Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Ваганова Ирина : " Пролетая Над Гнездом Дракона " - читать онлайн

Сохранить .
Пролетая над гнездом дракона Ирина Ваганова
        Только-только получив предложение руки и сердца, Влада теряет жениха. Или он её теряет?
        Пошли, называется, погулять.
        Исследование пещер оказалось опасным занятием, особенно, если там находится портал в другой мир.
        А тут ещё с миром не повезло, война там.
        Забрали девушку в плен, как теперь выбираться? И языка-то не знает, и устоев, и традиций - полная лохушка по местным представлениям. Хорошо ещё с переводчицей повезло, добрая девушка попалась и сообразительная. Тоже пленница. Надо теперь держаться друг друга.
        Выжить, найти свою половинку, вернуться домой! Или не свою? И… возвращаться ли?
        Пролетая над гнездом дракона
        Ирина Ваганова
        Приключенческое фэнтези
        Попаданцы в другие миры
        В тексте есть: драконы, сложные отношения, становление героя
        Только-только получив предложение руки и сердца, Влада теряет жениха. Или он её теряет?
        Пошли, называется, погулять.
        Исследование пещер оказалось опасным занятием, особенно, если там находится портал в другой мир.
        А тут ещё с миром не повезло, война там.
        Забрали девушку в плен, как теперь выбираться? И языка-то не знает, и устоев, и традиций - полная лохушка по местным представлениям. Хорошо ещё с переводчицей повезло, добрая девушка попалась и сообразительная. Тоже пленница. Надо теперь держаться друг друга.
        Выжить, найти свою половинку, вернуться домой! Или не свою? И… возвращаться ли?
        1. С милым рай и в… Постойте, какая пещера?
        Костёр щедро дарил тепло, освещая лица и протянутые к нему руки. Потрескивали дрова. От потревоженных палкой углей взметались в небо искры. Владе Есниной хотелось придвинуться ближе, но тогда стерпеть жар будет невозможно, а так спина мёрзла - из ущелья тянуло сыростью. Вот тебе и конец июня! На высоте двух километров над уровнем моря только днём чувствовалось лето, а стоило солнцу спрятаться за горами - возвращалась мартовская холодрыга.
        Влада до сих пор не верила, что решилась на эту авантюру. Горный поход. Палатки, рюкзаки, туристические ботинки, камни под ногами, чай на костре, заварное пюре и лапша с тушёнкой, какао с разведённым сухим молоком… Шоколад с орехами - деликатес.
        За прожитые двадцать пять лет Влада убедилась, что она сугубо городской человек. Даже дачного участка у её семьи не было. Досуг проводили в музеях, концертных залах и театрах, а путешествовали исключительно по городам страны и Европы. Ни Таиланд, ни Индия, ни даже Турция и Египет Есниных не влекли. Картины, стихи, музыка, архитектура - вот и все интересы помимо работы. Единственный раз восьмилетнюю Владу отправили в лагерь отдыха - она и двух дней не выдержала. Так ревела в трубку и просилась домой, что отец не поленился сгонять на машине за сто километров и забрать плачущего ребёнка.
        Спроси её по прошествии многих лет, что так напугало в лагере? Воспитательницы были вполне доброжелательные, ребята спокойные и весёлые, территория ухоженная: сосновый лес вокруг, земляничные полянки, ромашки, бабочки… «Не нужна мне природа! - рыдала в трубку выдернутая из семьи девочка. - Хочу асфальт, а цветы чтобы на клумбах у фонтана!». Сейчас смешно вспоминать, хотя… Наверное, Влада интуитивно чувствовала, что семья скоро треснет, и хотела отпущенный срок жить с мамой и папой под одной крышей.
        - Застыла? - спросил Прохор, придвигаясь ближе. - Иди ко мне под крылышко!
        Он распахнул ветровку, заведя одну полу за спину Влады, и обнял её, прижимая к себе. Сразу стало тепло-тепло.
        - Спасибо, - она положила голову на его плечо и потёрлась ухом, устраиваясь на колючем свитере.
        Дым, до этого норовивший выесть глаза, наконец, отвернул. Хорошо. О том, что завтра предстоит очередной переход к горному озеру, думать не хотелось. Ноги с непривычки ныли, в голове шумело от недостатка кислорода. Савелий - инструктор и по совместительству приятель Прохора - обещал, что дня через два новички акклиматизируются и начнут получать удовольствие. Верилось не очень. Влада могла смириться с проживанием в палатке и хождением за водой к ручью, лишь бы никуда не тащиться с грузом на горбу. Понятно, что всё самое тяжёлое лежало в рюкзаках у мужчин, но и относительно лёгкий Владин реально оттянул плечи, она не раз ловила себя на страстном желании остановиться и выкинуть что-нибудь в кусты, пока никто не видит. Вряд ли такое получилось бы. Шли по одному след в след: девушки во главе, инструктор замыкающим.
        - Понравился?
        Она не поняла вопроса.
        - Что?
        - Савелий, говорю, понравился тебе?
        Прохор говорил шёпотом, было трудно понять: шутит или серьёзно. Влада отстранилась, посмотрела в лицо. Серьёзен. Как он засёк, что она смотрит на Савелия? Тот действительно очень обаятельный, шутит всё время, байки рассказывает, местные страшилки. Девушки, а их тут ещё три, глаз с него не сводят. Влада тоже смотрела, пока Прохор не спросил.
        - Ревнуешь?
        Он нахмурился и отвёл взгляд:
        - Просто хотел предупредить. Савич не по женскому полу спец.
        - Кто? - не поняла Влада.
        - Савелий. В школе его Савичем звали.
        Стало неловко. Собственно, почему должно быть неловко? Она и не думала флиртовать с инструктором. Все воспринимали Владу с Прохором как пару. Даже на глазах у малознакомых людей она не стала бы игнорировать своего парня и заигрывать с другим. А смотрела? Да. Надо куда-то смотреть, не сидеть же с закрытыми глазами?
        Она высвободилась из объятий и встала.
        - Пойду разомнусь.
        Прохор порывисто поднялся:
        - Отличная идея. Подожди, захвачу фонарик.
        Пока он лазил в палатку, Влада успела отойти метров на пять. Остановилась. Идея уже не казалась отличной. Может, вернуться и забраться в спальник? Время детское, но…
        Послышался хруст быстрых шагов. Силуэт Прохора, освещённого костром со спины, быстро приближался, перед ним мельтешил яркий круг от фонаря.
        - Я здесь, - окликнула Влада.
        - Вижу. Возьми куртку, как бы не простудиться.
        Заботливый какой! Пуховичок захватил. Она нырнула в рукава с наслаждением почувствовала, как спину и плечи обнимает лёгкое мягкое тепло.
        - Спасибо!
        Ещё немного прошлись, обогнули уступ, остановились. Отсюда костёр не видно, разговоров и музыки не слышно. Можно вообразить, что они одни в огромном мире. Только звёздное небо над головой, поблёскивающие в лунном свете снежные пики гор, ущелье с весёлым ручьём под ногами.
        Прохор, до этого обнимавший её, отстранился и встал на одно колено:
        - Владислава!
        Отступила, стряхивая созерцательное настроение:
        - Поднимись сейчас же! Камни холодные, - сказала сердито.
        Не любила, когда её называли полным именем - так мать обращалась, прежде чем наказать или отругать. Правда, «Слава» не любила ещё больше. Вечно шутники подначивали: Слава, спой! А ей реально не нравилось сравнение с известной певицей. Ну не в пользу светловолосой, блёклой худышки оно было.
        - Влада, - поправился Прохор, - надеюсь, ты сообразила, зачем я затеял романтическое приключение?
        С этим поспорила бы. Если уж затевать что-то необыкновенное, можно было в Питер поехать или Казань. На крайний случай сгодился бы ресторан «Седьмое небо» в Москве. Включаться в игру не стала:
        - Встань, я тебя прошу.
        Мужчина упрямо мотнул головой и достал из нагрудного кармана бархатный футлярчик. Раскрыл. Колечко из белого золота сверкнуло россыпью бриллиантов.
        - Будь моей женой! Давай, как только вернёмся, сразу подадим заявление…
        Серьёзно? Вполне состоявшийся мужчина, уже имевший за плечами неудачный брак, делает ей официальное предложение?
        В горле пересохло. Влада покачнулась, колени ослабли. Прохор, заметив неловкое движение, вскочил, обнял, прижал к себе. Коробочка с кольцом звонко захлопнулась.
        - Ты не слишком торопишься? - приглушённо спросила девушка, уткнувшись носом в широкую, обтянутую грубой тканью ветровки грудь.
        Уловила запах костра и чуть заметный аромат парфюма. Головокружение прошло, повела плечами, высвобождаясь.
        - Давай так, - отреагировал Прохор, в его голосе слышалось лёгкое разочарование, - ответишь, когда приедем домой. А сейчас просто надень, боюсь, что выроню где-нибудь на стоянке, потеряю.
        Посмотрела в глаза и молча кивнула. Он поспешно достал колечко и надвинул на безымянный палец. Теперь у Влады было два помолвочных перстенька. Этот пришёлся в пору, а первый был великоват и красовался на указательном. В прошлый раз она согласилась мгновенно, правда, свадьбы так и не случилось. Сразу вернуть кольцо забыла, а потом подумала: пусть остаётся напоминанием о том, что не нужно слишком доверять мужчинам.
        Вытянула руку, любуясь. Заметила, что Прохор недоволен. Всерьёз рассчитывал на безоговорочное «Да». Влада должна бы визжать от счастья и скакать на одной ножке, а она, видите ли, тормозить будет! Поднялась на носки, чмокнула колючую щёку:
        - Спасибо, твоё предложение очень лестно, просто я морально не готова что-то менять.
        - Тебе нравится унылая жизнь? - раздражался Прохор. - Так и собираешься сидеть за стойкой администратора целый день, а вечером тащиться в пустую квартиру?
        Захотелось сменить тему:
        - А где пещера, о которой рассказывал Савелий? Ты ведь уже бывал здесь?
        - Бывал. Не один раз, - мужчина нахмурился, но взял себя в руки и заговорил более мягко: - Пойдём. Хорошо, что я фонарь захватил.
        Ещё немного поднялись по тропе. Влада успела пожалеть, что обмолвилась об этой несчастной пещере. Что там делать? Здесь-то все ноги измучила: то о камень споткнётся, то в ямку подвернёт. Решила отступить и даже рот открыла сказать, что раздумала и хочет вернуться на стоянку, но тут в скале показался тёмный провал в человеческий рост.
        Прохор сообщил:
        - Вот. Здесь. Поверь, ничего интересного.
        Захотелось возражать:
        - Савелий сказал, что людей туда тянет. Давай заглянем.
        - Савич что хочешь наврёт, лишь бы интерес клиентов подогреть. Ну, идём-идём.
        Прохору нравилось великодушно потакать женским капризам. В некоторых пределах, разумеется.
        Свет фонаря метался по плачущим пузатыми каплями стенам, захватывал свод и снова спускался вниз, указывая путь. Идти было проще, чем по тропе, создавалось впечатление, что довольно ровный пол тщательно вымели, освобождая от мелких камушков. То с одной, то с другой стороны лежали плиты, на которых можно посидеть и отдохнуть. Здесь, наверное, хорошо дождь пережидать.
        Словно в ответ на эти мысли послышался шум воды. Реально ливень начался? Хотя… шум раздавался не за спиной, а впереди.
        - Дождь? - всё-таки спросила Влада.
        - Странно, мне она казалась не такой глубокой, - бормотал Прохор, вглядываясь вперёд. - Там что-то сверкает, или у меня глюк?
        Вспомнилась фразочка Савелия: «Горные глюки да печальные звуки». Так инструктор называл алкогольный коктейль по собственному рецепту.
        - Я тоже вижу, - подтвердила Влада. - Выключи фонарь, мешает.
        Как только электрический свет погас, завеса показалась во всей красе. Полупрозрачный полог отделял эту часть пещеры от более просторной и едва видимой из-за похожего на новогоднюю гифку сияния. Девушка прибавила шаг. Что за чудо такое?
        - Подожди, - пытался остановить её спутник, - надо понять, что за хрень здесь случилась. Может, радиация?
        Владу влекло. Прав оказался Савелий. Реально тянуло, словно невидимый ангел подталкивал к удивительному сиянию. Пробежала оставшиеся метры и даже не сразу заметила, что Прохор преодолел иллюзорный барьер вместе с ней.
        Шум падающей воды заметно усилился. Немудрено - чуть дальше путь перегораживал изумрудный, пронизанный солнцем поток. В этой части пещеры было светлее, свод выше, стены обильнее сочились влагой, а воздух заметно легче с тонким ароматом лаванды. Огляделись. Там и сям валялись сбитые в кучи тряпки.
        - Здесь бомжи обосновались? - предположила Влада.
        - Не знаю, - хмурился Прохор, - давай вернёмся.
        - Что это? - не послушалась и уверенно устремилась вперёд. - Не представляла, что в горе может вода литься прямо так.
        - Этого не было раньше, - мужчина шёл с недовольным видом, но больше не предлагал отступить.
        Между водопадом и стеной обнаружилась широкая щель. Вполне можно пройти, не замочив одежду. Влада так и сделала. Вышла из-за водной преграды и замерла, ошарашено осматриваясь. Перед ней лежала широкая солнечная долина. Совершенно не похожая на ущелье, где они устроили стоянку. И потом - ночь же!
        - Правда, что ли, глюки? - прошептала себе под нос девушка.
        На лицо попадали мелкие холодные брызги, возвращая к реальности.
        - Ничего не понимаю… - Прохор обогнул Владу, прошёлся и, приложив ладонь козырьком, осмотрелся.
        Площадка была довольно большая, с неё начинался спуск в долину. Камни, поросшие мхом, чуть дальше трава, мелкие жёлтые и синие цветы. Вода устремлялась вниз и скапливалась в круглой каменной чаше, не выплёскиваясь из неё. Наверное, уходила в подземное море.
        Из-за шума воды не сразу услышали гортанные крики, и появление одетых в маскарадные костюмы здоровяков стало неожиданностью. Их было человек десять. Они без церемоний набросились на туристов.
        - Эй, мужики, - кричал Прохор, уклоняясь от ударов, - мы не играем! Вы кто такие? - Ему удалось отбросить двоих нападавших и кинуться на помощь Владе. - Убери лапы, урод!
        Нет, это не игра и не маскарад. Они попали к боевикам. Есть ли в здешних местах бандформирования? Хотелось думать, что она спит, но нестерпимая боль в вывернутой руке и ушибленное колено не позволяли.
        Прохор сумел вырвать её из хватки одетого в грубую кожу и жутко вонючего бандита. Влада устремилась к водопаду, слышала, что Прохор, тяжело дыша, бежит следом. Она успела заскочить в пещеру, а его догнали и поволокли в сторону.
        - Прохор! - оглянулась.
        - Беги! Скажи нашим!
        Удар по голове заставил его замолчать. Влада замешкалась на миг. Помочь не сумеет, Прохор прав, надо бежать на стоянку. Секундная задержка решила дело не в пользу логичного поступка. Не успела добраться до гифки-полога, её настигли, повалили, связали. Всё тот же вонючий и ещё один, тоже обряженный в киношные доспехи - молодой, смуглый, лохматый.
        Бандиты подняли Владу и потащили к выходу из пещеры, переговариваясь на незнакомом языке.
        Миновать водопад не успели. Всё вокруг затряслось, снаружи послышался грохот. Влада рванулась вперёд, но вонючий больно дёрнул к себе и гортанно выругался.
        Землетрясение? Этого не хватало!
        Как только удары и шелест осыпавшейся мелочи стихли, мужики поволокли Владу дальше. Выбрались на площадку. Никого! Лишь груды камней вокруг. Завыла. Слёзы хлынули, щекоча покрытые пылью скулы. Горло стискивало рыданиями, в груди рос горячий ком. Подняла глаза к небу, вопрошая: да что же это, Боже?
        В яркой синеве парили драконы. Не плицы, не вертолёты или дельтапланы. Самые настоящие летучие ящеры! В глазах стало темно. Лишь изредка вспыхивали радужные пятна.
        2. Удивительное рядом
        Влада сопротивлялась, как могла. То подгибала колени, повисая на руках у бандитов, надеясь, что те устанут волочь непослушную пленницу, тогда она сумеет вывернуться и убежит. То упиралась ногами, всем весом отклоняясь назад. Бесполезно. Мужики, похоже, сделаны из стальных канатов. Они лишь приподнимали Владу над землёй и встряхивали, словно куклу, принуждая шагать дальше.
        Разодранная верёвками кожа на запястьях противно зудела. Владе хотелось дотянуться до них зубами и ослабить узлы. Никто ей этого не позволял. Бандиты, почти не запыхавшись, быстрым шагом шли по дороге, обменивались короткими совершенно непонятными репликами и поглядывали в небо, где продолжали нарезать круги драконы. На суровых физиономиях не было ни сожаления о заваленных камнями людях, ни радости, что сами чудом остались живы. А ведь не успей девушка нырнуть в пещеру, всех бы угробило камнепадом. О чём беспокоились незнакомцы, вооружённые кривыми ножами и чем-то похожим на кувалду, понять было трудно. Драконы им точно не нравились. Надо сказать, Влада тоже смотрела на них с опаской. Что если поднимут в небо?
        Поморщилась, вообразив, как огромный ящер хватает её, стряхивая мужиков, и уносит в гнездо на корм детёнышам. Будет ли это хуже, чем остаться в руках у дикарей? Хотелось зажмуриться и попасть домой. Попробовала даже, но только очередной тычок получила. Надо как-то освободиться. На себя рассчитывать было бессмысленно, оставалось только верить, что товарищи спохватятся и пойдут на поиски.
        Быстро ли они сообразят, что потеряшки прошли сквозь мерцающую завесу? Представила, как инструктор и остальные парни минуют водопад и наткнутся на заваленное камнями тело друга, всхлипнула. Вонючий зыркнул на неё и загоготал, раскрыв рот, полный гнилых зубов. Молодой тоже смеялся, но не так громко. Перегруженная необъяснимыми впечатлениями психика не выдержала, снова отключив сознание. Погружаясь во тьму, Влада успела обрадоваться такому избавлению и забылась.
        Пришла в себя от резкого ударившего в нос запаха. Открыла глаза и с удивлением увидела склонённое к ней незнакомое лицо. Вытянутый череп нового персонажа отличался от круглоголовых бандитов. Длинное лицо, бледная усеянная едва заметными веснушками кожа, тонкие ниточкой губы, выдвинутый вперёд подбородок. Впечатление нестарый мужчина производил двойственное. Не красавец, но хоть не злобный, и то утешает.
        Заметив, что девушка очнулась, он выпрямился во весь немалый рост и почти достал макушкой крыши палатки, где они находились. Или нет, это, скорее, был шатёр. Для палатки великоват. Влада села на своём ложе, застеленном лоскутным одеялом, стянула на груди полы куртки, сжавшись в комок. Не мёрзла, просто чувствовала себя неуютно и хотела как-то собраться.
        - Где я? Что от меня хотят? Кто вы такие?
        Мужчина поморгал, вслушиваясь в музыку её голоса, потом дёрнул головой, словно гоня неприятную мысль, и заговорил сам. Язык был незнаком. То есть абсолютно незнаком. Влада вполне способна различить десятка два или хотя бы сообразить, к какой группе языков относится услышанная речь. Но не в этот раз.
        Видя, что девушка беспомощно хлопает ресницами, человек заговорил иначе. Видимо, другое наречие, но опять ни слова не понятно. Ещё одна попытка, и ещё…
        Перед ней стоял полиглот, но, как ни удивительно, при всём богатстве знаний не владел ни английским, ни французским, ни немецким, которые Влада смогла бы понять, ни, разумеется, русским. Устав чирикать, длинный воззрился на пленницу, ожидая её реакции.
        - Татри, - произнесла она слово, неоднократно слышанное в разных вариантах. Решила, что это значит «женщина» или «девушка». Раз уж она сама девушка. Подумала: если сюда позовут даму, они скорее договорятся. Переговорщик сделал ещё одну попытку, выдав длинную фразу, но Влада отрицательно покачала головой и повторила: - Татри.
        Длинный понимающе кивнул и, подойдя к собранному гармошкой выходу, за которым маячил коренастый охранник, приказал кому-то невидимому привести женщину. Так, во всяком случае, показалось Владе. Уже через минуту послышались быстрые лёгкие шаги, в палатку впорхнуло юное создание с тяжёлой чёрной косой, переброшенной через плечо. На девушке были плотные шаровары и поверх рубахи из тонкого белёного льна жилет на шнуровке.
        Присев на край лежанки, девушка потянулась к Владе и вгляделась в её лицо. Потом обернулась к длинному, покачала головой, сказав что-то про «татри». Влада догадалась, что её этой самой татрой не признают.
        Испугавшись, что незнакомка уйдёт, Влада схватила её за руку:
        - Послушайте, я случайно сюда попала. Меня приняли за кого-то другого! Мне нужно вернуться в пещеру. Друзья будут беспокоиться, мы же ненадолго ушли гулять и пропали, - на секунду замолчала и заплакала, кусая губу. Едва смогла собраться и договорить: - Мой жених погиб, его камнями засыпало…
        Девушка ласково погладила её по руке, потом указала на себя:
        - Цветла. - Ещё раз постучала пальчиком по своей груди, повторила: - Цветла.
        - Света? - удивилась Влада, понимая, что незнакомка называет своё имя. Надо же, дома осталась подруга Светланка, а тут её тёзка.
        Девушка отрицательно покачала головой и ещё раз настойчиво произнесла:
        - Цветла. - Потом ткнула в ключицу Владе, ожидая ответа.
        - Владислава, - назвалась та, - то есть Слава… нет, лучше Влада.
        - Лада?
        - И так можно, а вообще-то Влада. В-в-влада.
        Цветла кивнула и вновь указала на себя:
        - Татри, - пальчик вернулся к Владе.
        - Не понимаю.
        Мужчина, всё это время стоявший в стороне, приблизился. Теперь он тыкал пальцем. Сначала в себя:
        - Бренер. Солос. - Потом показал на Владу: - В-в-влада…
        Пауза, по-видимому, означала, что девушка должна в чём-то признаться. Она пожала плечами и вздохнула:
        - Я что-то туго соображаю.
        Цветла поднялась и быстро заговорила, темпераментно указывая мужчине на выход. Переводчик пытался спорить, оперируя к какому-то Лубею, потом кивнул и вышел, задёрнув за собой полог. Сразу стало легче.
        - Спасибо, - робко улыбнулась Влада. - Надоел он мне хуже рекламного ролика.
        - Хорошо, - сказала Цветла. - Хорошо, что Бренер согласился уйти.
        - Ты говоришь по-русски? - от удивления Влада даже привстала со своего ложа.
        - Говорю на любом языке. Мне надо было услышать тебя. И всё.
        - Как такое возможно?
        - Драконы. Меня научили драконы.
        - Магия, что ли? - предположила Влада.
        Цветла задумалась на секунду, потом кивнула.
        - Можно думать, что магия. Давай решим, что нам делать.

* * *
        После рассказа о пещере за водопадом Цветла оживилась:
        - Там были татри?
        Влада успела уяснить, что татри - это народ, населяющий долину. Его представители низкорослы, худощавы, смуглы, черноволосы. Глаза миндалевидные, красивого шоколадного цвета. Скулы высокие, немного выпуклые, щёки впалые. Неудивительно, что Владу не приняли за татри.
        - Людей мы не видели, только тряпки валялись. Я подумала, что в пещере кто-то жил, но ушёл.
        Цветла покачала головой:
        - Там прятались раненые. Наверное, унесли их в другое укрытие.
        - А не могли они уйти в мой мир?
        По ту сторону портала Влада никого не заметила ни в пещере, ни около неё, но ведь была ночь, да она и не осматривалась, занятая переживаниями.
        - Не знаю, о какой прозрачной пелене ты говоришь, - пожала плечами Цветла. - Я не видела ничего, кроме камня.
        Услышав это, Влада расстроилась: портал возник недавно и может в любой момент исчезнуть. Как тогда вернуться домой? Мало того что сбежать от бандитов непросто, так ещё и это! Цветлу слушала невнимательно. Юная представительница татри рассуждала, как бы им обмануть Лубея. Лучше всего пообещать богатый выкуп за Владу. Тогда её не продадут в рабыни, не сделают невольницей хана или его ближайших сподвижников - та ещё перспектива!
        - Где взять долбанный выкуп? - вздохнула Влада. - Можно, конечно, квартиру продать. Она отцовская, он сможет сделать это без меня, хотя и расстроится. Но как передать ему просьбу? Вдруг портал закроется!
        - Лубея не интересуют деньги чужого мира, - сомневалась Цветла.
        - Но других мне взять негде!
        - Это неважно. Мы его обманем. Твои украшения…
        - Что с ними не так? - Влада посмотрела на кольца. - Удивительно, что не отобрали. Я подумала, золото бандитов не привлекает.
        Цветла горько усмехнулась:
        - Воины приняли тебя за дочь влиятельных людей. Того, кто был с тобой, сочли охранником. Не рискнули грабить, не спросив Лубея, ведь выкуп может превзойти столь ничтожную добычу.
        Помолвочные колечки спасли её от худшей доли. Влада осмотрелась. Отдельный шатёр, довольно удобная постель, охрана у входа, переводчик, даже два… Далеко не каждая пленница, попав в орду, сможет рассчитывать на такой приём.
        - Когда узнают, что за меня некому платить…
        - Важно выиграть время. Необычная одежда и незнакомый Бренеру язык позволит сказать, что ты прибыла в долину татри с далёкого запада. Там живут совсем иначе. - Цветла мечтательно зажмурилась: - Сама я не видела, но рассказывают, что таких высоких гор, как у нас, на западе нет, зато люди сами возводят каменные стены и селятся за ними.
        - Крепости?
        - Крепости, замки, дома, стоящие друг на друге. Лубей мечтает захватить эти земли, но пока у него недостаточно сил.
        - Прямо Мамай, - вздохнула Влада. - Как нам выиграть время и зачем?
        - Сейчас не убежать. В долине за мной смотрят не меньше, чем за другими, хоть и числюсь толмачом, как Бренер. Потом будет проще. Мы подготовимся и покинем лагерь. А пока, пусть Лубей ждёт выкуп. Гонец отправится на запад. Это семь-восемь дней пути на хорошем коне. Там он выяснит, что ты не принадлежишь ни одной династии. Возвращаться будет ещё неделю, итого - две. Мы успеем удрать.
        - Хорошо бы… - протянула Влада, размышляя, будет ли ещё открыт портал.
        В любом случае, оставаться в распоряжении хана Лубея она не собиралась. Уж лучше вернуться к татри. Глядя на переводчицу, убедилась, что это открытые, доброжелательные люди. Цветла поднялась и, сцепив руки в замок, пошла к выходу:
        - Я попрошу поселить нас вместе, ты не против?
        Она ещё сомневается!
        - Конечно! Было бы здорово. - Влада огляделась, не видя второй лежанки. - Они позволят?
        - Скажу, что ты упорствуешь, или я плохо понимаю твой язык, нам нужно больше общаться, чтобы завоевать доверие.
        Вместе с Цветлой ушёл тот незначительный оптимизм, что она сумела внушить. Влада подтянула колени к груди, обняла их и уставилась в одну точку. Как умудрилась так влипнуть? Вот и Прохор погиб по её вине. Что стоило согласиться на его предложение? Представила, как услышав «Будь моей женой», хлопает в ладоши, виснет у жениха на шее, целует… Тогда бы они сразу вернулись в лагерь и не совались в эту жуткую пещеру.
        - Прошенька, ты хороший, я знаю… - прошептала, понимая, что не может произнести слово «был».
        До щемящей тоски в сердце хотелось верить, что Прохор не умер. Пусть он не умер! Даже если покалечился, она будет с ним, примет предложение и никогда не бросит. Только бы жил!
        Ах, зачем они встретились?! Зачем она потащилась с ним в поход?!
        Светланка уговорила. После того, как Влада рассталась с прежним парнем, подруга больше неё переживала. Ну как рассталась… Стасик убедил не торопиться с детьми, мол, поживём для себя. Оформлять отношения тоже не считал необходимым. Влада не спорила, как будто её всё устраивало. Потом на пороге квартиры возникала крашеная блондинка. Выпятила живот и сообщила, что беременна от Стаса.
        А как хорошо звучало: Станислав и Владислава!
        Влада особенно не раздумывала. Собрала его вещи и вынесла на площадку. Дверь изнутри закрыла на цепочку. Надо признать, Стасик не скандалил. Сказал только в щель: «Если передумаешь - звони». Не передумала. Через полгода в их центре появился Прохор. Привёл сына на занятия. Его бывшая загремела в больницу с пиелонефритом, всю неделю отставной папаша опекал ребёнка. Позже стал заглядывать просто так, заинтересовался симпатичной администраторшей. У Влады ещё не всё перегорело, не могла кидаться в новые отношения, а Прохор решил, что девушка ответственно подходит к выбору спутника жизни. Это он про Стасика не знал, как она с ним ошиблась.
        Светланка тогда весь мозг вынесла, тупой дурой называла. У Светки слово «тупой» ко всем остальным ругательствам клеится. Хотя почему тупая? Вполне умная, просто доверчивая. Была. А тут засомневалась. Вот Прохор и придумал горный поход, чтобы друг друга лучше узнать. Ну как песне Высоцкого - «Парня в горы тяни…» и всё такое. Рискнули, короче. Один теперь если и жив, то инвалид, а вторая вообще в рабыни может угодить.
        Затянувшееся самобичевание пришлось прекратить - в палатку ввалился дикарь в душегрейке из лисьего меха и знаками велел следовать за ним. Влада встала, одёрнула куртку, пригладила волосы и, протяжно вздохнув, вышла за провожатым.
        3. Возвращение
        ПРОХОР
        Сначала уловил аромат благовоний и услышал бормотание, похожее на песню шамана. Нелли? Она любит потусторонние треки ставить, особенно когда занимается уборкой. Сделав усилие, разлепил веки. Смог только чуть-чуть приоткрыть глаза и взглянуть на мир из-под ресниц. В голове тут же зазвенела волна боли.
        - Нелли-ии-и, - простонал и втянул ноздрями дурманящий воздух.
        Темноволосая хрупкая девушка обернулась, наклонилась ближе, всматриваясь в лицо чужака. Нет, это не она. Похожа, но нет. Смуглая, скуластенькая, с карими чуть раскосыми глазами и тонкими ярко очерченным губами. У Нелли взгляд медовый, сладкий, а губы она себе подкачала, и рот призывно выделяется на лице. Почему вспомнил бывшую жену, едва очнувшись? Всё из-за музыки.
        Не только из-за музыки. Слишком остро Прохор воспринял их последнюю встречу. Нелли дождалась его около офиса и пригласила посидеть в открытом кафе. Подумалось, что бывшая, наконец, решила что-то с летним отдыхом Серёжки. Хорошо бы сводить парня в поход. Хотя бы недалеко, просто чтобы сын почувствовал романтику, проникся единением с природой. Разговор пошёл не об этом. Прохора назначали палочкой-выручалочкой. Не просто палочкой-выручалочкой, а спасателем собственного сынишки. Заливаясь слезами и захлёбываясь рыданиями, Нелли описывала свою тяжёлую жизнь. Как ей приходится вступаться за Серёжку, когда отчим берётся его воспитывать. Ей и самой достаётся. Для убедительности были продемонстрированы синяки на предплечьях.
        Уйти в никуда она не может - ребёнок на руках. Лучшим выходом, по мнению Нелли, будет воссоединение их семьи. Вспомнилось, с какой энергией она рушила то, что сейчас называла семьёй. Воссоединение! А куда деть эти два года? Первое время вообще думал поймать бывшего друга Вовку где-нибудь в переулке и накостылять, как следует. Савич, с которым в то время частенько выпивали, отговорил. Мол, ни одна баба не стоит того, чтобы за неё драться. А вот сын - да! Все силы были брошены на то, чтобы регулярные прогулки с парнем не срывались.
        Тогда и с Владой познакомился…
        Влада!
        Дёрнулся, попытался сесть. Через всё тело стрельнула резкая боль, будто копьём проткнуло. Уж не позвоночник ли он повредил?
        Незнакомая брюнетка легко надавила на плечи, возвращая на хрусткий матрац, улыбнулась и непонятно заговорила. Голос низкий, сипловатый. Это она пела чуть раньше.
        Болевая встряска помогла открыть глаза. Теперь можно было рассмотреть сиделку и окружающую обстановку.
        Женщина не старая, но и не девочка, как показалось вначале. Слишком уверенная и почти лишённая любопытства. Выслушав пространные увещевания, Прохор едва заметно кивнул, догадавшись, что его просят не шевелиться. С благодарностью принял питьё и выпил с помощью трубочки, сделанной из стебля неизвестного растения. Осмотрелся. Пещера, но не та, что за водопадом. Обжитая. Освещённая многочисленными фонариками, похожими на раскормленных светлячков. Из-за гобелена, отгораживающего природный альков от остальной части, слышалась чья-то монотонная речь. Тянуло дымом и варёным рисом.
        Куда он попал? Что за народность? На кавказцев не похожи. Те, что напали на них с Владой, вообще азиаты по первому впечатлению. Богатыри! Удивительно, как Прохор устоял против них. Не были готовы к отпору, а потом… Потом начался камнепад.
        Драконы! В небе парили драконы… Бред какой-то.
        Прохор закрыл глаза и вызвал в памяти нормальные воспоминания. Так… Что последнее? Нелли. Она не сомневалась, что Прохор порискачет довольным щенком, стоит поманить. Как же! Такая красивая история любви. Сын опять же. Одно не учла бывшая: она сама растоптала их сказку. За чем погналась? Особо жаркие ночи ждали с Вовкой? Ну, конечно, ему же не нужно было впахивать, чтобы семью содержать. Фитнес-тренер. Не работа, а удовольствие. Алиментов, выплачиваемых Прохором, вполне хватало на безбедную жизнь. Не жирно, но и не пусто. Если прибавить скромную зарплату среднего бухгалтера и оклад этого качка, вполне можно позволить себе отдых в Турции, неплохой автомобиль в рассрочку, строительство дома на даче.
        О чём он вообще? Жаба душила, когда видел, куда уходят отчисляемые на Серёжку деньги. Пытался договориться, мол, давай счёт на его имя откроем. Нет. Как же! Нелли привыкла не нуждаться.
        Теперь аргумент выдвигает: будем сына в благополучной семье выращивать, и алименты платить не придётся.
        Блин! Как у неё голова устроена?
        Ответил резко:
        - Если Серёжка мешает вашему счастью, с удовольствием его заберу. Я давно предлагал. Алиментов с тебя требовать не буду, пусть Вовка не трясётся.
        У Нелли рот открылся, хватала воздух с минуту, потом сказала-таки:
        - Ребёнку в первую очередь нужна мать.
        - Моя девушка очень любит детей. Уверен, они найдут общий язык. Тем более что уже знакомы. Серёжка успел к ней привязаться.
        - Что? - вскочила бывшая. - Ты свёл сына со своей шалавой?
        Нормально? Таскалась к любовнику, ничуть не стесняясь четырёхлетки, оставляла в смежной комнате смотреть мультики, и не задумывалась о морали. А Прохору даже знакомить сына с будущей женой запрещено? Встал, махнул рукой, подзывая официанта, и сказал так твёрдо, что сам удивился:
        - В отличие от некоторых, Владислава приличная девушка и не ложится в постель без штампа в паспорте. Мы уже подали заявление. - Соврал. В тот момент не мог иначе. Вытянутое лицо бывшей стало некоторой компенсацией за испорченный вечер. Уже уходя, бросил через плечо: - Насчёт Серёжки не шутил. Мы заберём пацана. Если не добром, то через суд.
        Нелли дала повод, поделившись проблемой. Парня ставят голыми коленками на горох. Это двадцать первый век? У Вовки, похоже, весь мозг в мышцы ушёл. Или ещё куда - не стоит уточнять направление.
        Тогда задумался о Владе всерьёз. Позвал в поход, благо Савелий собирал группу. Она согласилась. Думал, что и замуж согласится сразу. Горы, небо, романтика. Почему отмолчалась? Неужели не строила планов на него? Все девушки мысленно примеряют обручальное кольцо, едва их за руку возьмёшь! Не любит? Отмахнулся от этой мысли. Любит - не любит… Вон Нелька - была влюблена поначалу, и к чему это привело? Женщине нужна семья. Прохор, хоть и алиментщик, далеко не отстойный вариант. Серёжке - если получится его отобрать - с Владой будет куда комфортнее, чем с отчимом. Она действительно любит детей. Общего тоже можно будет родить…
        Что-то его далеко унесло. Открыл глаза и снова попытался сесть. Схватился за выступ в каменной стене, подтянулся, другой рукой опёрся о ложе. На этот раз получилось. Даже засмеялся от радости, снова вызвав в затылке и висках приступ боли.
        Позвоночник цел. Сотрясение, похоже и… Да! Кость в голени сломана.
        Точно! Он успел оттолкнуть от себя бандита, второго ударил с ноги и, отскочив к скале, прижался к ней спиной. Нависавший сверху козырёк спас от камнепада. Видел, как бугаи повалились, придавленные кто россыпью булыжников, кто массивной плитой. Подумал ещё: хорошо, что Влада спряталась в пещере. Дальше… всё-таки задело. Резкая боль в ноге, темнота. Отключился. Как его перетащили сюда - не помнил.
        Ну, ничего! Влада приведёт своих. Даже если он не сможет идти сам, Савич с парнями дотащит. Лучше будет, если догадаются спасателей вызвать. Должны догадаться. В долине бандиты, туристам не стоит соваться без поддержки профессионалов. Догадаются! Савич не первый год группы водит.
        Надо позвонить. Странно, что мысль не пришла сразу, но голова трещала, не соображал ничего. Теперь лучше. Интересно, сколько прошло времени? Час? Два?
        Вытащил из заднего кармана штанов айфон. Проклятье! Экран расколот, корпус тоже повреждён. Включить не получалось. А как было бы здорово объяснить ребятам, где его искать, и вообще услышать хоть чей-то знакомый голос! Добралась Влада до них? Скорее всего, она уже на месте. Не так и далеко от пещеры до стоянки. Плутать негде - одна тропа вдоль ущелья. Надо же! Сколько Савелий таскался по этому маршруту, а о том, что есть проход в обитаемую долину, не знал. Или знал?
        Встать бы, выйти на воздух. Сколько можно валяться?
        Ощупал повреждённую ногу. Сломана? Нет? Задрал штанину. Икра распухла, стала раза в полтора толще здоровой. Щиколотка похожа на полусдутый футбольный мяч после того, как им поиграла детвора. Двигаться больно, но кость цела, кажется.
        Местная жительница, выходившая из алькова, вернулась, в руке она несла плошку с источавшим горячий аромат рисом. Моментально рот наполнился слюной, а желудок скрутил спазм. Похоже, прошло больше двух часов. Пять, а то и шесть.
        Прежде чем потянуться за едой, Прохор взглянул на ладони. Даже при скудном освещении было заметно, что они в пыли. Женщина пристроила плошку на выступе стены и сдёрнула с плеча тряпицу. Неплохо бы воспользоваться обеззараживающим спреем или влажной салфеткой, но капризничать не хотелось. Тщательно обтерев руки грубоватой материей, он принялся за еду. Сидеть было неудобно, но спустить смог только одну ногу - левая по-прежнему подавала резкие сигналы, стоило чуть пошевелить ею. Женщина опять скрылась за ширмой, но отсутствовала недолго. Прохор как раз успел справиться с недоваренным нешлифованным рисом. Говорят, так даже полезнее. Возможно, хотя он лично предпочёл бы местный плов, приготовленный по всем правилам. Тут у них явно не пять звёзд. Горько ухмыльнулся. Надо ж было попасть в такую Тмутаракань! Век восемнадцатый навскидку, если не пятнадцатый. Хотя… «светлячки» на стенах и потолке вполне тянут на современные светодиоды.
        Женщина вернулась, пропустив вперёд приземистого старика. Следов растительности на его смуглом лице не наблюдалось. Седые волосы были заплетены в тощую косицу.
        - Здравствуйте, - Прохор вежливо наклонил торс, стараясь не шевелить вытянутой на лежанке ногой. - Скажите, где можно позвонить? У меня телефон сломался. Вы говорите по-русски? А по-английски?
        Старик медленно покачал головой, подошёл ближе, слегка надавил на отёкшую икру. Через плечо что-то сказал женщине. Та молча кивала. Прохор сообразил, что перед ним врач. Неужели действительно не понимает языка? Где он, в таком случае, учился медицине?
        Довольно скоро пришло разочарование - никакой это не доктор. Шарлатан, судя по методам лечения. Ногу обложили распаренными листьями лопуха и замотали тряпкой, отчего она стала похожа на загипсованную. Хотя справедливости ради стоило отметить, что стало полегче.
        Лекарь подал Прохору флягу, обтянутую замшевым чехлом, предложил выпить. Жидкость напоминала кумыс - как-то довелось пробовать. Поскольку пить хотелось страшно, Прохор готов был осушить всё до донца, но старик не позволил. Заткнул пробкой и спрятал флягу под подушку, знаками показав, что остальное надо будет выпить после пробуждения. Значит, спать придётся здесь. Старик, по-видимому, собирался уходить, но Прохор остановил, схватив за рукав тёмно-серой рубахи. Пользуясь тем, что женщина снова ушла, унося излишки «лекарств», как сумел, объяснил, что хочет в туалет. Даже просто выйти из пещеры не сможет один - не допрыгает.
        Старик недоумённо поднял брови, отчего лоб собрался гармошкой, потом шагнул в сторону и указал на каменную тумбу, принятую Прохором за скамейку. Сдвинув тонкую плиту, лекарь поднял булыжник и бросил в полость, выдолбленную в камне. Удара не последовало. Бездонный унитаз? Наблюдение так поразило, что Прохор преодолел болевые ощущения и добрался до каменного стульчака.
        - У-у-у! - крикнул в черноту. Издалека донеслось едва слышное эхо. Это что же, канализация природного происхождения? Даже запаха не чувствуется!
        Старик улыбнулся удивлению гостя, поклонился, произнеся длинную, совершенно непонятную фразу, и скрылся за ширмой.
        Что ж, одну звезду Прохор всё-таки готов был дать этой пещере. Огорчало только, что воды так и не принесли. Перед сном решил воспользоваться тем, что есть в распоряжении: прополоскал рот и протёр ладони «кумысом» из фляги.
        Улёгся, повозился, устраивая больную ногу в более-менее удобное положение, и закрыл глаза. Надо немного вздремнуть. Скоро должны ребята прийти. А пока…
        Не увидел, а интуитивно почувствовал, что освещение - и до того скромное - погасло.
        4. Эх, дороги - пыль…
        ВЛАДА
        Поскольку принесли Владу без сознания, она только теперь смогла увидеть, насколько многочисленно войско бандитов. Разноцветные шатры выстроились по обе стороны вдоль дороги, второй линией лепились линялые палатки, а ещё дальше - юрты и шалаши, сплетённые из жердей и веток. В просветах встречались коновязи. Чем ближе к центру, тем красивее были скакуны: крепкие, ухоженные с блестящей, словно натёртой маслами, шёрсткой, расчёсанными гривами и хвостами. Животные лениво отмахивались от многочисленных оводов и качали головами, глядя на шедших мимо.
        Провожатый - довольно симпатичный парень с диковатым взглядом из-под густых чёрных бровей - шагал неторопливо, надеясь вызвать зависть сообщников. Влада вертелась, почти не смотрела под ноги, часто спотыкалась, а конвойный держался на почтительном расстоянии, не предлагая руку. Поддержка была бы не лишней - пленница всё ещё чувствовала слабость. И очень хотелось пить.
        Улица из шатров вывела на огромную площадку, в середине которой высился павильон в виде восточного дворца с башенками, куполами и галереями. Он был великолепен, но поразила Владу вовсе не резиденция хана. Рядом за прочной оградой из толстых брёвен прямо на вытоптанной земле распластался дракон. Он был похож на тех, что Влада видела парящими в небесах, но не такой величественный - забитый, замученный, прикованный цепями к неподъёмным камням.
        Выхватила телефон, навела камеру, щёлкнула. Ещё раз. Посмотрела, что получилось. Получилось! Не глюк… Радости это не принесло. В другое время сделала бы селфи, но сейчас ничего не хотелось. Уж очень огорчало отсутствие сети. Не ловит. Что за глухомань? Ни одной вышки! Вернула авиарежим. Подумав, выключила совсем - когда ещё получится зарядить…
        Парень в лисьем жилете стоял, сжимая в руке кинжал, и смотрел на Владу так, словно перед ним арена цирка, полная хищников, и только что убрали защитную решётку. Испугался телефона? Спрятала гаджет в карман и пожала плечами. Они тут вообще дикие, что ли?
        - Ну… Идём, - едва заметно улыбнулась.
        Где-то читала, что, оказавшись в заложниках, не стоит показывать страх или неприязнь, надо вести себя ровно. Благо долгий опыт общения с гиперактивными детишками, их уставшими родителями и агрессивными бабушками воспитал выдержку.
        Сделала шаг в сторону входа, охраняемого двумя ратниками в начищенных доспехах. Словно из музейного рыцарского зала их вытащили. Каким, интересно, образом дикари обзавелись таким ценным имуществом? Покосилась на дремавшего дракона, но сопровождающий заслонил его, шёл почти вплотную с застывшим выражением лица.
        Перед самым носом Влады скрестились алебарды. Стукнули звонко и замерли, Парень в мехах произнёс фразу, употребив уже знакомое слово «татри». Смысла Влада не уловила. Охранники освободили проход в первый «зал» ханского походного дворца. Здесь стояли ещё двое в доспехах. Один подошёл ближе с подносом. Сопровождавший Владу парень бросил на него свой кинжал и красноречиво посмотрел на пленницу. Она пожала плечами, выложила из кармана телефон. Не обыскивают, и то хорошо! Оба бандита проводили восхищёнными взглядами её руку. Конечно! Колечки понравились. Спрятала кисти в кармашках куртки. Не то чтобы жаль было расставаться с украшениями, был бы прок от этого. Вряд ли за такую мизерную цену её отпустят.
        В следующем помещении их встретил переводчик. Мужчины обменялись недовольными взглядами. Парень в мехах приотстал. Дальше Владу сопровождал Бренер. Он говорил. Совершенно непонятно, но настойчиво. Девушка предположила, что толмач пытается создать видимость общения. Не хочет признавать, что его навыки бесполезны. Не стала реагировать. Молча шла, посматривала по сторонам, отмечала, где и как располагаются охранники. Сбежать вообще не реально! Если только добыть шапку-невидимку.
        В переходах было довольно сумрачно, а центральный холл заливал почти дневной свет. Источником его оказались четыре стоявших по углам стеклянных шара. Внутри каждого хаотично перемещались яркие огоньки. Нарядно! Влада ненадолго прищурилась, привыкнув, огляделась. В воздухе витал кисловатый аромат вина и сладкий - фруктов. По центру около составленных в линию раскладных столов толпились люди в богатых кафтанах - или как лучше назвать украшенные золотым шитьём длинные полупальто на блестящих пуговицах? Тут фуршет, похоже. Сидел только один - с абсолютно гладким, блестящим круглым черепом. Мужчина был таким грузным, что даже трон казался маленьким для него. Хотя на сиденье вполне могли поместиться два взрослых человека.
        Бренер подобострастно поклонился, докладывая о прибытии. Хозяин глухо рявкнул, ни на кого не глядя. Толпа моментально рассосалась. Приближённые с удивительным проворством покинули зал через четыре выхода. Выглядело это как отрепетированная сцена премьерного спектакля.
        Лубей встал, пружинистым шагом обошёл пленницу, изучая её. Задал вопрос. Переводчик ответил ему и пожал плечами. Влада ощутила дрожь в коленях. Рядом с этим бегемотом было страшновато. Он уступал в росте толмачу, но за счёт могучего телосложения казался борцом в тяжёлом весе, обряженным в парчу и бриллианты, как будто для участия в шоу. Черные, едва прорезанные глазки уставились на неё. Хан задал вопрос прямо ей в лицо. Дёрнул рукой, пресекая попытку Бренера что-то объяснить.
        - Пригласите Цветлу, - посоветовала Влада, - она меня понимает. Попятилась, поймав сердитый взгляд. Отвернулась, ища в себе мужество. Взгляд упал на стол. - Можно мне выпить что-нибудь?
        Не удержалась, облизала пересохшие губы. Толмач догадался, о чём девушка просит, подскочил к столу, взял один из лежавших на подносе кубков и наполнил его вином. Вино?! Ей бы воды! Желательно без газа. Но делать нечего. Взяла, сделала крошечный глоток. Бренер галантно предложил кусочек персика. Поблагодарила кивком, впилась зубами в сочную мякоть.
        Пока пленница выпивала и закусывала, Лубей пообщался с мявшимся у входа парнем, что привёл Владу. Их мирная беседа немного успокоила. Колени перестали подгибаться, лёгкое головокружение сменилось благостным туманом. Улечься бы сейчас в уголке и подремать.
        Не пришлось. Лубей подошёл ближе и, вопросительно глядя на Владу, протянул ей её собственную трубку.
        - А-а-а… спасибо! - девушка сунула в руки Бренеру полупустой кубок, положила в рот последний кусочек персика, причмокнула, жуя, и пояснила: - Папин подарок, не хотелось бы потерять.
        Главным было, разумеется, не это. Когда-нибудь Влада выберется отсюда, пройдёт пещеру за водопадом насквозь, спустится с гор, и ей нужно будет позвонить хотя бы в МЧС. Иначе как домой добираться? Вряд ли группа будет ждать её бесконечно.
        Спрятать гаджет ей не позволили. Хан постучал пальцем по экрану, давая понять, что ему интересен прибор. Краем глаза Влада заметила, как парень в мехах, которого все называли Ильдусом, попятился, отступая на безопасное расстояние. За бомбу принял?
        Влада усмехнулась и включила мобильник. Что показать? Зашла в галерею, открыла первую попавшуюся папку. Наткнулась на подборку снимков, сделанных в Баварии - с мамой путешествовали, отмечая окончание школы. Не удержалась, вздохнула: «Мамочка… ты оставила меня так рано». К сожалению, на фотках была в основном сама Влада. То за столиком в кафе, то на фоне достопримечательностей или природных красот.
        Увлеклась, листая. Шмыгала носом, кусала губу. Как давно это было. Отец только-только ушёл из семьи, оставив жене и дочери трёхкомнатную квартиру. Мама сильно переживала измену мужа, пыталась отвлечься путешествиями. Удалось ей это не сразу. Лишь через два года познакомилась со своим экстремалом, из-за него и погибла. Поездка в Германию была последним воспоминанием юности, когда Влада чувствовала себя дочкой.
        Резкий вскрик заставил палец замереть. Что случилось? Лубей, вытаращив глаза, смотрел на изображение главной достопримечательности Баварии у подножья Альп. Замок Нойшванштайн. Что так удивило? Звуки, которые издавал мужчина, свидетельствовали о крайней степени возбуждения. Хан подозвал толмача и темпераментно ткнул в экран телефона. Влада отвела руку, не позволяя прикасаться.
        С минуту мужчины обсуждали увиденное. Судя по всему, Бренер подтвердил догадки Лубея. Теперь оба уставились на Владу с любопытством.
        Вопросов, заданных переводчиком, не поняла. Покачала головой и отошла в сторону. Пока Лубей разговаривал с Бренером, успела стащить со стола несколько аппетитных кусочков. Ей приглянулось запечённое мясо в лаваше. По вкусу определила, что это баранина. Взяла лепёшку с мягким сыром, оказавшимся сильно солёным. Ну вот! Опять пить захочется, а воды так и не предложили. Вино, пожалуй, больше не стоило пить, и так в голове туман и на хи-хи пробивает, что неуместно, судя по обстановке.
        Пришла Цветла. Даже не взглянула на пленницу, сразу стала недовольным голосом выговаривать хану. Влада чуть не подавилась от удивления. Какая смелая! Нет, восхищаться её отвагой не следовало. Если переводчица поссорится с Лубеем, возникнут дополнительные трудности. Вряд ли здесь найдётся ещё один человек, владеющий языком другого мира. Даже аппетит пропал. Влада отошла от стола и, встав неподалёку от споривших, начала вслушиваться. Ничего не понимала, естественно, но по резким взмахам руки, указывавшей за пределы павильона, догадалась: речь о раненом драконе.
        Хан повысил голос, но не кричал и не выказывал недовольства, прижал кулак к груди в области сердца, словно произнося клятву. Девушка-татри кивнула и, сохраняя недовольное лицо, обернулась к Владе:
        - Пока они не освободят дракона, не буду ничего переводить, - произнесла так строго, словно это иномирянка виновна в том, что хан нарушил слово и не отпустил всех захваченных ящеров.
        - Но ведь он согласился? - робко предположила Влада, подходя ближе.
        Цветла сверкнула взглядом на отдававшего распоряжения хана. Тот выпроводил Ильдуса. Интересно, это имя, звание или ещё что? Влада не уточняла, решила помалкивать.
        Цветла замерла, приняв позу надменную и незаинтересованную. Лубей потянулся за телефоном, поводил пальцем по стеклу, пытаясь повторить манипуляции, но только разочарованно покачал головой. Наивный! Гаджет реагирует на отпечаток пальца хозяйки, кому попало не поддаётся. Влада забрала телефон и развела руками, мол, всё. Ей не хотелось тратить заряд аккумулятора.
        К счастью, вскоре прибежал ратник с докладом. Девушка-татри улыбнулась, услышав его слова, и тронула Владу за локоть.
        - Освободили дракона? - догадалась она.
        Цветла кивнула и начала переводить, указывая на мобильник:
        - Они интересуются, здесь ли ты живёшь?
        - Где? - не поняла Влада.
        - Лубей увидел картинку.
        - В замке? - Пожала плечами, удивляясь наивности дикарей. - Нет, конечно.
        - Земли герцога Уолтшера не так далеко. Нам с тобой надо отправить гонца на самую оконечность материка, - напомнила Цветла.
        - Уолтшера? Не слышала о таком.
        Влада замолчала, от удивления открыв рот. Почему Лубей принял показанную фотку за изображение знакомого ему замка? Или это Бренер решил подшутить? Она, наконец, собралась с мыслями и подмигнула:
        - Скажи им, что я была в гостях у этого самого герцога, а вообще живу в этом, как его… в Юроуте. Ну, как мы с тобой и решили.
        Выслушав «перевод», мужчины переглянулись. Лубей снова протянул руку, требуя телефон. Влада спрятала его в карман и попросила Цветлу:
        - Скажи ему, что мобильник скоро сядет, я не стану тратить заряд на просмотр фотографий.
        Переводчица выслушала просьбу с изумлённым видом, потом улыбнулась:
        - Скажу, что твой артефакт не рассчитан на длительное использование.
        - Пусть так, - согласилась Влада.
        Лубей недовольно нахмурился и указал рукой на левую арку, которая, как выяснилось, вела в кабинет. Пока переходили туда, Цветла успела шепнуть, что придётся писать письмо «родне».
        - Как я буду это делать? Я не знаю языка!
        - Они тоже не знают, пиши, как умеешь.
        Владу усадили за письменный стол, Толмач протянул ей перо, придвинул чернильницу и положил на стол бумагу - шершавую, плотную, слегка пожелтевшую.
        Вообще-то девушка так привыкла набирать тексты с помощью клавиатуры, что изрядно помучилась, прежде чем смогла хоть что-то вывести, не испортив. Была бы хоть гелевая ручка, а этим убожеством вообще непонятно, как люди пользуются! Мужчины активно обсуждали текст письма и не обращали внимания на корявый почерк пленницы. Фразу «Дорогой отец, прошу вашего участия…» пришлось переписывать три раза. Сначала кончик пера цеплял бумагу, вешая кляксы, а потом Влада уронила слезу, отчего слово «отец» расплылось. Цветла потихоньку прятала испорченные листы и подсовывала новые. Подбадривала:
        - Да не старайся ты так, можешь вообще каракули выводить, всё равно никто не поймёт.
        Это было не в характере Владиславы Есниной. Если уж она бралась за работу, выполняла со всей тщательностью… Блин! Опять клякса!
        Можно сказать, целый урок по чистописанию промучилась. Результат получился - загляденье! Не каллиграфия, конечно, но вполне разборчиво.
        Бренер взял письмо, помахал им в воздухе, высушивая чернила, отдал Цветле и велел перевести написанное. Не доверяет! Девушка заговорила на их языке, Лубей и толмач внимательно слушали, кивали с довольным видом, а Влада, понимая, что отец никогда не прочтёт рассказ о том, что с ней приключилось, и не сумеет помочь, расплакалась уже навзрыд.
        5. Спасти невесту
        ПРОХОР
        За ночь боль в ноге утихла. Наступать было плохо, но терпимо. Прохор, понимая, что искать его в пещере друзья не догадаются, собрался выйти наружу и двигаться к водопаду. Потихоньку-полегоньку доползёт.
        На завтрак принесли вчерашний рис, немного сдобренный маслом и подогретый, дали чашку горячего чая с чабрецом, зачерствевшую лепёшку. Съел всё с аппетитом, сам удивился: дома бы на такие деликатесы и не взглянул.
        Местная жительница настояла на смене повязки. Спорить из-за языкового барьера было бесполезно, смирился. Сидел на убогой постели, наблюдал, как ловко мелькают смуглые, оголённые до локтя руки. На сердобольной незнакомке было нечто типа просторного сарафана с расшитой абстрактным орнаментом кокеткой. Рукава рубахи тоже были украшены вышивкой. Чтобы не мешались, женщина их закатала. При рассеянном свете, который давали здешние светодиоды, трудно было рассмотреть детали, но и так очевидно, что наряд вполне годился для этнической выставки. Надо будет спросить у Савича, что за народность живёт в этой долине.
        Вспомнив друга, заторопился. Группа на ушах стоит: пропал товарищ. Влада, скорее всего, сказала, что его камнями засыпало. Разбирают, поди, завалы около водопада. Надо спешить.
        К неудовольствию «сестры милосердия» покинул гостеприимный альков и пустился в путешествие по длинной извилистой пещере. Проходил мимо многочисленных занавешенных тряпьём и ткаными коврами ответвлений. Да тут у них целый город! Интересно, зимой тоже так живут или это летние квартиры? Хмыкнул своим мыслям - аборигены всем посёлком уехали на дачу, пока дома ремонтируются, ага.
        Неподалёку от выхода встретил сгорбленного старика с клюкой. Кивнул, приветствуя и, уступая дорогу, отодвинулся от стены, за которую хватался для устойчивости. Дед задрал голову, остановив на незнакомце слезящийся взгляд, пробормотал что-то неразборчивое и протянул свой костыль.
        - Спасибо, не стоит, - смутился Прохор.
        Старик сердито сдвинул лохматые брови, шагнул вперёд и буквально всучил молодому человеку крепкую, отполированную сверху и шершавую по всей длине деревяшку.
        Покачнувшись, Прохор ухватился за импровизированную трость, опёрся на неё, чтобы выровняться. Дед осуждающе покачал головой и, придерживаясь за неровности стены, потащился в глубину. Пожалуй, он топает увереннее, чем колченогий гость.
        Яркий солнечный свет заставил зажмуриться. Жаль, тёмные очки остались в рюкзаке. Сияло всё: и снежные колпаки гор, и кварцевые вкрапления в камнях, и хрустальная вода в ручье, и само высоченное бирюзовое небо. Ослепнуть можно!
        Привыкнув, огляделся. Где водопад? Не видно. Прислушался. Не слышно. Затупил - надо было спросить. Не подумал, что его утащили далеко. Подозвал скакавших по камням вдоль ручья пацанов. Один - самый старший, на вид лет десяти - подошёл ближе и с прищуром уставился на незнакомца. Словами объясниться не получилось. Жестами тоже. Пришлось раскидать мелкие камешки и на освободившемся песчаном лоскуте нарисовать пещеру и льющуюся сверху воду. Вышло так себе, но парнишка сообразил, о чём его спрашивают, округлил глаза и замотал головой. Из его суетливых движений - размахивал руками, изображая битву на мечах, и проводил ребром ладони по горлу - следовало: неподалёку от водопада засели бандиты, идти туда опасно.
        Не идти тоже нельзя - ребята должны быть уже здесь, Влада их предупредила, так что врасплох не попадутся.
        Потрепал мальчонку по макушке и повернул в нужную сторону. По пути встретил ещё человек пять местных. Каждый старался отговорить Прохора от рискованного путешествия, он только улыбался в ответ, демонстрируя свою палку, мол, с такой дубиной никакие бандиты не страшны.
        Повезло, или разбойники отсыпались после бурной ночи, но жаждущих крови туриста индивидов не обнаружилось. Подъём к уступу горы занял больше двух часов. Жутко неудобная тропа! Сложно представить, как щуплые и совершенно не похожие на культуристов аборигены спускали оттуда крупнокалиберного Прохора. Сам он, переступая с камня на камень и тяжело опираясь на клюку, обливался потом и пыхтел, как дырявый чайник, то и дело закусывал щёку изнутри, пытаясь отвлечься от ноющей ноги. Сегодня опухоль немного спала, но после такой нагрузки икру опять разнесёт до размеров боксёрской груши.
        Вот и спасительная прохлада! Не удержался, сунул ладонь под струю, жмурясь от попадавших в лицо брызг. Умыться бы, но разгорячённое лицо нельзя резко охлаждать, чего доброго тройничный нерв застудишь. Хватит больной ноги!
        Протиснулся в пещеру. Никого! Где же Савелий? Мог он в другую сторону отправиться? Если так, дело плохо. Мальчишка уверял, что там бандиты. Строить предположения - занятие неблагодарное. Бродить по долине в поисках поисковиков - тоже. Не в этом виде. Надо возвращаться на стоянку и выяснить всё на месте. Это у Прохора айфон мученической смертью погиб, у пацанов-то связь имеется.
        В темноте пещеры вообще потерял счёт времени. Знобило. От усталости или от смены температуры окружающей среды… Застегнул распахнутую до этого штормовку, надел капюшон и стянул шнурок. Так-то лучше. Шаг за шагом продвигался вперёд. Мыслей в голове никаких - сплошной кисель. Поддал что-то невидимое ногой, замер. Металлический звук. Присел на корточки, пошарил вокруг. Фонарь! Вот так удача!
        Находка показалась добрым знаком. Во всяком случае, направление он выбрал правильно: здесь они с Владой встретили бандитов. Круг света забегал по мокрым стенам, своду и полу. Тряпьё исчезло. Кто-то здесь определённо побывал. Что ж, чем раньше он доберётся до стоянки, тем скорее узнает. О том, что группа собиралась сразу после завтрака отправляться дальше, не вспоминал. Не могут же они его бросить! Да и Влада…
        А дошла ли она до них?
        Сердце заколотилось, зубы стали выстукивать дробь. Не… ну нет… дошла, у неё и телефон с собой был. Не могла заблудиться.
        Сверкавшей завесе, обнаруженной на том же месте, обрадовался, как Серёжка любимому мультику в передаче «Спокойной ночи». Ускорился, забыв про повреждённую голень и почти не опираясь на палку. Уже рядом!
        Выбравшись на воздух, Прохор остановился, привалившись к скале. Ночь. Опять ночь. Сколько же он полз? Постучал затылком о камень, посмотрел в усыпанное блёклыми звёздами небо. Луна, похожая на непропечённый колобок, глупо улыбалась, но светила не скупясь. Ладно, стоять - время терять, поковылял дальше.
        К тому, что Влады около костра не оказалось, Прохор готов не был. Как и к тому, что парни и девушки сидели как ни в чём ни бывало и травили анекдоты. Устроили батл. Лидировал, ожидаемо, Савич.
        - Свиридов! - изумлённо воскликнул инструктор, заметив приволакивавшего ногу друга. - Как это тебя угораздило? А пассию свою где потерял?
        Прохор повалился на расстеленный полиуретановый коврик, застонал, вытягивая ногу. Огляделся.
        - Она в палатке? Слушай, Савич, я что-то не понял: вы искать меня не собираетесь?
        - А чего тебя искать? - хмыкнул Савелий. - Ты прятался? Предупредил бы. Мы-то, наивные, думали, вы милуетесь за поворотом. Поссорились, что ли?
        Прохор потянулся за кружкой, стоявшей ровно там, где он её и пристроил - между бревном и булыжником. Стряхнул с донышка соринки, подождал, когда Наташа плеснёт из чайника кипятка.
        - Савич, хорош меня разыгрывать, не поверю, что вы тут сутки просидели, ожидая, когда мы намилуемся.
        - Сутки? - Наташа вернула чайник на плоский камень рядом с костром. - Шутишь? Вас минут пятнадцать не было.
        - Ты чего, Свиридов? - уставился на него приятель. - Так сильно стукнулся? Какие сутки, по графику здесь одна ночёвки и всё - вперёд, на штурм следующей высоты!
        Прохор всерьёз рассердился, даже попытался отстранить Наташу, заинтересовавшуюся его ногой.
        - Мне сейчас не до приколов! Где Влада? Она не сказала, что меня чуть не завалило? - Он повернулся к своей палатке и крикнул: - Владислава! Хорош прятаться, вылезай!
        Наступившую тишину нарушали только шаги возвращавшейся с мазью от ушибов Наташи. Она и сказала, предлагая тюбик:
        - Нет её здесь. Вы вместе уходили, Влада не показывалась.
        - Как? - сипло прошептал Прохор. Посмотрел на вытянутые лица сидевших вокруг костра приятелей, всё ещё надеясь, что его разыгрывают. - Где она, в таком случае? Я видел, как забежала за водопад…
        - Какой водопад, Свиридов? - Савелий разозлился. - Сроду здесь никаких водопадов не было!
        - Так. Послушай, - Прохор прикрыл глаза, собираясь с мыслями, потом взглянул на друга в упор: - Мы прошли пещеру насквозь. Услышали, как льётся вода. Оказалось, что это довольно мощная струя, закрывающая второй выход. Он ведёт в долину. Там на нас напали. Начался камнепад, я крикнул, чтобы Влада бежала за помощью…
        - И всё это случилось за четверть часа? - Савич присвистнул. - Ну ты и сказочник!
        Остальные парни переглянулись и начали вставать:
        - Нужно пойти поискать девушку, - озвучил общую мысль рыжик по имени Борис.
        Прохор тоже зашевелился, пытаясь подняться, но Савелий остановил его резким жестом:
        - Сиди, ушибленный. Найдём мы твою Владу. Некуда тут деться: справа скала, слева пологий спуск, на опасных участках ограждение.
        Прохор насупился, но спорить не стал. Завернул штанину, размотал бинты, бросил их в огонь вместе с пожухлыми листьями лопуха. Почти сразу потянуло палёной тряпкой. Принялся намазывать успевшее почернеть место ушиба. Мазь приятно холодила.
        Что-то не срасталось. Реально они с Владой так недолго отсутствовали, что остальные их не схватились? Что тогда это было? Бред? Те самые знаменитые «горные глюки»? Откуда, в таком случае, повязка? Да и синяки не могут так быстро проявиться.
        «Тысячи рук и голодных глаз с завистью смотрят на нас, - забухтел Олечкин мобильник, заставив Прохора скривиться. - Не унывай, брат, если сейчас ничего нет, всегда есть шанс…»[1 - Текст песни SODA LUV - Тысячи рук.].
        Девушка завозилась в поисках телефона - тот выпал из кармана - нашла, ответила на звонок:
        - Да… ага… хорошо, сейчас передам ему трубу. - Встала, подошла к Прохору, тот успел одёрнуть брючину и закрутить тюбик. Олечка мило улыбнулась: - Тебе сейчас позвонят, Савелий скинул мой номер.
        - Кто? Влада?
        - Нет, я так поняла, что из дома.
        Родители? Прохор схватил смартфон, машинально посмотрел на дату в углу экрана. Так и есть: «24 июня». Проклятье! Он реально отсутствовал не больше получаса! Домыслить не успел, снова раздался рингтон.
        - Слушаю.
        - Проша, что случилось? Телефон недоступен, я так испугалась, хорошо, что у меня номер Савелия сохранился! Что там случилось? Деваха твоя сбежала?
        - Нелли? - узнал голос бывшей. - Ты чего звонишь?
        - Ой, прости, я просто переволновалась. Здравствуй!
        - Привет. Давай коротко. Это чужая труба, заряжать сложно…
        - Хорошо. В общем, я ухожу от Вовки, - Нелли помолчала, ожидая реакции. Не дождалась, заговорила снова: - Сам понимаешь, быстро снять жильё не получится. Можно мы пока у тебя поживём?
        - В смысле?
        - Не могу же я ребёнка в хостел тащить!
        - Постой-постой, - Прохор зарылся пятернёй в волосах, почесал затылок, - квартиру, которую я купил вам с сыном, собираешься оставить этому козлу, а сама переехать в мою?
        - Ну… временно… - лепетала бывшая, - силой-то я не смогу его выставить. Придётся через суд, а это долго. Мы же убегаем! Ты не понял?
        - Понял я всё! - разбираться в этой фигне совершенно не хотелось. Тут дела посерьёзнее творятся. - Вот что, отвези Серёжку к моим, а сама хоть в хостел!
        - Проша, но как же… Марина Петровна работает, Сергей Николаевич тоже, нельзя на них так с бухты-барахты вешать заботу о ребёнке.
        - По-моему, ты всё с бухты-барахты привыкла делать, - продолжать разговор при свидетелях было неловко. Олечка и Наташа беседовали, стараясь не прислушиваться. Аня ушла в палатку. И всё же превращать свои семейные проблемы в шоу как-то не с руки. - Ладно. Ключ у соседки возьми. Скажи, что я разрешил.
        - Спасибо, дорогой!
        Уже и «дорогой»! Прохор хмуро попрощался и сбросил звонок. Даже хорошо, что Влада не слышала этот диалог. Однако где она?
        Следующая мысль прожгла молнией: что если девушка не вышла из пещеры? Вдруг она всё ещё за этой долбаной завесой? Если она всё ещё в долине? По словам Савелия, никто, кроме Прохора, мерцающего прохода в глубину не видел.
        Да он лошара! Почему не подумал, что Владу, как и его, в бессознательном состоянии, могли унести аборигены? Да! Скорее всего, так и было. Девушку задело при обрушении, она ранена и находилась где-то поблизости за одной из многочисленных ширм. А он не догадался проверить! Хотя бы попытался расспросить! Уперся в самую удобную версию… Точно - лошара.
        Саданул кулаком по колену здоровой ноги. Так! Срочно назад! Только бы найти это место… Встал, сдерживаясь, чтобы не застонать. Протянул Наташе мазь.
        - Оставь себе. Завтра утром ещё намажешь, - улыбнулась девушка. - Она хорошая, обезболивает и отёк снимает.
        Поблагодарил, вернул Олечке мобильник и потащился в палатку. В этот «рейс» нужно собраться как следует!
        Действовал проворно, будто его подгоняли. Собрал всё, отложил только общее снаряжение группы. С боков рюкзака приторочил два свёрнутых в рулоны туристических коврика, в верхний клапан спрятал плащики - для себя и Влады. Её рюкзак был полупустой, решил прихватить кое-что из продуктов. Кобуру с газовым пистолетом прицепил к поясу, перцовый баллончик сунул в карман. Что ещё? Огляделся. Палатку тоже лучше забрать. Выполз на воздух. Девушки успели затушить костёр и улеглись. Тем лучше, не придётся объясняться.
        Шёл на адреналине, на палку опирался формально - боли в ноге почти не чувствовал. Мысли улетели в долину: как там Влада? Не думает ли, что Прохор бросил её в беде? Краем сознания отметил, что друзья спустились в ущелье - там раздавались голоса, мелькали лучи фонарей. Пусть ищут! У него своя дорога.
        Пещеру пересёк, не задерживаясь. Показалось, что полупрозрачная пелена немного уплотнилась. Преодолевая её, ощутил нечто похожее на лопавшуюся паутину. Брезгливо потёр пальцами лоб, зажмуренные веки, скулы, щёки. Побриться забыл! Ладно, потом, когда всё закончится…
        Шум льющейся воды заставил ускориться. Выключил и спрятал фонарик - здесь уже достаточно светло.
        Светло? Точно!
        Выйдя на уступ, убедился: день в самом разгаре! Какая-то, блин, временн?ая аномалия! Уже на спуске обратил внимание на перемены: жизнь в долине бурлила: люди катили гружёные скарбом тачки, вели навьюченных осликов, изредка попадались запряжённые приземистыми лошадками телеги. Просто великое переселение народов! Самое-то прикольное, что шли переселенцы в ту сторону, куда отговаривали соваться Прохора. Получается, бандиты уже не опасны?
        Пешеход с двумя рюкзаками - один на спине, а маленький Владин на груди - не выделялся из общей массы. Никто и внимания не обращал на парня с клюкой.
        Где же искать Владу? Останавливал шедших мимо, пытался расспрашивать. Улыбались, лопотали что-то радостное. Толку добиться не получалось. Наконец, заметил в толпе знакомую женщину - ту самую, что ухаживала за ним в пещере. Бросился как к родной.
        Она хоть и выглядела счастливой, выговаривала что-то таким тоном, словно увещевала непослушного подростка. Прохор сложил ладони, кивнул, выражая благодарность, и собирался ретироваться, но она ухватила его за локоть и потянула к проезжавшей мимо телеге. Там среди груды вещей сидел знакомый старик. Увидев хромого туриста, подвинулся, давая местечко. Отказаться не получилось, Прохор скинул рюкзаки, водрузил их поверх кучи скарба и устроился рядом с дедом. Решил воспользоваться предложенной помощью. Владу, судя по всему, тоже увезли из катакомб, если она там была. Следовательно, надо двигаться со всеми, разыскивать её там, впереди.
        Женщина, взявшаяся опекать Прохора, шла рядом, держась за раму повозки, не переставая, жестикулировала, пытаясь в чём-то убедить его. Всё, что ему удалось уяснить: в посёлке, куда они все направляются, есть человек, понимающий языки. Хорошо бы это было именно так, обидно, если Прохор напрасно себя обнадёжил.

* * *
        Расположившаяся на пологом склоне деревня оказалась огромной. Во всяком случае, конца её видно не было. Дома стояли на приличном расстоянии, окружённые дворовыми постройками, низенькими штакетниками, когда-то ухоженными, а теперь потоптанными клумбами и грядками. Встречались пожарища, около которых бродили скорбевшие о потерянных жилищах люди.
        К счастью, двухэтажный, сложенный из песчаника дом, куда привезли Прохора, оказался целым. На первом этаже были разбиты окна, выломана входная дверь и сломаны перила крыльца, но всё это несложно поправить.
        Хозяйка, которую все называли Райла, сразу же стала раздавать распоряжения. Выскочившие навстречу парни схватились перетаскать шмотки в дом. Свиридов едва успел выхватить свои рюкзаки.
        Райла, придерживая Прохора за полу штормовки, словно опасалась, что он сбежит, закричала куда-то в глубь двора:
        - Юкош! Юкош!
        На зов поспешил молоденький паренёк лет семнадцати, такой же смуглый, как его сородичи, кареглазый, с волнистыми чёрными волосами.
        - Здравствуй, - Прохор опустил на землю рюкзаки, протянул ладонь в надежде, что этот жест понятен во всём мире.
        Юкош шевельнул бровью в растерянности, потом коснулся кончиков пальцев гостя своими. Легко, словно бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк.
        Ответил с улыбкой:
        - Здравствуй.
        - О! - обрадовался Прохор. - Я уж не надеялся, что здесь кто-то говорит по-русски. Слушай, Юкош, я девушку ищу. Она должна быть в долине. Блондинка, симпатичная, такая… - он изобразил руками стройную женскую фигуру, - в синих джинсах, кремовой футболке и жёлтой куртке. Поспрашивай своих, может, приютил кто…
        Паренёк задумчиво прищурился, кивнул:
        - Светлые волосы, красивая… Видел.
        - Где? Когда? - встрепенулся Прохор.
        - Её увели, иноземец. Твою девушку забрали в плен.
        - Кто? Бандиты? - Прохор рванулся к Юкошу, чуть не схватил его за грудки.
        Вмешалась Райла. Она втиснулась между ними и что-то быстро заговорила, указывая на дом.
        - Мать приглашает погостить у нас. Обещает комнату выделить, - перевёл Юкош.
        - Какой там! Надо бежать к бандитам, отбить у них Владу!
        - Не догонишь, - покачал головой Юкош. - Они на рассвете ушли. Оставайся ночевать. Вместе отправимся. Моя любовь тоже с ними.
        - Зачем ждать? - Прохор машинально проверил пистолет на поясе. - Почему сразу не пуститься?
        - Сейчас Лубей настороже, не подойти. Покинет его войско наши земли, расслабятся бандиты. Тут мы и подкрадёмся.
        Звучало разумно. Кроме того, без проводника Прохору нечего было делать в незнакомой местности. К тому же аномальной. Вздохнул сокрушённо, опустил голову и потопал к дому, обрадовав хозяйку Райлу.
        6. В эпицентре
        ВЛАДИСЛАВА
        Узнав, что орда на рассвете покидает долину, Цветла пыталась добиться позволения ехать верхом. Она справедливо считала, что сбежать, имея в распоряжении коня, будет проще. Безуспешно. Ценных пленниц поместили в кибитку. Правил парой лошадей знакомый в меховой душегрейке - Ильдусу льстило поручение, он выполнял обязанности по заботе о подопечных с неизменно горделивым видом. Больше того, парню понравилась переводчица - знаки внимания, которых она удостаивалась, кричали об этом. На каждой даже крохотной стоянке, когда их повозка останавливалась в окружении сотни других, Цветла получала в подарок букетик полевых цветов.
        Владу поражала организованность казавшегося диким войска. Варвары на удивление слаженно собирались в путь, двигались, обосновывались на новом месте. Всё было продумано до последней мелочи. Как только звучал приказ, передаваемый зычными голосами по цепочке, включался могучий алгоритм, в котором каждый человек выполнял строго определённую задачу, присвоенную ему программой. Казалось, что кто-то всемогущий запустил макросы[2 - Макрос - компьютерный код, или программа, написанная на языке VBA - Visual Basic for Applications.] и даже не следит за выполнением команд, будучи уверенным в отлаженной схеме.
        Этот кто-то был, разумеется, Лубей - могущественный хан, задумавший покорить все окрестные земли и немного больше - куда дотянутся его плотоядный взор и загребущие руки.
        Передав попечение о двух пленницах Ильдусу, Лубей будто забыл о них на время. Это казалось немного странным. Влада неоднократно видела, как на устраиваемых время от времени днёвках в ханский шатёр тянутся слуги с корзинами кушаний и нарядно одетые девушки. Слышалась музыка, довольно стройное пение.
        - Почему нас не приглашают на праздник, как думаешь?
        Пленницы прогуливались между палатками, разминая ноги. Цветла, занятая изучением организации охраны лагеря, не сразу поняла вопрос, даже переспросила, а потом рассмеялась:
        - Праздник?! Не думаю, что ты хотела бы туда попасть!
        - Вообще-то скучно бесконечно тащиться по дороге с унылым пейзажем, а на стоянках топтаться на двадцати квадратных метрах, не имея возможность выйти дальше, чем в туалет. Хочется хотя бы минимального разнообразия!
        - Радуйся тому, что есть. Во-первых, нас не донимают лишним вниманием, спасибо Бренеру. Во-вторых, мы едем в элитной части войска, оказаться рядом с отхожими ямами было бы куда неприятнее. В-третьих, Ильдус настроен к нам дружелюбно, радо или поздно мы сумеем усыпить его бдительность. В-четвёртых, - она на миг задумалась, но решительно продолжила: - попасть в гарем хана ты всегда успеешь, а вот выбраться из него будет куда сложнее, чем из нашей кибитки.
        Татри была права, и Влада с готовностью признавала это. И насчёт Ильдуса, и насчёт гарема, и насчёт Бренера. Она помнила разговор на повышенных тонах, случившийся накануне отъезда из долины. Хмельной толмач завалился к ним в шатёр и здорово напугал готовившихся ко сну девушек. Ильдус чуть было не выставил разбушевавшегося мужчину на улицу, но Цветла, уловив среди угроз и жалоб крохи важной информации, позволила Бренеру остаться и спокойно всё обсудить.
        О содержании их беседы Влада узнала позже. Штатный толмач орды беспокоился за свою судьбу: не отказался бы Лубей от его услуг за ненадобностью. Пока хан не доверял татри, но со временем всё может измениться. Девушка вполне способна выполнять функции, до этого порученные Бренеру. Толмач, говоря это, злобно сверкал глазами на Владу и даже тыкал в её сторону пальцем. Он грозился рассказать, что девушки провели Лубея, пообещав выкуп, на самом деле иноземка не так богата и за неё никто ничего не заплатит. Татри не показала ни удивления, ни испуга. Пожала плечами, сказав, что её не касается, правду сказала иноземка, нет ли. Пусть Бренер, если угодно, идёт к хану и докладывает о своих подозрениях. Толмач как-то сразу растерял воинственный настрой, да ещё Ильдус, не понимавший смысла спора, но не оставлявший Бренера наедине со своими подопечными, сверкал глазами, стискивая рукоять кинжала.
        - Цветла, убеди хана, что тебе не подвластны языки, которыми я владею.
        Девушка задумалась лишь на секунду:
        - У меня встречная просьба: скажи, куда направляется войско.
        - Это не секрет, - пожал плечами Бренер. Было заметно, что готовность татри уступить часть работы его заметно обрадовала. - Новая цель Лубея - замок Уолтшера. Увидев его на картинке, хан уже не мог откладывать нашествие. Я пытался доказать, что в реальности замок не так прекрасен. Художники явно польстили герцогу, изображая его владения, однако Лубей непреклонен.
        Итак, путь орды лежал к местам, похожим на Баварию. Это обстоятельство добавляло Владе переживаний. Снимки в её телефоне спровоцировали захватчиков на решительные действия. Пусть и невольно, иномирянка поспособствовала началу нашествия. Цветла отмахивалась от этих рассуждений: в бедах, приносимых мирным людям, виноват Лубей и его военачальники. Здесь сыграли роль не столько виды замка, о котором Лубей много чего слышал раньше, а разочарование, постигшее его в долине татри. Добыча оказалась не такой богатой, да и драконов захватить не получилось.
        - Мне тоже прикажешь страдать от того, что я уговорила этого монстра оставить в покое несчастных ящеров?
        Разумеется, нет. Цветла свободой пожертвовала ради сородичей и ради любимых ею драконов.
        - Прости, - Влада с грустью смотрела на бескрайнюю степь, завешанную поднятой колёсами предыдущих повозок пылью. - Это всё от безделья. Ни в игрушки поиграть, ни фильмы посмотреть, ни в соцсетях посидеть. Телефон-то нигде не зарядишь.
        - Если хочешь, можем изучать языки. Какой тебе интересен?
        Это, пожалуй, идея! Влада изъявила желание познакомиться с языком народа, проживающего в местной «Баварии», раз уж они туда направляются.
        Дальше время проходило в беседах на незнакомом Владе языке. Он удивительно похож на немецкий, поэтому особых сложностей не возникало - немецкий шёл вторым в гимназии, где училась Владочка Еснина. Пусть практиковаться давно не приходилось, но всё-таки грамматические конструкции не были чем-то неудобным, как, например, в языке татри или в том, на котором лопотал Ильдус.

* * *
        Авангард войска, по слухам, успел достичь земель герцога Уолтшера. Лубей с основными силами обогнал обоз на день или два пути. Кибитка пленниц двигалась приблизительно в центре арьергарда. Время шло, повозки тащились по степи, долина с порталом в родной мир отдалялась. К надоедливой скуке прибавилось беспокойство: гонец вполне мог добраться до мест, где якобы проживает родня Влады. Совсем скоро он выяснит правду и повернёт обратно. Не так много дней осталось в распоряжении подруг, откладывать побег не стоило.
        Влада нервничала, по большей части, из-за того, что не могла влиять на ситуацию. Если Цветла, после того как долина осталась далеко позади, получила некоторую свободу - на стоянках беседовала с охраной, девушками гарема, маркитантами[3 - Маркитант [нем. Marketender; ит. mercatante торговец] - в прошлом - торговец, преимущ. съестными припасами и напитками, сопровождавший армию в походе.], то «золотая заложница» не могла избавиться от надзора. Ильдус не любил, когда его подопечные разделялись, ворчал, отпуская татри побродить по лагерю, и оставался при этом с Владой. Именно за иноземку Лубей обещал спустить с него шкуру, если та заболеет, умрёт или сбежит.
        Подруга успокаивала, мол, начнётся осада, и внимание к пленницам ослабнет. Влада не очень-то в это верила. Раньше гонец с пустыми руками вернётся, кто знает, на что способен хан, осознавший, что его дерзко обманули. Хорошо девушке-татри рассуждать, ей не угрожает опасность угодить в гарем или рабство. Рано или поздно сумеет улизнуть и добраться до дома.
        Оптимизма Цветле добавляли драконы - они изредка появлялись в небе, пролетая над стоянкой или вереницей кибиток. Поначалу охранники хватались за луки, арбалеты и копья, но сразить ящера, летящего так высоко, не получалось. На крылатых наблюдателей перестали обращать внимание.
        Иномирянка было обрадовалась, полагая, что драконы ухитрятся забрать их и унесут на своих спинах. Цветла расстроила, сказав: ящер никогда не позволит оседлать себя.
        - Как же так? - Влада не хотела расставаться с иллюзиями. - Ты говорила, что драконы помогают охранять долину татри! У тебя самой есть дракон!
        - Тех брали в семью детёнышами, воспитывали как будущих защитников. Он слушался только своего человека. Мой погиб. - Цветла спрятала лицо в ладонях, плечи её подрагивали.
        Неподдельное горе татри вызывало сочувствие, огорчало и разочарование: не летать Владе на спине волшебного существа! Придётся топать по степи на своих двоих, коль не получится украсть коня. Правда, перспектива скакать в седле тоже пугала. По опыту - приходилось кататься верхом для развлечения - это не так просто, как кажется. Вот по этой степи в обратную сторону… Иномирянка уставилась в запылённое оконце, встрепенулась: холмы! Сдвинулась по скамье к борту, отвела в сторону линялую занавеску. Точно! Пейзаж изменился. Холмы, за ними невысокие, поросшие лесом горы.
        - Цветланка! Смотри! Наверное, замок уже неподалёку.
        Подруга быстрым движением отёрла слёзы и тоже передвинулась ближе:
        - Ну вот… сейчас встанем стационарным лагерем. День-другой, освоимся и дадим дёру.
        - Пффу-у-у-уф, - Влада протяжно выдохнула, покачала головой.
        Почему-то ей казалось, что всё только усложнится.

* * *
        К вечеру были на месте. Лагерь для обоза подготовили основательно, сразу стало ясно, что на берегу круглого озера придётся задержаться надолго. Место - до того как в рощице разбили палатки, а на пляже установили шатры - было живописным. Теперь же напоминало оккупированное неорганизованными отдыхающими побережье тёплого моря. Перспектива обживаться здесь на неопределённый срок и радовала, и огорчала одновременно.
        Радовала, поскольку, их не тащили ещё дальше, да и близость воды весьма кстати - поддерживать тело в чистоте во время путешествия не особенно-то получалось. Липкая короста на коже сводила с ума привыкшую к ежедневному душу иномирянку. Что уж говорить о немытых полторы недели волосах! Мочалка смотрелась бы опрятней.
        Цветла тоже не могла довольствоваться только обтираниями влажными тряпками. Увидев выстроенную на берегу просторную баню, обе девушки издали ликующий вопль и принялись упрашивать Ильдуса, чтобы тот обеспечил мытьё вне очереди ценным пленницам. Причём Влада была не менее убедительна, хоть и общалась с охранником на недавно освоенном наречии, которое тот немного понимал.
        Ильдус криво усмехнулся, выслушав словесную тираду подопечных, и пошёл договариваться. Факт, что парень впервые оставил их без присмотра, тоже казался приятным бонусом, однако этому сразу же нашлось объяснение: покинуть огороженную бревенчатым забором территорию было практически невозможно. Отлучившаяся на разведку татри успела убедиться в этом ещё до возвращения надсмотрщика.
        - А перелезть нельзя? - всё ещё надеясь на удачу, спрашивала Влада.
        - Можно, только по всему периметру ходят караульщики. У некоторых собаки, в случае чего, по следу могут пустить.
        - Прямо концлагерь какой-то! - возмутилась иномирянка. - Они тут над нами опыты не собираются ставить?
        Сказала она с ехидцей, но Цветла не уловила чёрный юмор и лишь пожала плечами.
        И всё-таки даже в безвыходной ситуации можно отыскать повод для радости. Ильдус договорился о позволении пленницам принимать водные процедуры вместе с первыми наложницами хана. Кто бы мог подумать, что это честь?
        Казалось бы: в бане все равны. Ан нет! Первой красавице гарема полагались сразу три мойщицы. Блестящие чёрные волосы девушки напомаживали, расчёсывали, заплетали с благоговением. Тело намыливали, тёрли, умащивали. Ноготочки подтачивали, пяточки скребли, лишние волоски выдёргивали.
        Влада, посмотрев на это со стороны, сочла такое обслуживание вполне достойным элитного салона, а тут всего лишь походный лагерь. Остальные наложницы довольствовались услугами общей мойщицы. Цветле и Владе приходилось мыться самостоятельно. Они только рады были. Один таз на двоих, зато у каждой мочалка и кусок мыла. Никаких масел, шампуней и благовоний пленницам не предлагали. Не очень-то и хотелось, была бы чистая вода! Вещи тоже сами стирали, получив в качестве смены по безразмерной хламиде и паре чулок. Бельё, как выяснилось, тут не носили. Выстиранный Владой кружевной гарнитур вызвал такой восторг у второсортных наложниц, что даже прима заинтересовалась и послала служанку выяснить, что за чудо дивное у иноземной заложницы имеется.
        После купания авторитет белокожей пленницы заметно возрос, и Цветле пришлось раз десять повторить выдуманную историю попадания «дочери аристократического рода» в долину татри.
        Упрочение связей с гаремом шло на пользу. Любопытные девушки оказались необычайно сведущим источником информации. Они утверждали, что Лубей уже обосновался на землях Уолтшера и готовился атаковать укрепления, выстроенные на подходах к единственному пологому подъёму в гору, где стоит замок. Командовал защитниками за крепостными стенами сын герцога - красавец Беркут.
        - Это нелюбимый отпрыск, - щебетала рыжая красотка Марга, родом из соседнего герцогства. - Отец не позволил ему жениться и грозил лишить наследства, если ослушается.
        - И что же, ослушался? - поинтересовалась Влада.
        Язык Марги родственный с изучаемым, и девушки беседовали с помощью коротких фраз и жестов, не прибегая к помощи переводчицы.
        - Беркут упрям, он готов был пойти наперекор его светлости, однако невеста не решилась. К чему ей неоперившийся птенец, выброшенный из гнезда?
        - За что же герцог невзлюбил собственного сына? К тому же наследника и первенца, судя по всему.
        - Как раз наследником его светлость назначил младшего. Беркут слишком похож на мать. Она была из птиц - гордая, своевольная, и ребёнка защищала от мужа, пока жива была. Её отравили, кажется, или с башни сбросили. Вторая супруга герцогу куда больше подходит, вот и сын её тоже.
        - Дела… - покачала головой Влада. Она ещё хотела уточнить, правильно ли поняла фразу «из рода птиц» и почему опального маркиза зовут Беркут, но не успела. Заболтавшихся девушек разогнали. Не им одним требовалась баня после долгой дороги.
        Разговор продолжился в палатке - заинтересовавшаяся судьбой Беркута Влада теперь выпытывала подробности у Цветлы. Та только плечами пожимала. Кто расскажет простой девушке из обособленной долины об интригах аристократических семейств далёких земель?
        - Птицы? Даже не представляю, почему так считается. Татри веками живут рядом с драконами, однако не именуют себя ящерами, - скептически заметила она.
        - Из рода птиц… - послышался старческий голос. Влада выглянула из палатки и удивлённо уставилась на седовласую сгорбленную женщину. - Прости, золотая моя, услышала родную речь, не смогла мимо пройти.
        - Как? Вы говорите по-русски? Вам тоже дракон в лицо дохнул?
        - Дракон? Не видала. А язык родной, я из-под Ленинграда. Приозерск. Слышала?
        - Погодите-ка, - Влада распахнула полог, приглашая старуху войти, - Ленинград давно уже в Питер переименовали. Вы давно оттуда?
        - Давненько.
        Гостья уселась на предложенную Цветлой подушку, взяла в руки пиалу с чаем, положила за щеку сливовую пастилу, на секунду зажмурилась от удовольствия и начала рассказ.
        [1] МАКРОС - компьютерный код, или программа, написанная на языке VBA - Visual Basic for Applications.
        [2] Маркитант [нем. Marketender; ит. mercatante торговец] - в прошлом - торговец, преимущ. съестными припасами и напитками, сопровождавший армию в походе
        7. История давнего попаданства
        РАССКАЗ ЛЮДМИЛЫ ВИКТОРОВНЫ
        Люда Емельянова со школьных лет увлекалась историей. Повезло с учительницей: Тамара Николаевна часто проводила викторины, ставила сценки на скудно поданные программой темы. Людочка с удовольствием участвовала во всех мероприятиях, имела в журнале одни пятёрки и в аттестате, разумеется, тоже. Куда поступать после его получения, сомнений не возникало. Экзамены в университет сдала на отлично, училась с повышенной стипендией, мечтала о карьере учёного. Работать осталась на кафедре, превратившись в уважаемую и студентами, и коллегами Людмилу Викторовну - кандидата исторических наук. Подбирала материал для докторской.
        Тему взяла «Средневековый замок как художественный культурно-исторический феномен на примере памятников Центральной и Восточной Европы XI - XVII вв». Уж очень хотелось путешествовать за границей любимой родины, что без особой надобности было непросто. Комсомолка, красавица, незамужняя… По путёвке разве что в страны соцлагеря.
        Научный интерес и природная любознательность привели Людмилу Викторовну в Баварию. Облазила знаменитый Нойшванштайн сверху донизу. Утомившийся кэгэбэшник, приставленный к экспедиции, ослабил внимание, решив, что чересчур энергичная дама вряд ли выболтает советские секреты, бродя в одиночестве по королевскому кабинету. Вот, наверное, он удивился, когда подопечная исчезла, не покидая помещение!
        Людмила Викторовна и сама не заметила, как, зайдя в крохотную молельню, пересекла границу портала. Всё вокруг сверкало золотом, искрившаяся магией завеса не слишком выделялась на общем фоне.
        Первым шоком стала встреча с герцогом. Мужчина в средневековых одеждах сидел за столом и делал записи в толстой тетради. Людмила, выйдя из-за ширмы, замерла в растерянности. Что такое? Минуту назад здесь никого не было! Стараясь ступать неслышно, прокралась к выходу. Сосредоточенно размышлявший над текстом человек не обернулся.
        Довольно скоро Людмила сообразила, что находится в другом замке - похожем на предмет изучения, но имевшим много отличий. Прежде всего - обстановка. Здесь жили, а не выставляли интерьеры напоказ. Кругом сновали слуги, провожая иноземку изумлёнными взглядами.
        - …Если бы я сразу вернулась к порталу! - вздохнула рассказчица, протягивая пиалу за новой порцией чая. Дождавшись, когда Влада нальёт, продолжила рассказ.
        Благодаря научному опыту, попаданка быстро освоилась. Язык, похожий на изучаемый Людмилой и в школе, и в институте немецкий, давался легко. Устои, правила, традиции не удивляли - они почти не отличались от досконально описанных в её диссертации. К сожалению, о научной карьере пришлось забыть. Людмила Викторовна начала с нижних ступеней служебной лестницы. Пришлось и полы мыть, и одежду чистить. Рада была и такому. Главное, чтобы за крепостную стену не вышвырнули! Всё ещё надеялась, что сумеет пробраться в кабинет и вернуться через портал в Нойшванштайн. О том, что возникнут сложности с органами, старалась не думать. Понятно, что её числят изменницей, перебежчицей и предательницей. Но времена уже не те, что раньше - перестройка и всё такое. Надеялась, что обойдётся.
        Да вот беда: оказавшись однажды в кабинете хозяина, портала она не обнаружила. Они затянулся.
        - Сколько же вам лет? - Влада не смогла удержаться от неделикатного вопроса.
        - Не так много, - вздохнула старуха. - Это меня жизнь на болоте скрючила.
        - Как на болоте?
        - Островок на озере заметила? На него брод ведёт по зарослям камышей. Там и живу. Избушка гнилая, сырая…
        - Значит, выгнали вас всё-таки?
        - Уж лет пятнадцать как…
        Продержаться Людмиле Викторовне удалось довольно долго. Приметив сообразительную, аккуратную и ответственную служанку, прежняя герцогиня взяла её в няни к дорогому сыночку. Беркуту двух лет ещё не было. Привязалась иномирянка к птенчику не хуже чем к родному. Мальчик тоже души не чаял в удивительной нянюшке. Уже став беспокойным подростком, частенько заглядывал в её угол на половине прислуги, делился горестями, искал поддержки.
        За привязанность пасынка к бывшей няне и невзлюбила её новая хозяйка замка. Обвинила в краже и потребовала выгнать. Герцог не особенно-то и поверил в наговоры, но перечить супруге не стал. Не того ранга человек, чтобы ради него с женой ссориться.
        - А Беркут? Неужели он за вас не вступился?
        Старушка горько усмехнулась, отставила в сторону пиалу и потянулась за полупрозрачным, слегка присыпанным сахарной пудрой кусочком лукума.
        - Не бросает меня мой птенчик. - Она тепло улыбнулась: - Тридцать лет скоро парню, а для меня он всё ещё мальчишка. Продукты привозят каждую неделю. Дровишки. Одежонку. Привозил. Теперь-то ирод ваш окружил замок, сюда никому не попасть. Да и мне не выбраться. Посмотрела я на забор…
        Цветла, молчавшая до сих пор, подняла голову:
        - Оставайтесь у нас. Я попрошу Ильдуса ещё одну постель принести.
        Она встала и, ободряюще кивнув гостье, вышла из палатки.
        - Точно! - обрадовалась Влада. - Оставайтесь, пожалуйста!
        Людмила Викторовна зажмурилась, промокнула краешком платка выступившие слёзы.
        - Спасибо, девчата, я уж не знала, к кому на поклон-то идти. У меня припасов от силы на три дня…
        - А сколько, вы думаете, осада может длиться?
        - Так и год, и два, и пять. Герцог замок не сдаст, а продержаться долго может. Источник воды там есть, кладовые забиты, народ лишний ушёл - Лубея ждали, успели подготовиться.
        - Я слышала, старший сын герцога руководит защитными сооружениями, - подняла новую тему Влада. - Неужели нельзя было такое опасное дело кому-то другому поручить?
        - Беркуша и сам полезет к чёрту на рога, лишь бы от папаши с мачехой подальше, - вздохнула старушка. - Жаль, конечно, летать не может, так-то было безопаснее.
        - Летать? Вы это серьёзно?
        - А что ж удивляет тебя? Из птиц он. Но только окольцовывают их сразу после рождения. Не нравится людям, когда кто-то в чём-нибудь их превосходит.
        Влада открыла рот, не зная как сформулировать следующий вопрос. Так и не успела - в палатку в сопровождении охранника вернулась Цветла.
        Ильдус притащил раскладную кровать для новой постоялицы. Уходить охранник не торопился. Торчал в центре шатра, скрестив мощные руки и с прищуром изучая «бродяжку», неведомым образом оказавшуюся в огороженном строго охраняемом лагере.
        Людмила Викторовна нисколько не смущалась. Сидела на тощей подушке, подобрав ноги, и лакомилась сушёными абрикосами, халвой и лукумом. Свою историю она пересказала, теперь принялась расспрашивать Владу о том, как живётся в покинутом ею мире. Покачала головой, услышав о распаде Советского Союза и Варшавского договора. «Всё-таки развалили ироды! Что ж, к тому и шло». Новости о дефолте, тотальном дефиците, безработице в девяностые восприняла с хмурым видом. Далеко не на все уточняющие вопросы Влада могла ответить. Она родилась позже, а родители не любили вспоминать. Из недавнего - повышение пенсионного возраста и охватившая весь мир пандемия. Если первое Людмила Викторовна сочла вполне закономерным следствием, второе её шокировало. Для кандидата исторических наук стать свидетелем таких грандиозных событий было бы не только испытанием, но и необыкновенным везением.
        - Хотя… - уголки губ старушки приподнялись в едва уловимой улыбке, - Судьба забросила меня в изучаемые времена, оградив от новомодных потрясений. Если бы портал не схлопнулся, я бы вернулсь с такими материалами! Все ахнули бы!
        - Попробуем использовать другой… в пещере, - робко предположила Влада.
        Ильдусу, наконец, надоело слушать тарабарщину, он что-то буркнул на своём языке и покинул шатёр. Цветла подмигнула подруге:
        - Зовёт. Сейчас будет расспрашивать, о чём вы болтаете. Совру что-нибудь.
        Попаданки проводили их равнодушными взглядами и продолжили беседу.
        - Сложно будет возвращаться, судя по всему, - вздохнула Людмила Викторовна.
        Влада, не вполне уловив её мысль, начала убеждать:
        - Понимаю, вам тяжело с горы спускаться, но мы и не будем сами, позвоним в МЧС. Наверняка у них имеются приспособления, чтобы переносить больных и раненых.
        - Позвоним? - удивлённо вскинула брови старушка. - В горах? Ты о рации говоришь?
        - А-а-а! Дошло до меня: вы же не застали мобильных! - Влада приподнялась со своего места, сунула руку под подушку и вытащила спрятанную там трубку. - Вот! По этому телефону можно связаться с любой точкой мира. Была бы сеть!
        - По этой досточке? - недоверчиво склонила набок голову Людмила Викторовна. - Подшучиваешь надо мной?
        - Ладно, не будем сейчас включать, я заряд экономлю. Просто поверьте, когда мы вернёмся в Россию, я смогу связаться со спасателями. - Она убрала мобильный и пожала плечами: - Понимаю, вам придётся многому учиться, жизнь ушла вперёд.
        - Жизнь ушла, - огорчённо вздохнула Людмила Викторовна, - а смерть пришла. Не представляю, остался ли кто из моих знакомых в живых. А если и остался, меня точно не узнают. Некуда возвращаться, золотая моя.
        - Как некуда? - растерялась Влада. - На родину. Домой. Неужели не тянет?
        - После твоих рассказов… Есть ли дом у меня? Не уверена. В богадельню разве.
        - Уж лучше, чем на болоте, - нахмурилась девушка.
        - Много ты понимаешь. Здесь красота, воздух…
        - Одной? Не тоскливо?
        - Люди меня навещали, я ведь гадать научилась. Хорошо жила, пока Лубей не нарушил покой. - Она потёрла узловатыми пальцами лоб, разглаживая морщины. - Только бы Беркуша не пострадал. Никто другой не станет обо мне так заботиться.
        - Гадать? - заинтересовалась Влада. - Верите в предрассудки?
        - Мне верить незачем. А люди верят. Ещё в университете изучала способы гаданий, применяемые в средние века. Вот и пригодилось. Даром ясновидения обладать не нужно, достаточно быть психологом. Очень, знаешь, мои гадания уважали в округе. - Она, тяжело опираясь на постель, с кряхтением поднялась. - Благодарю за угощение. Теперь позволь прилечь. Надо обдумать, переварить новую информацию.
        Влада последовала примеру старушки, сбросила балахон, натянула батистовую рубаху, используемую как ночнушку, забралась под одеяло.
        Снаружи послышался шум: сдавленные хрипы, возня, едва различимые ругательства. В палатку ввалилась Цветла, резко запахнула полог и сердито прошептала несколько непонятных слов. Прокралась на цыпочках к Владе, наклонилась:
        - Не заснула ещё?
        - Нет.
        Татри присела на краешек. Волосы у неё выбились из косы и смешно топорщились многочисленными «петухами», ворот хламиды, и так широкий, был надорван, глаза сверкали гневом:
        - Целоваться полез! Ну я ему врезала как следует!
        - Ильдус? - уточнила Влада, хотя вариантов не было.
        - Дикарь! Обещала Лубею пожаловаться. Вроде испугался.
        - Смотри… а то заменят на другого, может оказаться хуже этого.
        - Понимаю. С Ильдусом-то мы как-нибудь сладим, а нового ещё неизвестно получится ли провести, - татри намного посидела, приводя одежду и волосы в порядок, потом вздохнула и сообщила: - Он предположил, что старушка из Юроута.
        - Откуда?
        - Мы же сказали, что ты оттуда, письмо с требованием выкупа туда отправилось. Вы на одном языка говорили, вот Ильдус и решил, что бабуля землячка. Логично?
        - Вполне.
        - Я не стала его разубеждать. Подтвердила, что она хорошо знакома с твоими родственниками.
        - Юроут? Барон Данис Юроутский, - послышалось из противоположного угла. - Имела честь лицезреть. Лет двадцать назад гостил в замке. Он приходится Беркуту двоюродным дядей. - Людмила Викторовна приподнялась на локте и стала присматриваться к едва видимой в сумраке Владе: - Зачем сказали, что ты оттуда? Жуткая даль! - Пришлось объяснять. Старушка внимательно выслушала, одобрила: - Молодцы. Я слышала, у барона внучку похитили года два назад. Вроде бы не нашли. Поговаривают, что девчонка сбежала с менестрелем и гастролирует вместе с ним по городам и весям. Она, правда, моложе тебя… Тогда шестнадцать было, сейчас, соответственно…
        - Хотите сказать, что барон может сорваться сюда в надежде увидеть внучку? - Влада покачала головой. - Вряд ли. Моё письмо не прочтёт, а на слово гонцу не поверит.
        - Может поверить. Всё-таки два года прошло, уж и надежду потеряли, а тут вдруг такая радость. А-а-ах-ха-ха-ха-ха-а-а… - Людмила Викторовна зевнула и, пожелав девушкам спокойной ночи, улеглась.
        Влада ещё долго ворочалась.
        В голову лезли вязкие, унылые мысли. Права старушка, сложно ей возвращаться. Родных, поди, не осталось, друзья постарели, имущество наверняка не сохранилось. Документов не найти - её давно числят умершей. Ну, оформит социальную пенсию - как на неё жить? Вряд ли Людмила Викторовна сможет промышлять гаданием, как здесь. Бомжевать?
        Постепенно размышления перекинулись от застрявшего в средневековье историка к себе самой: её-то кто-нибудь ждёт? Мать умерла. Жених тоже, скорее всего, погиб. Отец? Да он только рад будет в квартиру переехать. Влада вспомнила неприятный разговор, случившийся вскоре после смерти мамы. Отец обещал давать деньги на учёбу - ещё четыре семестра, если ему с молодой женой не придётся снимать жильё. Как такое могло в голову прийти?! Влада не представляла, как будет жить под одной крышей с мачехой. И вообще. Терпеть другую женщину, хозяйничающей на маминой кухне, разбирающей её антресоли и кладовки… Это было выше сил. Вспылила, сказав, что возьмёт кредит и доучится. Оформила академический отпуск, пошла работать. Светланка помогла устроиться.
        Пожалуй, Светланка - единственный человек, который вспоминает Владу Еснину, пропавшую в горах во время похода. По иронии судьбы именно подруга уговорила туда отправиться. Теперь, наверное, корит себя за это.
        8. Беркут
        Жизнь, что называется, наладилась. В огромном стационарном лагере было куда комфортнее, чем в обустроенных наспех передвижных. Здесь можно погулять и даже побыть в одиночестве, устроившись среди кустов ракиты у серой, ещё недостаточно прогретой для купания воды. Из-за густой листвы доносился говор или чьё-то пение, но Влада старалась не прислушиваться, представляя, что сидит на берегу подмосковного водоёма, откуда нетрудно выйти к электричке и добраться домой. Печальные минуты тоски сменялись разговорами с кем-то из здешних знакомых. Пришлось подтянуть местный язык, довольно плотно общаясь с Маргошей - рыжей красоткой из ханского гарема. Правда, Людмила Викторовна утверждала, что, с исторической точки зрения, Лубея правильнее считать султаном, но Влада особой разницы не видела. Что хан, что султан - держаться бы от них подальше!
        Марга эту точку зрения не разделяла. Ей, напротив, казалось, что общение с господином сулит многие преимущества. Она с восторгом рассказывала о чести делить с Лубеем ложе. Если повезёт забеременеть, из простой наложницы она превратится в мать наследника, а это даст ей особый статус.
        Подробности взаимоотношений хана и его гарема Владу не интересовали, она старалась разузнать о том, что происходит за бревенчатыми стенами, случались ли стычки с защитниками замка, насколько занят Лубей военными действиями и можно ли рассчитывать на то, что он забыл о заложнице.
        Увы, эти надежды не оправдались. Спустя четыре дня Владе приказали явиться пред чёрные очи её пленителя. Разумеется, Цветла должна отправиться с ней. Уговорили Ильдуса прихватить и бабулю. Он особенно-то и не возражал. Погрузились в кибитку и в сопровождении четырёх конных бойцов покинули полюбившееся озеро.
        Дорога взбежала на вершину ближайшего холма, откуда открылся вид на замок. У Влады даже сердце защемило. Знакомые очертания всколыхнули память. Поездка в Баварию была маминой мечтой. Хорошо, что она осуществилась, но как горько осознавать, что это было последнее их совместное путешествие. Потом мамуля увлеклась симпатичным инструктором по дайвингу. Что и кому она хотела доказать? Мол, ещё молода, привлекательна и безрассудна? В гибели мамы Влада не винила её любовника. Подсознательно перекладывала ответственность на отца: не бросил бы он семью, кому бы пришло в голову совершать поездки в опасные с эпидемиологической точки зрения места?
        - Красиво, - сказала татри, восхищённо рассматривая далёкий замок, чётко выделявшийся на фоне небесной лазури. - Как люди смогли это построить?
        - И зачем другие собираются разрушить? - в тон ей откликнулась Людмила Викторовна.
        Она не смотрела в окошко, опустив взгляд, разминала колени. За дни, проведённые в шатре с девушками, Людмила Викторовна немного выправилась: меньше горбилась и почти ровно держала голову. Если так пойдёт дальше, уже не будет восприниматься как столетняя бабка-гадалка. Влада передарила соотечественнице презентованный Маргой гребень, теперь седые волосы не падали на лицо, а послушно лежали, закрученные в аккуратный высокий пучок.
        - И зачем только нас выдернули? - вздохнула Влада, вернувшись к прежним рассуждениям.
        - Не переживай, золотая моя, - ласково погладила её по плечу Людмила Викторовна, - из военного лагеря проще сбежать. Уж больно строго гарем охраняют.
        Сбежать… да… это важно. Девушка благодарно кивнула:
        - Спасибо, бабушка.
        Родных бабушек она не помнила. Теперь, глядя на Людмилу Викторовну, чётко понимала: вот о такой бабуле всегда мечтала. Умная, знающая, добрая… Жаль, что жизнь обделила Людмилу Викторовну семьёй, и даже любимый ею воспитанник теперь далеко.
        Словно угадав её мысли, старушка мечтательно улыбнулась:
        - Пробраться бы в замок, увидать Беркушу. Большего мне и не нужно.
        - Говорят, Лубей захватил временные укрепления на подходе к замку, - обернулась Цветла. - Все защитники, кто успел, ушли за стену. Ворота теперь не откроют.
        - Это так, - тихо ответила Людмила Викторовна и снова занялась коленями.
        У Влады слёзы на глаза навернулись. Война. Битвы. Кровь. Неужели она стала свидетелем всего этого? Одно дело - читать в книге или смотреть в кино, другое - столкнуться с этим ужасом воочию.
        Спустившись в распадок, они обогнули соседний холм и увидели регулярные ряды палаток, расходившиеся лучами от центрального павильона. На сей раз обитель Лубея была собрана в усечённом варианте, из чего можно было заключить, что агрессор не рассматривает лагерь как долговечный, а стремится поскорей перебраться в замок.
        Сначала пришлось зажать носы, спасаясь от вони - миновали огромную помойную яму, затем пересекли первый круг составленных как заграждение повозок, потом кибитка выкатилась на хорошо утоптанную дорогу, ведущую на центральную площадку. Тут ударила новая волна - выцветший павильон, отведённый под госпиталь, источал запах крови и лекарств. Оттуда раздавались душераздирающие вопли. Похоже, кому-то что-то отрезали. Влада невольно зажмурилась, открыла глаза, только когда крики отдалились, а запахи сменились на обычные: сухая трава, лошадиный пот, копчёное мясо.
        Вздрогнула, когда кибитка остановилась. Ильдус проворно соскочил на землю, приказал одному из охранников доложить о прибытии пленниц и с широкой улыбкой на смуглом лице распахнул полог:
        - Приехали!
        Да уж, приехали - подумалось.

* * *
        Долго ждать не пришлось. Влада успела пройтись туда-сюда по площадке перед входом в павильон, разминая затёкшие в пути ноги, а Цветла переговорить с шустрым мальчишкой-порученцем. Людмила Викторовна только-только присела на брёвнышко и подняла лицо, греясь на ласковом солнце, как выскочил Бренер. Толмач знаком велел Владе идти, а Цветлу придержал за локоть, что-то шепча на ухо. Татри, не глядя на него, кивнула и пошла за подругой.
        Лубей ждал в приёмном зале, сидя на широком троне, и с кривой улыбкой смотрел на входивших. По бокам от него возвышались два широкоплечих амбала в кожаных доспехах - скорее, для статуса, чем из опасений, что хрупкие девушки набросятся на их предводителя с кинжалами наперевес.
        - ????????Влада и Цветла встали рядышком и замерли в ожидании. Хан испытывал их терпение, почёсывая мизинцем правой руки бровь. Наконец, он прервал это глубокомысленное занятие и рявкнул, ни к кому не обращаясь. Из бокового входа выскочил юнец в чистенькой свободно струящейся рубахе и шароварах - форме ближайшей обслуги. С поклоном протянул инкрустированную перламутром шкатулку и замер, ожидая следующих указаний. Лубей откинул крышку и усмехнулся:
        - Недорого же барон оценил беглую дочь! - шёпотом перевела его слова татри.
        У Влады в груди заворочался твёрдый распухающий ком. Что значит эта фраза? Гонец привёз выкуп, но он не так велик, как надеялся злодей? Чем это грозит?
        - Меня теперь не отпустят? - едва слышно прошептала.
        Цветла ободряюще стиснула её ладонь и заговорила. Лубей засмеялся, выслушав горячую речь переводчицы, щёлкнул пальцами, что-то сказав служке. Тот подбежал к девушкам, вытащил из-за пазухи письмо и протянул Владе. Она даже отступила на шаг, испуганно глядя на ряды непонятных значков на конверте. Письмо взяла подруга, решительно сорвала сургучную печать, достала лист и развернула. Держала так, словно читали они обе. Разумеется, Влада не могла разобрать ни слова.
        - Твой «отец» сожалеет, что не смог понять присланного тобой письма, и просит поберечь истосковавшееся родительское сердце и написать на родном языке. Он не сердится и очень ждёт твоего возвращения. Сообщает, что выслал похитителям аванс, как только убедится, что с дочерью всё хорошо, отдаст остальное.
        Слушая подругу, иномирянка задумалась о собственном отце, но тут же отмела эту мысль. Папа далеко. Здесь несчастный барон, которого они невольно обнадёжили, хотя не в силах вернуть ему потерянную дочь. Потупилась, потёрла глаза, прогоняя слёзы, шмыгнула носом. Вышло довольно натурально. Лубей, наконец, перестал ухмыляться.
        - Что теперь делать? - всё ещё всхлипывая, спросила подругу Влада.
        - Скажу, что ты напишешь второе письмо и убедишь отца выслать ещё золота. У нас будет время устроить побег.
        - Хорошо.
        Едва татри закончила свою тираду, в зал с поклоном вошёл ещё один служка. Принесённое им сообщение заставило Лубея привстать. Взмахом руки он повелел увести девушек. Их довольно бесцеремонно вытолкали в соседнее помещение. Там обнаружился столик с письменными принадлежностями. Предполагалось, что пленница будет трудиться над посланием, она же вместо этого приникла к щели в пологе, рассматривая, что происходит в приёмной.
        Лубей поднялся и замер, широко расставив ноги и вперив взгляд на вход. Первым в него просочился толмач, за ним ввели закованного в цепи окровавленного мужчину, следом, цепляясь за одного из охранников, чуть ли не ползла Людмила Викторовна. Старушка причитала, завывала и не обращала внимания на пинки, которыми её пытались отогнать.
        Допрос шёл на местном наречии, и если Лубею требовался перевод, Влада понимала довольно сносно.
        - Беркут! - шепнула Цветла, пристроившаяся рядом и тоже наблюдающая за происходящим.
        - Вижу. Он ранен.
        - Почему не ушёл за стену?
        - Не успел, наверное.
        Влада невольно залюбовалась пленником. Несмотря на слабость из-за ранения, он старался держать осанку, смотрел гордо и даже улыбался едва приметной улыбкой превосходства. Он был чем-то похож на Прохора. Такой же ладный, спортивный, хотя и не перекаченный. Под копотью и пылью угадывался лёгкий загар, светло-русые волосы слиплись от пота и засохшей крови. И всё-таки мужчина был эффектный. Симпатичный, отважный, заставлявший девичье сердечко учащённо биться.
        Лубей с издёвкой предложил пленнику свободу, если тот уговорит герцога открыть ворота замка и сдаться:
        - Полагаю, его светлости дорога жизнь старшего сына.
        - Не рассчитывай на это! - дерзко ответил Беркут. - Собирай своих головорезов и уходи с наших земель! Тебе никогда не взять Уолтшер!
        Лубей ничего не ответил на это, взглянул на старушку:
        - Кто ты, женщина? - перевёл его вопрос Бренер.
        Людмила Викторовна не успела ответить, Беркут опередил:
        - Она не знакома мне, пусть уходит!
        Людмила Викторовна закивала, подтверждая его слова, и попросила:
        - Великий султан, позволь мне ходить за ранеными. Я знахарка.
        - С чего вдруг такое рвение?
        - Приглянулся парень, на брата моего похож, - она подняла глаза к потолку. - Помер. Хочу в память о нём другим помогать.
        - Ладно. Только чтобы в три дня на ногах был!
        - Сделаю. Бегать будет, великий султан.
        Лубей приказал увести раненого, сам вернулся на трон. Девушки бросились к столу: письмо-то надо какое-никакое изобразить! Бедный барон! Опять получит абракадабру вместо записки от драгоценной доченьки. Жаль его, но ничего не поделаешь: ещё пара недель ох как требуется пленницам!

* * *
        БЕРКУТ
        Это нужно было предвидеть. Друг и соратник, взявший на себя труд камердинера, настойчиво уговаривал маркиза не выходить за крепостные стены. Фолк Нерри справился бы с командованием ничуть не хуже. Задачи были однозначны: стоять до последнего, нанести как можно больший урон врагу, тем, кто уцелеет в битве - отступить, не дав противнику прорваться к воротам.
        Отказаться выполнять отцовское поручение и дать повод думать, что он опасается за свои перья? Беркут даже мысли такой не допускал! Старший сын герцога возглавил и строительство, и оборону временных укреплений. Разумеется, его присутствие добавило мужества рядовым защитникам. Каждый из них думал, что его светлость не отправит Беркута на верную смерть, значит, и у них есть шанс уцелеть.
        Шанс действительно был. Во всяком случае, Беркут не собирался бросать подчинённых на растерзание варварам. Если первые три дня он не ввязывался в битву, осуществляя общее руководство, то, скомандовав отступление, не ушёл в первых рядах, а остался в группе прикрытия.
        Наконец-то его меч дорвался до кровавой работы! Они с камердинером бились спина к спине, отражая волны взбиравшихся на баррикаду врагов. В заградительном отряде остались самые умелые, самые бесстрашные, самые верные. Ярость… Смерть… Крики… Свист пролетавших над головой стрел, звон и скрежет скрещиваемых мечей, стоны раненых… Кровь…
        Даже в пылу сражения Беркут успевал отслеживать происходившее у подъёмного моста. Основные силы успели преодолеть его и просачивались в щель полузакрытых ворот. Пора отходить!
        Хриплая команда - голос сорван. Фолк повторил, слова пронеслись по цепи. Первыми отбежали арбалетчики, сменили позицию и продолжали осыпать лезших на баррикаду врагов болтами. Маркизу в окружении охраны приходилось пятиться, отбиваясь от тех, кто всё-таки успел перебраться на эту сторону.
        Арбалетчики уже на мосту.
        - Командир, скорее! - встревоженный голос друга. - Поднимают!
        Беркут оглянулся. Секунда… на крохотный миг ослабил внимание и тут же получил удар в плечо. Заметил лишь, как успевшие зацепиться за край моста люди подтягиваются и перебираются на него.
        Последний раз ударил врага. Отбросил окровавленное оружие, подпрыгнул, хватаясь за ускользавшие вверх доски. Друг перевесился через край и схватил Беркута за ворот. Подтянуться… Чего проще? Резкая боль пронзила тело от шеи до поясницы. Кровь, до этого сочившаяся из раны, хлынула потоком. В глазах потемнело. Последнее, что запомнил Беркут, теряя сознание - круглые глаза камердинера и его раскрытый что-то кричавший рот.
        Очнулся на носилках. Враги тащили его прочь. Вверху голубело далёкое манившее чистой высотой небо. Краем глаза заметил стену. Там стояли люди. Среди них окровавленным крылом трепетал на ветру багровый плащ отца. Герцог видел, что сын пробился к мосту, но не стал медлить - отдал приказ поднимать. Теперь Беркут не сомневался: отец изначально не оставил ему возможности вернуться в замок. Хорошо, что шёл последним - подумал. Люди успели уйти.
        Отвернулся. Щурясь, посмотрел в бесконечную синь. Там промелькнула огромная крылатая тень. «Если бы я умел летать! Почему они лишили меня неба?».
        Носильщики не церемонились. Бежали неровно. Теперь и лицо заливала кровь. Беркут попробовал дотянуться, чтобы вытереть, но цепь не позволяла поднять здоровую руку, не причинив острой боли раненой. Пусть! Снова закрыл глаза. Будь что будет.
        Новое «пробуждение» случилось в центре вражеского лагеря. Носилки бросили наземь, раненного маркиза подняли на ноги, встряхнули.
        - Осторожнее! Что вы творите, ироды?! - знакомый голос.
        Преодолевая головокружение, повернулся. Нянюшка. Едва заметно покачал головой. Не нужно ей выдавать себя. Больше не смотрел туда, но спиной чувствовал: не отстаёт, идёт следом, причитает.
        А вот и Лубей! Крепкий, надменный, гордый своей пусть и крохотной, но победой.
        Враг предлагает умолять отца о сдаче замка в обмен на его жизнь. Нет. Герцог никогда не пойдёт на это! Беркут и сам не готов покупать свободу такой ценой:
        - Тебе никогда не взять Уолтшер! Забирай своих головорезов и покинь наши земли!
        Похоже, дерзкие ответы только веселят врага. Лубей не отдаёт ни приказа убить, ни приказа пытать… Отправляет пленного в госпиталь, позволяет нянюшке ухаживать за ним. Что задумал этот круглоголовый хитрец?
        Слишком много сил отнял допрос. У выхода из павильона Беркут повалился на сопровождавшего его конвоира. Тот подхватил пленного под мышки, крикнул короткую фразу второму. Вдвоём они уложили Беркута на носилки и потащили вдоль ряда палаток вглубь лагеря. Старая няня не отставала. Откуда столько сил? Совсем недавно она едва передвигалась по своей избушке!
        Госпиталь - огромный шатёр, пропитанный запахом гниющей плоти, крови, боли, ужаса - был разделён на клетушки невысокими ширмами. Беркута уложили на раскладную кровать с тощим, набитым травой матрасом и, освободив от цепи раненую руку, здоровую приковали к железной спинке. Если пленный захочет бежать, ему придётся волочить кровать за собой.
        Крепкие грязные парни ушли, переговариваясь между собой. На смену им в клетушку вошла няня Люся - так он называл её, сколько себя помнил. Старушка внесла и поставила на земляной пол наполненный водой таз с плававшей в нём кружкой. Сначала напоила Беркута, зачерпнув прямо оттуда, потом стала обмывать раны.
        Как хорошо, что она здесь! Снова почувствовал себя пятилеткой-сорванцом, в кровь сбившим колени и локти при попытке взлететь с парапета и рухнувшего на плиты двора. Как она тогда говорила? «Ты обязательно научишься летать, Беркуша, надо только подрасти». Так и не научился. Беркут с благодарностью посмотрел на старушку, а потом скосил глаза на тёмное, обхватившее запястье кольцо - ненавистный магический браслет, вросший в кожу и начисто лишивший маркиза возможности обрести крылья.
        9. Знакомство
        Третий день на новом месте Влада встретила в скверном настроении. Как надоела походная жизнь! С какой тоской вспоминалась удобная кровать, анатомический матрац, лёгкое, уютное одеялко, шёлковое постельное бельё… Как мечталось крутануть кран и подставить ладони под струю чистейшей тёплой воды. Жутко надоели вечные кувшины и тазы для умывания! Ещё еда… Хотелось похрустеть свежим огурцом, впиться зубами в пахучий помидор. А ягоды прямо с ветки! Наверняка дома уже клубника сошла, и вовсю зреет вишня! Да что там! Апельсин или банан годятся, чтобы добавить разнообразие в здешний скудный рацион. В тыловом лагере девушек гарема баловали хотя бы сухофруктами, пленницам тоже перепадало. Здесь же суровые воины обходились тушёными бобами с бараниной, иногда готовили гороховую похлёбку с копчёностями. Приходилось давиться и есть - не сидеть же голодной! Изредка приносили зелень, по всей видимости, реквизированную в ближайших деревнях. Сваренное вкрутую яичко было настоящим праздником! Надо было видеть, с каким гордым видом Ильдус вручал что-нибудь эдакое Цветле. Та обычно уступала деликатесы подруге - татри
была менее привередлива в еде.
        Владу терзала мысль, что время стремительно ускользает. Постоянный надзор здорово утомил, но избавиться от наблюдателей пока не получалось.
        Очевидно одно: нужно быть готовой сбежать при первой же возможности. Именно поэтому Влада всегда надевала джинсы с футболкой, а куртку либо набрасывала на плечи, либо привязывала рукавами к талии, благо особой жары ещё не было. Даже ненадолго отходя, рассовывала по карманам все свои ценности.
        Девушкам выделили небольшую палатку в первой линии от главного павильона. Людмила Викторовна постоянно пропадала в госпитале, где ухаживала не только за Беркутом, но и за другими ранеными. Старушка без дела не прохлаждалась, видеть её можно было лишь урывками. На уговоры покинуть лагерь вместе она отвечала неизменным отказом: Беркута ни за что не бросит, а девочкам не стоит связываться с бабкой, им прежде всего нужно позаботиться о себе.
        Жизнь в боевом лагере отличалась от размеренного тылового прозябания, здесь всё бурлило точно в котле на большом огне. Солдаты Лубея двигались, как подчинённые ментальным командам муравьи. Одни заготавливали брёвна для строительства наступательных тур, другие плели длиннющие лестницы, перетаскивать которые нужно не меньше десяти человек. Кто-то затачивал оружие, кто-то чистил и кормил лошадей… Казалось, до пленниц никому нет дела. Даже Ильдус частенько отлучался по каким-то поручениям. Однако впечатление это было обманчивым: если Цветла имела некоторую свободу и расхаживала по территории беспрепятственно, Влада постоянно ощущала на себе заинтересованный взгляд. Стоило пересечь некий условный периметр, тут же появлялся паренёк из местных и жестами давал понять, что надо возвращаться к своей палатке.
        С побегом тянуть не следовало - в этом иномирянка и татри сходились. Какое выбрать время? Ночь? Воспользоваться темнотой заманчиво, однако тайно увести коней точно не получится. Пешком далеко не уйти. Можно, конечно, прятаться в овраге или поискать приюта в ближайшей деревне, но всё это было слишком ненадёжно. Цветла всё чаще поглядывала в небо, где время от времени появлялись драконы. К сожалению, опуститься достаточно низко, чтобы побеседовать, они не могли. Значит нужно как-то привлечь внимание ящеров, оказавшись за пределами лагеря. Как это сделать незаметно для преследователей, которые, безусловно, пустятся в погоню, пока не придумали.
        - Ты надеешься улететь на драконе? - спрашивала Влада подругу.
        - Ни один драконе на позволит человеку сесть на спину, - качала головой татри, - я надеюсь, что раз они улетели так далеко от родной долины, то помогут нам.
        - Чем?
        - Не знаю. Но ведь не просто так наблюдают.
        Иномирянка хмыкнула. Может, и просто так, из любопытства. Кто разберёт, что у ящеров в голове? Она не рассчитывала на помощь чешуйчатых. Скорее, Людмила Викторовна придумает что-то полезное. Не зря женщина столько лет прожила в этом мире, должна ориентироваться даже лучше татри, до этого времени не покидавшей свою долину.
        С твёрдым намерением вызвать соотечественницу на разговор Влада направилась в госпиталь. Прежние попытки сходить туда неизменно заканчивались возвращением в палатку, но сегодня девушка была настроена решительно.
        Как только из тени вскочил парнишка в форменных шароварах и, делая страшные глаза, замахал руками, она со стонами схватилась за живот. Соглядатай, испугавшись, беспомощно озирался. Влада, морщась и продолжая стонать, махнула в сторону павильона, где наверняка имелся хотя бы один лекарь. Благо оставалось недалеко.
        Паренёк ещё секунду хмурился, соображая, потом всё-таки решился проводить пленницу к лекарю - уж больно страдальческое у неё было выражение лица.
        К счастью, прямо при входе они натолкнулись на спешившую с ворохом стиранного перевязочного материала Людмилу Викторовну.
        - Всё в порядке, я притворяюсь, - успокоила напуганную старушку Влада, не забыв при этом издать бонусный душераздирающий стон.
        Людмила Викторовна сунула мокрые бинты в руки парнишке, велев развесить на верёвках, и обняла Владу за талию, перебросив себе через плечо её руку. Мелкими шажками обе скрылись за пологом.
        - Что случилось? Ты заболела?
        - Нет. Соскучилась, - с улыбкой ответила девушка. - Хочу обсудить побег.
        - Хорошо. Побудь пока здесь, мне нужно кое-что сделать, скоро вернусь.
        Людмила Викторовна завела Владу за очередную ширму, указала глазами на табурет, стоявший у входа, и суетливо посеменила в другую сторону.
        Девушка не стала садиться. Замерла, разглядывая спящего мужчину. Беркут - она сразу узнала, хотя теперь он был без кровавых разводов на лице, умытый и даже чисто выбритый. Светлые волосы красивыми волнами лежали на подушке. Густые ресницы отбрасывали тени на нижние веки. Брови были сведены, словно он даже во сне о чём-то напряжённо думал.
        Тонкое одеяло укрывало Беркута до груди, руки лежали поверх него. Красивые мужские руки с налитыми, заметными даже в расслабленном состоянии мышцами. На левом плече была свежая повязка, на правом запястье - металлический браслет в виде кольца с выгравированными символами.
        Захотелось рассмотреть. Шагнула ближе наклонилась. Застыла, охнув: раненый открыл глаза. Синие-синие. Разве такие бывают в этом мире? У всех вокруг, даже у Людмилы Викторовны, тёмные глаза разных оттенков: шоколадного, кофейного, рыжеватого… А тут! Как она скучала по синим глазам! Будто кусочек родного неба увидела.
        Морщины на лице Беркута разгладились. Он смотрел на Владу с восхищением:
        - Ты ангел?
        - Что? - растерялась девушка.
        Она хотела отступить, но Беркут схватил её руку и потянул, усаживая на край кровати.
        - Не улетай! Дай полюбоваться на тебя.
        Нежный, плескавшийся синью взгляд завораживал. Она не могла не то что уйти, просто оторваться от этих глаз.
        - Простите, я не хотела вас будить.
        Он ласково погладил её руку и снова улыбнулся:
        - А я так мечтал, чтобы меня разбудила красивая девушка. Кто ты, Ангел?
        Его пальцы переплелись с пальцами Влады, она с удивлением почувствовала, как от них к плечу, шее и дальше по спине вдоль лопаток побежала волна мурашек. Было очень приятно ощущать тепло его руки, ловить ласковый взгляд. Не хотелось, чтобы этот контакт прекращался. Нужно было избавляться от этого наваждения.
        Нужно? В самом деле? Она сделала усилие и посмотрела на браслет. Витиеватые буквы показались знакомыми. Что это? Старославянский? Может быть такое?

* * *
        - Познакомились? - шаги за спиной. Влада обернулась, встала и тут же получила кружку с приятно пахнувшим питьём: - Подержи, золотая моя, помогу Беркуту одеться.
        Людмила Викторовна оттеснила её от постели маркиза. Тот успел сесть и потянулся за рубашкой. Влада принюхалась:
        - Гранатовый сок? - не удержалась, отхлебнула, посмаковала, сделала ещё глоточек.
        - У местного доктора концентрат имеется. Выпросила, развожу для восстановления крови.
        До Влады дошло, что питьё предназначается не ей:
        - Простите… я нечаянно.
        Старушка не обратила внимания на её смущение, она помогала Беркуту продевать повреждённую руку в рукав. Маркиз болезненно поморщился, а потом подмигнул Владе, заметив её растерянный взгляд. Она же вытаращилась, как гимназистка на голливудскую звезду, неожиданно посетившую выпускной вечер. Какой он… Просторная рубаха чуть не трещала по швам на широких плечах, при этом струилась по торсу и узкой талии как свободно спадающий парус. Крепкая шея с заметно выпирающим кадыком, ключицы в расстёгнутом вороте… У Влады даже голова закружилась. Не замечала за собой такого безумия при взгляде на красивого мужчину. Уж пора бы отвернуться и прекратить пялиться. Опустила глаза, заметила на полу свернувшуюся холодной змеёй цепь.
        Беркут, продолжавший рассматривать девушку и заметивший её невольный интерес, горько усмехнулся:
        - На привязи держали меня. Спасибо нянюшке, уговорила лекаря снимать хотя бы на время сна.
        - Ты, Беркуша, главное, виду не подавай, что силы вернулись, - ворчливо сказала Людмила Викторовна. - Я еле-еле смогла убедить, что ты слишком немощен для побега. Встань-ка, перестелю.
        Мужчина поднялся и шагнул к Владе, потянувшись за питьём. Девушка сосредоточенно проследила, как он, слегка задев её пальцы, перехватывает кружку, что вызвало новую толпу мурашек, потом разворачивает так, чтобы коснуться губами в том же месте, где до этого касалась она. Что-то неуловимо интимное промелькнуло в этом движении, и у Влады щёки зарделись. Маркиз флиртует? Под прицелом синих глаз, в которых плясали лукавые искорки, было приятно. Хотя ощущения эти казались откровенно неуместными.
        Волшебство момента нарушил грубоватый окрик, за ширму заглянул облачённый в кожаные доспехи бугай и с заметным акцентом сказал на языке пленника:
        - Готов? Господин ожидает, поторопись! - Он наклонился поднять цепь и потряс ею, демонстрируя.
        Беркут спокойно допил, поставил кружку на табурет и вытянул руку, позволяя защёлкнуть браслет на запястье рядом с кольцом. Не взглянув ни на кого, шагнул наружу. По опущенным плечам стало понятно, насколько унизительна для маркиза эта ситуация.
        Людмила Викторовна обняла Владу, уткнулась носом ей в плечо и всхлипнула:
        - Бедный мальчик… Как ему всё это пережить?
        Влада погладила соотечественницу по спине, пытаясь приободрить. Ей и самой было непонятно, как всё это пережить.
        Время шло, скоро примчится гонец. Смогут ли они с Цветлой сбежать раньше? Сердце заныло: даже если улизнут от Лубея, как избавиться от мыслей о Беркуте? Вряд ли она сумеет забыть синеглазого маркиза.
        - Это кольцо на его руке… - заговорила Влада, - мне показалось, что там по-нашему написано.
        Людмила Викторовна отстранилась и повела рукой, приглашая выбраться на воздух. На площадке перед госпиталем сидел на корточках знакомый паренёк, заняв себя метанием ножа. У него даже нашлось человек пять болельщиков, встречавших меткие попадания подбадривающими возгласами.
        - Твой шароварщик? - указала на него Людмила Викторовна.
        - Что?
        - Младшую прислугу так называю, - засмеялась старушка, - все в одинаковых шароварах, будто с одного ученического цеха.
        Они пошли к центру лагеря, соглядатай прицепил свой кинжал к поясу и поплёлся следом. Влада возобновила разговор о кольце.
        - Вы прочли, что там написано? Быть может, то самое сдерживающее заклинание?
        - Прочла, - вздохнула Людмила Викторовна. - Сотню раз прочла. Библиотеку перерыла, включая запретные разделы, благо успела при первой герцогине нужными связами обзавестись.
        - Зачем библиотеку?
        - Нужно было досконально разобраться, чтобы маркизу не навредить неумелой ворожбой.
        - Что-то выяснили?
        - На кольце написана фраза, снимающая запрет.
        - Как? - Влада остановилась и удивлённо вытаращилась на собеседницу. - Просто читаешь и всё?
        - Просто да непросто. - Старушка молча потянула Владу вдоль палаток и шатров, после небольшой паузы продолжила объяснять: - Вера нужна. Крепкая вера и желание. Читал Беркуша. И за мной повторял, и сам. Выучил наизусть даже, хоть язык неродной и непонятный. Бесполезно.
        - Думаете, он не верит? Или не хочет обрести крылья? - девушка с сомнением покачала головой: - Не представляю, как такое может быть. Летать! Это же так чудесно!
        - Я тоже долго не могла смириться, - в тот ей ответила Людмила Викторовна. - Объясняла, втолковывала… Мальчик вроде бы соглашается, кивает, старается говорить всё чётко и с выражением. А желание-то не внушишь. Либо оно есть, либо…
        - Но почему? Можно ли не иметь желания вернуть свой врождённый дар?!
        - А ты представляешь, каково это - быть не таким как все? Особенно, если окружающие в один голос позорят тебя за это? Не захочешь слиться с толпой и притвориться кем-то другим?
        - Возможно, это так, пока ребёнок мал, - Влада не хотела полностью соглашаться, - став подростком, наоборот захочет выделиться.
        - Увы, этого не случилось. Когда Беркут подрос, меня уже не было рядом. И как мы с тобой успели убедиться, от кольца он так и не избавился.
        Они подошли к палатке, Влада заглянула внутрь - Цветла до сих пор не вернулась. Посмотрела в сторону главного павильона, заметила шедшего к ним Бренера. Поспешила сказать:
        - Быть может, теперь, в плену, Беркут по-настоящему захочет обрести крылья, чтобы улететь.
        - Хотелось бы надеяться, - со вздохом ответила Людмила Викторовна.
        Подошедший толмач сверкнул на старушку недовольным взглядом и повернулся к Владе:
        - Прибыл посланник от вашего отца, сударыня. Он приглашён к обеду. Вам тоже следует там быть. - Вцепившись в локоть девушки, он бесцеремонно потащил её в павильон.
        Влада еле передвигала ставшие вдруг ватными ноги. Сейчас обман вскроется!
        10. Согласиться нельзя отказаться
        БЕРКУТ
        Приглашение Лубея удивило маркиза. Его как важного гостя посадили рядом с хозяином. Присутствующие на обеде сподвижники султана угощались у двух длинных столов, не имея возможности сесть. Странная традиция.
        Выданная нянюшкой вместо военной формы, одежда - льняные штаны и рубаха - смотрелись среди расшитых серебряной нитью и украшенных драгоценными камнями камзолов обыкновенной пижамой, Беркута это не смущало, а напротив доставляло некоторое удовольствие. Впервые в жизни он чувствовал себя свободным.
        Вот такой феномен: оказавшись полностью в чужой воле, маркиз испытывал необычайную лёгкость: не нужно заслуживать отцовское одобрение, незачем изображать господина перед осознающими его истинное положение обитателями замка, не приходится убеждать себя самого в том, что рано или поздно это положение изменится. Ничего не изменится! Герцог опасался, что в случае его гибели трон займёт старший сын, предпочёл подстраховаться, отправив на верную смерть.
        Обидно? Если и была в сердце юного маркиза досада, она истаяла вместе с иллюзиями: отец не способен любить первенца. С тех пор как из окружения Беркута убрали Людмилу - единственную, кто не скрывал приязнь к нему - он окончательно утратил надежду на то, что его примут таким, каким он родился. Человек-птица. Почему это считалось позорным клеймом? А ведь он так ни разу и не принял второй свой облик! Даже близко не представлял, каково это быть крылатым и подняться над землёй.
        Няня рассказывала, что в её мире самые обыкновенные люди пользуются приспособлениями для того чтобы летать. Никто не считает полёт чем-то зазорным, не приписывает эту способность тёмным силам.
        О том, что няня Люся пришла из другого мира, Беркут узнал, когда она смогла прочесть надпись на ограничительном браслете. Мать говорила, что символы никто не сможет расшифровать, ведь языка, на котором они написаны, просто не существует. Однако Людмила не только произнесла заклинание вслух, но и объяснила его смысл. Жаль, что это не помогло. Маркиз опустил взгляд и провёл пальцем по прохладной отполированной поверхности с едва заметной гравировкой. С каждой попыткой произнести заклинание кольцо всё глубже впивалось в кожу. В детстве он мог сдвигать браслет до локтя, теперь даже вращать его было невозможно.
        - Бэрргуд, - Лубей, привлекая внимание гостя, обвёл рукой стоявшие около него кушанья.
        Маркиз поблагодарил кивком и взял обжаренного перепела. Есть полагалось руками. Впрочем, утолять голод таким образом было даже приятнее, чем в помпезности, какой обставили бы обед в родном семействе.
        Повинуясь знаку хозяина, к ним подошёл толмач. Едва Беркут расправился с перепелом и принялся за лепёшку с мягким сыром, как на него посыпались вопросы. Хмурился, жевал, помалкивал. Впрочем, ответы Лубею и не требовались, он был уверен, что предложения будут приняты. Если не сразу, то после раздумий.
        В том, что герцог отказался сдавать замок в обмен на жизнь наследника, ничего неожиданного не было. Построение фразы заставило поперхнуться, но тоже не слишком поразило: «Мне не нужен сын, предпочитающий позор плена героической смерти». Хотелось бы думать, что толмач цитирует послание герцога не точно, привирает, заставляя пленника проникнуться ненавистью к собственному отцу, но так ли важна форма отказа? Беркут не сомневался, что отец никогда не откроет ворота врагу, и рад был этому. Уолтшер способен выдержать длительную осаду. Осаждающие потратят немало сил, пытаясь преодолеть крепостные стены. Так зачем же подвергать опасности несколько тысяч людей лишь за обещание сохранить жизнь одному неловкому маркизу?
        - Вы слышали вопрос? - два внимательных взгляда скрестились на лице Беркута.
        - Простите, отвлёкся.
        Лубей хитро прищурился, пряча ядовитую улыбку. Складывалось впечатление, что он прекрасно понимает здешнюю речь, а трюк с переводом нужен для того, чтобы внимательнее изучать реакцию собеседника на слова, повторяемые толмачом. Впрочем, маркизу тоже так было удобнее следить за эмоциями собеседника. Бренер, явно недовольный тем, что пленник не внимателен, повторил бесцветным голосом:
        - У вас есть выбор: показательная казнь или почётная служба.
        Беркут потянулся за салфеткой, прикрывавшей блюдо со сладостями от мух, промокнул губы, тщательно вытер пальцы и бросил скомканную ткань на стол. С казнью было всё прозрачно. Лубей захочет уесть противника, продемонстрировав тому, как убивают его сына. А что они подразумевают под службой?
        - Умирать, конечно, не хочется, - заговорил он после паузы, - даже доставляя своей гибелью радость его светлости. Я уже давно не стремлюсь его веселить.
        - Значит, служба?
        - Кому и в каком качестве?
        - В доблестном войске прославленного завоевателя и покорителя новых земель. Одним из первых военачальников, - пояснил Бергер, не дожидаясь, когда заговорит хозяин. - Великую честь придётся заслужить. Не надейтесь, что вам сразу будут доверять.
        Маркиз изобразил понимание всей глубины выгодного предложения и ответственности, которое оно предполагало. Всё, что хотел именно сейчас: получить небольшую отсрочку. Заканчивать жизнь, лишившись головы на глазах у всего Уолтшера, та ещё перспектива! Служить кровавому диктатору, попиравшему мирную жизнь простых людей ради собственного величия, - так себе альтернатива. Беркут надеялся, что проверка его верности состоится не сразу, не пошлют же воевать против своих! Значит, есть время на поиски третьего варианта.
        - Полагаю, ответить я могу позже?
        - Желаете подумать, - усмехнулся толмач.
        - Свыкнуться с мыслью, прежде чем брать на себя столь великую честь.
        Лубей расхохотался, не дожидаясь перевода, утёр набежавшую на правый глаз слезу, подался к Беркуту, собираясь что-то сказать, но не успел. В холл суетливо забежал слуга и заговорил, озираясь.
        В его сбивчивом докладе маркиз узнал несколько слов, часто употребляемых в предыдущей беседе. Не удержался, спросил у толмача:
        - О каком пленнике речь?
        - О пленнице, - поправил Бренер. - Мальчика говорит, что приехал посланник от барона за его дочерью.
        - Дочь барона? Та девушка, что похожа на ангела?
        - Где это вы успели познакомиться? - подозрительно прищурился Бренер.
        - Она навещала мою сиделку в госпитале.
        - Шустрая. - Толмач недовольно покачала головой. - Не сказал бы, что ангел. Скорее, наоборот.
        - Кто её отец, не подскажете? Барон…
        - Данис Юроутский.
        Беркут кашлянул и наклонился, пряча удивление. Он был знаком с Яниной Юроутской, и это была не та девушка, что заходила к нему в госпиталь. У Лубея есть ещё одна пленница аристократических кровей? Если это не так, то симпатичная незнакомка, сумевшая одним взглядом растопить сердце маркиза, попала в затруднительное положение. Вот-вот её легенда рухнет под напором нежданного свидетеля.
        Первым желанием было вскочить, перемахнуть через стол и ринуться к выходу. Нужно было предупредить пленницу, что явился тот, кто знаком с баронессой, и раскроет её уловку. Что сделают с «ангелом» за обман, страшно представить!
        Маркиз поднялся, но окрик Лубея заставил его застыть. Два дюжих охранника, стоявших чуть в стороне, мигом оказавшись за спиной Беркута, угрожающе звякнули вытащенными из ножен кинжалами. Напротив словно из воздуха возникли ещё двое угрюмых молодцов. Уйти не дадут. Сидя на цепи, он точно не сумеет никому помочь, нужно притвориться покорным и даже пообещать сотрудничество, тогда… Выиграв время, можно будет что-то придумать с побегом.
        - Я довольно близко знаком с Данисом Юроутским, - маркиз с вымученной улыбкой посмотрел на Бренера и опустился на табурет, - удивительно, что барон доверился чужому человеку.
        - Удивительно, что сюда вообще кто-то сунулся без приглашения, - зло прошептал толмач.
        Он хотел что-то добавить, но приказ хозяина заставил Бренера спешно покинуть холл. Следующая команда относилась к остальным приглашённым на обед. Те проворно потянулись к выходам. В опустевшем помещении остались только охранники, сохранявшие грозный вид, сам Лубей и его «гость», чувствующий себя прескверно в новом положении.
        - Бэрргуд, - Лубей криво улыбнулся и движением бровей отослал вооружённых кинжалами бугаёв, те отступили на пару шагов, но не сводили настороженных взглядов с Беркута.
        - Да? - маркиз изобразил подобострастие.
        Получилось не очень, но султана эта попытка вполне удовлетворила.
        - Вэ-и знайт нашэ заложницэ?
        - Нет. В замок приезжал только её отец. - Беркут не хотел объяснять, почему он не узнал Янину, повстречав её.
        В действительности Данис Юроутский явился в Уолтшер вместе с юной леди. Янина едва достигла пятнадцати, как предприимчивый барон захотел пристроить её в невестки к герцогу. Тот согласился. Маркизу же не нравилось, как его судьбой пытаются распоряжаться. Миленькая девочка выглядела испуганной и не вызывала ничего, кроме сочувствия к её зависимому положению.
        Беркут в то время ещё не смирился с тем, что отец не позволил жениться на камеристке мачехи. Не то чтобы это была большая любовь, скорее, стремление досадить сразу всем. Однако затея сорвалась, казавшаяся влюблённой девушка не согласилась на тайное венчание. Она вполне справедливо опасалась мести герцога, испугавшись не столько за себя, сколько за родственников.
        Его светлость в своём стиле повернул ситуацию: сын хотел жениться? Что ж, вместо аппетитной, вполне зрелой особы ему предложили почти ребёнка с едва наметившимися округлостями. Да к ней и прикоснуться страшно!
        Янина покорно следовала за отцом, будто была тенью, глаз ни на кого не поднимала. Уже позже, услышав о её побеге, маркиз понял, какой притворщицей была несостоявшаяся невеста. Может, и не напрасно он заупрямился, не соглашаясь на предлагаемый брак. Для этого достаточно было раскрыть барону тайный замысел отца. Нет, Беркут не получит Уолтшер! Скорее, его отправят к тестю в качестве наследника Юроута. Иметь под боком претендента на его земли барон не пожелал. Объявил помолвку сорванной и увёз доченьку домой. Говорили, что Данис Юроутский вскоре предпринял ещё одну попытку выгодно пристроить Янину, тогда-то она и сбежала.
        Лубей предложил гостю вина. Выпили, смакуя терпкий чуть горчащий напиток, закусили. Султан смотрел так, словно старался проникнуть в мысли пленника:
        - Вэ-и влэдэйте язэком тэх зэмэл?
        - Юроута? Да, вполне сносно говорю.
        - Карэшо. Толмач не знайт. Татри я нэ довэрэйт. Вэ-и два будэте пэрэводит.
        Как он себе это представляет? Хорошо бы прежде согласовать действия с Цветлой. Маркиз приободрился, пряча волнение. Татри понятливая девушка и сочувствует подруге. Вдвоём они как-нибудь смогут провести султана.
        Из задумчивости Беркута вывела музыка. Он не заметил, как зал наполнился танцовщицами. Девушки в откровенных прозрачных нарядах извивались перед господином, покачивали бёдрами, плавно водили руками, словно перебирая струны невидимой гигантской арфы. Это было бы красиво, если бы не утробное пение, похожее на лягушачий концерт на мелководье заросшего пруда. Источником жутких звуков был длинноволосый полуголый певец, обнимавший пузатую бандуру. Он зажимал скрюченными пальцами то одну, то обе струны, другой рукой дёргал их так, что маркизу казалось: из него жилы тянут. Хотелось зажать уши. Сдавить голову ладонями, отгородившись от душераздирающих звуков, и просто любоваться грациозными танцовщицами. Скосил глаза на Лубея. Того, похоже, всё устраивало. Он жмурился, словно кот, получивший плошку сливок, причмокивал и хлопал в такт нелепым аккордам.
        Неизвестно, сколько бы это длилось, но в зал вошёл слуга и, поклонившись чуть не до земли, доложил о посланнике барона. Короткий жест султана оборвал лягушачьи стоны. Девушки одна за другой поклонились и отступили в сторону, ожидая нового приказа. Лубей не торопился их прогонять, уставился на входящего.
        Это был мужчина, облачённый в тёмную мантию с широкими рукавами и глубоким капюшоном. Его лицо оставалось в глубокой тени, но у маркиза сразу же засосало под ложечкой от предчувствия опасности.
        Незнакомец развёл руки в приветственно жесте, слегка наклонился, отчего капюшон ещё глубже спрятал его голову, и поздоровался на местном наречии. Поскольку Лубей понимал язык Беркута, необходимость в нём самом отпала, как и в Цветле.
        - Пэкэжи лицо, - рявкнул Лубей.
        - Я привёз богатый выкуп за леди Янину, - хрипло откликнулся посланник барона. - Зачем тебе моё лицо, султан?
        Не успела отзвучать фраза, как с двух сторон от «гостя» выросли угрюмые охранники. Мужчина снова развёл руками, изображая недоумение от агрессивной встречи, медленно сдвинул капюшон и пригладил чёрные отливающие антрацитовым блеском гладкие волосы.
        Беркут чуть не подавился воздухом. Он узнал это лицо! Стремительно наклонился к Лубею и зашептал:
        - Этот человек - лжец! Барон не мог доверить ему свою дочь! Ни один нормальный отец не подпустит к девушке Губителя.
        11. Новые опасности
        ВЛАДА
        Толмач злился. Цветлу никак не могли найти. Влада тоже беспокоилась. Во-первых, боялась, что с подругой случилось что-то нехорошее, во-вторых, не представляла, как будет общаться с нежданным посланцем папаши-барона. Теперь все убедятся, что она не та, за кого себя выдаёт. Поглядывала по сторонам, примериваясь, как бы убежать и спрятаться, но Бренер крепко держал цепкими пальцами её локоть и нетерпеливо дёргал, заставляя топать проворнее, если она мешкала.
        Обойдя едва ли не половину лагеря, они повернули к центру - видимо, толмач решил сдать пленницу в руки хозяину и отправиться на поиски татри. Но на подходе к павильону им повстречался слуга-шароварщик и залопотал по-своему, тыча в сторону входа. Бренер повеселел, походка его стала уверенной, а лицо спокойным. Он уже не так сильно держал Владу, хотя вырваться всё равно не получилось бы. Она мысленно уговаривала себя: наверное, Цветла уже беседует с человеком барона и сумеет убедить его не выдавать самозванку.
        К главному залу пробирались обходными коридорами, вошли через боковую арку. Первым, что увидела Влада, был стол, освобождённый слугами от посуды и остатков еды. Остались лишь кувшин и кубки, да блюдо с фруктами. За столом ближе к ней сидел сам предводитель, за ним Беркут. У противоположной стенки толпились испуганные девушки. В первом ряду оказалась Марга, старательно отводившая взгляд. Она будто надеялась притвориться, что отсутствует: ни на кого не смотрит, значит, и не привлекает внимания.
        В центре темнела фигура незнакомца. Хотя мужчина не повернул головы, Влада почувствовала, как от него потянулся шлейф интереса. В груди всё задрожало, внутренности скрутило спазмом, ладони мгновенно вспотели. Стало страшно.
        Цветлы не было. Почему прекратили её поиски, стало ясно, когда чёрный человек заговорил. Нет, он не был темнокожим, лицо его - с впалыми щеками, сквозь кожу которых темнела тщательно выбритая щетина - было бледным, но общее впечатление от наряда, волос и, главное, от сочившейся в каждом движении уверенности было чем-то сродни безлунной ночи. Незнакомец произносил слова чётко, выделяя каждое интонацией, будто гвозди вгонял в пенопласт. Он использовал местный язык, который, как теперь выяснилось, Лубей прекрасно понимал, хотя отвечал с грубоватым акцентом.
        - Мы чрезвычайно благодарны великому султану за найденную наследницу барона Юроутского. Выкуп доставлен в полном объёме и даже сверх того. Надеюсь, больше препятствий к тому, чтобы увезти Янину, нет? - говорил он, не глядя на Владу.
        Не заметил, что перед ним другая девушка? Или он не знаком с баронессой? Зачем тогда именно его отправили с выкупом? Помнится, в письме барон сообщал, что прежде чем заплатить хочет убедиться, что в плену именно его дочь.
        Разумеется, Влада мечтала о свободе, но теперь даже Лубею она доверяла больше, чем источавшему негативную энергию посланнику барона. Неужели «папаша» не мог найти кого-то менее страшного? Или никто не соглашался? В чём тогда его интерес? Подумалось, что барон обещал этому типу руку дочери. А тот и не подозревает, какой облом его ждёт!
        Словно угадав её мысли, человек обернулся и взглянул прямо в глаза. Да что там в глаза - в самый мозг! Он знает! Он прекрасно знает, что перед ним не баронесса! Влада почувствовала это каждой клеточкой тела. Крупная дрожь прошла от плеч до коленей, захотелось сдёрнуть с бёдер куртку и закутаться в неё. Да ещё «молнию» застегнуть, и кнопки… С усилием отвернулась, взглянула на Беркута. В глазах маркиза плескалось синее сочувствие. Он что-то быстро говорил Лубею. Тот лишь бровь приподнял, слушая. Потом сладенько улыбнулся, обращаясь к посланнику:
        - Мнэ тут пэдскэзэваэют, что вэ-и, увэжэймый, к бэрону отношэния нэ имэйтэ.
        Чёрный человек поморщился, мотнул головой и шагнул вперёд, подаваясь корпусом к сидевшим за столом. Охранники мгновенно приблизились к нему и предупреждающе звякнули кинжалами. Получилось у них синхронно, словно в танце. Однако посланник будто и не заметил, с ядовитой улыбкой проговорил:
        - Хоть бы и так! Вам-то что? Денег я дам больше, чем Данис Юроутский. Его аванс вернёте, извинившись. Мол, ошиблись, девушка другая, с кем не бывает. В том случае, если пожелаете вернуть.
        Лубей удовлетворённо кивнул. Влада напряглась. Хотела закричать, что никуда не поедет с этим мерзким человеком. Не успела. Беркут встал и поклонился султану:
        - Я перекупаю пленницу! Оставьте её мне, господин!
        Чёрный человек засмеялся. Так неожиданно звонко, что все уставились на него с недоумением. Он же распахнул свой балахон, под которым обнаружились вполне приличные брюки и туника, а на ремне сверкали гроздья золотых монет. Каким образом они удерживались вопреки обычным законам физики, было совершенно непонятно. Мужчина взвесил в руке золотой пояс и ехидно поинтересовался:
        - Перекупаете?
        Глаза султана плотоядно сверкнули. Он с усилием отвернулся, посмотрев на маркиза:
        - Чтэ вэ-и прэдлагайтэ?
        - Всё что угодно! - страстно пообещал Беркут. - Жизнь!
        - Жизн вэшэ и тэк мнеэ прэнэдлежит, - покачал круглой головой Лубей. - Чтэ ещэ?
        - Пустое! - крикнул незнакомец, тряхнул поясом, намереваясь положить на стол, монеты издали приятный звон. - Не глупите, султан, отдайте девушку мне!
        Неизвестно, что было бы, сохрани переговорщик прежний уважительный тон. Резкость Лубея покоробила. Он выставил ладонь в запретительном жесте и рявкнул:
        - Нэт! Убирэйтэ! Вон!
        С ядовитой усмешкой чёрный человек отсоединил от пояса одну золотую монету, подкинул её в воздухе, а потом швырнул прямо в султана:
        - В таком случае я забираю остальных!
        Лубей рефлекторно поймал монету и расправил плечи, пробормотав ругательство на своём языке. Он даже успел встать, но больше ничего не сделал. Все присутствующие, включая его, впали в оцепенение. Влада раскрыла рот, судорожно пытаясь вдохнуть. Не могла. Как будто в вакууме оказалась! Шевелился лишь тот, кто припёрся за ней, да ещё девушки гарема. Сначала Марга, потом и остальные, двигаясь как под гипнозом, вышли в центр, где уже закручивалась тёмная воронка. Смерч возник прямо у ног колдуна - теперь это было очевидно, - расширился, захватывая девушек одну за другой, и утягивал их в провал. Последним в чёрной дыре исчез и возмутитель всего этого безобразия.
        В ушах звенело. Ноздри забило копотью. Все принялись чихать и трясти головами.
        Первым пришёл в себя Лубей. Он зарычал и чуть не опрокинул стол, указывая на чёрную проплешину в ковровом покрытии. Ни незнакомца, ни девушек гарема в зале не было. Все они каким-то невероятным образом провалились в эту жуткую проталину. Она стремительно затягивалась, кинувшиеся к дыре охранники не смогли туда заглянуть. Через секунду на ковре осталось лишь серое пятно размером с баскетбольный мяч.
        - Это Губитель, - едва слышно прошептал Бренер, стоявший рядом с Владой, - тебе повезло, что господин не согласился отдать тебя ему.
        Султан завизжал, остервенело указывая на выход.
        По жестам и грозной интонации Влада догадалась, что Лубей приказывает догнать мерзавца. Догнать и отсечь ему все выдающиеся части тела. Голову последней.
        Как только охранники брызнули к выходам, он обернулся к Владе. Девушка отчётливо увидела: султан жалеет, что оставил её, потеряв своих красоток. Десять жизней за одну сомнительную заложницу - не много ли? Он вздохнул, устало опустился в кресло, сказав усевшемуся рядом Беркуту:
        - Одну монэту зэ дэсят тэнцовшиц!
        Он в первую очередь жалел, что продешевил.

* * *
        Потрясение сказалось. Влада плохо помнила, как её довели до палатки, как Людмила Викторовна и подоспевшая Цветла помогли раздеться и улечься, как отпаивали отваром, источавшим навязчивый аромат валерьяны и мелиссы. С полчаса девушка лежала, устремив бессмысленный взгляд вверх, не имея ни мыслей, ни эмоций. Всем существом завладела пустота, как будто и Владу утянуло в чёрный провал вместе с Маргой.
        Цветла и Людмила Викторовна тихонько переговаривались, пересказывая друг другу, что смогли узнать о случившемся в павильоне. Постепенно Влада выплыла из отстранённого состояния и стала прислушиваться.
        Беркут в госпиталь не вернулся. Его оставили в правом крыле Лубеевского павильона, по соседству с Бренером. Если раньше была надежда, что пленник сумеет выбраться из-под надзора, усыпив бдительность охраны, теперь это точно не получится. За маркизом наблюдали десятки пар внимательных глаз.
        - Бедный мальчик, - вздыхала искренне любившая его старушка, - решился на клятву верности лютому врагу. В голове не укладывается…
        - Клятву? - встрепенулась Влада и приподнялась на локтях. - Разве Беркут поклялся?
        Насколько она помнила, до обсуждения цены за неё дело не дошло. Султан отказал чёрному человеку раньше.
        - Ещё нет, - Людмила Викторовна подошла ближе и присела на край кровати. - Очнулась, золотая моя?
        Влада потянулась к ней, обняла и уткнулась лбом в плечо:
        - Дикость! Самая настоящая дикость!
        Старушка погладила её по голове, убрала свисавшие на лицо волосы, снова провела ладонью, утешая:
        - Кто ж спорит. Мы выросли там, где считается недопустимым продавать человека. У нас это в далёком прошлом, хотя раньше…
        - Как бы ни так. - Влада отстранилась и села, обняв колени. - У нас тоже продают. Во всяком случае, берут людей в заложники и требуют плату за освобождение.
        Людмила Викторовна удивлённо воззрилась на неё:
        - В капстранах? Это ты имеешь в виду?
        - Эх, отстали вы от жизни. И в нашей стране теперь крадут людей, стреляют в школах и вообще… - не договорила. Лицо старушки стало обиженным. Такое выражение бывает у детей, когда после занятий им приходится складывать понравившиеся игрушки в общую коробку. - Тётя Люся! Простите! - Влада снова потянулась к старушке. - Не хотела огорчить. Просто душа не на месте, как вспомню…
        - Ладно-ладно, - старушка пожала плечами. - Отстала, так отстала. Я уж тут привыкла, а родной мир кажется таким, знаешь, глянцевым, идеальным… Хочется верить, что там всё хорошо, и людьми не торгуют.
        - Не понимаю… - Влада снова отстранилась, - почему за меня этот гад кучу золота предлагал, а девочек за одну единственную монету забрал?
        - У всех своя цена… - Людмила Викторовна обернулась к Цветле: - Ты слышала о Губителе?
        - Никогда не слышала, - татри подошла и уселась прямо на пол. - Наша долина далеко отсюда.
        - Здесь Губитель тоже давно не появлялся. Но легенды о нём ходят. Страшные легенды…
        Обе девушки превратились в слух.
        Губителем прозвали колдуна, продавшегося тёмным силам за вечную молодость. Теперь он имел возможность существовать по обе стороны от границы между жизнью и смертью, став фактически бессмертным.
        Уйти в подземное царство Губитель мог в любой точке, открыв временный портал. А выбраться оттуда - только на дальних островах в жерле потухшего вулкана. По ту сторону от черты Губитель черпал силы в себе самом и в душах умерших, томящихся там. Здесь же ему требовалась светлая энергия, которой он не обладал.
        Пополнять запасы такой энергии Губитель наловчился либо обманом, либо за деньги. Проще всего было уговорить или купить бесправную женщину или девушку. Забирая чужую душу, колдун на какое-то время уравновешивал в себе баланс тьмы и света. Чем чище помыслы у попавшего в его власть человека, тем большую ценность его душа представляет для Губителя.
        - Ты как иномирянка стала для него желанным призом, - покачала головой рассказчица. - Не сомневаюсь, что он оценил тебя очень высоко.
        - Как он мог знать, что Лубей захватил в плен иномирянку? - не согласилась Влада. - Речь шла о Янине Юроудской.
        - Изначально так. Прослышал о беде барона и представился его посланником, но едва увидев тебя, понял что к чему.
        - Зачем же Лубей продал Губителю своих танцовщиц? - подала голос Цветла.
        - Это случайность. Султан взял в руку предложенную плату, это можно расценить как его согласие на сделку.
        - То есть дотронься он до пояса из монет, моя судьба была бы предрешена? - У Влады в груди похолодело, она вспомнила, какой жадностью блестели глаза Лубея. Не вступил бы в разговор Беркут, всё могло закончиться иначе. Ещё одно тревожило: - Что теперь с Маргой и остальными? Их можно вытащить?
        Людмила Викторовна пожала плечами:
        - Я мало что знаю. Губителю было запрещено появляться в землях Уолтшера. Герцог строго следил за этим. Если бы не нашествие, вряд ли колдун сунулся бы сюда.
        - Чего ему бояться, - удивилась Влада, - раз он может исчезнуть в любой точке?
        - А потом долго и упорно выбираться. Дальние острова на то и дальние, что оттуда до обитаемых земель ещё доплыть надо, да и малолюдно там…
        За разговором засиделись за полночь. Потом Влада долго ворочалась, не могла уснуть, переживая за исчезнувших в подземном царстве танцовщиц, за маркиза, пообещавшего врагу всё что угодно. Что теперь потребует Лубей в отместку за потерю части гарема и недополученное золото?
        12. Казнить нельзя…
        Засыпая, Влада словно провалилась в вязкую тьму. Вокруг едва можно было различить белёсые тени - то вдали, то в стороне, то за спиной. Тени эти колыхались, как водоросли, тревожимые течением, умоляюще тянули руки-отростки, едва слышно стонали. Очень хотелось вырваться из объятий кошмара, но любое движение - даже мысленная попытка его совершить - утягивало всё глубже в темноту, где теней больше, где они становились всё расплывчатей и плакали всё горше.
        Наконец, всхлипы стали настолько громкими, что сновидение отступило. Влада открыла глаза и приподнялась на сбитой в ком постели. Это она так ворочалась?
        День успел разгореться. У входа прямо на полу сидела Людмила Викторовна, рядом на коленях стояла Цветла. Татри успокаивающе гладила старушку по спине. Их силуэты резко выделялись на фоне лившегося сквозь распахнутый полог света и были полной противоположностью теням из кошмара.
        - Погиб, он погиб теперь, - причитала старушка.
        - Может, ещё и обойдётся, не заставят же его в самом деле давать такую страшную клятву… - в голосе татри слышалось сомнение.
        Влада встала, подошла ближе и присела на корточки:
        - Что случилось, тётя Люся?
        - Всё то же, - подняла блестящие от слёз глаза. - Лубей сердит. Винит Беркута в том, что потерял танцовщиц. - Она протянула девушкам руки, схватилась за подставленные ладони, поднялась с пола, с трудом выпрямляя затёкшие ноги. - Беркуша обещал клятву верности произнести.
        - Ох-х-х, - вздохнула Влада. - Как же так?
        Цветла, успевшая узнать подробности, пересказала их подруге.
        Маркиз принимал судьбу, не сомневаясь, что погибнет. Дело времени. Не сегодня, так завтра, не завтра, так через неделю. Объявив, что готов служить султану, надеялся в первом же бою повернуть оружие против его солдат. Лучше погибнуть, чем стать предателем.
        Однако Лубея не так просто провести. Словесной клятвой он не удовлетворился, потребовал совершить кровавый обряд. В полдень неподалёку от крепостной стены на специально возведённом помосте маркизу предстоит облачиться в форму вражеской армии, опуститься на колени перед султаном, произнести нужные слова, а после этого в подтверждение их искренности собственноручно казнить бывших соратников. Обречённых выбрали из попавших в плен воинов герцога.
        - В замке уже знают, - Цветла скосила глаза на несчастную старушку, которая качалась от слабости, кусала губы с остановившимся взором. - Лубей нашёл способ известить о предстоящем спектакле.
        - Это… бесчеловечно… - горло Влады сдавило.
        Хотелось броситься обратно на кровать и разреветься в голос, одновременно с этим тянуло на воздух: бежать к Лубею, высказать ему всё. Сам виноват, что девушек увели, нечего было монету хватать! И вообще, не взял бы заложницу, не требовал за неё выкуп, никто бы и не явился сюда за ней! Понятно, что султана не переубедишь.
        А Беркут? Неужели он…
        - Нам разрешили поговорить, - очнулась Людмила Викторовна. - Он полон решимости. Сказал: «Сделаю, что должен».
        - Что маркиз подразумевает под этим долгом?
        - Не знаю, но боюсь, что выжить не надеется. - Людмила Викторовна сжала ладонь девушки, словно с силами собиралась, отпустила её и, вытащив из волос гребень, раскрутила пучок, начала расчёсываться. - Пойдёмте, золотые мои, уже скоро.
        Влада едва успела переодеться и заплести косу, как снаружи послышались гулкие удары, созывавшие свидетелей к подмосткам. Цветла и Влада взяли Людмилу Викторовну под руки и повели, присоединившись к общему шествию. Хотя надеяться особенно было не на что, они подбадривали друг друга ничего не значащими фразами, только чтобы не молчать. Воздух словно сгустился от нарастающей тревоги. Дышалось с трудом, во рту пересохло, нос забило пылью, поднятой сотней ног шедших впереди людей.
        Поднялись на холм. Здесь, в прямой видимости от замка, по приказу Лубея построили эшафот, в центре которого лежал плоский камень с выдолбленным жёлобом для стока крови - плаха. Около грубо сколоченной широкой лестницы стояли четверо приговорённых. Цветла, прислушавшись к разговорам, выяснила, что это те немногие из выживших пленников, кто отказался присягать Лубею. Именно этих верных герцогу людей предстояло казнить Беркуту в доказательство верности клятве.
        Среди обречённых на смерть особенно выделялся щуплый паренёк, почти подросток. Одежда его, как и у остальных, висела клочьями, а на теле почти не было татуировок, наносимых в память о совершённых подвигах. Юноша старался держать голову высоко поднятой, но иногда бросал короткие взгляды на рослого палача, вооружённого топором. Тому предстояло вручить оружие маркизу непосредственно перед совершением кровавого действа.
        Великий султан стоял чуть в стороне на постеленном на траву красном ковре. Он совершенно не обращал внимания ни на пленников, ни на собравшуюся вокруг толпу. Смотрел на стены замка, время от времени поднося к глазам зрительную трубу. Ждал, когда среди собравшихся на крепостной стене появится тот, ради кого всё и затевалось.
        Влада активно работала локтями. Цветла помогала Людмиле Викторовне - они обе, как две лодочки за ледоколом, тянулись за Владой. Пробрались в первый ряд и уткнулись в сцепленные руки охранников. Ни поднырнуть, ни перепрыгнуть не получалось. Два ближайших дружно гаркнули на девушку, заставив замереть. Хотелось добежать до султана и сказать ему пару ласковых, хотя это было бы бесполезным сотрясанием воздуха. Запущенный маховик не остановить.
        Людмила Викторовна первой увидела Беркута и застонала, бессильно сжимая кулаки. Проследив за взглядом старушки, Влада тоже заметила угрюмо шагавшего к лобному месту маркиза. На нём были кожаные доспехи с отличительными знаками, встречавшимися только у ближайших сподвижников Лубея. Похоже, султан решил представить опального сына герцога тем, кому готов всецело доверять. Это было, без сомнения, притворством. Иначе вокруг эшафота не стояло бы столько вооружённых людей.
        Как он красив - подумалось. Полное решимости лицо не выражало ни страха, ни сомнений. Сердце замирало от мысли, что ещё несколько минут, и жизнь этого удивительного мужчины прервётся. Влада не сомневалась, что Беркут откажется казнить соотечественников, а значит - сам обречён.

* * *
        Беркут шёл, не поворачивая головы ни к толпе, отделённой от султана и эшафота кольцом стражи, ни к самодовольно улыбавшемуся Лубею. Не взглянул на приговорённых. Его интересовал только замок и отец на его обзорной площадке. Без оптического прибора различить лицо было невозможно, однако бордовый плащ ярким пятном выделялся на фоне остальных. Герцог пришёл полюбоваться на позор отверженного сына.
        В наступившей тишине слышалось только сдерживаемое дыхание сотен людей и скрип досок лестницы под ногами маркиза. Он поднялся на помост, остановился около палача, продолжая смотреть вдаль. По знаку Лубея два крепких воина выхватили из ряда закованных в цепи людей парнишку, освободили его от кандалов и чуть не волоком потащили к плахе. Лицо пленника, до этого бледное, покрылось бордовым румянцем. Он широко распахнул глаза и тоже смотрел на родной Уолтшер. Быть может, надеялся, что на стене находится кто-то из близких, и старался не выглядеть трусом перед ними.
        Влада вцепилась в руку Людмилы Викторовны, хотела поддержать старушку, но сама ничуть не меньше нуждалась в поддержке. От духоты, от запаха потных тел вокруг, от ожидания чего-то неотвратимого и страшного кружилась голова. Лишь лёгкий ветерок, наполненный ароматом клевера, приносил слабое облегчение.
        - Бедный мальчик, - прошептала Людмила Викторовна, и было непонятно, о ком она: о своём воспитаннике или о том, кого тот должен убить.
        Приговорённого поставили на колени, ударом вынудили положить голову на плаху. Волосы упали на его лицо, были видны только шептавшие молитву губы.
        Палач протянул маркизу топор и знаками показал, куда нужно целиться, чтобы отсечь голову с одного удара. Его подручные спустились вниз, сам палач отступил, чтобы дать Беркуту простор.
        Он посмотрел на Лубея. Глаза сверкнули гневом. Приподняв двумя руками топор, маркиз начал оборачиваться вокруг себя, поднимая его как метательный молот, крича при этом какие-то непонятные слова, смутно знакомые Владе. Она различила «горний», «аер», «кобь», «болого», «буди», «истое», узнав те, что заметила среди высеченных на ограничительном кольце символов.
        - Он произносит заклинание? - прошептала оцепеневшей старушке.
        - О-о-о… Беркуша… - простонала та в ответ, - столько раз не получалось, на что он надеется?
        Понятно на что. Отправляя в полёт тяжёлый топор, спастись можно было, только взлетев самому.
        Охрана Лубея отреагировала с нереальной быстротой. Четверо бойцов сомкнулись перед султаном, загородившись обитыми металлом щитами. Топор рассёк первый из щитов, державший его человек получил удар в грудь и упал на стоявших рядом. У ног султана образовалась куча из копошившихся окровавленных охранников. Остальные уже бежали к эшафоту.
        Беркут всё ещё стоял рядом с присевшим на пятки парнишкой, тот удивлённо вращал глазами. К маркизу, размахивая кинжалом, метнулся палач. Он замахнулся, но Беркут успел выставить руку, защищаясь, и снова закричал, повторяя заклинание. Удар пришёлся в зачарованный металл. Вспышка света на миг ослепила всех. Влада зажмурилась, а, открыв глаза, увидела корчившегося на досках эшафота палача, повалившихся у лестницы охранников и сияющего крылатого человека, медленно поднимавшегося вверх.
        Вопреки её ожиданиям, Беркут не превратился в птицу, он обрёл крылья - громадные сияющие, похожие на те, что рисуют, изображая ангелов. Сам он, излучая тихий тёплый свет, тоже стал похож на ангела. Восторг охватил всё существо иномирянки: как прекрасен этот крылатый мужчина! Теперь понятно, почему люди ненавидят таких как Беркут - они банально завидуют!
        Палач вяло заворочался, пытаясь подняться на ноги, остальные поверженные на землю тоже начали приходить в себя.
        - Улетай! - закричала Людмила Викторовна.
        Влада только губами шевелила. С замиранием сердца следила за тем, как неловко управляет своим телом маркиз. Ему нужно было приспособиться. Набирал высоту рывками. Сделав круг над задравшей головы толпой, подался в сторону замка. Людмила Викторовна и Влада провожали сияющий силуэт, защищая глаза ладонью от яркого солнца. Смотревшая в другую сторону Цветла радостно произнесла:
        - Драконы. Драконы татри.
        Два ящера летели наперерез, но были ещё далеко. Видел ли их Беркут? Вряд ли. Он стремился к замку. Завораживающе неспешно двигались крылья - чистая магия! Фигура казалась виртуальной, словно гигантский экран компьютера распростёрся в небе, а там игра: три персонажа, летевшие к неведомой цели. И если Влада ассоциировала себя с Ангелом, Цветла всей душой стремилась к драконам.
        Беркут приближался к стене, начиная снижаться. Навстречу ему полетели стрелы.
        Что?! Герцог приказал убить чудом избежавшего смерти сына?!
        Маркиз, кажется, не сразу поверил в коварство родителя. Уклоняясь от стрел и болтов, он метался над замком и, наверное, выбрал бы доступное местечко для приземления, но его успели догнать драконы. Один летел сбоку, второй поднырнул и, едва не касаясь гребнем ступней Беркута, заставил набрать высоту.
        Спорить с огромными ящерами было невозможно. Не успевший достаточно хорошо освоиться в небе маркиз вынужден был подчиниться. Драконы, словно два уверенных стража, уводили метавшегося, искавшего и не находившего лазейку пленника за дальний поросший лесом холм.
        Люди герцога прекратили обстрел, поняв, что не достанут человека-птицу. Перенеся внимание вниз, забегали по стене, засуетились.
        Было отчего!
        Рассерженный сорвавшимся мероприятием султан отдал приказ к наступлению.
        Из-под холма, до этого невидимые, хлынули через поле к замку несметные полчища. Солдаты бежали цепочками, неся длинные лестницы. Медленно ползли туры, толкаемые рабами. С фронтальной стороны их закрывали дощатые, обитые сырыми воловьими шкурами щиты.
        Грандиозное, похожее на поднимавшийся шторм движение, захватило, не давая возможности отвести взгляд. Влада очнулась, только когда её ущипнули сухонькие пальцы Людмилы Викторовны:
        - Пойдём-ка, золотая моя, нечего здесь торчать.
        Влада огляделась. Лубей с ближайшими приспешниками всё ещё стоял на ковре и смотрел на замок. Эшафот опустел. Пленников рядом с ним не было. Их увели?
        - А где парнишка? - встрепенулась Влада.
        Цветла хмыкнула, утягивая подругу в сторону:
        - Слинял. Нам тоже лучше поторопиться.
        13. Спасательная операция
        ПРОХОР
        Из долины выехали небольшим отрядом. Юкош вместе со всеми двигался верхом на лошади, его дракон, последним освобождённый из плена, летел, но всадника нести опасался. Прирученные драконы, как успел заметить Прохор, очень трепетно относились к своим татри, готовы были пожертвовать собой, спасая седока, и ни за что не стали бы подвергать его опасности.
        Второй ящер был свободным и присоединился к экспедиции из благодарности к девушке по имени Цветла, за которой, собственно, все и отправились. Эта татри была местной героиней, она пожертвовала свободой ради жителей долины - людей и драконов.
        Раз за разом выслушивал Прохор рассказ о смелой девушке, прозванной врагами «летучей ведьмой», а поскольку поведать эту историю стремился каждый из спутников, именно так и пришлось представителю иной цивилизации учить язык. Учить самым заурядным способом - с помощью мимики и жестов. Проще было бы воспользоваться дыханием дракона, но здесь возникла трудность: домашний ящер лингвистической магией не обладал, а его свободный собрат не посчитал необходимым награждать иноземца столь выгодной способностью. Хорошо, Юкоша не обделил. Благодаря имевшемуся в отряде полиглоту, они свободно общались со всеми, кого встречали в пути.
        По пустынным степям двигались с максимально возможной скоростью. Делали короткие остановки лишь для того, чтобы не загнать лошадей. В населённых районах пришлось сбавить темп - к экспедиции прибавлялись новые спутники, ведь Лубей увёл пленных не только из долины татри. Юкош поначалу сопротивлялся, опасаясь, что многочисленный отряд потеряет мобильность. Прохор убеждал парня, приводя исторические примеры из своего мира, что ополчение принесёт им успех скорее, чем два дракона, на которых делал ставку татри. Собственно, людям не требовалось позволение, они быстро собирались и двигались следом. Теперь насущной стала проблема скрытности. Обнаружить себя, напоровшись на разведчиков Лубея, было бы некстати. Тут выручали драконы - они постоянно барражировали высоко в небе и при появлении вражеских разъездов успевали предупредить.
        Первый конфликт между иномирянином и татри случился, когда к их и так распухшему отряду решила присоединиться банда Косого Буйвола, по численности превосходящая раза в четыре. Юкош наотрез отказался становиться полководцем. Буйвол, вполне оправдывающий прозвище - крупный, шумный, напористый - признавал главенство Юкоша из-за драконов, без которых преследовать Лубея было опасно. Тот же твердил одно: татри не воюют. Слова о том, что султан несёт беду многим народам, не воодушевляли миролюбивого парня. Его народ избежал опасности благодаря Цветле, выручить девушку - его долг, а остальным пусть озаботятся другие.
        Тогда все взоры обратились к Прохору. Ну не-е-ет, максимум, что он мог добровольно принять: статус консультанта. В любом случае это не его война. Подчиняться Косому Буйволу татри не собирались, да тот и не претендовал на звание главнокомандующего. После долгих споров приняли предложение иномирянина: заключить временный союз. Основной боевой единицей становилась ватага Косого, а Юкош и его разведгруппа считалась временным сопровождением. Прохору пришлось взять на себя посреднические функции.
        Бесконечная дорога, сменяющийся непривычный пейзаж, весьма оригинальные спутники, ответственность, заботы, впечатления… В короткие минуты перед сном - когда глаза уже закрыты, а мозги не успели отключиться - Прохор с усилием напоминал себе ради чего пустился в это приключение.
        Невеста. Его невеста попала в беду. Он прекрасно осознавал свою вину: не потащил бы девушку в поход, не завёл в пещеру, ничего бы этого не случилось. Осознавал, но раскаяния не чувствовал. Во-первых, верил, что всё закончится хорошо, а во-вторых… Ну где ещё можно найти такой экстрим? Квесты, куда порой зазывал друга Савелий, не шли ни в какое сравнение с погоней за Лубеем и его ордой.
        Ещё кое-что смущало. Девушка Буйвола, прозванная Леди Йо, до невозможности напоминала Нелли. Правда, не ту, что ушла к его другу, а молоденькую, завладевшую сердцем Прохора семь лет назад. И не только сердцем, чего уж.
        Леди Йо отличалась от других женщин, присоединившихся к военному походу. Те были крепкими, грубоватыми, говорили мало и резко. Эта же не зря получила своё прозвище. Никаких сомнений быть не могло: воспитывалась изящная, хотя и отважная девчонка в аристократической семье. Где и как познакомилась Леди Йо со своим Буйволом, оставалось загадкой. Расспросить из-за языкового барьера не получалось, хотя каким-то удивительным образом проказница частенько оказывалась рядом и откровенно заигрывала. Прохор даже опасался ревности Буйвола - вот уж с кем не хотелось встречаться на дуэли, даже в шутку. К счастью, предводитель разбойничьего племени не вникал в тонкие материи, в своей пассии ничуть не сомневался и на её игры не обращал никакого внимания.
        Девушку интересовало всё: из чего сделаны туристические коврики, правда ли, что тонкая ткать палатки не пропускает ни ветер, ни воду, как устроен электрический фонарь и прочее, прочее, прочее. Искренний восторг по каждому поводу вызывал острое желание подарить ей всё до последней мелочи. Прохор едва сдерживался. И не только из-за гипотетической ревности Косого, просто вещи понадобятся на обратном пути. Сам бы он без многого обошёлся, а вот Владе хотелось создать хоть какое-то подобие комфорта.
        Настигли арьергард Лубеевского войска неподалёку от цели завоевателя: Уортшерского замка. Драконы доложили, что обе девушки находятся за бревенчатым забором, окружавшим лагерь у озера. Атаковать в лоб, как предлагал Буйвол, опасались. Кто знает этих варваров? Что если перережут пленницам горло, лишь бы не отдавать? После короткого совещания решили переплыть на остров с противоположного берега, а там под прикрытием камышей и темноты добраться до лагеря. Нужный шатёр находился неподалёку от пляжа.
        На день всего опоздали! Драконы высмотрели, что Цветлу и Владу вместе с какой-то незнакомой старухой увезли к Лубею. Пока скакали вокруг озера, пытаясь нагнать кибитку, время было упущено. Пришлось выжидать удобного момента: либо девушек повезут обратно, и получится их перехватить, либо начнётся битва, и можно будет воспользоваться неразберихой, проникнуть в лагерь и увезти пленниц.
        Вынужденное бездействие выматывало. Думы, таившиеся где-то на задворках сознания, выбрались на волю и навалились во всей своей остроте. Как там дома? Сколько прошло времени в родном мире? Хватились ли их с Владой? Ищут ли? Как сын? Как бывшая? Перебралась ли к нему на квартиру, подбирает ли себе другое жильё? Как родители, в конце концов? Не свалились ли с инсультом или инфарктом на фоне переживаний?
        Леди Йо немного отвлекала. Она уже довольно хорошо освоила русский и старательно учила иноземца местному наречию.
        - Зачем мне? - усмехался Прохор, удивляясь, насколько язык похож на немецкий. - Я тут не останусь.
        - Мало ли, - пожимала плечами девушка, - вдруг с Юкошем что-то случится, тебе ещё обратно добираться. Кто будет переводчиком? На меня не рассчитывай, мы с Буйволом, сразу как расправимся с варварами, потребуем у герцога титул. И землю. Замок свой построим…
        Прохор только хмыкнул, получив новое подтверждение: вылитая Нелли.
        Разговаривая, они сидели у костра. Прохор поддерживал огонь, Леди Йо присматривала за кашей - она взяла на себя готовку для командного состава. Шум крыльев не удивил. Прохор привычно поднял голову, ожидая увидеть приземлявшихся драконов, и невольно зажмурился от сияния.
        С ящерами летел Ангел!
        Что это? Глюк?
        Потряс головой, вскакивая, и пошёл навстречу незваному гостю. Кто это ещё?
        Крылатый мужчина с размаху врезался пятками в траву, пробежал по инерции, волоча за собой огромные крылья, заскользил и упал, проехавшись на пятой точке. Что за клоун?
        Со всех сторон к поляне спешили люди. Прохор обрадовался, заметив среди них Юкоша. Ну теперь-то даже с Ангелом можно будет договориться.
        Прохор не заметил, как вскочил и сделал два шага навстречу летучему вторженцу.
        - Маркиз! - Леди Йо тоже обошла костёр и с благоговейным видом присела в реверансе. Получилось изящно, хотя вместо богатого платья на девушке были штаны из грубой ткани и длинная туника, подпоясанная широким ремнём с притороченными к нему кинжалами в ножнах. - Добро пожаловать, ваша милость.
        Голосок девушки звучал елейно, впрочем, это не было удивительным. Гость поднялся на ноги, передёрнул плечами, отчего сияние поблекло, и огромные восхитительные крылья исчезли, растворившись в воздухе. Теперь посреди лагеря татри стоял персонаж, вполне достойный грёз девчонок-подростков, помешанных на компьютерных играх.
        - Янина? - удивился персонаж и наклонил голову, приветствуя девушку. - Рад, что вы в добром здравии.
        Он хотел что-то ещё сказать, но Леди Йо нетерпеливым жестом пресекла светскую беседу:
        - Вы покинули замок в тяжёлый час. С какой целью?
        Маркиз обвёл взглядом толпу, вокруг собралось довольно много любопытных. Безошибочно выцепив взглядом стоявших рядом Юкоша и Буйвола, обратился к ним:
        - Я был в плену, бежал. Прошу помощи.
        Леди Йо надула губки, не получив ответа на свой вопрос, но не отвернулась и не отошла, продолжая любоваться статным красавцем. Прохор на месте Буйвола напрягся бы. Впрочем, на своём месте он тоже напрягся, потому как маркиз повёл разговор о спасении Влады. Называл и другие имена, но это произносил особенно.
        На расчищенной от мусора утоптанной земле появились квадраты, дуги, овалы и стрелки. Означали они замок, передвижение осаждавших его полчищ, ставку Лубея, находившуюся в тылу, и лагерь, куда повезут пленниц. Маркиз предлагал перехватить девушек по дороге - вряд ли при них будет значительная охрана.
        Юкош поддержал идею, Буйвол же настаивал на поимке самого султана. Сил для этого достаточно, особенно если учесть эффект неожиданности.
        - Ты ж понимаешь, - горячился Косой, - основные силы выдвинулись далеко вперёд. Обезглавив армию, мы поможем защитникам крепости!
        Прохор, не сводя глаз со споривших, наклонился к уху Леди Йо:
        - Кто такой этот маркиз?
        - Наследник Уолтшера, - не поворачивая головы, ответила девушка, - Беркут. Старший сын герцога.
        Вот как… Тогда стоило согласиться с Буйволом: странно, что наследник не торопится помочь осаждённым, а озаботился судьбой иномирянки. В груди неприятным змеиным клубком шевельнулась ревность. У них там что-то было? Сглотнул, втянул ноздрями воздух, пахнувший разогретыми солнцем травами - постарался успокоиться, прогоняя подозрения: надо выручить невесту, а уж после ревновать.
        С удивлением заметил, что спор прекратился и все смотрят на него, как на арбитра.
        - Скажи им, - взревел Буйвол, - сейчас самое время ударить по ставке Лубея.
        Прохор на миг замер. На него внимательно смотрели все. Гневные глаза Косого - вернее, глаз. Второй, когда Буйвол нервничал, поднимался вверх, в одиночку любуясь облаками. Карие узкие глаза Юкоша, сохранявшего невозмутимость, что было обманом - внутри у парня наверняка бушевал нетерпеливый огонь. Синие - боже, какие синие! - глаза пришлого ангела.
        Понятно. Разошедшиеся во мнениях мужчины не дадут тому, кого считают равным, взять вверх в споре. Выход один - обратиться к сторонней силе. Сейчас это иноземец, как ни странно, успевший заработать в ополчении авторитет.
        - Буйвол прав, - начал Прохор, останавливая готового издать победный клич повстанца. - Лубей не ждёт нападения с тыла, нужно этим воспользоваться. Но не раньше, чем они вывезут пленниц. Иначе в пылу боя мы можем их потерять. - Он подошёл к нарисованному на земле плану, потеснив маркиза, присел на корточки и стал водить пальцем вдоль линий. - Разделимся. Основные силы под командованием Буйвола обойдут поле битвы лесом и займут позицию здесь, под холмом. Мы же, - Прохор кивнул Юкошу, нарочно игнорируя внимательный взгляд Беркута, - поскачем сюда, к дороге, ведущий в стан врага, отобьём у охраны пленниц и увезём их в безопасное место. Усиление отряду татри не требуется. - Прохор встал и впрямую посмотрел на маркиза: - Его милость, полагаю, предпочтёт биться с врагами герцогства.
        - Нет! - человек-птица лишь слегка сузил глаза, пряча недовольный блеск. - Прошу дать мне коня, я поскачу с вами.
        - Вот как? - Прохор потёр ладони, отряхивая с пальца приставшую пыль. - Юкош направился сюда из долины татри, чтобы освободить соплеменницу. Я ехал за невестой… А твой интерес в чём? Разве не в том, чтобы изгнать вражьи полчища со своих земель?
        Слово «невеста» не проскочило незамеченным, ноздри маркиза дрогнули, но больше он ничем не выдал огорчения. Шевельнул бровью и сказал:
        - Среди заложниц находится дорогой мне человек. Она вырастила меня вместо матери…
        - Старуха? - влез в их разговор Буйвол. - Что-то ты мудришь, парень, я видел, что она пришла с острова.
        - Это важно? - повернулся к нему маркиз.
        - Нет-нет, - примирительно поднял ладони Косой. - Просто обидно лишиться умелого воина. - Он снова глянул на иноземца: - Когда выступаем?
        - Чем скорее, тем лучше, - Прохор обернулся к Юкошу.
        Тот кивнул.
        И всё пришло в движение. Люди Косого Буйвола с жёсткими лицами готовились к предстоящей битве. Татри сохраняли привычную невозмутимость, можно было подумать, что им предстоит прополка огорода или починка плетня, а не опасное столкновение с вооружённой до зубов охраной заложниц.
        Изначально планировали выступать вместе, а разделиться уже в лесу неподалёку от ставки Лубея, однако Юкош приказал ускориться. Драконы, совершив очередной облёт окрестностей, доложили, что пленницам удалось сбежать, и теперь девушки вместе со старухой пробираются по дну заросшего кустарником оврага.
        Наскоро попрощались с временными союзниками, вскочили на коней и ринулись в обход цепи холмов туда, где можно незаметно проникнуть в нужный распадок.
        Скакавший одним из последних Прохор обернулся. Леди Йо, она же баронесса Янина Юроутская, стояла на пыльной дороге и печально помахивала им вслед. Не было ни малейших сомнений, что грустила девушка о Беркуте. Он же не удостоил её ни взглядом, ни словом. Наверняка мысли синеглазого ангела заняты другой… и не старой няней, как он пытался представить. Влада! Маркиз влюблён в иномирянку. Неужели снова придётся пережить этот ужас? Вспомнилась Нелли, её мечтательные глаза при рассказе о посещении фитнеса. Прохор был настолько самоуверен, что мысли не допускал о возможности измены. Теперь же… Это паранойя? Быть может, и нет ничего?
        Не удержался, решил спросить. Пустил коня вскачь, нагнал маркиза, пристроился рядом:
        - Между вами что-то было?
        Беркут сразу же понял, о чём речь. Поджал губы, помотал головой и после паузы выдавил:
        - Не тревожься, иноземец, твоя невеста верна тебе.
        14. Встреча
        ВЛАДА
        Все вокруг были увлечены зрелищем. В небе творилось что-то необыкновенное. Сияющий человек-птица летел к замку, ему наперерез - драконы. Из-под холма выползла шевелящаяся тёмная масса, постепенно затапливая равнину и приближаясь к опоясанной крепостной стеной возвышенности. Оттуда летели тучи стрел. В Беркута! Защитники замка зачем-то стреляли в маркиза. Приняли за предателя?
        Следить за развитием событий не пришлось, Цветла шептала русские ругательства и тянула иномирянок прочь. Они выбрались из толпы и, пригнувшись, добежали до зарослей чертополоха. Приходилось ползти на четвереньках, чтобы не привлечь внимания охраны. Татри успела высмотреть кусты чуть в стороне, к ним и стремилась. На границе кустарника Людмила Викторовна села на землю и сказала:
        - Золотые мои, бегите, я вас задерживаю.
        Цветла буркнула что-то сквозь зубы и потянула старушку за руку.
        - Там овраг, - показала вправо Влада, - давайте спустимся.
        Пригнувшись, они побежали в сторону. Ветки хлестали по лицу, ладони саднило: колючки оставили множество царапин. Кроссовки то и дело проскальзывали на гладкой траве. Очень хотелось обернуться и глянуть: как там Беркут. Не получалось. Девушкам приходилось с двух сторон поддерживать едва сохранявшую равновесие тётю Люсю.
        Наконец, спуск. Резкий обрыв, никакой тропы.
        - Прыгаем! - скомандовала татри.
        Ужас какой! Так и ноги можно переломать!
        Людмила Викторовна высвободилась и заскользила по глиняному боку оврага. Старушка опасалась излишне задерживаться и подвергать девчонок опасности, вот и ринулась первой, только глаза зажмурила. Влада затаила дыхание, видя, как она кубарем катится до пологого участка, несколько раз по инерции переворачивается и остаётся лежать на траве, раскинув руки.
        - Тётя Люся!
        Цепляясь за торчащие корни, за редкие кустики травы и впечатанные в глину камни, Влада начала спускаться.
        Пыталась осторожно, но всё-таки сорвалась и заскользила как по ледяной горке. Только ветер в ушах свистел! Следом сползала Цветла. Она держалась левее, это помогло избежать кучи-малы. Татри первой вскочила на ноги и стала помогать Людмиле Викторовне. Старушка охала, стонала и снова завела свою песню:
        - Золотые мои, хватит со мной возиться, бегите. Неровен час, заметят ваше исчезновение, погоню вышлют.
        Никто её, разумеется, не слушал. Чуть не волоком тащили прихрамывавшую старушку по дну оврага. Ручей пересох, лишь кое-где остались вытянутые лужицы с илистым дном, по нему и приходилось бежать. С боков густой кустарник, а выше глинистый обрыв.
        То справа, то слева вспархивали и ворчливо щебетали потревоженные птицы. Солнце поднялось довольно высоко и слепило, пробиваясь сквозь густую листву тонких осин. Овраг не петлял, лишь сужался или расширялся.
        Людмила Викторовна предположила, что двигаются они к озеру. Стоило признать, что им повезло. Добравшись до леса, можно скрытно обогнуть его и вплавь перебраться к избушке на острове - там точно никто искать не будет. Хотелось бы успеть проделать это ночью. Значит, нужно поднажать.
        Цветла встревожено оглянулась:
        - Слышали? Дуйте вперёд, а я вернусь, гляну, что там.
        Расставаться не хотелось, но на препирательства времени не было, Влада кивнула, покосившись на исчезнувшую в кустах подругу, и повела Людмилу Викторовну одна. Та взялась за своё:
        - Золотая моя, бегите без меня. Кому нужна старуха? Весь сыр-бор из-за тебя и переводчицы. Я спрячусь в кустах. Да и найдут - не беда. Не убьют же…
        В общем-то, она была права. Ползти хромыми черепахами нельзя. Бросать тётю Люсю тоже западло. Влада стала осматриваться в поисках укромного местечка. Пожалуй, увлечённые погоней враги могут и проскочить мимо, но спрятаться Людмиле Викторовне надо надёжно.
        - Смотрите! - указала вверх по склону, где чудом державшаяся на краю оврага сосенка выпустила множество корней, упираясь ими в обрыв. За сетью кривых коричневатых колонн виднелся провал. Пещера - не пещера, а залезть туда можно. - Заберётесь?
        Людмила Викторовна не ответила, вырвала руку, метнулась к обрыву и принялась карабкаться вверх ничуть не хуже заправского скалолаза.
        - Вы чего творите? - Подбежала к Владе запыхавшаяся татри. - За нами гонятся. Задерживаются, обшаривая кусты, но нам нужно торопиться…
        Обе они посмотрели вверх. Старушка уже преодолела подъём, раздвинула корни и нырнула в провал. Можно за неё не беспокоиться. А вот за себя… Крики в зарослях угрожающе приближались.
        - Девочки! - выглянула из-за корней тётя Люся, - мы тут все поместимся, поднимайтесь.
        Не дожидаясь повторного приглашения, Влада и Цветла рванули вверх.
        Успели заползти в яму и разместиться там, согнувшись чуть ни втрое. Татри оказалась ближе к выходу. Она осторожно высунулась и тут же спряталась обратно:
        - Идут, гады!
        Влада даже дышать перестала. Правда, зубы стучали так, что казалось, дробь слышна на всю округу. И дрожь по телу ходила крупными волнами. Обхватила себя руками, сжалась в комок, стараясь не издавать ни звука.
        Людмила Викторовна забилась в самый дальний конец ямы, подобрала ноги, закутав их в юбку, и молчала. Цветла тянула шею, пытаясь увидеть, что творится в овраге.
        Голоса были совсем рядом. Недовольные. Грубые. Ругань, хруст ломаемых веток, крики птиц… Потянуло дымом. Поджечь, что ли, собираются заросли? Вряд ли это так сходу получится - трава и листва слишком влажные, но если всё вокруг начнёт дымить, в яме под сосной не усидеть.
        Вот говор стал удаляться. Беглянки затихли, как мышки в норке, ожидая, когда погоня уйдёт дальше.
        Уйти-то уйдет, а им теперь куда деваться? Продолжать путь по дну оврага нельзя. Лезть наверх? Где гарантия, что там не рыщут Лубеевские приспешники?
        - Что это? Будто звон метала… - Влада подползла к подруге.
        Татри отвела в сторону корни, почти наполовину высунулась наружу:
        - Напоролись на засаду.
        - Какую ещё засаду?
        Чуть в стороне завязался бой. Сквозь листву разглядеть было невозможно, да и далеко. Но удары и крики были слышны отчётливо.
        - Назад! Ещё идут!
        Цветла рванулась обратно в яму и потянула за собой Владу. Она всё же успела разглядеть четверых мужчин. Командовал ими Ильдус. Преследователи внимательно осматривали кустарник и не спешили на помощь собратьям.
        Спрятавшись в глубине, девушки прислушивались к происходившему в овраге.
        - Прошли? - одними губами спросила Влада.
        Татри отрицательно покачала головой, нащупала камень рядом с собой, взвесила его в руке, шепча:
        - Ильдус приказал проверить, не прячется ли кто в корнях.
        Влада тоже поискала, чем вооружиться, но смогла только рассыпчатую землю в горсть набрать. В глаза бросит хотя бы.
        Хоть и ждали, а всё-таки вздрогнули, увидев усатую рожу за сетью тонких топорщившихся в воздухе корешков. Бандит издал победный клич, просунулся между вросшими в землю корнями сосны и схватил Цветлу за лодыжку. Татри отбивалась второй ногой, извивалась, Влада пыталась удержать подругу за плечи, но справиться с усатым громилой девушки не смогли. Цветла умудрилась-таки ударить мужчину камнем по голове, тот от неожиданности выпустил её и съехал немного по осыпающейся глине, однако тут же зарычал и, помогая себе руками, полез обратно. Его товарищ проворно обогнул сцепившихся татри и усача, обхватил выскочившую из норы Владу за талию и вместе с ней сполз по склону. К ним торопился Ильдус, разматывая на ходу верёвку. Сейчас пленниц свяжут и поведут в лагерь как рабынь.
        Влада посмотрела наверх - усатый бандит забросил Цветлу на плечо и, гогоча, спускался к товарищам, словно не замечая, как татри брыкается, пытаясь освободиться. С той стороны, куда прежде направлялись беглянки, по-прежнему слышались крики и шум боя. Влада закричала, зовя на помощь. Слишком далеко. Её не услышат.
        Что это? В зарослях показалось сияние, словно звёзды Млечного пути запутались в ветвях. Ярче, ярче, ярче… Над верхушками деревьев взмыл крылатый человек, вооружённый сверкающим мечом.
        - Беркут! - завопила Влада, срывая голос.
        Связывавшие девушкам руки бандиты обернулись. Ильдус отскочил и выхватил из ножен клинок. Где ему было тягаться с маркизом! С девчонками только горазд воевать… Беркут стремительно приблизился, ступил на траву, гася сияние, крылья тут же исчезли, словно их и не было. Через секунду оглушённый охранник корчился на земле.
        Усач отшвырнул Цветлу и с диким рыком кинулся на Беркута. Его кривая сабля тут же отлетела в кусты, а сам бандит повалился в ноги пленницам, зажимая рукой кровоточащую рану на груди. Два других варвара предпочли не ввязываться в драку, они подняли руки и знаками просили позволения помочь раненым. Маркиз не возражал. Больше не обращая внимания на врагов, он подошёл к Владе и начал аккуратно распутывать узлы, завязанные Ильдусом.
        - С вами всё хорошо?
        Тревожный взгляд синих глаз заставил сердечко биться чаще. Девушка кивнула и глазами указала на нору в корнях сосны:
        - Тётя Люся там спряталась.
        Старушка как раз выбиралась наружу, щурясь от яркого света. Она помахала испачканной в земле рукой, сообщая, что с ней всё хорошо, а потом указала в глубину оврага. Обернувшись, Влада увидела бегущего человека в джинсах, ветровке и кроссовках.
        - Прохор! - голос не слушался. Кашлянула, прогоняя ком, и побежала: - Проша-а-а!
        Спотыкалась, размахивала руками, ловя равновесие, но продолжала бег навстречу парню. Он жив! Жив! Он искал её и нашёл! Прохор приближался огромными шагами, не замечая кочек, камней и преграждавших путь веток.
        - Владислава-а-а!
        Столкнулись, обнялись. Крепко-крепко. Влада прижалась ухом к мужской груди, зажмурилась, слушая, как гулко и часто бьётся его сердце.
        - Проша, я думала, тебя камнями завалило…
        - Завалило, - шептал он, гладя её волосы. - Татри вытащили и выходили. Как ты? Тебя никто не обижал?
        Она только головой помотала:
        - Всё хорошо. Вы вовремя подоспели. Как ты меня разыскал?
        - Татри помогли и их драконы.
        Влада только кивнула. Они с Цветлой всегда надеялись, что татри где-то поблизости.
        Тем временем из чащи вышли ещё люди - невысокие, жилистые, смуглые. Первый из них - парень с вьющимися волосами - робко улыбался, глядя на Цветлу. Девушка успела отряхнуться, одёрнуть и расправить тунику и теперь стояла с гордо выпрямленной спиной:
        - Юкош?
        Он поклонился, словно перед ним, по меньшей мере, вождь племени:
        - Дракон готов отнести тебя в долину.
        - Как? - дрожащим голосом спросила девушка. - Мой дракон погиб.
        - Увы, это так, но с нами летел тот, что дохнул тебе в лицо. Он согласен.
        - Вот как? - Цветла подмигнула Владе, отстранившейся от Прохора и внимательно следившей за разговором. - Вольный ящер признался, что посадит на спину человека? Удивительно!
        - Только тебя - ту, кто спас татри и драконов от Лубея. - Юкош взглянул на Прохора и Владу. - Мой дракон тоже здесь, мы полетим вдвоём, остальным придётся возвращаться на лошадях.
        - Не беда! - с улыбкой ответил ему Прохор. - Домой путь короче. Даже на лошадях!
        Влада обернулась на Беркута. Он стоял в стороне и следил за тем, как татри связывают пленных. Почувствовав взгляд девушки, он подошёл:
        - Рад, что жених нашёл вас.
        - Жених? - Влада удивлённо захлопала глазами. - Откуда…
        - Мы успели перетереть пару вопросов, - Прохор крепче обнял её и притянул к себе, больно прижав плечо к замочку молнии на куртке. - Идём, дорогая. Нам не стоит тянуть время.
        На растерянный взгляд иномирянки маркиз ответил вежливым наклоном головы, а потом заторопился к Людмиле Викторовне, неловко спускавшейся на дно оврага. Её поддерживал один из татри.
        Юкош призвал всех поторопиться в стойбище. Он опасался, что в овраге появятся и другие бандиты.
        Татри ещё не знал, что Лубею теперь не до пленниц. На его ставку напал Косой Буйвол с довольно крупным и неплохо вооружённым отрядом.
        15. Попрощаться, не отпуская
        БЕРКУТ
        Тайно покинуть холм, где обосновался Лубей, можно было лишь одним путём - по дну оврага, ведущего к озеру. Судя по тому, что успели разглядеть драконы, туда девушки и направились. Нужно было перехватить их приблизительно на полпути, тем самым обезопасив от погони. В том, что султан снарядит погоню, сомневаться не приходилось - не любил круглоголовый терять полезных людей. Он ещё от исчезновения танцовщиц гарема не оправился, а тут и переводчица, и золотая заложница - так он считал, принимая иномирянку за Янину Юроудскую.
        Скакали, как сумасшедшие, маркиз, подробнейше изучивший окрестности замка, вывел отряд к единственному удобному месту для спуска в овраг. Лошадей пришлось оставить наверху под присмотром паренька-татри.
        Ломились через заросли, даже не пытаясь соблюдать тишину - время было дорого. Жених иномирянки шёл рядом с Беркутом, напряжённо глядя вперёд. Татри успевали обшарить кусты и осмотреть склоны на случай, если девушки испугались шума и где-то затаились.
        Каково же было удивление, когда поисковики вместо беглянок увидели перед собой тех, кто их ищет. В бой вступили с ходу, опасаясь, что бандиты успели схватить пленниц и бросили связанных где-то под кустами.
        Понимавший все языки Юкош из реплик, которыми перебрасывались враги, уяснил: за этим отрядом идут ещё несколько человек, на их помощь и рассчитывали бандиты. Как только татри крикнул об этом Беркуту, тот сшиб с ног нападавшего бандита, отскочил в сторону, взбежал на возвышение, подпрыгнул и взлетел над зарослями. Нужно было посмотреть, что дальше в овраге творится.
        Совсем немного они не добежали. Четверо варваров вязали пленниц, ничуть не церемонясь с ними. Обозлившись, Беркут метнулся так быстро, что сам себе показался сверкающей молнией. Неожиданное появление имело эффект. Лишь на миг зажмурились ослеплённые враги, но этого хватило, чтобы сразу, оглушив, вырубить одного и ранить второго. Были ещё двое, но те сдались сразу - успели заметить татри, спешивших ему на подмогу. Первым гигантскими шагами нёсся иномирянин. Увидев его решительное лицо, мало кто мог усомниться в том, что мужчина размажет любого, преградившего ему путь, даже не замедлив шага.
        Беркут, занятый распутыванием верёвки на запястьях Влады, обернулся не сразу. Только после радостного возгласа девушки. Как она кинулась навстречу жениху!.. Сколько радости звенело в её голосе!..Дорого бы маркиз отдал за то, чтобы о нём так беспокоилась какая-нибудь девушка. Хотя… зачем себя обманывать? Именно эта девушка, образ которой так глубоко проник в сердце. Её голосок ласкал слух, её взгляд пронимал до самой последней жилочки, обволакивая тоскующего по любви мужчину. Обнять бы, прижать к себе, осыпать поцелуями тонкую шею, тронутые лёгким румянцем скулы, прикрытые от нежности веки…
        Погонять наваждение пришлось усилием воли. Не хватало ещё мечтать о чужой невесте! Отвлёкся на дела: нужно было организовать доставку пленных в стойбище, обеспечить охрану, разместить нянюшку с возможным удобством и… и лететь на помощь Буйволу. Косой уже наверняка успел подобраться к ставке Лубея. Старался больше не смотреть на иномирян. Они нашли друг друга и скоро отправятся домой. Всё что остаётся маркизу - достойно с ними попрощаться.
        Проще было сказать, чем сделать. На пути ему приходилось ловить на себе взгляды иномирянки. Зачем она так смотрит? Они с женихом ехали рядом, Прохор что-то возбуждённо рассказывал, а девушка вроде бы слушала и время от времени отпускала междометия или задавала вежливые вопросы, но была занята посторонними мыслями.
        Беркута разрывали противоречивые желания: поскорее умчаться, вступить в бой, забыть удивительную девушку, или кинуться к иномирянке и, рассказав о своих чувствах, попросить её остаться здесь. Хотя что он может предложить? Изгнанный собственный отцом маркиз. Пленник, едва не принесший клятву гнусному врагу. Человек, виновный в похищении невинных душ Губителем. Можно было успокаивать себя, говоря, что Беркут спасал иномирянку и не представлял, чем это обернётся для танцовщиц, но не думать о постигшей их страшной участи он не мог.
        Во всей этой истории был один светлый момент: крылья. О них и шёл разговор с няней. Старушка довольно ловко сидела на лошади, трусившей рядом с маркизом. Она совсем немного рассказала о том, как девушкам удалось бежать, и принялась расспрашивать, что почувствовал её дорогой воспитанник, обретя, наконец, долгожданную ипостась.
        - Как ты смог всё рассчитать? - удивлялась она. - Я, грешным делом, подумала, что ты обречён.
        - Не так хорошо и рассчитал, - пожал плечами Беркут. - Всё-таки, метая топор, надеялся, что попаду в султана.
        - Это было бы слишком просто. - Людмила Викторовна покачала головой и с укором взглянула на Беркута. - А если бы не получилось разрушить заклятье?
        - Вообще-то я специально подставил руку под кинжал. Надеялся, что палач отрубит её вместе с браслетом, и я освобожусь.
        - Вот каков был план! Ай-яй-яй… Довольно рискованно.
        - Выбор невелик: либо я обретаю свободу, лишившись руки, либо становлюсь подлым приспешником врага моей земли.
        - Хорошо, что кольцо защитило тебя.
        - Да, я даже не сразу поверил, когда увидел поток магии, освобождённый ударом лезвия о металл браслета. Всё произошло стремительно.
        Людмила Викторовна улыбнулась и кивнула:
        - Всё хорошо, что хорошо кончается. Так говорят в моём мире.
        - Вы вернётесь туда вместе с ними? - маркиз кивнул на пару иномирян, снова поймав заинтересованный взгляд девушки.
        Ей было интересно, о чём они беседуют с нянюшкой, но слушать приходилось жениха - тот продолжал что-то увлечённо вещать.
        - С тобой останусь, мой золотой, - старушка сурово свела брови: - Уж не собираешься ли ты прогнать меня?
        - Никогда! Ещё и с любимой нянюшкой расстаться! Это уже слишком!
        Получилось громко. Прохор, услышав, обернулся и одарил Беркута подозрительным взглядом. Что-то прошептал невесте. Девушка потупилась и покачала головой. Вид у неё был виноватый. Почему бы?

* * *
        До стойбища добрались так быстро, что Беркут и не заметил промелькнувшего времени. Быть может, потому что не хотел навсегда расставаться с милой иномирянкой? Заставить себя не думать о ней стоило неимоверных усилий, неимоверных и бесполезных. Любая мысль о Лубее, о замке и отце, о бароне Юроудстком и его беглой дочери неизменно возвращалась к светловолосой улыбчивой девушке, посматривавшей на него украдкой. Она хочет поговорить перед отъездом - это было очевидно. Разумеется, Беркут мечтал услышать её голосок, но как удержать в узде собственные эмоции?
        Косой Буйвол, как и ожидалось, покинул стоянку вскоре после отряда татри. На месте остались только женщины, недовольные тем, что их не взяли в дело. Дамочки в ополчении были ого-го какие: крепкие, отважные, прекрасно умеющие обращаться и с луком, и с мечом, но предводитель принял решение поберечь их. Маркиз вполне одобрял это и не проникся жалобами Леди Йо, возмущавшейся самоуправством своего мужчины.
        - Удача, что вы здесь, Янина, - с улыбкой говорил он, распрягая коня. - Нужно разместить пленных и обеспечить их охрану. Думаю, вы с подругами замечательно справитесь.
        - А татри? Раз не хотят воевать, пусть хотя бы за пленными присматривают!
        - Юкош объявил, что они сейчас же отправятся домой. Героиню свою спасли, других дел не имеют.
        - Как? И драконы улетят? - огорчилась баронесса.
        Беркут прекрасно её понимал - все привыкли к летающим дозорным, и пусть ящеры не вступали в бой - драконы татри не дышали огнём и не привыкли причинять людям прямой вред, - их помощь была необходима, терять крылатых разведчиков ох как не хотелось.
        Леди Йо недовольно сморщила носик, резким движением поправила перевязь с коротким лёгким мечом - вооружилась в надежде, что маркиз поведёт их горячий женский отряд воевать с Лубеем - и обвела взглядом стойбище. Беркут невольно проделал то же самое.
        Повсюду кипели сборы. Юкош отдавал последние распоряжения, они с Цветлой взяли в полёт самое необходимое, остальное повезут татри на лошадях, им в пути понадобятся и кибитки, и палатки, и провиант. Драконы преодолеют путь до долины значительно быстрее, а ночевать под крылом у ящера можно и без палатки.
        Иномирянин тоже занимался сборами. Он складывал свой яркий шатёр из необыкновенной ткани, упаковывал в чехлы тончайшие спальные мешки, сворачивал удивительные по структуре коврики. Вокруг собрались почти все свободные люди, наблюдая и давая одобрительные оценки его имуществу. Каждый был не прочь завладеть хотя бы чем-то из снаряжения, но Прохор не поддавался на мольбы. Им с Владой всё это пригодится в пути. Причём не только в этом, но и в своём мире, где предстоит спуститься с горы, прежде чем они достигнут цивилизованных мест.
        Влада не участвовала в суете. Она с задумчивым видом бродила по лагерю, наставляя то на людей, то на животных, то на окрестные виды свою чудесную досточку со стеклянной крышкой. Няня Люся успела рассказать кое-что об этой штуковине, но Беркут не понял ни слова. Скорее всего, потому, что и старушка не разобралась в том, как этот артефакт работает, если магия ни при чём.
        Перед самым отлётом Юкоша и Цветлы иномирянка выстроила всех, кто был рядом, около дракона, сама встала с ними, вытянула руку со своим артефактом и велела улыбаться. Маркиз, наблюдая за этим действом со стороны, тоже невольно улыбнулся. Сам он к толпе не подошёл, лишь издали махнул Юкошу, прощаясь. Вряд ли доведётся встретиться с кем-то из татри, Беркут не представлял, какая необходимость может завести его в их дальние края.
        Два дракона с седоками разом оттолкнулись лапами от земли и взмыли в воздух. Совершили прощальный круг и полетели на восток. Многие оставшиеся тут же разошлись продолжать сборы, лишь несколько любопытных женщин, в числе которых оказалась и нянюшка, собрались вокруг Влады и рассматривали картинки на её артефакте. Смеялись, отпускали шутки. Беркуту хотелось бы взглянуть и самому, но сдержался, решил не проявлять любопытства на глазах у бросавшего на невесту ревнивые взгляды Прохора. Он уже приторачивал поклажу к седлу свежих лошадей. Торопился уехать.
        Маркиз со своими делами закончил, мог уже оставить лагерь на Леди Йо и улететь к замку, но не имел сил себя заставить. Так грустно было сокращать последние минуты, когда он мог хотя бы издали любоваться иномирянкой.
        Влада подошла сама:
        - Ваша милость, можно вас сфотографировать? - она подняла руки, удерживая глянцевую досточку напротив лица, и замерла.
        Беркут повернулся, посмотрел на девушку и почувствовал, как волна жара охватывает всё тело. Наверное, покраснел. Заметила? Если и так, вида не подала.
        - Можно, - только и смог выдавить, хотя и не понял, о чём его просят.
        Улыбнулась. Посмотрела на свой артефакт, а потом развернула его, демонстрируя результат своего заклинания:
        - Вы настоящая модель, маркиз.
        Перед ним было маленькое зеркало, но изображение не шевелилось вместе с ним, а застыло, как замороженное.
        - Круто, - только и смог сказать слово, неоднократно слышанное от Прохора.
        Видимо, угадал и применил по смыслу. Влада засмеялась и, осмелев, попросила ещё:
        - А теперь селфи с вами!
        Он просто кивнул, а она обрадовано подскочила ближе, развернулась, слегка коснувшись плечом, и прильнула спиной к его телу. Он уже не мог следить ни за тем, как она отводит руку, наставляя артефакт на них, ни за тем, как рассматривает что получилось. Все мысли были только о том, почему на них так много лишней одежды? Безумно хотелось ощущать прикосновение её кожи, провести ладонями по животу, бёдрам, обнять, прижать… Голова кружилась от сдерживаемого желания.
        - Простите, - сдавленно проговорил Беркут и отступил на шаг. - Вашему жениху может это не понравиться.
        Он не рискнул посмотреть в ту сторону, где находился иномирянин. Этого и не требовалось - взгляд Прохора жёг и так.
        - Жениху? - удивлённо обернулась девушка. - Кто вам сказал, что у меня есть жених?
        - Он и сказал, к чему скрывать, - опустил взгляд маркиз.
        - Прохор делал мне предложение, - она подняла руку, демонстрируя перстень. - Я не дала согласия, так что он поторопился, присвоив права на меня. - Сердитым движением она спрятала артефакт в кармане и потянулась к Беркуту, шепча: - Он, конечно, примчался мне на помощь, но если бы кое-кто не вырвал меня из лап Губителя, то и спасать было бы некого.
        Привстав на цыпочках, девушка приблизила лицо, заглянув прямо в глаза, и легко-легко прикоснулась губами к его щеке.
        - Влада… - он больше не мог сдерживаться.
        Обхватил её, привлёк к себе и прильнул к полураскрытым мягким, нежным губам.
        Что это был за поцелуй! Девушка ответила, раскрылась навстречу с готовностью и желанием. Они оба забыли о существовании мира вокруг, упивались коротким дарованным им обоим мигом близости и наслаждения.
        - Влада! - резкий окрик заставил вернуться из иллюзорного мира в реальность. - Нам пора!
        Прохор силой оторвал целующуюся парочку друг от друга. Сверкнул на Беркута гневным взглядом и, взяв девушку за локоть, повёл её к осёдланным лошадям.
        - Давай отложим? - робко попросила она.
        - Сама знаешь, портал может закрыться в любую минуту. Нам нужно спешить. Меня, в конце концов, сын ждёт!
        Что говорилось дальше, Беркут не слышал, но слова о сыне его несколько удивили. Как это понимать? Прохор вдовец? Приглянулась симпатичная девушка, решил поручить ей воспитание своего ребёнка? Таких историй полным-полно вокруг. Сам, что называется, был в положении пасынка. Если бы не нянюшка, пропал бы. Влада, конечно, постарается полюбить сына своего супруга… И всё же ей хотелось другой судьбы. Не потому ли не ответила согласием на предложение?
        Стоял, словно его заколдовали на неподвижность. Сердце рвалось в небо: полететь бы за парой удалявшихся лошадей, проводить их до самой долины, улучить ещё хотя бы одну минутку для разговора, украсть ещё поцелуй…
        - Ну что, птенчик мой светокрылый, тоскливо?
        Он не слышал, как подошла нянюшка. Вздохнул, перевёл взгляд на старушку:
        - Невыносимо.
        - Ну ничего, привыкнешь. Пойдём, золотой мой, у тебя другие заботы имеются. Надо думать, как в замок попадём.
        Вот так новость! Нянюшка собралась возвращаться в замок?! И, судя по её тону, настроена она решительно.
        16. Путь домой
        ПРОХОР
        Все они одинаковые! А он-то по наивности был уверен, что просто с женой не повезло: встретила смазливого качка и потекла. Влада тоже в лужицу превратилась в объятиях синеглазого маркиза. Почему так? Чем другие мужчины лучше?
        Посмотреть на Прохора, так всё при нём. Выглядит молодо, никто и не даёт его возраст, всегда удивляются, что у него такой большой сын. Вполне голливудская внешность: и рожа, и фигура… Хотя не был упёртым зожевцем, но придерживался основных принципов здорового образа жизни, что называется, без фанатизма. Полноценное - но не избыточное - питание, спорт, увлечения, да ещё добрая генетика дали вполне приличный результат. Что этим вертихвосткам надо? Непонятно от слова совсем.
        Главное-то что: не воспринял Владу как одну из них. Серьёзная девушка, печальная отчего-то. Вообще поначалу внимания на него не обращала. Он-то привык, что где ни появится, и девчонки, и тётки постарше - все шеи свернут, рассматривая. Эта же нет, вечно глаза отводила, то в ноутбук смотрит, то в журнал что-то заносит… Удивила, заинтриговала. Так и думал: серьёзная, ответственная, не то что Нелька!
        Тьфу! Опять бывшая на уме.
        Хотя чему тут удивляться? Скоро они доберутся до портала, и все приключения останутся позади, а впереди дорога домой, где обитает предательница. Вряд ли Нелли успела подыскать жильё, даже если начала. Прохор хорошо помнил временну?ю аномалию, связанную с переходом из одной долины в другую. Скорее всего, они с Владой попадут в тот день, когда исчезали. А вот продолжать поход она не согласится, да и Прохор набрался впечатлений с перебором, на десять лет вперёд хватит. Так что с превеликим удовольствием простятся они с товарищами и свалят. Хватит, напутешествовались!
        Первое время двигались молча. Каждый думал о своём. Остановились в полной темноте, хорошо ночь была лунная. Пока Прохор занимался лошадьми, Влада успела поставить палатку, закинуть туда вещи и даже набрала тонких еловых веточек, так называемой паутинки, чтобы развести костёр. Дождалась, когда Прохор притащит брёвна, поставила воду в кипятке на огонь. Хотелось горячего чаю. В дороге голод утоляли галетами из припасённых ещё в своём мире запасов. Запивать приходилось холодной водой из фляги, так что теперь организм просто требовал чего-то удобоваримого.
        Удивительно, как слаженно они действовали. Это при том, что Влада не имела опыта походной жизни, кроме тех нескольких дней, что они с группой тащились по горам. Прохор даже обмяк немного. Что он, в самом деле, взъелся на девчонку? Она просто молодец: выдержала такие испытания и не ноет, не канючит, не сидит в прострации, как принцесса, ожидая, когда её обслужат.
        Подав ей кружку с чаем, Прохор присел рядом на расстеленный коврик. Хотел завести, наконец, разговор, однако мысли путались, сознание постоянно подбрасывало обидную картинку: с какой страстью Влада целовалась с Беркутом.
        Уловив его настроение, девушка немного отодвинулась. Это окончательно вывело Прохора из себя:
        - Зачем ты так?
        - Так… что?
        - Зачем ты целовала маркиза?
        Влада помолчала, бросила в костёр палочку, которую до этого вертела в пальцах, потом вздохнула и ответила вопросом на вопрос:
        - А зачем ты соврал?
        - Соврал? Я?
        - Да. Сказал, что я твоя невеста.
        - А разве нет? - Прохор так удивился, что отставил недопитый чай и всем корпусом повернулся к девушке.
        - Я не давала согласия.
        - Это дело времени. Я считаю тебя невестой, поэтому никого не обманул, назвав тебя так. Да разве полез бы я в портал, если бы было иначе?
        - Не полез бы? - Влада повернулась и пристально посмотрела в глаза Прохору.
        Огонь горел неровно, тени причудливо ложились на волосы и скулы Влады, казалось, что она эфемерная. Захотелось прикоснуться и убедиться в её реальности. Но Влада, угадав его движение, снова отодвинулась:
        - А вот Беркут спасал меня ценой жизни, хотя и не считал невестой.
        - Так это тебя герой комиксов спасал, а не мы с татри? - возмутился Прохор.
        Она только молча покачала головой и не стала спорить, поднялась, выплеснула остатки чая в костёр и пошла к палатке:
        - Я спать.
        Вот и поговорили…
        Прохор затушил огонь, убрал все вещи под полог и тоже забрался в палатку. Влада уже лежала в спальнике, дыхание её было ровным, как будто уснула. Притворяется или действительно так намучилась?
        Впрочем, и он устал, как марафонец. Думал, стоит принять горизонтальное положение, так сразу и отрубится. Не вышло. Ворочался с боку на бок, то сворачивался калачиком, то распрямлялся во весь рост, лежа на спине. В любом положении вместо темноты или спокойного сна перед глазами возникала одна и та же сцена: маркиз привлекает к себе его невесту, словно она принадлежит ему по праву, а Влада млеет и тянется к этому проходимцу, как будто губы у него патокой намазаны. Спасал он её! Блин! Отблагодарила!
        И ведь не думал, что Владислава такая темпераментная, она всегда казалась холодной, недоступной. Этим и привлекала, как противоположность бывшей. Оказывается, она банально была равнодушна. Рав-но-душ-на!
        Вот и пойми этих женщин! Зачем тогда соглашалась на свидания? Зачем принимала букеты? Подружка её - как там? - Светка, психолог этого самого центра, и то больше интереса проявляла к мужчине, приводившему сына на занятия. Чуть из платья не выскакивала, глазки строила. Это при том, что у неё муж и две дочки - ровесницы Серёжки.
        Точно! Прохор открыл глаза и уставился в потолок, будто хотел разглядеть сквозь него звёзды. Это подруга Владу надоумила закрутить роман с перспективным парнем. Как он вообще забыл, что им важно, чтобы зарабатывал нормально, не пил, не дрался… да и ладно. А любовь… К чему вообще эта любовь?

* * *
        ВЛАДА
        Решение отправиться в путь, не дожидаясь татри, Владе не понравилось. Как-то стрёмно двигаться вдвоём по незнакомым местам с посредственными знаниями языка и скудными запасами провизии. Прохора ничуть не волновали переживания подруги, он был уверен в себе, а задержка, пусть и на полсуток, может дорого обойтись. Так, во всяком случае, следовало из истории Людмилы Викторовны: портал, через который женщина попала в этот мир, свернулся вскоре после её перехода. Магический полог в пещере начал уплотняться уже в прошлый раз, что если его энергия иссякнет?
        - ????????Татри выполнили задачу и торопиться будут ровно настолько, насколько соскучились по своей долине. Люди они основательные, привыкли к размеренной жизни, суетливые иномиряне будут их раздражать, но вряд ли сильно ускорят.
        Доводы, которые мог бы привести Прохор, если бы разговаривал с ней, Влада прекрасно понимала, но её одолевали сомнения. Не то чтобы она нуждалась в объяснениях - изводило молчание, чувство вины раздувалось, как рыба фугу при виде опасности. А в чём она провинилась? Ну да, парню было неприятно видеть, как его девушка целуется с другим. Ну так врезал бы сопернику! Нет, взял за ручку и увел её, словно разбаловавшегося ребёнка! А теперь ещё и хмурится. Начинать разговор первой, делая вид, что ничего не случилось, не хотела. Ну не хотела, и всё тут! Слишком уж атмосфера напоминала ту, что была в семье перед разводом родителей. Типа, люди до оскомины надоели друг другу, но вынуждены терпеть. Известно, к чему это привело.
        Непрерывно скакать не получалось. Лошади - живые существа, им требовался отдых, вода, еда. Повезло ещё, что лето, и травы полным-полно, во всяком случае, до степей, окружавших горы татри. Там придётся кормить животных овсом - Прохор предусмотрительно захватил с собой мешок.
        Вообще-то он классный - права Светланка. Дурой надо быть, чтобы упустить такого жениха. А что делать с сердцем? Рвалось девичье сердечко к другому. Влада то и дело доставала из кармана мобильный и перелистывала снимки, любуясь изображениями Беркута. Не только теми, что щёлкнула на прощанье, были и другие, сделанные исподтишка. Как только спутник начинал с подозрением коситься, она принималась фотографировать. Благо экономить заряд теперь не надо, взяв у Прохора «солнечный аккумулятор», так и оставила у себя. Ему не требовалось. Изредка включал свой мобильный, чтобы свериться с дорогой - на пути туда снимал её в режиме видеорегистратора, теперь оставалось только в случае сомнений заглядывать в сохранённый ролик. Да чего уж там: надёжный, умный, заботливый мужчина. Надо выкинуть из головы неуместное увлечение и вернуться в режим разумности. Вздохнув, Влада выключала и прятала телефон.
        Однако «разумности» хватало ненадолго.
        Некоторые места она узнавала - те, где кибитки останавливались и пленницам позволяли немного погулять и размяться. За остальной дорогой приходилось наблюдать через слегка раздвинутый полог или сквозь мутное окошко. Да ещё пыль стояла до неба, толком ничего видно не было. Теперь же - красота! Путешественница чувствовала, что приросла душой к этим места. Жаль было покидать райские уголки. Мягкий климат, не изгаженные обочины, никакой тебе урбанизации, лишь милые деревеньки, уютные городки - довольно чистые, как ни странно.
        Жители встречали путешественников радостными лицами. Весть о победе удивительным образом успела опередить двух конников. Можно было подумать, что здесь изобрели магический интернет. Хотя объяснялось стремительное распространение известий куда проще: гонцы мчались на свежих лошадях, сменяя друг друга, тогда как Прохору и Владе приходилось делать остановки. Узнав о том, что люди едут из самого эпицентра событий, их засыпали вопросами. Не так много иноземцы могли рассказать, но даже скудные подробности встречались ликованием. Будто парень и девушка были теми самыми героями, что пленили султана и вынудили его подписать мирный договор с герцогом Уолтшерским. Впрочем, это было на руку: довольные жители одаривали путешествующих.
        О боги! Как Влада соскучилась по молоку, варёным яйцам - довелось отведать и гусиных, и утиных, и индюшачьих, - по тёплым пирожкам с картошкой, по вяленой рыбке… м-м-м!
        Щедрые дары позволили сэкономить захваченные Прохором концентраты - эти запасы здорово выручили в сухих безлюдных степях. Тут пришлось несладко. Редкие оазисы, питаемые скромными родниками, позволяли немного освежиться, потом опять приходилось нырять в сухое жгучее марево, где под копытами лошадей лишь растрескавшаяся земля и кустики высохшей травы, и вокруг, сколько хватает взора, ровная скучная, как экран мёртвого гаджета, поверхность, а на ярком до рези в глазах небе ни облачка.
        Куда смотреть? Влада смотрела ввысь. Невольно искала сияющий силуэт человека-птицы. Раз Лубей повержен, Беркут может и улететь из Уолтшера. Или он позабыл о иномирянке, занявшись делами герцогства? Логика подсказывала, что так и должно быть. Маркизу нужно примириться с отцом, нужно доказать право считаться наследником. Догонять уехавшую девушку и снова прощаться с ней по меньшей мере глупо. Но как же хотелось, чтобы Беркут совершил это эмоциональный шаг!
        - Горы! - воскликнул Прохор, указывая в сторону слегка нарушенной регулярными пиками линии горизонта. - Скоро будем в долине.
        - Это не мираж? - спросила Влада, вовсе не обрадованная нарушением долгого молчания.
        - Нет. По моим прикидкам, должны быть горы, а никак не мираж.
        - Хорошо.
        Девушка снова посмотрела в небо. Ни облачка, ни птицы, ни… ничего.

* * *
        Последний переход оказался особенно долгим. Лошадки, почуяв дом, бежали резво, словно обрели второе дыхание или сто второе, скорее. Влада же была совершенно опустошена. Ни сил не осталось, ни мыслей в голове. Уже не листала альбом в телефоне, не фотографировала, не смотрела по сторонам и в небо. Собрала истрепавшиеся клочки воли, чтобы держаться в седле, и старалась не свалиться на землю.
        Пространство на входе в долину изменилось. Теперь под копытами лошадей стелился нежно-зелёный шёлк травы. Безумно хотелось растянуться на ней, раскинуть руки и не шевелиться. Пролежала бы, наверное, всю оставшуюся жизнь, вдыхая пряный запах скромных луговых цветов, слушая резкий стрёкот цикад и густое жужжание шмелей.
        - Драконы, - сказал Прохор, не обращаясь к ней.
        В вышине парил десяток ящеров. Если присмотреться, можно было узнать дракона Юкоша и второго, того что унёс Цветлу, но Влада лишь на короткий миг подняла глаза и снова уставилась на холку лошади. Не драконов хотела она увидеть в небесной лазури.
        Татри выполнили задачу и торопиться будут ровно настолько, насколько соскучились по своей долине. Люди они основательные, привыкли к размеренной жизни, суетливые иномиряне будут их раздражать, но вряд ли сильно ускорят.
        Доводы, которые мог бы привести Прохор, если бы разговаривал с ней, Влада прекрасно понимала, но её одолевали сомнения. Не то чтобы она нуждалась в объяснениях - изводило молчание, чувство вины раздувалось, как рыба фугу при виде опасности. А в чём она провинилась? Ну да, парню было неприятно видеть, как его девушка целуется с другим. Ну так врезал бы сопернику! Нет, взял за ручку и увел её, словно разбаловавшегося ребёнка! А теперь ещё и хмурится. Начинать разговор первой, делая вид, что ничего не случилось, не хотела. Ну не хотела, и всё тут! Слишком уж атмосфера напоминала ту, что была в семье перед разводом родителей. Типа, люди до оскомины надоели друг другу, но вынуждены терпеть. Известно, к чему это привело.
        Непрерывно скакать не получалось. Лошади - живые существа, им требовался отдых, вода, еда. Повезло ещё, что лето, и травы полным-полно, во всяком случае, до степей, окружавших горы татри. Там придётся кормить животных овсом - Прохор предусмотрительно захватил с собой мешок.
        Вообще-то он классный - права Светланка. Дурой надо быть, чтобы упустить такого жениха. А что делать с сердцем? Рвалось девичье сердечко к другому. Влада то и дело доставала из кармана мобильный и перелистывала снимки, любуясь изображениями Беркута. Не только теми, что щёлкнула на прощанье, были и другие, сделанные исподтишка. Как только спутник начинал с подозрением коситься, она принималась фотографировать. Благо экономить заряд теперь не надо, взяв у Прохора «солнечный аккумулятор», так и оставила у себя. Ему не требовалось. Изредка включал свой мобильный, чтобы свериться с дорогой - на пути туда снимал её в режиме видеорегистратора, теперь оставалось только в случае сомнений заглядывать в сохранённый ролик. Да чего уж там: надёжный, умный, заботливый мужчина. Надо выкинуть из головы неуместное увлечение и вернуться в режим разумности. Вздохнув, Влада выключала и прятала телефон.
        Однако «разумности» хватало ненадолго.
        Некоторые места она узнавала - те, где кибитки останавливались и пленницам позволяли немного погулять и размяться. За остальной дорогой приходилось наблюдать через слегка раздвинутый полог или сквозь мутное окошко. Да ещё пыль стояла до неба, толком ничего видно не было. Теперь же - красота! Путешественница чувствовала, что приросла душой к этим места. Жаль было покидать райские уголки. Мягкий климат, не изгаженные обочины, никакой тебе урбанизации, лишь милые деревеньки, уютные городки - довольно чистые, как ни странно.
        Жители встречали путешественников радостными лицами. Весть о победе удивительным образом успела опередить двух конников. Можно было подумать, что здесь изобрели магический интернет. Хотя объяснялось стремительное распространение известий куда проще: гонцы мчались на свежих лошадях, сменяя друг друга, тогда как Прохору и Владе приходилось делать остановки. Узнав о том, что люди едут из самого эпицентра событий, их засыпали вопросами. Не так много иноземцы могли рассказать, но даже скудные подробности встречались ликованием. Будто парень и девушка были теми самыми героями, что пленили султана и вынудили его подписать мирный договор с герцогом Уолтшерским. Впрочем, это было на руку: довольные жители одаривали путешествующих.
        О боги! Как Влада соскучилась по молоку, варёным яйцам - довелось отведать и гусиных, и утиных, и индюшачьих, - по тёплым пирожкам с картошкой, по вяленой рыбке… м-м-м!
        Щедрые дары позволили сэкономить захваченные Прохором концентраты - эти запасы здорово выручили в сухих безлюдных степях. Тут пришлось несладко. Редкие оазисы, питаемые скромными родниками, позволяли немного освежиться, потом опять приходилось нырять в сухое жгучее марево, где под копытами лошадей лишь растрескавшаяся земля и кустики высохшей травы, и вокруг, сколько хватает взора, ровная скучная, как экран мёртвого гаджета, поверхность, а на ярком до рези в глазах небе ни облачка.
        Куда смотреть? Влада смотрела ввысь. Невольно искала сияющий силуэт человека-птицы. Раз Лубей повержен, Беркут может и улететь из Уолтшера. Или он позабыл о иномирянке, занявшись делами герцогства? Логика подсказывала, что так и должно быть. Маркизу нужно примириться с отцом, нужно доказать право считаться наследником. Догонять уехавшую девушку и снова прощаться с ней по меньшей мере глупо. Но как же хотелось, чтобы Беркут совершил это эмоциональный шаг!
        - Горы! - воскликнул Прохор, указывая в сторону слегка нарушенной регулярными пиками линии горизонта. - Скоро будем в долине.
        - Это не мираж? - спросила Влада, вовсе не обрадованная нарушением долгого молчания.
        - Нет. По моим прикидкам, должны быть горы, а никак не мираж.
        - Хорошо.
        Девушка снова посмотрела в небо. Ни облачка, ни птицы, ни… ничего.

* * *
        Последний переход оказался особенно долгим. Лошадки, почуяв дом, бежали резво, словно обрели второе дыхание или сто второе, скорее. Влада же была совершенно опустошена. Ни сил не осталось, ни мыслей в голове. Уже не листала альбом в телефоне, не фотографировала, не смотрела по сторонам и в небо. Собрала истрепавшиеся клочки воли, чтобы держаться в седле, и старалась не свалиться на землю.
        Пространство на входе в долину изменилось. Теперь под копытами лошадей стелился нежно-зелёный шёлк травы. Безумно хотелось растянуться на ней, раскинуть руки и не шевелиться. Пролежала бы, наверное, всю оставшуюся жизнь, вдыхая пряный запах скромных луговых цветов, слушая резкий стрёкот цикад и густое жужжание шмелей.
        - Драконы, - сказал Прохор, не обращаясь к ней.
        В вышине парил десяток ящеров. Если присмотреться, можно было узнать дракона Юкоша и второго, того что унёс Цветлу, но Влада лишь на короткий миг подняла глаза и снова уставилась на холку лошади. Не драконов хотела она увидеть в небесной лазури.
        - Что, - угадал её мысли спутник, - ястребка своего ждёшь?
        Теперь он смотрел на неё. Влада покачала головой и сиплым от долгого молчания голосом ответила:
        - Я просто очень устала.
        Ироничная маска сползла с лица Прохора, он попытался ободрить девушку:
        - Потерпи. Ещё немного, и всё закончится.
        «Всё закончится», - эхом отозвалось в голове. Куда она едет? Зачем Прохор тащит её в эту несчастную пещеру? Он-то бодрый и воодушевлённый, как будто не было позади бесконечной утомительной дороги. Понятно почему. Прохора ждут родители, сын, бизнес, друзья. Ей куда возвращаться? Опять за стойку администратора? Терпеть гвалт чужих детишек и раздражение их родителей? И всё ради чего? Ну да, погашение кредита на учёбу, это если ещё одобрят, траты на жизнь - одинокую и беспросветную. Даже завершение образования больше не волновало. Ну, будет диплом, и что изменится? Строить, как Светланка, умильное лицо, беседуя с гиперактивными мальчиками и девочками? В то время как хочется хорошенько стукнуть кулаком по макушке маленького монстра. Сплошное притворство.
        Вся жизнь там - сплошное притворство.
        Влада глубоко вдохнула, стараясь отогнать тяжёлые думы, и посмотрела, наконец, вперёд. Горы расступились, открывая вид на широкую залитую солнечным светом долину. Там ждал праздник. Иномирян встречали как вернувшихся из военного похода победителей. Пели трубочки, похожие на жалейки, стучали дарбуки[4 - Дарбука - cтаринный ударный музыкальный инструмент неопределённой высоты звучания, небольшой барабан, распространённый на Ближнем Востоке, в Египте, странах Магриба, в Закавказье и на Балканском полуострове, а также среди цыган. Традиционно изготовляется из глины и козлиной кожи. Имеет два отверстия, одно из которых закрыто мембраной. По типу звукообразования относится к мембранофонам, по форме - к барабанам в форме кубка.], звенели бубенцы. Нарядные татри приплясывали, вскидывали в приветственных жестах руки, кричали.
        Прохор спрыгнул с лошади, передав поводья подбежавшему мальчишке, оглянулся на спутницу. Местные мужчины помогли ей сползти на землю. Ноги девушки не разгибались, она вынужденно схватилась за подставленные плечи и так, в скрюченном состоянии, повисла на них. Владу вели сквозь толпу, как бабульку-миллионщицу наследники-домочадцы. В отличие от дряхлой героини какой-нибудь оперы или оперетты, Влада смогла распрямиться и шагов через десять освободилась от опеки.
        Улыбка бросившейся навстречу Цветлы вернула бодрость и оптимизм. Подруги обнялись и пошли дальше, не разрывая рук. Прохора тоже окружили татри. Особенно радовалась женщина по имени Райла, знакомая ему по прошлому визиту в долину, поглаживала по спине, словно родного, и непрерывно благодарила. Это была, как сказала Цветла, мама Юкоша, почему-то приписавшая иноземцу особые заслуги по спасению отряда татри. Разубеждать её никто и не пытался.
        От трапезы Прохор отказался категорически. Влада со вздохом глянула на длинные столы, накрытые неподалёку и ломившиеся от всевозможных яств, но вынуждена была согласиться, что задерживаться не стоит - надо проверить, в каком состоянии портал.
        Подошли к подъёму всей толпой, дальше можно было двигаться по одному, да и то сложно из-за памятного камнепада. Прохор поблагодарил татри за приём и предложил прощаться здесь. Цветла снова обняла Владу и даже успела шепнуть:
        - Останься. Останься с нами, будешь мне сестрой. Пожалуйста.
        Их судьбы были похожи. Цветла рано лишилась отца, а с матерью отношения не сложились, ни братьев, ни сестёр не было. Всех заменял дракон, да и тот погиб, спасая её от стрел иноземных завоевателей. Влада потеряла мать, отец увлёкся новой женщиной и не уделял внимания дочери. Жила она одна, и даже попытка создать семью с приглянувшимся молодым человеком потерпела крах.
        Иметь такую сестрёнку, как Цветла, было бы великим даром, но как решиться на кардинальные перемены? Кому ещё она здесь нужна? Возможно ли, поменяв мир, стать другой? От себя-то не убежишь, как говорят.
        Прохор торопил. Пришлось отстраниться от подруги и покачать головой. Влада кусала губы, чтобы не разреветься, и поторопилась начать подъём. Не хотелось, чтобы татри запомнили её плаксой.
        Прохор шёл первым и сталкивал вниз мешавшие камни, те, что удавалось сдвинуть с места. Особенно тяжёлые булыжники приходилось перешагивать. От протянутой ей руки Влада не отказалась. Как никогда нуждалась в поддержке. Первый раз оглянулась уже на середине подъёма.
        В долине кипело торжество. Музыка, песни, танцы, речи, тосты. Ещё можно было разглядеть Юкоша, Цветлу, Райлу. Все они, заметив, что иномиранка обернулась, дружно замахали. Она подняла руку в ответном жесте и продолжила шагать следом за своим проводником. Теперь шум водопада перекрывал музыку и крики. Владе показалось, что ступи она сейчас за этот водяной поток, и всё, что случилось с ней в последнее время, будет смыто из воспоминаний. Может, так оно и лучше.
        Прошли вдоль стены, ощущая на лицах тончайшую водяную пыль, углубились в темноту. Прохор достал из кармана фонарь, осветил дорогу. Всё та же просторная пещера. За небольшой природной аркой бликующее отсветами марево. Влада вытянула руку из ладони Прохора, остановилась, поправляя лямки рюкзака.
        - Что случилось? Тебе нехорошо? - посмотрел он на неё, случайно ослепив светом фонаря.
        Она отвернулась, пряча глаза:
        - Всё нормально. Иду, - и первая пошагала к порталу.
        Завеса заметно отяжелела. Теперь она напоминала не лёгкий искрящийся газ, а плотную вязкую жидкость. Занырнув туда, Влада зажмурилась и задержала дыхание. Казалось, что стоит вдохнуть, лёгкие тотчас наполнятся чем-то вроде мазута. Продиралась вперёд с усилием и, пожалуй, если бы Прохор не подталкивал, не справилась.
        Родной мир встретил влажной прохладой застоявшегося воздуха. По гладкому полу небольшой пещеры идти было так же просто, как по асфальтированной парковой дорожке. Прохор взял Владу под локоток и, указывая путь светом фонаря, повёл к выходу.
        За порогом стояла звёздная ночь.
        Молодые люди остановились на площадке перед пещерой. Вспомнилось, как совсем недавно Прохор опускался здесь на колени, делая предложение руки и сердца. Не случись этого, всё могло сложиться иначе. Вернулись бы спокойно в палатку и продолжили поход не определившейся в отношениях парой. Что теперь?
        Влада, забрав руку, сняла колечко с безымянного пальца и вытянула перед собой ладонь с поблёскивающим в лунном свете перстнем:
        - Возьми, пожалуйста.
        - Почему? - повысил голос Прохор. - Что опять не так?
        - Всё так. Это мой ответ на твоё предложение. Я не выйду за тебя.
        - Владислава! Ты не права!
        - Я ошибалась, не отказав тебе сразу, и вообще… наши отношения были ошибкой. Прости.
        - Нет! - он придвинулся и взял девушку за плечи. - Не спеши. У тебя есть время, я подожду. Вот вернёмся в город, отдохнёшь, придёшь в себя. Понимаю - тебе досталось, но не стоит горячиться…
        - Возьми, или я выброшу его.
        Прохор как-то сразу сник, отпустил её руки, забрал кольцо и сунул в карман джинсов.
        - Идём в лагерь.
        Двигаясь по тропе, они заметили всполохи на дне ущелья.
        - Что там такое? - удивилась Влада.
        - Тебя ищут.
        - До сих пор?
        - Тут такой необъяснимый рассинхрон. Проходя портал в обратную сторону, мы попадаем в ту же минуту, в какую уходили.
        - Ничего себе, - Влада остановилась, пожала плечами и, словно пытаясь убедиться, крикнула:
        - Эй! Кто там внизу? Не меня потеряли?
        В ответ послышались радостные возгласы, фонарные лучи замельтешили, направились на тропу, раздался треск сучьев и шорох осыпавшихся камушков - четверо парней наперегонки лезли вверх. Прохор стоял с непроницаемым лицом и ждал.
        17. За мир
        БЕРКУТ
        После отъезда иномирян Беркут чувствовал такую пустоту в сердце, словно из него выкачали всю кровь. Чем его зацепила девушка с необычным именем? Не прощальным поцелуем, как можно было подумать. Ещё при первой встрече, увидев её, маркиз решил, что перед ним ангел. Незнакомка дарила нежный, умиротворённый и неравнодушный взгляд. Так смотрят на родного человека. Именно так на него в глубоком детстве смотрела мама, похожее выражение иногда было у нянюшки. Больше никто ни разу не взглянул на мальчика, а потом и юношу, без осуждения или укора. Девушки, стремившиеся замуж за маркиза, не в счёт. Искренности в их поведении не было.
        Как пережить новую, подброшенную судьбой несправедливость? В первые минуты всё существо человека-птицы тянулось вслед удалявшимся конникам. В груди бушевала магическая сила, растекалась по венам, пульсировала и горела. Одна мысленная команда - и огромные крылья взметнутся за спиной, тело охватит воздушный поток, земля уйдёт из-под ног, и можно будет догнать иномирянку, уговорить её остаться с ним.
        Беркут зажмурился, сжал кулаки и сказал себе:
        - У тебя нет прав на эту девушку, не ломай ей жизнь.
        - Ваша милость, я волнуюсь за Буйвола.
        Голос Леди Йо вклинился в мысли, тронув другие струны: долг, ответственность за жителей герцогства, злость на подлого захватчика, топтавшего его родную землю. Маркиз стряхнул овладевшее им наваждение и вполне осмысленно посмотрел на девушку:
        - Что ты хочешь, Янина?
        Она обиженно надула губки - не любила напоминаний о своём происхождении, но стерпела и заговорила умоляющим тоном:
        - Пожалуйста, слетайте, посмотрите, как они там.
        - Просто посмотреть? - удивлённо вскинул брови мужчина.
        Леди Йо кокетливо повела плечиком и взмахом руки подозвала подругу. По лошадиному крупная воительница в три шага преодолела разделявшее их расстояние и подала маркизу арбалет.
        - Вот! С воздуха удобнее стрелять.
        - Справедливо, - кивнул Беркут, перехватывая из рук женщины оружие.
        Как только он поднялся в воздух, чувствуя между крыльями тяжесть колчана, а в руках взведённое смертоносное оружие, прежние переживания поблекли. У него нет права подвергать иномирянку тяготам военного времени. По рассказам нянюшки Беркут знал, что за порталом общество построено иначе: люди отказались от войн, ратуют за укрепление дружбы между народами и все вместе двигаются к светлому будущему. Не достоин он имени маркиза Уолтшерского, если не положит свою жизнь на борьбу за схожие идеалы!

* * *
        Бой за высоту, где располагалась ставка Лубея, был в самом разгаре. Косому Буйволу удалось подобраться довольно близко, но враги занимали выгодное положение и держались. Нападавшим повезло перехватить гонцов, посланных к основным войскам. Осаждавшие замок были увлечены битвой и не замечали творившегося у них за спиной. Охрана Лубея не получила подкрепления.
        Атака с воздуха переломила ситуацию. Беркут был почти неуязвим для лучников из-за мешавшего прицелиться сияния, сам же он неспешно выбирал цель и поражал одного командира за другим. Арбалетные болты пробивали даже латы, что уж говорить о кожаных доспехах! Первыми падали воины, закрывавшие султана своими щитами. Маркиз, действуя в одиночку, отвлёк на себя внимание, это позволило отряду Косого значительно продвинуться вперёд.
        В пылу сражения маркиз не сразу заметил стрелу, воткнувшуюся в правое крыло. Это не было привычным ранением, оно не сопровождалось ни болью, ни потерей крови, однако через инородный предмет стала утекать магия. Спохватился Беркут, лишь значительно потеряв высоту. Он рисковал свалиться прямо на головы врагов. Те преждевременно ликовали, радуясь ценной добыче.
        Изловчившись, человек-птица ускользнул от жадно протянутых к нему рук, метнулся в сторону и опустился на лобное место, где его недавно хотели посвятить в палачи. Так же как и в первое неумелое приземление, не сразу смог развоплотить крылья - сказалось магическое истощение. Отшвырнул мешавшую вражескую стрелу и поспешил зарядить арбалет: хоть одного противника успеет обезвредить. Потом придётся пускать в ход кинжалы - меч Беркут не захватил.
        В запасе было не больше секунды - первый противник уже поднимался по лестнице. К счастью, враги получили приказ брать маркиза живым. Борясь с головокружением, он выпустил болт, промахнулся, положил арбалет и принял боевую стойку. Ему бы немного времени на восстановление, тогда можно будет снова взлететь. Кто бы подарил эти драгоценные мгновения!
        Бегущие по ступеням враги неожиданно повалились, будто их сдуло. Приглядевшись, маркиз увидел высунувшиеся из-под лестницы руки с цепями. Варвары удара не ожидали и опрокинулись друг на друга. Пока вставали и озирались в поисках причины падения, приговорённые к смерти, но так и не казнённые соратники маркиза, успели спрятаться под дощатым настилом. Они рискнули, обнаружив себя. Лучше пересидеть в надежде, что о них окончательно забудут - таков был первоначальный план. Однако прятаться трусливыми зайчишками, пока их маркиза пытаются снова схватить, недостойно солдата, пусть и лишённого свободы.
        - Спасибо! Я вернусь за вами! - крикнул Беркут, медленно набирая высоту.
        Благодаря нежданной помощи, он сумел немного восстановить магический фон. Этого хватило, чтобы долететь до товарищей.
        Косой со своей командой заметно продвинулся. Заминка в стане врагов, пытавшихся взять в плен падавшего с неба маркиза, подарила возможность перегруппироваться и нащупать слабое место в обороне. И вот уже битва шла на подступах к центру холма.
        - Султан нужен живым! - хрипло крикнул Буйвол.
        Понятно, что сломить сопротивление охраны проще, убив предводителя, но есть ещё армия, осаждавшая крепость. Её не победить столь скромными силами. Дабы избежать лишнего кровопролития, нужен сигнал к отступлению, а его должен дать Лубей.
        Шаг за шагом, час за часом, ранение за ранением, смерть за смертью…
        Новый успех случился с появлением лучниц. Когда над головой полетели стрелы, воины Буйвола ощутили прилив сил. Целиться, находясь на склоне холма, было невозможно, но одно то, что случайная стрела могла сразить султана, вынудило его и ближайших сторонников прикрываться щитами, что лишило их свободы передвижений. Круг сражения сужался. Лязг, звон и рокот мужских голосов разбавил женский воинственный визг.
        Не усидели воительницы в лагере, бросились на помощь своим героям. Как Леди Йо умудрилась просочиться между бойцами - никто не понял, однако именно она первой прорвалась сквозь охрану Лубея и, свалив на землю ближайших его защитников, успела занести меч, угрожая самому султану. Подоспевший Буйвол схватил её с криком:
        - Остановись, Янина!
        Увидев, что Лубея держат двое своих, девушка сбросила напряжение, вырвалась из объятий своего мужчины и задорно крикнула поникшему врагу:
        - Ну что, тварь? Выкуп за меня хотел? Теперь самому придётся платить!
        Тяжело дыша, султан покачал головой:
        - Кто тыэ? Нэ понэмаэ…
        - Баронесса Янина Юроудская. Вот кто!
        Лубей вытаращил глаза и повернулся к подошедшему Беркуту:
        - Чтоэ?
        Маркиз указал на поверженных охранников султана:
        - Всё кончено! Выбрасывай белый флаг.
        Лубей понуро опустил голову и закивал.

* * *
        Следовало бы удивиться тому, с каким рвением Леди Йо взялась за организацию переговоров. В этой девушке таились вулканические силы. Как только ей удавалось скрывать их до поры? Буйвол нисколько не переживал из-за упущенных поводьев, посмеивался в бороду, подмигивал маркизу, давая понять, что дипломатия не его сильная сторона. Вот подраться, поддать сподвижникам в случае неповиновения он горазд, а реверансы изображать и лицемерные фразочки лопотать - не по нём.
        Пока Беркут облетал поле с возвращавшимся в лагерь войском, на холме успели установить шест с трепыхавшемся на ветру белым полотнищем. Вот, наверное, удивились защитники крепости! Дела у осаждавших были совсем неплохи, они преодолели подъём в гору и успели подтянуть туры, с верхнего этажа которых прицельно летели стрелы и болты. Ворота замка стонали под ударами огромного тарана, раскачиваемого на цепях. Продержаться окованные железом створки могли недолго. Конечно, были ещё решётки, опущенные в арке привратной башни, но и они не остановили бы мощного напора лубеевских бойцов.
        И вот пыл захватчиков утих. Командиры подразделений, получив приказ султана, не сразу поверили, однако белый флаг над ставкой Лубея подтвердил пленение их предводителя. Отряды нехотя отходили, бросая лестницы, оставляя на месте осадные башни: нужно было драпать, иначе спохватившийся герцог вышлет следом погоню.
        Враги, организованно отступавшие на заранее подготовленные позиции, представляли опасность, однако людей, чтобы разоружать их, у Косого Буйвола было недостаточно. Приходилось надеяться на строгую дисциплину и верность захватчиков своему султану - на кону стояла жизнь Лубея.
        К утру поле перед Уолтшерским замком очистилось, и вскоре к его стенам поскакал отряд, сопровождавший повозку с пленными. С Лубеем ехал толмач и советник - те, кто засвидетельствует мирное соглашение с их стороны. Кроме конвоя, возглавляемого Косым Буйволом, в отряде присутствовали маркиз и баронесса. И у него, и у неё были свои интересы. Янина мечтала добиться титула для своего мужчины, Беркут стремился в родной замок, чтобы выяснить отношения с отцом. Маркиз хорошо помнил, как его, едва получившего крылья и спасавшегося из плена, встретили тучей стрел на подлёте к крепостной стене. Хотелось надеяться, что в этот раз всё будет иначе.
        Оковы с Лубея сняли сразу же после проезда ворот. Держался султан с достоинством, по сторонам не глазел. На его широком лице, сохранявшем равнодушную маску, не было заметно ни сожаления, ни любопытства. В отличие от хозяина, толмач суетился, много говорил и пытался как мог разрядить густую атмосферу всеобщей ненависти, встречавшей их малочисленную группу. Переговорщиков проводили в церемониальный зал.
        У входа вышла заминка. Как только инородцы миновали дверной проём, стражники преградили путь двигавшемуся следом Буйволу. Он с удивлением обернулся на маркиза: что, мол, за непонятки? Леди Йо, выступив вперёд, звонко крикнула:
        - Вы не смеете нас не пустить!
        - Приказ герцога, сударыня, - не взглянув на неё, откликнулся охранник.
        И тут заговорил Лубей. Фраза получилась многословной. Обращался султан к встречавшему его секретарю герцога. Толмач, словно стесняясь, опустил глаза и перевёл:
        - Сутан отказывается подписывать соглашение с кем бы то ни было, кроме тех, кто его переиграл, и сообщает, что в случае его пленения или убийства, осада замка будет возобновлена.
        Секретарь - довольно молодой худощавый человечек - нервно передёрнул плечами и обернулся, бросая взгляд в глубину зала, где за переговорным столом восседал сам герцог Уолтшерский. Спустя минуту недоразумение разрешилось. Алебарды вернулись в исходное положение, баронесса Юроутская, её нетитулованный спутник и маркиз прошли в зал и расселись на половине принимающей стороны. Лубей, Бренер и советник султана заняли кресла напротив, отделённые от победителей широкой мраморной столешницей.
        Переговоры с небольшим перерывом на чай длились более пяти часов. Разумеется, герцог хотел получить солидную компенсацию за нанесённый его землям и населению урон, а султан считал уже одно то, что его войско покинет Уолтшер, достаточным условием примирения. Когда аргументация пошла на десятый круг, вызвав выражение смертельной скуки на лице Буйвола, давно занятого изучением росписи на потолке, Лубей встал и, упершись кулаками в стол, наклонился вперёд. Глаза его сверлили герцога, а рот саркастически кривился:
        - Дэ йэслэб не тваэ сыэн, вэшэ миэлост, моиэ парнэ ужэ билиэс на стэнэ!
        Герцог покосился на Беркута, всё это время молчавшего. Помолчал. Перевёл взгляд на Янину:
        - А девушка тоже заслуживает моей благодарности?
        - Не я! - распрямила плечи Леди Йо. - Мой супруг. Надеюсь, вы не лишите его надежд на рыцарское звание?
        - Разумеется, - герцог дождался, пока султан вернётся в кресло, и взглянул на Буйвола: - Супруг единственной дочери барона Юройдского и так получит титул после его кончины, а пока он может называться эсквайром. - Следуя неожиданно прорвавшемуся потоку благодушия, он снова посмотрел на сына: - Как считаешь, маркиз, не будет ли признаком слабости подписание мирного договора без контрибуций?
        - Не в этом случае, отец. Обещание султана покинуть Уолтшер и не возвращаться сюда дорого стоит.
        Герцог выдержал паузу и, вздохнув, подозвал секретаря:
        - Подготовьте договор на условиях Лубея. - Его светлость снова вздохнул, но справился с неудовольствием и бодро провозгласил: - Пока готовят бумаги, прошу дорогих гостей разделить со мной трапезу…

* * *
        …За обедом звучала музыка - негромкая и совершенно не похожая на ту, к какой привык султан: нежные флейты, скромные лютни, ритмичные тамбурины. Оркестранты не мешали беседе, лишь оттеняли её ненавязчиво звучавшими мелодиями. Лубей улучил момент и подошёл к Беркуту:
        - Просбэ имаэ.
        О чём хотел просить султан, маркиз не представлял, ведь всё что мог, он уже сделал: убедил отца отпустить врагов с миром не отягощать неподъемной платой. Не всплыл же, в конце концов, обет, данный в обмен за свободу иномирянки?
        - Слушаю, но ничего не обещаю.
        Сутан кивнул и едва заметно улыбнулся, впервые за весь этот день:
        - Спасиэ моэ гарэм.
        - Что?
        - Губитэл. Забэриэ дэвушэк у нэго.
        - Как? - удивился маркиз. - Разве это возможно?
        - Вэру. Ты сожэш, - султан по-дружески похлопал Беркута по плечу и двинулся за своим советником, приглашавшим на подписание договора. Уже подходя к столу, обернулся на шедшего следом маркиза: - Ноч нэ сплу. Думаэ о них. Бэдниашкиэ.
        Беркут кивнул. Ему тоже было безумно жаль несчастных танцовщиц, тем более что часть вины в исчезновении девушек была на нём. Но как он может спасти их? Никогда раньше не слышал о возвращении похищенных Губителем жертв.

* * *
        Лубей продолжал держать лицо, не благодарил, не просил - воспринимал происходящие, словно всё шло так, как он и задумал. Можно было позавидовать тому, как человек, считавшийся в этих местах варваром, сохраняет достоинство даже в столь унизительном положении. На сборы султану было дано три дня, он сдержанно поблагодарил маркиза, вышедшего его проводить:
        - Тыэ лучшэ чэм отэц. Зриа он нэ цэниэт.
        Беркут лишь криво улыбнулся в ответ, радуясь, что Лубей не напоминает о своей просьбе. Как добраться до Губителя, никто в замке не представлял. Во всяком случае из тех, у кого маркиз спрашивал совета. Конечно, обещания не было, но сама задача успела взбудоражить и не давала покоя, вызвав бессонницу и задумчивость.
        Переговорщики покинули замок - герцог отправил сопровождение, скорее, подчёркивая статус Лубея, чем из опасений за его жизнь. Хотя после заключения договора был заинтересован, чтобы противник добрался до своих целым и невредимым.
        Вернувшиеся посланцы доложили о благополучном завершении миссии, теперь пришло время озаботиться порядком вывода иноземных войск за пределы Уолтшера. Его светлость приказал собрать три отряда из умелых и отважных воинов, чтобы те следовали попятам за Лубеем и следили за выполнением взятых им обязательств. Во главе этого опасного дела герцог предпочёл поставить сына. Беркут нисколько не удивился, выслушав приказ. Его снова пытаются удалить и снова подвергают опасности.
        - Назначьте кого-нибудь другого, отец.
        Маркиз, сцепив руки за спиной, стоял в центре кабинета напротив восседавшего в кресле отца. Сесть ему не предложили, герцог не видел поводов для дискуссий.
        - Другого? - серые, казавшиеся металлическими глаза удивлённо округлились. - Ты ослушаешься моего приказа?
        - У меня есть дело. Неотложное. Предлагаю поручить командование отрядами Буйволу.
        - Этому рыболову? - герцог встал и принялся раздражённо прохаживаться, не глядя на сына. - Я вынужден посвятить мужлана в рыцари, но доверить ему командование… Это слишком!
        - Ничуть. Буйвол прекрасно руководил ополчением. Причём это были не приученные к дисциплине военные, а обычные жители герцогства. Как видите, они добились того, чего до сих пор не достиг ни один из правителей покорённых Лубеем земель.
        - Положим, ничего особенного они не добились, - нахмурился отец. - Если бы не удачно проведённые переговоры, раздавили бы твоего Буйвола, как гнилой орех.
        Спорить маркизу не хотелось, да и не умел он спорить с отцом. С юношества робел в его присутствии. Сейчас нет, не робел. Обретя крылья, осознал себя тем, кем и был по праву рождения, и не стеснялся своей инаковости, вечно вменяемой ему в укор. Однако и перечить надо с умом. Отстаивать права будущего эсквайра не стоило - с этим справится и его жёнушка, а отказываясь от чести выйти вон в составе конвоя, нужно предложить что-то сопоставимое взамен.
        - Прошу принять во внимание, ваша светлость, что на мне лежит обязанность выполнить неотложную миссию
        - Какую ещё миссию?
        - Вступившись за девушку, которую Лубей чуть не продал Губителю, я ненароком обрёк на эту участь десять других.
        - Десять? Вот так ставка!
        - Вы же понимаете - дело чести вытащить их из тьмы.
        Герцог прекратил хождения около окна. Устремил взгляд в небо и замер. Можно было решить, что он не расслышал, но Беркут хорошо знал эту манеру родителя. Не торопится реагировать, чтобы не открыть истинного отношения к услышанному. Сейчас поразмышляет и выдаст нечто нейтральное.
        - Что ж, дело благородное. Желаю удачи. Вечером пришлю к тебе секретаря, он принесёт одно старинное исследование. Я его подробно изучал, чтобы уберечь от Губителя свои земли. Если б не война, он не посмел бы явиться сюда.
        - Я знаю. Спасибо, отец.
        Не веря в искренность благодарности Беркута, герцог обернулся и пронзил его холодным взглядом. Расчёт жестокого отца был очевиден: отправившись в жерло вулкана, сын, скорее всего, сгинет во тьме. Это даже вернее, чем битва под стенами крепости. Маркиз тоже научился скрывать мысли, он смотрел прямо и спокойно. Впрочем, теперь, навеки потеряв ту, которую успел полюбить, к чему беспокоиться о возможной гибели?
        Жестом отпуская Беркута, герцог позвонил секретарю.
        Ещё не отойдя от раскрытой двери, маркиз услышал распоряжение о намеченной церемонии посвящения и порадовался за Леди Йо и её Буйвола. Хоть чьи-то мечты начинают сбываться!

* * *
        Церемонию обставили весьма скромно. Но даже эта суета раздражала не привыкшего к подобному Буйвола. Глаз его отъезжал то влево, то вверх, то уходил в уголок около носа. Жена посоветовала немного приподнять подбородок и смотреть на всех сверху вниз, благо рост позволял. Так было действительно лучше, хотя вид у бывшего рыбака получился необъяснимо заносчивый.
        Беркут присутствовал на посвящении в качестве свидетелей подвига возводимого в рыцарский ранг простолюдина. Их имена вносили в реестр аристократических семей рядом. Секретарь заполнил строку, вписав маркиза Уолтшерского, и поднял глаза на задиравшего подбородок громилу:
        - У вас имеется фамильное имя?
        - Что? Э-э-э… Да, - кивнул Буйвол. - Йо. Такое у всех живущих на северном побережье.
        - Йо? - удивился секретарь и перевёл взгляд на Беркута. Тот улыбался: вот, оказывается, почему баронесса Юроутская именовалась Леди Йо! Чинуша не разделял веселья маркиза. Он почесал переносицу и снова взглянул на кандидата в рыцари: - Могу я добавить к вашей фамилии одну букву? Эсквайр Йорский, на мой взгляд, будет благозвучнее.
        - Э-э-э… - снова протянул Буйвол, поглядывая на товарища. Много бы он дал, чтобы не стоять здесь, чувствуя свою неуклюжесть, а разить противников в гуще битвы. - Как думаешь, маркиз? Это как будет? Йор, что ли? - не дождавшись подтверждения, кивнул: - Ладно, пусть Йор.
        Собственно, посвящение выглядело бледно, устраивать торжества накануне отправки в поход казалось герцогу неуместным. Впрочем, то, что его светлость подарил верному рыцарю довольно ценный меч из своей коллекции, несколько примирил Янину с этой несправедливостью. А Буйвол только радовался, что так легко отделался. Балов да банкетов ему было не пережить!
        Вернувшись после церемонии в свои покои, Беркут принялся за изучение презентованного отцом фолианта. Это оказался весьма ценный труд. Просидев чуть ли не до рассвета, маркиз приободрился: всё не так безнадёжно, как поначалу представлялось. Получится ли вызволить светлые души из лап Губителя, пока не было очевидным, но попытаться стоило.
        18. Дорога во тьму
        Беркут покинул Уолтшер, не дожидаясь готовности сопровождавших вражескую армию отрядов. Командовал ими рыцарь, именовавшийся теперь Йор Буй Вол. Простились братья по оружию тепло. Буйвол, хотя и недоумевал по поводу цели маркиза, пожелал ему доброго пути и удачи. Янина Йор - их брак засвидетельствовали в замковой церкви - лишь плечами пожала в ответ на возмущение супруга, мол, каждый чудит в меру своей фантазии. Девушка волновалась, ожидая родных, поспешно выехавших в Уолтшер, чтобы обнять потерянную баронессу. Янина прятала своё состояние, примерив скептическую маску, однако в глазах её читалась затаённая печаль. Милая удивительная пара! Как они подобрались? Такие разные, такие по-своему отважные. Оставалось только завидовать силе их любви.
        Взлетев прямо с крепостной стены, Беркут сделал прощальный круг над замком. Полюбовался им с высоты и взял курс на север. Маркиз не сомневался: кроме слуг, собравшихся на центральной площади, чтобы поглазеть на человека-птицу, друзей и соратников на стенах, за полётом наблюдал и отец из окна кабинета, и мачеха с братом из их покоев. Что ж, близкие могут веселиться, уповая на гибель нелюбимого ими родственника. Он же верил в победу. Теперь, когда получилось вернуть врождённый дар, казалось, всё подвластно - была бы цель.
        Летел без отдыха. Удивительным было то, что магические силы прибавлялись с каждым взмахом крыльев. Люди, наблюдая за стремительным полётом, вероятно, принимали человека-птицу за яркую комету, пересекавшую небо подобно росчерку золотого пера. Мелькавшие внизу пейзажи сливались для Беркута в пёструю блёклую материю, едва размеченную нитями рек и пятнами лесов. Не пытаясь разглядеть что-либо, маркиз полностью углубился в свои мысли. В их глубине, как просыпавшееся в тёплой земле зерно, проклёвывалось настойчивое желание поскорее добраться до Губителя, вырвать из его власти светлые души, а после успеть в долину татри к тому времени, как до неё доберётся Владислава. Он представлял лицо иномирянки, когда она услышит о спасении девушек. Очень хотелось порадовать и успокоить её. Тоскливо, наверное, Владе навсегда покидать эти земли с мыслью о пропавших у неё на глазах несчастных танцовщицах.
        Стремление это придавало сил. Беркут знакомился с особенностями своей магии и смог убедиться, что мощь её безгранична, когда есть чётко определённая и желанная цель.
        Вот земля переменилась, поблекла, приобретая серый цвет голых камней, временами сменявшихся таким же серым мхом и порослью корявых низкорослых деревьев. Маркиз достиг земель Йо - родины Буйвола. Местные жители пока ещё не слышали о подаренной им, благодаря их земляку и скромному секретарю герцога Уолтшерского, дополнительной букве. Друг просил навестить его родных, рассказать о переменах, случившихся в судьбе косого эмигранта.
        Неплохо было бы и отдохнуть перед полётом над морем - так думалось прежде. Теперь Беркут не видел этой необходимости: силы бурлили в нём, магия лилась неистощимым потоком. К чему терять бесценное время? Скорее! Скорее вперёд!
        Преодолевая немалое расстояние, чувствовал себя подвешенным между двумя стихиями: внизу тёмная гладь моря с незаметным из-за скорости волнением, вверху абсолютно пустое, едва расцвеченное синью небо. Есть ли движение?
        Да! На горизонте появился торчавший пупочной грыжей силуэт горы. Теперь стала заметна дикая скорость, развитая летящим человеком. Нужно замедляться, иначе и проскочить недолго.
        Вулкан рос… рос… рос, превращаясь в омываемого холодными волнами гиганта. Беркут на минуту завис над жерлом и опустился на усеянные пеплом камни, обрамлявшие провал в темноту. Стоило перевести дух и набраться решимости, прежде чем нырнуть туда. Правой рукой нащупал меч. Вытащил его из ножен. Лезвие сияло, как огненное.
        Беркут с благодарностью вспомнил отца. Тот не без сожаления расстался с главной ценностью своей коллекции. По легенде, это оружие даёт преимущество в борьбе с Губителем. Именно из-за огненного меча, хранившегося в коллекции герцога Уолтшерского, похититель света обходил его земли стороной.
        О легендарном оружии Беркут прочёл в старинном фолианте. Когда он обратился к отцу с намерением одолжить огненный меч, герцог заметно напрягся, но уступил. Вероятно, опасался, что сын не отправится к Губителю безоружным. Стоило рискнуть раритетом и, наконец, забыть о наследнике из рода птиц - напоминании о постылом первом браке, о том, как был обманут тогда ещё молодой герцог.
        Так или иначе, замечательный меч был в руках Беркута. Он совершил тренировочный выпад, радуясь чудесной лёгкости оружия. Было впечатление, что в руке застывший огонь. С таким никто не страшен! Не тратя больше ни секунды, маркиз шагнул в чёрную дыру. Падал, не чувствуя падения, лишь настойчивый запах металла ударил в ноздри, а тело окутала холодная зыбь.
        Широкий тоннель вёл под землю. Абсолютно чёрные его стены не отражали ни единого луча, полностью поглощая свечение незваного гостя. Он уже не казался сверкающим крылатым ангелом, скорее, далёкой звёздочкой, хрустальной крошкой, лежащей на бархате ночного неба.
        Вот стены расступились. Человек-птица опустился на угольно-чёрную твердь. Его окружала обманчивая пустота. Прислушавшись, можно было различить далёкие стоны, тихий шорох и шелест.
        Куда двигаться? Беркут хорошо помнил описание тьмы. Трудно понять, соответствует оно действительности или является плодом разыгравшегося воображения старинного летописца, ведь отсюда никто никогда не выбирался. Тем не менее пустота, жадно поглощавшая свет, вполне соответствовала оставленному текстом впечатлению. Там говорилось об алтаре - единственном месте, где Губитель мог пить светлую энергию своих пленниц. Вполне возможно, девушек держат неподалёку.
        Беркут повернулся вокруг себя, выставив меч как указатель. Чистый огонь должно потянуть к алтарю. Да! Почувствовав зов поглощавшего свет пространства, маркиз побежал. Его тянуло настойчиво и непреодолимо.
        Сначала Беркут бежал. Из-за полной темноты опасался лететь, чтобы не потерять верх и низ. Потом, чувствуя, как его всё с возраставшей настойчивостью тянет вперёд, перешёл на шаг, а потом и вовсе крался, борясь с неведомой силой. Свет его меча привлёк обитателей бездны. За спиной отчётливо слышались осторожные шаги, вздохи, сип, скрежет и причмокивания.
        Оглянулся. В кромешной черноте угадывалось шевеление текшей следом массы. Различить, из чего она состоит, не получалось. Огромные ли это существа или мелкие - было непонятно, однако в том, что они готовы поглотить лакомство в виде чистой души, сомнений не возникало.
        Холодный колючий ужас обручем стиснул сердце. Беркут передёрнул плечами, избавляясь от накатывавшей слабости, кашлянул, чтобы громким звуком отпугнуть любителей подкрадываться, и пошёл дальше. Прежде всего нужно найти пленниц, а потом уже разбираться с таинственными преследователями.
        Удар был настолько неожиданным, что Беркут едва не выронил меч. Его пытались разоружить, но спасла отличная военная выучка. Маркизу и не такие финты доводилось отбивать на рыцарских турнирах. Угадав, где противник, шагнул в ту сторону и атаковал. Мечи скрестились, подняв фейерверк искр. В их свете удалось разглядеть лицо - явился собственной персоной! Надежда, что Губитель покинул тьму и путешествует по земле, оказалась тщетной. Добраться до пленниц оказалось не так просто, как хотелось. Вряд ли злодей добровольно отдаст купленный товар.
        Выпад следовал за выпадом, удар за ударом. Мечи высекали всё больше искр. Те не гасли: поднимались над поединщиками, выстраиваясь в линии, окружности, сферы. Всё светлее и светлее становилось на площадке перед алтарём.
        Вот почему волшебный меч имел такую ценность! Лишь ему по силу на время заставить тьму отступить!
        Стали видны чёрные тела обитателей бездны. Это были разные по форме и величине существа. Походили они на пауков или осьминогов и по-прежнему держались поодаль.
        Рассматривать выстроившихся амфитеатром зрителей было некогда. Беркут увлёкся битвой и лишь на краю сознания радовался тому, что противник у него один. Неизвестно, что будет дальше, пока преимущество у маркиза. Губитель силён и ловок, но практики ему недоставало. Он злился, не умея достать Беркута, но умудрялся не пустить того к алтарю.
        Поняв его ухищрения, маркиз спросил себя - почему? Казалось, все будут только рады, увидев пришлого человека распростёртым там. Однако сомнений не оставалось: Губитель шаг за шагом теснил Беркута в противоположную сторону. Огненный меч уже не один раз рассёк воздух рядом с Губителем, даже задел, оставив рану на щеке, но кровь сразу же запеклась, и отметина стала постепенно исчезать. Да он неуязвим! В таком случае ему незачем совершенствовать приёмы.
        Битва увлекла, натренированное тело реагировало на движения соперника раньше, чем приходила мысль. Вжик… звон… искры… вжух… бамц… новый сноп…
        Мозг тоже работал на пределе. Поток образов, идей и воспоминаний несся, как будто его подхватило торнадо. Один факт удалось выцепить из стремительного вихря: вулкан в северном океане - окраина бездны, тихий забытый уголок, и именно его облюбовал Губитель, не желавший отстаивать права на купленные души у более сильных и страшных существ. Не зря он загораживал дорогу - опасался, что Беркут разрушит алтарь, а с ним исчезнет и уютный закуток Тьмы, тайное обжитое и такое важное для Губителя место. Это можно сделать только огненным мечом. Истинная цель нападавшего - обезоружить маркиза.
        Беркут крепко держал рукоять, уверенно парировал, не позволяя противнику выбить меч, но этого мало. Времени на дуэльный поединок не было: вот-вот непрошенного визитёра учуют те, с кем ему не справиться. С новой страстью обрушивал удары маркиз, шаг за шагом продвигаясь к цели. Волосы сбросившего капюшон соперника трепетали на ветру. Бисеринки пота выступили на бледном лбу, глаза сверкали яростью…
        Откуда здесь ветер? Чёрные твари вокруг притихли, стали понемногу отползать из освещённого искрами круга. Зато отчётливей стали слышны стоны. Алтарь не пустует! Там лежит, ожидая своей участи, девушка.
        Маркиз позволил себе действовать механически, стараясь боковым зрением увидеть, что творится около алтаря. Поединщики достаточно приблизились, тёмно-бордовый, испещрённый незнакомыми символами диск размером с чашу королевского фонтана высветили всё разраставшиеся облака негаснущих искорок.
        В распятой Беркут узнал одну из танцовщиц - ту, что стояла первой среди девушек гарема, когда в павильон Лубея явился Губитель. Чуть дальше за алтарём можно было различить тени остальных, ждавших своей участи. Или… Две страдалицы лежали без сил, опустошённые до прихода маркиза. Он прервал жуткую трапезу Губителя!
        Гул за спиной нарастал. В приближавшемся шуме можно было различить и тяжёлые шаги, и скрежет когтей по камню, и шелест крыльев. Там началась гонка. Призом в ней будет сияющий крылатый человек! Беркут совершенно чётко осознал, что не успевает! Взлететь мешала тянувшаяся от противника чёрная нить магии. Оставалось каких-то четыре шага, но заметивший стремившихся к его добыче нахлебников Губитель озверел и словно приобрёл дополнительную мощь.
        - Помогите мне! - закричал Беркут, хоть это было не по-рыцарски.
        Однако тут уж не до привычных условностей.
        Губитель дёрнулся, обернулся глянуть, как зашевелились девушки. Маркиз воспользовался его замешательством и нанёс удар в грудь. Чёрная магическая нить свернулась, и Беркут выпустил крылья. Он оттолкнулся от пола, приподнялся над ним, но Губитель отшвырнул свой меч, схватил ускользавшего соперника за ноги, повиснув на них.
        Марга билась на алтаре, пытаясь высвободиться, и сипло кричала:
        - Помогите же ему, курицы!
        Её подруги, словно ждали команды, бросились к сцепившимся мужчинам, успели обежать алтарь и схватиться за Губителя. Кто за плечи, кто за руки. Царапались, кусались, даже рычали.
        Сначала вес лишнего груза увеличился, мешая взлететь, но вот хватка соперника ослабла, и Беркут сумел вырваться, взлететь, обогнул образовавшуюся кучу-малу и ринулся к бордовому, теперь уже ярко освящённому подиуму. Высвободившая одну руку Марга кричала что-то неразборчивая и указывала на темнеющее прямо над её головой углубление, вокруг которого вились особенно плотные руны.
        Размышлять было некогда: толпа чёрных многоножек с визгом расползалась, освобождая коридор, по которому ползли, бежали, скакали не менее чёрные монстры. Тьма во всём своём ужасном обличии двигалась к тайному алтарю Губителя. Тот вырывался, расшвыривая цеплявшихся за него пленниц, шаг за шагом сокращая расстояние до вожделенного диска.
        Маркиз камнем упал вниз, целясь мечом в указанный Маргой круг. Огненное лезвие вошло туда, словно в мягкую плоть. Раздался оглушительный треск, фонтаном хлынули искры. Подземную пещеру озарило, будто солнце взошло. Избыток света заставил наступавших на алтарь монстров сначала замереть, потом попятиться. Они готовы лакомиться крохами недоступного деликатеса, но черпать столь обширный поток им не под силу. С необычайной проворностью многоножки прыснули в стороны, спасались от света и новые пришельцы. Лишь Губитель настойчиво двигался к алтарю, а за ним, поддерживая друг друга, шли девушки.
        Марга, успевшая освободиться, сползла на пол и кинулась к лежавшим без сознания подругам. Откуда столько мощи у хрупкой танцовщицы? Схватила обеих девушек и втянула на алтарь.
        Вовремя!
        Пещера пришла в движение. Пол стал подниматься, а стены раскрываться, как лепестки исполинского каменного бутона. Поверженный алтарь вместе с десятью пассажирками, маркизом и цеплявшимся за края Губителем взмыл в воздух. Беркут, не зная что делать, попробовал вытащить меч - не получалось, лезвие намертво застряло в искажённых письменах. Последнее, что успел заметить Беркут в исчезавшем внизу провале - падавшего во тьму врага. Танцовщицы не пожелали терпеть его общество и, не сговариваясь, столкнули.
        Бордовый диск поднимался сквозь пролом в камне, сквозь расступившиеся воды всё выше в небо. Теперь на месте острова с потухшим вулканом бушевало море. Как управлять летающей посудиной? Маркиз посмотрел на жавшихся друг к другу девушек. Некоторые жмурились от страха, кое-то шептал молитвы.
        Марга, широко распахнув глаза, смотрела на постепенно блекнувшие письмена: они теряли силу. Началось падение. Ветер свистел в ушах, Беркуту хотелось распахнуть крылья и взлететь. Но как быть с остальными? Он не сумеет удержать в воздухе десять человек, даже если они уцепятся друг за друга. Попытался, не отпуская меч, хотя бы замедлить падение. Это немного удалось, и приводнились без лишнего шума. К счастью, шторм, вызванный извержением, утих, алтарь закачался на волнах, словно спасательный круг.
        Бывшие невольницы как одна уставились на маркиза. «Выручил, называется», - читалось в их глазах. Они были правы. Торчать вдали от берега, не представляя, в какой он стороне, на утлом неуправляемом судёнышке немногим лучше пребывания в плену у безумного пожирателя светлых душ.
        19. Паромщик
        Вода… вода… кругом вода.
        Круглый плот покачивался на волнах, опасно накреняясь, стоило кому-то из пассажирок подняться и шагнуть. Остальные девушки начинали дружно визжать и требовать, чтобы непоседа, наконец, успокоилась и не потопила остальных.
        Беркут возвышался над всеми в полный рост, широко расставив ноги и держась за прочно вогнанное в «палубу» оружие. Он напряжённо всматривался в горизонт, тщетно надеясь увидеть неровность на идеальной линии, едва различимой из-за схожести цвета неба и воды. Не находя ничего утешительного - ни островка, ни рыбацкого судёнышка, - он переводил взгляд на спасенный гарем Лубея. Думал султан, что маркиз, вырвав его красавиц из Тьмы, утопит их в холодном море?
        - Пи-и-ить, - простонала одна из пострадавших.
        Обе так и не пришли в сознание, лежали в центре плота, рядом сидела Марга, теребила их, но привести в чувство не могла. Обрадовалась было, услышав голос, но больше никаких изменений в состоянии девушки заметно не было.
        - Да… - вздохнула ширококостная бледнокожая блондинка с туго заплетённой толстой косой, - водички бы…
        - Всем пить хочется, Лайда! - одёрнула её Марга. - Ты, чем ныть, лучше бы сообразила в какую сторону грести. Всё-таки на море выросла.
        - Так я на берегу выросла, - съязвила северянка, размашисто перебрасывая косу за спину.
        Услышав слово «грести», сидевшие с краю наклонились, опустили ладони в воду и стали отталкивать её назад. Плот закружил на месте. Проку от такой гребли не было. Одна за другой девушки вернулись в прежнее положение и принялись согревать руки дыханием. Лайда хмыкнула, видя неловкие попытки подруг, оперлась на плечо Марги, осторожно поднялась на ноги, стараясь не качнуться. Теперь она ухватилась за протянутую руку Беркута и тоже стала всматриваться в горизонт. Ничего невозможно разглядеть - пожал плечами маркиз, но спустя несколько минут девушка указала влево и объявила:
        - Нам туда!
        - Почему? - отличия в границе между водой и небом ни в этом, ни в любом другом направлении он не видел.
        - Там чайки. Они далеко от берега не улетают.
        Вглядевшись в небо над горизонтом, Беркут рассмотрел мелкие точки. Да, вполне возможно, это птицы. А раз птицы, значит - земля. Материк или остров - не так важно, лишь бы твердь под ногами.
        Дождавшись, когда Лайда усядется, маркиз потеснил двух других девушек, чтобы встать лицом в нужную сторону, ещё крепче ухватился за меч, выпустил крылья и приподнялся над палубой. Пришлось работать парусом. Не обыкновенным, что ловит ветер, а тем, что сам тягу создаёт.
        Под руководством Лайды пассажирки переместились ближе к «корме», отчего передняя часть плота приподнялась и больше не подныривала под встречные волны. Тащить непредназначенный для плавания предмет стало чуть легче. Да и силы прибывали. Магия уловила желанную цель, закипела в венах. Пассажирки крепко сцепились и только повизгивали и вскрикивали от страха, пока не привыкли к набранной скорости.
        Отважные девушки - оценил их собранность и готовность поддерживать друг друга маркиз. Прежде он общался только с прислугой и аристократками. Из всех знакомых женщин и девушек выделялись только Владислава и няня Люся - обе иномирянки. Потом на примере баронессы оценил, как обстоятельства меняют даже изнеженных дамочек. И теперь новое открытие: на долю невольниц султана выпало немало испытаний, только крепкие духом, волевые из них смогли приспособиться к непривычным условиям жизни и не отчаяться, до последнего надеяться на чудо. Хотелось поддержать их, отвлечь от мрачных мыслей о глубине, о жажде, голоде и холоде, маркиз попросил рассказать, что случилось после провала танцовщиц под землю. Марга прочистила горло, улыбнулась и начала рассказ.
        Мы очнулись в тёмной заброшенной штольне: узком разветвлявшемся коридоре со столбами-подпорками. Губитель объяснил, что мы должны вести себя тихо, во всём его слушаться и не шуметь. Он выдал каждой крошечный огонёк - живого жучка, который щекотно шевелился в руке и освещал дорогу ровно настолько, чтобы видеть куда наступаешь. Так гуськом мы и двигались за новым господином.
        Лайда попыталась свернуть в боковой ход и спрятаться там, но Губитель сразу же почувствовал это и строго сказал, что она рискует попасть в более грубые руки.
        - Я, по крайней мере, не причиню боли, всего лишь заберу свет из ваших душ. Другие просто сожрут заживо. Прежде чем перестать чувствовать испытаете невероятные муки, - так он сказал.
        - А когда мы лишимся света, разве не будет больно? - спросила Кариха.
        Губитель рассмеялся и заверил, что потеряв ощущение света, мы приобретём спокойствие.
        Шли мы очень долго. Ощущение времени совершенно исчезло. Не пили, не ели и даже не уставали, хоть я никогда не преодолевала такие большие расстояния за один раз.
        Время от времени Губитель приказывал замереть и спрятать светящихся жучков в кулаке. Не знаю, как он чувствовал, что мимо ползёт или шагает очередное чудище. К счастью, те не слышали запаха. Свет души - вот что могло выдать, но губитель окутал нас магической непроницаемой фатой, она защищала от чужого взгляда.
        Как мы могли догадаться, вёл нас Губитель кружным путём, лишь изредка мы натыкались на просторные пещеры. Некоторое время выжидали подходящего момента, потом перебегали, чтобы забиться в очередную нору.
        В итоге добрались до обители, в центре которой наш новый хозяин возвёл алтарь. Именно здесь он «потрошил» своих жертв, отбирая всё доброе и светлое, что есть в душе.
        - Придётся соблюдать очередь. Я не рассчитывал на такой богатый улов и могу пить лишь по одной из вас, - сказал он так, будто мы сами стремились туда.
        Девушки заплакали, стали умолять отпустить всех. Похититель расхохотался, заявив, что выбраться отсюда самим нам не удастся, если только не умеем летать. Он тоже не в силах помочь, если б даже захотел.
        - Но вы как-то выбираетесь из-под земли, - попыталась уличить его Лайда.
        Губитель опять зло захохотал и сообщил, что умеет ходить по воде.
        - Кто из вас умеет летать и ходить по воде? - спросил он.
        Мы молчали. Тогда он подозвал Китти, заставил лечь на алтарь и зафиксировал её руки и ноги. На нас всех как ступор нашёл. Ни слова не могли сказать, ни пошевелиться. Смотрели на бедняжку, как зачарованные.
        Прежде чем начать, Губитель погасил наших светлячков. Стало так темно, что не видели даже собственных рук и ног. Схватились друг за друга, чтобы было не так страшно. Хотя всё равно было очень страшно. По шагам и бормотанию поняли, что злодей ходит вокруг алтаря и произносит заклинания. Это длилось довольно долго. Удивительно, что мы совершенно не чувствовали усталости, только холодный ужас. Всё тело трясло крупной дрожью, а в глазах прыгали фиолетовые пятна.
        Потом над алтарём возникла светящаяся дымка, она окутывала фигуру Китти, словно опущенная на лицо фата. Подрагивая и сопротивляясь, как бы нехотя, тонкой струйкой дымка потянулась к углублению в алтаре, прямо над головой страдалицы. Китти до этого всхлипывала и шептала молитву, а тут замолчала, будто уснула.
        Снова стало темно. Лишь по звукам мы уловили движение: Губитель отвязал девушку и швырнул её нам. Китти повисла у нас на руках. Пришлось уложить её на пол. Пытались привести в чувство, ничего не получилось. Вот какое спокойствие обещал нам похититель!
        После Китти настала очередь Хорды, а потом и моя.
        Марга замолчала. Остальные девушки тоже притихли, заново переживая тот ужас, что довелось испытать.
        - Земля! - вскинула руку Лайда. - Земля, девочки! Мы спасены!
        Теперь и Беркут посмотрел вперёд. Во время рассказа Марги он не мог отвести взгляда от печальных сгорбленных фигур, сочувствуя девушкам.
        Немного сбавив напор, он коснулся подошвами палубы, и стал рассматривать серую изрезанную прибрежными скалами полоску над уровнем моря. Земля! Осталось совсем чуть-чуть.

* * *
        Широкий каменистый берег выпрыгнул из воды бесконечной линией. Беркут почти не прикладывал усилий, разогнавшийся плот постепенно замедлялся. Стали различимы дома на подъёме, развешенные для просушки рыболовные сети, днища перевёрнутых лодок на берегу. Чуть поодаль от кромки прибоя выстроились деревенские жители. Совершенно очевидно, что здесь собрались все, кто мог передвигаться на своих двоих.
        Из толпы выделялся высокий мужчина в широкой робе с обломком весла, на которое он опирался, как на посох. Вид человек имел весьма внушительный, и Беркут предположил, что это староста посёлка. А судя по тому, как он походил на Буйвола - того самого посёлка, откуда родом недавно посвящённый в рыцари северянин. Если бы маркиз наверняка не знал, что Буйвол не мог так быстро добраться сюда, принял бы бородатого здоровяка с густой гривой волос за него. Очень уж похож. Правда, борода длиннее и волосы распущены по плечам, а не убраны в хвост, как у Косого.
        Разрушенный алтарь Губителя заскрежетал по дну и замер, врезавшись передней частью диска в галечный пляж. Девушки качнулись от удара, ещё крепче хватаясь друг за друга, и стали подниматься на ноги. Спрыгивать на берег не торопились, напуганные угрюмым видом встречающих.
        - Йо-о-о, - вздохнула Лайда, - восточнее надо было держаться. С этими так просто не договориться.
        Беркут шагнул в холодную воду и пошёл к берегу. Никто из стоявших там не шевельнулся. Немногочисленная толпа казалась нарисованной на сером холсте - эдакий фон для героя. Герой - в этом случае маркиз Уолтшерский - был настроен решительно. Трудно договориться с местными или нет, он должен это сделать как можно быстрее.
        Остановился напротив старосты, назвал себя. Северянин смерил его недобрым взглядом и после паузы заговорил хриплым, будто простуженным, голосом:
        - Да хоть сам герцог! Вам не рады.
        - Девушкам нужна помощь.
        - Здесь не монастырское подворье, забирайся-ка ты на свой баркас, да лети туда, откуда явился - в Бездну!
        Беркут медленно покачал головой, глядя на старосту в упор:
        - Не для того я спасал несчастных от Губителя, чтобы отправить их обратно.
        - Не подумал, что злодей первым делом явится за ними сюда? Хочешь привести беду в наш посёлок?
        - Выходит, Буйвол врал, говоря, что его сородичи отзывчивые люди, - не отступая и не отводя взгляда, процедил маркиз.
        - Он сказал тебе такое? - забулькал смехом староста. - Не припомню, чтобы я когда-нибудь выполнял просьбы этого обормота! - Перестав смеяться, нахмурил густые брови: - Младшенький сбежал в поисках лучшей доли. Мы вычеркнули его из своих сердец! Если ты хотел получить здесь помощь, надо было заручиться обещанием кого-то другого.
        Стало обидно за Буйвола. Чем же он так досадил односельчанам, что заслуживал такого отношения?
        - Знаешь, что, Борода, - вскипел маркиз, - пока вы тут мирно рыбачили и строили из себя крутых парней, твой брат воевал! Именно он пленил султана и положил конец порабощению мирных земель.
        - Что? - изогнул правую бровь староста. - Наш Косяшка пленил султана? Да ты не пьян, часом, птичка?
        - Он славный воин! Командовал ополчением и напал на ставку, когда войско Лубея атаковало Уолтшерский замок. Теперь твой брат - барон Йор Буй Вол. За военные заслуги посвящён в рыцари.
        Бородач присвистнул и поднял глаза к серому небу.
        - Уолшерский замок далеко. Лубей не полез бы на наши земли, тут ему нечем поживиться. Так что заслуги, о которых ты поведал, никак не касаются родины твоего рыцаря. - Он хмыкнул в усы и снова посмотрел на Беркута. - Барон, говоришь?
        - Он женился на единственной наследнице барона Юроутского. Титул перейдёт к нему, за неимением других претендентов.
        - Да-а-а… Косяшка оказался везунчиком. - Староста подозвал стоявшую в двух шагах от него одетую в тёмную хламиду старуху, прошептал ей что-то на ухо, указывая на всё ещё омываемый волнами плот с замёрзшими танцовщицами. Потом резко развернулся и кивком пригласил маркиза следовать за ним. - Пойдём в дом.
        Поднимаясь по тропе, Беркут непрестанно оглядывался. Старуха, судя по всему, пользовавшаяся авторитетом среди остальных, раздавала указания. Её слушались беспрекословно и, как видно было со стороны, с удовольствием. Все-таки, несмотря на суровый и неприступный вид, люди сочувствовали приплывшим к ним незнакомкам.
        - Кто она? - маркиз не удержался от вопроса, заметив, как завязавшая две седые косы узлом бабуля, осматривает Хорду и Китти, лежавших на вытащенном на берег алтаре. Рядом осталась только дрожавшая от холода Марга, а остальных девушек местные жители уводили в свои дома.
        - Знахарка. - Староста понял вопрос, даже не оглянувшись. - Быстро не обещаю, но, возможно, со временем у неё получится вернуть больных в чувство.
        Хотелось большей определённости, но и на этом спасибо.
        Бородач привёл гостя в крайний дом - каменный, основательный, отличавшийся от остальных размером и крытой дворовой территорией. Хозяина весёлым лаем встретила пушистая остроносая собака и закрученным в кольцо хвостом. Второй пёс той же породы, но с заметно посеребрённой шерстью, нехотя выбрался из будки и с ворчанием уставился на маркиза.
        Староста потрепал по холке сначала щенка, потом его старшего сородича и добродушно сообщил:
        - Свой, свой это, обормоты!
        Стало тепло от его слов, Беркут бодро взбежал на крыльцо вслед за хозяином и шагнул в полумрак сеней. Там не задержались, сразу прошли в избу.
        Обстановка довольно большой комнаты была самой простой: бок белёной печи, длинный струганный стол, вдоль него две широкие лавки. На стенах прикрытые кружевными занавесками полки, под ними большой сундук с наброшенным на крышку тюфяком. На столе курился паром самовар.
        - Мир этому дому! - негромко произнёс маркиз, наклоняясь, чтобы не задеть макушкой притолоку.
        В комнате никого не было, но приветствия даже отсутствующим обитателям нужно было произнести. Брат Буйвола удовлетворённо кивнул и пригласил гостя к столу. Сам достал из-за занавески две кружки, а из печи пузатый заварной чайник, потом пред маркизом, призывно распространяя аромат свежей выпечки, появились огромные - каждый на троих, не меньше - пироги.
        - Клюй, Птичка! - усмехнувшись, предложил хозяин и, отхлебнув из своей кружки, прищурился: - Что ж это младшенький тебе имя моё не сказал?
        - Почему? Сказал, - ответил Беркут, не особенно беспокоясь, что невежливо говорить с набитым ртом. Проголодался, как медведь зимой, теперь это стало очевидно. - Так понимаю, ты - старший. Значит, Борн.
        - Старший, - Борн кивнул и с грустью уставился на собственную руку. - Третий-то наш братка утонул по весне. Косой и не знает, поди.
        - Не знает, - кашлянул маркиз, огорчённый тем, что придётся принести другу такое плохое известие. Буйвол о втором брате отзывался очень тепло.
        Борн почесал подбородок, вздохнул и посмотрел в глаза гостю:
        - Как же это получилось, что сын герцога Уолтшерского из рода птиц? Я уж думал, что повывелись все.
        Пришлось рассказывать всё, начиная с собственного рождения. Несколько раз Беркут пробовал прерваться, объясняя, что спешит, но Борн упрямо качал головой:
        - Убеди, что я, рискуя жизнями односельчан, должен помогать твоим подопечным. Или забирай девок и уноси хоть на собственном горбу.
        Убеждал. Рассказывал о том, как танцовщицы провалились под землю, как, мучимые страхом, брели во тьме вслед за своим мучителем, как отважно бросились помогать неожиданно появившемуся спасителю.
        - Лайда наша, - одобрительно кивал староста, - сразу понял, как увидел. Её отправим к родне. Остальных, так и быть, с первым рыбным обозом на юг. А пока пусть поживут в посёлке.
        Беркут поблагодарил и поднялся из-за стола:
        - Ну так я могу лететь?
        - Лети, Птичка. Косому привет передавай. Это ж я его так неудачно в висок стукнул, что у него глаз съехал в сторону.
        Признание было неожиданным и таким искренним, что маркиз не нашёлся что ответить. Простились тепло: обнялись, похлопали друг друга по спинам. Искать девушек и говорить с ними Беркут не стал - и так потерял много времени. Теперь бы успеть в долину до того, как Владислава со своим женихом доберутся до портала.

* * *
        Долина татри была чуть дальше, чем Уолтшер, но долетел Беркут едва ли не быстрее. Или так ему казалось? Когда вдалеке выросли горы, а внизу бесконечной скатертью развернулась высохшая равнина, он хотел замедлиться и понаблюдать, не покажутся ли на едва заметной дороге две конные фигуры. Отбросил эту мысль и снова поднажал - уж лучше он встретит Владу в долине, чем упустит драгоценные минуты.
        Прохладный на высоте воздух бодрил и не позволял потерять самоконтроль. Маркиз хорошо осознавал, что главное сейчас - увидеть её, сказать… Нет, сказать, наверное, не получится - Прохор не позволит им любезничать. Был большой соблазн принять прощальное признание девушки за истину: мол, она не соглашалась на замужество, и у Прохора нет оснований считать её невестой. Однако, если рассуждать здраво, такой ход мыслей был бы ошибочным. Иномирянин ни за что не откажется от замечательной девушки, будет добиваться и обязательно добьётся её расположения. Он сам - Беркут - так бы и поступил, имей право так поступать. Увы, не имел. Влада чужая в их мире, всё здесь ей непривычно и дико. Разумеется, она хочет вернуться домой: туда, где покой, где люди имеют равные права и работают ради общего блага. Так, во всяком случае, говорила няня Люся.
        Назвавшийся женихом Владиславы человек не вызывал ненависти, Беркут трезво оценивал силу духа Прохора, его смелость и решительность. Момент встречи в овраге, когда девушка бросилась к иномирянину с восторженными криками, забыть невозможно. Пусть она пока не любит, но обязательно полюбит. Как иначе? Человек перешёл грань между мирами, пустился в неизвестность с одной лишь целью: выручить любимую. Это невозможно не оценить.
        Вполне справедливые рассуждения не утешали, наоборот, продолжали рыть яму отчаяния. Она становилась всё глубже от того, что совсем скоро наступит момент окончательного расставания. Вечная разлука. Всё, что мог Беркут сейчас - подарить доброе известие: гарем султана спасён, Влада не должна корить себя за случившуюся с танцовщицами беду. Ну хоть так. Увидеть её улыбку, быть может, обнять. Можно ведь обнять по-дружески на прощание?
        Стоило представить это, как внутри разгорался жар. Наверное, не стоит. Ведь тогда он не удержится от поцелуя, а это… Это нельзя.
        Уверенность, что он встретит Владу в долине, была так сильна, что когда он спустился в самую гущу праздника и огляделся в поисках высокой фигуры Прохора и его изящной спутницы, никак не мог понять, почему не находит их. Подбежал Юкош и, широко улыбаясь, воскликнул:
        - Каким ветром занесло к нам маркиза Уолтшерского? - услышав вопрос об иномирянке, парень указал на стоявшую неподалёку скалу: - Так вот же они!
        - Ничего не вижу, кроме водопада, - удивился Беркут, взглянув в нужном направлении.
        - А-а-а, - Юкош пожал плечами, - только что были. Значит, в пещеру успели зайти. Вход как раз за водопадом.
        Парень хотел сказать что-то ещё, но маркиз не слушал. Разбежался, подпрыгнул и полетел к заваленной камнями тропе. Едва коснувшись подошвами площадки, развоплотил крылья и ринулся к хлещущей сверху воде. Действительно, за потоком нашёлся проход, а там и пещера. Побежал, плохо различая дорогу. К темноте глаза не сразу привыкли. Заметил в глубине мелькавший круг света. Узнал артефакт Прохора - он умел создавать широкий и сильный луч. Однако и этот свет погас. Беркут добежал до стены, ощупал её. Камень. Мокрый холодный камень. Но он видел! Влада и Прохор только что прошли здесь! Это не могло быть обманом зрения.
        Участок за участком исследовал он стену и, наконец, повезло: нашлась арка, завешанная мягким пологом. Именно здесь иномиряне перешагнули грань. Беркут давил руками, плечом, коленом, пробуя протиснуться сквозь преграду, но та пружинила и выталкивала его обратно. Надо же! Совсем немного не успел. Так обидно…
        20. Нереальная реальность
        ВЛАДА
        Влада никак не могла включиться. Смотрела, слушала, молчала. Казалось, она в прострации. Парни хохотали, Савелий, уверенный в том, что Прохор с подружкой разыграли всех, требовал признаться и облегчить свою участь.
        - Нет! - инструктор размахивал руками, будто нанялся вызвать ветер. - Поднял нас, отправил на поиски, а сам обжимался с девушкой. Скажешь нет? - Он повернулся к Владе, изучил её лицо и перестал улыбаться. - Что-то она у тебя не выглядит счастливой. Умеешь ты, братан, огорчать женщин!
        - Хорош трепаться, Савич, - хмуро попросил Прохор.
        Он вёл Владиславу, бережно взяв под локоть и освещая тропу, чтобы не оступилась. Болтовня приятеля его заметно раздражала, однако вразумительно объяснить случившееся Свиридов не мог. Не говорить же, что пока парни прочёсывали ущелье в поисках пропавшей участницы похода, она успела побывать в плену, сбежать и проскакать на коне по городам и весям иной реальности.
        Сама Влада вообще ничего не хотела говорить. У неё было устойчивое ощущение виртуальности происходящего. Знакомые ей люди смеялись, подшучивали друг над другом, а она как будто смотрела в сети ролик - напоминание о чём-то полузабытом. Всё от того, что их пути на время разошлись, как бывает после окончания школы, например. С той разницей, что на встрече выпускников у каждого есть чем поделиться - кто-то пережил больше событий, кто-то меньше, но не так, как сейчас у Влады: она вернулась наполненная миллионом впечатлений, а здесь ничего не изменилось.
        Шумная компания расположилась на стоянке. Забираться в палатки и спать никто не торопился. Парни расселись вокруг потухшего костра, двое принялись разводить огонь, Савелий взялся за гитару, подстроил и запел. Пожалуй, неплохо было бы так сидеть, задрав голову, любоваться звёздами, слушать потрескивание сухих дров и приятный баритон инструктора, исполнявшего туристические хиты. Но муть, взметнувшаяся в груди, портила впечатление. Было тошно. Казавшаяся чужой реальность действовала на нервы.
        А ещё… Владе чудился голос Беркута. Он словно из неведомого далека пытался докричаться, произнося её имя. «Влада… Владислава…». Как ни странно, даже нелюбимое ею полное имя казалось нежным и приятным в его исполнении. Тоже хотелось кричать. Но это будет слишком глупо даже для столь тупой с точки зрения остальных ситуации.
        Прохор успел поставить палатку, устроил спальные места, сложил рюкзаки под тентом и принёс Владе пачку крекеров.
        - Мюсли заварить? Ты проголодалась?
        Она отказалась и от того, и от другого, сказав, что валится с ног от усталости. К парням сон после пробежки по ущелью не шёл, Аня и Наташа присоединились к посиделкам, Олечка, не выползая наружу, сонным голосом сообщила, что все с ума посходили. Туристы немного сбавили децибелы, уважая желание поспать двух самых необщительных из всей компании персонажей.
        К ручью Влада спускаться не стала. Умылась и почистила зубы прямо за лагерем, где на случай непогоды устраивали походный рукомойник. Привычные действия немного примиряли с действительностью, но тоска никуда не девалась, продолжая подтачивать мысли, как упорный термит мягкое дерево.
        Едва забравшись в спальник, Влада провалилась в сон. Это было именно то, что хотелось видеть: долина татри, праздник, сияющий ангел, летящий навстречу. Она и сама будто летела. Не чувствовала ни крыльев, ни вообще своего тела - один восторг. От ощущения полёта, совершенно забытого с тех пор, как летала в детских снах, от скорой встречи с любимым. Да-да. С любимым мужчиной!
        На задворках сознания тлело понимание, что это всего лишь видение. Стоит открыть глаза, и она окажется в палатке, а под боком будет лежать совсем другой - очень хороший, но не её мужчина.
        - Ты с ума сошла? - голос Прохора раздался совсем рядом. - Не сплю, но… Остальные тоже не спят, но… Ладно, говори…
        Разбуженная Влада приподнялась на локте и даже пошарила рядом. Прохора в палатке не было. Не сразу сообразила, что он ходит вокруг, удалившись от костра, чтобы поговорить по телефону. О том, что его может слышать уснувшая девушка, не подумал.
        Она легла и закрыла глаза, надеясь снова увидеть Беркута. Хотя бы во сне. Однако телефонное общение продолжалось, и ей пришлось слушать.
        - …Ничего не выбросил, а что тебя удивляет?.. Там же где и лежали… Не за что…
        С кем, интересно, он разговаривает? Влада собралась крикнуть, чтобы Прохор отошёл в сторону, если не хочет, чтобы она подслушивала, но не успела - разговор стал напряжённым, и вмешиваться было неловко.
        - Потому что обстоятельства изменились! Уже завтра я возвращаюсь… Понимаю, что ты не успела найти жильё, можешь оставить Серёжку мне, а сама… Нелли! В конце концов, кто тебя гнал два года назад?.. Ах, дура была? Сейчас резко поумнела?.. Не реви, ребёнка напугаешь… Спит? Ну так разбудишь своими воплями… Я не кричу… Ладно, успокойся, что-нибудь придумаем… У родителей пока поживу… Неделя, не больше…
        Осторожные шаги удалялись. Голос постепенно стал неразличим. Прохор сообразил, что Влада может слышать, или просто решил пройтись.
        Она не спала. Думала. Отчего-то возникла твёрдая уверенность, что бывшая жена её парня хочет восстановить семью. Всё правильно. Как говорила Светланка: таких мужчин не бросают. А если какие-то дуры бросают, потом стараются вернуться. Никакого сожаления не было. Это к лучшему, у Влады меньше причин для самоедства. Пусть Нелли убедит Прохора в своей любви, пусть их сын растёт с мамой и папой, а не с отчимом.
        Ей нравился Серёжа Свиридов. Отца он обожал, всегда радовался, видя, как тот встречает его после занятий. Нелли тоже производила впечатление разумной женщины. Немного импульсивной, но не шалавы, во всяком случае. Даже хорошо, что она собирается исправить собственную ошибку прежде, чем это станет невозможно.
        Неожиданно для себя Влада сказала вслух:
        - А вот если бы я приняла предложение, было бы поздно.
        Что ж, видно, не суждено ей найти счастье в родном мире.

* * *
        Проснулась рано. В палатке было уже довольно светло. Села. Посмотрела на безмятежно спавшего мужчину.
        Он лежал на спине, обнимая наброшенный сверху спальник, и улыбался. Что ему снится? Ни разу за всё их продолжительное путешествие Влада не видела, чтобы Свиридов улыбался во сне. Понятно, поводов для беспокойства хватало: откроется ли портал, доберутся ли они до него без потерь, а ещё Прохор переживал из-за того, что Влада целовалась с Беркутом, и вполне допускал, что маркиз бросится вдогонку, поэтому торопился. Что ж, можно его поздравить: успел. Всё успел. Даже сцена с возвращением помолвочного кольца не огорчила. Улыбается.
        А Владе не до улыбок.
        Словно отозвавшись на её мысли, Свиридов улыбнулся ещё шире. Лицо его приняло такое блаженное выражение, что стало неловко наблюдать, будто в замочную скважину подглядывала. Перевела взгляд на руки, заметила, что в правой зажат мобильник.
        Разве можно так долго держать телефон у груди? Вредно, наверное… Осторожно потянула трубку. Пальцы Прохора скользнули по корпусу, экран разблокировался. На нем проступило лицо смеющейся красивой девушки. Влада не сразу узнала Нелли.
        Что ж это получается? Самозваный жених перед сном любовался фотками бывшей?
        Перелистнула несколько снимков. Счастливые мгновения: младенец в коляске, кроха на руках папы, обнимающего жену, та протянула руку вперёд: селфи щёлкает. Следующая фотография: Прохор и Нелли на лошадях. Судя по дате, Серёжке уже полтора годика. Наверное, оставили малыша на бабулю и отправились в отпуск. Хорошая была семья, и чего разбежались?
        Выключила мобильный, сунула в карман на стене палатки - в компанию к портмоне Прохора. Ещё немного посидела, обхватив колени руками, потом решительно тряхнула головой и стала собираться.
        Быстро складывать вещи она натренировалась, и через пять минут набитый под завязку рюкзак стоял у выхода из палатки. Оделась, расчесалась, сбегала умыться. Всё! Она готова. Ещё разок посмотрела на спящего Прохора. Уходить не попрощавшись как-то некрасиво. Но не будить же его? Чего доброго отговаривать начнёт, а этого совершенно не хотелось. Достала свой телефон, набрала: «Я возвращаюсь к татри. Не хочу домой. Спасибо, что помог найти новый путь. Будь счастлив, Проша. Твоя несостоявшаяся невеста Влада».
        Мобильник в кармане палатки мягко булькнул, поймав сообщение. Свиридов не пошевелился, спал спокойно, как человек с абсолютно чистой совестью. Влада подмигнула ему и улыбнулась.
        Нет, не ему улыбнулась, а тому миру, куда собиралась уходить.
        Лагерь ещё не шевелился. Ночью ребята засиделись допоздна, теперь спали все, даже дежурные. Ну, это к лучшему. Продела руки в лямки, закрепила рюкзак поясным ремнём и потопала по тропе. При свете все смотрелось буднично, не особенно верилось, что накануне здесь могли происходить столь судьбоносные события. В просветах между елями проглядывал бегущий по дну ущелья ручей. Тут и там на игольчатых лапах мелькали лимонные вьюрки[5 - Лимонный вьюрок гнездится у опушек хвойных лесов и кормится семенами. Близкий родственник канарейки и одна из самых голосистых птах, поющая с утра до вечера.], распевавшие громко и навязчиво, прямо как звёзды эстрады.
        Шагалось легко, весело. В теле чувствовалась приятная бодрость: от прохладного утреннего воздуха, от чистого высоченного неба, от вида ослепительно белых горных пиков.
        Уже на пороге пещеры Влада вспомнила об отце. Как скоро он хватится? Будет ли искать, расспрашивать? Решила облегчить ему жизнь. Набрала эсэмэс: «Папа, я ухожу в горный монастырь. Не ищи, не пытайся вернуть. Это окончательное решение. Квартиру можешь занимать. Или продавать. Как захочешь. Влада».
        Теперь точно всё. Оставалась ещё Светланка, но ей почему-то ни врать, ни говорить правду не хотелось. Решила отмолчаться. Свиридов как-нибудь объяснит ей исчезновение подруги.
        Зайдя в пещеру, пожалела, что не захватила фонарь, пришлось подсвечивать дорогу мобильником. Шла как по коридору родной квартиры. Всё казалось абсолютно привычным. Искрящейся завесы на месте не обнаружила.
        Как так-то?!. Вот здесь должен быть полог из полупрозрачной газовой материи!
        Тронула стену и даже застонала от разочарования.
        В ответ прошелестело:
        - Владисла-а-а-ва-а-а… - голос знакомый. - Владисла-а-а-ва-а-а-а…
        - Беркут! - в отчаянии девушка надавила на стену в той части, что ещё не закаменела. Ладонь тонула в мягком упругом и как будто тёплом веществе. Навалилась сильнее, и её пальцы обхватила чья-то рука.
        Почему чья-то? Это он! Её маркиз! Беркут!
        - Влада! - он стал аккуратно, но настойчиво тянуть девушку на себя.
        Она понемногу проваливалась в непонятную субстанцию, даже зажмуриться забыла, так хотела поскорее увидеть человека-птицу. Он боролся с уплотнявшейся в реальном времени границей, нашёл Владу, обнял за плечи и попятился, увлекая за собой. Спустя пару минут они с глухим чавкающим звуком вырвались из западни, оказавшись в пещере за водопадом.
        Девушка обняла маркиза, прижалась к нему всем телом, прильнув щекой к широкой, вздымавшейся от глубокого дыхания груди. Он продолжал обнимать её, поглаживал волосы, словно баюкая, и повторял: «Владислава… Владислава…».
        - Как ты тут оказался? - она отстранилась и посмотрела в лицо, едва различимое в сумраке пещеры.
        - Хотел сказать… - Беркут замолчал, чувствуя, что приготовленные слова не так и важны сейчас.
        - Что? Что хотел сказать? Говори же!
        - Неважно… Хотел сказать, что гарем спасён, но это неважно. Я люблю тебя, Владислава!
        - Гарем спасён, - повторила она, будто не расслышав остальное. - Это же классно! Не представляешь, как я рада! Ты поэтому задержался?
        Мужчина наклонился, едва заметно качнув головой, и выдохнул прямо в её губы:
        - Ты вернулась навсегда? Портал почти закрыт, если не поторопиться, уйти не получится.
        Влада сморщила носик, хмыкнула и прошептала:
        - Остаюсь. Цветла предложила мне стать её сестрой.
        - Ты приняла предложение? - с улыбкой спросил Беркут, а когда Влада легко кивнула, спросил: - А моё предложение примешь?
        - Стать твоей сестрой?
        Он обнял её ещё крепче и воскликнул:
        - Только не это! Женой! Согласна стать моей женой, Владислава? Правда, я не захватил кольца…
        - Плевать на кольцо! Ты сделал великий подарок: выручил Маргу и других. Это в миллион раз лучше.
        - Люблю тебя, иномирянка.
        - Люблю тебя, человек-птица!
        Наконец, случился поцелуй. Долгий, сладкий, долгожданный…
        21. Величайшие ценности двух миров
        Казалось, они никогда не насытятся друг другом. Влада не заметила, когда успела сбросить рюкзак, и теперь он лежал у ног. Освободившись от лишнего груза, девушка могла крепко-крепко обнимать своего Беркута, раскрываться ему навстречу с неожиданной для себя самой страстью. Любимый целовал её лицо, шею, руки, шептал нежные слова, а её будто окутало сладким туманом: вот оно счастье! Вот ради чего можно жить!
        Как ни уютен был уголок у грани миров, спрятанный за водопадом, нужно было уходить. Беркут отстранился со вздохом сожаления. Влада, угадав его мысли, кивнула: да, она готова показаться людям. Подняв с пола её рюкзак, мужчина взвесил его в руке и спросил шутливым тоном:
        - Ты захватила приданое?
        - Всё, что есть, - улыбнулась она. Подняла руку, показывая пальцы без колец. Одно вернула Прохору, второе - память об изменщике Стасике - обронила, пока протискивалась через портал. - Все ценности остались в родном мире.
        - Ты - главная ценность своего мира, Владислава, - твёрдо заявил Беркут. Набросил лямку рюкзака на одно плечо. Обнял девушку за талию и увлёк к выходу из пещеры: - Пойдём, милая моя. Татри будут рады, что ты вернулась.

* * *
        Так и случилось. Люди, собравшиеся на праздник у входа в долину, разглядев летящего в сиянии крыльев человека, который держал в крепких объятьях иномирянку, принялись кричать здравицы им обоим.
        Цветла побежала навстречу, будто не только что попрощалась с подругой, а не видела ее, по крайней мере, год.
        - Замуж выхожу, - шепнула ей на ухо Влада, не в силах держать в секрете счастливую новость.
        Татри отстранилась, заглянув ей в лицо, и звонко засмеялась. Потом обернулась к остальным, крича:
        - У нас ещё одна пара! Две свадьбы! Две!
        Это было доброй приметой. В долине старались отмечать рождение новой семьи, находя ещё одну пару и таким образом умножая счастье молодожёнов. И лучше всего было, когда невесты - подруги, а женихи - друзья. Впрочем, это легко объяснялось, ведь такие пары продолжали дружить и после свадьбы, проходя путь становления семьи, рождения и воспитания детей, поддерживали друг друга.
        Так совершенно неожиданно Беркут и Владислава попали на собственную свадьбу. У татри особых обрядов и формальностей не существовало, достаточно было сообщить во всеуслышание о создании новой семьи. Причём чем больше народу узнает в первый день, тем крепче союз.
        Юкош воспользовался праздником, где собрались жители всех окрестных деревень, для объявления о женитьбе именно по этой причине. А тут такая удача! Нашлась вторая пара.
        Торжества продолжились с новой силой. На молодожёнов сыпались самые искренние поздравления и пожелания, каждый из присутствующих желал преподнести хотя бы небольшой подарок.
        Хотя среди них попадались и весьма значимые. Например, Цветла предложила Владе с мужем жить в её доме. Сама она перебиралась к Юкошу, а мать давно уже съехала к собственным родителям, поэтому дом Цветлы освободился.
        Влада вопросительно взглянула на маркиза:
        - Ты ведь не торопишься в Уолтшер? Мы можем пока остаться у татри?
        Беркут, уловив в её голосе умоляющие интонации, улыбнулся широко и открыто:
        - Я вообще не хочу возвращаться в замок. Если только ты пожелаешь оставить официальную запись о нашем бракосочетании.
        - О нет! - замотала головой невеста. - Скажи ещё вернуться в наш мир и записаться в ЗАГСе!
        - Что такое «загса»?
        - Не парься! - засмеялась Влада. - Меня вполне устраивают традиции татри.
        Это было чистой правдой. Иномирянка чувствовала себя совершенно счастливой, хотя не выглядела невестой из сказки: ни красивого платья и туфель, ни букета, лимузина и поездки по мостам с прикреплением замков, ни гостей, которых нельзя не пригласить. Одного того, что вокруг были искренние улыбки, а рядом находился лучший мужчина из двух знакомых ей миров, было достаточно.
        Глубокой ночью молодожёнов проводили в подаренный им дом. Он встретил их чистотой, приятным ароматом засушенных трав, стрёкотом сверчка.
        Наконец, они остались вдвоём! Освободились от одежд, упали на кровать, не в силах оторваться друг от друга.
        Что это была за ночь! Лучшая ночь в жизни Влады: бесконечный жаркий полёт! Лучшая ночь в жизни Беркута: нежная, трепетная, любимая женщина в полной его власти. Они отдавались друг другу со страстью и принимали друг друга с наслаждением.
        Заснули утомлённые и счастливые. Оба летали во сне, так и не разлучившись.

* * *
        Три дня пролетели незаметно. Молодожены, не желая разлучаться даже не миг, проводили их вдвоём. Проснувшись после бурной ночи довольно поздно, кто-то из них выглядывал на крыльцо и неизменно находил корзину со свежей едой. Мама Юкоша проявляла ненавязчивую заботу. Потом, ближе к вечеру, совершали воздушную прогулку. Беркут нёс любимую жену в объятьях. Влада совершенно не боялась, просила лететь как можно выше и дальше, он же хотел убедиться, что супруга привыкла к полётам, и пока не решался уносить её к вершинам.
        На четвёртый день вернувшихся после моциона супругов ожидал сюрприз: вместе с отрядом татри, преодолевшим путь от Уолтшера до родной долины, приехала Людмила Викторовна. Как старушка вынесла тяготы пути, было непонятно. Конечно, в кибитке не то что на лошади, но всё-таки это путешествие не для пожилого человека. Выглядела она на удивление бодрой и помолодевшей. Цветла успела рассказать ей основные новости, но, увидев дорогого Беркушу, нянюшка не удержалась и расплакалась.
        - Ну что такое? Что случилось? Всё же хорошо, - утешал, обнимая старушку, растерявшийся воспитанник.
        Он почувствовал себя тем юнцом, которого лишили единственного верного человека, выпроводив иномирянку из замка. Тогда она рыдала так же.
        - Прости, прости, дорогой. Я уж думала - не свидимся. Как услышала, что отец тебя в Бездну отправил…
        - Не отец, я сам…
        - Так он отпустил! Мог бы задержать…
        - Тётя Люся, - вмешалась в их разговор стоявшая рядом Влада, - если бы Беркут остался в замке… - замолчала.
        В горле возник неприятный ком. Даже представлять не хотелось, что её муж не прилетел бы в долину.
        - Прости, золотая моя! - выпустив, наконец, Беркута из объятий, старушка потянулась к Владе: - Всё верно, простите глупую бабку. Уж больно я за птенчика своего испугалась.
        Поселили нянюшку в комнате за кухней, предлагали, конечно, разместиться рядом с ними на втором этаже, но Людмила Викторовна отмахнулась, кивая на якобы больные колени. Скорее всего, она не хотела стеснять молодых, но не призналась в этом. Теперь счастье для Влады окончательно утратило эфемерность. У неё не только муж есть, но и бабушка! Всё по-настоящему.
        От бабушки, кстати, и услышали сказание о людях из рода птиц, улетевших за далёкие горы.
        - За какие же горы они улетели? - чуть осипшим от волнения голосом спросил Беркут.
        - Кто ж знает? - Старушка мыла посуду в глубоком тазу, она передала очередную тарелку вытиравшей их Владе и печально вздохнула. - Я и сама воспринимала эту легенду как вымысел. Говорили, что надо пролететь над гнездом дракона. В Уолтшере о драконах и не слыхивали. Как же искать их гнёзда?
        Влада с мужем переглянулись, но не стали продолжать тему, чтобы не волновать лишний раз нянюшку.
        Однако идея найти гнёзда драконов прочно засела в головы обоим.
        Цветла, услышав об этом от подруги, отговаривала: не стоит дразнить ящеров. Они уже не те безобидные создания, что раньше. К любому человеку, подобравшемуся к их детёнышам, отнесутся со всей жестокостью. Слишком много натерпелись от предков татри.
        - Мы и не собираемся их беспокоить, - убеждала её Влада, - пролетим и всё. Ну? Скажи, где их искать?
        - Не скажу! - хмурилась подруга. - Что тебе на месте не сидится? Ладно, Беркут - он крылат. Ты зачем за ним тянешься?
        Иномирянка мечтательно закатила глаза:
        - Ты не представляешь, как прекрасно летать!
        - Вполне представляю! У меня был дракон… - Цветла отвернулась и украдкой промокнула слезу.
        - Извини, глупость сморозила, - Влада попыталась обнять её, но Цветла отстранилась и зажала рот, сдерживая спазм. - Ты беременна? Ой, как хорошо! Поздравляю!
        Татри справилась с позывом и виновато улыбнулась:
        - У нас непринято рассказывать, пока не станет заметно. Я сразу забеременела, уже два месяца. А у вас как?
        Влада покачала головой, отметая мысль о своём интересном положении, но вернулась к ней, когда шла домой. Вообще-то месячные уже должны были прийти… Задержка или…
        Пожалела, что среди захваченных из родного мира вещей не оказалось теста на беременность.
        Сообщать или сначала самой убедиться? Очень хотелось порадовать мужа, увидеть, как он отреагирует, но Влада опасалась, что, узнав о новом положении супруги, прекратит полёты с ней. Мужчины - они такие! Думают, что беременность - это болезнь. Кроме тех, конечно, кто вообще не думает, что о женщине нужно заботиться, а в этом положении особенно.
        Решила пока не говорить. Недельку подождать, а там…

* * *
        Беркут поправлял штакетник - соседская коза повадилась вламываться в их цветник, будто высаженные здесь гортензии вкуснее всех остальных на улице. Упрямица ежедневно поделывала дыру, вышибая рогами пару дощечек. Маркиз на этот раз не ограничился простым прибиванием, а переплёл понравившийся животному участок заборчика ивовыми прутьями. Теперь так просто не проломить.
        Услышав шаги, поднялся с корточек и улыбнулся:
        - Что-то узнала?
        - Молчит, как партизан, - покачала головой Влада. - А ты?
        Юкош оказался более разговорчивым. Он довольно подробно объяснил новому другу, как искать гнёзда драконов, хотя тоже советовал близко к ним не соваться. Лететь решили сразу после обеда.
        Дни стояли ещё тёплые. Людмила Викторовна имела привычку прилечь часика на два - сиеста. Супруги надеялись обернуться за это время, так тётя Люся не успеет разволноваться. Сначала прошлись пешком, немного поднялись по склону, чтобы из окна не было видно, потом Беркут крепко обнял жену:
        - Готова?
        Она обвила его шею руками, кивнула. В таком положении наблюдать за видами внизу не получалось, в поле зрения попадали только вершины гор да яркое небо, зато можно было наслаждаться теплом любимого мужа и слушать удары его сердца. Полёты были неотъемлемой частью супружеской близости.
        На высоте стало прохладно. Обогнув закованную в панцирь ледника вершину, Беркут полетел вдоль хребта. Там, где ещё не довелось побывать, за стеной неприступных скал селились драконы, вынужденные забраться как можно дальше, чтобы обезопасить гнёзда от жаждущих приручить маленького ящера людей.
        Беркут вскоре заметил широкие, похожие на гигантские колёса гнёзда со скреплёнными обожжённой глиной каменными стенками и устланным сухой травой дном. По совету Юкоша, снижаться не стал, рассказывал жене, что видит и только.
        Драконы, однако, восприняли вторжение крылатого человека негостеприимно. Сразу пять стражей поднялись в небо и стали оттирать чужака от охраняемых ими скал.
        Владой завладело любопытство: как же так, она близко от жилищ ящеров и ничегошеньки не увидит? Высвободила правую руку, продолжая левой обнимать шею супруга, упёрлась ему в грудь, изогнулась, чтобы глянуть вниз. Одно гнездо, ещё два, ещё… Да их тут десятки!
        Теперь в небо поднялись подросшие особи. Молодняку было любопытно, кто к ним пожаловал. От мелькания глянцево-блестящих тел, перепончатых крыльев и острых гребней голова кружилась. Беркут рад был бы повернуть в долину, но опасался, что не сумеет прорваться сквозь многочисленную стаю. Пришлось забрать в другую сторону.
        За хребтом оказалось плато - плоская гранитная поверхность, уходящая за горизонт. Выглядела она вполне надёжной.
        - Давай отдохнём, - попросила Влада, убедившись, что драконы потеряли к ним интерес и вернулись к своим гнёздам.
        - Давай, - согласился муж и аккуратно приземлился на гранитную плиту.
        - Здесь хорошо, - Влада отстранилась от него и сначала села, а потом и легла на камень, - спокойно.
        На один миг Беркут отвернулся - хотел глянуть, что творится над хребтом, получится ли вернуться прежней дорогой или лучше сделать крюк. Мгновение Влада лежала в шаге от него, прежде чем случилось нечто необъяснимое: плато наклонилось, как неплотно лежащая на кастрюле крышка. Земля уходила из-под ног.
        Обернувшись, Беркут увидел, как жена катится по наклонной плоскости прямо в зияющий провал. Она кричала, раскинув руки, пыталась за что-нибудь уцепиться, но на идеальной поверхности не нашлось ни одного бугорка.
        22. Ожившая легенда
        БЕРКУТ
        Плита сильно наклонилась и ушла из-под ног, Беркут едва успел оттолкнуться, чтобы взлететь, и ринулся догонять жену. Влада сползла на самый край, так и не уцепившись за камень, рухнула вниз. Видя, как она, беспомощно раскинув руки, летит в пропасть, Беркут набрал немыслимую скорость, чтобы нагнать, подхватить, не позволить разбиться. Видел только её - свою обожаемую иномирянку. Не успел заметить ничего другого в мелькавшей пестроте вокруг.
        К счастью, пропасть была глубокой, и сокращать расстояние получалось. Он бы догнал, обязательно догнал жену! Уже чувствовал, как обнимет её, как прижмёт к себе, как станет шептать ласковые слова, чтобы успокоить…
        Но случилось что-то невероятное: девушку окутало ослепительное сияние, будто её поймали огненным сачком.
        Беркут вытянулся, как стрела, и не сразу смог замедлить движение, лишь чуть отвернул в сторону. За спиной супруги затрепетали огромные, отливавшие аметистовым, индиго, сиреневым и лиловым цветом крылья. Испуг, удивление, надежда - всё смешалось в её широко распахнутых глазах. Падение прекратилось, но управлять телом в полёте так сразу не научишься - Влада совершала резкие, нескоординированные движения и сама, казалось, не верила в происходящее.
        Эти ощущения были ему знакомы! Совсем недавно Беркут дёргался и нервничал, не чувствуя опоры под ногами. Сейчас важно успокоиться, обрести уверенность и порядок в мыслях. Влада, поймав взгляд мужа, уцепилась за него, как за путеводную нить. Беркут ободряюще улыбнулся и протянул ей руки, медленно приближаясь. Она тоже подалась навстречу - резковато, они чуть не столкнулись, но ему удалось схватить ладони жены и немного отпрянуть, компенсируя лишнее сближение. Теперь их неторопливый полёт напоминал танец. Держась за руки, супруги плавно снижались. Влада, всё ещё не осознавшая новые возможности своего тела, не отводила взгляда от любимого лица и едва слышно шептала:
        - Я лечу, Бер? У меня крылья? Я тоже птица? Но почему? Как?
        Он и сам не имел представления, у него тоже вопросы роились в голове, как слетевшиеся на запах свежего варенья пчёлы. Первый из них: куда попали? Что за место? Удивительное, к слову сказать, место.
        Оно напоминало тронный зал великанского дворца. Крышей его служила та самая плита, что опрокинулась, таким странным образом пригласив гостей. Теперь свод зала вернулся в первоначальное положение, но выглядел отсюда не гранитным, а полупрозрачным. Он был так высок, что разглядеть в подробностях не получалось.
        Как только ноги супругов коснулись выложенного красивейшей мозаикой пола, Беркут обнял жену и прошептал:
        - Представь, что крыльев нет.
        - Нет?
        Влада растерянно покосилась на волочащиеся за ней наподобие шлейфа мягкие фиолетовые перья.
        - Представь, что их нет, они сразу же исчезнут.
        Влада кивнула, зажмурилась, кусая губу, постаралась сосредоточиться. Крылья послушно развоплотились. Она спросила немного разочарованно:
        - А если больше так не получится?
        - Что не получится? - Беркут отреагировал машинально, он осматривался, перебегая взглядом от колонны к колонне, от арки к арке, от одного мозаичного панно к другому.
        - Вырастить крылья!
        Его жену, кажется, нисколько не заинтересовал таинственный дворец, она волновалась о том, сможет ли снова взлететь.
        - Всё будет хорошо, милая, - он поцеловал её в висок, продолжая обнимать. - Даже если ты не сможешь сама, я буду носить тебя на руках, сколько понадобится. А теперь давай выясним, куда нас угораздило провалиться.
        Теперь и Влада начала осматриваться:
        - Ты думаешь, что крылья появились из-за волшебства, наполняющего этот зал?
        - Тоже чувствуешь? - он ощущал необычайный прилив сил, тёплое, светлое, довольно сильное воздействие, словно сочащееся от стен, пола, от самого воздуха. - Почему так светло? Ни свечей, ни факелов, ни электричества. Создаётся впечатление, что источник света внутри нас.
        Беркут не ответил, взял жену за руку и увлёк её к арке в глубине зала. Именно туда его тянуло с нараставшей силой.
        Влада послушно шла следом, не возражала, не пыталась остановить. Пальцы её немного подрагивали от волнения.
        Миновав арку, они попали в длинный коридор - довольно широкий, чтобы по нему мог двигаться строй солдат. Потолок имел привычную высоту - взлететь, не мешая идущим по полу, можно, однако придётся следить за тем, чтобы не столкнуться с кем-то летящим навстречу. Поймав себя на этих размышлениях, Беркут задумчиво почесал затылок:
        - Мне одному кажется, что здесь жили люди из рода птиц?
        - Не кажется, - супруга указала на украшавший стену орнамент. Приглядевшись, можно было различить узор из распахнутых крыльев. - Тётя Люся была права. Твои родичи жили здесь. Давно, судя по всему.
        - Судя по чему?
        Беркут не хотел смириться с тем, что прекрасный дворец необитаем. Он не выглядел заброшенным. Чистота, свежий воздух, тонкий цветочный аромат …
        - Вот там, видишь? Похоже на гробницу.
        Действительно, коридор вывел их в просторное помещение, заставленное плитами, похожими на надгробья. На каждой значилось имя и дата. Даты удивительным образом совпадали. Что ж это получается? Приблизительно две сотни человек - мужчин, женщин, детей - умерли в один день? Кто, в таком случае, похоронил их здесь с поистине королевскими почестями?
        - Какие искусные скульптуры! - воскликнула Влада. Она не читала надписи, не понимая языка, которому Беркута учила мать, а разглядывала мраморные изваяния, стоявшие в нишах и отгороженные от плит на полу прозрачными завесами, едва заметными по проблескам света на них.
        Ещё одна загадка. Чтобы выполнить настолько похожие на живого человека статуи, нужно обладать поистине безграничным талантом! Или магическим даром. Но где же прячется этот удивительный волшебник? Почему не спешит показываться незваным гостям?
        Теперь и Беркут рассматривал скульптуры. В груди у него зрело тревожное чувство, словно он должен сделать нечто важное для покоившихся в гробнице соплеменников.
        - Мама? - голос прозвучал сипло. Горло сдавил спазм. У плиты, где было выгравировано имя покойной матери, стояло её мраморное изваяние. Обращаясь к нему, словно мать могла услышать, спросил: - Кто принёс тебя сюда?
        Беркут хорошо помнил день прощания с телом герцогини Уолтшерской. По её завещанию, гроб увозили на родину. В замке шептались, осуждая герцога. Все решили, что он сам не желал хоронить жену в родовом склепе, сославшись на её волю. Эта была ещё одна из печалей для юного маркиза: невозможность посещать могилу, приносить цветы и говорить с мамой хотя бы так.
        - Посмотри, что здесь написано! - звонко позвала его супруга, успевшая дойти до конца скорбного строя плит. Голос её заставил очнуться. Беркут ещё раз взглянул на дорогое лицо, хранившее черты давно ушедшей матери, вздохнул и поспешил к жене. - Ты можешь это прочесть?
        Беркут присел на корточки и провёл пальцем по замысловатым буквам, похожим на те, что были выгравированы на его ограничительном браслете. Тогда их перевела нянюшка. Он поднялся и только сейчас заметил, насколько ошарашенной выглядела Влада.
        - Тут наши имена, - сказала она шёпотом.
        Беркут непонимающе вскинул брови:
        - А числа есть?
        - Числа?
        - Дата. У всех остальных стоит дата смерти.
        - Но ведь мы живы! - испугалась супруга. - Ты думаешь, нас убьют?
        Стараясь говорить спокойно, Беркут указал на выгравированную надпись: - Просто посмотри, есть ли тут числа.
        Влада покачала головой:
        - Я не представляю, как древние славяне обозначали числа. Кажется, буквами… но как именно… - она развела руками.
        - Но прочитать-то ты сможешь? Если встретится непонятный набор символов, он и будет означать дату.
        - Ладно, - жена наклонилась, опершись ладонями на чуть согнутые колени, вгляделась, пошевелила бровями, соображая, и начала читать: - Их королевские величества: Одолевший Губителя Беркут и перешагнувшая грань миров Владислава Ронсинские. - Она распрямилась: - Всё.
        - Даты, получается, нет. - Беркут озадаченно почесал затылок. - Но откуда здесь могли…
        Влада не дала договорить, обернулась к выходу из гробницы и закричала:
        - Эй! Кто тут есть, покажитесь! - Где-то далеко прокатилось тихое эхо. Девушка посмотрела на супруга: - Не верится.
        Супруг кивнул. Однако никаких разумных объяснений возникшей на плите фразе придумать не мог. Разве…
        - Похоже на пророчество, - уверенно заключил Беркут.
        - А почему Ронсинские? - пожала плечами Влада. Не Уолтшерские, например? И почему королевские величества? Ты маркиз, максимум - герцог, если отец…
        - Нет. Отец передаст титул младшему сыну. Я никто, если уж быть точным.
        Влада игриво покачала головой:
        - «Одолевший Губителя»! Это не никто! - потом вздохнула: - И всё-таки непонятно, как сюда докатились эти новости.
        Беркут словно не слышал рассуждений супруги. Опустился на одно колено и провёл ладонью по надписи:
        - Это родина моей матери. Именно туда её тело повезли, чтобы упокоить. Я, признаться, считал Ронсин дальней провинцией, а никак не спрятанным в горах королевством.
        - Да уж… на королевство не тянет. Если только тут не затерялся ещё один портал, - с задумчивым видом рассуждала Влада. - Их королевские величества… Правители умершего народа. Кто же нас короновал?
        Рассчитывать на объяснения было слишком наивным. Приходилось вспоминать. Беркут рассматривал камень под рукой, будто там демонстрировали фильм - специально для него. Супруга даже заскучала и стала подумывать, стоит ли взлететь и выпустит ли их крыша? Если свод не раскроется, можно попытаться найти окна или двери. Беркут резко поднялся и, не взглянув на жену, заявил:
        - Я должен встать в нишу!
        Ниша, предназначенная для скульптуры, пустовала. Мужчина решительно двинулся к ней, но Влада вцепилась в его руку:
        - Зачем? А вдруг ты погибнешь? Нет, я не согласна!
        - Ничего плохого не случится, милая, верь мне! - попытался высвободиться Беркут. - Всего лишь хочу проверить свою версию. Незадолго до смерти матушка говорила, что однажды нам придётся встать в один ряд. Мне казалось, что она выразилась иносказательно, теперь же вижу, что… - он обвел рукой шеренгу скульптур.
        - Тогда я с тобой! - воскликнула Влада и первая шагнула на ступеньку.
        Муж спешно запрыгнул за ней, и они замерли в центре ниши, не расцепляя рук.
        Ничего не менялось. Постояв немного, Беркут вздохнул:
        - Глупо, конечно.
        - Погоди… - попросила Влада, ободряюще поглаживая его руку. - Быть может, нужно сказать что-то. Заклинание или… молитву… я не знаю. Не просто же так стоять?
        Беркут поднял взгляд к потолку и задумчиво проговорил:
        - Заклинание? Разве что… - он сжал пальцы жены, встряхнул её кисти, - считалочка! Всё детство я слышал одну-единственную считалочку. Мать повторяла её снова и снова, словно хотела впечатать её мне в память.
        - Так попробуй! - воодушевилась Влада.
        Она с любовью наблюдала, как супруг прикрыл веки, стараясь сосредоточиться, потом пошевелил красиво очерченными губами, которые безумно хотелось поцеловать, и, наконец, заговорил:
        - Раз, два, три, четыре, пять…
        Буду имена считать.
        Досчитаю до двухсот,
        волшебство произойдёт.
        Все, кто спал чудесным сном -
        ангелов крылатых сонм,
        отряхнут недвижность чар,
        вновь воспримут жизни дар. - Беркут остановился на одно мгновенье, заглянул в глаза жене и, словно зачарованный, договорил:
        - сто… девяносто… девять… двести…
        Королевство будет здесь!
        Воздух перед нишей, скрывавшей их, заискрился. Яркая вспышка заставила зажмуриться. Влада приникла к мужу, крепко обнимая его торс, Беркут прикрывал её голову и плечи руками, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь в ослепительном сиянии. Пол под ногами качнулся, заставив плотнее прижаться друг к другу. Потом послышалось нежное пение.
        Влада успела подумать, что умерла, и над ней поют ангелы. Всё-таки их прикончили? Как жаль. Счастье только-только расцвело в её жизни. Хотелось лечь на пол и защитить голову руками. А ещё молиться, чтобы свод ниши уберёг их от рухнувших камней.
        Влада не бывала в эпицентре землетрясения, но именно так представляла его. Муж крепко прижал ее к себе, мышцы его напряглись до предела. Он был готов в любой момент взмыть в воздух.
        Однако этого делать не пришлось. Колебания пола прекратились так же внезапно, как начались.
        Открыв глаза, Влада с удивлением обнаружила изменившееся до неузнаваемости помещение. Теперь это была открытая терраса - широкая, выложенная продолговатыми плитами. За колоннадой и мраморными перилами простиралась зеленеющая долина, горы исчезли без следа, на месте остался только хребет с высеченным в скале дворцом - та самая горная цепь, что отделяла Ронсин от долины татри.
        Беркут выпустил супругу из объятий и предложил руку, чтобы помочь выйти из ниши. Ступенька получилась довольно высокой, ведь надгробная плита, как и все другие, опустилась до уровня пола. Надпись на ней исчезла.
        Из соседних ниш тоже выходили люди. Они негромко переговаривались и церемониальным шагом двигались к центру террасы. Вскоре напротив Беркута и его жены выстроилась внушительная толпа склонивших головы подданных. Впереди всех стоял высокий сухопарый старик в напоминавшем ризу одеянии. Царственным жестом поднял он руку с золочёным посохом. Из навершия прыснули искры, закрутились в спираль и устремились к Владе. Она отпрянула, но крошечные огоньки закружись вокруг неё бесконечной стайкой и погасли.
        После этого действа она обнаружила, что понимает незнакомую речь. Люди говорили негромко, но каждый из них старался поблагодарить короля за возвращение к обычной жизни.
        Старик прочистил горло и возвестил:
        - Народ приветствует вас, истинные правители Ронсина! Долгие годы мы все пребывали в оцепенении, теперь, благодаря вашим подвигам, сможем наслаждаться полнокровной жизнью в освобожденной от проклятия родине!
        Беркут довольно формально кивнул и потянулся к женщине, стоявшей позади старца:
        - Мама!
        Та выступила вперёд, не улыбнулась, не изменила спокойного выражения лица, даже в глазах не появилось тепла. Она склонила голову и с едва заметной хрипотцой в голосе сказала:
        - Приветствую вас, ваши величества! И прошу прощения у сына за то, что покинула его, но таковы были условия пророчества.
        - Ты не умерла тогда? - прошептал Беркут.
        Он ещё не до конца разобрался в собственных чувствах: радоваться тому, что обманывался, или обижаться за обман? Слишком уж тяжёлой была его жизнь после ухода герцогини. Знать бы, за что мучился, наверное, было бы легче.
        Мать снова склонила голову, а потом повернулась к старцу, обращаясь, тем не менее, к Беркуту:
        - Это твой прадед. Ему мы обязаны расшифровкой пророчества и спасением рода птиц от полного истребления.
        Старик одарил её доброй улыбкой и едва заметно покачал головой:
        - Если бы ты не согласилась, внученька, ничего бы этого не было.
        Женщина снова взглянула на Беркута. Теперь в её глазах промелькнули знакомые ему с детства искры нежности, но она справилась с собой и, склонив голову, отступила в толпу. Видимо, бывшая герцогиня не желала принять на себя роль исполнительницы пророчества, уступая все лавры сыну.
        Он, однако, не испытывал радости по этому поводу. Наклонился ухом к жене и тихо спросил:
        - Ты как?
        - Тихо офигеваю, - прошептала та.
        Вообще-то она выходила замуж, надеясь прожить тихо и спокойно в долине татри, даже в Уолтшер возвращаться не планировала. Трон миниатюрного королевства оказался неожиданным и пока непонятным бонусом.
        Беркут выпрямился и обратился к толпе:
        - Рад, что вы сбросили оковы зачарованного сна. Спасибо за поздравления. Теперь займитесь… кхм… чем сочтёте нужным, а я бы хотел получить объяснения, прежде чем соглашусь на роль, о которой до этой минуты не догадывался.
        Подданные дружно загомонили, дамы присели в реверансах, мужчины склонились в поклонах, потом все потянулись к краю террасы и один за другим вспорхнули в небо. Это было очень красиво: крылатые взрослые и дети разлетались, наслаждаясь ветром, солнцем, свободой.

* * *
        ВЛАДА
        Мать Беркута улетела вместе с остальными, чем немало его огорчила. Влада вполне разделяла недоумение мужа. Вот если бы её мама могла вернуться к жизни после стольких лет разлуки, они бы, наверное, не разлучались целые сутки, разговаривая, касаясь друг друга, просто смеясь и радуясь каждой минуте общения. Увы, такой возможности в родном мире не было.
        Беркут ещё не освоился с новой ролью, он слушал объяснения прадеда, хмурясь и время от времени стискивал ладонь жены довольно ощутимо. Она тоже сжимала его руку в ответ, словно говоря: я здесь, я с тобой. Они втроём ушли с террасы и, миновав короткий коридор, попали в кабинет, похожий на читальный зал библиотеки. Вдоль стен стояли стеллажи, настолько высокие, что достать фолиант с верхней полки было бы проблематично, даже если пользоваться лесенкой. Впрочем, для крылатых людей этой сложности не существовало.
        По центру комнаты шёл ряд столов, на центральном разместилась хрустальная сфера, к которой и подвёл королевскую чету жрец неведомого Владе культа. По пути он успел довольно ярко обрисовать положение людей из рода птиц на тот момент, когда было решено запустить пророчество, и теперь решил показать, на чём была основана уверенность в успехе:
        - Я сумел не только заглянуть в будущее, но и сохранить предсказание в этой сфере. Посмотрите, ваше величество.
        Беркут скривился, услышав обращение, но всё-таки подошёл к столу. Влада встала за его спиной и выглядывала из-за плеча.
        Сфера засветилась изнутри, постепенно прибавляя яркость, потом возникли объёмные картины. Сначала они напоминали сцены из фильма ужасов, замешанного на мистике. Что-то про тёмные времена и мифы о зверствах инквизиции. Костры. Толпы людей, кричавших проклятья. Они сжигали всех, кто мог летать. Неудивительно, что крылатые люди прятались, притворяясь обычными. Тогда и были изобретены ограничительные браслеты. Их надевали детям, чтобы те по наивности не выдали себя, а заодно и всех родственников.
        Люди из рода птиц были рассредоточены по разным странам. Они мечтали об общей родине, но не могли даже в одной деревне с соплеменниками поселиться без риска привлечь к себе внимание. Город из высеченных в скале дворцов, недоступных для обычного человека, стали для них желанной целью.
        - Уолтшер! - воскликнула Влада, узнав изображение замка, появившееся в сфере.
        - Да, это он, - не оборачиваясь к ней, подтвердил старец. - Мы не сразу поняли его значение. Тогда ещё внук, ставший королём в изгнании после смерти моего сына, был жив. Но когда погиб и он, стало понятно, что будущего короля должна родить Власта - моя внучка. Для этого ей нужно было выйти замуж на герцога Уолтшерского.
        - Значит, вы заставили девушку выйти замуж без любви? - предположила Влада.
        Старец покачал головой:
        - Убедил. Я показал ей всё пророчество. Когда Властелина увидела, каким станет её сын, она согласилась. - Он печально посмотрел на Беркута: - Мама любит тебя всем сердцем, не сомневайся.
        Беркут снова свёл брови к переносице и наклонился, вглядываясь в сферу. Обронил как бы нехотя:
        - За эти годы я привык обходиться без неё.
        Всё-таки он задет. Тем ли, что мать бросила его, заставив считать себя умершей, или тем, что не показала радости при встрече, Влада ещё не поняла. Возможно, муж и сам пока не разобрался в своих чувствах, слишком неожиданные открытия обрушились на него вместе с исчезнувшими под землёй горами.
        Именно это картину показывала сфера: аккуратные делянки возделанной земли, стада овец и коров, табуны лошадей, фруктовые сады… Отсутствие дорог и троп делало Ронсин непохожей ни на одну из существующих стран. Дворцы и дома были частью горной гряды. Вход в жилище располагался не ниже четырёх метров над землёй, ни ступеней, ни крылечек не было перед порогом - лишь надёжные посадочные площадки. Без всякого сомнения, люди из рода птиц мечтали о такой родине, даже если родились не здесь.
        Дальше пошли обрывки из детства Беркута, Влада смотрела с интересом, словно листая чужой семейный альбом. Потом сфера наполнилась чернотой, и можно было разглядеть искры, озарявшие пещеру Бездны во время битвы маркиза с Губителем.
        - Откуда у отца взялся этот меч? - спросил прадеда Беркут.
        Старец кивнул, подтверждая его догадку:
        - Его ковали наши кузнецы. Зачаровал тайным заклинанием я. Пришлось потрудиться, перерыть все доступные руководства по магии, - в голосе жреца откровенно звучала гордость за огромную работу, увенчавшуюся победой. - Зная страсть герцога Уолтшерского к необыкновенному оружию, я пообещал ему огненный меч в подарок к свадьбе. Твой непутёвый отец не смог устоять перед таким соблазном.
        Владе всё меньше нравилась роль, которую навязывали мужу, а заодно и ей. Конечно, демонстрируемые волшебной сферой картины выглядели убедительно. Особенно те, где Беркут, не жалея крыльев, летел вслед за любимой девушкой. Когда она увидела, как маркиз бьётся, пытаясь протиснуться сквозь твердеющую грань между мирами, крича её имя, девушка сжала кулаки, словно пытаясь помочь ему. Как хорошо, что она услышала! Как хорошо, что вернулась!
        Вот только… Она была благодарна и свекрови, и всем остальным крылатым людям за то, что на свете появился её любимый мужчина, но ведь это не значит, что они с мужем должны всё бросить и продолжить жизнь по предсказанным пророчеством правилам!
        Влада выходила замуж не за короля! Она даже не ждала, что супруг когда-нибудь станет герцогом. Им обоим нравилось в долине татри, где их поддерживали ставшие родными тётя Люся, Юкош, Цветла… Драконы тоже часть их семейного мира.
        Уверенность амбициозного жреца в том, что внук и его жена с удовольствием займут королевский престол, вызывала устойчивую досаду. Пускай старец действовал в интересах народа, расшифровал древние пророчества, сумел создать огненный меч и организовать свадьбу внучки с герцогом Уолтшерским, сделав её несчастной, если уж рассуждать честно, пускай наградой за эти усилия стало прекрасное королевство, готовое принять всех уцелевших из рода птиц, однако это не давало старику право манипулировать правнуком и руководить дальнейшей судьбой Влады. Тем более что предсказание завершилось их свадьбой и не давало намёков на трон.
        Сфера погасла. Беркут и его прадед прохаживались по кабинету, бедуя. Вернее, старик что-то вещал, а внук сосредоточенно слушал. Владиславе нужно было всё как следует обмозговать. Сомнения ворочались в груди неприятным холодным комком, напомнив о том состоянии, когда она думала, стоит ли принимать предложение Прохора. Тогда возможное будущее казалось замечательным. Всё складно, кроме одного: нет настоящего чувства. Сейчас в своих чувствах девушка была уверена, а вот остальное…
        Положила руку на живот и попятилась, скрываясь между стеллажами, где нашлось узкое окно.
        Ребёнок! Неужели судьбу её малыша вот также хладнокровно рассчитают, исходя из чьих-то интересов? Определённо, нужно уединиться и всё как следует осмыслить.
        Распахнула створки окна. Влезла на подоконник. Бросила взгляд вниз: высоко. Если упасть, костей не соберёшь. Страха не было совсем. Девушка, рождённая в другом мире и никогда не прыгавшая ни с парашютом, ни на резинке с моста, никаким другим экстремальным способом, шагнула в воздух, представив, как за её спиной вырастают чудесные крылья.
        Выровняться получилось не сразу. Помог опыт, приобретённый в полётах с мужем, Влада хорошо чувствовала крылья и ловко управляла ими. Взмыла выше дворца и направилась к вершинам, где селились драконы. Скоро увидела знакомые гнёзда. Любопытный молодняк тут же поднялся в воздух и сопровождал крылатую девушку до самой долины.
        23. Почему бы и нет
        БЕРКУТ
        Пройдя кабинет по всей длине, Беркут с прадедом остановились, продолжая беседу. Весьма содержательную, к слову. Старик сумел развеять почти все сомнения по поводу дальнейшего течения жизни в Ронсине. Управлять королевством несложно, населения здесь не больше, чем жителей в Уолтшерском замке с учётом многочисленных работников и слуг. Даже если о благодатном для крылатых людей месте прослышат выжившие соплеменники в дальних провинциях и странах, можно принять их без риска нарушить равновесие. Прадед клятвенно заверял, что будет во всём помогать молодому королю.
        - Почему бы вам самому не занять трон? - Беркут цепко смотрел на собеседника. - Вы уважаемый человек, в своё время были королём в изгнании…
        - С моим именем связаны некоторые неприятные события. Людям свойственно принимать благие дела как само собой разумеющееся, а вот ошибки и неудачи возводить в ранг основных деяний.
        - Например?
        - Моё изобретение - ограничительное кольцо. Это была вынужденная мера, но использовали браслеты не всегда по назначению и часто со злым умыслом. Винят в этом создавшего артефакт мага. - Старец нахмурился, давая понять, что развивать эту тему не хочет. Развернулся довольно резко и окинул взглядом кабинет: - А где твоя жена?
        - Влада! - воскликнул Беркут, повторив движение прадеда. - Окно! Она улетела!
        Пробежав отделявшее его от окна расстояние, перегнулся через подоконник и взглянул в небо. Старик довольно шустро переместился следом за правнуком и посмотрел вниз на камни. Там, к счастью, не было разбитого тела девушки.
        - Она летает?
        - Да! - обернулся к нему Беркут. - Когда плато под нашими ногами провалилось, Влада упала, но её спасли крылья. Я подумал, что здешняя магия подействовала. - По его лицу скользнула тень испуга: - Она не потеряет их, покинув Ронсин?
        Старик покачал головой.
        - Это магия вашего ребёнка. Не беспокойся, до родов крылья будут с ней.
        - Влада беременна? - не особенно контролируя себя, Беркут вцепился в локоть прадеда и принялся его трясти. - Как? Как ты узнал?
        Добродушно улыбнувшись, старец, похлопал правнука по плечу:
        - Не знал, пока ты не сказал о крыльях. Догоняй свою любимую иномирянку. Как бы она глупостей не наделала.
        - Да! - Беркут вскочил на подоконник и ринулся в высоту, на ходу раскрывая крылья.
        - Возвращайтесь! - неслось вдогонку.
        Но он не обернулся и не ответил. Спешил.
        О том, где искать жену, гадать не пришлось. Беркут приземлился во дворе подаренного Цветлой дома, взбежал на крыльцо и, едва переступил порог, услышал рыдания, доносившиеся из небольшой столовой, расположенной на первом этаже по соседству с кухней. На скамье за столом сидели в обнимку подруги, Влада всхлипывала, уткнувшись в плечо Цветлы. Татри гладила её по голове и шептала, успокаивая:
        - Обязательно будем видеться. Прилетай, как только захочешь. Мы с Юкошем всегда рады. И навещать вас будем. Ну? Что ты расстроилась? Родной мир оставила безвозвратно, и ничего. А тут хребет перелететь - и всего дел!
        Влада отвечала что-то неразборчивое. У Беркута даже сердце защемило от жалости: как он допустил столь горькую для жены ситуацию! Шагнул вперёд, протянул руки:
        - Милая моя, прости! Не плачь, я сделаю, как ты захочешь! Скажешь отказаться от Ронсина - откажусь, не задумываясь.
        Супруга отстранилась от Цветлы, поспешно провела ладонями по щекам, смахивая слёзы, и подняла на мужа широко распахнутые глаза:
        - Бер? Ты здесь?
        - Где мне ещё быть, любимая? - вздох облегчения вырвался из его груди, почему-то он ждал упрёков и рад был, что их не последовало.
        - Беркуша! Как раз к чаю успел! - Людмила Викторовна вкатила сервировочную тележку, на которой позвякивали чашки, грудились свежие блинчики, источая аромат ванили, золотился мёд в керамическом горшочке и пыхал паром чайник. - Цветочек, золотая моя, помоги старушке!
        Татри выпорхнула из-за стола и принялась переставлять на него яства и посуду. Людмила Викторовна тоже суетилась, но не забывала поглядывать на супругов, стоявших чуть в стороне и не размыкавших объятья. Беркут завладел рукой жены и целовал каждый пальчик по очереди:
        - Я так счастлив, так счастлив… - шептал он. - Почему ты скрыла, что беременна?
        - Сама ещё не была уверена, - жалобным голосом отвечала Влада. - Как ты догадался?
        - Крылья. Они принадлежат ребёнку. Так мне сказал прадед.
        - Да-а? - разочарованно протянула супруга. - Это не навсегда?
        - У тебя всегда будут мои крылья.
        - Но королевство… Всякие неотложные дела… Ты не сможешь уделять мне достаточно времени…
        - Главная моя забота - ты и наш ребёнок. Наши дети. Семья всегда будет на первом месте, я обещаю!
        Она верила. Невозможно было сомневаться в искренности Беркута. Улыбалась светло и радостно. Слёзы совершенно высохли.
        Потом пили чай с блинами, обмакивая их в мёд или варенье. Влада уговаривала Людмилу Викторовну лететь с ними в Ронсин. Старушка качала головой:
        - Что вы, золотые мои! Какие полёты?! Стара я для этого. Цветла позволила мне жить здесь, пока не помру. Вам всегда рада, прилетайте, как только сможете.
        - Тётя Люся обещала за нашим ребёночком присматривать, - похвасталась татри.
        - У вашего собственные бабушки имеются, - ревниво заметила Влада.
        - Вы родите сначала, - засмеялась Людмила Викторовна, - а потом будете няню делить!
        Все поддержали её смех, а Влада, шепнула Беркуту на ухо, что позже обязательно уговорит тётю Люсю поселиться у них во дворце.
        - Ты привыкла к мысли, что мы останемся в Ронсине? - с надеждой спросил он.
        Влада утвердительно качнула головой:
        - Пусть ребёнок растёт среди крылатых людей. Не стоит ему повторять судьбу отца, всё детство и юность страдавшего из-за своей инаковости.
        - Спасибо, милая. Я так счастлив!
        - Я тоже счастлива!
        Они не удержались от поцелуя. Людмила Викторовна и Цветла деликатно вышли в кухню. Татри быстро простилась и побежала к своему Юкошу.
        Счастье - оно заразительно. Когда видишь любящую пару, сердце переполняется нежностью, и хочется выплеснуть её на своих близких.
        Эпилог
        СПУСТЯ ШЕСТЬ ЛЕТ
        Сегодня было особенное утро. Поднявшись, как обычно, на крышу дворца, где специально для неё супруг приказал разбить садик с красочным цветником в центре, Влада прогуливалась по дощатым дорожкам и любовалась крохотными радугами, возникавшими в водяной пыли автоматического полива.
        Слово «автоматический» прижилось в здешнем лексиконе, хотя в основе многих предложенных иномирянкой приспособлений лежала магия, а не наука. Всё начиналось с того, что королева просила слуг устроить ей нечто привычное, те обращались к молодым магам из рода птиц, и вскоре идея воплощалась в жизнь. Королевские причуды довольно быстро подхватывали, и вот уже во многих домах плоские крыши стали использовать для зелёных насаждений, между этажами устраивали лифты для поднятия грузов, а на заснеженных склонах проложили лыжные трасы, где на подъёмах действовали канатные дороги. Вряд ли всё это понадобилось бы крылатым, но, испытав новые ощущения, они вполне оценили новомодные занятия и приспособления.
        Особенно злободневным это стало в два последние года.
        Слух о лежащей за горами стране распространился по миру, сюда потянулись переселенцы, они привели в Ронсин свои семьи. Среди них встречались и обычные люди, готовые жить среди крылатых.
        Утро её величество посвящала прогулкам. Супруг занимался делами - проводил заседания совета, принимал просителей, изучал представленные ему на утверждение проекты. Дети учились. У старшей - пятилетней Светланы - в расписании стояло три урока: арифметика, чтение, чистописание. Младший - трёхлетка Ярослав - изучал занимательные историю и природоведение, мастерил умилительные поделки, рисовал. Позже брат и сестра под присмотром опытного тренера укрепляли крылья.
        Единственным поводом для печали у королевы была её неспособность летать вместе с детьми. Оба они с упорством, достойным лучшего применения, пытались «научить» маму, объясняя, что это совсем не сложно. Светочка, как ни удивительно, помнила, что Влада поднималась вместе с ней в небо, пока ждала Ярослава. Мальчишка чуть ли не себя винил в том, что после его рождения мама «разучилась». Он прятал слёзы, обнимая её колени и шептал:
        - Я скоро стану сильным и смогу носить тебя, как папа!
        - Не переживай, Ярик, я подожду, - обещала она, вызывая радостную улыбку сынишки.
        Обоим детям имена давала её величество. Разумеется, они стали довольно распространены среди подданных, особенно Ярослав. Каждый уважающий себя отец хотел иметь сына - тёзку маленького принца.
        Занятая своими мыслями Влада любовалась источавшими сладкий аромат крупными пионами - лимонно-жёлтыми, малиновыми и сияющими, как фонарики, коралловыми. Иногда поднимала взгляд в небо, разглядывая пышные облака и протыкавшие их мягкие бока горные пики. Наслаждалась. В каком же волшебно-красивом месте ей довелось поселиться!
        Негромкий шорох привлёк внимание. Опустив глаза, Влада взвизгнула: в полушаге от неё по влажной от мелких брызг доске ползла змея. Королева успела рассмотреть изящный геометрический узор на спине пресмыкающейся красотки.
        Змея замерла и приподняла голову. Влада отпрыгнула, готовая задать стрекоча, но не опустилась на дорожку, а зависла в воздухе.
        Крылья! Свою крылатую тень Влада рассматривала, едва сдерживаясь, чтобы не завопить от восторга. Она снова может летать!
        Взмах, другой, третий… Этих ощущений не может заменить ничто! Сделала круг над садом, пролетела над остальной частью дворца, едва смогла подавить желание заглянуть в окна зала совещаний. Конечно, первым хотела обрадовать мужа, но понимала, что надо дождаться его возвращения, а не отрывать от государственных дел, пусть даже по такому важному поводу, как беременность королевы. Да, объяснение могло быть только одно: они снова ждут ребёнка! Значит, у её величества Владиславы Ронсинской в распоряжении девять месяцев полётов.
        Опустилась на террасу, развоплотила крылья и побежала в столовую, где надеялась найти детей. После двух уроков им подавали завтрак.
        Светочка, Ярик и присевшая в реверансе горничная удивлённо посмотрели на сиявшую счастьем королеву. Она улыбнулась и спросила:
        - Кто со мной в долину татри? Помнится, я обещала показать вам водопад.
        - Ура! - закричал Ярослав, откладывая ложку. - Я! Я! Я!
        - А папа согласился отнести тебя туда? - вполне справедливо засомневалась принцесса.
        - Мы обязательно спросим разрешения. - Влада по очереди чмокнула подставленные щёчки дочери и сына и уселась за стол. - Но сначала съедим кашу!
        Возражать королеве не стали ни учителя, чьи занятия пришлось отменить, ни счастливый супруг. Вскоре венценосная троица в сопровождении крылатых охранников пересекла хребет, совершив круг над гнёздами драконов, где возбуждённо галдели ещё не умевшие летать детёныши. Навестить няню Люсю и дружное семейство Цветлы и Юкоша Влада намеревалась на обратном пути, а сейчас полетела к водопаду. Дети много раз слышали историю перехода мамы из другого мира и мечтали побывать в этом удивительном месте.
        Пока летели к водопаду, жители долины, оставляя свои занятия, махали людям из рода птиц - им нравилось это соседство, ведь благодаря Ронсину стали налаживаться отношения с драконами. Теперь некоторые из ящеров позволяли своим детёнышам дружить с детьми татри. Вот и сейчас в небо взмыли мальчишки на юных драконах.
        Вожаком среди них был сын того самого, что спасал Цетлу после гибели её ящера. На этом красивом и сильном дракончике ловко восседал первенец Юкоша и Цветлы - кудрявый, смуглый и кареглазый Цойю. Он промчался мимо, весело приветствуя принцессу, которая, как Влада давно заметила, симпатизировала отчаянному татри. А он так вообще глаз не мог отвести от светловолосой девочки, когда королевская чета заглядывала в гости.
        Но сейчас было не до обмена знаками внимания. Королева, принцесса и принц стремились к захлопнувшемуся порталу. Зачем? Влада не могла объяснить, почему ей хотелось побывать там, убедиться, что пещера существует и её прошлая жизнь - не сон. Детям было любопытно посмотреть, где папа вытаскивал маму из чужого мира.
        Приземлились на расчищенную площадку. Татри давно разобрали завалы, справившись с последствиями камнепада. Льющая сверху вода привела Ярослава в восторг:
        - А почему у нас нет такого? Света, посмотри как здорово? Я тоже хочу водопад! Давай попросим прадедушку устроить его рядом с дворцом!
        - А то ему заняться нечем! - передёрнула плечиками девочка. - Пойдём скорее за мамой, а то как бы её не утянули в портал, пока ты водой любуешься.
        Королева как раз успела поникнуть в пещеру, когда дети побежали за ней. За водной завесой было сумрачно. Охранник поспешил зажечь магический огонь. Капли конденсата засверкали подобно стразам. Светланка и Ярик принялись бегать по просторной пещере с криками: я нашёл, нет я нашла, вот здесь портал, нет здесь, иди ко мне…
        Не обращая внимания на поднявшуюся суету, Влада прошла к той самой части, где помнила сияющую завесу между мирами. Стена выглядела совершенно обычной, разве что сухой, в отличие от всех остальных. Прикоснувшись ладонью к твёрдой холодной поверхности, её величество замерла и мысленно обратилась к будущему ребёнку, только что поселившемуся у неё под сердцем:
        - Видишь, малыш? Благодаря этому проходу, я попала сюда, познакомилась с твоим отцом, полюбила, родила тебе брата и сестру. Скоро у них появишься ты.
        Довольно резкий булькающий звук заставил встрепенуться. Что такое? Звук был знакомым, но казался невозможным: пришла эсэмэска. Вторая, третья… Оживший мобильник захлёбывался от принимаемых сообщений. Как такое могло случиться? Торопливо вытащила из кармана телефон.
        Все минувшие годы верный аппарат служил игрушкой детям, занимательным артефактом для взрослых. Влада много фотографировала, потом показывала снимки друзьям и знакомым. Заряжать получалось с помощью солнечного аккумулятора, подаренного Прохором. Но вот чтобы мобильный стал средством связи, мечтать не могла.
        Одно за другим прочла послания. Большинство были отправлены в первый месяц после её исчезновения.
        Отец: «Доченька, спасибо, что разрешила занять квартиру. Мы беспокоимся о тебе. Что за монастырь, можно ли тебя навестить? Можешь ли приехать к нам, хочется повидаться».
        Интересно, получится ответить?
        Набрала текст: «У меня всё хорошо. Повидаться не получится. Здесь не монастырь, а изолированное от цивилизации поселение. Случайно смогла поймать связь, вообще-то её здесь не бывает. Не скучайте, я счастлива, чего и вам желаю». Подумала и прицепила фотку - Цветла щёлкнула её с мужем и детьми. Отправила. Сообщение ушло. Надо же!
        Несколько посланий набросала Светланка. Беспокоилась, просила прощения многословно и непонятно. Влада повторила текст отправленный отцу, сообщив, что старшую дочь назвала в честь подруги. Снимков отослала штук десять, выбирая те, где нет крылатых людей и драконов.
        И вот оно - сообщение от Прохора - присланное пять лет назад, то есть через год после их расставания.
        «Владислава, понимаю, что глупо отправлять тебе эсэмэс, ты их никогда не получишь, делаю это скорее для себя. Никак иначе не могу выразить то, что испытываю. Прежде всего спасибо за подаренное счастье. Именно благодаря тебе я нашёл в себе силы простить Нелли. Ты научила меня важным вещам: не стоит строить отношения без любви, нельзя пренебрегать настоящими чувствами. У меня уже двое замечательных детишек. Дочку назвали Владиславой. Нелли не возражала, не думай. Она тоже благодарит тебя за то, что не польстилась на перспективного жениха и позволила нам восстановить семью. Прощай и будь счастлива! Привет Беркуту. Он достоин уважения и любви, я это прекрасно понимаю». На фотке было всё семейство Свиридовых: Серёжка, жмущийся к отцу, грудной ребёнок на руках Нелли. Умилительная картинка. Разве что Прохор слишком серьёзный, но он такой по жизни. Вспомнила мужа. Беркут всегда улыбался, находясь рядом с ней.
        Немного поразмышляв, ответила: «Привет передам. У нас тоже двое - мальчик и девочка. Ждём третьего. Рада, что твоя жизнь наладилась. Спасибо, что привёл меня в мой новый мир и помог найти счастье. С ответом задержалась, извини. Случайно зашла в пещеру показать детям, где был портал, и обнаружила, что телефон поймал сеть. Вряд ли это повторится. Чудо какое-то». Прохору можно было отправлять любые фотки, он имел представление об «анклаве», где обитала Влада. Сквозь портал отправились изображения крылатых детишек, Беркута и самой королевы. Вдогонку полетели снимки Цветлы, Юкоша и их сынишки на драконах.
        Как только ушла последняя фотография, доступ к сети прервался. Похоже, это действительно было маленькое чудо - подарок Вселенной.
        Покинув пещеру, спустились по тропе. Внизу ждала Цветла и… Марга! Оказалось, бывшая танцовщица гарема приехала навестить подругу вместе с мужем. А мужем её был не кто иной как брат Буйвола. О том, что они поженились, было известно, но только теперь удалось убедиться, что этот союз превратил угрюмого северянина в покладистого и добродушного обаяшку. Правда, таким он бывал исключительно в домашней обстановке. Ну и в отпуске, куда отправился по настоянию жены.
        Тогда - шесть лет назад - Марга осталась в деревне Йор, чтобы ухаживать за бесчувственными подругами. Лечение шло трудно, оправились Хорда и Китти только спустя десять месяцев. За это время хмурый северянин безнадёжно влюбился в красавицу Маргу - спокойную, полную оптимизма, ответственную, добрую и хозяйственную женщину. А кто бы не влюбился? У них родились мальчишки-близнецы. С собой их не потащили - слишком далёкая и тяжёлая дорога.
        - Уж лучше вы к нам! - смеялась Марга, когда Ярослав донимал её просьбами познакомить с далёкими друзьями. У принца была какая-то непреодолимая тяга к заведению приятельских отношений. - Посмотришь на северное море. Вот чудо так чудо, не то что водопад, который привёл тебя в восторг.
        Ярик немного обиделся за водопад, но быстро забыл об этом и стал приставать к отцу с вопросом, когда они полетят в гости к Йорцам. Ведь теперь и мама может!
        Король успел присоединиться к семье, как только завершил заседание совета. Татри по традиции устроили праздник, выставив угощение на улице. Звучала музыка, песни. Многие танцевали. В небе молодые драконы катали ребятню. Светланка летала рядом с Цойю. Влада поглядывала на них, приставив ладонь ко лбу, и с трудом сдерживалась, чтобы не взлететь следом. Сдерживалась. Ведь время полетать у неё ещё будет, а вот пообщаться в Маргой, проделавшей ради них с Цветлой утомительный путь, получится ещё нескоро.
        - Люблю тебя, - шептал король, обнимая жену и зарываясь носом в её немного растрепавшиеся волосы, - спасибо, что надоумила создать королевский совет и…
        - Что «и»?
        - Ввести в состав женщин. Твоя свекровь умудряется давать ценные замечания. А рекомендованная ей Крота умело мирит мужчин, готовых повыдирать друг у друга перья.
        - Хорошо. Я тоже люблю тебя.
        Влада устроила голову на широком плече мужа и с улыбкой подумала о том, что день выдался удивительный: её благодарили сразу двое мужчин: тот, за которого она чуть не вышла замуж, и тот, за которого всё-таки вышла.
        notes
        Примечания
        1
        Текст песни SODA LUV - Тысячи рук.
        2
        Макрос - компьютерный код, или программа, написанная на языке VBA - Visual Basic for Applications.
        3
        Маркитант [нем. Marketender; ит. mercatante торговец] - в прошлом - торговец, преимущ. съестными припасами и напитками, сопровождавший армию в походе.
        4
        Дарбука - cтаринный ударный музыкальный инструмент неопределённой высоты звучания, небольшой барабан, распространённый на Ближнем Востоке, в Египте, странах Магриба, в Закавказье и на Балканском полуострове, а также среди цыган. Традиционно изготовляется из глины и козлиной кожи. Имеет два отверстия, одно из которых закрыто мембраной. По типу звукообразования относится к мембранофонам, по форме - к барабанам в форме кубка.
        5
        Лимонный вьюрок гнездится у опушек хвойных лесов и кормится семенами. Близкий родственник канарейки и одна из самых голосистых птах, поющая с утра до вечера.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к