Рыгалики
        РЫГАЛИКИ
        - Ты думаешь, что мы вернемся? - спросила Элли.
        - Кто знает? - ответил Фарамант.
        А.Волков. «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»
        I
        Жара. Во рту у Верки пересохло, и неотвязный привкус кислятины заставлял нервничать, так же как и постукивающая, сдавливающая боль в висках. А ещё всё везде чесалось. А ещё этот маленький урод с закатившимися глазами и слюнявым ртом дёргал край её грязной джинсовой юбки и бубнил монотонным дебильным голосом:
        - Ма купы рыгалик...
        Верка стояла возле прилавка, бесилась и пыталась дрожащими руками пересчитать деньги, представляющие собой пару скомканных десяток и горсть разнокалиберной мелочи. Ещё и продавщица куда-то отошла, и деньги всё норовили проскользнуть меж пальцев на пол, глухо звякнуть и закатиться под прилавок.
        - Ма купы рыгалик...
        Верка в очередной раз нагнулась за убежавшей монеткой и почувствовала, как подкатила к горлу тошнота. Поморщившись и потерев пальцами лоб, к которому липли грязные волосы, она увидела, как приближается с другой стороны прилавка продавщица с недружелюбным выражением лица.
        - Чего тебе?
        - Поллитру. На какую хватит. Пересчитай.
        Продавщица с омерзением взяла деньги, тут же ссыпала их в блюдце на прилавке, развернула десятки и принялась пальцем двигать по блюдцу монетки, вслух подсчитывая сумму.
        - Ещё рубль пятьдесят.
        - Ма купы рыгалик...
        - Да заткнёшься ты, наконец?! - Верка схватила Илью за руку, оторвав её от своей юбки, и в сердцах оттолкнула от себя. Илья шлепнулся на задницу, наклонил голову на бок, прислоняя ухо к плечу, и стал протяжно ныть, пуская изо рта длинную струйку слюней.
        - Я потом... занесу... - пробормотала Верка, уставившись парой осоловевших, опухших глаз в лицо продавщице.
        - С тебя ещё с прошлого раза рубль, - процедила та, но всё же с грохотом поставила на прилавок бутылку без этикетки, которую извлекла откуда-то снизу, из неофициальных источников.
        - Спасибо...
        - Больше в долг не дам, последний раз! - грозно отрезала продавщица.
        Верка схватила бутылку, сунула в тряпичную сумку, которая болталась у неё на сгибе локтя, и направилась к выходу, бросив:
        - Илюха, пошли. Хватит выть.
        Илья вытянул шею, словно прислушиваясь, встал на четвереньки, прополз так метра два, потом поднялся и засеменил за матерью, снова забубнив что-то про рыгалик. Хорошо, что идти было недолго. Завернув в подъезд, Верка огромным железным ключом отперла замок, зашла к себе в комнату, поставила на стол эмалированную кружку - единственную посудину, которую она так и не смогла разбить - и стала зубами откупоривать бутылку. Илья свернул на кухню. Открыл холодильник, оглядел пустые полки и, заметив недогрызанный хвост от воблы, схватил его и принялся сосать, сев тут же, возле холодильника, на полу.
        Из комнаты некоторое время доносились булькающие звуки и ворчание матери, перемежающееся матом, потом всё стихло, а ещё через некоторое время донесся низкий гортанный храп с тоненьким присвистом.
        II
        Илья сидел на полу кухни, разглядывая жёлтые разводы на клеёнке, покрывающей стену, водил по ней пальцем и сопел. Закатив глаза, он пытался представить себе золотистый, посыпанный сладкими крошками рогалик, лежащий за стеклом витрины. Когда-то давно, несколько месяцев назад, он ел точно такой же. Вкус мягкого, рыхлого сдобного теста, хруст корочки и хлебный сладковатый аромат врезались в память и словно бы не отпускали Илью, да это и не удивительно - он ел мало, редко, и никогда ничего вкусного.
        И сейчас он испытывал голод. Он поднялся и, словно зомби, стал бродить по квартире, оглядывая все уголки, куда могло завалиться что-то съедобное. У матери на столе рядом с недопитой бутылкой водки лежала зачерствевшая горбушка чёрного хлеба. Илья взял её и попробовал грызть, но это было всё равно что пытаться откусить кусок булыжника, и он вернул горбушку на место. Заглянув в шкаф и не найдя там ничего кроме грязных тряпок, он зашел в ванную. Лизнул кусок хозяйственного мыла. Начал плеваться, потом чихать, и в конце концов увидел себя в зеркале.
        То, что он увидел, заставило его широко разинуть рот и начать царапать свое отражение, так же остервенело царапающее стекло с той стороны. В его голове, где-то за наморщенным потным лбом, висели два полупрозрачных зеленоватых рогалика.
        Илья хотел вытащить их из отражения, но зеркало мешало, он всё время натыкался пальцами на холодное мутное стекло, а рогалики оставались дальше, недосягаемые, манящие, шевелящиеся...
        Илью нисколько не смутило, что рогалики шевелились. В силу своей отсталости он никогда ничему не удивлялся, просто принимая мир таким, какой он есть, или, точнее, таким, каким он в данный момент оказался.
        - Рыгалик. Хочу рыгалик... - бормотал он, постепенно осознавая, что «рыгалики» не с той стороны зеркала, а с этой, как и он сам. Они внутри, в нём, прямо в голове... Илья присмотрелся к своему отражению, пытаясь понять, как же до них добраться. Раскрыв рот, он запустил в него пальцы и попытался дотянуться до рыгаликов, но безуспешно. Засунул палец в ухо и попытался проковырять там дырку, но тут же понял, что и так ничего не выйдет. Под руку подвернулись ножницы. Илья схватил их и стал царапать по лбу. Лоб покраснел, затем посреди лба нарисовалась тонкая кривая линия, и из неё побежала струйка крови.
        Илья в страхе выронил ножницы, пустил воду и сунул голову под кран. Он продолжал упрямо бормотать слово «рыгалик», вода попадала в рот, нос и уши, он мотал головой и плевался. Наконец он снова успокоился, выключил воду и снова взглянул в зеркало. По волосам, лицу и грязной футболке стекала вода. Кровь уже почти не сочилась, а внутри головы все также мерцали подковообразные шевелящиеся зелёные червяки.
        Илья стал осторожно тереть лоб, мысленно пытаясь подозвать червячков поближе. Сначала это не имело никакого эффекта, но когда по прихоти Ильи палец стал совершать круговые движения по коже, один из рыгаликов вдруг шевельнулся и, словно заинтересовавшись, двинулся по направлению к пальцу. Илья напрягся и вспотел. Червяк приближался, и вот уже его голова была возле самой поверхности лба, там, где двигался палец Ильи. Он быстро сжал пальцы, ухватил червяка за кончик и резко выдернул из головы. Во лбу что-то кольнуло, и слегка потемнело в глазах.
        Червяк извивался в пальцах Ильи, полупрозрачный, склизкий, отвратительный, и Илья уже полностью осознал, что никакой это не рогалик, и есть его, конечно же, нельзя. Но что с ним сделать? Тем временем червь попытался заползти внутрь указательного пальца, делая судорожные движения головой и чем-то ещё на голове, похожим на губы. Илья в страхе стряхнул червяка на пол, однако тот, переждав пару секунд, вновь уверенно двинулся к Илье. Илья с размаху ударил по червяку тапком, но он, казалось, даже не заметил, что его хотят раздавить, и спокойно полз дальше, в сторону босой ноги Ильи. Тогда на помощь пришла стеклянная банка, стоявшая под ванной. Илья поставил ее на червяка краем дна, сильно надавил сверху - так, что стекло издало жалобный хруст - и увидел, что червяк лопнул и растекся по кафелю лужицей зеленой слизи, от которой шел легкий дымок или пар.
        В голове Ильи словно бы что-то прояснилось. Он не понимал, что происходит, но ясно понял одно - того, второго, червяка в голове тоже нужно вытащить и уничтожить. Технология была уже отработана. Червь высунулся наружу в ответ на призывные движения пальца по коже, тут же оказался на полу и превратился в мокрое зеленое пятно, которое быстро испарялось с кафельной плитки.
        Илья снова посмотрел на себя в зеркало. Червяков видно больше не было. Зато он впервые по-настоящему увидел в зеркале себя - ребёнка в засаленной футболке, у которого расцарапан лоб, мокрые волосы беспорядочно облепили голову, а с подбородка капает слюна. Илья снова включил воду, умыл лицо, нашел на полочке расческу и причесался. Потом понял, что не удовлетворён достигнутым, стащил с себя вонючую липкую футболку, штаны и пустил воду потеплее, заткнув пробкой сливное отверстие ванной.
        
        III
        Одинаковые скрипучие парты поносного цвета стояли в три ряда, и за каждой сидело по два ребенка. Кто-то ковырял в носу, кто-то, запустив в рот четыре пальца, разглядывал паутину на потолке, а девочка на задней парте сосредоточенно жевала розовый бант на конце своей косички.
        - Дети! - с радостной интонацией произнесла полная женщина с фигушкой волос на затылке, Валентина Игнатьевна. - Сегодня мы с вами будем читать стихи великого русского поэта, Александра Сергеевича Пушкина. Не волнуйтесь, если у кого-то не получится, я буду вам помогать и объяснять, если что-то непонятно. Откройте ваши учебники на странице сорок три. Муромцев, начинай. Верхнее стихотворение, «Птичка».
        - Тина Гнать... - отозвался толстый мальчик на первой парте, у окна, который непрерывно тёр глаза и что-то жевал. - Де... это... три сорок?
        Валентина Игнатьевна подошла к нему, перевернула учебник нужной стороной и раскрыла на странице 43.
        - Вот, Петя, читай.
        Петя наморщил лоб, ткнул в страницу палец и начал протяжно, монотонно произносить:
        - Пэ... тэ... и... чека... Вэ... чуж... дэ....
        - Петя, внимательнее... Там «бэ», а не «дэ», - поправила Валентина Игнатьевна. - И не по буквам читай, а сразу словами. Ты же можешь, я знаю.
        - Чуджинэ... всяко... - вдруг Петя остановился и, подумав с полминуты, начал громко реветь, всхлипывая и подвывая.
        - Ничего, Петя, успокойся, не плачь... - Валентина Игнатьевна прижала голову Пети к своему животу и погладила по головке. - В следующий раз почитаем...
        Муромцев тут же успокоился, закрыл учебник и продолжил тереть глаза.
        - Голубев, давай ты тогда. Там же, только ниже, «Зимний вечер».
        Илья сначала оторопело смотрел на учительницу, потом вдруг вспомнил, что Голубев - это он, взглянул в книгу и начал читать:
        - Зимний вечер. Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя... - он замолк.
        - Илья, ты что остановился? - спросил Валентина Игнатьевна. - Так же хорошо начал.
        - Извините, Валентина Игнатьевна... Просто представил... бурю...
        Он тут же продолжил, и, уже больше не останавливаясь, прочитал все четыре строфы, чётко и с выражением. Его голос дрогнул только на строчке «Выпьем с горя: где же кружка?», но он справился с собой и дочитал до конца.
        - Ты молодец, Илья. Очень хорошо, - Валентина Игнатьевна, которая давно уже подошла к нему и внимательно слушала, поцеловала его в лоб, и Илья увидел в её глазах слезы.
        - Что с вами, Валентина Игнатьевна?
        - Ничего. Ничего, всё прекрасно. Ты никогда так хорошо не читал. Молодец.
        Она оглядела класс.
        - Света, может, ты теперь?
        Света подавилась своей косой и закашлялась, выронив бант изо рта.
        - Страница сорок четыре, следующая. Там, где три звёздочки. Начинай.
        - Звёдочка.... Звёдочка... Звёдочка... - начала Света. - Во глу... Во глу... Сэсть...
        - Это не шесть, Света, это буква «бэ».
        - Во глубэээ... - Света вдруг засмеялась и забарабанила по парте кулачками. - Во глубэ... Хи-хи-хи.
        - Света, прекрати! - Валентина Игнатьевна немного повысила голос. - Читай дальше.
        - И не си... Сэсть... Ирских...
        - Света, это не шесть, а бэ! - Валентина Игнатьевна начинала нервничать. - Ну сколько можно? Давай, читай!
        - И не сибэирских... Ррррррр! Уд...
        - Ну, и что у нас получилось? Прочитай первую строчку целиком.
        - Звёдочка.... Звёдочка... Звёдочка... Во глусэсть и не сисэсть...
        Валентина Игнатьевна вздохнула. Илья единственный в классе заметил этот вздох и тоже вздохнул.
        IV
        Верка открыла дверь и, с трудом наведя резкость, увидела на пороге незнакомую толстую тётку со старинным кожаным портфелем в руке.
        - Здравствуйте, - сказала та. - Вы мама Ильи Голубева?
        Верка наморщила лоб, не понимая, о чём идёт речь.
        - Это... Илюха-то? Ну да... Мой он...
        - Я его учительница. Можно с вами поговорить?
        - Ну, проходите... - Верка пожала плечами. - Я только малость того... Болею... Давайте лучше на кухню.
        - Ничего. Меня Валентиной Игнатьевной зовут, - она опустилась на табуретку, Верка села напротив, пытаясь пригладить спутанные волосы на голове.
        - Понимаете, ваш сын... Я не знаю, что с ним случилось - может быть, что-то повлияло на него... в лучшую сторону... Такое бывает... Иногда... Хотя, если честно, я в этой школе уже двадцать лет, а такого ни разу не видела...
        - Что-то я не пойму, - честно призналась Верка. - Он что, учудил что-нибудь? Только скажите - голову ему оторву, не жалко.
        - Нет, что вы... Просто... Он вдруг стал хорошо учиться. Стал всё понимать. Он читает лучше всех в классе, он считает в уме, у него резко улучшилась речь... И мне кажется, что он не должен учиться в этой школе... Ему только надо немного позаниматься, и он будет ничем не хуже обычных четвероклассников. Его надо перевести в обычную школу.
        - Что это вы такое несёте... - Верка уставилась на круглое, добродушное лицо учительницы, и в её глазах был заметен испуг. - Он же дебил.
        - Нет. Уже недели две как он совсем не дебил. Он стал вполне нормальным ребёнком. А вы - неужели вы не заметили?
        - Да нет. Я его и не вижу... То работа, то вот... Болею... И сейчас не знаю, где он... Думала, ещё из школы не пришел, а смотрю - уже вечер....
        - В школе для умственно отсталых он не сможет нормально развиваться, поймите... Он должен учиться с нормальными детьми...
        В этот момент раскрылась дверь, и на пороге появился Илья. В руке он держал потрёпанную книжку.
        - Явился... - прошипела Верка. - Где шлялся? Чего притащил?
        - Я это... - растерянно залепетал Илья. - Я к одному мальчику ходил... Меня чаем напоили... У него есть книжки... Я вот взял почитать... А то у нас нету... Ой, здравствуйте, Валентина Игнатьевна...
        Верка повернулась к учительнице:
        - Ну, разве не дебил? «У него есть книжки», - передразнила она. - Пусть учится где учился. Читает он, видите ли... Никогда не читал, а теперь вздумалось...
        Валентина Игнатьевна снова вздохнула.
        - Илья, подойди. Дай посмотреть, что ты взял.
        Илья протянул книгу. Это оказался «Волшебник Изумрудного города».
        - Хорошая книга, - улыбнулась Валентина Игнатьевна. - Обязательно прочитай.
        Она встала и направилась к выходу. В дверях обернулась и произнесла:
        - Подумайте все-таки. Ведь загубите сына. Я, конечно, со своей стороны сделаю всё, что могу, но вы-то ему мать... До свидания.
        - До свидания, - отозвался Илья.
        Верка промолчала. Потом посмотрела на Илью, который снова схватил книгу и сел на табуретку.
        - Ну что - ты, значит, умник теперь... Может, и со мной теперь знаться не захочешь, с дурой?
        Илья, до этого момента разглядывавший картинку на обложке книги, поднял глаза на мать и обомлел.
        - Рыгалики... - пробормотал он.
        - Дебил и есть, - отреагировала Верка, направляясь в свою комнату, где её ждала очередная недопитая бутылка.
        А Илья не сводил с неё глаз. Он увидел то, чего никак не мог разглядеть раньше - по всему телу матери, глубоко под кожей, были рассыпаны сотни зелёных полупрозрачных червей.
        V
        Это была ночь с пятницы на субботу. Илья лежал под одеялом в своей комнате, прислушиваясь к ворчанию матери за стеной. Она затихла только к полуночи, и тогда, убедившись, что больше не слышит ни звука, Илья решительно вылез из постели, готовый к осуществлению своего фантастического плана.
        Он извлёк из-под кровати ту самую стеклянную банку с пластмассовой крышкой, которой недавно раздавил первого червяка, и на цыпочках, боясь шуметь, прошёл в комнату матери. Она лежала на животе, в драной хлопчатобумажной ночнушке, распластав по подушке нос и разметав вокруг головы космы липких нечёсаных волос.
        Илья приблизился и вгляделся в неё, внутрь тела, чуть прищурив глаза. Несколько зелёных червей в голове, штук пять в спине, под рубашкой, в районе позвоночника, и огромное море маленьких, как опарыши, в пояснице и глубже, где-то между ног. А если приглядеться, то можно увидеть еще каких-то почти прозрачных, тоненьких, длинных, покрывающих изнутри почти всю кожу. Всё это скопление дышало, шевелилось, перемещалось, и Илья, у которого бежали от такого зрелища мурашки по коже, пару минут стоял в сомнении, а стоит ли начинать, и справится ли он со всей этой армией рыгаликов. Ещё Илью пугало, что мать может внезапно проснуться и отлупить его за то, что он пришел ночью к ней в комнату и шарит по ней руками. Но внезапно Илью охватила серьёзная, сосредоточенная уверенность в необходимости того поступка, который он собирался совершить, и в том, что ради него он готов пострадать, если потребуется. Он поставил банку на стол рядом с кроватью и поднёс руку к голове матери. Он боялся дотрагиваться до её кожи и волос, поэтому начал с того, что просто начал водить указательным пальцем возле её головы, пытаясь
подманить червей. Они, казалось, не замечали, продолжая свое хаотичное движение внутри черепа. Илья с опаской чуть приблизил палец к волосам, покрутил им ещё, но не заметил никаких изменений. «Ну же, - подумал он, - ползите ко мне, рыгалики! Мне это нужно...» И вдруг, не успел он это подумать, черви поползли. Так внезапно, что Илья испуганно отшатнулся и пару секунд не знал, что делать. Потом суетливо схватил банку и стал хватать зеленых рыгаликов за головы, выдергивая из кожи, кидать их в банку, стряхивая с пальцев и шепча про себя: «Хорошо, хорошо, вот так ползите, так».
        Черви, оказавшись в банке, некоторое время словно приходили в себя, а потом начинали двигаться снова, пытаясь вылезти наружу. Илья закрыл банку крышкой и стал открывать её только бросая туда очередного червяка. Банку приходилось встряхивать, чтобы черви падали на дно и не успевали высунуться, пока крышка открыта, Илья сильно нервничал и чуть не упустил их несколько раз, но всё же работа шла.
        С головой было практически покончено, тонкие черви на коже сгрудились в районе лопаток и словно бы ждали, когда Илья их схватит и присоединит к собратьям, заключенным в стеклянную тюрьму. Илья так и делал, выдергивая одного за другим.
        - Маловата банка, - сокрушенно прошептал он.
        И тут Верка зашевелилась. Она, втянув носом подушку, закашлялась, и не открывая глаз, перевернулась на спину и бесстыже разбросала ноги в стороны. Губы её почавкали, издали невнятный звук, и она снова затихла.
        Илья стоял возле кровати, прижимая к себе банку, и дрожал. С него тёк пот. Он наблюдал, как оставшиеся черви снова расползаются по телу, к тем местам, где были прежде чем Илья позвал их - в район живота, к позвоночнику и тем участкам кожи, которые Илья ещё не успел пройти.
        Илья стоял так долго, выжидая, пока мать снова погрузится в свой беспокойный пьяный сон, потом осторожно вернул банку на стол и снова начал водить пальцем возле кожи - на этот раз около живота - подзывая червяков. Рыгалики неохотно двинулись к нему опять, и охота продолжилась. Илья ловил их пальцами одного за другим, уже отработанными движениями, и отправлял в банку, которая стала уже сплошь зеленой и кишащей, так что в ней стало трудно разглядеть отдельных червей.
        И вот наконец, прищурив глаза, Илья снова оглядел посапывающую мать, и понял, что больше не видит ни одного зеленого пятнышка. Он почувствовал себя уставшим и удовлетворённым, словно пробежал много-много километров и добрался до финиша. Он взял банку и, тихо улыбаясь самому себе, понёс её в туалет.
        Он открыл крышку и легко вытряхнул банку в унитаз. Все черви разом ухнули в воду, не задержавшись на стеклянных краях банки, и Илья смыл их, нажав рычаг. Он был очень доволен, и хотел уже идти спать, как вдруг увидел, что из воды, из отверстия, уводящего в канализацию, показался червь, потом другой, потом еще несколько... Они скапливались внутри унитаза, пока не поднимаясь наверх, словно ожидая всех остальных.
        Илья запаниковал. Он бросился на кухню. Осмотрел кастрюльки, вилки, пакетики и баночки, но все это было не то. Наконец подвернулись спички. Илья схватил их и клочок газеты, валявшийся на холодильнике, и вернулся в туалет. В унитазе лежала огромная шевелящаяся куча зеленых червей. Они ползали кругами, словно ища выход, и начинали подбираться к ободку. Илья зажёг спичку и поднёс к газете. Она загорелась, чернея и сворачиваясь в огне. Выпущенная из пальцев, она приземлилась прямо в скопление рыгаликов, и они вспыхнули разом, ярко, как бензин или сухие опилки. Илья еле успел отшатнуться, чтобы не опалить лицо. Сноп пламени поднялся сантиметров на семьдесят, но так же быстро и сник, развалившись на отдельные догорающие искры, которые мерцали до тех пор, пока на дне унитаза не осталась только мутная зеленоватая лужица, усыпанная крошками пепла. Илья еще раз спустил воду, и теперь о случившемся напоминали только запах горелой травы да слабый след копоти на краю унитаза.
        Он отнёс банку на кухню, доплёлся до своей кровати, и, уже ни о чём не думая, залез под одеяло. Он так устал, что веки слиплись сами, и сон охватил его почти мгновенно своими тёплыми мохнатыми лапами.
        VI
        Вера проснулась поздно, когда в окно уже вовсю било приятное и тёплое майское солнце. Она открыла глаза, потянулась, привстала на кровати. «Что-то рубашка вся рваная, - подумалось ей. - Надо бы новую купить». Встав, она нашла в шкафу давно не одевавшийся халат и пошла в ванную. Чувствовала она себя странно, но никак не могла понять, что же не так. Где-то смутно промелькнула мысль, что она не чувствует похмелья, как это было обычно, по утрам. Она подошла к зеркалу и вздрогнула, не узнав себя. На нее смотрела молодая женщина с задумчивым и осмысленным взглядом, со свежей гладкой и белой кожей, сквозь которую пробивался лёгкий румянец, здоровая, привлекательная и полная сил.
        - Водку, что ли, хорошую подсунули, - улыбнулась Вера.
        Хотела почистить зубы. Щётку не нашла (надо будет купить), и просто прополоскала рот. Умылась. Потом поморщилась, почувствовав, как неприятно пахнет от волос, и включила душ.
        Когда она вышла из ванной, вспомнила об Илье. Его, похоже, не было. На столе в его комнате валялась раскрытая книга про Изумрудный город. Вера закрыла ее, засунув лежавшую рядом спичку вместо закладки. В голове промелькнули детские воспоминания о том, как она представляла себя Элли, которая сражается со злой волшебницей Бастиндой при помощи ведра воды. Вере вдруг подумалось, что у неё, должно быть, очень хороший сын, и он, когда вырастет, непременно станет известным, сильным и добрым человеком. Она вернулась к себе в комнату и стала одеваться, пытаясь найти среди набросанных в шкафу тряпок вещи поприличнее. На глаза попалась недопитая бутылка водки, стоящая на столе. При взгляде на неё Вере стало отчего-то неприятно, в горле вырос горький комок, с которым надо было что-то делать. Она взяла бутылку и, зайдя в ванную, вылила остатки в раковину.
        - Больше никогда, - произнесла она, непонятно к кому обращаясь, и улыбнулась своему отражению. Нашла в ящичке старый фен, проверила его и, удивившись, что он всё ещё работает, стала сушить волосы. Когда это было закончено, отправилась в туалет. Там ей почудился горелый запах, и она, сдвинув брови, заметила на унитазе лёгкий серый налёт, словно кто-то жёг в нем бумагу. Она подумала, что надо будет спросить у Ильи, что произошло. Вернувшись в комнату, убрала постель, затем направилась к выходу, обулась и вышла из квартиры. Позвонила в соседскую дверь. Открыл немолодой мужчина в очках, одетый в спортивные штаны и футболку со странной надписью “761 Green Road”.
        - Вам кого? - спросил он, недоуменно глядя на Веру и часто моргая глазами.
        - Извините, Фёдор Васильевич - сказал Вера. - От вас можно позвонить?
        - Вера, это ты? Надо же, не узнал. Богатой будешь. Да, заходи, конечно.
        Вера вошла в прокуренную темноватую квартирку и присела на маленький стульчик, возле телефона. Покрутила диск.
        - Справочная? Здравствуйте. Не подскажете, как мне позвонить Валентине Игнатьевне Окуневой? Да, в городе. Нет, адрес не знаю. Она работает в школе №4. Да-да, подожду.
        - Может, чаю? - спросил Федор Васильевич, переминаясь рядом.
        - Нет, спасибо.
        - Хорошо выглядите сегодня.
        - Просто выспалась хорошо, - ответила Вера, улыбнувшись. - Да, диктуйте, я запомню. Спасибо.
        Она нажала рычаг и стала набирать новый номер. Подождала, пока закончатся гудки.
        - Валентина Игнатьевна? Это Вера Голубева, мать Ильи. Простите, что я вас вчера так приняла. Я просто подумала, что вы правы. Илью надо перевести в обычную школу. Что я могу для этого сделать? Хорошо, давайте встретимся. Договорились.
        Она повесила трубку, поблагодарила соседа и направилась к выходу. Тот закрыл за ней дверь и задумался. О чём он думал, он и сам бы объяснить не смог, но что-то озадачило его и сбило с привычного ритма жизни.
        - Надо же, тудысь его за ногу, - пробормотал он. - Телефон...
        Он почесал затылок, поковырял в носу и ощутил в себе странное для пятидесятилетнего человека желание попрыгать. Он бы, наверное, тут же и осуществил его, если бы не ноющая спина и соседи снизу. Поэтому он просто вздохнул и пошёл ставить чайник.
        VII
        Придя домой, Илья застал мать за совершенно необычным для неё занятием. Она сидела на краю кровати, перед ней стояла табуретка, а на ней - старая механическая пишущая машинка. Вера быстро, по памяти печатала какой-то текст.
        - Привет, мам, - сказал Илья. - Ты чего такое делаешь?
        Вера заметила Илью и остановилась, немного смутившись.
        - Привет. Да вот... Печатаю стихи какие помню.
        - Зачем?
        Вера пожала плечами:
        - Когда-то я неплохо печатала. Может, можно найти работу машинисткой или секретарём...
        Илья подошёл и сел рядом. Взглянул на листок, где едва видными серыми буквами было выбито: «По залам прохожу лениво...» и ещё строк двадцать.
        - Ну, не знаю, мам, - сказал Илья неуверенно. - Кто же сейчас на машинках печатает? Компьютеры везде.
        - Это да, - Вера вздохнула. - Ты где был?
        - Бутылки сдал. Вот деньги. Немного, но хоть что-то.
        - Хорошо. Молодец. А что в туалете случилось? Там что-то горело.
        Илья уставился в пол. Он не ожидал этого вопроса.
        - Мам... А ты себя нормально чувствуешь?
        - Замечательно чувствую. А что?
        - Не будешь меня ругать?
        - Не буду.
        - Я... - Илья весь напрягся, как будто ожидал, что сейчас ему отвесят сильную оплеуху. - Я вынул из тебя всех червяков...
        Вера сдвинула брови.
        - Ну-ка, посмотри на меня. Каких червяков?
        - Понимаешь... Я знаю, что это странно, не как у всех... Но я иногда вижу в людях червяков. Зелёных таких... И могу их вынимать... Я у себя вынул из головы... Мне стало лучше, и я подумал, что тебе тоже, наверно, будет лучше, если в тебе их не будет...
        Вера прижала Илью к себе. Из глаз ее покатились слезы.
        - Всё нормально. Не бойся. Ты правильно сделал. Только... Ты можешь мне пообещать?
        Илья поднял глаза.
        - Да, мам.
        - Пожалуйста, никогда никому об этом не говори. Что видишь червяков. Тебя неправильно поймут.
        - Да, мам. Я знаю. Я никому не скажу.
        - Хорошо. А ещё у кого-нибудь ты видел этих червей?
        - Да. У детей в школе. У соседа, дяди Феди, в спине и в животе. У тёти Кати из соседнего подъезда вот тут...
        Вера слушала молча, иногда кивая и вытирая слёзы.
        Больше они никогда не говорили об этом напрямую, но разговор с матерью очень сильно врезался в память Ильи. Во-первых, это было его первое серьёзное обещание ей. Во-вторых, он впервые почувствовал себя перед ней очень виноватым. Сначала он и сам не понимал, за что. Потом вдруг понял - до того, как он изгнал из неё рыгаликов, она жила по-своему хорошо. Алкоголь помогал расслабиться и забыться, наплевательское отношение к жизни позволяло не задумываться о нищете и убожестве существования, а сейчас она начала страдать от того, что она, ещё молодая и здоровая женщина, находится в таком бедственном положении и ничего не может дать своему сыну.
        Впрочем, всё было не так уж и плохо. Вера работала посудомойкой в кафе. Зарплаты, хоть и маленькой, теперь, когда она бросила пить, хватало на еду и даже иногда купить кое-что из одежды. Илью перевели в обычную школу, и он довольно скоро стал получать пятёрки даже по таким сложным для него предметам, как химия и физика. В квартире было хотя и бедно, но всегда убрано и чисто.
        Илья понимал, что его борьба с червяками не прошла напрасно, что он чего-то добился, но успокоиться не мог.
        VIII
        Как-то после школы Илья, обычно направлявшийся по тропинке вдоль ржавого школьного забора прямо домой, свернул с неё в сторону и уверенно зашагал через пустырь к высившимся вдали новостройкам. Подойдя поближе к ним, он сверился с бумажкой и, уяснив, какой дом ему нужен, пошёл к нему. Набрал на домофоне номер квартиры. Хриплый и усталый мужской голос ответил из динамика:
        - Кто там?
        - Мне нужен папа Пети Муромцева. Мы вместе учились.
        Дверь со звонким писком открылась. Илья прошёл в подъезд и вызвал лифт.
        На пороге квартиры его встретил хмурый небритый мужчина - видимо, тот же, что говорил по домофону.
        - Тебе чего? - спросил он недружелюбно.
        - Мне нужно с вами поговорить.
        Хозяин квартиры с некоторым сомнением пропустил Илью внутрь:
        - Ну, проходи.
        Они прошли в просторную, прилично обставленную комнату. Муромцев щёлкнул пультом, выключая висящий на стене плоский телевизор.
        - Тебя как зовут?
        - Илья.
        - Илья, у меня не так много времени. Если что-то серьёзное, говори сразу.
        - Серьёзное... - Илья на мгновение замолчал, видимо, собираясь с мыслями, потом произнес: - Видите ли... Я раньше тоже учился в школе, где сейчас учится Петя. Меня перевели потому, что я стал... умнее. Сейчас я учусь в обычной школе. Хорошо учусь. И мне кажется, я могу помочь Пете, как помог сам себе...
        Муромцев посуровел.
        - Илья, мне не нравится, когда кто-то что-то плохое говорит о моём сыне. Да, он не совсем такой, как все, но он хороший, и я не хочу, чтобы над ним смеялись. Зачем ты пришёл?
        - Послушайте... Я не могу сказать всю правду, но я могу вылечить его. Дайте мне побыть с ним наедине несколько минут, и все. Хуже ведь не будет. Я обещаю.
        - Я уже пробовал показывать его разным врачам и преподавателям, потратил кучу денег и никакого толку. Почему ты думаешь...
        - Мне не нужны деньги, - перебил Илья. - Если ничего не получится, всё просто останется как есть. Если получится, я попрошу у вас одну небольшую услугу.
        - Какую?
        - У меня очень хорошая мама. Она умная, но у неё нет хорошего образования, чтобы найти работу. Я знаю, что вы неплохо разбираетесь в компьютерах, работаете с ними. Я хочу вас попросить дать ей несколько уроков. Просто чтобы она научилась немного пользоваться, текст набирать. То, что обычно нужно секретарю.
        - Ты и правда учился в четвертой школе?
        - Да.
        - Я не верю. Ты не похож на умственно отсталого, - голос Муромцева дрогнул. - Скорее наоборот.
        - Дайте мне несколько минут, и всё.
        Муромцев потёр небритый подбородок.
        - Ты обещаешь, что не напугаешь его и не сделаешь ему ничего плохого?
        - Да. И никому не расскажу, что здесь был.
        - Хорошо. Он в соседней комнате. Тут, - он махнул рукой. - Постарайся недолго, он быстро утомляется.
        - Спасибо.
        Илья встал, достал из ранца прозрачную баночку с завинчивающейся металлической крышкой и исчез за белой дверью.
        С кухни вышла женщина в шёлковом халате с жар-птицами.
        - Кто приходил, Серёж?
        - Какой-то Петькин знакомый. Фантазёр. Сказал, что может его вылечить.
        - Он уже ушёл?
        - Нет, он у Петьки. Пусть попробует.
        - Серёж... Ну зачем?
        Дверь в комнату Пети открылась, и вышел Илья с закрытой банкой в руке.
        - Ну и как?- спросил Муромцев.
        - Увидите, - ответил Илья. - До свидания.
        - До свидания.
        - Если захотите связаться, вот мой адрес, - Илья достал из ранца заранее заготовленную бумажку и пошел к выходу.
        Муромцев, не глядя, взял её и открыл дверь в комнату сына. Петя сидел на диване с задумчивым видом и тихо улыбался.
        - Сынок, - произнёс он, - с тобой всё в порядке?
        - Папа, - ответил Петя, вздрогнув. - А где у нас ближайший зоопарк?
        - Зоопарк? - Муромцев удивился, причем больше не вопросу, а тому, что его сын впервые в жизни говорит как нормальный человек и даже смотрит на него таким здоровым весёлым взглядом, которого раньше у него никогда не было. - А зачем тебе зоопарк?
        - Я никогда слона не видел. Только на картинке, в школе. Я хочу посмотреть.
        - Посмотришь. Конечно... Съездим.
        Муромцев ещё не верил в это до конца, но понимал - что-то произошло. Он хотел ещё поговорить с тем странным мальчиком, который только что приходил, но его уже не было.
        IX
        Прошла уже пара месяцев с тех пор, как Илья вытаскивал рыгаликов из Веры. Она сидела в своей комнате, на кровати, и читала самоучитель английского языка, потихоньку бормоча себе под нос иностранные слова. Вокруг лежали стопки газет с объявлениями о работе. Раздался звонок в дверь. Вера по привычке нахмурилась и пошла открывать.
        На пороге стоял крепкий черноволосый мужчина с большой квадратной коробкой в руках.
        - Я правильно пришел? Илья Голубев здесь живет?
        - Дда... - Вера немного оторопела. - Но он в школе.
        - А вы - мама его? Я вас такой и представлял. Можно, я коробку занесу?
        - Конечно. А что это?
        - Монитор. Вас как зовут?
        - Вера.
        - Очень приятно. А меня Сергей. Сейчас, я остальное притащу.
        И он помчался куда-то вниз, нелепо сбегая по лестнице через две ступеньки. Вера подозрительно осмотрела коробку, хмыкнула и прочитала надписи: “Handle with care”, “Made in Hungary”, “17 inches color LCD monitor”. Все слова, кроме LCD, были знакомы по самоучителю. Тем временем Сергей вернулся еще с тремя коробками.
        - Это что? Зачем? - всё ещё не понимала Вера.
        - Это вам, - ответил Сергей. - И Илье. Он мне очень помог, и я хочу, как могу, отблагодарить его.
        - Ничего не понимаю. Проходите. Чай пойду поставлю.
        Когда она вернулась в комнату, на столе стоял компьютер, и Сергей возился сзади системного блока, втыкая какие-то провода.
        - Пойдемте на кухню, - сказала она. - Объясните мне, что к чему.
        Они сели за стол, Вера разлила заварку и воду, пододвинула к Сергею сахарницу.
        - Кладите, сколько надо. Так что всё-таки случилось?
        Муромцев улыбался, но немного нервничал, и руки его дрожали, пока он пытался насыпать в чашку сахар.
        - Вера... У меня есть сын, Пётр. Он с рождения был не совсем здоров... Понимаете?
        - Как Илья?
        - Да, наверно. Я не видел Илью раньше, до того, как... Илья пришёл ко мне и сказал, что вылечит Петю.
        - Так... - Вера почувствовала, что волнуется. - И вылечил?
        - Да! Я не знаю, как, но это случилось. И не хочу знать. Но Петя... Он до этого даже говорить как следует не мог. Все время сидел, смотрел в стену, жевал что-то. А сейчас... Он разговаривает со мной как взрослый человек. Он смотрит фильмы и всё понимает. Он даже книги стал читать. Стал интересоваться экономикой. Всё расспрашивает меня про актив и пассив, про баланс и аудит... Я до сих пор не могу поверить...
        - Я очень рада за вас, - сказал Вера. - Но немного боюсь за Илью. Вы никому не рассказывали об этом?
        - Нет, что вы! - Муромцев немного смутился. - Знаю только я и жена. И, если вы не хотите, чтобы я кому-то сказал о способностях вашего сына, я...
        - Пожалуйста, - сказала Вера. - Я очень боюсь за него.
        - Хорошо. Конечно. Он просил меня помочь вам научиться работать на компьютере. Но, понимаете... Я бизнесмен, у меня не так много времени... Я принес вам компьютер и необходимую литературу. Всё это ваше. Если нужна ещё какая-то помощь, я готов её оказать. Может быть, вам нужны деньги? У меня есть...
        - Сергей, прекратите, - оборвала его Вера. - Илья, конечно, сделал правильно, что помог вашему сыну, но я не могу принять от вас помощи. Это нехорошо...
        Тут Вера запнулась.
        - А сколько примерно стоит этот компьютер?
        - Он не самый современный, но для простых вещей хватит.
        - Сколько?
        - Долларов 800.
        - Я отдам вам деньги, когда смогу... Если смогу... Он мне, пожалуй, действительно пригодится, но я не хочу чувствовать себя обязанной кому-то.
        Муромцев стукнул пустой чашкой по столу.
        - Вера, вы не понимаете. То, что сделал Илья, нельзя измерить никакими деньгами. Он вернул мне сына, которого, я думал, у меня никогда не будет.
        - Послушайте, я же вас совсем не знаю. Я не могу принимать такие подарки.
        - Вера, не усложняйте. Я женат, у меня всё есть, что мне нужно - деньги, жильё, бизнес, а теперь даже прекрасный сын. Что бы я вам ни сделал, все равно я останусь обязан вам и Илье. Так что давайте простим друг другу всякие долги и останемся друзьями.
        Вера посмотрела Муромцеву в глаза. Глаза были серыми, добрыми и немного усталыми. В их уголках, возле носа, налились прозрачные капельки.
        - Хорошо, Сергей. Будем друзьями, - произнесла она. - У вас есть ещё немного времени?
        - Где-то час.
        - Покажите мне, пожалуйста, как все это включается. С остальным, думаю, разберусь.
        
        X
        Шло лето. Илья, несмотря на протесты матери, бегал помогать слесарям в автосервис, за что ему иногда перепадало немного денег. Вера продолжала работать посудомойкой и самосовершенствоваться. Стояла жуткая засуха, от которой земля трескалась, осыпалась и превращалась в сухую пыль. Листья и травинки, прежде ярко-зелёные, пожухли. Мелкие зверьки и насекомые расползлись по своим прохладным норкам, а Вера наконец-то решилась позвонить по одному из объявлений. Её выслушали, задали пару вопросов и пригласили на собеседование.
        Вера надела свою лучшую шёлковую блузку, серую отглаженную юбку с запахом, заколола волосы в аккуратную прическу и в сильном волнении отправилась на встречу.
        Охранник банка оглядел её с головы до пят и спросил, к кому она. Вера ответила, что ей назначено собеседование в комнате 501. Охранник проверил запись в своём журнале и пропустил, объяснив, куда надо идти. Вера поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж и, подойдя к массивной деревянной двери с номером 501, тихо постучала. Сердце бешено колотилось, и непреодолимо сильным было желание уйти, но спокойный уверенный голос из-за двери произнес «Войдите», и все колебания прекратились. Вера открыла дверь, крутанув золотистую ручку, и вошла.
        - Присаживайтесь, - сказал мужчина, сидящий за столом. Он был вроде бы не стар, на вид лет сорок, но весь седой, а под глазами нависали тяжёлые мешки. - Это вы звонили по поводу работы секретарём?
        - Да, - ответила Вера, опускаясь в кресло напротив.
        - Я управляющий филиалом банка, Пономарёв Виктор Петрович. Собственно, секретарь нужен мне. В принципе, работа несложная. Небольшие поручения - кому-то позвонить, что-то отнести, следить за списком встреч и заседаний, готовить некоторые документы. Самое главное, чтобы я мог на человека полностью положиться. А с этим обычно возникают проблемы... Предыдущие две мои секретарши внезапно ушли в декретный отпуск. Поэтому я хотел бы иметь секретаршу в более солидном возрасте, которая отрожала уже своих детей и имеет время думать о работе. Вижу, что я ошибся.
        - Не понимаю, - честно сказала Вера.
        - У меня по телефону сложилось впечатление, что вы постарше...
        - Мне 38. Я одна воспитываю сына, ему скоро будет двенадцать, и больше я никого рожать не собираюсь...
        Виктор Петрович склонил голову вперед, на его губах появилась странная усмешка.
        - Извините... А могу я попросить ваш паспорт?
        Вера покопалась в сумочке и молча протянула паспорт Пономарёву. Тот раскрыл его, перевернул пару страниц. След усмешки исчез.
        - Простите, - произнес он, возвращая паспорт. - Не сочтите за комплимент, но я бы никогда не дал вам больше двадцати пяти. Что же, это всё несколько меняет. Как я понял, «офисом» владеете?
        - Да, вполне. Word, Excel, VBA немного. Быстро печатаю по-русски, примерно 300 ударов в минуту. По-английски помедленнее, но ошибок не делаю...
        - Ориентируетесь в банковском деле?
        - Пока слабо. Читала пару книжек. Но думаю, что при необходимости разберусь, я быстро всё схватываю.
        Пономарев встал, заложив руки за спину, отвернулся к окну, прикрытому жалюзи. Постоял так немного, потом повернулся к Вере.
        - Я могу вас взять на испытательный срок. Посмотрим, удастся ли сработаться. Когда вы сможете выйти?
        - Я ещё не уволилась с предыдущей работы, но, думаю, проблем с этим не будет. Я могу позвонить завтра, чтобы договориться?
        - Да. Вот вам моя визитка...
        Домой Вера просто летела. По дороге забежала в своё кафе, чтобы попрощаться с подружками и подать заявление. Купила в магазинчике возле дома небольшой торт, чтобы отметить новую работу и побаловать хоть немного Илью. «Всё у нас теперь будет по-другому», - думала она. И была права.
        ...Время теперь побежало быстро. Вера не успела оглянуться, как прошел испытательный срок, как она освоилась на новой работе, как заслужила доверие своего начальника и уже через полгода стала руководить кредитным отделом. Поменялась обстановка в квартире, появился телефон. Ещё через пару месяцев она почувствовала на себе внимание Пономарёва. Ещё через месяц он стал отвозить её домой. И довольно скоро, придя домой, она обратилась к Илье, который в тот момент сидел, играя, за компьютером:
        - Илюш... Ты не мог бы...
        - Ой, мам. Извини, что компьютер занял, - Илья сразу же вышел из игры и слез со стула.
        - Да нет, я не о том... Я хочу с тобой поговорить.
        Они сели на кровати друг возле друга. Вера опустила глаза.
        - Понимаешь, Илья... Ты же видел Виктора Петровича?
        - Твоего начальника? Да, конечно.
        - Ты как думаешь, он хороший человек?
        - Не знаю, мам. Наверно, да. Только больной очень...
        - Я как раз об этом и хотела...
        - Хорошо, мам. Я попробую.
        - Спасибо.
        Илья к тому времени уже прочитал несколько книг по анатомии, и прекрасно понимал, в каких органах видит у людей червячков. Да, он видел Виктора Петровича, и знал, что у него несколько маленьких червячков в мозгу, несколько в разных местах на коже, пара довольно крупных в желудке и один, большой и мясистый, в промежности, в том месте, которое в книгах называлось предстательной железой.
        Илья был очень умным для своего возраста, и поэтому понял, что скоро у него появится отец. Поэтому он, в последний раз за время учебы в школе, снова применил свой дар и помог Виктору Петровичу. Он любил свою мать, доверял ей и хотел, чтобы у неё всё было хорошо.
        
        XI
        Лодка мерно плыла по реке, покачиваясь в такт монотонному скрипу уключин. Виктор Петрович грёб молча, иногда погладывая на Илью. Илья тоже молчал. Он знал, почему Пономарёв позвал его покататься на лодке и не взял с собой Веру. Он ждал этого разговора давно и был к нему готов.
        А вот Пономарёв, похоже, не был. Он всё грёб и грёб, всё молчал и, кажется, не знал, с чего начать.
        Илья смотрел на дальний берег, где вставал зеленый колючий забор леса, и смотрел, как скачут там серые обезьяны в смешных жёлтых шапках.
        - Виктор Петрович, - вдруг заговорил он сам. - А вы любите мою маму?
        - Да, Илья. Очень.
        - А почему не женитесь?
        Пономарев отпустил вёсла и впервые посмотрел прямо на Илью, в его глаза. Виктор Петрович заметно помолодел после того, как Илья вытащил из него рыгаликов. Исчезли мешки под глазами, кожа на лице стала свежее, морщины на лбу разгладились, и сквозь седину стали снова пробиваться чёрные волосы.
        - Понимаешь, Илья... Это большая ответственность... Прежде всего я боюсь, что для тебя я чужой человек. Уживёмся ли?
        Обезьяны на берегу развели костер. Илья пытался разглядеть, есть ли внутри обезьян рыгалики, но отсюда не было видно.
        - Уживёмся, - ответил Илья. - Если вы нравитесь моей маме, то понравитесь и мне. Только не надо себя заставлять быть мне отцом. Будьте самим собой. Я намного взрослее, чем кажусь, и всё понимаю.
        - Хорошо, Илья, - Пономарев улыбнулся. - Можно, я закурю?
        - Конечно. Хотя вредно это. Рыгаликов приманивает.
        - Ничего, я переживу... Я не заставляю себя быть тебе отцом. Просто если мы с твоей мамой поженимся, будем жить с тобой вместе. Хотелось бы понять, что ты за человек.
        - Обычный человек, - ответил Илья.
        - Да нет. То, что необычный, это точно. Но чего ты хочешь? Что тебе интересно?
        Обезьяны стали драться друг с другом серебряными лопатами. Одна сбила у другой шапку, которая улетела высоко-высоко в небо, паря над лесом...
        - Виктор Петрович, а может, поплывем к берегу? - сказал Илья. - Что-то меня укачивает. Нехорошо.
        - Конечно, - Пономарев снова взялся за весла. - Но всё-таки - что тебя увлекает?
        - Не знаю. Наверно, я хочу помогать людям. Только не знаю, как. Может, лечить?
        - Ну что же, это тоже неплохо. Я видел, ты книжки медицинские читаешь... А для себя? Чего ты хочешь для себя?
        - Не знаю, - ответил Илья. - Наверно, надо много в жизни увидеть, чтобы это понять. Я ещё мало что видел...
        Илья снова посмотрел на удаляющийся берег. Обезьяны куда-то исчезли.
        - Да, ты прав, - сказал Пономарев. - У тебя ещё вся жизнь впереди.
        Лодка причалила к берегу, и он помог Илье вылезти.
        
        XII
        10/10/2007 Я решил начать писать этот дневник потому, что мне не с кем поделиться моими мыслями и переживаниями. Моя способность видеть рыгаликов в других людях угнетает меня. Мне очень хотелось бы с кем-нибудь этим поделиться, но я думаю, что меня посчитают ненормальным. Пару дней назад на лабораторных занятиях я поймал одного из рыгаликов, положил на стекло микроскопа и предложил Рите, которая сидела рядом, посмотреть. Она долго наводила резкость, чуть не раздавила предметное стекло и обругала меня за глупые шутки, потому что ничего там не увидела. Почему никто, кроме меня, не видит их? Меня это беспокоит. А ещё мне очень хочется вытащить у Риты из головы одного рыгалика, который там сидит, возле самого лба, словно дразнит меня. Но я очень боюсь себя выдать.
        Как-то на лекции я не выдержал и громко расхохотался от того, что в носу у профессора увидел большого яркого рыгалика. Он свисал с самого кончика носа и болтался, когда профессор поворачивал голову или что-то говорил. Это было ужасно уморительное зрелище, и я рассмеялся. Вся аудитория смотрела на меня, как на идиота. Должно быть, профессор в тот момент рассказывал, что-то серьёзное. Я не знаю. Я его не слушал.
        Вообще занятия меня утомляют. Зачем учить все эти латинские названия болезней, бесконечные путаные симптомы и методы лечения, если всё дело просто в рыгаликах? С другой стороны, что я знаю о них? Я до сих пор не знаю даже, откуда они берутся, да и есть ли они на самом деле?
        ...
        02/12/2007 Получил письмо от матери - обычное, бумажное письмо в конверте. Удивился. Вроде бы всё у них с отчимом хорошо. Она пишет, что они думают, не завести ли им ещё ребенка. Меня это пугает. Все-таки матери уже сорок пять, хотя она совершенно не меняется с годами и выглядит, по-моему, лучше некоторых моих однокурсниц. Кстати, мама опять спрашивала, не завёл ли я себе кого-нибудь. Как я могу «кого-то завести», если никому не доверяю? Мне кажется, все считают меня ненормальным. Наверно, я и правда немного странно себя веду, но как можно спокойно говорить с человеком, у которого в голове копошится десяток червей?
        Хотел ответить матери на письмо, но оно куда-то исчезло. Вроде бы клал в тумбочку, а когда вернулся, его не было. Не хочу думать на соседа, он вряд ли стал бы лазить по моим вещам. Нормальный парень, хотя вряд ли долго протянет с таким количеством рыгаликов. Наверно, письмо какой-нибудь зверёк утащил ночью. Я слышал, как маленькие ножки топали.
        ...
        03/04/2009 На практических занятиях на меня опять накричал профессор, сильнее, чем в прошлый раз. Он спросил, в чём, по моему мнению, причина смерти человека, который лежит передо мной. Я сказал, что он совершенно здоров. Он закричал, что я не имею никакого уважения к смерти. Но он ведь и правда был здоров, в нём не было ни одного рыгалика. В отличие от профессора, который сплошь ими набит, как макаронами.
        Начинаю сомневаться, правильно ли я сделал, что пошел в медицину. Что я смогу сделать, если мнё все равно никто не поверит?
        ...
        11/05/2009 Увидел во лбу у Риты уже двух рыгаликов. Мне стало её жалко. Подошел к ней и попросил закрыть глаза, чтобы я мог кое-что сделать. Обозвала меня дураком и убежала. Сама дура. Больше и не буду пытаться. Пусть хоть совсем её сожрут.
        ...
        23/10/2009 Положил одного червяка в банку, долго рассматривал. У них, похоже, много-много маленьких ртов по бокам. Должно быть, они что-то ими поглощают. Раз так, должны быть вещества для них вредные и полезные. Стал пробовать бросать в банку разную дрянь, начиная от лекарств и ядов, кончая солью, хлебными крошками и шоколадом. Никакого интереса ни к чему не заметил.
        ...
        25/10/2009 Ночью на меня свалилась крыса. Закричал, скинул с кровати. Проснулся сосед, спросил что случилось. Я рассказал про крысу. Он обозвал меня психом. Утром, когда проснулся, его в комнате не было. Может, он мне приснился?
        ...
        01/11/2009 Не знаю, что на меня нашло, но, проходя мимо церковной лавки, остановился и купил немного ладана. Мне повезло. Как только я бросил небольшой комочек в банку с червяком, он сразу отодвинулся к краю и всё ползал вокруг, боясь приблизиться. Наверно, ему не нравится запах. Надо будет использовать.
        ...
        06/07/2010 Проходя практику в больнице, обнаружил, что больные довольно сильно доверяют врачам. У женщины, которую осматривал, заметил рыгалика в правой груди. Незаметно выманил и вытащил, убрал в пузырек из-под витаминов. Она не обратила внимания. Так нашёл способ помогать людям, не выдавая себя. Конечно, при насморке так рисковать не стоит, но если у человека что-то серьезное, то почему не помочь?
        ...
        11/10/2010 Звонила мать. Говорит, обеспокоена развитием сестрёнки. Ей уже два годика, а она совсем не говорит. Просила приехать, посмотреть. Посмотрю, когда снова буду дома.
        ...
        11/04/2011 Сделал смесь на основе ладана, которая почти не пахнет, но всё так же отпугивает червей. Если намазаться, они не пытаются нападать. Проверил на практике.
        ...
        31/08/2011 Вернулся из дома. Впечатления остались хорошие. Живут прекрасно. Отчим перестраивает коттедж. Нашу бывшую с мамой квартиру отремонтировали для меня. Мама всё переживает, что у меня никого нет. Может, она и права. Когда обустроюсь после института, надо будет подумать и об этом. Скорей бы уж закончилась эта учёба. Надоели безумные тупые профессора, самодовольные сокурсники, латынь и черви. Хочу домой. А, да - посмотрел сестрёнку. Ничего серьезного. Вынул десяток рыгаликов из головы и позвоночника. Уже вовсю говорит и даже пытается читать. Забавная.
        ...
        01/02/2012 Ужасный день. Чуть не подрался с профессором. Он рассказывал о симптомах какой-то болезни, название я прослушал. Я сказал, что по таким симптомам можно поставить любой диагноз. Он возразил, что есть такой фактор, как опыт врача. Я сказал, что тогда симптомы вообще не нужны, можно сразу лечить. Он сказал, что ему стыдно за такого ученика, как я. Я не вытерпел и полез на него с кулаками. Удержали. Остаток лекции профессор брезгливо на меня косился и свирепо махал хвостом. Ненавижу его.
        ...
        10/06/2012 Наконец-то свободен! Еду домой, в родной город. Говорят, возьмут врачом в местную больницу. Это то, что нужно. Наконец-то я развернусь...
        XIII
        Илья устало шёл по коридору больницы в сторону своего кабинета. Лампы дневного света на потолке моргали, раздражая глаза, но почти не давая света, поскольку работающих осталось штук пять на весь коридор. Здесь постоянно стояла жуткая вонь, которую Илья про себя называл ароматом медвежьей мочи. Стены, выкрашенные в светло-коричневый цвет с примесью зелени, покрылись трещинками, напоминающими паутину. Казалось, чихни кто-нибудь из больных чуть громче, и штукатурка просто осыпется... Илья толкнул рукой облезлую грязно-белую дверь и вошёл в кабинет.
        Слева за столом сидела очкастая старушка-медсестра, Елена Павловна, с вечно поджатыми губами и ужасно морщинистым лицом, по которому ползали прозрачные зелёные черви. Перед столом сидела болезненного вида девушка, пациентка, видимо, появившаяся здесь, пока Илья отходил в туалет.
        Илья сел на свое место - кожаный стул справа - и спросил:
        - На что жалуетесь?
        Девушка открыла рот, но Елена Павловна, что-то строчившая в карточке, не дала ей сказать:
        - Да я уже посмотрела, Илья Евгеньевич. ОРЗ. Сейчас рецепт выпишу.
        Илья мысленно напрягся. Его зрение за прошедшие годы обострилось, и он, едва войдя, уже увидел огромное количество червей в лёгких девушки.
        - Елена Павловна ...- произнес он тихо. - Напишите, пожалуйста, ей направление на флюорографию.
        Елена Павловна резко, со стуком, положила ручку на стол и подняла взгляд, увеличенный стёклами очков, на Илью:
        - Илья Евгеньевич! Простите, но я её осмотрела. У неё всё в порядке. Хрипов нет.
        Илья вздохнул:
        - Вам жалко, Елена Павловна? Черкните бумажку.
        - Вы её даже не смотрели!
        Илья устал спорить с сестрой. Он знал, что она просто старая чокнутая стерва, привыкшая всем перечить, но страх выдать себя всегда брал верх.
        - Елена Павловна, я всё-таки врач. Пожалуйста, сделайте, как я говорю.
        Тут вмешалась девушка:
        - Доктор, но я нормально себя чувствую... Только небольшая температура, и всё. Я и пришла-то просто ради больничного, у меня сейчас на работе проверка...
        - ЕЛЕНА ПАВЛОВНА! - повторил Илья. - ПОЖАЛУЙСТА.
        - Хорошо, - ответила сестра, ещё раз зыркнув на Илью очками, и Илье послышался скрежет ее зубов. А может, это был скрип ручки о бумагу. - Вот направление, подпишите.
        Илья поставил корявую подпись.
        - Сходите, проверьтесь, - сказал Илья девушке.
        - Спасибо, доктор, - она схватила направление, рецепт, карточку и удалилась из кабинета.
        - Илья Евгеньевич, я не понимаю, - сказала Елена Павловна, едва закрылась дверь. - Это попахивает самодурством. Вы пугаете пациентов, в конце концов.
        - Пусть... - ответил Илья. - Но я ведь ни разу не ошибался?
        - Знайте, я вынуждена буду...
        - Поставить в известность начальство? - перебил её Илья, и на его губах появилась болезненная усмешка. - Вы уже поставили. Главврач мне уже вчера устроил допрос по поводу вот этого, - и он поставил на стол возле сестры пузырек из-под витаминов, в котором извивалась пара зелёных червей.
        - Я за вас беспокоюсь... - пробормотала Елена Павловна.
        - Поздно беспокоиться, - ответил Илья, вставая и расстегивая халат. - Я ухожу.
        Он резко вышел из кабинета и двинулся к лестнице. Стены в его глазах двоились, и он с трудом понимал, куда идёт. Чья-то волосатая лапа скрылась за углом, и Илья машинально свернул в другую сторону.
        Ему дорогу преградила каталка, на которой лежал мужчина, укрытый белой простыней. Он был небрит, чёрные волосы и баки всклокочены, лицо измождённое. В районе ноги в пространстве висели темные, длинные и толстые, рыгалики.
        - Куда везёте? - спросил Илья.
        Вокруг всё захихикало, воздух зашевелился и набух жидким звуком:
        - Хи-хи-хи.... Ампутировать... Хи-хи-хи...Гангрена... ХА-ХА-ХА!
        Илья попытался сфокусироваться на том, кто это говорит, но не мог - какие-то смутные клыкастые тени. Зато он ясно видел червей. Он нащупал в кармане халата еще один пузырек, отвернул крышку, и стал призывать червей к себе. Каталка двинулась, Илья пошёл рядом. Черви один за другим отправлялись в пузырёк. Нога становилась чистой.
        - У него нет гангрены, - сказал Илья. - Покажите ещё раз врачу.
        - Поздно... - ответил голос из воздуха. Каталка продолжила путь. Илья попытался остановить её, но рука прошла сквозь металлическую трубку, как сквозь струю воды, и бессильно обвисла.
        Илья схватился за голову. Он хотел заплакать, но слёз не было. Поэтому он просто стащил с себя халат, швырнул на пол и, пошатываясь, побрёл на свет, к выходу.
        XIV
        
        На столе стоял большой торт, порезанный на восемь секторов, и чашки с чаем - три больших и одна маленькая.
        - Илюш, бери кусочек, - мама была такой же, какой и семь лет назад - бодрой, улыбчивой, молодой.
        - Спасибо, мам, - Илья положил кусок себе на тарелку и, отрезав ложкой небольшую часть, отправил в рот.
        - Ты изменился, - сказала она. - Стал бледнее, глаза красные... Ты слишком много работаешь.
        - А ты не изменилась, - ответил Илья, осторожно отпивая горячий чай. - Да и дядя Витя...
        - Илья, - тут же встрепенулся Виктор Петрович, отрастивший огромную чёрную гриву волос. - Мы с твоей мамой женаты уже столько лет... Ну ты хоть раз можешь меня отцом назвать?
        - Дядя Вить, - глаза Ильи заморгали чаще, он опустил чашку на блюдце. - Понимаете... Для меня отец - это вонючий волосатый зверь, который обесчестил маму, оскалил зубы и убежал...
        - Илья! - Вера нахмурила брови. - Не надо так...
        - Прости, мам... - Илья немного смутился. - Я и правда что-то не так всё понимаю, наверно. Но ты, дядя Витя, не отец. Ты просто хороший человек, ты помог маме, мне, и назвать тебя отцом у меня язык не повернётся...
        Иришка уронила кусок торта с ложки под стол и, выпятив нижнюю губу, начала реветь.
        Вера засуетилась.
        - Не плачь, маленькая, ну что ты... Вон ещё сколько торта... Ириша, давай вытрем глазки...
        - Ладно, - сказал Пономарёв, разглаживая пальцами шевелюру. - Как знаешь... Я так понимаю, на работе у тебя проблемы...
        Илья молча поднял взгляд на отчима.
        - Да знаю, знаю, у меня же связи. Более того, я предвидел это. Ты никогда не сможешь нормально существовать внутри официальной медицины. Я хочу тебе вот что предложить, - он сделал большой глоток из чашки и зажевал куском торта. - Открой свой кабинет. Всё оформление и начальный капитал за мной. Могу предложить девушку на кандидатуру бухгалтера, она же кассир и секретарь. Принимать можешь у себя или помещение снять - тоже на первых порах помочь могу...
        - Я не знаю... - ответил Илья. - Это здорово, конечно, но кто мне поверит? И потом, я не хотел бы, чтобы кто-то знал, что я вижу в людях зелёных червей...
        Вера вздрогнула и пролила немного чая на скатерть.
        - Ерунда, - сказал Виктор Петрович. - Чтобы лечить, совсем необязательно объяснять, как ты это делаешь. Посмотри в любую газету - там куча лекарей, целителей, колдунов, ЭКСТРАСЕКСОВ...
        - И чем я, в таком случае, буду от них отличаться? - Илья посмотрел на Пономарёва загнанным, болезненным взглядом, от которого тот нахмурился, но всё же ответил:
        - Эффективностью, Илья. Люди, в общем-то, не дураки, по крайней мере в том, что касается их личных проблем. Они быстро поймут, кто им действительно помог, а кто нет. - Что же... - пробормотал Илья. - Стоит попробовать.
        XV
        
        Помещение, где Илья собирался принимать больных, представляло из себя просто двухкомнатную квартиру, слегка переоборудованную для его целей. В одной из комнат, проходной, стояли рядком стулья, где люди могли ожидать своей очереди, и стол, за которым сидела секретарша. Во второй комнате размещался стол Ильи, пара стульев, кушетка и шкафчик, в котором Илья хранил несколько трехлитровых стеклянных банок, а также небольшой запас своего средства для отпугивания червей.
        Илья не верил, что скромное объявление в местной газете привлечёт посетителей, но всё же пришёл в первый день пораньше, чтобы проинструктировать секретаршу. Это была молоденькая застенчивая девушка в очках, с жиденькими светлыми волосиками, которые слегка вились. На работу она пришла в нежно-розового цвета костюмчике, состоящем из короткой юбки и жакета, под которым был надет белый трикотажный топик на бретельках. Она смешно моргала, чего-то боялась и совершенно не представляла, что ей нужно делать.
        - Значит так, Юля, - сказал Илья. - Задача у вас простая. Организуете очередь, записываете больных, на выходе берете оплату и ведёте отчетность по ней. Понятно?
        - Да.
        - Оплата будет фиксированная, за осмотр, и очень небольшая. Поэтому огромных доходов не обещаю. Ещё - поскольку вы со мной работаете, от вас потребуется две вещи. Во-первых, каждый день с утра вы должны побрызгать себя вот этим, - Илья протянул Юле пульверизатор, который она с недоверием взяла двумя пальчиками и поднесла к носу.
        - Практически не пахнет, - сказал Илья. - Очень прошу им пользоваться. К сожалению, не могу объяснить, почему, но это меры вашей безопасности. И второе - сначала я должен осмотреть вас.
        Юля вздрогнула и суетливо начала снимать жакет.
        - О господи...- вздохнул Илья. - Не надо раздеваться. Сядьте.
        Юля оправила жакет и приземлилась на один из стульев.
        Илья присмотрелся. Тело вроде бы абсолютно чисто. На щеке червяк, голова которого торчит наружу, образуя на коже бородавку. Илья осторожно ухватил червяка пальцами, вытащил и стряхнул в банку, стоящую на столе. Закрыл крышку. Заметил по крохотному червячку в каждом Юлином глазу. Они лежали, похоже, в районе сетчатки, выгибая глазное дно. Илья поднес палец к одной из бровей и почувствовал, как Юля трясётся. «Совсем ребёнок», - подумал Илья, и в нём родилась снисходительная симпатия к этой худенькой наивной девчушке.
        - Не бойтесь, это займет меньше минуты, - сказал Илья.
        Он мысленно позвал червей к пальцу. Они резко двинулись от глаз к переносице, где Илья и поймал их сразу обоих. Юля растерянно заморгала.
        - Иииилья Евгеньевич...- заикаясь, промямлила она. - Я стала хуже видеть....
        - А вы очки снимите.
        Юля послушалась.
        - Ой... Всё вижу... Как это?
        - Очки можете выбросить, - сказал Илья. - И называйте меня Илья, пожалуйста. Мне кажется, у нас не очень большая разница в возрасте.
        - Хорошо, - сказала Юля. - Большое спасибо... За глаза...
        Он закрыл крышку банки
        - Побрызгайтесь тем средством, - посоветовал Илья. - Особенно ноги и чем будете сидеть.
        Он зашёл в кабинет, прихватив банку. Пшикнул пару раз своим пульверизатором на брюки и подмышки. Сел за стол, достал из ящика дневник и записал:
        «15/10/12. Первый день работы моего кабинета. Объяснил Юле обязанности. Она мне нравится, просто сама невинность. Посетителей пока нет, и не уверен, будут ли...»
        Постучали. Илья прикрыл дневник.
        - Войдите, - сказал он.
        Дверь открылась, и в кабинет зашла коротко стриженая женщина лет тридцати пяти в белом вязаном свитере и джинсах.
        - Здравствуйте, - сказала она.
        - Здравствуйте. Садитесь, - сказал Илья, тем временем выискивая глазами рыгаликов в её теле.
        - Я не совсем уверена, что вы этим занимаетесь, - сказала она. - Из объявления не совсем понятно, что вы лечите. Но я уже где только не была...
        - Спина? - спросил Илья, заметив сгусток зелёных пятен в районе позвоночника.
        - Да. Постоянно болит. Врачи говорят, ничего тут не сделаешь. Маленькое расстояние между позвонками. Мануальная терапия ненадолго помогла, но сейчас вот опять. Советуют гимнастику...
        - Дайте посмотреть. Нет, не раздевайтесь...
        Илья подошёл сзади, присел. Несколько рыгаликов обвивали позвоночник своими упругими телами, стискивая их вместе, в одно целое. Он поставил банку на пол и провел пальцем по спине. Один червь дернулся, зашевелился, ослабил хватку и вдруг резко прыгнул, приземлившись на лицо Илье. Илья вскрикнул от неожиданности, но успел ухватить червя за хвост прежде, чем он вцепился в глаз. Злобно швырнул в банку и прикрыл крышкой. Второй червь показался на поверхности кожи. Илья выдернул его из спины и увидел, как позвонки раздвигаются с легким хрустом.
        - Доктор, что там? - спросила женщина, поворачивая голову. - Вы уже что-то делаете? У меня там трещит...
        - Погодите, - отозвался Илья. - Ещё пару минут.
        Он расправился с остальными червями, потом обошел стул и посмотрел пациентке в лицо.
        - Со спиной всё, - сказал он. - Думаю, больше не будет беспокоить. Но у вас ещё одна небольшая проблема... Разрешите?
        - Да, конечно.
        Илья коснулся её лба и снял с него присосавшегося длинного рыгалика. Морщинки на лбу тут же разгладились, и женщина стала выглядеть лет на пять моложе.
        - Больше вроде бы ничего не вижу, - сказал Илья, закрывая банку.
        Женщина встала, наклонилась влево, вправо, назад, повращала бедрами...
        - Знаете... А ведь прошло...
        - Разумеется, - сказал Илья. - Ещё немного кожу подправил на лбу...
        Женщина бросила взгляд в зеркало возле двери.
        - Боже... Это же чудо! Она повернулась к Илье, и её глаза были огромными от удивления, смешанного со страхом. - Как вы это сделали?
        - Простите, не могу объяснить. И сам плохо понимаю...
        - Спасибо... Как мне вас отблагодарить?
        - Просто заплатите за осмотр девушке у входа. Если у ваших знакомых есть проблемы, пусть обращаются. Может, помогу.
        - Спасибо. До свидания.
        - До свидания.
        Илья опустился на место. Посмотрел на червей, ползающих за стеклом банки. Снова раскрыл дневник и начал писать. «Была-таки первая пациентка. Проблемы с позвоночником, морщины на лбу. В общей сложности семь рыгаликов...»
        В дверь снова постучали...
        В конце дня, когда Илья распрощался с последним пациентом (а всего их оказалось около десятка), он почувствовал, что немного устал.
        Вытряхнул червей из банки в железное ведро у входа, поджег брошенным туда же клочком бумаги. Рыгалики вспыхнули, и через мгновение всё исчезло, кроме едва заметного запаха сгоревших листьев.
        Илья вышел из кабинета и увидел Юлю, заполняющую какую-то ведомость.
        - Идите домой, - сказал он. - Завтра допишете.
        - Да, сейчас, - Юля вставила ещё пару цифр, отложила ведомость и пошла к вешалке, где висел её плащ, шёлковый платок и берет.
        - Вас проводить? - спросил Илья.
        - Не надо, - ответила Юля. - Я в соседнем подъезде живу.
        - Ну, хорошо. До свидания.
        Илья вышел на улицу и побрёл по ней в сторону дома, обходя лужи.
        XVI
        Илья подошёл к столу и взял белую прямоугольную бумажку. На ней было написано:
        Билет 17.
        1. Пути миграции червей.
        2. Смерть
        - Садитесь, - услышал Илья.
        Он сел рядом с экзаменатором - сухоньким старичком, в голове которого копошились многочисленные рыгалики.
        - Начнем с первого вопроса, - сказал старик. - Что вы можете рассказать о сезонной миграции?
        - Черви, - начал Илья, - бывают разные. Некоторые из них падают с деревьев...
        - Ясно, молодой человек. Не учили...- произнес укоризненно экзаменатор. - А вот правильный ответ.
        Он достал неизвестно откуда огромную карту полушарий, на которой были нарисованы красные и синие стрелочки, напоминающие направления движения войск на военных картах.
        - Вы, батенька, сами с дерева свалились, - сказал экзаменатор, подняв лицо. Глаза были ярко-желтыми, злыми. Волосатый нос шевелился и брезгливо втягивал воздух. - Так что давайте переходить ко второму вопросу...
        Илья почувствовал на своем горле две мохнатые лапы, вцепившиеся в кожу когтями. Они впивались всё сильнее, и Илья начал задыхаться. Он захрипел и проснулся.
        - Боже мой... Что за бред... - пробормотал он, скидывая ноги с кровати. Увидел, как по полу в его сторону ползёт маленький зелёный червь. Схватил стул и придавил червя его ножкой. По телу Ильи пробежала мелкая дрожь. Он встал и пошёл в ванную.
        Ну улице было ещё сумрачно, стоял туман. Уборщица в ярко-оранжевом жилете подметала улицу. Илья по привычке поздоровался и хотел пройти мимо, но она вдруг обратилась к нему:
        - Что же это, Илюш, делается... Листья-то всё к дороге прилипают...
        Она взмахнула метлой, и Илья машинально отметил про себя, что ручка метлы странно блестит.
        - Ничего, - сказал Илья почему-то. - Скоро снег.
        Он покосился на уборщицу, и ему показалось, что её лицо покрыто густой тёмной шерстью, шевелящейся на ветру. Илья засунул лицо глубже в воротник куртки и быстро зашагал прочь.
        Вот и дверь с надписью «Доктор Голубев И.Е. ведет прием с понедельника по пятницу, с 10-00 до 18-00». Открыв её, Илья увидел, что в комнате полно народу. Человек пять сидело на стульях возле стены, ещё столько же стояло, ожидая своей очереди. Юля за столом читала какой-то журнал.
        - Здравствуйте, - сказал Илья. - Это всё ко мне?
        Ответ был очевиден. Илья отметил про себя, что Юля сегодня накрасилась, повесил куртку на вешалку и отпер дверь кабинета.
        - Кто первый, заходите.
        Первым оказался немолодой мужчина. Пока он шёл к столу, Илья успел выдернуть из его поясницы пару рыгаликов.
        - Доктор, - заговорил пациент, присаживаясь на стул. - Я в последнее время плохо слышу левым ухом...
        Из уха свисал толстый зеленый червь, жадно глотающий ртом воздух. Илья сдавил его голову пальцами и бросил в банку, где уже ползали два его собрата.
        - Так лучше? - спросил Илья.
        - Да... Замечательно.
        - Вот и ладно, - Илья сел на своё место. - До свидания. Следующий!
        Пациенты сменяли один другого так быстро, что Илья скоро потерял им счёт. Ему доставляло удовольствие сознавать, что большинству из них вряд ли бы помогли в обычной больнице. Женщины с бесплодием и морщинами, мужчины с импотенцией и раком, дети с церебральным параличом, тела которых просто до отказа были набиты тоненькими длинными рыгаликами...
        - Следующий!
        - Доктор, у меня запор. Ничего не помогает. Уже пятый день не могу сходить по большой нужде...
        Илья выдернул червя из заднего прохода толстяка, и комната заполнилась вонью, от которой защипало глаза.
        - Туалет прямо и направо.
        - Спасибо, доктор... Простите, - Покрасневший от стыда толстяк выбежал из кабинета, щупая руками свои штаны.
        - Следующий!
        Вошел черноволосый косматый человек на костылях. Илья вздрогнул, потому что узнал его. Он знал, почему его левая нога обрывается над тем местом, где должно быть колено... Он вспомнил чьё-то мерзкое хихиканье и слово «ампутация», повисшее в воздухе над каталкой с этим человеком.
        - Вы зря пришли, - сказал Илья тихо. - Я же не могу отрастить вам ногу...
        - Про вас рассказывают всякие чудеса, - возразил человек на костылях.
        - Вас как зовут?- спросил Илья.
        - Марат.
        - Понимаете, Марат, я просто... - и тут Илья осекся. Он случайно опустил глаза и увидел, как в воздухе, там, где должна была быть нога Марата, ползают десятки рыгаликов, образуя из себя целую полупрозрачную ногу.
        - Марат... - произнес он оторопев. - А вы... чувствуете свою ногу?
        - Да, - кивнул Марат. - Сустав в колене ломит. Иногда чувствую, как пальцы шевелятся.
        - Можете согнуть колено?
        - Да.
        Часть ноги, составленная из рыгаликов, шевельнулась, сгибаясь, и у Ильи бешено заколотилось сердце.
        - Хорошо, - сказал Илья. - Посмотрим, что из этого выйдет...
        Червей даже не надо было ниоткуда вытаскивать. Они просто парили в воздухе, ползая друг по другу, извиваясь и пульсируя.
        Илья взял большую банку и стал надевать ее на прозрачную ногу. Черви сгрудились в банке, пихаясь и беспокойно ползая по стенкам. Горлышко банки достигло культи. Все черви были внутри, за стеклом. Илья быстро закрыл крышку и поставил банку в сторону. И не поверил своим глазам - свернутая вокруг культи штанина порвалась, и прямо из воздуха, постепенно прорисовываясь, словно на проявляющейся фотографии, начала возникать нога. Смуглая, волосатая, потная, через несколько секунд она стала абсолютно реальной.
        Илья поднялся. У него закружилась голова. Всё поплыло. Он за минуту пережил крушение целого мира. То, что до этого казалось ему невозможным, произошло. Он не мог теперь понять, насколько реально то, что вокруг происходит. Мозгу не осталось за что зацепиться, и он плавал, не имея опоры, где-то в бесконечных причудливых мирах.
        - Вы волшебник... - произнес Марат. - Клянусь, я такого даже представить не мог... Доктор, я вам очень обязан. Я же теперь снова...
        Илья не слышал его.
        - Оплатите у секретаря, - сказал он. - И скажите, что я... Нет, я сам.
        Они вдвоем вышли из кабинета. Кто-то из сидящих и ожидающих своей очереди ахнул. Десятки глаз смотрели на них испуганно, удивлённо, и в зрачках застыл отблеск ужаса. Старушка с огромными клыками, сидящая в углу, перекрестилась, сложив свои когти в фигу.
        - Простите, - сказал Илья. - Я не смогу сегодня больше никого принять. Пожалуйста, приходите завтра.
        Он вернулся в кабинет и рухнул на кушетку. Очнулся от того, что кто-то провел у него перед носом ваткой с нашатырем. Юля. Она сидела рядом и немного пахла ладаном. Илья ухватился рукой за её ногу, обтянутую нейлоновыми колготками. Она немного дернулась от неожиданности, но ничего не сказала и не воспрепятствовала этому.
        Илья держал в руке её ногу, ощущая гладкие колготки, кожу, мягкую нежную плоть, кость в глубине, и чувство реальности понемногу возвращалось. Кабинет перестал качаться и подпрыгивать и встал на своё прежнее место. Илья приподнялся. Юля уронила ватку на пол, и они разом двинулись друг к другу, соединившись в поцелуе.
        - Это неправильно, - сказал Илья.
        - Да, - сказала Юля. - Но мне вас жалко.
        - Почему?
        - Я... Не могу это объяснить. Просто чувствую.
        - Ладно, Юля. Спасибо вам. Идите домой. Я хочу побыть один. Простите.
        Юля кивнула. Встала, подобрала ватку с пола и вышла. Илья ещё долго сидел на кушетке, ощущая на своих губах её губы - упругие, сладкие.
        Он сжёг накопившихся за день червей, открыл форточку, оделся и вышел на улицу.
        Было холодно и как-то странно темно для четырёх часов дня. Илья почему-то вспомнил Юлин шёлковый платочек и подумал, что он бы сейчас согрел его, если бы был в его руках. Он шёл куда-то, с трудом осознавая, куда идёт. Нащупал в кармане зажигалку, которую всегда носил с собой, хоть и не курил. Достал её. Извлёк пламя и полюбовался на него. Затем поднял глаза.
        Его окружал тёмный сырой город. В окнах горели огни. В домах и по улицам ходили люди. Он знал это, потому что со всех сторон его окружали зеленые пятнышки, заполняющие пространство вокруг. Город кишел рыгаликами на много километров во все стороны, а где-то рядом был ещё один город, за ним ещё... Илья огляделся, пытаясь найти глазами край этого огромного зелёного шевелящегося моря... Не нашёл. Зато в его мозгу засела новая, непривычная мысль: «ОТКУДА ОНИ БЕРУТСЯ?»
        Илья посмотрел вдоль улицы и увидел вереницу червей, ползущих куда-то по своим делам. Он пошел им навстречу. Миновав с десяток червей, он заметил, что они закончились. И тут возник еще один, прямо возле ног Ильи. Похоже было, что он выполз из приоткрытого канализационного люка. Илья пнул люк ногой, ещё раз. Нагнулся и отодвинул его. Внизу было ещё несколько зелёных пятнышек.
        Илья начал спускаться вниз, в люк, хватаясь руками за мокрые, ржавые железные прутья. Он оказался по щиколотку в воде. Труба уходила куда-то в темную бесконечность, и рыгалики ползли по ней в разные стороны, словно поток автомобилей по улице.
        Илья двинулся по трубе. Почувствовал, как червяк упал ему на голову. Стряхнул его. На плечо свалился второй. Сбросил и этого. Посмотрел под ноги и увидел, что к нему подбирается еще десяток. А издали, из мрачного чрева канализации, приближались ещё и ещё, и конца им не было видно.
        Илья достал носовой платок, побрызгал на него из пульверизатора своей смесью, в которой, кроме ладана, присутствовал и спирт, и поджег платок. Он полетел вперед, в скопление червей. На Илью пахнуло жаром. Пламя заполнило трубу и побежало прочь, в темноту, сжигая все новые и новые зеленые пятна.
        Он выбрался наружу, задвинул люк и пошёл куда-то. Через некоторое время нашёл себя дома, дремлющим в кресле перед телевизором. По телевизору шли местные новости. Илья начал расстегивать куртку, воняющую чем-то кислым, и вдруг услышал:
        - Нам только что поступило сообщение, что на окраине города горит канализационный коллектор. Причина пожара и что именно там возгорелось, пока неизвестно. На тушение выехало несколько пожарных бригад. Они пытаются не допустить распространения огня на расположенные рядом ликеро-водочный завод и насосную станцию.
        Илья выключил телевизор, разделся, выключил свет и залез под тёплое одеяло. Этой ночью ему снился Изумрудный город. И то, как он пытается стащить с себя зелёные очки, запертые на крошечный замочек.
        XVII
        Дни бежали быстро. Пациентов становилось всё больше. Приезжали из дальних городов. Дарили подарки, давали денег намного больше, чем та символическая сумма, что просил Илья. Сначала он сопротивлялся, ругал Юлю за то, что она берёт эти деньги, но потом сдался. С Юлей у них установились нежные, доверительные отношения, но далеко они в них не заходили.
        Илья уставал. Лица посетителей для него размазались в одну сплошную серую кашу, слегка заправленную зелёными червями. Он просто выдергивал из неё червей, складировал, потом жёг. Он не искал в своей работе никакого смысла, не успевал в суете получить от неё настоящее удовлетворение, но все-таки упорно уничтожал рыгаликов сотнями. Его крик «Следующий!» звучал с интервалом в пару минут, и количество излечённых им уже исчислялось тысячами.
        После очередного такого крика, когда день уже заканчивался, в кабинет вдруг зашли трое в джинсах, кожаных куртках, с бритыми головами. Илья мысленно назвал их дуболомами и принялся выискивать взглядом рыгаликов. Мозги, легкие, печень, у одного желудок. Явно нездоровый образ жизни.
        - Ну здравствуй, дохтур, - сказал первый дуболом, ярко-красный, с рогами и золотым зубом во рту. Двое других, коричневый и желтый, стояли позади, и ухмылялись деревянными ртами. - Что за беспорядок тут у тебя? - и он опрокинул стул.
        - Что вам нужно?
        - А ты сам-то как думаешь? Сидишь на нашей территории, денежки гребёшь лопатой... Делиться надо, командир... Эх... Ну что за бардак?
        Он схватил из шкафа пустую банку и грохнул об пол, превратив ее в разлетающиеся осколки.
        В дверь заглянула испуганная Юля.
        - Что тут происходит?
        - Юля, выйди, - сказал Илья.
        - Хрен тебе, - ответил красный. - Косой, держи её. Ещё позвонит сдуру куда не надо...
        Коричневый схватил Юлю за шею. Деревянные шарниры в руке громко скрипнули, и Юля оказалась крепко прижатой к его груди.
        - Сколько вам надо денег? - спросил Илья.
        - Для начала всё, что есть. А потом половину дохода каждый месяц. И не вздумай стучать, вам обоим в тот же день кишки выпустим... Ну что тут у вас за беспорядок...
        Он схватил банку, сплошь набитую червями, собранными за день, и...
        - НЕТ! - закричал Илья.
        Банка полетела на пол. Рыгалики рассыпались по ковру и поползли.
        - Ну что ты орёшь, дурень... Деньги давай, или порежем твою сучку...
        Коричневый достал нож и приставил к Юлиному горлу. Но тут с красным что-то стало происходить. Его лицо исказила гримаса, он дёрнул ногой и издал что-то матерное, пытаясь понять, что случилось. Через мгновение на лице высыпал ряд бородавок, красный попытался что-то сказать, но из его рта просто безвольно свесился язык. Глаза бешено вертелись в глазницах, покрываясь сеточкой красных сосудов. Ноги подогнулись, и он рухнул.
        Илья видел, как его тело заполняется прозрачной зеленью, словно бутылка водой. Черви тем временем подбирались к двум остальным. На их лицах был написан ужас.
        - Дед, что с тобой?! - завопил коричневый. - Что он с тобой сделал?! Щас я его...
        Он выпустил Юлю и двинулся с ножом на Илью. Но Илья не шевельнулся. Он знал, что дуболом не успеет ему ничего сделать. Его ноги уже были облеплены червями, и он уже начинал кричать от боли...
        - Юля, беги! - крикнул Илья. - Звони в милицию.
        Желтый хотел схватить её, но пошатнулся и ударился об стену головой. Внутри головы уже хозяйничал десяток рыгаликов. Скоро все трое корчились на полу, издавая стоны и пытаясь освободиться от невидимого врага. Их тела покрывались язвами и морщинами, кожа надувалась и лопалась, изо рта шла пена...
        Через пару минут всё кончилось. Илья понял, что они умерли, по тому, что рыгалики в их телах стали блёкнуть, растворяясь и исчезая совсем. Илья стоял, не в силах оторваться взглядом от изувеченных трупов, и повторял про себя только одно: «Слава Богу, что я не забыл утром побрызгаться ладаном».
        Приехала милиция. Илья давал показания в полуобморочном состоянии. Капитан в круглой фуражке что-то орал, но Илья не понимал его. Понял только последнюю фразу:
        - И советую из города не уезжать.
        Когда трупы увезли, и всё успокоилось, Илья обнял рыдающую Юлю, и они сидели, прижавшись друг к другу, примерно полчаса.
        XVIII
        Собственно, дальше всё продолжалось как обычно, словно бы ничего и не случилось. Разве что Илья стал ещё осторожнее обращаться с рыгаликами да более обильно поливать себя защитной смесью по утрам.
        Пациенты шли и шли. Иногда приходили любопытные, не больные ничем серьезным. Илья прогонял их, так как не хотел тратить на них время. Было очень много тяжёлых больных, которых приносили на носилках, и Илья начал задумываться о том, не стоит ли перевести приёмную на первый этаж. Он уже вернул отчиму затраченные деньги, отложил довольно солидную сумму на счёт в банке, но ничего в его жизни не менялось, потому что всё его время заполняли рыгалики.
        - До свидания, доктор. Спасибо, - сказал помолодевшая женщина, только что избавленная от опухоли в груди.
        - До свидания, - сказал Илья. - Следующий.
        В кабинет зашел человек с палочкой, которой он постукивал перед собой, нащупывая путь.
        Илья подставил ему стул.
        - Доктор... - произнес слепой. - У меня несколько необычный случай... Я ничего не вижу с пяти лет, когда попал в аварию. Но врачи говорят, что у меня нет никаких патологий, и зрительные центры не пострадали. Они говорят, что моя слепота чисто психологическая...
        Илья, не отрываясь, смотрел на слепого. Он знал, что случай действительно необычный. Во всяком случае, он такого еще никогда не видел.
        Нигде, во всем теле пациента не было ни одного зеленого пятнышка. А в голове лежало нечто огромное, серое, свитое кольцами. Червь был толще пальца, постоянно полз по кругу, обвивая голову изнутри, и совсем не походил на обычных рыгаликов - гораздо больше них, серый и почти непрозрачный.
        Илья собрался с духом. Он приблизился к слепому, который еще продолжал что-то говорить о том, у кого и когда он пытался лечиться, и провёл по его голове пальцем.
        Червь резко распрямился и прыгнул Илье в самое сердце. Илья отшатнулся, вскрикнув и с грохотом упав на спину. Его руки успели схватить рыгалика за хвост и тянули прочь от себя, но сил не хватало. Илья упал и перекатился на бок. Червь чуть ослабил хватку, и Илье удалось вырвать его из груди. Голова червя металась в воздухе, пытаясь за что-то зацепиться. Илья быстро извлек из кармана зажигалку и щелкнул ей возле извивающегося хвоста. Червь вспыхнул прямо в руках Ильи и рассыпался в искры так быстро, что Илья не успел обжечься. Он встал и отдышался.
        - Ну, как вы? - спросил он у пациента.
        - Я вижу, - сказал тот, и повернулся к Илье. На губах блуждала блаженная улыбка. - И тебя, суслик, вижу.
        Он встал. Показал куда-то вдаль рукой.
        - И там суслик. А там ещё один. Большое кино про сусликов...
        Он двинулся мимо ошарашенного Ильи прямо в стену и ПРОШЁЛ СКВОЗЬ НЕЁ.
        Илья, лишившийся дара речи, приблизился к стене и потрогал её пальцем. Шершавая, холодная, твёрдая.
        Он вышел из кабинета, снял с вешалки куртку.
        - Ты куда? - спросила Юля.
        - Домой.
        - Доктор, а может, меня примете? - запричитала какая-то бородатая старуха внизу.
        - Не сегодня. Не могу. Простите.
        Он вышел на лестницу и спустился, держась рукой за перила. На улице дул ветер. Зелёный червяк сорвался с ветки дерева и пролетел мимо, что-то пища. Небо вертелось вокруг, то оказываясь под ногами, то взлетая ввысь.
        - Здравствуйте.
        Илья сфокусировал зрение на человеке, возникшем прямо перед ним. Он был одет в чёрное пальто и кепку, но Илья узнал в нём капитана, который записывал его показания несколько дней назад.
        - Здравствуйте. Как следствие? - автоматически спросил Илья.
        - Нет никакого следствия. Дело закрыто. Вскрытие показало, что все трое умерли естественной смертью. Что соответствует показаниям вашего секретаря. Ну, и вашим, если их можно назвать показаниями.
        Илья слабо улыбнулся, попытавшись вспомнить, что же за чушь он тогда нёс.
        - Я пришёл к вам сказать, что вами восхищаюсь, - сказал капитан. - Не за то, что вы прикончили этих уродов - уж не знаю, правда, как - рано или поздно они бы всё равно сдохли. А за то, что из всех, кого я знаю, вы единственный человек, который на самом деле творит чудеса. Если вам опять начнёт кто-то надоедать, обращайтесь прямо ко мне. Сочту за честь помочь.
        - Спасибо, - сказал Илья. - А теперь я могу уехать из города? Мне хотелось бы немного отдохнуть.
        - Разумеется, - сказал капитан, постепенно тая в воздухе. - Вы абсолютно свободны.
        Илья закрыл глаза и втянул носом сырой воздух, чтобы прийти в себя.
        XZ
        Солнце палило нещадно. Илья, одетый в футболку и лёгкие белые брюки, стоял на балкончике своего номера гостиницы и оглядывал город с высоты. Белые домишки, облепившие склоны гор, спускались вниз до самого берега. Бухта, по которой плавали мелкие судёнышки и яхты, блестела на солнце. Пляжи были завалены загорелыми телами. Справа и слева от выхода из бухты возвышались два мыса - один потолще, другой потоньше.
        Куда-то надо было пойти. Может, в кино? А можно на пляж, погрузиться в тёплое солёное море. Можно покататься на водном велосипеде. Можно забраться вон на ту гору...
        Илья напряг зрение. Что-то двигалось там, вдалеке, по склону горы, в районе жёлтой вьющейся тропки... Что-то живое. Зелёное.
        Он в ту же секунду, ещё плохо понимая, что делает, схватил зажигалку, пачку газет и выбежал из номера.
        Он нёсся по обочине дороги в сторону той горы, где увидел зелёные пятна. Он понимал, что их очень много, раз он смог увидеть их на таком расстоянии. И они двигались вниз, на город.
        - Что же случилось? - бормотал Илья. - Почему они сюда ползут? Откуда взялись? Он выбежал на пешеходную тропинку и быстрым шагом пошёл по ней вверх. Тропинка петляла меж деревьев, вела через камни, корни и осыпающийся песок. Илья спотыкался, задыхался, но шёл быстро, как только мог
        Вот она завернула круче вверх и оказалась зажатой между двумя скалами. Илья остановился. Навстречу ему по тропинке двигался сплошной поток зелёных червей. Они позли в несколько слоёв, и тропинка была сплошь покрыта ими, насколько Илья мог её видеть.
        - Их же тысячи... - пробормотал Илья. Достал из кармана зажигалку.
        - Стой! - донесся голос из скопления червей.
        Илья замер, поражённый.
        Черви замедлили движение и словно бы расступились. Один из них, толстый, тёмный, выполз немного вперед и поднял голову. Похоже, говорил он.
        - На этот раз ты не сможешь нас остановить, - произнёс червь. Илья никак не мог понять, чем же он издаёт звук - его многочисленные рты вроде бы не шевелились. - Нас слишком много. И нам очень нужно быть в этом городе как можно скорее.
        - Почему? - спросил Илья.
        - Сейчас здесь должно произойти землетрясение. Будет много боли...
        - Нет, - сказал Илья. - Я вас остановлю.
        Он решительно щёлкнул зажигалкой и поджёг газетный ком в руке. Огненный шар полетел в поток червей. Они вспыхнули. Но в тот же момент Илья увидел, как зелёная река раскололась надвое, огибая огонь, который тут же угас, успев испепелить жалкую горстку рыгаликов.
        Со скал по краям дорожки на Илью посыпались черви. Он метнулся бежать, но в ноге что-то захрустело, и он рухнул, стиснув зубы от боли. Черви поползли сквозь него. Позвоночник словно ударило током, и руки перестали слушаться. Илья видел, как покрывается волдырями кожа под порвавшейся рубашкой, и чувствовал, как в животе что-то лопается и бурлит. Голову стиснула боль.
        Черви ползли и ползли. Илья дёрнулся, перевернувшись на бок, и вдруг ему показалось, что он видит что-то глубоко под землей. Там, под скалами, шевелились другие черви - огромные, красные, похожие на застывшую кровь. Они простирались на многие метры вдаль, куда зрение Ильи не могло проникнуть. Они медленно, тягуче ползли прочь из города, и земля начинала дрожать, оседая в образовавшуюся дыру...
        Поток рыгаликов миновал Илью и спускался по дорожке дальше, туда, где его ждала плоть. Много плоти. Такой же, как у Ильи, но ещё ждущей своих зелёных хозяев.
        Мир вокруг начал расплываться. Илья успел только увидеть, как сверху, с горы, к нему спускаются две обезьяны в грязных ватниках. В руках они несли серебряные лопаты. Лица были скорбными.
        Илья взглянул на кишащее рыгаликами тело и в отчаянии пошевелился, пытаясь стряхнуть их, но голову обхватила новая волна боли, и он погрузился в приятный розовый и тёплый покой.
        Июль-Октябрь 2004