Усилия любви Кир Булычев
        Рассказы
        Усилия любви
        Радик подвез Басманного до дома. Оба молчали - устали смертельно. Басманный вяло шлепнул Радика по плечу, вздохнул на прощание. Радик тоже вздохнул на прощание. Сыпал мелкий, холодный, паскудный дождь, никому не нужный - ни людям, ни сельскому хозяйству.
        - Не простудись,- сказал Радик вслед.- Ты нам еще пригодишься.
        Человек в летнем костюме сутулился у подъезда. Он промок, одежда прилипла к телу, с длинного носа в такт мелкой дрожи срывались капли. Кто же, подумал Басманный, та фея, что может подвигнуть на такой подвиг мужчину средних лет?
        - Вы Басманный?- строго спросил человек, встретившись с ним взглядом.
        Вот тебе и фея, улыбнулся Басманный.
        - К вашим услугам,- сказал он.
        - Я из-за вас простужусь,- сообщил мокрый человек.
        - Жаль,- сказал Басманный.
        - Мне нужно поговорить с вами наедине.
        Кто он? Изобретатель вечного двигателя? Охотник за автографами?
        Черные глаза, близко посаженные к переносице, уперлись в лицо Басманного. Оранжевый отсвет из подъезда сверкал в них адским пламенем.
        - Заходите,- сказал Басманный.- В любом случае глупо стоять под дождем.
        - Я боялся пропустить вас,- сказал мокрый человек.
        - Подождали бы в подъезде, подъехали бы в институт…
        - А вы знаете, сколько сейчас времени?- спросил мокрый человек.- Пять минут двенадцатого.
        - Неужели?- Басманный пропустил гостя в подъезд, вызвал лифт.
        От одежды мокрого человека пошел пар.
        - Так что же вам нужно?- спросил Басманный.
        - Две минуты вашего времени,- сказал мокрый человек, шмыгая носом.- Вы скажете «да». И я уйду.
        - Тогда я скажу «да» немедленно,- ответил Басманный.- И лягу спать. У меня завтра трудный день.
        - Знаю,- сказал мокрый человек и первым вошел в лифт.- Третий этаж?
        - Третий.
        - Завтра вы летите на Титан,- сказал мокрый человек. Длинными пальцами он убрал со лба прилипшие черные волосы.- И не пытайтесь отрицать.
        - Тут нет тайны,- сказал Басманный.- Если запуск не отменят.
        - Все будет в порядке,- сказал мокрый человек.- И я полечу вместо вас.
        - Почему?- удивился Басманный.
        Двери лифта раскрылись. Басманный пропустил вперед гостя, и тот сразу прошел к двери в его квартиру.
        - Потому что мне надо завтра, в крайнем случае послезавтра быть на Титане.
        - Почему?
        - Потому что послезавтра оттуда уйдет рейс к Плутону. Я там должен быть раньше. У вас есть кофе?
        Мокрый человек прошел к креслу, опустился в него, вокруг ботинок образовалась небольшая лужа.
        - Сейчас сделаю,- сказал Басманный.- Но вы явно обратились не по адресу.
        - Вот это мне лучше знать,- возразил гость.- У меня разработана последовательность действий. Вы в ней - только этап.
        Басманный включил кофемолку. Она зажужжала густо, солидно. Дождь смочил подоконник - утром Басманный забыл задвинуть окно. В комнате пахло мокрой листвой и грибами.
        - Очень приятно,- сказал Басманный.- А чем вы намерены заняться на Титане? Вы геолог?
        - Я арфист,- сказал мокрый человек, вдыхая запах молотого кофе.- Меня зовут Ник. Ник Прострел. Не слышали?
        - К сожалению, нет. Я далек от мира арфистов. А что арфисты делают на Титане?
        - Не знаю,- признался Прострел.- Я буду первым. Мне нужно застать Таисию.
        Кофе поднялся над туркой рыжим горбом, и Басманный разлил его в чашки. Прострел жадно схватил чашку и принялся мять ее пальцами. Басманный не мог оторвать взгляд от пальцев гостя. Чашке было двести лет, и никто прежде не старался ее раздавить.
        - Кем же вам приходится Таисия?- спросил Басманный, надеясь отвлечь Прострела от уничтожения чашки.- Она заболела?
        - Она совершенно здорова,- возмутился Прострел.- С чего вы решили, что она больна?
        - Тогда объясните мне.
        - Я не могу без нее жить. У меня арфа валится из рук.
        - Я думал, что арфы на подставках,- сказал Басманный.
        - Не понимайте меня буквально,- обиделся Прострел.- Мы знакомы с Таисией три года. Она была на моем концерте. Женщина редкой профессии. Специалист по хондритам. Представляете? Нас влекло друг к другу. Мы собирались соединиться. Если бы не обстоятельства. Я не спал всю ночь. Это нервы!
        - Может быть,- сказал Басманный. Ему очень хотелось, чтобы гость поскорее ушел и оставил его в покое.
        - Я послал ей письмо, что должен еще раз обо всем подумать. Брачный союз - это серьезный шаг. Вы со мной согласны?
        - Согласен.
        - Но она не стала ждать.
        - Пошлите ей телеграмму, что раскаялись.
        - Дело в том…- Вдруг в глазах Прострела начали зреть слезы, скапливаться блестящим валиком на нижнем веке.- Это уже было. Шесть раз. Как минимум. Я говорю вам об этом как мужчина мужчине. Я бы на ее месте не поверил мне. Я ненадежен.
        - Так зачем вам на Титан? Вы же снова передумаете.
        - Нет,- ответил Прострел.- Она всегда прощала меня. А теперь сказала, что улетает на Плутон. А там Степанян.
        - Ну и хорошо. Она ждала три года…
        - Я решил,- сказал Прострел.
        Он сделал усилие, красные пятна выступили на щеках, чашка, которой было двести лет, разлетелась, кофе брызнул между пальцев на шкуру белого медведя на полу, на светлую обшивку кресла.
        - Я не спал ночь,- сказал Прострел, не обращая внимания на бесчинства, которые он натворил.
        - Этой чашке было двести лет,- сказал Басманный.
        - Как вам не стыдно думать о чашке!- Слезы сорвались с нижнего века, покатились по щекам.- Вы бессердечный человек, Басманный. Я не буду вас жалеть.
        - Не надо меня жалеть,- мрачно сказал Басманный. Он собрал осколки чашки и понес их на кухню. Когда он вернулся, в руках Прострела была уже вторая чашка. И он уже начал мять ее в пальцах.
        Басманный сказал:
        - А ну-ка, отдайте мне чашку.
        Прострел чашку вернул, проворчав:
        - При чем тут чашка? Я вам завтра достану таких двадцать. Я лечу на Титан и там ей все скажу. Уступите мне свое место.
        - Это от меня не зависит.
        - А если бы зависело?
        - Я бы вас близко к Титану не подпустил.
        - Тогда я готов уйти на Титан пешком.
        - Это выход,- сказал Басманный.- Я не возражаю.
        - Вы смеете шутить!
        - Я надеюсь, что ваша Таисия будет счастлива со Степаняном.
        - Нет! Я понял, что люблю только ее. Почему вы считаете, что арфист - это не человек? Почему арфист не имеет права полететь на Титан?
        - Через год,- сказал Басманный, отхлебывая кофе и разглядывая пятна на шкуре и на обивке кресла.- Арфистов мы будем отправлять через год, когда полеты на Титан станут обычны.
        - Безобразие! А если бы я играл на кларнете?
        - Кларнетистов мы обслуживаем в первую очередь. Я больше вас не задерживаю.
        - А я и не намерен задерживаться,- сказал Прострел. Он поднялся. Он почти высох.- Я понял, что вами руководит стремление к славе. Иначе бы вы уступили мне свою очередь.
        - Господи!- удивился Басманный.- При чем тут слава! Нет никакого подвига в том, чтобы телепортироваться на Титан. Даже в специальных отчетах моя фамилия не будет фигурировать. Все уже испытано тысячу раз. До свидания.
        - Прощайте,- сказал Прострел, направляясь к двери.- И все-таки я полечу вместо вас.
        - Пожалуйста. Летите раньше меня, вместо меня, идите пешком, только оставьте меня в покое. И Таисию тоже.
        - Посмотрим,- сказал Прострел, задерживаясь в дверях.- Хотя с вами я, пожалуй, больше не увижусь.
        Дверь хлопнула.
        Басманный, борясь с ощущением нереальности, огляделся. Нет, Прострел не был кошмаром.
        Басманный отхлебнул еще кофе. Кофе совсем остыл. Он подошел к окну. Из подъезда вышла сгорбленная тонкая фигура и бросилась к стоявшему неподалеку флаеру.
        Высокий сутулый человек с крепким носом и выразительными глазками вошел в кабинет шефа и робко улыбнулся с порога.
        Для своего появления в кабинете шефа Прострел выбрал самое неудачное время. С утра все в институте шло наперекосяк. Связь с Титаном вдруг начала барахлить, из Центра сообщили, что на четырнадцать часов энергию не гарантируют, на второй станции контроля полетел резервный компьютер. Лисичка была в истерике, куда-то пропал Басманный…
        - Здравствуйте,- сказал высокий человек.- Я рад с вами познакомиться.
        - Да?- удивился шеф.- Как вы сюда проникли? Я сегодня никого не принимаю. И вообще сейчас ухожу на запуск.
        - Знаю,- улыбнулся посетитель.- Моя фамилия Прострел. Я арфист. Мне надо на Титан.
        - Очень приятно,- сказал шеф.- Но я не понимаю, кто вас пропустил.
        - Ваша секретарша,- сообщил Прострел и уселся в кресло.
        - Тогда обращайтесь в управление пассажирских перевозок,- сказал шеф, который не выносил нахалов.
        - Когда?
        - Года через два. Почти наверняка года через два установки пойдут в серию.
        - Это меня не устраивает,- так же серьезно сказал Прострел.- Мне надо быть на Титане завтра. Это последний срок.
        - Почему?
        - Несчастная любовь,- сказал Прострел.
        - Ничего не выйдет,- сказал шеф, поднимаясь, потому что замелькавшие на пульте справа от стола огоньки показали, что присутствие шефа в пусковом зале требуется немедленно.
        Прострел поднялся вслед за ним.
        - Вы тратите свое и мое время,- сказал шеф.
        - Ничего подобного. Вот результаты медицинского обследования.
        - Это еще зачем?- Шеф попытался отмахнуться от аккуратно сложенной пачки бумаг и перфокарт.
        - Чтобы у вас потом не было неприятностей из-за того, что вы отправили на Титан неподходящего человека.
        - Вы будете неподходящим, даже если принесете мне справку из Космического Центра.
        - Они именно оттуда,- сказал Прострел.
        Шеф быстро шел по коридору, автоматически раскланиваясь со встречными. Прострел тоже мотал головой, словно прожил в институте по крайней мере год.
        - Это невозможно,- сказал шеф.- Космический Центр не обследует арфистов. Вы не представляете, до чего они загружены.
        - Представляю,- сказал Прострел негромко.- Мне пришлось потратить целый день, пока я всего добился.
        - Добились?
        - А как же иначе?
        Шеф на секунду остановился, посмотрел на Прострела из-под седых бровей мрачным взглядом, взял бумажки и бросил взгляд на гриф: «Космический Центр». Затем поспешил к пусковому залу.
        - Я понимаю, Артур Артурович,- догнал его арфист,- что все эти документы и рекомендации от академика Пыхова и третьего института Воскобойникова не играют для вас роли…
        - У вас и это есть?
        - Все есть. Запуск является, так сказать, внутренним делом нашего института. И состояние здоровья теленавта - дело третье…
        - Как вы сказали?
        - Теленавт. Это мое изобретение. Я полагаю, что теленавтика, основателем которой вы, Артур Артурович, являетесь, станет со временем основным направлением в мировой науке. А вы как думаете?
        - Я на эту тему не думаю,- буркнул шеф, который знал цену грубой лести, но устоять против нее ему было трудно, как и любому основателю мировой науки.
        Пусковой зал представлял собой сцену в разгар Бородинского сражения. Разноцветными суетливыми жучками техники различных служб института облепили громоздкую серую матовую установку, словно хотели растащить ее на винтики, что было неправдой - шла последняя проверка узлов. Красивая женщина в голубом халате рыдала на алюминиевом табурете, рядом стоял толстый брюнет со стаканом воды, который при виде шефа громко сказал:
        - Басманного все нет.- Это был Радик.
        - Домой звонили?
        - Не отвечает.
        - Он не мог струсить!- произнесла, глотая слезы, красавица.
        - Ты, Лисичка, молчи,- сказал Радик.- Связь с Титаном опять барахлит. Кого вместо Басманного отправлять будем… в случае чего?
        - Меня,- быстро сказал Прострел.- Я уже готов.
        - Это еще кто?- удивился Радик.
        Лисичка с интересом поглядела на кандидата в теленавты. Слезы продолжали струиться по ее прекрасному лицу.
        Из-под потолка возник глухой голос:
        - Артур Артурович, связь с Титаном. У них срочное сообщение.
        - Иду,- сказал шеф и быстро побежал к ажурной лестнице на галерею - полы халата в двух метрах позади.
        - Вы будете дублером Басманного?- спросила Лисичка.- Я его не выношу.
        Из радиорубки донесся страшный рев шефа. В пусковом зале наступила мгновенная тишина. Но так как вопль не повторился, все вернулись к своим делам.
        - Я вас раньше в институте не видела,- сказала Лисичка.
        - Это не играет роли,- сказал Прострел.- Мне там нечего делать.
        - Басманный тоже не совершает подвига,- сказала Лисичка, и в голосе ее прозвучала неуверенность. Ей хотелось, чтобы ее разубедили.
        - Это может каждый,- как назло, согласился Прострел.- Через год так будут отправлять грудных детей. Я, например, отношусь к этому буднично. Если бы не любовь, никогда не стал бы связываться. А дальше что? Ждать на Титане следующего запуска? Сколько ждать?
        - Совершенно неизвестно,- сказала Лисичка.
        В зал вошла экскурсия, впереди дама в голубых очках.
        - А сейчас нам покажут пусковой зал,- сказала дама уверенно. Повела головой, как ящерица в пустыне, и спросила строго: - Кто нам покажет пусковой зал?
        Прострел пошел к установке и остановился в нескольких шагах от нее, за спинами техников в желтых халатах, биологов в голубых, теоретиков в костюмах а-ля шеф.
        - Вы видите перед собой,- сказал Прострел, глядя поверх голов экскурсантов,- первую в мире действующую межпланетную телепортационную установку.
        Подростки достали магнитофончики, щелкнули кнопочками.
        - Вековая мечта человечества сбылась,- продолжал Прострел.- Фактически мгновенное перемещение материи на космические расстояния разрешает проблемы транспортировки в пределах Солнечной системы.
        - А к звездам?- спросила худенькая девочка.
        - И к звездам. В свое время.- Прострел отечески улыбнулся.- Принципиально это уже возможно, однако количество энергии, требуемое для такого перелета, превышает возможности всех станций нашей планеты. Даже сейчас…- голос Прострела окреп, и техники оглядывались на него, не смея сказать, что оратор мешает им работать,- даже сейчас телепортация на Титан заставит Северное полушарие отдать половину энергетических резервов, которые измеряются в миллиардах…- Прострел замолчал, обводя аудиторию горящим взглядом. Он, к сожалению, забыл, в миллиардах чего измеряется энергия.
        - Если это так дорого,- сказала дама в голубых очках,- зачем тратить средства…
        - Отвечаю!- Прострел направил руку вверх и продолжал: - Человечество стремится к небу. В свое время первые спутники Земли казались слишком дорогими. Теперь их запускают школьные астрономические кружки.
        Подростки согласно склонили головы. Они запускали спутники Земли. В свободное от занятий время.
        - Но даже в настоящей форме мгновенное перемещение было бы невозможно, если бы не деталь, найденная уважаемым Артуром Артуровичем, которая обессмертит его имя.
        Прострел чуть опустил указующий перст, уткнув его в приземистую фигуру шефа, который появился на лестничной площадке, сжимая в кулаке синюю ленту космограммы. Артур Артурович, встретив взгляды экскурсантов, на секунду растерялся и поклонился.
        - Именно ему удалось натолкнуться на элементарную, но великую идею! Когда тело определенной массы движется вдоль гравитационных лучей, расход энергии тысячекратно уменьшается в случае, если навстречу из точки, куда оно стремится, будет двигаться тело точно такой же массы в обратном направлении. Эффект качелей - назвали это решение ученые. Эффектом Артура Артуровича назвал бы его я!
        - А массы не столкнутся?- вякнула худенькая девочка.
        - Массы условны,- сказал Прострел.- Масса фактически не существует. Это потоки элементарных частиц.
        - Это что такое?- пришел в себя шеф.- Кто допустил? В день запуска! Что здесь делает Прострел?
        - Проследуем дальше,- сказала дама в голубых очках и увела экскурсию в соседний зал.
        - Я готов к телепортации,- сказал Прострел.
        - Забудьте об этом,- сказал шеф.
        - Не могу!- крикнул в ответ Прострел, задрав голову, чтобы удобнее сверлить шефа черными глазами.- Только вы можете понять, что значит любовь.
        - Ах, что за пустяки!- отмахнулся шеф и, увидев Радика, потряс перед его носом космограммой.- Что теперь делать? Все пересчитывать, а Басманного нет.
        - С минуты на минуту он явится,- сказал Радик.- Он верный человек.
        - А если не явится?
        - Значит, что-то случилось. Трагическое. И тогда лететь придется другому. Хотя нежелательно.
        - Почему нежелательно?- спросил шеф.
        - Потому что никто не знает, когда он вернется обратно. У нас запланирована лишь одна телепортация. Никто в Совете не даст в этом квартале энергию на вторую. Вы это знаете.
        - Тогда полетите вы,- сказал шеф.
        - У меня на послезавтра билеты в театр,- просто сказал Радик.- А на той неделе теща уезжает в отпуск, оставляя меня с женой и пятью детьми. Вы понимаете, что это значит?
        - И это настоящий ученый!- сказал шеф.- Долой из института! Мы найдем другого. Любого.
        Шеф развернулся всем корпусом и столкнулся с Пузисом, который обмахивался стопкой перфокарт, ожидая очереди поговорить с шефом.
        - Пузис,- сказал шеф, и в его улыбке была неуверенность,- вы полетите сегодня вместо Басманного? Правда?
        - С удовольствием,- сказал Пузис.- Когда обратно?
        - Может быть, через полгода. Но для вас это не проблема?
        - Нет, не проблема,- сказал коварный Пузис.- И монография, которую мы с вами заканчиваем, Артур Артурович, подождет. Она все равно в плане будущего года.
        - Правильно,- сказал шеф.- Монография подождет. Кстати, вам совершенно нечего делать на Титане, Пузис. Он не по вашей специальности.
        - Слушаюсь, шеф,- сказал коварный Пузис и исчез в радиорубке. Шеф обвел глазами армию техников и ученых у его ног. Все слышали разговор, все делали вид, что заняты делом. Только Губернаторов поднял взгляд и сказал тихо:
        - Можно, я полечу? Я не женат. Мне всю жизнь хотелось побывать на Титане.
        - Вот!- сказал шеф.- А вы говорите.
        - Не пойдет!- крикнул снизу Прострел.- Он не поместится в установку. В нем сто пятьдесят килограммов живого веса.
        - Сто двадцать,- сказал Губернаторов, который явно не поместился бы в установку.
        - Во всей Вселенной не хватит гравитонов,- сказала Лисичка,- чтобы перенести массу Губернаторова на Титан. Но на меня не рассчитывайте. Я завтра лечу в Коктебель.
        - Вас, Лисичка,- сказал шеф,- я и не приглашал. Вы даже в виде потока элементарных частиц чрезвычайно опасны. И если вместо Титана вы попадете к вашей косметичке, никто не удивится.
        - Спасибо,- сказала оскорбленная Лисичка и вспомнила, что косметичка Алла Семеновна ждет ее вечером. Скорей бы прошел этот запуск.
        В зал вбежал Иван Сидорович.
        - Он дома!- крикнул Иван Сидорович с порога, жуя половецкий ус.- Он не приедет.
        - О ком речь?- спросил в растерянности шеф.
        - Мы посылали Ивана Сидоровича к Басманному,- сказал Радик.
        - Почему он не приедет?- спросил шеф.- Через час телепортация на Титан. Разве не так?
        - Он спит,- сказал Иван Сидорович.- И не хочет просыпаться.
        - Так разбудите его!
        - Он сказал, что не будет просыпаться.
        - Напомните ему, в конце концов, что он участник исторического события.
        - Он сказал, что знает.
        - И что?
        - Перевернулся на другой бок,- сказал Иван Сидорович.
        - Я вас предупреждал,- сказал Прострел.- На Басманного нельзя полагаться.
        Шеф бросился в радиорубку - шла космограмма с Титана.
        - Это удивительно,- сказала Лисичка.
        - Я у него вчера был,- прошептал ей Прострел.- Он произвел на меня впечатление слабого человека, не знающего, что такое истинная любовь.
        - Ему этого не понять,- ответила Лисичка.- Я знаю.
        - Я был вынужден подсыпать ему в кофе снотворного,- сказал Прострел.
        - Это преступление!- ахнула Лисичка.
        - Да,- согласился покорно Прострел.- На него меня толкнула любовь. Вы понимаете?
        - Понимаю,- сказала Лисичка.- Но все равно это преступление.
        - У вас не хватит совести выдать меня,- сказал Прострел.
        - Не хватит,- согласилась Лисичка.
        Большие часы с восемнадцатью циферблатами пробили двенадцать. До запуска оставалось меньше часа.
        В радиорубке шеф передал Радику последние данные с Титана.
        - Кто летит с Титана?- спросил шеф.- Пирелли?
        - Пирелли.
        - Еще вчера он был легче на три кило. Разве это не безответственность?
        Радик посмотрел на шефа печальными преданными глазами.
        - Я не пойду в театр,- сказал он.- И жене придется одной возиться с детьми.
        - Спасибо,- сказал шеф.- Я буду приходить к ней по вечерам.
        - Да?- И неизвестно было, рад Радик такому решению шефа или нет.
        - Ну ладно,- сказал шеф, не дождавшись должной благодарности.- Иди. У тебя какой вес?
        - Сейчас узнаем,- мрачно сказал Радик.- Не представляю, как жена управится.
        В коридорчике, ведущем к весовой - «массогравитонному отсеку»,- почему-то не горел светильник. Радик на секунду приостановился, поджидая Лисичку, чтобы она направила его на верный путь.
        - Где ты?- спросил он.
        - Я здесь,- ответил мужской голос.
        В то же мгновение сильная рука прижала к носу и рту Радика вату, пахнущую хлороформом. Мир закружился и исчез. Последним ощущением Радика была уверенность в том, что его куда-то тащат. И голос Лисички: «Он не заслужил иного».
        Ровно за восемь минут до запуска теленавт быстрыми шагами вошел в пусковой зал. Он был в длинном махровом халате с капюшоном, низко надвинутым на глаза. Из рукавов вылезали длинные руки с тяжелыми браслетами - дополнительным весом. Сзади шли два пусковика и Лисичка.
        Кинув пронзительный черный взгляд на почтительную толпу техников, первый в мире теленавт исчез в черном люке установки. Пусковики нырнули вслед. Лисичка осталась стоять снаружи, словно охраняла установку от врагов.
        Шеф поглядел на установку, спросил:
        - Все готово? Он там?
        - Он там,- ответила Лисичка.
        - Он там,- ответили техники.
        Шеф проследовал к пульту. Пульт сверкал огнями, как карнавальная улица в Рио. Метроном отсчитывал последние секунды. Еще немного, и теленавт перестанет существовать. Он превратится в поток гравитонов и мгновенно перенесется к Титану. А встречный поток с теленавтом с Титана материализуется в установке, поблескивающей под множеством прожекторов и сканеров, линз и объективов…
        - Десять, девять, восемь, семь, шесть…
        В этот момент в зал вполз Радик.
        - Шеф,- сказал он тихим голосом, которого никто не услышал.
        - Пять, четыре, три, два, один… пуск!
        - Шеф!- сказал Радик громче.
        Шеф обернулся.
        - Кто же полетел?- спросил он тихо.- Дезертир!
        - Меня подменили,- сказал Радик.
        Еще ярче вспыхнули экраны и сигналы.
        На экране, который смотрел внутрь установки, появилось торжествующее лицо пусковика. Пусковик поднял вверх большой палец.
        - Есть телепортация!- закричал он.
        Техники, ученые и обслуживающий персонал бросились друг другу в объятия. Дело свершилось.
        Лисичка помогла Радику, от которого сильно пахло хлороформом, подняться на ноги.
        - Это,- сказала она,- песнь торжествующей любви.
        Из установки, кутаясь в купальный махровый халат, оставленный теленавтом Прострелом, вышла полная молодая женщина.
        - Я так больше не могу,- сказал шеф.- Мне семьдесят лет. У меня слабые нервы. Это не Пирелли.
        - Нет,- ответила женщина.- Я не Пирелли. Но Пирелли - настоящий джентльмен. И сотрудники вашего института, Артур Артурович, которые работают у нас на Титане, тоже настоящие джентльмены. Когда они поняли, какова сила моей любви к арфисту Прострелу - это имя вам, к сожалению, ничего не говорит…
        - Говорит,- сказал Артур Артурович.- Говорит.
        - Говорит,- сказала Лисичка.
        - Тем более,- сказала решительно женщина в халате.
        - Таисия, здравствуйте,- сказала тогда Лисичка.- Он так к вам стремился, чтобы вы не ушли к Степаняну.
        - А вы не знаете случайно его адреса?- спросила Таисия.- Я бы поехала к нему немедленно. Я намерена спросить его: женится он на мне или будет колебаться всю жизнь?
        - Его адрес,- сказал Радик, тряся головой, чтобы прогнать следы одурения,- Солнечная система. Титан.
        - Когда он туда улетел?- тихо спросила Таисия.
        - Одновременно с вами,- сказал Радик.- Вы должны были встретиться на полпути.
        Таисия молча повернулась, сделала шаг обратно, к установке, но кто-то из техников мягко остановил ее и сказал:
        - Следующий запуск через полгода.