Наследство колдунов Евгений Степанович Варламов
        Трое искателей приключений попадают в параллельные миры.
        Часть первая
        Глава первая
        На сияющий чистотой голубой купол летнего неба наползала полупрозрачная вуаль облаков. Их невесомые полосы и спирали постепенно прикрыли весь небосвод, но солнечное тепло легко пробивало эту преграду. Поэтому Захаров чувствовал, как пригревает светило. Он стоял здесь, у каменной стены, уже довольно давно, и лишь нервное напряжение не позволяло ему обратить внимание на жар нагретого камня и опаляющий зной ветерка, дующего в лицо. Слишком уж опасна и необычна была для него эта работа: охранять друзей от дракона.
        Всего лишь несколько дней назад, проснувшись утром, около девяти, он вдруг ощутил себя вольной птицей. Накануне сократили его должность, которая была им так нелюбима, что увольнение он принял с благодарностью. Правда, накоплений у него не было, а в кошельке шуршало лишь несколько бумажек неважного достоинства, но он, наконец, был свободен. Жена ушла от него полтора года назад, встретив вдруг своего одноклассника, к которому питала нежные чувства еще со школы, а Захаров не противился разводу, благо детей они за пять лет совместной жизни не завели. А жена? Ну, была - и нет. И, слава Богу!
        А теперь сгинула и ненавистная работа.
        Да о чем тужить? Квартира, подаренная его родителями на свадьбу, хоть и однокомнатная, но имелась, коммуналка за месяц оплачена, а работа найдется. Захаров работы не боялся. Никакой. Мог пойти и грузчиком, и дворником. Да хоть ассенизатором. И плевать, что скажут соседи. Тем более, что Захаров их почти и не знает. Так, здоровается, увидев в подъезде смутно знакомое лицо, и все. Не волнует! Вот только отдохнет немного, да и найдет себе ярмо. Лишь бы платили прилично. Да ему, Захарову, много и не надо. Не мальчик уже, чтобы по дискотекам шляться, да модно одеваться. Скоро тридцатник уже! Хотелось бы, конечно, хотелось. И по дискотекам хотелось, и по кабакам.. . Да только "всяк сверчок знай свой шесток", как говорила покойная бабушка. Вот если заработает он много денег, тогда, можно и подумать. А пока - нет! Банку пива вечером - и все! Все удовольствия.
        А ближе к обеду позвонил коллега по работе. Теперь уже бывший коллега, конечно. Обрадовался, что застал Захарова дома, да и говорит:
        - Захаров, как ты вовремя уволился-то! Ты мне так нужен! Я тебя с утра в конторе ищу. Спасибо, шеф раскололся, сказал, что тебя выперли. И телефон дал. Давай-ка встретимся.
        - Зачем?
        - Надо, Захаров, надо! И даже очень. Ты ведь когда-то боксом занимался?
        - Ну ты вспомнил! Когда это было? Я и кикбоксингом потом занимался. Но уже давно! А что?
        - Дело не на миллион, конечно, но сумма тоже неплохая нас поджидает. Хочешь поучаствовать?
        - А что делать надо?
        - Просто подстраховать. Мало ли что, хотя особых трудностей не предвидится. Но это не телефонный разговор. Я через часок к тебе подъеду, и мы с тобой все обговорим.
        Сержик Алабин появился в квартире у Захарова не через час, а через три. Невысокий, щуплый, он никак не тянул на "Сержа", как он любил представляться, поэтому на работе все его звали Сержиком. Но программистом и человеком он был хорошим, несмотря на невзрачную внешность, поэтому его ценили и часто хвалили. Сержик, которому это было, конечно, приятно, немного задирал свой большой нос, но это понятно. Никто не без греха.
        Они с Захаровым уселись на кухоньке, и, попивая крепкий горячий чай, Сержик начал свой рассказ:
        - Я с тобой, Захаров, буду говорить честно. Ты знаешь, оказывается, за свои двадцать шесть лет я не приобрел друзей. Знакомые есть, а друзей нет. Но, вот получилось так, что мне необходимо кому-то довериться. Стал перебирать всех своих знакомых: нет достойных кандидатов! Кроме, может, Люськи Дорониной, но она девушка, а мне, кроме человеческих качеств, нужны еще и мускулы. Вот я и подумал о тебе. Может быть, мы с тобой и не друзья, но и не враги, и тебе, по-моему, можно доверять. Ты не завистливый, не злой, никого никогда не подводил, и ни на кого не стучал, короче, положительный герой. Ну, это я так, вообще. А в частности, я, уж извини, навел о тебе справки, и результаты мне понравились.
        - Ты что же, досье на меня завел?
        - Ну, не досье, это громко сказано, но должен же я знать своего напарника.
        - А я?
        - Что?
        - А я должен?
        - Ну, спрашивай!
        - Да ну тебя. Говори уж, в чем дело.
        - Дело простое. И касается оно моей бабки, которая недавно померла.
        - Наследство, что ли привалило? - догадался Захаров.
        - Наследство. Только не мне, а моему отцу. А он руками и ногами упирается. Говорит, мол, пусть оно огнем горит, это наследство, а он и пальцем к нему не прикоснется. Ему, мол, душа дороже.
        - А в чем дело-то? - загорелся интересом Захаров.
        - Ну, тут мистика какая-то. Точно тебе говорю. Я сам-то плохо бабку знал, да и не бабка она мне, а прабабка, но и я только недавно узнал, что она у себя там, в деревне была колдуньей, или ведьмой.
        - Круто! Ну? Дальше!
        - Так вот, все имущество она оставила отцу, причем все ему одному, и в том числе шкатулку с драгоценностями. Не знаю точно, что там за драгоценности, но отец обмолвился, мол, больших денег стоят. Но главное, что есть условие, по которому можно получить это наследство. А отец эти условия выполнять наотрез отказался. Я его начал уговаривать, а он сказал, чтобы я все себе забирал, если мне не страшно.
        - Так что за условие-то? Говори уж!
        - Даже и не знаю, как сказать! Поверишь ли? - смутился Сержик.
        - Давай, не тяни, рассказывай! Иди уж до конца!
        - Короче, надо ночью в полнолуние выкопать определенного покойника на кладбище, снять с его пальца кольцо, покойнику вбить в сердце осиновый кол, а кольцо употребить как ключ к шкатулке. Или сначала вбить, а потом кольцо? Ну, как-то так! Тогда и драгоценности будут наши. В смысле напополам. А без кольца драгоценности будут прокляты, и пойдут владельцу только во вред.
        Вот такие инструкции. Странно звучит, но хочешь, верь, хочешь, нет.
        Ты уж извини, что я тебя в такое дело втравливаю, но мне больше не к кому обратиться, а один я не справлюсь. Я тоже боюсь.
        - Ну, знаешь, и я еще никогда могилы не разрывал. Ты, может, все это придумал? Приколоться решил?
        - Если бы! Конечно, звучит все это полным бредом, но ты бы видел моего отца! Вот он натурально в шоке. Отфутболил меня вместе с завещанием, и пошел напиваться. Со страху.
        - Так завещание у тебя?
        - Ну да, вот в бумажнике лежит.
        - Ну-ка, дай посмотреть.
        - Ты мне, Захаров, сначала скажи, ты со мной? Ты мне веришь?
        - Да с тобой, с тобой, конечно! Я тоже, как и ты, р-романтик! Неисправимый, кстати.
        - Тогда на, читай!
        Сержик достал из заднего кармана брюк небольшой потертый бумажник, и
        вынул сложенный в несколько раз лист бумаги. Захаров нетерпеливо забрал документ себе, и, развернув, углубился в чтение. Несколько раз он прерывался, возвращался к началу, гадливо морщился, а под конец даже понюхал бумагу как заправский сыщик.
        Сержик все это время попивал чаек, поглядывая на Захарова. Потом скорчил значительную мину и сказал:
        - Шанель номер пять!
        Захаров хмыкнул, и протянул завещание Сержику:
        - На, спрячь. А что, она правда колдуньей была?
        - Откуда я знаю? Я ее никогда и не видел.
        - А на похоронах?
        - Я не поехал. Отец ездил.
        - Ну, понятно. Далеко ездил?
        - В Тульскую область. Тут недалеко.
        - Похоронили?
        - Похоронили, конечно. Правда, не отпевали, она не велела. Да и помощница ее тоже была против.
        - Что за помощница?
        - Да бабка какая-то. На похоронах-то только она, да отец были. Ну, еще четверо мужиков. И все.
        - Понятно! Ну и что дальше? Какой план действий? Что- нибудь наметил?
        - Да я еще и не составлял никакого плана. Я думал, с тобой.
        - Логично! "Чего один не сделает, сделаем вместе". Ну, давай, рассказывай, куда ехать, на чем, когда? Ты, кстати, не забыл, что тебе завтра на работу? Что делать будешь?
        - Заявление на отпуск напишу. А если не дадут, на увольнение.
        - Ну, хорошо! Дальше. На чем поедем?
        - На поезде.
        - Прямо в деревню?
        - Нет, до Тулы, а там еще километров тридцать.
        - Ну, давай, разрабатывай маршрут. Когда у нас полнолуние?
        - Щас посмотрю в инете. У тебя где комп?
        - Да у меня его сроду не было.
        - Вот черт. Ну ладно, дома посмотрю. Короче, тогда я пошел. Маршрут составлять, время подбирать. Ну и всякое такое.
        - И деньги.
        - Какие деньги?
        - А ты что, зайцем в Тулу поедешь? На экспедицию нужны средства. И с запасом. А у меня как в поговорке: "в одном кармане вошь на аркане, в другом блоха на цепи". Так что думай, родной!
        - Ладно, что- нибудь придумаем. Пока!
        С тем Сержик и отбыл.
        Глава вторая
        Хорошо выспавшись, часов в одиннадцать утра Захаров решил побаловать себя завтраком. Благо холодильник не успел еще опустеть. Достал хлеб, масло, сыр, и поставил на огонь чайник. Поразмыслив, затеял яичницу. Порезал кусочек бекона, и только собрался бросить его на раскаленную сковородку, как раздался звонок. Он радушно отворил дверь, и увидел Сержика в компании такой симпатичной девушки, что чуть не потерял дар речи. Чуть выше Сержика, с отличной фигурой, затянутой в джинсу, с волнистыми каштановыми волосами, стянутыми на затылке в хвост, и с решительным выражением прекрасных карих глаз под соболиными бровями.
        - Проходите, - промямлил Захаров, засмущавшись, - что-то вы рано.
        - Кой черт рано, Захаров! - воскликнул бодрый Сержик, - время к обеду.
        - А я только завтракать собрался. Будете?
        - Давай, ты завтракать будешь, а мы пообедаем. Знакомься, это Люська. Она теперь будет в нашей команде. Ты уж извини, но по-другому никак было нельзя. Я ей все рассказал, и она впечатлилась.
        Захаров застенчиво взглянул исподлобья, протянул Люське руку, и буркнул: - Антон.
        - Люсьена, но все зовут меня Люськой - обворожительно улыбнулась ему девушка, и он внезапно почувствовал, что эта девушка и есть та самая его вторая половинка, про которую говорят, что ее обязательно нужно найти.
        Почувствовав запах перекаленной сковородки, Захаров, извинившись, бодро рванул на кухню, оставив молодых людей раздеваться и разуваться. Когда они вошли на кухню, десяток яиц уже шкворчал на сковородке, а целая куча бутербродов была увенчана полосками сыра. Подоспел и чайник, так что завтрако-обед получился на славу.
        Наконец Сержик оторвался от кружки с чаем, и, отдуваясь, торжественно объявил:
        - Дело в шляпе! У Люськи есть машина!
        Захаров сразу представил себе ярко-красный "Матиз", подходящий для такой роскошной девицы, и поморщился. Сержик между тем продолжал:
        - Полнолуние - послезавтра. Лопаты есть, ключи от бабкиного дома есть. У Люськи есть немного денег. Рассчитаемся с ней позже. Ты не против? - спросил он у Захарова.
        - Да нет, не против. Только - за! Люся для нас просто находка.
        - Это ты ее просто плохо знаешь, - засмеялся Сержик.
        - Что у тебя с работой? - спросил Захаров.- Уволился?
        - Нет, к моему удивлению шеф дал две недели в счет отпуска. Видно, не хочет со мной расставаться.
        - Ну конечно, ты программист, а меня, охранника, вышвырнул не глядя. Вообще-то я не в претензии. Обрыдло каждый день цепного пса изображать.
        - Ну и ладно, - сказал Сержик, - Люська у нас пока вообще вольная орлица в поисках работы, так что готовимся к выезду. Люська, на тебе припасы.
        - Какие припасы?- спросила Люська. - Список давай.
        - Да какой список? Купи чего-нибудь пожрать на троих дня на два, да и все.
        - Ладно. Когда выезжаем?
        - Давайте завтра с утра, часов в десять. Чтобы заранее все обсмотреть и подготовиться.
        На том и порешили.
        На следующий день Захаров встал пораньше, размялся, и стал собираться в дорогу. Достал смену белья, чистые носки, свитер и штык-нож от винтовки Манлихера, подаренный ему одним приятелем - "черным копателем". Вернее, это был окопный вариант штыка в металлических ножнах - кинжал. Выглядел он очень внушительно, что добавляло его владельцу уверенности в себе.
        Далее последовал хороший аккумуляторный фонарь, заряженный "под завязку", складной швейцарский нож с множеством функций, солдатская фляжка, заполненная чистым спиртом, и пара банок тушенки. Завершил дорожный набор хороший электрошокер, такой же, как выдавался ему на постылой работе. Немного подумав, Захаров достал с антресолей почти новые юфтевые сапоги офицерского образца. Сапоги чуть ссохлись, но под действием свиного жира и обувного крема приняли первоначальный вид. Следуя логике, Захаров пошарил на бельевых полках и нашел прекрасный кусок байки, который чудесным образом превратился в две портянки. Ничего, что они были розового цвета, зато в них можно было смело пускаться в дальний путь.
        Наконец сотовый запел "Комбат, батяня, батяня, комбат", и Сержик предложил ему спускаться. Мол, карета подана. Захаров не спеша оделся, поправил криво висевшее зеркало в прихожей, и внимательно посмотрел на себя. В зеркале хмурился рослый, коротко стриженный, лопоухий молодой человек с трехдневной щетиной на широком лице. Его голубые глаза внимательно вглядывались в Захарова, словно запоминая его таким, как сейчас.
        Вздохнув на прощанье, Захаров надел шапку, куртку, подхватил дорожную сумку, и, громко топая сапогами, отправился за приключениями.
        На улице был месяц март, вроде бы и весенний, но до настоящей весны в Москве было еще далеко, судя по всему. Снег на обочинах лежал плотными грязными кучами, и не собирался таять. Солнце скрылось за плотными облаками свинцового цвета, легкий ветерок мел по дороге поземку.
        Никакого красного "Матиза" поблизости не было, а вместо него у подъезда стояла темно-синяя трехдверная "Нива" с работающим мотором. Захаров было замешкался, но тут отворилась водительская дверь, и Люська, сидевшая за рулем, крикнула ему:
        - Давай, Антон, шевелись! А то у меня бензина мало.
        Захаров оббежал "Ниву", и открыл дверцу, из которой выпал задремавший Сержик. Подхватив его, и сунув на заднее сиденье, Захаров втиснул туда же свою сумку, и, устроившись на переднем сиденье, захлопнул лязгнувшую дверцу.
        - Осторожней, ты, - заворчала на него Люська, - не на тракторе.
        Она лихо тронулась с места, и "Нива", грохоча своими членами, резво рванулась вперед. В машине было тепло, правда, из печки пованивало вениками, но это скоро прошло. Сержик на заднем сиденье опять задремал, а Захаров, почуяв тепло, с довольным видом расстегнулся и снял шапку.
        - Куда едем? - спросил он у Люськи, ловко крутящей баранку.
        - Сейчас на заправку заедем, а потом на Варшавское шоссе, и прямо в Тулу. А там еще раз сориентируемся. Мимо Тулы не проедем.
        Захаров согласно кивнул головой, и прикрыл глаза. Правда, задремать ему не удалось. Люська оказалась экстремальным водителем, склонным к нарушению правил, поэтому процесс вождения сопровождался вскриками, руганью и яростными жестами непутевым водителям, не желавшим уступить ее "Ниве" дорогу. Захаров, ничего не понимавший в вождении, инстинктивно вжимался в сиденье, когда стремительно летящая по скользкому асфальту "Нива" обгоняла сразу несколько автомобилей, осторожно плетущихся по своим делам. В общем, через несколько минут он уже пожалел, что сел на переднее сиденье. На заднем сидении он, в случае чего, был бы значительно целее.
        - Люсь, не гони так, - несмело попросил он, - мы же никуда не торопимся.
        - Отвали, не мешай! Я тут хозяйка. Как захочу, так и поедем. Понял? - с остервенением прорычала Люська.
        - Да понял я, понял. Только осторожнее, пожалуйста.
        Люська презрительно фыркнула и ничего не ответила.
        Заправившись, Люська решительно вырулила на "Варшавку", держа курс на Тулу. Вопреки опасениям Захарова, "боевая подруга" держала руль уверенными руками, и не собиралась попадать в аварии. Они проскочили через МКАД и влились в компанию автомобилей, спешащих на юг. Присмотревшись к их номерам, Захаров удивился обилию москвичей и жителей Подмосковья, но подумав, решил, что это закономерный результат экспансии столицы в областные центры. Наверняка в Туле имеют недвижимость, ведут свой бизнес тысячи москвичей, а руководство области плотно повязано с властями столицы.
        Успокоившись, и прикрыв глаза, под завывания Григория Лепса из магнитолы, Захаров задремал, и проснулся уже за Серпуховым, за Окой. Проснулся, чтобы в скором времени снова задремать, потому что заснеженные деревья и кусты не вызывали в нем желания бодрствовать, наблюдая красоты природы. Сержик на заднем сиденье тоже "давил на массу". Только Люська, уморительно гримасничая, ворчала что-то себе под нос, сосредоточенно глядя вперед.
        Наконец проснулся Сержик, вжикнул молнией Захаровой сумки, и, покопавшись там, достал штык-нож, вынул его из ножен, и восхищенно вскрикнул:
        -Ух,- ты-ы! Вот это кинжал!
        Проснувшийся Захаров недовольно обернулся назад, и хриплым со сна голосом сказал:
        - Положи на место! Чего ты шаришь по чужим вещам?
        - Да ладно тебе! Я только посмотреть. А тебе зачем такой?
        - В зубах после еды ковырять. А ты что, ничего с собой не взял?
        - Как же не взял? Взял. Ноутбук.
        - Да уж грозное оружие! Люсь, а у тебя?
        - У меня газовик. Револьвер. Я без него никуда. Я девушка слабая, беззащитная, меня каждый обидеть может.
        В разговор вступил Сержик:
        - Кто тебя обидит, трех дней не проживет. Ты, Захаров ее не слушай, она у нас девушка боевая, задержание преступника имеет.
        - Это как?
        - Да какой-то чудак сумочку у нее вырвал, и попытался убежать. Так она сняла туфли, его догнала, и так ему по тыкве туфлями надавала, что его прямиком в реанимацию увезли.
        - Да-да, круто! Молодец, Люсь!
        - Ладно вам,- отмахнулась Люська, - просто так получилось. В туфлях я его не догнала бы, да и не задержала. Так что просто стечение обстоятельств. Бог вразумил разуться. Да и треснула я его всего пару раз. Просто у него котелок слабый оказался.
        Наконец, проехав очередную развязку, они увидели впереди город. Люська свернула на обочину, и затормозила.
        - Ну что, Сержик, будь нашим навигатором, а то я все никак не сподоблюсь прибор приобрести. Куда едем дальше?
        Глава третья
        Сержик неловко заворочался, доставая ноутбук, раскрыл его, и стал рассматривать осветившийся экран.
        - Хе-х! Мы поворот-то проехали. Надо возвращаться.
        - Намного пролетели?
        - Да нет, километров на двадцать. Помнишь, Т-образный перекресток со светофором проезжали? Так вот на нем надо было не налево, а направо поворачивать. Давай, разворачивайся.
        Люська послушно сделала разворот под носом отчаянно сигналящей "Ауди", и "вдарила по газам". "Нива" басовито рыкнула, и помчалась вперед. Оскорбленная в лучших чувствах "Ауди" еще немного помигала фарами, и угомонилась. Догонять наглую девку по такой дороге - себе дороже.
        Между тем погода стала отличаться от московской. Выглянуло уже совсем весеннее Солнце, асфальт становился мокрым и опасным. Но пригревающее сквозь стекла светило незаметно подняло настроение даже Люське, которая, крутя баранку начала подпевать Ваенге: ".. снова стою одна, снова курю, мама, снова..".
        Минут через двадцать они пролетели тот самый перекресток и двинулись дальше. Наконец Сержик замычал что-то нечленораздельное, замахал руками, и исторгнул из себя вопль:
        - Направо поворачивай!
        - А чего орешь-то? - лениво спросила Люська.
        - Да чуть опять не проехали.
        "Нива" свернула на проселочную дорогу всю в ледяных скользких наростах и глубоких ямах. Темп езды сразу заметно спал, а Люська напряженно вглядывалась в простиравшийся перед ними путь. Автомобиль раскачивался как лодка на волнах, но иного пути не было. Наконец дорога пошла под гору, ям стало поменьше, и Люська сразу прибавила скорость. Загудев мостами, "Нива" понеслась с холма, не затормозив, перевалила через железнодорожный переезд, и, наконец, пронеслась по мостику через небольшую речушку под названием "Упа", как было объявлено на столбе с табличкой, вкопанном на обочине. Дальше дороги не стало совсем, она только угадывалась по расположению придорожных кустов, оправдывая мнение, что в России нет дорог, одни направления.
        До сей поры молчавший Сержик встрепенулся, и торопливо воскликнул:
        - Сейчас налево поворот должен быть. К Галанихе.
        - К кому?
        - Да не к кому, а к чему. Деревня так называется.
        - Где ж там поворот? Никакого поворота не вижу, - сказала Люська.
        - На карте есть. Смотри внимательнее.
        - Вижу, - перебил их Захаров,- вон там, прогалина между кустов.
        Люська пожала плечами, и "Нива" вломилась в узкую прогалину. За ней простиралось чистое поле, на дальнем краю которого виднелось несколько домиков, и, вроде бы, из трубы одного из них шел дым.
        - Вон она, Галаниха! - победно воскликнул Сержик. - Карта правильная!
        - И как к ней ехать,- ехидно спросила Люська. - Конечно, у меня "Нива", но не трактор же!
        Захаров, не застегнувшись, только нахлобучив на голову шапку, вышел из машины, и стал осматривать нетронутый снег в поисках дороги. Наконец он потопал сапогом вблизи кустов, и, возвратившись в салон, сказал:
        - Давай, Люся, вдоль кустов. Там вроде когда-то дорога проходила. Да и по логике, через поле редко ездят. Так что - в объезд.
        - Ага, - ответила Люська,- "Нормальные герои всегда идут в обход"? Ладно!
        Повинуясь умелым рукам Люськи, "Нива" повернула направо, и медленно двинулась вдоль шеренги ивовых кустов, припорошенных снегом. Колеса держали машину хорошо, поэтому Люська прибавила скорость. Домики стали заметно приближаться. Жадно разглядывая деревню, Сержик заметил:
        - Заброшенная какая-то. И поле непаханое. Видишь, как бурьяном заросло? Да и березки кое-где уже подрастают. Эх, родина наша, Рассея, никому ты не нужна. Наполовину брошена, наполовину разворована.
        Подъехав к деревне ближе, стало ясно, что Сержик был прав. От всей деревни домов в двадцать, целых осталось не более пяти. Остальные лишились кто крыши, кто пристройки, кто забора, и все, без исключения, окон. Раззявив немые рты настежь распахнутых дверей, деревня молила о помощи, но помощи ей ждать было неоткуда. Этой деревне было суждено умереть.
        - Ну, Сержик, и где хоромы твоей прабабки? - стараясь бодриться при виде столь печального зрелища, воскликнул Захаров.
        - Щас посмотрим.
        Сержик опять полез куда-то за сиденье, зашелестел бумагой, и уверенно сказал:
        - Крайний дом к лесу по левой стороне.
        Действительно, за деревней начинался лес. Как и деревня, он производил гнетущее впечатление. Когда команда подъехала к крайнему дому, стало видно, что опушка леса завалена упавшими деревьями, заросла низким кустарником, и производит впечатление непроходимых дебрей.
        Крайний дом по левой стороне выглядел жилым. По крайней мере, он был цел, с окнами, закрытыми ставнями, с аккуратным заборчиком вокруг палисада, большими воротами и красной железной крышей.
        Нива подъехала вплотную к воротам, и мужчины непроизвольно вздрогнули, когда Люська нажала на сигнал.
        - Ты что, чокнулась? Там же нет никого!- заворчал на нее Сержик.
        - Да я нечаянно,- покаянно ответила Люська.
        Выйдя из машины, друзья через небольшую калитку в палисаднике прошли к высокому крыльцу, построенному из широких и толстых плах. Понятно было, что делалось все это на века. Сержик вынул из кармана связку обычных современных ключей, и немного посопев над скважиной замка, открыл высокую дверь.
        - Люсь, давай я сейчас ворота изнутри открою, а ты машину во двор загонишь.
        Он прошел по коридорчику вперед, где виднелась еще одна дверь, выходящая во двор, а Люська вернулась в машину, и когда Захаров уже закрыл за собою дверь, войдя в дом, он смутно услышал гул заезжающего во двор автомобиля.
        Перешагнув порог, Захаров окунулся в темноту. Лишь слабые лучики света пробивались сквозь закрытые ставни, но они были не в силах разогнать мрак, царивший в доме. Пахло ладаном, корицей, и чуть- чуть прополисом. Захаров пошарил рукой по стене справа, а потом слева, и, наконец, отыскал выключатель. Почти одновременно со вспышкой света под потолком, за окном раздался скрип, и ставни начали открываться, а за оконным стеклом показалось улыбающееся лицо Сержика. Захаров махнул ему рукой, и огляделся.
        Обстановка для деревенского жилища выглядела довольно богато. Неполированная "стенка" белого дерева, большой овальный стол с вычурными стульями, широкий диван обитый дорогим гобеленом, и два вместительных кресла такой же обивки. На полках стенки книги в тисненых переплетах, странные маски, явно ручной работы, пыльные хрустальные вазы. Обилие разномастных фарфоровых фигурок. Без системы, без коллекций. Видно, собирались просто для души. Тут были и собачки, и ангелочки, и слоники, да чего только не было!
        Подивившись увлечению колдуньи, Захаров пересек комнату, и открыл другую дверь. Судя по всему, это была спальня, и, по совместительству, рабочий кабинет. В углу стояла односпальная кровать, застеленная темно-красным ковром, и с небрежно брошенной большой подушкой, широкий комод с резьбой, и круглый стол, на котором расположились три предмета, выдававшие занятия хозяйки. Это были: стопка игральных карт, большой прозрачный шар, и человеческий череп с отпиленной верхушкой. Череп, скорее всего, был старинным, так как на полоске серебра, которым был отделан край черепной кости, явно чернела благородная патина. Весь этот антураж словно вышел из старинного фильма "Рукопись, найденная в Сарагосе". Захаров положил руку на стеклянный шар, но тут же убрал ее: ему показалось, что в глубине стекла промелькнула какая-то зубастая тень.
        Скрип открывшейся двери заставил его вздрогнуть, но это была просто Люська, которая так же, как и Захаров, осматривала дом.
        - Как тут интересно-о! - протянула она. - И не подумаешь, что деревня. Я была у своих в деревне, так там печка, сажа, да грязь. Потом никак не отмоешься.
        - Не знаю,- сказал Захаров, - у меня никого в деревне нет. Я был на срочной в деревнях, но таких домов тоже не видел. Пойдем, где-то тут должна быть печь. Надо затапливать, а то замерзнем.
        - Так Сержик уже затапливает. Печка в кухне. Там котел, который весь дом по трубам обогревает. Пойдем-ка лучше в машину за сумками. Кушать хочется. Мы сегодня без обеда, а уж скоро стемнеет.
        Они снова вышли в коридорчик, который привел их к кухонной двери. Войдя внутрь, Захаров опять удивился. Странно было видеть здесь, в заброшенной деревне, такую чистоту и белизну. Кухня соседствовала со столовой, и большой белый стол, покрытый белой же вязаной скатертью, такого же цвета венские стулья, поражали какой-то инородностью, были неуместны здесь. "Странная же была эта прабабка",- подумал Захаров.
        Сержик сноровисто подбрасывал полешки в небольшой чугунный отопительный котел, в котором уже гудело пламя. Истопник был нахмурен и озабочен.
        - Вы знаете, а котел-то теплый был, заявил он. Кто-то за домом присматривает. Наверное, та, бабкина помощница.
        - Наверное, - без интереса откликнулся Захаров.
        - Ну что встали, когда жрать-то будем? - сердито воскликнул Сержик, - Давайте уже, несите!
        Захаров с Люськой повернулись, и уже открыли дверь, когда с улицы кто-то несмело постучал.
        Глава четвертая
        Молодые люди замерли, переглянулись, и, наконец, Захаров произнес:
        - Я пойду, открою.
        - Все пойдем, - возразила Люська, - а то я боюсь.
        Никто не возразил, и троица двинулась к входной двери. Захаров нажал на ручку, дверь отворилась, и они увидели в палисаднике, на полпути к калитке, невысокого человечка в темной куртке, валенках, и кроличьей шапке. Солнце садилось в лес за его спиной, поэтому лица незнакомца никто не увидел.
        - Вы кто такие? - спросил человечек низким голосом. - Вы зачем здесь? Вы что, не знаете куда попали?
        - Знаем, -ответил Сержик, - это прабабушки моей дом. Имею право!
        - Так ты Алабин, что ли?
        - Да, Алабин. А вы кто?
        - Это неважно. Только оставаться вам здесь опасно. Местные боятся к дому приближаться. Я, и то боюсь. Уезжали бы вы отсюда поскорее. Зло здесь, зло!
        - Да мы только переночуем, отдохнем и уедем,- ответил Сержик. - Вроде все тихо.
        - Да? Тихо? Точно тихо? - Он помолчал, задумчиво покивал головой, и снова взглянул на непрошеных гостей. - Ну, если ты Алабин! Тогда смотрите сами. Я вас предупредил. Если что, бегите ко мне. Я тут недалеко живу. Дом с большой сосной. Спросите деда Анатолия. И вот еще что, - дед Анатолий порылся в карманах. - Вы крещеные?
        - Сержик оглядел друзей, и, получив утвердительный кивок, ответил:
        - Да, все.
        - А кресты у всех есть?
        Люська сказала:
        - У меня нет. Я его не ношу.
        - Тогда вот, - сказал человечек, - я кладу здесь крест, надень его на себя обязательно.
        Он наклонился, и что-то положил в снег у тропинки. Люська сорвалась с крыльца, чтобы взять подарок, но дед Анатолий вдруг резко подался назад к калитке, и встревожено закричал:
        - Назад! Стой, где стоишь!
        И перекрестил Люську.
        Испуганная Люська осталась стоять у подножия крыльца, а дед, постоянно оглядываясь, словно ожидая нападения сзади, протопал за калитку, аккуратно прикрыл ее, и, прощально взмахнув рукой, пошел в деревню.
        Сбившаяся в кучку троица смотрела ему вслед, пока тот не пропал за углом. Наконец, Люська, осторожно ступая, прошла по тропинке, и подняла серебряный крестик на тонком черном шнурке. Осмотрев его, она сунула подарок в карман, и вернулась к крыльцу. Подняв лицо к мужчинам, стоящим на крыльце, она хриплым от волнения голосом спросила:
        - Ну что, уезжаем?
        Захаров открыл было рот, но посмотрел на Сержика, и промолчал. Наследник колдуньи понурился, повертел головой, словно разминая шейные мускулы, потом резко выпрямился, и твердо произнес:
        - Не дождутся! Не за тем мы сюда ехали! Лично я остаюсь! Вы со мной?
        - Я - с тобой! Мне терять нечего, - сказал Захаров,- я остаюсь!
        Они оба вопросительно смотрели на девушку, пока та не стала переминаться с ноги на ногу, и не воскликнула:
        - А-а! Пропадай моя пустая голова! Я с вами!
        Все оживились, и гурьбой ввалились в коридорчик, захлопнув за собой дверь. Пока Сержик показывал Люське расположение "удобств" во дворе, Захаров вытащил из "Нивы" все имущество, и, тяжело нагруженный, вернулся в уже нагретую кухню. Вернулась раскрасневшаяся Люська, и стала готовить ужин. На маленькой газовой плите, стоявшей за котлом, вскипятила чайник, заварила крепкий чай, нарезала хлеба и колбасы. Для изголодавшейся троицы этого было достаточно. Они устроились за белоснежным столом на белоснежных стульях, строго предупрежденные Люськой, что она убьет любого, испачкавшего скатерть. Сержик раскрыл ноутбук, но интернет здесь не работал, поэтому немного "поюзав", он закрыл компьютер, и присоединился к беседе Захарова с Люськой.
        Люська вспоминала свои детские поездки в деревню в Калининской, а теперь Тверской области. Вспоминалось, конечно, только хорошее, как у всех хороших людей. Грибы-ягоды, озеро, бабушкина корова, и соседский конь. Травы до пояса, горячее солнце, и вечерний чай на веранде.
        А Захаров, слушая Люську, вспоминал, но не вслух, лето 2001 года, и чеченское село Алхан-кала, где ему довелось поучаствовать в уничтожении банды Арби Бараева. И его воспоминания совсем не походили на воспоминания Люськи. Не было там ни грибов, ни ягод, а только автоматная трескотня, взрывы гранат, да свист пуль над головой. Но рассказывать об этом Захаров не хотел, как не любил и вспоминать об этой войне. Слава Богу, он вышел из нее без единой царапины, а вот многим его друзьям не повезло.
        Сержик включился в воспоминания, и рассказал, что был в этом доме только однажды, в пятилетнем возрасте, и совершенно ничего не помнит. Фотографии прабабки у отца не было, да она и не фотографировалась никогда, кажется. Жила она одна, а по хозяйству ей помогала какая-то женщина, живущая по соседству. Отец сказал, что на похороны она пришла, побыла недолго, отдала ключи от дома, и пропала. Больше отец ее не видел. Схоронили прабабку не отпевая, в могиле, выкопанной трактором "Беларусь" в мерзлой почве. Поэтому старушку закопали без долгих речей, да и речи говорить было некому: бабкина помощница, трое любопытных жителей деревни, да представитель местной администрации, встревоженный неясными слухами. Поминки отец делать в деревне не стал, просто дома, уже расслабившись, выпил бутылку водки, и моментально заснул сидя на диване. Вот и все похороны.
        - Так она, значит, не упокоенная лежит? - блеснула знаниями Люська,- это нехорошо!
        - Да уж, я тоже слышал, что это плохо, - согласился с ней Сержик. - Но что ж поделаешь. Боялись ее при жизни, боятся и после смерти. Видали, как мужичонка стреканул? Как черт от ладана. Правда, в данном случае с точностью до наоборот. Как праведник от черта.
        - Давай не нагнетай! А то я и так уже дрожу! - заявила Люська.
        - Что делать будем? Спать - рано, может, в картишки перекинемся? Я видел у бабки на столе, - сказал Сержик.
        - Давайте, а то и правда, рано еще,- поддержал его Захаров.
        Сержик на правах хозяина сходил в спальню, и принес оттуда колоду карт. Но что это были за карты! На всех рубашках были изображены скелеты в богатых одеяниях, в глазных отверстиях горел дьявольский огонь, а сами изображения были нарисованы так искусно, что скелеты, казалось, движутся, следят впадинами глаз за игроком, источая ненависть и страх.
        - Нет, я не буду в такие карты играть,- со страхом сказала Люська. - Вот еще не хватало! Еще ночью приснятся!
        С молчаливого одобрения Захарова Сержик сложил колоду и отнес назад в спальню.
        Вернулся он очень быстро, с испуганным выражением лица, которое тщетно пытался скрыть.
        - Что там? - спросила Люська.
        - Да все нормально! - фальшиво улыбнувшись, сказал Сержик. - Еще чай пить будем?
        - Нет уж, - заявила Люська, - Потом в туалет захочется, а я боюсь выходить. Пойдемте лучше спать. Утро вечера мудренее.
        На том ужин и закончился.
        Глава пятая
        Спать решили все вместе, в одной комнате, потому что Люська наотрез отказалась ночевать в спальне старухи, да никто, впрочем, и не настаивал.
        Раздеваться тоже не рискнули. Только разулись. Им, горожанам, привыкшим к центральному отоплению, температура в доме казалось низковатой, несмотря на жарко растопленный котел. Разложили диван, и, постанывая от усталости, увалились на просторный матрац, поместив Люську в серединку. Она начала брыкаться, говоря, что ей тесно, но как-то незаметно угомонилась, и засопела, подложив под голову свою руку.
        Следующим уснул Сержик. Он начал рассказывать Захарову про своего прадеда, умершего молодым, но внезапно замолчал. Спал он тихо, но иногда чуть слышно поскуливал, как щенок, оставшийся без мамы.
        Захаров же, как ни устал, но уснуть сразу не смог. Он лежал на спине, вглядывался в темноту, вслушивался в тишину, нарушаемую какими-то потрескиваниями, тихими щелчками, и шорохом. Хоть убей, но ничего необычного не происходило. Расслабившись, Захаров опустил руку вниз, и закрыл глаза. И сейчас же обостренное чувство опасности резануло по сердцу. По телу пробежала волна озноба, захотелось укрыться одеялом с головой, но одеяла у него не было.
        Оголенное запястье вдруг ощутило прикосновение нежной шерсти, как будто невидимая кошка потерлась о его руку. Непроизвольно Захаров пошарил пальцами в темноте, пытаясь поймать животное, и потихоньку позвал:
        - Кис-кис-кис!
        В противоположном углу раздался смешок, и грубый голос полушепотом издевательски произнес:
        - Мяу!
        И сейчас же что-то темное, пахнущее шерстью и серой, навалилось на него, пытаясь задушить, задавить своей массой, заставить сдаться. Лихорадочно стал Захаров выпутываться, вырываться из этих мягких, но смертельных объятий, задыхаясь, но, не помышляя о капитуляции.
        Сквозь тяжелое тело, придавившее его к постели, он вдруг услышал тоненький, полузадушенный крик Люськи, и как последнее средство борьбы с нечистью, а по его мнению это была именно она, он торопливо забормотал единственную молитву, которую знал до конца:
        - Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя и на небе и на земле. Хлеб наш насущный..
        Внезапно душащие объятья ослабли, и тяжесть навалившегося тела исчезла. Захаров лежал на спине, онемевшими губами заканчивая молитву, рядом всхлипывала Люська, а на другой половине постели с хрипом пытался вдохнуть чудом уцелевший Сержик.
        - ..ныне и присно и во веки веков. Аминь! - громко, во весь голос закончил Захаров, словно припечатывая исчезнувшую нечисть.
        Приходили в себя долго. Включили свет, сели, тесно прижавшись друг к другу, и обменялись впечатлениями. Первым стал рассказывать Захаров. Остальные сидели молча, внимательно слушая, и сопереживая.
        Люське приснилось, что она брошена в болото, а кто-то сильный тянет ее на дно за ноги. И уже теплая, вонючая жижа стала заливать ей горло, не давая дышать, когда ее тело, словно пробка, вылетело из болота, отпущенное злодеем.
        Сержик, начал свой рассказ с того, что вечером, относя карты в прабабкину спальню, он очень испугался. Ему показалось, что из-под кровати вытянулась вдруг серая мохнатая лапа, вроде обезьяньей, и попыталась схватить его за ногу. Тогда он быстро выскочил из спальни, но ничего рассказывать не стал, чтобы не обсмеяли. А ночью та же лапа, высунувшись из-под дивана все-таки схватила его. Схватила за лицо, плотно запечатав рот и нос липкой ладонью так, что Сержику оставалось только извиваться в стремлении вдохнуть хоть глоток воздуха. Так же внезапно лапа убралась, заставив Сержика со всхлипом втягивать воздух в легкие.
        Захаров задумался, торопливо прокручивая прочитанное в детстве. Он тогда очень любил всякие страшилки, истории о леших, кикиморах и водяных. Судя по всему, их посетил домовой. Вернее, не посетил, а напугал. Он- то в этом доме поселился давно, это они - незваные пришельцы. Незнакомые, и с плохими мыслями. Только и думают, что о старухиных драгоценностях. А домовому ох как трудно расстаться с хозяйкиным сокровищем. Значит, нужно их напугать, да так, чтобы опасные гости бежали со всех ног.
        - Да, это был домовой! - вслух подвел итог Захаров.
        - Что? Домовой? Откуда ты знаешь? - спросил Сержик.
        - Читал когда-то. Только не говорите мне, что домовых не бывает. Все всегда бывает. И вы в этом уже убедились.
        - Я чуть не умерла! - заявила Люська. - Это было так страшно! Жижа эта вонючая во рту. Даже сейчас ощущается! Как только не захлебнулась?
        - Это Захаров нас спас, - перебил ее Сержик, - Видно здорово не любит нечисть Слова Божьего. Моментально нас отпустил.
        - Ладно. Что делать будем, славяне? - спросил Захаров.
        - А что делать? Рассвета ждать, - рассудительно ответил Сержик.
        До рассвета еще было часа три. Спать уже никто не собирался, поэтому они обулись и привели себя в порядок. А потом сидели плечом к плечу, настороженно оглядывая комнату в ожидании какого-то подвоха, неприятности. И неприятность не заставила себя ждать.
        Внезапно, вызвав нервную дрожь у присутствующих, раздался громкий стук во входную дверь. Кто-то ударил в нее три раза со всей силы так, что дверь затрещала.
        Первым отреагировал Захаров. Он мгновенно подобрался, и злым шепотом спросил у Люськи:
        - Где твой чертов револьвер? Дай сюда.
        Люська молча кинулась к своему рюкзаку, достала револьвер, и протянула его Захарову. Тот схватил его, и, осмотрев, засунул за пояс. Потом достал из своей сумки электрошокер и штык-нож. Сунул электрошокер в карман, а штык-нож вынул из ножен, и пошел к двери.
        - Куда ты, Захаров? - громким шепотом спросила Люська, - мы тут одни не останемся.
        - Да, мы с тобой,- также прошептал Сержик.
        Они вышли в коридор, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь, но все было тихо. Захаров, шедший впереди, остановился, и громко спросил:
        - Кто там?
        Все притихли, ожидая ответа, но за дверью было тихо. Захаров подошел ближе к двери, ударил в нее кулаком, и снова спросил:
        - Кто там, я спрашиваю!
        - Не открывай, Антон, пожалуйста, - шепотом же попросила Люська, - я боюсь!
        Обернувшись, и посмотрев ей в глаза, Захаров сказал:
        - Не бойся, Люся! Чему быть, того не миновать.
        Он снова повернулся к двери, отпер замок, и рывком открыл дверь, выставив в сторону руку с кинжалом. Сделав полшага за дверь, он внимательно огляделся, и, обернувшись, приказал Сержику:
        - Сбегай, принеси из моей сумки фонарь.
        Через несколько секунд фонарь был в его руке, и он, присев на корточки в проеме двери стал внимательно разглядывать ярко освещенную поверхность крыльца. Спустя некоторое время осмотр был закончен, и Захаров, поднявшись, твердо заявил:
        - Это опять нечисть.
        И на недоуменные взгляды друзей дополнил:
        - Никаких следов. Ночью выпал легкий снежок, а следов нет. Значит опять нечисть пугает. Вы как, готовы продолжать наше предприятие, или уже скисли?
        - Люська промолчала, посмотрев на Сержика, а тот, подумав, сказал:
        - Я боюсь! Да, ребята, я ужасно боюсь! Да и Люська, по-моему, тоже боится. Но денег мне хочется больше. Так что я - за продолжение. Ничего, пробьемся!
        - Да, Антоша, надо закончить это дело. Стыдно было бы струсить, - порозовев, сказала Люська. - Не в деньгах дело! Но спасовать перед нечистью, это, знаете, не по - человечески. Не по-православному. Я с вами!
        Где-то за деревней начиналось утро.
        Глава шестая
        Тщательно заперев дверь, команда отправилась в столовую. Следовало протопить котел, позавтракать, и обсудить план дальнейших действий. Люська нарезала гору хлеба, полбатона вареной колбасы, и поставила на газ большой чайник из хозяйства колдуньи. Неспешно прожевали скудный завтрак, с удовольствием запили его крепким чаем, и стали совещаться.
        - Первым делом на кладбище, - заявил Сержик. Осмотримся, найдем нужную нам могилу, прикинем как, да что. А там видно будет.
        - Про кол не забудьте, - влезла Люська.
        - Какой прокол? - не понял Сержик.
        - Кол, осиновый, дубина!
        - А-а, ты вон про что! Надо осину искать. Кто-нибудь хоть знает, какая она, осина?
        - Я знаю, - сказала Люська. - Если они здесь растут, я узнаю.
        - Сейчас же листьев нет, как ты узнаешь? - спросил Захаров.
        - Неважно, я по коре узнаю.
        - Вот вроде пустяк, а проблема уже есть, - вздохнул Захаров. - Что там с лопатами? А топор есть?
        - Есть две лопаты, совковые, совсем новые. Я у дворничихи в аренду взял, - солидно сообщил Сержик.
        - Совковые? Да ты обалдел, Сержик! - взвился Захаров. - Ты соображаешь, что совковыми лопатами не копают? Копают штыковыми, а так как у нас сейчас конец марта, то я подозреваю, что мы и штыковыми хрен чего сделаем.
        - Почему это? - оскорбился Сержик, - силы есть!
        - Ну да, "сила есть - ума не надо"! Земля-то замерзла. Может быть, и не как камень, но лопатой не возьмешь. Обычно в таких ситуациях жгут автомобильные покрышки, стараясь оттаять землю, а потом копают. Но это не наш вариант. Ведь мы не хотим, чтобы вся Тула узнала, что мы могилу раскапываем? Так что остается старый добрый стальной лом.
        - Согласен, - ответил Сержик. - Я как-то об этом и не подумал. А где лом взять?
        - Поищем у бабки, а если нет, попросим у деда Анатолия. Соврем чего-нибудь.
        Стараясь не разделяться, они покинули столовую, и вышли во двор. Это был крытый двор, объединяющий помещения для животных, баньку, туалет, и стоянку для техники. Сейчас из технических средств во дворе стояли покосившаяся подвода без одного колеса, и Люськина "Нива". Хозяйка сразу прилипла к своему железному коню, проверяя уровень масла, давление в шинах и зарядку аккумулятора. Мужчины же, определившись с фронтом работ, принялись искать лом.
        Методически обходя помещения двора, Захаров обратил внимание, что никакой живности во дворе нет, да и, впрочем, сто лет уже не было. Мыши доели стародавнюю солому, оставив от нее одну труху, и не было никаких следов навоза. И даже сам воздух в коровнике был свеж и приятен. В других помещениях было то же самое.
        Кстати, инструмента тоже не было, за исключением лысой метлы, топора с треснутым топорищем, и погнутой железной кочерги.
        - Эй, Сержик, как успехи? - крикнул Захаров.
        - Нет тут ничего, и никогда не было, - ответил Сержик, подтвердив опасения Захарова.
        - Ладно, кончай! Нехозяйственная была старушка, - с усмешкой сказал Захаров, - Видать на жизнь только колдовством зарабатывала.
        - Да, похоже, - согласился с ним Сержик.
        - Давайте-ка, други мои, собираться, да поедем к деду Анатолию в гости, - решил Захаров.
        Уговорились в доме не оставлять ничего, поэтому снова погрузили свои вещи в машину. Сержик открыл ворота, и "Нива", наполнив двор густым синим выхлопом, не спеша выползла на белый свет. Погода была не очень благоприятная: сеял мелкий снежок, который вкупе с восточным ветерком создавал что-то вроде жиденькой метели. Но, тем не менее, по неезженому снегу автомобиль, подскакивая на кочках, зарысил вдоль деревни.
        - Вон она, сосна, видишь? - подскочил на заднем сиденье Сержик. - Ух, здорова! А что это я ее в прошлый раз не заметил?
        - Наверное, не туда смотрел,- съехидничала Люська.
        Вид брошенных домов погибающей деревни вызывал уныние. Снег, укрывший разорение и запустение, не скрывал то, что в этих домах никто не живет. Не шел дым из труб, не мычали коровы, не кукарекал звонкоголосый петух. Не слышно было обычной, повседневной перебранки проснувшихся людей. "Ниву", стоящую с заглушенным мотором под огромной, опаленной пламенем сосной, окутала тишина, прерываемая только щелканьем недогоревших углей, оставшихся от дома деда Анатолия. Где он сам, оставалось только гадать, так как никаких следов на ночной пороше, ни человеческих, ни автомобильных, вокруг не наблюдалось. Словно дом вспыхнул в одночасье, да так, что никто и не заметил его исчезновения. Лишь большая закопченная печь возвышалась посреди пожарища, да кое-где просыпались, взметаясь из-под завалов угля, языки прозрачного пламени.
        - Ни хрена себе, - промолвил Сержик, - вот так номер!
        - Поехали дальше, - сказал Захаров, - будем искать живых.
        Люська завела двигатель, и "Нива" неспешно покатила дальше по улице.
        Деревня была пуста. Три дома казались жилыми, но жильцы в спешке покинули их, судя по уже припорошенным снегом следам автомобильных шин. Ни на крики, ни на стук никто не отзывался. В каком-то из домов Захаров позаимствовал стальной лом, прислоненный к крыльцу, справедливо полагая, что вряд ли хозяева за ним вернутся. В другой усадьбе, в распахнутом настежь сарае, реквизировал две отличные штыковые лопаты из титанового сплава. С такой экипировкой уже можно было штурмовать кладбище. Следовало позаботиться и о старых автомобильных шинах, Захаров даже присмотрел парочку, но это было не к спеху. Нужно было убедиться, что деревня пуста.
        Они вновь развернулись, и снова обследовали деревню. На их призывы никто не откликнулся, а жилища были пусты. Тут их мнения разделились. Сержик требовал немедленно ехать на кладбище, и начать разрывать могилу, а Захаров предлагал пообедать и отдохнуть, чтобы накопить силы на вечер, когда и развернется главное действие. Послушав их, Люська включила первую передачу, и порулила к дому колдуньи.
        На этом прения сторон прекратились.
        Глава седьмая
        Выйдя из машины у калитки, троица искателей приключений поднялась в дом, и расселась за обеденным столом. Есть не хотелось, поэтому они просто расслабились, молча развалившись на крепких стульях. В доме было тихо. Каждый думал свою думу, пока Захаров, потянувшись, и сладко зевнув, не попросил:
        - Слушай, Сержик, ты бы хоть показал, что ли, шкатулку-то. А то рискуем неизвестно за что.
        Сержик вытаращил на него глаза, и возмущенно воскликнул:
        - Да я показал бы, если бы она у меня была.
        Подскочившие на своих стульях Захаров с Люськой от удивления раскрыли рты.
        - Я не понял, - вскинулся Захаров, - как это так? А где же она? Ты что же это, нас за нос водишь?
        - Да нет, никого я не вожу. Я ее и сам еще не видел. Но она здесь, в доме. Отец ее не взял, спрятал в спальне.
        - А чего же ты молчишь?
        - Так кольца-то у нас еще нет. А без кольца нам эта шкатулка бесполезна.
        -Ну и дурак же ты, Сержик! - воскликнула Люська, - а если бы и этот дом сгорел? Что тогда?
        - Ну, не знаю. Я как-то об этом не подумал.
        -Так, - решительно заявил Захаров, - встаем и идем забирать шкатулку, если ее еще никто не забрал.
        Красный как рак Сержик вскочил первым, и ринулся в дверь. Захаров замешкался ,пропуская Люську вперед, и невольно вздрогнул, услышав отчаянный крик Сержика. Он отшвырнул назад остолбеневшую Люську, крикнув ей, чтобы не выходила, и, на ходу вытаскивая кинжал, припустил бегом в комнату.
        Влетев туда, он сначала поискал взглядом врагов, угрожающих Сержику, но, не обнаружив их, выронил кинжал, и застыл на месте, не веря своим глазам.
        Со времени их последнего появления в комнате произошли изменения. На овальном столе стоял простой сосновый гроб к тому же сбитый кое-как. Крышки на нем не было, а внутри кто-то лежал.
        Преодолевая страх, Захаров сделал три шага, и заглянул внутрь гроба.
        Наверное, это был дед Анатолий. В куртке неопределенного цвета и кроличьей шапке. Только без валенок. Босые пятки его были желты, как лимон. Кожа словно стекла с лицевых костей черепа вниз, отчего на его лице застыл ужасный оскал оборотней из фильмов ужасов. Казалось, что видны все его зубы. Глаза закатились под лоб, так что мертвец слепо уставился в потолок синеватыми белками. На правой, стиснутой в кулак жилистой, смертельно бледной руке, сверкал перстень странной трапециевидной формы с шипами, направленными в стороны. В середину был вделан бриллиант размером с чечевичное зернышко.
        Захаров обернулся, и кивком подозвал Сержика, скорчившегося в углу у дивана. Когда тот встал и нерешительно подошел, отрывисто спросил:
        - Это кольцо?
        Сержик боязливо заглянул в гроб, и сразу отвернувшись, сквозь зубы выдавил:
        - Не знаю. Я его никогда не видел.
        Прищурив глаза, Захаров поразмыслил, и сказал:
        - Что-то не сходится. Ерунда какая-то. Вроде как подсовывают нам это кольцо. "Вдруг, откуда ни возьмись.. ". Странно это. Ну-ка, Сержик, посторонись.
        Он отодвинул парня назад, за свою спину, полез за пазуху, и достал крестик на серебряной цепочке. Зажал его в левой руке, правой размашисто перекрестился, и начал читать молитву:
        - Отче наш, иже еси на небеси..
        Сначала ничего не происходило, но как-то вдруг мертвец задрожал, повернулся на бок и провалился в дно гроба, обнажив голые доски, а за ним провалился в небытие и сам гроб. Поверхность стола снова была покрыта нетронутым слоем пыли. Захаров трижды перекрестился, вытер холодный пот со лба, и проговорил:
        - Я так и думал. Какая-то ловушка. Бог отвел!
        Он затолкал назад крестик, и уже свободно, с чувством воскликнул:
        - Очнись, Сержик! Нас просто так не возьмешь!
        Захаров поднял с пола оброненный штык-нож, обнял за плечи растерянного Сержика, и они подошли к двери, которую уже боязливо открывала Люська, держащая в поднятой руке свой газовый револьвер.
        - Ой, а я вас выручать иду! Слышу что-то тихо. Ну, думаю, влипли мои мужики, надо идти на помощь.
        - Умница, Люся! Спасибо, но мы с Сержиком сами справились. А ты храбрая!
        - Да ну, какая я храбрая! Трясусь вся.
        - Трясешься, а выручать пошла. Это и есть настоящая храбрость. Я бы с тобой в разведку пошел!
        - Да ну тебя! Смутил меня совсем! - застеснялась покрасневшая Люська. - А что тут было?
        - Да морок, наваждение. Хотели нас в какую-то ловушку поймать. И мертвеца подсунули, и кольцо.
        - А где же они?
        - Пропали. Нечисть, она такая: пропадает, если не выгорело. А нам еще настоящего мертвеца выкопать надо. Так что вперед, за шкатулкой.
        На этом призыве все и сосредоточились.
        Глава восьмая
        Они зашли в спальню сторожко, держа крестики в руках и шепча молитвы, но никаких эксцессов не произошло. Видно, действительно, не нравилось нечисти Слово Божье.
        Шкатулка была спрятана плохо. Буквально: никак. Без выдумки. Сержик поднял лежавшую на кровати большую подушку в кружевной наволочке, а под ней оказался резной ящик размером с обувную коробку.
        - Да-а, - ехидно сказал Захаров, - мастерски припрятано. Видно отец у тебя в это время уже на бровях был.
        - Скорее всего. Хорошо хоть не забыл место, куда сунул, - с виноватым смешком ответил Сержик.
        Забрав шкатулку с собой, все прошли в столовую, расселись на стульях, поставили ее на стол, и принялись рассматривать вместилище драгоценностей.
        Шкатулку делал настоящий мастер. Каждую из ее поверхностей украшала резная змейка. Красно-коричневая, с узором из белых зигзагов и ромбов, и со стреловидным знаком на плоской головке. Никто из друзей не был специалистом по пресмыкающимся, но змейки выглядели ужасно ядовитыми. Вырезанные с такой достоверностью, что одним своим видом внушали страх, они, словно живые, готовы были защитить сокровище. Когда Захаров дотронулся до выпуклой бляхи, играющей роль запора, ему вдруг, на миг, показалось, что ядовитые гады насторожились.
        Сержик осторожно взял шкатулку, и покачал в руках, прикидывая вес. Потом потряс ее, произведя негромкий стук. Неожиданно он бросил шкатулку на стол, резко отдернув от нее руки.
        - Чего ты ее швыряешь, - недовольно спросила Люська.
        - Так это, - растерянно ответил Сержик, - мне показалось, что они шевелятся.
        - Кто?
        - Ну, эти, гады которые.
        Люська с сомнением хмыкнула, но руки со стола убрала.
        - Так, все! - резко сказал Захаров, - заканчиваем с ней! А то все это до добра не доведет.
        Прекратив эксперименты, шкатулку сунули в сумку Сержика, и временно оставили в покое.
        Захаров вспомнил, что видел во дворе топор, и отправился за ним. Люське с Сержиком он приказал сидеть тихо, и ничего не трогать. Остающиеся заверили его, что все понимают, и будут вести себя соответственно. И что, шел бы он уже, чем нотации читать.
        Выйдя во двор, Захаров обошел "Ниву", и прямиком направился к дровяному сараю. Это было единственное место во дворе, где была заметна какая-то деятельность. По - крайней мере, нерасколотые чурбаки лежали отдельно, аккуратная поленница радовала глаз своей архитектурой, только вот топор немного подкачал. Воткнутый в большую колоду, он в районе топорища был перемотан синей изолентой, скрывающей большую трещину, проходящую до самого лезвия. По-хорошему, топорище надо было менять, но для целей Захарова и такой топор был просто находкой. Перепиливать дерево толщиной в руку кинжалом - не самая легкая работка! А с топором это было пустяковой забавой. Поэтому Захаров с легкостью выдернул топор из колоды, и засунул его себе сзади за пояс.
        Выйдя из сарая, он вдруг услышал какой-то шорох, шарканье, и, не увидев никого, пошел на звук. Шорох доносился из бывшего курятника, в котором давно не было никаких кур, да и перьев не осталось. Захаров побывал там еще в первый обход двора. То, что это курятник, можно было определить только по нескольким сохранившимся насестам, да окаменевшим кучкам помета под ними.
        Двигаясь осторожно, и по возможности бесшумно, Захаров снова вынул топор из-за пояса, и, приоткрыв дощатую дверь курятника, заглянул внутрь.
        Сначала он ничего не увидел, но привыкнув к темноте, разглядел, что внутри шаркает когтистыми лапами по земляному полу самый настоящий петух. Открыв дверь пошире, Захаров разглядел птицу подробнее. Петух был совершенно черным, без единого белого перышка. Зато огромный ярко-алый гребешок в форме розы, и длинная бородка такого же цвета, вызывали восхищение. Гармония черного и красного была столь совершенной, что Захаров на мгновение отвлекся, и вздрогнул, когда в его спину стукнул кулачок, и Люськин голос сказал:
        - Что там? А ну, подвинься, мне ничего не видно.
        - Я вам что сказал, - тут же рассвирепел Захаров, - какого черта вы приперлись? Сержик, ты где?
        - Тут я, - выдвинулся из-за машины смущенный Сержик, - я ей говорил, что это тебе не понравится.
        - Ой, какой красавец! - завопила в сарае Люська. - А можно, я его поглажу?
        - Я вот тебе поглажу,- угрожающе зарычал Захаров, - выходи оттуда!
        Люська еще шире открыла дверь, и вышла из сарая, не заметив, что следом за ней вышагивает красавец петух.
        Кося огненным глазом на людей, петух боком-боком помчался в другой конец двора, и там, остановившись, и хлопая крыльями, вдруг закукарекал. Громко и страстно, так что, казалось, во дворе посветлело, и сам воздух посвежел.
        - Ну, все, - сказал Захаров, - вперед, орлы! Петух уж прокричал.
        Но не тут-то было! Разбежавшись, петух мгновенно преодолел разделявшую их дистанцию, и, нацелившись Люське в голову, выставил вперед когтистые лапы. Девушка инстинктивно пригнулась, и зловещая птица, с орлиным клекотом рухнув ей на спину, принялась клевать и рвать когтями прочную ткань куртки-Аляски, в которую была одета Люська.
        Кинувшийся ей на помощь Захаров попытался схватить проклятого петуха, но тот, продолжая держаться когтями за Люськину спину, принялся отбиваться мощным, словно стальным, клювом. По пальцам Захарова потекла кровь, и он обернулся в поисках оружия. Топор он, ввязываясь в драку, предусмотрительно бросил, боясь поранить Люську.
        Девушка кричала и плакала, но не столько от боли, сколько от неожиданности и бессилия.
        Положение спас Сержик, кинувшийся в бой с обломком лысой метлы в руках. Враг, в лице черного петуха не выдержал его атаки, и, отпустив Люськину спину, порхнул назад в курятник. Подоспевший Захаров тут же захлопнул дверь, и удовлетворенно крикнул:
        - Ну все! Капец ему! Будем сегодня есть куриную лапшу!
        Он снова забежал за стоявшую посреди двора "Ниву", и немедленно вернулся с кривой кочергой, на ходу выпрямляя ее.
        - Сейчас, сейчас, - бормотал он, - посмотрим, какого цвета твои потроха!
        Он осторожно приоткрыл дверь курятника, протиснулся в щель, и снова закрыл за собою дверь. Какое-то время стояла полная тишина, а потом Захаров крикнул из курятника:
        - Сержик, подай фонарь!
        Получив фонарик, и снова закрывшись, Захаров надолго замолчал, но неожиданно открыв дверь настежь, появился в проеме, и сказал скучным голосом:
        - Все! Финита ля комедия!
        - Что? Ты убил его? - спросила зареванная Люська.
        - Нету его там. Пропал, сволочь!
        - Куда пропал? Там же двери нет? - недоверчиво произнес Сержик.
        - Откуда я знаю! Нету, и все! Нечисть, одним словом.
        Они замолчали, переваривая информацию, потом Захаров спросил:
        -Ну как вы, в порядке? Люсь, как спина?
        Люська подвигала плечами, прогнулась в спине, и задумчиво произнесла:
        - Вроде бы, в порядке. Не болит.
        - Ну-ка, повернись, - приказал Захаров.
        Люська повернулась, и Захаров с Сержиком ахнули. На спине Люськи зияла дыра. Кусок куртки, окружностью примерно с футбольный мяч, исчез вместе с подкладкой. В дыре была видна Люськина спина в рваной джинсовой куртке.
        - Что там? - забеспокоилась Люська, безуспешно пытавшаяся заглянуть себе через плечо.
        - Да все нормально, - успокоил ее веселый Сержик, только куртку тебе поменять надо, а то поддувать будет.
        - Да я уж чувствую, что-то в спину дует, ответила Люська.
        - Подберем тебе что-нибудь старухино, - сказал Захаров.
        На том и остановились.
        Глава девятая
        Проклиная коварного петуха, они снова вернулись в дом. Люська сняла свою "Аляску", и критически оглядев ее, со вздохом решила, что куртка свое отслужила. Поиск верхней одежды на ее замену решили начать со спальни прабабушки, как места, наиболее вероятного для этой цели.
        Не разлучаясь, как это было оговорено ранее, троица осторожно вошла в спальню, бубня под нос "Отче наш". Комната встретила их мерцанием шара на столе, в котором что-то происходило. Захаров мельком глянул на шар, но не заинтересовался, в отличие от Сержика, который наклонился над магическим предметом, пытаясь хоть что-то разглядеть в сполохах цветных пятен.
        Люська же подошла к массивному трехстворчатому шкафу со встроенным зеркалом, и со скрипом открыла одну из его дверей. Сразу же запахло лавандой. Всмотревшись в висевшее на вешалках великолепие, Люська сначала ахнула, а потом ликующе завизжала. В шкафу висели две шубы, полушубок, и несколько дубленок. Бережно взяв за рукав одну из шуб, девушка подула на мех, и, всмотревшись, с восторгом в голосе сказала:
        - Какая прелесть! Соболь!
        Подумав, она спросила у Сержика, продолжающего заворожено смотреть в шар:
        - Сержик, а какая она была, твоя прабабка?
        На что тот, оторвавшись на миг от шара, коротко глянул на Люську, и сказал:
        - Как отец говорил, она была еще ого-го! Королевна!
        - Так сколько же ей лет было, когда она умерла?
        -А кто знает? Может сто, а может и больше. Бабушка моя умерла в восемьдесят шесть. Вот и считай.
        - Да-а, чтобы носить такие вещи, надо точно быть королевой! - задумчиво сказала Люська.
        Осторожно разглядывая одежду, она вынула из шкафа одну из дубленок, отороченную каким-то мехом, и примерила. Худощавой Люське дубленка была немного широковата, но с длиной все было в порядке.
        - Вот эту возьму. Сержик, можно?
        - Да бери хоть все. Я не знаю, куда все это девать. Мать отказалась, а отец все мне отдал. Забирай, говорит, все это проклятое наследство, я, говорит, и пальцем не притронусь. Хотя прабабка его любила. Ему одному ведь наследство завещала. А тете Нине, отцовой сестре, ничего. Но она тоже не обиделась. Тоже сказала типа:- "Ой-ой-ой, мне ничего не надо, ради Бога!" Так что если хочешь, забирай все. Мне не жалко.
        - Не, я еще для таких вещей не доросла. Мне бы что попроще. Это же какой красавицей надо быть, чтобы такую шубу носить? А я? Ни кожи - ни рожи.
        - Ладно тебе, Люсь! - вступил в разговор Захаров, прислонившийся к дверному косяку, - ты тоже красивая!
        Люська с интересом глянула на него, потупилась, и промолчала, перебирая блестящий мех на манжете.
        - Смотрите, вот это кино! - позвал их Сержик,- пожар показывают.
        - Ну-ка,- заинтересованный Захаров тоже наклонился к шару. Люська присоединилась к ним, и тоже уставилась на блескучую поверхность.
        - Ничего не вижу. Просто краски переливаются, - сказал Захаров.
        - И мне тоже ничего не видать. Ты, Сержик, наверное, тоже колдун?
        - Да какой я тебе колдун! Я же ничего не умею.
        - А в шаре видишь! Значит, какие-то способности есть. Что там, хоть?
        - Пожар. Вроде бы деревня горит. Вся сразу полыхает. Но людей нет, никто не тушит. Вот уже догорает.
        - Ну ладно, Сержик, если хочешь, забирай шар с собой, - сказал Захаров. Да и остальные вещи тоже. Карты и череп. Не знаю, зачем, но чувствую, что они нам еще пригодятся.
        Выйдя во двор, Захаров подобрал брошенный им топор, и, дождавшись, когда Люська с Сержиком упакуют магические предметы, направился к выходу из дома. Заперев за собой входную дверь, Сержик, идущий последним, сказал:
        - Надо поторапливаться. Время-то идет, а мы никак до кладбища не доберемся.
        - Да, - согласился с ним Захаров, - мы тормозим, но это потому, что нам нельзя разделяться. Но, может быть, это и к лучшему.
        Незаметно они подобрались к границе леса.
        Кто-то срубил большинство деревьев на опушке, бросив стволы гнить без всякого сожаления. Поваленные березы и липы хаотично переплелись, образуя непроходимую баррикаду шириной около десяти метров. Подойдя к ней, наши искатели приключений остановились, и Захаров, посмотрев на соратников, сказал:
        - Ну что, впечатляет? В этой каше наверняка есть и осины. Так что, Люся, твой выход.
        - Эх, дубленку жалко, - воскликнула Люська,- и, подобрав полу одежды, перелезла через первый заснеженный ствол. Мужчины двинулись за ней.
        То, утопая по колено в снегу, то продираясь сквозь завалы сухих и не очень сучьев, компания медленно продвигалась через вырубку. Люська на ходу обследовала деревья, но осины среди них пока не попадались. Тем не менее, надежды девушка не теряла, зорко посматривая по сторонам.
        Наконец вырубка кончилась, и они вошли в относительно чистый лес. Конечно, и здесь хватало поваленных деревьев, но снега было мало, так что двигаться можно было более свободно.
        И почти сразу Люська нашла осину. Подойдя к ней, она уперлась в ствол руками, и закинула голову, пытаясь увидеть верхушку дерева. Подошедший Захаров спросил:
        - Ну что, это она?
        - Она-то она, да больно высокая. Ветки-то, видишь где начинаются. Метров пять, не меньше. И ствол гладкий. Не пойдет!
        - Да, это точно! Ищи другое, потоньше.
        Люська двинулась дальше, а за ней поплелись мужчины.
        Минут через пятнадцать поисков Люська вдруг остановилась у невзрачного деревца с серо-зеленой корой.
        - Вот это пойдет, - крикнула она отставшим Сержику и Захарову.
        - Точно это осина? - с недоверием спросил Сержик.
        - А ты попробуй кору на вкус, - лукаво ответила Люська.
        Сержик ковырнул ногтем неожиданно мягкую кору, и отправил в рот небольшой кусочек:
        - Тьфу, горько! - завопил он.
        - Ну вот, правильно, - засмеялась Люська, - это и есть осина.
        Захаров подступил к деревцу с топором, и вскоре, не без помощи кинжала, от деревца осталось метровой длины полено. Усевшись на поваленное дерево, Захаров принялся строгать, пока не получил карандаш толщиной с ножку стола, заточенный до игольной остроты.
        На том и успокоились.
        Глава десятая
        Но оказалось, что успокаиваться еще рано.
        Собравшись в обратный путь, молодые люди обнаружили, что потеряли ориентацию. Дело было в том, что вокруг срубленного деревца было натоптано много следов, но за пределами пятиметрового круга простирался девственно нетронутый снег. Кажется, Карел Чапек описал такое необъяснимое явление, когда следы начинаются в нетронутом снегу, как будто человек свалился в сугроб с неба. Так же и наши искатели приключений оказались в середине круга, за которым никаких следов не было.
        - Ну, нифига себе, - озадаченно воскликнул Сержик, - куда же идти-то?
        - Захаров насупился, и попытался взглянуть на небо, чтобы по солнцу определить направление, но в просветах между верхушек деревьев видны были только мрачные, серые тучи, грозившие снегом. Март в этом году редко радовал теплом и солнцем. Попытавшись припомнить методы ориентирования в лесу, Захаров ничего не вспомнил, кроме того, что мох на деревьях лучше растет с южной стороны ствола. Осмотрев ближайший к нему ствол, он перешел к другому дереву, потом к третьему. Метод не работал. Мох на деревьях рос с убийственной равномерностью во все стороны света. С досадой сплюнув, Захаров подозвал товарищей, и сказал:
        - Я думаю так: выбираем направление, и идем, стараясь не сворачивать. Куда-нибудь, да выйдем. Здесь не могут быть большие леса. Да и деревень много. А там посмотрим!
        Так и сделали. Захаров пошел первым, за ним шагала Люська, стараясь попадать в Захаровы следы, а в арьергарде плелся Сержик, постоянно оглядываясь.
        Заснеженный лес вокруг них был красив, но неприятен, чужероден, как будто качественно выполненная декорация к спектаклю. Положение усугублялось еще и тем, что не слышно было никаких звуков, они словно тонули в ватной атмосфере леса.
        Через час бодрого путешествования по странно молчаливому лесу, им встретился первый след. Даже не след, а целая тропинка, недавно протоптанная в неглубоком снегу. Обрадованные путники поспешили вступить на эту тропу, но уже через десять минут ходьбы Захаров уверенно произнес:
        - Братцы, мы идем по своим следам.
        Остальные кинулись проверять, и действительно, их следы совпадали со следами на тропинке.
        - Леший водит! - с уверенностью заявил Захаров
        - И что делать? - спросила Люська.
        - Дай подумать. Кажется я знаю, - ответил ей Сержик, - Мне отец как-то рассказывал. Да, вспомнил! Надо нам одеждой поменяться. Только ее сначала вывернуть придется.
        - Ну, давайте, попробуем твой метод, - сказал спокойно Захаров.
        Они принялись снимать верхнюю одежду и выворачивать ее. Сержик взял себе Люськину дубленку, которая пришлась ему впору даже в вывернутом состоянии. Люська, в Захаровой куртке, выглядела нелепо, впрочем, как и Захаров в Сержиковой куртешке. Ему пришлось просто накинуть ее на свои широкие плечи.
        Наконец друзья снова зашагали по тропинке. Скоро она совсем исчезла, и перед ними снова лежало нехоженое снежное пространство. Они решили сделать привал, и уселись на вырванное с корнями дерево, предварительно счистив с него снег. Все уныло молчали, изредка посматривая друг на друга. Наконец Захаров, покрутив головой, сказал: - Я в детстве здорово интересовался таким фольклором. Ну, типа, про ведьм, леших, кикимор. Так вот, есть еще один способ отвадить лешего. Только, думаю, все это сказки.
        - Давай попробуем, Антоша, - сказала просительно Люська, - хуже-то не будет?
        - Давай, попробуем, - внимательно посмотрев на нее, сказал Захаров.
        Он встал, приставил ладони рупором ко рту, и громко закричал:
        - Овечья морда, овечья шерсть!
        В ответ из леса раздался мощный вздох, и громоподобный голос произнес:
        - А-а, догадался!
        Подскочившие от неожиданности путешественники вдруг увидели за ближними кустами деревню, отделенную от них только полосой бурелома.
        - Что это было? - со страхом спросила Люська.
        - Леший! Понял, что я про него знаю, и отступился. Надеюсь, что он просто пошутил с нами.
        - И как ты помнишь такие вещи? Я, правда, сказками не увлекалась, я все больше фантастику. А теперь фэнтези читаю.
        - А фэнтези не сказки?
        - Ну, сказки, но не такие. Выдуманные. А тут видишь, оказывается, есть и нечистая сила и колдуны. Так что нашим сказкам можно верить. В отличие от фэнтези.
        - Ну, начали, читатели! - с укором воскликнул Сержик. Потом будете про книги разговаривать. Надо уже на кладбище пробираться, скоро темно будет. Отдай мою куртку.
        Они поменялись одеждой, и, приведя себя в порядок, двинулись в трудный обратный путь. Теперь уже впереди был Захаров, а Люська замыкала короткую цепочку. Взмокшие, но довольные, друзья добрались до дома колдуньи, и уселись отдыхать прямо на крыльце.
        Когда со двора раздался победный крик петуха, отдыхающий народ синхронно вздрогнул, а вскочивший со ступеней Захаров отчаянно заругался, и ринулся было в бой, но входная дверь была еще заперта. Пока Сержик открыл ее, да пока Захаров добежал до двора, колдовская птица исчезла, не оставив и следа. Раздосадованный и разозленный Захаров выместил свой гнев на двери курятника, двумя ударами топора развалив ее на части. Испуганный Сержик открыл ворота, и, подождав, когда Люська выгонит "Ниву" на улицу, закрыл их. Они с Захаровым вышли через калитку, загрузились в автомобиль, а Люська нажала на газ.
        Но настоящие приключения ждали их впереди.
        Глава одиннадцатая
        И снова разграбленные и разрушенные дома потянулись вдоль улицы. На нетронутом снежном полотне не было ни следов автомобильных шин, ни отпечатков человеческих ног, или лап животных. Даже птицы покинули деревню. Ну, где вы видели сельскую улицу без вездесущих воробьев, пары ворон, да одинокой, но ужасно вертлявой сороки? Галаниха-же была совершенно мертва. Казалось, что кроме нечисти, и наших троих искателей приключений, в деревне никого не осталось.
        Почти никого. Внезапно, из-за покосившегося забора вынырнула скрюченная фигурка в вязаном платке и телогрейке, и стремительно двинулась наперерез "Ниве". Захаров немедленно полез за пазуху, и, вытащив крестик, крепко зажал его в руке, одновременно давая знак Люське остановиться. Но она и сама нажимала на тормоз, потому что сгорбленная старушка уже стояла на пути автомобиля.
        Никто из них не двинулся с места, наблюдая, как она подошла к капоту "Нивы", и, упершись в него жилистыми руками, пристально уставилась на них сквозь ветровое стекло выцветшими голубыми глазами.
        - Ну что, я выхожу! - полуутвердительно произнес Захаров.
        Видно было, как ему не хочется снова вступать в конфликт с нечистью, но иначе было нельзя. Иначе он бы и не смог.
        Захаров вышел из автомобиля, и, не отпуская крестика, сделал шаг к старушке, переведшей выжидающий взгляд на него.
        - Ты, сынок, меня не бойся, - вдруг неожиданно громко и ясно сказала старушка, - я не из этих, я сама по себе.
        - Каких этих? - хриплым от волнения голосом спросил Захаров.
        - Нечистых, каких же еще? - ответила старушка. - Тут ведь больше никого из живых, кроме нас и нет. Одна нечистая сила. Людишки-то бросили деревню, а уж заселиться в нее есть кому.
        - А ты что же, бабушка? Ни нашим, ни вашим?
        - Был у меня интерес, да весь вышел. Теперь уйду и я. Совсем скоро. Я ведь за вами приглядывать оставлена.
        - Кем оставлена?
        - Матушкой Пелагеей, кем же еще?
        - Какой еще матушкой? - изумился Захаров.
        - Да той самой, в доме которой вы жили, - пояснила, улыбнувшись, старушка.
        -А-а, - только и смог выдавить из себя Захаров, отметив, что они с Люськой так и не удосужились спросить, как звали колдунью.
        - Так что, больше приглядывать не надо? - спросил Захаров.
        - Скоро, скоро я уйду. Дальше вы уж сами. У вас и без меня неплохо получается. А мне еще деревню почистить надо. Негоже оставлять здесь нечисть. Не место ей здесь.
        - Это как? - снова спросил Захаров.
        - Увидите! Вы вот что. На кладбище смотрите в оба, все время будьте начеку. И кресты, кресты на себя наденьте. А то беда будет. Понятно я говорю?
        - Понятно! Спасибо, бабушка!
        - Ну, с Богом!
        Старушка отпустила капот "Нивы", прошла мимо Захарова, задев его полой старой замасленной телогрейки, и подалась, мелко переступая ногами, в сторону дома колдуньи. Обернувшись, Захаров провожал ее взглядом, и не заметил, как за его спиной, из-за забора вылетел ярко-красный петух. Только когда петух, поравнявшись с Захаровым, заклекотал, тот подпрыгнул от неожиданности, схватился свободной рукой за кинжал, и ошалело проводил огненную птицу взглядом. А петух, догнав старушонку, двинулся за ней следом, подпрыгивая, и стараясь попадать лапами в неглубокие отпечатки ее подшитых валенок. И эта птица цвета пламени на белом снегу выглядела так нереально, что Захаров помотал головой, отгоняя глюки, повернулся, и, наконец, уселся в машину.
        - Трогай, Люся, - сказал он. - Кресты у всех есть?
        - У всех, - ответила Люська, - а что?
        - Велели держать ухо востро. И чтобы все с крестами. Ну, с нами Бог!
        Они загрузились двумя старыми покрышками, присмотренными Захаровым заранее, и, наконец, оставив деревню позади, неспешно подъехали к сельскому кладбищу, расположенному километрах в двух от Галанихи.
        Старое, неогороженное кладбище, так же, как и деревня, было в ужасном состоянии. Снег, милосердно укрывший ковром поваленные кресты и плиты, все же не в силах был скрыть масштабы вандализма. Нечистая сила в Галанихе, несомненно, взяла верх, что отразилось и на местных памятниках.
        Сержик, ориентируясь по плану, начерченному на листе картона, смело полез в дебри крестов и надгробных плит. Люська с Захаровым, прислонясь к теплому капоту "Нивы", наблюдали за его поисками с ленивым интересом. Наконец Сержик призывно взмахнул рукой, и Захаров, подхватив покрышки, направился к нему. За Захаровым шагала Люська, взвалившая на плечо лопаты и лом.
        Могила находилась на краю кладбища, но в противоположной стороне от машины. Наверное, легче было бы обойти по периметру, но не знавший об этом Захаров, героически преодолел последствия вандализма, а за ним, с не меньшим упрямством, продиралась взмокшая и раскрасневшаяся Люська.
        Сержик стоял у снежного холмика, рядом с которым из земли торчал черный уродливый камень. Какой-то ноздреватый, но вместе с тем блестящий, он напоминал метеорит, виденный Захаровым в музее.
        - Здесь? - спросил Захаров. - Точно?
        - Точно, точно! Я сто раз проверил. Такого камня нигде больше нет. - Ответил Сержик.
        - Ну, смотри, если это не тот, следующую могилу один раскапывать будешь, - хмуро пошутил Захаров.
        Он водрузил покрышки на холмик рядом друг с другом, и, достав из кармана скомканную газету и спички, принялся разжигать одну из них. На счастье, ветра не было, поэтому вскоре от газетного факела резина жирно зачадила, и на внутреннем краю покрышки засветился огонек. Постепенно пламя разгорелось, и, подложив сверху вторую покрышку, Захаров добился горения обеих.
        - Ну что, перекур! - воскликнул он.
        - Мы не курим, - возразила Люська, не принявшая шутливого Захаровского тона. - Мы могилы разрываем.
        - Пока не разогреет, ничего мы не разроем, - ответил Захаров.
        Между тем покрышки разгорались, черный дым столбом уходил в небо, распространяя вокруг вонь горелой резины. Неожиданно быстро начало темнеть, и к тому времени, когда покрышки почти догорели, на кладбище упала ночь. Захаров взглянул на небо, но кроме темного покрывала туч, ничего не увидел.
        - Слышь, Сержик, а ты уверен, что сегодня полнолуние? - спросил он.
        - Ну, вроде уверен.
        - Ты давай не вроде, а посмотри еще раз.
        - Так ноут в машине.
        - Ну, сходи.
        - Так темно же.
        - Вот, кстати, мы фонарь забыли. Принесешь.
        - Вот черт! - с досадой сказал Сержик.
        - Антоша, давай я схожу, - сказала Люська.
        - Ну, вот еще! - взорвался Сержик, - В няньки ко мне ладишь? Я сам справлюсь.
        И повернувшись, поплелся в темноту.
        Глава двенадцатая
        Сквозь потрескивание огня, пожирающего рваные покрышки, Захаров, напрягаясь, расслышал хлопанье дверки "Нивы", и удовлетворенно кивнул. Сержик преодолел себя, добравшись самостоятельно до машины, находящейся на другом конце ночного сельского кладбища. Наконец вдали показался свет, и вскоре Сержик, освещая себе путь фонарем, присоединился к друзьям.
        - Полнолуние - сегодня! - объявил он торжествующе.
        - Молодец, Сержик! - серьезно сказал Захаров, - спасибо!
        Сержик засопел, и промолчал. Неугомонная Люська тут же заявила:
        - Не за что ему спасибо. Тоже мне, герой!
        Захаров шутливо щелкнул Люську по носу, и сказал:
        - Главное - преодолеть себя. Тогда все будет хорошо!
        Люська недовольно фыркнула, но ничего не сказала.
        Тем временем покрышки догорели, обнажив оттаявшую, дымящуюся землю. Захаров лопатой отбросил с могилы обгорелые ошметки, еще вспыхивающие мелкими огоньками, расчертил аккуратный прямоугольник, и начал копать.
        Верхний слой снялся легко, но следующий еще не совсем оттаял. Правда, к лому прибегать не пришлось, титановая лопата довольно хорошо прорезала подмороженный грунт. Втянувшись, Захаров прошел еще два, уже не замороженных слоя, и жестом пригласил в яму Сержика. Тот рьяно принялся за дело, но прокопав пару слоев, выдохся, оперся на лопату, и принялся вытирать пот с лица. Люська, светившая фонарем в яму, пожалев его, сказала:
        - Вылезай уже, давай я покопаю.
        Сержик, взлянув на нее исподлобья, молча взялся за инструмент, и героически преодолел еще слой. Правда, в отличие от Захарова, подчистившего за собой дно выкопанной ямы, он вылез из нее торопливо, не убрав за собой.
        Как бы то ни было, но яма постепенно углублялась, рос валик земли вокруг нее, все труднее становилось выбрасывать наверх выкопанный грунт. Сержик окончательно выдохся, и Захаров, невзирая на сопротивление напарника, приказал ему отбрасывать землю от края ямы, чтобы она не сыпалась обратно. Сам же он вошел в темп, лопата мелькала, то вонзаясь в землю, то взлетая ввысь. И, наконец, наступил момент, когда его инструмент глухо ударился о твердую поверхность.
        Лопатой и сапогами Захаров очистил поверхность гроба, и, подкопав по краям, попытался открыть крышку. Но сначала ничего не получалось. Не хватало места, чтобы поддеть крышку гроба лопатой. Тогда он стал колотить титановым лезвием по потемневшим доскам, пытаясь пробить их, но и это было бесполезно. Доски гроба, как ни странно, со временем, стали будто крепче, чем были раньше. Люська, наблюдавшая сверху и подсвечивающая Захарову фонарем, не выдержала, сунула фонарь Сержику, и убежала. Минут через десять она, запыхавшаяся, вернулась, и протянула Захарову автомобильную монтировку с плоским концом.
        Обрадованный Захаров без слов тут же просунул инструмент в щель между досками, и нажал сапогом на получившийся рычаг. Раздался длинный, пронзительный скрип гвоздей, вылезающих из плотного дерева, и крышка чуть-чуть приподнялась в этом месте. Переставив монтировку чуть дальше, Захаров снова применил ту же тактику, снова исторгнув из гроба противный, протяжный звук, режущий слух. Постепенно крышка приподнималась, и Захаров, вставив лопату в раздавшийся проем, рывком оторвал ее от гроба. Подняв крышку на вытянутых руках, он рывком выбросил ее из могилы, едва не задев Сержика, стоявшего на краю. Испуганный парень от этого закачался, и соскользнул вниз.
        Из ямы донесся тонкий, протяжный крик, завершивший падение Сержика в открытый гроб. Луч фонаря, выпущенного бедолагой из рук, мелькнул в воздухе, и остановился на лице мертвеца. Сам Сержик скорчился в ногах трупа, сжавшись в комок и всхлипывая. Люська присела на корточки, чтобы лучше видеть происходящее, и в волнении сжимала кулачки. Захаров обалдело уставился на незваного гостя, а поняв, что произошло, облегченно перевел дух. Подняв фонарь, он направил его рефлектор на Сержика, и с тревогой спросил:
        - Сержик, ты в порядке? Ничего не сломал?
        - Н-ничего, - сквозь всхлипывания дрожащим голосом сообщил тот, и закрыл лицо руками.
        - Ладно, сиди, - сказал Захаров, перемещая луч фонаря снова на лицо покойника.
        Мертвец был немолод. На вид ему было около шестидесяти лет, что подчеркивала седина в рыжей, "козлиной" бороде. Лицо его, ничуть не тронутое тленом, выглядело свежим и удивительно живым. Пунцовые полные губы резко контрастировали с тонким, длинным носом и лохматыми бровями, из которых в разных направлениях торчали пучки рыжих волос. Казалось, что мужчина крепко спит, и, если его потрясти за плечо, непременно проснется. Захаров провел лучом фонаря по фигуре покойника, заметив, как блеснуло что-то на руках и ногах мертвеца. Он присмотрелся, и с удивлением увидел, что труп скован наручниками. На указательном пальце правой руки криво сидел перстень, который Захаров уже видел в призрачном гробу деда Анатолия. Тот же бриллиант, те же шипы, но теперь камень в перстне налился изумрудно-ядовитой зеленью, и мягко пульсировал.
        - Люся, - негромко сказал Захаров, - кол давай.
        - Ой, - ответила девушка, - а он в машине остался. Я забыла!
        - Давай быстро неси. Что-то мне это все не нравится.
        Люськина голова исчезла из виду, и топот ног возвестил, что девушка торопится выполнить приказ.
        - Как ты, Сержик? - спросил Захаров, наклонившись над парнем, и беря его за плечо.
        - Нормально, - пробормотал незадачливый гробокопатель, отнимая руки от лица. - Как он? Могила-то та, или нет?
        - Могила та, но что-то тут не так. Я это просто чувствую. Какой-то подвох. Он не мертвый. Скорее заколдованный. А мы так не договаривались. Одно дело мертвеца колом проткнуть, а другое дело живого.
        - Да нам только кольцо и надо, - с горячностью воскликнул Сержик, - пусть он и дальше заколдованным лежит.
        - Ты думаешь? А как же инструкция? Там твердо сказано: вбить осиновый кол в сердце.
        - Ну, не знаю. Надо ли его вбивать? Может, так обойдемся?
        - Да вряд ли. Он выглядит совершенным вампиром, - задумчиво сказал Захаров, - а значит оставлять его в живых нельзя ни в коем случае.
        - Да зачем нам с ним связываться? Это не наше дело! Надо взять кольцо и открыть шкатулку.
        - Ты, Сержик, чего-то недопонимаешь! Есть четкие инструкции, которые я намерен соблюдать. Мне не нужны лишние неприятности.
        С этими словами Захаров отвел фонарь от Сержика, и снова принялся разглядывать лицо мертвеца.
        Наверху послышались шаги, и Люська, склонившись над могилой, подала Захарову заостренный кол.
        Сержик заворочался в своем углу, но Захаров, не обратив на него внимания, внимательно осматривал мертвеца, прикидывая силу удара и направление, при котором осиновый кол с одного раза поразит сердце вампира.
        Глава тринадцатая
        " Комбат, батяня, батяня, комбат!", завопил вдруг мобильник, ввергнув всех, кроме мертвеца в состояние шока. Сержик снова судорожно свернулся в комок, голова Люськи исчезла с бруствера ямы, а Захаров, выронив фонарь, лихорадочно выворачивал карман куртки, стараясь побыстрее извлечь наружу телефон. Наконец, он приложил трубку к уху, и раздраженно воскликнул:
        - Какого черта? Кто это?
        Послушав несколько секунд, он, уже спокойнее сказал:
        - Да нормально все у меня! Нормально! Да! Завтра приеду. Пока!
        Помолчав, он объяснил:
        - Мать звонила. Беспокоится. А мы тут.., - и замолчал.
        Поднимая фонарь, он заметил, как что-то блеснуло у плеча трупа. Посветив в гроб, Захаров достал совершенно необычный нож. Тонкий, обоюдоострый двадцатисантиметровый клинок с ребром с одной стороны и плоский с другой, был вделан в рукоятку из черного дерева, или кости, украшенную серебром. На черной поверхности рукоятки узорной вязью были выведены незнакомые Захарову знаки. Между рукояткой и лезвием были расположены стреловидные, серебряные же, детали эфеса, исключающие соприкосновение руки, держащей нож, с лезвием. В навершие был вделан небольшой сиреневый камешек.
        Захаров прикинул нож к руке, и довольно кивнув головой, сунул его под ремень.
        - Сержик, с тобой все хорошо? - спросил он. - Чего ты там спрятался? Помогай, давай! Хоть посвети! А Люся где? Эй, Люся! Где ты там?
        - Тут я, иду, - донеслось из-за бруствера.
        - Давай к нам, самое интересное пропустишь, - крикнул ей Захаров.
        Он отвернулся от Сержика, пытаясь разглядеть Люську в неверном свете фонаря, но девушки еще не было видно.
        Сержик, пользуясь тем, что Захаров отвлекся от покойника, на корточках подполз к скованным рукам трупа, и, схватившись за кольцо, попытался завладеть им. Магический предмет сидел крепко, поэтому Сержику пришлось подползти еще ближе, чтобы найти точку опоры. К несчастью для него, Захаров краем глаза засек его маневры, и, стремительно вынув электрошокер, попытался достать им Сержика, стараясь прекратить его опасные действия, но не успел.
        - Нет, Сержик! Нет, не надо! - закричал он страшным голосом.
        С огромной скоростью мертвец, освобожденный от кольца, и одновременно от оков, из положения "лежа" выпрыгнул наверх. Миг, и он уже сжимает в объятиях Люську, только что шагнувшую на край могилы. Леденящий душу хохот пронесся над кладбищем, внезапно перейдя в оглушительный злобный вой. Это Захаров, не найдя ничего лучшего, одним прыжком достал ногу вампира шокером, и замкнул контакт. Мертвец, отбросив от себя потерявшую сознание Люську, утратил ориентацию, и сверзился назад в могилу, чуть не задев все еще сидящего на корточках Сержика. Захаров, тут же придавив его ногой к краю гроба, нашарил брошенный кол, и, не целясь, изо всех сил ударил им в грудь вампира. Преодолевая сопротивление корчащегося под ним тела, он всей своей тяжестью налег на осиновый ствол, чувствуя, как пробив грудину, кол погрузился глубже, и, наконец, прорвался насквозь, вонзившись в землю.
        Пришпиленный ко дну гроба вампир изогнувшись, с воем принялся грызть горькую осиновую кору деревянного орудия, одновременно стараясь уже раскованными руками выдернуть кол из груди. Но было уже поздно. Тело вампира засветилось призрачным светом, и стало истаивать, оставляя после себя только кости. И вот уже полный скелет косо лежит в могиле, улыбаясь клыкастой пастью какой-то своей шутке.
        Захаров, пошевелившись, отпустил осиновый кол, который придерживал все время гибели вампира. Он нашарил в отраженном луче лежащего фонаря лопату, встал, и одним движением титанового лезвия разрубил мертвецу шейные позвонки. Отбросив лопату, Захаров, с гадливым выражением на лице, поднял отрубленный череп, и, размахнувшись, вышвырнул его из могилы.
        Сержика рвало. Уткнувшись в земляную стену, он содрогался в спазмах, подвывая и матерясь. В свете поднятого фонаря Захаров посмотрел на его вздрагивающую спину, потом поставил фонарь на край могилы, и одним сильным броском оказался наверху. Люська неясной кучкой брошенной одежды лежала за бруствером, на снегу. Захаров торопливо подбежал к ней, встал на колени, и приподнял голову девушки. Убрав ладонью спутанные волосы с Люськиного лица, он наклонился, и губами прикоснулся к ее щеке. Щека была теплой. Захаров не удержался, и в порыве нежности поцеловал эту замечательно теплую щеку еще раз. Люська шевельнулась, и, не открывая глаз, прошептала:
        - Чего это ты, Захаров, целуешься? Все уже, что ли?
        - Все, все, Люсенька! - сказал Захаров.
        Он подхватил ее на руки, и понес к машине, оставив Сержика самостоятельно выбираться из ямы.
        Усадив Люську на заднее сиденье, Захаров включил в салоне свет, полез в свою сумку, и достал фляжку. Нацедив колпачок спирта, он зачерпнул из сугроба горсть снега, и приказал:
        - Выпей немедленно!
        - А что это? - спросила Люська, - водка?
        - Нет, спирт. Чистый. Ты пей, и сразу снегом закуси. Тебе надо.
        - Ладно, - ответила девушка, и, на мгновение замерев, опрокинула колпачок в рот. Запихнув следом снежный комок, она вытаращила глаза и замотала головой, но вскоре успокоилась.
        - Как же я теперь машину поведу? - с опозданием спросила она.
        - Не спеши. Отдохни пока, - ответил ей Захаров, делая большой глоток из фляжки.
        Он забрался на сиденье рядом с Люськой, захлопнул дверцу, и притянул девушку к себе. Люська устроилась у него на груди, и молодые люди надолго замолчали, испытывая нежность и доверие друг к другу.
        Глава четырнадцатая
        - Антоша, а что там было, а? Я ничего не видела, - тихонько спросила Люська, поплотнее прижимаясь к Захарову.
        - Этот, который мертвец, он не совсем мертвец был, Его заколдовали, надев на палец магическое кольцо. Но не убили. А наш жадный Сержик кольцо с него снял. Вот тут-то мертвец и ожил. И на тебя бросился. Кстати, я не понял, почему на тебя? Ты что, без креста?
        - Почему без креста? Вот он, со мной. В кармане, как и был.
        - Ну, тогда понятно! А я все думаю, почему он на тебя кинулся, а не на меня, или, скажем, на Сержика. Крест должен быть на теле, а не рядом. Улавливаешь?
        - Я вас подвела, да? Прости, Антоша!
        - Да ничего, все хорошо, что хорошо кончается. Ну, я его и припечатал тем, что под рукой было. А под рукой шокер оказался. И, ты знаешь, подействовало! Как мертвяк разряд почуял, задергался, тебя отбросил, и в могилу назад свалился. Тут я его нашим осиновым карандашом и пришпилил к земле. Короче, ему конец!
        - Ну и, слава Богу! Теперь я спокойна.
        И она еще крепче обняла Захарова.
        У машины послышались шаги и грохот брошенного инструмента.
        - Сержик пришел, - сказала Люська. - Ты его сильно не ругай, Антоша, ну он такой, какой есть.
        - Не бойся, не буду. Я понимаю.
        Понурый Сержик сунулся было в машину, но увидев обнявшуюся парочку, отпрянул, и хотел закрыть дверцу, но Захаров, отстранив Люську, поймал его за рукав, и сказал:
        - Садись в машину, горе!
        Сержик сел на пассажирское сиденье, и нахохлившись, замер. Захаров протянул ему фляжку, и когда тот взял ее, предупредил:
        - Спирт, осторожнее!
        Сержик хмыкнул, отвинтил крышку, и храбро сделал большой глоток. Он тут же с воплем выронил фляжку, открыл дверцу, и, путаясь в ногах, полез наружу. Слышно было, как он мычит, давясь снегом. Захаров торопливо нашарил фляжку на полу, но взболтнув ее, понял, что половина жидкости оказалась на резиновом коврике. По машине поплыл острый запах спирта.
        - Господи, ну и придурок же, - пробормотал он.
        Сержик, отплевавшись, снова полез было в машину, но Захаров твердой рукой остановил его:
        - Милый, почисти-ка сначала коврик снегом, а то мы здесь задохнемся.
        Ни слова не сказав, Сержик вытащил коврик из машины, и завозился в сугробе.
        - Антон, ну не ругай его. Будь помягче! - снова попросила Люська.
        - Да я ему еще слова не сказал, - возмутился Захаров.
        Он взял с переднего сиденья колпачок, и крепко навинтив на фляжку, спрятал ее в сумку.
        - Ну что, ты в порядке? - спросил он у Люськи. - Может быть поедем?
        - Я уже в норме, - ответила девушка, взглянув на часы,- только куда ехать будем? Время-то полвторого ночи.
        - Домой поедем. Хватит нам приключений на сегодня.
        - Я тоже так думаю, - сказала Люська, перебираясь на водительское место.
        Захаров вышел из машины, открыл заднюю дверь, и начал загружать шанцевый инструмент, брошенный Сержиком.
        Через пять минут все расселись по местам, и Люська, осторожно тронула "Ниву" с места, жалея недостаточно прогретый двигатель. Они проехались до темной деревни, и, не заезжая в нее, повернули к выезду на Тулу. Речку и переезд преодолели уже в хорошем темпе, но когда они поднялись на холм, Люська, посмотрев в зеркало заднего вида, неожиданно вырулила на обочину, и остановила машину.
        - Что случилось, - спросил Захаров вышедшую из машины Люську, - сломались?
        - Выходите! - крикнула Люська, - сами увидите!
        Сержик с Захаровым выскочили из салона, и присоединились к Люське, оборотившейся назад.
        Галаниха горела. Пожар бушевал в деревне, как будто она вспыхнула вся разом. Огромные языки пламени поднимались в полнеба, освещая низкие облака.
        - Ну, вот и очистилась деревня, - задумчиво сказал Захаров, глядя на огонь.
        - Как? О чем ты говоришь? - спросил Сержик.
        - Да бабка, которая нам в деревне встретилась, ну помните, с петухом? Она сказала, что почистит деревню от нечисти. Вот они с петухом и почистили.
        - Да уж, радикально, - сказала Люська, - подпустила петуха!
        Они стояли, и смотрели на пожар, пока пламя не уменьшилось до багрового пятна в ночи. Люська, наконец отвернувшись от пожарища, с сожалением вдруг сказала:
        - А шубу жалко!
        Захаров повернулся к ней, и, обняв, тихо сказал:
        - Мы тебе обязательно такую купим!
        Люська фыркнула, и, освободившись от объятий, сказала:
        - Поехали, что ли.
        Сержик вдруг с горячностью воскликнул:
        - А наследство? Вы что, не хотите увидеть? Перстень у меня. Давайте, посмотрим!
        - Успеется, Сержик! - сказал Захаров, - Ты что, торопишься? Мне лично глубоко наплевать на твое наследство. Смотри сам, если не терпится.
        - Да, Сержик, смотри, если хочешь, а мы поедем, - поддержала его Люська. Нам что-то неинтересно уже.
        - Да вы что? - взорвался Сержик, - Мы столько перенесли, столько всего! Надо же, им неинтересно! А мне интересно! Мне очень интересно!
        - Так ты остаешься смотреть? - спросил Захаров, - Раз тебе интересно. А мы домой едем.
        - Нет, я тоже еду, - хмуро сказал Сержик, - черт с вами. Дома посмотрим.
        Он влез на заднее сиденье, и там затих. Люська с Захаровым, переглянувшись, уселись в "Ниву", и девушка, потянувшись к Захарову, обняла одной рукой, притянула к себе, и поцеловала. Потом резко оттолкнула его, выжала сцепление, и нажала на газ. Захаров откинулся на сиденье, и улыбался, глядя на ее сосредоточенное лицо, освещенное отраженным светом фар.
        Часть вторая
        Глава первая
        Сержик появился у Захарова утром на следующий день после приезда в Москву, в воскресенье. Был он непривычно суров и серьезен. Захаров впустил его, и пока Сержик раздевался, внимательно рассматривал товарища. Видно, вид Сержика ему не понравился, потому что провожая гостя на кухню, он похлопал его по плечу, и сказал:
        - Расслабься, Сержик, чего ты надулся, как мышь на крупу. Все нормально!
        Гость водрузил на табурет сумку, сам уселся на другую, и, пошарив в кармане брюк, выложил на стол золотой перстень с бриллиантом.
        - Вот! - сказал он. - Все тут. Люську я не нашел пока, но, думаю, она появится. Будем смотреть, или нет? А то я уже извелся!
        - Будем, Сержик, будем, - ответил Захаров. - Люсь, пошли чай пить, - крикнул он, - тут Сержик пришел.
        - Ага, я слышала, - ответила Люська, входя на кухню. - Привет!
        Пораженный Сержик во все глаза смотрел на Люську, одетую только в мужской, коричневый халат, подвязанный куском бинта, и растоптанные Захаровы тапки.
        - Ты что, здесь ночевала, - спросил он.- Так вон что! А я тебе звоню-звоню! Быстро вы!
        - Что быстро, Сержик?
        - Спелись, я имею в виду, - брякнул Сержик.
        Люська нахмурилась, и, погрозив ему пальчиком, пропела:
        - Сержиче-ек, выбирай выражения!
        Парень покраснел, и потупился. Захаров усмехнулся, повернулся к плите, гремя посудой.
        Вскоре, благодаря стараниям Захарова, дружная компания вдоволь напилась чая с непременными бутербродами, вспомнила свои приключения в Галанихе, и приготовилась к их благополучному завершению. Сержик достал из сумки шкатулку, и осторожно поставил ее на уже освобожденный от посуды стол.
        Змеи на шкатулке не потеряли своей живости, и, казалось, с интересом смотрели на потревоживших их людей, а те с опаской вглядывались в них. После непродолжительного молчания, Захаров подтолкнул перстень к Сержику, и сказал:
        - Давай уже, открывай!
        Осторожно взяв перстень двумя пальцами, Сержик поднес его к выпуклости замка на шкатулке, и, зажмурившись, прижал. Послышалось приглушенное шипение, змеи шевельнули хвостами, и крышка шкатулки подскочила на пару миллиметров. Учащенно дыша, Сержик осторожно, одним пальцем, поднял крышку, и заглянул внутрь. Захаров с Люськой, поднявшись, из-за спины Сержика также заглянули в шкатулку.
        С разочарованным видом Сержик полез рукой в шкатулку, и достал оттуда потускневший бронзовый браслет самого простецкого вида. Двенадцать прямоугольников с выпуклыми поверхностями соединялись между собой крошечными шарнирами, и колдовского в них не было ни на грош.
        - И это все? - спросила Люська, заглядывая в шкатулку. - Нет, тут письмо.
        Она достала зеленоватый конверт, и, открыв его, вынула небольшой лист бумаги, исписанный ровным, крупным почерком с одной стороны. Всмотревшись, девушка прокашлялась, и начала читать:
        - Мой потомок! Ты, и только ты сможешь воспользоваться магическим браслетом, открывающим двери в иные миры. Будь осторожен на этом пути, и ты добьешься славы и богатства. Надень браслет на левую руку, вытяни ее вперед, и нажми на одно из звеньев. Еще раз: будь осторожен и помни, что в тебе течет кровь великих колдунов! Будь достоин их! Пелагея Алабина.
        - Ну, класс, Сержик! - восхитился Захаров. - Так ты у нас настоящий потомственный колдун?
        - Не знаю. Я ведь ничего не умею, говорил уже, - ответил Сержик.
        - Так надо пробовать, может быть, что-то получится! -восторженно воскликнула Люська.
        Она взяла браслет из рук Сержика, и примерила.
        - Ну-у, он мне велик! - воскликнула она, - Болтается.
        Сержик, насупившись, забрал у нее браслет и надел на свою руку. Удивительно, но он пришелся ему впору. Непостижимым образом браслет обтянул его запястье, не намного толще Люськиного, так, что звенья плотно прилегли к коже. Люська, с удивлением наблюдающая за трансформацией браслета, снова восторженно выдохнула:
        - Во, класс! Ты, Сержик, точно колдун!
        Захаров, скептически наблюдающий эту сцену, со вздохом протянул руку, и, придвинув к себе шкатулку, стал внимательно разглядывать ее внутренность. Поворачивая шкатулку и так, и сяк, он, наконец, потер что-то внутри пальцем, и недоуменно спросил у Люськи:
        - А ты вот это видела?
        Люська немедленно забрала шкатулку из его рук, и пристально уставилась на дно шкатулки. Расширив от удивления глаза, она обратилась к Сержику:
        - Это, наверное, по твоей части. Можешь прочитать?
        Сержик принял шкатулку, заглянул внутрь, и, шевеля губами, начал что-то читать. Наконец он поднял глаза на друзей, и сказал:
        - Это какой-то шифр. Цифровой код, похоже. Но есть и буквы. Даже не буквы, а руны. Я не могу разобрать сейчас, но компьютер, надеюсь, справится. Надо покумекать.
        - Ну, покумекай, - сказал Захаров, - интересно, что там написано. А то сокровищ пока что-то не видно. Путешествия в иные миры, это конечно, интересно, я много об этом читал, но кроме зрелищ хочется и хлеба. Да и с Люсей надо расплачиваться. А то сели ей на шею.
        - Антон, перестань! Ничего не на шею! Да и не так много я потратила. Сочтемся еще.
        - Сочтемся, конечно! Вот я на работу выйду, и сочтемся, - спокойно сказал Захаров.
        - Кончайте базар, - раздраженно воскликнул Сержик. Я вас в это дело втянул, мне и расплачиваться. Откуда я знал, что наследство будет таким? Да и никто не знал. Я думал что в шкатулке золото, да драгоценности, а там - вот!
        И он продемонстрировал плотно сидевший на его запястье браслет.
        - Так может нам поискать счастья в иных мирах? Вдруг там наши сокровища? Вот и прабабка пишет, что меня ждет слава и богатство.
        - Это тебя, Сержик, ждет, а не нас, - ответила Люська. Про нас там ни слова.
        - Вы что же думаете, я без вас с места сдвинусь? Ошибаетесь! Во-первых, я боюсь, а во- вторых я друзей не бросаю. Так что и вы меня не бросайте!
        - Ну, если ты серьезно, - сказал Захаров, - то я согласен.
        - И я согласна, - поддержала Захарова Люська, - вместе веселее.
        - Ага, - засмеялся Сержик, - я слышал, говорят, что вместе помирать веселее.
        - Нет, - поддержал шутку Захаров, - я слышал, что вместе веселее батьку бить.
        - Ну, вы и шутники! Просто искрометные! - фыркнула Люська, - Кончайте изощряться! Давайте ближе к делу. Ну-ка, Сержик, любопытно очень, как в эти миры попадают. Покажи, а?
        Сержик потер руки, поежился, посмотрел внимательно на Люську, потом на Захарова, вытянул руку в сторону окна, и пальцем другой руки нажал на одно из звеньев.
        Глава вторая
        Странно было наблюдать, как окно вдруг подернулось дымкой, видимость резко ухудшилась, и в центре размытого окна появилась светлая точка, которая стала расти, пока не превратилась в проем. В нем уже не было никакой оконной рамы, да и пейзаж ничуть не был похож на московский. Скорее загородный.
        В портале размером два метра на полтора с закругленными краями, было лето. Ярко светило солнце, зеленела обычная трава, росли обычные березы и липы. В общем, июнь месяц в Подмосковье. Не сразу наши друзья заметили отсутствие вездесущих в Подмосковье линий электропередач, дорог, и вообще признаков человеческой жизнедеятельности. Справа под ними находился роскошный луг с буйными травами и полевыми цветами, слева реденькой опушкой начинался лес, а впереди, за деревьями, возвышался голый, безлесный холм. Над лугом порхали бабочки и стрекозы.
        Захаров отвернулся от этого великолепия, посмотрел на Люську, с восторгом рассматривающую заманчивый пейзаж, на Сержика, уронившего руку с браслетом на стол, и сказал:
        - Н-да, здорово! Как говорится, из зимы - в лето! А что там у нас еще в репертуаре?
        Сержик поспешно поднял руку, и, помедлив, ткнул пальцем в одно из звеньев. Дверь в лето резко схлопнулась, и кухонное окно приняло свой обычный вид.
        - Надо бы их как-то пометить, а то я чуть не забыл, на какую кнопку нажимал, - смущенно сказал Сержик.
        - Давай маркером пометим, - предложил Захаров. - У меня несмываемые есть.
        Он вскочил с места, и скрылся в комнате.
        - Класс, Сержик! - с уважением сказала Люська. - Только я не поняла, а почему мы все это с высоты наблюдали?
        - Так мы где? На третьем этаже! Наверное, надо спускаться вниз, чтобы перейти в другой мир, а то поразбиваемся к черту, - ответил Сержик.
        Вернулся Захаров с черным маркером, который немедленно протянул Сержику. Тот склонился над браслетом, аккуратно нумеруя каждое звено. Подождав, пока краска просохнет, он потер цифры пальцем, и остался доволен результатом.
        - Какое-то время продержится, а позже я подрисую, - сказал Сержик, пряча маркер в карман. - Ну что, продолжим?
        Он снова вытянул руку вперед, и торжественно нажал на звено с цифрой два.
        Внизу, за порталом, была пропасть. Сизый туман клубился в глубине, из тумана вырастали голые, какие-то уродливые скалы, словно только что родившиеся из земной коры. Острые пики торчали повсюду, царапая верхушками низкое, мрачное небо. Черный камень, блестящий, словно полированный, составлял основу этих зловещих вершин, но попадались и вкрапления синих и зеленых минералов.
        Этот безрадостный пейзаж оживлял только оранжевый альпинистский рюкзак, лежащий на краю пропасти.
        - Смотри, смотри, рюкзак! - завопила Люська. - Наверное, альпинист в пропасть свалился!
        - Да, наверное, - ответил Захаров, - только это давно было.
        - Почему ты так думаешь?
        - А ты посмотри внимательнее. Видишь, через рюкзак деревце пробивается?
        - Точно, точно! Я сразу и не заметила! А почему только здесь деревце? А больше нет нигде.
        - Потому что семя задержалось там, где скапливается вода, и есть за что зацепиться корням. На голых камнях ничего не растет.
        - Понятно. Жаль, - сказала Люська, - может быть, мы его спасли бы.
        - Поздно! Но, по крайней мере, мы знаем, что в этом мире есть цивилизация. Давай, Сержик, едем дальше.
        Третий пейзаж отражал представления друзей о болотах. Внизу, насколько охватывал взгляд, простиралась буро-зеленая поверхность, из которой там и тут торчали чахлые, кривые деревца, и выпячивались разноразмерные кочки. Захаров вдруг присмотрелся к пейзажу внимательнее, и, ткнув рукой влево, шепотом сказал:
        - Смотрите!
        Слева через болото была проложена гать. Узкая, около двух метров шириной дорога, выложенная разной толщины кривыми стволиками и гнилыми ветками, склизко поблескивала в свете неяркого солнышка, пробивающегося через белые облака. На колеблющуюся поверхность гати, откуда-то из-за края проема вступил воин. Осторожно пробуя ногами, обутыми в высокие, до колен, сапоги, дорогу, рослая фигура в доспехах, помогая себе длинным шестом, медленно побрела через болото.
        За спиной у воина висел меч в ножнах с блестящим узором, на боку болталась объемистая сума. Лица его сначала никто не разглядел, слишком уж расстояние было велико, но потом глазастая Люська вскрикнула, и отшатнулась, когда воин повернулся к ним.
        - Жуть! У него нет ни носа, ни губ. Плоское лицо и два глаза. И рот. Страшны-ый!
        Мужчины ничего не увидели, но причин не верить девушке не было. Только Сержик с сомнением спросил:
        - А это не маска у него? Или, может быть шлем такой?
        - Не знаю, - ответила Люська, - видно плохо.
        - Ладно, пусть его! - сказал Захаров. - То ли еще будет!
        Он как в воду глядел. Четвертый пейзаж был полон жизни. И смерти. Два существа бились на небольшой полянке, засыпанной песком, визжа и завывая дикими голосами. Огромный кот ярко-зеленого цвета с коричневыми поперечными полосами, отдаленно похожий на тигра, но без хвоста, нападал на рептилию, судя по ее длинному чешуйчатому хвосту и вытянутой морде с сотней острых зубов в пасти. Ящер утробно взрыкивал, щелкая зубами в попытке схватить верткого кота, а тот изгибался самым невероятным образом, и острыми, кривыми когтями изредка доставал противника. По песочно-желтой коже ящера уже бежали струйки крови, и он заметно слабел. Наконец, рептилии удалось вцепиться в бок кота, яростно завизжавшего от боли, и сделавшего попытку вырваться. Оставив кусок шкуры в зубах ящера, кот сделал невероятный кульбит, и, извернувшись, полоснул когтями по белесому брюху чудовища. Из распоротого живота рептилии наружу полезли зеленоватые, скользкие на вид, внутренности. Ящер протяжно захрипел, упал на бок, и, пачкая вываливающиеся внутренности в красноватом песке, стал бить хвостом, и мелко подрагивать конечностями. Зеленый
кот издал победный клич, и, повернувшись задом к поверженному противнику, затряс хвостиком, выпустив на ящера несколько струек жидкости.
        - О, Боже, - отвернулась от этого зрелища Люська, - полный отпад! Убил, да еще и.. .
        - ..Помочился на труп, - подхватил Захаров. - Кодекс чести! Поехали, Сержик!
        О пятом мире было трудно что-то сказать. Он был полностью закрыт густым, слоистым туманом, который неспешно перемещался под порывами ветра. Изредка открывалась ветка сосны, покрытая длинными зелеными иглами, ствол неизвестного дерева, а Захаров углядел в рассеявшемся на время тумане огромный менгир, косо торчавший из земли. Веяло опасностью, сыростью и тленом.
        Но хуже всего были звуки. Протяжные стоны, какие-то мрачные завывания, предсмертные хрипы вызвали дрожь в наших наблюдателях. А одинокий, безнадежный вопль умирающего, эхом отразившийся от чего-то невидимого, так потряс их, что Сержик дрожащей рукой поскорее выключил портал.
        В шестом мире был город. Вернее, развалины города. Печальные и молчаливые. Город был разрушен давно, развалины уже успели оплыть, осыпаться. Сквозь обломки зданий проросли деревья, на уцелевших крышах росли трава и кусты. Искатели приключений смотрели на город с сожалением и грустью. Прямо перед ними вдаль простирался широкий проспект, заваленный кусками полуразрушенного бетона с торчащей ржавой арматурой, поломанными плитами перекрытий, и остовами ржавых автомобилей. Какая-то большая птица кружила в голубом небе, высматривая себе добычу. Вот она, сделав неуловимое движение, свалилась в пике, и, моментально приблизившись, оказалась огромным птицеящером с длинной зубастой пастью. Зверюга на бреющем полете пронеслась над проспектом, и взмыла вверх уже с добычей: телом какого-то животного, вроде собаки, безжизненно свисающим из когтей.
        - Уйдем отсюда! - сказала Люська дрожащим голосом. - Тут какая-то катастрофа. Апокалипсис. Людей нет.
        - Ну, может быть и есть, только спрятались. Мало ли что! - ответил Захаров.
        - Да, пока самый первый мир поприятнее всех будет, - с сожалением сказал Сержик. - Но у нас еще шесть есть.
        - Давайте-ка передохнем. Спешить нам некуда, пообедаем, да и досмотрим, - сказал Захаров.
        И все с ним согласились.
        Глава третья
        Закончился, наконец, обед, не слишком роскошный, но сытный. Мужчины оценили старания Люськи на высший балл, и лениво наблюдали за тем, как девушка убирает со стола, и моет посуду. Сержик с довольным видом подмигнул Захарову, и сказал:
        - Люсь, а из тебя хорошая жена Захарову выйдет!
        Раскрасневшаяся Люська шлепнула его по спине полотенцем, и угрожающе воскликнула:
        - Я убью тебя, Сержик! Какое твое дело!
        - Да ладно, ладно, молчу!
        Захаров встал из-за стола, пошел в комнату, и вскоре вернулся с биноклем в руках. Сержик выхватил у него бинокль, и стал его рассматривать.
        - Со службы привез? - с завистью спросил он у Захарова.
        - В магазине купил. Их сейчас полно, любых. - Ответил тот. - Давай-ка продолжим.
        Они снова расселись за столом, усадив Сержика посередине, лицом к окну. Захаров держал под рукой бинокль. Люська в волнении обхватила себя руками за плечи, сдерживая дрожь нетерпения. И снова Сержик протянул руку к окну и задействовал прибор.
        С высоты трехэтажного дома им открылось бескрайнее море. Солнце отражалось в морских волнах, и яркие блики резали глаз. Прямо под ними находилась бревенчатая пристань, к которой был пришвартован небольшой кораблик и несколько маленьких лодок. Захаров вскочил, подошел к порталу, и направил бинокль вниз. Видимость была изумительной. Неискушенный в морском деле Захаров предположил, что кораблик сродни китайским джонкам. По крайней мере, очертания и оснащение были очень похожи. На палубе, под мачтой, в теньке спал полуголый матрос. Совершенно обычного вида кошка, полосатая, и с пушистым хвостом, прохаживалась по палубе.
        - Дай посмотреть, - влезла Люська, - что там?
        Она приложила бинокль к глазам, и тихо ахнула.
        - Смотри-ка, кошка!
        - Эй, люди, я тоже хочу посмотреть! - заявил Сержик.
        Люська с сожалением отдала ему бинокль, и села на свое место, мечтательно вглядываясь в морскую даль.
        - Хороший мир, - сказал Сержик, откладывая бинокль. - Спокойный. И море.
        Он тоже прошел на место, и спросил:
        - Ну что, едем дальше?
        - Давай скорее, - нетерпеливо, ерзая на табурете, заявила Люська.
        Каменистое плато, открывшееся перед ними, напоминало пустыню Гоби на Земле, или марсианский пейзаж. Бескрайняя поверхность, покрытая каменным крошевом рыжего цвета, со скалистой грядой, проходящей слева, вызывало безрадостное чувство одиночества. Захаров снова приник к биноклю, и, заинтересовавшись чем-то у подножия гряды, стал подкручивать настройку. Наконец, он, не отрываясь от бинокля, воскликнул:
        - О-о, Господи!
        Любопытная Люська тут же подскочила к нему, выхватила бинокль, и зашарила окулярами по пустыне.
        - Где, где?
        - Смотри слева, под каменной грядой, - посоветовал ей Захаров.
        - Ага, нашла, - сказала упавшим голосом Люська. - Боже, это ведь караван!
        - Дай, гляну, Люська, - попросил Сержик. - что там?
        - Караван погиб,- ответила Люська, уворачиваясь от руки Сержика, пытающейся отнять у нее бинокль. - Подожди, дай еще посмотрю.
        - Их всех убили, - поправил Захаров.- В телах стрелы торчат, и тюки все разворочены. И птицы их здорово поклевали. Там, в конце каравана, видишь, Люсь, стервятник на трупе сидит.
        - Ага, вижу! Спит, вроде.
        - Нет, ну дайте посмотреть-то! - взмолился Сержик.
        - На, смотри! Что ты переживаешь, они уже никуда не убегут.
        Люська отдала Сержику бинокль, и снова прошла на свое место.
        Насмотревшись, Сержик со вздохом отдал бинокль Захарову, и, усевшись, предупредил:
        - Переключаю!
        Девятый мир предстал перед ними огромной котловиной, заполненной красноватым дымом, или туманом. Туман клубился, не вырываясь за пределы котловины, и из него, через определенные промежутки времени, в синее небо всплывали большие, полупрозрачные пузыри. Трудно было определить их размеры, но, по предположению Захарова, диаметр их был более десяти метров. Эти гигантские, розовые шары, похожие на мыльные пузыри, поднимались вертикально на высоту около километра, и там, под действием ветра, видимо свирепствующего на этой высоте, уносились вправо от наблюдателей. Захаров замерил промежуток времени между появлением пузырей, и сообщил результат: 3 минуты.
        - Кто-то внизу пускает мыльные пузыри, - в шутку предположила Люська. - Строго по регламенту.
        - Да, непонятно, что-то, - сказал Сержик.- Какой-то эксперимент?
        - Я почему-то вспомнил Стругацких, "Попытка к бегству". Только там из котлована машины выезжали, - сказал Захаров, нацелив бинокль в небо. - Ну ладно. Может быть, когда-нибудь разберемся, зачем это. Давай, Сержик, посмотрим, что там дальше.
        Дальше была зима. Мир был завален снегом до пределов видимости. Снег падал и с неба, но не в виде снежинок, а крупными горошинами града. Да и сами сугробы, рассмотренные Захаровым в бинокль, состояли из подобных горошин. Люська предположила, что по неизвестным физическим законам этого мира, зимние осадки не образуют снежинок, на что, неожиданно, получила возражения от Сержика.
        - Нет, Люся, все нормально! Это град, не путай его со снежинками. Град выпадает в теплое время, вместе с дождем. Вот подожди немного, дождь пройдет и градины растают. Просто здесь выпало много града, вот и кажется, что это сугробы.
        - А ты откуда знаешь, Сержик?
        - В интернете читал. Как-то заинтересовался снежинками, и прочитал.
        -Ну, хорошо, пусть будет град, но мне здесь все равно не нравится. Переключай, Сержик!
        И Сержик переключил.
        Глава четвертая
        Люська первой завладела биноклем, неосторожно оставленным Захаровым на столе. Ей первой и пришлось в панике отскакивать от портала, когда ужасная морда огромного динозавра показалась с той стороны. Хищник, переминаясь, стоял под порталом, прижав к груди короткие передние лапы, снабженные довольно большими когтями. Был он высотой около пяти метров, красно- коричневого цвета, очень удачно подходящим к буйной тропической растительности, окружающей динозавра. Монстр стоял, повернувшись левым боком к зрителям, явно находясь в засаде. Его ручки, отороченные красными перьями, подрагивали, метровой длины голова с глазками, упрятанными под костные дуги, поворачивалась туда-сюда, ловя звуки джунглей, короткие перышки, торчащие там, где у людей растут брови, топорщились. А джунгли жили своей жизнью. Кричали какие-то птицы, кто-то в чаще уныло бормотал на незнакомом языке.
        Внезапно динозавр неестественно широко, по-крокодильи, распахнул пасть, показав ряды острых, длинных зубов, загнутых внутрь, заклекотал по- птичьи, и, одним прыжком, без разбега, ломанулся в чащу, обрывая черно-зеленые лианы с пурпурными цветами. Раздался отчаянный крик, перешедший в детский плач, и топот ног. Звуки джунглей вдруг стихли, как будто их выключили. Но молчание длилось недолго. Уже через минуту джунгли забыли о трагедии, случившейся только что, и продолжили петь, кричать, и перекликаться.
        - У-ужас! - заикаясь, пролепетала Люська. - Я думала, он меня заметит. Одним махом голову бы откусил!
        - Да, зверюга хоть куда! - подтвердил Захаров. - Что-то мне не хочется к ней спускаться.
        - Сержик, а ты почему бинокль не просил? - пошутила уже пришедшая в себя Люська, - или неинтересно было?
        - Я и без бинокля все хорошо видел, - ответил Сержик, - и больше не хочу.
        - Давай тогда дальше, - сказал Захаров. - Это ведь последний будет, двенадцатый?
        - Да, двенадцатый, - подтвердил Сержик, - заканчиваем экскурсию.
        Выключив портал с миром джунглей, он уселся поудобнее, и снова задействовал прибор, нажав на последнее, двенадцатое звено.
        Сначала они увидели только свет. Ровно горел факел, воткнутый в кольцо, вделанное в камень, но освещал он только метра полтора пространства вокруг него, да отбрасывал блики на лица наших наблюдателей. Постепенно, присмотревшись, они увидели, что перед ними штольня, вырубленная в скале. Стены, обтесанные каким-то инструментом, поблескивали в свете факела, потолок, до которого было метра два, также был чистым, выровненным. Метров через двадцать штольня поворачивала вправо, и за поворотом также освещалась факелом, отбрасывающим скудный свет на торцевую стену. Равномерный стук доносился из глубины штольни, звонкий и чистый, как будто невидимый кузнец бил молотом по наковальне. Сквозь ритмичные удары донесся детский, радостный крик, ему ответил другой, и из-за поворота выскочили две фигурки, замотанные в тряпье. Оказавшись под факелом, они присели на корточки, и, азартно переговариваясь на незнакомом языке, стали играть в какую-то смутно знакомую Захарову игру, подбрасывая, и ловя камешки.
        Люська, с интересом наблюдающая за детьми, шепотом сказала:
        - Мальчишки, лет по десять, наверное. Из школы убежали, - и фыркнула.
        - Ты так думаешь? - с сомнением прошептал Захаров, - а мечи у них зачем?
        - Какие мечи, где?
        - Ты присмотрись-ка к милым детишкам, у них на поясах мечи висят. Жаль, что лица в тени.
        Внезапно один из играющих встрепенулся, словно услышав что-то, недоуменно посмотрел направо и налево, и, резко поднявшись, задрал голову вверх. Люська придушенно ахнула, и подалась назад, чуть не упав вместе с табуреткой. Захаров придержал ее за плечо, и зажал ей рот ладонью. Другой игрок тем временем, достал откуда-то небольшой арбалет, и сноровисто зарядил его. Оба они смотрели в сторону проема в ожидании, и их странные лица ясно были видны в свете чадящего над ними факела.
        Оба они имели огромные, тонкие, как клювы, загнутые вниз носы, выпученные большие глаза, и большие безгубые рты. Густые бороды скрывали подбородок, но усов не было. На головах повязаны были платки, у одного черный, а у другого зеленый. Лохмотья оказались аккуратной кожаной одеждой типа камзола, обшитой множеством длинной бахромы, которая и представлялась издали обрывками одежды. Полосатые штаны были заправлены в короткие сапоги, голенища которых украшали разноцветные камни.
        - Ну и мальчики, - прошептала Люська.
        - Тихо ты, они все слышат - шикнул на нее Захаров.
        - Может выключить? - шепотом спросил Сержик. - Ну их к черту! Гоблины какие-то!
        - Подожди, еще посмотрим.
        Второй игрок, до того сидевший на корточках, также поднялся, и выдвинулся вперед, держа арбалет наготове. Первый достал меч из ножен, и что-то сказал тонким, детским голоском своему товарищу. Арбалетчик коротко ответил еще более нежным голосом, и нажал на курок. Железный арбалетный болт с силой ударился в проем, и отскочил, звякнув, как при ударе о камень.
        - Я так и думал, - прошептал Захаров, - портал односторонний. Они нас не видят, только слышат. На слух стреляют. А, может, просто чувствуют.
        Они переглянулись, и расслабились.
        Первый снова что-то коротко сказал, арбалетчик быстро сбегал под портал, и вернулся с болтом в руке. Снова снарядив арбалет, он боком начал двигаться назад, не отводя оружия от возможной угрозы. Его товарищ, выставив короткий, блестящий меч, также стал отступать к повороту. Наконец, они повернулись, и бегом кинулись за поворот. Горсть камушков, забытая ими, белела на полу штольни.
        Сержик выключил портал, и утомленно обмяк на табуретке.
        Люська перевела дух, и нормальным голосом сказала:
        - Вот так пещерные жители! Это правда гоблины?
        - Да кто их знает? Может и гоблины, а может еще какая нечисть, - ответил Захаров. - Не в том суть! А в том, что портал под землей, а значит, на поверхности делать нечего, вся жизнь здесь.
        - Да, похоже, - согласился с ним Сержик. - Наверное, у них и гномы есть. И сокровища. Видали, как сапоги разукрашены? А на пальцах у того, который с мечом, алмазы блестят. Точно вам говорю!
        - Не знаю, я не заметил. Но, судя по сказкам, у пещерных жителей этого добра навалом.
        - Так что, может к ним? Я бы пошел, - сказал Сержик.
        - Не так быстро, - заметил Захаров. - У них ведь оружие есть. А ты с чем пойдешь? С ноутбуком?
        - Придумаем что-нибудь. Во всяком случае, нам надо вооружаться, - ответил Сержик.
        - Согласен, - сказал Захаров. - Будем думать.
        Сержик засобирался домой, и, забрав шкатулку, отбыл. Захаров с Люськой решили пройтись по магазинам, чтобы создать запас необходимых продуктов. Нужно было собираться в новую экспедицию.
        Глава пятая
        Сержик позвонил в восемь утра, возбужденный до легкого заикания. Захаров с Люськой еще нежились в постели, так что ответили не сразу, чем вызвали его негодование.
        - Вы что, все еще спите, что ли? - орал он, - царство небесное проспите!
        - Сержик, не ори! Что случилось - то? Пожар?
        - Я знаки расшифровал! Всю ночь провозился, в отличие от вас.
        - Какие знаки?
        - Знаки на дне шкатулки! Это сенсация, ребята! Я сейчас приеду, и все расскажу.
        - А по телефону нельзя?
        - Ну, нет! Это уж точно не телефонный разговор!
        - Ладно, ждем.
        Как ни торопился Сержик, но московские пробки позволяют лишь предполагать время прибытия. Он появился только через час с лишним, хотя пешком ему понадобилось бы лишь пятнадцать минут. Но такая мысль ему, горожанину до мозга костей, и в голову не пришла. Раз существует транспорт, надо его использовать, а как иначе?
        Раздевшись, он прошел на кухню, и, сдвинув на край стола посуду, оставшуюся после завтрака, бережно водрузил на столешницу увитую змеями шкатулку. Глаза его горели, что в сочетании с взлохмаченной шевелюрой придавало ему вид "сумасшедшего ученого" из американских фильмов.
        - Я уже говорил, что это сенсация? - спросил он задыхаясь.
        - Ну говорил, - ответил Захаров - что случилось-то?
        - Тут это, - невнятно забормотал Сержик, открывая перстнем шкатулку, и распахивая ее, - я шифр разгадал.
        - Ну?
        - Вы не поверите! Это карта сокровищ!
        - Ой, Сержик, - спокойно сказала Люська, - опять сокровища! Тебе браслета мало?
        - Ну, браслет - браслетом, а сокровища разве плохо? Тем более я же для всех стараюсь! Тебе, Люсь, что, не нужны сокровища? Ты вон о той, бабкиной шубе до сих пор вспоминаешь, а тут настоящее богатство.
        - Ты, Сержик, нас не агитируй, - сказал Захаров. - Его еще достать надо, даже если у тебя карта есть. Имеются прецеденты. Ты на словах-то бойкий, а вот на деле из-под палки. Давай уж, рассказывай.
        - Ну, в общем, так, - начал свой рассказ Сержик, - есть у меня программулька хакерская, по взламыванию кодов, так я ее чуть переделал, и запустил в нее наш код. По ходу дела еще пару раз программу подгонял, но к утру вышло! Еле дождался восьми утра, не хотел вас будить.
        Мир называется Ангсреум. В этом мире, около города Барбак есть то ли гора, то ли холм, в котором замаскирована пещера. Ключом к пещере служит перстень. Да, вот этот самый. На входе пещеры изображен знак. Знак самый обычный: крест в круге. Ну а в пещере сокровища.
        - Прямо так и написано? - съязвила Люська.
        - Ну, не так прямо, но понятно, что в глубине пещеры находится хранилище ценностей, собранных Рогвутом за свою жизнь.
        - А кто этот Рогвут?
        - Я не знаю. Ничего не написано. Колдун какой-нибудь, наверное. Да дело не в этом. "Хранилище ценностей" я точно перевел. Нет никаких сомнений.
        - И где этот Асмус? - спросил Захаров.
        - Ангсреум, - поправил Сержик. - Не знаю. Тоже ничего не написано. Один из миров. Да найдем! Браслет у нас, порталы открываются. Плевое дело!
        - Н-да! Как у тебя все легко, Сержик! - скептически сказал Захаров, - а тут у меня уже куча вопросов накопилась.
        - Ну чего еще? - насупившись, спросил Сержик.
        - Начнем с того, что мы не знаем, как называются миры. И я подозреваю, что вряд ли этот мир из нашей дюжины. Значит, нам надо зайти в каждый, и узнать название мира, возвращаясь домой каждый раз. Если его нет в нашей дюжине, значит, надо будет зайти в один из миров, и также пройти каждый мир в той дюжине. Вы понимаете, о чем я говорю?
        - Я ничего не поняла, - сказала Люська. - Честно!
        - Вот смотри: из нашего мира мы попадаем в двенадцать миров. А зайдя в один из новых миров, попадаем в следующие двенадцать миров. Понимаешь? И так далее.
        - Понятно! - ответила смущенная девушка, - хорошо объясняешь!
        Захаров улыбнулся ей, и продолжил:
        - С этим понятно! Можно искать, пока не помрем, так как вселенная бесконечна. Только если нам повезет. Дальше. Хранилище ценностей. Что это такое?
        - Ну что? Золото, драгоценные камни, - ответил Сержик.
        - Это ты так думаешь! А неизвестный нам Рогвут мог думать совершенно иначе, и для него ценность имели, скажем, шкуры пушных зверей, которые давно съели мыши и моль.
        - Ну, хватит выдумывать, Захаров! Что ты пессимист какой? Я думаю, что сокровища не могут быть далеко. Если бы это было не так, то и указания были бы другие.
        - Я не пессимист, я реалист. Надо все обдумать, и по возможности, подготовиться к неприятным моментам, а не лезть радостно неизвестно куда. В общем, так. Голосуем! Кто за поиски сокровищ?
        Сержик с готовностью поднял руку, оглядывая своих товарищей. Люська нерешительно взглянула на него, потом обратила свой взор на Захарова, подумала, и, уперев локоть в стол, подняла руку, как примерная ученица. Захаров, скептически улыбаясь, вообще убрал руки со стола, положив их себе на колени, и сообщил:
        - Двое против одного! Ну что же. Я, конечно, вас не брошу. Но! Это был ваш выбор. Потом не жалуйтесь!
        - Не будем, - радостно воскликнул Сержик, - да и, по правде, куда мы без тебя!
        - Вот-вот! - подтвердила Люська, - ты у нас надежда и опора!
        - Ну, хватит подмазываться! Надо думать, что с собой брать. И главное, где брать оружие. Вы сами видели, что там творится. Без оружия никак.
        - У отца ружье есть, - объявила Люська. - штуцер.
        - Ого, - удивился Захаров, - он что, на слонов охотится?
        - Да ни на кого он не охотится. Как-то блажь в голову пришла, он и купил. А теперь только морока с этим штуцером. Участковый постоянно проверяет, на месте ли он, да под замком ли он. И продать жалко. Все собирается на охоту на кабана съездить.
        - А патроны? Есть?
        - Штук сто. Ой, мать его чуть не убила. Такую кучу денег на ветер выбросил!
        - И что, он тебе его отдаст?
        - Думаю, да. Я же не насовсем. А не отдаст, то я сама возьму. Я знаю где он ключ хранит.
        - Ну, хорошо! Но этого мало. Желательно, чтобы все были вооружены. Штуцер - это такая штука, что ты, Люся, к нему и близко не подходи. Я слышал, что он отдачей крепких мужиков с ног валит. А вам надо что-то попроще. Надо с Вадиком посоветоваться.
        - Это кто?
        - Да есть у меня один знакомый. "Черный копатель". Иногда и оружием приторговывает. Может быть чего и присоветует.
        Захаров в задумчивости встал, подошел к окну, и уставился вдаль. Люська тоже поднялась, подошла к нему сзади, и, обняв за талию, замерла. Сержик смотрел на них с плохо скрываемой завистью в глазах. Он кашлянул, и сказал в их спины:
        - Ну, вы тут собирайтесь, а я домой поеду. Надо тоже подготовиться. Если что, звоните.
        Он снова уложил шкатулку в сумку, и, попрощавшись, ушел.
        Глава шестая
        Следующий день Люська с Захаровым провели в поисках работы. Клады-кладами, а кушать хочется всегда. Люське, хоть и нечасто, родители подкидывали деньжонок, а Захаров стыдился брать деньги у своих. Тем более стыдился жить на Люськины деньги. За день он успел побывать на двух собеседованиях, но конкретно им никто не заинтересовался. Такого добра было навалом, в охранниках нужды не было.
        Люське предложили поработать продавцом в обувном магазине, но ей не понравился сам товар. Дешевая обувь, стоящая на полках магазина вызывала только скуку и уныние. Но, Люська обещала подумать. Пока можно было и полентяйничать.
        Наступил апрель, и, наконец- то, настоящая весна вступила в свои права. Снег таял, оставляя грязные пятна, мутные ручейки уносили окурки и прочий мелкий мусор. Солнце ощутимо грело, и на душе от этого тепла становилось благостно.
        Захаров прошелся до дома Вадика, предварительно позвонив, и встретился с ним в непринужденной обстановке. Эту обстановку, Вадик, крупный сорокалетний мужчина с большим круглым животом, очень любил, потому что она позволяла ему пить пиво в неограниченных количествах. За счет гостей, естественно. Вот и сейчас Захаров, зная о пристрастиях Вадика, тащил с собой два пятилитровых баллона дешевого пива, купленного в ларьке.
        Хозяин встретил его с радостью и нетерпением. Увидев баллоны с пивом, он расплылся в довольной улыбке, и сразу же проводил гостя на кухню, где на столе уже стояли бокалы, и полная тарелка соленых сухариков. В "непринужденной обстановке" все проблемы Захарова были решены положительно, и гость ушел от Вадика с полным желудком пива, с пистолетом ТТ, и четырьмя обоймами патронов. Пистолет, отчищенный и отмытый, находился в хорошем состоянии, хоть и был найден в завалившемся блиндаже. Как бонус, Захаров получил номер телефона специалиста по холодному оружию, которому, не мешкая, и показал найденный в могиле колдуна кинжал. Специалист с жадностью пожирал глазами оружие, и сразу предложил Захарову такую сумму в евро, что тот даже растерялся. Но, поразмыслив, ответил знатоку, что пришел просто на консультацию, и не собирается в ближайшее время продавать кинжал.
        Специалист заметно расстроился, и сообщил, что Захаров владеет уникальным ритуальным кинжалом колдунов, времен средневековья. Возможно, если покопаться, этот кинжал с историей, мол, что-то было в летописях. Захаров поблагодарил спеца, и ретировался, к вящему сожалению знатока.
        На другой день они с Люськой выехали на "Ниве" за город, и Захаров провел практические занятия. Показал Люське как заряжать пистолет ТТ, держать в руках, и прицеливаться. Под конец занятий он позволил Люське истратить три патрона из драгоценного запаса. Люська не подвела, и, крепко держа тяжелый пистолет, трижды азартно пальнула в пустую картонную коробку, поставленную на пенек. Две пули прошили коробку близко к центру, а одна ушла в молоко. Но и этот результат был очень хорош.
        Настала очередь Захарова. Он вынул привезенный Люськой штуцер фирмы Меркель из чехла, и с удовольствием стал рассматривать грозное оружие. Ласково погладив узорную чеканку замков, Захаров зарядил штуцер двумя увесистыми патронами калибра 9,3 мм. Он водрузил на пень стальной автомобильный диск, найденный в кустах, отошел метров на 200, и, прицелившись, спустил курок. Тяжелый диск словно сдуло с пенька. Он ударился о дерево, которое содрогнулось всеми ветвями, и покатился в те же кусты, где был найден.
        Захаров также ощутил на себе всю мощь немецкого оружия. Резиновый затыльник приклада с силой ударил его в плечо, заставив попятиться. Но, восстановив равновесие, он снова поднял штуцер к плечу, и выстрелил в диск повторно. Диск врезался в кусты, и пропал из виду. Подойдя, Захаров полез в кусты, вытащил свою мишень, и увидел, что обе пули попали в цель. Одна из них прошила борт диска, а вторая, вернее, первая из выпущенных, с легкостью пробила оба борта навылет.
        Люська с удивлением разглядывала пробоины, щупала их пальчиком, а потом спросила:
        - А что, и пистолет так может?
        - Вряд ли. Да ему это и не нужно. Это оружие ближнего боя. Он нужен чтобы дырявить тело. И он это может.
        Они упрятали оружие, и поехали в город.
        На следующий день, утром, позвонил Сержик. Сказал, что подойдет к обеду, и, если они готовы, то готов и он. Захаров ответил ему, что есть одна загвоздка. И чтобы ее решить, необходимо его присутствие.
        До обеда Захаров, забрав у Люськи почти всю наличность, совершил еще один рейд по магазинам. По заранее составленному списку он закупил кучу разных, необходимых в походе мелочей, от иголок до туристского примуса. Конечно, он положил глаз еще на некоторые вещи, но подумал, что все с собой не унесешь. На том и успокоился.
        Взмыленный Сержик ввалился в прихожую с огромным рюкзаком за плечами. Захаров тотчас забрал у него поклажу, и потащил в комнату. Открыв горловину, он высыпал все содержимое рюкзака на пол, и задумался. Да и было от чего призадуматься. В куче вещей его удивленному взору предстали два шерстяных свитера, лыжный костюм, аккуратно уложенная в прозрачный пакет розовая пижама, несколько пар шерстяных носков, и даже комнатные тапочки.
        - Ты, вообще-то, куда собрался? - спросил Захаров.
        - Да вы не обращайте внимания, - ответил смущенный Сержик. Я своим сказал, что уезжаю в горы, на базу. Лыжную. Вот мама мне все и уложила. А что я мог сделать?
        - Понятно! А сам-то что положил?
        - Ну, тут есть кое-что, - замялся Сержик, - топорик, котелок, спирт сухой, вилка-ложка-ножик, кружка, ну и разная мелочь.
        - Ну, я вижу. Давай-ка оставляй все барахло здесь, а нужное уложи аккуратно. Я тебе еще добавлю своего.
        Сержик покорно принялся откладывать в сторону ненужные вещи, а Захаров спросил:
        - А ты на чем спать собрался?
        - Вот, у меня коврик туристский.
        - Это дело не пойдет. Вот возьми спальник моей бывшей. Я думал Люське отдать, да она свой привезла. Тебе как раз будет.
        - И он подал Сержику свернутый в рулон голубой спальный мешок.
        - Ага, спасибо, - глянул на него Сержик, - а что еще?
        - Тушенку, крупы, бэпэшки на всех поделим.
        - Что за бэпэшки?
        - Ну, ты, Сержик, и вопросы задаешь! БП - лапша быстрого приготовления. Ее еще бомжпакетом, или бичпакетом называют.
        - А-а, вот ты про что!
        - Удобно, быстро, и весу немного. С голоду не помрем. Еще чай, кофе растворимый. Лекарства. Ну, короче, налегке не пойдешь.
        Он помолчал, потом предложил:
        - Пойдемте-ка, други мои, побеседуем.
        Троица направилась на кухню, и, рассевшись по местам, стала держать совет.
        Глава седьмая
        - У нас есть проблемы, - заявил Захаров. - Мы не знаем, куда идти. Это главная проблема. Есть еще кое-что, но не такое существенное. Давайте решать эту. Какие будут предложения?
        Они все переглянулись, и Сержик осторожно проговорил:
        - По жребию!
        - Так! А ты, Люся, что скажешь?
        - Да мне все равно. С чего-то надо начинать!
        Захаров помедлил немного, и, видя, что терпение друзей кончается, решил подвести итоги:
        - Как мне кажется, вы решили не задействовать свои мозги. Неужели трудно понять, что в подземном мире нам нечего искать? Я также не спешил бы в миры болота, джунглей, тумана и скал. Туда мы всегда успеем. И вообще. Нам надо быть предельно осторожными. Я предлагаю сначала пойти в первый, открытый нами мир, обживемся, посмотрим на что мы, как группа, способны. Если все у нас будет получаться, тогда можно будет и другие миры посетить. Но - осторожно! И держать оружие наготове. Кстати, Люся, отдай-ка Сержику свой газовик. Пусть и он со стволом будет.
        - А что у вас уже оружие есть, - загорелся Сержик. - Дайте посмотреть!
        Пока Сержик ахал и охал, рассматривая штуцер и пистолет, предусмотрительно разряженные Захаровым, Люська стала накрывать на стол.
        - Знаете что, - сказал Захаров после обеда, - давайте выйдем завтра с утра. Чтобы больше за день пройти. Сегодня уже нет смысла начинать поход. Пока мы там появимся, уже вечер будет. Нам ведь еще за город надо попасть.
        - Так мы что, за город поедем?
        - Да, желательно на ровную местность. А то кувыркнемся куда-нибудь.
        - Согласна, - сказала Люська. Давайте завтра. А сегодня все еще раз проверим, уложим как надо. Не на один день идем.
        - Люсь, а ты что своим сказала? - спросил Сержик.
        - Сказала, что в тайге, по речке сплавляться буду. Вот и Антон своим то же сказал.
        - Понятно! Туристы значит! Ну, что ж, значит, завтра в поход!
        - Ой, - вдруг тоненько вскрикнула Люська, - Мне ведь "Ниву" в гараж поставить надо. Не бросать же ее здесь?
        - Хорошо, - ответил Захаров, - давай побыстрее.
        - А мы что, не на машине за город поедем? - спросил Сержик.
        - Нет, конечно! На такси доберемся. Кстати, а у тебя деньги есть?
        - Есть немного, ответил Сержик Захарову, - на такси хватит.
        - Ну и ладушки! - хлопнул в ладоши Захаров, - давай, Люся, не задерживайся.
        - Нет, я быстро!
        Она вышла из подъезда, и уже направилась к своей машине, как вдруг дорогу ей преградила какая-то нелепая, но знакомая фигурка. Маленькая старушка в ватнике, валенках и шерстяном полушалке подбежала к ней, и схватила за руку. Оторопевшая Люська попыталась вырваться, но старушка держала ее крепко.
        - Ну вот, на ловца и зверь бежит. И искать долго не пришлось. Здравствуй, красавица!
        - Здравствуйте, бабушка, - ответила ошеломленная Люська, постепенно приходя в себя. - Вы ведь из Галанихи?
        - Нету больше Галанихи! - ответила старушка. - Сгорела, как есть! Нечисть в ней расплодилась, а это нехорошо. Каждый сверчок знай свой шесток! Ты вот что, милая, проводи-ка меня к своим. Пошептаться надобно. Вы ведь в поход собираетесь?
        - Да, завтра выходим, - ответила Люська. - А что такое?
        - Идем, идем, все обскажу.
        Они поднялись на третий этаж, и несказанно удивили Захарова, открывшего им дверь.
        - Здравствуйте, бабушка, - поздоровался он, - вы, надеюсь, сегодня без петуха?
        - Дак он завсегда со мной, - ответила старушка, - стоит только позвать, - и засмеялась дребезжащим смехом.
        - По каким делам к нам? - спросил Захаров. - Что случилось?
        - Ничего пока, милок, не случилось, но может и случиться. Вот, пришла вас направить на путь истинный. Вы, все ж не чужие. Вон и мальчик Алабинский сидит. Ну, точь в точь его прадед.
        - А вы что, и прадеда его знали?
        - Знамо дело, как не знать. Хороший был ведун, да недолго прожил. Победил его злой колдун, выжег изнутри. А уж как убивалась матушка Пелагея, когда он умер! Поклялась отомстить колдуну, да не пришлось. Только у вас получилось! Теперь уж он не встанет никогда!
        Она помолчала, качая головой, присела на предложенный Люськой стул, расстегнула ворот своей телогрейки, и сказала:
        - Вы вот что. Знаю, идете за сокровищем Рогвута. Трудное это дело. Но выполнимое. Главное, доверьтесь своему инстинкту, чутью. Оно не подведет. Чуть что, подскажет. А чтобы вы долго не искали, я вам адрес точный дам, чтобы вы Родники-то не пропустили.
        - Нам не в Родники, нам в Ангсреум! - воскликнул Сержик.
        - Ну, это одно и то же, только жители-то его Родниками называют. Это в умных книгах такие странные названия дают. А мы - по-простому.
        В общем так! Откроете браслетом скалистый мир, а из него есть только один ход, в Родники. Любой кнопочкой открывается.
        - А что, это везде так? - спросил Сержик. - Выход только в один мир?
        - Нет, что ты, у каждого по-своему. Да и браслеты все разные. Их же делают по запросу. Кому какой надобно.
        - Понятно, - ответил Сержик.
        - Так вот, - продолжила старушка, - через лес пройдете по тропинке, да и упретесь в корчму. Переночуете там, да дорогу узнаете в Барбак. Городишко паршивенький, да вам в него и не надо. Увидите гору возле города, вот туда и направляйтесь. Но будьте осторожны, я уверена, что не осталось то место без охраны. Только вот не знаю, какие бесы сокровища охраняют. Но я верю, что вы пройдете. Только кресты не сымайте. А чтобы вернуться, трижды нажми на кнопочку, и возвратитесь туда, откуда пришли.
        - А что там за сокровища, бабушка, - спросил неугомонный Сержик.
        - А и не знаю! Мне они ни к чему, прожила жизнь без них, и не пожалела. Ты только попроси у своего друга кинжал-то. Твой он, по праву. Это прадеда твоего кинжал. Вижу в тебе задатки большие. Алабин ты, верно это! И кинжал при тебе должен быть, силой твоей заряжаться. Не простая это железяка, колдовская вещь.
        Она помолчала, сложив на коленях сухие руки, потом вдруг встала, поклонилась им, и сказала:
        - Удачи вам в дальней дороге!
        И не успели наши друзья ответить ей, как она шмыгнула в прихожую, и бесследно исчезла. Даже дверь не хлопнула.
        - Во, - сказал Захаров, - ну и бабка! Огонь!
        Он поднялся, порылся в своей сумке, стоящей у стены, достал колдовской кинжал, и, протягивая его Сержику, произнес:
        - Владей, Сержик! Пусть он тебе будет подспорьем. Думаю, бабка зря говорить не будет.
        Сержик с трепетом взял в руки оружие, и, удивительно, камень в рукоятке кинжала стал наливаться светом, и, через минуту уже горел неярким сиреневым огоньком.
        - Ну вот, - с удовлетворением сказал Захаров, - не соврала бабушка!
        Глава восьмая
        Утро выдалось ненастное. С неба падало нечто, напоминающее жидкий снег, брызгами разлетающийся при ударе об асфальт. Захаров, в длинном брезентовом плаще, скрывающем висящий на плече штуцер, сапогах и широкополой шляпе, смотрелся истинным Индианой Джонсом. Вместо рюкзака он тащил свою спортивную сумку огромных размеров, к тому же, туго набитую. Люська щеголяла в зеленой стеганой куртке до колен, и в высоких сапожках. Она хотела надеть привычные кроссовки, но Захаров настоял, чтобы Люська надела сапоги, как более всесезонную обувь. Головной убор ей заменил капюшон, сейчас откинутый назад. Снеговые капли блестели у нее в волосах, как светлячки. На спине девушки громоздился большой сине-зеленый рюкзак.
        Сержик в джинсовой теплой куртке и джинсовых же штанах, заправленных в короткие полусапожки, выглядел франтовато. На спине его, так же, как у Люськи, помещался большой рюкзак, но однотонного синего цвета. Голову прикрывала обычная бейсболка без надписей.
        Они остановились у края тротуара, сложили в кучу поклажу, и принялись ловить такси. Некоторое время никто не останавливался, но, наконец, из левого ряда, подрезая другие автомобили, к ним резко свернула потрепанная Ауди. Захаров открыл дверцу, и спросил у водителя, красномордого, небритого мужчины с лихорадочно блестевшими глазами:
        - Шеф, за город отвезешь?
        - Сколько? - хриплым голосом спросил водила.
        - Штуку.
        - Полторы, - тут же парировал мужчина.
        - Лады, будет тебе полторы, - согласился Захаров. - Давай, багажник открывай.
        Они разместили свой груз, расселись, посадив Люську на переднее сиденье, и водила выжал сцепление.
        Всю дорогу до Северного Бутова Люська ругалась с водителем. И то он делает не так, и то не этак. Мужик хмуро огрызался, но все равно гнал на пределе, подрезая, обгоняя, и опасно лавируя в потоке машин, выбирающихся из города. Наконец, со вздохом облегчения, он свернул на обочину, и, разгрузив багажник, получил свои деньги. Люська плюнула ему вслед, глядя, как нарушая все правила, лихой водила развернулся через две сплошных, и помчался в столицу.
        Они навьючились багажом, и поплелись гуськом в лесопарк. Найдя не особо грязную полянку, Захаров сел на поваленную лесину, и сказал своим спутникам:
        - Присядем на дорожку.
        Сержик с Люськой, без разговоров уселись рядом. Люська смотрела себе под ноги, разгребая сапожком гнилую листву, а Сержик нетерпеливо вертелся на бревне. Захаров посмотрел на него с усмешкой, и сказал:
        - Ну, давай, что ли! А то тебе уж невтерпеж.
        Сержик торопливо поднялся, протянул вперед руку, и нажал на нужный сегмент браслета.
        Заслоняя стоящие перед ними деревья, с секундной задержкой, перед ними распахнулся портал. Сквозь его проем они видели угрюмые острые вершины, и камень, камень, камень. Никто не решался первым войти в иной мир, и тогда Захаров, подойдя к Сержику, сказал:
        - Это твое право, первым войти туда. Давай, не задерживай.
        Сержик оглянулся, опустил руку, и твердо взглянув в лицо Захарова, ответил:
        - Я иду!
        Он вскинул на плечах рюкзак, укладывая его поудобнее, и пошел прямо через портал. Поверхность портала зарябила, по ней пошли морщинки, и Сержик оказался на той стороне. Он оглянулся, и с удивлением провел рукой по поверхности портала. Друзей он явно не видел. Наконец, он удивленно воскликнул:
        -Во, дела!
        Люська, приблизившись к порталу, крикнула Сержику:
        - Ну как там? Все нормально?
        Но ее вопрос остался без ответа. Захаров взял ее за плечо, и сказал:
        - Односторонняя проводимость. Мы его слышим, а он нас не видит и не слышит. Давай, пошли тоже. А то Сержик нас потерял.
        Люська храбро зажмурившись, шагнула в портал, за ней, крепко держа ее за руку, шел Захаров. Как только его спина оказалась в скалистом мире, портал схлопнулся, и поляна опустела. Сержик, с радостью встретивший товарищей, восторженно закричал:
        - Нет, вы видели? Я прошел, а за мной каменная стена. И никакого проема. Потом смотрю, а из стены Люська лезет.
        - Сам ты лезешь! Я вышла, к твоему сведению! - оскорбилась Люська. - Лезет!
        - Ну, вышла. Все равно здорово!
        В горах было холодно. Резкий ветер сквозил между скал, пронизывая одежду, разреженный воздух заставлял чаще вздыматься грудь, из пропасти тянуло сыростью.
        Захаров тем временем шагал к оранжевому рюкзаку, лежащему на краю пропасти. Подойдя к нему, он заглянул в туманную бездну, поморщился, и отступил на шаг. Ему показалось, что сумрак бездны, увидев живое существо, стал быстро подниматься вверх. Но, скорее всего, это ему просто почудилось.
        Рюкзак был стар. Корявое деревцо, проросшее через него, прорвало его ткань, и выросло на полметра над ним. Дерево было похоже на клен, но с крохотными листьями. Захаров аккуратно приподнял рюкзак за ремни, но те отвалились от ткани. Видно не выдержали сгнившие нитки. Тогда он взялся руками за края отверстия возле ствола, и потянул. С негромким треском ткань разорвалась, и содержимое рюкзака выпало на камни.
        Мотки веревки, крючья, скобы, какие-то еще неизвестные Захарову, но явно имеющие отношение к альпинизму предметы, обвитые корнями деревца, кучей лежали перед ним. Объемистая фляга, блеснувшая серебряным светом сквозь прогнивший чехол, привлекла его внимание. Он поднял ее, и, отвинтив колпачок, понюхал содержимое. Сделав удивленное лицо, Захаров приложил горлышко к губам, и сделал осторожный глоток. Почмокав губами, он удовлетворенно завинтил флягу, и сунул ее в карман плаща.
        Ногой разворошив кучку рухляди, он снова заметил блеск, но уже не металла, а незнакомого минерала. Протянув руку, Захаров достал небольшой синий камень, размером с косточку сливы, и такой же формы. Минерал был прозрачен, и приятен для глаза, поэтому также был упрятан в карман. На этом все находки кончились. Больше ничего интересного в рюкзаке не было.
        Сержик с Люськой, боясь подходить к краю пропасти, терпеливо наблюдали за Захаровым издали. Увидев, что он закончил, Люська помахала ему, и крикнула:
        - Антон, поехали дальше. Тут ничего интересного!
        К тому времени, когда Захаров подошел к ним, Сержик уже открыл портал.
        Глава девятая
        Далекий рокот, тревожный, но знакомый, остановил путешественников, заставив оглянуться. Захаров, отвернувшись от портала, смотрел в небо, внимательно прислушиваясь, и, вскоре, с уверенностью заявил:
        - Вертушки. Две.
        - Какие вертушки, - спросила удивленно Люська?
        - Вертолеты, говорю.
        И точно, рокот двух стремительных машин, вырвавшихся из-за дальнего пика, резко усилился, отражаясь от скал, и вертолеты, хищно накренившись, стали приближаться.
        - Ложись! - крикнул Захаров. - Ложись, кому говорю!
        Из-за камня, за который повалился Захаров, он ясно видел, что боевые машины, камуфлированные в серо-синие цвета, вооружены. Что там было подвешено у них под брюхом, Захаров не знал, но видел, что оружия хватало. Вертолеты своими широкими мордами напоминали российский разведчик "Аллигатор", но какие-то отличия были. Да и некогда было Захарову в них разбираться.
        Он оглянулся, поискал взглядом своих товарищей, и не нашел. Только открытый портал зиял пробитым в скале отверстием, показывающим мирную картину летнего луга.
        - Сержик, мать твою за ногу, - крикнул Захаров, - да выключи ты скорее портал! Демаскируешь!
        В этот момент, вырвавшийся вперед вертолет, выпустил две ракеты, которые, мгновенно преодолев расстояние до портала, взорвались там, на зеленом лугу, в страшном грохоте взметнув вверх тучи песка и пыли.
        - Вы-ыключи! - еще раз крикнул Захаров, и в этот момент портал схлопнулся, повинуясь хозяину браслета.
        Вертолеты проревели у них над головами, и, принимая влево, пошли на второй круг.
        - Быстро! Встали! Бегом! За мной! - проорал Захаров.
        Он поднялся, и рванул за скалу, одновременно коротко глянув назад, на свое воинство. Друзья молча, с сосредоточенными лицами бежали за ним. Легконогая Люська почти догнала Захарова, а Сержик, оскальзываясь на камнях, приотстал, дыша открытым ртом. Наконец, они завернули за скалу, и перед ними открылась дорога. Узкая, метров трех шириной, предназначенная, видно, только для верховой езды, она вилась по склону, исчезая в каком-то ущелье. Захаров не повелся на легкий путь, и, уходя от дороги, кинулся в каменную россыпь слева, под скалой.
        - Быстро, укройтесь! - закричал он. - Скорее!
        Он проследил за выполнением своего приказа, и только тогда, пригнувшись, стал искать себе убежище.
        Там, откуда они только что сбежали, был ад. Грозно рокотали вертолеты, гремели взрывы, гулко и часто била пушка. С кем воевали пилоты, было непонятно, но свои обязанности они выполняли ревностно и с огоньком.
        Когда все смолкло, Захаров чуть приподнялся, и крикнул:
        - Все целы?
        - Все, товарищ командир, -шутливо откликнулась Люська. - Живы и здоровы!
        - Сидите пока, - приказал Захаров, - я схожу, посмотрю.
        Пригибаясь, и перебегая от валуна к валуну, он достиг поворота к пропасти, и застыл в изумлении. Вся площадка перед скалой, где раньше открывался портал, была перепахана ракетами и снарядами. Сама скала была расколота, и от нее отвалился кусок размером с водонапорную башню, который лежал поперек пути. На площадку было не пройти.
        Захаров неторопливо побрел назад, глядя под ноги, чтобы не переломать лодыжки, и только врожденное чувство опасности заставило взглянуть вперед, на дорогу.
        По дороге, от ущелья, вверх поднималась группа всадников. Они были еще далеко, но доскакать до Захарова могли за пять минут. Он снова пригнулся, и, уже не обращая внимания на каменные ловушки, бросился к осыпи.
        - Тихо! - негромко скомандовал он, - у нас гости!
        Расстегнув плащ, он зарядил штуцер, и, выдвинувшись вперед, залег между камней. Подтянув к себе сумку, Захаров набрал в карман патронов, и еще хотел найти бинокль, но отказался от этой мысли. В открывшийся проем он видел всадников, как на ладони. Семеро бородатых мужиков в полувоенной форме уверенно сидели в седлах, и у каждого за плечом висел карабин. Они были похожи на казаков, но без папах. Головные уборы их напоминали треуголки наполеоновских солдат, с большой кокардой в центре тульи. Штаны, заправленные в сапоги у всех были разные, от полосатых до сиреневых, а вот торс каждого облегал самый настоящий френч с погонами.
        Старший, едущий впереди на гнедой лошади, имел на плечах черные погоны с одной широкой серебристой поперечной полосой. У остальных на погонах была сплошная чернота. Захаров припомнил, что у казаков такие погоны носил старший урядник, а остальные, значит, были просто рядовыми казаками. Но это - на Земле, а здесь могло быть все по-другому.
        Не заметив Захарова, отряд проскакал к пропасти, и спешился. Старший урядник шепотом дал указания подчиненным, и те, пригибаясь, и прячась за валунами, точно так же, как недавно Захаров, пошли к пропасти, на ходу снимая с плеч карабины.
        Старший замер, удерживая коней, и прислушиваясь к происходившему на площадке. Через несколько минут кто-то, не видный Захарову, зашумел камнями, и крикнул:
        - Нет тут никого, господин старший урядник!
        - Ищите хорошо, там они, где им еще быть! - гулким басом отозвался командир.
        - Ладно, - донеслось в ответ.
        - Прохоров, морду набью! Не ладно, а так точно!
        - Так точно, господин старший урядник!
        - Вот вахлаки, - проворчал негромко старший.
        Он стоял возле укрытия Захарова, спиной к нему, и смотрел в сторону пропасти.
        Между тем бойцы стали возвращаться, с виноватым видом разводя руками при подходе к командиру. Один из них, коренастый малый в синих тренировочных штанах с пузырями на коленях, и, как и все, во френче, коротко доложил:
        - Ни живых, ни тел не обнаружено. Видно, успели назад сбежать.
        - Куда, назад? Дурья башка, пилоты же видели, что они обратно не уходили. Здесь они!
        - Никак нет, господин старший урядник. Может их того, в пропасть унесло? Там такая каша, я вам доложу. Пилоты ракетами все размолотили.
        - Ну, - засомневался старший урядник, - может и унесло. Очень даже может быть. Прохоров! В наказание останешься здесь, покараулишь до вечера.
        - А чего все я, да я, господин старший урядник? Вон, пусть Ивлев покараулит!
        - А ну молчать! Тебя что, в казаки, силой тянули? Сам пошел! Вот и проходи службу как положено!
        - Да какие мы казаки, Господи? Ни шашек, ни, прости Господи, штанов!
        - Ты сначала заслужи их, штаны-то! Ишь, раздухарился! Штаны ему! До утра караулить будешь! Самохин, дай ему рацию. Как что услышишь, сразу докладай! Понял?
        - Понял, господин старший урядник, - с тоскою в голосе ответил невидимый Прохоров.
        Конские копыта простучали по дороге, и Захаров рискнул выглянуть. Прохоров оказался рыжим мальчишкой лет семнадцати, чем-то отдаленно напоминавшим Сержика. Он сидел на камне, держа в руках повод кобылы, стоящей перед ним с поникшей головой. Карабин, прислоненный к другому камню, находился вне его досягаемости. Захаров неторопливо встал, направил ствол штуцера на Прохорова, и скомандовал:
        - Руки вверх!
        Результат был совершенно неожиданный.
        Глава десятая
        Прохоров, не отпуская поводьев, бросился под кобылу, пытаясь спрятаться под ее объемистым брюхом. Бедное животное, не понимая, чего хочет от нее хозяин, затопталось, уворачиваясь от незадачливого казака, а тот, все так же держась за повод, на корточках лихорадочно передвигался вслед за кобылой. Испуганные глаза Прохорова неотрывно смотрели в ствол штуцера, словно в глаза кобры. Кобыла вздергивала голову, пытаясь вырвать повод у хозяина, но тот намертво зажал его в руке. Наконец, она отскочила в сторону, заставив Прохорова встать, и в этот момент Захаров, подбежавший к нему, перехватил повод.
        - Отпусти, - сказал Захаров угрожающим тоном, упирая ствол штуцера Прохорову в грудь.
        Глаза мальчишки почти вылезли из орбит, он задрожал, губы его стали кривиться и дергаться, и, выпустив повод, он упал на колени, и обнял ноги Захарова.
        - Дяденька, пожалейте меня, - закричал он жалобно, - не убивайте! Я не виноват!
        - Что? Какого черта? Ты что, сдурел? - закричал Захаров. - Ну-ка, встань сейчас же!
        Он сделал попытку высвободиться, но казак еще крепче обнял ноги Захарова, прижавшись щекой к сапогу.
        - Не отпущу! Не отпущу!
        Подошедшие Сержик с Люськой с интересом смотрели на эту сцену. Прохоров закрыл глаза, и по его щекам потекли крупные, прозрачные слезы. Он плакал не стесняясь, всхлипывая, и подвывая. Сержик вынул из кармана газовый револьвер, и, ткнув его стволом в нос Прохорову, зловеще прошептал:
        - Отпусти, слышишь, ты, козел?
        Прохоров взглянул, закатил глаза, его руки разжались, и он упал в глубокий обморок.
        - Ну что с ним делать будем? - спросил ошарашенный Сержик.
        - Допросим, да отпустим. Надеюсь, его команда не явится за ним сейчас, - ответил Захаров.
        Он нагнулся, и похлопал пленника по щеке, испачканной сапожным кремом.
        Очнувшийся Прохоров увидел над собой троих путешественников, внимательно смотрящих на него. Он, не вставая, оглядел их, остановил взгляд на Люське, и проникновенно попросил:
        - Тетенька, не убивайте меня, пожалуйста! Я все скажу!
        - За кем вы сюда приехали? - спросил Захаров.
        - За пришельцами, за кем же еще? - ответил пленник.
        - Что за пришельцы? - удивилась Люська.
        - А те, что из дыры вылезают. Шастают тут, и шастают! Приказано их изловить. Вообще-то их спецназ ловит, да пилоты, а мы так, поддержка. Нам только недавно разрешили Казачье войско организовать, так что у нас и нет ничего. Десяток карабинов, да два десятка лошадей. Вот сегодня сюда послали, велели найти пришельцев. Их пилоты видели. Да только где их найдешь-то?
        - Ты, я смотрю, ожил. Болтаешь, как заведенный, - усмехнулся Захаров.- А ты грамотный?
        - А как же? У меня десятилетка! - с гордостью заявил мальчишка.
        - Ну, так скажи, как планета называется?
        - Какая планета?
        - Эта, на которой ты живешь.
        - Ну, как? Матерь, конечно! А как еще-то?
        -Понятно. Ты в городе живешь?
        - Нет, в местечке. Город далеко-о. А вы из города?
        - Да, можно сказать из города, - ответил ему Захаров, усмехаясь.
        - А вы что, здесь охотитесь?
        - Ну, вроде того. На пришельцев. Так что сматывай удочки, казак Прохоров, мы в твоих услугах не нуждаемся. Сейчас здесь будет большой шум, так что садись на свою кобылу и уезжай.
        - А как же господин старший урядник?
        - Я его предупрежу. По рации. Понял?
        - Понял, господин..э-э.. .
        - Вахмистр.
        - Так точно, господин вахмистр!
        - Выполняй!
        Испуганно оглядываясь, Прохоров влез на свою кобылу, чмокнул губами, и тряхнул поводьями.
        - Эй, стой, вояка! - закричал Сержик. - Ружье свое забери!
        - Ой, спасибо! - вскричал Прохоров, - урядник голову оторвет!
        Он повесил поданный Сержиком карабин на плечо, и снова двинул каблуками сапог в бока лошади. Кобыла встряхнулась, и потрусила вниз, к ущелью.
        Захаров облегченно вздохнул, и сел на плоский камень, а Сержик с Люськой стояли на дороге, и смотрели вслед
        казаку. Люська оглянулась на Захарова, и шутливо пропела:
        - Господин ва-а-хмистр-р-р!
        Он улыбнулся, и сказал:
        - Хватит подкалывать! Давайте уже уйдем отсюда, пока еще в какую-нибудь историю не попали.
        - Легко, - сказал Сержик, и протянул руку с браслетом в сторону скалы. Портал открылся, и Сержик с Люськой направились к нему. Захаров замешкался, и Люська окликнула его:
        - Ты чего там? Догоняй!
        - Сейчас, сумку свою найду.
        Заглядывая за валуны, он, в конце концов нашел свою сумку, и только собрался вскинуть ее на плечо, как вдали послышался знакомый рокот, и две мошки нарисовались у дальнего горного пика. Доблестные летуны летели исправлять свое упущение.
        Захаров драпанул к порталу, и влетел в него за миг до того, как вооруженные до зубов машины успели прицелиться. Ракеты ударили в скалу уже после того, как портал закрылся.
        Глава одиннадцатая
        Утирая пот со лба, Захаров повалился в густую, некошеную траву. Он перевалился на спину, посмотрел в небо, но яркое, летнее солнце слепило глаза, и он зажмурился. Рядом послышались шаги, и Люськин голос произнес:
        - Ну, ты, Захаров, и бежа-ал! Как спринтер.
        - Будешь тут спринтером, когда в спину ракетами тычут, - пробормотал Захаров.
        - А мы и не видели ничего. Только смотрим, а ты из воздуха выскакиваешь, и бегом в сторону.
        - Я думал, они успеют пальнуть. Только за вас боялся, я же не успел предупредить, что вертушки летят.
        - Обошлось. Слишком мы там расслабились. С Прохоровым с этим.
        - Да кто бы знал, что там за пришельцами гоняются. Теперь надо сначала все рассмотреть, прежде чем лезть. Целее будем!
        - Да, так и сделаем. Ну что, отдохнул? Пойдем?
        - Да, - сказал Захаров, поднимаясь, - вперед! Где у нас тут лес?
        Лес обнаружился позади, там, где открывался портал. До него было с полкилометра. Вспотевшие Люська с Сержиком сняли куртки, так как, судя по всему, в этом мире был август, и жара стояла соответствующая. Захаров раздеваться не стал, скрывая штуцер, висящий на шее. Жарковато, но в лесу будет терпимо.
        Тропинка нашлась сразу. Видно не они одни пользовались этим порталом. Правда, подзаросла немного, но ошибиться было невозможно. Захаров, шедший в авангарде, жмурился, кляня солнце, сияющее впереди, но оно только добавляло ему прыти, в стремлении скорее достичь благословенной тени. Люська, упруго шагавшая за ним след в след, не сдавалась, а бедный Сержик, навьюченный огромным рюкзаком, с привязанной сверху курткой, обильно потел, еле поспевая за ними.
        Лес подступил как-то сразу. Вот только что были под ногами травы, подпаленные солнцем, а вот уже и упругая хвойная подстилка со стволами огромных сосен. Такие сосны Захаров видел только в Бузулукском бору, когда был там в командировке. Какое-то благоговение охватывает человека в подобном лесу, словно в храме. Ровные колонны неохватных сосен окружают тебя со всех сторон, и их вершины, упирающиеся в небо, издают торжественный, органный гул.
        Тропинка вилась вокруг сосен, перепрыгивая через их чудовищные корни, достигающие толщины бедра взрослого мужчины. Идти было трудно, приходилось внимательно смотреть под ноги. Захаров тоже взмок в своем плаще, потому что, несмотря на отсутствие солнечного света, в бору было знойно, и одуряющее пахло свежей смолой. Но единственное, что он сделал, это расстегнул плащ.
        Наконец, местность понизилась, и армия сосен-великанов отступила назад, только несколько одиночек сторожили подступы к хвойной рати. Они вступили в смешанный лес, изобилующий вязами и осинами. Тропинка вела их все вниз и вниз, словно сбегая с холма, и уже чувствовалась близость болота.
        В лесу потемнело и стало прохладнее. Захаров взглянул на свои часы, но они показывали три часа, но дня, или ночи, неизвестно. На его взгляд было около восьми или девяти вечера, и Захаров объявил привал. Идти ночью по незнакомому лесу он не собирался.
        Хворост собрали быстро, сухостоя в лесу было немало. Сержик с увлечением орудовал туристским топориком, заготавливая дрова на ночь. Всех удивила Люська, самостоятельно сложившая шалашиком дрова, и зажегшая костер с одной спички. Воду искать не стали, пожевали всухомятку, и повалились на спальники у костра.
        - Кто первый будет дежурить? - спросил Захаров.
        - А что, дежурить будем? - спросил удивленно Сержик.
        - Обязательно! Мы в незнакомом мире! - твердо сказал Захаров.
        - Давай я подежурю, - попросила Люська.
        - Дежурь. Надо только время установить. У кого какие предположения о том, сколько сейчас времени?
        - Я думаю, около десяти, - сказал Сержик. - Я так понимаю, сейчас здесь август, средняя полоса, темнеет. Вот и выходит десять вечера.
        - Да, может быть чуть больше, - согласилась с ним Люська.
        - Хорошо! Согласен. Пусть будет десять. Сейчас поставлю. Ты, Люся дежуришь до часу. Потом Сержик до четырех, а под утро я. Все, Сержик, ложись. Люся, возьми часы.
        - У меня свои есть.
        - У тебя же вроде бы не было?
        - Взяла с собой часы - брелок. Меня вполне устраивают.
        - Ну ладно, тогда я ложусь. Дежурь. Костер поддерживай. Пистолет на предохранитель поставь. Все! Я сплю.
        Захаров повалился на расстеленный спальник, подложил под голову сумку, прикрылся сверху плащом, и уснул, прижимая к себе штуцер. Сержик, возбужденный необычной ночевкой, никак не мог уснуть. Он вздыхал, ворочался под своей курткой, но и он уснул, в конце концов, чему-то улыбаясь во сне.
        Проснулся Захаров от того, что кто-то тормошил его за плечо. Он вскинулся, не выпуская штуцера, и видя над собой встревоженное лицо Сержика, негромко спросил:
        - Что случилось?
        - Там кто-то есть. Кто-то стонет вон в той стороне, - так же тихо ответил Сержик, и указал в темноту.
        - Ты с револьвером? - спросил Захаров.
        - Нет, мне Люська пистолет оставила.
        - Хорошо! Я пойду, посмотрю, а ты в меня не пальни, когда я возвращаться буду.
        Он встал, надел шляпу, и, пригнувшись, исчез в темноте.
        Сержик напряженно вслушивался в звуки леса, но, кроме криков какой-то птицы, ничего не слышал. Через некоторое время он крадучись подобрался к границе света горящего костра, и сделал шаг в темноту, выставив вперед пистолет.
        Негромкий голос Захарова, донесшийся от костра, заставил его вздрогнуть от неожиданности.
        - Сержик, где ты? Иди, помоги!
        С трудом переступая ослабевшими ногами, Сержик добрел до костра, и только там пришел в себя. Захаров сидел на корточках над чем-то темным, лежащим на земле. Увидев Сержика, он сказал:
        - У тебя в рюкзаке аптечка. Давай сюда.
        - А что там? - полюбопытствовал Сержик.
        - Раненый!
        - Ага! Сейчас!
        Он кинулся к своему рюкзаку, достал аптечку, и протянул Захарову. При неярком свете костра, тот покопался внутри, вынул что-то, и склонился над раненым.
        - Сержик, да иди сюда! Подержи!
        Наклонившись над телом, Сержик увидел изможденное лицо старика, лежащего на земле. Захаров перетягивал жгутом предплечье раненого, пытаясь остановить кровь. Ниже жгута конечность отсутствовала, словно отгрызенная неизвестным хищником. Лохмотья одежды пропитались кровью.
        - Держи его, - прохрипел Захаров.
        Сержик торопливо протянул руку, и схватил раненого за плечо. Его тотчас словно ударило током. Безотчетно он отдернул руку, чем вызвал недовольство Захарова.
        - Какого черта? - спросил он, - держи крепче!
        Сержик снова протянул руку, и уже с осторожностью прикоснулся к старику. Теперь контакт был слабее, но Сержик чувствовал, что его наполняет какая-то энергия.
        Захаров сделал укол в предплечье, и снова склонился над раненым, вглядываясь в его лицо. Старик шевельнулся, открыл глаза, и спросил:
        - Кто вы?
        - Путники, - ответил Захаров.
        Глава двенадцатая.
        - Путники.., - задумчиво прошептал старик. - Может быть, это и к лучшему.
        - Кто на вас напал? - спросил Сержик.
        - Это неважно. Ты колдун? - спросил раненый, обращаясь к Сержику.
        - Нет, - ответил удивленный парень.
        - Ты же черпаешь из меня Силу. Разве ты не замечаешь?
        Сержик посмотрел на свою руку, придерживавшую старика за плечо, и резко отдернул ее.
        - Я не.. .
        - Ты колдун, - уверенно заявил старик. Я чувствую! И я этому очень рад! Скоро я умру, я потерял слишком много крови, и все мое искусство не может помочь мне. Я рад передать тебе свое умение, друг мой! Это главное, что я хотел бы сделать перед смертью.
        - Вы ошибаетесь! - заявил Сержик. - Это прабабка моя была колдуньей. А я обычный человек.
        - Ты потомственный колдун! Возьми же мою Силу! Кроме того, в моем мешке ты найдешь книгу и несколько нужных тебе предметов. Возьми их. Прими, как дар.
        - Хорошо, дедушка, - ответил Сержик. - Но что же случилось?
        - Я колдовал в лесу, и в какой-то момент стал беззащитным. Этим и воспользовался мой недруг, колдун-оборотень Стах. Он привел меня в бессознательное состояние, и откусил руку, в которой я сжимал Око ночи.
        - А что такое "Око ночи"? - тут же спросил Сержик.
        - Это такой колдовской инструмент. Сам бы я не отдал его ни за что, так что Стах завладел им вместе с моей рукой. Я ничего не мог сделать, так как ничего не чувствовал, и истек кровью. Опасайтесь его, и ни в коем случае не ссорьтесь с ним. Это все!
        Раненый запрокинул голову, и его бледное, морщинистое лицо осветилось пламенем костра.
        - Руку, дай мне руку, - лихорадочно прошептал он Сержику.
        Парень торопливо сунул ему ладонь, и старик, с трудом подняв здоровую руку, схватил ее. Обоих тут же сотрясла крупная дрожь. Сержик конвульсивно откинулся в сторону, не отпуская руки старого колдуна, и протяжно завыл. Люська, проснувшаяся от этого звука, моментально вскочила со спальника, и опрометью бросилась к ним.
        - Что такое? Что случилось? Сержик, что с тобой? Кто это? - на одном дыхании выпалила она.
        - Подожди, Люся, потом все объясню. Не мешай! - отмахнулся от нее Захаров, напряженно следивший за колдунами. Люська присела на корточки, и с удивлением смотрела на эту сцену. От любопытства она округлила глаза и приоткрыла рот.
        - Что они делают? - снова спросила она.
        В это время старый колдун отпустил ладонь Сержика, и обмяк. Парень так же повалился наземь без чувств. Захаров с Люськой молча, сидели на корточках, и ждали развязки. Наконец, Захаров встал на колени, прикоснулся пальцами к шее старого колдуна, и сказал:
        - Он умер!
        - Люська приложила ладони к своим губам, и ахнула. Зашевелился Сержик, и, приподнявшись, сел. Он ошалело уставился на друзей, прокашлялся, и спросил:
        - Что, что это было?
        - Обычное дело, - усмехнувшись, ответил Захаров, - ты вдруг стал настоящим колдуном.
        - Правда? Я чувствую себя так.., даже не знаю, как сказать. Как будто я переел. Меня даже подташнивает. И еще голова кружится.
        - Это пройдет Сержик. Потерпи, - сказал Захаров.
        Он поднялся, посмотрел в предутренний сумрак, и, подумав, хмуро произнес:
        - Надо его похоронить.
        Он пропал за деревьями, но вскоре вернулся.
        - Я нашел яму. Давайте, берем его.
        Он первым подошел к трупу, но Сержик вдруг крикнул:
        - Стойте! У него книга и какие-то предметы. Надо все взять. Мало ли чего! Пригодятся!
        Захаров пожал плечами, и, вздохнув, склонился над телом, снимая с него сумку-мешок. Проведя руками по трупу, он обнаружил пояс, на котором висело еще что-то. Расстегнув пояс, Захаров бросил его Сержику. Парень, поймав ремень, с интересом стал его разглядывать. Получив еще и сумку, он положил в нее пояс, и упрятал все в свой рюкзак.
        - Потом посмотрим, - сказал он.
        Втроем они отнесли легонькое тело старого колдуна в яму, получившуюся в результате падения большого дерева. Забросав тело землей и камнями, они недолго постояли над неглубокой могилой, осененной корнями выворотня. Захаров на всякий случай прочитал "Отче наш" и перекрестился, хоть Сержик и сказал, что колдуны не религиозны.
        Рассвет застал их уже в пути.
        Захаров все так же шагал впереди, но теперь вслед за ним шел Сержик, а Люська, с любопытством взирающая на новоявленного колдуна, двигалась в арьергарде. Любопытство разбирало ее, и она непрерывно бомбардировала Сержика вопросами. Получив всю информацию о происшедшем во время ее сна, она взорвалась еще большим количеством вопросов, но, остановленная Захаровым, замолчала.
        - Люся, хватит болтать! Нас уже весь лес слышит.
        Почва постепенно становилась топкой, лес поредел и измельчал. Тропка вела дальше, и путникам ничего не оставалось, как следовать за ней. Наконец она поднялась на увал, и друзья увидели озеро. Небольшое, почти круглое, около километра в диаметре, оно было пустынно. На противоположном берегу начинались поля.
        Солнце отражалось в прозрачной, спокойной воде, песчаная почва увала была сухой и теплой. С молчаливого согласия Захарова они скинули поклажу наземь, и расселись бок о бок.
        - Привал! - запоздало объявил Захаров.
        Люська мечтательно улыбалась, закрыв глаза и подставляя лицо солнцу. Сержик копался в рюкзаке, что-то перекладывая в нем, а Захаров достал из своей сумки бинокль, и принялся разглядывать окрестности озера. Поводя окулярами справа налево, он за озером увидел скопление домишек. До них еще было далеко, но, судя по всему, это и было село, в котором находилась нужная им корчма. Он опустил бинокль, и только собирался сказать приятелям о своей находке, как Люська жалобно попросила:
        - Ребята, давайте искупаемся! Я так вспотела вся.
        Захаров подумал, и сказал:
        - Хорошо бы! Но - по очереди. Идите с Сержиком, а я покараулю.
        - Я не буду, сказал Сержик. Не хочу.
        - Идем, Сержик. Я тебе спинку потру, - шутливо попросила Люська.
        Сержик насупился, засопел, но нехотя согласился. Они разделись здесь же, на песчаном увале, и сбежали вниз, на берег. Бесшабашная Люська с ходу врезалась в воду, нырнула, и русалкой поплыла в толще прозрачной воды. Сержик замешкался, пробуя воду ногой, потом осторожно вошел в воду по пояс, и окунулся.
        Захаров наблюдал за ними, изредка прикладывая бинокль к глазам. Ребята вошли во вкус, и вовсю барахтались у берега, брызгаясь и смеясь.
        В очередной раз посмотрев в бинокль, Захаров заинтересовался непонятной рябью на середине озера. Какое-то тело ворочалось под водой, неторопливо двигаясь к берегу, у которого резвились Сержик с Люськой.
        - Э-эй, выходите из воды! - закричал Захаров. - Скорее!
        - Еще минуточку, - крикнула в ответ Люська. - Вода - прелесть!
        - Скорее на берег!! - заорал Захаров. - Там чудовище!
        Но ребята не хотели слушать его, шаля, как дети, в теплой озерной воде. Тогда Захаров достал штуцер, и приготовился стрелять.
        Глава тринадцатая
        Шишкастая бронированная спина с высоким костяным гребнем поднялась над водой, и неторопливо двинулась к берегу. Захаров прицелился, сделал поправку на упреждение, и послал две пули в неясно видимую под водой голову. Монстр, не останавливаясь, приподнялся, выставил наружу уродливую морду, обросшую бородавками, разинул огромную, крокодилью пасть, и трубно завопил.
        Ошеломленные купальщики, услышав выстрелы, а потом и рев зверя, на миг застыли, вглядываясь в силуэт приближающего монстра, а потом дали деру. Люська, в ореоле брызг, мчалась к берегу, таща за собой худенького Сержика. Выскочив на берег, они, не задерживаясь, рванули на увал, к Захарову.
        Перезарядив штуцер, Захаров упал наземь, устроился поудобнее, упершись локтями в песок, и спокойно, как на ответственных стрельбах, стал прицеливаться. Зверь на коротких, кривых лапах уже выполз на песчаный пляж, и остановился, мотая башкой в поисках добычи. Поймав паузу в движениях монстра, Захаров влепил пулю в выпученный глаз чудовища. Страшный рев потряс окрестности, птицы, галдя, взвились в небо. Монстр упал на спину, ломая гребень, и хлеща иззубренным хвостом по мутноватой прибрежной воде. Белесое пузо его содрогалось, когтистые лапы болтались в воздухе, зубастая пасть открывалась и закрывалась. Туда-то и послал вторую пулю Захаров. Чудовище захлебнулось ревом, еще раз дернулось, и затихло.
        Люська, крупно дрожа от возбуждения, уже натянула джинсы, в руках у нее был ТТ. Сержик присел на корточки около рюкзака, и лихорадочно искал в нем что-то. Увидев, что чудовище повержено, он подпрыгнул, раскинул в стороны руки, и заорал:
        - Ур-ра-а!
        Лихо сунув пистолет за пояс, Люська засмеялась, глядя на Сержика, и, подойдя к Захарову, влепила ему сочный поцелуй.
        Успокоившись, снизив уровень адреналина в крови, они оделись, собрали вещи, и спустились вниз. Из полуоткрытой пасти монстра еще текла ярко-алая кровь, и доносился тихий, стонущий звук. Захаров, держащий перезаряженный штуцер наготове, прислушался, и пнул сапогом чудовище в брюхо, одетое в чешуйчатую кожу. Звук прекратился. Стволом штуцера Захаров постучал по длинным, слегка загнутым зубам, криво торчащим из пасти. Монстр не шелохнулся. Тогда Захаров стал осматривать чудовище внимательнее.
        Длиной около восьми метров, грязно-зеленого цвета, с пилообразным хвостом, и чемоданообразной мордой, полной зубов, он вызывал страх и отвращение. Тем более что запах от него был соответствующий. Вонь протухшей рыбы, аммиака и крови плотной волной окружала монстра. Люська поморщилась, обходя поверженное страшилище, и пальцем потрогала багровые шишки на его морде. Из бородавки брызнула какая-то жидкость, и Люська взвизгнула от резкой боли. Она опрометью бросилась к воде, и стала полоскать в ней обожженную руку. Стряхнув капли воды с кисти, она вернулась назад, и показала Захарову покрасневшую ладонь.
        - Вот, не зря говорится, не суй.. , сказал Захаров.
        - Да я только потрогала! - обиженно заявила Люська.
        - Хорошо, если это просто кислота, - ответил Захаров.
        Он достал из сумки аптечку, нашел в ней мазь от ожогов, и протянул Люське.
        - На, любопытная!
        Сержик отошел подальше, и с отвращением смотрел на мертвое чудовище. Рассматривать, а тем более трогать его у него не было никакого желания. Зато Захаров решил обзавестись сувениром, и прикладом штуцера попытался выбить здоровенный зуб из пасти зверя. С трудом, но зуб, наконец, поддался, закачался, и с помощью кинжала оказался в руках победителя.
        - Вы представляете меня с этим зубом на груди? Шикарно будет! - объяснял Захаров, прикидывая, где он просверлит дырку, чтобы пропустить через зуб шнурок. Люська засмеялась, и снова поцеловала его.
        Оставив труп чудовища разлагаться на берегу, они продолжили свой путь. Тропинка шла вправо вдоль берега озера, огибая его, и часа через два неспешной ходьбы они оказались на другом берегу. Начинались засеянные пшеницей поля, разделенные межами. Судя по всему, на них давно никто не заглядывал. Старая дорога, ранее проходившая между посевами, совсем заросла травой, и лишь тропинка была еще видна. Поднявшись на возвышенность над озером, они увидели дома. До них оставалось около двух километров, когда от домов отделилась серая точка, и, вздымая клубы пыли, стала приближаться к ним. Через некоторое время стало ясно, что это всадник. А вскоре всадник остановил своего серого коня перед ними.
        Мальчик лет шестнадцати сидел верхом на лошади без седла, как говорят в России, охлюпкой. Был он исключительно обыкновенного вида: выгоревшие волосы копной, веснушки на курносом носу, и босые, пыльные ноги. Одет он был в зеленоватую, выцветшую рубашку без пояса, и холщовые штаны серого цвета.
        - Эй, вы кто такие, - с удивлением воскликнул он, не показав ни капли испуга. - Вы как сюда прошли?
        - Мы путники, - ответил Захаров, и мы пришли из-за озера.
        - Чего ты врешь? - задорно спросил мальчишка, - вы не могли там пройти. Никто не может пройти мимо Гиблого озера. Все это знают! В озере живет чудовище, и всех пожирает.
        - Ну а мы прошли, - спокойно заявил Захаров. - И чудовище ваше убили.
        - Не может быть! - в гневе закричал мальчик. - Чем докажете?
        - Вот зуб чудовища! - показал Захаров. - А можешь посмотреть и на само чудовище, если не боишься. Оно лежит на том берегу.
        - Я ничего не боюсь! - сказал мальчик. - Ждите меня здесь!
        Он ударил коня пятками в бока, и поскакал вниз, к озеру.
        Путники скинули поклажу, и расселись кружком. Стук копыт еще не стих, когда Захаров, вертя в руках зуб чудовища, спокойно спросил:
        - А вы заметили, что он по-русски говорит?
        - Кто? - спросила Люська.
        - Мальчишка, кто же еще?
        - Нет, не заметила. Я ни слова не поняла из того, что он говорил. А ты, Сержик?
        - Нет, и я ничего не понял. Незнакомый язык. Напоминает грузинский по звучанию.
        - Я не понял, - взволнованно сказал Захаров, - а почему тогда я его понимал?
        - Мы думали, ты язык знаешь!
        - Да нет, мне казалось, что он говорит чисто по-русски. Я и понятия не имел!
        - Значит, что-то тебе помогало, - сказал Сержик. - Что-то у тебя есть такое, чего нет у нас.
        - Ну, если подумать.. . Я у альпиниста взял флягу с вином, и камешек.
        - Ну-ка, покажи, - встрепенулась Люська.
        Захаров вздохнул, и полез в карман. Достав оттуда синий камушек, он протянул его Люське, которая, повертев минерал, и глянув через камень на солнце, передала его Сержику. Тот также глянул через камень на солнце, и вернул его Люське.
        - А вино? - требовательно спросила она.
        Открыв сумку, Захаров достал фляжку, и протянул Люське. Она открутила колпачок, понюхала содержимое, и сделала глоток. Почмокала губами, и протянула емкость Сержику. Тот помотал головой, и отклонил флягу.
        - Эксперимент! - сказала Люська. Сержик, ты по-немецки понимаешь?
        - Нет, я в школе английский учил.
        - Тогда слушай: Морген, морген, нур нихьт хойте.
        - И чего?
        - Переводи!
        - Да откуда я знаю?
        - Держи камешек! Держишь? Слушай еще раз: Морген, морген, нур нихьт хойте. Переведи.
        - А чего переводить-то? Ты все по-русски сказала.
        - Что я сказала?
        - Ты сказала: - Переведи: Завтра, завтра, только не сегодня. - Вот и все.
        Люська расплылась в улыбке, и сказала Захарову, внимательно наблюдающему за экспериментом:
        - Ты видел? Это камень-переводчик! Класс! А там еще не было?
        - Я не рассматривал. Может быть, и есть. Но мне попался только этот. Дайте-ка его сюда, скоро пацан прискачет. Или вы сами с ним говорить будете?
        - Нет, мы тебе доверяем, правда, Сержик?
        - Да, - сказал Сержик, передавая камень Захарову. У тебя хорошо получается. А нам переводи.
        - Ладно, - ответил Захаров, прислушиваясь к нарастающему стуку копыт.
        Глава четырнадцатая.
        Вернув камешек в карман, он встал, и, увидев юного всадника, помахал ему рукой. Подскакавший мальчик с радостной физиономией остановил коня, мигом скатился с него, и восторженно завопил:
        - Сдохло! Сдохло чудище! Я сам видел его! Валяется кверху пузом на бережке!
        - Так мы же тебе так и сказали, - улыбнулся Захаров. - Сдохло, да!
        - Сколько он народу пожрал! И простых людей, и воинов. Спервоначалу-то не знали, что в озере чудище поселилось. Купаться ходили, да рыбу ловить. Стали потом люди пропадать. Тут уже народ-то взволновался, к воеводе послали. Приехала дружина, да вся сгинула. Видели люди, как они бились со страшилищем. Не брали чудища ни мечи, ни копья. Как махнет хвостом, так и насмерть. Как плюнет ядом, так и наповал. Всех сожрал, да в камыши доспехи выплюнул. Как же вы-то с ним справились?
        Захаров задумался, как объяснить мальчишке, чем он победил монстра. Не хотелось показывать штуцер, но другого выхода он не видел. Не было у них ни меча, ни завалящего копьеца, которые можно было бы показать мальцу. И магией пока никто из них не владел. Так что пришлось достать ружье, и коротко объяснить принцип действия. Для примера Захаров выстрелил в придорожный камень, расколов его на куски. Мальчик был в восторге. Правда, случилась неприятная неожиданность. Его конь, никогда не слышавший звука выстрела, взвился на дыбы, дико заржал, и галопом метнулся в деревню.
        К корчме они подошли уже вчетвером. Возбужденный новым знакомством мальчик, которого, как оказалось, звали Аршилом, тараторил без умолку всю дорогу. Захаров еле успевал переводить основные моменты его болтовни своим спутникам, которых он представил иноземцами.
        Получалось, что деревня постепенно приходила в упадок. Поля, которые кормили крестьян, были расположены у озера, а за деревней земли были плохие, на них почти ничего не росло. Дорога, по которой ездили купцы и прочий люд, тоже проходила мимо озера, контролируемого чудовищем. Прячась в прибрежных кустах, монстр нападал на купеческие обозы, и пожирал людей и лошадей. На поля крестьяне боялись выходить, отчего они приходили в негодность.
        И теперь Аршил нес радостную весть своим односельчанам. Проводив путников до корчмы, он исчез, пообещав вскоре вернуться.
        Корчмой оказалась большая изба, стоящая в середине истоптанного копытами участка земли в полгектара, огороженного деревянным забором с добротными воротами, проклепанными полосами железа. Путники вошли в распахнутые настежь ворота, и стали осматриваться. Справа, вдоль забора расположились конюшни, и тут же, около них навесы с яслями для лошадей. Колодец с журавлем, корыта для поения лошадей, и несколько стогов сена и омет соломы. Слева находились, как видно, хозяйственные постройки, сараи, курятники, и хлева для скота. Во дворе не было ни души.
        Они поднялись на крыльцо, и через широкую дверь вошли внутрь. Никто не встретил их и там. Несколько столов с лавками, чисто выскобленных, были пусты. Пахло полынью и травами, но не едой. Сквозь небольшие оконца пробивался тусклый свет. Было сумрачно и тихо. Путники сняли поклажу, сложили ее в свободный угол, и, выбрав один из столов, расселись за ним на лавках. Захаров постучал кулаком по столу, и громко крикнул:
        - Эй, хозяева! Гости жрать хотят!
        Где-то стукнула дверь, послышались шаги, и из-за занавески вышел высокий, крепкий мужик с небольшой седоватой бородкой, и роскошными "чапаевскими" усами.
        - Гости? - прогудел он. - Откуда? Давно уж не было у меня гостей. Я и прислугу-то всю распустил. Как вы тут оказались?
        - Мы чудище убили, - сказал Захаров, - и прошли.
        - Уже год, как никто не проходит мимо озера. А вы что, чародеи?
        - Нет, мы просто путники. Но у нас есть оружие для борьбы с чудищами. Это не магия, просто оружие.
        - Ну что ж, если это правда, я рад таким гостям. Вы голодны?
        - Да, мы не отказались бы от горячей еды, - ответил Захаров.
        - Хорошо, я быстро. Что-нибудь приготовлю.
        Он скрылся за занавеской, и загремел там посудой.
        Аршил ворвался в корчму с радостным криком:
        - Идут! Идут! Все старейшие идут! Антон, покажешь им свое оружие? Я им рассказал, но они не очень верят. Покажи, а?
        - Ладно, ладно, но только один патрон. А то каждому показывать, патронов не напасешься.
        Дверь снова открылась, и в корчму сразу набилась куча народа. Но за стол сели только трое. Совершенно седой старик, похожий пышностью волос и бороды на Карла Маркса, лысый старикашка с длинными усами и крючковатым носом, и смешной пузан почтенного возраста, с носом картошкой. Рассевшись, они выжидательно уставились на Захарова. Разговор начал пузан.
        - Ты старший этого отряда? И ты знаешь нашу речь?
        - Да, это так, - ответил Захаров. - Меня зовут Антон. А кто вы?
        - Мы - старейшие этого поселения. Я - барг Зуро, тот, что лысый, - барг Трин, а волосатый - барг Нарс. Барг - значит уважаемый. Мы сообща правим этим селением. И нам отрадна весть о том, что чудище повержено. Это самая радостная весть за последний год! Расскажи нам, воин, как удалось вам сие.
        Захаров оглядел толпу, набившуюся в корчму, и усмехнулся. Разинутые рты и горящие глаза говорили сами за себя. Сельчане жаждали зрелища.
        Неожиданно во дворе раздался многоголосый восторженный клич: - Га-а! - И народ ломанулся сквозь двери.
        Подождав, пока барги величаво, с достоинством выйдут во двор, наша троица также поспешила посмотреть, что случилось.
        Пройдя сквозь большую толпу любопытных, заполнившую весь двор, они увидели покоящийся на двух дрогах, соединенных вместе, труп чудовища. Лошади, запряженные в дроги, бились и храпели, и Аршил уже распрягал их, рискуя получить удар копытом от испуганных животных.
        К Захарову пробился барг Нарс, судя по шевелюре, и строго спросил:
        - Ты готов, воин, показать свое искусство?
        - Конечно, - ответил Захаров. - Прикажите людям разойтись.
        Барг подозвал одного из сельчан, что-то сказал ему, и тот кинулся исполнять приказание. Народ отхлынул от трупа чудовища, образовав полукруг радиусом около пятидесяти метров. Захаров подошел к монстру, и, подозвав баргов, сказал, показывая на уцелевший выпученный глаз чудовища:
        - Вот сюда я буду стрелять, и убью чудище еще раз.
        Барги согласно качнули головами, и все они направились к корчме. Там Захаров зарядил штуцер, тщательно прицелился, и выстрелил.
        Выстрел с такого расстояния произвел разрушительное действие. Глаз чудовища словно взорвался, брызнув сукровицей в разные стороны. На выходе пуля выбила большой кусок черепа, который впечатался в деревянный забор, забрызгав его кусочками мозга и кровью. Народ дружно ахнул, многие повалились на землю, зажимая уши, раздались вопли и визг женщин.
        Даже барги, и те выглядели испуганными. Но, совладав с собой, они торопливо прошли к повозкам, и коротко переговариваясь, осмотрели голову чудища. Наконец, барг Зуро призывно взмахнул рукой, и народ хлынул к повозкам. Захаров присел на крыльцо, убирая штуцер под плащ. Люська с Сержиком томились на верхней ступеньке, наблюдая за действом сверху.
        Барг Трин, выпутавшись из разгоряченной толпы, подошел к Захарову, и коротко сказал:
        - Ты убедил нас, воин!
        Захаров стал со ступеньки, и, улыбаясь, сказал:
        - Тогда мы пойдем обедать.
        - Все за счет селения! Будьте нашими дорогими гостями, - ответил барг, и поклонился.
        Проходя в корчму вместе с друзьями, Захаров подумал, что щедрость барга очень своевременна, так как местных денег друзья не имели, да и не видели.
        Глава пятнадцатая
        В зале суетились две женщины лет сорока, как видно, служанки, вызванные на работу в честь такого случая хозяином. Одна накрывала на стол, а вторая торопливо расставляла на столах толстые свечи.
        Путники снова уселись за стол, и с удовольствием принялись за еду. На столе стояло большое блюдо с нарезанным вареным мясом, исходящее паром, горка нарезанного хлеба, и множество тарелок с разными острыми и солеными приправами: квашеной капустой, солеными и свежими огурцами, солеными грибами, и еще с чем-то неизвестным. На гарнир каждому была подана тарелка с вареным горохом, приправленным какими-то пахучими травами. Получилось очень вкусно. Прихлебывая деревянными ложками разваренный горох, искатели сокровищ прямо руками брали куски нежного мяса, и отправляли в рот.
        Служанка принесла большой кувшин и три глиняных кружки. Захаров плеснул себе полкружки, попробовал, и в восторге зажмурился. В кувшине было холодное пиво. Как раз такое, какое он любил. В меру крепкое, со свежим вкусом, чуть мутноватое, оно явно было живым, нефильтрованным. Да и кто бы его стал фильтровать здесь, в деревне? Он налил себе полную кружку, и отдал должное напитку.
        Подошедший хозяин осведомился, все ли в порядке, и, поклонившись, удалился. Тем временем корчма стала наполняться народом. Перешептываясь, люди усаживались за столы, с интересом глядя на гостей. Служанки оживились, и, зажигая на столах свечи, стали принимать заказы. На столах появилась немудреная еда, и пузатые, глиняные кувшины. Скоро народ повеселел, и заговорил в полный голос. Корчма загудела веселыми голосами, кувшины замелькали в руках служанок, кружки с треском сталкивались друг с другом.
        За стол, занятый гостями, никто больше не садился, хотя места было вдоволь. Стол был большой и длинный. Но и он постепенно заставлялся тарелками и тарелочками с разнообразными закусками, а также кувшинами с пивом. Захаров поймал за подол одну из служанок, и спросил, зачем столько еды, на что получил ответ, что все это подарки благодарных сельчан.
        Осоловевшие Сержик с Люськой, выслушав от Захарова перевод всех его разговоров, уже дремали за столом. Пришлось снова ловить служанку, озадачив ее вопросом о ночлеге. Скоро она вернулась, и предложила им пройти за ней.
        Похватав свои пожитки, они прошли через занавеску, мимо кухни, в которой готовили пищу еще три женщины во главе с хозяином, в короткий коридорчик. Он заканчивался дверью, за которой находилась довольно большая комната со столом и тремя матрасами, набитыми сеном. Люська, охнув, выпустила из рук рюкзак, и повалилась на матрас. Блаженное выражение лица ее не вызывало сомнений в том, что она нашла то, что хотела. Сержик потащил свой рюкзак к матрасу, уложил его в голова постели, и аккуратно раздевшись и разувшись, лег, накрылся холщевой простынкой, и моментально уснул.
        Захарову не спалось, и он, убедившись, что его товарищи уснули, решил выйти на свежий воздух. Пройдя по коридорчику и через кухню, он вышел во двор и сел на крыльцо. Вечерело, солнце уходило в пустошь за селом, лаяли собаки, а где-то заржала лошадь. Труп чудища уже убрали со двора, народ тоже разошелся по домам. Было
        не жарко, и Захаров в своем плаще чувствовал себя комфортно.
        Кто-то кашлянул у него за спиной, и Захаров, обернувшись, увидел Аршила, с виноватым видом стоящего у дверей.
        - Ты чего, Аршил, как неродной? Садись, поговорим.
        - Да я.. как-то, да нет, я тут постою.
        - Дурью-то не мучайся! Садись, говорю. Что случилось?
        Мальчик сел рядом, и, блеснув хитрым глазом, спросил:
        - А вы, что, от нас уйдете?
        - Уйдем, конечно! Завтра и уйдем.
        - А куда вы?
        - Нам в Барбак надо.
        - Зачем?
        - Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, - отшутился Захаров.
        - Я два раза был в Барбаке. Могу провести вас.
        - А что, разве туда не прямая дорога?
        - Прямая. Только с проводником-то лучше. Да и чужие вы. Вон, ваши товарищи даже говорить-то по-нашему не умеют. А я бы помог!
        - Спасибо, Аршил, да только помощников нам не надо. Думаю, мы и сами справимся.
        - Жалко! Может, все же возьмете?
        Захаров честно подумал, и решил, что незачем тащить с собой пацана. Сами справятся.
        - Нет, Аршил, не возьмем.
        Мальчик насупился, и отвернулся. Потом, вдруг, вспомнив, с восторгом сказал:
        - А тебе доспех делают.
        - Какой доспех? Зачем?
        - Из чудища! Доспех будет что надо! Ни меч его не берет, ни копье. Мастера алмазами его режут, больше ничего не берет.
        - А что, только мне?
        - Тебе полный доспех, а им только кирасы. Было бы чудище побольше.. .
        - Интересно, - пробормотал Захаров, - и куда я этот доспех дену?
        - Да он легкий. Я бегал смотреть, так броня у этого чудища легкая, но прочная. Знаменитый будет доспех!
        Захаров посопел, подумал, и сказал, кривя губы в усмешке:
        - Да, хорош же я буду пешком, да в доспехе!
        - Почему пешком? Вам четырех коней дадут. Уже все решено.
        - Зачем четырех? Нам и трех хватит.
        - Так поклажу кто-то должен везти. Да и заводная лошадь не помешает. До Барбака два дня конного хода. Мало ли чего?
        - А что там может случиться?
        - Ну, про разбойников давно не слыхали, но вот сулимы частенько границу нарушают.
        - Сулимы? Кто это?
        - В трех днях конного хода на полночь находится страна Сулифат. Живут в ней сулимы. Бродячий народ, с коней не слезают. Пасут овец, а когда нечего делать, переходят границы и грабят соседей.
        - Понятно! Типа татаро-монголов.
        - Нет, у нас таких нет. Есть равшаки, ивры, горсы. А татаров нет.
        - Ну, понятно. А есть, значит, еще и разбойники.
        - Бывают! Люди-то разные.
        - Ну что же, Аршил, спасибо за рассказ, теперь я немного знаю об этом мире. Пойдем-ка спать. Утро вечера мудренее!
        - Хорошая поговорка: "утро вечера мудренее". Надо запомнить, пробормотал Аршил.
        Часть третья
        Глава первая
        Утро выдалось по августовски туманным, прохладным. Захаров, проснувшийся раньше всех, и выбежавший к колодцу полуголым, зябко передернул плечами, но с наслаждением облился ледяной колодезной водой. Пощупал подбородок, и, ощутив на лице недельную щетину, решил отращивать бороду, чтобы меньше отличаться от местного населения. Да, если быть честным перед собой, и не хотелось скоблить кожу железяками. Он давно уже привык бриться хорошей электробритвой, а здесь это было невозможно.
        Он осмотрелся вокруг. По сравнению со вчерашним днем во дворе было многолюдно. Сновали взад и вперед женщины с различной поклажей, волосатый мужик в рубахе навыпуск вывозил из конюшни тележку с навозом, у коновязи топтались четыре еще неоседланных лошади.
        На крыльцо вышли заспанные Сержик с Люськой. Девушка спала не раздеваясь, поэтому чувствовала себя неважно. Она побрела к колодцу, и с признательностью приняла помощь Захарова, который помог ей умыться. Холодная вода заставила покраснеть тонкие пальцы и щеки девушки, но и взбодрила ее. Она с отвращением оглядела себя и побежала в корчму переодеваться. Женщины с вытаращенными глазами смотрели ей вслед, только сейчас поняв, что это существо в брюках - молодая девушка.
        Хозяин корчмы позвал завтракать, и путешественники со всем пылом молодости предались этому увлекательному занятию. Огромная глазунья на сале и горячий настой зверобоя взбодрили их, а нежные булочки с настоящим сливочным маслом заставили замереть от наслаждения.
        Аршил появился, когда путники укладывали в рюкзаки свои пожитки, готовясь в путь. Заговорщицки подмигнул Захарову и кивком указал на выход. Выйдя во двор, Захаров увидел стоящих у крыльца баргов, и двоих мужчин с большим, холщовым мешком. Барг Зуро выступил вперед, поклонился, и торжественно объявил:
        - Воин Антон! Прими этот доспех от благодарных жителей Палуги. Пусть он хранит тебя от всякого оружия, и опасностей. Помни, что в селе Палуга у тебя есть друзья, которые искренне почитают твою силу и мужество.
        Захаров не знал, что и сказать. По его мнению таких слов он совершенно не заслуживал. Ну, подумаешь, пристрелил крокодила-переростка. Дело-то житейское! Разве ж это геройство? Но, видно, для сельчан это действительно важно. Ну что ж, пусть награждают. В конце концов, это приятно!
        Мужчины, одетые в одинаковые по покрою шаровары и безрукавки, развязали мешок, и начали доставать из него детали доспеха. Вначале на свет появился великолепный шлем. Выполненный из спинной части брони чудища, он сохранил обломок гребня, что придавало ему вид древнеримского шлема, но вместе с тем, совершенно фантастический облик. Боковые его поверхности прикреплялись на шарнирах, что придавало шлему необходимую гибкость при поворотах головы. Весил он не больше мотоциклетного шлема.
        Затем из мешка достали кирасу, сделанную из того же материала. Надевалась она точно так же, как и современные Захарову бронежилеты, и закреплялась застежками из крепкой кожи. Шипастая броня выглядела сурово и надежно. Из мешка появлялись и другие предметы: наручи, подбрюшник, наплечники, поножи. Наконец, достали и кирасы для Сержика и Люськи. Они уже стояли на крыльце, наблюдая это действо. Захаров примерил шлем, и остался недоволен: головной убор болтался на голове. Но тут один из мастеров протянул ему шапочку из мягкого, толстого сукна, на которой шлем сидел, как влитой. Люська, увидев Захарова в шлеме и кирасе, захлопала в ладоши от восторга. Даже Сержик улыбнулся, и показал большой палец.
        Лошади были оседланы, на запасную лошадь загрузили поклажу путников и съестные припасы, приготовленные хозяином корчмы по приказу баргов. Все было готово к отъезду. Собралась небольшая толпа любопытных и официальных лиц. Пришлось Захарову толкнуть небольшую речь, в которой он благодарил гостеприимных жителей Палуги за доброту, и обещал еще раз посетить их. Под одобрительные крики присутствующих наши путешественники взобрались на коней, и шагом тронулись в путь.
        Они проехали мимо озера, где уже проверяли сети рыбаки, и на мелководье в туче брызг купалась ребятня. Ужас озера исчез, и жизнь сельчан налаживалась. Дальше дорога поднималась в гору, и, перевалив ее, они потеряли и озеро и Палугу из виду.
        За холмом дорога проходила вдоль леса, по самой его опушке. Погода стояла чудесная, солнечные лучи разогнали утренний туман, и поездка показалась путникам очень приятной. Немного напрягала верховая езда, так как никто из них не был любителем конного спорта, хотя все, хоть раз, на лошадях катались. Но, пока это им казалось веселым приключением, и они веселились, отпуская шутки, и подначивая друг друга.
        В тени огромного дуба, выросшего посреди луга, они устроили привал. Вот тут уже сказалось отсутствие навыков верховой езды. С коней они все слезли с трудом, и, разминая уставшие ноги, неловко заковыляли по полянке. Сердобольная Люська достала тюбик смягчающего крема, и поделилась им с приятелями. Смазав кремом растертые промежности, они стали в состоянии продолжить путь.
        Так, спускаясь в долину и поднимаясь на холмы, они проскакали до вечера. Солнце стало уходить за дальний лес, когда Захаров объявил ночлег. Они разбили лагерь у одного из ручьев, во множестве встречающихся им по дороге. Вода в нем была такой чистой и прозрачной, какую никогда не видели наши путники - типичные городские жители. В хворосте недостатка не было: слева от дороги начинался лес. Обычные березки, липы, да осины. Захаров с удовольствием размял ноги, бродя по опушке, и собирая в охапку сухие дреколья. Люська затеяла настоящий ужин, решив накормить путников до отвала, и ей это удалось. Напоследок они напились настоящего чая из своих запасов, и, поделив смены, повалились на спальники.
        Первым попросился дежурить Сержик, собравшийся почитать книгу покойного колдуна. Еще не совсем стемнело, и у костра можно было спокойно разобрать крупные буквы, которыми были плотно исписаны страницы книги. А на случай темноты у него был припасен аккумуляторный фонарик с галогеновой лампочкой, которым Сержик предполагал освещать окрестности лагеря на дежурстве. Он удобно устроился у костра, и, раскрыв книгу, стал внимательно читать.
        Часа через два, когда ночь уже вступила в свои права, а Сержик читал книгу с помощью фонаря, в лесу раздалось зловещее уханье филина. Караульный вскочил, лучом фонаря обвел окрестности, но, ничего опасного не заметив, успокоился. Он собрался продолжить чтение, но услышав повторное уханье уже ближе, застыл на месте, прислушиваясь. Филин замолчал, и Сержик, успокоившись, снова уселся у костра. Бормоча заклинания, вычитанные в книге, он щелкал пальцами, и делал пассы руками. Увлекшись, парень не заметил, как быстрые, бесшумные тени заключают лагерь в кольцо.
        Глава вторая
        Нападение было внезапным. Склонившийся над книгой Сержик получил удар по голове, и уткнулся носом в очередное заклинание. Захарова с Люськой обезоружили и спеленали надежно и быстро. Стреноженных коней выловили, взвалили на них обездвиженных путников, и, напоследок, собрали в рюкзаки все их имущество.
        Кавалькада всадников простучала копытами по дороге, а потом свернула на луг, и растворилась в ночи.
        Отряд остановился на рассвете. Пленников сбросили со спин лошадей, как тюки, и оставили лежать в росной траве. Утренняя роса холодила их спины, связанные руки и ноги онемели. Захаров видел перед собой спину Люськи в джинсовой куртке, и ноги Сержика. Люська слабо шевелила руками и ногами, стянутыми кожаными ремнями, а Сержик лежал неподвижно, что чрезвычайно тревожило Захарова. Он попытался сдернуть со рта повязку, закрывавшую его рот, и препятствующую выплевыванию кляпа. Антон терся лицом о траву до тех пор, пока это ему не удалось. Выплюнув изо рта вонючий кусок тряпки, Захаров размял онемевшие мышцы лица, и шепнул в Люськину спину:
        - Как дела?
        Люська пожала джинсовыми плечами, и попыталась перевернуться, но кто-то невидимый Захарову, из-за его спины, хлестнул ее плеткой по мягкому месту, отчего Люська замычала и задергалась. Захаров шепотом выругался. Внезапно его перевернули лицом вверх, и прямо перед глазами он увидел лицо одного из похитителей.
        Черноволосый мужчина, похожий на араба, насупив брови, вглядывался в лицо Захарова. Его черные глаза с огромными зрачками пристально вглядывались в глаза пленника, словно пытаясь разгадать, что за птица попала в силки. Наконец, он поднялся, и коротко приказал:
        - Этого ко мне на допрос.
        Подбежавшие воины схватили Захарова за плечи, и рывком подняли. Один из воинов наклонился, и перерезал путы на его ногах. Захаров чуть не закричал, когда кровь начала поступать в онемевшие конечности, но сдержался. Воин посмотрел на его исказившееся от боли лицо, и с удовлетворением сказал:
        - Молодец! Мужчина!
        Он толкнул Захарова вперед, и тому пришлось, морщась, ковылять туда, куда его направляли. По дороге он успел подумать, что не зря спрятал камешек-переводчик в потайной карманчик брюк. Значит, похитители его не нашли.
        Предводитель сидел по-турецки у костерка на кошме, постеленной прямо на траву. Склонив голову, он смотрел в огонь, и только тогда, когда Захарова толкнули сильнее, и он упал у костра, посмотрел на него.
        - Кто ты такой, - спросил он.
        - Путник, - ответил Захаров.
        - Никогда не видел подобных тебе и твоим спутникам.
        - Все когда-нибудь случается в первый раз!
        - Ты прав! И все же?
        - Мы из России. Страна такая.
        - И где находится эта страна?
        - Далеко, - сказал Захаров, не зная, что сказать.
        - Далеко, - задумчиво произнес предводитель. - Хорошо! Вы мои пленники. По приезде домой я собираюсь продать вас. Вы все молоды, и здоровы, так что стоите немалых денег. Но тебе я предлагаю вступить в мое войско. Ты не только молод, но и силен. Мне такие нужны. Ты согласен?
        - Я хотел бы подумать, - ответил Захаров. - Все же это мои соотечественники! Негоже бросать их.
        - Ну что же, я понимаю тебя. Хорошо. Завтра мы ночуем в селении на границе с Сулифатом. А следующим утром я жду от тебя ответа.
        - Можно нас развязать?
        - Пока только ноги. Руки развяжем в селении. Там мы будем в безопасности. Это все.
        Воины подхватили Захарова, и повели назад, к остальным пленникам.
        Два дня пленники проскакали на своих лошадях, правда, со связанными впереди руками, но без ненавистных кляпов. Переговариваться им не дали, рассредоточив их среди воинов. Захаров приглядывался к отряду, к воинам, к их командиру. Пытался прислушиваться к разговорам воинов, но из этого ничего не вышло. Не разговаривали воины между собой. Совсем. Только кивали в ответ на приказы своего командира, и все.
        Было их всего десять, что нельзя было назвать малыми силами. Все они были рослыми, широкоплечими воинами, наподобие Захарова. Из вооружения у них были кривые сабли, как основное оружие кавалерии, а также короткие дротики и луки. Доспехов воины не носили, из-за того, подумал Захаров, что находились они в свободном поиске, а не в войсковой операции. Подчинялись они своему командиру немедленно, и, конечно, беспрекословно.
        Наконец, они достигли селения.
        Пленников разместили в сарае, набитом прошлогодней соломой. Толстая, узкоглазая тетка под наблюдением одного из воинов, развязала им руки и накормила холодным мясом со специями. Вдоволь холодной воды было в кадушке, стоящей у двери. Там же, на деревянном сучке висела и глиняная кружка. Сержик первым делом кинулся к воде, и выпил две кружки, прежде чем начал есть. А потом вдруг сел на солому, и сказал:
        - Ночью сматываться надо, ребята!
        - Ясно, надо,- согласился с ним Захаров, - а как?
        - Я знаю! Ребята, это фантастика! Я знаю как, и умею это! Вот в чем дело. Я мог бы сделать это и в пути, но тогда мы остались бы без вещей.
        - О чем ты, Сержик? - спросила недоумевающая Люська.
        - Я прочитал полкниги, и запомнил все! Это реальные заклинания! - отчетливо выговаривал слова Сержик, как будто объяснял очевидное непонятливым. - И я уже многое могу. Отвести глаза, напустить морок, еще кое-что. Заклинание ключа, например. Мы уйдем! Но надо забрать наши вещи. Там книга! Книга! Это главное!
        - Сержик, успокойся. Найдем мы твою книгу. Тем более, что ты теперь умеешь колдовать. Подожди немного. Надо составить план, - мягко сказал Захаров.
        - Да, надо составить план, - согласился Сержик.
        Они уселись на соломе и стали горячо спорить и размахивать руками, что, несомненно, способствовало составлению толкового плана.
        Вдруг за дверью послышались шаги, и дверь открылась, впустив в сарай немного вечернего света. Высокий воин толкнул маленькую фигурку в сарай, и снова закрыл дверь. Вошедший споткнулся, и полетел на солому. Сержик, будучи ближайшим к нему, вскочил, и помог подняться новому пленнику.
        - Не ушиблись? - спросил он.
        Пленник поднялся, и оказался очаровательной брюнеткой лет семнадцати, невысокой, чуть полноватой, с раскосыми глазами и шелковистыми волосами до плеч. Одета она была только в широкие шаровары и полупрозрачную накидку. Она с удивлением взглянула на Сержика, и спросила у Захарова:
        - Что он сказал?
        - Он спросил, не ушиблась ли ты? - перевел ей Захаров.
        - Он что, не умеет говорить по-человечески? - удивилась девушка.
        - Он говорит на своем языке.
        - Тогда скажи ему, что я благодарна за заботу о моем здоровье.
        - Как тебя зовут, - спросил Захаров.
        - Натин, - ответила девушка.
        - Ее зовут Натин, - объявил Захаров.
        Глава третья
        -Надин? - переспросила Люська?
        - Нет, Натин! И попрошу не путать. - Ответил Захаров. - Вдруг, она обидится!
        - Красивая! - восторженно сказал Сержик, глядя на Натин. - Спроси ее, за что она к нам попала.
        - Да, мне и самому интересно, - сказал Захаров. - Сейчас спрошу.
        - Скажи-ка мне, Натин, за что тебя бросили сюда? Ты в чем-то провинилась?
        - Ну, как сказать! Эти звери захватили нашу деревню, и командуют тут. Отняли у нас все ценное, сволочи, а теперь сидят и пируют. Приказали старосте собрать молодых женщин и девушек, чтобы они танцевали перед ними. Нас пригнали к ним, как скот, и заставили танцевать. Сначала все было пристойно, но потом, когда они напились, я понравилась одному из воинов, и он схватил меня и потащил. Только я никогда не была трусихой, схватила со стола нож, и всадила ему в брюхо. Но убить не сумела, только порезала. Вот меня и кинули сюда. Сказали, что потом со мной разберутся.
        Словно в подтверждение сказанного ею, снаружи раздался истошный женский крик. Сержик с Люськой встрепенулись, вопросительно уставившись на Захарова. Натин закрыла лицо руками, и уткнулась в колени.
        Захаров кратко сообщил друзьям о поступке Натин, чем вызвал их бурную реакцию. Люська бросилась утешать девушку, которая непонимающе смотрела на нее, а Сержик яростным шепотом требовал немедленно идти на приступ, освобождая деревню.
        Люська потребовала у Захарова камень-переводчик, чтобы поговорить с Натин, и получила его. Сержик с Захаровым уединились, обсуждая план захвата деревни, а девушки, обнявшись, шептались и хихикали.
        Внезапно Люська оставила Натин, и, присоединившись к друзьям, начала рассказывать то, что она узнала у девушки. Наблюдательная и любознательная, Натин точно знала расположение каждого воина отряда, а как жительница села свободно ориентировалась на местности. В общем, для пленников она была незаменима.
        В свете новых знаний, план побега снова пришлось пересматривать. Чтобы предупредить погоню, нужно было угнать всех лошадей, а лучше Натин никто не мог с этим справиться.
        - Натин, ты поможешь нам? - спросила Люська.
        - Да, конечно помогу! - с энтузиазмом воскликнула девушка. - Тут и говорить нечего.
        - А как же ты? Тебе есть, где спрятаться?
        - Я не буду прятаться! Я поеду с вами.
        - С нами? - удивленно спросила Люська. - Разве твои родители не будут беспокоиться?
        - У меня нет родителей. Я сирота, - ответила Натин. - Их убили при набеге сулимов, когда мне было одиннадцать лет. Меня они спрятали, но сами погибли.
        - Ах, бедная ты моя, - обняла ее Люська.- Мне так тебя жаль!
        К ее сожалению, Захаров забрал себе камень-переводчик, чтобы подробнее расспросить Натин. Он беседовал с ней около получаса, а потом спросил у Сержика:
        - Ты можешь открыть замок?
        - Я не пробовал, но надеюсь, что у меня получится.
        - Надо еще что-то сделать с часовым у сарая. Ты что-то можешь предложить?
        - Отвести глаза? Напустить туман? Ой, не знаю! Если бы у меня была моя книга!
        - А может нам вернуться домой? На Землю? - спросила Люська.
        - Не получится, - сказал невидимый в темноте Сержик. - Нет браслета. С меня его сняли.
        - А кольцо?
        - И кольцо тоже.
        - Так, значит, наш план остается в силе. Но нам надо вернуть все наши вещи.- сказал Захаров. - И первым делом добываем свое оружие.
        - Мы что, их всех убьем? - с испугом спросила Люська.
        - Хотелось бы не убивать, - задумчиво ответил Захаров. - А для этого и нужен твой газовый пистолет. Убивать - в крайнем случае. Пора! Начинаем!
        Сержик встал, подошел к двери, и все услышали его громкий шепот. Послышался тихий, скребущий звук, потом лязг упавшего замка.
        - Дверь открыта, - прошептал Сержик в тишину сарая.
        - Спокойно, я посмотрю, - ответил ему Захаров.
        Он подошел к двери, отодвинув от нее Сержика, и потихоньку стал ее открывать. Дверь поскрипывала, но распахивалась все шире и шире. Захаров лег на землю, и неслышно пополз наружу.
        Снаружи было намного светлее, чем внутри. Луны не было, но звезды светили ярко. Под руки ему попался упавший замок, и Захаров поднял его. Большой, кованый замок мог послужить неплохим оружием. Осмотревшись, он, наконец, увидел часового. Тот стоял у дальнего конца сарая, и вглядывался в темную улицу деревни. Захаров переместился на корточки, и, крадучись, подобрался к часовому. Стремительно поднявшись, Захаров почти без замаха ударил воина замком в основание черепа. У часового подогнулись колени, и он упал ничком.
        Захаров перевернул воина, и снял с него саблю и кинжал. Повесив оружие на себя, он стал чувствовать себя увереннее. Потом его же поясом связал часовому руки, и, взяв за воротник, поволок тяжелое тело в сарай.
        Друзья восторженно загудели, увидев добычу Захарова. Часового тут же связали по рукам и ногам, и Люська с наслаждением всунула ему в рот кусок старой тряпки.
        - Что дальше? - спросил Сержик.
        - Идем к лошадям. Там тоже должен быть часовой. Он охраняет не только лошадей, но и наши рюкзаки. Они там свалены в кучу. Вот это наша третья цель.
        - А какая же вторая, - спросила Люська.
        - Кони, конечно, - ответил Захаров.
        Натин вела своих освободителей вдоль улицы, прижимаясь к домам, чтобы ничей взгляд не обнаружил диверсантов. Кони, под наблюдением одного из воинов, стреноженными паслись прямо за деревней. Одинокий часовой ходил взад-вперед, поглядывая на коней, изредка прихлебывая что-то из глиняной бутылки. Сержик дернул Захарова за рукав, и жестом велел не шевелиться. Сам он присел на корточки, и стал чертить палочкой на земле. Потом собрал пыль со своего рисунка, и кинул ее в сторону часового. Все замерли в ожидании, но ничего не произошло. Все так же прохаживался часовой, а кони вздыхали, и тяжело перескакивали с места на место стреноженными ногами. Сержик ударил кулаком по земле, и шепотом выругался.
        Он снова принялся чертить на земле знаки, приостановился, задумался, и решительно зачеркал палочкой. Бросив пыль в сторону часового, он затих, не отрывая взгляда от него.
        Вдруг часовой остановился, и бутылка выпала из его рук. Он схватился за голову, и застонал. Упав на колени, он уткнулся головой в землю, прикрывая ее ладонями, и у него начались судороги.
        Захаров уже бежал к нему, и, повалив часового на землю, связал ему руки. Подбежавшие товарищи помогли ему спеленать часового, который, не открывая глаз, продолжал стонать.
        - Сержик, что ты с ним сделал? - спросила Люська. - Он так стонет!
        - Наслал на него Тройную мигрень. Извините! Больше ничего не смог вспомнить, - смущенно ответил Сержик.
        - Ну, так пусть перестанет стонать.
        - Не могу. Забыл, как отменить. Да само пройдет, наверное. Давайте коней ловить.
        Глава четвертая
        Оставив Натин и Люську седлать лошадей и собирать вещи, Захаров с Сержиком направились к дому старосты, где пировали сулимы. Необходимо было забрать похищенные браслет и кольцо, а также снятое с них оружие. Благодаря беседе с Натин, Захаров уже четко представлял себе местоположение дома старосты. Тем не менее, они крались вдоль ряда домов, прислушиваясь к звукам ночи.
        Староста занимал большой дом в центре селения, который, в отличие от других домов, спящих в ночи, был ярко освещен. На высоком крыльце с перилами, свернувшись калачиком, спал один из воинов. Захаров вынырнул из темноты, и рукояткой кинжала, зажатой в руке, отправил сулиму в беспамятство. Сержик осторожно заглядывал в освещенное окно. Захаров, на всякий случай связавший и обыскавший воина, присоединился к нему, и тихо спросил:
        - Как действовать будем?
        - Я могу напустить тумана, или отвести им глаза. Больше пока ничего не могу. Что выбираем?
        - Эх, жаль, никакого оружия нет. Давай, отводи глаза.
        Сержик стал бормотать заклинания, но, неожиданно в доме раздался выстрел. Захаров с Сержиком пригнулись, прячась за крыльцом. Дверь распахнулась, и оттуда, отчаянно вопя, выскочили три полуобнаженные женщины. Спотыкаясь о недвижимое тело воина, лежащего на крыльце, они спрыгнули с крыльца, и понеслись по улице. Скоро их крики стихли, но в доме, неумолкая, разгорался скандал. Голос командира звучал грозно и громко. Ругательства сыпались, перемежаясь с приказами. Дверь снова раскрылась, и вышедший на крыльцо воин склонился над лежащим товарищем. Опасливо оглядевшись по сторонам, он юркнул назад, и захлопнул дверь.
        - Давай, Сержик, - напряженно сказал Захаров. - Делай оба варианта сразу. Только быстро! У них кто-то из ТТэшки выстрелил. Как бы не разбежались!
        Сержик снова торопливо забормотал заклинания, делая пассы в сторону окна дома. Постепенно свет в доме тускнел, окно затуманивалось, ругательства зазвучали невнятно и глухо. Захаров подобрался, вскочил на крыльцо, и спросил Сержика:
        - Ну, готово?
        - Давай! - азартно воскликнул Сержик!
        Осторожно открыв дверь, Захаров проскользнул в получившуюся щель, и исчез внутри. Сержик, вытащив из ножен лежащего воина кинжал, притаился за дверью.
        Войдя, Захаров огляделся, но увидел только ногу человека, лежащего на полу. Остальное скрывалось в густейшем тумане. Где-то на другом конце комнаты все гудел голос командира отряда, но остальные молчали. Встав на колени, Захаров ощупал ногу лежащего, и понял, что человек мертв. Продвинувшись чуть дальше, он обнаружил пистолет, лежащий на полу. Подобрав его, и поставив на предохранитель, Захаров встал, и, сделав шаг вперед, чуть не упал, споткнувшись еще об одно тело. Он снова опустился вниз, и увидел лицо незнакомого мужчины, но не воина. Человек, предположительно хозяин дома, был заколот кинжалом, который до сих пор торчал в его сердце. Поднявшись, и перешагнув через недвижимое тело, Захаров нос к носу столкнулся с усатым воином. Тот смотрел чуть в сторону от лица Захарова, и явно не видел его. Не мешкая, Захаров сделал шаг в сторону, и ударил воина пистолетной рукояткой по затылку. Придержав падающее тело, он с удивлением заметил, что воин в беспамятстве цепляется за другого, сидящего за столом. Тот удивленно разинул рот, но, получив удар по макушке, тут же осел на лавке, уткнувшись лицом в
дощатую столешницу.
        В комнате оставалось еще пять сильных и здоровых мужчин, не подозревающих пока о присутствии Захарова. Он, тем временем, отступил к стене, и стал продвигаться вдоль нее в дальний угол комнаты. К несчастью, туман стал редеть, видно заклинания Сержика были непрочными и недолговечными. Следовало поторопиться, и Захаров поспешно двинулся вперед, не боясь, что противник услышит его шаги, и чуть не наступил на свой штуцер, лежащий у стены. Радостно улыбнувшись, он поднял ружье, и через плечо закинул его за спину. Пригнувшись, он разглядел лавку, стоящую у стены, на которой лежало все, что было отобрано у них, кроме браслета. Захаров сгреб все это добро в карманы, оставив в руке только Люськин газовый револьвер.
        Необходимо было найти браслет. Захаров слышал нескончаемую ругань командира, икоту какого-то из воинов, громкий храп другого. Все пятеро были рядом, но Захаров не видел их. Тогда он, внимательно вглядываясь в туман, сделал шаг к столу. Прямо перед собой он увидел макушку ругающегося командира, который в это самое время распекал какого-то Отса, не сумевшего принести ему еще вина. Со злобным наслаждением Захаров ударил его в затылок, отчего командир отряда замолчал, и соскользнул под стол.
        Внезапно его схватили за плечо. Захаров обернулся, и увидел на руке, держащей его, знакомый браслет. Не мешкая, он направил револьвер в лицо нападавшему, и выстрелил. Чтобы самому не попасть под действие слезоточивого газа, он бросился к двери, и выскочил за нее, чуть не попав под удар Сержика, нацелившего кинжал в его живот. Перехватив оружие, он потеснил Сержика к перилам, и занял его место у двери.
        Ждать пришлось недолго. Рев, раздавшийся после выстрела, приблизился, и воин, в соплях и слезах, вывалился за дверь, тут же получив по затылку.
        Трое оставшихся воинов, которым тоже досталась порция газа, взревывали в тумане комнаты, пытаясь найти выход. Сержик кинулся связывать нового пленника, и восторженно вскрикнул, обнаружив на его руке свой браслет. Забрав его, он принялся стаскивать связанных бойцов с крыльца.
        Тем временем Захаров ждал у двери. Наконец, она открылась, и три шатающихся, и поддерживающих друг друга воина, выползли на крыльцо. Протирая слезящиеся глаза, он с недоумением смотрели на Сержика, склонившегося над спеленатым телом. Захаров неслышно шагнул им за спины, и тремя ударами отправил их в нокаут.
        - Все вроде, - сказал он Сержику. - Ты обыщи его, может он чего прихватил у нас.
        - Точно, все? - переспросил Сержик. - В доме сколько осталось?
        - Трое. Надо дверь открыть, а то туда не зайдешь. А нам их еще связать надо.
        - Открывай! Да давай тоже связывай этих, а то я сколько провожусь с ними?
        Захаров открыл дверь в дом нараспашку, и заглянул внутрь. В нос ему ударила вонь слезоточивого газа, но туман уже рассеялся.
        - Слышь, Сержик, а чего твои заклинания так недолго работают? Я чуть не попался. Один меня увидел.
        - Так Силу надо. Вернее, Источник Силы. Тогда и заклинания будут крепкими. А я пока не умею искать эти источники. Свою энергию трачу. А я уже выдохся. Вот и заклинания дохлые.
        - Понятно, - сказал Захаров, связывая последнего воина. - Ладно, пойду остальных вытаскивать.
        Он зажал нос пальцами, и, зажмурившись, бросился в комнату. Схватив одного из воинов за шиворот, он потащил его по полу, и выбросил за порог. Хватанув свежего воздуха, он, таким же манером, вытащил еще двоих. Сержик принимал добычу, и качественно упаковывал ее.
        - Перстень нашел? - спросил вдруг Сержик.
        - Нет пока. Посмотри у главного.
        Сержик ощупал вялые пальцы командира, и радостно сказал:
        - Вот сволочь! Камнем вниз надел.
        С трудом стащив перстень с пальца главаря, Сержик сунул его в карман.
        - Ну что, пойдем? - спросил он у Захарова.
        - Да, пошли. А то девушки наши заждались уже.
        Они посмотрели на бесчувственные тела поверженных врагов, и, улыбнувшись друг другу, пошли прочь от дома старосты.
        Глава пятая
        Натин выбрала себе рослого вороного жеребца, и как заводную - тонконогую гнедую кобылу. За время отсутствия мужчин, девушка успела сбегать домой, собрала вещи, и попрощалась со своими родственниками, у которых жила после гибели родителей. Теперь она стояла около навьюченной кобылы, и поправляла на ней тюки. Увидев приближающихся Сержика с Захаровым, она улыбнулась, и негромко воскликнула:
        - Люсья
        , Люсья, они идут!
        Люська вынырнула из-за лошадиных спин, и бросилась к ребятам.
        - Ну что, получилось?
        - Все в порядке, Люся, - сказал Захаров. - Враг повержен! - и улыбнулся.
        - Ну что, убираемся отсюда? - спросил Сержик. - Люсь, ты мои вещи загрузила?
        - Да, Сержик, все в порядке! Ты браслет нашел?
        - Нашел!
        - Тогда поехали!
        Они ехали не торопясь. Коней в деревне больше не было, так что погони опасаться не стоило. Уже совсем рассвело, деревня спокойно спала, только где-то на другой стороне деревни перелаивались собаки.
        Захарова догнала Натин, и поехала рядом. Несколько раз она хотела заговорить, но останавливалась. Захаров же делал вид, что не понимает намерений спутницы. Наконец, Натин собралась с духом, и дрожащим голосом спросила у Захарова:
        - Антон, скажи мне, у Сержа есть женщина? А то я не поняла, что Люсья говорит. Скажи мне, пожалуйста!
        Захаров пытливо посмотрел в лицо Натин, оглянулся на покачивающегося в седле Сержика, мирно беседующего с Люськой, и поинтересовался:
        - А что? Он тебе нравится?
        - Очень! - потупившись, ответила Натин. - Он мне сразу понравился. Он такой.., такой серьезный! И еще магией владеет.
        - Ну, положим, маг он почти никакой, а вообще.. . Но ты сможешь сделать его лучше, я думаю!
        - Я не знаю, Антон, но если он свободен, то у меня есть шанс.
        - Ну что ж, дерзай! Насколько я знаю, у него никого нет. А ты ему тоже понравилась. Так что я не против. Ему давно пора иметь подружку.
        - Я тоже так думаю, - сказала Натин, и звонко засмеялась.
        Дорога шла с юга на север по выжженным солнцем степям. Август заканчивался, близилось время дождей. Путники скакали по узкой грунтовой дороге, останавливаясь на отдых у родников, которыми изобиловала местность. Их зеленые, извилистые пятна и полосы далеко были видны на плоских, сухих равнинах планеты. Вода в них была удивительно чиста, вкусна и холодна. По пути Захаров подстрелил огромную бескрылую птицу, похожую на страуса, но с рогом на голове, и длинными шпорами на ногах. Натин сказала, что птицу зовут Робо, и раньше их было много, но теперь охотники их сильно проредили. Робо оказалась вкусна, напоминая по вкусу индейку, но мясо ее было более сочным. Умелая Натин накоптила мяса впрок, а то, что не съели сразу, пришлось бросить. Погода стояла жаркая, а лекарств было немного.
        Лишних лошадей продали в большом селе. Торговалась, естественно, Натин, и сделкой осталась довольна. Она потихоньку учила русский язык, и они частенько шептались с Сержиком, который уже не просил у Захарова камень-переводчик. После продажи лошадей они стали передвигаться быстрее, и город Барбак стал приближаться.
        Сержик, много времени уделявший Натин, все-таки успевал читать книгу заклинаний, и делал успехи в колдовстве. Однажды на привале, желая развлечь приятелей, он начал пускать файерболы - большие огненные шары. Все бы хорошо, но внезапно начался степной пожар, и путникам пришлось удирать от стены огня, пока раздосадованный Сержик не вызвал проливной дождь, который загасил огонь.
        Они ехали два дня, и к концу путешествия сдружились еще крепче. Натин оказалась отличной подругой. Будучи жительницей приграничья, она умела многое. Держать в руках, и применять оружие, например. Вот и сейчас у нее на поясе висели сабля и кинжал, позаимствованные у одного из сулим. Захаров, имеющий отдаленное представление о фехтовании, стал брать у нее уроки, и вполне преуспел в этом занятии. Себе он тоже припас саблю и кинжал, ранее принадлежавшие предводителю сулим. Они были намного лучше, чем оружие рядовых членов отряда, но сначала Натин легко выбивала булатную саблю из его руки. Лишь после упорных тренировок Захаров стал теснить черноглазую красавицу, и иногда даже побеждать ее.
        Люська, не одобрявшая такое сближение Захарова с Натин, ревниво наблюдала за жаркими схватками, болея за Захарова, и в особо опасных ситуациях подбадривала его:
        - Давай, Антон! Не сдавайся! Бей ее!
        Правда потом, после боя, смеялась вместе со всеми над собой, и называла себя "сумасшедшей фанаткой".
        Темной, беззвездной ночью их атаковала стая карахов - полуволков-полугиен. Крупные полосатые звери напали на них со всех сторон, и успели загрызть насмерть одну из заводных лошадей, пока дежурившая в это время Люська не подняла путников истошным криком и пальбой. Стаю отогнали выстрелами, саблей, и сержиковыми файерболами, которые, при точном попадании убивали зверей на месте. В схватке пострадала Натин, которую один из карахов схватил зубами за руку с саблей, и раздробил бы ее, если бы девушка не вонзила ему в кишки свой кинжал.
        Утром, после тщательного осмотра, выяснилось, что пострадали еще две лошади, но их раны были неопасны. Стая, как видно была большой, потому что только убитых зверей оказалось двадцать восемь штук.
        Захаров достал аптечку, и, осмотрев и продезинфицировав раны Натин, решил зашивать их, тем более что шовный материал у него был, а как зашивать такие раны он знал. Ему самому как-то зашивали рану на предплечье без всякого наркоза, в полевых условиях.
        Сберегаемая в сумке фляжка со спиртом сослужила хорошую службу в смысле дезинфекции, а Люська отлично справилась с ролью хирургической медсестры. Операция прошла успешно, и Натин с перебинтованной рукой на перевязи, легла отдыхать на Сержиковом спальнике. Сам Сержик старался не отходить от нее, утешая и успокаивая, но одновременно пытался найти в своей книге рецепты лечения ран.
        Чтобы не тревожить раненую руку, решили остаться на этом месте еще на день. Захаров с Сержиком выкопали яму метрах в ста от лагеря, и сбросили в нее трупы этих отвратительно пахнущих созданий. Закопав яму, они постояли, оглядывая степь, и Сержик спросил:
        - Как ты думаешь, они вернутся?
        - Надеюсь, что нет, - ответил Захаров.
        Глава шестая
        Стая не вернулась, но кто-то ночью тайком раскопал яму, и вытащил несколько трупов карахов. Утром, обнаружив раскоп по запаху, Сержик поднял тревогу. Чтобы не находиться рядом с источником заразы, Захаров принял решение перенести лагерь еще дальше. Пошли пешком, ведя коней на поводу. Сержик суетился вокруг Натин, предлагая ей то воды, то отдых. Девушка слабо отбивалась, не желая обидеть своего друга, и только улыбалась.
        Потихоньку, полегоньку, но к вечеру они одолели несколько километров, и устроили лагерь в небольшом березовом колке, выросшем вокруг полноводного родника, переходящего в ручей. Правда, через несколько сот метров ручей уходил в песок, и пропадал, но оазис не казался от этого менее приятным местом.
        Они отсыпались и отъедались, бездумно валялись на спальниках, глядя в синее небо, и не заметили, как прошло два дня. Рука у Натин подживала хорошо, лошади способны были продолжать путь. Сержик творил чудеса, удивляя соратников. Казалось, он прошел критическую точку в своих занятиях магией, и новые знания просто вливались в него безо всяких усилий.
        Натин вошла в коллектив естественно, и никто не заметил, как она стала незаменимой. Сержик в ней души не чаял, Захаров относился с большим уважением, а Люська считала Натин лучшей подругой. С ней было легко общаться, она, несмотря на деревенское воспитание и необразованность, была упорна в своих стремлениях, и не только вполне сносно уже говорила по-русски, но и начинала читать и писать. Ее суждения были глубоки, а интересы многообразны. Но и наши путешественники, видя ее заинтересованность, при каждом удобном случае просвещали Натин, рассказывали о жизни на Земле, показывали, как пользоваться земными предметами. Захаров научил ее стрелять из штуцера и пистолета, Люська раскрыла перед ней секреты макияжа, а Сержик обучал основам магии.
        Наконец, Захаров объявил выход на завтра с утра. Лошадей еще раз осмотрели, и признали, что они в отличном состоянии. За время стоянки кони отдохнули, отъелись на зеленой травке, и были бодры и веселы.
        Вечером устроили последний ужин, на котором Натин впервые попробовала земную лапшу быстрого приготовления. С копченым мясом она пошла на ура, тем более, что Захаров расщедрился, и налил каждому по колпачку энергетического напитка из фляги погибшего альпиниста. Слабоалкогольная жидкость с мятным вкусом невероятно бодрила, так что ужин затянулся заполночь. Лишь приказ Захарова заставил путников угомониться. Распределив дежурство, Захаров улегся на свой спальник и стал смотреть в звездное небо.
        Он не был астрономом, и никогда не интересовался этой наукой, но основные созвездия были ему знакомы. Выходило, что они все присутствовали, но на тех же местах и в тех ли конфигурациях, этого Захаров определить не мог. Возможно, это была Земля-2, а возможно и нет.
        Оставив астрономию, он задумался о предстоящем пути. До Барбака остался, предположительно, день пути. Того неспешного хода, которым они двигались все это время. На пути, судя по рассказам Натин, особых опасностей не было, но остерегаться надо было многого. Какой-то гигантский огненный змей Огру скитался по степи, на них мог наскочить еще один отряд сулим, да и разбойники были не мифом. И все это Захарову надо было держать в голове, и постоянно делать поправку в своих действиях на возможные опасности.
        Утром двинулись в путь. Застоявшиеся кони от радости движения гарцевали, да и всадники были оживлены. Ведь начало пути всегда вызывает волнение: а что там, за горизонтом?
        Вопреки опасениям, дорога была безопасной, а день - безоблачным. Только смутное чувство неопределенности терзало Захарова, не позволяя спокойно продолжать путь. Казалось, он упустил что-то важное, какой-то нюанс. Он оглядел свое маленькое войско еще раз, обвел взглядом горизонт, но ничего подозрительного не обнаружил. Беспокойство не проходило, и он, под недоуменными взглядами своих товарищей, скомандовал остановку.
        Не слезая с коня, он еще раз оглядел горизонт, и погнал коня на ближайшую песчаную косу. Еще не взобравшись на возвышенность, он, вдруг, повернул коня, и, снимая с шеи ружье, скомандовал:
        - Быстро назад! Засада!
        Путники развернули коней, и поскакали назад, но было уже поздно. Спереди и сзади на дорогу выскакивали всадники, размахивая оружием, и оглушительно вопя. Защелкали выстрелы из пистолета. Это Люська вступила в бой. Захаров от бедра выпустил две пули в разбойников, и один из них свалился с коня, не подавая признаков жизни. Люська же, выпустив все пули, сняла с коней двоих нападавших, и торопливо меняла обойму. К Захарову, не успевающему зарядить штуцер, скакали двое: коренастый усач в стеганой безрукавке, размахивающий саблей, и парнишка в синей, выцветшей рубашке с дубинкой в руке. Захаров снова повесил штуцер на шею, и вытащил трофейную саблю. В левую руку он взял свой, проверенный, "манлихеровский" кинжал. Усач подоспел первым, и сходу рубанул своей саблей, метясь в голову Захарова, но сталь звякнула о подставленную саблю, и усач пролетел мимо, чтобы упасть с разрубленной головой. Это Натин, подоспевшая на выручку, не сплоховала, и вовремя ссадила разбойника. Захаров, тем временем, парировав саблей удар дубинкой, вонзил кинжал в бок дико завопившему парнишке.
        Снова раздались выстрелы из пистолета, и еще трое разбойников полетели на землю. Наконец, в нападающих, взрываясь, полетели файерболы, и оставшиеся разбойники, развернув лошадей, с воплями ужаса скрылись из виду.
        Захаров торопливо перезарядил штуцер, и снова погнал коня на возвышенность, но, постояв там несколько секунд, повернул назад.
        - Все, ускакали, - сообщил он ребятам, ощетинившимся оружием. - Отбой тревоги.
        В отдалении сбились в кучку оседланные лошади, оставшиеся без хозяев, еще дымились три трупа, жертвы Сержика. Громко стонал лежащий поперек дороги парнишка в синей рубашке, раненный Захаровым, недвижимо лежали убитые разбойники. Кровь, вытекшая из ран, уже впиталась в дорожную пыль, оставив только темные пятна.
        Натин, подъехавшая к раненому, спешилась, осмотрела его, и громко спросила:
        - Добить его?
        Захаров поморщился от такой непосредственности, а Люська, испуганно смотревшая на Натин, вдруг решительно воскликнула:
        - Нет! Его надо перевязать!
        Натин еще раз осмотрела парнишку, бесцеремонно задрав ему рубаху, и ответила:
        - Да ну, какое там! Он уже не жилец. Из него вся кровь вытекла.
        - Все равно не трогай! - завопила Люська. - Это бесчеловечно!
        - Да пусть сам сдохнет, - ответила Натин, - мне-то что!
        Подъехавший Сержик хмуро глянул на предмет спора, и, полуотвернувшись, махнул рукой. Раненый, вскрикнув в последний раз, затих. Натин, взяла его руку, и, подняв, отпустила. Вялая рука упала на землю плетью.
        - Помер, - спокойно объявила девушка.
        Словно отдавая дань память погибшим, все помолчали, и Захаров, оглядев победителей, скомандовал:
        - Трофеи собрать, лошадей выловить. На все двадцать минут. Надо уходить отсюда. Мы уже около города, судя по всему. Как бы разбойнички не очухались!
        И снова, ведя в поводу пойманных лошадей, маленький отряд продолжил свое движение к цели: городу Барбак.
        Глава седьмая
        Захаров пропустил свой отряд мимо себя, и, оказавшись в хвосте, оглянулся. Увиденное не понравилось ему, поэтому он снова погнал коня на ближайшую горушку. Оглядевшись, он понял, что разбойники решили не упускать добычу. Они разделились, и часть из них, в количестве десяти всадников, обходила путников по широкой дуге, собираясь снова перерезать дорогу. Остальные, пришпоривая лошадей, скакали позади, догоняя отряд.
        Решив снова дать им бой, Захаров спрыгнул с коня, стреножил его, и согнал с горки. Конь отправился искать скудную растительность, а Захаров, приготовив штуцер, лег на песок, и прицелился. Первый выстрел не дал результата, но следующий сбил с коня бандита, следующего вторым в отряде, пытающемся перерезать дорогу. Захаров, увидев, что эта группа затормозила, и оглядывается в поисках противника, развернулся, и, перезарядив ружье, открыл огонь по второй группе. Здесь обе пули попали в цель, и разбойники остановились, разглядывая двоих товарищей, упавших с коней. Снова перезарядив штуцер, Захаров повернулся к первой группе, и ссадил с коней еще двоих. Бандиты в панике поскакали назад, нещадно хлеща коней. Удовлетворенный увиденным, Антон вскочил, повесил ружье на место, и, распутав коня, поскакал догонять своих.
        Услышавшие выстрелы путники остановились на дороге, приготовив оружие, и тревожно оглядываясь по сторонам. Подъехавший к ним Захаров коротко объяснил ситуацию, и скомандовал: - Вперед!
        Часа три они проскакали спокойно, хотя Захаров все время был начеку. Банда не отставала, но и не приближалась, чего-то выжидая. Лишь когда перед путниками открылся вид на город Барбак, разбойники пришпорили коней, и понеслись вдогонку.
        Сержик, спокойно наблюдавший за происходящим, остановил своего коня, и крикнул;
        - Скачите в город, я их остановлю!
        Захаров развернул коня, и решительно поскакал к Сержику, снова доставая штуцер.
        - Я с тобой! - коротко сказал он.
        - Не нужно, я справлюсь, - весело ответил Сержик. - Я готов к бою!
        - Я все же посмотрю. Надин отведет Люсю в город, - упрямо ответил Захаров.
        Сержик, в последнее время ставший серьезным молодым человеком, за время овладения магией, словно выросший не только духовно, но и телесно, спрыгнул с коня, и, сделав несколько шагов навстречу разбойникам, остановился. Подпустив орущих всадников метров на сто, он вскинул руки, и прокричал несколько непонятных слов. Передние всадники словно разбились о внезапно выросшую перед ними прозрачную стену. Налетевшие на них задние ряды спотыкались об упавших лошадей и людей, и также валились наземь. Образовалась куча-мала, которая медленно распадалась на отдельные фрагменты. Но тут что-то стало снова медленно собирать в кучу барахтающуюся банду. Уцелевшие разбойники принялись биться в прозрачную стену, рубить ее саблями, но без толку. Неумолимая стена сомкнула кольцо и медленно стягивалась вокруг них. Вой, крик, и жалобное ржание лошадей стали нестерпимыми, и Захаров, тронув Сержика за рукав, попросил:
        - Хватит с них, Сержик!
        Колдун недоуменно оглянулся на него, пожал плечами, и жестом остановил движение стен.
        - Как бы нам потом не пожалеть, - сказал он. - Не надо оставлять за собой живых врагов.
        - Ну, ты уж круто очень берешь. По сути, конечно, справедливо, но жестоко.
        - Ладно, пусть живут. Может поймут, что не они тут главные, - сказал Сержик, делая еще один пасс, похожий на движение дирижера, завершающее музыкальное произведение. Куча снова распалась, и из нее стали выползать уцелевшие бандиты. Не ощущая вокруг прозрачной стены, они, не оглядываясь, один за другим, выбегали на дорогу, и трусили подальше от города.
        Сержик плюнул им вслед, и снова вскочил в седло.
        - Поехали, - сказал он Захарову, настороженно смотревшему на остатки банды. - Они больше не опасны.
        Захаров молча взобрался на коня, и они поскакали к городской стене, у ворот которой их поджидали боевые подруги.
        Стена, окружающая Барбак, была невысока, около трех с половиной метров. Выполненная из необожженных кирпичей, она кое-где потихоньку осыпалась, и имела неприглядный вид. Скорее всего, она служила защитой жителей от карахов, или других хищных животных, чем от набегов разбойников. Слишком уж она была невысока. По верху проходила неширокая тропа, по которой ходили взад и вперед часовые. Ввиду вечернего времени, караульщики уже прикрыли одну створку деревянных ворот, обшитых бронзовыми полосами, у которых дожидались Люська и Натин.
        - Эй, чужеземцы, - закричал им молодой караульный в кирасе и шлеме, - заезжать будете?
        - Да, уже едем,- ответила Натин, сделав остальным жест: - За мной!
        Заплатив караульному несколько монет из кожаного мешочка, Натин первой проследовала в город. За ней через ворота проскакали остальные. Захаров заинтересовался местными деньгами, и попросил у Натин одну монету. Она дала ему небольшой кругляшок, неровно выбитый, размером с копейку. На одной стороне видны были непонятные буквы, а на другой угадывался профиль птицы Робо. Захаров спросил, как они называются, и узнал, что это самая мелкая монета, называемая робан. Кроме них существовали, номиналом побольше, бустрики, тойфики и, наконец, огруны. Это уже были кусочки золотой проволоки определенного веса.
        Барбак удивил Захарова. Он ожидал увидеть грязный средневековый город с нечистотами, плывущими по улице, с узкими улочками, заваленными конским навозом, и с соответствующими запахами. Но перед ним была чистенькая деревушка, с одним каменным зданием в центре. Остальные дома в нем были или деревянные, или саманные. Нечистоты действительно существовали, но каналы, по которым они текли, были прикрыты деревянными же щитами, что казалось намного приятнее. Для ходьбы были устроены каменные тротуары, чисто вымытые хозяевами домов. На проезжей части, конечно, имелись кучи конского навоза, но тут уж ничего поделать было нельзя. Раз в день навоз собирал мужик на телеге, и увозил куда-то. Но, все же, конский навоз пах лучше, чем выхлопные газы земных автомобилей, заполонившие улицы и дороги на Земле.
        Ширина проезжей части позволяла разъехаться двум телегам, так что всадники могли не волноваться. Из окон никто помои не выливал, веревок с бельем поперек улицы также не наблюдалось.
        Натин предложила переночевать в трактире, выполняющем и роль гостиницы для приезжих. В городе их было три, но Натин выбрала самую респектабельную: "У дяди Грана". Вывеска, изображающая горбоносого мужчину, сильно удивила Захарова: дядя Гран был очень похож на армянского киноактера Фрунзика Мкртчана.
        Они заехали в широкий двор с коновязями, и, отдав лошадей на попечение слуг, прошли в трактир.
        Глава восьмая.
        Трактир отличался от корчмы села Палуга только размером столов. Здесь они были небольшими, квадратными, рассчитанными на четверых посетителей. Вместо громоздких лавок для сидения предлагались массивные табуреты с дырками посередине. Стойка с напитками, вход в кухню, занавешенный выцветшим куском материи, все это было знакомо.
        Посетителей было немного. У окна сидели трое горожан в суконных кафтанах одинакового покроя, в углу напивался воин в кольчуге и при мече, а у стойки отирались две девицы лет двадцати. Еще десяток столиков были свободны. Свечи на них не горели. Наша компания заняла столик у стены, и к ним тотчас приблизилась одна из девиц.
        - Что прикажете, чужеземцы? - спросила она, улыбаясь.
        Она была миловидна, ее черные глаза, внимательно смотревшие на гостей, отлично гармонировали с красной кофтой и длинной, черной юбкой. Пышная прическа, с кокетливым красным бантиком сбоку, делала ее похожей на Кармен.
        - Нам бы поесть, и выпить, - улыбаясь, ответил Захаров. - И еще. Мы хотим здесь переночевать. Возможно ли это?
        - Да, конечно. Найдем вам комнаты. За вашими лошадьми уже ухаживают. Кстати, у вас много коней. Вы привели их на продажу? Хозяин велел спросить у вас. Если хотите, можете оставить лишних коней здесь. Наш хозяин купит их у вас.
        - Ну что ж, пусть он после ужина подойдет к нам. Думаю, мы договоримся. Натин, возьмешься продать лишних лошадей?
        - Конечно, Антон! После ужина и продам. Эй, дорогая, неси уже ужин. Страсть, как есть хочется!
        Барбакская Кармен улыбнулась, и пошла на кухню. Минут через двадцать она вернулась, и поставила на середину стола огромную сковороду с глазуньей, на которую ушло не менее двух десятков яиц.
        - Закусите пока, скоро будет мясо и овощи, - сказала она, подавая гостям двузубые вилки.
        Путники с удовольствием принялись за еду. Отдав должное мясу с овощами, они запили ужин компотом, который Натин назвала узваром.
        Подошел хозяин трактира, бородатый мужик лет шестидесяти, почти совсем седой. Но держался он по гвардейски, видно повоевал в свое время. Натин ушла с ним во двор, и спустя полчаса вернулась с кожаным мешочком, в котором звенели монеты.
        - Вот, - сказала она, подавая мешочек Захарову, - не пожадничал хозяин. Всех лишних лошадей забрал.
        - Ну и хорошо, - ответил Захаров, забирая деньги, - молодец ты, Натин! Какая жена Сержику будет! Красивая, умная, да хозяйственная! Просто клад!
        Люська насупилась, и пнула его под столом ногой так, что Захаров замолчал, сделал страшные глаза, и засмеялся.
        Встав из-за стола, путешественники направились на отдых.
        Забрав со двора свои пожитки, сваленные у крыльца и охраняемые серьезно настроенным мальчиком лет двенадцати, они, под попечением Кармен, прошли со двора в номера.
        - Вот эти свободны, - показала Кармен рукой на две двери в нешироком коридоре. - В каждой комнате по две постели. Занимайте.
        - Мы в эту идем, - подхватив Сержика под руку, безапелляционно заявила Натин, тыча рукой в левую дверь.
        Сержик, опешивший от такого оборота, запунцовел, и, ведомый торжествующей Натин, ринулся в указанную дверь, цепляясь рюкзаком за косяк. Улыбающаяся Люська, повернулась к Захарову, и, подмигнув, спросила:
        - Тебя тоже вести, или сам пойдешь?
        - Ах ты, зараза! Да я тебя сам занесу!
        Он бросил на пол звякнувшую содержимым сумку, подхватил Люську под колени, и, закружив, занес ее в комнату. Поставив девушку на пол, Захаров обнял ее, и, взглянув в сияющие глаза Люськи, осторожно коснулся своими губами ее губ.
        - Сумки занеси, Антоша, - шепнула в перерыве между поцелуями Люська. - Сумки-и!
        Захаров на мгновение отстранился, непонимающе взглянул в Люськины глаза, и снова приник к ее губам.
        - Антон, сумки! - затормошила его девушка. Нехотя Захаров оторвался от Люськи, вышел за дверь, и занес внутрь поклажу. Закрыв дверь на засов, Он снова привлек к себе девушку, и принялся расстегивать на ней джинсовую курточку.
        - Стоп, стоп! - зашептала Люська. - Мне помыться надо. Да и тебе не помешает. Давай-ка сначала организуй сервис.
        - М-да, - сказал Захаров, - хорошо бы в баньку. А есть у них бани?
        - Не знаю. Иди, спроси.
        Снова отперев дверь, Захаров вышел, и направился в трактир.
        Банька действительно была, и даже протоплена. Захаров ожидал, что это будет баня российской старины, топившаяся по-черному, но, вопреки его ожиданиям, бревенчатая баня была большой и светлой. И топилась, как положено, по-белому. Первыми пошли девушки, вылившие на себя почти всю горячую воду, но вернувшиеся счастливыми, хоть и с мокрыми волосами. Мужчины торопливо обмылись остатками воды, и, сполоснувшись ледяной, колодезной водой, переоделись в чистое из своих запасов. Грязное белье они забрали с собой, надеясь со временем уговорить девушек постирать его.
        Ощущая свежесть и чистоту тел, они уже по темноте вернулись в свои комнаты. Захаров открыл дверь, и окунулся в темноту.
        - Люсь, ты где? - тихо спросил он.
        - Здесь я. Закрой дверь и иди сюда, - прошептала Люська из глубины комнаты. Захаров торопливо стянул с себя одежду, и обнаженной кожей чувствуя прохладный ночной воздух, осторожно пошел вперед. В полной темноте, протянув руки, он нащупал девичье тело, накрытое простыней, и осторожно улегся рядом.
        - Ты чего так долго? - прошептала Люська. - Я чуть не уснула. Захаров промолчал, забираясь под простыню, и прижимаясь к обжигающе горячему телу.
        - Ой, ты какой холодный! И руки ледяные! - запищала Люська. Захаров поймал ее губы своими, и Люська замолчала, крепко обнимая своего мужчину. Жарко целуя девушку, Захаров все теснее вжимал свою грудь в упругие полушария обнаженной Люськиной груди, ладонью оглаживая выпуклости и ямочки ее фигуры. Девушка застонала, царапая спину Захарова своими коготками, и тогда он, коленом раздвинув ее ноги, навис над ней, не переставая целовать ее сладкие губы.
        В яростном споре мужчины с женщиной победила сильная половина человечества. Люська взмолилась о пощаде, и Захаров вытянулся на постели, обнимая одной рукой свою подругу. Прислушиваясь к жалобным крикам Натин, доносившимся из соседней комнаты, он пытался другой рукой нащупать свалившуюся простынь.
        - Во, колдун дает! - засмеялся он. - А ведь все девственником представлялся!
        - Просто раньше ему такая, как Натин, не встречалась, - ответила Люська.
        Они снова обнялись, ощущая тягу друг к другу, и к стонам Натин скоро добавились жаркие вздохи Люськи.
        Глава девятая
        Захаров проснулся поздно. За окном уже был день, на кого-то брехала собака, заржала лошадь. Люськи рядом не было. Сладко потянувшись, Захаров улыбнулся солнечному дню и встал. В углу кучей лежали их с Люськой вещи. Покопавшись, Захаров нашел свою одежду, чистые портянки, оделся, и натянул на ноги сапоги. Решив не таскать пока с собой ружье, он ограничился кинжалом, заткнув его за пояс. Его плащ так и остался висеть на гвозде. Ощущая непривычную легкость, Захаров вышел в коридор, и стукнул в соседнюю дверь. Ему никто не ответил, и он решил выйти во двор.
        Его друзья сидели на бревнах, сваленных в углу двора, и щелкали семечки. Захаров сильно удивился, подошел к ним, и, протягивая руку, сказал:
        - Привет! Я тоже хочу!
        Люська, улыбнувшись, подала ему небольшой мешочек из плотной ткани, полный настоящих каленых семечек. Он взял горсть, и, не садясь, принялся грызть их, пытливо вглядываясь в лица соратников. Благостное выражение их лиц порадовало его. Видно было, что отдых пошел им на пользу. Он и сам чувствовал, что в состоянии свернуть горы, пройти огонь, воду, и медные трубы.
        - Откуда такое чудо? - спросил он, выплевывая шелуху.
        - Кармен предложила. Вроде десерта после завтрака.
        - Ее, вообще-то, зовут Райза, - сказала Натин, жмурясь от удовольствия, и солнечного света.
        - А вы что же, уже позавтракали?
        - Милый, обед скоро! - засмеялась Люська.
        - Ну, тогда я завтракать не буду. Сразу пообедаю. Мы что, сегодня отдыхаем?
        - Да, давайте расслабимся, - ответил ему Сержик. Я что-то устал.
        - Немудрено, - пошутил Захаров, - после такой работы!
        Сержик зарделся, и потупился. Натин протянула руку, притянула его голову к своей груди, ласково шепча что-то. Парень заулыбался, закрыл глаза, и блаженно замер. Люська вздохнула, искоса взглянув на них, и вопрошающе посмотрела на Захарова.
        - А не пойти ли нам посмотреть город? - предложила она.- Интересно же.
        - Пообедаем, да и пойдем, - согласился Захаров, уже изрядно проголодавшийся.
        Так они и сидели, щелкая семечки, пока Райза-Кармен не позвала их обедать.
        Обед удивил всех, кроме Натин. Но и она отдала должное густому супу, очень острому и вкусному, и зажаренным целиком птицам, размером с голубя, с гарниром из запеченного корня сельдерея. Пиво было чуть водянистее, чем в Палуге, но тоже очень вкусное. На десерт подали уже знакомый "узвар" и свежевыпеченные булочки со сливочным маслом.
        - Вот теперь я знаю, какое оно, сливочное масло! - восторженно воскликнул Сержик.
        - А что, у вас там нет сливочного масла? - удивилась Натин.
        - Есть-то, есть, но оно и рядом с настоящим не лежало, - пошутил Захаров.
        - Как это, не лежало? Почему не лежало? - снова удивилась девушка.
        Захаров расхохотался, а Сержик пояснил:
        - Ну, оно у нас совсем не такое. Намного хуже.
        Выйдя на воздух, они еще чуть-чуть посидели на облюбованных бревнышках, утрясая обед в желудках, и наслаждаясь хорошей погодой.
        - Я предлагаю прогуляться по стене, - сказал Захаров. - Натин, это возможно?
        - Не знаю, но, возможно, нам разрешат, если мы немножко заплатим страже.
        - Нет вопросов, - ответил Захаров.
        - А что тебя тянет на стену? - спросила Люська.
        - Хотелось бы определиться на местности, заодно и город сверху увидеть.
        Больше вопросов не было, и путешественники зашагали в сторону ближайшей стены. Захаров с удовольствием поглядывал по сторонам, не опасаясь ничего, так безмятежна и спокойна была городская жизнь. К его удивлению, народу на улицах было очень мало. Пробегали мужики с коробами и мешками на плечах, женщины, с удивлением рассматривая приезжих чужеземцев, тащили с рынка зелень и овощи, играли на тротуаре малыши. Проскакал на коне воин, в кирасе поверх кольчуги, и в круглом шлеме. Длинный меч, привязанный к седлу, хлопал по крутому боку коня. Воин изумленно уставился на путников, и еще долго оглядывался на них, пока не скрылся за углом.
        Подойдя к стене, они увидели, что к ней лепились какие-то сараи и клетушки. В нескольких местах стена топорщилась узкими лестницами, позволяющими без проблем влезать на стену. Натин попросила их подождать, а сама взбежала наверх, и оживленно заговорила с пожилым стражником, стоящим на стене. Наконец она призывно взмахнула рукой, и наши друзья присоединились к ней.
        Вид на степь никого не вдохновил. Все та же ровная, выгоревшая поверхность, разбавленная зелеными пятнами родников. Лишь за городом, с другой его стороны, вздымался каменистый, поросший лесом неровный холм. Этот холм и был целью их путешествия, хранилищем наследства колдунов.
        Посмотрев на холм, Захаров отвернулся, и снова глянул в степь. Далеко, у горизонта, ему почудилось какое-то движение. Он подошел к стражнику, и, указывая на горизонт, спросил:
        - Что это там, командир?
        - Это сулимы шастают, - с охотой ответил воин. - Как карахи. Силой взять не могут, так хитростью действуют. Подкарауливают караваны, или одиноких путников, грабят, да в рабство продают. И поймать их невозможно. Очень уж подвижны, долго на одном месте не сидят. На город они не нападают, кишка тонка. А мы, если ловим кого из них, вешаем сразу.
        Захаров кивнул, и долго смотрел вслед отряду сулим, проскакавшему в обход города.
        Его отряд уже ушел дальше по стене, и пришлось ускорить шаг, чтобы догнать друзей. Он шел, и думал, что в любой стране, в любые времена существуют Добро и Зло, и непримиримая война между ними. И, кажется, война эта бесконечна. Но и уступать Злу Захаров был не намерен.
        Неспешно шагая по стене, путники достигли рынка, притулившегося недалеко от ворот. Захарова удивило безлюдье и отсутствие товаров на рынке, но оказалось, что рынок собирается только по выходным, а в будни товары покупаются в лавочках, расположенных в самом городе.
        Резиденция главы города, длинное одноэтажное здание, побеленное или мелом, или известкой, сверху, со стены, выглядело просто бараком. Может быть, внутри оно и поражало горожан роскошью и великолепием, но не снаружи. Видно архитектура еще не вознеслась на положенное ей место в этом мире. Натин сказала, что глава города, называемый здесь Проктом, назначается Властителем страны, или Эмаром, на три года. И никаких продлений.
        Одно преимущество у города было. Улицы были спланированы, и четкая их геометрия вызывала уважение к строителям города.
        Пошлявшись по стене еще немного, друзья решили, что прогулка им наскучила, и, сойдя со стены, они отправились обратно в трактир. Но Захарова не оставляла мысль о том, что вокруг города шатаются коварные сулимы.
        Глава десятая
        Натин повела их короткой дорогой, которую высмотрела со стены. Ей казалось, что так они быстрее придут в трактир. Но, вместо этого, им пришлось идти в обход, так как переулок, которым они хотели пройти, оказался завален обломками саманного дома, завалившегося от старости. Поэтому они пришли позже минут на двадцать, чем ожидали.
        Подходя к трактиру, путники увидели толпу, стоявшую у крыльца. Здесь же, у стены, лежали два тела, прикрытые простынями. Зеваки стояли молча, лишь изредка шепотом переговариваясь, и с интересом вглядываясь в окна и дверь трактира. Чтобы пройти внутрь, их пришлось в буквальном смысле слова, расталкивать. Зеваки не обижались, лишь испуганно косились на чужеземцев.
        Внутри было пусто, только за угловым столиком сидел седовласый мужчина в кольчужной рубахе, и разговаривал с бледным и измученным хозяином трактира, да поодаль стоял воин с копьем в руке. Трактирщик был туго перевязан прямо поверх рубахи поперек туловища. Кровь просачивалась через повязку под левой рукой.
        - Кто такие? - грубо спросил седой.- А ну, вышли все вон!
        - Это мои постояльцы, - тихо сказал трактирщик. - Вчера приехали.
        - А-а! Так это вы причина всему? Жаль, что вы опоздали, - жестко заявил Седой, - тогда жители нашего города не пострадали бы.
        - А что случилось? - раздраженно спросил Захаров. Он страшно не любил, когда на него наезжают. - И кто ты такой?
        - Я - начальник стражи города Барбака, молокосос! А ты кто такой?
        - Я старшина этих вот путешественников. Мы из России, страны далеко на закате.
        - Старшина, говоришь? Так ответь мне, старшина, почему за тобой гоняются люди разбойника Мамзета? Чем ты им так насолил, что они врываются в таверну и хотят убить вас, но не находят? И тогда убивают двух невинных служанок. Что ты мне скажешь?
        - Мне очень жаль, что девушки погибли, но мы тут ни при чем. Разбойники нападали на нас два раза, и оба раза получали достойный отпор. Последний раз это приключилось прямо перед воротами города. Нам чудом удалось спастись.
        - Что-то плохо верится, что два молодых чужеземца могли справиться с бандой разбойников. Девиц я в расчет не беру.
        - И напрасно. Они умеют за себя постоять. Да и мы тоже. Так что же случилось?
        - Разбойники под видом путников приехали в трактир, захватили всех, кто был в это время в трактире, и стали спрашивать, где чужеземцы. Он следили за вами, и приехали в трактир к тому времени, когда вы должны были вернуться. Но вы не пришли вовремя. Тогда они ткнули мечом в хозяина, заподозрив, что он вас прячет, а девушек закололи кинжалами. Хозяину повезло: меч скользнул по ребрам и вышел подмышкой. Он потерял сознание и упал. И к лучшему. Разбойники подумали, что трактирщик убит, и больше его не трогали. Посетителей отпустили, они знали их, как местных жителей. Вот девушек жаль. Одна из них, Райза, была моей племянницей.
        - Райза погибла? - воскликнула Натин. - Вот сволочи! Такую девушку загубили!
        Все были с ней совершенно согласны.
        - Так что будем делать, старшина? - спросил начальник стражи. - Ручаюсь, что их в городе уже нет. У них такая тактика: налетели, ограбили, и унеслись.
        - А чего вы ждете от меня? - ответил Захаров. - Я их сюда не звал. Разве мы виноваты в том, что разбойникам не удалось нас убить? Может быть, вы хотите, чтобы мы пошли, и сдались Мамзету?
        - Я сам не знаю, чего я хочу. Но одно я знаю определенно: я не хочу вас здесь видеть! Убирайтесь из города, и решайте проблемы с Мамзетом сами. Не надо подставлять под кинжалы его людей наших горожан. Мы не ссоримся с ним, поэтому он не трогает город. Наши стражники не смогли бы удержать стены. Нас слишком мало. Поэтому, собирайтесь, и уезжайте.
        - Я понял тебя, - ответил Захаров. - Ты сговорился с Мамзетом, чтобы он не трогал город, а за это ты не гоняешь его разбойников, приходящих в город.
        По изумленному лицу трактирщика, взглянувшего на Захарова, он понял, что попал в точку.
        - Возможно, это мудрое решение, но я думаю, что с разбойниками нельзя договариваться. Разбойников надо только убивать. Хороший разбойник - мертвый разбойник, - блеснул Захаров эрудицией.
        - Тебе хорошо говорить, ты приехал, и уехал. А нам здесь жить!
        - Мамзет сейчас здорово ослаблен. У него осталось не более десятка людей. Если вы поможете, с его бандой можно покончить.
        - Нет, я не дам тебе своих людей, старшина. Уезжай! Ты и так наслал на нас беду. То, что ты говоришь, только слова. Мамзет силен, и он точно отомстит нам, если мы пойдем против него.
        - Да что ж вы за человек такой! - вступила в разговор Натин. Вам предлагают покончить с бандой, а вы боитесь Мамзета! Позор!
        - Не лезь, женщина, в мужские дела! Не твоего ума это дело. Все! Я сказал! Уезжайте отсюда!
        - Хорошо! - сказал Захаров. Тогда мы сами покончим с бандой. Без трусливых стражей.
        - Ты, молокосос, обвиняешь меня в трусости? Да как ты смеешь?
        - Докажи обратное, - ответил Захаров.
        - И докажу! Мы бьемся с тобой. Здесь и сейчас. Выбирай оружие.
        Захаров задумался. Схватка была неминуема, он понимал это. Слишком уж был раздражен начальник стражи. Ему нужно было выместить свое раздражение на ком-нибудь, и он решил сделать это на чужеземце. Воин определенно
        умел и опытен, но Захаров был сильнее и моложе.
        Выбор оружия был очевиден. Натин научила его неплохо фехтовать на саблях, а оружием начальника стражи был меч. Возможно, он и саблей владел виртуозно, но у Захарова был шанс.
        - Будем биться на саблях, - твердо сказал Захаров, взглянув в бешеные глаза начальника стражи.
        - В доспехах, или нет? - спросил тот.
        Снова секунду подумав, Захаров решил, что доспехи не помешают, тем более, несколько раз он фехтовал в своих доспехах, и успел к ним привыкнуть.
        - Да, в доспехах.
        - Хорошо! Через час я жду тебя во дворе. И пусть тебе помогут твои боги.
        Он встал, и вышел из трактира. Натин бросилась к Захарову, и, схватив его за руки, пытливо взглянула в его глаза.
        - Антон, ты готов? - спросила она.
        - Я всегда готов, как пионер, - ответил с усмешкой Захаров.
        - Кто такой пионер? Ты мне не говорил!
        - Забудь! Это шутка. Пойдемте, поможете мне облачиться в доспех.
        Хмурый Сержик, во время разговора переводивший взгляд с одного на другого, спросил у Захарова:
        - Ты будешь драться? Я правильно понял?
        - Да, буду! А куда деваться?
        - Может мне помочь? Как тогда? Глаза отвести, или еще что?
        - Не надо, Сержик! Я буду биться честно. Но за предложение спасибо!
        Люська, благодаря урокам Натин, через пень-колоду понявшая суть разговора, взяла Захарова под руку, и тревожно глядя на него, задала свой вопрос:
        - Зачем тебе? Мало своих дел?
        - Люсь, не могу я так! Смотреть на этих трусов? Пусть хоть что-то поймут!
        - А если он тебя победит?
        - Обломится! Я неподдающийся! - пошутил Захаров.
        Глава одиннадцатая
        Доспех на Захарова надевали сообща. Шершавая броня озерного чудища, мастерски обработанная, органично вписывалась в очертания тела Захарова. При том, что она была необычайно легка, и не мешала движению. Люська, застегивающая кожаные ремешки кирасы, защищающей и грудь, и спину, заметила, что не верит в крепость этих скорлупок, на что Натин толкнула целую речь. Оказывается, существует предание, что владелец доспеха из страшного чудища будет непобедимым воином. Он пройдет насквозь гору, сразится с летающей тварью, и победит ее, освободит тысячи рабов из плена, и покорит целый город.
        Захаров улыбался, слушая эту чушь, и покорно подставлял руки и ноги для пристегивания деталей доспеха. Наконец, Сержик водрузил ему на голову шлем с гребнем, и вручил кинжал и саблю. Попробовав, как вынимается из ножен оружие, Захаров пожалел, что в этом мире еще нет зеркал. Но у Люськи нашлось маленькое зеркальце в косметичке, и в нем Захаров увидел суровое бородатое лицо под экзотическим болотно-зеленым шлемом. Зрелище было впечатляющее, а увидев, с каким восторгом смотрят на него друзья, убедился, что выглядит достойно. Только Люська смотрела на него с тревогой. Захаров понял, что она волнуется за него, и сказал:
        - Люсь, ты не волнуйся! Все будет хорошо!
        Люська торопливо кивнула головой, и спрятала повлажневшие глаза. Сержик, придирчиво вглядываясь, обошел Захарова кругом, и, хлопнув по спине, предложил:
        - Слышь, Антон, а может, все же помочь?
        - Сказал же - нет! Сам справлюсь.
        Выйдя во двор, Захаров увидел сотни три людей, выстроившихся кругом, в центре которого стоял начальник стражи. Он нервничал, что выражалось в постукивании ладонью по бедру, закованному в блестящую бронзовую деталь доспеха. Такой доспех также закрывал все его тело, но был намного тяжелее органического доспеха Захарова. Видно было, что доспех не новый, на нем виднелись царапины и вмятины, полученные явно в бою. Вид у начальника стражи был хмурый, но решительный.
        Увидев Захарова, он шевельнулся, отошел назад, и вынул из ножен саблю. Точно такую же саблю, как и ту, что держал в руке Захаров. Даже украшения были похожи. Сабли явно были близнецами, и вызывали мысли о том, что начальник стражи поддерживал отношения и с сулимами. Хотя, возможно, это было совпадение.
        Захаров также вынул саблю, и рубанул ей крест- накрест, пробуя, как рукоять лежит в ладони. Затем достал кинжал, сделал шаг вперед, и замер.
        - Как тебя зовут? - спросил начальник стражи.
        - Меня зовут Антон. А как твое имя?
        - Мое имя барг Даргиз. - ответил начальник стражи. Он помолчал немного, посмотрел на синее предзакатное небо над головой, и, пожав плечами, коротко сказал:
        - Начнем, пожалуй!
        Они сошлись в центре круга, и некоторое время смотрели в глаза друг другу, словно пытаясь сломить волю противника. Затем принялись кружить, изредка взмахивая саблями в желании разведать тактику боя врага. Шлем Даргиза вспыхивал бликами, когда он оказывался против солнца, но это не мешало Захарову. День близился к вечеру, и блики были неяркими. Он предпринял попытку атаковать, но Даргиз был начеку, и, отбив атаку, сам кинулся в наступление. Его клинок с силой ударил по предплечью Захарова, но не оставил даже царапины на бугристой поверхности некованой брони. Зато удачный выпад Захарова заставил барга поморщиться от боли: острый кончик сабли проник в сочленение между кирасой и плечом, прикрытое тонкими, непрочными пластинками. Воспользовавшись замешательством барга, Захаров снова пошел в наступление, завершив атаку сильным ударом по голове противника, прикрытой куполовидным бронзовым шлемом. Шлем выдержал, но сильно прогнулся в месте удара, отчего стал выглядеть помятым чайником.
        Люська, сжимая кулачки, дрожала от волнения, внимательно следя за боем. Она стояла, чуть выступая из кольца зевак, отдельно от друзей. Сержик с Натин нашли себе место на противоположной стороне круга, и также азартно реагировали на перипетии боя.
        Барг Даргиз в помятом шлеме снова кинулся в атаку, но Захаров отчаянно сопротивлялся, отбросив противника назад. Не останавливаясь, он продолжил движение, превратив оборону в атаку, и заставил барга отступать под градом опасных ударов. Один из них пробил, в конце концов, край кирасы у горла Даргиза, отчего тот выронил саблю, зажимая хлынувшую кровь. Удар булатной сабли был такой силы, что прорубив кирасу, разрубил и ключицу. К баргу тотчас подбежали стражники, и, срезав застежки, быстро сняли с него кирасу. Один из стражников принялся перевязывать раненого, лежащего на земле, а второй подошел к Захарову, все еще стоящему с саблей, намертво зажатой в руке, и торжественно прокричал;
        - Наш господин, барг Даргиз, признает свое поражение и просит прощения. Теперь никаких претензий к тебе и твоим товарищам у него нет.
        Захаров опустил саблю, расслабился, и, помолчав, также громко ответил:
        - Я принимаю извинения, и сожалею о ранении барга Даргиза. Но пусть эта рана будет ему уроком.
        Он забросил саблю в ножны, и, ощущая слабость после выброса адреналина, дрожащими руками кое-как приладил на место кинжал. Подбежавшая Люська бросилась было ему на шею, но, ойкнув, отступила, глядя на свои ободранные в кровь руки.
        - Ну, ты чисто рак! Такой же колючий, - надув губы заявила она. - Я как-то однажды ловила раков, так вот, ощущения те же.
        - Да, похоже, - вымученно засмеялся Захаров. - Наверное, это, все-таки, хитин, а не кость. Ну-ка, я залечу твои раны!
        Он взял в свои руки оцарапанные Люськины кисти, и прижал их к губам.
        - Антоша, люди смотрят! - вырвала Люська свои ладошки. - Пойдем отсюда.
        Подошли Натин с ликующим Сержиком. Парень был в восторге от зрелища, и гордился своим другом, высокомерно поглядывая на окружающих.
        - Нет, Натин, ты видела, как он его? Чик-чик, и готово. Чуть не насмерть.
        - Да я и не собирался его убивать. Только поучить немного. Зачем нам с городом ссориться? - ответил Захаров.
        - Я понимаю, - ответил Сержик, - только вгорячах чего не сделаешь?
        - Никакой горячки! - заявил Захаров. - Все должно быть спланировано.
        - Я знаю, что ты правильный, - усмехнулся Сержик. - За что и ценю. Таких, как ты уже нет.
        - Значит, мне повезло! - воскликнула Люська. - Мне такой и был нужен!
        Вся команда двинулась к дверям трактира, поняв, что еще один день они выстояли в этом неласковом мире.
        Глава двенадцатая
        Натин, как самая хозяйственная, отправилась смотреть лошадей. Необходимо было удостовериться, что кони готовы к походу, и предупредить конюхов о раннем выезде. Остальные, войдя в трактир, расселись за столом, надеясь, что ужин все-таки будет. Кроме них в зале больше никого не было, но в кухне кто-то гремел посудой. Люська, прислушавшись, встала, и направилась в кухню, предупредив вопрос Захарова:
        - Пойду, помогу.
        Захаров одобрительно кивнул головой. Действительно, раненому хозяину трактира требовалась помощь, пока он не найдет себе новых служанок.
        Они с Сержиком, еще не остывшим после боя, стали обсуждать его детали. Захаров, потихоньку освобождаясь от доспеха, улыбаясь, слушал восхваления Сержика его воинскому искусству. Оставшись в привычной одежде, он с наслаждением потянулся, разминая мышцы, и, в ответ на дифирамбы Сержика, вдруг спросил:
        - Слушай, а у тебя как дела? В смысле, с колдовством? Осваиваешь?
        Сержик скривился, и недовольно проворчал:
        - Не так, чтобы очень! Здесь нет Источника силы. Мне надо срочно его найти, чтобы подзарядиться. Очень уж много я сил растратил на банду. Случись чего, я почти беззащитен. Ну, там по мелочи. Ну, ты понимаешь!
        - Понимаю, - промолвил Захаров. - А где его искать-то? Ты его чуешь?
        - Да есть что-то, но на границе ощущений. И даже не могу определить, в какой стороне. Эх, если бы заиметь Око ночи!
        - Что за Око ночи? Что это такое?
        - Ты забыл? Из-за него погиб старый колдун. Помнишь? Колдун Стах оторвал ему руку вместе с Оком. Я прочитал, что Око ночи с легкостью находит Источники силы, и даже притягивает их. Вот с ним я был бы непобедимым.
        - Ну что ж, как говорится в одной кинокомедии, - будем искать! Знать бы, где.
        Пришедшая Натин прервала их разговор, а узнав, куда ушла ее подруга, направилась на помощь.
        Через полчаса, когда друзья вдоволь наговорились, обсудив все вопросы, девушки принесли ужин. Целую гору отваренной баранины с незнакомыми специями, лепешки и зелень. Ну, и конечно, неизменно вкусное пиво.
        - Знаете, - сказала Натин, - хозяин нас уговаривал остаться здесь работать. Мы сказали, что подумаем.
        - Обойдется, - рассердился Сержик. - Городских найдет.
        - Да я пошутила, - рассмеялась Натин. - Разве ж я тебя оставлю!
        Захаров, уминая порядочный кусок баранины, подмигнул Люське. Девушка улыбнулась ему, и зарделась. Вспомнилась минувшая ночь, и то, что скоро наступит новая. А с ней и новые жаркие ласки в горниле любви.
        Поужинав, и собирая в кучу доспех, Захаров взмолился:
        - Народ, помогайте, один не донесу. Рассыпается все.
        Со смешками и прибаутками путники разобрали предметы хитиновой брони, и отнесли в комнату Захарова. Спать еще никто не хотел, и они устроились там же, продолжая обсуждать поединок. Наконец, Захарову наскучило это, и он прервал велеречивого Сержика вопросом:
        - А что вы завтра собираетесь делать?
        Друзья на мгновение замолчали, и опешивший Сержик переспросил:
        - Что мы завтра собираемся делать? А что, есть варианты?
        - Я понимаю, вы хотите попасть в гору, - ответил Захаров. - Но не забывайте, что за нами охотятся недобитые разбойники. А сулимов вы сами видели со стены. Поэтому, предлагаю подумать о своей безопасности, прежде чем кидаться сломя голову к горе.
        - Да никто не собирается кидаться сломя голову, - запротестовала Люська. - А что мы, по-твоему, должны делать? Выслать разведку?
        - Именно так! - ответил Захаров. Иначе можно попасть в засаду, из которой нам не выбраться. Имейте в виду, что мы столкнулись с настоящими бойцами, которые всю жизнь проводят, воюя с врагом. А мы - дилетанты, которых спасает наше оружие, и чудесные способности Сержика. К сожалению, эти способности сейчас иссякли. Поэтому, только разведка.
        - Я пойду, - загорелась Натин. Меня не заметят. Объеду вокруг горы, как будто ищу отбившуюся овцу, никто ничего и не поймет.
        - Нет, я против! - возмутился Сержик. - Я тебя одну не пущу. Я с тобой.
        - Нечего тут выдумывать, - сказал Захаров, - поеду я один. В случае чего, отобьюсь. Ружье возьму, доспех опять напялю. Пистолет, на крайний случай. Не так просто меня взять. А Натин запросто в плен возьмут. Ну, зарубит она одного-двух. Ее кучей сомнут. Тем более с Сержиком. Пока она его будет защищать, их обоих убьют. Так что, поеду я.
        Все замолчали, обдумывая сказанное, и ни у кого возражений не нашлось.
        - Давайте спать, а с рассветом я пойду в разведку.
        Оставшись наедине с Захаровым, Люська прильнула к нему, и, целуя его, сказала:
        - Антоша, пожалуйста, поосторожнее там. Не лезь на рожон, и не ввязывайся в драку. Твое дело только осмотреться, разведать все. Может, там и нет никого. По-крайней мере я надеюсь на это.
        - Люсенька, все будет хорошо! Я обещаю тебе, - шепотом ответил Захаров, отвечая на поцелуи. Я буду очень осторожен. Ведь меня будешь ждать ты! Как я могу не вернуться?
        - Верю, верю!
        А в это время, в соседней комнате, Натин говорила Сержику:
        - Серж, а ты совсем-совсем не можешь колдовать? Нисколечко?
        - Нет, ну не совсем. Кое-что могу. Но немного. А что?
        - А ты не можешь посмотреть, как пойдут у нас дела? Попробуй!
        - Хорошо! Я попробую.
        Он достал из рюкзака хрустальный шар, и положил его ближе к горящей свече. Усевшись поудобнее на постели, он положил ладони на прозрачную поверхность шара, и замер. Сначала ничего не происходило, так что Натин в нетерпении защелкала пальцами, но, постепенно, внутренность шара стал заволакивать туман. Сержик отнял руки от шара, и, приблизив к нему лицо, стал всматриваться в туманную зыбь.
        Внезапно, туман колыхнулся, и в глубине шара открылось пространство, в котором виден был всадник, скачущий на коне по улице города. Закованный в шипастую броню, в шлеме с гребнем на голове, он сразу был узнан Натин, которая воскликнула:
        - Смотри, Захаров!
        От ее возгласа изображение заколебалось, и снова затянулось туманом.
        - Все! Больше не могу! - воскликнул Сержик. - Слишком я потратился на бандитов. Надо срочно подзаряжаться. Но утром я буду сильнее.
        - Ну ладно, - утешающее сказала Натин, поглаживая его по плечу, - ничего плохого ведь мы не увидели? Правда, же?
        - Да, конечно. Но мы не знаем, что было дальше.
        - Увидим завтра, - сказала Натин.
        Они улыбнулись друг другу, и крепко обнялись.
        Глава тринадцатая
        Захарова разбудила Люська. Оперевшись на локоть, она смотрела в его лицо, и нежно улыбалась.
        - Вставай, Захаров! Пора собираться!
        Захаров, в ответ, сонно улыбнулся ей, и поднял голову. В оконце была уже не ночная темень, а предутренний туман. Он потянулся к Люське, и их губы слились в поцелуе. Через пару секунд, оторвавшись от своей возлюбленной, Захаров упруго встал, сделал несколько силовых упражнений, и, натянув штаны, выбежал умываться.
        Совсем скоро, одетый и экипированный, но без шлема, временно притороченного к седлу, Захаров подъехал к запертым пока еще воротам. Около ворот скучал стражник с копьем, оживившийся при виде всадника. Он направил острие копья в грудь Захарова коня, и воскликнул хрипловатым голосом:
        - Стой! Кто такой?
        Захаров остановил коня в двадцати сантиметрах от лезвия, и, улыбаясь, спросил:
        - А ты меня не знаешь?
        - Мало ли кого я знаю, - на повышенных тонах заговорил стражник. - Ночью выезжаешь, изволь показаться начальнику стражи.
        - Что это у вас за порядки? - заворчал Захаров, тем не менее, спрыгивая с коня. - Может уже пропуска завели? - вспомнил он свою недавнюю службу охранником.
        Тем временем, привлеченные громкими криками стражника, из неприметной дверцы в стене выбрались еще двое его коллег. Они молча встали у стены, сжимая в руках оружие. У одного в руках была увесистая дубинка, а второй вооружился незнакомой Захарову штукой, похожей на цеп: небольшим граненым шаром на цепи, второй конец которой заканчивался рукояткой.
        - Пожалуй к начальнику, - уже тоном ниже сказал стражник. - Он тебе все и объяснит.
        Вздохнув, Захаров протиснулся в дверцу, которая для него была маловата, и шагнул в небольшую комнату. В дальнем ее углу, за квадратным столом сидел начальник стражи барг Даргиз, бледный и хмурый. Седоватые пряди волос спадали на его лоб, и за ними сверкали злые глаза. Захаров открыл было рот, чтобы возмутиться, но барг сделал ладонью знак, и голова Захарова взорвалась яркой болью. Безвольно осев на пороге комнаты, он уже не чувствовал, как стражники торопливо снимают с него доспех, оружие и одежду.
        Проводив Захарова, Люська пошла в трактир, чтобы разбудить Сержика и Натин. Молодые люди не спали, и уже успели одеться, когда Люська постучалась к ним. Собранные и серьезные, они оживленно стали расспрашивать Люську об отъезде Захарова, сетуя на то, что позорно проспали этот момент.
        - Ладно, ничего страшного, - успокоила их Люська. - Он уехал, и обещал вернуться часа через три. За это время он спокойно объедет вокруг города. Да и к горе наведается. Как, кстати, она называется?
        - Когда-то она называлась Подъездной горой, но потом, не знаю почему, к ней прилипло название Колдовская гора, - ответила ей Натин. - Наверное, потому, что что-то нехорошее творилось около этой горы. Сейчас-то все прошло, давно никто про нее не вспоминает, но название осталось.
        - Ну что ж, дожидаемся Захарова, и едем к Колдовской горе. Сокровища ждут нас! - сказала Люська.
        Они посидели еще, болтая на разные темы, и, кстати, о том, что Сержик ищет Источник силы. Натин вспомнила, что в городе одно время жил колдун, который нагонял на своих соседей страх своими ночными опытами, при которых в его дворе что-то полыхало, а то и взрывалось. И еще дым. Смрадный дым, словно на костре сжигали мясо. Но потом колдун исчез, но в его доме до сих пор никто не живет. Боятся.
        - А как звали того колдуна? - спросил Сержик.
        - По-моему его звали колдун Стах, - ответила девушка, чем вызвала бурную реакцию своего друга.
        - Ты должна немедленно отвести меня в его дом! - заявил Сержик. - Там точно должен быть Источник силы.
        - Откуда ты знаешь, - спросила Люська, - а вдруг он и ушел оттуда потому, что источник иссяк?
        - Все равно надо посмотреть. Я чувствую, что источник есть.
        - Ну, хорошо, давайте сходим, - ответила Натин. - Это недалеко.
        - Пойдемте прямо сейчас! - заторопился Сержик. - Мне срочно нужна сила. Необходима. Я что-то чувствую. Что-то нехорошее.
        - Я тоже, - потупилась Люська. - Что-то меня гнетет, а что, не пойму. Аж сердце заходится.
        - Так! Тогда встали, и пошли! Нечего рассиживаться!
        Сержик первым выскочил из комнаты, за ним скользнула шустрая Люська, и лишь потом, оглядев комнату в поисках несуществующего беспорядка, вышла основательная Натин.
        Правда, она тут же встала по главе их группы, направляясь к дому колдуна Стаха. Путь их был недолог, и через два квартала, свернув в узкий тупичок, заканчивающийся городской стеной, они стояли около солидного деревянного дома, с довольно большими окнами, закрытыми железными ставнями. По городским меркам, дом был богатый. Тем более странно было видеть, что в доме давно никто не жил. Дорожки заросли травой, ворота опутала паутина, а на стену дома влезли своими длиннющими стеблями какие-то вьющиеся растения. Но на Сержика это не произвело впечатления. Он смело подошел к входной двери, и попытался ее открыть. Дверь была заперта. Тогда он перешел к воротам, толкнул одну створку, другую, и, о чудо, створка медленно стала открываться. Они осторожно вошли в совершенно пустой двор, поросший низкорослой колючей травой. Со двора в дом вела еще одна дверь с невысоким крылечком перед ним. Этой дверью пользовались так часто, что ступени были истерты почти до дыр. Сержик, осторожно попробовав крепость ступени ногой, наступил на нее, и она выдержала его вес. Тогда он смело шагнул еще, и, ухватив ручку двери,
попытался войти.
        Он без проблем проник в дом, который явно был нежилым несколько лет. В нем не ощущалось запахов жилья, запахов тела, еды, каких-то специфических, присущих каждому индивидууму ароматов. На мгновение Сержик замер, прислушиваясь к тишине, но вошедшие следом за ним девушки прервали это занятие, пропихнув его вперед. Он огляделся.
        В углу у окна расположился стол, заваленный предметами, явно применяемыми в химических опытах. Разнообразные колбы, реторты, пробирки на штативах стояли так тесно, что покрытия стола за ними было не разглядеть. Все предметы были покрыты толстым слоем пыли, а из одной колбы грязно-серым языком выползала засохшая плесень.
        У стены стояла широкая лавка, застеленная коричневым сукном. Тут же лежала небольшая подушка, замасленная и запыленная. Понятно было, что лавка играла роль постели. Небольшая печь, и еще один стол с обеденной посудой, и разлапистым табуретом у стола, довершали убранство комнаты. Прямо посреди комнаты в полу ясно виден был квадратный люк.
        ***
        Поддев кинжалом тяжелую крышку люка, Сержик заглянул в темноту подвала, увидев только начало узкой лестницы, спускающейся вниз. Бросившись к столу, он выхватил из-за большого глиняного горшка толстую восковую свечу, зажег ее от газовой зажигалки, вынутой из кармана, и вернулся к люку. Глянув на озабоченных девушек, он скомандовал:
        - Ждите здесь! - и стремительно спустился вниз.
        Света свечи было достаточно, чтобы разглядеть неширокое пространство подвала. Какая-то рухлядь, брошенная в углу, колченогий табурет, а в центре лежал большой валун. Его эманации Сержик почувствовал еще наверху, а спустившись, ощутил волну энергии, пронизавшую его насквозь. Он постарался задержать эту Силу в себе, и что-то произошло. Словно открылся сияющий колодец, из которого янтарным столбом вверх изливалась чистая энергия. Сержик бросился к валуну, и стал, наклонившись, всем телом впитывать чистую энергию, которая наполняя его, постепенно угасала. Когда мужчина почувствовал себя плохо, он понял, что полон Силы под завязку, и отшатнулся от валуна. Нет, не от валуна, а от Источника. Это и был искомый Источник силы, включившийся только тогда, когда почувствовал потребность в нем. Обычный человек мог ничего и не почувствовать, приняв источник за обыкновенный валун.
        Сержик присел на колченогий табурет, чтобы унять бешено стучавшее сердце. В голове его, помимо воли сменялись один за другим видения. Вот колдун Стах стоит над могилой старого колдуна, а теперь Люська, прижавшая ладони к губам, следит за поединком Захарова с баргом Даргизом. Следом пошла картинка, на которой Сержик узнал себя, входящего во двор колдуна Стаха. Вдруг видение показало Захарова, лежащего без сознания в какой-то каморке, и двоих стражников, раздевающих его. Это видение было незнакомо Сержику, и он непроизвольно напрягся. А дальше он увидел троих всадников, один из которых вел на поводу лошадь с привязанным к ней пленником, склонившимся к луке седла. Руки его были связаны спереди и примотаны к шее лошади. Сержик узнал его. Это был Захаров, переодетый в какие-то обноски. Определенно он был взят в плен, и незнакомцы увозили его из города.
        Сержик вскочил, и видения исчезли. Энергия в нем распределилась, и теперь он чувствовал себя просто отлично. Валун больше не передавал энергию, и выглядел обычным камнем.
        Выходя их подвала, Сержик уже прокручивал в голове свои дальнейшие действия, но взглянув во встревоженные лица девушек, просто сказал:
        - Я нашел источник!
        - Отлично, Сержик! - закричала Люська. - Теперь ты сильный?
        - Да, все в порядке. Это я по поводу силы. А вообще, у нас неприятности.
        - Какие неприятности? - в один голос спросили девушки.
        - Я видел, как нашего Захарова взяли в плен.
        - Я знала! Я чувствовала, что что-то случилось! - воскликнула Люська. - Боже мой, как же это получилось?
        - Не знаю пока! Надо вернуться в трактир, может быть шар поможет.
        - Пойдемте! Мне здесь очень не нравится, - сказала Натин. - Мертвечиной пахнет.
        Они вышли во двор, и Сержик склонился над дверной ручкой, что-то шепча.
        - Что ты там делаешь, Сержик, - спросила Люська.
        - Запираю. Может быть, придется еще не раз сюда возвращаться. Хочу, чтобы никто сюда не попал.
        - Да сюда никто и не ходит, - ответила Натин. - Боятся колдуна.
        - Ну и пусть боятся! А я, все-таки запру.
        Они торопливо вернулись в трактир, и Сержик, достав хрустальный шар, положил на него обе руки. Девушки заворожено уставились на магический предмет, пытаясь увидеть в его глубине своего друга.
        Снова туман пополз внутри сферы, делая шар непрозрачным, а затем, словно нехотя, центр его стал светлеть. Сержик кашлянул, и туман мгновенно затянул пробоину. Мужчина напрягся, и туман постепенно стал снова рассеиваться. Они увидели Захарова, едущего к воротам. Через некоторое время, когда Захаров уже упал от удара дубинкой по затылку, Люська заплакала.
        - Он жив, жив! Мы видели его, - обнимая подругу, утешала ее Натин. - Мы найдем его! Обязательно!
        - Прекрати ныть! - сурово сказал Сержик. - Я им покажу, как Захарова воровать!
        Люська снова разрыдалась, но постепенно успокоилась, утешаемая расстроенной Натин. С надеждой глядя на молодого колдуна, она спросила:
        - Ты справишься, Сержик?
        - Я обязан! Лично я без Захарова, как без рук! Мы его обязательно найдем!
        - Да! Мы его найдем! Обязательно! - шептала девушка.
        Собравшись нанести визит начальнику стражи, Сержик снова просмотрел книгу заклинаний, освежив в памяти важнейшие из них. Покопавшись в рюкзаке, он перебрал амулеты, оставленные ему покойным колдуном, но, вздохнув, оставил их в покое. Действие этих амулетов было непредсказуемым, а Сержик решил играть наверняка. Но сначала надо было позавтракать.
        Девушки, расстроенные похищением Захарова, завтракать наотрез отказались, и только под давлением Сержика согласились выпить чего-нибудь горячего. Сержик же, озабоченный предстоящими разборками, сметал с тарелок все, что было. Подруги, глядя на него, увлеклись, и тоже, в конце концов, неплохо позавтракали.
        Сержик решил идти к начальнику стражи пешком, чтобы не спугнуть стражу раньше времени. Кто бы обратил внимание на невысокого худощавого паренька, идущего к воротам? Девушки, страхующие его, вооружились: Люська - газовым револьвером, а Натин - саблей и кинжалом.
        Расцеловавшись с Натин, Сержик беззаботно махнул рукой, и пошагал по улице, уворачиваясь от всадников и телег, к городским воротам.
        Стражники вели себя беззаботно. Один стоял на стене над воротами, всматриваясь вдаль, и поплевывая вниз, за стену, а еще двое охраняли раскрытые настежь ворота. Лениво поглядывая на проезжающих, они, время от времени, выхватывали из вереницы людей одного - двух, и отсылали в каморку, к начальнику стражи. Пойманные выходили из каморки грустные и опечаленные. - Рэкетом занимается, сволочь, - подумал Сержик. Он подобрался ближе, и стал незаметно для окружающих делать пассы, и шептать заклинание невидимости. Через некоторое время он подошел почти вплотную к одному из стражников, и смело стал его разглядывать. Стражник скользнул по нему взглядом, но, никого не увидев, отвернулся. Сержик обернулся, и увидел, что из-за угла выглядывают две симпатичные мордашки. Девушки напрасно искали его взглядами, Сержик был невидим.
        Не таясь, молодой колдун подошел к двери каморки начальника стражи, и, дождавшись, когда из нее выйдет очередной расстроенный горожанин, проскользнул внутрь. Он тут же наложил заклятие на входную дверь, чтобы им с баргом Даргизом никто не помешал.
        Глава четырнадцатая
        Начальник стражи был занят. Он старательно, шепча пересохшими губами, считал деньги. Складывая монеты по достоинству, он строил из них столбики на столе. Преобладали медные бустрики и серебряные тойфики, только золотые огруны лежали маленькой кучкой. Видно, богатых людей среди приезжих было мало. Услышав шорох, он мельком взглянул на дверь, но никого не увидев, продолжил свою приятную работу.
        Сержик смотрел на него, постепенно наливаясь гневом. Здесь, практически в средневековье, тоже имелась своя коррупция. - Вот откуда корни растут, - подумал он. Протянув вперед руку, он мысленно удлинил ее, и схватил барга за горло. Даргиз удивленно выпучил глаза, и стал хвататься за шею, но не обнаружил удушающей его руки.
        - Х-хто, почему? - прохрипел он, задыхаясь.
        - Я скажу тебе, тварь, почему! - ответил Сержик, и его молодой голос звонко прозвучал в ушах барга. - Ты ежедневно предаешь свою родину, свой народ! Ты покупаешь свое спокойствие на деньги, отнятые у народа! Ты предательски пленил моего друга, надеясь, что никто ничего не узнает! Но ты ошибся! Я все знаю, и все вижу! Я пришел тебя покарать!
        - Нет, нет, не надо! - прошептал барг. - Я все исправлю, я клянусь!
        - Ты уже не раз клялся. И предавал. А еще ты очень любишь лгать. Даже перед лицом смерти. Вот скажи мне, где чужеземец, которого ты сегодня вероломно пленил?
        - Его везут в Сулифат. В рабство.
        - Ты решил продать его в рабство?
        - Он оскорбил меня и унизил, - прошептал начальник стражи. - Я не мог такого простить.
        - Ну что ж, я тебя тоже простить не могу, - сказал Сержик, - извини! Он протянул вперед вторую руку, и, взявшись виртуальной ладонью за голову барга, резко повернул ее в сторону. Хрустнула кость, и тело Даргиза забилось в судорогах. Через несколько секунд труп барга упал на пол.
        Сержик подошел к столу, глянул на ничком лежащее, недвижимое тело, и одним взмахом руки отправил стопки монет на труп, украсив его блестящими кругляшами. Посмотрев на стол, и, увидев на нем чуть прикрытый тряпицей Люськин пистолет, Сержик обрадовано вскрикнул, схватил его, и сунул за пояс.
        В дверь постучали. Сержик мотнул головой, и Заклятие Замка разрушилось. Все еще невидимый, он крикнул:
        - Входи!
        Дверь отворилась, и в комнату вошел стражник, тот самый, что ударил Захарова дубинкой. Увидев лежащего у стола начальника, он ахнул, и стремительно пересек комнату. Нагнувшись над трупом, он на мгновение застыл, проверил, бьется ли сердце, и торопливо начал собирать монеты. Сержик закаменел лицом, и виртуальной, длинной рукой ударил его в основание черепа. Стражник с силой выдохнул воздух, падая на труп барга. Дернувшись несколько раз, он затих.
        Оставались еще два стражника, а Сержик не собирался оставлять их в живых. Но никто не спешил заходить в каморку, и тогда Сержик чуть приоткрыл дверь, и крикнул:
        - Зайди!
        Немедленно дверь широко отворилась, и второй стражник, широкоплечий молодец, быстро прошел к столу, но увидев два трупа, резко развернулся, и попытался выскочить вон. Но Сержик снова мотнул головой, и, повинуясь его знаку, дверь захлопнулась перед самым носом стражника. Он схватился за ручку, и стал тянуть ее на себя, но дверь не поддавалась.
        - Не получится, - хмуро заявил невидимый Сержик.
        - Кто, кто тут? - истерически завопил стражник.
        - Это твоя смерть! - заявил Сержик. - Где чужеземец?
        - А я не знаю! - закричал испуганный стражник. - Я ничего не знаю. И никакого чужеземца в глаза не видел!
        - Хватит врать, - ответил Сержик, и ударил стражника кулаком в лицо. От неожиданности тот отлетел в угол, и упал, но тут же поднялся, и снова стал терзать непослушную дверь.
        - Где чужеземец? - снова спросил невидимый колдун.
        Не переставая дергать за ручку, потный здоровяк вдруг скривил лицо, и заплакал.
        - Я не хочу умирать! Мне еще рано! - завизжал он.
        - А чужеземцу не рано? Зачем вы его продали в рабство?
        - Это не я! Я только переодевал его. Я не виноват! Я выполнял приказ!
        - Да, я слышал про такое. Хорошая отмазка для убийц, - снова проворчал Сержик, и его ладонь с нечеловеческой силой толкнула голову стражника вперед. Крепкая дверь вошла в контакт с головой несчастного здоровяка, и тот свалился у ног Сержика.
        Выйдя к воротам, он поднял голову, чтобы увидеть последнего стражника, и не обнаружил его. Взбежав по лестнице наверх, он стал оглядываться, и, с облегчением, увидел его на пути к воротам. Стражник что-то с аппетитом жевал, неспешно шагая по краю стены. Сержик хотел было просто уронить его вниз, но подумал, что высота маловата.
        Он стал придумывать способ убийства последнего стражника, и вдруг поймал себя на том, что он уже убил троих здоровых людей, и хладнокровно планирует смерть четвертого. Его замутило, и завтрак тотчас вылетел вниз, за стену. Сержик схватился за голову, и, не обращая внимания на подошедшего вплотную стражника, пошел прочь, нечаянно толкнув его. Уже ступив на лестницу, краем уха он услышал вскрик, но не заметил, как полетел вниз, со стены, незадачливый стражник.
        Отойдя от ворот метров на сто, он вернул себе видимость, и, подойдя сзади к Люське с Натин, печально сказал:
        - Все кончено! Я их убил!
        - Что, всех? - спросила оживленная Натин.
        - Почти. Одного пожалел, - ответил Сержик. Он не при делах был. Наверху стоял.
        - Ну и черт с ним, - сказала Люська.- Хорошо прошло?
        - Отвратительно! Что-то мне не нравится убивать.
        - Это потому, Сержик, что ты хороший человек, и замечательный колдун, - серьезно сказала Люська. - Не расстраивайся! За Захарова мы отомстили.
        - Теперь только его самого найти надо!- печально сказал Сержик.
        - Все готово. Кони оседланы, вещи погружены. Кстати, ты вещи Захарова там не видел?
        - Нет их там. Наверное, вместе с ним увезли. Только твой пистолет нашелся. Вот, возьми.
        - Ну что ж, тогда в погоню. Натин, как ты думаешь, нагоним их до границы?
        - Надеюсь, - ответила Натин. - По-моему, они не особенно и торопились. Да и не ждут погони.
        Через полчаса они уже подъехали к запертым воротам, около которых стояла толпа. Дверь в каморку была распахнута, и двое стражников под руководством какого-то солидного типа выносили наружу трупы. У ворот стоял еще один стражник, который отпихивая напирающий народ, истерически кричал:
        - Не велено, не велено!
        Наши путники задумались, глядя на толпу, а потом Сержик сказал:
        - Я знаю, что надо делать!
        Глава пятнадцатая
        - Давайте отъедем в сторонку, - скомандовал Сержик. - А то, боюсь, сомнут.
        - А что ты хочешь делать? - спросила Люська.
        - Хочу напугать их до полусмерти. Вы не бойтесь, это все невзаправду. Готовы?
        - Готовы! Давай, напугай нас!
        Сержик огляделся вокруг, потом поднял голову вверх, и внимательно стал смотреть на тучу галок и ворон, кружившую над площадью. Взбудораженные скоплением людей, они с криками дрались в небе, пикировали вниз, взлетали, и снова садились.
        Сержик поднял руку, и уставил указательный палец на одну из птиц. И тотчас остальная стая с гомоном разлетелась в разные стороны, уже не помышляя о драках, а ища путь к спасению.
        Зловещее, оглушающее карканье разнеслось над площадью. Испуганные люди задрали головы вверх, и ужаснулись! Планируя, на площадь с неба опускалось чудище. Черно-серое, когтистое, на огромных, распростертых крыльях, сверкая круглыми глазами оно разевало пасть, высовывая острый язык, и издавало звуки, рождающие в человеке панический страх.
        С криками ужаса зеваки стали разбегаться. Дородные матроны, визжа и подвывая, тяжелой поступью бежали в переулки. Их обгоняли храбрые мужчины, стремясь спасти от неизвестного чудища свои жизни. Стражники, побросав копья, устремились за ними следом, оставив трупы коллег лежащими у ворот. Солидный господин, руководивший стражниками, потерял свою вельможную осанку, споткнулся на бегу и упал. Прикрывая голову руками, он извивался, и повизгивал, как поросенок, пытаясь уползти подальше от страшного крылатого монстра.
        - Что это? - изумленно спросила Натин.
        - Сейчас увидишь, усмехнулся Сержик.
        Чудище, складывая крылья, опускалось на середину площади. Уже в падении оно стало быстро уменьшаться в размерах, словно усыхать, и вскоре на кучку конских яблок плавно опустилась обыкновенная серая ворона. Она, потоптавшись, снова хрипло каркнула, но испугать уже никого не смогла. Слишком велика была разница между диким ревом чудища, и ее обыденным карканьем.
        Глядя на опустевшую площадь, Люська захохотала, и ее тут же поддержала Натин. Сержик, усмехаясь, толкнул коня каблуками в бока, и неспешно направился к воротам. Спугнув ворону, хохочущие девушки последовали за ним. Вельможа ошалело уставился на подруг, отняв испачканное бородатое лицо от мостовой, и икнул. Приподнявшись, он попытался встать, но поскользнулся, и опять упал, ругаясь сквозь икоту. Но он не интересовал ни Люську, ни Натин, и они проехали мимо него, не взглянув.
        У ворот Сержик спешился, с трудом отодвинул тяжелый засов, и они, наконец, выбрались из душного города на степной простор.
        Взяв направление на юг, они поскакали той же дорогой, которой они ехали в Барбак. Только сейчас они торопились, стремясь догнать похитителей. Но времени было упущено непростительно много. Послеполуденное солнце неуклонно стремилось к закату, а Захарова пленили ранним утром. И сейчас злодеи были уже далеко впереди.
        - Сержик, мы не успеваем, - сказала Натин, придерживая своего коня, чтобы скакать вровень с Сержиковой кобылой. - Они намного впереди нас. Что будем делать?
        - Не знаю, Натин, - ответил Сержик. - Надо бы узнать, где они сейчас.
        - А как же ты узнаешь?
        - Ну, ... Попробую выслать разведчика, - сказал он, коротко глянув на небо. - Остановимся ненадолго.
        Чуть впереди, высоко в небе кружил коршун. Расправив широкие крылья, он планировал над степью, зорким глазом высматривая добычу. Сержик, не слезая с седла, протянул руку с раскрытой ладонью в направлении птицы, и произнес короткое, загадочное слово. Крикнув, коршун по спирали стал снижаться, и, сделав круг над головами путников, спланировал на плечо Сержика. Переступив с ноги на ногу, он вцепился крепкими когтями в его куртку, и склонил голову в позе послушания. Колдун повернулся к птице, и, тихонько шепча заклинание, внимательно посмотрел в круглый, янтарный глаз. Через несколько секунд коршун тряхнул головой, словно соглашаясь с Сержиком, и, взмахнув крыльями, рванулся ввысь. Поднявшись так высоко, что превратился в точку, пернатый хищник снова начал планировать, кружа над землей.
        Замерев, Сержик невидящими глазами уставился в степь. Непоседливая Люська, подъехав ближе, дернула его за рукав.
        - Ты что, хочешь посмотреть его глазами? - с интересом спросила она.
        - Уже смотрю! - самодовольно ответил Сержик, ухмыляясь, но, не отводя глаз, от ему одному видимой картинки. - Дальновидение, блин!
        - Ну и что видно?
        - Пока ничего интересного. Я его посылаю дальше к югу. Есть люди на дороге, но не наши. Определенно!
        - Давайте тогда подождем, - сказала Натин. - Нам же полезнее будет. Жаль, конечно, что мы так отстаем.
        Сержик вглядывался вдаль, а девушки, пользуясь моментом, побежали в ближайший овражек.
        - Вижу! - вдруг закричал Сержик. - Это точно они. Восемь лошадей, четыре всадника. Сейчас я коршуна ниже спущу.
        - Он у тебя как радиоуправляемый, - пошутила Люська, садясь в седло.
        - Куда там! Намного лучше! - ответил Сержик. - Это точно они. Я Захарова вижу. Четко, как на экране. Мы не успеваем перехватить их до границы. Они уже подъезжают к селу, что на полдороге. Натин, сколько оттуда до границы?
        - День хорошей езды, - ответила Натин. А ты что же, думаешь, они не будут ночевать? Или хотя бы отдыхать?
        - С чего бы им отдыхать с заводными лошадьми? Пересядут на свежих, и поедут дальше. Они коней не жалеют. Это мы в Барбак почти четыре дня ехали, а они за сутки успевают.
        - Так мы и не торопились. А сейчас давайте поднажмем. Мы ведь тоже с заводными лошадьми!
        - Но у них полдня форы. Нет, не догоним, если они отдыхать не будут. Эх, не спросил я у Даргиза, что он им приказал.
        - Да, - упавшим голосом сказала Люська, - так нам Антона не выручить! Что же делать?
        - Не вешать носа, вот что делать, - ответил ожесточенно Сержик. - Захарова мы им не отдадим! Выручим!
        - Выручим! - словно эхо подтвердили девушки.
        Сержик толкнул коня каблуком в крутой бок, и они поскакали по знакомой дороге, стараясь ехать одной шеренгой, чтобы не дышать пылью. Целеустремленность сквозила в их сосредоточенных лицах, и вряд ли можно было позавидовать врагу, вступившему на их путь.
        Часть четвертая
        Глава первая
        Сменяя коней, они, наконец, прибыли в селение, где Натин в прошлое посещение продала излишки имущества. Без напоминаний она кинулась добывать информацию, и заметно расстроилась, узнав, что похитители уже ускакали.
        - О, они давно уже уехали, - сообщила ей словоохотливая трактирщица. - Набрали еды, попоили пленника, и ускакали.
        - Как выглядел пленник? - спросила Натин, - в каком он был состоянии?
        - Измучен, это заметно, но в сознании. Крикнул мне, что-то вроде: - Меня везут в Чертану. Его, конечно, сразу плетями стали хлестать, но я поняла, что кто-то его будет искать. Но вы сильно опоздали. Вам их не догнать. Оставайтесь ночевать, поужинаете, а утром и поскачете.
        С тем и явилась Натин к товарищам. Посовещавшись, они решили, невзирая на опасность ночного путешествия, продолжать погоню. Запасшись свежими булочками, маленький отряд с Сержиком во главе, храбро двинулся в ночную тьму. Хитромудрая Люська, не желая ехать в темноте, предложила Сержику:
        - Давай, Сержик, придумай что-нибудь. Ничего же не видно!
        Пришлось снова остановиться. На глазах изумленных спутниц Сержик соединил ладони, а когда стал раздвигать их, между ними вспыхнул огненный шарик, размером с горошину. Постепенно увеличивая расстояние между ладонями, Сержик терпеливо выращивал и огненный шар. Когда его диаметр достиг размеров крупного яблока, он перехватил его одной рукой, покатал в ладони, и внезапно запустил в небо. Частица света пролетела по пологой дуге, и, ярко вспыхнув, остановилась впереди путников на высоте метров десяти от земли. По-крайней мере на расстоянии ста метров видимость была отличная. При том, что на границе света и тьмы свет не рассеивался, а образовывал четкую линию.
        Всадники снова пустились в дорогу, освещенную огненным шаром. Прохладная ночь обступила их черным полушарием, за которым не видно было ни зги. Кони неслись, пытаясь достичь этой призрачной границы, но она отступала все дальше. И только топот копыт подтверждал, что эта скачка на самом деле реальна, а не выдумка свихнувшегося сказочника.
        Сержик, скакавший в центре этой троицы на каурой кобыле, за время, прошедшее с начала их приключений, словно повзрослел, и стал более мужественным. Русые волосы его отросли, и стали виться. Видно, кучерявыми они были от природы, но Сержик, как и некоторые из парней, ранее стеснялся своей кудрявости, и потому коротко стригся. А теперь, в походных условиях, статус-кво восстановился. В сочетании с небольшой, курчавой же бородкой и маленькими усиками, он выглядел как молодой художник, или поэт. Или, может быть, одухотворенность во взоре делала его таким?
        Люська заметно похудела, и ее такие милые, нежные черты лица стали строже и суше. Каштановые волосы, стянутые резинкой сзади, прикрывала черная со звездочками бандана, придававшая ей вид опытной рокерши. В седле она сидела как заправский жокей, и с грацией, которой можно было только позавидовать.
        Черноглазая и черноволосая смуглянка Натин, в отличие от своих спутников, ничуть не изменилась. Ее никто не назвал бы полной, но и худышкой Натин не была. Плавные округлости ее фигуры скрывали сильное, тренированное тело, которое умело фехтовать, драться, готовить, да и вообще выполнять всякую работу. Она первой бралась за любое дело, и редко когда оно было ей не по плечу. А имея рядом такого спутника, как Сержик, в которого она была влюблена без памяти, Натин была вполне счастлива.
        Меняя лошадей, они проскакали всю ночь, но к утру утомились. Рассвет застал их в двух часах езды от села, в котором путники победили отряд сулимов. Сержик погасил огненный шар за ненадобностью, и сказал девушкам:
        - Давайте, девчонки, потерпите еще немного. Мы уже близко, правда, Натин?
        - Ох, Сержик, конечно потерпим, - ответила Люська, - но я уже все себе отбила.
        - Я в порядке, Сержик, - сказала Натин. - Ты прав, вон за той возвышенностью мы уже сможем увидеть наше село. Только я предлагаю повременить.
        - Как это повременить? - удивилась Люська. - Зачем это?
        - А вдруг похитители там? Или опять сулимы на постое? Давайте я на разведку съезжу. Это вернее будет.
        Сержик подумал, покусал губу, и решил, что Натин, как всегда, права.
        - Ладно, скачи, но на коне в село не въезжай. Войди пешком. И осторожнее там!
        - Поняла, все поняла! Ждите меня здесь, только никуда не уходите, - блеснула юмором Натин. Оставив заводную лошадь, она пустила коня рысью.
        Ждать пришлось долго. Вопреки шутливой просьбе Натин, они убрались с дороги, и, спрятав стреноженных лошадей в овражке, залегли на вершине небольшого холма, господствующего над местностью. Село с холма увидеть было еще нельзя, но дорога на значительном расстоянии была перед ними.
        Не встретив никого по дороге, Натин, той же рысью, прискакала на окраину родного села. Спешившись, она задворками, пряча лицо, повела коня в поводу к дому дяди, у которого жила с одиннадцати лет. К счастью, никто не встретился на ее пути, и она благополучно вошла через заднюю дверь в знакомый двор. Привязав коня , она шмыгнула в дом.
        Тетка, полная, черноволосая женщина, готовила завтрак. Увидев Натин, она ахнула, и, отряхивая испачканные мукой руки, кинулась ее обнимать.
        - Кирам, Кирам, смотри, кто пришел, - позвала она мужа, еще лежавшего в постели. - Наша Натин появилась!
        Она прижала девушку к себе, и разрыдалась. Дядя Кирам, морщась от боли в ногах, поднялся и, подойдя к ним, тоже сердечно обнял Натин, которая была этим несказанно удивлена. Раньше она, кроме тычков и затрещин ничего от родственников не получала. Бездетные, они приняли к себе сироту, но полюбить ее не смогли, как казалось Натин. Дядя Кирам всю жизнь мечтал о сыне, которому мог бы передать свои знания и умения. Но пришлось учить ратному делу племянницу, которая, к его удивлению, охотно перенимала его опыт, и ревностно относилась к учебе. И вот теперь оказалось, что они все же любят Натин, и скучают без нее. Да и сама девушка почувствовала, как слезы выступили у нее на глазах, защемило сердце от жалости к ним, и она крепко обняла в ответ своих родственников.
        - Где же ты была так долго, Натин, дорогая? Я уже все слезы выплакала, - спросила ее тетя Лилла, гладя девушку по щеке.
        - Я была в Барбаке, тетя, - ответила Натин. - Хорошие люди спасли меня от сулимов, и я с ними уехала в Барбак. А что здесь было после моего отъезда?
        - Страх, что было! - испуганно заговорила тетка. - Сулимы разгневались, искали пленников, да и тебя тоже. Зарубили деда Сарама за то, что он посмеялся над ними. Назвал их ротозеями. Никого не нашли, и забрав свои вещи, однажды утром ушли пешком в сторону границы. Лошадей-то в деревне вы не оставили. Ох, и злы же были они!
        - Да, - вступил в разговор дядя Кирам, - Попадись ты им тогда, не миновать бы беды. И я тут, как на грех, разболелся. Ноги не ходят. Боец из меня сейчас никакой. А ты насовсем приехала?
        - Нет, дядя! У нас взяли в плен нашего товарища, и увезли в Сулифат, в рабство. Нам необходимо его выручить. Я приехала спросить, нет ли его похитителей и его самого здесь, в деревне?
        - Были, были, - воскликнула тетя Лилла.- Трое воинов, и пленник. Видела я их! Только были они недолго, час-два. Ускакали в сторону границы.
        - Говорили что-нибудь? - спросила расстроенная Натин.
        - Да разве ж я с ними разговаривала? Не мое это дело. Но выглядели они плохо. Уставшими выглядели. И пленник сильно измучен был. Лежал на лошадиной шее, сидеть уже не мог.
        -Ах, гады! - сквозь злые слезы пробормотала Натин. - Но ничего, попомню я вам! А давно они уехали?
        - Да уж, почитай, в ночь и уехали. Еще солнце не село.
        - Понятно. А сулимов в селе нет?
        - Нету! С того времени не появлялись.
        - Ну, что ж, я тогда поеду за друзьями, они тут недалеко ждут. Приедем, еще поговорим.
        - А я пока завтрак вам приготовлю, - засияла улыбкой тетя Лилла.
        Уже не таясь, Натин вышла из дома, вскочила на коня, и тронулась в обратный путь.
        Глава вторая
        Постелив потники от расседланных лошадей на землю, Сержик с Люськой расположились на бугре, лениво посматривая на дорогу. Предосеннее солнце уже не жарило так, как летом, но припекало еще изрядно. Но это было даже приятно. Ведь впереди была дождливая осень, когда холодные ливни почти безостановочно заливают землю. Такая уж тут была традиционная осенняя погода. А пока не грех было и погреться.
        Люська, разморенная на солнцепеке, закрыла глаза, перевернувшись на спину, и думала о Захарове. Ей хотелось плакать, но она считала, что негоже распускать себя, "расквашиваться", как она говорила. Люська верила, что они обязательно спасут ее Антона, даже если для этого придется перевернуть весь Сулифат. Сержик поможет. Вспомнив про Сержика, она открыла глаза, и взглянула на своего товарища. Тот спокойно лежал на животе, рисуя палочкой на земле какие-то знаки, и изредка поглядывая на дорогу. Да, Сержик сильно изменился. Каким он был в начале их экспедиции! Трусоватым, себе на уме, расчетливым и скуповатым. Сейчас же он словно возмужал. Серьезный, собранный. Колдовство явно пошло ему на пользу. Да и знакомство с Натин многое поменяло в его отношении к людям. Теперь на него можно было положиться. Такой не подведет!
        Весь на взводе, Сержик создавал обманчивое впечатление спокойствия, стараясь не пугать Люську.
        Он внимательно смотрел на дорогу, прикидывая, когда вернется Натин, но, уже зная, что похитителей она в селе не застала. Этого следовало ожидать, ведь барг Даргиз был отнюдь не глуп, и точно рассчитал время пути и скорость езды своей команды, чтобы безопасно въехать в Сулифат. Про себя Сержик решил, что он в любом случае продолжит свой путь и туда, чтобы спасти Захарова, но не знал, как поведут себя девушки. С одной стороны, ему нравилось путешествовать с ними, особенно с Натин, но с другой... Не хотелось подвергать их жизнь опасности, ведь они только девушки. Слабые и беззащитные. Да уж! Сержик усмехнулся. Вряд ли их можно было назвать так. И не стоит это делать вслух - обидятся страшно! Он вспомнил, как Натин, с саблей наголо летела навстречу разбойникам. Вот тебе и слабая! А Люська храбро палила из пистолета. Беззащитная!
        Он переключился на Захарова, и подумал, что не зря сделал ставку на бывшего охранника фирмы. На службе они пересекались всего несколько раз, но Сержик уже тогда оценил мужской характер сослуживца, его честность и бескомпромиссность. Да и силой Захарова бог не обидел, что тоже немаловажно. Но лишь теперь Сержик понял, как ему нужен Захаров, как прикипел он душой к этому рослому детине, не лишенному интеллекта, знаний и юмора.
        Впереди, на дороге, показалась точка, с клубящимся позади шлейфом пыли. Сержик точно знал, что это Натин, но не шелохнулся, и не попытался встать. Ни к чему уже было спешить. Снова надо было составлять план, и, придерживаясь его, проникать на вражескую территорию.
        Наконец, он встал, и помахал рукой. Всадница свернула с дороги, и, погоняя коня, рванула к нему. Сержик молча ждал, сунув руки в карманы. Услышав стук копыт встрепенулась Люська, и, вскочив, тоже замерла в ожидании. Спешившаяся Натин подошла к ним, ведя коня в поводу, и, остановившись, молча,
        пожала плечами. Люська ахнула, и закрыла лицо ладонями.
        - Коня не запалила? - спросил Сержик.
        - Нет, все в порядке. Сейчас повожу его немного, он и остынет. Когда выезжаем? А то завтрак стынет.
        - Какой завтрак? - недоуменно спросил Сержик.
        - Мои там завтрак готовят, нас ждут. Так что седлайте, да поедем. В селе все чисто.
        - Давно Захарова увезли?
        - Еще вечером. Не ночевали.
        - Понятно. Ну что же, давайте собираться. Позавтракать и впрямь неплохо бы.
        Хмурая Люська так ожесточенно седлала лошадей, словно вымещала на них свою тревогу за Захарова. Натин, понимающая состояние подруги, ласково сказала ей:
        - Люсь, успокойся! Мы все сделаем, лишь бы спасти Захарова. Да и он не будет сидеть сложа руки. Вот увидишь!
        - Я знаю, Натин! Мне все равно тревожно. Но, спасибо тебе.
        Завтрак получился поздний. Дядя Кирам и тетушка Лилла очень радушно встретили чужеземцев, которые спасли их воспитанницу. Проголодавшиеся путники отдали должное баранине вареной, баранине жареной и баранине запеченной. А также разнообразным фруктам, часть которых Сержик с Люськой не узнали. Завершил завтрак зеленый чай совершенно необычного аромата.
        После завтрака всем захотелось вздремнуть, и Сержик, понимающий, что девушки вымотались, разрешил трехчасовой сон. К вечеру следовало достичь границы с Сулифатом. Сам же он пошел побеседовать с дядей Кирамом.
        - Дядя Кирам, - спросил Сержик, уже бегло говорящий на местном языке благодаря упорным занятиям с Натин, - как охраняется граница?
        - На дороге стоит пост, там же целый взвод солдат. Всех проверяют. С той стороны такой же пост. А вдоль по границе двигаются конные патрули.
        - И как же нам попасть в Сулифат?
        - Наши пропустят, а вот сулимы могут и задержать. У них наверняка есть ваши описания. Вряд ли они забыли такую обиду. Так что через пост не ходите. Попробуйте где-нибудь в стороне. И лучше ночью. Патрули ездят по трое. Стреляют во все, что движется. Так что, будьте осторожны.
        - Спасибо, дядя Кирам. Мы постараемся. А что такое Чертана?
        - Чертана - это город. Приграничный город. Известен тем, что кроме большого рынка скота, там же продают и невольников. Все знают Чертану, и боятся в нее попасть. Ваш товарищ, наверное, уже там. Но завтра его не продадут, потому что пленника необходимо подготовить к продаже, придать ему товарный вид. Его накормят, напоят, и дадут отдохнуть. Только тогда выставят на торги.
        - Как это, на торги?
        - Ну, будут выжимать из покупателей деньги. Кто больше заплатит, тот и получит товар.
        - А, понял, аукцион. Ясно. И как нам попасть в эту Чертану?
        - Чертана стоит недалеко от границы. Попасть в нее легко. Надо после поста повернуть вправо, и скакать вдоль границы, пока не упрешься в новый пост, который пропускает в город только при наличии товара, или местных жителей, имеющих специальный знак. Парса, так они его называют. Его носят на поясе, и предъявляют страже.
        - И где же взять эту парсу?
        - Не знаю. Здесь я вам ничем помочь не могу. Попробуй удачи на дороге. Вдруг вам попадется тамошний житель с парсой, и захочет дать ее вам безвозмездно. - При этих словах старый воин улыбнулся. - Но как вы собираетесь выручать своего друга? У вас есть деньги, чтобы выкупить его? Не собираетесь же вы устраивать резню в Чертане?
        - Ну, нет, резня не входит в наши планы, - ответил Сержик. - Нам больше подходит вариант с выкупом. Или похищение.
        - Похищение тоже не вариант. Поднимется погоня, и сулимы перекроют все выходы из страны. Вас поймают быстро, и участь ваша будет незавидна. Или казнят, или сделают рабами.
        - Что ж, еще раз спасибо за науку, дядя Кирам. Я все понял.
        С этими словами Сержик пошел во двор, и завалился спать в тени раскидистой яблони.
        Глава третья
        Заботливый дядя Кирам разбудил их через три часа. Солнце уже перевалило через полуденную вершину неба, и с запада медленно наплывали странные облачка: вытянутые, как торпеды.
        - Что это? - спросил Сержик.
        - Ай, да ничего страшного. Немного пойдет дождь, - ответила тетя Лилла, торопливо собирая развешанное для просушки белье.
        Пока путники седлали лошадей и грузили поклажу, пошел дождь. Крупные, холодные капли падали редко, но с каким-то заданным ритмом: - Та-та-тата-та-та-та. Натин сказала, что нет смысла дожидаться конца дождя, он будет идти до следующего утра. Под этот странный дождь они и выехали со двора.
        Закутавшись в подобие плаща, выданное хозяйственной Натин, Сержик внимательно вглядывался вдаль, стараясь не пропустить появление пограничного поста. Он не хотел, чтобы их заметили раньше времени. Жаль, что не удалось увидеть своими глазами таинственную парсу, уж он бы постарался сотворить копию, неотличимую от оригинала. А теперь, чтобы проникнуть на территорию Сулифата, придется отводить глаза целой куче пограничников, чтобы их черти взяли!
        - Натин, а почему тетя Лилла сказала про дождь, что, мол, ничего страшного?
        - Ну, да! Конечно, ничего страшного. Это так, разминка перед осенью. Вот тогда пойдут настоящие дожди.
        - Это, какие же, настоящие?
        - Настоящие, - это когда вода льется сплошной стеной, и в ней свободно можно утонуть. Хорошо хоть, что почва моментально впитывает влагу, иначе был бы потоп.
        Сержик поглядел на дорогу, и действительно, вода не собиралась в лужи, а впитывалась в песок, как в губку. Даже в следах от лошадиных копыт было сухо. Но всадники постепенно намокали, несмотря на плащи из материи, пропитанной маслом, или чем-то подобным.
        Наконец, Натин, едущая чуть впереди, подняла руку, и маленький отряд остановился. Сквозь сетку дождя был виден пограничный пост. Это был еще не сулифатовский пост. Всего-то одинокий домик в три окошка, и конюшня рядом. У шлагбаума стоял человек, закутанный в плащ. Вдали виднелся пост Сулифата: ворота, перегородившие дорогу, будка у ворот, и длинное здание казармы с привязанными к коновязи парой лошадей. За казармой виднелись хозяйственные постройки.
        - Ну что, Сержик, как действуем? - нетерпеливо спросила Люська.
        - Черт ее знает, - честно признался Сержик. Я надеялся, что что-нибудь придумаю, но нет. Придется в обход. Напропалую лезть не получится.
        - Может, ты их заколдуешь?
        - Сложно это. Опять я всю силу на них растрачу, а что потом? В Барбак возвращаться на подзарядку? Нет, надо все по уму делать. Поедем в обход.
        Вдруг за воротами наметилось какое-то движение, и из-за хибары, перегораживающей вид на дорогу, появился обоз из четырех телег, сопровождаемый всадником на коне. К одной из телег привязаны были две запасные лошади.
        Сержик махнул рукой, и его команда торопливо развернула коней в сторону ближайшего холма. Укрывшись за ним, путники продолжали наблюдать действо, происходящее на границе.
        Обоз остановился, и лошади тотчас понуро повесили головы под дождем. Всадник в островерхом капюшоне спешился у коновязи, и прошел в дом. Минут через десять он вышел в сопровождении толстого человека в халате, прикрытого широкополой шляпой. Они подошли к телегам, и возчик одной из них, спрыгнув наземь, откинул полог, закрывающий груз. Мужчина в халате, подойдя к телеге, начал рыться обеими руками в ее содержимом. Удовлетворившись осмотром, он прошел к другой телеге, и сцена повторилась. После третьей телеги он отряхнул руки и вытер их о свой халат. Затем он заспорил с приезжим, взмахивая руками, и энергично притопывая. Сговорившись, видимо о пошлине, они прошли в казарму. Возчики неторопливо укутывали свой груз. У ворот появился высокий воин с саблей на боку.
        Мужчина в халате выглянул наружу, и что-то крикнул караульному у шлагбаума. Тот принялся поднимать жердину, выкрашенную красной краской, нажимая на ее комель, к которому привязан был большой камень. Из дома неторопливо вышел приезжий, сел на коня, и возглавил тронувшийся обоз. Через некоторое время воин опустил шлагбаум за последней телегой, и снова закутался в плащ. Территория поста опустела.
        Сержик лихорадочно принялся срывать с себя намокший плащ. Удивленная Люська, следя за его действиями, спросила:
        - Ты что хочешь делать?
        - Посмотрю, какая она. Парса. У них она точно есть. Попрошу показать. А большего мне и не надо.
        - Не поняла! Почему ты думаешь, что тебе покажут парсу? Ты кто такой?
        - А вот посмотри! - ответил Сержик поворачиваясь к ней. На Люську смотрел воин. Узкие глаза, черные волосы. Клиновидная борода и густые брови. Вдобавок, вместо джинсовой куртки на Сержике была надета стальная кольчуга, подпоясанная перевязью с саблей и кинжалом.
        - Ну что, похож?
        - Здорово, Сержик! - закричала Люська!
        - Не ори ты, услышат! У меня есть план.
        Натин, наблюдающая за приближением обоза, обернулась на крик Люськи, и изумленно ахнула. Узнать Сержика было невозможно, но она-то никогда бы его не спутала с кем-то другим.
        - Пропустим их,- скомандовал Сержик. Сделаю вид, что догоняю их от границы. А там, как повезет. Надеюсь, что мой маскарад их обманет.
        Они молча наблюдали, как неторопливый обоз тащится по дороге. Возницы не делали ни одного движения, чтобы подогнать лошадей, а предводитель сдерживал горячего коня. Жеребец под ним гарцевал, собираясь пуститься вскачь, и только железная рука хозяина останавливала его.
        Но вот они уже проехали мимо наших искателей сокровищ, и, через несколько долгих, томительных минут, скрылись в дымке дождя.
        - Я пошел, - сказал Сержик.
        - Удачи, - в один голос ответили девушки.
        Воин по имени Сержик поторопил коня, и вскачь понесся следом за обозом. Девушки с надеждой смотрели ему вслед.
        Обоз показался Сержику буквально через минуту. Поравнявшись с последней телегой, Он закричал:
        - Э-эй, стойте!
        Предводитель, разворачивая коня, выхватил саблю, и направился к Сержику.
        - Кто ты такой? - спросил он. - Чего тебе надо?
        - Я караульный, с заставы. Начальник забыл проверить вашу парсу, и послал за вами меня. Возвращайтесь!
        - Да ты с ума сошел, воин! Я не буду возвращаться при такой погоде. Да и парсу я показывал твоему начальнику. Кажется! Нет, я не буду возвращаться!
        - Тогда за вами поскачет целый отряд, и вам несдобровать!
        - Ну ладно, воин. Я думаю, мы с тобой договоримся! Я покажу тебе парсу, а ты скажешь начальнику, что все в порядке. Годится?
        - Нет, я рискую получить выговор. Мне это надо?
        - Я дам тебе огрун. И покажу парсу. Так лучше?
        - Нет!
        - Два огруна! Доволен?
        - Ну, что не сделаешь для хорошего человека. Давай, показывай свою парсу.
        Предводитель достал из-за пазухи овальную серебряную пластинку с выгравированным изображением тигра, и протянул ее Сержику. Тот взял ее, и внимательно осмотрел, запоминая ее вид, вес, и рисунок.
        - Да, все в порядке. Где мои огруны?
        - Ох, хитер ты, воин! На, получи! - И в руку Сержика упали два обрубка золотой проволоки.
        Глава четвертая
        Вернувшись к изнемогающим от любопытства девушкам, Сержик тут же начал творить. Сложив ладони вместе, он начал вспоминать виденную им парсу до мельчайших подробностей. Он ощущал ее тяжесть, шероховатость выгравированного рисунка, цвет и форму. Парса словно ожила в его памяти, а затем в его ладонях, согрев их мгновенной материализацией. Поспешно разомкнув ладони, Сержик уронил в песок еще горячий дубликат парсы. Натин, подхватившая пластинку, подула на нее, словно ребенок, и стала рассматривать.
        - Тагар, - сказала она.
        - Что ты говоришь? - не поняла ее Люська.
        - Это тагар. На картинке. Зверь такой.
        - Ну-ка, дай я посмотрю. Ага. Только у нас он называется тигр. Но, похоже. Сержик, что дальше?
        - А что дальше? - ответил Сержик. - Дальше я вас связываю, и везу в Чертану продавать. Или вы против?
        - Хех, - ухмыльнулась Люська, - смотря как продавать! Если понарошку, то можно, а если ты задумал нас по-настоящему продать, то лично я - против!
        - Я подумаю, - улыбнулся Сержик. - Ладно, надо опять переодеваться.
        - И кем ты теперь будешь?
        - Стражником из Барбака. Захарова же оттуда взяли, вот я подсуетился, и вас захватил. Вот продам вас за нехилые денежки, и в Россию!
        - Я тебе продам! - погрозила ему пальчиком Люська. - Я Захарову пожалуюсь!
        - Ну, все, шутки в сторону! - заявил Сержик. - Захарова еще найти надо. Давайте собираться. Где-то у нас веревки есть. Найдите, а я пока перевоплощусь.
        Он провел руками по лицу, груди, и стал меняться. Лицо стало скуластым, волосы посветлели, а борода отросла, и стала круглой. Джинсовую куртку заменил суконный кафтан, простеганный проволокой - тегиляй. Спереди, для более надежной защиты были нашиты прямоугольные железные пластины. Кривая сабля и кинжал, подвешенные на широком поясе, составляли все его вооружение. Стеганые штаны и сапоги с железными пластинами, вставленными внутрь голенищ, довершали костюм Сержика. Он оглядел себя, и довольно улыбнулся.
        - Ну что, - сказал он, - хорош стражник?
        - Как настоящий, - восхищенно воскликнула Натин. - а ты долго сможешь его на себе удерживать?
        - Думаю, что дня три выдержу. Надеюсь, дольше не понадобится.
        - Хотелось бы! - сказала Люська. - Не забывайте, что Захаров в плену!
        - Ну, все, давайте поторопимся. Вечер уже скоро, который нам на руку. В темноте легче обмануть пограничников. Садитесь на коней, я вас свяжу.
        - Хорошо, но не очень туго, ладно? - попросила Люська.
        - Связывай так, как надо, - сказала Натин. - Чтобы никто ничего не заподозрил.
        Сержик взглянул на нее, и улыбнулся.
        Перед самыми сумерками к воротам пограничного поста Сулифата подъехал воин, за которым следовали еще несколько лошадей, нагруженных двумя пленницами, и переметными сумами. Пленницы были крепко привязаны к седлам, насквозь промокли, и имели донельзя измученный вид. Обе были молоды, из них одна была местной уроженкой, а вторая, судя по одежде, чужестранкой.
        Воин почтительно попросил проезда в Чертану, на ярмарку, и имел при себе парсу. Караульный, согласно инструкции, вызвал начальника, дернув за свой конец проволоки, протянутой в казарму. Когда над головой спящего сотника задребезжал звонок, он открыл узкие глаза, опухшие от пьянства, и, выругавшись, встал с топчана, на котором валялся не раздеваясь. Выглянув в дверь, и обнаружив у ворот всадников, он со стоном растер руками лицо, и, покрывшись плащом, вышел во двор.
        Процедура пропуска через границу была крайне проста. Проезжающий по служебному делу, имеющий на руках парсу, пропускался беспошлинно, а иные лица выкладывали монеты. Полной властью обладал начальник заставы, который, на свое усмотрение, мог пропустить путешественника, или отправить его восвояси. Более того, в исключительных случаях он мог задержать подозрительного проезжающего, для разбирательства. В его ведении была также сотня пограничников, патрулирующая границу на десять километров в обе стороны.
        Сотник подошел к воротам, и внимательно осмотрел приезжих. Всего лишь барбакский стражник, и с ним две девицы.
        - Кто такие? Зачем сюда приехали? - строго спросил их, втягивая объемистый живот, чтобы казаться солиднее.
        - Стражник из Барбака, мне поручено продать пленниц на ярмарке в Чертане.
        - Кем поручено?
        - Баргом Даргизом. Он захватил в плен эту чужеземку и ее служанку. Ранее он отправил в Чертану пленного чужеземца с тремя стражниками. Они ведь проезжали здесь?
        - Хм, ну, да, проезжали. А почему же вы вместе не поехали?
        - Мы потеряли девок, и решили, что они скрылись от нас, но счастливый случай помог, и мы их схватили. Вот и отправили вдогонку меня.
        - Ну ладно. Попрошу показать парсу.
        - Пожалуйста! - протянул сотнику серебряную пластинку Сержик. Тот повертел ее, поднес к глазам, и, удовлетворившись увиденным, протянул парсу назад.
        - Ты должен заплатить за пленниц по огруну за каждую. Таков закон. Ты проезжаешь беспошлинно, а вот остальные обязаны платить.
        - Хорошо, начальник, - ответил Сержик, и два огруна перекочевали в карман сотника.
        - Пропустить! - скомандовал он, и караульный, отперев большой висячий замок, ухватился за половинку ворот. Оттащив тяжелую створку, сколоченную их толстых жердей на полтора метра, он жестом пригласил путников проезжать. Не спеша, Сержик повел коня в узкую щель, оставленную караульным в воротах. Кони, связанные поочередно длинными чумбурами, один за другим проходили за ним, скапливаясь во дворе пограничной заставы. Караульный, дождавшись, когда вся кавалькада пересечет границу, потащил створку назад, и заскрипел замком, запирая его. Сотник что-то сказал ему на своем языке, и, ссутулившись, пошел в казарму, держа плащ над головой. Дождь все шел, и до утра останавливаться не собирался.
        Подождав, когда все кони соберутся за его спиной, он поправил сползший плащ, и тряхнул поводьями. Его маленький отряд снова двинулся в путь.
        Обогнув казарму, кавалькада зарысила в сторону города Чертана, где, по их мнению, дожидался продажи в рабство Антон Захаров.
        Сумерки сгустились, и Сержик снова создал огненный шар, освещавший дорогу. Его сильный свет не давал путникам сбиться с дороги, но непрекращающийся дождь и связанные руки портили девушкам настроение. Упрямый Сержик решил не освобождать пленниц до приезда в Чертану, чтобы не выходить из образа. Люська немного поныла, но вспомнив, что Захарову сейчас еще хуже, смирилась, согнувшись в седле. Натин стойко сносила неудобства, веря своему Сержику безоговорочно.
        Через два часа они были уже в Чертане.
        Глава пятая
        Город был укреплен намного лучше Барбака. Высокие, семиметровые стены с зубцами защищали его от врагов, правда, непонятно каких. Скорее всего, от своих же соотечественников, вознамерившихся пограбить богатый город. А Чертана действительно была богата. Круглогодичная ярмарка привлекала в город не только жителей своей страны, но и чужеземцев, желающих прикупить кто раба, кто рабыню, кто экзотические пряности и ткани, а кто и сам привозил на ярмарку свой товар. И за все это город брал пошлину. За вьезд - плати, за ввоз, - обязательно, за вывоз, - непременно. Деньги лились нескончаемой рекой, и горожане, участвующие в их дележе, купались в роскоши, недоступной населению других городов. Большинство зданий в городе были или гостиницами, или тавернами, призванными разместить и накормить торговый люд. А центральная площадь, естественно была одним большим рынком.
        Заплатив за въезд и ввоз товара, Сержик со своими мнимыми пленницами беспрепятственно проник в город. Был уже поздний вечер, но факелы, вставленные в железные кольца на каждом углу, неплохо освещали окрестности. Кривые, узкие улочки Чертаны походили на запутанный лабиринт. Высокие глиняные заборы скрывали здания, находившиеся за ними, и с высоты конской спины Сержик даже днем увидел бы лишь плоские крыши строений. Народ праздно гулял по улицам, бесстрашно подныривая под морды лошадей, пересекая их путь. Тут и там толпу рассекали парные патрули стражников. Не зная города, Сержик бесцельно двигался вперед, пока писклявый мальчишеский голос не окликнул его:
        - Э, господин хороший! Зачем едешь, отдыхать пора. Пойдем со мной, отведу к дяде Табиру, комнаты есть, еда есть, девочки есть. Что еще надо?
        Держась за повод его коня одной рукой, а второй отчаянно жестикулируя, впереди семенил мальчишка лет десяти, одетый в промокший кусок ткани с дыркой посередине и веревочным пояском.
        - Далеко живет твой дядя Табир? - откликнулся Сержик.
        - Совсем рядом, вон за тем углом. Пойдем, не пожалеешь. И Рамасу денежку дашь.
        -Ну, пойдем!
        Рамас повернул в первый же попавшийся переулок, и подошел к широким воротам, украшенным цветочным узором. Постучав подвешенным на воротах железным кольцом о прибитую там же железную пластину, он самодовольно сказал:
        - Рамас знает, куда вести гостей! Дядя Табир - лучший!
        Ворота приоткрылись, и мужчина в халате, прикрывающий голову от дождя куском кожи, приветливо улыбнулся им.
        - Заходите, заходите, гости дорогие!
        Процессия ввалилась в широкий двор, и их тут же окружила толпа слуг. Кто-то ссаживал с коней пленниц, кто-то помогал слезть Сержику, а остальные таскали в дом поклажу. Минуты через три Сержик обнаружил себя в большой комнате, устеленной циновками и заваленной кучей подушек. На подушках сидели и лежали бородатые люди, сплошь мужчины, пили что-то из чашек, и ели мясо. Перед Сержиком стоял радостный Рамас с протянутой рукой, и что-то говорил. Прислушавшись, колдун постарался вникнуть в его слова:
        - ...Рамасу. Рамас хорошо делает свое дело, хорошо гостей встречает. Рамас заработал денежку.
        - Да, да, конечно! - забормотал удивленный Сержик. Он полез в карман, нащупал там какую-то монету, и протянул ее мальчику.
        - О-о! О-о! Большое спасибо господину! Это очень щедрый господин! Если я еще понадоблюсь господину, только скажите дяде Табиру, и я тут как тут. Я все для вас сделаю!
        - Хорошо, хорошо! Я обязательно... Чего "обязательно", Сержик никак не мог сообразить, и махнул рукой. Под радостное повизгивание Рамас исчез. Теперь перед Сержиком нарисовался широкоплечий здоровяк небольшого роста. Но маленьким его назвать было нельзя. Сила выпирала из под его полосатого халата, мускулистые руки торчали из широких рукавов. Он сладко улыбнулся Сержику, и донельзя вежливо произнес:
        - Достопочтенный господин! Приветствую тебя в моей таверне. Твои вещи в моей самой лучшей комнате, твой товар надежно заперт в сарае. Товар накормлен и напоен. За конями ухаживают конюхи. Есть ли у тебя какие-нибудь пожелания?
        - Ужинать, и спать. Но мой товар - ко мне в комнату. Я не доверяю твоему сараю. Я сам их буду охранять. И еще. Вчера трое стражников из Барбака должны были привезти на торги чужеземца. Я хотел бы узнать, где они и пленник. Это возможно?
        - Да, господин! Я постараюсь, господин. Не соизволит ли господин заплатить небольшой аванс за будущую работу?
        - Сколько?
        - Немного, господин. Три огруна, если тебя не затруднит.
        Сержик опять полез в карман, и, вынув горсть "трофейных", разбойничьих монет выбрал из нее три огруна, и протянул их хозяину.
        Дядя Табир, с восхищением смотревший на горсть мелочи, низко поклонившись, взял монеты, и угодливо сказал:
        - К твоим услугам! Ужин сейчас будет.
        Пришедший в себя Сержик подгреб под себя пару подушек, и, усевшись поудобнее, огляделся вокруг. Несмотря на поздний час, народ и не думал расходиться. Наоборот, в комнату входили все новые халатоносцы, и с достоинством рассаживались на подушках. Смуглый мальчик принес кувшин с водой для умывания, а чуть погодя, чайник и чашку. В чайнике был настоящий черный чай, крепкий и душистый. Соскучившийся по этому напитку Сержик, с удовольствием выпил сразу две чашки, и лишь потом взялся за еду. Баранина, тушенная с горохом показалась ему необычайно вкусной. Поужинав, он приказал мальчику принести в его комнату еще две порции ужина, и, спросив дорогу, покинул зал.
        Девушки спали, сидя на циновке. Прислонившись друг к другу, и обнявшись, они сладко дрыхли, отдыхая после тяжелого пути. В углу горели три свечи в подсвечнике, но они не мешали уставшим пленницам. Вошедшему с ужином мальчику Сержик указал куда поставить поднос, и сунул ему мелкую монетку. Улыбнувшись доброму господину, мальчик убежал. Сержик тут же запер дверь, и потормошил спящих подруг.
        Люська, раскрыв глаза, томно протянула:
        - Ой, Сержик, зачем ты меня разбудил? Мне Захаров снился.
        - Поешьте пока, успеете выспаться. Я не понял, а почему вы развязаны?
        - А ты что же, хотел, чтобы мы тут связанными тебя ждали? Не дождешься!
        - Да мы сами развязались, Сержик, - примирительно сказала Натин. Устали уже в этих веревках. Как нас сюда привели, мы и распутались.
        - Узнал что-нибудь про Захарова? - спросила Люська.
        - Пока нет, но вопросы уже задавал. Жду ответов.
        - Ладно, давай твой ужин. Нас, правда, покормили. Но я нервничаю.
        - Да я уж чувствую, что ты на пределе. Попробуйте чай. Настоящий
        - Да ну? Точно! - воскликнула Люська, отхлебнув прямо из носика чайника.
        - А что это? - спросила Натин, осторожно пробуя чай так же, как и Люська, из носика.
        - Это такие специальные листья. Их заваривают кипятком. У нас этот напиток пьют каждый день, и все его очень любят.
        - Наверное, я его тоже полюблю, ответила Натин.
        Глава шестая
        На стук в дверь путники отреагировали по разному. Люська с Натин съежились от испуга, сидя на циновках, а Сержик подобрался, как хищник, готовый к прыжку.
        - Кто там? - спросил он.
        - Господин, это Рамас. У меня есть новости, господин. Позвольте войти.
        - Входи, Рамас! Что за новости?
        - Дядя Табир велел мне узнать про стражников из Барбака, - торопливо сказал влетевший в комнату мальчик. Глаза его так и стреляли по сторонам. - Я все узнал. Они в таверне "У дракона". Сидят и пьют вино. Уже совсем пьяные. Я виноват, господин, но они со мной разговаривать не стали. Но пленника с ними нет. Нет его и в таверне, потому что я поспрашивал, и это я знаю точно. Скажи, господин, чем я еще могу быть полезен?
        - Покажи мне, где эта таверна, Рамас. И ты останешься доволен моей наградой.
        - Конечно, господин! С радостью!
        - Тогда пойдем!
        - Господин, а разве ты не свяжешь своих рабынь?
        - Нет. Они никуда не денутся. Куда бежать в чужой стране?
        - Да, господин! Ты совершенно прав! Я не подумал.
        - Но запереть их, все-таки, придется. Не хочу, чтобы их украли.
        - И это мудро, господин! В Чертане много воров.
        - Вот-вот!
        Сержик подмигнул девушкам, и, выпроводив Рамаса, вышел за дверь.
        Путь к таверне " У дракона" был недолог, но запутан. Узкие улочки были похожи друг на друга, как близнецы. Глинобитные дувалы с обеих сторон, и ворота, ворота, ворота. В большинстве своем запертые.
        Ворота в трактир были открыты, и из них выезжал небольшой обоз. Две телеги с возницами, и три всадника с заводными лошадьми. Сержик с Рамасом протиснулись в щель между обозом и воротным столбом, стремясь поскорее войти в трактир. Мельком взглянув на выезжающих, Сержик вдруг почувствовал, как забилось сердце.
        - Рамас, это они?
        Мальчик всмотрелся во всадников, и утвердительно кивнул головой.
        - Да, господин, это они, стражники из Барбака. Странно, но я не видел, чтобы они были готовы выехать. Прости, господин!
        - Ладно, Рамас, все хорошо. Вот тебе за труды, и уходи. Это уже мое дело.
        Он протянул мальчику две монетки, из тех, что нащупал в кармане, и вышел из ворот вслед за обозом.
        Глядя в спины удаляющихся всадников, он отошел к глиняному забору, пощупал свое лицо обеими ладонями, и стал меняться. Нос уменьшился, и немного расплылся, глаза стали узкими, волосы черными, а борода стала выступать реденьким клинышком. Одежда также претерпела изменения, и через минуту на улочке стоял еще один житель Чертаны. Он встряхнулся, оглядел себя, и торопливо зашагал за обозом.
        Стражники пропустили телеги вперед, и, переговариваясь, ехали позади обоза. Сержику не стоило труда догнать их и окликнуть. Один из воинов остановил коня, и грубо рявкнул на Сержика:
        - Чего тебе, узкоглазый?
        - Извини, воин, - почтительно поклонился Сержик, - говорят, что вы везли на торг чужеземца. Я бы с удовольствием купил его.
        - Ха, да откуда у тебя такие деньги? Тем более, что мы его давным-давно продали?
        - Когда же вы успели его продать? Я так надеялся!
        - Не повезло тебе, узкоглазый! - засмеялся стражник. - Он пользовался таким спросом, что мы не довезли его даже до Чертаны. Какой-то придурок купил его еще по дороге. И дал хорошую цену. Настолько хорошую, что мы купили все, что приказал нам начальник стражи, да еще осталось на выпивку. Только поэтому я с тобой разговариваю. Я сегодня добрый!
        - Благодарю за объяснение, благородный господин, - снова поклонился Сержик, и с горечью добавил: - Очень жаль, что вы не довезли его до города! А куда же его увезли?
        - Не переживай, узкоглазый, - снова заржал стражник, - я постараюсь поймать еще парочку, и тогда у тебя будет шанс. А куда увезли того, я не знаю. Об этом разговора не было.
        Он хлестнул коня плетью, и поскакал догонять обоз. А Сержик, понурившись, пошел, куда глаза глядят.
        За размышлениями он и не заметил, как остановился у ворот таверны дяди Табира. Толкнув ворота, он вошел во двор, и когда какой-то слуга обратился к нему на языке сулим, очнулся, и поспешил убраться подальше. Необходимо было снова менять внешность.
        Через десять минут во двор той же таверны вошел стражник Барбака, и направился в свою гостевую комнату. Отперев дверь, он вошел, и, заметив, как непроизвольно напряглись девушки, сказал:
        - Спокойно, это я. Просто я уже забыл, каким был до этого. Не обращайте внимания.
        - Ну что, Сержик, - сказала успокоенная Люська, - как дела?
        - Дела плохи. Захарова в городе нет, и не было.
        - Как это так? А где же он?
        - Не знаю. Надо посмотреть. Дайте только отдохнуть. Я устал, как собака. Мне уже не хватает Силы. Помолчите пока, ладно?
        Под удивленными и огорченными взглядами девушек Сержик присел на подушки, разбросанные по комнате, и задумался. Потом достал из своего рюкзака хрустальный шар, положил его себе на колени, и уставился внутрь. Свет восковых свечей наполнял магический предмет теплотой и уютом, но увиденное Сержика не обрадовало.
        Захаров, избитый и связанный, лежал в забытьи на соломе в каком-то сарае. Факел, горевший за щелястой дверью, бросал багровые отблески на его заросшее лицо. Сержик собрал все силы, напрягся, и послал свою мысль пленнику. Глядя в шар, он молил, чтобы Антон услышал его, и, словно вняв его призыву, Захаров шевельнулся. Открыв глаза, он посмотрел вправо и влево, а затем хрипло произнес:
        - Сержик, это ты?
        - Я, я, конечно, - горячечно зашептал Сержик. - Где ты?
        - Не знаю! Меня только что привезли.
        - Хорошо. Я свяжусь с тобой завтра. Узнай, где ты.
        - Ладно, Сержик, я постараюсь.
        - Все, я ухожу, - прошептал колдун. - Мне надо экономить Силу.
        Он убрал руки от шара, и связь прервалась. Откинувшись на подушки, он даже застонал, от бессилия. Девушки молча смотрели на него округлив глаза. Наконец Натин, прервав молчание, спросила у него:
        - Ты что, не знаешь, где Захаров?
        - Самое страшное, что он сам не знает, где он, - горько усмехнулся Сержик. А я уже на пределе. Еще один сеанс, и я снова стану выглядеть чужаком. Не знаю, что и делать.
        - Ничего, Сержик, ты справишься, - бросилась к нему Натин. Обняв его, она стала целовать его, пока смущенный колдун не вырвался из ее объятий.
        - Натин, ты не понимаешь! Нам надо срочно уходить из города, иначе мы, в самом деле, станем рабами. Без Силы все мое умение годится только на показ карточных фокусов.
        - Но уже ночь! Нас не выпустят из города.
        - Да! Ты права! Переночуем и уедем.
        - Мы справимся, Сержик! - успокоила его Люська. Мы всегда справляемся, верно?
        - Да, Люсь, я надеюсь, что все будет хорошо!
        Глава седьмая
        Захаров был очень удивлен, услышав в своей голове шепот Сержика. Просто невероятно, до каких высот дорос бывший сослуживец. Тихий-тихий, а вон каким колдуном стал. Дотянуться до него через пространство без приборов связи, это не шутка! Конечно, Захаров надеялся, что его найдут, но не думал, что это произойдет так. Главная проблема состояла в том, что ни Захаров, ни его друзья не ведали, где его искать. Да и сил у него было уже маловато. Если его не покормят сейчас, то Захаров станет еще слабее. А ведь он не собирался сдаваться. В ближайшем будущем ему предстояло освободиться, и покинуть эту негостеприимную страну. Да и отомстить своим обидчикам не помешало бы.
        Пламя факела заметалось за дверью, словно его кто-то взял в руки, и дверь отворилась. Неторопливо, с достоинством, в сарай вошел полный мужчина с бритым лицом, в длиннополом халате, расшитом звездами, в атласных шароварах и остроносых туфлях с золотыми пряжками. За ним в дверь протиснулись два звероподобных охранника, вооруженных обнаженными саблями. Один из них держал в руке факел.
        - Ну как ты, - спросил толстяк, - очухался?
        - Воды дайте, - хмуро сказал Захаров, - и поесть.
        - Конечно, конечно! - воскликнул толстяк, - все будет. Если ты поклянешься не буянить. Понимаешь, мы не можем кормить тебя с ложечки, а охрана мне самому нужна. Так что?
        - Не буду я буянить, я есть хочу, - ответил Захаров, надеясь сначала освободить руки и ноги, а уж потом строить планы на будущее.
        - Поклянись!
        - Клянусь, сказал же! - ответил Захаров.
        - Несите еду, - крикнул толстяк за дверь. - Зуран, освободи его.
        Заросший черным волосом, огромный Зуран подошел к Захарову, и своей кривой саблей небрежно полоснул по веревкам на руках и ногах пленника. Растирая следы от веревок на запястьях, Захаров приподнялся и сел. Толстяк с любопытством следил за ним, а охранники приподняли сабли.
        - Ну, где еда-то? - грубо спросил Захаров, - вы меня уморить решили?
        Толстяк захохотал, и охранники тоже заржали грубыми голосами. Оттолкнув одного из охранников, в сарай вошла молодая женщина с подносом в руках. Она молча поставила его на землю, и тут же вышла. Охранники проводили ее взглядами, и снова уставились на Захарова.
        - Хорошо, - удовлетворенно кивнул толстяк. Завтра я приду за тобой, и мы будем говорить.
        Он повернулся, и, отодвинув неповоротливого охранника, вышел. "Быки", как назвал их Захаров, двинулись следом, мешая друг другу. Наконец, щелкнул замок, и за дверью стихло. Только факел продолжал посылать слабые полоски света плясать на полу и стенах сарая.
        К удивлению Захарова, в кувшине, принесенном женщиной, было вино, правда, изрядно разбавленное водой. В чашке лежал сочный ломоть холодного вареного мяса. Черствая лепешка дополняла ужин. Торопливо, жадно глотая куски, мужчина стал насыщать корчащийся в голодных спазмах желудок. Еда исчезла неожиданно быстро. Запивая еду вином, Захаров почувствовал, как силы постепенно возвращаются к нему. Теперь надо спать. Завтра он уже будет способен, по крайней мере, на составление плана освобождения. Хорошо, что Сержик и девочки в порядке. Хоть Захаров и не спрашивал, но почувствовал, что с ними ничего плохого не случилось. А это уже было неплохо.
        Он отставил опустевший поднос подальше, и, собрав солому в кучу, повалился на нее, мгновенно уснув. Во сне он вздрагивал, метался, и что-то бормотал. Пленение не пошло ему на пользу. Но силы возвращались к нему.
        Проснувшись утром, Захаров обшарил карманы, и обнаружил, что туземцы, не имеющие понятия об этой детали туалета, оставили ему некоторые полезные вещицы. Главной, конечно был камень-переводчик. Еще ночью Захаров удивился, как хорошо он понимает язык местных жителей. Теперь же все стало на свои места. Еще на свет появился многофункциональный швейцарский складной нож, а в боковом кармане Захаров обнаружил мешочек с местными монетами, позаимствованный у разбойников. Он воспрянул духом, и поглубже упрятал находки. Все это могло пригодиться, а камень уже работал, оправдывая свое назначение.
        Пришедшим охранникам Захаров от души улыбнулся, и с готовностью подставил руки в ответ на недвусмысленно показанную веревку. Его вывели из сарая, придерживая за плечи, и только теперь Захаров увидел, куда занесла его судьба.
        Он находился в предгорье, на самой границе каменистого плато и зеленого, бескрайнего луга. Небольшая деревушка, состоящая из десятка глинобитных домов, вытянулась вдоль каменной россыпи. Сарай, где ночевал Захаров, находился немного на отшибе, и рядом с ним рос громадный пирамидальный тополь. Вдали, на лугу, одиноко торчала фигура чабана в остроконечной шапке, пасущего большое стадо овец.
        Захарова повели вдоль деревни в самое большое здание, построенное в центре. Войдя, он увидел комнату с тремя маленькими окошками, затянутыми слюдой, с глинобитным полом, на котором был расстелен большой ковер. На ковре, опираясь на подушки, вольготно расположился толстяк, приходивший ночью. Охранники довольно грубо толкнули связанного Захарова в угол, а сами остались стоять у входа, бдительно поглядывая на пленника.
        - Ну, как отдохнул, - улыбаясь, спросил толстяк.
        - Да, спасибо, - ответил Захаров.
        - Ты забыл сказать " господин", - ласково сказал толстяк.
        - Разве? - деланно удивился Захаров. - Разве у меня есть господин?
        - Я твой господин! А ты - мой раб! Я купил тебя, и притом, за немалые деньги. Ты понимаешь это?
        - Я понимаю, что ты заплатил кому-то деньги. Но, при чем тут я? Извини, но я не собираюсь становиться рабом.
        - Ну что же, я тоже понимаю тебя. Но, дело в том, что я многое про тебя знаю. И даже твое оружие у меня. Знаешь, я сразу стал искать тебя после уничтожения озерного чудища. А уж когда ты разгромил банду Мамзета, я тебя зауважал, и еще больше захотел тобой владеть. А то, что я хочу, всегда исполняется. Запомни это!
        - Ничего у тебя не выйдет! И вообще, кто ты такой, и где я нахожусь?
        - Я - владелец самого крупного золотого рудника в Сулифате. Меня зовут Маржан. И это имя хорошо известно по всему миру, но мало кто меня видел вживую. Я не хочу славы, я хочу денег. Я привык, что мои приказы исполняются, а мои просьбы имеют силу приказа. Я покупаю все, что хочу, и мои покупки приносят мне еще больше денег. И ты должен окупить свою стоимость и принести мне доход. Я понятно выражаюсь?
        - Да уж куда понятней? Маленький император!
        - Возможно, когда-нибудь я и стану императором. Это не исключено. Но для этого мне нужно еще больше денег. Денег, чтобы купить оружие. Оружие, способное без проблем победить любую армию. Твое оружие, чужеземец. Кстати, как тебя называть?
        - Называй меня Антоном.
        Глава восьмая
        - Так вот, Антон. Научи меня пользоваться твоим оружием, и подскажи, как мне сделать побольше такого оружия. И ты увидишь, как я могу быть благодарен. Так что ты мне скажешь?
        - Не знаю. Мне надо подумать, - ответил Захаров, надеясь потянуть время. - Но ты мне не сказал, где я.
        - Ты в предгорьях, около моего золотого рудника. Большего тебе знать пока не надо.
        - Ты не сможешь победить армию с одним моим ружьем, а сделать еще хоть одно такое ружье ты не в силах. У тебя нет нужных станков и нужного металла.
        - Я найду все, что ты скажешь. Только скажи мне!
        - Я подумаю, - упрямо сказал Захаров. - И на этом тоже пока все.
        Толстый Маржан внимательно посмотрел на него, помолчал, и коротко приказал:
        - Увести! Беречь, как зеницу ока!
        Вернувшись в сарай, Захаров обнаружил в нем поднос с завтраком. Лепешки с медом, и, что удивило Захарова больше всего, настоящий черный чай. Аккуратный глиняный чайничек до крышечки был заполнен ароматным напитком. От души позавтракав и выпив весь чай, Захаров разлегся на соломе, и принялся составлять план побега. Но информации было так мало, что он бросил это бесполезное занятие, и уснул.
        Проснувшись часа через два, Захаров почувствовал себя совсем бодрым. Впору было устраивать революцию в отдельно взятой стране. Необходимо было только освободиться и забрать свое оружие. Его активная натура требовала действия, а разум советовал погодить, не торопиться. Без информации он был бессилен.
        Поднявшись, он прошелся вдоль стен сарая, заглядывая в каждую щель. В принципе, выломать пару досок не составляло труда, но снаружи, с каждой из сторон сарая стояли на посту два охранника, из которых один, кроме сабли, был вооружен луком. Шансов победить их в честном бою имея на вооружении швейцарский нож, равнялись нулю. Захаров вздохнул, и снова повалился на солому.
        В полдень дверь отворилась, и девушка принесла обед. Как всегда ее страховали два охранника. Бараний суп с крупно нарезанной лапшой, и кусками то ли репы, то ли редьки вместо привычной Захарову картошки, был совсем неплох. А вот жареные колбаски с гороховым пюре порадовали его. Он подумал, что, скорее всего, его кормят со стола Маржана, вряд ли охрана питалась так качественно.
        Поспать после обеда ему не пришлось. Ввалились трое охранников, заломили руки назад, и крепко стянули в запястьях. Затем вывели из сарая, и посадили на коня. К троим охранникам добавились еще семеро, и Захаров со свитой тронулся в путь. Скакали часа три, за которые свита не промолвила ни слова. Погода была прекрасной, а пейзажи просто восхитительными, и, если бы не связанные руки, поездкой можно было бы наслаждаться.
        Они вплотную приблизились к горам, двигаясь по дороге, вручную очищенной от камней, судя по обочинам, заваленным булыжниками. Еще издали Захаров заметил несколько отверстий в подножии горы, около которых суетились люди. Подъехав ближе, и увидев отвалы пустой породы, он понял, что это и есть золотоносные шахты Маржана, да вот и сам хозяин сидит в походном кресле под навесом. Помахав рукой подъезжающим, Маржан продолжил беседу с каким-то долговязым мужчиной, раболепно кланяющимся при каждом слове толстяка. Захарова ссадили с коня, и подвели к Маржану. Долговязый удивленно уставился на Захарова, который лукаво подмигнул ему, заставив смутиться. Маржан усмехнулся, глядя на Захарова, и приказал спешившейся охране:
        - Развяжите его, - и, дождавшись исполнения приказа, сказал: - Карим, ты свободен. - И когда долговязый, снова поклонившись, удалился, обратился к Захарову:
        - Садись, Антон. - Ты понял, куда тебя привезли? Это мои золотоносные копи. Ты был когда-нибудь в таком месте?
        - Нет, никогда. Но, интересно было бы посмотреть.
        - Посмотришь. Ты что-нибудь решил?
        - Нет еще. А должен был?
        - Я не тороплю тебя Антон, но все же ты что-то должен решить. Или ты со мной, или против меня.
        - А что бы ты решил на моем месте? Не зная обстановки вокруг, расстановки сил, участников игры?
        - Игра! Да, ты прав, Антон! Это игра! И это увлекательная игра! Давай поиграем в нее вместе!
        - Рассказывай, Маржан. Рассказывай все, что знаешь. Мне нужна информация, а без нее я ничего решить не могу.
        - Хорошо! Я все тебе расскажу. Только особо мне рассказывать нечего. Все просто. Есть Сулифат, в котором правит султан Азур, и есть Маржан, у которого много денег, тысяча воинов, и десять тысяч рабов. Но, по сравнению с возможностями султана, Маржан никто! У султана больше денег, больше воинов, и больше рабов. Но я хочу переломить ситуацию в свою пользу, и это можно сделать с новым, небывалым оружием. Если тысячу моих воинов вооружить твоими, как это, ружьями, то этого будет достаточно, чтобы победить войско султана. А дальше... дальше все просто. Деньги, рабы и войско султана станут моими, и я стану править Сулифатом. А если наделаю ружей побольше, - буду править всем миром. Такая вот игра!
        - Я понял твою игру. А ты понимаешь, что в этой игре погибнут тысячи невинных, сотни тысяч. Сколько горя придет в Сулифат? Ты знаешь?
        - Да, конечно! Кому-то не повезет в этой игре, а кто-то взлетит на самый верх. Но это игра, и пусть проигравший плачет! Зачем мне задумываться над этим? Это не моя проблема.
        - Да, я знаю эту поговорку. Так говорят сволочи, которым глубоко наплевать на других. И вот что я скажу тебе, Маржан: - Я не с тобой! Ты не получишь ружей! И даже не потому, что я не хочу, хотя и поэтому тоже. У тебя нет, и еще много лет не будет мастеров, способных изготовить подобные ружья.
        - Я понял тебя, Антон. Да, у меня пока нет таких мастеров, хотя я собираю таланты со всего мира. Они многое уже сделали, и делают. И, возможно, они сами раскроют секрет твоего ружья. Не думаю, что это будет быстро, но, все-таки, возможно. А ты можешь проиграть, правда? Но это твое решение. Запомни, ты сам выбрал свою участь. Если ты не хочешь открыть тайну ружей добровольно, что ж, может быть, откроешь ее под пытками. Мне все равно как это произойдет. Мне важен результат. А пока... Ты ведь хотел увидеть мои золотоносные копи? Ты их увидишь!
        Он встал, отвернулся от Захарова, и приказал охране:
        - Заковать его в кандалы и в штольню. Пусть пока добывает для меня золото. Заодно и посмотрит, как это делается. Может быть, он еще передумает. А если не поумнеет, есть другие способы.
        Снова оказавшись в руках охраны, Захаров попытался вырваться, но силы были неравны. Его отвели к кузнецу, который быстро и ловко заклепал на нем ножные кандалы, позволявшие ходить только мелкими шажками. Оставив руки свободными, кузнец доброжелательно сказал Захарову:
        - Ты, парень, под браслеты-то тряпочку подматывай, а то без ног останешься.
        Подгоняемого острием сабли, Захарова провели к входу в штольню, откуда начался долгий путь вниз.
        Глава девятая
        Два охранника, подхватив Захарова под руки, и, невзирая на его сопротивление, поволокли пленника в темный зев пещеры. Вход в нее сторожил отряд вооруженных до зубов воинов, ревностно несущих службу. Но, к сожалению, Захарова с сопровождающими они пропустили беспрепятственно. Наверное, выйти из пещеры было намного труднее, чем войти.
        Один из сопровождающих подхватил со стойки у стены уже зажженный фонарь. Захаров мельком глянул, и удивился: фонарь был очень похож на земные шахтерские фонари с медной сеткой. И он бы уже не удивился, узнав, что горючим для фонаря является бензин. Но, скорее всего, это было масло. Идя по штреку, Захаров заметил, что чем дальше вглубь, тем чаще стали попадаться развешанные на стене подобные фонари. Видно, Маржан действительно стремился к прогрессу, и что-то у него уже получалось.
        Внезапно дорога пошла под уклон, и где-то там, вдали, виден был яркий свет. Приблизившись, Захаров увидел огромную пещеру естественного происхождения, используемую под жилое помещение. Несколько сотен людей, под присмотром вооруженных надзирателей, словно муравьи перемещались в этом пространстве. Пока пленника вели к неведомой ему цели, он успел заметить, что движение людей довольно упорядочено. Часть рабов отдыхала на деревянных нарах, выстроенных в два этажа, другие, усталые и изможденные, только укладывались спать. Часть спальных мест пустовала, видно их постояльцы отрабатывали свою смену в забое.
        Звякая браслетами, которые и в самом деле начали натирать Захарову лодыжки, он мелкими шажками двигался широким проходом, с любопытством поглядывая по сторонам.
        Над головой его висели сталактиты, что говорило о естественном происхождении пещеры, но сталагмиты были аккуратно убраны, а пол выровнен. Зал был достаточно освещен яркими фонарями, так что надзирателям не составляло труда следить за рабами.
        В глубине пещеры виднелось еще одно отверстие, у которого также стояли вооруженные люди. Вдоль стены, примыкающей к отверстию, было построено что-то типа длинной одноэтажной казармы. Туда и направлялись стражники, сопровождающие Захарова. Заставив пленника встать на колени, один из них вошел в дверь, расположенную с торца здания, и вскоре вышел с тем самым долговязым мужчиной, которого Захаров видел разговаривающим с Маржаном.
        - Привели? - спросил он. - Что приказал Маржан?
        - В штольню, - ответил стражник. - Больше ничего.
        - Ну, в штольню, так в штольню. Вы свободны. Им займутся мои люди. Красс, проводи парня в штольню. Покажи все, и дай инструмент.
        Подошедший коренастый, безбородый надзиратель поднял Захарова с колен, и тычком направил в нужном направлении. Они вернулись назад, к свободным нарам, и надзиратель, посмотрев в таблички, висевшие на его поясе, указал Захарову его ложе.
        - Здесь будешь спать, - коротко буркнул он, - пойдем за инструментом.
        Подойдя к стене, где было устроено нечто вроде склада, он жестом указал на кучу кайл, лопат, и висевшие на крючках фонари.
        - Выбирай, - снова буркнул он.
        Захаров выбрал себе не сильно разбитое кайло с отполированной руками рукояткой, широкую лопату, и уже зажженный фонарь. Повинуясь жесту надзирателя, он, уже заметно прихрамывая, пошел ко входу в штольню. Надзиратель молча шел следом за ним, поигрывая внушительной дубинкой.
        Довольно скоро, пройдя коротким переходом, они попали в следующую пещеру, чуть меньше размером, чем предыдущая, и хуже освещенную. Зато здесь текла река. Или просто широкий ручей, перегороженный плотиной. Место за плотиной было освещено ярче, и там суетилось много, народа и разносился дробный стук. На немой вопрос Захарова надзиратель все так же коротко ответил:
        - Золото моют.
        Действительно, откуда-то из глубины пещеры к плотине двигалась вереница рабов с тяжело нагруженными тачками, возвращаясь обратно с пустыми. Захаров пересек речушку через узкий мостик, и, пропуская рабов с тачками, пошел по штреку вдоль стены. Промежутки между фонарями, развешанными на стенах, стали большими, но пол штрека, выровненный рабами, позволял идти, не опасаясь споткнуться. Постепенно издали стал доноситься шум голосов, который становился все громче, и перед Захаровым открылась огромная новая пещера. Конец ее терялся вдали, и только огоньки далеких фонарей показывали протяженность пещеры.
        Сотни рабов добывали золото, разрабатывая богатую рудой кварцевую золотоносную жилу. Шириной более двух метров, она извивалась по стене пещеры, и исчезала в толще темно-зеленого диорита. Видимая ее двухсотметровая часть была плотно облеплена рабами, яростно дробящими кварц кайлами. Отбросив породу из под ног лопатой, они снова принимались колотить в стену увесистым инструментом.
        Подведя Захарова к свободному участку жилы, надзиратель подозвал своего коллегу, наблюдающего за производственным процессом, и поручил нового раба его заботам. Сам он облегченно вздохнул, и пустился в обратный путь. Новый надзиратель, отстегнув от пояса одну из многочисленных табличек, записал что-то на ней острой железной иглой, и, спросив у Захарова имя, записал его тоже. Затем, потеряв к нему интерес, приказал приниматься за работу.
        Отставив в сторону лопату, Захаров примерился, и нанес удар кайлом. Инструмент отскочил, и чуть не отсек ему ухо. От стены же отвалилось лишь несколько кусочков. Сосед по жиле, заросший волосом широкоплечий мужик, оглянувшись назад, торопливо сказал ему:
        - В щели бей, недотепа!
        Захаров присмотрелся, и увидел, что кварцевая жила испещрена трещинками, делающими ее похожей на мозаику. Примерившись, и ударив концом кайла в одну из щелей, он добился того, что на пол под ноги упал внушительный кусок породы, килограмма в два. Почувствовав азарт, Захаров неторопливо принялся бить, тщательно прицеливаясь, и вскоре ему пришлось браться за лопату. Надзиратель, присматривающий за новичком, поймав взгляд Захарова, показал ему большой палец, - наверное, интернациональный знак одобрения.
        Освоив шахтерскую премудрость, Захаров не стал идти на рекорд, ясно понимая, что нет смысла перетруждаться для мутного дяди Маржана. Да и силы, только начинающие восстанавливаться, следовало приберечь. Поэтому он, изображая ретивого работника, бил кайлом не особо напрягаясь.
        Часа через два объявили десятиминутный перерыв, и рабы кинулись пить воду и оправляться в отводке пещеры с глубокой расщелиной поперек. Захаров глотнул воды, принесенной из подземной реки, и этим ограничился. В пещере было довольно прохладно, и он не хотел вспотеть в этой обстановке. В таком темпе он и доработал до конца смены.
        Глава десятая
        Поужинав жидкой похлебкой с кусочками мяса, Захаров первым делом снял с себя майку, разодрал ее пополам, и подмотал куски материи под ножные браслеты. Ах, как же он пожалел, что с ним нет аптечки! Ссадины были уже глубоки, а кроме собственной мочи никаких дезинфицирующих средств у Захарова не было. Но, надеясь на силу народных средств, он не унывал. Поболтав со своими новыми товарищами, новоявленный раб узнал много нового и полезного. Как вести себя с рабами, надзирателями и охраной, как работать не перетруждаясь, и прочие хитрости рабской жизни. В общем-то, оказалось, что подневольный труд рабов мало чем отличается от труда большинства соотечественников Захарова в эпоху социализма. Та же посменная работа, скудная пища и проблемы с жильем. Милиция и КГБ в роли надсмотрщиков. И та же житейская хитрость простого народа, позволяющая выжить.
        Он, постаравшись, смог бы, наверное, самостоятельно снять кандалы со своих ног, но решил, что пока не стоит этого делать. Не пришло еще время. Нужно было получше сориентироваться в тамошнем обществе. К слову сказать, Захаров решил поднять восстание в шахте, а для этого нужно было находиться в гуще событий.
        Шесть часов сна, и Захаров снова на ногах и с кайлом в руках. Тяжелая физическая работа, монотонная и грязная. Хорошо хоть, что с водой проблем не было.
        Так и прошло несколько смен. Время в пещере текло незаметно, а скоро он уже не знал, день на поверхности, или ночь. Временами он тосковал по своим друзьям, особенно по Люське, но, единожды поставив перед собой цель, он изо всех сил стремился ее достичь. Постепенно, исподволь, он заводил разговоры с соседями по нарам, перезнакомился с кучей народа, и все больше убеждался, что его план требует пересмотра и корректирования. Как ни странно это было, но рабы не спешили освобождаться в своей массе, и лишь наиболее свободолюбивые, коих было меньшинство, робко мечтали о воле. К ним-то и проявлял Захаров свой интерес.
        Волосатый Паско, обозвавший Захарова в первый день недоумком, оказался соотечественником Натин. Сулимы захватили его полгода назад в степи. Налетели толпой, сбили с коня. С тех пор он томился здесь, и еще не потерял надежды вернуться домой. Предложение Захаровым дружбы Паско принял с воодушевлением. Сам он близко сошелся всего с одним пленником, Хваном, горсом по национальности. Это был светловолосый крепыш нордического типа, попавший в рабство к сулимам во время путешествия по Сулифату. В какой-то таверне его опоили, и продали Маржану. Он больше всех стремился к свободе, яростно жалуясь Захарову на трагическую судьбу. У него дома остались жена и сын. Захаров поставил перед ними задачу искать среди рабов единомышленников, сколачивая группу боевиков.
        Его же самого потребовал к себе Маржан. Сдернув его с нар, когда Захаров крепко спал, двое стражников крепко подхватив под руки, потащили пленника наверх. Толстяк сидел в знакомом кресле под навесом, улыбался, и приветливо указал Захарову на табурет.
        - Садись, Антон, - сказал он, на что Захаров, криво усмехаясь, заявил:
        - У нас так стараются не говорить. Похоже на предложение поселиться в тюрьме.
        - Ну, это у вас. А у нас все проще. Так как ты уже сидишь, то можешь и постоять в таком случае, - засмеялся Маржан.
        - Что ты хочешь? - спросил Захаров.
        - Все то- же. Хочу знать, как устроены ружья, и способ их изготовления. Я тут подумал, и решил, что мне можно ружье и попроще, лишь бы хорошо убивало. К твоему сведению, ружье уже убило одного из моих мастеров, - сказал он с укором.
        - Сожалею, - ответил Захаров. - Но я тут ни при чем.
        - Ладно, я не в претензии, он сам виноват. Мне интересно, как тебе экскурсия по моим копям? Понравилась?
        - Не очень. Слишком уж пыльно и шумно, - усмехнулся Захаров.
        - Ну, так может быть, пора и образумиться? Расскажи моим мастерам все, что знаешь, и ты свободен. Пойми, я не жесток, и никого не хочу убивать просто так. Если для достижения моих целей будет достаточно демонстрации, то я с удовольствием ей и ограничусь. Но демонстрация моих сил должна быть убедительной.
        - Я понимаю. Поэтому ты ничего не получишь, - ответил Захаров.
        - Это твое последнее слово?
        - Да.
        - Выпороть его. Пятьдесят плетей малой камчой для начала, приказал Маржан.
        Захаров зло посмотрел на него, но сопротивляться не стал, когда четверо стражников накинулись на него. Сорвав с его торса одежду, они повалили его на подобие гимнастического коня из толстого бревна, мгновенно привязав ноги и руки Захарова под его брюхом. Один из стражников достал из-за пояса недлинную плеть из сыромятной кожи, и, взмахнув ею, приступил к экзекуции.
        Первые удары ожгли спину, но последующие прошлись по уже частично онемевшей коже, и были не так болезненны. Кровь приливала к рубцам, и они синели по всей спине, пока не начали прорываться на третьем десятке ударов. Крепко стиснув зубы, Захаров постарался отрешиться от боли, подумав, что Маржан пожалел его, назначив наказание малой камчой. Большая камча, в три раза толще и с вплетенной в нее свинчаткой, как слышал Захаров, сбивала всадника с коня и разбивала голову волку.
        Он не потерял сознания, и, когда порка закончилась, твердо посмотрел в глаза Маржана. Тот отвернулся, и коротко приказал:
        - Увести! Три дня не трогать!
        Подбежавший старичок с длинной белой бородой засыпал посеченную спину Захарова каким-то серым порошком, отчего кровь мгновенно остановилась. Пленника отвязали от колоды. Поддерживая его под руки, стражники снова поволокли Захарова вниз, и бросили на нары, прикрыв его же одеждой. Лежа на животе, он вдруг почувствовал, как что-то холодное и влажное укрыло всю его спину, охлаждая горящие раны. Он повернул голову, и увидел Паско и Хвана, с участием глядящих на него.
        - Ну, ты и силен, - с восхищением прошептал Хван. - В сознании привели. Сколько тебе дали, пятьдесят? - И получив утвердительный кивок, заметил, - другие на тридцатом отключаются.
        - Воды дайте, пить хочу, - прошептал Захаров.
        Ему тут же вставили в рот горлышко фляги, заполненной ледяной подземной водой. Сделав пару глотков, Захаров почувствовал себя лучше.
        - За что тебя, - спросил Паско.
        - Не забивайте себе голову. Это наши с ним разборки, - ответил Захаров.
        - Мы нашли еще пять человек, - прошептал Паско, оглядываясь. - Надежные люди.
        - Хорошо, но этого мало. Пусть они тоже ищут несогласных. Нам нужна боевая группа.
        - А что с оружием? Как мы будем поднимать восстание без оружия?
        - Я что-нибудь придумаю, - ответил Захаров, проваливаясь в сон.
        Глава одиннадцатая
        Сержик собирал вещи. Медлить больше было нельзя. Сила таяла, а им еще нужно было, как минимум, выбраться из города. Девушки тоже паковали свои пожитки. Они
        отдохнули, проспав практически весь день, прерываясь только для принятия пищи, и теперь собирались покинуть гостеприимную Чертану. Сержик не мог позволить себе оставить их всех без охраны, но и он несколько раз за день забывался коротким сном. Это, в какой-то мере, поддержало его силы, позволив не утратить личины Барбакского стражника. Но это становилось все труднее. Поиски Источника Силы в городе не дали результатов, а расспрашивать Сержик боялся. Но Источник был ему необходим, чтобы пополнить запасы своей колдовской Силы, и он решил снова попытать счастья.
        Выйдя из комнаты, и заперев дверь, Сержик прошел в зал, и, найдя взглядом хозяина, жестом подозвал его к себе.
        - Дядя Табир, - начал он, - не слышал ли ты о месте, где человек чувствует себя необычно. Я не знаю, как объяснить тебе, что я ищу, но это странное место. Может быть, оно вызывает страх, или, наоборот, веселит. Во всяком случае, мне необходимо найти это место.
        - Страх, говоришь? - переспросил дядя Табир. - Да-а! Есть такое место. Знаю. Я сам был когда-то там, но только однажды. Но это далеко. Два дня езды, по крайней мере. Ты мне нравишься, воин, и я не советую тебе ехать туда. Но если так уж необходимо... Слушай! Надо двигаться на юг, по дороге на Збирохон. Но в сам город не заходи, там не любят чужаков. Проедешь мимо, а за городом будет ущелье. Когда въедешь в него, то по правой стороне найдешь пещеру. Ты ее сразу узнаешь. Вокруг ее входа валяются кости. Много костей! Всяких. Есть и целые скелеты, и уже разрушившиеся. Это страшно! Пещера буквально притягивает к себе людей и животных. И тот, кто подойдет близко к входу, чувствует ужас, который парализует его, и он уже не в силах покинуть это место. И погибает от голода и жажды.
        - Я понял тебя, дядя Табир! Да, это то, что мне нужно! Спасибо тебе! Я уезжаю, и вот тебе в уплату за гостеприимство, - и Сержик высыпал в руку хозяина горсть разномастных монет.
        - Ты очень щедр, воин, - сказал дядя Табир, посмотрев на монеты. - Пусть тебе помогут в пути твои боги! Удачи!
        В сумерках они выехали из городских ворот, оставив позади несбывшиеся надежды. Хорошо хоть, что надоевший дождь прекратился. Так и не зная, где искать Захарова, в какую сторону ехать к нему, они двинулись в Збирохон. Вся надежда была только на Источник Силы. На то, что Сила поможет Сержику отыскать потерянного друга, и спасти его в чужой стране.
        Погода была хорошей, дождя не предвиделось, и ветерок, дувший весь день, стих к вечеру.
        Скинув с рук веревки, наброшенные для виду, Люська покрепче ухватила повод коня, и спросила у Сержика:
        - Ну что, мы уже не пленницы? - На что колдун, хмуро ответил:
        - Нет, союзницы! Ох, Люська, я так зол, что просто разорву любого, кто будет качать мне права. Даже маскировкой пожертвую.
        - Да, я тебя понимаю, - ответила девушка. Скорее бы найти Захарова!
        - Так поспешим, - воскликнула Натин, - Сержик, сделай светло.
        Повинуясь просьбе, Сержик сотворил световой шарик, размером с грецкий орех, который достаточно освещал дорогу, чтобы ясно видеть ее. Большего им и не надо было. Пустив коней рысью, они поскакали дальше, на юг.
        Позволяя отдохнуть лошадям, пересаживаясь на заводные, они проскакали всю ночь по степной дороге. Под утро, когда ночная темь сменилась на предрассветный сумрак, путники встали на отдых. Свернули с дороги, и, отъехав от нее метров на пятьсот, в небольшой низинке устроили бивак. Припасами, захваченными из таверны дяди Табира, наскоро позавтракали, покормили коней, и, выставив охрану, легли спать. Дежурить взялась Натин, и Сержик прекрасно отдохнул, проспав спокойно часа три.
        Наблюдая за дорогой, Натин заметила, что движение по ней в дневное время было довольно оживленным, против ночного, когда наши путники не встретили никого. Ехали обозы, спешили куда-то гонцы, неспешно проскакал вооруженный отряд. Когда Сержик проснулся, Натин спросила его:
        - А мы что, только ночью ехать будем?
        - Ну, если вы согласитесь опять ехать связанными, то можно рискнуть ехать и днем. Иначе мы можем огрести кучу неприятностей. Мне не нравится идея объяснять каждому патрулю кто мои спутницы, и куда я с ними еду. Мне уже трудно удерживать вид стражника, так что смиритесь. День пересидим, а в ночь выедем. Сейчас ночи стали подлиннее, осень скоро, так что к следующему утру должны приехать в Збирохон. А там, как получится.
        - Ну что ж! Тогда будем отдыхать, - сказала Люська. - Нет, мне не хочется быть рабыней даже понарошку. Бедный Захаров! - вспомнила она про Антона, - ему-то еще хуже.
        Решив ехать ночью, до заката друзья валялись на своих спальниках, бездумно смотрели в серо-голубое сентябрьское небо, вяло разговаривали, и спали. Отдохнувшие лошади понесли их в темнеющую даль, когда поток путников на дороге иссяк.
        Утром, на восходе, перед ними открылся вид на город Збирохон. По правде говоря, это была просто большая деревня, с глиняным тыном, из которого торчали деревянные колья. Объехав город по большой дуге, не привлекая к себе внимания, они поскакали дальше, к горной гряде синеющей вдали. Правда, вскоре пришлось свернуть в сторону, и снова залечь в удобном овражке, потому что неожиданно активизировались военные патрули, словно охраняющие подходы к гряде. Что было делать?
        Сначала они не могли догадаться о цели передвижения патрулей, но присмотревшись, заметили, что вслед за парным патрулем следует обоз, сопровождаемый десятком стражников. Что-то происходило там, у подножия гор. Какой-то груз перевозился под усиленной охраной. Откуда и куда везли груз, было непонятно, но патрули не давали нашим путникам приблизиться к горам. Опять следовало ждать вечера, когда энтузиазм стражников иссякнет.
        Внезапно патрули исчезли словно по мановению руки, и дорога стала пустынной.
        - Скорей, скорей, собирайтесь, - закричал Сержик, торопя своих спутниц. Покидав вещи в мешки, они навьючили их на лошадей, и, взобравшись в седло, помчались к горам. Никто не преградил им путь, и через час скачки, от дороги они увидели устье ущелья. Оглядевшись, и никого не увидев, Сержик повернул взмыленного коня в темные теснины гор. Девушки скакали за ним. Правда, через некоторое время пришлось спешиться, и идти пешком, ведя коней в поводу, ввиду того, что дно ущелья было засыпано камнями.
        Постепенно стены ущелья смыкались, отчего-то стало темнеть, а воздух в ущелье запах тленом. Сержик знаком приказал девушкам остановиться, отдал повод своего коня Натин, и, приложив палец к губам, пошел вперед.
        Глава двенадцатая
        У Сержика было такое ощущение, что в спину ему дует холодный ветер. И он с каждой секундой усиливался. Стараясь не упасть, прыгая через камни, колдун вдруг подумал, что не чувствует Силу, и, может быть, он ошибается в природе этого явления. Непреодолимая сила втягивала его в темный зев пещеры, появившийся справа по ходу движения. И это был не ветер. Потому что ветер дунул ему в лицо, принеся смрад разлагающейся плоти, и еще какой-то чужой, незнакомый запах. А хуже всего было ощущение страха, словно излучаемое пещерой. Сержик попытался затормозить свое продвижение вперед, но быстро сдался. Его тянуло равномерно и совершенно бездушно, словно некий автомат втягивал в себя тела людей и животных. Вот под ногами захрустели кости, и Сержик, запинаясь о звериные и человеческие черепа, был буквально внесен в широкое устье пещеры. И, словно выключился пылесос, давление на него исчезло, и он упал на колени, зашипев от боли. Под ним оказался остов какого-то животного, размером с собаку, о позвоночник которого Сержик ссадил кожу коленей. Он поднялся, и попытался вернуться, но включившийся в тот же миг
невидимый пылесос оттолкнул его назад, хорошенько приложив о гранитное обрамление пещеры.
        Сержик постарался успокоиться, и постоял не двигаясь несколько минут, прислушиваясь. Из пещеры не доносилось ни звука. Только страх усилился до невыносимости. Стараясь подавить это чувство, он прошептал заклинание, отгораживающее его от чужого давления, и ему сразу стало легче. Решившись, он сделал шаг вперед. Ничего не произошло, пещера не отреагировала на его продвижение вперед. И костей под ногами больше не было. Они остались там, за порогом пещеры. Тогда он шагнул еще раз, и еще. И с последним шагом в его голове постепенно, исподволь, стал возникать образ. Пещера, посреди которой из каменного пола поднимался вверх и исчезал четкий цилиндрический столб призрачного пламени. Сержик узнал Источник Силы, и обрадовался. Но, почему-то, он не чувствовал его присутствия, не ощущал ауры Силы. Что-то отгораживало Сержика от Истинной энергии, не позволяя напитаться колдовской Силой. Он снова вызвал в голове тот же образ, и внимательно всмотрелся в него. И увидел, что Источник Силы окружает темная, полупрозрачная масса, дышащая вместе со всполохами пламени.
        Сержик не имел представления, что это такое, и никто не мог его предупредить об опасности, исходящей от неизвестного существа. Но он нуждался в Силе, поэтому без колебаний двинулся вглубь пещеры.
        Ощупывая руками неровные стены подземного коридора, Сержик потихоньку продвигался вперед. Его путь был недолог: буквально за поворотом перед ним открылся подземный зал.
        Распространяя вокруг ауру страха, бесформенная темная масса, состоящая из отдельных зерен, похожих на икринки гигантского размера, вяло шевелилась вокруг Источника силы. Сам Источник пульсировал болезненной синью своего пламени, и в его свете было заметно, что икринки зашевелились. Взбухая и перекатываясь, полупрозрачная, скользкая на вид масса, медленно двинулась на колдуна.
        Сержик огляделся в поисках спасения, и, приняв решение, вскочил на выступ скалы у стены пещеры. У него был только один путь - к Источнику Силы, и следовало сделать все, чтобы достичь его. "Икра гигантской лягушки", как про себя назвал ее Сержик, шевелясь, подкатывала ему под ноги, постепенно освобождая центр пещеры и собираясь около колдуна. Страх снова начал усиливаться, затуманивая разум, пытаясь подчинить, убить. Сержик сопротивлялся как мог, и, отчаявшись, изо всех сил оттолкнувшись, прыгнул через источник страха в центр пещеры.
        Он недопрыгнул всего чуть-чуть, и его ноги увязли в толще икринок, но правой рукой он все же сумел достать Источник Силы. Боль пронзила его насквозь, исходя от ног, погруженных в загадочную икру, и от руки, касающейся Источника. Но Сила! Сержик теперь чувствовал ее, и пил, заполнял ее энергией все клеточки своего тела. И с отчаянным криком, крепко держась обожженной рукой за Источник, он левой, кривясь и гримасничая, сотворил Знак огня, и послал его в ужасное порождение тьмы. Ревущее пламя охватило чудовище, и оно, лопаясь и корчась, стало растекаться грязными лужами под беснующимся огнем. Но скоро огонь погас, высушив лужи, и в пещере остались только лежащий Сержик и Источник Силы, принявший свой обычный светло-розовый цвет.
        С гримасой боли отняв руку от источника, Сержик осмотрел ее, заметив, что она вся обожжена, словно побывала в настоящем пламени. Но, тут боль стала уменьшаться, а обожженная поверхность кисти покрываться коркой, которая через несколько секунд отпала. Перед глазами Сержика была новенькая рука, моментально вылеченная Источником Силы. Но вот ноги, побывавшие в гадкой икре, выглядели плачевно. И даже не сами ноги, а обувь, которая превратилась в обрывки. Прочные сапоги из толстой кожи, бывшие на Сержике, истончились и распались на кусочки. Колдун просто стряхнул их с ног, и сотворил себе новые, точно такие же. Встав с неровного пола пещеры, Сержик снова обратился к Источнику Силы, но взять еще смог совсем немного: столько, сколько потратил на лечение и обувь.
        Выйдя из пещеры, Сержик посмотрел вокруг, и увидел, что обстановка в ущелье изменилась. Солнце свободно заглядывало в ущелье, исчезла аура страха, окружающая это место, и лишь смрадные кости напоминали о безжалостном убийце, нашедшем свою смерть в пещере.
        Следовало обезопасить Источник от случайных посетителей, и Сержик мановением руки собрав в кучу все кости, обратил их в прах, который тут же подхватил свежий ветер. Сдвинулись камни, повинуясь молодому колдуну, и проход в пещеру закрылся, оставив снаружи лишь небольшое углубление, напоминающее о месте нахождения Источника Силы. Осмотрев свою работу, он остался доволен, и, улыбнувшись, направился к девушкам, томящимся в ожидании.
        Увидев его радостное лицо, боевые подруги вскочили с камней, на которых расселись в ожидании Сержика.
        - Ну что, нашел? Рассказывай, Сержик, - затормошила его Люська.
        - Да что рассказывать? - замахал он на нее руками. - Все хорошо! Источник нашел, подзарядился. Что еще-то?
        - А чего это у тебя штаны подгорели?
        - В костер наступил. Ерунда. Давайте лучше поскорее с Антоном свяжемся.
        - Да, Сержик, давай скорее.
        Натин бросилась к лошадям, и вскоре принесла в ладонях хрустальный шар. Передавая его из рук в руки, она улыбнулась Сержику, и попросила:
        - Постарайся, Сержик! Найди его. Люсе очень тяжело!
        - Я знаю, Натин! Ну конечно, я постараюсь!
        Он присел на валун, и, склонив голову, стал вглядываться в прозрачную глубину шара, мысленно взывая к Захарову.
        Глава тринадцатая
        Сквозь сон Захаров услышал Люськин крик:
        - Антоша, что с тобой? Почему у тебя спина в крови?
        Он, не просыпаясь, пробормотал:
        - Люсь. Ну чего ты? Все нормально! Ты спокойнее снись, не ори.
        Тут вклинился голос Сержика, который настойчиво буравил мозг Захарова:
        - Антон, проснись, проснись, Антон!
        - Да, да! Просыпаюсь! Уже! Что случилось? - откликнулся, наконец- то проснувшийся Захаров.
        - Привет! Тебя что, наказывали? Видок у тебя - жуть! Но, к делу. Времени мало. Ты узнал, где находишься?
        - Нет, извини! Никто не знает, что это за место. Но я в горах. В золотоносных копях Маржана, если это вам что-то говорит.
        - Ничего не говорит. Хотя постой! Золото, говоришь? И его возят из копей куда-то?
        - Скорее всего. Я видел, как золото выносят из пещеры. А что с ним делают дальше, не знаю.
        - Тогда спешу обрадовать тебя - мы, скорее всего, совсем близко. И тоже в горах. Мы видели обоз, который сопровождали человек десять. И патрули, проезжающие перед ними. Так что мы где-то рядом. Если, конечно, это перевозка золота.
        - Хорошо, но будьте осторожны. На рожон не лезьте. Тут полно войск. Что вы хотите делать?
        - Тебя освобождать!
        - Вы с ума сошли. У Маржана тысяча воинов. Они вас сомнут.
        - А что же делать?
        - Повремените немного. Свяжись со мной через шесть часов. Хорошо? Я буду думать.
        - Да, понял, - сказал Сержик, и убрал ладони от шара. Он тотчас заклубился туманом, скрывая изображение лежащего Захарова, а потом, внезапно, очистился, и снова стал прозрачным.
        Люську бил озноб. Нервное напряжение и боязнь за Захарова вылились не в слезы, а в эту неприятную и болезненную дрожь. Натин, заметив подругу в этом состоянии, подошла, и крепко-крепко обняла ее, успокаивающе гладя по волосам. Люська положила голову ей на плечо, и, наконец, боль и разочарование вылились в слезы, которые крупными горошинами потекли по ее лицу, скатываясь на плечо Натин.
        - Ну, Люсья, успокойся! Все будет хорошо! Ну, ты же знаешь Захарова! Разве он когда-нибудь сдавался? Верь ему! Он выпутается! Обязательно!
        - Да, спасибо, Натин, милая! Я знаю, но все равно я очень за него переживаю! За что его избили? Ты видела, он весь в крови!
        - Это следы от плетки. Я знаю. Я видела такие. Если он их выдержал, значит все в порядке. Заживет.
        - Его, наверное, пытали. Да, это точно! Его пытали, Натин!
        - Прекрати, Люсья! Даже если его и пытали, ты ничем ему не поможешь. Тем более своими слезами. Перестань сейчас же! Нам надо выработать план по спасению Антона, а не плакать. Все! Прекращай!
        Сержик, во время этой сцены упорно смотревший в сторону, поднялся на ноги, и, подойдя к девушкам, обнял их обеих, и проникновенно сказал:
        - Дорогие вы мои! Антона, конечно же, жаль. Но меня радует, что мы почти нашли его. Он где-то рядом, и завтра мы найдем его. А пока нам надо найти место для лагеря, и хорошенько подготовиться к завтрашнему дню. А через шесть часов соединимся с Захаровым. Или он что-то придумает, или мы. Другого выхода нет.
        Они постояли еще немного, и, разомкнув объятия, повели коней к выходу из ущелья.
        Волосатый Паско принес холодной воды, и, намочив тряпку, покрыл ею израненную спину Захарова. Антон дернулся от неожиданности, но тут же закряхтел от блаженства. Боль улетучивалась, словно под анестезией.
        - Что, брат, хорошо? - улыбаясь, спросил Паско. - Это у нас водица такая. Все раны и болезни лечит. Ты видел у нас хоть одного больного? Нету! Мы все воду пьем!
        - Лечебная, значит, - прохрипел Захаров распластавшись на нарах. - И за какое время лечит?
        - По-разному, но такие раны, как у тебя, за три дня вылечит с гарантией. Так что будь спокоен. Пей воду, да промывай раны! И все будет хорошо.
        - Спасибо, Паско! Налей мне флягу про запас, ладно? А как наши дела?
        - Потихоньку. В нашей команде уже двадцать семь человек. Считая и нас.
        - Против тысячи воинов Маржана это ничто. Тем более без оружия. Ты узнай, пожалуйста, может быть, кто-нибудь знает, где хранится оружие?
        - Я поспрашиваю.
        - Только осторожнее, Паско! Вдруг найдется предатель. Тогда вся наша работа разрушится. Ты понял?
        - Да, Антон, я все понял. Я буду осторожен.
        Тряпка высохла от горячего тела Антона, и Паско снова намочил ее в плошке. Расправив тряпку на спине Захарова, он хлопнул его по заднице, и сказал:
        - Ладно, лечись. Я пойду, поболтаю с народом. Глядишь, что и узнаю.
        От успокаивающего действия воды Захаров впал в забытье, а потом и крепко уснул, и не заметил, как его раны затянулись молодой, розовой кожей.
        Разложив на тряпице детали пистолета, Люська протирала их до блеска, жалея, что не захватила ружейного масла. Но это было не страшно, главное, чтобы в трущихся частях не было песка. Натин с удивлением смотрела на действия Люськи. Дождавшись, когда подруга начала ловко собирать оружие, она спросила:
        - Откуда ты все это знаешь, Люсья?
        - Антон научил. Оружие любит ласку: чистку и смазку. Так он говорил. Смазки, правда, нет, но почистила я пистолет хорошо.
        - Ты собираешься стрелять?
        - Возможно! Но Захарова я никому не отдам. Пусть и не надеются.
        Со щелчком вставив в рукоятку обойму, она спрятала пистолет в старую, потертую кожаную кобуру, и вытерла руки. Сержик задумчиво смотрел в огонь костерка, над которым висел котелок с водой. Он еще ничего не придумал, и был в растерянности. Как и Захарову, ему требовалась информация, а взять ее было неоткуда. Следовало найти место, где содержат пленного Захарова, и, изучив местность и окружение, создать план освобождения пленника. А до этого все его размышления не стоили и ломаного гроша. Посматривая на часы, он ждал условленного времени для связи с Захаровым, надеясь на его сметку и изобретательность. Приказав девушкам отдыхать, он встал, и размеренно начал ходить вокруг костра.
        - Антон, проснись! Антон! Захаров! - прозвучало в ушах пленника. Он дернулся, и высохшая тряпка слетела с его спины. Спокойно повернувшись, он огляделся, и сел.
        - Это ты, Сержик? Как дела? - спросил он негромко.
        - Ну, кто же еще? Конечно, я! - ответил Сержик. - А ты, я смотрю, уже почти здоров?
        - Похоже! - ответил Захаров, поводя плечами. - Зажило, как на собаке. Ты знаешь, вода-то здесь, в подземелье, лечебная! Живая, считай!
        - Да ты что? Здорово! Надо будет потом создать запас. Когда мы их победим. Ты, кстати, что-нибудь придумал?
        - Когда? Я спал. А ты?
        - И я нет. Что-то не придумывается. Я думаю, утром мы будем искать твою пещеру, а когда найдем, тогда и подумаем.
        - Да, согласен. Держи со мной связь, Сержик. Мне тоже надо сначала восстановиться. И у меня тоже мало информации. Отдыхайте. Привет девушкам.
        - Пока, Антон!
        Захаров поднял руки, и сделал несколько движений торсом, пытаясь определить степень исцеления ран. Нигде ничего не болело, поэтому он оделся, посмотрел по сторонам, и, убедившись, что его смена отдыхает, принялся за свои ножные кандалы.
        Глава четырнадцатая
        Утром Сержик поднял девушек на рассвете, решив, что вряд ли золото вывозят по утрам. Значит и встреча с патрулями менее вероятна. Они выехали из ущелья, и неспешно, постоянно оглядывая местность, порысили вдоль гряды. Выехать на дорогу они не рискнули, и поэтому ехали по бездорожью, огибая большие валуны и обломки скал.
        Глазастая Люська первой заметила всадника, и они успели заблаговременно спрятаться. Пропылив по дороге, всадник умчался в ту же сторону, в которую направлялись и наши путники. Подождав немного, они снова продолжили путь, посматривая на дорогу. Поразмыслив, Сержик решил осмотреться сверху, для чего с трудом, но забрался на пологую скалу, торчащую отдельно от горной гряды. Пользуясь только руками и ногами, он, буквально на четвереньках поднялся на вершину, и, посмотрев по сторонам, крикнул сверху:
        - Вижу! Много народа, всадники. Ага! Обоз тронулся в нашу сторону. Спрячьтесь!
        - А ты как, Сержик? - крикнула в ответ Натин.
        - Я тут посижу пока.
        Обогнав обоз, пара патрульных галопом проскакала мимо, а за ними, под охраной десятка воинов, медленно ехали три телеги, перевозящие драгоценный груз. Всадники бдительно посматривали по сторонам, окружив телеги кольцом. Вездесущая пыль клубами вырывалась из-под копыт коней, но стражники, замотав лица платками, не обращали на это внимания.
        Сержик в который раз пожалел об отсутствии у них бинокля, но что было делать? Кое-как, спустившись со скалы, он расчистил от камней небольшую площадку, и лег прямо на каменистую землю.
        - Ты чего, Сержик? - спросила Натин. - что-то случилось?
        - Да нет, ничего такого. Просто устал. Никогда по горам не лазил. Прямо коленки дрожат. Я сейчас, полежу, и все пройдет.
        - Может тебе водички? Или поесть? - склонилась над ним Люська.
        - Давай водички. Есть не хочу.
        - Сейчас, Сержик, сейчас!
        Люська бегом притащила флягу с водой, запасенной еще в степи, и подала Сержику. Крупными глотками выпив половину емкости, он отставил флягу, и сел.
        - Фух-х, легче стало! Спасибо, Люська!- он передохнул, и продолжил, - Значит так! У меня появилась идея. Я их сделаю!
        - Ну, чего ты придумал? - загорелась Люська, - давай, колись!
        Сержик с ухмылкой посмотрел на девушек, и сказал:
        - Да все просто! Я сам туда пойду. И Захарова выведу. А вы тут подождете.
        - Ну, вот, так я и знала, - заявила Люська. - опять без нас. Мы что, уже ни на что не годны? Учти, лично я обиделась!
        - Да ладно тебе, Люська! Сама понимаешь, что в этом деле вы мне не помощницы. Только мешать будете.
        - Люсь, он правду говорит, - робко сказала Натин, - чем мы там ему поможем?
        - Ну, не знаю! Может быть, и помогли бы! - решительно воскликнула Люська. - Мало ли!
        - Все, все! Закончили диспут! Сказал, не пойдете, значит, не пойдете! Здесь ждать будете! - уже грубовато прикрикнул на своих спутниц Сержик. - Нет у меня времени еще и за вами присматривать. Мне хватит Захарова. Все, я сказал!
        Огорченные и насупленные девушки больше не протестовали. Сержик снял с коня свой рюкзак, и стал шарить внутри, раскладывая какие-то предметы по карманам. Наконец, он отодвинул рюкзак в сторону, и встал.
        - Я пошел! Нечего тянуть. Там Захаров ждет. Осторожнее тут, девчонки.
        Натин подошла к нему, и, крепко обняв, поцеловала. Затем, глядя ему в глаза, сказала:
        - Ты сам будь осторожнее, а мы-то уж побережемся. Удачи тебе!
        Люська тоже подошла, и чмокнула его в щеку.
        - Не сердись, Сержик! Удачи! Мы будем ждать.
        Захарова разбудила перебранка рабов, пришедших с работы на отдых. Тут же рядом с ним плюхнулся на голые доски возбужденный Паско,
        - Слышишь, Антон! Ты не спишь? С нами уже около двухсот человек. Это грандиозно!
        - А сколько надзирателей в пещере?
        - Человек триста.
        - Вот видишь? Они запросто перебьют нас палками. Сколько вообще рабов в пещере?
        - Это я знаю точно. Восемьсот человек в нашей пещере.
        - А что есть еще пещеры?
        - Да, конечно. Эта гора вся изрыта ходами и штольнями. Многие даже соединяют между собой разные пещеры. Я слышал разговоры надзирателей, так вот, они говорили, что на Маржана работают десять тысяч рабов. И эта гора не зря называется Золотой. Она вся напичкана золотом.
        - А из нашей пещеры есть проход в другую?
        - Точно не скажу, не интересовался. Но я узнаю.
        - Вот иди, и узнай! Это очень важно, Паско. А ко мне пришли Хвана.
        Паско исчез, а через некоторое время около Захарова прилег Хван.
        - Как ты, Антон? - спросил он.
        - Нормально. Все зажило. Слушай-ка, ты местный?
        - Ну да, у меня дом в дне пути отсюда, в горах.
        - Так ты что, сулима?
        - Нет, я уже говорил тебе. Я - горс. Мы живем в Сулифате, но нация другая. И вера. Нас мало, поэтому мы сидим тихо, но сулимы хотят и нас согнать с родной земли.
        - Хорошо! Ты можешь достать напильник?
        - Это инструмент такой? Ты хочешь снять кандалы?
        - Ну конечно! Так что?
        - Я сейчас приведу одного спеца, он их снимает на "раз". Не беспокойся.
        - Понятно. А ты не знаешь местных пещер?
        - Всех не знаю, но если поспрашивать у наших..
        - А что, ваших здесь много?
        - Немного, двенадцать человек. Мы умеем прятаться от сулим. Нас можно взять только хитростью.
        - Хорошо! Узнай, есть ли кто, знающий путь по пещерам. Это очень важно!
        - Ладно, я пошел. Я быстро.
        Появился Паско. Прилег около Захарова, и шепотом, чтобы не мешать спящим, доложил:
        - Говорят, что проход есть, но нужен знающий человек. У нас такого не нашлось. Надо Хвана спросить.
        - Уже, - ответил Захаров, - спросил. Он пошел узнавать. Подождем. Кстати, ты не в курсе, где надзиратели хранят оружие?
        - Нет. Наверное, в казарме. С оружием они выходят оттуда.
        - Это плохо. Значит надо брать казарму штурмом. Но у нас мало людей. Вот в чем проблема. Как ты думаешь, если рабы увидят, что мы восстали, присоединятся они к нам?
        - Эх, Антон! Сложный вопрос! Люди разные, кто-то пойдет, кто-то затаится. Посмотрим.
        - Да. Я понимаю. Ох, жаль, Сержика с нами нет!
        - А кто это?
        - Мой друг, колдун.
        - Сильный колдун?
        - Хороший! Нам бы он не помешал. Мы бы с ним дел тут наворочали!
        - Да где же его возьмешь, Антон? Надо стараться освобождать рабов самим.
        Да, ты прав! Давай дождемся Хвана, и составим план. Пора действовать.
        Хван вернулся через полчаса со "спецом" и куском пергамента, на котором каким-то минералом, похожим на мел, была нарисована сеть штреков, пронизывающих Золотую гору. Горс смущенно оправдывал свое долгое отсутствие тем, что необходимо было согласовать разные чертежи, собрать их в один. Спец, маленький горбоносый раб, немедленно начал пилить кандалы длинной стальной пилкой. Хван принялся объяснять Захарову чертеж.
        - Возможно, что что-то и не соответствует уже действительности, - дополнил он чертеж устными объяснениями, - ведь какие-то ходы осыпались, а какие-то вырыты вновь. Но лучшего плана пещер трудно достать.
        - Все отлично, Хван! Спасибо тебе! - сказал Захаров. - Теперь мы в горе. - И сам усмехнулся своей шутке.
        Глава пятнадцатая
        В путь Сержик отправился совершенно не вовремя. Тракт пролегал уже близко к скалам, и ему пришлось постоянно прятаться, когда по оживленной дроге то и дело стучали копыта патрулей и обозов. Но, никто его не заметил, так что к маскировке прибегать не пришлось, чему Сержик был очень рад. Магическую Силу следовало экономить: неизвестно что ждало его впереди.
        Подобравшись к входу в пещеру на расстояние пятисот метров, Сержик затаился в нагромождении обломков упавшей скалы, и принялся наблюдать.
        У входа в пещеру, в который мог бы въехать КамАз, стояло и сидело около десяти - двенадцати стражников. Точнее определить было нельзя, так как кто-то из них вставал, и входил в пещеру, кто-то появлялся из нее. Непрерывной процессией из темного зева пещеры выходили рабы, везущие тачки с породой. Круто сворачивая вдоль скал, они спешили к длинному деревянному помосту, протянутому над бурной речушкой, вытекающей из горы. В конце помоста они высыпали свой груз вниз, и с пустыми тачками возвращались в пещеру.
        Сержик, которому было интересно, куда рабы сбрасывают породу, потихоньку влез на скалу, и увидел, что на берегу речушки устроена настоящая фабрика. Из воды торчало большое водяное колесо, к которому было пристроено здание с воронкой наверху, куда рабы с помоста ссыпали золотоносную породу. Кроме того, вода, подаваемая колесом, стекала на деревянные лотки, у которых также суетились люди. Наверное, это были дробилка для породы, и лотки для ее промывки и добычи золота. Охраны там было вдвое больше, чем у входа. Там же стояли конюшни, к которым как раз подъезжала телега, привезшая целый стог сена.
        Осторожно сползая со скалы, Сержик думал о том, что найти Захарова в такой куче народа будет очень сложно. Но, пора было начинать поиски.
        Планировать оказалось очень сложно. При других условиях Захаров погодил бы осуществлять такой сырой план, но новые друзья очень хотели освободиться, поэтому план был принят.
        Решено было с теми, кто присоединился к заговорщикам, пробиваться к выходу, не охраняемому стражниками Маржана. Был такой на карте, был! То ли это было упущение Маржана, то ли выход сознательно был оставлен без охраны, кто знает? Но это было на руку нашим повстанцам, которых набралось уже двести десять человек. С такой силой уже можно было штурмовать казарму. Можно было уйти и не привлекая внимания, но, во-первых, не следовало оставлять за спиной возможную погоню, а во-вторых, рабы жаждали получить в руки оружие. Побег через спальную пещеру был невозможен, так как компетентные источники утверждали, что на случай бунта выход из пещеры легко заваливался. Через месяц вход раскупоривался, и обессиленных рабов брали голыми руками.
        Восстание началось, когда новая смена готовилась приступить к работе. Немногочисленные надсмотрщики не успели и вскрикнуть, как неожиданно были смяты толпой молчаливых рабов и в пещере, где добывалось золото, и в той, где происходила промывка. Затем объединившиеся рабы с оружием надсмотрщиков в руках хлынули в спальную пещеру, и мгновенно подавив стражу у входа, напали на казарму. Началась резня, и вскоре все охранники были перебиты. Завладевшие их оружием восставшие рабы кинулись в штрек, ведущий на поверхность, но выход из пещеры был уже надежно перекрыт осыпью, заранее подготовленной охраной.
        Захаров собрал всех рабов в спальной пещере, и, забравшись на верхние нары, выступил с речью.
        - Товарищи! - воскликнул он по въевшейся привычке, - мы на пути к победе. То, что надсмотрщики уничтожены, еще не дает нам право называться свободными людьми. Выход из пещеры закупорен. Но, - он жестом успокоил взволнованную таким известием толпу, - нам известен другой выход. Он немного длиннее, чем привычный, так как проходит почти под всей горой, но зато он не охраняется. Я знаю, что не все примкнули к восстанию. И у меня есть к вам вопрос: все ли пойдут с нами, на свободу?
        В толпе рабов началось брожение, и кого-то уже били, а кто-то отступал к дальней стене.
        - Я к чему это спрашиваю? - продолжал Захаров, - Те, кто останется здесь, будут жить месяц без еды, так как никаких запасов в пещерах нет. Правда, воды в достатке. И какой воды! Лечебной! Но водой сыт не будешь. Так что я предлагаю всем покинуть это место и выбираться на свободу.
        Толпа замерла, обдумывая услышанное, а затем, подняв руки вверх, выразила одобрение громкими криками.
        - Хорошо! - стараясь перекричать восставших рабов, воскликнул Захаров. - Тогда запасайте воды и выступаем.
        Из оружия Захарову досталась кривая сабля не лучшего качества, к тому же тупая. Пока основная масса рабов под предводительством Хвана втягивалась в неприметный ход, спрятанный за огромным сталагмитом, он постарался привести оружие в порядок, и налил полную флягу воды из подземного потока. Паско находился рядом с ним, ограждая от ненужных вопросов предводителя. Но, постепенно пещера пустела, и вскоре они остались одни. Темная громада пещеры освещалась теперь только фонарями Захарова и Паско. Свет не доставал до стен пещеры, теряясь в темноте.
        - Пойдем, Паско, - сказал Захаров. - Пора и нам.
        Освещая путь, они добрались до тайного хода, и, пригибаясь, двинулись вслед за беглецами.
        Сотворив заклинание невидимости, Сержик смело направился к реке, стараясь осмотреть все места, где может быть Захаров. Побывав на фабрике, и установив, что друга там нет, он, вслед за рабами с пустыми тачками, вошел в пещеру. Она была небольшой, и служила только для размещения надзирателей и стражников. Пройдя ее насквозь, через темный штрек Сержик попал в еще одну, а из нее еще в одну, которая и была рабочей пещерой. Узкая и длинная, она вмещала сотен шесть-семь рабов, которые непрерывно долбили стену кривыми железяками на длинных деревянных ручках. Другие рабы лопатами загружали выдолбленные камни в тачки, и отправлялись в обратный путь. Надзиратели с дубинками в руках наблюдали за порядком, подгоняя нерадивых.
        Чтобы обойти пещеру в поисках Захарова, Сержику пришлось потрудиться. Постоянно отпрыгивая от снующих повсюду людей, он заглядывал каждому в лицо. Хорошо хоть, что не приходилось сильно осторожничать, потому что шум стоял просто оглушительный.
        Осмотрев всех, Сержик отошел в сторонку, и задумался. Захарова здесь не было. Но был еще один ход из пещеры, у которого стояли два надзирателя. Он осторожно, стараясь не коснуться их, прошел в узкий и низкий штрек, из которого попал в грандиозную пещеру. Тускло освещенная висевшими по стенам фонарями, она была размером со стадион. Ну, может быть, чуть поменьше. Вся она была заставлена деревянными двухэтажными нарами, на части которых спали люди. Сержик охнул, но делать было нечего. Чтобы взглянуть в лицо лежащему наверху, приходилось вставать на нижнюю полку, рискуя разбудить спящего.
        Осмотр закончился часа через три. Захаров среди спящих не обнаружился. Зато Сержик просто обессилел, и прилег отдохнуть на пустующих верхних нарах. Немного полежав и расслабившись, он забылся тяжелым сном.
        Глава шестнадцатая
        Захаров и Паско в это время брели узким извилистым ходом. Временами под ногами хлюпала грязь, но, в основном, они шли по камню, истертому сотнями ног. Когда-то в этом районе, наверное, тоже добывали золото, о чем сообщал желобок, выбитый колесами тысяч тачек с породой в твердом камне. Где-то далеко впереди освобожденные рабы кричали и шумели, радуясь воле. Хван вел их, руководствуясь картой, начерченной на пергаменте. Процессия сильно растянулась, ввиду узких ходов, но упорно преодолевала путь, проложенный в горе много лет назад. В результате они должны были выйти из горы через неохраняемый проход в двух километрах от еще одной из Маржановых золотодобывающих фабрик. Что там будет дальше, Паско не задумывался, а Захаров, справедливо полагая, что утро вечера мудренее, сознательно оттягивал решение. Проклятый недостаток информации портил все дело.
        Они шли несколько часов, не встретив ни одного человека. Присев в небольшой пещерке, Захаров с Паско передохнули, попили водички, и снова двинулись в путь. Когда они собрались еще раз отдохнуть, впереди раздался крик. По цепочке передали, что Хван с первыми беглецами вышел из пещеры. С энтузиазмом бывшие рабы ускорили шаг, а за ними и Паско с Захаровым.
        И, наконец, часа через два, они увидели дневной свет. Он сначала ослепил их, так, что из глаз потекли слезы, и только через некоторое время, проморгавшись, все стало на свои места.
        Вокруг них расстилалась каменистая пустыня с крупными обломками скал, скатившихся с гор. Зелень здесь почти не росла, только редкие пучки жесткой травы лезли кое-где из трещин. Галдящий лагерь беглецов расположился на сравнительно ровной площадке под скалой, уходящей вверх на сотню метров. Улыбающийся Хван подошел к Захарову, и крепко пожал ему руку.
        - Ну, что будем делать? Какие планы?
        - Ты, Хван, меня теперь не спрашивай, - ухмыльнулся Захаров, - ты теперь своей головой думай. Принимай командование, и, вперед!
        - Как принимай? - удивился Хван. - А ты куда?
        - Я теперь человек свободный. Но мне еще друзей найти надо. Поэтому вам со мной не по пути.
        - Почему? - не понял Хван.
        - Я так думаю, основная масса бывших рабов уйдет домой. По-крайней мере те, у которых есть дом, семья. С тобой останется только небольшая часть, останутся те, кому некуда идти. И твоя задача - найти этим силам применение. А у меня своя задача. Где-то здесь мои друзья, которые ищут меня. А я непременно найду их. И тогда мы двинемся назад, в Барбак. Так что вам со мной точно не по пути.
        - Да, понимаю. И где же ты хочешь искать своих друзей?
        - Где-то здесь, в этом районе. Двинусь в сторону Маржановой фабрики, а там посмотрим. Они сами должны со мной связаться.
        - Ну, если так! Жаль, конечно, но что же тут поделаешь! Я надеялся, что ты будешь с нами.
        Захаров промолчал, и Хван, понурившись, повернулся, и зашагал к своим. Забравшись на большой камень, он обратился к восставшим рабам с речью. Паско, привалившийся к скале спиной, с восхищением сказал:
        - Во, дает! Прирожденный лидер. Он их обратает!
        Захаров согласно кивнул головой, и спросил у Паско:
        - Ты как, с ними?
        - Антон, если ты не против, я бы пошел с тобой. Идти мне некуда, а с тобой расставаться не хочется.
        - Да, пожалуйста! Мне только веселее будет.
        Через час, отдохнув, они отправились в путь, оставив позади шумную толпу спорящих людей. На двоих у них была одна сабля, одна дубинка, фляга с водой, и перочинный нож.
        Люська с Натин, поставив лошадей в тени, решили дежурить по очереди, заползая на ту же скалу, что и Сержик. Обзор с нее был хороший во все стороны, и на дальнее расстояние. Отлично было видно дорогу со скачущими по ней всадниками, проезжающими обозами, а также золотодобывающую фабрику. Сержик не давал о себе знать, и девушки откровенно скучали.
        Натин, удобно устроившись на скале, лениво посматривала по сторонам, разговаривая с Люськой, когда увидела двоих человек, приближающихся со стороны, противоположной фабрике. Она тут же предупредила Люську, которая достав пистолет, укрылась за обломком скалы.
        Мужчины, оглядываясь и хоронясь от взглядов с дороги, пробирались вдоль скалистой стены все ближе. Люська, обогнув камень, за которым пряталась, зашла им в тыл, и, выставив ТТшку вперед, строго сказала в спины мужчин:
        - Стоять! Стреляю без предупреждения!
        Один из мужчин обернулся, и воскликнув: - Люська! - бросился к ней, и схватил ее в объятья. Люська с изумлением узнала в этом грязном, измазанном глиной, грязью и нечистотами летучих мышей мужчине своего Захарова. Выронив пистолет, она принялась поцелуями покрывать заросшее бородой лицо Антона, повиснув на его шее. Натин, сползающая со скалы, уже радостно смеялась, предвкушая встречу с Захаровым. Спрыгнув на землю на последнем метре, она побежала к нему, и так же, как и Люська, обвила шею Захарова руками.
        - Ну-ну, девочки, - бормотал зацелованный Захаров, - я жутко грязный, мы только что из пещеры. Испачкаетесь, родные вы мои!
        Сержик проснулся от того, что кто-то потрогал его рукой. Он встрепенулся, открыл глаза, и увидел усталого человека, который собирался залезть на нары, чтобы отдохнуть после смены. Обнаружив, что кто-то лежит на его месте, он во все глаза попытался увидеть оккупанта, но Сержик был невидим.
        Срочно спрыгнув с нар, колдун чуть было не наткнулся на еще одного раба, и, оглядевшись, понял, что попал в самую гущу укладывающихся отдыхать людей. Где отклоняясь, где перепрыгивая через нары, он, наконец, выбрался на свободное место, и задумался. Интуиция подсказывала ему, что Захарова здесь нет. Необходимо было срочно связаться с ним, но сделать это было невозможно. Хрустальный шар остался у Люськи.
        Сержик решил возвращаться. Ломая голову над тем, где искать Захарова, он пошел по направлению к выходу мимо надзирателей, стражников, и суетящихся рабов. Сторонясь от проезжающих тачек с рудой, он медленно двигался, не желая привлекать к себе внимание.
        Выйдя на белый свет, он пожмурился, привыкая к солнечному свету, и огляделся. Неподалеку от входа был поставлен временный навес с парусиновой крышей, под которым, развалившись в кресле, сидел толстый человек. Он внимательно слушал склонившихся к нему двоих мужчин, которые показывали толстяку смутно знакомый Сержику предмет. Подойдя ближе, и приглядевшись, колдун узнал Захаровский штуцер.
        Решив непременно завладеть им, Сержик подошел еще ближе, и стал слушать разговор толстяка с его людьми.
        - И что же, получается? - спросил толстяк.
        - Мы все сделали точно, по крайней мере, как смогли, - ответил один из мужчин, - но ружье разорвало, убив одного из мастеров.
        - И в чем причина?
        - Мы не смогли сделать такие же стрелы, как в ружье, поэтому позаимствовали пока одну такую стрелу для своего ружья. Но, что-то пошло не так. Нам хотелось бы побеседовать с владельцем ружья.
        - Идиот! Владелец ружья - это я! О чем ты собираешься со мной беседовать? Идите, работайте! Через неделю я спрошу с вас!
        - Да, господин, - ответил мужчина, и они, поклонившись, пошли прочь, унося с собой штуцер.
        Глава семнадцатая
        Не выпуская мастеров из виду, Сержик осторожно следовал за ними, пытаясь не столкнуться с кем-нибудь из снующих вокруг людей. Вожделенный штуцер уносился в неизвестном направлении. Новоявленный сыщик представил, как рад будет Захаров, получив назад свое оружие, и даже зажмурился, а открыв глаза, увидел, как мастера садятся на коней. - Черт, - как же быть? - подумал он. Ружье ускользало от него, а он еще ничего не придумал. Решившись, он побежал к коновязи, на ходу продумывая свой облик. Зайдя за коновязь, прикрывшись от любопытных глаз шеренгой привязанных коней, он снял невидимость, и стал воином сулима. Черноволосый, с бородкой клинышком, одет в суконные штаны, заправленные в короткие сапоги, длинную кольчугу и круглый железный шлем. Мастера уже скакали по дороге, удаляясь от фабрики. Воин решительно отвязал от коновязи одну из лошадей, и, ловко вскочив в седло, послал ее вслед уезжающим мастерам.
        Он вспомнил, что Захарова взяли в плен вместе с доспехом, а в пещере он был в каком-то рванье. Следовало бы разыскать и доспех, ведь Сержик не оставлял надежды найти друга. Он представил, как возвращает Антону его имущество, и расплылся в улыбке. А обидчикам он еще отомстит!
        Захаров представил девушкам Паско, который с интересом разглядывал их, особенно Натин. Он сразу узнал в ней соотечественницу, и заговорил с ней, задав кучу вопросов. Оказывается, он несколько раз бывал в селе Натин, и оживленно вспоминал ее односельчан, с которыми имел дело. Девушка тоже оживилась, и с увлечением предалась воспоминаниям. Захаров с Люськой в это время рассказывали друг другу прошедшие события. Спохватившись, Люська достала сумку Захарова, и, найдя смену белья и запасные штаны с рубашкой, подала их Антону.
        - На, переоденься. Больно уж ты грязный!
        - Спасибо, дорогая моя! Жаль, помыться негде!
        Он зашел за большой камень, и вскоре из-за него вылетело грязное тряпье, а к Люське вышел почти прежний Захаров, если не обращать внимания на его заросшее лицо.
        - Так что с Сержиком, - спросил он, приглаживая волосы. - Где нам его искать теперь?
        - Да тут он, недалеко. Вон на эту скалу залезешь, и увидишь. Там сулимы золото добывают, народу полно. Вот он и решил, что и ты там. И пошел посмотреть. Невидимый. Мы, конечно, беспокоимся, но надеемся, что все хорошо будет. Он хороший колдун, самый лучший! Вот увидишь, Антоша.
        - И вот что еще, - Захаров, - продолжила она. - Ты скажи своему другу, что зря он к Натин клинья подбивает, Сержик ему голову оторвет.
        Захаров захохотал, а отсмеявшись, подозвал Паско.
        - Ты, Паско, парень хороший, - улыбаясь, сказал он недоумевающему парню, - но, по-моему, ты попал! Эта девушка, Натин, уже занята. И парень ее - ужасный колдун. Ему отвернуть тебе голову ничего не стоит.
        - Ты это серьезно? Да я ничего такого и не делал. Просто она моя землячка, вот мы и разговорились.
        Паско был напуган и раздосадован, и Захаров поспешил его успокоить.
        - Да ты не переживай! Я тебя, конечно, понимаю, но и ты не слишком напирай. Про его парня я тебе правду говорю. Прими совет - отстань от нее.
        - Ладно, я все понял. Прошу прощения. Я не знал.
        - Ну, вот и хорошо! Пойдем.
        Захаров взобрался на скалу, и прилег там, наблюдая за дорогой и фабрикой. Все так же двигался к реке и обратно поток рабов с тачками, похожий на процессию муравьев. Вертелось водяное колесо, тарахтели жернова, дробящие золотоносную руду. Хаотично перемещались стражники и надзиратели. От коновязи отъехали двое всадников, а немного погодя вслед за ними отправился еще один. Блеснул на солнце металлический шлем, как видно это был воин. Они поскакали вдоль реки, быстро удаляясь от фабрики. Захаров проводил их взглядом, жалея, что всадники поехали другой дорогой, и ему их не разглядеть.
        Не особо скрываясь, Сержик скакал вслед за мастеровыми, удаляясь от фабрики и от Натин с Люськой. Надеясь, что эта поездка будет недолгой, он расслабился, оглядывая окрестности. Дорога шла вдоль реки, петляющей мимо обломков скал. Постепенно белый, мутный поток светлел, успокаивался, а на берегах появлялась растительность. Через два часа неспешной рыси вдали показалась небольшая деревушка, стоявшая у самой реки.
        Мастера спешились у одного из домиков, сложенных из плитняка, отдали поводья мальчику, выскочившему из дома, и вошли внутрь. Мальчик ловко взобрался на одного из коней, а другого повел в поводу. Проскакав по деревушке, он скрылся в небольшой рощице за деревней.
        Сержик спрыгнул на землю, стреножил коня, и снова стал невидимым. Поглядывая по сторонам, он прошел по улочке, и, остановившись у дома, в котором скрылись мастера, стал прислушиваться. Ничего не услышав, он осторожно толкнул дверь, и посмотрел внутрь дома. Так как там никто не всполошился, то Сержик решил войти. Внутри дом был разгорожен на две половины, и в первой никого не было, а из второй доносилось легкое похрапывание. Сержик шагнул к столу, на котором лежал знакомый штуцер. В углу был расстелен кусок материи, на котором лежал доспех Захарова, и его одежда: рубашка, куртка и плащ. Не долго думая, колдун связал доспех с одеждой в один тюк, и, прихватив штуцер, вышел из дома.
        Завидев мальчика, появившегося в конце улицы, Сержик заторопился покинуть деревушку, чуть смущаясь факту беззастенчивого грабежа. Он рассчитывал отвоевать эти вещи в каком-то бою, как ему это виделось, но, как получилось, так уж получилось. После разборки в Барбаке он не слишком жаждал крови, и, возможно, это был лучший выход. Спешно погрузив вещи и вскочив в седло, он повернул коня обратно, приняв вид воина.
        Нужно было поторопиться в ожидании погони, поэтому он, добравшись до фабрики, не останавливаясь, поскакал по дороге вдоль горной гряды. Где-то в каменной россыпи ждали его девушки. Хоть он и не нашел Захарова, но обладание его вещами радовало его. Это значило, что его поиски верны, и Захаров вскоре найдется. Вот только Сержик доберется до хрустального шара, и вопрос о местонахождении Антона будет снят.
        Свернув с дороги у приметной скалы, он увидел, что кто-то дежурит наверху, и приветливо помахал ему рукой. Дозорный, не поднимаясь, энергично замахал обеими руками, и стал спускаться вниз. - Случилось чего? - подумал Сержик, увидев это. Он спешился, и, пробираясь между камнями, осторожно вел своего коня к скале.
        Внезапно из-за большого камня выскочил волосатый и бородатый человек, и схватил его здоровенными ручищами. Сержик опешил, но в ту же секунду увидел, что это Захаров, и закричал от восторга!
        Глава восемнадцатая
        Паско с интересом смотрел на Сержика в облике воина-сулима. Заметив его взгляд, колдун прищурился, осмотрел незнакомца, и спросил у Захарова:
        - Это кто?
        - Приятель мой, - ответил Захаров. - Мы с ним из плена выходили. Зовут Паско. Паско, - это Серж. Очень хороший человек и колдун.
        - Правда, колдун? - с недоверием спросил Паско. - Никогда колдунов не видел.
        - Ну, вот теперь видишь! - ухмыльнулся Сержик.
        Он провел руками по своему телу, и обличие воина стало исчезать с него, как будто размываться, пока не исчезло совсем, и перед Паско остался стоять невысокий, худенький, большеносый парень в непривычного вида одежде. Вытаращив глаза смотрел Паско на метаморфозу, происходящую с Сержиком. Потом он внезапно покраснел как рак, потупился, и пробормотал:
        - Извините!
        Сержик удивленно взглянул на него, и повернулся к Захарову, чтобы узнать, за что извиняется его приятель, но тут на него набросились подбежавшие Натин и Люська, и вопросы отпали сами собой. Девушки тормошили Сержика, щебетали что-то о благополучной встрече, громко смеялись, и целовали его. Кое-как успокоив девушек, колдун, обняв Натин, снова обратился к Захарову.
        - Ты знаешь, Антон, мне неловко об этом говорить, но, чтобы добыть твое снаряжение, я пошел на тривиальную кражу. - Он засмеялся, видя обрадованное лицо Захарова, и продолжил. - Спер! Да, просто спер. И кто я теперь после этого?
        - Ты молодец, вот ты кто! - ответил Захаров. - А что, и ружье привез?
        - А то как же! И броню, и ружье. И даже куртку твою.
        - Отлично! Что бы мы без тебя делали?
        Этот вопрос остался без ответа. Друзья расселись кружком, и стали держать совет. Предварительно Захаров коротко рассказал о своих приключениях в золотых копях. Только потом, приступили к делу. Первостепенной задачей стало покинуть Сулифат, и желательно поскорее. Сержик предложил сначала отомстить Маржану за его отношение к Захарову. К нему присоединился Паско, которому не давало покоя количество добытого рабами золота. Вдвоем они стали уговаривать Захарова и девушек напасть на обоз с золотом. Захаров определенно был против.
        - Вы представляете, какая за нами кинется погоня? Сейчас уже Маржану известно о побеге рабов, и все его войска приведены в боевую готовность. То есть, они без промедления примут меры против похитителей. А нам это надо? Сержик вернул мне похищенное оружие, и большего мне не надо.
        - За что же мы страдали в пещерах? - спросил Паско. - Неужели мы не отомстим рабовладельцу за наше унижение?
        - Ой, Паско! Почему ты не пошел с Хваном? Вот с ним ты и отомстил бы Маржану. А я ничего подобного делать не собирался. У меня своих проблем полно. И ты, Сержик. Тебе мало приключений? Ну, давай, устроим коммунизм в отдельно взятой стране. Тебе оно надо?
        - Ладно, я понял! - хмуро отозвался Сержик. - Замяли.
        - Нет, ну давай девушек спросим. Натин, Люська, вы хотите домой, или с Маржаном воевать?
        - Домой, домой! - загалдели девушки.
        - Вот видишь? Устами прекрасной половины человечества глаголет истина! - улыбнулся Захаров.- Так что, отправляемся домой.
        - А мне что же делать? - спросил озабоченно Паско. Я не собираюсь от золота отказываться. Вы уж извините меня, но я надеялся на вашу помощь.
        - Я тебе советую догнать Хвана с его командой. Вернись назад к выходу из горы. Хван наверняка еще там.
        - Да, я понял! Ну что же, извините еще раз. Не буду тянуть резину, как говорит Антон. Я пойду. Может быть, еще успею.
        - Ну, давай, друган! - Захаров встал, и обняв Паско, похлопал его по спине. - Не обижайся! У нас свои дела.
        Паско поклонился всем, повернулся и медленно пошел прочь.
        К вечеру, когда движение на дороге прекратилось, группа всадников двинулась по направлению к границе. В сумерках невысоко над степью зажглась небольшая звезда, осветившая кавалькаду и полетевшая чуть впереди, освещая дорогу. Через несколько километров всадники остановились на обочине, и спешились.
        Захаров подбежал к одному из тел, недвижимо лежащих у дороги, и, приподняв голову трупа, прошептал:
        - Паско, что же ты, Паско!
        Голова Паско была разрублена саблей, кровь уже запеклась. Еще несколько окровавленных тел в разных позах застыли на обочине. Видно бывшие рабы не смогли справиться с охраной обоза, и полегли в неравной схватке.
        - Давайте унесем их от дороги, - попросил Захаров. - Хоронить некогда, хоть с дороги уберем.
        Они с Сержиком перенесли погибших, одетых в рабское тряпье, подальше от дороги, сложили в ряд, и Захаров, кривя лицо в страдальческой гримасе, быстро прочитал "Отче наш". Закончив скорбный труд, путники уселись в седла, и дорога снова приняла их.
        Всю ночь они проскакали, не проронив ни слова, только от Захарова, вырвавшегося вперед, изредка доносились крепкие словечки.
        Добравшись до Збирохона, путники свернули в сторону от дороги, и устроились на дневку в неглубокой балке. Выставив часового, остальные повалились спать. Ближе к вечеру, когда воздух посвежел, поужинали, не разводя костра, и снова, на отдохнувших конях на рысях поскакали в обход города дальше, к Чертане.
        До Чертаны добрались без происшествий, и снова залегли на дневку. В дежурство Сержика колдун заметил необычную активность на дороге, и разбудил Захарова. Антон, присоединившись к нему, долго разглядывал воинов, мечущихся на дороге, и сказал Сержику:
        - Молодец Натин! Сообразила замаскировать съезд с дороги. А то мы с тобой лопухнулись. Отстреливались бы сейчас.
        -- Да, она вообще молодец! - подтвердил Сержик, - соображает хорошо! Сколько раз она нас уже выручала!
        - Ты как думаешь, Сержик, - перевел разговор на другое Захаров, не переставая следить за дорогой, - может быть нам лучше пересечь границу не на посту? Смотри, как нас ищут. Это не рабов, это нас ищут. Конкретно - меня!
        - Я еще не думал над этим, - ответил Сержик. - Придумаем что-нибудь. Просто так нам и через пост не пройти. Вот сволочь, этот Маржан! Поднял шумиху на всю страну!
        - Ладно, пойду досыпать. Ты тут посматривай!
        - Спи, Антон! Я скоро Люську разбужу. Ее очередь дежурить.
        Захаров спустился вниз, и присоединился к спящим девушкам.
        В сумерках к пограничному посту со стороны Чертаны прискакал воин-сулима, и, спешившись у ворот, показал часовому парсу с тагиром, и потребовал начальника. Часовой послал сигнал, и вскоре пузатый сотник, чертыхаясь, вышел на крыльцо. Увидев воина, он пошел к нему, и еще на подходе спросил:
        - Эй, ты гонец, что ли?
        Воин, внимательно глядя ему в глаза, произнес:
        - Прикажи отворить ворота!
        Сотник оторопело глянул на воина, и, подчиняясь неведомой силе, исходящей от него, крикнул часовому:
        - Открывай!
        Часовой оттащил створку ворот в сторону, и сейчас же из-за казармы вынеслась кавалькада всадников и, грохоча копытами, проскочила в открывшуюся щель. Воин, не отводя глаз от сотника, строго сказал:
        - Сейчас ты забудешь что нас видел! Ты пойдешь спать, и все забудешь. Пошел!
        Сотник повернулся, и побрел в казарму, а воин сел на коня, подъехал к часовому, и нагнувшись с седла, посмотрел тому в глаза, и проникновенно сообщил ему:
        - Ты ничего не видел! Ворота не открывал! Никто не проезжал! Ты понял?
        - Да, господин! - ответил часовой, закрывая ворота за Сержиком, который пустил коня в галоп, пытаясь догнать ускакавших вперед товарищей.
        Часть пятая
        Глава первая
        Тетя Лилла встретила их на въезде в деревню. Обрадованной Натин она сообщила, что чувствовала их приезд, и это ничуть не странно. Она и раньше чувствовала нечто подобное. А сегодня, проснувшись еще до рассвета, вдруг поняла, что надо поспешить на край деревни, чтобы встретить племянницу. Поэтому она здесь.
        - А где же дядя Кирам? - спросила Люська.
        - Готовит конюшню. Вы же поживете немного?
        - Ой, тетя Лилла! Не знаю, сможем ли мы? Мы торопимся, - ответил ей Сержик. - Мы отдохнем, потому что ехали ночью. Но не больше.
        - Отдохните день хотя бы! Мы вас так ждали!
        Девушки с мольбой посмотрели на Захарова, который сделал строгое лицо, но не выдержал, и рассмеялся.
        - Ладно, отдохнем, а там видно будет.
        Ведя коней в поводу, они прошли еще спящей деревней, и, поприветствовав дядю Кирама, принявшего у них поводья, зашли в дом. Быстрый завтрак с зеленым чаем подбодрил их, и они принялись рассказывать приемным родителям Натин о своих приключениях.
        Тетя Лилла ахала и прижимала ладони к пухлым щекам, глядя на Натин, а дядя Кирам с серьезным лицом внимательно слушал рассказчицу, и покачивал головой. Захаров рассказал свою часть приключений, а Сержик - свою. Под конец повествования даже девушки, слышавшие эти рассказы в подробностях впервые, затаив дыхание, с восторгом в глазах смотрели на героев.
        Только дядя Кирам, помолчав, заявил:
        - Вы думаете, Маржан вас забудет? Вы обидели его, и он постарается отомстить. Будьте осторожны! Возможно, его отряды уже рыщут по нашей степи в поисках вашей команды. И стоит вам выехать на дорогу, как они атакуют вас.
        - Ну, не стоит недооценивать нас, дядя Кирам. - ответил Сержик. - мы тоже кое-что умеем. До сегодняшнего дня мы справлялись со многими трудностями, и надеемся на дальнейший успех.
        - Может быть и так, - сказал дядя Кирам, - но Маржан н-и-к-о-г-д-а не отступится. Я знаю его. Это очень гордый и злопамятный человек. Заставить его отказаться от мести можно, только если убить его.
        - Мы готовы, правда, ребята? - сказал Захаров - Голыми руками нас Маржан больше не возьмет. Мы будем очень осторожны!
        - Ну что ж, поступайте, как знаете! - глядя в сторону, сказал дядя Кирам. Тетя Лилла соболезнующе смотрела на путников, утирая слезы. Натин прильнула к ней, что-то шепча на ухо. Возбужденная Люська ерзала на лавке, словно собиралась тотчас кинуться в бой. Только Сержик с Захаровым были спокойны и расслаблены.
        Тетя Лилла постелила им на полу в задней комнате четыре тюфяка, набитых сеном, и пожелала хорошего отдыха. Умаявшиеся путники быстро заснули, и проснулись только тогда, когда хозяйка позвала их обедать. Поддавшись уговорам хозяев, они согласились побыть в гостеприимном доме до утра, хотя и с большой неохотой.
        - Мы так никогда до сокровища не доедем, - ворчал Сержик. - Зачем мы вообще в этот мир приехали, вы хоть помните?
        - Наверное, чтобы найти меня? - с невинным выражением лица предположила Натин.
        Сержик отчаянно покраснел, и, кинувшись к своей девушке, рассыпался в извинениях. Натин, лукаво поглядывая на него, сделала вид, что не принимает его извинений, но скоро смилостивилась, и обняла своего любимого, положив голову ему на плечо.
        - Я помню, зачем мы сюда приехали, - ответил Захаров. - Но путь к сокровищам получился очень уж извилистым. Не наша вина в этом, но, надеюсь, что когда-нибудь эта дорога закончится. Ты, кстати, не забыл, что у тебя отпуск кончается?
        - Да и черт с ним! - воскликнул Сержик, поглаживая по плечу разомлевшую Натин. - Я еще посмотрю, возвращаться ли мне назад. Чего я там забыл? Мне и тут хорошо.
        - Ну-ну! - скептически хмыкнул Захаров. - Ностальгия не замучит?
        - Там видно будет, - самодовольно ответил Сержик. - Браслет со мной, и всегда можно вернуться.
        На этом дискуссия закончилась, и они снова повалились на тюфяки, чтобы переварить вкусный и сытный обед.
        На рассвете следующего дня, отдохнувшие и посвежевшие, путники садились на коней. Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, выехав на дорогу в Барбак, они не спеша трусили по влажной после ночного дождя дороге. День обещал быть безоблачным, но не жарким, так как наступила осень. Дыша полной грудью, они радовались хорошему дню и безоблачному небу.
        Только Сержик почему-то волновался, въезжая на возвышенности, и оглядывая окрестности при каждом удобном случае. Захаров спросил его:
        - Сержик, в чем дело? Ты что-то чуешь?
        - Какое-то чувство тревоги, не могу понять откуда. Вот и поглядываю вокруг.
        - Ну, смотри внимательнее. Хорошо бы, если ты зря волнуешься. Но, я думаю, что ты прав. Я помню, ты, однажды, уже почувствовал разбойников. Скажу девушкам, чтобы они были готовы.
        Всадники напали на них почти в том же месте, что и карахи когда-то. Человек двадцать вымахнули из-за ближнего холмика, и кинулись в атаку. Но путники уже были готовы к нападению, и на воинов - сулима обрушился шквал огня. Громко бухал штуцер Захарова, с шипением летели файерболы Сержика, татакал пистолет Люськи. Только Натин, выставив саблю, вертелась в седле, предвкушая конную атаку. Но воины, потеряв сразу половину личного состава, откатились назад, и начали обстрел из луков. Расстояние было большим, поэтому стрелы намного не долетали, а вот пули из штуцера косили сулимов без задержки. Когда от отряда осталось шесть человек, сулимы повернули коней, и пустились наутек. Преследовать их никто не стал, лишь Натин сделала движение, как будто рубит неприятеля, и разочарованно сунула саблю в ножны.
        Решив, что теперь сулимы знают их местонахождение, Захаров выставил дозор, который двигался впереди по высоким местам. Первой в дозор вызвалась Натин, и ей-то и пришлось увидеть вдали большой отряд. Но кто это был, она не смогла определить, поэтому, узнав об этом, Захаров не стал поднимать тревогу.
        Сержик предложил сменить маршрут. Вернее, он задумал обмануть сулимов, которые предполагали, что беглецы движутся по дороге. Сержик вызвал в памяти их прошлый путь к Барбаку, и магически зафиксировав пункт назначения, предложил провести отряд напрямую, по бездорожью. Захаров, поразмыслив, этот план принял, но решил использовать его только после ночевки, не думая, что сулимы станут нападать в темное время суток. Обычно они боялись темноты, и не совершали никаких путешествий ночью.
        К вечеру они отъехали от дороги на полкилометра, и устроились на ночлег. Сержик устроил вокруг путешественников и коней прозрачную преграду, наподобие той, что чуть не раздавила разбойников. Конечно, на ее создание и удержание уходило много сил, но Сержик рассчитывал пополнить Силу в Барбаке, в доме колдуна Стаха.
        Чувствуя себя в безопасности, они стреножили коней, и спокойно уснули, даже не выставив караула.
        Глава вторая
        Ночью они слышали тошнотворный вой карахов, пытающихся преодолеть прозрачную стену, но никто из них даже не шелохнулся. Не стоило тратить драгоценное время впустую. Заклинания Сержика были прочны и нерушимы.
        На рассвете, когда карахи ушли, несолоно хлебавши, отряд снова продолжил путь. Но теперь они скакали по бездорожью, следуя за Сержиком, которого вела к Барбаку одному ему видная звезда. День начался, но солнце не показывалось, небо затянула серая хмарь. Натин с тревогой поглядывала на небо, оглядываясь вокруг, и, наконец, подобравшись поближе к Захарову, прокричала ему:
        - Антон, надо остановиться!
        - Что случилось? - спросил в ответ Захаров.
        - Шарган, скоро будет шарган!
        - Это что еще за чудо?
        - Это дождь, в котором тонут и люди и кони, если они без укрытия. Шарган - это страшно!
        - Черт, а что же делать? Где нам укрыться?
        - Здесь негде. Я не знаю, что делать! Мы все утонем!
        - Без паники! Что-нибудь придумаем!
        Захаров придержал коня, и, дождавшись приближения Сержика, объяснил ему суть дела. К этому времени они остановились на плоской вершине холма, откуда ясно видна была наплывающая с запада черно-коричневая туча, подсвечиваемая снизу яркими молниями. Уже был слышен отдаленный гром, когда Сержик, оторвавшись от лицезрения этой громады, объявил:
        - Спешиваемся! Стреножить лошадей, чтобы не разбежались! Сейчас крышу буду строить.
        Пока остальные выполняли этот приказ, признав его право командовать в такой ситуации, Сержик спрыгнул с коня, и, шепча слова заклинания, закрутился вокруг себя. Сделав еще несколько пассов руками, он напрягся, и замер. И сейчас же вокруг путников стало подниматься прозрачное силовое поле, смыкаясь наверху громадной полусферой.
        - Натин, - крикнул он сквозь гул усиливающегося ветра, - долго будет идти этот твой шарган?
        - Примерно полчаса, но он не мой, - ответила стоящая на коленях, и с испугом смотрящая на приблизившуюся тучу, Натин. - Мне его и даром не надо!
        - Ну, полчаса я выдержу. Но силы уходят быстрее, чем я думал. Вот черт, как некстати!
        Ураганный ветер налетел на полусферу, стараясь снести ее и утащить в неизвестность, но это ему не удалось. Прозрачная стена даже не дрогнула, а внутри не ощущалось ни малейшего дуновения.
        Между тем туча, закрывшая все небо, погрузила во мрак окружающую местность. Только молнии разрывали темноту, следуя за тучей. Оглушительные раскаты грома сопровождали каждую молнию, с треском разрядов вонзающуюся в землю. Девушки, несмотря на сферу, укрывшую путников, стояли на коленях, и молились во спасение. Сержик с Захаровым сдерживали испуганных коней.
        И, наконец, хлынул дождь! Но какой это был дождь! Его можно было сравнить с ниагарским водопадом, нисходящим с небес. С сотней ниагарских водопадов, слившихся в один поток! Сфера как будто бы стояла на дне глубокого бассейна, заполненного пресной водой, мутной от миллиардов песчинок, взметнувшихся вверх от удара стихии. Даже под крышей трудно было выжить в таком ливне, а у попавшего под шарган в чистом поле шансов не было.
        Но наши путники не ощущали никаких неудобств, кроме молний, ударяющих не только рядом со сферой, но и непосредственно в прозрачную ее оболочку. Разряды, разбрызгиваемые по поверхности сферы, делали ее видимой, и словно сотканной из голубых извилистых волосков атмосферного электричества. Внутренность сферы на мгновение освещалась этим призрачным и фантастическим светом. Зрелище было чарующим, но и пугающим. Стоило на несколько минут исчезнуть сфере, как путники неминуемо погибли бы. Но Сержик, сжав правую руку в кулак, напряженно ждал окончания этого феерического зрелища, и не собирался сдаваться.
        Внезапно уровень осадков стал понижаться, и вот уже верхняя часть сферы освободилась настолько, что ясно видна была граница воды и воздуха. Но молнии еще били в сферу, освещая путников, и раскрашивая их лица в синий, мертвенный цвет.
        Туча уходила, переливаясь сотнями молний. Освободившись от своего груза, она набрала скорость, и исчезла ровно в то мгновение, когда последние капли воды впитались в степной песок. Выглянуло солнце, и хмурые лица путников разгладились, радуясь окончанию действия опасного чуда природы.
        Мановением руки Сержик убрал сферу, и облегченно вздохнул. Захаров, заметив его изможденный вид, спросил:
        - Ну как ты, Сержик?
        - Плохо! Немного Силы еще осталось, но очень мало. Хорошо хоть на шарган хватило. Я не собирался заезжать в Барбак, да мы все не собирались, но мне придется туда заехать. Дело в том, что я не знаю, что нас ждет в сокровищнице. Поэтому надо быть готовым ко всему. А ближайший источник Силы в Барбаке. Давайте, вы останетесь неподалеку от города, а я по-быстрому заряжусь Силой, и вернусь.
        - Я думаю, что это плохая мысль. Мы уже пытались разлучаться, и ничего хорошего из этого не вышло. Ты не забыл, как я поехал на разведку? По-быстрому? Так что давай не будем! - Захаров помолчал, глядя на насупленного Сержика, и продолжил: - Тем более, что Силы в тебе мало. Случись чего, кто тебе поможет? Согласен, что твоя Сила нам нужна. Сколько раз мы выпутывались из неприятностей только благодаря твоим способностям! И мы все поедем в Барбак.
        - А ты не боишься, что мне придется отвечать за убийство начальника стражи и стражников? - спросил Сержик. - Я понимаю, что они заслужили, но все же?
        - Мне кажется, что ничего страшного не произойдет. Я так понял, что во время той акции ты был невидим. Правильно? - Дождавшись утвердительного кивка Сержика, Захаров снова заговорил: - Тебя никто не видел, правда? Ну, так чего бояться? Нас никто не примет за нежелательных в городе людей. Поедем как обычно, в трактир к дяде Грану. Есть еще возражения?
        - Нету возражений, - повеселев, ответил Сержик. - Девчонки, едем в Барбак, к дяде Грану, - крикнул он. - Собирайтесь.
        Обрадованные девушки принялись навьючивать лошадей, и вскоре кавалькада всадников понеслась к городу.
        Остаток пути всадники проскакали без происшествий. Видно шарган здорово проредил желающих поквитаться с путниками, и они не смогли с ними встретиться. Но никто из наших искателей приключений об этом не жалел.
        Барбак показался им немного не с той стороны, так как они подъехали к нему не по дороге. Пришлось огибать город по дуге, и только увидев открытые ворота, путники поняли, что Барбак ждет их.
        Стражники не обратили внимания на чужеземцев, въехавших в город и заплативших подорожные. Мало ли чужеземцев приезжает в Барбак!
        Глава третья
        Напряжение отпустило их уже в городе. Никуда не сворачивая, путники шагом проехали по пустынной улице и свернули в открытые перед ними ворота трактира.
        Мальчик принял у них лошадей, а седой дядя Гран пригласил в трактир. С радостью оставив слугам возню с поклажей, наши герои вошли в трактир, и расположились за квадратным столом. В трактире ничего не изменилось, только вместо черноглазой Райзы еду им на стол подавала совсем другая девушка. Чем-то неуловимо похожая на Райзу, но не такая яркая, как погибшая служанка.
        Дядя Гран искренне был рад их приезду, и предложил им те же комнаты, что и в прошлый раз. Получив согласие Захарова, слуги оттащили рюкзаки и сумки в одну из комнат, предназначенную путникам.
        В дом колдуна Стаха решили идти сразу же после ужина. Запаслись электрическим фонарем, который еще вполне исправно светил, и, взяв с собой на всякий случай оружие, отправились в знакомый переулок.
        Дом, казалось, остался в прежнем состоянии. Не таясь, они вошли через ворота во двор, заросший травой, и подошли к крыльцу. Захаров сначала с любопытством разглядывал истертые ступени, а затем, толкнув дверь, вошел в дом. Сержик удивленно уставился на дверь, и, обернувшись к девушкам, спросил:
        - Вы не помните, я, кажется, заговорил дверь? Или нет?
        Люська вопросительно посмотрела на Натин, а та, в свою очередь, на Люську. Сержик, поняв, что здесь толку не добьешься, что-то недовольно бормотнул себе под нос, и решительно вошел в дом. Захаров рассматривал убранство комнаты, трогая реторты и колбы, заглядывая во все углы. Тарелка, стоящая на столе заинтересовала его, и он внимательно рассмотрел ее, и даже понюхал. Сержик, тем временем, молча, открыл люк, и, включив фонарь, спустился в подвал.
        Девушки в дом не пошли, а усевшись на ступеньках крыльца, принялись щебетать о том, о сем. Увлекшись разговором, они и не заметили, как во двор вошел человек. Да и немудрено. Человек, одетый в серый плащ с капюшоном был так неприметен, что Люська подняла на него взгляд только тогда, когда он словно вырос возле них. Уже вечерело, и под капюшоном можно было рассмотреть только черную бороду, да горящие злобой глаза.
        Вылезший из подвала Сержик сменил гнев на милость, и улыбнулся, увидев, что Захаров, присев у стола на табурет, разглядывает на свет содержимое одной из колб.
        - Ты знаешь, - сказал Антон, - здесь есть совершенно свежие растворы. А ты говорил, что тут никого не бывает. И тарелка немытая. Кто-то недавно ел.
        - Ну, не знаю! Не было никого, - ответил Сержик. - А ты уверен?
        - Сто пудов! Стах где-то рядом. Что делать-то будем?
        - Не пугай! Я уже пуганый! Да и не тот несмышленыш...
        Их разговор прервал рык разъяренного зверя и женский отчаянный крик, раздавшиеся со двора. В одно мгновение, выдернув из-под плаща штуцер, Захаров взвел курки и выскочил на крыльцо. Сержик последовал за ним.
        Огромный зверь, напоминающий волка, но цвета воронова крыла, и около полутора метров роста в холке, навис над девушками, сжавшимися в комок на ступеньках крыльца. Страшная пасть с пятнадцатисантиметровыми клыками и обилием острых зубов уже раскрылась, чтобы разорвать на части непрошенных гостей, когда Захаров нажал на курок. Тяжелые девятимиллиметровые пули одна за другой пробили прочную, словно бронированную черепную коробку, отбросив зверя в дальний угол двора как кутенка.
        Девушки, ошалевшие от ужаса, вскочили с крыльца, и бросились вон со двора. Захаров спешно перезаряжал ружье, кося глазом на поверженного зверя. Сержик, проводив взглядом напуганных подруг, сбежал с крыльца, и направился к неподвижно лежащему монстру.
        В это время зверь шевельнулся и стал изменяться. Трансформация началась с задних лап, которые превратились в человеческие ноги, одетые в короткие сапоги, затем продолжилась вверх по телу, и скоро перед ними лежал чернобородый мужчина в сером плаще с капюшоном. Глаза его были открыты, и, уставленные в зенит выражали полнейшую, всепоглощающую злобу. Две дырки на его лбу неумолимо стягивались, зарастая.
        - Антон, он скоро снова оживет, - крикнул Сержик, наблюдая трансформацию.
        - Так сделай что-нибудь! - крикнул в ответ Захаров, сжимая в руках штуцер, нацеленный на зверя. - Ты у нас колдун, или кто?
        - Я, но я не могу вот просто так!
        - Как, просто так?
        - Ну. Убить его.
        - Тогда он убьет тебя! И всех нас, Сержик, если ты не сможешь. Я могу только снова ненадолго задержать его. Ты ведь знаешь, как остановить Стаха?
        - Да, я знаю. Но я не могу.
        - Сержик, наша жизнь в твоих руках! Ты понимаешь? Он сейчас встанет и оторвет всем нам головы, как руку тому несчастному колдуну. Ты этого хочешь?
        - Хорошо! - с мукой в голосе сказал Сержик. - Я сделаю это! Но и ты будь наготове.
        Он достал из-за пояса ритуальный кинжал, добытый в могиле колдуна и вампира, и, встав около тела на одно колено, замахнулся, но медленно опустил руку с кинжалом, оставив ее висеть вдоль тела.
        - Сержик! Твою-то мать! Скорее! Он уже восстановился! Скорее, Сержик! - кричал ему Захаров.
        Сержик на мгновение повернул к нему голову, и вдруг почувствовал, как в его левую руку вцепилась другая рука - сухая и костлявая. Колдун Стах еще не видел ничего своими глазами, но уже сумел понять, что рядом враг. Мгновенно рука Сержика онемела, словно замороженная, и этот холод медленно пополз к его сердцу. Он громко застонал, и, уже не раздумывая, снова замахнулся, погружая острие кинжала в сердце колдуна.
        Мгновенно все переменилось. Стах начал биться, словно собирался вытолкнуть из себя заколдованное лезвие, но Сержик не дал ему шанса. Поток заклинаний вырвался из его искривленного мукой рта, и каждое слово, словно гвоздь в крышку гроба, заставляло тело Стаха успокаиваться, все реже содрогаться, пока не затихло совсем. И тогда светящийся поток энергии хлынул из бездыханного тела Стаха, заставив Сержика кричать от боли и наслаждения. Наконец свечение угасло, и Сержик свалился рядом с трупом, не отпуская рукоять кинжала. Наступила тишина.
        Захаров, бдительно наблюдавший за этим процессом, опустил ствол штуцера вниз, и подошел к лежащим. Толкнув ногой безвольное тело Стаха, он с усилием разжал пальцы Сержика, сомкнувшиеся на рукоятке кинжала, и вынул лезвие из раны. Тягучая черная кровь медленно заструилась на плащ колдуна. Захаров двумя движениями вытер кинжал о траву, и потрепал Сержика за плечо.
        - Что? - спросил непонимающе Сержик, тараща испуганные глаза на Захарова. - Что?
        - Все уже! Вставай! Ты молодец, сделал все, как надо! - улыбаясь, ответил ему Захаров.
        Все так же с удивленной физиономией, Сержик встал, и только разглядев лежащее у его ног тело, вскрикнул, и пошатнулся.
        - На, возьми, - сказал ему Захаров, протягивая кинжал, - может еще, когда пригодится.
        - Не хотелось бы, - пробормотал Сержик.
        - Ну, тут уж ничего не поделаешь. Или они нас, или мы их. Так что не переживай. Как ты?
        - Уже лучше. Но немного не по себе. Я ведь теперь и силу Стаха забрал. Вроде как нечестно.
        - Ну, вот уж неправда! Он, между прочим, на наших девушек напал, и понес заслуженное наказание.
        - Да, да. Ладно. Пойдем отсюда.
        Глава четвертая
        Захаров посмотрел на Сержика, подумал, и, наклонившись над трупом, стал обшаривать его карманы. Через минуту, перевернув податливое тело, он что-то нащупал в потайном кармане, и, повозившись, вынул на свет чудесную вещицу. Это был черный камень, обработанный в форме яйца. На широком конце его зловеще сиял внутренним светом вделанный в камень большой рубин, что придавало яйцу вид глазного яблока с дьявольским, красным зрачком. От камня явственно исходило тепло и мягкое принуждение к действию. Захаров не понял, к чему толкал его камень, и, решив не заморачиваться, протянул его Сержику.
        - Око ночи! - заворожено вздохнул колдун, не беря в руки камень. - А я и забыл, что оно у Стаха.
        - Так возьми его, чего ты ждешь? - удивленно воззрился на него Антон.
        - Не могу! Ты достал его, тебе им и владеть. Разве что, ты мне его даришь?
        - Чудак-человек, конечно, дарю! - усмехнулся Захаров. - Мне-то оно зачем?
        - Тогда давай!
        Сержик осторожно взял артефакт из рук Захарова, и внимательно его рассмотрел. Пройдя несколько шагов по направлению к крыльцу, и увидев, как рубин разгорается все ярче, он удовлетворенно кивнул, и спрятал Око ночи в карман.
        - Где наши девчонки? - спросил он, оглядываясь. - А-а, ну да, они же убежали. Черт, я бы и сам убежал, если бы не ты, Антон! Не уверен, что сам так смогу. Перевоплотиться, я имею в виду.
        - А камень? - спросил Захаров.
        - Камень? - удивился Сержик. - А, ты про Око ночи? Это артефакт, позволяющий находить выходы Силы, а еще аккумулятор, накапливающий некоторое ее количество. Самое главное, конечно, второе. Теперь я заряжен втрое больше обычного. А магических знаний у меня прибыло впятеро! Если бы ты знал, Антон, как это здорово! Я чувствую себя почти всемогущим. Умирая, Стах передал мне свои знания и умения. Мне надо только освоить все это добро, потому что все это для меня так необычно!
        - Ты справишься, Сержик! - уверенно сказал Захаров. - Я не колдун, но чувствую, что все будет хорошо. Только не спеши осваивать все сразу. Мало ли... Осторожнее, хорошо?
        - Да я и сам понимаю. И даже побаиваюсь своих возможностей. Сдуру-то такого можно наворотить!
        - Ну, вот и ладно! Пошли, поищем девчонок.
        Сержик сделал знак рукой, что-то шепча под нос, и труп мгновенно исчез, не оставив и следа на траве. Колдун повернулся к двери, и снова что-то шепнул.
        - Ты чего там шепчешь, Сержик? - спросил Захаров.
        - Запираю дверь, да понадежнее. А то сегодня ты вошел, как ни в чем ни бывало, а я ведь запер в прошлый раз! Хотя, конечно, это ведь Стах! Ладно, пошли!
        Девушки прятались в небольшой нише, образованной двумя заборами, и уже пришли в себя. Люська держала в руке пистолет, а Натин - обнаженный клинок. Обе обрадовались появлению друзей, и кинулись к ним, не успев спрятать оружие. Люська, обнимая Захарова, заехала пистолетом ему в ухо так, что тот ойкнул, и Сержик, увидев это, предусмотрительно отобрал у Натин ее саблю.
        - Ну что, вы убили волка? - возбужденно спросила Люська? - То есть оборотня?
        - Это не оборотень, - добродушно ответил Захаров, потирая ухо, - это колдун Стах.
        - А-а, вот в чем дело! Вот почему он так взъярился! А мы смотрим, был дяденька, как дяденька, а потом - р-раз, и волчара! Какого черта, кричит, вы тут делаете?
        - Ага! Страшный такой! Ка-ак разинет пасть! - подтвердила Натин. - Глаза сумасшедшие, так насквозь и прожигают!
        - Ну, все, все! Нет его больше! - сказал Сержик, вспомнив Стаха. - Был, да сплыл!
        - Ой, мальчики, какие вы молодцы! - воскликнула Люська. - С нас причитается! Правда, Натин? - и засмеялась.
        За обсуждениями сегодняшних приключений они не заметили, как наступил вечер. В переулке стемнело, свет зажженного в конце его факела еле-еле был виден. Следовало возвращаться в трактир, и молодые люди поспешили покинуть мрачное место. Девушки, испуганно прижимаясь к своим мужчинам, поторапливали их, да и Сержик с Захаровым не собирались задерживаться.
        Сделав несколько шагов по направлению к выходу из тупика, они вдруг были остановлены Сержиком, который, словно что-то почуяв, прошептал:
        - Стойте! Это нападение!
        И сейчас же темные фигуры, спрыгивая откуда-то сверху, грамотно и ловко окружили их. Захаров, уже успевший взвести курки, машинально пересчитал нападающих. Их было двенадцать . Одна из фигур отделилась от стены дома, и приблизившись, произнесла:
        - Ну, что, попались пташки? От Мамзета еще никто не уходил! Сейчас мы будем вас ме-едленно резать, чтобы вы заплатили за все: за разгром моей банды, смерть Даргиза, да просто за мое плохое настроение. С кого первого начнем? Я бы начал с ваших сладких
        баб. Говорят, чужеземки в постели творят чудеса. Мы это обязательно проверим.
        - Господи, как ты нас напугал! - с усмешкой сказал Захаров. - Ты еще жив, Мамзет? Мы думали, что ты давно гниешь где-нибудь в канаве, как издохший карах. Тебе мало того, что мы с тобой сделали?
        - Ты, - шипя, как змея, сказал Мамзет, - тебя я буду резать целую неделю! Буду отрезать по кусочку, по пальцу! Ты будешь вопить, и молить о пощаде! Молись своим богам, чужеземец! Ты плохо знаешь Мамзета!
        - Слушай, Сержик, - спросил Захаров, не отводя ствол ружья от Мамзета, - а нельзя их не убивать? Что-то я уже насытился убийствами. - И засмеялся.
        - Даже и не знаю - весело ответил Сержик, - что делать с этими негодяями? Может на Луну закинуть?
        - А тут есть Луна? Я что-то ни разу не видел, - озадачился Захаров. - Натин, у вас есть Луна?
        - Не знаю, что это такое, - настороженно ответила девушка.
        - О чем вы там бормочете? - спросил Мамзет. - У вас что, от страха мозги заклинило?
        - Я знаю, что с ними сделать, - вдруг воскликнул Сержик. - Правда, без суда и следствия, но это ничего.
        Мамзет не понял, как это случилось, но его тело вдруг окаменело, так что он не смог пошевельнуться. Его товарищи также застыли в неестественных позах, и, насколько смог увидеть Мамзет, растеряли все свое оружие. Его сабля и кинжал также валялись под ногами.
        Вдруг разбойники шевельнулись, и стали сходиться, сбиваясь в плотную кучку вокруг предводителя. Словно связанные одной веревкой, они одновременно оторвались от земли, и, взлетая, словно ракета, исчезли в темноте ночного неба.
        - Куда ты их, Сержик, правда, что ли на Луну? - спросил Захаров.
        - Я их приговорил к бессрочным каторжным работам, - смеясь, ответил Сержик. - Отправил к твоему знакомцу, Маржану. Пусть поработают кирками для разнообразия.
        - А не сбегут? - спросил Антон.
        - Ну, уж нет! Туда они попадут уже в кандалах, так что все в порядке. Пора им уже и честь знать. - И он снова рассмеялся.
        Глава пятая
        - Господи, - вдруг взвыла Люська, как уже мне это надоело! Я уже домой хочу! Захаров, ты как думаешь, не пора ли нам домой?
        - Ты что, Люсь? - всполошился Сержик. - Осталось-то совсем ничего! Возьмем сокровище, и тогда - домой!
        - А я? - робко спросила Натин.
        - Ну, куда же я без тебя? Конечно, и ты с нами, - ответил Сержик.
        - А ты меня спросил? - заволновалась вдруг Натин. - А если я не хочу к вам? Может, лучше ты к нам? Что ты там будешь делать, колдун? Ваши машины заколдовывать?
        Озадаченный Сержик молчал, переваривая новую мысль. Потом тряхнул головой, и решительно сказал:
        - Сначала сокровища. Все остальное - потом!
        - Ты что, Сержик, правда можешь здесь остаться? - недоверчиво спросила Люська.
        - Я же сказал: - сначала сокровища! - раздраженно повторил Сержик.
        - Ладно, потом поговорим, - прервал их Захаров. - Надо уходить отсюда. Шевелите ногами. Я устал так же, как и вы. И нечего тут разводить пустую болтовню. И ты Люся, не лезь не в свое дело. Они сами разберутся, где им жить. Вообще-то я согласен с Натин.
        - Чего-о? - возмутилась Люська. - Да ты соображаешь, что говоришь? Оставить их тут, в дикой стране?
        - Ну, ты Люсь, и сказала! - обиженно воскликнула Натин. - Какая же наша страна дикая? Неправда! Я что, похожа на дикаря?
        - Извини, Натин, дорогая! Я сказала не подумав. Конечно, ты никакая не дикая. Но уровень цивилизации, все-таки, несопоставим. Я предлагаю тебе посмотреть нашу страну, а потом и решать. Твою мы уже посмотрели.
        - Хорошо! Я согласна. Это мудрое решение.
        Натин покрепче ухватилась за Сержика, и они пошли на свет факела, освещающего выход из тупика. Захаров с Люськой последовали за ними.
        Пришедшие в трактир путники собрались в комнате Люськи с Захаровым, и до полуночи обсуждали план дальнейших действий. Ничего хорошего из этого не вышло, так как каждый имел свою точку зрения, и с жаром ее отстаивал. Наконец, Захаров твердой рукой прекратил прения сторон, и скомандовал отбой. Выход назначил на утро, после завтрака.
        Оставшись одни, молодые люди крепко обнялись, и почти до утра наслаждались друг другом, восполняя потерянное в приключениях время. Судя по звукам, доносившимся из соседней комнаты, Сержик с Люськой тоже не теряли время даром.
        На поздний завтрак все вышли невыспавшиеся, но выпив крепкого чаю, взбодрились и повеселели. Дядя Гран, подойдя к ним, и внимательно посмотрев на их лица, усмехнулся, и сказал:
        - Глядя на вас, и не подумаешь, что вы всю ночь не спали. - И усмехнулся, прикрывая рот рукой. Мужчины дружно заржали, а девушки сконфуженно захихикали.
        Решив вернуться в Барбак еще раз, они, оставив вещи в трактире, оседлали каждый по коню, и, вооружившись, выехали из города. Как всегда, Люська вооружена была пистолетом ТТ, к которому осталась лишь одна обойма патронов, Натин - саблей и кинжалом, Захаров прятал под плащом мощное ружье для охоты на крупную дичь - штуцер. И лишь Сержик не взял с собой ничего, кроме аккумулятора магической энергии - Ока ночи.
        Обмениваясь шутками, искатели сокровищ за городскими воротами свернули направо, и, огибая стену, неторопливо поскакали на север. Вершина холма казалась близкой, но прошел не один час, пока всадники приблизились к возвышенности. Поросшая деревьями гора высотой не более пятисот метров, нависла над ними, и путникам стало неуютно. Предстояло найти вход в пещеру, и теперь, при близком рассмотрении, оказалось, что это непросто. Широкое основание холма в окружности простиралось на многие километры, и их надо было пройти пешком, оглядывая в поисках условного знака каждую скалу. Приунывшие путники спешились, и решили отобедать, чтобы решать эту задачу не на пустой желудок.
        Стараниями дяди Грана обед был обильным и сытным. С воодушевлением уничтожая припасы, молодые люди снова повеселели, и стали строить планы.
        - Я предлагаю разделиться, и обойти гору с двух сторон. Мы с Захаровым направо, а вы с Натин - налево.
        - Отличный план! - съязвил Захаров. - И сколько времени мы будем искать эту дверь? Как ты думаешь? Давайте-ка вспомним все, что говорила бабушка, помощница колдуньи.
        - Она говорила, что это сокровища Рогвута. Это я хорошо запомнила, - сказала Люська. - И еще про интуицию. Мол, доверьтесь интуиции, вход и найдется.
        - А еще она говорила, что вход охраняют бесы, - добавил Сержик. - Вроде все.
        - Так! Значит, есть два пути поиска двери. Первый - интуиция, а второй, - место где поджидают нас бесы. Натин, ты ничего не слышала про эту гору?
        - Ничего хорошего! Люди сюда не ходят. Говорят, что тут много людей уже пропало. Я не знаю, сколько, но много. Пятьдесят, может сто. В общем, плохое место.
        - Ясно! - подергал себя за разбойничью бороду Захаров. - Значит, надо быть наготове. И ни в коем случае не разделяться. Заканчиваем обед! Не хватало, чтобы нас застигли врасплох. Сержик, включай свою интуицию. И прощупай пространство вокруг, нет ли каких бесов тут, или еще какой нечисти.
        - Ага, понял! - ответил помрачневший Сержик. - Постараюсь!
        Они снова вскочили на коней, и медленно, вслушиваясь и вглядываясь в окружающие их скалы, поехали вокруг холма.
        Внезапно Сержик, ехавший первым, вскинул руку, призывая к молчанию. Он остановил коня, и стал вертеть головой, словно ловя какой-то неясный звук. Наконец, он каблуками сапог послал коня вперед, и снова замер. Захаров с девушками не трогались с места, с любопытством глядя на Сержика. Правда, Захаров уже достал свой штуцер, а Люська, глядя на него, вынула пистолет.
        Колдун достал Око ночи, и, посмотрев на его пылающую верхушку, хмыкнул. Зажав артефакт в руке, он поводил им взад и вперед, и уверенно направился к отвесному участку скалы. Спешившись, Сержик все так же сжимая око ночи в кулаке, провел им по скале, и отпрыгнул в сторону, когда сверху посыпались камни. Скала дрогнула, пытаясь повернуться, но камни, насыпавшиеся за долгие годы к подножию холма, мешали открыться двери.
        - Слезайте, - позвал товарищей Сержик. - Давайте расчистим завал.
        Дело не спорилось. Камней было много, и некоторые из них весили килограмм по сто. Побросав камни некоторое время, Люська заявила Сержику:
        - Сержик, тебе что, нас не жалко? Ну-ка убери эти камни! Ты все время забываешь, что ты колдун. Заставляешь нас пахать тут!
        Зардевшийся Сержик виновато посмотрел на них, и пробормотал:
        - И, правда! Извините! - Потом сказал: - Отойдите от завала.
        Девчонки отскочили от скалы, как ошпаренные, а следом отошел и Захаров. Сержик, не двигаясь с места, сделал движение руками, словно обнимал эту кучу камней, и произнес непонятное короткое слово. Весь завал, словно летающий каменный остров, поднялся в воздух на полметра, и упал, грохоча, неподалеку. Путь был свободен.
        Глава шестая
        Внушительный кусок стены с неровными краями повернулся, и проход в скале дохнул на них холодом пещеры. Сержик, с вожделением смотревший вглубь пещеры, нетерпеливо потоптавшись около входа, наконец, воскликнул:
        - Ну, что же вы? Пойдемте!
        Девушки с готовностью двинулись в пещеру, пропустив Сержика вперед, а Захаров, осмотревшись, снова достал штуцер, и на всякий случай перезарядил его. Сержик, тем временем, уже, чуть пригнувшись, входил в темный лаз пещеры, но внезапно был сбит с ног вырвавшейся наружу угольно-черной массой, с протяжным, громким свистом взмывшей в небо. От неожиданности колдун упал навзничь, ударившись о камни головой. Девушки тоже пострадали, разбросанные неизвестным существом в разные стороны. Люська, с оханьем встающая с камней, сильно ушибла руку, а Натин разбившая обе коленки, тем не менее, резво вскочила, и кинулась к Сержику. Колдун лежал, не двигаясь, и закатив глаза. Захаров, отвернувшийся от скалы и настороженно следящий за небом, крикнул девушкам:
        - Тащите его в пещеру! Скорее! Эта штука возвращается!
        Подбежавшая к Сержику Люська, морщась от боли в руке, схватила колдуна за воротник куртки, и потянула его внутрь пещеры. Натин, подхватившая Сержика под колени, неумело приподняла его ноги, на что Люська сердито зашипела:
        - Брось его, иди сюда!
        Натин покорно подчинилась, и, волоча Сержика вдвоем за ворот, они скрылись в пещере.
        Черная тень спикировала из поднебесья, превратившись в десятиметрового дракона, распластавшего кожистые крылья только у самой земли. Мимоходом промчавшись над стреноженными лошадьми, он схватил одну из них когтями, успев убить еще одну ударом клювообразной морды. Оставшиеся в живых лошади попытались убежать, но путы на ногах мешали им сделать это. Захаров выстрелил вслед дракону, но не попал: слишком уж стремителен был полет чудовища. Дракон, разжав когти, сбросил коня, и тот разбился о камни не успев заржать. Антон спешно перезарядил штуцер, и стал ждать второго захода дракона на цель. Чудовище не заставило себя ждать, и с тонким, на уровне слышимости, вибрирующим писком кинулось на Захарова.
        Ловя в прицел стремительно приближающийся силуэт, Захаров подумал, что Люська была права: слишком много приключений! Он взял упреждение, и, выпустив обе пули, упал на камни. И вовремя! Сделав невообразимый пируэт, дракон попытался цапнуть Захарова когтями, но промахнулся, и снова стал разворачиваться по широкой дуге. Торопливо перезарядив оружие, Антон поднялся, и стал ждать. Приближающийся дракон летел уже заметно медленнее, видно одна из пуль попала все-таки в цель. Захаров улыбнулся, и, прицелившись и задержав дыхание, спустил курки. Дракон открыл пасть, и запищал с такой силой, что у Захарова подкосились колени, а в голове помутилось. Полуослепший от боли, он успел заметить, что чудовище, не долетев до него несколько метров, рухнуло вниз, и стало в судорогах биться, разбрасывая камни. А потом он потерял сознание, и уже не чувствовал, как подбежавшая Люська тащит его в пещеру.
        Очнувшись, Захаров подумал, что ослеп. Вокруг стояла чернильная темнота. Осмотревшись, он заметил светлое пятно выхода, и понял, что находится в пещере. У него снова закружилась голова, но то ли от вони, стоявшей в пещере, то ли от ультразвукового оружия дракона, он не понял. Тем не менее, он приподнялся, и почувствовал, как нежные руки подхватили его, помогая сесть.
        - Очнулся? - с участием спросила Люська. - Ты убил его?
        - Да, - с трудом ответил Антон, чувствуя, как слово отозвалось звоном в голове. - Можно выходить! Как Сержик?
        - Лучше, - ответила невидимая Натин. - Очнулся, но еще не может говорить. Слишком сильно ударился.
        - Сильное сотрясение мозга, - подтвердила Люська. - Полежи пока здесь, Антон. Вот будет получше, и выберемся. А Сержика вообще опасно трогать.
        - Да! - ответил Захаров. - Как твоя рука?
        - Пустяки, царапина да ушиб. Главное, перелома нет. Натин вон, тоже коленки оцарапала. Ничего, жить будем!
        - Отцепи флягу от моего пояса, Люсь. Ага! - пробормотал Захаров, почувствовав в своей руке тяжелый сосуд, и делая глоток. - А теперь сама выпей пару глотков, и руку помочи этой водой. Это живая вода, из пещеры. Сержика с Натин полечи. Я сейчас оклемаюсь. Извини. Да поаккуратнее! Много-то не лей!
        Он снова откинулся назад, и немного полежал, чувствуя, как туман в голове рассеивается, и силы возвращаются в ослабевшее тело.
        Через некоторое время, он встал, и осторожно вышел на белый свет. Жмуря глаза от яркого света, Захаров внимательно осмотрелся, и, не обнаружив ничего угрожающего, пошел вперед, к туше дракона.
        Бронированное чудище напоминало огромную ящерицу с крыльями летучей мыши, только мордой смахивало на попугая. Огромный кривой клюв был пробит пулей, которая на выходе разворотила шею дракона. Еще одна пуля вошла в сочленение крыла с телом, чуть не оторвав его. Камни под тушей покраснели от крови, сломанные крылья ощетинились острыми обломками костей. Пнув напоследок дракона в бок, Захаров отвернулся от него, и увидел Люську, выходящую из пещеры. Девушка, постояв немного, помахала Захарову рукой, и крикнула:
        - Ну что там?
        - Готов! - ответил Антон. - Иди сюда!
        Люська подошла, и, брезгливо оглядывая мертвое чудище, заявила:
        - Ну и гадость же! Противный какой! Я думала, драконы посимпатичнее. А этот еще и воняет!
        Действительно, от дракона ощутимо несло пометом и тухлятиной. Захаров поморщился, и поспешил увести Люську назад, к пещере.
        - Как там Сержик? - спросил он.
        - Уже лучше. Что за вода такая чудодейственная? У меня рука уже не болит совсем.
        - Из подземной речки. Я сначала не знал, пил ее, как и все, а она, оказывается, лечебная. Ну, я и прихватил с собой фляжку. Вот и понадобилась.
        - Да, хороша водичка! Натин коленки помазала, да глотнуть дала, так она про них и забыла. Вьется вокруг Сержика, как пчелка. Я ей свой мобильник дала, там фонарик встроенный. Большой фонарь-то с лошадьми был. Пропал, наверное.
        - Ну и что там? Я имею в виду, с сокровищами?
        - Да ничего пока. Там все костями завалено, и ход вглубь горы идет. Я не стала соваться без тебя, или Сержика. Мало ли что!
        - И правильно сделала! Ты моя умница! - с нежностью сказал Захаров, и привлек девушку к себе.
        Из пещеры вышла Натин, и направилась к ним.
        - Вы уже обнимаетесь? - с укоризной сказала она. - Что с Сержиком делать будем? Ему полегче, но сильно голова кружится. Может, давайте его на воздух вынесем?
        - Да, Антон, давай вынесем, - попросила Захарова и Люська. - А то там так противно!
        - Ну конечно, пойдемте!
        Они снова вошли в пещеру и вынесли наружу Сержика, устало моргающего налитыми кровью глазами. Положив его на расчищенное у входа место, они расселись рядом, глядя на поверженного колдуна.
        Глава седьмая
        Захаров помолчал минуту, посмотрел на девушек, решительно приказал:
        - Натин, скачи в город, и возвращайся с повозкой. Сержика надо увезти отсюда. Да и лошадей у нас осталось только две. Мы тебя здесь подождем.
        - Хорошо, Антон, - ответила Натин. - Я быстро.
        Девушка поднялась, и пошла к лошадям. Через несколько минут она, пустив коня шагом, осторожно пробралась через пояс камней, окружающих холм, и рысью поскакала в город. Люська снова попоила Сержика из Захаровой фляжки, и платком, смоченным той же водой, протерла ему глаза и рот. Сержик, со страдальческой миной на лице, смотрел на них виновато, и хотел что-то сказать, но Захаров пресек эту попытку, приложив палец к своим губам. Антон сходил к оставшейся лошади, осмотрелся вокруг, и, подойдя к туше убитого коня, стал снимать с него упряжь. Рядом валялся и рюкзак Сержика, с которым колдун не расставался. Видно он оторвался от седла, когда дракон схватил Сержикова коня. Захаров раскрыл его, и достал оттуда большой электрический фонарь на аккумуляторе. Включив его, он удостоверился, что зарядка еще есть, и снова выключил. Подумав, Захаров направился ко входу в пещеру. Люська, следившая над его маневрами, крикнула ему:
        - Ты куда, Антон?
        - Пойду пока, осмотрюсь внутри.
        - Осторожнее там. Может тебе пистолет дать?
        - Не надо. Я думаю, там больше никого нет.
        Он скрылся в темном жерле пещеры, и, пройдя немного, включил фонарь. На него снова пахнуло протухшим мясом, плесенью и дерьмом. Луч фонаря осветил груды костей вдоль стен, вытертую тушей дракона середину пещеры, и узкий лаз в дальнем ее конце. Среди костей валялось заржавевшее оружие, конская упряжь и окровавленное тряпье. Черепа лошадей и людей скалились в злорадной гримасе, и Захарову стало неуютно. Странно было видеть так много целых скелетов, но, видно, дракон ел только мясо, игнорируя кости.
        Захаров подошел к лазу, который был высотой около полутора метров, а шириной и того меньше. Примерился к его размерам, и понял, что с его габаритами пройти будет трудно. Тогда он нагнулся, и посветил в отверстие, но, кроме нескольких метров каменных неровных стен, ничего не увидел. Он уже решил возвращаться, когда около лаза, среди камней, в свете фонаря что-то блеснуло. Антон присмотрелся, и поднял кольцо, выполненное из хитро сплетенных золотых нитей. Сложное плетение делало кольцо произведением искусства, но оно было так мало, что не налезло Антону даже на мизинец. Положив его в карман, Захаров еще раз посветил между камней, и ничего более не обнаружив, пошел к выходу.
        Люська все так же сидела около лежащего Сержика, и протирала его лоб платком, смоченным водой. Подойдя к ним, Захаров тоже сел рядышком на камень, и спросил:
        - Ну как он?
        - Лучше, - ответила Люська. - Глаза уже нормальными становятся. А то буркалы какие-то были. А у тебя что?
        - Вот! - продемонстрировал колечко Захаров.
        Люська тут же принялась примерять золотую вещицу, и кольцо пришлось ей впору. Полюбовавшись на него, она спросила у Захарова:
        - Ты что, сокровище нашел?
        - Нет, это у входа валялось. А в лаз я не пройду, наверное, слишком для меня узко. Это уж вы с Сержиком сами...
        - Ну, пусть сокровище еще полежит. Нам теперь Сержика поднять надо.
        - Я думаю, ничего страшного. Конечно, сотрясение сильное, слишком уж он крепко о камень приложился. Но все обойдется. Ему надо только отлежаться в тишине и спокойствии.
        - А как же пещера? Оставим ее открытой? А вдруг чего случится?
        - Чего случится, Люсь? Залезет кто-то что ли?
        - Вот ты смеешься, а на грех и грабли стреляют! Надо закрыть.
        - Ну как я тебе закрою? - рассердился Захаров. - Что я, колдун, что ли?
        - Возьми Око ночи, и закрой.
        - Не могу. Я его Сержику подарил. Мне оно теперь не дастся. Да и неизвестно, какие последствия будут. Может, так закрою, что мало не покажется. Нет уж, Люся, пусть открытым постоит.
        Сержик, лежавший до этого с закрытыми глазами, вдруг открыл их, и со стоном что-то промычал.
        - Молчи, Сержик, я тебе сказал! - зашипел на него Захаров. - Еще не хватало инсульта какого-нибудь. Молчи! Без тебя разберемся. - Сержик снова закрыл глаза и замер, будто заснул.
        Еще через час от города, видневшегося на горизонте, отделилось темное пятно, которое медленно стало приближаться. Вздымая клубы пыли, лошадь, запряженная в телегу, неспешно шагала по дороге, а следом, отчаянно ругая возницу, гарцевала Натин. Но и возница и лошадь были единодушны: - тише едешь, дальше будешь. Отчаявшись их подогнать, Натин пришпорила коня, и поскакала вперед. Добравшись до пещеры, она спрыгнула наземь, и бегом кинулась к Сержику, оскальзываясь на камнях.
        - Ну что? Ему лучше? Как он? - забросала она вопросами Люську.
        - Лучше, лучше! - обрадовала Люська подругу. - Где повозка?
        - Только телегу нашла. Но они такие неторопливые, я вся измучилась, пока их подгоняла. Скоро будут.
        - Я вижу, - ответил Захаров, вглядываясь вдаль. - Примерно через полчаса подъедут.
        Томительные полчаса они провели почти не разговаривая, только вскакивая, чтобы посмотреть на приближающуюся телегу. Наконец, возчик, толстый, неопрятный мужичок, остановил испуганную лошадь около мертвого дракона, и стал осматривать чудовище. Обойдя его по кругу, он подошел к Захарову, и, осматриваясь, спросил:
        - Кто эту сволочь завалил?
        - Я, - хмуро сказал Захаров.
        - Здорово! Он, гад, столько народу сожрал! Да и лошадей немало. Только никто не знал, где он прячется. А он вон где! - И толстячок пошел к входу в пещеру.
        - Осторожней, - крикнул ему Захаров, - там могут быть и другие!
        Возчик остановился, а потом попятился от пещеры. Вернувшись к телеге, он, кружным путем, чтобы не испугать лошадь окончательно, провел телегу поближе к Сержику, и они вдвоем с Захаровым перенесли раненого на солому, настеленную внутри. Осторожно, стараясь не тревожить Сержика, телега двинулась прочь от холма, в Барбак. Сержик лежал в телеге не шевелясь, только покачиваясь при движении, и Захарову на миг показалось, что друг умер. Он прикоснулся к лицу Сержика, ощутив тепло живой плоти, и к тому же колдун открыл глаза и вопросительно глянул на Захарова.
        - Ничего, ничего, - сказал Антон. - Все в порядке. Не трясет?
        Сержик в ответ отрицательно мотнул головой и поморщился.
        - Осторожнее! - закричал Захаров на возчика. - Не дрова везешь!
        Возчик покосился на него, и промолчал. Телега неспешно преодолела каменную россыпь, выехав на дорогу, и запылила в город. Натин верхом сопровождала ее, сдерживая нетерпеливого коня. Захаров с Люськой, оседлав оставшуюся лошадь, шагом последовали за ними. Люська, сидя в седле позади Захарова, крепко обняла его, и прижалась к широкой, одетой в брезентовый плащ, спине.
        Глава восьмая
        Въехав в городские ворота, возчик остановил телегу, и, спрыгнув, с жаром стал что-то рассказывать стражникам. Один из них немедля побежал в знакомую Захарову каморку, и вскоре оттуда вышел новый начальник стражи - высокий, сухощавый мужчина с небольшой бородкой клинышком, которая придавала ему сходство с образом Дон-Кихота. Он оглядел прибывших, и, остановив взор на Захарове, поманил его к себе. Антон неловко, стараясь не скинуть с коня Люську, спрыгнул на землю, и подошел к стражникам. Люська, помедлив, тоже спустилась, и в ожидании замерла, держа в руке повод.
        - Это правда, что ты убил летающее чудище? - спросил начальник стражи.
        - Ну, да, убил! А что? - с невинным видом спросил Захаров, забавляясь ситуацией. Все это напомнило ему расспросы в Палуге после того, как он уничтожил озерное чудовище. По-крайней мере вопросы были те же.
        - Как ты нашел его? - задал вопрос удивленный стражник. - Много лет мы не могли обнаружить, где он скрывается.
        - Он сам напал на меня, - ответил Антон. - Вылетел из пещеры и покалечил моего друга. Не надо было ему этого делать, - с нажимом произнес он.
        - Я отправлю туда стражников, - важно сказал начальник стражи. - Ты получишь вознаграждение от города, если все подтвердится.
        - Буду рад, - ухмыльнувшись, ответил Захаров. - Только не лезьте в пещеру, вдруг чудовище не одно.
        - Да, это правильно! - так же самодовольно подтвердил начальник стражи. - Где найти тебя?
        - Мы остановились в трактире дяди Грана.
        - Хорошо, я знаю, где это.
        Захаров вернулся к нетерпеливо ожидающим друзьям, и крикнул возчику:
        - Трогай!
        Колеса заскрипели, и процессия снова двинулась вперед.
        Дядя Гран лично встречал путников. Бросившись к телеге и посмотрев на бледного Сержика, он сокрушенно покачал головой, и, подозвав слуг, велел позаботиться о раненом. Сержика осторожно достали из телеги, и унесли в дом.
        - Как это случилось, - спросил он у Захарова.
        - На нас напало летающее чудище, - ответил Антон. Мой друг упал, и ударился головой о камень.
        - О-о, какое несчастье! - вскричал дядя Гран. Чудище вырвалось на свободу! Снова будут гибнуть люди!
        - Не будут, - ответил Захаров. - Я убил его.
        - Как? Неужели? - Как ты смог это сделать?
        - Я умею это, - улыбнулся Антон.
        - Тогда ты настоящий герой! Я преклоняюсь перед тобой, - с почтением сказал дядя Гран, и низко поклонился.
        - Ну что ты, дядя Гран, - смутился Антон. Ничего героического. Тем более, что это не первое убитое мной чудище.
        - Вот как? - с сомнением взглянул ему в глаза трактирщик. Это правда? - обратился он к Люське.
        - Чистая правда, - ответила девушка. - У него даже есть доспех, сделанный из того чудища.
        - Так вот откуда такой странный доспех! - воскликнул дядя Гран. - Теперь понятно. Ну, хорошо, идите ужинать.
        Только сейчас путники почувствовали, что голодны, а день клонится к вечеру. За приключениями никто из них не чувствовал бега времени, но после слов трактирщика усталость и голод взяли свое.
        Оставив коней на попечении слуг, они поспешили в трактир. Правда, Натин оказалась садиться за стол, сразу пройдя к Сержику, но Люська договорилась подменить ее после ужина. Они с Захаровым отдали должное яствам, предложенным дядей Граном, не слишком вспоминая о своих дневных приключениях. Рука у Люськи не болела, а Захаров вообще в этот раз обошелся без травм.
        После ужина они прошли посмотреть на Сержика, и обнаружили его сидящим в подушках, и попивающим мясной бульон. Он улыбнулся друзьям, прихлебывая из большой глиняной кружки.
        - Ну, что, оклемался? - спросил его Захаров.
        - Да, уже неплохо. Натин говорит, что твоя волшебная вода помогла. А говоришь, что не колдун. - И Сержик заулыбался, встопорщив усы.
        - Нет, я не колдун, но водичка действительно ценная. Ее бы нам на Землю, да свойства изучить! В Сулифате ее целая подземная река - лечись, не хочу! Я на себе проверил, когда меня выпороли.
        - Антон, тебя что, пороли? А я и не знала, - воскликнула Люська.
        - Да не хотел говорить, стыдно как-то! Всю спину в кровь исполосовали. А водичка за три дня все заживила. Во как! Так что попивай водичку, Сержик, и будешь здоров, несмотря на докторов. Это я так шучу.
        - Спасибо, Антон! Завтра я встану. И поедем за сокровищем. В конце концов, мы все же должны добраться до него! А? Как вы думаете?
        - По мне, так провались оно, я не пожалею, - сказал Захаров. - Но если это для вас важно, то я, конечно, с вами. Настоящее сокровище, это вы, мои друзья, которые не бросают в беде, которые всегда рядом, и готовы помочь. И это сокровище у меня есть.
        - Да, конечно, Антон! - ответила Люська, обняв его за талию, - это все правильно! Но Сержику хочется достичь цели, я правильно понимаю?
        - В точку, Люська! - воскликнул Сержик. - Именно! Мне надо найти эти сокровища! Надо! Плевать, что там, но найти надо!
        - Успокойся, Сержик, - прижала его голову к себе Натин, - найдем мы твое сокровище, обязательно найдем!
        В дверь постучали, и вошедший дядя Гран, оглядев присутствующих, нашел взглядом Захарова, и кивнул в сторону двери. Антон вопросительно посмотрел на него, и, выходя вслед за трактирщиком, успокоительно махнул рукой. За дверью возбужденный трактирщик зашептал ему в ухо:
        - Прокт прибыл! Сам прокт! Ты понял? Ему доложили про чудище. Он велел его в город везти. А сам сюда приехал. Тебя хочет видеть. Пойдем скорее.
        - А что меня одного-то? Мне все помогали.
        - Не знаю. Но это прокт! Не кто-нибудь! Глава города! Что ты, спорить будешь?
        Захаров подумал, и решил, что спорить не следует. Он открыл дверь, и сказал:
        - Там прокт прибыл. Меня требует. Кому интересно, подходите. Я пошел.
        - Антон, я с тобой! - сказала Люська, выходя к нему. - Интересно на прокта посмотреть.
        Прокт оказался худым, унылым человеком средних лет с аккуратно подстриженными бородой и усами. Звали его барг Таман, что он и объявил при знакомстве с Захаровым. Несмотря на унылый вид, он широко улыбался, обнимал Захарова, и благодарил за уничтожение злобного чудища, угрожающего благополучию города Барбака. Захаров также витиевато отвечал прокту, вызвав скептическую ухмылку на Люськином лице. Но этикет был соблюден, и прокт, с сопровождающими его лицами благополучно удалился, пригласив Антона с друзьями на обед. Захаров попытался отказаться, ссылаясь на занятость, но прокт был неумолим. Праздник в честь победителя драконов должен состояться, и точка.
        Глава девятая
        Вернувшись к Сержику, Захаров объявил, что поход за сокровищем опять откладывается. Завтра они идут на торжественный обед к прокту - главе города. Будут чествовать победителя драконов, то есть Захарова. Соберется вся знать - городские чиновники и богатые купцы. В общем, пир горой. Форма одежды - парадная.
        - Как ты себе представляешь парадную форму, Захаров? - с усмешкой спросила Люська. - И где ее взять?
        - Люсь, это просто, - сказала Натин. - Можно заказать, или купить готовое платье. В городе много швей, которые будут рады услужить такой прелестной даме. Можно переодеть и наших мужчин. Как у вас говорят - не ударить в грязь лицом? Барбакские швеи славятся по всем Родникам. А Дарнакские материи просто отличные.
        - А где этот Дарнак? - спросил Захаров.
        - Страна на востоке. Они специализируются на ткачестве. Очень богатая страна.
        - Понятно! Но мы должны быть готовы завтра к двум часам дня. Мы успеем? Ведь уже вечер.
        - Не беспокойся. Я сейчас схожу к дяде Грану, и он вызовет хороших мастеров, которые сами придут сюда и снимут мерки. А завтра новые одежды будут готовы. У нас есть деньги?
        - Деньги - не проблема, - сказал Сержик. Я могу скопировать что угодно. Дайте мне монету. Нет, у меня есть, кажется.
        Он полез в карман, и вытащил несколько монет. Среди них были и медные, и серебряные, и один золотой огрун. Колдун накрыл лежащие на ладони монеты другой рукой, и что-то шепнул. С шипением втянув в себя воздух, он выронил на одеяло монеты, которых стало вдвое больше, и помахал ладонями в воздухе.
        - Черт, и чего они так нагреваются, - пожаловался он.
        Под наблюдением друзей Сержик проделал эту операцию еще трижды, и остался доволен результатом. Натин подтвердила, что на одежду денег хватит с лихвой.
        Минут через тридцать пришли сразу трое мастеров. Они притащили груду образцов тканей, в которых моментально стали копаться девушки. Мужчинам один из мастеров, невысокий, горбоносый горс, предложил рисунки одежд, приличествующих моменту. Что-то похожее Захаров видел в одном из фильмов про Робин Гуда. Короткая курточка, длинные брюки, заправленные в сапожки, и залихватская шапочка на голове. Дамы выбрали длинные платья свободного покроя, и Люська, умеющая шить, подсказала мастерам новые для них способы кроя, за что они были безмерно благодарны.
        Закончив обмерять клиентов, мастера ушли, торопясь выполнить заказ, а искатели сокровищ, наконец-то смогли расслабиться и выспаться.
        Утром им пришлось поволноваться, но мастера не подвели, и новые наряды путники получили часам к одиннадцати. До этого Люська маникюрными ножницами привела в порядок бороды и шевелюры мужчин, и подправила прическу Натин. Одетые в новые платья и воспользовавшиеся косметичкой Люськи, девушки были очаровательны. Мужчины, на взгляд Захарова, выглядели несколько легкомысленно, но мода есть мода!
        Восторженная толпа встречала их у резиденции прокта. Тут же на всеобщее обозрение была выставлена пробитая пулей голова дракона на огромном подносе. Вездесущие мальчишки, облепившие страшный трофей, увидев Захарова, с криками бросились к нему. Каждому хотелось прикоснуться к нему, чтобы ухватить свой кусочек удачи. Только тогда Захаров в полной мере ощутил, как чувствуют себя звезды шоу-бизнеса в толпе фанатов. Почтение к герою распространилось и на его друзей, так что в дом искатели приключений прошли не скоро.
        Сама резиденция снаружи казалась не лучше казармы стройбата где-нибудь под Оренбургом, но внутри поражала роскошью. Панели из какого-то умопомрачительно красивого дерева: черного, с красными прожилками, резные кресла явно не местной работы, на лакированных стенах картины в овальных рамах с красивыми городскими сценами в готическом стиле. На длинном мраморном столе золоченые канделябры с толстыми свечами освещали золотые и серебряные блюда с яствами. Толпа разодетых гостей в разноцветных одеждах дожидалась начала церемонии, поглядывая на столы.
        Наконец прокт, до этого беседовавший с каким-то господином, выступил вперед, и подозвал к себе Захарова. Обняв его за талию, он громко объявил:
        - Вот и наш герой, за короткое время уничтоживший двух страшных чудищ в нашей стране. Поразительно его мужество и бесстрашие. Его самообладанию можно только позавидовать! Он убивает наповал, без страха и сомнения. И впору вспомнить предание о рыцаре в шипастом доспехе. О том, который пройдет под горой, освободит тысячу рабов, и уничтожит летающую тварь. Я уверен, что это он и есть! Скажи нам, Антон, ты прошел под горой?
        - Да, можно и так сказать, - чуть замешкавшись, сказал Захаров.
        - Может быть, ты и рабов освободил? - с напором спросил прокт.
        - Да, и это было, - сообщил Антон.
        - И у тебя есть свидетели?
        - Да сколько угодно!
        - Да, Антон! Я верю тебе. И верю нескольким свидетелям, которые рассказали мне о твоих подвигах. Господа! Это и есть герой из давнего предания, которого мы сегодня будем славить! Ура!
        Ура, Ура, Ура! - взревел зал. По знаку прокта к Захарову подбежала девушка с серебряным подносиком, на котором покоилась толстенная золотая цепь с медальоном, усыпанном самоцветами, на котором избражен был дракон, проткнутый копьем. Прокт торжественно взял цепь, и надел ее на шею Захарова.
        Настала очередь Антона, и он в коротенькой речи поблагодарил собравшихся за подарок и честь, оказанную ему. Затем все гости дружно расселись за стол, и принялись пировать. Прокт, наши искатели приключений, и несколько высших чиновников, из которых Захаров узнал только начальника стражи, сели за отдельный стол, и, соревнуясь в красноречии, произносили тосты, запивая их неплохим вином.
        Была на празднике и музыка в виде некоего подобия скрипки, пары флейт и бубна. Играли что-то не слишком печальное, типа танго, и Сержик с Натин даже потанцевали в толпе других любителей развлечений. Захаров был обречен пересказывать свои похождения несметное количество раз, и, хотя Люська и хотела потанцевать, поторопился сбежать с праздника в трактир. Люська, конечно, надула губы, но Захаров утешил ее в своей комнате, доказав, что он молодец не только среди драконов. Натин с Сержиком пришли намного позже, и Захаров слышал, как они хихикали, и пьяно натыкались на мебель.
        Наутро Захаров с Люськой проснулись рано, и, решив позавтракать, умылись, и пошли в зал. Там еще никого не было, только на кухне гремел посудой повар. Молодые люди сели за стол, и стали вспоминать вчерашнее застолье. Они так увлеклись разговором, что не заметили, как к ним кто-то подошел. Захаров мельком взглянул на подошедшего, и обомлел.
        - Здравствуйте, бабушка! - пробормотал он испуганно.
        - Здравствуй, сынок, здравствуй и ты, девонька!
        Старая знакомая, бабушка - старушка из сгоревшей Галанихи, скрестив сухие руки на груди, скептически смотрела на них.
        Глава десятая
        Подойдя ближе, бабушка расстегнула свою замасленную телогрейку, под которой на ней была одета желтая кофта, и присела на свободную табуретку.
        - Ерои, значит? - с ехидством спросила она. - А что же Сережку Алабина чуть не погубили?
        - Так откуда мы знали, бабушка? - возразила Люська, не потерявшая своей независимости. - Я сама чуть не покалечилась.
        - Вот-вот! А я вас предупреждала! Осторожнее, мол, у пещеры. А вы, как бульдозеры - все вперед прете. Не вздумайте и дальше так поступать! Рогвут надежно свои сокровища запечатал. Это он так думал, конечно. Но Сережа Алабин-то уже не тот, что раньше! Талант у мальчишки, талант! За такое короткое время вырос! Ладно, слушайте меня! Десять раз повторять не буду. С Сережкой я еще побеседую, а вам мой наказ: ни шага не делайте, не подумав. На то вам голова дадена! Колдовство - на Сережке, а на вас безопасность. Я бы с вами пошла, но нет мне туда ходу. Не в ладах я со здешней нежитью. А будоражить ее сейчас не след. Вот добудете сокровища, тогда я с ними разберусь.
        - А добудем, бабушка? - спросила Люська.
        - Тут ведь как, девонька! Надвое, говорят. Правильно поступите - так на коне! Неправильно - и костей ваших никто не сыщет! Так что думайте! Думайте головой! Пойду я. С Сережкой еще надобно поболтать. Уму-разуму его поучить. А что? - воскликнула она в ответ на скептический взгляд Люськи. - Имею право! Я его прабабку пестовала, дай сил нам Матушка природа, выпестую и его. Пойду я.
        И она, не пропадая, как обычно, а обычным путем пошла в сторону комнат, где отдыхали Сержик и Натин.
        - Вот будет номер, если она их застанет! - фыркнула Люська.
        - Не застанет! Она все насквозь видит! - ответил Захаров, глядя старушке вслед.
        Они уже успели позавтракать, и наливались чаем, когда в зале появились насупленный Сержик и бодрая Натин. Поздоровавшись, они уселись за стол, и принялись за еду. Захаров, отставив пустую кружку, спросил у хмурого Сержика:
        - Ну и что тебе бабка сказала?
        - Какая бабка? - удивленно встрепенулась Натин.
        - Ты что, ее не видела? - насмешливо спросила Люська.
        - Она спала, - так же угрюмо ответил Сержик. - Бабка приказала. Спи, - говорит. Она и спала все время разговора.
        - Ну и что? - снова спросил Захаров, испытующе глядя в лицо колдуна. - Есть что-то принципиальное?
        - Ну,...так. Кое-какие нюансы, которых я не знал. Можно, конечно, и поспорить, что мне это надо знать, но, вообще полезные вещи. Это не колдовство напрямую, а такие... секретики. Поэтому я вам рассказывать не буду. И Натин поэтому спала.
        - Понятно. Тут Люська ее спросила, добудем ли мы сокровище, так она точно не сказала. Ты не спрашивал?
        - Да я тебе и без бабки скажу, что добудем.
        - Вот меня она как раз и предупредила, что нельзя быть самоуверенным, и переть, как бульдозер. И я намерен ее послушать. Так что, Сержик, будешь меня слушаться, как начальника службы безопасности! Кстати, вы заметили, как я вырос с должности простого охранника, - засмеялся Захаров. - Совсем скоро в президенты выйду.
        - Давай скорее, Антоша, - улыбнулась Люська, - страсть как президентшей хочется стать. "Первая леди" - это звучит гордо! - и она довольно захихикала.
        - И почему я все интересное пропускаю? - огорчилась Натин.
        - Ничего, все еще впереди, - успокоил ее Захаров. - На наш век приключений хватит!
        В этот раз они экипировались более тщательно. Пора беспечности прошла, да и бабуська подлила масла в огонь. Фонари, свечи, аптечка, оружие, все проверено лично Захаровым. Сам он облачился в доспех, потому что не собирался лезть в узкую нору. Внутри будет руководить Сержик, так как с нечистой силой Захарову не справиться. Так он думал. Хотя прошлые приключения говорили об обратном. Его личная храбрость и необыкновенная находчивость, вкупе с везением, не раз спасали команду. Взять хоть последний случай, когда только его мгновенная реакция смогла остановить грозного колдуна Стаха.
        Сказав дяде Грану, что они едут на прогулку, чему трактирщик не поверил, судя по его недоуменному взгляду, искатели приключений выступили в поход к холму только к обеду.
        Тушу дракона уже убрали от пещеры, но лужи почти черной сгустившейся крови не смогли впитаться в каменистую почву. Запах дракона, смешиваясь с испарениями крови витал в воздухе. Кони путников забеспокоились, и их пришлось оставить в отдалении.
        Спешившись, они снова посовещались, вспомнив все, что говорила им бабушка. Захаров особенно напирал на ее слова: - Думайте головой!
        - Слышишь, Сержик? Я тебя прошу: - Думай головой! Учти, ты идешь не один! С тобой наши девушки. Я бы, конечно, предпочел, чтобы они остались, но попробуй их уговори! Идешь первым, они за тобой. И все время помни о них! Черт, я так беспокоюсь! Жаль, что я не пролезу в эту нору!
        - Я все понял, Антон! Ты напрасно беспокоишься! Все будет хорошо. Я думаю, думаю! Что ты привязался?
        - А то! Я тебя знаю, как облупленного! Забудешь все, как только увидишь сокровище!
        - Да ладно тебе! Я буду держать себя в руках! Кончай, Антон!
        В пещеру они вошли вчетвером, и, освещая путь, приблизились к лазу. Захаров приобнял девушек, и, помедлив, сказал дрогнувшим голосом:
        - Ну, с Богом!
        Сержик посветил фонарем в нору, и, пригнувшись, вошел внутрь. За ним последовала Натин, а последней, помахав Захарову рукой, грациозно скользнула Люська. Антон остался один. Из норы доносились звуки шагов, бормотание, и изредка, стук камней.
        В доспехе Захарову было неудобно, да и ружье цеплялось ремнем за шипы. Поэтому он снял штуцер с плеча, и поставил около себя, прислонив к стене. Он уже пожалел о том, что надел этот чертов доспех, который частично сковывал его движения. В плаще он чувствовал себя намного защищеннее. Антон прислушался, но в норе была тишина.
        Сержик на корточках пробирался по узкому лазу, выставив впереди себя фонарь. Задевая изредка макушкой за потолок, он чертыхался, и останавливался, чувствуя, как в его спину упирается голова Натин. Тогда он снова, сцепив зубы, на уже занемевших ногах ковылял вперед, превозмогая себя. Казалось, целую вечность они ползли по этой, то сужающейся, то расширяющейся норе, но все когда-нибудь кончается.
        Глава одиннадцатая
        Он наконец-то ощутил, что перед ним открылось пустое пространство. Не увидел, а именно ощутил, так как темнота впереди была плотной и таинственной. Сержик всей кожей чувствовал, что в этой чернильной темноте скрывается что-то смертоносное, что-то непонятное, и, для начала, решил развеять этот мрак. Сотворив небольшой осветительный шар, он послал его вперед и вверх. Темнота отступила, и Сержик ахнул, оценив размеры подземелья. Яркий шар освещал только часть циклопической пещеры, диаметром около трехсот метров, а остальное терялось во мраке. Видна была часть стены, обработанная неведомыми каменотесами, и ручей, протекавший под стеной.
        В спину ему ударил кулачок Натин, и ее голос произнес:
        - Ну, что там? Что ты встал? Дай посмотреть!
        Не оборачиваясь, Сержик сделал пасс, и между ним и девушками возникла прозрачная, но прочная преграда. Сейчас же град ударов с той стороны обрушился на перегородку, но колдун только улыбнулся. Не место было девушкам в этом опасном месте.
        Только он успел об этом подумать, как опасность не замедлила появиться. Из темноты на свет выдвинулась фигура, похожая на черта из советского кинофильма "Вечера на хуторе близ Диканьки". Сгорбленная, мешковатая фигура, заросшая редкой шерстью, сноровисто двинулась к Сержику, поднимая передние лапы. Колдун засмотрелся на ужасное лицо существа, безглазое, и с вывернутыми ноздрями, и вовремя не среагировал на атаку стража сокровища. Заостренные концы его пальцев, отливающие металлическим блеском, замерцали призрачным светом, и с них сорвались короткие синеватые молнии. Лихорадочно создавая защитный барьер, Сержик чуть-чуть опоздал, и одна из молний коснулась его бедра. Исторгнув отчаянный вопль, колдун упал на одно колено, схватившись руками за ногу. Страж подскочил ближе, и, видя, что жертва уже почти повержена, снова ударил высоковольтными разрядами по Сержику. На сей раз молнии с шипением поглотились защитным экраном, не причинив вреда. Сержик, постепенно оправляющийся от боли в сведенной ноге, зло посмотрел на стража, и, сквозь зубы, проворчал:
        - Ах ты, черт электрический! Берегись! Моя очередь больно делать!
        Он потер оживающую ногу, подумал несколько секунд, прошептал заклинание, и взмахнул рукой. Вода из ручья, повинуясь воле молодого колдуна, широкой лентой поднялась в воздух, и водопадом обрушилась на голову стража сокровищ. Тот от неожиданности присел, машинально выпустив электрический разряд, который в водной среде стопроцентно поразил самого стража. "Электрический черт" забился в конвульсиях, и вскоре, не произнеся ни звука, вытянулся недвижимо на неровном полу пещеры.
        - Вот! Не рой яму другому. Или это надо про колодец? Ну ладно! Все равно, за что боролись, на то и напоролись, - улыбнулся Сержик. - Девки, вылезай! Пошли сокровища делить, - крикнул он, убрав перегородку, отделявшую его от девушек.
        - Ты чего от нас отгородился? - закричала на него Натин. - Мы что, не люди? Мы тоже хотим посмотреть!
        - Да, чего ты закрылся-то? - спросила Люська, выползшая, наконец, из прохода.
        - Так надо было. Здесь страж поставлен был. Мало ли что?
        - А где же он? - спросила любопытная Люська.
        - Да вон лежит.
        Девушки тут же подбежали к трупу, и стали внимательно его рассматривать.
        - Смотри-ка, без глаз. А чего он мокрый такой?
        - Я ему репутацию подмочил. А то он был уж слишком молниеносный, - пошутил Сержик.
        - Ну, и где сокровища, - нетерпеливо отвернулась от стража Люська. - Давай уже, посмотрим на них.
        - Найдем, куда они денутся, - весело произнес Сержик. - Раз охрана здесь, значит есть чего охранять.
        Он снова взмахнул рукой, и, повинуясь его жесту, осветительный шар двинулся вперед, соразмеряясь с шагами колдуна. Девушки, взявшись на всякий случай за руки, пошли за ним. Пройдя еще метров сто, они остановились перед высокими двухстворчатыми дверями, запертыми на огромный висячий замок.
        - Ну вот, снова-здорово! - хмыкнула Люська. - И тут заперто.
        - Да ну, пустяки, какие, - ухмыльнулся Сержик. - Я и не такие замки могу открывать.
        Он взялся за дужку замка, и стал шептать заклинание. Подождав немного, он снова прочел Отпирающее заклинание, но замок и не думал открываться.
        - Ну вот, я так и знала, - снова заныла Люська. - Везде все заперто.
        - Ладно тебе, Люся, - с укоризной сказала Натин. - Сержик сейчас что-нибудь придумает.
        Колдун озадаченно посмотрел на замок, пошарил по карманам, вынул перстень покойного вампира и приложил его к замку. Со скрежетом замок открылся, и повис на дужке.
        - Ур-ра! - восторженно захлопали в ладошки девушки. - Открылся!
        Сержик с трудом вынул замок из петель, и с грохотом уронил его на пол поодаль. Снова подойдя к дверям, он взялся за ручку, и потянул на себя. Дверь бесшумно отворилась. За порогом также была темнота.
        Сотворив еще один шарик света, Сержик запустил его внутрь, и, увидев, что в помещении никого нет, шагнул через порог.
        Сокровища были на удивление прозаичны. Не было ни сундуков с золотыми монетами, ни россыпей золотых изделий, ни золоченого оружия. Колдун Рогвут был практичен и приземлен. В одном углу небольшой пещеры высился двухметровый штабель золотых слитков, а в другом, в углублении, вырубленном в полу пещеры, и похожем на обычную ванну, вмурованную в пол, ссыпаны были алмазы. Разных цветов и размеров, но это были, несомненно, алмазы. Хозяин сокровищ понимал, что только золото и алмазы имеют непреходящую, многовековую ценность. Мода на камни и драгоценности приходит и уходит, а золото и алмазы остаются всегда.
        Девушки рванулись к алмазам, и, встав на колени, стали пересыпать сверкающие камни из руки в руку. Зачарованные волшебным зрелищем, они не замечали Сержика, который задумчиво обходил пещеру. Подойдя к штабелю золота, он прикинул его количество, и присвистнул. Похоже, колдун собрал здесь годовой бюджет немаленькой страны. А если добавить еще и алмазы! Он покачал головой, и снова подошел к девушкам.
        - Ну что, не наигрались еще? Кончайте! Сбегайте кто-нибудь за Захаровым.
        Натин, разглядывающая горсть алмазов, бросила их в россыпь, и сказала:
        - Да, я сейчас.
        Она торопливо встала, и вышла из пещеры. Через некоторое время за дверью раздался шум, и Захаров, лишенный брони и чуть-чуть помятый, но довольный, предстал перед Сержиком.
        Глава двенадцатая
        - Вот вы где! Ну и нора! Еле пролез! Ну что тут, показывайте!
        Осмотревшись по сторонам, он подошел к штабелю золотых слитков, погладил рукой мерцающие теплым светом кирпичи, потом подошел к бассейну с алмазами, и, зачерпнув рукой горсть камешков, медленно ссыпал их обратно. Обернувшись к Сержику, он скептически ухмыльнулся, и спросил:
        - Это что, все что ли?
        Опешивший от такой наглости колдун воззрился на него, не находя слов. Захаров терпеливо ждал, с лукавой улыбкой на лице. Наконец, Сержик справился с собой, и выпалил:
        - Ты что? Тебе что, мало? Да тут.., да ты посмотри, прикинь хорошенько! Я что-то не понял, что за дела?
        - Это наследство колдуна, я правильно понимаю? - спросил Захаров. - Колдуна! Не короля, не царя, а кол-ду-на! Ты понимаешь? Вот представь, что ты великий колдун. Представил? - Захаров помолчал, поглядывая на своих слушателей, и продолжил неожиданно горячо, почти крича, - так нафига тебе эта груда металла и ванна с камешками, когда ты и так можешь почти все? Ты понимаешь, о чем я?
        Сержик потупился, оглядел пещеру, и тихим голосом сказал:
        - Я понял! - Потом покрутил головой, словно разминая шейные мускулы, и с восторгом воскликнул:
        - Ну, Захаров, ну, голова! Раскусил колдуна! Сам бы я купился на эти железяки! Точно купился бы! Ах, колдун! Ах, негодяй! Обмануть решил! Подсунул золото, да брюлики, мол, вот вам наследство! Ах ты, черт! И как я сам-то не сообразил?
        - Так не только ты, мы с Люсей тоже не сообразили. Мы же ничего другого и не ожидали. А вы чего хотите найти? - спросила удивленная Натин.
        - Власть и могущество! Вот что должен был оставить в наследство великий колдун! Я прав, Сержик?
        - Конечно! Это то, зачем мы здесь. Но, если так, то где оно?
        - Будем искать, как сказал герой одного фильма, - ответил Захаров.
        Сержик немедленно двинулся вдоль стены пещеры, приглядываясь к ее рельефу. Захаров же, не двигаясь с места, медленно поворачивал голову вслед за Сержиком. Похоже, он надеялся отыскать сокровище только логическим путем. Надин с Люськой, усевшись на край бассейна с алмазами, опустили ноги на поверхность драгоценного содержимого, и выбирали камни покрупнее, шутливо соревнуясь друг с другом.
        Безрезультатно обойдя пещеру, Сержик двинулся на второй круг, но вскоре был остановлен Захаровым, который молча, указал пальцем вверх. Взглянув на потолок пещеры, колдун увидел, что в самом его центре висит глыба, весом не менее тонны.
        - Да это ерунда, - сказал он, усмехнувшись, - просто ловушка для дураков. Я ее давно заметил. Сейчас я ее спущу.
        Он вытянул руку, словно поддерживая массивный камень, и коротко, с придыханием, каркнул что-то неразборчивое. Глыба сорвалась вниз, но затем ее движение замедлилось, и она плавно опустилась на пол пещеры.
        - Вот и все. Она могла упасть, только если бы под ней кто-то на мгновение задержался. Тогда бы да, в лепешку. Ладно, давай дальше искать.
        Сержик снова пошел вдоль стены, но внезапно остановившись, вдруг стал чесать свой заросший затылок.
        - А чего это я дурью мучаюсь? Есть и лучшие методы!
        Он встал на колени, и камешком, подобранным на полу пещеры, прочертил в пыли не очень заметную стрелку. Положив камешек на середину стрелки, словно обозначив ее ось, Сержик довольно потер руки, и воскликнул:
        - Во-от! То, что надо! Ну-ка, давай, покажи дяде, где тут тайная комната?
        Нарисованная стрелка дрогнула, и нерешительно двинулась, вращаясь на оси, указанной камешком. Сделав почти полный круг, она остановилась, и затихла. Но Сержику этого было мало, и, сняв камешек со стрелки, он приказал ей:
        - Давай, давай, не ленись, точнее показывай.
        Стрелка снова дрогнула, словно просыпаясь, и неспешно двинулась вперед, к стене за бассейном с алмазами. Приблизившись, она вползла на стену, остановившись на высоте полутора метров. Острие ее указывало на невзрачный камешек серого цвета. Только приглядевшись, можно было понять, что это кнопка в форме глаза. Сержик протянул к ней руку, и кнопка немедленно отреагировала. Серый зрачок ее начал наливаться зеленью, тогда как пространство вокруг него с той же скоростью побелело. Из стены на путников смотрел настоящий, живой глаз. Глаз моргнул, повел зрачком вокруг, рассматривая незваных гостей, и снова моргнул. Стена шевельнулась, с нее на пол посыпались камешки, и она двинулась, проворачиваясь внутрь. Из открывшегося прохода хлынул яркий свет, и чей-то голос приветливо произнес:
        - Заходите, не стойте там. Мало ли что! Вы еще не все мои ловушки нашли.
        Сержик, щурясь от яркого света, пробормотал себе под нос:
        - Да не больно-то и искали.
        - Заходи, не ворчи, Ворчун, - хохотнул голос изнутри, - знаю я, что ты у нас гениальный.
        Захаров, напрягшись, и положив ладонь на цевье штуцера, смело шагнул внутрь. За ним, горестно вздохнув, прошел Сержик. Девушки, боязливо вглядываясь в глубину открывшегося пространства, шли замыкающими.
        Приспособившись к яркому свету, лившемуся словно бы ниоткуда, наши искатели приключений, наконец, смогли рассмотреть внутренность помещения. Перед ними открылся небольшой зал, который с полной уверенностью можно было назвать Палатой. Сводчатый потолок с цветной росписью, узорчатые колонны с вкраплениями самоцветов, и арки, арки, и арки. Разноцветный пол поражал искусной мозаикой: переплетение ярких цветов, листьев и стеблей выглядело настолько реалистично, что путники ступали осторожно, словно боясь помять хрупкие растения. Стены также были покрыты цветными фресками, изображавшими неведомых зверей, птиц и драконов. Огромный дракон уместился и на сводчатом потолке. Талант художника был настолько велик, что дракон выглядел живым. Каждая чешуйка его сверкала, глаза горели умом и жестокостью, огромные когти матово блестели в ожидании жертвы.
        За большим столом, в кресле, богато изукрашенным резьбой и самоцветами, облокотившись об столешницу и подперев ладонями бритый подбородок, сидел среднего возраста мужчина в хорошем, темно-синем костюме, с галстуком в тон. Увидев вошедших, он встал, и, коротко поклонившись, предложил гостям сесть.
        Рассевшись в удобных полукреслах, путники принялись вертеть головами, разглядывая убранство зала и его хозяина, с улыбкой наблюдающего за ними. Наконец, он тоже сел, и, словно радушный хозяин, предложил:
        - Чаю, кофе?
        - А что, неплохо бы, - заявила Люська. - С этими приключениями скоро вкус кофе забудешь.
        - И мне кофе, - сказал Захаров. - Если можно, без сахара.
        - Да знаю я ваши предпочтения, - усмехнулся хозяин, - сейчас все будет. Эй, Хамид, подавай!
        Звероподобный Хамид, явно неземного происхождения, с довольно страшной улыбкой на лице из-за клыков в палец толщиной, торчавших изо рта, внес огромный поднос с кофейником и чашками. Поставив поднос на стол, он поклонился, придерживая когтистой ладонью хламиду, висевшую на его широких плечах, и удалился за колонны. Посмотрев ему вслед, и вновь повернувшись к гостям, хозяин буднично проговорил:
        - Страшон, конечно, но слуга хороший. Да вы угощайтесь, угощайтесь. Сами себе наливайте. Уж Хамиду-то я эту процедуру все равно не доверю. А тут вон две пары нежных женских ручек бездействуют.
        Спохватившиеся Люська с Натин, торопливо поднявшись, принялись разливать кофе по чашкам в соответствии со вкусами каждого. Лишь хозяин, выставив ладонь, отказался, шутливо произнеся:
        - Благодарствуйте, я уже почайпил.
        Глава тринадцатая
        Отхлебнув глоток кофе, Захаров, не отводя глаз от хозяина пещеры, довольно хмыкнул, и негромко спросил:
        - Так вы, насколько я понимаю, Рогвут?
        - Ну да, есть среди моих имен и такое. Вы, молодой человек, проницательны! И вообще, судя по вашим поступкам, не лишены смелости, изобретательности и ума.
        - А вы что, за нами следили?
        - Ну конечно! Должен же я знать своих наследников. И определить неудачников.
        - И кто же мы, по-вашему?
        - Спокойно, молодежь! Все в порядке! Вы - на коне. Все заморочки мои вами разгаданы, все препятствия преодолены. Только вот дракона зря положили. Хороший был дракон! Службист! Никого не пропускал в пещеру. А вы пришли, взяли, и прихлопнули его. Нехорошо!
        - Так мы же не нарочно, - воскликнула Люська. - Он сам на нас напал.
        - Ну да, ну да, - со скорбным лицом проговорил Рогвут. - Конечно. Такая уж у него судьба. Погибнуть за металл. Х-ха, а я вас чуть не провел! Сидел тут, руки потирал, глядя, как вы золотые слитки считаете.
        - И неправда, - оскорбился Сержик, - никто их и не считал.
        -Ой, Сержик, извини, - тихо проговорила Натин, опустив голову, - я считать начала, да сбилась.
        - Во-от! А говоришь, не считал! Копнуть поглубже, так вы и поделить, наверное, успели? А еще меня негодяем назвал? Ну ладно, ладно, шучу я. Молодцы, что не поддались на провокацию. Действительно, все это мелочи для меня. Мои возможности не безграничны, конечно, но золото и алмазы для меня действительно ценности уже не имеют.
        - А что же имеет для вас ценность? - Люська вопросительно взглянула на Рогвута. - Тут наши ребята предположили, что это власть и могущество. Это правда?
        - В какой-то мере, в какой-то мере. Все относительно, знаете ли. Я не особо стремлюсь к власти, но без нее просто нельзя продвигать свои идеи в жизнь. И с могуществом надо быть поосторожнее. Чтобы не перейти некую грань, за которой грядет всемогущество. Всемогущество, кружащее голову. Но, вообще-то, я вполне обычный человек, и мне нравится жить обычной жизнью. Вот видите, к вашему приходу я надел свой лучший земной костюм. Впечатляет?
        - Да, костюм у вас шикарный, - улыбнулась Люська. - А сам вы тоже с Земли?
        - К сожалению, нет. Почему к сожалению? Потому что я учился на Земле, в России, и очень полюбил эту планету и ее обитателей. У нас все намного.. жестче, что ли. Строже! Да! Тоталитарное общество. И чуть менее развитое, чем на Земле. Или чуть отличается в худшую сторону.
        Ну ладно, что-то я разболтался. Вы-то чего от меня хотите? Получайте уж свои сокровища. Заслужили!
        Наступило молчание. Рогвут спокойно вглядывался в лица искателей сокровищ, а они молча переглядывались между собой. Наконец, Захаров, внимательно посмотрев в озабоченное лицо Люськи, спросил:
        - Люсь, ты чего хочешь?
        Та, беспомощно взглянув на него, пожала плечами, и, чуть запнувшись, сказала:
        - Я, как ты, Антоша.
        - Тогда так. Я хочу хороший дом для нас с Люсей, чтобы нам с нашими с ней детьми было не тесно. И - достаток. Без этого никак. Ты как, Люся, поддерживаешь?
        - Ага, только еще здоровье. Нам, и нашим детям. А так - все. С остальным сами справимся.
        - Неприхотливые вы мои! Неужто больше ничего не надо? Золота, бриллиантов? Подумайте еще. Может, чего надумаете. А я пока с другой парой поговорю. Сергей, ты что надумал? Что хочешь?
        - Учиться! Информации хочу. Много-много! Хочу к вам в ученики.
        - А что ж ты у подруги своей не спросишь, чего она хочет? Вдруг она не согласна?
        - Я, конечно, люблю Натин, но мне просто необходимо стать вашим учеником. А Натин, если тоже любит меня, пусть остается со мной. Это ведь можно? А если нет, так что ж, я не могу ее насильно удерживать. Пусть это будет ее выбором. Как ты, Натин?
        Девушка потупилась, искоса поглядывая на Сержика, прерывисто вздохнула, и ответила:
        - Я понимаю тебя, Сержик. Ты так хочешь стать великим колдуном, что легко перешагиваешь через меня. Это обидно! Но повторюсь, я понимаю твои стремления. И останусь с тобой, пока не надоем.
        - Что ты говоришь, Натин? Ты не можешь мне надоесть! Я же люблю тебя!
        - Да, может быть ты и любишь меня. Сейчас. А завтра какая-то необходимость заставит тебя бросить меня, и ты легко пойдешь на это. Но, такой уж ты человек!
        -Перестань, Натин! Все будет хорошо!
        - Молодые люди, вы закончили свои разборки? У меня ведь есть и другие дела. Давайте, определяйтесь, и выскажите уже свои пожелания.
        Рогвут недовольно покрутил носом, откинулся в кресле, и приготовился слушать. Сержик, упрямо набычившись, посмотрел ему в лицо, потом оглянулся на Натин, чуть помедлил, и сказал:
        - Повторяю: я хочу стать Вашим учеником. Натин также остается со мной.
        Чародей покивал головой, обвел взглядом искателей сокровищ, и, улыбнувшись, подвел итог:
        - Ну что же, все понятно! Одна пара возвращается домой, а другая остается здесь. Принимается! Тогда - к делу! Прощайтесь, да побыстрее. У меня неотложные дела.
        Рогвут поднялся с кресла, придвинул его к столу, и щелкнул пальцами. Появившийся Хамид поспешно подскочил к столу, и стал собирать посуду на поднос. Когтистые лапы не позволяли сделать это элегантно, но он справился. Забрав с собой поднос, слуга исчез в дальнем углу зала за колоннами.
        Все встали из-за стола. Натин с Люськой, обнявшись, со слезами на глазах шептались о чем-то. Захаров подошел к Сержику, и крепко обняв его, спросил:
        - Ты не пожалеешь о том, что остаешься?
        - Нет, что ты! Я только об этом и мечтал! - ответил молодой колдун. - Присмотри там за моими. Люська все расскажет. Ладно?
        - Хорошо! Ты нас не забывай. Мы тебя будем ждать.
        - Да, конечно! Вот возьми браслет. Может быть, он тебе еще пригодится.
        Сержик стянул магический браслет со своего запястья, и надел его на руку Захарова.
        - Да зачем он мне? Он же на тебя настроен!
        - Уже нет. Я его перевел на тебя. Теперь ты его владелец. Видишь, как на руке сидит?
        - Да! Спасибо, Сержик!
        Браслет действительно крепко обвил запястье Захарова, признав нового хозяина.
        - Если что, найдешь меня здесь. Удачи тебе!
        - И тебе удачи! - ответил Захаров.
        Подошедшая Натин легко поцеловала Захарова в щеку, и, взяв его за руку горячими пальцами, с жаром произнесла:
        - Прощай, Захаров! Спасибо тебе за все! Не забывай нас!
        - И ты не забывай, Натин! - ответил Антон.
        Люська, уже простившаяся с Сержиком, подошла к Захарову, и взяла его под руку. Рогвут, опять недовольно покрутив носом, хмуро спросил у них:
        - Готовы?
        - Да, готовы, - ответил Захаров.
        - Тогда отправляйтесь в свое новое жилище. Живите долго и счастливо!
        Чародей хлопнул в ладоши, и на месте исчезнувших Люськи и Антона взвихрился маленький смерчик.
        Глава четырнадцатая
        - Подойди, ученик! - рявкнул Рогвут. - Нам с тобой необходимо побеседовать.
        - Да, конечно, учитель, - покорно отозвался Сержик, торопливо подходя к чародею. Натин, между тем, снова присела за стол, терпеливо сложив руки на коленях.
        - Хочу тебя предупредить, - снова рыкнул чародей, - учиться у меня - большая честь. И ответственность. Если не чувствуешь в себе сил, чтобы выполнять все, что я приказываю, лучше сразу откажись. Ты понял?
        - Да, учитель, я понял. Не сомневайтесь, сил у меня хватит. И желания учиться тоже. В этом смысл моей жизни.
        - Хорошо сказано! Ну ладно. Сегодня устраивайтесь, обживайте дворец, а завтра с утра начнем учебу. И никакого нытья! Слышите? Никакого!
        - Слышим, - отозвался Сержик. - Все будет хорошо.
        - Хамид, где ты там? Проводи их в сиреневые покои. Пусть там поселятся. Покажи все, проведи по дворцу. Да не слишком растягивай экскурсию. Они и так уставшие, пусть побольше отдохнут. Успеют еще наглядеться.
        Клыкастый Хамид, появившийся мгновенно, словно стоял за ближайшей колонной, поклонился чародею, и, повернувшись к Сержику, молча повел рукой, приглашая следовать вперед.
        Испуганная, побледневшая Натин вскочила из-за стола, и торопливо присоединилась к Сержику. Молодой колдун успокаивающе погладил ее по руке, и, насупившись, пошагал в неизвестность, обняв Натин за тонкую талию.
        - Вау! - воскликнула Люська, оглядываясь с восхищением вокруг. - Это что же, теперь все наше?
        Захаров, также ошарашенный увиденным, молча пожал плечами, и, подхватив свою подругу под локоть, по вымощенной камнем дорожке повел ее к высокому крыльцу.
        Пара гектаров земли, огороженная довольно высоким забором с трех сторон, с четвертой заканчивалась обрывом, за которым синело море. В середине участка стоял большой двухэтажный дом. Основательный и солидный, он своими викторианскими линиями и черепичной крышей словно призывал к порядочности и уважению. Люська во все глаза рассматривала дом, хозяйственные постройки за ним, и высокие сосны, растущие там и сям на участке.
        - Антош, а где это мы? - с удивленным видом спросила она.
        - В Крыму, я так думаю. Ты была в Крыму?
        - Не, ни разу. В Геленджик с мамой ездили. А в Крыму не была.
        - И я не был. Но, по рассказам, самое оно. Пойдем, море посмотрим.
        Он снова ухватил Люську под локоть, и поволок ее к просторной синеве, раскинувшейся перед ними. Оказалось, что до моря было далековато. Но, наконец, они приблизились к обрыву, и обнаружили широкую лестницу, спускавшуюся вниз, на небольшой песчаный пляж.
        - Здорово как, Антоша! - воскликнула Люська, от восторга крутнувшись на пятке. Купаться будем каждый день!
        - Ну, наверное, - скептически ответил Захаров. Если время будет.
        - А что? Некогда искупаться, что ли, будет?
        - Ты, дорогая моя, этот домина видела? Я так понимаю, что это наша собственность, если Рогвут не соврал. А ты представляешь, сколько там уборки и стирки?
        - Ну, не пугай меня. Давай, пойдем, посмотрим.
        Они неспешно двинулись к дому, щурясь от солнца, стоявшего в зените. Ровная дорожка, выложенная диким камнем, в конце концов, привела их к черному ходу. Открывая крепкую, широкую дверь, Антон затаил дыхание, но внутри было тихо. Они прошли через какие-то подсобные помещения, потом прошли коридором, который явно протянулся рядом с кухней, судя по заманчивым запахам, и вышли в холл.
        - Добрый день, хозяева! - донеслось до них, и, посмотрев направо, молодые люди увидели шеренгу одетых в светло-зеленую униформу людей, стоящих у стены на сверкающем паркете холла.
        - Добрый день! - отозвался Захаров. Люська настороженно разглядывала выстроившихся слуг. Антон, посмотрев на нее, и поняв, что помощи от нее ждать не приходится, решил брать общение с народом в свои руки.
        - Я - Антон Захаров, а это моя жена Люсьена. Прошу любить и жаловать! Представьтесь, пожалуйста.
        Обходя строй слуг, он демократично пожимал руки повара, садовника, плотника, конюха, домоуправительницы, горничных, которых было аж пятеро, и других специалистов, призванных вести дом и хозяйство.
        - Вот, а ты боялась, - самодовольно заметил он, вернувшись к Люське.
        - Между прочим, это ты боялся! Ну, не в этом дело. Ты понимаешь, что это просто сказка? Кстати, ты сказал, что я твоя жена. А ты мне разве делал предложение? Я что-то не помню!
        - Ой, Люсь, да, конечно, я сделаю тебе предложение. По всем правилам. Ты ведь все равно выйдешь за меня, правда?
        - Хитрый ты, Захаров. Ты сначала предложение сделай, а я потом и отвечу. А то, ишь какой, ушлый!
        - Ну ладно, Люсь, не выступай перед слугами. Пойдем, лучше дом посмотрим.
        Следующие несколько часов они провели, ахая и восхищаясь красотой и удобством комнат и помещений дома. В кабинете Захаров обнаружил сейф, встроенный в стену, ключи от которого оказались у Антона в кармане. Открыв его, он увидел нехилую сумму в долларах, евро и рублях, а также платиновые карточки "Американ Экспресс". В нижнем отделении лежали шкатулки с женскими и мужскими драгоценными украшениями.
        - Смотри-ка, Рогвут и об этом подумал, - удивленно воскликнул Захаров, рассматривая бриллиантовые запонки.
        - Да.. Уж! - задумчиво протянула Люська, обозревая внутренность сейфа. - Нам тут на всю жизнь хватит, и еще останется.
        - Ну, как хотели, так и вышло. Мы же хотели достаток, так вот он. Будем жить, да не тужить.
        - Ой, а интересно, а какая машина у нас? - вдруг встрепенулась Люська. - Давай сходим посмотрим?
        - Да ну, успеем еще. Давай поужинаем, да спать ляжем. Вон, слышишь, гонг прозвенел? Это явно за стол зовут. У меня уже сил нет. Мы с тобой весь дом обошли. Остальное - завтра. Хорошо?
        - Ну ладно, - смилостивилась Люська. Завтра посмотрим машину, потом лошадей, потом подсобное хозяйство.. . Ну, много чего еще. А потом выберемся в город, посмотрим, что там. Кстати, а что за город?
        - Да откуда я знаю? Не все ли равно? Пойдем, Люся, неудобно. Люди ждут.
        - Ну ладно, идем.
        И они, взявшись за руки, пошли начинать новую, благополучную и красивую жизнь.

13/09/2013 Юджин Гебер (С)