Обиженная Александр Варго
        MYST. Черная книга 18+ # Адвокат Андрей Белов покупает дом и переезжает в него вместе с мамой и дочерью Аллой. Красивый двухэтажный особняк, живи да радуйся. Правда, риелтор категорически не советовал Белову покупать этот дом, поскольку в нем умер человек и дом завоевал дурную славу. Как-то Беловых посещает юродивая Ксения и случайно оставляет в доме черную шкатулку. Вещица попадает в руки Аллы, и с ребенком начинает происходить нечто необъяснимое. А позже выяснилось, что шкатулка обладает дьявольским свойством исполнять любые желания…
        Александр Варго
        Обиженная
        Все имена и географические названия в данном произведении являются вымыслом автора, и их малейшее совпадение с реальными событиями является случайностью.
        Часть I
        Ящик Пандоры
        В древнегреческих мифах Пандора (от греч. «всем одаренная») - жена Эпиметея, младшего брата Прометея. От мужа она узнала, что в доме есть ларец, который ни в коем случае нельзя открывать. Если нарушить запрет, весь мир и его обитателей ждут неисчислимые беды. Поддавшись любопытству, она открыла ларец, и беды обрушились на мир.
        Древнегреческая легенда
        Мешок желания не имеет дна.
        Русская пословица

* * *
        Проезд к дому перегораживал шлагбаум, и Хома не рискнул проехать во двор на своей машине. Точнее, не на своей. Он угнал сиреневую «десятку» полтора часа назад на Черногорской улице. Охранник, толстый, обильно потеющий мужик, напоминающий огромную сардельку, которую каким-то непостижимым образом втиснули в черную униформу, то и дело сверял со списком номера въезжающих автомобилей. Вместе с тем Хома отметил, что на пеших граждан толстяк едва ли обращает внимание.
        Вздохнув глубже, он скользнул кончиками пальцев по накладным усам и как можно беззаботнее зашагал вперед. Проходя мимо будки секьюрити, Хома почувствовал участившееся сердцебиение, но одновременно с этим на его лице застыло выражение такой ленивой невозмутимости, что охранник лишь едва мазнул по нему своим равнодушным взглядом.
        Подойдя к нужному подъезду, Хома вытащил небольшую замшевую ключницу и быстро нашел в ней кодовую «таблетку». Индикатор на хромированной панели с готовностью подмигнул ему своим рубиновым глазком, и он потянул на себя массивную дверь. Вскоре Хома был возле той самой квартиры. Прежде чем приступить к делу, он почти минуту стоял в полной неподвижности, к чему-то прислушиваясь. Затем перевел взгляд на толстую металлическую дверь.

«Ну, Вероника, - подумал он о своей давнишней наводчице. - Если не лоханулась с клиентом, побалую тебя мятными пряниками». Это, конечно, была шутка. Если все выгорит, как он предполагал, то лишь накинет старой карге пару процентов от
«выручки».
        Несмотря на сложный механизм замка, Хома справился с ним буквально за две минуты, и лишь струйка пота, прочертившая блестящую дорожку на его виске, свидетельствовала об огромном внутреннем напряжении. Наконец в замке что-то тихо щелкнуло, и Хома с облегчением вздохнул. Он вошел внутрь и аккуратно прикрыл за собой дверь.
        Первым делом посмотрел на датчик охранной сигнализации. Тот сонно помаргивал лампочкой, значит, работа велась в обычном режиме, и можно продолжать задуманное. Хома вытер взмокший лоб. Он бы с радостью содрал с себя этот идиотский парик с усами, но хорошо понимал, что сделать это можно будет только после того, как он окажется в угнанной «десятке» с уловом, который, как он очень надеялся, будет весьма и весьма ценным. Он вытащил из кармана резиновые перчатки и стал их натягивать, осторожно расправляя складки.
        Для Жени Коляскина, а местный уголовный мир его знал как Хому, это был уже далеко не первый скок[Квартирная кража (жарг.).] . Он всегда работал без напарников, если не считать Веронику - полуослепшую старуху-гадалку, причислявшую себя к роду потомственных ведьм со всеми сопутствующими атрибутами: приворотами, стеклянными шарами, вонючими отварами из хорьков и прочим маразматическим бредом. Но люди велись на это, как глупый карась на крючок, и Вероника не бедствовала. Хома скептически относился ко всем этим «стекляшкам» с «заговоренной водичкой», но одного у старой клюшки отнять было нельзя - она буквально сердцем чуяла состоятельных людей и даже помогала ему вычислять наиболее удобное время для его
«работы». Естественно, Хома отстегивал Веронике определенный процент за подобного рода услуги, так что все было, как говорится, на мази. Верил Хома, что и сегодняшний день принесет ему удачу.
        Однако беглое обследование огромной квартиры его разочаровывало с каждой минутой все больше и больше. Пока единственное, чем он смог поживиться, - это ювелирка жены хозяина хаты, но как-то все это было негусто… В одном из ящиков комода он обнаружил пару кредитных карт, но, судя по всему, просроченных. Он огляделся, нахмурившись. Может, Вероника ошиблась? Странно, проколов с ее стороны еще пока не было.
        Вор прошелся еще раз по комнатам и остановился в той, которая была оборудована под кабинет. Огромный диван, обтянутый мягкой светлой кожей, стоял рядом с журнальным столиком, на котором были в беспорядке разбросаны журналы о финансах и экономике. На широком столе тоже царил беспорядок, клавиатура забрызгана чем-то темным, а монитор был покрыт толстым слоем пыли. Хома присвистнул.
        Только сейчас ему неожиданно пришло в голову, что эта квартира, несмотря на весь свой напускной лоск и богатство, таила в себе что-то нехорошее и тревожное. Будто все это внешнее благополучие было настолько хрупким и ненадежным, что было достаточно одного дуновения ветерка, и этот роскошный диван в одну секунду превратится в раздолбанную тахту с торчащими ржавыми пружинами, а дорогущий стол - в гнилую развалюху, за которой квасят алкаши в подвалах. Он подошел ближе к столу, скользнув взглядом по недопитой бутылке джина. Рядом стояла чашка с темными разводами, на дне застыли остатки кофе.
        - Вместо чая утром рано выпил водки два стакана, - пробормотал вполголоса Хома. - Вот какой Рассеянный с улицы Бассейной…
        Его внимание приковала картина на стене, копия Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Осененный внезапной догадкой, Хома отодвинул край картины, за ней оказался встроенный в стену компактный сейф.
        - Ну, молись, Вероника, - вслух сказал Хома и, выбрав нужные отмычки, принялся возиться с замком. Он пыхтел и тихонько матерился, но проклятый замок категорически не желал открываться, и в тот момент, когда вор уже был готов признать свое поражение, до его слуха донесся знакомый сладостный щелчок, и дверца сейфа приоткрылась…
        В то время, когда Хома с удивлением вертел в руках обнаруженный в сейфе предмет, в подъезд входила молодая пара. Мужчина был явно моложе своей спутницы, на лице читалось напряжение, будто он безуспешно пытался решать в уме сложные уравнения.
        - А твой Сашка точно не заявится? А то получится как в анекдоте.
        - Нет, - уверенно ответила женщина, вызывая лифт. Эффектная брюнетка с красивым лицом, но красота была холодно-надменной. Искусно подведенные глаза выглядели уставшими. - Раньше восьми он не появится.
        - Ясно, - промолвил мужчина, невзначай дотронувшись до бедра женщины. Она слегка улыбнулась.
        - Я скучала по тебе, Артем, - в голосе женщины чувствовалась тоска.
        - И я, - ответил тот, впившись губами в ее ярко накрашенный рот.
        Хома с растерянностью глядел на извлеченный из сейфа предмет. Что это, прикол какой-то? На хрена этому богатею такая фиговина? Где бабки? Он нагнулся и на всякий случай еще раз пошарил рукой в темном зеве сейфа. Пусто, как в карманах забулдыги, пропившего всю получку. Только эта гребанная штуковина и больше ничего.
        Он уже хотел выругаться, как неожиданно почувствовал, что его парик от ужаса поднимается вместе с волосами - со стороны прихожей послышался звук открываемой двери. Неужели хозяева?!
        Рука машинально нащупала в кармане электрошокер. Хома не был сторонником крайних мер, но в его непростой работе случалось всякое… Как-то раз он влез в одну хату через балкон и не спеша принялся за дело. Порылся в комоде, шкафу и собрался приняться за стол, как неожиданно узрел, что в комнате не один. На кровати, завернувшись в одеяло, сидела какая-то толстая тетка, в безмолвном ужасе глядя на Хому, ее округлившиеся глаза не уступали своими размерами чайным блюдцам. Хома глупо моргал, пытаясь сообразить, как так получилось, и пока в его черепной коробке со скрежетом крутились шестеренки, толстуха разинула рот и извергла такой душераздирающий вопль, словно ее резали наживую. Этот крик отрезвил Хому, и ему ничего не оставалось, как вырубить эту «сирену». Он знал, как бить в таких случаях
        - не слишком круто, чтобы «терпила» не окочурился, но и достаточно сильно, чтобы отправить человека в отключку.
        Но одно дело - баба в количестве одной штуки, перепуганная насмерть, а кто сейчас войдет внутрь? Вдруг их там человек пять? Ну, Вероника, спасибо тебе, кошелка драная… Ведь уверяла, что все будет чисто!
        Он лихорадочно оглядел кабинет. Прятаться было попросту негде, и он опрометью бросился в другую комнату. Взгляд остановился на высоченном шкафе-купе, который занимал весь угол гостиной.
        Хозяин или хозяйка, а может, и тот и другая, уже вошли в холл. Он слышал их голоса. Мужчина что-то спросил, женщина ответила и рассмеялась, но смех звучал не так уж и радостно.
        Стараясь не дышать, Хома на цыпочках прокрался к шкафу и, отодвинув створку, скользнул в море платьев, костюмов и мужских брюк, запутался в них и едва не упал. Он задвинул створку в самый последний момент, перед тем как в комнату вошла женщина, и затаил дыхание. Оставалось только ждать удобного момента, чтобы улизнуть. Хорошо, если их только двое, при необходимости он вырубит обоих. В любом случае он не собирается возвращаться на нары из-за того, что у старой гадалки с возрастом прокисли мозги.
        И только потом до Хомы дошло, что он забыл закрыть сейф. А предмет, который он там нашел, был все еще в его правой руке. Вор инстинктивно сжал вещь крепче, с удивлением почувствовав, что от нее исходило тепло.

* * *
        Дверцы с тихим шипением закрылись, и автобус, мерно урча двигателем, пополз по раскаленной от солнца улице. Окна были плотно закрыты черными занавесками, и внутри салона царил полумрак. Это был ритуальный автобус, который двигался в сторону крематория.
        Александр не моргая смотрел на гроб. Его не оставляло ощущение нереальности происходящего. Ведь еще два дня назад он видел Михаила. А теперь вот…
        Автобус тряхнуло на повороте, и Александр нервно заерзал. Рука машинально потянулась к браслету. Пальцы с благодарностью коснулись гладкой поверхности, серебро приятно холодило кожу. Он в который раз удивился про себя, почему даже в жаркую погоду браслет оставался прохладным.
        В салоне стояла духота, и мужчина открыл верхний люк, с наслаждением подставив уставшее лицо ворвавшемуся ветерку. Сестра Михаила, высохшая тетка с желтоватым лицом, дремала у окна. Рядом с ней примостился сын - двадцатилетний прыщавый парень с плоским лицом дебила - вот и вся родня Мишки.
        Внизу что-то прошелестело, и Александр вздрогнул. Поглядел вниз, прогоняя из подсознания дикую картину - крышка гроба медленно поднимается, и Михаил, вздыхая и постанывая, начинает вылезать наружу, протягивая к нему пожелтевшие пальцы. Вылезает, чтобы закончить тот нелицеприятный разговор.
        Конечно, все это полная чушь. Крышка была на месте, но Александр вдруг вспомнил о предмете, запертом в сейфе. Его охватило такое всепоглощающее чувство одиночества, что он с трудом подавил крик, захотелось домой. Домой, немедленно. И какого хрена он сел в автобус? Жди теперь, пока его обратно к моргу привезут… Вообще, это была идиотская затея - тащиться на похороны Мишки. Кто он ему такой? Просто чудик, ботаник-неудачник, с которым его когда-то свела судьба, и он, сам не зная зачем, забрал у него эту штуковину…
        С мерным жужжанием в салон через открытый люк влетела оса. Сделав в воздухе несколько кругов, она примостилась на крышку гроба. Александр махнул рукой, прогоняя насекомое, та, недовольно жужжа, поднялась с места и… неожиданно села прямо на шею мужчины.
        - Ах ты, тварь, - выругался мужчина, в испуге хлопая себя по шее, но оса уже поднялась в воздух и полетела дальше.
        Александр снова стиснул рукой браслет, словно кто-то намеревался его отобрать. Тот самый, который подарила в юности ему мать и который потом, потерявшись, нашелся таким поистине фантастическим образом. Сколько раз он выручал его! Александр надевал его на все крупные сделки, сулившие немалые доходы, брал с собой, когда решался вопрос о новом совете директоров компании, в которой он работал. Точнее можно сказать по-другому. Он вообще его никогда не снимал. А в те моменты, когда решалась его судьба, Александр сердцем чуял, как браслет на запястье оживал, словно обволакивал его руку, прижимаясь теснее, вбирая в себя каждый удар пульса, и… все решалось в его пользу.
        Вот только в последнее время что-то уж не все у него ладилось.
        Между тем оса, которой, видимо, надоело бесцельно кружить в салоне, взяла курс в сторону водителя. Автобус приближался к перекрестку, где зеленый сигнал готовился перейти в желтый. Неожиданно оса, совершив круг над головой водителя, устремилась ему прямо в глаза.

* * *
        - Хочешь выпить, Артем?
        - Не откажусь, - с готовностью отозвался парень. - А что есть?
        - Ты знаешь, где бар. В холодильнике пиво. Есть водка. Я буду шампанское.

«Любовник. Альфонс хренов, - сразу определил про себя Хома, осторожно переступая с ноги на ногу в шкафу. - Только бы в кабинет не заглянули!»
        - А где твой благоверный-то? - поинтересовался Артем.
        - На похоронах у одного знакомого, - ответила женщина.
        Хома услышал звук ударяющихся стаканов, после чего мужчина с пафосом произнес какой-то дурацкий тост, типа «как клево, что судьба столкнула нас», затем послышались звуки поцелуев. «Небось сейчас трахаться начнут», - предположил Хома. Это все, конечно, хорошо, но ему отсюда как-то выбираться нужно.
        - А он не заметит, что мы шампанское открыли? - поинтересовался парень.
        Женщина хмыкнула:
        - Он в последнее время меня не замечает. Ему это шампанское до лампочки. И вообще, почему ты такой трус?
        - Я не трус, - обиженно произнес мужчина. - Просто… На фига нам с тобой лишние проблемы, Ева?
        - Ага, - с тоскливой безысходностью согласилась с ним женщина. - Только мне это все надоело.
        - То есть?
        - А вот так. Мы встречаемся, словно какие-то наркоманы в подъезде - ширнуться поскорее и разбежаться, не дай бог, попадемся. Мне уже тридцать восемь, у меня свой ресторан, я хорошо зарабатываю.
        - Опять ты за свое, - перебил ее ворчливо Артем и со звоном поставил бокал на стол. - Иди ко мне, вишенка моя.

«Пора двигать отсюда!» - решил Хома. Ну и достанется сегодня Веронике! Уж как минимум за эти предсказания сиськи на спине морским узлом завяжет!
        Он уставился на предмет, который извлек из сейфа. Показалось, будто внутри что-то глухо перекатилось. Может, там все же что-то есть?

* * *
        Водитель заорал благим матом, схватившись за лицо обеими руками, но оса успела всадить ему в веко жало.
        - Что случилось? - всполошилась желтолицая тетка. Ее полоумный сын с идиотским видом озирался по сторонам, словно не мог сообразить, какого рожна он тут вообще очутился.
        Автобус резко повело влево. Александр сорвался с места, с трудом удерживая равновесие, - пол в прямом смысле уходил из-под ног.
        - Стой! Стой, красный свет! - закричал он, увидев, что они выехали на перекресток, где с обеих сторон уже начали движение автомобили.
        - У-у-у, падла! - вопил водитель. Он ткнулся громадным животом в рулевое колесо, и его нога непроизвольно утопила педаль газа до упора вниз. Автобус, взревев, понесся вперед. Послышался пронзительный вой многочисленных клаксонов и визг тормозов.
        Александр, спотыкаясь, все же сумел добраться до кабины, в этот момент автобус столкнулся с «Газелью», отбросив ее на несколько метров в сторону, после чего зацепил «Мазду» и оставил на ее сверкающем кузове длинную царапину. Раздался скрежет, тетка истошно закричала, закрыв лицо руками, ее сын выл не переставая. Александр в последний момент потянул руль на себя, но было уже поздно, и они на полной скорости влетели в остановку, где полусонные от пекла люди ожидали троллейбус. Катафалк снес столбик ограждения, разметал четверых человек, которые кеглями разлетелись в стороны, разворотил скамейку, на которой скучали двое мальчишек с роликовыми досками, и, качнувшись, словно в замедленной съемке, медленно завалился на бок.
        Тетка больше не кричала, теперь выл только ее сын, намертво прижатый сиденьем. Александр поднял голову. Из рассеченного лба струилась кровь, левая рука стреляла болью. Рядом стонал и кряхтел полураздавленный водитель.
        В голове Александра крутилась только одна мысль: «Домой. Немедленно домой». Он принялся выбираться к окну. Оно уже было разбито, и несколькими ударами ноги мужчина расширил пространство, достаточное, чтобы вылезть наружу.
        Из пробитого радиатора валил дым, на асфальте ширилась темная лужа бензина, наполняя и без того раскаленный воздух невыносимым запахом. Гроб с телом Михаила валялся тут же, крышка разломана надвое, будто ее разрубили топором, и Александр мог видеть застывшее лицо своего друга. Он наклонился, тут же отпрянув. От удара рот покойного открылся, демонстрируя небу мертвый оскал.

«Зуб. Суки, они вырвали его золотой зуб», - пронеслась в голове Александра мысль, когда он увидел дырку в том месте, где еще три дня назад поблескивал зуб из благородного металла.
        - Эй! Эй, вы что там, охренели совсем? - раздался откуда-то из пустоты возмущенный голос. Александр медленно повернулся. Истерил водитель «Мазды». Выпятив нижнюю губу, он сверлил злым взглядом Александра, словно виновником царапины на его машине был именно он.
        Вокруг стонали и кричали раненые, которых автобус разметал на остановке. Александр перешагнул через тело одного из мальчишек, которому при ударе почти полностью оторвало руку, и направился к «Мазде».
        - Я спрашиваю, вы что там, уже в своем тарантасе поминки начали отмечать? Ты что, огло…
        Договорить он не успел, кулак Александра вогнал несказанные слова в рот изумленному автолюбителю вместе с зубом. Второй удар заставил его согнуться пополам. Пинком отбросив обмякшее тело, мужчина сел в салон «Мазды». Из динамиков раздавалось какое-то сюсюканье, Александр вырубил магнитолу, захлопнул дверь и повернул ключ зажигания.
        - Эй?! Постой! Совсем сбрендил?! Да ты же сядешь за это! - взвизгнул хозяин машины, вытирая окровавленный рот, но Александр уже включил передачу и рванул с перекрестка.
        Оса наконец нашла открытый люк, тот самый, через который она влетела в автобус шесть минут назад, и, беззаботно жужжа, улетела прочь.

* * *
        Пока Александр, не видя ничего вокруг себя, мчался домой, его жена Ева и Артем занимались любовью. Секс был мгновенным, и женщина даже не почувствовала удовлетворения, но она не стала говорить об этом своему партнеру.
        - Почему бы вам не развестись? - спросил Артем, снова наполняя бокалы. Вино тихо шипело, играя крошечными пузырьками. - Сама же говорила, что между вами давно ничего нет.
        - А ты? Бросишь семью из-за меня? - холодно спросила Ева. Она сделала глоток шампанского и подошла к окну.

«Сейчас или никогда», - сказал сам себя Хома, которому осточертело сидеть в душном шкафу. Вдобавок у него сильно чесался нос, и он чувствовал, что вот-вот чихнет. Рука нащупала в кармане электрошокер.
        - Ты же знаешь, я пока не готов… - начал Артем, но Ева его перебила:
        - Да, я знаю. Ты никогда не будешь готов!
        Хома вытащил свое оружие и в эту же секунду чихнул, успев закрыть тыльной стороной ладони рот.
        - Что это? - с дрожью в голосе спросил Артем.
        Ева посмотрела в сторону шкафа, поставив бокал с недопитым вином на столик. И в тот момент, когда Хома собирался выйти, неожиданно для всех открылась входная дверь.

«Во влип. Неужто муж приперся?!» - встревожился вор.
        - Кто это? - перепугался Артем.
        - Молчи, - приказала ему женщина, хотя даже Хома почувствовал, каких трудов ей стоило держать себя в руках. - Он все равно рано или поздно узнал бы…
        - Вот это да, - послышался незнакомый Хоме мужской голос. Точно, муж. Учитывая, какая картина предстала перед его глазами, было по меньшей мере странно, что в голосе супруга сквозило скорее удивление, чем ярость.
        - Здравствуй, Саша, - глухо произнесла Ева.
        - И тебе не кашлять, дорогая. Замечательно, я смотрю, ты время проводишь! Ты же вроде в налоговую сегодня собралась? Или инспектор сам к нам домой пожаловал? Кто это?
        Молчание.
        - Ты немой, парень? - обратился он к Артему.
        - Откуда у тебя кровь? - задала вопрос Ева.
        - Не твое дело!
        - Можно, я уйду? - пролепетал Артем.
        - Да ладно уж, - неожиданно засмеялся Александр. - Резвитесь дальше, голубки. Боже, нет, вы не голубки, вы кролики сраные. Какие же вы тупые…
        Послышался звук удаляющихся шагов, и последние слова Хома едва различил, так как Александр покинул комнату. Он на мгновение прикрыл глаза, чувствуя, как по вискам льется горячий пот. Как ему теперь выбраться?!
        В комнате на несколько секунд воцарилась зловещая тишина, затем из коридора раздался взбешенный рык Александра.
        - Уходи. Он не в себе, - приказала Ева, и Артем, схватив в охапку свои вещи, ринулся к выходу.
        - Это ты взяла? - послышался задыхающийся голос Александра. Хлопнула входная дверь, но он не обратил на это никакого внимания.
        - Что взяла? - как можно спокойней поинтересовалась Ева. - Шампанское? Так это я его ку…
        - Не шампанское, тупая сука! - завопил Александр. Он шагнул к жене и ударил ее наотмашь.
        Хома с превеликой осторожностью отодвинул дверцу шкафа на сантиметр, чтобы видеть происходящее в комнате.
        - Не трогай меня! - закричала женщина. На ней была только полупрозрачная маечка. Хома отметил, что даже разозленная, с вздувшейся от оплеухи губой она выглядела чертовски соблазнительно.
        Александр ударил женщину ногой в живот, и Ева, охнув, упала на колени.
        - Сейф открыт. Слышишь, Ева? Дошло до твоих куриных мозгов? - с какой-то отеческой проникновенностью сказал Александр. - Верни мне то, что ты взяла.
        - Я… я ничего не брала… - задыхаясь, проговорила она.
        - Врешь, сука! - ревел мужчина. Снова послышался удар и крик боли. - Или это взял твой трахальщик? Где он?

«Неужели он ищет… это?» - Хома потрясенно уставился на предмет, который вытащил из сейфа двадцать минут назад.
        - Я даже не знаю, где ключи от сейфа… Саша, прекрати! - просила женщина.
        Но Александр зверел буквально на глазах.
        - Я всегда, всегда знал, что ты продажная шлюха, - пыхтел он, нанося своей жене удар за ударом. - И воровка к тому же!
        - Помогите! - закричала Ева, но тут неожиданно включился телевизор. Передавали какой-то концерт, и уровень громкости быстро пополз вверх, достигнув максимальных децибел. Хоме показалось, что в его уши заколачивают деревянные колья, и он зажмурился, повторяя про себя, что все происходящее наверняка является каким-то кошмаром.
        Ударом ноги Александр перевернул столик с косметическими принадлежностями. Многочисленные баночки с кремами и помадами со звоном покатились по всей комнате. От удара Ева перекатилась на живот, ее ладонь легла на длинные ножницы.
        - Где моя вещь? Отвечай!!! Или я тебя сожгу прямо здесь! Прямо на кровати, где ты раздвигала ноги перед этим щенком! - орал Александр. Он замахнулся, готовясь нанести очередной удар, но Ева, собрав остатки сил, рванулась к нему и, всхлипнув, ударила мужа ножницами. Острые лезвия прорвали материю брюк и глубоко распороли бедро мужчины. На мгновение Александр застыл с глупой ухмылкой и только потом посмотрел вниз. Из рассеченной артерии на паркет брызнула кровь.
        - Посмотри, что ты наделала. Мразь. Это были мои любимые брюки.
        Рука неосознанно потянулась к браслету, но, к величайшем ужасу, его там не оказалось. Александр, недоумевая, посмотрел на левую кисть. Браслета не было. Неужели он потерял его во время аварии?!
        - Где он? - глупо спросил Александр. - Ты не видела?
        Застонав, Ева стала подниматься, но Александр словно очнулся, и его глаза вновь загорелись тупой звериной злобой. Хрюкнув, он вновь ударил жену. Кулак попал прямо в челюсть, раздался хруст, и лицо Евы перекосилось, словно было из пластилина.
        - Я обещал тебе! Я обещал и сожгу тебя, б…дь, - бормотал Александр. Он шаркал по полу, топчась в луже собственной крови. - Где мой браслет?!
        Оставляя красные отпечатки, он вышел из комнаты и вернулся с бутылкой растворителя. Ева, согнувшись, лежала на полу, длинные волосы почти полностью закрыли ее лицо. Она силилась что-то сказать, но из глотки доносился лишь бессвязный хрип.
        - Я в последний раз тебя спрашиваю. Где моя ВЕЩЬ?! - медленно произнес Александр. Он открыл бутылку и вылил жидкость на голову супруги. По комнате поплыл резкий химический запах. Ева закричала, закрыв ладонями глаза.

«Отдай ему это. Выйди и отдай», - неожиданно прозвучал в мозгу Хомы чей-то голос, и он тяжело переступил с ноги на ногу. Обливаясь потом, он мучительно размышлял, раздираемый двойственным чувством - инстинктом самосохранения и ненавистью к самому себе, за то, что из-за него сейчас убивают женщину. Да, Женя Коляскин никогда не был законопослушным гражданином, но и спокойно наблюдать за тем, что сейчас происходило, он не мог. Больше всего его сбивало с толку то, что психованный муж этой бабы убивал ее не за измену, а за то, что решил, будто она взяла то, что сейчас находилось в потной руке Хомы.
        Александр быстро слабел от потери крови, но еще не понимал этого, ему казалось, что Ева слегка поцарапала его ножницами. Между тем его лицо бледнело, а речь становилась сбивчивой и невнятной. Тяжело дыша, он вынул из кармана хромированную зажигалку и крутанул колесико, высекая пламя.
        - Считай это разводом, - сказал он, поднося зажигалку к волосам жены, и они тут же вспыхнули как факел. Нечеловеческий вопль Евы заставил Хому снова зажмуриться, этот полный агонии крик, казалось, сверлил виски, проникая в самый мозг. Не выдержав, он отодвинул створку шкафа.
        Александр опустился на пол, чувствуя себя хуже с каждой секундой. А в трех метрах от него корчилась в судорогах, объятая пламенем, Ева. Ее тоненькая маечка тут же пошла пузырями, плавясь вместе с чернеющей кожей, волосы затрещали, как сухие ветки. Она откатилась к окну, и огонь моментально перекинулся на занавеску.
        Хома на ватных ногах поплелся к выходу.
        - Ты кто? - прошептал Александр, поднимая голову. Он стоял на коленях, кровь продолжала толчками вытекать из раны. Когда он увидел, что держал в руках Хома, в его глазах вспыхнул тусклый огонек понимания. - Это не твое. Отдай.
        Он упал перед Хомой, загораживая ему проход. Первым порывом вора было швырнуть то, что просил хозяин квартиры, но какая-то неведомая сила, дремавшая в нем до сих пор, неожиданно воспротивилась этому порыву. Вместо этого он ударил ногой истекавшего кровью Александра, и тот захныкал, словно ребенок. Хома торопливо переступил через его тело и пулей вылетел наружу.
        Из квартир уже стали выходить жильцы, с тревогой спрашивая друг друга, откуда несет гарью, и Хома, стараясь казаться как можно незаметнее, выскочил из подъезда. Неподалеку ошивался Артем, то и дело бросая затравленные взгляды наверх.

«Ну дурак!» - ругал себя Хома. Подобных косяков за всю его жизнь еще не было.

* * *
        Не прошло и часа, как он был у Вероники. Увидев трясущегося, готового вот-вот на нее наброситься Хому, пожилая женщина в испуге забилась в угол, часто моргая.
        - Куда ты меня направила, ведьма? Знаешь, как это называется? - с присвистом спросил Хома. - Телевизор еще не смотрела?
        Старуха замотала своей седой растрепанной головой.
        - Нету ни хера в этой хате, вот что. А потом еще хозяева вернулись! - топнул ногой Хома. Он с трудом удерживался, чтобы не запустить в птичью голову этой карги предмет, который он унес из квартиры.
        - Что это? - спросила Вероника, указывая кривым пальцем на вещь в руке Хомы. Тот с идиотским видом опустил голову, словно не понимая вопроса. Это была шкатулка. Самая обыкновенная шкатулка, вырезанная из дерева и со временем почерневшая.
        - На память себе взял, - буркнул Хома, про себя гадая, почему все-таки он не оставил эту хреновину в том проклятом доме. Домушник до последнего надеялся, что в ней окажется что-то ценное, но, открыв ее в машине, он убедился, что та пуста.
        - Дай посмотреть, - вдруг потребовала Вероника.
        Помедлив, Хома протянул шкатулку гадалке. Она вцепилась своими высохшими пальцами в нее, и запавшие глаза блеснули пламенем. Старуха приоткрыла рот, облизывая кончиком языка свои тонкие губы. Вид у нее был… чрезвычайно голодный.
        - Ты что-то знаешь? - с подозрением спросил он. Несколько секунд гадалка жадно ощупывала шкатулку, потом вдруг с сожалением протянула ее вору.
        - Жаль, я бы оставила ее себе… Забирай. Кажется, она выбрала тебя.
        - Что? Ты что, обкурилась? - изумился Хома. - Кто кого выбрал? Ты что несешь?
        Но Вероника уже потеряла к нему интерес, махнув рукой, показала, что разговор окончен.
        - Тьфу, - в сердцах сплюнул вор. Развернувшись, он быстрым шагом покинул комнату гадалки.
        Хома завел машину и еще раз взглянул на шкатулку. Ерунда какая-то. Это дерьмо даже не продашь - кто позарится на подобное фуфло? Перед глазами пронесся фрагмент недавней расправы над женщиной, и его замутило. А мужик-то наверняка тоже копыта откинул - Хома знал, что, если вовремя не оказать помощь, с такими ранами, как у этого нувориша, долго не живут. Его внезапно охватила злость. Выезжая из двора, Хома схватил шкатулку и вышвырнул ее в окно машины. К черту все это.
        Он оставил машину в заброшенных гаражах, возле замороженной стройки, перед этим тщательно стерев в салоне все отпечатки. Уже начинало темнеть, и Хома, чрезвычайно уставший, поплелся домой.

«Напиться, что ли», - думал он, снимая с себя парик и отклеивая усы. Вспомнил про шкатулку и вдруг пожалел, что сорвался и выбросил ее. В конце концов, она - улика. И мало ли где теперь всплывет. Может, стоит вернуться к Веронике и потребовать объяснений? Наверняка эта деревяшка все еще валяется на дороге - вряд ли кто-то польстится на эту дешевку.

«Ты забыл о другом. ЗАЧЕМ этот фраер держал ее в сейфе? ДЛЯ ЧЕГО ОНА ЕМУ?!» Этот вопрос сидел в голове занозой, но Хома был настолько измотан, что его мозги категорически отказывались осмысливать происшедшее и делать какие-то выводы. Он спустился вниз по оврагу, перешагивая через гнутые арматурины и строительный мусор, как вдруг где-то слева послышался визгливый лай. Хома вздрогнул и увеличил шаг. Сквозь черные силуэты деревьев мелькнули две тени, и лай раздался снова, на этот раз ближе. «Вот еще хрень какая. Не хватало на стаю голодных шавок наткнуться!» - недовольно подумал вор.
        Собака появилась перед ним так неожиданно, что Хома чуть не вскрикнул. Здоровенная темно-серая псина стояла перед ним, низко пригнув свою лохматую голову без одного уха, из пасти доносилось приглушенное рычание. Из кустов вышли еще две собаки. Хвосты у них были низко опущены, глаза с нескрываемой яростью смотрели на Хому.
        - Валите отсюда! - рявкнул Хома тоном хозяина - он знал, что собаки боятся уверенного голоса. Сделал вид, что нагнулся в поисках камня, как вдруг сзади что-то зашелестело, он обернулся, и в грудь ударило что-то тяжелое. Он закричал.
        Собаки все прибывали. Вор отчаянно извивался, прилагая все силы, чтобы сбросить с себя тела псов, но схватка была явно неравной. Ему удалось нащупать рукой обломок металлического прута, и он ударил одну тварь, разбив ей нос. Собака с жалобным повизгиванием отскочила, но ее место тут же заняла другая, жадно вгрызаясь в тело Хомы. Его буквально пожирали живьем. Левая кисть попала в пасть одной из тварей, и он уже не ощущал ее, в животе тоже копошился громадный пес, отвратительно воняя помойкой, материя трещала под острыми зубами, оголяя бледную кожу, в которую мгновенно впивались клыки.

«Какая прекрасная ночь…» - проскользнула в голове Хомы совершенно неуместная мысль, и в следующую секунду его незащищенное горло было разорвано.

* * *
        Шкатулку в тот же день подобрал молодой человек лет тридцати. Он шел, заметно припадая на одну ногу - у него был протез. Он был худощав, одет неброско, с россыпью прыщей на щеках, оставшихся еще с юношеской поры. Долго вертел ее в руках и, подумав, решил оставить себе. Мужчина бросил ее в пакет, в котором лежала книга по животноводству, пара плюшевых зайцев и буханка белого хлеба, после чего, прихрамывая, зашагал прочь.
        Часть II
        Лучший способ достигнуть желаемого - пренебречь.
        Бальтасар Грасиан-и-Моралес
        Мы редко до конца понимаем, чего мы в действительности хотим.
        Франсуа де Ларошфуко
        Три года спустя.
        - Ну, за удачную сделку!
        Зазвенели бокалы, и мужчины выпили. Их было двое - один светловолосый, высокий, немного сутулый, слегка смахивающий на вопросительный знак, второй с короткой стрижкой, ниже первого почти на голову, но шире в плечах. Он сделал всего один маленький глоток.
        - Вообще-то я на работе не пью, - пояснил он. - Но ради такого случая…
        - Андрей, при всем уважении вы не похожи на человека, который каждую неделю приобретает новый дом, - вежливо сказал долговязый. - С другой стороны, я никогда не настаиваю, так что можете не оправдываться.
        - Так все же, Вадим, - сказал Андрей, словно вспомнив что-то. - Почему вы так настаивали на других вариантах? По-моему, отличный выбор. И цена вполне подходящая.
        Риелтор отпил еще шампанского и кашлянул, вытирая рот.
        - Я же вам говорил.
        - Ну да, помню. В доме умер мужчина, вроде отец собственника. Так это не проблема, батюшку из церкви приглашу, пускай водичкой своей побрызгает.
        - Хотите честно? Просто не нравится мне этот дом! - отчеканил риелтор.
        Андрей рассмеялся, смех звучал искренне и заразительно, глядя на него, Вадим тоже непроизвольно улыбнулся.
        - Впервые встречаю риелтора, который не расхваливает свой товар, - отсмеявшись, сказал Андрей. - Простите, но мне казалось, что для вас главное впарить квартиру или дом, а там хоть Всемирный потоп.
        - Бывает и такое, - Вадим допил шампанское, а Андрей потянулся к столу за жевательной резинкой. - Но мне важна моя репутация, меня многие знают в этом городе. Кроме того, каждый товар имеет свои темные пятна, Андрей. Все зависит от того, как скоро ты их обнаруживаешь. Поверьте, некоторые могут прожить жизнь и даже не заметить их, хотя они все время перед глазами.
        - Ладно, меня ждут, - сказал Андрей, поднимаясь из-за стола. Ему были неинтересны философские рассуждения своего визави. - Если что, вы знаете, как меня найти.
        Мужчины пожали друг другу руки и разошлись.

* * *
        Андрей сел в «Форд Мустанг» и, выбросив потерявшую свой вкус жвачку в пепельницу, повернул ключ зажигания. Ему пришла в голову мысль о том, что «Орбит» вряд ли сможет отбить вкус шампанского, попадись ему на пути «торговцы полосатыми палочками», гаишники то бишь, обязательно бы учуяли запах. И вообще, от этих жвачек никакого толку - знакомый стоматолог как-то поведал ему, что польза от жевания (в плане очистки зубов) совсем незначительная, и максимум после минуты использования резинку можно смело выплевывать, так как потом от нее только вред.

«Просто не нравится мне этот дом», - пронеслись в памяти мужчины слова риелтора, и он усмехнулся про себя. Просто так не бывает. И он, как юрист, прекрасно знал это. Всему есть объяснение.
        - Мы едем домой? - неожиданно поинтересовалась пожилая женщина, сидящая на заднем сиденье. Она осторожно поддерживала задремавшую девочку лет восьми-девяти, на голове которой была повязана фиолетовая бандана, и заметно волновалась.
        Андрей кивнул.
        - Как там твой Маркиз? - спросил он.
        Женщина глянула за плечо, где в переносной сумке сидел рыжий кот.
        - Он тоже волнуется, но все будет хорошо.
        Мужчина кивнул, разделяя оптимизм матери, и автомобиль выехал на улицу.
        Андрей Белов не без гордости считал себя весьма успешным адвокатом, поднимался по карьерной лестнице исключительно вверх. Случались и незначительные падения, но они, как показывает жизнь, тоже необходимы - не будет их, не будет и взлетов.
        После института он, невзирая на уговоры друзей и родных, отправился служить на Урал. Отдав закрепленный в Конституции свой долг Родине, сразу после армии поехал в Ставрополь к своей любимой (Вера еще до армии покорила его сердце) и начал работать помощником юриста. Вечерами вместо отдыха он зубрил кодексы, анализировал судебную практику и вел дневник по наиболее значимым процессам. Вскоре они с Верой поженились, и спустя полтора года на свет появилось чудесное создание с белокурыми волосами, которое они нарекли Аллочкой. В то же время Андрей, поднабравшись опыта, блестяще сдал квалификационный экзамен, стал независимым юристом, и сам принялся набирать себе помощников. Он обладал превосходной памятью, аналитическим складом ума и с легкостью просчитывал ходы своих оппонентов на много шагов вперед, что позволило ему в короткие сроки добиться значительных успехов. Выиграв несколько резонансных дел, он все чаще подумывал о том, чтобы переехать с семьей к своей матери, которая в то время жила в Ростовской области, тем более она все время звала их к себе.
        Отец Андрея погиб, когда тот еще был совсем карапузом: на охоте случайно подстрелил его же друг. Шел загон кабана, и «друг», не разобравшись, пальнул по кустам, услышав там какое-то движение. Отец умер мгновенно - картечь разнесла ему все лицо. Невольного убийцу осудили на три года, он раскаялся, клятвенно обещал помогать семье Андрея, но на зоне подхватил туберкулез и умер, так и не успев выйти на свободу.
        Однако в какой-то момент в наладившейся жизни Андрея все пошло наперекосяк, словно кто-то, ответственный за разбавление меда дегтем, в сумерках перепутал емкости и с лихвой наполнил бочку Андрея черной, тягучей массой. Началось все с того, что у Аллочки при плановом медицинском обследовании неожиданно диагностировали зарождающуюся раковую опухоль в голове. После длительного обследования девочку привезли в Москву и поместили в самую лучшую клинику. К счастью, интенсивное лечение и череда сеансов химиотерапии сделали свое дело и нейтрализовали мерзкий зародыш, тогда Андрей с облегчением вздохнул. Семья вернулась в Ставрополь, но он рано радовался. Полностью погрузившись в проблемы дочери, Андрей все меньше уделял внимания Вере, как потом оказалось, совершенно напрасно. К тому времени она, и так не обремененная работой и домашними делами, в свете последних событий с дочерью потихоньку пристрастилась к бутылке. Вначале были «невинные» пару бокалов вина перед сном, со временем доза постепенно увеличивалась, превратившись в одну, потом в две бутылки. Андрей с изумлением пришел к выводу, что его жена,
некогда обворожительная и жизнерадостная Верочка, попросту спивается.
        Это не могло ускользнуть и от Аллы, которая часто была свидетелем отвратительных пьяных сцен. Однажды Белов фактически спас супругу от смерти, когда случайно обнаружил ее спящей в сугробе рядом с домом. Соседи посмеивались, кто-то крутил у виска пальцем, да Андрей и сам чувствовал, что дальше так продолжаться не может. Ситуация окончательно вышла из-под контроля, когда Вера как-то бросила в мусорное ведро непотушенную сигарету, ведро загорелось, далее огонь перекинулся на полотенце, потом на занавеску… Тогда их дом чудом не сгорел - Андрей, словно почуяв беду, сломя голову понесся домой.
        Имели место и случаи рукоприкладства жены по отношению к Алле, и в какой-то момент терпение Белова лопнуло. Он поставил жене ультиматум - лечение или развод. Были слезы, ругань, снова слезы, уверения в «завязке», снова ругань… Вера дважды ложилась в больницу, кодировалась, но каждый раз срывалась, и все начиналось по спирали заново.
        Андрей подал на развод, и через какое-то время они стали свободными друг от друга людьми. Алла осталась с Андреем, но Вере, казалось, это было уже до лампочки. Собственно, и дочь достаточно равнодушно отнеслась к их расставанию. После этого мать Андрея, Елизавета Ивановна, с удвоенной силой принялась звать его к себе. Так совпало, что один из его бывших сокурсников, Иван Дымков, став к тому времени начальником ГУВД Ростова, узнал об Андрее. После некоторых переговоров с местной властью Белову было сделано предложение возглавить местную коллегию адвокатов. Андрей не мешкал ни секунды и срочно занялся поиском подходящего жилья, параллельно решая вопрос устройства Аллы в школу.
        Он снова прокрутил в голове слова Вадима, который отговаривал его от покупки дома. Вариантов и вправду была масса, но почему-то именно этот дом приглянулся ему. Алле он тоже пришелся по вкусу. Небольшой, компактный двухэтажный особняк, с красивой высокой крышей, баней и просторным гаражом. И располагался он, что называется, лучше не придумать: вдали от шумной трассы, рядом лес, только руку протяни, озеро неподалеку, чистое и прозрачное, как слеза. То, что нужно сейчас Алле. Правда, дом после смерти хозяина был немного подзапущен, и наследник, хмурый мужчина средних лет, буквально на днях вывез оттуда все, что имело хоть какую-то ценность.
        В ходе оформления сделки Андрей потребовал от риелтора полную выкладку истории по своему будущему жилищу, так как знал на личном опыте, что малейшая ошибка в подобных делах чревата самыми худшими последствиями - то наследник какой-нибудь нарисуется, то интересы детей забыли учесть и тому подобное. В итоге он узнал, что в доме когда-то жила небольшая семья, но после смерти хозяина все ее члены приняли решение расселиться. По какой именно причине умер хозяин дома, Андрей не хотел знать, его устраивало хотя бы то, что это было не убийство.
        У дверей дома их уже ждали рабочие.
        - Они что, будут здесь что-то ремонтировать? - с тревогой спросила Елизавета Ивановна.
        - Так, по мелочи. Не волнуйся, я договорился, чтобы они нам не мешали, - ответил Андрей, паркуя автомобиль. - Они скоро закончат.
        - Мы могли бы спокойно пожить это время в моей квартире, - поджав губы, сказала мать. Андрей заметил, что она была явно не в восторге от того, что на территории их нового жилья будут какое-то время находиться посторонние.
        Алла проснулась, сонно хлопая ресницами. Бандана чуть съехала набок.
        Белов открыл ворота и, на ходу разговаривая с бригадиром, который что-то энергично доказывал ему, направился к крыльцу.
        - Подожди, Андрюша, - позвала его Елизавета Ивановна и взяла сумку с котом. Алла вцепилась в ее сухую ладонь, и они подошли к Андрею.
        - Давай Маркиза вперед пустим, - попросила мать. - Это добрый старый обычай.
        Адвокат лишь пожал плечами - он всегда снисходительно относился к причудам матери.
        Маркиз бесшумно выпрыгнул из сумки и, пригнувшись, внимательно огляделся. Длинные усы чуть подрагивали, как нити накаливания. Незнакомая обстановка его однозначно насторожила. Андрей открыл входную дверь и бесцеремонно подтолкнул кота внутрь. Маркиз недовольно мяукнул.
        - Ну, папа, пусть он сам! - воскликнула Алла.
        - Он так будет целый день у дверей сидеть, - сказал мужчина, подталкивая животное. Кот шмыгнул внутрь, и девочка поспешила за питомцем. Елизавета Ивановна, перекрестившись, заметно оробев, поднялась по ступенькам.
        - Ну, как? - поинтересовался у матери Андрей спустя несколько минут. - Вот, смотри, здесь ты будешь жить.
        Елизавета Ивановна ахнула - ее новая комната не уступала размерами квартире, в которой она жила до этого.
        - С мебелью, правда, негусто, - продолжал он, - но ты не переживай, со временем все будет.
        Елизавета Ивановна намеревалась было что-то сказать, но промолчала. Слова сына
«все будет» были вроде бы совсем безобидными, но он произнес их с такой небрежностью, словно речь шла о коробке спичек. Она была хорошо осведомлена о материальной независимости Андрея и втайне радовалась его успехам, но все равно ее смущал «размах» сына, который, по ее мнению, уж слишком часто граничил с показушной расточительностью.
        Между тем Маркиз быстро освоился и с любопытством исследовал дом. Алла с визгом носилась за котом, попутно осматривая каждый угол. Елизавета Ивановна с легкой улыбкой наблюдала за ними.
        - А это что? - Она ткнула пальцем в дверь.
        - Комната Аллы, - отозвался Андрей. Женщина толкнула дверь, однако Маркиз не спешил туда входить. Он медленно обвел взором все пространство, вперив взгляд своих янтарных глаз на высокий шкаф в углу.
        - Ну же, Маркиз! - стала подзадоривать кота дочка, но тот не шевелился.
        - Это, кстати, одна из немногих комнат, которую я успел полностью обустроить, - с гордостью сказал Белов. - Нравится?
        Алла не стала ждать, пока Маркиз соизволит войти внутрь, и зашла сама.
        - Классно, - оценивающе произнесла она и подошла к окну, отодвинув жалюзи. - Очень здорово!
        Маркиз мяукнул и вопросительно посмотрел на Елизавету Ивановну. Она присела и попыталась взять кота на руки, но тот мягко выскользнул из пальцев хозяйки и засеменил куда-то по коридору.
        - Чуть грыжу не заработал, пока его сюда затаскивали, - признался Андрей, махнув рукой в сторону шкафа.
        - Андрюша?
        - Да, мама?
        - Вера… знает про этот дом?
        - Да, - ответил Андрей слегка напряженно. - Я сообщил ей адрес. По закону после развода, с кем бы ни остался ребенок, другой родитель имеет право на общение с ним. Но не думаю, что она приедет.
        - А она…
        - Мамуля, давай сейчас не будем об этом. Сегодня и так день сумасшедший выдался.
        - Я что-нибудь приготовлю, - снова засуетилась Елизавета Ивановна.
        - У меня все с собой, только разогреть нужно, - успокоил ее Андрей.
        Они поужинали, попили чаю, после чего Андрей открыл ноутбук и погрузился в работу, а Елизавета Ивановна с Аллой читали книгу. Правда, девочка читала вслух неохотно и с куда большим удовольствием посидела бы перед телевизором (как раз сейчас должны показывать «Ледниковый период»!), но бабушка была неумолима. Маркиз лежал на кресле, мирно посапывая и изредка подергивая ухом.
        - Почему ты дома не снимаешь косынку? - Елизавета Ивановна обратила внимание на то, что внучка постоянно была в бандане.
        - Не хочу, - тут же, отвернувшись, надула губки Алла.
        - Но голова должна дышать, - попробовала урезонить ее Елизавета Ивановна.
        - Как она может дышать? Человек дышит ртом! - с вызовом ответила Алла.
        - Человек дышит легкими, - не отрываясь от экрана, пробормотал Андрей.
        - Может, она тебя послушает? - обратилась к сыну женщина.
        Андрей поднял голову.
        - Алла, - позвал он. - От того, что ты постоянно в бандане, ничего не изменится, - как можно мягче сказал он.
        - Ну и что?
        - Бабушка права, сними, и тебе самой станет намного легче, вот увидишь.
        Поколебавшись какое-то время, Алла нехотя сняла бандану, ее темные глаза снова вызывающе блеснули, мол, только попробуйте засмеяться или же даже улыбнуться!
        Девочка была лысой. Абсолютно лысой. После лечения химиотерапией злокачественные клетки исчезли, но облысение (естественный побочный эффект) по какой-то неясной причине ни в какую не желало исчезать, и голова Аллы напоминала бильярдный шар. Если можно себе вообразить бильярдный шар с печальными детскими глазами, а в последнее время они были только такими. Не росли больше волосы, и все тут. Это при том, что брови у Аллы выросли тут же. Врачи успокаивали, мол, все это вопрос времени, но Андрей уже сам видел, что вопрос этот уж слишком как-то затянулся. В садике и старой школе дети не упускали возможности подразнить дочку («Лысая башка, дай пирожка!»), и Андрей с затаенным страхом думал, что же ждет ее в новой школе? Парик?
        Уложив Аллу спать, Елизавета Ивановна села напротив сына.
        - Я неспроста намекнула сегодня тебе о своей квартире, - промолвила она, сцепив перед собой пальцы, натруженные, с шишковатыми суставами. - Пока ты был в ресторане, а Аллочка спала, я слушала радио.
        - И? - вопросительно приподнял брови Андрей.
        - Вчера исчез один мальчик, - сказала она, пристально глядя на сына. Андрей оторвался от экрана и недоуменно посмотрел на мать.
        - Ну и что?
        - Как что? - воскликнула Елизавета Ивановна, всплеснув руками. - Это уже второй случай за месяц! Тогда тоже исчез ребенок, и все происходит в нашем городе! Господи, прости и сохрани, но такого еще никогда у нас не было!
        Белов потер переносицу.
        - Что-то я не улавливаю логики, - признался он. - Какое отношение имеет пропажа детей к нашему новому дому?
        - В своем доме и стены помогают, Андрюша. А здесь… Неспокойно мне как-то.
        - Все будет хорошо, - твердо сказал Андрей, выключая ноутбук. - Дочь все время под присмотром.
        Он вышел из-за стола, осторожно положил руки на плечи матери и поцеловал ее в голову. Волосы пахли чем-то домашним и успокаивающим, как в детстве.
        - Иди спать. Завтра куча дел, нужно вещи разобрать, елку наряжать, Новый год на носу.
        В этот момент зазвонил мобильный Андрея. На экране телефона высветилось имя абонента: «Татьяна».
        - Слушаю, - ответил Белов.
        - Привет! - В трубке послышался бодрый женский голос.
        - Здравствуй. Ты чего так поздно?
        - А ты что, не рад? - насупилась девушка.
        - Конечно, рад. Просто только сегодня въехали в новый дом, - пояснил Андрей. - Сама понимаешь, бардак, хлопоты.
        - Андрюша, я тут подумала… Может, нам Новый год вместе встретить? - неожиданно спросила Татьяна.
        Адвокат замешкался. Он знал ее чуть более двух месяцев, познакомились уже на новом месте работы. Фидарова Татьяна была красивой и интересной женщиной, но что-то останавливало Белова ответить положительно.
        - Давай решим это в ближайшие дни, - сказал он. - Сейчас столько работы.
        - Я скучаю…
        Андрей непроизвольно улыбнулся.
        - Я тоже. Обещаю, мы скоро увидимся, - затем попрощался и отключил телефон.
        Странно, но Татьяна была единственной девушкой, которой удалось так легко и стремительно войти в жизнь Андрея, заполнив тот самый необходимый вакуум, в котором оказывался любой разведенный мужчина. Он всегда относился к новым знакомствам с некоторой долей скептицизма, а после развода с Верой и вовсе стал проявлять к противоположному полу настороженность, особенно если дамы не скрывали своих намерений, узнав о холостяцком статусе адвоката.
        Но с Фидаровой Таней все было иначе. Она была стажером, помощником юриста, и когда он впервые увидел ее у себя в коллегии, то был потрясен ее красотой. Поначалу адвокат был уверен, что внешние данные Татьяны наверняка являются компенсацией ее какого-либо существенного недостатка, интеллекта или, наконец, ума в частности. Каково же было его изумление, когда он узнал, что эта двадцатишестилетняя девушка знает четыре языка и, имея высшее психологическое образование, без отрыва от работы в коллегии оканчивает юридический институт.
        Первое свидание оставило у Андрея самые теплые воспоминания, и они стали встречаться регулярно. После третьей встречи они провели вместе ночь, и оба остались довольны друг другом.
        На работе догадывались об их связи, но Белов не обращал на это внимания - времена и нравы теперь несколько другие. Поэтому обсуждение сотрудниками его личной жизни не волновало адвоката. Его также устраивало и то, что Татьяна была абсолютно ненавязчивым человеком и всегда требовала к себе ровно столько внимания, сколько полагалось при их отношениях. Поэтому предложение девушки о совместном проведении новогоднего праздника Белова немного озадачило. С другой стороны, почему бы и нет?
        Посреди ночи Маркиз, который обычно спал в комнате с Аллой, проснулся. Лунный свет, пробиваясь сквозь занавеску, играл на его шерстке серебристо-бархатными волнами. Круглые прозрачные глаза животного неотрывно смотрели на высокий шкаф, тот самый, стоящий в углу. Кот бесшумно спрыгнул на пол и медленно подошел к нему, старательно обнюхивая дверь. Через некоторое время он вышел из комнаты. Алла продолжала спокойно спать.

* * *
        Сергей неотрывно смотрел в окно. Прямо перед ним мерцали снежинки, кружащиеся в морозном воздухе крошечные феи искрились и будто игриво подмигивали ему. Он даже было потянулся к ним, но вовремя спохватился и убрал руку обратно. При всем своем желании он бы не смог коснуться этих волшебных фей - между ними была непреодолимая, ненавистная преграда в виде крепкой решки[Тюремная решетка (жарг.).
        .
        Он опустил голову, разглядывая замызганный календарик, и задумчиво повертел в пальцах огрызок карандаша. День еще не кончился, но искушение было слишком сильным, и он, затаив дыхание, зачеркнул сегодняшнее число. Сергей наизусть знал, сколько ему осталось мотать срок, вплоть до минут, но ему доставляло ни с чем не сравнимое блаженство каждый раз сверять оставшиеся дни и убеждаться, что момент освобождения становится все ближе и ближе.
        - Сергуня, угости папироской, - прозвучал голос.
        - Нет, - ответил Сергей, не поднимая головы. Он бережно убрал потертый календарик под матрас. - Тебе вообще курить нельзя.
        - Жаль, - посетовал голос и хрипло закашлял. - А насчет здоровья не твоего ума дело.
        Это был Митя Ростовский, когда-то довольно известный вор-карманник, которого в итоге основательно сгубила водка, и сейчас он представлял собой жалкого высохшего старика, беспрестанно кашляющего и кутающегося в рваное одеяло. Первое время его сухой, раздирающий кашель не на шутку пугал других обитателей камеры (всех волновало, не словил ли Митя тубик[Туберкулез (жарг.).] ), но администрация быстро
«успокоила» зэков, пояснив, что это «всего лишь рак легких». Сейчас он, несмотря на свое самочувствие, исполнял обязанности смотрящего хаты.
        Старый зэк хотел что-то добавить, но в это время за дверью послышались быстрые шаги, и злой голос, заглушая звон ключей, пролаял:
        - Всем подняться, встать к стене!
        Зяба и резавшийся с ним до этого в шешбеш[Нарды (жарг.).] второй зэк, ругаясь вполголоса, встали вдоль стенки, упершись в нее лбами, через минуту к ним присоединился Сергей. Возле «тормозов»[Дверь (жарг.).] зашевелился «опущенный» Галя (настоящее имя этого помятого, с мутным взглядом и дурно пахнущего мужичонки уже никто и не помнил) и, пошатываясь, как с похмелья, встал рядом с
«дальняком»[Туалет (жарг.).] .
        Лишь Митя Ростовский продолжал лежать на шконке и безудержно кашлять, причем делал это так, словно намеревался выплюнуть все внутренности. В камеру вошел прапорщик. Он не обратил внимания на бывшего авторитета - ему, уже стоявшему одной ногой в могиле, в таких случаях разрешалось лежать.
        - Римакин, на выход, - процедил надзиратель, гремя тяжеленной связкой ключей.
        - Зачем? - Сергей повернулся к нему лицом.
        - А хер его знает. Кажись, передачка тебе.
        Один из зэков удовлетворенно загудел.
        - Папироски-то в дачке будут? - сквозь кашель умудрился прохрипеть Митя Ростовский.
        - Будут. С резиновыми набалдашниками, - захихикал тюремщик, довольный своей шуткой. - Руки за спину, вперед пошел!

«Мать, - подумал Сергей. - Больше некому!» Странно, но он не испытывал никаких чувств, когда вспоминал о ней. Вечно ноющая и причитающая, с мокрыми глазами и своими утомительными нравоучениями мать только раздражала его, хотя он знал, что в последнее время та сильно сдала и все реже вставала с постели. Тем не менее она все равно находила силы и средства отправлять посылки своему непутевому сыну.
        Вернувшись обратно с пакетом провианта, заботливо уложенного матерью, Сергей сразу обратил внимание, как изменилась атмосфера в камере. Зэки больше не играли в нарды и лишь пялили на него свои угрюмые взгляды. Приступ кашля у Мити Ростовского прошел, он молча лежал на своей шконке. Свисавший вниз край одеяла напоминал подбитое крыло старой птицы. Галя сопел на своем положенном петушином месте рядом с «дальняком».
        Понимая, что в его отсутствие что-то произошло, Сергей, ни слова ни говоря, сел на свою шконку. Продукты он поставил на колени. Зэки продолжали мрачно скалиться, затем Зяба издал какой-то хрюкающий звук.
        - Что за намеки? - спокойно спросил Сергей. - Что-то изменилось, пока меня не было?
        - Напомни, Сергуня, по какой статье чалишься? - прокуренным голосом поинтересовался Зяба. Сергей почувствовал, как внутри все похолодело, но внешне он выглядел абсолютно бесстрастным.
        - А тебе-то что, Зяба? Память отшибло?
        - Мне-то? Ты ведь втулял, что на чужом драндулете какого-то мажора в канаву сшиб?
        Второй зэк, Хомут, ухмыльнулся, обнажая почерневшие зубы.
        - А раз знаешь, зачем в душу лезешь? - резко спросил Сергей.
        - Поделился бы гостинцами, Сергуня, - предложил Хомут, продолжая нагло ухмыляться.
        - Вон сколько у тебя их с воли. А у нас тут - говна пирога.
        - И мне конфетку дайте, - вдруг сипло попросил Галя. - Карамельку.
        - Обойдетесь. А ты вообще хлебало заткни, дырявый, - бросил Сергей, адресуя последнюю фразу «петуху». - Знай свое место. Так в чем дело?
        - Малява пришла, - пояснил Хомут, в голосе прорезались угрожающие нотки.
        - Земля слухами полнится, - вторил ему Зяба. Он подмигнул Хомуту и снова повернулся к Сергею: - Как она, а? Ничо, а, Сергуня? Запихнул ей свой вишневый чупа-чупс?
        - Фильтруй базар, Зяба, - пальцы Сергея сжались в кулаки. - Это что, предъява?
        - Сегодня к нам этапом Петруха пожаловал. Я с ним лично в Мурманске срок мотал. Так он про твою статью все знает, - глядя ему прямо в глаза, произнес Зяба. - Ты ведь за лохматый сейф сидишь[Изнасилование (жарг.).] ? Ну?
        Сергей медленно встал. Перед глазами все поплыло. Выходит, зря мать продала фамильные драгоценности для того, чтобы начальство колонии не допустило утечку информации о том, по какой статье он на самом деле сюда загремел…
        - Ни-ко-гда это-го не бы-ло, - по слогам сказал он. - Сукой буду.
        - А мою сестренку однажды тоже какая-то мразь… - сказал Хомут, не закончив фразу. Его изрытое шрамами лицо стало багровым, как тухлый помидор. - Померла она потом. Да.
        Зяба поднялся. Он улыбался, но улыбка не предвещала ничего хорошего.
        - Глянь сюда, Сергуня, - негромко позвал он и отлепил от внутренней стороны стола длинный гвоздь, который держался на хлебном мякише, вытащив его наружу. Гвоздь был расплющен на конце, словно наконечник стрелы. - Внимательно смотри, галоша[Презерватив (жарг.).] . Знаешь, что бывает за лохматый сейф? Здесь правильная зона, и за твою статью спрос особый. По всей строгости спрос.
        - Убери, - хрипло сказал Сергей. - Я отвечаю за свой базар. Ничего не было. А за галошу ответишь.
        - Так было или не было? - высунулся Митя Ростовский. - Ты чевой-то совсем запутался, сынок. Зяба - это серьезная предъява. Можешь обосновать?
        - Петруха правильный пацан и за свой базар отвечает, - сказал Зяба. - Ну так что? Тебе нечего возразить?
        Мысли ураганом кружились в голове, одна нелепее другой, и Сергей отчетливо понимал, что затягивающаяся пауза играет не в его пользу. Нужно было что-то говорить, и говорить немедленно.
        - Это была подстава, - выдавил он наконец. - Одна давалка на меня обиду кинула и заяву в мусарню накатала. Отомстить хотела.
        - Так тебя опарафинили[Оклеветали (жарг.).] ? - с нарочитым изумлением воскликнул Зяба. - А шо ж ты молчал, коли правда за тобой?! На кой ляд нужно было байку про драндулет сочинять?
        Внутри у Сергея все кипело, неужели даже здесь ему не верят?! После того, как он отсидел почти весь срок?! И так облажаться под самый финиш!
        - Зяба, не надо, - ласково проговорил Хомут, тоже вылезая из-за стола. - Мы из него лучше шурика[Пассивный гомосексуалист (жарг.).] сделаем… Только позже. А потом на спине наколочку оформим: «Взломщик лохматых сейфов». Картинка будет - закачаешься!
        Сергей знал, что после таких слов ни один уважающий себя зэк не будет молчать, конечно, в том случае, если то, в чем его обвиняли, - неправда.
        Двое стояли, глядя на него и мерзко посмеиваясь, Сергей, подобравшись, неожиданно прыгнул вперед. Не ожидавший такого поворота событий Хомут, получив удар в нос, споткнулся о скамью и свалился на пол. Сергей между тем схватил стоявшую на столе железную миску и с силой ударил ею по кисти Зябы. Тот взвыл от боли, выронив гвоздь, но тут же вцепился в Сергея, и они упали на стол. От тяжести двух тел хрустнули доски, нарды как горох рассыпались по всей камере. У «дальняка» повизгивал Галя, с возбуждением наблюдая потасовку.
        Хомут, ругаясь и потирая окровавленный нос, поднялся на ноги. Подобрав гвоздь, он шагнул к дерущимся зэкам. Схватил за шиворот Сергея и прижал острие к шее:
        - Не трепыхайся. Кому сказал?! Митяй, давай я ему прямо здесь за щеку дам?
        Сергей замер. Неожиданно возле камеры послышалась какая-то возня.
        - В ШИЗО захотели, уроды? - услышали они знакомый голос «пупкаря»[Тюремный надзиратель (жарг.).] . Заточка моментально исчезла под чьим-то матрасом, зэки поднялись на ноги.
        - У нас все хоккейно, начальник, - принужденно заржал Хомут. Он запрокинул голову, пытаясь таким образом остановить все еще сочившуюся кровь.
        Надзиратель что-то пробурчал, затем послышались удаляющиеся шаги, и все стихло.
        - Хватит, пожалуй, - задумчиво произнес Митя Ростовский, наблюдая сверху за возней заключенных. - Не время и не место сейчас, кхе… А ты на беспредел, значит, пошел, Сергуня? Кулаками такие вопросы не решают.
        - Митяй, но ты же сам слышал, он мне предъявил…
        - В общем, мое мнение такое, - решил Митя Ростовский. - В отношении тебя, Сергуня, будет сформирована предъява, какая именно - решим на совете. То, что ты смолчал по статье - уже нехорошо. Давалка ли с тобой была или не давалка, кинула ли она… кхе-кхе… на тебя обиду или не кинула - это дело второстепенное. Ты не имел права шифровать свою статью, попав сюда. А ты слепил горбатого. Так что хорошенько обмозгуй, что ответить. И думай, как будешь обосновывать свое сегодняшнее поведение. То, что тебе Зяба заточку показал, - не повод распускать руки. И никто пока с тебя ничего не спрашивал.
        Сергей молчал, побледнев как полотно.
        - Ну, Сергуня, - прошептал Зяба, потирая ушибленную кисть. - Можешь свой календарик свернуть в трубочку и в очко засунуть. Он тебе, как и очко, больше не понадобится. Будешь вместе с Галей на параше куковать.
        Перед сном Сергей снова достал календарик. Осталось ровно полтора месяца. Сорок шесть дней. Тысяча сто четыре часа. Шестьдесят шесть тысяч двести сорок минут.
        Он заметил, что его пальцы сотрясает мелкая дрожь. Глаза, помимо воли, время от времени возвращались к «дальняку», там, где обитал Галя. Если он проиграет, то окажется рядом с ним. Он знал, что в этой зоне в отличие от многих других до сих пор свято соблюдаются воровские законы, и изнасилование было одним из безусловных оснований для принудительного перевода в касту «опущенных», то есть в «петухи». И тогда дни оставшегося срока превратятся для него в кромешный ад. Он даже зажмурился, пытаясь отогнать возникшие образы, один ужаснее другого.
        Это был его первый срок. Будучи человеком практичным и не обделенным умом, Сергей сразу понял, что выжить в тюрьме сможет, лишь играя по здешним правилам. Он быстро усвоил воровские понятия, научился разговаривать по фене, никогда не шестерил, при этом всегда соблюдая необходимую дистанцию. И вот теперь такое. Что же будет?! А до свободы еще о-го-го! А ведь у него есть одно важное дельце, там, на воле. И откладывать он его не намерен.
        - Сергуня? - позвал тихо Галя, и Сергей вздрогнул.
        - Дай карамелечку, - попросил «опущенный», но Сергей ничего не ответил. Разговоры с «неприкасаемыми» на зоне строго табуировались, исключение делалось лишь при распределении дачки, которую получал «опущенный» - в таком случае специально уполномоченный зэк уточнял у него, что и кому тот готов отдать. В иных же случаях увлечение беседой с представителями этой низшей касты чревато потерей авторитета с последующим отвержением зэка.
        Галя заплакал, и, слушая его хныканье, где-то глубоко внутри Сергей испытывал нечто похожее на угрызение совести, ведь Галя как-то делился с ним тушенкой. Ну, да бог с ним, у него теперь своих проблем хватает.
        Сергей уснул под утро тяжелым, беспокойным сном, не подозревая, что уже вся зона знает, по какой статье он получил срок и что по его душу уже принято окончательное решение.

* * *
        Андрей остановил «Форд» у высоких железных ворот. Дети гурьбой шли мимо, изредка кто-то бросал любопытные взгляды на машину.
        - Ну, вперед? - с улыбкой сказал Андрей. Алла тоже робко улыбнулась. Тонкими пальцами поправила новый парик, который папа с бабушкой вчера ей весь вечер примеряли.

«Бедная, - пронеслась у мужчины мысль, - скорее бы все это закончилось! Главное, чтобы Аллочка не спасовала и обрела в новой школе друзей».
        - Ты заберешь меня после уроков? - спросила дочка.
        - Конечно. Будь уверена.
        Девочка прильнула к отцу и чмокнула его в гладко выбритую щеку.
        - Пока, папочка!
        - До скорого, Алюша!
        Она легко выпрыгнула из автомобиля и тут же влилась в живой поток школьников. Обернулась напоследок и помахала Андрею.
        - Я люблю тебя, - вслух сказал он и завел машину.
        Первое знакомство прошло на удивление гладко, хотя от волнения у Аллы сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ее посадили с Леной, смешливой рыжей девчушкой, и она сразу понравилась Алле.
        - А ты теперь все время будешь к нам в школу ходить? - первым делом поинтересовалась она. Алла кивнула.
        - Я уже давно сюда хожу, - с важным видом заявила Лена. - А кто твои папа с мамой?
        Алла замялась, так как совершенно не хотела откровенничать в первый же день, тем более на такую щекотливую тему - тема мамы была для нее закрытой. Правда, Лена не обратила внимания на эту заминку и продолжала:
        - У нас скоро Новый год будет! У тебя костюм уже есть?
        - Нет, - призналась Алла, с тревогой подумав, что она как-то совсем упустила из виду этот актуальный вопрос.
        - А кем ты хочешь бы… - не успела договорить Лена.
        - Девочки! Не отвлекайтесь, - строго заметила Маргарита Алексеевна. - Лена, выпрями спину.
        Школьницы притихли.
        - На переменке поговорим, - зашептала Лена, и Алла кивнула в знак согласия.
        Алла быстро освоилась среди одноклассников, а с Леной они с первого дня стали лучшими подругами. Ее трудолюбие и умение схватывать материал на лету позволили быстро стать отличницей, и учителя не уставали нахваливать девочку. У нее появились новые друзья, которым Алла казалась чрезвычайно общительной и интересной.
        Появились и недоброжелатели, точнее, недоброжелательница. Ее звали Ира. Из весьма обеспеченной семьи, всегда нарядная, холеная, красивая уже в этом детском возрасте, она привыкла всегда быть в центре внимания. И смириться с тем, что часть ребят, которые еще вчера восхищались ее новыми туфельками или мобильным телефоном, переметнулась к Алле, она не могла. Алла прекрасно это видела и понимала, но старалась не придавать данному факту большого значения.
        Андрей с Елизаветой Ивановной очень радовались, что их девочка так быстро нашла общий язык с ребятами.
        Правда, приходилось постоянно носить этот дурацкий парик, но тут уж ничего поделать было нельзя. Вариантов было два: ходить в парике или оставаться лысой, но Алла скорее бы бросилась под поезд, чем появилась бы в классе, сверкая ненавистной лысиной. Впрочем, она все-таки раскрыла свою тайну Лене, и та, завороженно выслушав Аллу, клятвенно пообещала хранить этот секрет до самой смерти.
        Помнится, как-то раз, отчаявшись, Алла спросила отца, нельзя ли ей пересадить чьи-нибудь волосы. Тот нахмурился, подумал, обнял ее и сказал, чтобы она не беспокоилась, он обязательно что-нибудь придумает. И Алла верила ему, хотя эти клятвенные заверения она слышала по несколько раз на дню. Верила, но в то же время постоянно испытывала мучительную тревогу, что правда о парике выплывет наружу и как тогда отреагируют на это ее новые друзья? Девочка даже не догадывалась, что про ее несчастье знают все учителя в школе (Андрей счел нужным довести эту информацию до их сведения), однако, учитывая ситуацию, между ними было достигнуто соглашение о недопустимости разглашения тайны школьницы.
        Это произошло на уроке физкультуры. Тренер скомандовала очередное упражнение - кувырки. В этот момент в тренерской зазвонил телефон, и Ольга Романовна, предупредив, что вернется через минуту, ушла.
        У Аллы всегда хорошо получались кувырки, но в этот раз она слишком спешила и нечаянно столкнулась с другим полным мальчиком (кажется, его звали Мишей). Пока она пыталась подняться на четвереньки, на нее уже летела Карина, а за ней Ира. Теперь они упали все вместе, хихикая. Сверху на них плюхнулся Миша, затем подбежала Лена. Кувырки уже никто не делал, дети, полагая, что началась какая-то новая захватывающая игра, устроили на матах самую настоящую куча-мала, визжа и хохоча.
        Привлеченная шумом, из тренерской выглянула Ольга Романовна. Дунув в свисток, она приказала строиться. Тут-то Карина воскликнула:
        - Ой, смотрите!
        И одновременно с этим тонким детским голоском, эхо которого затерялось где-то в стенах зала, Алла поняла, что случилось то, чего она боялась больше всего на свете, - во время их возни с нее слетел парик.
        Наступила тревожная тишина, затем кто-то несмело хихикнул.
        - Смотрите, она лысая, - прошептал один из мальчиков. Кто-то снова издал смешок, вроде это была Ира… Алла чувствовала, как горят ее щеки, быстро заливаясь полыхающей краской.
        - В чем дело? - поинтересовалась Ольга Романовна, подходя ближе. Увидев Аллу, она мгновенно оценила ситуацию, хлопнула в ладоши и зычным голосом скомандовала:
        - Дети, построились! На первый-второй - ра-ассчитайсь!
        Пока шла перекличка, в зал вошла молодая женщина. Учительницу звали Яна Владимировна, она вела другой класс, но изредка подменяла Маргариту Алексеевну, и дети ее очень любили.
        Тренер что-то шепнула ей, и Яна Владимировна положила на плечо Аллы руку.
        - Иди в раздевалку, - мягко сказала она. - И ничего не бойся.
        Трясущейся рукой Алла подобрала парик и, не глядя ни на кого, побрела в раздевалку.
        Одевшись, девочка зашла в туалет и снова сняла с себя парик. На нее из зеркала глядело худенькое существо с измученным лицом и заплаканными глазами. Она понимала, что рано или поздно это выяснится, и не боялась, что после этого с ней перестанут общаться или, чего хуже, начнут дразнить. Алла боялась другого, что ее начнут жалеть. Она даже не хотела допускать мысли, что одноклассники начнут заглядывать ей в глаза и нудно причитать: «Как же такое могло случиться?! Ай-ай-ай… И что же ты теперь будешь делать? А это лечится? А где? А как? А когда? А сними еще раз парик, а покажи…» Алла нахлобучила парик на голову и с нескрываемой яростью взглянула на свое отражение. Уродина. Лысая кочерыжка. Сейчас она просто ненавидела себя.
        Услышав голоса одноклассников, она торопливо проскользнула в одну из кабинок. Закрывшись изнутри, девочка устало прикрыла глаза - она не хотела, чтобы ее кто-то сейчас видел. Пусть все решат, что она ушла.
        - …даже представить себе не могла, - вдруг услышала она голос. Этот голос принадлежал Люде, высокой девочке, которая всегда носила яркие платья. - Я думала, у нее настоящие волосы.
        Послышался звук льющейся воды, и часть слов разобрать было невозможно.
        - А почему она лысая? - спросила Ира, когда кран закрыли. - Она больная? Или ее родители так стригут? Во уродина!
        - Что ты пристала? - возмущенно перебил ее голос Лены. - Какое тебе дело?!
        - А ты что ее защищаешь? - ехидно поинтересовалась Ира. - Тоже мне, подружку нашла! Лысую!
        - Ну и что? - парировала Лена. - Зато она хорошая и добрая.
        Алла сглотнула подступивший комок. От нахлынувших чувств благодарности к подруге на глазах выступили слезы.
        - Вы что тут делаете? - внезапно раздался голос Ольги Романовны. - Скоро звонок на урок! Марш переодеваться!
        Девочки, повизгивая, пулей вылетели из туалета. Алла неподвижно стояла у двери, стараясь не дышать.
        - Алла, выходи, - неожиданно раздался голос тренера, и девочка вздрогнула от испуга.
        - Выходи, я знаю, что ты здесь.
        Алла вздохнула и отодвинула щеколду.
        - Не бойся. Они ушли, - сказала Ольга Романовна.
        - Я не боюсь, - возразила Алла.
        - Тогда зачем ты заперлась? - удивилась тренер, но девочка промолчала.
        - Пойдем. Яна Владимировна хочет кое-что сказать тебе, - предложила женщина. - Не волнуйся, я скажу твоей учительнице, что ты немного задержишься, а потом мы проводим тебя на урок.
        Школьница пожала плечами и пошла вслед за учительницей, и вскоре они очутились в тренерской комнате. Алла восхищенно завертела головой по сторонам, на мгновение позабыв о своей проблеме. Все стены были увешаны почетными грамотами, вымпелами, и стол, и стеклянный шкаф ломились от сверкающих золотом кубков.
        Женщины обменялись взглядами, и Ольга Романовна вышла.
        - Что вы хотите от меня? - спросила Алла.
        - Я расскажу тебе одну историю, - произнесла Яна Владимировна. - Это не займет много времени, присядь.
        Алла послушно села. Рука инстинктивно потянулась к парику, чтобы его поправить (вдруг он снова съехал!), но она перехватила серьезный взгляд учительницы и быстро убрала руку.
        - Однажды жила на свете маленькая девочка, - начала Яна Владимировна. - И как-то раз она с подружками отдыхала в деревне. Там протекала река, и дети часто ходили купаться. В одном месте прямо с берега росло высокое дерево с «тарзанкой». Детям строго-настрого запрещали кататься на ней, но они все равно тайком сбегали и катались. Взрослым это надоело, и когда однажды дети пришли к дереву, то увидели, что «тарзанки» больше нет - ее оборвали.
        Алла непонимающе смотрела на женщину - зачем она все это рассказывает ей? Но Яна Владимировна продолжала как ни в чем не бывало:
        - Тогда дети решили сделать новую «тарзанку». Они нашли веревку, крепкую палку, привязали веревку к палке. Осталось последнее - привязать другой конец веревки к дереву. Но кто полезет туда? Даже самые смелые мальчишки боялись лезть на самый верх. И тогда дети решили тянуть жребий. Они выбрали белые камушки и добавили туда один черный. И эта самая девочка вытащила черный камень. Даже после этого ее отговаривали лезть наверх. Но она все равно приняла решение. И уже когда она привязала «тарзанку», то неожиданно рука ее соскользнула, девочка сорвалась вниз и упала на берег. Сломала ногу в трех местах и сильно порвала ухо об ветку. Полгода она ходила в гипсе. Ухо зашили, но оно получилось страшно некрасивым. Правда, у нее было много друзей, и все помогали ей, как могли. Шло время. Гипс сняли, но девочка продолжала хромать. И если некрасивое ухо она закрыла длинными волосами, то с ногой ничего нельзя было поделать, хромать не переставала, и это было очень заметно. Я забыла сказать, что у этой девочки была лучшая подруга. Назовем ее Ритой. Она никогда не отходила от девочки, все время была рядом и
переживала вместе с ней. Время шло, и вот уже это взрослая девушка. Она мечтает о любви, но немногие желают встречаться с ней, заметив ее недостатки. И все это время Рита опять же была рядом. И в один прекрасный день эта девушка посмотрела на себя в зеркало и сказала: «Хватит! Я больше не хочу чувствовать себя жалкой и несчастной! Я сильная, и у меня все получится!» С тех пор она начала новую жизнь. Решилась на повторную операцию, хотя врачи ничего не могли обещать. Ей снова сломали ногу, чтобы вправить кости, и еще три месяца она провела в гипсе. В больнице она познакомилась с замечательным юношей, и они понравились друг другу. Молодого человека совершенно не смутило некрасивое ухо, а также проблемы с ногой девушки. А потом она начала разрабатывать мышцы. Занималась и тренировалась каждый день, к вечеру теряла сознание от боли, до крови кусала губы, но терпела и продолжала работать над собой. «Я хочу научиться заново ходить и бегать. У меня все получится», - решила она и шла к поставленной цели. И дело действительно пошло на поправку. Врачи только разводили руками - никто не верил, что у девушки
что-то из этого выйдет. И вот наступил момент, когда она могла совершить свою первую пробежку. Потом она стала увеличивать нагрузки с каждым разом и наконец полностью избавилась от хромоты и выиграла свое первое соревнование.
        Учительница, внимательно посмотрев на Аллу, продолжила после паузы:
        - Теперь самое главное. Как только эта девушка стала добиваться успехов, ее лучшая подруга Рита почувствовала, что девушка больше не нуждается в разговорах о ее несчастном будущем. О больной ноге тоже не поговоришь, потому что хромота исчезла. Рита стала завидовать, что у девушки все хорошо, что у нее такой прекрасный молодой человек, в то время как у Риты личная жизнь не ладилась. Она злилась, видя, как процветает ее лучшая подруга. Больше они не общались, хотя девушка всегда искала встреч с Ритой и переживала, что они так расстались. Ты спросишь: «А что же молодой человек?» Он женился на этой девушке. И они до сих пор любят друг друга. И кто знает, как бы все повернулось, не упади та девочка с дерева столько лет назад.
        - А почему вы говорите «девушка»? - спросила Алла. - Вы забыли, как ее зовут?
        - Я думала, ты сама догадаешься, - ответила учительница.
        - Это вы? - тихо спросила Алла.
        Яна Владимировна кивнула, подумав, что девчушка быстро соображает! Она отбросила волосы с левой стороны, открыв на обозрение уродливое ухо.
        - Он любит меня такой, какая я есть, понимаешь? Не за красивые уши, ноги, волосы,
        - промолвила женщина. - На соревнованиях мы познакомились с Ольгой Романовной и дружим до сих пор.
        Девочка молча обдумывала рассказ. Может, Лена тоже с ней общается только из-за жалости?
        - Запомни. Важно не то, как ты выглядишь, хотя и это, безусловно, играет роль. Важно то, что ты представляешь из себя как человек, - глядя Алле прямо в глаза, сказала Яна Владимировна. - А теперь иди.
        Алла пошла в класс. В коридорах было непривычно тихо. Она снова и снова прокручивала в голове историю про юную Яну Владимировну, но… Вот именно, «но»! Сейчас-то она не хромает, и ухо под волосами не видно! А она?! Ведь завтра они в школе будут отмечать Новый год! «ОНИ… ОНИ будут отмечать, - с внезапно возникшим злорадством подумала Алла. - А я не пойду. Буду сидеть дома, и все».
        Глаза ее снова стали влажными от слез. Она отдала бы все на свете, чтобы у нее были нормальные человеческие волосы!

* * *
        На следующий день Алла пошла в школу. И дело даже не в уговорах отца - она сама так решила.
        - Привет, - широко улыбнулась Лена, когда Алла вошла в класс. На лице подруги не было никакого намека на вчерашнее, только радость и блеск в глазах. И Алла, натянутая как струна, мгновенно расслабилась. Другие дети уже вовсю обсуждали приближающийся праздник и новогодние костюмы.
        - Ты сегодня кто будешь? - тараторила Лена. - Я буду снежинкой. А ты?
        - М-м… потом увидишь, - неожиданно смутилась Алла. Она столкнулась взглядом с Ирой. Та усмехнулась, жеманно поведя своим худым плечиком, но Алла сделала вид, что не заметила этого. Плевать.
        Дети с нетерпением ждали окончания уроков, и поскольку день был коротким, занятия были чисто формальными, плохих оценок никому не ставили. Когда раздался звонок в конце последнего урока, класс наполнился оглушительным визгом.
        - Тише! - безуспешно пыталась перекричать детей Маргарита Алексеевна. - Так, внимание!
        С большим трудом класс удалось утихомирить.
        - Сейчас все переодеваемся, а потом поднимаемся в актовый зал! - сказала она. И эта фраза была встречена новым шквалом счастливого визга.
        Маргарита Алексеевна сказала, что вернется через пять минут, и вышла из класса. Алла открыла свой рюкзак и бережно вынула плотный пакет, откуда извлекла нежно-голубое платье феи.
        - Ух ты! - восхитилась Лена, когда Алла облачилась в костюм. - Это тебе мама шила?
        - Нет. Бабушка, - ушла от прямого ответа Алла. Как бы она ни доверяла Лене, но о матери она решила не говорить никому.
        - Лена, после уроков меня заберет папа на машине. Поедем к нам? - вдруг откуда ни возьмись появилась Ира. Она буквально втиснулась между ней и Аллой, демонстративно отпихнув последнюю локтем. Рядом крутился Миша, то и дело бросая на девочек заинтересованные взгляды.
        - Мама купила вкусный торт. А потом мультики посмотрим, - уговаривала Ира, сладко улыбаясь.
        - Я не знаю. Меня мама заберет, - равнодушно ответила Лена, она все еще не могла оторвать взгляд от роскошного наряда Аллы.
        - Ты теперь со мной дружить не будешь? - прищурилась Ира. Лена промолчала. Ира сжала кулачки, ее нижняя губа мелко подрагивала. - Я тоже с тобой больше не вожусь. Иди, играй с этой лысиной!
        Алла стиснула зубы. Нет, она не заплачет.
        - Замолчи! - крикнула Лена. - Что ты все пристаешь к нам?
        - Ага, а когда я жвачку в школу принесла, ты сразу ко мне прибежала просить, - уперла руки в боки Ира. Ее ноздри раздувались, как у разъяренной пантеры.
        - Я куплю тебе жвачку и отдам, - твердо пообещала Лена. - Уходи.
        - Это твой, что ли, класс? - усмехнулся Миша, вставая на сторону Иры. - Тоже мне, защитница нашлась…
        - А тебе-то что?
        - Нельзя друзей бросать! - философски заметил Миша. - Ты предательница.
        - Молчал бы, очкарик! - взъярилась Лена, и Миша покраснел.
        - Я очкарик, а ты сопля на толчке, - с обидой выкрикнул он.
        - Очкарик, в жопе шарик, - повторила Лена, но Алла одернула подругу:
        - Не надо. Пожалуйста.
        - А чего ты парик опять надела? Тебе стыдно? - Ира приблизилась вплотную к Алле. Глаза ее метали молнии, и Алла поразилась, сколько же злобы в них клокотало.
        - Нет, - произнесла школьница. - Хочешь посмотреть?
        - Ты боишься. Ты трусиха, - уверенно сказала Ира, и тогда Алла рывком сорвала парик. Та улыбнулась, а в глазах ее застыло отвращение.
        - Нравится? - тихо спросила Алла. Миша потупил взгляд и сделал вид, что увлечен разглядыванием собственных ботинок. Дети умолкли и все как один уставились на девочек.
        - Твоя голова похожа на попу, - фальшиво засмеялась Ира, но ее никто не поддержал.
        - А ты похожа на дуру, - внезапно сказала Люда, которая тоже раньше дружила с Ирой.
        - Я скажу Маргарите Алексеевне, что ты ругаешься, - испуганно проговорила Ира, явно не ожидая такого поворота.
        Алла отвернулась.
        - Если ты еще раз обзовешь ее, я сама тебе волосы выдерну, - пригрозила Лена. - Ну-ка, иди отсюда!
        - Это не твое дело, - возразила Ира не слишком уверенно.
        В этот момент в класс вошла Маргарита Алексеевна.
        - Дети, скоро придет Дед Мороз! - объявила она, заметив, что Алла стоит без парика. По лицу учительницы скользнула тень.
        - Выходите в коридор и ждите меня. Мы сейчас поднимемся в актовый зал, - сказала она. - Алла и Ира! Вы останьтесь.
        Ира в недоумении уставилась на учительницу. На ее раздраженном лице читалось непонимание.
        - Что происходит? - строго спросила Маргарита Алексеевна. Школьницы молчали. - Алла, надень парик.
        Помедлив, девочка выполнила указание.
        - Ира, почему ты задираешь Аллу? Я же все вижу! - строго спросила учительница.
        - Потому что из-за нее со мной никто не дружит! - вдруг с яростью выпалила Ира. - Все только с ней дружат! А я?!
        - А что ты? - с ледяным спокойствием поинтересовалась учительница.
        - Я им всегда конфеты и чипсы давала, шоколадками угощала. А они меня предали, - всхлипнула Ира.
        Маргарита Алексеевна покачала головой.
        - Друзей не купишь шоколадками, - сказала она. - Друг, которому от тебя нужна конфета или шоколадка, сам при удобном случае променяет тебя на торт или еще что-то. Может, ребята увидели в Алле нечто хорошее, чего не хватает в тебе, Ира?
        - Все, я не хочу вас слушать! - завизжала Ира, топнув ножкой. Из ее глаз хлынули слезы.
        - Иди в коридор, - приказала Маргарита Алексеевна.
        - Я не пойду, - надула губы девочка.
        - Что? - удивленно подняла брови учительница.
        - Я пойду на улицу. Я не хочу к Деду Морозу. Я не хочу на елку, - капризно заявила Ира. Она принялась срывать с себя костюм.
        В класс заглянула другая учительница, Татьяна Леонидовна, она вела занятия в параллельном классе.
        - Маргарита Алексеевна, у вас там все готово, - сообщила она, часто моргая подслеповатыми глазами.
        - Спасибо. Вы уже все?
        - Да. Пойдем на площадку, пусть дети воздухом подышат.
        - Я с вами, - встряла в разговор Ира. - Можно?
        - Ты не хочешь увидеть Деда Мороза? - удивилась Маргарита Алексеевна. - И получить подарок?
        - Ха, больно нужны мне ваши подарки! Я не пойду. И не заставляйте! - яростно ответила школьница.
        - Я не вправе заставлять тебя. Но о таком поведении мне придется рассказать твоим родителям. И, наверное, я запру тебя в классе, у меня нет другого выбора.
        - Маргарита Алексеевна, - вновь подала голос заглянувшая учительница. - Давайте я ее со своим классом на улицу возьму! Тебя ведь Ира зовут?
        - Да, - буркнула девочка.
        Маргарита Алексеевна вздохнула:
        - Хорошо. Только прошу, как погуляете - сразу обратно. Ира, ты должна слушаться Татьяну Леонидовну. Ясно?
        - Ладно, - нехотя протянула Ира.
        - Ира, - вдруг позвала девочку Алла. - Пойдем лучше с нами.
        - С тобой, что ли? Вот еще. Не хочу. Не хо-чу, - злорадно улыбаясь, повторила Ира. Она быстро накинула шубку, сунула ноги в блестящие сапожки. - Что я там у вас не видела. Подумаешь… Дед Мороз, сел в навоз.
        - Ну, хватит, - оборвала ее Маргарита Алексеевна. - Чтобы от Татьяны Леонидовны ни на шаг!
        Ира величественно прошествовала мимо Аллы.
        - Не обижайся на нее, - сказала Маргарита Алексеевна, когда дверь за ними закрылась. - Я знаю, что она очень испорчена, но в этом вина ее родителей.
        - Я не обижаюсь, - подумав, сказала Алла. И в самом деле, чего ей обижаться? Тьфу и еще раз тьфу на эту злюку!
        - Пойдем к елке, - обняла ее за плечо учительница.
        В актовом зале стояла гигантская елка, упирающаяся своей верхушкой прямо в потолок. Разноцветные шары, покрытые блестками, мишура сверкали и переливались в свете флуоресцентных ламп.
        Встреча Нового года прошла замечательно. Школьники водили хоровод, пели песни, отгадывали загадки, после чего был конкурс на лучший новогодний костюм. К всеобщему изумлению, первое место заняла Алла. Раскрасневшаяся от переполнявших чувств, она не верила своему счастью. Девочка неуверенной походкой вышла к елке, и Дед Мороз торжественно вручил ей подарок - огромного мягкого медведя в забавной шапочке. Под конец праздника зажглась елка, и Дед Мороз принялся раздавать подарки всем остальным детям.
        - А ты молодец! - сказала Лена, подойдя к Алле. - Я так и знала, что ты будешь самая красивая!
        В ее голосе проскользнули тоскливые нотки, ведь она не заняла даже третьего места, и Алла поспешила заверить, что костюм Лены был ничуть не хуже, чем ее.
        - А хочешь, я подарю тебе этого мишку? - неожиданно предложила Алла.
        Лена с сомнением покосилась на приз - соблазн был велик, но и гордости у девочки было не отнять.
        - Нет, - отказалась она. - Это ты выиграла.
        - Ты всегда можешь прийти ко мне в гости, - сказала Алла. - Хорошо? И играть во все, что захочешь!
        - Ладно, - заулыбалась Лена. - Но ты все равно молодец!

«Молодец, - про себя повторила Алла. - Вот только Ира теперь меня будет ненавидеть еще больше». Ей даже не могло прийти в голову, что тогда в классе Иру она видела в последний раз.

* * *
        На улице было весело. Быстро темнело, и вскоре на игровой площадке у школы загорелись фонари. Радостно улюлюкая, дети моментально бросились врассыпную. Кто-то залез на качели, кто-то лепил снеговика, кто-то принялся играть в снежки. На площадку изредка подходил кто-то из родителей и забирал ребенка домой.
        Лишь Ира с недовольным лицом сидела на лавке, вяло болтая ногами.
        - А ты чего одна сидишь? - удивилась Татьяна Леонидовна.
        - Хочется, - процедила сквозь зубы девочка, мерно покачивая ногами в дорогих сапожках.
        - Простудишься, - покачала головой пожилая учительница.
        С губ Иры уже готова была сорваться очередная грубость, но она сдержалась. И чего эти учителя все лезут в ее жизнь?!
        Учительница решила не докучать девочке разговорами. Она внезапно подумала о том, закрыла ли класс на ключ. Вздохнув, женщина сунула руку в карман пальто и нащупала пальцами ключ. Такое с ней уже случалось. Причем не один раз, и однажды даже во время обеда у нее из сумки пропал кошелек - как раз в тот день в школе проводили ремонт и по коридорам то и дело сновали тетки в замызганных комбинезонах с малярными причиндалами. Что ж поделать, она далеко не молода, и память в последнее время подводила все чаще и чаще.
        Двери школы распахнулись, и наружу вывалилась гурьба школьников. С воплями и гиканьем они помчались на площадку.
        - За тобой кто придет-то? - спросила Татьяна Леонидовна у Иры.
        - Папа, - сквозь зубы бросила девочка и демонстративно отвернулась, не желая поддерживать разговор.
        Неожиданно она увидела, что к ним направляется… Дед Мороз. «Вот те на, что-то быстро там все закончилось, - подумала Ира. - И где, интересно, Снегурочка?»
        Дед Мороз устало присел на скамейку возле учительницы, и его мигом облепили малыши.
        - Что, отработали уже? - полюбопытствовала учительница. Дед Мороз кивнул и с трудом увернулся от снежка, который в него запустил какой-то сорванец.
        Татьяна Леонидовна прикрикнула на мальчика и снова спросила:
        - А Снегурка-то ваша где?
        - Домой ушла, она тут рядом живет, - проговорил Дед Мороз, но увидев, что на него смотрят десятки детских глаз, шумно выдохнул и снова заговорил: - А внучка моя Снегурочка пошла колесницу нашу к отъезду готовить! Нам ведь уже скоро ехать надо, других детишек с Новым годом поздравлять!
        Татьяна Леонидовна нервно улыбнулась. Мысли о возможно открытой двери не отпускали ее. А вдруг она все-таки не заперла класс?
        - А где ваш мешок, дедушка? - пропищала крошечная девочка с румяными от мороза щечками.
        - Раздал я все подарки, детка, - сказал Дед Мороз, разведя в стороны руки. - Даже мешка не осталось!
        - А у меня есть подарок! - гордо сообщила кроха. - Дедушка Мороз, а ты не устал водить хоровод?
        Ира бросала на Деда Мороза заинтересованные взгляды, вместе с тем всем своим видом показывая, что ей абсолютно по барабану всякие там Деды Морозы со своими мешками и колесницами. Между тем Дед Мороз перехватил ее взгляд и подмигнул девочке. Ира фыркнула и отвернулась.
        Постепенно ребятня начала терять интерес к Деду Морозу, и их потихоньку забирали домой папы и мамы, наспех проговорив Татьяне Леонидовне дежурное «С наступающим!». Вскоре у лавки остались шестеро малышей.
        - А все ли вы, детишки, получили подарки? - громко спросил Дед Мороз, пытаясь хоть как-то привлечь к себе внимание.
        - Да-а, - вяло протянули дети.
        - Я не получила подарок, - вдруг с хмурым видом сказала Ира.
        Татьяна Леонидовна озабоченно поглядела на темные окна своего класса, которые выходили в школьный двор. Теперь она была почти уверена, что по забывчивости оставила класс открытым. А сегодня в актовом зале у старших классов дискотека, и молодежь уже начала подтягиваться к школе. Учительница посмотрела на Деда Мороза и решила, что успеет подняться в класс и закрыть его в течение пяти минут. А пока обязательно попросит охранника, молодого плечистого парня по имени Антон, постоять на крыльце и проследить за детьми. Хотя что может случиться?! Вокруг забор, да и никто сюда просто так не войдет!
        В какой-то момент неожиданно проснулся внутренний голос, настойчиво уговаривающий ее забрать детей с собой, но Татьяна Леонидовна уже приняла решение. Тащить туда и обратно пусть и шестерых детей - морока, лучше оставить их на улице.
        - Дети, я сейчас вернусь! - громко объявила она. - Никуда не расходиться, за ворота - ни шагу! Понятно?
        - Да-а! - нестройно прозвучали голоса.
        - Побудьте, пожалуйста, с ними пять минут. Я скоро, - сказала Татьяна Леонидовна Деду Морозу, и он понятливо кивнул.
        Торопливо перебирая ногами, учительница поднялась по ступенькам.
        - Антон, посмотрите, пожалуйста, там дети с Дедом Морозом остались, - попросила она охранника. Ответом был скучающий взгляд.

«Может, посмотрю. А может, и нет», - читалось на его глуповатом лице. Но Татьяна Леонидовна уже бежала по ступенькам вверх.
        Антон хмыкнул, с задумчивым видом поковырял в носу, с еще более задумчиво-философским видом исследовал то, что извлек наружу его мизинец, после чего вытер палец о форменные брюки и углубился в сборник анекдотов.
        - Как-как ты сказала? Не получила подарок? - удивился Дед Мороз. Его внимание было обращено на Иру. - Как же я тебя не заметил?
        - А вы меня не видели, - выпятив нижнюю губу, ответила Ира. - Я не была на вашей елке.
        - Ты, наверное, непослушная девочка, раз тебя не позвали на елку, - произнес Дед Мороз. Он посмотрел в сторону школы, и его лицо стало озабоченным.
        - А вам какая разница? - огрызнулась Ира. Дед Мороз многозначительно хмыкнул. После небольшой паузы Ира заговорила, и в ее голосе проскальзывали просительные нотки: - А у вас еще остались подарки?
        - Конечно, - с готовностью закивал Дед Мороз. - Они там, в моей волшебной колеснице, то есть в машине. Еще целый мешок.
        Дети с открытыми ртами стояли и слушали этот разговор. Дед Мороз задрал рукав, посмотрев на часы.
        - Ну, детишки, мне пора. Девочка, если ты не передумала, то пойдем, я отдам тебе твой новогодний подарок. А то твоя мама обидится и скажет, что я плохой Дед Мороз. А это не так.
        Ира неподвижно сидела, раздумывая над предложением. С одной стороны, ее сдерживала гордость. С какой стати она должна куда-то идти?! Пускай этот бородатый дед сам несет ей подарок! С другой - ее одолевало любопытство и банальная зависть - она знала, что все ее одноклассники получили сюрпризы, а она одна осталась с носом. То, что учительница приберегла для нее подарок, школьнице даже не приходило в голову. К тому же не терпелось взглянуть на волшебную машину Деда Мороза.
        - Ну, если ты, конечно, трусишка, то так и скажи, - пробасил Дед Мороз. - Мне пора.
        Последняя фраза развеяла все сомнения Иры.
        - Я не трусишка! - гневно выкрикнула она и встала.
        - Ну, тогда пойдем, - поторопил ее Дед Мороз. Голос его стал хрипловатым, и дети инстинктивно отодвинулись.
        Ира отряхнула шубку от налипшего снега.
        - Это быстро?
        - Пять минут. Моя волшебная машина во-он за тем забором, видишь?
        Ира молча кивнула, и Дед Мороз взял ее за руку. Через несколько секунд они скрылись из виду.

* * *
        Маргарита Алексеевна с улыбкой смотрела на детей. Она всегда чувствовала неподдельную радость, когда видела их счастливыми, а именно сейчас они таковыми и были. С сияющими глазами дети вскрывали подарки, громко делились впечатлениями и обсуждали прошедший праздник.
        Учительница выглянула в окно и увидела, как Дед Мороз со Снегурочкой прошествовали на улицу, по очереди взобрались в припаркованную у тротуара «Газель». «Вот работенка, - подумала Маргарита Алексеевна, провожая взглядом отъезжающий автомобиль. - Жаль, пройдет пару лет, и эта малышня перестанет в вас верить…»
        Маргарита Алексеевна с какой-то тревогой на душе оглядела класс, и ее взор остановился на разноцветном пакетике с подарком, одиноко притулившемся в углу стола. Учительница вспомнила про Иру, которую отпустила на улицу с Татьяной Леонидовной. Уже пора бы вернуться обратно.
        Маргарита Алексеевна выглянула в коридор и, к своему изумлению, увидела, как Татьяна Леонидовна спешно удаляется от своего кабинета. Она окликнула пожилую учительницу:
        - Татьяна Леонидовна, а с кем дети?
        - Не волнуйтесь, они с Дедом Морозом, - махнула рукой женщина. - Я сейчас их заберу. И Антон за ними смотрит. А я хотела дверь проверить, думала, опять забыла, оказалось - запер…
        - С каким Дедом Морозом?! - перебила ее Маргарита Алексеевна. - Он только что уехал! Он и Снегурочка! Я в окно видела!
        - Как уехал? - прошептала Татьяна Леонидовна, чувствуя, как у нее подкашиваются ноги.
        Маргарита Алексеевна, как была в платье и туфлях, вылетела на улицу. За ней спешила задыхающаяся Татьяна Леонидовна, она проклинала себя за беспечность и молила бога, чтобы все обошлось.
        Возле лавки стояли малыши, сбившись в испуганную стайку.
        - Где Ира? - стараясь держать себя в руках, спросила Маргарита Алексеевна. Она обернулась к своей коллеге, которая тряслась от страха, как осенний лист.
        - Боже… Боже, где же она, - бормотала женщина, оглядываясь. - Вот только сейчас тут сидели, господи…
        - Они ушли вон туда, - наконец сказал один мальчик, вытянув руку.
        - Вызывайте полицию, - бросила Маргарита Алексеевна и рванула в указанном направлении. Сначала она решила сообщить охраннику, но потом подумала, что может потерять время, тем более от этого вечно небритого придурка вряд ли будет польза.
        Поскальзываясь, она выбежала из школьных ворот. Вокруг никого. Пошел снег, но учительница не чувствовала ледяных хлопьев, падающих на ее лицо.
        - Ира-а-а! - закричала она.
        Женщина пробежала с десяток метров вперед, потом метнулась направо. Показалось, что за углом мелькнули две фигуры, и она помчалась туда. Но ее ждало разочарование
        - это была пожилая пара пенсионеров, и никакую маленькую девочку или Деда Мороза они не видели.
        Паника уже завладела учительницей, как вдруг прямо перед собой она увидела на снегу какой-то бесформенный предмет. Нагнувшись, подняла его и отряхнула от снега. Узнав, что это, она до крови закусила губу.
        Это была шапочка Иры.

* * *
        Из ежедневных сводок о чрезвычайных происшествиях.

«Вчера вечером, 28 декабря, стало известно об очередном исчезновении ребенка, восьмилетней Волчецкой Ирины. По поступившей информации из ГУВД было установлено, что девочку похитили прямо из школы, в которой она училась. По неизвестной пока причине учительница оставила детей с мужчиной, одетым в костюм Деда Мороза. Она отлучилась на несколько минут, но этого оказалось достаточно, чтобы похититель смог совершить свое дерзкое преступление прямо во дворе школы. Примечательно то, что классный руководитель девочки отпустил пропавшую школьницу на прогулку с параллельным классом.
        В ходе дальнейшего разбирательства выяснилось, что в тот день в школе для младших классов был организован новогодний вечер, поэтому мнимый Дед Мороз ни у кого не вызвал подозрений. О происшедшем было сразу же сообщено в органы внутренних дел, но поиск по горячим следам ничего не дал. Очевидно, злоумышленник воспользовался машиной.
        Официальные представители следственного комитета пока воздерживаются от комментариев, и вопрос, связано ли это преступление с предыдущими исчезновениями детей, которые так взбудоражили общественность, пока остается открытым.
        В отделе следственного комитета сообщили, что в отношении учителя будет проведена соответствующая проверка и, возможно, она будет привлечена к уголовной ответственности за халатность…»

* * *
        Ночью Алле привиделся кошмар. Ей снилось, что Иру никто не похищал, они помирились и сидят еще с несколькими одноклассниками у них дома. Бабушка испекла ее любимый сливовый пирог, а папа принес вкусный шипучий лимонад (он хоть и редко позволял Алле пить газировку, но этот случай был особенным - ведь впервые к Алле пришли домой ее новые друзья!).
        И вдруг все дети куда-то исчезают, папа с бабушкой тоже, и они с Ирой остаются вдвоем.

«Ты больше не сердишься на меня?» - спрашивает ее Ира. «Нет», - отвечает Алла, и они хохочут. Вместе с тем Алла чувствует, какая напряженность царит в комнате, будто они чего-то очень долго ждут, и это тревожное ожидание становилось невыносимым. «Я больше никогда не буду дразнить тебя, - говорит задумчиво Ира, будто бы сомневаясь в искренности собственных слов. - Прости меня».
        Алла кивает, принимая извинения, трогает свою голову и вдруг с удивлением понимает, что на ней не ненавистный парик, а самые настоящие волосы! Не веря самой себе, она снова проводит пальцами по волосам и уже хочет как можно скорее сообщить эту новость своей бывшей завистнице, как неожиданно внизу раздается звонок. Кто-то пришел.
        Ира подскакивает на месте, и Аллу озаряет улыбка - как же она могла забыть! Дед Мороз! Она видит, как меняется лицо Иры: «Не открывай!» Но Алла удивленно спрашивает: «Почему?» - «Это за мной… - шепчет Ира. Ее глаза наполняются ужасом, и она едва жива от страха. - Не открывай! Пожалуйста!»
        Но ноги Аллы сами собой несут ее по ступенькам вниз. Как это «не открывай»?! Какой же Новый год без Деда Мороза?!
        Трели звучат безостановочно, и Алла торопливо щелкает замком. На пороге никого, только в воздухе слабо мерцает какое-то непонятное пятно, или нет, это странное облачко из снежинок. Оно серебристо-свинцовое, в свете луны снежинки вспыхивают и тут же гаснут, как крошечные капельки ртути. И это загадочное облако двигается, словно живое пульсирующее сердце, сжимаясь и разжимаясь, издавая при этом какие-то хлюпающие стоны.

«Не открывай!!!» - визжит наверху Ира, и Алла запоздало пытается захлопнуть дверь. Однако облако ловко проносится в дом, обдав лицо девочки колючим холодом, при этом быстро увеличиваясь в размерах. Алла, спотыкаясь, бежит наверх и на самой последней ступеньке оборачивается. Она завороженно смотрит, как облако постепенно принимает очертания человеческой фигуры, и вот она уже видит Деда Мороза, того самого, который украл Иру, только на этот раз борода у него висит рваной паклей, одежда грязная и в дырках, а лицо… лицо… она видит только глаза, два пылающих злобой уголька и крючковатый нос, как у ведьмы. В руке Деда Мороза плотно набитый мешок, и из него что-то постоянно капает на пол. Что-то красное. В другой руке у него огромная пила, которой он медленно водит по перилам, издавая звук: «Жж-ихх… жж-и-их»…

«ПОИГРАЕМ В ПРЯТКИ, ДОЧКА?» - хрипит монстр, начиная подниматься по ступенькам. От фигуры несет гнилью, пила лениво ползет по перилам, оставляя на лакированной поверхности грубые царапины, а мешок медленно раскачивается из стороны в сторону, взад-вперед, взад-вперед, как маятник на часах. Такие часы Алла видела в квартире у бабушки. Она кричит, но слышит свой голос где-то глубоко в себе, поворачивается и бежит по коридору.

«РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ… - носится хриплое эхо по спящему дому. - Я. ИДУ. ИСКАТЬ. КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ, ТОГО… Я… СОЖРУ».
        От этого жуткого голоса у Аллы подкашиваются ноги, и она буквально вваливается в комнату. Зовет бабушку, но бабушка лежит неподвижно, словно мертвая, почему-то вся в бинтах, и девочка видит только открытый рот, словно застарелая рана, над которым кружит рой мух. Видит в комнате Иру - насмерть перепуганную, та открывает шкаф и прячется внутрь.
        Алла намеревается прыгнуть вслед за своей одноклассницей, но страшный голос совсем близко, уже слышны шаркающие шаги… Девочка падает на пол и закатывается под бабушкину кровать.
        Злобно хохоча, Дед Мороз ковыляет к шкафу, будто с самого начала знал, куда спряталась Ира, распахивает дверь и выволакивает орущую от дикого ужаса девочку наружу.
        - Я тебя нашел, противная девчонка, - клокочет жуткий голос.
        Вопли заполняют все пространство спящего дома, и Алла тоже кричит, приказывая себе проснуться, но сон настолько реалистичен, что тончайшая грань, разделяющая бодрствование от сновидения, исчезает вовсе. Тело Иры неожиданно поднимается вверх, вниз головой, и она цепляется за ковер своими тоненькими пальцами. Снова крик. Перед Аллой что-то падает, и она вздрагивает. Это туфелька Иры. Только она не пуста - в ней ступня. Громадная рука в красной варежке подбирает ножку Иры и швыряет в мокрый от крови мешок.
        - Это мне. А это - тебе, - ласково говорит Дед Мороз, протягивая извивающейся на полу Ире леденец на палочке.
        - Алла! Алла, проснись! О господи, Андрей…
        Девочка открыла глаза, увидев перед собой папу и бабушку.
        - Дурной сон приснился? - испуганно спросила Елизавета Ивановна. Андрей взял на руки дочь, гладя по голове.
        Они сели на кухне, и Елизавета Ивановна приготовила чай. Алле не хотелось пить, но она сделала несколько глотков, чтобы не расстраивать бабушку. Собравшись с духом, девочка рассказала увиденный сон. Андрей нахмурился.
        - А еще мне приснилось, что у меня выросли волосы, - неожиданно сказала Алла, глядя в окно. Снова пошел снег, и она почему-то вспомнила о страшном облаке. Девочка поежилась.
        - Иди к себе, Алюша. Я сейчас приду. И ничего не бойся, - сказала Елизавета Ивановна, поцеловав внучку в лоб.
        Когда Алла ушла, женщина посмотрела на сына:
        - Я же говорила тебе. Как в воду глядела. Мало того что этот изверг на свободе, так он до нашей школы добрался!
        Андрей сцепил перед собой руки и сказал:
        - В одну и ту же воронку снаряд не попадает.
        Увидев, как побледнело лицо матери, он поспешно добавил:
        - Прости, я, конечно, неудачно сострил, но что ты предлагаешь? Уехать отсюда? Так больных уродов везде хватает. Менять школу? Это все равно ничего не изменит!
        - Не изменит? Что это за школа, из которой больной псих спокойно похищает детей? Где была охрана? Куда смотрела учительница? - повысила голос Елизавета Ивановна.
        - Я выяснил ситуацию. Учителя действительно допустили халатность - одна «передала» девочку своей коллеге, а та оставила детей на несколько минут на улице без присмотра. Роковое, даже преступное, можно сказать, стечение обстоятельств. Понимаю, их ничто не оправдывает, но многие ли из нас способны накануне праздника выявить маньяка, переодетого в Деда Мороза?
        - Я не представляю, что переживают родители, - продолжала причитать Елизавета Ивановна. - Боже, куда мы катимся?
        Она собиралась что-то еще сказать, но ее опередил зазвонивший телефон. Андрей сначала устремил взор в сторону доносящихся трелей, затем удивленно поглядел на часы:
        - Интересно, кто это?
        Елизавета Ивановна пожала плечами.
        - Слушаю, - взял трубку Андрей.
        - Белов… Это ты? - услышал он заплетающийся голос на другом конце провода.
        Андрея всего передернуло. Звонила Вера.
        - Привет. Что-то случилось? - сухо поинтересовался он у бывшей жены.
        В трубке засмеялись.
        - Ой, Андрюшка, ты не изменился. Адвокатишка, блин…
        - Ты пьяна?
        - Только бутылочку пива выпила, честное слово!
        - Что тебе нужно? - теряя терпение, спросил Андрей.
        - Где Алла? - закончив веселиться, полюбопытствовала Вера.
        - Ты на часы смотрела?
        - Нету их у меня, Андрюшка. Вчера поскользнулась и разбила.
        - Она спит.
        В трубке всхлипнули, потом Андрей услышал:
        - На Новый год хочу к вам приехать.
        - Нет, - отрезал Андрей.
        - Ну, пожалуйста, - взмолилась Вера.
        - Тебе не стоит здесь появляться.
        - Ой ли, Андрюша? - Голос Веры стал враждебным. - А кто мне говорил, что при разводе… ик! Я имею право видеться с ней, а?!
        Андрей с силой выпустил через сжатые зубы воздух. Она права. И хотя он мог раз и навсегда избавить себя и своих родных от визитов этой женщины, он не станет этого делать.
        - Андрюша… Пожалуйста. Я и вправду очень по ней скучаю, - голос Веры задрожал.
        - Хорошо. Только одно условие.
        - Ну? - насторожилась Вера, сразу перестав всхлипывать.
        - Приедешь пьяная - тут же уедешь обратно. Если тебя нужно будет встретить, позвони заранее. Ждем 31-го, утром поедешь обратно.
        - А почему нельзя на недельку остаться?
        - Ты слышала, - жестко повторил Андрей и, не слушая прощальных слов, положил трубку.
        - Вот уж не ожидал, - пробормотал он, вернулся на кухню и сообщил о звонке матери.
        - Может, оно и к лучшему, - сказала Елизавета Ивановна. - Да и Алюша, поди, соскучилась. Не верю я, что она мать забыла.

* * *
        - Мне сказали, что ты хотел мне сообщить что-то важное, - с одышкой проговорил тучный мужчина. Он был таких необъятных размеров, что казалось, будто в кресло он сел не самостоятельно, а туда его с силой втиснули, словно подушку в тесную наволочку. Только вместо наволочки на нем был китель с полковничьими погонами.
        - Я хотел уточнить, как так получилось, что о моих делах теперь знает вся зона? - спросил Сергей.
        И хотя он чувствовал себя неуютно в этом кабинете, сплошь завешанном охотничьими трофеями и сувенирными ножами, изнутри его распирала обида и злоба. Этот жирный хряк, Василий Иванович, по случайному совпадению оказавшийся тезкой легендарного комдива Чапаева, сидел, развалившись в кресле, и нагло ему улыбался, отчего Сергей с большим удовольствием заехал бы ему по физиономии.
        - У тебя появились проблемы? - осведомился начальник колонии.
        - Пока нет, но они обязательно появятся. Василий Иванович, не мне вам рассказывать, что делают с насильниками в местах лишения свободы.
        - Ты ж говорил, что этого не было? - прищурился полковник.
        - А вы считаете, мне поверят? - возмутился Сергей.
        Василий Иванович заерзал, скрипя новехонькой кожаной обивкой.
        - Что ты от меня хочешь? - раздраженно поинтересовался он.

«Поменяться с тобой местами хоть на пару дней, вот что я хочу!» - мысленно проговорил Сергей. Вслух же сказал:
        - Если мне не изменяет память, у нас с вами был уговор.
        - Какой уговор? - оживился полковник.
        Сергей растерялся. Он вдруг подумал, что все козыри у этого толстяка - действительно, что он может ему предъявить? Особенно принимая во внимание социальные ступеньки, на которых они стоят?
        Словно читая мысли заключенного, Василий Иванович зевнул и сказал:
        - Римакин, я с тобой контракты не подписывал. И расписок не писал. Скажи спасибо, что до конца срока девственником проходил. Потерпи уж как-нибудь.
        - Но постойте…
        - Нет, это ты слушай, - остановил его полковник. - Кто мог предположить, что этот ваш Петруха все знает? Сам в курсе, как новости по колониям разносятся! Хочешь, честно? Я вообще считал, что тебя на следующий день вычислят. Но коль такое дело… я уже ничего сделать не могу. «Одиночек» у меня свободных нет, в УДО[Условно-досрочное освобождение.] тоже смысла нет - тебе через месяц откидываться.
        - Через полтора, - поправил его Сергей, но Василий Иванович равнодушно махнул рукой.
        - Ну, полтора. Какая разница?
        - Для меня есть разница, - процедил Сергей. - Для меня каждая секунда здесь - офигенная разница.
        - Римакин, ты дурак, что ли? - добродушно усмехнулся полковник. - Тебе что, персональную охрану приставить? Или амбарный замок на задницу повесить?
        - Вам мало того, что я заплатил?
        Василий Иванович окинул зэка изучающим взглядом:
        - Знаешь, Римакин, есть такое выражение: «форс-мажор»? Так вот у нас с тобой именно тот случай. Но…
        Полковник наклонился над столом, накрыв своей мясистой грудью разложенные бумаги.
        - У тебя ведь двушка?
        - То есть? - не понял сразу Сергей.
        - Хата твоя? - сердясь на несообразительность заключенного, пояснил толстяк. - Ну?
        - И что?
        - Доверенность на одного человека подпишешь, тогда что-нибудь придумаем, - понизил голос Василий Иванович. - Разменяешь на комнату в коммуналке, не на улицу же тебя выкидывать. А все, что останется, - на нужды нашего учреждения…
        - Нет, - твердо сказал Сергей.
        Брови полковника превратились в «домик».
        - Нет?
        - Жирновато будет, гражданин начальник.
        Василий Иванович развел руками:
        - Римакин, это твое право как гражданина России. Свободен.
        - Но послушайте! Это же беспредел!
        - Иди вон. Я предложил, ты отказался. Все, вали отсюда, я очень занят.
        Он поднял трубку и нажал кнопку, приказав:
        - Микулин, забирайте этого…
        Через несколько секунд Сергея, растерянно-опустошенного, конвой вывел из кабинета.
        А вечером этого же дня произошел разбор полетов.
        Для этого Митя Ростовский даже слез со своего шконаря. Зяба поддерживал старого зэка, но тот кашлял и кашлял, не в силах остановиться. Наконец приступ немного уменьшился, и старик промолвил:
        - Такие дела, Сергуня. Смотрящий поручил провести разбор по твоей теме.
        Разбор оказался на удивление коротким. Претензии, точнее, предъявы к Сергею оказались те же - утаил истинную статью по своей «делюге». Раз утаил, значит, было чего утаивать. Правильный пацан всегда скажет, если его по беспределу под статью подвели, даже под «лохматый сейф», и если в этом потом разберутся, ничего ему не будет. Если было чего утаивать - значит, и взаправду насильничал. Раз насильничал
        - значит, виновен. Виновен - должен быть «опущенным». Таковы законы. И никаких поблажек, сочувствия и прочих соплей. Плюс ко всему придется держать ответ перед Зябой и Хомутом за то, что драку затеял. Все возражения Сергея в расчет приняты не были.
        - Тому, кто подойдет ко мне «опустить», я перегрызу горло, - спокойно сказал он, когда «прения» были закончены.
        Митя Ростовский ухмыльнулся:
        - Куда ж ты денешься? Кстати, как тебя называть-то прикажешь? Предлагаю Дуней.
        - Можно Светой, - предложил Зяба и ощерил свои поломанные зубы в ухмылке.
        Сергей отошел к стенке, приготовившись к драке. Между тем Хомут взял со стола миску Сергея и точным ударом гвоздя проделал в ней дырку[По воровским понятиям, таким образом помечаются миски и ложки «опущенных».] .
        - Про «весло»[Ложка (жарг.).] не забудь, - напомнил ему Митя Ростовский и, взглянув на Сергея, покачал головой. - Балда. Разве ж обязательно твой гудок[Анальное отверстие (жарг.).] расковыривать? Да тебя ночью Галя погладит, и ты «зашкваренный».
        - Убью, - бросил Сергей, и смотрящий согласно закивал, будто имел дело с несмышленым ребенком.
        - Ну, попробуй силы. Все равно «зашкваренным» останешься. Итак, объявляю. Отныне к нему, - он указал на сжавшегося в комок Сергея, - прикасаться можно
«балабасом»[Половой член (жарг.).] или ногами, если ерепениться начнет. Трапезничать с нами он теперь не вправе. И трогать наши вещи тоже. Забирай свои тряпки со шконаря и вали к Галке, он по тебе уже скучает. Зяба, Хомут, можете спросить с него за то, что на вас кидался.
        После этого Сергея избили. Он пытался сопротивляться, дрался, орал, звал на помощь, но все было бесполезно. С распухшей губой и тремя выбитыми зубами он стоял на коленях и тряс головой, как мокрая собака. Его тошнило, ребра ныли, череп трещал, но всю эту боль вытесняло осознание поражения. Все, он проиграл.
        На четвереньках Сергей добрался до своей шконки, но туда его не пустили. Дрожащей рукой он нащупал свое полотенце и стал вытирать кровь с лица. Гогот Зябы заставил его вздрогнуть. Неужели снова бить будут?!
        - Ну все, Светка. Теперь ты полностью «законтачен».
        - Чего? - тупо спросил Сергей, морщась от боли.
        - В твою утирку[Полотенце (жарг.).] Галя дрочил, - сообщил он, широко улыбаясь. - Так что поздравляю еще раз. Как гритца, в полку вафлеров[Синоним «опущенного» (жарг.).] прибыло.
        Сергей резко отстранил от лица полотенце, словно оно было пропитано кислотой. Галя? Он хотел броситься к «опущенному», но удар по голове отправил его в глубокую отключку.

* * *
        После обеда Андрей выкроил свободное время и встретился с Татьяной.
        - Привет, - улыбнулась она, целуя его в губы.
        - Куда пойдем? - улыбнулся в ответ Белов.
        - Сначала я хотела тебя попросить подкорректировать мою дипломную работу. А потом мне почему-то захотелось в баню. И вот я мучаюсь между выбором.
        - Я бы тебе подсказал, но боюсь, ты обидишься, - засмеялся Андрей. - Впрочем, мы можем пойти в баню, и пока ты будешь париться, я быстренько проверю твои материалы.
        - Я хочу тебя, - шепнула Таня, прижимаясь к Андрею.
        Спустя час они расслабленно сидели на влажных простынях в уютной сауне, слегка уставшие, но довольные и счастливые. Такого ошеломляюще-бурного секса у Андрея не было давно. Даже Вера его не удовлетворяла так, как это получалось у Татьяны.
        Девушка потянулась, словно кошка после сна, и, перехватив вожделенный взгляд Андрея, томно улыбнулась.
        - Только не говори сейчас о своем дипломе, - произнес он, откупоривая бутылку минералки. - После того, что сейчас было, я не помню, сколько будет дважды два.
        - Это комплимент?
        Андрей в упор посмотрел на девушку:
        - Таня, ты почти вдвое моложе меня. Я, конечно, пока не ощущаю себя старым пердуном, но, глядя на тебя, я постоянно задаю себе вопрос - почему ты до сих пор одна? И что ты во мне нашла?
        - Ты считаешь, я сблизилась с тобой, чтобы получить повышение? - усмехнулась Таня.
        - Я бы это сразу понял, - возразил Андрей, отпивая глоток минералки. - На карьеристку ты не похожа, хотя у тебя хорошие способности. Если ты продолжишь заниматься юриспруденцией, то многого добьешься. Но, как я считаю, нельзя гробить личную жизнь ради работы.
        Таня мягко подвинулась к мужчине.
        - Ты боишься обжечься еще раз после развода?
        - Возможно, ты права.
        Девушка вздохнула:
        - Если ты думаешь, что я сижу ночами и мечтаю, как бы накинуть на тебя хомут, ты глубоко заблуждаешься, Андрей. Мы с тобой свободные и взрослые люди. В жизни не так много приятных моментов, к несчастью, я успела в этом убедиться. Да-да, у меня тоже был крайне неудачный опыт в личных отношениях, так что я в определенной степени тебя понимаю. Давай поступим просто. Мы ничего не будем друг другу обещать. И просто будем наслаждаться теми секундами, когда мы вместе. Тебе ведь хорошо со мной?
        Необычайно красивые глаза девушки с длинными ресницами смотрели прямо на него, и Андрей выдержал этот взгляд.
        - Конечно, хорошо. Мы оба это знаем. Просто мне иногда жаль, что такая интересная и роскошная девушка, как…
        - А вот жалеть меня не нужно, - перебила его Татьяна, и от ее голоса повеяло прохладой. - У меня все прекрасно, Андрюша.
        - Не обижайся, - сказал Белов и обнял девушку. - Просто я почти ничего не знаю о тебе. Знаю лишь, что ты рано потеряла родителей и всегда рассчитывала только на свои силы. Знаю, что ты не была замужем и детей у тебя нет. Знаю, что ты любишь жареные креветки.
        Они тихонько засмеялись.
        - Если бы наши встречи были более частыми, ты узнал бы еще много интересного, - игриво сказала Татьяна. Андрей протянул руку, дотронувшись до амулета на шее девушки. Это была крошечная золотая акула с красиво изогнутым телом и разинутой пастью.
        - Оригинальное украшение. Смотрю, ты его никогда не снимаешь.
        - Это амулет на удачу. Такие делали давным-давно в Австралии, только из кости.
        - Подарок? - спросил Андрей.
        - Да. Ты ведь не ревнуешь?
        - Я не в том возрасте, Таня, чтобы заниматься такой чепухой.
        - Я любила этого мужчину. Но у него была семья. Он любил меня, но… он не мог принять тяжелое решение, а я не захотела ждать. Кстати, он писал книги.
        - Про акул? - засмеялся Белов.
        - Нет, мистику. И пару из них даже посвятил мне. А потом он куда-то исчез… - по лицу девушки скользнула тень воспоминаний.
        - Амулет красивый, но цепочка, не обижайся, ерундовая. Я подарю тебе новую. Идет?
        - Не откажусь, - улыбнулась Таня.
        Помолчав, она спросила:
        - Так как насчет Нового года? Мы могли бы слетать куда-нибудь на три дня.
        - Мне нравится эта идея, - искренне сказал Андрей. - Но давай сделаем это в первых числах января. Идет?
        - Договорились. Как твоя дочурка?
        Андрей слегка нахмурился:
        - Все из-за волос переживает. А тут еще такой шок с этим маньяком… Я ведь рассказывал тебе?
        - Да, я слышала, что их одноклассницу похитили, - проговорила Таня. Она больше не улыбалась. - Никогда бы не подумала, что это случится у нас в городе. Когда же его наконец поймают?!
        - Трудно сказать. Кстати, Чикатило тоже был родом из Ростова. А что касается поймать… Джека-потрошителя, который орудовал в Лондоне, так ведь и не нашли.
        - Что-то мы какие-то мрачные темы затронули, - поморщилась Таня. Андрей посмотрел на часы.
        - Что, уже пора?
        - Нет. Иди ко мне, котенок.
        Девушка обвила его шею руками, и их уста слились в поцелуе.

* * *
        Приготовления к Новому году шли полным ходом. Алле сообщили о приезде мамы, и она отреагировала на это известие довольно сдержанно. Приедет так приедет.
        Они с бабушкой развешивали гирлянды на елке, как в дверь кто-то позвонил.

«Мама», - промелькнула у Аллы мысль. Однако прямо перед глазами неожиданно возникло чудовищное облако из сна, превращающееся в страшного Деда Мороза, и девочка вздрогнула. «Это все глупости», - сказала она самой себе.
        - Кто бы это мог быть? - удивленно спросила Елизавета Ивановна. - Для Веры рановато…
        - Я открою, - крикнул Андрей и стал спускаться вниз. Маркиз проворно бежал следом, без единого шума переступая своими лапками.
        Андрей взглянул на монитор видеофона, расположенного у входной двери, и присвистнул - на улице стояла высокая женщина в белой накидке. Капюшон был надвинут таким образом, что он не мог разглядеть лица.
        Раздумывая, кто бы это мог быть, он открыл входную дверь и направился к воротам. Маркиз остался в дверях, пристально наблюдая за Андреем своими круглыми прозрачными глазами. «Возможно, попрошайка», - думал Белов, щелкая замком и открывая дверь.
        - Кто вы? - спросил он. Теперь он видел, что женщина пожилая, лицо, иссеченное глубокими морщинами, несло на себе отпечаток лишений и страданий.
        - Здравствуйте, - робко проговорила незнакомка. Только тут Андрей обратил внимание, что она, несмотря на сильный холод, одета совершенно не по погоде - на ногах рваные тапочки, белая накидка, оказавшаяся вблизи не такой уж белой от въевшейся грязи, была не чем иным, как банным халатом. На ее обвислой груди висел массивный ящик с плохо приклеенной фотографией какой-то церквушки. Фото было настолько выцветшим, что церковь угадывалась лишь по очертаниям.

«Сумасшедшая», - сказал сам себе Андрей, уже жалея, что открыл дверь.
        - Что вам нужно?
        Он заметил, что правой рукой старуха сжимала какой-то бесформенный мешочек, привязанный к кисти, причем веревка настолько истрепалась, что, казалось, вот-вот порвется. При этом незнакомка сжимала этот убогий мешочек с таким остервенением, словно пыталась выдавить из него все содержимое, как пасту из тюбика.
        - Помогите на восстановление церкви, - сказала женщина и шмыгнула носом. - Гибнет церковь Святого Ни…
        Неожиданно она замолчала и уставилась застывшим взглядом куда-то в сторону. Андрей с недоумением увидел, что взгляд странной женщины был устремлен на табличку с адресом, на которой было указано «Лесная, 27».
        - К сожалению, я вряд ли могу вам чем-то помочь, - сказал Андрей, видя, что пауза затягивается. Но она словно не слышала его, продолжая немигающим взглядом пялиться на табличку. Белов с тревогой отметил, что лицо странной гостьи покрыла мертвенная бледность, это было заметно даже при скудном освещении.
        - Послушайте, - начал он, и в этот момент старуха, что-то пробормотав себе под нос, рухнула в обморок.
        - Твою мать, - вполголоса выругался адвокат. Этого еще не хватало!
        - Что случилось? - раздался голос Елизаветы Ивановны. Она стояла на ступеньках, накинув на плечи теплую шаль.
        - Мама, вызывай «Скорую»! - крикнул Андрей. Он обернулся и чуть не столкнулся с Аллой - она была прямо за спиной.
        - Ты что здесь делаешь? Марш домой, - скомандовал он. - Видишь, этой бабушке плохо.
        Алла не шелохнулась.
        Белов ухватил за подмышки бесчувственное тело и потащил его к дому. Елизавета Ивановна по мере своих сил помогла сыну занести ее внутрь, после чего вышла на улицу.
        - Ты чего стоишь? Что папа сказал?! - строго спросила она Аллу, потирая поясницу.
        - Иди домой!
        - Она что-то уронила. Смотри, бабуля, - сказала девочка, протягивая Елизавете Ивановне мешочек. При падении женщины ветхие волокна веревки не выдержали, и он оторвался.
        - Это точно ее? - спросила Елизавета Ивановна. Алла пожала плечами, и бабушка, вздохнув, забрала мешочек из рук внучки. Он оказался из жесткой кожи, поскрипывал в руках и был довольно тяжелым.
        - Пошли домой.
        К тому времени, как Андрей вскипятил чаю, незнакомка открыла глаза. Она приподняла голову, в испуге оглядываясь.
        - Не волнуйтесь, скоро приедут врачи, - успокаивающе сказала Елизавета Ивановна. Она нервно мяла в руках полотенце, не зная, что еще сделать для этой странной гостьи.
        - Кто вы? - спросил Андрей, присаживаясь на край дивана. Невзирая на запущенный вид старухи, что-то подсказывало ему, что она не просто нищенка. Во всяком случае, она была хоть и чумазой, как бродяга, но соответствующего запаха от нее не распространялось.
        - Я… я жила здесь, - наконец произнесла женщина.
        Андрей и Елизавета Ивановна переглянулись.
        - Как вас зовут? - спросил Андрей.
        - Ксения.
        Она закашлялась, и Елизавета Ивановна неосознанно шагнула назад.
        - Простите, я не хотела… То есть я случайно здесь оказалась, - сказала женщина. По ее воспаленным губам пробежала задумчивая улыбка. - Вы здесь сделали хороший ремонт.
        - Как ваша фамилия? - резковато спросил Андрей.
        Ксения села и снова улыбнулась ничего не выражающей улыбкой.
        - Молодой человек, не думайте, что я мошенница. Да, я знаю, на кого сейчас похожа. На нищенку, побирушку. Но поверьте, так было не всегда. Было время, когда я руководила крупной компанией, у меня было все, что я могла себе пожелать. Просто так сложились обстоятельства…
        Ее голос был каким-то плавающе-монотонным, как если бы старуха читала заученную молитву.
        - Вы мне не верите?
        - Пока не очень, - сухо отозвался Андрей. Про себя он уже просчитывал, что можно ожидать от нежданной гостьи - или она будет снова клянчить денег, или, что хуже, выяснится, что она действительно проживала здесь и при продаже дома каким-то образом ее интересы были нарушены. В этом случае дело попахивает судебным разбирательством.
        - Этот дом вам продал мой сын Роман. Тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, высокий брюнет, заметно хромает. Что? Все еще не верите? Хорошо. Могу рассказать о доме. Когда вы сюда въехали, на втором этаже стоял большой шкаф. Это единственное, что Роман отказался забирать, и вы просто выбросили его, так? Рассказать про метраж? Расположение комнат?
        - Не нужно, - мягко сказала Елизавета Ивановна. - Мы верим вам.
        - Зачем вы пришли сюда? - задал вопрос Андрей, и в его голосе зазвучали враждебные нотки.
        Ксения вдруг смутилась, снова став той растерянной и забитой нищенкой, которую увидел у ворот Андрей.
        - Ой… Извините. Я и вправду не хотела нарушать ваш покой, - забормотала она. По морщинистому лицу пробежала какая-то смутная тень, и она, будто вспомнив о чем-то, медленно и с опаской посмотрела на руку, на которой висел жалкий браслетик из засаленной веревки. Глаза ее расширились, и она исподлобья посмотрела на Андрея: - Где моя вещь?
        - Мы нашли ее у ворот, - ответила за сына Елизавета Ивановна. - Сейчас принесу.
        Она вышла в прихожую и через пару минут вернулась, неся в руках мешочек. Увидев его, Ксения встрепенулась, и ее старое, изрезанное морщинами лицо озарилось радостью.
        - Благодарю вас, - промолвила она, прижав к груди протянутый мешочек.
        С улицы раздался гудок клаксона.
        - Вот и доктор приехал, - засуетилась Елизавета Ивановна - она была рада приезду
«Скорой», так как присутствие у них дома этой загадочной женщины вызывало у нее неосознанную тревогу. Ее не на шутку пугал полубезумный взгляд старухи, ее нелепая, легкая одежда, этот странный мешочек, в который она вцепилась мертвой хваткой… Что там, интересно?
        - Я не поеду в больницу, - внезапно сказала Ксения сварливым голосом. - Я не верю врачам.
        В дверь уже звонили, и Елизавета Ивановна пошла открывать.
        - Вы не можете сейчас оказаться на улице, - сказал Андрей. Ему вдруг пришло в голову, что эта сумасшедшая вот так и ходит всю зиму - в загаженном халате и комнатных тапочках. Как она вообще оказалась в этих краях?! До ближайшей автобусной остановки три километра по глубоким сугробам! Да и автобусы тут ходят не каждые пять минут!
        Ксения засмеялась скрипучим смехом.
        - А знаете, почему Роман не хотел брать этот шкаф? - вкрадчиво спросила она, наклонившись. Андрей насторожился.
        В этот момент в комнату вошел врач, следом за ним санитар.
        - Кто у нас тут больной? - посмотрел врач поверх очков.
        - Никто, - захихикала старуха. Она сунула свои искривленные ступни в тапочки и проворно засеменила к выходу. Правая рука с мешочком была все так же прижата к груди.
        - Не понял? - протянул врач. Он посторонился, пропуская старуху, и брезгливо сморщился. - Это что за шуточки?!
        - Она потеряла сознание. Сейчас пришла в себя и не хочет с вами ехать, - пояснил Андрей и развел руки в стороны. - Извините, но я не вправе заставить ее силой ехать с вами.
        - Понятное дело, - пробурчал санитар и, не стесняясь Елизаветы Ивановны, выругался. - Вам известно, что за ложный вызов «Скорой» полагается штраф?
        - Да, конечно. Но вызов НЕ был ложным. Тот факт, что эта женщина отказывается от медицинской помощи, не является основанием для наложения штрафа. Я лишь выполнял свой гражданский долг. Попробуйте уговорить ее написать отказ от помощи, - предложил Андрей.
        Они вышли вслед за Ксенией. На ее птичьей шее вновь висел ящик для пожертвований, придавая нищенке вид бродячей шарманщицы. Машина «Скорой» умчалась прочь.
        - Так что там насчет шкафа? - спросил Андрей. Ксения стояла, чуть наклонив голову. Свет взошедшей луны залил все вокруг серебристой крошкой.
        - Прощайте, - сказала старуха и зашагала прочь. Неожиданно Андрея осенило. Игорь, тот самый риелтор, который помогал ему со сделкой, обмолвился, что в этом доме скончался человек.
        - Ксения! - позвал он. Женщина обернулась.
        - Этот мужчина, что умер здесь…
        - Это мой муж, - прошептала она и быстро заковыляла в темноту. Вскоре она исчезла из виду, лишь какое-то время слышалось бряцанье ящика с пожертвованиями, потом стихло и оно.
        Часть III
        Если половина ваших желаний сбудется, у вас будет вдвое больше горестей.
        Поговорка
        Я спросила: «Чего ты хочешь?» Он сказал: «Быть с тобой в аду».
        Анна Ахматова
        Сергей немигающим взглядом смотрел на календарик. С тех самых пор он заметно истрепался, и его карандаш куда-то пропал, так что теперь он царапал крестики на датах черенком от своего «весла», то есть ложки. Ложки, отличавшей его от других обитателей барака наличием дырки. Собственно, в «шлемке»[Миска (жарг.).] тоже в самом центре красовалась рваная дыра.
        Осталось ровно две недели. Каких-то паршивых четырнадцать дней. Но если на воле это время проносится так, что его даже не замечаешь, то здесь Сергею ежесекундно давали понять каждой своей клеткой, что он - «опущенный».
        Вчера его снова «пустили по кругу» за то, что он отказался убирать «дальняк», а потом избили. Было нестерпимо больно, и кровь даже до сих пор сочится, поэтому Сергей старался не сидеть на ягодицах и в основном стоял, а когда уставал, то ложился прямо на пол.
        Он убрал календарик. Перед глазами все мутилось, анальное отверстие словно натерли наждаком и присыпали перцем. Он взял ложку и задумчиво повертел ею в воздухе. Черенок был заточен, как, впрочем, почти все ложки в камере. «Убью их. Завалю к чертовой матери. И Зябу, и Хомута, всех… И Галю». Он до сих пор не мог простить того случая с полотенцем. А между тем Галя, ничтоже сумняшеся, уселся к нему полубоком и сосредоточенно онанировал. «Убью», - повторил он про себя. Сергей повторял эти слова снова и снова как магическое заклинание, но вместе с тем где-то глубоко внутри он отдавал себе отчет, что никого здесь, конечно же, не убьет. Когда до освобождения остается две недели, ни один «петух» не станет этого делать, рискуя добавить себе этим поступком еще лет десять сроку.

«Санчасть», - неожиданно возникла в его голове мысль. Ведь любой зэк знает, что условия в больничке куда лучше, чем тут, да и питание там не то что здесь… Для некоторых сидельцев эта пресловутая санчасть становилась натуральной идеей фикс, пределом всех мечтаний, и к достижению этой цели они шли, используя любые средства, увеча себя такими ужасающими способами, что о них впору слагать легенды, и у нормального человека они бы вызвали глубочайший шок. Сергей слышал, что самым распространенным среди «мастырки»[Симулирование болезни (жарг.).] у зэков было глотание всевозможных несъедобных предметов - гвоздей, бритвенных лезвий, проволоки, даже сварочных электродов, а один исхитрился и протолкнул в себя напильник, предварительно обложенный хлебным мякишем. Желающие получить высокую температуру вводили под кожу керосин. В суставы рук или ног загонялись иглы - и опухшая конечность выглядела как после перелома. Резанием вен тоже занимались, но этим администрацию колонии было не удивить.
        На памяти Сергея один заключенный прибил гвоздем собственную мошонку к табуретке, причем по самую шляпку. И в таком состоянии под гогот остальных зэков его вместе с волочащейся табуреткой препроводили к «лепиле»[Врач (жарг.).] . Но высшим пилотажем был случай, когда некий авторитет на глазах «пупкарей» вскрыл себе живот и вывалил часть своего кишечника в «шлемку». Одного из охранников стошнило прямо там.
        Разумеется, делать себе харакири Сергей не собирался - для того чтобы провести такую операцию, как тот зэк (он, кстати, отлично провел время среди молоденьких медсестер), нужен опыт и железные нервы, а у него не было ни того ни другого.
        Он улегся, продолжая перебирать пальцами «весло» и размышляя про себя: «Две недели. Две недели здесь или?..»
        Галя, закончив мастурбировать, сел подле «тормозов», стеклянными глазами глядя куда-то в пустоту. Третий «петух», Вика, спал прямо рядом с «дальняком». Его подселили совсем недавно, хотя Митя Ростовский возмущался, говоря, что двух
«девочек» для их хаты предостаточно.
        За ширмой, которой другие зэки отгородились от «опущенных», послышалось оживление. Хомут достал откуда-то полулитровую бутылку водки и резал сало, которое ему с воли прислал брат, Зяба готовился замутить чифирь, Митя Ростовский, кашляя, слезал со шконки - они собирались встречать Новый год.
        Сергей вспомнил, что один зэк как-то проглотил пару кусков мыла, и его забрали с острой диареей. Мыла здесь был всего один кусок, и если он съест его, месть со стороны сокамерников будет неминуема и жестока, да и диарея для его нынешнего состояния задницы, признаться, не слишком гуманный эксперимент.

«Я отмечу Новый год по-своему», - сказал про себя Сергей, и, прежде чем мозг успел осознать, его правая рука сделала глубокий разрез от запястья до бицепса. Затем еще поперечный… Из получившегося на руке «креста» хлынула кровь, показавшаяся при плохом освещении жидкой грязью.
        - Галя, - хрипло проговорил Сергей, чувствуя, как быстро рукав набухает горячей кровью. - Вызови «пупкаря».

«Опущенный» вяло посмотрел на Сергея и медленно покачал головой.
        Сергей встал на ноги и, пнув ногой Галю, стукнул в дверь. Тишина. Он крикнул. Снова стукнул, и еще раз, разбудив при этом дремлющего Вику. У него началось легкое головокружение.
        - Света, заткнись! - рявкнул со своей шконки Зяба. - Мало тебе вчера, так я добавлю!
        Но Сергей не слышал его, продолжая стучать. На глазах появились слезы, он непроизвольно слизывал их языком. Рука постепенно немела, во всем теле появилась пугающая слабость.
        - Успокойся, - тихо проговорил Галя. - Они не придут. Сегодня ведь праздник. Знаешь? Новый год. Я всегда любил Новый год. Мама в детстве клала мне под елку конфеты. Карамельки. Я очень их любил. Вика, у тебя есть конфеты?
        - У меня есть лук, - простуженным голосом проговорил Вика, доставая из недр своего тряпья грязную луковицу.
        - Помогите, - шепотом произнес Сергей, медленно сползая на пол. Вика молча смотрел на него. Расползающаяся лужица крови коснулась его стоптанного ботинка, и он подвинул ногу.
        Сергей в последний раз стукнул по двери и без сил лег на спину.
        - Я просто полежу немного, - сказал он, облизывая пересохшие губы. - Полежу, и все пройдет… Все… пройдет…
        - У кого есть чиркалки[Спички (жарг.).] ? - деловито спросил Вика, еще дальше отодвигая ногу от увеличивающейся лужи крови.
        - Нет, - безразлично ответил Галя. - У меня нету. Я есть хочу. У тебя только лук?! Я тебе не долбаный Буратино, чтобы жрать луковицы.
        - Надо найти чиркалки.
        Вика посмотрел в сторону веселившихся зэков. Нет, у этих просить бессмысленно, лучше вообще не высовываться, а то снова «отпетушат».
        Галя показал рукой на треснувшую розетку и сказал:
        - Я знаю, как сделать огонь.

* * *
        Андрей запер дверь и вернулся в дом. Елизавета Ивановна молчала, нервными движениями смахивая невидимую пыль со стола, Алла делала вид, что увлечена просмотром какого-то мультфильма.
        - Нельзя было отпускать ее, - наконец сказала Елизавета Ивановна. - Ты видел, во что она одета?
        - Мама, мне что, силком ее нужно было у нас оставить? Не слишком подходящая компания для встречи Нового года, - сказал Андрей.
        Ему до сих пор было не по себе от визита этой юродивой. В голове крутились ее слова: «Я жила здесь…» На что она рассчитывала?!
        На улице послышался шум подъехавшей машины, и Елизавета Ивановна подошла к окну.
        - Вера приехала, - сказала она.
        - Пойдем маму встречать? - спросил Андрей у дочки, но та лишь с безразличным видом пожала плечами.
        Они спустились вниз, а бабушка принялась хлопотать у стола.
        - Алюшенька! - запричитала Вера, увидев дочку. Пальто на ней было распахнуто, губы накрашены вызывающе-яркой помадой, и весь макияж в целом свидетельствовал, что женщина наводила его впопыхах.
        Она чуть покачнулась, и Андрей сразу понял, что бывшая супруга слегка «под мухой». Он стиснул зубы. Первым его порывом было выгнать ее обратно, пока такси еще только разворачивалось, но потом он раздумал. Вера, конечно, немного пьяна, но если сейчас он попытается ее отправить обратно, та закатит грандиозный скандал. В конце концов, он знал, на что шел, приглашая ее сюда, теперь придется следить, чтобы она не исхитрилась «догнаться» здесь, в доме.
        Алла сдержанно приняла лобызания хихикающей матери и, получив от нее какую-то невзрачную шоколадку, заперлась в своей комнате. Через час начался салют - молодежи, живущей в округе, явно не терпелось испытать закупленные накануне петарды и прочую пиротехнику. Алла зачарованно смотрела, как за окном, грохоча и взрываясь, то здесь то там расцветали огненно-искрящиеся лепестки, вбрасывая в небо мириады искусственных звезд, пылающих всеми оттенками радуги.
        Вскоре забили кремлевские куранты, и ее позвали к столу, но Алла не откликнулась, продолжая смотреть, как обычное ночное небо преображается в сказочно-фантастический калейдоскоп.
        - Я хочу загадать желание в этот Новый год, - прошептала девочка, сглотнув подступивший комок к горлу. - Я хочу, чтобы у меня наконец-то появились волосы. МОИ ВОЛОСЫ. НАСТОЯЩИЕ ВОЛОСЫ. Слышите?!
        - С Новым годом! - прозвучало из гостиной, и сквозь звон бокалов послышался гимн, а петарды и хлопушки загрохотали с утроенной силой.

* * *
        Сергей сомкнул веки, которые казались ему непомерно тяжелыми, словно металлические пластины. Все происходящее вокруг стало казаться ему чем-то иррациональным, словно он уже был за пределами камеры и наблюдал за всем этим со стороны, как зритель в кино. Привычные образы менялись, будто картинки в диафильмах, которые ему крутили в детском саду, после чего перед глазами застыло лицо той самой Инны, из-за которой он оказался здесь…
        Они познакомились случайно, и она действительно была яркой, эффектной женщиной. Они общались, встречались, но до постели дело никак не доходило - Инна дразнила его, в самый последний момент ловко и непринужденно ускользая, и у Сергея от этих выкрутасов в прямом смысле сносило башню.
        Однако в конце концов ЭТО произошло, а в комнате, где все случилось, неожиданно оказались незнакомые люди. Сергей ровным счетом ничего не понимал, все еще находясь под незабываемым впечатлением от близости с Инной.
        Все оказалось просто. С него потребовали деньги, только и всего. Инна, как выяснилось, была наживкой, эдакой дорогой «подстилочкой в мышеловке», и Сергей в нее попался. У этой предприимчивой шлюхи оказались влиятельные покровители, выбора было два - или платить, или отправиться на зону за изнасилование.
        Сергей платить не стал. Да и не было у него, если честно, таких денег. Он попытался скрыться, но его перехватили на автовокзале. Следствие и суд слились в один непрекращающийся унизительный процесс, результатом которого стал приговор: шесть лет.
        Мать предлагала Сергею продать драгоценности во время следствия, чтобы откупиться, но он не захотел, надеясь, что все образуется. Но ничего не образовалось, и в итоге эти деньги пошли Иванычу, этому жирному, ненасытному козлу в погонах.
        Парадокс, но он почти не испытывал ненависти к Инне, хотя и дал сам себе клятву навестить ее, когда освободится. Он не держал зла ни на следователя, ни на судью, так как понимал, что все они завязаны одним узелком. Куда больше у него было вопросов к…
        Галя тем временем катал из кусочка фольги тоненькую трубочку. Когда все было готово, Вика протянул ему шматок ваты - удалось стырить из «скатки»[Матрас (жарг. .] Хомута, пока все дрыхли. Этим кусочком ваты Галя бережно «окольцевал» получившуюся трубочку, после чего занялся приготовлением факела.
        - Лук пока нашинкуй, - шепотом сказал он Вике, и тот принялся чистить луковицу.
        Галя свернул газету в трубку, после чего сверху обернул одним слоем рваного полиэтилена - тоже очень ценная вещь в местах не столь отдаленных.
        - Готово?
        - А если «пупкарь» заметет?
        - Они сейчас бухие, им не до нас.
        - Тогда вперед, - скомандовал Вика.
        Он подполз на карачках к Сергею, который продолжал лежать в беспамятстве, что-то бормоча, и поправил «шлемку», стоявшую под его разрезанной рукой. Дырку в центре
«шлемки» он предусмотрительно заткнул деревянной пробкой, которую выточил из деревяшки еще в предыдущей хате. Затем, когда «шлемка» наполнилась по самые края, Вика, отстранив руку Сергея, высыпал в еще дымящуюся кровь из «тромбона»[Железная кружка (жарг.).] крупно нарезанный лук.
        Галя тем временем загнул концы на трубочке из фольги и точным движением вогнал ее в розетку. Послышался слабый треск, по фольге оранжевой нитью пробежал электрический разряд, заставив вспыхнуть крошечным вулканом «колечко» ваты. Галя торопливо поднес свернутую газету к огоньку и удовлетворенно хрюкнул, когда его
«факел» разгорелся. С плавящегося полиэтилена, рассекая затхлый тюремный воздух, сразу закапали раскаленные «слезы», оставляя за собой дымящиеся следы. Они были похожи на крошечные комочки остывающей лавы.
        - Давай «шлемку», - возбужденно сказал Галя.
        - Смотри, пробку не сожги, - озабоченно произнес Вика. - У меня другой нету. Сожгешь - будешь своим пальцем или «балабасом» дырку закрывать…
        - Не ссы и заткнись. Лучше давай мешай, а то прилипнет.
        Пока Галя водил вокруг дна «шлемки» импровизированным факелом, Вика принялся помешивать черенком «весла» кровь с луком, отчего по камере через некоторое время поплыл характерный запах жареного. Вика сглотнул подступившую слюну.

* * *
        - Чуть было не потеряла… еще чуть-чуть… и было бы поздно, - шептала Ксения. Она семенила по снегу в своих разваливающихся тапочках, с трудом удерживая равновесие, поскольку еще не до конца отошла от обморока. Одной рукой она поддерживала ящик с пожертвованиями, другой крепко сжимала кожаный мешочек.
        - На этот раз я найду прочнее веревку. О да, будь уверена, - нараспев проговорила старуха. Ее пальцы сжались с такой силой, что костяшки пронзила боль. А может, не веревку, а проволоку?! - Судьба дарует нам желаемое тогда, когда мы уже научились без него обходиться, - пробормотала она.
        У этой девочки, что была в доме, проблемы. Она сразу это поняла, хотя видела ее лишь доли секунды. И Ксения не могла допустить, чтобы этот дом постигла участь ее семьи. Пусть эта странная девочка и ее семья сами решают свои неурядицы. А ОНА останется с нею. До самой смерти. Вот только вместо веревки она возьмет крепкий кожаный поводок для собак. И уж тогда точно ОНА не потеряется…
        Ксения вспомнила табличку на доме, и страх вновь разлился внутри нее ядовитой жижей. Это ведь раньше был ЕЕ дом. И не узнать его не могла, даже ночью, зимой. Но ведь когда она обходила другие дома, то почему-то не узнала его. Теперь поняла почему. ОНА хотела вернуться домой, там, где все и началось, и руками Ксении чуть было не довела свой замысел до конца.
        Странно, но сейчас ОНА вела себя на удивление тихо. В памяти Ксении еще не стерлись события тех лет, когда все только началось. Только ее каждодневные молитвы смогли усмирить эту нечисть. Сейчас ОНА редко давала о себе знать, но иногда неожиданно ночью мешочек начинал вибрировать, издавая странное похрустывание, словно кто-то медленно ступал тяжелыми ботинками по пожухлой листве… Сквозь микроскопические поры старой кожи начинал куриться красноватый дымок, а мешочек нагревался до такой степени, что оставлял на костлявом запястье Ксении глубокие ожоги, которые не заживали месяцами. При этом на самом мешке никаких следов не оставалось. Ксения покорно обкладывала раны на руках травами и тихо молилась, и ОНА на время замирала, словно погружаясь в глубокую спячку.
        Когда пожилая женщина дошла до церкви, было уже полпервого ночи. Она закрыла за собой ржавые ворота, изрядно повозившись при этом - замок промерз так, что ключ едва поворачивался. Ксения прошла в обветшалую каморку, где хранилась утварь для обслуживания территории - лопаты, ведра, метлы и все остальное. Это был ее дом.
        - Во славу Господа… - пробормотала она, быстро перекрестившись.
        Святой отец Кирилл, добрейшей души человек, приютил ее, когда узнал, что ей негде жить. Взамен Ксения делала всю черную работу в церкви, довольствуясь лишь кровом над головой и скудным питанием, которым ее частенько обеспечивал батюшка. Правда, случалось, что есть и вовсе было нечего, но она терпела все с присущей юродивым молчаливой покорностью.
        Маленькая комнатушка, служившая старухе жильем, была сплошь увешана иконами. Ксения присела на колченогую табуретку перевести дух. ОНА молчала.
        Какое-то время юродивая безмолвно взирала на мешочек. Он постепенно оттаивал, изморозь превратилась в капельки влаги, блестевшие при тусклом освещении. Ксения протянула руку и поднесла мешочек к уху. Что-то показалось ей подозрительным, и ее глаза расширились. Кажется, ОНА раньше была тяжелее… Как же она сразу не заметила этого?
        - Господи Иисусе, - охнула Ксения и принялась судорожно расшнуровывать мешочек. - Господи, только не это!..
        Окоченевшие, измученные артритом пальцы задубели от мороза и не слушались, но старуха была упряма и, наконец справившись с узелками, расшнуровала мешочек. На ее высохшую ладонь вывалилась… пепельница. Тяжелая, граненая пепельница из темного стекла с отбитым краешком.
        - Пресвятая Богородица… Спаси и сохрани…
        Спазмы скрутили ее желудок, легкие расширились, не давая возможности глотнуть воздуха, и ее лицо стало землистого цвета.
        Как такое могло случиться?!!
        Старуха заголосила, раскачиваясь из стороны в сторону, и ее страшный крик растворился в завываниях колючего ветра.
        - Избави меня, господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста… - заговорила она, перекрестившись. Нужно что-то делать, криком делу не поможешь. Едва сдерживая стон, Ксения поднялась и вышла наружу. Мороз крепчал, прозрачный воздух звенел в ночной тишине, мерцающие звезды были похожи на бриллианты, которые кто-то небрежно бросил на черное бархатистое платье.
        Она должна вернуться и забрать то, что было в мешке.
        - …и укрой меня от сетей его в сокровенной пустыне Твоего спасения…
        Ксения из последних сил побежала обратно. К тому самому дому с табличкой «Лесная,
27».

* * *
        Встреча Нового года напоминала обычный ужин. Алла почти не выходила из своей комнаты, и они сидели втроем - Андрей, Елизавета Ивановна и Вера. Разговор между бывшими супругами тоже не клеился - общие темы закончились, едва начавшись, а откровенничать со своей экс-женой у Белова желания не было. Бедная Елизавета Ивановна пыталась, как могла, внести какую-то яркость и свежесть в новогодний вечер, но в конце концов убедилась, что это бессмысленно. Вера, как только на столе появилось шампанское, мигом потеряла интерес ко всему остальному и только и делала, что подливала сама себе. Андрей махнул на это рукой - мол, сам виноват, что согласился на ее приезд, чего уж теперь.
        В гостиную заглянула Алла. Зевая, поправила съехавшую бандану.
        - Я ложусь спать, - сказала она.
        - Ты не хочешь заглянуть под елку? - спросила Елизавета Ивановна. - Наверное, пока ты была у себя, Дед Мороз уже успел принести для тебя подарки!
        Глаза девочки на мгновение вспыхнули - еще слишком сильны были впечатления от увиденного накануне сна.
        - Хорошо, я посмотрю, - послушно сказала она и вышла в холл, где стояла елка. Это была настоящая лесная красавица, источавшая до одури свежий аромат зимнего леса. Мигая разноцветными лампочками, елка словно улыбалась Алле, приглашая девочку наконец-то увидеть, что для нее приготовлено на новогодний праздник.
        Алла с равнодушным видом приподняла бархатистое покрывало, которое специально скроила бабушка, и вдруг замерла на месте.

«Чему ты удивляешься? - поинтересовался у нее внутренний голос. - Ты ведь догадывалась…» Алла взяла в руки новенький красивый ранец для школы, который она давно клянчила у отца, закинула его на одно плечо, полюбовалась, а затем положила на место. Рядом лежал розовый шарфик, связанный бабушкой. Она, конечно, любила бабушку, но этих шарфов у нее уже штук пять, из них уже можно было делать канат для побега со второго этажа…
        А это что такое? Какой-то совершенно дурацкий набор одежды для кукол, который наверняка подсунула полупьяная мама. Алла даже не стала распечатывать коробку. Дарить восьмилетней девочке подобное может только полный идиот.
        Она уже хотела уходить, как вдруг ее взор упал на какой-то бесформенный предмет, который скрывало покрывало. Девочка вытащила его наружу, чувствуя, что не может отвести от него глаз. Это была старая деревянная шкатулка с тускло поблескивающей медной застежкой. На шкатулке были изображены какие-то узоры, однако со временем часть из них стерлась, и разобрать рисунок не представлялось возможным.

«Что там?» - вертелся в голове Аллы вопрос. Шкатулка была теплой, словно долгое время лежала у камина, и ей показалось, будто бы внутри что-то шуршало… Словно ветерок пробежался по кронам деревьев.
        Затаив дыхание, Алла поддела ноготком застежку, та щелкнула, и крышка шкатулки медленно, со скрипом открылась, вызывая у девочки ассоциацию со средневековыми замками, подземельями и древними тайнами. Вместе с тем ощущения были не из приятных, появилась какая-то тревога, но Алла поборола в себе это чувство.
        Шкатулка была пуста. Несмотря на это, девочка провела пальцами по дну шкатулки, затем с горечью посмотрела на слегка испачканные пылью подушечки пальцев. Настроение у нее окончательно испортилось.
        - Ну? Чего смотришь? - спросила Вера, когда молчание уже стало откровенно неприличным. - Ты не доволен, что я приехала?
        - Ты ведь хотела с дочерью увидеться, - сказал Андрей. - Не очень заметно, что ты по ней соскучилась.
        - Ты сам настроил Аллу против меня, - огрызнулась женщина. Она неуклюже положила локти на стол, смахнув при этом недоеденный бутерброд с красной икрой на ковер.
        - Оп. Чего-то я неловкая сегодня, - хихикнула Вера и, кряхтя, принялась искать под столом бутерброд.
        Андрей обменялся взглядом с матерью. Елизавета Ивановна, поджав губы, стала выносить посуду на кухню, а Белов принялся щелкать пультом, «перелистывая» каналы. Ему наскучили однообразные песни, а от шуток кривляющегося Петросяна хотелось заткнуть уши. Наконец он попал на какую-то ночную сводку новостей.

«…стало известно о поимке так называемого «ростовского маньяка». Он был задержан органами правопорядка несколько часов назад на улице города… Пресс-служба следственного комитета уже сообщила, что у задержанного обнаружили важные улики, указывающие на его причастность к совершенным преступлениям, которые шокировали не только Ростов, но и всю страну».
        - Ну, наконец-то… - произнес Андрей. Он подумал, что нужно будет сообщить об этой новости матери.
        Вера, сопя от напряжения, все же отыскала злосчастный бутерброд и вылезла из-под стола.
        - Может, выпьем? - глупо спросила она.
        Закрыв шкатулку, Алла направилась в свою комнату. А она-то думала… Ее глаза неожиданно наполнились влагой. Нет, ей всегда не везет…
        Девочка еще немного постояла перед окном. Праздничные салюты уже закончились, и она подумала, что пора ложиться спать, а то папа или бабушка будут недовольны.
        Алла разделась и юркнула в постель. Бандану сняла в самую последнюю очередь и, не глядя, швырнула ее на пол. Постель была прохладная, но хрупкое тело девочки быстро согрело ее. Закрыв глаза, Алла зевнула и повернулась на бок. Неожиданно рука нащупала что-то странное под подушкой… Что-то мягко-шелковистое, что-то похожее на… волосы.
        Алла села, подступающий сон как рукой сняло. Отбросив подушку, она увидела парик и осторожно взяла его в руки. Парик как парик, только более светлый, чем тот, который носит она. Девочка пожала плечами. Наверное, это папа положил. Или бабушка. Решили сделать ей приятное. Только зачем? Ведь у нее уже есть парик. Дурацкие ненастоящие волосы. Волосы куклы с глупыми глазами.
        Алла словно невзначай провела пальчиком по искусственным волосам, и ей показалось, что от прикосновения по парику мягкой волной пробегает рябь искр. Девочка надела его на голову, чувствуя, как кожу лица приятно ласкают шелковистые локоны. Странно, раньше она не испытывала такие приятные ощущения… Она решила не снимать парик и спать прямо в нем.
        Алла укрылась одеялом. Ей было тепло и уютно, впервые за последние дни на ее лице появилась беззаботная улыбка. Все тревоги и обиды куда-то подевались, и она уснула с чувством полного спокойствия.

* * *
        Ксения бежала из последних сил. Канонада из хлопушек и пиротехнических ракет в основном закончилась, и лишь изредка ночное небо озаряла та или иная огненная вспышка, сопровождаемая оглушительным свистом.
        Старуха выбежала на берег замерзшего озера. На другой стороне чернела полоска леса, рядом угадывались очертания коттеджей, именно оттуда она пришла пару часов назад. Если пойдет в обход, то потеряет на этом много времени, полтора часа как минимум. Именно так она шла туда в первый раз.
        А дом - вон он, только руку протяни. Минут двадцать по льду, и она на месте.

«Двадцать минут ничего не решат», - прошептал внутренний голос.
        Да, Ксения знала. Достаточно было даже доли секунды, чтобы все изменилось. Но все равно она не могла себе позволить упустить столько времени. Вполне возможно, что она еще успеет.
        Зимой озеро промерзало до такой степени, что некоторые любители рыбной ловли выезжали на него даже на машинах. Но женщина знала и другое. Из-за бивших в глубине озера подземных ключей здесь было несколько мест, где лед был тонким, как бумага, он лишь едва затягивал своей прозрачной пленкой опасные места, создавая ложное ощущение безопасного, крепкого льда.
        Но Ксения уже приняла решение и стала медленно спускаться вниз.
        - Даждь ми, Господи, крепость и мужество твердаго исповедания имени Твоего святого, да не отступлю страха ради дьявольского… - бормотала старуха. К ее радости, лед был крепок, как асфальт, мороз намертво сковал озеро, и старуха, сначала делая осторожные шаги, постепенно перешла на бег.
        - …да не отрекусь от Тебя, Спасителя и Искупителя моего, от Святой Твоей Церкви…
        Она почти достигла середины озера. Облачка пара клочьями срывались с губ старухи, в боку сильно кололо, но она продолжала бежать. Полоска леса быстро приближалась, и Ксения уже видела горящие окна в домах. Ей даже начало казаться, что нужный ей дом (ее дом, в котором она прожила почти пятнадцать лет!) совсем рядом, как неожиданно под ногами что-то хрустнуло, и через секунду, к великому ужасу женщины, лед перед ней с треском лопнул, она по пояс ушла в ледяную воду.
        - Спасите! - закричала Ксения, барахтаясь среди осколков льда.
        Вода была настолько холодной, что женщине казалось, будто наоборот, она обжигает. У нее моментально свело дыхание, но, собрав последние силы, Ксения снова закричала, призывая на помощь. Дрожащими руками старуха хваталась за лед, но тот лишь предательски крошился, оставляя на руках порезы.
        - Помогите, - хрипло сказала она, едва слыша сама себя. Движения ее становились слабее и слабее, она почти не чувствовала своих онемевших ног.
        Это ОНА, подумала Ксения. ОНА никогда не прощает. Что ж, теперь у НЕЕ наверняка новый хозяин. И наверняка этот хозяин не будет столь неприхотлив, как она.
        Кто-то запустил в небо еще одну ракету. Взвизгнув, она взлетела вверх и, задержавшись на мгновение, взорвалась изумительным фейерверком, расплескав в ледяном воздухе тысячи пылающих алмазов.
        - …день и ночь плачь и слезы о грехах моих, и пощади мя, Господи, в час Страшного Суда Твоего… - всхлипывала Ксения. - Пощади!
        Ее глаза наливались свинцом, ей чудилось, что она у себя дома в теплой комнатенке среди икон. Вот Николай Чудотворец, он строго смотрит на нее, словно возлагая вину в случившемся только на нее. Вот Святая Дева Мария, ее глаза преисполнены скорбью…
        Лицо Ксении покрылось инеем, побелевшие от обморожения губы потрескались, и лишь по широко распахнутым глазам было видно, что в этом живом существе еще теплится жизнь. Когда силы окончательно покинули женщину, она убрала руки от кромки.
        Тело юродивой медленно погружалось в воду. Ксения молилась уже про себя - сил говорить вслух у нее не было.
        Когда ледяная гладь сомкнулась над ее головой, старухе показалось, что она видит странные огни под водой, они возникали то здесь, то там, и Ксения подумала о диковинных зверях из преисподней. Это они, и они ждут ее, чтобы наказать за совершенные грехи… Затем вода потоком хлынула в легкие, и вокруг сомкнулась успокаивающая тьма.

* * *
        Андрей переключил канал, но там тоже прервали развлекающие передачи и показывали выпуск новостей, а именно репортаж о поимке маньяка.

«…К сожалению, все пропавшие дети оказались мертвы - их трупы были обнаружены в частном доме маньяка. Сейчас уже стало известно, что это местный житель Власов Роман, тридцати четырех лет… для того чтобы доставить убийцу в местное отделение полиции, оперативникам пришлось вызывать наряд спецназа для охраны задержанного от толпы, которая была готова вершить самосуд прямо на месте…»
        Андрей выронил пульт из пальцев и уставился на экран. К тому времени репортаж уже закончился, но в мозгу мужчины подобно эху резонировали слова диктора: «ВЛАСОВ РОМАН».
        Так звали продавца этого дома!
        Это простое совпадение, или Власов Роман, продавший ему дом, - истязатель и убийца детей?! Он не мог дать однозначного ответа на этот вопрос, поскольку в сюжете лица задержанного не показали. Правда, он был виден сзади, с накинутой на голову курткой. И было четко видно, что арестованный хромал.
        Хозяин этого дома тоже при ходьбе припадал на одну ногу.
        В гостиную вошла Елизавета Ивановна, чтобы собрать скатерть.
        - Кстати, мама, отныне мы можем спать спокойно, - сказал Андрей. - Поймали этого негодяя. Того самого, что за детьми охотился.
        То, что арестованный маньяк и бывший хозяин этого дома, вероятно, одно лицо, Андрей решил пока не сообщать.
        Елизавета Ивановна перекрестилась.
        - Я верила, что это случится. Не может зло остаться безнаказанным.
        Она еще что-то сказала, но Андрей погрузился в свои мысли. Невзирая на то, что он прекрасно умел владеть своими эмоциями, сейчас его праздничное настроение было безнадежно испорчено. Он почти не сомневался, что этот Власов и есть тот самый маньяк.
        Ему вдруг страшно захотелось курить. Вообще-то Андрей расстался с этой пагубной привычкой лет двенадцать назад, но в особые случаи он делал исключения. Если ему не изменяет память, в последний раз таким случаем был поставленный Алле диагноз - рак.
        Андрей вышел в холл и пошарил рукой в верхнем ящике комода. Лицо его приняло озабоченное выражение. Странное дело, но только сегодня утром он лично положил сюда свою старую пепельницу - как память о юности, когда он дымил паровозом. Распечатанная пачка сигарет была на месте, а пепельницы не было.
        - Мама, ты ничего не брала отсюда? - спросил он проходящую мимо Елизавету Ивановну, но та отрицательно покачала головой.
        Андрей вернулся за стол. Кто мог взять пепельницу? Может, Вера?
        Покурив на улице, он вернулся в дом. Его взгляд упал на Веру, которая к тому времени уже находилась в полной отключке и спала в полусидячем положении, свесив голову. Рот его бывшей жены был слегка приоткрыт, и из него на руку женщины тянулась ниточка слюны. Андрей скорчил гримасу. Вздохнув, он вытер салфеткой рот и влажную руку женщины, затем принялся раздевать ее, после чего укрыл одеялом.

* * *
        Сквозь тяжелую багровую пелену глаза Сергея видели, как его спешно несли по длинному коридору. Лампы на потолке хитро подмигивали ему, вызывая раздражение. Изувеченная рука вообще не чувствовалась, и только сейчас он с ужасом понял, что натворил, и жалел ее, бедную, с беззащитно обнажившимся мясом.
        - Давай пошевеливайся, - торопил кто-то.
        Его втащили в какой-то кабинет с грязным потолком и единственной моргающей флуоресцентной лампой. Перед ним стоял «лепила», довольно пожилой, с темными мешками под глазами.
        - Ты потерял много крови, - без особого сожаления произнес он, натягивая на руки резиновые перчатки. - Тьфу, дурак. Даже «вскрыться» нормально не смог… Кто ж так режет, салага? Хошь на тот свет? Резать нужно возле яиц, там главная вена проходит. Понял? Удружил ты мне, парень, на Новый год. Возись тут с тобой…
        - Я «законтаченный», - прошептал Сергей бескровными губами.
        - Ну и что? - безмятежно возразил «лепила», расправляя на пальцах складки. - Мне ваши законы до фонаря. Это ты у себя в камере играйся во что хошь, а для меня ты кусок мяса, который надо заштопать, чтоб не сдох. Окочуришься - меня Иваныч премии лишит. Улавливаешь?
        - Что у вас тут происходит?! - раздался знакомый бас, и Сергей вздрогнул - это был начальник колонии. Нетвердой походкой главный тюремщик двинулся к зэку.
        - Ну, Римакин, опять отличился, мля? - дыша перегаром, зло поинтересовался Василий Иванович. - Ты что же, гаденыш, учудил под праздник-то, а?
        Он икнул и грозно посмотрел из-под нависших бровей на застывшего врача.
        - Где анестезия?!
        Хирург молча ткнул резиновым пальцем в упаковку с ампулами, и Василий Иванович сграбастал ее, спрятав в карман.
        - Зашивай так, без наркоза. Пускай в следующий раз башкой думает, а не жопой.
        Сергей в оцепенении смотрел, как полковник все той же шатающейся походкой покинул помещение.
        - Извиняй, парень, - развел руками врач. - Других у меня нет, это были единственные.
        Сергей повернул голову, чтобы посмотреть, как его рука. Увидел, что она обмотана какими-то тряпками, насквозь пропитавшимися кровью. Чуть выше предплечья был наложен жгут, а неестественно белые пальцы, измазанные в крови, напоминали щупальца мертвой каракатицы.
        Врач проследил за его взором и усмехнулся:
        - Такие тут законы, парень. Они уже половину кружки крови твоей с жареным лучком выхлебали, и только успевали миску подставлять для новой порции… Улавливаешь? Повезло тебе, что мимо охрана шла - запах дыма учуяли. Так их от тебя еле оттащили, всю кровушку выпили бы, паскуды. Прям как вампиры, понимаешь. А другие рядом стояли и глазели, как в цирке.
        Сергей стиснул зубы. Он еще пока отказывался верить словам «лепилы», что сокамерники, вместо того чтобы барабанить в дверь и звать охрану, преспокойно жарили его кровь, для того чтобы потом съесть. Хотя какой смысл врать этому полусонному и усталому старику?!
        - Будет больно, - предупредил хирург, склонившись над Сергеем, который с ужасом смотрел на кривую иглу - она казалась ему просто огромной, словно какое-то орудие пыток из Средневековья.
        Операция прошла как в туманной пелене, и он даже не помнил, как стонал и рычал от горящей боли. Когда все было готово, врач снял перчатки и швырнул их в мойку.
        - Недавно один симулянт попался, язвенное кровотечение изобразил, стервец. Стучит, значит, в «кормушку», мол, плохо мне. Пока контролер за врачом бегал, он палец расковырял, крови возле параши накапал, затем накрошил туда хлебушка, разбавил водичкой и все это веником перемешал. Я вхожу, а он делает вид, что харчи только что метал… - монотонно ворчал «лепила». - Ну, сделали ему промывку желудка, а когда узнали, в личном деле шлепнули «СС», что значит «систематический симулянт». А это, парень, уже плохо, так как ежели однажды по-настоящему приспичит заболеть, хрен кто с тобой возиться будет. Улавливаешь?
        Сергей тупо смотрел в потолок. Сейчас ему хотелось только одного - остаться одному и погрузиться в глубокий сон.
        - В общем, пару дней тут покантуешься, потом выпишем, - сказал напоследок врач. - Нечего тебе место тут занимать, вона сколько желающих. А тебя Иваныч, наверное, в ШИЗО определит, туда всех суицидников кидают.

«Пару дней…» - словно в ступоре повторил про себя Сергей. Значит, до конца срока останется еще двенадцать дней…
        Он хотел спросить, почему всего два дня, ведь за это время рука не успеет зажить. Хотел сказать, что не выдержит оставшиеся двенадцать дней непрекращающихся кошмаров и издевательств. Сергей хотел еще много чего сказать, но веки его снова сомкнулись, и он провалился в спасительную пустоту.

* * *
        Проснувшись, Алла потянулась и слезла с кровати, включила свет, подошла к шкафу с встроенным зеркалом. Странное дело, но парик даже не перекосился во время сна. Еще более странным было то, что где-то глубоко внутри у нее крепло глубокое убеждение, что с этим париком она стала какая-то другая: более взрослая, более красивая и женственная. И, что самое главное, более уверенная в себе.
        Пока Алла расчесывала искусственные волосы, на ее губах играла улыбка, совершенно не свойственная маленькой девочке. Она улыбалась и в то же время думала, почему она раньше не замечала, насколько замечателен может быть парик.
        Он прекрасно облегал ее голову, не вызывая никаких неудобств. Как будто его специально делали под заказ для Аллы, да-да, именно так! «Вот было бы здорово, если бы мои настоящие волосы стали такими же!» - неожиданно подумала девочка, но эта мысль в данной ситуации показалась ей несущественной. Вполне возможно, но разве сейчас это имеет значение? Ей нравится этот парик, а это главное.
        Алла даже не стала утруждать себя размышлениями, куда подевался ее прежний парик.
        Андрей проснулся рано и, накинув на плечи халат, вышел на улицу. Небо стянули густые облака, шел снег, и белоснежные хлопья мягко падали на лицо мужчины. После вчерашней сигареты во рту стоял отвратительный привкус, и Андрей дал себе твердое слово не возвращаться к курению.
        Он вернулся в дом, умылся, после чего растолкал храпящую Веру.
        - А? Что? - уставилась она на него своими осоловело-припухшими глазами.
        - Собирайся, а то опоздаешь на поезд. Я вызову такси.
        Бормоча и кряхтя как старуха, Вера поплелась в ванную приводить себя в порядок.
        Елизавета Ивановна приготовила завтрак, но Андрей выпил лишь крепкий кофе, а Вера, получив категоричный отказ от бывшего супруга «подлечиться» пивом, довольствовалась чаем.
        В комнату зашла Алла. На ней было праздничное платье феи, в котором она была на новогоднем вечере у себя в школе.
        - Ты чего так рано? - удивился Андрей и вдруг замер - только сейчас он заметил, что у дочери новая прическа. И она была чудесной. Шелковистые волосы мягкими локонами обрамляли лицо девочки, красиво ниспадая на ее хрупкие плечики, и выглядели как настоящие. Андрей глядел на дочь изумленно. Они не то чтобы выглядели настоящими, они действительно были как ЖИВЫЕ.
        Но больше всего отца поразило другое. Еще никогда он не видел таких глаз у своей дочери. Наверное, с тех пор, как она перенесла тяжелую болезнь. Сейчас они светились искренним счастьем, и у Андрея чуть не навернулись слезы.
        - Нравится, папа? - тихо спросила Алла. - Посмотри, что подарил мне Дед Мороз. А я знала. Я загадала желание, когда был салют, вот оно и исполнилось.
        - Деда Мороза не бывает, - сказала Вера. - Разве тебе еще не сказал об этом твой папа?
        - Замолчи, - прошипел Андрей. В гостиную вошла Елизавета Ивановна. Увидев Аллу, она всплеснула руками:
        - Боже, ну как настоящие! Красотища-то какая!
        - Они и есть настоящие, - поправила бабушку Алла. Андрей торопливо кивнул, размышляя про себя, кто бы мог подарить Алле новый парик.
        Раздался звонок в дверь - за Верой приехала машина.
        Женщина неловко обняла Аллу, пробурчала Елизавете Ивановне «до свидания» и вышла на улицу.
        - Спасибо, что хоть пустил в гости, - криво улыбнулась она, когда Андрей спустился по ступенькам, чтобы проводить ее.
        - Если ты не перестанешь пить, Аллу ты больше не увидишь, - пригрозил Белов, но Вера отмахнулась от него как от надоевшей мухи:
        - Хватит, и так голова раскалывается. Ладно, не злись. Давай попрощаемся без лишних сантиментов.
        Она предприняла попытку чмокнуть Андрея, но тот уклонился и с каменным лицом лишь слегка приобнял Веру, затем, вспомнив, сказал:
        - Тебе, кстати, тоже спасибо.
        - За что?
        - За парик, что подарила Алле. Она осталась очень довольна.
        - Парик? - удивилась Вера, с трудом соображая, о чем говорит бывший муж. Они вышли за ворота, и она остановилась у машины. - Я не понимаю, о чем ты. Какой еще парик?
        - У Аллы новый парик, ты сейчас видела, - терпеливо объяснил Андрей. - Я думал, это ты подложила под елку для нее.
        - Это не я. Я привезла набор для кукол.
        - Ладно, пока.
        Вера обиженно выпятила нижнюю губу и села в машину. Адвокат, не оборачиваясь, вернулся в дом.
        - Мама! - позвал он.
        - Я на кухне, - отозвалась Елизавета Ивановна.
        - Скажи, новый парик Алле - твой подарок?
        Женщина недоуменно посмотрела на сына:
        - Нет. Да я из дома-то не выхожу, Андрюша, где бы я его купила?
        - Н-да, верно, - вынужден был согласиться Андрей. Он совершенно ничего не понимал. Тогда откуда этот парик вообще взялся?
        - А я решила, что это твой сюрприз, - произнесла Елизавета Ивановна.
        - Странно все это, - протянул Белов.
        Он подошел к елке и какое-то время задумчиво смотрел на нее. Ранец, о котором так долго просила Алла, валялся рядом, так же как и подарки Веры и бабушки. Это уже совсем ни в какие ворота не лезло.
        Пока он размышлял, снаружи послышался звук подъехавшей машины. Странно, кто бы это мог быть? Гостей сегодня он не ждал.
        Белов выглянул в окно, и увиденное ему совсем не понравилось. У ворот стояли две полицейские машины.
        В дверь уже настойчиво звонили, и Андрей вышел наружу.
        - Чем обязан? - спокойно спросил он у широкоплечего капитана. Рядом нерешительно топтались двое понятых.
        - Андрей Викторович Белов? - пробасил он.
        - Да, это я.
        Из-за спины капитана вышел невзрачный мужчина с невыспавшимся лицом, одетый в штатское, и представился:
        - Следователь Глянцев. Вот санкция на обыск, Андрей Викторович. Ознакомьтесь.
        Андрей мельком пробежался по тексту, ощущая, как тягостные предчувствия превращаются в явь.
        - Вы, наверное, слышали про эти убийства? Так вот, задержанный по этому делу - бывший собственник дома, который вы приобрели, - счел нужным пояснить Глянцев.
        - Вы что же думаете, я на чердаке трупы прячу? - усмехнулся Белов, хотя, признаться, ему было далеко не до смеха - не хватало еще, чтобы его имя упоминалось в связи с этими чудовищными убийствами.
        - Я ничего не думаю, Андрей Викторович, - вежливо ответил следователь. - Я прошу меня извинить, что нарушаю вашу частную жизнь, но я действую в рамках закона. Совершено тяжкое, резонансное преступление, и мы обязаны обследовать место, где ранее проживал подозреваемый. А заодно задать вам пару вопросов. Вы не волнуйтесь, это обычные формальности. Вам как юристу и опытному адвокату это известно не хуже меня.
        Андрей плотно сжал губы. Формально следователь прав, тем более он человек подневольный. Да сам Белов на его месте поступил бы точно так.
        - Прошу в дом, - сказал Андрей.
        У дверей он чуть не столкнулся с побелевшей матерью.
        - Что случилось, Андрюша? - срывающимся голосом спросила она, и Белов в двух словах объяснил ей ситуацию.
        Алла же вообще не выразила какого-либо удивления, словно ранний визит полицейских с обыском - вполне обычное явление, и продолжала смотреть мультфильм.
        Обыск не занял много времени, да и двое оперативников, проводившие его, не проявляли особого рвения и вели себя очень вежливо и корректно.
        - Распишитесь здесь, - сказал Глянцев. - Благодарю.
        Только когда следователь и все остальные убрались восвояси, Белов дал волю чувствам и от души выматерился, благо мать и Алла не могли его слышать. Затем он взял телефон и набрал номер Дымкова Ивана, бывшего сокурсника, ныне начальника ГУВД.
        - Иван? Доброе утро. С наступившим тебя.
        - Андрей, ты, что ли? Привет. Говори быстрее, у меня сейчас дел невпроворот - народ маньяка требует, вон, под окнами пикет уже стоит!
        - Ты знал о том, что бывший хозяин моего дома и есть ваш маньяк?
        На минуту на линии воцарилась тишина, было лишь слышно недоуменное сопение полковника.
        - Не может быть, - наконец проговорил Иван. - Мне передали, что он жил на Лесной, но… неужели?
        - Твои бойцы сейчас у меня обыск делали, - сообщил Андрей. - Я все понимаю, служба и так далее, но ты бы хоть предупредил меня.
        - Андрей, клянусь, я не знал, что так все совпало! Ну, я сейчас им устрою! Старшего группы выдрючу, как помойного кота!
        - Ладно. Власов сейчас у вас?
        - Да, - отозвался Дымков, немного остыв.
        - Я приеду. Ты дашь мне возможность с ним поговорить? Сам понимаешь, у меня тоже кое-какие вопросы появились.
        - Хорошо, - после некоторого колебания согласился полковник.
        Андрей наспех собрался и выскочил на улицу. «Не нравится мне этот дом…» - эти слова, произнесенные риелтором, появились в памяти невзначай, словно принесенные ветерком листья.
        Про парик он больше не вспоминал.

* * *
        После санчасти Сергей провел пять дней в ШИЗО, как и предрекал ему седой «лепила». Крохотная, темная камера с грубыми, шершавыми стенами (чтобы не оставлять надписи), температура около десяти градусов, из интерьера лишь жалкое подобие койки, которую после утреннего подъема «пристегивают» к стене, как в плацкартных поездах верхние полки, и опускают лишь после отбоя, так что весь день присесть можно только на корточки либо на пол. Из еды - холодная баланда с мерзким вкусом тухлятины и подгоревший хлеб. Учитывая, что на дворе зима, эти пять суток показались ему сущим адом, но все равно это было несоизмеримо лучше, чем днями и ночами валяться рядом с парашей в нескончаемо-безумном ожидании, когда кому-то из зэков приспичит снять сексуальное напряжение.
        Когда его водворили обратно в камеру, все держались так, будто ничего и не случилось. Сергей молча сел на свою «скрутку», плоскую, как блин. Календарик куда-то запропастился, но он уже не нуждался в нем - до освобождения оставалось ровно три дня.
        Рука все еще болела, но кисть работала нормально, и он мог свободно шевелить пальцами, а это уже было хорошо. А уродливый шрам можно закрыть какой-нибудь татуировкой. «Ага, татуировка… вот только как ты будешь жить с тем, что с тобой здесь сделали?» - едко поинтересовался у него внутренний голос. И Сергей был вынужден признать, что прежней жизни у него уже никогда не будет. Впрочем, он на это и не рассчитывал.
        - Эй! - позвал его Вика. Сергей даже не посмотрел в его сторону. Вика подполз ближе и, обдавая его зловонным дыханием, зашептал: - Ты это… не держи зла на нас, Свет…
        - Меня зовут Сергей, - механическим голосом произнес мужчина.
        Вика с недоумением почесал щетинистый подбородок, на его отекшем лице застыло выражение, мол, Сергей так Сергей, какая разница, все равно от этого ничего не меняется, и продолжил заискивающе:
        - Мы ж не знали, что ты на больничку захотел. Подумали - все, кранты тебе, решил перед богом представиться. А мы жрать хотели, не поверишь! У меня только лук был, а…
        - Все, проехали, - оборвал его Сергей.
        - Обиду не держишь? - на всякий случай уточнил Вика - казалось, он опасался мести с его стороны за содеянное.
        - Нет, - сказал Сергей, и это было правдой. Того, на кого он держал обиду, он помнит и будет помнить всегда.
        Кряхтя и покашливая, Вика уполз под шконку Зябы - теперь он спал там. Сергей продолжал смотреть прямо перед собой немигающим взглядом. Мыслей не было. Во всяком случае, пока.
        В эти оставшиеся дни он так и не увидел Василия Ивановича - тот, по слухам, сразу после Нового года укатил в отпуск. Зэки судачили, что в Доминикану. Сергей знал, где это - по географии у него всегда была твердая пятерка. Воображение рисовало теплое, ласковое море, мягкий песок, непривычно белый, почти как мука… И загорелые стройные девчонки, со смехом барахтающиеся в прозрачных волнах. У него в одной руке сигара, в другой - терпкий коктейль с экзотическими фруктами. И главное - свобода, никаких проклятых «пупкарей» с их визгливым «лицом к стенке!», никаких
«скруток», кишащих вшами, никакой вонючей баланды из дырявых «шлемок»…
        Последнюю ночь он не спал - вся камера знала о его предстоящем освобождении, и его, злорадствуя, вновь отымели по очереди. На протяжении всей экзекуции Сергей не открывал глаза, он лежал, стиснув зубы, и молился только об одном - терпеть и держать себя в руках.
        Утром, задолго до рассвета, он неслышно взял свою «скрутку» и молча встал у двери
        - едва держащаяся на ногах пародия на человека, больше похожая на тень.
        Вскоре был объявлен подъем. Перекличка, завтрак, проверка камер - все по установленному порядку. Сергей, не шелохнувшись, стоял у двери, мысленно считая секунды. Его не вызывали. В голове уже начинали зарождаться нехорошие мысли - а правильно ли он подсчитал срок? А включается ли время пребывания в ШИЗО в его общий срок? Или ему еще пять дней тут торчать?! А может, про него вообще забыли?!
        Сергей не замечал, с какой ненавистью смотрит на него Галя.
        - Жлоб ты, Света, - вдруг хрипло сказал он, приподнявшись на локтях.
        - Я Сергей, - лишенным эмоций голосом проговорил тот.
        - Да хоть папа римский, - фыркнул Галя. Вика озадаченно таращился на него, не понимая, что нашло на Галю.
        - Скоро на волю, да? - спросил Галя, но Сергей промолчал. Он прислушивался - вдруг сейчас в коридоре раздастся звук шагов «пупкаря», который идет к ним, и прозвучат столь долгожданные и сладостные слова: «Римакин, на выход с вещами».
        - У тебя остались конфетки? А, Света? - не унимался Галя.
        - Что, крови моей не напился? - не выдержал Сергей, но «опущенный» сделал вид, что не услышал этих слов.
        - Я знаю, у тебя были карамельки, - мечтательно закатил глаза Галя, потом снова злобно уставился на Сергея. - Ты думаешь, на воле все по-другому будет? А?
        - Отвали.
        В коридоре послышались гулкие шаги, и Сергей встрепенулся.
        - А я ведь все знаю, Света.
        Сергей прислонил ухо к холодной поверхности двери, но, к его безмерному разочарованию, шаги уже затихали. Кто-то из охраны просто прошел мимо их барака, даже не замедлив движение.
        - Я в теме, что ты был не при делах. Ну, я про твою «делюгу» с той девкой, - сказал с расстановкой Галя.
        Сергей был настолько погружен в собственные мысли, что не сразу смог вникнуть в суть последней фразы. А когда наконец мозг переработал слова «опущенного», он с недоверием посмотрел на Галю:
        - Что ты сейчас вякнул?
        - Ага, все так и есть. Ты еще нормальным пацаном был, не «зашкваренным», - с идиотской улыбкой продолжал Галя. - А я в другой камере гужевался… Так вот, слышал базар, что один черт с нижегородской зоны хвалился, как одну мокрощелку подкладывал тупым фраерам, и потом их на бабки ставили. Лохам не резон под статью идти, они и башляли. И что вроде таким же макаром ты под замес попал, только расплатиться у тебя нечем было, потому ты чалку по «лохматому сейфу» и надел. А твою фамилию-то я сразу запомнил, у меня память о-го-го! Так-то, Света. Вот ведь, земля и вправду круглая… А если бы не жлобился и угостил меня карамельками, я бы всю правду рассказал, и не валялся бы ты все эти дни у параши…
        У Сергея подкосились ноги. Было такое ощущение, что его огрели кувалдой по затылку.
        - Почему ты молчал?! - недоумевая, спросил он.
        - Кто будет слушать «петуха»? - вступился за Галю Вика. Он пожал тощими плечами и добавил: - Ты бы все равно ниче не выиграл. Ты не держи зла на Галю. Видишь, он не в себе. Только о конфетах и гундит. Пойми одно, Серега, даже если бы правда вскрылась, тебе назад пути нету. Ну, замочил бы ты Галю, тебе лучше стало бы? Только срок бы себе лишний добавил. Из «вафлеров» обратно чистенькими не возвращаются, сам знаешь.
        Да, Сергей это знал. Но эмоции хлестали через край, и единственное, чего он хотел сейчас - это растерзать Галю собственными руками. Масла в огонь подлило также осознание того, что «опустили» его тоже не без помощи этого «дырявого» ублюдка. Хочешь карамелек? Ты их получишь, сука.
        Бросив свою «скрутку», Сергей метнулся к столу. Он помнил, что Зяба как-то хвастался, показывая ему самодельный стилет, вылепленный из хлеба. Да-да, именно из хлебного мякиша, смешанного с сахаром (чтобы при высыхании изделие не потрескалось). «Пускай одноразовый, но до сердца дойдет», - уверял зэк, с гордостью демонстрируя Сергею свою поделку.
        Стилет был там, под столом, приклеенный в двух местах хлебом.
        - Света, ты что, сбрендил? - с ошалевшим видом воскликнул Зяба, но Сергей уже несся обратно к Гале. Тот лежал на полу все с тем же идиотским выражением лица.
        - Замочу!.. - выдохнул с яростью Сергей, склонившись над зэком.

* * *
        Около одиннадцати утра «Форд» адвоката остановился возле здания городской полиции. Прихватив с собой кожаную папку, Андрей направился к массивным дверям.
        В кабинете у полковника было так накурено, что у Белова заслезились глаза. Он вдруг снова подумал о пепельнице, которую так и не нашел. Увидев, что адвокату некомфортно, Дымков, громадный мужчина с багровым лицом, быстро затушил сигарету и открыл форточки. Находившиеся в помещении сотрудники разом замолчали, увидев Белова.
        - Иван Семенович, хотелось бы в общих чертах узнать суть дела, - сказал Андрей, усаживаясь в кресло. Полковник плюхнулся на стул, который жалобно заскрипел под его весом, и стал крутить в руках линейку.
        - Его взяли совершенно случайно. Вчера на улице Мира, прямо на перекрестке болтался, в костюме Деда Мороза. Кидался под машины, орал что-то, ну, один из водителей взял да и позвонил по «02». Мужчину доставили в отдел, на одежде кровь обнаружили, в мешке для игрушек - вот такой огроменный тесак, - полковник раздвинул в сторону руки, показывая размер клинка. - Во время разговора нес какую-то ахинею про конец света и тому подобное. Пробили его по всем базам, поехали к нему домой. Он живет в частном доме, у него там небольшая кроличья ферма. И там уже начался полнейший п…ц.
        - Конкретнее? - спокойно уточнил адвокат.
        - В сарае нашли мертвую девочку, помнишь, с твоей дочерью в школе училась? Этот Власов, тварь, подвесил ее к потолку. У нее была отрублена левая ступня, а вместо нее приклеен какой-то плюшевый комок, я сначала даже не понял, и только потом стало ясно, что это. У него весь дом в игрушечных зайцах! И на чердаке, и в сарае, и даже в ванной. Понимаешь? Он приклеил ребенку лапу от плюшевого зайца! А ступню, значит, приклеил зайцу! Тот у него на кровати сидел.
        - Этот Власов ведь сам хромает? - заметил Белов.
        - Да, у него нет левой ноги, передвигается с протезом. Вроде родился таким, его медкарту должны вот-вот подвезти, - ответил Дымков. - Во время обыска в холодильнике нашли две детские ноги, обе левые. А в подвале обнаружили еще двоих детей, и тоже с лапками вместо ног. Крепко, сука, приклеил.
        Полковник выдержал паузу, потом сказал:
        - Андрей, я тебе, конечно, дам время с ним поговорить. Но у меня к тебе просьба будет, выручай.
        - Что именно?
        - Видишь ли, сейчас нормального адвоката не найти, а его допрашивать надо по всей форме. Сам понимаешь, дело громкое, тут каждую запятую под лупой выверять нужно, а я этим салагам, студентам вчерашним, не доверяю. Не хотелось бы потом быть похожим на выдрюченного помойного кота. Я понимаю, что «уголовка» не твоя специфика, но…
        - Хорошо. У него есть какие-то родственники? Возможно, они уже ищут ему адвоката, и он не захочет воспользоваться моими услугами.
        - Брось, Андрей Викторович, - поморщился полковник. - Какой у него выбор? Он сейчас любому «почтальону»[Адвокат (жарг.).] рад будет. Ты только поприсутствуй на официальном допросе, а там мы ему какого-нибудь дежурного адвоката найдем, так, чтобы все в рамках закона было, - торопливо говорил Дымков. - Судя по его халупе, Резника он нанимать не будет, даже если своих кроликов продаст… Ты ведь сам понимаешь, что с твоей стороны это дело «тухляк», Власов все равно получит свой пожизненный, можешь мне верить на слово.
        - То есть ты меня зовешь поработать, а сам говоришь, мол, сиди и не высовывайся? - поинтересовался Андрей.
        - Можно считать и так, - вынужден был признать Дымков. - Андрей, ты прекрасный адвокат, я знаю, на что ты способен. Но не забывай, что сделал этот упырь.
        - Пока ничего не доказано, - пожал плечами Белов. - Иван, уж слишком все гладко получается - вам этого Власова словно на блюдечке принесли.
        Дымков с силой выпустил воздух сквозь сжатые зубы.
        - Не усложняй ситуацию, Андрюша. Реальная жизнь - прозаичная штука, точно тебе говорю. Начнешь копаться в этом дерьме - город тебе этого не простит. В особенности те, кто потерял детей.
        - Меня линчуют? - попробовал пошутить Андрей, хотя ему было далеко не смешно - он хорошо видел, как разъяренная толпа пыталась добраться до маньяка.
        - Ну так что? - Дымков выжидательно смотрел на него.
        - Идем.
        Глянцев быстро поднялся со стула.
        - Если вы не возражаете, Андрей Викторович, то мы начнем допрос.
        - Конечно, - отозвался Андрей. Он случайно посмотрел в окно - там уже собирались люди.
        Они спустились вниз, где располагался изолятор, и дежурный с лязгом открыл тяжелую дверь. Андрей со следователем оказались в длинном коридоре. Почти в самом конце маячила охрана - две шкафообразные фигуры.
        - Это его камера, - пояснил Борис Сергеевич. - Вынуждены принять дополнительные меры безопасности.
        - Угу, - буркнул Андрей, морща нос от затхлого запаха, царившего в изоляторе. Вскоре они оказались у нужной двери. Один из охранников открыл дверь, и следователь с адвокатом вошли внутрь.

* * *
        - Из-за конфет… сучара бацилльная, - шипел Сергей.
        - Светка, остынь! - рявкнул Митя Ростовский, но тут же зашелся кашлем. Однако Сергей, казалось, не слышал смотрящего. Он схватил за грязный воротник Галю и прижал стилет к горлу «петуха».
        - Давай режь, - равнодушно отозвался Галя и шмыгнул носом. - Отсидишь еще годков семь-десять, зато на душе спокойно будет. И меня никто Галей называть не станет…
        В камере стояла полнейшая тишина, слышался лишь звук журчащего ручейка, стекающего из крана над «дальняком». Сергей тяжело дышал, как после марафона, рука со стилетом стала мелко дрожать.
        - Ну же? - Галя посмотрел ему прямо в глаза, и Сергей едва не выронил свое импровизированное оружие - такой безысходной тоски в глазах ему еще никогда не доводилось видеть.
        Возле двери загремели ключами.
        Сергей, мгновенно оценив обстановку, бросил стилет на пол (при падении от рукоятки отломился кусок) и ногой зашвырнул обломки под чью-то шконку.
        - Римакин, на выход, - лениво процедил появившийся «пупкарь», ковыряясь в зубах спичкой. - С вещами, - прибавил он с явной неохотой, делая шаг назад.
        Сгорбившись, Сергей направился к выходу. Вещей у него, кроме загаженной «скрутки», не было, разве что зубная щетка, но брать ее с собой он не намеревался.
        - Падла, такое «перо» «законтачил», - злобно процедил ему вслед Зяба. - Смотри, Светка, не забудь на воле, чем ты здесь был. А лучше сразу отсюда в
«хозяйственный» шлепай - веревку с мылом ку…
        Сергей, не оборачиваясь, вышел, не дослушав напутственную речь зэка. Дверь за ним с шумом захлопнулась, словно пытаясь отсечь его от этой части жизни.

* * *
        Следователь первым вошел в камеру, Андрей шагнул следом. Он старался выглядеть бесстрастным, но, увидев за столом неподвижно сидящую фигуру со стеклянным взглядом, сердце его подскочило куда-то к глотке - несомненно, это был он. Роман Власов, тот самый тип, у которого он приобрел дом.
        Борис Сергеевич сел напротив задержанного и принялся раскладывать бумаги.
        - Это ваш адвокат, - сказал он отрывисто. - Андрей Викторович Белов. Сегодня он будет присутствовать при вашем допросе.
        Мужчина даже не посмотрел в их сторону, лишь вяло пошевелил рукой, пристегнутой наручниками к столу. Его взор был устремлен куда-то в пустоту. Андрей обратил внимание на его разбитую бровь с подсохшей коркой крови, а также распухшую губу. Следователь заметил это и торопливо пояснил:
        - Повреждения получены при задержании, так как оказал сопротивление.
        - Вы не против, если я буду представлять ваши интересы? - спросил Андрей у обвиняемого, но реакции не последовало. С таким же успехом адвокат мог бы беседовать с намертво прикрученной к полу табуреткой, на которой сидел Власов.
        - Будем считать, что он согласен, - криво улыбнулся Глянцев, но Андрей продолжал молча смотреть на задержанного. Ему начало казаться, что Власов попросту не понимает происходящего.
        - Итак, приступим к допросу, - засуетился Борис Сергеевич. Он наспех зачитал задержанному предусмотренные кодексом права, после чего начал задавать вопросы. Однако Власов продолжал сидеть истуканом с ничего не выражающим взглядом. Следователь постепенно выходил из себя, и лишь присутствие адвоката останавливало его от радикальных мер.
        - Мне кажется, Борис Сергеевич, сегодня ваш протокол допроса останется чистым, - вмешался Белов. - Вы же видите, он неадекватен. Его нужно на психиатрическую экспертизу направлять.
        - Уже назначена, - не скрывая раздражения, сказал следователь. «От дачи показаний отказался» - написал он в протоколе и попросил адвоката расписаться. На разбитых губах задержанного вдруг заиграла странная ухмылка.
        - Я приду завтра утром, Власов, - громко и членораздельно произнес следователь, но тот и ухом не повел. Из уголка рта потянулась длинная ниточка слюны, и Глянцев поморщился. - Ты только под психа не коси, ладно? - фыркнул он, собирая документы в папку. Протянул руку и помахал ладонью перед глазами прикованного к столу мужчины. Глаза Власова секунду оставались безжизненными кусками стекла, затем он неожиданно вздрогнул и лязгнул челюстями, словно пытаясь укусить следователя.
        - Ах… сука, - потемнел от гнева Глянцев. Власов негромко засмеялся.
        - Борис Сергеевич, можно я попрошу нас оставить вдвоем минут на десять? - спросил Андрей. Следователь удивленно посмотрел на адвоката.
        - Конечно, это ваше право. Когда закончите, нажмите на эту кнопку, - сказал он и вышел из камеры.
        - Роман Юрьевич, вы помните меня? - спросил Андрей. Тишина. - Я купил у вас дом на Лесной улице. Кстати, молчание - не очень хорошая тактика в вашем положении, - заметил Андрей. - Уж поверьте мне.
        Он посмотрел на руки задержанного. Они были грязные, все в мелких порезах и ссадинах, но Андрея интересовало не это. Руки были большие, прямо-таки громадные. Ими можно было без особых усилий сломать толстую палку. Или задушить школьницу.
        - Если вы хотите другого адвоката, то нет никаких про…
        - Я узнал вас, - внезапно сказал Власов. Голос его был хриплым и сонным, будто он только что оторвал голову от подушки, но глаза преобразились. Теперь вместо бессмысленного взгляда манекена адвоката буравили пронзительные глаза. - А мир-то тесен, не так ли?
        Он засмеялся, но тут же замолчал и замер, будто прислушиваясь к чему-то.
        - Хорошо, что тут никогда не выключают свет, - понизив голос, сообщил Власов Андрею с таким видом, будто выдал страшную тайну. - Все страшные вещи в этом мире происходят в темноте.
        - Вы не хотите мне что-нибудь сказать об этих убийствах? Вы ведь знаете, в чем вас подозревают?
        Плечи мужчины поникли.
        - Да, - выдавил он.
        - Вы что-то можете пояснить по этому поводу?
        Странная улыбка вновь появилась на крупном лице Власова.
        - Если я скажу, что убийца не я, в моей судьбе что-то изменится? Может, сразу назовете сумму вашего гонорара?
        - Гонорар тут не при чем.
        - Правильно, ни при чем, - вдруг согласился Власов. - Что ж, признаю, это моих рук дело. Но пока я говорю это только вам, и никаких подробностей от меня не ждите.
        С каким-то злобным весельем он потряс прикованной рукой и сказал:
        - Потому что, по большому счету, это не имеет значения. Сколько бы я ни заплатил вам, мне крышка. Так-то. Это только в кино и в книжках адвокаты вытаскивают своих клиентов в подобных ситуациях, но здесь особый случай. И ты ничего не изменишь.
        - Мне будет трудно как-то помочь вам, если диалог между нами будет проходить в таком русле, - сказал Андрей.
        - У меня болит голова, - пожаловался Власов, но в его глазах прятались искорки безумного возбуждения. - Наверное, вам лучше уйти.
        - Вашу мать зовут Ксения? Она была недавно у нас.
        Власов вздрогнул, улыбка мгновенно растаяла.
        - Зачем она приходила? - закашлявшись, спросил он.
        - Я бы сам хотел это знать, - ответил Белов.
        - Она… она давно не в себе.
        - Зачем вы продали свой дом? - задал вопрос Андрей. - Ваша мать осталась на улице, вы переехали в какой-то барак…
        - Разве это ваше дело, адвокат? И разве это как-то поможет вам защищать мои интересы?
        Андрей понял, что ничего путного от этого разговора он не добьется. Он нажал на кнопку и поднялся из-за стола. Дверь отворилась, и в камеру зашел конвойный.
        - Эй, адвокат! - вполголоса позвал Власов. Андрей обернулся. Лицо задержанного было белее мела. - Будь осторожен, - шепотом произнес он. - Смотри, не открой ящик Пандоры.

* * *
        - Папа уехал по работе, - сообщила Елизавета Ивановна, когда Алла вышла на кухню.
        - Я знаю, он заходил ко мне, - сказала девочка, заводя прядь волос за ухо.
        Это движение не ускользнуло от пожилой женщины. «Она это сделала так, будто это ее настоящие волосы», - проскользнула у женщины мысль.
        - Зачем ты носишь дома парик? - мягко спросила она. - Тебя ведь никто, кроме нас, не видит.
        - А вы никогда больше и не увидите, какая я была до этого, - снисходительно сказала Алла, подвигая к себе тарелку с рисовой кашей. Она подозрительно ковырнула ложкой кашу (так как не очень любила такие завтраки), но все же стала есть.
        - Ты хочешь сказать, что даже спать в парике будешь? - попробовала пошутить бабушка, но лицо девочки было непроницаемо.
        - Это тебе мама парик подарила? - поинтересовалась Елизавета Ивановна, чувствуя некоторую неловкость.
        Алла пожала плечами, сосредоточенно пережевывая кашу.

«Она, кто же еще», - подумала про себя старушка. Когда с кашей было покончено, девочка начала пить чай.
        - У тебя все будет хорошо, - произнесла бабушка и осторожно положила внучке ладони на плечи. - Я знаю. И тебе не придется больше мучиться в этих париках.
        Алла подняла голову и улыбнулась:
        - Спасибо, бабуля. Мне так приятно, что ты заботишься обо мне. Но ты ошибаешься - я не мучаюсь. Все просто отлично.
        С этими словами Алла аккуратно убрала с плеч ладони бабушки и понесла пустую тарелку с чашкой в раковину.
        - Завтрак был очень вкусным, - похвалила она, включая горячую воду.
        Елизавета Ивановна озадаченно смотрела на внучку - еще никогда Алла не мыла посуду по собственной инициативе. Ну, разве когда она в чем-то провинилась и пыталась таким образом загладить вину.
        Закончив с посудой, Алла взяла расческу и, устроившись перед громадным зеркалом в гостиной, принялась делать прическу.
        - Давай я тебе помогу, - предложила бабушка. Она подошла сзади и невольно залюбовалась волосами внучки - они действительно были очень красивыми.
        Помявшись, Алла согласилась, но как только Елизавета Ивановна начала расчесывать ей волосы, девочка вскрикнула:
        - Ты мне делаешь больно! Верни расческу! Я сама.
        - Извини… на, - растерянно сказала бабушка. Ее не столько поразил промелькнувший в голосе внучки гнев, сколько ее фраза о том, что ей больно.
        Как могут болеть ненастоящие волосы?
        - Я ведь всегда тебе делала прически, - проговорила Елизавета Ивановна виновато. - И тебе всегда нравилось.
        - Да. Но теперь я буду делать это сама. Ты ведь не обиделась? - взглянула на нее в отражении зеркала Алла.
        - Нет, конечно, если тебе так хочется.
        Некоторое время она молча наблюдала за Аллой, про себя признав, что у нее довольно неплохо получается.
        - Мне нужен лак для волос, - бормотала девочка. - Какой-нибудь бальзам, а еще ополаскиватель… Да, еще фен.
        - Что ты там говоришь? - спросила Елизавета Ивановна.
        - Ничего, это я так.
        - Знаешь, твой папа вчера сказал, что полиция поймала этого мерзавца, - вдруг вспомнила Елизавета Ивановна. - Который украл девочку из вашего класса.
        - Да? - без особого интереса отозвалась Алла.
        - Да, он сейчас в тюрьме, - торопливо заговорила женщина, словно оправдываясь. - И он больше ни на кого не поднимет руку. Так что тебе и твоим друзьям больше нечего бояться.
        Алла ничего не ответила. Отложив расческу, она покрутила головой, разглядывая себя со всех сторон. На первый раз сойдет, подумала она.
        - Ты не хочешь выйти погулять? - задала вопрос Елизавета Ивановна. - Сегодня такой снежок шел, и вон, солнышко выглянуло!
        - Нет, бабуль, у меня куча дел, - отказалась Алла. Она тряхнула волосами и весело рассмеялась. Женщина с трудом изобразила на своем лице улыбку.
        Алла умчалась наверх в свою комнату, а Елизавета Ивановна подошла к окну. Раньше в выходной день они всегда выходили на улицу. Конечно, она прекрасно понимала, что внучке куда интереснее играть со сверстницами, чем со старой бабкой, но… «Все дело не в этом, - неожиданно подумала Елизавета Ивановна, глядя на кружащиеся в воздухе хлопья снега, похожие на пух из подушки. - Дело в другом. Алле нужны волосы, ее собственные, а не какие-то парики, пусть даже такие красивые и качественные, как этот. Иначе у девочки начнутся серьезные проблемы с психикой».
        - Если уже не начались, - сказала вслух Елизавета Ивановна, и ей почему-то стало неуютно.

* * *
        Несмотря на то что толком допросить подозреваемого не получилось, Дымков поблагодарил Андрея.
        - Ты уж извини, что я твои планы нарушил, - сказал он на прощание. - Да и с обыском как-то нехорошо вышло…
        - Все в порядке. До связи!
        В дежурной части Белов с изумлением увидел сидящую на стуле Татьяну. Поджав стройные ноги, она что-то старательно печатала на ноутбуке.
        - Привет, королева, - сказал он, и девушка встрепенулась. Увидев адвоката, лицо ее засияло от радости, однако тут же посерьезнело.
        - Ты уж извини, мне твоя мама сказала, что ты здесь.
        - Допрос уже окончен, - сказал Белов. - Но все равно приятно, что тебя уже разыскивают, причем даже в полицейских участках. Ты за рулем?
        - Нет, мне коробку передач ремонтируют.
        - Подвезти?
        - Спрашиваешь, - ответила Татьяна. Они вышли из здания полиции и направились к машине адвоката. - Наверное, тяжело защищать человека, которого подозревают в таких тяжких преступлениях? - сказала она, когда они тронулись с места. - Как считаешь, Андрей?
        - По-разному случается, - произнес Белов, про себя подумав, что, по большому счету, ему еще никогда не приходилось представлять интересы маньяков и серийных убийц.
        - И все же я считаю, что общество крайне негативно относится к адвокатам подобных преступников. В лучшем случае их обвинят в пиаре или желании срубить хороший гонорар. Разумеется, если таковой в состоянии заплатить его клиент.
        - Когда я начинал практиковаться, у меня не было какого-то особенного выбора, - сказал он. - Брался за все, что подворачивалось, в том числе и на безвозмездной основе. И я уверен, только так можно набраться опыта. Кстати, если я не ошибаюсь, Власов далеко не олигарх. И его кроличьей ферме, которой он занимался, - сто рублей в базарный день. Недорого стоит и его коллекция плюшевых зайцев.
        - А ты бы стал защищать этого человека? - мягко спросила Татьяна.
        - Вряд ли, - ответил Белов. - И не потому, что боюсь народного гнева. Во-первых, я заинтересованное лицо, между нами уже были гражданско-правовые отношения - он мне дом продал. И в этом доме был произведен обыск, это во-вторых. А почему ты спрашиваешь?
        - Белов, ну у тебя и память. У меня ведь тема дипломной как раз касается преступлений против личности! А тут такой живой пример! Кроме того, я увлекаюсь судебной психологией, и это дело кажется мне весьма интересным.
        Андрей покачал головой:
        - Нет, не думаю, что Власов захочет иметь дело со мной. Мне он вообще показался немного того… с приветом.
        - Тебе нужна какая-то помощь?
        - Спасибо, солнце, постараюсь справиться, - ответил Андрей. - Кстати, прости, что так поздно… На!
        С этими словами Андрей вытащил из бардачка крохотную коробочку и протянул ее девушке. Таня открыла ее и ахнула:
        - Чудо! Я как раз вспоминала твои слова про цепочку!
        Она вытащила украшение из коробочки, с радостью разглядывая подарок.
        - Ты прелесть, Белов.
        Андрей засмеялся:
        - Опять едем в баню?
        - Почему бы и нет?

* * *
        Дорога домой показалась Сергею тяжелым липким туманом, который плотным одеялом пеленал его мозг. Мысли скакали, будто играли в чехарду, сознание одновременно теснили радость, робость и глухое раздражение. Радость - оттого что он наконец-то на свободе и принадлежит самому себе. Робость - потому что впустивший его внутрь мир стал другим, и происшедшие перемены просто ошеломляли его. А раздражение он испытывал к себе, так как понимал, что выглядит хуже бомжа. Мятая, почти нищенская одежда, старые ботинки, худое небритое лицо и затравленный взгляд - все говорило само за себя. Ему казалось, что каждый встречный читал его мысли и все понимал.
«Вот он, Римакин Сергей. Отсидел на зоне шесть лет, а еще его имели в задницу».
        Постепенно вся мешанина эмоций уступила место тягучей, испепеляющей ненависти к тем, по чьей воле все эти шесть лет отсидки были попросту вычеркнуты из его жизни. Даже не вычеркнуты, а грубо вырваны, с мясом.
        Ну ничего. Память у Сергея хорошая.
        Дома его ждало новое потрясение. Оказалось, мать умерла за несколько дней до его освобождения, и он как раз попал на поминки, которые организовала его двоюродная тетка, Софья. Гости постепенно разошлись, и они остались вдвоем.
        Сергей взял со стола бутылку и, налив себе в стакан, молча выпил. С непривычки горло моментально обожгло, и он закашлялся.
        - Царствие… небесное, - выдавил он.
        - Ты не злись на нас, Сержик, - сказала прокуренным голосом тетя Соня. - Твоя матушка до последнего тебя ждала. Мне позвонила за три дня до смерти, будто чувствовала. Я хоть с ней проститься успела…
        Она снова вытерла красные глаза.
        - Как она богу душу отдала, возле нее сразу какие-то аферисты крутиться стали, все про вашу квартиру вынюхивали. Так что я сразу всех разогнала. Все документы я тебе сейчас отдам. Равно как и драгоценности. Мне чужого не надо. Там еще деньги есть - добрые люди просили передать. Так что бери и не отказывайся.
        - Благодарю, - отрешенно сказал Сергей.
        - Только я не все нашла. Куда-то подевалось кольцо с изумрудом и сережки золотые в виде сердечек…
        - Она их продала. Давно уже, - промолвил Сергей, думая о том, что мать зря это сделала, пытаясь ублажить начальство зоны - и так все вскрылось. - Душно что-то. Я на улицу выйду.
        Захватив с собой бутылку, Сергей вышел из квартиры.
        Он сидел на лавочке и, вдыхая свежий морозный воздух, плакал. Глотал водку прямо из ледяного горлышка и плакал, как мальчишка, ловя языком катящиеся по щекам соленые струйки.
        - Это хто ж такой тут сопли развозит? - раздался над ухом хриплый голос. Сергей поднял голову. Рядом с ним стоял неопрятно одетый мужик лет пятидесяти пяти.
        - Дядя Боря?
        - Он самый. А я сразу понял, что это ты, Серый, - самодовольно сказал Борис. - Помню тебя в детстве, когда ты беспорочным пацаном мяч гонял.
        - Присаживайся, - сказал Сергей.
        Он вдруг вспомнил, что в свое время этот дряхлый на вид мужичок отсидел семь лет за разбой, после чего у него было еще две ходки за кражи. Но во дворе дядю Борю знали, и никто его не боялся, «своих» он не трогал и вел образ жизни тихого алкоголика, при этом считая себя «правильным вором». Семьи у него не было, и он неуклонно спивался, изредка сдавая одну из своих комнат внаем гастарбайтерам, хотя в последнее время из-за беспробудных пьянок и захламленного состояния жилья найти клиентов становилось все сложнее.
        - Нальешь, Серый?
        - Нет проблем, дядя Боря. Вот только закуски нет.
        - А мы снежком, - захихикал бывший зэк.
        Выпив, он вдруг сказал:
        - Не поверишь, Серый, но я все знаю.
        - Что? - насторожился Сергей.
        - Мне матушка твоя сказала. Мол, сучка тебя одна подставила, за что тебя под плохую статью подвели. И что мусорам с «активом»[Тюремная администрация (жарг.).] она деньжищ забашляла, чтобы на киче никто об этом не вынюхал.
        Сергей мгновенно вспотел. Ну, мамуля, спасибо тебе. Что еще ты наплела этому спившемуся зэку?!
        Между тем Борис наклонился ближе, и Сергей ощутил исходивший от него перегар:
        - Я не верил, что ты оттуда вернешься. Разве что ногами вперед. За «лохматый сейф» от хозяина живым не возвращаются. - Его глаза вдруг сузились. - Никто ведь не узнал?
        Сергей молча покачал головой, снова приложившись к бутылке. Рука его чуть дрогнула.
        - А я тебе могу помочь найти эту соплячку, Серый, - снова зашептал Борис. - Ты не думай, что я все мозги пропил, слышишь меня? У меня знаешь сколько корешей в округе? И про эту шмару давно базарили, что она правильных пацанов в могилу свела. Ты локаторы-то свои раскрой! - уже раздраженно добавил он, видя, что Сергей сидит в каком-то оцепенении.
        - Ага.
        - Так вот, я тебе толкую, Серый. Я нахожу эту бабенку, ну, а ты меня отблагодаришь. Идет?
        - Идет, - машинально сказал Сергей, и внезапно ему в голову пришла мысль. - Мне нужен еще один человек. Сможешь найти, плачу втройне?
        - Кто таков? - деловито поинтересовался Борис, делая жадный глоток водки.
        - Есть один такой. Завтра передам все, что на него есть. Дядя Боря, только это срочно.
        - Если ты о следаке, так он тоже срок мотает, на лапу взял, да с начальством не поделился, - вновь засмеялся Борис. - Да и зачем он тебе? Завалишь его - получишь четвертак, за мусоров, даже за бывших, сроки немалые.
        - Нет, следак мне не нужен.
        - Лады. Я завтра в гости зайду. Соньке скажи, пущай борща сварит. И пол-литру возьми.
        Допив водку, Борис аккуратно опустил пустую бутылку в урну.
        - Бывай, земляк, - сказал он и похлопал на прощание Сергея по плечу.
        Он ушел, а Сергей обдумывал их разговор. В голове крутилась фраза: «У меня знаешь, сколько корешей в округе?»
        Если этот насквозь проспиртованный алкаш сможет найти нужного ему человека, это хорошо, честь ему и хвала, Сергей не поскупится на оплату его труда. Особенно если это случится раньше, чем Борис узнает, кому он помог и кого он только что похлопал по плечу. Потому что по воровским законам дядя Боря только что сам стал
«законтаченным».

* * *
        - Ну что, тебе понравился мультфильм? - спросила Елизавета Ивановна, когда тот закончился. Она была удивлена - внучка смотрела «Рапунцель», при том, что до этого всегда избегала смотреть сцены, где особое внимание уделялось волосам[Этот мультфильм о девушке Рапунцель с очень длинными волосами, которую мачеха заперла в башне. Поскольку в замке не было дверей, она звала Рапунцель, и та свешивала вниз свои косы, по которым мачеха взбиралась наверх. (Прим. автора.)] .
        - Так себе, - равнодушно сказала Алла. Она взяла со стола зеркало и некоторое время, не отрываясь, разглядывала свое отражение.
        - Ты голодна? - спросила бабушка.
        Алла покачала головой и стала нажимать какие-то клавиши на ноутбуке. Елизавета Ивановна поджала губы. Она считала, что ребенку в возрасте Аллы еще рано столько времени просиживать перед компьютером, и об этом она не раз заявляла Андрею. Однако ее сын в ответ махал рукой и аргументировал это тем, что сейчас на дворе XXI век и все дети должны быть продвинутыми! Продвинутыми в области современных технологий, вот так!
        Вздохнув, пожилая женщина принялась за уборку. У нее из головы не выходил сегодняшний визит полицейских. Что такого могло случиться, раз они сюда приехали? Может, это как-то связано с работой Андрея?! Она с нетерпением ждала сына, чтобы получить хоть какие-либо объяснения происшедшего.
        Войдя в комнату Аллы, бабушка была поражена. Одеяло ровно заправлено, все игрушки аккуратно расставлены по полкам, на ковре ни соринки. Это было невероятно! Она и припомнить не могла, чтобы хоть дважды в день не напомнила внучке следить за порядком в своей комнате, а тут прямо все сверкает от чистоты!
        Лишь на белоснежном одеяле бабушка увидела длинный волос. Она положила его в совок и, выйдя из комнаты, крикнула:
        - Аллочка, а где твой старый парик?
        Снизу сначала долго не отвечали, потом девочка нехотя отозвалась:
        - Понятия не имею.
        - То есть как? - удивленно спросила Елизавета Ивановна, спускаясь вниз.
        - Вот так, - спокойно ответила Алла, на мгновение оторвавшись от экрана только для того, чтобы окинуть взглядом бабушку. Этот взгляд совершенно не понравился Елизавете Ивановне, он был каким-то по-взрослому оценивающим, недоверчивым.
        Она вынужденно улыбнулась, недоумевая про себя, почему ей в голову лезет всякая чепуха, и сказала:
        - Да бог с ним, с париком. Может, папа куда-нибудь убрал. А твой новый и вправду очень хорош.
        Алла что-то буркнула, вновь уткнувшись в монитор, но слух Елизаветы Ивановны уловил фрагмент фразы: «… волосы…»
        Женщина подумала, что, наверное, она стала слишком надоедливой. Так-то оно так, разве молодым интересно со стариками?
        - Я пойду на улицу, подышу воздухом, - сказала бабушка, но Алла даже не повернула голову в ее сторону.
        С тяжелым сердцем Елизавета Ивановна накинула пальто и вышла наружу. Оказавшись за воротами, она всей грудью вдохнула ледяной воздух. Взгляд старушки упал на замерзшее озеро, и она неожиданно подумала о той странной женщине, что приходила к ним накануне.
        Елизавета Ивановна стояла, чувствуя, как мороз пробирает ее до костей, но возвращаться в дом почему-то не хотелось. Неожиданно она увидела фары приближающейся машины. Это был Андрей. Ну, наконец-то!
        Белов приехал не в духе. Он быстро разделся и, попросив погреть чаю, заперся в комнате, после чего тут же набрал номер Дымкова:
        - Иван? Это Андрей. Есть какие-то новости?
        - Есть, но они вряд ли тебя удовлетворят. Мы «пробили» все связи Власовых, но никого не нашли. У него была мать, Ксения Михайловна, 1958 года рождения. Мои ребята установили, что в последнее время она жила при церкви в Алексеевском районе, но ее уже два дня там не видели. Еще у него имелся младший брат, Игорь, но он давно уехал из Ростова, и пока о нем ничего не известно.
        - Чудненько, - пробормотал Андрей. - Я купил дом у какого-то фантома…
        - Ты не огорчайся так, - предпринял попытку успокоить адвоката Дымков. - Обещаю, что твою семью никто больше теребить не станет. Иначе я их всех выдрючу, как помойных котов.
        - Иван, меня интересует, что случилось в этом доме? Как именно умер хозяин? В конце концов, почему его продали?
        - Ну, ты прямо завалил вопросами, - пропыхтел полковник. - Я постараюсь узнать, кто из наших выезжал на труп Власова-старшего. Скорее всего, это местный участковый. С ним и поговоришь.
        Судя по тому, как долго разговаривал сын по телефону, да еще запершись в комнате, Елизавета Ивановна еще больше упрочилась в мыслях, что дела неважные.
        Андрей вышел, только когда чай уже давно остыл, и с каменным лицом вкратце обрисовал матери ситуацию.
        Когда рассказ был закончен, Елизавете Ивановне показалось, что пол уходит у нее из-под ног.
        - Бог ты мой, - только и могла произнести она. - За что ж такое наказание нам?!
        - Не паникуй, мама, - сказал Андрей. - Все равно плачем делу не поможешь.
        - И что же ты собираешься делать?
        - Пока ничего. К нам никаких претензий нет, дом чист, - сказал Андрей. - Поверь, никто нас больше беспокоить не будет.
        - Сынок, я никогда не смогу уснуть в доме, где жил убийца детей, - тихо сказала Елизавета Ивановна. - Здесь тяжелая аура, Андрюша. Я прямо сердцем чувствую.
        - Опять ты за свое, мама, - сморщился адвокат. - Пойми простую вещь: вот это, - Белов обвел пространство рукой, - просто каменная коробка. То, что раньше тут обитал какой-то негодяй и убийца, что, кстати, пока не доказано, ни о чем еще не говорит.
        - Это ты выбросил старый парик Аллы? - решила сменить неприятную тему Елизавета Ивановна.
        Андрей с недоумением посмотрел на мать:
        - С чего ты взяла? Нет, ничего я не выбрасывал.
        - Я делала уборку и не нашла его.
        - Собственно, какая разница? Главное - Алла довольна.
        - Ты бы посидел с ней, пообщался. А то она весь день в твоем компьютере, уже глаза все красные.
        - Хорошо, я поговорю.
        Однако разговора с дочерью у него так и не вышло. Сначала позвонил Дымков, сообщив данные участкового. После этого он поговорил с Татьяной, затем, вспомнив, что на завтра у него запланирован судебный процесс, подхватил ноутбук с кипой документов и заперся у себя в комнате.
        Алла с аппетитом проглотила ужин и заявила, что намерена пойти в душ.
        - Я помогу тебе, - предложила бабушка.
        - Нет, я сама, - отказалась Алла. - Я уже взрослая, - добавила она немного высокомерно.
        - Нет так нет, - не стала обижаться Елизавета Ивановна. - Я принесу тебе свежее белье.
        Когда она вернулась, Алла нетерпеливо протянула руку за одеждой.
        - А как же парик? Ты что, в нем собралась мыться? - удивилась Елизавета Ивановна.
        - Да. И не называй больше это париком, - сказала Алла.
        - Но так же нельзя! Ты испортишь его… то есть свои новые волосы! - воскликнула бабушка. Она совершенно растерялась. - Алла, твоей голове нужен воздух! Ты же не можешь ходить так… круглосуточно?!
        Какое-то время девочка исподлобья смотрела на бабушку, затем холодно улыбнулась и сказала:
        - Хорошо. Ты только не переживай так сильно, ладно?
        Она с явной неохотой стала снимать парик, причем лицо ее приняло такое выражение, что Елизавета Ивановна была готова поверить, что ее внучка в действительности пытается отодрать с головы собственные волосы.
        - Давай я подержу, - сказала Елизавета Ивановна, и Алла нерешительно протянула бабушке парик.
        Женщина мельком взглянула на подкладку, и по ее лицу пробежала тень. Алла, заметив это, резко вырвала парик из рук бабушки и прижала его к своей несформировавшейся груди с таким видом, словно у нее намеревались отнять самое дорогое на свете.
        - Пусть они лучше будут со мной.
        - Аллочка, что с тобой происходит? - растерянно спросила бабушка. - Ты прямо сама не своя!
        - Я обещаю, что не надену их в ванной. Но и кому-то отдавать их не собираюсь.

«Они… их… - подумала ошеломленно Елизавета Ивановна, глядя, как внучка закрыла за собой дверь. - Она и в самом деле относится к этому несчастному парику как к собственным волосам!»
        Постояв немного, женщина отправилась на кухню. Смахнув непрошеную слезинку, она решила чем-то занять себя и после недолгих раздумий стала чистить картошку, чтобы сделать пюре или пожарить. Параллельно старушка пыталась вспомнить, что же показалось ей таким странным, когда она держала парик в руках, но пока ее попытки были тщетны.
        Алла некоторое время стояла перед зеркалом. Она старалась не смотреть на свой голый череп, который сейчас выглядел как никогда безобразно-отталкивающим. На ее губах играла широкая улыбка, но в глазах тлели огоньки злобы. Ну почему от нее все чего-то требуют? Почему все время пристают с какими-то дурацкими вопросами и советами?
        - Я, конечно, люблю тебя, милая бабуля, но прошу, не вмешивайся в мою жизнь. Ладно?! Мне бы не хотелось, чтобы потом ты жалела об этом, - нараспев сказала Алла, не переставая улыбаться своему отражению. Она вытянула вперед указательный палец, имитируя пистолет, и промурлыкала: - Бум!
        В тот момент, когда Елизавета Ивановна все еще терзалась переживаниями из-за того, что не может найти контакта с внучкой, ее рука внезапно дрогнула, и лезвие ножа, соскочив с картофелины, глубоко рассекло ее указательный палец. Она испуганно ойкнула и метнулась к раковине, включив холодную воду. Лишь спустя несколько минут ей удалось остановить кровь. «Что-то сегодня весь день идет наперекосяк», - подумала Елизавета Ивановна, заклеивая пластырем рану.
        Уже поздно вечером, лежа в постели, Алла вновь и вновь вспоминала тот самый вечер, когда пропала Ира. Только мысли у нее были немного странными. Ей почему-то совершенно не было жаль свою одноклассницу, и даже не потому, что она все время задирала ее. Просто не было жаль, и все тут.
        Алла размышляла о том, что было с Ирой дальше. О чем она думала, когда ее везли на ту кроличью ферму? Догадывалась ли она, что едет в машине последний раз в своей жизни? Знала ли она, что маньяк, переодетый в Деда Мороза, решит отрубить ей ногу? И чем он это сделал? Топором или…
        - Перестань, - вслух сказала Алла, пугаясь собственных мыслей. Ей снова стало страшно, хотя папа и сказал, что маньяка поймали. А в школе разнесся слух, что этот сумасшедший отрезал детям ноги.
        На какое-то время тяжелые воспоминания отступили, затем, словно получив передышку, снова принялись, будто пауки, шуршащими тенями заполнять мозг девочки.
        Чтобы как-то отвлечься, девочка потрогала волосы. Они вкусно пахли духами и были такими приятными на ощупь… Прямо как мягкая и пушистая шубка у Маркиза. Алла даже засмеялась, так ей понравилось это сравнение. Она вспомнила, как неуютно себя чувствовала в ванне с этой противной лысиной. У Аллы тогда вновь появилось ощущение неуверенности в себе и даже страха, к которому примешивалась тупая обреченность. Она себя чувствовала, как черепаха, тело которой безжалостно вырвали из ее надежного панциря. И лишь после ванны, когда девочка торопливо надела парик, все ее тревожные мысли улетучились.
        Про себя Алла твердо решила, что больше не будет никого слушать и купаться будет только с волосами. С ее новыми, чудесными волосами, прекраснее которых нет ни у кого на свете. И она больше не будет злиться на бабушку.
        А вечером, когда все улягутся, она снова поднимется на чердак. Главное, чтобы об этом никто не узнал.

* * *
        Дядя Боря объявился довольно скоро. Уже следующим вечером Сергей увидел у своих дверей записку, в которой старый зэк сообщал, что ждет его у себя дома.
        Двухкомнатная квартира дяди Бори располагалась в полуразвалившейся трехэтажке, которая выглядела словно после бомбежки. По исковерканному паркету семенили жирные тараканы, везде валялись окурки и обрывки газет, мусорное ведро, казалось, не выносили еще с момента перестройки. Вся квартира была пропитана спертым запахом грязи, табака и несвежей пищи.
        - Вползай, - хрипло сказал дядя Боря. - Не бойсь, жильцов пока нет, так что можем спокойно все перетереть.
        Сергей, не разуваясь, прошел в крошечную комнатенку. Из мебели в ней была лишь одна облезлая табуретка и драный матрас, на котором спал бывший уголовник. Глядя на желтоватые пятна и дырки, прожженные «бычками», на лице Сергея мелькнула гримаса отвращения, и дядя Боря протянул ему рваную газету.
        - А ты морду-то не вороти, - сказал он, закуривая. - Небось на зоне погаже будет, а? Принес пузырь?
        Сергей протянул бутылку и стал устраиваться на матрасе.
        - Насыпай, - скомандовал дядя Боря, и пока Сергей наливал в жестяную кружку водку, уголовник вытащил из недр своего тряпья клочок бумаги.
        - С этой девкой облом вышел, - сказал он, выпуская дым. - Сгорела она вместе со своим фраером-сутенером. Они хату сняли и какого-то шныря туда повели. То ли за ними уже хвост был, то ли не знаю что, но в хату «красного петуха» пустили. Сгорели они все. Так вот.
        Дядя Боря взял кружку:
        - А сам чего не пьешь?
        - Я не хочу.
        - Как знаешь, - без эмоций бросил бывший зэк и махом опустошил кружку, после чего снова с жадностью затянулся.
        - А что со вторым? - с нетерпением спросил Сергей.
        - Тоже не все ладно, - признался дядя Боря. - Съехал он от своей супружницы. Отдельно они живут. Вот ее адрес. Но дай время, Серый, и я все узнаю.
        - Нет у меня времени, - чуть резче, чем того требовалось, сказал Сергей, и дядя Боря с недоумением уставился на молодого человека.
        - Ты че дергаешься, а? Я тебе, чай, не адресное бюро, понял, сопляк?! Уж и неделю подождать не можешь?
        Сергей угрюмо замолчал. Оставаться здесь и ждать он не хотел. Правда о его тюремной жизни могла вскрыться со дня на день, и рисковать он не мог.
        - Ты не ссы, Серый, я с тебя половину возьму, мне большего не нужно, - невозмутимо сказал дядя Боря. - Я честный вор. А зачем тебе «почтальон» понадобился? Что, поквитаться хочешь?
        - Это мое дело, - огрызнулся Сергей, но на этот раз уголовник не обиделся, а лишь добродушно усмехнулся:
        - Ну-ну, кровь горячая, мести просит… Знамо дело.
        Он наполнил кружку водкой и залихватски опрокинул ее в глотку. Сергей передал ему деньги, и глаза алкоголика заблестели.
        - А у меня ведь тоже для тебя подарочек есть, парень, - вдруг проскрипел он и, нагнувшись, достал из-под матраса искусно сделанный нож с текстолитовой рукояткой. У основания лезвия был выгравирован оскаленный череп, над которым крохотными буквами было написано: «МИР»[Меня исправит расстрел. (Прим. автора.)] .
        - Видал, какие «перья» пацаны на киче делают? - хвастливо заявил уголовник. - Держи, Серый, и вспоминай дядю Борю. Кстати, ты только один флакон беленькой взял?
        Сергей кивнул.
        - Надо бы догнаться, - озабоченно сказал бывший зэк.
        Внезапно в дверь кто-то постучал, и Сергей, завороженно рассматривающий нож, встрепенулся от неожиданности.
        - Ты чевой-то быстро на измену садишься, - засмеялся хозяин квартиры, обнажая сгнившие пеньки зубов. - Это Дюша. Мой кореш, тоже недавно откинулся. За долгом явился, так что ты вовремя пришел - а то мне отдавать было нечем. Он, кстати, тобой интересовался.
        Дядя Боря сполз с табуретки и, кряхтя, заковылял к двери.
        - Заодно в «очко» сыграем, - бормотал он, почесывая под мышкой. - Можа, и отыграюсь.
        В коридоре послышалась какая-то возня, затем в комнату зашел худощавый мужчина с бледным лицом и набрякшими мешками под глазами. На его бескровных губах застыла неживая ухмылка.
        - Располагайся, Дюша, - гостеприимно сказал дядя Боря, протягивая мужчине кусок газеты. - А это Серый, мой кореш и сосед. Его матушка недавно богу душу отдала…
        Он продолжал что-то бубнить, наполняя кружку, а Дюша наконец уставился на Сергея, и этот взгляд очень ему не понравился.
        - Сыграем? - предложил между тем Борис и взял с подоконника истрепанную колоду карт.
        - Это без меня, - сказал Сергей, натянуто улыбнувшись. - Мне пора.
        Он уже хотел подняться с места, как Дюша вкрадчиво спросил шипящим свистом, глядя куда-то сквозь стены в обшарпанных обоях:
        - Дядя Боря, а ты знаешь, кого к себе в дом привел?
        - Кого-кого, - проворчал старик, перетасовывая карты. - Я ж тебе на русском языке сказал, а не по-мордовски.
        - Он «петух». За базар отвечаю, - раздвигая в ухмылке тонкие губы, проговорил Дюша. - Его на зоне Светой звали, и место его было рядом с «дальняком». У них Митя Ростовский хату держал, так что все точняк. Я только вчера с пацаном базарил, который с той кичи откинулся. Так он мне все по полочкам разложил! Ты посмотри, у него зубов передних нет! Не мне тебя просвещать, что так всегда делают, чтобы
«петух» не кусался! Пускай руку левую покажет!
        - Что у него с рукой? - с нарастающей яростью спросил дядя Боря, его опухшие глаза медленно наливались кровью.
        - Он вскрыться хотел. А его подружки, не будь дурами, литруху крови схавали, пока он в отключке валялся. Но откачали все ж потом.
        - Покажи руку! - рявкнул дядя Боря, и Сергей молча задрал рукав на свитере. Обнажился шрам, уродливый и бугристый, извивающийся от самого локтя до запястья.
        - Видал, с кем ты под одной крышей беленькую распиваешь?! - насмешливо произнес Дюша.
        - Так ты что, и взаправду «опущенный»? - страшным шепотом заговорил дядя Боря, приближаясь к Сергею. - И утаил это от меня? От меня, чушок сортирный?!
        Дюша сделал два шага вправо, закрывая своим телом выход из комнаты. Его немигающие глаза холодно улыбались.

* * *
        С утра Андрей отвез Аллу в школу и тут же позвонил по телефону, который вчера продиктовал Дымков. Ему не терпелось увидеться с участковым, который был в этом доме, когда умер отец маньяка. Правда, Иван обмолвился, что Дмитрий Сорокин (так зовут полицейского) уже не работает в том отделении и уволился из органов.
        Однако по домашнему номеру никто не брал трубку. Мобильный бывшего полицейского вообще уже не использовался, и адвокат принял решение ехать к Сорокину прямо домой. У него еще оставалась надежда, что он застанет дома либо самого Дмитрия, либо кого-то из его родни.
        Через полчаса Андрей был на месте, но и тут его ждало разочарование - дома никого не было, и, судя по всему, давно. Пока Белов раздумывал, как ему разыскать Сорокина, дверь квартиры, расположенной напротив, тихонько отворилась, и в щель просунулась голова какой-то старухи.
        - Если вы к Димке, так зря приехали - нету его тут, - задребезжала она.
        Андрей обернулся.
        - Добрый день. А вы не знаете, где он сейчас? - спросил он.
        - А вы кто таков будете? - с подозрением задала вопрос старуха. - Небось брат? Иль еще какой родственник?
        - Нет, но он мне очень нужен.
        - А-а-а… - протянула старуха, продолжая внимательно следить за Беловым сквозь дверную щель. - А то как его увезли, так сразу родственнички отыскались. Про квартиру, понимаешь, вспомнили, а как Димка пластом лежал, даже по нужде сходить не мог без помощи - так никого и не было.
        - Он заболел?
        - А то как же. Не ходит он. Позвоночник сломал. И жена его бросила, уехала с дочкой. Я сама его с ложки кормила, да у меня тоже радикулит, - скрипела старуха.
        - А когда уж совсем невтерпеж Димке стало, его в приют для инвалидов-то и забрали.
        - Может, и адрес приюта знаете? - с надеждой спросил Андрей.
        - Отчего ж не знать, - с достоинством отозвалась словоохотливая бабка. - Он для брошенных инвалидов у нас тут один…
        Спустя пять минут Андрей мчался к приюту. «Брошенный инвалид», - вертелось у него в мозгу. Что могло случиться с участковым?
        Приют представлял собой неказистое трехэтажное здание из красного кирпича, грязные окна которого сонно пялились на окружающий мир. Андрею пришлось долго объяснять дежурившему сотруднику о причине визита, но в конце концов его пропустили внутрь, сообщив номер комнаты Сорокина.
        Когда Белов вошел внутрь, его взору предстал пожилой мужчина, распластавшийся на кровати. В палате было еще две койки, но обе были пусты.
        - Здравствуйте, - поздоровался Белов и располагающе улыбнулся.
        - Кто вы? - заволновался лежачий, его зрачки, словно ртутные шарики, заскользили по сторонам, будто ища поддержку.
        - Вы Дмитрий? - как можно мягче спросил Андрей.
        - Да. Но что вам надо? Я вас никогда не видел. Вы не врач! - нахмурился мужчина.
        - Я не врач, вы правы. Я юрист. И я живу в доме, где умер Юрий Власов. И, насколько мне известно, вы приезжали в частный дом номер 27 по улице Лесная, когда он скончался.
        Лицо мужчины после этой фразы стало похожим на застывший воск.
        - Вы БЫЛИ там, Дмитрий, - продолжал Белов. - И вы все видели.
        - Что вам надо? - осипшим голосом спросил Сорокин. Он попытался сдвинуться с места, и, судя по всему, это усилие причинило ему боль, так как лицо его перекосила страдающая гримаса.
        - Позвать сиделку? Вам плохо? - встревожился Андрей.
        - Что. Вам. Надо? - медленно, чуть ли не по слогам спросил Дмитрий.
        - Я не знаю, в курсе ли вы, что сын Власова-старшего, которого вы нашли мертвым в тот день, на сегодняшний момент обвиняется в убийствах детей. Он убивал их и отрезал ноги.
        К удивлению Андрея, черты лица бывшего участкового неожиданно разгладились, и его губы даже изобразили некое подобие улыбки.
        - Этого следовало ожидать… Я всегда считал, что эта семейка плохо кончит… Но мне никогда не приходило в голову, что их проблемы напрямую коснутся меня.
        Андрей хотел задать очередной вопрос, но Дмитрий его опередил:
        - Вы там живете, не так ли? Что ж… Мне жаль тебя, парень.
        Андрей нервно усмехнулся:
        - Благодарю, но я не нуждаюсь в сочувствии. По крайне мере, от вас. Извините.
        - Ты ни хрена не понимаешь, - прервал его Дмитрий. В палате воцарилась неприятная пауза. Сорокин просто молча лежал и разглядывал Андрея, при этом на его лице блуждала ухмылка, не сулившая ничего хорошего.
        - Вы помните этот… - начал адвокат, но бывший участковый его перебил:
        - Видишь те две кровати, парень?
        Андрей, раздосадованный, что его перебили, кивнул.
        - Когда меня переместили сюда, тут было двое - мужик и старик. Старик умер через два дня. Мужик - сегодня утром. У меня хороший слух, и я слышал разговор сиделки с врачом, когда они стояли в коридоре. Мол, лучше бы этот Сорокин у себя дома сдох, а то всех, кто с ним лежит, потом ногами вперед выносят. Понимаешь, парень? Меня все боятся. Разве это нормально?
        Белов ничего не ответил. Дмитрий сглотнул и продолжил:
        - Хочешь знать, как все произошло? Да? А ты не боишься, парень? Тебе не приходит в голову мысль, что однажды ты можешь оказаться моим соседом по палате?
        Андрей почувствовал, как на лбу выступил пот, а жутковатая ухмылка Сорокина стала еще шире. Были видны испорченные зубы, похожие на почерневший от времени забор.
        - Я хочу знать правду, - сказал Белов. - При каких обстоятельствах умер Власов?
        - Раз ты такой настырный… Я начну издалека. Только имей в виду, скоро придет сиделка - у нас обед, так что слушай внимательно. И дай мне воды. Вон, на подоконнике графин. Кстати, как тебя зовут?
        - Андрей.
        После того как адвокат дал попить Дмитрию, тот заговорил:
        - Так вот, Андрей. Это была обычная семья, два сына, мама и папа. У меня был не такой большой участок, который я курировал, да и контингент был нормальным - ни тебе наркоманов, ни бывших уголовников… О Власовых я знал мало. Мне было только известно, что въехали они в этот дом не очень давно. Спокойная семья, но ни с кем особенно не дружили. Юрий часто в командировки ездил - он в каком-то институте археологии работал. А потом что-то случилось. Как будто их сглазили. Чувствуешь, Андрей, что я хочу сказать?
        Белов кивнул, сосредоточенно слушая мужчину.
        - Сначала куда-то пропал младший сын. Причем забили тревогу не его родные, а с его работы. Власовы отнекивались - он, дескать, на заработки подался, в Санкт-Петербург, а то и в Москву. А потом что-то с женой Власова произошло.
        - Ее звали Ксенией? - спросил Андрей.
        - Да. Мне кто-то сказал, что она оставила все имущество мужу с сыном и ушла из дома. В чем была - в халате и тапочках.
        В мозгу Андрея пронеслось воспоминание, что именно в таком виде к нему в дом накануне Нового года заявилась Ксения, и непроизвольно поежился.
        - Насколько я знаю, дело по розыску их сына так и заглохло, и его никто не искал. Потом съехал второй сын, тот самый маньяк, о котором ты только что говорил. Юрий Власов остался один. Жил так, что никто о нем не вспоминал, пока он не перестал оплачивать счета за свет, газ и прочее. Тогда-то мне и поступила заявка проверить все на месте. Кто-то из местных мне потом сказал, что часто слышал скулеж и вой на территории дома, а также человеческие крики. В общем, я поехал. Понятые, слесарь, все такое - сам знаешь.
        Неожиданно Андрей увидел, как на одеяло Сорокина забрался крупный таракан. Мерзко поводя усиками, он неторопливо шествовал по складкам одеяла. Андрей потянулся, чтобы сбросить насекомое, но, к его изумлению, Сорокин внезапно издал визгливый вопль:
        - Не трогай его! Ты не у себя дома!
        Белов замер, не веря своим ушам.
        Дмитрий закашлялся и, с трудом подняв левую руку, протянул растопыренные высохшие пальцы к таракану. Тот будто ждал этого и мгновенно забрался на ладонь, а Сорокин выдавил усмешку:
        - Не думай, что я псих, Андрей. В этих стенах тараканы и мыши - наши лучшие друзья, поверь. Этого пацана зовут Витя. Мы с ним давно дружим.
        Таракан неподвижно сидел на блеклой, как у куклы, ладони бывшего полицейского, и Андрей почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Ему невыносимо захотелось наружу, но он понимал, что должен выслушать историю до конца.
        - Я сейчас опущу его на пол, и если ты его раздавишь, я пошлю тебя на хер, - спокойно произнес Сорокин. - Ты слышал меня?
        - Я не буду трогать ваших питомцев, - пообещал адвокат, пока мужчина опускал трясущуюся руку на пол. Таракан Витя с торжественным видом засеменил под кровать.
        - Не смотри на меня так, - хрипло приказал Дмитрий. - Полежишь тут с мое - с клопами взасос целоваться будешь. Понял?!
        - Дмитрий, никаких проблем, все это меня не касается. Продолжайте, я вас внимательно слушаю, - сказал Андрей. - Что было дальше?
        - Мы вскрыли замок, - немного успокоившись, продолжил Сорокин. - При этом я обратил внимание, что почтовый ящик забит под завязку - его как минимум месяц никто не открывал. На участке мы нашли мертвого пса - он был на цепи и, судя по всему, умер от голода. Слесарь открыл дверь, мы вошли внутрь.
        Андрей обратил внимание, что пальцы Дмитрия судорожно сжимаются и разжимаются, как легкие, испытывающие недостаток воздуха.
        - Все было в такой грязи, словно там не убирались несколько лет, - облизав губы, сказал бывший участковый. - Пыль была везде - на полу, на перилах, на стенах, она даже кружила в воздухе. Ступеньки и пол тоже были в пыли, даже наша обувь оставляла следы. Чувствуешь, к чему я клоню?
        - По дому давно никто не передвигался? - предположил адвокат.
        - Именно. Мне показалось, что тут жили как минимум лет двадцать назад, но все отлично знали, что еще совсем недавно в этом доме обитала семья из четырех человек, - проговорил Сорокин. Ритм сжатия и разжатия его сморщенных пальцев участился. На лице мужчины выступил пот, стало подергиваться веко. - Мы нашли его на втором этаже, - выдавил он, продолжая комкать простыню. - И то совершенно случайно. Мы обыскали все, и тут я случайно потянул на себя дверцу шкафа, что в спальне. Она не поддалась, и я рванул изо всех сил.
        Судорожно сглотнув, бывший участковый продолжил:
        - В шкафу сидел тот самый Власов-старший, скрюченный, почерневший. Он не сгнил, а просто высох. Превратился в мумию, знаешь, как фараоны в Древнем Египте? Дело в том, что все окна в доме были закрыты наглухо, и воздух все время оставался сухим. Но знаешь, что меня больше всего поразило? Он прибил изнутри ручку и держался за нее, - сказал Дмитрий, снова облизывая пересохшие губы. - А еще поставил щеколду. И пока я дергал, кисть не выдержала и оторвалась. Так она и висела на ручке, а из нее какая-то труха сыпалась. Хорошо, что щеколда была кое-как привинчена, видать, силы у мужика были не те, а то бы так его никто и не нашел…
        Пальцы Сорокина снова сжались с такой силой, что на костяшках проступили белые пятна.
        - Кроме этого, было еще много странного. Во-первых, вещей в шкафу не было, точнее нет, вещи были, но не те, которые ДОЛЖНЫ находиться в шкафу. Ни пиджаков, ни брюк, ни курток и прочего барахла. Зато там были остатки какой-то еды, пустая пластиковая бутылка и дерьмо. Был еще фонарик с севшими батарейками. Теперь понял, Андрей? Этот Власов жил в шкафу, и одному только богу известно, сколько времени! И он поставил щеколду, прибил ручку, и держался за нее, как за поручень в трамвае. Кстати, он также насверлил дырок вверху, что-то типа вентиляции. ВСЕ ВЫГЛЯДЕЛО ТАК, СЛОВНО ОН БОЯЛСЯ, ЧТО ЕГО КТО-ТО НАЙДЕТ.
        Лицо Дмитрия вдруг стало серым, глаза запали еще больше.
        - Было еще кое-что, парень, - сказал он, глядя прямо в глаза Андрею. Тот с трудом выдержал взгляд - это было все равно что смотреть в ствол нацеленного на тебя пистолета. - Его лицо. Несмотря на трупные изменения, у Власова была такая физиономия, какая бывает у человека, когда его что-то чрезвычайно напугало.
        Сорокин всхлипнул и разжал пальцы.
        - Его оскал до сих пор снится мне, - заговорил он после паузы, вновь облизывая губы. - Чертов старик, прости меня, Господи, но это продолжается уже столько лет! Патологоанатом мне сказал, что Власов был здоров как бык и умер от внезапной остановки сердца.
        - Вы разговаривали после этого с его сыном или Ксенией? - задал вопрос Белов.
        - С сыном - нет, а вот Ксения ко мне часто заглядывала, - с усилием выговорил Дмитрий. - Особенно… впрочем, сейчас это уже неважно.
        - Что неважно? - спросил Андрей.
        - В тот же вечер все и произошло, - инвалид уставился в стенку. - Мою жизнь будто поделили пополам - до и после этого проклятого дома. И Ксения считает, что в этом виноват я сам.
        - Так что же все-таки случилось?
        Сорокин повернул к адвокату свое измученное лицо, его глаза лихорадочно блестели.
        - Мы давно собирались повесить новую люстру в гостиной. Я взял стремянку и полез наверх. Я соблюдал все меры безопасности, но меня ударило током. Упав на спину, я сломал позвоночник… Налей мне еще воды.
        Мигом осушив поднесенный адвокатом стакан, мужчина тоскливо сказал:
        - С этого дня я никто. Так, подобие человека, тень. Даже у растения жизнь и то интереснее. Жена от меня ушла, дочь почти не навещает. На работе вообще забыли, кто я такой. А ведь мне всего тридцать восемь, Андрей. У меня никого нет. Поэтому я придумываю себе друзей.
        - Тараканов? - не удержался Белов и засмеялся мрачным смехом.
        - А что? Насекомые тоже божьи твари, - даже не смутившись, ответил Сорокин.
        - Так почему Ксения уверена, что вы в чем-то виновны?
        - Ты не поймешь этого, - ответил бывший полицейский и отвернулся. - Я и так рассказал тебе больше, чем нужно.
        - Хорошо, - сказал Андрей, чувствуя некоторую неловкость. - Огромное вам спасибо, Дмитрий. До свидания.
        Он положил на тумбочку свою визитку и уже собирался выйти, как инвалид его окликнул:
        - Так зачем ты все-таки приходил?
        - А вы бы не пришли, зная, что продавец вашего дома - маньяк? - резковато поинтересовался Белов.
        - У тебя проблемы? Да? - едва слышно спросил Сорокин. - Я вижу по твоим глазам.
        - Всего доброго, - бросил Андрей.
        - Найди Ксению, - крикнул ему вслед Дмитрий. - Она раскроет тебе глаза!
        Но последние слова растворились в спертом воздухе - адвокат уже торопливо сбегал по ступенькам вниз, мечтая скорее оказаться на чистом воздухе.

* * *
        В провонявшей затхлостью комнате воцарилась тягостная пауза. Дядя Боря, шаркая, почти вплотную приблизился к Сергею, который застыл на стуле как каменное изваяние.
        - Что же ты наделал, гнида?! - прошипел он, но в голосе старого уголовника чувствовалось скорее не ярость, а недоумение и растерянность. В заплывших от постоянных попоек глазах промелькнуло жуткое понимание, и его лицо исказилось.
        - Я… правильный вор, который всегда жил по понятиям… и я третий день помогаю какому-то «петуху», которого трахали всей хатой?! Ты что со мной сделал, сучара ты подзаборная? Как мне теперь пацанам в глаза смотреть?!
        Сергей словно в тумане слышал сбивчивую речь дяди Бори - в какой-то степени он ожидал, что правда рано или поздно всплывет. И раз уж его тайна перестала быть тайной, вариантов не оставалось. Если еще пару минут назад у него была надежда, что конфликта можно было избежать, то сейчас, глядя в змеиные глаза Дюши, на его мерзкую, ухмыляющуюся физиономию, он понял, что назад пути нет. Перед ним словно как в кино в доли секунды промелькнули события последнего месяца - ненавистная вонь в бараке, его «соседки» Вика с Галей, эти два навозных червяка, загаженный
«дальняк»… Недавно зажившая рука, словно разделяя эти воспоминания, запульсировала болью. Нет, он лучше сдохнет, чем допустит повтора всего этого кошмара.
        - Оглохла, что ли? - издевательски полюбопытствовал Дюша и тоже шагнул вперед. - За свои делишки нужно уметь держать ответ. И на зоне, и на воле. Или ты думала, что на свободе отмоешься и станешь другой, Света?!
        Он посмотрел на дядю Борю и цокнул языком:
        - Извиняй, но ты законы знаешь. Я теперь с тобой за один стол не сяду.
        - Убью падлу! - захрипел уголовник и потянулся скрюченными пальцами к шее Сергея.
        Тот действовал молниеносно, и в первый момент дядя Боря даже ничего не понял. Он ошеломленно смотрел на Сергея, кося глаза на рукоятку ножа, лезвие которого почти полностью погрузилось ему в шею.
        Сергей вытащил нож и ударил снова, сильно, с размахом. Дядя Боря, получив второй удар в шею, тяжело опустился на свой засаленный, в грязных разводах, матрас. Кровь широкими толчками стала заливать его выцветшую майку.
        - Что творишь, сука? - изумленно выдавил из себя Дюша. Еще никогда на своем веку ему не доводилось слышать, а тем более видеть, чтобы «опущенные» шли на подобный беспредел. Спотыкаясь, он побежал к входной двери.

«Если он убежит, мне кранты», - эта мысль материализовалась в мозгу Сергея как-то плавно и ненавязчиво, словно ни к чему и не обязывая. Взгляд мужчины упал на стоявшую рядом с табуреткой бутылку - в ней еще оставались остатки водки. Схватив ее, он ринулся за Дюшей, который ожесточенно возился с замком.
        Сергей с силой ударил уголовника бутылкой по голове, но вопреки его ожиданиям она не разбилась. Вскрикнув, Дюша сполз на пол, со стоном хватаясь за голову. Сергей ударил снова. Новый крик огласил квартиру, но бутылка все еще оставалась цела. Впрочем, после этого удара его обличитель потерял сознание.
        Сергей поволок бесчувственное тело обратно в комнату. Дядя Боря был еще жив и что-то бессвязно мычал, извиваясь на покрасневшем матрасе. Покрепче ухватившись за горлышко бутылки, Сергей разбил ее об табуретку. При скудном освещении комнаты тускло блеснули острые края «розочки».
        - Прости твою душу, - сказал он, с силой погружая свое оружие в живот Дюши. От нечеловеческой боли зэк пришел в сознание, и его тело выгнулось дугой.
        - Не надо, - залепетал он, пытаясь отползти в сторону. - Слушай, не надо! Тебе самому не жить после этого!
        - А я этого и не очень-то хочу, - пробормотал Сергей, снова вонзая в живот бывшего зэка «розочку».
        Неожиданно за дверью послышалась какая-то возня.
        - Эй, алкаши! Я сейчас ментов вызову! Задолбали уже беспредел устраивать каждый день! - загремел мужской голос. - Борис, я тебя в последний раз предупреждаю!
        - Помо… - открыл было рот Дюша, но Сергей заткнул его и нанес новый удар. Потом еще и еще. Дюша судорожно извивался, пытаясь укусить Сергея, но позвать на помощь ему так и не удалось.
        Голос на лестничной клетке еще немного повозмущался по поводу «притона в приличном доме», после чего раздался звук хлопнувшей двери, и все стихло.
        Сергей смотрел в тускнеющие глаза Дюши, не убирая ладони ото рта. Он почувствовал, как по тщедушному телу бывшего зэка проходит волна конвульсий, затем Дюша дернулся в последний раз и замер. Его взгляд даже после смерти остался таким, как и при жизни, - злым и безжизненным.
        Сергей словно во сне поднялся на ноги. У него кружилась голова, грудь ходила ходуном, он недоуменно смотрел на свои руки, забрызганные кровью. Шатаясь, подошел к дяде Боре. Тот лежал на матрасе, его распоротое горло неравномерно вздымалось, и Сергей даже подивился, насколько живуч оказался старый алкоголик.
        Он поднял нож и задумчиво посмотрел на лезвие. Окрашенный кровью череп словно подмигивал ему.

* * *
        Этот день был первым после каникул, когда все увидели Аллу в новом облике. Странно, но девочка совершенно не ощущала никакого волнения от возможной реакции (а то, что она бывает непредсказуемой, она уже смогла убедиться) и чувствовала себя как никогда уверенно.
        Лена только всплеснула руками, увидев Аллу, и не преминула сообщить подруге о том, что она превосходно выглядит. После этого она торопливо поведала ей главную новость дня, заключавшуюся в том, что отныне занятия у них будет вести Яна Владимировна. Маргарита Алексеевна, как поняла Алла, была временно отстранена от занятий, причиной этому явилась трагедия с Ирой.
        На уроке математики Аллу вызвали помочь Мише, тому самому толстому мальчику, который дразнил ее на пару с покойной Ирой. Она справилась с задачкой блестяще, в рекордно короткие сроки. Никто из одноклассников не мог скрыть удивления - Алла, конечно, неплохо училась, но именно в математике она немного хромала.
        Школьница, снисходительно улыбнувшись, села на место. Оставшееся время она откровенно скучала, поглядывая в окно, после чего достала зеркальце и принялась рассматривать свою прическу. Это не ускользнуло от Яны Владимировны, и она сделала Алле замечание. Та лишь пожала плечами, но зеркальце все же убрала.

«А у нее хорошие волосы», - неожиданно подумалось девочке, когда она внимательнее взглянула на молодую учительницу. Волосы Яны Владимировны и впрямь были роскошными
        - густые и длинные, они каштановым водопадом спускались до самой талии женщины.
        Следующим был урок русского языка, и Яна Владимировна объявила задание:
        - Ребята, сегодня вы должны написать небольшое сочинение про какой-нибудь интересный обычай. Постарайтесь вспомнить, что вам известно об обычаях… Ну, например, все вы знаете Масленицу?
        - Да-а, - нестройно прогудели дети. Лена с готовностью подняла руку.
        - На Масленицу моя бабушка печет блины, - выпалила она.
        - Правильно, - сказала Яна Владимировна. - В общем, постарайтесь вспомнить какой-нибудь интересный обычай и напишите о нем. И прошу, друг у друга не списывать - я уверена, что каждый из вас способен сделать эту работу хорошо.
        Она села за стол заполнять журнал, а дети мгновенно уткнулись в тетради, старательно выводя буквы. Лишь одна Алла не приступила к сочинению. Сложив перед собой руки, она, не отрываясь, разглядывала учительницу.
        - Ты чего не пишешь? - удивленно зашептала Лена. - Я буду писать про Крещение. Мы недавно ездили к маминой подруге, тете Жене, и крестили ее сыночка. Я…
        - Лена, - постучала ручкой по столу Яна Владимировна. - Не отвлекайся.
        Она заметила, что Алла, не отрываясь, смотрит на нее, и сказала с легкой улыбкой:
        - Если ты думаешь, что с моего лица можно списать сочинение, то я вынуждена тебя разочаровать. Начинай работать, Алла, а то не успеешь. Покажи, что твои познания в области русского языка ничуть не хуже математики.
        - Ты что, ничего не знаешь? - спросила Лена, видя, что ее соседка даже не собирается приступать к сочинению.
        - Я думаю, - ответила Алла, тряхнув копной волос. В последнее время ей очень нравилось это делать, девочку охватывало приятное чувство, будто бы в этот момент она становилась сильнее, и ее тело переполняет жаждущая выхода энергия, а кожу словно покалывали тысячи мелких иголочек.
        Она начала писать за несколько минут до окончания урока. И когда прозвенел звонок на перемену, в последнем предложении была поставлена точка.
        - Ты про что написала? - полюбопытствовала Лена, пытаясь заглянуть подруге в тетрадь.
        - Так, - беспечно отозвалась Алла. - В общем, про все понемногу.
        Лена озадаченно посмотрела на нее, но та быстро собрала вещи в портфель и вышла из класса.
        Последними двумя уроками была физкультура, и они всем классом отправились в лесополосу на лыжный кросс.
        Алла не очень любила лыжи (она быстро уставала), предпочитая этому виду спорта бег, но в этот раз все было по-другому. У нее словно открылось второе дыхание, и девочка ушла вперед, оставив своих одноклассников далеко позади.
        Ольга Романовна стояла на финише и, зафиксировав время, удивленно покачала головой:
        - А ты сегодня молодец!
        - Спасибо, - скромно ответила Алла, пряча улыбку.
        Когда подтянулись все остальные, тренер скомандовала двигаться к школе. Алла с Леной замешкались - у Лены сломалось крепление на лыже, и чтобы его починить, понадобилось время. Когда они более-менее приладили крепеж на место, все ребята уже были далеко, превратившись в маленькие точки, пестревшие на белоснежном фоне.
        - Давай, вперед, - подгоняла Алла подругу, и они принялись догонять свой класс.
        Через двадцать минут девочки, уставшие, но чрезвычайно довольные, подобрались к школе. Осталось только обойти забор, и они окажутся внутри…
        Алла не сразу заметила стоявших неподалеку двух подростков. Теперь они двигались к ним навстречу.
        - Ой. А я знаю, кто это, - вдруг произнесла Лена и издала нервный смешок. - Это брат Иры, Петя. А второй мальчик в нашей школе учится, его Аслан зовут.
        Юноши двигались намного быстрее девочек, и те даже не успели подойти к воротам школы, как подростки оказались перед ними, загородив проход.
        - Это она? - спросил один у другого, показав пальцем на Аллу.
        - Да вроде, - ответил его компаньон, стройный подросток с копной черных волос.
        - Ты Алла? - спросил первый. Его голос звучал успокаивающе, будто отец объяснял несмышленой дочке, что лазать по крышам опасно. Он выглядел старше своего друга, в руке он сжимал банку «Ягуара». Алла обратила внимание на его покрасневшее лицо и налитые кровью глаза.
        - Да, - тихим голосом ответила Алла.
        - Дайте нам пройти, - вмешалась Лена. Она старалась говорить уверенно, но внутри у нее что-то сжалось при виде этого парня. Похоже, он пьяный! Что ему надо?!
        - Заткнись, соска, - рявкнул подросток и, качнувшись, сделал шаг вперед. Алла внимательно смотрела на него. - Ты с моей сестрой училась? - икнув, спросил он.
        - Кто твоя сестра? - ровно спросила Алла. Совершенно некстати Лена обратила внимание, что с румяными щеками и выбивающимися из-под шапочки белокурыми локонами ее подруга была божественно прекрасна.
        - Ира. Ирочка! - визгливо крикнул парень. - Ты, маленькая сука, знаешь, что вчера мы похоронили ее?
        - Мне жаль, - только и промолвила Алла. - Это правда.
        - Честно? - истерично хохотнул Петр. - Ей отрезали ногу, дура. Ее УБИЛИ. Понимаешь ты своей тупой башкой?
        - Я тебя не обзывала. Дай нам пройти, - потребовала Алла, но подросток грубо толкнул девочку, так, что она с трудом удержалась на ногах.
        - Это все из-за тебя, - скрипнул зубами он. - На кой хрен ты стала с ней ругаться? Если бы не ты, Ира не пошла бы на улицу, где был этот маньяк! Она ушла бы вместе с вами на елку, и ничего бы не случилось!
        - Я ни в чем не виновата. Дай пройти, - потребовала Алла, и в ее голосе зазвенел металл. Он подтолкнула Лену: - Беги в школу и зови учительницу.
        Лена переводила растерянный взгляд с нетрезвых подростков на подругу, не зная, что предпринять.
        - Ира говорила, что из-за тебя у нее не было подружек, - сказал Петр, недобро ухмыляясь. - Я хочу, чтобы ты поняла, что это такое - умереть в восемь лет. Что это такое - когда тебе отпиливает ногу сумасшедший ублюдок. Иди сюда…
        Он шагнул вперед, подойдя вплотную к Алле, и занес руку для удара.

* * *
        Белов немного опоздал в суд, и судья окинула его, запыхавшегося и взмыленного, многозначительным взглядом, на что адвокат выдавил какое-то извинение.
        Процесс прошел как в тумане, Андрей никак не мог сосредоточиться и постоянно путался с вопросами. К его счастью, в итоге заседание перенесли на другой день. Вздохнув с облегчением, он поехал в школу за Аллой.
        Слова парализованного участкового «найди Ксению» вновь и вновь повторялись в памяти Андрея, как давно надоевшая мелодия, и он всеми силами пытался думать о чем-то другом. В самом деле, сдалась ему эта старуха…

«Зачем она приходила?» - прошептал внутренний голос.
        - Какая разница зачем, - вслух сказал адвокат. - Она сумасшедшая. Как и вся их семейка. Один заперся в шкафу и жил там, вторая ходит в халате и побирается как нищенка. Наконец, их сынок отрезает детям ноги и пришивает на их место лапы от плюшевых зайцев.
        Не сдерживая эмоций, Белов стукнул по рулю кулаком. «А я - осел, потому что купил у этих психов дом. Просто потому, что он мне понравился, я не захотел слушать агента по недвижимости», - подумал он.
        И все же у него еще оставалась масса вопросов. Что все-таки случилось с Власовым-старшим? Почему из дома ушла Ксения и ее сын? Куда подевался их младший сын?!
        Он позвонил Дымкову. В двух словах объяснив ситуацию, Белов попросил полковника дать поручение разыскать эту женщину. Полицейский пообещал помочь, после чего Андрей спросил:
        - Могу я поинтересоваться, как продвигается следствие? Или это не телефонный разговор? - спросил адвокат.
        - Он во всем сознался, - со вздохом сказал полковник.
        - Так вам радоваться надо, чего вздыхаешь-то?
        - Много неясностей, Андрей. Все никак не решим вопрос с этапированием в Москву - ему же экспертизу проходить нужно. Кроме того, назначенный адвокат собирается брать отвод. Народ словно с ума посходил - Власову в доме все окна повышибали, колеса на машине пробили. Тут еще сто раз подумаешь, прежде чем в адвокаты пойти… Я уж думаю охрану ему приставить - не пришибли бы его ненароком.
        - Только не пытайся намекнуть, чтобы я занялся его делом, - сказал Белов.
        - Если бы не обыск, то я не вижу в этом особых препятствий, - отозвался Дымков.
        - Ты хочешь, чтобы на следующий день озверевшая толпа линчевала меня?
        - Ладно, тут и так все ясно. А насчет его матери ты мог бы и не звонить - мы ее сами ищем с тех пор. С того времени из его родни так никто и не объявился. Брата тоже пока не нашли - его следы затерялись где-то в Москве.
        Как только разговор с полицейским был закончен, Андрею позвонила Татьяна.
        - Как у тебя дела? - спросила она.
        - Могло бы быть и лучше, солнышко. Тань, я бы хотел дать тебе небольшое задание. Можно воспользоваться твоим свободным временем?
        - Разумеется, милый. Я всегда предлагала тебе свою помощь.
        - Я хочу еще раз поговорить с матерью этого Власова. Так вот, прояви смекалку, попробуй найти эту женщину. Тебе придется на время забыть, что ты адвокат, и представить, что ты сыщик. Поможешь?
        - Не вопрос. Когда мы увидимся?
        - Я позвоню тебе вечером.
        - Я очень скучаю, - сказала Таня.
        - Целую, котенок, - промолвил Андрей.
        Он посмотрел на часы и покачал головой - несмотря на то что процесс закончился раньше, чем он ожидал, уроки у Аллы закончились еще полчаса назад, а ему еще за ней в школу.

* * *
        - А-А-А!!! Не трогайте ее! - истошно закричала Лена, увидев, как Петр ударил Аллу. Голова ее одноклассницы дернулась, красивые локоны по инерции взметнулись в такт движению, и она полетела на снег. Петр наклонился и, ухватившись за воротник куртки школьницы, с легкостью поднял ее, как игрушку.
        - Ну, ударь, - вдруг улыбнулась Алла. Она облизала губы, на которых выступила кровь. - Тебе приятно это делать?
        - Очень! - заорал Петр. - Очень приятно, маленькая тварь!
        Не помня себя от ненависти, парень хлестал рукой по лицу девочки, и ее голова беспомощно болталась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы. Лена закричала и, спотыкаясь, побежала к воротам. Приятель Петра, увидев это, испугался
        - он явно не ожидал такого развития событий.
        - Она теперь в земле! - визжал тем временем Петр, продолжая бить Аллу. - Она в могиле, а ты, б…дь, на лыжах катаешься! Ты довольна?!
        Он наносил удары девочке, но при этом его совершенно сбивала с толку ее инертная реакция - вместо того чтобы просить о пощаде либо пытаться убежать, она лишь молча улыбалась, размазывая по лицу кровь.
        - Пит, хватит, - нерешительно сказал Аслан, тронув Петра за локоть. - Ее подружка сейчас училку приведет…
        - Что ты молчишь?! Что?! Может, тебе тоже ногу отрезать? - брызгал слюной Петр, не обращая внимания на компаньона. - Ира говорила, что ты лысая, - прошипел он. - Сейчас я посмотрю на твою лысину.
        Он сбил шапку с головы девочки и схватил ее за волосы. Алла упала на колени.
        - Больно, - тихо сказала она.
        Петр дернул, но парик остался на ее голове.
        - Мне больно! Перестань! - закричала она, и ее лицо исказилось всепоглощающей ненавистью.

* * *
        Подъезжая к школе, Андрея внезапно охватило чувство неосознанной тревоги. После нескольких безуспешных попыток избавиться от этого ощущения он позвонил Алле.
        Трубку взяла Яна Владимировна. Сбивчивым голосом учительница сообщила, что они с Аллой ждут его в классе, и по ее тону адвокат понял, что произошло что-то неладное. Сломя голову Белов ринулся в школу. Взлетев по ступенькам на второй этаж, он словно ураган ворвался в кабинет, громко стукнув дверью.
        Алла сидела у окна, задрав голову вверх - ее нос был забит окровавленной ватой. Комбинезон был влажным от снега, парик растрепался, но в целом девочка выглядела спокойной. Яна Владимировна сидела бледная и напуганная.
        Увидев отца, Алла жалко улыбнулась, и Андрей бросился к ней.
        - Что здесь произошло? - повернувшись к учительнице, жестко спросил он, когда немного успокоился.
        - Видите ли… Ваша дочь с подругой отстали от группы на физкультуре. К сожалению, тренер не углядел, - сообщила виновато Яна Владимировна. - К Алле пристали два хулигана, одного удалось поймать. Но бил тот, кто сумел убежать. Это брат той самой девочки, Волчецкой Ирины, что погибла несколько дней назад. Нам пока доподлинно неизвестно, что именно он хотел от Аллы.
        - Где был физрук? Почему он не заметил, что класс не в полном составе?! - повысил голос Белов.
        - Папочка, не надо, - зашептала Алла.
        - Я сейчас не могу ответить на этот вопрос. Но признаю, что все случившееся - наша вина, - сказала учительница, и в ее голосе прозвучало раскаяние. - Поверьте, мы примем все меры…
        - Меры? - усмехнулся Андрей, не дав ей закончить. - Сначала из вашей школы похищают ребенка, а сегодня какой-то недоносок избивает мою дочь! Ее осматривал врач? Может, у нее сотрясение мозга?!
        - Да, конечно, мы первым делом отвели вашу дочь к врачу. Он сказал, что внутренних повреждений нет, - стараясь не встречаться взглядом с разъяренным мужчиной, сказала Яна Владимировна.
        - Я бы хотел поговорить с родителями этих молодых людей, - сказал сдержанно Белов.
        - А желательно - и с каждым из них. Вы сказали, что один из нападавших - ученик вашей школы?
        - Да, это Аслан Алиев, он учится в восьмом классе. Но сейчас вы вряд ли сможете с ним поговорить - у него самый настоящий шок. Уверяю вас, мальчик сам не ожидал подобного развития событий, он и пальцем не тронул Аллу. Это подтвердила и Лена, которая была с вашей дочкой в тот момент.
        - Ладно, разберемся. Как ты себя чувствуешь? - спросил он у дочери, всматриваясь в ее побледневшее личико.
        - Все хорошо, - сказала она немного устало. - Поехали домой, папа.
        - Конечно. Только сначала заедем в травмпункт. Школьные врачи, конечно, это хорошо, но я не буду чувствовать себя спокойно, если тебя не обследует специалист.
        Алла покорно кивнула.
        Глядя, как отец с дочерью покидают класс, учительница неожиданно вспомнила, что сама хотела кое о чем поговорить с Беловым, но этот дикий случай на уроке физкультуры просто выбил ее из колеи. Ну что ж, придется отложить разговор на потом. Но состояться он должен был в любом случае. И касался он того самого сочинения, которое сегодня писала Алла.
        В травматологическом пункте Аллу внимательно осмотрели и, кроме пары ссадин и синяка, ничего не обнаружили.
        - Что они от тебя хотели? - спросил Андрей, когда они сели в машину.
        - Не они, а он, - поправила отца Алла. Она потрогала набухшую губу и болезненно поморщилась. - Этот Петя, или как там его, думает, что это я виновата в том, что его сестру забрал маньяк.
        - Алла, но, надеюсь, ты сама так не думаешь?
        - Не знаю, - рассеянно промолвила девочка. Она стала накручивать волосы на указательный палец. - Может, это так просто все совпало. А может, это судьба, от нее, как говорится, не уйдешь, - по-взрослому ответила девочка и, помолчав, спросила: - Папочка?
        - Да, малыш.
        - Ты никогда не сбивал на машине человека?
        Андрей замешкался.
        - Нет. А почему ты интересуешься?
        Алла пожала плечами:
        - Я просто подумала, что никто из тех, кто сидит в машине, не представляет, что произойдет через пять минут. Может, он доедет домой, а может, и нет.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Он ведь может сбить человека на своей машине. Понимаешь? Или сам попасть в аварию, - объяснила дочь.
        - Хм… Видишь ли, Аллочка, нужно просто соблюдать правила дорожного движения. Как водителю, так и пешеходу. Тогда ничего не произойдет.
        Девочка кивнула, давая понять, что ей все ясно, но Белов все равно озабоченно поглядывал на нее. «Не слишком ли взрослые мысли посещают мою дочь?» - с тревогой подумал он.
        - Давай договоримся, что бабушке ни слова, - сказал Белов. - Я понимаю, что врать нехорошо, но она и так вся на нервах, понимаешь?
        Алла кивнула с равнодушным видом.
        - Скажешь, что упала с горки, когда каталась на лыжах.
        Снова последовал безучастный кивок. Андрей вздохнул. Затянувшаяся полоса неудач начала его не то чтобы тревожить, но раздражать - это точно.
        Как впоследствии оказалось, это было только началом.

* * *
        Сергей прошел в ванную и долго мыл руки. Из покрытого трещинами зеркала на мужчину глядело лицо крайне уставшего человека, но в глазах мелькали огоньки, и они не предвещали ничего хорошего.
        Внутри его все ликовало - затравленное и забитое в зоне существо не сломилось окончательно и дало достойный отпор этим ублюдкам. «Я проучил их. Проучил этих сук», - безустанно повторял он про себя.
        После того как первая волна осознания победы прошла, Сергей взял себя в руки и принялся искать выход из сложившейся ситуации. Он на удивление быстро принял решение.
        На кухне Сергей нашел какую-то замызганную тряпку и как можно тщательнее вытер рукоятку ножа. К тому времени хозяин квартиры был уже мертв.
        - Спасибо за подарок, дядя Боря, - произнес Сергей, глядя на остывающий труп. - Жаль, но я не могу принять его. В сложившейся ситуации твоему ножу просто нет цены.
        Он осторожно вложил рукоятку в правую ладонь Дюши и крепко прижал ее к пальцам. Потом через тряпку взял нож за кончик лезвия и бросил его в густеющую лужу крови. Точно такую же процедуру он провел с «розочкой», оставив на ней отпечатки пальцев дяди Бори. Орудие убийства он оставил рядом с телом старого уголовника.
        После этого он вытащил деньги из конверта, который полчаса назад вручил дяде Боре. Оставив часть себе, он бросил несколько купюр на пол. Затем так же, с помощью тряпки, взял с подоконника колоду карт и веером рассыпал их по залитой кровью комнате. Между делом Сергей вытирал тряпкой все предметы, к которым он мог прикоснуться, одновременно стараясь не наступить в многочисленные потеки и лужицы крови.
        Выглядело все, будто два зэка встретились, чтобы выпить, а заодно сыграть в карты. Что-то не поделили, случилась пьяная ссора, один схватился за нож, другой за
«розочку» - и вот результат. Конечно, имитацию Сергей сделал грубую, но времени у него было в обрез, и это был самый лучший экспромт, какой он мог придумать.
        Даже если его поймают, обратно в зону он не вернется. Это он решил для себя окончательно. Главное - успеть сделать то, что он запланировал.
        Уже глубокой ночью Сергей, еще раз проверив, что входная дверь заперта изнутри, беззвучно прокрался на кухню. Несколько минут мужчина сидел на полу, и, затаив дыхание, прислушивался к доносящимся с улицы звукам. Вот проехала машина. Где-то вдалеке тявкнула собака.
        Когда снаружи все стихло окончательно, Сергей решился. Осторожно отворив окно, он ловко выскользнул наружу, мысленно благодаря бога, что квартира зэка-пьянчужки находилась на первом этаже.
        Через сорок минут он был дома. Пальцы нащупали клочок бумаги, который передал ему старый зэк. «Белова Вера Витальевна. Ставропольский край, г. Георгиевск, ул. Зарубина, д. 18». Значит, это Вера, жена адвоката. Андрея Белова. Того самого самовлюбленного фраера, который даже не почесался, чтобы помочь Сергею избежать этих шести лет на зоне.
        Он еще раз прочитал заветный адрес, запоминая его. Потом положил клочок в пепельницу, туда же последовала грязная тряпка, которую он прихватил из квартиры дяди Бори, и после этого поджег все это. Римакин машинально бродил по пустой квартире, вдыхая знакомый запах, к которому слегка примешивался дым от горелой тряпки. Из шкафа он вытащил узелок с остатками материнских драгоценностей. Наверняка их можно «толкнуть», если не здесь, так в Ставрополе.
        Близился рассвет, но спать не хотелось совершенно. Теперь перед Сергеем была вполне реальная цель.
        Главное, чтобы сам Белов оказался жив. Где он - неважно, пусть хоть в Антарктиде, он его и там найдет.

* * *
        Доверчивая Елизавета Ивановна клюнула на выдуманную историю про неудачное падение Аллы и принялась хлопотать вокруг внучки, хотя на лице девочки было ясно написано, что в данный момент она желала бы побыть в одиночестве.
        Тем временем Андрей размышлял, стоит ли подавать жалобу на школу. Мысли о Власове и Ксении отошли у него на второй план.
        Пока он решал, зазвонил его мобильный телефон. Высветившийся номер был ему незнаком, и адвокат, помедлив, взял трубку. Наверное, очередной клиент.
        - Это господин Белов? - услышал он низкий мужской голос.
        - Да. Чем могу быть полезен?
        - О, я сомневаюсь, что от вас будет какая-то польза! - хохотнул незнакомец, и только сейчас Андрей понял, что его собеседник изо всех сил сдерживает себя, чтобы не сорваться от ярости.
        - Кто вы? Представьтесь, пожалуйста, - потребовал Белов.
        - Меня зовут Евгений Федорович Волчецкий, - отчеканил мужчина. - Я отец того самого подростка, которого изувечила ваша дочь. Алла Белова - это ведь ваша дочь?
        Несколько секунд Андрей просто тупо смотрел перед собой, пытаясь осмыслить обличающие слова. Потом откуда-то изнутри стала подниматься волна кипящего гнева.
        - Я не ослышался? - как можно вежливее спросил он. - Вы утверждаете, что моя дочь, восьмилетняя девочка, изувечила вашего сына? ЭТО ОН ИЗБИЛ АЛЛУ! И поверьте, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вы и ваш сын ответили за этот поступок! Вы…
        - Перестаньте, - перебил его Волчецкий раздраженно. - Вы, очевидно, ничего не знаете. Да, Петр рассказал мне, что хотел воззвать к совести вашу дочь. Наверное, вы не в курсе, но вчера я похоронил собственную дочь, родную сестру Петра? Петя пришел в школу, чтобы поговорить с вашей дочерью, но у них произошел конфликт.
        - Хороший вышел разговор, - усмехнулся Андрей. Он увидел, как в комнату заглянула Елизавета Ивановна, и махнул рукой, показывая, что занят важным разговором. Старушка послушно закрыла дверь.
        - У нее разбит нос, и губы распухли так, что она еле говорит, - сказал Белов. - О каком воззвании к совести вы ведете речь?! Он пришел в школу, чтобы избить ее!
        - Разбит нос? - вкрадчиво переспросил Волчецкий. - Распухли губы, говорите? Господин Белов, знаете ли вы, что я сейчас сижу у дверей травмопункта, где в настоящее время моему сыну пытаются остановить кровь и спасти глаз?! И все это - дело рук вашего ребенка.
        - Что?! - изумился Андрей, ему показалось, что он что-то не так расслышал.
        - Повторяю, у Петра вырван кусок губы и поврежден глаз, - голосом, в котором клокотала ярость, проговорил мужчина. - Я собираюсь везти его в больницу. Я не знаю, как это произошло, но мой сын утверждает, что ваша дочь сумасшедшая и все это сделала она.
        - Это исключено, - сказал Андрей, при этом чувствуя, что голос его дрогнул. Алла? Его дочка, эта тихоня-отличница, вырвала у здоровенного парня кусок губы?!
        - Он сказал, что, если бы ее не оттащил Аслан - друг моего сына, она проткнула бы ему и второй глаз палкой, - глухо продолжал Волчецкий. - Молитесь богу, чтобы ему спасли глаз, Андрей Викторович. Иначе…
        - Послушайте!
        - Я знаю, вы хороший адвокат. Но не забывайте, что вы новый человек в этом городе,
        - сказал Евгений Федорович. - Я пытаюсь держать себя в руках, но имейте в виду, это чертовски сложно, когда у тебя на руках истекающий кровью сын. Независимо от последствий мы скоро увидимся в суде.
        Андрей хотел что-то сказать, возможно, даже невпопад, но Волчецкий уже отключил телефон. Разговор, длившийся не более пяти минут, показался ему фрагментом чудовищного сна, о котором хочется забыть навсегда. Он спустился на первый этаж, где Елизавета Ивановна и Алла пили чай. «Пожалуй, теперь скрывать что-либо уже бессмысленно», - пронеслась мысль у Андрея.
        Он как можно мягче принялся расспрашивать Аллу о подробностях инцидента, но в результате добился от дочери лишь истерики. Плача, она оттолкнула от себя чашку с недопитым чаем и умчалась в свою комнату.
        - Андрюша. Что с нами происходит? - спросила дрожащим голосом Елизавета Ивановна.
        - Я не могу так больше!
        Андрей угрюмо молчал. Если все, что сказал Волчецкий, - правда, то ситуация немного меняется. Нет, разумеется, он задействует необходимые связи и не позволит дать в обиду свою семью, но сам факт того, что его дочь причинила столь тяжкие повреждения парню, был для него самым настоящим шоком.
        - Нам всем нужно сходить в церковь, - сказала Елизавета Ивановна.

«Если бы это решило все проблемы», - мрачно подумал Белов. Он позвонил в школу и попросил, чтобы его соединили с Яной Владимировной.
        - Хорошо, что вы позвонили, - сказала учительница. - Как Аллочка?
        - Нормально. Но я не уверен, что она придет завтра в школу.
        - Конечно, я понимаю. Андрей Викторович, я собиралась поговорить с вами, но из-за сегодняшнего ЧП стало не до этого.
        - В чем дело? - сдвинул брови Белов.
        - Это касается учебы вашей дочери. Но мне не хотелось бы обсуждать это по телефону.
        - Я приеду завтра утром. И я хочу поговорить со вторым парнем, этим самым Асланом.
        - Я не знаю, придет ли он.
        Выдержав паузу, Яна Владимировна добавила:
        - Он очень напуган и почти ничего не говорит. Родители отвезли его к психологу.

«Час от часу не легче», - подумал Андрей, прощаясь с учительницей. «У тебя проблемы?» - слова бывшего участкового, всплывшие в памяти, резанули словно скальпелем по открытой ране.
        - Нет у нас никаких проблем, - решительно сказал Андрей.
        В эту ночь Андрей спал плохо. Он все время ворочался, вспоминая события прошедшего дня. Уснул где-то ближе к четырем утра.
        Ему снилось, что они с Аллой играют в прятки. Андрей резвится вместе с дочерью как ребенок, они бегают и смеются. Алла бежит по узкой тропинке, и он бросается догонять дочь. Андрей видит мелькающую впереди макушку дочки, ее отливающие золотом новые волосы, которыми она так гордится в последнее время, и понимает, насколько сильно он ее любит.

«Догони, догони!» - заливается смехом девочка. Внезапно перед ними вырастает древняя покосившаяся изба. Алла кидается к крыльцу, и Белов чувствует укол беспокойства. «Погоди!» - хочет крикнуть он, но дочка уже шмыгает за дверь. Преисполненный решимости вывести дочь наружу из этой мрачной развалюхи, Андрей идет вперед, неожиданно на его плечо ложится мокрая рука. Он оборачивается.
        Это Ксения, та самая набожная старуха. Только вид ее страшен: грязный халат превратился в лохмотья, одной тапочки не было, и она шатается, будто пьяная. В слипшихся волосах клочья водорослей, бледное лицо скорбно повторяет одну и ту же фразу: «Ты опазда-а-ал… опазда-а-л, Андрей… Опазда-аааал!» - «Уйди прочь, ведьма!»
        - визжит он, сбрасывая гниющую руку старухи. Неосознанно Андрей замечает цепочку следов, тянущихся от ног старухи к замерзшему озеру, где вдалеке можно разглядеть большую прорубь. «Оставь все как есть, - шепчет она, делая шаг вперед. - Не ходи туда-а-а…» Но адвокат уже несется к дому. «Это моя винааа!» - слышит он за спиной вой старухи.
        Он закрывает дверь, с удивлением обнаружив, что она кажется ему странно знакомой. Белов оглядывается, и вдруг его осеняет, что находится в собственном доме. Но поражает его другое - весь пол завален плюшевыми зайцами, и у каждой игрушки отсутствует левая лапка. Из разлохмаченных обрубков проступает кровь, медленно заливая весь холл.
        Где-то наверху раздается смех Аллы. «Иди сюда!» - кричит Андрей. «Попробуй, поймай!» - кривляющимся голосом отвечает ему дочь. Андрей, спотыкаясь, поднимается по ступенькам, оставляя красные следы. Он вламывается в комнату, из которой доносится смех Аллы.
        Его дочь стоит к нему спиной. Взгляд Андрея падает на шкаф, стоящий в самом углу комнаты, и он видит, что с ним что-то не то. «Конечно, - осеняет его, - это тот самый шкаф, в котором нашли Власова-старшего…»
        Белов отчетливо слышит какой-то шорох в шкафу. «Хочешь открыть и посмотреть?» - внезапно спрашивает его Алла. Голова девочки слегка наклонена, и, к изумлению Андрея, ее белокурые локоны начинают плавно шевелиться золотистым водопадом, словно водоросли на морском дне, колыхаемые подводным течением. Слышно, как волосы издают неприятный шорох, будто трущиеся лапки крупного насекомого.

«Они живые, - стучит в его мозгу безумная мысль, - волосы живые!» - «Женская коса состоит примерно из 200 000 волос», - хрипло произносит Алла, и Белов вздрагивает
        - голос его дочери сильно изменился, став низким и утробным, - и способна выдержать груз весом в 20 тонн. Ты знаешь, папочка, что в старину из волос плели веревки, чтобы поднимать большие грузы?»
        Андрей застывает на месте. Алла хихикает, ее плечи трясутся, а волосы продолжают издавать пугающий шорох. Возня в шкафу усиливается, сквозь щели на пол начинает капать кровь, но Белов, не отрываясь, смотрит на Аллу. Ее волосы постепенно поднимаются вверх, образовав гротескный нимб, по которому искрами стали мелькать голубоватые всполохи.

«Волосы надо беречь, - говорит Алла. - Нужно уметь ценить то, что дает нам бог. Так-то, папуля».
        Она поворачивается, и Андрей кричит от ужаса. Вместо Аллы на него с любопытством пялится безобразная старуха. Ухмыляясь беззубым ртом, она трясет головой, и Андрей в каком-то оцепенении видит, что у этого существа глаза его дочери. И волосы. Прекрасные волосы, они будто все это время жили своей отдельной жизнью, и теперь от них исходит ровное прохладное свечение. Густые локоны лениво извиваются, мерзкий шорох от этих движений становится все громче и громче.
        Шкаф продолжает кровоточить, только кровь уже не капает, а течет.

«Ты все еще хочешь открыть этот шкаф? Ты не боишься? - хрипит ведьма с глазами Аллы. На кончиках ее волос начинают проклевываться крошечные змеиные головки, оглашая комнату шипением, и его дочь становится похожа на Медузу горгону. - Иногда лучше не знать, что находится ВНУТРИ…» В это мгновение дверцы старого шкафа с хлопком распахнулись, и оттуда фонтаном хлынула кровь.
        Белов открыл глаза, с трудом соображая, где находится. Сердце стучало словно паровой молот. Андрей бросил взгляд на часы. Половина пятого. Он вытер мокрое от пота лицо. Ну и сон!
        Вздохнув, адвокат уж собирался закрыть глаза и еще немного вздремнуть, как чуть не подскочил на кровати от неожиданности. В двух шагах от его кровати стояла неподвижная фигура. И мозг вновь заполнили отвратительные кадры из только что пережитого сна - существо с глазами Аллы, ее низкий, хриплый голос, шевелящиеся волосы…
        - Алла? - неуверенно позвал он.
        - Мне страшно, папа, - тут же откликнулась его дочь и шагнула вперед. - Можно, я лягу с тобой?
        Услышав родной голос дочери, Белов заметно успокоился.
        - Тебе приснился плохой сон?
        - Нет, - ответила она. - Я… вообще не спала. Я все время вспоминала того парня. Петю. Можно к тебе?
        - Гм…
        Первой мыслью Андрея было отказать дочери - все же он мужчина, и Алле уже не три года. Но ее худенькая беспомощная фигурка и напуганный голос изменили его решение.
        - Конечно. Только я дам тебе другое одеяло. И ничего не бойся.
        Когда Алла улеглась, он спросил:
        - Ты что, на ночь тоже парик не снимаешь?
        - Нет, - услышал он сухой ответ, и по интонации Андрей понял, что она больше не желает слышать подобных вопросов.
        - Папа?
        - Что?
        - А ты когда-нибудь мечтал о чем-то? - тихо спросила Алла.
        - То есть? - удивился Андрей.
        - Ну, было ли у тебя когда-нибудь такое, что ты чего-то хотел больше всего на свете?
        Белов на мгновение задумался.
        - Я мечтал стать хорошим специалистом, - наконец сказал он. - Быть независи…
        - Это все не то, - перебила его дочка.
        Андрей зевнул.
        - В детстве я собирал машинки. Так вот, в те годы я хотел, чтобы у меня были все машинки мира.
        - Ты меня не понял, - вздохнула девочка. - Без машинок можно прожить.
        - Можно, - согласился Андрей, зевнув еще раз. - Давай спать, Алла. Скоро утро уже.
        Девочка молча глядела в потолок. Через две минуты Андрей уже мерно посапывал, а она так и лежала с открытыми глазами, задумчиво поглаживая свои волосы.

* * *
        Утром Андрей первым делом позвонил в свою коллегию и предупредил заместителя, что задержится. После этого подошел к Алле, которая с аппетитом уплетала завтрак.
        - Ты останешься?
        - Конечно, останется, - ответила вместо нее Елизавета Ивановна, и глаза ее сердито сверкнули. - Пусть хоть пару дней дома побудет! А ты бы с этими негодниками разобрался, с родителями бы поговорил!
        - Обязательно, - сказал Андрей, про себя думая, как бы отреагировала его мать, услышав их вчерашний разговор с отцом этого самого негодника.
        - Вообще-то мне все равно, - сказала Алла, прожевывая кусок булочки. - Я хорошо себя чувствую, так что могу пойти в школу.
        - Нет, сегодня ты останешься, - решил Белов.
        По дороге в школу ему неожиданно позвонил Дымков.
        - Иван, я сейчас немного занят, - сказал Андрей после приветствия. - Я тебя сам наберу.
        - Это очень важно, Андрей, - сухо проговорил полковник, и Белов напрягся - судя по голосу полицейского начальника, что-то произошло.
        - Имя Петра Волчецкого тебе ни о чем не говорит? - спросил Дымков.
        - Говорит, - напряженно сказал Андрей. - Вчера этот пацан нанес побои моей дочери.
        - Я думал, тебе известно кое-что еще.
        - Перестань говорить загадками, - не сдержался адвокат.
        - Вчера вечером их машина попала в аварию, - сказал Иван. - Отец в больнице, парень умер на месте.
        - Что… что? Но я ведь только вчера разговаривал с отцом? - не поверил Андрей. Он инстинктивно с силой вцепился в руль.
        - Говорю как есть, - невозмутимо продолжал полковник. - По иронии судьбы, отец вез мальчишку в больницу, а привез в морг. Знаешь, почему я тебе позвонил?
        - Нет, - тупо ответил Белов. Перед глазами вспыхивали ярко-оранжевые огни, словно языки костра.
        - В салоне их машины нашли заявление. Как я понимаю, после больницы отец хотел заехать к нам, чтобы пустить его в дело. Заявление по факту избиения его сына твоей дочерью.
        - Это все ложь и провокация, - резко ответил Белов. - Он первым напал на Аллу, и у меня есть свидетели.
        - Я ничего об этом не знаю. Но скажу тебе такую вещь. Даже если там что-то было, но я не утверждаю этого, то сейчас случившееся уже не имеет никакого значения. Парень умер, и вряд ли после всего этого его родители будут настаивать на проведении проверки. Ты понимаешь меня?
        - Разумеется.
        - Я порвал это заявление. И уверен, что отец вряд ли напишет второе. Пускай меня выдрючат, как помойного кота, если я не прав.
        Помолчав, Дымков добавил:
        - Тебя словно сглазили, Белов. Уж прости, что я так, напрямую.
        - Все нормально, - сказал Андрей. - Спасибо.
        - Не за что. Звони, если понадобится моя помощь.
        В школу Андрей приехал немного раньше, и ему пришлось подождать несколько минут, пока не закончится урок. Охранник с меланхоличной настойчивостью слал кому-то сообщения, уткнувшись в телефон, изредка окидывая адвоката высокомерным взглядом, мол, «ходят тут всякие».
        Когда прозвенел звонок, секьюрити связался с Яной Владимировной, и вскоре Андрей сидел с учительницей в пустом классе.
        - Как себя чувствует Алла? - первым делом поинтересовалась учительница. Андрей ответил, что нормально. От него не ускользнуло, что на этот раз учительница не выглядела виноватой и вела себя прохладно-вежливо.
        - Нам звонили родители Аслана, - сказала она, глядя в окно. - Юноша, с которым у вашей дочери произошел вчера конфликт, погиб в аварии.
        - Я знаю об этом. Мне очень жаль, что так вышло. Вы об этом хотели со мной поговорить?
        - Нет, конечно, - коротко взглянув на адвоката, произнесла Яна Владимировна. Она взяла со стола тетрадь и, полистав ее, протянула Андрею. - Почитайте, пожалуйста. Это сочинение вашей дочери.
        Андрей взял тетрадь, удивившись про себя. Он уже привык, что у Аллы с учебой никогда не возникало проблем, что такого могло произойти, раз его пригласили для беседы в школу?!
        Белов начал вчитываться в текст, написанный его дочкой, и после первых же строк ему стало не по себе.

«…Обычай скальпирования… Раньше всех снимать скальпы начали скифы и галлы. Они считали, если потеряешь волосы - значит, потеряешь силу. Многие думают, что скальпы начали снимать индейцы. Но по правде, это не так. Когда переселенцы завоевывали Америку, индейцев вытесняли с их земель. За убитого индейца платили деньги, а чтобы доказать это, с него снимали скальп. Потом индейцы стали делать то же самое со своими врагами. Скальп можно было снять как с убитого, так и с живого…
        Далее шло описание самого процесса снятия кожи с волосами.
        Андрей поднял глаза и наткнулся на пронзительный взгляд Яны Владимировны.
        - Теперь вы понимаете, почему я не хотела обсуждать эту тему вчера, тем более по телефону, - сказала она.
        - Да, вы правы, - ответил Белов, возвращая тетрадь учительнице. При этом она увидел, как дрогнули его пальцы.

«Боже, и это написала Алла?!» - крутилось в его голове.
        - Андрей Викторович, полагаю, вы согласитесь со мной, что писать подобные вещи в ее возрасте не совсем нормально?
        - Признаться, я в полном замешательстве, - кашлянул Андрей. - Уверяю вас, что для меня это неприятное открытие. Ни я, ни моя мать не слышали от Аллы ничего подобного, она никогда не интересовалась подобными вещами. Я также знаю ее подругу Лену, она из нормальной семьи.
        - Возможно, у вас есть дома Интернет? - спросила учительница. - Дети сейчас умеют пользоваться современными технологиями не хуже взрослых. К тому же они любознательны.
        - Есть. Но повторяю, Алла все время находится под контролем, - сказал Белов.
        - Мне Алла показалась очень интересной девочкой. У нее необыкновенный талант схватывать все на лету, она очень отзывчива, дисциплинированна. Единственное, в последнее время я отметила некоторую замкнутость в ее отношениях со сверстниками.
        - Это объяснимо, ведь она совсем недавно в вашей школе, - возразил Андрей.
        - Да, отчасти вы правы, и все же… Андрей Викторович, простите, но, насколько мне известно, у вашей дочери проблемы с волосами.
        - Это так.
        - Я просто подумала, может быть, это как-то взаимосвязано?
        - Я не могу сейчас что-либо комментировать, - отозвался адвокат. - Я поговорю с ней.
        - Хорошо. Но я должна вас поставить в известность, что ее работу я обязана показать нашему психологу.
        - Я не вправе вам препятствовать в этом, - сказал Андрей. - У вас ко мне все?
        - Да. Не смею больше вас задерживать.
        - Всего вам хорошего.

* * *
        Сергей принял душ. Переодевшись в чистое, он свернул в узелок одежду, в которой был в квартире дяди Бори. Нужно будет избавиться от нее как можно быстрее.
        Мужчина еще раз прошелся по квартире, и в какой-то момент на него нахлынули воспоминания из прошлого, отчего на душе стало невыносимо грустно. Он вспомнил свою мать, как она по крупинкам собирала ему «дачки», как старательно писала письма корявым старческим почерком. Несмотря на то что он не особенно любил ее, сейчас ему было как никогда одиноко, и он был бы рад любому живому существу, чтобы излить ему душу.
        Когда все приготовления были закончены, Сергей запер дверь и покинул квартиру. Сбегая по ступенькам вниз, он вдруг со всей отчетливостью понял, что никогда не вернется сюда. «Даже если останусь в живых», - пронеслась у него мысль, и он почему-то испытал веселое возбуждение. Ностальгия и тоска отошли на задний план - его цель была обозначена, и он должен ее реализовать.
        По дороге Римакин избавился от окровавленной одежды. Вложив в пакет крупный камень, он бросил его с моста в речку, после чего поспешил на автовокзал.
        Уже сидя в автобусе, Сергей почувствовал некоторое расслабление. И хотя он не строил особых иллюзий по поводу устроенной им импровизации смертельной драки между зэками, он ясно понимал, что другого выбора у него не было. Или до конца дней сносить унижения (а то и быть убитым - вряд ли Борис простил бы ему факт сокрытия его тайны), или все-таки доказать, что не все измеряется воровскими понятиями.
        Сергей задремал, и в его памяти, как на кадрах замедленной съемки, проносились события того времени. Инна… первый поцелуй… подстава… адвокат Белов… следователь… суд…
        Тогда где-то на подсознательном уровне он сразу уяснил для себя, что взаимного понимания между ним и бесплатно назначенным адвокатом Андреем Беловым не будет. Молодой юрист вежливо улыбался, послушно записывал все, что говорил ему Сергей, а потом исчезал на неделю, а то и больше, кормя его сладкими обещаниями, мол, на суде все выяснится и справедливость восстановится. Сергей видел, что вся так называемая «работа» его защитника создает лишь одну видимость, это было все равно что толочь воду в ступе.
        Так или иначе, однажды до Сергея дошла информация, что в аналогичную ситуацию попал один из его знакомых, Павел. Но, в отличие от Сергея, он был платежеспособен, и перспективы оказаться на тюремных нарах он благополучно избежал. Причем в случае с Павлом фигурировала уже другая девушка - оказывается, у этой шайки-лейки все было поставлено на поток.
        Это была последняя надежда Сергея. Он неоднократно просил Белова найти Павла и взять с него хоть какие-то объяснения, а то и уговорить прийти к следователю. Но в ответ лишь получал бездушно-голливудскую улыбку и фразы, типа: «Мы, несомненно, проверим эти данные…», «Будем рассчитывать, что показания вашего свидетеля окажутся решающим козырем в судебном противостоянии…», «Я обязательно подготовлю ходатайство следователю…» И прочее дерьмо.
        Римакин быстро понял, что дальше этих фальшивых улыбок дело с места не сдвинется, неоднократно говорил об этом следователю, но с таким же успехом он мог бы попытаться вызвать на откровения «дальняк».

«Андрей Белов, тварь! Я найду тебя!» - беззвучно проговорил Сергей, когда его глаза уже были закрыты. Через пару секунд он спал.
        Часть IV
        Лишнего пожелаешь - последнее потеряешь.
        Русская народная поговорка
        Часто понимаешь, чего хотел, когда уже ничего не хочешь.
        Константин Мелихан

* * *
        - Алла, выходи! - позвала бабушка. Она нервничала - внучка уже как полчаса сидела в ванной, и ответом на все призывы бабушки были лишь тихие всплески воды.
        - Если ты не выйдешь, я… я сломаю дверь! - выпалила Елизавета Ивановна.
        В ванной послышался смешок, и через мгновение дверь открылась.
        - Не надо ничего ломать, - серьезно сказала Алла, но ее широко распахнутые глаза смеялись. Она обмотала влажные волосы полотенцем.
        - Ты… ты мылась в парике?! - ахнула бабушка.
        Алла ничего не ответила и пошла в гостиную. Там она взяла фен и, устроившись перед зеркалом, стала сушить волосы.
        - Алла, - начала Елизавета Ивановна, но тут же осеклась.
        Она не могла поверить своим глазам, глядя, как внучка с упоением сушит волосы. Она была готова поклясться… Но нет, этого просто не может быть! Елизавета Ивановна моргнула несколько раз, как если бы ей в глаз попала соринка. Волосы в парике Аллы определенно стали длиннее.
        В эту же самую секунду женщина вспомнила тот первый случай, когда Алла сняла перед душем парик и она несколько секунд держала его в руках. В тот момент что-то показалось ей странным, но потом она, порезав палец при чистке картошки, отвлеклась и забыла об этом.
        Сейчас Елизавета Ивановна поняла. Это была бирка. Крошечная бирка от парика. ТОГО САМОГО ПАРИКА, КОТОРЫЙ АЛЛА НОСИЛА ДО ЭТОГО ВРЕМЕНИ.
        Память словно очнулась от долгой зимней спячки, и Елизавета Ивановна будто воочию видела, как в свое время Алла жаловалась, что эта бирка царапает ей кожу на голове, и бабушка обрезала ее почти под корень. Вот эту самую частичку бирки, слегка разлохматившуюся от времени, ее старческие пальцы и нащупали в тот день.
        Елизавета Ивановна почувствовала, как на лбу выступил холодный пот. Она что, сходит с ума?! «Этого не может быть, - сказала она себе, зачарованно глядя, как Алла ловко управляется с феном. - Старый парик. Ты его так и не нашла… Просто перекрасила старый парик».
        - Аллочка…
        Рука Елизаветы Ивановны инстинктивно потянулась к волосам внучки, но та отшатнулась, окинув бабушку настороженным взглядом.
        - Что?
        - Ты покрасила свои… волосы?
        Алла посмотрелась в зеркало и, любуясь отражением, обронила:
        - Нравится?
        - Сними это, пожалуйста.
        - Зачем? - Улыбка погасла, и лицо девочки снова стало подозрительным.
        - Потому что твоя голова должна высохнуть! - Елизавета Ивановна едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. - Она будет преть у тебя под этими волосами!
        Хлопнула входная дверь. Алла продолжала расчесывать волосы, не обращая внимания на побледневшую бабушку.
        - Пришел отец. Я все скажу ему.
        В ответ Алла лишь пожала плечами.
        - Как у тебя дела? - спросила Елизавета Ивановна у сына, напустив на лицо улыбку.
        - Нормально, - бросил Андрей, но женщина сразу поняла, что сын не в настроении.
        - Алла? - Белов вошел в комнату. - Мне сегодня показали твое сочинение.
        - Меня ругали? - спросила Алла, не отрываясь от зеркала. Андрей молча вытащил фен из розетки, и глаза девочки сверкнули.
        - Откуда тебе известно про скальпы? - решительно спросил он. - Я не рассказывал тебе об этом.
        - Я прочитала, - ответила Алла. - Включи фен. Я еще не закончила.
        - Мне не нравится твое увлечение. Как и то, что ты сутками любуешься волосами.
        - Разве? - усмехнулась Алла, и Белов был поражен, насколько сейчас его дочь выглядела чужой. - У тебя не было таких проблем, папочка. Поэтому тебе не понять.
        - Яна Владимировна обеспокоена. Твое сочинение покажут психологу.
        - Ну и ладно, - безразлично сказала Алла. Она слезла со стула, собираясь уйти в комнату.
        - Постой, - задержал ее Андрей. - Я хочу тебе сказать одну новость. Тот самый парень, который вчера избил тебя, попал в аварию. Они с отцом ехали в больницу, и их машина разбилась. Петр погиб.
        Бабушка, услышав это, тихонько ахнула и перекрестилась.
        - Да? - только и сказала Алла. - Что ж, этого следовало ожидать.
        - Что ты хочешь этим сказать? - нахмурился отец. - Конечно, его поступок по отношению к тебе нельзя оправдать, но, как я понял, и ему от тебя хорошенько досталось.
        Алла с недоумением посмотрела на отца.
        - Мне что, нужно пожалеть его? Он пытался схватить меня за волосы. Он кричал, что хочет пописать мне на голову, на мои волосы! Он бил меня, а я защищалась, как могла. Этот парень получил по заслугам. Это все, что я думаю.
        - Боже, - прошептала бабушка.
        - Мне можно пройти? - вежливо спросила Алла, и отец убрал руку с плеча дочери.
        - Андрей, мне все это не нравится, - заговорила Елизавета Ивановна, когда девочка ушла. - Я сегодня зашла в ее комнату и случайно обратила внимание, что у Аллы пропали все куклы. Я ведь хорошо помню, что, когда мы переехали, у нее этих кукол был целый мешок, они валялись в каждом углу.
        - Мама, какая чепуха, куклы какие-то… - пробурчал Андрей. - Ну, значит, плохо искала. Что она, выбросила их, что ли?
        - Не знаю. Но зато я нашла вот это.
        С этими словами Елизавета Ивановна взяла с холодильника несколько глянцевых журналов о модной одежде.
        - Посмотри.
        Андрей машинально листал журнал, и только спустя какое-то время до него дошло, что почти на всех страницах у женщин-моделей были вырезаны волосы.
        - Это она сделала?
        - Ну, уж во всяком случае не я, - сказала Елизавета Ивановна. - Андрюша, ее надо показать врачу. Мне совершенно не нравится, что происходит с Аллой.
        Андрей уже хотел что-то возразить, но в это мгновение зазвонил телефон. Это была Татьяна. Внутренне радуясь, что этот звонок избавил его от дальнейшего неприятного разговора с матерью, он вышел на кухню.
        - Привет, мой заяц, - ласково проговорила девушка. - Не отрываю тебя от важных дел?
        - Нет, Танюш. Тебя я всегда рад слышать.
        - Я выполнила твое поручение, - не без гордости заявила Татьяна. И тут же ее голос посерьезнел. - Но, боюсь, моя новость вряд ли тебя порадует.
        - Ты нашла Ксению? - У адвоката перехватило дыхание.
        - Она утонула. Ее нашли буквально на днях. И знаешь где? В озере, которое неподалеку от твоего дома. Я была в церкви, где она жила, - добавила Таня. - Там сказали, что зимой она обычно всегда ходит в обход. А здесь, очевидно, пошла напрямик и провалилась под лед.
        - Ясно, - помрачнел Андрей.
        - Я расстроила тебя?
        - Нет, наоборот, я очень тебе благодарен, - через силу выдавил из себя улыбку Андрей.

* * *
        Утром Аслан проснулся хмурым и заявил, что в школу не пойдет.
        - Это еще почему? - удивилась мать.
        - У меня температура, - соврал парень. Для пущей убедительности он закашлялся и пошмыгал носом. Мать озабоченно потрогала лоб сына, и он действительно показался ей горячим.
        - Ладно, - смягчилась она. - Я думаю, что это все из-за твоих переживаний по поводу Петра. Это ужасно. Представляю, что чувствуют его родители!
        Аслан кивнул с угрюмым видом. Раньше, заболев, он всегда с нетерпением ждал ухода матери, чтобы в спокойной обстановке посидеть за компьютером или посмотреть любимые фильмы - гувернантка Марина никогда не мешала ему, молча делая свою работу. Теперь же, глядя, как собирается его мать, подкрашивая губы, он испытывал неосознанный страх, холодными щупальцами тянущийся откуда-то из глубины желудка.
        - Аслан, мне бы не хотелось, чтобы этот конфликт между вами и той девчонкой имел продолжение. Как ты думаешь, у родителей этой, как ее…
        - Беловой.
        - Да, Беловой. Будут ли они заявлять какие-либо материальные претензии?
        - Не знаю. Я же говорю, я не трогал ее! Я просто привел Петю в нашу школу, и все!
        - Ну ладно, не надо так волноваться. Все, я ухожу. Смотри, если я узнаю, что ты снова пробовал курить, я все расскажу отцу, - предупредила мать, убирая помаду. - Я позвоню Марине и скажу, какие лекарства купить.
        - Хорошо, - послушно ответил юноша.
        Мать ушла, и Аслан с тяжелыми мыслями поднялся в свою комнату.
        Сегодня ночью ему приснился кошмар. Будто это он был с Петром в машине в тот ужасный момент, когда произошла авария. Он видит, как машина, потеряв управление, летит к мосту, и слышит за спиной дикий смех Пети. Повязка на его выбитом глазу сочится кровью, а другой бешено вращается. Еще мгновение, и они летят в пропасть…
        Аслан решил, что нужно развеяться. Взгляд парня упал на стоявшие у кровати гантели. Ничто так не поднимает настроение, как физические нагрузки. Он быстро переоделся, включил погромче музыку и приступил к тренировке. Спустя тридцать минут парень, вытирая мокрый от пота лоб, отправился в душ и, включив горячую воду, принялся намыливать тело.
        Помывшись, он сполоснул лицо и уже хотел положить губку на полку, как вдруг замер. Парень вытер глаза и поднес губку ближе, разглядывая прилипший к ней длинный волос. Длинный, волнистый волос золотистого цвета. Откуда он мог появиться?! Юноша выронил губку, чувствуя, как у него заколотилось сердце. «Волос как волос, - подумал он, успокаивая сам себя. - Мало ли, откуда он взялся…»
        Но в том-то и дело. В их семье ни у кого не было таких светлых волос. И гостей, которые бы мылись в душе, в последнее время в их доме не было.
        Аслан поднял губку и, с отвращением отцепив волос, бросил его в слив, словно дохлого червяка.
        - Все, хватит, - сказал он вслух. - Ничего такого не было. У тебя были глюки. Ясно?!
        Ответом ему было лишь мерное журчание воды. Аслан потянулся, чтобы выключить душ, но неожиданно его глаза уловили какое-то смутное движение снаружи. Рука парня застыла в паре миллиметров от крана, а глаза округлились.
        В ванной был кто-то еще.

* * *
        Женщина нетвердой рукой перевернула страницу фотоальбома. На ее лицо, с глубокими тенями под глазами и ранними морщинами, но все еще хранящее остатки былой красоты, легла тоскливо-задумчивая тень.
        Она долго вглядывалась в фотографию крошечной девочки, которая застенчиво улыбалась в объектив камеры, и глаза женщины наполнились слезами. Это была Алла. Как все-таки она скучает по своей дочери!
        Женщина вытерла слезы и захлопнула альбом. Все, что было, осталось в прошлом. Конечно, женщина скучала по дочери, но она также осознавала, что вынуждена мириться с нынешним положением дел, а оно, как явственно показала жизнь, было, увы, не в ее пользу.
        Вера потянулась к бутылке и неаккуратно наполнила рюмку, пролив часть водки на прожженную сигаретами скатерть. Выпив, она не сразу поняла, что в дверь кто-то постучал. Вера встрепенулась - наверняка это Мишка, он ведь обещал сегодня прийти!
        Женщина поплелась к двери. Звонок уже давно не работал, а починить его было некому, поэтому все многочисленные гости Веры Беловой попросту колотили в дверь, кто руками, а кто ногами.
        - Мишка, это ты? - громко спросила она.
        - Да, - глухо прозвучало за дверью, и Вера отодвинула болтающуюся на честном слове щеколду.
        - Надеюсь, ты не с пустыми рука…
        Вера замерла с открытым ртом, не договорив фразу. За порогом стоял совершенно незнакомый мужчина. Одет был просто, почти бедно, среднего роста, худой.
        - Привет, - беззаботно сказал он. Вера шагнула назад, часто моргая, и незнакомец уверенно вошел в квартиру.
        - Ты кто? - стараясь, чтобы голос ее звучал грозно, спросила она. Наверное, это кто-то из друзей Мишки. Только что ему нужно? Похмелиться?
        - Тебя зовут Вера? Вера Белова? - поинтересовался мужчина, закрыв за собой дверь. Голос его звучал спокойно, даже немного вкрадчиво.
        - Допустим, - с вызовом произнесла Вера. - Че надо?
        - Поговорить.
        Некоторое время она с изумленным любопытством рассматривала незваного гостя, параллельно пытаясь извлечь из своей памяти образы знакомых ей особей мужского пола - вдруг она все-таки его знает?!
        - Ладно. Пошли, - бросила Вера, и, качаясь из стороны в сторону, направилась в сторону кухни.
        Сергей последовал за ней. Его лицо абсолютно ничего не выражало, лишь цепкий взгляд пытливо исследовал обстановку в квартире.
        - Я знаю тебя? - спросила Вера, плюхнувшись на стул. Она потянулась к наполовину выкуренной сигарете, что тлела прямо на грязной тарелке.
        - Вряд ли, - небрежно сказал мужчина. - Но возможно, ты слышала обо мне.
        - От кого? - с подозрением спросила Вера.
        - Неважно. Андрей Белов твой муж?
        Вера хихикнула.
        - Тебе нужен адвокат, парень?
        Сергей улыбнулся в ответ проникновенной улыбкой и ответил:
        - Ошибаешься. Адвокат мне был нужен раньше, а теперь я очень хочу видеть твоего мужа. Ты даже не представляешь, насколько сильно он мне нужен.
        - У тебя есть деньги? Его услуги дорого стоят, - заметила женщина. Она налила себе водки, не обращая внимания на хищный взгляд незнакомца. - Выпьешь со мной?
        - Нет.
        - Ну, твое дело.
        Сергей с терпеливым спокойствием наблюдал, как Вера опрокинула в рот рюмку водки, поморщившись, занюхала каким-то плесневелым сухарем, потом снова задал вопрос:
        - У меня мало времени. Где твой муж?
        - Мы развелись, - пьяно ухмыльнулась Вера. - И он мне уже давно не муж, красавчик. Что тебе надо? Кто ты?
        - Мне нужен его адрес.
        - Зачем?
        - Это тебя не касается.
        - Ах, не касается? - заплетающимся языком заговорила Вера, начиная кипятиться. - Ты кто вообще, чувак? Приперся ко мне, да еще командовать вздумал?!
        Глаза Сергея вспыхнули, но тут же погасли, как маяк в тумане.
        - Адрес, Вера. Всего-навсего адрес. И я уйду, а ты обо мне не вспомнишь.
        Женщина забросила ногу на ногу и окинула сидящего мужчину долгим изучающим взглядом.
        - А ты ничего, - вдруг сказала она. - Только глаза у тебя… как у психа.
        Она засмеялась. Сергей тоже широко улыбнулся, и Вера увидела его щербатый рот, отчего сразу замолчала. Ей вдруг сделалось неуютно. Зачем она вообще впустила этого странного мужика к себе домой?
        - Короче, я ничего бесплатно не делаю, - холодно сказала она - беззубая ухмылка незнакомца немного протрезвила ее и даже напугала. - Гони штуку, и я даю адрес, парнишка.
        - У меня другое предложение, курица, - прервал ее Сергей, наклонившись к оторопевшей женщине. - Ты мне говоришь адрес, а я убью тебя быстро. Так, чтобы ты не мучилась.
        Вера не отрываясь смотрела в темные глаза незнакомца, они словно заволакивали мутной пеленой, гипнотизируя. Затуманенный алкоголем мозг наконец вник в смысл произнесенных фраз, и ей сделалось страшно. Женщина икнула, непроизвольно отодвинувшись назад. Стул скрипнул, словно напоминая о своем плачевном состоянии.
        - А если ты будешь крутить хвостом, я буду вырезать из твоего тела пазлы, - сообщил Сергей, доставая из внутреннего кармана нож с коротким, но широким устрашающим лезвием. - И ты будешь умирать долго. Долго-долго.
        Он засмеялся, а Вера закричала.

* * *
        Ужас парализовал все конечности юноши, он вдруг остро пожалел о том, что слукавил перед матерью и не пошел в школу.
        Тень в ванной подвинулась ближе к стенке душевой кабины, залитой водой, и Аслан вскрикнул. Существо, находившееся в ванной, было небольшое, можно сказать, совсем маленькое, почти как… «Этого не может быть! Это конец», - пронеслась у юноши мысль, и в этот момент тень мяукнула. Аслан слизнул с верхней губы каплю воды. Потом осторожно отодвинул дверцу кабинки, и из его горла вырвался крик облегчения. Чтоб он сдох, это ведь Бумер! Громадный, пушистый дымчато-серый кот сидел прямо перед ним, с любопытством разглядывая Аслана своими прозрачными глазами.
        - Ты напугал меня, усатый мудак, - выпалил Аслан, выходя из кабинки. Он отпихнул ногой кота, который возмущенно мяукнул, и шагнул к зеркалу. Парень посмотрел на приоткрытую дверь. - Ты чего приперся сюда? Иди на кухню, я сейчас.
        Но животное не двигалось с места, продолжая наблюдать за юношей. Тот тем временем решил побриться. И хотя ему было всего тринадцать, на его лице уже пробивалась самая настоящая щетина, и Аслан, если честно, втайне гордился этими признаками полового созревания. А еще он слышал, что чем чаще бриться, тем гуще и мужественнее будет становиться его щетина. Не то что этот пушок на мягких рожах его одноклассников…
        Аслан брился, но мысли помимо его воли вернулись к тем трагичным событиям. Сейчас он уже жалел, что согласился помочь Петру. Но и тот ему обещал просто напугать девчонку. Однако все вышло не так, как задумывалось. Пит еще с самого утра
«зарядился» несколькими банками коктейля, поминая свою сестру Иру, и Аслан, на свою головную боль, составил ему компанию, прогуляв один урок. А когда коктейль закончился, быстро захмелевшему Питу пришла в голову мысль насчет этой девчонки. И они пошли к школе.
        Когда Пит вышел из себя и начал бить Аллу, та крикнула своей хлипкой подруге, чтобы она бежала за помощью. Более трезвый Аслан понял, что дело запахло жареным, и попробовал оттащить взбеленившегося друга от Аллы. Но в того словно вселился дьявол, и он, брызжа слюной, что было сил мутузил девчонку.
        Это продолжалось до тех пор, пока Петр не схватил ее за волосы. С того момента они словно поменялись ролями. Эта худенькая шмакодявка словно превратилась в разъяренную ведьму, и после нескольких безуспешных попыток Пита сорвать с ее головы парик она схватила палку и с силой ткнула ею прямо в лицо его друга. Острие палки вошло в глазницу Пита, и теперь уже заорал он. Парень попытался оттолкнуть эту психованную, но она с необычайной ловкостью прильнула к нему, словно рыба-прилипала к днищу судна, и с силой вцепилась зубами в нижнюю губу парня.
        Петр заревел, полуослепший от боли и страха. Он крутился и вертелся, размахивая руками, но Алла держалась мертвой хваткой, и отцепилась, лишь когда Аслан ударил ее по голове. Девчонка упала на снег, корчась и трясясь, будто у нее начался приступ, и ее рот был красным от крови. Она поднялась на четвереньки и снова предприняла попытку кинуться на Петра, но тот, шатаясь, бросился прочь, оставляя на снегу кровь. Аслан в ступоре смотрел на задыхающуюся от ненависти девчонку. Он тоже хотел убежать, но быстро понял, что бегством только усугубит свое положение, поэтому остался на месте, обреченно ожидая последствий.
        К его счастью, на тропинке показались тренер и учительница, из-за их спин выглядывало бледное лицо подруги Аллы. Но прежде чем они оказались на месте, девчонка, вперив в Аслана безумный взгляд, выплюнула фразу, от которой он вот уже вторую ночь не может спать спокойно: «Вы сдохнете за это».
        Ее пронзительный голос сейчас эхом отозвался в его черепной коробке, и Аслан нервно усмехнулся, заканчивая бритье. Он бы рассмеялся, услышав эту фразу при других обстоятельствах. Но когда он узнал, что Петр ослеп на один глаз, ему стало не до смеха. А когда его родителям позвонили и сообщили, что Пит был раздавлен в лепешку в машине, парень почувствовал, как его внутренности сковывает ледяная паника.
        Аслан не был суеверным. Но и в дурацкие совпадения, которые бывают только в фильмах, он уже не верил. «Жизнь намного сложнее и многограннее, чем в кино», - говорил его отец.
        - Нужно просто взять себя в руки! - громко сказал он, приказывая себе больше не вспоминать об этом.
        Уф, ну и напугал же его Бумер! Аслан сполоснул лицо, попрыскал дезодорантом под мышками и взял расческу. Внезапно его взгляд окаменел. Он увидел волос. Еще один волос, длинный, светлый, он сверкал в свете ламп. Аслан, затаив дыхание, снял его с расчески. Ему на мгновение почудилось, что от волоса идет какое-то странное вибрирующее тепло.
        - Аслан! - хихикнул кто-то за спиной, и парень вздрогнул, чувствуя, что мочевой пузырь вот-вот опорожнится.
        Он медленно повернул голову в сторону голоса. Внутренняя поверхность стенок кабинки все еще была матовая после принятого душа, но все равно сквозь них можно было различить неясный силуэт. Фигура, спрятавшаяся внутри кабинки, равномерно покачивалась из стороны в сторону и махала рукой Аслану.

«Иди сюда», - шептала фигура. Маленькой ладошкой другой руки существо настойчиво стирало запотевший налет на стекле, и Аслан издал дикий вопль. Вне себя от ужаса он бросился к двери, но тут же споткнулся об кота, который мирно посматривал по сторонам. Босая пятка юноши скользнула на мокром кафеле, Бумер испуганно взвыл, выпрыгивая из-под падающего тела, и Аслан, неловко повернувшись, со всего размаха рухнул на умывальник. Послышался глухой звук, громадный кусок раковины, треснув под весом парня, упал на пол. В попытке удержаться за что-либо кисти Аслана наткнулись на торчащие остатки раковины, которые прочертили на его запястьях глубокие порезы.
        Он ударился головой о кафельный пол, подняв вверх руки, на которых тут же разверзлись раны, эдаких два жадных окровавленных рта.
        - Мама, - слабеющим голосом позвал он, ощущая, как сознание покидает его. - Помогите, - уже шепотом добавил он, пытаясь повернуться на живот. В глазах стало темнеть, но перед тем как провалиться в беспамятство, он успел заметить валяющееся полотенце на полу, которое медленно пропитывалось кровью, и золотистый волос на нем.

* * *
        - Заткнись! - рявкнул Сергей, но Вера продолжала верещать, не сводя расширенных глаз от ножа.
        - Убирайся! Уходи отсюда, я ментов позову! - завопила она. Сергей вскочил и, схватив женщину за волосы, с силой ударил ее лицом об стол, при этом вдребезги разбив тарелку, служащую хозяйке квартиры пепельницей. Издав хрюкающий звук, Вера на мгновение умолкла, задыхаясь от страха и боли. Ее искаженное лицо было перемазано пеплом и кровью - один из осколков разрезал ей щеку.
        - Если ты еще раз крикнешь, я заставлю тебя сожрать эти стекла, - пропыхтел Сергей, намотав волосы Веры на кулак.
        - Я… Я не… Не буду, отпусти, - всхлипнула она. - Пожалуйста!
        - Адрес, - напомнил Сергей.
        - Я не помню! - взвыла Вера. Она скорчилась на стуле, вытирая сочащуюся кровь. - Он живет в Ростове, вместе с матерью и моей дочерью! Я где-то потеряла бумажку с адресом!
        Сергей нехотя разжал пальцы, освобождая лоснящиеся, давно немытые волосы женщины.
        - Позвони ему. Или телефон ты тоже потеряла?! - прищурился он.
        Жалобно поскуливая, Вера поднялась со стула.
        - Мне нужен мой сотовый. Там все есть…
        После недолгих поисков мобильник нашелся за расколотой хлебницей. Трясущимися пальцами она нашла в записной книжке номер бывшего супруга.
        - Звони, - приказал Римакин.
        - Я не могу, - пролепетала Вера. Она немного гнусавила - нос тоже оказался разбит.
        - Почему?!
        - У меня нет денег на счету.
        - Звони с городского.
        - Его отключили, - захныкала Вера.
        Сергей выругался про себя, не ожидая таких сложностей. Подумав, он вытащил свой мобильник.
        - Диктуй номер.
        Путаясь и сбиваясь, дрожащим голосом она назвала цифры телефонного номера Андрея.
        - А теперь слушай внимательно, - процедил Сергей. - Сейчас я позвоню ему, а ты под каким-нибудь предлогом узнаешь его адрес. Например, скажешь, что хочешь посылку дочери послать, а бумажку с адресом потеряла. Ты меня слышишь?
        Вера испуганно закивала. Ее мечущийся взгляд случайно упал на нож, который продолжал сжимать Сергей, и слезы, смешиваясь с кровью, вновь побежали по ее испитому лицу.
        - Прошу тебя, не убивай, - с трудом ворочая языком, проговорила она.
        - Я включу громкую связь, чтобы слышать ваш разговор, - говорил мужчина, не обращая внимания на слова Веры. - Только имей в виду. Узнаешь адрес - и все, отбой. Если ты подашь ему какой-то знак или позовешь на помощь… Помни о пазлах из твоего лица.
        Вера затряслась, а Сергей уже протягивал ей свой телефон.
        - Постарайся, чтобы твой голос звучал спокойно и непринужденно, - наставлял он обезумевшую от страха женщину.
        Потянулись долгие секунды ожидания. Сергей выжидательно смотрел на Веру, а та то и дело облизывала пересохшие губы. Застывающие ручейки крови на ее лице были похожи на боевую раскраску индейца.
        - Никто не берет, - сказала она наконец с жалким видом.
        - Ничего, я подожду. У них есть городской телефон?
        - Да, конечно, - с готовностью сказала Вера и суетливо завозилась со своим мобильником. - Будете звонить?
        - Звони сама.
        Вера набрала номер.
        - Занято, - прошептала она.
        Сергей взглянул на часы и промолвил:
        - Вот что, кукла. У тебя десять минут, чтобы найти его адрес.
        Вера сглотнула скопившуюся в носоглотке кровь и поморщилась. Она вдруг вспомнила о Мишке. Боже, и где носит этого забулдыгу?! Сейчас она любила своего недавнего ухажера (по совместительству собутыльника) больше всего на свете и мечтала только об одном - чтобы он как можно скорее очутился здесь.
        Набравшись смелости, Вера робко сказала:
        - Послушайте, номер телефона моего бывшего мужа у вас есть. Найти Андрея легко - он в Ростове в коллегии работает, в адвокатской конторе… Прошу вас, уходите. Или отпустите меня, берите что хотите. Пожалуйста.
        - Разве у тебя есть что-то ценное, кроме тараканов и пустых бутылок? - удивился Сергей. - Звони!
        Вера вновь завозилась с телефоном.
        - Опять никто не берет, - начала говорить она, и тут же в трубке раздался голос Андрея:
        - Алло? Слушаю!
        - Андрюша? Привет, это я, Вера! - торопливо заговорила женщина, украдкой поглядывая на подобравшегося Сергея. - Прости, что отвлекаю…
        - У тебя новый номер? - спросил Белов.
        - Нет, свой сотовый куда-то задевала, а тут мы сидим с подружкой, так я у нее взяла.
        Она встретилась с глазами Сергея, и тот одобрительно кивнул, показывая, что пока она удачно справляется с ролью.
        - Я хотела вам для Аллочки посылку отправить, сюрпризы. Я приготовила ей подарки, они ей очень понравятся, - сбивчиво говорила Вера, шмыгая разбитым носом. - А твой адрес куда-то запропастился! Ты уж напомни мне, дурехе, - сказала она, приготовившись записывать на обтрепанном клочке газеты.
        - Что за подарки, Вера? Зачем? Ты что, опять пила? - с подозрением спросил Андрей.
        - Нет! - выкрикнула Вера, и Сергей, приложив указательный палец к губам, плавно провел в воздухе ножом.
        - Нет, со мной все нормально, - членораздельно произнесла она. - Андрей, я прошу тебя, скажи свой адрес.
        Вера старалась говорить спокойно, но ее взор был прикован к этому ужасному ножу, который с ленцой подбрасывал в воздух Сергей. Она на секунду представила, как лезвие входит в ее беспомощно-податливое тело, и почувствовала накатывающуюся тошноту.
        - Бог ты мой… - ворчал тем временем адвокат. - Придумала какие-то сюрпризы. Ростовская область, район «Сиреневый», улица, Лесная, дом 27. Записала? Индекс сейчас не помню, потом сброшу сообщение.
        - Спасибо!
        Пальцы не слушались, и женщина от волнения порвала карандашом бумагу.
        - Не напрягайся, я и так запомнил, - сказал бывший зэк, и Вера подняла на него испуганные глаза. Сергей грубо вырвал из ее рук телефон и стал щелкать клавишами, что-то беззвучно шепча губами.
        Вера лихорадочно оглядывала кухню. Нужно что-то предпринимать, или он ее убьет. Происходящие события окончательно протрезвили женщину, и она дала себе клятвенное обещание, что в случае благополучного исхода дела с выпивкой будет завязано.
        Это сумасшедший выродок сидел прямо напротив выхода, тем самым исключая ее побег, но и мысль о прыжке из окна четвертого этажа у нее тоже не вызывала оптимизма. Внезапно глаза Веры остановились на длинной вилке, с помощью которой она вчера вечером разрезала жареные окорочка, их притащил на закуску Мишка. Эта вилка с двумя зубцами, на которых до сих пор виднелись ошметки куриной кожицы, лежала совсем рядом, только руку протяни. Решение пришло мгновенно: «Сейчас или никогда!»
        Сергей оторвался от телефона, в этот момент она схватила вилку.

* * *
        Андрей спешил к полковнику Дымкову. После разговора с Таней он позвонил ему, чтобы сообщить о смерти Ксении, но тот уже был в курсе.
        - Андрей, я был бы тебе очень признателен, если бы ты приехал ко мне, - сказал Иван. - Есть новости, которые, возможно, тебя заинтересуют.
        - Хорошо, - согласился адвокат. Про себя он невесело подумал, что за всей этой суетой совсем запустил свою коллегию, а там уже скопилось столько неотложных дел, что впору за голову хвататься.
        Он ехал на встречу, вспоминая, как вчера проверял свой ноутбук, которым иногда разрешал пользоваться Алле. Белов открыл журнал, проверяя сделанные запросы во Всемирную паутину. Увиденное повергло мужчину если не в шок, то в состояние, очень близкое к этому. А то, что данные запросы в «поисковике» Интернета делала Алла, он не сомневался - его мать попросту не умела пользоваться ноутбуком.
        Сначала запросы были нейтральными. «Как сохранить волосы», «самые длинные волосы в мире», «самые красивые волосы», «почему не растут волосы». Далее шли темы, связанные с энергетикой волос, почему в церквях женщины обязаны скрывать свои волосы. Затем промелькнули наказания, при которых использовались волосы - подвешивание и так далее. Наконец Андрей дошел до обычая скальпирования.
        Было уже поздно, и он с трудом удержался, чтобы не разбудить Аллу. Немного успокоившись, Белов поставил на ноутбук пароль, подумав, что дочку в самом деле необходимо показать врачу.
        Вскоре Андрей был в кабинете Дымкова, прокуренном до такого состояния, что впору было вешать топор.
        - Прости, - извиняюще сказал полковник, открывая окно. - У нас тут все курящие, даже женщины.
        - Закон не соблюдаешь, Иван, - сказал Андрей. - На рабочем месте курить запрещено. Ладно, ближе к делу. Что ты мне хотел сообщить?
        Дымков уселся за свой заваленный бумагами стол и принялся вертеть зажигалку.
        - Видишь ли, мне очень не нравится, как идет следствие по этому Власову.
        - Не говори загадками, Иван. У него нашлось алиби? Он ведь во всем сознался!
        - Да, сознался. Но… факты, - выдавил Дымков. - Понимаешь, Андрей, мне с самого начала казалось, что в этом деле гнильцой попахивает. Уж слишком все гладко. Мол, инвалид, без одной ступни, выискивает детей, убивает их, а потом отрезает ноги. Вроде как он мстит обществу за свои страдания. Понимаешь меня?
        - Пытаюсь, - сказал Андрей.
        - У него и психиатр уже был, они часов пять там сидели, по душам чирикали, квадратики и кружочки рисовали. Так вот, врач, конечно, подтвердил, что нужна комплексная экспертиза, но предварительный итог беседы таков - Власов не производит впечатления психа. И он наверняка лгал, когда брал всю вину на себя. Более того, он чего-то очень боится. Но это, как говорится, лирика. Сейчас я перейду к конкретике, и ты все поймешь.
        - Не томи, Иван.
        - Под ногтями одной из девочек, той самой Иры, одноклассницы твоей дочки, нашли микрочастицы кожи. Понятно, что она сопротивлялась, у нее все руки в ссадинах. Так вот, мы провели экспертизу, и она показала, что обнаруженные частицы кожи не принадлежат Власову.
        - Хм… Это уже серьезно, - вымолвил Андрей.
        - Это первый гол в наши ворота. Второй - показания детей, которые присутствовали во время беседы погибшей Волчецкой с маньяком. Так вот, наш клиент - хромой, носит протез. И хромоту эту не скроешь, как бы человек ни старался. Но все дети в один голос заявляют, что переодетый в Деда Мороза ублюдок не хромал и шел нормальным шагом. Власов бы не смог так притворяться.
        - Что-то еще? - спросил Андрей.
        - Да, - хмуро ответил Дымков. - И это третье - просто убойный гол, прямо с пенальти и в «очко». В момент совершения одного из похищений ребенка у Власова обнаружилось железобетонное алиби. В то время как пропал один мальчик, Егор Травин, Власов был на какой-то сельскохозяйственной выставке, он туда своих гребаных кроликов возил показывать. И уже как минимум пять человек дали показания, что до самого закрытия Власов торчал на этой выставке, как хрен в горчице. В то время как мальчишку резали на куски и отпиливали ногу.
        Дымков потянулся было к сигаретам, но, вспомнив, что Андрей некурящий, с удвоенной силой закрутил зажигалку между толстых пальцев.
        - Кстати, о ногах. Знаешь, эксперты в один голос утверждают, что детей сначала убили, и лишь через несколько дней им были отрезаны ступни. И вообще, в показаниях Власова много путаницы. У меня такое ощущение, что он просто хочет идти за кого-то
«паровозом». По своей воле или из-за боязни - это уже другой вопрос.
        - И к какому выводу ты пришел? - поинтересовался адвокат.
        - Я больше чем уверен, что Власов не убийца, - понизил голос полковник. - Но об этом пока знает только очень узкий круг людей. Ты представляешь, что начнется, если станет известно, что мы замели не того, Белов? Да меня погон лишат быстрее, чем я сигарету выкурю! И все наше управление выдрючат…
        - …как помойных котов, - закончил за него адвокат. - Но тебе в любом случае придется принимать какое-то решение. Шила в мешке не утаишь. А что его адвокат?
        - Ему все фиолетово, - отмахнулся Дымков. - Как дерьмо в проруби, болтается туда-сюда, а толку ноль. Но я его понимаю. Правда, у меня есть последняя зацепка.
        - И что же?
        - После того как взяли Власова, у него тут же провели обыск. И с большой долей вероятности можно сказать, что незадолго до того, как его взяли в костюме Деда Мороза, у него в доме кто-то был. Но Власов ушел в глухой отказ. Возможно, завтра проведем проверку на детекторе лжи.
        - Ты хочешь сказать, что у него был сообщник, который, возможно, и был маньяком? - уточнил Андрей.
        - Во всяком случае, я постоянно думаю об этом, - признался Иван. - Понимаешь, тут есть еще одна проблема. Если сейчас Власова выпустить на свободу, настоящий маньяк поймет, что подстава не удалась, и затаится.
        - Что ты хочешь этим сказать? Значит, пускай он и дальше будет убивать? - возмутился Белов.
        - Нет, вряд ли это нам грозит, - покачал головой полковник. - Но зато особо ретивые, особенно родственники убитых детей, могут попросту пойти на самосуд. Вдруг кто-то не поверит, что этот одноногий невиновен? Тогда смерть Власова будет на моей совести.
        Дымков поднялся из-за стола.
        - Андрей, и это еще не все. Накануне в полицию обратилась некая Сысоева с заявлением о пропаже сына. Ему семь лет, вчера днем пошел кататься на снегокате со старшей сестрой и не вернулся домой. Сестра отвлеклась только на пару минут, чтобы купить сладкое. На горке было много людей, но никто не видел, как пацан пропал.
        - Час от часу не легче…
        - Женщина разведена, и папаша часто высказывал претензии бывшей жене, что она мало дает ему общаться с сыном. Сейчас мужика ищут, и я молю бога, что это он забрал паренька. Но если…
        Дымков замолчал, не желая дальше озвучивать жуткое предположение.
        - Жаль, мы не успели допросить мать Власова, - сменил он тему. - Я так понял, ее нашли не без содействия твоих помощников?
        - Ты не ошибся, - ответил Андрей, с благодарностью подумав о Тане. Только сейчас он понял, как соскучился по ней.
        - Сегодня утром мои ребята были в церкви и обыскали закуток, где она жила, - продолжал Дымков. Он махнул рукой в сторону журнального столика. - Притащили какую-то религиозную галиматью, иконы, тряпье какое-то, я даже не знаю, что с этим делать. Я надеялся, может, какие-то дневники найти…
        Белов машинально повернул голову в сторону столика. Он собирался поинтересоваться у полковника, появились ли какие-либо новости о брате Власова, но так и замер с открытым ртом. Его взгляд был устремлен на предмет, который среди прочих лежал на журнальном столике. Эту вещь он узнал сразу.
        - Это нашли в ее жилище? - вполголоса спросил он, и Дымков кивнул.
        Сомнений быть не могло - это та самая пепельница, которую он так и не смог найти. С отколотым краешком.
        - Андрей, я должен тебе еще кое-что сказать, - подал голос Дымков. На странную реакцию адвоката он не обратил внимания. - Этот Власов изъявил желание поговорить с тобой. Это случилось после попытки суицида. Сначала он пытался разбить голову об стенку, потом зубами вены разорвал. Хорошо, охрана подоспела. А когда его успокоили, он про тебя вспомнил.
        - Он хочет, чтобы я защищал его интересы? - задал вопрос Андрей, не сводя глаз с пепельницы. Как она могла очутиться в каморке юродивой?! Этот вопрос сверлил его мозг, не позволяя думать ни о чем другом.
        - Нет. Ему вообще до фонаря эти адвокаты и какая-то защита, - устало отозвался Иван. - Он просто хочет поговорить с ТОБОЙ. Все мозги нам законопатил. Вон, одиннадцать заявлений через своего адвоката передал.
        - Я согласен, - ответил Белов, поворачиваясь к полковнику. Взглянув на его нервно подрагивающие руки, которые крутили зажигалку, он сказал:
        - Кури, кури. Ты прямо весь извелся, Иван.

* * *
        Взвизгнув, Вера кинулась к Сергею, целясь вилкой в горло. Другой рукой она попыталась перехватить руку мужчины, которой он сжимал нож. Однако молниеносная реакция Сергея ошеломила женщину - с необычайной ловкостью уклонившись от удара, он лбом ударил Веру в многострадальный нос. В это же мгновение ее рука автоматически схватилась за лезвие ножа, и Сергей рванул руку вверх, рассекая пальцы до костей.
        - Падла… - прошипел он, вскакивая со стула. Вера ухватилась здоровой рукой за бутылку с остатками водки.
        - Пошел ты! - с неожиданной ненавистью в голосе выкрикнула она и швырнула ее в окно. Стекла брызнули в стороны блестящими кусочками льда. Внизу послышался звон.
        - На помощь!!! - дико заорала Вера, перегнувшись через стол.
        - Ну, ладно, - пробормотал Сергей и, схватив женщину за волосы, коротким движением полоснул ей по шее.
        - Ик… ааа, - непонимающе уставилась на него Вера. Она медленно села обратно на стул и потянулась руками к Сергею. Тот с отвращением оттолкнул от себя обмякшее тело. Она завалилась на плиту и, опрокинув груду немытой посуды, грузно сползла на пол. С одной ноги слетел шлепанец, обнажив чумазую пятку.
        - Дура, - покачал головой Сергей. Он подошел к раковине и, повернув кран, стал мыть нож. В это время пальцы женщины конвульсивно уцепились за штанину бывшего зэка.
        - Отпусти. Или мне придется отрезать тебе руку, - миролюбиво сказал Сергей, тщательно промывая руки. Нож он оставил в раковине.
        Вера хрипела, мотая головой из стороны в сторону, а на линолеуме быстро разрасталось багровое озеро. В конце концов она притихла.
        Помыв руки, Сергей присел на корточки и с трудом расцепил пальцы уже мертвой Веры. Запах свежей крови, пахнущий медными стружками, будоражил, вызывая в сознании образы жертвоприношений.
        Мертвые глаза хозяйки квартиры вопросительно смотрели на него, синеющие губы изогнулись в обиженной гримасе, мол, как же так?!
        - Пока, - бросил Сергей. - Было приятно познакомиться.
        Прихватив свой телефон, он, стараясь не вляпаться в кровь, вышел из кухни.
        Выходя из подъезда, Сергей столкнулся со щуплым мужчиной неопределенного возраста и физиономией бывалого пропойцы. Выразив свое недовольство невнятным бурчанием, пьяница, гремя пакетом с бутылками, проковылял в подъезд, оставляя за собой шлейф перегара.

«Вовремя!» - подумал Сергей. Он не сомневался, что повстречавшийся ему забулдыга направлялся к Вере.

* * *
        Новость о том, что произошло с Асланом, быстро облетела всю школу. С утра Яна Владимировна была на педсовете, где между делом выяснились подробности происшедшей с подростком трагедии.
        По официальной версии, парень поскользнулся на мокром полу в ванной и упал на раковину, сильно повредив обе руки. К счастью, у домработницы были свои ключи от дома, и, задержись она на час, Аслана могли бы не спасти. Однако все равно врачи не торопятся делать позитивные прогнозы - юноша потерял много крови и в настоящее время находится в реанимации.
        Яна Владимировна вышла из кабинета завуча в подавленном состоянии. Третье ЧП, и всего за три дня!
        На уроке математики она не сразу поймала себя на мысли, что ее взгляд волей-неволей останавливался на Алле. На лбу школьницы темнела узенькая царапина - это все, что осталось после того неприятного случая. «Чего нельзя сказать о том парне, что погиб в автокатастрофе, и Аслане», - внезапно подумала учительница.
        - Алла, тебя вчера не было в школе, - вдруг вспомнила Яна Владимировна.
        - Я плохо себя чувствовала, - не вставая, ответила девочка. Ее лицо было простодушным, но в глазах пряталось что-то такое, что заставило сердце учительницы вздрогнуть. Так вздрагивают, когда стоишь посреди комнаты, уверенный, что дома никого, кроме тебя, нет, и в эту секунду на твое плечо неожиданно ложится трясущаяся рука. Однако причину этого страха молодая женщина понять не могла - это чувство просочилось из недр подсознания.
        Одновременно Яна Владимировна не могла не заметить происшедшие с Аллой перемены. Она стала сутулиться, словно стесняясь собственного роста, ее кожа на лице натянулась, будто усыхая, приобретя желтоватый оттенок. «Возможно, она чем-то болеет, - с тревогой подумала учительница. - Почему же тогда отец отпустил ее в школу?!»
        Учительница также заметила, что Алла сидит за партой одна - Лена, ее подружка, как-то незаметно отсела от нее.
        Яна Владимировна снова взглянула на Аллу, заметив, что та то и дело поворачивается в сторону громадного аквариума. Она сделала школьнице замечание и поинтересовалась, сделала ли девочка самостоятельную работу.
        - Конечно, - беззаботно ответила Алла. - Почти, - тут же поправилась она. - Один примерчик остался.
        - Тогда я прошу тебя не отвлекаться, пока ты не закончишь.
        Вновь последовала снисходительная улыбка, улыбка человека, который знает о тебе что-то такое, о чем не принято говорить при посторонних.

«У тебя предвзятое отношение к этому ребенку», - попыталась убедить себя женщина, но едва ли поверила в эти слова. Она подошла к доске и краем глаза увидела, что Алла снова завертелась на месте, жадно глядя на аквариум.
        Когда прозвенел звонок и все сдали тетрадки, Яна Владимировна почему-то сразу стала искать работу Аллы.
        За дверями кабинета слышался шум и смех детей, а она молча изучала выполненное задание школьницы. Мельком пробежавшись по решениям, учительница пришла к выводу, что работа сделана на «отлично». Она уже собиралась отложить тетрадь в сторону, как заметила листок бумаги, который был заложен между последней страницей и обложкой.
        Память женщины всколыхнули воспоминания о жутковатом сочинении школьницы. Однако увидев, что было изображено на этом листке, Яна Владимировна чуть ли не выдохнула с облегчением. Это были рыбки. Обычные рыбки, причем нарисованы довольно неплохо. Единственное (и это сразу бросалось в глаза), картинку словно рисовали в каком-то психологическом надрыве - в некоторых местах ручка даже порвала бумагу насквозь. На обратной стороне был изображен аквариум, причем пустой. И выполнен он был не так тщательно, как рыбки. И тем не менее. Милые рыбки, несомненно, лучше пособия по скальпированию, но урок есть урок, и заниматься живописью на математике не дозволено никому.
        - Пора тобой заняться вплотную, дорогуша, - пробормотала Яна Владимировна, убирая рисунок Аллы в свой толстый блокнот. Как раз сегодня планировалось родительское собрание, и она была уверена, что разговор с отцом Аллы будет непростым.
        - Почему ты отсела от меня к Карине? - спросила Алла во время перемены у подруги. Лена смутилась.
        - Ты ничего такого не думай, просто меня Карина попросила помочь с уроками… Я…
        - Ладно, не надо сказки рассказывать. Ты меня боишься? Зря. И я не обиделась, - зевнув, Алла подмигнула подруге, и Лена через силу выдавила улыбку.
        - Я про другое хочу спросить. У тебя ведь завтра день рождения?
        Алла пытливо смотрела на Лену, ее красновато-воспаленные глаза буквально буравили подругу, словно прощупывая и исследуя все мысли школьницы, и от этого колючего взгляда девочка занервничала. Да, она в самом деле собиралась в эту субботу отметить день рождения, и ее папа даже договорился, что это произойдет в большом ресторане, где есть игровой клуб. Но… Лена никак не могла решить, звать или не звать Аллу. С одной стороны, они очень сдружились, и Лена всегда считала Аллу своей подругой. С другой, Алла очень изменилась. Причем до такой степени, что ее поведение зачастую не укладывалось у Лены в голове, ей иногда казалось, что в Алле будто поселилось нечто постороннее, и это нечто не совсем хорошее.
        - Так да или нет? - продолжала допытываться Алла. Она откинула рукой назад волосы, и те плавно легли на ее хрупкие плечи.
        - Ты меняешь парики? - спросила Лена, позабыв о вопросе Аллы - волосы, вот единственное, что было действительно прекрасным в ее облике! - Слушай, они стали длиннее!
        Алла недовольно сморщилась, на мгновение обнажив зубы.
        - Это неважно, - ухмыльнулась она. - Нравится?
        Она снова тряхнула головой. С тихим шуршанием волосы опустились на грудь школьницы.
        - Очень…
        Алла засмеялась, и Лена тоже неуверенно улыбнулась. Что-то ей в голову всякие глупости лезут про Аллу, она ведь ее подруга. А выглядит та неважно (кроме волос, конечно) из-за того, что ее недавно побили…
        - Приходи, - решила она. - Я приглашаю тебя, Алла. Вместе нам будет весело, правда?
        - Конечно, - засмеялась Алла и обняла подругу.
        Потом она куда-то убежала, а Лена с удивлением смотрела ей вслед. Она так и не решилась признаться, почему между ними возникло недопонимание, из-за чего она даже пересела за другую парту. Лена даже не говорила об этом своим родителям, считая, что те сочтут ее врунишкой и просто посмеются над ней. Дело в том, что, сидя рядом с Аллой, она все чаще и чаще чувствовала исходивший от нее холод. А учитывая, что в классах всегда было тепло, это было более чем странно.
        - Мне показалось, - вслух сказала Лена, вспомнив, с какой искренностью обняла ее Алла. - Это просто сквозняки. И Алла наверняка подарит мне самый лучший подарок! - подумала она.
        Она еще не представляла, что этот день рождения жители города запомнят на всю жизнь.

* * *
        Андрей присел за привинченный к полу табурет, рассеянно выбивая дробь пальцами. Интересно, о чем таком хочет поведать ему Власов?!
        Арестованного привели быстро. Подволакивая протез, Роман опустился на табуретку. Его левая рука была забинтована, а на лбу красовался пластырь.
        - Я рядом, - предупредил конвоир и взглядом показал Андрею на кнопку вызова охраны.
        Роман обернулся, но конвоир уже закрывал дверь.
        - Они меня держат за какого-то неведомого жучка, - сказал он Андрею вполголоса. - Знаете, которых ученые в микроскоп разглядывают? Типа, у этого пять волосинок на лапке, а у этого три, вот ведь уникальное явление! Фантастика! Срочно Нобелевскую премию в студию! Они исподтишка фотографируют меня, а потом отсылают эти фото своим родным и друзьям, вот, мол, посмотрите, я маньяка видел!
        - Роман, мне сказали, что вы хотели поговорить со мной, - прервал адвокат словесный фонтан арестанта.
        - Да, все верно, - сказал Власов, почесав висок. - Андрей Викторович? Ведь так вас зовут? Я хотел… ммм… я хотел извиниться перед вами.
        - Извиниться? - удивился адвокат. - За что?
        - За то, что ничего не рассказал вам о доме. За то, что теперь вы в какой-то степени вовлечены в эту игру. За то, что из-за меня у вас были определенные неприятности.
        - Перестаньте, Роман. Никто от этого не застрахован. Вам нужно было продать дом, а мне - купить, сделка состоялась. В условиях договора ни слова о том, что вы должны были посвятить меня в историю вашей семьи. Это все?
        - Как вы себя чувствуете? - вдруг спросил Роман.
        - Нормально. Не обижайтесь, но уж получше, чем вы, - ответил Андрей.
        - А ваша семья? - продолжал допытываться тот.
        - Вам-то какое до этого дело? Простите, но мои проблемы по сравнению с вашими - так, тополиный пух.
        - Вам нужно уехать. Прямо сейчас, - сказал Роман, подавшись вперед. Глаза его вспыхнули. - Не медлите, Андрей Викторович. Я думаю, у вас не возникнет трудностей с жильем. Но оставаться в этом доме вам нельзя!
        - Почему? - как можно спокойнее поинтересовался Белов, хотя внутри у него что-то оборвалось - Власов говорил как человек, абсолютно уверенный в своей правоте.
        - Я потерял отца. Мой брат исчез, и я не знаю, что с ним, хотя он никогда не испытывал ко мне теплых чувств, - сказал Роман. Его глаза стали мокрыми от слез. Он поднял свое исхудавшее, небритое лицо: - Найдите мою мать, Андрей Викторович. Она - единственная, кто у меня остался. И она все знает о нашей тайне. Может быть, она…
        - Роман…
        - Постойте, не перебивайте меня! Я говорю, возможно, она поможет вам! Она ушла…
        - Роман, разве вы не знаете, что ваша мать умерла? - осторожно спросил Андрей. - Простите, но я думал, следователь сказал вам об этом.
        - Умерла?! - переспросил Роман. - Но…
        - Она утонула. Неподалеку от вашего, то есть моего дома.
        Власов обхватил голову руками и почти целую минуту сидел неподвижно. Лишь несколько слез упали на грязную поверхность стола. Потом он поднял голову.
        - Скажите, когда ее нашли, на ее руке что-то было?
        Андрей вспомнил обрывок веревки на руке Ксении, когда она появилась у них в доме перед Новым годом.
        - Не знаю. Но в помещении, где она жила, нашли мою вещь, и это показалось мне странным. Ваша мать не была похожа на воровку.
        - Она бы скорее отрезала себе руку! - с жаром выпалил Власов. - А что это за вещь?
        - Пепельница. Обычная пепельница из темного стекла.
        - Пепельница, - в каком-то священном ужасе повторил Роман. - Видите ли, Андрей Викторович… Раз у нее нашли вашу пепельницу, у вас наверняка осталась ее вещь.
        - Это исключено, - резковато ответил Андрей. - Ни я, ни моя мать с дочерью ничего не брали у вашей матери!
        Роман помедлил, затем печально сказал:
        - Это необязательно было делать с умыслом. Просто стечение обстоятельств.
        - Вы говорили, что на руке вашей матери что-то было. Может, вы эту вещь имеете в виду?!
        Власов пригнулся, словно ожидая удар.
        - Я ничего не знаю, - бескровными губами прошелестел он. - Мне лишь известно, что в последний год мать не расставалась с этим предметом. Она берегла его, словно недоношенного младенца.

«Так. Опять начинается», - подумал про себя Андрей.
        - Может, вы все-таки скажете, что случилось с вашим отцом? - спросил он. - Если нет, я ухожу.
        - Нет, нет, подождите, - залепетал Роман. - Поверьте, в его смерти нет ничего необычного… если, конечно, вы не верите в случайные совпадения.
        - Я верю в то, что вижу.
        Роман зачем-то понюхал повязку на руке.
        - Ладно. Сейчас это уже не имеет особого значения. Наш отец любил другую женщину. Но она не отвечала ему взаимностью. И все об этом знали - я, мой брат Игорь и наша мать. Но в один прекрасный момент все изменилось, и они стали встречаться. Мне сложно сказать, что привлекло в моем отце эту молодую и красивую женщину. Но факт остается фактом. Наша мать знала об этом, но вела себя так, словно ничего не происходило. А отец… он словно с цепи сорвался. Он мог не появляться дома по нескольку дней, мог всю зарплату потратить на Марию, так звали его возлюбленную. Однако всегда все заканчивается. «Ничто не вечно под луной», - так ведь говорили? Мария погибла. Это произошло на каком-то авиашоу, и мы с Игорем тоже там были. У самолета отказал двигатель, и он врезался прямо в толпу. Мария умерла мгновенно, а вот отцу хоть бы что, представляете? Мы стояли чуть дальше и тоже не пострадали. Пока все бегали и кричали о помощи, отец раскопал среди тел Марию и взял ее на руки. Она тут же развалилась пополам. Никогда не забуду, как к нам идет отец, держа в руках верхнюю часть Марии, и говорит: «Помогите, что вы
смотрите?!»
        - Что было дальше? - вставил Андрей.
        - После этого отец окончательно отдалился от семьи. Он бросил работу и почти не выходил на улицу. Перестал ухаживать за собой и выглядел как спившийся бродяга. Наконец, у него помутился рассудок, и он уже не узнавал нас. Он все время говорил про человеческие желания. Про то, что их нужно контролировать, и желать только то, что тебе действительно нужно, и эти желания должны быть реальными. А еще он чего-то боялся. Он как-то признался мне, что ему все время снится мертвая Мария, и в этих снах она обещает прийти за ним.
        Власов перевел дух и продолжил:
        - Потом исчез Игорь, вслед за ним мать. Я знал, что она стала глубоко верующим человеком и полностью посвятила себя богу. Я тоже не выдержал. Взял небольшой кредит, купил себе старую ферму, где стал разводить кроликов. Отец остался один. Какое-то время я навещал его, но однажды он не узнал меня и выгнал, больше к нему я не ходил. И лишь через месяц стало известно, что он умер.
        - Так что все-таки было на руке у вашей матери? - спросил Андрей, глядя в упор на Власова.
        - Я не знаю. Это честно. Но мать обмолвилась, что это зло, которое погубило отца. Поэтому она забрала это с собой. Она говорила, что будет всегда с этим рядом, чтобы не выпустить его на волю, - понизил голос Роман. Он выдавил жалкую улыбку.
        - Так кто все-таки убивал детей? - задал вопрос Андрей.
        - Это не я, - испуганно замотал головой Роман. - Клянусь, я никогда бы и пальцем не тронул ребенка!
        - Тогда кто это сделал? Следователь уверен, что у вас есть сообщник!
        - Нет у меня никого. Их убила ведьма. Ведьма-оборотень, - сказал мужчина, многозначительно подняв указательный палец. - Поэтому я и боюсь оказаться на воле. Она убьет меня.
        - Ясно, - сказал Андрей, вылезая из-за стола. - Спасибо за откровенность. До свидания!
        - Будьте осторожны со своими желаниями, - не глядя на него, произнес Власов. - Не шутите с ними. Как говорится, желай по силам, а тянись по достатку.
        Когда Белов вышел к дежурной части, там его встречал полковник Дымков. Лицо его было напряженным.
        - Андрей, я должен сообщить тебе плохую новость.

* * *
        За час до начала родительского собрания Яне Владимировне позвонил Белов. Его голос звучал отрывисто, даже немного резковато. Он извинился, что не сможет присутствовать на собрании из-за внезапно возникших проблем, и добавил, что вместо него придет бабушка Аллы. Она же и заберет девочку из группы продленного дня.
        Учительница выслушала мужчину и на прощание намекнула, что им все же придется встретиться и поговорить об Алле. Адвокат что-то невнятно буркнул и повесил трубку. «Ну и семейка!» - покачала головой Яна Владимировна. Она открыла блокнот, чтобы освежить в памяти вопросы, которые хотела обсудить на собрании, и тут же наткнулась на рисунок Аллы, подумав: «Рыбки. Такие чудные рыбки, девочка определенно талантлива!»
        Собрание прошло гладко и плодотворно. Елизавета Ивановна сидела спокойно, не задав ни одного вопроса и не участвуя в дискуссиях. Когда все стали расходиться, она сама подошла к учительнице. Терпеливо дождавшись, когда в классе никого, кроме них, не останется, она робко сказала:
        - Андрей, отец Аллы, сказал, что вы хотели поговорить насчет моей внучки.
        - Да. Простите, Елизавета Ивановна, но мне бы хотелось увидеть именно Андрея Викторовича.
        Учительница вспомнила о рисунке Аллы и неосознанно повернула голову в сторону аквариума. Рыбки сонно плавали, забавно тычась головами в стекло.
        - Но почему? Я провожу с Алюшей почти все свободное время! Я нянчила ее с пеленок, и мне небезразлична судьба моей внучки! - не сдерживая эмоций, воскликнула бабушка. - Если вы думаете, что мой сын отправил меня сюда лишь для соблюдения формальностей, то вы ошибаетесь. Я очень люблю внучку и переживаю за нее. С ней что-то неладно в последние дни. Ее здоровье меня тревожит - она стала поздно засыпать, у нее нарушен сон.
        Яна Владимировна молча смотрела на разволновавшуюся бабушку.
        - И это все из-за волос. Понимаете меня? Вы ведь знаете, какие у Аллы проблемы? Она перестала верить, что у нее когда-нибудь вырастут настоящие волосы!
        Елизавета Ивановна перевела дух.
        - Андрей сейчас очень занят, и он не видит того, что вижу я, - устало произнесла она. Яна Владимировна обратила внимание на руки старой женщины - красные, с шишковатыми пальцами и выпирающими венами. Похоже, вся домашняя работа лежит на ней.
        - Она зачастую не воспринимает слова учителя, - сказала Яна Владимировна, видя, что Елизавета Ивановна умолкла. - Иногда мне кажется, что ей скучно среди своих сверстников.
        Из угла послышался тихий всплеск. Обе женщины одновременно повернули головы. Рыбки, словно очнувшись от дремы, гонялись друг за другом, образовав нестройный хоровод. «Странно. Они никогда себя так не вели», - пронеслась мысль у учительницы.
        - У нее проблемы с одноклассниками. Причем эта тенденция появилась недавно. Раньше к ней все ребята липли, а сейчас она одна. Именно теперь, как я убеждена, ей нужна поддержка. Она очень умная девочка. Но именно сейчас ей нужна помощь опытного психолога, - мягко сказала Яна Владимировна. - Я не хочу вас пугать, но мы не можем медлить. Если упустим время, потом будет поздно, и я просто обязана поговорить с Андреем Викторовичем.
        - Да, я вас поняла, - опустила голову Елизавета Ивановна. - Я обязательно передам сыну ваши слова. Всего вам доброго.
        - Да, еще. Елизавета Ивановна, у меня к вам большая просьба, на будущее. Если Алла по какой-то причине остается дома, не сочтите за труд заранее позвонить. Номер моего мобильного телефона есть у всех родителей, и у вашего сына в том числе.
        - Подождите. Алла не пошла в школу на следующий день после того, как… ну, в общем, у них был конфликт с этими подростками. Это был… дайте вспомнить… Вторник! Что-то случилось?
        - Вчера ее тоже не было в школе.
        - Этого не может быть, - побледнела Елизавета Ивановна. - Андрей отвез ее на машине, а вечером забрал!
        Яна Владимировна кашлянула, чувствуя, как у нее засосало под ложечкой.
        - Я не могла ошибиться. Мы ведем журнал посещения уроков, и я точно помню, Аллы вчера не было, - сказала она твердо. Лицо бабушки обмякло и стало совсем дряхлым.
        - Пожалуй, что-то здесь не то… - с трудом выговорила она. - Наверное, вы правы, я просто день перепутала. Совсем старая, выжила из ума, вы уж извините меня.
        В класс заглянула Алла.
        - Бабушка, пожалуйста, подожди меня в коридоре. Мне нужно сказать Яне Владимировне кое-что важное, - промурлыкала девочка, и та, сгорбившись, послушно вышла за дверь.
        - Что ты хотела, Алла?
        - Я вас очень прошу, не нужно ничего говорить моему папе, - прищурившись, сказала Алла.
        - Ты подслушивала наш разговор? Ты ведь знаешь, что это нехорошо.
        - «Хорошо», «нехорошо»… это все детский сад, Яна Владимировна. Во-первых, у моей бабушки плохая память, и она перепутала дни. Я на самом деле вчера сидела дома. А во-вторых, еще раз прошу не беспокоить моего отца.
        - Это невозможно. Я обязана это сделать. И прежде всего ради тебя.
        - Вы ничего и никому не обязаны, - усмехнулась школьница, и учительница вновь испытала то неприятное ощущение, которое в последнее время все чаще и чаще возникало у нее при общении с этим странным ребенком. - В этой жизни каждый сам за себя. Побеждает сильнейший. А вы своими ненужными разговорами только все испортите.
        - Что? - опешила Яна Владимировна. Она не могла поверить своим ушам. - Алла, что ты такое говоришь?
        - Все то же. Я ведь сделала вашу дурацкую «самостоялку» по математике. Разве вы нашли ошибки? Что, вам не понравился рисунок?
        - Рисунок хороший. Но ты не должна…
        - У вас красивые волосы, Яна Владимировна, - перебила женщину Алла, и в глазах ее стали вспыхивать странные огоньки. - Вам кто-нибудь говорил, что они у вас просто замечательные?
        Учительница была настолько ошарашена, что совершенно не обращала внимания на аквариум. Тем временем его обитатели словно сошли с ума - рыбки носились с такой скоростью, словно на их маленькое «море» обрушилось цунами. Из-за образующихся от волнения пузырьков и частичек ила со дна вода быстро помутнела.
        - Признайтесь, ведь отличные рыбки получились, - настаивала Алла. - Прямо как живые. Сравните, вон они плавают.
        Школьница широко улыбнулась, и ее лицо прорезали глубокие морщины. Слишком ранние и глубокие для восьмилетнего ребенка.
        - Каждый в этой жизни должен отвечать за свои поступки. Неважно, когда это произойдет. Но это неизбежно, - сказала девочка и провела кончиком язычка по верхней губе.
        - Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду. Тебе пора идти, Алла. Поговорим в присутствии твоего отца, - решительно сказала Яна Владимировна.
        - Пожалуйста, не нужно ничего ему говорить. Вам не понравился рисунок? Хотите, я вас тоже нарисую?
        - Это совершенно ни к чему.
        - Я могу нарисовать вас в детстве. Помните? Девочка со сломанной ногой и рваным ухом? Которая хотела повесить «тарзанку»?
        Алла медленно раскачивалась с пятки на носок.
        - Я не намерена больше повторять! - резко сказала Яна Владимировна. - Иди, тебя ждет бабушка.
        - Ну, как хотите.
        Алла подмигнула учительнице и боком, пятясь, вышла из кабинета. Дверь тихонько закрылась, а женщина все смотрела и смотрела на нее, прислушиваясь к звукам удалявшихся шагов. Похоже, все намного серьезней, чем она предполагала.
        Учительница перевела взгляд на аквариум, и ее лицо стало растерянным. Да что такое, в самом деле, с этими рыбками?! Она подошла ближе, почувствовав, как в горле застрял крик изумления.
        Бешеный хоровод прекратился, и внутри постепенно расцветал багрово-алый цветок. Лишь спустя несколько секунд Яна Владимировна поняла, что это такое. По неизъяснимой причине одну из рыбок разорвало на части, и ее тельце плавно опускалось на дно, оставляя за собой розовый цвет и тоненькие ниточки внутренностей. Бульк! Еще один красный «цветок», и останки очередной рыбки, лопнув, плавно пошли ко дну.
        Рыбки плавали все медленней и медленней, пока просто не застыли на месте, вяло шевеля плавниками. Казалось, они осознали, что с ними происходит, и обреченно ждали наступление смерти. Бульк! Бульк! Бульк! Вся вода в аквариуме приобрела розоватый цвет, однако даже сквозь мутную жижу было видно, что ни одной живой рыбки в аквариуме не осталось.
        Яна Владимировна услышала какой-то странный свистящий звук, от которого заложило уши. Она не сразу поняла, что пронзительный крик идет из ее горла.

* * *
        Яна Владимировна плохо помнила, как выскочила из школы, и пришла в себя лишь когда позвонил муж, сообщив, что минут через тридцать будет ждать ее на нужной остановке.
        Она шла, ощущая нежной кожей лица колючий ветер. Учительница вдыхала морозный воздух, не переставая думать о кошмарной гибели рыбок. Молодая женщина старалась думать о муже, о теплой квартире, о горячей чашке кофе и… о своем сюрпризе, который она хотела сегодня преподнести Геннадию. Да-да, именно сегодня, после двух лет ее мытарств по врачам, ее тест на беременность наконец-то дал положительный результат.
        Она усиленно пыталась вызвать в сознании образ улыбающегося малыша, но, как назло, перед глазами, заполнив все пространство, висел проклятый аквариум, в котором булькала кровь вперемешку с плавниками и чешуей. Яна подумала о глубоководных обитателях, которых при подъеме на поверхность разрывает на части от невероятно сильного давления. Но как такое могло произойти в аквариуме?!
        На автобусной остановке было пусто. Значит, автобус ушел совсем недавно, придется ждать как минимум минут двадцать. Чтобы как-то согреться, женщина принялась ходить из стороны в сторону, притоптывая ногами - мороз крепчал прямо на глазах.
        Время шло, автобуса все не было. Она так и продолжала оставаться совершенно одна на остановке. Снег громадными хлопьями валил на землю, заметая дорожки, и учительница то и дело стряхивала его с дубленки.
        Вскоре, отчаявшись, она решила позвонить мужу, чтобы тот забрал ее прямо с остановки. Геннадий немного поворчал - чтобы подъехать сюда, ему придется делать громадный крюк из-за ремонтных работ, но женщина настаивала и даже чуть не срывалась на крик.
        Ужасающе медленно потекли минуты ожидания. Снег валил так сильно, что пределы видимости сократились до нескольких метров. «У вас красивые волосы», - неожиданно вспомнила она вкрадчивый голос Аллы.
        Яна Владимировна почему-то подумала о том, что рисунок этой странной девочки так и остался на столе. Теперь она жалела, что не привела в порядок аквариум. Учительница решила, что завтра, несмотря на выходной, придет в школу и все уберет. Не хватало, чтобы в понедельник дети увидели протухшие останки рыбок.
        Внезапно ее глаза расширились. Рисунок. Рыбки… «Признайтесь, ведь отличные рыбки получились!» Голос Аллы влился в мозг Яны густой, вязкой массой, вытесняя все остальные мысли. «Каждый в этой жизни должен отвечать за свои поступки!» Этот юноша, Петр… Он погиб в тот же вечер после того, как подрался с Аллой!
        - Аслан… - прошептала в ужасе учительница. Сегодня после уроков она слышала последние новости - парень наверняка останется инвалидом, из-за порванных сухожилий у него парализованы обе руки. - Неужели такие совпадения могут произойти?!

«Хотите, я вас тоже нарисую?» - снова вспомнились вкрадчивые слова Аллы, и Яне Владимировне на мгновение стало дурно.
        Впереди показалиь сверкающие фары, и через минуту у остановки затормозила темная
«десятка». «Уф… наконец-то», - подумала учительница. Она уже хотела открыть дверь и похвалить, что Гена так быстро приехал, как вдруг остановилась, улыбка испарилась с ее лица. У них тоже была черная «десятка», но эта машина была чужая. Ухмыляющееся лицо пассажира, прилипшего к стеклу, было отталкивающим. Водитель, наклонившись, что-то возбужденно говорил, приглашая ее в салон.
        - Нет, спасибо, - отказалась она.
        Повернувшись, Яна Владимировна уже хотела вернуться на остановку, как сзади хлопнула дверь.
        - Кисуня, ты куда? - услышала учительница за спиной. Она обернулась, к ней направлялись двое.
        Это было так неожиданно и стремительно, что она даже не успела ничего подумать. Сильный удар в голову лишил женщину сознания, и она повисла на руках мужчин.
        - Сумку не забудь, - пробасил водитель своему пассажиру. Тот подобрал оброненную сумочку Яны, и они быстро втащили ее бесчувственное тело в машину. В салоне витал стойкий запах перегара и пота.
        - Ничего курочка, - одобрительно сказал третий пассажир и возбужденно засопел. Водитель глумливо засмеялся.
        - А ты говорил, скучно. Смотри, и пахнет от нее сладко.
        Повернувшись, он пощекотал грязным пальцем подбородок молодой женщины, так странно белеющий в темном салоне автомобиля.
        - Поехали, - сипло скомандовал тот, что подобрал сумочку. «Десятка» тронулась с места.
        Через восемь минут к остановке подъехала другая «десятка». Вылезший оттуда мужчина крупного телосложения с недоумением огляделся по сторонам. На остановке никого не было, но он разглядел узкие следы женских сапог, они были свежими.
        Геннадий вернулся в машину и стал набирать номер жены. Однако на вызов Яна не отвечала, а еще через какое-то время абонент и вовсе стал недоступен.
        Часть V
        Кладбище - единственное место, где пьяный мужик с бейсбольной битой не вызывает такого ужаса, как маленькая бледная девочка в белом платьице… с распущенными волосами.
        Черный юмор
        Когда ты наконец получаешь то, что хотел, оказывается, что это вовсе не то, чего ты хотел.
        Гертруда Стайн

* * *
        Освободившись около семи вечера, Андрей тут же позвонил матери и поинтересовался, где они с Аллой находятся. Выяснив, сказал им ждать его, а сам сел в машину.
        То, что ему стало известно от Дымкова, повергло адвоката в шок. Он до последнего надеялся, что это какая-то ошибка, но Иван специально при нем позвонил в ставропольское ГУВД, и информацию подтвердили.
        Какой-то сумасшедший перерезал Вере горло. Прямо в ее квартире.
        Андрей вспомнил их недавний разговор. Его бывшая жена звонила, чтобы уточнить его адрес - она говорила о посылке для Аллы. Белов прокрутил в памяти всю беседу: слегка заплетающийся голос Веры, впрочем, как всегда в последние годы, ее надрывно-истеричный голос, и вдруг его прошиб озноб. Он взял лежащий на переднем сиденье мобильный телефон и нашел входящий вызов от Веры.
        Его время примерно совпадает со временем, когда ее убили. Значит ли это… «Кто-то хотел узнать твой адрес!» - холодея от ужаса, подумал он. А все эти сопли насчет посылок-подарков - не что иное, как повод. И убийца, судя по всему, находился рядом с Верой, пока она разговаривала с ним.
        Белов не знал, как сообщить о происшедшем Алле. Пускай они давно не общаются, но его дочь тем не менее хорошо помнит мать, и только богу известно, как она отреагирует на это страшное известие.
        Андрей задумался. Завтра придется ехать в Ставрополь, поскольку похороны бывшей супруги полностью лежат на нем. Одна проблема - он не хотел оставлять Аллу одну. То, что с ней происходило в последние дни, вызывало вполне обоснованную тревогу.
        Тем временем начался самый настоящий снегопад, и он включил снегоочистители. Зазвонил телефон, и Андрей бросил недовольный взгляд на дисплей. Номер незнакомый. Помешкав, он взял трубку.
        - Это кто? Это ты, Андрей? - услышал он отрывистый голос.
        - Да. Только я не узнаю вас.
        - Это Дмитрий Сорокин. Ты у меня был на днях, помнишь? Я бывший участковый.

«Конечно, вспомнил. И таракана твоего, лучшего друга, тоже вспомнил», - подумал адвокат.
        - Я чем-то могу быть полезен? - сказал он вслух.
        - Просто я хотел… Тогда я рассказал не все. Знаешь, я так растерялся, когда увидел тебя.
        - Что ты имеешь в виду? - насторожился Андрей, тоже переходя на «ты».
        - Ты нашел Ксению?
        - Ее нашли другие. Она утонула.
        В трубке послышался хрюкающий звук.
        - Не везет так не везет… Андрей, я сказал тебе, что упал с лестницы и сломал спину. Это правда, - торопливо говорил Дмитрий, он будто боялся, что ему не поверят и не станут дослушивать. - Но все было немного иначе.
        - Что же именно?
        - Сейчас, дай собраться с мыслями… Никогда не думал, что буду исповедоваться адвокату. Так вот, когда я пришел в дом Власова, то хотел взять с собой шкатулку.
        - Шкатулку? - переспросил Андрей.
        - Да! Когда труп Власова унесли и понятые расписались везде, где нужно, я вдруг обратил внимание на шкатулку. Она стояла на столе, рядом с этим шкафом. Я взял ее и потряс. Мне показалось, что внутри что-то гремит, будто перекатывается что-то тяжелое. Я взял ее с собой. Знаю, люди в форме не должны так поступать. Но что сделано, то сделано. И уже на улице я понял, что ошибся. Хрен его знает, как это произошло, но внутри ничего не было. Она гремела и при этом была пустая, понимаешь меня?!
        - Не очень, - признался Андрей. Судя по всему, у Сорокина проблемы не только со спиной.
        - Это неважно. Потом я подумал, что в шкатулке могло быть двойное дно, но в тот момент у меня перед глазами все время был этот скрюченный Власов, и соображал я туговато. Я швырнул шкатулку прямо во дворе, да еще ногой наподдал так, что она влетела в конуру, к этой мертвой псине. А потом отправился домой. А дальше ты знаешь, я сломал спину.
        - При чем тут твое падение с лестницы?
        - Ко мне приходила Ксения. Знаешь, она всегда посещала всякие заведения вроде моего и по мере возможности всем помогала. После смерти Власова она сильно изменилась и стала очень набожной, поэтому ее часто можно было увидеть в приюте или доме престарелых. Она узнала меня, Андрей, и мы долго говорили. Ты не представляешь, но я плакал после этих разговоров. И вот как-то однажды она мне говорит: «А я ведь знаю, что у тебя было искушение взять чужое. Правда?» Я даже сначала не понял, о чем она. А потом, когда въехал, обалдел, типа, откуда она узнала?! «Это не имеет значения! - махнула рукой она. - Но ты должен усвоить одну простую вещь. Никогда не вини судьбу. Главное - ты жив. Радуйся, что ты так легко отделался». Я ей говорю: «Что ты несешь?! Думаешь, это радость - лежать пластом, ссать под себя и звать каждый раз сиделку, когда тебя нужно перевернуть?!» Знаешь, что она мне ответила? - с гневом в голосе продолжил Сорокин. - «Если бы ты взял ЭТО с собой, последствия могли бы быть намного хуже!»
        Дмитрий закашлялся и с придыханием добавил:
        - Получается, какая-то гребаная шкатулка перевернула мою жизнь, так ли я должен понимать?! Деревянная коробка для хранения всякой дряни! «Тебе предоставили выбор, ты поступил так, как считал нужным». Вот что она мне сказала на прощание! Как это понимать, Андрей?
        - Я не знаю, - ответил Белов.
        Он действительно не знал и вдруг почувствовал огромную усталость, граничащую с опустошенностью.
        - Будь осторожен, парень, - сказал напоследок Сорокин. - Не окажись на моем месте. Этот дом - проклятье здешних мест.
        - Всего хорошего, - сказал Андрей. Фары высветили сквозь кружащие снежинки две запорошенные снегом фигурки - его дочь и мать.
        - Послуш… - начал было говорить Дмитрий, но адвокат уже отключил телефон.

* * *
        - Как прошло собрание? - поинтересовался Андрей.
        Елизавета Ивановна молчала. Алла тоже не проронила ни слова, с ленивой рассеянностью посматривая, как снаружи бушует снегопад.
        - Мама? - спросил мужчина.
        - Что у тебя случилось? - вместо ответа задала вопрос она, и Андрей был поражен, насколько измученно прозвучал ее голос.
        - Я расскажу об этом дома, - подумав, сказал он.
        - Хорошо, - покорно кивнула старушка. Белов не мог не заметить, что его мать старалась не смотреть в сторону Аллы.
        На светофоре его обогнала темная «десятка». Автомобиль сильно закрутило на гололедице, но потом он выровнялся и поехал дальше, при этом чуть не зацепив их
«Форд». Алла проводила машину задумчивой улыбкой.
        - Придурки, - процедил Андрей. Он и предположить не мог, что в «десятке» трое неизвестных везли бесчувственное тело учительницы его дочери.
        Дома Алла отказалась от ужина.
        - Что еще за новости? - мрачно спросил Андрей.
        - Не хочу, и все, - бросила Алла, намереваясь отправиться к себе в комнату, но ее перехватила за руку бабушка:
        - Нет, Алла. Не хочешь есть - и ладно. Тогда поговорим.
        - Мне не о чем с вами разговаривать, - ухмыльнулась девочка.
        - Где ты была вчера? Яна Владимировна сказала, что тебя не было в школе! - с трудом сохраняя спокойный тон, сказала Елизавета Ивановна.
        - Я БЫЛА в школе, - ответила Алла, сбрасывая руку бабушки, при этом на лице ее мелькнуло отвращение, и Андрей это заметил. - Я не была на уроках.
        - Почему? Что случилось, Алла?! - повысил голос мужчина.
        - У меня не было настроения.
        Андрей переглянулся с матерью.
        - Тебе не кажется, что ты забываешься? - спросил Белов, наклоняясь над дочерью. - Раньше ты себе такого никогда не позволяла!
        - Оставьте меня в покое! - взвизгнула Алла, пятясь назад. Адвокат был ошарашен - он не узнавал свою дочь.
        - Мне кажется, я знаю, в чем дело, - подала голос Елизавета Ивановна. Она с трудом поднялась со стула и сделала шаг к Алле. Девочка инстинктивно пригнулась, словно готовясь к прыжку и чуть ли не с ненавистью глядя на нее.
        - Это волосы. Твои новые волосы. Я права? Из-за них ты так изменилась, - сказала бабушка и перевела взгляд на сына, продолжив: - А ты настолько глуп, что не видишь очевидного? Или ты ослеп?!
        Алла хищно улыбнулась, блеснув полоской острых зубов.
        - Я ничего не понимаю, - растерялся Андрей.
        - Конечно, ты ведь весь в делах, - горько усмехнулась Елизавета Ивановна. - На дочь времени нет…
        - Прекрати, мама! - гневно воскликнул Андрей.
        - Скажи, пусть снимет парик, - сказала бабушка, указав на волосы Аллы. Девочка с затравленным видом попятилась назад и уперлась спиной в стол. На ее перекошенном лице было написано, что она готова защищаться до последнего.
        - При чем тут волосы?! - изумился Белов.
        - Пусть снимет парик, - настаивала дрожащим голосом Елизавета Ивановна. - Она не думает ни о чем другом, кроме своих волос. Она спит в парике, моется, не снимая его. Сегодня после собрания она заявила, что собирается идти в парикмахерскую. Ты понимаешь?! Стричь парик! Посмотри!
        - Алла? - позвал мужчина.
        - Не трогайте меня, - медленно проговорила девочка. Она обвела замерших отца и бабушку злым взглядом. - Просто не трогайте меня, и мне не придется никому делать больно.
        - Что?! - округлил глаза Андрей. Он почувствовал, как где-то глубоко внутри зашевелилось, заскользило предчувствие чего-то чрезвычайно непостижимо-страшного, страшного настолько, что человеческий мозг не в состоянии себе представить.
        - Сними парик! - приказал он, подходя вплотную к Алле.
        - Уйдите. Уйдите, пока не стало плохо, - едва слышно промолвила она.
        - Я не хочу наказывать тебя, но, боюсь, мне придется сделать это!
        - Вы ничего не знаете о наказаниях, - вдруг засмеялась Алла, убирая со лба прядь волос. - Вы вообще ничего не знаете и не видите.
        - Сними!
        - Отстаньте от меня! - брызнув слюной, провизжала девочка. Мужчина на мгновение отшатнулся, но в следующую секунду его рука схватила дочь за волосы. Елизавета Ивановна ахнула.
        - Сними!!! - не владея собой, гаркнул Андрей. Алла захрипела от ярости, пытаясь ударить отца.
        - Андрей! - заголосила бабушка.
        Внезапно что-то резко щелкнуло, послышался тонкий звон треснувшего стекла, и в комнате стало темно.
        Несколько секунд прошли в полнейшей тишине, только слышалось неровное дыхание Аллы.
        - Что это? Пробки выбило? - неуверенно спросила Елизавета Ивановна.
        - Сейчас проверю, - сказал Андрей. Он разжал пальцы, выпуская волосы дочери. Адвокат ругал себя за то, что сорвался, и был рад, что в темноте не видно его красное от стыда лица.
        С тихим шорохом Алла отодвинулась от него. Через пару минут Белов вернулся, держа в руке фонарик.
        - Пробки на месте, - сказал он, вытирая лоб. - Сейчас посмотрим…
        Спустя некоторое время выяснилось, что перегорели лампы. Все до единой, причем некоторые даже вылетели из цоколей.
        Когда свет в комнате снова появился, Аллы там уже не было.
        - Ты до сих пор ничего не понял? - спросила Елизавета Ивановна. Закончив подметать осколки, она подошла к окну.
        - Мама… - попытался возразить Андрей.
        - Это уже не парик, Андрюша. Это ЕЕ волосы. Скажи, что ты почувствовал, когда схватился за них?
        - Хм. Ну, скажем так, что… в общем, я не смог снять парик.
        Женщина повернулась к сыну.
        - И не снимешь, - сказала она спокойно. - Потому что теперь Алла и этот парик стали одним целым.
        - Это бред какой-то, - обхватил виски Андрей.
        - Она ночью зачем-то лазает на чердак. Зачем? Что ей там надо среди пыли и паутины?
        - На чердак?!
        - А я говорила тебе. Тебе же некогда… Да, я недавно вставала ночью - сердце прихватило. Я собиралась выпить лекарство и заметила свет наверху. Потом увидела, как по лестнице спускается Алла. Она была в пижаме, и лицо ее было сонным, будто она все делала во сне. Что она там делала?!
        - Послушай… - попытался вставить Андрей.
        - Алла не ходила на уроки вчера. Учительница сказала, что дети избегают общения с ней. Она сидит одна за партой.
        - Я посмотрю, что на чердаке.
        Однако прежде чем подняться наверх, Андрей заглянул в комнату к Алле. Она сидела прямо на полу. Неприлично раздвинув в стороны ноги в белых носочках, девочка расчесывала волосы, тупо глядя куда-то в сторону. И она даже не взглянула на отца.
        Только сейчас Андрей заметил, как подурнело лицо его дочери. Некогда гладкая и ровная кожа провисла, будто все кости уменьшились в размерах, под глазами пролегли глубокие тени, правое веко постоянно дергалось, будто у девочки был нервный тик.

«Боже, что с ней?!» - ужаснулся Андрей и незаметно прикрыл дверь, не представляя, что делать дальше.
        Даже смерть Веры как-то незаметно отошла на второй план, и только сейчас он понял, что испытывает самый настоящий страх.
        Когда Белов спустился вниз, Елизавета Ивановна все так же стояла у окна, и, глядя на ее вздрагивающие плечи, Андрей с тоской понял, что она плачет. Он зашел на кухню, чтобы приготовить кофе. Однако все валилось из рук - кофе он просыпал, сахарницу нечаянно задел локтем, и она упала на пол, разлетевшись вдребезги.
        Андрей мечтал начать новую жизнь в этом доме, надеясь, что все будут счастливы, а все получилось с точностью до наоборот. Белов подошел к матери:
        - Мама?
        Елизавета Ивановна повернула к сыну заплаканное лицо:
        - Ты помнишь, Маркиз не хотел идти в этот дом? Как только мы сюда въехали? Ты его еще подтолкнул!
        - Помню.
        - А ведь это был знак, Андрюша.
        Старушка вытерла влажные глаза и, неуверенно шаркая, села, почти упала на диван. Андрей с болью и горечью видел, что его мать становится похожа на столетнюю старуху.
        - Маркиз боится Аллы, - сказала она, меланхолично протирая салфеткой очки. - Он никогда не заходит в ее комнату и всегда шипит, когда Алла проходит мимо. Такого никогда раньше не было, он всегда спал у нее в комнате и ластился к ней! Неужели ты не замечал этого?!
        Мужчина покачал головой. Он хотел сказать, что странное поведение кота еще ни о чем не говорит, но промолчал.
        - Пару дней назад я услышала ночью какой-то шум наверху. Я не стала будить тебя и поднялась к Алле. У нее горел ночник. Я зашла в комнату, Алла, прижавшись к стенке, спала на кровати. Как всегда, в своем парике. Мне показалось, что ей неудобно так спать. Я подошла, поправила подушку и выключила ночник, и уже хотела уходить, как вдруг увидела, что ее волосы светятся! Понимаешь меня, Андрюша?! Каким-то желтоватым светом, как эти игрушки новомодные, которые покрывают фосфором! Я не сумасшедшая, не смотри так на меня!
        - Я ничего такого не говорю, - возразил Андрей, но в голосе его не чувствовалось уверенности, которая всегда присутствовала в его речах на судебных заседаниях.
        - Сначала я не поверила, думала, мне это кажется. Потом решила включить ночник, и свечение стало меньше. Я наклонилась ближе. Меня пугали эти волосы. От них шел какой-то холод, будто я стояла возле открытой морозильной камеры. И знаешь, что я увидела?! Сквозь волосы я разглядела родинку. Андрюшенька, даже с моим зрением я увидела ее и ошибиться не могла. Я помню, что у Аллы на голове крупная родинка, и это была она! Я осторожно, чтобы не разбудить, взяла одну прядь в руки. Ты не поверишь, но некоторые кончики волос начали «сечься»! Поэтому Алла и заговорила о парикмахерской! Ты разве не заметил, что ее волосы стали длиннее? Как ты это объяснишь?!
        Андрей устало помотал головой.
        - Но это ладно. Пока я думала, что бы это значило, Алла шевельнулась. Я посмотрела ей в лицо и чуть не упала от неожиданности. Оказывается, она не спала и все это время наблюдала за мной!
        - Что ты хочешь этим сказать? - хрипло спросил Андрей. Ему вдруг совершенно расхотелось больше говорить на эту тему, тем более в его памяти всколыхнулись обрывки ночного кошмара, когда волосы Аллы (светящиеся волосы) стали превращаться в змей.
        - Я не знаю. Но я знаю одно. Парик, он ведь не прозрачный, так? А эти волосы…
        - Все-таки попробую предположить, что ты ошиблась. Не могли у Аллы за такой короткий промежуток времени вырасти волосы.
        - Не могли, - согласилась Елизавета Ивановна. - Но чудо произошло. Если это чудо, а не беда.
        - Мама, послушай, я…
        - Андрей, дай я договорю. Я тебе не сказала всего. И, наверное, после этих слов ты решишь, что я выжила из ума.
        - Говори, - дрогнувшим голосом проговорил Белов.
        - Эти лампы, что сейчас перегорели. Вспомни слова Аллы. «Я не хочу вам делать больно».
        - К чему ты клонишь?
        - Слишком много совпадений. Когда мы первый раз поругались с Аллой из-за того, что она моется в парике, я тут же порезала палец. Помнишь? Он заживал долго и болезненно. А потом в школе к Алле пристали хулиганы. Что с ними? Ты ведь знаешь, что с ними стало?
        Андрей переменился в лице и даже привстал со стула.
        - Мама, ты что, в самом деле считаешь, что эти события как-то взаимосвязаны?!
        - Она никого не подпускает к своим волосам, - прошептала Елизавета Ивановна. - Вспомни, ты стал дергать парик, и тут же отключился свет.
        - Все это чушь! - сорвался на крик Андрей.
        - Ты не понимаешь, - так же тихо продолжила Елизавета Ивановна. - Она могла бы причинить нам зло, но направила свои мысли на люстру. В следующий момент вместо лампочек может быть мое сердце. Или твое.
        - Тебе надо отдохнуть, - решительно сказал Белов. Он был ошеломлен и напуган одновременно. - Ты насмотрелась сериалов, мама. Поверь, все это ерунда!
        - Я не смотрю сериалы, - сухо ответила мать. - Ты тоже об этом, судя по всему, забыл. Да, я сейчас уйду. Но прежде я хочу сказать вот что. Во-первых, на твоем месте я бы позвонила Яне Владимировне, учительнице Аллы. Когда они были одни в классе, между ними случился неприятный разговор, и Алла ушла взбешенной. Ее буквально трясло от злости, и она всю дорогу плевалась и шипела. Позвони ей, хотя бы ради меня! Андрей?
        - Я позвоню, - заверил ее тот, желая успокоить, - еще никогда он не видел свою мать в таком встревоженном состоянии.
        - Во-вторых, закрой этой ночью Аллу на ключ. Да-да, ты не ослышался! Она ОПАСНА, Андрей! Ведь наши двери можно закрыть снаружи?
        - Ты и вправду не в себе, - отстранился от матери мужчина. - Ты что?! Это моя дочь! Твоя внучка, наша Аллочка!
        - Вот именно, и я очень люблю ее. Но если ты не сделаешь этого, я сама закрою дверь и буду стоять всю ночь возле нее, - промолвила Елизавета Ивановна, и решимость, прозвучавшая в ее тоне, не вызывала сомнений, что именно так она и поступит.
        Старушка поднялась с дивана.
        - А еще я прошу тебя, обследуй чердак. Пожалуйста. Кстати, ты так и не сказал, почему не смог прийти сегодня на собрание.
        Помедлив, Андрей вкратце рассказал матери о случившемся с Верой.
        Лицо Елизаветы Ивановны посерело.
        - Как же так?! Боже… Преступника нашли?
        - Пока нет. Как мне сообщили, это какой-то залетный. Ничего не взял, а просто убил.
        О том, что убийцу Веры, по всей вероятности, интересовал их адрес в Ростове, Андрей предпочел умолчать.
        - Завтра я хотел поехать в Ставрополь. Сама понимаешь, необходимо уладить все формальности, кроме меня, этим некому заняться, - пояснил он. - А сейчас уже и не знаю, ехать или нет.
        - Поезжай, - не стала возражать Елизавета Ивановна. - Думаю, я справлюсь с Аллой. Только не задерживайся. Нам нужно принимать какое-то решение. И я буду думать.
        Она направилась к лестнице и, обернувшись, с грустью покачала головой, сказав:
        - Не могу поверить. Она была хорошей женщиной, если бы не спиртное. Пусть ее душа очистится на небесах. А я помолюсь за нее.

«Вряд ли это уже ей поможет», - подумал Белов. Он разыскал телефон Яны Владимировны, но ее мобильник был отключен. Странно, девять вечера. Вроде не так уж и поздно.
        Адвокат вдруг испытал непреодолимое желание закурить и сразу же вспомнил о пепельнице, которую он сегодня увидел на столе у Дымкова. Как она попала к Ксении?
        Ведь когда та пришла к ним домой накануне Нового года, она все время была на виду! В то, что юродивая намеренно украла старую пепельницу, он верил с трудом. Точнее, не верил вовсе.
        Погруженный в размышления, Андрей не сразу сообразил, что уже несколько секунд звонит его мобильный телефон.
        Это был Дымков.
        - Иван, опять ты? Может, на этот раз у тебя для меня будут хорошие новости?
        - Увы, Андрей. Наоборот. Появилась информация насчет возможного убийцы твоей бывшей жены.
        - И кто же это?
        Дымков натужно засопел.
        - Пару недель назад из Краснодарской зоны освободился некий Римакин Сергей, 1975 года рождения. Отсидел срок за изнасилование. Среди твоих клиентов не было такого?
        Андрей наморщил лоб. Определенно, все эти события крайне негативно сказываются на его памяти и мозговой деятельности в целом. Как же, Римакин Сергей, это один из его первых подзащитных! К сожалению, он не смог выиграть это дело, и Римакин получил реальный срок, хотя, признаться честно, у Белова были большие сомнения насчет справедливости как предъявленного следствием обвинения, так и приговора суда. Но и он, говоря откровенно, не особенно усердствовал в своей работе. Это был единственный брак в практике Андрея, о котором он предпочитал не вспоминать.
        - Я знаю его, - с трудом произнес адвокат.
        - По моим сведениям, он пытался скрыть свою статью, но его «раскололи», а потом выдрючили… то есть «опустили», - поправился Дымков. - Странное дело, но он пробыл дома всего несколько дней. Еще более странно то, что его отъезд совпал со смертью двух уголовников. Причем изначально опера считали, что эти двое убили друг друга после карточной игры. Ставлю свою пенсию, что это он их завалил, а потом инсценировал двойное убийство. А через два дня после этого убивают твою бывшую супругу. Я не хочу проводить никаких параллелей, но сам понимаешь, вывод напрашивается сам собой.
        - Она звонила мне в этот день, - глухо сказал Андрей.
        - Да? - оживился полковник. - Это интересно… Я сообщу местному следаку.
        - Я собираюсь завтра поехать в Ставрополь.
        - Андрюш… Ты, надеюсь, понял, с какой целью этот «петух» так рвется в Ростов? Не уверен на все сто, но мне кажется, что он едет не для того, чтобы научить тебя заваривать чифирь.
        - Пусть только сунется, - бросил сквозь зубы Андрей. - Да, Иван, кстати. Нашли мальчика? Который пропал?
        - Нет, - со вздохом ответил полицейский начальник. - Мы задержали его отца, но он
«чистый». К тому же у Власова сегодня появились новые адвокаты, из Москвы. Попиариться, понимаешь, захотели. Так они столько жалоб настрочили, что придется его выпускать. Теперь уже ясно, что это не он. Но я тебе об этом не говорил!
        - О чем речь. Ладно, до связи, Иван. Спасибо за звонок.
        - И ты не кашляй.
        Несколько минут Андрей просто неподвижно сидел, пытаясь привести в порядок беснующийся хоровод мыслей. Римакин Сергей… Неужели он решил ему отомстить?! Этого сейчас как раз не хватало.
        Андрей уже собирался пойти спать, как вдруг вспомнил о словах матери. Он осторожно, на цыпочках поднялся наверх и заглянул в комнату Аллы. Свет был включен, но Алла уже спала, свернувшись клубочком на постели. Ее ножка дергалась во сне, и девочка едва слышно постанывала. Волосы золотистым озером лежали на покрывале.
        Андрей заботливо прикрыл дочь одеялом, выключил свет и, не удержавшись, посмотрел на спящую дочь. В комнате была полная темнота, и никакого зеленоватого свечения ни от волос, ни от чего-либо другого не было. Он вышел наружу. Помедлив некоторое время, Андрей запер дверь снаружи на ключ, после чего полез на чердак.
        Вооружившись фонариком, он стал подниматься по скрипящей лестнице. Только сейчас он подумал о том, что практически забыл о существовании чердака, хотя им давно пора было бы заняться.
        Адвокат откинул дверцу и оказался наверху. В помещении пахло пылью и старыми вещами. Андрей посветил по сторонам. Слева стоял какой-то ящик, и Белов вспомнил, что все собирался выбросить его - в нем были какие-то ржавые инструменты, оставшиеся от старых хозяев. Луч фонаря скользнул по стенкам чердака и вдруг замер, подрагивая.
        - Тьфу. Не может быть, - пробормотал он. Андрей шагнул вперед, с недоверием разглядывая валявшиеся под ногами предметы. Это были куклы. Много кукол.
        Андрей поднял одну из них и сдул налипший на игрушку слой пыли. Что-то показалось ему странным в этой кукле. «Волосы! Бог ты мой!» Он взял вторую, швырнул ее в сторону, взял третью, четвертую…
        Все куклы были без волос. Гладкие круглые головы игрушек слабо мерцали в свете фонарика, как бильярдные шары. «Я не могу найти куклы Аллы. У нее в каждом углу валялись куклы…» - говорила Елизавета Ивановна.
        Вот они и нашлись.
        На одну из них Андрей случайно наступил, и пластиковая голова хрустнула, подняв облачко пыли. Он посветил еще фонариком и вдруг заметил в другом углу некий бесформенный сверток. «После этих кукол с остриженными головами я ничуть не удивлюсь, если увижу в свертке тротил!» - сказал про себя Белов. Это было полотенце Аллы, которым была обернута деревянная коробочка средних размеров. Андрей медленно поднял ее, освещая фонариком со всех сторон.
        Шкатулка. Обыкновенная старая шкатулка, вырезанная из дерева. Полустершиеся узоры с намертво въевшейся пылью, толстая медная застежка, стесанные от времени углы - все говорило о том, что этой вещице могло быть очень много лет. Откуда она здесь? Наверное, тоже от бывших жильцов осталась.
        Ему вдруг показалась, что в шкатулке что-то есть, и он потряс ее. Внутри послышался шелест, Андрей решил открыть ее. Однако упрямая застежка была настолько тугая, что он напрасно пытался подцепить ее ногтем. В итоге палец соскочил, при этом острый край застежки больно задрал заусенец, показалась кровь.
        - Тьфу ты, черт, - выругался Андрей, болезненно сморщившись. Сунув саднящий палец в рот, он потряс шкатулку в воздухе. Подозрительное шуршание исчезло. Или его и не было?
        Он поднялся на ноги, отряхивая с колен пыль. Кроме того ящика с инструментами и множества лысых кукол, здесь ничего не было. «Если не считать шкатулки!» - прошелестел внутренний голос.
        Белов повертел в руках шкатулку, «…какая-то гребаная шкатулка перевернула мою жизнь…». Кажется, так говорил этот парализованный участковый.
        Ему показалось, что сзади послышался какой-то шорох, и Андрей вздрогнул.
        - Это все полное дерьмо! - крикнул адвокат, нервы которого были на пределе. - Я не верю в это!!!
        Его голос, искаженный акустикой чердака, гулко прокатился по стенкам, и Белов замер с открытым ртом. Сам факт того, что он стоит на чердаке, согнувшись в три погибели, среди кукол и разговаривает сам с собой, вызвал у него панику. Наконец он чуть успокоился и вытер струйку пота, скользнувшую по его виску.
        - Я посмотрю на тебя при свете, - сказал он, обращаясь к шкатулке, одновременно понимая, что выглядит при этом полным идиотом.
        Белов спустился вниз. Поглядел на себя в зеркало и презрительно улыбнулся. На лбу прилипшие потные волосы, лицо бледное, одежда перепачкана пылью. Адвокат хренов.
        Он взял телефон и сдвинул брови - три пропущенных вызова, и все от Тани. Интересно, зачем он ей понадобился в пол-одиннадцатого ночи? Андрей уже хотел перезвонить девушке, как вдруг в холле раздалась трель звонка. Белов положил шкатулку на стол и направился к дверям, туда, где был расположен монитор видеофона.
        В камеру, глядя на него, улыбалась Таня. Белов нажал на кнопку, отпирающую ворота, и открыл входную дверь.
        - Каким ветром тебя сюда занесло? - спросил он, помогая девушке снять шубку.
        - Я очень соскучилась, - сказала она, поворачиваясь к Андрею. - Прости, что я так врываюсь в твой дом, но… ты что, не рад мне?
        - Я тоже скучал по тебе. И я очень рад тебя видеть, - улыбнулся Андрей. Улыбка вышла вымученной, и Таня это сразу увидела.
        - Что-то случилось?
        - Как тебе сказать. Случилось много чего. И если ты готова сегодня провести вечер здесь, то, возможно, кое-что я тебе расскажу.
        - Кое-что, - повторила за адвокатом Таня. - А я думала, что между нами нет секретов.
        - Так что ты решила? - спросил Андрей. - Сразу скажу, что веселить тебя не собираюсь. У меня проблемы, и довольно серьезные.
        Татьяна внимательно всматривалась в бледное лицо мужчины.
        - Неужели ты считаешь, что после этих слов я извинюсь за позднее вторжение и распрощаюсь с тобой? Белов, ты мне небезразличен. И раз уж я решилась приехать к тебе в столь поздний час, значит, это чего-то стоит. Рассказывай.
        - Пойдем на кухню, - сказал адвокат. - Тапочки не забудь.
        Когда они оказались на кухне, Андрей, взглянув на девушку при более ярком освещении, воскликнул:
        - Что с тобой?
        Таня дотронулась рукой до ссадины на подбородке. Еще одна царапина была на лбу.
        - Сильно заметно?
        - Что произошло? Кто тебе порвал платье?!
        Таня опустила глаза.
        - Черт! Я даже про платье как-то не сразу вспомнила.
        Она села за стол.
        - У тебя можно курить, Андрей?
        - Конечно. Подожди, я пепельницу принесу.
        Он быстро сходил в комнату и поставил перед Таней пепельницу. Ту самую, что нашли в жилище Ксении.
        - Ну? Я тебя слушаю!
        - Я снимала деньги в банкомате, - затягиваясь сигаретой, начала Таня. - А тут какой-то придурок меня с ног сбивает. Ну, ты меня знаешь, я за свое горло перегрызу. На улице никого нет, он визжит, в волосы вцепился… А от самого несет, как из помойной ямы. Так мы катались по снегу, пока какой-то дед с собакой не появился. У меня к тому времени сумочка раскрылась, и оттуда косметичка выпала. Этот псих, наверное, принял ее за кошелек, схватил ее и убежал. А я поехала к тебе.
        - Ты должна была вызвать полицию, - покачал головой Андрей. - Ты хорошо его запомнила?
        Таня выпустила дым изо рта.
        - Думаю, я вряд ли его узнаю. Было темно, на нем была темная шапочка по самые глаза. Обычный парень лет двадцати пяти - тридцати.
        Видя озабоченное лицо Андрея, Таня попыталась его успокоить:
        - Белов, не парься ты так. Поверь, со мной все отлично. Особенно когда ты рядом.
        Андрей хмыкнул. Он вдруг вспомнил о просьбе матери и, спохватившись, посмотрел на часы - было уже полпервого ночи. Звонить учительнице было бессмысленно, но завтра с самого утра он обязательно это сделает.
        - Может, теперь расскажешь о своих проблемах? - задала вопрос Таня.
        Андрей бросил взгляд в окно. Там началась настоящая метель.
        - Мне кажется, ты не получишь особого удовольствия от рассказа о моих проблемах.
        - Перестань, Андрей. Мы ведь друг другу не просто случайные знакомые. Так ведь?
        - Мне очень хочется верить, что это так.
        И он рассказал ей все. Начиная с того момента, когда риелтор отговаривал его покупать этот дом, и заканчивая сегодняшней сценой с дочерью.
        - Моя мать считает, что все началось с того, как у Аллы появился новый парик. Теперь же ей вовсе кажется, что искусственные волосы приросли к голове моей девочки, - сказал Белов в заключение.
        - Твоя мама очень умная женщина, - сказала Таня. К тому времени, когда Андрей закончил, в пепельнице было уже три окурка. - А такие женщины, как она, видят сердцем. И у них очень хорошо развита интуиция. Я права?
        - Я не спорю. Но мне от этого не легче.
        - Андрей, ты что-то сказал про шкатулку, если мне не изменяет память.
        - Да, она в комнате.
        - Я хочу посмотреть на нее.
        Когда они оказались в гостиной, Таня осторожно взяла в руки шкатулку и принялась ее рассматривать.
        - Как она попала к вам?
        - Не имею ни малейшего понятия.
        - Но из твоего рассказа следует, что Алла поднималась на чердак, и там же ты ее нашел.
        - Совершенно верно, - ответил Андрей. - А еще там валяются куклы с отрезанными волосами.
        - Куклы - это ерунда, - пробормотала Таня, прислонив шкатулку к уху. Изящные брови девушки поползли вверх. - Ты открывал ее?
        - Нет. А в чем дело?
        - Мне показалось, там что-то шуршит.
        - Этого не может быть.
        - Постой! - вдруг сказала Таня, и на ее лице появилось какое-то понимание. - Принеси пепельницу.
        Пожав плечами, Андрей ушел на кухню и вернулся с пепельницей.
        - Дай сюда. А теперь смотри.
        Таня стояла перед адвокатом, держа в руках шкатулку и пепельницу.
        - Не понимаешь? Они очень ПОХОЖИ по весу и размеру.
        - Ты хочешь сказать… - медленно начал Андрей.
        - Именно. Я больше чем уверена, что шкатулку принесла в твой дом Ксения. И каким-то образом эта деревянная штуковина поменялась местами с твоей пепельницей.
        - Зачем Ксении пепельница? - раздраженно спросил Андрей, и Таня усмехнулась:
        - Ты меня не понял. Это не Ксения поменяла шкатулку на пепельницу. Это сделал кто-то из вас.
        Андрей сел, обдумывая слова девушки.
        - Логично, - сказал он после недолгого молчания и поднял глаза на Таню. - Я точно знаю, что это не я. Значит, это моя мать или Алла?
        - Это уже мне неизвестно.
        Девушка опустила пепельницу на стол и вновь прислонила к уху шкатулку.
        - Или я схожу с ума, или мне кажется, что я слышу какую-то музыку, - неуверенно сказала Таня. Она попыталась открыть шкатулку, но у нее ничего не вышло.
        - Я сам палец ободрал, пытаясь открыть. Там есть защелка, поддень ее, - сказал Андрей. - Только осторожно!
        Однако все было тщетно, девушка только сломала ноготь.
        - Открой ее! - сказала девушка, и в голосе проскользнули истеричные нотки. Андрей с удивлением смотрел на ее возбужденное лицо: глаза горели, ноздри подрагивали.
        - Не кричи. Давай сюда, попробую еще раз.
        К его безмерному удивлению, шкатулка открылась с первой попытки. Таня почти рывком вырвала ее из рук адвоката и вперила в нее взгляд.
        Шкатулка была пуста.
        - Но я ведь ясно слышала шорох, - шепотом проговорила девушка, толкая крышку.
        Хлоп! Шкатулка закрылась, словно пасть какого-то животного. Таня предприняла попытку снова открыть ее и вновь лишь оставила на пальце царапину.
        - Это какое-то наваждение, - оторопело промолвил Андрей. Он взял из рук Тани шкатулку, и крышка чуть ли не сама откинулась назад. Таня растерянно отпрянула назад, встретившись с недоуменным взглядом Андрея.
        - Пойдем спать, - выдавила она, дуя на палец. - Мне все это не нравится.

«Знала бы, как мне это не нравится!» - уныло подумал Андрей. Он положил шкатулку на стол и направился вслед за Таней.
        Раздевшись, они нырнули в постель, обнявшись и целуя друг друга. Однако после нескольких бесплодных попыток Андрей со вздохом откинулся на спину.
        - Извини, я сегодня не в форме.
        - Ничего. Бывает, - равнодушно отозвалась Таня.
        - Я заметил, что на тебе нет твоего кулона акулы. До этого ты всегда была с ним, - сказал он.
        - Я не смогла его найти после нападения. Может, он так и валяется на снегу, а может, его сорвал этот придурок. Но времени на поиски у меня не было, я и так была слишком напугана. Прости.
        - Ничего. Я подарю тебе новый. Не обещаю, что это будет акула, но ты не пожалеешь.
        Андрей поцеловал девушку в ухо, но она продолжала лежать с напряженным лицом. Ее не отпускала мысль о шкатулке.
        - Когда ты вернешься из Ставрополя? - спросила она лишь для того, чтобы нарушить молчание.
        - Надеюсь, что завтра вечером. Но я не исключаю какой-нибудь форс-мажор.
        - Позвони мне, как приедешь, - попросила Таня.
        - Само собой.
        Он погладил плоский живот девушки, и та непроизвольно вздрогнула.
        - Почему я не могла ее открыть? - спросила она и повернула к мужчине голову. Ее огромные глаза слабо мерцали в темноте.
        - Не бери в голову, ты просто волновалась. Возможно, ты неправильно защел…
        - Андрей, я далеко не безрукая дура, - с неожиданной злостью перебила его девушка.
        - И уж не сомневайся, что смогла бы открыть какую-то шкатулку!
        Она перевела дух и сказала виновато:
        - Прости, у меня тоже нервы уже никакие… А тут еще этот недоносок лицо
«разрисовал».
        Они немного помолчали, и, когда Андрея уже потянуло в сон, Таня внезапно сказала:
        - Ты знаешь, я в юности интересовалась древними легендами и притчами. Так вот, как только я взяла в руки эту шкатулку, я сразу вспомнила одну из них.
        - Какую же? - сонно спросил Андрей.
        - Только ничего не подумай. Это просто сказка. Немного мрачноватая, можно даже сказать, жестокая сказка. Много веков назад при дворе одного короля служил один палач. Он служил исправно, даже иногда перегибая палку. Когда того не требовалось, он проявлял излишнюю жестокость в пытках и казнях приговоренных. Шло время, и палач дряхлел. Тем временем король умер, и его трон занял его наследник. Ему давно не нравился старый палач, и он стал придумывать, как бы от него отделаться. Выход нашелся сам собой. Тайные лазутчики при королевском дворе начали следить за ним, и наконец им подвернулся случай. Оказалось, что раз в месяц палач убивал заблудившегося путника и закапывал его останки у себя в саду. Когда к нему нагрянули солдаты, он расчленял тело одного странствующего пилигрима. Во дворе палача нашли горы костей и черепов. Оказалось, он этим занимался несколько лет. Палача тут же казнили, а его дом сожгли.
        Таня помолчала, а потом продолжила:
        - Но никто не знал, что у него в подвале жил незаконнорожденный сын. Он был уродом, но от рождения владел сверхъестественными способностями. Этот сын выжил. Я забыла упомянуть, что в саду у палача цвело красивое дерево. Оно стояло на склоне, и вся кровь от убитых палачом людей стекала туда. Когда сын палача выбрался наружу, его взору предстали обуглившиеся развалины. Отец висел на том самом дереве. Само дерево усохло от жара и дыма и стало черным и скрюченным. Но глядя на него, сыну казненного палача пришла в голову одна мысль. Он сделал из этого дерева шкатулку. Замок на ней он соорудил таким образом, что человек, открывавший шкатулку, ранил себе палец. Шкатулка была проклята. Андрей?
        - Гм… Я не сплю, - пробормотал сквозь сон адвокат, и тут же послышалось его мерное дыхание.
        Таня повернулась на другой бок. Девушка не обиделась на Андрея - она хорошо знала, как замечательно засыпается под убаюкивающую историю.
        Даже если это история про сына старого палача, соорудившего дьявольскую шкатулку. Но почему она вспомнила об этом? Указательный палец с содранным заусенцем продолжал ныть, но озабоченное до этого лицо девушки неожиданно озарилось широкой улыбкой. Как она сказала Андрею там, внизу? Удар судьбы? Прямо в «десятку». Точнее не придумаешь.
        Таня вспомнила, какое сумасшедшее возбуждение охватило ее, когда кожа пальцев ощутила вибрацию, исходящую от шкатулки, ее приятную прохладу, несмотря на то что в комнате было тепло, ее красивую, благородную форму и поблескивающую застежку. Даже сточенные временем углы и мелкие трещинки были прекрасны, и от этих мыслей по телу девушки пробежала головокружительная, сладкая истома.
        Пурга за окном давно затихла, и кругом царила полнейшая тишина.
        Таня лежала и задумчиво улыбалась.

* * *
        Андрей проснулся с головной болью. Он сел на смятой кровати, протирая отекшие глаза. Настроение было хуже некуда.
        Мужчина спустил ноги с кровати и только сейчас осознал, что он один. Куда делась Таня?
        Одевшись быстро, он вышел из комнаты. Беглый осмотр показал, что девушки дома нет. Андрей находился в полном замешательстве. Почему она не разбудила его?
        Он бесцельно потоптался у дверей, вышел наружу и уставился на изящные женские следы, которые еще не успел запорошить снежок. Она все-таки ушла.
        Мужчина вернулся в дом, с силой хлопнув дверью.
        - Андрей, что вчера было? - раздался голос матери.
        Белов прошел в гостиную. Там, рядом с пепельницей, лежал сломанный нож. На полу валялась консервная открывашка. Кругом была труха и мелкие щепки. Но больше всего Андрея поразили темно-бордовые капли, которым был забрызган весь стол. Несколько капель было на полу.
        - Что тут произошло? - дрожащим голосом спросила Елизавета Ивановна. Она выглядела так, словно не спала всю ночь.

«Шкатулка!» Эта мысль ворвалась в его черепную коробку как вихрь. «Где шкатулка? И почему на столе кровь?! Она взяла ее. Сначала пыталась открыть самостоятельно, но порезалась, после чего попросту сбежала».
        - Я все уберу.
        - Ты был на чердаке? - спросила мать, пристально глядя в глаза Андрею.
        - Был. Там ничего нет, - солгал адвокат. - Возможно, Алле просто нужно было уединение.
        - Я хочу уехать к себе домой, - сказала решительно Елизавета Ивановна.
        - Хорошо. Я вернусь из Ставрополя и отвезу тебя домой, - Андрей уже не скрывал раздражения. Снова взглянул на засохшую кровь, и его передернуло.
        Он позвонил Тане, но она не брала трубку.
        - Ты звонил учительнице? Яне Владимировне? - задала вопрос Елизавета Ивановна.
        - Сейчас.
        Андрей набрал номер учительницы. В то время как вежливый голос автоответчика сообщал, что абонент недоступен, он вдруг поймал себя на мысли, как изменилась его мать. Вялая и апатичная, она словно состарилась на двадцать лет за эту ночь и выглядела совершенно чужим, незнакомым ему человеком.
        - Не могу дозвониться. Попробую позже.
        - Это уже необязательно, - обронила мать, ковыляя на кухню. - Я и так все знаю. Андрей стиснул зубы. Нужно было что-то делать.
        Он снова набрал Таню. Гудки текли тягучими каплями, но девушка не отвечала.
        Белов с отвращением выпил остывший чай.
        - Не уезжай, - тихо сказала мать. В ее глазах заблестели слезы. - Останься.
        - Я не могу, - ответил Андрей, отводя в сторону взгляд. - Я должен похоронить Веру, понимаешь?! Заодно поговорить со следователями.
        - Я боюсь, Андрюша, - шепотом проговорила Елизавета Ивановна. Она промокнула салфеткой уставшие глаза.
        - Не надо ничего бояться, - твердо сказал Андрей, отодвигая от себя чашку. - Я постараюсь вернуться как можно скорее. Покорми Аллу, и ждите меня. Если она… - Андрей запнулся, поймав на себе перепуганный взгляд матери. - Если она, - продолжил он более уверенно, - начнет куролесить, сразу звони мне и запри ее под замок. Приеду - будем решать, что делать дальше.
        - Андрей?! Андрей, ты что?! - растерянно улыбаясь, заговорила Елизавета Ивановна.
        - Ты послушай, что ты говоришь! С Аллой творится что-то ужасное! Ты что, так и не понял, что я тебе говорила?! Я ведь еще вчера знала, что ты не дозвонишься учительнице. А знаешь почему?! Потому что с ней случилось несчастье, и виновата в этом твоя дочь!
        - Опять ты за свое! - закричал Андрей, вскакивая из-за стола. Чашка при этом опрокинулась, и остатки чая вместе с заваркой пролились на пол. - Я не хочу ничего больше слышать об этом! Замолчи!
        Ругаясь, он быстро оделся.
        - Я позвоню, - буркнул он вместо прощания и хлопнул дверью.
        Старуха сидела прямо, глядя перед собой. Никогда еще раньше Андрей не уходил из дома, не поцеловав ее. Она начала протирать испачканный стол, но плечи ее сгорбились, и женщина зарыдала, обхватив голову руками.
        Предчувствие чего-то страшного, чудовищного, зародившееся еще вчера днем, выплеснулось наружу, и Елизавета Ивановна дала волю слезам - она почти не сомневалась, что видела сына в последний раз.
        Часть VI
        Если бы все человеческие желания исполнились, земля стала бы адом.
        Пьер Буаст
        Хочешь приобрести - отдай!
        Поговорка

* * *
        Андрей плюхнулся на холодное сиденье и поймал в зеркале свое отражение. На него глядело искаженное страхом и тревогой лицо. «Ты не должен был так поступать с матерью!» - прошептал внутренний голос, но адвокат зашипел, подавляя всякие позывы воззвать к совести.
        Когда машина прогрелась, Белов тронулся с места. Он включил радио, стараясь не думать ни о чем плохом. Хотя легко сказать - не думать. Перед глазами то и дело появлялась картина - заляпанный кровью стол, сломанный нож, щепки…
        Шкатулка. Долбаная, мать ее, шкатулка.
        А ведь он не хотел верить этому инвалиду, бывшему менту.
        Белов обманул мать. Он, конечно, поедет в Ставрополь. Но позже, сначала навестит Татьяну. Он очень хотел взглянуть ей в глаза, этой юной помощнице адвоката, которая вчера с таким проникновенно-материнским выражением лица выслушивала его проблемы, а потом ночью, исподтишка, оставила его одного и зачем-то унесла шкатулку.
        Андрей нетерпеливо забарабанил пальцами по приборной панели.
        - Я хочу отдохнуть, - просипел он. - Мне все надоело, я не могу так больше.
        Он переключил радио на другую волну, где передавали местные новости, и тут же лицо его застыло.

«…Первым забил тревогу муж, который должен был встретить Рябову на остановке. Мобильный телефон пропавшей учительницы не отвечал. И лишь сегодня в пять утра ее тело было обнаружено случайным прохожим, который выгуливал собаку. Неизвестные злоумышленники нанесли Яне Рябовой более двадцати ножевых ранений, после чего сбросили ее тело в овраг… Но этого извергам показалось мало, и они облили ее бензином и подожгли. Шансов выжить с такими повреждениями у потерпевшей не было. На ней было только нижнее белье. Причины убийства молодой учительницы следственными органами пока не озвучиваются, но не исключено, что женщина была изнасилована. Принимаются все возможные меры, направленные на установление и розыск убийц. Несмотря на молодой возраст, Яна Владимировна пользовалась авторитетом в коллективе школы. Руководство школы шокировано происшедшим…»
        Андрей трясущейся рукой перевел колесико регулировки радио на другую волну.
        Похоже, весь мир сходит с ума. И он, Белов Андрей, до недавних пор весьма известный и преуспевающий адвокат, со своей железобетонной логикой и аргументацией, не оставляющей никаких шансов своим оппонентам в суде, сейчас никак не вписывался в схему происходящих событий. Он словно бежал за уходящим поездом, как отставший пассажир-растяпа.
        Ночью дорогу сильно замело, но Тане удалось преодолеть заснеженные преграды, и теперь он ехал по ее следам. Судя по всему, она ушла из его дома часа два-три назад.
        Вдруг впереди, не доезжая километра до основной трассы, Андрей обратил внимание на то, что колея ушла куда-то вправо, после чего снова вернулась на дорогу. Значит, Татьяна сворачивала для остановки. Андрей нажал на тормоз и внимательно посмотрел на снег. В сторону леса уходили следы, причем не просто следы.
        Адвокат вышел из машины и присел на корточки. Он был готов спорить на что угодно, что в лес что-то волочили. Белов оглянулся по сторонам. «Поезжай дальше. Что с того, что она выходила из машины? И вообще, почему ты уверен, что это автомобиль Фидаровой? Это мог быть кто угодно!» - снова заговорил внутренний голос.
        - Нет, - вслух сказал он, качая головой. - ЭТИ следы ведут от моего дома. А кроме Татьяны, сегодня тут никого не было.
        Утопая в сугробах, мужчина побрел по следам. Что она могла тащить? Мешок с мусором? Старую «запаску»? Ни один из ответов не устраивал Андрея.
        Вскоре он оказался в лесу. Ему показалось, что там было намного холодней. «И чего меня сюда занесло? - недоумевал адвокат, согревая дыханием покрасневшие пальцы рук. - «Может, она в туалет захотела…»
        Нога его неожиданно провалилась в яму, и в ботинок тут же набился снег. Белов ругнулся, с соседнего дерева, ухнув, сорвалась крупная сова. Взмахивая крыльями, она улетела в чащу, напоминая о себе лишь снегом, опадающим с веток.
        Андрей уже намеревался возвращаться, как неожиданно его взгляд остановился на большом сугробе, в котором виднелось что-то темное.
        Что-то очень похожее на…

* * *
        Некоторое время Елизавета Ивановна неподвижно сидела у окна, подперев голову руками. Смотреть особо было не на что - после вчерашней метели кругом все было белым от снега. Лишь вдалеке чернела узенькая полосочка леса.

«Нужно покормить Аллу, - вспомнила бабушка. - И вообще, взглянуть, как она там».
        Она подогрела чаю, приготовила горячие бутерброды с сыром (Алла просто обожала их), достала из холодильника йогурт и, поставив все это на поднос, отправилась наверх.
        Аккуратно поставив завтрак у дверей, Елизавета Ивановна прислушалась. Тихо. Она осторожно открыла дверь.
        Девочка, полностью одетая, сидела к ней спиной, уставившись в окно.
        - Алла? - робко позвала ее бабушка. Внучка не шелохнулась.
        Елизавета Ивановна подняла поднос и прошла в комнату. Ставя завтрак на стол, она обратила внимание, что глаза ребенка закрыты. Алла дремала.
        Старушка бросила взгляд на ее руки, вцепившиеся в стол, и ужаснулась. Некогда маленькие, нежные ручки с розовыми ладошками и аккуратными ноготками, которые она так любила гладить и прижимать к щеке, стали похожи на скрюченные куриные лапы - серовато-желтые, с роговыми ногтевыми пластинами.
        - Боже, что же с тобой происходит, солнышко… - с болью в голосе зашептала Елизавета Ивановна.
        Она наклонилась ближе к Алле и только сейчас заметила какое-то странное движение в волосах спящей внучки. Вначале ей почудилось, что волосы колышет ворвавшийся в комнату сквозняк, но его не могло быть, все окна и двери закрыты! И лишь потом, разглядев, у нее перехватило дыхание. Волосы Аллы были живые.
        Каждый волосок на голове ее внучки плавно сокращался, синхронно с другими, словно сердечный такт. Распухшие и прозрачные у самых корней, они, подобно сотням и тысячам микронасосам, наполнялись густой темно-вишневой жидкостью, которая под каким-то немыслимым давлением быстро уходила в самые кончики волос, постепенно бледнея и обесцвечиваясь. Волосы будто выкачивали кровь из Аллы.

«Нет, это не кровь! - подумала Елизавета Ивановна, находясь в полуобморочном состоянии. Словно в подтверждение ее мыслей сквозь багрово-красный цвет промелькнуло что-то грязно-желтое, потом белесое. - Это ее жизнь. Они высасывают из нее жизнь!»
        Елизавета Ивановна закричала, диким и страшным криком, который больше походил на вой раненого животного.

* * *

«Я просто посмотрю, что это. Посмотрю и поеду дальше. Посмот…»
        Андрей обмер. Из сугроба торчала маленькая рука с посиневшими, странно растопыренными пальцами. Он присел, и, теряя равновесие, едва не упал в снег. Но сомнений быть не могло. Это не была кукла или манекен. Рука принадлежала ребенку, возможно, подростку.
        Белов нетвердой рукой сбросил с сугроба несколько горстей снега. Потом еще и еще. Пока его руки не наткнулись на что-то твердое, он дернулся назад как ужаленный.

«Там труп. Не копай больше, а звони в полицию. Или ты все еще надеешься, что под снегом кукла?!» - останавливал его внутренний голос. Адвокат понимал, что он должен покинуть это место, ведь погибшему уже ничем не поможешь, но какая-то неведомая сила удерживала его на месте, заставляя раскапывать увиденное.
        Вскоре он очистил вторую руку, лицо и голову. Это был мальчик, лет семи-восьми. На шее - туго затянутая веревка. Судя по всему, удавка и явилась причиной смерти. Распахнутые глаза были похожи на два мутных стеклышка, они с наивным удивлением смотрели куда-то сквозь Андрея.
        Белов отступил назад. Почему-то снова посмотрел на руки несчастного мальчика, и что-то показалось ему странным. Левая была сжата в кулак, а на правой пальцы странно болтались, и сама рука, точнее кисть, была чем-то выпачкана. Присмотревшись внимательнее, Белов понял, что пальцы сломаны.

«Она тоже была сжата в кулак, - подумал Андрей. - И ему их попросту сломали. Скорее всего, ломиком или «фомкой». Только зачем?»
        - Возможно, чтобы забрать что-то такое, что могло бы уличить убийцу, - громко произнес Андрей.
        Он поискал глазами вокруг сугроба и вскоре увидел крошечный предмет, тускло блеснувший в снежной белизне утреннего леса. Наклонившись, он поднял его, отказываясь верить своим глазам. Это был обрывок золотой цепочки, даже не обрывок, а несколько звеньев, но адвокат все равно узнал их и содрогнулся.
        Такую же цепочку он недавно подарил Тане.

* * *
        Не чувствуя ног, Елизавета Ивановна выбежала из комнаты. «Они сожрут ее. Волосы, эти проклятые волосы, они как дьявольские насосы, выпьют ее до последней капли!» - бились в ее голове мысли. Старуха влетела в свою комнату и, недолго думая, кинулась к комоду, где в верхнем ящике у нее хранились ножницы. Скорее…
        Дыхание со свистом вырвалось из ее рта, язык трепетал, как тряпка на ветру, и она, пошатываясь, заковыляла обратно. Она срежет эти ненавистные волосы, иначе они убьют ее внучку. Это самое настоящее порождение зла.
        Растрепанная и покрасневшая, Елизавета Ивановна появилась в дверях и тут же остановилась. Алла сидела и смотрела прямо на нее. Ее заспанные глаза с любопытством уставились на длинные ножницы в руках бабушки.
        - Бабуля, привет, - как ни в чем не бывало улыбнулась она. - Что это у тебя?
        Елизавета Ивановна не отрывала глаз от волос девочки, но не увидела никакого шевеления, все нормально.
        Она сглотнула подступивший к горлу сухой комок:
        - Алла… пока ты спала, я видела страшную вещь. Я должна избавить тебя от этого парика.
        - Убери ножницы.
        - Ты ничего не понимаешь! - закричала бабушка. Она шагнула вперед, держа перед собой ножницы на вытянутых руках, словно крест перед вылезшим из гроба вампиром.
        - Если ты сделаешь еще шаг, я сделаю тебе больно, - спокойно сказала Алла. Она мазнула безразличным взглядом по расставленной на столе еде и бросила: - Я не хочу есть. Можешь забрать это. Мне нужно привести себя в порядок - у моей подруги сегодня день рождения.
        Елизавета Ивановна устало прикрыла глаза, но в следующую секунду, открыв их, кинулась на Аллу. Она должна любой ценой уничтожить эти страшные волосы, которые капля за каплей отнимают жизнь Аллы!
        В то же мгновение некая чудовищная сила приподняла старую женщину и с силой швырнула назад. Она сбила стоявший у кровати стул и больно ударилась спиной о стену. Локоть бабушки попал в семейную фотографию, послышался хруст стекла. Тело Елизаветы Ивановны грузно сползло на пол. Пальцы разжались, и ножницы, лязгнув, упали на пол.
        Рот старухи беззвучно открывался и закрывался. Как крышка той шкатулки.
        - Если ты попробуешь сделать что-то еще, эти ножницы окажутся у тебя во рту, - проворковала Алла. Она взлохматила волосы и засмеялась. - Уходи. Мне нужно переодеться.
        Постанывая от жуткой боли, Елизавета Ивановна стала подниматься, и в этот момент внизу раздался звонок. Кто-то звонил в ворота.

* * *
        Казалось, целую вечность адвокат разглядывал найденный кусочек цепочки. Наверняка шустрый мальчишка отбивался, вот и сорвал ее. А заодно порвал платье и поцарапал лицо… Только чье лицо он поцарапал?!
        Вот он, дерзкий грабитель, напавший на Таню…
        Андрей вспомнил слова Дымкова насчет того, что под ногтями убитой одноклассницы Аллы, той самой Иры, нашли частички кожи, которые не принадлежали Власову. Теперь он догадывался, кому они принадлежат. Тане. Татьяне Фидаровой, его помощнице.

«Все это бред! - заверещал в его сознании голос. - За ней приехали и вынудили выйти! Это не она, она просто жертва обстоятельств!»
        Окоченевшими пальцами Белов нащупал телефон и снова нажал на вызов, пытаясь дозвониться Татьяне. Все, как и прежде, абонент не отвечал. Нужно во что бы то ни стало найти шкатулку! Зачем ее забрала Таня?! И есть ли какая-то связь между этой шкатулкой и тем, что происходит с Аллой?
        И что делать с этим мальчишкой? Если сейчас Андрей позвонит в полицию, проблем не оберешься. Возможно, они поверят ему насчет Татьяны и даже, что вероятно, найдут ее быстрее, чем он. Но тогда Андрей ничего не узнает про шкатулку.
        А этого он допустить не мог. Он позвонит и сообщит о мертвом мальчике… но только позже.
        С большим трудом вытаскивая набухшие от снега ботинки, Белов стал возвращаться к машине, и в это время у него зазвонил мобильный. Это был снова Дымков.
        - Что-то случилось? - не слишком дружелюбно сказал Андрей, услышав голос полковника.
        - Андрей, информация подтвердилась, - заговорил полицейский, и его голос был полон тревоги. - Твою бывшую жену убил Римакин. Все сходится, и фоторобот свидетеля есть. Есть информация, что он уже в Ростове! Ты меня слышишь?
        - Ну да.
        - Я вышлю к тебе одного своего бойца из охраны. Не возражай. Он побудет пару дней у вас, пока Римакина не задержат. Его зовут Ярослав, он будет у тебя с минуты на минуту.
        - Я не дома, - сказал Белов. - Но предупрежу мать.
        - Будь осторожен. И не светись особо.
        - Спасибо за заботу, - усмехнулся Белов. - Иван, тот мальчишка, что исчез… Есть какие-то новости?
        - Пока никаких результатов. Возможно, завтра будем отпускать Власова. Журналисты и так уже бучу подняли. А почему ты так этим интересуешься?
        Андрей оглянулся на сугроб, из которого торчала детская рука со сломанными пальцами.
        - Моя дочь живет в этом городе. И мне небезразлично, почему в нем исчезают дети, - вывернулся он.
        - Мне пока нечем тебя порадовать, - сказал Дымков. - Сюда комиссия едет с проверкой. Что-то с нашим городом происходит, будто кто-то проклял его… Андрей, учительницу вашу мертвой нашли. Рябова Яна, прекрасная, умная женщина. Я знал ее. Какие-то подонки сожгли ее.
        - Я слышал об этом.
        - Тебе не кажется странным, что все трагедии случаются с тем, кто имеет отношении к вашей школе?
        - Я не экстрасенс, а адвокат. Что ты хочешь этим сказать?
        - Ничего. Ладно, просто будь осторожен.
        Белов сел в машину и позвонил домой. Трубку взяли не сразу.
        - Мама, сейчас к нам подъедет мой знакомый, он в полиции работает, - скороговоркой протараторил он. - Его Ярославом зовут. Прошу, встретьте его и ждите меня.
        - Андрей, - начала говорить Елизавета Ивановна, но Белов поспешил закончить разговор и отключил телефон. Он завел машину и включил печку.
        У него впереди было много дел. Много дел и еще больше вопросов.

* * *
        Превозмогая боль, Елизавете Ивановне удалось подняться на ноги. Спину ломило, словно в позвоночник вбили гвозди, локоть тоже нестерпимо болел от удара. Она посмотрела на разбитую фотографию.
        - Ты не в себе, Алла. Ты одержима.
        - Оставь эти глупые разговоры для Маркиза, - фыркнула девочка. - И, кстати, на будущее. Просто знай, что даже если ты срежешь мои волосы, они тут же вырастут снова. А тебе будет плохо.
        Стряхивая осколки, бабушка проковыляла за дверь и заперла ее.
        - Ты будешь сидеть под замком, пока не придет отец, - чуть не плача, сказала она.
        Алла засмеялась:
        - Да пожалуйста!
        Сдерживая стон, Елизавета Ивановна поплелась к телефону, который трезвонил вот уже целую минуту. В дверь тоже продолжали настойчиво звонить.
        - Алло?
        - Мама, сейчас к нам подъедет мой знакомый, он в полиции работает, - послышался в трубке голос Андрея. - Его Ярославом зовут. Прошу, встретьте его и ждите меня.
        - Андрей…
        Но в трубке уже слышались гудки, и Елизавете Ивановне захотелось разрыдаться. Боже, скорее бы это закончилось.
        С трудом передвигая ноги, старуха направилась к воротам.
        - Добрый день, - вежливо поздоровался с нею мужчина средних лет. - Вы Елизавета Ивановна? Вас должны были предупредить о моем визите. Меня зовут Ярослав, я знакомый вашего сына Андрея.
        - Да, да, - пробормотала Елизавета Ивановна. - Проходите в дом.
        Когда они оказались внутри, Ярослав пристально оглядел едва держащуюся на ногах пожилую женщину:
        - Что с вами? Вам плохо?
        - Нет. Все в порядке, - выдавила старуха. - Я приготовлю вам чай.
        - Это было бы замечательно.
        Она не заметила, как «знакомый» ее сына, словно невзначай, прошелся по холлу, при этом внимательно изучая расположение комнат и окон.
        - Когда Андрей вернется домой?
        - Не знаю. Он уехал, - откликнулась с кухни Елизавета Ивановна. Начав привычно хлопотать по хозяйству, она немного успокоилась. Алла заперта, и это придало ей немного уверенности.

«Я просто упала, - твердила она себе. - Алла тут ни при чем!»
        - Хотите, я включу телевизор? - предложила она.
        - Можно, только, если вас не затруднит, не слишком громко, - попросил Ярослав.
        Алла подошла к шкафу с огромным, в полный рост зеркалом и взъерошила волосы.
        С каждым днем они становились все прекрасней и чудесней. Густые, длинные, мягкие как шелк, они завивались без химического и какого-либо другого вмешательства. Она знала, что все завидуют ей. Потому что ТАКИХ волос нет ни у кого. А когда на них попадал свет, локоны и вовсе становились бесподобными - они искрились и сверкали, переливаясь влажным золотом, как у какой-нибудь сказочной феи.
        Алла начала размеренными движениями расчесывать волосы. Она делала это с чувством, даже торжественно - расчесывание с некоторых пор превратилось для нее в целый ритуал, и спешка была здесь ни к чему.

«Все-таки нужно заглянуть в парикмахерскую», - пронеслась у школьницы мысль. Еще бы - несмотря на красоту, кончики волос начали сечься, и этот недостаток необходимо ликвидировать в кратчайшие сроки. Красивые волосы требуют ежедневного тщательного ухода.
        То, что ее лицо стало похоже на сморщенное, засохшее яблоко с глубоко запавшими глазами, Алла совершенно не замечала. Как и не замечала много чего другого. Все ее внимание было сосредоточено исключительно на волосах.
        Когда с прической было покончено, Алла переоделась в свое самое нарядное платье. Затем вставила в уши сережки. Эти сережки в свое время подарила ей мама, и Алла решила, что именно сегодня настал день их надеть.
        В последнее время интуиция девочки обострилась настолько, что она с легкостью угадывала те или иные события. Каким-то шестым чувством девочка понимала, что с матерью что-то произошло. Возможно, даже самое худшее из того, что только может произойти с человеком. Хотя папа ей ничего не сказал, но она чувствовала это. Мама мертва.
        Вот и сейчас она была уверена, что у них гости. Точнее, один гость, и это мужчина, ему примерно столько же лет, как и папе. А еще… у этого дяди пистолет.
        И все она знает благодаря ЕЙ.
        Вспомнив о НЕЙ, Алла занервничала - она вдруг с неизъяснимой силой захотела снова оказаться на чердаке и взять ЕЕ в руки, ощутить ее шероховатую поверхность…
        Девочка быстро накрасила губки, подрумянила лицо. Потом ее взгляд устремился на дверь, на лице появилась озабоченность.
        До сих пор вся ее энергия была направлена на живое.
        С неодушевленными предметами девочка еще не экспериментировала. Хотя нет, она пробовала с аквариумом, тем, что стоял в классе. Но тогда ей в голову лезла всякая чепуха, а потом эта Яна Владимировна под руку попалась, и аквариум остался цел.
        Правда, у Аллы были подозрения, что предназначенный аквариуму удар впоследствии приняли на себя рыбки. Если заряд выпущен, он обязательно найдет свою цель, пусть и не совсем ту, на которую ты рассчитывал. Уйти в никуда и раствориться в пространстве он не может. Если кинуть камень, то в кого-нибудь он да попадет.
        Она отвела взгляд от двери и посмотрела на тарелку, на которой все еще лежали бутерброды с сыром. Девочка набрала в легкие воздуха и подумала… подумала, как было бы здорово, если бы эта тарелка сейчас взлетела на воздух и лопнула, разлетевшись на миллион крошечных стеклышек.
        Дзинь!
        Осколки от разбитой тарелки разлетелись по всей комнате, один из них пролетел в опасной близости от лица Аллы, и ей даже показалось, что она ощутила характерный свист. Девочка счастливо рассмеялась. Получается! Так что с дверью проблем не будет. Как и со всем остальным.
        Алла еще раз мысленно поблагодарила судьбу, которая привела в их дом эту странную бабку, как там ее, Ксения? Ведь именно она принесла ЕЕ сюда. И они почувствовали друг друга. Остальное было делом техники - пока отец и бабушка хлопотали вокруг этой нищенки, Алла поменяла шкатулку на папину пепельницу.
        Ладно, теперь ей пора. Утром она получила от Лены сообщение, где и когда будет проводиться ее день рождения. Так что с учетом дороги и всяких непредвиденных обстоятельств вроде бабушки и этого незнакомого дяди выходить нужно уже сейчас.
        Алла еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркало, после чего на цыпочках подошла к двери. Она, конечно, могла бы сломать дверь. Но, несмотря ни на что, она любит свою бабулю. Свою глупую, бестолковую бабулю, которая так и норовит сунуть свой длинный нос в ее дела. Поэтому она в последний раз предоставит шанс бедной старушке решить все полюбовно.
        Алла постучала кулачком в дверь:
        - Бабушка? Открой, пожалуйста.

* * *
        Пока Андрей ехал, ему позвонил с работы его заместитель. Он что-то торопливо говорил, объяснял, упрашивал, но Белов, находясь на своей волне мыслей, понял только одно: от него хотят, чтобы он как можно скорее приехал в офис.
        - Не могу, - отрезал он. - У меня чрезвычайно важное дело. Да, кстати. У вас там, случаем, Фидаровой Танечки нет? Моей красивой помощницы?
        Заместитель ответил, что нет, и вновь завел старую пластинку про договоры, какие-то сроки, судебные издержки, недовольных клиентов и прочую муру.
        - Да идите вы на хер, - проворчал адвокат, оборвав разговор.
        Когда его телефон стал разрываться от новых звонков, он просто перестал обращать на них внимание, сделав громче радио.
        Через полчаса Белов был возле дома Татьяны. Ее машины у подъезда не было, но это еще ни о чем не говорило. Андрей вышел из автомобиля и быстро поднялся на второй этаж.
        Он нажал на звонок. Тишина.
        Пальцы неосознанно нащупали в кармане оборванный кусочек цепочки, который был прохладным на ощупь.
        Дверь не открывали, и Андрей, постояв еще несколько минут, побрел вниз. Что же все-таки случилось?! Он вышел из подъезда, но не спешил идти к машине.
        Они были знакомы всего несколько месяцев, Белов не так уж много знал о своей любовнице. Хотя он давно замечал, что Таня всегда с неохотой рассказывала ему о себе и своем прошлом в особенности. Но меньше всего он хотел верить в то, что она имеет какое-то отношение к смерти несчастного мальчика, хотя факты пока упорно говорили об обратном. А сейчас он не имел ни малейшего представления, где ее искать. Можно, конечно, ждать здесь. Но почему-то эта мысль показалась адвокату самой нелепой из всех.
        Андрей подумал о Власове. А ведь он многое знает. Кроме того, в последнем разговоре он явно намекал на шкатулку. Пожалуй, нужно с ним встретиться еще раз. Тем более, как сказал Дымков, все обвинения с этого несчастного разводчика кроликов будут сняты.
        Он уже намеревался позвонить полковнику, как на его телефон пришло сообщение. Чисто для проформы взглянув на абонента, Андрей застыл на месте - сообщение пришло от Тани: «Приезжай в Староцерковный поселок. Старый дом у реки. Пожалуйста, поскорее!!! Прошу тебя!!! Т.».
        Андрей тут же набрал ее номер. Трубку долго не брали, затем Андрей услышал хриплый шепот:
        - Ты… приедешь?..
        - Таня? Что происходит? Куда тебя занесло?!
        - Прие…жай. Срочно, - кашляя, прохрипел тот же голос.
        Телефон отключился, и Андрей побелел как полотно.
        Садясь в машину, он еще раз позвонил девушке, но трубку она уже не поднимала. Какой жуткий голос… Кто бы это мог быть?!
        Его захлестнуло ощущение, что произошло что-то непоправимое.

* * *
        - Бабулечка! Ты что, не слышишь меня? - Алла снова забарабанила кулачками по двери. Под ее красивыми туфельками хрустели осколки от тарелки и разбитой рамки с фотографией.

«Старая кляча!» - с нарастающей ненавистью подумала Алла. Ее начинало беспокоить, что появившийся в их доме гость не спешит уходить. Но еще больше девочку взволновало внезапно появившаяся уверенность в том, что ЕЕ нет наверху.
        Кто-то взял шкатулку.
        Алла ударила в дверь ногой.
        - Я ведь сказала, что не выпущу тебя, - донесся до нее измученный голос бабушки. - Можешь стучать сколько влезет.
        - Мне плевать на дверь, грымза, - процедила Алла. - Скажи, вчера кто-то приходил к отцу?!
        После долгого молчания старческий голос прошелестел:
        - Да.
        Паника усилилась, и Алла почувствовала жар в волосах. Она дотронулась до прически. Волосы пришли в движение, им словно передалась тревога девочки.
        - Они поднимались наверх? - напряженным голосом спросила Алла, прильнув к двери.
        - Я не знаю. Я ничего не знаю… Я только хочу… - каждое слово давалось старухе тяжело, словно она преодолевала ступеньки с нагруженной сумкой, - я хочу, чтобы то, что сидит в моей внучке, убралось из нее.
        - Открой дверь, сука! - вне себя от злости закричала девочка.
        Ярослав, жуя бутерброд, краем уха прислушивался к разговору. И хотя старушка стояла на втором этаже, а перед ним работал телевизор, часть слов он вполне разобрал, и, если быть откровенным, все это ему не очень нравилось.
        Полковник Дымков отправил его сюда с конкретной целью, он не ожидал, что в доме известного адвоката будут происходить подобные конфликты. Парень достал клочок бумажки с записанным на нем номером мобильного телефона Андрея.
        Наверху послышался крик, и он достал служебный мобильник. Белов должен приехать как можно скорее!
        Алла перестала стучать в дверь и перевела взгляд на осколки. Внутри что-то зацарапалось, будто кто-то колючий, неуклюжий, пытался устроиться поудобнее. Она чувствовала, что этот тип внизу собирается куда-то звонить. Возможно, даже ее папе. А это Алле совершенно не нужно.
        Девочка набрала в легкие воздуха и на мгновение задержала дыхание. Ее веки опустились, и в эту секунду она отчетливо представила в своем воображении горло этого мужчины - дыхательные пути, трахею, гортань. Они были похожи на странные трубочки, переплетающиеся между собой. Алла протянула свою тоненькую ручку и сжала их. Они тут же стали розовыми, потом красными и наконец фиолетовыми. Потом они лопнули, забрызгав руки Аллы чем-то липким и теплым. Она открыла глаза.
        Ярослав хватался за горло, выпучив глаза. Последний кусочек бутерброда, который он, наспех разжевав, уже почти проглотил, неожиданно застрял в горле.
        Полицейский хотел позвать на помощь мать Андрея, но из его синеющих губ вырвался лишь хрип. Лоб и виски покрылись крупными каплями пота. Он упал на колени, выронив телефон. Грудь разрывало от нехватки воздуха, а в голове нарастал странный гул. Непослушными пальцами мужчина попытался взять телефон, но ему это не удалось, и он повалился на пол.

* * *
        Лишь на полпути Андрей немного пришел в себя и сбавил скорость. Не хватало еще попасть в аварию и оказаться на больничной койке. А то и в морге.
        Только сейчас адвокату пришло в голову, что, вероятно, ему все же следовало бы позвонить в полицию. Ехать одному в какой-то заброшенный поселок, не зная, кто его там ждет, жутковато. Но… Андрей вспомнил о мертвом мальчике, о торчащей из сугроба маленькой, беззащитной ручонке с поломанными пальцами. Он должен выяснить все сам. И это дело касается только его.
        Сам того не замечая, Белов вновь увеличил скорость. Хрипящий голос, который он услышал в трубке, не давал покоя. Было в нем что-то такое, что показалось ему знакомым. Может, Таню взяли в заложники? Может, за ней кто-то приехал утром и силой увез в этот проклятый поселок?! Возможно, этот «кто-то» как раз и охотился за шкатулкой?!
        Автомобиль выехал за пределы города, и Белов включил навигатор. До Староцерковного поселка оставалось несколько километров.

* * *
        Елизавета Ивановна услышала внизу какой-то странный шум, но не придала этому значения.
        - Я прошу тебя по-хорошему. Открой дверь, и я просто уйду, - ласково сказала Алла, но бабушка, с ужасом слушая этот голос, ощущала чуть ли не порами кожи ярость, с которой было произнесено каждое слово внучки.
        - Нет. Я хочу спасти тебя.
        Она перекрестилась, и в этот момент дверь буквально взорвалась, разлетевшись на щепки по всему коридору. Одна из них вонзилась Елизавете Ивановне в лоб, но от страха та даже не почувствовала боли.
        В дверном проеме стояла Алла. Слегка наклонив голову, она исподлобья смотрела на оцепеневшую старуху.
        - Пошла прочь, - приказала она, надвигаясь на нее. - Старая дура.
        - Нет. Нет, Алла, о боже, что ты делаешь… - залепетала бабушка.
        Глаза девочки сверкнули как осколки зеркала, на которых играли блики солнца, и Елизавету Ивановну что-то сильно ударило в грудь.
        Она упала, больно ударившись головой об деревянную перегородку. «Андрей. Позвонить Андрею. Или она убьет меня!» - пронеслась мысль в ее голове. Она нащупала пальцами выроненную трубку. Алла заметила это и оскалилась.
        - Не нужно никому звонить. Сколько раз вам, тупым, можно это повторять.
        Бормоча что-то себе под нос, девочка зашаркала к чердаку.
        Елизавета Ивановна принялась торопливо щелкать кнопками. Алла обернулась, и ее пожелтевшее лицо снова растянулось в ухмылке.
        Неожиданно вокруг стало быстро темнеть, а в голове старухи начал стремительно разрастаться колючий шар боли, и она закричала. Белки ее глаз наполнились кровью и выпучились. Глазные яблоки начали медленно вылезать из глазниц, напоминая любознательных улиток, которые высунулись из своих раковин. Огненный шар в голове все рос и рос, сплющивая мозг, обезумевшей от боли Елизавете Ивановне казалось, что кто-то вскрыл ее черепную коробку и ковыряется там вилкой. Из ее ушей потекла кровь, глаза вылезли еще больше, левый, чавкнув, выпал из глазницы и повис на нерве.
        Охнув, она опустилась на четвереньки, вслепую ища телефон.
        Через мгновение в голове старухи что-то едва слышно щелкнуло, и лицо ее превратилось в застывшую маску. Елизавета Ивановна глупо улыбнулась и с кряхтеньем поднялась на ноги. Про телефон он уже забыла, а даже если бы помнила, то не знала, что с ним делать.
        - Так-то лучше, - подмигнула Алла, наблюдая с лестницы за бабушкой.
        Вначале она хотела ограничиться зрением бабули, однако потом решила, что, даже ослепнув, эта упертая карга сможет исхитриться и вызвать по телефону, к примеру, полицию или «Скорую помощь». И она мысленно отрезала от мозга бабушки небольшой кусочек, силой воли скомкав его и превратив в бесформенную лепешку. Это было легко, даже легче, чем разрезать на части пирог.
        Теперь Елизавета Ивановна превратилась в дурочку. Идиотку, по уровню развития уступавшую даже ребенку.
        Насвистывая песенку, Алла стала подниматься на чердак.

* * *
        Андрей, миновав ржавый указатель, подумал, что, если бы не навигатор, он бы точно заблудился.
        Вскоре Белов въехал в искомый поселок, и сердце его замерло - впереди стояла машина Тани. Он припарковался на обочине и вышел наружу. Справа виднелись следы - они вели в сторону заброшенной деревни. Судя по всему, тут никто не жил. Несколько утонувших в сугробах домов, которые почернели от времени и непогоды, и все. Дороги здесь никто не чистил, и Андрей понял, что ему придется идти пешком.
        Прежде чем пойти, Белов обошел машину своей помощницы, заглянул в салон. Дернул ручку дверцы, и она открылась. Странно. В замке зажигания торчал ключ. Он знал, что Татьяна весьма щепетильно относилась к правилам безопасности и всегда закрывала двери. И уж тем более никогда не оставляла в замке ключи от машины.
        Теперь он уже жалел, что так безрассудно сорвался в этот поселок. У него даже никакого оружия при себе нет в случае чего.
        Адвокат вытащил из багажника своего «Форда» монтировку и, утопая в сугробах, поплелся в сторону поселка. И без того влажные туфли окончательно промокли, дыхание сбилось, а спина взмокла от пота. Через несколько минут он стоял у дышащей на ладан избушки. Следы обрывались у самого крыльца. Похоже, он на месте.
        Мужчина не заметил, как за грязным окном мелькнуло чье-то бледное лицо и тут же исчезло.
        Помешкав, Андрей решился и, стряхнув с брюк налипший снег, поднялся по скрипящим ступенькам. Он уже хотел постучать, как трухлявая дверь, обитая дерматином, отворилась, и он увидел наставленный на него пистолет.
        - Входи, - прокряхтело существо, держащее в руках пистолет. - Или я пристрелю тебя.

* * *
        Сначала Алла пришла в ярость, когда увидела, что ЕЕ нет. Девочка с такой силой сжимала свои кулачки, что у нее заболели пальцы, а длинные ногти почти до крови прорвали кожицу на ладонях.
        Плюясь и расшвыривая ногами лысых кукол, она, перепрыгивая ступеньки, скатилась вниз. Однако, увидев бабушку, которая стояла у перил и улыбалась с тупым выражением, школьница успокоилась. Даже после того, как неизвестный похитил ЕЕ вещь, она была полна сил.
        Алла, несомненно, вернет ЕЕ обратно. Она даже знала, кто ЕЕ мог забрать и где ОНА может находиться. Надо всего лишь немного напрячь воображение… Перед глазами промелькнула картинка - покосившийся дом где-то на окраине, грязные ступеньки и замершее существо у закрытой двери. Картинка исчезла, но этого было достаточно.
        Алла это сделает позже. А сейчас пойдет на праздник, к Лене. Ведь она так давно не веселилась!
        Она прошла мимо замершей бабушки. Один глаз так и болтался на нерве, из глазницы сочилась кровь, а выпученный зрачок второго с глупым недоумением уставился куда-то в сторону. Изо рта свисал язык, напоминая полудохлую пиявку.
        - Иди вниз, - сказала Алла.
        Елизавета Ивановна послушно стала спускаться по ступенькам. Она неуверенно ставила ногу, крепко держась за перила. Старой женщине было не совсем понятно, почему вокруг так темно и так болят глаза, но раз это происходит, значит, так нужно. Единственное, она не привыкла ориентироваться в такой темноте, ведь можно и оступиться, а то и лбом в дверь попасть…
        Алла зашла в комнату к бабушке и достала из шкафа ее сбережения, которые та хранила в жестяной коробочке из-под леденцов.
        Деньги ей понадобятся. Во-первых, на подарок Лене. Во-вторых, на дорогу. Да и вообще, без денег сейчас никуда. Девочка спустилась вниз и с усмешкой посмотрела на мертвого полицейского. Он успел съесть только один бутерброд.
        - Сидел бы дома, сегодня все равно выходной, - прыснула она и, выйдя в холл, стала одеваться.
        Бабушке наконец удалось преодолеть все ступеньки, и теперь она безуспешно искала кухню. Струйки крови, вытекающие из пустых глазниц, лениво чертили на ее серой кофте длинные дорожки. Услышав возню внучки, Елизавета Ивановна повернула голову в ее сторону.
        - Алла? - спросила она, все так же глуповато улыбаясь. С уголков рта свисали слюни, и крупная капля упала ей на тапочек. - Ты в школу?
        - Ага. В школу, - отозвалась девочка, застегивая пуговицы. - Давай, не скучай тут без меня.
        - Дай я тебя поцелую, - прошамкала старуха, наклоняя к Алле свое окровавленное лицо. Она вытянула свои растопыренные руки.
        - Отвали, - брезгливо отпихнула ее Алла и выскочила за дверь.
        Елизавета Ивановна пожевала губами. Нужно будет что-то приготовить. Алла наверняка вернется из школы голодной, а потом еще Андрей с Верой придут. Но только почему так темно кругом?!

* * *
        Андрей уставился на пистолет. Ему внезапно пришло в голову, что еще никогда ему не угрожали оружием. Настоящим оружием.
        - Иди сюда, - приказал голос, и Белов на ватных ногах шагнул в крошечную комнатенку. Хозяин дома закрыл входную дверь и, пошатываясь, вошел в комнату.
        Адвокат, не спрашивая разрешения, сел на старый стул. Мужчина с пистолетом уселся на диван, издав при этом сдавленный стон. Одутловатое, небритое лицо, больные, слезящиеся глаза и ранние залысины делали его не просто отталкивающим, а омерзительным. На нем была рваная рубашка, на которой отсутствовала половина пуговиц, и мятые, грязные брюки. А еще ощущался запах, и он был нехорошим. Так пахнет незаживающая рана, даже от вида которой становится дурно.
        - Я вас не знаю, - сказал Андрей. - Зачем вы меня сюда позвали?
        Его взгляд случайно сместился вниз, и он вздрогнул - на полу лежал женский сапог. Вроде именно такие носила Таня.
        - Что с ней? - резко спросил он, приподнимаясь, но неряшливый хозяин дома предупредительно поднял пистолет:
        - Сиди тихо. И слушай.
        - Где Таня? - не унимался Андрей.
        Мужчина искривил потрескавшиеся губы в ухмылке.
        - Она в порядке. Пока, - подчеркнул он и закашлялся.
        - Кто вы и что вам нужно?
        - Я… хочу рассказать тебе кое-что.
        - Уберите пистолет, - потребовал Андрей, стараясь придать своему голосу максимально решительный тон, и, к его удивлению, мужчина безропотно положил пистолет на стол.
        - Так о чем вы хотели со мной поговорить?
        Маленькие, поросячьи глазки с желтоватыми белками внимательно изучали адвоката.
        - Я брат Романа. Меня зовут Игорь. Игорь Власов, - сказал он.
        - Очень приятно, - не скрывая сарказма, произнес Андрей и добавил: - У вас веселая семейка, должен сказать. Кстати, вас везде ищут. Вы знаете, что ваш брат в тюрьме?
        Мужчина засмеялся, и Белов с содроганием увидел, как из его рта вылетел комочек чего-то красного, а на губе выступила кровь.
        - Конечно, знаю. Что этот дуралей наговорил тебе в камере, а, Белов? - прищурился он, и Андрей машинально отстранился. Было в этом жесте что-то до боли знакомое…
        Не дождавшись ответа, Власов заговорил:
        - Мой папаша безумно любил одну женщину. Хотя она и не отвечала ему взаимностью. И наша мать Ксения знала об этом.
        - Мне известна эта история.
        - Я даже не помню, когда в нашем доме появилась шкатулка, - словно не слыша Андрея, продолжал говорить Власов. - Хотя я помню, КТО ее нашел. Это мой братец. Шел себе и шел мимо какой-то стройки, а тут она валяется. Но нашей матери не понравилась эта находка, и она хотела сжечь ее. Представляешь, она кинула ее в старый ящик с каким-то старьем и сунула его в костер. А наутро я увидел эту штуку у отца в комнате. Как тебе это? Все сгорело, а она нет, хоть и сделана из дерева! С тех пор отец не расставался с этой шкатулкой. Он спал с ней, все время носил с собой, разве что в сортир не брал.
        Раздирающий кашель прервал мужчину на полуслове, и ему потребовалось около минуты, чтобы прийти в себя.
        - Он вернул себе эту женщину, но наша мать приняла это. Отец уходил на целую неделю из дома. А потом возвращался и запирался в комнате со своей шкатулкой. И мы все понимали, что она каким-то образом помогает отцу. Он приворожил эту бабу, хотя я ненавижу это глупое, цыганское слово. Однажды отец напился и, рыдая, признался, что хотел вернуть Роману ногу. Но, по его словам, ничего из этого не вышло. Шкатулка действует только в интересах владельца, а им был отец. Роман рассказал тебе, что Мария погибла?
        - Зачем вы все это мне говорите?! - не выдержал Андрей.
        - Затем, адвокат. Слушай и не перебивай, времени почти не осталось, - внезапно окрысился Игорь. Он вытер кровь с губ. - Когда отец перестал быть самим собой, мать забрала шкатулку и ушла из дома. Она полностью посвятила себя богу и отказалась от мирских утех.
        Игорь наклонился ближе, источая отвратительный смрад.
        - Ты еще ничего не понял, адвокат? Моя мать - аскет. Шкатулка выполняет желания, но Ксении ничего не было нужно, она была выше всяких шкурных интересов. А шкатулка нуждалась в доноре, каковым был мой отец. Мать сунула ее в кожаный мешочек и привязала к руке, чтобы та была с ней постоянно. ОНА ДЕРЖАЛА ЕЕ НА ПРИВЯЗИ.
        Андрею показалось, что его сердце сжала костлявая рука. Игорь усмехнулся, заметив, как переменился в лице Белов.
        - Ты разве не заметил, как изменилась твоя дочь? Ксения пришла к вам домой и оставила у вас шкатулку. Бог знает, как это произошло, но мне кажется, что это твоя Алла подменила шкатулку на пепельницу. Усвой наконец, что человека, который чего-то очень хочет, Она чувствует сама. Между ними появляется незримая связь, и отныне они партнеры.
        - Откуда ты знаешь про мою дочь?
        - Тебе об этом знать необязательно.
        - Что же… надо этой шкатулке? - тихо спросил Андрей.
        Власов чихнул, и из его носа потекла кровь. Он вытер лицо грязным рукавом.
        - Прежде чем я тебе отвечу, я расскажу тебе до конца легенду. О палаче. Ты помнишь начало этой истории?
        - Но… это мне рассказывала Таня!
        Андрей был окончательно сбит с толку.
        - Господи, да какая тебе разница?! - гаркнул Игорь. - Я знаю Таню как себя самого, ясно тебе? И мне все известно о ваших отношениях!

«Шлюха! - пронеслось в голове у Белова. - Неужели у нее что-то было с этим уродом?
        Однако он тут же застыдился этой мысли. Таню он знает давно, а этого грязного ублюдка видит впервые, и почему он должен верить его словам?!
        - Сын казненного палача некоторое время ничего не предпринимал. Но это казалось только на первый взгляд. Он жил как паук, тихой и полусонной жизнью в своей липкой паутине, но в его уродливом, усохшем теле дремала дикая злоба к людям, которые убили его отца, и он мечтал о мести. Как тебе уже было известно, в саду палача цвело дерево, корни которого питались кровью убитых. И сын палача вырезал из этого дерева шкатулку. Застежку он сделал таким образом, чтобы человек, пытающийся ее открыть, ранил себе палец. Он проклял шкатулку. Попавшая кровь питала шкатулку, - говорил Власов. - Потом эта шкатулка стала появляться у тех, кто участвовал в казни палача. Она чувствовала их тайные желания, а когда человек получал это, она требовала с него плату. И платой была жизнь. Все они были умерщвлены. С тех пор прошло много веков, но шкатулка до сих пор переходит из рук в руки, меняя хозяев. Кто знает, может, именно ее нашел мой глупенький братец.
        Власов пристально смотрел на адвоката, тот, не выдержав взгляд, отвел глаза.
        - Да, я знаю, что отвратителен. Я подыхаю, а смерть всегда хреновое зрелище. Красивой смерть не бывает, Андрюша, - засмеялся он, и Белов снова испытал какое-то странное ощущение от этой интонации.
        - Эта вещица выполняет твои самые сокровенные желания, - продолжил Игорь. - А взамен забирает тебя. Сначала тело, потом душу. И от тебя остается скорлупа, оболочка, вроде старой змеиной кожи. Но это все иллюзия. На самом деле ты ничего не получаешь, тебе только кажется, что твое желание исполнилось. И все, кто пытается вразумить тебя, сгорают, шкатулка убивает их. Убивает через призму души человека, желание которого, как ему кажется, исполнено. Нашему отцу неоднократно указывали, что он не прав, и со всеми этими людьми потом происходили несчастные случаи. Но как только человек вырабатывает свой ресурс, Она ищет нового хозяина. Что становится с бывшим владельцем - страшно представить. Помнишь сказку «Золотая антилопа»? Когда в конце все золото превратилось в бесполезные черепки? Вспомни, что стало с жадным раджой. А ведь это всего-навсего сказка.
        Он посмотрел на адвоката сумасшедшими глазами и продолжил:
        - Самое смешное, что не каждый может обладать Ею. Я не обманываю тебя, Андрей. Поверь. Я однажды тоже держал ее в руках. Это было до того, как моя мать забрала ее с собой и начала шататься по монастырям. Так вот, это непередаваемое ощущение. У меня была мысль, что у меня в руках ключ от всех дверей, от всех тайн. Это равносильно пульту управления от Вселенной - все, что я захочу, исполнится. Но в то же время была какая-то загадка. Она не ВПУСКАЛА меня к себе. А когда мать ушла с нею, у меня появилось желание. Непреодолимое, кошмарное желание.
        - Желание? - спросил Андрей.
        - Мой брат не виноват, - прогнусавил Власов. - Всех этих детей убил я.

* * *
        Алле повезло, и она успела вскочить в отправляющийся автобус. Через сорок минут девочка доехала до центра и вышла на Петрозаводской улице. Она помнила, что там есть ювелирный магазин - как-то раз они заходили туда с отцом, и он покупал цепочку для своей подружки Тани.

«Таня-Шманя…» - зло сказала она про себя. Алла почти не сомневалась, что это она забрала шкатулку. И она обязательно разберется с этой порочной женщиной, да-да, сразу после дня рождения Лены…
        Алла вошла в ювелирный магазин, нащупывая в кармане увесистую пачку купюр. Ее подарок Лене должен быть самым лучшим. Спустя двадцать минут девочка вышла из салона, и карман ее курточки заметно потяжелел от бархатной коробочки.
        Продавец-консультант, молодая девушка, подошла к стеклянным дверям. К ней присоединился охранник. Со смешанным чувством изумления и страха они провожали взглядом эту странную девочку, которая только что оставила в их магазине тридцать шесть тысяч. Но девушку и секьюрити поразило не столько то, что у школьницы на руках была такая значительная сумма наличных (сейчас этим мало кого удивишь), а ее лицо. Лицо и волосы. Они будто принадлежали разным людям. Прекрасные белокурые волосы и сморщенное, безвременно постаревшее лицо, и этот дикий контраст вызывал только одно чувство - не оборачиваясь, как можно быстрее пройти мимо.
        Ловя на себе заинтересованные взгляды прохожих, Алла наконец решила избавиться от излишнего внимания к своей персоне. Она зашла в магазин детских товаров и купила смешную маску гнома, которую тут же нацепила на лицо, а на оставшиеся деньги приобрела белые перчатки (ее руки тоже вызывали повышенный интерес) и связку воздушных шаров.
        Скоро она была на месте.
        День рождения планировалось отмечать на третьем этаже крупного торгового комплекса. Возле него уже были припаркованы с десяток дорогих иномарок - естественно, всех детей сопровождали родители.
        Всех, за исключением Аллы.
        Издалека она увидела, что у стеклянных раздвижных дверей дежурит рослый охранник в черном костюме. «Наверняка будет спрашивать, почему я одна», - подумала девочка. Она огляделась и, на ее счастье, увидела, как из большого джипа вылезает целая семья. Смеясь и перебрасываясь шутками, они прогулочным шагом направились к входу. Пригнувшись и лавируя между машинами, Алла оказалась позади шумного семейства, незаметно пристроившись сзади. Лишь бы никто не заметил…
        Все прошло отлично, и Алла зашла в лифт. «ОНА помогает, даже находясь в чужих руках!» - с облегчением подумала девочка.
        Наверху уже слышалась веселая музыка и детский смех. Праздник начался.

* * *
        Андрей хотел что-то сказать, но так и остался сидеть с открытым ртом.
        - Чего уставился? - насмешливо спросил Игорь. - Да, это все сделал я. Это происходило здесь, и никто ни о чем не догадывался. Видел сарай снаружи? Там я держал детей. Романа подставил тоже я. Он тюфяк, только и умеет, что кроликов разводить да игрушечных зайцев по полкам расставлять. Ты же видел его, он муху прихлопнет, потом два часа рыдать будет. Он кролика-то никогда не разделывал - крови боялся.
        - Зачем ты это сделал?
        - Тебе не понять. Видел его протез? Так вот, он родился таким. И родители всю свою любовь дарили ему. Лучшие игрушки - ему. Все свободное время - ему. Лучший кусочек торта - тоже ему. Все только ему. Бедненький, несчастненький Ромочка. Как же ему будет трудно в жизни? И я возненавидел его. Хотя Роман никогда не имел ничего против меня. Это было нетрудно. В тот день я загрузил тела в багажник и приехал к Роману. Мы выпили, и я незаметно подсыпал ему клофелин в пиво. Пока он валялся в отрубе, я вытащил трупы и развесил их - кого в подвале, кого в сарае. Потом мне пришла в голову мысль про ступни. Сработало, правда? Все подумали, что Роман свихнулся, живя в окружении своих кроликов и плюшевых зайцев, он был озлоблен на всех за свою неполноценность и так далее. А потом я переодел Романа в костюм Деда Мороза, загрузил его в машину и отвез в город, где просто вытолкнул наружу.
        - Кто убил мальчика рядом с моим домом? Тоже ты? - прямо спросил Андрей, и мужчина на секунду замешкался.
        - Да.
        - Ты ждал Татьяну? Вы сообщники?
        - Не торопи события, адвокат, - сказал Игорь, устало проведя рукой по волосам.
        Белов еще раз посмотрел на сидящего мужчину, пытаясь убедить себя в том, что всему виной плохое освещение и его нервы. Это какая-то ошибка. Когда он впервые увидел этого неопрятного мужика, у него были темные волосы. Сейчас они стали чуть длиннее и… седые. Немного изменилось и лицо хозяина дома - на нем появились очередные морщины, кожа стала темней, голос стал еще более приглушенным, и Андрей с трудом разбирал его слова.
        Власов старел прямо на глазах.
        - Его все равно отпустят, - сказал Андрей, стараясь не встречаться глазами со своим страшным собеседником. - У него есть алиби. А тебе лучше прийти в полицию и все рассказать.
        - Мне уже все равно, - равнодушно сказал Игорь, ковыряя пальцем в ухе. Когда он его вытащил, тот тоже оказался в крови.
        - Видел? - засмеялся он. - У нас еще есть минут десять. Потом от меня останется лужа дерьма. Но я не сказал тебе главного. Знаешь, я ведь уезжал отсюда. Я жил в Пскове, на Урале и даже в Москве. И каждый раз, когда, лежа ночью в постели, я ворочался от ломки, мне чудилась эта проклятая шкатулка. Ее крышка хлопала, как рот какой-то отвратительной твари, и я слышал, как оттуда доносились детские крики… Тогда я одевался и уходил из дома. И сразу после этого исчезал очередной ребенок.
        Власов, сглотнув, продолжил:
        - Я приехал сюда, чтобы избавиться от этого наваждения. Поверь, я не маньяк. То, что сидит во мне в такие моменты, - это НЕ часть меня. Это то, чем заразила меня эта проклятая богом или дьяволом шкатулка. И я вернулся, чтобы найти ее. Поэтому и отправился к Роману. Но тот стал нести какую-то ахинею, потом мы рассорились, и… дальше ты знаешь.
        Кряхтя и постанывая, он полез куда-то под одеяло и вытащил пакет, в котором что-то перекатывалось. После этого он вывалил содержимое пакета на стол. Это были обломки шкатулки.
        - Я совершил большую ошибку. Если Она не хочет быть твоею, лучше добровольно отказаться от нее самому. Но это не так легко, как ты думаешь! Представь, ты находишь «дипломат» с миллионом долларов, а открыть его не можешь - ни код подобрать, ни даже сломать! Отказался бы ты от этого «подарка судьбы»? Я не уверен, что ты ответишь «да». Поэтому я пытался открыть шкатулку всеми силами… А теперь ты становишься свидетелем того, как человек может сгореть за несколько минут. Ты помнишь участкового? Этого парализованного бедолагу? Вот тебе пример. Шкатулка НЕ ХОТЕЛА быть его собственностью, а он этого не знал. И ему еще повезло, Андрюша.
        - Что ты от меня хочешь?
        - Загадай желание, - прошептал Игорь. Из его ноздри вновь что-то потекло, только на этот раз жидкость была черной, как нефть.

* * *
        Гости уже почти все были в сборе.
        Верхний этаж комплекса был разделен на три зоны. В первой был накрыт стол для детей, во втором располагался игровой зал, а третий предназначался для взрослых, которых, кстати, было не меньше, чем детей, поскольку многие пришли даже семейными парами.
        Папа Лены, солидный мужчина лет сорока пяти, забронировал весь этаж, чтобы детям никто не мешал. Отдыхали и родители - им подготовили специальный стол, который тоже ломился от всевозможной снеди.
        Алла вертела головой, пытаясь разыскать Лену. Наконец она увидела свою подругу - она принимала подарки от какой-то толстой тети. У женщины была безобразная прическа и жидкие волосы, похожие на старую мочалку.
        Алла бы никогда не вышла на улицу с такими волосами! Она дождалась, пока тетка отойдет, и шмыгнула к подружке.
        - Привет! - выпалила она. - Поздравляю с днем рождения!
        Она обняла оторопевшую Лену и почти силком сунула ей в руки бархатную коробочку.
        - Алла, это ты?
        Узнав подругу, Лена облегченно вздохнула. - Спасибо! А что там?
        - Открой и узнаешь. Эти воздушные шарики тоже твои!
        - Ой, мне так приятно! У тебя такая прикольная маска!
        Девочки засмеялись.
        - А где твой папа? - поинтересовалась Лена.
        - Он… будет позже. Он привез меня сюда и уехал по делам, - сказала Алла.
        Лена открыла коробочку, и ее брови поползли вверх.
        - Не-ет, я не могу это взять. Это очень дорогой подарок!
        - Надень.
        Лена, словно загипнотизированная, надела изящные сережки. Крохотные бриллиантики тут же засверкали в свете ламп.
        - Посмотри, как они тебе идут, - сказала Алла. - И они совсем недорогие. Я хочу, чтобы ты была счастлива. А еще…
        - Что еще? - переспросила Лена.
        - Я хочу, чтобы ты придумала себе желание. Только хорошенько подумай над этим. А потом мы поговорим.
        - Почему ты не снимешь маску?
        Алла засмеялась:
        - Я хочу остаться тайной незнакомкой. Как в «Золушке».
        Лена искоса поглядела на свою подругу. Эта нелепая маска, сгорбившаяся фигура и хрипловато-простуженный голос очень не нравились девочке. Но она пересилила себя и, улыбнувшись, повела Аллу к праздничному столу.

* * *
        Андрей с ужасом смотрел, как мутирует лицо Игоря. Кожа покрывалась каким-то шарообразными вздутиями, которые тут же исчезали, возникая в другом месте, словно у мужчины кипела кровь. Щеки и лоб покрылись тоненькими трещинами, из которых выступили капли гноя. На руке появилась маленькая язвочка, и она расширилась прямо на глазах, став похожей на рваную дырку.
        Трясущимися руками Власов собрал обломки шкатулки обратно в пакет.
        - Загадай желание! - повторил он визгливо.
        - Ка… какое желание? - заикаясь, спросил Андрей.
        - Любое. Твоя дочь потеряла волосы. Ты не смог ей помочь, а Она помогла, - голос Игоря напоминал клекот, словно в его легкие попала вода.
        - Мне нужно идти, - сказал адвокат, намереваясь подняться со стула.
        - Ты должен взять шкатулку. Найди и постарайся спасти свою дочь…
        Кожа на виске Власова лопнула, раздвигаясь, словно шторы, обнажив красно-серую мякоть. Седые волосы стали слезать клочьями вместе с кусками кожи.
        - Я… сломал ее… и Она не простила мне этого… и это будет с каждым…
        Андрей перевел взгляд на грязный пакет, где лежала разбитая шкатулка.
        - Так жаль, что у меня… ничего не получилось, - хрипело разлагающееся существо. На щеке появилась точка, которая тут же разрослась до огромной язвы, и Белов мог видеть сгнившие зубы Игоря и фиолетово-сизый язык, который ворочался во рту, как слизень.
        С большим трудом Власов извлек из своего тряпья какой-то маленький предмет.
        - Узнаешь?
        Андрей глянул и подобрался как пружина - это был амулет Тани, золотая акула.
        - Где она?
        Белов схватил пистолет и приставил его к голове умирающего. Ствол уперся в лоб, и кожа тут же отслоилась, как у вареной курицы.
        - Говори! Где Татьяна?!

* * *
        Посовещавшись, дети решили вначале поиграть, а потом сесть за стол. Они гурьбой направились в игровой зал и около получаса резвились до умопомрачения, разве что на головах не ходили.
        Алла была счастлива. Во-первых, Лене очень понравился ее подарок. Во-вторых, ей было необычайно весело, и девочка твердо решила, что свой день рождения она будет отмечать так же. А может, и еще лучше.
        Одноклассники не сразу узнавали Аллу, зато потом многие из них тоже надели маски - их было целое множество в игровом секторе.
        Наконец школьники, веселые и возбужденные, расселись за столом. Алла улучила момент, чтобы оказаться рядом с именинницей. Играла веселая музыка, смешной клоун говорил тосты в честь Лены, все смеялись, не забывая при этом поглощать вкусные салаты, запивая их соками и кока-колой.
        Все было чудесно и замечательно до тех пор, пока Карина, девочка в больших очках, не сказала со скукой в голосе:
        - Так неохота опять в школу! Я еще даже стихотворение до конца не выучила!
        - А я выучил! - похвастался Миша, тот самый толстяк, что дружил с Ирой.
        Люда, красивая девушка с подкрашенными глазами, оглянувшись, возбужденно произнесла:
        - Я вам скажу, только это большой секрет! Сегодня утром мой папа с мамой разговаривали, и я подслушала разговор! Так вот, с Яной Владимировной что-то случилось!
        Среди детей пронесся гул удивления.
        - Что же с ней случилось? - сгорая от любопытства, спросил Миша.
        - Я точно не знаю, но какая-то неприятность.
        - Ты не врешь? - строго спросил Кирилл, субтильный мальчик в очках.
        - Честное слово! - поклялась Люда. - Мой папа работает в прокуратуре! И он все знает! Наверное, она заболела, - высказала предположение девочка.
        - Лишь бы ничего серьезного не случилось, - встревоженно сказала Лена.
        - Да ладно вам, - фыркнул Миша, отправляя в рот громадный бутерброд. - Заболеет - у нас уроки отменят.
        - Фига с два отменят, - с рассудительным видом сказал Кирилл. - Другую училку пришлют.
        - Она не заболела, - раздался негромкий голос, и все повернули головы в сторону Аллы.
        - А ты откуда знаешь? - с вызовом спросила Карина.
        - Знаю. Ее убили.
        В зале наступила тишина.
        Клоун, наблюдавший за странным разговором, попытался переключить внимание детей на себя, но Алла внезапно стукнула кулаком по столу, опрокинув свой стаканчик с соком, и клоун замер с открытым, разукрашенным ртом.
        - Тебе кто-то сказал про это? - спросила Люда.
        Алла издала смешок.
        - А тебе не все равно?
        - Может, ты что-то еще знаешь?
        - Я знаю все. Яну Владимировну мучили. Потом с ней сделали неприличное дело.
        После этих слов лицо Миши стало свекольного цвета, и он нервно прыснул. Клоун растерянно топтался на месте, после чего незаметно скрылся из виду.
        - А потом ее отвезли в парк, - продолжила Алла. - Там есть овраг. Ее бросили в овраг и полили бензином. Затем подожгли, и она стала гореть. Сначала сгорели волосы, а потом все остальное.
        Дети заволновались. Лена, испуганно моргая, отодвинулась назад от Аллы.
        - Откуда… ты все знаешь?
        - Ты мне не веришь? - недобро усмехнулась девочка.
        Люда торопливо спрыгнула со стула и куда-то побежала.
        - Чего это вы замолчали? - удивилась Алла.
        - Сними маску, - сказала Карина, явно нервничая.
        - Зачем?
        - Это некрасиво, - подумав, ответила девочка. - И неприлично. Ты видишь наши лица, а мы нет.
        - Зато ты видишь мои волосы, - заметила Алла. Есть не хотелось, и она отодвинула тарелку, потом посмотрела на Лену: - Ты придумала желание?

* * *
        - Где Таня?!
        - Забудь про нее… Она сейчас далеко, - сказал Власов.
        - Ты убил ее?!
        Мужчина помотал головой:
        - Бери шкатулку… и убирайся. Потому что… если ты увидишь, чем все это закончится, то потеряешь рассудок.
        Андрей перевел взгляд на пакет. Ему показалось, или внутри что-то шевельнулось.
        - Уходи, - повторил Игорь. - Тебе надо спешить… Когда я ее ломала, на ней была кровь. А это значит, что твоя дочь кому-то пожелала зла. Кто это? Твоя мама? Ее подруга? Или какой-нибудь незнакомый человек, случайно наступивший ей на ногу? Я не знаю.
        Андрей был настолько изумлен услышанным, что не придал значения, как Власов отозвался о себе в женском роде.
        - Она всегда… сочится кровью, когда ее хозяин хочет кого-то наказать. Беги, адвокат. И забудь про Таню. Она тебя любит, но вы никогда не будете вместе… - простонал умирающий. - Прошу тебя, уходи!
        Пакет снова зашуршал, и внутри Андрея внезапно что-то перевернулось. Его рука сама собой потянулась к пакету и с силой прижала его к груди, прямо к сердцу.
        - Умоляю… Уходи… - шипел Власов.
        Кожа с его лица продолжала отслаиваться, открывая трепещущие мышцы и переплетение сосудов. Кровь больше не текла из разваливающегося тела - она тут же сворачивалась, будто спекалась под высокой температурой, и липкими комками скатывалась вниз.
        Не помня себя от страха, Андрей пулей вылетел наружу, и его тут же вырвало.
        Власов зарыдал. Трясущимися руками он извлек откуда-то порванную цепочку. Этим предметом он дорожил больше всего на свете. Как жаль, что так все получилось…

* * *
        - Так что насчет желания? - продолжала допытываться Алла.
        - Я… я ничего не хочу, - сказала Лена. Ей стало не по себе. Теперь она ругала себя за то, что позвала ее на день рождения.
        - Так не бывает, - воскликнула Алла. - Ты просто никогда не задумывалась над этим!
        - Все ты врешь насчет Яны Владимировны, - сказал Миша, доедая салат. - Сними маску! Что, боишься показать свою рожу?
        - Бояться будешь ты, толстяк, - процедила Алла. Она чувствовала, что что-то идет не так, что праздник, на который она так мечтала попасть, внезапно перестал быть праздником и, что хуже всего, в происходящем есть ее вина, но остановить себя уже была не в состоянии.
        К столу подошла мама Лены и какой-то мужчина в бежевом костюме. Улыбнувшись, женщина потрепала Лену по голове, и пальцы ее наткнулись на серьги.
        - Откуда это? - изумилась она.
        Лена молча мотнула головой в сторону Аллы. Женщина засмеялась, но голос ее звучал неискренне.
        - Спасибо, но мы не можем принять такие подарки. Хоть ты и добрый гном, но…
        - Я не гном, - с тихой яростью произнесла Алла. - Я Алла Белова.
        - Конечно, конечно, - беспечно щебетала мама Лены, между тем ловко вынимая из ушей дочери сережки. - Мы очень благодарны тебе… только верни это маме.
        - Моя мама мертва. Ее зарезали три дня назад, - сказала Алла, и, к ее нескрываемому удовольствию, лицо этой холеной, ухоженной женщины побледнело.
        - Мне очень жаль. И тем не менее забери их обратно, - сказала она после короткого молчания.
        - Это не ваши серьги. Я подарила их Лене, а не вам, - стараясь скрыть дрожь в голосе, проговорила Алла.
        Но мама Лены молча протягивала девочке серьги, и ее глаза были неумолимы. Алла забрала серьги и вылезла из-за стола. На негнущихся ногах она подошла к окну и, открыв пошире створку, швырнула украшения на улицу.
        Лена ахнула, а Миша засмеялся.
        - Да они были ненастоящие, - сказал он, наливая себе апельсиновый сок.
        - Это правда? - с облегчением спросила Лена. Это словно послужило сигналом к разрядке обстановки, и за столом возобновился привычный галдеж.
        Алла молчала. Ненависть поднималась в ней, как цунами. Ей никто здесь не верит. Ее никто не воспринимает всерьез. Волосы, будто проснувшись, пришли в едва заметное движение, кожа головы испытала легкое жжение, но оно было приятным.
        - Можно тебя на минутку? - обратился к ней мужчина в бежевом костюме. Алла шагнула вперед.
        - Тебя зовут Алла? Я Вячеслав Петрович, папа Люды. Она мне сказала, что ты говорила за столом о вашей учительнице.
        - Что вам нужно?
        - Откуда ты знаешь, что с ней произошло? И сними, пожалуйста, маску.
        - Моя маска вас не касается. А насчет Яны Владимировны я вам ничего сказать не могу. Я просто знаю это, и все. Ее убили. Это у меня в голове.
        - Хм… - Вячеслав Петрович задумчиво потер подбородок.
        Как заместитель областного прокурора, он был еще утром проинформирован о том, что учительница его дочери, Яна Рябова, убита. Но отец Лены отказался отменять в этой связи день рождения дочери, полагая, что детям о трагедии неизвестно… А теперь эта маленькая странная девочка в глупой маске сообщает такие шокирующие подробности! Впрочем, вроде кто-то говорил, что это дочка адвоката Андрея Белова. Может, она узнала об этом от него?
        - С кем ты пришла сюда?
        - Какая вам разница? - раздраженно спросила Алла.
        - Не нужно грубить старшим. Разве тебя не учили родители? Так ты пришла одна?
        Алла хранила молчание.
        - Я должен выяснить, как ты сюда попала без сопровождения взрослых, - сказал мужчина. - И позвонить твоим родным.
        - Я бы не советовала вам это делать, - мягко произнесла Алла.
        - Это еще почему? Кто тебя будет забирать отсюда?
        - Это мое дело.
        Лицо Вячеслава Петровича посуровело. Он повернулся, чтобы уйти, но Алла тронула его за рукав, предупредив:
        - Если вы позвоните папе, у вас будут проблемы.

* * *
        С огромным трудом Власов добрался до окна. Сквозь давно немытое стекло он видел, как Андрей нетвердой походкой шагал обратно к трассе. Вот он остановился и посмотрел на дом. Затем заглянул в пакет.
        - Уходи, черт бы тебя подрал, - прохрипело существо.
        Словно услышав это мысленное пожелание, адвокат ускорил шаг. Власов с облегчением откинулся на кровати. Рукой он задел бесполезный пистолет - в нем все равно не было патронов, и если бы Андрей об этом знал, то, возможно, он и не зашел бы сюда.
        Процесс продолжался и даже ускорился. Кожа слезала с него клочьями с такой же скоростью, с какой чистят апельсин. Зрачки потемнели и сплющились, словно их раздавили. Все тело скручивалось, как горящий лист бумаги, внутри что-то хлюпало и щелкало, будто внутренние органы самоуничтожались.
        Когда Андрей спросил про Таню, Власову стоило огромных усилий удержаться и не открыть тайну. Но он сдержался. Пусть Белов помнит об этой женщине только хорошее. Хотя бы потому, что Таня действительно полюбила этого адвоката-неудачника. И просто потому, что Таня и разлагающийся на диване монстр - один и тот же человек…
        Из Ростова он уезжал еще в обличье Игоря, когда у отца уже полностью съехала крыша. Но до этого шкатулка обитала в их семье. Тихо и незаметно, но при этом зная о каждом из них больше, чем они сами.
        Шкатулка быстро перешла от Романа к Игорю. Несмотря на инвалидность, Роман спокойно относился к своему дефекту и особого желания вернуть себе настоящую ногу никогда не высказывал. Но и у Игоря шкатулка не задержалась - тяга отца к любовнице была настолько сильной, что Она оказалась в его руках, и Игорь втайне завидовал ему.
        Игорь всегда помнил те чувства, которые испытал, держа Ее в руках.
        У него тоже была мечта. Сокровенная мечта, но он боялся, что кто-то узнает об этом. Возможно, поэтому Она не задержалась у него так долго. Игорь Власов всегда видел себя женщиной, и Она почувствовала это. После чего мужчина увидел необычный сон и понял, что ему нужно делать для осуществления своей мечты.
        Шкатулка словно дразнила его, дала понять, что у него еще есть шанс обладать Ею. Так красивая женщина, уходя к другому, небрежно бросает предыдущему ухажеру: «Если бы ты был настоящим мужчиной… Если бы ты сделал то-то… и это… Я бы осталась. Но не горюй, может быть, я вернусь к тебе…»
        Если он будет делать так, как хочет шкатулка, возможно, Она будет с ним. «Я САМА НАЙДУ ТЕБЯ!» - сказала Она ему на прощание. Шкатулка вселила в него надежду, что его мечта может стать реальностью. Эдакий маленький аванс. Игорь был в смятении - он начинал медленно, но неуклонно превращаться в женщину.
        Но этот аванс нужно было отрабатывать. Для этого понадобилось лишь немного… Всего-навсего несколько детских жизней. Вот и все.
        Существо, которое уже не было Игорем, но еще не превратилось в Татьяну, спешно покинуло Ростов, перебравшись в Москву. Там свершилось два убийства, после чего Татьяна переехала в другой город - полиция слишком близко подобралась к ней. К тому времени она была уже красивой женщиной. Вместо Игоря Власова на свет появилась Таня Фидарова, обворожительная рыжая девушка, при виде которой у мужчин замирало сердце. Мечта была осуществлена.
        Она солгала тогда Андрею, сказав про мужчину-писателя, который ее безумно полюбил и подарил амулет на шею, который на самом деле никуда не пропал. Просто Андрей начал подозревать ее, и Татьяне пришлось от него избавиться, хотя ей тяжело далось это решение.
        Левая рука с легким хрустом отсоединилась от сустава и, повисев на сухожилиях, отвалилась, как куриное крылышко. Зубы поочередно выпали вместе с языком и лежали на дымящихся коленях. Странно, но никакой боли не чувствовалось. Его словно разбирали на части, перед тем как выбросить на свалку.
        Однако она еще не знала, что ее ожидает. Игорь Власов не умер. Жуткие перевоплощения начинались сразу, как она переставала выходить на охоту за детьми. И после смерти ребенка она полностью восстанавливалась. Эта шкатулка, мерзкая, дьявольская конструкция из дерева, словно издевалась над ней, манипулируя ею, доводя до безумного исступления. Это оказалось бесконечным кошмаром, замкнутым кругом. Ей приходилось вести двойную жизнь. Тогда, в костюме Деда Мороза у школы, была она, только в обличье Игоря.
        Жаль, конечно, что так вышло с братом…
        И чем дальше, тем меньше были промежутки между ее превращениями. И тем больше ей приходилось ухищряться, изобретая все новые способы охоты на детей. Она надеялась, что шкатулка поможет ей окончательно стать женщиной, чтобы все убийства прекратились.
        Но время шло, а Она не появлялась. Татьяна решила сама найти Ее и разрубить гордиев узел. Она приехала в Ростов и начала поиски матери, параллельно устроившись к Белову на работу. Но ей не везло, о шкатулке ничего не было известно.
        Но вот она вышла на Романа. Угрюмый инвалид не узнал в сногсшибательной рыжеволосой красотке своего родного брата. О шкатулке он ничего не знал…
        Она искала ее везде, но Ксения как в воду канула. В прямом смысле слова. Татьяна первая нашла свою мать, увидела ее, когда шла по озеру. И никогда не забудет застывшее в крике лицо подо льдом, несколько минут она смотрела на Ксению. Наутро она буром проделала дыру и даже ухитрилась кое-как обыскать труп, но шкатулки при Ксении не было.
        И тогда Татьяна поняла, что Она наверняка в доме. В их бывшем доме, хозяином которого стал Андрей Белов.
        - Прости меня, - в предсмертной судороге шипело существо.
        Процесс подходил к концу. Ребра прорвали дряблый живот и кривыми зубьями вылезли наружу. Кожа на шее сморщилась и, надорвавшись, повисла влажными клочьями. Тазовые кости вывернулись наружу, и ноги сползли на грязный пол, при этом вывалившись из брюк, словно некие плоды, освободившиеся от кожуры.
        Власов (Таня) беспомощно разевал беззубый рот, но вскоре у него отвалилась челюсть.
        - Ма… ма…
        Она обманула ее. Татьяна полностью отработала аванс, но не получила желаемого. Она поняла это еще вчера, у адвоката дома. Шкатулка не захотела быть с ней, но и Татьяна не пожелала сдаваться и, потеряв самообладание, вскрыла ее.
        Шкатулка не простила этого.
        Наконец голова отделилась от шеи и, упав, постепенно сминалась, как сдутая камера. Оставшаяся биомасса постепенно уменьшалась в размерах, дымясь и издавая отвратительный запах.
        Несчастное создание словно сжигала невидимая кислота, не оставляя после себя ничего. Из рваных остатков одежды слабо курились струйки вонючего дыма, а тело продолжало таять, и вскоре на диване осталась зловонная лужица, в которой лопались мутные пузыри. В этой лужице тускло поблескивал амулет в виде акулы и рваная цепочка.

* * *
        Алла проводила Вячеслава Петровича задумчивым взглядом. Он выглядел взволнованным и озабоченным. И это не нравилось ей.
        Лена куда-то ушла, и Алла, вздыхая, уселась на свое место. Она чувствовала себя уставшей. С недавних пор она стала замечать, что вообще стала намного быстрее уставать. В груди иногда появлялись какие-то посторонние шумы, а дыхание сбивалось, будто она долго бегала или у нее была астма.
        Но сейчас она никуда не бегала, и астмы у нее не было. «Ты просто стареешь! - ясно проговорил внутренний голос, и Алла вздрогнула. - Ты ведь хотела волосы? Но ведь за все надо платить. Вот твое тело и платит такую цену».
        Алла заволновалась. Нет, этого не может быть. Она сильная!
        К ней подошел Миша.
        - Зачем ты пришла сюда? - жуя кусок торта, спросил он. - Ты здесь никому не нужна. Из-за тебя умерла Ира.
        - Пусть снимет маску! - посмеиваясь, крикнула Карина.
        - Уйди, - прошептала Алла. - Или…
        - Или что? - хохотнул Миша. Он прожевал торт и вытер толстой рукой рот, измазанный сладким кремом. - Ты все наврала про Яну Владимировну. Ты все время врешь.
        К ним подошла Карина.
        - Я уже пять раз тебе сказала! Я не могу разговаривать с человеком, когда у него на лице какая-то фигня! - сказала она визгливо и сорвала с лица Аллы маску.
        Глаза Миши округлились, но потом он засмеялся:
        - Ты что, совсем чокнулась? Напялила на себя маску старой бабки! Эй, смотрите, у нее еще одна маска!
        Все засмеялись.
        - Где ты нашла такую уродскую маску, Белова? - крикнул кто-то и заулюлюкал.
        - Хочешь фокус, дуралей? - с жалостью спросила Алла. Она взяла со стола вилку и воткнула ее себе в бровь. Из дырок показались капли крови. Набухая, они медленно сливались в одну линию.
        - Это похоже на маску? А, Миша?!
        - Знаю я твои фокусы, - сказал мальчик, на этот раз не слишком уверенно. - Вареньем вилку намазала!
        Алла прикрыла глаза. Мысли мешались, как фишки от домино, в которое она так любила играть с папой и бабушкой. Кожа головы теперь чувствовала не просто жжение, она буквально плавилась от жара.
        Не все заметили, как праздничный стол стал мелко трястись. Тарелки, салатницы, вилки, стаканы - все это звенело, слившись в сплошной нарастающий гул. Вдруг один за другим стали лопаться воздушные шарики. Хлоп. Хлоп. Хлоп.
        Затем в зале наступила оглушительная тишина. Музыка прервалась посреди песни. Клоун куда-то исчез. Дети настороженно глядели на Аллу, и девочка чувствовала, что ее вид вызывает у них смешанное чувство брезгливости и любопытства. Так, наверное, смотрят на убогого калеку. Вроде он противен и его жалко, но желание поглазеть на его уродство и обсудить это с приятелем намного сильнее.
        Алла окинула взглядом зал. Перед лицом сквозь пелену красноватого тумана маячили ухмыляющиеся лица тех, с кем она училась в одном классе. Они соединились в одно бесформенное, блеклое пятно, которое просто хотелось стереть тряпкой. Стереть, а тряпку выбросить, после чего хорошенько помыть руки.

«НЕТ!!!» - кричал внутренний голос в Алле. Но было поздно. Слишком поздно. Заряд был выпущен.
        - Эй! Ребята, а это… похоже, это у нее кожа такая, - изумленно проблеял Миша, приглядевшись повнимательнее к Алле.
        Позади раздались шаги. Из зала, где находились взрослые, вышел Вячеслав Петрович. На его лице застыла неживая улыбка.
        - Папа? - пискнула Люда, но отец даже не посмотрел на дочь.
        Размеренным движением он взял лежащий на столике нож, которым разрезали праздничный торт, и, подойдя к оцепеневшему Мише, воткнул лезвие в грудь мальчику. Школьник поперхнулся, его мясистые губы, в крошках пищи, превратились в огромный овал.
        - Папа!!! - завизжала Люда.
        Вскоре стали подходить остальные взрослые. Они двигались медленно, шаркая ногами, и постепенно образовали вокруг стола плотное молчаливое кольцо. Их подернутые мутной пленкой глаза были пустыми и безжизненными.

* * *
        Андрей сел в машину. Он с трудом соображал, что делать дальше. После событий, свидетелем которых он стал, его мозг, не приемлющий даже намека на мистику и сверхъестественное, испытал настолько серьезный шок, что балансировал на грани помешательства.
        Пакет с обломками шкатулки он положил на переднее сиденье. Сейчас он даже не мог объяснить себе, по какой причине взял с собой эту груду щепок. Первой его мыслью была поездка к Тане. Потом он отмел эту мысль и решил не ехать к ней.
        Нужно ехать в офис. Вставить всем сотрудникам по первое число… так, для профилактики. Или к Роману заехать? Рассказать, что, пока он отлеживается на нарах, нашелся его родной братец, за которым впору ходить с веником и совком, подбирая отваливающиеся конечности.
        Мысли путались, как молекулы в броуновском движении, и, так и не приняв окончательного решения, Андрей, развернувшись, выехал на трассу, не спеша двинувшись в сторону города.
        Его взгляд скользнул по пакету, и он с трудом подавил вопль - он снова шевелился. Внутри слышался неприятный шорох и похрустывание, будто там что-то жевали. Пакет бугрился и двигался, как если бы внутри находилось связанное животное. Зачарованный этим зрелищем, адвокат потерял управление автомобилем.

* * *
        - Помогите! - истошно закричала Карина, но мама Миши схватила ее за горло и, как пушинку, выдернула из-за стола. Послышался отчетливый хруст. Руки взрослых потянулись к ножам и вилкам, разложенным на столе. Папа Лены разбил бутылку, в которой еще оставался лимонад.
        Алла вздохнула. Ей хотелось лечь и уснуть. Уснуть навсегда и видеть только хорошие сны.
        Вместо этого она представила себе кухню, где готовится еда. Поваров в их смешных шапочках и фартучках. Она ясно видела плиты, на которых, шипя и брызжа горячим соком, жарилось мясо. Но лучше всего ее глаза различали трубы, по которым шел газ. Конфорки на кухне стали одна за другой гаснуть. При этом вентили, подающие газ, были открыты до упора.
        Через секунду все находившиеся на кухне люди вдруг замерли в оцепенении, они словно погрузились в массовую спячку.
        Так, пока хватит. Теперь Алла подумала о веселой мелодии, и музыкальный центр включился сам. Регулятор громкости плавно поднялся на максимальный уровень, так, что от вибрации задрожали большие окна ресторана. Это было необходимо, иначе будут слышны крики. Пускай снаружи думают, что вечеринка в самом разгаре!
        В зале появилась Лена с огромным букетом и плюшевой собакой - ее поздравлял дядя, который куда-то спешил, и, вручив любимой племяннице подарки, спешно уехал. Выронив цветы и игрушку, она истошно закричала, но ее вопль слился с адской какофонией, царившей в помещении.
        Дети наконец осознав, что происходит, визжа и плача, кинулись под стол, но сильные руки родителей с ловкостью выдергивали их обратно, словно котят. В ход шло все - от кулаков до разбитых салатниц и ножей.
        Алла моргнула уже подслеповатыми глазами, в упор уставившись на Лену… Она не должна пострадать!
        Алла подошла к бившейся в истерике девочке и дала ей пощечину, приводя в чувство.
        - Беги отсюда! - стараясь перекричать гремящую музыку и крики, заорала она. - Ну же! Или тебя убьют!!!
        Она с трудом подняла одноклассницу на ноги, чувствуя, что от напряжения сердце готово выскочить из груди, и с силой толкнула девочку к выходу. Рыдая, та вскоре исчезла.
        Кто-то перевернул стол, и ловить спрятавшихся детей стало легче. Из туалета выглянул клоун, и его размалеванное лицо изумленно вытянулось.
        - Что… - начал он, но подскочивший к нему чей-то отец куском разбитой вазы ударил его в солнечное сплетение. Захлебнувшись кровью, аниматор упал, и на него навалились еще двое, кромсая ножами.
        Тихо зашипел громадный газовый баллон, стоявший в самом углу кухни, - его держали на всякий пожарный, на случай отключения газа… Алла посмотрела на батареи, и одна из труб тут же лопнула. Помещение стал заливать кипяток.
        Девочка подошла к окну. На улице в праздничном платье металась зареванная Лена и, подскочив к какому-то водителю, жестикулируя, стала указывать вверх. Тот насупился, но все же полез за телефоном.
        Алла сдвинула брови. Помощь посторонних ей была совершенно не нужна.
        Двери стали с грохотом закрываться, отрезая этаж от внешнего мира. Сразу после захлопывания замки стали нагреваться до чудовищной температуры. Деформируясь, они плавились, как горячий пластилин, исключая возможность открыть двери.
        Когда кипяток, брызжущий из пробитой трубы, коснулся туфельки Аллы, она неожиданно вспомнила о НЕЙ и попыталась установить связь со шкатулкой. Она была, но очень слабой, как нитевидный пульс у умирающего. Алла заволновалась. Такие же чувства, наверное, испытывает слепой, когда внезапно обнаруживает, что его верная собака-поводырь куда-то исчезла, а он совершенно не ориентируется на незнакомой местности.
        Бойня продолжалась. К тому времени почти со всеми детьми было покончено, но некоторым удалось вырваться и убежать в игровой зал. Администратор заведения и второй повар были убиты прямо на кухне, их застрелил телохранитель одного из родителей - владельца крупных торговых сетей.
        Алла потрогала прическу. Ей показалось, что у нее сбились волосы, и лицо стало озабоченным. Достав любимую расческу, она направилась в туалет, стараясь не наступить в кипяток и лужи крови.

* * *
        Чудом не угодив в кювет, Андрей остановил машину. Переведя дух, он осторожно приоткрыл пакет. И почти не удивился, когда увидел в нем абсолютно целую шкатулку.

«Загадай желание! Загадай!» - крутилось у него в голове.
        Затаив дыхание, Андрей извлек шкатулку наружу. Она показалась ему теплой, почти горячей, будто долго стояла у раскаленной батареи. Он поддел пальцем ее медную застежку, и крышка с готовностью открылась. «Она будто бы ждала этого», - промелькнула мысль у мужчины. Только внутри было пусто.

«Уничтожь ее!» Кажется, так сказало это чудовище в старом доме. Но нет. Ничего он уничтожать не будет. Спешить в таких случаях не нужно.
        Сам того не замечая, Андрей плотоядно улыбнулся, а в его глазах вспыхнул огонек жадности. Он осторожно, почти с любовью закрыл крышку и погладил шкатулку. Между подушечками пальцев и поверхностью шкатулки пробежала едва заметная искорка, и тяжелая улыбка мужчины стала еще шире.
        Контакт был установлен.

* * *
        В тот самый момент, пока Андрей, позабыв обо все на свете, гладил шкатулку, Алла стояла перед зеркалом. Неожиданно ее худенькое, сутулое тельце словно прожгла молния, и девочка, изогнувшись, застонала от пронзившей ее боли. Когда она пришла в себя, боль исчезла, оставив после себя ощущение пустоты и важной потери. Очень важной потери.
        Девочка дотронулась до ранки на брови и посмотрела на окровавленные пальцы. Кровь. И там, в залах, сплошная кровь… слезы и страдание…
        Чтобы не отвлекаться на свое отражение, она отвернулась, мысленно устанавливая связь с Ней. Но все попытки были тщетными. Ничего. НИ-ЧЕ-ГО. Ледяная тишина накрыла напуганную до смерти девочку, восьмилетнюю девочку с телом дряхлой старухи, и она слышала только неровный стук собственного сердца, сильно износившегося, столько отдавшего ее волосам.
        Алле стало страшно. Как же теперь быть? Она вдруг со всей ужасающей отчетливостью осознала, что натворила. Этот парень, Петр… Аслан… Яна Владимировна…
        - Бабушка, - жалобно проговорила девочка, и из глаз хлынули слезы.
        Она повернулась к зеркалу. Алла разглядывала свое отражение, не в силах даже кричать. Лица тех, кто вставал у нее поперек дороги, вспыхивая, поочередно отражались в ее волосах. Мерцая, они тут же исчезали, как сгоревшие звезды.
        Ее просто использовали. Ее плохое настроение, перешедшее в ненависть, каким-то образом получило невиданную силу от шкатулки, превратившись в страшное и мощное оружие. «Она питалась твоей злобой и ненавистью, высасывая тебя, как пиявка!» - звенело в голове.
        - Нет! - наконец крикнула Алла, и ей стало страшно от звука своего голоса - жалкого и надтреснутого.
        Она помнила, как однажды предприняла попытку направить свою силу на доброе дело. Первое время она неоднократно просила помочь маме избавиться от плохой привычки, из-за которой она развелась с папой. Потом она просила излечить бабушкин артрит. Наконец, когда она узнала про Аслана, то всю ночь в слезах простояла в чердачной пыли на коленях, умоляя не делать из мальчика инвалида.
        Но Она осталась глуха к ее мольбам.
        После этих просьб Алле приснился кошмар, как из могил вылезли сотни маленьких девочек, все они были скальпированы. Они шли к дому Аллы, тряся своими окровавленными черепами, шли, медленно, как зомби, и требовали, чтобы Алла вернула им свои волосы. Она проснулась, и ей показалось, что все ее куклы злобно смотрят на нее, а их волосы светятся в темноте. Не помня себя от страха, Алла перенесла их на чердак, но волосы продолжали светиться, и тогда она постригла их… В модных журналах красивые женщины превращались в ведьм, и они хитро подмигивали девочке, будто говоря: «Мы все помниииим… И мы придем за тобооооой…»
        Алла догадалась, что шкатулка дала ей понять, что произойдет, если она и дальше будет Ее отвлекать глупыми просьбами… С этого момента стало ясно, что, получив Главное желание, просить можно только о плохом. И Она с готовностью выполняла все ее недобрые пожелания, улавливая малейший перекос в настроении, как детектор лжи фиксирует учащение пульса или потоотделение. И когда происходило плохое, шкатулка словно оживала, возбужденно раздуваясь, как жаба, и сквозь щели между крышкой проступала кровь.
        Иногда Она полностью выключала память Аллы, словно простым нажатием кнопки. Так, она совершенно не помнит, что делала в тот день, когда ее не было в школе. В голове что-то щелкнуло, и сознание затмила яркая вспышка. Щелк! И она уже на школьном дворе, и ее встречает папа. Где она была несколько часов, так и осталось тайной.
        За дверью все еще слышались звуки борьбы - взрослые покончили с детьми и с удвоенной силой принялись друг за друга.
        Алла мысленно попросила все это остановить. Все - и смертельное побоище, и кипяток, который продолжал заливать весь этаж, и газ, который постепенно проникал во все залы…
        Тщетно. ОНА была неумолима, и обратного хода не было.
        Алла снова посмотрела в отражение и не поверила своим глазам: «БОЖЕ, НЕУЖЕЛИ ЭТА СКОРЧЕННАЯ, ПОЖЕЛТЕВШАЯ СТАРУХА - ОНА?!» Она закричала не своим голосом, попятившись назад. «Это не лицо. Это жуткая маска!» - пыталась она убедить себя.
        А волосы! Предмет ее гордости, самое дорогое для нее на свете, единственное, ради чего она не пожалела своей юности и своего здоровья, во что они превратились?! Вместо пышных золотистых кудрей с головы свисали беспорядочные седые пряди. Они были настолько жидкими и казались похожими на грязную паутину, сквозь них просвечивал череп.
        Алла зарыдала.
        Первая струйка кипятка потекла через дверную щель.
        Девочка попыталась снять парик. Ведь, в конце концов, это же обычный парик? Который в один прекрасный день дал ей папа, и она всегда носила его до этого!
«Нет. Он был обычным, пока ты не нашла шкатулку. И это Она сделала парик твоими волосами», - проговорил кто-то в ее сознании, и Алла снова издала душераздирающий крик. Горячая вода быстро прибывала, от нее шел легкий пар. Зеркала постепенно затуманивались.
        Теперь она не просто дергала, она рвала изо всех сил проклятые волосы, но они сидели намертво. Эти мерзкие, седые волосы.
        - Бабушка… папа… простите меня… - всхлипывала она, продолжая безуспешные попытки.
        - Я не хочу! Пожалуйста, НЕ ХОЧУ!
        Но все было бесполезно. «Больше желаний - больше разочарований, разве ты не знала об этой поговорке?» - заговорило вновь что-то в сознании. Алла внезапно замолчала, глядя на свое отражение.
        - Да. Это то, что я заслужила, - прошептала она. - Но я не буду жить с такими волосами!
        Пол в туалете почти полностью был залит горячей водой, но Алла не обращала внимания, как она обжигает ее щиколотки. Девочка взяла урну, стоявшую у выхода, и подошла с нею к зеркалу. Размахнувшись, она с силой запустила ею в свое отражение. Сверкающие осколки со звоном брызнули в раковину. Алла аккуратно поставила урну на место и выбрала самый длинный осколок.
        - Иногда, в древности, скальп снимали с еще живого воина, - сказала она, передвинувшись к следующей раковине, над которой висело целое зеркало, чтобы лучше себя видеть.
        Когда она сделала первый надрез, на кухне раздался взрыв.

* * *
        В машине у Андрея работало радио, однако новости о пожаре в торговом центре он пропустил мимо ушей. Все его внимание было сосредоточено на шкатулке.
        Он ехал, с замиранием сердца поглядывая в сторону пакета. Так он, наверное, себя чувствовал перед первым свиданием. Руки чесались снова достать Ее наружу и полюбоваться на это произведение искусства. В голове стали зарождаться странные мысли и желания, о существовании которых он даже не догадывался.
        Ведь это уникальное творение, которому много столетий! Андрей вспомнил легенду о сыне палача. Что ж, вполне возможно.
        Ему не терпелось доехать до дома. Скорее бы!

«Форд» адвоката въехал в город. Проезжая мимо торгового центра «Эльбрус», он вдруг увидел, как из окон третьего этажа вырываются огненные языки, и притормозил. Здание горело. Некоторые из находящихся внутри разбивали стульями окна и прыгали вниз. Но что самое примечательное, даже отсюда Белов слышал, как в здании играет музыка. Причем какие-то детские песенки: «К сожаленью… День рожденья… Только раз в году…»
        Одна горящая женщина повисла на карнизе и, сорвавшись, живым факелом рухнула вниз. У здания царила сборная солянка из пожарных, полицейских, сотрудников МЧС и просто любопытных зевак, многие из которых снимали происходящее на мобильные телефоны.
        - Да, не повезло кому-то, - протянул Андрей и поехал дальше. Он не заметил, как из небольшого окошка на третьем этаже на него кто-то пристально смотрел.
        Он не успел отъехать и на сотню метров, как ему позвонил Дымков. Адвокат злобно уставился на телефон - меньше всего ему сейчас хотелось беседовать с кем бы то ни было. Однако телефон не умолкал, и Белов ответил. Голос полковника доносился непонятно откуда, как будто тот находился на другой планете.
        - Не могу дозвониться до своего сотрудника… Где Ярослав?
        - Не знаю. Я не дома.
        - Андрей, в городе горит торговый центр. По моим сведениям, там отмечали день рождения одной девочки. Я думаю… твоя дочь там. Ее видели.
        Белов сморщился, будто у него внезапно заболел зуб. Как же ему все надоело! Не дослушав Дымкова, он полностью отключил телефон. Затем выбросил его в окно.
«Пожар… дочь… Таня… Боже, какие это мелочи!» - думал он.
        Андрей торопился домой. Все, что имело значение, находилось рядом в невзрачном пакете.

* * *
        Алла проводила автомобиль отца обреченным взглядом.
        Он уехал. Папа смотрел прямо сюда, чуть ли на нее, но не вышел из машины. Видел ли он ее? Хотя какая разница…
        Алла повернулась. Ей было плохо и очень больно, особенно голове. Глаза слезились от дыма, он въедался в залитую кровью голову девочки. Она была ничем не защищенной, бедная, лысая голова, на которой теперь даже не было кожи.
        Алла специально перешла в этот зал, бушевавший пламенем сильнее других, - вода сюда пока не добралась, и огонь ничто не сдерживало. Он подбирался все ближе, и девочка швырнула влажную серо-красную паклю в приближающиеся языки пламени - все, что осталось от ее волос.
        - Простите меня… - прошептала Алла, опускаясь на колени. Рядом кто-то безостановочно кричал, требуя, чтобы к окну приставили лестницу, какая-то женщина истерично хохотала, слышался звон битых окон и потрескивание огня, пожирающего все на своем пути.
        Алла закрыла глаза и клубочком свернулась на полу. Ей вдруг стало необычайно хорошо и уютно.
        Последнее, что увидела девочка, был успокаивающий белый свет, на фоне которого стояли ее родители. Папа и мама, они снова были вместе, улыбались и звали Аллу с собой. И она побежала к ним, чувствуя, как за спиной развеваются ее пышные, красивые волосы…

* * *
        Когда Андрей приехал домой, уже стемнело.
        Он бросил машину прямо у ворот, и, прижав к груди вожделенный пакет, ринулся к дверям. Он даже не помнил, что оставил в автомобиле ключ зажигания, а ворота не запер. Как и не помнил про дочь.

«Шкатулка. ШКАТУЛКА…» - только и билось в его голове.
        Весь окружающий мир, уменьшившись в миллиарды раз, сузился до размеров этой таинственной коробочки, вырезанной из дерева бог знает в каком веке.
        Он радовался как ребенок, которому родители наконец купили желанную игрушку. Адвокат глупо улыбался, облизывая губы, не думая ни о чем другом.
        Споткнувшись о порог, он чуть не упал, грязно выругавшись. Он распахнул дверь.
        - Андрюша? - раздался голос матери. Он был странным, каким-то хихикающим.
        - Ты почему в темноте сидишь? - грубо спросил Белов, включая свет. Не разуваясь, он торопливо прошел в холл.
        - Потому что в темноте приходят полезные мысли, - вдруг раздался незнакомый голос. Андрей остановился, вертя по сторонам головой. Голос доносился из кухни. Он шагнул вперед, чуть не споткнувшись о тело мертвого полицейского.
        - Андрюшенька, к тебе друг приехал, - запищала радостно Елизавета Ивановна. Она сидела на стуле, прямая как палка, и сосредоточенно грызла семечки. Судя по всему, делала она это давно, поскольку весь стол и пол вокруг нее были в очистках. Другой рукой старуха гладила Маркиза, который дремал у нее на коленях. - Он такой вежливый!
        - Какой еще друг? Я не жду ни друзей, ни гостей, - ухмыльнулся адвокат, глядя на незнакомого мужчину, который сидел напротив его матери.
        - Я прихожу без приглашения, - отозвался он.
        - Андрюша, сделай, пожалуйста, чайку, - прошамкала Елизавета Ивановна. Ее лицо было ровным, на нем не отображалось вообще ничего, словно чистый лист бумаги. Только очень старой и мятой бумаги. - У меня глазки совсем не видят. Я и нашего гостя даже покормить не смогла.
        - Ничего, я сам поел, - улыбнулся незнакомец. - Это твоя мать, адвокат? Занимательная бабулька.
        - Кто ты? Чего надо?
        - Сергей. Сергей Римакин, твой бывший подзащитный, господин Белов.
        - Убирайся, - приказал Андрей и повернулся к матери: - Какого лешего ты впустила его сюда? Надо было вызвать полицию!
        - Вызывай. Один из них уже отдыхает у тебя под ногами. Уснул навеки, - осклабился Сергей.
        Андрей пригляделся к Елизавете Ивановне:
        - Эй, что у тебя с глазами?
        - Ох, болят глазки, - пробубнила старуха, продолжая лузгать семечки. Вылезший из глазницы зрачок подсох и покрылся мутной пленкой, напоминая полусваренный белок. Нерв второго глаза оборвался, и теперь глазное яблоко валялось на полу среди шелухи.
        - Иди умойся, - сказал Андрей брезгливо. Все это - и странный гость, и мать, беспрестанно лузгающая семечки, и этот мертвый мужик на полу - вызывало у него глухое раздражение. Почему от него наконец не отстанут?!
        Сергей молча наблюдал за этой сценой. Он, который педантично и целенаправленно готовился к этой встрече несколько лет, был шокирован и в первые минуты даже засомневался, а не ошибся ли он адресом.
        Вначале Сергей несколько часов с терпеливым хладнокровием слушал бред этой сумасшедшей слепой старухи, про себя с колотящимся сердцем размышляя, какого рожна в доме известного адвоката на полу валяется «жмурик», причем мент. Периодически звонил телефон, выроненный, очевидно, этим самым ментом, и каждый раз при этом желудок Сергея подскакивал куда-то к горлу. Он понимал, что сильно рискует, оставаясь в этом доме, но своего решения менять не собирался. Пистолет у полицейского он забрал.
        А теперь пришел хозяин дома. Тот, которого он искал вот уже третью неделю. Тот, из-за которого он потерял шесть лет своей жизни, а также был позорно «опущен». Но, честно признаться, Сергей был немного разочарован - похоже, Белов даже не понимал, кто он и зачем пришел. Как и не понимал, что его ожидает. Его неестественно блестевшие глаза, странно подергивающееся бледное лицо навевали мысль, что Белов чем-то болен. Это было даже видно по его реакции на происходящее. Адвокат с раздражением пихнул тело мертвого полицейского, как стул, который ему попался ненароком под руку. Он равнодушно смотрел на изуродованные глаза матери, словно так должно быть, хотя даже у Сергея по коже пробегал мороз, когда он смотрел на старуху. Этот «почтальон» будто вообще не ориентировался в пространстве и времени.
        Но ошибки быть не могло. Это был он, Андрей Белов, Сергей узнал бы его и через десять лет. Что же произошло в этом доме и с их хозяевами?!
        - Ты знаешь, зачем я здесь? Я пришел за тобой, адвокат.
        Андрей попятился назад, пряча за спину шкатулку. Он стал похож на злобного ребенка, не желающего расставаться с любимой игрушкой, и его растрепанная голова, протестуя, с остервенением крутилась из стороны в сторону.
        - Не отдам. Это мое!!!
        Сергей рассмеялся:
        - Да вы тут, в натуре, все чокнутые. Мне не нужен твой гребаный пакет,
«почтальон». Я пришел за твоей жизнью.
        - Уходи отсюда! Я тебе не отдам Ее! - заорал Андрей, словно не слыша мужчину.
        Его охватила паника. Сейчас этот человек, неизвестно как очутившийся в его доме, заберет у него шкатулку! Даже страшно подумать, что тогда произойдет!
        В руке Сергея появился пистолет.
        - Жаль, у меня мало времени, - с сожалением произнес он. - Уж я бы отыгрался на тебе за все годы, проведенные на зоне.
        - Уходи. Я тебя не звал, - тупо, как мантру, повторял Андрей. - Ты ничего не получишь! Он хотел убежать, но тут раздался выстрел, затем еще один.
        Андрей грузно свалился на пол, прямо под ноги матери. От выстрелов проснулся Маркиз. Он приподнялся, зевая и изящно выгибая спину, всю обсыпанную шелухой.
        - Ой, - вздрогнула Елизавета Ивановна. - Салют начался!
        - И то верно. Салют, - подтвердил Сергей, делая контрольный выстрел в голову адвоката.
        Старуха снова ойкнула, при этом не переставая щелкать семечки. Ее слюнявые губы были все в шелухе.

«Семейка дебилов! - подумал Римакин. Он наклонился над телом адвоката и не без труда вытащил из его рук пакет. - Давай взглянем, о чем ты так беспокоился?!»
        Это была старая шкатулка, Сергей рассматривал ее с легким изумлением. Она была приятно-тяжелая, и внутри, кажется, даже что-то перекатывалось.
        Бывший зэк попытался открыть застежку, но лишь сковырнул заусенец на пальце. Ладно, он откроет эту вещицу, когда у него будет время. Наверняка она представляет какую-то ценность.
        - До свидания, - вежливо попрощался он с Елизаветой Ивановной. - Благодарю за теплый прием.
        - Чего? Прости, сынок, плохо слышу я, - заелозила на стуле старуха, наступая тапкой на глазное яблоко.
        - Я говорю, до свидания! - с улыбкой повторил Сергей, на этот раз громче.
        - Может, все-таки чайку попьете? У нас в холодильнике колбаска осталась!
        - Нет, я спешу.
        - Ну, храни тебя господь, - закивала старуха. - В добрый путь. Приходите к нам еще.
        - А вот это вряд ли, - сказал Сергей.
        Он спрятал пистолет за пояс, надел шапку и неслышно покинул дом, забрав с собой шкатулку.
        - Я всегда говорила, что в хорошем доме всегда много гостей, - засмеялась Елизавета Ивановна. Она почесала у Маркиза за ухом, и кот довольно заурчал. - Сейчас будем ужинать. Да, Андрюша?
        notes
1
        Квартирная кража (жарг.).

2
        Тюремная решетка (жарг.).

3
        Туберкулез (жарг.).

4
        Нарды (жарг.).

5
        Дверь (жарг.).

6
        Туалет (жарг.).

7
        Изнасилование (жарг.).

8
        Презерватив (жарг.).

9
        Оклеветали (жарг.).

10
        Пассивный гомосексуалист (жарг.).

11
        Тюремный надзиратель (жарг.).

12
        Условно-досрочное освобождение.

13
        По воровским понятиям, таким образом помечаются миски и ложки «опущенных».

14
        Ложка (жарг.).

15
        Анальное отверстие (жарг.).

16
        Половой член (жарг.).

17
        Полотенце (жарг.).

18
        Синоним «опущенного» (жарг.).

19
        Миска (жарг.).

20
        Симулирование болезни (жарг.).

21
        Врач (жарг.).

22
        Спички (жарг.).

23
        Матрас (жарг.).

24
        Железная кружка (жарг.).

25
        Адвокат (жарг.).

26
        Тюремная администрация (жарг.).

27
        Этот мультфильм о девушке Рапунцель с очень длинными волосами, которую мачеха заперла в башне. Поскольку в замке не было дверей, она звала Рапунцель, и та свешивала вниз свои косы, по которым мачеха взбиралась наверх. (Прим. автора.)

28
        Меня исправит расстрел. (Прим. автора.)