пересмотрела ее осенний гардероб, а затем его же, но в сочетании с осенними драгоценностями (представляешь, есть и такие!). Еще полдня мы провели за каталогами, выбирая фасоны, которыми этот гардероб можно было бы дополнить.
        Затем мы попытались выловить Терри в недрах дома, чтобы проинспектировать и его шкаф, но Лось, видимо, благоразумно нашел себе укрытие, потому что поиски так и не увенчались успехом.
        Сама понимаешь, во всей той круговерти у меня не было ни возможности, ни сил снова выбраться в Ближний Берег. Поэтому я рассудила, что нелишним будет пока опросить того «эксперта», до которого могу дотянуться, а именно Гусму.
        Да-да, кто еще сможет рассказать мне о махирах? Ведь получается, что девушка, приехавшая вместе с Чоком в Эрландию, должна была принадлежать именно к высшей касте.
        В голове не укладывается.
        Все, что я знаю о махирах, почерпнуто из сказок Гусмы. Помню, в одной из них храбрый юноша пытался спасти невесту, увезенную жестоким князем.
        Перед опасным путешествием мать сложила ему в дорогу лепешек, орехов, сушеных фиников и строго-настрого запретила есть или пить что-либо во дворце, какими бы яствами его ни соблазняли. История заканчивается печально. Проделав долгий путь, поборов множество искушений, во владениях махиров юноша все же принимает кувшин с водой из рук безобидной старушки, после чего забывает свой дом, родных и возлюбленную.
        Не очень понимаю смысл этой сказки, но, возможно, таким образом в детстве меня хотели научить остерегаться чужих людей.
        Рассказ Гусмы немного прояснил ее смысл: слуги, которых нанимали махиры, оставались во дворцах пожизненно. Также князья считались одними из самых сильных магов Иланки. Няня вспомнила, как в детстве мать пугала ее еще более страшными историями о том, что махиры увозят из деревень бедных девушек-бануш, чтобы пополнить запас своей родовой силы.
        Все это было бы очень подозрительно, не знай я, что такое иланкийская магия. Если наш дар, как правило, направлен вовне и его проявления довольно-таки впечатляющи, то бануш управляют внутренней силой, невидимой глазу. Наверное, только целители могут хотя бы примерно понять принцип ее действия. Именно в этом даре мы немного схожи с иланкийцами.
        Ты помнишь, как я пыталась брать уроки у деревенского знахаря, убежденного настойчивой Гусмой? Странный опыт, который мне не забыть до конца своих дней. Я практически ничего не поняла, но то, что поняла, расширило возможности моего дара настолько, что мне и не снилось.
        Ну да ладно, уж перед тобой-то мне не надо хвалиться своими достижениями! Хотя признаюсь, я не отказала бы себе в удовольствии удивить пару особенно строгих преподавателей нашего института.
        Единственная важная вещь, которую я хотела сказать, это то, что ни я, ни Гусма никогда не слышали о том, что махиры могут проклясть чей-то род на много поколений вперед. А если бы могли, то уже несомненно бы это сделали с одним из завоевателей или наместников Иланки. Но даже в сказках об этом не говорится ни слова.
        Еще я спросила Гусму, могла ли девушка из касты махиров влюбиться в чужака и уехать с ним в Эрландию.
        - Если только сбежать, касим, - покачала головой няня. - Но где бы они познакомились?
        Действительно, где?
        - А если девушка взяла с собой еще и куна? - задала наводящий вопрос я, чтобы подтвердить свои подозрения.
        - О-о-о, касим, - протянула Гусма, и тюрбан на ее голове заходил из стороны в сторону гораздо быстрее. - Значит, эта отчаянная махир-джан ждала ребеночка.
        Такая вот история, Нора.
        Но главное соображение, по которому я ставлю загадочную иланкийку на последнее место в своем списке подозреваемых, - это то, что проклятие в результате легло на род ее собственного сына. Поэтому, кем бы ни была княжна, я бы скорее назвала ее причиной, а не источником несчастий, свалившихся на семейство Северинов.
        Сегодня утром мне посчастливилось не получить ни одного задания от крестной, поэтому, стараясь лишний раз не попадаться ей на глаза, я собралась в Ближний Берег. Пока я раздумывала, будет ли наглостью вновь попросить коляску и как объяснить уже второй подряд визит к Биргитам, у парадного входа остановился экипаж Северинов.
        Ожидая увидеть Лунару и уговорить ее поехать со мной, я бросилась встречать гостей. Но внутри оказался только Ролан.
        Даже гесс с таким высоким самомнением понял по выражению моего лица, что разочарование неподдельное и это не игра с целью привлечь его внимание.
        - Я вижу, вы ждали кого-то другого, - сухо заметил он.
        - О нет, напротив, я сама собиралась навестить Марка Биргита.
        - История Ральфа не дает вам покоя? - Ролан даже на секунду не допустил мысли, что мне может захотеться просто повидать Марка. - Так, может, я расскажу ее лучше? У нас, знаете ли, тоже есть архивы.
        - А что вы за это хотите?
        - А что хотел Марк?
        - Разве благородный гесс может задавать девушке такие вопросы? - Я улыбнулась, все же уловив в собеседнике некоторые сомнения.
        - Хорошо, взамен вы просто поедете со мной в замок, еще одна трезвая голова будет там сейчас как никогда кстати.
        Я была заинтригована: что же такого происходит в замке, раз мое присутствие настолько необходимо, и без дальнейших уговоров согласилась.
        - Одну секунду, только позову свою няню.
        Не дав Ролану выразить свое мнение по этому поводу, я побежала обратно в дом.
        - Какой темненький, наверное, много работает на солнце. Нехорошо, - неодобрительно зацокала языком Гусма, как только увидела гесса Северина. - Совсем не пара для моей касим. Не принимай его ухаживаний, пока не подарит тебе стадо овец, а лучше два.
        - Лала, что мы будем делать с овцами? - рассмеялась я, отметив про себя, как точно внутренняя интуиция няни определила самого неподходящего жениха, пусть и по странным причинам.
        - Хозяйственная девушка всегда найдет, что делать со стадом овец, - гордо уронила Гусма и, важная, словно царица, поднялась в коляску, презрительно игнорируя предложенную недостойным кавалером руку.
        Оценив неодобрительный вид Гусмы, Ролан помог подняться мне, взял вожжи и наконец спросил:
        - Вы настолько мне не доверяете, что взяли с собой эту иланкийскую тигрицу?
        - Конечно, - подтвердила я. - А вдруг та расписка была для отвода глаз? Сейчас закружите беззащитную девушку комплиментами, а потом будете избегать. Вон уже началось. Зачем вам «трезвая голова»? Что за напасть приключилась в замке?
        - Это вы-то беззащитная? - внезапно рассмеялся Ролан, и я поняла, что до этого момента никогда не видела его таким улыбающимся. - В замке у нас случилась гесса Лилия Северин.
        - Мать Лунары?
        Спутник посерьезнел и кивнул.
        - Боюсь, что она уговорит сестру на нечто неподобающее.
        - О-о-о, тогда вы будете счастливы, что мы взяли с собой Гусму.
        - Это еще почему?
        - Увидите, - загадочно ответила я. - Вы обещали поделиться сведениями, так что исполняйте.
        - Иначе спрыгнете на полном ходу?
        - Зачем же мне прыгать? Нас двое, а вы один. Прыгать придется вам.
        - Хорошо-хорошо, сдаюсь. - Ролан хотел поднять обе руки вверх, но вовремя вспомнил про вожжи. - Что конкретно вас интересует?
        - Женщины Ральфа Северина, конечно же.
        - Боюсь, о матери Лира у нас не сохранилось никаких записей, разве что осталось несколько украшений явно иланкийской работы. Причем семейные книги выглядят так, будто записи были, но кто-то потом вырвал страницы.
        - Кто мог это сделать?
        - Кто угодно. Ральф, кто-то из его законных жен или даже сын в попытке скрыть свое происхождение.
        - И нет никаких предположений, что с ней случилось?
        - Думаю, она умерла в родах или довольно скоро после них, еще до первой женитьбы Ральфа, потому что Лир сначала воспитывался в семье своей кормилицы, а в возрасте шести-семи лет был помещен в закрытую школу для мальчиков под другой фамилией.
        Я на секунду задумалась, а потом обратилась к Гусме:
        - Лала, а что случается с кунами, когда они теряют своих хозяев?
        - Кошка выбирает другого махира, касим, - нисколько не выказав удивления, ответила няня.
        - А если рядом нет другого махира?
        - Не знаю, но это может быть очень опасно.
        Возможно, именно поэтому мы наткнулись на захоронение еще довольно молодого куна! Хозяйка умерла, Лир был еще слишком мал, а рядом не было никого, кто смог бы обуздать опасный нрав Чока. Хотя, надо признать, призрак из него вышел не особо агрессивный, что как-то не соответствует предположению о последних днях жизни кота. Я в который раз пожалела, что у духа животного нельзя ничего спросить. Вероятно, тренированный некромаг и смог бы решить эту проблему, но где его взять?
        - Что говорит ваша няня?
        - Что мать Лира была княжеского рода и после ее смерти никто не смог справиться с котом особой породы, поэтому зверь, скорее всего, был убит.
        - Тогда это объясняет украшения.
        - А что с ними?
        - Слишком дорогие, чтобы дарить любовнице. И все с одинаковым клеймом.
        - Покажете?
        Тогда мне пришла в голову мысль: что, если проклят был не род Северинов, а эти украшения? Я, конечно, о таком не слышала, но это еще ничего не значит.
        - Лунара вам обязательно покажет, она собралась надеть диадему и серьги в день своего восемнадцатилетия.
        - А что известно о сестрах Биргит? - продолжила расспросы я, так как скоро должен был уже показаться замок. - Каким даром они обладали?
        - Камилла записана как целительница, у Карлотты был небольшой дар воздуха. Насколько я понял из писем, что сохранились, между ними имело место небольшое соревнование за сердце нашего далекого предка. Но Карлотта тяжело переживала смерть сестры и вышла за Ральфа только после продолжительного траура.
        - А как она относилась к Лиру?
        - Хорошо. Наверное, даже как к сыну, которого у нее никогда не было. Есть несколько теплых писем, которые он писал ей из университета. - Ролан помолчал минуту, а затем вдруг спросил: - И все же, почему вы так заинтересовались нашим проклятием?
        - Не обижайтесь, но чем мне еще здесь интересоваться? - сказала я и поняла, что собеседник, несмотря на предупреждение, все же обиделся. Никогда-то эти предупреждения не работают!
        - Поиском жениха, - предположил он.
        Я проигнорировала фразу как оскорбление.
        - А вот меня, наоборот, удивляет: почему вы не интересуетесь своим проклятием?
        - Потому что бесполезно, многие пытались что-то сделать, но не вышло.
        - Поразительно! - возмутилась я. - Это сейчас вы весь такой из себя неприступный, а вдруг появится девушка, которую вы полюбите? Вы что ей скажете: извини, дорогая, я сейчас быстренько женюсь на другой, а потом продолжу свои ухаживания?
        Взгляд моего спутника перестал быть томным, в глазах появилась растерянность, и на какой-то миг мне в голову закралась мысль: а не это ли настоящий Ролан?
        К счастью, в ту же секунду вдалеке показались подъездные ворота замка. Оценив их угрожающий вид и здоровую серую махину родового гнезда Северинов позади, Гусма сообщила:
        - Нет, касим, боюсь, что стадо овец ему не поможет. Даже два.
        - Тогда, может быть, три? - предложила я в надежде определить достойный уровень компенсации для столь неприглядного жилища. - Тем более такой случай, чтобы продемонстрировать свою хозяйственность.
        Няня непреклонно покачала головой.
        - Я тебя люблю, касим, но не переоцениваю твои таланты.
        - Что-то случилось? - поинтересовался Ролан, довольный, что не пришлось продолжать щекотливую тему.
        - Ничего особенного, просто после поездки в Ближний Берег няня отчаянно пытается сосватать меня за Марка Биргита, а вид вашего замка утвердил ее в этом намерении.
        - Да, для соседей наши предки постарались лучше, чем для себя, - грустно подтвердил наш спутник.
        Прибытие матери Лунары отчего-то превратило замок Северинов в жужжащий улей. Подготовка к празднованию восемнадцатилетия, конечно, и до этого шла своим чередом, но никогда еще слуги не бегали из одного зала в другой в таком беспорядочном оживлении. Войдя в главные двери, я уже в холле отметила множество ярких пятен, ранее несвойственных этому древнему сооружению. То тут, то там появились новые драпировки, картины, вазы, кричащие букеты, что было бы неплохо (разбавить серость замка хотелось и мне), если бы все вместе они не складывались в несколько наигранную роскошь, похожую на театральный реквизит.
        Мать и дочь мы обнаружили в бальном зале, причем первая очень настойчиво спрашивала вторую, точно ли та не хочет устроить маскарад.
        - Ах, маскарады - это так прекрасно! - щебетала миниатюрная женщина, больше похожая на старшую сестру Лу. Но в отличие от дочери у Лилии Северин была белоснежная кожа и яркие голубые глаза, которые в сочетании с черными завитыми локонами делали ее похожей на фарфоровую куколку. Общее впечатление усиливалось сиреневым нарядом, изобиловавшим кокетливыми бантиками и белым кружевом.
        - Как приятно наконец-то встретить подругу Лунары, - протянула мне руки гесса Северин и внезапно расцеловала в обе щеки, для чего ей пришлось привстать на цыпочки. - А то я уже боялась, что дочь превратится в маленькую затворницу. Как вы относитесь к маскарадам, Мая?
        - Они мне очень нравятся, - честно призналась я. - Но думаю, суть восемнадцатилетия в том, чтобы показать Лунару гостям, а не спрятать от них под маской.
        - А ведь верно! - рассмеялась Лилия. - Она у меня такая красавица и, будь чуть побойчее, уже бы разбивала сердца мужчин!
        Лу засмущалась, и я решила сменить тему разговора:
        - Мне тоже очень приятно познакомиться, но Лунара говорила, что вас ожидали только через несколько дней на сам праздник…
        - Ах, дорогая… - выразительно махнула рукой хозяйка, которая казалась скорее гостьей в собственном замке. - Это была просто кошмарная история! Мы как раз остановились на минеральных источниках небольшой компанией. Собирались посетить пещеры, покататься на лошадях, но тут у какого-то чиновника случился сердечный приступ…
        - У министра иностранных дел, - сухо внес весомое уточнение Ролан, и по его тону и взгляду я поняла, что он недолюбливает мачеху.
        - Ну я и говорю, у чиновника какого-то, кто их знает, все на одно лицо, зажатые, словно их с детства так и не распеленали. И все бы ничего, ну помер так помер… Нет же, какому-то лакею понадобилось виски из его бокала допить… И что вы думаете? Тоже сердечный приступ! У молодого парня! Тут, конечно, охрана набежала, а затем и полиция!
        - Отравили? - уточнила я. - За что?
        - Поговаривают, что он водил шашни с ко… - Лилия притворно ударила себя рукой по розовым губам, искусно тронутым помадой.
        - Скорее уж, с разведкой других государств… - снова вмешался Ролан.
        - Дорогой, не верь газетам, там ни слова правды, - протянула его мачеха и, взяв нас с Лунарой под локти, заговорщически сообщила: - Поговаривают, что за убийством стоит Красная Перчатка…
        - Что еще за Красная Перчатка? - недоуменно переспросила я.
        - Мифическая и неуловимая банда наемных убийц. Когда полиция не может найти преступника, а начальство требует результатов, дело вешают на них. Гесса Северин, неужели Лу и Мае обязательно нужно знать эту ерунду?
        - Но, дорогой, вы же должны понимать, какой кошмар я перенесла, а то складывается впечатление, что мне не очень-то здесь рады!
        Ролан выдавил кислую улыбку, Лунара заверила блудную мать, что рады несказанно, но, повернувшись ко мне, состроила извиняющуюся гримасу.
        - Лу, а покажешь драгоценности, которые наденешь на бал? - беспечно спросила я.
        - Конечно! - с готовностью воскликнула малютка.
        - Девочки, подождите, я сейчас их принесу, заодно похвастаюсь чудесной брошью, которую мне когда-то подарил принц Эрландский! Ждите меня в гостиной! - воскликнула Лилия и с такой легкостью выбежала из зала, будто восемнадцать было ей, а не Лу.
        Стоило гессе Северин скрыться, как Лунара вцепилась в мои руки (кажется, этот жест был семейной чертой):
        - Все пропало, Мая, мама хочет устроить праздник на свой лад! А мне больше нравится твоя идея…
        - Ну так скажи ей об этом, - в первый момент не поняла проблемы я.
        - Я сказала!
        - И она против?
        - Наоборот, она согласна и поддерживает меня, но все равно делает так, как хочется ей. У нее каждую секунду новое решение!
        Легко спорить, когда кто-то против, но попробуй победить того, кто с тобой соглашается.
        - Две минуты. - Я отобрала у подруги свои руки и подошла к Гусме, которая все это время добросовестно выполняла обязанности моей охранницы и с придирчивым неодобрением осматривала и зал, и его хозяев со своего стула на входе. - Лала, милая, помоги, пожалуйста, Лу. Она хочет, чтобы ее восемнадцатилетие было точь-в-точь таким же, как у меня, а слуги и гесса Северин ничего не понимают и вот-вот испортят праздник.
        Гусма сердобольно покачала головой, глядя на именинницу.
        - Ох ты ж воробушек. - Кстати, воробьев она увидела только в Эрландии и прониклась к маленьким серо-коричневым птичкам, так непохожим на привычных ей попугайчиков, большим сочувствием. - Сейчас спущусь вниз и разберусь. Только веди себя хорошо, касим, а то этот твой кавалер знай тебя глазами пожирает, ишь бесстыжий!
        Я обернулась и поймала вопросительный взгляд Ролана, вроде бы далекий от пожирания, скорее какой-то задумчивый, и с легким сердцем пообещала не заводить себе жениха в ее отсутствие.
        Когда тяжелая хозяйственная сила в виде решительной Гусмы была направлена отвоевывать занятые Лилией Северин территории, можно было со спокойным сердцем перейти в гостиную. Там нас уже ждал лакей с чаем и пирожными.
        Я сообщила Лу, что ее проблема будет улажена в течение ближайшего часа, и, блюдя интересы Гусмы, намекнула, что неплохо было бы отблагодарить иланкийку за старание хотя бы пирожными - возможно, это подношение смягчит ее лютое неприятие замка.
        - Но как ей это удастся? - удивилась Лунара.
        - Иланкийская магия, - пожала плечами я. - У няни дар убеждения.
        - Она может заставить людей делать все, что ей захочется? - Впечатлительная Лу приложила ладони к лицу. Но я уже привыкла к такой реакции и не удивляюсь, как эрландцам не приходит в голову, что, владей в колониях кто-нибудь подобным даром, не было бы никаких колоний.
        - Нет, убеждение действует только в тех вопросах, в которых человек колеблется, - сказала я и повернулась ко входу, где уже стояла успевшая переодеться в зеленое платье Лилия. На ее голове сверкала массивная диадема, учитывая миниатюрность владелицы, более похожая на корону. В уши гесса Северин вдела соответствующие серьги с зелеными камнями.
        - Мама! - негодующе воскликнула Лу.
        - А что «мама»? Может быть, это мой последний шанс примерить эти драгоценности! Не жадничай, все равно они когда-нибудь перейдут к новой хозяйке замка, не так ли, Мая? - И гесса Северин подмигнула мне самым фривольным образом.
        - Надеюсь, - совершенно искренне сказала я, мысленно прибавив: «И надеюсь, она успеет их надеть». - Вы позволите посмотреть поближе?
        Лилия нехотя сняла диадему, вновь подмигнув сначала мне, а затем Ролану. Я проигнорировала этот ее намек, взяла украшение и повернула камнями от себя.
        На золотой, не слишком искусно выделанной поверхности действительно был выгравирован небольшой знак: раскрытая рука с сомкнутыми пальцами и спиралью на ладони. Мне не надо было звать Гусму, чтобы понять, что это вовсе не клеймо ювелира, а символ княжеского рода.
        Такие ладони я видела на воротах нескольких домов в Старом городе в Елизваре.
        - Что с вами, дорогая? Вы стали такой серьезной! Если вам нечего надеть на праздник Лу, возьмите что-нибудь из моих украшений, - моментально предложила Лилия, и я подумала, что ценить в людях надо нечто большее, чем хорошие манеры. Такую отзывчивость, например.
        Пришлось рассказать, где я уже видела такие знаки, и получить очередной подозрительный взгляд от Лу.
        - Ты пытаешься разгадать тайну нашего проклятия! - воскликнула она. - Без меня!
        Уж чего-чего, а такого обвинения я не ожидала.
        - О-хо-хо, как интересно! - захлопала в ладони Лилия. - Можно и мне присоединиться? А то в замке невыносимо скучно!
        - Рад, что вы нашли себе развлечение, - едко заметил Ролан и покинул гостиную, оставив нас в довольно неприятной атмосфере, которая, как ни прискорбно будет мне в этом признаваться, продержалась недолго.
        Осаждаемая вопросами Лу и ее матери, я вынуждена была рассказать все свои маленькие открытия, которыми располагала. А в ответ получила лишь сведения о том, что старинную диадему и серьги надевали все гессы Северин, кто умудрялся до этого дожить. Чаще, конечно, вторые жены. И нет, диадема никогда не использовалась как свадебное украшение. Почему? Просто потому, что слишком груба для невесты.
        Пожалуй, на этом все.
        Меня не покидает ощущение, что я ухватилась за ниточку, но вместо того, чтобы распутать клубок, лишь сильнее затягиваю узел на том конце.
        Нора, ты же знаешь, я никогда не была умелой рукодельницей…
        Осталось объяснить это крестной, которая во время моего отсутствия решила, что работа иглой удержит меня на месте, и предложила несколько своих старых платьев на выбор, чтобы ко дню бала я смогла соорудить себе приличный наряд.
        Мне стоило огромных усилий не рассмеяться. Но как уже говорилось, отзывчивость надо ценить, поэтому я выбрала одно, но вместо кропотливой работы пишу тебе письмо. В конце концов, до бала несколько дней, будет не так уж удивительно, если я не успею завершить платье, к примеру неудачно порезав палец.
        Осталось только понять, какой из десять мне нравится меньше всего.
        Худшая в мире швея и, надеюсь, не совсем безнадежная сыщица,
        Августина
        Письмо 13
        Дорогая Нора, пишу тебе из замка Северинов. Ты удивишься, но в этот раз я здесь не для того, чтобы гоняться за призраками прошлого, и даже не ради очередной дуэли.
        Сегодня, в первый день осени, мы празднуем восемнадцатилетие Лу. В прошлый наш визит Гусме удалось провести «внушительную» работу со слугами, поэтому, хотя мы завершили только первую половину, я уже могу сказать, что праздник удался.
        Как же удался, возразишь ты, если у тебя есть время на письма?
        Очень просто: прием в саду закончен и гостям предоставили несколько часов в специально отведенных покоях для отдыха и смены одежды перед балом. Ну не чудно ли?!
        Я, конечно, слишком возбуждена, чтобы спать, поэтому взялась за перо. А вот Лу, которая приютила меня в своей спальне, уже полчаса ворочается с боку на бок в надежде обрести цветущий вид перед главным выходом.
        Пока что это секрет, но если ей все же удастся задремать, то я обязательно стяну с ноги эти ужасные ограничители и сделаю имениннице маленький подарок - тот самый цветущий и отдохнувший вид, которого она добивается. Считаю, что у каждой в такой день должна быть своя фея, чтобы сотворить небольшое чудо.
        Моей феей была ты! И спасибо тебе за это! Не знаю, случился бы два года назад мой праздник без твоей поддержки. Учитывая слабеющую день ото дня маму, наверное, нет.
        Но не хочу о грустном.
        Поляна перед замком сегодня выглядела чудесно, столько цветов в одном месте я еще не видела никогда. Погода стояла прекрасная, а длинные светлые тенты защищали гостей от солнца. Легкие звуки арфы и скрипок создавали совершенно неповторимую атмосферу сказки. Столы ломились от угощений на любой, даже самый притязательный, вкус.
        Лу в светло-розовом платье с венком цветов на голове сама была похожа на нежный бутон и сияла ярче всех, несмотря на то что гости, казалось, задумали соревноваться в пышности своих нарядов, а может быть, именно благодаря этому…
        Все же наш колониальный обычай одеваться скромнее на восемнадцатилетие девушки кажется мне более утонченным. Ведь это день именинницы, ее представление свету, и просто неприлично своим платьем или украшениями пытаться оттянуть на себя принадлежащее ей по праву внимание.
        Я же выбрала единственное свое светлое платье и лишь приколола несколько бутонов роз к груди. Вышло миленько и скромно.
        Когда мы вышли из экипажа, в саду было уже полно гостей, а к Лунаре выстроилась целая очередь с поздравлениями. Она с ослепительной улыбкой благодарила всех. Рядом стояла ее мать в облаке из голубого тюля и старательно пыталась подавить зевок. На лице Ролана я прочитала непонятное выражение и все время ожидания нашей очереди пробовала его расшифровать.
        Ты не поверишь, Нора, но это было что-то настолько трогательное и сентиментальное, что мое мнение о гессе Северине изменилось в лучшую сторону. Гордость? Сожаление, что его младшая сестра больше не ребенок? Наверное, да.
        Ролан поймал мой пытливый взгляд, и, на секунду забыв о данном себе слове, я ободряюще улыбнулась в ответ. Кажется, этот обыкновенный жест участия вывел гесса Северина из равновесия, потому что он чуть поклонился и отошел от Лу.
        - Чудесный праздник, моя дорогая! - выразила свое восхищение крестная, когда настала очередь для нашего приветствия. - Счастлив будет тот мужчина, который получит такое сокровище в жены!
        Гесса Версавия даже не потрудилась спрятать многозначительный взгляд, брошенный в сторону сына, как и свое полное пренебрежение присутствием матери именинницы.
        Лось умудрился ничего не заметить и, щурясь, пытался разглядеть, куда умчался его призрачный кот. Я слегка ткнула зазевавшегося спутника локтем.
        - Да-да, прекрасный праздник! - опомнился Терри. - Отлично выглядишь, Лу.
        Даже такой небрежный комплимент заставил именинницу зарозоветь. Кажется, Лось безнадежен, Нора. Не представляю, что сможет его расшевелить. Может быть, Лунаре стоит начать улыбаться другим кавалерам?
        Дурной из меня советчик, не правда ли?
        В ожидании, когда именинница освободится от своих обязанностей, я взяла себе чашку чая, кусочек невозможно вкусного пирога и стала наблюдать. Среди гостей были не только соседи, но и много новых лиц - дальние родственники и друзья семьи. Мелькнуло несколько мужчин в красных мундирах, временами я ловила на себе их заинтересованные взгляды, что привело меня в приподнятое настроение. Такое внимание, не связанное с размером твоего приданого, лучше любого комплимента.
        Лилия Северин каким-то образом умудрилась отойти на несколько шагов от дочери и тут же очутилась в окружении поклонников, некоторые из которых были слишком молоды даже для нас с Лу.
        Лигия Биргит демонстративно прогуливалась по самому центру поляны в открытом платье, что под таким солнцем было крайне неразумно. Марка нигде не было видно. Зато я увидела Флору, наполовину скрывшуюся за зеленой оградой, из-за которой она почти что исступленно рассматривала собрание и вдруг остановила взгляд на чем-то позади меня.
        - Скучаете одна? - тут же раздался у меня над ухом голос Ролана.
        - Одна, но не скучаю, - обернулась к нему я. - А вам, наверное, скучать не приходится? Где вы раздобыли арфистку?
        - Не спрашивайте. - Гесс Северин присел на соседний стул. - Дома в последние дни приходилось бывать нечасто. К счастью. Но в дороге у меня было время обдумать ваши слова, поэтому вот…
        Он достал из кармана сложенный вчетверо листок и протянул мне.
        Я недоуменно взяла, гадая, что все это могло значить и какие именно слова.
        - Это моя расписка? Вы наконец-то поверили, что все, что мне нужно от вашей семьи, это дружба?
        - Надеюсь, не только… Но теперь вы точно понимаете, насколько не повезет моей жене…
        - Почему же? Если вы будете любить ее хоть вполовину так, как любите Лу, она станет счастливой женщиной. Вот только разберитесь с проклятием…
        - Это я и собираюсь сделать, Мая. И надеюсь, с вашим присутствием разобраться станет легче. - Он встал, слегка поклонился и отправился к другим гостям, а я осталась в полном недоумении с листком в руках.
        Как странно и неприлично это должно было смотреться со стороны. Мужчина передает девушке записку у всех на виду! Я положила сложенную четвертушку бумаги на столик с таким видом, будто там лишь список покупок или ноты, и продолжила пить чай.
        Как вдруг маленькая ручка в голубой прозрачной перчатке с бусинками схватила со стола листок, и на соседний стул упала Лилия Северин.
        - Что тут у нас? - деловито протянула она, не обращая внимания на мои протесты. - О-хо-хо! А я-то думаю, с чего это вдруг Ролан в кои-то веки подпустил к себе молодую девушку!
        Я наконец-то смогла вытащить записку у нее из рук и спрятать за пояс платья.
        - Ну теперь, когда вам вернули эту нелепость, вы будете еще больше стараться разрешить загадку. Ладно, не дуйтесь. Я покинула круг весьма и весьма приятных кавалеров не для того, чтобы ссориться. А чтобы рассказать кое-что интересное, чего ни Ролану, ни Лу слышать в прошлый раз не стоило. Они такие нежные, ровно две пичуги, всю жизнь проведшие в клетке.
        И то верно. При всей декоративности своего внешнего вида Лилия Северин в отличие от своих дочери и пасынка была вольной птицей. И если Лунаре «летать по миру» мешал ее дар, то что останавливало Ролана?
        Лу? Скорее всего.
        - Так что же вы хотели рассказать? - спросила я, стараясь сдержать негодование.
        Лилия поманила меня к себе пальчиком и, наклонившись, сказала:
        - Это касается матери Ролана. Вы умная девушка и, раз уж взялись за тайну проклятия, наверняка недоумеваете, почему она одна из всех успела дать жизнь ребенку… Так вот… Марина выходила замуж беременной.
        - Что? - Я невольно отпрянула.
        Но гесса Северин снова поманила меня рукой.
        - Одна старая служанка рассказала мне, что Ролан родился раньше времени, но для такого срока был вполне себе крупным младенчиком… - Моя собеседница внезапно фыркнула. - Пф-ф-ф! Не удивлюсь, если мой высокоблагородный муж и женился-то в первый раз только по этой причине. Гордость и честь текут у Северинов в крови! Но не ведитесь на пышные фразы, моя дорогая… Такая честь хуже подлости.
        Лилия вздохнула и как ни в чем не бывало потянулась, напомнив мне при этом невоспитанного ребенка, который не ведает, что творит.
        - Мой вам совет: развлекайтесь, пока молодая! Бросьте думать и о Ролане, о его проклятии, - закончила она совсем уж в противоречии с поведанной мне тайной, вспорхнула со стула и направилась в самую гущу гостей.
        Некоторое время я сидела с широко раскрытыми глазами и только и могла, что хлопать ресницами.
        - Ты должна это попробовать! - На освобожденном стуле вдруг возник Лось и попытался впихнуть мне в руки тарелку с какими-то маленькими хлебцами, надетыми на шпажки. - Ешь, я еле отбил последние у мира О’Боза. У тебя лицо такое, будто ты призрака увидела. Или реально увидела? Чок, кис-кис-кис!
        - Ничего я не увидела, - остановила я нелепые попытки Терри залезть под скатерть и взяла угощение. - Скажи, а что бы ты сделал, если бы оказался под таким же проклятием, как Северины?
        - Тьфу на тебя! - Нерелигиозный Лось даже перекрестился.
        - А все же?
        - Это просто - никогда бы не женился.
        - А если бы влюбился?
        - Тем более! Кому нужна мертвая возлюбленная? Ты это прекращай. - Он строго ткнул в мою сторону шпажкой от бутерброда. - Вокруг и без Северина достаточно приличных мужчин.
        Это точно. Я вновь поймала на себе взгляд одного из них в красном мундире и, улыбнувшись, повернулась обратно к собеседнику.
        - Но как же любить и не жениться? - продолжала пытать Лося я.
        - Очень просто. А если смущает мнение общества, то всегда можно соврать, что поженились в другом месте, или вообще переехать в это самое другое место.
        Вот так, Нора. В исполнении Терри проклятие выходило не такой уж и проблемой. Но отчего-то я не верю, что все было настолько просто, как он говорит. Легко ли отбросить воспитание, традиции, ответственность? Легко ли, в конце концов, поверить в само проклятие? А ведь сделать это должны оба: и наследник рода, и его избранница…
        Я невольно примеряю этот выбор на себя и не нахожу решения.
        Заканчиваю первую часть своего письма. Кажется, Лу таки уснула. Попробую провернуть свой маленький фокус. А еще меня ждет мое чудесное бальное платье из золотисто-желтой тафты. Хоть и дешевое, оно необычайно выгодно оттеняет цвет моей кожи и волос. Я вся в предвкушении танцев!
        Ах, Нора, если бы я только знала, то не спешила бы восторгаться праздником. Никогда, повторю, никогда еще на моей памяти стечение обстоятельств не было таким несчастливым!
        Но я медленно выдыхаю, и, хотя дрожь в руках не так-то просто унять, с каждой строчкой перо слушается все лучше, а мне будто становится легче.
        Поэтому буду писать по порядку, надо успокоиться и набраться душевных сил, чтобы довести свой рассказ до конца.
        Я спустилась вниз раньше Лу, оставив именинницу вносить последние штрихи в прическу и наряд. Признаюсь, меня смущали ее настойчивые попытки одолжить мне серьги или браслет. Ну как объяснить доброй малышке, что дорогие украшения - это последнее, что мне хотелось бы носить на таком празднике, как этот?
        У двери в бальный зал я обнаружила Флору. Девушка почему-то была одна и с тревогой заглядывала в уже наполненное гостями помещение.
        - Какое чудесное платье! - с чувством похвалила я бледно-лиловый наряд, чтобы придать ей хоть немного уверенности в себе. - Не сомневаюсь, оно станет одним из самых красивых на сегодняшнем празднике!
        Мисса О’Боз засмущалась и робко меня поблагодарила, когда сзади вдруг раздался не терпящий возражений голос крестной:
        - Настоящая уверенность - это не считать себя лучше всех, а заходить в зал, не оценивая других.
        И гесса Версавия тут же продемонстрировала нам, как это нужно делать. С прямой спиной, неся перед собой грудь, утянутую синим корсажем платья, она решительно вплыла в помещение. И даже самый злой из недоброжелателей не смог бы сказать, что эта женщина будет на кого-то равняться или позволит себя с кем-то сравнивать.
        Я многозначительно усмехнулась Флоре и, взяв нерешительную скромницу под локоть, буквально втащила ее в зал, который мы легко пересекли в кильватере крестной, разрезавшей толпу на две части, словно мощный боевой корабль.
        - О, кажется, наша живописная группа произвела впечатление, - шептала я на ухо своей подопечной. - Самое время улыбнуться и обеспечить себе приглашения на несколько танцев.
        Флора несмело подняла глаза, чтобы тут же их опустить, поэтому я отдувалась за нас обеих.
        - И гесс Северин? - вдруг спросила она.
        - Конечно нет, что вы! Сперва он должен вывести Лунару.
        Это сообщение неожиданно подбодрило миссу О’Боз, и девушка наконец-то чуть приподняла подбородок.
        Атмосфера в зале царила прекрасная. Несколько высоких хрустальных люстр превратили мрачный замок в чудесный дворец, а зеркала и натертый до блеска паркет только добавляли сияния. Лакеи разносили игристое вино в высоких бокалах, на заднем фоне мелодично наигрывал оркестр, спрятанный в специальной нише.
        Ничего подобного мне раньше видеть не приходилось. Точно волшебный бал из сказки. Кажется, не только я, но и все гости пребывали в некоем зачарованном трансе.
        Мне едва удалось пригубить свой бокал, как музыка стихла и на верхней галерее появился Ролан, ведущий под руку сестру. На Лу было белоснежное платье, посверкивающее мелкими искорками, зеленые перчатки и изумрудный кушак с длинной бахромой, голову венчала та самая диадема с изумрудами. В высокой взрослой прическе, открывавшей нежную линию шеи, она действительно сидела словно корона.
        Как только Северины стали спускаться с лестницы, тихонько заиграли скрипки, но их деликатную мелодию перекрыли аплодисменты гостей.
        Ролан вывел Лунару в самый центр зала, и танцмейстер, разодетый в пух и прах, вскрикнул будто ужаленный:
        - Первый танец, господа!
        Ты же знаешь, как я обожаю этот обычай, Нора. Все холостяки в зале приглашают на танец девушку, только что вышедшую в свет, - есть в этом нечто воодушевляющее, будто твоя дальнейшая судьба зависит лишь от тебя и твоего выбора.
        И пусть мы теперь доподлинно знаем, что это не так, хотя бы в этот миг можно окунуться в мечты. Помнишь, как я на своем празднике назло всем остальным кавалерам выбрала Виктора, только-только приехавшего на Иланку? Конечно же, помнишь.
        Ну а Лу, к сожалению или к счастью, не захотела никого удивлять, вложив ладошку в протянутую руку Терри.
        После того как именинница определилась, остальные мужчины сделали легкий поклон, словно принимая ее решение, и повернулись к залу, свободные выбрать и пригласить кого-то другого или остаться среди зрителей.
        - Он идет к нам! - раздался за моей спиной испуганный голос Флоры.
        Да, Ролан шел в нашу сторону. Может, это самонадеянно, но я отчего-то знала, что первое приглашение достанется мне от гесса Северина. И дело даже не в возвращенной расписке, а в языке жестов и взглядов.
        Когда я уже мысленно решила для себя принять еще не предложенный танец, передо мной вдруг возник красный мундир, и тот самый незнакомец, с которым мы переглядывались днем на поляне, протянул мне руку.
        - Позволите? - Он был значительно старше, но строен и подтянут, а карие глаза сверкали искренним восхищением и задором.
        Сопротивляться такому вниманию показалось глупым, и я, ни секунды не мешкая, приняла приглашение.
        - С удовольствием.
        Вытянувшееся лицо Ролана стало мне наградой за такую решительность. Задев его краем подола, я прошествовала мимо, гордо подняв свою бесшабашную голову, и лишь успела услышать срывающийся голос Флоры:
        - Гесс Северин, к-как неожиданно. Я д-да, то есть согласна…
        Неуверенность неуверенностью, а своего шанса мисса О’Боз не упустила, взяв растерявшегося кавалера в оборот.
        - Мне показалось или я украл вас у хозяина дома? - спросил мой внимательный спутник.
        - Украсть можно только чью-то собственность, разве не так? - бойко откликнулась я, прежде чем закружиться в танце.
        - Несомненно.
        Я не знала своего партнера, не испытывала ни малейшего сожаления, что Ролан не успел его опередить, и в полной мере отдавалась музыке и танцу, мельтешению знакомых и незнакомых лиц вокруг. Было радостно от множества огней, уже начинавшего зажигать кровь вина, сияющей улыбки Лу и какого-то простого сиюминутного счастья.
        Когда мелодия закончилась, я едва могла вздохнуть после темпа, который взял мой кавалер. Сердце выпрыгивало из груди, а щеки раскраснелись. Бойкий военный отвел меня к ближайшему свободному стулу, поцеловал руку и пошел в дальнейшее наступление:
        - Позвольте, я принесу вам бокал пунша и найду кого-нибудь, кто сможет нас достойно познакомить.
        Я ободряюще улыбнулась. А что, Нора, такие блистательные танцоры на каждом углу не валяются!
        Уже через две минуты передо мной появился и пунш, и такая же раскрасневшаяся Лунара.
        - Гесса Северин, представьте меня уже наконец вашей прелестной подруге.
        Важная от своей первой общественной миссии Лу посмотрела на меня со значением.
        - Мисса Мая Лакшин. Полковник Лист. Вы составили отличную пару!
        - Как и вы с вашим партнером, - сделал ответный комплимент полковник. - Гесс Вистеррий Ярин, если не ошибаюсь?
        - Все верно, - кивнула польщенная Лунара. - Ярины наши давние соседи.
        - Очень жаль, что он не смог продолжить военную карьеру. Такой талант к службе и такие широкие горизонты…
        Я навострила уши и бросила особенный взгляд на подругу, призывая ее помочь мне узнать больше.
        - Неужели? Гесс Ярин всегда излишне скромен, когда речь заходит о его талантах.
        Мне едва удалось сдержать смешок и сделать серьезное лицо, прежде чем я поддержала заход Лунары.
        - Расскажите хоть вы нам, полковник! Уверена, гессе Северин будет приятно услышать похвалы в адрес ее друга.
        - Вы же знаете, что полк принца Эрландского недавно получил назначение на Иланку?
        - Кажется, кто-то из знакомых недавно упоминал об этом, - с готовностью ответила я, умолчав о том, что это сообщение впоследствии стало причиной глупой дуэли.
        - Гесс Ярин должен был отправиться с ними и как второй заместитель командира имел неплохие шансы лет через десять получить должность начальника всего гарнизона. Ведь не секрет, что сам принц вряд ли задержался бы долго на острове вдали от трона. - Полковник делал вид, что рассказывает Лу, но при этом не сводил взгляд с меня.
        Я, как могла, поощряла такое внимание в надежде вытянуть из бедняги всю историю до конца.
        - Но что же случилось?
        - Сущая нелепость! Вы знаете, на острове жаркий климат, и все, от рядовых до офицеров, должны были пройти целительский осмотр. Судя по всему, иланкийский воздух сочли непригодным для гесса Ярина. Очень жаль! Представляю, насколько сильным было разочарование, раз такой перспективный юноша решил подать в отставку. Надеюсь, он еще одумается и вернется. Уговорите его, гесса Северин.
        Мы с Лунарой переглянулись. Эта история столь разительно отличалась от того, что рассказал сам Терри, что на секунду я потеряла дар речи.
        От необходимости отвечать меня избавил Ролан, разбивший нашу маленькую группку.
        - Лу, не забывай, что надо уделять равное внимание всем гостям. И не танцующая именинница смущает остальные пары.
        Лунара ойкнула и побежала исполнять свои обязанности, напоследок одарив меня крайне удивленным взглядом.
        - Еще один танец, мисса Лакшин? - не растерялся полковник.
        - Не так быстро, Лист. Дружба с нашей семьей не дает тебе права уводить у меня партнершу из-под носа два раза подряд, - вроде бы беззлобно сказал Ролан, но в голосе чувствовалось предупреждение.
        - О, Мая абсолютно ясно дала понять, что в состоянии разрешить эту проблему сама.
        Глядя на две протянутые руки, я выбрала ладонь гесса Северина, но только потому, что два танца подряд с одним кавалером в хорошем обществе считаются чем-то вроде обещания. Кто мог подумать, что я буду так популярна в столь неподходящий момент?
        Мне бы стоило посидеть в тишине и подумать об услышанном, но вот рука Ролана уже на моей талии, и музыка ведет нас через бесконечные па.
        Я поймала себя на том, что следую глазами за силуэтом Терри, не иначе как ради проказы пригласившего на танец гессу Версавию.
        - Так это была всего лишь игра, чтобы развеять скуку?
        - Что? - Голос Ролана вытянул меня из размышлений.
        - Получили расписку обратно и на этом все?
        Я наконец-то посмотрела на своего партнера и запнулась, вновь столкнувшись с тем самым опасным взглядом, что и при первой нашей встрече. Светлая серая радужка в угольно-черной окантовке.
        - Я думала, вы вернули мне обязательство потому, что начали доверять. Если это не так, то можете забрать обратно.
        - Нет. - Он чуть качнул головой. - Извините, это было глупо с моей стороны… Но я надеялся на первый танец…
        Я ощутила, как спадает напряжение, вызванное внезапной вспышкой обычно сдержанного Ролана, и улыбнулась.
        - Тогда надо было об этом сказать. Я мало кого здесь знаю, и если стану пренебрегать приглашениями на танец, то вполне могу провести весь вечер, подпирая ваши древние стены.
        - О, я бы этого никогда не допустил! - оттаял Ролан. - Хотя нашим стенам и не повредила бы такая опора…
        Я нахмурилась и вновь заглянула ему в лицо. Совершенно другое выражение. Что это было? Намек? Отчего-то я особенно ярко ощутила горячую ладонь, сжимавшую мою руку, запах его духов. И… почувствовала себя неловко.
        Танец закончился очень вовремя, позволив мне совершенно законно сделать шаг прочь от своего партнера и присесть в реверансе, скрывая смятение. Краем глаза я успела уловить, как Терри выводит запыхавшуюся мать на балкон.
        - Прошу прощения, - неразборчиво пролепетала я. - Мне нужно поправить прическу.
        Бросив Ролана в полной растерянности, я стала пробираться к выходу из зала и остановилась только за дверьми, прижавшись к стене. Почти в ту же секунду за мной выскочила Лу.
        - Надо узнать, что с ним! - почти одновременно воскликнули мы с ней.
        - Он сам не скажет, - опустила кончики губ маленькая гесса.
        Я кивнула, наклонилась, сняла туфлю и стала стягивать с ноги браслет с ограничителями.
        - Думаю, у меня получится узнать и без его согласия. Терри на балконе с матерью, уведи ее под каким-нибудь предлогом, а я попробую.
        Я сунула браслет в руки Лу, мы решительно кивнули друг другу, будто две заговорщицы, и вернулись в зал.
        Лунара тут же проследовала на балкон, не забывая попутно одарять гостей улыбками. Я плелась следом, тщетно пытаясь придумать, каким способом буду претворять в жизнь свою весьма деликатную часть плана.
        Ведь чтобы определить болезнь пациента, его надо потрогать. Это никогда не составляло проблемы в нашей маленькой больничке на Иланке. Но как, ради всего святого, можно извернуться и потрогать человека, который не знает, что он пациент? Да еще в самом разгаре бала!
        На выходе с балкона я разминулась с Лу, блестяще исполнившей свою роль. Малышка усердно махала на гессу Версавию ладошкой и сокрушалась, что та может простудиться.
        Терри шел за ними следом чуть в отдалении.
        - Подожди, пожалуйста, мне надо у тебя кое-что спросить, - встала на его на пути я, попутно стягивая с рук перчатки.
        - Про Чока? - предположил еще ничего не заподозривший Лось.
        - Да-да, про Чока, - обрадовалась я и подсказанной теме, и тому, что, кроме нас, на балконе не оказалось никого. - Хочу проверить одну теорию, отойдем чуть подальше…
        - Не вопрос. Как думаешь, сколько он еще сможет продержаться, не исчезая?
        Терри послушно подошел к самой балюстраде.
        - Можешь не двигаться пару секунд? - Я взяла его за руки, но не почувствовала ничего.
        - Это какой-то тест на способности? - вдруг улыбнулся он, слишком расслабленно для трезвого человека.
        - Т-ш-ш.
        Чтобы понять, в чем дело, мне надо было дотронуться до голой кожи, но ладони, видимо, были слишком далеко от источника проблемы. Не прикажешь же ему раздеваться, в конце концов!
        Отпустив руки Терри, я медленно, чтобы не спугнуть, прикоснулась к его лицу. Вот оно, что-то есть… Глаза гесса Ярина немного раскрылись от удивления, а я приготовилась отвечать на неудобные вопросы, как вдруг его рука легла на мой затылок и подтолкнула вперед.
        В следующую секунду губы Терри оказались на моих, мягкими и нежными прикосновениями исследуя границы дозволенного. Я была настолько ошеломлена внезапностью его движения и незнакомыми ощущениями, что замерла будто зачарованная, и поцелуй продлился чуть дольше, чем следовало для такого недоразумения.
        - Ты что?! - Оттолкнуть его не составило большого труда.
        - А разве ты не этого хотела, русалка? - Терри попытался дотронуться до моих длинных волос, я собиралась отступить назад, но остановилась, увидев два силуэта на фоне залитых светом окон бального зала.
        Ролан и Лунара.
        Глаза Лу влажно поблескивали. Девушка сжала кулачок, хотела что-то сказать, не смогла и быстрым шагом, почти бегом, вернулась в зал.
        Она все видела! Надо было ее догнать, объяснить, какое вышло недоразумение! Кинув грозный взгляд на Терри (его вина!), я отправилась следом за подругой.
        Но стоило мне поравняться с Роланом, как его рука больно схватила меня выше локтя. Снова этот пронзительный взгляд. Но только в тот момент я не понимала, что он содержал вовсе не угрозу, а уязвимость загнанного зверя.
        - Что вы творите?
        Я вырвала у него руку и сказала резче, чем собиралась:
        - Вас это не касается! Разберитесь сначала со своими проблемами!
        В зале Лунары уже не было. Лавируя между танцующими, я искала глазами черные локоны, увенчанные золотой короной, но очень скоро поняла, что именинница скрылась от общего веселья.
        Тогда я поднялась в комнату Лу, но и там не обнаружила никого. Дальше искать показалось бесполезным, замка я не знала и вполне могла заблудиться. Оставалось только вернуться в зал и надеяться, что влюбленная девушка отойдет от потрясения и спустится к гостям.
        На обратном пути мне пришлось прислониться к перилам лестницы и выдохнуть, чтобы хоть немного успокоиться.
        Должна же она понять, что я не того хотела? Должна? Нет?
        Я постаралась привести себя в порядок: натянула перчатки и пригладила волосы. Потом вспомнила про ограничители, так и оставшиеся в руках у Лу. Сила, почувствовавшая свободу, внезапно закачала меня своими приливами. Горячая волна - огонь, теплая пульсирующая - целительство, холодная - некромагия.
        Стены замка вдруг показались живыми, одушевленными и страшными. Сколько за все века здесь погибло людей? А сколько из них так и остались в кладке?
        Я видела на нижних этажах в полу длинные цельные плиты со стертыми временем и ногами обитателей надписями. Только Северины могли знать, есть ли под ними чьи-то останки или нет. Я тоже могла бы… но не сегодня… и не сейчас.
        Обхватив себя за плечи, я поплелась вниз, в шум и суету бала.
        Разыгравшаяся трагедия осталась незамеченной для гостей. Во многом, наверное, благодаря Ролану, как ни в чем не бывало кружившему в танце девушку в бледно-лиловом платье…
        Флора!
        Они стремительно неслись по паркету, и мисса О’Боз, казалось, не помнила себя от счастья. Я же застыла и не могла отвести от пары глаз, мучимая нехорошим предчувствием.
        Лунара по-прежнему не появилась в зале, но я поймала взгляд Терри с другого конца и решила, что разговор с ним подождет.
        Музыка остановилась, пары по обычаю сделали поклон. Словно в дурном сне я наблюдала, как неловко присела в реверансе Флора и как Ролан вместо наклона головы вдруг стал опускаться на одно колено. Его губы произнесли несколько слов, которые не были слышны, но последовавший за ними ритуальный жест, которым он взял ее за руку и почтительно прислонился лбом к тыльной стороне…
        Мисса О’Боз раздумывала недолго. Пунцовая от внезапно свалившегося на голову счастья, она резко кивнула, и я смогла прочитать по ее губам «да». Затем девушка вдруг отрывисто рассмеялась и тут же приложила свободную руку к глазам.
        Вокруг раздались ахи, вздохи и даже аплодисменты, а я почувствовала, как резко похолодели руки и кровь отлила от лица.
        Чьи-то ладони легли мне на плечи.
        - Ты вся белая. В обморок собралась падать? - Терри пробрался ко мне с другого конца зала.
        В моей голове звучало только одно: это я виновата! Я виновата!
        - Я хочу уехать, - пробормотала я. - Мы можем сейчас уехать?
        Терри посадил меня на какую-то кушетку и пошел искать мать. Я тем временем смотрела на толпу, окружившую Флору и Ролана, и не могла понять, как все эти люди могли такое допустить? Какие тут могут быть поздравления? Почему никто ничего не скажет? Не спасет глупую влюбленную дурочку?
        Нора, знаю, что пишу сумбурно, события скомканы. Но мне хочется побыстрее разделаться с этими минутами своей жизни, проскочить их не останавливаясь и больше не возвращаться.
        В экипаже крестной висела гнетущая тишина, даже Кабачок в кои-то веки забился в дальний угол и не шевелился.
        Я сидела, завернувшись в шаль гессы Версавии, под ее же любопытствующим взглядом. Надо отдать крестной должное, хотя бы в этот момент она молчала.
        - Не думал, что тебе так нравится Ролан, - раздраженно бросил Терри, после того как удобно устроил и меня, и мать.
        - А я думала, что тебе нравится Лунара, - буркнула я и заметила, как взгляд крестной стал прямо-таки испепеляющим.
        - А кто первый полез обниматься?!
        - Я? Обниматься? Вообще во всем ты виноват, ты и твои тайны! Почему ты не рассказал, как на самом деле ушел из армии?! Все из-за тебя!
        Терри явно не ожидал такого нападения, поэтому вспылил в ответ.
        - Мои тайны?! Мои?! А кто пишет письма и не отправляет их?! Кому ты пишешь?
        - Не твое дело!
        Я замерла, тоже застигнутая врасплох, и только краем глаза уловила движение со стороны крестной.
        - Наверняка подруге, которая вышла замуж за твоего возлюбленного, не так ли, Августина? - безжалостно произнесла гесса Версавия. - Ты думаешь, я не узнаю серьги, которые подарила твоей матери? Или что давнее недопонимание не позволит мне написать Зенону Кермезу? Сегодня пришел ответ.
        Нора, думаю, дальше рассказывать не имеет смысла, мне и так пришлось собрать последнюю смелость, чтобы дописать это письмо.
        Прости меня, если сможешь. Я правда не хотела быть ни неблагодарной, ни заносчивой, ни глупой.
        Я не хотела никаких проблем ни для кого.
        Но вот что из этого вышло.
        Я не надеюсь, что ты пришлешь мне ответ, но очень его жду.
        Все еще твоя,
        Августина
        Записка
        ЗАПИСКА, ОТПРАВЛЕННАЯ ВМЕСТЕ С ПОСЫЛКОЙ ИЗ БЕЛОГО ЯРА 2 СЕНТЯБРЯ
        Дорогая Нора, ты, верно, сильно удивишься, получив эту посылку после стольких дней молчания с моей стороны, особенно когда откроешь ее и обнаружишь внутри стопку писем.
        Их ровно тринадцать (несчастливое число) - я пересчитала и пронумеровала каждое.
        Не знаю, как ты отнесешься к тому, что я готовлюсь тебе рассказать, и будешь ли по-прежнему называть меня подругой или вычеркнешь из своей жизни навсегда, но события вчерашнего вечера заставили меня по-иному взглянуть на многие вещи.
        Мне сложно в этом признаться, но я не просто уехала в гости к крестной на материк. Я сбежала с Иланки от всего, что мне дорого и что составляло мою жизнь. Мне было невыносимо оставаться на плантациях или в Елизваре, а уж тем более ехать на побережье, туда, где вы с Виктором собирались провести медовый месяц.
        Причиной тому мои чувства, в которых, как мне кажется, я не имела никакого морального права признаться тебе раньше.
        …Я полюбила Виктора с первого взгляда, с первого слова и первого танца, того самого, на мое восемнадцатилетие. Отсутствие титула, приличного состояния - ничто не имело для меня значения. Одна его улыбка стоила всех званий и богатств в мире.
        Он не случайно стал частым гостем в нашем доме - я искала любой повод, чтобы пригласить нового знакомого. И поначалу мне казалось, что Виктор отвечает мне если не равной, то все же обнадеживающей симпатией.
        Да и что могло пойти не так? Мне с самого детства твердили, что более завидной невесты на Иланке не найти. У меня было все: титул, наследство, земли, сила, даже слишком много силы, и миловидное личико, хотя всего вышеперечисленного было бы достаточно и без него.
        Какой мужчина мог мне отказать?
        Так думала моя семья, и, конечно, так думала я до того самого бунта в Елизваре, который изменил все.
        Многие тогда расстались с жизнью, мне же пришлось распрощаться с иллюзиями.
        Помнишь, когда толпа иланкийцев окружила дом судьи и последним препятствием между разъяренными людьми и гостями стали лишь несколько солдат с винтовками у ограды, Виктор спрятал женщин и детей на чердак? Последнее место, куда могли добраться бунтовщики.
        Даже в то мгновение, когда он на прощание сжал твою руку, я была безнадежно слепа.
        Ты не знаешь, куда после этого он отправил меня…
        На крыльцо дома, вместе с еще парой гессов, владевших боевой магией.
        Я едва держалась на подкашивающихся ногах и смотрела на беснующуюся толпу у ворот, раскрытые в криках рты, искаженные гневом лица. Эти люди были тысячу раз правы в своей ярости - правосудие должно быть для всех одно. Но я знала, что, если они прорвутся за ворота, у меня не будет иного выхода, как выпустить огонь, жечь всех, не разбирая на чужих и своих.
        «Целители не имеют права отнимать жизнь», - твердили нам в институте.
        Наверняка я даже лечила кого-то из тех, кто в тот момент пытался перебраться через ограду.
        Я видела, что могли сотворить с помощью своей силы дядя и отец, и готовилась сделать то же самое с живыми людьми… Потому что иначе они растерзают всех, кто мне дорог: тебя, Виктора, да и меня саму.
        К счастью, остатки милицейской роты подоспели вовремя и непоправимого не произошло. Не случись этого, я бы просто не знала, как жить дальше с таким грузом. Почти одновременно прибыли и наши военные, доблестно отправившиеся на охоту, праздновать этот треклятый День основания колонии. Бунтовщиков безжалостно разгоняли прямо на моих глазах, а я не в силах была даже отвернуться.
        Виктор так и оставил меня на том крыльце, а сам отправился проверять, все ли хорошо у вас на чердаке.
        Не помню как, но я спустилась по лестнице, дошла до ограды и будто в каком-то трансе стала лечить всех, до кого могла дотянуться, не делая различий между солдатами и теми иланкийцами, которые уже были не в состоянии убежать.
        Кто-то гнал меня прочь, кто-то, наоборот, протягивал руки. Силы кончились очень быстро, и я застыла посреди улицы, чувствуя себя одинокой, как никогда прежде.
        Помню, что увидела тебя, выскочившую на крыльцо. Моя милая Леонора, ты была вся переживание и беспокойство. Но если бы ты знала, как в тот момент я ненавидела тебя, то никогда не заговорила бы со мной снова. А ненавидела я потому, что руки Виктора лежали на твоих плечах.
        Не на моих…
        К своему стыду, тогда я плакала вовсе не от ужаса происходящего, а от мелкой и недостойной обиды на тебя и на Виктора.
        Понадобилось совсем немного времени, чтобы мои самые страшные опасения начали сбываться. Вы становились все ближе, последовала неизбежная помолвка, а затем и свадьба.
        Вот только моя влюбленность и не думала утихать, и, вконец отчаявшись, я решила разорвать эту болезненную привязанность с помощью расстояния и нового окружения. Приглашение крестной пришлось как нельзя более кстати.
        Я хотела не только других впечатлений, других лиц, но и самой стать кем-то другим. Мне это удалось. Но какой ценой! Страшно рассказать, каких бед натворила эта новая я!
        Именно об этом ты и узнаешь из вложенных в посылку писем.
        Первое письмо и еще несколько последующих я всерьез намеревалась отправить тебе сразу же, но не смогла. Будто опасалась, что вновь перекину мостик на Иланку, к той самой Августине, которая никак не может распрощаться с прошлым. Поэтому я откладывала их отправку, пока на моем туалетном столике не скопилась внушительная стопка.
        Прочти их, Нора, если хочешь.
        Не обращай внимания на многочисленные глупости, которыми я старалась наводнить свои строки, играя роль бесшабашной и всем довольной Августины. Досталось даже дяде, хотя и ты, и я знаем, что Зенон Кермез никогда не заставил бы меня выйти замуж против моей воли.
        Я всегда считала дядю по-мальчишески легкомысленным, нечувствительным к чужим переживаниям, но выходит, что он был одним из тех немногих, кто видел и понимал мое истинное состояние все это время. Иначе бы не отпустил так легко в долгое путешествие на материк.
        Сейчас мне грустно от того, какие скупые и короткие письма я ему отсылала, пусть он вряд ли когда-либо напишет мне больше двух-трех строчек в ответ.
        Вот и все, Нора.
        Помни, пожалуйста, что, что бы ни случилось, я всегда буду дорожить нашей дружбой и желать тебе счастья.
        Августина
        Часть II. Дневник. 2 сентября
        Уважаемый дневник, если через пару дней, узнав, в чьи руки угодил, ты потеряешься, я пойму, не буду думать о тебе дурно и сразу заведу тетрадь. Тетради не так разборчивы и обычно сносят все, от первых школьных каракулей до неудачных стихов.
        А пока слушай внимательно и не перебивай. Меня зовут Августина Кермез, мне двадцать лет, но я уже успела серьезно напортачить в своей жизни. И все бы ничего, но дело в том, что и в жизни окружающих тоже…
        Другая заперлась бы в своей комнате и посыпала голову пеплом, но, как сказала утром крестная, это путь для слабых. Сначала надо попытаться все исправить, а уж если ничего не выйдет, и комната, и пепел всегда в моем распоряжении.
        Признаюсь, после бессонной ночи за письмами я пала духом. И, отправив важную для меня посылку, на самом деле собиралась провести остаток дня в постели, сказавшись больной. Но гесса Версавия имела на меня совсем иные планы.
        Раздался стук в дверь, и крестная вошла в комнату, не дожидаясь разрешения. Увидев меня, с головой зарывшуюся в подушки и одеяла, она уперла руки в боки.
        - Августина Аврора Кермез, если ты сейчас же не встанешь с постели, я позову твою чудесную Гусму, и мы поднимем тебя вместе!
        - Вряд ли кто-нибудь захочет меня видеть, - резонно возразила я и поглядела на нее в щель между кроватью и одеялом. - Оставьте, я сяду на ближайший корабль до Иланки.
        - Большей чуши я еще не слышала! Девочка, ты думаешь, что никто не совершает в своей жизни ошибок?
        - И вы совершаете?
        - Ну, может быть, поменьше, чем остальные, - слегка потеряла уверенность крестная.
        - И какая же самая большая? - Ради этого вопроса я высунула голову из-под одеяла и посмотрела гессе Версавии прямо в глаза, так что ей стало понятно - назвать придется нечто действительно ужасное, иначе дальнейший разговор не имеет смысла.
        Крестная устало вздохнула и присела на край кровати.
        - Разорванная помолвка с твоим дядей.
        Я вытащила руки из-под одеяла и, подтянувшись, села.
        - А что тогда случилось?
        - Он уехал на Иланку проверять плантации, и после его возвращения мы собирались пожениться… Я была молода и слишком много слушала старших, а Зенон по характеру почти не отличался от моего Терри… Зачем тебе второй сын? Зачем тебе муж на несколько лет младше? Вода и огонь никогда не уживутся вместе, говорили мне. Хах, дай волю этим кумушкам, они начнут определять совместимость пары по звездам! Я, дурочка, дрогнула и послушала. - Гесса Версавия печально развела руками. - После моего письма твой дядя так больше никогда и не возвращался в Эрландию. Все, что я хочу сказать, это что есть ошибки, которые еще можно исправить, и твои относятся именно к таким.
        Мне представлялось, что вчерашний день выжал из меня все эмоции, но это оказалось не так.
        - И ваша тоже! - вскричала я и вытащила ноги из-под одеяла. - Я сейчас же напишу дяде, и он приедет! Вы думаете, он просто так не женился?!
        - Погоди, коза. - Рука крестной ухватила меня за лодыжку. - Никаких больше глупых писем! Вот, держи.
        На постель упала книжка в обложке, разрисованной цветами.
        - Что это? - От удивления я остановилась и взяла в руки подарок. Страницы в книжке оказались не разлинованы и пусты.
        - Дневник. Извини, что края пожелтели, ему уже больше десяти лет. Когда-то я хотела подарить его твоей матери, но нам так и не случилось встретиться вновь.
        - Маме?
        - Не знаю, сохранила ли она эту привычку после, но до замужества Анна вела дневники, говорила, что записи помогают ей упорядочить мысли…
        Я улыбнулась.
        - Сколько я себя помню, она писала вам, и никаких дневников…
        - Ну что ж, пусть у тебя будет наоборот. Пиши, и чтобы к концу этого экземпляра все твои ошибки были исправлены, - погрозила мне пальцем крестная и встала, чтобы уходить. - Ты предприимчивая девочка, думаю, справишься.
        - Вы же знаете, что я все равно отправлю письмо дяде, - не без тени иронии уточнила я вслед.
        - Даже не сомневаюсь.
        Рука крестной уже была на ручке двери, когда я вспомнила.
        - А что с Терри?
        Гесса Версавия остановилась, и плечи ее заметно опустились.
        - Я уже написала лучшим специалистам, мы скоро поедем в столицу, тебе не стоит об этом беспокоиться.
        - Так что с ним такое?
        - Армейские целители считают, что очень скоро он потеряет зрение…
        Это сообщение буквально вытолкнуло меня из кровати, и через секунду я не только была на ногах, но и уже пыталась влезть в платье.
        - Дайте его мне, я хочу сама посмотреть, и пусть только попробует упираться!
        - Думаю, вместе мы вполне способны его даже связать, - ответила гесса Версавия с благодарной улыбкой.
        И несмотря на момент, я отметила про себя, что это было бы очень даже кстати, если Лось опять полезет целоваться.
        Воспоминание о случайном поцелуе на секунду накрыло меня с головой, и, ощутив стремительно розовеющие уши, я попыталась проскочить мимо крестной, не привлекая внимания к этому факту.
        К Терри в комнату я все же вошла одна, попросив гессу Версавию не смущать пациента. Лось в этот момент сидел в кресле у полузанавешенного окна, читая газету. Мое явление его крайне удивило.
        - Ты позволишь мне тебя осмотреть?!
        - Это вместо доброго утра? Мне раздеться? - усмехнулся он.
        - Не нужно, там ничего интересного, - покривила душой я и решительно направилась к креслу.
        Терри закрылся от меня газетой.
        - Мая… Августина, или как тебя там…
        - Тина, для друзей, - пошла я на небольшую уступку, пытаясь отобрать свежую прессу.
        - Не надо. - Он перехватил мою руку и добавил абсолютно серьезным тоном: - Неужели вы с матушкой думаете, что я не обошел всех мало-мальски сведущих целителей? Если бы было лечение, я бы его нашел, от этого зависела моя судьба.
        - И, не найдя решения, ты затеял глупую дуэль? - прямо спросила я.
        - А что мне оставалось? Провести оставшиеся годы жалким калекой на попечении у семьи? В минуту разрушилось все: все перспективы и желания. И за тот поцелуй прости… На секунду подумалось, что вряд ли меня кто-то поцелует… потом.
        Мне пришлось сделать над собой действительно серьезное усилие, чтобы не поддаться жалости.
        - Я тебя поцелую, если дашь себя осмотреть и окажется, что действительно помочь ничем нельзя. - Терри попытался возразить, но я перебила: - Вот специально приеду с Иланки и поцелую! Хочешь расписку?
        - Пожалуй, я поверю на слово, - хмыкнул Лось. - Считаешь себя лучше всех целителей империи?
        - Ну не всех… А вдруг я лучше тех, к кому ты ходил? Никогда не знаешь…
        - Всем бы твою самонадеянность. Ну давай. - Он отложил газету и уставился на меня в упор.
        Впервые я отметила, что радужки у него похожи на грозовое небо с желтыми росчерками молний, и смутилась от столь пристального внимания.
        - Закрой глаза, пожалуйста.
        Терри послушался, а я наклонилась и положила пальцы на его виски.
        Диагностика проходит легко, когда знаешь, где искать. Постепенно истончающиеся ниточки, ведущие к глазам, я обнаружила очень быстро, поймала ощущение запущенного процесса разрушения… Хотелось пару секунд поразмыслить, но пациент нетерпеливо заерзал.
        - Тебе больно от яркого света? - спросила я, чтобы немного его отвлечь.
        - Нет, но иногда на солнце перед глазами появляются радужные круги, и зрение… будто сужается. Если бы не это, я бы остался на службе до самого конца.
        - Понятно…
        Понятно, почему никто не смог ему помочь. Материковое целительство сродни грубому молоту - может бухнуть уйму энергии в определенную часть организма, чтобы тело за счет появившегося гигантского ресурса самостоятельно решило проблему. Это отлично работает с ранами, ушибами и разрывами и гораздо хуже с другими болезнями. Случай Терри был из тех, когда организм самостоятельно ничего восстанавливать не будет, изъян уже был заложен в него при создании.
        На Иланке иначе. Работа их целителей сродни тонким инструментам, пригодным разве что для ювелирных украшений. Бануш верят, что все на свете состоит из мельчайших невидимых песчинок и задача лекаря в том, чтобы выстроить их в правильном порядке, как изначально было задумано природой. Не знаю, правда это или нет, но то, что творил целитель, к которому меня водила Гусма, поражало воображение.
        Если бы мы только знали это раньше, если бы не испытывали такого предубеждения к «дикарям», как называли островитян многие эрландцы, мои родители были бы сейчас живы. Отец излечился бы от болезни легких, а мама не подорвала бы здоровье, подпитывая его своей силой…
        Но к чему все эти «бы»?
        Передо мной сидел живой человек, который еще мог избежать их участи. Я отняла левую руку от лица Терри и прислонила к своему виску. Как учил меня старый бануш: если ты не знаешь наверняка, как должны быть правильно сложены песчинки, - пример всегда с тобой.
        Внутреннее видение разделилось на две картинки: строение моих глаз и строение глаз Терри. Самое сложное было отщипнуть от своей силы ту самую крошку, которая необходима, и направить точечно, не промахнуться…
        Ну же, песчинки! Давайте! Двигайтесь, работайте!
        - Ай, жжет! - вдруг обиженно вскрикнул Терри.
        Я убрала уже затекшие руки и от восторга чмокнула своего пациента в лоб. На удивление, жаловаться он тут же перестал.
        Встряхнув кистями, я утерла капельки пота, выступившие на лбу.
        - Будешь терпеть. Еще несколько раз, а потом поедешь со мной на Иланку. Ваши горе-целители не дали тебе отправиться именно в то место, где можно найти решение проблемы.
        Терри смотрел на меня с недоумением.
        - Это значит…
        - Все будет хорошо! - Я сунула газету обратно ему в руки. - И никаких поцелуев я тебе не должна!
        ***
        Сообщив крестной радостные новости, я стремительно приступила к завтраку (решительные поступки нуждались в соответствующем питании) и потребовала, чтобы сразу после него мы отправились к О’Бозам.
        Окрыленная моим успехом, гесса Версавия сначала согласилась, но через пять минут передумала.
        - Нет, с Флором О’Бозом так нельзя… - сказала она. - Боюсь, он разгорячится и даже не дослушает. Сделаем по-другому. Ты поедешь поговоришь сперва с Флорой, а я дам тебе письмо для ее родителей. Пусть прочитают, поспрашивают слуг, соседей, и уже завтра поеду сама. Думаю, тогда к моим словам отнесутся более внимательно.
        Предложение было вполне здравым, поэтому я согласилась.
        Крестная оказалась медленной сочинительницей, и в ожидании ее письма я успела взяться за новый дневник.
        Листы неожиданного подарка пугали чистотой и непривычным качеством бумаги. Поймав себя на том, что медлю уже дольше минуты, я решительно хрустнула обложкой в цветочек и вывела первую глупость, пришедшую мне в голову.
        После этого страх испортить дневник пропал. Что бы я ни написала дальше, вряд ли оно будет хуже этих первых строк.
        Как пугающе похоже на мою теперешнюю ситуацию!
        К тому моменту, когда я покончила с начальной записью, послание гессы Версавии было готово. Спрятав дневник на полку с нижним бельем (разоблачение Терри научило меня не разбрасывать личные вещи), я была готова к исполнению своей важной миссии.
        Всю дорогу меня занимали только мысли о том, что и как я скажу Флоре, поэтому я совершенно растерялась, когда, выйдя из экипажа, заметила подъезжающую коляску Северинов. Уже спустя пару минут напротив меня стояла такая же ошарашенная Лунара, сопровождаемая гувернанткой.
        - Лу, мне надо с тобой пого… - залепетала я. Куда только испарилась решимость?
        - Не сейчас, - строго сказала маленькая гесса, за одну ночь вдруг приобретшая какую-то совершенно иную, взрослую интонацию. - Ты приехала к Флоре? Тогда идем.
        Что мне оставалось делать?
        Лу с гувернанткой проводили сразу в гостиную на первом этаже, а меня - в кабинет мира О’Боза, где я передала удивленному хозяину дома письмо крестной и настояла на том, чтобы его немедленно прочел не только он, но и его жена.
        Выполнив свою первую миссию, я вздохнула и направилась в гостиную. Там меня ждал неприятный сюрприз - присутствие Лигии Биргит, которая на пару с матерью Флоры создавала в комнате атмосферу прямо-таки лихорадочного возбуждения.
        - Гесса Северин, так приятно, что вы в первый же день приехали поздравить невесту своего брата! - Голос Катаржины О’Боз дрожал от едва сдерживаемого восторга. - Столько посетителей с самого утра! Я всегда знала, что моя Флора особенная, и не переставала уделять внимание ее внешнему виду и воспитанию, но что она станет гессой, опередив своих родителей… Нет, я до сих пор с трудом верю своему счастью.
        Лигия, в своем бело-сизом дневном наряде похожая на чайку, прилетевшую полакомиться добычей, радостно засмеялась, будто хозяйка дома выдала остроумную шутку, а мирра О’Боз ее поддержала, после чего наконец-то заметила мое появление.
        - Конечно, ваш визит, мисса Лакшин, нам тоже приятен…
        Ничего не было сказано, хотя и слышалось подразумевавшееся продолжение: «Но не так, как визиты двух других молодых гесс».
        Выдавив приветливую улыбку, я села на свободный стул.
        - Скажите, гесса Северин, как вы думаете, скорая свадьба будет уместна? - продолжала болтать мирра О’Боз (удивительно, как она умудрялась набирать в легкие воздух в безжалостно перетягивавшем ее посередине корсете). - Мы с мужем с нетерпением ждем визита вашего брата, чтобы уладить все вопросы!
        Лу заерзала на кресле и испуганно посмотрела на всех вокруг, из взрослой девушки вновь превратившись во вчерашнего ребенка. От необходимости отвечать ее спасла лишь вовремя открывшаяся дверь и появившийся на пороге хозяин дома.
        - Дамы, - кивнул он всем без исключения. На обычно ясном лбу мира О’Боза проступили поперечные морщины. - Дорогая, ты должна кое-что прочесть. Думаю, наши молодые гостьи сумеют занять себя беседой.
        Катаржина вышла, явно недовольная тем, что ее лишают пяти лишних минут триумфа, и я наконец-то получила шанс сказать хоть слово.
        Но мир О’Боз серьезно переоценил наши способности завести достойную беседу.
        Я вспоминала заготовленные фразы, которые вдруг как-то сами собой выскочили из головы, Лунара от волнения ломала руки, а Лигия посматривала на нас с ехидным удовольствием.
        На удивление, первой молчание нарушила до того лишь смущенно опускавшая глаза Флора.
        - Рассказывайте, почему я не должна выходить замуж за гесса Северина? - громко, почти вызывающе, воскликнула она и, осмотрев наши с Лу удивленные лица, уже тише добавила: - Гесс Биргит уже приходил сегодня утром…
        Марк? Ну конечно же!
        - Флора, ты не понимаешь, это действительно смертельно опасно… - начала я.
        - Мы в первую очередь беспокоимся о тебе, - поддержала Лунара.
        - Я же говорила, - лениво протянула Лигия и, будто заскучав, подперла щеку кулаком. - Друг познается не только в беде, но и в радости. Бедненькая Мая так мечтала захомутать Ролана, что до сих пор не может принять поражение. Ну а гесса Северин… тяжело будет подчиняться новой хозяйке в замке?
        В этот момент мне захотелось задушить «падальщицу» голыми руками, не прибегая к магии, но я подавила первый кровожадный порыв и спокойно спросила:
        - Какую причину ты придумала для собственного брата? А для гессы Версавии?
        Продолжить и упомянуть собственные мотивы Лигии мне не удалось, потому что за дверью раздались шаги и громкие голоса хозяев дома.
        Створки распахнулись, и на пороге появилась мирра О’Боз с распечатанным письмом в руке.
        - Мая, ты знаешь, что было написано в том письме, которое ты принесла?
        - Конечно, знает, - вместо меня откликнулась Лигия, - ведь она только что посмела сказать то же самое нашей дорогой Флоре. Это просто неприлично, настолько не контролировать свою зависть!
        - Мая, думаю, тебе пора, - не скрывая своего гнева, сказала мирра О’Боз. - Гесса Ярин наверняка заждалась.
        Мне осталось только встать и молча выйти. Какова же была абсурдность момента! Меня выставили вон из собственного дома! Впервые я горько пожалела о том, что решила скрыть свое имя, с Августиной Кермез такого бы не случилось.
        И конечно, говорить с Флорой при свидетелях было очень плохой идеей. Я обязательно попытаюсь в другой раз, но спокойный и немного рассеянный вид новоиспеченной невесты не внушал оптимизма.
        Уже оказавшись в коляске, я попросила кучера подождать: интуиция подсказывала, что Лунара тоже не задержится в доме. Через десять минут ее маленькая фигурка, за которой по пятам все еще следовала гувернантка, показалась на лестнице.
        Я тут же выскочила из коляски.
        Лу взглянула на меня, кивнула и, обратившись к своей сопровождающей, приказала:
        - Мисса Гелена, садитесь в экипаж без меня. Я немного проедусь с Маей.
        Казалось, всего за одну ночь роли обеих изменились кардинально.
        - Зачем тебе теперь вообще гувернантка? - спросила я совсем не то, о чем хотела.
        - Мы решили, что мисса Гелена покинет наш дом сразу после свадьбы Ролана, - бесцветным голосом сообщила Лу, залезая в коляску крестной.
        - Лу, я хотела объяснить вчерашний вечер…
        - Не трать слов, я видела, что это Терри поцеловал тебя, а не наоборот, - сдержанно сказала она, поправляя подол платья, чтобы дать мне место напротив. - Он уже сделал тебе предложение?
        - Нет! - воскликнула я, не в состоянии уместить в своей фантазии, не то что в одном вопросе, «Терри» и «предложение». - Как тебе такое в голову пришло?!
        - Он человек чести и бывший офицер, - отчеканила Лу. - Публично скомпрометировать девушку и не взять ответственность - не в его духе.
        «Очень даже в его», - мрачно подумала я.
        - Он сделал это под влиянием момента и уже извинился.
        - Мая, ты что думаешь, я младше и поэтому глупее? Знаешь, сколько у нас с ним за годы знакомства было подходящих моментов?! И у него даже мысли не возникло относиться ко мне иначе чем как к младшей сестре!
        Она была права, но я все же сделала последнюю попытку.
        - Лу, он думал, что скоро полностью потеряет зрение... Именно поэтому уволился из армии, затеял эту идиотскую дуэль…
        Наконец-то гесса Северин посмотрела на меня без холода.
        - Он действительно ослепнет?
        - Нет, - покачала головой я. - Мне все же удалось его осмотреть и даже немного обратить начавшийся процесс вспять. Но чтобы окончательно преодолеть болезнь и быть уверенным, что она не вернется, ему надо съездить на Иланку к местным целителям.
        В порыве искренней благодарности Лу сжала мои руки.
        - Он должен сесть на первый корабль!
        - То же самое сказала гесса Версавия и даже приказала паковать его вещи. Но ты же знаешь Терри… Он заявил, что поедет, когда сам решит, раз немедленной опасности нет.
        - Он ждет, когда обратно поедешь ты. - Лунара отпустила мои руки и, отстранившись, уставилась на меня так, будто видела впервые.
        - Лу…
        Маленькая гесса выпрямилась и преподала мне один из самых болезненных уроков в жизни.
        - В любом случае это выбор Терри, и я буду его уважать. Было бы недостойно с моей стороны начать относиться к тебе иначе… Просто дай мне время, Мая…
        Вымышленное имя царапнуло ухо, но я решила, что сейчас не лучший момент для новых откровений. Как Лунара отнесется к моему намеренному обману? Вряд ли с такой же выдержкой…
        О чем я только думала, притворяясь другим человеком?
        - Ты пыталась поговорить с братом о Флоре? - задала я не менее щекотливый вопрос.
        Лу кивнула.
        - Он сказал, что он не желает обсуждать свой поступок с кем бы то ни было.
        - Надо убедить его забрать предложение назад.
        - Ты что! - вскричала Лунара. - Как?! Он сделал его посреди бала. Какое бесчестие будет для него и для Флоры!
        - Ты считаешь, у них есть альтернатива лучше?
        - Да, - кивнула Лу. - Понять, откуда взялось проклятие, и покончить с ним.
        - Тогда помолвка может затянуться. - Я откинулась на мягком сиденье и посмотрела вверх.
        - Не подумай, что я оправдываю его поступок… - Лу невидящим взглядом следила за мелькающими по краям дороги деревьями. - Но ему всю жизнь говорили, что он должен это сделать. Убеждали, что это единственный выход, ведь на нем лежит ответственность за целый род. Помню, когда мне было лет десять, он неделю прятался от отца в сторожке лесника, а я тайком носила ему еду…
        - Почему?! - не выдержав, воскликнула я.
        - Ролан пожаловался, что отец нашел какую-то страшную больную женщину и заставляет его жениться на ней…
        Я не поверила своим ушам. Сколько ему было? Восемнадцать? Как сейчас Лу.
        - Моя вина тут тоже есть, - прошептала Лунара. - Вчера днем я забылась и сказала при нем, как здорово было бы, если бы ты стала моей сестрой…
        Первой моей реакцией стало удивление, а затем пришла неожиданная злость. Значит, Флора приговорена к смерти, я чувствую свою вину за неосмотрительное поведение, и даже Лу - за случайно вырвавшиеся слова, а Ролан бедный и несчастный, жертва обстоятельств!
        - Я еду с тобой в замок! Хочу сама с ним поговорить. Если ему что-то не понравится, пусть выставит меня за порог, как это сделали О’Бозы. Мне не привыкать.
        ***
        В сам замок ехать не понадобилось. Когда коляска миновала главные ворота, я заметила Ролана в парке и порадовалась тому, что не придется иметь дело с дворецким Северинов - мало ли какие распоряжения ему отдал глава дома.
        Попросив кучера остановиться, мы вежливо, но все еще холодно попрощались с Лунарой. Она пересела обратно в свой экипаж к гувернантке, а я поспешила догонять гесса Северина.
        Наверное, мой торопливый шаг был хорошо слышен, потому что Ролан обернулся довольно скоро и остановился, поджидая, пока я его нагоню.
        Прошедшая ночь нисколько не изменила его резких манер. Я не дождалась даже самого формального приветствия.
        - Если вы пришли очистить свою совесть, то можете не переживать: я сделал то, что сделал, не из-за влюбленности в вас. - Ролан выглядел спокойным, но все же в его фигуре чувствовалось напряжение.
        Такой прямоты я от него не ожидала и поэтому, сбившись с мысли, сказала совсем не то, что собиралась.
        - Я сожалею о тех неосторожных словах… Я была расстроена.
        - Я уже сказал, что вы тут ни при чем. Откуда у такой девушки, как вы, вообще эта убежденность, что все на свете вертится вокруг вас, ваших поступков и решений?
        Упрек был справедлив, но я не собиралась отступать. В конце концов, то же самое можно было сказать и о гессе Северине.
        - Значит, вы все это спланировали заранее? Поэтому вернули мне расписку?
        - Спланировал? За кого вы меня принимаете? - Замечание о расписке он намеренно проигнорировал.
        - За человека, который собирается погубить жизнь ни в чем не повинной девушки!
        - Я связал ее и принуждаю к браку? А может быть, ей неизвестны последствия такого союза? Тогда что вы с моей сестрой сегодня делали у О’Бозов, приносили искренние поздравления по поводу помолвки? Флора хочет получить все привилегии хозяйки этого замка и теперь прекрасно знает цену! Более того, она их непременно получит, я не собираюсь отступать от своего слова.
        - Господи, черствый вы человек. Она любит вас! - В порыве возмущения я подошла ближе и с трудом удержалась от желания схватить его за рукав.
        - Любит? - Ролан посмотрел на меня скептически. - Может быть, вы удивитесь, мисса Лакшин, но я испытал любовь. И ее чувства что угодно - страсть, наваждение, одержимость, но только не любовь. Что она видит во мне, кроме приятной внешности и внушительного состояния? Чем это влечение отличается от желания обладать понравившейся вещью?
        У меня не было ответа, но в памяти еще остались свежи слова, которые я написала Норе, отправляя посылку.
        «Я полюбила Виктора с первого взгляда, с первого слова и первого танца…»
        И это тоже не любовь, а желание поставить себе на полку с безделушками понравившуюся вещь?
        - Всего хорошего, мисса Лакшин. - Ролан повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен.
        Еще пару дней назад я бы отступила, но не теперь.
        - Скажите мне, что не сожалеете о своем поступке, и я никогда не заговорю с вами об этом снова.
        Гесс Северин обернулся, чего явно не собирался делать, потому что на его лице я прочитала вовсе не то равнодушно-надменное выражение, которое оно хранило еще секунду назад.
        - Какой смысл в сожалениях, если ничего уже нельзя изменить?
        - Вы даже не пытаетесь!
        - Многие поколения моих предков пытались. Чем я лучше них? Ни родовой силы, ни какой-либо другой…
        - Забавно, - сказала я, хотя было нисколько не забавно, - сегодня утром гесс Ярин убеждал меня практически в том же, отговаривая проводить целительский осмотр его глаз. «Я был на приеме у самых именитых целителей, неужели ты думаешь, что разбираешься лучше них?»
        Я попыталась подражать низкому голосу Терри, но то ли пародия не удалась, то ли Ролан имел что-то против пародируемого.
        - Но ваша гордость, конечно же, не позволила с ним согласиться?
        - Моя гордость сказала, что не пострадает в случае неудачи, - не без удовольствия ответила я.
        - И что же, вы смогли ему помочь?
        - Не совсем, но я смогла сказать, кто точно поможет.
        - Рад за него. Передавайте мои пожелания скорейшего выздоровления. И желательно отправляйтесь вместе с этими пожеланиями в Белый Яр прямо сейчас.
        Ролан все же повернулся ко мне спиной и направился к замку.
        Несколько минут я смотрела ему вслед, раздумывая, надо ли расценивать последнюю фразу как приказ и стоит ли обижаться. Решив, что обида в моей ситуации дело неплодотворное (как я тогда попаду в замок, если мне понадобится?), я медленно двинулась по боковой тропинке в надежде выйти прямо к своей оставленной коляске.
        Через пару шагов стало понятно, что я не только иду в неправильном направлении, но еще и выбрела на семейное кладбище. Другой на моем месте подумал бы, что это дурное предзнаменование, но я восприняла его как знак свыше.
        Возможно, пора было отбросить предубеждение к некромагии и сделать то, что давно следовало, - вызвать призрак Ральфа Северина. Чем я рискую?
        Лично - ничем. Никаких материальных останков, которые можно было бы поднять, уже давно нет. А призрак… призрак станет проблемой Северинов на пару дней, не более. Вряд ли найдется еще один такой безумец, как Терри, чтобы его прикармливать.
        Я свернула с тропинки и направилась к кладбищу. Конечно, формально для того, чтобы вызвать призрака, нужно разрешение его потомков… Но какова вероятность, что Ролан подаст на меня в суд за самоуправство? Даже если не рассчитывать на его снисхождение - в суде нужны доказательства и свидетели.
        По сравнению с замком семейное кладбище выглядело очень даже дружелюбно, если так можно сказать. Полевые цветы, разросшиеся пушистым ковром, создавали едва ли не пасторальную картину. Я обходила наиболее старые надгробные камни в поисках нужного имени, пока не наткнулась на слегка покосившийся обелиск, покрытый буроватым мхом, словно ржавчиной. На не закрытой растительностью части со многими завитушками было написано «Раль…». Очистив последнюю букву, я поняла, что нашла искомое.
        Аккуратно, чтобы не запачкать платье, я встала коленями в траву, приминая множество мелких ромашек, коснулась кончиками пальцев земли и пустила поисковый импульс вглубь.
        Под землей было пусто…
        - Там ничего нет. - Внезапно раздавшийся позади голос чуть не оставил меня заикой.
        Я подняла голову и наткнулась на веселые глаза Лилии Северин.
        - Интересный выбор места для прогулки, не так ли, мисса Лакшин? Не трудитесь отвечать, Лу рассказала мне кое-что о ваших милых увлечениях. Поразительная одаренность… Но увы, Ральф Северин умер не в замке, его останков здесь нет.
        - А где же они? - спросила я, вставая на ноги и отряхивая подол.
        - Где-то рядом с королевской усыпальницей. - Гесса Северин лениво обмахнулась веером. - Была середина лета, и никто не решился доставлять их из столицы. Но ваше упорство похвально, продолжайте в том же духе, и, возможно, наши семейные скелеты станут и вашими тоже… Хотя можно и без упорства, теперь достаточно терпения.
        Предположение было оскорбительным.
        - Вы, наверное, спутали меня с Лигией Биргит, - резко ответила я.
        - А разве Лигия целовалась на балконе с молодым офицером вчера вечером? - Эта невозможная женщина прикрыла свой смешок веером, и вдруг стало заметно, какие взрослые у нее глаза. - Что-то не припомню.
        - Не поцелуй причина сделанного вчера предложения, спросите у Ролана, он сам это сказал. - Я скрестила руки на груди, понимая, что, хотя и возвышаюсь над матерью Лунары на целую голову, вся моя фигура выглядит крайне по-детски.
        - Конечно нет, это всего лишь одна из множества мелких причин. Как вода точит камень, они подтачивали решимость моего пасынка и вчера сломили его окончательно.
        - Что вы имеет в виду?
        - Ах, моя дорогая, вам бы следовало глубже интересоваться людьми. Стоит лишь немного поскрести поверхность - и оп, уже гораздо меньше шансов, что вы попадете впросак. - Лилия без спроса взяла меня под локоть и повела по тропинке, окружавшей кладбище. - Всего этого следовало ожидать, вчера Ролан очень остро почувствовал, как жизнь проходит мимо. Вы знали, что много лет назад он был без памяти влюблен в старшую дочь Биргитов?
        Я лишь покачала головой.
        - О, Амалии в полной мере достались и фамильная красота, и ум. Когда ее родители поняли, что дело между ней и Роланом принимает серьезный оборот, бедняжку услали в столицу. Понятно, Ролан никак не мог сделать ей предложение. Сейчас Амалия превратилась в респектабельную гессу Ярин - да-да, старший сын наших соседей не упустил своего шанса - и уже обзавелась пятым или шестым, дай бог памяти, отпрыском. Душа моя, прикройте свой очаровательный ротик, перед закатом полно мошкары, - вновь рассмеялась гесса Северин. - Вы действительно не знали? И даже не пытались узнать?
        Я закрыла рот и от удивления даже перестала испытывать возмущение подобным с собой обращением.
        - Были еще несколько девушек, к которым Ролан относился с большим вниманием, чем к остальным, но всякий раз дело кончалось одинаково. Годами в его жизни ничего не менялось. И вот вчера Лунаре исполнилось восемнадцать. Теперь ее замужество лишь вопрос пары лет. И через эту пару лет мой пасынок останется практически в полном одиночестве, а тут еще вы со своими кавалерами… Конечно, у мальчика сдали нервы!
        «Сдали нервы» - именно так она это назвала!
        - Спасибо, что проводили, - внезапно сказала моя спутница, остановившись на развилке тропинки. - Не гуляйте долго, скоро здесь станет сыро и довольно холодно, как и всегда ближе к закату. До встречи.
        Лилия Северин направилась в сторону замка, а я еще некоторое время стояла, переваривая все, что она на меня вывалила. Какая странная женщина.
        Немного придя в себя, я все же вернулась на кладбище, чтобы проверить могилы Камиллы и Карлотты Северин. Они оказались не пусты, но то ли действительно стало холоднее, то ли я проявила малодушие, при мысли о некромагии по моей спине побежали мурашки.
        Нет, этого точно не стоило делать одной, да еще во второй половине дня ближе к вечеру.
        Найду себе сообщника и тогда приведу план в исполнение.
        Уже на выходе с кладбища я заметила относительно новые захоронения. Рядом стояли три надгробия. Два больших: Марины и Рунольфа Северинов. И одно маленькое с надписью: «Руслан Северин», на котором лежали свежие срезанные лилии из оранжереи.
        Действительно, стоит лишь немного поскрести поверхность…
        3 сентября
        Когда я распахнула дверь своей комнаты, чтобы спуститься на завтрак, под ней уже дежурили: Терри, беспечно подпиравший противоположную стену, и Кабачок, прилагавший все свои призрачные усилия, чтобы по этой стене вскарабкаться.
        - Что ты здесь делаешь?
        - Жду своей очереди на прием к лучшей целительнице в округе.
        - А кот?
        - Чок - моя моральная поддержка. Вдруг будет больно? - ответил мой «нежный» пациент и попытался пройти ко мне в комнату.
        - Нет, только не здесь, - встала у него на пути я, вспомнив вчерашний разговор с Лу. После таких откровений оставаться с Терри наедине было крайне неосмотрительно.
        - Тогда в моей комнате? - тут же предложил (как она там выразилась?) «человек чести и офицер».
        - Ни в коем случае!
        - С каких пор ты стала такой щепетильной? - удивился он и посмотрел на меня оценивающе.
        - Со вчерашнего дня, после того как поговорила с Лунарой. Она считает, что теперь ты обязан сделать мне предложение, - выдала я все как на духу. Пусть тоже поостережется.
        - Нет, если надо, ты только скажи, я сейчас за парадными ботинками сбегаю и сразу обратно. - Прохвост усмехался самым натуральным образом.
        - Буду иметь в виду, - пообещала я. - А пока все лечение будет происходить в гостиной под присмотром крестной или Гусмы.
        Как ни странно, на этот раз Терри даже не пикнул. Видимо, поддержка Чока действительно была внушительной… либо сказывалось присутствие гессы Версавии, сверлящей нас взглядом. Более того, прикасаясь к лицу необычайно смирного пациента, я заметила, что он не только побрился, но и к тому же воспользовался туалетной водой - дело явно шло на поправку.
        Покончив с завтраком быстрее всех, крестная, согласно вчерашнему уговору, отправилась с визитом к О’Бозам.
        - Как ты смотришь на конную прогулку? - внезапно спросил Терри.
        Смотрела на нее я скептически. Во-первых, островные лошади против материковых выглядели сущими пони, во-вторых, у меня были более серьезные планы на день. Поразмыслив, я решила, что кто, как не Марк, станет мне лучшим сообщником в применении незаконной некромагии?
        - Извини, но я собираюсь в гости.
        - К кому?
        - К Биргитам. - Я искренне рассчитывала, что это сообщение отвадит Терри от мысли составить мне компанию, но, на удивление, оно имело обратный эффект.
        - Отлично, я с тобой. Думаю, я должен объясниться с Марком.
        Извинения, конечно, похвальное дело, но мне не хотелось спорить за внимание гесса Биргита, поэтому, не дав определенного ответа, я постаралась устроить свое отправление как можно незаметнее.
        Подвела Гусма.
        Когда няня появилась на заднем крыльце, сияя широкой железнозубой улыбкой, под руку ее коварно держал такой же радостный Терри, а около юбки терся неутомимый Кабачок.
        «Ну вот, все в сборе», - мысленно вздохнула я.
        - Я тут подумала, касим, - важно сообщила Гусма, глядя на мое хмурое лицо. - Молодого гесса ты вылечила, дурить он перестал и даже сам сегодня побрился. С виду крепкий, молниями вон как швыряется - чем не жених? Ты присмотрись.
        Я присмотрелась… к няне, потрогала ее лоб, не бредит ли.
        - Лала, а как же дом? Ты хотела красивый дом… ну или овец хотя бы… - воззвала я ко всему рациональному, что было в моей наперснице.
        - Я решила, зачем тебе дом? У тебя своих два. Так даже лучше, когда нет своего имущества, больше радеешь о женином. И с Иланки переезжать не придется.
        Рациональное явно уводило Гусму куда-то не в ту сторону, поэтому всю поездку я с подозрением смотрела на Терри - не удалось ли ему подкупить ранее неподкупную блюстительницу моего блага?
        Если у меня и была тень беспокойства, как встретят такую делегацию Биргиты, то она быстро развеялась. Увидев Терри, выпрыгивающего из коляски, вечно недовольный Карл Биргит вдруг подобрел.
        - Рад видеть тебя, Вистеррий, надеюсь, все глупые ссоры забыты, мы же почти родственники.
        Лось, явно не ожидавший, что едет укреплять семейные связи, посмотрел на хозяина дома несколько ошарашенно и даже позволил увести себя в бильярдную, где ему были обещаны сигары и бог знает что еще.
        Я же с усмешкой посмотрела на Марка, помогавшего няне с достоинством покинуть экипаж и поэтому пропустившего столь щедрое предложение.
        - Ваш отец не оставляет надежд снять печать с Лигии?
        - Это так очевидно?
        - В прошлые наши встречи гесс Биргит не показался мне настолько гостеприимным.
        - Я так понимаю, вы здесь не со светским визитом? Сестра в красках рассказала, как с вами обошлись О’Бозы.
        - Уверена, что вам пришлось не легче. - Если мне неловко было начать разговор с Флорой, представляю, чего это стоило Марку. - Но вы правы, я приехала сюда в поисках сообщника.
        - Вы же не замышляете ничего незаконного?
        - Ну как сказать, может быть, совсем немного… Хотя! - До меня наконец-то дошло, насколько гениальным было отправиться именно к Биргитам. - Если вы составите мне компанию, незаконным оно уже не будет!
        - Говорите, я весь внимание. - Марк жестом показал мне в сторону прогулочной дорожки, ведущей к пирсу. И правда, не на чай же к Лигии в гостиную мне было идти.
        - Я хочу вызвать духи Камиллы и Карлотты Северин. Учитывая, что в девичестве обе носили фамилию Биргит, с вашим присутствием все требования закона будут соблюдены.
        - Но почему их?
        Я рассказала про нападение кошачьего призрака на портрет и о том, что, по словам Ролана, проклятие началось с Ральфа Северина.
        - Не подозреваете же вы одну из них…
        - Я не знаю, кого подозревать. Но если у нас есть возможность услышать отпечатки их личностей, почему бы ей не воспользоваться? И еще, может быть, в вашем архиве есть какие-то подробности о жизни Ральфа? У Северинов многое уничтожено.
        - Ничего особенного не припо… Погодите! - Марк вскрикнул так резко, что я остановилась и повернулась к нему. - У меня есть загадка, которая может оказаться по плечу именно вам! Пойдемте в архив.
        К великому неудовольствию Гусмы, мы снова не дошли до причала.
        - Какой смысл иметь столько красивых лодок, - ворчала та, - если не кататься ни на одной.
        Загадка оказалась старым, уже рассохшимся дневником в синей обложке. Мой по сравнению с ним выглядел практически не тронутым временем.
        Я с опаской открыла реликвию и увидела знакомые закорючки иланкийских символов.
        - Что это?
        - Дневник Барта Биргита. Есть основания предполагать, что он был начат в последний рейс с Иланки, когда на борту корабля находился Ральф Северин.
        - И вместе с ним мать Лира! - восторженно поддержала я, после чего пришлось рассказать недостающую часть истории моему новоиспеченному сообщнику.
        Рассказ его впечатлил.
        - Вы можете прочитать, что здесь написано? - с надеждой спросил он. - Возможно, нам удастся больше узнать о той женщине.
        Понятное дело, Марк сразу выбрал в подозреваемые ту, которая не была связана с ним кровными узами.
        Я лишь покачала головой.
        Мои знания иланкийской письменности ограничивались способностью разобрать несколько вывесок в старой части Елизвара. Я искренне недоумевала, как и когда Барт Биргит умудрился выучить столько символов? Ведь в иланкийском языке каждое слово пишется предназначенной только для него закорючкой.
        Без всякой надежды я протянула дневник Гусме, которая тоже не могла похвастаться большой ученостью в этом плане.
        Следуя моему примеру, няня закачала головой, добавив к этому знаменитое иланкийское прицокивание для солидности.
        - Ерунда какая-то, касим. Может, это ученическая тетрадь, а не дневник? Смотри, какие кривые значки, будто муравьи разбегаются.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Я знаю почти все символы, но они не складываются в понятные предложения. Кто-то просто рисовал их так, как ему хочется.
        - Это может быть шифр, - предположил Марк, выслушав перевод.
        - Но зачем было шифровать записи? - удивилась я. - Что там могло быть такого?
        - Подозреваю, он докладывал о действиях Ральфа Северина в тайную канцелярию его величества. - Вмешательство в разговор старшего гесса Биргита оказалось таким неожиданным, что мы с Марком вздрогнули как по команде.
        Обернувшись, я увидела хозяина дома в дверях, а за ним Терри, пытавшегося незаметно отпихнуть кота, чтобы не пустить того в архив.
        - Но зачем?
        - Затем, что Ральф был гораздо активнее своего отца, интересовался политикой, заботился о благе новообретенных соседей. Трон опасался, как бы он не объявил независимость всех прилегающих к его замку территорий. - Карл зашел в архив и протянул руку, чтобы ему дали дневник. - И поверьте, мисса Лакшин, в то время он смог бы отстоять это решение. Каждая магическая семья в округе была в долгу у Северинов. Думаете, почему мага земли услали на Иланку?
        - Чтобы ослабить?
        - И это тоже, думаю, поездка далась ему нелегко. Полгода вдали от родовых земель похожи на пытку для человека с такими способностями. Это была проверка лояльности.
        - Если бы он не поехал, его бы бросили в тюрьму.
        - Думаю, Барту Биргиту было поручено наблюдать, в каком настроении опасный гесс возвращается на родину.
        - Вы не пытались отдать дневник на расшифровку?
        - Знающих иланкийскую письменность единицы, и все они живут, как вы думаете, где?
        - На Иланке, - вздохнула я. - Но няня говорит, что это не текст на иланкийском. Просто набор символов. Причем простых - даже мне знакома часть из них, - и они повторяются. Вот здесь «дом», а это «курица»…
        - Хм. - Гесс Биргит так глубоко задумался, что его лицо приобрело приятное выражение. - Если вы и ваша няня объясните мне все знакомые символы, может быть, и удастся что-то сделать. Марк, дай бумагу и карандаш. И выйди с гессом Ярином на пару минут, похоже, он хочет тебе что-то сказать.
        К тому моменту, когда молодые люди вернулись (с вполне миролюбивым настроем, что примечательно), у нас был уже длинный список слов и хозяин дома в весьма приподнятом настроении. Смотрелось это довольно странно: гесс Биргит игриво называл Гусму «прекрасной островитянкой», а ко мне то и дело обращался со словами: «Чудесно, мисса Лакшин!» или «Браво, Мая!» - это когда я предложила записывать не только значения, но и произношение символов на иланкийском. Сторонний наблюдатель мог бы предположить, что в отсутствие Марка мы с няней умудрились чем-то опоить его отца. Но нет, это был лишь человек, добравшийся до своего главного увлечения в жизни.
        - Что вы с ним сделали? - шепнул мне на ухо Марк и поймал уже менее миролюбивый взгляд Терри.
        - Оказалось, что все символы обозначают существительные, - громко сказала я, чтобы не разрушать едва установившееся понимание. - Это точно шифр!
        Мы провели в Ближнем Береге около часа, пока не стало ясно, что Карлу Биргиту гости теперь только мешают и от этого он начинает возвращаться к своему обычному настроению. На прощание он уже скорее грозно, чем воодушевленно пообещал выслать список найденных дальше незнакомых символов в Белый Яр.
        Марк вышел нас проводить и уже у коляски спросил:
        - Когда мне заехать за вами?
        - Завтра утром, - откликнулась я, надеясь, что утром мне будет не так жутко заниматься некромагией. - Сегодня я все же хочу дождаться возвращения гессы Версавии. Вдруг ей удастся убедить родителей Флоры?
        - Даже если так, то мисса О’Боз совершеннолетняя… - Он сделал паузу, а затем оглянулся на дом, где в одном из окон тут же колыхнулась занавеска. - Как и моя сестра. Все, что они смогут сделать, это оставить ее без приданого.
        Он был прав, вряд ли такая угроза возымеет хоть какой-то эффект.
        Уже в коляске Терри ревниво уточнил:
        - Он же не на свидание тебя позвал?
        Пришлось сказать правду. Кокетничать на такую тему стало опасно: бывшие дуэлянты только-только примирились.
        - Это я его позвала. На кладбище.
        - А почему не меня?
        - Ты так спрашиваешь, будто это званый ужин! Потому что ты питаешь непонятную привязанность к призракам.
        Стараясь подтвердить правоту моих слов, Чок с диким мявом сделал круг по коляске.
        - Не к призракам, а к котам - на обычных у меня аллергия.
        Хоть что-то нашло свое рациональное объяснение.
        - Ладно, можешь присоединиться к моему светскому мероприятию, - усмехнулась я, и дальше мы поехали вполне довольные друг другом.
        В Белом Яре нас уже ждала вернувшаяся гесса Версавия. Она сидела на веранде и нервно кромсала ложечкой пышный кусок пирога, что было не очень хорошим знаком.
        Я села на свободный стул и терпеливо ждала, когда крестная возьмет себя в руки, чтобы начать рассказ.
        - Упертые идиоты! - наконец провозгласила она с чувством.
        Не те слова, которые можно ожидать от благородной дамы даже в самый напряженный момент.
        - Не захотели слушать? - мягко подсказала я.
        - Заявили, что все это суеверия для темных крестьян! Более того - они пригласили нас на обед по случаю объявления помолвки! Послезавтра!
        - Всех? - уточнила я, так как подозревала, что вход в Ручьев Камень мне теперь заказан.
        - Всех! Мирра О’Боз попыталась заикнуться о тебе, но я на нее посмотрела вот так… - гесса Версавия продемонстрировала весьма убедительный взгляд, от которого даже Терри захотелось положить обратно только что подцепленный кусочек сахара, - и вопрос был решен. Но это еще не все.
        Я удивленно наблюдала, как крестная делает торопливый глоток из чашки, и пыталась представить, что может быть еще.
        - Мы сидели в утренней гостиной, как вдруг сверху раздался шум и крик. Оказалось, что в комнате Флоры упал карниз вместе со шторами и зашиб горничную, пытавшуюся их поправить.
        - И что? Такое случается, - ввинтился в беседу Терри.
        - А то, что по испуганному перешептыванию прислуги стало ясно: это не первое странное происшествие в доме за последние два дня.
        - Вы же говорили, проклятие начинает действовать после свадьбы, - непонимающе уставилась на крестную я.
        - Говорила. Но я слишком стара, чтобы верить в случайные совпадения.
        4 сентября
        Крестная права: дневник отлично помогает собраться с мыслями. Чем дольше я смотрю на последнее предложение предыдущей записи, тем больше мне кажется, что проклятием тут и не пахнет.
        Почему бы не предположить менее мистическое и более приземленное объяснение?
        Что, если, убедившись в полнейшей неуязвимости О’Бозов к любым доводам, таинственный доброжелатель решил припугнуть всю семью?
        Но кто? Вряд ли кто-то из моих знакомых мог провернуть подобное без посторонней помощи.
        И еще одно открытие, заставившее меня перечитать последние записи, - Терри!
        Где были мои глаза все это время? Даже Лу оказалась наблюдательнее меня.
        Что с этим делать, я не знаю.
        В любом случае нет смысла тратить чернила на девичьи рассуждения, когда за день произошли гораздо более интересные события.
        Марк приехал сразу после завтрака и зашел в дом только для того, чтобы поприветствовать крестную, иначе, подозреваю, она бы еще долго припоминала ему это пренебрежение. После чего я, он и Терри погрузились в экипаж, и у меня появилось несколько минут, чтобы рассмотреть обоих в ожидании задержавшейся няни.
        Гесс Биргит был одет в светлый, аккуратно скроенный по последней моде костюм, что в совокупности с соломенной шляпой выглядело отличным выбором… для пикника.
        Лось надел немаркий комплект для верховой езды, да к тому же повесил на пояс короткий кортик... Наверное, стоило его предупредить, что копать нам сегодня не понадобится… а уж тем более отбиваться от того, что мы откопали.
        Да, некромагия, она такая. Как подтверждал мой скромный опыт, ты либо привыкаешь и начинаешь ценить черный юмор, либо сходишь с ума.
        Мне грех жаловаться. Именно благодаря некромагии в своей крови я так мастерски овладела двумя другими способностями.
        Огонь - понятно, с боевой магией было не так страшно.
        А вот с целительством «помог» дядя, вернее его специфическое чувство юмора.
        Когда я только начинала лечить людей и испытывала ничем не оправданную самоуверенность в этом вопросе, он меня поддержал:
        - Все верно, Тина, зачем тебе мамины советы?! У тебя есть и другие таланты! В конце концов, если что-то пойдет не так, скончавшегося пациента всегда можно потом поднять и спросить, что именно.
        Думаю, если бы родители слышали совет, выданный ребенку, Зенон Кермез получил бы знатную взбучку. Но мой дядя слишком хитер, чтобы делиться ценными мыслями прилюдно.
        Его заявление несколько шокировало меня, но все же имело благоприятные последствия. Я стала спрашивать советов матери в лечении, а в институте была одной из первых на целительском курсе.
        Но надо возвращаться к поездке.
        Гусма появилась на пороге дома с тяжелой корзиной в руке. Из-под полотенца, закрывавшего содержимое, кокетливо торчал хвостик копченой колбасы. Молодые люди переглянулись, а Терри, несмотря на недавний завтрак, кажется, даже сглотнул слюну.
        - Так у нас все же вызов духов или пикник? - уточнил он.
        Я повернулась к Гусме.
        - Лала, что это?
        - Знаю я тебя, касим, наколдуешься и будешь всю обратную дорогу животом урчать. А с нами кавалеры, вон аж целых два, и одного бы тоже стоило откормить. Вряд ли вас в замке хоть корочкой от лепешки угостят… - с этими словами иланкийка забралась в коляску и гордо устроила корзину у себя на коленях.
        Вернувшись к мысли о том, как отнесутся Северины к нашему вторжению, я задала мучивший меня вопрос уже в дороге.
        - Может, нам стоило предупредить хозяев замка о том, что мы собираемся делать?
        - Не волнуйтесь, - тут же откликнулся Марк. - Я послал официальное уведомление еще вчера вечером. Так что наше вторжение будет соответствовать всем пунктам закона…
        - Вы что-о-о? - Я даже подпрыгнула на сиденье, представив, с каким лицом Ролан прочитал это послание.
        - Да, ты это зря, - поддержал меня Терри. - Теперь колбасы на всех не хватит.
        Теперь перед моим мысленным взором встали воображаемые лица Северинов, обнаруживших, что мы заявились на их семейное кладбище с корзинкой для пикников.
        Я застонала.
        - Согласен, дело щекотливое, - сказал Марк. - Именно поэтому все наши действия должны быть максимально прозрачными.
        Куда уж прозрачнее!
        Я попыталась прикрыть предательский колбасный хвостик полотенцем.
        - Правильно, - Лось бросился мне на помощь, - так нам больше достанется!
        Гусма и гесс Биргит ошеломленно переглянулись.
        Господи, ну почему все, в чем участвует Терри, превращается в фарс?
        Видимо, чтобы вернуть ситуации хоть какую-то серьезность, Марк решил сменить тему.
        - У меня хорошие новости про дневник. Отец уже смог расшифровать первые страницы. Если кратко, то оказалось, что наш предок пользовался иланкийскими символами как буквами. И только в ряде случаев вставлял их в качестве тех слов, которые они обозначают. Например, «корабль» или «море». Людям он придумал краткие прозвища. Так Ральф Северин пишется у него лишь одним символом - «борода».
        Я хмыкнула, вспомнив козлиную бородку клинышком на парадном портрете, безвозвратно испорченном Чоком.
        - Так что там, в этом дневнике?
        - Это не совсем дневник, - с удовольствием стал рассказывать Марк. Можно спорить, что он сам немало помог с расшифровкой. - Записи скорее похожи на краткий конспект событий. Думаю, отец прав по поводу отчетов для тайной канцелярии. Адмирал отмечает, что до плавания Ральф часто и надолго пропадал где-то, никто не знает где. Как бы то ни было, на корабль гесс Северин явился не один, с ним была туземная принцесса (так он ее называл), две ее служанки и большой полосатый кот в клетке.
        - Чок! - воскликнул Терри.
        Все посмотрели на него, и взгляд Кабачка был самым осуждающим. Удивительно, но, похоже, призрак стал откликаться на новую кличку. Давно пора его отпустить - надо поговорить с Лосем.
        - Что он пишет об этой принцессе? - спросила я.
        - Я бы сказал, он с удивлением отмечает, что она не особенно красива, но в чуть более крепких выражениях… - Марк явно деликатничал из-за моего присутствия. Как бы ни называл Барт Биргит нежданную пассажирку, вряд ли это было приличным словом. - На ней было много украшений, видимо, поэтому дальше он начинает обозначать ее символом «изумруд».
        - Либо это действительно ее имя, - вклинилась в рассказ я. - На Иланке есть женские имена, которые в переводе означают различные драгоценные камни.
        Повернувшись к няне, я спросила ее, у каких имен в написании может быть символ «изумруд».
        - Смера, - ответила Гусма, важная от того, что мы все чаще и чаще спрашиваем ее мнение по таким ученым вопросам, - от имени древней богини Мерагды, повелительницы змей.
        - У двух ее служанок, - продолжил Марк, - на плече были татуировки в виде раскрытой руки со спиралью внутри. Вот тут было сложно, Барт обозначал этих иланкиек двумя символами «лево» и «право». Мы с отцом долго не могли их расшифровать… Но потом меня посетила догадка - это не «лево» и «право», это «левая» и «правая»! Возможно, татуировки у девушек были зеркальными!
        Гесс Биргит пересказывал это с таким восторгом, что я почувствовала необходимость его похвалить.
        - Какое остроумное предположение! - воскликнула я чуть оживленнее, чем следовало.
        Наградой мне стали довольный вид Марка и мрачный Лось.
        - Мы в восторге, - передразнил меня Терри. - Но что там дальше? По поводу самого Ральфа.
        - Ральф описывается как крайне худой и изможденный человек. Адмирал всерьез сомневался, сможет ли довезти его живым до Эрландии. А потом у нас начались проблемы - внезапно стало появляться все больше незнакомых символов… Вот. - Гесс Биргит вынул из кармана и передал мне сложенный листок бумаги. - Здесь список, надеюсь, вы сможете их перевести.
        Ради интереса я открыла лист. Символов было много. И ни одного знакомого!
        Но откуда Барт Биргит смог узнать их в таком количестве?
        - У меня есть еще оно предположение, - сказал Марк, будто откликнувшись на мой мысленный вопрос. - Новым символам адмирала стали учить иланкийки. Поэтому дальше нам придется непросто.
        В это я верю гораздо больше, чем в полусказочную теорию левой и правой руки.
        Очень скоро начался парк Северинов, и на подъезде к кладбищу я поняла, что мое сегодняшнее «выступление» не обойдется без наблюдения со стороны семьи.
        Лу и ее мать сидели на парковой скамейке, издалека напоминая двух потерявшихся в лесу девочек. Ролана не было, и я поймала себя на том, что незаметно выдохнула.
        Мы поприветствовали хозяек дома, причем Терри явно остался в недоумении из-за холодного приема Лунары, сжавшей губки в тонкую прямую линию, и со свойственным ему простодушием поинтересовался, здорова ли она.
        Остановить эту Лосиную галантность я, конечно же, не успела.
        - Пусть, - беспечно махнула рукой Лилия, заметившая мой порыв. - Девочка станет от этого только сильней.
        Странные у них в семье методы закаливания.
        Напряжение между собравшимися было почти осязаемым, поэтому, решив не длить его больше необходимого, я сразу направилась к кладбищу.
        Могильные камни Камиллы и Карлотты Северин, казалось, клонились друг к другу - две сестры, одна фамилия, что в девичестве, что в замужестве, и такая разная судьба.
        Было решено начать с Камиллы.
        - Тебе не нужны свечи или жертва? - спросил Терри, несерьезный даже в самый ответственный момент.
        На удивление, его глупая шутка помогла мне расслабиться и перестать сжиматься в предчувствии неприятной процедуры.
        - Свечи нет, - в тон ему ответила я, - а жертва суеверий у нас уже есть. Не хватает только тишины.
        Лось хмыкнул, но притих, позволив мне спокойно встать на колени перед нужным камнем.
        Выдохнув (будь что будет!), я положила руки на землю и позвала: «Камилла...»
        Отклик последовал незамедлительно. Вверх по протянутому лучу силы хлынула чуждая энергия, оттолкнула меня и заколебалась над могилой в ярких лучах солнца.
        Она была невысокая, тоненькая, со светлыми вьющимися волосами, так не похожая на свою сестру, изображенную на парадном портрете в зале у Северинов. Чудилось что-то страшно одинокое в этой колышущейся в воздухе фигурке, и я поневоле почувствовала, как волоски на моем затылке встают дыбом.
        Краем глаза я заметила вскинувшую руки ко рту Лунару и Лилию, обнявшую ее за плечи. Конечно, Лу тоже должна была видеть фантом.
        - Не знал, что они настолько реальны, - прошептал Марк, который вдруг и сам побледнел не хуже призрака.
        Я не позволила себе поддаться удивлению. Поднятый дух был старым, нестабильным и то и дело распадался от малейшего дуновения ветра. Моей силы явно не хватило бы, чтобы держать его долго. На диалог не стоило и надеяться.
        Значит, предстояло неприятное действие, и следовало совершить его быстро.
        Я встала на ноги и, набрав побольше воздуха в грудь, шагнула в мерцающий фантом.
        В голове был только один вопрос: «Что с тобой случилось? Что с тобой случилось?»
        В первый момент меня обожгло жутким холодом, так что руки закоченели моментально. Несуществующий ветер трепал волосы и стегал ледяными порывами по открытой коже.
        «Что с тобой случилось?»
        «Мне приказали… Я уснула…»
        «Кто приказал?»
        «Мне приказали… Холодно… Здесь слишком холодно…и хочется спать…»
        Внезапно призрак распался, и я обнаружила себя на ярком солнечном свету, дрожащую так, что впору брать в руки банку с молоком и взбивать масло.
        - Касим, да что ж это такое? - запричитала Гусма, но первым, кто двинулся с места, был Терри, накинувший мне на плечи свою куртку.
        - Тебя будто в прорубь окунули, - хмыкнул он, быстрыми движениями растирая мои ладони.
        - А ну, брысь, - цыкнула на него няня. - Не трогай то, что пока не твое. Вот, держи, касим, пей.
        Она сунула мне в руки кружку с вином. Значит, в корзине была не только колбаса.
        Я отхлебнула и закашлялась.
        - Что это?!
        - Вишневая настойка, мастер Клини делает, - пояснила Гусма. - Большой молодец. Хорошая выходит.
        Да уж, лучше некуда…
        - Почему я ее видел? - спросил все еще потрясенный Марк.
        - Потому что вы из одного рода, - предположила Лунара.
        Я покачала головой.
        - Этого недостаточно. Гесс Биргит, вы уверены, что у вас нет совсем никакого дара?
        - Нет, - растерялся Марк.
        То, что он видел призрака, говорило об обратном. Может ли дар спать так глубоко, что заметить его удается только по косвенным проявлениям, как сейчас?
        Не знаю. Но Биргиты умные, они докопаются.
        - Что ты узнала? - Казалось, Лилия Северин была единственной, кто не забыл, зачем мы собрались.
        - Немного, - с сожалением сказала я. - Ей кто-то приказал остаться в парке тем вечером, когда замерзла насмерть. Она с кем-то разговаривала…
        - Тогда это должен был быть знакомый… - задумчиво сказала Лу. - К незнакомцу она бы не вышла.
        - Муж? - предположила я.
        - Вряд ли, - откликнулась Лилия. - С мужем она поговорила бы в доме. Может, сестра?
        - Попробуем узнать. - Я повернулась ко второй могиле.
        - А не хватит? - спросил Терри. - Ты от первой-то еще не отошла.
        - Отошла, - бодро заверила я и сунула ему в руки свою кружку. - Эта жидкость сильнее любой некромагии. Поделишься силой?
        Своей у меня оставалось впритык, так что я боялась напугать аудиторию чем-нибудь похуже внезапной дрожи.
        Терри без лишних слов создал на ладони светящийся шар, который начал расти прямо на глазах.
        Не дожидаясь, пока шар станет больше его головы (не хотелось поднять что-то лишнее), я сунула в потрескивающие молнии руку и моментально втянула энергию в себя, снова отметив, как встает дыбом каждый волосок, но на этот раз, к счастью, не от ужаса.
        Энергия показалась уже знакомой и, что удивительно, даже теплой. Она разлилась по всему телу приятной, а не агрессивной, как в прошлый раз, волной. Секунду я помедлила, наслаждаясь силой, завернувшей меня в уютный кокон, а затем все же встала на колени и приложила руки к земле.
        Дух откликался плохо и неохотно. Я звала его минут пять, но добилась лишь легкого мерцания над могилой, так и не обретшего очертаний человека.
        На этот раз мерцание видели не только Лунара и Марк, Терри тоже уставился в воздух как зачарованный.
        В последней попытке я протянула руку к огонькам, но не почувствовала практически ничего. Тепло. Дуновение ласкового ветра…
        И мерцание пропало…
        - А где дух? - спросил Марк и тоже помахал рукой над могилой.
        - Духа уже нет, - ответила я. - Так бывает, когда человек ни о чем не сожалеет и мирно ушел из жизни.
        Что-то похожее описывали в книгах, но признаюсь, сама я с подобным отпечатком сталкивалась впервые. И это было на удивление приятным разнообразием после мятежных душ, которых манил мой плохо тренированный дар.
        - Получается, мы зря это затеяли? - разочарованно протянул Терри.
        - Не зря, - упрямо возразила Лунара, подошла ко мне и вдруг взяла за руку. - Не зря!
        В порыве ответной благодарности я обняла ее, и маленькая гесса не стала пытаться освободиться.
        Мне показалось, что в этот момент за деревьями мелькнул мужской силуэт. Ролан?
        Лилия Северин встретилась глазами с моим удивленным взглядом, слегка подмигнула и пожала плечами.
        5 сентября
        Утро началось со знаменательного события - я долечила Терри!
        Вернее сказать, сделала что смогла… Но все равно радостно сообщила об этом пациенту и его обеспокоенной матери.
        - Ты уверена, что все? - недовольно спросил гесс Ярин и, вытянувшись вперед, подставил мне свое лицо. - Проверь снова!
        Я с удивлением посмотрела на него. Никогда еще в моей пусть и не слишком обширной практике пациенты не жаловались на качество лечения. Хотелось заявить об этом во всеуслышание, но можно было поставить кругленькую сумму на то, что ответом Лося станет «возможно, они уже не могли».
        - Сходи к другому целителю и сам проверь, - разрешила я.
        - Боюсь, у него не будет таких ласковых рук, - заявил прохвост.
        - Терри, - грозно процедила гесса Версавия, - ты не в армейском кабаке. Дорогая, проверь, пожалуйста, чтобы наверняка.
        Отказать крестной в просьбе я не могла и снова приложила пальцы к вискам пациента.
        Коварный Лось зажмурился и сделал такое довольное лицо, что меня потянуло щелкнуть его по носу от всей души.
        Нет, ну что это такое? Он меня дразнит? Разве так себя ведут влюбленные кавалеры? Где цветы и комплименты?
        Я нахмурилась и приняла сосредоточенный вид.
        - Что? - нетерпеливо спросила гесса Версавия, а Терри приоткрыл один глаз.
        - Все хорошо, - успокоила их я. - Но я могу попробовать помочь тебе избавиться от аллергии, чтобы ты наконец смог завести нормального кота. А не призрака…
        Ни от какой аллергии я, конечно, избавить его не могла. Но с Чоком определенно пора было что-то решать. Надеяться на содействие Терри не стоило, а вот крестная меня не подвела.
        - Какой аллергии?! Какого призрака?! - вскричала она.
        Я с удовольствием рассказала ей историю появления Чока, виртуозно заменив дуэль на утреннюю тренировку гесса Ярина на площадке Северинов.
        - Не знала, что ты упражняешься по утрам… - удивленно сказала крестная.
        - Чтобы не терять форму, - сконфуженно соврал Лось.
        Гесса Версавия никогда не теряла форму.
        - Вистеррий Ярин! - отчеканила она (есть у меня подозрение, что Терри был награжден звучным именем исключительно ради эффектных взбучек). - Чтобы к вечеру никаких призраков в моем доме не было! Сегодня мы едем на обед к О’Бозам, а твой кот остается здесь. И я запрещаю подкармливать его силой, пока не развеется!
        На Терри было больно смотреть.
        - Ну вот зачем ты так? - обиженно спросил он, когда гесса Версавия вышла.
        Я уселась поудобнее на стуле, сложила ладони на коленях и приготовилась к долгому объяснению.
        - Вчера я поняла одну вещь. Отпечатки душ держатся на этом свете одним чаще всего нехорошим воспоминанием, пока негативная сила эмоций, спровоцированных им, не развеется. Подпитывая призрака, ты оттягиваешь время полного упокоения.
        - Но Чок игривый и веселый! Вчера почти загнал на кухне мышь! О каких плохих воспоминаниях ты говоришь? - ушел в оборону Лось и даже руки на груди скрестил.
        Бедная мышь! По себе знаю, каково это, когда за тобой гоняются призраки.
        - Он лишь транслирует то, что ты в него вкладываешь… У тебя ведь нет никакой аллергии, тогда зачем?
        Терри вздохнул так, будто сейчас ему придется признаться в чем-то страшном, встал и вышел из гостиной.
        Через секунду послышались отдаленные крики:
        - Чок! Чок! Чок!
        Вернулся он уже с котом, как само собой разумеющееся держа призрака за шкирку светящейся рукой.
        - Закрой глаза, - сказал Лось.
        - Ты же не сделаешь ничего, о чем я потом заставлю тебя пожалеть?
        - Закрывай.
        На этот раз я послушалась.
        - Видишь?
        Я хотела было возмутиться, что с закрытыми глазами вряд ли можно что-то увидеть, но вовремя замолчала. На обратной стороне моих закрытых век тонким контуром, словно обозначенный пером, обрисовывался кот, зависший на руках у Терри.
        Мне никогда и в голову не приходило закрыть глаза в присутствии вызванных духов! Такую жуть они наводили.
        - Но теперь тебе точно не понадобится компания призрака, - уже мягче сказала я.
        - Представь, мы сегодня уедем на этот треклятый обед, а он, бедняга, будет сидеть в одиночестве и постепенно таять… - Тон Лося был таким жалостным, что прослезился бы даже самый матерый некромаг.
        - Хорошо.
        - Мы его оставим?
        - Мы его развеем прямо сейчас. Я читала, что силу, вложенную в отпечаток, можно попробовать втянуть обратно.
        - А это не больно?
        - Мне или коту? - приподняла бровь я, встала и подошла к Терри.
        Настроение стремительно портилось. Эксперименты с некромагией, как правило, не сулили ничего приятного. Пререкаться по поводу призрака можно было еще долго, поэтому, не оставляя Лосю времени на ответную реплику, я сделала то, что считала правильным: сунула руку в фантом и втянула энергию.
        На секунду меня словно ударило о нечто твердое, да так сильно, что выбило воздух из груди. Перед глазами потемнело.
        Видение мелькнуло так быстро, что в первое мгновение я не смогла его даже понять, а затем земля ушла из-под ног… лап?.. и меня снова шарахнуло со всей силы.
        Очнулась я от голоса Терри и его попыток привести меня в чувство. Рядом стояла служанка с кувшином воды, которую явно собирались использовать не внутрь меня, а снаружи.
        Я попыталась опереться на локоть - чтобы избежать водных процедур, надо было подать более явные признаки жизни. Позвоночник прострелила резкая боль.
        - Ох! - Я легла обратно.
        - Что с тобой было? - Гесс Ярин испуганно склонился надо мной. - Где болит?
        Болело почти везде.
        - Понятия не имею, - ответила я сразу на оба вопроса. - Как Чок?
        - Исчез, - с обидой отрезал Терри, припоминать призрака он мне будет еще долго.
        Кот… Я сделала еще одну попытку подняться, и на этот раз мне удалось. Пришлось прокрутить в голове видение еще раз.
        Я мысленно вернулась к той краткой секунде после первого удара.
        «Ночь. Парк. Три женщины бежали впереди… Одна из них тяжело и неуклюже - хозяйка. Позади была угроза, от которой надо защитить…»
        - Позвать целителя? - спросил Терри, и я поймала себя на том, что пялюсь бессмысленным взглядом в противоположную стену.
        - Не надо. Помоги мне сесть в кресло и не трогай меня пару минут.
        Эти минуты понадобились, чтобы сложить в голове новые кусочки мозаики.
        Далекий предок Ролана привез с Иланки так называемую принцессу с двумя служанками и котом.
        И если верить призраку (а не верить ему у меня нет никаких причин), кот погиб в попытке защитить свою беременную хозяйку, которая по каким-то причинам решила сбежать из замка. Наши с гессом Северином предположения были неверны. Чока убили не после смерти иланкийки, Смеры… а до.
        Что же там такое случилось? Кем на самом деле был Ральф Северин, если беременная женщина так отчаянно пыталась сбежать от него? Исторические хроники выставляют гесса заботливым наместником земель, искусным магом и верным подданным короны, но мне ли не знать, что красивая снаружи картинка совсем по-другому выглядит изнутри.
        От размышлений голова шла кругом, а тело начинало болеть так, будто это меня, а не Чока кто-то со всей силы приложил о дерево.
        - Мне надо полежать, прежде чем отправляться на обед к О’Бозам, - сказала я обеспокоенному Терри в надежде подлечить себя за пару часов до того состояния, когда предстоящая поездка в экипаже перестанет казаться пыткой.
        Запишу это здесь и помечу яркой закладкой.
        НАЙДИ УЖЕ НАКОНЕЦ УЧИТЕЛЯ ПО НЕКРОМАГИИ! И КАК МОЖНО СКОРЕЕ!
        ***
        Собираясь на обед в честь помолвки Флоры, гесса Версавия надела самое темное из своих платьев: недостаточно траурное, чтобы вызвать скандал, но мрачное настолько, чтобы окружающим было ясно, как она относится к затее в целом. На ее полной шее красовалось жемчужное ожерелье - «непролитые слезы по юной невесте», как с апломбом представила украшение его обладательница.
        Хотела бы и я быть столь последовательной в своем внешнем виде, но гардероб задорной авантюристки Маи Лакшин не предполагал иных эмоций, кроме радостных. Поэтому в экипаж к крестной я села в платье цвета морской волны, расшитом по рукавам мелкими беспечными маргаритками.
        Терри явно откопал в шкафу один из своих старых костюмов, который теперь жал ему в плечах, отчего несчастный постоянно ими передергивал. Если прибавить ко всему то, что Лось практически перестал разговаривать со мной и матерью после принудительного развоплощения Чока, настроение у нас было не самое радужное.
        И будто чтобы сделать его еще хуже, на подъезде к Ручьеву Камню экипаж встал.
        - Что происходит? Почему не едем? - в нетерпении обратилась крестная к кучеру.
        - Карета Северинов застряла, гесса.
        Я раздвинула шторки и выглянула: действительно, за вместительным ландо Биргитов стояла карета Северинов, лошади которой отчего-то ни в какую не желали приближаться к парадному крыльцу.
        - Пойду посмотрю, - вызвался Терри, распахнул дверцу и выпрыгнул на дорогу.
        - Я тоже не прочь пройтись, - вдруг объявила гесса Версавия и, к неудовольствию сына, последовала за ним. - А ты, Августина?
        Оценив текущее состояние своей спины, я заявила, что намереваюсь прибыть на обед со всем доступным мне комфортом.
        Из стоящего впереди ландо выпрыгнул Марк и что-то крикнул Терри. От дома к карете Северинов уже тоже приближались несколько мужчин.
        Ни с того ни с сего раздалось дикое ржание лошадей. Одной, второй, третьей. Последовали крики.
        Мой экипаж пришел в движение. Сначала откатился назад, потом заходил из стороны в сторону и накренился. Голоса снаружи становились все громче, уже сливаясь в единый шум.
        Не помня себя от испуга, я открыла дверцу и попыталась спрыгнуть на дорогу, но, зацепившись за что-то платьем, едва не оказалась под колесами. К счастью, раздался треск дешевого материла, и я неуклюже свалилась на гравий, лишь ободрав колени и локти.
        Кругом творился ужасающий хаос: лошади будто взбесились, что впереди, что позади нас. Кучера тщетно пытались их успокоить, гости выскакивали на дорогу в надежде спастись.
        Я вовремя оглянулась, чтобы увидеть двух серых жеребцов в упряжке, наступающих на меня.
        Первой защитной реакцией было швырнуть в них огнем, и ладони моментально стали горячими от прилившей силы. Но пришлось сдержать рефлекс - животные могли испугаться еще больше и, чего доброго, понести.
        Следовало немедленно отползти в сторону, но сделать это в платье оказалось не так-то просто.
        Внезапно кто-то схватил меня под мышки и поставил на ноги, а затем вытащил на обочину подальше от взбесившихся лошадей. Над ухом раздался шипящий треск, и в ближайшего жеребца полетел крохотный шарик перекручивающихся молний. Сгусток силы попал в голову животного, заставив его мелко вздрогнуть и присесть на задние ноги.
        - Что ты… - Я оборвала свое возмущение на полуслове, потому что конь, сперва вытаращивший глаза, неожиданно успокоился. Второго тут же поймал за уздцы кучер и стал гнуть его голову к земле.
        - Ты как? Стоять можешь? - спросил Терри.
        Я кивнула.
        Он выпустил меня из своей хватки и с двух рук отправил еще несколько трескучих шариков. Не успели они достигнуть своих целей, как воздух разорвал женский крик, такой долгий и душераздирающий, что дело явно было не в испуге.
        Оказалось, я могу не только стоять, но и бежать.
        Признаюсь, в те секунды, пока я пробиралась к ландо Биргитов, в голове у меня мелькала лишь одна мысль: «Только бы не Лу!»
        И это действительно была не Лунара.
        На земле, в руках у испуганных родителей и гессы Версавии, лежала Лигия, раскрыв рот в казавшемся бесконечным крике. Ее плечо выступало под неестественным углом.
        Я опустилась на колени рядом с девушкой и легко коснулась пальцами кожи над ключицей.
        - Кости целы. Вывих.
        Удивительно, что пострадавшая все еще находилась в сознании. Болеть должно было адски!
        - Она упала на руку, - сообщил мне гесс Биргит непривычно дрожащим голосом. - Сделайте что-нибудь!
        Легко сказать! Подраздел о вывихах в учебнике по целительству, выданном нам в институте, начинался словами: «Убедившись, что кости целы, позвольте фельдшеру вправить вывих…» Как это делается, я видела всего один раз в жизни, когда на плантациях работник свалился с телеги.
        Единственным вариантом сейчас было отключить сознание Лигии… Но пока я медлила, перебирая способы, сзади раздались тяжелые шаги, и бородатый мужчина поистине гигантских размеров отодвинул меня в сторону.
        - А ну-ка, потерпи, красавица, - сказал он, взяв за руку уже почти скулившую гессу Биргит, а затем одним резким движением вставил сустав на место. - Ну вот!
        Лигия закатила глаза и обмякла.
        На этот раз уже я попыталась убрать гиганта с дороги, и он послушно отошел, позволяя проверить плечо девушки.
        - С небольшой целительской помощью она поправится быстрее, - сказала я вслух больше для обеспокоенных Биргитов. - Надо зафиксировать руку и перенести Лигию в дом, пока не очнулась.
        Гесса Версавия тут же стала развязывать длинный кушак, который украшал талию ее выходного платья, запачканного в пыли. Мы аккуратно наложили повязку, и Карл Биргит уже приготовился взять дочь на руки, когда мой новоиспеченный «фельдшер», до этого спокойно наблюдавший за нашими действиями, заявил:
        - Полегче, папаша. Не в ваши годы.
        Он поднял Лигию на руки легко, как пушинку, и уверенным, слегка пружинящим шагом направился к дому.
        - Кто это? - наконец спросила я.
        - Старший сын О’Бозов. Видимо, вчера только вернулся из плавания, - ответила крестная. - Иди за ним, а то мало ли что.
        И я пошла, прихрамывая на обе ноги из-за разбитых коленок.
        Брат Флоры! Только тогда я отметила и вьющуюся каштановую шевелюру гиганта, так разительно отличавшуюся от его черной бороды, и яркий красно-бурый загар обветренного лица.
        Кажется, все остальные были целы, если не считать синяков и ссадин. Лилия с Лунарой уже шли к дому. Ролан с Терри и еще парой мужчин пытались вернуть потрепанную карету Северинов на дорогу. Марк вышел из парка, ведя в поводу каким-то образом сбежавшую лошадь. Флор О’Боз по очереди обходил всех гостей, сокрушаясь такому несчастью.
        Оказавшись в библиотеке, где гигант аккуратно уложил все еще не пришедшую в сознание Лигию, я вдруг почувствовала, что сама устала настолько, что тоже была бы не против прилечь. Причитавшие вокруг Флора и ее мать отнюдь не помогали.
        - Мне нужна тишина, - взмолилась я.
        Гигант понятливо кивнул.
        - Шу, пошли отсюда вон, клуши! - закричал он, расставив руки так, будто действительно пытался гонять кур. - Вон! Вон! Кто царапины остальным бинтовать будет?
        - Спасибо, - пробормотала я и с облегчением присела на кушетку к Лигии.
        - Феникс О’Боз, - протянул руку великан.
        Мне пришлось немного помедлить, чтобы решить, какое имя назвать.
        - Мая Лакшин.
        - Целительница, значит?
        Я кивнула.
        - Ну тогда целительствуй.
        К счастью, сегодня Лигия не изменила своей любви к открытым платьям, и одежду резать не понадобилось, ладони легко вошли в широкий вырез и легли на плечо, пришлось лишь слегка подвинуть кушак крестной.
        Связки остались целы, но было небольшое кровоизлияние и отек. Значит, классический посыл к регенерации. Вот только силы он вытянет немало.
        - Что случилось с лошадьми? - спросила я, стараясь отвлечься от нудного процесса передачи силы.
        Феникс пожал плечами и присел в противоположное кресло.
        - Понятия не имею. Сначала упряжка Северинов встала как вкопанная, если бы не знал, подумал бы, что увидели змею или почувствовали хищника. А потом на них будто бешенство напало, остальных лошадей вон перепугали.
        Очень странно. Я слушала, хмурилась и всматривалась в широкое открытое лицо нового знакомого.
        Говорят, что моряки суеверный народ. Если не получилось убедить родителей Флоры, то, может быть, старший брат прислушается?
        Сила почти закончилась. Я убрала руки и размяла пальцы. По правилам следовало провести финальный осмотр. Вытянув руки над телом Лигии, я впервые заметила, насколько грязная и ободранная сама. Ничего - зато целая.
        Никаких других повреждений я не обнаружила и собиралась уже закрыть ладони, как вдруг уловила тоненькую ниточку чужого магического влияния, она была едва заметна, но все же ощущалась мелкой червоточиной в здоровом организме. Что это?
        Взгляд упал на серую окружность печати, поблескивающую на груди пациентки. Неужели так проявляются профессионально поставленные ограничители? Как она с этим живет?
        Подумать мне не удалось. Лигия вздрогнула и открыла глаза.
        - Красивая, - одобрительно сказал Феникс, нависнув над моим плечом.
        - Уберите его от меня! Пусть не приближается! - заверещала гесса Биргит. И откуда только силы взялись?
        - И громкая! Люблю женщин с характером, - не смутился гигант.
        - Отец! Марк! - не сдавалась характерная барышня.
        «Завтра обязательно охрипнет», - мимоходом успела подумать я, прежде чем в библиотеку ворвались Биргиты, спешащие на зов.
        Пришлось встать с кушетки и освободить место родственникам пациентки, иначе бы они довершили то, что не удалось лошадям.
        - Тихо, - схватил меня за плечи гигант, когда я пошатнулась. - Пойдемте-ка, мисса, чего зря обеду пропадать? Поработали, надо и подкрепиться.
        В этом я была с ним полностью согласна.
        Естественно, ни о каком званом обеде для объявления помолвки речи уже не шло. В столовой ели мужчины, потратившие силы на восстановление порядка на дороге. Лакеи вносили блюда как придется, по мере готовности, поэтому кто-то только приканчивал суп, а кто-то уже сражался с отбивной, в частности Терри.
        - Где дамы? - спросила я, падая на соседний с ним стул.
        - В гостиной, приводят себя в порядок, - ответил Лось и обвел меня критическим взглядом. - Тебе бы тоже не помешало.
        - Сил нет, все потратила, - пожаловалась я, с вялым удовольствием глядя, как Феникс О’Боз накладывает две тарелки говядины, и втайне надеясь, что одна из них предназначена для меня.
        Терри увидел мою разбитую коленку, проглядывающую через разодранный подол, и присвистнул.
        - Тогда дарю. - Он протянул ко мне ладонь, на которой быстро-быстро стал набухать сверкающий молниями шар.
        Пока я ждала, когда сгусток энергии станет достаточного размера, шар вдруг раскрылся лепестками и превратился в прекрасный сверкающий цветок.
        - Позер, - фыркнула польщенная я, но все же втянула в себя подаренную силу без остатка, пока выкрутасы Терри не привлекли к нам слишком много внимания.
        Кто спрашивал утром, где цветы и подарки? Вот они. Не так я себе представляла ухаживания, совсем не так.
        6 сентября
        Вчера к вечеру из Ближнего Берега приехал лакей с запиской для меня.
        - Не слишком ли скупо для благодарности? - бдительно поинтересовался Терри.
        Я развернула послание и с удивлением прочитала.
        - А это и не благодарность. Это очень настойчивое приглашение приехать завтра в гости.
        - И там будет благодарность? - уточнил Лось, казалось, сильно обеспокоенный тем, что моя помощь останется недооцененной.
        - Вряд ли. Тебя тоже зовут. Если я правильно понимаю, Лигия решилась снять печать…
        Прямо этого, конечно, не было написано, но что еще может скрываться за словами «деликатная помощь нашей семье, о которой мы с вами разговаривали»?
        Заинтригованные вопросом, что же такого случилось, раз надменная гесса изменила свое мнение, после завтрака мы в сопровождении Гусмы отправились в Ближний Берег.
        - Ты даже не повредничаешь немного, прежде чем ей помогать? - спросил Терри. - После того, что она наговорила Флоре.
        Признаюсь, была у меня такая мысль, но быстро пропала. Ведь речь идет не о помощи конкретно Лигии, а о помощи всей ее семье.
        Да и…
        - По целительскому кодексу нам нельзя вредничать.
        - Зато всем остальным можно. Хочешь, я повыкаблучиваюсь вместо тебя?
        - Спасибо, - почти искренне ответила я. - Никогда еще за мое доброе имя не заступались так галантно. Но не стоит.
        - Уверена?
        - А вдруг мы снимем артефакт и Лигия сразу станет доброй и отзывчивой? Кто знает…
        - Конечно, - хмыкнул Лось. - Такого даже в сказках не рассказывают. Выдумаешь тоже, печать дурного характера!
        Я пожала плечами и задумалась. А много ли мы знаем о том, что бывает, а что нет?
        Вчерашнее происшествие тому подтверждение. Что вообще произошло? Случайность? Чья-то попытка расстроить помолвку? Или начавшее действовать раньше времени проклятие?
        Животных можно испугать любым способом: магическим и нет. Но как так получилось, что никто ничего не заметил?
        Кого подозревать? Северинов, покинувших Ручьев Камень почти сразу? Или, может быть, Биргитов, оставшихся ждать своего домашнего целителя?
        Да, моим способностям не очень-то доверяли - только наивный Терри мог рассчитывать на благодарность.
        Десятый круг одних и тех же мыслей прервала Гусма.
        - Не хмурься, касим. Тебе еще рано, - ворчливо сказала она.
        Няня была не в настроении, подозревая, что и на этот раз мы не будем кататься на лодках.
        - А когда можно? После замужества? - уточнила я, чтобы знать наверняка и больше не попадать впросак.
        - После третьего ребенка, - и на этот раз не пожалела житейской мудрости иланкийка, - когда твой род получит достаточно наследников и уже не страшно будет показать хмурое лицо мужу.
        Ах вот оно что!
        То-то все девушки на людях такие беспечные, а все матери семейств смотрят коршунами - им уже можно.
        На белоснежном открытом крыльце с колоннами на этот раз нас встречала вся семья и уже упомянутый выше домашний целитель, сухонький тонконогий старичок с пышным одуванчиком седых волос на голове. Хотя о его тонконогости можно было и не упоминать. Еще ни разу не встречала толстого целителя - дар, требующий постоянно делиться силой, не оставлет ни единого шанса набрать вес. Помню, как в институте все завидовали нашей группе, имевшей железную гарантию не располнеть даже после десяти детей.
        - Спасибо, что откликнулись, - сухо приветствовал нас Карл Биргит, но, глядя на бледное лицо его вечно молчаливой и вечно недовольной жены, я не стала принимать такое холодное отношение на свой счет.
        Лигия, державшая руку на перевязи, прикрытой дорогим шелковым платком, лишь чопорно кивнула, будто заниматься ее проблемами было и без того большой честью для меня. В тот момент предложение Терри повредничать выглядело куда более заманчивым.
        Но приветствия Марка и целителя искупили поведение остальных. Причем младший гесс Биргит радовался так, будто вместе с печатью мы действительно собирались снять и неприятный характер его сестры.
        Целитель же сыпал похвалами в адрес моей помощи, оказанной Лигии, не уставая повторять, что сам он не смог бы сделать лучше.
        Я с удовольствием выслушала, но потом все же решила восстановить справедливость, тем более момент выпал самый удачный.
        - Ну что вы, моей заслуги было не так много, вон настоящий герой, через минуту уже будет здесь. Видели бы вы, как он мастерски вправил вывих!
        На дороге появился всадник, смущавший своими размерами, кажется, даже собственного коня. Не узнать издалека его черную бороду было невозможно.
        - Папа! - вдруг заверещала Лигия. - Я же просила, только не он!
        - Воспоминания еще слишком свежи, - доверительно сообщила целителю я.
        - Как ты себе представляешь это письмо? - обратился к сестре Марк. - Очень просим прибыть кого-нибудь с даром, но только не Феникса? Ему у нас не рады?
        Лигия топнула ногой, закусила губу, как обиженный ребенок, и вихрем скрылась в доме.
        - Ай-ай-ай, - покачала головой Гусма. - Такая красивая и тоже хмурится. Всех кавалеров распугает.
        - Этого не так-то просто напугать, - кивнула я на уже спешивающегося Феникса О’Боза.
        - А куда убежала главная участница торжества? - спросил заинтригованный такой встречей гигант.
        - Стесняется, - сказал Терри, видя, что никто из Биргитов не может подобрать приемлемый ответ.
        Я чуть не прыснула от смеха, а хозяевам дома едва ли стало легче.
        Ситуацию вновь спас целитель, с удовольствием начавший трясти лапищу младшего О’Боза.
        - Отличная работа с вывихом, юноша. Просто потрясающая! Где вы этому научились?
        - На корабле, - ответил трубным голосом Феникс, которого даже слепой вряд ли посчитал бы юношей. - Правда, никогда не думал, что этим умением можно щегольнуть перед дамами.
        Смех гиганта оказался не только громким, но и заразительным, что весьма разрядило обстановку.
        - Ну что ж, приступим к делу? - потер руки целитель. Его нетерпение можно было понять: не всем доводится проводить такую уникальную операцию.
        На отлов и убеждение Лигии ушло еще минут пятнадцать, за которые я как раз успела выяснить у Марка, с чем связана резкая смена решения его сестры.
        - Она испугалась, что в случае опасности ее некому будет защитить, - пояснил он. - Вчера отец помогал матери, я был у кареты Северинов…
        А Лигии пришлось спасаться самой, и не сказать, чтобы у нее это удачно получилось. Гесса хотела силы и безопасности. Жаль, что одно отнюдь не равняется другому. Если бы не вовремя подоспевший Терри, вчера все три дара могли не спасти и меня.
        В самом процессе снятия печати не оказалось ничего сложного (кроме необходимости собрать вместе трех разных магов). Действие напомнило мне лекцию в институте, правда с привлечением весьма строптивой модели, не осознававшей всей серьезности момента.
        Лигию уложили на кушетку в просторной и светлой гостиной, в которой мне еще не довелось бывать. Помимо участников процедуры целитель разрешил остаться только Карлу Биргиту, и то «ради соблюдения приличий».
        Впервые мне удалось рассмотреть артефакт на груди девушки как следует. Испещренный мелкой вязью символов, он явно был изготовлен на заказ и в свое время стоил немалых денег. Диск из неизвестного металла казался матовым и будто бы даже пористым, с вкраплением множества драгоценных камней.
        - Друзья, процедура весьма проста, - начал вещать наш «лектор». - Приглядитесь к печати, она разделена на три сектора, в каждом из которых вы увидите значок определенного дара. Все, что от вас требуется, это синхронность и капелька силы. По моей команде приложите пальцы каждый к своему знаку и пошлите небольшой импульс. Небольшой!
        Целитель погрозил нам всем пальцем.
        - Никаких ударов током и ожогов!
        Терри немного скис, зато повеселел Феникс.
        - И что, прям туда, - он указал глазами на еще более соблазнительное в таком положении декольте Лигии, - руками?
        Гесса Биргит одарила спасителя ненавидящим взглядом, а ее отец, к которому, собственно, и был направлен этот вопрос, нехотя кивнул.
        - Придется ж жениться, - еще более радостно оповестил о своих намерениях гигант.
        - Тогда справляйтесь без меня, - едва слышно прошептал Терри.
        - О пылкий юноша, давайте вы отложите свои матримониальные планы на полчаса и мы займемся делом?
        Предложение было встречено с одобрением.
        По команде целителя я положила руку на знак пламени, Терри коснулся молнии, а Феникс - розы ветров.
        Едва моя ладонь стала теплой от прилившей силы, как печать будто бы сдвинулась вверх.
        Я думала, Лигия вскрикнет хотя бы от неожиданности, но вместо этого она широко раскрыла глаза и задышала так жадно, будто до этого ее держали под водой.
        - Все-все-все, молодцы! - похвалил нас целитель, жестами показывая расступиться и убрать руки. - Теперь моя очередь блистать талантами.
        Я отвела свои пальцы с сожалением. Надо было заранее напроситься в помощницы, чтобы иметь возможность оценить магический процесс изнутри.
        - Моя дорогая, попробуйте аккуратно сесть и наклониться вперед, - это указание было обращено уже к Лигии.
        Та послушно села, снова вздохнула, будто так и не смогла набрать в себя достаточно воздуха. Еще до того, как она наклонилась, печать стала соскальзывать с ее груди.
        Целитель ловкими пальцами подхватил диск и заставил Лигию лечь обратно.
        На месте печати остался сочившийся мелкими точками крови след с довольно выпуклыми валиками кожи в окантовке.
        - Я, пожалуй, посижу у окна, - сказал Терри.
        - Да-да, молодые люди, вы мне больше не нужны, если только мисса Лакшин не захочет посмотреть на работу.
        Не знаю, как мисса Лакшин, а Августина Кермез хотела не только посмотреть, но и поучаствовать.
        Карл Биргит, Терри и Феникс не разделяли моего любопытства и поспешно вышли, оставив нас с пациенткой наедине.
        Целитель положил руки по краям раны, и она практически на глазах стала заживать.
        - Проассистируете? - спросил он, когда процесс был завершен, и протянул мне смоченное в воде полотенце.
        Я аккуратно стерла остатки крови с груди Лигии - под ними оказалась чистая кожа.
        - Ну как?
        «Заживление на отлично», как сказали бы в институте. И все же внешний вид оставлял желать лучшего. Валики круглого шрама бросались в глаза.
        - Можно? - спросила я, протягивая руку к чужой пациентке.
        - Попробуйте, коллега, - снисходительно ответил старичок.
        Некоторое время я исследовала края круга.
        Да, классическим целительством здесь было не помочь, этот ободок зарубцевался давно.
        - Я могу сгладить шрам, но будет больно, - сказала я Лигии.
        Глаза девушки зажглись, а дыхание на секунду стало легче.
        - Очень больно? - спросила она.
        - Уж точно не больнее, чем вправить вывих, - не удержалась я. - Будет жечь.
        Гесса Биргит кивнула, а целитель посмотрел на меня с настороженным любопытством.
        - Я настаиваю на том, чтобы контролировать процесс.
        - Контролируйте, - пожала плечами я, хотя не лечила никого под присмотром с момента выпуска из института.
        Кажется, пришло время самой становиться учителем.
        Когда иланкийский лекарь сказал мне, что иногда для того, чтобы исцелить человека, надо уметь не только созидать, но и разрушать, я сначала ему не поверила. А еще он сказал, что бог жизни и смерти поцеловал меня в темечко, раз к дару целительства дал еще и огонь.
        Все верно - идеальное сочетание.
        Я старалась действовать быстро, чтобы причинять как можно меньше боли: приложив палец к шраму, выжигала кусочек рубцовой плоти и моментально начинала заживление, но Лигия все равно вцепилась пальцами в кушетку и иногда стонала.
        - Давайте вместе, - предложил целитель и положил свой палец сразу следом за моим. - Я возьму на себя регенерацию.
        Так дело действительно пошло живее. Мы закончили почти половину круга, когда Лигия, зажмурившая глаза, вдруг едва слышно пробормотала:
        - Это все для тебя, Ролан… Для тебя…
        Я не могла поверить своим ушам. Что она сказала?
        Мой палец остановился, и целитель посмотрел вопросительно.
        - Передышка?
        - Нет, продолжим.
        На то, чтобы выжечь весь рубец, нам понадобилось около десяти минут. К завершению круга на лбу Лигии выступила испарина, но она держалась на удивление мужественно. В конце процедуры шрам был таким же гладким, как и остальная кожа. Спустя несколько дней он побледнеет и станет едва заметным, а через месяц и вовсе перестанет существовать.
        - А теперь отдыхайте, моя дорогая, - сказал целитель, гладя измотанную пациентку по голове.
        - Да, теперь можно. Теперь я буду достойной женой для гесса Северина. - Лигия успокоенно вздохнула и закрыла глаза.
        Я еще раз удивленно на нее посмотрела. Конечно, эта девушка и раньше имела на Ролана определенные планы, но никогда еще не выражала их так прямо.
        - Мисса Лакшин, вы идете? Я бы хотел с вами кое-что обсудить. - Целитель уже стоял в дверях гостиной.
        - Секунду. - Вспомнив, что хотела проверить, я распростерла обе ладони над телом Лигии.
        Если моя догадка была верна, вместе с печатью должна была уйти и магическая червоточина, которая показалась мне странной в прошлый раз.
        Но нет, она была на месте и даже как будто бы стала больше.
        Биргиты накрыли стол на боковой веранде, с которой прекрасно было видно и пристань, и сад. Усевшись на пустой стул, я собиралась было задать вопрос целителю о посторонней магии, которую обнаружила в его пациентке, а он, судя по всему, был не прочь обсудить новый метод лечения. Но вмешалась мать Лигии и увела у меня старичка прямо из-под носа, завалив того вопросами о здоровье дочери.
        В это время на противоположном конце стола Карл Биргит с некоторым изумлением слушал Феникса, причем я не удивлюсь, если это изумление было от того, что гость продолжает называть его «папашей».
        Тогда я повернулась к Марку и решила разобраться с тем, что волновало меня еще вчера.
        - Вам удалось расшифровать дневник адмирала дальше?
        - Да, но не слишком много. Вот. - Гесс Биргит вынул из внутреннего кармана листок. - Переписал специально для вас.
        Я обрадованно развернула записи, но тут же приуныла, увидев, что строчек совсем мало.
        Этот самый листок и сейчас лежит у меня на столе, так что слова с него я переношу максимально точно.
        «Смеру укачивает. Отправил Камиллу предложить ей помощь…»
        - Подождите, так Камилла в том плавании была на борту? - удивилась я. - И знала, что Ральф привез с Иланки женщину?
        - Получается, так. - Марк пожал плечами. - Чуть раньше есть упоминание вскользь, что она училась у какого-то шамана на острове, но я не стал переписывать то, что не имело отношения к гессу Северину. Вообще, конечно, странно…
        - Почему?
        - Во-первых, чему она могла учиться? А во-вторых, иланкийцы не жаловали первых колонизаторов.
        Я бы могла возразить, что они не жаловали и всех последующих, за редким исключением, но мне хотелось дочитать записи, а не пускаться в долгие объяснения.
        «Состояние Смеры объяснилось - беременна. А Камилла, кажется, нашла общий язык с иланкийками».
        Вот откуда пошли новые символы в записной книжке…
        «На третий день плавания Ральфу стало плохо. Но дочь смогла привести его в сознание. Говорит, что, если не делиться с ним силой, до Эрландии он не доедет. Говорит, на нем чужая магия. В чем она заключается, непонятно. Может, девчонке кажется, пусть смотрят королевские целители. Главное - довезти».
        - А дальше? - спросила я.
        - Дальше мы пока не продвинулись, - развел руками Марк.
        - Та магия, которую обнаружила Камилла, могла ли она быть проклятием? - спросила я, больше размышляя вслух. - Мог ли Ральф привезти его уже с Иланки?
        - Вам лучше знать, могут ли целители почувствовать проклятие…
        В институте нам о таком не рассказывали. И единственный человек, которого можно было спросить сейчас, пока еще находился в плену у хозяйки дома, скрупулезно выспрашивавшей, как ухаживать за дочерью.
        После своевременного напоминания о проклятии я посмотрела на Феникса и уже почти придумала способ начать разговор, когда на веранду вошел дворецкий и, обратившись в сторону гиганта, сообщил:
        - Мир О’Боз, прибыл ваш отец и просит вас как можно скорее выйти к нему.
        - Пригласи гостя сюда, Веркл, - сказал Карл Биргит, нахмурившись.
        - Гесс, гость настаивает.
        Гигант поднялся, слегка кивнул нам всем и вышел.
        Признаюсь, я не удержалась от любопытства, тоже встала и прошла до конца веранды, с которого была видна подъездная дорожка. Оттуда мне открылось непривычное зрелище: Флор О’Боз, всем своим весом взгромоздившийся на коня. В поводу он уже держал принадлежащего сыну жеребца.
        Мужчины обменялись несколькими фразами, причем лица у обоих были мрачнее некуда. Феникс взлетел в седло, после чего О’Бозы умчались, не перемолвившись с хозяевами дома и словом.
        Не знаю, что случилось, но явно ничего хорошего.
        7 сентября
        Что случилось у О’Бозов, выяснилось уже сегодня утром. Я готовилась получить сообщение об очередном несчастном случае, но вышло по-другому. В Белый Яр доставили записку, на этот раз от Лунары.
        В ней она сообщала, что Флора сбежала из родительского дома и теперь находится в замке, а также просила приехать как можно скорее, потому что творится нечто странное.
        - Как будто до этого у них все было нормально, - фыркнула крестная, когда я за завтраком прочитала послание вслух. - Гнать надо эту девчонку метлой за порог. Где это видано - поселиться у жениха до свадьбы?!
        Да, случай был из ряда вон.
        - Как бы они не перенесли церемонию на более раннее время из-за этого, - выразила вслух свое беспокойство я. - Как думаете, что случилось?
        - Понятно, что случилось! - воинственно взмахнула поджаренным хлебом гесса Версавия. - После казуса с лошадьми у О’Бозов открылись глаза на то, какая чертовщина происходит вокруг, и они попытались вразумить дочь. А влюбленная дуреха, вместо того чтобы прислушаться, побежала к женишку, прости господи.
        Похоже было на правду.
        - Я поеду с тобой, - вызвался Терри.
        - Да, дорогой, обязательно присмотри за Августиной, от этих Северинов можно ожидать чего угодно. - Крестная поиграла слегка подкрашенными бровями. - Да и расстаетесь вы последнее время нечасто, куда один, туда и другой.
        Мои щеки вдруг покрылись румянцем, и, рассердившись, я упрямо возразила:
        - Я и сама могу защитить себя.
        - Ну, значит, защитишь и меня, - легко согласился Терри. - Я не против.
        Как я и боялась, увидев рядом со мной в коляске не только Гусму, но и Терри, Лунара замерла. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться, и встреча вышла довольно натянутой.
        - Спасибо, что откликнулись на просьбу, - скованно сказала Лу. - Боюсь только, минут за десять до вас приехала Катаржина О’Боз, и это…
        - Ужасно? - поняла я.
        Маленькая гесса кивнула. Мы прошли за ней в замок к небольшой гостиной на первом этаже. Даже за закрытой дверью был слышен разговор на повышенных тонах.
        - Вы уверены, что нам стоит туда входить? - малодушно спросил Терри.
        - Мама с ними одна, - пояснила Лу.
        Надо было спасать хозяйку дома, и мы вошли.
        В комнате действительно находились только трое: мать и дочь О’Бозы и гесса Северин. Лилия в воздушном розовом платье сидела на диване, ее уставшее лицо непривычно дисгармонировало с легкомысленным нарядом. Гостьи стояли друг напротив друга и ссорились, не стесняясь чужого присутствия.
        - Ты должна вернуться домой! Что скажут люди?
        Катаржина схватила дочь за руку, но Флора вырвалась.
        - Оставь меня уже в покое!
        - Как ты можешь со мной так разговаривать?
        Под ногами девушки вдруг стал закручиваться воздух. Сначала я подумала, что мне показалось, но нет: на окнах затрепетали шторы - будто от сквозняка, а Лилия, заметив неладное, подобрала ноги в крошечных туфельках на диван.
        - А как мне с тобой разговаривать? Тебе хоть что-то во мне нравится? Только и слышу от тебя: какая ты неуклюжая, Флора. Ты поправилась, Флора. У тебя прыщи, Флора, прекращай есть сладкое. Ты необщительная, Флора, равняйся на других девушек. Не сутулься, Флора. Не дичись, Флора. Бери пример с Лигии, Флора, вот кто точно будет хорошей женой и матерью. Довольно! Ты слышишь меня, хватит! - последние слова мисса О’Боз практически выкрикнула.
        - Но я же желала тебе только добра! - не сдавалась Катаржина.
        - С каких пор добро начинается с унижения?! Когда гесс Северин сделал мне предложение, я думала, ты успокоишься! Наконец-то я заслужу твое одобрение. Но ты и тут недовольна…
        - Флора, - мирра О’Боз снова попыталась схватить дочь за руку, - я боюсь за твою жизнь!
        - Это моя жизнь! Оставь меня в покое!
        Внезапно в Катаржину ударил такой сильный поток воздуха, исходивший от девушки, что она отлетела на несколько шагов и упала бы прямо на кофейный столик, не поймай ее вовремя Терри.
        Флора смотрела на мать со смесью ужаса и удовлетворения. Сложно было представить, как долго копилась обида, чтобы в итоге выплеснуться в самый неподходящий момент.
        - Думаю, нам всем надо успокоиться и поговорить об этом чуть позже. - Лилия Северин подхватила мирру О’Боз под другой локоть, и вместе с Терри они вывели ошеломленную женщину из гостиной.
        Лу попыталась подойти к Флоре и успокоить ее, но та сделала отстраняющий жест рукой.
        - Извините меня… я пойду наверх… Плохо себя чувствую.
        Мы с Гусмой посторонились и переглянулись, вот только у меня вид, наверное, был ошеломленный и расстроенный, а у няни довольный.
        - Это хорошо, что они покричали, касим, - сказала она, без приглашения усаживаясь на хозяйский диван. - Гораздо лучше, чем быть недовольной и молчать. Сегодня покричали, завтра помирятся.
        К сожалению, я не могла похвастаться таким же замечательным оптимизмом.
        Удрученная и явно нервничавшая Лунара каким-то несвойственным для нее взрослым движением предложила мне садиться.
        - Ты это имела в виду, когда просила приехать? - спросила я. - Не знала, что у Флоры есть сильный дар. И что у нее хватит смелости использовать его вот так…
        - Это ты еще не видела, как вчера приезжали Флор и Феникс О’Бозы. Она едва не вынесла обоих сквозь это окно, когда они попытались образумить Ролана и дело чуть не дошло до драки... Но я просила приехать не из-за этого… - Щеки Лу побелели от одной мысли. - Сегодня утром под окном комнаты Флоры обнаружили мертвых птиц.
        - Что? Ты можешь мне их показать?
        Маленькая гесса смутилась.
        - На них не было никаких повреждений, и слуги выкинули тушки… в выгребную яму, я думаю.
        - Придется найти, - твердо решила я. - Проводишь?
        - Куда ты собралась? - спросил вернувшийся Терри. За ним следовала Лилия, матери Флоры с ними не было.
        - Ты со мной? - лукаво предложила я, чтобы хоть немного стряхнуть с себя впечатление, оставленное неприятной сценой.
        - Конечно!
        - Отлично! Нам как раз нужен кто-то, кто достанет мертвых птиц из выгребной ямы. - Честно говоря, я не собиралась заставлять Терри заниматься грязной работой, но мне было интересно, согласится он или нет.
        - Ах, вы туда?! - удивительно артистично произнес Лось. - Тогда отпускаю тебя с легким сердцем, там безопасно.
        Во время этого нехитрого обмена репликами на лице Лу, казалось, боролись две эмоции: смех и боль. Так и не решив, какой отдать предпочтение, она задала вопрос матери:
        - Что с миррой О’Боз?
        - Мы посадили ее в экипаж. Обеим явно надо остыть. - Лилия присела ко мне на диван. - Самое смешное, что я помню, как О’Бозы появились здесь несколько лет назад. Тогда Катаржина сама не знала, где встать, куда сесть и особенно как сложить руки. И она все время молчала - кстати, тот самый навык, который ей неплохо бы вспоминать хоть изредка теперь.
        - Хотите сказать, что она доводит дочь теми советами, которых ей самой не хватало? - спросила я.
        - Я хочу сказать, - непреклонно продолжала старшая гесса Северин, - что ко всему надо относиться легко и без фанатизма. Материнство - не исключение.
        - Но что же ей, легко смириться с тем, что дочь приговорила себя к печальной участи?! - не удержалась и воскликнула я, на секунду позабыв, что произношу это в присутствии сестры и мачехи Ролана.
        - Конечно, нет! Но если бы она легче относилась к недостаткам Флоры и внимательнее к достоинствам, то сейчас бы эта девочка прислушалась к ее мнению и не восприняла его как очередной упрек. - Лилия неожиданно всплеснула руками. - Ах, ну что это я тут раззанудствовалась с вами! Только не говорите, что это заразно! Лу, займешься гостями? А я пойду развеюсь, такой душный день!
        Не знаю, в прямом или переносном смысле было употреблено слово «душный», но гесса Северин вспорхнула с дивана, словно птичка в розовом оперении, и скрылась из гостиной, так и не предложив нам чаю.
        Меня же ждали совсем другие птички - покоившиеся в выгребной яме.
        Лу, я, Терри и Гусма несколько минут стояли, глядя на распростертые тушки трех голубей и пары воробьев, прежде чем самый мужественный из нас задал сакраментальный вопрос:
        - Какой смысл обладать даром, если, чтобы достать что-то из кучи мусора, туда все равно нужно лезть самому?
        - Дар О’Бозов нам бы пригодился, - возразила Лунара.
        - Сомневаюсь, что птичку из этой жижи можно выдуть, - сказала я.
        - Господин, совершенно непозволительно, чтобы моя касим лезла туда сама, - очень убедительно произнесла Гусма и дотронулась до локтя Терри. - Вы же не допустите этого?
        Лось уставился на нее, но потом упрямо замотал головой, стряхивая наваждение.
        - Опять эти ваши штучки! Со мной больше не пройдет! Я к садовнику за граблями… и за садовником, стойте здесь и не двигайтесь!
        Будто едва он отвернется, как все наперегонки бросятся вперед! Мы стояли и даже не думали двигаться.
        - А говорил, не пройдет… - бросила ему вслед Гусма.
        - Ты думаешь, Флору кто-то пугает? - спросила Лу.
        Я была в этом уверена и получила подтверждение, когда работник, которого привел Терри, подцепил багром и вытащил к нам ближайшего голубя.
        Мне хватило одного прикосновения, чтобы понять: ни о каком проклятии не может быть и речи - птица оказалась отравлена. Не удивлюсь, если, хорошо осмотрев землю под окном Флоры, мы найдем остатки крошек хлеба или семена…
        Сообщив о своем открытии остальным, я обратилась к Лунаре:
        - Лу, ты разрешишь мне погостить у вас в замке?
        - Что ты задумала?
        - Хочу посмотреть на жестокого шутника и последить за Флорой. Как думаешь, она не откажется делить со мной комнату?
        Лунара смотрела на меня с удивлением, которое только усилилось, когда Терри заявил:
        - Я тоже не против сменить обстановку. Но я не привередливый - меня устроит и личная спальня, в комнату к Ролану я проситься не буду.
        Колебания маленькой гессы были понятны: находиться с нами под одной крышей - то еще испытание. Но в итоге она пересилила себя и кивнула.
        - Я прикажу слугам подготовить покои.
        Почти вся вторая половина дня ушла у нас на то, чтобы съездить в Белый Яр, найти ответ на возражения крестной и вернуться к Северинам с вещами. Причем Гусма наотрез отказалась оставаться с гессой Версавией, заявив, что хоть у порога на коврике будет спать, но одну меня в это крокодилье логово не отпустит.
        На коврике спать ей, конечно, не пришлось. Лу, помня об оказанной перед днем рождения услуге, поселила Гусму как госпожу, в маленькой светлой комнатке на хозяйском этаже.
        Перед нашим приездом в покои Флоры перенесли еще одну кровать. Я ожидала сопротивления такому вторжению и даже придумывала способ противостоять ее дару, но все оказалось гораздо проще.
        Войдя в комнату, я увидела Флору, глядящую на парк сквозь широкое эркерное окно.
        - Лунара сказала, что ты хочешь найти того, кто пытается испугать меня… - произнесла она, не оборачиваясь.
        На этот раз я решила попробовать начать с неприкрытой правды.
        - А еще попытаться снять проклятие с рода Северинов или…
        - Отговорить меня от замужества? - наконец Флора повернулась. - Это мой сознательный выбор, ясно?
        Я кивнула, стараясь не перечить.
        - Ясно.
        - Если за то, чтобы стоять рядом с ним в белом платье, за его внимание, любовь и нежность придется заплатить жизнью - я готова. - В глазах у девушки была решимость, которую могли бы описывать в романах.
        - Я хочу лишь помочь, - столь же смело сказала я и поймала себя на мысли, что и моей упертостью могла бы похвастаться разве что какая-то книжная героиня. Ведь самым разумным сейчас было бы и вправду сесть на корабль на Иланку, оставив Северинов разбираться со своими проблемами. Но чувство вины, скрыто и исподволь точившее меня все это время, не давало вести себя рационально.
        - Тогда оставайся, - разрешила будущая хозяйка замка и, немного помолчав, без перехода вдруг заявила: - Вчера я видела странные огни в парке… и в стенах будто кто-то шептал… Как думаешь, тут могут быть привидения?
        Вряд ли. Всех привидений в этом замке вызывала и упокаивала я. Если бы существовало что-то постороннее, незамеченным оно бы точно не осталось.
        Из комнаты я вышла крайне задумчивой. Одно дело - потравить птиц, испугать лошадей. Все эти действия не требовали слишком много времени и усилий. Но огни и голоса - кто-то старался на совесть.
        Правда, безрезультатно.
        Решив найти Лунару, в холле я наткнулась на Ролана.
        - Добрый день, - сказала я, не зная, как себя вести.
        Гесс Северин похудел за последние дни, но все равно не утратил привлекательности. Теперь иланкийскую кровь в нем выдавали не только оттенок кожи и полные губы, но и немного необычные для эрландцев очертания скул.
        - Не уделите мне пару минут? - спросил он, указывая в сторону библиотеки.
        Я согласно кивнула. В конце концов, знать о «призраках» нужно было не только Лу.
        Библиотека выглядела по-домашнему уютно, здесь явно проводили много времени. Я села в одно из кресел и сразу обратила внимание на поднос с чаем. Ролан готовился к этому разговору?
        - Вы знаете, что Флора слышит голоса и видит огни в парке? - в лоб спросила я и проследила за реакцией своего собеседника.
        Гесс Северин хмуро кивнул.
        - Да, она говорила сегодня утром… еще эти птицы…
        - Никаких привидений в доме нет, птицы отравлены, - продолжала я.
        - А вы не сдаетесь, - улыбнулся хозяин замка, будто в сказанном было что-то приятное, и стал разливать чай.
        - А вы?
        - Это не моих рук дело, если речь об этом. - Он протянул мне чашку из тонкого фарфора. - Все еще верите, что я не отъявленный негодяй?
        - Хотелось бы верить, - ответила я, принимая.
        - Вы знаете, в семейных архивах есть несколько воспоминаний о свадьбах наших предков… и в каждом находятся описания странных неприятных событий, предшествовавших торжеству… До сих пор я думал, что они сделаны под впечатлением от главной трагедии - люди склонны вспоминать недобрые предзнаменования.
        - Хотите сказать, что все это плод нашего воображения и в обычное время никто не обратил бы на происшествия внимания? - спросила я, пытаясь понять по деликатному покалыванию языка, что за специя была добавлена в чай. - Не смешите! Ну ладно лошади. И даже птицы! Но голоса в стенах?
        - А вы уверены, что они были? Флора сбежала из дома и впервые провела ночь вдали от родных в незнакомом месте… К тому же, при всем уважении к предкам, вид нашего замка трудно назвать располагающим к приятным сновидениям.
        - Думаете, ей показалось? Что ж, у меня будет отличный шанс это проверить.
        - Думаю, что ваша энергия может быть направлена в более полезное русло, чем разгадывание проклятия…
        - Например? - с вызовом ответила я, готовясь к тому, что Ролан начнет убеждать меня не совать нос не в свое дело.
        - Не надо так гневно… Признаю, я поступил глупо и даже жестоко, поддался эмоциям, взял на себя роль, которая мне не по зубам... Я много думал после нашего разговора в парке и нашел способ исправить свою ошибку. Он должен устроить всех, но мне нужен посредник…
        От такой резкой смены направления беседы я едва не пролила чай себе на колени.
        - Я слушаю.
        - Все очень просто: Флору нужно украсть и увезти куда-нибудь подальше. Ее так вовремя вернувшийся брат вполне справится с этой задачей. И мы ему в этом поможем. Так я не нарушу своего слова, а жизнь и честь Флоры будут спасены. Пара лет на той же Иланке вполне может убедить ее, что соглашаться на брак было глупой затеей. Я уж как-нибудь подожду. Скажите, на острове есть красивые мужчины? - не без игривости спросил мой собеседник.
        Я вспыхнула. Один точно есть, но он безвозвратно женат. Только, разглядывая черты Ролана, я начала сомневаться, мог бы кто-то, даже Виктор, составить ему конкуренцию.
        - Если и не было, недавно туда отправился целый полк, - ответила я, пытаясь скрыть собственные мысли.
        Но план был хорош. Просто удивительно, как я сама до него не додумалась.
        - Что за роль в этой истории отведена мне?
        - Вы выступите главой преступного заговора, - Ролан усмехнулся, - чтобы я мог благородно искать пропавшую невесту. Поговорите с Фениксом О’Бозом и предложите такой выход из ситуации.
        Это было вполне в моем духе.
        Покидая библиотеку, я оглянулась на гесса Северина и вдруг ни с того ни с сего, даже к собственному удивлению, сказала:
        - Хороший план, но скучный. Было бы гораздо интереснее, если бы кто-то решил украсть жениха.
        Ролан сперва удивленно вскинул на меня глаза, а затем неуверенно улыбнулся.
        - Попробуйте. Но в таком случае я не обещаю помогать всеми силами… Мое содействие будет зависеть от того, кто решит украсть.
        Я закрыла за собой дверь библиотеки, на секунду к ней прислонилась и счастливо вздохнула. Наконец-то дело с этой безумной помолвкой разрешится!
        За ужином все были удивительно скучные. Только мы с Роланом изредка переглядывались. Его глаза больше не казались мне опасными, теперь в них проскальзывала улыбка, надеюсь, предназначенная только для меня.
        Я дописываю эти строки в нашей общей с Флорой комнате, моя соседка уже спит. Но за последние несколько часов я стала гораздо лучше понимать, почему она готова пойти на любые жертвы ради свадьбы с гессом Северином.
        Я вытягиваю из памяти наши прогулки, наш танец на балу, руку Ролана на моей талии, сегодняшний разговор, его волосы, кожу, линию сильной шеи, уходящую под белый воротник рубашки… и не могу больше сосредоточиться на дневнике.
        А то, как он сегодня улыбался. Смотрел ли он так на других женщин? От одной мысли внутри все переворачивается, хочется сжаться в маленький тугой комочек…
        Мне кажется, если я сейчас же не выясню, как на самом деле ко мне относится Ролан, то сойду с ума… от этих видений…
        Я едва не кожей чувствую, что нас разделяет лишь коридор… Все в доме уже спят. Надо набраться мужества, преодолеть эти метры и спросить…
        8 сентября
        Я смотрю на последние строки от предыдущего дня, и мне не верится, что они выведены моей рукой. Такого просто не может быть!
        Боюсь, что после этой записи о событиях прошлой ночи дневник придется сжечь, слишком скандальные и компрометирующие сведения он будет содержать. Но я все равно пишу, не знаю, что еще делать. Уже завтра многие детали могут изгладиться из моей памяти, а они нужны, чтобы помочь другим девушкам.
        Я и сейчас с трудом вспоминаю, как встала из-за стола и закрыла дневник. Флора давно спала, утомленная тяжелым на эмоции днем, и не могла меня остановить.
        На мне были лишь ночная сорочка и накинутый сверху халат, я не позаботилась даже о том, чтобы сунуть ноги в домашние туфли, так и вышла из комнаты босиком. В коридоре оказалось темно, прохладно и, я думаю, достаточно жутко, но отсутствие лампы так же мало волновало меня, как и отсутствие обуви.
        Я шла по холодному полу вся во власти грез, сердце то билось быстро, то замирало от сладкого предчувствия. Я жаждала увидеть Ролана и, может быть, даже к нему прикоснуться. Все нормы морали представлялись неестественными условностями, предназначенными для других, но не для меня и не в этот момент.
        Когда дверь в конце коридора открылась сама, выпустив наружу прямоугольник света, я вздрогнула от неожиданности и даже будто бы на секунду выпала из своего наваждения, судорожно начав искать подходящее оправдание для своей ночной прогулки.
        Но на пороге открывшейся комнаты стоял Ролан, спешно натягивающий на себя охотничью куртку. Увидев меня - а не заметить белую сорочку было невозможно, - он возбужденно воскликнул:
        - Вы тоже это видели?
        - Что?
        - Огни! В парке действительно светятся какие-то странные огни. Если поторопимся… - Тут его взгляд упал на мои босые ноги. - Возвращайтесь в комнату, я сам!
        Гесс Северин уже почти пробежал мимо, когда что-то в выражении моего лица, видимо, все же его насторожило.
        - Куда вы идете в таком виде? - спросил он.
        - К вам, - ответила я, не собираясь ничего скрывать.
        - Зачем? - Ролан сделал шаг назад.
        - Поговорить с о своих чувствах… о ваших чувствах.
        - Нет-нет-нет, только не это. - Хозяин замка вытянул руки в попытке то ли защититься от меня, то ли уговорить. - Вы сошли с ума?
        - Мне кажется, наоборот, наконец-то я в своем уме. Как я могла все это время не замечать? Я люблю вас. - Сама того не осознавая, я стала использовать фразы из популярных любовных романов. - Слишком долго мои мысли были сосредоточены на Викторе, но вам удалось вытеснить его из моего сердца, освободить меня.
        - Кто такой Виктор? - Ролан потихоньку отступал, будто его загоняли в угол.
        - Уже никто.
        Гесс Северин уперся спиной в стену, и моя рука дотронулась до его щеки, чуть шероховатой и такой теплой.
        - Нет никого, кроме вас.
        - Мая, очнитесь! Я не знаю, что случилось, но это не вы! Может быть, проклятие действует именно так…
        Загнанная «жертва» (я горько усмехаюсь на этих словах, но в тот момент все обстояло именно так, а не иначе) попыталась перехватить мое запястье и отодвинуть от себя. Но рук у меня было две, а желание дотронуться до Ролана, прижаться к нему всем телом только разгоралось.
        - Прекратите! - Наконец, поняв, что взывать к голосу разума бесполезно, гесс Северин развернул меня к себе спиной и, прижав мои руки к телу так, чтобы я больше не смогла двигаться, прошептал над ухом: - Не надо, только не вы, я не железный…
        Я точно знаю, каков был бы мой ответ, и точно знаю, что последствия его стали бы непоправимы. К счастью, именно в этот момент открылась еще одна дверь, и из-за ее створки выглянула взлохмаченная голова Терри.
        - Кто здесь шумит в такой час?
        Лицо гесса Ярина, увидевшего меня в объятиях Ролана, и сейчас стоит перед моими глазами. Дальнейшее действие разворачивалось со стремительностью, которой никто из нас не ожидал.
        Терри распахнул дверь до конца, рванул меня к себе одной рукой, а вторая, сложенная в кулак, угодила Ролану прямо в лицо. Гесс Северин неаристократично закатил глаза и сполз по стене.
        Первой моей реакцией был гнев, я чувствовала, что готова испепелить нападавшего на месте. Но как только тело Ролана коснулось пола, внутри у меня будто тренькнула тонкая струнка, и я застыла в нерешительности, пытаясь понять, что происходит.
        - Что он с тобой сделал? - Терри схватил меня за плечи и умоляюще заглянул в глаза.
        Я хотела ответить «ничего», но остановилась.
        - Да, он что-то сделал…
        Все было неправильно. Казалось, эмоции и мысли мне больше не принадлежали.
        - Что? Что?! - Лось сжал мое лицо ладонями и заставил посмотреть прямо на него. - Я его убью!
        - Нет! - Мне удалось перехватить своего защитника прежде, чем он вновь повернулся к Ролану, все еще находившемуся без сознания. - Не трогай! Подожди. Это какая-то магия.
        Мне пришлось на секунду закрыть глаза, чтобы проверить собственное тело. Поначалу я не нашла ничего необычного, но потом послышался тихий стон гесса Северина, и вместе с ним, будто подсвеченная, вспыхнула маленькая червоточина в области виска, почти такая же, как та, что я обнаружила на Лигии.
        Я открыла глаза как раз в тот момент, когда Ролан открыл свои… и они были прекрасны.
        - Что вы со мной сделали? - Мне удалось задать вопрос, но я чувствовала, что воля снова слабеет, а внутренний голос начинает нашептывать: «Какая разница?»
        Гесс Северин ответил непонимающим взглядом, дотронулся до рассеченной губы, вытер кровь. Мне хотелось подбежать к нему, помочь подняться, залечить раны, но я из последних сил вцепилась в Терри, потому что казалось, что если его отпустить, то кошмар вернется снова.
        - Мне нужна Гусма!
        - Он тебя больше не тронет, - успокаивал меня Терри. Не знаю, что он собирался сделать со своим соперником, но ответ Ролана заставил его удивленно оглянуться.
        - Я ее приведу, - сказал хозяин замка. - И вы мне объясните, что за чертовщина тут творится.
        Гусма прибежала в комнату Терри (он успел увести меня из коридора), вся переполошенная, на ходу наматывая на голове тюрбан.
        - Что вы сделали с моей деточкой, разбойники? - причитала она, стараясь в первую очередь осмотреть, цела ли я внешне. Няня попыталась оторвать мою руку от рукава гесса Ярина, но я вцепилась в него мертвой хваткой, как только Ролан вошел в комнату.
        - Меня зачаровали, лала, - едва двигая губами, прошептала я.
        Иланкийка положила свои теплые сухие руки мне на лоб, закачала головой, зацокала языком.
        - Беда, беда, беда. Это кому же ты так приглянулась, милая?
        Она точно знала кому - испепеляющий взгляд Гусмы был направлен на хозяина дома. Мне хотелось ее осадить, чтобы не смела даже в мыслях отзываться о Ролане плохо, но я лишь плотнее сжала губы. Няня все гладила меня по голове и гладила, рассказывая словно сказку:
        - Не бойся, касим, мы справимся. Ты сильная, я сильная.
        - С чем справимся, лала? Что это?
        - Привязка, мерзкое колдовство. В стародавние времена, когда девушек выдавали замуж по сговору, бануш проводили обряд, привязывая жену к мужу, чтобы любила его и была преданной до самой смерти.
        - А сейчас?
        - А сейчас уж и не осталось тех, кто может это сделать. Ох, касим, вечно ты найдешь редкие приключения на свою голову.
        - Что же мне теперь делать, лала?
        - Бороться. Говорят, те, кто поупрямей, все равно от таких мужей уходили к женихам своим по-настоящему любимым. А я помогу, силы дам сделать правильный выбор. Ведь воля - это выбор. - Вдруг Гусма повернулась к Терри и сказала почти на чистом эрландском: - Убери-ка отсюда этого ведьмака недоделанного и сам возвращайся. Завтра с ним разберемся.
        Ладно эрландский - я давно подозревала, что няня все понимает, - но откуда она слово такое выкопала, «ведьмак»?
        Лось так растерялся, что промедлил с выполнением указания. Ролан, до этого стоявший в углу комнаты, будто пытаясь исчезнуть в тени, двинулся к выходу сам.
        - Скажите, если что-то понадобится… Я могу вызвать целителя…
        - Себе вызови, - буркнул Терри и повернулся к сопернику. Я дернула его за рукав - впервые мое личное и наведенное мороком желания совпали.
        - Иди-иди, вызывай кого хочешь. И на глаза не показывайся, пока не скажу, что можно, - махнула рукой няня и добавила по-иланкийски: - Видишь, совестливый какой. Шкурой чует, что на Иланке за незаконный приворот в яму сажали на три дня и три ночи без воды и пищи, пока другие бануш жертву из лап негодяя тянуть будут.
        - А потом? - спросила я, жадно глядя в спину Ролану, пока за ним не закрылась дверь комнаты.
        - А потом жертва и решала, что с обидчиком таким станет. Часто жестоко решала, ведь где нет любви, поселяется ненависть.
        Дальше Гусма говорила уже по-эрландски, словно не для меня одной. Было странно слышать ее глубокий голос, выговаривающий непривычные слова.
        - Вы, люди с большой земли, говорите, что любовь в сердце, а мы знаем, что в голове. Вот тут. - Она указала на мой висок. - Настоящая любовь там, и с навязанной ее не спутать. Помни об этом, госпожа. А теперь я пойду.
        Гусма вдруг встала.
        - Няня, не бросай меня!
        - Дальше ты сама, - сказала со странным прищуром иланкийка и степенно направилась к выходу, спокойно оставляя меня в чужой комнате. - Я тут только помешаю.
        - Тише-тише, - прошептал Терри, который все это время держал меня за руку, на выпуская ни на секунду. - Если хочешь, я останусь с тобой.
        Я не согласилась и не отказалась, но он все равно не ушел.
        Казалось, это была самая длинная ночь в моей жизни. Мысли о Ролане то накатывали волнами, то отступали. И даже понимание того, что все желания лишь наведенный морок, не сильно помогало. Как ни странно, спасал Терри, он рассказывал армейские байки, гладил по руке, а когда мои глаза становились пустыми от подступивших видений, брал меня за подбородок, поворачивал лицом к себе и говорил что-то смешное или глупое, но каждый раз это возвращало меня на землю.
        Шли минуты и часы, к моменту, когда за окном затеплился рассвет, в мои мечты о Ролане добавилась изрядная горсть злости… и любопытства. Как он это со мной сделал? Зачем? Специально ли?
        Реальность путалась с вымыслом. Возможно, я даже засыпала на несколько минут. Временами я казалась себе героиней старой иланкийской сказки, которую мне рассказывала Гусма, обычной девушкой, похищенной коварным князем-махиром и увезенной в его далекий дворец, из которого нет пути назад. Но затем меня будил Терри, я вскидывалась, слышала его голос и постепенно приходила в себя.
        Когда первые лучи солнца доползли по полу комнаты до моих босых ног, в голове было ясно как никогда. Тело, измотанное бессонной ночью, стало ватным, но это обычное ощущение радовало меня до безобразия. Терри сидел прямо на полу и спал, прислонившись головой к подлокотнику моего кресла.
        Стараясь не будить его, я тоже опустилась на пол, встала на колени, отвела прядь волос с его лба, наклонилась и, не знаю, что на меня нашло, поцеловала. Веки гесса дрогнули. В тот момент я могла поклясться, что он проснулся, но предпочел не выдавать себя, позволив мне незаметно встать и выскользнуть из его комнаты.
        Вернувшись к себе, я с облегчением обнаружила, что Флора крепко спит и вряд ли вообще заметила мое отсутствие. Я валилась с ног от усталости, но все равно подошла к ее кровати, положила руку на плечо девушки и закрыла глаза.
        Темное пятно в районе головы миссы О’Боз было размером с чайное блюдце и уже никак не напоминало червоточину, как на мне или Лигии. Вот откуда ее слепая влюбленность… Внезапно вспомнив, что так и не перепроверила себя, я убрала руку с Флоры и поднесла к виску.
        Осталась лишь бледная тень чужого магического влияния.
        Как Ролан сделал это с нами? Мысли путались, и я не могла найти ответа ни на один вопрос.
        Решив, что надо поспать хоть несколько часов, я подошла к окну, намереваясь задернуть шторы, и вздрогнула от неожиданности. Снаружи на стекле отчетливо виднелся отпечаток человеческой руки. Он выделялся на фоне капель влаги, скопившихся после холодной ночи.
        Для того чтобы его оставить, кому-то пришлось пройтись по узкому карнизу второго этажа замка. Если это действительно был человек, а не что-то иное.
        Решительно дернув шторы, я пообещала себе, что так или иначе через пару дней Флора покинет замок. По своей воле, если мне удастся снять с нее приворотные чары, или не по своей - если нет.
        За завтраком наша компания представляла собой живописную картину. Терри сидел невыспавшийся и тайком зевал в кулак, почему-то отказываясь при этом смотреть в мою сторону. Я красовалась синяками под глазами и бледной от недосыпа кожей. Ролан вошел в столовую последним и тут же оказался в центре внимания. Если наши с Лосем сонные лица еще можно было проигнорировать, то рассеченную губу и расплывшуюся по скуле синеву - нет.
        - Что случилось? - почти в унисон вскричали Лунара с Флорой, повскакивав с мест.
        - Да-да, что с твоим лицом? - издевательски повторил Терри.
        - Споткнулся на лестнице ночью, - деревянным голосом ответил гесс Северин, кинул взгляд на меня и сел за стол.
        - Если ты не против, то после завтрака я как раз хотел поговорить об этих коварных лестницах в замке.
        - Терри! - вскрикнула я от испуга, а затем невольно бросила полный паники взгляд на Лу. Что, если он вновь решится на дуэль, на этот раз по-настоящему?
        Лилия обводила нашу троицу заинтересованным взглядом. Лунара и Флора забеспокоились, чувствуя неладное. Возможно, кто-то из них и решился бы на прямой вопрос, не будь за столом посторонних. Гувернантка, которая так и не покинула дом Северинов, наблюдала за нами поверх чашки чая. Было заметно, что она с трудом сдерживается от нотаций, за которые ей больше никто не платит.
        - Мисса Гелена, если вы уже закончили завтрак, - наконец сказала гесса Северин, - будьте так добры, помогите Флоре пересмотреть гардероб, нам нужно составить список вещей, которые необходимы ей перед свадьбой. Лучше сделать это прямо сейчас, тогда после обеда мы сможем отправиться в город.
        Когда гувернантка и недоумевающая Флора вышли, Лилия многозначительно приподняла черную точеную бровку.
        - Теперь вы можете говорить или нам с Лунарой тоже выйти?
        - Нет, вам надо остаться, - твердо сказала я и повернулась к Ролану, который так и не притронулся ни к чему на столе. - Но прежде чем рассказывать, я хочу задать один вопрос. Что было в том чае?
        - В каком чае? - удивился гесс Северин.
        Это прозвучало так искренне, что если бы я не была уверена, то могла бы заколебаться. Я перебирала свои воспоминания за прошедший день в поисках момента, когда стало меняться мое отношение к хозяину дома. Все определенно началось с того самого разговора в библиотеке. И еще в голове постоянно вертелась сказка Гусмы. «Ничего не ешь и не пей в доме махиров», - предупреждала мать сына, отправившегося спасать невесту.
        Сказки не возникают на пустом месте. И тот странный чай…
        - В том чае, который вы налили мне в библиотеке, - непреклонно уточнила я. - С каких пор вы сами разливаете чай?
        - В чем вы меня обвиняете? - Ролан опустил руки на стол так, что зазвенела посуда. - Я лишь хотел поговорить с вами наедине! Без посторонних ушей!
        - Мая, ты думаешь, что брат собирался тебя отравить? - вскричала в ужасе Лу.
        - Нет, - покачала головой я и предупреждающе взглянула на напрягшегося Терри. - В чае был не яд.
        Я рассказала то, что узнала от Гусмы про древние обряды, способности махиров, и закончила своим предположением, что иланкийский ритуал под названием «привязка» начинается именно с еды или питья, принятого из рук бануш.
        Во время моего рассказа Ролан вдруг вскочил на ноги и заходил кругами по столовой, а когда я закончила, возбужденно вскричал:
        - Значит, Флора и Лигия тоже?! Я знал, что с ними что-то не так! Что это даже не влюбленность! Но думал, они просто притворяются ради собственной выгоды! Конечно, у меня же такое положение в обществе и такое состояние! Дурак!
        Он схватился руками за голову и застонал.
        - Ролан? - Лу попыталась подойти к нему, но он практически оттолкнул ее.
        - Как?! Как это могло произойти?!
        - Вспоминайте, что вы сделали или о чем подумали, когда наливали чай. - Я устало пожала плечами и все же решила продолжить завтрак. Силы мне сегодня еще точно пригодятся.
        Ролан вдруг прекратил свои метания по комнате, замер, будто сильно смутившись.
        - Я его прибью, - зло сказал Терри, додумавший раньше всех остальных.
        - А что вы хотели?! Я тоже человек! Не каменный истукан! Мне тоже нужна…
        - Да-да, дорогой, нам всем нужна любовь, - перебила его Лилия, нервно хихикнув. - А я-то гадала, что они в тебе находят? Да, красив, но этот сварливый характер… Подумать только! Ой, Лу, а помнишь тетку твоего отца, ту, с крючковатым носом и длинным подбородком, ведь она слыла разбивательницей сердец!
        Легкомысленное вмешательство гессы Северин немного сгладило общее напряжение.
        - Но ведь это хорошая новость, правда? - неуверенно спросила Лунара.
        - Лучше не придумаешь, - заметил Ролан. - Ты понимаешь, что подобный дар делает меня практически хладнокровным убийцей?
        - Нет, ты не прав, - уже более уверенно и оптимистично воскликнула маленькая гесса. - Это значит, что чары можно снять, и тогда Флора передумает выходить за тебя замуж!
        - Конечно, кто захочет замуж за хладнокровного убийцу, - поддакнул Терри, с удовольствием подливая масла в огонь, но на него никто не обратил внимания.
        - Первая здравая мысль! - поддержала дочь Лилия. - А то складывается впечатление, что твоему брату проще бесконечно каяться, чем исправлять ситуацию. Мисса Лакшин, мы можем снять с Флоры эту, как вы сказали, привязку?
        Я допила свой кофе и встала.
        - Не уверена. Я сегодня тайком ее осмотрела: чары разрослись очень сильно. Нужно спросить Гусму.
        Ролан, замерший на стуле, обхватив голову руками, вдруг воскликнул:
        - На том балу! В честь ее восемнадцатилетия. Я принес ей бокал шампанского… А она смотрела на меня с таким искренним восхищением, что я подумал: хорошо бы на меня так смотрела жена… А Лигия… она все время напоминала мне свою старшую сестру…
        - Дорогой, - гесса Северин подошла к пасынку и подняла его на ноги, - мы все, конечно, очень сопереживаем твоим душевным терзаниям, но посвящать нас в романтические фантазии совершенно ни к чему. Вон гесса Ярина от них явно укачивает. Лучше попроси свою невесту поговорить с достопочтенной Гусмой.
        К сожалению, «достопочтенная Гусма» только развела руками.
        - Странно, касим, у нее будто нет выбора, как было у тебя. Будто собственная ее воля почти не отличается от намороченной, - сказала няня, проведя пять минут в нашей с Флорой комнате.
        Я не удивилась. Описанный Роланом восхищенный взгляд заронил во мне нехорошие подозрения.
        Это означало только одно: план с похищением остается в силе.
        Я не буду описывать свою поездку к О’Бозам и разговор с Фениксом - слишком устала сегодня. Скажу только, что она прошла удачно и уже следующей ночью Флора покинет замок, хочет она того или нет.
        Забавно, как вольно гнется наша мораль. Лишать девушку выбора с помощью магии - это плохо, а с помощью похищения - хорошо.
        9 сентября
        Сегодня ночью я подскочила на кровати от громкого звука, раздавшегося в комнате. Лунный свет обрисовал силуэт Флоры, так же севшей среди подушек.
        - Что это было? - прошептала мисса О’Боз.
        Я вылезла из постели, машинально зажигая в ладони огонь, и осторожно подошла к окну.
        По стеклу расползлась паутина трещин. Могу поклясться, что кто-то запустил в него камень. Естественно, дорожка внизу была уже пуста.
        - Ложитесь спать, - сказала я Флоре. - Стекло треснуло, только и всего. Сегодня сильный ветер.
        Я даже не подозревала, что это лишь начало дня разбитых стекол и сильных ветров.
        С самого утра меня занимали совсем иные мысли.
        Как такое может быть, что разумная девушка, вместо того чтобы беспокоиться о разбитом окне, невозможности снять с Флоры опасное заклятие и предстоящем похищении, думает о том, почему поклонник перестал смотреть в ее сторону?
        Я посвятила этому вопросу половину вчерашнего дня и начало сегодняшнего. Казалось бы, что, как не поцелуй, может прямо донести до другого человека простейшее послание: «Ты мне нравишься»? Но вот надо же, именно после «отправки» этого откровенного сообщения Терри стал меня избегать!
        Не зря девушек учат не проявлять инициативу первыми - мужчины на поверку оказываются очень пугливыми существами.
        Слава богу, что и ревнивыми тоже, поэтому моя вера в собственную привлекательность была восстановлена уже к обеду следующей незамысловатой сценкой.
        - Мир Феникс О’Боз ожидает миссу Лакшин у входа, - как-то излишне торжественно объявил лакей.
        - Оу-у, - многозначительно протянула Лилия и переглянулась с дочерью. - Быстро.
        - А мир О’Боз не желает увидеть всех остальных? - спросил Терри, которого пока не посвятили в планы на сегодняшний вечер.
        Признаюсь, на душе у меня потеплело, потому что с той самой ужасной ночи эта фраза стала единственным признаком того, что Лось ко мне не безразличен. И да, я собираюсь называть предмет своей симпатии «Лосем» до тех пор, пока он не перестанет разыгрывать неприступность.
        - Прошу меня извинить, - пожалуй, даже слишком бодро сказала я, вскакивая с места.
        - И ты даже не возьмешь с собой Гусму? - полетел мне вслед вопрос Терри.
        - Зачем? Мы будем в саду.
        - Я просто не могу допустить, чтобы вы оставались наедине, - заявил Лось поднимаясь, - матушка меня не простит.
        Я скептически изогнула бровь и оглянулась.
        - Еще позавчера тебя это не смущало.
        Терри выпучил глаза и нахмурился, видимо, чтобы не порозоветь лицом, и решительно прошел мимо. Его выдали уши, недвусмысленно намекнувшие мне, что их обладатель прекрасно понял намек.
        Решив, что знак обнадеживающий, я в приподнятом настроении поспешила следом, к парадному входу замка, где ждал гость.
        При виде моего грозного блюстителя нравов Феникс поздоровался и будто бы даже слегка оробел.
        - Я рассчитывал поговорить с глазу на глаз, - зачем-то понизив голос, сказал он.
        - Я не помешаю? - уточнил Терри с явным намерением сделать именно это.
        - Нисколько, - уверила его я. - Не смотрите на меня, мир О’Боз, дополнительная пара крепких рук нам пригодится. Я бы на вашем месте еще и гесса Марка Биргита позвала.
        - А его зачем? - удивился Лось, так и не разобравшийся, куда его приглашают.
        - Ну, может, лампой посветить, покараулить, - предположила я.
        Феникс почему-то начал смеяться, да так громко, что с ближайшего дерева взлетела стайка воробьев. Я удивленно посмотрела на гиганта, а затем на опешившего Терри.
        - Да скажите уже ему, - выдавил из себя мир О’Боз, утирая слезы. - Мне жалко беднягу.
        Я пожала плечами: никогда не думала, что такой здоровяк может быть настолько нервным. Честно говоря, эта истерическая реакция настораживала. Не зря ли мы решили доверить деликатное и сложное дело именно ему? Тем лучше, если за Фениксом найдется кому приглядеть.
        Оглянувшись, нет ли около замка посторонних ушей, я посвятила Терри в наш план и с удивлением заметила, как Лось расслабляется с каждым сказанным словом. Вот, отличные нервы! А ведь так сразу и не скажешь.
        - Теперь-то мы уже наконец можем осмотреться? - спросил мир О’Боз. - Куда выходит ваше окно?
        - Вон то, эркерное. - Я указала на второй этаж. - Но зачем вам окно? Мы оставим незапертой дверь с черного хода.
        - Никогда не знаешь, как обернется дело, поэтому пути отступления надо готовить заранее. - Феникс подергал водосточную трубу, находящуюся чуть в отдалении, едва не оторвал, но почему-то остался недоволен. - А вот та дорожка куда ведет?
        Он кивнул на сад, видимо всерьез прикидывая вероятность успеха в случае бегства через окно. В этот момент я впервые задумалась, а только ли честной торговлей занимаются О’Бозы? Судя по повадкам старшего из сыновей, тому приходилось бывать в довольно сомнительных переделках.
        Развить эту мысль мне не удалось, потому что к замку подъехала коляска, из которой поспешно выпрыгнул Марк Биргит. Он дождался, когда следом спустится Лигия, но, видимо, только для того, чтобы схватить ее за руку и потащить в замок.
        Что-то определенно случилось, и я знала, что нечто нехорошее.
        Мои спутники переглянулись. Думаю, не ошибусь, если скажу, что каждый подумал о печати, которую пару дней назад совместными усилиями мы сняли с Лигии.
        - Мне кажется, нам надо вернуться в замок, - выразила общую мысль я, направляясь вслед за гостями.
        И очень предусмотрительно сделала, даже не знаю, как развивались бы события, не поспей мы вовремя.
        В гостиной Марк надвигался на Ролана, а Лигия пыталась встать между ними, беспомощно простирая руки в попытке остановить брата.
        - Я не знаю, что это за дрянь такая, но ты сейчас же снимешь ее с моей сестры, иначе моя семья не успокоится, пока тебя не повесят. - Голос гесса Биргита был практически змеиным, и в тот момент, как никогда прежде, в молодом человеке проступали неприятные семейные черты.
        - Марк, прекрати! Я тебе не прощу, если ты с ним что-то сделаешь!
        - Отойди! Ты хоть представляешь, чем это могло для тебя кончиться?!
        - Какая разница! - Лигия полностью загородила Ролана.
        Какая разница… Мне было это так знакомо.
        Но откуда они узнали?
        Несмотря на то что внутри шевельнулся холодок ужаса, вызванный произнесенными словами, я встала рядом с Лигией.
        - Все вышло не специально. Гесс Северин не может контролировать свои способности.
        - Пусть уберет то, что сделал! - в очередной раз повторил Марк, будто пропустил мои слова мимо ушей.
        - Гесс Биргит, послушайте меня, он не может контролировать свои способности.
        - Нет никаких способностей! - резко заявила Лигия. - Брат сошел с ума! Я люблю гесса Северина, сама, по своей воле!
        Мы несколько опешили от такого откровенного признания, но раньше всех опомнился Феникс.
        - Что здесь происходит?
        - Терри, объясни, пожалуйста, - попросила я. - Но так, чтобы у мира О’Боза не возникло аналогичных кровожадных побуждений.
        - За вторую часть не ручаюсь, - бодро откликнулся Лось, явно находя некоторое удовольствие в происходящем.
        - Как вы догадались? - спросила я у Марка.
        Он полез в карман и достал очередной лист бумаги.
        - Из дневника. Вчера удалось найти и зацепиться за одно слово, после которого перевод продвинулся дальше. А вы?
        - А я опытным путем. - Скрывать правду не было смысла. - Позволите? Возможно, это подскажет нам, как помочь вашей сестре.
        - Мне не нужна помощь! - капризно заявила Лигия.
        Я протянула ладонь, и гесс Биргит вложил в нее листок. Видя, что он чуть успокоился, я показала на диван и ряд кресел, где Терри уже весьма эмоционально что-то втолковывал Фениксу.
        - Господи, какое счастье, что моя сестра не сама такая дура! - неожиданно воскликнул гигант. - А с тобой мы еще по-другому поговорим.
        Мясистый палец мира О’Боза указал на Ролана.
        Тот кивнул, словно уже смирился с мыслью, что сегодня к концу дня его как минимум четвертуют.
        Пока страсти немного поутихли, я пробежала глазами по листу бумаги.
        «Плавание подходит к концу. Камилла заметила странное. Ни в один день, когда Смера переносила качку хуже всего, Ральф не приближался к иланкийке, хотя в другое время не отходил ни на шаг. Дочь утверждает, что это какой-то приворот, и намерена его снять. Хочет попытаться влить силу в Ральфа, когда Смера вновь ослабеет от морской болезни, и попробовать рассказать ему о своих догадках. Если она права, то я везу в Эрландию не одно сокровище короны, а целых два».
        Вот оно!
        Не зря на Иланке бануш, привороживших других людей без их согласия, не кормили и не поили три дня!
        Теперь стало понятно, как мне удалось освободиться от чар!
        Благодаря темпераменту Терри Ролан оказался без сознания на несколько минут. Этого оказалось достаточно, чтобы я начала сомневаться в благоразумности своих поступков!
        Я посмотрела на гесса Северина - тот все еще красовался кровоподтеками, которые мне не пришло в голову залечить. Похоже, ему действительно придется пострадать, чтобы жертвы его дара могли освободиться.
        - Гесс Северин, нам снова нужна Гусма, - сознательно обратилась я к Ролану, потому что идти за няней самой означало оставить хозяина дома на растерзание трем другим мужчинам.
        Пока он отсутствовал, я разыграла преглупую, но действенную сценку.
        - Какой у вас красивый браслет, - сказала я Лигии. - Можно посмотреть поближе?
        Та с неудовольствием поджала губы, но сунула мне под нос руку так, будто я должна ее поцеловать.
        Этого-то мне было и надо. Схватив девушку за запястье, я попыталась провести осмотр. Да, рука - это далековато, но повода погладить строптивую гессу Биргит по голове я не придумала.
        Червоточина стала больше и ярче. А ведь привязка была наложена на Лигию не несколько дней назад, так в чем дело? Почему ее действие так отличается?
        Ответ на вопрос нашелся моментально. Мой взгляд упал на розовое пятно, оставшееся на месте, где раньше была печать. Похоже, артефакт сдерживал не только силы своей владелицы, но и наложенные на нее чары!
        - Куда запропастился гесс Северин? - Лигия выдернула у меня руку. - Марк, если ты его обидел, то тебе придется извиниться. Это надо было придумать! Будто приворотные зелья в империи продаются на каждом шагу! Хотя я бы не отказалась, если бы на меня наложили приворот - это значило бы, что я гораздо интереснее его так называемой невесты. Простите, мир О’Боз.
        - Какая непосредственность! - воскликнул Феникс, и я не поняла, шутит он или нет.
        - Я еще поговорю с ними обоими, - самоуверенно продолжила гесса Биргит. - Вы же знаете, эти поспешные помолвки - вещь непрочная.
        Марк посмотрел на меня взглядом утопающего.
        К счастью, в этот момент в комнату зашла няня, и я тут же подскочила к ней. Мне нужно было увериться в своей абсолютной правоте, прежде чем сделать кое-что опасное.
        - Лала, а бывает такое, что у бануш пропадают силы?
        - Конечно, бывает, касим. Что ж мы не люди, что ли? - не удивилась Гусма. - Из-за болезни какой, раны или вот у женщин иногда, когда ребеночка носишь… Очень неудобно, скажу я тебе. Во время беременности ты много хочешь, а тут еще и сил нет, чтобы это получить.
        Вряд ли Ролану грозит беременность, поэтому проблему надо было решать другим путем. И слава богу, мы с няней разговаривали на иланкийском, а то с мужчин, жаждущих немедленного отмщения, сталось бы сразу перейти ко второму доступному варианту.
        - Вы дадите мне разрешение забрать у вас жизненную силу? - повернулась я к гессу Северину. - Но хочу предупредить, что вернуть ее целиком не смогу.
        - Если это поможет. - Хозяин дома с готовностью кивнул.
        - Вы знаете, что это означает? - решила уточнить я. В конце концов, когда нарушаешь основные правила целительства, дополнительные вопросы не могут быть лишними. - Слабость, тошнота, уязвимость для болезней.
        Очень надеюсь, что в том случае, если о моем поступке каким-то образом станет известно, этот дневник послужит доказательством добрых намерений, а не только причиной для скандала.
        - Вы решили меня отговорить? - Ролан усмехнулся. - Мисса Лакшин, как вы помните, я получил классическое образование, так что нам не составит труда сочинить подходящую к случаю расписку…
        Признаюсь, я не удержалась от улыбки. Никто и предположить не мог, что это невинное воспоминание вызовет такую бурю негодования. Причем бурю в буквальном смысле слова.
        Лигия развернулась ко мне всем корпусом.
        - Я не позволю! - громко сказала она.
        - Что? - кажется, даже в унисон переспросили мы с Роланом.
        - Я не позволю этого делать! - почти по слогам произнесла гесса Биргит. - Это опасно!
        По ногам вдруг потянуло сквозняком, да так, что мне захотелось поджать пальцы в туфлях.
        Подавив желание оглянуться на всех остальных (заметили ли? А вдруг мне показалось?) и не придумав другого способа проверить, я с вызовом произнесла: «Попробуй!» - и зажгла на ладони небольшой огонек.
        - Да кем ты себя возомнила, выскочка?! - Лигия медленно пошла на меня.
        Признаться, вот тут стало страшновато. Особенно если учесть, что светлые волосы девушки, до того аккуратно лежавшие локонами в сложной прическе, вдруг начали подниматься на неожиданно возникшем потоке воздуха. Но гесса Биргит, казалось, этого не замечала.
        - Дамы, - между нами с присущим ему обаянием вклинился Феникс, - вы такие хрупкие и нежные, зачем же ссориться? Позвольте мужчинам решать.
        Миротворец из него вышел так себе.
        - Прочь с дороги, увалень! - Лигия явно имела свое мнение насчет того, кто будет принимать решение.
        Я оказалась за широкой спиной гиганта, но, будто этого было недостаточно, мир О’Боз протянул руку в сторону моей противницы.
        Большая ошибка! Впечатления о вправленном вывихе так и не изгладились из памяти девушки.
        Гесса Биргит, похоже сама того не осознавая, направила против обидчика мощный поток воздуха.
        Будь на месте Феникса кто-то другой, нас наверняка уже снесло бы к противоположной стене и широкая спина моего заступника, скорее всего, стала бы последним, что я увидела в этой жизни, перед тем как меня придавило.
        К счастью, великан мог похвастаться не только силой и весом. Его реакция была мгновенной. Один поток воздуха встретился с противоположным и отклонил его. Вложенная в них сила была такова, что по комнате будто промчался ураган, расшвыряв мелкие и легкие предметы. Зазвенели стекла, попадали картины, подхваченной ветром танкеткой для ног выбило одно из окон, второе треснуло само по себе.
        Я инстинктивно упала на колени и закрыла голову руками. Терри и Марк тоже оказались на полу. Ролан умудрился вовремя вытолкать няню вон из комнаты, а сам - спрятаться за створкой двери.
        - Полегче, крошка. С непривычки силы истощишь. - Наверное, только человек размеров Феникса мог назвать высокую и статную Лигию крошкой, да еще в такой ситуации.
        Некоторое время после этой фразы в комнате стояла тишина, только с чистым звоном продолжали падать осколки стекол.
        Виновница беспорядка вдруг обхватила себя руками и беспомощно спросила:
        - Что теперь делать?
        - Радоваться, - ответил ей Марк, вылезая из-за дивана. - Ты представляешь, что будет с родителями, когда они узнают?
        В комнату просунула голову перепуганная Лунара, прибежавшая на шум.
        - Что у вас здесь произошло?
        Увидев творящийся в гостиной кошмар, она почему-то сразу посмотрела на меня.
        - Это не из-за меня… вернее, из-за меня, но это не я, - не очень убедительно открестилась от чужих заслуг я, а потом вдруг вспомнила. - Лу, у тебя сохранился мой браслет?
        - Какой браслет?
        - Тот самый. - Я многозначительно указала глазами на свою лодыжку.
        Браслет с ограничителями действительно никуда не делся. Оказалось, Лунара хранила его с того самого момента, как я сняла артефакты на балу в честь ее восемнадцатилетия. Если девушку и посещали мысли, отчего он вдруг стал мне не нужен, то из-за испортившихся отношений задавать вопросы она не стала.
        Приходилось только надеяться, что все остальные будут столь же нелюбопытны, ведь у нас есть проблемы поважнее, чем раскрытие моей фальшивой личности.
        - Гесс Северин, попросите Лигию надеть это? - Я протянула Ролану сомнительное украшение, как только Лунара вернулась из своей комнаты.
        - Почему я? Что это?
        - Потому что вряд ли сейчас она возьмет что-то из моих рук. Это связка обычных детских ограничителей. Вы же не хотите рисковать второй гостиной на первом этаже?
        Мы действительно переместились, оставив слуг убирать учиненный разгром под неумелым руководством Лилии Северин.
        Лигия безропотно надела браслет, будто Ролан приказал, а не попросил.
        - Что вы собираетесь делать? - спросила Лунара, глядя на наши серьезные лица.
        - Лу, иди к Флоре и проследи, чтобы она случайно сюда не зашла, - сказал ей брат.
        - Но…
        - Нам действительно не нужна еще одна разгромленная комната, но боюсь, что, если эти двое сейчас столкнутся, разрушений не избежать.
        Думаю, он поступил правильно, для Лу было бы тяжело видеть то, что я собиралась сделать с ее братом. Мне и самой пришлось нелегко.
        Да, целителям приходится иногда заимствовать чужие жизненные силы, но никогда не больше чем на треть. Если пойти дальше, то возникает это жуткое ощущение, будто ты медленно убиваешь человека.
        Поначалу Ролан держался хорошо, но, когда я пересекла эту невидимую черту, вынужден был лечь. Лицо его будто бы посерело, глаза запали, а Лигия и не думала всновь вставать на защиту «любимого». Во время всей процедуры девушка сидела на кушетке в полном замешательстве, словно силилась вспомнить, что она планировала делать в замке.
        Я кивнула остальным. По плану Марк должен был рассказать сестре о причинах ее влюбленности в гесса Северина, а Гусма - убедиться, что жертва сможет сделать правильный выбор.
        Гесса Биргит слушала рассказ со все возрастающим возмущением и под конец, вскочив со своего места раньше, чем Гусма успела к ней притронуться, забегала по комнате, едва справляясь с гневом.
        Несмотря на браслет, занавеси на окнах вновь заколыхались.
        «А она невероятно сильна!» - подумала я тогда и тут же пожалела об этой мысли, потому что девушка нависла над диваном, на котором лежал Ролан, и, судя по выражению ее лица, готова была хоть голыми руками задушить своего обидчика.
        - Ну знаете! Ну знаете! - повторяла она, будто задыхаясь. - Я все расскажу своему отцу, он в порошок вас сотрет! Вас и всю вашу семейку! Будете сидеть в тюрьме, пока не сгниете!
        Шторы стали колыхаться сильнее.
        - Держите ее, - обратилась я к Фениксу, казалось единственному человеку, способному справиться с темпераментом Лигии.
        - С удовольствием, - ответил гигант, заключил девушку в железные объятия и тут же взвыл, получив острым локотком под дых. - Ау!
        Объятия стали только теснее, и скоро гесса Биргит уже трепыхалась, будто связанная.
        - Вы пожалеете! - кричала она. - Я этого так не оставлю!
        Увернувшись от брыкающейся ноги с моим браслетом, я подошла к своей необычной пациентке сбоку и все же положила руку ей на голову.
        Червоточины будто и не было никогда!
        Как такое возможно?
        Жизненные силы Ролана, которые сейчас переполняли меня, нельзя было даже в малой доле отдавать Лигии, иначе она разнесет весь замок по камешку.
        - Отпускайте, - разрешила я и, подумав, добавила: - Но желательно в холле, а не здесь.
        Складывалось впечатление, что не только из-за печати, но и из-за характера сопротивляться привязке Лигии было гораздо проще, чем остальным. Своенравная и эгоистичная гесса Биргит не могла перенести того, что кто-то заставил ее испытывать чувства против воли. И, не стесняясь того, что о ней могут подумать, она выражала свой гнев всеми доступными способами.
        Интересно, матери Флоры хоть на секунду приходила в голову мысль, что своими вечными придирками она воспитала из дочери идеальную жертву, неспособную дать отпор?
        Боюсь, что нет.
        Феникс без особого труда вынес гессу Биргит из комнаты и, судя по звукам, был укушен, когда поставил ее в холле на пол.
        - Вот уж кого нам точно никогда не удалось бы похитить, - не без восхищения боевыми качествами девушки отметила я и направилась к Ролану.
        Надо было скорее возвращать ему силы. Обратная передача происходит медленнее, в процессе многое теряется, но я не оставляла надежды, что в этот раз все закончится благополучно.
        - Очередь Флоры? - спросил мир О’Боз, входя и с трудом закрывая дверь, которую яростно дергали с той стороны.
        Я лишь покачала головой.
        - Я не могу дольше хранить в себе столько энергии, да и гесс Северин, скорее всего, не выдержит. Для миссы О’Боз понадобится гораздо больше времени, Гусма говорит, что у Флоры уже нет выбора. Если она действительно влюблена в своего жениха, то те же самые действия не увенчаются успехом. Надо все хорошо подготовить и обдумать.
        - Что же вы будете делать? - спросил Марк.
        - Как и планировали - красть, - решительно сказал Терри.
        - Поддерживаю, - согласился Феникс.
        - Только изменим план, - предложил Ролан, вдруг открывший запавшие глаза. - Нельзя увозить Флору, не попробовав исправить…
        Он не смог договорить, но все ухватили мысль.
        - Тогда куда? - спросил мир О’Боз. - Ручьев Камень - это первое место, где ее будут искать.
        - В Ближнем Береге тоже, - несколько смешался Марк. - Слухи о моем неудавшемся сватовстве все же ходили некоторое время…
        - Тогда остается Белый Яр, - сказала я, мельком взглянув на Терри. - Репутация гессы Версавии послужит Флоре отличной защитой.
        Наверное, больше за сегодня я уже не успею написать. Флора заснула, и мне предстоит проследить за тем, чтобы она не проснулась, пока не окажется в Белом Яре.
        10 сентября
        Вчера поздним вечером, заметив, что Флора уснула, я погасила лампу на письменном столе. Темное окно нашей комнаты должно было послужить знаком для участников импровизированной спасательной операции. Но, кажется, стало сигналом к началу действий и для кое-кого другого…
        Я подкралась к кровати своей соседки, стараясь не сильно шуршать платьем, которое так и не сняла. Пусть это и могло показаться миссе О’Боз подозрительным, но в очередной раз демонстрировать обитателям замка свое неглиже я не собиралась.
        Да, я нарушила кодекс целителей второй раз за день, забрала у Флоры силы (на грани допустимого, но все же без разрешения), погрузив ее в еще более глубокий сон. Жаль, мой браслет так и остался на Лигии, он бы нам пригодился. Шанс, что девушка проснется при перемещении по лестнице, все же оставался.
        Я уже намеревалась похлопать миссу О’Боз по плечу, чтобы проверить, насколько мне удалось справиться со своей частью плана, как вдруг где-то рядом, прямо над моей головой, раздался глубокий вздох. Я вздрогнула от неожиданности и опустила руку сильнее, чем собиралась.
        Флора не пошевелилась, зато зашевелились волосы у меня на затылке, потому что в комнате на грани слышимости прошелестел далекий женский голос:
        - Ты предал меня… Погубил… Не прощу…
        Я замерла, вслушиваясь, и на повторении фразы «не прощу» вдруг поняла, что у голоса есть вполне определенный источник, находящийся за спинкой кровати.
        Могут ли призраки обитать в стенах домов? Конечно, могут! Особенно если их физические тела замурованы в одной из них.
        Впервые в жизни мне стало спокойнее и даже как-то уютнее от мысли о духе и некромагии. Не сомневаясь ни секунды, я приложила руки к стене и прикрыла глаза, мысленно готовясь к некоему откровению.
        И оно случилось.
        Никакого призрака за стеной моя некромагия не почувствовала, зато целительские способности весьма недвусмысленно уловили живое человеческое сердцебиение!
        Так и знала!
        Из нашей комнаты я кинулась практически опрометью, делая ставку на скорость, а не на скрытность передвижения. Выскочив в коридор, я пролетела несколько шагов и рванула дверь соседней спальни на себя.
        Внутри было темно и тихо. Такие же гостевые покои, как и наши с Флорой, вот только отсутствие обитателей, темные деревянные панели и портрет какой-то пожилой женщины на стене делали пространство несколько зловещим.
        - Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, - проговорила я, решив, что, если уж на то пошло, пусть страшно тут будет не только мне. Злополучному мистификатору просто-напросто некуда было деться в этой комнате.
        Ни одного шевеления. Я даже зажгла огонь, чтобы убедиться, что спальня пуста.
        - Играть в прятки с целителем - все равно что пытаться укрыться от вампира, - просветила неведомого человека я, обходя комнату, касаясь кровати (под ней никого), громадного платяного шкафа (пусто). - Мы чуем живую кровь.
        Снова тишина.
        - Что-что ты чуешь? - спросили позади меня голосом Лося.
        - Кровь, живую, - и не думала сбавлять устрашающего тона я. - Биение сердца, каждый вздох…
        Терри пощелкал у меня перед глазами пальцами, будто проверяя, не хожу ли я во сне.
        - Помнишь, у нас сегодня были немного другие планы чем чуять кровь?
        Пришлось объяснять.
        - Тогда начинать надо было со стены, - сказал Терри. - Этот замок не многим младше королевского, потайные ниши тогда были в моде.
        Я положила руку на смежную с нашей комнатой стену, округлила глаза и кивнула. Внутри кто-то был.
        - Как думаешь, какого разряда будет достаточно, чтобы ненароком никого там не уби… - Договорить Лось не успел, одна из деревянных панелей распахнулась, заехав острым углом ему по лодыжке, и из скрытой ниши в стене выскочила женская фигура, одетая в темное.
        Света в комнате уже не было - я инстинктивно погасила пламя, когда Терри взвыл от боли и, отшатнувшись, едва не наступил на меня, - поэтому большего рассмотреть не удалось.
        Юркая тень скользнула к окну и, распахнув створки, ловко вылезла наружу.
        Мы кинулись следом, но лишь для того, чтобы увидеть, как почти что текучая фигура, уверенно перебирая ногами, движется по карнизу вдоль стены.
        - Стой! - крикнул Терри и выпустил вслед беглянке небольшую молнию, не прицельно, но так, чтобы снаряд, коснувшись каменной кладки, создал сноп пугающих искр.
        Незнакомка даже не обернулась, добралась до водосточной трубы и стала спускаться, оказавшись вне досягаемости любого магического удара.
        Лось, поймав азарт охоты, тихо выругался и тут же оказался на подоконнике.
        - Куда?! - Я старалась пригасить свое возмущение, но шепот все равно вышел довольно резким и свистящим.
        - Если выйдет на открытое пространство, бей, не задумываясь, - отдал мне приказ новоиспеченный акробат, уже балансирующий на карнизе, едва ли достаточно широком для его ступни.
        - Вернись сейчас же! Мы не на военных учениях!
        Но Лось не слышал, а целенаправленно шел к трубе.
        Я забыла, как дышать. Один неверный шаг - и в лучшем случае мне придется вспоминать параграф о переломах.
        Тем временем Терри добрался до трубы и стал спускаться. Он не преодолел и половины высоты, как послышался страшный скрежет: одна из скоб водостока вдруг разогнулась, и вся конструкция, не выдержав лишнего веса, вдруг отошла от стены.
        - Осторожно! - закричала я, окончательно наплевав на скрытность.
        Труба так и упала плашмя, с грохотом переломав кусты, которые росли на той стороне дорожки, опоясывающей замок. Что случилось с людьми, находившимися на ней в этот момент, мне не было видно.
        - Терри!
        Пронзительно заверещал свисток одного из ночных сторожей. Где-то залаяли собаки, а на границе парка зажглось несколько ярких огней.
        - Терри!
        Под стеной замка вдруг распрямилась худая женская фигура, охнула, а затем, подобрав юбки и слегка прихрамывая, припустила через открытое пространство к ближним деревьям парка. Прежде чем я успела подумать о том, как остановить ее, из поломанных кустов вылетел небольшой, светящийся молниями шарик и ударил беглянку в спину.
        Она нелепо взмахнула руками, дернулась в конвульсиях и тяжело упала на траву.
        Признаюсь, в тот момент в голове у меня были только ругательства, которым я научилась от Терри, и глупое восторженное «жив!», перекрывающее все остальные мысли. Отскочив от окна, я кинулась вон из спальни вниз по лестнице.
        Про наши планы на сегодняшнюю ночь можно было забыть. В комнатах зажигался свет, со второго этажа слышались голоса Ролана и Лилии Северин, беспокойно спрашивавших из своих окон людей внизу о том, что случилось.
        Во дворе перед замком уже собирались слуги, разбуженные шумом.
        Оставалось только надеяться, что Феникс О’Боз вовремя заметил переполох.
        Я выскочила на крыльцо, глубоко вздохнула, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце и выровнять дыхание.
        - Отправляйтесь в постели, - приказала я тоном, уже начавшим забываться за недели, проведенные в Эрландии. Но уверенный шаг, строгий взгляд и сдержанные движения, как всегда, делали свое дело. - Ситуация под контролем. Охрана подоспела вовремя.
        - Возвращайтесь в замок, - поддержал меня Ролан, спустившийся секундой позже, хотя могу поклясться, что он понятия не имел о том, что произошло.
        Впрочем, как и я в тот момент.
        Заметив, что слуги последовали приказу, я ускорила шаг и, только оказавшись на другой стороне замка, смогла перевести дух.
        Терри был уже на ногах и склонялся над распростертым телом пойманной женщины. Когда он ее перевернул, я оказалась рядом.
        В тусклом свете фонарей на нас смотрело белое лицо миссы Гелены, бывшей гувернантки Лу…
        Женщину перенесли в дом (причем нес ее Лось, умудрившийся отделаться только царапинами) и уложили на кушетку в гостиной. Все это время она находилась без сознания, но беглый осмотр показал, что никаких других повреждений, кроме ушибленной во время падения ноги, на ней нет. Я в который раз подивилась тому, как виртуозно гесс Ярин распоряжается родовой силой.
        Вопросительно взглянув на Терри и Ролана, я получила два одобрительных кивка, после чего влила в гувернантку немного живительной энергии.
        Она вздрогнула, застонала и резко открыла глаза.
        Ее цепкий, оценивающий взгляд тут же заставил меня отпрянуть. Эта женщина смотрела так, будто не она, а я была поймана с поличным в потайной нише замка.
        - Мисса Гелена, что вы делали ночью в пустой гостевой спальне? - холодно спросил гесс Северин.
        Гувернантка обвела нас всех глазами и снова задержалась на мне. Ее узкие сухие губы сжались в тонкую линию. Да, я слышала все, что она шептала через смежную стену, и отпираться не было смысла.
        Будто бы приняв решение, она села, попыталась расправить изрядно пострадавшее платье, но, осознав всю бесполезность этого занятия, раздраженно вздохнула, а потом едва слышно призналась:
        - Я всего лишь хотела спасти девушку. Напугать. Никто не заслуживает такой судьбы.
        И я почти поверила, даже пожалела гувернантку, попытавшуюся пойти против хозяев и сделать доброе дело, но потом мой взгляд упал на ее разодранный рукав. Под обрывками ткани виднелось что-то красное. Неужели она повредила еще и плечо, когда падала? Как мне удалось это пропустить?
        Я протянула руку, намереваясь подлечить миссу Гелену, но та вдруг дернулась с такой силой, что чуть не упала с кушетки.
        - Не трогайте меня!
        Мужчины переглянулись. А Терри, как наименее щепетильный, положил ей руки на плечи, но не для того, чтобы успокоить.
        - Что там? - спросил он без всякого участия. - Клеймо?
        Гесс Ярин стоял ближе к левому плечу нашей мистификаторши и, видимо, оттого разглядел лучше. То, что я приняла за рану, действительно оказалось клеймом.
        На плече у миссы Гелены был красный оттиск в виде раскрытой ладони со спиралью внутри!
        Я и сейчас не могу поверить в то, что пишу! Как? Откуда?
        Нам не удалось вытянуть из нее что-либо.
        С этого момента гувернантка отказывалась отвечать на любые вопросы и просто молча смотрела перед собой, пока Ролан, убедившись в тщетности новых попыток, не приказал запереть женщину в ее комнате до утра, когда можно будет вызвать констебля из ближайшего города.
        ***
        Утро началось с переполоха. Решивший проверить пленницу Ролан обнаружил, что миссы Гелены нет в комнате.
        Экономка, строгая компетентная женщина, единственная, у кого помимо хозяина был ключ, на все вопросы лишь растерянно мотала головой и, кажется, даже собиралась плакать, пока наконец не призналась, что за час до того с черного входа в замок постучалась незнакомка… и попросила отпустить гувернантку.
        «Просьба» вышла такой убедительной, что никто из слуг, несмотря на прямой приказ гесса Северина, не стал возражать. Миссу Гелену не только вывели через тот же черный ход, но и вручили ей сумку с собранными вещами.
        На вопрос, как выглядела незнакомка, никто не смог дать ответа. Даже попытка разобраться, молодая была женщина или старая, поставила экономку в тупик.
        Это происшествие выбило практически всех обитателей замка из колеи, кроме, возможно, Флоры, которая все утро смущенно рассказывала нам, как впервые за много дней отлично выспалась и уже начинает привыкать к замку.
        Никто из разочарованных участников ночных приключений не успел ни озвучить своих предположений, ни как следует позавтракать, когда лакей объявил об еще одном раннем визитере. И хотя я ожидала увидеть на пороге Феникса О’Боза, ну или хотя бы констебля, первой своим присутствием нас почтила гесса Версавия.
        Очень рассерженная гесса Версавия в дурном расположении духа…
        - Я не знаю, кому принадлежала эта гениальная идея, - заявила она с порога столовой, не обращая внимания на присутствие Флоры, зато в упор глядя на собственного сына, - но этот кто-то мог бы чуть раньше предупредить о неудавшемся плане. Я отпустила слуг и почти до утра просидела перед окном!
        - А что был за план? - наивно спросила мисса О’Боз, но все сделали вид, что не услышали.
        - Простите, гесса Версавия, сегодня ночью выяснилось, что гувернантка Лу пугает мою невесту, пытаясь расстроить свадьбу, - сказал Ролан.
        Услышав слово «невеста», Флора заметно порозовела и, казалось, забыла о своем вопросе.
        - Да? - удивилась крестная, присаживаясь на свободный стул и повелительным жестом приказывая лакею налить ей чашку чая. - Тогда как же она это делала в доме О’Бозов?
        Мы переглянулись и, к собственному ошеломлению, в первый раз задались этим вопросом. Вот именно! Как мисса Гелена могла проникнуть незамеченной в чужой дом? Даже если учесть ее выдающиеся акробатические способности, во-первых, до Ручьева Камня было не менее часа пути пешком, а во-вторых, где она могла узнать расположение комнат? И в-третьих, каким образом напугала лошадей?
        - В любом случае, - первой нарушила молчание крестная, так и не дав нам высказать зревшую догадку, - мое решение как никогда более своевременно. Дорогая Флора, я считаю, что вам будет совершенно неприлично и далее оставаться в замке. Гувернантка себя дискредитировала, а мисса Лакшин скоро вернется в Белый Яр. Невесте негоже жить до свадьбы в доме жениха без присмотра. Приглашаю вас к себе, чтобы не вышло скандала.
        Мисса О’Боз посмотрела на гостью с испуганной неуверенностью. Было заметно, как ей хочется вцепиться в рукав Ролана и не отпускать.
        - Досадно, конечно, достопочтенная соседка, что вы не считаете меня гарантом благочестия в этом доме, - не без шпильки заметила Лилия Северин, наматывая темный локон на пальчик, - но, по-моему, идея прекрасная. Не могу же я безвылазно сидеть в замке, в конце концов.
        - Не уверен, что теперь это безопасно, - с сомнением сказал хозяин дома. - Сможете ли вы защитить Флору и себя?
        - А почему это не смогу? - искренне удивилась гесса Версавия.
        - Мама, у тебя магия воды… - попытался вразумить ее Терри.
        - Дорогая, - обратилась крестная ко мне, - как целитель, объясни молодым людям со скудным воображением, что будет, если вытянуть из человеческого тела всю воду.
        Я представила и, кажется, немного позеленела. К счастью, остальным этого хватило и вдаваться в жуткие подробности не понадобилось.
        - И потом, кто сказал, что я буду одна? Вы двое не слишком ли загостились? - Властная дама указала на нас с Терри. - Ну что ж… Если дело решенное, Флора, пойдите и поскорее соберите вещи, я плохо переношу долгие ожидания.
        - Но… - робко заметила мисса О’Боз, скосив глаза на Ролана, - я бы хотела остаться.
        - Что за вздор! Из-за глупой прихоти ставить под угрозу доброе имя будущей семьи! Давайте, милочка, будьте благоразумны, и чтобы я больше этого не слышала.
        Вот так всего за несколько резких фраз гессе Версавии удалось сделать то, для чего мы пытались развернуть целый план с похищением. Уверена, если понадобится, она и предлог увезти девушку на Иланку найдет в мгновение ока.
        Стоило растерянной и огорченной Флоре удалиться наверх, как лакей ввел в столовую Феникса и Марка, а затем с едва заметным вздохом отправился за новой порцией посуды для гостей.
        Оценив количество посторонних ушей и печальный вид слуг, несостоявшиеся похитители начали с очень аккуратного вопроса.
        - Мы слышали, у вас вчера ночью был какой-то переполох. Что случилось?
        Я кратко пересказала свои приключения, а Терри подтвердил их несколькими весьма экспрессивными выражениями и демонстрацией царапин, так и оставшихся после кустов. Когда я с лихвой вернула Флоре всю забранную энергию - недаром же девушка так выспалась, - залечить их у меня уже не хватило сил.
        - Не может быть! - Марк вскочил и в совершенном смятении заходил по комнате. - Не может быть! А я еще смеялся…
        Некоторое время мы терпеливо ждали объяснения, следя за передвижениями гесса Биргита, пока не стало ясно, что собственные размышления молодого человека слишком увлекательны, поэтому о нашем присутствии он вспомнит нескоро.
        - Что не может быть? - не выдержал Терри.
        - Мы вам не мешаем? - лукаво усмехнулась Лилия.
        - Красная Перчатка! - Марк вцепился в собственные волосы, нарушив аккуратную прическу, так что торчащие светлые пряди вдруг придали ему совершенно безумный вид. - Клеймо! Вот что это такое!
        Гесса Северин тоже встала, будто безумие внезапно перекинулось и на нее.
        - Красная Перчатка? Красная Перчатка? Это их знак? - вскричала она, заставив беднягу лакея вытянуться по струнке и вжаться в стену. - Вы уверены? Мою семью заказали Красной Перчатке?
        На лицах Терри и Ролана стали проступать признаки некоторого мыслительного процесса, похоже недоступного только мне. А ведь я уже слышала это название…
        - Постойте, вы действительно решили, что за невестами Северинов охотятся мифические наемные убийцы? - не слишком женственно усмехнулась я, настолько невероятным было предположение. - Вы серьезно? На протяжении стольких веков? Это бред какой-то!
        - Я до сегодняшнего дня думал, что само существование Красной Перчатки бред, - кисло признался Марк, наконец вернувшись на место и позволив слуге поставить перед собой чашку чая. - Отец изучал слухи о них, приписываемые им убийства, и у него появилась совершенно безумная теория…
        Все с неподдельным интересом уставились на гесса Биргита, но тому, похоже, не так-то просто было поделиться догадкой, которая до этого не выходила за пределы семьи.
        - Красная Перчатка - не организация наемных убийц, а совершенно легальное подразделение тайной канцелярии, приступающее к работе, когда надо тихо устранить какую-либо нежелательную личность или провернуть скрытую операцию. Их легендарные убийства - лишь провальные задания, привлекшие внимание общества.
        - Но почему он так считает? - удивилась я.
        - Уж слишком выгодны короне были эти смерти…
        - Допустим, - согласился Ролан, взмахом руки предвосхищая мои возражения. - Но чем им помешала моя невеста?
        - Да все невесты! - не вытерпев, добавила я.
        - Этот знак ладони, последняя фраза в дневнике Барта Биргита о том, что он везет в Эрландию не одно сокровище, а два… Все как-то связано со Смерой. И да, в то время ослабление семьи Северинов было очень выгодно короне.
        Ролан наконец-то согласно кивнул.
        - В нашем роду с тех пор не было выгодных браков…
        - А значит, не было крепких связей с другими магическими семействами.
        - Постойте! - воскликнула Лилия Северин, излишне театрально заламывая руки. - Но это сумасшествие! Вы предлагаете искать милости у короля на основании этих совершенно безумных предположений?! Да Ролана отправят в дом для умалишенных, если не в тюрьму за ложные обвинения!
        - Есть способ проверить, - наконец подала голос гесса Версавия.
        - Какой? - спросил Терри.
        - Поймать вторую «перчатку», если она существует, - пояснила крестная и повернулась к Фениксу О’Бозу. - В вашем доме не появилось новых слуг после объявления о помолвке? Скорее всего, даже служанок…
        - Красивых точно не было, я бы запомнил, - легкомысленно ответил Феникс, который, похоже, слушал нашу болтовню вполуха, гораздо больше внимания уделяя яйцам всмятку.
        - Такие вещи надо спрашивать у хозяйки дома, - заметила очевидное я.
        - Прикажите седлать лошадей, отправимся в Ручьев Камень сейчас же! - с энтузиазмом предложил Терри. - Если что, скрутим гадину прямо на месте!
        - Ты еще с кавалерией туда заявись, - фыркнула гесса Версавия. - Нет, здесь надо по-тихому, по-женски. А отчего бы нам, дамы, не нанести дружеский визит и не поболтать о прислуге?
        Несколько минут посовещавшись о том, как сделать наше прибытие менее подозрительным, мы решили, что в Ручьев Камень поедем втроем: я, крестная и Гусма. Терри с Фениксом прибудут чуть позже и скрытно, чтобы суметь вмешаться, если понадобится.
        Надо сказать, что завести непринужденный разговор с миррой О’Боз оказалось сложнее всего. Мать Флоры хмурилась, смотрела на нас исподлобья и отчего-то кусала губы, будто предполагала, что вот сейчас мы начнем стыдить ее за то, как глупо она погубила дочь, не послушав наших советов.
        Но мудрая гесса Версавия быстро сменила гнев на милость.
        - Ну что вы, что вы, дорогая. - Она похлопала хозяйку дома по вялой руке. - Мы приехали вас поддержать и сообщить, что сегодня Флора переберется в Белый Яр, а там, глядишь, при должном старании и удастся отговорить ее от этого безумия.
        Я лишь согласно кивала, решив, что хлопать Катаржину по второй руке с моей стороны будет уже чересчур.
        Мирра О’Боз пару раз всхлипнула, но потом, втянувшись в обсуждение переезда дочери и связанных с этим бытовых неудобств, выслушала сетования гессы Версавии на трудности с подбором прислуги и похвасталась новой кастеляншей, подрубавшей льняные простыни фантастически красивым швом…
        Естественно, мы выразили горячее желание увидеть не только шов, но и саму кастеляншу.
        Это оказалась женщина средних лет с простым круглым лицом и сильными мосластыми руками. Она принесла простыню и с небольшим любопытством рассматривала Гусму, пока мы делали вид, что восхищаемся работой.
        Наконец крестная подняла прищуренный взгляд от полотна и направила его на кастеляншу.
        - Объясните нам, зачем вы сегодня приходили в замок Северинов?
        - Я? - Служанка выглядела действительно удивленной и будто бы в ошеломлении сделала шаг назад. - Гесса, вы меня с кем-то путаете.
        - Вас узнали слуги, - спокойным голосом соврала гесса Версавия. - Хотели освободить свою сообщницу?
        - О чем вы?!
        Кастелянша все ближе отступала к двери, и я уже всерьез испугалась, что сейчас она бросится бежать, когда створка открылась сама и проем заполнила гигантская фигура Феникса.
        - Придется ответить на вопросы, - заявил великан с порога, всем своим видом демонстрируя, что пути к бегству закрыты.
        Но попавшая в западню женщина лишь сделала еще один шаг навстречу миру О’Бозу, неожиданно дотронулась до его руки и приказала:
        - Защити меня.
        Глаза гиганта стали мутными, и он вдруг одним движением задвинул служанку за спину, теперь уже перегораживая выход для нас.
        - Феникс, что все это значит?! - заволновалась Катаржина.
        Я вскочила с места и кинулась к двери, надеясь, что мой голос опередит коварную беглянку.
        - Терри, не дай ей… - Крик оборвался на середине, после того как поток воздуха ударил меня в грудь, отбросив на пол.
        Больно приложившись локтями и спиной, я некоторое время не могла прийти в себя, а когда подняла голову, напротив мира О’Боза уже стояла крестная.
        - Молодой человек, я требую, чтобы меня выпустили, - медленно и по слогам говорила она, - иначе вам же будет хуже.
        Феникс скрестил руки на груди и лишь надежнее перегородил дверь.
        Сперва я подумала: с чего это крестная утруждает себя бесполезными просьбами, но потом заметила, что к опущенным кончикам пальцев гессы Версавии от колен великана тянется тонкая струйка воды и, стекая по ухоженным овальным ногтям, капает вниз.
        Я не знала, восхищаться упорством крестной или, как целителю, возмутиться жестокости, с которой она готова была вызвать обезвоживание у ничем не повинного человека. Но для Катаржины О’Боз никакой дилеммы не существовало, увидев возмутительные действия гостьи, она встала с места и грубо оттолкнула ту от сына.
        Струйка воды оборвалась, но лицо Феникса все равно выглядело так, будто ему нехорошо. К гиганту осторожно подошла няня, положила ладонь на предплечье.
        - Ты присядь, - убедительно сказала она. - А то ненароком упадешь. Убежала твоя служанка, никто не догонит.
        Великан немного пошатнулся и действительно послушно сел на край кресла.
        Мне как раз удалось подняться на колени и тихонько проползти за его спиной.
        - Дайте ему воды, - прошептала я, когда почувствовала себя в безопасности, и, встав на ноги, стремительно скользнула вон из комнаты.
        Снаружи было пусто, из-за угла коридора слышалась какая-то невнятная возня и ругательства. Я поспешила вперед.
        За поворотом обнаружился Терри, не слишком галантно вывернувший локоть прыткой кастелянше.
        - Не позволяй ей дотронуться до себя, - предупредила я и стала оглядываться в поисках чего-то, чем можно было бы связать женщину.
        - Ты мне поможешь или справляться самому?
        - Самому, - честно призналась я в своем бессилии. Ничего подходящего поблизости не было.
        Руки Терри вспыхнули на мгновение, по телу служанки пробежала дрожь, и пленница обмякла. Гесс Ярин почти что бережно опустил женщину на пол и отошел, устало встряхивая кистями.
        - Что теперь?
        Я приблизилась к кастелянше и попыталась поднять выше и без того закатанный до локтя левый рукав. Плечо было белым и чистым, ни намека на какую-либо метку.
        - Неужели мы ошиблись?
        - Попробуй вторую руку.
        Я подняла правый рукав… и действительно, на другом плече выделялся четкий красный отпечаток раскрытой ладони со спиралью внутри.
        - Левая и правая! - вскричала я, вдруг обнаружив ускользнувший ранее смысл. - Левая и Правая! Помнишь, Барт Биргит писал в своем дневнике про служанок Смеры? Он называл их Левая и Правая!
        - И что? - не вдохновился Лось. - Какая разница? Не думаешь же ты, что этой женщине несколько сотен лет?
        - Нет, конечно. Но в этом должен быть смысл!
        Если он и был, то сегодня мы его не нашли. Пришедшая в себя кастелянша, как и мисса Гелена, не проронила больше ни слова. Некое предчувствие подсказывало мне, что с какой бы осторожностью О’Бозы ни обращались с пленницей, им не удастся долго держать ее взаперти. Даже если на этот раз мы сумеем запереть преступницу до прибытия констебля, никто не гарантирует, что она не сбежит позже.
        Нет времени писать дальше - весь замок стоит на ушах. Мы спешно пакуем вещи и едем в столицу!
        12 сентября
        До сих пор не могу опомниться, настолько стремительно все произошло. Даже мой отъезд с Иланки не был таким внезапным и необдуманным, хотя я очень старалась.
        Ролану же хватило тех нескольких минут, когда он смотрел в бесстрастные глаза мнимой кастелянши, чтобы, выйдя из комнаты, где ее заперли, заявить о немедленном отъезде в столицу.
        В тот момент я не имела ни малейшего представления для чего. Думаю, он и сам тоже.
        Искать встречи с королем? С начальником тайной канцелярии? Что он сможет им предъявить, кроме рассказа о странных происшествиях накануне свадьбы?
        Искать саму Красную Перчатку, мифическую организацию, существование которой еще надо доказать? Допустим. И допустим, он ее даже найдет, что дальше?
        Понятное дело, после такого неожиданного поворота Лу вцепилась в руку брата и не отпустила до тех пор, пока тот не согласился взять ее с собой.
        - Давно не была в столице, - тут же мечтательно заметила Лилия Северин, поигрывая рубиновой сережкой в маленьком ушке. - Балы, театры, званые вечера и модные магазины - боже, как я по всему этому соскучилась!
        Я попыталась спрятать улыбку, увидев за легкомысленной оберткой заявления серьезное беспокойство о дочери, и вопросительно посмотрела в сторону Терри. На троих Северинов был всего один магический дар и тот не боевой, бросить их на волю случая казалось жестокостью.
        К тому же я бы извелась, пока дождалась от этой семейки новостей, - вряд ли кто-то станет утруждаться и писать мне подробные письма с отчетами о том, как идут дела.
        Гесс Ярин посерьезнел и понимающе кивнул.
        - Я и сам давно собирался в столицу - хочу восстановиться в полку.
        - А я никогда не видела Эрлборга! - воскликнула я.
        - Боюсь, моя маленькая квартирка нас всех не поместит, - в замешательстве ответила Лилия.
        - Что вы, мы не станем злоупотреблять вашим гостеприимством, - заверил ее Терри. - У моего брата достаточно просторный дом.
        Весь остаток дня прошел в сборах. Утром мы погрузились в две кареты и выехали чуть ли не с рассветом, чтобы к концу дня быть в столице. Спасибо крестной, которая не оставила меня без экипажа, потому что Терри изъявил желание ехать верхом, а утруждать Северинов вовсе не хотелось.
        Впрочем, к середине дня зарядил такой дождь, что неутомимый наездник сдался и, разбрызгивая холодные капли воды с плаща, влез-таки в карету, отдавая должное моей предусмотрительности.
        Вчера в дороге совершенно не было возможности писать, зато нашлось много о чем подумать. Равнинные пейзажи за окном скоро надоели, а начавшийся ливень не позволил как следует рассмотреть хвойный лес.
        И вот что я поняла: объяснение так называемого проклятия действиями таинственной организации под названием «Красная Перчатка» меня совершенно не удовлетворяло. Это все равно что обвинять в убийстве человека нож!
        Нет, перед нами далеко не конец истории. Слишком много белых пятен в ней осталось.
        После краткой остановки на обед Гусма задремала, а мне из развлечений осталось только залечивание мелких царапин на Терри и наблюдение за его реакцией. Лось пытался делать бесстрастный вид, но зачастивший пульс выдавал его с головой. Самое быстрое сердцебиение отчего-то вызвали мелкие порезы в области шеи - интересный эффект.
        И вы подумайте, какая стойкость! Я уже и ласково улыбалась, и призывно хлопала ресницами, но гесс Ярин упорно не понимал намеков. Другой бы на его месте уже не просто дежурил на моем пороге с букетом цветов, а стоял на одном колене, предлагая руку и сердце! Но не Лось…
        Загадка почище проклятия Северинов.
        Не могу же я сама броситься ему на шею? Или могу? Конечно, девушкам такое говорить не принято, но на такую шею не грех и броситься - я щупала, я знаю.
        В Эрлборг кареты въехали, когда уже стемнело, поэтому ничего толком рассмотреть я не успела. В глаза лишь бросилось огромное количество фонарей и окон, дома с колоннами и оживленные даже в столь поздний час тротуары.
        Распрощавшись с Северинами, мы проехали несколько широких улиц и оказались перед красивым трехэтажным домом с вензелями под маленькими балкончиками. При виде них моя весьма придирчивая в вопросах архитектуры няня восхищенно приложила руки к груди и посетовала на то, что старший из сыновей гессы Версавии уже успел обзавестись семьей.
        Альстав Ярин, владелец дома, похож на Терри разве что ямочками на щеках. Высокий, сухощавый, с ранними залысинами, он немного сутулится и, судя по выражению лица, постоянно думает о вещах, не имеющих никакой связи с тем, что происходит вокруг.
        При первой встрече старший гесс Ярин протянул мне руку и вежливо сообщил о том, как рад познакомиться с будущей владелицей Ручьева Камня, при этом вид имел такой отрешенный, будто в уме составляет очередную петицию. Наверняка мое имя тут же вылетело у него из головы, несмотря на то что я назвала настоящее.
        Его жена, Амалия, оказалась красивой, немного располневшей женщиной, за юбку которой постоянно цепляется кто-нибудь из детей. Несмотря на однозначное сходство с Лигией, черты лица у нее более мягкие, движения более плавные, а вокруг витает такая атмосфера уюта и спокойствия, что хозяйку дома хочется обнять уже при первой встрече.
        Ну и еще, пожалуй, оглядеть с головы до ног.
        Признаюсь, потому что здесь можно. Мне жутко любопытно посмотреть на печать старшей из сестер Биргит. К сожалению, Амалия носит закрытые платья.
        Кстати, гесса Ярин во время знакомства отвечала мне таким же заинтересованным взглядом. Она то и дело переводила глаза с меня на Терри и так загадочно улыбалась, что нам стало бы легче, выскажи Амалия свои предположения вслух.
        Вечером мы пообщались совсем немного, а наутро выяснилось, что у всех, кроме меня, есть дела. Терри поехал в комендатуру. Северины, скорее всего, уже обивали королевские пороги. Альстав укатил в парламент еще ранним утром, а Амалия была погружена в заботы о доме и детях. Поэтому, подцепив под локоть Гусму, я отправилась на прогулку по городу самостоятельно.
        Вместе с няней мы, наверное, представляли весьма занимательное зрелище, когда, словно две восторженные провинциалки, восхищенно вскидывали головы при виде каждого дома выше трех этажей.
        Хотя почему «словно»?
        Думаю, мы изрядно повеселили продавца сладкой ваты и его покупателей, дотошно выспрашивая, что это такое и правда ли это можно есть, а потом и других прохожих, едва не подпалив уличного актера лишь за то, что он посмел притворяться статуей на потеху публики, чем испугал Гусму.
        Бедняга выжил лишь потому, что няня, отодвинув меня, решила разобраться с обидчиком самостоятельно. К слову, дело обошлось парочкой ударов сумкой, потом деятель искусства бросился наутек.
        Мы прошли почти весь центр города, надолго застряли на улице с дорогими магазинами, рассматривая выставленные в витринах наряды, и даже купили Гусме шикарную шаль, от которой она не могла отвести глаз, потому что диковина была расписана лодочками с голубыми и белыми парусами.
        Перекусив в кафе, в котором подавали возмутительно крошечные порции (няня долго и презрительно мерила официанта взглядом), мы решили, что на сегодня пеших прогулок достаточно, и, поймав извозчика, отправились на квартиру Лилии Северин, узнать последние новости.
        Семья уже была дома и встретила нас в розовой гостиной, подозрительно похожей на будуар. Ролан с Лу находились в подавленном настроении, хозяйка же щебетала так, будто сбылись ее самые заветные мечты.
        - Ах, вы бы видели, какое чудное ателье открылось на бульваре, я не удержалась и заказала целых три бальных платья! Ну не смотри на меня так, дорогой, одно из них для Лу, нам с тобой еще выдавать ее замуж.
        По лицу Ролана можно было понять, что он не прочь выдать замуж и саму Лилию, только бы прекратить этот поток пустословия.
        - А потом заказала себе еще и туфельки, такие аккуратные, с серебряными пряжками, - продолжила мать семейства, - и уже собиралась пройтись по ряду белья, когда столкнулась с Диди Влевской - чудо что за женщина! Цветет как в восемнадцать, и талия стала уже чуть ли не на дюйм с последней нашей встречи… надо спросить, где она заказала корсет. Так вот, я обеспечила нам приглашение на ее завтрашний бал!
        Тут взгляд хозяйки упал на меня.
        - Извини, дорогая, для тебя получить приглашение не удалось. У Диди натуральная аллергия на незнакомые имена.
        Скорее уж на имена без приставки «гесса».
        Я нисколько не расстроилась, а воспользовалась образовавшейся паузой, чтобы узнать, удалось ли Северинам добиться аудиенции у короля.
        Лу покачала головой.
        - Его величеству нездоровится.
        - Не знаю, только ли мы получили такой ответ, - с сомнением сказал Ролан. - Нам было вежливо предложено повторить попытку через месяц.
        - Ох, ходят слухи… - начала было Лилия, но остановилась. - Впрочем, они ходят уже лет пять… Да и, кстати, о завтрашнем бале, я ведь вам еще не все рассказала!
        Мы втроем изможденно переглянулись. Как, это еще не все?!
        - Там будет наследный принц! - воскликнула эта невероятная женщина. - Его высочество и Диди… ну, вы понимаете…
        - Мама! Почему ты раньше не сказала?! - справедливо возмутилась Лу.
        - Ну знаешь, милая, такие подробности совершенно не для ушей незамужних девушек, - лукаво ответила Лилия, делая вид, что абсолютно не понимает, чем так возмущена дочь.
        Вот это уже было что-то! Я искренне порадовалась за такую возможность, появившуюся у Северинов, и провела остаток визита, обсуждая то, каким образом стоит попытаться завести разговор с его высочеством.
        В резиденцию Яринов мы с Гусмой попали только к ужину.
        Терри возмущался нашим долгим отсутствием так, словно мне было четырнадцать, а его поставили надо мной опекуном. К счастью, гонг, призывающий обитателей дома переодеться и собраться в столовой, застал Лося на середине возмущенной речи, и я могла с чистой совестью ускакать наверх в свою комнату.
        За столом мы вернулись к теме Северинов и их тщетных попыток получить аудиенцию у короля.
        - Уж простите, если разрушу чьи-то надежды, - вдруг сказал хозяин дома, сплетая пальцы над своей почти пустой тарелкой, - но у них ничего не выйдет, даже если они ее получат.
        - Что ты имеешь в виду? - спросил Терри.
        - Вопрос выгоды. Зачем королю раскрывать секреты своей тайной карательной организации? Ради чего? Ради семьи Северинов? Невелика ценность. Влияние Ролана не простирается дальше ворот его замка. Семейный дар? Кому в наше время нужны непрошибаемые стены? Эрландия больше не обороняется, она только наступает и держит в повиновении.
        - Но как тогда быть? - растерянно произнесла я, понимая, насколько прав старший гесс Ярин.
        - Положите на чашу весов что-то другое. Более значимое, чем захудалый магический род.
        Ну конечно! Этот человек просто гений!
        В тот момент я настолько отчетливо увидела ту ценность, которую можно положить на чашу весов, что с трудом сохранила внешнее спокойствие. За столом я не сказала ни слова. Хотелось для начала детально прокрутить план в голове и лишь после убедить всех остальных в его действенности.
        Хотя признаюсь, под конец вечера я все же не удержалась от небольшой провокации, уж больно зудела внутри снизошедшая на меня идея.
        После ужина семья перемещалась в библиотеку, чтобы выпить чая и дать слугам возможность убрать со стола. Задумавшись над своей новой грандиозной идеей, я не заметила, как в комнату сквозь приоткрытую дверь просочился старший сын хозяев дома Лео - мальчишка лет шести. На лице его блуждало настолько шкодливое выражение, что я ни секунды не сомневалась: в детстве Терри выглядел именно так.
        Хулиган наверняка уже должен был быть в постели, но вместо этого на цыпочках подкрадывался ко мне, будто охотник в иланкийских джунглях.
        - Вот уж нет, - поймала я пацана за руку и втянула приготовленный шарик с молниями раньше, чем он сорвался с его пальца. - Видела я ваши семейные шалости, со мной такое больше не пройдет.
        Ребенок насупился и выпятил нижнюю губу.
        - И не куксись, - строго сказала я. - Знаешь, в чем секрет успешной атаки?
        Дитя покачало головой, поэтому я с удовольствием поделилась мудростью, неизвестно с какими целями переданной мне примерно в том же возрасте.
        - В отвлекающем маневре. Вон, смотри, твой дядя беспечно таскает печенье из вазочки. - Я указала на Терри, который усердно добавлял питательности съеденному ужину. - Я отвлекаю, а ты атакуешь.
        Тут все же пришлось немного обмануть ребенка: на самом деле атаковала я, а он лишь добавлял остроты моменту.
        Подойдя к Терри, я перехватила у него очередное печенье, откусила и сказала прежде, чем он возмутился:
        - Кажется, я знаю, как мне попасть на предстоящий бал вместе с Северинами. Достаточно притвориться невестой одного из приглашенных.
        Лось, собиравшийся отобрать у меня печенье, замер и, конечно же, не обратил внимания на подкрадывающегося сзади племянника.
        - Не беспокойся, - уверила его я. - Не твоей.
        В этот момент Лео добрался до жертвы и, высунув язык, запустил под лопатку дядюшке колючий кусочек молний.
        Терри подпрыгнул от неожиданности, опрокинул вазочку с печеньем и заругался.
        - Бежим! - крикнула я своему сообщнику и кинулась вон из библиотеки под ошеломленными взглядами хозяев дома.
        Вслед нам несся возмущенный крик застигнутого врасплох Лося:
        - А чьей?!
        13 сентября
        День начался с важного вопроса: чем в первую очередь нужно обеспечить себя для бала - платьем или женихом?
        Решив, что платье за полчаса не получить, а жениха - очень даже, прямо с утра я отправилась по магазинам.
        Путь был знакомый, ассортимент близлежащих лавок тоже, а уличные актеры как-то сами по себе убирались с моей дороги, едва завидев яркий тюрбан Гусмы. Конечно, за оставшиеся полдня никто не сошьет новое платье, но прелесть задачи состояла в том, что нужный наряд не должен был меня украшать или ловко сидеть по фигуре. От него требовалось привлекать внимание, как и от тех образцов, что портные выставляли в свои витрины.
        Мы прошли мимо множества платьев - розовых, зеленых и даже золотых. Очень пышно украшенные, они наверняка бы полностью затмили девушку, вздумавшую их купить. Мне же нужно было одно, особенное, то, которое сможет надеть только Августина Аврора Кермез, безумно богатая, невероятно сильная и, что уж греха таить, слегка диковатая гесса с далекого острова.
        Сокровище нашлось на исходе первого часа поисков. Красное платье того уникального оттенка, который можно увидеть разве что на лепестках маков, стояло в витрине и переливалось мельчайшими искрами прозрачных пайеток так, словно было сделано из огня и магии.
        Владелец магазина не хотел продавать этот отличный рекламный образец и пошел на попятную, только когда я назвала двойную цену. Другая приличная сумма была отдана трем швеям, которые взялись подогнать наряд до вечера. За этими тратами последовали расходы на кремовые перчатки и бальные туфельки в тон. У лавки ювелира я решила, что кому-то все же придется одолжить мне украшения, иначе операция по спасению рода Северинов станет причиной разорения семьи Кермез.
        Шучу, конечно. Просто разве можно к такому платью надевать драгоценности из обычной лавки, а не из семейной сокровищницы?
        Когда с нарядом было покончено, пришло время «сватать жениха». Этот момент я оттягивала как могла, но не из ложной скромности или неловкости, нет.
        Розовая гостиная Лилии Северин в момент моего визита оказалась завалена открытыми коробками, отвергнутыми платьями и туфлями, которым, скорее всего, уже никогда не найти пару в этом хаосе. На краешке дивана, едва видимый из-за вороха разноцветной тафты, сидел Ролан и пытался читать книгу. Лунара ходила по комнате, поднимая то одну вещь, то другую. Откуда-то из глубины квартиры слышалось жизнерадостное и мелодичное пение хозяйки.
        - Мисса Лакшин, - сказал гесс Северин, вставая для приветствия. - Что вас сюда привело?
        Он еще не знал, что к концу дня ему придется обращаться ко мне совсем по-другому. Я с беспокойством взглянула на Лу: посчитает ли она мой обман очередным предательством?
        Но сделанного уже не воротишь. Шалость, которая должна была остаться тайной и никому не причинить вреда, вышла из-под контроля.
        Я попыталась освободить себе кресло, увешанное различными накидками, но так и не преуспела, поэтому начала разговор стоя.
        - Вчера за ужином брат Терри высказал одно суждение, которое навело меня на мысль о том, как выяснить, известно ли принцу о природе проклятия вашего рода, - начала я медленно, трусливо отодвигая решающий момент. - На чашу весов надо положить что-то более значимое для короны, чем жизнь бедной миссы О’Боз. Вам нужна другая невеста…
        Как и ожидалось, Ролан опешил.
        - Я не могу забрать свое слово, - наконец сказал он. - И даже если бы мог, кого вы мне сватаете? Принцессу? Девочке едва ли тринадцать!
        Несмотря на остроту момента, я подивилась, насколько быстро гесс Северин привык к мысли, что с помощью своего дара может получить любую женщину. В варианте с принцессой его останавливало только данное слово и возраст невесты, а не принципиальная невозможность такого союза.
        - Нет, - ответила я, крадясь, словно по осыпающемуся песку. - В империи есть гессы, которые могут быть не менее ценны. На сегодняшний вечер я стану вашей невестой.
        В комнате повисла недоуменная тишина. Лилия, вышедшая из спальни, деловито прислонилась к дверному проему, вращая на ловком пальчике веер за прикрепленную к нему петлю.
        - Я подозревала, - вдруг сказала она. - Ни одна девушка с такими талантами и характером не станет довольствоваться ролью приживалки. Как же нам теперь называть вас, милочка?
        Несмотря на слегка оскорбительное обращение, я была благодарна хозяйке дома за то, что она упростила мне задачу.
        - Гесса Августина Кермез, - призналась я, бросаясь в омут с головой.
        Лу уронила шаль, которую пыталась убрать, обратно на кресло и в немом удивлении села сверху.
        - И вы в лучших театральных традициях пытались доказать кому-то или хотя бы самой себе, что вас можно любить не за имя и состояние? - усмехнулась Лилия. - Это было бы возмутительно, если бы не казалось так нелепо!
        - И что, доказали? - охрипшим голосом спросил Ролан.
        Я пожала плечами и немного съежилась. Открывшаяся в этот момент правда ошеломила меня не меньше, чем мое реальное имя Северинов.
        - Скорее поняла, что умею любить… не только себя… Лу, прости, я не думала, что мой побег с Иланки обернется именно так…
        Лунара отмахнулась от меня, будто призывая больше никогда с ней не заговаривать.
        Понимая, что ситуация стремительно ухудшается, я затараторила так быстро, что мои мысли едва поспевали за словами. Я рассказывала про владения своей семьи на Иланке, про то, какую роль мои предки сыграли в завоевании острова, раз за разом повторяя, что если гесс Северин сегодня вечером представит меня как свою невесту, то это непременно обратит на нас внимание его высочества, а уж я постараюсь позаботиться об остальном.
        Меня прервала Лилия.
        - Она права, дорогой. В конце концов, если эта авантюристка что и умеет, так набивать себе цену.
        - Мама! - воскликнула Лу, и у меня потеплело на душе. - Она ведь хочет рискнуть ради нас!
        Маленькая гесса повернулась ко мне, но я была так растрогана, что не сразу сообразила, о чем она говорит.
        - Ты же понимаешь, что тебя тоже могут начать запугивать?
        Признаюсь, я осознала это только в тот момент, но отступать было поздно.
        - Замуж за гесса Северина я не собираюсь, а огни под окном и голоса за стеной уж как-нибудь переживу. Вы бы слышали, с каким грохотом бесится Лео Ярин в соседней комнате перед сном.
        Неуклюжая шутка не вызвала должного отклика. Вернее, вызвала именно тот, которого была достойна, - молчание.
        Из квартиры Лилии я вышла, так и не зная, примет ли Ролан мое предложение. Гесс Северин сказал, что ему нужно подумать.
        Ей-богу, все в лучших традициях, будто я действительно сделала ему предложение руки и сердца!
        Не зная ответа, к вечеру я все равно облачилась в новое платье с шальной мыслью о том, что в случае отказа у Яринов намечается очень торжественный ужин.
        Надо сказать, мое появление не вызвало того эффекта, на который я рассчитывала. Все обитатели дома уставились на меня с сомнением, и только Гусма, как настоящая иланкийка, знающая толк в ярких цветах, одобрительно закивала.
        - Ай, касим, рубин моей души, покажем материковым бледнолицым, что такое красивая девушка с Иланки.
        И тут я отметила, что Терри тоже в парадном костюме.
        - А ты куда? - удивленно протянула я.
        Лось смутился.
        - Взял приглашение у брата. На нем имя гесса Ярина, к счастью, не указано, какого именно. Так что даже в самом крайнем случае ты сможешь попасть на бал. Не зря же… это платье… и все такое…
        Если бы Терри продолжил свою речь, то наверняка стал бы идеальным кавалером для меня на сегодня, цвет его лица стремительно приближался к цвету моего платья. Но Амалия решила спасти родственника.
        - А где ваши украшения? - спросила она.
        - К сожалению, с собой у меня ничего нет.
        Попросить об одолжении Лилию Северин, как я изначально намеревалась, мне так и не удалось.
        - Подождите секунду, я сейчас. Принесу вам подходящую диадему.
        Амалия назвала украшение диадемой, но на самом деле благодаря расходящимся золотым лучам-молниям оно больше напоминало корону.
        Увидев эту невероятную драгоценность, и Терри, и Альстав почему-то необычайно взволновались. Старший гесс Ярин даже попытался перехватить руку жены, протягивающую диадему, но Амалия игриво увернулась и, водрузив украшение мне на голову, многозначительно посмотрела на Терри, присоединяясь к восхвалениям Гусмы.
        - Ну разве не хороша?
        По рассерженным лицам мужской половины Яринов я поняла, что одолженная диадема имеет для них какое-то тайное значение. Но поскольку никто не проронил ни слова, я посчитала, что могу ее оставить. Тем более дворецкий известил нас о гессе Северине ожидающем в холле, и стало совсем не до украшений.
        Мой план был принят!
        Я изменила бы себе, не отметив здесь, что Ролан в отличие от остальных был сражен моим внешним видом как полагается. Впрочем, когда его глаза остановились на диадеме, темные брови сдвинулись, и мой фиктивный «жених» бросил внимательный взгляд на Терри. Ни от кого не укрылось бесстрастное выражение лица гесса Ярина, которое гость получил в ответ. Это было настолько несвойственно для Лося, моего несерьезного и легкомысленного Лося, что я помню картину до сих пор.
        Если бы кто-то сказал мне о причине в тот момент, украшение я сняла бы немедленно.
        ***
        - Кто надел на вас эту диадему? - заинтересованно спросила Лилия, когда я, безбожно сминая юбки, влезла в карету Северинов.
        - Гесса Ярин.
        - Тогда понятно. Милая сообразительная Амалия. Это знак для тебя, дорогой. - Она покосилась на последовавшего за мной пасынка. - Не трогай то, что уже присмотрели для себя другие.
        Я нахмурилась.
        - С этой диадемой что-то не так? Лу?
        Лунара хотела ответить, но мать ее перебила:
        - Нет-нет, дорогая, она вам очень идет и удивительно сочетается с этим эпатажным платьем.
        Лу закатила глаза и, беззвучно двигая губами, выговорила слово «потом» так, чтобы Лилия не заметила.
        Дом Диди Влевской оказался шикарным особняком на одной из главных улиц города. Высокие арочные окна горели огнями, а к парадному крыльцу стояла целая очередь из экипажей, так что мы провели в ожидании не менее получаса, прежде чем высокий лакей в ливрее с золотыми галунами открыл дверцу кареты и выпустил нас на волю.
        Глупость, конечно, мы бы спокойно преодолели эти оставшиеся несколько метров и пешком по весьма чистой мостовой (есть у меня подозрение, что настолько чистой она стала только перед балом), но, похоже, ради торжественного появления все гости были готовы пойти еще и не на такие жертвы.
        Пока приглашенные важной вереницей шествовали к дверям бального зала, я имела возможность убедиться, что ни одно платье не привлекало внимание так, как мое. Да, здесь были густо-зеленые, синие и даже приглушенно-оранжевые наряды, но только мой будто бы горел огнем и разбрасывал вокруг красноватые искры от пайеток.
        Я вспомнила, как гесса Версавия остерегала Флору от сравнения себя с другими людьми, и утешилась лишь тем, что делаю это не из-за внутренней неуверенности, а исключительно в интересах дела.
        Ну и в конце концов, как периодически вопрошает мой дядя, если ты не станешь думать о себе хорошо, то кто тогда станет?
        Неудивительно, что эти двое так и не смогли найти общего языка.
        Сегодня мне предстояло не только думать, но и говорить о себе исключительно в превосходной степени. Ведь если я не сумею убедительно аргументировать тот факт, что в империи нет гессы, равной Августине Авроре Кермез, то все будет зря.
        Отвлекшись на секунду от собственных мыслей, я вдруг заметила пристальный взгляд Ролана.
        - Что-то не так?
        - Все еще не могу поверить.
        - А я все еще не могу поверить, что никто, кроме крестной и Марка Биргита, так и не смог догадаться. Я была крайне неубедительной и неосторожной актрисой.
        - Представляю, каким самовлюбленным дураком я вам показался при первой встрече.
        Я невесело усмехнулась, не подтвердив и не опровергнув его предположение.
        Впрочем, уже в следующую минуту стало ясно, что если мой спутник и перестал быть дураком, то самовлюбленности в нем осталось хоть отбавляй.
        Мы вошли в зал, и распорядитель, взглянув на нашу пригласительную карточку, возвестил:
        - Гесс Ролан Северин и его невеста гесса Августина Аврора Кермез!
        Я едва подавила в себе желание тут же обернуться к так называемому жениху и одарить его возмущенным взглядом. Это надо же было додуматься - оповестить о нашем обмане, предназначавшемся только для ушей принца, весь зал! Написать прямо на карточке!
        Ничего не поделаешь, на нас уже оглядывались. Гости открывали рты в удивленном «о!», но только для того, чтобы в ту же секунду начать шептать в ближайшее свободное ухо, прикрывшись ладонью.
        За спиной распорядитель, потерявший все внимание публики, объявил:
        - Гесса Лилия Северин и гесса Лунара Северин.
        Я вскинула голову повыше и пошла вперед, давая Лу с матерью шанс показать свои наряды.
        Нам навстречу уже спешила хозяйка бала.
        Честно говоря, я бы никогда не узнала гессу Влевскую, если бы ориентировалась только на описание Лилии Северин. Диди (сокращение от Диадора) оказалась броской, цветущей женщиной с блестящими каштановыми волосами и такого же оттенка бархатными карими глазами. Яркие губы и румянец (похоже, натуральный) и правда не давали никакой возможности определить ее возраст.
        Муж гессы Влевской был старше ее лет эдак на тысячу. Сухонький сгорбленный старичок все время сидел на стуле с высокой спинкой и широкими подлокотниками, но при помощи определенных ухищрений умудрялся поспевать за женой по всему залу. Стоило Диди задержаться около какой-то компании гостей дольше чем на пару минут, как морщинистый палец делал неопределенный знак, два дюжих лакея подхватывали стул и переносили вместе с хозяином прямо в гущу разговора. Судя по всему, общество настолько привыкло к подобному обычаю, что никто уже не обращал на эту странность внимания, но я, признаться, вздрогнула, когда рядом со мной в первый раз со стуком опустился «трон» гесса Влевского.
        - Ах, Лили, какой приятный сюрприз ты мне сделала! - начала Диадора, едва дошла до нас. - Но могла бы и предупредить, мне в самом начале вечера уже было бы о чем посплетничать!
        - Дорогая! Как я рада с вами познакомиться! - Это Диди уже схватила меня за руки и попыталась рассмотреть с ног до головы. - Какое шикарное платье! Не могу поверить, что я наконец-то заполучила в свое скромное жилище кого-то из Кермезов. Если слухи не врут, то ваша семья - огненный огонь!
        Пока она смеялась, я освободила руки, стянула одну перчатку и зажгла на ладони достаточно внушительное пламя. Вокруг раздалось столько охов, что стало очевидно: прочие гости до сих пор не сводят с нас глаз. Не то чтобы в столице не было магов огня, но сомневаюсь, что кто-то из них демонстрировал свои силы на балах.
        Гесса Влевская захлопала в ладоши:
        - Какая прелесть! Какая страсть! Огненная дева!
        Я озадаченно улыбнулась, не понимая, где здесь можно было увидеть страсть. Пожароопасность - это всегда пожалуйста…
        Хозяйка тем временем поспешила к следующим гостям, а у нас появилась возможность осмотреться. Зал был огромен, украшен гроздьями свисающих с потолка цветов и длинными низками хрустальных бусин, да и приглашенные сами выглядели как необыкновенные украшения. Я с трудом удерживалась от того, чтобы не начать глазеть в ответ, когда глазели на меня.
        Одно было кристально ясно: наследный принц Эрландии еще не появился.
        - Думаю, нам стоит потанцевать, - предложил Ролан.
        Я согласно кивнула, хотя и без особого энтузиазма. Вот уж не думала, что в выбранной мною же роли самым сложным окажется выносить присутствие гесса Северина.
        Нет, я не злилась на него, не испытывала неприязни, но общество еще недавно такого интригующего мужчины казалось мне в тягость. Поэтому мы молчали, сосредоточенно считая шаги и не забывая о дежурных улыбках, долженствовавших обозначать счастье молодой влюбленной пары.
        Странное дело, я танцевала с гессом Северином, а сама выискивала взглядом Терри. В тот момент, когда я заметила на паркете знакомую фигуру и главным образом возмутительную интимность, с которой девушка в светло-зеленом платье ее приобнимала, в глазах у меня слегка потемнело от возмущения.
        - Куда вы? - Ролан попытался удержать мой кровожадный порыв, и вряд ли бы ему это удалось (отбивать у «зеленой хищницы» кавалера я не собиралась, лишь хотела попасться ему на бесстыжие серые глаза), но тут музыка стихла.
        Преисполненный особой торжественности голос распорядителя сообщил:
        - Его Королевское Высочество Принц Александр!
        По залу пробежал шорох - это гессы замирали в поклоне.
        И только Диди, едва согнувшись в узкой талии, сразу же поспешила вперед, к дорогому гостю. Что интересно, стул с гессом Влевским не последовал за ней. Хозяин дома весьма благоразумно сделал вид, будто уснул.
        Я привыкла видеть наследного принца Эрландии на парадных портретах и зарисовках в единственной на всю Иланку газете, так что истинный облик будущего правителя империи превратился в настоящий сюрприз.
        Как злословили недоброжелатели, его высочество, переступив за четвертый десяток лет, проводил свои дни в ожидании готовящегося освободиться трона, а похвастаться мог разве что округлившимся брюшком и редеющей шевелюрой. Единственное издание на острове мнение недоброжелателей не учитывало (ни в текстах статей, ни в сопровождавших их рисунках), поэтому, увидев принца Александра, я чуть не забыла сделать реверанс.
        Если касаемо внешности его высочества молва даже немного скрашивала картину, то в личных качествах, вероятнее всего, ошибалась. Наследник престола излучал уверенность в себе и, как это ни странно, мужественное спокойствие. Ох, наверное, никто в зале не поверил бы, что разгоревшийся пуще прежнего румянец Диди Влевской был притворным.
        Я не понаслышке знала, каково это - являться причиной постоянных пересудов, поэтому могла только восхищаться достоинством и легкостью, с которыми держал себя его высочество.
        - Ну что же вы? Музыку! - с улыбкой махнул он почтительно замершим музыкантам.
        Танцы возобновились, и разговоры тоже, а взгляды продолжали следить за королевской особой.
        Наши не исключение.
        Но его высочество наслаждался обществом хозяйки бала и как будто бы даже не смотрел по сторонам. Мое платье при всей его яркости оказалось бесполезным.
        В надежде, что гесса Северин поможет нам подойти к Диди, мы с Роланом вернулись к Лунаре и ее матери, не без труда отбивавшимся от нескольких настойчивых кавалеров.
        - Ну что вы, дорогая, разве можно привлечь мужчину платьем? - Лилия шутливо хлопнула меня веером по плечу, когда узнала причину разочарования. - Только тем, что в нем! Смотрите и учитесь.
        Выбрав удачную паузу в мелодии очередного танца, она переливчато рассмеялась. Вроде бы и не слишком громко, но из-за филигранности, с которой был улучен момент, щекочущий ухо звук разнесся едва ли не по всему залу.
        Я могла поклясться, что его высочество вздрогнул. Медленно, очень медленно его лицо повернулось к нам. А Лилия, вместо того чтобы выбрать какой-то более уместный знак расположения, вдруг вскинула белую обнаженную ручку и слегка пошевелила пальчиками.
        - Ах, бедный-бедный Александр, годы его не пощадили, - сообщила она, но на этот раз так тихо, что едва было слышно.
        - Неужели глаза меня не обманывают? Гесса Северин! - воскликнул его высочество, подходя к нам вместе с Диди Влевской. - Ты все так же обворожительна, Лили!
        Расшифровать выражение его лица мне не удалось. Но чувствуется, что я многое упустила, пока старательно делала реверанс.
        - А эту талантливую юную гессу я тоже знаю. - Принц шутливо поцеловал руку растерянной Лунаре. - Благодаря вам стены нашего дворца стоят как новенькие. А вы, должно быть…
        - Гесс Ролан Северин, ваше высочество, - вернулась к своей роли хозяйки бала Диди, - и его невеста гесса Августина Аврора Кермез.
        - Неужели…
        - Это честь для меня - быть представленной вам, ваше высочество. - Я снова присела в реверансе, чувствуя, что на фоне остальных дам излишне упорствую с этикетом.
        Но принц, казалось, оценил мой порыв и повернулся к Ролану.
        - Ваш отец когда-то увел у меня Лили, так что позвольте и мне сегодня хоть на один танец позаимствовать вашу невесту. - Тон его высочества был несколько вопросительным, но каждому было ясно: никакого согласия не требуется.
        Тем не менее гесс Северин вышел из ситуации с достоинством.
        - Это меньшее, что я могу сделать ради восстановления справедливости, - кивнул он, а я удовлетворенно (пока все складывалось удачно) положила руку на локоть принца и пошла к центру зала.
        За спиной раздался заинтересованный шепот Лунары:
        - Мама, ты не говорила, что могла стать принцессой.
        Сдавленный смех Лилии и Диди был ей ответом, а продолжение любопытной темы я уже не уловила.
        В первые минуты танца его высочество молчал, и мне начало казаться, что мы придумали дикую теорию, которая просто не могла оказаться правдой.
        Но вот, видимо, любопытство в принце взяло верх, и он наконец заговорил.
        - Гесса Кермез, скажите, есть какая-то особая причина, по которой никто из членов вашей семьи долгое время не ступал на берег Эрландии? Признаться, я был поражен, когда мне вас представили.
        - Боюсь, что так сложились обстоятельства. Мой дядя когда-то остался на Иланке, пытаясь забыть несчастную любовь. А родители отправились туда из-за здоровья отца. Целители настаивали, что более теплый климат будет благоприятен.
        - Даже наши предки верили, что огненные маги становятся особенно сильны на острове вечного солнца, - не совсем к месту заметил принц, но тут же посерьезнел. - Примите мои искренние соболезнования.
        - Спасибо, ваше высочество. Возможно, предки были не так уж и неправы. Наши плантации на острове процветают, а владения расширяются.
        - Возможно, эта тема мало подходит для бала, но как же многочисленные бунты? Они вас не пугают?
        - Пугают, - призналась я. - Но земель моей семьи они не коснулись.
        - Как вы думаете, почему?
        Я лукаво улыбнулась.
        - Потому что мы стараемся управлять ими так же мудро, как король государством
        - Гесса Августина, и вы туда же! - Принц закатил глаза, всем видом демонстрируя, насколько устал от придворной лести.
        - Но это правда, - возмутилась я, не прекращая обворожительно улыбаться. - Мы следим, чтобы оплата наших рабочих покрывала их нужды, лечим, подновляем дома. В прошлом году даже начали обучать детей счету и письму, правда, затея вышла неудачной…
        - Как так?
        - Другие плантаторы раздули из этого скандал… и губернатор запретил устраивать школы для иланкийцев, «дабы не плодить будущих бунтовщиков», - процитировала я приказ.
        Мой партнер по танцу серьезно задумался.
        - Кажется, я помню этот губернаторский отчет. Как жаль, что в то время никто не придал ему значения… Вы заставили меня сомневаться в принятом решении, гесса Кермез, а это удается не каждому. Какие же ваши дальнейшие планы?
        - Продолжать дело своей семьи, - твердо ответила я. - Иланка мой дом. И пусть я не могу изменить прошлое, в моих силах повлиять на настоящее. И…
        В этот момент музыка закончилась, и пришлось прерваться, чтобы сделать вежливый поклон.
        Я честно постаралась залиться румянцем, прежде чем продолжить фразу, но это оказалось не так-то просто. Все же актриса из меня и правда была никудышная.
        - И я мечтаю не дать угаснуть роду Кермезов. - Я смущенно опустила глаза, надеясь, что небольшой дрожи в голосе будет достаточно для достоверности. - Как ваше высочество уже слышали, мы с гессом Роланом Северином помолвлены.
        Принц вдруг резко вскинул руку, и спешившая к нам Диди так же резко сменила направление, а остальные гости образовали почтительное пространство вокруг. Будущий правитель вновь предложил мне локоть, а затем отвел чуть в сторону от пар, приготовившихся к следующему танцу.
        - Если ваш жених не предупредил вас, то я обязан сообщить, что род Северинов находится под проклятием…
        - Я знаю, ваше высочество, - сказала я, пристально разглядывая принца.
        Лицо Александра отразило немного. Выдержка у королевских особ, похоже, железная.
        - И все же согласились?
        - Сердцу не прикажешь, - ответила я избитой фразой и изобразила влюбленный взгляд в сторону Ролана. - Но не беспокойтесь, в случае моей смерти все земли Кермезов отойдут Северинам, а они, как вы знаете, не менее верные подданные короны. Но я бы не стала предаваться таким пессимистичным мыслям, слухи о проклятии сильно преувеличены.
        - Да-а-а? - Вот тут даже королевская выдержка дала трещину.
        - Да. Не думаю, что это вообще проклятие. Когда я гостила в замке Северинов, меня пытались запугивать. И что же вы думаете? Мы поймали двух женщин, отмеченных клеймом в виде красной ладони на плече. Кое-кто считает, что это действует тайная организация под названием «Красная Перчатка»…
        - И что же вы сделали с теми женщинами? - немного ошарашенно спросил принц.
        - Одна сбежала, вторую взяли под стражу до нашего отъезда, но я сомневаюсь, что надолго. - Я изобразила задумчивость. - Мы с гессом Северином хотим выследить «Красную Перчатку» здесь, в столице.
        - Вы уверены, что вам это удастся? Тайная организация на то и тайная…
        - Даже если нет, - самоуверенно отмахнулась я. - Они сами найдут меня. Но я больше не собираюсь играть в нежную невесту. Вы знаете, меня обучали лучше, чем любого боевого мага. Посмотрим, сколько понадобится обгоревших останков, прежде чем «Красная Перчатка» канет в небытие.
        Видимо, в моем голосе было столько неприкрытой кровожадности, что принц не мог найти слов еще целую минуту.
        - Я и забыл, что вы, как последняя в роду, должны обладать сильным даром, - будто бы про себя пробормотал Александр и совсем не королевским жестом провел по редеющим волосам. - Огонь, да?
        - А еще некромагия и целительство, ваше высочество, - не став скромничать, сообщила я. - Полный набор, как говорит мой дядя.
        Уцепившись за «дядю», словно утопающий, наследный принц попытался сменить тему.
        - О, я до сих пор не могу забыть танец огня, который представил Зенон Кермез однажды при дворе. Меня, тогда еще подростка, это действо просто восхитило. Вы поддерживаете семейные традиции?
        Зная Зенона Кермеза, можно было с уверенностью сказать, что единственный танец, который он мог демонстрировать по собственной воле, это танец с оружием.
        - Вероятно, вы видели ритуальный танец с саблями, - понимающе кивнула я, готовясь соскочить с опасной темы. - В нашем роду девушек ему не обучают. Поэтому я так тороплюсь с браком, чтобы дядя успел передать свои знания моему сыну.
        Уловка не сработала. У меня был достойный противник.
        - Погодите, насколько я помню, отец рассказывал, что вашей бабушке Авроре не было равных в огненном танце. Пламя империи - так, кажется, ее называли в то время.
        Я знала, о чем он говорит, и исполняла нечто подобное на своем восемнадцатилетии, но тогда меня вел дядя. А Зенон Кермез не тот человек, которого легко подпалить даже специально.
        - Вы рассказываете об огненном вальсе, - наигранно беззаботно кивнула я. - Это личное изобретение моей бабушки, после смерти брата внезапно оказавшейся главой рода. И оно требует партнера… очень смелого партнера.
        - И вам когда-нибудь предстоит оказаться на ее месте. Так почему бы не попробовать повторить вальс? Уверен, Диди будет в восторге от такого невиданного представления на своем балу. - Не знаю, искренне или нет, но глаза принца загорелись энтузиазмом.
        - Не уверена, что такой же восторг вызовут почерневшие от копоти полы, - сделала последнюю попытку отказаться я.
        Но его высочество уже не слушал.
        - Благородные гессы, все проходим во внутренний двор, нас ждет уникальное представление! Диди, веди туда музыкантов!
        Дальше все происходило как в кошмарном сне. Удивленные гости замешкались лишь на секунду, а потом стали выходить через широкие двери на террасу, освещенную огнями.
        Принц схватил меня за руку и вклинился в общий поток, давая пример подданным.
        Снаружи было еще не холодно, но сыро. Видимо, прошел небольшой дождь. Приглашенные переговаривались, не понимая, что происходит. Хозяйка бала смотрела на нас с веселым недоумением, но повиновалась приказам будущего короля беспрекословно. Несколько музыкантов с легкими инструментами вышли вместе со всеми на воздух.
        Его высочество оглянулся на них и, сверкая мальчишеской улыбкой, потребовал:
        - Вальс!
        Заиграли скрипки, и я начала искать глазами гесса Северина. В конце концов, кому, как не ему, брать на себя риск всей затеи?
        «Если что, подлечу», - решила я.
        Но его высочество встал напротив и протянул мне раскрытую ладонь.
        - Не будет ли слишком большой вольностью пригласить вас на второй танец, гесса Августина?
        Помню совершенную пустоту в мыслях в тот момент.
        Если моя бабушка была «Пламенем империи», то я рисковала получить менее звучное прозвище и камеру в королевской темнице.
        Когда бравируешь смелостью и сильным даром перед наследником престола, неизбежно приходится либо доказывать правдивость своих слов, либо покидать столицу с позором.
        «Августина, ты лучше всех», - панически пискнул голос у меня голове, и я приняла предложенную руку.
        Вокруг моего подола тут же загорелась тоненькая дорожка из пламени. Гости ахнули.
        Еще бы, я могла поклясться, что материал платья вспыхнет в мгновение ока, стоит только недосмотреть. Но весь смысл огненного танца Кермезов был в том, чтобы показать свой безграничный контроль над опасной стихией. Веками мужчины моего рода демонстрировали, что даже в самом яростном сабельном бою способны призвать стихию на помощь. А бабушка первая из женщин элегантно намекнула королевской семье, что платье и умение кружиться в вальсе не делают ее менее опасной или сильной.
        Глаза принца азартно вспыхнули вместе с контуром моего платья, и он бесстрашно шагнул вперед. Я едва успела раскрыть огненную полосу так, чтобы она не тронула его туфель и образовала вокруг нас более широкое кольцо.
        - Потрясающе! - выдохнул Александр. Кажется, он действительно засиделся во дворце, оттого и бросился с такой бесшабашностью в сомнительную авантюру.
        - Вы ведете, ваше высочество, - сказала я. - Но если уж портить гессе Влевской двор, то давайте сделаем это красиво.
        Вокруг нас уже почернел первый круг. К концу танца подобными отметинами покрылась вся каменная плитка, но искусно выполненные фигуры вальса смогли превратить даже такие выгоревшие следы в нечто невероятно завораживающее.
        Принц сделал первые движения, наблюдая, как кольцо огня следует за нами, а языки пламени взлетают в такт музыке.
        Шаг. Еще шаг. Поворот.
        Я ухитрилась разбить дорожку огня на две окружности, чтобы каждый из нас на время фигуры очутился в своем контуре.
        К несчастью, его высочество оказался изобретательным танцором, и чем дальше, тем сложнее становилось подстраиваться под его неожиданные па, пытаясь ненароком не спалить наследника престола.
        Или это действительно был экзамен, который я должна была пройти?
        Угодливая память сразу же подкинула фразу директрисы нашего института: «Девушки, на любом экзамене вы должны отвечать с улыбкой. Не делайте такие лица, будто у вас зубная боль».
        И правда. Я настолько сосредоточилась на контроле своего дара, что забыла про улыбку - обязательный элемент хорошего танца.
        А ведь кто знает, что может повлиять на итоговую оценку?!
        Решив, что меня устроит только «отлично», я поймала чуть испуганный взгляд его высочества, у которого загорелась левая подошва, моментально ее потушила и обезоруживающе улыбнулась.
        Пусть думает, что так и надо!
        Мы кружились и кружились, сил оставалось все меньше, но огонь с каждым шагом подчинялся все лучше. Вздымались языки пламени, завивались в причудливых узорах и растворялись в вечернем небе. Гости возбужденно ахали, стоило нам слишком близко подойти к ним, но никто не пытался отступить назад. Глаза их горели каким-то первобытным восхищением.
        Терри с Роланом стояли рядом, и я, не удержавшись от шалости, послала в их сторону огненный воздушный поцелуй. К счастью, он растворился, так и не долетев до адресата.
        Наконец, музыка стала затихать.
        Принц остановился и сделал поклон. Я присела в реверансе, а пламя, встав стеной вокруг нас, тут же резко опало и разбежалось из огненного кольца мелкими змейками в сторону зрителей.
        Раздались испуганные вскрики. Но стоило огню погаснуть совсем, воздух взорвался искренними аплодисментами.
        - Когда-нибудь я приглашу вас на свою коронацию, - улыбнулся его высочество, вновь предлагая мне руку.
        - Надеюсь, это случится еще не скоро, - верноподданно ответила я.
        После я танцевала еще с несколькими кавалерами, и каждый из них просил меня повторить огненное представление. Приходилось отшучиваться, с серьезным лицом отвечая, что данная привилегия предназначена только для членов королевской семьи.
        Хотя если бы тогда меня попросил даже сам король, понадобилось бы придумать предлог и для него - силы были на исходе.
        Я стала искать глазами Терри. Черствые люди скажут, что как привычный источник силы, я же совершенно определенно хотела убедиться, что в радиусе трех метров рядом с ним нет особы в зеленом платье.
        Лось обнаружился около чаши с пуншем, и я устремилась туда, намеренно проигнорировав очередного танцора, жаждущего гессы с огоньком.
        - Как тебе мой танец? - кокетливо спросила я, настигнув свою цель.
        - Впечатляюще, - одобрил Терри, - хотя в какой-то момент мне показалось, что подошва королевских ботинок начала гореть… Но в целом, если не обращать внимания на легкий аромат дорогой паленой кожи, как идея устрашения прекрасно! Надо попробовать нечто подобное с молниями.
        Я пропустила укол мимо ушей и решила подловить Лося, пока он размягчен музыкой и пуншем.
        - Ты представляешь, как эффектно будет смотреться парный танец огня и молний?
        Мышцы под челюстью моего собеседника вдруг напряглись.
        - Очень хорошо представляю…
        Я подняла взгляд и увидела, что глаза Терри направлены на злополучную диадему в моих волосах.
        - Ты сам скажешь, что такого особенного в этом украшении, или мне придется караулить в темном углу Лунару, чтобы узнать правду?
        Признаться, после замечания Лилии я уже начала догадываться о скандальной выходке гессы Ярин, но хотелось услышать подтверждение.
        - Это венчальная диадема Яринов… Глава рода отдает ее девушке, готовящейся вступить в нашу семью.
        - Понятно… - протянула я.
        Было невыносимо жалко расставаться с такой красотой, но и обнадеживать Яринов не стоило.
        - Пойдем подышим воздухом пару минут. - Я потянула Лося на террасу.
        Там мы оказались одни, что навевало некоторые смущающие воспоминания.
        - Вот. - Я постаралась вынуть диадему так, чтобы не испортить прическу, и вручила ее Терри. - Надо было сказать с самого начала. Это неправильно.
        - А она тебе идет, - протянул он с сожалением, принимая украшение, которое в крупных мужских руках показалось очень хрупким.
        - Знаю, поэтому особенно грустно…
        - Отчего?
        Мне хотелось сказать: «Оттого, что ни один из Яринов не смотрит в мою сторону», но, приложив титанические усилия, я взяла себя в руки.
        - Оттого, что я не собираюсь вступать в чью-либо семью и навсегда останусь Августиной Кермез.
        Терри открыл рот и, растеряв все слова, забыл его закрыть.
        Решив, что на сегодня произведен достаточный эффект, я улыбнулась улыбкой независимой и сильной женщины, развернулась и пошла обратно в зал… кусая по дороге губы от расстройства.
        Надо было найти своего фиктивного жениха и возвращаться.
        Я думала, что на этом насыщенный событиями вечер закончен, но ошиблась.
        Когда мы уже спускались по лестнице к карете, к Ролану подошел неприметный человек из свиты принца, вручил небольшую записку и тут же исчез в доме.
        Гесс Северин развернул ее, прерывисто вздохнул и показал мне.
        На белом листе была лишь короткая строка - адрес дома на одной из центральных улиц города.
        Как можно понять по длине этой записи, мне не спится, а за окном скоро затеплится рассвет. Была бы моя воля, я бы отправилась к тому дому прямо с бала гессы Влевской, но все остальные категорически решили, что безопаснее сделать это при свете дня.
        14 сентября
        Утро я встретила невыспавшейся и, как ни странно, энергичной. Мой завтрак исчезал с тарелки со стремительностью, которая не могла укрыться от внимательного взгляда хозяйки дома.
        - Вы вчера не поссорились? - наконец спросила Амалия, осуждающе переведя глаза на Терри.
        Возвращенная через него диадема, скорее всего, наводила именно на такие мысли.
        Я лишь отрицательно покачала головой. Ссориться нам было не из-за чего - и это самое обидное.
        Лось уткнулся в свою чашку с мрачным видом, что абсолютно не помогало развеять подозрения семьи.
        Я окончательно перестала понимать что-либо. Его взгляды, случайные прикосновения и обдуманные поступки - все говорило о... Я не буду даже писать громкое слово «любовь». Но ведь именно проявления его нежных чувств заставили меня проснуться от наваждения, оставленного на Иланке.
        И все же ни одного слова не было сказано.
        Словно кто-то надоумил гесса Ярина принять обет романтического молчания!
        А я слишком обожглась с Виктором, чтобы верить и надеяться, что все образуется.
        Помню, именно на этой мысли я посмотрела на Терри, а он вдруг отчего-то взглянул на меня. Мы отвели взгляды, будто ударенные молнией. Никакой магии - только неловкость.
        К счастью, в этот момент к дому подъехала карета Северинов, и я имела все основания вскочить из-за стола, не вызвав лишних подозрений. Лось последовал за мной, так и оставив домашних в полном недоумении.
        Он как ни в чем не бывало помог мне забраться внутрь экипажа и даже задержал руку на моей талии дольше, чем действие того требовало. Я оглянулась и одарила его подозрительным взглядом.
        А что, если я имею дело с обыкновенным волокитой и любовью здесь действительно не пахнет? К сожалению, не было никого, кто мог бы посвятить меня в темное прошлое Вистеррия Ярина.
        - Кхм, - напомнил о своем присутствии Ролан, и я смущенно вспомнила, что в нарушение всех приличий забыла поздороваться. - Доброе утро, гесса Кермез.
        - Доброе утро. - Я спряталась в дальний угол кареты, с неудовольствием отмечая, что Терри садится со мной на одну сторону.
        - Достопочтенная Гусма не будет сегодня охранять вашу честь?
        - Если бы она знала, куда я еду, то не пустила бы меня. И кто тогда будет охранять вашу?
        - Что-то произошло? - Гесс Северин глянул на Лося, чувствуя по моему тону нечто неладное.
        - Диадема, - пробурчал мой спутник.
        - Если бы не данное слово, все диадемы нашей семьи были бы к вашим услугам, - утешил меня Ролан, находившийся в явно приподнятом настроении.
        - Августина утверждает, что не собирается выходить замуж, - не без удовольствия заметил Лось, и мне захотелось применить к нему магическое насилие.
        - Вот как? - удивленно ответил гесс Северин. - Тогда это многое объясняет…
        Подпалить захотелось уже обоих.
        - Вы как две кумушки - сплошные пересуды и ни слова о деле. Где Лунара?
        - Я решил не подвергать ее риску. Как и вы Гусму.
        Я немного остыла и кивнула. Все правильно: Лу нечего делать по тому адресу, что бы там ни было.
        - Тогда едем.
        - Сначала остановимся около Эрлборгского университета, - сказал Терри, - заберем подкрепление.
        Подкреплением оказался шустрый молодой человек в темной форме студента, запрыгнувший в карету, едва она замедлилась рядом с учебным заведением. Не спрашивая разрешения, он уселся напротив меня, поправил длинные светлые вихры, лихо завивавшиеся колечками и давно требовавшие стрижки, и уставился на нас яркими голубыми глазами.
        - Привет, братец, соскучился? Как жизнь, Ролан? Слышал, ты женишься! Прими мои соболезнования. - Потом взгляд студента задержался на мне, довольно явственно произвел оценку увиденного и потеплел. - Надеюсь, не на вас, гесса?
        - Не на мне, - заверила его я.
        - Тогда у меня еще есть шансы!
        - Вилли! - оборвал его грозный голос Лося.
        - Неужели я не могу сказать красивой девушке, насколько она привлекательна? - без обиды спросил молодой человек. - Это же просто кощунство - видеть красоту и не говорить о ней!
        - Полностью с вами согласна, - поддакнула я, краем глаза отмечая, как багровеет шея Терри.
        - Вильстав Ярин, к вашим услугам! - Студент умудрился сделать четкий кивок головой и даже стукнуть каблуками сапог, не вставая с сиденья. - А то ждать, пока нас с вами представят друг другу, придется до первого снега.
        Я и сама уже догадалась: братья были очень похожи друг на друга, разве что Вилли казался уже в плечах, но совсем чуть-чуть, а еще обладал весьма привлекательной ямочкой на подбородке.
        - Гесса Августина Кермез. - Я протянула руку для пожатия, но Вильстав явно вознамерился ее поцеловать, на что получил ощутимый толчок от Терри пальцем прямо в лоб.
        - Веди себя прилично! - пригрозил Лось.
        - Простите его, гесса. - Вилли потер оставшийся красный след. - Казармы отучили братца обращаться с женщинами.
        - Я заметила, - лукаво ответила я, пряча горечь, скрывавшуюся за этими словами.
        - Так кого мы едем штурмовать?
        Мы толком не знали. Адрес, написанный в записке, располагался в старой части Эрлборга, на холме, где сейчас в основном проживали художники и другие служители искусства. Когда карета выбралась на нужную улицу, слишком узкую для такого громоздкого экипажа, я заметила, как мы проехали знакомую фигурку.
        - Стой! - что есть силы застучал Ролан по стенке и выпрыгнул наружу, едва лошади замедлили ход.
        Я последовала за ним.
        - Я же сказал тебе ждать дома! - Разъяренный гесс Северин стоял напротив Лунары, всей своей позой изображавшей упрямство.
        - Нет, ты сказал, что я не поеду с тобой. Поэтому я приехала сама! - резонно возразила девушка.
        - Это может быть опасно!
        - А Августине, значит, не опасно?
        Ролан смущенно оглянулся на меня и пробормотал:
        - Гесса Кермез совершенно другое дело…
        «О да, действительно другое», - хотелось иронично поддакнуть мне, но ситуация разрешилась совершенно иным образом.
        - Лу! - вдруг закричал у меня над ухом Вилли. - Это правда ты?! Сто лет не виделись!
        Студент промчался мимо, на глазах у изумленного Ролана подхватил девушку за талию, поднял в воздух так, словно она ничего не весила, и закружил.
        - Подумать только, прошло всего два года, а куда подевалась та девчонка с поцарапанными коленками? Совсем взрослая!
        - Слишком взрослая, чтобы меня так крутить, - запротестовала Лунара. - Опусти уже - люди смотрят!
        Наконец младший Ярин поставил Лу на мостовую, и гесса, разрумянившись, начала собирать растрепанную столь горячей встречей прическу.
        Я толкнула замершего Терри в бок локтем.
        - Смотри-ка, твой брат действительно знает подход к девушкам.
        Гесс Северин тоже хотел что-то сказать, но, заметив, что сцена привлекла достаточно внимания на улице, передумал и просто махнул рукой, давая знак следовать за ним.
        Карету пришлось отпустить, так как на узкой улочке ее просто негде было оставить, чтобы она не мешала прохожим. Дальше мы пошли пешком.
        Указанный в записке дом оказался узким и высоким зданием в три этажа, первый из которых до середины окна ушел под землю. Для строения, которому явно несколько сотен лет, дом сохранился на удивление хорошо. Была видна рука заботливого хозяина, подновлявшего наличники и краску на них. Ступени, которые должны были бы быть уже стесаны до основания, поражали остротой каменных граней.
        Гесс Северин поднялся на крыльцо и несколько раз опустил железный дверной молоток. Прошла минута, но на стук никто не откликнулся. На повторный тоже.
        Я сделала несколько шагов назад на мостовую и, задрав голову, стала разглядывать окна. Шторы были задернуты на всех, и ничто не указывало на присутствие внутри людей.
        - А с вами не могли сыграть шутку? Кого вы ожидали здесь увидеть? - спросил Вилли, очевидно знавший только то, что брат собирается в опасное место и ему нужна поддержка.
        - Если только его высочество любит злые шутки… - пробормотала я, заглядывая уже в нижние окна.
        - Смотрите! - вдруг вскрикнула Лунара и указала на каменную кладку на уровне своих глаз.
        На одном из грубо стесанных блоков, из которых был сложен дом, виднелся полустертый рисунок раскрытой ладони со спиралью внутри.
        После нескольких бесплодных попыток попасть внутрь дома мы всей компанией расположились в маленьком кафе напротив в тщетной надежде отследить обитателей или посетителей таинственного здания.
        Заведение было не очень чистым, однако весьма колоритным. По соседству сидели два бородатых приятеля с руками, измазанными краской, а через столик какая-то весьма раскрепощенная девица курила сигарету в длинном мундштуке. Еще до того, как нам принесли заказанный чайник чая и стаканы в железных подставках, Вилли умудрился купить у проходившей мимо цветочницы две розы, алую и оранжевую, и вручить нам с Лу.
        Мне досталась оранжевая.
        Я с удовольствием вдохнула запах цветка и подмигнула Лунаре. Кажется, теперь я точно знаю, кто наденет золотую диадему с молниями-лучами следующей. Гесса Северин с самого начала обратила внимание не на того брата…
        - Никак не пойму, зачем его высочество дал этот адрес? Каким образом туда попасть? - Настроение Ролана стремительно портилось, и Вилли, напропалую флиртовавший с его младшей сестрой, нисколько не улучшал картину. - Может, мне надо было прийти одному?
        - Вы всегда успеете это сделать, - заверила его я. - А пока надо посидеть и подумать.
        - Петли на двери надежные, - сообщил Терри, - но в случае чего можно ударить по окнам и…
        - И быть арестованными за проникновение со взломом, - с энтузиазмом продолжил за него Вилли. - Статья тридцать шестая Уголовного кодекса, срок лишения свободы до двух лет. По предварительному сговору нескольких лиц - до трех.
        - Все студенты юридического настолько щепетильны?
        - А все армейские прут напролом?
        В это время Лу, помогавшая подавальщице расставить чашки на столе, благодарно ей улыбнулась и как бы невзначай спросила:
        - А не подскажете, что находится вон в том доме? Мы с друзьями поспорили на три монеты.
        Девчонка в фартуке оказалась не промах и осклабилась в ответ щербатым зубом.
        - А и подскажу, только, чур, если никто из вас не угадал, три монеты мои.
        Лунара посмотрела на нас с притворным вопросом.
        Я кивнула, зная, что с деньгами придется расстаться в любом случае, то же самое сделали остальные.
        - Мозгоправ там живет, Волесла Гальн, - сообщила подавальщица и, не спрашивая, угадал ли кто, протянула загрубевшую ладонь за деньгами.
        Гесс Северин нарочито медленно начал доставать кошелек.
        - А почему же таблички нет на входе?
        - Так кто ж заходить тогда станет? - шмыгнула носом девчонка. - Гессы люди гордые, кому охота признаваться, что с головой беда?
        - И что, прям гессы ходят? - удивился Вилли.
        - А то ж, бывает, - кокетливо протянула наша информаторша, явно засмотревшись на голубые глаза младшего Ярина, да так, что перестала следить за пальцами Ролана, отсчитывавшими монеты. - Гессы, а еще вдовицы разного возраста, ну, я так думаю, потому что в темных платьях.
        - А как к нему записаться на прием? - вступила в разговор я.
        - А вам зачем? - подозрительно спросила девица.
        - А это не мне, это ему. - Я указала на Лося. - Несчастная любовь. Мучится, бедняга, боится признаться объекту воздыхания.
        - Августина, - прошипел «несчастный».
        Вилли издал странный звук, похожий на стон. Лу так округлила глаза, будто это мне требовался мозгоправ. Гесс Северин вздохнул и протянул подавальщице деньги.
        А я поняла, что перегнула. Во мне говорила обида. Очень громко так говорила, практически кричала через каждую злую шутку.
        - Ну прости, пожалуйста, я же как лучше хочу, - примирительно попросила я, погладив Лося по плечу, а затем все равно повернулась к нашему источнику информации. - Так как к нему записаться? Думаю… мне бы тоже не помешало…
        - Да почем мне знать? - Коварная пожала плечами, скинула деньги в карман и повернулась к нам спиной. - Мы люди простые, нам некогда страдать еще и душевно.
        - Вон оно как, - резюмировал Вилли.
        Остальные промолчали. Все мы были людьми сложными… особенно в последние недели.
        - Штора двинулась, - вдруг прошептал над своей кружкой Терри, сидевший к дому лицом.
        Мои спутники как по команде повернулись, но окна были все так же закрыты.
        - Если в доме кто-то есть, значит, нам просто нужно заставить его выйти наружу, - предложила я.
        - Поджог тоже карается по закону, - заметил Ролан.
        - Статья двадцать восьмая, до пяти лет лишения свободы, - услужливо подсказал Вилли.
        - Не все вопросы решаются с помощью огня, - проворчала я. - Давайте придумаем что-то более безобидное.
        - Я могу попробовать тряхнуть дом… немножечко, - неуверенно предложила Лу, судя по испуганному взгляду серых глаз, сама пребывавшая в полном смятении от того, что говорит.
        - А вместе с ним еще пяток рядом стоящих зданий? - покачал головой Терри.
        - К тому же старые здания могут обрушиться, статья… - начал было Вилли, но я его перебила:
        - Старые! Вот именно! Я сейчас.
        Не беспокоясь, что меня сочтут немного сумасшедшей, я вскочила с места, перебежала через дорогу и, остановившись около загадочного дома, приложила руку к стене.
        Постояв так несколько минут, я вернулась к своим спутникам, пока они не начали беспокоиться.
        - Ну что? - спросил Лось.
        Судя по лицам, все, кроме Вилли, уже разгадали мои намерения, но и тот оставался в недоумении недолго.
        - Останки как минимум двух человек замурованы в стенах. И это я еще молчу про жуткий подвал, - сообщила я, судорожно допивая свой чай и пытаясь избавиться от непрошеных мурашек по всему телу. - Лу, может, ты все же уедешь отсюда?
        - Вот еще, - фыркнула маленькая гесса, даже не взглянув на брата. - Это семейное дело. Как думаешь, тебе хватит наших сил?
        Вилли недоуменно переводил взгляд с меня на Лунару и обратно.
        - Думаю, наших совместных сил хватит, чтобы наводнить призраками всю улицу. А с одним домом, возможно, я справлюсь и сама.
        «Вот только дрожать перестану», - добавила я мысленно.
        Я честно хотела пойти к дому одна - наша компания и в первый раз, должно быть, привлекла достаточно внимания. Одинокая девушка, скромно ожидающая на пороге, вряд ли будет так заметна. Но это предложение отчего-то вызвало всеобщее негодование.
        Мужчины сдержанно начали говорить об опасности, и только Лу не стесняясь отчитала меня как пятилетку.
        - Кому какое дело, если мы все там подождем? - завершила она. - Хватит строить из себя героиню!
        Поэтому незапланированный сеанс некромагии я проводила за спинами спутников.
        - На это точно нет никакой статьи? - полушутливо спросила я Вилли, уже положив руку на стену дома.
        - Есть, но им придется доказать, что все это останки их родственников, - совершенно серьезно ответил младший Ярин. - А я, честно, не припомню таких обычаев захоронения в Эрландии. Главное - постарайтесь, чтобы ничего не выползло на улицу...
        Я в очередной раз передернула плечами.
        Дом буквально стоял на костях. Да, останки были очень старыми, сохранившимися лишь из-за такой жуткой формы погребения, и вряд ли имели хоть какое-то отношение к нынешним обитателям, но это пугало меня не меньше.
        Я выискивала самые древние, самые отчаянные отпечатки душ, те, которым будет достаточно небольшого кусочка силы, чтобы превратиться в призрака и попытаться выплеснуть свою боль наружу. Таких оказалось предостаточно. Конечно, многие из них так и не смогли принять человеческую форму, но какая разница, если обитатели дома все равно их не увидели. Главное, в этих душах было достаточно ярости, чтобы двигать мебель, бить посуду и издавать леденящие кровь звуки.
        - На двух окнах колышутся шторы, - сообщил Вилли. - И не похоже, что людьми.
        Из дома раздался утробный вой, от которого я и сама вздрогнула.
        - Думаю, самое время постучать еще раз, - сказал Терри, придвигаясь ближе ко мне, будто пытаясь защищать от моих же созданий.
        И признаюсь, только сильная воля заставила меня подавить желание вцепиться свободной рукой в его плечо.
        Гесс Северин взялся за дверной молоток и вновь постучал. Как и в прошлый раз, никто не торопился пускать нас внутрь.
        - Видимо, хозяин дома обладает стальными нервами. - Младший Ярин почесал затылок. - Не зря же мозгоправ.
        - Значит, надо страшнее, - согласилась я и еще раз прошлась поисковым импульсом по дому. - Понадобится больше силы.
        Терри тут же протянул мне руку.
        - Нет, - сказала Лу. - Я поделюсь, тебе твоя еще пригодится.
        Она была права, поэтому, пока никто из мужчин не успел возразить, я схватила ладошку маленькой гессы, мельком подивившись, какой огромный резерв скрывается в столь юном создании, и снова обратила свое внимание на здание.
        На втором этаже в перекрытие было вмуровано тело, я потянулась и вложила в него часть Лунариной силы. Это оказалось на удивление легко: магия земли отлично перерождалась в некромагию.
        Где-то глубоко в доме с одной из стен должна была начать осыпаться шпаклевка. Не знаю, какие там нервы у нашего «мозгоправа», но звук, а затем и вид истлевшей руки, скребущейся сквозь обои, способен пронять любого.
        Не прошло и пяти минут, как дверь дома медленно отворилась.
        Мы ожидали увидеть кого угодно, но все равно замерли на несколько секунд, когда на пороге показалась бывшая гувернантка Лунары.
        - Мастер Гальн ожидает вас, - бесстрастно произнесла она.
        Со стороны казалось, что во внешности миссы Гелены не произошло никаких изменений (то же темное платье и волосы, стянутые в высокий пучок), но новая незнакомая манера держаться будто сделала из нее другого человека.
        Ролан поколебался и все же шагнул через порог. Я хотела последовать за ним, но наткнулась на руку Терри, перегородившую мне путь.
        - Держитесь позади, - приказал он. - Вилли, приглядывай.
        Несмотря на опасность и напряженность момента, я не удержалась и хмыкнула, покрепче перехватив руку Лу. Это кто еще за кем пришел приглядывать!
        Внутри дом оказался на удивление обычным: чуть потертые обои, темное дерево отделки, картины и портреты на стенах. Правда, сейчас обстановка была основательно подпорчена моим магическим вмешательством. То тут, то там лежали обрывки тканей и корешки книг, по обоям расползались длинные царапины, а чуть дальше по коридору прямо из стены торчала костлявая рука.
        Лунара ойкнула, а я с трудом сдержалась, чтобы не попятиться назад.
        На лестнице, выходящей в узкий холл, стоял мужчина в длинном шелковом халате с кистями. У него были темные курчавые волосы, чуть загнутый книзу нос и теплого оттенка оливковая кожа. Мне сложно было определить возраст в полумраке, но позже, когда мы оказались на свету, я предположила, что ему ближе к пятидесяти, чем к сорока.
        - Простите, что заставил ждать, - сказал он ласковым, почти что сладким голосом, так не вязавшимся с мужественными чертами лица, - но мне были даны четкие инструкции не пускать вас, пока вы меня не заставите. Что ж, будем считать, что заставили.
        Он спустился по лестнице и весьма фамильярно пожал торчащую из стены кисть, которая все еще слабо шевелила пальцами.
        - Но я был бы вам премного благодарен, если бы вы оставили еще несколько следов применения боевой магии. - «Мозгоправ» указал на Терри. - Молнии, так? Сделайте одолжение, гесс Ярин, дайте им пройтись по этим ветхим стенам, ремонт все равно неизбежен. И тогда мы продолжим то, ради чего собрались.
        Лось пожал плечами и пустил по касательной искрящийся молниями шарик, оставивший обгорелые следы на и без того потрепанных обоях.
        - Чудно. Пройдемте в кабинет, не стоит стоять на пороге. - Хозяин дома произнес это таким тоном, будто мы и в самом деле были долгожданными гостями.
        Я проследовала за всеми, но признаюсь, вздрогнула, услышав, как мисса Гелена закрывает за нами входную дверь на ключ.
        Кабинет действительно выглядел как кабинет, если не врача, то обычного делового человека. Темные деревянные панели на стенах, сдержанная обивка, книжные полки и массивный стол были абсолютно безлики и ни слова не сообщали о своем владельце. Единственное, что привлекало внимание, это портрет женщины в изумрудном платье на стене.
        - О, я вижу, вы ее узнали, - удовлетворенно кивнул мастер Гальн. - Но всему свое время…
        Он начал открывать один из ящиков секретера, предоставив нам самим делать догадки, рассматривая картину.
        Портрет изображал иланкийку в традиционной одежде. Она не была красива в нашем привычном понимании этого слова - длинноватый нос, густые брови, едва не сходящиеся на переносице, и чуть скошенный подбородок, - но присутствовала в ее облике некая сила, удивительным образом схваченная и переданная через полотно художником, заставлявшая пристальнее вглядываться в миндалевидные темные глаза и правильный изгиб полных губ…
        Тем временем «мозгоправ» извлек из ящика папку, крепкую, но выцветшую, и повернулся к нам.
        - Уважаемые гессы, прежде чем мы приступим к одному очень деликатному разговору, мне бы хотелось удостовериться, что все услышанное и увиденное здесь останется между нами, - начал он чуть игривым тоном, который не совпадал со смыслом произносимых слов. - Я не буду брать с вас клятв. Не стану скрывать, суть моей деятельности такова, что тайну я могу сохранить и без них, но способ вам не понравится… Поэтому я хотел бы заранее удостовериться, что мы понимаем друг друга.
        Безошибочно считав завуалированную угрозу, мы переглянулись и кивнули.
        - Отлично! А теперь, гесс Северин, думаю, вы должны прочесть это письмо. Оно адресовано вашему дальнему предку, но так никогда и не попало к нему в руки. В наше время вы являетесь его законным получателем. - Волесла Гальн протянул Ролану папку.
        Внутри действительно оказалось письмо, такое старое, что бумага конверта стала почти коричневой, а текст был едва виден.
        - Оно уже распечатано, - озвучил очевидное гесс Северин.
        - Естественно, стал бы я передавать письмо, если бы не знал, что внутри? - «Мозгоправ» постучал себя пальцем по виску и направился к выходу. - Я дам вам некоторое время, чтобы с ним ознакомиться, переоденусь и вернусь.
        С этими словами он вышел, оставив нас в полнейшем недоумении.
        К счастью, позднее Ролан позволил мне скопировать текст письма, и я могу вклеить в дневник переписанные страницы, хотя до сих пор не уверена, что это мудрый поступок. Как бы то ни было, содержание послания, доставленного через века, было настолько невероятным, что каждая его строчка все равно отложилась у меня в памяти.
        Письмо Смеры
        Мой милый мальчик, мой дорогой сын,
        представляю, насколько ужасно вдруг получить письмо от матери, когда считаешь себя круглым сиротой. Но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, что тяжелое решение расстаться с тобой было принято только ради твоей защиты.
        Если ты получил это письмо, то тебе уже исполнилось шестнадцать лет, а меня, к сожалению, нет в живых. Все, что я могу тебе оставить, это рассказ о том, кто ты такой, и мое сердце, которое даже после смерти всегда будет с тобой.
        Думаю, тебе нужно знать, что мы родом с Иланки, далекого и прекрасного острова, где солнце согревает своих детей каждый день в году. К сожалению, я не могу обратиться к тебе на иланкийском языке (мое письмо некому будет перевести для тебя) и не хочу писать на эрландском, так как все еще не владею языком в достаточной мере, поэтому доверенный человек записывает эти строки под мою диктовку.
        Лир, ты не простой юноша, знай, что твоя мать родилась второй дочерью князя Хаметсаила. Когда-то наша семья держала в повиновении треть Иланки, но с приходом эрландцев все изменилось. Твой дед достаточно быстро понял, что тягаться с боевой магией чужестранцев опасно (ни один военный иланкийский отряд не выстоит против гессов), и обожженное в битве лицо служило ему вечным напоминанием, что единственная наша сила - хитрость.
        Он выдал моих сестер замуж так, чтобы укрепить военные союзы с другими князьями, он отправил моих братьев послами к чужестранцам, чтобы разузнать о них все, и он оставил меня подле себя, чтобы я помогала ему держать наших подданных в повиновении.
        В нашей семье из поколения в поколение передавался дар подчинять людей своей воле, мы берегли его и использовали для собственного блага и процветания.
        Эта способность была у моего отца, у двух моих братьев и у меня. Именно поэтому я никогда не переживала о том, что не родилась красавицей, не завидовала сестрам, вышедшим замуж так рано, я верила, что у меня есть сила привлечь любого мужчину, которого пожелаю. Мы пользовались своим даром редко и с умом, в основном приобретая преданных слуг, а не потерявших голову любовников либо вкладывая силу в один короткий и четкий приказ, который должен был исполнить человек. История семьи научила нас, что с великим благом нужно обращаться с осторожностью.
        Мой сын, я рассказываю тебе об этом не для того, чтобы перебрать собственные воспоминания, а в предостережение. Да, я знаю, тебе не досталось этого опасного дара, иначе бы мне не разрешили обеспечить тебе нормальную жизнь, удалив от себя. Ты унаследовал дар по отцовской линии, и это хорошо, я не устаю благодарить богов за их милость. Но это не значит, что так же повезет твоим детям и детям твоих детей, поэтому ты должен научить их осторожности.
        К сожалению, я сама слишком поздно усвоила этот урок.
        К тому моменту, когда на Иланку прибыл гесс Ральф Северин, мне исполнилось двадцать семь лет, большую часть из которых я провела, заботясь о младших братьях и сестрах. Сообщение о появлении нового мага с ранее не встречавшейся нам магией вызвало большое оживление среди придворных отца. Впервые мы столкнулись с тем, что дар чужаков мог быть использован и на наше благо тоже. Ральф умел создавать незримую оборону для любых стен. Крепости, над которыми он трудился, невозможно было взять ни человеческой, ни магической силой.
        Отец призвал меня к себе и велел приворожить чужестранца, заставить его сделать наш дворец таким же неприступным, как и новая крепость в Елизваре.
        Это оказалось не так уж сложно. Обычно гессы, прибывавшие с армией и флотом, вели себя осмотрительно, имели собственных слуг и вряд ли согласились бы принять еду или питье из рук иланкийца. Ральф Северин по сравнению с ними был простодушен как дитя и будто знать не знал об опасности.
        Я подстроила нашу с ним встречу на узкой улице Елизвара. Укатившийся с руки браслет помог завязать беседу, а вовремя предложенный мех с водой довершил дело.
        Да, мой дорогой, чтобы заставить человека один раз совершить то, что тебе нужно, достаточно короткого прикосновения, но, если ты хочешь, чтобы он любил тебя и служил тебе до конца жизни, магия нашей семьи должна быть вложена в еду или питье. И еще важно помнить: поступая так с другим живым существом, ты принимаешь то, что отныне оно все время будет находиться рядом с тобой, и неважно, человек это или животное.
        К сожалению, меня так и не научили задумываться о таких вещах. Ральф Северин казался мне лишь полезной и забавной игрушкой. Он стал навещать меня в городском доме, ухаживать так, будто бы я сама была гессой, рассказывать об обычаях своей родины, а приглашение во дворец моего отца воспринял не иначе как знак глубокого расположения.
        Уговорить его зачаровать наши стены ради моей безопасности не составило большого труда.
        Но сама фортификационная магия оказалась делом небыстрым, да и отец не хотел привлекать внимание к нашему знакомству с гессом Северином его частыми отлучками из города. Ральф приезжал пару раз в неделю, я смотрела, как он творит свое необычное волшебство, слушала его рассказы об Эрландии и постепенно начала ловить себя на мысли, что жду этих встреч с нетерпением. Длинный и худой чужеземец, с бледной кожей, козьей бородкой, в нелепом жестком воротнике, перестал быть забавой. Я радовалась, что он смотрит на меня не как на повелительницу, а как на желанную женщину.
        Мы стали проводить вместе не только дни, но и ночи. А спустя какое-то время я поняла, что ношу под сердцем тебя, мой мальчик. Но также я не могла не замечать, как с каждой неделей чахнет твой отец. Его магия использовала силу земли, а сам он не мог находиться долгое время вдали от мест, где родился и вырос. Иланка убивала его.
        Ральф успокаивал меня, говорил, что никогда не оставит, что его место рядом со мной, но я понимала: в таком случае он может не дожить до твоего рождения. Мой приворот держал крепко, и единственным выходом было отправиться в Эрландию вместе. Гесс Северин рассказывал, что в его стране женщины, владеющие магией, приравнены в правах к мужчинам, что сам титул гессов произошел от старого слова «магесса», означающего «наделенная магией». Мне хотелось верить, что на чужих берегах меня и моего ребенка, какого бы он ни был пола, ждет лучшая участь.
        Поэтому я взяла двух служанок, молодого куна, чтобы охранял тебя, когда ты родишься, и тайком от отца погрузилась вместе с Ральфом на корабль, идущий в Эрландию.
        Я пожалела о своем решении в тот же день. Море не любит иланкийцев. Видимо, за то, что когда-то наш праотец Ланк отвоевал у него кусок суши и назвал своим именем. Жестокая морская болезнь всегда была бичом нашего народа, она не щадила даже крепких мужчин (именно поэтому у нас не было флота), что уж говорить о беременной женщине.
        Не знаю, добрались бы мы с тобой до берега, если бы на борту корабля не оказалась дочь капитана - Камилла. На тот момент ей было лет шестнадцать, и будто живой пример удивительного равенства, о котором рассказывал Ральф, она уже выполняла обязанности лекаря на судне. Именно эта девочка смогла поддержать не только мои силы, но и силы твоего отца до самого конца путешествия. Только благодаря ей мы остались живы.
        Но как говорится, если боги даруют что-то одной рукой, будь уверен, в другой у них припрятан кинжал. Я не знаю, каким образом, но во время целительства Камилла обнаружила привязку, которую я наложила на твоего отца, и решила во что бы то ни стало ее разорвать. У меня не было сил ей помешать, я настолько ослабла, что не всегда могла управлять собственными служанками, где мне было бороться с молодой и сильной гессой, для которой корабль являлся родным домом.
        При полном содействии своего отца, Барта Биргита (я называю это имя не без содрогания), Камилла изолировала Ральфа от меня, и последнюю неделю плавания мы провели порознь. К тому моменту, когда пришло время сходить на сушу, гесс Северин едва мог заставить себя смотреть в мою сторону. К каким бы методам ни прибегла целительница, ей удалось осуществить задуманное.
        Я была сломлена (тяжелой поездкой, утратой власти, которая казалась незыблемой), но все же где-то внутри меня теплилась отчаянная надежда. Когда с людей снимают привязку, очень часто это выливается в приступы неконтролируемого гнева, в ненависть к подчинившему их волю.
        Но твой отец был тих.
        А я не переставала изводить себя вопросом: а вдруг те дни, что мы провели на Иланке, случились не только благодаря моему привороту? Вдруг и без всякой магии в моем милом гессе теплится настоящая любовь?
        Поэтому я собрала все свое терпение и решила выждать.
        Твой отец запер меня в своем замке и ни под каким предлогом не разрешал выходить наружу. Время шло, Ральф возвращал свои силы и здоровье, но почти не заходил ко мне в покои. Мой живот тем временем округлялся. И тогда я решила задать гессу Северину прямой вопрос, собирается ли он сделать меня своей женой, как обещал.
        Он рассмеялся в ответ и заявил, что заберет ребенка, который принадлежит ему, а затем посадит меня на ближайший корабль до Иланки. В этот момент я увидела в его глазах то, чего так боялась, - ненависть.
        Я могла сколько угодно горевать по твоему отцу, любить его или злиться, но единственное, чего нельзя было допустить, так это позволить ему отобрать тебя. Я совершила побег уже следующей ночью.
        Мне не удалось уйти тихо, слуги подняли шум, и из-за этого погиб мой кун. Мой славный котенок Бон-Бон, он пытался защитить тебя еще до твоего рождения.
        Прячась от каждой тени, я и две мои служанки за ночь пешком добрались до ближайшего города, дальше идти я уже не могла. С помощью магии нам удалось заставить одну из местных жительниц пустить нас в свой дом, но я понимала, что долго там оставаться нельзя. Ральф искал меня, и трем не знающим обычаев и дорог иланкийкам от него было не скрыться.
        К сожалению, я не могла вернуться домой, это тоже означало бы рисковать твоей жизнью. Гнев моего отца, не терпящего предательства, особенно внутри семьи, мог быть ужаснее чем все то, что собирался сделать со мной гесс Северин и его слуги.
        К тому же, как оказалось, у богов на меня имелись совсем иные планы. Уже через несколько часов в дверь дома, в котором мы прятались, постучали. На пороге стоял Барт Биргит - тот самый капитан корабля, доставивший меня в Эрландию, отец Камиллы. Нет, он не собирался возвращать меня к Ральфу, как я сначала подумала, цели этого человека были прямо противоположны.
        Он предложил мне сделку: твою и мою безопасность в обмен на служение короне.
        Я не горжусь тем, что согласилась, но другого выхода у меня не было. Мой мальчик, надеюсь, когда ты прочтешь последнюю часть письма, ты поймешь меня и не осудишь. Я сделала все, что могла, чтобы сохранить нам обоим жизнь.
        Прежде каждому правителю Эрландии подчинялся так называемый Карательный Приказ - группа наемных убийц, убиравших нежелательных людей в стране и за ее пределами. Вот там-то и нашел применение моим талантам гесс Биргит. В государстве становилось все больше магов, а устранить боевого гесса - совсем не то же самое, что обычного человека.
        Лир, я надеюсь, что ты уже достаточно взрослый, чтобы осознавать, что этот рассказ предназначен только для тебя. Передавать его кому-то даже на словах очень опасно, помни об этом и никогда не теряй бдительности.
        С тех пор как меня и моих служанок переправили в Эрлборг, где ты и родился, моя жизнь стала королевской тайной. За последующие пару лет я и мои слуги выполнили десятки приказов короля. Иногда они шли друг за другом, иногда с перерывами в несколько месяцев, когда мне удавалось насладиться обычными материнскими радостями.
        Мне неоднократно предлагали отдать тебя на воспитание, обеспечить тебе хорошую позицию в обществе. И хотя я понимала, что нельзя растить ребенка в домах и на квартирах Карательного Приказа, пока ты был совсем малышом, я отказывалась. Глупое сердце не желало расставаться с мечтой о семье.
        Я вновь выжидала и вновь надеялась. Хотелось верить, что пройдет несколько лет, гнев твоего отца поуляжется, и он сможет спокойно взглянуть на своего сына и его мать. Я знала, что Ральф добрый человек, и старалась вспоминать его таким, какой он был на Иланке.
        Когда тебе минуло два года, я не выдержала и поехала во владения Северинов, чтобы предстать перед Ральфом и наконец-то спокойно с ним поговорить. Но увиденное в замке смело все продуманные планы и все надежды, оставив только гнев.
        Твой отец женился примерно через год после моего побега, отдал место подле себя, обещанное мне, той самой юной целительнице с корабля - Камилле. Я видела, как они прогуливались вокруг замка по зимнему парку рука об руку. Она была все такой же светлой и хрупкой, как тогда в плавании, и все так же вопросительно заглядывала в глаза теперь уже своему мужу.
        Я не помню, сколько простояла в парке, под прикрытием голых деревьев, глядя на светящиеся окна замка. Уже стемнело, когда на втором этаже вдруг мелькнула тень и, проявившись женским силуэтом, будто бы стала смотреть в ответ.
        Не прошло и пяти минут, как на пороге замка показалась Камилла, закутанная в одну лишь шаль. Она шла ко мне, ничего не опасаясь, и начавшие падать с небес снежинки кружились вокруг нее заинтересованным роем.
        Она остановилась в нескольких шагах, вгляделась в мое лицо и вдруг начала рассказывать о том, как они думали, что я мертва, расспрашивать, где я была все это время, что случилось с моим ребенком.
        Она разговаривала со мной так, будто я была неотесанной дикаркой, едва ли способной внятно ответить. А мне хотелось закричать в лицо этой молодой женщине, укравшей у меня возлюбленного, что она лжет. Барт Биргит лучше других знал, где я и чем занимаюсь. Мне казалось, что я стала жертвой коварного плана их семьи.
        Поэтому, когда Камилла протянула ко мне руку и позвала в замок, я приняла ее ладонь. После двух лет работы на короля это вышло легко и без лишних раздумий. Магический приказ был уверенным.
        «Ложись и засыпай», - велела я.
        Она устроилась в корнях дерева, около которого мы стояли, свернулась клубочком, и очень скоро снег стал засыпать ее волосы, светлое платье и белую шаль.
        Из-за метели Камиллу нашли замерзшей в парке только на следующий день, когда я была на обратном пути в Эрлборг.
        С этого момента здоровье мое начало ухудшаться. Я излечивалась от одной болезни, только чтобы через неделю начать страдать от другой. Целители разводили руками, пока один из них не спросил, не знаю ли я гесса, который мог бы меня ненавидеть.
        Да, в последние минуты своей жизни Камилла отправила мне проклятие, вложив в него все свои силы. Снять его было невозможно.
        Мне посоветовали удалить от себя сына, чтобы после моей смерти магия, разрушающая мое тело, не перешла по наследству. И я сдалась, что-то внутри умерло еще тогда. Я согласилась отправить тебя сначала в приемную семью, а потом в привилегированную школу-интернат, признав, что для тебя будет лучше, если ты не запомнишь меня, не будешь знать родного языка и никогда не увидишь отца.
        Лир, еще одна цель этого письма в том, чтобы рассказать тебе о моем собственном проклятии, которое я в порыве приступа ревности создала для твоего отца, когда узнала, что он готовится вступить во второй брак со старшей сестрой Камиллы.
        Я взяла со своих слуг и со всех, кто находился в моем подчинении, особую магическую клятву убить первую жену каждого наследника рода Северинов сразу после свадьбы. Я желала, чтобы Ральф страдал так, как страдала я, хотела, чтобы он был напуган, как была напугана проклятием Камиллы я. И пусть он не особо горевал по своим женщинам, так, может, несчастье детей и внуков, всего рода, хоть сколько-нибудь его проймет.
        Я хочу, чтобы ты понимал, что это не пустые слова. К тому времени Карательный Приказ уже распустили, его место заняло мое детище. Советники короля в шутку прозвали его Красной Перчаткой из-за клейма, которое носили его члены.
        На Иланке слугам моей семьи, привязанным с помощью магии, ставили на тело отметку в виде раскрытой ладони - символа рода. В Эрландии я решила делать так же, подчиняя своей воле гессов, вынуждая их применять свои силы по желанию короны. В память о крошке Камилле особое внимание я уделяла целительницам.
        После моей смерти мои слуги должны продолжить дело, а затем их дети и дети их детей. Красная Перчатка будет существовать еще очень долго, а вместе с ней и мое проклятие.
        Да, мой милый сын, я умираю. Чувствую, что мне осталось недолго, и хочу передать тебе свою любовь и свою историю. Все накопленные за годы службы деньги я поместила в Главный банк на твое имя, фонд станет полностью доступен, когда тебе исполнится двадцать один год (можешь делать с этими средствами что хочешь), а до этого времени тебе будет выделено содержание, чтобы ты мог учиться, где и чему пожелаешь.
        Я оставляю тебе все, не только деньги, но также право распоряжаться судьбой собственного отца. Находясь на смертном одре, я уже не уверена, что бесконечные болезни не надломили и мой разум. Если когда-нибудь ты посчитаешь мое решение бредом умирающей женщины, то у тебя будет право прекратить исполнение проклятия. На обороте письма указан адрес дома в Эрлборге. Обещай не ходить туда, не подвергать себя лишней опасности - достаточно короткого письма. В клятве, взятой мной с членов Красной Перчатки, присутствует оговорка, что относительно рода Северинов она должна исполняться до тех пор, пока я сама или кто-то из моих потомков не вернет данное слово.
        Мой милый мальчик, мне так жаль, что я не увижу, как ты взрослеешь, не узнаю, какой путь выберешь в жизни. Но думаю, это не так уж и важно, лишь бы ты был счастлив, лишь бы был любим. Не позволяй ненависти и гневу брать верх над собой, не поддавайся ревности и обиде.
        Всегда помни, что с тобой моя защита и любовь, что бы ни случилось.
        Твоя мама
        14 сентября. Продолжение записи
        Когда Ролан развернул письмо, Лу тут же повисла у него на правом плече, пытаясь разобрать строчки. Я хотела занять левое и даже шагнула вперед, но вовремя опомнилась.
        - Я не возражаю, - сказал гесс Северин, мельком взглянув на меня. - Это уже и ваша история тоже.
        Я деликатно наклонилась над развернутыми страницами слева, а вот братья Ярин вынуждены были набраться терпения, а после удовлетвориться моим весьма сжатым пересказом.
        Содержание послания оставило после себя горький привкус и множество вопросов.
        Все это время решение было рядом!
        Больно думать, как одно письмо могло избавить столько поколений от страданий. Но почему оно не было доставлено? Почему сквозь века продолжал исполняться ужасный приговор?
        Волесла Гальн настолько затянул со своим так называемым переодеванием, а любопытство мое было столь велико, что я не утерпела и выглянула за дверь кабинета. В коридоре, скрестив руки на груди, с типичным осуждением гувернантки на лице стояла женщина, которую мы знали как миссу Гелену.
        - Мастер сейчас спустится, - сказала она.
        И не обманула.
        Волесла Гальн вернулся при полном параде, в ярком, василькового цвета костюме, необыкновенно шедшем к оливковой коже, дополненном темно-синим шейным платком и блестящим топазом в ухе. Такое торжественное появление не предвещало ничего хорошего.
        - Я польщен, что вы встречаете меня стоя, - сказал он, - но все же присаживайтесь. Уверен, нам многое надо обсудить.
        Терри незаметно покачал головой, предупреждая, но я все равно подошла к небольшому кожаному дивану и села. Вряд ли, находясь на ногах, я была в большей безопасности. Сбоку от меня тут же примостилась Лу. Ролан поколебался и в итоге выбрал странную полумеру, прислонившись к высокому подлокотнику дивана. Братья Ярин словно стражи застыли по бокам.
        - Отрадное зрелище - цвет эрландской молодежи! - «Мозгоправ» сложил пальцы рамочкой и посмотрел сквозь нее, словно собирался писать с нас картину. - Ну что же, каким будет ваш первый вопрос? Восхитите меня!
        - Не вопрос, а требование, - вступил Ролан. - Я хочу вернуть вам клятву относительно рода Северинов. Никаких больше смертей!
        - Будет сделано, гесс. Именно за этим вас сюда и пустили. - Волесла шутливо сложил ладони и поклонился, а разогнувшись, с хитрой усмешкой погрозил пальцем мне. - Ай-ай-ай, милая гесса, как нехорошо обманывать его высочество. Мы-то с вами отлично знаем, кто настоящая невеста.
        - Почему же вы не сказали ему правду? - спросила я.
        - А вы всерьез считаете, что нам нравится раз в поколение охотиться за какой-то несчастной? Нам за это даже не платят! Или вот Сильвия, - он указал на миссу Гелену, - в восторге от того, что ей пришлось два года слушать пианинные экзерсисы гессы Северин?
        Лу сердито оглянулась на свою бывшую гувернантку.
        - Нет, не подумайте! Вы прекрасное дитя, - тут же замахал выразительными руками хозяин дома. - Но согласитесь, есть занятия и поинтереснее.
        - А моя мать? - хрипло сказал Ролан. - Значит, она умерла не в родах?
        Волесла Гальн впервые стал серьезен.
        - Поймите меня правильно, мы не монстры, которыми вы нас воображаете. Нам не нужны лишние жертвы. Клятва заставляла нас убивать первых жен, но в ней не было ни слова о детях. Это позволило нам оттянуть ее исполнение до вашего рождения, но не дольше.
        - Почему вы не избавились от клятвы раньше? - резонно спросила Лунара. - Почему письмо не попало к Лиру Северину? Кто вы такие, откуда у вас дар подчинять людей? Неужели и вы тоже…
        - И почему вы вдруг решили отвечать на наши вопросы? - как самый подозрительный из нас, втиснулся в поток Терри.
        Волесла Гальн проигнорировал его реплику, и, как потом оказалось, неспроста.
        - Я польщен, что вы заподозрили во мне своего дальнего родственника, но нет. По крайней мере, насколько я знаю. Начну по порядку…
        Я, наверное, остановлюсь здесь и перескажу его речь своими словами, потому что она была длинной, эмоциональной и периодически прерывалась нашими восклицаниями. На подробное изложение у меня уже не хватает места - в дневнике осталось не так много страниц. Кончиком пера я чувствую грубую фактуру обложки.
        У Смеры действительно не было детей, кроме Лира. Волесла Гальн произносил ее имя не так, как Гусма, он превращал букву «е» в глубокое «э», но я продолжаю писать как прежде, потому что в таких вещах больше доверяю урожденной иланкийке. Зато дети были у служанок, молодых девушек, Эслы и Эхмет.
        Приближенные к членам иланкийской княжеской семьи слуги набирались по деревням среди бануш либо, как деликатно намекнул рассказчик, предварившись лукавым «да простят меня юные гессы», являлись незаконнорожденными детьми князя. Некоторые позиции во дворце и вовсе передавались по наследству из поколения в поколение.
        Если слуга обладал даром, родовое клеймо ставили ему на правое плечо, если нет - на левое. Несмотря на то что девушки были отмечены по-разному, как говорил про них Барт Биргит, «Левая» и «Правая», потомки обеих периодически получали дар привязки. Сам Волесла Гальн вел свою линию от Эхмет, имевшей знак ладони на левом плече.
        Перед смертью Смера должна была взять со своих служанок магическую клятву, чтобы те продолжали и дальше работать на благо короны, ведь с исчезновением хозяйки девушки освободились бы от привязки и от желания выполнять приказы короля. Поддавшись ненависти к бывшему возлюбленному, иланкийская княжна включила в эту клятву проклятие Северинов и обязала служанок передавать его каждому новому члену Красной Перчатки. Одним из условий этой кары стало запугивание невест перед свадьбой, дабы превратить счастливую пору в источник бесконечных сомнений и страха для семей с обеих сторон.
        И да, Смера написала сыну письмо, которое должны были вручить после ее смерти, когда мальчику исполнится шестнадцать. Но эту задачу она доверила совсем не тому человеку.
        Послание под ее диктовку записывал личный советник короля, курировавший в то время Красную Перчатку. По каким-то причинам Волесла Гальн не захотел назвать его имя. Я так подозреваю, что мы сумели бы провести параллели, оценив место того человека при дворе, и с большой долей вероятности вычислить, кто занимается группой королевских убийц сейчас. Именно этот советник устроил Лира в приемную семью, но не сомневаюсь, что у Смеры были и другие причины поручить важную миссию именно ему.
        Однако все пошло не по плану, когда выяснилось, что вторая жена Ральфа Северина больше не может иметь детей, потеря первенца сделала это невозможным для Карлотты. Новый король, все еще опасавшийся влиятельного рода, одновременно понимал, насколько дар земли и тайны фортификационной магии, которыми владеют Северины, важны для государства. Надеяться, что Лир, не получивший семейных секретов, сможет так же надежно обновлять защиту крепостей, было глупо.
        Королевские советники приняли решение передать мальчика отцу, ничего не знавшему о существовании наследника. Проблема состояла в том, что вместе с сыном Смеры Северины получали не только продолжение рода, но и весьма опасный дар в крови, осознанное применение которого подразумевало существенную угрозу для короны.
        Поэтому вторым решением совета было не вручать письмо Смеры и держать семью Северинов ослабленной.
        - Мои предшественники, - закончил Волесла Гальн, - после каждой коронации обращались к новому монарху с просьбой отменить это распоряжение и передать письмо потомкам Лира. Но каждый раз получали отказ, до сегодняшнего момента… когда его высочество взял на себя риск принять решение вместо короля, раз тому нездоровится… Решение, которому я не обязан был подчиняться.
        - Поэтому вы ждали, пока мы не зайдем силой? - понятливо кивнул Терри и вновь повторил вопрос. - Вы рассказали нам больше, чем нужно для отмены «проклятия». Почему?
        - Из-за вот этого. - «Мозгоправ» извлек из кармана и показал на раскрытой ладони диск из знакомого тусклого металла, не так богато украшенный, как тот, что мы сняли с Лигии, но не понять назначение предмета было невозможно. - Согласно секретному указу у носителей дара привязки есть лишь два варианта выбора: состоять на королевской службе в Красной Перчатке либо согласиться на печать. Теперь, когда вы знаете правду, семья Северинов не может считаться исключением.
        Я прикрыла рот ладонью, а Лу отшатнулась и вцепилась в рукав брата. В комнате повисло напряженное молчание.
        - А вы думаете, отчего я так рад вашей большой и одаренной компании? На пятерых как раз будет три гесса с различным даром, к тому же ваша замечательная Августина еще и целительница, что дает нам возможность прямо здесь и сейчас провести маленькую домашнюю операцию. Право, гесса Кермез, если бы обстоятельства оказались иными, при таком наборе талантов я обязательно попытался бы заполучить в Красную Перчатку и вас.
        Терри шагнул вперед, будто загораживая меня от сомнительного комплимента.
        - Мы можем выйти отсюда в любой момент, - сообщил он. - Их всего двое.
        - Конечно, - согласился Волесла Гальн. - Это только ваше решение и зависит оно от того, как далеко за пределы империи вы планируете уйти.
        Ролан вскинул руку, прекращая опасный диалог.
        - Я могу подумать?
        - Думайте, я никуда не тороплюсь. Сильвия может принести вам чай.
        Я с удивлением глядела на гесса Северина, словно на нового человека. Было очевидно, что внутри него искушение борется с осознанием цены, которую придется заплатить за обладание могущественным даром. Он вцепился пальцами в виски, стараясь справиться с напряжением, но это явно не помогало.
        - Ролан… - неуверенно позвала Лунара, хотя советовать не осмелилась.
        А я с ужасом подумала, что, возможно, кому-то из детей Лу в будущем придется делать тот же кошмарный выбор.
        - Хорошо, - спустя пять минут раздался хриплый голос гесса Северина. - Я выбираю… печать.
        - Рекомендую найти для нее скрытое место, - улыбнулся Волесла Гальн, судя по тону, не ожидавший иного ответа. - Но не слишком, ведь ставить артефакт будут наши нежные гессы.
        Ролан выбрал участок кожи на спине, между лопатками, где диск окажется незаметен и не станет сковывать движения. Умом я понимала, что печать - единственный верный исход, но все равно было тяжело смотреть, как гордый гесс Северин снимает сначала пиджак, потом принимается расстегивать манжеты на рубашке. Видимо, такое гнетущее ощущение посетило не только меня.
        - Не уверен, что это законно, - пробормотал Вилли.
        - Что точно незаконно на территории империи, так это рабство, - спокойно ответил ему хозяин дома. - А чем то, что гесс Северин сделал с собственной невестой, отличается от рабства?
        Младший Ярин удивленно захлопал глазами, а я увидела, как на лице Ролана заходили желваки.
        - Он же не знал! - вступилась за брата Лунара.
        - Теперь знает, - еще спокойнее сказал Волесла Гальн. - Вы готовы, гесс Северин?
        Ролан, уже раздетый по пояс, кивнул, садясь на предложенный ему стул.
        - Вы уверены? - спросила я, когда подошла к нему со спины, держа круглую печать в руке.
        Он кивнул.
        - Думаю, это самый быстрый способ помочь миссе О’Боз.
        Скорее всего, он был прав, поэтому я выдохнула и уже более решительно приложила печать к выбранному участку кожи.
        В отличие от артефакта, снятого с Лигии, на этом рядом с тремя камнями не было знаков дара, будто мастер Красной Перчатки всегда держал парочку подобных заготовок на всякий случай.
        - Она сама вживится в плоть, когда вы втроем приложите силу, - объяснил Волесла Гальн. - После этого от вас, гесса Кермез, потребуется лишь ускорить регенерацию.
        Все действительно происходило обманчиво просто, если не задумываться, к каким последствиям приведет процедура. Будет ли Ролан чувствовать тяжесть печати, как любой одаренный магически? Пожалеет ли о сделанном? Я не знаю, не отважилась спросить.
        Печать легла на смуглую кожу и тут же будто бы потеплела. Не раздумывая, я послала привычный импульс огня, молнии Терри и дар земли Лунары завершили дело - артефакт вдруг чуть просел, впиваясь в плоть. Гесс Северин вздрогнул, но не произнес ни звука, и я поскорее провела пальцами по заалевшему ободку кожи, залечивая образовавшуюся рану.
        Когда дело было завершено, Волесла Гальн удовлетворенно потер руки.
        - Я рад, что мы так быстро пришли к взаимопониманию! Что ж, а теперь попрошу вас покинуть мой дом. Доброй вам дороги, юные гессы. Надеюсь, больше не увидимся!
        «И мы тоже, мы тоже», - стучало у меня в голове.
        17 сентября
        Я долго думала, какую запись сделать на оставшихся страницах в дневнике, но ни наша поездка обратно в Белый Яр, ни встреча с гессой Версавией совершенно для этого не годились. На подходящую тему меня натолкнул легкомысленный разговор с Терри.
        Сегодня у Биргитов прошел маленький домашний праздник. Честно говоря, это семейство меня удивило. Я думала, что торжества в их поместье должны происходить с невиданным размахом. Но нет, годовщина свадьбы хозяев Ближнего Берега отмечалась довольно скромно и уютно. На лужайке около причала были расставлены тенты и несколько столов, а приглашения получили только ближайшие соседи.
        Хотя больше всего меня поразило, что во время праздника Карл и Регина Биргит относились друг к другу с такой нежностью, будто у них начался второй медовый месяц, даже обычное высокомерие почти исчезло с их лиц, что немало способствовало успеху, наверное, последнего в этом году пикника.
        О причине таких изменений не стоило и гадать, достаточно было взглянуть на хохочущую во весь голос Лигию.
        Если бы сейчас я писала письмо Норе, то обязательно вставила бы ремарку: да-да, «на хохочущую Лигию» - это не описка!
        После легкой трапезы хозяева предложили желающим покататься на лодках. Феникс тут же выбрал самую большую, с желтым парусом и бирюзовыми полосами по борту, и утащил на нее Лигию, привычно игнорируя ее шумное сопротивление. Издали казалось, что гигант пытается давать уроки магии на воде, демонстрируя, как сила ветра может за секунды наполнить парус. Первое время гесса Биргит упрямо хмурилась, но лишь до тех пор, пока не решилась попробовать сама. И вот уже через десять минут по реке, разрезая ее вдоль и поперек, носилась совершенно бешеная лодка. Волосы Лигии растрепались, на лице загорелся алый румянец, а звонкий девичий смех далеко летел над водой.
        Сдается мне, Феникс еще добьется своего. Интересно, я получу приглашение на свадьбу? Очень бы хотелось посмотреть на торжество и на то, как упрямая Лигия станет целовать двухметрового бородача перед алтарем.
        В это время через выкрашенный в красный цвет борт другой лодки висела Гусма, а Марк и Флора трогательно суетились вокруг, не зная, как помочь страдающей иланкийке. Конечно, приглашение Биргитов не распространялось на няню, но лала напросилась с нами, заявив, что готова ехать рядом с кучером, если для нее нет места в карете, уж больно ей хотелось еще разок полюбоваться на разноцветные кораблики на пристани Ближнего Берега. Место в карете, естественно, нашлось (Терри галантно сел на лошадь), а вот с лодками вышла незадача. Увидев иланкийку на пирсе, Марк вздумал наконец-то осуществить ее мечту, взяв няню на речную прогулку вместе с собой и все еще грустной Флорой.
        Ну что я могу сказать? Гусма, всерьез надеявшаяся, что в маленькой и красивой лодке качает меньше, жестоко обманулась. Похоже, теперь только любовь к единственному сыну заставит ее вновь сесть вместе со мной на корабль.
        Да, через пару дней я отправлюсь в обратное путешествие. После истории с Красной Перчаткой мне показалось, что пора. Возможно, родные места помогут избавиться от чувства незавершенности, которое оставили после себя недавние события.
        С Роланом и Лунарой я попрощалась еще в Эрлборге. Не могу утверждать точно, но мне кажется, что Лу осталась в столице под влиянием некоего вихрастого студента, уговаривавшего ее пойти с ним на осенний университетский бал. Гесс Северин по совету того же ушлого студента собирался брать штурмом Главный банк и добиваться королевской аудиенции, чтобы узнать судьбу наследства, которое Смера оставила сыну и которое по вине королевского совета тот так никогда и не получил.
        Ролан достаточно легко перенес установку печати, по крайней мере, складывалось такое впечатление, когда кто-то из нас отваживался спросить. Гораздо труднее ему далось письмо, адресованное невесте. Сама я не читала, но Лу плохо хранит секреты. Гесс Северин признался в жестоком поступке, который совершил по отношению к миссе О’Боз, и рассказал, на какую участь собирался ее обречь.
        В тот день, когда он передал мне запечатанный конверт, предназначенный для Флоры, я бы написала «нашел в себе силы признаться», но теперь меня мучают сомнения: не без тайного ли умысла было написано это письмо? Да, Ролан уверял нежеланную невесту, что в том случае, если ее чувства к нему неизменны, он не отступится от своего слова и всегда будет относиться к ней с уважением, но… не было ли здесь новой манипуляции неуверенной в себе девушкой?
        Терри заявил, что гесс Северин поступил правильно, вот только говорить такие вещи надо лично, а не в трусливом послании на одну страницу. Я хотела с ним согласиться, но вспомнила свои письма к Норе и промолчала. Хватит ли мне теперь решимости встретиться с подругой лицом к лицу? Думаю, да. Уверена в этом. Если у миссы О’Боз хватило сил на достойный ответ, то мне стыдно прятаться в Эрландии.
        Прочитав письмо от жениха, Флора безутешно проплакала несколько часов, а потом попросила перо и бумагу. В ответе она написала, что возвращает гессу Северину данное слово, так как считает, что нет ничего хуже, чем погубить жизнь человека, и ничего глупее, чем пытаться заставить кого-то полюбить тебя против его воли. В этой фразе чувствуется влияние гессы Версавии, что ж, я не буду скрывать: мы с крестной придали некоторую остроту отдельным высказываниям миссы О’Боз - и нет, ни о чем не жалеем.
        Надеюсь, получив такой ответ, Ролан вынесет свой урок и взглянет на Флору совсем иными глазами. В зашуганной миссе оказалось больше силы и благородства, чем в гессе, в которого бедняжка была на самом деле влюблена. Конечно, поставленная печать постепенно сводила на нет действие привязки, но это лишь обеспечивало девушке свободу выбора, а не делало его легче. По Флоре было видно, что она страдает. Бедняжка осунулась и похудела, вот только вряд ли эти изменения радовали ее мать, вечно озабоченную весом дочери.
        Как бы то ни было, сегодня Гусма и Марк весьма успешно справлялись с задачей отвлечь миссу О’Боз от мрачных мыслей.
        Терри, некоторое время с интересом наблюдавший за происходящим, вдруг закрепил весла (из-за неопытности мы не стали брать лодку с парусом), с удовольствием потянулся и лег, буквально впитывая теплые солнечные лучи всем телом. Я рассматривала его нахмурившись, стараясь не поддаваться магии удачного ракурса и белой рубашки с закатанными до локтя рукавами.
        - Прямо какой-то женский роман - одни романтичные парочки вокруг, - словно в издевку пожаловался он.
        - Не все женские романы заканчиваются любовью и романтикой, - ворчливо ответила я, пытаясь взять оставленные без дела весла в свои руки.
        - Эй-эй, что ты делаешь?! - возмущенно подпрыгнул Лось.
        - Ну кто-то же должен грести.
        - Уж точно не ты, пока в этой лодке есть мужчина!
        - А если мужчина бездействует? - вполне резонно спросила я, и не совсем про весла.
        - Значит, так надо. - Терри уверенно завладел ручками и вновь закрепил их в уключинах. - Расслабься, иногда приятно просто плыть по течению и пять минут никуда не грести.
        Что ж, если он так хочет, я послушаюсь совета. Пусть потом не жалуется, что мы так никуда и не приплыли.
        В тот момент я тоже позволила себе потянуться и томно облокотиться на скамью. Вода слепила глаза, поэтому прикрыть их показалось так естественно…
        В голове вновь всплыло письмо Смеры, которое я перечитала столько раз. Возможно, не всегда стоит добиваться желаемого любой ценой. Возможно, иногда надо вовремя остановиться.
        Впереди почти две недели плавания на корабле в компании Терри. Гусма будет слишком увлечена своей морской болезнью и вряд ли захочет поддерживать светскую беседу, а у меня прикуплено несколько новых платьев в Эрлборге, в которых я чудо как хороша…
        Да, из своих записей я определенно могла бы сделать не только детективный роман, но и любовный - достаточно немного фантазии и оптимизма.
        Подумать только, вчера я хотела сжечь дневник, так как в нем теперь содержится слишком много опасных вещей!
        К счастью, рука не поднялась.
        Не знаю, что теперь с ним делать. Страницы почти закончились, и я, к своему удивлению, даже смогла исправить кое-что из того, что натворила на континенте.
        Пора заняться теми проблемами, которые остались на Иланке, но под них мне понадобится уже новый дневник. И надеюсь, в нем будет записана куда менее опасная история.
        Вот и все, последняя строчка, но не последняя наша встреча. Дорогой эрландский дневник, обещаю, я найду для тебя какой-нибудь потайной шкаф! В конце концов, почему бы и Кермезам не начать свой собственный архив?
        Шлю поцелуи твоим страничкам!
        С благодарностью,
        Августина
        Письма, вложенные в дневник
        Тина, как же ты меня напугала!
        Получив посылку и прочитав записку, я подумала: «Все, нашей дружбе конец!» - даже слезы покатились из глаз, а ты знаешь, я не из слезливых. Виктор пытался успокоить меня, но как я могла рассказать ему причину своего расстройства, а тем более дать прочесть написанное?
        Мне казалось, что я потеряю лучшую подругу, потому что просто не найду в себе смелости ответить, а тем более встретиться лично. Но я начала читать письма, и, когда дошла до последнего, рука сама потянулась к перу. Торопясь и грязня бумагу, я вывела: «Тина, будь осторожна! Возвращайся немедленно!» - потом смяла лист и начала заново.
        Умоляю тебя, дорогая, держись подальше от гесса Северина! Это ужасный человек! Как можно было поступить с бедной девушкой подобным образом?
        Ох, будь я на том балу, непременно высказала бы ему все в лицо, и неважно, сколько замков у его семьи!
        Я знаю, ты гордишься своей проницательностью, но я не раз замечала, что внешнее очарование туманит твой взгляд.
        Так было с Виктором…
        Я сама иногда теряюсь от того, насколько он красив. Но за красивым фасадом скрывается тихая душа, ценящая спокойствие и уют. Ты первая подошла к нему, когда остальные девушки тушевались от одного его взгляда. Но он не поспевал за твоим деятельным и неугомонным характером. Когда ты ехала на плантации или на учения в Елизваре, он предпочитал оставаться в своей конторе или рядом со мной… разговаривать о книгах, а не о политике губернатора, делать зарисовки растений, а не участвовать в обсуждении плана посевной.
        Так все и закрутилось… На твоих глазах и все же втайне от тебя.
        Умоляю, дочитай это письмо до конца! Знаю, я пишу сумбурно (надо успеть до ближайшей отправки почты), но я должна рассказать тебе все, раз уж начала.
        Я виновата перед тобой. Я видела твои чувства (хорошая бы я была подруга, если бы не заметила) и ничего не сказала, не предупредила.
        Я собиралась. Хотела сделать это мягко, но обстоятельства сложились иначе. Запрет на образование для иланкийцев грянул словно гром среди ясного неба. Он совершенно выбил меня из колеи. Я не могла больше преподавать и честно зарабатывать свой хлеб, а оставаться в вашем доме приживалкой было выше моих сил.
        Я сообщила Виктору, что собираюсь искать место гувернантки, и не скрывала своих чувств по этому поводу, а он, не колеблясь ни секунды, ответил, что если меня устроит место его супруги, то он станет самым счастливым человеком на свете. Разве можно было просить его повременить с объявлением помолвки? Он готов был рассказывать об этом всем и каждому.
        Мне казалось, что ты отнеслась к произошедшему спокойно. Я хотела верить, что Виктор для тебя лишь мимолетная прихоть, красивая игрушка, которая со временем надоедает.
        Я всегда была прямолинейной, а тут спасовала. Конечно, нам стоило честно поговорить, и, возможно, со временем мы смогли бы восстановить нашу дружбу.
        Которую я очень ценю.
        А ты знаешь, я не особо расположена дорожить чьей-либо компанией.
        Ты научила меня видеть мир иначе.
        Ты же помнишь нашу первую встречу. Ох, какой заносчивой девчонкой ты мне тогда показалась. Августина то, Августина се - везде первая, везде в центре внимания. Ты не видишь, а я улыбаюсь.
        Но когда я начала понимать, что твои слова редко расходятся с делом, что ты не боишься пробовать там, где пасуют остальные, мое мнение переменилось. Признаюсь, я гордилась, что ты моя подруга, восхищалась тобой - и да, немного завидовала. Но что есть зависть, как не зеркало, отражающее наши желания? Я хотела быть смелой, решительной и уверенной в себе, и я такой стала, благодаря нашей дружбе.
        Когда ты предложила мне место учительницы в первой школе для иланкийцев, именно эта приобретенная уверенность позволила мне согласиться без тени сомнений. Благое дело было нам по силам, задача стоила труда, а Иланка давно ждала перемен.
        Жаль, что все так обернулось. Но мне почему-то кажется, что стоит тебе вернуться - и мы найдем решение.
        Возвращайся и захвати с собой того бесшабашного гесса, любителя призрачных котов. Бросай изображать ложную скромность, и ты, и я знаем, что хорошо воспитанные мужчины не целуют девушек на балконах просто так.
        Да, гесс Ярин не столь красив и богат, как Ролан, но что-то мне подсказывает, что он скорее пожертвует собой, чем подставит под удар девушку, которая его полюбит.
        Тина, я жду тебя!
        И несмотря на то, что знаю, насколько ужасающе неловкой будет наша встреча, искренне хочу, чтобы она состоялась.
        С любовью и беспокойством,
        Твоя Леонора
        Тинка, бесшабашная моя племянница,
        письмо от тебя получил. Первым рейсом отплываю в Эрландию. Немедленно садись на корабль в обратную сторону. Нам с гессой Версавией надо многое обсудить.
        Наедине.
        Да и за плантациями кто-то обязан приглядывать. Будем развлекать себя приключениями хотя бы по очереди.
        Кстати, пока не забыл.
        Вместе с твоим письмом я получил послание от некоего Вистеррия Ярина. Этот своеобразный юноша просил у меня разрешения начать ухаживать за тобой с самыми серьезными намерениями. Но! Только после того, как иланкийские целители подтвердят, что забота о слепом муже не станет твоей обузой на всю жизнь. Переписал с его послания слово в слово.
        Каково?!
        Боюсь, я так впечатлился, что дал ему свое благословение. Отправил вместе с этим письмом.
        «Здравствуйте, гесс Ярин. Разрешаю. Только верните ее на Иланку».
        Ты уж разберись с ним, родная, что там и к чему. Если парень в своем уме, я считаю, можно брать.
        Надеюсь только, ты предупредила его, что не станешь менять родовое имя и как минимум два твоих сына должны носить фамилию Кермез?
        Между прочим, Вистеррий Кермез тоже звучит неплохо. Подумай.
        Ты девочка настойчивая и сумеешь это провернуть.
        Зенон Кермез
        27.04.23