Повесть о контакте Кир Булычев
        Гусляр
        Великий Гусляр… Этот город невозможно найти ни в одном, даже самом подробном, географическом атласе, но на карте русской фантастики он выглядит заметнее иных столиц. Кир Булычев с присущим ему неподражаемым юмором, мудрой иронией и язвительным сарказмом поведал нам о нравах и порядках Великого Гусляра, о его жителях и необычайных происшествиях, то и дело приключающихся с ними. И пусть описываемые события порой выглядят совершенно невероятными, нетрудно заметить, что вымышленный городок отразил в себе многие черты нашей родной действительности. Любимое детище Кира Булычева, «гуслярские хроники» создавались на протяжении четырех десятилетий и включают более 100 повестей и рассказов.
        Кир Булычев
        Повесть о контакте
        Часть первая
        Случилось это в застойные времена. Сам товарищ Чингисов обещал быть к открытию районного чемпионата по игре в домино. Открытие решено было проводить на площади перед горкомом, у памятника Землепроходцам.
        Все знали, как радеет Чингисов о вопросах благоустройства: если по маршруту следования увидит колдобину или рытвину, сразу слетает повинная голова. Поэтому задача номер один была: замостить площадь таким образом, чтобы горошина, пущенная с западного угла, где стоит памятник, без препятствий докатилась бы до восточного угла, где стоит горком.
        Поручили операцию Корнелию Удалову.
        Предварительно Батыев вызвал его к себе и долго «возил носом» по ковру. Чтобы Удалов проникся…
        Удалов проникся. Перекрыли движение. Сняли асфальт. Стали копать глубже.
        За два дня до приезда Чингисова ковш экскаватора натолкнулся на металл - чуть правее памятника, совсем близко к поверхности земли находился верх металлического предмета громадного размера.
        Правда, про размер выяснилось к вечеру, когда предмет окопали с целью извлечения. Он оказался космическим кораблем неизвестного происхождения и возраста.
        Батыев стоял у окна своего кабинета и гневался. Еще бы ему не гневаться! Если Чингисов увидит, до чего докатилось благоустройство в Великом Гусляре, без наказаний не обойтись.
        - Засыпай!- крикнул Батыев из окна.
        Удалов, который стоял на краю глубокой ямы и глядел на матовую, обожженную миллионами парсеков овальную поверхность космического корабля, поднял на крик голову и развел руками, потому что за его спиной сплоченной толпой стояла местная общественность. Общественность была готова к бою.
        - Людмила,- велел проницательный Батыев,- прикажи немедленно закрыть почту и телеграф. На ремонт.
        - Зачем?- спросила секретарша.
        - А затем, что в любую минуту общественники начнут сыпать в Москву письма и телеграммы, чтобы к нам приехала комиссия.
        - В ГАИ сообщить?
        - Умница,- сказал Батыев и ласково ущипнул секретаршу.- Ни один интеллигент не покинет город.
        А между тем из окна уже было видно, как общественность спускается к кораблю и постукивает кулаками по обшивке. Даже до кабинета Батыева долетал котельный гул.
        Через десять минут профессор Минц, Елена Сергеевна из музея и провизор Савич от творческой интеллигенции попросились к Батыеву на прием.
        Батыев демократично обошел стол, чтобы встретить их на полпути. Пожал всем руки. Мысленно пожелав им провалиться сквозь землю, спросил о здоровье и успехах.
        - Как вы знаете… - начал профессор.
        - Знаю, знаю,- вздохнул Батыев.- Рад бы вытащить, да нет у меня такого крана. И распилить нечем. Так что придется засыпать.
        - Мы же не варвары?- спросила Елена Сергеевна.
        - Если бы варвары,- сказал задумчиво Батыев, почесывая крепкую малиновую шею,- тогда бы взорвали к чертовой матери.
        - Ах!- перепугалась Елена Сергеевна.
        - Но мы не варвары!- воскликнул Батыев.- Мы сохраним это произведение природы. Для потомков.
        - Правильно,- обрадовался провизор Савич.- Наш город прославится на весь мир. Еще бы - первый космический корабль с другой планеты.
        - С другой?- насторожился Батыев и подошел к окну.- С чего вы решили?
        - Это же очевидно.
        - Ничего не очевидно. Может, он здесь всегда лежал,- сказал Батыев.- Но заверяю вас: как только завершим соревнования по игре в домино, сразу же займемся исследованиями. Тем более что Родине нужен металл!
        - Когда?- не понял Минц.- Когда займемся?
        - По завершении. Не хотите же вы погубить репутацию города в глазах гостей и лично товарища Чингисова?
        - Как можно сравнивать?- удивился профессор Минц.-Какое-то районное мероприятие и веху в истории человечества…
        - Я тебе, Минц, так скажу,- ответил Батыев.- Лично для меня нет ничего выше интересов родного города, который дал мне жизнь, образование и достойный пост. Как патриот и гражданин, приказываю засыпать этот метеорит, а когда соревнования завершатся, посмотрим. Может, и раскопаем.
        - Мы будем жаловаться,- сказал Минц.
        - Жалуйтесь… - ответил Батыев, и по его тону было ясно, сколько слов он недоговорил.
        Как только общественность покинула кабинет, Батыев призвал Удалова:
        - Почему не засыпаешь?
        - Как же, засыплешь,- плачущим голосом сказал Удалов.- Там уже пионеры понабежали.
        - Так,- подытожил Батыев.- Значит, иди домой, Удалов. Не оправдал ты доверия. Не быть тебе начстроем.
        Удалов ушел, а Батыев вызвал Слабенко и сказал, что из спецфондов управления всем, кто станет ночью засыпать железяку, будет выдано по тридцать рублей и по бутылке…
        Перед отъездом домой Батыев вышел на площадь и постоял на земляном валу, глядя вниз, на округлый бок космического корабля.
        Потом растолкал толпу и поехал домой немного поспать, чтобы ночью лично выйти для руководства действиями. Но он еще не знал, что общественники уже отрядили Сашу Грубина в область за подмогой. Грубина сквозь кордоны провез в багажнике «Жигулей» пригородный кооператор Силантьев - кордон он угостил недораспроданными на рынке дынями.
        К сожалению, в любом городе найдутся темные силы, готовые порушить идею галактического контакта за тридцать рублей и бутылку водки. Общественность проморгала акцию: частично спала, а частично заседала на квартире у Минца.
        Ранним утром люди снова начали стекаться к площади.
        Площадь была неузнаваема. Она была залита свежим асфальтом. И обнесена заборчиком, чтобы никто этот асфальт раньше времени не топтал.
        - Вы совершили тяжкое преступление!- закричал профессор Минц, стараясь пробиться на площадь мимо старшины Пилипенко.
        - Какое преступление?- поинтересовался из окна Батыев.
        - Здесь был космический корабль.
        - Да вы с ума сошли!- крикнул в ответ Батыев.- В космосе жизни нет.
        И тут на площадь въехала серая «Волга», остановилась перед горкомом, и из нее появились три пожилых человека. Они поднялись наверх, вошли к Батыеву.
        - Я академик Вайнер,- сказал главный из пришедших.- Нам сообщили, что у вас раскопан древний космический корабль. Поздравляю!
        Батыев послушно тряс руку академика, судорожно размышляя, что делать дальше.
        Спас его Карась, который как раз находился в кабинете Батыева - они обсуждали, как приструнить общественность.
        - Действительно нашли корабль!- подтвердил Карась радостно.- Только почему космический?
        - А какой?- удивился академик.
        - Поехали,- предложил Карась.- Сейчас покажем.
        Батыев пошатнулся. Неужели даже Карась продаст?
        Они спустились к подъезду. Академик задержался на секунду, с удивлением глядя на толпу людей, что рвались на огороженное пространство, громко конфликтуя с милиционерами.
        - К кроссу готовимся,- быстро сказал Карась.- Сейчас старт будет. Бегом от инфаркта!
        Машины не спеша добрались до пристани. Там стоял старый пароход, еще дореволюционный. Который год его собирались переделать под общежитие для туристов.
        - Смотрите,- сказал Карась, подводя гостей к пароходу.- Он только на вид дряхлый. Мы нашли его, подняли со дна и теперь устроим здесь музей. Красиво? Хотите ознакомиться?
        - Но нам сообщили, что космический… - пробормотал академик Вайнер.
        - Если не секрет, кто сообщил?- быстро спросил Карась.
        - Молодой человек, назвавшийся Александром Грубиным. Он привез письмо от профессора Минца. Кстати, мы хотим с ним поговорить.
        - Ах, Грубин, Грубин,- вздохнул Карась.- Вечно он со своими розыгрышами. Хулиган.
        - Хулиган,- согласился Батыев.
        - Сам же провожал Минца в отпуск,- сказал Карась.- Позавчера. Отдыхает профессор.
        Проводив до шоссе растерянных гостей, Батыев с Карасем победителями вернулись в город.
        - Ну, спасибо, Карась,- сказал Батыев.- Помог ты мне.
        - Себе тоже,- ответил Карась.- Мы с вами одной ниточкой повязаны. Если Чингисов увидит, что асфальта нет, обе головы полететь могут.
        - Живем тихо, планы выполняем, культуру помаленьку развиваем,- произнес Батыев.- Зачем нездоровое внимание?
        - Еще, не дай бог,- сказал Карась,- примчатся иностранные корреспонденты…
        - И шпионы,- понизив голос, добавил Батыев.- Обязательно.
        - Я так думаю,- предложил Карась,- когда проведем соревнование по домино, надо будет этот корабль все же вытащить, распилить или взорвать.
        - Правильно говоришь,- согласился Батыев.- Пока он таится под площадью, мы с тобой сидим на бомбе замедленного действия.
        Машина подъехала к площади.
        На площади было неладно.
        Уже громадная толпа кишела в ее центре. Точно огромные скомканные пласты копировальной бумаги, корежился на площади асфальт. Лопатами, кирками, а то и голыми руками население восстановило злополучную яму.
        Открыв люк, Минц первым вошел в корабль. Там лежал в состоянии анабиоза вполне живой космонавт. Его перенесли в больницу и начали оживлять. И корабль на ночь заперли, чтобы никто не забрался внутрь.
        Пока медицина возилась с космонавтом, на город опустилась летняя ночь. И никто не видел, как на площадь вышла массивная фигура Батыева. Он взял лопату и принялся засыпать яму.
        Батыев работал до рассвета, но яма почти не уменьшалась.
        Наступило утро, уже пошли на работу люди, местное радио передало второй бюллетень о состоянии здоровья пришельца, который раскрыл глаза и сказал всем спасибо. А Батыев все засыпал яму.
        В девять часов к Батыеву присоединился Кобчиков из общего отдела. Он рассчитывал на повышение. Секретарша Людмила принесла Батыеву стакан чая с лимоном.
        И тут на площадь въехала кавалькада машин во главе с товарищем Чингисовым.
        Чингисов сидел на заднем сиденье и уже перекатывал пальцами в кармане горошину, с помощью которой проверял, хорошо ли заботятся о дорогах и площадях во вверенных ему городах и поселках. И что же он увидел? На центральной площади Великого Гусляра зияла яма с пятиэтажный дом, в которой лежала железяка гигантского размера. Возле ямы стоял Батыев и пил чай с лимоном.
        Именно эта деталь более всего взбесила Чингисова - районный руководитель не только довел мостовые до жуткого состояния, но еще и цинично распивал чаи.
        Все это Чингисов высказал Батыеву. И, не выслушав его объяснений, уехал.
        Батыев уселся на краю ямы и первый раз в жизни заплакал.
        А в больнице пришелец скушал чашку куриного бульона и сказал, что теперь положит жизнь, чтобы отблагодарить город.
        Часть вторая
        В кабинет осунувшегося Батыева вошел человек махонького роста с зеленоватым личиком.
        - Я пришел,- сказал он,- от имени цивилизованной галактики высказать вам благодарность как отцу города за мое спасение.
        - Садитесь,- сказал Батыев.- В ногах правды нет.
        Батыев старался улыбаться, хотя улыбаться было не из-за чего - вот-вот в город должны нагрянуть корреспонденты и шпионы.
        - Чем могу быть вам полезен?- спросил пришелец.
        - Вас, наверное, тянет домой,- сказал Батыев.- К родным. Мы вас не задерживаем.
        - Вы благородны,- ответил пришелец.- Но родные подождут. Они ждали восемьсот лет, и ничего с ними не случится.
        - Но ваш корабль мешает движению,- сказал Батыев.
        - Разумеется,- согласился пришелец.- Десять минут назад я его перенес на берег реки.
        Батыев метнулся к окну.
        И в самом деле - корабля не было. И ямы не было. И площадь была гладкой, хоть катай горошины. Только покрытие было не привычного асфальтового цвета, а розового, с жемчужным отливом.
        Батыев ахнул.
        - Если не возражаете,- сказал пришелец,- я могу сделать покрытие для всех улиц вашего города.
        Он полез в карман своего сиреневого комбинезона и достал мешочек.
        - Здесь,- сказал пришелец,- затравка. Достаточно разбавить ее в стакане воды - один грамм, не более, а потом вот из этого пульверизатора разбрызгать смесь по улице, мысленно представляя себе, какой ширины должно быть покрытие. И улица замощена.
        - Ну, молодец!- восхитился Батыев.- Чаю хочешь?
        - Чаю не хочу, пил у Минца. Какую улицу будем мостить?
        - Погоди,- сказал Батыев.- Вызовем начстроя и решим…
        - Слушай, Слабенко,- сказал Батыев начстрою.- Вот тут товарищ имеет предложение по поводу благоустройства.
        - Знаю,- сказал Слабенко, кивая пришельцу.- Площадь-то замостил в рекордные сроки. Плохо только, что без разрешения.
        - Слабенко, не будь бюрократом! Лучше планируй, как дальше работать. Чтобы город к завтрему был образцовым. А то приедут иностранцы - что увидят? Вы сколько у нас еще останетесь?
        - Сколько надо,- ответил пришелец.- Но не связывайте мое пребывание с хозяйственными работами. Затравку я вам оставлю. И каждый сможет делать любые дороги и так далее…
        - Что значит «так далее»?- насторожился Батыев.
        - Можно дома строить…
        - Какие дома?
        - Любые,- сказал пришелец.- Берете затравку, смешиваете со стаканом воды, поливаете на землю и мысленно представляете, какой нужен дом. И он растет.
        - А скобянка? А сантехника?
        - Все будет как положено,- сказал пришелец.
        Батыев прошелся по кабинету, затем поглядел на Слабенко:
        - Сечешь? Выходим на первое место в области. А ты - пришельцы, пришельцы… Надо верить в космическое братство!..
        Батыев ласково положил руку на плечо пришельца.
        - Так я пошел делать улицы?- спросил пришелец.
        - Иди,- сказал Батыев.- С богом!
        Пришелец ушел, а Слабенко, оставшись в кабинете с Батыевым, сказал:
        - Кранты нам, товарищ Батыев.
        - Ты о чем?
        - Давно вы сидите начальником, а простых вещей не понимаете. Для чего я в городе?
        - Чтобы строить,- сказал Батыев.
        - Правильно. Поэтому у меня бухгалтеры есть, рабочий класс, кассиры - всего двести шестьдесят человек, не считая подразделений. И все при деле.
        - И все план не выполняют!- перебил начстроя Батыев.- Зачем только хлеб едите? Пришел вот один пришелец…
        - Вот именно,- сказал Слабенко.- Не выполняем, но стараемся, принимаем социалистические обязательства, боремся. А теперь что? Куда мне девать аппарат?
        Батыев задумался. Потом спросил:
        - У тебя все?
        - Нет, не все! Он дороги строит вечные. Их ремонтировать не надо. Понял, какая для нас катастрофа?
        - Займешься жилищным строительством… - Голос Батыева дрогнул.
        - Жилищным? А ты посмотри в окно!
        Они подошли к окну. Вдали, на берегу реки, медленно поднимался, этаж за этажом, белоснежный дом. На глазах поднимался. И окна уже были застекленные.
        - К обеду жилищная проблема в городе будет решена,- сказал Слабенко.- Значит, еще тысячу человек без работы оставим. А у тебя в конторе отделы промстроя, культстроя - куда их денешь? А меня куда денешь?
        - Ну уж ты преувеличиваешь.
        - Преувеличиваю? А знаешь, что он в интервью сказал?
        - В каком?
        - Он вчера интервью дал «Гуслярскому знамени». Он сказал, что покажет, как можно наладить производство тканей и обуви без фабрик и заводов. Он сказал, как можно навести порядок в бухгалтерском учете, установив компьютер, который никогда не сломается… Это же провокация!
        - Карась!- крикнул Батыев громовым голосом.- На выход!
        И они втроем побежали по улице к растущим небоскребам.
        А там пришелец уже показывал Удалову и другим гуслярцам, как можно самому построить за пять минут комфортабельный дом.
        - Товарищ пришелец!- закричал Батыев.- Остановитесь!
        - Чем могу служить?
        - Это правда, что вы компьютер установите?
        - Разумеется, но после обеда,- сказал пришелец.
        Общественность, что сгрудилась вокруг, захлопала в ладоши.
        - А как же бухгалтерия?- спросил Батыев. Он еще не до конца поверил пессимисту Слабенко. Но уже сильно боялся.
        - Не нужна больше бухгалтерия,- сказал пришелец.
        - И заводы автоматические построите?
        - И заводы. И даже автоматические свинофермы. Зачем цивилизованному человеку заниматься таким отсталым трудом?
        - Но чем же мы будем управлять?- спросил Батыев.
        - А ничем,- сказал пришелец.- Все будет само делаться.
        - А мы? А я? А они?
        - Вы все займетесь творческим трудом,- сказал пришелец.- У нас на планете все занимаются творческим трудом и никто ничем не управляет.
        Ужас охватил Батыева. Нет, он не сдастся!
        - Товарищ пришелец,- сказал Батыев,- как я понимаю, скоро корреспонденты приедут, надо бы нам с вами обсудить некоторые организационные вопросы.
        - Пожалуйста,- сказал пришелец.- Сейчас я кончу небоскреб, гостиницу и освобожусь.
        - Я займу тебя только минут на пять,- сказал Батыев твердо.- Проблемы есть.
        - Хорошо,- согласился пришелец.- Корнелий Иванович, вы сможете кончить небоскреб без меня?
        - Почему нет?- ответил Удалов.- Дело простое.
        Он взял стакан с раствором и занялся строительством.
        Батыев подхватил пришельца под одну ручку, Слабенко под вторую, и они быстро поволокли его к реке.
        У космического корабля остановились.
        Слабенко уже понял, чего хочет Батыев. Он подтолкнул пришельца к открытому люку корабля и сказал:
        - Давай вали отсюда! Чтобы твоего духу не было!
        - Я вас не понял,- промямлил пришелец.- Разве я нарушил какой-то ваш обычай?
        Батыев испугался, что пришелец начнет звать на помощь общественность - тогда неприятностей не оберешься.
        - Слушай,- сказал он как можно сердечнее.- Мы тебя очень просим: немедленно улетай и больше не прилетай.
        - Но почему?
        - Из гуманизма,- сказал Батыев.- Из любви к людям.
        - Я не понимаю. Я все делаю из гуманизма. У меня нет других намерений, кроме космического сотрудничества.
        - Мы, люди,- сказал Батыев,- привыкли жить в борьбе. Все, что сделано вокруг,- Батыев обвел рукой окрестности: недостроенное здание общежития, мусорную свалку, трубу, из которой лилась в реку вонючая жидкость, замусоренный пляж,- все добыто в труде и бою. Мы боремся с природой, мы выигрываем и проигрываем битвы за урожай, мы боремся даже за товарищеское отношение к женщинам. Что же ты, пришелец, нам предлагаешь? Разоружиться? Опустить руки? Нет! Мы не сдадимся на милость прогресса, мы сами придем к высотам. И в этом есть великий гуманизм.
        - Это странно,- сказал пришелец.
        - Вы видели, сколько людей сидит в доме, где я работаю?- спросил Батыев.- Триста с лишним человек. И это только кажется, что они курят и пишут бумаги. Они борются и помогают бороться другим. Не лишайте нас права на бой!
        - Давай, давай!- сказал Слабенко и как следует подтолкнул пришельца.
        Тот влетел в люк.
        - Все же удивительно,- донесся голос из корабля.- Я хотел как лучше…
        Батыев собственноручно захлопнул крышку люка. Пришелец выглянул в иллюминатор, что-то говорил, но его уже не было слышно. Батыев властно показал пришельцу пальцем вверх. Тот кивнул, и корабль взмыл к небу.
        - Значит, так,- сказал Батыев Слабенко.- Беги к Удалову, отними у него стакан, но не выбрасывай. Нам с тобой еще бы по даче построить.
        - Понял,- лукаво улыбнулся Слабенко.
        - И подготовь документы себе на премию за площадь и небоскреб. А я пойду звонить Чингисову. Пускай приезжает, покатает горошину.