Амальгама, №01 Жатва- библиотека РусЛит

Жатва Владимир Сергеевич Василенко
        Амальгама [Василенко] #1
        Привычный мир рухнул. Люди втянуты в чужую игру, в которой они даже не пешки, а просто трофеи. Живой ресурс. В лучшем случае они станут рабами тех, кто считает себя высшими существами. В худшем… О, вариантов тут масса.
        Меня зовут Ян Раевский. Я попал в этот переплет вместе со всеми, однако не собираюсь разделять участь остальных. У меня свой путь. Может, потому, что я и сам не совсем человек…
        Содержание
        Владимир Василенко
        Жатва
        «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии».
        Третий закон Кларка.
        «Чуть более 1 % человеческой ДНК кодирует белки, отвечающие за почти все важные биологические процессы в организме. Еще 7 %, предположительно, участвуют в переключении генов, кодирующих белки - в разное время, в ответ на разные факторы и в разных частях организма. Остальная часть генома - это остатки эволюционного материала, ее можно назвать „мусорной“ ДНК».
        Из отчета исследователей-генетиков Оксфордского университета (Великобритания), 2014 год.
        «С точки зрения пчелы, она просто живёт своей жизнью, и только пасечник знает, что на самом деле она собирает для него мёд. Пчела никогда этого не поймёт, потому что пасечник выходит за пределы ее масштабов мышления».
        Автор неизвестен.
        Глава 1
        Темно. И холодно. Ч-черт, да что ж так холодно-то?
        Онемевшие пальцы скользят по шершавой, задубевшей простыне. Запястьем касаюсь обжигающе холодного металлического поручня, и по телу пробегает судорога от озноба. Кое-как разлепляю веки, пытаюсь приподняться.
        Голова тяжелая, как гиря, шея без подушки затекла до ломоты в позвонках. Поворачиваюсь на бок. Справа - слабый колышущийся отсвет от приоткрытой двери. Он выхватывает из полумрака голую стену, до половины отделанную кафелем. Рядом - закрытый шкаф и тумбочка, на ней тускло поблескивает какая-то медицинская утварь. Над головой нависла, как НЛО, массивная шайба светильника с выпуклыми линзами.
        Я что, до сих пор в операционной? Но, похоже, ночь уже на дворе.
        Мозг пронзает догадка, от которой сердце невольно замирает, будто оцепеневшая от страха птаха, а потом начинает колотиться с удвоенной скоростью.
        Я что, снова оказался ТАМ? Нет, нет, нет… Нет!!
        Делаю глубокий вдох, стараюсь успокоиться. Взгляд мечется по стенам, расчерченным причудливым узором из теней и пятен света. На несколько секунд зажмуриваюсь, чтобы не отвлекаться ни на что, кроме собственных эмоций и ощущений.
        Годы тренировок дают о себе знать - вспышку паники удается погасить в зародыше. Пульс постепенно нормализовался. Но тут откуда-то издалека, сквозь толщу стен, донесся истошный женский вопль, расслоенный гулким коридорным эхом. Я непроизвольно дернулся. Приподнялся, сел, опираясь на поручни. Все пришлось делать медленно - руки дрожат, локти подгибаются от слабости.
        Замер, прислушиваясь. Показалось?
        Крик не повторился - наоборот, все стихло, только за окном, плотно закрытым рулонной шторой, шумят порывы ветра и злого дождя - будто горсти песка в стекло бросают. Похоже, град. И крупный. Одна за другой полыхнули две молнии, на доли секунды отпечатывая на стене тень от перекрестья оконной рамы.
        Может показаться странным, но меня это немного успокаивает. Потому что ТАМ не бывает звуков и яркого света. Наоборот, все будто тонет в сером рыхлом тумане. Как пелена помех на старых ламповых телевизорах.
        Значит, все в порядке. Рецидивов не было больше десяти лет. И сейчас тоже все будет хорошо. Надо только успокоиться. Успокоиться… Успокоиться…
        Ловлю себя на том, что шепчу это слово вслух, покачиваясь взад-вперед.
        Зажмурился и еле слышно зашептал детскую считалочку, за многие годы превратившуюся для меня в своего рода заклинание.
        Раз. Два. Три. Четыре.
        Жили мошки на квартире…
        Во рту пересохло так, что распухший язык еле шевелится, прилипает к небу, покрытому вязкой горьковатой слизью.
        Но повадился к ним вдруг,
        Крестовик - большой паук.
        Пить хочется, как со страшнейшего похмелья. И тошнит так же. Сердце тревожно ворочается в груди, колотится все быстрее, и я концентрируюсь на его биении, стараюсь замедлить его силой мысли. Это главное. Это самое главное…
        Пять. Шесть. Семь. Восемь.
        Паука давай попросим…
        Уф, вроде отлегло. Ощупал себя. Гол, как младенец, прикрыт лишь тонкой простыней, от которой исходит легкий запах дыма… Нет, дымом тянет из коридора. Пожар, что ли?
        Справа внизу живота обнаружил марлевую повязку, прилепленную к коже длинными полосками пластыря. Не больно, но это, похоже, потому, что наркоз еще толком не прошел. Меня всего колотит - не то отходняки, не то просто от холода. И голова кругом идет. Будто не на столе сижу, а на медленно разгоняющейся карусели.
        Операция у меня пустяковая - аппендицит. Но наверняка мне еще нельзя вставать. И пить, я слышал, сразу после наркоза тоже нельзя какое-то время. Да и вообще особо дергаться - швы же разойдутся.
        Но чего уж точно нельзя - так это вот так бросать пациента! Мне тут что, окочуриться теперь?
        Я потихоньку свесил ноги со стола, сел прямее. Огляделся. Одежда моя осталась в палате, так что придется кое-как завернуться в простыню.
        Почему так темно? Наверное, электричество вырубилось из-за грозы. Буря за окном, судя по завываниям ветра, нешуточная. Вон, снова полыхнуло. И еще раз.
        Я обернулся в сторону окна, и вдруг до меня дошло, что грома после молний нет. Только яркие вспышки, шум ветра, дождь или град за окном… И холодно - аж пар изо рта. Не может быть так холодно в середине августа!
        Бред какой-то…
        А может, я и правда - того? Глюки, не отошел еще от наркоза…
        Я снова одернул себя, привычным коротким ритуалом аутотренинга отогнал ненужные мысли и эмоции. Постарался сосредоточиться на главном.
        А что для нас сейчас главное? Надо выяснить, что происходит. И надо убираться отсюда.
        Все ощутимее чувствовался запах гари - горьковатый, навязчивый. От него запершило в горле. Я плотнее обмотался простыней. Свернул ее, перебросил через плечо, попробовал укутаться на манер римской тоги. Но получалось скорее как в сауне.
        Потихоньку спустился на пол, едва не взвыв, когда босые ступни коснулись пола. Такое ощущение, что там не кафель, а пласт льда.
        Со стороны коридора донесся отдаленный грохот и несколько сильных ударов. Потом звон разбившегося стекла.
        Прижимая сквозь простыню повязку на животе, я тихонько двинулся к двери, стараясь сохранять спокойствие. Это было не так просто. Ночь, буря, никого кругом, снаружи - какие-то странные звуки. Сценка - просто из фильма ужасов про какую-нибудь заброшенную психиатрическую лечебницу. Здесь, конечно, не психушка, а хирургия. Но от этого как-то не легче.
        Хотел прокашляться, но из горла вырвался лишь слабый хрип. Даже толком крикнуть, позвать кого-нибудь пока не смогу. Отвратительное чувство беспомощности. И самое противное - что голый. Ей-богу, в штанах бы я себя чувствовал куда уверенней. А уж за какую-нибудь обувь и вовсе отдал бы месячную зарплату.
        Кое-как доковылял до стены, выглянул за дверь. Там обнаружился небольшой «предбанник» с раковиной для умывания и кучей каких-то шкафов. Вторая дверь - в коридор - была распахнута настежь, напротив нее чернел квадратный проем - выход на лестничную площадку. Над ним тускло горела лампа аварийного освещения, прикрытая пожелтевшим пластиковым плафоном.
        В коридоре, прямо напротив двери, лежал труп в белом халате. Лицом вниз, вытянув руки в сторону лестницы, будто пытаясь дотянуться до чего-то, что лежало за пределами моей видимости.
        Твою ж мать!!
        От неожиданности я отшатнулся и захлопнул дверь, едва не прищемив пальцы. Приступ тошноты усилился, и меня едва не вывернуло прямо себе под ноги. В том, что снаружи именно труп, а не просто потерявший сознание человек, я знал точно, хотя и видел его секунды две. Определить это было нетрудно. У него не было ног. Вместо них - какие-то огрызки, торчащие из остатков брюк, и огромная багровая лужа позади.
        Первой мыслью почему-то было забаррикадироваться. Но у меня сейчас вряд ли хватит сил даже просто завалить шкаф набок. А уж о том, чтобы подтащить его к двери, и вовсе речи нет. В обычное время я в хорошей физической форме - все-таки работа обязывает. Но сейчас все мышцы кажутся слепленными из мокрой ваты и противно мелко дрожат даже от малейшего усилия.
        Взгляд упал на тумбочку с медицинским скарбом. Нужно какое-нибудь оружие! Может, удастся найти скальпель?
        Скальпель против чего-то, что оторвало напрочь ноги взрослому мужику? Самому стало смешно. Да и баррикадироваться тоже глупо. Дверь - обычная, со стеклянной вставкой. Все равно долго не продержится в случае чего.
        Шлепая босыми ступнями по полу, я подковылял к окну. Долго возился в потемках, отыскивая шнур. Он оказался не слева, как я ожидал, а справа. Потянул его, открывая окно.
        В стекла действительно бился град. Только не ледяной, а черный. Пыль, мелкая каменная крошка, смешанная с потоками воды, сорванными с деревьев листьями, каким-то мелким мусором. Неба было не разглядеть за бешеными вихрями, закручивавшимися в воронки. Натуральные смерчи. Торнадо. Я видел такое в роликах на Ютубе. Только вот у нас тут не канзасские степи, и таких катаклизмов сроду не бывало.
        От окна так и тянуло холодом - на улице явно ударили немыслимые для августа заморозки. Металлический козырек под окном заиндевел.
        Я прислонился лбом к холодному, как лед, стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-то внизу. Какой это вообще этаж? Кажется, третий. Или четвертый. Хотя, в любом случае, про то, чтобы выбраться наружу через окно, можно даже не думать. Наружу пока вообще нельзя высовываться. Тем более - в чем мать родила.
        Давай, давай, думай, Ян! Шевели мозгами! Что делать?
        Других выходов из операционной нет. Сидеть тут в темноте, отмораживая яйца, и вздрагивать от каждого шороха - тоже не вариант. В идеале, надо вернуться в свою палату - там все мои вещи, телефон, документы. Вот только дорогу я толком не помню. Операционный блок и палаты находятся в разных крыльях здания, и на разных этажах. Помню, меня везли на каталке по длиннющим коридорам, поднимали на лифте…
        Снова звон разбитого стекла - на этот раз совсем близко. Я, забыв про повязку, рванул обратно к двери, прижался к ней спиной. Сердце снова заколотилось в ребра, как поршень в движке. Я пошарил взглядом по сторонам в поисках чего-нибудь увесистого. Как назло - вокруг только всякая мелочь. Бинты, тампоны, длинные медицинские зажимы… Какие-то металлические лотки, хлипкий столик на колесиках…
        Капельница! Точнее, стойка под нее - железная вертикальная штанга, установленная на крестовине с колесиками. Я выдрал из держателей бутылки с лекарством. Одна выскользнула, ухнула на пол, брызнув во все стороны осколками стекла.
        Да что ж такое-то! Не порезаться бы… Бутылки эти дурацкие. Я думал, их уже не используют давно, на пакеты перешли…
        Шипя и матерясь себе под нос, я выкарабкался из операционной. Пару раз накололся босыми ступнями на мелкие осколки, но вроде не сильно.
        Труп лежал на прежнем месте. Ну да, куда ж ему деться. Я осторожно высунулся в коридор, огляделся по сторонам. Коридор был длиннющий, темный, как туннель - горело только несколько аварийных светильников, да и те на ладан дышали - моргали, искрили, будто вот-вот погаснут. Метрах в десяти левее по коридору одна из дверей была распахнута настежь, и оттуда задувало с улицы - похоже, окно разбито. Огня и дыма нигде не видно, но запах гари все явственнее - похоже, тянет по вентиляции.
        Я пошарил в шкафах, надеясь найти какую-нибудь одежду, но наткнулся только на белый халат, висящий на крючке справа от двери. Натянул его прямо поверх простыни. Долго ковырялся с пуговицами - пальцы дрожали и плохо гнулись от холода.
        Вышел в коридор, по стеночке обходя разодранный труп, чтобы не вляпаться босыми ногами в растекшуюся из-под него лужу. Почему-то мысли были только об этом. Не о том, кто это вообще был при жизни, и кто с ним мог сделать такое.
        Стойку от капельницы я держал перед собой, как копье, только крестовиной вперед. Думал отломать её, но голыми руками не получилось - там надо было открутить пару винтов. Руки предательски дрожали, и, несмотря на холод, я весь покрылся противным липким потом. Чертова слабость! На что я надеюсь? Я сейчас и от кошки не отобьюсь, несмотря на всю свою подготовку. Вся надежда на вбитые тренировками условные рефлексы.
        В коридоре гарью пахло еще сильнее. Где-то далеко слева на стене плясали алые отблески пламени. Что-то горит.
        Вышел на лестничную клетку, спустился на этаж ниже. Двери на этаж заперты, но стекла в них выбиты - только несколько острых осколков торчат по краям рамы. Справа от двери - пожарный щит. О, там ведь должен топор висеть!
        Ага, как же! Голяк. Только пара огнетушителей с черными пластмассовыми конусами.
        В оскалившемся стеклянными зубами проеме что-то мелькнуло - где-то там, дальше по коридору. Я пригляделся.
        Лампа аварийного света мигала так, что немудрено было эпилептический припадок схлопотать. Поэтому, когда из тьмы навстречу мне вырвалось нечто, я не сразу понял, что это. Вспышки света выхватывали силуэт из тьмы, но каждый раз на новом месте - оно стремительно приближалась. Черное, белое и красное. Белый изодранный халат, кое-как держащийся на плечах. Непропорционально длинные конечности. Грива темных косматых волос. И красные потеки, переходящие от шеи на грудь.
        Я вздрогнул, когда тварь грохнулась в закрытую дверь. Перекошенное злобой клыкастое лицо сунулось прямо в отверстие посередине, не обращая внимания на торчащие по краям осколки стекла. Кажется, это раньше было человеком. Женщиной. Но сейчас… Уродливые, будто оплавленные черты лица, непропорционально длинные зубищи и горящие ненавистью глаза. Горящие в буквальном смысле - белки светятся красноватым отблеском, будто в них вкололи какой-то фосфоресцирующей дряни.
        Отверстие в двери было слишком маленькое, чтобы тварь сходу смогла в него пролезть, но достаточное, чтобы втиснулась голова, рука, плечо, часть туловища. Я отшатнулся, уворачиваясь от молотящей по воздуху когтистой лапы. Пихнул верещащую гадину в грудь стойкой от капельницы, пытаясь отбросить обратно за дверь. Но она перехватила мое жалкое оружие, вырвала его из рук.
        Я стащил с пожарного щита огнетушитель. Увесистый металлический баллон так и вдохновлял приложить им по черепушке, но я не стал даже пытаться. Слабость во всем теле, руки дрожат. Эта озверевшая баба запросто выбьет баллон из рук, да еще и когтями ухватит. Силищи в ней немеряно - двери под ее напором так и ходят ходуном. Хлипкий дверной замок долго не продержится. А может, раньше само деревянное полотно раздербанит.
        Отступив, я развернул пластиковый раструб огнетушителя в сторону страшилища и судорожно задергал рычагом. Ч-черт, тут же предохранительное кольцо надо сначала снять…
        С громким шипением из раструба хлынуло целое облако белого пара и каких-то хлопьев. Я отдернул руку - пальцы обожгло нестерпимым холодом. Повезло, огнетушитель попался углекислотный. Твари, зажатой в дверях, мало не показалось - она завизжала, как резаная, пытаясь укрыться от струи.
        Удерживал огнетушитель секунд двадцать, пока не израсходовал весь заряд. Чудовище, подвывая от боли, обмякло и скрылось по ту сторону двери.
        Я бросился бежать.
        Еще два лестничных пролета вниз. Раскрытая дверь на этаж. С опаской выглядываю в коридор. Вроде никого. Шлепая по плитке босыми ступнями, бегу дальше - так быстро, как только позволяет разрезанный бок.
        Вокруг - тьма, пятна света от аварийных ламп, свист ветра и вспышки странных молний, видимых через окна, выходящие наружу. Изредка доносятся звуки тяжелых ударов, вопли, от которых каждый раз внутри все съеживается. Я уже слабо понимаю, куда бегу и зачем, но мне кажется, что бежать - лучше, чем попытаться забиться в какую-нибудь нору и залечь там. Да нет, не кажется. Я точно знаю, что оставаться на месте нельзя.
        Потому что я ПРОВАЛИВАЮСЬ.
        Я уже забыл, каково это. Годы прошли. Я даже почти смог убедить себя, что это и правда было лишь временное помешательство, помноженное на детские фантазии. Но сейчас…
        Окружающие звуки все чаще искажаются, приглушаются, будто доносясь сквозь колыхающуюся толщу воды. А стоит резко повернуть голову - все размазывается, очертания предметов искривляются. По воздуху плывут концентрические круги - как по поверхности воды, когда бросишь в нее камень. Только вибрацию от этих кругов ощущаешь кожей. Они затягивают, как в омут.
        Нет, нет, не-е-ет!
        Надо успокоиться, но сейчас все отрабатываемые мной на протяжении последних лет практики бесполезны. На бегу не помедитируешь, а адреналин, плещущийся в венах, разгоняет сердце все сильнее.
        Следующий поворот. Хлопающие на сквозняке двери справа. А слева…
        Кажется, будто часть здания попросту откушена чьей-то гигантской пастью. Дыра в потолке ощерилась погнувшимися зубьями арматуры, обвалившиеся плиты похожи на огромные костяшки домино. Разглядеть что-то подробнее не дает леденящий ветер, бьющий в прореху. А еще - нестерпимо яркие вспышки света. В которых я вижу…
        Его.
        Темный угловатый силуэт залетает откуда-то сверху и тяжело приземляется на покрытый плиткой пол. Кажется, от удара несколько плиток треснуло. Я, пятясь и прикрываясь от света ладонью, пытаюсь понять, кто это. Поначалу показалось, что какой-то десантник - как в боевиках, спустился по тросу через развороченный потолок, сейчас за ним последуют другие….
        Нет, не похоже. Силуэт человекообразный, но вряд ли человеческий. Или в десантники берут даже ребят баскетбольного роста. А на вооружение, помимо классических шлемов и бронежилетов, поступила странная ребристая броня, похожая на хитин. Из нее отовсюду торчат длинные черные шипы. Целый гребень таких наростов на позвоночнике. На плечах, на руках. На внешней стороне предплечий они топорщатся, как зубья чудовищной пилы.
        Чужак замер на несколько мгновений, сгорбившись и упираясь в пол всеми конечностями. Потом медленно выпрямился, оглядываясь по сторонам…
        Я побежал. Бок резануло болью - кажется, швы начали расходиться. А, плевать!
        Сшиб плечом створку двери, вылетел в холодный, пронизываемый ветром туннель - переход между корпусами больницы. С обеих сторон тянутся окна, но стекла целы едва ли в половине. Весь пол - сплошное крошево из инея, залетевшего снаружи мусора и осколков стекла. Не добежав и до середины, накалываюсь босой ступней на что-то острое, спотыкаюсь и падаю. Хорошо хоть не мордой вниз. Едва успеваю ухватиться одной рукой за подоконник, сползаю на пол, прижимаясь спиной к стене.
        Бежать дальше совсем не хочется - с дальнего конца коридора, высадив двери одним мощным ударом, приближается еще один. Выглядит совсем по-другому - этакий рыцарь в сверкающих доспехах. Тонкий стройный силуэт, с головы до пят запакован в сложный экзоскелет золотистого цвета. Вычурный высокий шлем, загибающиеся кверху наплечники, за спиной что-то вроде стилизованных крыльев - несколько поблескивающих металлом острых лепестков.
        В правой руке у него вспыхивает длинный язык голубоватого пламени, похожий на огонь газового резака, только гораздо ярче и ровнее. Нет, даже не в руке, а где-то сбоку от нее, вдоль предплечья. Крылья за спиной тоже оказываются не украшением. С их лепестков один за другим срываются ослепительно-белые заряды, бьющие через весь коридор.
        Шипастый монстр в это время бросается вперед, уворачиваясь от зарядов неуловимо быстрыми движениями. Длинный прыжок - и часть пути он, как зверь, преодолевает на четырех конечностях. Судя по грациозности движений, это для него вполне естественно.
        Я кручу головой, напоминая сам себе того психиатра из «Терминатора 2», которого угораздило угодить в схватку между двумя машинами смерти. Только у меня ситуация куда хуже. Развернуться в этом коридоре особо негде, так что меня тут сейчас размотают, как лягушку в блендере. И даже не заметят.
        Но это уже не имеет особого значения. Я замираю и даже не смотрю на схлестнувшихся чужаков - просто пытаюсь унять бешено колотящееся сердце и отодвинуть момент, которого боюсь почти так же, как смерти. Но вибрации вокруг нарастают, отдаваясь болью в висках и знакомым до дрожи ощущением полета.
        Сопротивляться уже бесполезно. И я ПРОВАЛИВАЮСЬ.
        Глава 2
        Не знаю, как это произошло впервые. Скорее всего, был слишком мал, чтобы запомнить. Но вот последний раз забыть не удастся, наверное, до самой старости.
        Я всегда считался проблемным ребенком. Не то, чтобы хулиганил больше остальных, или с учебой были проблемы. Но, начиная с детского сада, за мной закрепилась репутация странного. Да что там - слегка шизанутого. Со всеми вытекающими последствиями.
        Сверстники в школе меня особо не травили. Но это, наверное, просто потому, что не оказалось в классе заводил. В таких делах ведь всегда все начинается с одного-двух человек, которые раскачивают остальную толпу. Но и друзей у меня не было. Мало кто даже разговаривал со мной на переменах. И все из-за этих гребаных приступов.
        Я не понимал толком, что их вызывает. Стресс, обстановка, скачки давления или гормонов. Но контролировать их у меня не получалось. Как только я начинал проваливаться - наступала паническая атака. Я цепенел. Плакал. Кричал. Часто пытался бежать куда-то. Потому что заметил - когда двигаешься, есть шанс вырваться. Все равно, что нестись по тонкому льду или по прогибающейся под тобой крыше в надежде, что выскочишь на прочный участок. Иногда и вовсе не помнил, что произошло. Говорили, что катался по полу, дергаясь в конвульсиях.
        Я жутко всего этого стеснялся. Когда мать водила по врачам - отмалчивался. Внятного диагноза мне так и не поставили. Говорили то об эпилепсии, то о пограничном расстройстве личности. Порой звучали предположения и пострашнее, но тогда мама хватала меня в охапку и тащила прочь. Видимо, не хотела, чтобы я попал из обычной школы в какой-нибудь спецкласс.
        И я начал скрывать приступы. Учиться бороться с ними. Хотя тут была палка о двух концах, потому что сами по себе приступы и были некоей защитной реакцией. Если не дергаться - как пить дать, провалишься и окажешься ТАМ.
        ТАМ было так страшно и непонятно, что я так и не придумал этому месту названия. На первый взгляд казалось, что ты просто оказываешься в той же самой комнате, только люди вокруг превращаются в серые бесплотные тени. Исчезают все звуки и запахи - будто голову твою оборачивают толстым слоем войлока. Цвета тоже меркнут, уступая место пыльно-серому.
        Ты можешь кричать во всю глотку - здесь тебя никто не услышит. Ты можешь биться в стены, но лишь пробьешь их насквозь, вывалившись на другую сторону. Ты можешь пытаться схватить силуэты проходящих мимо людей, сотканные из серого дыма, но они ускользнут сквозь пальцы. Можешь спрыгнуть с крыши, но когда приземлишься - даже не почувствуешь удара по ступням. Здесь вообще почти ничего не чувствуешь, кроме горьковатого привкуса во рту.
        Но страшно не это. Страшно, что ты не знаешь, как вернуться.
        Хуже всего, если ты прозевал тот момент, когда провалился, и некоторое время еще двигался куда-то. Чем дальше от исходной точки - тем больше все вокруг искажается. Уже через полсотни шагов ты с трудом узнаешь обстановку. А потом и вовсе тебя обступает что-то чужое и чуждое. Жуткие деревья, шевелящие ветвями-щупальцами. Странные скособоченные постройки. Барханы серого песка, больше похожего на пепел. А где-то там, далеко, на пределе видимости, ворочаются огромные глыбы - не то волны, не то спины неведомых чудовищ, тонущие в багровом мареве.
        Самые страшные видения этого серого мира - это тень гигантского паукообразного существа, маячащего за пеленой тумана. Этот образ преследует меня до сих пор, частенько являясь во снах. Я уже не помню, из-за него ли у меня развилась арахнофобия, или наоборот, он - лишь следствие. Вопрос того же толка, что и про курицу или яйцо.
        Время здесь тоже текло странно - иногда, проплутав в этом бесцветном мире до полной потери сил и заснув, я просыпался от того, что меня тормошил за плечо кто-то из одноклассников, найдя меня в каком-нибудь закоулке, где я валялся, свернувшись в клубок. При этом оказывалось, что прошло совсем немного времени - буквально несколько минут. А случалось, что я, наоборот, пропадал на несколько дней. Так что к регулярным походам по врачам добавились и приводы в полицию. Где я тоже старался отмалчиваться. Как объяснить, что я совсем не собирался убегать из дома? Рассказать о сером мире, чтобы взрослые окончательно убедились, что я псих?
        Больше всего меня мучило то, что я никак не мог объяснить или анализировать все эти случаи. Ведь я с детства был очень рациональным. Фантастику на дух не переносил. Даже истории про супергероев с их необычными способностями терпеть не мог.
        А может, именно поэтому и не мог. Я и сам был с необычными способностями. Только вот на деле это оказалось ни хрена не круто и не весело.
        Я не мог никому открыться. Не мог даже сам для себя толком решить, являются все эти скитания по бесцветному миру реальными, или это просто мои галлюцинации во время приступов. Ведь оттуда ничего нельзя было вынести, нельзя было оставить никаких знаков.
        Закончились приступы постепенно. Врачи говорили, что это было как-то связано с половым созреванием. Может быть. Годам к 14 - 15 я почти поправился. И потерял бдительность настолько, что провалился на целую неделю. А может, и больше - чувство времени ТАМ подводило. Вся техника отказывала, телефон попросту не включался. Еще в детстве я обнаружил, что работали там только обычные механические часы. Но и те странно - в какие-то разы секундная стрелка почти не двигалась, в другие - наоборот, бешено нарезала круги, будто в ускоренной съемке.
        Я скитался по пустынному причудливому миру, постепенно сходя с ума от голода, жажды и жутких картин, разворачивающихся передо мной. Часть из этих видений потом долго преследовала меня во снах. Все та же гигантская паучиха, подбирающаяся ко мне из тумана. Страшные серые башни - высоченные, тонкие, похожие на обломанные сухие стебли или полуразрушенные термитники. Массивные бесформенные существа, кажется, полностью сотканные из железных сегментированных щупальцев и десятков светящихся глаз. Гигантская перевернутая пирамида со срезанной верхушкой, стоящая посреди выжженной пустоши с растрескавшейся бурой землей.
        Как выбрался - не помню. Очнулся в больнице и первое, что увидел - это опухшие и красные от слез глаза матери. Оказалось, что меня не было почти месяц. Успели объявить в розыск. Прочесывали весь город и окрестности. Лесопосадки, свалки, овраги, заброшенные здания. Потом я еще пару месяцев натыкался на объявления со своей фотографией, расклеенные на столбах и на остановках общественного транспорта.
        В тот день я пообещал матери, что это было в последний раз. И мне удавалось сдерживать слово больше десяти лет.
        Каким образом? Стало понятно, что главное средство выживания для меня - это самоконтроль. Так что я учился управлять своим телом, своими эмоциями, своими поступками. Контролировать себя всеми возможными способами. Аутотренинг, медитация, у-шу и другие восточные единоборства, жесточайшая самодисциплина.
        Со временем все это стало неотъемлемой частью моей жизни, очень повлияло на всю дальнейшую судьбу. Но самое главное - это помогло в борьбе с моим проклятьем. Последний раз я нырял в серый мир в пятнадцать. Недавно мне исполнилось двадцать девять. Почти четырнадцать лет без рецидивов. И именно поэтому меня так ужаснуло возвращение приступов. Я так давно не сталкивался с ними, что уже и забыл, каково это.
        Впрочем, сегодня все вообще было иначе. Сегодня провал спас мне жизнь.
        Чудовища, превратившиеся в серые полупрозрачные силуэты, схлестнулись в нескольких шагах от меня. Двигались они так быстро, что их выпады сложно было толком разглядеть, плюс мешали размытые следы в воздухе, которые часто оставались в этом мире от движущихся объектов.
        Зрелище было завораживающее. Единоборствами я увлекался еще со старших классов школы, поэтому кое-что понимал в схватках, в том числе с холодным оружием. И то, что демонстрировали эти двое - это что-то на пределе человеческих возможностей. Или даже за пределами. Такая скорость движений, такая молниеносная реакция, такая сила ударов…
        Огненный клинок золотого чужака был заметен даже здесь, в сером мире. Он светился ярким голубым светом, сейчас еще больше напоминая пламя газовой горелки. А еще…
        Я раньше очень редко видел такое, оказываясь здесь. Но когда видел, это обычно означало что-то жуткое и непонятное. В детстве я от таких мест бежал, будто увидев паука размером с теленка.
        Яркие пятна. Они в этом мире встречались крайне редко, а потому сразу цепляли взгляд, притягивали. И одновременно пугали. Но сейчас их было очень много. Я никогда не видел столько света в сером мире.
        Бушующая за окнами буря была похожа на бесконечный фейерверк - в воздухе роились целые тучи ярко-красных огней, похожих на раскаленные угли. Один из чужаков - тот, что с шипами на доспехах - тоже изнутри светился красным. В золотом это свечение тоже присутствовало, но гораздо меньше. Но зато в обоих внутри блестели, как капельки ртути, какие-то вкрапления - шарики, нити, бесформенные кляксы. Эта тягучая субстанция постоянно двигалась, образования перетекали одно в другое. Не то металл, не то жидкость, не то что-то живое.
        Схватка затянулась, но кажется, черный начал побеждать. Я увидел, как он всадил в золотого здоровенный кривой клинок, прикрепленный к предплечью. Как в полную силу пнул его в живот так, что тот отлетел к стене, едва не вылетев наружу через разбитое окно.
        Но сдаваться золотой явно не собирался. Броня его трансформировалась, вырастив на левом предплечье небольшой продолговатый щит, которым он начал вполне успешно отражать атаки черного.
        От их ударов, кажется, дрожал пол под ногами. Вот черный рвется вперед, пытается достать соперника хуком справа. Тот уходит от удара, и закованный в броню кулак бьет в стену рядом с оконным проемом. В воздух взметаются обломки кирпича и штукатурки - будто не кулаком ухнули, а чугунной бабой, которой здания рушат.
        Я потихоньку пячусь назад. Дерущиеся сейчас не могут причинить мне вреда, они лишь бесплотные тени. Но я понятия не имею, сколько продлится мое состояние. Управлять им я никогда не умел. Надо отойти на безопасное расстояние, причем так, чтобы и от бойни укрыться, и от точки проваливания особо не отдалиться. Я решил, что достаточно будет вернуться ко входу в корпус.
        Но не успел я преодолеть и половины пути, как навстречу мне метнулось что-то алое, пятнистое, будто гепард. Я инстинктивно съежился и попытался защититься руками. Какая-то бесформенная длиннолапая тварь на полном ходу промчалась сквозь меня и прыгнула на чужаков.
        Ярости ей было не занимать, но все остального, похоже, не хватало. В том числе мозгов. Атака ее оказалась самоубийственной. Всего несколько взмахов клинками - и чудовище отлетает в сторону, как кукла с переломанными конечностями.
        Но на исход схватки его появление все же повлияло. Золотой чужак первым отвлекся на тварь и пропустил еще пару серьезных ударов. Не обращая внимания на раны, провел мощную контратаку, несколько раз полоснув черного своим светящимся клинком, вдруг ненадолго увеличившимся в размерах. В разные стороны полетели отсеченные куски шипов, украшавших темную броню.
        Однако золотой, кажется, недооценил противника. Тот уже рухнул на колено, согнулся под градом ударов, но вдруг рванулся вверх и страшным ударом кривого клинка отсек ему правую руку по локоть, заодно лишая его и оружия.
        Отрубленная конечность отлетела на пару метров, разбрасывая брызги светящейся крови. Огненный клинок потух, напоследок оплавив часть пола прямо у моих ног. Золотой же атаковал слаженным залпом из крыльев в упор. Сгустки огня прожгли фигуру черного насквозь, и тот, пошатываясь, рухнул вперед, уже в агонии пытаясь достать противника и придавливая его к полу. Золотой заворочался, пытаясь спихнуть его, но безуспешно. Кровь хлестала из обрубка руки фонтаном, и было удивительно, как он еще не потерял сознание.
        Впрочем, продержался он недолго. Поворочавшись еще немного, не в силах спихнуть с себя тело поверженного противника, он тоже замер.
        Я некоторое время наблюдал за ними, будто ожидал, что кто-то из них все же очнется. Но оба застыли неподвижно, зато сгустки блестящей массы внутри них, наоборот, бурлили, как песчинки в водовороте. Я, пытаясь разглядеть их получше, подходил все ближе и ближе, пока не встал прямо над телами.
        Что это?
        Будь я верующим, наверное, пришли бы мысли о душе или о чем-то еще божественном. Но я не раз видел, как отображаются люди и животные здесь, в этом сером мире. Ни у кого не было ничего подобного. Иногда попадались типы с небольшими красными пятнышками внутри, но очень редко. А тут…
        Блестящая субстанция в теле золотого воина распределилась на несколько клякс, пульсируя и вытягивая в стороны тончайшие нити. Особенно много ее было в культе отрубленной руки и в грудной клетке. Уж не знаю, жив ли сам ее носитель, но эта странная масса точно активна. А вот у его противника вся собралась в идеальный шарик в районе солнечного сплетения - зеркальный, блестящий, похожий на каплю ртути.
        Шарик этот завис, подрагивая, будто поплавок при поклевке. В отличие от ярких жгучих искр, которыми была полна буря за окном, эта живая ртуть не вызвала чувства тревоги. Наоборот, манила. Так и хотелось коснуться глянцевой поверхности, чтобы проверить - окажется ли она твердой, или легко прогнется.
        Я потянулся к шарику, но тут же замер, потому что тот явно отреагировал на мое движение. Чуть подождав, я так же осторожно, будто пытаясь погладить незнакомого пса, наклонился, почти касаясь призрачного тела чужака. Впрочем, касания в этом сером мире - вещь довольно условная…
        Ртутный шарик вспорхнул на мою ладонь. Уместился легко - размером он был чуть крупнее мячика для настольного тенниса. Не успел я толком им полюбоваться, как субстанция, из которой он состоял, снова потеряла стабильность и растеклась по моей ладони бесформенной кляксой, быстро распространяясь дальше по руке.
        У меня дыхание перехватило от неожиданности.
        Больно не было. Вообще никаких ощущений, кроме легкого покалывания. Но скорость, с которой эта штука начала захватывать всю поверхность тела, меня ошеломила. Еще немного - и я превратился в этакого жидкого терминатора. Сердце снова заколотилось в приступе панической атаки. Я, может, только что сотворил огромную глупость. Что, если это какой-то инопланетный паразит?
        Покалывание уже подкатилось к самому горлу, перешло на подбородок. Я попытался оттереть блестящую пленку с лица, но это было бесполезно - она быстро растекалась все выше. Зажмурился, когда она дошла до век. Стиснул зубы…
        Кожу вдруг обдало нестерпимым холодом. Я открыл глаза, и вдруг увидел, что снова в реальном мире. Стою посреди перехода между корпусами больницы, в разбитые окна вовсю задувает ветер с колким снегом и черными хлопьями, похожими на пепел. Поверженные чужаки валяются у меня под ногами безжизненными грудами металла.
        А вот и набросившаяся на них тварь. Похожа на ту, что я отпугнул огнетушителем. Только эта раньше, похоже, была здоровым грузным мужиком. Даже одежда частично сохранилась - потрепанные джинсы, разорванная на спине черная футболка.
        Да что здесь творится-то?! Таки грянул зомби-апокалипсис? А вот эти вояки в странных скафандрах тогда кто?
        Запахивая на себе халат поплотнее, я огляделся, выбирая, возвращаться ли в корпус, из которого пришел, или двигаться дальше. Времени для размышлений не было - ветер здесь, в переходе, был просто ледяной, пронизывающий до самых костей. По ощущениям, за окнами было минус двадцать, не меньше.
        Я все же решил вернуться. Там, позади, по крайней мере, хоть немного разведанная область. Побрел, прихрамывал на правую ногу, оставляя за собой кровавые отпечатки. Острый осколок, которым я располосовал ступню, к счастью, не застрял, но рану оставил глубокую.
        Под ноги попалась отрубленная рука золотого воина. Выглядела она скорее как конечность какого-нибудь навороченного робота - сплошная металлическая перчатка из множества мелких сегментов, обтекаемой формы наруч с утолщением на внешней стороне. Однако на срезе явственно виднелась влажная алая плоть с острым обломком кости.
        Я, борясь с отвращением, поднял жутковатый трофей. Рука оказалась гораздо легче, чем я ожидал - будто металл, из которого сделан доспех, был каким-то бутафорским. Не сталь точно, и даже не алюминий - слишком легкий. И все еще теплый, несмотря на мороз.
        Утолщение на наруче заканчивалось узким овальным соплом, из которого, видимо, и вырывался плазменный клинок. Я невольно развернул его в сторону от себя, опасаясь непроизвольного срабатывания.
        Сам наруч со встроенным в него оружием и особенно перчатка поражали тонкостью работы. Десятки мелких деталей, идеально подогнанных друг к другу, при этом образующие гибкую подвижную конструкцию, обхватывающую руку, будто вторая кожа.
        Это надо сохранить. Будет доказательством того, что я видел все это собственными глазами. Правда, чтобы предъявлять это доказательство, для начала надо выжить. А для этого, как минимум, найти какое-нибудь укрытие. От холода, от ветра. От тварей, рыскающих по коридорам и не боящихся даже запакованных в экзоскелеты чужаков.
        Взрыв долбанул, когда я добрался до лестницы. Кажется, содрогнулось все здание. Что это было - непонятно. Газовые баллоны где-то ухнули? Здание обстреляли из чего-то мощного? Или в него что-то врезалось?
        Строить теории было некогда. Я, не чуя ног, скатился вниз по лестнице. Один пролет, второй. Запертые наглухо двери. Еще два пролета…. Кажется, там уже подвал.
        Точно, тупик. И массивная дверь - железная, обитая вагонкой. К счастью, приоткрытая.
        За дверью царил почти полный мрак. Похоже, во всем здании сдохли даже аварийные светильники. Я прошлепал по кафельному полу, натыкаясь на что-то железное - не то столы, не то каталки, и каждый удар сопровождая коротким ругательством.
        Здесь стоял какой-то тяжелый запах. Больничный вперемешку с чем-то тошнотворным… Будто испортившееся мясо. Но зато было заметно теплее, чем наверху, потому что окон не было.
        Ч-черт, да это же морг! Я невольно замер, оглядываясь. Глаза немного привыкли к темноте, и уже можно было различить установленные в ряд столы. На некоторых белело нечто, прикрытое простыней. От одного из тел и несло так, глаза заслезились. Явно несвежее. Возможно, какой-нибудь жмурик с улицы. Привезли, но не успели положить в холодильник до того, как все это началось.
        Первым порывом было бежать обратно. Но, вспомнив про холод, тьму и чудовищ снаружи, передумал. По крайней мере, здесь теплее.
        Я вернулся и закрыл дверь плотнее. Заперся на три оборота - тут оказался старый врезной замок, как в обычной квартире. Вообще, больше похоже на запасной выход, наверняка где-то есть и основной.
        Глаза все лучше привыкали к темноте. Вскоре я стал различать предметы вполне явственно, только в какой-то странной красноватой гамме. Очертания некоторых из них - например, столов или дверных проемов - начали выделяться заметными красными линиями, облегчая ориентирование.
        Я даже зажмурился, помотал головой, отгоняя наваждение.
        Да нет, не показалось. Под веками странно пощипывало, будто в глаз что-то попало. Но ощущения были вполне терпимыми, не болезненными. Да и вообще эффект ночного зрения был, прямо скажем, очень кстати.
        Стараясь не дышать носом, я пробрался через зал с железными столами. Обследовал остальные помещения неподалеку. Какая-то подсобка с медицинской утварью. Еще одна подсобка. В конце короткого коридора - железная дверь. Заперта. Отлично, вот он и второй выход.
        Я продолжал ковылять по моргу, морщась и прихрамывая от боли в раненой ступне. Порез, насколько я успел разглядеть до этого, был неглубоким, но длинным, обильно кровоточил и прожигал меня болью при каждом шаге. Терпеть можно, но очень неприятно. В моей ситуации единственное, что я смог предпринять, чтобы обработать рану - это оторвать полосу ткани от своего больничного халата и перемотать ступню, чтобы хотя бы грязь не попадала.
        Еще одна подсобка. Или, скорее, раздевалка - судя по ряду узких деревянных шкафчиков. О, а рядом - что-то вроде кабинета. Письменный стол, компьютер, старый продавленный диван в углу, накрытый плотным пледом.
        Дверь кабинета тоже запиралась изнутри - правда, на хлипкий замочек, встроенный в ручку. Да и само полотно было легким, почти картонным. Дешевенькая межкомнатная дверь с узкой вставкой стекла посередине. Но тоже лучше, чем ничего.
        Положив отрубленную руку чужака на стол, я устроился на диване. Адреналин уже давно схлынул, меня снова накрыла слабость и отходняки после наркоза. По-хорошему, мне бы сейчас поспать хоть пару часов. Глаза слипались так, что я с трудом их удерживал открытыми. Единственное, что меня бодрило - это вспышки боли в ноге. Но и они, как ни странно, начали постепенно затухать.
        Я даже замер, прислушиваясь к ощущениям. Боль… уходила. Стоило сосредоточиться на этой мысли - как ступню и вовсе перестало дергать. Совсем. Я даже специально перенес вес тела на одну ногу, покачался взад-вперед.
        Мистика какая-то…
        Я устроился на диване, свернувшись в клубок и закутавшись в пропахший куревом плед. Нужно было согреться - от холода меня уже колотило так, что зуб на зуб не попадал. Я замер, медленно дыша и следя за сердцебиением. Простейшая разновидность медитации, чтобы прислушаться к себе…
        Чувство холода тоже вдруг отступило. Именно вдруг. Слишком быстро, я бы не успел так быстро согреться, даже если бы вместо пледа меня бы накрыли двумя ватными одеялами. Такое впечатление, что организм начал напрямую реагировать на осознанные запросы. Будто там какие-то секретные кнопки и переключатели появились.
        Со зрением, например, по-прежнему творилась какая-то чертовщина.
        Я прекрасно различал очертания окружающих предметов. А не должен был, это точно. Помещение-то подвальное, без окон, источников света нет вообще. Тут даже кошка, наверное, ничего бы не увидела - полный мрак. Но для меня контуры предметов подсвечивались тонкими светящимися линиями.
        Особенно выделялась отрубленная рука, лежащая на столе. Внутри нее даже стали видны какие-то ярко светящиеся силуэты. Два кристалла неправильной формы, обрамленные плотной оправой, похожей на звенья цепи.
        Вообще, все, что я видел перед собой, все больше напоминало картинку с какого-то прибора. Перед глазами то и дело мелькали какие-то окружности, линии, странные пятна, мелкая светящаяся крупа… Глаза продолжало пощипывать, и я даже аккуратно потер веки пальцами, вызвав целую чехарду цветных всполохов.
        Так, понятно. Лучше не трогать…
        Что происходит? Пока у меня было только одно объяснение - та блестящая, похожая на ртуть субстанция, впитавшаяся в меня, явно как-то на меня воздействовала. И пока вроде бы благоприятно. Это хорошая новость. Плохая - в том, что я пока никак не управляю этим процессом. А я терпеть не могу, когда что-то выходит из-под контроля.
        Я сосредоточился на этой мысли. Мне нужен контроль над ситуацией. Если у этой штуки есть какой-то механизм обратной связи - мне нужно нащупать его.
        Светящиеся линии и пятна вдруг начали складываться в более четкие картинки, зависающие передо мной в воздухе.
        Да это явно надписи! Но на каком-то непонятном языке. Не похоже ни на кириллицу, ни на латиницу, ни на арабскую вязь, ни на китайские иероглифы. Скорее на какие-то руны - угловатые, будто изломанные.
        Я не понимаю!
        Смена символов. Но язык, похоже, тот же, просто надпись другая.
        Не понимаю!
        Перед глазами всплыла светящаяся трехмерная проекция человеческого тела, сотканного из тонких красных линий. На правой ступне и на животе были отмечены алым свечением продолговатые зоны. Снова надписи внизу - длинная и две коротких.
        Так… Это уже похоже на интуитивно понятный визуальный интерфейс. И если это так, то надписи внизу - это вопрос и варианты ответа. Скорее всего, «Да» и «Нет». Но что за вопрос? Раз до этого подсветили на схеме разрез от аппендицита и кровоточащую ступню - то значит, что-то связанное с моими ранениями.
        Ну да, я ранен. И мне нужна помощь.
        Кажется, интерфейс отреагировал. Я вдруг почувствовал холодок, скользнувший по моему животу. Приподнял одеяло, распахнул халат и чуть не вскрикнул.
        По моей коже, так же, как там, в сером мире, начала растекаться светящаяся в темноте серебристая пленка ртути.
        Глава 3
        Бывает так - проснешься внезапно, чуть ли не подскочишь на кровати. А потом не можешь понять, почему. Не то что-то услышал сквозь сон, не то почувствовал.
        Впрочем, то состояние, в котором я пребывал, и сном-то назвать сложно. Это было какое-то оцепенение, сопровождающееся легким бредом. Я осознавал, что валяюсь на старом продавленном диване, а за дверью - подвальное помещение морга. Воспоминания о событиях последних часов не отпускали - жуткие образы один за другим всплывали в воспаленном мозгу, будто пытаясь прочнее закрепиться в памяти. При этом они причудливо перемешивались с детскими кошмарами. Серый мир, огромная паучиха, призрачные дома, страх и одиночество…
        Сквозь эти видения все настойчивее пробивались мои собственные спутанные, лихорадочные мысли. Я пытался понять, что происходит и что делать дальше. Первая реакция - неприятие, отрицание - прошла довольно быстро. Да, я, конечно, был не совсем в форме после общего наркоза, но я же не спятил. Все происходящее - вполне реально. И аномальная буря за окном, и чудовища, и схватка двух чужаков.
        И странная субстанция, похожая на ртуть, впитавшаяся в мое тело.
        Эта штука точно воздействовала на меня. Пока не получалось это четко контролировать, но я уже понял, что она реагирует на мои желания, даже не высказанные вслух. Я попал в темное помещение, пытался разглядеть что-то - и вот она вырастила на глазных яблоках что-то вроде контактных линз, позволяющих видеть в темноте. Меня беспокоила боль в порезанной ноге - и она ее убрала. Нужно было залечить раны - она принялась за это. И даже этот мой сон был возможен только благодаря ей. Сам бы я заснуть сейчас не смог, но при этом понимал, что нужно отдохнуть и восстановиться. Вот и погрузился в этакую дрему.
        Помогло. Чувствовал я себя все лучше. Ничего уже не болело, мерзкая слабость и тошнота ушли. Разве что жутко проголодался, а во рту пересохло от жажды. Да и мысли приходили в порядок. Правда, от этого как раз было не легче. Чем больше я думал о произошедшем, тем тревожнее становилось.
        Что, если эта странная хрень накрыла весь город, и теперь повсюду разруха и шастают чудовища? Настоящий конец света, как в голливудских блокбастерах. Я бы, конечно, сейчас предпочел оказаться по другую сторону экрана. Но дело даже не в этом. Я не за себя боялся.
        Лиска…
        С Ольгой мы познакомились в универе. Роман у нас был яркий, красивый, но, увы, мы поздновато сообразили, что на одной страсти отношений не выстроишь. Ранние браки - вообще зло. Промучились два года, пока окончательно друг друга не возненавидели. Потом развод, долгое зализывание ментальных ран, взаимные обиды…
        Легче всего было просто все забыть и идти дальше, если бы не одно «но». Дочка. Алиса. Сейчас уже шесть с половиной. Живет с матерью на другом конце города. И если их тоже зацепило… Брр! От одной мысли, что с моей маленькой принцессой что-то может случиться, мне становилось дурно. И, возможно, именно эта тревога в итоге и выдернула меня из зыбкого сна.
        Или все же нет?
        Я оглянулся по сторонам, прислушался… и невольно замер. По коже пробежали мурашки.
        Сквозь стеклянную вставку в двери сочился слабый свет. А еще из-за нее доносилась негромкая печальная музыка. Играли на чем-то вроде флейты. Мелодия была незнакомая, но красивая, да и исполнение на высоте - я даже заслушался.
        Было не по себе. В груди заворочалось смутное ощущение тревоги. Я все, что угодно ожидал услышать - отголоски сирен или новых взрывов, завывания бури, крики. Но эта тишина, нарушаемая лишь звуками флейты, нагнетала саспенс похлеще, чем в фильмах ужасов.
        Осторожно, стараясь двигаться бесшумно, я поднялся с дивана. Из одежды, помимо больничного халата на голое тело, я так пока ничего и не раздобыл, так что пришлось набросить на плечи махровый плед с дивана - в комнате все еще было довольно холодно.
        Медленно повернул дверную ручку…
        Свет исходил от старинной стеклянной лампады, стоящей на углу одного из смотровых столов. Вещь эта настолько выбивалась из окружающей обстановки, что я невольно зацепился за нее взглядом. Продолговатая стеклянная колба, внутри которой трепещет язычок живого огня. Витиевато украшенная металлическая оправа с рукояткой, позволяющей переносить лампу за верхнюю часть.
        На другом краю стола, небрежно сдвинув в сторону простыни, сидел мужчина в потрепанном кожаном пальто со стоячим воротником, скрывающим большую часть его лица. Резную деревянную дудку он держал осторожно, кончиками пальцев, будто боясь повредить.
        Заметив меня, он встрепенулся и прекратил играть. Улыбнулся, как старому знакомому.
        - О, я тебя разбудил? Извини, не хотел. Хочешь выпить?
        Он протянул темную стеклянную бутыль без этикетки, в оплетке из толстого шпагата.
        Пить и правда хотелось зверски. Но прежде чем подойти к незнакомцу, я настороженно огляделся по сторонам.
        В зале морга больше никого не было. Ну, точнее, больше никого живого. Снаружи не доносилось никаких звуков. Буря утихла? Хорошо бы. Надо выбираться отсюда. Добраться до своих вещей, до телефона, позвонить Ольге, спросить, узнать, как они там с Лиской…
        Я невольно вздрогнул и поежился - частично от холода, но больше из-за мыслей о дочери. Успели ли они с Ольгой укрыться? Или, может, их вообще все это не коснулось? В глубине души до сих пор хотелось верить, что все это - лишь сон или бред после наркоза.
        Но вряд ли. Все взаправду. И даже этот вот странный тип передо мной - точно реален.
        Незнакомец молчал, разглядывая меня с неприкрытым любопытством и продолжая держать бутылку в вытянутой руке. Улыбка его была открытой, обезоруживающей. Хотя сам он производил какое-то двойственное впечатление. Я его поначалу за бомжа принял из-за потертого плаща. Но, похоже, ошибся.
        Постарше меня. Лет, наверное, сорок пять - пятьдесят. Взъерошенные черные волосы с проседью, короткая бородка, обрамляющая породистое холеное лицо. Нос с горбинкой, изящный росчерк бровей. Такое лицо больше подходит какому-нибудь аристократу.
        - Вы кто такой вообще? - спросил я, наконец, принимая из его рук бутылку.
        - О, просто уставший скиталец. Я не хотел тебя напугать.
        - Да я и не боюсь, - буркнул я и сделал осторожный глоток.
        Вино. Судя по ярко выраженному букету - красное, с добавлением каких-то пряностей. Я сделал еще пару больших глотков и чуть не причмокнул от удовольствия. Не очень разбираюсь в алкоголе, употребляю редко. Но уж точно не пил ничего вкуснее.
        Я с трудом оторвался от бутылки и вернул ее незнакомцу.
        - Нет, нет, оставь себе, - отмахнулся он. - Тебе еще пригодится.
        - Спасибо. Так кто вы? Имя-то у вас есть?
        - Имя? - рассеянно переспросил он. - Да, конечно. Сколько угодно имен. Но большинство из них ничего тебе не скажет. К тому же, неужели это действительно то, что тебя сейчас интересует больше всего?
        - И то верно, - осторожно проговорил я, делая еще один глоток из бутылки. Покосился на дверь в дальнем конце зала. Я ведь запирал ее. Обе двери. Или тут есть еще входы?
        Мужик в плаще неотрывно смотрел на меня, разглядывая, будто диковинное насекомое. Взгляд был вроде бы и не враждебный, но какой-то… нездоровый. Еще и глаза разного цвета, я только сейчас заметил эту странность. Правый глаз темный, почти черный, левый - почему-то зеленый.
        Кажется, у него с головой не совсем в порядке. Какой-то городской сумасшедший?
        - Вы знаете, что творится там, снаружи? - спросил я. - Буря уже утихла?
        - Да, почти полностью. Первые часы жатвы самые жуткие. Оно и неудивительно. Ткань мироздания трещит по швам под натиском слепого пожирателя, - он неодобрительно покачал головой и цокнул языком. - Они думают, что приручили его. Что используют его силу в своих целях. Но когда-нибудь они доиграются.
        Блин, да что ж ты такое несешь? Точно какой-то сумасшедший. Остается надеяться, что не буйный.
        С психами, насколько я знаю, лучше вести себя осторожно, делая вид, что все в порядке. И пытаться вывести их на разговор о чем-то конкретном, приземленном. Поэтому я снова вернулся к теме бури, но перефразировал вопрос.
        - Так что думаете - там, снаружи, уже безопасно?
        - Безопасно? - снова медленно переспросил незнакомец - с некоторым удивлением, будто обкатывая это слово на языке. - Нет, мой друг. Боюсь, тебе надолго придется забыть, что значит безопасность. Хотя…
        Он огляделся.
        - Здесь, пожалуй, неплохое укрытие. Если останешься и как следует укрепишь выходы - есть шанс продержаться. День. Может, даже два.
        - Торчать здесь я точно не собираюсь.
        - Почему? Разве ты не хочешь выжить?
        - Хочу, конечно. Но я не могу прятаться здесь до бесконечности. Мне нужно отыскать дочку и бывшую жену, убедиться, что с ними все в порядке.
        - Снова боюсь огорчить тебя, но вряд ли с ними все в порядке. Три четверти гелотов гибнут в первый же день жатвы. А из оставшихся еще половина разделяют их участь чуть позже. Увы, это своего рода дань слепому пожирателю. Таковы правила игры.
        - Ну, ты накаркай еще! - зло огрызнулся я. Незнакомец окончательно перестал вызывать симпатию. - Для начала я их найду, а там посмотрим. Могу я взять твою лампу? Надо поискать кое-что, а в темноте не очень удобно.
        Он пожал плечами и снова принялся наигрывать на своей дудочке.
        Я взял лампаду и перенес ее в соседнюю комнату - туда, где до этого видел ряд узких вертикальных шкафчиков, похожих на те, что обычно устанавливают в раздевалках.
        Да, так и есть. Раздевалка. Часть шкафчиков занята под всякое барахло, но в трех из них я нашел одежду - более-менее подходящие по размеру джинсы, футболку, какую-то мешковатую толстовку. Даже кроссовки мужские нашлись. Немного великоватые, но все равно это куда лучше, чем ничего. Да и временно все это. Мне бы до своей палаты добраться, а там уж переоденусь.
        Я и сам не заметил, как попутно допил вино, подаренное незнакомцем. Пустую бутылку поставил на пол около стены. Опьянения почти не почувствовал - голова немного закружилась, но быстро прошло. А вот чувство голода преследовало все настойчивее.
        Самому флейтисту тем временем, похоже, надоело сидеть, и он начал прохаживаться по моргу, тяжело грохая каблуками - так, что по всему залу эхо прокатывалось. В кирзачах он, что ли? Или в берцах каких-нибудь тяжеленных, с набойками…
        Когда я вернулся в основной зал, незнакомец как раз остановился рядом с одним из тел, откинул ему простыню с головы. Причем покойника рассматривал все с тем же неприкрытым, искренним интересом - так дети смотрят, которым еще не объяснили, что это не совсем прилично. Хотя, Лиска у меня до сих пор такая. Любопытная варвара…
        Воспоминания о дочери снова резанули тревогой. Верить в худшее не хотелось. Да, снаружи сегодня ночью творилось что-то страшное. Но я же, к примеру, выжил. Надо надеяться, что и с ней все в порядке. И если она жива - я должен быть рядом, и как можно скорее.
        - Ты все же собираешься наружу? - оторвавшись от своего сомнительного зрелища, спросил мой незваный собеседник.
        - Я же уже сказал, - раздраженно отозвался я. - Мне нужно отыскать моих близких.
        - Да, да… - рассеянно кивнул он, задумчиво пройдясь между столами. - Но это может немного нарушить наши планы…
        Походка у него была какая-то странная - он выгибал спину, смещая центр тяжести чуть вперед. Длинный кожаный плащ, весь в потертостях и прожженных пятнах, скрадывал его фигуру. Но я, почуяв неладное, осторожно сделал шаг в сторону и заглянул вниз, на его ноги.
        Так вот почему он так грохочет при ходьбе. Это у него не каблуки.
        Копыта.
        По спине пробежал холодок. Никогда не верил во всю эту потустороннюю ерунду, но после вчерашнего уже во что угодно поверишь.
        - Что-то не так? - обернулся козлоногий, взглянув на меня через плечо.
        - Да так… Сдается мне, я знаю одно из ваших имен, - осторожно сказал я.
        - Возможно, - он безразлично пожал плечами. - Хотя и вряд ли. Я уже и забыл, когда в последний раз посещал ваш мирок. Да и вообще, посещал ли.
        - Что вам от меня нужно?
        - Понимаешь ли, в чем дело… - он замялся, задумчиво поглаживая бородку. - Ты очень интересный экземпляр. И сразу же, как ты попался мне на глаза, я понял, что можно заключить отличное пари. Я, знаешь ли, просто обожаю пари!
        На последней фразе он действительно оживился. Мне даже показалось, что глаза его вспыхнули огнем. Хотя, возможно, это просто отсвет от лампы.
        - Извините, но я не собираюсь заключать никаких пари. Или сделок, - ответил я, стараясь говорить спокойно и твердо. - Насколько я знаю, они не заканчиваются для нас, смертных, ничем хорошим.
        - О, ты не совсем понял, - снисходительно улыбнулся козлоногий. - Пари уже заключено. Между мной и моей сестрой. Но если ты помрешь раньше времени - то испортишь нам всю игру. Поэтому я и пытаюсь отговорить тебя от опрометчивых решений. Это в наших общих интересах.
        - С сестрой? Не знал, что у вас есть сестра.
        - Откуда же тебе знать? - удивился он. - А, я понял. Ты принимаешь меня за какое-то существо из местного фольклора. Это пустая затея. Да, я, как и другие обитатели Заарума, частенько посещаю миры смертных под разными обличьями. И эти посещения приводят к рождению множества легенд, слухов, суеверий. Но все это - будто отражения на колышущейся поверхности пруда. Детали искажаются, общая картинка рассыпается…
        - И все же я воздержусь от любых сделок… Что тут смешного?
        Козлоногий действительно откровенно потешался, глядя на меня.
        - Извини, извини. Просто вы, смертные, порой такие забавные. Считаете, что и правда можете что-то решать. Хотя свобода выбора для вас - всего лишь иллюзия. Тонкое, невидимое глазу кружево великой ткачихи. Нити человеческих судеб непрестанно скользят меж ее пальцев, и лишь ей одной дано видеть узор, в который им предстоит сплестись…
        Говоря это, он задумчиво шевелил в воздухе пальцами, будто и сам пытался ухватить невидимые нити.
        - И что дальше? - напрягся я. - Вы помешаете мне уйти?
        - Нет, что ты! - козлоногий шутливо поднял руки в жесте «сдаюсь». - По правилам нашего с сестрой спора, мы по возможности вообще не будем вмешиваться. Нам интересно, куда тебя приведет череда твоих собственных решений.
        - Вы же только что сказали, что свобода выбора - это иллюзия.
        - Верно. Скажу больше: весь твой мир - лишь песчинка в бескрайнем океане мироздания. А вся твоя жизнь, от начала до конца - лишь мимолетный морок. Но это ведь не мешает тебе цепляться за нее? Бороться, любить, страдать, ненавидеть. И даже находить в ней какой-то смысл.
        - Знаете, мне сейчас правда не до философствований, - раздраженно поморщился я. - Так что - спасибо за вино, но я, пожалуй, пойду.
        Я и правда развернулся и направился к выходу. Я не из пугливых, но находиться в одной комнате с этим… существом было не по себе. Он, конечно, не бросается на меня, как вчерашние чудовища. Но, кажется, пытается заморочить мне голову. И еще неизвестно, что хуже.
        - Ты ничего не забыл?
        Обернувшись, я вопросительно взглянув на козлоногого через плечо.
        - Снаружи все еще очень опасно. И раз уж ты так рвешься испытать это на своей шкуре, так почему бы не увеличить свои шансы на выживание?
        Он повел рукой, и дверь в кабинет, в котором я ночевал, сама собой раскрылась нараспашку.
        Точно! И правда, совсем забыл про свой жутковатый трофей. Я сходил в кабинет и забрал отрубленную руку. Положил ее на смотровой стол, придвинул поближе лампу.
        Козлоногий продолжал наблюдать за мной с загадочным видом. Покосившись на него, я спросил:
        - Может, вы знаете, что это? И смогу ли я это использовать? Здесь ведь наверняка какая-нибудь защита от несанкционированного использования…
        - Защита, конечно, есть. Это древний арранийский артефакт, и воспользоваться им могут только арраны, обладающие достаточной чистотой крови.
        - Я так и думал. Попробую надеть эту штуку - и она мне руку отрежет, или что-нибудь в этом духе…
        - Ты осторожен и благоразумен, - кивнул мой странный собеседник. - Хорошие качества. Но сейчас ты зря беспокоишься. Твое тело ведь уже приняло амальгаму. А она тоже подчиняется только primum sanguis… или как там на вашем языке… носителям гена Изначальных.
        - Уф… Бред какой-то, - не выдержал я.
        Прошелся из стороны в сторону, растер лицо ладонями. Весь этот разговор чем дальше, тем больше напоминал какое-то чудовищное наваждение. Голова шла кругом. Но нужно собраться и отбросить эмоции. Возможно, мне и правда не стоит торопиться покидать морг. Здесь пока безопасно, и есть куча вещей, с которыми надо разобраться прежде, чем двигаться дальше.
        И козлоногий, хоть и вызывает подсознательный ужас, сейчас для меня ценный источник информации. При условии, что ему можно верить, конечно.
        - Как вы сказали? Амальгама?
        - Да. Тот живой металл, что ты подобрал с трупа аррана. К слову, ты мог бы добить и второго. Получил бы раз в пять больше.
        - Как-то не до того было. Да и не убийца я. Но что это за штука?
        - Ну, в этом тебе лучше разобраться самому. Скажу лишь так - если уж ты пока опасаешься попробовать оружие арранов, то научись хотя бы управлять своим даром. Амальгама может в этом помочь.
        Он и про это в курсе? Впрочем, меня уже ничего не удивляет.
        - Как?
        - И в этом тебе тоже надо разобраться самому. Но ты ведь, кажется, уже начал понимать, что к чему. Раны-то сумел залечить.
        - Да… - рассеянно кивнул я, все еще разглядывая отрубленную руку на столе. - Гены Изначальных, говорите? И что это значит? Что я какой-нибудь избранный, или что-то в этом духе? Я и так себя чувствую, будто герой дурацкого фантастического фильма…
        - Избранный… - эхом повторил козлоногий, будто снова пробуя незнакомое слово на вкус. - Ну, в некотором роде. Ведь мы с сестренкой выбрали тебя для нашей… забавы. Но если ты про primum sanguis - то нет. Это не такая уж редкость. Следы генов Изначальных присутствуют у жителей многих миров. Древние арраны успели здорово наследить. В вашем мирке они тоже плотно обосновались в свое время. Несколько тысяч лет назад.
        - Но у меня, выходит, не просто следы? Раз меня приняла амальгама?
        - Правильный вопрос. Я ведь уже говорил - ты очень занятный экземпляр. С очень редким по нынешним временам даром. Интересно, откуда он у тебя. Кто твои родители?
        - Отца я не помню, он умер, когда мне было года два. Мама… Да обычные они люди. И я сам - обычный человек. Польщен, конечно, вашим вниманием. Но, может, обойдемся без всего этого?
        Козлоногий рассмеялся.
        - Обычный человек? - переспросил он. - Ну, не скромничай! Ты весьма незауряден. И ты уж точно не человек. Ну, разве что на какую-то долю. Впрочем, и арраном тебя назвать нельзя, несмотря на значительную примесь крови Изначальных…
        Он смотрел на меня задумчиво, с прищуром, будто прямо сейчас раскладывал под микроскопом мои цепочки ДНК.
        - Да уж, очень, очень занятный экземпляр. Полный иммунитет к игнису, способность уходить на изнанку, а может, и между слоями ткани мироздания… Конечно, не полноценный адхва-га, но, возможно, твой потенциал просто не раскрыт…
        Демон так погрузился в свои размышления, что дальше забормотал что-то на незнакомом языке.
        - Адхва… что? - переспросил я его, чтобы снова привлечь к себе внимание.
        - Эм… Ныряльщик, - пояснил он, потеребив в воздухе пальцами в поисках подходящего слова. - Так называли древних арранов, которые умели самостоятельно путешествовать между мирами, без всяких приспособлений. Их потомки уже давно растеряли этот дар. Ну, впрочем, как и все остальное. Остатки их цивилизации - вообще печальное зрелище. Особенно для того, кто видел их расцвет.
        - Но что сейчас вообще происходит? Вторжение? Эти ваши арраны хотят захватить наш мир? Тогда почему они дерутся между собой?
        - О, я понимаю, у тебя масса вопросов, мой друг, - мягко улыбнулся козлоногий. - Но я здесь не для того, чтобы отвечать на них. Ты во всем постепенно разберешься. Если выживешь.
        - Для чего же вы тогда здесь? И что за пари заключили на мой счет?
        - Предмет спора я раскрыть не могу, это испортит всю забаву.
        - А мне-то какое до этого дело? Я не хочу быть пешкой в вашей игре!
        - Здесь мало что зависит от твоего желания, - вздохнул козлоногий. - И я сейчас даже не о нашем пари. Там, снаружи, тоже сейчас идет своеобразная игра. И твои сородичи там даже не пешки, а просто трофеи. Лишь у тебя есть шанс стать чем-то большим. Поэтому ты и привлек наше внимание.
        - Почему бы вам тогда просто не помочь?
        - Так я с радостью, - призывно развел он руками. - Правда, моя помощь, как и помощь моей сестрицы, имеет свою цену. В этом и суть нашей игры. Посмотреть, на что ты готов ради своих целей. И куда они тебя приведут.
        Так я и знал. Все-таки мне предлагают сделку с дьяволом. Ну, хорошо, не с дьяволом, но с кем-то, очень похожим.
        - И что же мне нужно будет отдать взамен? Душу?
        - Душу… - снова задумался козлоногий, встретив незнакомое слово. Но потом насмешливо фыркнул. - Нет, что за глупости! Несмотря на все твои способности, ты ведь просто смертный. У тебя нет, да и не может быть ничего такого, что представляло бы ценность для заарумита. Поэтому, говоря о цене, я имею в виду нечто… не совсем осязаемое. Об эмоциях, которые вся эта игра может подарить нам. Об уроках, которые она может нам преподнести.
        Опять какие-то философствования. Это уже начинало раздражать.
        - Ну а помощь-то ваша тоже будет… неосязаемой? - проворчал я. - Что вы вообще можете?
        Лицо козлоногого вдруг потемнело, глаза сверкнули алым пламенем. И на этот раз это точно был настоящий огонь.
        - Совет на будущее: не стоит задавать таких вопросов таким, как я. Это верх дерзости. Но спишем это на шок и на то, что ты не имел опыта общения с обитателями Заарума. Я даже отвечу. Я могу… многое. Определись для начала со своими желаниями.
        - Мы ходим по кругу, - процедил я. - Я уже третий раз повторяю - у меня там, в городе, дочка! Шесть лет. И главное, чего я сейчас хочу - чтобы с ней все было в порядке. И еще хочу быть рядом, чтобы защитить ее, если понадобится. А вместо этого теряю время на всякую болтовню!
        Демон многозначительно хмыкнул и пригладил острую бородку.
        - Она вообще… жива? - спросил я. - Это вы сможете узнать?
        - О, она жива, - беспечно отмахнулся козлоногий. - И почти невредима. Но, увы, нельзя сказать, что она в полной безопасности. И ты вряд ли успеешь добраться до нее прежде, чем…
        Я скрипнул зубами, а правая ладонь сама собой сжалась в кулак. Очень хотелось заехать этому типу по его холеной роже. Но я понимал, что не смогу этого сделать. Демон, хоть и выглядел довольно безобидно, пугал. Даже просто находиться с ним рядом было неуютно, не говоря уж о том, чтобы коснуться его.
        Но все же… Если он и правда столь могущественен, как говорит - то я должен попытаться.
        - А вы сможете защитить ее? Пока я сам до нее не доберусь?
        - Это твое желание? - оживился он. - Ради которого ты готов пойти на сделку?
        Я шумно втянул ноздрями воздух, прислушиваясь к себе. Кажется, он нащупал главную мою болевую точку.
        - Да. Ради Лиски я готов на все.
        Сказал - и сам понял, что это чистая правда. Наверное, именно в такие моменты - когда близким грозит реальная опасность - проявляются настоящие чувства.
        - Что ж, мы и правда заболтались, - вдруг словно спохватился козлоногий, хлопнув себя по бедру. - Мне пора.
        Забрав свою лампаду, он зашагал в сторону основного выхода.
        - Надеюсь, еще будет повод увидеться. Следующий ход - за Эреш, а она, как обычно, постарается все испортить, р-р-р…
        Последовало несколько слов на каком-то странном лающем языке. По интонации очень напоминало ругательства.
        - Стойте! - окликнул его я. - Так что насчет моей дочери?
        Он обернулся и заговорщически подмигнул.
        - Я присмотрю за ней.
        - И что взамен?
        - А взамен… Жизнь за жизнь. Согласись, справедливый обмен.
        Ответил я не сразу, и поймал себя на том, что сжимаю кулаки - до хруста, до впившихся в кожу ногтей. Сдается мне, сейчас надо взвешивать каждое слово.
        - Что это значит? Я должен буду… забрать чью-то жизнь? Или отдать свою?
        Козлоногий улыбнулся.
        - Все проще, Ян. В моих интересах, чтобы ты продержался подольше. Так что договоримся так: вы теперь - как два звена одной цепи. Твоя дочь будет жива до тех пор, пока жив ты. Амен!
        Он на мгновенье прикрыл глаза, поднося к лицу сжатый кулак. Разжал его, и с ладони вспорхнуло облачко багровой светящейся пыли.
        - Что? Пого…
        Я осекся, потому что лампада козлоногого вдруг вспыхнула слепящим светом, заставив зажмуриться и прикрыть глаза рукой.
        Когда я проморгался, демон уже исчез, оставив меня в темноте.
        Глава 4
        Впрочем, не совсем в темноте. Зрение мое снова быстро приспособилось - перед глазами начали выстраиваться сотканные из тонких красноватых линий очертания предметов.
        Слова козлоногого меня сначала успокоили, но потом заставили задуматься. А потом и затревожиться. Не может все быть так просто. Наверняка есть какой-то подвох…
        Да вот же он, на поверхности! Лиска будет жива, пока жив я… А что, если со мной что-то случится?! Я теперь, выходит, не только своей жизнью рискую, но и ее. И сколько вообще продлится эта связь? Что, если это навсегда? И когда я помру от старости, то и дочь с собой в могилу утащу?
        Я грохнул кулаком по смотровому столу, и металлическая столешница загремела, будто колокол.
        Да чтоб меня! Не хотел же связываться!
        В висках тревожно застучал пульс, перед глазами все поплыло, и я покачнулся, схватившись за край стола, чтобы не упасть.
        Проваливаюсь! Только этого не хватало!
        Я зажмурился и постарался успокоиться, беззвучно шепча привычную мантру.
        Раз. Два. Три. Четыре.
        Жили мошки на квартире…
        Получилось удивительно легко - меня будто прохладная очищающая волна окатила. Раздражение, злость, страх, растерянность - все ушло за считанные секунды, разум прояснился, будто после получаса медитации. Это было так странно и непривычно, что я еще какое-то время стоял, прикрыв глаза и прислушиваясь к себе.
        Действительно получилось. Будто отключил все эмоции и взглянул на себя безразличным сторонним взглядом.
        Кулак, которым я долбанул по железному столу, немного побаливал. Я оглядел его и увидел, как на сбитой костяшке заблестела тонкая пленка амальгамы, залечивающая ссадину. Но даже это воспринималось, как нечто само собой разумеющееся.
        Ну что ж. Успокоился? И правильно. Теперь определимся, что делать дальше. По пунктам: первое, второе, третье…
        Это старая привычка, которую я вырабатывал с самого детства. Несколько минут каждый вечер на подведение итогов дня и на составление предварительного плана на завтра. Несколько минут утром на доработку плана и расстановку приоритетов. И пусть даже за окном грянул апокалипсис - привычка дает о себе знать. Когда вижу перед собой конкретные цели - все становится проще и понятнее.
        Последние годы я все эти заметки заносил в органайзер на компьютере и на телефоне. Регулярно, не пропуская ни дня. Вот и сейчас этого жутко не хватало. Глупо, конечно…
        Красные светящиеся полоски перед глазами вдруг сложились в ровный прямоугольник, зависший где-то вверху и справа.
        Так-так-так… Снова эта штука. Амальгама.
        Этот жидкий металл, похоже, действует, управляя организмом на клеточном уровне. Иначе я столь быстрый отклик объяснить не могу. И то, что теперь у меня получается еще лучше управлять эмоциями - тоже сходится. Эмоции ведь, по большей части, тоже химия. Если амальгама может управлять и выбросами гормонов и нейромедиаторов…
        Уф… Это же невероятно! Практически суперспособность. Главное, научиться управлять этим.
        Я привычно взглянул чуть вверх и вправо - когда работаю за компом, обычно у меня в правом верхнем углу экрана заметки с целями на день. Вот и светящийся прямоугольник высветился там же. Видимо, амальгама улавливает образы, возникающие у меня в мозгу, и начинает подстраивать визуальный интерфейс под них.
        Может, и заметку удастся сделать?
        1. РАЗОБРАТЬСЯ С УПРАВЛЕНИЕМ АМАЛЬГАМОЙ.
        Светящаяся надпись появилась в прямоугольнике так же быстро и естественно, как если бы я набрал ее на клавиатуре. И даже шрифт был привычный - тот, что я обычно использую в заметках. Интересный выверт…
        Мысленной командой я стер надпись. Так, а вчера, кажется, мне даже показывали что-то вроде схемы всего организма, подсвечивая ранения. Этакая вкладка персонажа, как в компьютерных играх…
        Получилось вызвать эту картинку снова. Сотканное из тонких красных линий объемное прозрачное изображение моего тела. Можно поворачивать по вертикальной оси. Причем тело именно мое - приглядевшись, я узнал и черты лица, и пропорции. Все прорисовано досконально.
        От головы и от верхней части туловища идут линии-выноски, подписанные незнакомыми рунами. Некоторые обведены светящимися кружками, на некоторых эти круги еще не замкнуты. Вообще, похоже на какие-то шкалы, как на приборной панели автомобиля или в интерфейсе какой-нибудь игры. Но что это? Отображают какие-то показатели? Или это прогресс-бары, визуализирующие течение каких-то процессов?
        Зар-раза, как же неудобно! Все равно, что пытаться разобраться в какой-нибудь программе, написанной на китайском. Эта штука влезла ко мне в мозг. Неужели не может заодно перевести интерфейс на понятный мне язык?
        Я постарался сконцентрироваться на этом вопросе, и в воздухе вдруг вспыхнули еще три строчки рун - одна подлиннее, ниже - две коротких. Диалоговое окно с выбором ответа! Как в тот раз, когда амальгама предложила залечить мои раны.
        Ну, допустим, соглашусь. И…
        Незнакомые кракозябры в интерфейсе, к сожалению, не исчезли. Наоборот, на схеме появилась еще одна, указывающая на голову. И рядом с ней начала медленно расти светящаяся полоска.
        Да, это точно прогресс-бар. Правда, заполняется очень медленно, нет смысла ждать.
        Так, а если теперь вообще убрать интерфейс?
        Все посторонние линии и надписи исчезли, осталась только красноватая подсветка «ночного зрения». Отлично. Работает!
        Эти простейшие трюки меня еще больше успокоили и обнадежили. Наверное, потому, что я понял - хоть что-то во всем этом безумии поддается логике. У той штуки, которая в меня вселилась, есть вполне внятная система управления. Осталось только в ней разобраться.
        Идем дальше.
        Козлоногий - буду звать его так, раз уж он не удосужился назвать ни одного из своих имен - прав по поводу того, что лезть наружу с голыми руками глупо. Раз уж я утащил с собой эту отрубленную руку с наручем, то надо ею воспользоваться. Или хотя бы попытаться.
        Я пристально уставился на свой трофей, и его контуры тут же высветились ярче. Как и вчера, я разглядел даже очертания каких-то кристаллов внутри наруча. Что это? Явно какие-то важные узлы. Что-то вроде аккумуляторных батарей? И как вообще снять эту штуку?
        Эх, было бы здорово, если бы амальгама могла давать мне подсказки, как в компьютерной игре.
        Вокруг наруча замелькали строчки каких-то рун, крупные символы, светящаяся сетка, похожая на соты. Я на мгновение даже правда поверил, что высветится окошко с описанием предмета, как в какой-нибудь RPG. Но, увы, четко вырисовались только две руны, соединенные тонкими линиями с кристаллами внутри наруча. Перевода на русский не получилось. Но надо, на всякий случай, запомнить эти символы…
        Я сосредоточился, представляя, что в окошке с заметками появляется вторая вкладка, и символы копируются туда.
        Получилось. Отлично. Интерфейс можно будет постепенно подстраивать под себя, основываясь на привычных принципах - окна, вкладки… Так, а это что?
        Амальгама подсвечивала на наруче продолговатый участок на стыке двух пластин. Я аккуратно прощупал его и активировал не то какую-то скрытую кнопку, не то сенсор. Но наруч вдруг трансформировался, раскрываясь, будто футляр.
        Я аккуратно вытащил из него отрубленную руку, обтянутую рукавом из плотной черной ткани. На ощупь - будто прорезиненная. Искусно сделанная металлическая перчатка, как выяснилось, была не частью наруча. Возможно, ее тоже можно было снять, но я не стал. Мне бы она все равно не подошла, ладонь заметно меньше моей.
        Внутренняя часть наруча была темной, бархатистой на ощупь и освещалась изнутри приятной голубоватой подсветкой. За прозрачной вставкой видны два кристалла неправильной формы, соединенные между собой золотой оправой. Рядом вспыхнули в воздухе уже знакомые руны.
        Закатав рукав, я вложил правую руку внутрь наруча, и тот с едва слышным жужжанием схлопнулся, плотно охватывая руку от запястья до локтя. Состоял он из относительно небольших, похожих на чешуйки, частей, которые зашевелились, подгоняя размер и форму доспеха под мои параметры.
        Круто! Вес почти не чувствуется, ощущения приятные. Я внимательно оглядел внешнюю сторону наруча - там, откуда должен был вылезать лазерный клинок. Сопло располагалось над запястьем, и луч должен идти вдоль линии руки. Не очень-то удобно - если кисть загнуть вверх, можно себе и пальцы обрезать. Хотя, может, от этого срабатывает какая-нибудь защита…
        Вот только как эта штука включается? Никакого намека на кнопки. Скорее всего, тоже мысленное управление.
        Сосредоточился, представил себе светящийся клинок, вырывающийся из наруча…
        Голубая вспышка резанула по глазам, уже привыкшим к темноте. Я прищурился, но руку продолжал держать неподвижно, сжав кулак и держа предплечье параллельно полу.
        Когда прошлый владелец сражался вчера с тем жутким шипастым типом, со стороны это оружие выглядело, как что-то вроде газового резака. Но вблизи было заметно, что это именно клинок. Призрачный, светящийся, с вязью каких-то символов вдоль всей длины. И, если повернешь его ребром - превращающийся в тончайшую светящуюся полоску. Длина и форма… Да, варьируется, подчиняясь мысленным командам.
        Я попробовал рубануть им по углу смотрового стола. Срезанный, будто лазером, кусок металлической столешницы, отвалившись, оглушительно загремел по плитке. Я невольно отпрянул назад, и клинок погас, втягиваясь в наруч.
        Работает! Но опасная штука, конечно. У меня был кое-какой опыт обращения с холодным оружием в рамках занятий восточными единоборствами. Мечи, саи, бо, немного умел махать нунчаками. Но с подобным клинком нужно быть втройне осторожным. Неудачно махнешь - и скорее себе что-нибудь отрубишь, чем противнику. Но зато, правда, и острота просто убийственная. Даже странно, как он вчера того черного на салат не нашинковал. Видимо, доспехи у того все-таки тоже соответствующие.
        Не удержался - провел кончиками пальцев по срезу на столе. Идеально ровный, будто даже отполированный. Но в начале реза - там, где клинок только соприкоснулся со столешницей - металл раскален докрасна и немного оплавлен. А металл-то толстый - миллиметров пять…
        Ладно, пока хватит экспериментов. Пора уже выбираться наружу.
        Я решил воспользоваться той же дверью, через которую попал сюда. Вторая, судя по всему, вела сразу на улицу, но соваться туда пока не хотелось.
        На лестнице было тихо, но прежде чем покинуть свое убежище, я постоял с полминуты, прислушиваясь. Вроде ничего подозрительного. Стараясь ступать бесшумно, поднялся на первый этаж. За окнами уже было светло, так что после абсолютной темноты, царящей в морге, все вокруг казалось непривычно ярким, четким, цветным. Дополнительные визуальные эффекты от амальгамы почти исчезли, напоминая о себе только изредка появляющимися светящимися рамками вокруг некоторых предметов.
        Держась вдоль стенки, я прошел по коридору, заглядывая в помещения с приоткрытыми дверями.
        Всюду разруха. Вещи брошены, явно в спешке. Кое-где видны следы борьбы. В одной палате все стены так щедро забрызганы кровью, будто ее расплескивали из ведра. Большинство окон разбиты - в стеклопакетах либо трещины, либо целые дыры. На улице светло и тихо. И вроде бы не холодно. Обычный летний день, даже вон птаха какая-то чирикает.
        Итак, оперблок где-то на третьем или четвертом этаже. Но палата моя - в соседнем крыле, во втором хирургическом отделении. Второй этаж. Где тут переход-то…
        На глаза очень кстати попался план эвакуации, вывешенный рядом с выходом на лестницу. Сориентировавшись по нему, я выбрался в соседнее крыло. А вот дальше возникли проблемы.
        Эта часть здания была сильно повреждена - здесь недавно бушевал пожар, а часть потолочных перекрытий обвалилась не то от взрыва, не то от какого-то удара. Выход на ближайшую лестницу оказался заблокирован, так что пришлось искать другую. В итоге я вылез через окно на улицу и пошел вдоль стены здания, прикидывая, где можно влезть в него снова.
        На улице было тепло и тихо. Небольшой сквер, разбитый с этой стороны здания, шелестел листвой. Картину портили поломанные ветви деревьев, валяющиеся всюду осколки стекла из выбитых окон и стойкий запах гари и дыма. Похоже, выгорела довольно значительная часть здания, а кое-где и до сих пор тлело - из окон второго этажа были видны струйки дыма. Но палата моя, насколько я помню, находилась в дальнем конце отделения. Будем надеяться, что та часть здания пострадала меньше.
        Буря давно утихла, но небо было какого-то странного красноватого оттенка, будто на закате, и сплошь затянуто перьевыми тучами, закручивающимися над головой, будто в огромном водовороте. Никогда такого не видел. Хотя, я за последние часы столько насмотрелся, что какие-то там облака уже не особо впечатляли.
        Подходящее окно обнаружилось метров через двадцать - створка его была открыта настежь и хлопала на ветру, жалобно дребезжа остатками стекла. Я аккуратно, чтобы не порезаться, взобрался на жестяной подоконник и, оглядевшись, шагнул внутрь комнаты.
        Палата. Причем забаррикадирована изнутри. Одна из коек придвинута к дверям, сверху положены две тумбочки - видно, для веса.
        Спрыгнув на пол, я замер, прислушиваясь.
        Шорох под одной из кроватей, и почти сразу же мое улучшенное зрение высветило сквозь нее красноватый силуэт - примерно как на тепловизоре.
        Я вскинул было руку, готовясь активировать клинок, но передумал. Не похоже было, чтобы это кто-то опасный. Судя по прерывистому дыханию и всхлипываниям, просто кто-то из пациентов забился со страху под кровать.
        - Эй! - шепотом позвал я. - Вылезай!
        Всхлипывания переросли уже в настоящий плач и жалобное подвывание.
        Я наклонился, заглядывая под кровать.
        Пацан. Лет, наверное, десяти-двенадцати. Весь почему-то перепачканный в чем-то черном, лицо чумазое, как у трубочиста.
        - Вылезай, все хорошо.
        Он мелко затряс головой.
        - Они придут! Они всех забрали!
        - Кто они?
        - Страшное черное чудище! С рогами.
        - Ушли они. Пока тихо. Но надо выбираться отсюда.
        Мальчишка снова затряс головой. Когда я потянулся к нему, он и вовсе вскрикнул в голос.
        - Да тише ты! - зашипел я на него. - Слушай, парень, а ну-ка, подбери сопли! Я с тобой нянчиться не собираюсь, у меня дел и так по горло. Вылезай, говорю!
        - Не-е-е-т!
        Я зло сплюнул.
        - Ну и сиди тут. А я ухожу.
        Стараясь поменьше шуметь, я отодвинул от дверей кровать. Пацан вылез все-таки из своего убежища и зашептал, вытаращив глаза:
        - Дяденька, не надо! Там монстр! Мы с Витькой специально закрылись.
        - И где этот Витька твой?
        - Он в окно вылез. За помощью.
        - Давно?
        - Не знаю. Может, час…
        Я вздохнул и приоткрыл дверь в коридор. Выглянул.
        То же, что и везде. Сплошной погром, какие-то свисающие с потолка провода, покореженная обрешетка. Но тихо. Направо - длинный коридор с дверями по обе стороны, небольшая рекреация с сестринским постом, дальше - сплошной завал. Обрушилась часть перекрытий. Мне - налево, там выход из отделения и лестничная клетка. Вроде чисто, только на стене вдалеке - какая-то странная черная масса. Тоже что-то обгоревшее?
        - Да нет там никого.
        - Не ходите туда, пожалуйста!
        - Давай так - я сейчас там все проверю и вернусь за тобой…
        - Вас там сожрут… - прошептал мальчишка, и губы его снова задрожали. В широко распахнутых глазах плескался неподдельный, животный ужас.
        Я подошел к нему и молча обнял за плечи. Он уткнулся лицом мне в толстовку и заплакал уже навзрыд - будто плотина прорвалась. Икая и шумно вдыхая воздух, пытался еще и что-то рассказывать.
        - Они… они… тетю Лену!.. медсестру… и всех ребят из третьей палаты… Столько крови было! Целая лужа натекла…
        - Тсс! Ну, тихо, тихо… Успокойся, - я прижал его к себе, погладил по растрепанным волосам. - Сейчас нам надо собраться и уходить отсюда. В палате телефон у кого-нибудь был? Мне позвонить надо.
        - Н-не работают же… телефоны, - размазывая слезы по щекам, замотал головой пацан. - Мы пробовали.
        Зар-раза!
        - Покажешь?
        Мальчишка отлип от меня и зашарил в кармане. Вытащил простенький смартфон с потрескавшимся экраном, в чехле, сплошь обклеенном стикерами с героями комиксов.
        Работает. Двадцать процентов заряда. Но крестик на значке сети. Связи нет вообще. Но как так? Неужели буря все вышки в округе из строя вывела?
        - Надо попробовать на крышу залезть. Может, там сигнал поймаем. Но сначала мне нужно до своей палаты добраться, вещи забрать.
        - Я туда не пойду! - в ужасе вскрикнул пацан - так громко, что я едва не дернулся, чтобы зажать ему рот.
        Он отбежал в угол палаты, прячась за спинку кровати. Да что ж такое-то!
        Ладно. Пусть немного успокоится. Учитывая, что здесь вчера творилось ночью, и любой взрослый на его месте в штаны бы наложил.
        - Сиди тихо! Я скоро вернусь.
        Я выглянул за дверь и, напоследок еще раз оглянувшись на мальчишку, приложил палец к губам.
        В коридоре странно пахло. К отчетливому запаху гари, который, похоже, пропитал уже все здание, примешивалось что-то горьковато-сырое. Будто болотная тина или торф. Или сырое мясо. Уф, надеюсь, амальгама не начнет усиливать мои обонятельные рецепторы. Это не те запахи, которые хотелось бы чувствовать во всех оттенках.
        Я зашагал вдоль стены, держа правую руку чуть наотлет, чтобы в случае чего активировать клинок. Разглядел, наконец, черную массу, опутывающую стену, пол и большую часть дверного проема, ведущего к лестнице.
        Нет, это не следы пожара. Какой-то странный нарост, похожий на мох или плесень, только увеличенные во много раз. Лежит толстым слоем, сантиметров пятнадцать минимум. И этот странный запах… Да, точно, от этой штуки.
        Амальгама снова дала о себе знать - перед глазами заплясали красноватые штрихи, пятна. Часть из них обрисовывали контуры нароста, но нечетко - будто срывались. Однако меня явно предупреждали об опасности - вскоре вся область коридора, пораженная грибком, подсвечивалась красным.
        Да я и сам вижу, что дело неладное. Явно тоже какая-то чужеродная хрень. Подойдя поближе, я разглядел, что нарост был влажным, слегка пульсирующим и медленно, но непрерывно шевелился, постепенно вытягиваясь, расползаясь новыми побегами. Некоторые участки били заметно толще остальных, и они складывались в нечто вроде рисунка вен или корневой системы.
        Центр всей этой штуки, похоже, был где-то в углу под потолком. Там что-то странно вибрировало, и эту область амальгамы подсвечивала особенно ярко - тревожно-алым контуром.
        Еще одно значительное утолщение обнаружилось в дверном проеме одной из палат. Там лоза обвила косяки сплошной рамкой, в центре которой взбух здоровенный полупрозрачный кокон, заполненный желто-зеленой жижей.
        Да что же здесь творится-то? Не то зомби, не то одержимые, явно до этого бывшие обычными людьми. Странные чужаки в техногенных доспехах. Козлоногий демон, несущий какую-то загадочную ахинею. Теперь еще и эта хрень, больше напоминающая фильмы про Чужих. Это и по отдельности-то пугает, а уж все вместе - какое-то совсем уж адское комбо.
        Но выход-то в той стороне, так что придется проходить мимо этих наростов. Благо, они еще не все опутали, остался узкий участок чистого пола. Вроде можно проскочить…
        Я сделал еще пару шагов, и кокон, будто почуяв мое приближение, вдруг громко булькнул, дернувшись. Я невольно отпрыгнул подальше, и вовремя - весь этот влажный бурдюк вдруг с мерзким звуком лопнул, расплескивая жижу на пару метров вокруг. Из него вывалилось сразу два уродливых краснокожих карлика с тощими когтистыми лапами и безглазыми черепами, вытянутыми в стороны, будто у рыбы-молота. Росту в каждом было чуть больше метра, но это больше из-за того, что двигались они, сильно сгорбившись, почти на четвереньках. Сквозь кожу на их горбатых спинах отчетливо проступали хребты и красные светящиеся разводы, похожие на рисунок вен. Хотя, возможно, это амальгама так мне подсвечивала.
        Едва успев появиться на свет, оба заверещали, как резанные, распахивая неестественно огромные пасти, усеянные рядами неровных, больше похожих на осколки черного стекла, зубов. И еще для новорожденных эти ребята оказались очень уж ретивыми. Тут же бросились в мою сторону, скребя когтями на ногах по напольной плитке и оскальзываясь на жиже, вытекшей из кокона.
        Адреналин хлынул в кровь, будто из прорвавшейся плотины - я, кажется, даже почувствовал удар по ушам, будто при погружении в воду. Меня не назовешь трусом, да и драться мне доводилось частенько. Но в основном в формате спаррингов или соревнований. А когда на тебя набрасывается подобное страшилище - ощущения совсем другие. Я даже поначалу забыл про световой клинок - встретил карлика ударом ноги в грудь.
        Тварь оказалась на удивление тяжелой - я ожидал, что от такого удара она отлетит на пару метров назад. Но ощущения были такие, будто попытался отпихнуть ногой каменную статую.
        Я отпрыгнул назад и в сторону, уходя от размашистого удара лапой. Когти с хрустом пробороздили крашеную стену, легко сдирая штукатурку. Силищи у безглазых монстров тоже было не занимать. Да и карликами они уже не казались - разбухали и распрямлялись на глазах, конечности с мерзким влажным хрустом вытягивались… Это пока мне было даже на руку, потому что двигались они из-за этого дергано, немного заторможено, и мне удавалось уворачиваться от их атак.
        Чудовища вызывали неподдельный, животный ужас - где-то на уровне инстинктов. Думаю, если бы вместо них были какие-нибудь опасные, но более-менее привычные хищники типа тигров или медведей - я бы так не испугался. Но эти твари выглядели так чуждо и противоестественно, что к горлу подкатывал ком тошноты.
        Воздух вокруг вздулся пузырем, искажая очертания стен, уши заложило так, будто я нырнул на глубину.
        Проваливаюсь!
        Эмоции захлестнули меня, и я заорал в голос. Но вслед за этим неожиданно пришло облегчение. Снова амальгама. Сознание почти мгновенно прояснилось, приступ прошел, едва начавшись, и следующую атаку монстра я встретил с холодным, ясным рассудком.
        Светящийся клинок вспыхнул, вырываясь из золотого наруча. Отпрянув назад и разворачиваясь боком к противнику, рубанул его сбоку - будто хуком в челюсть. Клинок глубоко рассек плоть, взметнув веер темных брызг. Запахло паленым мясом.
        Второй уродец прыгнул на меня, отталкивая собрата, и я встретил его обратным ударом - наотмашь, от локтя. Кажется, клинок ненадолго вытянулся в длину чуть ли не вдвое, так что рубанул, как саблей. Противник пытался прикрыться от удара лапой, и отрубленная кисть полетела, кувыркаясь в сторону.
        Верещали монстры яростно, чуть ли не захлебываясь от злобы, но на раны, кажется, вообще не обращали внимания - перли напролом, тесня меня все дальше. К счастью, окружить меня им не удавалось - коридор был слишком узким. Но еще немного - и я упрусь в завал. Я это понимал четко - страх ушел, уступив место холодному расчету. Я выверял каждый шаг, каждый удар, заодно привыкая к незнакомому оружию.
        Удар - уворот - отталкиваюсь от стены - снова бью клинком, целясь в морду. Светящееся лезвие легко рассекает плоть, оставляя чудовищные дымящиеся раны. Но твари неестественно живучи - один из них вовсю прыгает даже с наполовину разваленным черепом. Впрочем, слово «естественный» тут вообще не подходит.
        Я немного сменил тактику и начал бить по конечностям. Несколько удачных ударов - и оба страшилища, обездвиженные, валялись на полу, яростно болтая культями. Я, еще более взвешенно, стараясь поменьше запачкаться, рубанул еще пару раз - уже наверняка.
        Отрубленные уродливые бошки покатились по полу, продолжая клацать челюстями. Тела же еще долго, с минуту, продолжали трепыхаться. Амальгама подсвечивала внутри них сгустки чего-то красного, но я так и не понял, зачем. Возможно, показывала уязвимые точки? Не похоже, потому что подсказки не исчезли, даже когда монстры окончательно затихли.
        Стараясь не запачкать обувь в крови и потрохах, я прокрался вдоль стены и вернулся в палату за пацаном. Но того уже и след простыл. Я заглянул под кровать, выглянул в открытое окно. Похоже, малец дал деру, когда услышал жуткие крики из коридора. Подумал, что меня и правда сожрали.
        Ладно. Может, это и к лучшему. Только мешался бы под ногами.
        Подумал так - и сам удивился своему хладнокровию. Или это снова из-за подавления эмоций?
        Я вернулся в коридор и на этот раз уже без особых приключений преодолел заросший чужеродной грибницей участок и вышел на лестницу. Поднялся на второй этаж.
        Вот оно, мое отделение. К счастью, тоже тихое - пожар и буря, похоже, вообще выгнали из здания все живое. Ну, кроме всякой нечисти.
        Добрался до своей палаты и с облегчением обнаружил, что вещи мои не тронуты. Одежда стопкой сложена в прикроватную тумбочку, рюкзак - под кроватью, в изголовье, там же, где я его и оставлял. Оба мои соседа исчезли, но судя по тому, что следов крови или вообще борьбы заметно не было - возможно, легко отделались.
        Телефон был заряжен почти полностью, в рюкзаке, как всегда, валялся еще и пауэрбанк. Но толку от этого было мало. Сотовая связь не работает, ни одной активной сети Wi-Fi тоже не обнаружено, GPS тоже не ловит. Осталась слабая надежда поймать сигнал, если выбраться на крышу. Но я в это уже и сам не верил. Возможно, если найти здание повыше…
        Пока переодевался и забирал свои вещи, обнаружил в тумбочке початую «полторашку» минералки. Всосал ее чуть ли не одним махом. Вовремя спохватился - на подоконнике обнаружил оставленное кем-то из бывших соседей печенье. Оставил немного воды, чтобы было, чем запивать.
        Торопливо пережевывая сухие, как куски картона, пластинки, я оглядывал через окно опустевший двор больницы и думал, что делать дальше. Мысли тикали монотонно, будто в часовом механизме.
        Пытаться понять, что происходит - бесполезно. Слишком мало информации, нужно разведывать дальше. Но куда податься? Первым делом - поднимусь на крышу, осмотрю окрестности. Потом - домой, естественно. Тут относительно недалеко, пешком можно дойти за час с небольшим. Дома - поесть, наконец, по-человечески, собраться и двинуть на левый берег, к Ольге с Алисой. Лучше не пешком, конечно - это на другом конце города, километров десять, наверное, по прямой…
        Некстати вспомнились уродливые безглазые монстры с первого этажа. Я невольно поморщился и передернул плечами. Да уж… А если бы у меня не было клинка? Голыми руками от таких не отобьешься. Да даже и огнестрел слабо поможет. Смотря какой, конечно…
        А вот ночью мне помогло выжить другое. Я вовремя провалился, и серый мир превратился из ловушки в убежище. Если бы научиться нырять в него осознанно - это очень бы пригодилось. Особенно если получится так же осознанно выходить из этого состояния.
        Я даже попробовал сформулировать соответствующую мысленную команду, но она была слишком сложной, чтобы амальгама сходу уловила ее. А для экспериментов сейчас пока не время, да и не место.
        Забрав свои вещи, я все-таки поднялся на четвертый этаж и отыскал выход на крышу.
        Связь, конечно же, не ловилась даже здесь. Обзор был тоже не ахти. Слева, за дорогой - парк, справа - гаражи, дальше немного частного сектора, постепенно уступающего место многоэтажкам. Но даже то, что я сумел разглядеть, меня не обрадовало.
        Со всех сторон, докуда хватало глаз, поднимались в небо столбы дыма от пожаров. А откуда-то издалека доносился монотонный заунывный звук сирены.
        Интерлюдия. Регина
        - Скорее! Сюда! Несите ровнее!
        Топот множества ног по каменным плитам. Взволнованное дыхание помощников целителя, тащащих носилки. Ровный гул радиумных светильников. Шепотки и возгласы случайных свидетелей. Каждый звук в гулких коридорах зиккурата расслаивается причудливым эхом, множится, возвращается в искаженном виде, смешиваясь со стуком крови в висках. Сквозь плотно сомкнутые веки мелькают мутные пятна света. Но открывать глаза не хочется.
        Регина уже давно очнулась. Предательская слабость, настигнувшая ее на посадочной площадке и заставившая рухнуть без чувств, быстро прошла. Она даже чувствовала, как ее кладут на носилки и тащат куда-то вглубь зиккурата, на нижние этажи.
        Целители ей не требовались. Она потеряла много крови, однако амальгама делала свое дело. Быстро запечатала, обеззаразила и обезболила чудовищную рану на культе правой руки, подстегнула работу кроветворных органов, запустила восстановительные процессы. Если понадобится, уже через пару часов она сможет ходить, а дня через два-три и вовсе будет чувствовать себя вполне здоровой. На то, чтобы отрастить новую руку, конечно, понадобится куда больше времени.
        Впрочем, все это сейчас уже не имеет значения. Жатва в самом разгаре, и промедление даже в пару дней - фатально.
        - Переложите ее сюда… Аккуратнее!
        Целитель - высокий худощавый мужчина в цветах Дома Ортосов - указал на гладко ограненный каменный блок в центре комнаты, накрытый плотной белой тканью. Помощники, действуя быстро и слаженно, перенесли закованную в золотые латы девушку на постамент. И только после этого она открыла глаза.
        Эта зала, как и остальные помещения древнего зиккурата, была холодной и пустой. Ни единого предмета мебели, никаких украшений - лишь голые стены из серого ноздреватого камня, афтарда. Это один из немногих материалов, устойчивых к игнису. Все остальное в такой близости от Пасти очень быстро приходит в негодность.
        - Как самочувствие? - встрепенулся целитель и, отогнав ассистентов, подошел вплотную. Его тонкие холодные пальцы бесцеремонно коснулись ее лба, потом лица, оттягивая нижние веки. Регина с трудом удержалась от того, чтобы не сомкнуть забрало шлема.
        - Я в порядке, - как можно тверже произнесла она.
        - Вам лучше все же снять доспехи и позволить мне осмотреть вас…
        - Я сказала - я в порядке! - повторила она, зло сверкнув глазами. - Во мне пятнадцать кластеров амальгамы. Или вы умеете что-то, чего не может она?
        - Прошу прощения, мона, я лишь делаю свою работу, - целитель, виновато кланяясь, сделал несколько шагов назад. - Судя по обмороку, раны ваши очень серьезны…
        - Пошел вон, - устало отмахнулась девушка, глядя в потолок. - Все вон!
        Повторять ей не пришлось - вскоре комната опустела. Регина лежала, не шевелясь, запрокинув лицо кверху и закусив губу. Слезы горячими щекочущими струйками стекали к вискам. Больно не было - амальгама снизила болевые ощущения до минимума. Однако ее терзала иная боль - та, что стократ сильнее любой телесной.
        Она проиграла! Подвела свой Дом. И самое страшное - потеряла Свет Зари. Отец никогда не простит…
        Расслышав шаги из коридора, она раздраженно обернулась в сторону выхода.
        - Я ведь сказала - прочь!
        - Регина…
        На пороге растерянно замерла Элейна - как всегда, немного нескладная, выглядящая намного моложе своих лет. Еще и в нетипичной для нее дорожной одежде - высоких сапогах, плотных лосинах и куртке с кожаными накладками на локтях и коленях. Волосы, как обычно, собраны на затылке в какой-то невнятный пучок. В этом сестры очень схожи - никакого пиетета к прическам. Но Регина остригает волосы коротко или убирает в хвост для того, чтобы не мешались на тренировках или в бою. А Элейна - чтобы не падали на лоб при чтении.
        В детстве они были так похожи, что их часто путали даже няньки. Но с возрастом проявляется все больше различий - в характере, в привычках, в движениях, а со временем и во внешности. Сейчас уже даже не верится, что двадцать восемь лет назад Серебряная Купель одарила Данакта Ортоса близнецами.
        Элейна бросилась к сестре, едва не споткнувшись на стыке между напольными плитами…
        - Аранос-Хранитель, да ты вся в крови! И… о, нет, твоя рука!
        В широко распахнутых бирюзовых глазах плескался неподдельный ужас.
        «Бедная моя книжная девочка, - горько усмехнулась Регина. - Зачем ты вообще приехала к Багровой пасти? Тебя ведь предупреждали, что такие места лучше изучать по картинкам в фолиантах».
        - Это не моя кровь, - превозмогая слабость, воительница села, спустив ноги с каменного блока. - Ну, по большей части. Я убила гракха. И… еще пару тварей.
        Элейна ахнула, и на этот раз испуг ее был смешан с восторгом.
        - Сама?! Но ведь… все еще только началось. Я читала, что схватки между жнецами проходят обычно на второй или третий день, когда уже накоплено достаточно трофеев, и…
        - Мы схлестнулись случайно, - перебила ее Регина, потому что знала - если сестру не остановить, та увлечется и начнет пересказывать то, что знает, цитируя научные труды чуть ли не целыми абзацами. - Один на один.
        - Кто это был?
        Мужской голос прозвучал так неожиданно, что обе девушки вздрогнули и обернулись к темному дверному проходу в дальнем конце зала.
        Сверкнув отполированным до зеркального блеска нагрудником, на свет вышел мужчина огромного роста, кажущийся еще выше из-за нависающего над головой гербового украшения, закрепленного на спине доспеха. Раскинувший крылья золотой двуглавый орел, символ дома Ортосов, раскрывал клювы в беззвучном крике, а его глаза, выполненные из крупных рубинов, кажется, готовы были прожечь Регину гневным взором. Это странно, но фамильный герб всегда производил на нее именно такое впечатление. Не воодушевлял, не вызывал чувство гордости, а именно пугал.
        - Отец… - сорвалось с губ Регины. Опомнившись, она вскочила со своего неудобного сиденья и припала на колено в воинском поклоне.
        Элейна тоже поклонилась, но по-женски - сложив ладони на животе и опустив взор себе под ноги.
        - Поднимись, - приказал архонт.
        Лицо его - темное, угловатое, будто высеченное из камня - оставалось бесстрастным. Это суровое выражение, казалось, на годы застыло на нем, превращая его самого в живой символ Великого Дома Ортос - наряду с орлом на гербе, Серебряной купелью или белыми шпилями Альтасара. Тем более что правил он уже более сотни лет. Живыми на этом лице выглядели только глаза - ярко-бирюзовые, такие же, как у дочерей.
        - Расскажи, как все было.
        Регина поднялась и, несмотря на накатывающую слабость, постаралась выпрямиться, как подобает воину, подающему рапорт командиру.
        - Высадка прошла успешно. Меня выбросило недалеко от пилона, и я решила сразу же взять под контроль ближайшую территорию. Проводила разведку.
        - Как там? - перебила ее Элейна, утирая слезы, и глаза ее вспыхнули знакомым азартом. - На что похож этот мир?
        Спохватившись, она испуганно оглянулась на отца и опустила голову. Тот даже не удостоил ее замечанием - лишь резким осуждающим взглядом.
        - Там… необычно, - все же ответила Регина. - Думаю, нам повезло, и Жатва будет богатой. В Пасть попал большой город. Сотни тысяч жителей, довольно развитые технологии…
        - Ближе к делу, - прервал ее архонт.
        - Я столкнулась со жнецом Дома Гракх. Вступила в бой. Была… тяжело ранена, - она невольно бросила взгляд на культю правой руки, по краю которой до сих пор блестела плотная пленка амальгамы. - Но мне удалось убить его. Однако…
        Следующая часть далась ей с огромным трудом - она говорила медленно, тщательно подбирая слова. И не только потому, что тяжело было признавать собственное поражение. Она и сама до конца не понимала, что произошло, и пыталась восстановить это в памяти.
        - Там был еще кто-то… Из местных. От болевого шока и кровопотери я ненадолго потеряла сознание. Когда пришла в себя, увидела… его. Он забрал мою отсеченную руку. Вместе с оружием.
        - Свет зари? - ахнула Элейна.
        Древние артефакты, подобные этому - это настоящие реликвии, передаваемые из поколения в поколение. Современные арраны уже давно не умеют создавать ничего подобного.
        - Гелот утащил твое оружие? - холодно уточнил Данакт. - Почему ты не выследила его сразу?
        - Я… была слишком слаба. К тому же, это не простой гелот. Он, кажется, забрал и амальгаму с тела поверженного гракха.
        - Старшая кровь? - задумчиво прошептала Элейна.
        - Маловероятно, - поморщился архонт. - Да, у гелотов в некоторых мирах встречаются следы генов Изначальных. Но в таких малых долях, что этого недостаточно, чтобы активировать амальгаму. Может, там был другой жнец?
        - Если бы это был другой гракх - я была бы уже мертва. Если ортос - то почему он не помог мне? Я попробовала поискать следы убежавшего гелота, но мне помешал взрыв и пожар в здании. Спасая свою жизнь, я решила активировать пилон и вернуться. Понимаю, что это очень расточительно с моей стороны, и…
        - Не говори глупостей! Ты поступила правильно. Это я ошибся.
        - Отец, прошу… - Регина снова упала на колено - больше для того, чтобы спрятать нахлынувшие слезы.
        Она с самого начала боялась подобного исхода разговора. И теперь вся сжалась в ожидании следующих слов отца. Которые прозвучали, как приговор.
        - Я ошибся, позволив тебе отправиться в Пасть. Ты не готова. Да и я не готов рисковать тобой.
        - Это нелепая случайность, отец! Я все делала правильно, и я победила! Если бы я забрала амальгаму у гракха - я бы восстановилась быстрее, и даже смогла бы вернуться в бой. Если бы не этот проклятый гелот… Откуда он только взялся!
        - Успокойся. Я постараюсь связаться с Дангилаем. Он выследит вора и вернет Свет Зари. Тебе же лучше вернуться в Альтасар.
        - Отец, но я хотела бы остаться! Понимаю, что в самой Жатве я уже не успею поучаствовать. Но и после нее будет много работы…
        - Об этом не может быть и речи. Слишком опасно. Я уже жалею, что и Элейну притащил сюда…
        Тут обе сестры взмолились хором, но архонт был непоколебим. Он поднял ладонь, пресекая дальнейшие разговоры.
        - Решено! Сейчас я, конечно, не буду ослаблять позиции, выделяя вам бойцов для конвоя. Но когда Жатва завершится, вы при первой же возможности отправитесь обратно в Альтасар. А сейчас - возвращайтесь в свои покои. Танак, Алимах!
        Из темноты дверного проема, будто призраки, вынырнули два зилота-телохранителя в одинаковых доспехах, похожих на панцири жуков. В их сопровождении сестры отправились по темным коридорам зиккурата в ту часть, что отведена была под временный лагерь Ортосов.
        По пути Элейна пыталась поддерживать сестру под локоть, но та каждый раз отмахивалась, показывая, что ей не нужна помощь. Хотя идти было тяжело - голова кружилась, колени то и дело предательски подгибались. Но больше всего терзали раны душевные.
        Она так мечтала об этом дне. Готовилась к нему больше десяти лет - с тех самых пор, как на одной из Жатв погиб Ескандир. Любимец Данакта, главный наследник Великого Дома Ортос. Бесстрашный и умелый воин, настоящее воплощение мощи Альтасара. Таким его видели со стороны. Но Регина и Элейна запомнили его как улыбчивого, заботливого, вечно подшучивающего над ними старшего брата. Он был их верным другом, их защитой и опорой во всем. Их героем.
        Когда в тот страшный день его истерзанное тело принесли в верхние залы Альтасара, они с сестрой, пожалуй, впервые осознали, что такое смерть и что такое ненависть. Целители трудились полдня, чтобы просто освободить Ескандира из покореженных и расколотых доспехов, вмятых глубоко в плоть. Брату не повезло - во время Жатвы ему пришлось схлестнуться с чудовищем, именем которого пугают детей по всему Аксису.
        Гарримар Гракх.
        Один из самых страшных жнецов Дома Гракхов, более известный под различными прозвищами. Ортосы зовут его Людоедом, Кровавым, Безумцем, а то и Пьющим кровь. Поговаривают, что даже сами гракхи за глаза кличут его не иначе как Зверем. Регина никогда не видела его вживую, но судя по изображениям и описаниям, в нем и правда мало что осталось от аррана. Гарримар - воплощение ереси Гракхов, не заботящихся о сохранении Изначальной крови. Настоящие дикари, позорящие память древних.
        Регина поклялась отомстить. Занять место Ескандира в рядах жнецов Дома Ортос и когда-нибудь…
        Она зло стиснула зубы, зажмурившись от очередной вспышки досады и отчания.
        - Больно? - встревоженно спросила сестра.
        - Нет. Не физически.
        - Самое главное, что ты осталась жива, - убежденно произнесла Элейна. - Нужно залечить раны, а потом… Я уверена, тебе удастся уговорить отца снова позволить тебе сражаться. Не сейчас, так через несколько лет, в следующей Жатве.
        - Конечно же, я не отступлюсь, сестренка, - пожалуй, впервые за все это время вымученно улыбнулась Регина. - Поверь, это еще не конец.
        Глава 5
        Странные ощущения. Я шел по знакомому с детства городу, но при этом было стойкое ощущение, что все как-то не так, и от этого не покидало чувство тревоги.
        Было необычно тихо. Время - уже около десяти утра, но ни привычных потоков машин на улицах, ни прохожих на тротуарах. Поначалу вообще показалось, что город полностью вымер. Как назло, по пути и места-то были не очень обжитые - я пересек парк, потом прошел пару кварталов малоэтажной застройки. Первых людей увидел, только когда завернул на одну из больших улиц.
        Первое, что бросилось в глаза - это выгоревший остов автобуса, перегородивший наискосок две дорожные полосы. Чуть дальше, на перекрестке, громоздилась целая гора из столкнувшихся машин. Одна даже вылетела на тротуар, пробив ограждение.
        Трое парней, вооруженных монтировками, занимались тем, что потрошили брошенные машины - торопливо вскрывали багажники, выбивали боковые стекла, проверяя салоны. Добычу складывали в рюкзаки и объемистые клеенчатые сумки. Визги сработавших автосигнализаций сливались с тревожными отзвуками далекой сирены. Сирена не пожарная, и не скорой помощи, а та, что включается для оповещения о чрезвычайной ситуации - протяжная, вибрирующая. Я подобную слышал всего пару раз в жизни - во время наводнения лет десять назад, и совсем уж в детстве, даже не помню, по какому случаю. Звуки эти здорово действовали на нервы, подогревая и без того не проходящую тревогу.
        Троица автомобильных грабителей, завидев меня, настороженно остановились, начали переговариваться между собой. Я свернул под арку ближайшего дома. Вступать в какие-то непонятные терки сейчас было совершенно ни к чему. Да и дворами можно здорово срезать путь. Но про себя отметил: мародерство среди бела дня? Похоже, ситуация совсем хреновая. Где полиция, где МЧС?
        Одно обнадеживало - насколько я успел разглядеть, выглядели все трое вполне обычно. Как и тот пацан, с которым я столкнулся в больнице. Значит, не все люди превратились в обезумевших монстров, которых я видел ночью.
        Квартал был еще советской застройки - панельные девятиэтажки по периметру, во дворе - детские площадки, небольшой скверик из старых корявых кленов, куча клумб с цветами, на свободных местах - припаркованные автомобили. И ни одной живой души. Все, похоже, по домам прячутся. Последствия бури здесь, кстати, тоже заметны. Поваленных деревьев, как возле больницы, не видно, но побитых окон много.
        Я одернул рукав джинсовки, пряча золотой наруч - он то и дело предательски блестел на солнце - и торопливым шагом припустил по дорожке между клумбами, к арке в дальнем конце двора.
        Из головы никак не выходили те трое, что занимались грабежом машин. Надо же, как ребята быстро сориентировались-то! Неразбериха только началась - а они уже тут как тут, под шумок набивают карманы. Никогда не был любителем фильмов и книг про постапокалипсис, и в том числе из-за того, что в них показываются темные стороны человеческой натуры. Часто люди оказываются куда страшнее и опаснее для себе подобных, чем любые монстры.
        Может, так и есть. Но не хотелось бы проверять это на практике.
        Я проходил мимо детской площадки с песочницей, когда темная, стелющаяся над самой землей тень выпрыгнула сбоку, откуда-то из кустов. Я даже успел среагировать, но, увы, двигалась она слишком быстро.
        Собака! Здоровенный ротвейлер, черный с коричневым, с какими-то странными наростами вдоль спины. С глухим рычанием вцепился мне в ногу, прокусив икру до самой кости. Я взревел от боли, и с ужасом заметил еще одного, несущегося с другой стороны.
        Голубой светящийся клинок вспыхнул в воздухе, прожигая рукав, и я, не особо целясь, рубанул по вцепившейся в меня твари и тут же развернулся в сторону второй. Жуткая псина с разбегу сиганула на меня. Прыжок был неестественно мощный - тяжелой тушей ротвейлера будто выстрелили из катапульты. Я успел разглядеть раскрывшуюся в полете пасть с длиннющими клыками, кажется, способными разом отхватить мне полголовы.
        Уклониться, отпрыгнуть с повисшей на ноге второй псиной было нереально, так что я ударил клинком прямо навстречу. Тварь ударилась в меня, сбила с ног, одновременно щедро заливая чем-то горячим и липким.
        Клинок исчез, прячась обратно в наруч. Сам я, рыча от боли и ярости не хуже зверя, пытался спихнуть с себя бьющуюся в агонии тушу, воняющую кровью и паленой шерстью. Удар получился удачным - световой клинок наискосок прошел через морду пса, разрубая голову и верхнюю часть туловища. Второй тоже уже еле дергался - я его разрубил почти надвое. Вот только хватку тот почти не ослаблял - клыки, будто зубцы капкана, намертво впились в мою лодыжку, так что в глазах темнело от боли.
        К счастью, боль довольно быстро ушла - среагировала амальгама. Но от этого было не сильно легче. Было страшно из-за раны - кажется, псина разворотила мне всю ногу. Еще чуть-чуть - и просто выдрала бы здоровенный кусок голени. Но самое главное - сейчас, валяясь на земле, придавленный двумя полудохлыми монстрами, я был очень уязвим.
        Мелькнула мысль позвать на помощь, но я ее отмел. Как бы мои крики, наоборот, не привлекли еще кого похуже.
        Спихнул, наконец, тело пса в сторону. Уф, полцентнера весит точно, если не больше! Сел, вцепился в морду второму, пытаясь раздвинуть челюсти. Было жутко неудобно - пальцы скользили на крови, резались об острые зубы. Больше всего я боялся, что челюсти собаки так и заклинит в сомкнутом положении. Но, к счастью, понемногу удалось разжать их и, наконец, высвободить ногу.
        Перед глазами то и дело мелькали светящиеся силуэты, какие-то надписи. Я закатал штанину и сосредоточился на ране. Амальгама тут же подсветила эту область тревожной красной рамкой, но и без того было понятно, что дело дрянь. Нога выглядела отвратно - вся в крови, на икре темнеют четкие следы от укуса, особенно там, где в плоть вонзались клыки.
        Перед глазами настойчиво замигал очередной вопрос на незнакомом языке. Но по контексту понятно, что от меня требуется подтверждение действий.
        Да, да, лечи уже скорее!
        Блестящая, как ртуть, жидкая субстанция просочилась откуда-то изнутри, быстро заливая всю рану. Боли не было - нога ниже колена онемела так, что я ее вообще не чуял. Кое-как поднявшись, я проковылял к скамейке у песочницы.
        С губ сами собой вырывались ругательства. Да что ж за невезуха-то! Так вляпаться уже в самом начале пути! Весь в кровище перепачкался, чуть без ноги не остался. Вся надежда - на чудодейственную инопланетную хреновину, текущую в моих венах. Впрочем, не только на нее. Если бы не наруч с клинком - я бы тоже уже был мертв.
        От осознания этого по спине невольно пробежал холодок.
        Валяющиеся в луже крови собаки с расстояния в несколько шагов выглядели вполне обычными, но если приглядеться, в глаза бросались инородные детали. Спины какие-то вздутые, обезображеные неровными костяными наростами. Форма черепа тоже изменена, зубы, кажется, стали больше. Животы, наоборот, впали так, что отчетливо видны ребра, будто после нескольких недель голода. Да и в целом что-то крупноватые собачки, даже для ротвейлеров. Похоже, в них вселилась та же самая пакость, что и в людей там, в больнице.
        Но почему тогда в меня ничего не вселилось? Или в того пацана с первого этажа? Или в мародеров на улице? Какой-то очень избирательный вирус.
        Я встрепенулся, заметив боковым зрением движение справа. Дернулся было, чтобы вскочить, но покусанная нога подвела, и я рухнул обратно на скамейку.
        Женщина лет тридцати-тридцати пяти. С растрепанными светлыми волосами, опухшим от слез лицом с размазанной вокруг глаз тушью. Легкое летнее платье разодрано на плече, понизу запачкано чем-то бурым.
        Она шла в мою сторону, уставившись в пустоту перед собой, и что-то беззвучно бормотала. Учитывая обстоятельства, я даже поначалу принял ее за очередную одержимую - двигалась она, пошатываясь, механически переставляя ноги, будто зомби.
        Но нет. Вроде нормальная. Только в глубоком шоке.
        - Эй… - позвал я.
        От звука моего голоса женщина вздрогнула, переведя взгляд на меня.
        На следующей фразе я запнулся. В самом деле, что сказать-то? Спросить, в порядке ли она? Конечно, ни хрена не в порядке, не видно, что ли?
        Блондинка пустым взглядом уставилась на все еще подергивающиеся трупы собак. До чего же живучие гадины…
        - Не бойтесь. Они уже никому не причинят вреда, - сказал я. - А вы бы шли домой. Ну, или куда-нибудь в безопасное место. Вдруг тут еще какая-нибудь хрень шастает.
        - Это мои собаки, - вдруг хриплым монотонным голосом произнесла она, продолжая шагать вперед. Только сейчас я заметил, что она босая, а ноги исцарапаны в кровь до самых колен. - Султан. Кара… Они ночью будто взбесились. Сашу загрызли, мужа моего. Павлика. Аленку… А меня почему-то не тронули.
        У меня в горле сжался горький комок, в голову снова полезли страшные мысли. У меня ведь и у самого дочка где-то здесь, в городе. И если волна этого кошмара докатилась и на другой берег, то…
        Остается, конечно, надежда на уговор с Козлоногим. Но вся та встреча в подвале морга настолько сюрреалистична, что кажется сном. Я не успокоюсь, пока своими глазами не увижу Лиску живой и здоровой.
        Где-то хлопнула подъездная дверь.
        - Ира! - истошный женский крик неприятно резанул по ушам.
        К блондинке, размахивая руками, неслась полная пожилая женщина. Добежала, обхватила в охапку, зарыдали вместе. Еще немного - и во двор из ближайшего подъезда потянулись еще какие-то люди. Вскоре их во дворе собралось десятка два-три, не меньше. Кто-то подтягивался поближе, но остальные предпочитали разглядывать место побоища издалека.
        Как я и думал. Прятались все. А я, получается, в ловушку попал. Хоть бы кто из окна крикнул, предупредил!
        - Ты как, парень? Сильно подрали? - поинтересовался подошедший ко мне мужик лет пятидесяти. - Давай посмотрю, может, перевязать надо. Я врач.
        - Да нет, ерунда.
        - Да как же ерунда! Я же видел, они тебя повалили. Одна, кажется, в ногу вцепилась.
        - Отделался легким испугом, - попытался отшутится я, осторожно поднимаясь со скамейки. - Штаны только порвали.
        Не буду же я сейчас рассказывать первому встречному про все пережитое этой ночью. Вряд ли кто-то разглядел мою схватку с собаками во всех подробностях - до ближайших окон метров двадцать, обзор загораживают деревья, грибок песочницы. Клинок разве что могли заметить. Хотя при дневном свете он не такой уж яркий…
        Правая нога ниже колена по-прежнему не слушалась и была как чужая. Но вставать на нее было вполне реально. Интересно, сколько времени понадобится амальгаме, чтобы полностью вылечить такую рану?
        Перед глазами всплыла подсказка. Снова схема моего тела, подсвеченная область. И прогресс-бар, заполненный едва ли на четверть.
        Зар-раза! Придется подождать. Но и светиться лишний раз перед незнакомыми людьми не хочется. Будет слишком много вопросов.
        - Ух, кровищи-то сколько! - присвистнул другой мужик, присев на корточки над телами собак, чтобы разглядеть их получше. - Чем это ты их?
        Я не ответил. Стянул со спины рюкзак, порылся в нем. В очередной раз шепотом выругался. Помню же, что брал в больницу полотенце. Кажется, забыл в палате.
        - Может, все-таки помощь нужна? - спросил тот, кто назвался врачом.
        - Нет. Мне домой надо. Дочка у меня… Но сначала, конечно, смыть бы гадостью всю эту…
        Я брезгливо коснулся края джинсовки, угвазданной кровью. Футболка под ней была не лучше - на животе тоже было липкое темное пятно.
        - Пойдем, ко мне зайдем. У меня квартира на первом.
        - Спасибо, я…
        - Пойдем, пойдем, - настойчиво повторил мужик. - Нечего тут отсвечивать.
        Наткнувшись на его цепкий взгляд, я понял, что лучше согласиться. Мужик был непрост. В отличие от остальных собравшихся зевак, он не истерил, был собран и внимателен. Рядом с ним мне даже самому становилось как-то спокойнее.
        - Туда, - указал он на дорожку между клумбами с пышно цветущими георгинами. - Второй подъезд.
        - Вы и правда врач? - спросил я, следуя за ним и стараясь поменьше хромать.
        Получалось хреново. Нога не просто онемела - стопа совершенно не слушалась, волоклась, будто тряпичная. Амальгама раз за разом выдавала какое-то тревожно мигающее предупреждение, но пришлось его смахивать. Сам понимаю, что нужно отлежаться где-нибудь, не мешать заживлению. Но пока не могу.
        - Врач, - кивнул мужик и, видя, что мне тяжело идти, позволил опереться на плечо. Ростом он был сильно ниже и худощавый на вид, но оказался удивительно крепким. - Хирург. Шаль Константин Игоревич. Восемнадцать лет отработал в четвертой больнице, в травматологическом отделении. Это тут, недалеко.
        - Из четвертой? - переспросил я. - Повезло вам, что сегодня ночью не ваше дежурство…
        - Ну почему же, - криво усмехнулся он, открывая передо мной двери подъезда. - Я тоже пару часов, как оттуда.
        Мы встретились взглядами, и он мотнул головой, настойчиво приглашая войти.
        Квартира его и правда оказалась на первом. Крохотная однушка, по всем признакам - холостяцкая. В глаза бросился установленный в углу оружейный стальной сейф, камуфляжные куртки на вешалке. Сейф был приоткрыт, рядом на табурете валялась вскрытая пачка ружейных патронов.
        - Охотой увлекаетесь? - спросил я.
        - Так, по мелочи, - буркнул он, торопливо прибираясь. - Да ты не разувайся. Дуй в ванную. Одежду можешь в раковине застирать. Воды в кране нет, но там фляга набрана. У нас тут перебои частенько с водой, так что держу на всякий случай…
        Я последовал его совету и, скрывшись в ванной, быстро застирал пятно на футболке. Выжал ее, натянул прямо мокрую. С джинсовкой пришлось поступить так же. Штаны даже снимать не стал - затер пятно мокрой тряпкой.
        Когда вышел, хозяин суетился на кухне. Зайдя к нему, я чуть не подавился слюной при виде бутербродов с колбасой и тонко порезанными огурцами.
        - Угощайся.
        Я благодарно кивнул, опустился на табуретку и, чуть не подавившись, впился зубами в нехитрое угощение. Константин подвинул мне кружку с отбитой ручкой и пакет молока. Пару минут пролетели в тишине, нарушаемой лишь треском за моими ушами.
        - Если у вас оружие было, - все же задал я вопрос, который сразу возник у меня, когда я увидел сейф. - Что ж вы не попробовали этих…
        - Была такая мысль, - кивнул хозяин. - Но, наверное, даже хорошо, что не попробовал. У меня же гладкоствол. И дробь, как назло, только на утку. При мне Саша Силуянов из двадцать шестой квартиры с «Макаровым» на них вышел, например. Всю обойму выпустил.
        - И как?
        - Он где-то там сейчас, под кустами. То, что от него осталось.
        Я невольно перестал жевать.
        - И вы так спокойно об этом… Не зря говорят, что хирурги - те еще циники.
        - Есть немного, - пожал он плечами, не переставая шарить по мне беглым, но цепким взглядом.
        Наруч под рукавом уже явно срисовал. Но молчит, ничего не спрашивает.
        - Выпить, может, хочешь? - он открыл холодильник и показал початую бутылку водки. - Страху-то натерпелся, небось.
        - Спасибо, не надо, - буркнул я. - Да и вообще, учитывая ситуацию, вам бы поэкономить продукты…
        - Думаешь, имеет смысл?
        Я пожал плечами.
        - Я, честно говоря, вообще не знаю, что и думать. Хрень какая-то творится.
        - Да я б и покрепче сказал, - усмехнулся он. - И, сдается мне, отсидеться все равно не получится. Рано или поздно они придут и сюда.
        - Кто? Монстры?
        Я специально притворился, что не понимаю, о ком он, чтобы проверить, что он сам скажет. Но Шаль, кажется, меня раскусил.
        - И монстры тоже, - усмехнулся он, не спуская с меня пристального взгляда. - Но они-то как раз не главная проблема. Они просто как стихийное бедствие. Я так понял, появились они из-за вчерашней бури. Некоторые переродились из обычных людей или животных. Но некоторые явно прорвались откуда-то… оттуда. Если ты и правда из четверки, то наверняка повидал там всяких.
        - Да, было дело.
        - Но я видел и других. Разумных чужаков, человекообразных. Но, правда, в странных доспехах. Уже под утро один из них увел практически всех выживших из больницы. Закованных в одну цепь, как рабов. А до этого видел другого, раненого. Но он свалил.
        Я покивал, продолжая жевать.
        - А колонны эти видел светящиеся? - продолжил Шаль.
        - Где?
        - Да везде. Они, похоже, по всему городу натыканы. Я, когда вернулся домой, на крышу поднимался с биноклем. Сейчас, днем, они не так заметны, но в сумерках их издалека видно. Как будто прожекторы вертикально вверх бьют.
        - Нет, пока не видел.
        - Один из таких был рядом с больницей, во внутреннем дворе. Похоже, от приземления этой штуки заморозило все вокруг. Что-то типа поглощения энергии.
        - И вы ее саму видели? На что похоже?
        - Да черт его знает. Я издалека смотрел. Сам понимаешь, особо высовываться не хотелось. Что-то типа пирамиды небольшой, и из вершины свет бьет. И потом туда подковылял один из чужаков. Весь в блестящем скафандре, с крыльями. Вошел внутрь, и потом - вжух!
        - Взлетел?
        - Да там не поймешь. Вспышка яркая. Пока проморгался, пригляделся - пирамиды уже и нет.
        - Ясно. Я так и подумал, что это… вторжение какое-то. Инопланетное, возможно.
        Я невольно усмехнулся. Говорить вслух о подобных вещах было как-то диковато. В то же время я даже рад был обсудить с кем-то все эти догадки.
        - Похоже на то, - согласился Шаль. - Ты куда засобирался-то?
        Я и правда попытался встать, снова попробовал опереться на прокушенную ногу. Было уже заметно лучше, хотя полноценно ходить, не прихрамывая, все еще не получалось. Судя по индикаторам амальгамы, процесс заживления завершен едва ли на треть.
        - Сядь уже, не прыгай. Я вообще не знаю, как в твоем состоянии ты ходить умудряешься.
        - Да в порядке я.
        - Ага, как скажешь. Но куда собрался-то?
        - Я уже говорил. Мне домой надо. И дочку найти с женой.
        - Они где?
        - На том берегу. А я тут, недалеко живу, на Советской.
        Шаль покачал головой.
        - Хреново. Не знаю насчет левого берега, но в район Советской я бы соваться сейчас не стал.
        - Почему?
        - Да я все про световые колонны эти, от пирамид. Судя по тому, что я с крыши увидал, вокруг них как раз и образуются очаги всякой нечисти. У нас тут относительно спокойно, потому что ближайшая такая возле больницы была, но и то недолго. А там… Пожары, сирены. Вроде даже броневик видел какой-то возле кинотеатра. Собровцы или ОМОН какой. Но, сам понимаешь, не очень-то я верю, что ребятам удастся что-то сделать с этими…
        - И что тогда предлагаете? Бежать вообще из города? Или прятаться по подвалам в надежде, что пронесет?
        Он пожал плечами.
        - Ну, большинство сейчас как раз выбрало второй вариант. Мой дом - моя крепость, как говорится. Да и не хочется же никому верить, что реально пришел большой Пэ.
        - Я-то как раз верю. Поэтому хочу добраться до дочки с женой, раздобыть какой-нибудь транспорт и валить отсюда подальше. Такой вот нехитрый план.
        - Понимаю, - кивнул он. - Хотя… Я видел еще кое-что, когда на крыше был. Может, конечно, померещилось, да и сумерки еще были, плоховато видно…
        - Что видели-то?
        - Да так… Знаешь, лучше ты сам убедись. Найди здание повыше и погляди на горизонт. Север, северо-запад, где-то там.
        - Ну, попробую, если будет случай. Но чего вы там такого увидели-то, что даже говорить не хотите?
        - Да говорю же, не разглядел толком. Но если я не ошибся, то… Кажется, бежать-то и некуда.
        Глава 6
        У Шаля я пробыл еще минут тридцать - ровно столько, чтобы нога поджила - и снова засобирался в путь. Цель по-прежнему была проста и понятна - добраться до жены и дочки. Ну, хорошо, бывшей жены. Несмотря на то, что мы с Ольгой уже давно не вместе, все же она не совсем чужой человек. Мать моего ребенка, в конце концов. Бросать ее в городе, который вот-вот станет сплошным полем боя, я точно не хочу.
        Был бы я один - было бы куда проще. Наверное, сразу двинулся бы в противоположную от дома сторону - к окраинам. Или вернулся к полуразрушенной больнице и укрылся там, как советовал Козлоногий. Если чужаки там уже побывали - есть шанс, что уже не вернутся в ближайшее время. Как говорится, в одну воронку снаряды дважды не падают.
        Конечно, было очень тяжело осознавать, что придется все бросить. Квартира, вещи… Все, на что зарабатывал годами. Но я постарался отбросить эти мысли. Как говорится, глупо думать о прическе, когда голова на плахе.
        За время, пока мы с хирургом сидели на его кухне, к нему раз пять по разным поводам стучались соседи. Похоже, он пользовался у соседей определенным авторитетом. Однако сейчас это его даже тяготило - открывал он неохотно, перед этим долго переспрашивая через дверь, чего надо.
        Во дворе под окнами тем временем собрался целый консилиум. Выкрики спорящих были хорошо слышны с первого этажа.
        Слушая долетающие со двора фразы, я невольно успел собрать чуть ли не всю гамму эмоций, свойственных классическим пяти стадиям принятия неизбежного. Кто-то из жильцов дома отказывался верить, что произошло что-то реально серьезное, считая, что ночью прокатился обычный ураган. Многие возмущались бездействием экстренных служб. Какая-то тетка верещала на весь подъезд, что у нее из-за отключившегося электричества холодильник потек, и она будет жаловаться. Непонятно, правда, кому.
        Даже забавно, как все-таки упорно человеческая психика цепляется за привычное, отказываясь верить, что привычному порядку вещей пришел конец. Впрочем, просто еще совсем мало времени прошло. И эти люди не видели и десятой доли того, на что я насмотрелся за эту ночь. Иначе бы, наверное, вели себя совсем по-другому.
        - Вы остальным-то рассказывали о том, что видели? - спросил я Шаля. - Делились соображениями?
        - А смысл? - спокойно пожал плечами хирург. - Панику сеять?
        - Ну, не знаю. Как-то… объединиться, что ли. Отпор дать. Вдруг еще какие-нибудь монстры сюда сунутся? У вас тут пара собак несчастных вон сколько народу положила…
        - А ты этому удивлен? - вздохнул он. - Я - не очень.
        - Не очень верите в людей?
        - Да просто времена такие. Каждый сам за себя. И, может, оно и к лучшему. Напугались сейчас все, засядут по домам. Двери сейчас у большинства железные. Может, и удастся отсидеться…
        - Судя по тону, вы и сами на это не очень надеетесь.
        - Ну почему же. От монстров всяких лучшая защита - не высовываться. Оружия серьезного на руках все равно ни у кого нет. А вот чужаки эти человекообразные…
        Он похрустел пальцами, задумчиво глядя в окно.
        - Говоришь, видел, как они между собой дрались?
        Я молча кивнул.
        - Значит, пришельцы эти разбиты как минимум на две враждующие группировки. Ну и мало их. Похоже, вообще рассеяны по одному. Если бы это было массированное вторжение - это было бы заметно. Мы бы тут с тобой сейчас чаи не гоняли с бутербродами.
        В очередной раз наткнувшись на его изучающий взгляд, я не выдержал.
        - Что вы на меня так смотрите все время? Узоры на мне нарисованы, что ли?
        - Так нарисованы же, - усмехнулся он, кивая на забитый татуировкой «рукав» на моей левой руке.
        Я даже машинально убрал руки со стола. Шаль в ответ уже откровенно рассмеялся и снова открыл холодильник.
        - Слушай, может, все-таки хряпнем по рюмашке?
        - Не пью, - буркнул я.
        «Ну, разве что вино с дьяволом», - добавил про себя с невеселой усмешкой.
        - Но если нальете бутылку воды в дорогу - буду признателен.
        - Сделаем.
        Хозяин вытащил из-под стола початую пятилитровку, сполоснул из нее пустую бутылку из-под молока и ловко, без воронки, наполнил доверху.
        - Уж не побрезгуй.
        - Скажете тоже. Спасибо огромное!
        Я спрятал бутылку в рюкзак.
        - Ну, а насчет того, чего это я на тебя так пялюсь… Очень уж у тебя режик интересный. Поначалу я вообще подумал, что ты один из них.
        Я поправил рукав джинсовки, но это не особо помогло. Золотой наруч было хорошо заметно через прорехи в ткани.
        - Мало ли, думаю. Вдруг какой разведчик, переоделся в обычную одежду… Но что-то непохоже.
        - Да свой я, свой. А клинок… Трофейный, - усмехнулся я.
        - Неужто завалил кого-то из них? Как?
        - Да нет, они сами с этим справились. Друг дружку ухайдокали. А я подобрал эту штуку.
        - Хм… Ну, это обнадеживает. Значит, их все-таки можно убить.
        - Теоретически.
        Вспоминая схватку между двумя пришельцами там, в переходе больницы, я понимал, что без тяжелого оружия нечего даже и пытаться завалить кого-то из них. А военных частей у нас в черте города нет. Максимум какие-нибудь спецотряды Росгвардии. Но что у них там на вооружении? Калаши какие-нибудь, пистолеты, помповые ружья, светошумовые гранаты… Сильно сомневаюсь, что с помощью этого можно справиться с типами, которые кулаками кирпичные стены рушат.
        В одном Шаль прав - кажется, это еще не масштабное вторжение. Возможно, высадились сначала одиночки-разведчики. Кстати, поэтому и захватывают пленных из местных. Может, им «языки» нужны.
        Но если так, то скоро и основные силы подтянутся. А значит, времени терять нельзя. Если сейчас не успею добраться до Ольги с Лиской и вывести их из города - будет поздно.
        - Ладно, Константин Игоревич, - сказал я, поднимаясь. - Спасибо за хлеб-соль. Вы меня правда очень выручили. Но мне пора.
        - Ну, смотри, как знаешь. Даст бог - свидимся еще.
        Мы пожали руки. Ладонь у него оказалась небольшой, с тонкими пальцами, но удивительно крепкой.
        - Сами-то что собираетесь делать?
        - Мне пока податься некуда. Да и незачем. Думаю, снаряжу ружьишко, забаррикадируюсь в квартире и буду ждать. Провизии хватит на недельку, а там посмотрим.
        - Ружьишко, сами понимаете, против пришельцев не поможет.
        - Зато против своих сгодится, в случае чего. Сдается мне, что когда начнется настоящая неразбериха и паника - от людей тоже придется держаться подальше.
        - А вы, как я погляжу, тот еще человеколюб, - усмехнулся я.
        - Поживи с мое.
        Он захлопнул за мной двери, и я расслышал клацанье замка и цепочки.
        Да уж, занятный дядька. Но что-то мне подсказывает, что он не пропадет.
        Поправив лямки рюкзака с нехитрым снаряжением, я вышел из подъезда. Стихийное собрание жильцов под окнами продолжалось, но я тут же свернул в сторону, на отмостку вдоль стены, и пошел прочь. Кажется, меня даже кто-то пытался окликнуть, но я сделал вид, что не заметил.
        После разговора с Шалем я немного изменил свой план. Возвращаться домой не было смысла, особенно если в районе Советской еще одна «горячая точка» вроде той, что образовалась возле больницы. Ничего особо ценного для нынешней ситуации у меня в квартире все равно нет. Конечно, хотелось бы переодеться во что-то чистое и более удобное. Но не рисковать же ради шмоток.
        В соседнем дворе, укрывшись за мусорными баками, я достал телефон. Он пока работал, хотя экран странно мигал, а в углу появилось заметное пятно битых пикселей. Странно, вроде не ударял. Программа-навигатор в оффлайн-режиме худо-бедно запустилась, и я проложил маршрут до моста. Я его и так более-менее знал, но поискал пешеходный путь в обход оживленных магистралей.
        Экран телефона снова замерцал, погас на несколько секунд. Вылечилось все повторным нажатием на кнопку включения. Зараза, новый ведь аппарат, меньше полугода назад купил!
        А что, если попробовать сохранить карту в интерфейсе амальгамы? Как те руны до этого?
        Попробовал. Получилось. Конечно, перенос был не стопроцентным. По сути, что-то вроде скриншота, склеенного из нескольких изображений, снятых с экрана смартфона. Но что такое карта, амальгама точно понимала. Даже, после моей подсказки, отметила мое местоположение и начала отслеживать его, выведя полупрозрачное изображение карты прямо в поле зрения, в правый верхний угол.
        Сам я довольно быстро привыкал к амальгаме. Она уже не казалась чем-то пугающим. Я убедился, что это очень полезная штука, по сути, представляющая собой что-то вроде надстройки к организму. Как это работает - непонятно. Первое, что приходило на ум - это рой нанороботов, внедряющихся в ткани на клеточном уровне. Какие-то ее функции - типа улучшенного зрения, заживления ран или управления эмоциями - начали действовать буквально сразу, с первых минут. Возможно, достались в наследство от предыдущего владельца. Но все остальное, похоже, придется настраивать под себя.
        Все бы ничего, если бы не совершенно непонятный язык интерфейса. Ну, и отсутствие времени для того, чтобы спокойно посидеть и поэкспериментировать.
        Впрочем, насчет языка вопрос, возможно, решится. Насколько я понял, мне удалось запустить задачу по переводу интерфейса на русский - на соответствующей вкладке появился новый прогресс-бар. Но заполнялся он крайне медленно, так что, похоже процесс займет еще несколько часов. Но первые его результаты я уже начал замечать - среди спонтанно возникающих перед глазами символов начали то и дело проскакивать слова на русском.
        Дальше я двигался по большей части дворами, лишь изредка обходя дома по внешней стороне. Нога уже полностью зажила, так что шагал быстро. Не крался, но старался не выходить на открытые пространства. Держался поближе к стенам домов, чтобы меня из окон поменьше видно было, обходил стороной густые кусты, откуда мог кто-нибудь выпрыгнуть. Чувствуя мою настороженность, амальгама начала через контактные линзы подсвечивать потенциально опасные области. Живых существ она определяла неплохо, срабатывая как тепловизор - в кустах я то и дело замечал подсвеченные оттенками красного силуэты кошек и бродячих собак.
        Людей на улицах встречалось очень мало, но зато на балконах и в оконных проемах я засекал их десятками, особенно на этажах повыше. Некоторые забирались на крыши и осматривали город с высоты, оживленно переговариваясь друг с другом и снимая что-то на телефоны.
        Меня все эти картины обнадеживали. Судя по всему, людей в городе выжило много, если не считать очагов вторжения типа той же больницы. Да и чудовища на улицах не разгуливали на каждом шагу. Так что все это не похоже на тотальный зомби-апокалипсис. И это дает шансы на то, что с Ольгой и Лиской все в порядке. И что я успею добраться до них.
        И все же, несмотря на знакомые места и на присутствие других людей, я чувствовал себя неуютно, а город казался чужим. Наверное, все из-за неба. Оно по-прежнему было темным, низким, облака необычного, уходящего в фиолетовый, оттенка закручивались причудливыми спиралями. Сам воздух казался тяжелым, насыщенным, словно в самом начале дождя. Но дождя пока не было - тучи просто нависли над городом дамокловым мечом, заставляя время от времени поглядывать на них.
        Первую световую колонну, о которых говорил Шаль, я увидел, когда вышел к транспортной развязке рядом с торговым центром. Самой пирамиды видно не было - ее загораживали здания. Но столб яркого голубого света, бьющий в небо, был заметен даже днем. Впрочем, неудивительно - солнце скрывалось за тучами, город тонул в невнятных серых сумерках.
        Само здание ТЦ - огромное, четырехэтажное, с вычурным стеклянным фасадом и кучей рекламных баннеров на боковых стенах - здорово пострадало во время бури. Добрая половина остекления валялась сейчас на асфальте в виде осколков, откуда-то из-под крыши сочились струи сизого дыма. Но больше всего мне не понравились побеги толстой черной лозы, опутывающие угол здания. Я уже видел подобное в больнице, только здесь эта хреновина разрослась уже на сотни квадратных метров, и даже издалека можно было различить желтоватые коконы, кое-где свисающие со стены целыми гроздьями.
        Вот от этой штуки точно надо держаться подальше. Когда она даст урожай - мало не покажется.
        Я свернул в сторону, обходя здание по широкой дуге, через парковку. Машин было много, и, на удивление, большинство оказались неповрежденными, только у некоторых на стеклах змеились трещины от ударов чего-то небольшого, но тяжелого. Я, чуть пригибаясь, потрусил между рядами, стараясь как можно быстрее преодолеть открытое пространство. Сейчас доберусь до бензоколонки, там нужно будет свернуть направо, во дворы, пройти наискосок три квартала, и выйду, наконец, на улицу, ведущую прямиком к мосту…
        Амальгама вдруг залила всю область зрения пульсирующим красным, предупреждая об опасности. Я присел, прячась за здоровенной черной «Тундрой». Пока было тихо, если не считать фоновых звуков типа отголосков сирен, к которым я уже успел привыкнуть за эти часы. Но пальцы уже подрагивали от хлынувшего в кровь адреналина, сердце заколотилось, взгляд шарил по окрестностям в поисках источника опасности.
        В первую очередь я осматривал здание торгового центра - решил, что оттуда может выскочить какой-нибудь монстр. Но угрозу в итоге засек слева, на дальнем конце парковки.
        Чужак!
        Мне хватило беглого взгляда, чтобы понять, что это именно арран. В привычном земном антураже он выглядел совершенно чуждым, будто какого-нибудь эльфа в сияющих доспехах запихнули в фильм про Вторую мировую.
        Доспехи, к слову, и правда были сияющими, в прямом смысле слова. Золото с белым, вычурный высокий шлем, какая-то массивная конструкция на спине, возвышающаяся над плечами. Если бы было солнечно, наверняка бликовали бы так, что отбрасывали ослепительных «зайчиков».
        Пафосные ребята, конечно. Ну, этот хоть не полностью золотой. И без крыльев.
        Я присел еще ниже, всерьез подумывая, не залезть ли и вовсе под машину - клиренс у внедорожника вроде бы позволял. Но, выглянув еще раз, увидел, что арран несется прямиком в мою сторону.
        Так это он по мою душу, что ли? Похоже на то. Больше вокруг никого не видно, только метрах в двухстах выше по улице, объезжая брошенные прямо посреди дороги машины, несется бронированный инкассаторский фургон.
        Арран бежал по центральному проходу парковки, грохая по асфальту подковами латных сапог. Он был куда выше и мощнее, чем тот крылатый из больницы, но казался немного грузным и неповоротливым из-за тяжелой надстройки на задней стороне кирасы. Впрочем, если бы вся эта амуниция на нем была из обычного металла, то весила бы, наверное, килограмм пятьдесят, а то и больше. Странно, что еще оружия в руках не видно.
        Накаркал. Оружие у чужака было, просто непривычного вида.
        Сразу, как только стало понятно, что бежит арран прямо ко мне, а значит, прятаться уже поздно, я рванул наискосок через парковку, лавируя между плотно поставленными машинами. Бежал к въезду на подземный паркинг - до него было всего метров тридцать, и там есть хоть какой-то шанс укрыться. На открытом пространстве чужак меня точно в два счета прихлопнет.
        Позади раздался громкий лязг, скрежет сминаемого железа. Обернувшись на бегу, я удивленно вскрикнул.
        Арран бежал прямо по крышам машин, перепрыгивая с одной на другую и заметно проминая крыши. Держа одну руку на отлете, он раскручивал, как пропеллер, толстую светящуюся цепь с грузом на конце. Сиганув вперед, он хлестнул ею, как плетью, и та растянулась в длину метров на пять. Я вовремя метнулся в сторону, так что меня она не достала. Зато машину, мимо которой я бежал, располосовала наискосок, от капота до багажника, впиваясь в металл плоскими острыми зубцами. Наконечник, похожий на клешню, клацнул в воздухе совсем рядом со мной.
        Зубцы на звеньях цепи втянулись, сами звенья сомкнулись плотнее, и арран рывком подтянул ужавшееся оружие к себе. Выкрикнул что-то могучим грохочущим голосом. Кажется, замахнулся снова - я уже не следил, потому что, не чуя под собой ног, несся дальше, перекатываясь через капоты машин и перепрыгивая через ограждения.
        В подземном паркинге царила полутьма. Ночное зрение тут же активировалось, подсвечивая четкими контурами ряды колонн, свисающие с потолка таблички указателей, бетонные полусферы по краям пешеходных зон. Я бросился вперед, продолжая лавировать между машинами. Я был мельче и чуть быстрее преследователя, так что пытался максимально это использовать.
        Получалось. Арран потихоньку отставал, но именно что потихоньку. На прямой он меня вполне догонит, да еще и на бегу плетью достанет. Одна надежда - оторваться от него где-нибудь в тесном лабиринте, а потом затеряться.
        Светящаяся цепь снова ухнула совсем рядом, проминая крышу машины. Преследователь нетерпеливо рванул ее назад, не дожидаясь, пока шипы втянутся, и тонкий металл вздыбился рваными краями, будто неаккуратно вскрытая консервная банка. Тут же мне вслед полетело что-то яркое. Я как раз метнулся за колонну, и заряд ухнул в нее, взорвался, опалив мне спину. Я невольно заорал в голос и сиганул вперед, перелетая одним махом через капот какой-то дамской красной машинки. Чудом устоял на ногах и метнулся в другую сторону, укрываясь за микроавтобусом.
        В него тоже ухнуло несколько зарядов - ослепительно-белые шарики размером с теннисный мяч вырывались из короткой пушки аррана, закрепленной на внешней стороне предплечья.
        Зар-раза, дальнобойное у него тоже есть!
        Позади вдруг грохнул взрыв - к потолку взметнулся огненный пузырь, отдаваясь эхом, по полу зазвенели мелкие обломки. Неужели бензобак так рванул? Или, может, одна из машин на газу была?
        Меня, к счастью, почти не зацепило, только подстегнуло бежать еще быстрее. А вот аррана, похоже, ненадолго замедлило. Это дало мне несколько драгоценных секунд на то, чтобы добраться до дверей, ведущих внутрь самого торгового центра.
        Сходу рванул по стоящему эскалатору на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Наверху свернул направо, укрываясь за «островком» с мороженым и тому подобными сладостями. Пригнувшись, пробежал дальше, к следующему, попутно крутя головой в поисках места, где можно укрыться понадежнее. Надо нырять в один из магазинов и искать какие-нибудь служебные выходы. Потому что пока я, как в аквариуме - стекло кругом. Планировка у этажей кольцеобразная - магазины с прозрачными витринами по кругу, в центре - единое пространство высотой в четыре этажа, огороженное перилами, тоже из стекла. Просматривается все буквально насквозь.
        Вот только после всей этой погони я чуть легкие не выплевывал. Нужно было передохнуть хотя бы минуту. Привалился спиной к прилавку, замер, стараясь успокоить дыхание. Сердце чуть из груди не выскакивало, и амальгама, похоже, пока не могла с этим помочь.
        Аррана, как ни странно, не было слышно. Неужели отстал? Сомневаюсь, что тем взрывом его серьезно накрыло. Скорее просто дезориентировало немного, и он потерял меня из виду.
        Ладно, оставаться на одном месте в любом случае не стоит, надо увеличивать разрыв. Я двинулся дальше - по-прежнему пригибаясь и стараясь держаться подальше от прозрачных перил, чтобы меня не было видно с первого этажа.
        Магазины, к моему удивлению, были открыты, лишь у очень немногих витрины были наглухо задраены рольставнями. Выходит, буря грянула, когда торговый центр еще работал. Причем грянула сразу, резко - большинство людей попросту бежали отсюда, побросав рабочие места. Пол весь был усыпан осколками стекла и всяким хламом, который разметало ветром. Какие-то обломки, коробки, опрокинутые кадки с искусственными цветами. На первом этаже громоздилась целая гора обломков от огромной люстры, рухнувшей с потолка. Вдобавок весь пол почему-то был мокрым - возможно, сработала система пожаротушения.
        Так, прикинем. Оперировать меня начали где-то в шесть вечера - привезли в больницу с острым аппендицитом, откладывать на утро уже было нельзя. Выходит, началось все где-то между шестью и десятью часами…
        Осколки и прочий мусор то и дело хрустели под ногами, и я каждый раз стискивал зубы, настороженно оглядываясь. Вокруг не было ни души, но это как раз нервировало еще больше. Пустой разбомбленный торговый центр и сам по себе выглядел, как говорит молодежь, крипово. А если вспомнить о том, что тут могут быть монстры, а по пятам за мной следует агрессивно настроенный чужак - то и вовсе получалось комбо.
        Надо выбираться отсюда. Не тем же путем, конечно. Добежать до дальнего конца этажа, спуститься и выйти через другие двери…
        Рядом со мной вдруг словно граната взорвалась. Секция стеклянного ограждения разлетелась вдребезги - откуда-то снизу, пробив ее, прилетел наконечник уже знакомой светящейся цепи, вонзился в колонну в паре метров от меня. Сама цепь снова трансформировалась, резко сжимаясь, и арран в бело-золотых доспехах подтянулся на ней, рывком запрыгивая на второй этаж.
        Я, оскальзываясь на влажном полу и чудом не спотыкаясь о разбросанный хлам, рванулся назад, но на этот раз мне повезло куда меньше. Точнее, наверное, преследователь мой действовал куда точнее. Место для новой атаки он подобрал удачно - я оказался на открытом участке, укрытий никаких. Бежать, конечно, можно. Но только чтобы получить удар плетью в спину или заряд из плазменной пушки. Так себе дилемма.
        Впрочем, оставался и третий вариант.
        Зарычав от досады и ярости, я развернулся в сторону чужака. Светящийся клинок сам собой вырвался из наруча.
        Конечно, драться с таким - полное безумие. Силы, мягко говоря, неравны. Тут даже чудо-клинок не особо поможет - думаю, броня противника рассчитана и на такое оружие, так что вполне держит удар. Но что мне оставалось делать? Как говорится, помирать - так с музыкой.
        Аррана мой маневр почему-то здорово возмутил - он разразился длинной гневной тирадой на незнакомом языке, напоминающем не то латынь, не то греческий. Попер на меня, сжимая кулаки. Цепь его втянулась куда-то за спину, пушки на предплечье тоже не было видно - похоже, тоже убралась в кобуру.
        Он что, с голыми руками на меня решил идти? Тогда, может, у меня есть кое-какие шансы…
        Ага, как же!
        Я машинально встал в боевую стойку, встретил противника серией быстрых режущих ударов перед собой. Но арран, несмотря на внушительный рост и толстые доспехи, двигался быстро, играючи уклоняясь от клинка ровно настолько, чтобы светящаяся полоса проходила буквально в волоске от него. Будто издевался. И продолжал что-то рычать по-своему.
        - Сорд’идас гелот! Куом одес танквере сакра теллум, бэстиа?!
        Ответной атаки долго ждать не пришлось. Я даже не понял толком, что произошло. Кажется, он просто выбрал момент, когда я оказался открыт, и ударил тыльной стороной ладони по лицу. Вроде как пощечину влепил. Но только пощечина эта - в латной рукавице, так что едва не отправила меня в нокаут.
        Щека взорвалась от боли - такое чувство, что кожу с нее содрали от виска до самого подбородка. Перед глазами все поплыло. А дальше я будто бы упал в бассейн с темной, как чернила, водой, и барахтался, пытаясь понять, где верх, где низ.
        Через несколько секунд сознание немного прояснилось, и я увидел перед лицом грязные плитки пола и собственные руки, которыми я упирался, пытаясь подняться.
        Подняться не получилось - арран пнул меня под дых, отшвыривая на пару метров. Дыхание перехватило, и я, выгнувшись дугой, захрипел, разевая рот, будто выброшенная на берег рыба. Чужак же в блестящих доспехах не спеша прохаживался рядом, будто примеряясь, как бы пнуть меня еще больнее. И продолжал что-то вещать.
        - Вос эрантиас мори! - процедил он напоследок.
        Снова пнул меня в живот, но в этот раз я успел среагировать, напрягся. Удар был сильным - я аж отъехал по гладкому полу. Но я уже более-менее пришел в себя, если такое вообще уместно говорить в подобной ситуации. От боли кровь стучала в висках, голова кружилась, зрение стало туннельным - сквозь едкую пелену слез я видел перед собой только расплывчатый силуэт аррана, вокруг же все будто растворилось в пульсирующем красноватом сумраке. Я отчетливо слышал стук своего сердца - какой-то неровный и неуверенный, будто замедляющийся. Один из главных признаков того, что я проваливаюсь.
        Я развернулся, откидываясь на спину и сжимая кулаки. Клинок пока не активировал. Надо попробовать подловить гада, ударить навстречу, когда он попробует пнуть меня снова…
        Но вместо удара арран наклонился ко мне, хватая за шкирку. Я полоснул-таки его клинком, но удар пришелся вскользь по доспехам, а потом он перехватил меня за запястье. Легко поднял перед собой, сделал несколько шагов вперед, ударяя мной в стену.
        Забрало глухого шлема, выполненное в виде золотой маски с горящими глазами, вдруг трансформировалось, разделившись на половины и прячась где-то в глубине шлема. К моему удивлению, под ним оказалось вполне человеческое мужское лицо - бледное, перекошенное от ярости, с выбившейся на лоб прядью золотистых волос. На вид - лет тридцати, не больше. Правильные, благородные черты лица, неестественно светлые, почти прозрачные глаза.
        - Эт одиум про фур’ари реликуас ин магна домус Ортос! - оскалив идеально ровные белые зубы, прорычал чужак, все сильнее сжимая мне горло.
        Я продолжал бороться, отчаянно пытаясь дотянуться до него светящимся клинком. Свободной рукой инстинктивно вцепился в его правую перчатку, стараясь ослабить хватку. Но он был гораздо сильнее. Уж не знаю, сам по себе, или в скафандре его скрывались какая-нибудь экзоскелетная мускулатура. Но стало ясно, что мне не победить. Сознание уже начало меркнуть от удушья, я с трудом различал перед собой лицо противника. Еще немного - обмяк, повиснув в руках чужака тряпичной куклой. Светящийся клинок втянулся обратно в наруч.
        Ударив меня еще раз спиной о стену, арран брезгливо швырнул меня на пол. Опустившись следом на одно колено, обеими руками ухватился за мое правое предплечье. Затрещала ткань рукава - он порвал джинсовку, добираясь до наруча.
        Так все из-за этого наруча! Чужак разозлился, потому что у меня их оружие!
        Я еще не окончательно потерял сознание, но чувствовал себя так, будто душа моя уже отлетела и теперь парит где-то рядом, глядя на самого себя со стороны. Боль отступила, я вообще почти не чувствовал своего тела. Только сердце колотилось так громко, что я явственно слышал каждый удар.
        Ту-тум… Ту-тум… Ту-тум..
        Явно подкатывал очередной приступ - я завис на самой грани серого мира. Вот только амальгама, пытаясь стабилизировать мое состояние, сейчас оказывала мне медвежью услугу, не давая мне окончательно провалиться.
        Да нет же, нет! Не мешай! Наоборот…
        Я зажмурился, сосредоточился на этой мысли, и вдруг…
        Это было похоже на вспышку какого-то озарения. На секунду все будто бы замерло и отодвинулось на задний план. Я забыл об арране, пытающемся содрать с меня наруч. Забыл о впивающихся в тело осколках стекла, на которые упал, о боли в щеке, об отбитых ребрах - вообще обо всем. Сосредоточился только на том особом, звенящем ощущении, которое обычно накатывало на меня в моменты, когда я проваливался в серый мир. Обычно оно было мимолетным - как вспышка, как короткое ощущение свободного падения, когда неожиданно под ногами оказывается ступенька вниз, и ты шагаешь на нее, не заметив. Но в этот раз я четко поймал его, зафиксировал, прислушиваясь к себе.
        Распахнул глаза и встретился взглядом с нависшим надо мной арраном. Тот, заметив, что я очнулся, снова что-то злобно проворчал и, размахнувшись, ударил меня в лицо закованным в блестящую броню кулаком.
        Но в тот самый миг ЭТО произошло снова.
        Хотя нет. Все было иначе, совсем не похоже на прежние мои приступы. Я сразу понял, что этот раз отличается от всех моих прежних попаданий в серый мир.
        Потому что я не провалился. Я нырнул.
        Глава 7
        Превратившаяся в серый бесплотный призрак фигура аррана по-прежнему нависала надо мной. Я даже успел разглядеть метнувшийся мне в лицо кулак, инстинктивно откатился в сторону, хотя это было уже не обязательно. Поднялся на ноги, не сводя взгляда с аррана. Раздраженно мотнул головой, смахивая из зоны видимости выскочившие перед глазами светящиеся надписи на незнакомом языке.
        Противник, долбанув кулаком в пол, вскочил, озираясь. Черты его лица в сером мире размывались, а жаль. Я бы сейчас с удовольствием поглядел на его растерянную рожу!
        Как и в прошлый раз, в больнице, я видел внутри чужака амальгаму, сплетающуюся в причудливый узор из тончайших нитей, капель, небольших сгустков в районе головы, глаз, позвоночника. Даже протянул руку и попробовал коснуться одного из таких сгустков. Но ладонь просто прошла сквозь призрачную фигуру, как сквозь столб дыма, не встретив никакого сопротивления.
        Значит, взаимодействовать я с ней могу только в реальном мире? Но в прошлый раз ведь как-то получилось? Или все дело в том, что в прошлый раз носитель амальгамы был мертв, и ей нужен был новый? Либо же контакт совпал с моментом моего возращения в реальность, и в мозгу эти события причудливым образом слились, наложились друг на друга…
        Однозначный ответ здесь дать невозможно. Я ведь понятия не имею, что это за странное состояние, в которое я впадаю, какова его природа, откуда у меня вообще этот дар. Тут даже детские воспоминания о прошлых инцидентах не особо помогают. Во-первых, потому что я долгое время вообще старался забыть обо всем этом. А во-вторых, это примерно как со сновидениями. Ты довольно четко можешь вспомнить какие-то отдельные эпизоды из середины, но очень сложно сказать, с чего сон начался и чем закончился.
        В этом смысле сейчас у меня был настоящий прорыв. Я впервые в жизни нырнул в этот сумрак осознанно, целенаправленно, поймав это ощущение. И это снова, как и ночью в больнице, спасло мне жизнь. Поэтому даже к самому серому миру, который с детства являлся мне в кошмарах, я постепенно начинал относиться по-другому. В конце концов, здесь я в относительной безопасности.
        Чужак, судя по движениям, был в ярости. Даже расколотил ударом кулака стеклянную стену ближайшего магазина. Звуки сюда не прорывались, но я уверен, что он вопил и ругался, на чем свет стоит.
        Давай-давай, побесись. Тебе стоило прибить меня сразу, а не выеживаться.
        Я поморщился, касаясь кончиками пальцев разбитой щеки. Амальгама, не дожидаясь прямой команды, уже начала заживление, да и боли почти не чувствовалось. Но, судя по тому, что я смог нащупать, у меня через все лицо шла довольно глубокая рваная рана. Да и ребра мне арран знатно пересчитал. Как минимум пара-тройка трещин плюс ушибы.
        Ладно, можно сказать, легко отделался. Ничего страшного. Если уж прокушенную до кости ногу амальгама залечила меньше чем за час, то тут и подавно справится. Надеюсь, ресурсы у нее не ограничены. Потому что у меня-то самого - очень даже. Усталость, стресс, голод - все это стремительно накапливалось, а я ведь еще даже половину пути до цели не одолел.
        Но больше всего меня подтачивало то, что я не могу контролировать ситуацию.
        Это обратная сторона жесткой самодисциплины. Я настолько привык расписывать по часам каждый свой день, четко определяя задачи и приоритеты, что это превратилось уже в некое подобие обсессивно-компульсивного расстройства. Конечно, я не псих, расставляющий по линейке обувь в прихожей или пересчитывающий макароны в каждой пачке. Но когда что-то идет не по плану - это здорово портит мне настроение.
        Но, видимо, придется привыкать. Вряд ли в ближайшие дни удастся вернуться к привычному образу жизни.
        Арран все никак не унимался - метался по этажу, пытаясь меня отыскать, крушил прилавки. А что, если попробовать неожиданно выскочить из тени и атаковать его клинком сзади? Ну, нет уж. Наша предыдущая схватка была короткой, но весьма поучительной. Связываться с этим терминатором не стоит.
        Я осторожно двинулся в сторону эскалатора. Отходить далеко от места провала в серый мир опасно. Так что поднимусь, сделаю петлю и вернусь примерно на то же место, но этажом выше. А там уж, дождавшись, пока этот горе-охотник уйдет, попробую вынырнуть обратно в реальность.
        Побыстрее бы. Серый мир заставлял нервничать не меньше, чем в детстве. Да чего уж там - откровенно пугал. Даже просто находиться здесь было неприятно - будто стоишь на шаткой прозрачной платформе, задранной на головокружительную высоту.
        Громада торгового центра, в реале поблескивающая стеклом и хромом, здесь превратилась в полутемную пещеру, заполненную серым туманом, пронизанным какими-то странными багровыми полосами, свивающимися в спирали. Ступени эскалатора были похожи на потеки воска с оплывшей свечи, его перила изгибались причудливыми волнами, так что подняться оказалось не так просто.
        Что-то тут неладно. Раньше серый мир был точной копией настоящего, просто какой-то… пустой, что ли. Без цветов, звуков и запахов. Чтобы словить такой эффект искажений, нужно было значительно отдалиться от точки входа. Но сейчас я с трудом узнавал детали обстановки даже здесь, недалеко от места, где провалился. Знакомые очертания, с точностью копирующие обстановку реального мира, здесь попадались небольшими островками. Будто на бумажную фотографию накапали чем-то едким, размывающим краску, так что можно было разглядеть изображение только клочками.
        На третьем этаже настороженно огляделся, прислушиваясь к странному шелесту, доносящемуся сверху, откуда-то с потолка. Там маячила черно-багровая тьма - плотная, пульсирующая, будто живая. От нее разрастались, растекались по стенам причудливыми щупальцами побеги уже знакомой грибницы. Приближаться к ней не хотелось, хотя здесь ее порождения вроде бы не могли причинить мне вреда.
        Ключевое слово - вроде бы. Во всей этой катавасии уже ни в чем нельзя быть уверенным.
        Я отыскал более-менее нормально выглядящий участок, подошел к стеклянным перилам. Стекло здесь, в сером мире, превратилось в едва заметную серую дымку. Заглянул вниз, на второй этаж. Аррана уже не было видно, но наверняка он еще где-то близко. Скорее всего, обыскивает здание.
        Так, нужно переждать какое-то время. Надеюсь, вернуться получится без проблем - тоже осознанно, по собственной воле. Ведь нырнуть-то получилось. Может, мне и правда, наконец, удалось обуздать эту свою способность, и теперь это действительно дар, а не проклятье.
        Я сел на пол, скрестив ноги. Устроился на самом краю яруса, у перил, чтобы обеспечить себе максимальный обзор. Замер, прислушиваясь, сливаясь с обстановкой и стараясь побороть неприятные ощущения, которые накапливались и усиливались с каждой минутой пребывания здесь. Выныривать нужно при первой же возможности, иначе так и нервный срыв заработать можно.
        Было тихо, но через пару минут стало понятно, что торговый центр не так пуст, как показалось поначалу. Взгляд изредка цеплялся за мелькающие на смежных этажах серые тени. Выжившие? Чудовища? Мародеры? Просто случайные люди, забредшие сюда уже после бури? Пока непонятно. Но по возвращению в реальный мир надо быть настороже.
        На верхних этажах, на удивление, было спокойно - за все время я не засек ни единого движения. Только сами черные корни, опутывающие потолок здания, пульсировали и извивались, расползаясь все дальше. Но происходило это очень медленно, и заметить это можно было, только если долго приглядываться.
        Время в сером мире текло непредсказуемо, и в этот раз у меня даже часов с собой не было, чтобы хоть на что-то ориентироваться. Но я решил подождать, пока хватит терпения. Пусть преследовавший меня арран свалит подальше.
        Я замер, медленно и глубоко дыша, погрузившись в чуткую медитацию. Обычно в таком состоянии нужно прикрывать глаза, но здесь этого сделать не получалось. Стоило сомкнуть веки - как начинало казаться, что где-то совсем рядом кто-то есть. Боковым зрением я постоянно ловил какое-то смутное движение то слева, то справа. Но стоило повернуться - как все исчезало. Скорее всего, это просто глюки, иллюзии. Одна из раздражающих особенностей серого мира. Если сосредоточиться, ее вполне можно игнорировать. Вот еще бы что-то сделать с нарастающим чувство тревоги…
        Раз. Два. Три. Четыре.
        Жили мошки на квартире…
        Еще один медленный глубокий вдох - и ненужные эмоции постепенно улеглись. Работает! Ну, хоть что-то не меняется.
        За свою жизнь я перепробовал множество духовных практик - начиная от банальной йоги и цигуна и заканчивая осознанными сновидениями и перуанскими ритуалами с распитием аяуаски. Со стороны могло показаться, что я здорово сдвинулся на теме эзотерики. Но на самом деле я с детства был рациональным до мозга костей, и весь мой интерес к подобным вещам носил сугубо практический характер. Так же как и занятия единоборствами, к слову. Главное, что меня в них интересовало - это развитие самодисциплины и контроль над собственным телом. Спортивные достижения мне были безразличны. Я и в соревнованиях-то участвовал только потому, что схватки с реальными противниками - это тоже отличный способ научиться контролировать свое поведение в стрессовой ситуации.
        Все это для меня было способами борьбы с одолевающими меня приступами. В первую очередь, конечно, с провалами в серый мир. И этот вопрос мне удалось закрыть надолго. Впрочем, помимо провалов, меня всю жизнь преследуют хоть и менее серьезные, но тоже весьма неприятные явления. Ночные кошмары. Редкие, но очень реалистичные слуховые и зрительные галлюцинации. Периоды паранойи и других навязчивых состояний.
        Проще всего было бы признаться себе в том, что я… мягко говоря, не в себе. И одно время я даже шел по этому пути и пытался прибегнуть к врачебной помощи. Однако опыт общения с мозгоправами оказался непродуктивным и, к счастью, недолгим. Я быстро понял, что это тупик. И что помочь себе могу только я сам. Как Мюнхгаузен, вытаскивающий себя за волосы из болота.
        Так постепенно я и обрастал всеми этими привычками и ритуалами. Регулярная медитация - из их числа. Никакой мистики, никаких очищений чакр и открытия третьего глаза. Чистый аутотренинг и управление эмоциями.
        Амальгама внесла в привычные действия свою лепту. Оказалось, что она, как допинг, в разы усиливает эффект от медитации, улавливая мысленные запросы и управляя гормональным фоном, дыханием, сердцебиением. Я быстро успокоился, горячка, охватившая меня после погони и схватки, ушла, уступив место холодному расчету. Мысли потекли не спеша, но четко - будто тикал отлаженный часовой механизм.
        Итак, что мы имеем…
        Арран появился не случайно. Он выследил меня. Судя по внешнему виду, он из той же группировки, что и хозяин моего трофейного наруча. И он хочет его вернуть.
        Может, тогда лучше избавиться от этой штуки? Мало мне проблем, так еще и настырный чужак будет висеть на хвосте…
        Я, закатав рукав, провел кончиками пальцев по выпуклому узору на золотистом металле. Невольно залюбовался красотой и изяществом конструкции. Ну, нет уж! Если бы не наруч и не амальгама, я бы уже точно был бы мертв. И, чую, дальше они мне еще не раз пригодятся. Даже, пожалуй, не отказался бы обзавестись и другими трофеями.
        Вспомнился разговор с Козлоногим. Демон был прав. Я ведь тогда мог бы добить второго аррана, собрать еще больше амальгамы. Да и доспехи можно было попробовать снять. Нечего было церемониться. Эти ублюдки вторглись в наш мир, и судя по тому, что я за это время увидел и услышал - вторглись с враждебными намерениями. Так что и встречать их нужно соответствующе.
        Но к встрече нужно будет подготовиться. И в этом смысле даже к лучшему, что я на некоторое время застрял здесь, в торговом центре. Здесь можно прихватить кучу всего полезного. Да, мародерство. Но в нынешней ситуации это уже неважно. Надо смотреть правде глаза - настал тот самый БП. Так что все равно этот магазин, как и остальные в городе, разграбят в ближайшие день-два. И я даже не стал бы осуждать людей, которые в этом будут участвовать.
        Вот и мне надо раздобыть нормальную одежду, запас воды и продуктов. Оружейного магазина тут точно нет, но, кажется, был отдел «Все для охоты и рыбалки». Там можно разжиться какой-нибудь экипировкой. А еще - надо попробовать выбраться на крышу и оглядеть город с высоты. У меня из головы не шли слова Шаля. Что же он такого увидел-то там, на севере? Надо посмотреть самому.
        Все это уже похоже на план. Я даже набросал его в интерфейсе амальгамы в виде короткого списка. И сразу полегчало. Неважно, что вокруг хаос. Главное, чтобы в голове был порядок.
        Вынырнуть из серого мира получилось на удивление легко. Достаточно было сосредоточиться на этой мысли. Я встал у перил, протянул к ним руку, представил на месте серой призрачной дымки твердое гладкое стекло и хромированный поручень. Еще секунда - и пальцы легли на холодный блестящий металл. Амальгама отреагировала на это какой-то надписью, состоящей из незнакомых кракозябр.
        Уф… Я и правда научился! Конечно, надо будет еще потренироваться. Но эта возможность ускользнуть из реальности выглядит очень перспективной.
        Я обыскал этаж на предмет полезных для меня магазинов. В продуктовом супермаркете с трудом подавил в себе желание набить полный рюкзак. Двигаться нужно быстро, я и так много времени потерял. Так что лишний груз ни к чему, лучше просто хорошенько подкрепиться на месте.
        Забросил в рюкзак полторашку воды, пару запакованных сендвичей, с дюжину протеиновых батончиков. Наткнувшись на аптеку, выгреб с витрины весь гематоген. А вот в отделе кулинарии набрал сытных пирожков с мясом, хот-догов, беляшей и уминал их прямо на ходу, запивая подхваченным с витрины кефиром.
        Аппетит, к слову, был зверский. Бутерброды, которыми меня угостил Шаль, были единственной моей едой за последние полдня. Но даже с учетом этого голод был неестественно сильный. Кажется, дело снова в амальгаме. Возможно, до этого она приглушала чувство голода, но стоило в поле зрения появиться чему-то съестному - как начала настойчиво маячить, подсвечивая продукты на полках.
        Все эти фокусы с быстрой регенерацией наверняка имеют свою цену. Я за эти полдня, наверное, похудел килограмм на пять, а то и больше. Основные физиологические законы никто не отменял, так что надо подзарядить организм питательными веществами. А еще, конечно, не подставляться больше так. Еще парочка серьезных ранений - и уже никакая амальгама не поможет.
        Дальше я постоянно что-то жевал на ходу, причем порой хватая что-нибудь такое, что в обычной жизни сроду не ел. И тут без амальгамы не обошлось - она ярко подсвечивала некоторые продукты и побуждала взять именно их. Например, я слопал грамм триста свиного холодца, на который обычно даже смотреть-то не могу без содрогания. Возможно, организму нужно срочно восполнить какие-то конкретные аминокислоты и микроэлементы, и амальгама каким-то образом выискивает их в окружении.
        Увы, при поиске других предметов подобных подсказок я не получал. Может, просто и сам недостаточно четко представлял, что ищу, и потому амальгама не могла считать мои запросы.
        Ненадолго заскочил в отдел электроники - думал взять несколько пауэр-банков, чтобы подзаряжать телефон. Но понял, что это пустая затея. Мой смартфон окончательно сдох - включался, но почти всю поверхность экрана залили кляксы битых пикселей. И с теми гаджетами, что были выложены на витринах, все обстояло примерно так же. Вся электроника стремительно приходила в негодность. Электричества тоже не было во всем здании.
        Обидно. Но будем иметь в виду. На технику надежды нет.
        Вообще, это блуждание по пустынному торговому центру было похоже на сбывшуюся детскую мечту. Заходи в любой магазин, бери, что хочешь. Меня даже запертые двери не могли остановить - светящийся клинок в наруче легко перерезал любые замки. Отдел «Все для охоты и рыбалки» вообще оказался закрыт рольставнями, но я попросту прорезал в них большой овальный проход.
        Упражнения с клинком оказались весьма познавательными. Я потренировался быстро активировать его мысленной командой. Проверил на остроту, лишний раз убедившись, что светящееся полотно одинаково легко режет любой материал. Правда, были плохие новости. Я немного увлекся с экспериментами, пробуя разрезать все подряд - стеклянные перегородки, металлические поручни, даже прорезал корпус у банкомата. И заметил тревожно замигавший индикатор на наруче. Амальгама тоже подсветила его, выдав в режиме дополненной реальности визуальную подсказку, в которой некоторые слова уже были на русском - «заряд», «мощность», «расход», «накопление».
        Придется подождать, пока амальгама окончательно не переведет интерфейс на понятный мне язык. Но даже сейчас ясно, что ресурс клинка не бесконечен. Либо требует времени на перезарядку. В любом случае, не стоит тратить его на всякую ерунду.
        В охотничьем магазине я задержался - тут было, чем поживиться. Переобулся в крепкие удобные ботинки с высокой шнуровкой, надел камуфляжные штаны и куртку, под нее - свежую футболку и жилет-разгрузку с кучей всяких кармашков. Повозился с правым рукавом, стараясь приспособить его так, чтобы он скрывал большую часть наруча, но при этом сопло, из которого вырывается клинок, оставалось снаружи. Иначе опять прожгу при следующей же активации оружия.
        Из других полезностей прихватил бинокль, фонарик, моток тонкой, но крепкой веревки с карабинами, влагостойкие спички, небольшой топорик и нож. Все это мне в той или иной степени могла заменить амальгама и золотой наруч. Но мало ли. Запас карман не тянет - вся добыча легко уместилась в рюкзаке и на поясе.
        На этом я решил закончить шопинг и, как и планировал, двинулся на верхние этажи. Выходить из здания тем же путем, через который вошел, точно не стоит. Еще опять на аррана нарвусь. Выберусь на крышу по пожарной лестнице, огляжусь. А выйти надо будет где-нибудь на другой стороне здания. Можно даже попробовать снова нырнуть в серый мир и поэкспериментировать. Помню, раньше мне удавалось там прыгать с большой высоты и проходить сквозь стены. Надо выяснить, работает ли это сейчас.
        Дорогу к служебным помещениям и к лестнице я отыскал по схемам эвакуации. Удобнее всего было выйти туда через третий этаж. Но, как назло, туда уже дотягивались побеги черной лозы. Они, кстати, здорово разрослись даже за то время, что я здесь находился. Пожалуй, еще пара часов - и опутают все здание.
        После инцидента в больнице приближаться к этой штуке жутко не хотелось. Хотя, тут пройти-то надо будет по касательной. И коконов вроде не видно. Побеги грибницы добрались сюда только самими краями, и были похожи на черный узловатый плющ, состоящий из скрученных между собой влажных стеблей, цепляющихся за стены и потолок.
        Вариантов два - либо осторожно проскочить мимо, либо попробовать преодолеть этот участок, нырнув в серый мир. Поразмыслив, я все же выбрал первый. Серый мир здесь ведет себя как-то странно - слишком много искажений даже рядом с точкой входа. Да и возвращаться туда не хотелось - я и так там пробыл довольно долго, так что до сих пор не мог отделаться от гнетущего мерзкого ощущения. Даже от одного воспоминания неприятная дрожь по спине пробегала, будто пробуешь босыми ногами ледяную воду.
        Ладно, прорвемся. В конце концов, я уже представляю, чего ожидать от этой хреновины. А предупрежден - значит, вооружен.
        Я закатал правый рукав повыше и, держа руку чуть на отлете со сжатым кулаком, осторожно двинулся в боковой коридор, ведущий от торговых залов к служебным помещениям. Побеги грибницы змеились в основном по стене слева от меня, лишь изредка перехода на пол, так что я легко прошел мимо, даже особо не приближаясь к ним.
        Но стоило завернуть за угол, картина резко изменилась. Здесь, в длинном полутемном коридоре, заканчивающемся железными дверями, грибница разрослась так, что опутала обе стены и потолок, а пол устлала почти сплошным ковром. Ближе к выходу, правда, начинался почти чистый участок. Сама дверь закрыта. Толстая, железная, с квадратной стеклянной вставкой по центру, сквозь которую видна светлая крашенная стена с нанесенной трафаретом цифрой «3». Номер этажа. Значит, там уже лестничная клетка.
        Ну, приплыли! Что, все-таки двинуть в обход?
        - По… мо… гите! - вдруг донесся до меня протяжный полу-стон, полу-шепот, исполненный такой боли и отчаяния, что дрожь по спине пробежала.
        В сплетениях грибницы метрах в трех от меня зашевелилась опутанная гибкими корнями девчонка-подросток в розовой футболке с каким-то легкомысленным мультяшным принтом. Амальгама высветила ее силуэт сквозь слой черных щупальцев. Лицо выделялось на фоне оплетающей ее живой массы светлым пятном, на котором блестели вытаращенные от ужаса и боли глаза - голубые, как васильки.
        Встретившись с этим взглядом, я едва подавил в себе порыв тут же броситься на помощь, выдернуть ее из плена. Крепче сжал кулак правой руки, готовясь, если что, активировать клинок. Настороженно огляделся, осматривая опутанные грибницей стены. Желтоватых, заполненных жижей коконов, из которых могло что-нибудь вылупиться, не видно. Но мало ли какие еще сюрпризы могла преподнести эта чужеродная пакость.
        Я замер, вдруг наткнувшись взглядом на темный силуэт по ту сторону двери. По спине пробежал неприятный холодок. Кто-то сморит на меня с лестничной клетки! Нечто, закутанное в бесформенный черный саван, с лицом, скрытым свисающей вниз треугольной тряпичной маской. Если бы не горящие красноватым светом глаза на сером бугристом лице, и вовсе сложно понять, что это кто-то живой. Но я поймал его внимательный, изучающий взгляд.
        Несколько секунд пролетели в напряженной тишине. Чужак шевельнулся, осматривая заросший черными побегами коридор, ненадолго задержал взгляд на попавшей в ловушку девчонке. Снова взглянул на меня и коротко, но четко мотнул головой из стороны в сторону.
        Запрет? Или предостережение?
        - Помо…гите! - давясь слезами, простонала девчонка, извиваясь всем телом, пытаясь разорвать опутавшие ее щупальца, но те лишь натягивались, крепко прижимая ее к полу. Бедняжка, кажется, совсем выбилась из сил, вот-вот вырубится.
        Я медленно двинулся к ней, не переставая оглядывать бугристую черную массу, покрывающую стены и пол. Выглядело все не очень сложно - перерезать клинком щупальца по периметру, всего и делов. Если не отцепятся, остальные лучше дорезать обычным ножом, чтобы не поранить девчонку.
        Только я все равно медлил. После предыдущих столкновений со всякой нечистью, прорвавшейся в наш мир, поневоле становишься параноиком. Очень уж все это походило на ловушку, в которой девчонка - лишь приманка. Но пока не понятно, откуда ждать нападения.
        Амальгама тоже вела себя странно, высвечивая красным то один, то другой участок грибницы. Сканер будто сбоил, не мог определиться, что скрывается под этим живым бугристым ковром.
        Я снова бросил взгляд на дверь, но за ней уже никого не было.
        Девчонка застонала, и я невольно стиснул зубы. Ну, чего я медлю?! Знаю же, что просто бросить её здесь, пройти мимо - не смогу. Это надо быть полным моральным уродом.
        - Потерпи… - шепнул я, и она замерла, не сводя с меня умоляющего взгляда.
        Я сделал еще пару шажков вперед, стараясь ступать по незанятой побегами плитке. Чуть дальше попавшей в ловушку жертвы, на стыке между полом и стеной, заметил большой веретенообразный бугор. В нем сквозь побеги грибницы проглядывало что-то светлое. Кажется, обувь.
        Да. Белый женский кроссовок. А в другом месте - край розовой футболки, точно такого же цвета, как на девчонке. Вот так совпадение.
        Огненный клинок сам собой вырвался из наруча, повинуясь моему бессознательному запросу. В полутьме его голубоватое сияние было таким ярким, что отбросило пятно света на пол и стену, отразилось яркими сполохами в широко распахнутых глазах жертвы.
        Девчонка снова дернулась, вытаращилась на меня, на клинок. При этом странно изогнулась - будто отстраняясь. Выражение ее лица неуловимо изменилось.
        Так вот в чем дело. Ты не приманка, синеглазая. Ты и есть хищник.
        Дальше все произошло так быстро, что действовал я на чистых рефлексах. Ударил еще до того, как полускрытое прядями темных спутавшихся волос лицо вдруг исказилось, разваливаясь на две части и превращаясь в огромную усеянную мелкими зубами пасть. Но тварь оказалась еще быстрее. Сама девчонка и опутавшие ее щупальца мгновенно преобразились, сбрасывая маскировку и превращаясь в этакий хищный цветок с огромным бутоном-пастью на гибком стебле. Атаковал этот бутончик со стремительностью кобры.
        Когда эта пасть, увернувшись от удара клинка, метнулась ко мне, я провернул трюк, которого и сам от себя не ожидал. Получилось что-то вроде нырка в серый мир, но частичного, длящегося лишь несколько мгновений. Я успел лишь разглядеть, как пасть прошла сквозь меня, превратившись в призрачный, будто сотканный из дыма силуэт, в то время как сам я, крутанувшись, прыгнул в сторону, обходя тварь сбоку, и ударил снова, уже выныривая в реальность.
        Светящийся клинок перерубил толстый, с моё бедро, стебель, и жуткий зубастый «цветок» плюхнулся на пол. Обрубок задергался, разбрызгивая во все стороны жирные черные капли. Я рванул вдоль стены вперед по коридору - не столько чтобы увернуться от возможной атаки, сколько чтобы не запачкаться в фонтанах этой жижи. Толкнул плечом дверь, наваливаясь на ручку, и вылетел на лестничную площадку.
        С той стороны было тихо и сухо. Грибница сюда пока не добралась, лестница выглядела полностью чистой. Разве что жутко пыльной - по ней, похоже, не так давно таскали какие-то стройматериалы. Странного чужака в бесформенном балахоне уже давно и след простыл.
        Заглянул сквозь стеклянную вставку обратно в коридор. Грибница по ту сторону двери будто взбесилась - вспучилась, почти оторвавшись от стены, обрубок толстого щупальца продолжал конвульсивно дергаться. Там, где до этого у стены был бугристый нарост, часть щупальцев разошлась, и я успел разглядеть обезображенное тело девочки в розовой футболке с принтом, джинсах и белых кроссовках.
        Похоже, эта дрянь, поймав ее, опутала и потихоньку переваривала. А тем временем, приняв ее облик, попыталась приманить следующую жертву.
        Я тихо, сквозь зубы, выругался. Очень хотелось вернуться обратно и вырезать эту заразу клинком под самый корень, нашинковать на мелкие кусочки. А лучше бы, конечно, выжечь чем-нибудь вроде напалма.
        Ладно, это все эмоции. Эта хреновина опутала уже половину здания, ей даже мой джедайский клинок - как слону дробина. Надо лучше выбираться отсюда, и побыстрее. Тем более что и наверх, и вниз дорога совершенно свободна. Грибницы нет, другим монстрам вроде как и спрятаться-то негде.
        Сначала все же выберусь на крышу. Здание достаточно высокое - четыре этажа, но если сравнивать с жилыми застройками, то, пожалуй, выше стандартной девятиэтажной панельки. Плюс еще и стоит на возвышении. Отсюда должен быть неплохой обзор.
        Выход на крышу оказался заперт, но я аккуратно провел клинком по щели вдоль дверного полотна, срезая язычки замка. Оказавшись снаружи, невольно вздохнул с облегчением - будто из-под воды вынырнул. Воздух здесь был свежим, прохладным, ветер приятно обдувал лицо, неся с собой мелкие капли дождя. Небо все еще было сплошь затянуто жутковатыми багрово-синими тучами.
        Обзор отсюда и правда оказался неплохой, по крайней мере на ближайшие окрестности, но из-за пасмурной погоды горизонт тонул в какой-то невнятной серой дымке. Да и вообще было подозрительно темно, будто уже спускались сумерки. Неужели я столько времени потерял в сером мире? Зар-раза!
        Я снова вспомнил о Лиске, и на душе кошки заскреблись. Я теряю время.
        По железной лестнице я поднялся еще повыше, на какую-то техническую пристройку - кажется, над шахтами лифтов. Достал из рюкзака бинокль, повозился с настройками. Так, знать бы еще, где север… В охотничьем магазине мне попалось несколько компасов, но все оказались нерабочими - стрелки у них бешено крутились то одну, то в другую сторону, как на проклятом артефакте Джека Воробья.
        Простите. Капитана Джека Воробья.
        Я медленно завертелся на месте, глядя то в бинокль, то поверх него. И вдруг замер, невольно мотнув головой.
        Да, кажется, это оно. И теперь я понял, почему Шаль настаивал на том, что мне лучше посмотреть на это самому. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Правда, я что угодно ожидал увидеть, но не это.
        - Какого… хрена?! - невольно прошептал я, плотнее прижимая к коже мягкие резиновые ободки окуляров бинокля и подкручивая фокусирующее колесико.
        В этом городе я родился и прожил большую часть жизни, не считая периодов, когда уезжал путешествовать. Я неплохо знаю окрестности, да и нет у нас тут поблизости ничего примечательного. Обычная средняя полоса. Река, холмистые равнины кругом, перемежающиеся с березняком и небольшими озерами.
        Но сейчас на горизонте, хорошо заметная даже сквозь дымку непогоды, высилась темная громада мрачного горного хребта, похожего на зубья необъятной каменной пасти.
        Интерлюдия. Элейна
        Подниматься на вершину зиккурата приходилось по винтовой лестнице, которая быстро начала казаться бесконечной. Ступени ее были сложены из крупных блоков афтарда, ребра их уже изрядно разрушились от долгого использования, так что ступать нужно было осторожно, чтобы не споткнуться. Увы, лифтов здесь не было, да и быть не могло - зиккурат не защищен радиумным куполом, а в такой близости от Пасти все мало-мальски сложные механизмы быстро выходят из строя. Особенно сейчас, в начале очередной Жатвы.
        Но Элейна даже рада была подобным обстоятельствам, потому что этот подъем давал достаточно времени для разговора. Причем это тот редкий случай, когда почтенная Эрит-Джабари-Тан не сможет увильнуть от ее расспросов. Деваться из длиннющей вертикальной шахты попросту некуда.
        Светящаяся фигура Джабари парила в паре шагов впереди и чуть выше нее. Как и все послы Ординаторов, она представляла собой бесплотную, но очень детализированную голограмму, сотканную из голубоватого света, источаемого летающей линзой в оправе из золотистого металла. Во плоти Ординаторы почти не покидали Черной пирамиды. С самого детства эта технология древних больше всего восхищала Элейну. Не Серебряная купель, не амальгама, не радиумные клинки или доспехи, используемые жнецами.
        Возможно, дело в том, что именно чем-то подобным Элейна больше всего жаждала обладать. Оружие ей ни к чему. Но вот так, бесплотным и неуязвимым духом путешествовать по всему Аксису… Настоящее счастье! Это было бы лучшим подарком для ее пытливого ума и неиссякаемого любопытства.
        Не меньше, чем древние технологии, ее завораживал сам облик Ординаторов. Изящные головные уборы, похожие на капюшоны рассерженных кобр, многослойные наряды из полупрозрачных тканей, причудливые украшения из драгоценных металлов и камней. Одноцветная голограмма наверняка не передавала и половины всего этого великолепия.
        Особенно ярко посол смотрелась здесь, в этих полусырых темных казематах, сложенных из серого камня и лишенных даже намека на какие-либо декоративные элементы. Прямые линии, квадратные проемы, простейшая планировка - в основном анфилады одинаковых залов, гулких и пустых, как пещеры.
        - И все-таки, неужели даже Ординаторы не знают, кто все это построил? - продолжала настаивать Элейна. - Ведь это дало бы ответы на множество вопросов?
        - У нас нет точных данных, а потому мы воздерживаемся от высказываний на эту тему. Ординаторы оперируют только фактами. Могу лишь сказать, что это точно был не Великий дом Аракетов, как изволила предположить юная мона. Хотя, надо признать, это смелая версия.
        Голос Джабари был под стать ее внешности - чистый, вибрирующий, больше похожий на звук какого-то инструмента. Он казался совершенно бесстрастным, но Элейна уже долго общалась с послом и знала, что это лишь иллюзия.
        Ординаторы считались служителями самого Араноса, и символом их Дома были весы с застывшими в равновесии чашами. Стремясь соответствовать своему званию, они всем своим поведением демонстрировали отстраненность, холодность, беспристрастность. Но это была маска, под которой скрывались обычные арраны. Со своими страхами, желаниями, предпочтениями. И своими заблуждениями.
        Хотя, конечно, говорить об этом вслух - жуткое святотатство.
        - Но в библиотеке Альтасара я нашла упоминания о девяти зиккуратах Багровой пасти, относящиеся еще к периоду начала Третьей эпохи, задолго до Раскола. Около двух тысяч лет назад. А в те времена регионом безраздельно правили Аракеты.
        - Безусловно. Однако это не самые ранние упоминания, - мягко улыбнулась Джабари.
        - То есть… как? - удивленно вспыхнула Элейна, едва не споткнувшись на очередной ступеньке.
        Шедший на два шага позади нее Танак - один из зилотов-телохранителей семьи - тут же неуловимо быстрым движением метнулся к ней, готовый поддержать за локоть. Однако она лишь пошатнулась и сама удержала равновесие. Закованные в латные перчатки ладони Танака замерли в воздухе, так и не коснувшись ее, а потом тот снова почтительно отступил, продолжая неотрывно следить за каждым ее шагом.
        Сама Элейна даже не заметила всего этого - для нее присутствие зилота было дело привычным, и относилась она к нему примерно как к предмету мебели или к какому-нибудь обслуживающему механизму. Правда, в отличие от механизмов, зилоты не дают сбоев. Он безупречны. Достаточно ее слова - и Танак убьет за нее любого. Или вонзит клинок в собственное сердце, если на то будет воля госпожи.
        - То есть эти строения даже старше империи Аракетов? - уточнила Элейна, уже делая заметку в интерфейсе амальгамы о том, чтобы внести эти сведения в собственные записи.
        Эти редкие разговоры с Джабари всегда были для нее источником новой ценной информации. Библиотека дворца Ортосов в Альтасаре обширна, но сильно уступает архивам Черной пирамиды - цитадели Ординаторов. Увы, прямой доступ к этим архивам получить было невозможно. Знания - одно из главных богатств Ординаторов, и делятся они ими очень неохотно. Тем и ценны даже такие, казалось бы, незначительные сведения, полученные из уст посла.
        - Спектральный анализ материала, из которого сложены эти стены, затруднен из-за сильного воздействия игниса, - пояснила Джабари. - Однако есть все основания полагать, что зиккураты были построены еще во времена Второй эпохи. А возможно, и самими Изначальными. Другое дело, что на протяжении своего существования они использовались для очень разных целей. Как храмы, как темницы, как крепости, как склады. Есть даже упоминания, что были периоды, когда здесь кто-то жил.
        - Жить здесь? Бррр…
        - Ну, не всегда эти места выглядели так… мрачно, - с тенью улыбки ответила Джабари.
        - Все из-за Жатв, - кивнула Элейна. - Но кто стоял у истоков этого ритуала? Точнее, кто начал использовать его в полную силу? Это было решение Ординаторов?
        - Почему тебя это так интересует, дитя? Так ли уж важно, как было принято это непростое решение? С тех пор прошли сотни лет. И сейчас Жатвы - важная часть жизненного цикла Аксиса. Ты ведь понимаешь, что они необходимы?
        - Да, я… постоянно слышу об этом, с самого детства, - уклончиво ответила Элейна. - Но я пока не нашла ни в одном архиве сведений о том, как именно все началось. Какие обстоятельства принудили арранов прибегнуть к таким… таким методам.
        - Чудовищным методам - это ты хотела сказать?
        Элейна невольно склонила голову, избегая встретиться взглядом с послом.
        - Ты права, дитя. Жатва по сути своей ужасающа. Это насилие над самой тканью мироздания. Однако для нас всех это - неизбежное зло. Трудяга хему, перерезающий горло барану, не терзается муками совести. Ведь он делает это, чтобы прокормить свою семью. И тебе, как прямой наследнице архонта Дома Ортосов, очень важно это понимать. Если Данакт не успеет обзавестись другими наследниками - тебе или Регине однажды предстоит принять власть над Домом. И не раз придется принимать очень нелегкие решения.
        Элейна невольно поежилась. Она понимала, что эта перспектива вполне реальна, но старалась не думать об этом. Отец еще полон сил и вполне может править еще десятки лет. Да и по поводу наследников он наверняка думает, хотя гибель Ескандира его, конечно, очень подкосила. Время еще есть. Но даже если других наследников не будет - остается Регина. Она сильная, волевая и… куда более взрослая, чем сестра. Пусть это и звучит странно, учитывая, что родились они одновременно. Они - как два зерна от одного древа, упавшие в разную почву.
        Все из-за той болезни, которую Элейна перенесла в детстве. Красная порча. Жуткая хворь, вызываемая игнисом. Против нее даже амальгама не всегда эффективна, ведь игнис - это явление потустороннее. Реликтовая энергия хаоса, просачивающаяся из самого Заарума - вселенского океана, в котором, будто острова, плавает бесчисленное множество миров. Прорываясь в реальный мир, игнис действует на материю и на живых существ непредсказуемо. В больших дозах он может быстро превратить людей или животных в жутких обезумевших тварей. В малых - обезобразить до неузнаваемости. Хотя иногда и наделить новыми свойствами.
        К счастью для Элейны, ее Красная порча была излечена полностью, не оставив почти никаких последствий, кроме некоторых мелочей, о которых она предпочитала не рассказывать даже самым близким. Но обошлось это дорого - она почти два года пролежала в постели, да и потом еще долго преодолевала слабость. Спасением для нее стали книги и рисование - увлечения, которые с тех пор сопровождают ее всю жизнь.
        Уже позже, повзрослев, она поняла, какая на самом деле опасность нависала над ней. И поняла это по отношению к ней отца. Суровый и непрошибаемый Данакт Ортос - пожалуй, самый могущественный арран Аксиса - часами просиживал у ее кровати, а в глазах его читалась тревога и даже страх. Он боялся потерять ее. И с тех самых пор продолжает оберегать куда больше, чем ее сестру-близнеца. Элейна выросла в тепличных условиях, даже по сравнению с другими высокородными монами.
        Поэтому представить, что ей вдруг достанется власть над Домом Ортос и десятками мелких Домов-вассалов… Нет, немыслимо. Это была бы катастрофа. Она совершенно не готова править.
        - Я не люблю думать об этом, - призналась она. - Благослови Аранос моего отца! Пусть ему всегда хватает сил на то, чтобы и дальше вести наш народ к свету.
        - Ааве Ортос! - отозвалась Джабари стандартным девизом. Чуть задержалась, зависнув над ступенями - Элейна немного отстала, поправляя ослабший ремешок на сандалии. - Что еще ты хотела обсудить, дитя? Задавай вопросы, не стесняйся. Вряд ли в ближайшее время нам выпадет возможность вот так поболтать.
        Увы, это правда. Эрит-Джабари-Тан была послом Ординаторов при Доме Ортос уже много лет - сколько Элейна себя помнила. И у них за это время сложились доверительные, почти дружеские отношения - насколько это возможно, конечно. Но пообщаться наедине им удавалось редко - все-таки должность посла обязывала Джабари работать, прежде всего, с отцом, и у них ежедневно была куча административной возни.
        Но, кажется, посол любила эти их редкие встречи не меньше, чем сама Элейна. Они обе всерьез интересовалась историей, и часто их беседы превращались в настоящие научные споры. Сегодня вообще был особый случай. Элейна впервые была так далеко от дома, и ей выпала возможность вживую увидеть Долину Багровой пасти и саму Жатву. Хотелось использовать эту возможность по максимуму, задать давно мучавшие ее вопросы. Однако она понимала, что некоторые из этих вопросов окажутся неудобными, поэтому спрашивать нужно очень осторожно.
        - Конечно же, меня интересуют Жатвы, - начала она. - Глупо находиться здесь, у Пасти, и разговаривать о чем-то другом. И я давно хотела спросить… Нежели все это действительно необходимо? Вы сами говорите, что этот ритуал ужасен и представляет опасность для всех нас. Каждый раз, используя силу Слепого пожирателя, мы испытываем на прочность наш собственный мир. Все эти выбросы игниса, просачивание грибницы Скверны… Даже прямые проникновения чудовищ из Заарума в наш мир! Стоит ли так рисковать?
        Джабари покачала головой.
        - Я слишком давно знаю тебя, Элейна. И знаю, что если просто скажу тебе «да» - ты не примешь этот ответ. Чтобы принять истину, нужно самой прийти к ней. Необходимые знания у тебя есть, я уверена. Ты ведь немало дней провела в архивах Альтасара. Да и ночей тоже. Дело за малым - выстроить свои знания в логическую цепочку. Давай попробуем вместе?
        - Я с удовольствием, мона! - с благодарностью отозвалась девушка и даже задержалась, чтобы отвесить почтительный поклон. - Именно для этого я уговорила отца взять меня сюда. Я хочу все увидеть своими глазами. И я надеюсь, вы поможете мне разрешить некоторые мои сомнения. И многое понять.
        - Понять, почему арраны пришли к нынешнему положению вещей, несложно. Ты ведь знаешь, в какой ужасающей ситуации мы оказались после Раскола. Во времена Третьей эры арраны достигли пика своего могущества. Мы умели путешествовать в другие миры, создали небывалую империю. Сотни миров обеспечивали процветание Аксиса. Сюда, в метрополию, стекались несметные богатства, знания, таланты…
        - Да, я очень любила читать о той эпохе, особенно в детстве. Сейчас это больше похоже на красочные сказки.
        - Это не сказки. Так и было. Однако один из главных постулатов учения Араноса - в том, что мироздание во всем стремится к балансу. Каждое действие порождает противодействие. И каждое явление содержит в себе зерно собственной погибели. Наши достижения одновременно стали и причинами нашего краха. Когда в ходе Раскола рухнула транспортная система, связывающая нас с колониями, стало очевидно, что Аксис не может сам себя прокормить.
        - Неужели все было настолько плохо? Конечно, довоенный уровень роскоши был недоступен. Но ведь и население Аксиса сократилось во много раз. Можно было урезать потребление и еще много лет жить на накопленных запасах. А тем временем восстановить Врата или построить новые подпространственные корабли…
        - Ты во многом права. Чем больше я сама изучаю архивы, тем больше склоняюсь к выводу, что у нас был шанс. Однако, увы, нашим предкам так и не удалось прийти к согласию. И вместо общих усилий по возвращению утраченного началась грызня за остатки ресурсов. Переросшая в самую страшную войну, которую только знал Аксис. Эта война едва не разрушила саму планету. С тех пор речь идет уже просто о выживании. И неудивительно, что в итоге в ход пошли древние темные ритуалы, взывающие к обитателям Заарума. В отчаянии наши предки были готовы на что угодно.
        - Даже на сделку с Трогоном, - тихо, почти шепотом, произнесла Элейна. - Но как им удалось воззвать к Слепому пожирателю, а уж тем более заключить с ним договор? Это ведь считалось невозможным.
        - У меня тоже нет на это исчерпывающего ответа. Да, одно из величайших достижений арранов, сравнимых с путешествиями по параллельным мирам - это освоение Заарума. Мы вышли за пределы материального мира. Научились использовать радиум - реликтовую энергию созидания, и в какой-то степени освоили даже работу с игнисом. Вступали в контакты с могущественными сущностями Заарума - с теми, кого раньше считали недосягаемыми богами и демонами.
        - Но Трогон - не совсем бог…
        - Конечно. Это скорее стихия - безликая и беспощадная. Воплощение энтропии и хаоса. Сила, разрушающая целые миры. Да, мы используем ее в ходе Жатвы, но это вовсе не значит, что мы покорили ее. Это все равно, что идти под парусом и заявлять, что ты обуздал стихию ветра. Или подбрасывать дрова в очаг и думать, что ты - владыка огня.
        - Об этом я и говорю. Это опасная игра! И я могу понять наших предков, которые в отчаяние пошли на этот шаг. Но ведь прошли уже сотни лет, и нельзя сказать, что сейчас мы балансируем на грани выживания. Стоит ли дальше испытывать судьбу ради очередной порции ресурсов? Не повторяем ли мы ошибку наших предков, которые не смогли вовремя остановиться?
        Их подъем уже заканчивался - в стенах все чаще стали попадаться узкие бойницы, выходящие наружу. Воздух стал менее спертым, а через эти отверстия даже можно было разглядеть кусочки неба. Но это не радовало Элейну - она, наоборот, замедлила шаг, стараясь выиграть еще немного времени. Закусила нижнюю губу от досады - совсем как в детстве. Ей еще так о многом хотелось расспросить Джабари, но времени на это оставалось все меньше.
        - Неужели ты думаешь, что весь смысл Жатв сводится к добыче ресурсов из других миров? - спросила ее посол. - Есть ведь и другие мотивы, не столь явные. Но наследница Дома Ортосов должна четко понимать их. И я рада, что мы коснулись этой темы. Это должно стать для тебя хорошим уроком.
        Они вышли, наконец, на свежий воздух. Крыша зиккурата была плоской, огороженной по краям зубчатыми каменными перилами, едва доходящими до пояса. В центре ее возвышался огромный веретенообразный кристалл мутно-красного цвета, во много раз выше человеческого роста. Он светился изнутри, как раскаленный уголь, и в этом багровом сиянии даже голограмма Джабари приобрела мрачноватые кровавые оттенки.
        Посол проплыла по воздуху к краю, обращенному на долину, и Элейна бесстрашно шагала за ней.
        Она не раз видела Долину Багровой пасти на картах. Очертаниями долина походила на кратер от огромного взрыва: непроходимый горный хребет, больше похожий на нагромождение острых торосов, окружал её подковой, почти смыкающейся на юге - там, где выстроились крепости Дозора. Альтасар - главная цитадель Великого дома Ортос - находился еще южнее, в пяти днях пути от Пасти, на относительно безопасной равнине, выходящей к морскому побережью.
        Но карты не могли передать масштаба и мрачности этого места. Даже отсюда, почти с самой вершины хребта, нельзя было разглядеть противоположного края Пасти. Да что там - даже огня соседнего зиккурата не было видно. Хотя, возможно, все дело в погоде. Пасмурно, тучи закручиваются над долиной в гигантском спиралевидном вихре.
        У Элейны перехватило дыхание, а сердце тревожно затрепетало. Она так много читала о Жатвах, но даже ей бы трудно поверить в то, что она сейчас перед собой видела.
        Сама суть ритуала была простой и в то же время с трудом укладывалась в голове. В основе его лежала сделка с Трогоном, Слепым пожирателем. И это был единственный в истории ритуал, связанный со столь могущественной сущностью Заарума.
        Девять зиккуратов Багровой пасти - не то маяки, не то сигнальные флажки для Трогона, позволяющие направить его мощь в нужную сторону. Здесь проходит подготовка к очередному ритуалу. Суть ее держится в тайне, знают которую лишь служители Ординаторов. Но судя по тому, что заточение в зиккурате - это высшая мера наказания в Аксисе, и никто из осужденных на нее пока не возвращался, цена высока.
        На то, чтобы накопить достаточно энергии и инициировать очередную Жатву, уходит несколько лет. Но, наконец, девять камней Трогона вспыхивают по окружности Пасти, и происходит ЭТО.
        Со стороны это похоже на чудовищную бурю, отголоски которой прокатываются до самого побережья. Гигантскую черную воронку, вздымающуюся над горизонтом, хорошо видно даже из Альтасара. К счастью длится буря недолго, а когда утихает - в Пасти оказывается огромный кусок чужого мира, откушенный Слепым пожирателем.
        И начинается Жатва.
        После Раскола и ужасающей войны Аксис превратился в практически мертвый мир, насквозь пропитанный игнисом. Энергия хаоса продолжает просачиваться из Заарума и медленно, но верно искажает и разрушает всё живое и неживое. Некогда густонаселенные континенты теперь сплошь покрывают руины и пустоши, населенные жуткими тварями и племенами одичалых номадов. Лишь в окрестностях Пасти, на побережье Лазурного моря, сохранилось несколько анклавов, защищенных куполами из радиума. В них и их окрестностях и сохраняются последние остатки цивилизации. И во многом только благодаря ресурсам, поступающим из Пасти.
        Из осколков чужих миров, попадающих в Пасть, на протяжении нескольких лет до следующей Жатвы вывозится все, что только можно. Нетронутые игнисом строительные материалы, металлы и другие ископаемые, древесина, питьевая вода, гумус. Но больше всего ценится живой товар. Любая живность - от полезных бактерий до крупного скота. А если повезет, и в Пасти окажется часть мира, населенного разумными существами - то самой желанной добычей становятся гелоты. Так на Аксисе называют свежих рабов - пока те не будут распределены между Домами и не обретут другой статус.
        Вопрос Джабари несколько удивил Элейну. Конечно же, главная цель Жатвы - это получение чистых ресурсов для умирающего Аксиса. Благодаря этому ритуалу арраны продолжают получать трофеи из других миров, хотя и разучились покидать пределы метрополии. Да, это выглядит жестоко по отношению к тем чужакам, что попадают в Пасть. Но посол права - это неизбежное зло. Не разбив яиц, не приготовишь омлет. В конце концов, это честь для низших рас - получить возможность служить арранам.
        Но все же она давно сомневалась, что эти ритуалы - такая уж острая необходимость. За столетия после Раскола арранам удалось худо-бедно наладить свой быт. В окрестностях Альтасара даже восстановили участки плодородной почвы, пригодной для ведения сельского хозяйства. Лазурное море и вовсе почти очистилось после катастроф, и с каждым годом моряки добывают все больше рыбы и моллюсков. Единственным препятствием остаются водные чудовища, порожденные выбросами игниса, но и их уничтожают одного за другим.
        В общем, Жатвы можно было бы проводить не раз в четыре-пять лет, а куда реже. А со временем, возможно, и вовсе отказаться от них. Однако, кажется, Великие Дома даже не помышляют об этом. Наоборот, вся жизнь Аксиса крутится сейчас вокруг Жатв.
        Элейна, стоя у парапета и глядя на долину, долго не могла собраться с мыслями, украдкой поглядывая на посла. Но, наконец, она решилась высказать Джабари то, о чем давно думала.
        - Если дело не в ресурсах - то в чем же, мона? Зачем мы раз за разом затеваем эту безумную игру? Иногда мне кажется, что… - она вздохнула, борясь с волнением. - Что вы специально стравливаете между собой Великие Дома, заставляя их лучших воинов биться в долине за трофеи. Может быть, уже довольно крови?
        Джабари ответила не сразу, окинув девушку долгим задумчивым взглядом.
        - Ты все еще оплакиваешь гибель брата, - понимающе кивнула она. - Да, это была тяжелая потеря для Дома Ортос…
        - Я просто хочу понять - зачем, - тихо, но твердо продолжила Элейна. Страх ее понемногу улетучивался. Разговор уже начат, отступать поздно. - Зачем вы заставляете жнецов биться между собой, будто они какие-нибудь рабы-гладиаторы в бойцовской яме? С трудом, но я отыскала кое-какие сведения о первых Жатвах. И в них не было и намека о тех турнирах, которые проводятся сейчас.
        - Ты права. Турниры были придуманы позже, и на протяжении нескольких веков их правила дорабатывались, пока не пришли к современному виду. Восемьдесят один пилон для сбора трофеев и межевания территории. И по пятьдесят четыре жнеца от Ортосов и от Гракхов. Впрочем, в этот раз правила немного изменились…
        - Да. Вы допустили к Жатве Дом Мэй. И этого я, кстати, тоже не понимаю, и возмущена этими выскочками так же, как и мой отец. Но больше всего мне непонятно, для чего арранам вообще сражаться между собой. Эти турниры во время Жатв лишь подогревают многовековой конфликт между Ортосами и Гракхами. Да и вообще, Пасть - это единственное место, где арраны продолжают гибнуть от рук других арранов. А нас ведь и так осталось так мало…
        Она замолчала, прикусив губу. Хотелось много чего еще сказать, но голос предательски дрожал. А перед глазами, как назло, стоял образ Ескандира, с которого лекари с трудом пытались снять искореженные доспехи.
        - Ты и правда не понимаешь, Элейна, - с грустью и некоторым удивлением покачала головой Джабари. - Эти турниры - как раз способ избежать куда более масштабного кровопролития. Среди выживших на Аксисе остались лишь две династии, называющие себя Великими Домами. Но, увы, вражда их извечна. Слишком уж велики разногласия. Вы с Гракхами - как день и ночь. Как игнис и радиум, как хаос и порядок. Если бы не старания Ординаторов - война между вами была бы неизбежна. Однако еще одну войну Аксис не выдержит.
        - Какой странный способ избежать войны - заставлять противников сражаться, - злоусмехнулась Элейна.
        - Раз в несколько лет, - напомнила Джабари. - И с соблюдением очень жестких правил. Благодаря этим турнирам нам даже удалось почти полностью запретить поединки чести. Ну, и главная цель турнира - это разделить территорию долины. Результаты этого межевания незыблемы.
        - Я знаю, но…
        - А теперь представь, во что превратилась бы Жатва, если бы турнира не проводилось. Если бы вассалы обоих домов просто рвались бы в долину, будто стая голодных псов, стремясь захватить все, что только можно…
        - Но не обязательно же решать эти вопросы силой! Можно было бы договариваться обо всем заранее. Да хоть просто делить Пасть пополам - с севера на юг. Как же это глупо - бряцать оружием друг перед другом и убивать лучших своих сыновей в то время, когда сам род арранов находится на грани вымирания!
        - В твоих словах немало мудрости и благоразумия, дитя, - печально улыбнулась Джабари. - Но, увы, во все времена движут историей совсем не мудрость и благоразумие. Чаще это делают гордыня, алчность, самонадеянность. И арраны, несмотря на все свои прошлые достижения, не избавились от этих пороков. И даже Раскол их ничему не научил.
        - Но Ординаторы могли бы взять это в свои руки, - продолжала настаивать Элейна. - Если бы вы сами распределяли захваченные территории или даже поступающие из Пасти ресурсы…
        - О, нет, дитя, об этом не может быть и речи! Это привело бы к еще более быстрому и кровопролитному конфликту.
        - Но вы обладаете огромной властью, куда большей, чем оба Великих дома, вместе взятые! В конце концов, вы ведь владеете Роем и решаете, кому передать очередные кластеры амальгамы…
        - Между властью и авторитетом проходит очень тонкая грань, Элейна. Ординаторы - не владыки Аксиса. Будь это так - мы бы не продержались долго. Ради того, чтобы свергнуть нас, пожалуй, даже Ортосы и Гракхи на время забыли бы о своих распрях и объединили усилия. И сам Аранос не уберег бы нас от краха.
        - Но Великие Дома беспрекословно исполняют ваши решения. И когда дело касается Жатв, и во многих других вопросах. Это ли не настоящая власть?
        - Эта скорее обязанность, наложенная на нас самими Великими домами. Ординаторы - арбитры в этом извечном противостоянии. Наша главная задача - всеми силами сохранять баланс и не допустить войны и окончательной гибели Аксиса. И все вот это - лишь малая часть того, чем нам приходится расплачиваться.
        Широким жестом посол указала на раскинувшуюся внизу долину, в северной части которой уместился целый город, пересеченный обмелевшей рекой. Издалека он смотрелся как хаотичное нагромождение зданий из стекла и камня, выстроенных, кажется, без всякой логики и симметрии. Хотя попадались среди них и сложные многоэтажные конструкции, говорящие о довольно высоком техническом уровне аборигенов.
        Будто на контрасте с этими варварскими застройками, в небо вперились вертикальными световыми колоннами десятки пилонов, расставленных по строгой схеме. Каждый пилон представлял собой пирамиду, защищенную радиумным полем. В них можно было складывать трофеи, в том числе замороженых в стазисе гелотов.
        Битва за эти пилоны - основа турнира, идущего сейчас в долине. Каждая пирамида изначально нейтральна. Чтобы захватить её, жнецы одной из противоборствующих сторон должны провести рядом определенное время. Противники могут мешать им либо перехватить контроль над пилоном позже.
        Так что именно там, возле этих бьющих в небо столбов света, будут проходить самые ожесточенные схватки - до тех пор, пока не установится относительный баланс.
        Как конкретно распорядиться каждым пилоном - тоже важная часть стратегии. Каждый из них представляет собой автоматическую капсулу, с помощью которой можно эвакуироваться к одному из зиккуратов или крепостей Дозора. Иногда это необходимо, чтобы сохранить ценные трофеи. Но гораздо важнее те пилоны, что останутся стоять, когда кончится срок, отведенный Ординаторами на межевание. Прилегающая к ним территория перейдет во владение соответствующего Дома, вместе со всем, что на ней находится.
        Дальше начнется уже рутина. На то, чтобы полностью вывезти все ценное из куска суши, попавшей в Пасть, уйдет несколько месяцев, а то и лет. И так - до следующей Жатвы.
        Разглядывая чужой город, Элейна невольно вспомнила Регину, едва вырвавшуюся из этой мясорубки, потеряв руку. И мертвенно-бледное лицо Ескандира на погребальном ложе. Слова Эрит-Джабари-Тан не очень-то убедили её, хотя и заставили посмотреть на ситуацию под другим углом. Все это нужно будет хорошенько обдумать…
        - Спасибо вам за урок, почтенная, - поклонилась она голограмме. - Мне многое открылось. И я еще раз убедилась, как важно то, что делаете вы, Ординаторы. Вы неусыпно следите за тем, чтобы чаши весов находились в равновесии.
        - Верно, дитя. И пока нам удается.
        Джабари тоже смотрела на долину, и во взгляде ее, как показалось Элейне, сквозила тревога. Это был тот редкий момент, когда сквозь маску отстраненной и всеведущей жрицы проглядывало ее истинное лицо.
        - Хотя, признаюсь тебе, с каждым годом становится все сложнее, - тихо проговорила она. - Это все меньше походит на чаши весов. Мы скорее балансируем на кончике иглы. А ещё… Мне почему-то кажется, что эта Жатва будет особенной.
        Глава 8
        Выглянув за ограждение крыши, я отказался от идеи сигать вниз через серый мир. Особого страха высоты у меня не было, доводилось прыгать с парашютом и даже с тарзанкой. Но все же инстинкт самосохранения запротестовал слишком явно, а к инстинктам своим стоит прислушиваться. Плюс вспомнились слова Козлоногого. За прошедшие часы столько всего произошло, что утренний разговор успел изрядно замылиться в памяти. Но сейчас финальные фразы вдруг всплыли в мозгу ярко, заставив вздрогнуть от ощущения опасности.
        «Вы теперь - как звенья одной цепи. Твоя дочь будет жива до тех пор, пока жив ты».
        Надо быть осторожнее. Вдвое, втрое осторожнее. Ведь на кону теперь - не только моя жизнь. Если, конечно, воспринимать все это мракобесие всерьез. Но как уж тут не воспримешь, когда такое вокруг творится…
        Я вернулся на пожарную лестницу и, бодро пересчитав ступеньки каблуками берцев, спустился на первый этаж. Оказавшись снаружи, еще раз огляделся, сверяясь с картой.
        Чутье меня не обмануло - кажется, в сером мире я пробыл гораздо дольше, чем казалось. Такое чувство, что через пару часов уже ночь опустится, а то и раньше. Надо торопиться.
        На стоянке возле боковой стены торгового центра увидел несколько велосипедов, пристегнутых замками к оранжевым П-образным рамкам. А что, транспорт мне не помешает. Тем более в велосипедах я немного разбираюсь, хоть уже давно и не катаюсь регулярно. Взгляд сразу упал на черно-зеленую «Мериду». «Crossway» сотка, относительно недорогая, но уже вполне сносная городская модель. Проверил шины, аккуратно срезал клинком замок, немного подрегулировал высоту сиденья, поудобнее разместил распухший рюкзак на спине - и погнали.
        Увиденное на крыше заставило крепко задуматься, подтягивая разрозненные детали пазла в надежде собрать мало-мальски понятную картинку.
        Ну не могла одна буря наворотить столько бедствий. Электричества, похоже, нет по всему городу, а значит, дело посерьезнее, чем авария на подстанции. Водоснабжение тоже накрылось. Связь не работает вообще. Что, все вышки вдруг разом накрылись? И сигналы спутников тоже не ловятся? Ну, и самое главное - горы. Огромный, мать его за ногу, горный хребет на горизонте! Это уже вообще ни в какие ворота не лезет.
        Получается, это не вторжение. Скорее уж наоборот - весь город с окрестностями оказался заброшен… куда-то. На другую планету? Или в параллельный мир?
        Звучало дико и в то же время пугающе. Потому что, если это действительно так, то… Прав Шаль. Бежать-то и некуда. Единственное, что я могу сейчас - это отыскать своих близких и попытаться защитить их.
        Близкие…
        Мама как раз улетела в Питер к сестре, погостить на недельку-другую, так что за нее я был спокоен с самого начала. Но вот от каждой мысли о Лиске сердце ёкает, а кулаки невольно сжимаются крепче. Если с ней что-то случится - я… Не знаю, как я переживу.
        Да и Ольга… Сейчас, в критической ситуации, все чувства и эмоции обострялись, и я ловил себя на мысли о том, что переживаю за жену не меньше, чем за дочку. Впрочем, наверное, так всегда и было, просто я не признавался себе в этом. Мы расстались почти пять лет назад, но я только недавно приучил себя называть ее бывшей женой. Отпустил. Даже пару раз уже завязывались отношения с другими женщинами. Но у нее, насколько я знал, так никого и не появилось. Как говорила она сама, ей просто не до того - маленький ребенок отнимает много времени и сил, плюс вернулась на работу. Но, может, дело совсем не в этом…
        Я мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Во всем этом еще предстоит разобраться, но точно не сейчас. Для начала надо найти их. Если еще не поздно.
        Город, кажется, неуловимо изменился за то время, что я проторчал в торговом центре. И дело явно не в погоде, хотя тучи меня беспокоили все больше. Они заметно сгустились, а на горизонте то и дело подсвечивались вспышками беззвучных молний, навевая тревогу. Это чужое, жуткое небо - еще один факт в копилку того, что город уже не на старушке-Земле.
        Но еще больше нервировала сама обстановка.
        Когда я шел по городу утром, то в целом улицы выглядели относительно обыденно, если не считать безлюдности и заторов на дорогах. Но сейчас все чаще на глаза попадались пугающие картины. Все больше было на пути искореженных, сгоревших, перевернутых авто. И трупов. В машинах, на тротуарах, прямо на дороге. Через пару кварталов впереди попалась стая собак, что-то увлеченно грызущих, сбившись в плотную кучу на обочине. Впрочем, когда амальгама подсветила их силуэты, стало понятно, что это не собаки, а скорее что-то человекообразное. К счастью, существа были слишком заняты добычей, так что мне удалось, не сбавляя скорости, проскочить мимо них по другой стороне улицы.
        Проехав километра два до моста, я не увидел ни одного движущегося транспортного средства, хотя утром нет-нет, да проезжала какая-нибудь машина. Аварийные сирены тоже стихли. А вот столбов дыма от пожаров, наоборот, даже прибавилось. Жилая высотка по левую сторону от меня вообще полыхала вовсю - из окон средних этажей вырывались языки пламени, стены выше почернели от копоти. Этот черно-алый силуэт на фоне затянутого тучами грозового неба выглядел инфернально.
        Текстовое оповещение от амальгамы застало меня, когда я был уже на транспортной развязке рядом с мостом. Увидев его, я дал по тормозам и спешился, дальше поведя велосипед рядом с собой.
        Я уже почти привык к режиму дополненной реальности, даваемому амальгамой - все эти то и дело выхватываемые из контекста контуры предметов, мелькающие перед глазами красноватые линии, окружности и прочий визуальный шум, перемежающийся незнакомыми рунами. Но тут выскочили строчки на чистейшем русском.
        .>.>.> КАЛИБРОВКА АМАЛЬГАМЫ ЗАВЕРШЕНА.
        .>.>.> ПЕРЕВОД ИНТЕРФЕЙСА НА ЯЗЫК НОСИТЕЛЯ ЗАВЕРШЕН.
        .>.>.> РЕКОМЕНДУЕТСЯ ПРОИЗВЕСТИ КОРРЕКТИРОВКУ НАСТРОЕК.
        Ну, наконец-то! Но не вовремя, конечно. Теперь хоть разорвись. С одной стороны - надо хорошенько изучить интерфейс, это очень важно. Но и на другой берег тоже надо торопиться - того и гляди, ливень может грянуть. Совместить не получится - на ходу ковыряться в настройках, мягко говоря, неудобно.
        Впрочем, пройдя еще с полсотни метров, я понял, что на другой берег перебраться будет непросто.
        Мост был разрушен. Обвалился огромный кусок в центральной части, между двумя парами толстенных бетонных опор. Образовавшаяся пропасть оказалась метров пятьдесят в ширину, перебраться вообще нереально. Еще и, как назло, на набережной с моей стороны реки сбилась целая стая бродячих собак, многие из которых явно были подпорчены инопланетной хренью. Их не было заметно издалека из-за сгрудившихся на подъезде к мосту машин, но стоило подойти чуть ближе - как пару тварей тут же бросились мне навстречу.
        К счастью, псины, из которых они переродились, были довольно мелкие - первую я разрубил одним движением клинка, а второй и вовсе хватило хорошего пинка берцем, чтобы она отлетела на пару метров, злобно заверещав. Но на визг товарки тут же поперли остальные.
        Зар-раза, да сколько же их?! Десятки!
        Велик пришлось бросить. Я заскочил на капот, а потом и на крышу стоявшего рядом «Мерса» и побежал в сторону реки, перепрыгивая с одной машины на другую - благо, стояли они почти впритык. Клыкастые твари бесновались внизу, многие пытались прыгнуть мне вслед, так что приходилось быть настороже, чтобы не цапнули за лодыжки.
        Чувствовал себя Маугли из старого мультика - там, где он сражался с лавиной рыжих псов. Лай, визг, рычание, мелькающие между машинами мохнатые силуэты, сливающиеся в сплошной поток. Но самое поганое - весь этот шум привлекал внимание все новых тварей.
        Я рванул вперед по мосту - там впереди, на самом краю перед обрывом, стоял развернувшийся почти поперек полосы автобус. Крыши легковушек были ненадежным убежищем - многие псы запрыгивали на них вслед за мной, царапая когтями по металлу и лобовым стеклам. Да и я сам с трудом удерживал равновесие, после каждого прыжка рискуя поскользнуться. Но если бы я остановился хоть на пару секунд - точно вцепились бы, а потом и вовсе набросились всей стаей.
        К автобусу я подбежал сзади - там окно было разбито, можно было оттолкнуться от нижнего края проема и сходу забраться на крышу. Но нужен был хороший прыжок с разбега…
        Прыжок получился не такой мощный и точный, как в моем воображении. Удалось худо-бедно попасть подошвами на нижний край рамы, но вот вверху зацепиться был особо не за что - ладони заскользили по покатой крыше. Еще и рюкзак за спиной здорово мешался, оттягивая назад. Я опасно забалансировал на краю, едва не свалившись, но все же чудом удержался, а потом и умудрился выбраться на крышу автобуса. Все на чистом адреналине - кажется, я уже кожей чувствовал, как пасти псов клацают в сантиметрах от моих ног.
        Уф… Пронесло.
        Я выполз на четвереньках подальше от края и только потом поднялся на ноги, поглядывая на беснующуюся внизу стаю. Одна особо настырная тварь с разбегу сиганула за мной. Здоровенная, переродившаяся из какой-то крупной длинноногой породы собак. Ее передние лапы с неестественно длинными когтями заскрежетали по краю крыши, впиваясь прямо в металл. Я пинком сбросил ее вниз, не давая залезть.
        Остальные бессильно метались внизу, царапая бока автобуса. Запрыгнуть наверх им силенок не хватало - все же тут метра три, а бока гладкие.
        Я, тяжело дыша, выпрямился в полный рост, огляделся.
        Отсюда хорошо видно было провалившуюся часть моста и сильно обмелевшую остановившуюся реку, в которой местами уже проглядывали участки илистого дна. Оглянувшись на беснующихся вокруг меня псин, я вздохнул и сделал то, что, пожалуй, можно было сделать с самого начала.
        Нырнул в серый мир.
        Поначалу это даже оказалось приятно - тишина обволокла меня мягким одеялом, и даже плечи невольно расправились, напряжение ушло.
        .>.>.> СБОЙ СИСТЕМЫ ОРИЕНТИРОВАНИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ.
        Так вот что там за сообщения мелькали. Амальгама сигнализирует, что потерялась.
        Серый мир снова удивил. Опять куча искажений, превращающих все вокруг в какую-то жутковатую фантасмагорию. Сгрудившиеся на огрызке моста машины и твари между ними слились почти в единую массу. От места обрыва дорожного полотна тянулись в сторону противоположного берега длинные острые наросты, похожие на щепы на изломе бревна. Вода внизу превратилась в бурлящий серый дым, дома на другом берегу были похожи на оплывшие огарки свечей. И над всем этим восходила над горизонтом необычно большая и яркая луна, наполовину закрытая тучами.
        - Да, Энки был прав, - вдруг прошелестел чей-то шепот над самым ухом. - Весьма любопытный экземпляр. Интересно, интересно…
        Голос был женским. Вкрадчивый, игривый, от него по коже побежали мурашки. Я крутанулся на месте, пытаясь определить его источник, но вокруг все по-прежнему было безмолвно и неподвижно. Зато сразу захотелось сбежать обратно в реальность.
        Хотя, куда там. Отступать пока некуда. Я будто между молотом и наковальней.
        Шепот, впрочем, больше не повторялся, хотя я никак не мог отделаться от ощущения, что кто-то внимательно рассматривает меня, будто зверушку в зоопарке.
        Я спрыгнул с автобуса - легко, будто шагнул на ступеньку ниже. Тело здесь, в сером мире, ощущалось вполне привычно, но сами законы физики вели себя не так, как в реальности. Я даже не почувствовал, чтобы внутри все на мгновение сжалось, как обычно бывает во время прыжка. И ускорения тоже не чувствовалось. Скорее наоборот. Подошвы опустились на асфальт после изрядной задержки, будто я опускался сквозь толщу воды.
        То, что я научился по собственной воле входить и выходить в серый мир, здорово обнадеживало, и я решился на следующий эксперимент. Поднял голову, примеряясь к крыше автобуса, и оттолкнулся от земли, запрыгивая на него снова.
        Получилось! На три метра в высоту, с места!
        Этот трюк меня еще больше воодушевил. Что, если можно достичь куда большего контроля над серым миром? Если физика здесь работает не так, как в реальности, то кто или что тогда определяет ее законы? Может быть… я сам?
        Посмотрел на другую сторону пропасти, прикидывая расстояние. Идея, конечно, безумная, но вполне под стать всему тому, что творится вокруг. Да и альтернативные варианты не радовали. До соседнего моста далековато. Даже если опять раздобуду велосипед - около часа буду добираться точно. Плюс никто не гарантирует, что и второй мост не разрушен. Что еще остается? Мост ветки метро. Но в подземку сейчас соваться - чистое самоубийство.
        Снова спрыгнув с автобуса, я подошел ближе к краю обрыва, примеряясь, как взять разбег. Чувствовал себя прямо как Нео из первой «Матрицы» перед прыжком веры. Разве что про освобождение разума ничего не шептал. Хотя, может, и не помешало бы - сомнения не давали сосредоточиться. Да и серый мир начал свои обычные фокусы, действовал на нервы. К мелким артефактам бокового зрения добавились еще и слуховые галлюцинации - непонятные шепотки, шипение, дыхание.
        Я перешел ближе к правому краю моста, где вперед и вверх уходили длинные прямые наросты, которых не было в реале. Попробовал их подошвой. Вполне осязаемые - твердые, шершавые, будто сделанные из бетона. Разве что слишком уж гладкого. Если попробовать разбежаться по этим штукам, как по трамплину, и прыгнуть… Они почти смыкаются с такими же наростами на другой половине моста, в верхних точках сходясь на расстояние метров в пять-десять. Так что прыжок получается уже не такой уж фантастический.
        А, была не была! Я побежал, разгоняясь и стараясь смотреть только под ноги. Стоило большого труда не затормозить у края, а наоборот, ускориться. Но я стиснул зубы, в конце невольно зарычал, отгоняя собственные страхи.
        Прыжок!
        В момент отрыва меня охватило чувство триумфа - казалось, меня переполняет нечеловеческая мощь. Тело легко взмыло вверх, будто меня подпружинило на батуте. Под ногами мелькнула пропасть, похожая на ров, заполненный серо-черным дымом. Но где-то на середине траектории весь этот запал мгновенно иссяк, и я на мгновение завис в воздухе, как персонаж из мультика.
        А потом рухнул вниз.
        Падать было недолго - толком и испугаться не успел. И, готов поклясться, над ухом при этом раздавался снисходительный женский смех.
        Ноги сходу увязли чуть ли не по колено в какой-то плотной массе. Но, к счастью, засосало не намертво - чуть повозившись, я высвободился и торопливо зашагал вперед, к другому берегу. Ну, торопливо - это громко сказано, конечно. Ноги по-прежнему вязли где-то по щиколотку. Выглядело это так, будто я брел по грязи в густом тумане, доходящем где-то до уровня груди.
        - Ты решил, что умеешь летать, птенец? - вдруг шепнула невидимка мне в левое ухо и снова хихикнула.
        Почти сразу же - в правое, чуть измененным голосом.
        - Или что ты властен над паутиной?
        - Кто ты? - не останавливаясь, спросил я в пустоту. Даже головой не стал вертеть - все равно без толку.
        Снова короткий заигрывающий смешок.
        - Узнаешь. Чуть позже. Мое время пока не пришло. Только ты уж доживи, не делай больше таких глупостей.
        Я лишь стиснул зубы покрепче, в очередной раз выдирая ногу из вязкого плена. Еще с полсотни метров - и идти стало куда легче. Туман спустился до пояса, а потом и до колен, под подошвами было твердое дно. Громада моста нависала над головой, парные бетонные опоры были похожи на стволы могучих деревьев. Я уже почти добрался до противоположного берега.
        На другой стороне не было благоустроенной набережной - мост выходил на эстакаду, приподнятую над пологим берегом. По обе стороны от неё всегда были густые заросли, подтапливаемые во время паводков. Этот участок тянулся еще метров двести от реки, но соваться туда очень не хотелось. В сером мире он выглядел непролазной чащобой: стволы деревьев исказились, сомкнулись друг с другом кронами, листва исчезла. Вся эта черно-серая хтонь со стороны выглядела локацией для фильма ужасов.
        К счастью, впереди попалось удобное место для подъема на эстакаду. Даже никаких фокусов с прыжками выше головы не понадобилось - наверх вела вполне приличная металлическая лестница. видимо, предназначенная для каких-то технических нужд. Она шла вдоль бетонных опор до дорожного полотна, а потом еще выше, на железную ферму, нависающую над ним буквой П.
        Туда я и направился, и где-то на середине пути вынырнул из серого мира.
        Картина вокруг резко преобразилась, в голове зашумело от резких запахов и звуков. На пару секунд я даже приостановился, крепче ухватившись за ржавый поручень. Быстро огляделся и полез дальше.
        Внизу все было примерно так же, как и на другой стороне моста. Сгрудившиеся, столкнувшиеся друг с другом машины, брошенные в спешке вещи. На самом краю, передними колесами в пропасти, зависла маршрутная «Газелька». Было тихо и безлюдно, только откуда-то из зарослей доносился собачий лай.
        Над мостом проходили коммуникации - какие-то толстые трубы, кабели. Надо всем этим был обустроен технический проход, огороженный железными перилами. Забравшись туда, я уселся так, чтобы не бросаться в глаза гипотетическим наблюдателям снизу. Мне же, наоборот, открывался отличный обзор на окрестности.
        Так, небольшой тайм-аут. Надо разобраться, наконец, с амальгамой.
        Это оказалось не так-то просто. По мысленному запросу на меня вывалилось столько всего, что сориентироваться я смог только через несколько минут, когда немного рассортировал информацию.
        Насколько я понял, у амальгамы не было четкого заданного визуального интерфейса. То, что я видел все это время в режиме дополненной реальности, частично досталось мне в наследство от предыдущего носителя, а частично представляло собой ответы на мои собственные запросы - невербальные и даже не всегда осознанные. Из-за этого и выглядело это все довольно хаотично.
        Но сейчас амальгама закончила калибровку и стала откликаться куда лучше, а информацию начала подавать в более привычном для меня виде - в виде окошек с изображениями и строчками текста, сгруппированных по вкладкам. Выглядеть все стало куда понятнее - примерно как в обычной компьютерной программе. Или даже, пожалуй, как в компьютерной игре. Только что окошка с инвентарем не хватало и с изображением надетых предметов.
        В первую очередь я, конечно, изучил вкладку, на которой до этого видел значки и шкалы, похожие на прогресс-бары, показывающие течение каких-то процессов. Сейчас, правда, все эти значки исчезли - похоже, все завершено. На «кукле персонажа» - объемной голограмме, изображающей меня самого - отображалось только несколько узлов в районе головы и позвоночника.
        А вот текста взамен появилось довольно много.
        .>.>.> ОБЩИЙ ОБЪЕМ АМАЛЬГАМЫ: 9 КЛАСТЕРОВ. ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ДЛЯ АУГМЕНТАЦИЙ - 3, СВОБОДНЫХ - 3, ФРАГМЕНТИРОВАННЫХ - 3.
        ЗАДАЧА ПО УМОЛЧАНИЮ ДЛЯ СВОБОДНЫХ КЛАСТЕРОВ: ЗАЖИВЛЕНИЕ РАН.
        .>.>.> АКТИВНЫЕ АУГМЕНТАЦИИ:
        ЦЕНТРАЛЬНЫЙ УЗЕЛ АМАЛЬГАМЫ
        СЛИЯНИЕ С ЦЕНТРАЛЬНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМОЙ НОСИТЕЛЯ - УСПЕШНО. ДОСТУП К УПРАВЛЕНИЮ АМАЛЬГАМОЙ - СТАНДАРТНЫЙ. ТРЕБУЕТСЯ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ: ОДИН КЛАСТЕР.
        АМАЛЬГАМНЫЕ ЛИНЗЫ.
        УЛУЧШЕНИЕ ЗРЕНИЯ. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ ДЛЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С АМАЛЬГАМОЙ. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ ДЛЯ ОРИЕНТИРОВАНИЯ НА МЕСТНОСТИ И ЦЕЛЕУКАЗАНИЯ. ТРЕБУЕТСЯ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ - ОДИН КЛАСТЕР. ИНДИВИДУАЛЬНАЯ НАСТРОЙКА НЕ ПРОИЗВЕДЕНА!
        БОЕВОЕ ЯДРО ЖНЕЦА.
        УКРЕПЛЕНИЕ И УСИЛЕНИЕ ТЕЛА НОСИТЕЛЯ ДЛЯ ЛУЧШЕГО ВЫПОЛНЕНИЯ БОЕВЫХ ЗАДАНИЙ. ДОСТУПНЫ БАЗОВЫЕ ФУНКЦИИ: КОНТРОЛЬ ВЫБРОСОВ ГОРМОНОВ, КОНТРОЛЬ ЭМОЦИЙ, УЛУЧШЕНИЕ КООРДИНАЦИИ ДВИЖЕНИЙ. ТРЕБУЕТСЯ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ - ОДИН СТАБИЛЬНЫЙ КЛАСТЕР. ИНДИВИДУАЛЬНАЯ НАСТРОЙКА НЕ ПРОИЗВЕДЕНА!
        Судя по визуальным подсказкам, центральный узел располагался в головном мозге и был похож на медузу, пустившую длиннющие тонкие щупальца чуть ли не по всему организму. Вторая медуза - боевого ядро Жнеца - угнездилась где-то в районе солнечного сплетения. Ну, и линзы, естественно, на глазных яблоках.
        Строчки о том, что не произведены индивидуальные настройки, подсвечивались красным, так что к ним я обратился в первую очередь.
        Настройка линз поначалу здорово озадачила. Оказалось, что автоматическое ночное зрение и подсветка важных объектов - это самый минимум функций, который я активировал неосознанно. Можно было подключить еще кучу всего. Правда, многие фичи пока выглядели для меня бесполезными или даже странноватыми. Например, можно активировать режим, в котором визуально выделяются твои следы и отпечатки пальцев. Или обнаруживать в зоне видимости предметы, по форме, размерам или расцветке схожие с заданным образцом. Или обнаруживать изменения в окружающей обстановке спустя некоторое время.
        Впрочем, вполне можно представить сценарии использования подобных штук. Просто конкретно сейчас они мне ни к чему. Пока не буду подключать ничего лишнего, чтобы вся эта мишура не мельтешила перед глазами. Оставил только несколько самых важных пунктов. Лучшее - враг хорошего.
        ПОДСВЕЧИВАТЬ ИСТОЧНИКИ ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ УГРОЗЫ - ВСЕГДА.
        ПЕРЕХОДИТЬ В РЕЖИМ НОЧНОГО ВИДЕНИЯ ПРИ НЕДОСТАТОЧНОЙ ОСВЕЩЕННОСТИ - ВСЕГДА.
        ПОДСВЕЧИВАТЬ УЯЗВИМЫЕ МЕСТА ПРОТИВНИКА ВО ВРЕМЯ БОЯ - ВСЕГДА.
        СПЕЦИАЛЬНОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ О ПРИБЛИЖЕНИИ ДРУГИХ ЖНЕЦОВ - ВКЛЮЧЕНО.
        ФУНКЦИЯ ВИЗУАЛЬНОГО СЛЕПКА - ВКЛЮЧЕНА.
        СПЕЦИАЛЬНОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ О ЗОНАХ ВЫСОКОЙ КОНЦЕНТРАЦИИ ИГНИСА - ВКЛЮЧЕНО.
        Визуальный слепок представлял собой этакий скриншот вида из глаз. Изображение потом можно было сохранить, и я завел для этого отдельную папку. А вот насчет последнего пункта я был не совсем уверен. Непонятно, что такое этот игнис. Но если уж для него ввели специально оповещение, то это либо что-то опасное, либо ценное. Так что пусть будет.
        Так, а теперь настройка боевого ядра…
        Уф, тут еще хлеще! В первую очередь потому, что настройки не ограничиваются просто перечнем функций, которые можно включить или выключить. Тут есть и кое-что посерьезнее. Например:
        СНИЖЕНИЕ БОЛЕВОГО ПОРОГА. ТРЕБУЕТСЯ ПЕРЕСТРОЙКА РАБОТЫ НЕРВНЫХ ОКОНЧАНИЙ. ДЛЯ ЗАПУСКА МУТАЦИИ НЕОБХОДИМ МИНИМУМ ОДИН СВОБОДНЫЙ КЛАСТЕР АМАЛЬГАМЫ. РАСХОД ЭЛЕМЕНТОВ АМАЛЬГАМЫ: НИЗКИЙ.
        УКРЕПЛЕНИЕ СВЯЗОК И СУХОЖИЛИЙ. МОЖЕТ НЕГАТИВНО СКАЗАТЬСЯ НА СКОРОСТИ ДВИЖЕНИЙ И ГИБКОСТИ. ДЛЯ ЗАПУСКА МУТАЦИИ НЕОБХОДИМО МИНИМУМ ДВА СВОБОДНЫХ КЛАСТЕРА АМАЛЬГАМЫ. РАСХОД ЭЛЕМЕНТОВ АМАЛЬГАМЫ: ВЫСОКИЙ.
        И так далее, и так далее - от укрепления костей до покрытия кожи чешуей.
        Полазав еще немного по текстовым подсказкам боевого ядра и центрального узла амальгамы, я пришел к выводу, что эта штука куда сложнее и мощнее, чем я думал. Она не просто позволяет лучше контролировать свой организм. По сути, с ее помощью можно видоизменять его, лепить из него все, что тебе нужно.
        Несмотря на всю тревожность и неопределенность ситуации, меня это восхитило и на некоторое время захватило все мысли. Я с подростковых лет занимался спортом - и единоборства, и просто тренажерный зал. Так что очень хорошо понимал, какое огромное значение имеет возможность произвольно управлять хотя бы уровнями гормонов - без всяких левых препаратов и негативных последствий. Это же мечта бодибилдера, да и вообще любого спортсмена! Мало того - судя по описаниям, аугментации, даруемые амальгамой, позволяют в перспективе выйти далеко за рамки человеческих возможностей.
        Так вот почему эти бойцы арранов такие монстры. У них настоящая суперсила. Вот только где подвох? Всегда ведь есть какой-то подвох…
        Выяснить это сходу не удалось. Текстовые описания в интерфейсе были максимально лаконичными, явно рассчитанными на того, кто уже более-менее понимает, с чем имеет дело. А вот дополнительные подсказки приходилось вытягивать клещами. Привычных иконок со знаком вопроса, как в компьютерных программах, здесь не было. Так что я сосредотачивался на каком-то вопросе, шепотом проговаривая его и наблюдая за реакцией амальгамы.
        С каждым разом получалось все лучше. А потом мне пришла идея настроить голосового помощника - что-то типа Алисы или Сири. Наверняка ведь предусмотрена такая возможность. Некоторыми функциями удобнее пользоваться через пункты текстового меню. Но все возможности амальгамы по менюшкам явно не распихаешь…
        - Голосовое управление активировано, - отозвалась амальгама приятным женским голосом.
        Даже не женским, а каким-то… Синтезированным, что ли. Чистый, ровный, на гласных звуках уходящий в мелодичные модуляции.
        - Задайте стартовое слово или фразу для формирования голосовых команд.
        Я чуть не брякнул «Окей, Гугл». Но нет, конечно. Да и «Алиса» тоже не подходит. Слишком уж сильные ассоциации с именем дочери. Помню, мы с ней одно время дурачились, дразня голосовой помощник Яндекса. У меня полквартиры на него было завязано - умная колонка, освещение, чайник, пылесос и всякие другие мелочи. Я звал дочку, а отзывалась колонка, и наоборот.
        Кажется, как раз тогда я и придумал ей прозвище Лиска? А, нет, она еще годика в два так себя начала называть, насмотревшись какого-то мультика про лису…
        Я на секунду зажмурился, отгоняя лишние мысли. Так, нужна команда. Какое-то имя для голосового помощника, на которое он будет откликаться. Точнее, она, амальгама-то женского рода.
        А может, так и обозвать? Разве что сократить для удобства. Не амальгама, а…
        - Ама, - шепнул я.
        - Принято.
        Повисла пауза. Не из-за того, что я не знал, о чем спросить дальше. Скорее наоборот - вопросов было слишком много. Но при этом и слишком задерживаться нельзя. Я взглянул вниз, на дорогу. Уже сгущались сумерки, но не настолько, чтобы врубилось ночное зрение. Линзы подсвечивали картинку выборочно. Например, рисовали красноватые силуэты каких-то живых существ в зарослях под мостом и обозначали очертания некоторые предметов там, где залегли глубокие тени.
        До дома, где живут Ольга с Лиской, мне отсюда еще километра три по прямой. Если все сложится удачно - то всего полчаса ходьбы. Но я бы не надеялся на подобное везение. Значит, едва успеваю до темноты. Пожалуй, надо уже выдвигаться, а вопросы голосовому помощнику задавать на ходу. Так даже удобнее. Я неплохо воспринимаю информацию на слух - не одну сотню аудиокниг прослушал во время утренних пробежек или в транспорте.
        Прежде, чем спуститься, еще раз просканировал взглядом местность. Высветилось несколько тревожно-красных пятен, но достаточно далеко. Между ними вполне реально будет проскочить. Двигаться лучше пешком - пусть дольше, зато тише и безопаснее.
        - Ама… - шепнул я через несколько минут, уже покинув эстакаду и торопливо шагая вдоль длинного бетонного забора мимо складского комплекса. - Расскажи про кластеры амальгамы.
        Решил начать с этого момента, потому что в текстовых описаниях не хватало информации для полного понимания.
        - Амальгама состоит из микроскопических элементов, способных действовать сообща, - красивым, но монотонным голосом начал вещать голосовой помощник. - Автономная совокупность таких элементов называется кластером.
        - Подробнее, - подстегнул ее я, потому что повисла пауза.
        - Кластеры могут находиться в нескольких состояниях. Зарезервированные кластеры постоянно задействованы для решения узкого круга задач, определяемого конкретной аугментацией. Например, один кластер всегда должен быть зарезервирован за центральным узлом, управляющим всем массивом амальгамы и отслеживающим общее состояние организма носителя. Активные кластеры заняты выполнением разовых задач - например, заживлением ран или проведением мутаций организма носителя. Свободные кластеры сосредотачиваются в лимфоузлах и находятся в спящем режиме до получения очередной команды.
        - А что за фрагментированные кластеры? - на ходу беззвучно спросил я, не забывая внимательно оглядывать окрестности, сканируя каждый куст или темное место впереди.
        К счастью, отвлекаться пока было не на что - с наступлением сумерек улицы будто вымерли. Люди-то точно все попрятались по домам.
        - Микроэлементы амальгамы со временем приходят в негодность. Повреждаются, вымываются кровотоком при ранениях, безвозвратно тратятся при выполнении некоторых задач по усилению организма носителя. Когда кластер теряет более тридцати процентов элементов, он больше не может полноценно взаимодействовать с другими в системе и переходит в статус фрагментированного.
        - И что, они бесполезны?
        - Есть два варианта их использования. Первый: можно попытаться объединить их и получить полноценный свободный кластер. Для этого требуется минимум два фрагментированных кластера. Результат не гарантирован. Второй: использовать микроэлементы фрагментированных кластеров в качестве расходуемого материала для проведения некоторых аугментаций.
        Ясно. А вот и подвох. У этого живого металла есть свой ресурс, и когда его израсходуешь - все, кончилась суперсила. Вот только насколько быстро это происходит?
        - Ама, насколько быстро расходуется ресурс кластера?
        - Зависит от сценариев использования. Наиболее стабильны кластеры, зарезервированные для постоянных аугментаций. Срок их службы почти не ограничен. Свободные кластеры могут фрагментироваться после проведения нескольких мутаций или заживления обширных ран.
        Вот зар-раза…
        - А где можно добыть амальгаму?
        - Технология создания амальгамы полностью контролируется Великим домом Ординаторов. Кластеры амальгамы даруются другим Домам высокородных арранов только по решению Ординаторов. Кроме того, амальгаму можно добыть с тела погибшего носителя. Убийство высокородного аррана жестоко карается. Однако есть исключения: поединки чести и сражения Великих домов во время трехдневного турнира при открытии очередной Жатвы.
        Хм…
        На этом я пока прервал вопросы, обдумывая услышанное. Жатва… Козлоногий ведь тоже говорил что-то об этом. Только тогда, без достаточного контекста, это было непонятно.
        «Там, снаружи, тоже сейчас идет своеобразная игра. И твои сородичи там даже не пешки, а просто трофеи».
        Я поймал себя на том, что на ходу сжимаю кулаки - до боли, до впившихся в кожу ногтей. Значит, эти твари вторглись в наш мир, изуродовали его, убивают всех направо и налево, угоняют в рабство, как скот… И все это ради какого-то там турнира?! Игру устроили, соревнование за трофеи.
        Высокородные, мать вашу, арраны…
        Ну, это мы еще посмотрим! Это мой город. Здесь моя семья, мои друзья, вообще всё, что мне дорого. И так просто вы все это не получите.
        Жатва, говорите? Ну что ж… Что посеяли - то и пожнете.
        Из наруча на правой руке, ярко вспыхнув в полумраке, сам собою выполз светящийся клинок.
        Глава 9
        Я тут же спрятал вспыхнувшее голубым светом оружие, одернул сам себя.
        Надо держать себя в руках! Тоже мне, народный мститель нашелся. Если смотреть правде в глаза - шансов у меня немного. Да, я в неплохой физической форме, опыт рукопашной тоже есть, но чисто в рамках спортивных соревнований. Я не военный, не спецназовец, опыта действий в экстремальных ситуациях нет, убивать людей не доводилось. Главный и чуть ли не единственный мой козырь - это умение ускользать в серый мир.
        Впрочем, козырь сильный. Но все равно, действовать придется осторожно, четко, стараться проявлять смекалку. Как Брюс Уиллис в незабвенном «Крепком орешке». Правда, у старины Маклейна в противниках были привычные, родные сердцу гангстеры с пушками, а тут прямо настоящие боевые пидорасы в золоченых доспехах. Но уж что имеем, то имеем.
        Я задержался возле арки, ведущей во внутренний двор большого жилого здания. Спрятался в тени, прислушиваясь. Здесь, по идее, можно прилично срезать путь, но что-то мне не нравятся звуки, доносящиеся из двора. Какое-то приглушенное рычание, возня…
        Нет, пожалуй, все же обойду.
        Пока стоял, осмотрел новым взглядом свое оружие. Темнота не была помехой - амальгама тут же подсветила мне контуры наруча, два связанных между собой кристалла, находящихся где-то внутри. И на этот раз вместо угловатых рун выдала вполне внятное описание на русском - в полупрозрачных окошках, с указателями. Прямо как в какой-нибудь компьютерной игре.
        СВЕТ ЗАРИ. АРТЕФАКТ ДРЕВНИХ АРРАНОВ. РАБОТА МАСТЕРОВ ВЕЛИКОГО ДОМА АРАКЕТОВ. В РАБОЧЕМ СОСТОЯНИИ.
        Возле кристаллов всплыли отдельные окошки.
        РАДИУМНЫЙ КЛИНОК. СВЕТЛЫЙ КРИСТАЛЛ АРАКЕТОВ. СОЗДАЕТ КЛИНОК ИЗ ЧИСТОГО РАДИУМА. ФОРМА И РАЗМЕР КЛИНКА МОГУТ БЫТЬ ИЗМЕНЕНЫ. ТРЕБУЕТСЯ ИСТОЧНИК РАДИУМА.
        НАКОПИТЕЛЬ. СВЕТЛЫЙ КРИСТАЛЛ АРАКЕТОВ. НАКАПЛИВАЕТ РАДИУМ С ТЕЧЕНИЕМ ВРЕМЕНИ ИЛИ ОТ ВНЕШНИХ ИСТОЧНИКОВ.
        А ларчик-то просто открывался. Два элемента - функциональный блок и батарейка. Причем батарейка самозаряжающаяся - рядом с кристаллом накопителя высветилась кольцеобразная шкала заряда, заполненная примерно наполовину. Когда я пригляделся к ней чуть подольше, выскочила дополнительная подсказка.
        НАКОПЛЕНО: 56 % ОТ МАКСИМУМА.
        ВРЕМЯ ДО ПОЛНОЙ ЗАРЯДКИ: 2:07:16
        Хм, похоже, амальгама, настраивая интерфейс под носителя, даже перешла на привычные для меня единицы измерения. Удобно.
        Выходит, накопителю осталась всего пара часов до полного заряда. Вполне приемлемо. Но надо будет еще понаблюдать за скоростью расхода энергии. Тогда будет понятно, насколько часто можно использовать клинок.
        - Ама, что такое радиум? - уточнил я, снова отправляясь в путь. - И что такое игнис?
        - Радиум и игнис - это тонкие реликтовые энергии, пронизывающие все слои ткани мироздания. Радиум - энергия творения. Игнис - энергия хаоса. В межмировом пространстве - Зааруме - игнис и радиум существуют в чистом, первозданном виде и обладают огромной мощью. Если они прорываются в таком состоянии в мир смертных и взаимодействуют с обычной материей - это сопровождается обширными разрушениями. Однако древние арраны обладали технологиями, позволявшими использовать энергию радиума даже в его чистом виде. Многие устройства, созданные ими, работают до сих пор.
        - А игнис они не использовали?
        - Это невозможно. Игнис - это чистый хаос. При взаимодействии с материей он воздействует на нее непредсказуемым образом. Живых существ может превращать в агрессивных чудовищ.
        Ясно. Вот и еще одна деталь головоломки заняла свое место…
        До квартала, где жили Ольга с Лиской, оставалось совсем немного. В обычной ситуации - вообще минут десять быстрой ходьбы. Вниз по улице до перекрестка и налево, мимо бизнес-центра с пафосным названием «Империал». А там уже все, финишная прямая.
        Но пришлось замедлить шаг. Амальгама издалека высветила источники опасности. Да еще как высветила-то. Будто художник, психанув, плеснул на холст красной краской.
        Тревожно алели выходы из метро. Их на этом перекрестке два: один прямо на первом этаже бизнес-центра, второй - через дорогу. Из обоих, будто фарш из мясорубки, лезут пучки знакомых черных щупальцев.
        Зар-раза! Вот ведь пакость. Заполоняет все, как плесень.
        - Ама, что это вообще за хрень?
        - Чаще всего употребляемые названия - Грибница или Скверна. Иногда возникает в местах истончения или разрыва ткани мироздания. Природа этого явления до конца не изучена. Предположительно это живой организм, формирующийся под воздействием энергии Заарума, просачивающейся в материальный мир. Может порождать автономные формы жизни. Постепенно опутывает все доступное для него пространство и пожирает любые формы материи. Особенно его привлекает органика. Крайне опасен.
        Ну, про опасность можно было и не уточнять. Сам убедился, и не раз. Теперь я бы предпочел не касаться этой штуки даже восемнадцатиметровой палкой.
        Я свернул во дворы, прокрался вдоль стены до следующего здания. Сумерки уже сгустились настолько, что линзы переключились на ночное зрение. Я будто бы оказался в огромном аквариуме, заполненном красноватой водой, контуры ближайших предметов обводились четкими светящимися линиями. Но удобно, когда более-менее привыкнешь. По крайней мере, точно не наткнешься на что-то в темноте.
        Выйдя за угол здания, я шепотом выругался.
        Да что ж такое-то! Определенно, сегодня не мой день.
        В небо совсем рядом бил столб голубоватого света. До этого его загораживала многоэтажная громада бизнес-центра и стоящие почти впритык к нему высотные новостройки. Но сейчас до него было рукой подать - по другую сторону улицы, прямиком во дворе жилого комплекса, в который я направлялся.
        Ольга с Лиской переехала сюда недавно, в новенький, только что сданный дом. Жилой комплекс представлял собой четыре однотипных здания, объединенных общей благоустроенной территорией - парковки, детские площадки и прочая мелочевка. Первые два дома были уже сданы и почти полностью заселены. В третьем еще шла внутренняя отделка, а четвертый и вовсе таращился на улицу пустыми оконными проемами - здесь пока только стены возвели, да и то не до конца.
        Пирамида высотой метров пять-семь торчала прямо посреди двора, на детской площадке. Свет просачивался из тонких зигзагообразных полос на ее гранях и бил мощным лучом из верхушки. Возле нее толпилось довольно много людей, но суть происходящего пока сложно было разглядеть.
        Линзы амальгамы тут же выдали подсказку, подсветив пирамиду.
        ТУРНИРНЫЙ ПИЛОН 009. ПОД КОНТРОЛЕМ ДОМА ГРАКХ: 00:48:20.
        Я даже вопрос не успел вслух задать, как Ама добавила в голосовом режиме:
        - Пилоны - главный элемент турнира Жатвы. Сразу после переноса куска трофейного мира в Долину Багровой пасти из зиккуратов вылетает восемьдесят один пилон. Они опускаются на дарованную Трогоном территорию в строгом порядке, образуя рисунок, по которому она будет в дальнейшем разделена на сектора. Изначально пилоны нейтральны. Жнецы противоборствующих Домов сражаются за контроль над ними. Тот Дом, что будет контролировать пилон в момент завершения турнира, будет владеть и соответствующим сектором.
        Вон оно что… Это они так город делят, стало быть. И когда же дележка закончится?
        Линзы высветили таймер: 43:17:23. Осталось меньше двух суток…
        - Ама, что будет, когда турнир закончится?
        - Продолжится Жатва. Ресурсы, добытые в Долине Багровой пасти, будут вывозиться в анклавы на побережье. Каждый Великий Дом вправе вывозить ресурсы только из секторов, завоеванных в ходе турнира.
        - Куда вывозить? Дай карту!
        Высветилась карта местности. Оформление не совсем привычное, но все же я довольно быстро сориентировался. Линия побережья, отмеченные рядом населенные пункты. Реки, дороги… А место, где я нахожусь - и есть та самая Долина Багровой пасти. Почти круглая, как кратер, окруженная со всех сторон горами… А, нет, вот здесь есть небольшой проход…
        Я попробовал отдалить карту и увидел очертания незнакомых материков. Подробностей, правда, амальгама выдавала все меньше. Чем дальше от Пасти и нескольких анклавов на побережье - тем больше однотонных серых пятен. Какие-то неизведанные земли? Или непроходимые?
        А, плевать. Самое главное - это точно карта совершенно чужого мира.
        - Ама, как мне вернуться в свой мир? - спросил я, впрочем, не питая иллюзий, что голосовой помощник способен ответить на такой вопрос.
        - Неизвестно.
        - А что вообще с остальным миром, кусок от которого оказался в Пасти? Он… разрушен?
        - Неизвестно.
        А, кого я спрашиваю…
        Услышанное и увиденное на какое-то время выбило меня из колеи. Я сел на корточки, прислонившись спиной к стене, и пару минут сидел, собираясь с мыслями. С трудом удалось побороть приступ апатии.
        Все худшие опасения подтвердились - весь город угодил в другой мир, процесс этот необратим. И что теперь делать? Нет, ну понятно, для начала добраться до жены идочери… Хотя, даже это уже больше похоже на идею-фикс, чем на настоящую цель. Ну, отыщу я их. Дальше-то что? Куда бежать? Где прятаться? Как вообще выживать в этом мире?
        Как там постоянно говорят все эти коучи по саморазвитию? Бла-бла-бла, надо выходить из зоны комфорта… Вот я бы на них сейчас поглядел!
        Ладно, это все лирика. Да и мне ли жаловаться. По сравнению с остальными жителями города мне еще очень повезло. Прав был Козлоногий, при таком раскладе обычные люди - просто живые трофеи. Оказать серьезного сопротивления захватчикам попросту некому. А вот я худо-бедно еще могу побарахтаться.
        Вот и побарахтаемся.
        Для начала нужно подобраться поближе к пилону и оглядеться. Понять, что там вообще за сборище-то такое во дворе. Проще всего это будет сделать, зайдя со стороны стройплощадки - там есть, где укрыться. Беспокоит только то, что совсем близко еще две красные зоны. Тоже метро - здесь пересечение двух веток, так что выходов четыре, на расстоянии пары сотен метров друг от друга.
        Пришлось сделать небольшой крюк, чтобы обойти грибницу на безопасном расстоянии. Стройплощадка была огорожена забором из металлопрофиля, и я поначалу побрел вдоль него, отыскивая какую-нибудь брешь или удобное место для того, что перелезть поверху. Потом раздраженно сплюнул, сердясь на самого себя. Все-таки инерция мышления - сильная штука.
        Как я тогда это провернул-то, в торговом центре, когда на меня замаскированная тварь из грибницы напала… Сейчас попробуем повторить.
        Стоя лицом к ограждению, я подался вперед и нырнул в серый мир. Но не полностью, а на несколько мгновений - ровно настолько, чтобы успеть пробить тонкую преграду и оказаться на другой стороне. Даже амальгама, кажется, не успела ничего сообразить - по крайней мере, оповещение о сбое в системе ориентирования не выскочило.
        Я оглянулся на забор. Целый и невредимый. Даже пощупал его, будто хотел убедиться в его реальности. И, коснувшись холодного железного листа, восхищенно усмехнулся.
        Мама, я умею проходить сквозь стены!
        - Ама, ты зафиксировала сейчас что-то? Какие-нибудь необычные изменения в организме за последние двадцать секунд?
        - Изменений не зафиксировано.
        - Пробуй еще.
        Я снова на ходу нырнул в серый мир, потом, через несколько шагов - еще раз. Воспринималось это своеобразно. Я не успевал заметить изменений в окружающей обстановке, зато сам, кажется, превращался на пару мгновений в бесплотный серый призрак, будто бы сотканный из тонких струек дыма. Да и ощущения от нырка были немного другие. Мимолетные. Разница - примерно как между полноценным нырянием под воду и быстрым окунанием с головой.
        - Зафиксированы кратковременные сбои в работе амальгамных линз. Рекомендуется их отключение и полная диагностика.
        - Не нужно, - отмахнулся я.
        Выходит, дар мой, как и подобает сверхъестественным способностям, не регистрируется никакими приборами. Странно. Я думал, что это как раз амальгама пробудила его каким-то образом. Точнее, упорядочила, помогла использовать его осознанно. А может, это просто совпадение. И в детстве я не мог управлять всем этим просто потому, что не пришло время…
        Передвигался я медленно. В основном из-за того, что старался не шуметь. Но, как назло, под ногами то и дело что-нибудь шуршало или скрипело - то щебень, то какая-нибудь раздавленная жестяная банка или прочий мусор. Лавируя между штабелями кирпичей, я пробрался к стене здания. Штатным входом пользоваться не стал. Вместо этого снова нырнул, пробивая стену.
        Это оказалось куда сложнее, чем с забором - я почувствовал заметное сопротивление, будто приходилось прорвать несколько слоев упаковочной пленки. Уф, с этим фокусом надо быть осторожнее! Толстые стены лучше преодолевать с разбега. А если завязнешь внутри?
        Заскочил я в какое-то огромное полуподвальное помещение, сплошь заставленное всяким строительным скарбом типа деревянных поддонов и пустых бочек. Обнаружив выход на лестницу, поднялся этажей на пять-шесть. Этого должно хватить.
        К окну подполз едва ли не на четвереньках, долго примерялся, какую бы такую хитрую позицию занять, чтобы меня не засекли снизу. Бинокль держал наготове, хотя не совсем был уверен, что он будет полезен при таком освещении, даже в сочетании с амальгамными линзами.
        Наконец, выглянул, оглядел сгрудившуюся рядом с пирамидой толпу. Линзы тут же выхватили из нее несколько силуэтов, обрисовав тревожно-алым абрисом. И тут же Ама продублировала предупреждение голосом.
        - Рядом жнецы! Четыре бойца. Дом Гракх.
        Я невольно отпрянул от окна, потом высунулся чуть ниже, уже с биноклем. Пришлось повозиться, подкручивая колесико, но все же удалось настроить прибор.
        Людей во дворе было сотни две, если не больше. Скорее всего, это были жители из окрестных домов. Основная их часть сгрудилась на детской площадке. Здесь было разожжено несколько костров, освещающих довольно обширный участок перед пирамидой. Кто-то сидел прямо на земле, кто-то жался друг к другу, сбиваясь в небольшие группки. Даже издалека и в потемках было заметно, что они напуганы.
        А вот и жнецы. Внешним видом разительно отличаются от того гада, вооруженного живой цепью, с которым я схлестнулся в торговом центре. Доспехи их сплошь утыканы шипами, шлемы похожи на звериные черепа с гривами дредов. Больше всего они мне напомнили монстров из «Хищника». Еще и вооружены похожими клинками и копьями.
        Одного такого я уже видел в больнице - тот дрался с крылатым типом в золотых доспехах, у которого я потом забрал наруч. Очевидно, они относятся к враждующим лагерям.
        Жнецы выстраивали людей из толпы в две шеренги, лицом друг другу, оставляя между ними проход в пару метров шириной. Один из них - в шлеме с торчащими изо лба острыми рогами - медленно прохаживался между шеренгами, останавливаясь напротив каждого и внимательно осматривая, после чего либо оставлял в строю, либо отталкивал в другую шеренгу.
        Пленники не были связаны, но явно были очень запуганы. Никто не сопротивлялся, двигались все как-то заторможенно, втянув голову в плечи и затравленно озираясь на чужаков.
        Арран в рогатом шлеме как раз дошел до молодой женщины с ребенком - мальчишкой лет трех, испуганно обхватившим её за ногу. Длинноволосая блондинка, похоже, симпатичная. Во всяком случае, она его заинтересовала больше других. Он приподнял ей подбородок, внимательно оглядывая лицо, потом принялся бесцеремонно ощупывать грудь, разорвал блузку. На него кинулся с кулаками парень в клетчатой рубашке. Возможно, муж. Арран схватил его одной рукой за глотку и приподнял над землей. Теперь уже девушка закричала, вцепилась в него, умоляя отпустить. Ее крики доносились даже сюда, остальная толпа тоже тревожно загудела.
        Я скрежетнул зубами от злости. Это вот самоуверенное, презрительное поведение чужаков здорово бесило. Кем они себя возомнили вообще?
        Арран швырнул парня на землю, пнул по ребрам так, что тот взвыл, скорчившись в позе младенца. Второй подскочил, замахиваясь копьем с длинным, больше похожим на клинок меча, наконечником. Но рогатый остановил его и, похоже, дал приказ бросить парня во вторую шеренгу. Насчет же девушки с ребенком было отдельное распоряжение - двое чужаков, подхватив ее под руки, потащили к пирамиде. Пацана при этом один из них небрежно тащил одной рукой за шиворот, как котенка.
        В пирамиде при их приближении образовался небольшой ярко светящийся проем, в котором они и скрылись.
        Я присел, снова скрываясь в пространстве под оконным проемом, чтобы меня не засекли. Да и нервы надо привести в порядок, потому что спокойно наблюдать за всем этим не получалось. Особенно когда вспоминаешь, что где-то там, в этой толпе, могут быть и Ольга с Лиской.
        - Ама, - беззвучно прошептал я, вызывая голосового помощника. - Зачем они потащили их в пирамиду?
        - Пилоны представляют собой автономные капсулы, защищенные силовым радиумным полем. Это позволяет сохранять внутри ценные трофеи - как во время турнира, так и в дальнейшем в ходе Жатвы. Живая добыча во время хранения переводится в состояние стазиса. После завершения турнира пилоны используются как аванпосты.
        Я снова невольно скрипнул зубами. «Живая добыча»… Выражение-то какое. Впрочем, Аму не за что винить - устройство-то трофейное, и описания формулирует так, как привычно прежним хозяевам.
        - Почему они отвели туда именно женщину с ребенком? Это более ценная добыча?
        - Дети обычно стоят втрое дороже. Ценность мужчин зависит от состояния здоровья и от имеющихся навыков. Ценность женщин - от их возраста, привлекательности, способности к деторождению…
        - Ладно, хватит, - поморщился я, прерывая ее.
        Слушать про все это было неприятно. Конечно, рабство и в нашем мире еще относительно недавно было чем-то самим собой разумеющимся. В каких-то отсталых странах оно и до сих пор в ходу, пусть и вне закона. Но все же в той, прошлой жизни, оно воспринималось как что-то далекое, давно ушедшее. Что-то из учебника по истории древнего мира за пятый класс или из книжки про хижину дяди Тома. Но сейчас это - новая реальность. Насколько я понял, другой участи жителям трофейного мира не светит.
        - Ама, сколько жнецов участвует в турнире?
        - Согласно обычаю, на турнир Жатвы выставляются по пятьдесят четыре жнеца от Великого Дома Ортос и Великого Дома Гракх. В последний день турнира допускается привлечение бойцов из резерва, чтобы восполнить потери. Однако максимальное число жнецов при этом не должно быть превышено. В этот раз, помимо Великих домов, в турнире участвуют шестеро жнецов от Дома Мэй.
        Итого - сто четырнадцать. Не так уж много. И как минимум двоих уже можно вычесть - того убитого гракха в больнице и ортоса с отрубленной рукой, который сбежал.
        Кстати, как он сбежал-то? Шаль говорил, что видел пирамиду прямо во дворе больницы, а потом она куда-то исчезла. Значит, на ней можно улететь?
        - Ама, можно ли улететь на пилоне?
        - Пилон способен в режиме автопилота возвращаться на одну из заданных для него посадочных площадок в зиккуратах Багровой пасти или в крепостях Дозора. Но для этого нужно согласие главы дома, контролирующего пилон в данный момент. Главы домов во время турнира командуют жнецами дистанционно.
        Зар-раза! А была идея угнать эту пирамиду и попытаться улететь на ней куда глаза глядят… Ладно, Ян, думаем дальше.
        Я прополз к соседнему окну и снова выглянул.
        Гракхи продолжали сортировать людей. При этом довольно жестко. Понаблюдав за ними, я понял, что в левую шеренгу они отставляли тех, кого собирались загнать в пирамиду, и таких набиралось едва ли один из десяти. Остальных рассортировывали по группам и уже начали загонять в ближайший дом.
        Но небольшую группку двое типов в шипастых доспехах повели в сторону, за пределы освещенного кострами участка. Я покрутил колесико бинокля, приближая изображение. И невольно вздрогнул.
        Едва доведя бедняг до места, чужаки начали убивать. Буднично, деловито, быстро - перерезая глотки или всаживая клинки куда-то в заднюю часть шеи. Жертвы одна за другой падали замертво, некоторые дергались в конвульсиях. Кто-то попытался бежать, но их быстро настигали ударами в спину. На все ушло секунд пятнадцать, не больше, и на земле валялось с десяток трупов.
        От этого зрелища холодок пробежал по хребту. В основной толпе тоже многие увидели расправу. Толпа загудела, до меня долетали отдельные выкрики. Кто-то даже снова попытался оказать сопротивление. На этот раз целая группа мужчин, человек десять. Но даже двоих арранов хватило, чтобы раскидать их и жестоко подавить попытку бунта. Убивать, правда, никого не стали, только жестоко избили.
        Я укрылся в простенке между окнами.
        - Да что они творят-то, ублюдки…
        - Вероятное всего, избавляются от порченых гелотов, - откликнулась Ама, восприняв это как вопрос. - Больных, слабых, страдающих заразными заболеваниями, способными передаться другим…
        - Заткнись! - прошипел я.
        Зажмурился, несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. С трудом удалось заставить себя выглянуть снова.
        Грань пирамиды, развернутая в мою сторону, снова ярко светилась - в ней образовался прямоугольный проем, в который вереницей загоняли людей. Относительно немного - человек двадцать. В основном женщины, дети.
        Сердце вдруг ёкнуло, а потом заколотилось с удвоенной силой. Я закрутил колесико бинокля - как назло, фокусировка сбилась. Еле успел выхватить взглядом деталь, за которую зацепился.
        Акула.
        Тряпичная серая акула с белым брюхом, больше полуметра в длину. Дурацкая мягкая игрушка из Икеи, которая почему-то очень понравилась Лиске. Так понравилась, что она вот уже с полгода даже спит с такой в обнимку. Жориком называет.
        Силуэт светловолосой девочки, крепко сжимающей акулу под мышкой, мелькнул всего на пару мгновений, быстро тая в прямоугольнике яркого света. Женщина, которая вела девочку за руку, исчезла внутри пирамиды и того раньше. Но девочка чуть задержалась, замедлила шаг, начала оборачиваться…
        - Лиска! - хрипло выдохнул я.
        И вдруг кто-то крепко схватил меня сзади за шею, зажимая рот ладонью в жесткой перчатке.
        Глава 10
        Отреагировал я на чистых рефлексах, даже в серый мир нырять не понадобилось. Дал нападавшему по голени пяткой, отработанным приемом вывернулся из захвата. Еще секунда - и уже я оказался за его спиной, выворачивая ему руку так, что он уткнулся лицом в пол, завывая от боли.
        - Тихо! Тихо, бл…! - зашипели со всех сторон из темноты.
        Я замер, быстро окидывая взглядом обстановку. Помимо подкравшегося ко мне мужика, линзы выхватили из темноты силуэты еще троих, рассеявшихся полукругом на некотором отдалении.
        Люди. Обычные люди. Тот, что справа от меня - в камуфлированной форме и бронежилете, направил на меня ствол укороченного АК. И остальные вооружены, правда, только пистолетами. Тот, которого я скрутил - крепкий, белобрысый, тоже в бронике.
        - Да отпусти, больно, блин… - прохрипел подо мной блондин. - Руку выломаешь!
        - А ты не дергайся, - проворчал я, настороженно поглядывая на направленные на меня стволы. - И вы пушки опустите.
        - Ян, ты, что ли?
        Я обернулся на крайний слева силуэт и, приглядевшись, наконец, немного расслабился.
        - Макс?
        - Ты его знаешь? - переспросил вояка с автоматом.
        - Да, это Ян Раевский! Мы в одном районе росли. Айкидо занимались вместе…Да кончайте уже быковать! Ян, отпусти Ромку!
        Я разжал, наконец, хват, выпуская белобрысого. Тот, постанывая, принялся растирать заломленную руку.
        - Возле окон не маячьте! - проворчал командир. - За мной!
        Мы стянулись вглубь здания, укрывшись за толстой несущей стеной. Я последовал за группой неохотно, то и дело оборачиваясь в сторону окна.
        Впрочем, что еще я там надеюсь увидеть?
        В груди все просто горело огнем. Я чуть не бросился к пирамиде сразу же, как увидел там Лиску. Наверное, даже к лучшему, что эти четверо меня отвлекли. По жизни я всегда очень уравновешен, со стороны даже, наверное, выгляжу флегматиком. Но в такой ситуации любой взорвется. Наружу прут какие-то глубинные, звериные инстинкты. Защитить свою стаю, свое потомство, разорвать чужака, сунувшегося на твою территорию. Я поймал себя на том, что скалю зубы и сжимаю кулаки при одном воспоминании о жнецах.
        Амальгама помогла быстро справиться с эмоциями - буквально за несколько секунд, пока я шел за Максом и его товарищами. Но нельзя сказать, что я успокоился. Скорее бурная, обжигающая ярость сменилась холодной. Мысли в голове затикали, будто шестерни часового механизма, перебирая варианты. Я даже не сразу услышал, что меня о чем-то спрашивают, пока Макс не потрепал меня по плечу. Я дернулся, с трудом удержавшись от того, чтобы и ему руку не заломить в удерживающем приеме.
        - Ян! Ты как вообще, в порядке?
        - А ты как думаешь? - огрызнулся я.
        - Да не дергайся, чё ты, - обиделся Макс. - Тут все свои. То, что скрутить тебя попробовали - так думали, так лучше будет. Чтоб шуму не поднимать перед окнами. У этих сволочей слух собачий.
        Я вздохнул, чуть расслабился.
        - Да я понял. Извините, психанул. Там… Там, кажется, дочку мою в пирамиду затащили.
        - Херово, - покачал головой Макс.
        - Ты только не думай лезть туда, сломя голову, - хриплым усталым голосом проговорил тот, что с автоматом. - Только зря подставишься. Да и нас всех подставишь.
        - А что предлагаете? Здесь отсиживаться?
        - Ишь ты, герой нашелся! - зло проворчал белобрысый, все еще потирая локоть. - У тебя получше план есть?
        - Да не собачьтесь вы! - снова вклинился Макс. - Все на нервах, ясное дело. Но надо вместе держаться. Ян крутой рукопашник. Да и вообще, крепкий парень. Я думаю, полезен будет.
        - Как говорил наш инструктор, охват бицепса на скорость пули не влияет, - скептически отозвался автоматчик. - Стрелять-то умеешь?
        - Не особо, - не стал врать я. - Так, в стрелковом клубе баловался. А что, есть из чего?
        - Посмотрим, - уклончиво ответил тот и, шагнув ближе, протянул руку. - Сергей.
        Я ответил на рукопожатие, и сбоку в лицо вдруг ударил луч небольшого фонарика. Это Макс осветил меня, потом быстро пробежался по сторонам, выхватывая из темноты лица собравшихся.
        - Сергей Иваныч, из нашего отряда. А это Ромка Баталов. Антон Куликов. Опера из центрального отделения…
        Лица у всех были мрачные, напряженные, поблескивающие от пота. Белобрысый Роман и Антон Куликов оказались даже моложе нас с Максом - на вид лет по двадцать пять, может, чуть больше. Сергей был самым старшим, уже явно за сорокет.
        С Максимом Гончаровым мы и правда года три занимались вместе в одной секции по айкидо, да и потом периодически общались. Он сходил в армию, потом работал в разных силовых структурах. По-моему, начинал с вневедомственной охраны, но осел в итоге в СОБРе. Работа была вполне по нему - легких путей он никогда не искал, парнем был крепким, рисковым и с каким-то обостренным чувством справедливости. Может, из-за того, что семья у него была довольно неблагополучная. Ему рано пришлось повзрослеть. Лет в пятнадцать уже выгнал из дома бухарика-отчима, поколачивающего мать и младших братьев.
        Друзей у меня было немного, но, пожалуй, именно его я был рад сейчас увидеть больше остальных. Может быть, потому, что именно он подходил под выражение «с ним бы и в разведку пошел». Простоватый, говорливый, но надежный парень, которому вполне можно довериться.
        - Гончар, убери ты свет! - одернул Макса старший. - Слепишь только.
        - Да я маленько, - буркнул тот. - Чтоб хоть рожи наши увидеть. Надоело уже в потемках шариться…
        - Нашел время…
        Но я заметил, что даже тех кратких мгновений, что по мне скользил луч фонаря, старшему хватило, чтобы окинуть меня цепким, изучающим взглядом.
        - Где затоварился? Военторг какой-нибудь разграбил? - продолжил он допрос.
        - Охотничий магазин, - не стал отпираться я.
        - Ясно. Ты один? Ну, в смысле, сюда пробрался?
        - Да.
        - Ладно, давайте тогда все наверх, - чуть подумав, кивнул старший. - Через ту же лестницу, цепочкой, дистанция - два метра. Я вперед. Гончар, ты с новеньким - замыкающие.
        Чуть пригибаясь и держа автомат наготове, он первым пошел дальше вглубь здания, осторожно, наощупь, огибая брошенные на дороге мешки с цементом, какие-то поддоны и прочий строительный хлам. Остальные потянулись за ним.
        Я задержался, снова оборачиваясь в сторону окон. Пирамиды отсюда, конечно, не было видно, но столб света, бьющий из нее, бросал заметные отсветы через окна.
        «Ама, смогу ли я пробраться внутрь пилона?».
        «Защитный периметр пилона пропускает только жнецов».
        «А если его как-то вскрыть? Разрушить? Что там вообще за защита?»
        «Пилон защищен радиумным полем».
        «Моим клинком его можно разрезать?».
        «Не хватит мощности Накопителя».
        Я шепотом выругался. Ну да, арраны вряд ли вообще помышляют о том, что кто-то может воспользоваться их оружием или другим оборудованием. А уж если узнают об этом - жестоко покарают. Вон, один из них меня чуть голыми руками не разорвал, пытаясь отобрать наруч.
        Но неужели Лиску теперь никак не выковырять из этого гребаного пилона? И, выходит Козлоногий меня обманул? Хотя… Он же обещал только то, что она будет в безопасности. А эти пирамиды сейчас - наверное, самые безопасные места во всем городе…
        - Пошли, Ян, чего ты? - шепотом окликнул меня Макс. - У нас там отряд целый, на верхних этажах.
        - Партизаните, что ли? - криво усмехнулся я.
        - Ну, типа того. И гражданских укрыли где-то с сотню. Да пойдем, по дороге расскажу. Или, думаешь, у тебя какие-то еще варианты есть? Одному тут ловить нечего.
        - Ладно, пойдем, - нехотя согласился я.
        Мы, лавируя в лабиринте бетонных стен и недостроенных перегородок из сибита, пробрались к пожарной лестнице. Передвигались медленно, с паузами - у остальных-то амальгамных линз не было, и ориентироваться им приходилось чуть ли не на ощупь. Но фонарями почти не пользовались.
        - Ты тут как оказался-то? - на ходу шепнул мне Макс. - Ты ж на том берегу живешь?
        - Сюда Ольга с Алисой переехала недавно. Я, как вся эта хрень завертелась, сразу за ними рванул. Но в итоге целый день потратил, потому что пешком через весь город переть пришлось.
        - Представляю. Еще и мосты разрушены. Как умудрился через реку перебраться?
        - Да вот умудрился. Ты лучше расскажи, что у вас-то тут? Что, отряд сопротивления получилось организовать?
        - Да как тебе сказать…
        Макс невесело вздохнул. Мы как раз вышли к лестничной клетке, и после небольшой заминки бойцы начали подниматься по ступенькам.
        - Давай чуть отпустим остальных, - придержал меня Макс. - Чтобы не слышно было, как мы шепчемся. Иваныч бухтеть будет.
        - Чего вы вообще тут делали-то?
        - Да ротный приказал проверить здание получше. И часовых расставили на некоторых этажах, на случай, если чужие сюда сунутся.
        - Что за ротный?
        - Рус. Рустам Караев. Командир отряда нашего… Ну, точнее, того, что от него осталось.
        Дальше Макс рассказывал урывками, пользуясь небольшими паузами в продвижении. Мы поднимались на два-три этажа, потом приостанавливались, чтобы в очередной раз проверить, все ли чисто, и продолжали движение. Путь был не близкий - здание в двадцать с лишним этажей, а закрепились партизаны, похоже, где-то на самом верху.
        Рассказ у Гончара получился мрачноватый, хотя местами и вселяющий некоторую надежду.
        Как я и прикидывал, странная буря началась вчера часов в семь вечера, и застала город врасплох. Сам по себе ветер был не особо разрушительным - ну, поломало некоторые деревья, побило градом стекла. Куда хуже было то, что разом вырубилось все электричество и связь, а буря местами сопровождалась очень резким похолоданием - таким, что металлические конструкции на улице покрывались инеем, а коснувшись их голыми ладонями, можно было оставить на них куски кожи.
        А потом появились монстры.
        В первые часы главной проблемой были именно они - чудовища, переродившиеся из некоторых людей, собак, других животных. Это было похоже на сошедший с киноэкранов зомби-апокалипсис. Правда, довольно локализованный. Кое-где царил кромешный ад - люди отбивались, чем могли, от озверевших коллег или членов семьи. Но при этом в соседнем квартале могло быть вообще всё спокойно, и люди вплоть до середины следующего дня не могли понять, что происходит.
        Я, пользуясь паузами в рассказе, посылал короткие мысленные запросы Аме, проясняя для себя некоторые моменты. С монстрами все стало более-менее понятно. Их появление связано с выбросами игниса, образуемыми в результате разрывов в некоей «ткани мироздания». При этом игнис действует совершенно непредсказуемо - кого-то может убить сразу, кого-то переродить, а кого-то вообще не тронуть. Разрывы эти довольно быстро затягиваются, но пока они существовали, в наш мир успело просочиться полно всякой дряни. Та же Грибница.
        Все экстренные службы - МЧС, пожарные, медики, дежурные подразделения полиции - были на ногах с первых часов катаклизма. Конечно, не обошлось и без неприятных моментов - дезертирства, трусости, даже откровенного предательства со стороны некоторых сотрудников. Но в целом перед лицом внезапной угрозы большинство действовали очень достойно.
        Отряд СОБРа, в котором служил Макс, тоже поставили в ружье довольно быстро. Поначалу удавалось действовать более-менее в рамках отработанных сценариев. Даже техника была на ходу - бронированные машины, несколько БТРов. Спецназовцы смогли скоординироваться с разрозненными полицейскими силами, ВОХРовцами, добровольцами из местных.
        - Ночка, конечно, выдалась жаркая, - вспоминал Макс. - Гражданских в некоторых районах полегло - жуть! Но к утру мы уже более-менее понимали, с чем имеем дело. Ну, мы так думали. Пока эти говнюки в доспехах не поперли.
        Насколько я понял, силовики к тому моменту разделились на три отряда, сгребли все доступное оружие и бронетехнику и ездили по городу, подавляя очаги всякой нечисти. Получалось, увы, не так оперативно, как хотелось бы - ситуация была совершенно нештатная, плюс очень мешали проблемы со связью. Даже портативные рации работали хреново - в малом радиусе, с кучей помех. Но, в принципе, даже такими силами было вполне реально расправляться с порченными игнисом чудовищами.
        Но тут появились жнецы.
        Отряд Макса был самым большим и организованным - ядро его оставляли СОБРовцы и полицейские из нескольких отделений Центрального района города. В общей сложности больше полусотни неплохо вооруженных бойцов - автоматы, пистолеты, гранаты, у многих бронежилеты. Плюс добровольцы из местных, вооруженные уже чем придется - от травматов и охотничьих ружей до бейсбольных бит и арматуры.
        С арранами они схлестнулись недалеко от пилона, севшего на площадь Победы, рядом со зданием администрации. Судя по описаниям Макса, там было двое ортосов и штук пять-шесть гракхов. Арраны сражались между собой, но когда вошли в контакт с местными, на время объединились, чтобы дать отпор общему врагу.
        - Тех гнид, что в золотых доспехах, вообще хрен чем возьмешь, - рассказывал Макс. - Пистолетные пули просто отскакивают, из калаша еще можно взять, но тоже чуть ли не в упор. Плюс у них еще какие-то щиты разворачиваются - полупрозрачные такие. Что-то типа силового поля. С черными шипастыми чуть попроще. Те, к тому же, любят в рукопашку лезть. Мы двоих завалили сходу - одного массированным огнем, второго на колеса БТРа намотали. А вот с остальными похуже.
        - То есть их реально убить нашим оружием?
        - Ну… да, вполне. Сложно, но можно. Золотого одного тоже завалили, но с трудом. В узком месте зажали. Один парень из наших, когда патроны кончились, кинулся на него, кольца с двух гранат сорвал… Ну, а там уж мы добили.
        - То есть как минимум троих вы тогда ушатали? Уже неплохо.
        - Думаешь? - саркастически усмехнулся Макс. - Наших зато знаешь, сколько полегло? Человек тридцать, не меньше. Мы кое-как успели отступить, убегали дворами. Да и то, наверное, хрен бы мы свалили, если бы чужаки опять между собой не сцепились.
        - Здесь-то как оказались?
        - Да хрен знает. Мне кажется, мы просто двигались, куда глаза глядят. Ротный вообще после того боя немного того… ну, контузило его слегка. Но он, правда, мужик жесткий, все равно ведет всех за собой. Да у нас особо и выбора нет. Надо вместе держаться.
        - Чтобы что? - спросил я.
        Не столько его, сколько себя. Я всю дорогу боролся с накатывавшей на меня мрачной безнадегой. Какой смысл вообще барахтаться? Мы в чужом мире, и жнецы - это просто авангард той армии, которая придет за ними следом. Не совсем понятно, зачем им вообще устраивать этот турнир. Может, просто чтобы друг дружку почем зря не резать. Вроде бы в древности так иногда делали - вместо полномасштабного сражения выставляли лучших бойцов от каждого войска.
        Макс, кажется, тоже задумался.
        - Чтобы драться, - пожал он плечами. - Чтобы выжить. Чтобы выгнать этих гадов. Кое-кто из наших, правда, доказывает, что с ними надо попробовать договориться. Но что-то мне кажется, что не получится.
        - Мне тоже… А здесь давно осели?
        - Незадолго до темноты. Мы с остатками другого отряда объединились. Но опять нарвались на говнюков в скафандрах. Опять пару-тройку штук убили, но с огромными потерями. Отступили сюда. А здесь двое золотых возле пирамиды тусовались чего-то, шаманили. Мы их завалили, группу гражданских у них отбили. Правда, потом пришлось прятаться, потому что засекли отряд черных.
        - Двоих золотых? Так вот запросто завалили?
        - Запросто с ними никогда не бывает. Пришлось попотеть, конечно. Но мы более-менее приспособились уже, учимся, как их лучше брать. Они, падлы, живучие - жуть. И в рукопашку их лучше не допускать. Но они не бессмертные. Ну, и знаешь… выеживаются много. Это их самое главное слабое место.
        - А подробнее?
        - Да не знаю, как объяснить… У них взаимодействия никакого. Каждый сам за себя. И как будто даже между собой соревнуются, кто круче. Ну, и черные с золотыми - это точно два разных лагеря. Те друг дружку, похоже, вообще на дух не переносят.
        - А сколько вас осталось-то?
        - Ну, бойцов - человек двадцать с лишним. И гражданских в несколько раз больше.
        - Негусто, - вздохнул я.
        Особенно если учесть, что этот отряд - скорее всего, один из немногих в городе, способных оказывать сопротивление. Может, даже последний.
        - Угу. Самое хреновое - что патроны кончаются. Но ничего, еще повоюем.
        На этом мы закончили, потому что как раз добрались до верхних этажей. Но разговор с Гончаром позволил мне немного отвлечься, да и вообще немного поднял настроение. В первую очередь из-за того, что я впервые за последние сутки почувствовал, что не одинок, и что можно надеяться на помощь других людей. Это дорогого стоило.
        Еще я был приятно удивлен тому, что полиция и другие силовые структуры вполне эффективно действовали во время катаклизма. Все же в обычное время на силовиков много критики сыпется. Но все же ребята, даже в таких экстремальных условиях, сумели завалить кучу всякой нечисти и даже с десяток жнецов. И это только тех, о которых Макс рассказал.
        Эх, если бы у нас на территории города была полноценная военная часть - может, вообще вся ситуация складывалась бы по-другому. Хотя, подозреваю, арраны тоже действовали бы по-другому. Наткнувшись на серьезное сопротивление местных, скорее всего на время позабыли о своем турнире и объединились против общего врага. Они же не идиоты.
        Партизаны расположились на одном из предпоследних этажей, забаррикадировав наглухо лишние проходы, а оставшиеся укрепив стенками из уложенных друг на друга мешков цемента и других подручных материалов. Внутри лагеря теплились островки света, и люди теснились вокруг них, как мотыльки. В основном в качестве источников света использовались фонарики, но кто-то жег и небольшие костерки - ощутимо тянуло дымом.
        - О, вы с пополнением, что ли? - окинув меня взглядом, спросил один из бойцов на входе.
        Впрочем, боец - это громко сказано. Невысокий худощавый дедок с седой бороденкой, крепко за шестьдесят, в самом что ни на есть настоящем ватнике, наброшенном поверх синего рабочего комбинезона, штанины которого заправлены в высокие сапоги, не то резиновые, не то кирзовые. В руках - видавшая виды охотничья двустволка, в уголке рта - какой-то хитрый мундштук с тлеющим в нем окурком сигареты.
        - Все-то ты заметишь, бать, - усмехнулся Макс. - Да, повезло, наткнулись на моего старого знакомого. Рус где?
        - Да всё там же, где ж ему быть-то. Думу думает.
        Дед, не спуская с меня внимательного, с прищуром, взгляда, мотнул головой в сторону пятна света от подвешенного к потолку фонарика. Там, сбившись в тесный круг, что-то обсуждали несколько бойцов в полной выкладке. Черная форма СОБРа, бронежилеты, балаклавы, у некоторых - жесткие щитки, похожие на мотоциклетную броню.
        Ротный, скорее всего, вон тот седоватый крепкий мужик в центре, с рассеченным виском, бурым от запекшейся крови. Он что-то чертил на полу осколком кирпича, комментируя короткими фразами и время от времени странно дергая щекой, будто от тика. На вид - уже крепко за пятьдесят, смуглый, возможно, с кавказскими корнями. Странно. Такие обычно или в штабах уже где-нибудь на теплых должностях, или вообще на пенсию выходят по выслуге лет. Но на этом «полевая» экипировка смотрелась, как вторая кожа.
        - Два заряда здесь, два - здесь… Если повезет - лестницу обрушим…
        - Но мы тогда и сами здесь застрянем. Может, все же уходить?
        - Я вот тоже за то, чтобы сваливать. Лучше даже утра не ждать.
        - Куда? Тем более с такой толпой гражданских? Вот то-то же…
        - Да какие у нас еще варианты-то? Рус прав. Просто тянем время, отбиваемся от чужих… И ждем подкрепления.
        - Как его вызывать? Связи так и нет!
        - Рано или поздно кто-нибудь придет. Если, конечно, не по всей стране такая херня творится…
        При нашем приближении командиры прервали обсуждение.
        - Все чисто, - доложил Сергей. - На нижних этажах нашли гражданского. Оказался знакомый Гончара.
        Рус, дернув щекой, вперился в меня взглядом. Я подавил желание спрятать правую руку за спиной. Наруч вроде не выглядывает из-под рукава, а жест этот может показаться подозрительным.
        - Это Ян, - вклинился в разговор Макс. - Мы с детства знакомы. Я за него ручаюсь. Рукопашник он - получше меня. И стрелять немного умеет. Пригодится.
        - А патронами он срать умеет? - проворчал один из бойцов, в скатанной на лоб балаклаве. - Желательно сразу бы пачками. Вот тогда бы точно цены бы ему не было.
        - За базаром следи, Белый! Ты чё против имеешь?
        - Да ничего. Сам же говоришь - гражданский. А значит, просто еще один лишний рот. Подготовки ноль, оружие ему давать - только патроны зря потратит. Просто отведи его к остальным, чего нас отвлекаешь.
        - Куда к остальным? Там бабы с детьми в основном, да всякие ботаны. А Ян за себя постоять может, мы вместе занимались, в секции у Коберидзе. Он не трус точно. Да он вообще с другого конца города сюда добрался, пешкодрапом. Это уже о чем-то говорит.
        - А сам твой Ян что, немой, что ли? - спросил Рустам.
        Повисла пауза. Мне показалось, что на меня уставились буквально все, кто сейчас был в зоне видимости.
        - Да не надо мне ничего, - сказал я. - Если мешаю - могу хоть сейчас уйти.
        - И куда подашься? - хмыкнул тот же тип в балаклаве. Когда он обернулся, я увидел, что у него расцарапана вся левая щека - длинными тонкими полосами, будто кошка подрала. - Ночные прогулки сейчас небезопасны.
        - Ничего. Подышу свежим воздухом.
        - Да чо вы быкуете на ровном месте? - возмутился Макс. Пихнул меня локтем. - Ян, тебя какая муха укусила?
        - Просто не нравится, когда со мной разговаривают таким тоном, - пожал я плечами, стараясь не обращать внимания на немигающий взгляд Рустама, по-прежнему устремленный на меня. - Я не навязываюсь. Вы же сами меня сюда притащили.
        - А у тебя что, какие-то другие планы были? - спросил Рустам.
        - Может, и были…
        - Поделишься?
        Я встретил его взгляд. Рот командира было перекошен в одну сторону странной гримасой - то ли от боли, то ли от нервного напряжения - что придавало его лицу свирепое выражение. Сам взгляд же был несколько замутненный. Сдается мне, мужик не спал уже минимум сутки.
        - Пока сам не придумал, - признался я. - Одно могу сказать: подкрепления вы зря ждете. Не придет никто.
        - Думаешь?
        - Знаю.
        - Откуда?
        - Да не все ли равно? - раздраженно огрызнулся я. - Но сидеть тут точно смысла нет.
        - Самый умный, что ли? - недобро прищурился на меня тип с расцарапанной щекой, но Рустам молча зыркнул на него, одним взглядом заставив затихнуть и сконфуженно замяться.
        - Знаешь что-то - рассказывай, - продолжил командир. - Любая информация о вторжении будет на пользу.
        - Это не вторжение.
        - В смысле? А что это, по-твоему? - тут даже Макс не выдержал. - Я ж тебе рассказывал про гуманоидов этих в доспехах. Да ты и сам видел во дворе…
        - Да, они из другого мира. Но не гуманоиды. Выглядят вполне как люди. И это не вторжение. Они наоборот, нас к себе затащили. Весь город, и окрестности. Не знаю точно, какой размер этого куска. Но не думаю, что очень уж огромный. Поэтому и говорю - не придет никакого подкрепления. Надеяться можно только на тех, кто в городе.
        Бойцы Рустама, да и остальные люди на этаже, бывшие неподалеку и слышавшие мои слова, отреагировали вполне ожидаемо. Недоверчиво зафыркали, кто-то засмеялся, кто-то и вовсе высказался вслух и сразу матерно.
        К нашему фонарю подтягивалось все больше людей из соседних помещений. Кажется, еще немного - и стихийно соберется общий митинг.
        - Понимаю, как это звучит, - вздохнул я. - Но это правда. Сейчас темно, но если бы вы попробовали оглядеть горизонт отсюда, с высоты - с северной стороны даже смогли бы увидеть горный хребет. Он долину окружает, в которую мы попали. Она круглая, типа кратера.
        - Да какой кратер, ты бредишь, что ли? - перебил меня кто-то из темноты за пределами освещенного круга. - Что за сказки рассказываешь?
        Его поддержало сразу несколько человек, но кто-то начал с ними спорить. Поднялся галдеж, но его тут же прервал Рустам, коротко гаркнув и подняв вверх сжатый кулак.
        Как ни странно, все разом затихли, даже гражданские. В тишине стало отчетливо слышно, как, кряхтя и шоркая сапогами по бетонному полу, поближе к центру круга пробился дед с двустволкой.
        - А чего вы удивляетесь-то, карапузы? - пожал он плечами, с каким-то странным хитрым прищуром окидывая меня взглядом. - Что, не поняли что ли, что мы, как есть, в сказку и попали? Тока, едрить её, не в ту, где принцессы всякие и зайчишки говорящие. А в страшную.
        - Но, кстати, если мы не на Земле - это многое объяснило бы, - неожиданно поддержал меня еще один из СОБРовцев, сидевший ко мне спиной. - Например, почему связь наглухо пропала. Даже спутниковый телефон не ловит.
        - И река обмелела, - вставил кто-то.
        - Ладно, допустим, - поморщившись, будто от боли, прервал дальнейшие пересуды Рустам, снова дернув щекой. - Что ты еще знаешь? И самое главное - откуда?
        - Да! А про пирамиды эти знаешь что-нибудь? А про инопланетян? Чего им нужно от нас вообще? - наперебой посыпались вопросы из толпы.
        Я даже удивился, насколько жадно все начали меня расспрашивать. Хотя, с другой стороны, чего удивляться-то. Неведение - пожалуй, самое раздражающее состояние, от которого хочется избавиться не меньше, чем от мучительного зуда. Я и сам, как только получил доступ к Аме, начал забрасывать ее вопросами.
        Глядя на этих усталых, измученных, запуганных людей, столпившихся передом мной в островках тусклого света, я почувствовал, как на душе заскреблись кошки. Если смотреть правде в глаза, большинство из них вряд ли переживет еще один день. Выбор у всех невелик - смерть или рабство. Причем у тех, кто сопротивляется, выбора и вовсе, наверное, нет. Что-то мне подсказывает, что строптивых аборигенов арраны не особо жалуют.
        Мой дар уходить в серый мир дает мне шанс избежать все этого. Но что толку? Он не поможет спасти кого-то из них. Я даже дочку-то уберечь не смог. И нахрена тогда это всё?
        Снова вспомнился разговор с Козлоногим. Сейчас-то я понимаю, что он обо всем этом меня предупредил с самого начала. Вот только, опять-таки - что толку? Смириться с текущим положением дел это не помогает.
        - Что им от нас нужно? - пожал я плечами. - Да всё. Они выгребут из города всё, что смогут, разберут по кирпичику. А всех, кто выживет, угонят в рабство. В наш мир нам уже не вернуться. А пирамиды их эти… Это аванпосты. Сейчас у них что-то типа игры на захват флагов. Кто удержит пирамиду до конца отведенного срока - получит во владение весь район вокруг нее. Кончится все через два дня.
        Я намеренно не стал ничего особо утаивать или смягчать выражения - будто старался выплеснуть на этих людей свое собственное мрачное отчаяние. Хотя, наверное, для них так будет даже лучше. Незачем давать им ложную надежду.
        Моя короткая речь произвела странное впечатление. Я ожидал бурной реакции, споров, дополнительных вопросов. Но в ответ получил только напряженное, гнетущее молчание. Большинство этих людей даже не смотрели на меня. Отвернулись, либо уткнулись взглядом куда-то в пол или в пустоту. Мне кажется, мои слова просто подтвердили их худшие опасения. А может, все проще. Какая там первая стадия принятия неизбежного? Шок?
        В воцарившейся тишине явственно послышался топот ног со стороны лестницы. СОБРовцы тут же встревоженно вскочили, рассыпались полукругом, занимая позиции. Гражданские попятились назад, сталкиваясь друг с другом и приглушенно переругиваясь.
        В проеме двери, выхваченный светом фонаря, возник темный силуэт. Рослый плечистый мужик в бронежилете, с ног до головы в черном, в шлеме с поднятым прозрачным забралом.
        - Они здесь! - рявкнул он сходу.
        - Сколько? - спросил Рустам.
        - Двое или трое. Наших не засекли вроде. Похоже, просто здание прочесать решили.
        Отряд СОБРовцев быстро превратился в единый организм, разворачивающийся под аккомпанемент быстрых коротких команд и жестов.
        - Гражданских - убрать! Гончар, Белый, Слон - на правый фланг! Шаман, Рома, Костя - за мной! Дед, бляха-муха, да не путайся ты под ногами!
        - Ты это, мать поучишь щи варить! - огрызнулся дедок, торопливо затушивая окурок и убирая в карман мундштук. С винтовкой наперевес он рванул куда-то вглубь этажа. Возможно, к другому выходу.
        Я на несколько секунд замер, и вся эта суета крутилась вокруг меня, будто в замедленной съемке.
        «Они здесь!» - билась в мозгу единственная мысль. Пальцы сами собой сжались в кулаки при воспоминании об арранах в шипастых доспехах. Об устроенной ими во дворе расправе, о силуэте дочки, стискивающей игрушечную акулу на входе в пирамиду…
        Ярость и желание отомстить уже давно плескались внутри, не находя выхода. Но сейчас - будто что-то щелкнуло внутри. Я стиснул зубы и легко, не задумываясь, будто это было естественно для меня, как дыхание, превратился в серого призрака.
        Еще миг - и скользнул вниз, ныряя сквозь межэтажное перекрытие.
        Глава 11
        Меня не особо волновало, что повстанцы увидят моё необычное исчезновение. Шила в мешке не утаишь. Если я останусь с отрядом - а скорее всего, останусь, ибо один в поле не воин - то рано или поздно они заметят что-нибудь странное, и придется объясняться.
        Но вот именно сейчас мне как раз ничего объяснять не хотелось, и выслушивать чьи-то команды тоже. Хотелось другого. Например, всадить раскаленный клинок в грудь одного из этих гадов в шипастых доспехах.
        В течение всего этого дня, пока я потихоньку разбирался в ситуации, ненависть к чужакам крепла с каждым часом. Но после того, как Лиску утащили в пирамиду, внутри будто что-то окончательно переклинило. Страх перед жнецами ушел, сменившись холодной расчетливой яростью.
        Так бывало на соревнованиях по самбо или айкидо. Когда в начале боя хорошенько получишь по щам, разозлишься, но сумеешь взять себя в руки. А потом еще немного - и замечаешь, наконец, слабые места противника и понимаешь, как их можно использовать. С этого момента злость поворачивает в нужное русло. Не дергаешься, не кричишь. Наоборот - затихаешь и копишь энергию для решающей атаки.
        Отчасти меня воодушевил рассказ Макса о том, что их отряду удалось убить нескольких жнецов обычным оружием. Значит, у меня с радиумным клинком и умением ускользать в другой слой реальности тем более есть все шансы. И ими нужно воспользоваться. Не только ради мести. Есть и еще одна причина.
        Амальгама.
        Мой дар - мой главный козырь в дальнейшей борьбе за выживание. Амальгама - еще один. Благодаря ей я смогу стать сильнее, получить те возможности, что есть и у высокородных арранов. Но меня беспокоит, что ресурсы амальгамы конечны, а пополнить ее запас сложно. Насколько я понял, пути всего два - либо получить новые кластеры у неких Ординаторов, либо снять с трупа аррана. И что-то мне подсказывает, что вторым вариантом и сами жнецы не брезгуют. Потому-то и сражаются между собой.
        Пора и мне открывать свою охоту.
        Я, проваливаясь сквозь перекрытия, спустился еще на пару этажей вниз, но потом решил, что это не самый быстрый и безопасный способ. Рванул к лестнице и, заглянув вниз через перила, полноценно нырнул в серый мир и прыгнул прямо в шахту между лестничными пролетами. Пару секунд немного замедленного полета - и хватаюсь за поручни где-то десятью-двенадцатью этажами ниже.
        Выныривать я не торопился. Вместо этого, покинув лестничную клетку, ненадолго остановился, прислушиваясь и вертя головой. Возможно, отсюда, из серого мира, мне удастся раньше засечь движение арранов, чем в реальности. Обстановка этому вполне способствует - здание практически чистое, безжизненное, следов игниса тоже нет, искажений - тоже минимум. Сплошной пепельно-серый цвет кругом. В нем будет проще разглядеть отблески амальгамы, да или вообще любые движущиеся объекты.
        Так, тут вроде чисто. Попробую нырнуть еще на этаж ниже…
        Я, будто дельфин, передвигающийся прыжками по границе двух миров, скакал по этажам, выглядывал в окна, проверял лестничные пролеты. Пока, наконец, не засек одного из гракхов. Правда, не в здании, а снаружи, возле пристройки, примыкающей к основной «свечке». Не то паркинг, не то помещение под магазины. Здесь еще даже стены полностью не успели возвести - котлован, какие-то сваи с торчащими вверх длинными пучками арматуры.
        Силуэт аррана я разглядел, высунувшись в окно третьего этажа. Линзы, увы, ничего не подсветили - кажется, вся их хваленая система оповещения наглухо вырубается в сером мире, как и система ориентирования в пространстве. Что ж, придется с этим считаться.
        До противника было буквально несколько метров. Правда, по вертикали. Но и это сейчас не проблема - оконный проем пустой, без стеклопакета, так что даже фокуса с прохождением сквозь препятствия не понадобится.
        В том, что это именно арран, сомнений не возникало - характерные шипы на броне, блестящие нити амальгамы, пронизывающие все тело. Правда, помимо них, я заметил и какие-то красноватые вкрапления. Кажется, я подобное уже видел - еще в первую свою встречу с чужаками, в больнице. Что это вообще? Следы игниса?
        Нападать я не торопился - для начала нужно убедиться, что поблизости нет других противников. Против двоих, а тем более троих лезть точно не буду.
        Мой «клиент» пока оставался на месте. Он, похоже, только что убил какую-то зараженную тварь размером с собаку и теперь зачем-то ковырялся в ней, присев на одно колено.
        «Ама, что он делает?».
        «Визуальный анализ затруднен. Вероятнее всего, собирает генетические образцы из пораженных игнисом органов».
        «Зачем?».
        «Представители Дома Гракх активно используют амальгаму для встраивания в геном различных модификаций на основе чужих генов. Существа, пораженные игнисом, иногда приобретают полезные мутации, поэтому их изучение представляет для них практический интерес. Кроме того, гракхи не уничтожают Грибницу, а тоже пытаются использовать ее ресурсы».
        «А Ортосы?».
        «Дом Ортос категорически не приемлет вмешательства в геном арранов. Один из его главных постулатов - сохранение чистоты расы. Поэтому Ортосы не заводят потомства с выходцами из других миров, остерегаются влияния Скверны и игниса».
        Хм… Выходит, различия этих двух лагерей куда глубже, чем разные предпочтения в дизайне доспехов. Надо будет расспросить Аму подробнее об этом, вытянуть всю информацию, что у неё имеется на этот счет.
        Но не сейчас, конечно. Сейчас есть дела поважнее.
        Я выпрыгнул из окна, приземлившись в паре метров от аррана. Клинок уже готов был вырваться из наруча, заряда в Накопителе было полно.
        Лучше напасть со спины, пока он возится с трупом. Вся загвоздка в том, чтобы в нужный момент выскользнуть из серого мира, а если понадобится - нырнуть в него снова. Хотя… После того, как завяжется бой, лучше использовать короткие нырки, не проваливаясь полностью, а просто превращаясь в бесплотный дух.
        Если, конечно, все не решится одним удачным ударом. Рубануть вот сюда, в заднюю поверхность шеи… Правда, как назло, тут доспех довольно толстый, топорщится целым гребнем массивных, похожих на позвонки наростов.
        Я даже сам удивился, насколько холодно и кровожадно я думаю о предстоящем убийстве. Меня охватил какой-то странный азарт - что-то вроде первобытного охотничьего инстинкта. И при этом никакой жалости к жертве не было. Как и угрызений совести по поводу того, что нападать собираюсь подло, из засады, в спину.
        Впрочем, сейчас это состояние было даже кстати, поэтому я отбросил сомнения. Тем более что арран, кажется, уже заканчивал препарировать труп, и я едва не упустил удачный момент.
        Клинок вспыхнул, вырываясь из наруча, уже когда я замахнулся для удара. А сам момент атаки четко совпал с перемещением в реальный мир. Клинок рассек толстый слой брони, почти не встретив сопротивления, однако угол получился не совсем удачный - арран дернулся, будто успел что-то почуять.
        Удар прошелся вскользь, и вместо того, чтобы достичь хребта, светящееся лезвие лишь срезало кусок брони на загривке и рассекло покатый, похожий на муравьиную голову, шлем. С забрала слева отлетел здоровенный кусок, обнажилась нижняя половина лица, перекошенная гримасой ярости.
        Я почти тут же метнулся в сторону. И не зря - арран, крутанувшись вокруг своей оси, хлестнул воздух кривым зазубренным мечом. Я едва успел увернуться, завалившись назад - мгновенно нырнуть обратно в тень не получилось.
        Пожалуй, меня спасло то, что я не новичок в рукопашных схватках. Пусть и не занимался боевыми искусствами на результат, но все же провел не одну сотню спаррингов - и тренировочных, и соревновательных. И главное, чему учишься на ринге - это «читать» противника, чувствовать его, порой каким-то шестым чувством.
        Вот и в этот раз я, как говорил наш тренер, копчиком почуял, что уклониться - недостаточно. Все-таки нырнул в сумрак снова, меняя направление движения и выскакивая в реал с другой стороны от противника. Мой второй удар получился куда удачнее - распорол ему весь левый бок, от подмышки почти до паха. Увы, не очень глубоко - арран и тут успел среагировать и, изогнувшись, частично уйти от клинка.
        Да что ж ты быстрый такой! Рефлексы - как у мангуста!
        Мне пришлось снова спешно укрываться в сумраке, но даже тех долей секунды, пока я находился в реале, аррану хватило, чтобы разглядеть меня и ударить кинжалом, откуда-то появившимся во второй руке. Боль обожгла мне левое предплечье - я инстинктивно вскинул руку, защищаясь.
        Зар-раза! Не очень глубоко, но болезненно.
        Прокручивая бой в своем воображении, я действовал быстро, просто-таки молниеносно: нырок - выныриваю за спиной противника, бью - снова нырок, чтобы уйти от возможного контрудара. При необходимости - повторять, пока враг не перестанет трепыхаться. Но на практике все выходило куда сложнее. Я еще не совсем освоился со своими новыми возможностями, да и в целом эти частичные уходы в серый мир происходили не мгновенно, а с некоторой задержкой, буквально в доли секунды. Но в эти мгновения я был уязвим.
        А вообще, без этих трюков я бы, похоже, был мертв уже секунд через пять. Арран двигался неестественно быстро, а клинками владел так, будто они были частью его самого. И даже то, что он имеет дело с невидимкой, его, кажется, нисколько не смутило.
        Я рванул вперед, проходя прямо сквозь противника, и вынырнул сбоку, всаживая клинок куда-то ему под ребра. На этот раз удачно - на всю длину.
        И тут же снова исчез.
        Р-р-р! Уже в сером мире я взвыл от боли в левом бедре и с ужасом уставился на растекающееся темное пятно крови на штанине. Да как так-то?! Эта тварь умудрилась ужалить кинжалом - быстро, не глядя, ударив за спину. Ему просто повезло? Или он предугадал мой маневр?
        Страха, как ни странно, не было. Наоборот, все больше разгоралась ярость и какой-то нездоровый азарт. Впрочем, от них не срывало голову - мыслил я холодно и четко, максимально сконцентрировавшись на своих действиях и ощущениях.
        Итак, он быстрее, сильнее и куда искуснее меня в открытом бою. И его клинки, хоть и вполне обычные, для меня столь же смертоносны, что и мой для него. У меня единственный козырь - умение скользить между слоями реальности. Надо только более умело им пользоваться. Прочувствовать, понять, как это работает…
        Я на какое-то время даже перестал пытаться атаковать аррана - просто метался вокруг него, выныривая с разных сторон и стараясь делать это как можно быстрее. Время будто бы замедлилось, я стал отчетливо слышать биение собственного сердца. Впал в какое-то странное состояние, похожее на транс.
        Звуки скачут, то исчезая, то становясь громче - будто кто-то быстро зажимает мне уши, а потом отпускает. Я скольжу между реальностями так быстро, что фигура аррана не успевает превратиться в дымного призрака, как при полноценном погружении в серый мир. И даже я сам не всегда полностью успеваю перетечь из одного состояния в другое - иногда только частично, отдельными конечностями.
        Вот противник взмахивает мечом, и я не успеваю увернуться. Но тело реагирует быстрее разума - и клинок аррана проходит сквозь мою руку, на мгновение превратившуюся в призрачную проекцию.
        Повезло? Или мозг всё лучше овладевает новыми трюками - даже без участия сознания?
        Неважно. Время на моей стороне. Раны от первым моих ударов уже начали сказываться - арран покачивается от потери крови, движения его стали не такими быстрыми и точными. Вот после размашистого, отчаянного удара он раскрылся, и я на чистых рефлексах вынырнул из сумрака и ударил его не клинком, а уже ногой в грудь, опрокидывая на спину.
        Бросился следом, чтобы добить. Однако он, вместо того, чтобы завалиться навзничь, сделал кувырок назад, перекатился, разрывая дистанцию. Я на всякий случай тоже отступил, и начал двигаться по дуге - рваным темпом, мелкими нырками, готовый в любой момент спрятаться в тень полностью. Мало ли - вдруг у противника, кроме меча и кинжала, найдется и что-нибудь метательное или стреляющее.
        Кувыркнувшись, арран вскочил на ноги. Что-то выкрикнул, срываясь на почти звериное рычание.
        - Куэз ис, демониум?!
        «Кто ты, демон?», - бесстрастным голосом повторила Ама.
        Оу, так у меня теперь есть даже синхронный переводчик. Жаль, ответить не могу. Много чего хотелось бы сказать этому гаду прежде, чем снести башку.
        Чужак напряженно замер, скалясь и рыча от боли. На землю обильно капала кровь. Даже удивительно, как он вообще умудряется держаться на ногах - я ведь его уже несколько раз достал, и достал серьезно. Радиумный клинок довольно легко пробивал его доспехи, так что раны должны быть глубокими.
        - Эвейни! Пхайн куази беллатор! - прорычал он.
        «Выходи, сражайся как воин».
        Он раздраженно сорвал поврежденный шлем, бросил его себе под ноги, сопроводив каким-то сложным крестообразным жестом. Замер, выпрямившись, насколько это позволяли раны. Надо признать, держался он храбро - не пытался бежать или звать на помощь. Под шлемом оказалось обычное человеческое лицо - смуглый, черноглазый парень, на вид не старше меня, с косым шрамом на лбу и заплетенными в десяток кос черными волосами. Разве что клыки великоваты, почти как у зверя. Или показалось?
        «Это вызов на поединок чести», - прокомментировала Ама.
        Пфф! Тоже мне, рыцарь нашелся. А резать беззащитных людей для тебя, выходит, тоже дело чести?
        Но я все же не отказал себе в удовольствии и вынырнул из сумрака. Арран тут же заметил меня, встрепенулся, оборачиваясь всем телом. Взгляд его скользнул по светящемуся клинку, по моей одежде. Страха на его лице не было - лишь удивление.
        - Куэз ис? Гелот?!
        «Кто ты? Раб?».
        Я бросился на него, замахиваясь правой рукой и преодолевая расстояние между нами в несколько прыжков. Он ожидаемо ответил контратакой, но в метре от него я нырнул в тень, превращаясь в призрака и на бегу проходя сквозь него. Развернулся и ударил по низу, подсекая его под коленями, справа налево. И тут же - колющим ударом куда-то между лопаток.
        Арран рухнул на колени, и я придержал его за жесткий ребристый наконечник, откидывая назад, чтобы клинок вошел глубже - пока не увидел светящееся голубое острие, вылезшее из центра нагрудника. Меч и кинжал его один за другим выпали из рук, тихо звякнув о камни.
        Но даже сейчас чужак был всё еще жив. Раскрыв рот, он захрипел на вдохе, отыскивая меня взглядом и судорожно пытаясь дотянуться.
        Я толкнул его вперед, роняя навзничь, и для верности прижал ногой.
        И снова удивился собственному хладнокровию. Я не просто готов был убивать - я и убил. Причем цинично, спокойно, упиваясь процессом. И даже слегка сожалея, что противник мало помучался.
        - Да что со мной такое? - прошептал я вслух.
        «Конкретизируйте вопрос», - отозвалась Ама.
        «Да просто… Я не узнаю себя. Меня удивляют мои эмоции. Я ведь не убийца».
        «Вероятно, повышение уровня агрессии связано с применением Боевого ядра жнеца. Вы не произвели индивидуальную настройку, и сейчас используются настройки по умолчанию. Боевое ядро подавляет ненужные эмоции, такие как страх, жалость, брезгливость. И усиливают те, что полезны в бою. Например, ярость, жажду соперничества, желание убивать…».
        «Да понял я, понял».
        Значит, не показалось. Только пока непонятно, как к этому относиться. С одной стороны - может, и правда полезная штука. Но с другой… Позволять, чтобы моим поведением управляла какая-то инопланетная хрень в моем мозгу? Так себе перспектива. Да и вообще, чем я тогда сам отличаюсь от вот этой сволочи, что сейчас валяется у меня под ногами?
        ЖНЕЦ ДОМА ГРАКХ ПОВЕРЖЕН В ПОЕДИНКЕ ЧЕСТИ. КАКОМУ ДОМУ, УЧАСТВУЮЩЕМУ В ТУРНИРЕ ЖАТВЫ, ВЫ ПОСВЯТИТЕ ЭТУ ПОБЕДУ?
        Это сообщение Ама выдала в текстовом формате. Линзы даже высветили что-то вроде меню с тремя гербами и надписями под ними. Двуглавый орел, похожий на российский герб, но в сильно измененном дизайне - Великий дом Ортос. Вытянутый череп какого-то животного, ощерившийся в жутком оскале - Великий дом Гракх. И раскрытый цветок, похожий на лотос - Дом Мэй. Почему-то не Великий.
        - А это еще что за…? - невольно переспросил я.
        «Стандартный запрос, предусмотренный правилами турнира. В ходе турнира все победы жнецов друг над другом фиксируются и затем вознаграждаются архонтами Домов».
        «Но я-то не жнец, и не собираюсь посвящать эту победу ни одному из домов. И что делать?».
        «Неизвестно. Сведения о подобных инцидентах отсутствуют».
        Я лишь покачал головой. С этим тоже надо будет разбираться, но позже. Сейчас - самое главное.
        Перевернул тело аррана на спину. Амальгама уже успела собраться в шарик где-то в районе солнечного сплетения - линзы подсказали, где искать. Блестящий ртутный сгусток отреагировал на меня, сам просочился сквозь пробоину в доспехе и вполз на ладонь.
        ОБНАРУЖЕНО ШЕСТЬ КЛАСТЕРОВ АМАЛЬГАМЫ. ПРИНЯТЬ?
        Конечно!
        Живой металл растекся тонкими струйками, впитываясь в кожу.
        «Запустить анализ полученных кластеров? - спросила Ама. - Это необходимо, чтобы оценить степень их фрагментации и включить в работу».
        «Да, конечно».
        А теперь - нужно сваливать. Или я что-то еще ценного могу забрать?
        Перед глазами замелькали красноватые светящиеся линии, обрисовывая силуэт аррана и выделяя на его снаряжении некоторые элементы.
        Ну, доспехи я с него снимать точно не буду - слишком много возни. Меч… Я поднял оружие гракха. Вроде ничего особенного. Да, явно дорогое и классно сработанное оружие. Кромка клинка - острая, как бритва, сам металл - необычного темного цвета. Но даже близко не похоже на мой золотой наруч. Амальгама даже отдельного описания для него не вывела.
        Линзы подсветили мне лишь цепочку на шее с кучей всяких амулетов, и пояс с небольшими подсумками. Заглянув в один из них, я обнаружил кучу всякой мелочевки - какие-то склянки, сферы, свертки. Разглядывать все это пока тоже было некогда, так что я просто снял пояс с гракха и надел на себя. К слову, оказался, довольно удобным.
        Поразмыслив, я решил спрятать тело гракха, чтобы на него не наткнулись его сородичи. Подхватив его под ноги, оттащил к краю котлована и сбросил вниз. Сам же снова нырнул в серый мир, выслеживая следующих жертв. Если часовой Рустама не ошибся, в здание ведь вошли двое или трое.
        Я вернулся в основное здание и побежал к лестнице, временами выныривая в реал и, прижимаясь спиной к стене, чутко прислушивался. Потом снова нырял в сумрак, перебегая до следующего убежища. Приходилось совмещать эти подходы, потому что в сером мире было относительно безопасно, но не работали амальгамные линзы, помогающие в обнаружении всяких полезных объектов. Так что все же выслеживать арранов лучше в реале.
        Даже на бегу я не мог отделаться от некоторых мыслей, которые начали донимать меня сразу же после боя. Так что, обыскивая здание, я урывками вел мысленный диалог с Амой.
        «Ама, почему у грахка была такая бедная экипировка? Почему у него нет артефактов вроде Света зари?».
        «Радиумное оружие и другие артефакты Аракетов обладают встроенной защитой. Они требуют от носителя высокой доли генов Изначальных - хотя бы на уровне десяти процентов. Отчасти поэтому Великий Дом Ортос так следит за чистотой своей крови. Большинство представителей Великого Дома Гракх не могут пользоваться подобными артефактами. Некоторые из них настолько размыли свой геном, что не могут пользоваться даже амальгамой, которая требует не более пяти процентов генов Изначальных».
        «Что за Изначальные?».
        «Так называют расу коренных арранов, живших на Аксисе во времена Первой Эры, до открытия Врат и других способов путешествий между параллельными мирами. В период Второй Эры геном Изначальных подвергался множественным изменениям, поскольку арраны активно экспериментировали с ним, а также смешивались с обитателями других миров. За несколько тысячелетий раса Изначальных почти растворилась в десятках других цивилизаций».
        «Значит, эти гены могут встречаться и у обитателей других миров?»
        «Да, это не редкость. Однако процент этих генов в таких случаях очень небольшой - десятые или сотые доли процента. Наибольшей долей генов Изначальных обладают современные арраны, живущие на Аксисе - в среднем от пяти до двадцати пяти процентов. Наиболее высокий процент - у высокородных представителей Великого Дома Ортос».
        «А какой процент генов Изначальных у меня?».
        «Крайне высокий. Более сорока трех процентов. У меня нет сведений о похожих инцидентах. Для более точного анализа лучше обратиться к Ординаторам. С большой долей вероятности в числе ваших прямых предков в первом или втором поколении был чистокровный Изначальный. Однако это невозможно».
        «Почему?»
        «Чистокровных Изначальных не существует уже несколько тысяч лет. Великий Дом Ортос пытается восстановить этот геном с помощью Серебряной Купели. Однако все, что ему пока удалось достичь за последние десять поколений - это увеличить долю генов Изначальных у высокородных наследников на три-четыре процента. Не хватает слишком многих фрагментов генома».
        Уф-ф… Что-то уже голова кругом. Чем больше я ответов получаю - тем больше новых вопросов возникает.
        Где-то надо мной - кажется, этажом выше - один за другим грохнуло несколько выстрелов. До верха здания было еще далеко, так что это, скорее всего, кто-то из часовых или разведчиков.
        Я рванул на лестницу - увы, чтобы продвигаться вверх, это был единственный способ. Прыгать выше головы, пробивая головой потолок - так себе затея, даже пробовать не хочется.
        В серый мир я нырнул уже на выходе с лестничной площадки, успев заметить, как линзы высветили в темноте два алых силуэта.
        Зар-раза! Значит, оба тут. И против них - один-единственный боец, пытающийся сейчас отстреливаться из-за угла. Похоже, часовой, оставленный повстанцами на одном из промежуточных этажей. Какого черта он здесь забыл? Я думал, все они уже давно стянулись наверх, к основной группе.
        Звуков здесь не было слышно, но картинка и без них складывалась понятная. Дав короткую очередь из автомата, боец отпугнул сунувшегося было к нему аррана и рванул в мою сторону, к пожарной лестнице. Чужаки бросились за ним, но он обстрелял их прямо на ходу и одного, кажется, серьезно зацепил в голень - тот споткнулся и заковылял, подволакивая ногу.
        Дальше наш боец поступил странно. Выскочил на лестницу, но зачем-то задержался, чтобы дать еще одну короткую очередь в преследователей. А потом побежал по ступенькам, но не вверх, а вниз.
        Да он их отвлекает! Выманивает на себя, пытается увести подальше от лагеря на верхних этажах.
        Арран, раненый в ногу, немного отставал от собрата, но, увы, был еще вполне в строю. А уже второй ринулся вдогонку за наглым аборигеном так, что силуэт его размазался в воздухе струями дыма.
        Я подкараулил его в дверном проеме, ведущем на лестницу и, на мгновение вынырнув из сумрака, полоснул по ногам. И тут же снова скрылся, наученный горьким опытом. Недооценивать этих типов в шипастых доспехах не стоит. Я одного-то еле завалил, а тут их сразу двое. В открытый бой соваться нельзя. Одна ошибка - и всё, финита ля комедия.
        Наш боец, спустившись на пару пролетов, приостановился, заглядывая наверх и задирая ствол автомата. Может быть, снова выстрелил - не столько чтобы попытаться ранить противников, сколько чтобы обозначить свое присутствие. И побежал дальше.
        Храбрый парень. Но на что он рассчитывает? Патронов у него наверняка немного, а потом, когда они закончатся - он труп. И ради чего? Арраны ведь все равно обыщут здание. Максимум, чего он добьется - это выиграет повстанцам немного времени. И ради этого жертвовать собой? Я бы так точно не смог.
        Моя неожиданная атака в дверном проеме заставила арранов замешкаться, но ненадолго. Оба они, уже явно разгоряченные азартом погони, рванули вслед за повстанцем вниз по лестнице.
        Я ринулся следом, прыгнул вниз, обгоняя всех троих. Зацепившись за перила, повис. Мысли метались лихорадочно, бессистемно, все никак не желая сформироваться в какой-нибудь внятный план. Что я вообще могу предпринять в этой ситуации? Отвлечь огонь на себя? Но с двумя гракхами шутки плохи.
        Впрочем, СОБРовца-то это не останавливает. А у него шансов куда меньше, чем у меня.
        «Ама, назови пару каких-нибудь ругательств на арранском».
        «Конкретизируйте», - кажется, моя голосовая помощница немного замешкалась от подобного нестандартного вопроса.
        «Что-нибудь самое грязное, оскорбительное для них. На что они могут отреагировать. Только быстрее!».
        Прыгнув еще чуть ниже, я почти одновременно с убегавшим повстанцем добрался до дверей на очередной этаж и, вынырнув в реал, заорал во всю глотку:
        - Схордидо ируматос! Иньявус крап! Гракх, сугере!
        Судя по ответным удивленным и возмущенным возгласам, мой арранский оказался вполне неплох.
        Я рванул вперед, скрываясь за перегородкой, и на бегу повторяя ругательства, подсказываемые мне Амой.
        На лестничной площадке что-то оглушительно хлопнуло, отсветы взрыва коротко, как фотовспышка, мазнули по стенам. Похоже на светошумовую гранату.
        Я выглянул из-за угла, и почти сразу же отпрянул назад - в проеме двери, едва не сталкиваясь друг с другом, появились оба чужака - все обсыпанные пылью и кирпичной крошкой и, похоже, злющие, как черти. Меня они тоже должны были заметить. Но на случай, если нет, я снова выкрикнул:
        - Гракх! Сугере ма фелло! - и, от греха подальше, нырнул в серый мир, пробегая чуть дальше вглубь этажа.
        Кажется, получилось. Собровец, потратив гранату, оторвался от погони, а мне удалось оттянуть внимание чужаков на себя.
        - Сугере ма фелло! - снова издевательски пропел я, выныривая в реал и убеждаясь, что оба шипастых все еще у меня на хвосте.
        Знать бы еще, что я вообще кричу.
        «Вы предлагаете представителям Великого Дома Гракх поласкать ваш половой орган. Учитывая их благородное происхождение и наверняка гетеросексуальную ориентацию, это звучит крайне оскорбительно. Особенно из уст гелота».
        А, ну пойдет.
        Теперь самое главное - надолго ли им хватит терпения. Надо постараться отвести их подальше от здания. А в идеале - разделить, а потом прикончить по одному.
        Я добежал до окна и, заскочив в проем, обернулся. Вынырнул в реал и снова прокричал пару фраз на арранском. Меня должно было хорошо быть видно на фоне окна, но я специально так подставился. Как только чужаки снова вышли на прямой зрительный контакт - я прыгнул.
        Здесь было невысоко - всего второй этаж, но я все же подстраховался, и в прыжке опять нырнул ненадолго в серый мир. Вынырнул чуть позже и побежал вдоль края котлована, петляя между штабелями кирпичей и брошенной строительной техникой. Лишь бы ничего дальнобойного в спину не прилетело…
        Гракхи неслись за мной, будто пара гончих псов, легко перепрыгивая через препятствия, а какие-то просто снося сходу. Ух, разозлились как! Какие-то совсем не толерантные.
        Вместо того, чтобы оббегать вокруг массивную бетономешалку, я превратился в призрака и прошил ее насквозь, выскакивая с другой стороны.
        И вдруг откуда-то сверху передо мной рухнуло что-то яркое. Я едва успел оттормозиться и рвануть в сторону. Как раз вовремя, потому что по месту, где я только что стоял, ударила длинная светящаяся цепь, звенья которой ощерились треугольными, похожими на акульи плавники, шипами.
        Да твою ж дивизию! Старый знакомый!
        Ортос в сверкающих бело-золотых доспехах эффектно развернулся, втягивая свое оружие. Я обернулся на гракхов, как раз выбегающих с разных сторон из-за бетономешалки…
        Ну, нет уж. Вы, ребята, тут как хотите, а я сваливаю.
        Нырок в серый мир получился каким-то странным. Я будто бы столкнулся с преградой, похожей на слой воды, и свет вокруг меня вдруг померк. Тьма - чернильно-черная, рассеиваемая лишь проглядывающей сквозь тучи луной - была такой плотной, что, вытянув руку, я с трудом мог различить собственные пальцы.
        Это еще что? Я только-только начал привыкать к серому миру с его закидонами, но тут что-то новое и непонятное.
        - Где я? - вслух громко произнес я, чтобы разрушить тягучую, действующую на нервы тишину.
        - Расслабься, - ответил тихий, как порыв ветра, шепот. - Я не причиню тебе вреда.
        Голос был знакомый - тот же самый, что я слышал в сером мире, когда был на мосту. Женский, вкрадчивый, со странными шелестящими нотками. Вроде бы не враждебный, но заставляющий нервно поеживаться.
        Во тьме неподалеку вдруг вспыхнули два факела, освещающие вход в какую-то пещеру. Выглядело, как приглашение. Правда, не из тех, на которые очень уж хочется откликнуться. Правда, мне и в реал тоже возвращаться не хочется - там сейчас, наверное, такая мясорубка между арранами, что мне лучше постоять в сторонке.
        К тому же, не факт, что мне вообще получится вернуться без согласия той силы, что меня сюда закинула.
        - Кто ты? Что тебе от меня нужно?
        - А Энки разве не рассказывал обо мне? - с долей обиды произнес бесплотный голос. - Что ж, тогда самое время познакомиться. Зови меня Эреш. Госпожа Эреш.
        Глава 12
        Тьма вокруг, кажется, сгущалась с каждой секундой, и единственным ориентиром в ней оставались два факела в примитивных железных держателях, горящие шагах в двадцати от меня. Выбора мне явно не оставляли, и это вызывало внутренний протест. В то же время было любопытно, что же это за место, и кто его хозяйка. Судя по тем фразам, что она успела обронить за две наши короткие встречи - она и есть та самая сестра Козлоногого, с которой он заключил пари на мой счёт.
        Ещё одна демоница из какого-то там потустороннего измерения. Или богиня - это уж как посмотреть. Как будто мне и без этого проблем не хватает. Но, с другой стороны - может, она окажется более разговорчивой и объяснит, что вообще происходит?
        Я медленно зашагал в сторону факелов, прислушиваясь к собственным ощущениям. Что-то меня здорово смущало во всей этой обстановке. И причина отыскалась быстро - стоило мне подойти поближе к входу в странную пещеру.
        Пламя факелов трепетало под беспокойным дыханием ветра, смолистая древесина потрескивала, временами выстреливая мелкими искрами. Пахло костром и сыростью - скала, в которой был пробит неровный прямоугольный вход, была влажной и местами поросла мхом.
        Звуки, запахи, цвета… Это не серый мир! Тогда где я?
        «Ама, где мы?»
        «Неизвестно. Сбой системы ориентирования в пространстве. Сбой системы целеуказания. Визуальный анализ затруднен. Функционал амальгамных линз частично недоступен».
        Я остановился перед входом и еще раз огляделся напоследок. Бесполезно. Совершенно непроницаемая пелена тьмы, даже луна над головой исчезла - возможно, скрылась за тучами.
        - Что это за место? - снова спросил я в пустоту.
        - О, ничего примечательного, - отозвалась невидимка. - Один из дальних закоулков паутины. Здесь и в лучшие времена не ступала нога смертного. Зато здесь можно будет спокойно поговорить. Не беспокойся, там, снаружи, тебя подождут. Время здесь - в моей власти. Ну, входи же!
        Стараясь сохранять спокойствие, я зашагал дальше. На всякий случай проверил заряд Накопителя в Свете зари. Больше шестидесяти процентов. За время боя с арраном я почти ничего не потратил. Это радует.
        Вопреки моим ожиданиям, по ту сторону короткого темного туннеля меня встретила не пещера, а открытое пространство. Залитая лунным светом поляна в окружении плотно стоящих невысоких деревьев с сомкнувшимися кронами. Ближе к дальнему ее концу из-под земли торчал массивный серый камень с плоской, будто срезанной ножом верхушкой. За ним, будто за столом, восседала темноволосая женщина в короне с высокими острыми зубцами, торчащими в стороны так, что казалось, будто они растут у нее из головы, будто рога. По обе стороны от нее горели факелы, на самом камне россыпью мерцали огоньки свечей.
        Она что-то раскладывала на камне, кажется, не обращая на меня никакого внимания.
        Лес за пределами поляны был тих, но определенно обитаем - из кустов доносились какие-то шорохи, а если приглядеться, можно было заметить мелькавшие в ветвях тени. Даже амальгамные линзы на них реагировали, пытаясь обрисовать их контуры.
        Ступая по мягкой, доходящей до щиколоток траве, я пересек поляну. Двигался медленно, чтобы дать себе хоть немного времени на изучение обстановки. Но это не особо помогло. Тут каждая, даже вроде бы обычная деталь завораживала, заставляя присматриваться к ней.
        Вот, например, здоровенный черный пес - гладкий, лоснящийся, с тяжелыми отвисшими брылами. Лежит в величественной позе слева от камня, размеренно дыша и время от времени вываливая широкий розовый язык. Похож на неаполитанского мастифа, но какой-то очень уж крупный - килограмм под девяносто, наверное. Меня он провожает спокойным, безразличным взглядом, но все равно как-то не по себе.
        Сам каменный стол тоже вблизи оказывается любопытным. Верхняя его часть гладкая, как стекло - на полированной поверхности пляшут отсветы от свеч. При этом по краям его разложено и расставлено множеств мелких предметов, подчас неожиданных. Какие-то ключи, кубки, шкатулки, обрезки веревки, деревянные четки, обоюдоострый кинжал без ножен, человеческий череп… Взгляд так и норовит зацепиться за каждую эту деталь, потому что все они по-своему примечательны.
        Но самой примечательной, конечно, была хозяйка всего этого места. Или, точнее сказать, госпожа.
        Это слово напрашивалось само собой. Козлоногого-то я поначалу принял за обычного человека, правда, странноватого. Но то было в потемках и спросонья. Здесь же с первого взгляда было понятно, что передо мной существо совсем иного порядка. Хотя и пытающееся выглядеть, как человек.
        Волосы её черны, как антрацит, и так же переливаются, играют отблесками от свечей. Кожа - напротив, молочно-белая и такая гладкая, что фигура кажется статуей, выточенной из цельного куска мрамора. Полупрозрачная ткань платья, похожего на древнегреческий хитон, не особо скрывает ее - сквозь складки просматривается изящный изгиб талии, высокая, идеальной формы грудь с темными ареолами. Мне стоит большого труда поднять взгляд выше, на ее лицо.
        Красива. Безусловно, красива - той же совершенной, холодной красотой, характерной для древнегреческих статуй. Но в то же время одного взгляда в её глаза мне хватило, чтобы позабыть обо всех эротических фантазиях. Потому что в этих огромных, обрамленных длинными густыми ресницами глазницах плескалась тьма. Ни зрачков, ни белка, ни радужки - сплошная чернота, в которой, будто на поверхности воды, отражаются отблески от горящих факелов. А корона на ее голове и правда оказалась рогами - темными, слегка завитыми, и торчащими из черепа в разные стороны, будто лучи звезды.
        Откуда-то из-за спины хозяйки, изящно обогнув точеную шею, выползла гибкая черная змейка, улеглась, будто живое украшение, приткнула голову в ямочку над ключицей. Но я на неё даже особого внимания не обратил - настолько меня заворожил взгляд самой Эреш. Кажется, она поняла это и, чтобы не смущать меня, снова опустила голову, продолжив свое занятие.
        Центральную часть столешницы занимало что-то вроде игрового поля, на которое госпожа аккуратно выкладывала одинаковые шестиугольные пластинки размером с фишку казино - почти вплотную друг к другу, с небольшим зазором. Сделаны они были из черного камня с прожилками, похожими на рисунок паутины, а сам порядок, в котором незнакомка выкладывала их, напоминал причудливую мозаику с пустым круглым оконцем посередине.
        Я еще раз огляделся и понял, что с этой поляны нет выхода. Даже тот путь, которым я пришел, уже исчез - деревья за моей спиной сомкнулись, образуя непроходимую стену. Только в небольшом пятачке неба над головой висела полная луна. Вроде бы похожая на земную, но крупнее.
        - Ты так напряжен. Тебе не нравится здесь? - будничным тоном спросила госпожа, продолжая раскладывать свои фишки.
        - Мне вообще не нравится всё, что творится последние пару дней.
        - Понимаю. Вы, смертные, плохо переносите, когда вас вырывают из привычной среды. Зато именно в такие моменты за вами интереснее всего наблюдать. Вы начинаете проявлять свою истинную суть, которая до этого может скрываться за слоями иллюзий, привычек, навязанных стереотипов. Хм… Я уже так соскучилась по всему этому…
        Она задумчиво усмехнулась, ставя на стол очередную фишку.
        - Так вы сестра Козлоногого? - брякнул я, пытаясь перехватить инициативу.
        Госпожа удивленно вскинула на меня свои жутковатые черные глаза и вдруг рассмеялась. Зубы у нее были идеально ровные и белые, будто нитка дорогого жемчуга. Разве что клыки на верхней челюсти выпирают слишком уж явно.
        - Козлоногого? Только не вздумай так назвать его при вашей следующей встрече. Иначе она может оказаться последней.
        - Ну, своего настоящего имени он мне так и не назвал, - проворчал я.
        - Зови его Энки. Это имя не хуже других. По крайней мере, с ним связано не так много негативных воспоминаний. И - да, в каком-то смысле мы брат и сестра. Поскольку оба мы - дети Великой Ткачихи.
        - И обитатели Заарума. Это я уже понял. Так где мы все-таки? Вы назвали это место паутиной. Это часть Заарума?
        - Нет, что ты. Заарум смертелен для таких, как ты. Примерно как открытый космос. Но ты догадлив. Это место - за пределами привычного для тебя материального мира. Паутина - это своего рода кровеносная система, пронизывающая все слои ткани мироздания. Это царство Майи. Великой Ткачихи. Матери иллюзий, прародительницы всех смертных, хозяйки их судеб. Мы же - лишь слуги её. И посредники между ней и миром смертных.
        - А то место, куда я попадаю, когда… проваливаюсь? Серый мир? Это тоже часть Паутины?
        - Ммм, твой дар… Он довольно занятен. Ты хочешь узнать о нем больше?
        - Хочу, конечно.
        Она замолчала, продолжая выкладывать свою мозаику. Дело уже подходило к концу - шестиугольные камни сложились в четкий рисунок. Что-то вроде звезды с отверстием посередине. Я терпеливо ждал, сам невольно залюбовавшись получившейся картиной. Камни, казалось, чуть вибрируют и светятся изнутри, а все вместе создают ощутимо наэлектризованное поле.
        Амальгамные линзы, кажется, тоже пытались проанализировать этот эффект, но внятного результата так и не выдали - перед глазами беспорядочно плясали светящиеся линии, то обрисовывая отдельные фишки, то соединяя их прямыми линиями или правильными многоугольниками. Это мельтешение раздражало, так что я дал Аме мысленный приказ отключить линзы на время.
        - Это… какая-то игра? Или ритуал? - спросил я, кивая на разложенные на столе костяшки.
        - И то, и другое, - улыбнулась госпожа Эреш. - Сыграем?
        - Я не играю в игры, правил которых не знаю.
        - Разумно. Тем более что обычная ставка в этой игре - жизнь. Собственно, что еще можно забрать у смертного?
        - Тогда тем более - зачем в неё играть?
        - Чтобы получить нечто большее, чем просто жизнь. И чтобы стать кем-то большим, чем просто человек. По крайней мере, большинство адхва-га приходили в Паутину именно за этим.
        - Адхва-га… Я уже слышал это слово. Ныряльщики?
        - Да. Извини, я могу путаться, поскольку в разных мирах и на разных языках они назывались по-разному. Странники, паутинники, призрачные ходоки… Да и саму Паутину люди называли по-разному. Например, лабиринтом. Но суть одна. Паутина - это естественный мост между мирами. Который, увы, сейчас используется крайне редко.
        - Почему?
        - Сложно сказать однозначно. Слишком много факторов, которые накладываются друг на друга. Упадок цивилизации арранов. Нарушение Великого баланса в самом Зааруме. В конце концов, просто естественный ход вещей. Всё, что имеет начало, имеет и конец. И наша вселенная, кажется, вступает в финальную фазу очередного цикла. Впрочем, по меркам смертных, впереди еще целая вечность.
        Слушая её, я не переставал разглядывать разложенные фишки. Их идеальный порядок гипнотизировал меня, наполнял какой-то странной эйфорией. Но вдруг что-то заставило забеспокоиться.
        Я поднял глаза и встретился с внимательным немигающим взглядом Эреш. Наваждение спало. Я с трудом удержался от того, чтобы не отшагнуть назад.
        - Ну же, давай сыграем! - повторила свою просьбу демоница. - Для начала - понарошку. Чтобы ты понял правила. Присаживайся.
        Изящным движением руки она указала на толстый древесный корень, торчащий из земли напротив неё. Я готов был поклясться, что еще пару минут назад его не было. Но, впрочем, это наименьшее из того, чему стоило бы удивляться в этом странном месте.
        Сдержав вздох, я сел на этот импровизированный стул. Сдается мне, это классическое «предложение, от которого невозможно отказаться». Вопрос только в том, чтобы постараться выбраться отсюда с минимальными потерями. А может, и с выгодой.
        - Так вы расскажете мне о моем даре? И о пари, которое вы заключил с… Энки?
        - Ты любопытен. Что ж, давай условимся так. Ты делаешь ход - и я отвечаю на один твой вопрос. И так снова и снова. Ты однозначно будешь в выигрыше. Ибо знания - это одна из немногих универсальных ценностей в любом из миров.
        До разложенных на камне фишек мне отсюда было не дотянуться. Но, возможно, это и не требовалось.
        - И что я должен делать? В чем задача игры?
        - Игрок стартует с края лабиринта. Его цель - добраться до центра. Именно там - главный выигрыш. И переход в следующую секцию лабиринта.
        - А дальше?
        - Цикл повторяется снова и снова. Всё это… - она медленно провела ладонью над фишками, будто грея её над пламенем. - Конечно, лишь иллюзия. Что-то вроде карты. Выбирая и переворачивая камень, игрок переносится в соответствующее ему место в Паутине. Там его ждёт… Скажем так, испытание. Дальше всё зависит от того, как он его пройдет.
        - Что-то вроде заданий, с которыми нужно справиться?
        - Не совсем. В испытаниях Великой ткачихи чаще всего нет однозначно правильных или неправильных путей. Но некоторые ведут к выгоде. Некоторые - к утратам. Некоторые - к смерти. Если странник выживает - он движется дальше. И чем дальше он пройдет - тем больше шансов получить ценные дары от Великой ткачихи.
        - Ну, предположим. Я могу понять, для чего это смертным. Но зачем это всё вам? Просто для развлечения? Играете нами, как пешками?
        - Мы - я, Энки и другие дети Майи - часть Паутины. У каждого из нас своё предназначение, но общий замысел скрыт даже от нас. Есть легенды, что истина откроется тому ныряльщику, что доберется до самого центра паутины.
        - И что там? Кто-нибудь добирался?
        Она лишь улыбнулась одними губами и кивнула на игровое поле.
        - Довольно. Делай свой ход, и тогда я отвечу на следующий вопрос. Для начала тебе нужно выбрать, откуда начнешь свой путь. Подойдет любой камень на границе поля.
        - Ну, пусть будет этот, - я указал на камень на ближнем ко мне краю. Эреш, не касаясь его, пошевелила пальцами, и шестиугольник перевернулся. На другой его стороне светилась замысловатая руна.
        - Хм. Река ножей. Не самое приятное место для старта. Но, впрочем, и не самое опасное.
        Над столом вдруг замерцало марево, соткавшееся в объемную картинку. Что-то вроде голограммы. Мрачный каменистый берег реки, с обеих сторон стиснутой скалами. Со дна реки, докуда хватает глаз, торчат под разными углами какие-то пики. На некоторых лохмотьями висят истлевшие флаги, на некоторых - трупы, насаженные, будто букашки на булавку. Скалы вниз по течению реки едва просматриваются сквозь серый туман, плывущий над водой.
        - Представь, что ты оказался здесь, - вкрадчиво произнесла Эреш. - И тебе нужно перебраться на другой берег реки. Там - выход. Что ты предпримешь?
        Иллюстрируя её слова, у кромки воды появилась фигура человека. Приглядевшись, я узнал в нём себя и невольно поёжился - настолько детальным было сходство.
        - Осмотрюсь. Поищу что-нибудь, похожее на лодку или плот. Или материалы, из которых его можно построить.
        Картинка поплыла - силуэт человека, очень похожего на меня, заметался по берегу, будто при ускоренной перемотке. Снова замер.
        - Ты не находишь ничего подходящего.
        - Тогда пойду вниз по течению, попытаюсь отыскать брод или мост, - пожал я плечами.
        В таком виде похоже на какую-то старомодную словесную игру в стиле «Подземелий и драконов». Вот только если бы меня на самом деле перенесло в ту локацию - времени бы все это заняло куда больше. Да и ощущения были бы другими.
        Снова перемотка - и мой двойник остановился у ветхого деревянного моста, нависающего высокого над рекой.
        - Ты обнаруживаешь мост. Но он довольно ненадежен. Ты рискнешь и попробуешь перебраться? Или решишь преодолеть реку вплавь?
        Оба варианта были так себе. Падать с моста на торчащие со дна реки пики или соваться в эту бурную и даже на вид холодную воду?
        Я недовольно скривился.
        - Зачем это все? Вы проверяете меня?
        - В каком-то смысле. Меня называют хранительницей перекрестков. Мне всегда интересен выбор, который делают смертные. А Энки, к примеру, больше интересны их желания. И то, на что они готовы пойти ради них.
        - И насчет чего вы заключили пари?
        - Это и есть твой первый вопрос? Уверен? Впрочем, ты еще не закончил свой ход. Тебе нужно перебраться на другую сторону реки, - настойчиво повторила Эреш.
        Вздохнув, я еще раз окинул картину взглядом.
        - Мост деревянный и довольно ветхий. Я выломаю несколько досок покрупнее и сооружу плот.
        Брови её чуть изогнулись - кажется, она была удивлена. Однако это была лишь мимолетная реакция - лицо её снова стало холодным и бесстрастным.
        - Что ж, допустим. Поздравляю, ты выбрался. И оказался на распутье. Можешь вскрыть следующий камень из тех, что лежат рядом с пройденным.
        - И это всё? - недоверчиво переспросил я. - Так просто?
        - Не буду же я тебя сразу бросать в самое пекло. В этой игре много неожиданностей. Но в целом принцип один: чем дальше - тем сложнее и опаснее. Весь вопрос - когда остановиться. Так твой первый вопрос - про наш с Энки спор?
        - Нет. Все-таки про мой дар. Только подробно.
        - Увы, об этом я мало что могу рассказать. Я не всеведуща. Я не знаю, откуда у тебя этот дар. Но думаю, что он врожденный. Слишком уж он похож на дар Ныряльщиков. Только слабее. Настоящие Ныряльщики умели попадать прямо в Паутину. Ты же ныряешь неглубоко, оставаясь, по сути, в том же слое реальности, но… Скажем так, попадая на его изнанку. Туда, где первородный хаос еще не полностью сформировал материю, и она более нестабильна. Хотя и более пластична.
        - А сюда я как попал? Вы вытащили?
        - В этот раз - да.
        - А Козл… Энки говорил, что, по условиям вашего пари, вы не должны вмешиваться в мои дела напрямую.
        - Энки может говорить, что угодно. Сейчас ночь. А значит, моё время. К тому же, мы немного изменили условия спора. Мы недооценили тебя. Возможно, ты куда ценнее для нас, чем показался на первый взгляд.
        - Почему?
        - Из-за твоего дара, конечно. Я ведь уже говорила, что сюда давным-давно не забредали смертные. Поэтому, когда мы заметили тебя, барахтающегося на изнанке Аксиса, ты привлек наше внимание. Поначалу мы думали, что твое попадание на изнанку - это случайность. Однако, похоже, амальгама арранов запустила дремлющие в тебе гены Изначальных, и ты научился контролировать этот дар. Возможно, со временем он усилится, и ты сможешь стать полноценным адхва-га. Ныряльщиком. Первым за многие сотни лет.
        - Куда же делись все предыдущие?
        - Я уже говорила. Причин много. Но главная - в том, что исчезли те, кого арраны называют Изначальными. Эта раса была на особом счету у Великой Ткачихи. Лабиринт, все эти камни, все эти дары - всё было создано ею для Ныряльщиков Изначальных. Они были особой кастой, наращивающей своё могущество за счет её даров. Они могли не только сами путешествовать по Паутине, но и приводить в нее других последователей. Во многом именно они благодаря покровительству Майи и привели свою расу к расцвету. Однако потом арраны свернули куда-то не туда.
        - В каком смысле?
        - С одной стороны, они стали очень сильны. Научились создавать удивительные вещи. Путешествовали между мирами - не через Паутину, а с помощью особых кораблей или Врат. Расселились по сотням миров, создавая и пестуя целые новые цивилизации. Где-то выступая мудрыми наставниками, где-то - почти богами, где-то - жестокими тиранами. Но за всеми этими достижениями не заметили, как утратили свои корни. Утратили самих себя. И развеялись, как пепел, по останкам былого величия. Ныряльщики среди них и раньше рождались редко - один на десятки тысяч. Но со временем перестали рождаться вовсе. А вслед за этим угас и культ Великой ткачихи.
        - Так вот зачем я вам? Ныряльщики исчезли, а вы остались без дела?
        Видимо, ответ получился слишком дерзким. Глаза Эреш сузились, и мне показалось, что на поляне резко похолодало. По спине пробежали мурашки, будто от озноба. Черный пёс, обеспокоенно приподнял голову, взглянул на меня и приглушенно зарычал.
        - Делай следующий ход, - отчеканила Эреш, неотрывно глядя на меня.
        - А если я не хочу играть дальше?
        - Глупо отказываться от такого шанса. Ради того, чтобы попасть сюда, твои далекие предки по арранской линии готовы были приносить в жертву собственных детей.
        - Будем считать, что я пошел не в них, - пожал я плечами. - Блуждать по лабиринту иллюзий, проходить дурацкие испытания, рисковать жизнью… Ради чего? Ради призрачного шанса на какие-то там дары от вашей Великой ткачихи?
        - Шансы вполне реальны. И дары могут быть очень щедры. Майя практически всемогуща.
        - И она сможет, к примеру, вернуть домой меня и мою семью?
        - Это что, главное твое желание? Вернуться в свое привычное тёплое болотце? Не разочаровывай меня. Что такого было в этой твоей старой жизни, за что ты так отчаянно цепляешься?
        Вопросы эти вызвали целый калейдоскоп эмоций - от протеста и злости до полной фрустрации. А ведь она права. Моя прошлая жизнь не была идеальной. Что я имел за плечами, подходя к тридцатнику? Сплошные «поиски себя», пара десятков сменённых работ, развалившийся брак и, прямо скажем, довольно смутные перспективы на будущее - несмотря на все мои стремления жить осознанно и упорядочивать каждый свой день.
        И вот - я, как и прочие жители моего города, вырван Жатвой из привычного мира. А теперь еще и потустороннее существо предлагает путь приключений и поисков могущества. Этакий билет в Хогвартс. Почему же я не в восторге?
        Наверное, вся проблема в том, что мне не десять лет. Или в том, что я до сих пор не понимаю, чего я на самом деле хочу.
        Пауза затянулась, и госпожа Эреш вдруг одним взмахом смела со стола все фишки, а заодно и часть остальных предметов.
        Кажется, я её и впрямь разозлил.
        - Что ж, сыграем по-другому. Без иллюзий. Без компромиссов. Без всех этих хождений вокруг да около. Но если выживешь - получишь достойную награду.
        Не успел я ничего возразить, как над столом снова замерцало марево, из которого соткалась объемная картинка. Место я узнал сразу. Собственно, я его покинул меньше получаса назад. Двор недостроенного здания. Бетономешалка, котлован с залитой внизу основной под фундамент и торчащими вверх пучками арматуры, штабеля кирпичей, строительный мусор…
        И трое арранов, схлестнувшихся не на жизнь, а насмерть. Картинка замерла как раз в тот момент, когда ортос мощным ударом сбил с ног одного из гракхов, отбросил его к самому краю котлована. Светящаяся цепь взмыла в воздух, изгибаясь эффектной дугой, готовая обрушиться на противника. Но в тот же момент второй гракх уже нырнул ортосу за спину.
        - Это Дангилай, - проговорила Эреш. - Один из лучших жнецов дома Ортос. После гибели Ескандира - едва ли не главная гордость Дома. И два молодых, но очень горячих гракха, одержимые жаждой подвигов. А сейчас - момент хрупкого равновесия. Как думаешь, что произойдет дальше?
        - Сложно сказать. Зависит от того, есть ли у грахка чем пробить этот золотой доспех.
        - Есть, - улыбнулась она. - Эти доспехи только выглядят, как творения Аракетов. Всего лишь золочёная подделка. Полных комплектов давно нет даже у Великого дома Ортос, только отдельные артефакты, передаваемые из поколения в поколение. Кстати, поэтому, присвоив себе Свет Зари, ты навлек на себя гнев ортосов.
        - Ничего, потерпят, - проворчал я.
        - С другой стороны, ты убил жнеца дома Гракх. И этим тоже подписал себе приговор. Так что сейчас ты - будто между молотом и наковальней. Однако это удобный момент, чтобы исправить положение. И сделать выбор, от которого будет зависеть вся твоя дальнейшая судьба.
        - О чем вы?
        - Хочешь ты это признавать или нет, но ты - носитель генов Изначальных. А значит, арраны примут тебя, как равного. Без особого восторга, конечно, но вопросы крови для них священны. Так что весь вопрос в том, к какому из домов ты присоединишься. К слову, в этом и состоит суть нашего с Энки спора, если уж тебе это так интересно.
        - Стать одним из них? - проговорил я, с трудом сдерживая дрожь в голосе из-за подкатившей ярости. - Да ни за что! Ваши арраны - гребаные фашисты, считающие людей живым ресурсом. И плевать мне на то, что они воображают себя высшей расой!
        Эреш устало покачала головой, будто перед ней раскапризничавшийся ребёнок.
        - Ты уже один из них. Строго говоря, ты имеешь куда больше оснований называться высокородным арраном, чем все главы Великих Домов за последнюю тысячу лет. Осталось только принять этот факт и сделать свой выбор.
        Она кивнула на замершую над столом голограмму.
        - Итак, хрупкое равновесие. Которое тут же рухнет, стоит в эту драку вмешаться третьей стороне. Твоей помощи вполне хватит, чтобы склонить чашу весов. Так сделай же свой выбор. И при следующей встрече со мной или с Энки получишь свою награду.
        - Вы ведь сами сказали - на меня и так уже точат зуб оба Великих дома. Если даже я захочу помочь кому-то из них - что изменится?
        - Всё. И ортосы, и гракхи помешаны на вопросах чести. У них, правда, немного разные представления о ней. Но, в любом случае, тот из жнецов, кому ты спасешь жизнь, будет у тебя в долгу. Со всеми вытекающими последствиями.
        Я упрямо помотал головой.
        - А если обе стороны мне одинаково отвратительны? Никакого выбора тут нет!
        Эреш медленно улыбнулась, и из-за показавшихся из-под верхней губы острых клыков улыбка получилась хищной и зловещей.
        - Отсутствие выбора - иллюзия. Он есть всегда. Просто не всегда люди хотят это видеть.
        Тьма вокруг нас стала стремительно сгущаться, пламя факелов тревожно затрепетало, едва не сдуваемое порывами неизвестно откуда налетевшего ветра. Я вскочил и пошатнулся от нахлынувшего головокружения. Стиснув зубы, зажмурился от летящей в лицо пыли…
        И вдруг очнулся в уже более привычном для себя сером мире. Или, как называла его Эреш, изнанке. Серые, будто сотканные из пепла силуэты предметов из реальности. И совсем рядом, буквально в нескольких шагах - замершие, как на стоп-кадре, фигуры арранов, остановленные в самом разгаре схватки.
        - Я немного продлю эту паузу, чтобы дать тебе время подумать, - прошелестела на ухо Эреш. - Но стоит тебе вынырнуть с изнанки - время возобновит свой бег. И дальше…
        Она скользнула мимо - невидимая и бесплотная, как дуновение ветра, и шепнула уже на другое ухо. Как мне показалось, с плохо скрываемым злорадством.
        - Выбор за тобой.
        Глава 13
        Я остался один в этом замершем, будто паук в янтаре, призрачном мире. Да и внутри у меня всё будто замерло. Совершенно не представлял, что делать дальше.
        Это было похоже на изощрённую ловушку. Меня будто загнали на перекресток в лабиринте, перегородили все выходы капканами, а сверху подвесили медленно опускающуюся плиту с шипами. Нужно что-то срочно выбирать, но что именно, если оба варианта мне одинаково противны?
        В мой мир вторглись чужаки. Я видел, во что превратился город в результате этого вторжения. Своими глазами видел множество трупов, пожаров, обезумевших от воздействия хаоса чудовищ. Видел жнецов, убивающих беззащитных людей, слышал рассказы Макса о других стычках с ними. В конце концов, сам дрался с ними, и едва выжил.
        Наверняка с точки зрения самих арранов то, что они делают, имеет оправдание. Может, даже некую высшую цель. Но для меня, как жителя мира, который они изуродовали, все они - безусловное зло. И мне плевать, что их кланы борются между собой. В моем случае враг моего врага - не мой друг.
        Сотрудничать с арранами, вставать на одну из сторон в их конфликте… Да, наверное, в этом есть какой-то резон. Как, например, во время войны был резон становиться полицаем на осажденных противником территориях. Это ведь сулило безопасность и некоторые выгоды. Вот только не все соглашались. Для многих принципы дороже любой выгоды. Порой даже дороже жизни.
        Эреш была права - именно в таких ситуациях и выясняется, из какого ты теста. Вот и для меня настает момент истины.
        Эх, но как же всё не вовремя-то! Если бы я успел расспросить Аму подробнее про Великие дома арранов - у меня было бы куда больше информации для того, чтобы найти оптимальное решение. А ведь еще есть и какой-то третий дом, который тоже участвует в Жатве…
        Впрочем, что бы это решило? Жизнь - это не задачник по математике. Редко когда у тебя бывает достаточно данных. И еще реже бывает однозначный правильный ответ. Решения приходится принимать не столько разумом, сколько сердцем. Или полагаться на интуицию.
        Что же она мне сейчас подсказывает?
        Я обошел замершие посреди схватки фигуры арранов, внимательнее изучая расклад.
        Ну, тот, что на земле - уже не жилец. Судя по расположению пятен амальгамы, он серьезно ранен - в доспехе на левом боку зияет дыра, и к этой ране стеклась большая часть живого металла. Скорее всего, ортос успел попасть в него из своей плазменной пушки. А сверху еще и хлестнет цепной плетью. Даже той фантастической скорости реакции, что я наблюдал у гракхов, не хватит, чтобы увернуться от этого удара - усеянная лезвиями цепь уже почти коснулась его, причем удар приходится наискосок по шее, прямо под кромку шлема.
        Второй гракх, нырнувший золотому за спину, вот-вот всадит ему под ребра два клинка. Правда, учитывая живучесть арранов, не факт, что этот удар окажется фатальным. А левая рука ортоса с уже выдвинутой из наруча пушкой развернута так, что он вполне может успеть пальнуть в противника в упор. И тогда еще неизвестно, кто из них выживет.
        Эреш не обманула - вмешавшись, я могу однозначно склонить чашу весов в ту или иную сторону. Или ударить в спину гракха прежде, чем он успеет атаковать. Лучше всего сюда, загнав клинок в основание черепа. А то и просто в затылок - острием, чтобы клинок пробил шлем и прошел прямо в мозг. Или же попробовать нейтрализовать ортоса. Его тоже лучше бить куда-нибудь в шею, под забрало шлема. Или рубануть по локтю левой руки, осекая ему оружие, а там уж гракх довершит дело…
        Я вдруг снова поймал себя на том, что рассуждаю обо всём этом буднично, спокойно, даже с некоторым кровожадным предвкушением. Хотя это совершенно на меня не похоже. Дело даже не в убийстве, как таковом, а о том, чтобы сделать это исподтишка, в спину. Мягко говоря, неспортивное поведение. В обычной жизни для меня подобное было неприемлемым. Но сейчас… Будто какой-то посторонний голос нашёптывал мне, как чёртик с левого плеча. «Напади сзади! Убей! Убей!».
        В кого я превращаюсь, черт побери?
        «Ама. Отключи контроль эмоций со стороны Боевого ядра жнеца».
        «Это может снизить вашу эффективность в бою».
        «Я ведь не спрашиваю совета. Я приказываю!»
        «Всего лишь стандартное предупреждение. Блок подавления эмоций отключен».
        Я прислушался к себе, но, как ни старался, не мог уловить каких-то изменений. Впрочем, чего я ожидал? Что внутри повернется какой-то рубильник, который мгновенно переключит меня на другой режим?
        Но все же, кажется, что-то неуловимо менялось. Прикрыв глаза на пару секунд, я сосредоточился на собственном дыхании и постарался отбросить лишние мысли. Как перед прыжком с тарзанки. Прочь сомнения, страхи, ненужные метания. Нужно просто шагнуть в эту пропасть, а дальше уже всё сложится само собой. Когда начинаешь действовать - на лишние мысли уже нет времени.
        Губы сами собой зашевелились, нашептывая привычную считалочку.
        Раз. Два. Три. Четыре…
        Жили мошки на квартире.
        Раскрыл глаза и шагнул вперед, выныривая с изнанки. И в тот самый момент все встало на свои места. Я вообще не думал ни о чем - тело двигалось само собой, повинуясь разгорающемся внутри пламени.
        Гракх с почти звериным рычанием, наваливаясь вперед всем телом, всадил свои клинки в спину ортосу. Я соткался из воздуха долей секунды спустя, атаковав его сбоку. Свет зари коротко вспыхнул, тут же с шипением погружаясь на всю длину в тело чужака. Черный доспех, сделанный из какого-то жесткого, больше похожего на хитин, чем на металл, материала затрещал, раскаляясь в месте удара докрасна. Явственно завоняло паленой роговиной.
        Но повадился к ним вдруг,
        Крестовик - большой паук.
        Я рванул руку к себе, разрезая торс гракха едва ли не пополам, и тут же метнулся вперед, проскальзывая на другой слой реальности так, чтобы пройти сквозь обоих арранов и выскочить с другой стороны.
        Ортоса я сначала ударил по левому локтю, почти напрочь отрубая руку, и тут же нырнул обратно на изнанку, чтобы атаковать с другой стороны. Получалось уже куда быстрее и чётче, чем во время предыдущей схватки - я быстро учился.
        Пять! Шесть! Семь! Восемь!
        Паука давай попросим:
        Несколько секунд - и столько же стремительных ударов, нанесенных с разных сторон, под неожиданными углами. Радиумный клинок почти не встречал сопротивления даже на толстых элементах доспехов - только заряд Накопителя проседал рывками, о чем меня тут же предупредил тревожно-алый индикатор амальгамы.
        Впрочем, это было уже неважно. Пожалуй, последние пару ударов вообще были лишними - оба аррана и так получили смертельные раны. Но мне сложно было остановиться - наоборот, с каждым движением я разгонялся все быстрее, будто старался успеть нарубить обоих на куски прежде, чем они упадут.
        - Ты, обжора, уходи,
        А ты, Ян - давай, води!
        Не получилось, конечно. Но оба явно были мертвы еще до того, как коснулись земли. И только тогда я замер над ними, замахнувшись правой рукой, будто для удара. Клинок ярко пылал в темноте, освещая тела у меня под ногами.
        Боковым зрением засек алый силуэт, высвеченный амальгамой, и резко развернулся к нему.
        Надо же. Третий арран еще жив, хотя левый бок у него разворочен выстрелом, а через весь доспех идет след от удара страшной плетью. Но он умудрился подняться на ноги, опираясь на причудливого вида секиру. Я попёр на него, быстро наращивая шаг, и ударил ногой в грудь прежде, чем он успел окончательно выпрямиться. Он полетел спиной вперед в котлован, и я ринулся было за ним вслед, но остановился на самом краю.
        В преследовании не было нужды. Упал арран прямиком на прутья арматуры, торчащие пучком вверх из фундамента. Часть из них пробили его насквозь и торчали наружу окровавленными остриями.
        В наступившей тишине и неподвижности особенно ярко выделался алый индикатор, мигающий над наручем. В Накопителе осталось меньше четверти заряда. Я убрал клинок, похлопал себя по рукаву, сбивая пламя - ткань по краям от сопла тлела и уже заметно обгорела.
        Оглянулся еще раз на валяющихся позади ортоса и гракха. Линзы очертили их светящимися силуэтами, быстро анализируя и подсвечивая собирающуюся в шарики амальгаму. Готовы оба. Да и тот, что внизу - тоже.
        Что же я чувствую? Сложно сказать однозначно. Но уж точно не сожаления.
        ЖНЕЦ ДОМА ГРАКХ ПОВЕРЖЕН ВАМИ В БОЮ. КАКОМУ ДОМУ, УЧАСТВУЮЩЕМУ В ТУРНИРЕ ЖАТВЫ, ВЫ ПОСВЯТИТЕ ЭТУ ПОБЕДУ?
        ЖНЕЦ ДОМА ОРТОС ПОВЕРЖЕН ВАМИ В БОЮ. КАКОМУ ДОМУ, УЧАСТВУЮЩЕМУ В ТУРНИРЕ ЖАТВЫ, ВЫ ПОСВЯТИТЕ ЭТУ ПОБЕДУ?
        «Ама, отключи эти оповещения. Только мешают».
        «Принято. Однако это не отменяет необходимость ответа на них».
        «Позже».
        - Ян?!
        Окликнули меня откуда-то из-за бетономешалки, со стороны основного здания. Еще немного - и амальгама подсветила мне силуэты приближающихся четырех людей. Вроде бы те же самые четверо, что встретились мне в прошлый раз. Макс, Роман, Сергей…
        - Вы-то тут что делаете? - проворчал я и зашагал к телам арранов.
        Уже присев над ними, чтобы осмотреть на предмет трофеев, отвлекся на предупредительный сигнал амальгамы. Линзы высветили стволы автомата и пистолетов, направленных на меня.
        - Вы в меня что, целиться вздумали? Пушки-то уберите.
        - Да, ребят, вы чего? - удивленно поддакнул Макс. - Ян же свой.
        - Ага… - буркнул командир группы и нехотя опустил ствол.
        Вслед за ним чуть расслабились и остальные. Но приближались медленно, рассеявшись полукругом и экономно подсвечивая себе под ноги фонариками. Свет у них уже был тусклый - похоже, батарейки на исходе.
        - Это что вообще сейчас было-то, братан? - по-детски распахнув удивленные глаза, громко прошептал Макс. - У тебя их оружие?
        - Да. Трофейное. Долго объяснять…
        Отвечал я коротко, потому что был сосредоточен на сборе амальгамы. У гракха она уже стянулась в идеальный шарик, который можно было забрать. У ортоса, с небольшим запозданием - тоже. Вот только собрались они, как и в прошлые разы, в районе солнечного сплетения, и у обоих это место было закрыто нагрудниками. Лишний раз активировать клинок не хотелось, поэтому попробовал «выманить» её куда-нибудь наружу.
        Получилось. Судя по подсказкам от линз, заветный шарик пополз под доспехом, следуя за моей ладонью.
        - Да ты уж как-нибудь объясни, - угрюмо проговорил командир, наблюдая за моими движениями. - У нас ребята как-то попробовали с убитого пришельца прибамбасину одну снять. Так без рук остались. А у тебя…
        Он осекся, потому что из прорехи в доспехе гракха показалась амальгама - тягучая и блестящая, как большая капля ртути.
        ОБНАРУЖЕНО ПЯТЬ КЛАСТЕРОВ АМАЛЬГАМЫ. ПРИНЯТЬ?
        Шарик растекся по моей ладони блестящей быстро исчезающей пленкой. Кожу заметно покалывало, будто иголками.
        - Это еще что за хрень? - прошептал кто-то из бойцов.
        - Не отвлекайте, - поморщился я. - Лучше обыщите обоих, посмотрите, что с них можно снять. Вон, пояса у черных удобные, и там всякая мелочевка. Можно и сами доспехи попробовать стащить.
        Я потянул ортоса за руку, переворачивая поудобнее, и принялся выманивать его порцию амальгамы.
        - А вот с золотыми сложнее. Доспехи у них вроде бы обычные. А вот всякое оружие действительно лучше не трогать. Там защита встроенная.
        - Тебе-то как удалось её обойти? - настойчиво повторил Сергей. - И что это за ртуть?
        - Говорю же, долго объяснять. Если коротко - мне просто повезло.
        ОБНАРУЖЕНО ОДИННАДЦАТЬ КЛАСТЕРОВ АМАЛЬГАМЫ. ПРИНЯТЬ?
        Ого! Жирный кусок. Этот Дангилай и впрямь один стоил двоих. Во всех смыслах.
        - Эй, ты куда?
        - Заберу кое-что с третьего - там, в котловане. Вы пока займитесь этими. Только аккуратнее.
        Командир зыркал на меня подозрительно и не очень-то довольно, но все же кивнул остальным бойцам, и те, кряхта, принялись переворачивать арранов, раскладывая их на земле поудобнее.
        - О, так это ведь та гнида с кинжалами. Помните, они еще пару десятков людей прирезали прямо во дворе?
        - Угу. Да они все где-то здесь. Только главарь рогатый возле пирамиды трётся.
        Только он один и остался, удовлетворенно отметил я про себя. Ну, ничего, скоро и до него очередь дойдет. А после можно будет заняться и пилоном. Должен же быть какой-то способ вскрыть его…
        Спускаясь на дно котлована, я подстраховался и нырнул в серый мир. Стало темнее, зато амальгама внутри гракха была видна даже лучше, чем с помощью линз. Правда, она до сих пор не собралась в один сгусток.
        Он что, до сих пор жив?
        Я вынырнул с изнанки рядом с бетонной тумбой, из которой торчала арматура. Распластанный на железных прутьях лицом вверх чужак дернулся, заметив мое присутствие. С хрипом повернул ко мне голову и вдруг рванулся, схватил меня за плечо.
        - Куэз ис?
        «Кто ты?».
        Это было последнее, на что его хватило - через несколько секунд напряженной тишины пальцы его разжались, а потом и все тело обмякло, бессильно повиснув на железных копьях.
        Я спокойно подождал, пока амальгама стянется в единый шарик и забрал её. Снова пять кластеров. Негусто. Но сходится с тем, что говорила Эреш - мне попались двое молодых жнецов, которые, похоже, еще не успели заработать достаточно амальгамы. Что такое пять кластеров? Центральный узел, боевое ядро жнеца, линзы да немного свободной амальгамы для заживления ран. Минимальный джентльменский набор.
        А вот у меня уже набралось три десятка кластеров. Ещё бы разобраться, как эффективнее распорядиться этим добром. Пока я не особо отличаюсь от этого молодняка, основная часть амальгамы зависла мертвым грузом. Для начала, конечно, весь этот заказ должен как-то там улечься. Но потом обязательно нужно будет изучить открывшиеся возможности подробнее. Но пока, к сожалению, всё упирается в недостаток времени и недостаток информации.
        Потерев глаза кончиками пальцев, я взглянул наверх, в темное, затянутое тучами небо. Вдруг накатила дикая усталость и апатия. Когда я в последний раз спал-то? В морге? Да и то, если это можно назвать полноценным сном…
        - Кто я, кто я… - устало пробормотал я. - Да живу я здесь.
        Наверх тоже пришлось выбираться через изнанку, и я невольно всполошил бойцов, копошащихся над телами арранов.
        - Уф, шайтан! - пробормотал старший, неодобрительно покачав головой и опуская оружие. - Ну и фокусы у тебя… Чуть заикой не оставил.
        - Извиняюсь. Что, как тут у вас?
        Гракха они успели разоблачить почти полностью, оставив только нагрудник - тот все равно был изрядно подпорчен. Макс уже напялил трофейные наголенники и возился с застежками наручей с рядом хищных зазубрин на внешней стороне предплечья.
        - Зачётные скорлупки, - похвастался он. - Лёгкие совсем, невесомые. А удар держат классно. Да и не всякая пуля возьмет.
        «Ама, из чего делают эти доспехи?».
        «Жнецы Великого дома Гракх часто используют для доспехов панцири тварей из пустошей Аксиса. Особенно ценятся трофеи с монстров, оскверненных игнисом, или прорвавшихся из других слоев ткани мироздания. У некоторых из них кости и панцири прочнее стали».
        «Странно. Я думал, игнис портит все, чего касается».
        «Он действует непредсказуемо. Иногда кардинально меняет свойства материалов. Может сделать металл хрупким, как стекло, или наоборот, очень вязким и пластичным. В большинстве случаев воздействие игниса негативно. Но некоторые оскверненные объекты, наоборот, получают крайне полезные свойства и поэтому очень ценятся арранами».
        - Так как вы меня нашли-то? - спросил я, помогая бойцам расстегнуть застежки на доспехах ортоса.
        - Так Ринат нашел, - кивнул старший на четвертого члена отряда.
        Приглядевшись, я понял, что того не было в первый раз в группе с Максом. Невысокий, но крепкий мужик лет тридцати, с коротко остриженной головой и чертами лицами, больше подходящими какому-нибудь монгольскому кочевнику. Так и представляется малахай на голове, кожаный доспех, сабля со щитом. Взгляд тёмных, чуть раскосых глаз живой и на удивление лукавый, даже не вяжется с ситуацией.
        - Я ж это… В карауле был, - пожав плечами, в забавно отрывистой манере затараторил Ринат. - И тут эти двое, ёмана. Я попробовал их отвлечь. Ну, обратно вниз увести. На лестницу заманил, шумку кинул. Сам глаза продрал - хоба, нету их. Ну и побежал смотреть, куда делись…
        Так это тот самый шустрый боец, который вызывал на себя огонь двух арранов… Его поведение в бою меня, помню, поразило. Без шуток - настоящий герой, смелый, готовый пожертвовать собой ради спасения других. И всё это как-то не вязалось с его непритязательной внешностью и говором. Да и вообще, судя по всему, парень простой, как табуретка.
        Хотя, наверное, так все и бывает. Настоящие крутые ребята в жизни не обязательно имеют квадратный подбородок, как у Супермена, и бицепсы, как у Рэмбо.
        - А тут мы как раз спускались, - подхватил Макс. - Нас Рус на разведку выслал, и мы издалека взрыв да крики услышали. Вот и добрались в итоге сюда. Когда эти трое друг с другом схватились - мы спряталась. Думали, так даже к лучшему. Они друг друга перережут, а кто останется - того мы добьём. Но в итоге совсем шикарно вышло.
        - Угу. Патронов не пришлось тратить, - кивнул старший.
        Да уж. А если бы я все же выбрал сторону одного из арранов? Со стороны бы это выглядело, мягко говоря, подозрительно.
        Нет уж, госпожа Эреш. Если у меня и есть союзники - то вот они, передо мной. Может, не самые сильные. Зато свои.
        Наруч с плазменной пушкой удалось снять довольно просто, как и элементы брони с ног. Но вот светящаяся цепь оказалась каким-то хитрым образом интегрирована в доспех, сходу не разберешься.
        - Да может, хрен бы с ней? - предложил Макс. - И так кучу времен здесь торчим, как бы не заявился кто…
        - Нет, - упрямо процедил я. - Это их оружие - огромная ценность. Даже для них самих. Делать они такое уже не умеют, пользуются наследием древних.
        Психанув, я все же активировал клинок.
        - Ну, как скажешь… - пробурчал старший, невольно попятившись. - Вот только откуда ты это всё знаешь….
        Я вскрыл нагрудник аррана, как консервную банку. Линзы подсвечивали, где располагаются важные элементы, а где - просто золоченый или покрытый белой эмалью металл. Пришлось отрезать правую руку от самого плеча и вырезать часть доспеха на спине. Позже разберусь, как всё это снять.
        Макс с командиром тем временем возились с массивным золоченым наручем с левой руки и умудрились что-то активировать. Вспыхнула подсветка, и хитроумный доспех раскрылся на две половинки.
        - Осторожно! - предупредил Сергей, отстраняя сгрудившихся над диковинкой парней. - Вон Мишка как раз в похожую штуку руку сунул. Отхреначило, как гильотиной.
        - Может, он что-то неправильно сделал? - неуверенно предположил Макс. - Если аккуратно…
        Он приблизил было ладонь к внутренностям артефакта, но подсветка вдруг перекрасилась в агрессивный алый цвет и замигала. Командир пихнул Макса локтем, отталкивая подальше.
        - Говорю же, осторожно! Все бы тебе грабли свои совать, куда ни попадя!
        Взглянул исподлобья на меня.
        - Так в чём твой-то секрет? Как ты обошел защиту на этой штуке?
        Я присел рядом, разворачивая наруч к себе. Закатал левый рукав до локтя, для чего пришлось его слегка надорвать. И уверенно вложил руку в светящееся нутро артефакта.
        - А никак.
        Блестящие створки пришли в движение, с жужжанием и мягкими металлическими щелчками трансформируясь и плотно обхватывая мою руку от запястья до локтя. Я поднял её, сжимая и разжимая кулак. Наруч, несмотря на внешнюю массивность, сидел как влитой и почти ничего не весил, будто сделан был не из металла, а из какого-нибудь пенопласта.
        - Просто эти штуки меня признают. Но это долгая история. Я сам пока не совсем разобрался.
        Поняв, что больше от меня ничего не добиться, старший лишь раздраженно крякнул и дал знак остальным.
        - Ладно, тогда и правда больше нечего тут торчать. Собираем все, что можем утащить - и валим.
        Я осмотрел второй наруч внимательнее, и амальгамные линзы высветили подсказки.
        ИСПЕПЕЛИТЕЛЬ. АРТЕФАКТ ДРЕВНИХ АРРАНОВ. РАБОТА МАСТЕРОВ ВЕЛИКОГО ДОМА АРАКЕТОВ. В РАБОЧЕМ СОСТОЯНИИ.
        Кристаллов Аракетов внутри оказалось аж три, два из них - уже знакомые мне Накопители. У третьего тоже оказалось вполне ожидаемое описание.
        РАДИУМНАЯ ВСПЫШКА. СВЕТЛЫЙ КРИСТАЛЛ АРАКЕТОВ. СОЗДАЕТ СГУСТОК ЧИСТОГО РАДИУМА И ОТПРАВЛЯЕТ ЕГО В ПОЛЕТ. СКОРОСТЬ И РАЗМЕР ЗАРЯДОВ НАСТРАИВАЮТСЯ И ВЛИЯЮТ НА СКОРОСТЬ РАСХОДА ЭНЕРГИИ. ТРЕБУЕТСЯ ИСТОЧНИК РАДИУМА.
        Что ж, дальнобойное оружие мне очень даже не помешает.
        Бойцы сопротивления тем временем, подобрав добычу, двинулись к зданию, но на полпути Ринат заметил что-то подозрительное на ферме строительного крана, торчащей неподалеку. Все четверо дружно вскинули оружие, приседая к земле.
        Потомок Чингисхана и тут меня удивил. Вот ведь глазастый чертяка! Даже амальгамные линзы выдали предупреждение о незваном госте с заметным опозданием, обрисовав темный, сливающийся с металлическими конструкциями силуэт в бесформенном балахоне.
        - Тихо! Не стрелять! - шикнул я на Сергея и Макса, придержав их за плечи. Бойцы недоверчиво покосились на меня, но оружие все же опустили.
        - Давайте поближе подойдем. И подсветите-ка его.
        - Спалимся же! - процедил беловолосый Роман, по-моему, впервые за все время подав голос. Кажется, он на меня до сих пор дуется за то, что я его скрутил тогда.
        - Не должны. Пирамида на другой стороне здания. Да и забор тут кругом.
        - Ладно…
        Мы подобрались поближе к крану. Пучки света от трех фонарей устремились наискосок вверх. Мощность их оставляла желать лучшего, но все же мне в сочетании с улучшенным зрением от амальгамных линз вполне хватило.
        Это определенно был тот самый незнакомец, которого я мельком видел в торговом центре. Высокий, худющий, как скелет, с ног до головы замотанный в какие-то странные бесформенные лохмотья, впрочем, отлично маскирующие его. Но сейчас он даже не пытался скрыться - сидел в расслабленной позе, свесив ногу с горизонтальной балки. Кажется, он только и ждал, когда мы обратим на него внимания.
        Смотрел он прямо на меня. Нижняя часть его лица была скрыта длинным лоскутом ткани, свисающим на грудь, но я готов был поклясться, что он улыбается.
        Убедившись, что я тоже на него смотрю, странный чужак вдруг поднял перед собой руки и медленно, демонстративно похлопал в ладоши.
        Интерлюдия. Крепость Дозора
        Единственный выход из Долины Багровой пасти преграждали три крепости Дозора, прозванные Головной, Хребтовой и Хвостовой. Происхождение этих названий легко можно объяснить - стоит разок увидеть весь этот участок с высоты. Или проехаться по мосту от Хребтовой крепости к Головной - там, где скелет Сирруаша сохранился лучше всего. Паланкин сестер Ортос как раз сейчас двигался по узкой дороге, проложенной прямо по гигантским позвонкам, серым и ноздреватым, изъеденным за долгие века ветрами и игнисом.
        Легенды гласят, что Сирруаш - огромный дракон, вынырнувший из самих глубин Заарума - появился на Аксисе в годы Раскола и принес чудовищные разрушения. И в архивах не сохранилось однозначных и достоверных данных о том, как образовался столь колоссальный разрыв в ткани мироздания, в который смогло проникнуть существо такого размера.
        Возможно, виноваты катаклизмы, захлестнувшие мир в ходе великой войны из-за массового применения оружия, мощность которого превосходила все разумные пределы. Собственно, сама Багровая пасть, по версиям некоторых историков, представляет собой кратер от взрыва радиумной бомбы, и раньше на этом месте был многомиллионный город, столица империи Аракетов.
        Есть и те, кто считает, будто Сирруаш появился на Аксисе в результате целенаправленного ритуала призыва, якобы отысканного в архивах темных культов Изначальных. И эта версия тоже не лишена смысла. В конце концов, у Жатвы - те же корни. И явление это не менее масштабное и поражающее воображение. При этом ставшее уже вполне привычным.
        О победе над драконом версий куда больше, и куда более фантастичных. Элейна знала больше двух десятков, и наверняка это еще не предел. Легенды об этом удивительном существе с детства были одними из самых её любимых. А еще - она всегда мечтала увидеть останки исполина воочию. Но сейчас, когда появилась такая возможность - почти не выглядывала из-под полога паланкина. Было совершенно не до этого.
        Новости, доходящие из Пасти, становились все тревожнее. А после того, как отец отослал дочерей в Хребтовую крепость прямо после очередного выступления Ординаторов в Стеклянном зале, стало понятно, что дело принимает опасный оборот.
        - Как ты думаешь, что они решат? - робко спросила Элейна, чтобы нарушить, наконец, неловкое молчание, давящее на неё всю дорогу, будто тяжелое душное одеяло.
        Регина, погруженная в какие-то мрачные мысли, ответила не сразу. Кажется, она даже поначалу не поняла вопроса. Покачала головой, поморщилась, будто от головной боли.
        - Откуда мне знать? В конце концов, последнее слово всегда за Ординаторами.
        - Просто… Я ведь много изучала архивы, и не припомню подобной ситуации. За первый раунд турнира погибла почти треть жнецов. Причем многие именно от рук местных…
        - Жатва - вообще опасное мероприятие, - отрезала Регина и отвернулась, делая вид, что её заинтересовало что-то за пределами их навеса, мерно покачивающегося в такт шагам носильщиков. Хотя снаружи была ночь, и мало что можно было увидеть, кроме расставленных вдоль хребта Сирруаша примитивных масляных светильников, освещающих только небольшие участки вокруг себя.
        Элейна виновато умолкла. Она вполне понимала, в чём дело. Неудачи, преследующие её сестру, кажется, только начинали набирать обороты.
        Регина была права - конечно же, Жатва испокон веков была делом опасным, и не зря выход из долины охраняется тремя бастионами с постоянными гарнизонами в несколько тысяч бойцов. Никогда не знаешь, что в очередной раз притащит в своей пасти Слепой пожиратель. И арраны должны быть готовы к разным неприятным сюрпризам.
        Иногда кусок суши, появляющийся в кратере, бывал населен такими жуткими тварями, что приходилось сосредоточить все силы объединенного войска, чтобы помешать им вырваться наружу. Например, около тридцати лет назад, незадолго до рождения сестер, Жатва состоялась на участке густого первобытного леса, в котором водились плотоядные ящеры, способные обглодать человека до скелета за считанные минуты. Все бы ничего, но из-за игниса некоторые из них мутировали так, что стали размножаться с ужасающей быстротой. Чтобы остановить их, сразу же после турнира пришлось вводить в долину полноценную армию.
        Бывали случаи, когда опасность была незримой, но оттого не менее страшной. Все живые существа, добываемые из Пасти, проходят тщательный отбор и выдерживаются на карантине. Иначе они могут занести на Аксис опасные инфекции, способные выкосить и без того скудное население. Высокородные арраны, использующие амальгаму, вне зоны риска - благодаря этому дару Изначальных они не болеют обычными болезнями, а зачастую могут справиться даже с Красной порчей. Но нужно беречь остальных - домашних рабов, зилотов, условно свободных крестьян-хему. Ведь на них держится вся экономика.
        Самый страшный случай эпидемии, описанный в архивах Альтасара - Грибной мор - в своё время унёс с собой больше половины населения анклавов. Болезнь удалось остановить лишь самыми жесткими мерами - вплоть до казней всех выявляемых заражённых и немедленного сожжения их тел.
        Наконец, иногда оказывалось так, что разумные обитатели трофейных территорий давали ожесточённый отпор. Особенно опасно это было, когда они при этом обладали достаточно развитыми технологиями - например, освоили огнестрельное или лазерное оружие. Завязывались затяжные бои, однажды даже пришлось прервать турнир досрочно, чтобы выдвинуть на подкрепление Жнецам регулярную армию.
        Обычно, конечно, сопротивление аборигенов длились недолго - было достаточно всего нескольких дней, чтобы вся сложная техника в долине приходила в негодность. И тогда всё решали клинки и боевые умения, а в этом арранам не было равных. Не говоря уже о преимуществах, даваемых артефактами Изначальных - те были настолько совершенны, что им не страшно было ни время, ни игнис.
        Но в этот раз всё было по-другому. И дело даже не в том, что новый мир оказался куда опаснее, чем можно было решить на первый взгляд. Сводки показывали, что сегодня как минимум четверо жнецов были убиты тем самым загадочным гелотом, что присвоил себе Свет зари. И вина за это, пусть и косвенная, ложилась на Регину, ведь именно она потеряла оружие. Да и в целом, это бросало тень на весь Дом Ортос. Зандор Бронзоголовый, варлорд Гракхов, уже открыто высказался по этому поводу, и в очень нелицеприятной форме.
        Хуже всего, что среди погибших был и Дангилай - восходящая звезда Великого дома Ортос. Его смерть вызвала у Элейны смешанные чувства. С одной стороны, конечно, ужаснула. Но в то же время и принесла некоторое облегчение. Хотя признаться в этом она боялась даже самой себе.
        Между ней, Дангилаем и Региной в последние несколько лет сложились довольно запутанные отношения. Изначально он ухаживал за Региной, но та была слишком увлечена подготовкой для вступления в орден Жнецов. Большую часть своего времени она посвящала разнообразным тренировкам и, кажется, была совершенна равнодушна к делам любовным.
        Поначалу это было даже на руку Дангилаю - они начали частенько тренироваться вместе, и это было удобным поводом для встреч. Но, кажется, постепенно он пришел к выводу, что ему более интересна другая сестра - более тихая, домашняя, утонченная, а не та, у которой мозолей и синяков больше, чем у него. Элейну же его ухаживания приводили в смятение, но у нее хватало духу отвергнуть их.
        Всё стало ещё сложнее, когда Регина поняла, что происходит. И оказалось, что всё-таки этот самоуверенный красавец ей не совсем безразличен. Не были бы сёстры так близки между собой, это могло бы стать причиной серьезных ссор. Но они слишком любили друг друга, чтобы кто-то мог встать между ними. И в итоге они обе начали увиливать от настойчивых притязаний Дангилая, чем, кажется, приводили его в тихое бешенство.
        Напрямую отвергнуть его не могла ни та, ни другая - из-за отца. Данакт Ортос очень благоволил Дангилаю и, кажется, всерьёз рассматривал его как партию для одной из дочерей. Амбициозный, благородный, богатый, прославивший себя уже в нескольких Жатвах - вполне достойный спутник для наследницы Великого дома…
        - Ты скорбишь о нём? - всё же снова подала голос Элейна, не в силах выносить это тягостное молчание.
        Регина ехала с каменным лицом, устремив взгляд куда-то в пустоту и неосознанно баюкая культю правой руки, на место которой мастера уже приладили золоченый протез реалистичной формы - его неподвижными пальцами при должной сноровке даже можно было совершать простейшие действия. Держать бокал, самописец, браться за дверные ручки.
        Ответила она снова с запозданием, будто очнулась от дремы.
        - Это моя вина…
        - Не говори так! - вспыхнула Элейна.
        - Но это правда! Это худший из проступков Жнеца - позволить врагу забрать твое оружие. А из-за меня Свет зари оказался даже не у Гракхов, а у какого-то паршивого гелота! И он уже принёс столько бед!
        - И что с того? Не думаешь же ты, что дело только в клинке? Если он умудрился убить Дангилая и еще нескольких Жнецов - то это явно не простой гелот.
        Регина упрямо мотнула головой, сбрасывая с лица челку. Стал виден неровный раздвоенный шрам на виске, уходящий к уху и на скулу. Получила она его давным-давно, еще на одной из первых своих тренировок, но поклялась не сводить до тех пор, пока не пройдёт свою первую Жатву.
        - Ты слышала, что сказал Зандор?
        - Да не всё ли равно, что болтают эти дикари? - фыркнула Элейна. - С каких пор тебя волнует мнение гракхов?
        - Но отец стерпел эту выходку. И отослал нас домой. И… он так посмотрел на меня…
        - Не говори глупостей!
        - Он не простил, Элейна, - тихо, но твердо произнесла девушка, стискивая ладонями левой руки золоченый протез. - И если я сама всё не исправлю - то всё кончено.
        - Да что кончено-то? Мы вернемся в Альтасар, ты вылечишь руку, снова вернёшься к тренировкам…
        - Не будет никаких тренировок. Отец спрашивал меня, не хочу ли я на время восстановления съездить к морю, в усадьбу Варренов…
        Элейна вздохнула, пряча взгляд.
        Дом Варренов - один из самых старых и преданных вассалов Великого Дома Ортос. И, пожалуй, самый богатый. Их флот насчитывает больше сотни рыболовецких и китобойных судов, не считая мелких лодок для хождения по мелководью. Варрены давно хотят породниться с Великим домом Ортос. И это действительно укрепило бы всю фракцию. Союз со всех сторон выгодный. Если, конечно, не учитывать мнения дочерей Данакта.
        Наследник у них всего один - толстый и неуклюжий, как кашалот, Лукрос. Ему уже за шестьдесят, и свататься к Регине он начала чуть ли не с её рождения. Формально он был завидным женихом - богатый, влиятельный. Да и не старый, по меркам высокородных. У него, по слухам, было несколько кластеров амальгамы, а значит, потенциально он был практически бессмертным.
        Когда Регина заявила о своем желании стать Жнецом, это немного охладило пыл жениха. Формально, пока Жнецы служат в ордене, на них действует обет безбрачия. Да и Дангилай выглядел более выгодной партией. Но раз уж отец снова заговорил о Варренах - возможно, он действительно вернулся к идее выдать Регину за Лукроса.
        Элейна содрогнулась от этой мысли. Дело даже не в том, что Лукрос уродлив, как жаба. Он наверняка не позволит Регине заниматься тем, что ей интересно. Это всё равно, что самой Элейне вдруг запретили бы рисовать или читать книги. Она бы просто умерла без этого!
        А Регина… Она тоже уже давно не может представить себя без доспехов и клинка.
        Жнец - это ведь не просто рыцарь, участвующий раз в несколько лет в турнирах Жатвы. Это образ жизни. Это защитник, всегда стоящий на страже мирных обителей Аксиса. Опасностей за пределами анклавов хватает - жуткие мутанты пустошей, племена номадов, твари, просачивающиеся из Заарума через многочисленные прорехи в ткани мироздания, так и не заросшие со времен Раскола. Ходят слухи, что в нескольких днях пути к западу от анклавов - сплошные заросли Скверны, пожирающие всё живое.
        Регулярная армия, конечно, тоже постоянно начеку. Но образ Жнецов - рыцарей-одиночек, за счет амальгамы и артефактов Изначальных обладающих сверхчеловеческими способностями - это то, что вдохновляет арранов уже на протяжении столетий. Быть одним из них - это высочайшая привилегия высокородных. И одновременно - почетный долг.
        - Обещай мне… - вдруг сказала Регина, сжав ладонь сестры своими тонкими, но сильными пальцами. - Обещай, что простишь меня. И что ничего не расскажешь отцу.
        Паланкин как раз добрался до крепости - движение его замедлилось на одном из многочисленных постов. Высунувшись наружу, Регина отыскала взглядом одного из следующих за ними телохранителей.
        - Танак, подойди! Проводишь меня.
        - О чём ты? - опешила Элейна. - Что ты задумала?
        - У меня остался последний шанс всё исправить.
        - Но…
        - Прошу! - Регина снова настойчиво сжала её руку.
        Порывисто подавшись вперед, он поцеловала сестру в щеку. И, смахнув блеснувшую в полутьме слезу, выскользнула из-под полога паланкина.

* * *
        Хребтовая крепость Дозора была самой большой и укрепленной, однако по давно сложившейся традиции именно в Головной собиралась вся знать, прибывшая к кратеру для того, чтобы следить за ходом турнира Жатвы. Аристократам на этот период старались создать комфортные условия. Для этого загодя прибывали целые караваны со всевозможными припасами - от еды и вина до мебели и элементов декора. На несколько дней две самые большие башни крепости превращались в настоящие дворцы.
        Представители Ортосов и Гракхов благоразумно селились в разных башнях, подальше друг от друга. Однако волей-неволей всем им приходилось встречаться в Стеклянном зале. Именно здесь Ординаторы проводили регулярные церемонии, во время которых объявляли промежуточные итоги турнира.
        Сам зал представлял собой удивительное место. Несущие стены крепости, как и везде в этих краях, были сложены из афтарда, чтобы противостоять воздействию выбросов игниса. Но Стеклянный зал был сооружен из осквернённого мрамора, который под воздействием хаоса приобрел занятные свойства. Колонны в зале больше походили на соляные столбы, а пол - необычайно гладкий, с незаметными глазу стыками плит - почти на всей своей площади стал прозрачным, как лёд. Сквозь него, особенно в центре зала, можно было свободно рассматривать помещение этажом ниже.
        Ближе к краям пол становился мутным, вплоть до полной потери прозрачности. С балконов, опоясывающих зал на высоте двух человеческих ростов, он казался заиндевелым стеклом с протаявшим посередине оконцем.
        Историки, как всегда, имели несколько версий по поводу происхождения Стеклянного зала. Кто-то был уверен, что это аномалия, образовавшаяся во время одной из Жатв из-за сильного выброса игниса. Кто-то предполагал, что измененный игнисом мрамор специально привезли сюда, чтобы использовать в постройке. Ну, а кто-то настаивал, что здесь применялись утерянные технологии Изначальных по управлению игнисом. Впрочем, последняя версия считалась совсем уж сказочной.
        Как бы то ни было, зал этот идеально подходил для отслеживания хода турнира.
        На нижнем этаже, просматривающемся сквозь прозрачный пол, был выстроен огромный объемный макет, изображающий кратер Пасти и расставленные внутри него турнирные пилоны. Слуги Ординаторов, закутанные в однотонную одежду, сливающуюся с интерьером, сновали по нему, обновляя информацию - поднимали над пилонами гербы домов, с помощью специальных опознавательных знаков отмечали на карте новые разведанные объекты.
        Информацию, отображаемую на этой живой карте, предоставляли Ординаторы, получая ее, в свою очередь, от Жнецов. Рой давал им возможность отслеживать положение каждого носителя амальгамы и некоторые другие данные. Кроме того, Серебряная кровь позволяла и самим носителям связываться между собой на расстоянии, вступая в телепатический контакт. Правда, для этого нужно было выделить отдельный кластер и преобразовать некоторые отделы мозга.
        Стеклянный зал был открыт с самого начала турнира Жатвы, и явиться сюда можно было в любое время - слуги Ординаторов, сменяя друг друга, постоянно обновляли макет. Главы Домов тоже находились здесь почти постоянно, чтобы координировать действия своих Жнецов, исходя из ситуации на карте. Но было и несколько ключевых моментов, когда балконы зала заполнялись публикой до отказа. И в первую очередь это, конечно, оглашение итогов раундов.
        Турнир длится три дня, и второй из них уже подходит к концу. Начало каждого раунда - это возможность выпустить в кратер новых Жнецов, чтобы пополнить потери. Важные стратегические моменты, от которых зависит очень многое. И неиссякаемая тема для обсуждений. Особенно если Жатва преподносит сюрпризы - как сейчас.
        Зандор Бронзоголовый, один из самых молодых варлордов Великого Дома Гракх за последние двести лет, уже изнывал от неподвижности. Он решил спуститься с балкона в зал, чтобы пройтись немного по краю прозрачного пола, разглядывая макет внизу. Его советник Китерхан - седобородый, жилистый, с испещренным шрамами лицом - едва поспевал за ним, прихрамывая на левую ногу и опираясь на внушительного вида трость с набалдашником в виде черепа.
        Варлорд был не единственным, кому хотелось размять ноги. На пути ему то и дело попадались аристократы из обеих фракций. Ортосы отвечали ему сдержанными кивками, главы прайдов гракхов приветствовали короткими гулкими кличами.
        - Надо что-то решать, - проворчал Китерхан, небрежно кивнув в ответ на приветствие Евандера Катона, одного из вассалов Ортосов.
        Впрочем, в нынешние времена вассалитет - штука очень размытая. Катон - торгаш до мозга костей, и хотя формально служит Великому Дому Ортос, не гнушается сделками и с прайдами Гракхов. Отношения с ним хоть и не делают чести воину, но очень выгодны в повседневной жизни. Увы, Аксис давно погряз в болоте компромиссов, тайных договоренностей, балансов интересов. Китерхан помнил куда более простые и интересные времена, когда Ортосы и Гракхи не боялись показывать друг другу клыки.
        - Что именно ты хочешь от меня услышать, старик? - раздраженно ответил ему варлорд, не сбавляя шага. - Я и без тебя вижу, что дела плохи! Но я не могу отступать от уже заявленной стратегии. В конце концов, я был избран советом прайдов именно потому, что предложил новый путь.
        - Знаю, - спокойно кивнул советник, бряцнув заплетенными в бороду тяжелыми бронзовыми украшениями. - Увы, сама Жатва вносит свои коррективы. Мы ведь не могли предугадать, что столкнёмся с таким сопротивлением местных. По сути, в турнире возникла третья сторона. Даже четвёртая, если учитывать Дом Мэй.
        - Дом Мэй… Еще одна головная боль, - брезгливо процедил Зандор, оборачиваясь в сторону почти пустого балкона, на котором в окружении нескольких телохранителей восседал, пожалуй, самый странный из гостей Стеклянного зала. По крайней мере, самый уродливый.
        Акамант Мэй по прозвищу Обрубок, по слухам, был плодом внебрачной связи кого-то из высокородных Ортосов с обычной рабыней, привезенной из Пасти. Представители главного рода Ортосов уже давно не заводили детей естественным образом, поскольку все приходились друг другу близкими родственниками. Единственное, что держало их на плаву - это Серебряная купель. Этот артефакт древних арранов позволял выращивать младенцев в особом инкубаторе, вне утробы матери, попутно корректируя их геном и избавляя от печальных последствий кровосмешения.
        В этом была особая горькая ирония. Большинство высокородных Ортосов, так кичащихся своим происхождением и заботящихся о чистоте крови, были бесплодны. Если же у кого-то из них и получалось завести потомство без использования Купели - то на свет появлялись убогие подобия арранов.
        Акаманта эта участь не миновала. Он уродился безногим карликом, передвигался на плоской деревянной тележке с колесиками, отталкиваясь руками от земли, и по всем законам жизни должен был погибнуть ещё в детстве. Тем более что детство это выдалось тяжелым.
        Мать его, до беременности служившую в доме у высокородных, вышвырнули из анклавов, и она разделила участь десятков тысяч хему - условно свободных крестьян, живущих за пределами защитных радиумных куполов. Жизнь хему - это постоянная борьба за выживание и тяжелый труд на полях или в мастерских. Бывшей служанке пришлось познать эту жизнь сполна, и вдобавок тянуть на себе калеку-сына.
        Впрочем, тот со временем перестал быть обузой.
        Будто чтобы компенсировать физические недостатки, природа наделила Акаманта поистине демоническим умом и хитростью, а также неистребимым упрямством и волей. Благодаря этому он не просто сумел выжить, но и выкарабкался с самых низов, сколотив баснословное состояние. Он стал первым купцом, наладившим стабильную торговлю с племенами номадов из Пустошей, а также, по слухам, отправляет корабли на другой берег Лазурного моря. По крайней мере, другого объяснения тому, где он берёт некоторые редчайшие товары, попросту нет.
        Еще одним источником богатства и влиятельности карлика стали игорные и публичные дома, некоторыми из которых не гнушались даже отпрыски высокородных семей. Со временем они стали важной частью его торгово-криминальной империи, поскольку приносили не только деньги, но и связи и крайней полезную информацию.
        Взлёт Акаманта - пожалуй, ярчайший пример того, что деньги на Аксисе все чаще становятся важнее, чем благородное происхождение. Разве кто-то мог представить ещё сотню лет назад, что бастард, калека, сын безродной рабыни, оскорбляющий своим видом само звание аррана, будет вхож в Стеклянный зал наравне с представителями знатных родов? Мало того - основать собственный Дом, который признают даже Ординаторы? Дом, который сейчас - впервые в истории - ещё и оказался допущен на турнир Жатвы?
        Для благородных семей Аксиса это была череда плевков в лицо. Однако большинство понимало, почему Ординаторы ведут такую политику. Вся экономика держится на рабах и хему, они составляют уже большую часть населения анклавов. На каждого высокородного приходится уже по десятку потомков гелотов, добытых из других миров. И от их мирного сосуществования зависит дальнейшее выживание арранов. Приходится идти на некоторые уступки, постепенно меняя общественный уклад. В том числе - позволять представителям низших рас создавать собственные Дома.
        Своему Дому Обрубок, к слову, дал имя матери. Правда, сама Мэй не дожила до его триумфа и даже толком не успела вкусить радостей сытной благополучной жизни - Красная порча унесла её, когда сын только-только начал добиваться первых успехов.
        - А ты не исключаешь, что вся эта история с гелотом, укравшим радиумный клинок - это очередные проделки мерзкого карлика? - понизив голос, спросил Зандор у советника.
        - И как это, по-твоему, может быть?
        - Может, нет никакого гелота? А вся заваруха - дело рук одного из Жнецов Дома Мэй? Просто уродец не хочет в открытую конфликтовать ни с нами, ни с Ортосами. Ведь этот убийца никак не заявил о себе! Даже победы свои не отдал ни одному из Домов. А без этого он не получит награды ни от Ординаторов, ни от Дома.
        Китерхан задумчиво скривился, тоже издалека разглядывая Акаманта. Тот сидел в своем огромном самодвижущемся кресле и, как всегда, курил какой-то мудреный кальян, временами буквально исчезая за клубами густого дыма. С его угловатого лица не сходила беспечная усмешка - он о чем-то беседовал с одним из своих спутников, временами хихикая. Острый язык и язвительная, раздражающая до коликов, манера общения Обрубка были известны всему Аксису. О некоторых его обидных шутках слагались настоящие легенды.
        - Кто знает, кто знает… - поскребя бороду, пробормотал, наконец, советник. - Может, он просто ждёт до последнего, не хочет раскрывать карты? Или всё же это действительно какой-то уникум из числа аборигенов…
        - Лично я в козни Обрубка поверю куда охотнее, чем в то, что у кого-то из гелотов вдруг обнаружились гены Изначальных, - скептично отозвался Зандор. - Да причем столько, что он смог пользоваться амальгамой и артефактами Аракетов.
        - С другой стороны, кто из Дома Мэй мог бы провернуть такое? К турниру от него было допущено всего шестеро бойцов. Их и Жнецами-то назвать язык не поворачивается. Обычные наёмники. Кто там вообще? Братья Зервасы? Их Обрубок выкупил из бойцовских ям. Ну, положим, драться они умеют, но мозгов у них - одна плошка на троих. Ещё за него вызвался выступить какой-то там бастардишка из Дома Варренов, совсем ещё юнец. И та сумасшедшая баба-воровка, как её там…
        - И Харул Полудемон, - мрачно напомнил варлорд.
        Китерхан раздраженно поморщился.
        - Да, Харул, конечно, очень мутный тип. Но, в конце концов, он просто охотник на чудовищ, а не Жнец. К тому же, я уверен, что половина тех баек, что про него ходят - это пустой трёп. Который он сам же и распространяет, чтобы задрать цену на свои услуги.
        - Но даже если он лишь наполовину так хорош, как о нём говорят…
        - Да не мог он выкосить в одиночку четверых Жнецов! В то, что кто-то вроде него мог справиться с нашим молодняком, я ещё поверю. Но завалить Дангилая Ортоса…
        - Ты недооцениваешь бойцов Надзула. Им, конечно, пока не хватает опыта, они горячи и порой неосмотрительны. Но это преданные бойцы. Я могу на них положиться, и они…
        - … и они слабы, Зандор, - безжалостно отрезал советник. - И не надо на меня так зыркать, мальчик. Или ты взял меня советником для того, чтобы я тупо качал своей седой башкой, соглашаясь с любыми твоими словами?
        Зандор остановился у стены, прислонился к ней спиной, скрестил руки на груди, устремив свой взгляд вниз, сквозь прозрачный пол. Кажется, его дурное настроение читалось издалека, так что другие посетители зала обходили его стороной, даже не пытаясь заговорить. А может, не хотели связываться после его недавней тирады, обращенной к Данакту Ортосу.
        Он уже пожалел, что не удержал язык за зубами. Нужно быть осторожнее и дипломатичнее, особенно здесь, на турнире. Слова - это тоже оружие, и неуклюже бросаться ими - всё равно, что хвататься голыми руками за заточенный клинок.
        - Ладно, говори, - кивнул он советнику.
        - Тебя ведь и правда избрали на совете прайдов именно потому, что ты предложил новый путь для Великого Дома Гракх. Ортосы теснят нас, и уже давно понятно, что грубой силой с ними не совладать. Особенно сейчас, когда эта сила с каждым годом значит всё меньше. Ты на примере Обрубка можешь увидеть, что порой куда важнее, не кто держит меч, а кто за него платит.
        - Ты равняешь меня с каким-то…
        - Да нет же! Я лишь хочу сказать, что гракхи устали проигрывать. И нам нужна смена элит. Нужны новые яркие, сильные, молодые воины, которые поведут Дом к новым вершинам. И я, как ты помнишь, поддержал тебя, когда ты выставил на турнир именно таких людей.
        - Повторюсь - верных мне людей, - напомнил Зандор. - Которым нужна возможность проявить себя и получить дары от Ординаторов. А где это сделать, как не на Жатве?
        - Всё так. Но эти люди не станут новой элитой Гракхов, если просто погибнут там. А уже сейчас видно, что они не справляются. Сколько мы потеряли в первый же день от рук аборигенов? Нам пришлось задействовать почти весь резерв, чтобы возместить потери. А сколько трупов будет к концу второго раунда? Уже сейчас все шепчутся, что Дом Гракх в этой Жатве смотрится как никогда бледно.
        - Ну, положим, дочка Ортоса тоже знатно облажалась. Да и их хваленый чемпион…
        - От этого нам не легче. Тем более сейчас, когда объявился этот странный незнакомец со Светом зари. Да и у аборигенов еще сохранились очаги сопротивления…
        - Ну и куда ты клонишь?
        Китерхан подошел к варлорду вплотную и огляделся, убедившись, что никто на них не смотрит. Подслушать их тем более было сложно, но он всё же перешёл на шёпот.
        - Я знаю, ты хотел обойтись без этого. Но, боюсь, у нас остался последний шанс всё исправить. Пора выпускать Зверя.
        Глава 14
        - Куэз ис? - коротко выкрикнул я.
        - Ма номес эст Харул. Ут вестри оминес нон петум. Нас пастуло локви. Ин прива.
        «Меня зовут Харул. Прикажи своим людям не нападать. Нам нужно поговорить. Наедине».
        - Чего это за хрен в обмотках? - шепнул Макс.
        - Не знаю. Поговорить хочет.
        - А ты что, знаешь их язык?
        - Не совсем. Но у меня есть что-то типа переводчика.
        - Не перестаешь удивлять, - проворчал Сергей. - И что думаешь?
        - Вы, пожалуй, идите. Трофеи все тоже заберите. С цепью этой только осторожнее, от греха подальше.
        - А ты?
        - А я немного задержусь.
        - Что ж мы тебя, одного оставим, что ли? - возмутился Макс.
        - Ну, торчать здесь всей толпой точно не вариант, - покачал головой старший. - Проверим периметр. И будем неподалёку. А кому-то одному надо вернуться наверх, доложить обо всём.
        - А рация? - спросил Ринат.
        Сергей нажал кнопку на портативной рации, закрепленной в лямке на груди. Та лишь коротко прошипела и стихла.
        - Сдохла, - вздохнул он. - Связи вообще никакой не осталось.
        - Пора почтовых голубей дрессировать, - невесело усмехнулся Роман.
        - Вот пока их нет, ты и будешь мой голубь сизокрылый. Отнесешь весточку Рустаму.
        - Есть…
        Сергей короткими жестами разослал бойцов в разные стороны и двинулся вперед сам. Задержался, оглянувшись через плечо то на меня, то на Харула, продолжавшего неподвижно сидеть на ферме крана. Озадаченно хмыкнул, но ничего не сказал.
        Я кивнул незнакомцу, давая знак спускаться. Тот перевалился через стальную перекладину и вдруг плавно заскользил вниз в воздухе, будто паук на невидимой паутинке. Кажется, и правда использовал какой-то очень тонкий, неразличимый в полутьме трос, потому что в движении держал одну руку вверху, будто повис на чем-то.
        Встретились мы у опоры строительного крана. Место здесь было укромное и тёмное - без линз я бы туда вообще не совался. Луна, снова вышедшая из-за туч, не особо спасала ситуацию - лишь сгущала и без того темные тени.
        Незнакомец, похоже, тоже отлично видел в полутьме - двигался уверенно и спокойно. Уселся, скрестив ноги, на штабель уложенных друг на друга деревянных поддонов и неотрывно наблюдал за мной. Я приближался неторопливо, тоже постаравшись рассмотреть его внимательнее. Хотя разглядывать оказалось и нечего.
        Его потрепанное одеяние представляло собой нечто среднее между нарядом бедуина и обмотками мумии. Нижняя часть лица скрывалась под тряпичной полумаской. Оружия я у него не заметил, да и прятать его вроде бы было негде. По крайней мере, что-то крупное. В целом, он не выглядел опасным, но при этом вызывал странное ощущение тревоги. Из тех типов, что точно не хочется оставлять за спиной.
        Даже мелькнула мысль, что он может быть ещё одним родственничком Козлоногого или Госпожи Эреш. Но вряд ли. Какой-то перебор уже получается с потусторонними сущностями. Да и разговаривает он по-аррански, а демоны легко переходили на любой язык.
        Продолжить разговор было не так-то просто. Ама могла на лету переводить мне арранскую речь, но вот как самому-то изъясняться? Пришлось заранее составлять короткие фразы, спрашивать у Амы, как они звучат по-аррански и пытаться повторить, не сильно искажая.
        - Куэз ис? - повторил я. - Ту нон симилис Мессор.
        «Так кто ты? Ты не похож на Жнеца».
        - Не похож, - пожал плечами чужак. - И если бы мне кто-то еще декаду назад сказал, что я буду участвовать в Турнире Жатвы - я бы рассмеялся ему в лицо. Харул Полудемон против рыцарей Великих домов… Ну и бредятина. Все-таки нити Великой ткачихи порой запутываются так причудливо…
        - Но ты здесь. Что тебе нужно?
        - То же, что и всем. Попробовать урвать кусок этой земли. Не для себя. Для Дома Мэй, который меня нанял.
        Ну что ж, по крайней мере, это честно. Я недобро усмехнулся, пошевелив пальцами правой руки. Заряда в Накопителе было меньше четверти, но на один короткий бой вполне хватит.
        - Значит, ты ничем не лучше остальных, - проговорил я. - Зачем мне говорить с тобой? Может, сразу убить?
        - Так это твой план? Убить всех? - насмешливо отозвался он, даже бровью не поведя на угрозу.
        - Другого пока нет, - огрызнулся я.
        - Печально. Я понимаю, ты, как и все гелоты, ненавидишь чужаков, вторгшихся в ваш мир. Возможно, мстишь за гибель своих родных и знакомых. Но это путь в никуда. Ты, конечно, можешь вырезать еще столько Жнецов, сколько сможешь. Но турнир скоро закончится. И тебе не дадут покинуть кратер. Выход отсюда преграждают крепости Дозора. Гарнизон на несколько тысяч воинов. Их тоже всех убьёшь?
        - Посмотрим…
        Странный чужак умудрился сходу нащупать главные мои болевые точки. Обо всем этом я, конечно, не мог не думать. Бежать из этого чужого мира пока некуда. Да, ныряя на изнанку, я могу сколько угодно скрываться от облав. Превратиться в настоящего призрака, терроризирующего арранов, которые будут приходить в город. А если понадобится - то и выйти за пределы долины, миновав любые посты. Всё, что меня сейчас удерживает конкретно здесь - это Лиска. И, пожалуй, отряд сопротивления. Без меня они долго не протянут.
        Но сколько всё это может продолжаться? Несколько дней? Недель? А дальше-то что?
        - Так что тебе нужно? От меня? - снова спросил я.
        - Просто интересно, - он беспечно пожал плечами. - Ты крайне неординарный тип. Давно за тобой слежу - еще с тех пор, как увидел в том стеклянном замке на другом берегу реки. По всем признакам - абориген. Но при этом свободно пользуешься амальгамой и даже оружием Аракетов. Да ещё и эти твои фокусы с исчезновением… Ты можешь быть очень полезен.
        Я пропустил мимо ушей откровенную лесть, но зацепился за деталь, сразу же насторожившую меня.
        - Следишь? Как тебе это удается?
        - Что-что? - вдруг хохотнул чужак.
        - Я спрашиваю - как тебе удалось выследить меня? - стараясь чётче повторять за Амой, проговорил я.
        - Ах, это… Просто поначалу ты сказал, что моя бабушка похожа на апельсин. Тебе стоит поработать над произношением. А насчет выслеживания… Скажем так - в этом я действительно хорош. Хотя, конечно, ты осложняешь задачу, то и дело исчезая куда-то. Я сначала думал, что просто становишься невидимым, но нет. Тут что-то другое…
        - Тогда как ты снова берёшь след?
        - А ты не догадываешься? - он кивнул, указывая взглядом на наруч с клинком. - Сейчас это и вовсе будет сделать проще простого. Ты навешал на себя столько источников радиума, что тебя можно почуять за три сотни шагов.
        Так-так-так… Все сходится. Даже в базовых настройках амальгамных линз был пункт про отслеживание мощных источников радиума и игниса. Вот, значит, как меня отыскал тот ортос со светящейся цепью. Хреново. Надо иметь в виду.
        - И даже сквозь стены?
        - Чем больше препятствий - тем больше шансов укрыться, конечно. Но на открытом пространстве источники радиума можно засечь издалека. Вижу, это новость для тебя. Обидно, если проколешься на подобной мелочи.
        - Тебе-то что?
        - Не доверяешь мне, - понимающе кивнул он. - Что ж, было бы глупо надеяться на другое. Но я не враг тебе.
        - Неужели? Ты сам сказал, что здесь за тем же, что и все остальные Жнецы.
        - Всё куда сложнее. Я работаю на Дом Мэй, а у него на этом турнире особый статус. Это первая в истории Жатва, в которой участвует кто-то, помимо двух Великих Домов.
        - И чем вы отличаетесь от других высокородных сволочей?
        Харул хрипло рассмеялся - кажется, мой вопрос его искренне развеселил.
        - Я что, похож на высокородного?
        Похож он был скорее на бомжа, но вслух я этого, конечно, говорить не стал. Но все же, надо признать, постепенно мой лёд в отношении него начинал таять. С тех пор, как завертелась вся эта история, я успел столкнуться с очень разными людьми. И не совсем людьми. И этот, по крайней мере, пытался быть честным со мной.
        Надо постараться использовать это, чтобы расспросить его об арранах. Жаль только, что времени на это не так-то много. Долго разговаривать со странным Жнецом я точно не собирался. Сейчас в окрестностях пилона остался всего один гракх, и это удобный случай, чтобы подобраться к нему поближе…
        Вот, кстати, насчет этого и можно расспросить. А заодно и выяснить, нет ли у нас общих целей.
        - Ты знаешь, как вскрыть пилон? - спросил я в лоб. - Тот, что во дворе?
        - Открыть? Пожалуй, да. Но для начала нужно установить контроль над ним.
        - И ты сможешь это сделать?
        Он окинул меня внимательным, изучающим взглядом, и его странные глаза блеснули в лунном свете, совсем как у кошки.
        - Вот, значит, чего ты хочешь? Вытащить тех, кто в пилоне? Зачем?
        - Так ты сможешь это сделать или нет? - настойчиво повторил я. - Или мне попробовать самому?
        - Не советую. У пилонов мощная защитная система. Как раз на случай, если попадется агрессивно настроенная местная фауна.
        - Но ты Жнец. А Жнеца она не тронет. Я знаю правила.
        - Похвально. Тогда ты должен знать и остальное. Сейчас пилон под контролем Дома Гракх. Стоит Жнецу из конкурирующего Дома попытаться перехватить контроль - об этом будут знать все гракхи в округе, и ринутся его защищать. И что мы им противопоставим, ха?
        Вместо ответа я мог бы просто поднять руки, показывая золоченые наручи с радиумным оружием. Но удержался. Это выглядело бы глупо и самонадеянно. Да, в схватках один на один я вполне могу противостоять Жнецу. Но если их будет несколько - то далеко не факт, что меня спасут даже мои фокусы с нырянием на изнанку.
        - А если вскрыть его раньше, чем они придут?
        Харул снова прищурился, внимательно разглядывая меня.
        - У тебя там кто-то внутри, так? Кто-то из близких?
        Я промолчал. Хотя мой ответ ему, похоже, и не требовался.
        - Хорошо. Я дам тебе честный расклад. У Дома Мэй всего шестеро Жнецов, причем амальгама есть только у одного из них. Мы слабы по сравнению со Жнецами Великих Домов. Мало того - и ортосы, и гракхи ненавидят нас даже больше, чем друг друга. Поэтому, стоит кому-то из нас попробовать захватить пилон - на нас набросятся с удвоенным рвением. Высокородные не могут позволить нам заполучить даже один.
        - Почему?
        - Потому что участие третьей стороны в турнире Жатвы - это прецедент. Великие Дома постараются, чтобы он стал первым и единственным. Для начала - наверняка постараются выследить и убить всех, кто выступил за Дом Мэй. Уверен, что у всех Жнецов есть приказ на этот счёт.
        - И на что вы тогда надеетесь?
        - На удачу. На хитрость. А теперь - возможно, и на помощь местных.
        - Зачем местным помогать вам? Не всё ли равно, у кого в итоге быть рабами?
        - Вообще-то не всё равно, - с изрядной долей удивления ответил Харул. - Ктому же, Дом Мэй не держит рабов. Он… Можно сказать, что он представляет интересы потомков гелотов, вытащенных на Аксис из других миров.
        «Ама, это правда? Дай короткую справку о Доме Мэй».
        «Независимый Дом Мэй признан Великим Домом Ординаторов двенадцать лет назад. Основатель - Акамант Мэй по прозвищу Обрубок. По неофициальным данным - бастард одного из главных родов Великого Дома Ортос, рожденный от домашней рабыни. Вырос в окрестностях анклава Хамунд, там же сейчас располагается его главная резиденция. Численность подданных Дома Мэй плохо поддается оценке».
        - Дом, основанный потомками рабов? И как высокородные терпят это?
        - С трудом, - снова хрипло рассмеялся Харул. - Но, думаю, восстание Руфа Одноглазого их многому научило. Да и более мелких бунтов за последние полвека было достаточно. Когда на одного высокородного приходится по десятку рабов, а то и больше - поневоле начинаешь смягчать законы. В конце концов, мы все зависим друг от друга.
        - Допустим. Но чего ваш Дом хочет добиться на турнире?
        - Если бы мы сумели удержать хотя бы один пилон - это уже была бы огромная победа.
        - И что бы вы сделали с теми людьми, кто находятся в пирамиде?
        - Они попали бы под защиту Дома Мэй. И пополнили бы его ряды. Если бы захотели, конечно.
        - А у них был бы выбор?
        - Выбор есть всегда. Свободная жизнь на Аксисе тяжела. Нужно много работать даже просто для того, чтобы добыть себе пропитание. Многим куда милее судьба домашнего раба где-нибудь под куполом. Или даже шлюхи в публичном доме. Всегда накормлен, напоен. И хозяин всегда знает, чем тебя занять.
        Я задумался. Во мраке безысходности, окружавшем меня с того момента, как я очнулся в операционной, кажется, замаячил далекий огонёк. Слова Харула пробуждали надежду на то, что в этом новом мире тоже можно будет обустроиться. Да, будет тяжело, но живут же они здесь как-то. Наш город, попавший в Пасть - далеко не первый и не последний…
        - Если я соглашусь помочь Дому Мэй… Каков будет наш план?
        - Чтобы захватить контроль над пилоном, требуется время, и довольно длительное. Чем больше Жнецов участвуют в захвате - тем быстрее он проходит. Поэтому желательно собрать все имеющиеся у нас силы.
        - И где остальные Жнецы Мэй?
        - Жнецов забрасывают в разные части долины, в случайном порядке. Так что я пока не знаю, где находятся мои… коллеги. Связи у нас тоже нет, поскольку нет амальгамы. Но перед выброской мы условились встретиться возле самой высокой скалы или здания, которое отыщем в долине.
        - Так себе ориентир для наших мест.
        Харул вздохнул и развел руками.
        - Да, не повезло. Мы ведь не могли знать, что в Пасть попадется город с такими огромными зданиями. Какое из них самое высокое?
        - Да полно таких. И на этом берегу, и на другом.
        Честно говоря, я даже сам не смог бы сходу назвать, какое здание в городе самое высокое. За последние годы кучу многоэтажек построили, особенно здесь, в центре. Даже дома, рядом с которыми мы находимся - и те по двадцать с лишним этажей…
        - Но вон та стеклянная башня - пожалуй, самая большая из всех, что я видел здесь, - Харул указал на маячащую в паре кварталов от нас громаду бизнес-центра «Империал».
        Хм… Да, он гораздо выше жилых высоток. Кажется, этажей тридцать, а то и больше. Еще и надстройка-шпиль на крыше - архитекторы явно вдохновлялись нью-йоркским Эмпайр-стейт-билдингом. Не уверен, правда, что он самый-самый большой в городе. На другом берегу недавно построили ещё два здоровенных офисных здания. Но, в любом случае, это хороший ориентир. Тем более что вряд ли сообщники Харула прямо с линейками будут мерить каждое здание.
        - Я оставил знаки рядом с этой башней, - продолжил Харул. - Надеюсь, кто-то из наших сюда выйдет в ближайшие часы. Иначе придётся пробовать одному.
        - Почему именно в ближайшие часы? До конца турнира еще далеко.
        - Сейчас самое удачное время. Насколько я могу судить, и ортосы, и гракхи понесли серьёзные потери в боях с аборигенами. Но за сутки до конца турнира сюда забросят новых Жнецов. Поэтому нужно найти подходящий пилон, который хуже всего охраняется. Быстро захватить его и улететь.
        Я покачал головой.
        - Не нужно ничего искать. Мне нужен именно этот пилон.
        Харул засопел и неодобрительно цокнул языком.
        - Я так и знал. Ну, что ж, пусть будет этот. Ты как раз перебил часть его защитников. Мы захватим его, погрузим в стазис еще столько беженцев, сколько туда влезет. И я активирую режим эвакуации.
        - Стазис? - переспросил я.
        - Конечно. Гелоты могут находиться внутри пилона только в грузовых ячейках, погруженные в стазис. Когда прибудем на место, мы выгрузим всех и разбудим.
        Эта идея меня сразу насторожила. И чем больше я её обдумывал - тем меньше она нравилась.
        Придется полностью довериться Харулу. А самое главное - дать себя усыпить. И всё то время, что моя тушка будет находиться в пирамиде вместе с остальными, я буду абсолютно беспомощен и уязвим. А что, если пилон успеют отбить прежде, чем он взлетит? Или сам Харул привезет его неизвестно, куда? Может, прямиком на невольничий рынок? Да и убить меня спящего может кто угодно. Хоть бы и сам Харул. Ради амальгамы, например.
        Я снова покачал головой.
        - А что, если мы будем удерживать пилон? И захватим всю территорию вокруг?
        - У тебя хороший аппетит, - хмыкнул Харул. - Но сделать это будет сложнее. Гораздо, гораздо сложнее.
        - Но на это будет проще поднять людей.
        Думаю, я не один такой недоверчивый. Мало кто добровольно даст поместить себя внутрь пирамиды и покорно ждать, куда его отвезут. Но если объяснить людям Руса, что у нас есть шанс отвоевать у захватчиков свободу и хотя бы крошечный клочок земли - то это совсем другое дело. У них появится новый стимул для того, чтобы продолжать сопротивление. Новая цель, смысл. Возможно, впервые за всё это время.
        - Ян!
        Шёпот Макса донёсся из-за штабеля кирпича неподалеку от нас. Чуть погодя я разглядел и силуэт самого бойца. Приближался Гончар медленно, опасливо поглядывая на Харула.
        - Что-то случилось? - спросил я.
        - Лучше возвращаться в здание. Там к этим чёрным подкрепление прибыло. Ну, увидишь сам.
        Я мысленно выругался. Ну вот, пока я тут лясы точил, упустил момент! Можно было за это время выследить рогатого гракха и завалить его. Пилон бы я не вскрыл, конечно. Но зато был бы минус один Жнец.
        Впрочем, может, всё и к лучшему. Лучше подкопить запас радиума в Свете зари и подготовиться к более масштабной драке. Да и в Испепелителе обе батарейки наполовину дохлые - похоже, прежний хозяин использовал его очень активно.
        Я оглянулся на Харула и мотнул головой, давая знак следовать за мной.
        - С нами пойдёт? - недоверчиво шепнул Макс.
        - Он свой. Может помочь против чёрных.
        - Хм…. Ну, ладно. Но, наверх, к Рустаму, его пока рано тащить. Надо сначала всё объяснить. Пристрелят ещё сгоряча.
        - Да он и сам вряд ли сунется. Ладно, пойдём, показывай, что там…
        Мы вернулись в основное здание и поднялись на несколько этажей, чтобы можно было осмотреть двор соседнего дома поверх забора, окружавшего стройку. Там у окон нас уже ждали Сергей с Ринатом. Командир группы окинул неодобрительным взглядом следующего позади меня Харула, но ничего не сказал - был слишком занят наблюдением.
        А внизу действительно развернулось какое-то масштабное действо. Линзы засекли сразу несколько Жнецов и выдали пачку предупредительных сигналов.
        Вот зар-раза! Сколько же их? Один, второй, третий… Восемь? Девять! И это только те, кто в зоне прямой видимости. Со всего города сюда стянулись, что ли?
        Отряд гракхов, прибывший к пилону, вел с собой целую толпу заложников - навскидку, больше сотни человек. Часть шла со связанными руками, некоторых соединили между собой в цепочки. Многие были нагружены чем-то - похоже, Жнецы заставляли их тащить какие-то трофеи. Из-за расстояния и скудного освещения было трудно понять, что именно. Я точно разглядел бутыли с водой - на двадцать литров, для кулера, с десяток железных тележек из супермаркета, нагруженных всякой снедью. Видимо, разграбили по пути продуктовый, чтобы обеспечить запас еды и воды.
        Придомовая территория была огорожена железным забором, но гракхи, похоже, решили дополнительно укрепить периметр. Выгнали из подъезда пленников, и те вместе со вновь прибывшей группой начали строить баррикады вокруг пилона. В ход пошли выдранные из земли скамейки, столбы, детские качели. Из дома выносили мебель.
        - Плохие новости, друг мой, - проговорил Харул. - Кажется, гракхи хотят здесь закрепиться надолго.
        - Да сам вижу, не дурак, - огрызнулся я по-русски. Но перевода, пожалуй, и не требовалось.
        - Чего он? - шепнул Макс, с любопытством оглядываясь на Жнеца.
        - Говорит, что лагерем они тут встать собрались.
        - Это плохо?
        - Сам-то как думаешь?
        - Может, пока не поздно, выберем другой пилон? - спросил Харул.
        - Нон! - отрезал я.
        Он вздохнул, всем своим видом показывая «Ну, как знаешь».
        - Может, объяснишь, наконец, что это за тип? - проворчал Сергей. - И откуда ты знаешь их язык?
        - Я говорил. Все дело в той штуке, которую я собирал с их трупов… У неё много функций. В том числе я подключился к чему-то вроде их базы данных. И могу переводить их речь.
        - И что успел разузнать?
        - Пока мало чего. Так, всё урывками. Постоянно что-то отвлекает. Но я начинал рассказывать там, наверху. Весь наш город оказался в их мире. Дела у них тут идут хреново. Что-то типа постапокалипсиса после большой войны. Почти всё уничтожено, ресурсов мало. Мутанты, заражённые территории кругом. Но они умеют выдергивать сюда, в кратер, куски из параллельных миров. И тащат потом с них всё, что нужно для жизни. Вот мы и попали на такой вот кусок.
        - Повезло, ничего не скажешь, - процедил Макс.
        - Угу. Но не всё так просто. У них там продолжается холодная война между двумя фракциями. Ортосы и Гракхи. Так что этот трофейный кусок им еще как-то между собой поделить надо. И чтобы не доводить до настоящей мясорубки, они проводят что-то вроде турнира. Эти пирамиды - это вехи, по которым потом делят территорию.
        - Ну а этот-то лупоглазый кто? - кивнул Ринат на Харула.
        - Третья сторона. И, возможно, стоит взять его в союзники. Он может помочь.
        - Чем? Я и оружия-то у него не вижу, - скептически отозвался Макс.
        - Он тоже Жнец. Если мы поможем ему захватить эту пирамиду и удержим её до окончания турнира… То мы не достанемся ни Ортосам, ни Гракхам. Останемся свободными. Иначе всех угонят в рабство.
        - Это он тебе насвистел? - спросил командир. - И ты ему веришь?
        - Да, - чуть подумав, уверенно кивнул я.
        Бойцы переглянулись между собой.
        - Надо Рустаму рассказать, - подытожил Ринат. - Тут крепко думать надо.
        - Как будто у нас много других вариантов, - хмыкнул Макс.
        Харул на наши переговоры не обращал внимания. Стоял сбоку от окна, практически сливаясь со стеной, и наблюдал за тем, что происходит снаружи.
        - Куез дицис? - спросил я.
        «Что скажешь?».
        - Что мы выбрали крайне неудачную цель. Гракхи сгоняют сюда гелотов со всех окрестностей и хотят закрепиться здесь. Похоже, этот пилон стратегически важен для них.
        - Почему?
        Он задумчиво поскреб висок пальцем, не торопясь с ответом.
        - Кто знает. У Гракхов новый военный вождь. Сложно сказать, что от него можно ждать. Обычно Гракхи не очень сильны при дележе территорий, им достается меньше трети долины.
        - Почему?
        - Их Жнецы, за редким исключением, слабее, чем у Ортосов. Артефакты Аракетов дают Ортосам большое преимущество.
        - Почему же гракхи не обзаведутся своими? Или не захватят трофейные у Ортосов?
        - Такое случается. Но чаще всего у гракхов попросту нет тех, кто смог бы носить оружие Аракетов. Недостаточно чистая кровь. Поэтому, если они захватывают такой трофей, то потом требуют выкуп у Ортосов. И за счёт этого компенсируют неудачи на турнире. Обычно на прошлых турнирах гракхи особо и не стремились захватывать территории в Пасти. Они старались убить побольше Жнецов противника и забрать их оружие. В долгосрочной перспективе это наносит Дому Ортос куда больший урон.
        - Чем же их заинтересовал именно этот пилон?
        Харул снова замолчал, что-то обдумывая и продолжая наблюдать за гракхами внизу.
        - Может, просто совпадение. Тут неплохая территория. Много больших зданий, в которых могут скрываться гелоты. Много строительных материалов. Еще и сразу несколько очагов Скверны. Я видел их неподалеку. Некоторые как раз рядом с той огромной стеклянной башней.
        - Да, я тоже видел. Возможно, это даже один большой очаг. Но зачем она им сдалась?
        - Добывают оттуда некоторые редкие ингредиенты.
        Ах, да. Кажется, Ама тоже упоминала о том, что гракхи используют Грибницу в качестве источника ресурсов. Правда, даже не берусь фантазировать, каких именно. У меня после нескольких столкновений с этой пакостью уже от одних воспоминаний мурашки по коже.
        Харул вдруг резко обернулся ко мне, и глаза его по-кошачьи сверкнули в полутьме.
        - Погоди-ка… Что ты сказал? Насчет Скверны?
        Я начал чуть медленнее и более четко повторять за Амой переведенные на арранский фразы.
        - Я. Тоже. Видел…
        - Да нет же! - нетерпеливо перебил меня Жнец. - Про то, что это может быть один большой очаг. С чего ты так решил? Между ними довольно большие расстояния.
        - Но все щупальца торчат из выходов метро. Так что, наверное, пересекаются где-то под землёй.
        - Что такое метро?
        На то, чтобы вкратце объяснить ему это, я потратил пару минут - в арранском языке для некоторых слов не находилось прямых аналогов, так что приходилось изощряться. Наконец, он, кажется, понял. И услышанное почему-то привело его в замешательство. Выражение его лица было не разглядеть под маской, да ещё и при таком освещении. Но глаза его заметно расширились, не то от ужаса, не то от возбуждения.
        - Значит, большие замкнутые пространства под землёй… И как думаешь, много ли там было органики?
        Органики…
        Катаклизм, как я выяснил, грянул часов в семь вечера. Самый час пик. Толпы народу в вагонах, на перронах станций… Я представил себе, что там начало твориться, когда внезапно вырубилось всё электричество, и содрогнулся. Это ведь тысячи людей. Паника, давка… Некоторые поезда, наверное, застряли прямо посреди туннелей…
        Кажется, Харулу уже не требовался мой ответ - он и так всё понял по моему лицу. И вдруг метнулся куда-то вглубь этажа - так резко, что ребята невольно вскинули оружие.
        Я последовал за Жнецом и обнаружил его на другой стороне здания - он выглядывал в окна, выходящие в сторону «Империала». Отсюда можно было разглядеть и другие выходы метро - как раз те, рядом с которыми я видел очаги Скверны.
        Линзы и сейчас, даже на таком расстоянии, подсветили тревожно-алым светом зараженные участки. За те несколько часов, что прошли с тех пор, как я видел их в прошлый раз, побеги грибницы сильно выросли и уже полностью опутывали снаружи нижние этажи зданий. Такими темпами они и сюда доберутся. Если не к утру, то к середине дня.
        - Всё плохо? - тихо спросил я по-аррански.
        - Плохо, - кивнул Харул. - Гораздо, гораздо хуже, чем я думал.
        Глава 15
        После всего пережитого возможность хотя бы пару часов отдохнуть и даже поспать выглядела настолько фантастичной, что я не верил своему счастью. Впрочем, прежде пришлось пройти через кучу изнурительных переговоров и обсуждений.
        Харул, конечно же, не пошёл с нами на верхние этажи. Свалил куда-то под предлогом того, что ему нужно отыскать других наёмников Дома Мэй. Поэтому мне самому пришлось всё объяснять Рустаму и его маленькой хунте, состоящей в основном из бывших СОБРовцев, полицейских и других силовиков. Главное было убедить эту группу, потому что остальные люди, скрывавшиеся в здании, были просто кучей напуганных и смертельно уставших за эти полтора дня гражданских. Сами они уже ничего не в состоянии были решать.
        В ходе переговоров Сергей, командир развед-группы, видевший мою стычку с арранами, встал на мою сторону. Да и Макс с Ринатом поддерживали. Но всё равно споров было много, подключились даже гражданские. Все были на нервах - голодные, растерянные. Уже потихоньку с ума начали сходить в замкнутом пространстве.
        Много споров возникло насчет оружия ортосов. Шила в мешке не утаишь - раз уж я спалился перед группой Сергея, что владею радиумным оружием, то пришлось рассказать и остальным. Некоторые из бойцов Руса, не веря мне на слово, попытались активировать трофейную цепь. Но оружие неизменно реагировало на всех алой подсветкой. Хорошо хоть совать руки в нее никто не додумался. В итоге трофей просто пока спрятали подальше - я предупредил, что держать такие штуки на виду опасно, могут засечь.
        Надо отдать должное Караеву - он не допустил того, чтобы обсуждение превратилось в стихийный митинг, а то и в потасовку. Грызться между собой - последнее дело. Да и вести себя нужно было потише, чтобы не демаскировать наше убежище.
        Хотя, с большой долей вероятности, гракхи нас уже засекли. Невозможно такой большой группе так долго укрываться под самым носом у нескольких Жнецов. Есть куча факторов, которые выдают наше расположение. Звуки, запахи, тепловое излучение, наконец. Наблюдая с биноклем за лагерем чёрных, я несколько раз замечал, как некоторые из них смотрят на верхние этажи нашего здания. В том числе через какие-то приспособления типа подзорной трубы. Но больше разведчиков в нашу сторону не высылали.
        Возможно, потеряв троих, решили уйти в глухую оборону. Да и, в конце концов, охрана пилона для них была куда важнее. Им нужно удерживать позиции еще тридцать с лишним часов. И если это им удастся - всё равно вся прилегающая к пилону территория отойдет к ним. Тогда и можно будет спокойно заняться её обыском. Они и так согнали сюда гораздо больше гелотов, чем можно запихнуть в пирамиду.
        В итоге к концу ночи мы пришли к некоему шаткому равновесию. Гракхи устроились на ночлег, оставив часовых. Пленных людей согнали обратно в здания. Наш лагерь тоже утих, так и не придя пока к единому мнению. С одной стороны, как я и ожидал, новость о том, что у нас есть шанс на свободу, если сумеем захватить пилон, многих воодушевила. Но когда речь зашла о том, как это сделать, энтузиазма резко поубавилось.
        Бойцы Руса с мрачным видом пересчитывали патроны и гранаты, скептически осматривали трофейное оружие, доставшееся от гракхов - мечи, кинжалы, элементы доспехов. Я вспомнил, что когда впервые попал в лагерь, краем уха зацепил обсуждение каких-то зарядов взрывчатки, которыми Рус собирался заминировать лестницы. Но оказалось, что для этого планировалось использовать водородные баллоны, найденные тут же, на стройке. В бою их применить будет куда сложнее. Так что чуть ли не единственной надеждой на удачный штурм пилона был я. Но я, честно говоря, пока не готов был геройствовать, по нескольким причинам.
        Разошлись мы с посылом «утро вечера мудренее». Я ушёл ночевать отдельно от основной группы, поднявшись на самый верхний этаж здания, где даже потолочные перекрытия были не полностью возведены. Помня слова Харула о том, что источники радиума на открытой местности можно засечь издалека, лежанку устроил между штабелями пенобетонных блоков. Снизу, конечно, и так куча слоев бетона прикрывает, но лишний барьер никогда не помешает.
        Ама сигнализировала мне, что закончила анализ захваченных кластеров амальгамы. Из двадцати семи трофейных кластеров двадцать один перешёл в статус «свободный», остальные шесть оказались фрагментированными. Со всем этим добром надо было что-то делать, но после нескольких уточняющих вопросов, заданных Аме, я понял, что пока момент совершенно неподходящий.
        Возможности амальгамы крайне обширные и гибкие. Можно использовать живой металл для того, чтобы перестраивать собственное тело, в том числе выходя за рамки задуманного природой. Можно создавать из самих кластеров что-то вроде имплантов, дополняющих функции тела. Однако и то, и другое - процессы достаточно длительные, занимающие от пары дней до нескольких недель. И при этом их рекомендуется проводить их в спокойных условиях, когда организм получает вдоволь еды, воды и сна. Возможны и различные побочные эффекты, особенно если изменения касаются центральной нервной системы или крупных внутренних органов.
        В итоге лучшее, что я пока мог сделать - это поставить все свободные кластеры на «боевое дежурство» с приоритетной функцией залечивания любых ран. По словам Амы, это сильно повысило мои шансы на выживаемость. Пары-тройки кластеров достаточно для того, чтобы залечивать в течении часа довольно серьезные ранениня - в этом я уже убедился, когда меня утром цапнула за ногу порченная игнисом псина. С двумя десятками я и вовсе должен буду превратиться в этакого Росомаху. Проверять, конечно, не очень хочется. Но, возможно, придется.
        Фрагментированные кластеры я пока трогать не стал - пусть остаются расходным материалом.
        Перед сном слопал почти все еду из рюкзака, которой запасся в торговом центре. И только тогда понял, насколько голоден. Амальгама всё это время притупляла чувства голода и жажды, чтобы не отвлекали, но организм-то требовал своё.
        От самого рюкзака решил избавиться. Он был небольшой, эргономичный, но драться с ним, бегать, прыгать через всякие препятствия оказалось не очень-то удобно. Сам не знаю, как умудрился протащить его через все эти передряги. Оставшиеся скудные запасы я рассовал по карманам снаряжения. Здорово выручил широкий пояс-разгрузка, доставшийся в качестве трофея от одного из гракхов. Он заодно служил и неплохой броней - плотный, жесткий, но не стесняющий движений. В его ячейках остались и кое-какие мелочи от прежнего владельца. В том числе и несколько брикетов чего-то явно съедобного. Но пробовать я пока не стал.
        Проспал я от силы часа два, но благодаря амальгаме даже этого времени хватило, чтобы хорошо восстановиться. Видимо, как-то хитро настроила фазы быстрого и медленного сна. Да и вообще позволила отключиться, убрав тревожность и сгладив стресс от переутомления. Можно было не опасаться засыпать - в случае опасности Ама бы меня быстро разбудила.
        Чем больше я пользовался этим живым металлом, тем больше поражался ему. Удобнейшая штука. Немудрено, что высокородные арраны так стремятся ей обладать. И даже убивать готовы за каждый кластер.
        Впрочем, кое-где даже амальгама может давать осечку, и в этом я убедился на рассвете.
        Проснулся я сам, без всякого оповещения от Амы. Со знакомым ощущением тревоги и чьего-то присутствия.
        Мелодия, насвистываемая на флейте, была тихой и протяжной, а временами и вовсе почти терялась из-за порывов сквозняка, гуляющего по пустому этажу. Я сел, зябко поёжился, обхватив себя руками. С утра было весьма прохладно, а толком укрыться было нечем - на всем этаже нашлась только старая замызганная спецовка, но и ту я предпочел подстелить под себя, а пару смотанных в рулон мешков для строительного мусора свернуть и подложить под голову.
        Козлоногий сидел спиной ко мне на углу штабеля пеноблоков и сосредоточенно наигрывал на своей дудке, делая вид, что не заметил моего пробуждения. Если бы не потертый кожаный плащ с воротником-стойкой, он бы сейчас очень походил на древнегреческого фавна, каким их обычно изображают на картинках. Разве что без рогов.
        Мелодия закончилась протяжной чистой нотой. Демон отнял инструмент от губ и покрутил его в пальцах, разглядывая так, будто впервые увидел.
        - А ты разозлил её, - произнес он с усмешкой, оборачиваясь на меня через плечо. - Правда, одновременно и заинтересовал ещё больше. Расскажешь, как так вышло?
        Я растёр лицо ладонями и, зевнув, поднялся со своего жесткого ложа. Прошелся, растирая плечи в попытке согреться. Отвечать, если честно, не хотелось.
        - Вина в этот раз не предложите?
        Энки заговорщически подмигнул и жестом фокусника выудил откуда-то из-под полы темную запылившуюся бутылку в джутовой оплетке. Пробка вылетела из неё сама собой с тугим хлопком. Первый глоток козлоногий сделал сам. Посмаковал, зажмурившись и запрокинув лицо к небу так, что острая бородка нацелилась вперед, как наконечник копья.
        - Неплохой урожай, - заключил он, протягивая бутылку мне. - А ты, я смотрю, уже не так робок и растерян. Освоился понемногу?
        - Приходится, - пожал я плечами и тоже попробовал вино.
        Другое. Более терпкое и крепкое. Кажется, даже с примесью каких-то пряностей. Но тоже ничего. Приятно согревает с первых глотков, растекается долгим, постепенно раскрывающимся послевкусием. Интересно, откуда Энки берёт эту выпивку. Сотворяет из воздуха? Вряд ли. Бутылка выглядит так, будто не один год пролежала в погребе. Слой застарелой пыли, часть джутовой оплетки поедена какими-то жучками… К чему такая детализация, если ты создаешь предмет из ничего?
        Я сделал еще один глоток и вернул бутылку. Уселся на пеноблоки рядом с демоном, свесив ноги.
        - А чем ты вообще занимался в своей прошлой жизни? - спросил козлоногий, тоже приложившись к горлышку. - У тебя тело воина. Однако не похоже, что тебе приходилось раньше убивать.
        Вздохнув, я снова потянулся за вином. Занятная, наверное, картина складывается со стороны. Будто два приятеля беседуют после тяжелого трудового дня. Вот только у одного из них из-под плаща виднеются тяжелые раздвоенные копыта.
        - Тело воина… - усмехнулся я. - Да, это результат многолетних тренировок. Боевые искусства, воркаут, просто тренажерный зал. Но это всё, так скажем, не для боевого применения. Я просто… Тренировался. И тренировал других.
        - Чему же ты мог научить других, если сам никогда не применял своих умений в реальном бою? - удивился демон.
        - Ну… В этом просто не было необходимости. В нашем мире - точнее, в той его части, в которой я жил - было безопасно и сытно. И люди занимались тренировками скорее для самопознания и самосовершенствования. Если и выходили драться, то из спортивного интереса. Всякие соревнования…
        - Что-то вроде битв гладиаторов? - оживился Энки.
        - Да. Но гораздо мягче. Не насмерть.
        Энки разочарованно скривился и сделал еще один большой глоток. Задумчиво покивал головой.
        - Мягче… - повторил он. - Пожалуй, теперь понятно, почему вы так тяжело переносите попадание в Пасть. Ваш мир слишком благополучен, а потому и большинство из вас мягкотелы и нерешительны. Даже просто лишившись привычных удобств, многие из вас впали в панику. И стали легкой добычей. За редким исключением.
        Я не стал спорить. Тем более что, по большому счету, он был прав. Давно известно, что для того, чтобы устроить настоящий апокалипсис в крупном городе, даже не нужны никакие зомби или вторжения. Достаточно просто обесточить город на несколько дней, отрезать его ото всех линий снабжения, чтобы весь привычный потребительский рай обрушился, как карточный домик. А дальше… Зависит от действий местных властей, конечно. А если совсем без них - то, наверное, паника, голод, беспорядки захлестнут город уже через день-два. И чем больше город - тем быстрее и сильнее будут проявляться проблемы.
        - А вы, я смотрю, не гнушаетесь являться в этот мир во плоти, - решил я сменить тему. - В отличие от вашей сестры.
        - Она тоже так может. По ночам. Просто не любит. А вот мне нравится посещать миры смертных. Раньше я частенько годами жил среди вас, принимая человеческий облик. Правда, возможностей для этого почти не осталось.
        - Почему?
        Козлоногий повернул голову и пристально посмотрел на меня. Взгляд его был предельно серьёзным.
        - Эреш ведь уже наверняка многое рассказала тебе. О Лабиринте, об испытаниях Великой ткачихи…
        - В общих чертах. Правда, я так и не уловил смысла этой игры. Неужели всё только ради того, чтобы потешить любопытство и развеять скуку у таких, как вы?
        - Смысл… - усмехнулся демон. - По мне, так существование смертных вообще лишено смысла. Вы населяете сотни миров. Мелкие, многочисленные и никчемные, будто тля. Плодитесь и вымираете, строите империи и разрушаете их. И всё это столь мимолётно и скоротечно… Порой ваши цивилизации стираются без следа. И когда в том же самом мире спустя пару миллионов лет возникает новый разумный вид, он даже не подозревает о существовании предшественников. Так какой во всем этом смысл?
        Он выжидающе посмотрел на меня, будто и правда ожидал услышать ответ. Выдержав паузу, ответил сам.
        - Возможно, всё это - часть отбора. Нужно, чтобы миллиарды и миллиарды смертных рождались и умирали в этом непрекращающемся водовороте. Чтобы малая часть из них смогла добраться до Лабиринта Великой ткачихи. И пройдя его… стать чем-то большим. Что-то вроде перехода от гусеницы к бабочке.
        - Красивая теория, - поразмыслив, ответил я. - И сильно отличается от религий, которые бытовали в моем мире. У нас всё же между людьми и богами всегда была огромная пропасть. Даже в языческих верованиях смертные лишь поклонялись богам, но не помышляли стать ими.
        - Большинство религий придумывается самими смертными, - фыркнул Козлоногий. - Для того, чтобы управлять другими смертными. Некоторые культы, правда, образуются после реальных контактов смертных с обитателями Заарума или Паутины. Но это куда реже. Да и в этом случае вымыслов и домыслов в них куда больше, чем правды.
        - Не удивлён.
        - Просто смертные верят в то, во что хотят верить. Или во что им выгодно верить. Но Лабиринт - не миф. Он существует, и ты можешь в этом убедиться.
        - Вы с Эреш так настойчиво пытаетесь затянуть меня туда, - проворчал я. - Это выглядит подозрительно. И не сходится с вашей теорией. Если доступ к Лабиринту - такая честь для любого смертного и сулит ему такие радужные перспективы, то почему сразу два могущественных демона проявляют такой интерес к моей скромной персоне? С этой вашей игрой что-то не так, я угадал?
        - Начинаю понимать, чем ты разозлил Эреш, - рассмеялся козлоногий. - У Владычицы перекрестков наверняка взыграла гордыня, и она не стала даже обсуждать с тобой эту тему.
        - А вы? Станете?
        Энки задумчиво покачал ногой, глядя куда-то вправо и вверх - туда, где в проеме недостроенного потолочного перекрытия виднелся кусок неба с тающими перед рассветом звёздами.
        - Я всегда был куда ближе к смертным, - наконец, ответил он. - Так что куда лучше понимаю вас. Что ж, скажу как есть. Лабиринт пришел в запустение. Эреш, наверное, тоже упоминала об этом. Началось с того, что новых Ныряльщиков стало рождаться всё меньше и меньше. А потом они и вовсе перестали появляться.
        - А те, что уже были?
        - Их число неумолимо сокращалось. Так сказать, естественным путём. Кто-то гиб в Лабиринте, кто-то - за его пределами. Кто-то просто покидал игру, посчитав, что добился всего, чего хотел. Увы, для некоторых предел мечтаний - это превратиться в заурядного божка, повелевающего родным мирком. Богатство, власть, бессмертие, сотни наложниц, толпы людей, падающие ниц… Такая скукотища!
        Он презрительно фыркнул, явно вспомнив о каком-то конкретном случае.
        - Но почему Ныряльщиков больше нет? Из-за того, что арраны почти вымерли?
        - Думаю, дело даже не в этом. Крах арранов - скорее следствие, чем причина. Боюсь, что… - он вдруг перешёл на шёпот, будто сам ужаснулся тому, что произносит это вслух. - Что-то случилось с самой Великой ткачихой. Её творения ещё живут, но сама она давно никак себя не проявляла.
        - И вы не можете проверить, в чем дело? Как-то выйти с ней на связь?
        - Не могу, - неохотно отозвался Энки. - Как ни тяжело это признавать, но даже у таких, как я и Эреш есть пределы возможностей. Однако адхва-га, дошедший до центральных областей Лабиринта, может вступить в контакт с самой Майей.
        - И вы ожидаете, что это сделаю я?
        - Не обязательно. Ты - лишь нить, потянув за которую, можно попробовать размотать клубок. Естественным путем попасть в Лабиринт могут только прирожденные Ныряльщики. Однако есть и другой способ. Небольшая лазейка…
        Он раскрыл ладонь. На ней лежали несколько каменных фишек, похожих на костяшки домино, только шестиугольной формы. Подобные раскладывала на столе Эреш.
        - Это камни Лабиринта. Добыть их можно только там, но использовать их может любой смертный. В том числе есть и камни, дающие проход в Лабиринт. Держи. Считай это своей наградой за задание Эреш.
        Я с некоторым сомнением принял дар. Камни оказались куда тяжелее, чем я ожидал, и очень приятными на ощупь. Увесистые гладкие пластинки сухо постукивали друг о друга со звуком, похожим на столкновения бильярдных шаров. Пять штук. Четыре одинаковых, с вырезанной на лицевой части руной, похожей не то на букву Л, не то на греческую «пи». Пятая - другая. Отличается даже по цвету камня, из которого сделана, а руна на ней похожа на квадрат.
        Касания к этим камням вызывали странное чувство. Будто в руках у тебя что-то живое, пульсирующее, готовое моментально раскрыться, засветиться, выплескивая наружу целый мир. Как сундучок со сказками в старом советском мультике.
        - Что означают эти руны? Я не знаю этого языка.
        - Это и не требуется. Просто подержи в руке один из камней и сосредоточься. Понимание придёт само.
        Я взял тот, что с квадратной руной, потер его пальцами, как монету. Перед глазами вдруг вспыхнуло довольно реалистичное видение, изображающее человека, вытаскивающего из воздуха увесистый кошель, а потом снова прячущий его, будто фокусник. Что-то подобное и сам Козлоногий проделывал с бутылкой.
        - Камень снаряжения. Называется «Сума фокусника», - пояснил демон. - По сути - карман, содержимое которого прячется в Изнанке. Незаменимая вещь для Ныряльщика. Помещенные в Суму предметы невозможно отнять, украсть, потерять…
        - Да, пожалуй, удобная штука, - согласился я, продолжая прислушиваться к своим ощущениям.
        Это было похоже на взаимодействие с амальгамой до того, как она научилась понимать мой язык и обрела голос в лице Амы. Я уловил немой вопрос и так же молча ответил на него. Камень вдруг треснул, рассыпаясь на мелкие осколки, а вырвавшееся из него голубоватое сияние охватило мою ладонь, быстро впитываясь в неё, будто в губку.
        Чтобы воспользоваться новым умением, тоже достаточно было мысленного приказа. Передо мной возник образ - что-то вроде облачка густого серого тумана. Внутри ничего не было, и, чтобы проверить, как это работает, я поместил внутрь первое, что попалось под руку - остальные камни Лабиринта. Пространственный карман схлопнулся, и они исчезли. Открыл снова - и вот они, висят в воздухе, только руку протянуть. Я достал из Сумы один из камней и задумчиво повертел в пальцах.
        - Ну вот, разобрался, - удовлетворенно хмыкнул демон, снова прикладываясь к бутылке.
        Амальгамные линзы, как и тогда, во владениях Эреш, пытались проанализировать предмет в моей руке. Беспорядочно мелькали светящиеся линии и символы. И вдруг амальгама выдала вполне привычное описание.
        КАМЕНЬ ЛАБИРИНТА. СВОЙСТВА НЕИЗВЕСТНЫ.
        - А амальгама… Она тоже дар Великой ткачихи?
        Козлоногий многозначительно прищурился.
        - Мыслишь в правильном направлении. Многие технологии древних арранов основывались на трофеях, выуженных Ныряльщиками из Лабиринта. А какие-то артефакты и вовсе использовались, как есть. Например, так называемые кристаллы Аракетов. Современные потомки Изначальных уже забыли об этом, но именно с освоения Лабиринта начался взлёт могущества арранов. Сейчас об этом сохранились лишь старые легенды в некоторых мирах. Да и те, по большей части, нещадно переврали.
        Я сосредоточился на камне у меня в руках, и в мозгу всплыл новый яркий образ. Знакомая поляна, окруженная плотно стоящими деревьями с корявыми, спутавшимися в единую крону ветвями. Большой плоский камень, торчащий из-под земли, два держателя с факелами по его сторонам…
        «ВЛАДЫЧИЦА ПЕРЕКРЕСТКОВ». КАМЕНЬ ЛАБИРИНТА.
        - С помощью этого камня смертный может войти в Лабиринт, - пояснил Энки. - В стартовую локацию, на которой Эреш разложит для него карту его путешествия.
        - Камень одноразовый?
        - Да, он разрушится при применении. И перенесёт Ныряльщика к Эреш. Это может пригодиться, если не удаётся пройти очередное испытание. Или, например, если нужно повторно вернуться в Лабиринт из реального мира.
        - То есть из Лабиринта можно выйти в любой момент в реальный мир? - уточнил я.
        - Выйти можно. Но не в любой момент. Только когда находишься у стола Госпожи.
        - Ясно… Что ж, спасибо.
        - Мне показалось, или ты не так уж доволен своей наградой? - хитро прищурился Козлоногий. - Ну, скажи спасибо и на этом. После того, что ты вытворил, Эреш даже отказалась сама её вручать.
        - Да я не жалуюсь, - пожал я плечами. - Сума - очень даже полезная штука. Надо проверить, насколько она вместительна…
        - Примерно как обычная сумка. Но её можно расширить с помощью таких же камней.
        - Снова клоните к тому, что мне стоит попробовать этот ваш Лабиринт?
        - Скажу честно - ты едва ли не первый смертный на моей памяти, кого приходится уговаривать на это. Ну, не считая тех, кто не шёл тупо из трусости. Но ты-то не трус.
        - Просто у меня сейчас другие приоритеты.
        - Ах, ну да, ну да. Твоя дочь…
        - Вот именно.
        - Но ты ведь сам всё усложняешь. Я ведь сказал - твоя дочь в безопасности. Так что всё, что тебе нужно - это обезопасить себя. А лучший способ - примкнуть к одному из Великих домов. Тебе нужна эта поддержка! Но ты упустил шанс.
        - И накрылось ваше пари? - усмехнулся я.
        - Да в трогонью пасть это пари! - отмахнулся Энки. - Главное, что ты спутал все карты. В первую очередь, себе самому. Ты даже сам не представляешь, сколько врагов ты нажил одним необдуманным поступком!
        - Вам-то что с того? Почему вам так важно, чтобы я примкнул к кому-то из Великих домов?
        Демон тяжко вздохнул, будто беседовал с неразумным ребёнком. Но, кажется, я задал неудобный, но очень важный вопрос. И он неохотно, но всё же ответил.
        - Уф, кажется, я разучился общаться со смертными, - проворчал он. - Раньше как-то куда ловчее получалось направлять вас в нужную сторону. Или просто это ты такой вредный?
        Я виновато развел руками.
        - Было бы лучше для всех нас, если бы ты присоединился к Ортосам. На худой конец - к Гракхам. Это сильно повысило бы твои шансы на выживание. И на возрождение культа Майи на Аксисе.
        - Вы хотите заманить новых игроков в Лабиринт, - понимающе кивнул я. - Не только меня.
        - Один Ныряльщик ничего не изменит. Но ты мог бы стать проводником для новых последователей культа. Добывал бы новые камни для входа, появлялись бы всё новые Посвященные. Все вместе мы исследовали бы Лабиринт и, возможно, нашли какие-то зацепки, которые позволили бы понять, что происходит с Майей.
        - Если камнями Лабиринта могут пользоваться любые смертные - то почему бы вам самим не раздавать их новым претендентам? Зачем вам какой-то посредник?
        Его очередной вздох перешёл в явственное рычание.
        - Если бы всё было так легко! Но мы не можем так вот запросто являться простым смертным.
        - Мне же являетесь?
        - Бррр! - раздраженно помотал он головой. - Но ты-то не человек! Я тебе об этом говорил с самого начала.
        - Кто же я тогда?
        - Я не знаю. Очень странный полукровка. Само существование такого сочетания генов… мягко говоря, маловероятно. И тем более непонятно, как оно могло появиться в твоём довольно заурядном мирке. Но если хочешь выяснить, кто же ты - то тебе тоже прямая дорога в Лабиринт.
        Он спрыгнул с блоков, прошелся по бетонному полу, гулко стуча копытами.
        - Конечно же, я не жду, что ты всё бросишь и отправишься туда прямо сейчас. Да это было бы и глупо. Для такого похода нужно хорошенько подготовиться. Я лишь призываю тебя хорошенько всё обдумать. Твоё появление здесь - не случайно. Возможно, ты - посланник самой Великой ткачихи, просто пока сам не знаешь этого.
        - Я подумаю. И, скорее всего, воспользуюсь этими камнями. Но сейчас для меня важнее дочь. Я не хочу, чтобы она попала в руки арранов.
        - Ты зря беспокоишься на этот счёт. Арраны проверяют геном каждого гелота. И твоя дочь станет настоящим сокровищем для любого из Великих домов. Ей уж точно не грозит судьба обычной рабыни. Её будут охранять, как сокровище.
        Об этом я уже думал, но особого энтузиазма мне эти мысли не внушали. Да, Лиске должна была передаться часть моих генов Изначальных, так что она очень ценна для арранов. Но во что это выльется? Что, если её превратят в этакий инкубатор для улучшения родословной? Судя по тому, что я знаю, это было бы вполне в духе этих высокородных ублюдков.
        Козлоногому я об этом говорить не стал - он и так был раздражен, так что спорить с ним не стоило.
        - Я подумаю, - повторил я.
        Демон кивнул и, кажется, немного повеселел. Прикончив остатки вина, он снова хитро подмигнул мне.
        - Ладно, что-то мы заболтались. Надеюсь, еще увидимся. Только постарайся не сдохнуть, я тебя умоляю!
        Развернувшись, он нырнул в изнанку и исчез. Было занятно наблюдать за этим со стороны. Сначала он превратился в прозрачный призрак, сотканный из тонких струек серого дыма, а затем и этот силуэт быстро развеялся, будто снесенный в сторону порывом ветра. Наверное, я и сам так выгляжу со стороны, когда проваливаюсь в серый мир. А когда скольжу по границе между изнанкой и реальностью - то превращаюсь в такой вот фантом…
        - Ян?
        Макс появился из проема между двумя недостроенными участками стены. Озадаченно огляделся.
        - Ты чего?
        - Послышалось, наверное. Ты вроде разговаривал с кем-то?
        - Да так, сам с собой бормочу.
        - Ты это брось. Дурная привычка.
        - Угу. Случилось чего?
        - Да Рус там опять совет собрал спозаранку. Тебя тоже зовёт. И это… чучело это чёрное опять видели внизу, возле котлована.
        - Харула?
        - Ага. Похоже, тебя ждёт. Ну, мы к нему пока соваться не стали.
        - Ладно, пойдем, разберёмся.
        Я напоследок кинул взгляд в оконный проём. Уже почти рассвело, небо просветлело, и на горизонте были хорошо заметны темные клыки скал, торчащие вверх гигантским частоколом. В сочетании с привычным городским пейзажем этот чуждый элемент выглядело зловеще, сразу напоминая о том, что два дня назад жизнь для всех нас разделилась на до и после.
        Мы с Максом спустились на пару этажей вниз, к основному лагерю. Там, похоже, полным ходом шла подготовка к какой-то вылазке.
        - Собираем боевую группу, - без предисловий объяснил Рустам. - Поведу я. Иваныч со своими ребятами пойдет, Макар, Ким, Лось… Остальные будут прикрывать гражданских. Ты с нами?
        - А куда собираетесь? Может, пересидеть всё-таки, не провоцировать гракхов?
        - Да мы им, похоже, пока никуда не упёрлись. Сидят, окопались конкретно. К ним двое золотых сунулось под утро. Немного побуянили тут, но разошлись каждый при своих. Ты не слышал, что ли?
        - Спал.
        - Везёт! - хмыкнул Лось - тот самый боец с расцарапанным лицом, которого я видел рядом с Русом еще в первую нашу встречу.
        - В общем, мы бы и рады дальше здесь сидеть, но долго не протянем, - продолжил Караев. - Вода кончилась. Да и чего-нибудь съестного надо раздобыть. Выдвинемся на разведку, проверим ближайшие кварталы. На самый крайний случай - придется к реке спуститься. Нас тут больше сотни, запас воды нужен приличный.
        - Понял. Я с вами, - чуть подумав, кивнул я.
        - Вот и отлично! Заодно познакомишь нас со своим приятелем. Он там как раз во дворе ошивается.
        Пока спускались по лестнице, я проверил уровень заполнения Накопителей в наручах. Хм, а неплохо подзарядились! Почти на сто процентов. Вот сейчас и повоевать можно.
        Поигрался с настройками кристалла Радиумной вспышки. Прежний хозяин Испепелителя пулял здоровенными светящимися шариками размером с бейсбольный мяч. Однако я предпочел задать меньший размер и, соответственно, мощность снарядам, но увеличить их начальную скорость, превратив наруч в этакий радиумный пулемет. Честно говоря, прежде всего из-за того, что не очень-то надеялся на свою меткость - все же оружие непривычное, надо пристреляться.
        Харула мы обнаружили там же, где и в прошлый раз - рядом со строительным краном. Вел он себя спокойно и уверенно, но всё же при приближении отряда предусмотрительно поднял руки.
        Сейчас, при свете дня, было особенно заметно, что кожа его лица сильно изуродована - толстая, серая, бугристая. Да и глаза измененные - с залитыми кровью белками и черной радужкой.
        - Ну и страшилище, - проворчал за моей спиной кто-то из людей Руса.
        - Как прошла ночь? - спросил Харул по-аррански. - Удалось хоть немного поспать?
        - Спасибо за заботу, - усмехнулся я. - Хотел бы я проснуться и понять, что вчерашний день был просто ночным кошмаром. Но, увы, я всё еще здесь.
        Он хрипло рассмеялся в своей обычной отрывистой манере и развел руками.
        - Увы, мне тоже пока нечем порадовать тебя, мой друг. К слову, я так и не узнал твоего имени.
        - Меня зовут Ян. Ну что ж, выкладывай свои плохие новости.
        - Не новости. У меня скорее предложение для тебя и твоих бойцов. Но, боюсь, оно вам не понравится.
        Глава 16
        - Чего-чего он от нас хочет? - скептически переспросил Лось, поглядывая на Харула. - Он за кого нас принимает?
        - Тоже не вижу смысла в это ввязываться, - покачал головой Рус. - Потратим последние боеприпасы. И наверняка потеряем людей. И ради чего?
        - Да я и сам не в восторге, - вздохнул я. - Нужно крепко подумать…
        По словам Харула, за время своего отсутствия он разведал обстановку вокруг жилого комплекса. И результаты его не обрадовали. Грибница Скверны вокруг нас стремительно разрасталась, уже почти взяв в кольцо большой участок размером в несколько кварталов. Наши опасения подтвердились - её основные узлы располагались где-то под землей, а наружу она пёрла через выходы из станций метро и канализационные люки. С западной стороны у неё было несколько больших очагов на поверхности, уже почти сросшихся. Я уже видел их вечером - они располагались на нижних этажах бизнес-центра «Империал» и возле других выходов из метро и подземных переходов. К востоку от жилого комплекса, занятого гракхами, ситуация была похожая, хотя и поменьше по масштабам.
        Но хуже всего то, что весь этот массив, верхушки которого мы могли наблюдать, вообще может оказаться одной огромной сросшейся грибницей.
        - Скверна любит темноту и подземелья, - объяснял Харул. - Солнечный свет сильно сдерживает её рост. Но если уж ей удаётся заполнить собой достаточно большую пещеру - она образует цисты. Такие огромные волдыри…
        - Я, кажется, видел такие, - кивнул я. - Из них потом вылупляются всякие страшилища?
        - Нет, это не то. Пустулы Скверны - это такие бурдюки с жижей внутри, в которой созревают разные твари низкого порядка. Их обычно называют гулями или кровососами. Они защищают Грибницу и приманивают жертв, чтобы питать её органикой. Очень любят свежую кровь и плоть, чуют её за десятки метров.
        - Уже доводилось сталкиваться с парочкой. Но довольно легко отделался.
        - Да, пока молодые, эти твари не очень опасны для подготовленных воинов. Но вот те, что зреют в цистах - совсем другое дело. Это что-то вроде сердцевины Грибницы, из которой может вылупиться кое-что гораздо крупнее и страшнее.
        - Хорошенькое дело, - саркастически отозвался я.
        - Впрочем, и это не самое плохое. Нельзя позволять цистам разрастаться, потому что они не дают затянуться разрывам в ткани мироздания, через которую просочилась Скверна. Мало того - потихоньку расширяют эти разрывы, получая всё больше подпитки из Заарума. И вот тогда порождения Скверны получают чудовищную силу.
        - В общем, их надо давить, пока мелкие.
        - Совершенно верно. Однако в нашем случае мы, кажется, упустили момент. Пока Жнецы сражаются с местными повстанцами и друг с другом, в этом вашем метро образовался огромный очаг Скверны, попавший в идеальные для неё условия. Нельзя ждать, пока закончится Турнир. Если она так разрослась за неполные двое суток с момента начала Жатвы, то… Страшно представить, что будет дальше.
        Харул помотал головой, не находя слов, чтобы описать своё смятение.
        - От нас-то ты чего хочешь?
        - Нужно спуститься в эти подземелья. Отыскать цисту… Будем надеяться, что она всего одна. И уничтожить её. Это резко замедлит рост Грибницы. А если повезёт - разрыв, через который она сочится, и вовсе схлопнется. И тогда она быстро зачахнет.
        Я озадаченно почесал затылок.
        - И это должны сделать мы?!
        Харул скрестил руки на груди, давая понять, что его дело - предложить. Пока я пересказывал его предложение команде Руса, он так и стоял неподвижно, наблюдая за нами. Языка он не знал, но эмоции наверняка и так были понятны.
        Я вполне понимал настроение остальных ребят. Затея была, мягко говоря, сомнительная. Даже еще более сомнительная, чем штурм пилона, охраняемого гракхами. Но в случае с пилоном мы хотя бы понимали, ради чего стоит идти на этот риск.
        - Слушай, без обид, но… Назови хоть одну причину, которая заставила бы нас пойти на это? - обратился я к Харулу.
        - Да тут вроде бы все предельно просто. Или мы уничтожим эту штуку, или она сожрёт всех нас.
        - Вот именно. Всех. Почему же тогда отдуваться должны только мы? Пусть Жнецы и устраняют эту угрозу. У гракхов вон целый отряд…
        - Боюсь, они пока недооценивают эту угрозу. Слишком заняты турниром.
        - Но Скверна же растёт, как на дрожжах! Еще несколько часов - и пилон будет в кольце. Уж этого-то они не могут не заметить? И должны что-то предпринять. Это ведь и в их интересах.
        Харул невесело покачал головой.
        - Вряд ли они будут особо рисковать. В случае, если совсем уж прижмёт, грахки просто погрузят в пилон столько гелотов, сколько можно упихнуть, и улетят. Так что, извини, но это ваша и только ваша проблема. И варианта у вас два. Либо уходить, пока есть возможность, и поискать другой пилон для захвата. Либо попытаться сдержать Скверну здесь. Хотя бы до конца турнира.
        Зар-раза, а ведь он прав…
        - Ну что? - нетерпеливо спросил Макс, поглядывая на Харула.
        - Говорит, что если сейчас не остановить рост грибницы, то она быстро возьмет нас в кольцо. Бежать будет некуда. И гракхи не помогут, сами понимаете. Они-то могут свалить в любой момент. А мы останемся. И разбираться с этой хреновиной в любом случае придётся нам.
        - Вот ведь засада, ёмана… - потрясенно пробормотал Ринат.
        Бойцы загудели, переговариваясь вполголоса, но Караев одернул их.
        - Ладно, расклад понятен, - отрезал он. - Но горячку пороть не будем. Мы же в любом случае идём в поле. План пока прежний - ищем воду, продукты питания. Заодно и разведаем обстановку, увидим всё своими глазами. Этот с нами?
        Я передал его слова Харулу и тот утвердительно кивнул.
        - Добро, - кивнул Рус и, короткими отработанными жестами разбив бойцов на группы по два-три человека, отправил их веером вперед - так, чтобы могли прочесывать местность, оставаясь в зоне прямой видимости.
        Нам с Харулом он указал влево и мы, обогнув котлован, прошли вдоль внутренней стороны забора, окружавшего стройплощадку. Я задал Аме фильтр поиска на воду и еду, но пока ничего подходящего она не подсвечивала. Да и неудивительно.
        Уже ближе к концу маршрута нам попался запертый жилой вагончик, переоборудованный из грузового контейнера. Запертый, как оказалось, изнутри. На стук никто не отвечал, так что я срезал дверные петли клинком и вырвал дверь.
        В нос сразу шибанул неприятный запах. Я даже соваться в вагончик не стал - лишь оглядел с порога. И отшатнулся, зажимая рот ладонью.
        - Их было четверо или пятеро, - спокойно проговорил Харул. - Слишком много фрагментов тел, чтобы сказать точнее. Похоже, они заперлись здесь в самом начале, ещё когда бушевала буря. Но один из них успел поймать дозу игниса, которая свела его с ума и обратила в чудовище…
        - Хватит! - буркнул я. - Можешь не продолжать.
        Обыскав стройплощадку, наш отряд воссоединился у дальнего ее края. Я прорезал дыру в заборе, и мы вылезли с боковой стороны, выходящей не на улицу, а в соседние дворы. На открытое пространство Рус пока старался не высовываться. Даже если гракхи пока сидят возле пилона - никто не гарантирует, что поблизости не будет шляться их разведчик или какие-нибудь другие Жнецы.
        На грибницу Скверны наткнулись куда раньше, чем хотелось бы - буквально сразу же за забором стройплощадки.
        Черная лоза, пробиваясь через открытый канализационный люк, опутывала землю на сотнях квадратных метров вокруг. Добравшись до стены ближайшего здания - старой пятиэтажной хрущевки, она расползлась по ней, опутывая панельку уже до уровня второго этажа. Самые толстые жгуты спускались в разбитые окна полуподвальных помещений.
        Харул, спокойно переступая через чёрные корни, неторопливо пошел вдоль стены. В руках у него откуда-то появился кривой клинок из темного металла, больше похожий на серп. Я двинулся следом. Повстанцы во главе с Караевым, рассредоточившись, следовали за нами на некотором отдалении, заодно проверяя прилегающую к дому территорию.
        Квартал на этой стороне улицы состоял из обычных жилых пятиэтажек, которые по сравнению с выросшими недавно рядом новостройками сейчас смотрелись довольно убого, хотя в целом были в неплохом состоянии. Некоторые даже недавно ремонтировались - покрашены, бетонная отмостка вокруг обновленная. Людей ни в самих зданиях, ни рядом с ними не было видно. Линзы даже мелкую живность вроде кошек или голубей не обнаруживали. Впрочем, неудивительно - от грибницы все держатся подальше.
        - Это разве не опасно? - спросил я Харула, видя, что он чуть ли не по самим щупальцам шагает, заглядывая в окна первых этажей.
        - Ту часть грибницы, что на открытом воздухе, можно особо не опасаться, особенно днём. Под действием солнечного света все процессы в ней замирают. А вот если сунемся внутрь - надо быть осторожными. Учитывая, какую она набрала биомассу, там внутри явно зреет куча пустул.
        - Ты, я смотрю, много знаешь о Скверне. Откуда?
        - Такая уж у меня работа, - пожал плечами Харул.
        - Что за работа?
        - Я выслеживаю и убиваю чудовищ. За деньги.
        - И кто тебе платит?
        - Обычно простые люди. Хему. Так называют тех, кто живет в окрестностях городов-анклавов, но за пределами их защитных радиумных куполов. В эти пригороды частенько забредают твари из пустошей, особенно после бурь. По идее, на них должны охотиться Жнецы. Но рыцарям обычно плевать, что очередного сборщика инжира загрыз какой-нибудь кровосос или порченный игнисом хищник. Или Скверна вдруг начала просачиваться из винного погреба. Или вдруг начали бесследно пропадать люди. И тогда старосты хему собирают с работяг по несколько монет и нанимают таких, как я.
        - Хм, понятно. А ещё, уж извини за вопрос, но… Что у тебя с лицом? Ты всегда в этой маске?
        - Поверь, я оказываю всем услугу, нося её, - саркастично усмехнулся охотник на чудовищ. - Это последствия Красной порчи. Не бойся, это не заразно.
        - Ясно. Поэтому тебя называют Полудемоном? За твою красоту?
        Он хрипло, отрывисто рассмеялся, искоса взглянув на меня из-под своего рваного капюшона. Но потом взгляд его вдруг резко стал серьёзным.
        - Нет. Не поэтому.
        - Эй, глядите! Магазин! - окликнул нас Макс, указывая стволом пистолета на вывеску «Продукты».
        Магазинчик был небольшой, из тех вымирающих видов, что уже почти вытеснены расплодившимися на каждом углу сетевыми супермаркетами. Небольшое помещение на первом этаже дома, с отдельным крыльцом, железной дверью и решетками на окнах. Окна изнутри были затянуты побегами Скверны. Как я заметил, она вообще любит расти в проемах, образуя этакие порталы.
        - И сюда эта пакость добралась, - процедил кто-то из бойцов.
        - Всё равно стоит проверить, - распорядился Рус. - Что там с дверью?
        - Заперто.
        - Лучше через окно, - посоветовал Харул.
        - Сейчас вскрою, - кивнул я, активируя клинок. - Ребят, помогите-ка мне…
        Свет зари легко разрезал прутья арматуры, удерживающей решетку. Макс и Лось подхватили её с двух сторон и аккуратно спустили на землю, прислонили к стене. В стеклопакете я тоже аккуратно прорезал отверстие, достаточное, чтобы просунуть руку внутрь и повернуть ручку.
        Наружу вырвался затхлый воздух с явственным запахом плесени, мускуса и сырого мяса. Так пахла сама грибница. На воздухе это было не так заметно, но в замкнутом помещении эта вонь была такой густой, что мы все невольно отшатнулись от окна.
        Харул аккуратно отстранил всех, и, толкнув створку окна внутрь, заглянул в помещение. Бойцы рассредоточились полукругом, держа проем под прицелом.
        - Ну, чего там? - нетерпеливо спросил Макс. Иваныч шикнул на него.
        - Много пустул вон там, в углу, - наконец, произнес Жнец. - Зрелые. А это значит, с десяток хорошо сформировавшихся тварей.
        - Но справимся же? - осторожно спросил я, закатывая рукава. Золотистые наручи заблестели на солнце.
        - Не торопись, - Харул предупреждающе поднял ладонь. - Соваться напролом ни к чему. Попробуем выманить их сюда. Но для начала я натяну струны.
        - Так ты еще и музыкант? - нервно усмехнулся я.
        - В некотором роде. Скажи своим людям, чтобы не стреляли без необходимости.
        Харул спрятал клинок и принялся проводить какие-то странные манипуляции. Он был похож на мима, который обрисовывает невидимую решетчатую стену, перекрывающую оконный проем. Мне пришлось пристально приглядеться к его действиям прежде, чем амальгамные линзы, наконец, подсветили мне тонкие, как волоски, линии, которые он рисовал.
        Что это вообще? Колдунство какое-то, или…
        - Ну, так чего он? - снова дёрнул меня Макс, и на этот раз получил увесистый подзатыльник от командира. Все и так изрядно нервничали.
        - Не стрелять! - предупредил я. - У него, кажется, какой-то план.
        - Подойди ближе, Ян, - позвал Харул.
        Я встал рядом с ним в паре метров от окна.
        - Видишь?
        Я видел. Амальгама подсветила гроздь уродливых серых бурдюков, свисающих с дверного проема напротив окна. Каждый размером с мешок с картошкой, а то и побольше. Раздутые, едва не лопающиеся от содержимого. В отличие от тех, что я видел раньше, они не были наполнены желтоватой жижей - внутри отчетливо проглядывали очертания шевелящихся угловатых конечностей, растягивающих стенки пустул так, что те становились полупрозрачными.
        - Они чуют нас, - тихо проговорил Харул. - Почти готовы наброситься. Но мы недостаточно близко.
        - И что будем делать?
        - Нужна кровь. Дай-ка руку.
        Он выудил откуда-то из-под балахона свой черный клинок.
        - В смысле? - невольно отпрянул я. - Ты спятил?
        Сказал я это по-русски, но он, похоже, и так понял моё смятение.
        - У тебя ведь амальгама. Быстро залечишь порез, да и от любой инфекции она тебя защитит. А кровь очень поможет. Ничто так не привлекает тварей Скверны, как её запах. Он просто сводит их с ума.
        Он протянул руку с клинком так, что тот оказался прямо передо мной, на уровне груди.
        К слову, занятное оружие. На вид острое, как скальпель, причем заточка идет и с внутренней стороны дуги, и по краю, еще и с явно специально сделанными зазубринами - что-то вроде серрейторной заточки. По всему полотну идет сложная вязь рун, цепляющихся друг за друга, как звенья цепи.
        Что ж, ладно…
        Видимо, за счёт того, что ранение было осознанным, амальгама успела снизить болевые ощущения до минимума. Я быстро провел левой ладонью по внешней дуге клинка, рассекая кожу. Кровь брызнула не сразу, но когда потекла, то щедро залила всю ладонь. Кажется, слишком глубоко резанул. Перестарался немного.
        Харул отступил назад и в сторону, я же перевел взгляд на шевелящиеся внутри магазина коконы. До них было шагов десять, но в этот момент мне показалось, будто они рванулись ко мне, замерев прямо перед лицом. Я разглядел во всех подробностях отвратительные влажные стенки бурдюков, растягивающиеся под лапами рвущихся изнутри тварей. И протянул раненую руку ладонью вперед, будто пытался остановить их. Или, наоборот, заклинал.
        Из наруча на правой руке, повинуясь моему неосознанному приказу, вырвался светящийся клинок Света зари.
        Твари Скверны, с отвратительным визгом разрывая стенки коконов, одна за другой повалились на пол. Их было около десятка, может, даже больше. Человекоподобные - с двумя руками и ногами, но меньше ростом и настолько уродливые, что казались воплощением ночных кошмаров. Сплошные когти, клыки и рвущиеся прямо сквозь алую кожу костяные шипы, торчащие порой в самых неожиданных местах.
        Они бросились на меня - все разом, оскальзываясь на остатках жижи из пустул, расталкивая друг друга и разевая пасти в непрекращающемся визге. На то, чтобы добежать от дальней стены магазинчика до раскрытого окна, им хватило буквально трех секунд. Я же так и замер с вытянутой вперед рукой. Сзади послышались предупредительные команды Руса.
        Вырвавшаяся вперед тварь одним махом заскочила на подоконник и прыгнула наружу.
        И вдруг развалилась, рассеченная на несколько частей. Обрубки с мерзким влажным звуком повалились на бетонную отмостку, разбрызгивая ошметки потрохов и черной крови. Еще несколько гулей успели повторить судьбу первого прежде, чем остальные начали что-то подозревать. Твари были довольно шустрые и кровожадные, но вот умом, кажется, не отличались - буквально за несколько секунд под окном образовалась целая гора омерзительных шевелящихся останков.
        Только последние пару уродцев притормозили возле окна, злобно хрипя и мотая из стороны в сторону бошками, будто пытаясь отыскать другой выход. Их явно разрывало от двух противоположных чувств - неудержимой жажды крови и ужаса перед невидимой преградой, погубившей их предшественников.
        Раздались две коротких автоматных очереди, и оба уродца упали, получив пули в голову и верхнюю часть туловища.
        Все резко стихло. После оглушительного визга уродцев тишина казалась какой-то пугающей, неестественной. Я поймал себя на том, что так и стою в напряженной позе, вытянув вперед руку. Я толком и понять-то ничего не успел - все заняло секунд пятнадцать, а то и меньше.
        - Нен малис, - будничным тоном произнес Харул, шагая к окну.
        «Неплохо».
        Ступая осторожно, чтобы поменьше пачкаться в разбросанных под окном потрохах, он снова принялся колдовать, убирая свою ловушку.
        Как он сказал? Струны…
        Похоже, он натянул на пути тварей какие-то сверхтонкие и сверхпрочные нити, которые разрезали их плоть не хуже мощного лазера. Я подошел ближе, пытаясь разглядеть их получше, но он действовал быстро, и я так ничего и не увидел. Амальгамные линзы только успели сигнализировать мне об излучении радиума.
        Непрост этот Полудемон. Ох, непрост…
        Обезвредив свою ловушку, Жнец первым запрыгнул внутрь магазина. Через несколько секунд изнутри вдруг донесся какой-то грохот и визг ещё одной твари, резко прерванный смачным звуком рассекаемой плоти. Еще немного - и Харул, показавшись в окне, спокойно кивнул.
        - Чисто.
        Рус оставил половину отряда снаружи для прикрытия, сам же вслед за мной и Максом забрался через окно внутрь магазина. Залезая на подоконник, я спохватился, вспомнив про пораненную ладонь. Боли не было, но это уже не удивляло. А вот то, что порез успел полностью затянуться - приятно порадовало. Даже шрама не осталось, лишь едва заметный серебристый след - похоже, амальгама как раз заканчивала восстановление верхнего слоя кожи.
        Внутри магазина стоял тяжелый неприятный запах грибницы. Мы, стараясь действовать быстро и тщательно, обыскали торговый зал. В первую очередь выбрасывали в окно упаковки с бутилированной водой, другими напитками, консервами.
        С остальным дело обстояло неважно. Побеги Скверны плотно опутывали полки в колбасном и молочном отделах и даже пробили дверцы в витринах-холодильниках, где хранилось мясо и рыба. По большому счету, из еды только консервы и уцелели, да и то только те, что в крепких стеклянных и жестяных банках. Алкоголь тоже не пострадал.
        - Грибница отыскивает всё, чем может подпитывать тварей, созревающих в пустулах, - пояснил Харул, отвечая на мой вопрос. - Свежая плоть и кровь для неё, конечно, желаннее всего. Но в целом она не брезгует ничем. Может и навозом питаться.
        Сунувшись в подсобные и складские помещения, прилегающие к торговому залу, мы схлестнулись с ещё одной порцией тварей. Обошлись без стрельбы - вперёд выступили мы с Харулом.
        Жнец двигался чудовищно быстро и с неожиданной для такого худющего верзилы грацией. Я ещё и Свет зари не успел активировать, как он несколькими быстрыми взмахами своего страшного серпа срубил башку выскочившему из подсобки краснокожему уродцу, а второму отсек руку и косым ударом наискосок через туловище выпустил кишки.
        Следом из склада выпрыгнула тварь покрупнее, больше похожая на гориллу весом килограмм в двести. С этим пришлось разбираться мне - Харул благоразумно отпрыгнул, укрываясь за стеллажами с товаром. Я же немного потренировался в стиле Мухаммеда Али. Как там у него - порхай, как бабочка, жаль, как пчела. Вот я и порхал, ускользая из реальности и превращаясь на доли секунды в прозрачный призрак, а выныривая, рассекал противника ударом светящегося клинка.
        К хорошему быстро привыкаешь. Я быстро освоил Свет Зари, да и сам клинок постепенно подстраивался под мой стиль ударов. Он стал чуть шире и длиннее и теперь выходил из наруча под менее острым углом, но при этом загибался чуть вперед, как коготь. Такая форма позволяла наносить более глубокие раны. При этом сами удары наносить было удобно - по сути, я проводил обычные боксерские хуки под разными углами, колющие удары наносил лишь изредка.
        Тварь оказалась куда более живучей, чем предшественники, да и двигалась быстрее и ловчее, несмотря на внешнюю грузность. Даже пыталась ухватить меня своими длинными лапищами, и пару раз ей, пожалуй, удалось бы, если бы я не становился бесплотным фантомом. Чтобы убить её, пришлось разрубить чуть ли не надвое.
        - Уф… Вот это отожрался, гад, - облегченно выдохнув, я пнул еще трепыхающееся тело чудовища.
        Харул присел над телом, что-то рассматривая и ощупывая.
        - Вылупился из кокона несколько часов назад, - сказал он. - И уже начал питаться самостоятельно.
        - Это плохо?
        - Твари Скверны, только-только вылупившиеся из пустулы - это, по сути, новорожденные младенцы. Они слабы, медлительны и, самое главное - тупы и неопытны. Но чем дольше они живут в нашем мире, тем опаснее становятся. А учатся они очень быстро. И меняются, приспосабливаясь к любым условиям. Через неделю-другую обычный гуль уже раз в пять опаснее своих собратьев.
        На складе увы, поживиться оказалось нечем. Эта здоровенная горилла сожрала всё, даже консервы - на полу валялось множество разгрызенных жестяных банок.
        Когда я вернулся в зал, Караев и Макс стояли над телом убитого здоровяка, потрясенно разглядывая мощные, перевитые жгутами мускулов, лапы, клыки размером с добрый клинок и торчащие прямо из плоти острые костяные шипы.
        - Вот ведь срань… - прошептал Макс, с отвращением сплевывая на пол. - Так что говоришь, Ян? И вот с этим твой приятель предлагает нам сражаться?
        - Он говорит, что это ещё цветочки, - вздохнул я.
        Рус молчал, но на скулах его ходуном ходили желваки. В руках его я заметил явно прихваченную тут же, в магазине, бутылку водки, уже изрядно початую. Не сводя взгляда с чудовища, он отхлебнул из горлышка, даже поморщившись.
        - Вы в порядке? - осторожно спросил я.
        Ротный поднял на меня взгляд смертельно уставших глаз, белки которых были сплошь затянуты паутинкой полопавшихся сосудов - будто трещины на разбитом зеркале.
        - Нет, - хрипло отозвался он. - Но кто, бл…, сейчас в порядке?
        - Какой план?
        Встряхнув головой, он еще раз отхлебнул из бутылки и вдруг швырнул её в стену.
        - Ну, хотя бы воду нашли. Выгребаем все, что можно унести, и возвращаемся в лагерь.
        - Есть! - поспешно отозвался Макс, подхватывая сразу две упаковки с какой-то газировкой, и потащил их к окну.
        - И что, на этом всё? Думаете, этого будет достаточно?
        Рус взглянул на меня так, будто готов был ударить. Похоже, не привык, когда его приказы обсуждают. Но я спокойно встретил этот взгляд. Я ему не подчинённый.
        - Люди воду ждут, - всё же процедил он, сдерживая вспышку раздражения. - А мы недалеко отошли, так что перетаскать это всё в лагерь много времени не займет.
        - Путь сюда относительно безопасен. Гражданские и сами могут перетаскать припасы. Послать кого-нибудь одного в лагерь, пусть приведет с собой десяток крепких мужчин. А сами тем временем можем продолжить разведку.
        Он отвернулся, задумчиво оглядывая зал и что-то прикидывая.
        - А бухло забирать? - спросил Макс, уже держа подмышкой упаковку баночного пива.
        - Да, кстати! - поддержал его Роман. - Как вода кончится - и пиво тоже пригодится.
        - Нет, - подумав, мотнул головой Рус. - Не хватало ещё, чтобы все там перепились. Захватите несколько бутылок чего-нибудь крепкого. Раны там обрабатывать, и всё такое. И спрячьте подальше.
        - Есть… - отозвались бойцы, правда, без особого энтузиазма.
        - Ну, хоть курева раздобыли…
        Прикассовый отсек с сигаретами оказался нетронутым, так что бойцы выгребли его полностью, радостно рассовывая пачки по карманам и рюкзакам. Выбравшись наружу, все, как один, закурили, рассевшись на вытащенных из магазина упаковках с водой и с блаженством пуская струйки дыма в воздух. Бойцы будто бы взяли тайм-аут у реальности и медитировали, следя за крошечными огоньками, тлеющими на кончиках сигарет. Сам я не курил, но в этот момент даже немного им позавидовал.
        Впрочем, у меня тоже в прошлой жизни было множество маленьких ритуалов, в которых я находил удовольствие. Некоторые помогали расслабиться, некоторые - наоборот собраться и очистить мысли от ненужной шелухи. Сейчас, пользуясь образовавшейся паузой, я попробовал вернуться к одному из них.
        Обычно я тратил по несколько минут утром и вечером на то, чтобы наметить основные цели, а потом подвести итоги дня. Правда, на то, чтобы осмыслить вчерашний день, понадобилось бы куда больше нескольких минут, так что я даже не пытался. Событий, впечатлений и новой информации столько, что голова пухнет.
        А вот наметить приоритеты надо бы.
        Чего я хочу? Конечно, выжить. И вытащить Лиску из этой гребаный пирамиды, пока есть хоть какой-то шанс. Если гракхи улетят - мои поиски, мягко говоря, осложнятся. Но и отбить пилон пока кажется задачей невыполнимой, даже если заручиться помощью Харула и отряда Руса. Ещё и грибница эта… Мы будто между молотом и наковальней.
        К тому же меня нет-нет, да гложет совесть по поводу того, что я, по сути, использую всех этих людей. Я убедил Руса, что нам нужно захватить этот пилон. Но, по сути, я ему кое-чего не договариваю. И если бы он знал всё, то мог бы еще ночью просто увести людей подальше - пока грибница окончательно не окружила этот квартал.
        Правда, не факт, что это было бы к лучшему для повстанцев. Идти-то им особо некуда. Безопасных мест в городе попросту не осталось.
        Или это я просто так себя успокаиваю, ради самооправдания?
        А, к черту эти терзания! В конце концов, я ведь и тоже ради них рискую. И без моей помощи отряд долго не протянет. Надо держаться вместе и использовать любые средства, которые сделают нас сильнее.
        Что я упускаю? Трофейное оружие раздобыл, амальгамой зарядился до ушей, свой дар уходить на изнанку ткани мироздания тоже осваиваю… Что ещё? Оставался какой-то незакрытый вопрос, который зудел, будто назойливый комар над ухом…
        Ах, да. После убийства арранов Ама настойчиво напоминала о том, что нужно определиться, какому из Домов посвятить эту победу. Говорила что-то про награды от Ординаторов и самого Дома. Насколько я понял, получить их можно будет после турнира. Но все же стоит обдумать это решение заранее.
        - Харул! - позвал я Жнеца. Тот прохаживался чуть поодаль от остального отряда, осматривая побеги грибницы, вьющиеся по стене здания. - Мне нужен совет. По поводу турнира.
        Я в общих чертах описал ему ситуацию, повторяя за Амой фразы на арранском. Кстати, надо будет поискать другой способ общаться с местными. В идеале - вообще выучить язык. Возможно, с помощью амальгамы это можно будет сделать быстрее, чем обычным путем.
        Харула мой вопрос, кажется, озадачил. Ответил он не сразу, задумчиво разглядывая меня. Мне даже пришлось поторопить его - бойцы Руса уже заканчивали перекур.
        - Это часть правил турнира. Каждый жнец, захватывая пилоны и убивая жнецов противника, зарабатывает очки. Конечно же, Дома вознаграждают самых результативных. В основном деньгами. Но если есть какие-то предварительные договорённости - то и чем-нибудь иным.
        - А Ординаторы?
        - Их главная награда - кластеры амальгамы, конечно. Это чуть ли не единственный способ получить её.
        - Мне показалось, что мои вопросы тебя удивили. Есть какой-то подвох?
        - Откровенно говоря, я удивлен, что ты вообще узнал обо всем этом.
        - Мне сообщила сама амальгама.
        Полудемон снисходительно покачал головой.
        - Амальгама - лишь инструмент. В неё вшита лишь та информация, что касается работы с организмом носителя.
        - Но я спрашиваю её и получаю ответы. Насчет правил турнира, насчет Скверны… Много насчет чего.
        - Значит, тебе дали доступ к некоторыми архивам Черной пирамиды. Плюс ещё и эти запросы по поводу того, кому посвятить победу…
        Он снова надолго замолчал.
        - Так что это значит?
        - Могу ошибаться, но… Выходит, Ординаторы обращаются к тебе таким образом. И призывают выбрать сторону. А это значит, что фактически они признали тебя полноценным участником турнира.
        - Жнецом? Выходит, если я выберу Дом Мэй, то тоже смогу участвовать в захвате пилона?
        - Откуда же мне знать? Но было бы неплохо.
        - А что вообще нужно для захвата?
        - Для начала - выгнать других Жнецов из защитного поля, окружающего пилон. А потом - просто продержаться.
        - Сколько?
        - Не знаю точно. Лучше уж спроси у самих Ординаторов, раз имеешь доступ к их базе. Я такой же новичок в турнире, как и ты.
        «Ама, сколько времени занимает захват пилона?».
        «Зависит от нескольких факторов. Количество Жнецов, участвующих в захвате. Количество трофеев внутри самого пилона. Время, которое он находился под влиянием предыдущих хозяев».
        «Дай хотя бы ориентир. Рядом с нами пилон под номером ноль ноль девять. Сколько времени понадобится, чтобы захватить его в одиночку?».
        «От сорока минут до часа».
        «А не в одиночку?».
        «Время будет сокращаться пропорционально количеству участвующих в захвате Жнецов».
        «А защитные системы пилона? На чьей стороне они будут?».
        «Они не реагируют на Жнецов, но будут в штатном режиме атаковать все враждебные объекты, попавшие в радиус поражения».
        Что ж, так куда понятнее. Вот только тогда получается, что без Жнеца в команде нам можно и не соваться к пирамиде. Даже если перебьем гракхов - сама автоматика пилона нас не подпустит.
        Значит, вариантов у меня немного…
        «Ама, что там с незакрытыми запросами по поводу побед над Жнецами?».
        «Ждут вашего решения».
        «Я решил. Я посвящаю эти победы Дому Мэй. И буду дальше сражаться на его стороне».
        Повисла долгая пауза, и я напряженно прислушивался, ожидая ответа. Наконец, не выдержал.
        «Ама?».
        «Запрос отправлен Ординаторам».
        «И каков ответ?».
        «Неизвестно».
        «Так они признали меня Жнецом или нет? Я могу участвовать в захвате пилона?».
        «Неизвестно».
        Я выругался сквозь зубы. Ясно. Ваш звонок очень важен для нас, пожалуйста, ожидайте ответа свободного ординатора. Оглянулся, заметив Караева, направляющегося ко мне в сопровождении Макса, Лося и Рината.
        - Так что решили? - спросил я.
        - Разделимся. Мы вшестером продолжим разведку. Остальные вернутся в лагерь. Надо перетаскать то, что успели найти.
        - Хорошо. Какие вообще идеи?
        Ротный огляделся и кивнул в сторону поблескивающей в утренних лучах солнца стеклянной громады бизнес-центра.
        - Попробуем в «Империал» наведаться. Иваныч с ребятами заглянули в соседние дворы. Этой пакостью уже все первые этажи домов заросли, так что ловить тут особо нечего. А вот в небоскребе наверняка еще есть, чем поживиться.
        - Там разве не офисные здания в основном?
        - Не только, - возразил Лось. - Там куча всего. Отделения банков, рестораны, магазины. Наверху - дорогие апартаменты всякие. В общем, воды иеды-то точно найдем. А может, и боеприпасы какие. У них тут крутая служба охраны была.
        - Правда, надо как-то пробиться через эти щупальца внизу, - напомнил Макс.
        - Попробуем, - кивнул я.
        Мы двинулись вверх по улице - по-прежнему дворами, чтобы не выходить без надобности на открытые пространства. По пути я вкратце пересказал наш разговор Харулу.
        - Нужно действовать осторожно, - предупредил он. - Ночью я уже пробовал подобраться к башне. Но щупальца Скверны слишком разрослись. Сейчас, под солнцем, они сонные, так что должно быть полегче. Но расслабляться нельзя. Скверна коварна. К тому же, если мы правы, и большая её часть скрывается под землей - то солнце её не усыпит полностью. Она продолжает расти даже сейчас. И время играет против нас.
        - Да понял я, понял, не нагнетай, - вздохнул я.
        До «Империала» по прямой было метров триста-четыреста, и в обычное время это расстояние можно было одолеть минут за пять. Но мы пробирались не меньше получаса - крались, осматривая каждый клочок земли под ногами и реагируя на каждый шорох.
        Было необычно тихо и безлюдно. Даже зверья типа одичалых собак, напавших на меня у моста, навстречу не попадалось. Похоже, грибница отпугивала всё живое. А то, что не отпугнула - сожрала.
        К самому небоскребу подходили с опаской. Побеги грибницы здесь были мощные, местами толщиной в человеческое туловище, и нижние два этажа они опутывали так плотно, что под ними почти не было видно остекления.
        - Что-то слишком тихо, - проворчал Лось, и, щурясь от бликующих на солнце зеркальных стекол, окинул взглядом здание.
        Остальные, не сговариваясь, тоже запрокинули головы, глядя вверх.
        Начиная с третьего-четвертого этажа здание бизнес-центра выглядело почти нетронутым, если не считать выбитых кое-где окон и нескольких больших черных пятен от пожаров. Это позволяло надеяться, что внутри много чего сохранилось. В этом смысле грибница даже защищает «Империал» от разграбления - и мародеры из местных, и Жнецы наверняка обходили его стороной. Правда, на момент начала Жатвы и внутри здания было немало народу. Интересно, что с ними стало…
        Но Лось прав, что-то и правда слишком тихо…
        Будто в ответ на наши мысли где-то высоко наверху вдруг раздался звон разбившегося стекла. Вниз полетели блестящие осколки, и мы бросились врассыпную, уворачиваясь от острых снарядов. Вместе с сколками стекла на тротуар плюхнулось тело человека в сером деловом костюме. От влажного звука удара у меня невольно всё сжалось внутри. С какого там этажа он вылетел? Где-то двадцатый. Череп лопнул, как перезрелый арбуз, внутренности, наверное, тоже всмятку.
        - Фу, блин… - скривился рядом Макс. - Жуткая смерть.
        - Он не орал в полёте, - заметил Ринат.
        - Угу, - поддакнул Лось. - Так что, сдаётся мне, умер он гораздо раньше. А чего это у него из спины торчит?
        Первым к трупу подошел Харул и с трудом выдернул из спины трупа небольшой продолговатый предмет. Подойдя чуть ближе, я увидел, что это метательный нож - цельнометаллический, с узким зазубренным клинком листовидной формы.
        Взвесив оружие на ладони, Харул одобрительно хмыкнул и задрал голову, высматривая окно, из которого вылетел труп.
        - Хестия… - пробормотал он. - Ну, что ж, наконец-то хорошие новости.
        - Кто это?
        - Честно? Самая кровожадная, психованная и непредсказуемая стерва из всех, кого я знаю. Убийца, воровка, грабительница. На этом ноже её клеймо, видишь?
        - Тогда почему это хорошие новости?
        - Потому что она - ещё один Жнец Дома Мэй.
        Глава 17
        Приземистый уродец с алой бугристой кожей, по-обезьяньи перебирая непропорционально длинными передними лапами, бросился на Рината. Пасть чудовища, растягиваясь и выдвигаясь чуть вперед, как у рыбы, ощерилась несколькими рядами неровных черных зубов, больше похожих на вонзенные в плоть осколки стекла или камня.
        - Да угомонись ты, собака сутулая! - встречая противника пинком в морду, раздраженно бросил боец.
        От удара тяжелым берцем морда демона с чавкающим звуком дернулась вверх, сам он замедлился и пропустил еще один удар по хребту - уже от подскочившего сбоку Макса, рубанувшего сверху трофейным гракхским клинком. Ринат, отпрыгивая назад от следующей атаки монстра, прицелился и выстрелил тому в голову - точно в глазницу.
        - Нафига патроны тратишь? - проворчал Макс, опуская уже занесенный для следующего удара меч. - И так бы добили.
        Он был прав - с двумя десятками тварей Скверны наш отряд разобрался без особых проблем. Ринулись они на нас, когда мы подошли к главному входу в здание. И, хоть сталкивался я с подобными красавцами уже не впервые, все равно было не по себе. И от их вида - не просто пугающего, а чуждого, вызывающего какой-то глубинный инстинктивный ужас, и от их истошного визга, исполненногокровожадной ярости. Наше счастье, что демоны были явно новорожденными - на них еще слизь пустул не обсохла. Да и на свету они были уязвимы и двигались несколько заторможено.
        - Назад! - скомандовал Рус, и бойцы отступили от входной группы.
        - Там ещё штук двадцать коконов, справа от дверей, - ориентируясь на подсказки амальгамных линз, предупредил я. - Надо выманить.
        - Передохнуть надо, - тяжело отдуваясь, покачал головой Лось, опираясь на арранскую секиру, похожую на саблю, насаженную на толстое древко длиной с черенок от лопаты. Левый рукав ему здорово разодрали, сквозь прореху алели глубокие кровоточащие царапины.
        - Да я и не тороплю.
        Харул, присев на корточки над трупом одного из демонов, внимательно его осмотрел, даже поковырял ногтем. Неодобрительно покачал головой.
        - Почти полностью сформировавшийся гуль. Вовремя мы их спугнули. Еще часок-другой - и они в любом случае вылупились бы и разбрелись по городу. Вот только тогда бы они были вдвое опаснее.
        Я кивнул, продолжая рассматривать вход в «Империал». И то, что я видел, нравилось мне всё меньше и меньше. Линзы уже даже не подсвечивали щупальца грибницы алым светом, иначе бы все нижние этажи здания пришлось бы закрасить сплошным пятном. Я пытался разглядеть сквозь стеклянную стену первого этажа, сможем ли мы пройти вглубь здания. Но не видел просвета - щупальца толстым слоем опутывали пол, стены, потолок, превращая весь вестибюль в жуткую чёрную пещеру с шевелящимися стенками.
        - И чего думаешь? Осилим? - подобравшись ко мне, спросил Макс.
        - Пожалуй, придётся мне дальше идти одному.
        - Сдурел, что ли? Сожрут же!
        - Нас точно сожрут, - мрачно возразил Караев. - А его… Ну, ты же видел, какие он фокусы выкидывает. И оружие у него - не чета нашему.
        - Да, я разведаю, что там да как. Попробую отыскать ход наверх. А вы пока покараульте выход.
        Харулу я тоже в двух словах описал свой план. Тот одобрительно кивнул.
        - Постарайся выяснить, откуда тянутся щупальца. Вдруг одна из цист залегает неглубоко, и ты сможешь её уничтожить?
        - Ничего не обещаю. Да и знать бы ещё, как эта хреновина выглядит…
        - О, поверь, ты её ни с чем не спутаешь.
        Я двинулся вперёд, огибая трупы демонов. И на подходе к зданию нырнул в серый мир.
        С изнанки вход в «Империал» выглядел даже более пугающим, чем в реале. Вся нижняя часть здания была похожа на живую шевелящуюся массу, черную и липкую, как смола. Сам вход зиял бесформенной, расплывшейся в беззвучном крике пастью с подрагивающими краями. Соваться туда, мягко говоря, не хотелось, но особого выбора не было. Собравшись с духом, я ринулся вперёд - будто с разбегу нырнул в холодную воду.
        Я представлял себя иглой, ныряющей с лицевой стороны ткани на её подкладку - прилегающую к основному слою и в целом его повторяющую. Но при этом на подкладке могут быть свои морщины, швы и складки, не видимые снаружи. А иногда она может и вовсе быть изрядно подпорченной. Как сейчас, например. Хаос искажает материю, и при этом в первую очередь задевает Изнанку, которая, похоже, гораздо уязвимее для него, чем тот слой, что мы называем реальностью.
        Все эти мануфактурные метафоры возникли у меня из-за того, что Козлоногий, да и не только он, частенько говорил о некоей «ткани мироздания». Возможно, они имели в виду ткань в биологическом смысле - по аналогии с мышечной, костной, нервной. Но мне проще было воспринимать все эти слои и изнанки именно как прилегающие друг к другу полотна. Вот я нырнул и скольжу под подкладкой, невидимый и неуязвимый для всех, кто находится на верхнем слое. А если нужно будет - вынырну и ужалю, будто проскользнувшее между волокнами ткани острие булавки…
        Шевелящиеся вокруг меня щупальца Скверны вызывали неприятные ассоциации с клубком извивающихся змей или червей. Я старался не приглядываться, хотя это было сложно. Взгляд то и дело цеплялся за выбивающиеся из общей картины детали.
        Вот очередная гроздь крупных пустул, в которых в позах эмбрионов подрагивают созревшие демоны-гули - почти человекообразные, но с нарушенными пропорциями. Горбатые спины с выступающими шипами позвонков, длиннющие когтистые руки, приплюснутые головы с пастями, которым позавидует и крокодил.
        Боже, да сколько же их здесь? Десятки! Жаль, что их нельзя уничтожить прямо отсюда, с изнанки. Хотя, может, это и к лучшему - пусть уж они проплывают мимо бесплотными серыми призраками.
        Так, где же тут лестница наверх …
        Каждый шаг давался с усилием - ноги будто вязли в густом киселе. Грибница хоть и выглядела призрачной, сотканной из темного тумана или дыма, все же в реальном мире была вполне материальна. А когда в сером мире пытаешь пройти сквозь какой-то объект - чувствуешь сопротивление. И чем плотнее объект - тем оно сильнее.
        Я оглянулся и, к ужасу своему, понял, что Скверна окружила меня полностью. Я не видел ни одного просвета в ней, никакого ориентира. Может, попробовать вернуться? Так, а сильно ли я отдалился от входа? Зар-раза, надо было хотя бы шаги считать…
        Попробовал сделать несколько шагов назад, но со всех сторон меня по-прежнему окружала шевелящаяся, колыхающая десятками отростков живая стена с то и дело попадающимися на глаза вкраплениями пустул. Это уже начало откровенно пугать. К тому же казалось, что стенки конвульсивно сжимаются, стягиваются, так и норовя задавить меня.
        Уф… Я зажмурился, сосредоточился, отгоняя видения. Беззвучно зашевелил губами, повторяя привычную считалочку.
        Раз. Два. Три. Четыре.
        Жили мошки на квартире…
        Паническая атака быстро отступила, и я двинулся дальше - уже увереннее и быстрее, стараясь разглядеть за щупальцами хоть что-то, что поможет отыскать выход.
        Я ведь бывал здесь. Всего пару раз, правда, но примерно помнил планировку. Вестибюль здесь кольцеобразный, на два этажа, больше похож на зал торгового центра или какого-нибудь аэропорта. Лифты разбиты на два блока. Основной, с четырьмя большими шахтами - где-то в дальнем конце помещения. Эскалатор, ведущий в метро, должен быть где-то справа. А в центре - еще один блок с лифтами - небольшими, скоростными, с прозрачными стенками. Они, правда, идут не до самых верхних этажей…
        Да, точно, вот она, эта центральная шахта! Сплошняком заросла грибницей, но даже сквозь этот слой проглядываются очертания толстой вертикальной колонны. Выходит, вон та дыра в полу - вход в метро…
        Я пригляделся к извилистому, ветвящемуся, как кровеносные сосуды, мицелию Скверны и заметил, что внутри него то и дело мелькают какие-то светящиеся красноватые сгустки. Будто и правда кровь пульсирует в венах. И чем дальше я пробирался в глубь здания - тем этот эффект был заметнее. Особенно у входа в метро - там, где щупальца лезли плотной массой, спрессованные друг с другом.
        Мельтешение этих огоньков не хаотичное. Действительно что-то вроде пульса - светящиеся огоньки раз в несколько секунд пробегают в одном и том же направлении. И движутся они как раз оттуда, из-под земли…
        Собственно, что и требовалось доказать…
        Ну, и что делать? Я и так чуть не заблудился. А если еще и под землю соваться - то вообще мрак.
        С другой стороны, если я это не сделаю, то кто? У ребят Руса вообще никаких шансов. Даже если они перебьют всех демонов из пустул на первом этаже - остаётся сама грибница. В сером мире я могу попробовать пройти повдоль прямо сквозь её щупальца. А что делать в реале?
        Стиснув зубы, я направился к эскалатору, ведущему вниз, и начал спускаться. Сопротивление нарастало, с каждым шагом, под конец я хватался за поручень, буквально пропихивая себя вперед. Красноватые импульсы проходили сквозь меня, будто рои светящихся шмелей, и мне даже начало казаться, что я чувствую неприятное покалывание во всем теле, когда это происходило.
        Уф! Вроде вырвался!
        Обширная пещера с низким, нависающим над самой головой потолком. Темень такая, что с трудом можно различить очертания предметов, тем более что амальгамные линзы здесь, на изнанке работают не вполне корректно. Вся надежда на память.
        Так, это зал перед выходом на саму станцию. Дымчатая вертикальная преграда - в реальности, наверное, стеклянные двери. Вот эти наросты, торчащие из пола и оплетенные мицелием - турникеты и рамки металлоискателей. Пустулы по углам… Ого, да сколько же их здесь? Штук пятнадцать справа, еще столько же в углу, а левая стена так и вовсе обросла ими сплошняком. Проходя мимо, я с содроганием оглядел эту жутковатую инсталляцию. Хорошо, что я вижу её отсюда, с изнанки. В реале смотрелось бы куда более жутко и тошнотворно.
        А вот и эскалаторы, ведущие на платформу. Да, точно. Внизу даже можно разглядеть два ряда толстых колонн, тянущихся вдоль перрона. А дальше…
        Сделав еще несколько шагов, я невольно замер.
        Да, Харул был прав. Это ни с чем не спутаешь.
        Циста была похожа на огромный полупрозрачный пузырь, перевитый сеткой темных прожилков и изнутри заполненный светящейся красноватой массой. От неё, будто питающие шланги, тянулись десятки длинных отростков, непрерывно пульсирующих. Пузырь рос в дальнем конце станции, полностью заткнув собой вход в туннель слева. Возможно даже, что это только верхушка нароста, а основная его часть скрывается в туннеле.
        А вот обычных пустул на платформе, как ни странно, почти не было. Только две большие грозди на дальней от меня стороне, рядом с ходом наверх. Возможно, циста оттягивает на себя все соки…
        И как прикажете уничтожить такую махину? Бить клинком - не вариант. Разве что внешнюю оболочку расковыряешь. Да и вообще, подходить вплотную к этой хреновине я точно не собираюсь.
        Я вернулся к настройкам Испепелителя. Куча мелких разрядов тут не подойдет. Надо, наоборот, попробовать превратить эту пушку в этакий гранатомёт…
        Увы, всю мощность Накопителей в один выстрел вложить было нельзя - у оружия имелись серьезные ограничения на этот счёт. Причем, насколько я понял, именно у самого наруча, а не у кристаллов Аракетов. Кристаллы вообще устроены немного сложнее, чем мне показалось поначалу. Либо амальгама не всё идентифицировала сразу. Но, например, я заметил, что камни Накопителей, хотя и идентичны внешне, не одинаковы по характеристикам - они имеют разную общую ёмкость и разный максимальный расход энергии. От чего это зависит? Надо будет разобраться.
        Я настроил оружие на максимальную мощность, жертвуя ради этого скорострельностью, точностью и начальной скоростью полёта снарядов. Промахнуться мимо цисты было нереально, уворачиваться она тоже не будет. Всё, что мне нужно - это всадить в неё максимальное количество радиума за короткое время.
        Я подошел к левому краю платформы, укрылся за колонной и только тогда вынырнул в реал.
        Скривился и чуть не закашлялся от ударившей в нос вони, источаемой грибницей. Фу, просто дышать нечем! Прикрывая нижнюю часть лица воротником куртки, вытянул вперед левую руку.
        Для того, чтобы стрелять из этой пушки, не нужно было жать никаких гашеток - она повиновалась мысленным командам. И мой немой запрос был вполне понятен - я видел перед собой огромную омерзительную хреновину, от одного вида которой становилось дурно. И всеми фибрами души желал уничтожить её, выжечь дотла.
        Испепелитель, оправдывая своё название, принялся исторгать один за другим ослепительно-яркие сгустки плазмы. Они полетели в сторону цисты - медлительно, как вереница сносимых ветром воздушных шаров. Наруч заметно нагрелся уже после пары выстрелов, а после десятка металл рядом с соплом пушки раскалился докрасна. Одно хорошо - заряды в Накопителях расходовались так быстро, что не пришлось проверять, не придёт ли каюк наручу.
        Обратно на изнанку я успел нырнуть почти сразу же, как первый сгусток плазмы коснулся цисты, поэтому картину взрыва увидел смазанной, а звуков до меня не донеслось вовсе. Но даже из серого мира было видно, что Скверна всколыхнулась всей своей массой, и её отростки пришли в движение, будто гигантский растревоженный спрут.
        Я тут же, не оглядываясь, рванул обратно на эскалатор. В Накопителях осталось еще процентов по пятнадцать-двадцать заряда, но выныривать с изнанки я бы сейчас не рискнул. Да и эти несколько лишних выстрелов все равно ничего не решили бы.
        Наверх пришлось пробиваться с усилием, будто проталкиваясь через толщу воды. В глазах рябило от мельтешащих передо мной силуэтов. Дергающиеся, извивающиеся побеги грибницы, разом вылупившиеся из пустул гули, рыщущие по подземному этажу и вестибюлю. Уж не знаю, удалось ли уничтожить цисту, но то, что я здорово разворошил весь этот муравейник - это точно.
        Из-за всего этого бурления, кажется, искажения на изнанке еще больше усилились, и я не мог разглядеть выхода из здания. Даже пол под ногами вспучивался, временами наклоняясь так, что приходилось забираться по нему, как по крутому пандусу. Я попёр напролом в надежде, что рано или поздно упрусь во внешнюю стену здания, а там уже можно будет или пробиться сквозь неё, или отыскать двери.
        Призрачные фигуры гулей рыскали в шевелящихся зарослях грибницы, отбивая всякое желание возвращаться в материальный мир. А там ведь ребята на улице. Надеюсь, демоны хлынут наружу не всей толпой, и у бойцов Руса хватит пороху отбиться от них.
        О, кажется, какая-то дверь! Даже несколько. Сквозь слой побегов грибницы явственно проступают прямоугольные контуры, глубоко утопленные в стену. Я с разбегу устремился в один из них плечом вперед, как если бы в реале пытался вышибить дверное полотно. Но вместо этого пробил его насквозь и оказался по ту сторону. В прямоугольном бездонном колодце.
        Да это же шахта лифта! Причем выглядит чистой - щупальца Скверны сюда не добрались. Пожалуй, можно даже попробовать выглянуть…
        Реальный мир снова встретил вонью грибницы, просочившейся даже сюда, и жуткой какофонией звуков, доносящихся из вестибюля. Десятки демонов рычали, визжали, хрипели, скрежетали когтями по полу, да и сама грибница производила странные влажно-булькающие звуки, вызывающие ассоциации с перистальтикой кишечника. Звуки эти частично приглушались толстыми стенами - в самом вестибюле, наверное, и вовсе оглохнуть можно.
        В шахте было чисто - ни одно щупальце не пробилось через плотно сомкнутые створки. Я, судя по всему, стоял на крыше кабины. Попробовать забраться наверх? В принципе, вполне реально. Линзы подсветили мне тянущиеся вдоль стен пучки толстых железных тросов, какие-то поперечные балки, расположенные на примерно одинаковом расстоянии друг от друга…
        Я ухватился за один из тросов, подтянулся на нем, упираясь ногами в стену. Зар-раза, все руки, конечно, обдерешь, железный же. Впрочем, мне ли жаловаться. Амальгамы во мне столько, что царапины зарастут мгновенно.
        Полез вверх, отсчитывая этажи. Пожалуй, стоит добраться хотя бы до пятого - туда скверна вроде бы еще не доползла.
        Звуки беснующихся на нижних этажах тварей не стихали. Даже, кажется, наоборот, волна ярости Скверны разрасталась, докатываясь до самых отдаленных отростков. Это меня подстегивало, и я карабкался по тросу, не обращая внимания на царапины на ладонях. Возможно, кто-то из демонов чуял меня - в двери лифтов внизу то и дело бухали гулкие тяжелые удары. Хотя, может, просто совпадение.
        Наверху, как ни странно, было тихо. Похоже, демоны и сами побеги грибницы не забрались выше второго-третьего этажа здания. Шахты лифта они не додумались вскрыть. И на пожарные лестницы, похоже, не смогли пробраться. Этаже на пятом я остановился, упираясь ногами в поперечные балки и переводя дыхание. Пожалуй, и хватит уже. Надо выбираться.
        Оттолкнувшись от стены, я нырнул на изнанку и пробил насквозь лифтовые двери, ведущие на этаж.
        На контрасте с грохочущей темной шахтой на этаже было светло и тихо. Грибницы не видно, да и вообще искажений почти нет. Ровные просторные коридоры в обе стороны от лифта. За прозрачными перегородками - рабочие кабинеты. Так называемый опен спейс. Куча столов, разделенных невысокими перегородками, островки с кулерами, кадки с какими-то растениями, разбавляющие унылый офисный пейзаж. И никого кругом.
        Я вынырнул в реал и снова осмотрелся. Серый мир не передавал всей полноты картины. Увы, в реальности всё выглядело не так безмятежно. На столах царил хаос, часть мебели была опрокинута, на некоторых стеклянных перегородках змеились здоровенные трещины, а одна, похоже, вовсе была выбита напрочь - весь пол рядом был завален осколками. На стене неподалеку от лифта темнели бурые размазанные пятна, очень напоминавшие кровь.
        Но было тихо, этого не отнять. Похоже, обитатели этажа покинул его. Я не спеша пошагал дальше по коридору. Так, на какую сторону выходят эти окна? Надо попробовать выглянуть, посмотреть, как там ребята внизу.
        Выстрел грянул так неожиданно, что я присел. Тело тут же самой собой рванулось в сторону, падая в проход между столами. И только после этого я почувствовал боль в правом бедре. Схватился за него, ощутил горячую влагу под ладонью. Кровь. Да меня подстрелили!
        Я нырнул на изнанку за секунду до того, как стрелок появился в проходе - напряженный, согнувшийся, водящий из стороны в сторону стволом пистолета. Мне пока было не до него - я схватился за раненую ногу, пытаясь понять, насколько серьезные там повреждения.
        Ама отозвалась сама, не дожидаясь четко сформулированного запроса.
        «Повреждения мягких тканей. Кровотечение. Кость и большие артерии не задеты. Болевой синдром купирован на время извлечения снаряда. Постарайтесь сохранять неподвижность. Операция займет около тридцати секунд».
        Стиснув зубы, я уставился на прореху в штанине. Резкой боли действительно не было, но я явственно чувствовал, как пуля ползет наружу. Терпимо, но жутко неприятно. Ещё немного - и блестящая медная головка показалась из раны. Я подцепил пулю ногтями и вытащил. Сама рана блеснула пятном амальгамы, быстро заполнившей её изнутри. Стало гораздо легче.
        Стрелок, потеряв меня из виду, метался между столами, то и дело резко разворачиваясь и тыча пистолетом в разные стороны. Двигался он как-то странно, дергано, да ещё и заметно подволакивал левую ногу. Ранен? Ещё и какие-то красноватые пятна в районе головы - явно воздействие игниса.
        Теплых чувств к нему я, понятное дело, не испытывал, но все же постарался отбросить злость. Это не монстр и не арран. Судя по всему, кто-то из людей, оказавшихся запертым в этом небоскрёбе после бури. А значит - как минимум, ценный источник информации.
        Поднявшись, я последовал за ним. На этот раз был куда осторожнее и не стал покидать изнанку до тех пор, пока не убедился, что кроме стрелка поблизости никого нет. Подкрался к нему сзади, подсечкой уронил на пол и тут же зафиксировал лицом вниз, поймав в двойной нельсон. Он взвыл - не то от страха, не то от ярости, силясь вырываться из захвата, но я надавил всем весом, вжимая его щекой в темно-серый ковролин, покрывающий пол офиса.
        Мужик был в деловом костюме, но явно не типичный офисный клерк. Крепкий, коротко стриженый, под пиджаком прощупывается портупея для ношения кобуры и дополнительных магазинов.
        - Да тихо, не ори! - процедил я. - Успокойся!
        Он сделал еще один рывок, пытаясь выбраться, но поняв, что бесполезно, обмяк.
        - Да всё, всё, - выдохнул он. - Отпусти.
        - Какого хрена стрелял?
        - Да на нервах… Обыскивал этаж, а тут вдруг силуэт. Как из-под земли выскочил…
        - Чего сразу стрелять-то? Не видишь, свои.
        - Какие, нахрен, свои? Тут уже второй день такое творится…
        Я вздохнул.
        - Ладно. Сейчас отпущу, только ты давай не дёргайся.
        - Да всё, всё…
        Пистолет его я на всякий случай всё же подобрал и положил на один из столов. Но стрелок и не пытался мне помешать. Тяжело поднявшись и подволакивая ногу, он просто сел на полу, прислонившись спиной к боковине стола. Левая штанина у него была вся в крови - похоже, здорово поранился, но не недавно. Потеки уже засохшие, а сквозь прореху в ткани даже проглядывает повязка.
        Меня он оглядел с удивлением и некоторой надеждой.
        - Ты откуда взялся-то? Снаружи, что ли?
        - Да.
        - Подмога, наконец-то? Спецназ?
        - А что, похож?
        - Хрен его знает… Не очень.
        - Ты-то кто? Как зовут? Что здесь делаешь?
        - Иван. Чернышов. В охране я работаю. Частное охранное предприятие.
        - Некислый у вас ЧОП, как я погляжу, - попытался я пошутить, чтобы немного разрядить обстановку. - В костюмчиках вон ходите.
        - Так и объект некислый, - криво усмехнулся он. - Ви-ай-пи.
        - А что с лицом?
        Мужик был чуть постарше меня - может, лет тридцати пяти. Внешность ничем особо не примечательная - светловолосый, курносый, заросший свежей рыжеватой щетиной. Но вот левая сторона лица сплошь багровая. Что-то вроде родимого пятна, расползающегося во все стороны от виска, будто пятно от разлитой краски.
        - Хрен знает, - он скривился, касаясь пальцами щеки. - Вчера ночью появилось. Чешется, падла…
        «Ама?».
        «По внешним признакам похоже на Красную порчу».
        «Это опасно?».
        «Для других - нет. Красная порча не заразна. Воздействие игниса на живые организмы очень вариативно. Но обычно, если у него есть такие явные внешние проявления, больных стараются изолировать. Течение болезни непредсказуемо. Больные часто сходят с ума и могут нанести вред даже близким людям».
        Я вздохнул. Да, парень, не повезло тебе…
        - Здесь-то чего делал?
        - Старший послал. Проверить этаж - как бы снизу не пробился никто. Там какой-то шум…
        Он кивнул в сторону дальнего от нас конца коридора. Я разглядел там нагроможденную кучу мебели которой, кажется, забаррикадировали какую-то дверь.
        - А что там?
        - Выход на лестницу. Мы все выходы с этажей закупорили, как смогли. С пятого по седьмой. Вниз соваться нельзя - там какая-то… Не знаю даже, как описать…
        - Я в курсе. А верхние этажи?
        - Там тоже всё не слава богу. Не знаем точно, что это. Но оно за эти два дня загрызло уже человек пятьдесят. Может, и больше. Мало ли где оно сейчас гуляет…
        - Много вас тут уцелело?
        - Человек сорок. Из офисов в основном все. Хорошо хоть, вечером это всё началось, большая часть народу уже по домам разошлись. Мы собрались все на шестом этаже, укрепились. Там не опен-спейс, нормальные стены, двери…
        - А магазины в здании есть продуктовые? Ну, или склады какие-то, где можно провизией разжиться?
        - Супермаркет большой на втором этаже. На третьем еще какие-то пекарни были, кафешка небольшая. Но туда соваться бесполезно. А выше вроде и нет ничего… А, нет! Какой-то крутой ресторан на самых верхних этажах - с террасами, с видом на город. И где-то на двенадцатом - большой фуд-корд. Зоны отдыха там всякие, тренажерный зал. Туда со всех офисов на бизнес-ланчи ходят.
        - Ясно… Спасибо!
        - Эй, ты куда? - встрепенулся Иван, видя, что я поднялся и направился к окну.
        Я выглянул на улицу. Почти сразу же разглядел через дорогу от здания наш отряд в окружении целой толпы демонов. Ребята отбивались, пока вроде успешно. Они отступили к арке, ведущей во двор жилого здания - там было узкое место, которое проще было оборонять.
        Ну и что дальше? Помочь им? Через серый мир можно сигануть прямо из окна, не разобьюсь… Хотя ребята вроде справляются. Лучше, наверное, попробовать отыскать подружку Харула, и уже тогда вернуться вместе. Может, и через Скверну удастся пробиться - большинство коконов уже вскрылись, а сами щупальца не так опасны…
        - Так что, будет подмога-то? - с надеждой спросил охранник. - И вообще, что за хрень-то творится? Это по всему городу так?
        - По всему, - не стал я его обнадеживать. - И надеяться не на кого. Самим придется выбираться.
        Он матерно выругался и вдруг заплакал - совсем по-детски, навзрыд, смешно кривясь и растирая слезы тыльной стороной ладони.
        Я его не осуждал, но и особых эмоций он у меня не вызвал. Если бы я до этого не приказал Аме отключить контроль эмоций со стороны Боевого ядра Жнеца, я бы подумал, что это оно сделало меня хладнокровной равнодушной скотиной. Но дело, пожалуй, было не в этом. Я просто и сам по себе несколько зачерствел за это время. Или, может, просто достиг какого-то своего предела. А дальше - как уж защитные механизмы психики сработают. Либо нервный срыв, как у этого парня, либо, наоборот, полная апатия.
        А может, мои пределы куда выше, чем я думал.
        - Так, слушай меня внимательно, - сказал я, останавливаясь рядом с охранником. - Возвращайся к своим. Если у вас достаточно еды и продуктов - попробуйте пересидеть здесь еще денек. Лезть наружу особого резона нет. Но можете попробовать проверить остальные этажи, поискать что-нибудь полезное, что поможет продержаться подольше.
        - Я ж тебе говорил! Там какая-то хрень. Монстр…
        - Я проверю. Постараюсь зачистить.
        Я зашагал к лифтам.
        - Эй! - запоздало окликнул меня охранник. Прихрамывая, он тоже вышел в коридор. - Так ты что, правда наверх? Но ты не пройдешь. Придётся завалы на лестницах разгребать…
        - У меня свои маршруты.
        Я прыгнул в шахту лифта, проскальзывая на изнанку на доли секунды - ровно на столько, чтобы успеть пройти сквозь двери. Вцепился в тросы и снова принялся карабкаться вверх. Шестой этаж… Седьмой… Восьмой.
        На этот раз я не торопился покидать серый мир. Пока я не сильно отдалился от точки входа, особой надобности в этом не было. Искажений здесь было еще меньше, чем на пятом этаже. Видимо, влияние Скверны снижается. Точнее, даже не самой Скверны, а того разрыва в ткани мироздания, из которого она лезет.
        Впрочем, скоро мне на глаза начало попадаться такое, что возвращаться в реальность и вовсе перехотелось.
        Трупы. Много трупов.
        Здесь, на восьмом, похоже, было какое-то большое мероприятие. Вон в том конференц-зале по правую сторону от лифта. Зал большой, мест на пятьсот, и больше всего тел как раз там. Остальные попадаются по коридорам. Чаще всего люди лежат лицом вниз, ногами по направлению к залу - будто убегали оттуда, и что-то их настигло. Многие серьезно искалечены. Попадаются останки, в которых с трудом угадываются очертания тела. И отдельные фрагменты.
        Вживую всё это, наверное, смотрится совершенно чудовищно. Сейчас я даже рад был, что серый мир передаёт лишь часть реальности - без цветов, звуков, запахов. Я все больше ускорял шаг, а потом и вовсе побежал, вертя головой в поисках выхода с этажа.
        На лестнице вынырнул в реал, пробежал два пролета и снова скрылся на изнанке. Эти короткие передышки были похожи на то, как пловец ненадолго выныривает из воды, чтобы глотнуть воздуха. Я же скорее просто синхронизировал свое местоположение на изнанке с реалом, чтобы не накапливались расхождения.
        Следующий этаж… Пусто. Похоже, снова офисы. Куча закрытых дверей… Нет, обыскивать смысла нет, только время потеряю. Надо подниматься выше. Хестия подала знак откуда-то с двадцатых этажей. Но все же заглядывать стоит на каждый - хотя бы просто сориентироваться. Ну, а если по пути попадётся та тварь, от которой забаррикадировались люди с пятого этажа - постараюсь её завалить. Мне это не должно составить большого труда, зато выжившие в здании смогут вздохнуть спокойно.
        На следующий труп я наткнулся на лестнице, в реале. Молодая женщина, на вид - без особых повреждений. Судя по позе, возможно, просто неудачно упала, убегая по ступенькам. Еще бы, на таких-то каблуках. Стиснув зубы, я отвернулся и побежал дальше, стараясь отбросить лишние эмоции. Интересно, сколько нужно увидеть мертвецов, чтобы привыкнуть к этому зрелищу? Сотню? Тысячу?
        Я добрался, наконец, до этажа, на котором расположились всякие кафешки и зоны отдыха, о которых говорил Иван. Вот здесь нужно осмотреться внимательнее, проверить, стоит ли вообще людям Руса сюда прорываться. Если здесь сохранились хорошие запасы еды - то, пожалуй, можно и рискнуть…
        Из-за обилия прозрачных и решетчатых перегородок видимость здесь была неплохая, но я всё же решил не рисковать и сначала осмотреть этаж, не вылезая с изнанки. Обогнув большой овальный островок, окруженный барной стойкой, двинулся дальше в поисках подсобных помещений. Где-то неподалеку должна быть кухня, а самое главное - холодильники и небольшие продуктовые склады для фуд-корта. Без электричества холодильники, конечно, потекли уже, но времени прошло не так много, так что это не критично…
        Боковым зрением уловил какое-то движение в зале ближайшего ресторана. Прятаться там было особо негде - довольно широко расставленные столики на фоне больших панорамных окон. Но человек, пересекавший зал, передвигался, пригнувшись и озираясь по сторонам. Небольшого роста, худощавый, одетый в облегающую одежду. Второй следовал за ним по пятам и…
        Стоп! Второй не шел, а парил в воздухе, едва касаясь пола краем изорванного одеяния, похожего на древнегреческий хитон. Судя по фигуре, это была женщина - худая, изможденная, с растрепанными, торчащими во все стороны космами темных волос. Когда она подлетела ближе, я разглядел и её лицо - жутковатое, морщинистое, с огромными темными кругами под глазами, ввалившимся безгубым ртом. Руки её - худые, с неестественно длинными пальцами, были по локоть испачканы в чем-то темном и влажном. Глаза - бездонные черные провалы, напомнившие мне Госпожу Эреш.
        Странно. Выглядит куда более детализировано, чем обычные силуэты в сером мире. А тот, первый, кажется, даже не замечает, что это страшилище плывёт за ним. Или, по крайней мере, воспринимает это как должное.
        Мне стало не по себе от этой парочки, поэтому выныривать в реал я не торопился. Наоборот, даже посторонился, уходя с их пути. И тут произошло то, от чего у меня сердце ушло в пятки. Я уже много чего повидал за эти дни, и не думал, что что-то меня может испугать. Особенно здесь, в сером мире, где я привык чувствовать себя в относительной безопасности.
        Но жуткая женщина с окровавленными по локоть руками, заметив моё движение, вдруг повернулась и посмотрела мне в глаза. А потом, раззявив беззубую пасть в истошном вопле, ринулась прямо на меня.
        Глава 18
        Происходящее настолько выбило меня из колеи, что на пару секунд я оцепенел. Что-то вроде сонного паралича - всё мое существо рвалось в сторону, пытаясь увернуться от атаки жуткого призрака, но ноги будто вросли в пол.
        Химера налетела на меня, наотмашь ударила окровавленной лапой, отбрасывая назад. Я упал на спину, но даже толком не почувствовал удара - будто повалился в рыхлый песок. А вот грудь от левого плеча и наискосок вниз обожгло какой-то странной болью - сначала все занемело, будто от обморожения, а потом закололо тысячами игл. Левая рука не слушалась - когда я попытался подняться, она предательски подогнулась.
        Призрак, развернувшись, снова устремился ко мне, вытягивая вперед обе руки и разевая пасть так, что лицо развалилось на две части, едва соединенные полосками растянувшейся плоти. Я успел вынырнуть из серого мира за мгновение до того, как она коснулась меня второй раз. В тот же момент инстинктивно дернулся в сторону, так что в реале ударился о ножку столика. Загремели повалившиеся со столешницы приборы, ухнула на пол и разбилась стеклянная солонка.
        Перевернувшись, я с трудом встал на четвереньки, а потом попробовал подняться, опираясь правой рукой на стол. Вся грудь до сих пор занемела, между ребрами кололо так, что вздохнуть было тяжело. При этом одежда осталась совершенно неповрежденной.
        Да что это за хрень вообще?!
        Не успел я толком прийти в себя, как получил еще один удар сбоку. Машинально блокировал его левой рукой, но получилось слабо, потому что рука еле двигалась. А следом на меня обрушился целый град жестких болезненных ударов. Напал на меня второй незнакомец - тот, что шел чуть впереди призрака. Обут он был в высокие кожаные сапоги с кучей заклепок на голенищах, и бил в основном ногами. При этом уйти от него на изнанку я не мог - там меня поджидало кое-что пострашнее. Пришлось выкручиваться.
        Опыт занятий боевыми единоборствами здорово выручил. И пусть Козлоногий и посмеивался над ним, все же даже такие сражения - лучше, чем совсем ничего. Под натиском противника я не растерялся, не запаниковал, а действовал, повинуясь отработанным рефлексам. Уворачивался, закрывался, защищая уязвимые места, а при первой же возможности - ударил в ответ, отбрасывая противника и разрывая дистанцию.
        Получив от меня пинок под дых, противник яростно взвизгнул, и только сейчас стало понятно, что это женщина. С ног до головы в темном, плотно подогнанном по фигуре одеянии, сплошь в каких-то ремешках, бляхах и шипах, голова замотана чем-то вроде черного тюрбана, укрывающего не только волосы, но и нижнюю часть лица. На пересекающей грудь портупее я разглядел плотный ряд метательных ножей, торчащих, как пули в ленте крупнокалиберного пулемета.
        Девка зарычала - злобно, по-звериному - и снова ринулась на меня. На этот раз в руке у неё сверкнул клинок.
        Да твою ж мать!
        Я отпрыгнул назад, пиная в её сторону столика, чтобы задержать хоть на пару секунд. Свет Зари вспыхнул в моей руке, мимоходом срезая краешек спинки стула.
        Увидев радиумный клинок, моя противница резко притормозила, будто напоролась на невидимую стену.
        - Хестия?! - выдохнул я, наконец, воспользовавшись секундной передышкой.
        В необычных ярко-зеленых глазах поверх полумаски мелькнуло удивление.
        - Ам экс Харул! - произнёс я заготовленные заранее фразы. - Нос ин симил парт!
        «Я от Харула. Мы на одной стороне».
        Она стянула полумаску и, с вызовом вздернув подбородок, спросила:
        - Куез ис?
        На вид куда моложе, чем мне показалось по голосу. И даже, пожалуй, симпатичная. Правда, лицо это явно сроду не знало косметики, да и вообще ухода. Зато знало, что это такое - получать побои. На лбу, на виске, на левой щеке - целая россыпь старых шрамов. Один тянется от уголка рта к уху, чуть приподнимая верхнюю губу так, что она искривляется в вечной злой усмешке. Но больше всего портят её даже, пожалуй, не шрамы, а злое, напряженное выражение лица.
        - Ма номес эст Ян.
        Я всё ещё не убирал клинок, не спуская взгляда с противницы. Заодно настороженно поглядывал и по сторонам. Спутницы её не было видно. Выходит, она всё ещё там, на изнанке. Но нырять туда, чтобы проверить, я пока не решался. Грудь до сих пор болела от удара, вся левая рука от плеча до кончиков пальцев занемела и плохо слушалась. Даже сердце, кажется, ворочалось в груди как-то медленно, с натугой, и я чувствовал легкое головокружение.
        «Ама, что со мной?».
        «Аномальное поражение периферической нервной системы в верхней части туловища. Критических повреждений не обнаружено. Амальгама занимается восстановлением нормальной работы нервных окончаний».
        Что ж, звучит обнадеживающе…
        - Харул послал меня, чтобы помочь тебе. Мы увидели твой знак, - проговорил я по-аррански. - Как ты здесь оказалась?
        Не совсем правда, конечно. Харул мной не командует. Но некогда было объяснять. Да и хлопотно. Изъясняясь на арранском, я старался обходиться короткими фразами.
        Хестия заметно расслабилась, даже убрала свой изогнутый, похожий на птичий коготь клинок в ножны. Помимо него, я насчитал ещё как минимум четыре ножа - на поясе, в ножнах на внешних сторонах голеней и на левой стороне груди, рукояткой вниз. И это не считая дюжины метательных. Плюс, возможно, есть еще и скрытые ножны.
        Да уж, любит эта дамочка колюще-режущие предметы.
        - Я нашла эту башню еще вчера утром. Откуда-то из подвала лезла грибница, но мне удалось её обойти. Я поднялась на самый верх. Поняла, что, пожалуй, это самая высокая точка в округе, так что решила здесь и остаться. Башня огромная, есть чем заняться. Вот только я не ожидала, что Скверна так разрастется всего за день. А ещё… - Она нервно огляделась. - В здании рыщет какая-то тварь. Здесь лучше не задерживаться. Слишком открытое место, негде спрятаться.
        Не дожидаясь моего ответа, она направилась в сторону пожарной лестницы. Я догнал её.
        - Погоди! Так ты разведала всё здание?
        - Да, более-менее. А что?
        - Меня интересуют выжившие. И запасы провизии.
        - Ну, провиантом и водой я как раз здесь поживилась, - она указала на небольшой заплечный мешок, плотно закрепленный у нее на спине. - Там еще полно, запасы почти не тронутые. А вот выжившие… Их с каждым часом остается всё меньше.
        - Из-за твари? Гуль или что-то посерьёзнее?
        - Это точно не гуль, - решительно помотала она головой. - Я, конечно, не Харул, и не очень разбираюсь во всех этих сортах дерьма. Но это не может быть порождением Скверны. Она бы не вызрела так быстро.
        - Ты её видела?
        - Я видела тела её жертв, - раздраженно бросила она. - И саму её за работой - дважды. К счастью, издалека и мельком. Но мне хватило. Со страху едва не опросталась. А меня, знаешь ли, непросто впечатлить.
        Видя, что я собираюсь спросить о чём-то ещё, она бесцеремонно пихнула меня локтем.
        - Всё, хватит болтовни! У меня, знаешь ли, тоже куча вопросов. Например, что ты вообще за хрен, и откуда у тебя золотые ортосские цацки. Но об этом позже. Надо валить отсюда! Покажи, каким путём ты сюда пробрался. А то я тут как в клетке. На лестнице внизу завалы, из окон спускаться высоковато…
        - Я покажу, - буркнул я, подходя к дверям лифта. - Помоги-ка.
        Мы с трудом, но раздвинули створки настолько, чтобы между ними можно было протиснуться самой Хестии. Она с подозрением заглянула в шахту.
        - Что это за колодец? Куда ведёт?
        Тоже мне, высшая раса! На обычные лифты смотрят, как бараны на новые ворота. Я начал было объяснять, но Хестия прервала меня, когда поняла, что тянется шахта до самого низа здания, и внизу можно так же раздвинуть двери. Это главное, что её сейчас интересовало. Перспектива спускаться по железным тросам её не пугала - ладони у неё были обмотаны полосками плотной черной ткани на манер боксерских бинтов, защищающих среднюю часть, но оставляющих свободными пальцы.
        Разговор наш резко прервался, когда неподалеку раздался какой-то странный шипящий звук. Хестия замерла, повернувшись в сторону шума, и лицо её исказилось от неподдельного ужаса.
        - Бежим! - коротко бросила она. Оттолкнув меня, первой протиснулась в шахту.
        Но я задержался. Щель между створками была слишком узкая, чтобы быстро в нее пролезть. Соваться в серый мир я опасался - наверняка призрак всё ещё рядом. Да и вообще, я ведь сюда пришёл не за тем, чтобы бегать от каждого монстра. Наоборот, надо стараться по возможности чистить город от всякой пакости. В конце концов, у меня для этого куда больше возможностей, чем у того же Караева и его ребят.
        Шипение повторилось и, кажется, усилилось, теперь сопровождаясь странными скрипящими звуками. Доносились они из-за угла, так что я двинулся вдоль стены, готовый в любой момент активировать Свет зари или ненадолго ускользнуть на изнанку. Машинально разминал пальцы левой руки, то сжимая их в кулак, то разжимая. Боль от удара призрака постепенно уходила, через минуту-другую буду в порядке.
        Тварь я увидел не сразу - помогла подсказка линз. Я искал её на уровне глаз, но пришлось поднять взгляд к потолку. Сначала увидел только бесформенное чёрное пятно - поблескивающее, текучее, будто сгусток нефти. Оно двигалось по потолку, цепляясь за решетчатую подвесную конструкцию, к которой крепились светильники, кондиционеры и прочее оборудование. Многолапое, обтекаемое нечто с несколькими парами горящих красноватых глаз.
        Нет, нет… Только не…
        Я отпрянул за угол, едва сдержавшись от того, чтобы вскрикнуть в голос. Пульс сходу подпрыгнул чуть ли не вдвое, и я оцепенел, борясь с жёстким приступом паники. Зажмурился, забормотал привычные мантры, стараясь справиться с ним.
        В памяти вдруг всплыл эпизод из прошлой жизни - крохотный, но настолько яркий, будто я за долю секунды успел прожить его заново.
        Смятая постель, расслабленные, разгоряченные после недавней близости тела. Ольга прижалась сбоку, положила голову мне на грудь, будто прислушиваясь к стуку моего сердца. Я задумчиво глажу её по волосам. Её пальцы скользят по линиям моих татуировок.
        - Красиво. Только жутковато как-то. Лучше уж черепа какие-нибудь набил, ей-богу, чем тарантула этого.
        - Это каракурт. Чёрная вдова. Одна из самых ядовитых разновидностей. По сравнению с ним тарантул - просто плюшевая зверюшка.
        - Брр, гадость какая… У всех, конечно, свои увлечения, но вот этого мне не понять.
        Я усмехнулся и промолчал.
        Со стороны и правда могло показаться, что я большой поклонник пауков. Эта символика сопровождала меня везде - в аксессуарах, на тату, на принтах футболок. Одно время всерьёз подумывал завести домашнего птицееда, даже аквариум для него купил. Но так и не решился.
        Потому что на самом деле я пауков ненавижу. Боюсь их до дрожи, до одури, от одного вида становится не по себе. Всё это тянется из детства, с тех моих провалов в серый мир и последующих за ними ночных кошмаров, в которых меня преследовал жуткий паучий силуэт. И тогда же, в детстве, я и начал бороться с этой своей слабостью. Пытался вышибить клин клином. С помощью картинок старался привыкать к этим восьминогим тварям, а книг про них столько перечитал, что и профессиональный арахнолог выразил бы своё почтение.
        Частично это помогло. Я хотя бы перестал покрываться холодным потом и вздрагивать от одного вида обычного домашнего паука-бродяги или косиножки. Но в целом фобия никуда не делась. Это была моя ахиллесова пята, мой криптонит, от которого я пока так и не нашел спасения.
        Строго говоря, тварь не потолке не была пауком. Хотя бы потому, что и не бывает пауков с размахом лап в пару метров. Вообще, в силуэте её даже проглядывался худой человекообразный торс с двумя парами рук. Но остальные конечности были типично паучьими - худые, изломанные, при движении складывающиеся почти пополам. Задняя часть туловища, раздутая, как бурдюк, мерзко подрагивала, совсем как брюшко насекомого.
        Кажется, монстр меня заметил - я расслышал, как о пол ударилось что-то увесистое, и тут же острые лапы заскрежетали по плитке. Я рванул к противоположной стене, разворачиваясь на ходу. Едва заметил черный силуэт - пальнул в него из Испепелителя.
        Шар плазмы был ярким, но, увы, слишком медленным - тварь легко увернулась, отпрыгнув в сторону и, стремительно перебирая лапами, ринулась на меня. Передняя часть туловища её приподнялась вертикально, пара конечностей, похожих на лапы богомола, взметнулись вверх, как черные хитиновые клинки. Пасть с шипением раскрылась в стороны, обнажая ряды острых и тонких зубов, растущих вразвалку, как зубья пилы.
        Выстрелил второй раз почти вплотную, но демон снова отпрыгнул, перескакивая на стену и дальше свободно передвигаясь по ней. Шар плазмы, ухнув в стойку администратора кафе, прожег в ней дыру размером с шар для боулинга и разметал во все стороны обломки какой-то оргтехники.
        Паукодемон ударил передними лапами, и я чудом успел ускользнуть, превратившись в фантома. Острые концы лап ударили в декоративную отделку стены рядом с кафе, распарывая гипсокартонный лист, словно бумагу.
        Вынырнув с изнанки, я тут же был вынужден вновь уворачиваться от удара. Сложно иметь дело с противником, у которого конечностей раз в пять больше, чем у тебя, причем все вполне подходят для атаки. К тому же двигался монстр очень быстро, а скорость реакции у него явно превышала человеческую. Его единственной слабостью было раздутое, едва ли не волочащееся по полу длинное брюхо. Обожрался, похоже. И мне даже думать не хочется, чем именно.
        Я метался вокруг твари, пытаясь запутать её - скользил между слоями реальности, выныривая на долю секунды то слева, то справа, то сзади. Но первый раз ударить её Светом зари удалось только после длинной череды таких нырков - мне приходилось держаться на расстоянии, опасаясь попасть под удар лапой. Паучьи конечности монстра были сплошь зазубренные, и от одного их вида в дрожь бросало. Даже если все эти шипы не ядовиты, приятного мало. Это не колющий и не режущий удар, получается, а какой-то рвущий…
        Светящийся клинок врезался в сустав одной из боковых конечностей, перерубая его наискосок. Щедро, будто сок из перезревшего фрукта, брызнула темная кровь. Я снова ушёл на изнанку, проскользнул сквозь монстра и вынырнул с другой стороны, на этот раз длинным косым ударом распарывая ему брюхо.
        Получилось не так эффективно, как я ожидал. Свет зари лишь рассек толстую кожу на брюхе, и образовавшийся порез под внутренним давлением тут же разошёлся, будто приоткрывающийся глаз, обнажив более глубокие слои плоти, плотно перевитые какими-то прожилками. Сама же тварь, резко перебравшись на потолок, ринулась из коридора вглубь этажа, на оперативный простор.
        Драпать решил? Ну, уж нет!
        Я бросился следом за тварью, дважды пальнул ей вслед из Испепелителя, но оба раза промазал, хоть и пытался стрелять с упреждением. Надо повысить начальную скорость зарядов, но возиться с настройками пушки сейчас было некогда.
        Один из зарядов ухнул в верхнюю часть панорамного окна в кафе. Стеклопакет отреагировал неожиданно - он вдруг будто бы взорвался, осыпавшись на пол дождем мелких блестящих осколков. Я невольно притормозил, прикрывая лицо предплечьем левой руки.
        Паукодемон на стеклянный дождь почти не отреагировал. Наоборот, попытался атаковать меня на развороте. Не то передумал убегать, не то специально выманивал меня за собой. Заодно показал и новый трюк - откуда-то из-под пасти его вдруг вырвалась, разворачиваясь в воздухе, черная вязкая субстанция - что-то среднее между паутиной и липким лягушачьим языком. К счастью, я успел уйти на изнанку, так что не испачкался.
        Монстр, похоже, начал нервничать. Движения его стали еще более стремительными, но куда менее точными. Под ударами страшных паучьих лап разлетались в стороны хлипкие ресторанные столики, стулья, ломались декоративные перегородки. Он бил наугад, видимо, надеясь достать меня вслепую. Ранения на нём пока вообще не сказывались.
        Я пока не лез в атаку, решил затаиться на изнанке. Отсюда, из серого мира, тварь выглядела сотканной из красноватого светящегося дыма с вкраплениями раскаленных углей. Хестия права - это точно не гуль. И на существо, переродившееся под воздействием игниса из обычного человека, тоже не похоже. Это что-то на порядок сильнее и опаснее.
        Выбрав удачный момент, я выскользнул на мгновение в реал и снова ударил клинком - уже по другой ноге. В сустав не попал, но удалось отсечь часть фаланги - здоровенный кусок лапы больше полуметра длиной.
        Паукодемон снова забесновался, круша всё вокруг. Но на этот раз приступ ярости длился недолго. Разнеся на своем пути решетчатую деревянную ширму, тварь вдруг ринулась к разбитому окну и вывалилась наружу. Когда я подбежал к краю и, вынырнув в реал, заглянул вниз, черный многолапый силуэт маячил уже этажах в трех-пяти ниже, яростно пробивая себе путь через окно.
        Я прицелился из Испепелителя, но опоздал - демон уже скрылся из виду, и заряд плазмы, пролетев по касательной вдоль стены, ударился в щупальца грибницы у подножия здания.
        Зар-раза! Уйдет ведь!
        Придерживаясь за край оконной рамы, я высунулся чуть дальше, пытаясь прикинуть точнее, на какой этаж мне спуститься, чтобы догнать монстра. Лестницами можно пренебречь - попробую, как на стройке, просто нырять вниз сквозь потолочные перекрытия.
        Амальгамные линзы вдруг замигали тревожным предупредительным сигналом. Контакт с враждебным Жнецом!
        Я поднял взгляд и с изумлением увидел несущийся прямо на меня человекообразный силуэт с распахнутыми металлическими крыльями. Он, кажется, спикировал откуда-то с соседнего здания, нацелившись прямиком в проем разбитого окна.
        Я мог бы увернуться, но вместо этого просто на несколько мгновений превратился в фантом. Кажется, я уже настолько освоился со своим даром, что стал использовать его интуитивно, не задумываясь.
        Жнец, прошив меня насквозь краем крыла, влетел в здание. Приземлившись, он заскользил подошвами по полу, гася скорость. Металлические крылья, состоящие из десятков тонких позолоченных сегментов, трансформировались, образуя нависающую над головой и плечами многолучевую конструкцию. Эффектное появление немного смазалось в конце, когда он, зацепив бедром угол одного из столиков, опрокинул его и инстинктивно взмахнул руками, восстанавливая равновесие.
        Ба! Да это тот самый золотой крылатый ортос, которого я видел еще в первый вечер, в больнице! На месте правой руки - судя по всему, какой-то мудреный протез, завершающийся широким обоюдоострым клинком. Обычным, не радиумным.
        - Инвени те, сордидо фур! - разнесся по гулкому пустому этажу звенящий от гнева и напряжения голос.
        «Я нашла тебя, грязный вор».
        Так это девчонка? Да, пожалуй, теперь, если присмотреться к силуэту и к движениям - можно понять. Меня сбили с толку доспехи - они были глухими, прикрывали все уязвимые места, и уж точно не повторяли изгибы женского тела, как это часто любят рисовать на обложках фантастических боевиков.
        Я по-прежнему стоял у разбитого окна. Свет зари пока убрал. Вообще, надо наловчиться активировать его только непосредственно перед атакой. Так заряд Накопителя будет расходоваться куда экономнее. Да и в целом, с активированным радиумным клинком двигаться опасно - можно и самого себя поранить ненароком.
        - Я ничего не крал, - спокойно сказал я по-аррански.
        Нападать не хотелось. Что ни говори, но некоторые принципы взращиваются с детства, и идти вразрез с ними - последнее дело. Ну, не бью я женщин. Не потому, что они какие-то особенные и неприкосновенные. Просто, поднимая руку на кого-то, кто заведомо слабее него, мужчина позорит себя. Неважно, женщина это, ребёнок, старик. Сильный должен защищать и направлять слабых, а не самоутверждаться за их счёт. Так нас, еще совсем зеленых пацанят, учил один из моих первых тренеров по самбо - незабвенный Кирилл Юрьевич.
        Правда, сейчас ситуация была другая. Впереди - чужак. Враг, которому, к тому же, плевать на мои душевные терзания.
        Арранка напала первой - с кончиков её золотых крыльев сорвался целый пучок радиумных зарядов. Я снова просто скрылся на изнанке, одновременно ринувшись вперед. В считанные мгновения преодолел разделяющее нас расстояние и, вынырнув позади противницы, хлесткой подсечкой сбил её с ног.
        Надо отдать ей должное - не запаниковала. Мой трюк с исчезновением явно застал её врасплох, а уж атака сзади - тем более. Но, оказавшись на полу, она тут же сгруппировалась и откатилась в сторону. Крылья её были довольно хрупкие на вид, и я сам невольно поморщился от звука, с котором они проскрежетали по полу. Когда арранка снова вскочила на ноги, эта часть доспеха у неё за спиной снова трансформировалась, ужимаясь в размерах раза в два и оставляя только два нависающих над плечами массивных лепестка, с соплами радиумных бластеров на концах.
        Она бросилась на меня снова - на этот раз врукопашную. Сразу чувствовалось, что под этими золочеными доспехами - сильное тренированное тело, не понаслышке знакомое с боевыми искусствами. Я даже невольно залюбовался её стремительными, смертоносными движениями. Клинок на месте правой руки со свистом рассекал воздух в опасной близости от меня. Я отступал, держа минимальное расстояние между нами, а в наиболее опасные моменты просто подныривал на изнанку, так что оружие впустую проходило сквозь мой призрачный силуэт.
        Пока я просто изучал противника. И прислушивался к себе. Почему я не тороплюсь убивать её? Неужели просто потому, что это женщина? Она же ортос. Ничем не лучше остальных. А вся эта философия по поводу того, что нельзя нападать на тех, кто заведомо слабее, не работает на моём примере. Этак мне и моими трюками с уходом на изнанку надо завязать - это ведь нечестно. Да и девчонка не такая уж слабая и беззащитная - вон как разошлась. Мебель вокруг крушит не хуже демона.
        Мы довольно долго метались по залу кафе. Честно говоря, я надеялся её измотать, но не тут-то было. Фурия в золоченых доспехах казалась неутомимой. Тогда я начал теснить её в сторону разбитого панорамного окна. Однако она разгадала мой маневр, и близко чем на несколько шагов к краю не подходила.
        Наконец, я активировал Свет зари и во время очередной атаки попытался срезать оружие с правой руки арранки. Но, к моему изумлению, она парировала удар, и мы столкнулись клинками. На пару секунд замерли, давя каждый от себя. Её клинок быстро раскалился докрасна в месте соприкосновения с радиумным, но продолжал держать удар. Заряд Накопителя начал заметно проседать. Но, думаю, если бы я продолжал натиск еще несколько секунд, оружие противницы всё же сломалось бы. Но она не стала доводить до этого и отпрыгнула, разрывая дистанцию.
        Хм, занятно. Выходит, радиумное оружие не настолько уж всемогущее?
        Воительница раздраженно зарычала, дернув правой рукой так, будто пыталась побыстрее остудить свой клинок. На лезвии его в месте столкновения со Светом зари осталась глубокая оплавленная отметина.
        - Говоришь, что не крал ничего, лжец? - процедила она на арранском. - У тебя мой Свет зари!
        Несмотря на всю её ярость, по голосу чувствовалось, что она обескуражена и напугана. Нападать она уже не спешила - может, поняла, что следующая схваткаможет закончиться для неё плачевно, и тянула время, собираясь с духом.
        - А еще - Испепелитель, - усмехнулся я, показывая левую руку. - Но оба я добыл честно. Это мои трофеи.
        - Да как ты вообще смеешь прикасаться к священному оружию Ортосов, грязный гелот?!
        - Почему ты называешь меня рабом?
        Кажется, этот вопрос привёл её в ступор. Она даже немного опустила оружие и попятилась. Жаль, выражение лица не было видно под глухим забралом шлема, изображающим бесстрастную золотую маску.
        - Потому… Потому что ты гелот! - выпалила она с таким недоумением, будто я спрашивал её, почему вода мокрая. - Как и весь этот город, попавший в Пасть, ты - трофей, подаренный арранам Слепым пожирателем. Такова уж ваша судьба. Примите её достойно!
        - Я знаю про Жатву, - продолжил я, жалея, что не знаю языка, и потому приходится проговаривать всё постепенно, по подсказкам Амы. - Но вы торопитесь называть нас рабами. Вы нас ещё не победили.
        - Это лишь вопрос времени. Все склоняются перед могуществом высшей расы!
        - Угу, - издевательски усмехнулся я, снова поднимая левую руку. - Тот, кто носил этот наруч, тоже так думал.
        - Его звали Дангилай, - процедила она. - И он был… моим другом. Больше, чем другом!
        - Ох, ну надо же! - едко ответил я. - А теперь представь, что чувствуют жители города, потерявшие своих близких? Их ведь тысячи и тысячи.
        - Да, но… Такова цена, - уже куда менее уверенно ответила она. - И сопротивляясь, вы делаете только хуже.
        - Куда уж хуже? Вы отняли у нас наш мир. Наше будущее. Наших родных. И хотите забрать ещё и нашу свободу?
        Я покачал головой. Радиумный клинок вновь с тихим гудением появился из наруча.
        - Уходи. Или я убью тебя, так же, как и остальных Жнецов, попадающихся мне на пути.
        Если она и испугалась, то по ее движениям это заметно не было. Наоборот, выпрямилась, заняла боевую стойку. Её фигура в золоченых доспехах эффектно выделялась на фоне огромного оконного проема.
        - Меня зовут Регина Камелия Фелициата Ортос, - с вызовом произнесла она. - Я пришла сюда, чтобы вернуть Свет зари - реликвию, принадлежащую моему Дому на протяжении тридцати поколений. И я не отступлю перед лицом гелота. Преклони колени передо мной, и я обещаю, что ты не будешь наказан. Мало того, когда закончится Жатва, я обещаю, что…
        Она осеклась, и я решил, что по выражению моего лица она поняла, что продолжать бессмысленно. Но потом разглядел за её спиной черный силуэт, запрыгнувший в окно откуда-то снизу.
        Паукодемон!
        Монстр мгновенно опутал арранку лапами. Та пыталась отбиваться - клинок её с хрустом вонзился в чёрную плоть, с трудом пробивая панцирь. Из пушек, нависающих над её плечами, вырвались два заряда радиумной плазмы, ударили в тварь в упор. Та оглушительно зашипела, отпрянула, не выпуская при этом добычу из лап. Еще миг - и оба противника, сцепившись, рухнули из окна наружу.
        Подбежав к усыпанному осколками стекла краю, я выглянул вниз. Демон копошился у подножия здания, яростно терзая паучьими лапами лежащую под ним арранку. А совсем рядом, шагах в двадцати, застыли, вскидывая оружие, ребята Караева и держащийся чуть поодаль от них Харул. Похоже, они уже перебили всех гулей, выбегающих из «Империала», и теперь возвращались за мной ко входу в здание. Как же не вовремя!
        Дальше я действовал инстинктивно, повинуясь порыву. Хотя, наверное, это даже к лучшему, потому что с холодной головой я бы вряд ли решился на подобную дичь.
        Я прыгнул. На изнанку нырнул уже в воздухе, замедляя полёт. И приземлился точнёхонько на спину демону, одновременно возвращаясь в реал и активируя Свет зари.
        Хотя частично мне удалось обмануть законы физики, приземление вышло жестковатым - пожалуй, я рановато вынырнул. Но и демона мощно припечатал своим весом, заодно загнав светящийся клинок куда-то в загривок - туда, где человекообразный торс переходил в голову. Судя по тому, как тварь заверещала и вскинулась, растопыривая лапы - удар оказался весьма болезненным.
        Дергаясь из сторону в сторону, демон сбросил меня, но я уже ускользнул обратно на изнанку. С трудом удержался на ногах - колени подгибались, отбитые ступни пульсировали тупой ноющей болью. Переломов, думаю, нет, иначе бы Ама об этом предупредила. Но все же мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. А в схватку между тем вступили другие.
        Долговязая призрачная фигура, вооруженная серповидным клинком, появилась рядом с демоном неожиданно, будто Харул одним прыжком преодолел метров двадцать. Сделав пару ударов, охотник тут же отскочил назад. Кто-то из повстанцев, кажется, стрелял по монстру из пистолетов. Но огонь был не массированный. Впрочем, не удивительно - патронов у них почти не осталось.
        Испепелитель еще способен был на пару выстрелов, так что я, вынырнув в реал позади монстра, пальнул в него почти в упор. На этот раз у него не хватило прыти, чтобы увернуться - похоже, первая рана, нанесённая клинком в загривок, оказалась весьма серьёзной. Тварь всё еще активно дрыгалась, но движения эти были больше похожи на судороги агонии.
        Прицелившись, я выпустил ещё один заряд плазмы ему в торс, прожигая огромную дыру в плоти. Последний визг, переходящий в шипение - и паучьи лапы вдруг разом подогнулись, не в силах удерживать вес тела.
        Тут же снова подскочил Харул, со смачным влажным хрустом рубанув своим клинком куда-то в верхнюю часть спины. И снова, и снова и снова. Под конец забрался на монстра с ногами, рубя сверху вниз, будто дрова колол. Наконец, удовлетворенно пробормотал что-то по-аррански, поднимая отрубленную голову монстра. Достал мешок из плотной серой ткани, похожий на рюкзак с широкими лямками. Поместив жутковатый трофей в него, забросил за спину.
        - Вот теперь точно всё.
        На ребят Караева было больно смотреть. Израненные, перепачканные в каких-то потрохах, едва держащиеся на ногах. Но, слава богу, все живые. Хорошо, что с этой многоногой тварью удалось покончить так быстро. Ещё одного боя, тем более с таким противником, ребята попросту бы не вывезли.
        - Ну что, как там? - тяжело дыша, спросил Макс и кивнул наверх.
        - Есть выжившие. Есть запасы еды в складах на фуд-корте. Этаж двенадцатый, по-моему. Но не знаю, имеет ли смысл соваться туда прямо сейчас…
        - Ну, не с пустыми же руками возвращаться, - отрезал Рус. - Что выжившие? Сколько их? Как вооружены?
        - Я одного только видел, остальное знаю по его рассказам. Судя по всему, там несколько бойцов из местного ЧОПа. Остальные - просто сотрудники офисов.
        - Ладно. Тогда здесь и устроим привал на какое-то время. Первый этаж вроде расчищен. Можно подниматься. Наберем воды и провизии, заберем с собой тех, кто захочет идти с нами - и обратно в лагерь.
        Караев вдруг вскинул пистолет, целясь куда-то мне за спину. Я вместе с остальными обернулся, но увидел лишь переплетение щупальцев Скверны, опутывающих проем разбитой витрины. После нескольких секунд напряженной тишины Рус медленно опустил оружие.
        - Показалось, - буркнул он.
        - Может, и не показалось, - покачал я головой, всматриваясь в переплетения красноватых линий, выдаваемые мне амальгамными линзами. - Так, ребят, только не стреляйте. Это ещё одна знакомая…
        - Хестия! - позвал я.
        Жница дома Мэй показалась не сразу, и не в том месте, где мы ожидали. Двигалась она настороженно, с подозрением оглядывая бойцов Караева. Но присутствие Харула её, кажется, немного успокоило.
        - Рада, что ты жив, Полудемон.
        - Взаимно, - с явным сарказмом ответил Харул.
        Я вкратце пересказал им план Караева, и оба одобрительно закивали.
        - Коконов на нижних этажах башни не осталось - все, что были, вскрылись. Так что на какое-то время это место безопасно, - сказала Хестия.
        - Правда, меня беспокоит сама грибница, - проворчал Харул, кивая на подрагивающие щупальца. - Она как-то слишком активна. Тебе удалось найти цисту, Ян?
        - Да. И я попробовал выжечь её Испепелителем. Не знаю, правда, насколько удалось. Пришлось срочно драпать.
        - Будем надеяться, что ты нанёс ей достаточный урон.
        Все уже потянулись к входу в здание, но я немного задержался.
        - Подождите немного, я сейчас. Надо собрать амальгаму.
        Золотые доспехи воительницы были залиты кровью, а местами топорщились рваными краями, будто крышки неаккуратно вскрытой консервной банки. Если бы у демона было хотя бы на несколько секунд больше - думаю, он бы попросту разорвал её на куски. Впрочем, и без этого смотрелось жутковато. Золотая маска на шлеме треснула ровно посередине, приоткрывая лицо, правая его часть была смята.
        Но, к моему удивлению, линзы не подсветили шарик амальгамы в центре груди. Склонившись над телом Жницы, я на пару мгновений нырнул в серый мир - оттуда разглядеть живой металл было проще.
        Так и есть. Сгустки амальгамы распределены по всему телу, соединяются между собой тонкими мостиками, местами выходят на поверхность - видимо, там, где заполняют собой обширные раны.
        - Да она ещё жива!
        Я просунул пальцы в створки забрала, пытаясь раздвинуть их. В итоге тонкая золоченая пластинка справа попросту отломилась, обнажая лицо и верхнюю часть шеи. Я нащупал пальцами яремную вену и не сразу, но почувствовал слабый пульс.
        - Что ты возишься? Добей эту суку и пойдем, - сказала Хестия, наблюдая за моими манипуляциями. - Ты взгляни на раны. Она всё равно уже не жилец.
        Харул тоже заинтересовался телом. Подошёл с другой стороны, присел, осматривая золоченые доспехи.
        - Женщина Жнец? - пробормотал он. - Большая редкость. Неужели это сама Регина Ортос?
        - Это она, - кивнул я.
        - Откуда ты знаешь?
        - Она сама сказала. И сказала, что вернулась сюда за Светом зари, - я показал наруч с клинком. - Мы уже сталкивались раньше, в самом начале Жатвы. У неё я и забрал клинок.
        Харул рассмеялся в своей обычной отрывистой, каркающей манере.
        - Попалась дважды в один и тот же капкан…
        - Ну и дура! - презрительно фыркнула Хестия. - Но что вы с ней возитесь? Духу не хватает перерезать ей глотку? Так я помогу.
        Она легким движением извлекла из ножен на левой стороне груди короткий чуть изогнутый клинок, похожий на нож для свежевания дичи.
        - Постой! - качнул головой Харул. - Возможно, живой она будет нам куда полезнее. Это ведь дочка самого Данакта. За неё можно выручить хороший выкуп.
        - Какой выкуп, Полудемон? Она не дотянет до конца турнира!
        - Не факт. Амальгама творит чудеса. Так что, если девчонка не умерла сразу - может, еще и выкарабкается. Впрочем…
        Харул взглянул на меня.
        - Решать тебе, Ян. Ни я, ни Хестия всё равно не можем владеть амальгамой. А ты можешь получить ещё один куш прямо сейчас. Либо получить ценного заложника.
        Я выпрямился, с сомнением осматривая израненную Жницу. Повстанцы тоже подтянулись ближе, вопросительно поглядывая на меня. Наконец, я подозвал их.
        - Ребят, помогите мне её поднять. Только осторожно…
        Глава 19
        В лагерь мы вернулись только во второй половине дня, и в расширенном составе. Большая часть выживших, скрывавшихся на шестом этаже «Империала», предпочли там и остаться. Но несколько человек вызвались пойти с нами, в том числе Иван - тот самый охранник, что подстрелил меня во время разведки здания. В общей сложности нас набралось человек пятнадцать.
        На фуд-корте мы набрали столько провизии, сколько смогли унести. В дороге отряд напоминал караван навьюченных животных - у всех за спиной объемистые сумки, рюкзаки, у некоторых двадцатилитровые бутыли с водой, к которым примотали импровизированные лямки из полос ткани или обрезков веревок. Меньше всех были нагружены бойцы, шедшие впереди и сзади и прикрывающие наш отход. Им передали остатки боеприпасов. С патронами было грустно - по сути, на весь отряд у нас осталось пара пистолетных магазинов и один неполный автоматный. Остальные бойцы вооружились трофейными арранскими клинками, а то и просто дубинками и арматурой.
        Увы, оружие по пути пригождалось, и не раз. Вопреки нашим ожиданиям, моя атака на цисту не замедлила рост грибницы. Кажется, даже наоборот - её побеги стали активнее, и даже солнечный свет им не особо мешал. Вторую половину пути нам приходилось буквально продираться сквозь щупальца, которыми заросли подходы к жилому комплексу, и то и дело отбиваться от наскакивающих из засад гулей. К счастью, это были в основном небольшие группки по три-четыре особи. Некоторые из них и вовсе пускались в бегство, опасаясь связываться с большим отрядом.
        Харул, наблюдая за всем этим, мрачнел всё больше, но от моих расспросов уклонялся.
        «Арранскую принцессу», как окрестил её Макс, мы тащили на самодельных носилках. Макс - впереди, я - сзади. На привалах я то и дело проверял её пульс и дыхание, и каждый раз с удивлением убеждался, что она жива. Хотя при взгляде на неё верилось в это с трудом. Лежала она абсолютно неподвижно, разодранные доспехи сплошь в крови, лицо бледное, будто восковая маска, под глазами залегли темные круги.
        Однако за те несколько часов, что прошли с момента её схватки с демоном, стало понятно, что она быстро идёт на поправку. Амальгама и правда творит чудеса. Пульс и дыхание стабилизировались, кровотечение остановилось. И, судя по подсказкам Амы, у Регины не обнаружилось каких-то критических повреждений вроде перелома позвоночника или тяжелой черепно-мозговой травмы. В основном ушибы и рваные раны. Ну, и крови она потеряла много.
        Доспехи мы с неё не сняли - слишком много возни, на которую у нас пока не было времени. Демонтировали только оружие - клинок с правой руки и заднюю часть кирасы с трансформирующимися крыльями. Это тоже оказался артефакт древних под названием КРЫЛЬЯ РАССВЕТА, с несколькими инкрустированными в него кристаллами Аракетов. Часть из них уже были мне знакомы. НАКОПИТЕЛИ, как источники радиума, два кристалла РАДИУМНОЙ ВСПЫШКИ, позволяющие стрелять сгустками плазмы. Плюс ВОСХОДЯЩИЙ ПОТОК. Этот кристалл позволял уменьшать вес тела носителя и управлять траекторией полета. Насколько я понял из описания, использовался он скорее в режиме парашюта или дельтаплана, потому что полноценный полёт быстро выжигал запасы энергии из Накопителей.
        К слову, скорее всего, именно этот кристалл и спас ей жизнь. Упали они с демоном метров с сорока, причем в момент приземления Регина оказалась внизу. Если бы с помощью Восходящего потока она не успела смягчить падение, то разбилась бы всмятку.
        Я спрятал артефакт в Суму, подаренную Козлоногим. Крылья в сложенном состоянии представляли собой увесистый цилиндр сантиметров шестьдесят длиной и тридцать в диаметре. Он заполнил почти весь объем пространственного кармана, места осталось совсем немного, только под что-то совсем мелкое.
        В лагере нас встретили с воодушевлением - радостно хлопали по плечам, кто-то даже лез обниматься. Похоже, многие всерьёз опасались, что мы уже не вернемся - всё-таки вылазка здорово затянулась. Ну, и запасы провизии тоже оказались весьма кстати. Воды-то ребята утром натаскали из магазинчика неподалеку, кое-какой запас ещё остался. А вот с едой был напряг, некоторые голодали с самого начала Жатвы.
        В этой радостной суете, пока разбирали добычу и организовывали общую полевую кухню, мало кто обращал внимание на чужаков. Хотя я то и дело замечал отдельные взгляды - недоуменные, подозрительные, некоторые и откровенно враждебные. Чтобы не мозолить глаза, я увел Харула и Хестию на пару этажей выше основного лагеря. Туда же мы перетащили и Регину.
        Жнецы дома Мэй отошли в сторону, о чем-то переговариваясь и наблюдая за лагерем гракхов в соседнем дворе. Судя по отчетам бойцов, оставшихся в лагере, ситуация возле пилона не менялась всё это время. Подкрепления к грахкам не приходило. Еще дважды нападали ортосы, пытаясь отбить пилон, но оба раза отступали. А в последнее время и вовсе всё затихло.
        - Да не суётся сюда уже никто. Гиблое место, - попыхивая сигареткой на желтом изжеванном мундштуке, объяснял дед Слава - тот самый, в ватнике и со стареньким охотничьим ружьишком. Его в лагере обычно называли просто Батя. - Этой вон черной погани боятся. Ты погляди, как она разрослась-то уже! Хуже пырья ползучего. Уже и вокруг нас всё затянула, на первые этажи лезет.
        Что верно, то верно. Побеги грибницы уже добрались до стройплощадки, заполнили котлован - там, в полутьме и прохладе, им было приволье. Да и само здание тоже начали опутывать, в первую очередь продвигаясь в подвальные этажи - на подземную парковку. Побеги пока молодые, без пустул, но такими темпами уже к завтрашнему утру у нас под боком созреет свежая партия гулей.
        Впрочем, это даже не самая большая проблема. Дожить ещё надо до этого утра…
        Носилки наверх затаскивали мы с Максом, и он остался, вызвавшись помогать и дальше. Мы соорудили из поддонов что-то вроде стола, накрыли его кусками картона и, уложив на него Жницу, начали аккуратно освобождать её от доспехов. Точнее, от того, что от них осталось. Нагрудник и наплечники ей демон разодрал в лоскуты, шлему тоже здорово досталось. Повреждения были довольно странные - нагрудник стал хрупким и легко ломался, проминался, впиваясь в плоть осколками. Амальгамные линзы подсказывали, что металл сильно подпорчен игнисом. Похоже, сам паукодемон изрыгнул его на Регину, прожигая доспех.
        А вот поножи и сапоги остались почти целыми. Их можно было передать кому-нибудь. Трофейные доспехи гракхов и Дангилая уже раздербанили, сам Макс весь день щеголял в черных матовых поножах и наручах. От когтей и клыков гулей они защищали прекрасно.
        С нижней частью доспехов справились довольно быстро, а вот с поврежденными элементами пришлось повозиться. Я даже несколько раз пускал в ход Свет зари, аккуратно разрезая им деформированные сочленения. Но, наконец, последняя искореженная золоченая железяка с лязгом грохнулась в общую кучу.
        - Красивая… - пробормотал Макс, подкладывая под голову девушки валик из свернутой спецовки.
        Он был прав. На вид девушке было лет двадцать пять, не больше. И в отличие от той же Хестии, выглядела она ухожено и эффектно. Гладкая, как шёлк, кожа, безупречные черты лица. Приподняв веко, я увидел радужку необычного цвета - ярко-голубую, даже, пожалуй, бирюзовую. По внешнему краю разглядел тонкую блестящую полоску. Это из-за амальгамных линз? Возможно, и у меня глаза так выглядят со стороны?
        Фигуру арранки я тоже волей-неволей отметил - она прекрасно просматривалась сквозь обтягивающий комбинезон из упругого светлого материала. Здесь тоже всё было идеально. С одной стороны, чувствовалась хорошая физическая подготовка - плоский подтянутый живот, проглядывающий даже сквозь ткань рельеф мышц. Но в то же время тело оставалось женственным и, чего уж греха таить, весьма привлекательным. Макс так явно залип, глядя на высокую упругую грудь, вздымающуюся от неровного, сбивающегося дыхания.
        Видеть на этом прекрасном теле жуткие раны, оставшиеся от когтей демона и от загнутых внутрь краев поврежденных доспехов, было прямо-таки физически больно. Особенно передергивало от вида осколка порченного игнисом железа, застрявшего под левой грудью и пузырящегося кровью при каждом вдохе.
        Я невольно вспомнил про Шаля - того хирурга, что встретился мне вчера утром. Эх, его бы сюда! Дело как раз по его части. Инструментов у нас, конечно, нет, да и даже элементарной гигиены для проведения операции мы обеспечить не можем. Но он хотя бы знал, что делать. И не приходил бы в ступор от вида подобных ран.
        Вся надежда на амальгаму. Она и раны обеззаразит, и заживление ускорит во много раз. Вон, всякие ссадины и царапины, виднеющиеся в прорехах комбинезона, уже едва заметны. Но вот эту хреновину точно надо вытащить. Инородный предмет всё-таки.
        Я аккуратно, двумя пальцами, потянул за осколок. Макс, наблюдая за мной, тихонько зашипел сквозь зубы и скривился так, будто это из него сейчас вытаскивают железяку размером с сигаретную пачку.
        Осколок засел куда глубже, чем я думал. Вытянув его, я присвистнул. Целый кинжал, ей-богу, сантиметров на десять уходил между ребрами. Рана тут же затянулась блестящей пленкой амальгамы, края её начали срастаться буквально на глазах.
        - Чудеса, да и только… - прошептал Макс.
        Я внимательно осмотрел девушку, нашел и вытащил ещё три осколка поменьше - в левом боку и справа, почти под мышкой. Макс тем временем, вооружившись бутылкой воды и относительно чистой тряпицей, промывал раны от крови и грязи. Правда, больше причитал, прикасаясь к пострадавшей так осторожно, будто она была раскаленной сковородкой. Хотя она от касаний даже не дёргалась - похоже, амальгама погрузила её в глубокий сон, ближе к коме.
        Очнулась она внезапно, и как раз в тот момент, когда Макс, расстегнув комбинезон у неё на груди, вытирал кожу вокруг только что зарубцевавшегося шрама. Видимо, она восприняла эти действия как-то превратно, потому что возмущенно взвизгнула и огрела бедолагу по башке протезом правой руки. Дернулась, пытаясь вскочить, но оказалась слишком слаба, так что рухнула на пол, завалив наш импровизированный стол. Поползла к стене - спиной вперед, отталкиваясь от пола локтями и ногами. В бирюзовых глазах сквозил неподдельный ужас.
        - Ир’эма, ир’эма, нос нон оффенди ту… - проговорил я на арранском.
        «Тихо, тихо, мы не причиним тебе вреда».
        Тяжело дыша, она вертела головой, оглядывая убогую обстановку комнаты. Поджала к себе колени, обхватила их руками. Постепенно успокоилась - взгляд стал вполне осмысленным.
        Макс всё еще шипел и чертыхался, потирая голову. Протез у девчонки был выполнен из какого-то плотного твердого материала типа пластмассы. В общем, ударить этой штукой можно весьма болезненно. Зря мы не сняли его, ограничившись только клинком.
        - Где я? - оглядываясь на подошедших сбоку Жнецов, спросила Регина. - Я ваша пленница?
        Она старалась не показывать страха, но голос её заметно дрожал.
        - Да, - ответил я. - Ты пленница.
        - И если попробуешь сбежать - я выпотрошу тебя, как рыбину, - паскудно ухмыльнувшись, добавила Хестия, поигрывая ножом.
        Девушка еще больше сжалась, зябко поежилась.
        - Не думаю, что сейчас она способна на подобные трюки, - разглядывая её, проговорил Харул. - После таких ранений… Впрочем, в себя она пришла удивительно быстро. Сколько же в тебе кластеров амальгамы? Десяток? А то и больше? Данакт наверняка ничего не жалеет для своей дочурки.
        Макс, на корточках подобравшись поближе к пленнице, протянул ей початую бутылку воды.
        - Пить хочешь?
        Она посмотрела с опаской, но всё же взяла. Макс помог ей открыть крышку. Осторожно сделав первый глоток и убедившись, что это просто вода, девушка жадно, сбиваясь и роняя капли на подбородок, осушила всю бутылку.
        Макс помог ей подняться и усадил на поставленные друг на друга поддоны, предварительно подстелив спецовку. Девушка забралась на импровизированное кресло с ногами, снова подтянув колени к себе. Её явно морозило, и Макс, стянув с себя камуфляжную куртку, набросил ей на плечи. Она кивнула ему, и на этот раз в её взгляде даже промелькнула благодарность. Гончар аж зарделся, как мальчишка.
        Я вспомнил, как организм жадно требовал пищи после заживления ран. У Регины сейчас, наверное, то же самое, так что ей надо подкрепиться. Амальгама может приглушить чувство голода, однако это лишь устранение симптомов, а не самой проблемы.
        Порылся в отсеках своего пояса-разгрузки, вытащил пару съедобных брикетов, оставшихся от гракхов. Понюхал, проверяя их. Пахло вполне съедобно. По виду - что-то похожее на пеммикан или даже, пожалуй, на сырокопченую колбасу. Бросил их на поддон рядом с арранкой. Получилось, пожалуй, немного грубовато - словно кость собаке кинул. Но, в отличие от Макса, я старался не забывать, что перед нами - враг. Да, может, конкретно она и конкретно нам не сделала ничего плохого. Но она - арран. И те ужасы, что творятся сейчас в городе - на совести её народа.
        Однако, стоит признать, сейчас я испытывал некий когнитивный диссонанс. Когда мы сняли с воительницы доспехи, стало очевидно, что арраны - такие же люди, как и мы. Впрочем, я это и раньше видел на примере других Жнецов. Да, были мелкие отличия вроде необычного цвета глаз Регины или слишком ярко выраженных клыков у гракхов. Но, по сути-то, мы ничем не отличались.
        Странно, но мне, пожалуй, было бы куда легче, если бы чужаки оказались какими-нибудь гуманоидами со змеиной кожей.
        - Я… не ем такое, - проверив содержимое свертков, покачала головой Регина.
        - Думаю, ты не в том положении, чтобы привередничать. Ты потеряла много крови, нужно восстановиться.
        - Да нет, ты не понял, - усмехнулась Хестия. - Высокородные говнюки из Альтасара вообще мяса не едят. Считают это чем-то грязным. Дай-ка лучше мне…
        Она забрала один из брикетов и, развернув промасленную бумагу, с удовольствием впилась в него зубами.
        - Что вы намерены делать со мной? - проговорила Регина, стараясь смотреть прямо перед собой. Гордо приподняла подбородок, поджала дрогнувшие губы.
        Хестия уселась рядом с ней, грызя пищевой брикет и разглядывая её с откровенной издевкой. Пленница искоса взглянула на неё, но не двинулась с места.
        Я молчал. Просто пока не знал, что ответить. Несмотря на то, что с момента, как я принял решение не убивать Регину, прошло уже немало времени, я так и не решил, как её можно использовать. Харул предлагал запросить за неё выкуп после завершения турнира. Жнецы частенько так делали, захватывая противников живьем. По словам охотника, поединки насмерть среди Жнецов не так уж часты. Благодаря амальгаме рыцари, по сути, потенциально бессмертны. По крайней мере, умереть от обычных болезней или старости им не грозит, если время от времени получать новые кластеры или чинить фрагментированные. Поэтому жизнь свою они ценят куда выше, чем простые смертные, и стараются не рисковать понапрасну.
        Но мне эта идея нравилась всё меньше. Одно дело, когда заложников захватывает один из Великих Домов. С этим волей-неволей приходится считаться. А мы кто? Кучка повстанцев-аборигенов и примкнувшие к ним два наемника Дома Мэй. Сдаётся мне, мы ухватили кусок, который не в силах будем прожевать. После турнира нас просто сметут и отобьют заложницу.
        По той же причине я отмел идею обменять Регину на пилон у гракхов. Сейчас-то мы их особо не интересуем, потому что они думают, что здесь просто кучка прячущихся аборигенов, которых они могут захватить и попозже. Но стоит нам засветить такой трофей - они тут же нападут на лагерь. А открытую схватку мы не вывезем.
        Что же делать? Всё-таки убить её? Ради чего? Ну, получу я еще десяток-полтора кластеров амальгамы. Сейчас они мне особой погоды не сделают. Солить мне их, что ли… Да и одно дело убить врага в бою, и совсем другое - казнить пленника. Тем более девушку.
        К тому же, надо привыкать к мысли, что обратного пути из этого мира нет. Всем, кто выживет после Жатвы, придётся устраиваться здесь, на Аксисе, отвоёвывать своё место под этим чужим солнцем. И в этом смысле начинать с убийства местной принцессы - так себе затея. Я и так против себя оба Великих Дома ополчил, убивая их Жнецов. Но это уж можно списать на правила турнира. Назвались груздями - не удивляйтесь, если вас срежут под корешок.
        Правда, и Регина тоже Жнец. И её никто не просил второй раз лезть в это пекло. Потеряв руку, она эвакуировалась на пилоне, и могла бы отсидеться до конца Жатвы. Но нет же… Упрямая.
        Хестия тем временем продолжала действовать ей на нервы. Подсела ближе, демонстративно поигрывая ножом в опасной близости от её лица. Макс нахмурился, наблюдая за этим, и вопросительно взглянул на меня. Сам связываться с психованной Жницей он явно опасался. В «Империале» у неё уже была стычка с Лосем - тот как-то не так на неё посмотрел, попытался даже отвесить какой-то комплимент, посмеялся. Но Хестия на заигрывания ответила с неожиданной, остервенелой агрессией. И сдаётся мне, дело было вовсе не в языковом барьере. К счастью, мы с Харулом вовремя вмешались, так что Лось отделался лишь небольшим порезом на шее.
        - Боишься? - хищно улыбнувшись, шепнула Хестия, почти касаясь губами щеки пленницы. - О, да, ты боишься. Я чувствую запах страха. А я хорошо его знаю.
        Регина молчала, обхватив колени и глядя прямо перед собой.
        - А представляешь, если бы ты попалась в плен к гракхам? - вкрадчиво продолжила разбойница. - Такая сладкая… Такая вкусная… Как думаешь, они бы смогли сдерживаться до конца турнира? Или всё же хорошенько попользовались тобой? А тебе, может, и понравилось бы, а? Так понравилось бы, что ты не захотела бы возвращаться к папочке, а осталась бы в гареме какого-нибудь молодого вождя…
        Лицо пленницы исказилось от ужаса и отвращения. Она всё же не выдержала и ответила.
        - Я бы скорее покончила с собой!
        - А что ж так? - насмешливо, с притворным удивлением отозвалась Хестия. - Говорят, гракхи пылкие и могучие любовники. Ваши высокородные лорды из Альтасара такие бледные и холодные, что, кажется, у них кровь еле течет в жилах. Они уже давно не в состоянии делать детей. Говорят даже, что они часто предпочитают делить постель друг с другом, а не искать себе жен.
        Регина поджала губы, на скулах ее вздулись желваки. Но продолжала молчать.
        - То ли дело воины гракхов, - продолжила Хестия. - Могучие, свирепые. И только приветствуют приток свежей крови для укрепления своего рода. Даже не поймешь, чем они хвастаются больше - скольких врагов сразили, или скольких наложниц обрюхатили. Может, и ты нарожала бы маленьких чернявых гракхов, а?
        - Хватит! - процедила Регина сквозь зубы. - Твои речи мне противны. И я бы лучше умерла, чем разделила ложе с гракхом. Это… это чудовищно. Всё равно, что с животным или с гелотом.
        Хестия тихо рассмеялась, приближая лезвие ножа к её щеке.
        - Ну да, ну да… Ваша хвалёная ортосская чистота крови. Вот только если вам пустить её - оказывается, что она красная, как и у всех.
        Разбойница вдруг чиркнула кончиком ножа по скуле пленницы. Та дернулась, вскинула руку к лицу. Макс возмущенно вскрикнул и чуть не бросился на Хестию, но я удержал его за плечо.
        - Да чего она докопалась до неё, как дурак до мыла? - прорычал он. - Пусть отвалит! Долбанутая какая-то…
        - Я разберусь, - успокоил я его и послал мысленные запросы Аме, составляя фразы на арранском.
        - Оставь её в покое.
        Хестия, повернувшись ко мне, окинула меня насмешливым взглядом, в котором сквозило презрение и угроза.
        - А с чего ты решил, что можешь приказывать мне?
        - Это моя пленница. Не твоя. И она мне нужна целой и невредимой. Если что-то не нравится - можешь валить отсюда.
        Глаза её сузились, на губах застыла кривая усмешка. Впрочем, из-за шрама, оттягивающего уголок верхней губы, у неё почти всегда было такое выражение лица.
        Я смотрел ей в глаза, и стоило немалого труда не отвести взгляда. Несколько секунд пролетели в напряженной тишине. Хестия, скосив глаза, взглянула на Харула. Тот неодобрительно покачал головой.
        - Да я же просто развлекаюсь, - наконец, улыбнулась она. - Коротаю время. Я ведь так понимаю, мы всё равно будем торчать здесь до самой темноты?
        - Да. Лучше подумай, как нам отбить пилон у гракхов. Ближе к ночи снова соберет совет, и нам пригодятся любые идеи.
        По возвращению в лагерь мы уже устроили небольшой военный совет с Караевым и Жнецами. И пришли к выводу, что пытаться штурмовать пилон лучше ночью, под покровом темноты. Часть бойцов измотана долгой вылазкой, им надо отдохнуть, поесть, перевязать раны. Нужно разработать и сам план штурма, и тут нам не обойтись без какой-то тактической хитрости. Просто так толпой налетать на кордоны гракхов - точно не вариант.
        Была и ещё одна причина, подсказанная уже Харулом. Он напомнил, что через несколько часов турнир Жатвы перейдет в третью, заключительную стадию. И в начале неё в долину будет сброшено подкрепление - все участвующие Дома смогут восстановить число Жнецов до максимального. И если мы захватим пилон до этого момента, то велика вероятность, что гракхи захотят отбить его и забросят новый десант прямо нам на головы.
        Так что варианта два - либо подождать начала последней фазы, либо захватить пилон до этого, но не удерживать его, а просто улететь. Последний нам точно не подходил. Хотя бы потому, что все мы в пирамиду попросту не влезем. В лагере больше сотни гражданских, гракхи удерживают еще больше. И улетев, мы просто бросим всех этих людей на съедение грибнице.
        А вот если захватить пилон уже под конец турнира, то кольцо грибницы вокруг нас даже сыграет нам на руку. Уже сейчас ортосы опасаются соваться в этот район. А вскоре пробиться к пилону по земле можно будет, только продираясь сквозь Скверну. Дальше всё сводится к тому, сможем ли мы продержаться в окружении грибницы до завершения турнира.
        Хестия с явной неохотой отсела от Регины, но устроилась неподалеку и принялась чистить ногти одним из своих многочисленных ножей. На пленницу она то и дело кидала хищные взгляды.
        - Сколько же в тебе злобы… - тихо, почти шёпотом, проговорила Регина, потрясённо покачав головой. - Я ведь слышала о тебе. Ты - Хестия Потрошительница. Дом Мэй дважды откупал тебя от виселицы.
        - Было дело.
        - Видно, больше желающих выступать на стороне Обрубка не нашлось? Сплошь убийцы, воры, разбойники. То, что вас назвали Жнецами, наравне с рыцарями Великих Домов - это просто кощунство.
        - Ух, как птичка-то запела! - с притворным удивлением встрепенулась Хестия. - Голосок прорезался, наконец? Знаешь, что? Да плевать я хотела на все эти ваши рыцарские регалии. И твои хвалёные Жнецы - такие же убийцы и разбойники, как и я. Даже хуже. Потому что они ещё и лживы насквозь. Я-то хотя бы не прикидываюсь героем.
        - Неправда! Жнецы - это щит и меч Аксиса. Защитники мирных граждан, победители чудовищ…
        - Ой, да заткнись ты! Ты что, впервые в жизни вылезла из своей белой башни? Какие защитники? Вон, видишь того доходягу с мордой, больше похожей на козлиную жопу?
        Она кивнула на Харула, который стоял поодаль у окна. Он, кажется, потерял интерес к нашему разговору и что-то высматривал снаружи.
        - Бьюсь об заклад, что он за последние годы перебил куда больше гулей, чем все Жнецы, вместе взятые. И людей спас больше. А Жнецы занимаются только тем, что пьют соки из хему на выделенных им наделах, да трясут мудями на балах да всяких потешных турнирах. Они и пальцем не пошевелят ради простого люда. Зато когда начинается Жатва - они тут как тут. Потому что в Пасти можно вдоволь пограбить и поубивать.
        - Это неправда!
        - Ну конечно, - издевательски согласилась Хестия. - Об этом ведь не пишут в этих ваших кодексах и хрониках.
        - Жнецы во время Жатвы очищают долину от Скверны, порождений игниса и прочих чудовищ, прорывающихся во время ритуала, - произнесла Регина - чётко, твёрдо, будто заученный текст. - И если в Пасть попал кусок мира, населённый разумными существами - то стараются спасти их и вывезти из опасного района. Это основы Кодекса Жнецов. Жнец должен уничтожать зло везде, где встречает, и защищать слабых…
        До этого я слушал их разговор, не вмешиваясь. Вроде бы обычная болтовня, но я подмечая немало важных деталей, которые могли бы мне пригодиться в дальнейшем. Но тут я не выдержал.
        - Вчера Жнецы гракхов убили несколько мирных граждан, которые были у них в плену. Вон там, во дворе. Перерезали им глотки, как овцам. Я видел своими глазами.
        - Я… не в ответе за гракхов, - осеклась Регина, и голос её стал куда менее уверенным. - Они еретики и дикари, не признающие церковь Араноса-хранителя, и давние враги моего Дома… Впрочем, мне всё равно не верится в твой рассказ. Гракхи знают, что такое честь. Пусть наши представления о ней и не всегда совпадают…
        - О, да, честь у вас в почёте, - кивнула Хестия. - Но штука в том, что все эти ваши хвалёные кодексы не распространяются на гелотов. Вы и за людей-то их не считаете. Они для Жнецов не больше, чем скот. Такая же добыча, как и всё остальное, что вывозится из долины. Да и вообще, в первые дни после Жатвы в долине можно творить, что угодно. Всё же потом можно списать на хаос. Как там говорится… Всё, что было в Пасти - остаётся в Пасти.
        - Тем не менее, истинный Жрец не замарает себя столь бесчестным поступком, как убийство беззащитных… - повторила Регина, упрямо наклонив голову.
        - Ой, иди в жопу! - фыркнула разбойница. - Ты уже начала меня утомлять. Долдонишь то, что тебе вбили в башку твои наставники. Или, может, вам промывают мозги, как этим вашим зилотам?
        Пленница замолчала, и видно было, что она жалеет о том, что вообще ввязалась в этот разговор. Еще сильнее подтянула к себе колени, обхватила их руками и, чуть покачиваясь, прикрыла глаза.
        - Слушай, я вниз сбегаю? - шепнул мне Макс. - Поищу чего-нибудь постелить. Тяжело ей так…
        Он все это время сидел неподалеку. И, хотя не понимал, о чем мы говорили, ни разу даже не переспросил у меня. Кажется, его не очень-то интересовало, что мы обсуждаем. Но каждое слово Регины он ловил, любуясь ею, будто заворожённый.
        - Влюбился, что ли? - усмехнулся я. - Ты это… Будь осторожен.
        Макс сконфуженно фыркнул, пробормотав что-то неразборчивое. Я похлопал его по плечу.
        - Не, я серьезно, Макс. Не обольщайся. Она не такая уж беззащитная девочка. И не смотри, что раненая. Думаю, уже к вечеру у неё все раны затянутся.
        - Ну, всё равно, не дело это. Что уж теперь, на цепь её посадить?
        - А это, кстати, мысль. Будь другом, поищи в лагере что-нибудь, чем её можно будет связать. Может, наручники остались у кого из ваших…
        - Да ты серьезно, что ли? - возмутился он.
        - Куда уж серьёзнее. Ну, и постелить что-нибудь поищи, да. Не только ей, всем нам. Мы вчетвером здесь, пожалуй, останемся.
        - Можно мне с вами?
        - Как хочешь.
        - Всё, лады! - Макс тут же побежал к лестнице, но на полпути вернулся. - А, я ещё воды и жратвы захвачу. Там же Ринат кашеварить взялся. А он дело знает…
        - Да, захвати. Только учти - принцесса твоя мяса не ест.
        - Понял!
        Я снова обернулся на пленницу. Она сидела в прежней позе, смотря в одну точку. Хестия, закончив чистить ногти, тоже притихла. Достала откуда-то из-под воротника шнурок с простеньким плоским медальоном. Открыв его, бережно погладила что-то, скрывающееся внутри. Приглядевшись, я понял, что это завернутая петлей прядь длинных черных волос.
        - А кто такие зилоты? - спросил я.
        Молчание затягивалось, а я не любил тратить время попусту. Поскольку из лагеря мы выберемся еще не скоро, этой паузой можно воспользоваться, чтобы разведать больше о противнике. И вообще о мире, в котором предстоит жить.
        - О, это ж настоящая гордость Ортосов, - усмехнулась Хестия и, аккуратно закрыв медальон, спрятала его под куртку. - Про них куча слухов ходит. Хотя, наверное, большинство - чушь собачья. Никто, кроме самих Ортосов, не знает, как делать зилотов.
        - Делать?
        - Угу. Зилот - это уже не совсем человек. Скорее живой механизм. Как-то хитро промывают им мозги - магией или ещё чем. И вот уже это уже не просто раб, а раб, повёрнутый на какой-нибудь страсти, в которой видит весь смысл своей жизни. Он ни о чем и думать не может, кроме неё, и посвящает ей все время, пока не спит, не ест или не испражняется.
        - На страсти? Какой, например?
        - Да по-разному. Зилот-телохранитель, например, защищает хозяина. Никогда не предаст, не испугается, не отвлечется на девку. Надо будет - себе глотку перережет, если хозяин прикажет. А кому-нибудь могут вбить в башку другую страсть. Например, к идеальной чистоте. И вот зилот-чистильщик надраивает ночные горшки господ до блеска, и полы чуть ли не языком вылизывает. Идеальный раб. Такой стоит десятка обычных. Подгонять не надо, проверять за ним работу не надо. Он сам счастлив стараться.
        Что-то вроде зомбирования? Ещё и перманентного. Да уж, арраны не устают удивлять. Такие душки…
        - Ну, что замолчала-то, красотка? - снова начала подначивать пленницу Хестия. - Пожалела, небось, что сунулась в эту клоаку? Сидела бы себе в Белых башнях в красивом платьице да цветочки нюхала.
        - Жалею. Но не о том, что стала Жнецом, а о том, что… всё получилось так глупо. Я столько готовилась к этой первой своей Жатве, столько мечтала о том, чтобы отомстить…
        Она замолчала, видимо, спохватившись, что начала изливать душу перед заклятыми врагами.
        - Кому отомстить? - спросил я.
        - Неважно. Всё равно всё кончено. Вы перечеркнули все мои надежды. Я подвела отца… дважды.
        - Ой, ну расплачусь сейчас! - скривила жалостливую мину Хестия.
        Регина метнула в неё презрительный взгляд, кажется, способный прожечь стену. Несмотря на то, что она сейчас была измождена и напугана, во взгляде этом, в повороте головы, в прочих жестах чувствовалось нечто такое… Особенное. Порода, что ли. Все-таки все эти разговоры о благородном происхождении - не пустой звук.
        - Веселись, веселись. Тебе и твоим дружкам сегодня повезло больше, - ровным голосом произнесла она. - Но это не отменяет того факта, что ты никакой не Жнец. Ты всего лишь воровка, разбойница и кровожадная убийца. Может, потому и пытаешься очернить других Жнецов. Судишь всех по себе. Но скольких людей ты сама погубила? Ты - настоящее зло во плоти. Жаль, что Аксис рождает подобных чудовищ.
        Хестия, как ни странно, выслушала весь этот пассаж до конца - спокойно, с легкой усмешкой.
        - Родилась я вовсе не на Аксисе. Но ты права, сладкая. Чудовищем меня сделал именно ваш мир.
        - Ты не с Аксиса? - переспросил я. - Откуда же?
        - Отсюда, - дернула она плечом. - Из Пасти. Мне было лет шесть-семь, когда на наш мир обрушилась Жатва. Я уже очень плохо помню ту, старую жизнь, и каков был мой прежний мир. Какие-то обрывки воспоминаний иногда являются во снах, но я не уверена, что это не просто фантазии.
        Хестия снова достала медальон и, не раскрывая его, сжала в ладони. О чем-то задумалась, и пара минут пролетела в тишине. А потом она вдруг начала рассказывать - негромко, глядя в одну точку перед собой.
        - Жнец дома Ортосов нашёл нас с матерью в самом начале Жатвы, когда ещё бушевали отголоски бури. Увел нас в эту жуткую пирамиду со светящейся верхушкой, и мы погрузились в странный сон. Очнулись, когда уже всё кончилось. Мы были в Хвостовом бастионе крепости Дозора. В месте, называемом Отстойник. Туда отправляют бракованных гелотов.
        - Бракованных?
        - Жнец поторопился, отправляя нас в пилон. Плохо осмотрел. И я, и мама оказались заражены игнисом. Ничего особо серьезного - красные пятна на коже. Но это ведь Красная порча. Она может пройти, как сыпь, через пару дней, а может изуродовать человека до неузнаваемости. Так что Жнец не стал рисковать и просто продал нас за бесценок коменданту Хвостового гарнизона. Как порченый товар…
        Она всё больше погружалась в воспоминания. Остекленевшие глаза смотрели невидящим взглядом перед собой, губы изогнулись в кривой усмешке. Пальцы её медленно поглаживали дешевый медный медальон.
        - Гарнизон праздновал завершение турнира. Комендант выкатил солдатне пару бочек вина. Они пьянствовали весь вечер, а потом им захотелось поразвлечься. И они вспомнили про нас. Выволокли из клетки, утащили на конюшню и… Это, кажется, продолжалось целую вечность. Они насиловали мою мать у меня на глазах, и всё это время она умоляла их увести меня. Впрочем, они всё равно не понимали нашего языка. Да и до меня со временем дошёл черед.
        Лицо её на этом моменте исказилось, напоминая злобную оскалившуюся маску.
        - Мама сумела выхватить нож из-за голенища одного из них, и всадила его в глотку тому, кто залез на меня. Кровь хлынула мне на лицо, и я словно ослепла. А когда пришла в себя - она была уже мертва. Меня один из солдат тоже придушил и выбросил в навозную кучу, забросав сверху.
        Она повернулась к Регине, и та отвела взгляд.
        - А знаешь, что говорят в анклавах о солдатах Крепости Дозора, сладкая? Что это защитники мирных жителей. Герои, которые стоят на страже Аксиса, на пути чудовищ, прорывающихся из Пасти. Они первыми встречают опасности, которые несёт Жатва… Ничего не напоминает?
        Регина не ответила, ещё больше съежившись и пряча лицо в сгибе локтя.
        - Ну, а я выжила. Всем назло, - продолжила Хестия, встрепенувшись, нарочито веселым голосом. - Хотя порой и сама удивляюсь, как мне это удалось. Я сбежала из крепости с одним из караванов, вывозивших добычу. Скиталась по окрестностям Пасти, как зверёныш, пока не добралась до первых поселений. Жрала объедки из канав, воровала, побиралась. Могла сдохнуть еще десяток раз, но чудом выпутывалась. Порой мне кажется, что меня оберегает какая-то высшая сила. Мой хранитель. Я, например, много раз избегала ловушек - будто кто-то дергал за плечо, призывая поостеречься. И я начала доверять этому чутью. Оно меня ещё никогда не подводило…
        Чуть помолчав, она снова усмехнулась, с издёвкой посмотрев на Регину.
        - Скольких я погубила, говоришь? О, моя сладкая, многих, - горячо зашептала она, подсев ближе и наклоняясь к её уху.
        - Хочешь знать мой рекорд? Двенадцать! Двенадцать за одну ночь. Когда я выросла, я вернулась в Хвостовую крепость. Конечно же, я не помнила всех своих обидчиков. Да и столько лет прошло, наверняка многие из них сдохли или покинули эти места. Но я долго вынюхивала и выспрашивала у местных. Мне удалось узнать дюжину имён тех, кто служил в гарнизоне во время той самой Жатвы…
        Регина всё больше сжималась, слушая её полубезумный шёпот.
        - Кого-то я прирезала прямо в постели. Кого-то - в нужнике, со спущенными портками. Кого-то - на стене. А потом отрезала у всех причиндалы и сбросила в общий котел. Ты говоришь, что я чудовище? Что я - само зло? О, да, это так. Но я никогда не чувствовала себя лучше, чем в ту ночь. Мне казалось, что всё это время мама стоит за моей спиной и направляет мою руку. И знаешь, что? Я уверена - в ту ночь она улыбалась.
        По ходу её рассказа у меня холодело внутри, а под конец и вовсе ледяные коготки пробежали вдоль позвоночника. Особенно когда я вспомнил про прядь чёрных волос в медальоне. И про кое-что ещё…
        Нырять в серый мир рядом с Хестией я по-прежнему опасался, но я попробовал заглянуть туда медленно - будто не ныряешь, а лишь погружаешь лицо в воду. Ощущения были непривычные - перед глазами всё поплыло, постепенно теряя цвет и превращаясь в серые силуэты. Но сам я при этом оставался в реальности.
        Над Хестией вырисовалась знакомая фигура призрака. Женщина с длинными темными волосами, в изорванном одеянии, парила над ней, трепетно согнувшись, как над младенцем, и ласково гладила её по голове страшными, окровавленными по локоть руками. Сама разбойница не могла чувствовать этих прикосновений - призрак находился на изнанке. Но выглядело это по-настоящему жутко. У меня перехватило дыхание, и я смотрел на них, как завороженный.
        Призрак выпрямилась, положив руку на левое плечо Хестии и нежно его сжимая. И вдруг, почуяв что-то, вскинула голову и обернулась на меня. Облако черных волос её взметнулось, будто потревоженные течением водоросли. Я вынырнул обратно, наткнувшись на взгляд её страшных глаз, похожих на бездонные чёрные колодцы.
        - Ты чего это? - разбойница недоуменно обернулась ко мне. - Дернулся, как припадочный.
        - Всё в порядке, - кашлянув, буркнул я. - И отвяжись ты уже от неё. Ей и так сегодня досталось.
        Хестия презрительно скривилась, но все же и правда отвернулась от Регины. Села, поджав под себя одну ногу. Взгляд её снова затуманился, и она потерлась щекой о левое плечо, будто ластилась к кому-то.
        Вернулся Макс с целым ворохом вещей и принялся наводить уют. Я прихватил у него воды и отошел чуть в сторону. Выпил залпом почти полбутылки, и только тогда получилось пробить ком в горле.
        - Ян! - позвал меня Харул. - Взгляни-ка…
        В голосе его мне почуялось беспокойство.
        Я подошёл к нему и тоже выглянул наружу. Эта сторона здания выходила на улицу, а не в соседний двор, так что можно было даже особо не прятаться от гракхов.
        - Что видишь? Говорят, те, у кого в жилах течет серебряная кровь, и видеть начинают как-то по-особому.
        Амальгамные линзы подсветили мне тревожно-алым обширные участки внизу, занятые побегами грибницы. Разрасталась эта зараза с пугающей быстротой. А ведь ещё день. Если ночью она растёт гораздо быстрее, то наш план с захватом пилона выглядит довольно сомнительно. Даже если мы перебьём гракхов, а им на смену никто не явится - придётся ведь разбираться и с этой хренью. И, чувствую, мало не покажется…
        Впрочем, других вариантов я всё равно пока не вижу.
        Приглядевшись, я отметил и ещё одну настораживающую деталь. Черные щупальца шевелились - это было заметно даже издалека.
        - Кажется, наш план не сработал, - проворчал я. - Ведь уничтожение цисты должно было затормозить рост грибницы, так? А она наоборот, будто взбесилась.
        - Да, я уже и сам жалею, что уговорил тебя на эту вылазку, - вздохнул Харул. - Подозреваю, что тебе удалось лишь повредить цисту, но не уничтожить. А если так… Боюсь, как бы мы не сделали только хуже…
        Будто подтверждая его слова, снаружи вдруг донесся оглушительный гулкий удар. На парковке, прилегающей к зданию напротив, завизжали сигнализации у несколько машин, в которых чудом уцелели заряды аккумуляторов.
        - Что там? - встрепенулся Макс, тоже подбегая к окну. - Рвануло что-то?
        - Пока непонятно. Но вроде не похо…
        Я осекся, потому что грянул второй подземный толчок - куда сильнее первого, так что почувствовался даже подошвами.
        Асфальт на проезжей части неподалеку от здания вдруг пошёл трещинами и вспучился огромным горбом, будто снизу его продавливало нечто огромное.
        Интерлюдия. Зверь
        Путь от Головной до Хребтовой крепости Зандор Бронзоголовый и его советник предпочли преодолеть пешком. Дорога, проложенная по гигантским позвонкам Сирруаша, была не очень длинной, зато в ходе неторопливой прогулки можно было обсудить важные дела, не беспокоясь о том, что кто-то подслушает. Четверо латников эскорта с клинками из оскверненной стали следовали за ними в некотором отдалении. Навстречу попадались только расставленные через равные промежутки караулы гарнизона, но и те располагались на специальных выступах, в стороне от прохода.
        Изогнутая крепостная стена, соединяющая бастионы и использующая в качестве основных несущих конструкций вросшие в землю ребра Сирруаша, перегораживала выход из кратера, будто пробка в бутылке. Саму Долину Багровой пасти отсюда толком не было видно - на северо-запад вело широкое, уходящее вниз ущелье, каждая пядь которого прекрасно простреливалась из крепостных орудий.
        Гарнизонные бойцы были вооружены до зубов и выглядели бывалыми матерыми волками. Неудивительно. Служба в Дозоре была, пожалуй, самой трудной, особенно в периоды сразу после ритуалов Жатвы, когда из кратера прорывались разномастные чудовища и воинственные аборигены с территорий, попавших в Пасть. Но, пожалуй, еще страшнее был игнис. Красная порча способна подкрасться незаметно, её не удержат никакие стены. И никогда не знаешь, чего ждать, когда обнаружишь на коже её первую метку. В иные годы эта хворь уносила больше солдат, чем стычки с чудовищами.
        Из-за всего этого в гарнизоне был постоянный недобор. По сути, полностью он укомплектовывался только перед очередной Жатвой. Ординаторы обязывали каждый из Великих Домов предоставить свою квоту бойцов. Желающих порой не хватало, потому часто на службу сюда ссылали штрафников, а то и откровенных преступников. Но чтобы это не отражалось на дисциплине и в целом на эффективности гарнизона, на жалование офицерскому составу не скупились, так что ключевые должности были престижными даже для аристократов.
        Китерхан, советник варлорда, сам когда-то служил здесь, поднялся от десятника до командира Хребтового бастиона. Позже участвовал в двух Жатвах, и отошел от дел только два года назад, после серьезного ранения, в результате которого чуть не потерял ногу.
        Сейчас он шагал по знакомым до трещинки плитам, чуть прихрамывая и опираясь на трость. Его задумчивый взгляд скользил по выветренным костям исполинского дракона. Старик будто выискивал какие-то знаки. Или пытался понять, изменился ли скелет с тех пор, как он покинул крепость.
        Кажется, не изменился ни на крупицу. Впрочем, эти кости неизменно лежат здесь уже много веков. И пролежат ещё столько же. Их не берёт даже чистый игнис. Выходит, сама энтропия не властна над ними.
        - Думаешь, до этого дойдёт? - спросил Зандор, прерывая его ностальгические раздумья.
        - Кто знает, - пожал плечами старик. - Всё будет зависеть от воли Ординаторов. Но прецеденты уже были, и не раз. Турнир может закончиться досрочно, если возникает серьезная угроза, которая может выплеснуться за пределы долины.
        - Но не похоже, что сейчас такой случай. Неужели из-за какой-то грибницы…
        - Ты же имел дело со Скверной, Зандор? И должен знать, что недооценивать её нельзя. Лучше вовремя ввести войска и подавить её в зародыше, чем потом месяцами расхлебывать последствия. Доклады от Надзула всё тревожнее. Может, имеет смысл отозвать девятый пилон уже сейчас?
        - Потеряем большую часть добычи. Вокруг пилона несколько сотен гелотов. Надзул собирал их со всей округи, уже частично отбраковал больных, стариков и порченных игнисом. Отборный товар, общая стоимость - не меньше полумиллиона таланов. Да и сама территория очень удачно расположена. В конце концов, не так уж много пилонов нам удаётся удерживать. И этот пока самый перспективный…
        - Если бы не Скверна. И если у нас хватит силёнок его удержать.
        Бронзоголовый раздраженно мотнул головой. Умеет же старик испортить настроение! Иногда ему казалось, что Китерхан специально подначивает его, ставя под сомнение каждое его слово. Хотя умом он понимал, что таким образом советник проверяет на прочность его характер. Причем делает это, только когда они наедине.
        Вождь не должен сомневаться. И тем более - показывать свои сомнения. А уж совсем недопустимо это для варлорда. Совет прайдов не потерпит на Жатве неуверенного и недостаточно жёсткого командира. Если Зандор не оправдает возложенных на него надежд - не видать ему больше титула. Да и поддерживающие его молодые прайды получат увесистый щелчок по носу. И всё, над чем они работали последние годы, пойдет прахом.
        Что ж, таков рок. Жизнь гракха - это постоянная борьба. Мало завоевать что-то - нужно ещё и регулярно доказывать, что ты достоин этим владеть.
        В отличие от Великого Дома Ортос, который действительно был прямым преемником одной из древнейших высокородных династий Аксиса, сравнимых с Аракетами, Ваалорами или Ульдахарами, так называемый Великий Дом Гракх пробивал себе путь с самых низов. Он брал своё начало от небольших кочевых племён, стихийно образовавшихся уже после Раскола, в ходе прокатившихся по Аксису бесчисленных гражданских войн, именуемых в хрониках Крысиными.
        Именно тогда на руинах гигантских городов, оставшихся от великой цивилизации, в безжалостных каменных джунглях, отравленных радиацией и игнисом, рождались маленькие независимые общины, привыкшие к войне всех против всех. Они учились выживать в любых условиях, буквально выгрызать своё право на жизнь в бесконечных схватках с чудовищами и друг с другом. За несколько веков у них сложился свой особый уклад, своя религия, свои законы, в которых уже мало что осталось от прежних цивилизованных порядков.
        Когда эти неоварвары, гонимые Скверной и Красными бурями из глубин континента, вышли к побережью Лазурного моря и наткнулись на анклавы Ортосов и их вассалов, поначалу казалось, что это будет последняя в истории Аксиса война на уничтожение. Объединенные прайды гракхов под предводительством Калатура Прорицателя нахлынули лавиной, захватили несколько северных анклавов, а потом осадили и сам Альтасар.
        У Ортосов были неплохие защитные сооружения, а их воины были вооруженны артефактами древних. На стороне кочевников было превосходство в численности, отвага и презрение к смерти. И кто знает, чем бы всё кончилось, если бы незадолго до этого столкновения в бухту Калиозиса не приводнился межпространственный корабль, названный впоследствии Чёрной пирамидой.
        Насчет тех событий в хрониках содержатся весьма противоречивые сведения. Некоторые из них утверждают, что прибытие корабля было больше похоже на крушение или, по меньшей мере, на экстренную посадку. В любом случае, цитадель Ординаторов не покидала своего места все эти столетия. Большинство современных жителей анклавов даже не подозревают, что Пирамида - это не просто искусственный остров, а корабль.
        Те, кого впоследствии стали называть Ординаторами, были потомками экспедиции арранов, отправившейся в путешествие между мирами незадолго до Раскола. Сколько именно их осталось на корабле, не было известно, поскольку они очень редко покидали Пирамиду. И со временем сведений о них не прибавлялось. Наоборот, Черная пирамида и её обитатели лишь обрастали новыми слухами, легендами, секретами.
        У Ординаторов было то, чего так не хватало зависшим на грани гибели остаткам цивилизации Аксиса. Знания. Знания о технологиях Изначальных, об их былом могуществе и, как верили многие - о способах вернуть всё это. Они были вестниками из далекого прошлого, которые давали арранам шанс на достойное будущее. Поэтому им доверились, считая едва ли не посланниками самого Араноса-Хранителя.
        Именно Ординаторы выступили арбитрами противостояния между потомками Великого Дома Ортос и племенами одичавших в каменных джунглях кочевников, называющих себя гракхами.
        Так начался период, именуемый историками анклавов Четвертой эрой. Это был переломный момент. Попытка перейти от бесконечных Крысиных войн, длящихся с самого момента Раскола, к тому, чтобы построить новое здание на фундаменте старого, разрушенного до основания. От убийств и разрушений - к строительству. От борьбы за остатки ресурсов - к поискам способов добывать новые.
        Одним из главных таких источников ресурсов стала Долина Багровой пасти. И чтобы делить эту добычу без лишних споров и дрязг, были придуманы особые правила и ритуалы, в том числе Турниры Жатвы.
        Гракхи за эти столетия остепенились, осели у побережья и стали куда цивилизованнее. Но некоторые особенности их прежнего полудикого уклада сохранились до сих пор. К примеру, они не разделяли одержимость Ортосов генами Изначальных и благородством происхождения. Среди последователей Калатура превыше всего ценились личные достижения, а не заслуги предков, и царил культ силы и воинского мастерства.
        Самые успешные воины становились главами прайдов - небольших кланов, объединяющих под началом вождя верных ему соратников, мирных жителей, их семьи и принадлежавших им рабов. Размеры прайдов могли быть очень разными, а их число можно было более-менее точно назвать разве что во время проведения больших Советов прайдов, которые собирались раз в пару лет по самым важным событиям - например, выборам варлорда для очередной Жатвы.
        Количество и состав прайдов постоянно менялись, потому что гракхи редко придерживались принципов прямого наследования, как в аристократических домах арранов. Сыновей у вождя рождалось множество, учитывая, что предметом гордости грахка всегда были не только воинские заслуги, но и обширные гаремы наложниц. И у каждого из сыновей было три пути.
        Первый - присягнуть на вечную верность вождю и стать воином прайда. Клятва эта была незыблемой, и если воин предавал своего вождя - он становился изгоем для всех гракхов.
        Второй путь - покинуть прайд и стать борсунгом, вольным наемником. Борсунги могли присоединяться к любому прайду, некоторые даже поступали на службу к ортосам, хотя и случалось это довольно редко. Взаимная неприязнь между коренными обитателями побережья и пришлыми варварами была слишком крепка.
        Третий - бросить вызов вождю собственного или чужого прайда и получить всё и сразу. Впрочем, к этому обычаю прибегали всё реже, как и в целом к различным поединкам между знатью. На этом настаивали Ординаторы, ратующие за то, чтобы свести к минимуму конфликты и между фракциями, и внутри них. Однако старые обычаи вытравить сложно.
        Со стороны гракхи выглядели аморфной малоуправляемой толпой, так что Ортосы и их вассальные Дома считали их дикарями. Однако для них самих вся эта сложная система управления, сочетавшая в себе черты демократии и родоплеменного строя, была привычной и прозрачной. Она отражала простой древний закон бытия - молодые и голодные львы со временем вытесняют старых и расслабившихся. А потом рано или поздно уступают место новым претендентам. Извечный водоворот жизни и силы.
        Правда, с тех пор, как гракхи стали жить бок о бок с ортосами, старые законы претерпели некоторые изменения. Вмешался новый фактор - амальгама. Благодаря ей «старые львы» засиживались на своем месте надолго, а их прайды разрастались до невиданных размеров, уже насчитывая десятки тысяч человек.
        Кроме того, эти патриархи переняли у высокородных из Альтасара тягу к политическим интригам. Они заключали альянсы, роднились между собой, укрепляя связи. Устраняли ретивых молодых претендентов раньше, чем те успевали набрать силу. Всевозможными посулами переманивали к себе лучших бойцов. Укрепляли не только военную мощь, но и экономическую - расширяли свои земельные наделы, строили корабли и мастерские, активно пополняли свои прайды за счет принятия в них талантливых гелотов и их потомков.
        Конечно же, не всех это устраивало. Зандор Бронзоголовый был из числа тех молодых вождей, что слишком долго ждали возможности проявить себя, и притом не желали довольствоваться ролью рядовых бойцов или борсунгов. Они, в свою очередь, образовали собственную коалицию, и на последнем Совете прайдов, когда выбирали варлорда для следующей Жатвы, им удалось при голосовании продавить кандидатуру Зандора.
        Хоть гракхи и называют себя Великим Домом, единого лидера у них после смерти Калатура Прорицателя давно нет. Однако на время турнира Жатвы и последующего за ним периода до следующего ритуала они выбирают военного вождя - варлорда.
        От варлорда на Жатве зависит очень многое. Именно он определяет, кого из Жнецов отправить в долину, а также может посвящать в Жнецы новых претендентов. Определяет общую стратегию на турнире, командует воинами, как фигурами на доске шатранга. И, по сути, от него зависит, сколько ресурсов Великий дом Гракх получит в ближайшие несколько лет из Пасти.
        Зандор так долго ждал этой возможности. Но теперь чувствовал, будто удача ускользает от него, утекает, как тонкий песок сквозь пальцы. Он почти не спал с самого начала Жатвы, а даже если и удавалось ненадолго провалиться в дрёму, вместо облегчения они приносила с собой лишь кошмары и тревожные мысли.
        Как ему вообще удалось стать варлордом? Может, старые львы попросту перехитрили его, и специально позволили выиграть на выборах? Они знали, что он ещё не готов. Что он лишь всё испортит, подведёт тех, кто верит в него. Собственными руками закопает надежду всё изменить. Стоит ему потерпеть неудачу, патриархи позаботятся о том, чтобы о ней помнили долго…
        Молодой варлорд коротко рыкнул, отгоняя трусливые ядовитые мысли. Ещё не всё потеряно! Он ещё может вывести на поле резерв. И, раз уж выставить можно ограниченное количество бойцов, среди них должны быть лучшие из лучших.
        Увы, те, кого он уже считал лучшими из своих людей, понесли тяжелые потери. Чтобы перетянуть весы на другую сторону, нужно бросить на чашу нечто очень весомое. Так что Бронзоголовый решил наступить на горло гордости и пойти на поклон к тому, без которого поначалу хотел обойтись. К тому, чьё имя уже на протяжении десятилетий вызывало благоговейную дрожь у воинов гракхов, и ужас у их врагов. К тому, кого за глаза именовали не иначе как кровавым безумцем. Чудовищем. Зверем.
        К Гарримару Гракху.
        Это было удивительно, но величайший в истории воин гракхов не обзавелся собственным прайдом и довольствовался ролью борсунга. Впрочем, и постоянного хозяина у него никогда не было. Он сам выбирает, кому служить. Точнее даже - какое задание брать. И стоят его услуги очень дорого.
        На том, чтобы включить Гарримара и ещё нескольких Жнецов из старой гвардии в резерв, настоял в своё время Китерхан. Бронзоголовый внял его совету и тем самым придавил нескольких ящериц одним камнем. И подстраховался, и не стал лишний раз раздражать старых львов на этапе отбора Жнецов. А уж если бы в итоге получилось обойтись без помощи ветеранов - их нахождение в крепости было бы вдвойне обидным. Приехать в Долину Багровой пасти только для того, чтобы понаблюдать со стороны, как молодые бойцы завоевывают трофеи, и уехать ни с чем. Сложно найти лучший способ утереть нос бывшим чемпионам.
        Покои Зверя находились на самых верхних этажах донжона крепости. Конвой оставили внизу. Китерхан, поднимаясь по крутой винтовой лестнице, кряхтел и ворчал, как старый пёс, но всё же не отказывался сопровождать варлорда. Только попросил небольшую передышку уже наверху, перед самым входом в покои.
        - Не хватало ещё, чтобы он подумал, будто мы запыхались, пока бежали к нему со всех ног, - проворчал советник, вытирая взмокшую шею платком.
        - Уже только то, что он отказался явиться на мой зов, можно расценить, как оскорбление, - мрачно отозвался Зандор.
        За пару часов до этого он попытался оправить гонцов к Зверю, но те вернулись ни с чем. Точнее, один из них - с подозрительно распухшим и посиневшим ухом. Ответное послание было коротким, но ёмким.
        «Пусть приходит сам».
        - Только не принимай это на свой счёт. Любому другому варлорду он ответил бы так же.
        Вход в апартаменты, отведенные Гарримару, был освещен двумя факелами - во внутренних помещениях донжона даже днем всегда горел огонь. Стены толстенные, бойницы узкие, и солнце в них почти не заглядывает. В коридоре рядом с дверями никого не было. Да и на этаже тоже. Из-за тяжелых полуприкрытых створок доносился какой-то шум.
        - А где охрана? - огляделся Зандор, берясь за массивное бронзовое кольцо, заменяющее дверную ручку.
        - Охрана? Для кого? - со смешком переспросил Китерхан. - Кто в здравом уме сюда сунется?
        - Ну, кто-то же должен доложить о нашем прибытии. Надо было захватить с собой кого-нибудь из бойцов…
        - Теперь уже поздно. К тому же, лишние люди его только разозлят. Хочешь договориться со Зверем - имей смелость сам войти к нему в клетку. Так уж повелось.
        Зандор потянул на себя кольцо, открывая тяжелую, почти сплошь обитую металлом дверь. За ней оказался темный пустой коридор, лишь в самом конце которого маячили на стене отсветы пламени. Боковые двери, попавшиеся им по пути, были закрыты - похоже, Гарримар из всех отведенных ему покоев занял только дальнюю большую залу с камином.
        Уже находясь в коридоре, Зандор понял, что за шум доносится из залы, и невольно замедлил шаг.
        Довольно своеобразная музыка - ритмичный перестук тамтамов, бряцанье бронзовых бубенцов, резкие лающие звуки хваргуна - небольшого инструмента, состоящего из одной-единственной жесткой вибрирующей струны. Подобное уже не так часто услышишь. Гракхи, вслед за многими обычаями оседлых арранов, переняли у них любовь к куда более изящным и благозвучным мелодиям.
        Но смутила Зандора не архаичная музыка, а явственно пробивающиеся сквозь неё женские вскрики и стоны. Вполне недвусмысленные.
        Двери в залу были распахнуты настежь, и варлорд и его советник, не дойдя нескольких шагов до порога, видели лишь пляшущие на стенах отсветы открытого пламени - скорее всего, от главного камина, и края мохнатых шкур, которыми были застелены каменные плиты пола.
        - Кажется, мы не вовремя… - проворчал Китерхан.
        Зандор стиснул зубы. И что теперь? Развернуться и уйти? Или терпеливо ждать у дверей покоев, пока Зверь закончит свои утехи? У него нет на это времени! И, в конце концов, он - варлорд Великого Дома Гракх. А Гарримар - всего лишь борсунг.
        Может, и это тоже проверка, и Безумец дразнит его, пытается оскорбить?
        Зал был похож на логово древнего кочевника. Пол, устланный шкурами, открытый огонь, пляшущий в очаге и в нескольких железных жаровнях, установленных вдоль стены, оружейные стойки, массивный стол, заваленный едой. Вокруг огромного ложа расселись на полу полуголые наложницы, играющие на музыкальных инструментах. Еще трое копошились на самом ложе вокруг Гарримара. Ту из них, что громко стонала под напором хозяина, не было видно из-за его необъятной волосатой спины, но в голосе её все больше проскальзывали нотки боли, а не наслаждения.
        Увидев появившихся на пороге гостей, музыкантки невольно сбились, а потом и вовсе затихли. Только рабыня с экзотичным зеленовато-черным оттенком кожи, игравшая на тамтамах, продолжал отбивать ритм. Кажется, они была в каком-то трансе - глаза закрыты, лицо обращено к потолку, все тело изгибается в такт незатейливой музыке.
        Сам Гарримар в этот момент как раз достиг экстаза - движения его замедлились, но стали резче, а под сводами зала раскатился протяжный рык, больше подходящий животному, чем человеку. Наложница вторила ему протяжным криком, прижимающиеся с обеих сторон товарки тоже стонали, впиваясь ему в спину ногтями.
        Зандор, вскинув подбородок и положив ладонь на рукоять меча, терпеливо ждал. Нравы у гракхов были весьма свободные, и к телесной близости не принято было относиться, как к чему-то постыдному или очень интимному. Но всё же момент был крайне неловкий, и Зандор сгорал от досады. Ну что мешало ему захватить сюда одного из бойцов эскорта и послать его вперёд? Хотел явиться сюда без охраны, чтобы Зверь не подумал, будто молодой варлорд его боится. А в итоге всё это выглядит вдвойне глупо…
        А, в пекло! Слишком часто он задумывается о том, как другие могут воспринять его поступки. Настоящему вождю нет дела до чужого мнения, он слушает только своё сердце и свой разум.
        Хозяин покоев, наконец обернулся через плечо и усмехнулся. Его низкий хриплый голос разнесся в гулком пространстве залы, будто раскаты глухого грома.
        - Я знал, что ты придёшь, мальчик. Правда, не думал, что будешь тянуть до последнего.
        Небрежными движениями разогнав наложниц и указав им на дверь, хозяин спустился с возвышения, на котором стояло его необъятное ложе. Он был совершенно гол, и Зандор невольно содрогнулся и отвёл взгляд, про себя отметив, что неудивительно, почему наложница так кричала.
        Зверь тем временем подошел к столику, ломящемуся от бутылей с вином и корзин с закусками. Вытянув зубами пробку из запылившейся пузатой бутылки, запрокинул её кверху донышком и осушил с громким бульканьем.
        Зандор и Китерхан чуть посторонились, пропуская торопливо выходящих из залы наложниц. Те старались проскользнуть мимо как можно быстрее, неся перед собой или подмышкой одежду и музыкальные инструменты. Судя по всему, Гарримар отдавал предпочтение дамам в теле - высоким, дородным, с выдающимися формами. Впрочем, другие, похоже, в его гареме и не прижились бы.
        Пустая бутылка из-под вина полетела в камин, со звоном разбившись о его дальнюю стенку. По-прежнему даже не думая прикрываться, хозяин шумно, с хрустом потянулся и, окинув взглядом гостей, зашагал к ним.
        Зандор собрал всю свою волю в кулак, чтобы не попятиться и вообще не показать своего смятения. До этого он, конечно, много слышал о Звере, но видеть его ему доводилось лишь издали - например, во время схваток в бойцовских ямах. Но столкнуться с ним вплотную - это совсем другое.
        Гарримар был огромен. Настолько огромен, что в толпе обычно возвышался над всеми на две-три головы, и даже дюжий воин в полных доспехах рядом с ним казался ребёнком.
        Сейчас, когда он был полностью обнажен, Зандор убедился, что слухи о звериной сущности Безумца имеют под собой вполне веские основания. Великан был не просто волосат. Буйная шевелюра черных с проседью волос, окутывающая облаком его могучую лобастую голову, переходила на спине в настоящую гриву - плотную, спускающуюся клином до самого крестца. Вкупе с ярко выраженными клыками, оттопыривающими нижнюю губу, это говорило о том, что Гарримару в детстве или уже в зрелом возрасте подсадили части генома какого-то хищника.
        Подобное довольно часто практиковалось у гракхов, обладающих амальгамой. Даже одного-двух кластеров было достаточно, чтобы оперировать с геномом. Благодаря чужим генам можно было обрести новые возможности, делающие воина куда сильнее. Звериную ловкость, реакцию, чутье, нюх, способности к регенерации.
        В ходе таких экспериментов можно было лишиться контроля над амальгамой, так что это была палка о двух концах. Но зачастую риск был оправдан. Вот уже на протяжении нескольких поколений большая часть амальгамы доставалась Дому Ортос. Поэтому гракхи старались компенсировать эту недостачу использованием других ресурсов. Порой таких, что повергали высокородных Ортосов в ужас. Но у бывших варваров было куда меньше предубеждений и запретов. И они старались обратить это в свою пользу.
        Впрочем, видно было, что Гарримар и от природы был наделен неординарными размерами и силой, а звериные гены лишь еще больше подчеркнули это. Под волосатой кожей бугрились тугие мускулы, перевитые венами и испещренные многочисленными рубцами шрамов. Судя по хроникам, Зверь участвовал в трех десятках Жатв, так что, даже по самым грубым подсчетам, ему давно перевалило за сто пятьдесят. Однако всё, что указывало на его возраст - это пробивающая в гриве седина и глубокие морщины вокруг глаз. Мышцы его по-прежнему были тверды, как камень, а в глубине глаз полыхало неугасимое пламя.
        Но главное, за что невольно цеплялся взгляд - это, конечно, багрово-красный камень размером с детский кулачок, глубоко вросший в его грудь в районе солнечного сплетения. Тёмный кристалл Аракетов, который он умудрился вживить не в какой-то артефакт, а в собственное тело. Кристалл назывался Кровавое буйство, и в бою он давал и без того несокрушимому гиганту просто чудовищную силу и ярость, одновременно высасывая из противников жизненную силу и передавая её владельцу.
        Во многом именно благодаря кристаллу Гарримар и получил свои нелестные прозвища и репутацию безумца. Давая ему силу и делая его почти неуязвимым в бою, проклятый камень ослеплял его так, что он порой не разбирал, где свои, а где чужие. Ходили слухи, что с годами у Зверя всё хуже получилось контролировать себя, и всё чаще приступы яростного безумия настигали его даже в обычной жизни. Скорее всего, поэтому он всё реже участвовал в поединках и пропустил даже прошлый турнир Жатвы.
        Взгляд Зандора невольно остановился на этом пульсирующем багровом самоцвете, окаймленном кольцом огрубевшей зарубцевавшейся плоти. Спохватившись, он вскинул подбородок и заглянул Зверю в глаза.
        Зря он это сделал. Выдержать взгляд Гарримара Гракха дано не каждому. Молодого варлорда хватило всего на несколько секунд. Отвернувшись, он невольно отшагнул назад. Зацепился плащом за треножник с железной жаровней, и едва не опрокинул её.
        - Не похоже, чтобы ты готовился к битве, Гарримар, - произнес Китерхан, отвлекая внимание от досадной промашки вождя.
        - А надо? Твой подопечный так красиво говорил на Совете прайдов. Про свежую кровь, про молодых бойцов, которым не дают себя проявить. Я уж надеялся отдохнуть и на этой Жатве.
        - Но ты всё же приехал сюда, - твёрдо ответил Зандор. - И мне не верится, что ты упустишь такой шанс испить свежей крови.
        Великан окинул варлорда изучающим, чуть насмешливым взглядом. Сейчас, когда они стояли в двух шагах друг от друга, Зандор выглядел по сравнению с ним даже не юнцом, а просто ребёнком. Хрупким маленьким ребенком, которого почему-то нарядили в черные доспехи и вооружили крошечным мечом. Ему стоило огромного усилия воли сохранять самообладание и вести себя не просто уверенно, но и властно - как подобает варлорду.
        - Зандор Бронзоголовый… Я как-то упустил момент твоего взлёта. Напомни, откуда ты вообще? Кто твой отец?
        - Мой отец - Фарадан Стальной шип, - чуть помедлив, ответил варлорд. - Борсунг, служивший всю жизнь в прайде Хершида. Погиб на Жатве десять лет назад.
        - Хм… Не знал такого. А дед?
        - Махакад Гракх по прозвищу Одноглазый. Был главой небольшого прайда, владел несколькими кораблями. Не вернулся из плавания.
        - О, а его я помню! Он ведь начинал как ланиста? Тренировал гладиаторов для бойцовских ям близ Орхамаса?
        - Да. В молодости.
        Гарримар задумчиво хмыкнул и, вернувшись к столу с яствами, подхватил ещё один бутыль с вином и зажаренную баранью ногу. Завалился в огромное грубо сработанное кресло рядом с камином. Приглашающим жестом указал Зандору на стол, но варлорд от угощения отказался. Присесть ему тоже было некуда, но это было даже к лучшему. Когда Гарримар сидел, Зандор чувствовал себя немного увереннее - Зверь хотя бы не нависал над ним, как скала, а глаза их были примерно вровень.
        - Тебя ни разу не было видно в Стеклянном зале, - сказал он. - Ты вообще не следишь за ходом турнира?
        - Зачем? - пожал плечами Гарримар, вгрызаясь крепкими клыками в мясо. Растопленный жир струйками потёк по подбородку, увязая в полосатой от седины бороде. - Если видел десяток-другой Жатв - считай, что видел их все. Разве что ортосы с каждым разом становятся всё трусливее и не лезут лишний раз в драку. Весь турнир сводят к возне с пилонами. Скукотища!
        - В этот раз нет, - вмешался Китерхан. - Мы потеряли больше трети Жнецов. И Ортосы немногим меньше. В том числе пал Дангилай. А Регина, дочка Данакта, по слухам, потеряла руку.
        Гарримар рыкнул так, что Зандор невольно дернулся, хватаясь за меч. Но оказалось, что великан так смеется.
        - Баба Жнец! - оскалившись и брызжа с губ каплями топленого жира, фыркнул он. - Вот ведь умора! Ортосы совсем спятили в своих белых башнях…
        - Ты зря пропустил церемонию начала турнира, - усмехнулся советник. - На ней Регина поклялась, что если встретит тебя в кратере, то отомстит за гибель брата. Говорит, что ради этого и пошла в Жнецы.
        Зандор ожидал, что великан после этой новости расхохочется во весь голос, но тот, наоборот, помрачнел.
        - Позорище-то какое… Иногда я думаю, что зря тогда убил Ескандира. Мальчишка ещё толком не набрал силу. Сейчас бы он был куда более интересным противником.
        - Если тебе нужны достойные противники - то эта Жатва как раз подходит, - заметил Зандор. - Ситуация опасная. Ты же слышал - мы уже потеряли каждого третьего. В основном от рук местных.
        - Ха! Зубастые аборигены попались? - оживился Гарримар, и даже отбросил недоеденную баранью ногу. - Это я люблю.
        - Зубастые, да. И с огнестрелом, - мрачно добавил Китерхан. - Но хуже всего другое. Среди них - загадочный тип, который, похоже, владеет амальгамой и артефактами древних. Мы подозреваем, что это какой-то подлый трюк со стороны Обрубка. Надзул потерял троих бойцов. И лишь через несколько часов их смерти взял на себя Дом Мэй. Как и смерть Дангилая.
        - И всех завалил этот абориген?
        - Похоже на то. И скорее всего, он ошивается сейчас где-то рядом с девятым пилоном. Разведчики Надзула засекают время от времени источники радиума неподалёку. Но пока не решаются сами выйти на охоту. Ждут подкрепления.
        - Щенки! - презрительно фыркнул Гарримар.
        - Этот пилон очень важен для нас, - твердо сказал Зандор. - Надзул удерживает вокруг него большую партию гелотов. Кроме того, в том районе очень активно разрослась грибница, и из неё тоже можно добыть много полезного.
        - Правда, он грозит выйти из-под контроля, - уточнил советник.
        - Да. В общем, обстановка там жаркая. Потому я и решил послать тебя. Ты нужен, чтобы удержать пилон до конца турнира. Назови свою цену.
        Гарримар откинулся на спинку жалобно скрипнувшего под ним кресла и задумчиво посмотрел в огонь.
        - Цена… Что ты можешь предложить мне, мальчик? Деньги, наложниц, рабов? Всего этого у меня столько, что хватит на целый прайд.
        - Что же тебе нужно?
        Он невесело усмехнулся.
        - Когда живёшь так долго, ловишь себя на том, что душа твоя начинает умирать раньше, чем тело. Вино больше не горячит тебя. От еды привкус тлена во рту. И ты уже не запоминаешь лиц своих женщин и предсмертные крики врагов…
        - Так что тебе нужно? - повторил Зандор.
        Гарримар поднялся и положил свою лапищу на плечо варлорду. Покосившись на Китерхана и на открытые настежь двери, наклонился к молодому вождю и что-то зашептал ему в ухо. Зандор, с трудом сохраняя прямую спину, выслушал и поднял на Зверя удивлённый взгляд.
        - Но… это ведь невозможно! Я не могу обещать тебе этого. Да и никто не…
        - Я и не особо надеюсь, что у тебя получится, - прервал его Гарримар. - Но поклянись, что ты сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы устроить это. Такова моя цена.
        Великан прошелся по зале и поднял с оружейной стойки массивную булаву, явно сработанную специально под его руку. Рукоять страшного оружия была такой толстой, что человек обычного размера не смог бы даже обхватить её пальцами. Навершие размером чуть ли не с колоду для рубки дров, усеяно рядами четырехгранных шипов длиной с фалангу пальца. Страшно представить, что случается с человеком, получившим удар подобным оружием, да ещё и с силищей, присущей Гарримару. Против такого и доспехи бессильны.
        - Поклянись, мальчик. И я, так уж и быть, добуду для тебя этот пилон. И убью того дерзкого аборигена.
        Зандор помедлил, встретившись взглядом с Китерханом. Но всё же кивнул.
        - Клянусь, я сделаю всё, что в моих силах. Но…
        - Никаких но, Зандор Бронзоголовый! - рявкнул Гарримар, и темный кристалл Аракетов вдруг вспыхнул в его груди кровавым пламенем. Впрочем, вспышка эта была мимолётной, как и ярость великана.
        - Не надо этого словоблудия, мальчик, - уже спокойно, размеренно проговорил он. - Ты либо делаешь, либо нет. Не бери пример с Хершина и прочих старых пердунов, стоящих во главе прайдов. Они правят слишком долго, и переняли слишком много ортосских замашек. Я привык к другому. К тому, что слово гракха - крепче стали.
        - Что ж, ты получил моё слово, Гарримар. Теперь сдержи своё. И приведи себя в порядок - совсем скоро я призову тебя для отправки в долину.
        Зандор кивнул Китерхану и первым стремительно вышел из зала. Сбавил ходу только на лестнице, чтобы подождать старого советника - тот не поспевал за ним. К тому времени удалось немного успокоиться, но всё равно ощущение было такое, будто вырвался из-под воды после затяжного нырка.
        - Ну что ж, всё прошло удачно, - одобрительно хлопнув его по плечу, сказал Китерхан. - Ты хорошо держался.
        - Да уж…
        - Что за плату он затребовал? Я, кажется, расслышал что-то про Чёрную пирамиду…
        - А, неважно, - отмахнулся Зандор, спускаясь по ступням. - Хотя, если честно, я ловлю себя на мысли, что был бы только рад, если бы это старое чудовище сдохло этой ночью в Пасти. Перед этим, впрочем, выполнив задание.
        Китерхан улыбнулся и понимающе закивал.
        - Да, Гарримар та ещё заноза в заднице. Но с ним приходится считаться. Так делали все варлорды до тебя.
        - Не знаю, не знаю. Если бы положение не было столь критичным - я бы все же предпочел обойтись без него. И даже сейчас уже немного жалею, что поддался твоим уговорам.
        - Почему?
        - Сдаётся мне, что слухи не лгут. Зверь действительно сходит с ума.
        Глава 20
        После нескольких мощных толчков активность грибницы прекратилась. То, что пыталось пробиться из-под земли, не сумело этого сделать и ушло куда-то дальше по туннелю метро. А может, просто затихло. На поверхности асфальта осталось лишь несколько растрескавшихся бугров, выдавленных снизу, будто взрывами.
        Но в лагере нашем после этого уже никто не смог сидеть спокойно. Да и гракхи засуетились, начали возводить дополнительные укрепления вокруг пилона. Весь двор уже был похож на этакий круговой лабиринт с пирамидой в центре. Но хуже всего было то, что они снова начали выводить людей из укрытий и, после очередной сортировки, грузить некоторых в пилон - видно, там еще осталось немного места.
        Мы с Караевым и еще несколькими бойцами наблюдали за их приготовлениями сверху, и прямо-таки физически ощущалось, как у всех портится настроение. Будто что-то тяжелое, гнетущее разливалось в воздухе.
        - А если они сорвутся прямо сейчас? - проворчал Лось.
        - Может, и не сейчас. Но явно готовятся к такому варианту, - отозвался Рус. - И до темноты, похоже, тянуть бесполезно.
        - Ночью грибница будет еще активнее, - напомнил я.
        - Ну а когда там их час икс пробьёт?
        Я сверился с таймером. Чуть меньше двадцати четырех часов до конца турнира. Конечно, тут могут быть некоторые нестыковки. В этом мире и часов в сутках может быть меньше или больше. И время дня и ночи может не совсем совпадать. Но за неимением других ориентиров я полагался на привычные единицы измерения. Тем более что и амальгама, русифицировав свой интерфейс, для моего удобства перевела все показатели в метрическую систему.
        - Да уже с минуты на минуту. А дальше… Как говорится, нам бы ночь простоять, да день продержаться.
        Караев не ответил, но тяжело, протяжно вздохнул, машинально ощупывая опустевшие подсумки для боеприпасов. Кивнул Сергею:
        - Иваныч, всех в ружьё! Точка сбора - на третьем этаже. В лагере оставляем только гражданских. Если кто добровольцами вызовется - снаряди. Но огнестрел и патроны выдавать только нашим.
        - Да где бы их еще взять, патроны эти… - проворчал Сергей. - Бракованных, к тому же, стало всё больше попадаться. Осечки какие-то, капсюли не срабатывают…
        Он ушёл исполнять приказ. Я про себя отметил, что проблемы с оружием, очевидно, связаны с игнисом. Возможно, со временем вообще весь огнестрел придёт в негодность. Не зря же сами арраны воюют в основном холодным оружием. Максимум, что я у них видел из дальнобойного - это компактные арбалеты. Ну, если не считать радиумного оружия, конечно.
        - Эх, как назло, ничего не осталось для прицельной стрельбы, - процедил Лось, наблюдая в бинокль за суетой гракхов во дворе. - Была бы у нас хоть одна винтовка и толковый снайпер - мы бы этих сволочей давно бы уже по одному отщелкали.
        - Если бы, да кабы… - огрызнулся Ринат. - Ну, а правда, как брать-то этих чертей будем, командир? Дуром попрём на укрепления? Нас ведь положат всех, ёмана.
        - Думать надо, - Рус исподлобья взглянул на меня. - Нужен какой-то отвлекающий маневр, выманить чёрных из-за укрытий… Есть идеи, Ян? Поможешь?
        - Да? - поддержал его Лось. - Твои фокусы здорово бы выручили.
        - Ну, я-то тоже не всесилен. Если бы как-то по одному их вытягивать, или хотя бы по двое… Ладно. С Харулом ещё посоветуюсь, может, он что-нибудь предложит. А как быть с пленницей? Вы что же, вообще никого из бойцов не оставите в лагере для охраны?
        - Да что с ней сделается? - раздраженно поморщился Рус. - Связали же её? Вот и пусть отлеживается. Утащите на этаж с гражданскими, пусть сами за ней присматривают. Мне кажется, это сейчас самая последняя из наших проблем.
        - Ладно, понял. Тогда встретимся внизу.
        Я поднялся на верхний этаж. Харул и Хестия тоже торчали рядом с окнами, наблюдая за лагерем противника.
        - Что скажете? - спросил я. - Похоже, времени до утра у нас не будет? И даже до вечера?
        - Всё будет зависеть от активности грибницы, - пожал плечами Харул. - Гракхи, конечно, попытаются продержаться ночь, полагаясь на защитные контуры самого пилона. Но, судя по их приготовлениям, они даже сами не очень верят в успех.
        - Зато им сейчас не до нас. И с нашей стороны они не ожидают подвоха… - проговорила Хестия, задумчиво скользя пальцами по лезвию одного из своих ножей.
        - Нужно их как-то выманить, отвлечь, пока группа Руса не подтянется ближе. У них осталось еще немного патронов, но чтобы бить наверняка, нужно будет подобраться шагов на пятьдесят. Лучше - на двадцать. Есть идеи?
        Жнецы дома Мэй переглянулись.
        - Будь дело ночью, я бы могла попробовать… - скептично отозвалась разбойница. - К обычным людям я и средь бела дня могу подобраться за спину и срезать кошелёк так, что они ухом не поведут. Но тут-то Жнецы. К тому же они сейчас начеку, пугаются каждого шороха…
        Харул покачал головой.
        - Нет, подобраться к ним тайком точно не вариант. Ты сам, конечно, можешь это сделать, судя по тому, что я видел. Но едва ты сбросишь свою маскировку - как будешь обнаружен. Тут, действительно, нужен отвлекающий маневр. Я вижу только один способ, но придется действовать в открытую.
        - Как это?
        - Гракхи болезненно относятся к вопросам личной чести. И повернуты навсяких поединках. Так что, если вызвать кого-то из них на бой…
        - Один на один? А остальные не будут вмешиваться? - скептически переспросил я. - Что-то с трудом верится.
        - Ну и зря, - пожал плечами Харул.
        - Красавчик прав - дело верное, - кивнула Хестия. - Гракхи временами, конечно, ведут себя как те ещё скоты. Но когда дело касается честной драки - они слово своё держат. Это для них святое.
        - Что ж, я попробую… - подумав, кивнул я. - И кого лучше вызвать? Главаря этого, в рогатом шлеме?
        - Э, не-не-не, - зацокала языком Хестия. - Тебе туда соваться нет смысла. Без обид, но ни один знатный гракх, тем более Жнец, не примет вызов от гелота.
        - А если его разозлить? Предложить ему, к примеру сугере ма фелло?
        Хестия удивленно воззрилась на меня, а потом расхохоталась. Но Харул был непрошибаем - стоял, скрестив тощие руки на груди и поглядывая с высоты во двор.
        - Может сработать, - серьёзно ответил он. - Оставим это как запасной вариант. Но есть способ более простой и надежный.
        Разбойница тоже резко посерьёзнела и взглянула на верзилу вприщур, с нескрываемым интересом.
        - Хм… И ты готов рискнуть?
        Харул пожал плечами.
        - Так сказать, ради общего дела…
        - О чем это вы вообще?
        - Загвоздка в том, что мы и сами статусом не сильно выше рабов, - пояснила Хестия. - Хоть Ординаторы и признали Дом Мэй полноправным участником Жатвы, Великие Дома пока что нас ни во что не ставят. Но всё же, если уж говорить о поединках… Думаю, мало кто из гракхов откажется от возможности прославиться, убив самого Харула Полудемона.
        Я повернулся к охотнику за чудовищами и вопросительно приподнял бровь.
        - Скажем так, у меня сложилась определенная… репутация, - развел он руками.
        - И ты готов пойти на это? Справишься?
        - Увидим. Но я постараюсь выиграть для вас немного времени.
        Честно говоря, затея выглядела довольно сомнительно. Но, с другой стороны, Харул лучше знает обычаи гракхов. И если он ошибся - отдуваться тоже ему. Меня такой вариант вполне устраивал.
        - Хорошо. Тогда нам пора выдвигаться.
        - Подождите!
        Мы все трое обернулись в сторону Регины. До этого пленница лежала неподвижно на ложе, заботливо обустроенном для неё Максом и, кажется, спала. Для верности её все же связали по рукам и ногам, но не особо следили. Она еще была слишком слаба после полученных ран, да и бежать ей, по сути, было некуда.
        - Насколько я поняла из ваших разговоров, вы планируете напасть на гракхов, - произнесла она, встав и выпрямившись, насколько позволяли веревки. - Я готова помочь. Освободите меня и дайте возможность сражаться.
        Хестия насмешливо фыркнула.
        - Сладкая моя, если тебе так не терпится сдохнуть, то давай я просто суну тебе клинок в глазницу. Ты и почуять ничего не успеешь.
        - Я готова сражаться! - вскинув подбородок, упрямо произнесла Регина. И в тот же момент пошатнулась, едва не упав обратно на самодельную кровать.
        - Не думаю, - покачал я головой. - Даже если сейчас амальгама накачает тебя стимуляторами - чем ты биться-то собралась? Доспехи твои разбиты, оставшиеся части мы раздали своим бойцам. Оружие древних у меня. И отдавать его я не собираюсь.
        - Дайте мне что угодно. Хоть дубину! - огрызнулась Регина. - Я Жнец, и с детства обучалась драться любым оружием. И я не собираюсь сидеть здесь вместе с гелотами и просто ждать исхода вашей схватки!
        Хестия усмехнулась.
        - Ты боишься попасть в плен к грахкам, не так ли? Можешь не отвечать, по глазам вижу. Что ж, правильно боишься. Тебе, наверное, даже твои родичи не раз говорили, что женщине не место среди Жнецов. А уж гракхи-то и вовсе не стесняются в выражениях. Они, наверное, с самого начала турнира мечтают о том, чтобы ты им попалась.
        - А я мечтаю вбить им их слова обратно в их грязные глотки! - процедила Регина.
        Я вздохнул, разглядывая ортосскую воительницу и обдумывая ситуацию. Невольно залюбовался ею. Несмотря на потрепанный вид, держалась она гордо, и фигура её в испачканном светлом комбинезоне выделялась на фоне убогой обстановки, как жемчужина в куче мусора. Я обернулся на Харула, но тот лишь безразлично кивнул головой - мол, решай сам.
        - Когда ты напала на меня, я давал тебе возможность уйти мирно. А после - спас тебе жизнь. Убей я того демона на несколько мгновений позже - и он успел бы разорвать тебя на куски.
        - Я помню. И… я ценю это, - видно было, что слова эти дались ей с трудом, но она не могла не признать очевидное. - Но к чему ты клонишь?
        - К тому, что ты у меня в долгу. Просто хотел убедиться, что ты понимаешь это, и не забудешь. Как и твой отец. Я мог бы убить тебя и получить ещё несколько кластеров амальгамы. Но я рассудил, что это будет лишь сиюминутная выгода, которая, к тому же, обернётся враждой с твоим отцом и всем Великим Домом Ортос.
        - Похвальная рассудительность… - кивнула Регина, оборвав фразу на середине. Возможно, хотела добавить «для гелота», но вовремя спохватилась. - И, как наследница Великого дома Ортос, я обещаю, что это не будет забыто. Ты будешь вознагражден. Если я останусь в живых, разумеется.
        - Вот именно. Если тебя прибьют ненароком во время этой схватки - мне от тебя не будет никакого толку. Это первое.
        - Но…
        - А второе, - перебил я. - Уж прости, но с какой стати мне доверять тебе?
        - Ты не веришь слову ортоса? Но при этом якшаешься с отребьем, подобным этой… - она поджала губы, встретившись взглядом с Хестией.
        - У нас с ними, по крайней мере, есть что-то общее. Мы всех вас - и ортосов, и гракхов - ненавидим одинаково. В общем, всё, разговор окончен. Сейчас ты отправишься на два этажа ниже, к остальным гражданским.
        Как раз подошёл Макс и еще двое мужчин из лагеря - специально, чтобы сопроводить пленницу. Ей ослабили веревки на ногах и, подхватив под локти, повели к лестнице.
        - Выпустите меня! - не унималась Регина. - Дайте мне возможность драться! Я не какая-то вещь, которую можно просто задвинуть в угол!
        - Почувствуй себя в шкуре гелота, сладкая! - насмешливо выкрикнула ей вслед Хестия. - Тебе будет полезно.
        К тому времени, как мы спустились на третий этаж, там уже собралось всё маленькое воинство Караева. Лица у всех были сосредоточенные, напряженные. На нашу троицу бойцы смотрели настороженно, и во взглядах проскальзывали самые разные эмоции - от надежды до открытой неприязни. Посовещавшись с Русом, я пересказал ему план Харула.
        - Харул покажется первым. Вот здесь, рядом с входом на детскую площадку. Бросит вызов Надзулу. Это их главарь. Дальше варианта два. Либо тот примет вызов и они устроят что-то вроде дуэли. Либо гракхи просто нападут на Харула. В обоих случаях он постарается оттянуть внимание на себя, пока мы будем подбираться ближе.
        - А если не успеем?
        - Покажется Хестия, уже вот здесь, возле парковки. Они с Харулом постараются рассеять внимание грахков и оттянуть их в этот угол двора. А вы тем временем пробираетесь вдоль забора вот сюда, к кустам. Не особо надейтесь укрыться там - у гракхов линзы, которые реагируют на тепло, так что вас, скорее всего, засекут. Главное, чтобы не слишком рано.
        - Зато оттуда обзор хороший. Будет простреливаться весь двор до самой пирамиды.
        - Вот именно. Но ближе двадцати метров к пирамиде приближаться нельзя - у нее свои защитные турели, и они среагируют на вас.
        Лось, слушая план, мрачно кривился. Я, не выдержав, спросил его:
        - Что-то хочешь возразить? Говори, пока не поздно.
        - Да что тут скажешь… - проворчал он. - Патронов у нас мало. И в основном пистолетные остались. А у этих сволочей броня девятку прекрасно держит, сами знаете.
        - Ну, если в жбан кто словит - тоже мало не покажется, - усмехнулся Ринат.
        - Угу. Но там уж не до прицельной стрельбы. К тому же скачут они, как сайгаки, хрен попадешь… Да ладно, это я так, ворчу. Другого оружия у нас всё равно нет.
        - То-то и оно, - кивнул Рус. - Что есть, тем и воевать будем. Патроны кончатся - в рукопашную пойдем. Хоть зубами их грызть будем. Это наш последний шанс.
        Взглянув на меня, он спросил:
        - А ты сам-то где будешь?
        - Я обойду двор со стороны улицы и заберусь во-он туда, - я указал на навес над входом в здание. - Оттуда тоже неплохо все простреливается. У меня как раз в пушке заряды частично восстановятся. Может, успею поджарить кого-нибудь. Ну, а потом, когда у всех нас патроны кончатся - спрыгну, и будем добивать тех, кто останется.
        Хестия, наблюдая за моими жестами, спросила по-аррански:
        - А зачем тебе делать такой крюк? Пойдем вместе, так чуть ли не втрое короче. Я и сама могу пройти чуть дальше, и тоже залезть на тот балкон…
        - Нет. Точно нет. И вообще в бою старайся держаться от меня подальше.
        - Это ещё почему?
        Я взглянул ей в глаза. Неужели она действительно не знает, что её всюду сопровождает злобный призрак её матери? Впрочем, призрак ведь постоянно находится на изнанке, не прорываясь в реальный мир, так что она может даже не догадываться о своей жутковатой спутнице. Хотя… Судя по её рассказу, всё же некая тонкая связь между ними существует. Разбойница чувствует, что ей кто-то помогает, но воспринимает это скорее как какие-то предчувствия или знаки. А вот мне-то мстительный дух может доставить вполне реальные проблемы.
        - Нет времени объяснять. Просто поверь. Ты будешь мне только мешать.
        Гракхи тем временем заканчивали погрузку в пилон. Вообще, у меня сложилось впечатление, что эта пирамида внутри больше, чем снаружи - столько народу в нее умудрились запихать.
        - Ладно, хватит болтать, - прервал дальнейшие обсуждения Рус. - Выдвигаемся!
        Бойцы, подгоняемые его короткими емкими командами, разделились на несколько звеньев и ринулись вниз по основной лестнице. Харул и Хестия спустились с внешней стороны здания, по строительным лесам, доходящим до третьего этажа. Сам я попросту выпрыгнул из окна, смягчив приземление нырком на изнанку.
        Больше всего нашему разношёрстному отряду сейчас не хватало каких-нибудь раций. Без средств связи координировать действия разных групп будет очень сложно. Вся надежда на то, что план хотя бы в общих чертах сработает.
        Передвигаться через серый мир пришлось короткими перебежками, шагов по двадцать-тридцать. Из-за разросшейся вокруг грибницы искажения на изнанке были очень существенными, так что я быстро начинал сбиваться с пути. Единственным четким ориентиром служил пилон. С изнанки столб света, бьющий с его вершины, выглядел ослепительным. Щупальца грибницы на контрасте с ним казались непроницаемо-черными, и сквозь них то и дело проглядывали алые призрачные потоки игниса. Выглядело это всё куда более жутко, чем в реале. Ощущение было такое, будто я нахожусь на небольшом островке, быстро тающем под натиском наступающей со всех сторон тьмы. Даже снизу, из-под земли, до меня доносились отчетливые эманации, похожие на дрожь от проезжающего рядом поезда.
        Из-за постоянных нырков туда-сюда картинка перед глазами мельтешила, настройки амальгамных линз тоже сбивались. Пока я обогнул по широкой дуге двор здания, пока снова вернулся в него, пока пробрался к входной группе и вскарабкался на козырёк - успел потерять из виду большую часть действующих лиц.
        Навес над входной группой был довольно большой, на несколько десятков квадратных метров. Поддерживался шестью колоннами, наверху имелся даже небольшой бортик, как на крыше. Укрыться за ним, правда, было сложновато - высотой он был не больше полуметра. Пришлось лечь на живот и выглядывать осторожно, чтобы снизу не заметили.
        Впрочем, там, внизу, кажется, сейчас было не до меня.
        Я издалека выхватил взглядом тощую и длинную, как у пугала, фигуру Харула. Тот, кажется, вообще не мудрил с выходом на сцену и показался на глаза гракхам внаглую, издалека, небрежно вышагивая по направлению к пирамиде. Как минимум четверо бойцов чёрных держали его под прицелами арбалетов, и как до сих пор не пристрелили - ума не приложу.
        Видимо, дело было в том вымпеле, который тот нес на вытянутой руке. Издалека - просто кусок тряпки. Что это вообще? Что-то вроде парламентерского флага?
        Остановившись на видном месте, Харул принялся что-то выкрикивать, сопровождая свою речь характерными жестами. Часть из них была явно непристойной, но некоторые я узнал. Кажется, вчера ночью именно так один из гракхов вызывал меня самого на поединок.
        С возвышения мне неплохо было видно весь двор, за исключением сектора, заслоненного самим пилоном. Я пытался рассмотреть людей Караева, которые должны были подбираться по левой от меня стороне двора. Но амальгамные линзы ничего не подсвечивали. Либо повстанцы еще далеко, либо хорошо прячутся. Лучше бы, конечно, второе.
        Харул тем временем, кажется, полностью захватил внимание гракхов. И, наблюдая за поведением чёрных, я вдруг понял одну вещь. Впрочем, мне и Макс об этом уже как-то говорил, причем про всех арранов. Но сейчас я в этом снова убедился - видя, как они ведут себя, как двигаются, куда смотрят. Даже для меня, человека, далекого от армии, некоторые вещи бросались в глаза.
        Жнецы - не солдаты.
        Да, они воины, и с оружием обращаются великолепно. Но я не заметил в них той слаженности и той привычки постоянно контролировать происходящее вокруг, какие видел у наших повстанцев - выходцев из СОБРа или хотя из полиции. И, хотя тип в рогатом шлеме явно считался у них главным, это не было похоже на жесткую субординацию. У Жнецов вообще каждый сам себе герой.
        Мне вспомнились рассказы школьного учителя по истории про египетскую кампанию Наполеона. Египетские мамлюки считались одними из самых искусных воинов того времени. Любой из них один на один с легкостью побеждал французского солдата. Но десять французов могли уже вполне успешно противостоять десятку мамлюков. А пять сотен французских солдат уже могли разгромить тысячное войско. Потому что в больших сражениях уже куда важнее не личное боевое мастерство, а дисциплина и умение действовать в строю.
        Жнецы гракхов, да и ортосов тоже, явно те еще индивидуалисты, и об армейской дисциплине среди них даже речи не идёт. Арранам вообще крупно повезло, что на захваченном в Пасть куске нашего мира не оказалось какой-нибудь крупной действующей военной части. Полноценный мотострелковый полк с хорошим запасом боеприпасов за пару дней выкосил бы не только Жнецов и всякую потустороннюю пакость, полезшую из Заарума, но, наверное, и бастионы на выходе из кратера вынес.
        Но это так, мечты…
        Тем временем рогатый, похоже, принял вызов - ответил Полудемону соответствующим жестом, остальные гракхи рассеялись, образовав для схватки большой круг - там, где сходились три вымощенных плиткой дорожки. Место как будто специально было задумано, как этакий ринг - круглая площадка с выложенным мозаикой геометрическим узором, равномерно расставленные вокруг три фонаря на стыках дорожек.
        Харул вышел в круг первым, в руке его возник серповидный клинок. Рогатый гракх выхватил парные кинжалы, но в схватку полез не сразу - сначала прошелся из стороны в сторону по широкой дуге, что-то говоря противнику.
        Внимание мое отвлек какой-то темный силуэт, промелькнувший в небе прямо над моей головой. Если бы не предупреждение амальгамы, я мог бы его и пропустить - он быстро скрылся за зданием. Что-то треугольное, большое, явно искусственного происхождения.
        Летательный аппарат? Я с самого начала катастрофы не видел в небе ни одного. Оно и понятно - сначала буря, потом всеобщая неразбериха. Аэропорт - за чертой города, и возможно, вообще не попал в кратер. Но даже если бы там и сохранились самолеты или вертолеты - вряд ли бы сейчас хоть один из них можно было поднять в воздух. Вся электроника стала бесполезным хламом еще в первый день - я это на собственном смартфоне проверил.
        Еще несколько похожих силуэтов промелькнули справа от меня, в нескольких сотнях метров. Летели они низко, над самыми верхушками зданий, и совершенно бесшумно. Похоже, какие-то планеры, либо совсем без двигателей, либо с очень простыми, чисто для маневрирования.
        Выходит, это арраны. Что ж они раньше-то не летали? Возможно, это запрещено правилами турнира. Но какие-то летающие машины у них точно должны быть - хотя бы для того, чтобы забросить Жнецов в кратер в самом начале турнира. И если они появились снова - значит, последний этап турнира уже наступил.
        Гракхи тоже видели летающие в отдалении черные треугольники, но отреагировали на них довольно спокойно. То и дело поглядывали в небо, но и только. Куда больше их увлекала развернувшаяся перед ними схватка их главаря с Харулом. Да я и сам невольно следил именно за ней, а не за подступами ко двору.
        Харул - долговязый, тощий, нескладный, в каких-то невнятных темных лохмотьях, в бою удивительным образом преображался. Он обходился без эффектных выпадов или пируэтов. Движения его, наоборот, были выверенными, экономными, но при этом настолько отточенными и эффективными, что в этом раскрывалась своеобразная красота.
        Рогатый грахк - кажется, его звали Надзул - на контрасте с ним смотрелся настоящим позёром. Он крутился вокруг противника черным вихрем, разя длинными чуть изогнутыми кинжалами с самых неожиданных углов. Колющие удары, рассекающие, сразу двумя клинками или поочередно - казалось, он стремится уместить весь свой репертуар в один раунд.
        Серповидный клинок Харула то и дело со звоном отбивал острия кинжалов, но в большинстве случаев ведьмаку хватало простого шага или поворота корпуса, чтобы увернуться. Однако даже мне издалека было видно, что он играет с огнём. У меня всё-таки есть опыт в единоборствах, и читать противника я более-менее умею. И я видел, что по скорости и по мастерству Харул если и превосходит гракха, то совсем незначительно. В такой ситуации любая неточность, любой неудачно попавший под ноги камешек может привести к ошибке. А ошибка в данном случае - это не просто лишний балл противнику, а реальное ранение. А то и смерть.
        Долговязый чуть дернулся, получив надрез на плече, и я сам невольно стиснул зубы. Ну, где там наши?! Харул тянет для нас время, но кто знает, сколько он продержится?
        Взгляд скользил по двору, линзы подсвечивали красноватыми рамками многочисленные человеческие силуэты. Большая часть гелотов, которых гракхи выгнали из здания, всё еще оставались во дворе, их было около двух сотен. За ними формально присматривали двое гракхов, но без особого рвения - тоже чаще оглядывались в сторону импровизированной арены. Всё это играло нам на руку - под прикрытием толпы отряду Караева куда проще будет подобраться поближе…
        Да вон же они!
        Уже по эту сторону забора, движутся цепочкой к кустам сирени рядом с беседкой. Оттуда им удобно будет вести огонь, осталось метров тридцать. Линзы постепенно отрисовали мне каждого из повстанцев, выделили зелеными рамками. Отреагировали с заметным запозданием, да и то, по-моему, только потому, что я знал, куда надо смотреть. К тому же сам пилон создает некоторые помехи - луч света из его верхушки здорово бьёт по глазам.
        Я сгруппировался, еле сдерживаясь, чтобы сильно не приподниматься над бортиком. Ну же, быстрее! Всё это напряженное ожидание выматывало еще сильнее, чем настоящий бой. Но нельзя было высовываться раньше времени. И в сером мире торчать всё это время тоже не хотелось - там слишком много искажений, а мне нужно видеть и слышать реальную обстановку, чтобы успеть адекватно среагировать.
        Гракхи вдруг разразились яростными возгласами, и я всё же выглянул во двор снова.
        Надзул стоял, сгорбившись и вцепившись одной рукой за рассеченное бедро. Лужу крови на светлой тротуарной плитке было видно даже издалека. Харул замер на мгновение, а потом крутанулся на месте, будто дервиш, взмахивая своим страшным серпом. Рогатая глава гракха, кувыркаясь, отлетела в сторону. Харул же, продолжив движение, сделал несколько странных пассов свободной рукой, будто поочередно указывая то на фонарные столбы, окружавшие площадку, то куда-то себе под ноги.
        Это стало для меня своего рода сигналом к действию.
        Пора!
        Глава 21
        Я нырнул на изнанку и спрыгнул с карниза. Удара по ступням при приземлении почти не почувствовал - будто не асфальт под ногами, а рыхлый песок. Да и бежать было не очень удобно - из-за искажений на изнанке земля была неровной, как лист мятой фольги.
        Рванул я по одной из дорожек прямиком к перекрестку, где Харул схлестнулся с главарем гракхов. Судя по призрачным силуэтам, отображающимся на изнанке, приспешники обезглавленного рогатого, недолго думая, окружили ведьмака и набросились уже вместе. Правда, к моему удивлению, один из них уже валялся на земле, рассеченный наискосок чуть ли не надвое. Когда он успел-то?
        Остальные гракхи, рассеявшись вокруг Харула, настроены были явно агрессивно, но почему-то медлили. Они напоминали свору трусоватых псов, что лишь облаивают жертву и бросаются в её направлении, но не атакуют по-настоящему. Один из них, держащийся чуть поодаль от остальных, целился в ведьмака из арбалета. Я ринулся к нему в спринтерском рывке, вынырнул с изнанки за его спиной.
        Арбалет лязгнул тугими металлическими плечами как раз в тот момент, когда я, материализовавшись из воздуха, вогнал светящийся клинок между лопаток гракха. Тяжелый болт просвистел в воздухе, и Харул пошатнулся, будто получил тяжелый удар в плечо. Один из чёрных, находившихся в паре шагов от него, решил воспользоваться его ранением, и бросился на него в эффектном прыжке, нанося мечом хлесткий косой удар сверху вниз.
        Харул, как-то странно изогнувшись, отшагнул чуть в сторону, даже не поднимая навстречу свой серп. Впрочем, с толстой арбалетной стрелой, засевшей в правом плече, не особенно-то пофехтуешь. Но гракх вдруг заорал от боли и, приземлившись, схватился левой рукой за культю правой, начисто срезанной почти по локоть. Я не видел удара, но похоже, его и не было.
        Чёрный нарвался на одну из радиумных струн Харула! Вот для чего ведьмак делал те странные жесты руками после того, как обезглавил рогатого. Он превратил площадку вокруг себя в этакую защищенную зону. Такие показывают в фильмах про ограбления - когда комнату наискосок пересекают невидимые лазерные лучи. Пересечешь такой - и взвоет сирена. Только в данном случае сирены нет, все куда проще. Неосторожное движение - и лишишься конечности.
        В эту ловушку угодили уже двое гракхов, но сам Харул тоже здорово рискует. Даже если он видит или точно помнит траектории расставленных струн, он ведь и сам запросто может оступиться и напороться на собственную «растяжку».
        Всадив клинок в арбалетчика, я задержался в реале буквально на пару секунд, потом снова ускользнул на изнанку. Перед самым нырком успел расслышать отчетливый тугой щелчок справа от себя. И лишь в сером мире понял, что это другой гракх выстрелил в меня почти в упор. Повернувшись в его сторону, я увидел, как он снова взводит тетиву, и только тогда меня обожгло запоздалой волной адреналина.
        А ведь промедли я долю секунды - и валялся бы сейчас на тротуаре со стрелой в ухе. И никакая амальгама, никакие мои фокусы с изнанкой не помогли бы. Это осознание меня здорово отрезвило. Да что там - будто ведром ледяной воды окатило. А то я за последние дни себя этаким неуязвимым суперменом начал чувствовать.
        Я рванул к стрелку, зашел к нему с фланга, когда он уже снова вскинул арбалет и развернулся в сторону Харула. Вынырнул буквально на доли секунды - ровно на столько, чтобы хватило нанести удар. Рубанул по правому локтю, отсекая чёрному руку. И успел расслышать грохот множества пистолетных и автоматных выстрелов.
        Повстанцы!
        С изнанки не было слышно звуков побоища, но даже по тому, как заметались по двору гракхи, стало понятно - люди Караева вступили в бой. Чёрные бросились врассыпную, укрываясь за баррикадами, возведенными вокруг пилона. Одного из них повстанцам удалось завалить прицельными попаданиями в голову. Не насмерть - шлем выдержал попадание. Но контузило его основательно - он катался по земле, полностью дезориентированный.
        Харул, держась за пробитое стрелой плечо, под шумок улепетывал в сторону соседнего дома. Кто-то из гракхов успел выстрелить ему вслед - на изнанке я прямо увидел след от стрелы, протянувшийся в его сторону. Это было занятно. Пули тоже оставляли в сером мире заметные шлейфы, похожие на белые следы, тянущиеся в ясном небе за самолетами. Они рассеивались медленно, растворяясь, как струйки дыма. Со стороны кустов, в которых засели люди Караева, эти следы тянулись целыми пучками, расчерчивая пространство длинными белесыми лучами.
        Я подбежал к контуженному гракху, последние пару метров преодолев этаким футбольным подкатом. Вынырнув на секунду в реал, ударил клинком - колющим ударом, целясь в сердце. Из-за того, что он ворочался, получилось попасть куда-то под мышку, но и этого оказалось достаточно. Радиумный клинок разворотил броню, оставив после себя чудовищную обожженную рану. Снова прячась на изнанку, я по движению амальгамы противника понял, что он мертв.
        Двое гракхов, убитых Харулом, тоже валялись неподалеку, и амальгама их потихоньку стягивалась в шарики, которые скоро можно будет забрать. Но мне пока было не до этого. В строю оставалось ещё пятеро или шестеро гракхов, и разбираться с ними предстоит мне. Харул ранен, Хестия вообще, кажется, не собирается высовываться. У людей Руса, судя по стремительно редеющим шлейфам от выстрелов, кончаются патроны. Эффект неожиданности мы использовали на полную катушку, но в итоге не перебили и половины противников.
        На изнанке тем временем происходило что-то странное. Эманации, идущие из-под земли, усилились - я уже отчетливо ощущал их подошвами ботинок, как заметную вибрацию, переходящую в настоящее землетрясение. Это было похоже на волны, прокатывающиеся под ногами. Шли они откуда-то со стороны улицы, добираясь до двора уже сильно ослабленными. Что же там тогда снаружи творится?
        Нарастающая вибрация отдавалась неприятной дрожью в ногах и в районе солнечного сплетения. Она усиливалась, так что с изнанки пришлось уйти, ограничившись неглубокими нырками.
        За счет того, что я скользил между слоями реальности, для меня гвалт и неразбериха сражения усиливались многократно. Мир вокруг меня будто разлетелся на осколки, мельтешащие перед глазами. Звуки доносились до сознания обрывками - искаженные, прерывающиеся. Хлопки выстрелов, крики испуганных гражданских, яростные возгласы гракхов, стоны раненых - всё сливалось в дикую мешанину, порой даже не сочетающуюся с визуальным рядом.
        Гракхи, укрываясь за баррикадами, отступали все ближе к пилону. Гелотов они попросту побросали - те сами, разбегаясь от выстрелов, бросились в сторону дверей в подъезды, скрываясь в ближайшем здании. Люди Караева, уже не особо прячась, напирали, подбираясь всё ближе к гракхам. Но им пришлось остановиться, когда из стен пирамиды вдруг выдвинулось несколько движущихся надстроек, недвусмысленно развернувшихся в их сторону.
        Я и сам не стал соваться в зону действия турелей, потому что не был уверен, опознает ли меня пилон как Жнеца. Успел подрезать только одного из грахков, стрелявшего в повстанцев из-за укрытия. Меткий оказался, сволочь - я успел заметить, как он точным выстрелом в голову свалил одного из наших ребят, а уже через пару секунд ранил в ногу второго.
        Моё приближение он успел заметить, и даже отреагировал. Пришлось немного повозиться, танцуя вокруг него и нанося скользящие быстрые удары с разных сторон. Скорость движения и реакций гракха меня в очередной раз неприятно удивили. Понятно, конечно, что все дело в амальгаме. Но у меня вроде бы тоже боевое ядро Жнеца стоит. Видимо, этого недостаточно, и чтобы сравняться с грахками в скорости, нужно пройти еще через целый ряд мутаций.
        Выстрелы повстанцев раздавались всё реже. Причем, к моему удивлению, большинство из них начало отступать, стреляя куда-то вверх.
        Поймав, наконец, своего израненного противника на ошибке, я достал его ударом в сердце. Воспользовавшись возникшей передышкой, задержался в реале и взглянул наверх.
        Десант!
        Сам черный планер, завершая круг над пилоном, уже улетал. Но после себя он оставил несколько парашютных куполов. Сбросил он их с небольшой высоты - может, метров триста, и они стремительно снижались, целясь явно во двор здания. Я, не сдержавшись, в голос, яростно выматерился. Ну вот, дождались на свою голову!
        Одно хорошо - подкрепление было не очень многочисленное, всего четыре бойца. Но нам бы с предыдущими-то справиться!
        Я взглянул на индикатор заряда Накопителя в правом наруче и снова выругался. Маловато будет! А уж на Испепелителе - и вовсе крохи. Хорошо хоть опять перенастроил пушку на более мелкие и быстрые заряды.
        Свет зари, на первый взгляд, очень простое оружие - махай да режь, что угодно, хоть бетонные плиты. Вот только на практике так можно быстро просадить впустую заряд. Те же панцири гракхов, несмотря на то, что всего несколько миллиметров толщиной, неплохо держат удар. Если скользнуть по пластине слишком быстро - то клинок даже не успевает с первого раза прожечь её насквозь. Так что нужно быть очень осмотрительным и расчетливым в бою и бить только наверняка, в наиболее уязвимые области. Благо, амальгамные линзы их подсвечивают.
        Я задержался в реале, чтобы чётче оценить ситуацию. Парашюты с подкреплением быстро снижались, один из них падал прямиком в ту часть двора, где сгруппировались повстанцы. Похоже, специально рулил туда. Остальных разбросало немного подальше, одного даже снесло куда-то на другую сторону здания, и он скрылся из виду.
        Тот, что приземлился первым, оказался здоровенным громилой. Я даже сперва не поверил своим глазам. Это даже не баскетбольный рост, а какой-то просто нереальный. Пожалуй, метра два с половиной точно, а может, и больше. И при этом с фигурой заядлого бодибилдера. Парашют на последних метрах его не особо-то удерживал - великан грохнулся на тротуар так, что под его ногами часть плиток раскололась и вздыбилась.
        Громила по инерции присел, пошатнувшись вперед, но тут же выпрямился, взмахивая зажатой в правой лапище огромной шипастой булавой. Он походил на какого-то варвара из комиксов - утрированно огромный и мускулистый, с гривой черных с проседью волос, полуголый. Его черная гракховская броня состояла лишь из нескольких элементов - высокие наголенники, юбка из кожаных ремней с тяжелыми бляхами, наруч на левой руке и сложный сегментированный панцирь, охватывающий правую руку от плеча до запястья и удерживаемый широкими кожаными портупеями.
        Не успев приземлиться, гигант бросился на повстанцев. В него стреляли почти в упор, и явно попадали, но он лишь дергался, будто от легких тычков в грудь. Лишь когда одна из пуль попала ему в лоб, он дёрнул башкой и яростно взревел.
        Повстанцы стреляли до последнего, кажется, израсходовав на него все оставшиеся патроны. Но потом под его натиском бросились врассыпную.
        Недостаточно быстро. Гигант, несмотря на свои размеры, двигался стремительно, а уж когда ударил… У меня внутри всё сжалось от звука, с которым его страшная булава врезалась в спину одному из убегающих бойцов. Самого беднягу отшвырнуло на несколько метров. Громила же, не останавливаясь, рванул дальше, широким взмахом зацепив еще двоих.
        В одном из убегающих я узнал Рината. Он споткнулся на бегу и кувыркнулся вперед. Но это его и спасло - шипастая булава промелькнула над ним, чуть не сбив камуфляжную кепку. Громила-гракх, рыча, ударил еще несколько раз, пытаясь прихлопнуть шустрого бойца, как муху. Но тот каким-то чудом уворачивался, перекатываясь в сторону и пытаясь вскочить на ноги. Булава ухала в газон, и выдирая её, великан разбрасывал во все стороны комки земли и дёрна.
        Я ринулся в его сторону, на бегу стреляя из Испепелителя. Промахнуться мимо такой горы мяса было нереально - ослепительно-светящиеся шарики впились ему в бок и в спину, и даже за несколько метров я почуял запах паленого мяса и шерсти.
        Громила крутанулся на месте, взревев еще громче. Его перекошенная яростью морда в обрамлении косматой бороды и гривы мало походила на человеческую. В пасти торчали крепкие треугольные клыки, ноздри раздувались, как у быка. Прежде, чем рвануть мне навстречу, он задержался рядом с раненым повстанцем, вдавив его ногой в газон. Протянул к нему свободную руку ладонью вниз и что-то гортанно прокричал.
        Бедняга СОБРовец взвыл - страшно, истошно, срывая глотку. Поначалу даже непонятно было, почему - гракх просто наступил на него, а рукой не касался. Но от тела раненого к руке громилы вдруг протянулись какие-то прозрачные извилистые линии - кроваво-красные, как отсветы игниса. В груди же грахка - в самом центре, в солнечном сплетении - ярко вспыхнуло что-то алое, похожее на кусок раскаленного металла.
        Раненый быстро затих, лицо его осунулось и посерело, щеки и глазниц глубоко запали, будто из него буквально высосали все внутренности, превратив в иссохшую мумию. Великан же, наоборот, взревел с новой силой.
        - Кур’эре, ступидо! - донесся до меня чей-то возглас на арранском. - Ку эс Террас!
        Оглянувшись, я увидел в дальнем конце двора Хестию. Она помогала Харулу перебраться через забор - обратно к стройплощадке.
        «Беги, дурак! Это зверь!».
        - Венит! - выкрикнул я им вслед. - Те порте капере пайлон!
        «Вернитесь! Вы же должны захватить пилон!».
        Харул, кажется, действительно остановился. Хестия что-то закричала ему, махая руками. Но дальше у меня не было времени следить за ними.
        Я развернулся в сторону великана, сгорбился, принимая боевую стойку. Земля под ногами продолжала дрожать. Толчки стали такими сильными и частыми, что в доме рядом начали лопаться стекла в окнах. Большинство гражданских уже скрылись в здании, но сейчас некоторые, наоборот, выбегали наружу. Царила настоящая паника - ругань, топот ног, женские визги, отзвуки автомобильных сигнализаций, снова сработавших от подземных толчков.
        Не обращая внимания на всю эту катавасию, гракх-переросток направился прямо ко мне, поигрывая булавой и с предвкушением ухмыляясь.
        Свет зари, повинуясь моим мысленным командам, вспыхнул чуть ярке, меняя форму - вытягиваясь вперед еще сантиметров на двадцать и становясь чуть уже. Чтобы пробить такую тушу, понадобится клинок подлиннее…
        - Дай-ка угадаю. Ты тот самый раб, что привел в ужас щенков Надзула.
        Голос у великана был под стать телосложению - низкий, рокочущий. От него даже в груди отдавалось легкой вибрацией - будто стоишь рядом с мощным сабвуфером.
        - Где-то раздобыл ортосские цацки, - хмыкнул он. - Похвально! Только они тебе не помогут.
        - Посмотрим! - буркнул я, напряженно следя за его движениями. Старался сохранять внешнее спокойствие, но внутри был словно сжатая пружина.
        Ну, давай, здоровяк, подойди поближе…
        Громила приблизился ко мне на расстояние пары шагов и вдруг бросился вперед - неожиданно, и с такой скоростью, что я едва успел отреагировать. Его лапища сомкнулась в воздухе там, где я только что находился - похоже, он намеревался ухватить меня за горло. Но я ускользнул на изнанку и, пройдя сквозь противника, вынырнул за его спиной. И тут же отпрыгнул назад, даже не пытаясь атаковать. Решил перестраховаться - сработало какое-то шестое чувство.
        Не зря. Великан крутанулся на месте, и навершие его булавы промелькнуло у меня перед самым носом - кажется, всего в паре сантиметров, я даже почувствовал, как лицо обдало волной воздуха.
        - Ха! - с весёлым удивлением гаркнул гракх, сверкнув клыками и воззрившись на свою пустую ладонь. - Хороший фокус!
        Он снова бросился в атаку, и дальше уже стало не до разговоров.
        Начался уже знакомый мне смертельный танец. Я выписывал вокруг великана сложные пируэты, на секунду показываясь ему и снова ускользая на другой слой реальности. Его это, казалось, лишь забавляло и раззадоривало - он пытался поймать меня, как котёнок, играющийся с клубком. Мне же было не до смеха. Двигался он слишком резво для такой махины, и любой пропущенный удар обернулся бы для меня фатально.
        Несколько раз мне удавалось зацепить его клинком, оставляя на торсе длинные порезы. Они кровоточили, но затягивались с ужасающей скоростью - буквально на глазах. Чтобы убить это чудовище, нужно было нанести ему куда более глубокую рану.
        С противником таких размеров мне не доводилось раньше драться. Да что там - даже и видеть-то таких не доводилось. Я едва доходил ему до уровня плеча, а уж в весе уступал, пожалуй, вдвое. Я вроде не трус, но тут невольно начал давать слабину. Дело даже не в габаритах гракха, а в том, как он двигается при всей своей монструозности. Он куда быстрее меня! От ударов и даже от выстрелов из Испепелителя он легко уворачивался. Но хуже всего - он будто предугадывал мои маневры. Или это просто я такой предсказуемый?
        Я попробовал резко изменить траекторию движения и, пронырнув сквозь противника, выскользнул позади него, одновременно пригибаясь и атакуя клинком. Целился во внутреннюю сторону бедра, ближе к паху, чтобы зацепить крупную артерию. Однако гракх, не разворачиваясь и, кажется, даже не глядя ухватил меня за шкирку и одной рукой легко отшвырнул в сторону. Свет зари лишь вскользь резанул его по ноге, оставив малозначительную царапину.
        Сам я ушел в серый мир еще в полете, так что приземление получилось относительно мягким. Однако увидев своего противника с изнанки, я невольно замер.
        Камень в центре его груди пульсировал алым цветом, и от него во все стороны, будто артерии, отходили толстые, в палец, извилистые отростки - тоже светящиеся, пронизывающие всё его тело и наполняющие его красным свечением, сквозь которое едва просматривалось несколько крохотных сгустков амальгамы. Глаза тоже полыхали, как два раскаленных угля, причем мне показалось, что смотрит великан прямиком на меня.
        Он что, видит меня?!
        Я, тяжело дыша, окинул взглядом двор. С изнанки все воспринималось искаженным, но в общих чертах можно было понять, что отряд Караева отброшен и рассеян. Харула и Хестии не видно. Гракхи потеряли пятерых убитыми, но за счет прибывшего подкрепления тут же восстановили потери. И даже укрепились - это ходячая гора мускулов стоит, наверное, пятерых обычных бойцов.
        Надо смотреть правде в глаза - штурм не удался. Я и опомниться не успел. Всё происходило слишком быстро и как-то сумбурно. Хотя, наверное, реальные перестрелки всегда так и проходят.
        Но признавать поражение не хотелось. Особенно сейчас, когда до пилона было рукой подать. Лиска там, внутри, так близко, но я ничем не могу помочь ей!
        Сжав кулаки, я снова ринулся на громилу. Ярость и отчаяние придавали сил. К тому же стало очевидно, что надеяться пока больше не на кого. Но если завалить этого монстра - это может переломить ход всего боя. Гракхам-то тоже подмоги больше ждать неоткуда.
        На этот раз я попробовал новую тактику. Заодно и проверил - видит ли меня громила на изнанке, или это у него просто такая скорость реакции запредельная. Я специально показался на мгновение в реале, чтобы обозначить траекторию своей атаки, но потом резко сменил направление и, оттолкнувшись ногами от скамейки, подпрыгнул высоко в воздух. В сером мире получилось взлететь куда выше, чем я смог бы в реале. В верхней точке траектории я завис прямо над гракхом, а вынырнув в реал, обрушился на него со спины, сверху вниз.
        Он успел развернуться, и даже вскинуть левую руку, чтобы отбить или поймать меня. Но я рубанул его прямо по ладони, между пальцами. Клинок рассек ладонь надвое и скользнул дальше, завязнув в толстом наруче, но и его прожигая почти до локтя.
        Гракх заорал от боли - на этот раз по-настоящему. Кровь из рассеченной повдоль руки обильно хлынула на него, забрызгав лицо и грудь. В глазах его даже мелькнуло что-то, похожее на страх, но быстро исчезло, уступив место ярости.
        Приземлился я уже на изнанке, кувыркнулся, перекатываясь на пару метров, и вынырнул за спиной противника. Снова удар, снизу вверх, опять целюсь в бедренную артерию. На этот раз удачнее - великан снова взвыл, кровь из него хлынула на землю алым шлейфом.
        Воодушевленный успехом, я снова скользнул сквозь изнанку, появляясь справа от грахка и пытаясь точным ударом в локоть обезоружить его. Но меня вдруг захлестнула какая-то алая пульсирующая волна.
        Светящийся багровый камень в груди грахка запульсировал сильнее, а вокруг его хозяина вдруг возникло что-то вроде призрачного вихря, в который я и попал. Эта странная воронка парализовала меня, почти ослепила и будто разом вытянула весь воздух из легких. Я захрипел, пытаясь вдохнуть, но вместо этого с ужасом чувствовал, что наоборот с каждой секундой теряю силы. Какая-то чудовищная сущность буквально высасывала из меня все соки, передавая её грахку. Этакий призрачный вампир.
        Нырок на изнанку помог прийти в себя, но не полностью избавил от этой напасти. Иссушающее облако действовало даже по ту сторону, хотя и слабее. Я отчаянно рванулся, кое-как преодолевая его и отбегая на несколько шагов в сторону. И только после этого, рухнув на землю, смог, наконец, вдохнуть - хрипло, судорожно, будто прорывая какую-то пелену. Амальгамные линзы высвечивали какие-то предупреждающие красные надписи, но я сейчас не в силах был их читать. Я продолжал бороться с присосавшейся ко мне призрачной пиявкой - аура, окружавшая граха, вытянула ко мне щупальце и продолжала вытягивать из меня жизнь.
        Прервалось всё это резко, будто тумблер выключили. Я даже по инерции прополз по земле спиной вперед, судорожно отталкиваясь пятками и ладонями.
        Гракх странно дергался, хватаясь за шею. Сзади к нему тянулась какая-то светящаяся линия. Я, хрипя и кашляя, с трудом поднял левую руку, направляя на него Испепелитель, и вынырнул в реал.
        Великан, яростно хрипя, пытался разжать петлю колючей цепи со светящимися звеньями, которую ему набросили на шею, будто аркан.
        Оружие Дангилая!
        На другом конце цепи, отклоняясь назад и с трудом удерживаясь на ногах под рывками монстра, боролась Регина. Свободной рукой она вцепилась в фонарный столбик, но тот уже заметно кренился. Да и самой принцессы вряд ли хватит надолго. Сдерживать такого гиганта на цепи - всё равно, что пытаться вручную буксировать пикап.
        Испепелитель выплевывал снаряд за снарядом, так что дуло оружия быстро нагрелось докрасна. Я опустошил остаток зарядов, всадив в гиганта пару десятков зарядов плазмы. Он дергался из стороны в сторону, так что часть ухнули мимо, но от тех, что пришлись в цель, раны оставались чудовищные - глубокие обожженные воронки, в которые можно было затолкать бильярдный шар.
        Но куда страшнее было то, что гракх даже после этого продолжал отчаянно бороться. Наконец, ему удалось ухватиться за цепь, и он рванул её на себя, сшибая Регину с ног.
        Я ринулся на помощь, но не удержался на ногах - земля подо мной колыхалась, как живая. И это было не преувеличение - через весь двор вдруг пролегла глубокая трещина, а от очередного подземного толчка даже сам громила рухнул на четвереньки. Регина, воспользовавшись этим, притянула цепь к себе и отступила.
        Землетрясение тем временем достигло своего пика. Участок улицы за оградой двора вспучился огромным горбом. И оглянувшись туда, я замер в ужасе, мгновенно забыв и про недобитого великана, и вообще про всех гракхов, да и ортосов в придачу.
        Потому что из-под земли, раздвигая пласты изломанного асфальта, выдвинулась шипастая паучья лапа размером с ферму строительного крана. А за ней - еще одна. И ещё. Переламываясь в суставах напополам, эти жуткие конечности ударили в землю. Одна из них - на газоне нашего двора, под чудовищным весом продавливая землю, наверное, на целый метр. Ноги напружинились, силясь протащить сквозь проём гигантское грузное туловище.
        Но еще до того, как исполинское паукообразное показалось на поверхности, через пробитые им разломы в асфальте хлынули десятки уже знакомых черных силуэтов - многолапых, приземистых, окутанных облачками чернильно-черной тьмы.
        За плечо меня вдруг кто-то схватил, и я чуть не заорал в голос. Обернувшись, не сразу узнал Харула. Ведьмак и Хестия, подхватив меня под руки, помогли подняться и потащили за собой куда-то в глубь двора.
        - Быстрее! - рявкнул Харул. - Надо сваливать под прикрытие пилона!
        В плече у него до сих пор торчал обломок стрелы, но, кажется, ему сейчас было не до того. Гракхи тоже отступали к пилону, позабыв про нас. Те гражданские, что до сих пор оставались во дворе, в ужасе ломились в двери подъездов, скрываясь в здании.
        Не удержавшись, я обернулся на бегу, еще раз окидывая взглядом неимоверную тушу, протискивающуюся из-под земли. Это даже не динозавр по размерам. Это Годзилла какая-то! Ещё и с мерзкими паучьими конечностями, пробуждающими во мне панический ужас.
        - Что это за срань, Харул?! - выкрикнула Хестия, опережая мой вопрос.
        - Всё куда хуже, чем я мог себе представить, - покачал головой ведьмак, и в глазах его я увидел то, чего еще никогда не видел.
        Страх. Настоящий животный ужас.
        - Это что же, из Скверны такое выросло?
        - Нет. Говорю же, всё гораздо хуже! Это то, что жрёт грибницу на завтрак.
        Глава 22
        Как говорил наш тренер по каратэ, кто напуган - тот наполовину побит. Страх, как яд, дурманит рассудок, отнимает силы, заставляет ошибаться. Но если постараться, можно обернуть его себе на пользу. Это как огонь - без контроля может быть настоящим бедствием, но если приручить его, то он станет очень полезен.
        Но вся эта философия разбивается вдребезги, когда сталкиваешься с чем-то действительно страшным. Когда из-под земли попёрла жуткая нечисть, возглавляемая гигантским монстром, под весом которого проминался асфальт, все, кто были рядом - гракхи, повстанцы, обычные гражданские - превратились в одну объятую паникой толпу.
        О распрях между собой быстро забыли - на моих глазах трое ребят из отряда Караева и двое гракхов, укрывшись за баррикадой из поставленных встык автомобилей, отстреливались от черного демона. Правда, не очень помогло - от выстрелов тварь лишь дергалась, почти не замедляя движения. Перемахнув через машины, она набросилась на людей, разметала их, мгновенно разорвала глотку одному из повстанцев. Его крик захлебнулся во влажном хрусте работающих жвал.
        Демоны валили из-под земли, как муравьи из разворошенного муравейника. И многие из них, безошибочно чуя живую плоть, рвались во двор здания, легко преодолевая забор и выстроенные вокруг пилона укрепления.
        Защитный контур на пирамиде перешел в авральный режим - из наклонных стен выдвинулось еще несколько турелей, радиус их обстрела тоже резко увеличился. Стреляли они радиумными зарядами - из спаренных стволов вырывались сгустки ослепительно-белого пламени, расчерчивающие двор длинными светящимися пунктирами. Я в очередной раз подивился этому контрасту. Техника древних арранов намного опережала технологии землян. Но при этом большая часть самих арранов были одеты и вооружены скорее в духе какого-нибудь средневековья - доспехи, холодное оружие, арбалеты…
        Турели били поверх баррикад, стараясь поразить демонов еще на подступах ко двору. Но, увы, плотности огня не хватало, чтобы остановить эту лавину. Как минимум половина монстров, не обращая внимания на обстрел и на трупы сородичей, прорывалась через все заслоны. Грахки и люди Руса пытались отбиваться, но это было больше похоже на жесты отчаяния. По сути, единственное, что они могли - это потянуть время, пока одна из турелей на пилоне не сфокусируется на монстре, потому что обычным оружием с демонами было справиться сложно.
        Я с ужасом вспомнил о людях, оставшихся в лагере в недостроенном доме. Там ведь сейчас самые беззащитные - в основном женщины, дети, старики! Те из гражданских, что нашли в себе мужество и силы сражаться, последовали за Русом, во втором эшелоне. Огнестрела у них не было, из оружия - только подручные средства типа дубин и копий с наконечниками из заточенной арматуры. Поэтому их группа должна была подключиться чуть позже - когда СОБРовцы откроют огонь и завяжется бой.
        Но сейчас все эти планы накрылись медным тазом - во всеобщей неразберихе было непонятно, кто где. Пленники гракхов, повстанцы, гражданские из нашего лагеря - все смешались, пытаясь укрыться от атаки демонов. В основном бежали к зданию - там хоть как-то можно было укрыться. Но демоны уже вовсю преследовали людей даже там - с легкостью карабкались по стенам, разбивали балконные стекла.
        Исполинское паукообразное чудовище выбралось из пролома только наполовину. Передвигаться оно толком не могло - гигантские лапищи проламывали асфальт, глубоко вязли в земле. Одной парой лап оно дотянулось даже до дома - процарапало боковой фасад, с оглушительным грохотом обрушивая вниз обломки рам остекления.
        Впрочем, от того, что исполин не мог сдвинуться с места, было не легче. Потому что в этом ему и не было особой нужды. Раскрывая отвратительную, окруженную острыми жвалами пасть, он изрыгал из себя всё новых демонов - по десятку-полтора за раз. Эта черная многолапая саранча тут же разбегалась во все стороны.
        Каждый новорожденный был раза в два мельче, чем в первой волне или чем тот демон, что встретился нам в «Империале». Размером, пожалуй, с крупного пса или леопарда. Но за счет своей численности это воинство становилось совершенно неудержимым. Турели пилона захлебывались, и неизвестно было, сколько вообще у них зарядов.
        Харул, вцепившись мне в плечо своими твердыми, как клещи, пальцами, упрямо тянул меня дальше. Делал он это, похоже, на автомате - я вырвался, но он этого даже не заметил.
        - Да куда ты нас тащишь?
        Он обернулся на меня, и взгляд его был настолько шальным, что я решил, будто он ответит «Не знаю». Но он, оглянувшись на лавину перепрыгивающих забор монстров, выкрикнул:
        - Прячемся в здании!
        - Может, лучше поближе к пилону? - спросила Хестия - тоже громко, чтобы перекричать шум битвы.
        - Он долго не продержится! Или заряды кончатся, или улетит.
        - Нельзя позволить им улететь! - отрезал я, едва не зарычав, как зверь.
        Только не сейчас! Мы ведь так близко! И если сейчас пилон улетит - то, выходит, всё было напрасно?! Если Лиску увезут сейчас - где её потом искать?
        - И как ты предлагаешь им помешать? - огрызнулась Хестия.
        Харул отпрыгнул, отмахиваясь клинком от очередной многолапой твари, догнавшей нас. Разбойница тоже отпрянула в сторону. Я скользнул на изнанку, избегая атаки, и вынырнув, рубанул демона по хребту. Получилось удачно - не зря я сделал клинок длиннее перед боем с великаном-гракхом. Рассек тварь почти пополам, и хоть она и продолжала биться в агонии, особой опасности уже не представляла.
        Кстати, о великане. Очередной его рёв, прокатившийся по двору, невольно заставил обернуться в его сторону.
        Живой всё-таки. Ну и чудовище!
        Здоровяк, размахивая своей шипастой дубиной, отбивался от целой стаи демонов, причем куда успешнее, чем его соплеменники. Его окутывал красноватый призрачный туман, в котором можно было разглядеть быстро мелькающие силуэты, похожие на извивающиеся ленты. Эта аура вытягивала жизнь из противников, передавая её этому косматому амбалу. Насколько мне удалось разглядеть, даже раны от Испепелителя на нём уже наполовину затянулись. Впрочем, точно сказать было сложно, потому что гракх с ног до головы был залит кровью - и своей, и чужой.
        Неподалеку от него я увидел и Регину. Та хлестала цепью по земле, отпугивая наседающих демонов. Ей помогали Макс и Ринат. И, судя по тому, что в руках у первого был трофейный гракховский клинок, а у второго - обычная деревянная бита, обмотанная колючей проволокой, патроны у них уже кончились.
        Я, не обращая внимания на окрик Харула, рванулся назад, к ним, на бегу пальнув несколько раз из Испепелителя. Ребята с трудом сдерживали натиск нечисти, рвущейся к ним через проход между баррикадами. Регина орудовала цепью хоть и отчаянно, но неумело - оружие все-таки довольно экзотическое.
        Мне и самому приходилось действовать крайней осмотрительно - заряды Накопителей в обоих наручах иссякали, так что каждый выстрел и каждый удар клинком приходилось тщательно выверять. Нырки на изнанку тоже давались с трудом. Задерживаться в сером мире даже на пару секунд было крайне неприятно - там царила такая психоделика, что голова кругом шла. Непонятно было, в чем дело. Возможно, присутствие огромного демона вызывало дикие искажения - вплоть до полного уничтожения этого слоя реальности.
        Тремя выверенными ударами клинка мне удалось завалить трех демонов. Еще в одного выстрелил в упор из Испепелителя - прямо в раскрытую пасть. Напоследок тварь успела здорово полоснуть меня передней парой лап, разодрав куртку на груди и плече. Но, судя по отчетам Амы, раны, хоть и выглядели жутковато, были не опасными - два десятка свободных кластеров амальгамы штопали подобные поверхностные повреждения буквально за пару минут.
        Харул все же последовал за мной, Хестия тоже держалась неподалеку, сжимая в обеих руках клинки. В драке она, впрочем, особо не геройствовала - лишь отмахивалась от демонов, подобравшихся слишком близко к ней.
        - Скорее, туда! - выкрикнул Макс, указывая на кольцеообразную баррикаду, сооруженную вокруг пилона из мусорных контейнеров, автомобильных покрышек, кирпичей и арматуры с соседней стройплощадки.
        Это был последний рубеж обороны - гракхи за минувший день с помощью пленных возвели эту стенку на расстоянии метров десяти от самой пирамиды. К пилону вел только один проход шириной метра три. Уцелевшие гракхи отступали туда. Да и не только они. Для тех, кто остался во дворе и не успел укрыться в здании, это было единственное убежище. И сейчас мало кто обращал внимание на тех, кто рядом - гракхи бились бок о бок с теми, кто еще недавно был их пленниками. Наша группа, добежав до баррикад, внесла ещё большее разнообразие в лице ортосской принцессы и двух Жнецов дома Мэй. Ну, а мой статус и вовсе был весьма расплывчат.
        Турели стали стрелять заметно реже, но, к счастью, признаков того, что пилон готовится к эвакуации, не было. По крайней мере, входы в него были закрыты. Забегая в зону действия орудий, я невольно напрягся - вдруг и нас с Максом и Ринатом охранная система пометит как враждебные объекты. Но пронесло. Похоже, для турелей демоны были в безусловном приоритете.
        Макс, перемахнув на другую сторону баррикады шальным прыжком, едва не сбил еще двоих наших. Я узнал Лося и Сергея. Караева не было видно, но откуда-то справа слышался его голос - отрывистые хриплые команды пополам с отборным матом.
        Баррикада была неровной и в высоту достигала метров полутора-двух. Для демонов это было несложное препятствие, но, по крайней мере, они сбавляли скорость, когда перелезали через неё, и обороняющиеся встречали их, отбрасывая обратно.
        Выстрелов почти не было слышно. В основном все действовали оружием ближнего боя. Более эффективным было то, что подлиннее - например, копья из вырванных из забора железных прутов с острыми наконечниками. Ими можно было бить демонов на относительно безопасном расстоянии, не рискуя нарваться на ответный удар острыми паучьими лапами.
        Здорово помогали тонкие радиумные струны Харула - он растянул несколько по верху барьера, и многие монстры, сходу напарываясь на них, резались и отступали, теряя конечности. Поэтому на нашем участке было относительно безопасно. Правда, со временем твари все же начали обходить опасные места. Да и сами струны оказались недолговечными - они рвались, напоровшись на крепкие участки панцирей демонов или просто после определенного количества использований.
        - Да сколько же их там?! - дрогнувшим голосом выкрикнул Макс, заглядывая через баррикаду.
        Монстры действительно пёрли к пилону без остановки. Многие из них, поначалу разбежавшиеся в разные стороны, постепенно разворачивались и, собираясь в стаи, тоже двигались на нас. Плюс еще и их матка, не останавливаясь, изрыгала всё новые партии. С момента, как она вылезла из-под земли, наверное, не прошло и пяти минут, но за это время черные паукообразные твари заполонили весь двор. За их телами - мертвых и живых - уже едва было видно землю. Количество же защитников, наоборот, таяло на глазах.
        Было заметно, что людей захлестывает паника. Даже взрослые суровые мужики вопили в ужасе, вытаращив глаза и отчаянно отбиваясь от лезущих через барьер чудовищ. Эти эмоции невольно передавались и мне. Особенно жутко становилось из-за того, что и в сером мире я не мог сейчас укрыться. Хестия рядом, а значит, и призрак её матери тоже. Да и вообще, на изнанке творилось такое, что высовываться туда даже ненадолго было страшно.
        Трижды выстрелив в упор в очередного демона, показавшегося над кромкой барьера, и отбросив его назад, я огляделся.
        Людей за последней баррикадой осталось не больше двух десятков. Остальные либо рванули к зданию, либо были рассеянны по двору и гибли один за другим. Исключение составлял, пожалуй, только великан-гракх, беснующийся метрах в двадцати от нас. Демоны кружили вокруг него постепенно сужающимся кольцом, но те из них, что приближались на расстояние удара, тут же отлетали в сторону. Вокруг него высились уже груды трупов.
        Это было нам даже на руку - демоны, видя одинокую жертву на открытом пространстве, в первую очередь рвались к ней. Волей-неволей гигант оттягивал внимание орды на себя, и к пилону прорывались лишь самые настырные. Их мы худо-бедно отбивали. Но сколько продлится это шаткое равновесие сил, было непонятно.
        Хотя, почему непонятно. Ровно до того момента, как здоровяк падет. Или когда заряды в турелях пилона иссякнут.
        Я не мог избавиться от ощущения, что это конец. Очевидно было, что у нас не хватит сил отбиться от такой орды. Пожалуй, единственный шанс потянуть время после того, как турели заглохнут - это постараться забаррикадироваться где-нибудь в здании.
        Впрочем, у меня возник еще один вариант отхода. Попробовать через изнанку пробить стену пилона и укрыться внутри. При условии, конечно, что у него нет каких-нибудь внутренних охранных систем, которые среагируют на чужака…
        - Надо улетать! - заорал по-аррански один из гракхов. - Почему пилон не открывается?
        - Он в режиме захвата! - отозвался другой, откуда-то с противоположной от нас стороны пирамиды. - Нужно отогнать Жнецов Мэй! Еще и кто-то из Ортосов рядом!
        Мы вчетвером, будто по команде, переглянулись и встали ближе, спинами друг к другу. Макс и Ринат присоединились к нам, и вместе мы образовали оборонительное кольцо. Впрочем, нападать на нас гракхи пока не спешили - у них попросту не было на это времени. Да и у нас тоже. Почти ежесекундно на баррикаду прорывались очередные недобитые демоны. У них, кажется, напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения - они пёрли напропалую, не обращая внимания на потери.
        Большая часть турелей на пирамиде тем временем замерла, а потом и вовсе скрылась в корпусе. Осталось всего четыре, ближе к верхушке. И стреляли они прицельно, короткими очередями, явно экономя энергию. Казалось, каждый из выстрелов может оказаться последним.
        Перед глазами вдруг замелькали крупные мигающие надписи, выводимые интерфейсом амальгамы.
        ВНИМАНИЕ: ДИРЕКТИВА ОРДИНАТОРОВ!
        ТУРНИР ЗАВЕРШЕН ДОСРОЧНО.
        ЗАДАЧА ВЫСШЕГО ПРИОРИТЕТА: ВСЕМ ЖНЕЦАМ ПРИБЫТЬ К ПИЛОНУ № 009 ДЛЯ ЗАКРЫТИЯ РАЗЛОМА В ЗААРУМ.
        СРАЖЕНИЯ МЕЖДУ СОБОЙ ЗАПРЕЩЕНЫ!
        УДАРНЫЕ ГРУППЫ ДОЗОРА ВЫСЛАНЫ В РАЙОН РАЗЛОМА. ПОДДЕРЖКА С ВОЗДУХА УЖЕ В ПУТИ.
        - Они отменили турнир! - крикнул я, предупреждая Харула и Хестию. - И выслали сюда армию.
        - Опомнились, наконец-то! - выругавшись, выдохнула разбойница. - Но нас тут сожрут раньше, чем прибудет подкрепление!
        - Разлом в Заарум?! - в ужасе переспросила Регина.
        - Как я и подозревал. Я видел такое однажды, - отозвался Харул. - Не в таких масштабах, конечно…
        - Это хуже, чем Скверна? - переспросил я. Хотя дурацкий вопрос, конечно. Это и так видно.
        - Грибница медленно просачивается через небольшие разрывы в ткани мироздания. Это особая форма жизни. Она подпитывается энергией хаоса, но вызревает уже здесь, в нашем мире…
        Харул отвлекся, несколькими взмахами серпа отрубая лапы очередному демону. Я добил того точным выстрелом в пасть.
        - Но если разлом большой - то в него может пролезть существо из самого Заарума. Я уже почуял неладное, когда увидел ту тварь в стеклянной башне. Но я и представить себе не мог, что сюда вылезет что-то подобное…
        Он с нескрываемым ужасом взглянул наверх - гигантское чудовище как раз распрямило одну из лап и занесло её далеко вперед, пытаясь дотянуться до пилона. К счастью, не удалось - конец лапы ударился в газон метрах в сорока от нас, но так, что земля под ногами дрогнула. Тварь подтянула лапу к себе, проделывая через весь двор глубокую траншею.
        - Это, пожалуй, самый крупный разлом со времен Сирруаша, - потрясенно помотав головой, закончил Харул.
        - Очень интересно! - издевательски оскалилась Хестия. - Но нам-то что теперь делать?
        - Отступаем! - будто услышав её, рявкнул кто-то из гракхов. - Все в здание!
        Это, пожалуй, действительно был единственный выход. Да, решеток на окнах нет, и демоны довольно легко карабкаются по фасаду и бьют стеклопакеты. Но все же внутри куда больше возможностей спрятаться или загородиться. Подвальные помещения, какие-нибудь подсобки без окон. Шахты лифта, в конце концов… Будем надеяться, что у тех ребят, что остались в лагере на стройке, тоже хватит ума забаррикадировать все проходы. А может, демоны их и не чуют пока, все же расстояние до верхних этажей приличное…
        - Бежим! - выкрикнула Хестия, и первая рванула вслед за гракхами.
        Все мы понемногу отступали к тому краю баррикады, что ближе к входу в здание. Еще немного - и начали перелезать через неё. До дверей подъезда было всего несколько десятков метров, но практически открытого пространства. Преодолеть его поодиночке под натиском орды демонов было невозможно, так что, несмотря на все распри, мы продолжали держаться вместе, практически плечом к плечу.
        Я, наконец, увидел Руса и еще двоих наших. Кажется, кроме Рината и Макса, это были единственные, кто остался в живых из ударной группы. Хотя, может, кому-то посчастливилось укрыться где-нибудь…
        Мысли мелькали в голове одна за другой - разрозненные, сумбурные, будто перемешанные кусочки пазла. Сказывалось, что мне не доводилось участвовать в боевых действиях. Страх и растерянность волей-неволей выдавливали все остальные эмоции, и ощущение было такое, будто я тону, кое-как удерживаясь на поверхности, чтобы ухватить очередную порцию воздуха.
        И тут я вспомнил про контроль эмоций в Боевом ядре Жнеца. Отправил мысленную команду Аме, и почти сразу же стало легче. Сердцебиение быстро унялось, дыхание выправилось, я стал смотреть на все отстраненно, будто происходило это не со мной. И даже, кажется, в немного замедленном темпе. Все чувства при этом резко обострились - зрение, слух, обоняние. Порой они выхватывали из общей картины какие-то мелкие элементы, высвечивали их так ярко, что они, кажется, навсегда впечатывались в память.
        Взмах остро заточенного серпа Харула - и клинок врезается в паучью конечность монстра внутренней стороной, с хрустом прорубая черную, похожую на хитиновый панцирь, оболочку. Несмотря на то, что лапа тонкая, тоньше человеческого запястья, отсечь её полностью с одного удара не удаётся - лезвие со скрежетом застревает в разрубе, и Харул подается назад, высвобождая его.
        Ринат бьет по той же лапе - со злостью, наотмашь, раздробив сустав так, что в стороны брызжет какая-то липкая жижа. Тут же замахивается снова, и обернутая колючей проволокой бита врубается прямо в раскрытые челюсти монстра, ломая зубы. Тварь изгибается, валится на бок и резким движением, похожим на удар скорпиона, бьет заостренной лапой, растущей откуда-то из нижней части спины, Ринат, уже замахнувшись для следующего удара, вдруг замирает на вдохе, с изумлением глядя вниз. Острие живой пики вонзается ему в нижнюю часть живота, под бронежилет, и резким рывком снизу вверх проникает все глубже, приподнимая его над землей.
        Макс, надрывно крича, рубит черную паучью лапу сверху, двумя ударами отделяя её от туловища. Еще один демон налетает сбоку, и я едва успеваю прожечь его спаренным выстрелом из Испепелителя.
        Ринат с перекошенным от боли лицом падает на землю, от его крика неприятно звенит в ушах. Макс хватает его подмышки, пытается тащить за собой, но на нас прыгают ещё сразу двое. Я успеваю отчетливо увидеть распахнутую пасть одного из них - похожую на морду Чужого из старого фантастического ужастика. Ускользаю на мгновение на изнанку, чтобы увернуться от удара, и бью сам - длинным продольным ударом рассекая монстра от морды до хвоста, больше похожего на еще одну конечность, только загнутую вверх и вперед. Второго монстра добивают двое гракхов, оказавшихся неподалеку.
        Макс продолжает что-то кричать, пытаясь поднять Рината, но я оттаскиваю его и тяну за собой, чтобы он не отбился от основной группы.
        - Брось! Он уже не жилец!
        Макс взглянул на меня так, будто готов был ударить. Но я упрямо тащил его дальше. Раненый, стоило отдалиться от него на несколько шагов, тут же скрылся под целой кучей налетевших со всех сторон демонов. От его предсмертных криков и звука раздираемой плоти дрогнуло лицо даже у Хестии. Но я продолжал двигаться дальше, будто в каком-то трансе, на бегу продолжая цепляться за яркие детали.
        Вонь паленой плоти от трупов демонов, попавших под обстрел пилона - такая густая, что от неё уже першит в горле… Чуть поодаль продолжает реветь впавший в буйство великан-гракх. Он даже не пытается отступать к зданию и, возможно, вообще не соображает, что происходит вокруг. Лишь исступленно машет своей булавой, страшно оскалившись и упиваясь битвой…
        Турели смолкли почти одновременно, и одна за другой скрылись в корпусе пилона. Без звуков их стрельбы стало непривычно тихо, но ненадолго - характерное шипение и клекот осмелевших демонов вскоре заглушило все остальные звуки…
        Индикаторы зарядов на наручах мигают тревожно-красными огоньками. Выстрелить из Испепелителя получится раз пять-шесть, не больше. Клинка тоже надолго не хватит, лучше пока убрать….
        Бегущая впереди Регина выбилась из сил, еле ноги передвигает. Видно, не помогают даже стимуляторы амальгамы. Еще немного - и упадёт…
        Я подхватил споткнувшуюся арранку под локоть, помог выпрямиться. До дверей подъезда остался последний рывок, и я чуть задержался, прикрывая отход остальных. Испепелитель выплюнул в демонов последние заряды. Ранил нескольких, одного эффектно добил, обезглавив удачным ударом клинка. Под окрики Макса и Руса рванул к дверям, и вместе мы захлопнули тяжелую стальную створку. Снаружи в неё задолбили твёрдые, как зубила, концы ударных конечностей демонов.
        Чтобы заблокировать дверь, один из подскочивших к нам гракхов сунул в скобу дверной ручки свое оружие - короткое копье с толстым крепким древком и наконечником, больше похожим на саблю. Заклинить створку наглухо не получилось, но на какое-то время это задержит демонов. Насколько я успел заметить, они, как и вурдалаки, вылупляющиеся из коконов грибницы, довольно тупые. По крайней мере, первое время.
        - Наверх! - выкрикнул Караев, показывая на проход к пожарной лестницу.
        Как будто здесь есть другой путь.
        Оставаться в подъезде не стоит - рано или поздно демоны прогрызут двери. В квартиры на нижних этажах тоже лучше не соваться. Часть орды уже вовсю лезет в окна, так что орудует сейчас там. А вот до внутренней пожарной лестницы им добраться сложнее. Это даст уцелевшим немного времени.
        Вот только хватит ли его на то, чтобы продержаться, пока не подоспеет подкрепление арранов?
        Я был в этом не уверен. Страха эти мысли не вызывали - возможно, Ама слегка перестаралась, выкрутив настройки контроля эмоций на минимум. Но всем своим холодным рассудком я четко осознавал: большинство тех, кто сейчас бежит рядом со мной, да и большинство тех, кто пытается укрыться - уже покойники. Сам я, возможно, сумею уцелеть, прячась на изнанке. Надо только забраться подальше от разлома. Может, на верхних этажах здания будет меньше искажений…
        Оглушительный звон разбитого стекла справа. Долбанные новостройки с их новомодными панорамными окнами! Даже в подъезде такое умудрились установить.
        Демоны хлынули внутрь здания, будто растревоженные тараканы - сплошной шевелящейся массой, растекаясь по потолку, по стенам. Казалось, что они сейчас заполнят собой всё свободное пространство. Люди бежали от них, сталкиваясь друг с другом, спотыкаясь, никто и не пытался отбиваться. Даже гракхи, кажется, поддались панике, хотя они тоже должны уметь отключать эмоции через боевое ядро.
        Впрочем, дело было даже не в страхе. Просто, когда мы находились за укрытиями вокруг пилона, все на время сплотились против общего врага. Здесь же, в здании, этот эффект сошёл на нет. Каждый был за себя. Да и не было смысла сражаться с этой бесчисленной ордой. От неё можно было только бежать.
        В узком коридоре, ведущем к лестнице, возникла настоящая давка. На Регину набросились сразу двое демонов. Она в своем тонком комбинезоне была беззащитна, так что старалась держаться поближе к нам. Но и твари, не будь дураки, сразу распознавали в ней легкую добычу, так что бросались на неё напролом, чуть ли не по головам.
        Она успела выставить вперед правую руку и одна из тварей вцепилась в неё, лязгая клыками по металлу. Это была единственная её защищенная часть тела. Ниже локтя - протез, выше - до плеча и верхней части спины - часть доспеха Дангилая, в котором располагалась его живая цепь. Но второй демон атаковал по низу, цапнув за лодыжку.
        Макс с ревом набросился на гада, запрыгнув сверху и, не обращая внимания на бьющие в него дополнительные конечности, несколькими колющими ударами в шею и голову убил его. Харул отсек три лапы второму, а когда тот выпустил руку Регины, встретил ударом серпа поперек пасти. Я отогнал еще двоих, сунувшихся в коридор.
        Позади меня вдруг снова страшно завопил Макс - на этот раз от боли. Еще одна тварь прыгнула на него сверху, с потолка. Он каким-то чудом успел её сбросить со спины, но она, упав на пол, тут же вцепилась ему в ногу. Зубы её заскрежетали по трофейным гракховским наголенникам, но одна из боковых жвал вонзилась в незащищенный участок на внутренней стороне бедра. Я двумя ударами радиумного клинка отсек монстру башку, но было поздно. Жвалы вонзились глубоко, а разжимая их, Макс еще больше разворотил рану. Кровь брызнула на плитки пола щедро, будто из ковша плеснули.
        Харул и Караев прикрыли нас ненадолго, и я помог Максу добежать до дверей на лестницу. Он бодрился и даже почти не хромал, но кровавый след за ним тянулся жуткий.
        Наша группа замыкала отступление. Все, кто был на этаже, либо уже убежали вверх по лестнице, либо были мертвы. Мы с Максом и Харулом захлопнули за собой железные двери, навалились на створку, прищемив лапы одному из монстров. Это были ударные конечности - тонкие, похожие на паучьи, заканчивающиеся зазубренными костяными пиками. Под давлением створки они хрустели и трещали, как сухие ветки, но не давали захлопнуть дверь полностью.
        Макс навалился на створку спиной, вздрагивая от ударов ломящихся в неё демонов. Расставил ноги шире, одной рукой уперся в стену, чтобы удобнее удерживать дверь.
        - Бегите! - выдохнул он.
        - Эй, не дури! - рявкнул Караев. - Мы тебя тут …
        - Бегите!! - страшно оскалившись, во весь голос заорал Макс и выматерился.
        Хестия уже вовсю улепётывала вверх по лестнице. Регина, прихрамывая, поднялась на несколько ступеней, но обернулась, растерянно глядя на нас. Я сам замер на секунду, оценивая ситуацию. Эмоций не было. Точнее, их не должно было быть. Как и в случае с Ринатом, я понимал, что Макс серьезно ранен, перевязывать его нет возможности, а с такой кровопотерей он продержится максимум пару минут. И он сам это тоже прекрасно понимал. Но всё же я оцепенел, не в силах и шагу ступить.
        - Идём, быстрее! - потащил меня за рукав Харул. - Иначе его жертва будет напрасной.
        Я вырвался, но все же последовал за остальными, зло матерясь сквозь зубы. Наверное, уже в сотый раз за последнее время проверил индикатор Накопителя в правом наруче. Осталось процентов десять, не больше. Взгляд зацепился за меч Макса, валяющийся на полу неподалеку. Прежде, чем бежать, я подобрал его. Клинок из темно-серой стали, прямой, чуть расширяющийся в средней части. Похож на римскую спату, но более витиеватый - с глубоким продольным долом, хищными зазубринами на лезвии.
        Проскальзывая сквозь изнанку, я обогнал остальных. Рвался вверх по лестнице со странным злым исступлением, перепрыгивая через несколько ступенек, подтягивая себя за перила. Мышцы ныли от напряжения, но я будто задался целью выжать из них максимум.
        Быстрее! Быстрее. Быстрее!
        Колодец пожарной лестницы казался бесконечным. Его гулкое пространство было заполнено эхом от топота ног по ступеням, от выкриков людей, от хлопков дверей, ведущих на этажи. Кто-то из беглецов старался забраться повыше, кто-то, выбившись из сил, пытался спрятаться.
        Макс, конечно, не смог надолго удержать демонов внизу - не прошло и минуты, как снизу донесся грохот распахнутой настежь двери и многоголосое шипение и скрежет десятков насекомообразных демонов. За это время мы успели подняться на несколько этажей, но твари быстро начали догонять нас. Им не было нужды двигаться по ступеням - многие ползли прямо по стенам или прыгали наверх, цепляясь за перила.
        - Сюда! - плечом раскрывая дверь на этаж, рявкнул Рус. На стене рядом с ней чернела трафаретная надпись с номером этажа. Четырнадцатый.
        За дверью - небольшой тамбур, потом ещё одна дверь, тоже металлическая, но с большой стеклянной вставкой в верхней половине. Эта надолго не удержит.
        Захлопнув за собой обе двери, выскочили на площадку с лифтами. Дальше - снова двери, на этот раз ведущие в жилую зону. Здесь было почти темно - окно на улицу было только одно, небольшое, в дальнем от нас конце коридора.
        Позволили себе небольшую передышку. Дышали все тяжело, лица блестели от пота и были располосованы потеками крови.
        Я окинул взглядом оставшихся. Хестия, Харул, Регина, Рустам. И я. Нас всего пятеро?! А возле пилона было человек двадцать. Многие погибли, но кто-то, возможно, скрылся на других этажах или даже выбрался на крышу здания.
        Снаружи доносились какие-то гулкие удары, похожие на взрывы. Я побежал к окну, выглянул через него наружу.
        Обзор был не ахти - окно выходило на противоположную от пилона часть здания. Но сбоку, со стороны улицы, можно было разглядеть лапы гигантского демона. Они судорожно дергались, задираясь в воздух, и почему-то были объяты пламенем. В небе над нами то и дело мелькали темные силуэты арранских самолётов.
        - Бомбят с воздуха, - чуть отдышавшись, хрипло проговорил Караев. - И чем-то вроде напалма заливают.
        - Да такую тушу, наверное, и ядерной боеголовкой не возьмешь…
        - Преувеличиваешь. Просто здоровая гора мяса.
        Со стороны лестницы доносились визги и шипение демонов, удары в двери. Но, кажется, целенаправленно всей толпой они сюда не ломились - рассредоточились по всему зданию, ища выживших.
        Прикинув, с какой стороны будет лучше обзор, я вскрыл одну из квартир, перерезав язычки замков Светом зари. Внутри было пусто и на удивление чисто, никаких следов панического бегства. Видимо, хозяев не было дома в момент, когда всё началось, и всё это время квартира простояла нетронутой. Выбежав на балкон, я невольно замер, завороженный развернувшимся внизу действием.
        С четырнадцатого этажа отлично просматривались все окрестности. Сверху была видна вся громадная туша монстра, наполовину торчащая из-под земли, копошащийся вокруг неё рой демонов. Летательные аппараты гракхов - довольно примитивные на вид, но многочисленные - вились в воздухе, сбрасывая вниз бомбы. Часть их расплескивалась какой-то вязкой воспламеняющейся массой, часть - просто взрывалась, вздымая фонтаны земли и каменной крошки.
        Грибница во всей округе, похоже, тоже активизировалась - помимо демонов, можно было разглядеть и характерные фигуры гулей. Правда, действовали они не сообща, а порой даже дрались друг с другом.
        Главной целью арранской авиации был, конечно, гигант - благо, промазать по нему было почти невозможно, да и скрыться ему было некуда. Он ворочался из стороны в сторону, не то пытаясь выбраться из-под земли полностью, не то, наоборот, забраться обратно. Но, кажется, так и застрял посередине, сделавшись легкой мишенью для бомбардировки. От его рева и от грохота взрывов дрожали окна, а где-то и лопались - снизу то и дело доносился звон осыпавшегося стекла.
        Во всей этой мешанине внизу амальгамные линзы вдруг высветили несколько силуэтов Жнецов. Судя по вспышкам радиумных снарядов, неподалеку от соседнего дома орудовали двое ортосов, вооруженных артефактами древних. Во дворе рядом с пилоном я разглядел двоих гракхов. Не то кто-то остался, не то новые уже прибыли.
        Сам пилон был невредим, только луч света из его вершины больше не бил. Воронок рядом с ним тоже не было - бомбардировщики старались его не повредить.
        - Мессорес, - сказал я по-аррански, оглядываясь на Харула.
        «Жнецы».
        - Вижу, - кивнул тот.
        - Но их пока мало. Через амальгаму передали сообщение, что сюда будут посланы ударные группы из какой-то крепости. Далеко до неё?
        - Из бастионов Дозора? - уточнил ведьмак. - Надеюсь, не пешим ходом. Иначе они сюда только к закату доберутся. Надеюсь, продержимся.
        - Ну, а какой у нас выбор? - скривилась Хестия. - Бежать всё равно некуда. Остаётся только царапаться до последнего.
        Со стороны выхода из квартиры донеслось шипение и клёкот демонов, скрежет твердых лап по напольной плитке. Прорвались-таки!
        Мы все, будто по команде, выдвинулись вперед, поднимая оружие.
        - Ну, хоть скучать не придётся, - саркастично усмехнувшись, проговорила Хестия.
        Глава 23
        Сложно сказать, сколько всё это длилось. С самого начала штурма пилона я потерял чувство времени. А постоянное напряжение и чувство безнадеги давило на психику, даже несмотря на то, что амальгама купировала большую часть эмоций. Я чувствовал себя зомби. Действовал на автомате, не особо задумываясь. Впрочем, особо размышлять было и некогда - знай бей прущих изо всех щелей тварей.
        Свет зари давно потух, и вместо него я орудовал гракхским мечом, доставшимся от Макса. Он, конечно, сильно уступал световому клинку, да и сноровки требовал куда большей. Но понемногу я приноровился.
        Отсиживаться в чужой квартире у нас не получилось - демоны постепенно вытеснили нас с этажа, забравшись уже снаружи, через остекление балкона. Мы снова отступали по лестнице, только на этот раз уже вниз, решив, что будет лучше объединиться с арранским подкреплением, стягивающимся в этот район.
        Новые Жнецы всё прибывали, и через какое-то время во дворе здания их было уже пару десятков. Дело пошло куда бодрее - орда демонов и гулей, поначалу казавшаяся бесконечной, начала заметно редеть. Особенно после того, как после нескольких особо мощных бомб, разорвавшихся прямо в пасти их предводителя, гигантское чудище, наконец, затихло, бессильно раскинув паучьи лапы. Его обгорелая плоть воняла так, что от этого запаха невозможно было укрыться даже в здании.
        К моменту, когда наш маленький отряд вернулся к пилону, двор был уже почти очищен Жнецами ортосов. Монстры постепенно сменили тактику. Столкнувшись с огромными потерями, они все же начали отступать, а потом и вовсе рассеиваться по округе. Но расслабляться было рано. На город опускались сумерки, а значит, можно было ожидать новый всплеска активности Скверны.
        Часть грибницы, как я понял из объяснений Харула, была частично сожрана вылезшим через брешь демоном, но за эти два дня она разрослась так, что запросто могла заполнить собой всё метро. И вот теперь, растревоженная битвой, Скверна извергала на поверхность всё новых монстров.
        Армия арранов прибыла только через пару часов, причем выглядела так, будто всю дорогу пробивалась с боями. Наверное, так и было.
        Солдаты сильно уступали Жнецам по качеству доспехов и снаряжения, но зато действовали куда более профессионально. Сразу видно, что матерые вояки, а не позёры-аристократы. Внешним видом они мне напомнили римские легионы - наверное, из-за характерных шлемов с гребнями из жесткой щетины. В доспехах я не особенно разбираюсь, но, кажется, они были потяжелее древнеримских. Кольчуги, кованые кирасы, сплошная защита для рук и ног.
        Немного удивили ездовые животные. Помимо лошадей вполне земного вида попадались и экзотичные - мохнатые здоровяки, похожие на зубров, но с костяными лбами и короткими толстыми хоботками, горбатые ящеры и даже здоровенные ездовые птицы типа страусов-переростков.
        Все уцелевшие в этой мясорубке постепенно стягивались во двор рядом с пилоном. Было много раненых, некоторых тащили на носилках, сооруженных из подручных материалов. Но сильнее всего бросалось в глаза то, насколько мало нас осталось. По самым смелым подсчетам - человек пятьдесят-шестьдесят. И это со всей округи, включая лагерь повстанцев и тех пленных, что удерживали до этого гракхи.
        Из самих повстанцев вообще никого не было видно. Только Караев сидел прямо на земле, прислонившись спиной к фонарному столбику, и смотрел в одну точку невидящим взглядом. Лицо его из-за сплошной корки засохшей крови было похоже на жуткую маску, на которой выделялись только глазные белки. Я пробовал заговорить с ним, но он не отвечал. Подозреваю, что вообще тронулся рассудком.
        Немудрено. Остаться последним из своего подразделения, потеряв всех, кто был вверен в твоё командование… После такого у любого крыша поедет.
        Несмотря на контроль эмоций со стороны амальгамы, мне и самому было тошно. Да, я был словно накачан транквилизаторами, и все происходящее вокруг плыло мимо меня, будто во сне. Но разум-то не отключишь. И стоило вспомнить о Максе, хотелось выть и бить кулаками стену.
        Холодный рассудок в этой ситуации был даже, пожалуй, вреден. Потому что я со всей отчетливостью понимал, что кровь всех этих людей, погибших сегодня - в том числе и на моих руках. Я ведь знал, насколько опасно оставаться в этом районе. Я мог бы попробовать убедить Караева увести людей отсюда. Но я все силы бросил на то, чтобы захватить этот треклятый пилон и вытащить Лиску. Это стало для меня навязчивой идеей. И в итоге - столько народу полегло, а пилон так и стоит неприступной пирамидой.
        А ведь я и сам мог бы погибнуть. И если наш пакт с Козлоногим имеет реальную силу, то тогда бы я погубил и дочку. Я был слишком упрям, надо было действовать тоньше, осторожнее…
        Легко, конечно, об этом рассуждать сейчас, когда уже ничего не исправишь…
        Мы с Харулом и Хестией сидели на крыльце здания, апатично наблюдая за царящей вокруг суетой. Регина держалась чуть поодаль от нас. От медицинской помощи она отказалась, сославшись на то, что раны залечит амальгама. Приняла от одного из ортосов лишь бутыль с питьем.
        Демонов поблизости уже не осталось, но двор избрали чем-то вроде перевалочного пункта. Солдаты очищали его от трупов и от остатков баррикад, рядом с пилоном остановились какие-то повозки - похоже, обоз с припасами. Там же быстро развернули навес, под которым оказывали помощь раненым.
        Великан-гракх, к моему, да и не только моему удивлению, выжил. Его буквально откопали из-под целой горы мертвых демонов, всего в кровище и прочей требухе, и оттащили под навес к медикам. На нём живого места не было, но судя по всему, выкарабкается. Бессмертный, как тихоходка.
        - Охо-хо, ты погляди-ка, кто заявился! - вдруг оживилась Хестия, указывая на небольшой отряд, приближающийся к пилону. - Неужели сам Данакт Ортос, собственной персоной? Может, и копьем своим знаменитым помашет, разгонит Скверну?
        - Вряд ли, - усмехнулся Харул. - Слишком грязная работёнка.
        Эта группа воинов резко выделялась среди прочих богатыми доспехами. Их возглавлял рослый ортос в массивной золоченой броне, похожей на ту, что была у Дангилая. Верхняя часть её была громоздкой, с решетчатой конструкцией, крепящейся где-то в верхней части спины и разворачивающей за головой воина герб с золотым двуглавым орлом. Издалека я даже принял его за российский, но нет, стилистика другая.
        Рядом с ним в воздухе плыло странное призрачное существо, сотканное из голубоватого света. Женщина в причудливой одежде, кажется, составленной из десятков широких лент. Головной убор её был похож на капюшон рассерженной кобры или на ту штуку, что носили египетские фараоны.
        Процессия направлялась прямо к нам, и Регина первой поднялась на ноги. Её заметно шатало от усталости и едва залеченных ран, но она постаралась выпрямиться, будто солдат по стойке «смирно». Жнецы дома Мэй тоже поднялись, и Хестия попутно пнула меня боковой стороной сапога.
        - Чего расселся? За неуважение к Ординаторам могут и плетей всыпать.
        Так эта призрачная дама - Ординатор?
        Когда она приблизилось, стало понятно, что это просто голограмма, проецируемая золотистым летающим диском с линзой посередине. Но плотность и детализация поражает, конечно.
        - Отец, - поклонилась Регина и опустилась на одно колено.
        Данакт был без шлема. Точнее, он трансформировался, убравшись назад, как крыша у кабриолета. На вид - пожилой мужик, крепко за шестьдесят, с царственным горбоносым лицом и пронзительными глазами необычного лазурного цвета - такими же, как у самой Регины. Пока он шёл к нам, лицо его напоминало неподвижную маску - надменно сдвинутые брови, поджатые губы, прищуренные глаза. Но при виде Регины он дрогнул. И шагнул вперед, подхватывая её за плечи и помогая подняться. Рядом с ним девушка, тем более без доспехов, выглядела миниатюрной и хрупкой, как ребёнок.
        - Зачем было так рисковать?! - прошептал он с отчаянием и гневом. Но, бросив быстрый взгляд на Ординатора, взял в себя в руки и снова выпрямился.
        - Прости… - так же тихо шепнула Регина.
        Глава ортосов снова принял непрошибаемый вид и смерил нас таким надменным взглядом, что захотелось съездить ему по морде чем-нибудь увесистым.
        - Меня зовут Эрит-Джабари-Тан, - представилась тем временем голографическая дама. - Я постоянный посол Ординаторов при Великом Доме Ортос, а в данный момент представляю и арбитров турнира Жатвы…
        Регина снова поклонилась, Хестия неуклюже последовала её примеру. Даже Харул кивнул, скрестив руки на груди. Я стоял, напряженно скользя взглядом по солдатам эскорта. Шестеро. Все, как на подбор, выглядят матерыми бойцами. Впрочем, чего еще ожидать от телохранителей одного из главных местных царьков.
        Закралась шальная мысль - а хватило бы у меня духу срубить этому надменному ублюдку башку прямо сейчас?
        Вряд ли получилось бы. Накопители в наручах пусты, а без радиумного оружия к этому типу лучше не соваться. И одним удачным ударом вряд ли обойдешься. Он наверняка и сам не промах.
        - Как вы все знаете, турнир был завершен досрочно из-за угрозы прорыва из Заарума, - продолжила Ординатор. - После того, как угроза будет окончательно устранена, всем Жнецам надлежит собраться в Головном бастионе Дозора для того, чтобы решить кое-какие формальности…
        Завершая фразу, она с легким кивком посмотрела прямо на меня. И взгляд её, как мне показалось, был особенно пристальным.
        - С вашего позволения, посол, кое-какие формальности нам стоит разъяснить прямо здесь, - вмешался Данакт. - Регина передавала сообщение, что находилась в плену. Это так? Кто-то из вас удерживал мою дочь силой?
        Сказано это было ровным учтивым голосом, но взгляд, которым он окинул нашу троицу, не предвещал ничего хорошего.
        - Это недоразумение, отец, - вдруг выступила вперед Регина. - И оно в прошлом. Напротив, этим людям я обязана жизнью. Особенно этому… незнакомцу. Я у него в долгу.
        Данакт выдержал паузу и, наконец, кивнул. Надо отдать должное его манерам - лицо его при этом даже не дрогнуло.
        - Хорошо, пусть будет так. Но я вижу у этого… незнакомца то, что принадлежит Великому дому Ортос. Надеюсь, это тоже недоразумение?
        Кажется, все взгляды в радиусе десяти метров сейчас сошлись в одной точке. На мне. Я немного замешкался, подбирая слова на арранском. Но проговорить их постарался максимально чётко.
        - Сед иам нон партинэ ат Домус Ортос.
        «Это больше не принадлежит Дому Ортос».
        Слово «Великий» я опустил намеренно.
        Самообладание на секунду покинуло старика - брови его вздернулись, ноздри расширились от короткой вспышки гнева. Но прежде, чем он успел что-то сказать, снова подала голос Ординатор.
        - Насколько известно арбитрам, трофеи были захвачены в ходе турнира. И, по правилам, сейчас они принадлежат Дому Мэй, как и вся остальная добыча Жнецов этого дома.
        Я хотел было что-то возразить и снова начал подбирать слова, но тут Харул незаметно, но болезненно наступил мне на ногу.
        - Трогон тебя поглоти, парень! Лучше подержи язык за зубами, - прошипел он из-под маски. - Мы и так ходим по лезвию. Насчет трофеев - разберешься с Акамантом.
        - Что ж, хорошо. Я обсужу этот вопрос с главой Дома Мэй, - наконец, процедил Данакт. - Регина, идем. Алимах проводит тебя в безопасное место…
        Один из телохранителей выступил вперед, учтиво поклонившись. Она последовала за ним, но на полпути обернулась, спросив:
        - Я не вижу Танака. Где он?
        - Я казнил его. Мне не нужен зилот, который позволил моей дочери подвергнуть себя смертельной опасности. Иди.
        - Но… он просто выполнял мой приказ, отец! - ахнула Регина, и голос её предательски дрогнул.
        - Иди, - твердо повторил Данакт. - Тебе нужно отдохнуть.
        Повернувшись ко мне, он продолжил:
        - А с тобой мне нужно поговорить. Наедине.
        Харул и Хестия, переглянувшись, отправились восвояси. Посол Ординаторов не сдвинулась с места - видимо, на неё приказы главы Дома Ортос не распространялись. Впрочем, и телохранители никуда не ушли, но с теми-то всё понятно - к ним отношение было, примерно как к предметам мебели.
        Меня эта ситуация, может, и взволновала бы, но эмоции были до сих пор подавлены боевым ядром. И к тому же, за спиной Данакта началось нечто, что сейчас занимало меня куда больше, чем предстоящий тет-а-тет.
        В пилоне открыли проход, и, кажется, готовились выводить из него тех, кто был внутри. Я еле сдержался, чтобы не броситься туда, отмахнувшись от ортоса.
        - По словам Регины, она у тебя в долгу, - проговорил Данакт с таким видом, будто ему жутко жмут сапоги. - Предпочитаю рассчитаться сразу. Что ты хочешь в награду за спасение её жизни?
        Да чтоб тебя! Нашёл же время…
        Впрочем… Я с трудом отвёл взгляд от входа в пирамиду и спросил:
        - У меня вопрос к вам, госпожа… забыл ваше имя. Раз турнир завершен досрочно, то кому сейчас принадлежит этот пилон?
        - Разумеется, тому Дому, который контролировал его на момент завершения турнира, - с лёгкой улыбкой ответила Ординатор. - Великому Дому Гракх.
        Я повернулся к Данакту и указал на пилон.
        - В обмен на жизнь и свободу вашей дочери мне нужна другая жизнь и свобода. Двоих людей, что находятся сейчас там. Вы ведь сможете выкупить их у Гракхов?
        - Ты равняешь жизнь Регины с жизнями двух гелотов? - холодно переспросил ортос, кажется, снова оскорбившись. - Я готов выкупить свободу всем, кто в этом пилоне. Даже если гракхи запросят за них тройную цену.
        - Согласен! - тут же выпалил я, поглядывая краем глаза за начавшейся возле пилона вознёй. Кажется, уже начали выводить первых пленников. Шли те медленно, пошатываясь, будто одурманенные.
        Наруч и латная перчатка на правой руке Данакта пришли в движение, трансформируясь так, чтобы он смог обнажить ладонь. Помедлив, я ответил на рукопожатие, с трудом удержавшись от того, чтобы не скривиться от боли. Пальцы главы ортосов стиснули мою ладонь так, будто он хотел раздавить её, как спелый плод.
        - Да будет так, - глядя мне в глаза, объявил он. - В этом отношении мы квиты. Но не в остальных. И вскоре я заставлю тебя оплатить долги.
        Мне сейчас было плевать на его угрозы. Вырвав ладонь, я заспешил к пилону, лихорадочно всматриваясь в лица выходящих из него людей. Подбежал ближе, расталкивая выстроившихся по обе стороны от входа солдат. Кто-то из них огрызнулся было на меня, но я зло зыркнул в ответ, вскинув правую руку. При виде золотого наруча солдат заметно струхнул и попятился.
        Я с замиранием сердца перебегал взглядом с одного лица на другое. Следующий… Следующий… Следующий… Да сколько же вас там?! Вот уж действительно - ни окон, ни дверей, полна горница людей…
        Кто-то задел меня, протискиваясь через оцепление и становясь рядом. Мельком обернувшись, я узнал Харула.
        - Что ты задумал? - спросил он. - О чем говорил с Данактом?
        - Он пообещал дать свободу всем этим людям. Выкупить их у гракхов.
        - Широкий жест, - саркастически усмехнулся Харул. - С твоей стороны. Ты спас жизнь его дочери. Это стоит дороже, чем полусотня гелотов.
        - Да пошёл ты! - огрызнулся я. - Ты же вроде не из благородных. Но тоже говоришь об этих людях, как о вещах.
        - Так я и думал. Среди них - кто-то из твоих близких. Что ж, тогда, наверное, всё правильно. Жизнь за жизнь.
        Да. Жизнь за жизнь. И дочь за дочь…
        У меня перехватило дыхание, когда я увидел в веренице людей знакомую светловолосую головку и плюшевую акулу, зажатую под мышкой. Не обращая внимания на возмущенные окрики, бросился к ней, расталкивая солдат.
        - Алиса! Лиска!
        Девочка обернулась и, увидев меня, несущегося к ней с выпученными глазами, испуганно прижалась к матери. Я же, не добежав нескольких шагов, рухнул на колени. Не споткнулся - просто ноги будто отнялись. Из горла вырвался отчаянный вскрик.
        Это… не она!
        Твою мать, это не она!! Да, девочка очень похожа, особенно издалека - тот же рост, тот же цвет волос и прическа до плеч, даже акула эта дурацкая - точно такая же. Но это не Лиска! Как я мог так обознаться?!
        Впрочем, я ведь видел её мельком, с доброй сотни метров, и когда она уже заходила в пирамиду, на фоне яркого света. Но ведь я всё это время даже не сомневался, что это она! И всё это время торчал возле этого долбаного пилона вместо того, чтобы искать свою дочь!
        Из горла моего вырвался какой-то нечленораздельный шальной вопль. Пленники из пирамиды шарахнулись от меня, арранские солдаты бросали недоуменные взгляды. Харул подошел было, попытался помочь мне подняться, но я отбросил его руку и, вскочив, ринулся напролом через толпу. Успокоился только когда отбежал далеко в сторону, к ограде стройплощадки. Здесь было относительно безлюдно - в первую очередь из-за того, что земля была перерыта воронками от бомб, так что солдаты обходили этот участок по краю.
        Эмоции пробивались даже сквозь блок, поставленный амальгамой. Если бы не он, я бы, наверное, сейчас и вовсе с катушек слетел. Мысли скакали с одного на другое, как бешеные.
        Всё зря! Все эти битвы, все эти смерти - ради чего, в конечном итоге? Чтобы выкупить на свободу несколько десятков незнакомых мне людей? Но где же тогда была Лиска?
        Да где угодно, блин! Может, она давно погибла, пока я торчал тут и играл в партизан.
        Но стоп! А как же наш договор с Козлоногим? Он же обещал!
        «Вы теперь - как два звена одной цепи. Твоя дочь будет жива до тех пор, пока жив ты».
        Она точно должна быть жива! Скорее всего, её захватил кто-то из Жнецов, просто утащил к другому пилону. И чтобы отыскать её, теперь нужно как-то выяснить, к кому именно она попала. Выследить, вычислить, отыскать, любыми правдами и неправдами…
        Стискивая кулаки, я зажмурился, постаравшись успокоиться. Амальгама послушно замедлила мой пульс, выровняла дыхание. Эмоции, пробившиеся сквозь блок, улеглись, уступая место холодному, как стальной клинок, рассудку.
        Обернувшись в сторону пилона, я увидел Данакта, разговаривающего с молодым гракхом в дорогих доспехах. Судя по тому, как то один, то другой, указывали на выходящих из пирамиды людей, они торговались.
        Что ж, этот индюк, по крайней мере, держит своё слово, так что пленники получат свободу. Это уже чего-то стоит.
        Я окончательно успокоился, и в груди начала нарастать холодная, расчетливая решимость. Лиску я обязательно найду, хоть из-под земли достану. Но это лишь начало. Дальше ведь нужно будет как-то выживать в этом мире. Но прогибаться под местные порядки я не собираюсь. И уж тем более растить в них дочь.
        Ненависть к арранам, копившаяся с самого начала катастрофы, никуда не делась. А понемногу развеялись и сомнения, терзавшие меня до этого. К чёрту всё это самобичевание! Я не виноват в том, что столько людей сегодня погибло.
        Виновники - вон они, ублюдки в золотых и черных доспехах. Если бы не их гребаная Жатва, вырвавшая мой город из привычной реальности - то всего этого кошмара не было бы. Это они бросили нас в это пекло. Они виноваты во всех этих смертях. И в том, что большинство выживших теперь станет их рабами.
        Но мы не первые их жертвы, и наверняка не последние. Арраны считают себя высшей расой, которой позволено коверкать чужие миры ради их выгоды. И они будут продолжать это, если их не остановить. Но сделать это можно только отсюда, изнутри. Перетрясти этот гнилой мирок, свергнуть так называемые Великие Дома, научить остальных жить по-человечески…
        Я усмехнулся собственным мыслям. Да уж, ну и занесло меня. Тоже мне, нашелся вождь мировой революции. Я и на Спартака-то не тяну. Хотя…
        Снова вспомнился Макс. И подумалось, что уж ему-то эта идея пришлась бы по душе. Помню, из армии он вернулся с татуировкой «Никто, кроме нас». И, в отличие от многих, кто носил подобную, действительно следовал этому девизу по жизни. Вот он бы, услышав меня, ни секунды бы не сомневался. Он жизнь готов был бы положить за других. Что, впрочем, и сделал.
        Эх, как же мне будет тебя не хватать, дружище…
        Я достал из наспех сооруженных ножен, притороченных к левому бедру, гракхский клинок. Тело Гончара мы так и не нашли, как и Рината и остальных ребят из отряда. После того, как здесь прошлась орда демонов, а потом бомбардировка арранов - неудивительно. Так что, по иронии судьбы, это оружие - всё, что мне осталось на память о Максе. Хотя, по сути, это и не его меч, он пользовался-то им всего один день…
        Сидя на краю воронки от взрыва, я задумчиво поковырял концом меча рыхлую землю. Сумерки над городом сгущались. В лагере, разбитом арранами, начали зажигать факелы. Этот их лагерь, пирамида пилона, тлеющие неподалеку останки исполинского монстра смотрелись совершенно дико и чуждо на фоне привычных городских многоэтажек, пусть и изрядно потрепанных прошедшим катаклизмом. Хотя на самом деле, всё наоборот. Это весь наш город - инородный элемент в этом чужом мире. Но продержится он недолго. Максимум - до следующей Жатвы.
        А она состоится. И следующая, и следующая. Если только кто-нибудь не остановит это…
        Я и сам не заметил, как начал выводить на земле короткую надпись. «Никто, кроме нас». Закончив, глубоко вонзил клинок в грунт, так что он остался торчать, как надгробие.
        - Прости, Макс. Нормальной могилы для тебя не получилось. Но, по крайней мере, ты на родной земле.
        Неподалеку от меня все это время маячил Харул - амальгама подсвечивала его узнаваемую тощую фигуру. Он явно присматривает за мной, и наверняка ему от меня что-то нужно. Но сейчас мне не хотелось с ним говорить. Да и вообще с кем бы то ни было. Я смертельно устал за эти дни, и единственное, что мне сейчас было нужно - это побыть одному. И, если повезёт, хорошенько выспаться.
        К счастью, у меня всегда есть возможность ускользнуть туда, где меня не достать.
        Выпрямившись в полный рост, я спрыгнул с образованной взрывом насыпи и ускользнул в серый мир. Искажений на изнанке почти не было, и это приятно удивило. Привычная тишина, пустота и бесцветность. То, что нужно, чтобы насладиться одиночеством.
        Вот ведь как бывает. Мои детские кошмары стали моим убежищем. Моим оружием. Моей суперсилой. Даже заблудиться здесь уже не так страшно. Сейчас весь мир вокруг меня - сплошные неизведанные места. Так не всё ли равно, откуда начинать их исследование?
        А передышка, выпавшая мне сейчас, продлится недолго. Всё только начинается, и поиски Лиски - лишь одна задача из многих. Я перешёл дорогу обоим Великим домам. Ввязался в игры с потусторонними сущностями. Узнал о том, что сам я - чуть ли не прямой потомок Изначальных, и эту тайну тоже еще предстоит разгадать. А может, всё-таки удастся и найти путь домой…
        Эта Жатва разделила мою жизнь на «до» и «после». Как и для всех, кто угодил в эти дни в Долину багровой пасти. Что было «до» - уже не имеет значения. Что будет «после»… Зависит теперь только от меня.
        Я, не оглядываясь, зашагал прочь. Пересек через изнанку стройплощадку и решил пойти дальше вдоль по улице, дворами, чтобы не маячить на виду. Монстров в округе не должно быть - здесь только что прошлась арранская армия, всех перебили или разогнали. На крайний случай, укроюсь на изнанке.
        Амальгама выдала какой-то странный сигнал, акцентируя моё внимание на оконном проеме неподалеку. Стекло там было выбито напрочь, окно зияло в сумерках сплошным темным провалом. Но именно туда вела подсказка.
        Предупреждение об опасности? Да нет, не похоже. Скорее настойчиво мигающий маячок.
        Любопытство взяло верх, и я, подобравшись ближе к окну, заглянул внутрь.
        Пустой разгромленный офис. Рабочие столы с компьютерами, разбросанные бумаги, опрокинутый шкаф. Сигнал ведет куда-то вглубь помещения. Короткие голубоватые вспышки, которые с трудом можно было бы различить без подсказки амальгамных линз.
        Я взглянул на индикатор Накопителя на Свете зари. Энергия восстанавливалась медленно, но активировать клинок я уже могу. И даже на пару-тройку ударов должно хватить…
        Запрыгнул на подоконник, с него - на один из столов. Тот опасно хрустнул под моим весом, так что я поспешил спуститься на пол.
        Разглядел, наконец, источник сигнала. К моему изумлению, это был небольшой летающий диск с линзой посередине. Когда я приблизился к нему на расстояние пары шагов, из него вырвался пучок голубого света, быстро развернувшийся в объемную голограмму.
        - Госпожа… посол? Извините, я так и не запомнил вашего имени.
        - Эрит-Джабари-Тан. Но вы можете звать меня просто Джабари.
        - Меня зовут Ян. Чем обязан?
        - Я рада, что у нас выпала возможность переброситься парой слов наедине. Времени у нас немного, иначе мою отлучку заметят в лагере. Но об этом разговоре никто не должен знать. Вообще никто, понимаете? Ни из ваших старых знакомых, ни из новых. Это очень важно.
        - Я не из болтливых. Но что вам от меня нужно?
        Посол заметно нервничала, перебирая пальцами концы своего богато украшенного пояса. Видеть её в таком смятении было странно - во время разговора в лагере она показалась мне такой же надменной и царственной, как и глава Ортосов.
        - Вы ведь понимаете, что ваше появление в Аксисе не прошло для нас незамеченным. С самого момента, как вы активировали первые кластеры амальгамы, Ординаторы следят за вами. И, надо признаться, всё это время среди нас не стихают споры на ваш счёт.
        - Я… догадываюсь, - осторожно ответил я. - Но мне пока так и не ясен мой статус. Вы признали меня Жнецом дома Мэй?
        - Это было вынужденным решением на тот момент. Но сейчас… Мы считаем, что вам разумнее всего скрыться. По поводу вас слишком много вопросов от Великих Домов. И слишком много личных счётов. При этом мы пока не можем предложить вам открытое покровительство Дома Ординаторов. Это повлечет за собой еще больше проблем.
        - Да я и не прошу ничьего покровительства, - проворчал я. - И, уж простите, у меня пока нет причин доверять вам. Как и кому-то другому из вашего мира.
        - Тем не менее, мы готовы помогать вам, чем только сможем. Только делать это пока придётся тайно. Увы, ситуация на Аксисе крайне сложная. Боюсь, полномасштабная война между Ортосами и Гракхами неизбежна. И это не просто отголоски застарелых конфликтов. Такое впечатление, что кто-то плетет интриги, стравливая Дома между собой. Мало того - мы подозреваем о заговоре по свержению самих Ординаторов. Поэтому ваша недоверчивость - хорошее качество по нынешним временам. Мы и сами никому не можем доверять.
        Я саркастически усмехнулся.
        - Вы думаете, мне есть дело до всех этих ваших дрязг? Этот мир - чужой для меня. Мало того - ваши соплеменники…
        Джабари печально покачала головой и подняла руку, прерывая меня.
        - Я понимаю вашу скорбь, Ян. Вы через многое прошли за эти дни, и наверняка затаили обиду на всех арранов. Но поймите, вы появились здесь не случайно! Возможно, впервые за многие циклы Жатв нам удалось выудить из океана миров именно ту жемчужину, за которой мы охотились. Я всегда скептически относилась к легендам и пророчествам, и во всём предпочитаю научный подход. Но даже я сейчас не могу удержаться от священного трепета, разговаривая с вами…
        Она и действительно волновалась - теперь это было особенно заметно. Но потом произошло то, чего я уж точно не ожидал. Посол, подобрав длинные полы одежды, опустилась на колено в глубоком поклоне.
        - От лица всех Ординаторов я приношу извинения за все зло, что вольно или невольно было причинено вам арранами. Но, по иронии Великой ткачихи, нить вашей судьбы теперь тесно переплетена с Аксисом. И вы не правы, говоря, что этот мир - чужой вам. Ваша кровь, ваше происхождение - тому доказательство. Понимаю, что вам это пока сложно принять…
        - Я догадываюсь, о чем вы. Про гены Изначальных? Через амальгаму я кое-что узнал об этом…
        - Да, - кивнула посол, выпрямляясь. - Но, думаю, вы не до конца понимаете, какое сокровище течет в ваших жилах. Мы и сами до сих пор не можем в это поверить, но вы - не просто носитель генов Изначальных. Вы и есть Изначальный! Амальгама пробудила в вас глубоко спящее наследие, и теперь ваш геном трансформируется, очищаясь от лишнего…
        Она снова глубоко поклонилась и с волнением в голосе закончила:
        - Добро пожаловать на Аксис, Ян из Великого Дома Аракетов!
        НОВОСИБИРСК, АВГУСТ-ОКТЯБРЬ 2021