Возвращение Елена Булганова
        Навия #3
        Удивительной, волшебной Навии грозит гибель. Богдана готова на все, чтобы спасти тех, кого любит, но понять бы сначала, как это сделать? Ведь все в этом иллюзорном мире - не то, чем кажется, и уже не ясно, было ли на самом деле проклятие и вернулась ли Дея. Чтобы найти ответы на все свои вопросы, понять, кто они такие и какому миру принадлежат, Богдане и ее друзьям и близким придется заново открыть свое прошлое, по-новому увидеть настоящее и, может быть, краем глаза заглянуть в будущее.
        Елена Булганова
        Возвращение
        Серия «Навия»
        
* * *
        Глава первая
        Незнакомец
        - Тебе не стоит волноваться за Сашу, - уговаривал меня Вилли, пока мы с ним на кухне в четыре руки варили борщ и заготавливали впрок бутерброды. - Слух о том, что Властитель покинул Блишем ради каких-то важных дел в Таргиде, наверняка распространился быстро, осторожные ашерцы еще пару недель будут держаться от третьего круга подальше. Я имею в виду тех, кто промышляет незаконной охотой на людей. Знают, что расправа будет быстрой, а родной Ашер за них не вступится.
        Я покивала согласно, но тут же уточнила:
        - Какова вообще вероятность нарваться в Навии на торговца людьми? Примерно как на грабителя в нашем парке?
        Вил, не переставая с космической скоростью шинковать лук, глянул на меня озадаченно и ответил, тщательно подбирая слова:
        - Дана, мне непривычно судить в подобном ключе. Во-первых, я не знаком с местной статистикой преступлений. Во-вторых, у нас считается, что ситуация не так важна сама по себе, но каждый человек носит в себе собственные шансы на беду и на удачу.
        - Ну-ну, припоминаю эту теорию!
        - А Саша, насколько я успел заметить, не такой уж мастак влипать в неприятности.
        - А вот это как сказать. Ухитрился же он связаться со мной!
        Вилли вежливо улыбнулся, давая понять, что шутку оценил. Кажется, хотел что-то добавить, но бросил на меня внимательный взгляд - и промолчал.
        Никаких звуков из глубин дома до нас не долетало. Кимка в машине болтала всю дорогу без остановки, припоминала все новые подробности своего блистательного приключения, но по приезде в дом Вила как-то разом сникла, обхватила руками голову и потребовала, чтобы ее никто не тревожил минимум два часа. Выждав некоторое время, я все же зашла к ней в комнату - хотела убедиться, что подруга не отключилась в ванне, - и обнаружила Кимку лежащей на животе поперек кровати, со свисающими до пола мокрыми волосами. Будить не стала, только одеялом накрыла и погасила верхний свет.
        Орлик тоже, как ни странно, был здесь. Вил хоть и сидел на водительском сиденье такой напряженный, будто вот-вот заискрится, но не произнес ни звука, когда я практически затолкала друга в машину, а потом не дала выйти на въезде в город, вцепилась намертво в руку. А дома Инга сразу попросила Орлика проводить ее в комнату, и он оттуда до сих пор не появился. Наверное, обсуждали там во всех подробностях детали переселения Инги и Оляны в Навию, не знаю.
        Я после душа тоже попыталась отдохнуть, забралась с головой под одеяло. Но меня все равно познабливало, в висках ныло, и сон не шел, поэтому я отправилась на кухню, где обнаружила Вилли. Он еще не до конца пришел в себя после потрясения от путешествия Кимки в Нутряной мир с подачи Орлика. Завалив обширную мраморную столешницу продуктами, взирал на них с мрачным отчаянием, явно не в силах сосредоточиться. Вдвоем нам удалось прикинуть меню и отсеять ненужное. Правда, в полной мере готовка от мыслей не спасала, ну разве что самую малость, - за сохранностью пальцев все же приходилось следить.
        - И каков дальнейший план? - Я покосилась на густой мрак за окном - следствие почти бесснежного декабря.
        Уже было понятно, что сегодня никто не отправится на болото, жестоко даже просить об этом, учитывая, насколько все измучены. Ладно, одну ночь Дятлов проведет в Навии без проблем, без физических в смысле. Потому что других у него, к несчастью, хватает.
        - Завтра с утра отправимся с Орликом в Таргид, организуем поисковую операцию, - ровным голосом сообщил Вил. - Не делай такие отчаянные глаза, драться мы с ним больше не будем. По крайней мере, пока не решим главную задачу.
        - Да я не из-за драки, а из-за тебя. Слушай, Вил, а это разве не опасно? - заволновалась я.
        - До твоего появления на кухне я как раз взвешивал все риски. Для меня нежелательна встреча с отцом, он наверняка без долгих разговоров подвергнет меня испытанию на кентроне, просто на всякий случай. Но отец ведь уже все выяснил насчет тебя и вернулся в Блишем, а вот Саша границ пересекать не будет, да и не успеет до следующей ночи. В Таргиде мы его быстро обнаружим. Если даже встречу кого-то знакомого, то такая встреча никого не удивит - искатели возвращаются по домам.
        - Не знаю… - Лично мне спокойнее от его слов не стало. - Нет, я сама очень хочу, чтобы именно ты нашел Сашку, объяснил ему, что он ни в чем не виноват. Тебя он скорее послушает, чем… Но я за тебя волнуюсь. Гамелех теперь знает, что ты ни в чем не замешан, но ему уж точно станет интересно, почему сын, вернувшись из другого мира, даже не заглянул к нему во дворец поздороваться.
        Вилли промолчал, я поняла это как знак того, что он и сам не до конца уверен. Ведь на кону стояла жизнь самых близких его людей. Нет, нужно отговорить его от этой опасной задумки. Но парень, словно в ответ на мои мысли, вдруг улыбнулся и лукаво подмигнул мне:
        - Ладно, попрошу Лину меня загримировать, у нее здорово получается. Придется рискнуть, Дана, Орлику одному сложно будет управиться, Таргид - круг не маленький.
        - Я могу пойти с ним!
        - Э нет, даже не заикайся об этом. Орлик тот еще перестраховщик, когда речь идет о твоей безопасности. А мы ведь до сих пор точно не знаем, сколько было всадников. И если есть хоть малейшая вероятность, что кто-то из них остался жив…
        - Да ну, все они погибли, эти всадники!
        - Хорошо, пусть все, но рассуди просто по-человечески: ну не побежит Саша навстречу, если первым тебя заметит. Скорее, затаится, бросится прочь. Он ведь сам себе сейчас не доверяет…
        - Ох, точно, понимаю, - выдохнула я. Вил прав, но как же это неприятно и как хочется, чтобы поскорее все осталось позади. - И чем мне прикажешь пока заняться?
        - Прикажу хорошенько отдохнуть и излечить до конца свои раны, - сказал Вилли. - Мы пока найдем Сашу, отправим Ингу и ее мать к Теому, согласуем с ним правила безопасности. Ну, проще говоря, обсудим, как вам случайно не встретиться. А потом сукр сопроводит тебя в Блишем, продолжишь прерванный визит. Но в таком виде тебя ни отцу, ни Клее видеть нежелательно.
        Я понуро кивнула. Увидят меня всю в бинтах и ссадинах - вообще не отпустят обратно на землю, хотя, строго говоря, пострадала-то я в их мире. А вариант жить рядом с дочерью для меня уже накрылся, если я не хочу лишить ее возможности быть с любимым человеком.
        - Теом пока ведь не вернется во дворец? - уточнила я.
        - Нет, но я планирую уже завтра навестить его, пересказать все новости. Это второй пункт нашей повестки - после того, как найдем Сашу.
        - А третий какой?
        Меня здорово утешала мысль, что Вилли не считает пропажу моего беглого друга особой проблемой.
        - Поиски госпожи Нефеш, само собой. Что-то подсказывает мне, что тут дело неладно: она никогда не исчезала так надолго, а учитывая, что путь ее лежал в Ашер… Но будем надеяться, что все в порядке. От нее я рассчитываю побольше узнать о магенах Параклеи, не дает мне покоя эта история.
        - Об этом любую варгану можно расспросить.
        - Спросить-то можно… но дело в том, что в нашем мире не хоронят вместе с магенами, они остаются в семье умершего, переходят по наследству к старшему ребенку. Другое дело, если человек отправляется на гору Спящих, - тогда оберег остается с ним. Что касается тебя, то слуги могли просто не заметить на твоей шее эту штуку, поскольку никак не ожидали ее там увидеть. И тебя действительно похоронили вместе с магенами, но потом они как-то вернулись.
        - А может, оберегу того… кто-то еще до похорон ноги приделал?
        Вилли изумленно уставился на меня, едва не утопив в борще поварешку. Похоже, этот оборот русской речи ускользнул от его внимания.
        - Ну украл, - сжалилась я.
        - Я понял, Дана, но в Блишеме не воруют! Разве ты не помнишь?
        - Да помню, помню, - пробормотала я, ощущая лишь вяжущую по рукам и ногам усталость. Наверное, все же нужно отпроситься и поспать, хотя и есть здорово хочется. При этом от запаха еды легонько подташнивает, вот незадача. - Может, это уже и не так важно, насчет магенов. С моей дочерью все в порядке, и мы знаем, каким образом она лишилась своего оберега.
        Но Вилли с сомнением покачал головой:
        - Да, но история с магенами довольно странная, согласись. Кроме того, госпожа Нефеш могла разузнать что-то новое о пророчестве, а эти сведения для нас важнее всего.
        Я поежилась - да, пожалуй, именно пророчество было для меня сейчас самой неприятной и тревожной темой.
        Вилли отстранил меня от сковородки с уже подгорающим луком, вынул из ватных пальцев деревянную лопаточку, а вместо нее вложил в руку бокал с каким-то напитком, пахнущим остро и знакомо чем-то кисленьким. Я машинально отпила - по горлу прокатилась бодрящая волна.
        - Мм, что это такое? - разом проснулась я.
        Вил негромко рассмеялся:
        - Коктейль под названием «Надежда искателя». Собрал нужные ягоды и листья, пока бродил по лесу вокруг вашего пристанища. Возвращает волю к жизни и веру в успех, нас на первых же занятиях учат его готовить.
        Я жадно вылила в рот остатки и ощутила себя отдохнувшей и готовой… ну, как минимум хорошенько подкрепиться.
        - Ну что, можно созывать народ к столу?
        - Давай!
        - И Орлика? - уточнила я. Не хватает нам нового витка выяснения отношений.
        - И Орлика. Постараюсь не метнуть в него разделочным ножом, как бы мне этого ни хотелось.
        - Ты прелесть, Вилли! - обрадовалась я.
        - Точно. Дана, можно и мне попросить тебя об одном одолжении?
        Я сразу сникла - обычно после такого вступления не стоило ждать ничего хорошего, - но храбро подтвердила:
        - Можно.
        - Вернись в школу и подай хороший пример своей подруге. До новогодних каникул всего ничего осталось, хорошо бы вам хоть ненадолго втянуться в учебный процесс.
        - Ага, в Блишем мне с таким лицом и ногой нельзя, а в школу, значит, можно? - взвилась я. - Да учителя полицию вызовут, особенно если припомнят, что я вроде как живу одна.
        - Не вызовут. И ты не одна теперь живешь, а с бабушкой.
        При одном только слове «бабушка» потеплело в груди. А вот про школу как-то странно было думать. Как и про то, что мне придется, возможно, поступить в институт, вести обычную жизнь. Ладно, разберемся с этим.
        Первым делом я подошла к комнате Инги, прислушалась, но там было тихо. Постучалась - никакого ответа. Только после повторного стука раздался хриплый голос Конрад:
        - Кто там, входите!
        Я вошла и быстро огляделась: Инга сидела на краешке кровати, поправляла повязку на глазах, подушка еще хранила отпечаток ее головы. Орлика в комнате не наблюдалось.
        - А где… - Я растерялась и как-то даже испугалась.
        - Кто, Орлик твой? Так он давно ушел. Или недавно, не знаю, сколько я проспала. Мы уже все с ним обсудили. Завтра он отправляется на поиски Саши и берет нас с мамой с собой.
        - Так скоро? - пробормотала я, думая совсем о другом.
        - Ну, маме не терпится увидеть нашего Годима, то есть Теома, раз он так себя теперь называет. И мне тоже, само собой.
        - Ясно. А Орлик не говорил, куда он собирается? Потому что в гостиной и столовой он не объявился, наверное, ушел через черный ход.
        Конрад дернула плечами - ее это не волновало, они-то все обговорили. А вот мне сразу сделалось тревожно. Вдруг Орлик уже принял решение и больше не хочет встречаться со мной? Он всегда был человеком слова. В незапамятные времена, когда я должна была стать его женой, я гордилась этой его чертой и видела в ней залог нашей счастливой жизни. Теперь же это пугало. Завтра он отыщет Сашку и может считать свой долг передо мной выполненным. И тогда он просто исчезнет, а я…
        Инга насторожилась, наверное, услышала, как странно я дышу:
        - Что-то не так, эй?! Поплохело?
        - Все в порядке, - через силу отозвалась я. - Проводить тебя в столовую?
        - С какой стати, сама дойду. Ой, и спасибо, - спохватилась Конрад, припомнив, что теперь у нее больше нет повода быть врединой.
        - Ладно, пойду Кимку звать.
        А может, я зря сама себя накручиваю? Орлик мог пойти переодеваться, от его одежды сильно пахло болотом. Они с Вилли примерно одной комплекции, Орлик ниже разве что на полголовы. Но, с другой стороны, было бы странным одалживать у Вила одежду после того, как он уже одолжил без предупреждения его девушку.
        Стоя перед овальным зеркалом, Кимка безжалостно драла щеткой волосы. Она разом повернула ко мне лицо с ошалелыми со сна глазами. Вдоль щеки тянулась розовая складка.
        - Данка, подтверди немедленно, что все случилось со мной взаправду!
        - Подтверждаю, - кивнула я.
        - Уф, - выдохнула подруга. - Мне вдруг так страшно стало, что ничего этого не было, а просто приснилось, и я все такой же бесполезный придаток в вашей иномирной компании.
        Да уж, у всех свои проблемы.
        - Ты самая полезная, - заверила я. - Только благодаря тебе я еще не свихнулась. Теперь иди ужинать, мы там что-то приготовили с Вилли. И скажи, что у меня разболелась голова и я ложусь спать, ладно?
        Через мгновение Кимка уже была рядом, она взяла меня за плечи, заглянула в лицо:
        - Да-анк, что еще случилось?
        Как будто мало прежнего. Но я все же рассказала о нашем разговоре с Орликом на поляне, о том, что он пообещал бросить меня, когда все опасности останутся позади, и тайком покинул дом, даже не сказав, куда уходит и вернется ли вообще. Подруга, как всегда, выслушала очень внимательно, потом глубокомысленно заявила:
        - Да-а, парадокс: чем больше мужчина любит женщину, тем больше страданий ей причиняет.
        - Ой, ладно, тебе ли жаловаться!
        - Мне, между прочим, Вилли тоже разбор полетов обещал! - заявила подруга.
        Она крепко зажмурилась и потрясла головой, при этом губы ее сами собой разъехались в счастливой улыбке. Стало ясно, что она прямо-таки предвкушает этот разбор полетов. Я вздохнула и повернулась, чтобы уйти, выразительно сжимая пальцами виски. О просьбе Вилли вспомнила уже в дверях:
        - Кстати, завтра мы с тобой отправляемся в родную гимназию.
        - Ку-да? - не сразу поняла Кимка. - Ой, нет, не хочу! Все равно Новый год на носу, давай после праздников, а? После всего, что сегодня случилось, как я могу думать о каких-то там уроках?!
        - А на журфак поступить хочешь? - подначила я. - Или выйдешь замуж и станешь домохозяйкой прямо после выпускного?
        - Замуж-то я выйду, а вот журналистика… даже не знаю теперь, - задумчиво склонила голову на плечо Ким-ка. - Я, может, писательницей стану, напишу историю с продолжением про этот ваш мир. Это же не запрещено, нет? И работать можно дома, чтобы с Вилом не расставаться даже ни на полденечка.
        - Иди есть, фантазерка, - закатила я глаза. - Заодно и обсудите с Вилом свои планы. А мне ты завтра нужна в школе, будем вместе ждать вестей насчет Сашки.
        - Тогда ладно, - просветлела лицом Кимка. - А то вдруг наша Елена дозреет до мысли позвонить моим родителям.
        В общем, мне удалось добраться до своей комнаты, и я сразу залезла под одеяло. Уснуть и ни о чем не думать - это было лучше всего. Нет, еще лучше, если бы Орлик постучал в дверь или традиционно - в окно. Я до последнего прислушивалась. Слышала, как прошуршала по гравию машина, наверное, Вилли повез по домам Ким-ку и Ингу. Значит, в доме я осталась одна, сукр не в счет. Мне стало еще тоскливее, но тут, к счастью, я уснула.
        Утром в ужасную рань - семь часов - Вил разбудил меня звонком по мобильнику.
        - Заканчиваю печь оладьи, - коротко информировал он. На заднем плане шумел чайник. - Одевайся и выходи. Отбой.
        Выбора он мне не оставил, не перезванивать же, чтобы снова соврать про головную боль. Я кое-как привела себя в порядок и потащилась в столовую.
        Вот удивительно: Конрад, оказывается, не уехала домой, как я думала. Она сидела за столом, и оладушек на тарелке перед ней исходил паром. Но вид у Инги был крайне бледный, никогда не видела, чтобы черная повязка так контрастировала с ее обычно золотисто-смуглой кожей, которая сейчас выглядела малость зеленоватой.
        - Приветик, а ты чего к своим не вернулась? - пробормотала я на одной ноте, огибая ее стул. Вялость никак не желала отступать.
        Инга как-то странно поежилась, будто замерзла, хотя в столовой было жарко, даже окна запотели.
        - Да потому что они бы из меня быстро вытянули, когда отправляемся, и никто бы не смог ночью уснуть. А так поставлю перед фактом. Такие вещи лучше делать сразу.
        - Ты из-за Светланы так переживаешь? - посочувствовала я.
        - Разумеется! Что еще меня тут держит?! Как подумаю, что нужно ее оставить, и непонятно, когда снова увидимся. У нее, конечно, теперь новая жизнь начнется, Игнаций передаст ей… ну, ты понимаешь, «золотой парашют». Позаботится, чтобы нашла нормальное жилье, и все такое. А если тут все равно не сложится, мы с мамой заберем ее в Навию. Но лучше, чтобы сложилось, конечно.
        Тут я сделала то, на что не решилась бы прежде: подтянула стул поближе к Инге, сперва коснулась ее руки, а потом обняла за плечи. И она неожиданно приникла ко мне так доверчиво, будто мы всегда были лучшими подругами.
        - Думай о том, что сегодня увидишь брата. Вы первым делом к нему, да?
        Конрад помотала головой:
        - Нет, сначала мы с мамой поможем ребятам отыскать Сашу. Мы же там все знаем, пойдем в разные стороны - так быстрее получится.
        - Да не стоит, чего ты, - растрогалась я.
        - Нет, стоит! Иначе мне не будет покоя, он же мой друг, разве нет? А потом, нужно ведь еще привыкнуть ходить без повязки. Поначалу, наверное, будем цепенеть от ужаса, едва взгляд упадет на что-то живое.
        - Ладно, Инг. Спасибо! Я очень рада за вас с Оляной. Кстати, а можно мне попрощаться с подругой?
        Я выразительно глянула на Вилли, но он не менее выразительно покосился на настенные часы.
        - Через полчаса выходим, Дана. Времени как раз хватит на то, чтобы заехать к тебе домой, переодеться и взять учебники. А с подругой ты еще обязательно встретишься в Навии, когда отправишься в Блишем. Это нетрудно устроить.
        С этими словами он поставил передо мной тарелку, полную идеальных по форме золотистых кругляшков.
        - Что-то ты раскомандовался, - проворчала я с набитым ртом. - А я, между прочим, на тысячу лет старше тебя, и вообще, можно сказать, твоя мачеха.
        - Ну, сейчас ты больше Дана, чем Дея, так что это не работает, - парировал Вил.
        Да, тут он в точку попал: я сама со вчерашнего дня ощущала себя скорее Даной, капризной и готовой в любой момент разозлиться или запаниковать, а то и все вместе.
        - И не стоит проводить учебный день в школьном буфете. Я проверю, - добавил он.
        - Интересно, как? - пробурчала я.
        Вилли уставился на меня с удивлением во взоре:
        - Ну… спрошу у Лины, конечно.
        Конрад выразительно хмыкнула от такой восхитительной наивности, я закатила глаза.
        - Обязательно заглядывай к нам в гости, не забывай, - похлопала меня по руке Инга, когда смущенный нашей реакцией Вил отвернулся к плите. - Мне так хочется поскорее увидеть твою дочь! Она ведь вроде как легенда нашего мира. Как и ты. Конечно, надо будет все продумать, чтобы вы с братом случайно не пересеклись.
        Все понятно, теперь вот и Инга больше не торопится попасть в небесный Кречет…
        В город Вилли поехал вместе со мной, но за руль снова сел уже знакомый мне улыбчивый парень, подоспевший к концу нашего завтрака. Кстати, зима наконец вспомнила, что кое-что забыла, и еще с ночи включила небывалый снегопад. Во дворе я долго терла глаза, не находя прежних ориентиров, а поездка заняла в два раза больше времени, чем обычно.
        В квартиру Вил подниматься не стал, но строго напомнил, что у меня всего четверть часа. Дверь я открыла своим ключом, ведь бабушка могла еще спать. Но нет, она не спала, сразу выбежала в прихожую в стареньком спортивном костюме и с еще влажными, старательно причесанными волосами. Чистота теперь повсюду царила такая, что я вылезла из кроссовок, едва ступив на порог, хотя обычно спокойно чапала в них до вешалки. А бабушка посмотрела на меня - и всплеснула руками. Вот незадача, нужно же было ее заранее подготовить!
        - Бабуль, не обращай внимания, это я случайно упала лицом в куст, но уже ничего не болит, - зачастила я. Мою ногу бабушка, по счастью, не могла видеть: купленные Кимкой просторные штаны очень пригодились. - И еще мне нужно прямо сейчас бежать в школу.
        У бабушки возмущенно вытянулось лицо.
        - Еще чего! Только с дороги! Ложись и отдыхай. Если надо, записку тебе по всем правилам напишу. Учителя должны и сами понимать, что вы нуждаетесь в отдыхе, после поездки-то!
        Да, с бабушкой мы бы точно сговорились… если бы не Вилли.
        - Нет, бабуль, не получится. Мы просто задержались в дороге из-за поломки автобуса, а сегодня - учебный день. Учителя грозят всякими карами, каждый, кто не придет, будет на виду, понимаешь? А ты как тут вообще? Не скучала?
        - Даже слова такого не ведаю! - отмахнулась бабушка. - Лодырка я, что ли, чтобы скучать? Сейчас вот собираюсь, обещала с дочкой соседки нашей до обеда посидеть, а то после болезни ее в сад не выписали. А тебя тут, кстати, один мальчонка спрашивал.
        Сердце мое совершило бешеный кульбит, но уже мгновение спустя я сообразила, что это не мог быть Сашка, - бабушка назвала бы его по имени или «весельчаком», ну уж точно не мальчонкой.
        - Как он выглядит, бабуль?
        - Ну, лет, пожалуй, пятнадцати, высокий, но ху-уденький, будто не кормят его толком. Лицо круглое, кудри медовые, если брать гречишный мед. Глазки хорошие, голубенькие, но уж очень грустные. Шрамики тут, на левой щеке, словно от ожогов. - Бабушка сокрушенно вздохнула.
        Я сразу перестала перебирать мысленно лица, потому что знакомых со шрамами у меня точно не было.
        - А так-то красивый мальчик. Егоркой зовут. Спрашивал, куда ты уехала, когда обратно ждать. Не хотел дальше порога проходить, но не вышло…
        - В смысле?
        - Загнала на кухню и накормила, - отчеканила бабушка. - И не ругай меня, не могла я такого худенького и несчастного голодным отпустить.
        - Так я и не ругаю. Говорил он еще что-то?
        Бабуля с явным сожалением покачала головой:
        - Не удалось его разговорить. Поел-то он жадно, ясно было, что изголодался. Только не голод его изнутри грыз, каким был, таким же грустным и остался. Думаю, скоро опять объявится, уж больно тобой интересовался.
        - Ясно. Прости, бабуль, мне нужно бежать, - спохватилась я, ясно представив сердитое лицо Вилли.
        Пронеслась через гостиную, стараясь не припадать на саднящую ногу, открыла дверь в свою комнату и на миг оцепенела: никогда тут такого порядка не бывало. Но изумляться было некогда, в темпе глянула расписание, покидала в сумку учебники. Переодеваться в школьную форму не стала, куда с такой ногой. И промчалась в обратном направлении, не забыв чмокнуть бабушку в прохладную мягкую щеку.
        В машине я на всякий случай рассказала Вилу о загадочном визитере, спросила, не знает ли кого-то похожего. Он лишь пожал плечами и полез в планшет смотреть, какого цвета гречишный мед.
        Кимка выскочила встречать нас прямо на школьный двор. Сначала повисела с полминуты на шее Вилли, потом схватила меня за руку и потащила к школе, возбужденно приговаривая:
        - Ой, Богданка, ужас, вместо инглиша две алгебры сегодня, а по химии вообще контроша. А на меня Елена накинулась прям в раздевалке, спрашивала, почему прогуливаю школу, и насчет тебя тоже интересовалась. А потом еще завуч как-то нехорошо в мою сторону посмотрела. Завал, одним словом. Ну почему я не родилась в Блишеме или Брите, а?!
        - Там тоже нужно учиться, - хихикнула я.
        - Зато там хоть погода всегда отличная, - отозвалась подруга, с отвращением стряхивая с распущенных черных волос снежные хлопья.
        Я переоделась в дальнем углу раздевалки, и мы побежали на наш третий этаж, держась за руки и опасливо озираясь: не налететь бы на классную или еще кого похуже. Да, без Орлика в гимназии трудновато.
        Первые два урока прошли нормально. Собственно, я их почти и не заметила, потому что думала только о том, где сейчас Сашка, выдвинулись ли ребята уже на поиски и, главное, когда их ждать назад. Раз за разом подсчитывала, загибая пальцы: наверняка уже выехали из дома. Но им придется оставить машину на поляне и несколько километров идти по лесу, дряхлому, заболоченному, замаскировавшему свои ловушки снежным покровом. Да еще надо вести под руки Оляну с Ингой, что в разы усложняет дело. Ладно, найдут они Дятлова, допустим, за час или два. Пообщаются с ним, чтобы понять, в каком он состоянии духа. Потом отправятся к Теому, а там - встреча, воссоединение семейства, расспросы, обмен впечатлениями. По всему выходит, что раньше вечера их назад ждать не приходится. Вот только я до вечера точно с ума сойду!
        Третьим уроком была литература. Мы с Кимкой побросали наши сумки за парту и хотели куда-нибудь смыться, но тут в класс зашла Елена Станиславовна и сразу выцепила меня взглядом. Подозвала к себе и увела в подсобку, где хранились дополнительные материалы для уроков.
        Я готовилась к разносу, но она заговорила неожиданно мягким и даже виноватым голосом:
        - Богдана, скажи, чем я могу тебе помочь?
        - Ничем, - удивилась я.
        - Подожди, давай все обсудим. Я виновата, закрутилась и не уделила тебе достаточно внимания в такой тяжелый для тебя момент.
        - Да не виноваты вы, Елен Станиславна!
        - Честно говоря, только вчера мы обсуждали ситуацию с директором, собирались принимать меры. Где ты сейчас живешь?
        - Дома, - почти честно ответила я. - Приехала моя бабушка, мамина мама, приглядывает за мной, так что все в порядке. Можете позвонить и убедиться.
        - Я тебе верю, - поспешила кивнуть классная. - И очень этому рада. Хорошо и то, что твои друзья стараются быть рядом с тобой, но плохо, что в ущерб школе. Я и забыла, когда видела на уроке вас всех, неразлучную четверку.
        Я горько вздохнула: и не увидит уже. Вилли ходил в гимназию только для маскировки и больше тут не появится. Хотя… ему ведь теперь тоже нужно как-то устраиваться в этом мире. Сашка - неизвестно где, да и мы с Кимкой, по правде сказать, на занятиях присутствуем только номинально.
        - Это не из-за меня, - сказала я. - Просто у нас у каждого сейчас проблемы, так уж получилось. Но после новогодних праздников мы обязательно навалимся на занятия, вы же знаете, у нас сильная команда.
        - Так, а что у тебя…
        Классная наверняка хотела спросить про мое лицо, но тут прозвенел звонок, и я была отпущена на место. А после литературы, перед химией, когда все нервно листали учебники и тетради, я не выдержала и дернула Кимку за рукав:
        - Не могу больше тут торчать. И в любом случае прогул лучше того, что я напишу на контрольной.
        - Аналогично! - вскричала Кимка и первая ринулась прочь из класса.
        Сначала мы пошли ко мне домой. Бабушка расстаралась: накормила нас лагманом с домашней лапшой, и салатами, и какими-то восхитительными колобками с начинкой из крема и варенья. Они с Кимкой болтали весь обед не переставая, пока я мрачно отмалчивалась и снова раз за разом смотрела на часы.
        Потом мы с Кимкой пытались нагнать пропущенное и приготовить уроки, но дело продвигалось совсем туго. На этот раз не вытерпела подруга.
        - Дан, давай к Вилли поедем! - взмолилась она. - Ждать нет больше мочи. Они же сначала к Вилу пойдут.
        - Они позвонят еще по пути домой, - напомнила я. - Вил мне поклялся.
        - Все равно поехали, ну пожалуйста! А то там сукр один скучает, и вообще, мало ли что.
        - Ладно. - Я с грохотом захлопнула учебник. - Скучающий сукр - это вам не игрушки! Так что вперед!
        Глава вторая
        Черный туман
        - Дея, любимая, не бойся! - крикнул Орлик и протянул руки, чтобы поддержать побелевшую девушку. - Тень ушла, не тронула нас!
        Но Дея, казалось, не слышала его. И смотрела так странно, взгляд ее словно искал и не находил кого-то. Она шагнула вперед, почти приблизилась к ограде дворцовой башни, но чуть не упала и вдруг схватилась руками за горло, с каждой секундой все больше теряя краски жизни. Орлик кинулся к ней, желая удержать, подхватить на руки, отнести туда, где ей окажут помощь. Собственная участь его не волновала. Но, странное дело, Дея осталась на прежнем расстоянии от него. Черный туман, словно сотканный из множества порхающих насекомых, завис между ними, мешая видеть. Орлик провел несколько раз ладонью перед глазами, разгоняя непонятную тьму, но туман с каждым мгновением становился только гуще.
        И вдруг Дея заговорила, тяжело переводя дыхание после каждого слова:
        - Орлик! Заклинаю тебя… если это возможно… не сдавайся… борись… вернись в этот мир!
        - Родная, я здесь, взгляни же на меня! - закричал он во всю мощь своего голоса, уже понимая, что все бесполезно, она не услышит и не увидит его. Значит, он все же проглочен Смертной Тенью, значит, вот каково оказаться внутри нее. Страха не было. Он знал только, что должен вернуться, ведь об этом попросила его Дея. И неважно, что она звала не к себе, а в тот мир, в котором осталась. Он вернется, даже если этого никто никогда не делал. В конце концов, он обязан вернуться: его любимой все еще грозит опасность. Те, кто натравил на нее Смертную Тень, скоро смекнут, что для Теней она сделалась неуязвима, и придумают другой способ убить ее.
        А туман становился все плотнее. Словно через сотни слоев черной паутины Орлик видел, как девушка, покачнувшись, упала на каменный пол сторожевой башни. Он рванулся к ней, но темнота сгустилась окончательно, стала плотной и вязкой.
        Некоторое время Орлик боролся, искал во тьме хоть какую-то опору, кидался то в одну сторону, то в другую. Но его руки ни на чем не смыкались. Наконец он обессилел и опустился на то, что было под ногами: что-то мягкое, как самая пышная перина, на ощупь нежнее и прохладнее заморских шелков, что привозили в Кречет запыленные торговцы. Орлик понял вдруг, что больше всего на свете ему хочется спать. Сон сулил забвение и покой, возвращение былой безмятежности.
        Он лег, растянулся во весь рост и сладко зевнул, но тут же подскочил на ноги, негодуя на себя самого. А если сон обернется смертью? Пусть самой милосердной на свете, но он-то умирать не собирается. Он должен выполнить просьбу Деи, вернуться к ней, а до этого момента не позволит себе ни минуты отдыха.
        Спотыкаясь и ежесекундно причиняя себе боль то щипками, то ударами, чтобы не заснуть на ходу, он упрямо побрел вперед. Ничего не менялось, черный туман был везде. Через какое-то время Орлику стало казаться, что он на ногах уже целый день, а может, день и ночь или даже неделю, но вокруг все одно и то же. Только сон одолевает все сильнее, ног он почти не ощущает, а тело окончательно потеряло чувствительность к боли.
        И вдруг Орлик что-то услышал. Далекое и такое знакомое, что сон тут же бежал без оглядки. Это была песня, бесконечно грустная, старательно, хоть и не слишком слаженно выводимая девичьими голосами. В его родном Кречете женщины и девушки пели прилюдно и вместе лишь в одном случае: когда кто-то из их народа отправлялся в самое последнее путешествие.
        Таков уж был обычай, усопшего оплакивали женщины, мужчины в этот день хранили молчание и не устраивали спевок. Орлик зашагал быстрее и увереннее, теперь у него был ориентир. Пение звучало все ближе, он уже различал родной язык и привычный напев, бессознательно искал в хоре единственный, самый любимый голос на земле. Искал - и не находил. Орлик ускорял и ускорял шаг, пока не упал навзничь, исчерпав последние силы, и моментально погрузился в сон.
        Проснувшись, он обнаружил, что плывет по воздуху, правда, полет трудно было назвать приятным. В тело больно впились грубо переплетенные ветви. Ощупав их, Орлик пришел к выводу, что, похоже, кто-то соорудил для него носилки. Над его головой раздавалось громкое пыхтение, и кто-то зычным басом поносил нечистых духов с их проделками, а потом и вовсе рявкнул во всю мощь легких:
        - Осади, братка, давай передохнем!
        И немедленно Орлик оказался на земле, трава щекотнула шею. Тут уж он открыл глаза и встретился взглядом с двумя парами светло-карих и одинаково взволнованных глаз - это братья Креслав и Возгарь склонились над ним.
        - Гляди-ка, в самом деле живой! - радостно улыбаясь, воскликнул Возгарь и промокнул мокрый лоб краем не слишком чистой рубахи.
        Орлик ничего не понимал. Он помнил, что был проглочен Смертной Тенью, оказался в очень странном месте, где вообще ничего не было, но откуда там взяться братьям? Или они тоже умерли, погибли оба разом в бою с сукрами и встретились с ним в том самом посмертном мире, о котором любили толковать старики? Но почему тогда он видит вокруг себя с детства знакомый осенний лес, душновато-теплый, тронутый по верхушкам золотом и багрянцем, пахнущий грибами, болотом и нагретой листвой? Впрочем, откуда ему знать, как полагается выглядеть загробному миру.
        - Вы умерли? - напрямик спросил он довольных братьев.
        Те сперва обомлели, а потом от души расхохотались. Потом Креслав пробасил в ответ:
        - Мы-то живы, а вот ты, друже Орлик… Даже оплакать тебя девкам пришлось, как полагается. Ведь уже ровно седмица миновала, как твой Балабан вернулся в город весь в пене, с диким взглядом и без седока.
        - В город? В какой город? - приподнялся на локтях Орлик.
        - Да в Кречет, в какой же еще? - изумились братья, и улыбки их начали постепенно гаснуть.
        - А мой отец? Братья? Дея? Они тоже в городе?
        - Да как сказать, - пожал плечами Возгарь, и у Орлика оборвалось сердце. - С тех пор, как ты пропал, их дома застать трудновато. Ищут они тебя. Сначала на конях все дороги и тропы объехали, теперь с одним посохом бродят по буреломам и оврагам. Вот и мы с братом вышли из дома вчера до света и бродили весь день. А потом, как солнце ушло с неба, мы того, заплутали немного. Забрели в топь и решили, чтобы впотьмах не увязнуть, заночевать в лесу. Костер развели, но проголодались - страсть, - пожаловался он совсем по-детски. - Грибы рано сошли в эту осень.
        - Отчего же не поохотились на кого? - спросил Орлик, приметив краем глаза любопытного зайчишку, который таращился на них из-за ближайшей сосны.
        Братья снова изумленно уставились на него, хотя у каждого на поясе, как положено, и кинжал висел, и топорик. А Орлик и забыл уже, что когда-то его народ никого не убивал…
        - В общем, проснулись мы на рассвете от птичьего грая, - перехватил нить рассказа Креслав. - Глаза протерли, огляделись и приметили, что целая туча птиц кружится недалече от нас прямо над болотом. Я сразу все смекнул и сказал брату: «Укрепимся духом, а потом пойдем и соберем то, что еще осталось от нашего Орлика». Но, добравшись до места, увидели, что хоть и лежишь ты недвижим, на полянке посреди самой топи, но птицы не смеют к тебе прикоснуться, а значит, чувствуют в тебе искру жизни. Ну, мы тут же сплели носилки из веток, подхватили тебя и поспешили назад в Кречет. И донесем тебя, друже, ты даже не думай!
        Возгарь при этих словах слегка закручинился и потер свои тонкие, как у девицы, запястья - пройденный с Орликом путь дался братьям нелегко.
        - Я сам пойду, - заверил братьев юноша и сел, опираясь руками о жухлую, колкую траву. - Я не ранен и не болен.
        - Но ты, должно быть, умираешь с голоду? - прогудел Креслав. - Что ты ел столько дней в лесу?
        - Я не помню. Но силы не оставили меня.
        Сказав это, Орлик довольно ловко поднялся на ноги. Братья тут же подставили ему свои несуразно костлявые, но крепкие плечи. И вот так втроем они снова побрели через лесную чащу. Креслав, как обычно, путался в собственных ногах, так что порой Орлик не до конца понимал, кто кого тащит.
        Солнце уже стояло в зените и припекало даже сквозь листву, когда они наконец вышли на дорогу. Орлик невольно вздрогнул и заскрипел зубами от гнева: именно эта дорога вела в соседний град Скоручей, вероломно напавший на Кречет. Но было ли нападение на самом деле? Неужто все случившееся причудилось ему в долгом сне, привиделось в забытьи после падения с коня? Орлик слышал, что некоторые сны способны свести с ума, ибо открывают перед спящим врата в неведомые и опасные человеку миры. Может, и с ним случилось подобное?
        - Не по этой ли дороге я ехал, когда вдруг исчез и не вернулся? - спросил он.
        - По этой, как раз по этой, - согласно закивали братья. - Ты ведь поехал в Скоручей, чтобы пригласить тамошних старейшин на праздник Вересень, но у соседей так и не объявился.
        В его странном сне соседи напали, когда уже выпал первый снег. Но вдруг сон был предупреждением и их злоба и коварство зреют уже сейчас? Не подстроили ли обитатели Скоручея ему какую-то ловушку? Бессмысленно гадать.
        Чуточку передохнув, пошли дальше по хорошо утрамбованной земле. Но идти стало не легче - силы всех троих были на исходе. Вдруг позади за изгибом дороги отчетливо послышался перестук копыт, и птицы озадаченно примолкли. Орлик напрягся, опасаясь любой беды со стороны проклятого Скоручея, но братья без всякого страха, скорее, с радостной надеждой поворотились, ожидая появления всадника.
        Ладный буланый конь в богатой упряжи вылетел из-за поворота и в два счета оказался рядом с ними. Орлик узнал всадника - самого молодого старейшину Скоручея, статного рыжеволосого Данияра. Конечно, Орлик уже понял, что никаких прежних способностей у него не осталось, но все равно попытался: мысленно приказал всаднику рухнуть с коня. Данияр, само собой, и не шелохнулся, зато вскричал радостно:
        - Да неужели вам удалось отыскать его живым? Ты ли это, Орлик, или порождение болотных духов?
        Орлик промолчал, тяжело дыша от ненависти.
        - Подсадите его на моего коня! - скомандовал Дани-яр. - Клянусь, что не отберу вашей славы, братья, хоть вам и придется топать в Кречет пешком. Но зато вас и встретят, как героев!
        Орлик с ужасом понял, что его ждет поездка в компании Данияра. Хотел отказаться, убежать в лес - да какое там. Уставшие братья с радостью подхватили его с двух сторон, усадили позади старейшины, и конь нетерпеливо припустил вперед. Братья немедленно положили руки друг другу на плечи, затянули песню и зашагали следом.
        Всю дорогу Орлик думал о своем странном сне, прикидывал так и этак. По пути они встретили еще пару конных из Скоручея, которым Данияр велел возвращаться домой и объявить там, что сын старейшины Владдуха найден живым. Орлик видел искреннюю радость на лицах соседей, но все еще не мог поверить до конца и жег гневным взглядом спину рыжеволосого красавца.
        Но он забыл о ненависти, когда увидел впереди стены Кречета, целые, не пробитые и не обугленные, какими они были, когда он с кучкой выживших покидал город. Едва въехали в Кречет, немедленно вокруг образовалась толпа, в основном девицы и дети. С теплом в груди узнал он среди них мальчишку Видана, вопящего от радости и без остановки прыгающего на месте, но тут же и о нем забыл, ища в толпе самое желанное лицо. Искал - и не находил.
        Гомонящая толпа вдруг расступилась, и, тяжело опираясь на палку, к коню приблизился средний брат Орлика Лан. Выронив свою подпорку, протянул руки и стянул его с коня, со всей недюжинной силой прижал к груди:
        - Живой, брат! А мы уж почти потеряли надежду.
        - А где отец с братом? - тут же спросил его Орлик. - А Дея?
        Лан в ответ присвистнул:
        - Да где же им быть, как не в лесу? Решили искать тебя, пока хоть косточка какая не отыщется. Дея и вовсе улизнула в лес до рассвета, чтобы не остановили. Я и сам был бы с ними, когда б не повредил намедни ногу, провалившись в старую медвежью берлогу. Повезло хоть, что хозяина не было дома. А теперь и не вернуть их до захода солнца. Хотя нет, знаю один способ!
        И воодушевленный Лан проводил брата домой, велел следовавшим за ними веселой гурьбой девушкам накормить Орлика и позаботиться о нем, а сам умчался, даже про подпорку свою забыл. Скоро Орлик понял, что задумал брат, никогда прежде не отличавшийся сообразительностью: вдруг издали от южной городской стены донесся мощный хор совсем юных, полудетских голосов. Это Лан собрал всех мальчишек Кречета и теперь вместе с ними во всю мощь легких распевал на стене самую радостную песню, которой обычно приветствовали появление на свет новорожденного. Песнь летела над лесом и несла на своих крыльях счастливую весть, призывая всех ищущих поскорее вернуться домой.
        Так и вышло. Скоро из леса прямо в дом старейшины повалил народ, чтобы собственными глазами повидать того, на чье возвращение уже почти потеряли надежду. Орлик поначалу отвечал как мог на нетерпеливые расспросы, но потом сделал вид, будто ослаб и хочет спать, потому что ответов на большинство вопросов у него не было, да к тому же волновало то, что Деи до сих пор нет рядом. Он закрыл глаза, и его оставили в покое. Но спать Орлик не мог и не собирался.
        Наконец раздались легкие шаги, и сердце его едва не выскочило из груди от радости. Орлик и глаз открыть не успел, как Дея осыпала его лицо поцелуями. Он крепко сжал девушку в объятиях.
        - Орлик, любимый, ты вернулся!
        «Как ты и просила», - едва не ответил он, но поймал слова на кончике языка. Ведь перед ним снова была его Дея-девчонка, у которой в пушистых косах запутались цветы репейника, а не Дея-мать и чужая жена, оставленная им на башне. Прежняя веселая Дея, от которой пахло осенним лесом, пряной листвой и горькими ягодами.
        - Где же ты пропадал все эти дни, родной? - не замедлила с вопросом девушка. - Ровно седмица прошла, как испуганный Балабан примчался домой без тебя. Волки обычно приходят по первому снегу, неужели в этот год появились раньше? Да и когда твой Балабан боялся волков?
        - Не знаю, Дея, и не спрашивай меня. Братья Креслав и Возгарь отыскали меня на островке посреди топи, но как я забрел туда, мне неведомо.
        - Чудно и то, как ты выглядишь, - продолжала девушка, все больше волнуясь. - Помнишь, как прошлым летом заблудилась на болотах старая Душана, отправившись по ягоды? Ее успели найти живой, но она ослабела от голода, вся почернела и распухла от укусов насекомых. А ты ничуть не изменился, и одежда на тебе не слишком изорвалась. Орлик, я боюсь…
        - Чего, любимая?
        - Вдруг, как говорила мне Душана, тебя заманила шишимора болотная или водяница из омута, чтобы взять в мужья? Или какой аука зазвал в чащу как жениха для своих уродливых дочерей? Они ведь не отпускают тех, кого сумели заполучить, разве что на время! А что, если они снова уведут тебя от меня?
        Тут Дея всплеснула руками и, зарыдав, обвила Орлика руками, приникла к нему, прижалась так, как никогда себе - и ему - прежде не позволяла. Он выждал немного - уж больно сладко было обнимать любимую, - а потом сказал:
        - Глупости, Дея. Я не верю в эти старушечьи сказки, к тому же при мне были мои родовые обереги. Лучше скажи, не могли ли жители Скоручея напасть на меня или устроить засаду.
        Девушка уставилась на него с таким испугом и изумлением, словно он заговорил на незнакомом языке или начал утверждать, что он - не Орлик.
        - О чем ты говоришь, любимый? Зачем на тебя нападать нашим ближайшим соседям, с которыми мы всегда жили в мире и согласии? Когда вернулся Балабан, твой отец и братья первым делом поскакали туда, спросить, не известно ли им что. Скоручейцы ничего не знали, но все эти дни помогали нам тебя искать. А еще знаешь, что я тебе скажу?..
        Дея интригующе замолчала, слезы ее давно высохли, теперь на лице играла лукавая и радостная улыбка. Орлик не мог оторвать от нее взгляда, не сразу и спохватился:
        - Скажи.
        - Это насчет дочери старейшины Хотомира Лепавы. Ей ведь никак не удавалось встретить парня по душе, а выходить замуж без любви она конечно же не желала. Мы с другими девушками жалели ее, ведь она уже не слишком молода. Но теперь у Лепавы, сдается мне, будет не только старейшина-отец, но и старейшина-муж.
        - Кто же это? - заволновался Орлик, почему-то сразу подумав, что из всех старейшин Кречета вдовым был только отец. Да нет, быть не может…
        - Это Данияр, - радостно выпалила Дея. - Он ездил сюда всю седмицу, иногда по несколько раз на дню. Искал тебя, а нашел совсем другое. Думаю, Хотомир не будет против, ведь не за иноземца придется дочь отдавать, а всего лишь в ближайший город.
        Орлик задумался. Если дочь старейшины из Кречета станет женой скоручейского старейшины, осмелятся ли соседи напасть на них, как случилось в его дивном сне? Они ведь породнятся через этот брак, а нет большего позора, чем напасть на свояков. Все равно что прикончить собственных родителей.
        - Это хорошо, это очень хорошо, - пробормотал он, привлекая к себе за руку Дею и завладевая ее косой, якобы для того, чтобы очистить от колючек и веточек.
        Он был счастлив в этот миг и если и желал чего-то, то лишь одного: поскорее забыть свой страшный сон. Сон, который, однако, подарил ему немыслимую прежде смелость: улучив момент, он несильно дернул девушку за косу, а когда подруга подалась вперед, припал к ее губам. Дея слабо ахнула, но не отстранилась, да он бы и не позволил. Все сомнения и страхи отступили разом…
        Лишь грохот в сенях заставил девушку шустрой белкой отпрыгнуть в сторону, и сразу же в дверях возник сродник Ждан, откровенно ухмыляясь во весь рот. Похоже, ему пришлось что-то уронить, дабы привлечь к себе внимание.
        - Иди-ка домой, Дея! - распорядился, словно в собственном доме. - А то как бы тебе не опозорить свою родню чересчур поспешной свадьбой.
        Залившись краской, девушка метнулась прочь. Ждан же, напротив, приблизился, огромной ручищей стукнул привставшего Орлика по плечу, и тот рухнул обратно на перину.
        - Ну, с возвращением домой неведомо откуда, сродник, - произнес Ждан с таким скорбным видом, будто готовился сообщить убийственную весть. У любого, кто не знал Ждана, душа провалилась бы в пятки. Орлик хорошо знал, но все равно спросил на всякий случай:
        - Мой отец и брат еще не воротились?
        Ждан энергично помотал головой:
        - Нет, они сегодня отправились в чащу леса. Это была последняя попытка отыскать тебя. В случае неудачи старейшина Владдух собирался объявить о твоей кончине, дабы нам кого-то еще не потерять на болотах. Уверен, когда они вернутся, им будет достаточно и того, что ты жив и снова дома. Но я желаю знать все. Что с тобой случилось, Орлик?
        Орлик задумался: не рассказать ли сроднику правду о странном сне, который и на сон совсем не похож. Ждан умен и въедлив, он может догадаться, что стоит за диковинным происшествием. Но вдруг всплыло в памяти лицо друга детства, круглоглазого и конопатого Тихомира, чей голос мог скрипеть несмазанной телегой, а мог литься растопленным маслом. Он тоже вдруг начал рассказывать странные сны, потом стал пропадать надолго, не приходил даже на спевки, а после и вовсе сгинул, - говорили, в болоте утоп. Вдруг существует такая опасная хвороба, о которой Орлик пока не слыхивал, а вот Ждан о ней знает? Тогда он сообщит печальное известие старейшине Владдуху, станут за Орликом приглядывать, как за неразумным дитятей, а отец и брат Деи могут и не отдать ее в жены баламошке. Нет, лучше уж промолчать.
        - Не помню я, Ждан, - сказал Орлик. - Наверное, упал с коня, да так и пролежал все эти дни где-нибудь под деревом.
        - Чтоб ты да упал с Балабана, - обнажил крепкие длинные зубы сродник, но пытать больше не стал. Потрепал на прощание по плечу да пошутил грубовато: - Ладно, пойду ворочусь к Оляне, пока она себя снова девкой не вообразила.
        Неловко повернулся и зашагал к двери, но тут Орлик не выдержал и окликнул его:
        - Слушай, Ждан. А ты ведь умеешь драться и ножом хорошо владеешь.
        - Ну? - не оборачиваясь, замер на пороге сродник.
        - Взялся бы меня научить?
        Ждан покачал задумчиво головой:
        - Значит, кое-что ты все же помнишь? И, видать, не очень это добрые воспоминания. Ладно уж, научу.
        И покинул избу. Орлик же снова вытянулся на перине и подумал о том, что нужно как можно скорее забыть свой сон и никогда даже в мыслях к нему не возвращаться, а поусерднее молиться своим богам, чтобы уберегли от напасти, не мутили больше его разум.
        Младший брат
        Глава третья
        В доме в коттеджном поселке мы проторчали часов до четырех, пока я не услышала, как подъезжает машина. Через минуту вошел Вилли, один. Оборвалось сердце: даже не позвонил по пути, значит, все плохо. Парень устало моргал, тряс головой и словно не до конца осознавал наше присутствие. А потом произнес сухо и отстраненно, словно заранее отметая возможные вопросы:
        - Сашу мы пока не нашли. Он, похоже, отошел от места перехода дальше, чем я предполагал. Орлик на Балабане продолжает поиски, хочет облететь весь Таргид, а я проводил Ингу и Оляну к Теому и вернулся, чтобы взять сукра. Ночью он по запаху кого угодно найдет, мы зря с этого не начали.
        - Сам пройдешь через болото? - удивилась я.
        - Нет, у нас с Орликом контрольное время назначено. Или он появляется в этом мире с Сашей, и мы все вместе возвращаемся сюда, или в Таргиде за дело берется сукр.
        Говоря это, он шаг за шагом приблизился к дивану, тяжело на него опустился и моментально словно бы обмяк. Я поспешила скрыться в своей комнате, чтобы дать ему отдохнуть и побыть с Кимкой наедине. Ну и чтобы обдумать ситуацию, само собой. Что ж, тут одно из двух: или Сашка категорически не хочет пока возвращаться, потому что вся эта история ударила по нему больнее, чем можно было ожидать. Или случилось что-то непредвиденное и очень плохое. Но все-таки первое скорее, так что раскисать не следует: Дятлов нигде не пропадет.
        Я прилегла на кровать и провалялась в каком-то оцепенении час или два. Не спала, все ждала, что сейчас постучат в дверь и сообщат, что все плохое позади, Саня найден. Но не появилась даже Кимка, так что, когда ждать стало уже невмоготу, я встала и снова побрела в гостиную.
        Подругу я обнаружила на узком декоративном диванчике в форме подковы, никак не предназначенном для отдыха. Тем не менее Кимка крепко спала, заслонив ладонью глаза от света, и, когда я подергала ее за плечо, не сразу осознала, где находится. Она что-то пробормотала и отпихнула мою руку, потом рывком села, подтянула колени к подбородку, до хруста позвонков потрясла головой и проговорила осипшим голосом:
        - Данка, я отключилась. Ночью совсем не спала, не каждый же день в другой мир попадаешь, перевозбудилась. Ой, а сколько времени?!
        - Шесть часов.
        - Мамочки! - Тут она предсказуемо свалилась с узкого сиденья. - Вилли же велел мне хватать тебя и нам обеим валить отсюда сразу после его ухода. Ну, чтобы они могли сюда спокойно вернуться с Дятловым.
        - Не вижу проблемы. - Я нервно дернула плечом. - Сашка мне не опасен, мы много времени провели вдвоем уже после того, как всадники его обработали. А сейчас и всадников тех в живых нет.
        - Ну, может, самому Дятлову так проще, не знаю. Вил не уточнял. Но я обещала, что мы уедем, а сама… в общем, так, вызываю такси прямо к шлагбауму, пока нас не застукали. А ты давай одевайся.
        Вот так мы в спешке покинули дом Вилли. В такси всю дорогу спорили: Кимка хотела проводить меня до квартиры, но была со сна еще квелой, и я наотрез отказалась и настояла, чтобы первой отвезли ее. Молодой водитель с интересом прислушивался к нашему диалогу и наверняка пытался понять, какие опасности могут подстерегать меня у дома в такой в общем-то еще не поздний час. Даже сумерки отступили перед белизной свежевыпавшего снега. А город еще и сиял гирляндами в преддверии скорого праздника.
        Кимку мы забросили, потом и я в считаные минуты оказалась у своего дома и первым делом посмотрела на окна квартиры: на кухне и в гостиной горел свет. Как же приятно знать, что дома тебя ждут, что ты там будешь не одна.
        На волне этой мысли я пронеслась через заснеженный двор, - дорожку засыпало, дворник откопает ее только завтра на рассвете, зато тут и там стояли и таращились на меня снеговики всех размеров с руками-ветками и жутковатыми в полутьме лицами. Вбежала в парадное - и замерла у двери. Что-то было не так, но что? Мгновение спустя осознала - слишком темно. Никогда такого прежде не случалось, у нас ведь тут не лампочки под потолком качаются - солидные полусферы освещают каждую площадку плюс вдоль лестниц подсветка. Но сейчас свет поступал только через окна на лестничных пролетах от уличных фонарей. Кнопка лифта привычно алела, но зайти в кабинку я не решилась: еще застряну, если перебои с электричеством. Мелькнула мыслишка выскочить обратно во двор, подождать кого-нибудь из соседей или пока свет починят, но я гордо ее отогнала. Чего мне бояться? Включила фонарик в телефоне и потрусила вверх по лестнице. А зря. Я поняла это на площадке между первым и вторым этажом, потому что наверху у прохода к квартирам меня кто-то поджидал. Я сразу сообразила, что это и есть тот таинственный визитер, о котором
докладывала бабушка, - высокий и худой, нескладный, как большинство подростков.
        - Ты Богдана Борская? - прозвучал ломкий взволнованный голос над моей запрокинутой головой.
        Первой мыслью было на всякий случай отпереться, но особой тревоги этот тип не внушал, так что я ответила:
        - Ну допустим. А ты - Егор, да?
        Он на вопрос отвечать не стал, но так стремительно подался вперед, что я живо отступила на пару ступенек.
        - Где мои братья?! - выкрикнул незнакомец. - Ты знаешь, где они и что с ними?
        Ну вот, сбылись наихудшие ожидания. Как Вилли и думал, всадников оказалось больше. Одна надежда, что этому парнишке еще нет восемнадцати и страшные дары пока только дремлют в нем. А иначе стал бы он тратить время на вопросы.
        Я колебалась. Говорить правду ужасно не хотелось, да и страшновато было - неизвестно, как мальчишка отреагирует. С другой стороны, мне ли не знать, каково это - мучиться неизвестностью, сходить с ума от тревоги за самых дорогих тебе людей. Я проглотила ком в горле и сказала:
        - Если речь идет о трех всадниках, то все они погибли.
        Жутковатая тишина длиной почти в минуту. Слышно только тяжелое дыхание парня и нечто, похожее на тщательно подавляемые всхлипы. Потом он прокашлялся и выдавил:
        - Кто же смог их убить?
        - Их убили существа из Ашера по приказу Властителя. Это случилось после того, как твои братья перебили немалое количество стражников из Блишема, беспомощных против их способностей. А перед этим они пытались прикончить меня, причем руками моего же лучшего друга. Так что я тебе соболезную, само собой, но разделить скорбь никак не могу.
        Выговорив все это, я даже шагнула на пару ступенек вверх, давая понять, что разговор окончен, можно расходиться. Мальчишка не шевельнулся, а проходить мимо, поворачиваться спиной к нему все же было страшновато. Снова это тяжелое молчание, потом он сказал негромко, но с великой убежденностью в голосе:
        - Мои братья пытались спасти наш народ.
        - Вот как, - вежливо удивилась я. - Если речь сейчас идет о пророчестве, то были и другие способы, кроме моего убийства. Мои друзья решили эту проблему гораздо гуманнее.
        - Дело не в пророчестве! - вдруг заорал этот тип. Ну все, сейчас народ из квартир повалит. - Точнее, не только в нем. Мои братья не боялись уйти в небесный Кречет. Но теперь всадников ждет куда более страшная участь!
        Я выразительно вздохнула, тяжело навалилась животом на перила. Конечно, у каждого своя правда, никто не желает признавать себя мерзавцем, сеющим зло ради собственной выгоды.
        - Это вам ваш восприемник напел, верно? А поскольку я с ним немного знакома, то могу тебе сказать…
        - Наш восприемник был негодяем, - перебив меня, отчеканил мальчик. - И он заварил эту кашу, да. Детям легко внушить, что черное - это белое. Но не всадникам, когда они вспоминают прежние свои жизни. Со временем мои братья во всем разобрались и нейтрализовали Захара.
        - Убили?
        - Нет, зачем же. Просто вывели его из игры, и теперь он больше озабочен тем, чтобы сохранить остатки собственного здоровья, чем завоеванием мира. А потом братья попытались встать на пути того зла, которое нависло над нашим народом в Навии, хотя нас в этом мире оно не коснулось бы. Что ж, теперь я закончу их дело в одиночку… обязан закончить.
        - И что, для этого обязательно нужно убить меня? - уточнила я.
        - Да тебе ничего и не грозило! - как-то чересчур пренебрежительно выкрикнул этот юный нахал. - Мои братья не убийцы, хотя, чтобы остановить зло, иногда необходимы жертвы!
        - Все понятно, теперь я совершенно спокойна! - рявкнула я в ответ. - Может, на этом разойдемся? Или я прямо сейчас должна пожертвовать собой во имя общего блага?
        Где-то наверху хлопнула дверь, через пару мгновений - другая. Послышались громкие голоса, наверняка соседи были озадачены темнотой и воплями в парадном, в нашем доме к такому не привыкли. Мальчишка на это никак не отреагировал, стоял, опустив голову, вроде как обдумывал что-то. Потом произнес уже другим тоном, как будто примирительно:
        - Не должна. Но мне может понадобиться твоя помощь. Сейчас я мало что соображаю, нужно собраться с мыслями, придумать новый план. И ты не откажешь мне, когда все узнаешь. Может, тебе наплевать на всадников, но уж точно не на дочь.
        - Эй, что там насчет моей дочери, выкладывай! - Я, забыв про все свои опасения, взбежала на половину пролета, так что теперь пятиться пришлось незнакомцу.
        - Не сейчас. - Мальчик положил на перила что-то белое и прямоугольное, наверное, листок бумаги; прижал его ладонью. - Здесь написано, как со мной связаться. И лучше долго не раздумывай, очень советую.
        Но после упоминания Параклеи отпускать его мне совсем не хотелось.
        - Ладно, допустим, твои братья не замышляли ничего плохого, - начала я осторожно. - Тогда пойдем прямо сейчас ко мне, с бабушкой ты уже знаком. Ты все расскажешь, начнем составлять новый план вместе, а там и мои друзья подъедут.
        Какое-то мгновение мальчик колебался, я уже решила, что согласится. Но тут он упрямо мотнул головой:
        - Нет! Мои братья тоже сначала подумывали действовать сообща с вами, но поняли, что ничего из этого не выйдет.
        - Потому что ваш план все же подразумевает мою смерть? - уточнила я по возможности сердечным и понимающим голосом. И нарвалась на неожиданно грубую реакцию.
        - Ты трясешься только за себя! - заорал нахал. - Понятное дело, ты ведь даже не Дея!
        С этими словами он вдруг рванул вниз по лестнице мимо меня - я так и вжалась спиной в стену. Но в то мгновение, когда мальчик оказался на расстоянии вытянутой руки, я вдруг четко осознала, что он мне знаком. Будь у меня шанс рассмотреть его при нормальном свете… Ощущение было такое яркое, что я едва не кинулась следом. Однако он сам остановился пролетом ниже, запрокинул голову и произнес без злорадства, вроде как даже сочувственно:
        - И кстати, если хочешь разузнать кое-что о своей подруге - это тоже звонок мне.
        - Что? О какой подруге?! - взревела я, вообразив, что моя Кимка снова в опасности.
        - О древесной, - донеслось в ответ, потом - стремительный галоп по лестнице.
        Я кинулась за ним, желая получить разъяснения, но мальчишка был ловок и скор - пока я одолела пролет, внизу уже хлопнула входная дверь.
        С минуту я стояла, всем телом навалившись на перила и тяжело переводя дух, а заодно пытаясь осознать, что же это такое было. И как понимать, что я - «даже не Дея»? Вверху нарастал шум тревожных голосов, потом я услышала, как приближаются сверху по лестнице торопливые шажки, увидела пляшущие тени на стенах парадного. Следом за тенями появилась моя бабушка с длинной бледной свечой в вытянутой руке. Заметила меня и застыла столбиком:
        - Данюсь! Уж я у дверей стерегла, стерегла, как только заметила, что в подъезде темнота. А потом - вроде как голоса на лестнице, ну я и пошла проверить обстановку, мало ли что…
        - Бабушка, ты где свечку взяла? - спросила я. У нас в квартире их отродясь не водилось, разве что ароматические, кругленькие.
        - Так с собой привезла. У нас дом уж полвека как аварийный, никогда не знаешь, где погаснет, так что мы без свечки никуда…
        На последнем ее слове как раз и вспыхнул свет.
        Пока мы очень медленно - бабуля запыхалась, но лифта опасалась еще больше моего - поднимались в квартиру, я искала объяснение странным словам мальчика насчет Деи. Ну понятно, он слышал от братьев легенды о девушке, которая пожертвовала собой ради своего народа, и ожидал, что я тоже буду готова умереть на месте, если так нужно для дела. Я же начала расспрашивать и уточнять, вот мальчишка и засомневался, та ли я Дея или его гнусно надули. А про подругу было совсем непонятно. Если речь шла о госпоже Нефеш - а другими подругами среди древесных варган я обзавестись не успела, - то что выросший в этом мире всадник мог о ней знать?
        Уже на нашей площадке затрезвонил мобильный, и я обмерла в испуганной надежде, увидав, что это вызов от Вилли. Пробежала на ватных ногах в свою комнату и на всякий случай сразу опустилась на стул.
        - Все в порядке, Дана. - Голос Вила в трубке звучал устало, но довольно. - Мы уже вернулись из Навии все втроем, то есть с Александром. Сейчас у меня дома.
        - Как он?! - выкрикнула я.
        - Ну, немного обгорел на солнце, а так в порядке, - обстоятельно доложил Вилли.
        - Я к вам приеду!
        - А вот этого не надо! - живо возразил парень. - У нас тут чисто мужская компания, на текущий момент все голодные, грязные и злые. Но это поправимо, и до наступления ночи мы планируем хорошенько отдохнуть и расслабиться.
        - Бухать, что ли, будете? - фыркнула я.
        - Прости, Дана, не понял?
        - Неважно. Ладно, расслабляйтесь, но имейте в виду, что у меня есть кое-какая новая информация. Когда встретимся?
        - Если пойдет по плану, то увидимся завтра в школе.
        - Где? - не поверила я своим ушам.
        - В школе, Дана. Подсказка: это то место, куда я отвез тебе с утра и где ты находилась до обеда, возможно, не совсем осмысленно.
        - Совсем не осмысленно! Как будто нам с Кимкой до учебы было, пока вы пропадали неизвестно где.
        - Ну вот, а завтра все уже пройдет осмысленней, поскольку мы вернулись, все в порядке.
        Меня охватило горькое чувство, что на самом деле совсем не все и не в порядке. Тут вон еще один всадник нарисовался, а с ним - новые загадки и проблемы. Наверное, мне стоило быть понастойчивее и рассказать о нем Вилу или Орлику прямо сегодня. Но ладно, пусть уж нормально отдохнут сперва.
        Один положительный момент в появлении юного всадника все же имелся: пока для меня существует хоть малейшая опасность, Орлик никуда не денется.
        А еще через минуту я ощутила благодарность к Вилли за то, что не разрешил мне мчаться на ночь глядя в поселок. Вдруг такая усталость навалилась, что едва доплелась до кровати, рухнула плечом и головой на подушку, а ноги подтянуть с пола уже не смогла - отключилась.
        Мне наконец-то удалось выспаться, утром я встала свежая и готовая к новым подвигам. Ладно, все живы, включая и еще одного всадника, но он почему-то не особо меня пугал. Может, потому, что я наверняка его вспомню, как только нормально разгляжу. Что бы там ни замышляли его братья, они явно использовали его втемную, прикрываясь какими-то высокими помыслами, и теперь это сыграет против них. Мысленно я уже перетаскивала мальчишку на нашу сторону.
        Бабушка на завтрак испекла блины с пятью различными начинками: яблочной, творожной, сырной, мясной, лимонной. Попробовав все, я ощутила сильное желание вернуться в постель, но пора было выбегать из дома. В намерение Вилли и сегодня запихнуть нас на занятия я не верила, поэтому даже не стала смотреть расписание. В школьную сумку бросила лишь кошелек, телефон и первую попавшуюся книгу, может, даже не учебник. Наверняка мы просто встретимся у школы.
        На школьный двор я прибежала последняя, ребята уже ждали меня у ограды в полном составе. Кимка жалась к Вилли, укрывалась от ветра за его могучей спиной. Сашка же и Орлик стояли на максимальном отдалении друг от друга, и вид у обоих был совсем невеселый…
        Но я так издергалась за Сашку, что не стала церемониться, прямо с разбега бросилась ему на шею. Друг к этому явно не был готов, попятился и поскорее оторвал от себя мои руки. Но меня это не смутило.
        - Ты как? - Я успела поймать его за рукав.
        - Бывало лучше, - прозвучал сдержанный ответ.
        - Ну, это понятно. Память восстановилась?
        - Ага. - Саня скривился, понятное дело, что такую память он точно предпочел бы потерять. Потом вроде как умоляюще глянул на Вила, и тот тут же сказал:
        - Ну что, двигаем в школу, до звонка пять минут.
        - Зачем? - растерялась я. - Слушайте, разве вы не должны все рассказать, ну, как у Теома с сестрой и матерью прошло, к примеру? И вообще, как обстановка в Нутряном мире?
        Говоря все это больше на автомате, я тревожно поглядывала на Орлика: уж очень странный у него был вид. Как будто он не с нами, а так, случайно остановился поблизости. Будто только и ждет момента, чтобы попрощаться и раствориться в снежном мареве.
        - Обязательно все расскажем, - заверил Вил добреньким родительским голосом. - Только сперва легонький зачет по английскому, триста слов.
        - Что? Сколько? О нет, пожалуйста! - простонала я. Англичанка обожала накидывать нам сотни слов по определенной теме, а потом устраивать по ним зачет с невероятными заданиями, вроде того чтобы узнать слово по первой и последней букве. Я в отчаянии глянула на Ким-ку, та тяжко вздохнула:
        - Представляешь, англичанка мимо проходила и нас видела. А так я тоже против была.
        - Но Орлик же может сделать, чтобы она…
        Тут я осеклась, поймав его молниеносный взгляд. Словно не посмотрел, а хлыстом щелкнул перед моим носом. Что-то совершенно разладилось между нами. В отчаянии я опустила голову и быстро заморгала, прогоняя непрошеные слезинки, но тут Орлик все же соизволил заговорить:
        - Мы до твоего появления как раз решили, что мне все же придется отмазать вас за все предыдущие недели. Но с сегодняшнего дня лавочка закрывается.
        - Почему? Ты нас покидаешь? - внутренне заледенев, спросила я.
        Вопрос попал в цель: теперь растерялся Орлик.
        - Нет, почему? Просто теперь получается, что всем вам школу заканчивать, ребята вот хотят, чтобы почестному…
        - Что-то не помню, чтобы я участвовала в обсуждении!
        - Ну, мы решили, что твоя позиция и так ясна, - сказал Вилли. - Ладно, сегодня хотя бы зачет, а там посмотрим, договорились?
        - На что посмотрим, на мою пару по инглишу? Как-то не хочется! Я никаких трехсот слов не знаю, а если даже знала, то забыла после… всех последних событий! - Я вовремя удержала на кончике языка упоминание о падении с высоты. - Если уж решили оканчивать школу честно, могли бы хоть предупредить!
        Уф, даже в груди как-то противно меленько задрожало от обиды и раздражения. Понятно, не из-за зачета так огорчилась, просто нервы расшалились. И обидно за ребят: они думают, что главные наши беды позади, строят планы, как втягиваться обратно в нормальную жизнь, но ведь это не так. И говорить при Сашке о юном всаднике не хочется, но нужно найти момент, и поскорее, поскорее…
        - Выручишь? - впервые после тяжелого разговора на поляне я обратилась напрямую к Орлику. Приготовилась к резкому отказу. Но неожиданно он ухмыльнулся по-мальчишески, от уха до уха, кивнул головой:
        - Ла-адно. Все, что когда-то учила или хоть глазами пробегала - вспомнишь. Но если со словом нулевое знакомство, то извини.
        - Ой, я тоже так хочу! - запрыгала на месте Кимка. - Орличек, пожа-алуйста!
        Вилли с самым свирепым видом, на какой вообще был способен, подхватил свою девушку под руку и потащил к школьному зданию. Однако довольный взгляд, которым моя подруга успела через плечо обменяться с «Орличком», дал мне понять, что вопрос решен положительно. Похоже, приключение их здорово сблизило.
        - Ладно, созвонимся, когда отстреляетесь, - ни к кому не обращаясь, себе под нос проговорил Орлик. - Хотя я, наверное, до вечера буду занят.
        И чем-то побрякал в оттопыренных карманах куртки. Дятлов все с тем же потерянным видом поплелся следом за парочкой. Ага, расклад ясен, сдавать зачет мы идем вчетвером, а у Орлика снова какие-то непонятные дела. Но он вернется, можно пока не сходить с ума…
        Звонок уже заливался вовсю, когда мы входили в раздевалку. Пришлось просто скинуть одежду грудой на просторный подоконник и гурьбой нестись в класс английского. Но по пути я все же успела поймать Кимку за руку.
        - Ты не в курсе, куда это Орлик намылился?
        - Ага, знаю, - пропыхтела на бегу подруга. - Они там с Ингой всяких камешков набрали, в Навии. Сейчас он поедет в Питер, пристроит их в разные места, потом всю сумму отнесет Светлане, ну и будут решать, как вообще дальше устроить ее жизнь.
        - Понятно, - отозвалась я, тут же подумав о Сашке. - А почему на весь день едет?
        - Ой, ну они же наверняка безумно дорогие, те камешки! - закатила глаза Кимка. И тут же резко тормознула шагах в десяти от класса, воспользовавшись тем, что Вилли уже исчез за дверью. - Он будет посещать всякие скупки, ювелиров, брать, сколько они там смогут наскрести хоть за один камень.
        - Не проще ли зайти в крупный банк, сунуть камешки в окошко и попросить, как Орлик умеет, сразу нужную сумму? - усмехнулась я.
        - Ну, знаешь, я поняла, что он хочет сделать все максимально честным способом, насколько вообще такое возможно. Ой, Богданочка!
        - Что? - Я встревоженно глянула на покрасневшую Кимку.
        - Я же, когда в Навии была, тоже прихватила парочку. Не подумай, просто потому, что ужасно красивые, невозможно было мимо пройти. Это ведь не воровство? А то я прямо переживаю…
        - Не переживай, - сказала я. - Для Навии это действительно обычные камни, любой может их взять.
        - А… - начала Кимка, но тут приоткрылась дверь, и наша англичанка поинтересовалась, сколько еще мы собираемся болтать под дверью, когда остальные уже приступили к работе.
        Мы с чинным выражением на лицах одна за другой проследовали в класс.
        Не припомню за всю свою школьную жизнь более приятного теста. Я понимала английскую речь без всякой головной боли и напряжения, не приходилось, как прежде, выгадывать момент, чтобы повернуться к Сашке и шепотом спросить непонятное слово. Хотя нужно было бы хоть разок повернуться, пусть знает, что у нас с ним все по-прежнему. А то вдруг строит на этот счет ужасные теории… Но дело шло так бойко, что отрываться не хотелось.
        Кимка рядом со мной трудилась с таким же воодушевлением, только раз оторвалась от листа, чтобы прошептать мне на ухо:
        - А у англичанки-то нашей произношение так себе… не оксфордское, словом.
        Я хихикнула и поспешно прихлопнула рот рукой, а потом сразу напомнила себе, что нужно быть сдержаннее и ловить момент для серьезного разговора.
        Этот момент подвернулся сразу после конца урока, когда половина класса в спешке дописывала тест. Сашка вскочил со звонком, пробормотал в пространство что-то насчет библиотеки и был таков. Я тут же вцепилась в рукав Вилли с таким нетерпением, что Кимка изумленно вздернула бровь.
        - Мне нужно кое-что вам рассказать. Очень срочно. И пока Сани нет.
        Вил кивнул, моментально весь как-то собрался. Подхватил наши с Кимкой рюкзаки и широко зашагал на выход. Мы устроились для разговора в пустующем классе информатики. Я вкратце рассказала им про уцелевшего всадника и передала наш с ним странный разговор на темной лестнице. Когда закончила, у Кимки вид был испуганный, у Вилли - озадаченный.
        - У тебя с собой его координаты?
        - Конечно. - Я вытянула из кармана бумажку с телефоном.
        - Нужно с ним связаться, с этим Егором, - сказал Вил. - Возможно, он врет или был введен в заблуждение старшими всадниками. Но вдруг нет? Вдруг действительно существует некая опасность для всего народа в Таргиде? Тогда стоит узнать о ней пораньше.
        - Да ну, как ты себе это представляешь? Что всадникам может грозить… - начала я, но скисла под напряженным взглядом друга. Напомнила себе, что Навия - особый мир, там возможно все.
        - Меня больше волнует госпожа Нефеш, если речь шла о ней. Как думаешь, Вил, могла она как-то пересечься с теми всадниками здесь, в этом мире?
        Парень только руками развел.
        - Мы с тобой знаем госпожу варгану примерно в равной мере. Лично я не сильно удивился бы, побывай она даже на Луне.
        - Аналогично, - вздохнула я. - Но вроде варганы не очень поддаются гипнозу всадников? Не в сговор же она с ними вступила, правда?
        - Звони, - коротко посоветовал Вил.
        Да, больше ничего не оставалось.
        Я начала медленно набирать номер, спотыкаясь на каждой цифре. Как же я устала от приключений, никогда не думала, что это так утомительно: постоянно нести ответственность за судьбы миров. Хотелось отшвырнуть мобильник и крикнуть: «Нет, стоп, перерыв!» Но нельзя. Когда пошел вызов, я установила громкую связь.
        Парень этот, Егор, ответил сразу, будто только и ждал, когда я созрею позвонить. Голос его звучал тускло и устало, похоже, бедолага места себе не находил после гибели названых братьев. Стало вдруг ужасно жаль его, и я сказала мягко:
        - Привет, это Дана. В смысле Дея. Можем мы сейчас поговорить? Что там за ситуация с всадниками?
        - Можем. - Он был краток. - Приезжай, я скину адрес.
        - Стой, погоди! А по телефону разве нельзя рассказать хотя бы в общих чертах? Мы бы уже начали обсуждать ситуацию, пока едем к тебе, ну или ты к нам.
        - Я разве говорил, что хочу что-то с кем-то обсуждать? - искренне удивился мальчишка, в трубке его голос казался ломким, еще более детским. - Приезжай одна. Имей в виду, если увижу тебя на пороге с Орликом или блишемцем, просто не открою.
        Я вопросительно глянула на Вила, тот категорически мотнул головой. Ясно, это даже не обсуждается.
        - Слушай, Егор, если ты так хотел наедине, то говорил бы вчера, прямо на лестнице, - перешла я в наступление. - А сейчас я уже рассказала ребятам, и меня одну никто не отпустит! Чего ты боишься-то? Если дело действительно серьезное, то нечего огород городить, а если это просто хитрость какая-то… или ты за братьев хочешь мстить, которых никто из нас и пальцем не тронул…
        Но этот тип оказался крепким орешком.
        - Если боишься меня, Дея, - произнес с явной усмешкой, особо выделив имя, - то возьми своего бессмертного друга, с ним приму. В общем, если решишься, набери - вышлю адрес. Время у тебя до вечера, часов с девяти я уже буду недоступен. И помни: то, о чем я предупреждал, может произойти в любой момент.
        И отключился. Я растерянно глянула на ребят и едва не выронила телефон, хорошо, Кимка подхватила.
        - Что делать-то?
        - Так. - Вилли на пару секунд прижал ко лбу ладонь. - По идее, нужно вызванивать Орлика, ставить в известность и с ним решать.
        - Ты серьезно? Да он никогда меня не отпустит, особенно с… Он с Сашкой в одном помещении меня оставил только потому, что уверен: всадники уничтожены, опасности нет. Нет, все, я решила: нужно ехать прямо сейчас!
        Я гордо выпрямилась, всем видом подтверждая твердость своих намерений. В конце концов, всадники - моя зона ответственности, тут Вил меня не остановит. Кажется, он понял это, сильное волнение отразилось на его лице.
        - Ты хочешь поехать одна?
        Тут я заколебалась. Одной страшно, но это более безопасный вариант, чем с Сашкой.
        - Вот думаю… А ты как считаешь?
        - Лучше прихвати Александра, - удивил меня Вилли. - Мне кажется, парнишка был искренен и в самом деле не замышляет дурного. А вот поддержка тебе понадобится.
        Тут зазвенел звонок, а я и забыла напрочь, что мы в школе и сейчас разгар учебного дня. Бросилась к двери с криком:
        - Побегу Сашку уговаривать! Чувствую, непростая будет работенка, может, придется все же одной тащиться.
        - Уверен, не придется, - хмыкнул Вил. - Ладно, я пока вызову машину, и будем ждать вас внизу, у раздевалок.
        Я вихрем пронеслась по школьным, стремительно пустеющим коридорам. Библиотеку обнаружила закрытой и спустилась на первый этаж в буфет. Саня был там, сидел у самого дальнего стола, вернее, полулежал, откинув голову на спинку и вытянув в проход длиннющие ноги, через которые заполошно, друг за дружкой перепрыгивала стайка младшеклассников. Одинокий стакан с компотом он не глядя гонял по столу, даже странно, что еще не грохнул его. Я подошла и устроилась напротив. Успела поймать несчастный обреченный стакан на самом краю, переставила его на другой стол. Повернулась и встретила унылый Сашкин взгляд.
        - Собрались куда-то? - спросил он подчеркнуто равнодушно. - Так это без меня, мне домой надо…
        - Не надо, - перебила я. - Саш, это мне нужна твоя помощь, и срочно!
        - Данка…
        - Все! - Я выставила перед собой обе ладони. - Это не какой-то заглючивший комп, который я в спешке выдумала, чтобы мы могли с тобой обсудить наши проблемы. Которых у нас и нет, кстати.
        - Ну да, за исключением…
        - Ага, ты хотел меня убить, в курсе, - снова не дала ему договорить я. - Но сейчас нет времени припоминать, сколько раз за десять лет нашего знакомства мне хотелось прикончить тебя. В отличие от меня, ты находился под гипнозом, так что и обсуждать тут нечего. А вот то, что один из всадников остался жив и уже вышел со мной на связь, - это важно, да.
        - Что?! - Сашка дернулся на стуле так, будто по нему электричество пропустили, вцепился руками в край стола. - И ты приходишь даже без ребят? А если я снова?..
        - Спокойно, никакого снова. Он еще пацан совсем, без способностей. Но он хочет рассказать о том, что замышляли его братья. Говорит о какой-то опасности, которая нависла якобы над всем миром всадников. И согласен говорить со мной наедине или в твоем присутствии. Так что или ты со мной, или я еду одна. Потому что моя дочь тоже наполовину всадница, и я должна знать, что происходит! Так что ты решил?
        - Что за вопрос, - резво подскочил на ноги повеселевший Дятлов. - Конечно, я с тобой.
        Глава четвертая
        Древняя угроза
        Вилли и Кимка ждали на длинной скамье напротив спортзала, с озабоченными лицами держались крепко за руки. Сами уже натянули верхнюю одежду, а нашу разложили рядышком аккуратными стопками.
        - Мы поедем за вами, - объявила Кимка. - Просто остановимся у поселка и будем ждать. Ну так же безопаснее! А то вдруг вы не вернетесь, что тогда прикажете делать?
        Но я помотала головой:
        - Нет, Ким, не стоит. Вдруг мальчишка что-то почувствует, откажется разговаривать, он и так на грани. А мне необходимо знать, какая опасность грозит всадникам. Давайте сыграем по-честному и будем надеяться на лучшее.
        - Ну да, - моментально скисла Кимка. - Вилли мне так и сказал, но я думала, может, ты…
        - Не волнуйтесь за нас. Мне кажется, этот Егор - неплохой мальчишка, братьев так любил… И, слушай, - я повернулась к Вилу, - Орлику ни слова, умоляю! Только уж в крайнем случае, если мы вдруг не вернемся или еще что. И в таком случае напирай на то, что я сама смылась, ты не пускал.
        - Врать не научен, - бледно улыбнулся Вилли. - Если что, подеремся еще разок.
        - На этот раз он с тобой драться не станет, - заверила я. - Кимка, ты проследи. Соври за него, если нужно будет.
        И побледневшая подруга энергично закивала.
        Машина ждала напротив школы, за рулем обнаружился тот самый молоденький шофер, который возил раньше Вилла на учебу и с нее. Обсудив все еще раз, мы решили, что будет нормально, если он отвезет нас, - Егор ведь не знает, что Сашка умеет водить, значит, в претензии быть не может. Я приободрилась: ребята хоть будут знать, где мы, как бы ни сложилось.
        Пока выезжали на проспект, я успела связаться с Егором по смс, предупредила, что мы едем. В ответ пришел адрес, я подсунула его водителю, получила в ответ энергичный кивок. Всю дорогу мы с Саней держались за руки, но я заметила, что ладонь друга остается холодной и твердой - признак сильного волнения. Да я и сама волновалась, не знала, правильно ли поступила, взяв с собой Сашку. А вдруг там окажется еще один неучтенный братец и нам хана?
        Дятлов попросил улыбчивого водителя остановиться у въезда в поселок. Они о чем-то пошептались, машина развернулась и уехала, а мы пешком отправились на пропускной пункт. Наши имена были в списке, дежурный охранник показал нам нужный дом в конце короткой улицы, к нему вела идеально ровная, мощенная брусчаткой дорога. Я поглубже вдохнула кусачий морозный воздух, подхватила Сашку под руку, и мы зашагали к нужному дому.
        Дом, нарядный, двухэтажный, стоял за сплошным железным забором с темными окнами. У калитки - никаких следов, и Дятлову пришлось буквально силой выдирать ее из снежного захвата. Но у меня и сомнения не возникло, что дом обитаем. Мальчишка наверняка затаился за одним из окон, внимательно наблюдал - теперь, без всесильных братьев, он был уязвим и напуган. И до смерти боялся встречи с Орликом или Вилом - те его без проблем в бараний рог скрутят. Странно лишь, что не боялся Сашку. Неужели успел оценить его миролюбивый нрав?
        Саня тем временем одолел дверь калитки, и мы зашли во двор. Немедленно загорелся свет над крыльцом и еще какая-то подсветка, спрятанная под крышей дома. По нечищеной дорожке мы пересекли просторный двор с беседкой и утонувшей в снегу детской площадкой. Дятлов по-хозяйски распахнул дверь дома, но меня вперед не пропустил, нырнул в нее сам. Я, конечно, не отставала.
        Мальчик Егор ждал нас, застыв в дверях гостиной, неловко расставив ноги и спрятав за спину руки, весь какой-то нелепый. Свет многорожковой люстры падал на его лицо, и я моментально вспомнила, кем он был когда-то, в моей прошлой жизни. Едва не выпалила вслух имя, в последний момент прихлопнула рот ладонью - это было бы не слишком уместно. И Егор все понял, но вопроса не задал, молча попятился в глубь комнаты, пока не наткнулся на кушетку, плюхнулся на нее, а нам указал пальцем на длинный кожаный диван.
        В этой просторной и ослепительно светлой гостиной вообще было много посадочных мест, куда больше, чем изначально задумал дизайнер. Разномастные стулья толпились вокруг овального стола небрежно, будто те, кто сидел на них, в спешке поднялись и вышли из комнаты, планируя совсем скоро вернуться. На смешной кушетке с выгнутыми боковинами с одного края сползал на пол клетчатый плед, а продавленная кожаная подушка явно указывала, что на ней Егор проводил большую часть времени. Стало пронзительно жалко этого мальчишку, стоило лишь представить, как он лежал тут в полумраке зимнего дня, вспоминая своих братьев и горюя по ним.
        - В доме еще живет кто-то? - спросил Сашка сочувственно, явно подумав о том же самом.
        Егор помотал головой:
        - Братья перед последним уходом в Навию всех отослали - своих подружек, обслугу. Не думайте, их не гипнозом тут удерживали… ну почти.
        - А госпожа Нефеш? - строго спросила я. - Где она?
        - Понятия не имею.
        - Так ты врал, что она у вас? Откуда вообще про нее знаешь?
        - Я не врал, - ощетинился Егор. - Варгана в самом деле жила здесь пару дней, а потом сорвалась по своим делам. Я же не сказал, что она у нас в плену, верно?
        - Фиг бы вам удалось пленить природного духа, - фыркнула я.
        Про себя же лихорадочно соображала, что привело варгану в стан наших врагов.
        - Может, давайте по порядку все обсудим, - после паузы предложил Дятлов тоном опытного дипломата и сел на диван, похлопал по нему ладонью, приглашая меня. - У нас, как я понял, на повестке два главных вопроса: что грозит всадникам и чего вы на самом деле добивались, если не убийства Даны?
        Егор подобрал под себя ноги и натянул на них плед. Я диван проигнорировала, подтащила барный стул так, чтобы видеть обоих, и взгромоздилась на него.
        - Я уже сказал Дее, что убивать ее никто не собирался, - с напором заговорил парнишка. - Наверное, нас с братьями нельзя было назвать хорошими ребятами, мы часто брали то, что нам не полагалось, зато очень хотелось. Но мы старались никому не причинять вреда, не опускаться до откровенного разбоя. И этот дом мы официально арендовали, не думайте. Все, чего мы желали, - это вернуться в Навию, жить в мире, к которому привыкли, в котором не были бы калеками. Место перехода мы знали - вытрясли из Захара, - и если торчали тут, то из-за Орлика в основном. Сначала его искали, потом ждали случая пообщаться и выяснить, какие у него планы. С нами он или как? Но он был поглощен своими делами, точнее, тобой, Дея.
        Сашка на диване издал звук неопределенный, но очень выразительный.
        - Мы уже собирались навсегда покинуть Внешний мир, когда Вадим, старший из нас, встретил в лесу госпожу Нефеш. Ну, у варган ведь свои приемы отводить глаза, обычные люди ее в упор не замечали, но Вадим-то разглядел и был страшно изумлен: древесная варгана - в этом мире! Заговорил с ней, объяснил, кто он такой. Старушка-дерево была в таком смятении, что обрадовалась уже самой возможности поговорить с людьми из своего мира.
        - А что случилось-то? - привстала я. - Это как-то связано с проклятием, то есть с пророчеством, ну, ты знаешь?
        Егор помотал головой, неловко поерзал:
        - Нет. Это другое. Ты, Дея, вряд ли мне поверишь, но пообещай выслушать все до конца, ладно? И хотя бы попробуй вообразить, что это может быть правдой.
        - Постараюсь, - пробурчала я, холодея после таких предисловий. - Кстати, госпожа Нефеш была одна или со своим личным транспортом?
        Егор невесело мне улыбнулся:
        - С ней был призрачный волк по кличке Руах. Еще будут проверочные вопросы?
        - Нет, можешь переходить к основному повествованию.
        Мальчишка еще поерзал, потом собрался, шумно выдохнул и начал говорить:
        - На самом деле все началось почти тысячу лет назад, когда ты, Дея, была… была… - Он слегка покраснел и захлопал ресницами, - ну это, в положении, одним словом. Тогда блишемские лекари осмотрели тебя, а после отправились с докладом к Властителю. Они сказали, что, если повезет, сумеют спасти твою жизнь, но не жизнь ребенка. Гамелеха такой расклад совершенно не устроил. Не потому, что он мечтал обзавестись очередным миллионным младенцем, нет, просто понимал, что, даже оставшись живой, ты ускользнешь от него, что все, чего он добился терпением, добротой и лаской, будет утрачено…
        Завозился Сашка, даже привстал, но я жестом попросила его не вмешиваться. Егор сейчас явно говорил с чужих слов, и теперь я верила, что здесь побывала госпожа Нефеш. Только она, моя единственная настоящая подруга в том мире, была в курсе наших с Властителем отношений. Но я все еще не понимала, что ее подтолкнуло на такие откровения.
        - Властитель пригласил к себе во дворец самых древних и почитаемых варган. Дело в том, что уже тогда, тысячелетие назад, захват Хаваима Ашером был делом почти решенным. Властитель немного сдерживал агрессию ашерцев, но в целом не собирался подвергать опасности своих подданных ради заносчивых и в большинстве своем презирающих людей природных духов. Но в ту встречу он пообещал еще тысячу лет защищать Хаваим, если варганы спасут его ребенка, ну и жену, само собой. Ведь всем известно, что природные духи обладают мощной магией, но никогда и ни при каких условиях не используют ее, чтобы помочь людям, справедливо полагая, что нет смысла кормить цыплят пищей орлов. Однако на этот раз Гамелех четко дал понять, что варганам стоит разок нарушить правила ради сохранения своего круга, - и старейшины, безусловно, его услышали. Они поспешили в Хаваим и призвали трех самых умелых из своего народа. Госпожа Нефеш, конечно же, была среди них. Им четко сказали: ребенок должен выжить любой ценой, а если умрет еще в утробе матери, необходимо его воскресить. И три варганы немедленно отправились в Блишем, чтобы неотлучно
дежурить при тебе.
        Я вздрогнула и покрылась гусиной кожей: такими живыми вдруг стали воспоминания. Варганы, которые то и дело попадались мне на глаза во всех уголках дворца… Я ведь ничего не знала о грозившей мне и моему еще нерожденному малышу опасности, боялась лишь одного: что варганы увидят в младенце старую душу и забракуют его.
        - Твоя дочь появилась на свет совершенно нежизнеспособной, - ровным голосом продолжал свой рассказ Егор. - Варганам пришлось сильно постараться, чтобы вдохнуть в нее жизнь, все равно что заставить работать сложнейший механизм, склеив его пластырем…
        Все, меня повело. Хорошо, Сашка заметил, вскочил и поддержал за плечи, иначе летела бы с высоты стула на пол. Егор тоже привстал, наблюдал за мной настороженно и растерянно. Наверное, опять думает про себя, что никакая я не Дея, их Дея такой слабачкой не была.
        - Продолжай, - пробормотала я.
        - Но…
        - Без «но». Просто я этого не знала, думала, что все в порядке, раз малышка появилась на свет живой. Только помню, как долго одна из варган держала ее на руках, а я боялась услышать, что у девочки древняя душа, но говорила себе, что это ничего, я ведь все равно ее не оставлю.
        Егор невесело хмыкнул:
        - Уверяю, будь в ней хоть дюжина старых душ, это варган не смутило бы. Лишь бы жила. Они ее, как пустой сосуд, до пределов заполнили своей магией.
        Дятлов все еще держал меня за плечи, потому что трясло просто зверски. Мальчишка же вроде успокоился, забрался обратно на свою кушетку и продолжил:
        - В общем, дело было сделано, ты получила свою малышку вполне себе розовой и крикливой. И тогда настал черед Гамелеха исполнять свои обещания. Думаю, он всю голову сломал, прикидывая, как защитить Хаваим. Ведь против чудовищ Ашера даже кентрон не особо действует, они всегда ухитрялись подтачивать все возводимые вокруг них границы. Пришлось договариваться с тогдашним правителем последнего круга, просить тысячелетней отсрочки для Хаваима. Не думаю, что это далось легко… Но и у Властителя не было пути назад, мстительный характер варган он знал не понаслышке и не мог сказать им, типа, простите, ничего не вышло, вырвите ребенка из рук матери и убейте, если вам от этого полегчает.
        От зловещих ноток в его голосе у меня оборвалось сердце, Сашкины пальцы уже буквально впились в мои плечи, причиняя боль, но и не давая окончательно потерять самообладание.
        - Слушай, давай без красочных отступлений, а? - обратился Дятлов к Егору.
        Тот смущенно заерзал:
        - Просто хочу, чтобы все было понятно…
        - Не мешай ему, Саш, - вмешалась и я, погладив друга по руке. Я понимала, что мальчику и так нелегко говорить о том, что он знал только с чужих слов. - Что дальше, Егор?
        - Дальше самое плохое, - буркнул тот. - Пришлось пообещать правителю Ашера такое, от чего тот точно не смог отказаться, но с условием, что ждать придется тысячу лет и не годом меньше. Хотя нужно понимать, что для этих чудищ подобный срок совсем не то, что для нас. Время в круге Ашер летит стремительно, люди, бежавшие туда молодыми, к примеру, от Смертной Тени, проживают от силы десять лет и умирают дряхлыми стариками, но сами ашерцы живут очень долго и ход времени как будто не замечают. Короче, Властитель пообещал, что через тысячу лет не станет защищать Хаваим, а, напротив, поможет обезвредить кого надо… в общем, сдаст с потрохами. Но хуже другое - он пообещал, что следом за Хаваимом отдаст им и круг Таргид.
        - Бред! - Скинув Санину руку, я вскочила на ноги. - Гамелех никогда не пошел бы на такое!
        - Почему же нет? - скривился Егор. - В Таргиде обитают не его подданные, а просто еда на ножках для Смертных Теней. С чего бы ему особо за них переживать? А тысяча лет - порядочный срок, чтобы перевести Тени на другое питание, что и было успешно сделано. Короче, в назначенный срок Хаваим пал, хотя варганы все это время тоже не сидели сложа руки, вовсю придумывали всякие хитроумные способы, чтобы себя защитить. Да только не сработало ничего. Понятно почему - Властитель выполнил свою часть договора.
        - Это все вам госпожа Нефеш рассказала? - спросила я.
        В голове уже крутилась спасительная мысль, что древесная варгана, ведущая такой несвойственный для своих сородичей образ жизни, попросту сошла с ума.
        - Ага. Как-то она оказала важную услугу какому-то ашерскому существу, а существо было болтливым. Хотя варгана призналась, что подозрения давно были и у нее, и у других выживших. Почему не сработали никакие защитные меры, почему первыми погибли самые древние, полные магии природные духи? Из наиболее одаренных варган одна Нефеш и уцелела, за ее Руахом никто не смог угнаться. Вот только доискиваться правды было себе дороже, ведь Властитель дал приют выжившим, разрешил им селиться в Брите, а больше бедолагам и податься было некуда. Всадники-то варган особо не жалуют. Так что, может, старушка все это молча проглотила бы, если бы не узнала заодно и про вторую часть договора - про Таргид.
        - Но с Таргидом все не так просто, - не утерпел Сашка. - Даже я, хоть и не из ваших мест, знаю, что всадники вполне могут дать ашерцам достойный отпор.
        - Все верно, - подтвердил тусклым голосом Егор. - В одиночку Ашеру никогда не захватить наш круг. Но что, если в определенный день и час все всадники вдруг лишатся своих способностей или вообще разом уснут и никогда уже не проснутся, ни один из них?
        - Ты думаешь, Ашер хочет истребить всех всадников, даже тех, которые служат ему? - спросила я каким-то чужим и равнодушным голосом.
        Стыдно сказать, но я испытала облегчение оттого, что моей девочке при таком раскладе ничего не грозит.
        - Разумеется! Всадники - ненадежные союзники, сегодня всадник служит Ашеру, а в следующей жизни вспомнит, что у него другие приоритеты. Зачем же оставлять кого-то в живых, делить с ними территорию, договариваться, если можно решить все разом?
        Вот тут я наконец осознала ужас ситуации. Господи, ведь там Оляна, Инга, Теом! Да и просто множество людей, всадников и не только, живущих своей жизнью и не подозревающих о смертельной опасности.
        - Но, убитые ашерцами, они ведь смогут вернуться в мир, ну, как это у вас происходит? - задал по существу вопрос Сашка.
        Я затаила дыхание.
        - Каким это образом? - Мальчишка сложился пополам, обнял колени руками. - Чтобы душа всадника вернулась в мир, он должен родиться у пары, в которой есть хоть один всадник. А если их в Навии просто не останется, этого не произойдет. Души навечно останутся… не знаю где, ведь у наших душ нет шанса отправиться дальше, пройти по Великому пути.
        - Когда это может случиться? - спросила я почему-то шепотом.
        Егор дернул плечом:
        - Этого никто не знает, только Властитель. Мы с братьями пришли к выводу, что он изо всех сил тянул время, чтобы успеть отыскать тебя и забрать к себе в Блишем. Но теперь он знает, что ты жива и в этом мире… значит, получается, в любой момент.
        Я оцепенела. Все во мне протестовало против такой правды. Гамелех говорил, что хочет позаботиться о моем народе, - и прежде говорил, и в последнюю нашу встречу! Может, он давно уже придумал, как выпутаться из неприятной ситуации, а госпожа Нефеш просто получила устаревшие сведения?
        Я попыталась вскочить со стула, но Дятлов поймал меня и ладонями сверху прижал мои плечи. Вид у Сашки был чрезвычайно сосредоточенный и мрачный - это больше всего убеждало меня, что дело плохо.
        - Давай, друг, по порядку теперь. После того как вы об этом узнали, что предприняли? - обратился он к Егору.
        - Старая варгана рассказала нам все это в первый же вечер в нашем доме. Наверняка она была рада, что нашла хоть кого-то, с кем можно об этом говорить. Ладно, сделанного не воротишь, свой Хаваим она уже оплакала, но и среди всадников у нее полно друзей. Как быть? Предупредить их? Но бежать-то им все равно некуда, с одной стороны - Ашер, с другой - запретная черта. Она для того и выбралась в этот мир, чтобы прикинуть, нельзя ли вывести народ сюда, создать поселение во Внешнем мире, хотя понимала, что это плохой выход: всадники тут будут ущербны и одновременно всесильны, что очень скоро приведет к взрыву.
        Я вздрогнула: да, могу себе представить.
        - В разговоре всплыло твое имя, - коротко и сердито глянул на меня мальчишка. - От нас госпожа Нефеш узнала, что ты вернулась, что живешь неподалеку. И тогда она рассказала нам о пророчестве и о том, что почти догадалась, с кем ты должна встретиться, чтобы оно исполнилось…
        Егор странно притих, уронил голову, словно вообще забыл о нашем присутствии. Мы немного подождали, потом Сашка не утерпел:
        - Ну и дальше-то что?
        - Ничего, - вздрогнул и словно бы очнулся Егор. - Время было позднее, мы показали варгане ее комнату и сами тоже разошлись. Но ночью братья не спали - я слышал, как они бродили по саду, потом разговаривали на кухне. Им всем уже исполнилось восемнадцать, они помнили Навию, мечтали вернуться туда, отыскать близких людей, встретить друзей по прежним жизням. И вдруг оказалось, что наш мир стоит на краю гибели. Когда на следующее утро мы снова собрались все вместе - и варгана тоже, - у них уже было готово решение.
        Кажется, я делала вдох-выдох раз в минуту, да и то, если Саня тихонько встряхивал за плечи. Потому что догадывалась, что они придумали, и боялась это услышать.
        - Вадим спросил госпожу Нефеш, уверена ли она, что пророчество сработает. Варгана не могла дать твердого ответа, пророчества - тема скользкая. «Но если все же исполнится, - спросил Вадим, - будет ли для нас, всадников, спасением уйти в небесный Кречет прежде, чем мы будем истреблены ашерцами? Или в любом случае это - смерть, как ни назови?» Госпожа Нефеш на этот раз не колебалась. Она сказала, что во втором случае мы спасем наши души и наш путь продолжится в ином мире, как и положено людям. Да и уход будет мгновенным и безболезненным, а ведь никто не знает, что приготовили нам чудовища Ашера. Она видела, что они творили с ее народом… Тогда братья сказали, что так тому и быть: они сделают все для того, чтобы ты оказалась в Навии и нужная встреча случилась. Госпожа варгана, подумав хорошенько, согласилась с нами. Но встал вопрос, захочешь ли ты вернуться в Навию, ведь, пока к тебе не вернулась память, она для тебя - пустой звук. А рядом Орлик стережет момент, когда ты снова станешь его Деей. Он ждал слишком долго, чтобы так сразу согласиться на общий исход с неясным результатом. Орлик поспешит
увезти тебя, спрятать, сделает все, чтобы ты никогда не вернулась в Навию. Хотя, конечно, могло выйти и так, что спасение своего народа все же окажется для Орлика на первом месте… в общем, мы разошлись до обеда, чтобы еще раз все обдумать. Но потом случилось странное…
        - Что еще? - содрогнулась я.
        - Госпожа Нефеш была в своей комнате. Вдруг она выбежала оттуда в жутком смятении, и призрачный волк бежал за ней. Варгана сказала, что должна немедленно вернуться в Нутряной мир, и вид у нее при этом был совершенно безумный. Она то и дело страшно вскрикивала, так что мы не смогли ничего толком узнать. Напоследок оставила нам одну вещицу, ну, ту, что передал тебе блишемец.
        - Магены? - вяло встрепенулась я. - Откуда они у нее?
        Но Егор неопределенно повел плечами:
        - Не было возможности спросить, да и не знали мы, что это за штука такая. Поняли только, что это принадлежало твоей дочери, но она не то потеряла ее, не то выбросила, и вещь вернулась к варгане. Возможно, ты вспомнишь эту вещь и тогда захочешь как можно скорее оказаться в Блишеме и повидать дочь. То есть она по умолчанию разрешила нам использовать тебя втемную.
        Сашка снова сжал мои плечи, словно защищая от предательства, но я только усмехнулась. Природные духи - не люди, и глуп тот, кто будет судить их по человеческим понятиям. Госпожа Нефеш в моих глазах нисколько не упала, ведь не ради себя она старалась.
        - И вы, значит, начали действовать, - предгрозовым голосом подсказал Сашка.
        - Ага. Мы наблюдали за местом перехода на всякий случай. И обнаружили, что вы разбили там лагерь. Обрадовались, что все решится само собой: ты попадешь в Навию, окажешься во дворце, а варгана уверяла, что встречи с тем всадником из пророчества тебе никак не избежать - он тоже там. Но ты не перешла почему-то. Тогда мы немедленно взялись за твоих спутников, выяснили, кто они такие и какое имеют к тебе отношение. Узнали, что память о Навии к тебе уже вернулась. Братья тут же на поляне придумали новый план: ты через нелегальный проход сама мчишься в Блишем к дочке, а мы лишь страхуем, чтобы все прошло как нужно.
        Так, Сашкины ладони сжались в кулаки, и голос, вроде спокойный, зазвучал так, что я интуитивно втянула голову в плечи. Дятлов злился редко, но уж если злился…
        - А вот с этого момента очень подробно! Я-то вам на что сдался? Что вы там в меня втюхали, а?!
        Егор заморгал светлыми ресницами, с трудом переключая внимание на Сашку. Я видела, что он страшно измучен, истощен морально. Едва ли, узнав о братьях, он смог хоть немного поспать, и непонятно, когда в последний раз ел. Мне очень хотелось прервать допрос, дать мальчику передышку, хоть чаем напоить. Но я понимала, что останавливать сейчас Дятлова все равно что на танк кидаться, слишком болезненная для него тема.
        - Мы просто хотели подстраховаться, чтобы уж наверняка, - забормотал мальчишка. - Блишемец подтвердил то, что сказала варгана, в смысле назвал имя всадника, который живет во дворце. Мы хотели, чтобы ты пошел вместе с Деей и проследил, чтобы встреча обязательно случилась, и не один раз, а три, как нужно для совершения пророчества.
        - Стоп, значит, я не должен был убивать Теома?
        - Нет же, с какой стати?! Только проследить, чтобы они встретились, и поскорее!
        - Вам так не терпелось умереть? - недобро хмыкнул Дятлов.
        Кажется, не особо он Егору верил. Ну или просто поддерживал в себе нужный уровень кипения.
        - Представь себе! - огрызнулся мальчишка. - Знаешь, не так просто сидеть и ждать, когда все… ну, закончится. Но мы не поэтому торопились. Боялись, что, пока ты будешь в Блишеме под присмотром Властителя, он как раз и даст ашерцам знак, которого они давно ждут! А что, очень удобно, и придраться не к чему! Проводил время с вновь обретенной женой и дочкой, не заметил происков врага, вот незадача!
        Сашка глухо заворчал, пришлось взять его за руку, чтобы успокоить.
        - Ладно, а что насчет нее? - Друг постучал пальцем по моему плечу. - Не получилось с малышом Теомом, дал он вовремя деру из дворца. Почему я должен был убить Дану?
        - Да не убить же, не убить, - скороговоркой выпалил мальчик. - Дея не должна была погибнуть. Братья оставили меня здесь на случай возвращения варганы, а сами отправились в Навию. Перед этим мы попрощались, вернее, сказали друг другу, что увидимся уже в Кречете. А дальше я не знаю, что случилось, правда! Попасть в Блишем братья не могли, значит, сторожили у границ Брита. Возможно, они увидели, что сначала тот самый всадник покинул Блишем, потом - ты, и явно в другом направлении. Хотели вмешаться, перехватить тебя, у двоих там были свои кони. Но почему-то не вышло…
        - Потому что меня перехватил Вилли, тот самый парень из Блишема. И Сашку тоже, когда он бросился вместе со мной.
        - Ему смерти братья уж точно не желали. Они хотели спасти наш народ, но у них не вышло, - упавшим голосом закончил Егор и снова сложился пополам, словно у него невыносимо болел живот.
        Хлопала где-то наверху форточка, снег залеплял стекла. И жгучая тоска навалилась на меня - еще и этих погибших ребят стало жалко до слез.
        - Ты из своих братьев не спеши героев делать, - сказал Дятлов резковато, однако злости в его голосе сильно поубавилось. - Они Вилли избили, сукра грохнули. Что, нельзя было гипнозом вашим дурацким обойтись?
        Егор вздохнул:
        - С сукром мы недоглядели, он неожиданно появился. Вадим испугался за нас, вдруг гипноз не подействует мгновенно.
        - А насчет Вилли что? - не дождавшись продолжения, спросил Дятлов.
        Ответом стал тускло-удивленный взгляд.
        - Он же из Блишема, сынок Властителя. Братья сперва хотели вообще его прикончить, но потом решили, что он может быть полезен.
        Я сжала Сашкину руку, давая понять, что спорить нет смысла. Мы не жили в Навии все эти века, когда сукры охотились на людей и утаскивали на страшную смерть, и все это с разрешения Гамелеха.
        - Мне жаль твоих братьев, - сказала я. - В любом случае жаль, тем более если они преследовали благородные цели. Наверное, даже не имею права возмущаться, что меня использовали втемную…
        - А я вот очень этим возмущен! - вставил Дятлов.
        Егор все так же не разгибался и на нас не смотрел. Может, в самом деле живот болит, когда он ел-то в последний раз? Я с трудом сползла со стула, преодолев сопротивление Сашкиных ладоней. Подошла к мальчику и слегка сжала его плечо:
        - Совсем тебе худо? Слушай, давай ты полежишь немного, а мы чего-нибудь поесть приготовим или закажем, есть же тут рядом магазины?
        Егор помотал головой, светлые пряди скользнули по его острым коленкам. Я не удержалась и провела по волосам рукой. Напрасно - он дернулся так, будто я попыталась его оскальпировать. Отпрянул к стене.
        - Слушай, не злись. - Я с трудом подбирала слова. - Спасибо, что все рассказал, это важно, очень. Прости, может, ты ждешь от меня каких-то действий, но я пока не знаю, что делать. Провести меня в тот мир может только Орлик, значит, мы должны собраться вместе и все обсудить. А главное, к этому нужно подготовиться, ты же понимаешь, потому что это не так просто - умереть, - что бы за этим словом ни стояло.
        Я помолчала, но ответной реакции не последовало. Да и слышит ли меня бедолага?
        - Хочешь, соберемся все вместе и выработаем какой-то план действий? Может, есть и другой выход. Я, например, убеждена, что сперва мне нужно поговорить с Властителем. А вдруг за тысячелетие ситуация изменилась и Ашер давно отказался от желания захватить Таргид? Они уже выбрались в этот мир, вдруг планируют его захват? А мы разом ухлопаем всех всадников, единственных, кто может противостоять этим чудищам!
        - В любой момент может стать слишком поздно, - сказал Егор, и я усомнилась, что он вообще меня слышал.
        - Не станет. - Это Сашка подошел, обнял меня за плечи. - Егор, Властитель сейчас не знает точно, где находится Дана, - а вдруг она в Навии, но не спешит во дворец, решила сперва добраться до Кукушкиного Гнезда, поискать знакомых? Он не позволит Ашеру напасть на Таргид, пока не будет уверен в ее полнейшей безопасности.
        Ого, есть реакция: парнишка чуть мотнул головой, вроде как согласился. Я одарила Дятлова благодарной улыбкой, а он шепнул мне на ухо:
        - Черт, почему я должен надеяться на то, что этот тип из Блишема по-прежнему от тебя без ума?
        В общем, нам не удалось уговорить Егора поехать с нами. Зато мы смогли запихнуть его под одеяло, и он моментально отключился. После чего Сашка включил отопление в доме, а я отыскала кухню и приготовила вполне приличный омлет, оставила его под крышкой. Накромсала салат, в двух чашках сделала заготовки для кофе и чая, осталось только воды долить. Часть посуды попрятала куда придется, - обилие чашек и тарелок кричало о том, что совсем недавно здесь жило много молодого веселого народа. Сашка, придя на кухню и с деланым восторгом оглядев плоды моих усилий, сказал, что уже позвонил водителю, тот мчит забирать нас.
        Перед самым выходом я вернулась и слегка потрясла мальчика за плечо. Не дожидаясь реакции, сказала:
        - Ты только съешь обязательно то, что я на кухне оставила. А вечером созвонимся.
        Один голубой глаз вдруг приоткрылся, и Егор спросил:
        - А ты ведь меня узнала?
        - Конечно. - Я не смогла сдержать улыбку, хотя ситуация к веселью не располагала. - Наши дома в Кречете стояли по соседству. У тебя была большая и шумная семейка, будили нас поутру похлеще любых петухов. К сожалению, только ты один смог спастись, когда напали скоручейцы. Тебя звали Видан, и ты был немного моложе меня.
        - Я знаю. Один из моих братьев тоже родился в Кречете, в Навию попал малышом, но меня запомнил.
        - Скоро ты и сам все вспомнишь.
        - А вот это вряд ли. - Он рывком сел. - Все закончится раньше, чем мне стукнет восемнадцать. Но, надеюсь, в небесном Кречете память вернется сразу.
        - Да погоди ты со своим небесным Кречетом, - вздохнула я. - Давай сперва здесь поживем.
        Тут Сашка потащил меня к двери со словами, что машина подана.
        Глава пятая
        Сложный разговор
        - Что думаешь? - шепотом спросил меня Саня уже в салоне машины.
        Я поежилась, согреться никак не удавалось.
        - Не знаю. Хочется как можно скорее вытащить обратно в этот мир Оляну и Ингу, а Теома отправить в Блишем и сделать вид, что я не слышала эту историю и мне не нужно принимать никаких решений. Но знаю, что ничего не получится.
        - Но ты же понимаешь, что я костьми лягу, но не дам тебе снова повидаться с Теомом? Даже если Орлик героически решит спасать всадников и одобрит план этих чертовых братцев!
        - Санечка, - я нырнула пальцами в рукав его куртки, погладила запястье, - Орлик не примет решения в одиночку, все будет зависеть от меня. Да, сейчас мне и думать о подобном страшно, тем более что я не знаю, разделит моя дочь судьбу всадников или останется в Блишеме.
        И оба варианта меня до тошноты пугают. Но это мой народ, и я должна сделать все возможное, чтобы их спасти. К счастью, возможностей у меня все же больше, чем у этих ребят. Но может оказаться…
        - Прекрати! - Сашка резко освободил руки и легонько встряхнул меня за плечи. Я поймала в зеркале заинтересованный взгляд нашего водителя. - А если нет никакого небесного Кречета? Мы тоже часто говорим про царствие небесное, а многие ли на самом деле в него верят? Вы просто все умрете, глупо, преждевременно. В другом случае, даже если мир всадников погибнет, уцелеешь ты, Параклея, Орлик, все те, кого восприемники забрали в этот мир. В общем, - грозно добавил он, поскольку я помалкивала, - отныне я становлюсь твоей тенью, и я не дам тебе совершить глупость, так и знай!
        Спорить не было сил, и я просто кивнула, мол, буду знать.
        - Ладно, - уже спокойнее продолжал Дятлов. - Вот еще вопрос: а почему Властитель должен выполнять обещание, данное тысячу лет назад? В смысле, как человек бывалый, понимаю: он поклялся на кентроне. Но чем именно?
        Вот тут я погрузилась в задумчивость. Вопрос был не праздный. Уж точно Гамелех поклялся не нашей дочерью - за такой долгий срок она вполне могла пресытиться жизнью и уйти на Сонную гору. И даже при всем своем юношеском идеализме Властитель не мог думать, что через тысячу лет мы все еще будем состоять в браке и он будет влюблен в меня по-прежнему. А хоть бы и думал, правитель Ашера такой клятвы все равно не принял бы. Но это должно было быть что-то очень важное и не теряющее своей актуальности веками.
        - Может, своей жизнью? - с затаенной надеждой подсказал Сашка.
        Я помотала головой:
        - Нет, исключено, жизнь Гамелеха не подвластна кентрону. А чем поклялся - даже вообразить не могу.
        Но тут машина тормознула у дома Вилли. Мы тепло простились с водителем, Сашка задержался, и я слышала, как он со смехом говорил что-то про ролевую игру, - наверное, на случай, если парень краем уха уловил наш разговор. Но догнал он меня у калитки с совершенно серьезным лицом. Я мешкала, опасаясь, что Орлик уже вернулся. Тогда мне придется рассказывать эту историю ему и Вилу одновременно - как бы они после такой информации снова не вызверились друг на друга.
        Вилли и Кимка выбежали нас встречать на порог с такими счастливыми лицами, что мне стало совсем горько. Пахло чем-то очень вкусным.
        - Орлик? - спросила я первым делом.
        - Он на связь не выходил, - отчиталась моя подруга. - Наверное, все еще обрабатывает ювелиров или банки. Ой, ребятушки, как же я боялась, что он объявится и захочет узнать, где Данка! Как прошло?
        - Нормально, - пробурчала я, с ногами забираясь в кресло.
        Что ж такое, никак не могу согреться, хотя в доме от тепла даже окна запотели.
        - А чуточку поподробнее, - попросил Вилли, подтаскивая еще одно кресло и пуфик поближе ко мне. Значит, рассказа не избежать.
        - Вил, ты только не перебивай меня, ладно? - попросила я. - Нет, я знаю, это не в твоей манере, но когда ты услышишь, что он нам наговорил… Не факт, что это правда… просто выслушай до конца, ага?
        Парень сосредоточенно кивнул, Кимка тут же взяла его за руку. А я начала рассказывать.
        Вилли честно выдержал мой рассказ до конца, даже и не шелохнулся, только лицо все больше каменело. Убедившись, что я точно закончила, а не просто отдыхаю, сказал как отрезал:
        - Это невозможно. Немыслимо. Я могу допустить, что Властитель сдал Хаваим, его падение в любом случае было вопросом времени. И варганы должны быть благодарны ему, если он отсрочил этот момент на столько веков. Но отец никогда не отдал бы Таргид, хотя бы потому, что тогда ашерцы поселятся прямо под стенами Брита, а такое и вообразить нельзя. Прости, Дана, но даже ради тебя и Параклеи он никогда не пошел бы на это.
        - Так и я думаю, что невозможно! - воспрянула я духом. - Эти братья что-то задумали, а младшего в свои планы не посвятили. Я больше всего волнуюсь за госпожу Нефеш, потому что не верю, что она могла рассказать все это непонятно кому. Может, она умом тронулась после гибели Хаваима? Или те парни ее слова переврали?
        - Вполне возможно, - угрюмо согласился Вилли. - Трудно поверить, чтобы вполне вменяемые ребята, выросшие в этом мире, решились на такой шаг, руководствуясь лишь сведениями, полученными от природного духа. И это при том, что всадники всегда ладили с варганами разве что чуточку лучше, чем с сукрами. Это мы с тобой знаем древесную варгану и доверяем ей, а они-то увидели ее в первый раз.
        - Все ясно, развели нас, - бодро подскочил со своего стула Дятлов. - Пошли чай пить! Ну то есть развели младшего братца, он мне показался мальчишкой честным. Что бы там старшие ни замышляли, они за это уже заплатили. Егорку надо к рукам прибирать, пропадет ведь один.
        - В любом случае мне нужно как можно скорее побывать в Блишеме и спросить Властителя насчет Таргида, был такой договор или нет, - ввернула и я свое слово. - Иначе я буду волноваться за ребят, которые сейчас в Навии. Слушай, Вил, а Теом не может взять сестру и мать с собой во дворец?
        - Нет, исключено, - живо отозвался Вилли. - Властитель не допустит, чтобы всадницы вошли в его город. А с Теомом мы договорились, он пока не покинет свой дом на острове, чтобы даже случайно не встретиться с тобой. С Клеей они могут держать связь через варгана Румка, либо она навестит его…
        - Что? - Я прижала руки к груди. - Господи, нет! А вдруг Клея отправится в Таргид, не предупредив отца, а в этот момент…
        Сашка со спины крепко меня обнял, проговорил усталым голосом:
        - Это называется, ты не веришь, что Властитель способен на такое. А сама теперь будешь дрожать каждую минуту.
        - Буду, - призналась я. - Когда речь идет о твоем ребенке, поверь мне, тут логика не работает.
        - Поверю на слово.
        - Все равно нужно дождаться Орлика, - напомнил Вилли. - Без него попасть в Навию возможно, но крайне неприятно и затруднительно. И следует узнать, что он думает обо всем этом. Хотя я опасаюсь его реакции, не рванул бы сразу вытрясать душу из парнишки.
        - Не вытрясет, он хорошо его знает.
        - Знал, Дана, знал. Орлика жизнь в Навии давно научила не доверять знакомым и даже родным лицам.
        - Да в курсе я!
        - Ладно, давайте обедать, - предложила Кимка, глядя на меня жалостливыми глазами. - Мы, пока ждали, на нервной почве суп сварили. Французский, луковый.
        Но я отказалась:
        - Мне еще домой возвращаться, хороша я буду, если сперва у вас поем, а потом в бабулины руки попаду. Так я скоро в болото не пройду. Сань, проводишь?
        Дятлов только хмыкнул.
        - Я такси вам тогда вызову, - сказал Вилли. - Можно было бы всем вместе в город поехать, но мы тут позаниматься решили… упущенное наверстать.
        - Ага, давайте, - хихикнула я.
        Уф, вроде отпустило. Нет, в самом деле, все это какая-то чудовищная путаница. Погибшие всадники либо неправильно поняли госпожу Нефеш - а природные духи никогда не стремились быть понятыми людьми, - либо, что еще вероятнее, просто водили за нос доверчивого младшего брата.
        Бабушка вышла встречать меня в прихожую, пригляделась, всплеснула руками:
        - Заболела!
        - Не, бабуль, просто устала.
        - Будешь мне говорить! Я по Надюшке всегда угадывала: если глаза ввалились, значит, сама сляжет через денек-другой.
        - Бабушка, ну какое отношение…
        Я не договорила, оперлась обеими руками об стену, борясь с невесть откуда налетевшим головокружением.
        - Так, хватай ее и тащи в постель! - за моей спиной скомандовала бабушка Дятлову, и он немедленно сгреб меня в охапку и понес в мою комнату.
        - Умеет же твоя бабуля находить слова, особо приятные моему слуху, - шепнул мне Дятлов на ухо, укладывая поверх покрывала.
        Тут и сама бабушка подоспела, Саню враз вытурила из комнаты, а меня как-то очень ловко раздела и засунула под одеяло. Я все ждала, когда она начнет спрашивать, что мне принести покушать, хотела сговориться только на чай и сама не заметила, как отключилась.
        А когда проснулась, увидела завешенную шерстяным платком лампу на прикроватной тумбе и бабушку в кресле, приставленном вплотную к кровати. Натянув по шею плед и нацепив очки в тяжелой оправе, она что-то вязала на смешных выгнутых спицах, похожих на маленькие бумеранги. Я скосила глаза на будильник на столе за ее спиной, и меня бросило в жар от ужаса, закололо тысячью иголок под мышками и в ладонях. Комната тонула во мраке, на шторах лежал белесый отпечаток снежной ночи. Но часы показывали шесть утра, и если бабушка просидела тут всю ночь, то наверняка видела… она выглядит спокойной, но вдруг в глубоком шоке?
        - Бабушка, ты зачем здесь сидишь? - срывающимся от ужаса голосом спросила я.
        Она оторвалась от вязания, поправила сползшие на круглый кончик носа очки, вся аж расцвела в усталой, но радостной улыбке:
        - А где ж мне быть, Данюсь, если ты занеможила? Больной да ослабший не должен просыпаться в одиночестве, такой закон у нас всегда в семье царил. Разве Надя с тобой не сидела?
        - Сидела, да, - припомнила я. - То есть она просто тут спать укладывалась и за руку меня брала. А разве я заболела?
        - Да нет, просто переутомилась. Но на день от школы тебя освобождаю, тут без вопросов. И чтобы весь день только отдыхала и наслаждалась жизнью, никаких, смотри мне, домашних заданий!
        - Спасибо, - пробормотала я ошарашенно, до такого радикального способа лечения даже мама не доходила. - Бабушка, ты что, всю ночь так просидела? Не спала?
        - Нет, какое так, отключилась среди ночи и проспала, бесстыжая, почти до утра, - сокрушенно покачала головой бабуля. - Совсем, видать, старухой стала, прежде такого со мной не случалось.
        Я радостно выдохнула: Орлик свое дело хорошо знал, обо всем позаботился. И потянулась обнять бабушку:
        - Никакая ты не старая, я бы никогда не смогла вот так всю ночь просидеть. Бабушка, а Саня сразу вчера ушел?
        - Ну еще чего, ушел! От меня не уйдешь, пришлось ему поужинать и за тебя тоже. Поболтали мы с ним вволю, много он мне про тебя доброго рассказал. Хороший парень, - вздохнула бабушка.
        - А чего ты таким грустным голосом это говоришь?
        - Так мне не удалось его развеселить. Теперь вижу: не весельчак он вовсе, куда там! Кручина его терзает.
        - Почему? - озадаченно спросила я, садясь по-турецки в постели.
        Сашка, конечно, огорчался иногда, но в целом был парнем позитивным.
        - Это тебе виднее. Наверное, боится, что не его ты выберешь, открытого да доброго, а того, кто позагадочней будет, - уклончиво ответила бабушка.
        - А тебе, бабуль, кто больше нравится? - спросила я. - Санька или тот, кто позагадочней?
        - А вот не скажу! - замахала она на меня руками. - Сама выбирай! Хотя лично я обоих во внучата приняла бы, жаль, что нельзя.
        - Нельзя, - эхом отозвалась я, - жаль…
        Тут в животе у меня явственно забурчало, и бабушка отреагировала, как на сигнал воздушной тревоги, - метнулась на кухню, на ходу приказав мне быть там ровно через три минуты. Я наскоро ополоснулась под душем, и вот мы уже сидели мирно за столом, я поглощала воздушный омлет, а бабушка перечисляла, какими приятными делами я могу заняться сегодня вместо гимназии: шопинг, прогулка, даже заезжий цирк-шапито каким-то образом затесался в список…
        Но тут я услышала из своей комнаты настойчивый сигнал мобильного и помчалась туда. Мир и покой исчезли из моей души, едва я увидела, что звонит Орлик.
        - Привет, - поздоровался он как-то чрезвычайно спокойно, чтобы не сказать равнодушно. - Собираешься в гимназию?
        - Нет, бабушка освободила на денек, решила, что мне нужно отдохнуть, - отчиталась я, стараясь не паниковать заранее.
        - Значит, разбудил? Извини.
        - Нет, мы с бабулей на кухне завтракали. А ты где сейчас?
        - В кафе напротив твоего дома. - Снова эти рубленые равнодушные фразы. - Думал проводить тебя до школы, но раз ты не планируешь…
        - Я могу прямо сейчас выйти.
        - Можешь? Тогда жду у дома. Думаю, после завтрака с бабушкой кофе отпадает, верно? Двинем в парк, там не придется шептаться плюс погода отличная.
        - Угу, двинем.
        Разговаривая, я подошла к окну, подлезла бочком за портьеру, вчера тщательно задернутую бабушкой. На улице была настоящая зимняя сказка: медленно плыли, почти стояли в воздухе, снежные хлопья из сотен снежинок, потом они степенно ложились на все поверхности, так что двор наш превратился в сплошное облако, и я будто бы смотрела на него из иллюминатора самолета. Брел по дорожке к дому сосед-ангел с белоснежной головой и руками-крыльями, медленно следовал за ним белый ангел-пес. Дух захватывало от такой красоты… и от страха, потому что разговор точно обещал быть тяжелым.
        Я собралась в рекордные сроки, отыскала в шкафу куртку с объемным капюшоном - все же эта красота быстро тает, да и температура наверняка нулевая. Чмокнула бабушку, обещала прийти с прогулки отдохнувшей и нагулявшей зверский аппетит, сама же с ужасом подумала, в каком состоянии приплетусь на самом деле. Возможно, чтобы не огорчать бабушку, придется искать убежища у Вилли или Кимки.
        Орлик ждал меня у калитки. Он коротко кивнул, и мы пошли к парку. Парень молчал, ну и я вопросов не задавала, поскольку людей вокруг хватало. Зато в парке было пустынно, дорожки еще не расчистили, так что никто по ним не гулял. Орлику приходилось то и дело вытаскивать меня, забуксовавшую в снегу.
        - Ну что, пристроил иномирные камешки по ювелиркам? - спросила я. - Или все же ограбил банк? Мы с Кимкой спорили, на сколько у тебя хватит терпения.
        - Пристроил, - с ленивым смешком отозвался Орлик. - Немного гипноза плюс демонстрация нереального товара - ювелиров даже не смущало мое молчание и то, что суммы я им набирал на планшете. Выручил, понятное дело, ничтожную часть от того, сколько камни на самом деле стоят, но что за беда? Еще наберем. Все оформил, раскидал по банкам, с утра забежал к Светлане. Отдал документацию и письмо от Инги с пояснениями. Ну и от себя небольшой презент.
        - Какой?
        - Да так, ночью не спалось, шерстил мировую паутину. Нашел того типа, о котором рассказывала Инга, ты ведь тоже в курсе? Клиника у него в Лондоне процветает, а вот на семью ни намека не нашел. В общем, вбил все его контакты в айпод и отдал Светлане, пусть дальше сама думает.
        - Да ты еще и хакер, оказывается, - хмыкнула я.
        Орлик неопределенно повел плечами:
        - Просто захотелось поверить хоть в одну сказку со счастливым концом.
        Таким тоном это сказал, что мне было достаточно, чтобы умереть на месте от тревоги. Дал понять, что наша с ним сказка совсем другого рода. Но я взяла себя в руки и решила поспорить:
        - Таких сказок предостаточно.
        - Так на то они и сказки. Слушай, Дея, нам нужно серьезно поговорить.
        - Слушаю.
        - Нет, не так. Говорить тут не о чем, просто сейчас самое время для тебя все обдумать и принять решение.
        - Насчет чего?
        - Насчет того, где ты будешь жить. Если выберешь Блишем, Гамелех на радостях наверняка постарается устроить все так, чтобы твоя дочь могла видеться с Те-омом, но ты с ним никогда не пересекалась бы. Не скажу, что это совсем безопасный вариант, возможен сбой или провокация. Есть также вероятность, что в пророчестве говорится о другом всаднике, и тогда ты можешь встретиться с ним случайно. Но это уже частности, они решаются в рабочем порядке. Или ты останешься жить в этом мире, договоришься с Властителем, чтобы он придумал, как тебе проходить в Навию, - не тонуть же всякий раз в болоте! Обсудите, как часто ты будешь бывать там, чтобы повидаться с дочерью, и опять же - как избежать всяких опасных встреч.
        Орлик замолчал. Мы вышли к озеру, которое из-за обилия родников так и не обрело ледяной панцирь. Снежные хлопья предательски топила черная вода, от которой валил пар. Два белых лебедя степенно скользили в мареве, время от времени разводили крылья и деловито помахивали ими, стряхивая снег.
        - Я поняла насчет выбора. А вот насчет тебя - не поняла. Ты пытаешься меня куда-нибудь сплавить, так?
        Орлик как-то чересчур нетерпеливо переступил с ноги на ногу, отчего лебединая пара на всякий случай поспешила прочь от берега.
        - Я уже говорил тебе, Дея, и говорил серьезно: я не останусь с тобой. Ничего хорошего из этого все равно не выйдет, я только причиню тебе новые страдания. Один раз я уже погубил твою жизнь, но тогда хоть сделал это по стечению обстоятельств. А теперь, получается, я знаю, к чему дело идет, и все равно медлю, нахожу все новые причины оставаться рядом с тобой.
        - А никто и не гонит, - уточнила я.
        - А стоило бы! Черт, Дея, да если бы мне пару месяцев назад кто-то сказал, что я сам решу оставить тебя, уступить другому, - голову бы такому безумцу оторвал. Не для того я искал тебя все эти века! Но теперь я понимаю, что безумием и эгоизмом было бы остаться рядом с тобой. Кто знает, может, когда-нибудь у нас будет еще шанс, мы снова встретимся тысячелетие спустя, но при другом раскладе. Хотя мой тебе совет: живи в Блишеме, пока не пресытишься жизнью, а потом уходи на Сонную гору.
        - Ладно, со мной ясно, а куда ты направишься?
        Я спросила это совершенно спокойно, с такими козырями, как у меня, можно было не дергаться. Иначе, наверное, сейчас бы уже рыдала в голос и грозилась прыгнуть в озеро к лебедям, если Орлик меня оставит.
        Друг долго молчал, пришлось даже якобы случайно наступить ему на ногу. Тогда соизволил ответить:
        - Вернусь в Навию, куда ж еще. Дело мне там найдется, ашерцы что-то совсем распоясались у границ Таргида.
        - А кто совсем недавно говорил, что больше не желает участвовать ни в каких кровавых разборках?
        Орлик досадливо поморщился:
        - Все меняется, Дея.
        - Что-то у тебя слишком быстро все меняется, не находишь? - взъярилась я. - Искал, боролся, нашел… а, нет, как-то все муторно, лучше повоюю! Конечно, что такое любимая девушка?! Приятная изюминка на многослойном пироге насыщенной мужской жизни! Если причиняет хлопоты, можно и без изюма обойтись, пирог-то останется!
        - Это удар ниже пояса, Дея, - пробормотал Орлик и даже отступил от меня на шаг.
        При этом он оказался на самом краешке берега, укрепленном лишь хилыми дощечками, так что пришлось схватить его за край куртки. Но просить прощения я точно не собиралась, наоборот, еще добавила:
        - Сашке тоже трудно, он, нормальный парень, оказался втянут в такие странные дела, однако что-то не просит отпустить его в прежнюю простую и понятную жизнь!
        Я ждала, что Орлик рассвирепеет, но он неожиданно рассмеялся сквозь зубы:
        - Да просто твой Сашка еще совсем юнец! А в юности все препятствия кажутся вот чем-то таким. - Он выставил ладонь, на которую тут же доверчиво опустилась парочка белоснежных хлопьев и немедленно на наших глазах превратилась в жалкую лужицу. Я совсем некстати вспомнила, какими горячими и нежными всегда были руки Орлика. - Сашка не понимает еще, как быстро все это проходит, молодость в смысле. Сколько жизней ни живи, а молодость только одна. Про тебя, Дея, я не говорю: ты умерла молодой, и твоя лучшая часть жизни все еще впереди. Вот еще одна причина, почему нам не следует быть вместе: я старик для тебя.
        - Да ладно, - хмыкнула я.
        - Нет, правда. Вот вообрази себе ситуацию: мы бы встретились с тобой, ты была бы такой же, как сейчас, а я - древним старцем на закате дней. И что? Ну, ты поплакала бы, расцеловала мои морщинистые щеки, посетовала на злую судьбу. Наверняка как настоящий друг постаралась бы скрасить мои последние годы, заботилась, была рядом. Но тебе в голову не пришло бы жертвовать ради меня своим личным счастьем, может, я б еще твоих детишек успел на коленях покачать. А собственно, чего представлять? Я могу сделать так, что ты и будешь видеть меня, так сказать, в истинном обличье.
        - Нет, не смей! - заорала я, бросаясь трусливым зайцем в сторону, прямо в куст, коварно прикинувшийся сугробом.
        Орлик хмуро вытащил меня обратно, отряхнул:
        - Ладно, прости, глупая шутка. Хотя это в самом деле могло бы облегчить твою жизнь…
        - Только попробуй, - прошипела я, быстрым шагом удаляясь от озера: хватит уже лебедей с утками пугать. - И кстати, о моей жизни: почему ты перечислил только два варианта? А что насчет третьего?
        Орлик ничего не спросил, только покосился на меня встревоженно. Конечно, он понял, что я имею в виду. Я продолжила:
        - Действительно, почему тебе даже в голову не пришло, что я готова встретиться с Теомом, чтобы пророчество исполнилось и наш народ смог вернуть свои бессмертные души!
        Орлик замер, схватил меня за плечо, потрясенно глянул в лицо. Потом рывком прижал к себе так крепко, что я ойкнула. Он ослабил хватку, но из объятий меня не выпустил, чему я была очень рада. Вот уж никогда не угадаешь реакцию этих мужчин, я-то думала, станет орать, чтобы думать не смела, а он…
        - Ты правда готова это сделать, Дея? - прошептал он, дыханием щекоча мне щеку.
        - Н-не знаю пока, - призналась я. - Но я не скидываю со счетов такой вариант. По твоей реакции стоит понимать, что ты только и ждал от меня этих слов?
        - Не совсем. Просто я был рад… узнать в тебе прежнюю Дею, что ли. В общем, не важно. Но ты действительно думаешь об этом?
        - Еще как, - хмыкнула я. - Вот если бы точно знать, что все будет так, как сказано в пророчестве! Ну, что мы все будем вместе, что встретим в небесном Кречете наших убитых родственников и друзей. И что сами мы останемся такими же, в смысле, не какими-то бесплотными духами, которым уже все пофиг. И еще я очень волнуюсь за мою девочку, потому что не знаю, что с ней случится. Уйдет ли она с нами или останется в Блишеме, вновь потеряв мать, лишившись любимого человека. Эти мысли просто сводят меня с ума.
        - Но тебя ведь никто и не торопит с решением, Дея, - осторожно напомнил Орлик.
        - Если бы! Ты просто еще не в курсе последних событий. Только, пожалуйста, выслушай спокойно, без криков, вопросов, попыток вытрясти из меня дополнительную инфу при помощи гипноза.
        Выждав пару секунд и убедившись, что мой друг осознал важность предстоящего сообщения и выглядит вполне дезориентированным, я начала рассказывать о событиях прошедшего дня, правда, в сильно подкорректированном виде: из моего рассказа выходило так, что мы с Сашкой встретили Егора во дворе моего дома.
        Орлик честно молчал, пока я не закончила, напряженный, сосредоточенный. Потом скороговоркой спросил:
        - Ты знаешь, где отыскать этого мальчишку? Мне необходимо с ним пообщаться.
        - Знаю только телефон, - с готовностью соврала я. - Но он, уверена, не захочет с тобой встречаться.
        - Интересно, почему? - хмыкнул Орлик.
        - Сам знаешь. Ты применишь к нему гипноз прежде, чем поздороваешься.
        - Ну, если он вам рассказал правду, ничего не скрыл и от себя не прибавил, то ему нечего меня бояться. А если приврал, то необходимо вытрясти из него правду, дело слишком серьезное! - Орлик напрягся и сжал кулаки. - Просто назначь ему встречу и не упоминай про меня.
        - И не подумаю! - возмутилась я. - Он нам доверился, между прочим! Я обманывать его доверие не собираюсь и очень удивлена, что ты просишь о таком.
        Мы снова орали на весь парк, того и гляди охрана от ближайшей будочки прибежит. Мелькнула печальная мысль, что прежде мы с Орликом никогда не ссорились.
        Он надолго замолчал, что-то про себя прикидывая, и я спросила дрогнувшим голосом:
        - То есть ты допускаешь, что это может быть правдой? Ну, что Гамелех пообещал отдать Ашеру земли всадников.
        - Откуда мне знать? Но варганы вроде зря не треплются, так?
        Я промолчала, разочарованная. Мне хотелось, чтобы друг развеял мои страхи, сказал, например, что это просто провокация, природные духи пытаются стравить сильных противников в надежде под шумок вернуть себе Хаваим. А Орлик продолжал:
        - Или ты не веришь, что ради тебя Властитель мог принести такую жертву? Ну, честно сказать, мне и самому в такое верится с трудом, это уж явный перебор. Но вспомни, когда был заключен этот договор, если вообще был, конечно. Тогда о союзе Блишема с частью всадников еще и речи не шло. Гамелех неожиданно для себя вдруг обнаружил в круге, который все привыкли считать охотничьими угодьями, крайне опасный и непредсказуемый народец. Наверняка он и сам подумывал, не уничтожить ли Таргид, и, думаю, только брак с тобой остановил его тогда от радикальных действий. Так почему бы не пообещать Ашеру через тысячу лет земли, которые, возможно, и так уже потеряны для него? Заставить ашерцев смотреть на этот круг, как на потенциальную добычу, а не на территорию, с которой так славно будет объединиться, чтобы вместе напасть на Города?
        - Я об этом даже не подумала, - уныло призналась я.
        - Так что я бы сказал, что Властитель поступил умно. Можешь гордиться своим бывшим супругом, - хмыкнул он и резко отвернулся.
        - Буду гордиться, когда точно все разузнаю. В общем, мне нужно как можно скорее побывать в Блишеме и поговорить обо всем с Гамелехом.
        - Так он и станет все это с тобой обсуждать.
        - Станет, куда денется. Ну или поселюсь в Таргиде до выяснения всех обстоятельств.
        Орлик что-то напряженно обдумывал и, кажется, меня уже не слушал. Я подергала его за рукав:
        - Эй!
        - Что, моя Дея? - спросил он отсутствующим голосом.
        Я тихо возликовала - ага, снова «моя», похоже, наш разрыв откладывается.
        - Ты ведь никуда от меня, от нас всех, не уйдешь, пока не разберешься в этой ситуации?
        Он медленно помотал головой:
        - Нет.
        - И будешь постоянно на связи? - спешила я укрепить позиции. - Потому что я с ума сойду, если представлю, что ты в Таргиде, когда там может начаться… Как думаешь, может, пока заберем в этот мир наших девушек и Теома?
        - Думаю, не стоит. Твой дружок правильно сказал: Гамелех ничему не позволит начаться, если есть хоть малейший шанс, что ты в Навии. Так что пока волноваться не о чем. Но ты права, в Блишеме побывать тебе стоит. Готова уже завтра?
        - Конечно! - обрадовалась я.
        - Надолго отправляемся?
        О, значит, он со мной, отлично.
        - Ненадолго, - сказала я решительно. - Не хочу снова врать бабушке, оставлять ее одну. Да так будет и проще, сразу объявлю Гамелеху, что хочу поговорить с ним. Повидаюсь с дочкой - и назад. А уж потом, когда бабуля уедет…
        - Ясно, - покивал Орлик. - Тогда есть смысл отправиться прямо сегодня ночью, поскольку добираться ты будешь на сукре, не разводить же снова канитель с приглашением Властителя к моему жилищу в лесу.
        - Отлично, скажу бабуле, что иду к Кимке с ночевкой готовиться к контрольной.
        - Сашу с нами пригласишь? - удивил меня друг следующим вопросом.
        - Ну, если ты не против…
        Вдруг я заметила, что Орлик пристально куда-то вглядывается, хотя из-за поднявшегося ветра хлопья превратились в густую пелену, окружившую нас со всех сторон. Едва-едва угадывались силуэты деревьев на аллее вдоль озера и тщедушная человеческая фигурка, упрямо таранящая головой и плечами снежную стену.
        - Твоя бабуля, между прочим, - сообщил мне Орлик.
        - Не может быть… ой, и правда, - присмотрелась я. - Бабушка!
        Я уже хотела броситься следом, но друг удержал меня за руку:
        - Погоди. Куда это она идет, не в курсе?
        - Откуда я знаю? Ой, а вдруг что-то случилось?!
        - У твоей бабушки что, телефона нет?
        - Есть…
        Я подлезла рукой под куртку, достала свой, вызовов и сообщений на нем не обнаружила. Пожала плечами:
        - Ну мало ли какие у нее там дела.
        Хотя в самом деле странно, за парком только железнодорожная станция, дальше начинается другой микрорайон. Все магазины и рынки, которые могли бы бабушку заинтересовать, удобно располагались в шаговой доступности от нашего дома.
        - Может, стоит мне прогуляться следом? - вроде как самого себя спросил Орлик.
        - Только попробуй! Ты еще в мозги моей бабушке залезь, после этого я тебя точно знать не захочу! - Я разозлилась не на шутку, даже щеки защипало от прилива крови. - Может, она уток пошла кормить, решила, что в такую погоду в парк никто больше не сунется. А бабуля не выносит, если кто-то голодный!
        - Зная твою бабушку, я даже готов поверить, что она для них особое блюдо приготовила, согревающее в метель, и спешит донести, пока не простыло, - от души расхохотался Орлик, мгновенно становясь прежним, таким родным, что сердце заныло.
        Он протянул ко мне руку, сначала вроде сметал снег с моих плеч, потом руку так и оставил, увлек меня к воротам парка.
        - Ладно, тогда отдохни до вечера, созвонись с Сашей, - инструктировал он по пути к дому. - И подумай хорошенько насчет того мальчишки. Мне все же стоит с ним пообщаться.
        - Только с его разрешения, - строгим голосом напомнила я.
        Я умышленно не сказала Орлику, кого в этой жизни звали Егором. Пусть это станет для него моментом неожиданности. В прежней нашей жизни Орлик любил непоседу Видана, наверняка смягчится, встретив его вновь.
        Глава шестая
        Снова с дочкой
        Выйдя из парка на проспект, мы сразу попали в настоящую метель - ветер здесь ничто не сдерживало. Мир растворился, я больше не видела даже собственных ног. Не понимала, где нахожусь, куда вдруг подевались все здания, фонарные столбы и деревья. Орлик вел меня, обнимая за плечи, защищая выставленной вперед ладонью мое лицо от летящего параллельно земле снега.
        И вдруг мне почудилось, что мы уже покинули город, в котором я прожила десять лет, и немыслимым образом окажемся сейчас на улицах Кречета. Мы проживем там жизнь, которую у нас отняли, лишь иногда вспоминая странный мир будущего, где мы носили с собой мобильники и были зарегистрированы «ВКонтакте», находились где-то рядом, но не вместе.
        Замечтавшись, я издала горестный всхлип, а может, смешок, не разобралась. Орлик услышал, остановился и развернул меня лицом к себе:
        - Что, Дея? Совсем замерзла? Хочешь, понесу?
        Я помотала головой:
        - Не замерзла. Просто зыбко все так, словно не по-настоящему.
        - Точно, не по-настоящему, - тихо проговорил Орлик, словно потрясенный моими словами. А потом привлек меня к себе.
        Впервые за все это время мы целовались так долго, что у меня онемели губы и шея. Пару раз кто-то натолкнулся на нас в этом снежном безумии, но я не двигалась с места и держала Орлика крепко, как могла. В этот миг у меня не было никаких сомнений, позови он меня прямо сейчас навсегда поселиться в Навии - пошла бы не раздумывая. Я почти злилась, что он медлит с этим предложением. Но он, отряхнув мои плечи и капюшон от снега, вдруг резко отступил и повел меня к дому. Шли молча, я надеялась и боялась, что он зайдет ко мне, ведь бабушка вернется не скоро, и как знать… Но Орлик не воспользовался ситуацией, довел меня до подъезда, сказал:
        - В общем, поговори с бабушкой насчет ночевки и отправляйся к Вилли. Выдвинемся часов в пять утра, чтобы без накладок, я к тому времени закончу свои дела. Кстати, у меня в Таргиде для тебя сюрприз приготовлен, но, думаю, ты сперва захочешь поговорить с Гамелехом, верно?
        - Да уж, до того времени не стоит, только сюрприз зря переведешь, - пробормотала я.
        - Ну и ладно, тогда на обратном пути. Но тебе понравится. Все, побежал.
        Сделал шаг в сторону - и исчез, растворился в метели. Я добралась до пустой квартиры и тут же начала метаться, не находя себе места. Я уже отвыкла от этой пустоты. Потом не выдержала и набрала бабулин номер.
        Бабушка сразу ответила, говорила, чуточку задыхаясь, явно на ходу.
        - Бабуль, я уже дома, не пойму, куда ты подевалась? - спросила я.
        - Да незадача у меня вышла. Купила старику своему джемпер и, дура стеснительная, не решилась развернуть и хорошенько его разглядеть там же в магазине. А дома ахнула: размер-то его, а на деле ему только на одно плечо налезет. Разве что он совсем исхудал там без меня.
        - Это маломерки называются, - со знанием дела вставила я.
        - Да мне продавцы это слово и сказали. А я их отругала, говорю, цифр для размеров полно, берите нужные и шлепайте, и нечего людей в заблуждение вводить.
        - Ну, поменяли тебе?
        - А куда им деваться-то было? - хихикнула бабушка. - Не скучай, внученька, сейчас первую скорость включу и совсем скоро дома буду.
        - Такси лучше возьми!
        - Не приучены к такому, - отрезала бабуля и отключилась.
        Я даже рассмеялась от облегчения, хотя ничего такого и не думала вроде. Просто совсем забыла, что за парком еще и торговый центр имеется, наверняка бабушка город уже исследовала вдоль и поперек. А вот интересно, что там Орлик себе вообразил. Что она ашерская шпионка? Ашерцы, как и варганы, умеют отводить людям глаза.
        Потом заставила себя позвонить Сашке. Как-то неловко мне было перед ним после наших с Орликом метельных поцелуев, но и деваться некуда. Дятлов сразу отозвался, явно не на уроках время коротал.
        - Привет, Сань, - сказала я, злясь на себя за виноватый голос. - Я говорила с Орликом, передала ему то, что рассказал Егор. В общем, он согласен, что мне нужно побывать в Навии и задать все вопросы самому Властителю. Выдвигаемся завтра на рассвете. Ты с нами?
        - Без вариантов, - прозвучал немедленный ответ.
        - Мы с тобой снова полетим на сукре Вила, - на всякий случай сразу обозначила я расклад, чтобы Сашка знал, к чему готовиться.
        Ему наверняка очень тяжело и неприятно вспоминать случившееся, но тут уж ничего не поделаешь. Едва ли Орлик пустит его на своего коня.
        - Ага, усек, - на удивление безмятежно отозвался Дятлов. - Только давай в этот раз я сяду впереди, а ты на высоте меня хорошенько пощекочешь. Я, конечно, удержусь в седле, но хоть будем квиты.
        - Договорились.
        Я в очередной раз поразилась Сашкиной манере удивительно легко относиться ко всему, что уже случилось. Я-то боялась, что он будет долго себя истязать.
        Тут в трубке раздался жуткий рык, даже мелькнула мысль, что друг проводит дневные часы где-то в зоопарке. Но нет, рык вроде человеческий, зверюшки таким словам не обучены. Потом - шорох, видно, Дятлов попытался ладонью прикрыть трубку.
        - Эй, что там у тебя такое? - заволновалась я.
        - Не обращай внимания, у отца выдался плохой день, - скороговоркой сообщил он. - Значит, ты будешь у Вилли, так? Я тоже там появлюсь, и тогда все обсудим.
        И отключился. Я промаялась еще полчаса в пустой квартире, а потом ворвалась бабушка, больше похожая на снеговика: въевшийся в пальто и шапку снег и багровые от ветра щеки и нос. Я отогревала ее чаем на кухне, потом мы долго рассматривали и подробно обсуждали подарки, заготовленные ею для мужа и сына. Бабуля неохотно сообщила, что уже заказала билеты в родной город, но тут же заверила, что я не останусь одна на Новый год, тем паче на свой восемнадцатый день рождения: либо я отправлюсь к новообретенной родне, либо бабушка снова приедет сюда. Насчет первого варианта я сильно сомневалась…
        Позвонила Кимка, сообщила, что уроки закончились. Она едет к Вилли, транспорт уже подан, я готова к выезду? Я наскоро протараторила бабушке версию о переходящей в сон подготовке к контрольной, спешно запихнула в рюкзак вещи, купленные Орликом для Навии. Сверху пришлось еще бабушкины угощения пристроить, куда деваться. Мы тепло простились на сутки.
        Хозяина дома не оказалось, но Кимку это совсем не удивило. Она явно была в курсе отлучки Вила и ее причин, но на все мои расспросы делала загадочные глаза и улыбалась от уха до уха. Мы коротали время за болтовней.
        Тем временем на улице понемногу смеркалось, и меня начинало потряхивать от тревоги перед скорым выходом. Я все чаще выглядывала в большие окна столовой, выходящие на самую широкую улицу поселка.
        - Гляди-ка, дом напротив заселили, ну, который мне всегда нравился и пустой стоял. - Я подтолкнула подругу локтем. Она снова расплылась в улыбке, и тут уж я не выдержала: - Так, Кимка, выкладывай, что знаешь! Иначе, смотри, дождешься ты потом от меня рассказов о Навии и как мы с Гамелехом пообщались…
        - Ладно-ладно, все скажу, - в притворном ужасе округлила глаза подруга. - В общем, это теперь дятловский дом. Они с утра там с Вилом порядок наводят, а теперь и Сашкину маму туда уже перевезли, наверное.
        - Здорово, - обрадовалась я. После того рыка, что услышала в трубке, сердце так и ныло за друга и его мать. - И как все это получилось?
        - Да очень просто! Ты же знаешь Дятлова, ну, он о всякой прозе жизни не особо задумывается. Когда ребята отыскали его в Навии и уже возвращались к месту перехода, Вилли попросил Саню поднять пару камушков покрупнее и передать ему. Сашка был в полном ауте, так что сделал это на автомате. А вчера Вил объявил, что купил этот дом для Дятлова, пусть тащит документы матери, поскольку сам пока недееспособный. Когда Саня стал запираться, Вилли ему растолковал очень доходчиво, что получил от него, типа, драгоценные камни на сумму куда большую, чем стоит дом с участком, гаражом и машиной в нем. В общем, они долго спорили, но, похоже, дятловский отец окончательно съехал с катушек. Как раз во время разговора позвонила дятловская мама, Сашка в лице переменился и бросился вызывать такси. Тут Вилли и вытащил из него согласие на дом.
        - Круто! - восхитилась я. - Какой же Вил молодец, я бы долго еще не знала, как к этой теме и подступиться. А что будет с Сашкиным отцом?
        Кимка пренебрежительно передернула плечами:
        - Ну, он будет жить в прежнем доме, а Саша с матерью приезжать и приглядывать за ним. Хотя, я считаю, по нему просто больница плачет, психушка в смысле.
        - Похоже на то. Погоди, а как же Сашкина мать согласилась на такое? - спохватилась я. - В смысле они же не рассказали ей про Навию, надеюсь? А без этого как объяснить, откуда все взялось?
        Подруга снова захихикала, давненько я не видела ее в таком превосходном настроении.
        - Ну, Орлика подключили, конечно. Вернее, у них еще заранее с Вилли все было согласовано.
        - А не легче было дятловскому отцу мозги на место вернуть?
        - Не-а, не легче. Потому что там озлобления на весь мир куда больше, чем болезни. Орлик сказал, что нельзя злобу в человеке запирать, все равно где-то прорвет однажды и только хуже будет.
        Я вздохнула, молча соглашаясь. Тут стукнула дверь, ввалились Сашка и Вилли, веселые, пыльные и румяные. За ними шла Сашкина мама, она радостно поздоровалась с нами, а последними на порог с самым независимым видом ступили оба Сашкиных кота. Оба синхронно оцепенели и присели на лапках, увидав, как к ним с распахнутыми объятиями несемся я и Кимка. Оба не успели дать деру…
        После мы все вместе уселись в столовой обедать, поскольку новая кухня Дятловых еще не была готова. Я несколько раз под всякими предлогами выходила из столовой и звонила Орлику - мне хотелось, чтобы он был с нами в такой хороший час, чтобы увидел, что способности, которые он так проклинал в себе, могут быть на благо. Но телефон был отключен. Вот чем, скажите на милость, он так занят?
        После обеда ребята ушли что-то там доделывать в новом Сашкином доме, а Кимке позвонила мать, и она убежала, напоследок крепко обняв меня и чмокнув в щеку Дятлова. Мне было велено отдыхать и набираться сил перед путешествием, ну и, видимо, продумывать, как со всей возможной деликатностью расспросить Властителя о судьбе Таргида.
        Но я, забравшись с головой под одеяло и уткнувшись подбородком в коленки, размышляла совсем о другом. О Сашке и Орлике, конечно. Я ведь так ни разу и не думала всерьез, просто не могла думать, с кем из них хочу остаться. Зато часто размышляла, без кого точно не смогу жить, и каждый раз получалось, что без обоих: мне было необходимо ежедневно видеть и того и другого, касаться их, говорить с ними, знать, что они в порядке. Если Орлик уйдет в тот мир, с которым и связи никакой нет, то как я буду тогда? Или, возможно, мне нужно отпустить их обоих, исчезнуть самой, чтобы каждый мог строить свою судьбу спокойно?
        Я жалобно всхлипнула. Куда же мне деваться-то? А может, я из тех, кто живет только ради детей? Для меня Параклея дороже всего на свете, ради нее я пожертвовала бы всем в мире, в любом из миров, но вот незадача: жить вместе со своей девочкой для меня теперь тоже невозможно, если не хочу лишить ее общества Теома. В общем, все было настолько беспросветно, что я попросту уснула.
        Проснулась сама среди ночи, еще до звонка будильника. Привычно ощупала себя и понюхала воздух. Нет, похоже, мое превращение в более позднее время случается. А пока было всего начало четвертого утра.
        Натыкаясь на стены и непрерывно зевая, я все же добрела до ванной, приняла душ и натянула заранее приготовленную одежду. Кажется, на улице здорово похолодало, окна тускло отсвечивали морозным узором.
        В гостиной горел нижний свет, слышались негромкие голоса. Они все уже были там: Вилли, Сашка и Орлик. Сидели за столом, Орлик помалкивал, ребята что-то обсуждали, сблизив головы. Дымились перед ними огромные чашки с кофе, пахло омлетом с ветчиной, поджаренным хлебом. Горело два напольных торшера, вероятно, Вилли не хотел привлекать к дому внимание соседей. Все были одеты на выход, и это создавало ощущение тревоги. Я порадовалась уже тому, что ухожу с ребятами, а не остаюсь в этой вязкой атмосфере одна, как предстоит Вилу. Вспомнив кое-что, я поманила парня рукой и снова отступила в темный коридор.
        - Вил, я хотела спросить… Можно мне рассказать Клее про тебя правду? Или это создаст ей определенные трудности? Может, вообще не стоит… ну, в Блишеме ведь другие нравы, то, что нормально для нас…
        Вилли огромной ладонью ласково потрепал меня по плечу:
        - Конечно, ты можешь все ей без утайки рассказать. Клея не обязана сообщать об этом отцу.
        - А не думаешь ли ты, что она могла бы как-то помочь, поговорить с Властителем, уладить дело, в общем?
        Но парень резко мотнул головой:
        - Нет, Дана, это невозможно. Властитель может понять - и наверняка понял бы, - что я поступил правильно. Но вот кентрон таких нюансов не понимает, увы. Убийцам нет места в Городах.
        - Ясно, - мрачным эхом отозвалась я.
        И мы вернулись в столовую. После того как общими усилиями меня уговорили нормально перекусить, начали готовиться к выходу. В четыре, когда в одной из нежилых комнат гулко и торжественно пробили напольные часы, мы покинули дом. Машина Вилли уже стояла у ограды, мы пробежали пару метров по кусачему морозцу и нырнули в ее теплое чрево. Сонный охранник, выпуская нас на въезде в поселок, с трудом натянул на помятое лицо любезное выражение.
        Пока ехали по трассе, я наполовину дремала, то и дело роняя голову на Сашкино плечо, но тут же подскакивала, боясь уснуть всерьез. Потом, на мое счастье, дорога сделалась такой ухабистой, что я раз в минуту переживала состояние невесомости и спать совсем расхотела. По сторонам потянулись черные деревья, едва прикрытые снежными мантиями. На одном повороте Вилли притормозил, распахнул дверь и заливисто свистнул во тьму.
        Мы снова двинулись, но теперь за нами по дороге тенью следовал огромный пес, на скользких поворотах помогал себе крыльями. Видимо, Вил отослал его в лес заранее, еще в человеческом обличье, чтобы уменьшить риск попадания кому-то на глаза. Я снова пожалела этих преданных созданий: не очень-то весело много часов просидеть в лесу, наполовину мокром, наполовину снежном и стремительно замерзающем.
        - У твоего сукра есть имя? - тронула я за плечо Вилли.
        - Угу, - отозвался тот. - Пахад.
        - Не стыдно? - возмутилась я. - Он же не виноват, что такой жуткий.
        Имечко это переводилось как «страх». Орлик на переднем сиденье хмыкнул, а у Вила даже спина выразила удивление.
        - А что такого? Их всех так зовут: Страх, Мрак, Бездна. Они этим гордятся, насколько в силах понять смысл имен, хвастаются друг перед дружкой. Вот твоя дочь с Теомом решили отойти от традиции называть сукров подобным образом. И ты сама знаешь, что у нас в итоге выросло.
        Я невольно улыбнулась, вспомнив милягу Клавлава.
        Вот так мы и доехали. Да и все остальное прошло быстро: только я вышла из машины и начала трястись от страха и холода, как в следующий миг уже обнаружила себя лежащей на изумрудной траве, в золотом круге света от огромной луны, в лесу, не знающем заморозков. Немедленно вскочила и начала озираться и даже принюхиваться, стараясь понять, все ли в порядке в Таргиде. Конечно, здесь, в лесу, решить этот вопрос не представлялось возможным, а есть ли рядом поселения, я не знала. Быстро присоединившийся ко мне Сашка даже предложил залезть на дерево, чтобы оглядеться, и уже начал подыскивать подходящее. За этим занятием его и застал возникший из легкого марева Орлик.
        - Не трудись, - сказал он. - Я вчера тут побывал и все проверил. В Навии пока все спокойно.
        Голос его звучал бодро и звучно, вырвавшись наконец на свободу после долгого молчания.
        - Так вот почему до тебя было не дозвониться, - припомнила я.
        - Угу. Нет покрытия, вот беда. Подкинуть, что ли, идейку операторам связи, что такая огромная территория до сих пор не охвачена? Вот бы порадовались!
        Судя по всему, настроение у Орлика было прекрасное, и это меня испугало. Ведь спокоен и весел бывает человек, принявший какое-то трудное решение.
        Сукр тоже был уже на поляне, - я и не заметила, как возник, - радостно вдыхал родные запахи. А Орлик свистнул по старинке, в два пальца, и из-за деревьев степенной поступью вышел призрачный Балабан, по пути не преминул лягнуть пса призрачным копытом. И радостно потянулся к хозяину мордой, обтекаемой золотым лунным светом.
        Так что идти к дому Орлика не понадобилось, транспорт был уже подан. Мы с Сашкой снова устроились на сукре, я - впереди, стараясь ни словом, ни жестом не упоминать наш последний неудачный полет. Орлик выглядел спокойным, значит, знал, что все под контролем. Только Дятлов нервно вздыхал. Едва сев, он крепко обхватил меня за талию, даже не дождался, когда Орлик отойдет. Тот никак, впрочем, не отреагировал, вскочил на Балабана, и конь, громко заржав, так круто взял вверх, что уже через мгновение его силуэт истаял в небе, казалось, один Орлик несется в пустоте на фоне лунного диска. Наш сукр последовал за ним.
        Разговаривать из-за свиста ветра было невозможно, так что я скоро задремала, откинув голову на Санино плечо. Сперва, конечно, убедилась, что внизу все в порядке, горят редкие огоньки в жилищах всадников, а кто-то в такой ранний час уже разводит костер. Да, война еще не пришла на эти земли, но сердце мое все равно ныло и беспокойно сжималось. Чуяло беду, но вот какую?
        Когда я снова открыла глаза, под нами уже плыли крыши Брита, а впереди за золотыми воротами на фоне бледно-розового, как язык котенка, предрассветного неба вставал силуэт дворца. Мы неслись во весь опор, и тому была причина: сукр вот-вот мог обратиться, было бы совсем не здорово рухнуть всем втроем на безлюдную улицу или на крышу под нами. У меня даже вылеченная нога снова заныла. Но Орлик, словно почувствовав мое беспокойство, обернулся на лету, ободряюще помахал рукой, показал на пальцах: пять минут в запасе еще имеются.
        И вот мы уже зависли над дворцом с его многочисленными куполами, шпилями и сторожевыми башенками, из которых так и сыпались стражи. Ого, да Гамелех усилил охрану! Кто-то уже бежал по винтовой лесенке вниз, в недра дворца, чтобы доложить о нас; другие стражники кланялись и разводили руками, давая понять, что узнали нас, рады, но имеют четкие инструкции. Я же и радовалась, и тряслась одновременно, ожидая, что сейчас на крыше объявится сам Властитель, он всегда вставал до восхода солнца. А значит, наш с ним разговор состоится еще до завтрака… ладно, чем скорее, тем лучше.
        Вернулся страж, а следом за ним на крышу поднялась… моя дочь. Она что-то прокричала, и нам немедленно дали отмашку: спускайтесь! Очень вовремя, кстати: сукр, коснувшись лапами крыши, как-то странно споткнулся, что этим существам совсем не свойственно, Сашка мигом соскочил и сдернул с его спины меня. Пес метнулся к люку и кубарем скатился по винтовой лестнице - так спешил скрыться от лишних глаз перед превращением. А мы с Клеей бросились обнимать друг дружку. Я заметила, что она одета наспех и белые волосы свободно рассыпались по плечам, переливаясь алым и золотым в первом луче проклюнувшегося солнца. Значит, страж поднял ее с постели. Странно. Почему не Гамелеха?
        - Мамочка, я так за тебя волновалась! - вскричала моя девочка, все еще не размыкая объятий. - Отец сказал, что с тобой все в порядке, но ведь ради моего спокойствия он уже не раз лгал мне.
        - Я правда в полном порядке, родная, - отвечала я, целуя ее в макушку. - Но очень переживала за тебя. А почему страж позвал тебя, а не твоего отца?
        - Потому что папы сейчас нет в Блишеме, - прозвучал ответ, к которому я точно не была готова. - А в его отсутствие все решения принимаю я. Ну пойдем же ко мне, мама! Ты отдохнешь, умоешься с дороги, потом нам подадут завтрак.
        - Да, конечно, - отозвалась я, про себя прикидывая, куда мог подеваться Гамелех. И как не вовремя-то!
        Параклея отошла от меня, чтобы поприветствовать Орлика и Сашку, распорядиться о комнатах для них. Я про себя отметила, что на этот раз к Орлику не приставили немедленно специальной охраны, хотя некоторые из стражей и косились на него опасливо.
        Скоро мы с моей Клеей уже сидели вдвоем в глубоких уютных креслах в ее комнате. Перед нашим появлением две совсем юные - возможно, лишь на вид - служанки как раз закончили прибираться и доложили, что ванна набрана. Параклея уступила ее мне, и я с удовольствием ополоснулась после полета. Вылезла уже к накрытому на маленьком хрустальном столике завтраку.
        - Так куда и когда Властитель отбыл? - спросила я, опорожнив стакан удивительно бодрящего сока из местных фруктов. - И когда его ждать?
        - Несколько дней назад, мама, - ответила Клея, все еще внимательно изучая мое лицо с бледно-сиреневыми следами ушибов. - Честно сказать, после происшествия с тобой я его почти не видела. Он вернулся, успокоил меня, что все в порядке, ты в своем мире. Я же наконец рассказала ему всю правду про Теома. Отец, само собой, был потрясен и очень рассердился.
        - Он разозлился на тебя? - нахохлилась я, готовая броситься на защиту своего детеныша.
        - Нет, скорее на себя: что не проверил Теома в свое время на кентроне, искренне принял его за ребенка. После этого разговора отец немедленно отправился в Тар-гид, чтобы встретиться и поговорить с ним.
        - А ты сама виделась с Теомом? - спросила я невольно виноватым голосом.
        - Нет, пока не было возможности, - подавила вздох Клея. - Отец вернулся и почти сразу снова уехал, а в его отсутствие я не могу покидать дворец. Но меня навещал Румк, речной варган. Теом передал через него, что отец много расспрашивал про Прадерево, хотел знать, насколько правдиво то, о чем говорится в старых легендах. Еще он интересовался, можно ли ему встретиться с Древом на нейтральной территории или в Призрачных землях.
        - Зачем?!
        Моя девочка зябко поежилась:
        - Не знаю. Но отец в последнее время чем-то очень встревожен, места себе не находит. Теом рассказал ему, что мог, потому что есть вещи, которые он хранит в тайне даже от меня.
        - А вдруг отец отправился в эти земли? - заволновалась я.
        - Нет, точно не мог. Он обязательно предупредил бы меня перед таким рискованным путешествием, отдал бы особые распоряжения насчет Блишема и Брита. К тому же он взял с собой жену, значит, визит официальный. Полагаю, в Ашер: нынешний король Баал в последнее время изо всех сил пытается с нами подружиться и всячески демонстрирует миролюбие. Мне отец об этом не сказал, потому что знает, что меня гораздо больше страшит дружба Баала, чем его вражда.
        Я немного успокоилась. Легкомыслием и импульсивностью Гамелех не грешил, а Баал все же лучше, чем эти жуткие земли и то, что может там встретиться.
        - Почему именно Баал тебя так пугает? - спросила я рассеянно. - Ну в смысле все правители Ашера были не ангелы, а этого, я слышала, подданные просто боготворят и считают его царствование лучшим, что случилось с ними за миллионы лет.
        - Это неудивительно, - подхватила Клея. - Правителей, руководящих страной по закону, могут любить или не любить, уважать или насмехаться над ними. Но правящего по собственному произволу будут боготворить и фанатично обожать, ибо наказывать или награждать без видимой логики - прерогатива Творца всех миров. В последнее время даже многие жители Городов прониклись непонятным мне расположением к Баалу, - с горечью добавила она.
        - Гамелех сказал хотя бы примерно, когда вернется?
        - Я ждала его этой ночью - отец никогда не покидает Блишем более чем на пару дней. Ночью, потому что отец, Фесса и придворные отправились на сукрах, - добавила Клея.
        Тут я опять приуныла: рухнула моя надежда решить все вопросы за одни сутки. Теперь Властитель, если и вернется, то только следующей ночью ближе к рассвету, путь от Ашера неблизок. Ладно, Кимка прикроет меня перед бабушкой, такой вариант мы с ней обговорили, и с дочкой вволю пообщаюсь. Только вот мучила неопределенность.
        - Скажи, - после паузы заговорила я, мучительно подбирая слова. - Клея, родная, я хотела бы узнать… Ведь Теом никогда не сможет выглядеть ни на день старше, чем он выглядит сейчас. А ты, что ты для себя решила?
        Клея в этот момент подливала мне сок из графина, она глянула мне в глаза, улыбнулась - и я, прочитав ответ в ее ясном взоре, ощутила холодное отчаяние.
        - Неужели все было зря? - Я едва сдерживала крик боли, сердце просто разрывалось на кусочки. - Ведь я так спешила к тебе, так радовалась, что освободила тебя из этого жуткого плена твоей клятвы, дала тебе возможность жить, меняться.
        - Ничего не зря, мамочка, что ты! - Параклея поспешила обнять меня, устроилась на подлокотнике моего кресла. - Ты подарила мне чудесные пять лет жизни, а учитывая особенности нашего мира, мне их хватит надолго. Сейчас Теом выглядит на десять лет, я - на шесть. И это значит, что какое-то время мы можем путешествовать, даже побывать в твоем мире, о чем я всегда мечтала. Я стараюсь не покидать надолго дворец, чтобы на больший срок растянуть этот подарок.
        Я до предела запрокинула голову, чтобы удержать готовые пролиться слезы. Как же неладно все получилось! А я так мечтала увидеть свою дочь подростком, юной девушкой, потом и невестой. Но этому, похоже, не суждено сбыться.
        - Мам, ну что ты! - Параклея не оставляла попыток утешить меня. - Ведь я давно знала все про Теома, так что ничего не потеряла, а только приобрела. Тебя. Возможность стать старше на несколько лет.
        - Но ведь есть и другой вариант, вы с Теомом не обсуждали его? Если мы с твоим другом встретимся еще раз и если пророчество не врет, то все изменится. Сразу, в один миг. И никто точно не знает, что нас ждет потом.
        Клея помолчала немного, крепче сжала руку на моем плече:
        - Но это только твое решение, мама. Я знаю, ты думаешь об этом, но пока что строю планы, не опираясь на него. К тому же всадником из пророчества может оказаться вовсе не Теом. Они обсуждали это с Орликом, я узнала это от Румка.
        - Вот как? - изумилась я. - Впервые слышу, что существуют сомнения, до этого все вроде сходилось.
        - Но связь тут слишком зыбка, приходится признать. Теом вложил в руку Орлика яблоко, видимо, чтобы тот воспользовался им сам. Теом не помнит, зачем это сделал, но едва ли он думал в тот миг о тебе. Скорее, хотел защитить своего родича от возможных опасностей в Блишеме и Брите. Орлик отдал плод тебе и этим спас от Смертной Тени. Других претендентов на роль твоего спасителя вроде нет, но это не значит, что их не существует в природе. А если кто-то спас тебя еще до того, как твой народ попал в Нутряной мир? Поделился куском хлеба или теплой вещью, и это дало тебе шанс дожить до той поляны, где находится место перехода. Орлик упоминал своего отца…
        - Старейшину Владдуха? Он-то тут при чем?
        - Ну, именно благодаря ему ты узнала, что Властитель хочет взять тебя в жены. А ведь он мог просто отказать, как правитель вашего народа, и тогда ты могла бы стать добычей сукра и достаться Смертной Тени…
        - А может, мне помогла Оляна, которая уговорила согласиться на этот брак! - вскричала я, лихорадочно вспоминая, сколько раз виделась с подругой.
        - Кажется, в пророчестве речь все же идет о всаднике-мужчине, мамочка.
        - Жаль, что это нельзя проверить опытным путем, - пробормотала я. - В смысле прямо сейчас отправиться в гости к Теому, мне бы о многом хотелось его расспросить. А что он сам думает об этом, а, Клея? Если в пророчестве все же говорится о нем, он хотел бы?..
        - Да, - дрогнувшим голосом ответила мне дочь. - Теом всегда мечтал спасти свой народ, вернуть людям бессмертные души. Именно в этом он видел свое предназначение в этой жизни. Отец хотел, чтобы Теом поклялся на кентроне, что не станет разыскивать тебя. Но Теом отказался от клятвы, просто дал слово. Для него это тоже непростой выбор, из-за меня…
        - Да, это в первую очередь, - горько усмехнулась я. - Если бы знать, какой будет твоя судьба. Кто ты в первую очередь: всадница или дочь своего отца, неотъемлемая часть этого мира?!
        Клея лишь печально пожала худенькими плечами, и мы, крепко обнявшись, надолго замолчали. В словах дочки мне чудилось утешение, ведь если бы над Таргидом нависла беда, Властитель наверняка уцепился бы за пророчество, как за последний шанс спасти всадников. Или он до сих пор настолько дорожит мной, что не готов отпустить? Невозможно в такое поверить, так что будем считать, что нет.
        Мне еще многое нужно было рассказать Клее, но, кажется, я и так уже огорчила ее и довела до слез себя. Еще одна печальная тема была бы явным перебором.
        Глава седьмая
        Чудовищное известие
        В дверь неслышно просочилась служанка с круглым подносом, на котором лежала свежайшая утренняя выпечка: пирожки размером с фалангу моего пальца, все с разными начинками, ватрушки с манной и чай на местных травах. Мы, спешно приняв бодрый и оживленный вид, переместились к окну с искусственным пейзажем, осенним. Он, похоже, соответствовал настроению дочки.
        - Есть новости о госпоже Нефеш? - спросила я в полной уверенности, что уж эта тема не разбередит наши раны, ведь я имела о ней совсем свежие сведения от Егора.
        Каково же было мое изумление, когда Клея отвела взгляд и подавленно покачала головой.
        - Что, с ней беда? Неужели она… - Я вскочила со стула, боясь услышать самое страшное о древней подруге.
        - Она жива, мама, - поспешила сказать Параклея. - Но она сейчас в Ашере, на службе у короля Баала.
        - Да быть того не может! - заорала я, наверное, на весь дворец. - Скорее небо рухнуло бы на землю, чем хоть одна варгана стала бы служить убийцам своих сородичей! И уж конечно, не госпожа Нефеш, самая отважная из природных духов!
        - Успокойся, мамочка. - Клея, бросив разливать чай, подбежала и обхватила меня за плечи. - Госпожу Нефеш вполне можно считать нашей лазутчицей в стане врага, в отличие от многих других варган. Но пока известий нет, и я беспокоюсь…
        - Что значит, от других варган? Так, рассказывай все!
        Я решительно отодвинула поднос с выпечкой, Клея уселась на пуфик по другую сторону низкого столика и начала говорить:
        - Когда ашерцы среди ночи напали на Хаваим, они носились над ним на своих огнедышащих ящерах, сжигали деревья, иссушали озера, ровняли с землей холмы. Ты знаешь, что у варган есть два тела, первое - основное, это дерево, река, гора или камень. И есть тело эфирное, в котором они передвигаются и которое может принимать любой облик. Хотя, на взгляд людей, их эфирные тела вполне материальны и так же плотны, как наши.
        - Я думала, у варган лишь один облик в их эфирном теле, ну такой, отдаленно человеческий, - вставила я. - Разве они могут его менять?
        - Да запросто. Но для удобства своих сородичей природные духи считают правилом хорошего тона появляться всегда в одном постоянном обличье, - растолковала мне Клея. - Так вот, в ту страшную ночь ашерцы уничтожили большинство варган прямо в их основных телах. Другим же удалось убежать, а некоторые находились вне Хаваима. Несмотря на то что основное тело гибло, варгана все же выживала, хотя находилась долгое время в плачевном состоянии, подобно человеку, потерявшему руку или ногу. Врачам и целителям Городов пришлось долго их выхаживать. Но ашерцы вовремя сообразили, что если будут продолжать в том же духе, то получат во владение лишь выжженную землю, и прекратили уничтожать все подряд. Просто выгнали всех варган за пределы родного круга и установили границы, чтобы они не могли вернуться к своим уцелевшим телам. Таких, сохранивших оба тела, считали счастливчиками, но, как выяснилось, напрасно, потому что недавно король Баал нашел применение основным телам. Ашерцы их непрерывно истязают, и эфирные тела это ощущают. Таким образом ашерцы заставляют варган вернуться, но уже на условиях ашерцев, вступить в
армию, которую Баал неустанно создает и усиливает.
        - Зачем? - прошептала я.
        Параклея тяжело вздохнула:
        - Он утверждает, что делает это только для поднятия духа своего народа и не собирается никого захватывать, но можно не сомневаться, что он намерен рано или поздно напасть на Брит и Блишем. Давно бы напал, но пока его сдерживает лишь одно - возможность покаяния отца и то, что за этим последует. Конец этого мира. Поэтому сейчас, по слухам, Баал больше занят тем, что осваивает территории во Внешнем мире.
        Я быстро кивнула - тоже слышала об этом.
        - Отцу, конечно, доложили, что живущие в Брите варганы в страшной спешке покидают город и не возвращаются назад, но причину долго никто понять не мог. Природных духов трудно винить, они спешили в Ашер, готовые принять смерть, только бы прекратить мучения.
        Меня затрясло от ужаса: Егор ведь говорил, что госпожа Нефеш покинула их внезапно и была как будто не в себе.
        - Наша госпожа Нефеш оказалась мужественнее прочих и выносливее. Испытав первые приступы, она долго пыталась противостоять им, а потом рискнула отправиться на разведку в Ашер. Разузнав, зачем Баал собирает варган, она примчалась к нам во дворец. Это было вскоре после того, как ты, Орлик и Саша отправились в Таргид с целью что-то разузнать о ней. Госпожа Нефеш рассказала все отцу и мне. Сказала, что боль вынуждает ее вернуться к Баалу, возможно, даже служить ему, но она останется верна Властителю и при первой же возможности передаст нам весточку с Руахом. Сказала еще, что попытается уничтожить свое основное тело, чтобы снова стать свободной. Потом мы попрощались впопыхах, потому что она очень страдала. Вестей от нее мы так и не получили, но ведь и времени прошло не слишком много.
        Я подавленно кивнула. Про себя же подумала: нет никакой гарантии, что моя подруга еще жива. Ашерцы знают ее не хуже нашего и должны были избавиться от нее сразу, едва углядели на горизонте.
        Клея взяла мои руки, прижала к своим щекам:
        - Мама, не нужно думать о плохом. Знаешь, я почти уверена, что отец отправился в Ашер, чтобы добиться возвращения всех уцелевших природных духов. По нашим законам, прожив здесь хотя бы год, они становятся подданными отца, и никакой другой круг не может безнаказанно удерживать их, за исключением тех случаев, когда они сами выразят желание покинуть Брит. А действия под пытками никак нельзя считать добровольными, и теперь благодаря госпоже Нефеш отец в курсе происходящего.
        - А зачем он взял с собой жену, если повод такой серьезный? - спросила я.
        - Ну, хотел замаскировать поездку под визит вежливости, чтобы Баал не нашел предлога для отказа. А может, просто потому, что они с Фессой очень сблизились в последнее время, - потеплевшим голосом добавила Клея.
        Мне почему-то не захотелось развивать эту тему.
        Когда завтрак был окончен - каждая из нас для видимости заставила себя что-то съесть, - я прилегла на просторную тахту, прикидывая, не поспать ли пару часиков. Обычно в отсутствие Властителя жизнь во дворце начинается позднее и течет лениво и праздно, да и дочке хорошо бы еще отдохнуть. Меня огорчало, что она выглядит бледней и печальней, чем в нашу первую встречу. Я жестом предложила ей прилечь рядом, мы пристроили головы на одну подушку и взялись за руки.
        - Расскажи, как тебе живется, мамочка, - попросила меня Клея. - Я знаю, тебе сейчас тяжело приходится. И как же мучительно знать, что я ничем не могу тебе помочь!
        Я крепче сжала ее тоненькие прохладные пальцы. Да, крыть было нечем, на данный момент передо мной стояли как минимум три задачи, и только одна из них была в принципе решаемой. С нее я и начала:
        - Я все же останусь жить в своем мире. Это грустно, тяжело… но и правильно. Тем более что, поселившись во дворце, я осложню твои отношения с Теомом.
        - Вовсе нет! - приподнялась на локте Клея. - Дворец большой, вполне можно устроить так, что вы никогда не встретитесь.
        - Но это как-то дико, да и опасно, согласись. И поверь, твоей подруге Фессе это радости не доставит, одно беспокойство и лишние переживания. Ты только не думай, что я жертвую собой, - вовсе нет! Там мои друзья, а теперь даже родные люди появились - бабушка и еще дедушка и дядя, их я пока не видела. Ну, они не совсем родные, но я очень хочу как-то позаботиться о них.
        Следующие четверть часа Параклея задавала мне множество вопросов о бабуле, а я с удовольствием о ней рассказывала. Даже перечислила все ее самые выдающиеся блюда.
        - Грустно, конечно, что я стану стареть и скоро сама буду рядом с тобой, как бабушка, - все же посетовала я. - Но ничего не поделаешь, так уж принято в нашем мире. А что касается пророчества… пока я к этому не готова. И не представляю, как можно подготовиться, решить, что вот завтра для целого народа все закончится и начнется что-то совсем другое. Наверное, для такого решения мне нужно повзрослеть. А возможно, произойдет нечто, после чего просто и выбора другого не останется.
        - Возможно, - эхом вторила мне дочка. - Давай не будем пока говорить об этом. А вот будет ли удобно спросить тебя о личном? Об Орлике и Александре. Правильно я понимаю, что выбор между ними ты так и не сделала?
        - Правильно понимаешь. - Свободной рукой я успела промокнуть глаза. - Да о выборе и речи нет. Я жива в полном смысле этого слова, только когда они оба рядом со мной. Но ведь это неправильно, противоестественно! Орлик хочет разорвать эти больные отношения, уйти в Навию и снова возглавить всадников, на этот раз - чтобы прищемить хвосты ашерцам. Одна мысль об этом разрывает меня пополам, но в глубине души я осознаю, что он прав.
        - Но быть со вторым юношей в таком случае ты тоже не сможешь? - тихим голосом спросила меня Параклея.
        Мне стало грустно, что я вместо поддержки ухитрилась вконец расстроить дочку. Да что я за мамаша такая! Поэтому постаралась ответить на тон бодрее:
        - Не знаю, милая, и не хочу пока загадывать. Главное, у меня есть ты - о чем еще мне мечтать! Есть надежные друзья и бабушка. Моя мама всегда учила меня быть благодарной за то, что есть, а не мечтать заполучить все на свете, - все равно не получится.
        - Игнаций ведь тоже среди твоих друзей, которые останутся с тобой в твоем мире? - Вопрос в лоб заставил меня вздрогнуть и покраснеть.
        Вообще-то я сама собиралась ей все рассказать, но теперь лишь беспомощно открывала и закрывала рот.
        - Я догадалась, мам. Думаю, защищая тебя, он вынужден был убить кого-то и теперь не может вернуться в Блишем?
        - Все так и было, - призналась я. - Один человек из этого мира счел меня опасной и принял меры, чтобы я того… исчезла совсем. Игнаций спас меня от страшной участи, но вернуться сюда он не сможет. Прости, мне очень жаль!
        - Ты не виновата, мама!
        - Игнаций очень грустит по своему миру, по тебе. Но он не так уж несчастен в том мире, не волнуйся! Пока Игнаций охранял меня, он встретил и полюбил замечательную девушку, мою подругу.
        И снова какое-то время ушло на мой подробный рассказ про Кимку, начиная со дня нашего с ней знакомства на школьной линейке.
        - Я нахожу все больше причин побывать в твоем мире, - подытожила Клея.
        - Конечно, родная, я просто мечтаю показать тебе все-все! - оживилась я уже из последних сил - в сон тянуло с ужасающей силой.
        Я блаженно сомкнула глаза, но в следующий миг ощутила, как напряглась рука Клеи. Дочь вдруг резко села на кровати, потом спустила вниз ноги.
        - Что?! - перепугалась я, но тут и сама услышала нарастающие голоса и шум шагов, словно группа людей бежала по коридору.
        Для дворца Властителя такое было немыслимо. Мне панически захотелось закрыть собой Клею, сделать ее невидимой. Мелькнула даже мысль о способностях всадницы…
        - Может, отец вернулся? - Моя девочка, вскочив, кинулась к двери, с тревогой, но без страха. - Но почему днем, каким образом?
        Скинув оцепенение, я нагнала ее, мы оказались у двери в тот самый миг, как в нее начали колотить снаружи. Оттеснив Клею, я сама отворила.
        На пороге стоял один из стражников, охраняющий дворец на крыше, я узнала его по накидке от ночной сырости поверх серого мундира. Рядом дрожал какой-то человечек, похожий на кузнечика в шелковом халате, и насмерть перепуганная служанка. Впрочем, едва дверь отворилась, кузнечик метнулся прочь и девушку утащил за собой. Остался только страж, который заорал мне прямо в лицо так, что я едва не оглохла:
        - Госпожа Дея и госпожа Клея, вам необходимо срочно подняться на крышу дворца! Там… там крайне сложная ситуация!
        Не задав ему ни единого вопроса, моя дочь протиснулась мимо нас и бросилась бежать по коридору, я - следом. От страха даже не задохнулась, преодолев без передышки сперва обычную лестницу с множеством пролетов, потом и винтовую. Мы выбежали на крышу через ту самую башенку, в которую прежде вошли.
        Все стражи, примерно дюжина рослых парней, столпились вокруг круглого возвышения в самом центре крыши, своего рода посадочной площадки. Там кто-то лежал лицом вниз, разметав руки, и мне стало очень страшно, что это Сашка или Орлик… хотя они ведь вместе с нами покинули крышу. Но беспокойство заставило меня распихать всех, пробиться вперед и, присев на корточки, заглянуть в лицо лежащего.
        Это лицо было мне незнакомо. Неизвестный был одет в серебристую с алыми вставками форму личного охранника Гамелеха. Я не заметила на нем никаких ран, но кожа человека была настолько белой, словно из него выкачали всю кровь. Широко распахнутые глаза на пепельном лице выглядели черными провалами. Глаза жили, и, едва его осторожно перевернули на спину, зрачки судорожно заметались по сторонам, отыскивая кого-то. Человек-кузнечик, опустившись рядом на колени, ощупал длинными кривоватыми пальцами его тело, - видимо, это был дворцовый лекарь. Рядом застыла служанка с кувшином воды и стопкой полотенец.
        На самом краю площадки тревожно выплясывал призрачный конь, но не Балабан. Похоже, именно он привез сюда этого человека и теперь любопытным оком озирал неведомые места. Заметив, что народ все прибывает, конь заволновался, сорвался с места и заскользил по воздуху прочь.
        Клея бросилась к лежащему человеку, тоже опустилась на колени, склонилась, не смея прикоснуться к нему, и воскликнула:
        - Что с вами произошло?
        Ее белые волосы, недавно заплетенные в косы, упали на щеки и шею лежащего, почти слились с ними по цвету, и это неприятно поразило меня. Зрачки наконец остановились на лице Клеи, и мне показалось, вздох облегчения вырвался из его груди.
        - Охрана Властителя перебита ашерцами, - пробормотал человек. - Властитель, госпожа Фесса, сопровождающие их придворные захвачены. Мне удалось бежать в Таргид, всадники дали мне коня…
        Тут веки его смежились, тело обмякло и словно растеклось. Лекарь оттеснил мою дочь, некоторое время еще проделывал суетливо какие-то манипуляции. Потом медленно поднялся на свои нелепые тонкие ноги, сокрушенно покачал головой. Все, кто был на крыше, стояли, словно громом пораженные, - ведь большинство обитателей этого мира никогда не сталкивались со смертью лицом к лицу.
        - Что его убило? - обратилась я к лекарю. - На нем ведь нет ран.
        Тот сфокусировал на мне взгляд, машинально поклонился:
        - Госпожа Дея, ашерцам не нужно оружие, чтобы убить человека. Смею утверждать, что он был мертв уже много часов, лишь небывалая воля и желание предупредить нас позволили этому храбрецу добраться до Блишема.
        И тут заговорила моя Клея. Ростом она разве что маленькому лекарю была по плечо, но голос моей девочки звучал так решительно и звучно, что мигом стихли все прочие разговоры, плач, взволнованные выкрики.
        - Я прошу каждого, кто присутствует здесь, в ближайшие часы молчать о том, что произошло. Этим вы защитите дворец и Города от паники, не дадите другим людям ослабеть и потерять присутствие духа перед лицом грядущих испытаний.
        В ответ все с полнейшим единодушием закивали.
        - Ратный советник Кадош, - обратилась Параклея к стоящему в первых рядах высокому поджарому мужчине в воинском плаще, накинутом прямо поверх короткого банного халата. Он сжимал кулаки до хруста и не отрывал потрясенного взгляда от мертвеца, но встрепенулся и шагнул навстречу моей дочери, едва услышав свое имя.
        - Я прошу вас, советник, немедленно отобрать десять человек из воинов дворцового полка. Это должны быть люди отважные и решительные…
        Человек вскинул голову, но Клея выставила вперед руку, не давая ему возможности возразить:
        - Я конечно же знаю, советник Кадош, что все ваши люди таковы! Но все же прошу провести личную, доверительную беседу с каждым кандидатом. Помимо отваги они должны обладать мудростью и сдержанностью, не отвечать на провокации, с чем бы ни столкнулись. Предупредите, что нас ждет опасная экспедиция и они имеют право отказаться от участия в ней.
        - Нас? - нахмурился ратный советник.
        Параклея кивнула.
        - Я сама отправлюсь в Ашер во главе Мирного посольства и лично отберу приближенных для этой поездки. Ваши люди будут охранять нас. Пока ничего до конца неизвестно, будем исходить из того, что случилось трагическое недоразумение. И еще: позаботьтесь о том, чтобы доблестного охранника похоронили со всеми подобающими почестями.
        - Я все сделаю, госпожа Параклея. - Советник поклонился и почти бегом устремился прочь с крыши.
        Я же после слов дочери превратилась в соляной столб, Клея меня еле расшевелила. Видимо, на какое-то время я оглохла и ослепла, потому что к тому моменту, когда я пришла в себя, на крыше почти не осталось людей, а тело унесли.
        - Я не пущу тебя, - пробормотала я. - Это просто немыслимо, так нельзя!
        - Давай вернемся в мою комнату, мамочка, тебе нужно согреться и успокоиться, - тянула меня за руку дочь. - Дворец просыпается, необходимо предотвратить панику.
        Только минут через десять, уже укутанная в пару одеял и обложенная подушками, я начала осознавать случившееся.
        - Да ведь это невозможно! - воскликнул я. - Это провокация! Властитель неприкосновенен, его защищает кентрон. Так было всегда, и всем это известно: каждый, кто хотя бы прикоснется к Гамелеху с недобрыми намерениями…
        Я замолчала, потому что не знала точно участь такого безумца. Никто никогда не пробовал напасть на Гамелеха, насколько мне было известно.
        - Невозможно, если волшебный посох был при нем, - подтвердила Клея.
        Она даже не присела, была напряжена, словно готова в любой момент рвануть в Ашер. Меня это до смерти пугало, но я не теряла надежду, что смогу переубедить дочь.
        - Но ведь иначе и быть не может, разве не так? Твой отец слишком хорошо знает коварство ашерцев, чтобы хоть на миг выпустить кентрон из рук!
        Какое-то мучительное сомнение отразилось на лице Клеи.
        - Да, во время официального приема или беседы с королем Баалом с глазу на глаз отец соблюдал бы все меры предосторожности. Но вдруг кентрон выкрали, пока он спал, например?
        - Да кто на такое способен?! - возмутилась я. - Ведь тут речь идет не просто о предательстве. Этот мир держится на Властителе, случись с ним что, и мир рассыплется, схлопнется, прекратит существование. А потом, разве может чужой человек коснуться кентрона безнаказанно, не получив разрешения Властителя? Разве наказание за это не мгновенная смерть?
        Параклея лишь покачала головой. Да и слушала ли она меня вообще? Ей все это было известно куда лучше, чем мне, просто повторяющей расхожие истины.
        - Ты ведь не собираешься на самом деле отправиться в этот чертов круг? - растеряв весь пыл, почти проскулила я.
        - Собираюсь, мамочка. Ашерцы должны знать, что мы в курсе случившегося и готовы действовать, тогда они побоятся причинить отцу вред.
        Я ахнула от ужаса:
        - Но ведь это… Клея, милая, я понимаю, что ты хочешь любым способом спасти отца. Возможно, Баал захватил его пока что не для того, чтобы положить конец этому миру, а просто хочет заставить Властителя играть по его правилам. Но вообрази, что еще и ты окажешься в его лапах! Все знают, как сильно твой отец любит тебя, ты только облегчишь задачу Баалу. Умоляю, пусть отряд возглавит любой другой из детей Гамелеха, но только не ты!
        Параклея опустилась на корточки перед креслом, в котором я лежала почти без чувств, взяла меня за обе руки.
        - Нет, мама, вот это точно не даст никаких результатов, только новые потери. Ты просто не все знаешь: некоторое время назад король Баал изъявил желание взять меня в жены, раз уж я могу покидать дворец…
        - Что?! - взревела я с такой силой, что моя бедная девочка вскочила на ноги. - Да я сама к нему отправлюсь, я этого извращенца…
        - Мамочка, успокойся! Ничего такого не имелось в виду, чисто династический брак. Баал даже не возражал против того, чтобы я продолжала после церемонии бракосочетания жить в Блишемском дворце, поскольку в Ашере я быстро состарюсь. Отец от души посмеялся над таким предложением, я вообще узнала о нем случайно. А король Баал, похоже, затаил злобу - и вот теперь перевес на его стороне.
        - Но ты же все равно… ты не можешь принять это предложение!
        Параклея коротко глянула на меня, и в ее глазах я прочитала ужасный ответ.
        - Мама, если это необходимо, я соглашусь на все, даже на брак, лишь бы как можно скорее вытащить из Ашера отца, Фессу и всех остальных. Не забывай, Ашер не то место, где людям можно находиться больше пары дней. Разбираться с последствиями будем, когда они окажутся в безопасности и отец вернет кентрон.
        - Тогда я с тобой. Я твоя мать, и если какое-то чудовище имеет на тебя гнусные планы…
        С этими словами я вскочила на ноги и гордо выпрямилась. Я ведь Дея, в конце-то концов! Пора напомнить этому миру, что я тоже на многое способна!
        - Мама, прости, но я хотела тебя просить как можно скорее покинуть Нутряной мир, - громом с небес прозвучали слова моей дочки.
        Я просто ушам не поверила, даже не нашлась, что ответить. Только таращилась на Клею во все глаза.
        - Мы должны учитывать все варианты. Вдруг ашерцы нападут на нас еще до того, как до них доберется Мирное посольство. Баал знает о пророчестве, оно ведь и вышло из Ашера, и уж точно в курсе, что ты вернулась и всадник известен. В таком случае он постарается поскорее свести тебя с Теомом, ведь всадники - это единственная сила, которая может дать отпор Ашеру. Если… если захотят, - добавила она, опустив голову.
        - Но почему ты сомневаешься в этом? Часть всадников всегда была на стороне Властителя.
        - Я просто реально оцениваю обстановку, - еще больше понурилась моя дочь. - Правда такова, что отец никогда не был справедлив к народу всадников и не пытался стать другом даже тем, кто на нашей стороне. Да, он сделал все возможное, чтобы прекратить охоту на людей, чтобы в круге Таргид все могли жить спокойно и без страха. Но не отменил пограничную черту, навсегда отрезав всадников от Брита и Блишема, и этим оскорбил их. И теперь, если часть всадников встанет на нашей стороне, то, боюсь, лишь потому, что им приятнее числиться подданными человека, чем чудовища.
        - Но ведь во дворце сейчас Орлик! - сообразила я. - Он может как-то уладить дело, его авторитет среди всадников…
        - Я как раз собиралась послать за ним, мама! - оживилась Клея. - Очень надеюсь, что он согласится присоединиться к нашему посольству, именно как представитель всадников. Сейчас же отправлю кого-то из слуг…
        - Пусть и Сашу позовут, - попросила я, потому что как никогда нуждалась в поддержке.
        Они появились вместе. Дятлов выглядел немного заспанным, Орлик же, казалось, только что слез сконя, - волосы от ветра стояли дыбом, лицо раскраснелось. Интересно, куда это он успел смотаться? Вид у него был собранный и напряженный, словно по пути сюда он уже успел впитать флюиды беды, витающие в воздухе. Впрочем, Орлик всегда отличался особым чутьем на опасность. Оба поклонились моей дочке, а она, встав напротив, четко и кратко описала ситуацию.
        Я немного опасалась, что Орлик откажется примкнуть к Мирному посольству или согласится, но прямо сейчас расскажет Клее про якобы существующий сговор Гамелеха с Ашером. Поэтому я вздрогнула, когда, едва дослушав, он кивнул коротко, мол, все понял, и сделал шаг к двери. Уже в дверях пояснил:
        - Я покидаю дворец прямо сейчас, госпожа Параклея. Отправлюсь в Кукушкино Гнездо, поговорю с всадниками, напомню им о себе. Намекну, что следует быть готовыми ко всему, даже к большой битве. В послеполуденное время буду ждать посольство около Полой скалы. Вы ведь воспользуетесь ящерами?
        Клея кивнула и благодарно улыбнулась Орлику.
        - А как насчет представителя людей из другого мира в этом вашем посольстве? - с надеждой спросил Сашка.
        - Благодарю, но королю Баалу не стоит знать, что в Блишеме появляются люди из Внешнего мира, - к моему облегчению ответила дочка. - Я попрошу вас, Саша, позаботиться о моей маме, потому что не исключаю, что ашерцы знают о ее возвращении и имеют на нее планы.
        И уточнила, какие именно. Орлик, задержавшись в дверях, дослушал до конца и поддержал:
        - Да, это возможно. Тогда через полчаса мы все вместе покинем Блишем, я провожу ребят к месту перехода. Могу я несколько минут поговорить с госпожой Деей?
        Я продолжала сидеть в полной прострации. Орлику пришлось подойти и подать мне руку, только тогда я последовала за ним. Мы вышли в коридор, но не остановились, всадник шел вперед и увлекал меня за собой вверх по лестнице, все выше и выше.
        - Куда мы? - наконец сообразила спросить я.
        - Хочу кое-что тебе вернуть, - отозвался, не поворачивая головы, Орлик. - Честно говоря, готовил сюрприз, все искал подходящий момент, когда ты успокоишься и сможешь его по достоинству оценить, а вышло так, как вышло.
        Тут я не сдержалась и громко всхлипнула. Орлик тут же остановился, сбежал на пару ступенек вниз и крепко обнял меня.
        - Не надо, Дея, я все исправлю, клянусь!
        - Как я могу успокоиться, если два самых близких мне человека отправляются в логово врагов, - простонала я. - А один близкий уже ими схвачен. Нет, даже два, с Фессой мы почти подружились. И я даже не знаю, живы ли они сейчас.
        - Живы, - сказал Орлик. - По крайней мере, Гамелех уж точно живехонек, даже не сомневайся. Даже без кентрона Властитель остается сердцем этого мира. Случись с ним самое плохое, и мы бы уже ощутили признаки тления и распада.
        - Ты в самом деле сделаешь все, чтобы добиться освобождения Гамелеха? - спросила я.
        - А какие могут быть в этом сомнения? Сейчас, родная, не до застарелой вражды. Если рухнет этот мир, не поздоровится и тому, другому. И неясно, что будет с всадниками. Но мы все поправим, не переживай, - поспешил добавить он, вглядевшись в мое лицо. - И король Баал вовсе не дурак, чтобы вот так взять и загубить Города. Он, кстати, некоторое время жил в Брите и, я слышал, любит распинаться, какой он поклонник Блишема.
        - Ага, Гитлер тоже был англоманом, - пробормотала я. - Это ему не помешало бомбить Лондон.
        - Насчет Гитлера не знаю, но Баал уничтожать Блишем не станет, прибережет для себя. А для этого ему необходимо сохранить жизнь Властителю.
        Я похолодела от ужасной мысли:
        - Если этот гад женится на моей Клее, то сможет претендовать на жизнь во дворце и управление Блишемом и Бритом. А Властителя станет просто держать где-нибудь взаперти… скорее всего, тоже во дворце, иначе жизнь Гамелеха быстро подойдет к концу.
        - Не забегай вперед, милая, - невесело хмыкнул Орлик. - Дай нам сначала все разведать, а там уж составим план, как прищемить хвост этому орангутангу.
        - Это ты ругаешься или?..
        - Или. Король Баал выглядит как обезьяна трехметрового роста с петушиным гребнем.
        Я вздрогнула от ужаса и отвращения.
        - Просто не могу поверить, что вы сами добровольно направляетесь в это логово. Что им стоит захватить тебя, обезвредить, использовать в своих целях?
        - Да ну, Дея, это ты по второму кругу пошла, - поморщился Орлик, все еще обнимая меня. - Может, ты забыла или никогда не знала, что такое Мирное посольство?
        - Даже не слышала.
        - Ну да, авралы здесь нечасто случаются… В общем, по законам Навии, при любом накале страстей Мирное посольство должно быть принято вражеской стороной вежливо, а после вернуться обратно в том же составе, без потерь. И позор тому правителю, который не то что поспособствует, а хотя бы допустит гибель хоть кого-то из послов. Король Баал, конечно, отморозок, но даже он не захочет терять авторитет в глазах собственного народа. Не говоря уж о том, что это окончательное и бесповоротное объявление войны. Так что поверь, Дея: в ближайшее время наша делегация будет островком безопасности, что бы вокруг ни происходило.
        - То есть захват Властителя - это еще не объявление войны?! - так и подпрыгнула я.
        - Баал наверняка заготовил обтекаемое объяснение для своего народа.
        - А ты меня не дуришь, случайно? - засомневалась я. - Потому что Параклея просила воеводу отобрать именно тех, кто не боится смерти.
        - Да это просто фигура речи, моя Дея. Имеется в виду, что он должен взять самых выдержанных, зрелых по возрасту, как бы они ни выглядели. Таких, у кого не сорвет крышу при известии, что обожаемый ими Гамелех захвачен грязными ашерцами. А не веришь мне насчет посольства, у любого тут спроси, - обиженно добавил Орлик.
        - Да верю я, верю! Просто не понимаю, почему мне нельзя с вами? Раз все равно отпустят? И не пришлось бы сходить с ума от тревоги!
        Орлик отстранился с недовольным видом, наверное, рассердился, что я его так подловила. Взял меня за руку и решительно зашагал вперед. На ходу все же изволил ответить:
        - Нечего искушать судьбу. Пусть лучше они сосредоточат внимание на мне, прикидывая, как переманить на свою сторону побольше всадников, чем смотрят на тебя и думают, что проблему можно решить куда проще.
        Тем временем мы уже достигли старой надземной части дворца и теперь по винтовым лестницам забирались все выше и выше. Но я больше не задавала вопросов, а пыталась обдумать услышанное. А если Баал захватил Гамелеха, потому что тот не сдержал своего обещания отдать ашерцам Таргид и кентрон, на котором была принесена клятва, отказался защищать своего хозяина? Ответов пока не было…
        Глава восьмая
        Змея
        Разгоряченного лица коснулся свежий ветерок, я завертела головой, пытаясь понять, где мы находимся. Оказалось, Орлик вывел меня на одну из галерей, опоясывающих дворец чуть ниже уровня крыши. Устроенная для прогулок, она была широка, украшена карликовыми деревцами и цветочными клумбами с фонтанчиками.
        - Зачем мы здесь?
        Орлик свистнул, и немедленно из-за ближайшего поворота террасы горделиво выступил его Балабан. Меня вдруг посетила дикая мысль, что сейчас Орлик закинет меня на спину коня и увезет прочь, чтобы поскорее спрятать от всевозможных опасностей. Но такое, конечно, только в мою голову и могло прийти. Орлик дождался, когда конь приблизится к нему, и свистнул повторно. Еще один призрачный силуэт возник на открытом пространстве, золотистый по контуру, изящный и тонконогий.
        - Айка! - завопила я.
        Моя лошадка в два прыжка оказалась рядом, я вскинула руки к ее шее - ладони погрузились в горячую пульсирующую пустоту. Айка издала радостное ржание, прозвучавшее, как заблудившееся эхо, и принялась, как когда-то, игриво хватать губами мои щеки и волосы, и я зажмурила глаза от жара… Конечно, она теперь ничем не пахла, но на пару мгновений меня окружили запахи Кречета, все остальное показалось всего лишь сном. С тяжелым вздохом я вернулась к реальности.
        - Где ты ее нашел?
        - У Теома, конечно, - отозвался Орлик невеселым голосом. - Как я и думал, он выкупил у ашерского стража не только сестру, но и лошадь. Возможно, именно на ней добрался до Блишема, может, хотел отдать ее тебе, но не сумел попасть во дворец. В общем, забрал ее в Призрачные земли, а когда ушел оттуда, прихватил с собой. Я готовил тебе сюрприз, вчера привел к самым стенам Брита, а сегодня слетал за ней. Думал, ты как раз все выяснишь, будешь в хорошем расположении духа, порадуешься. А вот как вышло…
        - Я очень рада! - воскликнула я.
        - А я рад, что вышло в целом удачно. Теперь вы с Сашей вернетесь на ней к месту перехода, я буду сопровождать вас на Балабане. А сукр получит мои указания и отправится туда же ночью, когда сможет лететь, сам доберется до хозяина. Я от этого не в восторге: лучше бы ему неотлучно быть при тебе. Но ни один конь, даже призрачный, сукра на себе не повезет, это факт.
        - Неужели ты в самом деле думаешь, что мне во Внешнем мире может что-то грозить? - наглаживая призрачную гриву, спросила я.
        - Я в этом уверен. Ашерцам сейчас на руку исполнение пророчества. Я вот даже думаю: не потому ли схвачен Гамелех, что заполучить они хотят тебя? В любом случае вы с Сашей должны как можно скорее добраться до Вилли, рассказать ему о случившемся, и все это время оставаться под его защитой. А я обещаю тебе, как только что-то прояснится, постараюсь подать весточку. Сам вернусь или еще сукра отправлю по следам нашего…
        - Господи, Вилли! - ахнула я. - Мне придется рассказать ему про отца! Слушай, а может, не стоит этого делать? Ведь он захочет отправиться сюда, чтобы тоже бороться за освобождение Гамелеха…
        - Сказать придется! - жестко обрезал мои причитания Орлик. - На первом месте - твоя безопасность, а для этого блишемец должен знать обстановку. И он не глупый мальчишка, чтобы кидаться сюда вместо того, чтобы делать то, что должен! Пойдем!
        - Погоди!
        Я снова потянулась к шее Айки, которая ни на шаг не отставала от меня, призрачный жар странным образом гасил панику.
        - Орлик, можешь потом взять Айку с собой и отдать ее Параклее? - спросила я. - Она так часто в детстве спрашивала меня, как это, ездить верхом на лошади. И я буду верить, что моя лошадка защитит дочку, если что.
        - Не от чего ее будет защищать, - буркнул Орлик, но утвердительно дернул головой.
        Уже без церемоний он потащил меня за руку вниз, и мы на одном дыхании проделали весь обратный путь к двери комнаты Клеи.
        - Минута тебе на прощание, - предупредил он. - Еще через десять жду вас с Сашей на галерее.
        - Так мало?!
        - Дея, от того, как успешно пройдут мои переговоры с другими всадниками, зависит то, с каким настроем мы пересечем границу Ашера и насколько убедительно сможем говорить с королем Баалом. И послушай…
        - Что?
        Орлик взял меня за плечи, сжал непривычно крепко, даже встряхнул слегка:
        - Ты - Дея, не забывай об этом.
        - Да, понимаю. - Я вскинула подбородок и выпрямила спину.
        Вот так и вышло, что с Клеей мы успели только крепко обняться. Сашки в ее комнате уже не было, моя девочка за ширмой переодевалась в дорожное платье: плотные шаровары и короткий обтягивающий жакет, широкий плащ с объемным капюшоном. Я своими руками застегнула поверх плаща пояс с многочисленными изображениями Прадерева - символа этого мира и заколола ей косы на затылке. Потом сообщила ей про Айку, и дочка по-ребячьи взвизгнула от восторга.
        Дятлов попался мне на лестнице, наверное, снова боялся заплутать. Я вцепилась в его руку, потому что все силы уходили на то, чтобы не разрыдаться в голос. Вместе мы взбежали по череде лестниц и вышли на террасу, где беспокойно перебирала ногами Айка, наверное, гадала, увидит ли меня вновь. Я представила ее Сашке, и, кажется, эти двое быстро нашли общий язык. Едва появился Орлик, мы немедленно взмыли в небо.
        Грустный был полет. Я надеялась после этой поездки в Блишем обрести покой, определиться и понять, как и где мне жить. Вместо этого я покидала Вечный город в спешке и страхе за близких людей. Сейчас хоть Орлик был рядом, но скоро и его придется отпустить…
        К прилету на полянку я так измотала себя тревожными мыслями и предчувствиями, что даже не заметила самого момента перехода. Слезы застилали глаза, Орлик подвел меня к валуну, который упорно маскировался под ствол дерева, слегка толкнул - и вот я уже лежу на мокрой траве у края болота, и сверху на меня что-то капает, а руки моментально заледенели до потери чувствительности. В общем, я дома. Еще секунд через пять рядом появляется Сашка, подхватывает меня и ставит на ноги. А я стараюсь не встречаться с ним глазами, потому что меня рвет на части тоска по Орлику. Дятлов, кажется, тоже не особо расположен к разговорам.
        Он прислонился плечом к кривой осинке, достал телефон, начал что-то набирать. Я молча ждала, брезгливо стряхивала с себя снежную жижу, которая упорно стекала на меня с веток. Опять оттепель, кроссовки полны воды. По контрасту с навийским теплом я сразу затряслась.
        - Пойдем в темпе, на ходу согреешься, - наконец-то занялся мной Дятлов. Первым делом накинул мне на голову капюшон и затянул завязки, а после схватил за руку и потянул за собой. - Ближе к железной дороге будет связь, звякну Вилу, пусть срочно гонит за нами. А пока написал ему, вдруг проскочит.
        Я потрусила следом, стараясь не слишком громко клацать зубами и не прокусить себе язык. Но дорога была такой вязкой, требовалось столько усилий, чтобы продраться между отяжелевшими от влаги ветками, что я сама не заметила, как взмокла от пота. Шмыгнула носом - обычное мое оттаивание. Но Дятлов понял по-своему, немного сбросил темп и приобнял меня за плечо:
        - Данка, ну брось, не надо. Твоя дочь мудрая и сильная, она знает, что делает. И потом, с ней же Орлик, он уж напомнит этим ашерцам их место!
        - С какого момента ты так восхищаешься Орликом? - не удержалась я от нервного смешка.
        - Не восхищаюсь, а отдаю ему должное. Парень хитер и осторожен, понятное дело, столько жизней прожил.
        - Как раз множество прожитых жизней и не свидетельствует об осторожности.
        - Ну так раньше ему просто не было ради кого себя беречь.
        Я задумалась о том, станет ли он беречь себя ради меня или, наоборот, сочтет смерть в бою наиболее удобным способом бегства? Но решила пресечь пораженческие мысли, поэтому вслух произнесла:
        - Меня больше всего волнует кентрон, как ни странно. Если он действительно похищен, тогда даже представить страшно, что ждет Навию.
        Сашка на ходу потер ладонью лоб, что-то прикидывая:
        - Этот кентрон, как я понял, что-то вроде волшебной палочки, исполняет желания, верно?
        - Скорее, приказы Властителя.
        - А чужие тоже может?
        Я покопалась в своей памяти: кентрон всегда внушал мне страх и что-то вроде отвращения, но нельзя было прожить семь лет во дворце и не нахвататься сведений и слухов о нем.
        - Я слышала, что он может исполнить чужую волю, но за это отнимет у человека самое для него дорогое.
        Теперь задумался Дятлов, но я скоро не выдержала душной тишины леса - дернула его за рукав.
        - И что, прямо все-все заберет? - тут же спросил он. Похоже, тема его зацепила.
        - А у тебя много самого дорогого?
        - Ну, если хорошенько подумать, хватает. Ты, мама, друзья, коты…
        - Возьмет что-то одно, если тебе от этого легче, - хмыкнула я. - Вот и узнаешь свои приоритеты. А вообще о кентроне много чего бол…
        Договорить я не успела: Сашка, идущий чуточку впереди меня, на ходу нащупал мою руку и крепко сжал. И проговорил шепотом:
        - Нам кто-то присел на хвост. Не останавливайся.
        Мы уже выбрались из самой чащи на неширокую просеку, поэтому я ловко замаскировала свое секундное замешательство под желание идти рядом с другом. Прильнула к его плечу и прошептала:
        - Откуда знаешь?
        - Просто слышу. Движется за нами.
        - Может, резко остановимся и вместе послушаем?
        - Не стоит показывать, что мы в курсе. Лучше потянем время, сколько сможем.
        Я напрягла слух, но шум ветра в кронах да далекий гул самолета за густыми облаками - вот и все, что услышала.
        - Но ты уверен?
        - Данка, благодаря отцовской школе жизни я лес отлично чувствую. Просто знаю, что рядом кто-то есть. Кто-то один, и это радует. Сейчас он в метрах так десяти за нашими спинами, прячется за раздвоенной березой.
        - Что делать будем?
        - Вот думаю. Давай-ка расскажи мне пока, каким оружием пользуются ашерцы.
        - Думаешь, это кто-то из них?
        - Ну, наркоманы-бандиты-маньяки вряд ли станут поджидать своих жертв в заболоченной части зимнего леса.
        - Утешил, - вздохнула я. - Ашерцы любят любое оружие, при каждом удобном случае заказывают его тем, у кого есть возможность получать все из пламени. Так что ашерцы могут быть вооружены чем угодно, от меча до автомата Калашникова. Плюс примерно восемьдесят процентов ашерцев имеют клыки и когти.
        - Солидно, - впечатлился Дятлов. - А в таком случае какой ему смысл тащиться у нас в арьергарде? Момент для нападения самый удобный. Разве что их тут несколько, и для надежности наш преследователь гонит нас навстречу к кому-то еще. Логично?
        - Вполне.
        Меня снова начинало потряхивать. Оставалось только каждое мгновение твердить, как заклинание, что я - Дея, я со всем справлюсь. От этого становилось немного легче.
        - Значит, надо вступить в контакт поскорее, пока цель не достигнута, - больше для себя пробормотал Сашка, тут же крутанулся на пятках, не забыв ловко задвинуть меня себе за спину, и крикнул: - Эй, ты, там, за березой! Выходи, я тебя засек!
        Сначала ничего не происходило. Я до рези в глазах вглядывалась в два чахлых кривых ствола, растущих из одного пня и, похоже, уже много лет ведущих беспощадную битву друг с другом за право расти прямо. Нет, Саня ошибся. Я уже прикидывала, как бы помягче сказать ему об этом, но тут из-за ствола выступила девушка.
        Наверное, на пару-тройку лет старше нас, высокая, одета совсем не для прогулок по зимнему лесу: узкое черное пальто, черные брючки в обтяжку, «викторианские» белые ботильоны на шнуровке, наверняка уже полные воды. И без шапки, светлые подмокшие локоны рассыпались по плечам. К груди она нервно прижимала совсем уж смешную сумочку на цепочке. Я ощутила, как Дятлов расслабился, и зашептала ему в шею:
        - Да, забыла сказать, что ашерцы отлично умеют отводить людям глаза, могут выглядеть как угодно.
        - Эй, а вы тут какими судьбами?! - озадаченно поинтересовался Саня у незнакомки.
        Девушка еще крепче прижала к себе сумочку, ответила довольно путано, явно волнуясь:
        - Я с шоссе иду. Ну, так вышло. Поссорилась с друзьями, выскочила из машины… мне казалось, тут совсем рядом железнодорожная станция, дойду, на электричку сяду.
        Сашка сочувственно покачал головой:
        - Не, не получится. Железная дорога тут, правда, есть, но по ней только товарняки ходят, и то редко.
        Белокурая красотка опустила голову, словно потеряв всякую надежду на благополучный исход. Но мне совсем не понравилось, что девушка говорила с заметным акцентом.
        - Спроси, чего это она пряталась, - прошипела я другу в ухо.
        - Сам собирался… Слушай, а прятаться зачем было нужно, мы вроде не страшные?
        Девушка смутилась:
        - Да я лезть к вам не хотела. Думала, вы тоже на станцию, а я следом потихонечку дойду.
        - Логично, - глянул на меня Дятлов. - Не грибы же нам собирать. А зовут тебя как?
        - Сухрат, - отозвалась та.
        Имя вроде бы объясняло акцент, вот только ничего восточного в облике девушки не наблюдалось. А имечко-то вполне годное для ашерца.
        - Покажи ей дорогу и пусть идет себе сама, - шепотом попросила я.
        - Данка, не факт, что дойдет. Это самый глухой участок леса, тут и сгинуть недолго. Нужно приглядеть.
        Я тяжело перевела дыхание и почему-то подумала про Орлика: вот он не стал бы заботиться о не пойми ком, если на кону моя безопасность. Может, и не бросил бы девушку в лесу, но сперва жестко бы с ней разобрался, прояснил, что да как. Дятлов не такой, остается только надеяться, что красотка - настоящая.
        Мой друг озабоченно вглядывался в мое лицо. Ждал моего решения или сам колебался? Потом отчеканил:
        - Слушай, Сухрат, моя девушка не очень любит незнакомых людей в лесах. Давай ты пойдешь впереди, а я буду дорогу подсказывать, согласна?
        Девушка лишь пожала плечами, тут же сорвалась с места. Проходя мимо нас, внимательно вгляделась в мое лицо, мне почудилось в ее взгляде что-то похожее на испуг и легкое презрение. Хотя можно ее понять, Сашка меня выставил какой-то социопаткой.
        Минут пять мы шли в напряженном молчании. Девушка Сухрат, которая опережала нас шагов на двадцать, даже сквозь заросли продиралась с завидным изяществом, а на редких открытых участках леса двигалась с грацией модели. Сашка, сколько раз я ни скашивала на него глаза, не отрывал от нее взгляда. Меня так и подзуживало заехать ему локтем в бок, но ведь не придерешься: зорко отслеживает возможную опасность.
        Справа дохнуло смрадом: там потянулась сильно заболоченная полоса, почти без растительности, лишь кое-где торчали давно мертвые гнилые стволы в окружении веселой зелени ряски. Слева же, перпендикулярно нашему пути, началась довольно сухая вырубка. Сухрат впервые соизволила обернуться.
        - Давай вперед, только в ряску не вступай, держись возвышенностей, - скомандовал Сашка, и та послушно продолжила свой путь.
        Меня бросило в жар.
        - Сань, мы с ребятами через болото никогда не ходили, - зашептала я. - Давай лучше по вырубке, она наверняка ведет к трассе или хоть куда-нибудь.
        - Правильно, не ходили, Вил подвозил нас дальше по дороге, там лес суше. Зато так мы срежем путь. А то вдруг не дозвонимся до него - и придется пешком до города топать?
        - По болоту срежем? А если утонем?
        - Да перестань, здесь настоящих болот нет. Ну, кроме места перехода.
        - Ага, нет! Твоя протеже вон уже еле ноги выдирает. Не утонем, так наберем полные ботинки воды.
        - Спокойно, Дана, я знаю, что делаю, - суховато проговорил Сашка, все так же не отрывая глаз от девушки.
        Буквально на секунду выглянуло солнце, заискрилось победно в остатках снега. Дятлов вдруг дернул меня за руку с такой силой, что я почти упала на него боком, моя щека прилипла к его плечу.
        - Беги, Данка! - прошептал он мне в ухо скороговоркой. - Беги по просеке изо всех сил и не оглядывайся!
        Я замотала головой, пытаясь понять, что его так напугало, но Сашка уже пихал меня обеими руками в спину в заданном направлении.
        - Ради твоей дочери! Вперед!
        И я побежала. Достигнув просеки, на ходу обернулась в первый раз: девушка Сухрат еще продолжала шагать по болоту, так же равномерно вздымая коленки и держа спину прямо, будто вообще не замечала, куда идет, а Дятлов с прежнего места глядел ей вслед. Когда я второй раз глянула назад, Сухрат уже остановилась и повернулась всем телом в мою сторону, а Сашка помахивал руками над головой, вроде как привлекал ее внимание. А в третий раз… лучше бы я не оборачивалась.
        Потому что Сухрат выкинула вперед правую руку, и эта рука, выйдя за предел рукава, тянулась и тянулась, постепенно наращивая толщину. Прямо за мной, и как быстро! Я ускорила темп и запретила себе оглядываться. Но не выдержала долго, посмотрела назад: рука уже простерлась над Сашкиной головой, и он, подпрыгнув, повис на ней, уцепившись руками и ногами. То, что прежде имело очертания девушки, сморщилось, отвесно рухнуло в болотную жижу, и вот уже огромная змея, выскользнув из одежды, скользит на хвосте, тело же несет над землей. Дергается вправо и влево, надеясь скинуть Дятлова и не желая тратить на него время. Поняв, что не получается, начала завиваться вокруг Сашки кольцом. В этот миг лесная дорога повернула, и я больше не видела, что происходит. Неслась все быстрее, больше всего на свете боясь услышать Сашкин последний крик, поэтому даже не заметила, как вылетела на дорогу. И сразу же едва не оказалась под колесами машины. Она свернула в метре от меня, пошла юзом, развернулась на сто восемьдесят градусов - я не двигалась с места. Из машины выскочил Вилли и бросился ко мне.
        - Что случилось? Ты одна?
        - Вил, скорее! - очнувшись, заорала я. - Там Сашка, на него напали!
        Друг сориентировался молниеносно: метнулся к машине, что-то вытащил из бардачка, бросился в лес в направлении судорожных махов моей руки, крикнув напоследок:
        - Дана, заблокируйся в машине! Если что, сигналь!
        Я так и поступила - второй ашерец мог уже идти по моим следам. На всякий случай даже села на водительское место и непрерывно вертела головой - если что, сумею тронуться с места, а вот сигналить не стану, справлюсь сама. Вил пусть спасает Сашку. Только бы не оказалось поздно!
        Знакомо вам такое чувство, когда каждый нерв, каждый атом твоего организма молит о спасении любимого человека? Это происходило со мной в те минуты, которые тянулись, как резина, словно вовсе не стало никакого времени. Потом в лесу дважды прогрохотало, и я поняла, что именно прихватил с собой Вилли. Но успел ли он? Я не сводила глаз с кромки леса. Эхо выстрелов давно угасло в лесу, перестали метаться в небе потревоженные птицы, а ребят все не было. Неужели и Вил?..
        Но вот он появился, и я вскрикнула одновременно от радости и ужаса: Вилли тащил Сашку на руках, перекинув его через плечо на манер римской тоги. На подходе к дороге Дятлов затрепыхался, и Вил с недовольным видом поставил его на землю. Сашка пару секунд постоял, качаясь, потом опустился на траву. Я бросилась к нему, рухнула на колени рядом с другом:
        - Сань, ты как?
        Выглядел он ужасно: лицо белое в синеву, губы сизые с пепельным налетом, а глаза налились кровью. Каждый его вздох сопровождался булькающим хрипом. Лоб прорезала вертикальная складка, такая глубокая, что я бессознательно все старалась ее стереть, расстерянно гладила его ладонями по лицу. Но на мой безнадежный вопрос Сашка ответил в своей обычной манере:
        - Ну, меня тут малость сузили и вытянули, а так ерунда.
        - А не будешь на блондинок в лесу заглядываться, - пробормотала я.
        - Да теперь на блондинок вообще нигде и никогда не буду. Прям удар ниже пояса!
        Появился Вилли - я и не заметила, как он уходил, - принес флягу из темно-синего стекла, наверняка очередное навийское снадобье, подставил к Сашкиным губам. Тот пил по несколько глотков, откидывался на снег, отдыхал и снова пил, и понемногу синева и пепел исчезали, дыхание стало более ровным. Тогда Вилли закинул его руку себе на плечо и поволок к машине - вероятно, опасался нового нападения.
        - Ты убил ашерца?
        Я задала вопрос лишь тогда, когда мы с заброшенной дороги свернули на трассу и, к моему радостному облегчению, вокруг появились другие машины. Здесь нам уже ничто не грозило.
        - Нет, припугнул, - через плечо ухмыльнулся Вил. - Главное правило обращения с ашерцами: никогда не накалять ситуацию.
        Мы с Сашкой обменялись кислыми взглядами: Вилли еще предстояло узнать, что ситуация и так уже вышла из-под контроля. Дятлов полулежал в пугающей позе, упираясь лбом в мое плечо, и болезненно морщился, когда машину потряхивало.
        - Так ты получил Санино сообщение? - уточнила я.
        - Получил. Удивился. И сразу помчался сюда.
        Выдержка у Вилли была невероятная: он не спрашивал, что произошло, почему мы вдруг покинули в спешке Навию и даже про Орлика не спросил, жив ли тот вообще.
        - Эй, а куда мы? За Линкой, что ли? - спросил слабым голосом Сашка.
        Тут и я заметила, что путь мы держим в город, поселок остался в другой стороне.
        - Нет, в гости к хорошему знакомому Даны - рентгеновскому аппарату! - отчеканил Вил.
        - Да ладно, с чего вдруг? Целы мои кости, це-лы! - занервничал Сашка. - А если маленько не на своих местах, то, чувствую, потихоньку возвращаются.
        Но я молчаливо поддержала Вила, тем более что таким образом и тяжкий разговор с ним откладывался на время.
        Кости дятловские и в самом деле оказались какие-то несокрушимые, и через пару часов мы все же добрались до дома Вилли. К себе Сашка не пошел, решил отлежаться у друга, чтобы мать не тревожить. Мы сразу устроили его, уже засыпающего после порции обезболивающего, в одной из гостевых комнат.
        И вот настал момент, когда мы с Вилли остались наедине в его гостиной и он, вперившись застывшим взглядом куда-то чуть выше моих глаз, что у него всегда означало высшую степень волнения, произнес коротко:
        - Ну, рассказывай.
        И я рассказала. Больше всего боялась, что Вил вскочит и побежит защищать свой мир, освобождать Властителя, поэтому всячески напирала на слова Орлика о том, что ашерцы наверняка и на меня объявили охоту, тем более что доказательство этому уже имелось.
        Но Вилли сидел и молчал, лишь побелевшие губы говорили о том, что он все услышал и оценил ужас происходящего. Я очень хотела отвлечь его от пугающих мыслей об отце, поэтому тут же перешла к вопросам:
        - Ты считаешь, что кентрон мог быть подменен уже в Ашере? Или Гамелех по какой-то причине не взял его с собой?
        Вил вздрогнул, словно приходя в себя, пожал могучими плечами:
        - Не думаю, чтобы отец вдруг проявил такое легкомыслие - отправился к нашим опасным соседям без кентрона. Разве что для этого была очень серьезная причина.
        - А кентрон в принципе возможно похитить? Вроде бы всегда считалось, что нет…
        - Всякий, кто прикоснется к кентрону без разрешения Властителя, в тот же миг умрет на месте, - как по писаному отчеканил Вилли. - Однако если похитителей будет двое, то второй сможет без всякого риска для жизни взять посох в руки и унести с собой. Это не тайна, об этом знают все во дворце. Ты, должно быть, тоже знала когда-то.
        - Да. Но теперь, после жизни в этом мире, многое начинает казаться чем-то типа сказки, - призналась я.
        - Это не сказки. В Блишеме никто с такими вещами шутить не станет, даже при том, что за все время существования Нутряного мира так и не нашлось желающих проверить. До последнего времени не нашлось, - поправился Вилли. - Хотя мне трудно вообразить, что несколько человек задумали предательство, двое сумели подобраться к кентрону, при этом один умер, а второй ухитрился скрыть труп своего подельника. Отец посох без надзора надолго не оставляет.
        - Ага, помню. А не могло это случиться уже в Ашере? Ну, там ведь типа диктатура, король Баал мог приказать кому-то из подданных отнять кентрон у Гамелеха, пожертвовать собой ради…
        Вилли задумчиво покачал головой:
        - Такое можно предположить, но за границами Городов, Блишема и Брита отец тем более не стал бы разбрасываться кентроном.
        - Значит, посох умыкнули все же в Блишеме, - себе под нос пробормотала я. Верить в такое совсем не хотелось. - Это ведь еще нужно было его точный дубликат изготовить, тоже задача…
        - Это как раз не самое сложное. Сама знаешь, варганы могут создать совершенную копию вещи, если прежде видели ее. Не любой вещи, конечно, а той, что схожа по материалу, из которого изготовлена, с их естеством.
        Я вздрогнула. Эта мысль уже приходила мне в голову, но тогда я буквально пинками прогнала ее прочь. А теперь… и я рассказала Вилли о нашем разговоре с дочерью еще до рокового известия.
        Кажется, Вила мои предположения потрясли даже больше, чем все остальное. Лицо его словно заледенело, в глазах появилось что-то похожее на отчаяние.
        - Да, тут все сходится, - пробормотал он срывающимся голосом. - Древесная варгана вполне могла провернуть такое и в одиночку. У варган два тела, и если она готова пожертвовать основным… хотя в случае с госпожой Нефеш для нее это, скорее, было благом, чем утратой. И так же легко, отломив часть своего эфирного тела, она могла создать подобие деревянного посоха. Но зачем, для чего? Госпожа Нефеш всегда была нашим другом. Собственно, никакая другая варгана никогда и не имела доступа в покои отца…
        - Может, она просто хотела освободиться? - шепотом спросила я. - Убить то тело, которое оказалось в распоряжении ашерцев, снова стать свободной?
        Вил надолго задумался. Потом сказал:
        - Да, это возможно. И в таком случае есть три варианта. Первый: варгана нашла способ освободить себя, в кабинете отца улучила момент и подменила кентрон. Провернуть такое с разрешения Властителя, само собой, не вариант, ей пришлось бы пойти на обман. Исключительно умный ход, надо признать. Но в этом случае она должна была, убедившись, что цель достигнута, вернуть кентрон или сообщить, где он находится. Второй вариант: за то время, пока госпожа Нефеш находилась в Ашере, король Баал сумел как-то переманить ее на свою сторону…
        - Нет, никогда не поверю!
        - Я сам не хочу в это верить, Дана. Даже если бы она согласилась на это под пытками, то, освободившись от тела… Да ведь и Баал не дурак, наверняка все учел. Вполне мог найти другие точки давления на варгану, более действенные, чем физическая пытка. И тогда она все же похитила посох для него. Если он в лапах короля Ашера…
        Вилли с силой потряс головой, словно отгоняя чудовищные видения. Следом затрясло и меня: ведь там была сейчас Параклея. Вил приобнял меня за плечо.
        - А третий вариант? Ты не сказал, - напомнила я.
        - Госпожа Нефеш завладела кентроном, потому что решила, что сама может им распорядиться гораздо мудрее и правильнее, чем Властитель. И это вариант вполне реальный после того, как она узнала правду или то, что старательно выдавалось за правду, о гибели родного Хаваима и об участи всадников. Возможно, именно желание спасти твой народ…
        Хлопнула дверь, вихрем ворвалась в дом Кимка, но застыла на пороге, с ходу заценив наши почти слившиеся в объятии фигуры. Я поспешила отодвинуться и пробормотала:
        - Привет, Ким, у нас тут проблемы…
        Подруга, скинув сапоги, перебежала комнату, опустилась на корточки на ковер у наших ног и обоих нас обняла за колени.
        - Да я уже поняла, когда Вил мне написал, что получил эсэмэску и едет за вами. Накропала кое-как контру по физике и сразу сюда. Давайте выкладывайте!
        Но я оставила рассказ на Вила, а сама отправилась проведать Сашку. Заглянула в щелку осторожненько, думала, вдруг спит. Но он непонятным образом тут же повернул голову к двери:
        - Давай, Данка, вваливайся!
        - А почему именно Данка? Я на цыпочках шла и дышала вроде не так уж громко!
        - Я же тебе объяснял про чувство леса? Ну так оно и в городе срабатывает, особенно если кто подкрадывается.
        - Ясно.
        Я подошла к кровати, поправила плед. Дятлов лежал без подушки, на спине, вытянув руки вдоль тела. Пытался привести в порядок свой скелет.
        - Дымка, почему такой хмурый вид? - увидав мое лицо, заволновался Сашка. Даже привстал немного, но немедленно со стоном рухнул обратно. - Вот только не надо, чтобы два самых больших моих страха настигли меня в один день!
        - Будто мне есть из-за чего радоваться, - буркнула я. - Рассказала все Вилу, он в ауте. Мы, возможно, вычислили предателя, и это, между прочим, моя подруга. А что там у тебя за страхи, колись!
        - Ну, первый: с детства боюсь быть укушенным змеей. Правда, та пакость меня не укусила, но при ее размерах этого бы и не понадобилось. А страх номер два: что ты с таким вот выражением лица дашь мне полную отставку, ради, разумеется, моего же блага. Скажешь, что это не моя война, или еще какую-нибудь благоглупость.
        - Это в самом деле не твоя война, - пробормотала я.
        - А вот и нет, Данка, моя. Так же как и Линкина. Мы - ваши, а вы связаны с тем миром, значит, и мы тоже. И не надо говорить, что вы якобы лучше подготовлены и все такое, - у нас у всех есть сильные стороны. И слабые тоже.
        - Когда я бежала по лесу, то внутри меня вдруг словно ядерный взрыв начал вызревать, - призналась я. - Было чувство, что пошел обратный отсчет. Что способности всадницы вот-вот проявят себя.
        - Да ты чего? - Сашка рывком сел, на этот раз удачно. - Черт! Хорошо, что справилась, не поддалась.
        - Не поддалась, да… Но каково мне было убегать, зная, что ты прямо сейчас погибаешь, а я еще могу тебя спасти!
        Дятлов протянул ко мне руки, пришлось осторожно умоститься на краю кровати.
        - Не говори глупостей, Дымка. Твоя задача - не попасть в лапы ашерцев. Все, исполняй. А станешь такой, как Инга, придется без вариантов отправляться в Навию, где тебя живо вычислят.
        Я подавила тяжелый вздох. Дятлов завозился, явно собираясь скинуть ноги с постели, и я насторожилась:
        - Куда это ты? Тебе лежать надо!
        - Хватит уже, належался. - Ловко уклонившись от моей попытки удержать его, Саня сполз на пол с противоположной стороны кровати. - Хочу к матери сходить, а то еще затоскует в большом доме и к отцу вернется.
        - Ты боишься этого?
        - Да не особо, если честно. Это все равно случится рано или поздно, она ведь его жалеет. Да и мне не наплевать. Но теперь хоть у матери всегда будет место, где можно перевести дух, когда на отца дурь накатит. И мне тут будет спокойнее школу заканчивать - ну, когда жизнь снова станет прежней.
        - А ты думаешь, все еще будет как раньше?
        Друг одарил меня удивленным взглядом:
        - Ну, если по теории вероятности… Тот, другой мир существовал без особых потрясений не знаю сколько тысячелетий. Ты тоже семнадцать лет жила без проблем. Вы с Навией странновато друг на дружку влияете, но рано или поздно все утрясется.
        Я зябко поежилась, совсем не успокоенная. Сашка тем временем покачался с пятки на носок, сделал несколько наклонов и приседаний. Потом встал напротив меня, положил руки мне на плечи.
        - Я понимаю, Данка, о чем ты думаешь. Тебе и сейчас несладко, а закончится все это - снова проблема с выбором. Между мной и им. Только вот что я давно хочу тебе сказать: смысл жизни не в том, чтобы поскорее разбиться на пары, согласна?
        - Но все всегда к этому сводится, - пробормотала я.
        - Не обязательно. Просто ты сама себя спроси, с кем бы тебе хотелось быть рядом.
        - С дочкой. - Я не сомневалась ни мгновения. - Я бы очень хотела какое-то время пожить рядом с ней, хоть немного наверстать то, что у нас отняли когда-то. Но жить в Блишеме очень долго, столетия… Нет, ни за что. Так что потом придется возвращаться и как-то устраиваться в этом мире.
        - Ну и отлично, ты - с дочкой, Вил - с Линкой, а мы с Орликом рванем в Нутряной мир, будем там ашерцев в узде держать! - раздухарился вдруг Дятлов.
        - Еще чего не хватало! - взвилась я. - Ты вообще какое отношение имеешь к ашерцам?
        - Как это какое? - состроил оскорбленное лицо Саня. - Они мне, может, личную жизнь навсегда поломали. А как ты думаешь, когда смотришь сперва на девчонку с классной фигурой, потом на солнышке видишь ее настоящую тень, а после попадаешь в ее объятия и чудом остаешься жив? Да я теперь, может, до старости на женщину не смогу взглянуть без содрогания. Разве что…
        - Что?
        - Разве что кто-то, про кого я точно знаю, что она в чудище не обратится, обнимет меня прямо сейчас, - сообщил в пространство Дятлов.
        Я хмыкнула, но встала и потянулась к нему. На этот раз мы не целовались, просто крепко обнялись, словно старички какие-то, нашедшие друг друга через много лет разлуки, и от этого мне почему-то стало очень грустно. Я потрепала Дятлова по волосам, как делала в детстве, - он всегда сердился и смешно прикрывал голову руками.
        - Ладно, отдыхай и извлекай уроки, чтобы впредь не заглядываться на непроверенных девушек.
        - Отдохнул уже. И извлек. Я к матери. Если что, звони.
        И Сашка быстрым, хотя и несколько неверным шагом покинул комнату, словно рассердился на меня за что-то. Я пожала плечами и отправилась искать ребят.
        Глава девятая
        Ночное происшествие
        Они были в столовой, пили чай, но при этом ухитрялись держаться за руки, и я вдруг остро позавидовала им: в любых испытаниях они есть друг у друга, а что есть у меня? Кимка тут же вскочила, чтобы налить чашку и мне, а Вил даже головы не поднял, словно геометрический узор на скатерти был ему всего важнее.
        По бледному, осунувшемуся лицу я поняла, что он переживает не меньше моего. Тоже наверняка рисует в воображении страшные картинки, представляя, что ашерцы могут проделать с его отцом. Это уж не говоря о том, что каждый час в Ашере отнимает у человека недели жизни.
        А если они знают про зеркало? У меня почернело в глазах.
        - Данка, а я ведь сегодня чуть не спалилась перед твоей бабулей, - отвлек меня голос подруги.
        Поглядев в ее сторону, я сразу поняла, что на чай рассчитывать не стоит: огорченная и растерянная Кимка в прострации перекладывала в мою чашку содержимое сахарницы, а говорила явно на автомате, почти без выражения.
        Я подошла, мягко отняла у нее чайные принадлежности, подтолкнула обратно к столу и Вилу. Села напротив и спросила:
        - Как именно чуть не спалилась?
        - Что? А, насчет твоей бабушки… Ну, я вышла из школы, собиралась идти домой, ждать известий. Потом сообразила, что еще на химии отключила телефон. Поскорее врубила, и тут же пришло сообщение от Вилли, что он едет за вами. Я вызвала такси, а пока ждала, зашла в аптеку напротив твоего дома, хотела минералки взять. А там твоя бабуля стоит у окошечка, я сперва прямо за ней заняла. Удалось незаметно улизнуть, мы же вроде с тобой вместе должны быть. Хотя, конечно, извернулась бы как-нибудь…
        - Ким, а что она покупала, ты не заметила? - прервала я подругу, разволновавшись теперь еще из-за бабушки.
        Хотя правильно говорят, что клин клином вышибают: страхов скопилось чересчур много, мозг перестал с ними справляться, и я почти успокоилась.
        Кимка старательно наморщила лоб, припоминая:
        - Вроде бинты. Да, ей как раз продавщица складывала в пакет одинаковые такие сверточки. И перекись.
        Я начала привставать из-за стола с мыслью немедленно мчаться к бабушке. Вдруг она поранилась? Хотя если уж смогла дойти до аптеки…
        - Зачем ей бинты, не понимаю.
        - Да ладно, Данка, что такого страшного в бинтах? Может, у нее какие-то проблемы, вот у меня отец тоже иногда бинтует ноги. Правда, у него другие бинты, эластичные, но мало ли что. А может, просто решила укомплектовать твою домашнюю аптечку.
        Но я слушала ее вполуха, потом обернулась к Вилли:
        - Я, наверное, сгоняю домой. Ты со мной свяжешься, если что?
        Но Вил категорически мотнул головой:
        - Нет, Дана, пока нельзя. Тот ашерец ведь не просто так на вас напал, наверняка исполнял приказ короля Ба-ала. А с Баалом шутки плохи, так что они будут пытаться снова и снова. Что, если за домом наблюдают?
        Я вздрогнула, машинально глянула в сторону окна, за которым поселок на фоне хмурого неба казался совершенно безлюдным.
        - Так, может, нам всем лучше рвануть в город? А то мы здесь как в ловушке, ну правда!
        - Не стоит. Сюда они не сунутся, потому что знают, что тут может быть сукр, а он - пострашнее короля. Нужно дождаться ночи, когда мой Пахад действительно вернется. С ним можно и бабушку твою навестить.
        Я готовилась возражать, но тут Кимка предложила:
        - Ты позвони ей, пусть объяснит, зачем ей бинты.
        - А, точно!
        Я схватилась за телефон. Позвонила на домашний, чтобы точно определить бабулино местонахождение. Ответила она не сразу и запыхавшимся голосом.
        - Бабушка, это я. Ты как там?
        - А что мне сделается? - изумилась бабуля. - Ты сама-то как? Одолела контрольную?
        - Ну, результат пока неизвестен, - уклонилась я от новой лжи. - Но все равно отмечаем, так что пока не жди. Бабушка, а ты здорова?
        - Как штык. А что за вопрос такой?
        Я живо представила, как бабушка на другом конце провода по-птичьи склоняет голову на плечо - верный знак, что озадачена.
        - Ну, тут кое-кто видел, как ты бинты покупала, много бинтов…
        - И что за беда? Бинты - в хозяйстве вещь полезная.
        Нет, кажется, ложная тревога. На всякий случай я намекнула:
        - Я могу прямо сейчас приехать, что-то меня домой потянуло.
        Вилли молча продемонстрировал мне свой кулак, Фобос или Деймос, их только Кимка различает.
        - Да ну, охота тебе дома сидеть? - живо отреагировала бабушка. - Отдохни там с друзьями. Хотя если кормят неважно, то лучше приезжай.
        - Нет, бабуль, хорошо кормят! - хихикнула я. - Ладно, тогда до завтра.
        И снова потянулся бесконечный день. Я бродила по дому, выглядывала во все окна подряд, слонялась из комнаты в комнату и мрачно рассуждала о том, что вот если бы мне предложили выкинуть что-то одно из своей жизни, я выкинула бы ожидание как самую страшную пытку. Потом ко мне присоединилась Кимка, сообщила, что ночевать будет здесь.
        - Спать буду в твоей комнате, - целомудренно добавила подруга. - Ну хотя бы часть ночи, под утро перейду в свою, - предварила она мой испуганный отказ. - А Вилу, похоже, не до меня сегодня.
        - Он очень переживает за отца.
        - Не, ну это понятно. Я, что ли, не переживаю за этого вашего Гамелеха? Особенно после того, как лично с ним пообщалась… - Тут Кимка шумно вздохнула. - Но все же не убьют ведь его эти паршивые ашерцы. В том смысле, что людей такого уровня редко убивают просто так. Им что-то нужно от него…
        - Ким, давай сменим тему! - простонала я.
        Мне и думать было страшно, что может пожелать Баал.
        Подруга притихла, но ненадолго. Вообще Кимка, пытаясь что-то разузнать, никогда не отступала. Заранее скорчив виноватую рожицу, спросила:
        - Дан, а Вил что-то такое странное упомянул, вроде как с Властителя могут сорвать маску. Но что в этом такого ужасного? Он со мной говорил без маски, снял ее, когда понял, что мне немного не по себе. Правда, прежде отослал прочь всех остальных. Можешь объяснить, в чем тут дело?
        Я заколебалась. Никому в Нутряном мире я не открыла бы эту тайну даже под пытками. Но Кимка-то была из этого мира. А я по личному опыту знала, что бывает, когда тебе не говорят правду, - додумываешь в сто раз более ужасные вещи.
        - Дело не в маске, - сказала я. - А в зеркалах. В комнатах Властителя их нет, вообще нет никаких предметов, способных отражать окружающее. Но в других местах дворца - полно, Гамелех не хочет стеснять своих подданных запретами, поэтому и выходит к ним всегда с закрытым лицом. Со временем это стало вроде как дворцовой традицией: только жены и дети Властителя могут видеть его без маски.
        - Так-так, а что там с зеркалами? - Подругу буквально трясло от любопытства.
        - Понимаешь, когда Гамелех смотрит в зеркало, он видит там не себя, а своего младшего брата, которого убил когда-то, много тысяч лет назад.
        Кимка громко ойкнула и прихлопнула рот ладонью, темные глаза стали совершенно круглыми.
        - Не знаю, - продолжала я, - может, это что-то… ну, по профилю психиатров, самовнушение, или реально это наказание за то, что он натворил. Но это ужасно. Ведь Гамелех давно раскаялся, он любит брата, бесконечно тоскует по нему. Поэтому, когда он видит лицо брата в зеркале, Властителю очень трудно не произнести слова покаяния.
        - Почему же он не сделает этого?! Что плохого в покаянии?
        - Никто не знает этого точно, но многие считают, что после этого Навия схлопнется и все погибнут; другие верят, что их мир выплеснется в наш и соединится с ним. К несчастью, ашерцы уверены во втором варианте, и не исключено, что Баал именно этого и добивается. На самом деле не все обитатели Ашера злы и воинственны, многие хотят спокойно жить в своем мире, но, если его не станет, у них не останется иного выхода, кроме как захватить этот…
        - Мамочка дорогая…
        - Вот-вот. Что тогда будет с жителями Брита и Блишема, для которых наша жизнь дика и непостижима? А с всадниками и их страшными дарами? Или с теми, кто и на людей-то не похож: нимфами, варганами? Как бы сильно ни мучился Гамелех, он несет ответственность за народ Нутряного мира.
        Мы немного посидели в молчании, после чего Кимка в присущей ей манере нашла самое ужасное во всем, что я ей рассказала:
        - Значит, он никогда не видит себя в зеркале? И даже не знает, какой он красавчик?!
        Я закатила глаза, потом не выдержала и рассмеялась:
        - Ох, Ким, о чем ты думаешь! Разве это самое ужасное?
        - Ну, если бы речь шла обо мне…
        Тут Кимка метнула быстрый взгляд в сторону узкого и высокого зеркала в проеме между стенами, словно испугавшись самой мысли о подобной утрате.
        - Ага, все с тобой понятно. Знаешь, Кимуль, я как-то осмелилась спросить Гамелеха, почему он так привязан ко мне. Я ведь слышала пересуды придворных, да и сама понимала, как мне далеко до образованных и изысканных девушек Блишема и Брита. Ну, поначалу новизна, а потом? К тому же я не могла больше иметь детей, а в те времена это делало женщину вроде как неполноценной. Гамелех не стал расточать комплименты моей красоте и природному уму, а ответил коротко: в моих глазах он видит себя настоящего. Не знаю, что он имел в виду и можно ли вообще разглядеть себя в чужих глазах, но он так сказал. Я одна из немногих его жен, кто знал эту тайну.
        Кимка понимающе вздохнула.
        Не припомню дня длиннее, чем этот. Мы накрывали стол, что-то обсуждали, прикидывали так и этак, когда ждать вестей из Навии. На ужин к нам пришли Сашка с матерью, при них речь больше шла о стройматериалах. Мне кусок в горло все равно не лез, и я развлекалась тем, что на ковре играла с дятловскими питомцами Фаршем и Пулькой, прискакавшими следом за хозяевами.
        Наконец стемнело. Предложение Вилли разойтись по комнатам и лечь спать в девять вечера удивило меня, - я собиралась до последнего ждать хотя бы сукра, вдруг доставит какое послание. Но Вил объяснил, что в любой момент от нас могут потребоваться какие-то действия, поэтому нужно отдохнуть, пока есть возможность. Я, ворча, ушла к себе, вскоре ко мне присоединилась Кимка. Забравшись под одеяло, мы еще какое-то время разговаривали, стараясь отвлечься. Но скоро Кимка начала безудержно зевать, поуютнее угнездилась под одеялом и заявила:
        - В общем, Данка, если ночью вдруг увидишь, что я иду к входной двери, позови меня погромче или вообще догони и притащи обратно в постель.
        - Ты вроде не страдаешь лунатизмом, - удивилась я.
        - Когда Вилли где-то поблизости, еще как страдаю! - вздохнула она. - В общем, приглядывай за мной. Ты же моя подруга, должна заботиться о моей нравственности, так?
        Я со смехом заверила Кимку, что буду по возможности защищать если не ее нравственность, то уж моральные принципы Вилли - точно.
        Конечно, я была уверена, что не усну, буду ждать вестей. Каково же было мое удивление, когда меня вдруг разбудил ударивший по глазам свет уличного фонаря. Это Кимка подошла к окну и отогнула жалюзи. Куда-то там она вглядывалась, а потом на цыпочках заскользила прочь из комнаты. Я вяло припомнила свое обещание ее остановить, но делать это было лень. Все равно ведь она не может остаться в моей комнате до утра. Уже собиралась снова закрыть глаза, когда меня пронзила мысль: не к Вилли Кимка направилась, а увидела что-то во дворе. Едва до меня дошло, как раздался пронзительный вопль подруги.
        Я вскочила и бросилась в одной ночнушке вон из комнаты, по коридору, там врезалась в Вила, спешившего на крик из другой части дома. Он, в отличие от меня, был нормально одет - похоже, еще не ложился. Дальше мы неслись вместе, плечом к плечу.
        Во дворе у крыльца застыл крылатый пес. Кожистые крылья он почему-то не сложил за спиной, а держал наполовину разведенными, что навело меня на мысль, уж не ранен ли он. А потом я увидела…
        На его спине, уткнувшись лицом в шею монстра, лежала девочка. Моя девочка, Клея. Толстые веревки обвивали запястья ее рук под мордой сукра и ноги - под его брюхом. Поверх одежды, в которой Параклея уехала в Ашер, была накинута меховая куртка с капюшоном, укутавшая ее с головы до ног. Куртку я тоже узнала…
        Отпихнув с порога испуганную Кимку, я бросилась к дочери. Рядом моментально оказался Вилли, в момент рассек ножом веревки, подхватил сестру на руки. Я же нащупала ниточку пульса на запястье и только после этого вновь начала дышать. Отобрала Клею у Вила и утащила, как драгоценную добычу, в свою комнату. Укутала одеялом, отогревала дыханием холодные руки и ступни, без конца осматривала, ощупывала.
        Никаких повреждений у Клеи я не обнаружила, но и разбудить ее никак не получалось. Заглянувший в мою комнату Вилли предположил, что ее сон вызван действием какого-то напитка, того же шарковника в большой концентрации. Тогда волноваться не о чем, просто надо подождать, когда проснется сама. Я старалась не торопить события, но это было нелегко. Наконец - дело уже шло к рассвету - ресницы Клеи затрепетали, она открыла глаза, посмотрела на меня блуждающим взглядом.
        - Мамочка?
        - Лежи, родная, не вставай! - заволновалась я. - Тебе нужно набраться сил. Поспи еще, если хочется.
        Конечно, я снова забыла, что моя дочь только выглядит ребенком. Мягко, но настойчиво отведя мои руки, Клея села в кровати, огляделась.
        - Похоже, мама, я наконец оказалась в твоем мире? - спросила она, улыбаясь одними губами, тогда как в глазах плескалась тревога.
        - Да, родная.
        - Хотя обязана быть совсем в другом месте.
        - Ты помнишь, что с тобой произошло?
        Параклея помолчала, вспоминая, и я видела, как все больше мрачнеет ее лицо.
        - Согласно договоренности, мы встретились с Орликом у Полой скалы. Там же устроили последний привал, перед тем как пересечь нынешнюю границу Ашера. Я помню, как Орлик сказал, что хочет передать мне нечто от тебя, и попросил отойти вместе с ним за скалу. Несколько шагов до нее - последнее, что осталось в памяти.
        - Наверное, он хотел отдать Айку, - пробормотала я, сбитая с толку. - Помнишь, я часто рассказывала тебе про мою лошадку? Так вот, Орлик нашел ее для меня. Призрачную, конечно. А я попросила передать ее тебе.
        - Возможно. Но лошадь я увидеть не успела, все исчезло. Мама! - Клея попыталась спустить ноги на пол, но я удержала ее:
        - Что, милая?
        - Есть способ немедленно вернуться назад? Я очень волнуюсь за наше посольство. Если они продолжат путь без меня, - а они наверняка так и поступят, - то их появление еще больше разгневает Баала. Он чрезвычайно печется о почитании его особы и может увидеть в этом признак неуважения, ведь я наместница отца в его отсутствие.
        - Нет-нет, родная, прямо сейчас ты не можешь попасть в тот мир, - забормотала я, хоть и не была до конца уверена в своих словах. - И потом, должна быть причина, почему ты здесь. Вдруг это связано с твоей безопасностью?
        - Возможно, но я очень беспокоюсь за отца и за тех, кто был со мной.
        - Я знаю, родная. Но все же сперва тебе нужно немного отдохнуть, а всем нам - понять, что происходит.
        Я уже видела, как действие неизвестного снотворного вновь берет власть над дочкой, и была этому рада, поскольку не представляла, как иначе удержать ее здесь, в безопасности? Речь Клеи становилась невнятной, наконец, пробормотав что-то неразборчивое, она упала щекой на подушку. Я не могла упустить удобный момент, чтобы не покрыть поцелуями ее лицо и руки, а потом закутала в одеяло и вышла из комнаты.
        В гостиной Вилли мерил шагами расстояние от стены к стене, почему-то в верхней одежде. Кимка, скорчившись в кресле, наблюдала за ним беспокойным молящим взглядом. Оба живо обернулись в мою сторону. Я коротко передала им все, что узнала от Клеи, и тогда Вил сказал:
        - Думаю, вот что произошло: Орлик отвел Клею подальше от участников посольства, применил к ней гипноз всадников, потом, скорее всего, опоил для верности сонным напитком. Доставил к месту перехода, дождался ночи и появления сукра. Пожалуй, еще выждал пару часов до самого глухого часа ночи, чтобы крылатый пес с девочкой на спине никому не попался на глаза.
        - И что, ему минутки не хватило хоть записку нам написать?! - теряя над собой контроль, взвизгнула я. - Времени было достаточно, мог и сам сюда смотаться. Принести Клею на руках, а не приматывать бедняжку веревками! И зачем, ради всего святого, он это сделал?!
        Кимка подбежала и обняла меня, стараясь утихомирить. Вилли только плечами пожал:
        - Вот это понять труднее, но можно. Отправив вас с Сашей сюда, Орлик, как и обещал, отправился в Кукушкино Гнездо - напомнить о себе и разведать настроения всадников. Там он был на своей территории, и если среди всадников ходили какие-то слухи, предположения, догадки насчет происходящего, то Орлик об этом в два счета разузнал. Допустим, он услышал, что в Ашере Клею подстерегает смертельная опасность, и решил поскорее вывести ее из игры.
        - Но как же Гамелех… - пробормотала я потрясенно.
        Вил глянул на меня полными боли глазами:
        - Дана, если перед Орликом стоял выбор между спасением твоей дочери или Властителя, его многовекового врага, - стоит ли сомневаться, кого он выбрал? Я даже боюсь думать, кого в подобной ситуации выбрал бы я. Или ты.
        - Вилли, не надо…
        - Тем не менее это самая правдоподобная версия. И это объясняет, почему Орлик не написал записку. Не захотел дать нам ни грана информации, чтобы мы не начали, рискуя собой, искать выход из ситуации. Выход, которого может и не быть.
        - Но мы же все равно будем, разве нет? Отправимся в Навию, пока Клея спит.
        - Мы - нет, а я - да, - невозмутимо уточнил Вил. - Тебе, как и прежде, крайне опасно появляться в Нутряном мире, а я постараюсь найти Орлика или хотя бы разузнать, что там происходит.
        Кимка отчаянно впилась пальцами в мое плечо, словно умоляя остановить его.
        - Вилли, это рискованно, - начала я, но он остановил меня взмахом руки.
        - Для меня - нет. Я не замешан в этом раскладе, для короля Баала интереса не представляю. Разведаю обстановку и сразу назад. Я еще успею добраться до места перехода на сукре, но потом он вернется и будет вас охранять.
        - Лучше возьми с собой, - запротестовала я.
        - Нет, мне он там будет только помехой. В Таргиде спокойно относятся к путешественникам из Брита или Блишема, но вот сукров на дух не переносят, и понятно почему. В случае необходимости я всегда сумею раздобыть призрачную лошадку. Рассвет через час, - добавил Вил, глянув на часы. - Я у места перехода дождусь превращения сукра и постараюсь вытянуть из него хоть какие-то сведения.
        - Нам записку черкни, - очень по делу вставила Кимка. - Мы с сукром общаться не умеем.
        - Угу, обязательно.
        В подтверждение своих слов Вил тут же сгреб со стола ручку и блокнот с отрывными листами, сунул в нагрудный карман куртки. Прошелся ладонями и по всем прочим карманам, проверяя их содержимое. Один сильно оттопыривался, и я с надеждой подумала, что оружие Вилли прихватил. Закончив проверку, он проговорил тихо, себе под нос, но у меня волосы зашевелились от его слов:
        - Возможно, я вернусь сюда на рассвете.
        - Почему? - с надеждой спросила Кимка.
        Я молчала, потому что знала ответ.
        - Если мой отец убит, то и Нутряной мир уже прекратил свое существование. Тогда проход попросту не откроется.
        - Нет, нет, такого просто не может быть! - вскрикнула я. - Не знаю, что представляет собой этот Баал, но не последний же он идиот, если стал королем! Зачем ему губить свой же мир?!
        - Да, только на это и надежда, - кивнул парень. - Могу я взглянуть на сестру?
        - Конечно. Только не буди, она захочет пойти с тобой.
        - Не буду.
        Вилли исчез в глубине дома, мы же с Кимкой использовали это время, чтобы традиционно крепко обняться. Подруга слегка дрожала и дышала прерывисто. Теперь мы с ней менялись местами: мое главное сокровище сейчас было в безопасности, тогда как ее любимый отправлялся навстречу неведомому.
        Он скоро вернулся, сунул мне в ладонь склянку сиреневого стекла с чем-то пенящимся внутри:
        - Вот, дашь Клее выпить снадобье до донышка, как только она проснется.
        - Это что вообще?
        Боюсь, в мой голос вкралась обидная нота подозрительности, но Вил только ухмыльнулся:
        - Этот рецепт наши лекари составили специально для искателей. Улучшает иммунитет и защищает от всех болячек Внешнего мира.
        - Ясно, сделаю.
        Вилли слегка сжал мое предплечье, улыбнулся, взглядом призывая не раскисать, потом двинулся к застывшей у входной двери Кимке. Она вышла провожать его на порог дома, я же без сил рухнула в кресло. Впереди снова маячило ужасное ожидание, и оставалось лишь надеяться, что Вил не вернется через час с роковым известием.
        Кимка зашла в дом минуты через две, с распухшими губами и мокрыми глазами. И начался отсчет времени…
        Кажется, я задремала на диване, сжимая руку подруги. Разбудил меня зов Кимки, которая приплясывала от нетерпения у запотевшего окна:
        - Данка, там сукр пробирается в гараж, пойдем скорее!
        Мы прошли в гараж через дом - с улицы тянуло лютым холодом. Я привычно старалась поменьше смотреть на сукра, такого грозного в песьем обличье и несуразно-жалкого в человеческом. На деле, конечно, было не так, но в нашем присутствии бедолага явно не знал, что делать, лишь помнил, что хозяин велел нам подчиняться. Изобразив нечто вроде поклона, он когтистой рукой извлек из кармана своей плащ-палатки исписанный листок, протянул куда-то в пространство между нами. Кимка первая схватила и прочла:
        «Сукр подтвердил, что Клею привязал к его спине Орлик. Велел мчаться домой во весь опор, но не попадаться никому на глаза, а сам немедленно ускакал прочь. Больше сукр ничего добавить не смог».
        - Ну, по крайней мере, Вил прошел в Навию, значит, пока все в порядке. В относительном…
        - Да, - мужественно согласилась со мной Кимка. - Иди ложись, Дан, надо отдохнуть. А я накормлю этого красавца и тоже прилягу.
        Я кивнула и почти с радостью поспешила в комнату, где оставила дочь. Параклея все еще спала, щеки ее раскраснелись, на губах блуждала нежная улыбка. Я легла рядом, крепко обняла свое сокровище и провалилась в сон. Когда же проснулась, зимнее солнце, похожее на заиндевелую вишню, было зажато тучами как раз напротив окна, его свет рассыпался бриллиантами по морозному узору. Клея, сидя в постели, переплетала косу, и губы ее уже не улыбались.
        - Мама! - потянулась она ко мне, заметив, что я открыла глаза. - Тебе удалось отдохнуть?
        Я не совсем уверенно кивнула. Кажется, мучившие меня во сне кошмары частично свели отдых на нет.
        - Скажи, есть какие-то известия?
        На этот раз мой кивок был более определенный.
        - Да, твой брат Игнаций отправился на разведку в Нутряной мир. По крайней мере, ему удалось пройти туда, значит, ничего ужасного пока не случилось. Он, кстати, заходил к тебе, пока ты спала, передал…
        Я глянула на флакончик, оставленный мной на прикроватной тумбочке. Он теперь был пуст - видимо, Клея прекрасно знала, как с ним нужно поступить.
        - Жаль, что я не повидала Игнация, - вздохнула она. - Догадываюсь, почему он не дождался моего пробуждения.
        - Ну, он использовал сукра, чтобы добраться до места. Потом, кстати, вернул его с подтверждением, что сюда тебя отправил действительно Орлик.
        - Но мы не сможем последовать за ним?
        Я затрясла головой:
        - Нет, родная. Но не будем забывать: раз Орлик поступил так, значит, у него были очень серьезные причины. Игнаций тоже так считает. Давай просто подождем известий.
        Клея кивнула и снова тяжело вздохнула. Я придвинулась и обняла ее за плечи:
        - Не переживай, милая, с твоим отцом все будет в порядке.
        - Да я больше даже переживаю за людей из посольства, чем за папу, - проговорила моя дочь. - И за тех, кто сопровождал отца в Ашер. Я уверена, что король не сделает отцу ничего ужасного. Баал слишком влюблен в Блишем, чтобы подвергнуть город хоть малейшей опасности навсегда сгинуть.
        - Откуда такие сведения о Баале? - подивилась я.
        - Он долго жил в Брите, в одной семье. На тех же самых правах, что любой подросток, пришедший в дом с пеликаном.
        Тут уж я вовсе перестала что-либо понимать.
        - Как такое возможно? Он же чудовище!
        - Ну, мам, в нашем мире к таким вещам относятся спокойно и с пониманием, - мелодично рассмеялась Клея. - Ашерец страшен, если грозит войной, если нет - он просто немного не такой, как мы. Баала - тогда еще не короля - нашли однажды на рассвете лежащим под стеной, отделяющей Брит от Таргида, рядом с ним щипал травку оседланный ящер. Баал был страшно изранен, почти умирал. Ему оказали помощь бритские лекари; придя в себя, он рассказал, что служил в личной гвардии ашерского правителя. По долгу службы присутствовал на военных советах и однажды услышал о скором нападении на Блишем. В нарушение всяческой субординации он стал умолять правителя изменить решение, но тот кликнул других стражников. Избитого до полусмерти Баала бросили во дворе перед замком правителя, чтобы наутро казнить. Но он сумел разорвать цепи, похитил ящера и полетел к нам, желая предупредить о нападении.
        Конечно, о случившемся доложили отцу, и он лично поспешил в Брит глянуть на перебежчика. Само собой, попросил повторить все от начала до конца, поклявшись на кентроне, и слова Баала подтвердились. Была срочно усилена охрана, предупреждены всадники. Впрочем, нападение, скорее всего, не состоялось бы, - ашерцы сообразили, что эффект неожиданности утерян. После этого Баал несколько лет жил в Брите, часто бывал в Блишеме. Мы с ним много общались, - ровным голосом продолжала рассказывать Клея. - Он умен и прекрасно образован. Иногда ночами, когда не получалось уснуть, я поднималась на крышу дворца и всякий раз встречала там Баала: он с высоты взирал на город, размышлял, писал стихи. Лишь один раз из его уст вырвалась горькая жалоба: он крикнул, что ощущает себя совсем иным, нежели видит в зеркале. Я, как могла, пыталась отвлечь его от грустных мыслей… Это была его последняя ночь во дворце.
        - Что же случилось потом? - Я уже предчувствовала, что услышу нечто страшное. Так и вышло.
        - Вскоре после этого семью, в которой он жил, обнаружили растерзанной. Один из слуг сумел убежать, он и рассказал, что Баал попросил у главы семьи руки его дочери. Он, похоже, очень хотел стать законным обитателем Брита, наследником славного семейства. А когда получил отказ, впал в ярость, не пощадил даже ту, которую мечтал получить в жены. Разумеется, он бежал из Брита, долгое время пропадал где-то. О нем ничего не было слышно, пока он не сумел каким-то образом захватить власть в Ашере. Это создало нам большие проблемы. Поскольку формально Ашер все же зависит от Блишема, каждый новый правитель - до Баала их не называли королями - обычно первым наносит визит Властителю. Но в данном случае ни о каком визите вежливости и речи идти не могло. Отец объявил, что готов принять Баала на нашей территории лишь при одном условии: если тот согласится сдаться и понести наказание за убийство. Понятно, что отношения с Ашером, и без того не блестящие, начали стремительно портиться, а затем был захвачен Хаваим. Но, отказываясь принимать короля во дворце, отец все же вынужден сам иногда бывать в Ашере, поддерживая
хотя бы видимость нормальных отношений.
        Я потрясенно помотала головой: у меня рассказ дочери о Баале отнял последнюю надежду. Она продолжала:
        - Вот поэтому я думаю, что Баал вовсе не хочет убить моего отца, ведь в таком случае перестанет существовать и Блишем. Что-то подсказывает мне, что он одержим идеей править в Вечном городе.
        - Да разве такое возможно?!
        - Возможно, если сохранить отцу жизнь, но полностью подчинить его своей власти.
        Я похолодела от ужаса:
        - Но почему ты не рассказала все это раньше? Значит, Орлик тысячу раз был прав, что отправил тебя прочь из Навии! Разве не понятно, что ради тебя Гамелех пошел бы на все!
        Но Клея с печальной улыбкой покачала головой:
        - Мама, ты забываешь, что у отца много детей, и всех он любит, и каждого в принципе можно использовать как рычаг давления на него. То есть так может показаться, но на самом деле - нет. Отец всегда помнит долг перед теми, кого он привел когда-то в свой мир. Он не отдаст власть Баалу, даже если жизни всех его детей окажутся в опасности. Даже ради тебя, мамочка. Я даже вообразить не могу, что могло бы заставить отца пойти на такой шаг. Думаю, и Баал не знает, но быстро он не сдастся.
        - Надеюсь, мы успеем придумать… - начала я, но тут где-то под подушкой ожил мой мобильный.
        Глава десятая
        Бабушкина тайна
        Звонила бабушка. С первого же мгновения разговора ее голос показался мне каким-то не таким, хотя она вполне обычным тоном поинтересовалась, как мои дела и когда я планирую вернуться домой.
        - Планирую… не знаю точно когда. А что, бабуля, ты все же заболела?
        - Ни в жисть, - заверила меня бабушка. - Просто… в общем, тебе все же надо появиться дома. Назрел один разговор.
        - Из школы звонили? - предположила я.
        - А должны были? - ответно насторожилась бабуля.
        - Ну-у…
        - В общем, жду к обеду, - быстро ввернула она и отключилась.
        Я растерянно глянула на дочь.
        - Бабуля? - улыбнулась она. - Хотелось бы мне ее увидеть.
        - Возможно, получится, - пробормотала я. - Ладно, пойдем, кое с кем тебя познакомлю.
        Я слышала, что Кимка уже на ногах: хоть дом огромный и звукоизоляция на высоте, но пару раз подруга в расстройстве уронила на кухне что-то весьма тяжелое. Самый момент познакомить ее с моей девочкой и ее потенциальной родственницей.
        Сюрприз: подруга оказалась на кухне не одна. Сашка Дятлов со страшной скоростью взбивал в миске яйца, бледная Кимка вялыми движениями переставляла посуду на столе, но при виде нас оживилась.
        - Знакомься, моя дочка, Параклея! - едва сдерживая горделивую улыбку, объявила я. - А это моя лучшая подруга Лина Ким, она же Кимка.
        Подруга улыбнулась и, вспомнив, что перед ней вроде как принцесса, изобразила нечто, отдаленно напоминающее реверанс, после чего так и осталась стоять в скукоженном состоянии, чтобы не возвышаться над Клеей наподобие каланчи.
        - Лина - невеста Игнация, - закрепила я положение подруги.
        Кимка густо покраснела, а Клея, пусть на мгновение, вспыхнула от радости. Она протянула к Кимке руки, и та, плюхнувшись на колени, крепко с ней обнялась. Дятлов, вылив содержимое миски на сковородку, подошел ближе, тепло поздоровался с Клеей и положил руку мне на плечи как-то очень собственнически.
        Чуть позднее, в темпе отправляя в рот куски омлета, я рассказала о звонке бабушки и о том, что должна как можно скорее ее повидать.
        - Разве это не опасно? - нахмурился Сашка.
        - Почему это должно быть опасным? - разыграла я изумление. - А, ну если ты об ашерцах, то, по мне, оставаться в малообитаемом поселке днем, когда сукр вообще никакая не защита, - гораздо опаснее. Так что предлагаю перебраться ко мне всем вместе, бабуля не будет против. Подождем там возвращения Вилли. Сукру скажем, чтобы ночью охранял мой дом, а также работал связным.
        - Я вообще не это имел в виду, - заметил мой друг. - Просто в последнее время вокруг стало многовато тех, кто может влезть человеку в мысли и внушить все, чего ему только пожелается.
        Тут Сашка болезненно поморщился, и я поняла, что он все еще страдает из-за той истории с попыткой меня убить. Но его главную мысль я уловила.
        - Думаешь, моя бабуля может находиться под внушением?
        Неопределенное подергивание плеча.
        - Но под чьим? Всадники те убиты, ашерцы до нее, уверена, не добрались.
        Дятлов подумал еще немного, потом вынужден был признать:
        - Да, возможно, я перегнул палку. Да и что такое какие-то ашерцы против твоей бабули? Она бы их накормила, как они в своем Ашере никогда не едали, и они враз перешли бы на светлую сторону.
        Я не удержалась от смеха:
        - Точно!
        Кимка и Клея, сидя рядышком, о чем-то возбужденно перешептывались, то есть, скорее, о ком-то. Я даже подумала, что они не слышат нашего разговора, но ошиблась. Подруга уточнила:
        - Значит, отправляемся все вместе? А что соврем про Клею?
        - Придется выдать ее за родственницу кого-то из вас, - вздохнула я. Почему-то мысль даже временно назвать мое сокровище чужим казалась ужасной. - Пусть, Сань, будет твоей двоюродной сестричкой? Клея, согласна?
        Оба с готовностью кивнули.
        - Но в квартиру зайдем сначала мы с Данкой, - тут же с нажимом добавил Сашка. - На всякий случай. Да и вообще неприлично вваливаться таким кагалом, особенно если человек намекнул на какие-то проблемы. Лина с Клеей погуляют во дворе под окнами, пока Данка поговорит с бабушкой. Как только мы убедимся, что все в порядке, дадим вам знак. Ты, Дан, звякнешь Кимке, спросишь типа: ну вы где там, идете уже. Но если что не так, то тогда я, Лин, нажму твой номер, говорить не буду. Получите мой вызов - в дом ни в коем случае не заходите, сразу тикайте со двора и ждите дальнейших указаний.
        - Как же мы вас бросим? - огорчилась Кимка.
        - Ким, ты отвечаешь за Клею, - встряла я. - Мне необходимо знать, что она под надежной защитой в чужом мире. Вообще я уверена, что у бабули никаких засад не ожидается, но раз Саня настаивает… Ты обещаешь?
        - Ага, - закивала подруга. - Только, слушай, Клею нужно переодеть, заехать по пути в магазин. В детский, - глянула она виновато на мою дочь.
        Та ответила ей спокойной улыбкой.
        Снова вмешался Дятлов:
        - Сейчас ведь декабрь, воскресенье, новогодние утренники уже вовсю идут. Можем сказать, что водили мою сестренку на елку и на ней - карнавальный костюм. Едва ли бабуля твоя знает, какие сейчас идут мульты и как детишки одеваются.
        - Точно, - обрадовалась я, поскольку рядить дочку в платьица для малышек мне как-то не улыбалось. - Тогда по пути заедем в торговый центр, купим пальто и обувь.
        На этом наш завтрак закончился, и начались энергичные сборы. Мы вызвали такси, Параклея в сопровождении Сашки отправилась в гараж, чтобы дать подробные инструкции сукру. Напоследок составили слегка закодированное послание Вилли или Орлику на случай их появления в доме.
        Наконец подъехало такси. Кимка назвала молодому и очень курносому водителю адрес какого-то детского бутика в центре города. Пробыли мы там недолго - я слишком волновалась за бабулю, - но этого хватило, чтобы купить Параклее чудесную приталенную дубленку мятного цвета, с глубоким капюшоном, и замшевые сапожки с серебряным узором по голенищу. От идеи подобрать шапку я отказалась, припомнив, как сама когда-то доводила маму жалобами, что шапка «натирает - колет - жмет». Теперь я догадывалась, почему так было: я просто не привыкла к ним с детства, ведь в Навии шапки ни к чему. Что уж говорить о Клее… Уходя, я бросила пару хищных взглядов на магазинные полки: хотелось бы мне вернуться сюда с моей девочкой, потратить полдня, примеряя на нее весь ассортимент. Смешная и несбыточная мечта.
        В следующий раз такси остановилось у калитки перед нашим двором. Я, поразмыслив в пути, попросила Кимку и Клею посидеть в ближайшем кафе, чтобы не замерзнуть. Клея ведь никогда даже не видела снега… Подойдя к кусту сирени, растущему у калитки по обе стороны забора, моя девочка задумчиво сгребла с ветвей снежную шапку, грустно улыбнулась. Но мы с Дятловым уже шагали к дому.
        Бабушка распахнула дверь почти сразу, слегка споткнулась взглядом о Сашку, занявшего переднюю позицию, замешкалась, но тут же сказала:
        - Привет, весельчак. Ладно, ты вроде парень свой, так что проходи.
        - Бабушка, что случилось, говори прямо сейчас! - взмолилась я из-за Саниной спины.
        Но бабушка не раскололась, конечно, а с загадочным видом поднесла палец ко рту и скосила глаза в ту сторону, где находилась бывшая мамина комната. Я, понятно, помалкивать не стала:
        - Бабуль, там Ор… Артур?
        - Не угадала. На кухню проходите, там и поговорим, - сурово отрезала бабушка и первая засеменила в указанном направлении.
        Пришлось скидывать обувь и спешить за ней. Но пытка неизвестностью не закончилась, потому что бабушка заставила вымыть руки, самолично вытерла их кухонным полотенцем и подтолкнула нас к столу, где моментально возникли исходящие паром чайные чашки.
        - В общем, там тот бедный парнишка, который тебя разыскивал, Дана, - наконец соизволила объясниться бабушка. - Вчера заявился прямо с утра, как будто не в курсе про учебное время. Вынь ему тебя и положь!
        - И ты за такую наглость взяла его в плен? - спросила я.
        - Накормили так, что он до сих пор не стоит на ногах? - выдвинул свою версию Дятлов.
        Даже удивительно, что у нас еще находились силы шутить.
        - Будете перебивать - ничего вообще не узнаете, - важно парировала бабуля. - В общем, я ему сказала, что ты в школе на ответственной контрольной и звонить тебе нельзя. Но если эта встреча так важна, то могу позднее как-то вас состыковать. Говорю это, а сама вижу: батюшки мои, да он еле на ногах стоит, по скулы шарфом обвязан, а глаза-то мутные, и дрожит весь. А запах от него идет страшный, мерзкий. Я, правду сказать, дурное подумала, а поскольку он к тебе, моей внучке, какие-то дела имеет, то уж церемониться не стала: дернула его за этот самый шарф. Гляжу, а он-то под шарфом весь в крови тонет. Я, понятное дело, задергиваю его обратно в коридор, хватаюсь за телефон - скорую вызывать. Тут мальчонка начинает меня умолять, чтобы никуда не звонила, потому что все равно убежит после звонка, сил еще хватит. Ну, завела я его в Надину комнату, он так и рухнул на кровать плашмя, сердечный. Но сперва попросил, чтобы я поклялась, мол, не стану никуда о нем сообщать. Не люблю я такие дела, но пришлось дать клятву. Сперва одну вашу простыню, Даночка, на бинты пустила, потом уж за настоящими в аптеку сбегала…
        - Но почему на улице… - вступили мы хором с Сашкой, переглянулись, и Дятлов прикрыл рот рукой, давая мне высказать общую мысль.
        - Бабуль, почему ты на улице не позвонила в скорую, в полицию?
        - Внучка, или ты не услышала, что я слово дала? - удивилась бабушка.
        - Так это чтобы усыпить его бдительность, это не считается.
        - На что тогда клятвы давать, если они ничего не значат? - пожала плечами бабуля. - Я своим здоровьем поклялась и шутить такими вещами не собиралась.
        - А вы бы скрещенные пальцы за спиной держали, - влез с советом Дятлов.
        В ответ он получил взгляд, полный горького разочарования, смешался и покраснел.
        - К тому же мальчонка еще прежде мне сказал, что это болезнь у него такая сверхредкая, генетическая, и врачи ему ничем помочь не могут, только замучают. А если дать время, все само пройдет. Я, когда перевязку делала, на раны-то получше глянула: не порезы это, как я сперва думала, а вроде сама кожа на каждом сгибе полопалась и кровоточит. Но потом на улучшение дело пошло, кровить перестало. И кормила я его при каждой возможности, чтобы силы восстановить.
        - А мне почему не позвонила, не вызвала? - спохватилась я.
        - Так нужды не было. Егорушка совсем ослаб, о тебе больше не спрашивал. Он, может, потому и пришел, что помощи искал. Уж с этим я и сама могла управиться.
        - А сегодня? Ой, только не говори, что он умер и ты не знаешь, как избавиться от тела!
        Бабушка замахала на меня руками:
        - Да ну, внучка, шуточки у тебя! Просто полегчало ему, и он свое дело припомнил: стал спрашивать, где ты да когда придешь. Вот и пришлось все же ставить тебя в известность.
        - Все ясно, - вздохнула я. - Так я пойду поговорю с ним?
        - Вместе пойдем, - тут же уточнил Сашка.
        Бабуля снова на него покосилась, потом сказала:
        - Ладно, тогда я сейчас гляну, как он там, потом вас кликну.
        Она заспешила по коридору, а Дятлов вопросительно уставился на меня:
        - И что все это может значить?
        Я руками развела, едва не свернув со стола заварочный чайник:
        - Что угодно, кроме какой-то там генетической болезни. Этот мальчишка рос у меня на глазах в Кречете, а в следующих жизнях он уже ничего такого подхватить не мог.
        - Значит, работа другого всадника?
        - Не знаю, возможно. Кстати, непонятно, почему он не позвонил, телефонами мы обменялись. Да и всадников сейчас нет в нашем городе. Или есть…
        - А если Орлик подстраховался?
        - Не вижу в этом смысла, мальчишка до даров всадников не дорос, никакой опасности не представляет…
        Тут нас из прихожей окликнула бабушка. Церемонно сообщила, что пациент готов общаться.
        Мы зашли в мамину комнату, погруженную в полумрак, с задернутыми занавесками. Горела лишь настольная лампа на этажерке в дальнем углу, но все равно я ахнула: Егор больше походил на мертвого, чем на живого. Казалось, на его лицо высыпали пакет муки, таким оно было белым, оплывшим. Лишь глаза оставались живыми, они зорко следили за нами.
        - Привет, - сказала я, подходя к кровати. - Что с тобой случилось, бедолага?
        Егор улыбнулся совсем мальчишеской улыбкой, растерянной и застенчивой, - он явно смущался, что я сверху разглядываю его, распростертого на постели, - но переборол себя и ответил:
        - Привет, Дея! Рад, что ты все же иногда появляешься в этом доме.
        - Да уж, не так часто, как ты, Егор, - парировала я. - Почему не позвонил-то?
        - Не было телефона, - криво ухмыльнулся он.
        - Как так? Давала же номер!
        - У меня его изъяли. В смысле, не номер, а весь телефон.
        - Кто? - из-за моей спины тут же спросил Сашка.
        - Орлик.
        - Что?!
        Мой выкрик повис в тишине. На этот раз Егор разговорчивостью не блистал.
        - Вы с ним разве виделись? - не дождавшись ответа, спросила я. - Он ведь даже не знал, где ты живешь.
        - Знал.
        - Но точно не от меня, я не говорила.
        Мальчишка так странно глянул на меня, вроде как даже с сочувствием.
        - Дея, ты забыла, с кем имеешь дело. Любую информацию Орлик способен получить за минуту, а потом подчистить все концы. Он мог спросить тебя или его. - Егор перевел взгляд на Дятлова. - Он объявился у меня на следующий день после того, как мы с вами пообщались. Я как раз покидал дом, перебирался в другое место. Чуть-чуть не успел. Со мной не церемонился, так что не спрашивайте, какая информация его интересовала, - я этого не помню. Напоследок он запретил мне приближаться к тебе, то есть не на словах запретил, а сделал так, чтобы мне каждый шаг в направлении твоего дома дорого обходился. Но я очень постарался и все же смог.
        - Странно, - тут же подметил нестыковочку Сашка. - Обычно Орлик ошибок не совершает, у него не забалуешь.
        Егор пожал плечами, укутанными в одеяло, поморщился - похоже, ему все еще было очень худо. Меня же просто трясло от того, что я только что услышала.
        - Он узнал тебя? Должен же был узнать!
        - Ты имеешь в виду наше знакомство в прошлых существованиях?
        - Да! В Кречете и Навии Орлик был твоим старшим товарищем, он… он любил тебя, заботился о тебе. Я не могу поверить, чтобы он вдруг так обошелся с тобой. И зачем?
        - Ну, могло быть и хуже. Он мог заставить меня забыть про твое существование, но тогда из памяти ушло бы многое, связанное с братьями. Мог вообще меня прикончить. Так что будем считать, что узнал.
        Саркастическая улыбка сделала полуживое лицо еще ужасней. Я из последних сил старалась держать себя в руках.
        - Ладно, и что такого ты мне не рассказал при двух наших первых встречах, что понадобились такие жертвы? Я имею в виду, твой приход сюда.
        Егор помолчал, собираясь с мыслями.
        - Тогда я не стал ничего говорить тебе про Орлика, я же в курсе, сколько всего вас связывает. Мне многое о нем рассказывали братья, они знали его лично, - да кто в Навии не слышал об Орлике! Всякий раз, возвращаясь в тот мир, он собирал отряд и пытался воевать с Блишемом. Искал способ, чтобы всадники могли проникнуть туда, обхитрить кентрон и обойти запретную черту. Правда, Орлик никогда не шел на союз с Ашером, но это говорит лишь о том, что власть над Вечным городом ему нужна была единоличная. Как будто в Блишеме было спрятано нечто очень ценное для него, и Орлик всеми способами пробивался туда снова и снова…
        - А вот и нет! - не выдержав, оборвала я Егора. - Орлику не нужна армия, чтобы проникнуть в Блишем, скорее наоборот. По некоторым причинам он - единственный всадник, который может пересекать защитную черту, когда захочет. Только на моей памяти он побывал в Блишеме дважды и не воспользовался этим, чтобы свергнуть Властителя!
        По упрямо выдвинутому подбородку мальчишки можно было догадаться, что я его ничуть не убедила.
        - Но никто ведь не знает, какую цель он преследует! Да, он может попадать в Блишем, но сам Гамелех и его близкие надежно защищены одаренными ашерцами с их сверхспособностями, наконец, кентроном. Возможно, за века Орлик понял, что нужны особые рычаги, чтобы добиться своей цели. А если ты, Дея, и есть такой рычаг? Или твоя дочь?
        - Что?! Клея тут при чем?!
        - Да так, просто в голову пришло - вдруг он к ней пытался подобраться.
        Я вплотную подступила к кровати, собираясь вытрясти из мальчишки все, но как раз в это мгновение Егор прикрыл глаза и еле слышно застонал. Ладно, отложим на время, пока ему не станет лучше. Тут он снова заговорил:
        - Ты доверяешь Орлику, потому что думаешь, будто знаешь его. Но между вами почти тысячелетие. Кое-кто мудрый сказал, что юноша, потерпев разочарование в любви, может стать великим воином. Но истинный воин никогда уже не будет пылким влюбленным, ибо женщина для него - слишком простая цель и невеликая победа. Я лишь не хочу, чтобы ты пострадала, Дея, потому что интерес к тебе Орлика как раз подтверждает мои слова. Ну, о том, что ты нужна ему для достижения его подлинной цели.
        Я попросту онемела. Тут Сашка вовремя выступил вперед и обхватил меня за плечи.
        - Слушай, все это очень интересно, - обратился он к Егору, - но доказательств у тебя никаких нет, верно? Поэтому мы благодарны тебе за предупреждение, но не обязаны верить ни слову. Вот если бы ты добавил в свою речь конкретики, хоть намекнул, какая цель может быть у Орлика… Потому что потерять чуть ли не всю свою кровь ради туманных намеков - ну, друг, это как-то странно.
        Лицо у Егора тут же стало по-детски обиженным - Дятлов явно задел его за живое. Поколебавшись, мальчик проговорил:
        - Хорошо, допустим, я кое-что еще знаю. Но сказать не могу…
        - Вообще детский сад какой-то!
        Я локтем саданула Сашку в бок - нехорошо измываться над человеком в таком плачевном состоянии.
        - Ну и не верьте! - с мальчишеским вызовом в голосе почти выкрикнул Егор. - Ваше право. Но я попрошу тебя, Дея, об одной вещи…
        - Это еще о какой? - живо спросил Дятлов.
        Но Егор смотрел только на меня.
        - Не скрывай от Орлика, что я повидался с тобой. Наоборот, скажи ему об этом при первой же возможности.
        - А смысл?
        - Есть смысл. Пусть думает, что я рассказал тебе все. Вдруг это заставит его изменить планы, может, даже открыться тебе или хотя бы не использовать тебя втемную. Только не оставайся с ним наедине, чтобы не вытянул из тебя информацию и не вложил в голову то, что ему выгоднее. Хотя что я говорю, ему и десяток свидетелей не помешает это сделать…
        И Егор, безнадежно смежив ресницы, примолк. Я молчала, пытаясь переварить информацию, рядом со мной тяжело переводил дыхание Дятлов. Мне немедленно нужен был Орлик, чтобы задать ему вопросы, которые просто жгли меня изнутри. Но он был слишком далеко… Вслух же я твердым голосом сказала:
        - Ладно, с Орликом я разберусь. Ты молодец, все мне рассказал, а я уж буду думать, как распорядиться этой инфой. А пока, очень тебя прошу, расслабься и поправляйся.
        - За меня не волнуйся, - слабо оживился Егор. - Отсюда скоро уйду, мне уже лучше. Еще пара часов, и буду на ногах. Есть у меня пара часов? - спохватился он, привставая на локтях.
        - В смысле не объявится ли тут Орлик? Нет, лежи спокойно сколько угодно, бабушка тебя уже полюбила.
        При этих словах лицо Егора впервые озарила улыбка.
        - Мне бы такую бабушку.
        - У тебя наверняка такая была. То есть точно была, в Кречете, - спохватилась я. - Может, и в других жизнях, ты потом их всех вспомнишь.
        - Надеюсь, - прозвучал печальный вздох.
        - Отдыхай, а нам нужно идти. А кстати, - я наклонилась над Егором, - почему в нашу первую встречу ты сказал, будто я - не Дея?
        Сашка изумленно присвистнул, Егор не открыл глаз:
        - Это я так, сболтнул глупость. Иначе тебя представлял.
        - А, ну ладно…
        Я вышла из маминой комнаты на плохо гнущихся ногах, направилась в пустую гостиную - бабуля возилась на кухне, позвякивала кастрюлями - и кулем повалилась в кресло, потому что силы оставили меня. Сашка, конечно, шел за мной по пятам, тут же шмякнулся на палас у меня в ногах и завладел моей рукой.
        - Клянусь, не я подкупил мальчишку рассказать все это!
        - Что?!
        - Прости, Дан, дурацкая шутка! Но ты же понимаешь, в моем положении услышать, что кто-то говорит тебе такие вещи про Орлика, - мечта и сладкий сон, это факт. Однако официально заявляю, что я в это не верю. Просто по логике вещей.
        - По какой еще логике?
        - Ну представь, ты же сама побывала в такой ситуации. Этот Егор знает о другом мире с чужих слов. Он без конца размышляет, перебирает все истории, услышанные от братьев, особенно теперь, когда он их потерял, остался один и дико скучает. Играет в другой мир, как в конструктор. Вот и фантазирует странные вещи.
        - Возможно…
        - Кстати, - вдруг спросил Сашка, - ты не допускаешь мысли, что он тоже все вспомнил досрочно, как и ты? А перед нами просто ваньку валяет.
        - Это почему ты так решил?
        - Да так, речь у него чудная, я в шестнадцать так складно не болтал.
        - Может, он книжки читал, а кто-то без конца искал приключений? - предположила я.
        - Вместе с тобой их искал, заметь!
        - И потом, общался с братьями, набрался у них.
        - А, точно. Не сообразил. Ладно, кто звонит Лине, ты или я?
        - Думаешь, им с Клеей не стоит тут появляться? - нахмурилась я. Голова была словно ватой забита, обдумывание самых элементарных вещей давалось с трудом.
        - Я не знаю. Для твоей бабушки это не перебор - четыре гостя плюс еще один лежачий?
        - Так она уже стол накрывает и все равно нас так просто не отпустит. Я звоню.
        С этими словами я достала из кармана мобильник и вызвала Кимку. Странно, но ответа не последовало. Вызов шел, значит, телефон не разрядился, но подруга не отвечала. Набрав номер четыре раза, я недоуменно и испуганно уставилась на Сашку:
        - Не отвечает…
        - Да ладно, не переживай, - тут же сказал Дятлов, но мне показалось, что он слегка побледнел. - Девочки увлеклись обсуждением сама догадываешься кого, вот Лин-ка и не слышит звонка. Я сбегаю за ними.
        Он рывком вскочил на ноги. Скрылся в коридоре, через мгновение хлопнула входная дверь. А я все набирала и набирала номер подруги.
        Вошла бесшумно бабушка, глянула удивленно:
        - Где же твой друг? Неужели обедать не станет?
        - Нет, он собирался. Просто сюда еще должны были прийти Кимка и Сашкина младшая сестренка, после новогодней елки, - делая над собой огромное усилие, бодро отвечала я. - А их почему-то все нет и на звонки не отвечают, вот Сашка и побежал встречать.
        - Четверо вас, значит, будет? - деловито уточнила бабуля. - Пойду еще супа погрею.
        Кажется, мне удалось скрыть от нее испуг. Я снова нажала кнопку вызова и услышала ответ. Увы, это был Сашкин голос:
        - Данка, только не сходи с ума…
        - Ты нашел их?!
        - Пока только Линкину сумку. В кафе. Как раз собирался тебе со своего набрать, вот и ответил на автомате.
        - Стой на месте, бегу к тебе!
        Моя бедная бабуля осталась даже без объяснений. А еще минуты три спустя я стояла, стараясь не трястись, на ступеньках кафешки рядом с Дятловым. Он надевал на меня свою куртку и рассказывал, что сумел разузнать:
        - Значит, так: в кафе народу почти не было, их прекрасно запомнили. Я говорил с официанткой, она сказала, что девушка и девочка взяли только мороженое, сидели, разговаривали. Потом старшая пошла в туалет, а девочка тем временем встала и направилась к выходу из кафе. Останавливать ее не стали, не совсем же младенец; думали, просто хочет там подождать. Потом девушка, ну в смысле Линка, вышла, спросила про нее. Ей показали направление, она сразу туда, а сумку оставила на стуле. И обе пропали. Они там в кафе как раз начали волноваться, когда я прибежал. А в сумку залез, чтобы понять, взяла она телефон с собой или нет, и…
        Последних слов я попросту не услышала, рванула прочь. Не знаю, сколько времени мы с Саней метались вокруг кафе, хватали за руки прохожих, распугали всех покупателей, допрашивая продавцов в ближайших магазинах. Но никто ничего не мог нам сказать ни о девочке с белыми волосами, ни о Кимке. Они словно истаяли, растворились в морозном воздухе прямо на пороге кафе.
        Когда кто-то поймал меня за руку и придержал на месте, я забилась, сперва не признав Дятлова.
        - Ладно, тут ловить нечего, - сказал он. - Пойдем к тебе, Дан.
        - Зачем? Нужно их искать!
        - Да погоди ты, выслушай! Уже понятно, что тут, скорее всего, не обошлось без внушения, иначе их хоть кто-то увидел и запомнил бы. Времени-то совсем ничего прошло, многие просто гуляют, на лавочках сидят, голубей кормят…
        - Это я виновата! - простонала я. - Да как вообще можно было оставить их без присмотра! А вдруг Клею сманил какой-то маньяк?!
        Сашка что-то пробормотал насчет того, что не завидует тому маньяку.
        - Но ведь она такая доверчивая! Она не знает этого мира! Могла откликнуться на любую просьбу о помощи!
        Дятлов хорошенько встряхнул меня за плечи:
        - Данка, приди в себя! Это мы тут мало что знаем про Навию, а там, если помнишь, вовсю читают наши книги и смотрят фильмы. И уж за тысячу лет твоя дочурка набралась ума и осторожности. Поэтому прошу тебя: пошли домой.
        - Зачем?
        - Еще раз хорошенько поболтаем с нашим терпилой.
        - Зачем? - тупо повторила я вопрос.
        - Затем, что он сам объявил, что кое-какие знания хочет придержать при себе, и дочь твою упомянул. Мы тогда закрыли на это глаза, но теперь придется ему выложить все. Может, и ухватим за хвост какую-то идею.
        - Ладно, пошли.
        Последний раз бросив взгляд по сторонам, я припустила в сторону дома. Дятлов скоро догнал, взял за руку:
        - Слышь, Данка, соберись, не пугай свою бабушку еще больше. Она и так уже звонила, не может понять, почему ты из дома в таком темпе вылетела, раздетая и без мобильника.
        - Я в порядке, постараюсь ее успокоить, - пробормотала я.
        Бедная бабуля, впервые мне хотелось, чтобы она уже уехала в свой родной городок на Волге и мне не пришлось бы думать, как скрыть от нее ужас и смятение. Впрочем, не будь ее дома, то и Егора там сейчас не было бы. А вся надежда оставалась только на него.
        Глава одиннадцатая
        Белый-белый снег
        С утра и до полудня длилась спевка, а потом, когда стало слишком уж припекать не по-осеннему горячее солнце, всех распустили отдохнуть и смочить глотки. После обеда в Кречет должны были пожаловать на осенний праздник многочисленные гости из соседних городов. Ждали и старейшину Данияра с молодой женой Лепавой - после свадьбы она еще не бывала в родном Кречете. Орлик, разомлевший от жары, свернул к родному дому и замер на месте как вкопанный. На крыльце, расслабившись и прикрыв глаза, сидел его отец Владдух, счастливый Вук пристроился рядом, уложив поседевшую морду хозяину на колени. Обычно старейшина был слишком занят городскими делами или степенными беседами с пришлыми людьми, чтобы бывать днем дома.
        Заслышав шаги младшего сына, старейшина открыл глаза, с удовольствием оглядел Орлика с головы до ног. Затем густые брови его сошлись над переносицей, и он строгим голосом произнес:
        - Я слышал, сын, что ты теперь много времени проводишь со сродником Жданом. И не ты один. А Ждан, забросив молодую жену, учит вас драться на деревянных мечах и метать ножи. Верно ли это?
        Да, все так и было. Орлик только вздохнул:
        - Ты гневаешься, отец?
        Владдух, обдумав его вопрос, медленно покачал головой:
        - Ты волен делать, что тебе хочется, сынок, если это не помеха другим, более важным делам. Но мне стало любопытно, что за блажь такая на вас нашла. Особенно когда узнал, что Ждан на свои деньги уже заказал с десяток настоящих мечей в соседнем городе у тамошнего кузнеца.
        Поскольку Орлик помалкивал, старейшина Владдух продолжал еще более мягким тоном, не желая обижать своего младшего и горячо любимого сына:
        - Уже много десятилетий нашим главным делом было пение. Именно за него мы получали все необходимое от наших гостей и соседей, в том числе и защиту. У других народов не так: я еще помню благословенное время после моей свадьбы, когда сродник твоей матери и отец Ждана донимал денно и нощно старейшин, требовал раздобыть оружие и растить наших ребят, как воинов. Но со временем и он смирился, разве что сына воспитал в традициях своего народа.
        - А разве он был так уж не прав, отец? - не сдержался, вскинул голову Орлик. - Да, долгое время мы жили мирно, в окружении добрых соседей. - Тут он спрятал за спиной сжатые до хруста кулаки. - Но все может измениться в один день и даже час. Вдруг некий воинственный народ захочет завладеть главными богатствами Кречета: юношами с дивными голосами и девами-провидицами? Или соседи, осознав возможность наживы, нападут на нас первыми, а мы не сумеем защититься от них.
        Владдух выслушал его речь невозмутимо. Потом сказал:
        - Да, такое возможно. Любой разумный человек в Кречете понимает это. Наш народ невелик, город стоит в низине и не имеет естественной защиты от вражеского войска. Наши юноши спокойны и миролюбивы, любят пение и отдают ему почти все свое время. Конечно, не такой уж большой труд щенков ласковой суки превратить в озлобленных волчат, но и выть они тогда станут по-волчьи. Если на нас нападут, то все равно одолеют, и какой тогда толк для нас, если успеем обагрить свои руки кровью десятка врагов? Не лучше ли остаться в памяти людей певчим и мирным народом?
        - Нет, не лучше! - уже не в силах сдерживаться, закричал Орлик. - Если у нас будет оружие, если мы научимся сражаться, то хотя бы погибнем достойно! Не позволим бесчестить наших дев, заслоним своими телами беспомощных стариков и детей. Ты не знаешь, отец, как это страшно, когда твой город охвачен огнем, отовсюду несутся предсмертные стоны и мольбы о помощи, а ты ничего не можешь поделать!.. - Тут он осекся, боясь вопроса отца: сам-то Орлик откуда такое знает? - Перехожие люди рассказывали много ужасных вещей, - пробормотал себе под нос.
        - Знаю, сын. Поверь, подобных рассказов я слышал гораздо больше, чем ты. Но вот же дожил до седых волос, - тут старейшина Владдух слегка подергал себя за бороду, - а в моем Кречете все так же мирно и вольно, как во времена моего детства. И может, горе и зло не случайно обходят такие места, где слышатся песни и веселые голоса, а не злобные выкрики и бряцание оружия? Подумай об этом, сын.
        Старейшина начал привставать с порога. Вук встрепенулся, завертелся волчком, выкусывая у основания хвоста очередную назойливую блоху. А Владдух, уже отворив дверь в дом, оглянулся, и лукавая улыбка озарила его лицо.
        - Кажется, я знаю, Орлик, как отвлечь тебя от тревожных дум. Задумал я на Велесовы дни сыграть свадьбу сразу для троих своих сыновей. Весну обещают раннюю, невеста Лана с родней как раз прибудет в Кречет, как и множество гостей. Вот и повод задать пир на весь город и хорошенько повеселиться!
        Сказал - и скрылся за дверью. Орлик же некоторое время стоял на месте, не в силах осмыслить слова отца. А потом сорвался с места и кинулся к дому Деи. Любимая не простит, если он промедлит с такой новостью хоть на час, обвинит потом, что не дал достойно подготовиться к важному событию. У девушек такая подготовка почему-то занимает на диво много времени. К тому же мать Деи уже много лет лежит без сил на постели и дочери не помощница. Так что девушка наверняка тут же бросится просить подмоги у своих подруг, и часу не пройдет, как о грядущем событии будет знать уже весь Кречет. Орлик ощутил, как горячая волна заливает его щеки, тяжелеет дыхание. Вдруг ошеломленная Дея позволит сегодня целовать ее дольше обычного? Или, напротив, хитрый лисенок коварно унесется прочь, мигом смекнув о его задумке?
        Вот и дом отца Деи, основательный и крепкий, как и его хозяин. Орлик хотел, как положено, войти в калитку, но вдруг услышал, как на заднем дворе распевает Дея, и побежал на голос вдоль забора, заглядывая в щели. Так и есть, девушка возилась на своем огородике, собирала последний урожай и пела - чуточку фальшиво, зато звонко и радостно. Руки и щеки перемазаны влажной землей, косы растрепались. И очень хорошо - в таком виде она из родительского дома точно никуда сразу не побежит.
        Орлик совсем уже примерился, чтобы перемахнуть забор, как вдруг что-то кольнуло его в сердце, заставило отступить и по-стариковски опереться о забор рукой. День померк, стылый мрак воцарился в душе. Тело словно заледенело, только сердце билось неровно, подбитой птицей и словно кричало хозяину: «Чему ты поверил? Ничего этого нет, лишь морок, блаженный сон на пороге смерти. Тебя проглотила Смертная Тень. Твой Кречет разрушен и сожжен. Твоя Дея - давно уже жена другого. Ей грозит опасность, а ты не спешишь на помощь, потому что поддался мороку и забыл обо всем на свете!»
        Некоторое время Орлик боролся с собой, с тем мраком, что завладевал его душой, потом оттолкнулся от забора и побрел прочь. Дея все еще пела, но теперь ее голос пробуждал в душе лишь лютую злобу и желание бежать из города как можно дальше. Но куда? Может, вернуться на болото, отыскать островок, где нашли его братья, да хорошенько оглядеться?
        Орлик, не давая себе времени все обдумать, ринулся в сторону леса. Дорогу он помнил хорошо и скоро добрался до болота. Отыскал взглядом среди истлевших останков деревьев несколько живых, не до конца сбросивших листья крон. Видно, там и находился тот самый островок. Пробежал, опасно балансируя на кочках, до гряды кустов, сбросивших листья, но искрящихся россыпью багровых ягод. Продрался между колючими ветками и оказался на круглой и выпуклой, словно взбитая подушка, небольшой полянке. И сразу заметил кое-что знакомое: половину полянки укутывал черный туман.
        Юноша вошел в него, поморгал, стараясь хоть что-то разглядеть, и заметил очертания высокой арки - она казалась частью туманной пелены, но слабые искорки, наподобие светлячков, непрерывно пробегали по ней. Внутри арки тоже был туман, и все же Орлик без долгих раздумий шагнул прямо в нее.
        Теперь под ногами у него, и по бокам, и над головой были черные круглые камни, а между ними - туман. И он все сгущался, пока не стало трудно идти. Мгла не пускала, приходилось давить на него всем телом, чтобы сделать еще хоть шаг вперед. Туман забивался в рот, в глаза, так что скоро Орлик прорывался вперед уже вслепую, задыхаясь; туман теперь приходилось разрывать руками, как полотно.
        Наступил момент, когда двигаться не осталось сил, и Орлик в отчаянии опустился на черные камни. Отступать было до слез обидно, казалось, большую часть пути он уже преодолел, потратил столько сил, почти выбрался! Где-то впереди ждала его настоящая Дея, а не жалкий морок, рядом с которым он прожил столько недель. Если он выберется, то найдет способ отнять любимую у Властителя, они снова будут вместе! Если он выберется, его уже никто и ничто не остановит!
        Но на деле он не мог сделать больше ни шагу. Не мог открыть воспаленных глаз. Его пальцы лишились ногтей и превратились в кровоточащие обрубки, но это не волновало Орлика: сейчас он ненавидел себя за собственную поспешность. Что стоило ему взять с собой кинжал, что раздобыл для него Ждан, острый и крепкий, ручка которого словно сама собой ложилась в кулак. Этим кинжалом он без труда прорезал бы себе путь в тумане. Вот досада, всегда носил его с собой, только не брал на спевки, чувствуя в глубине души, что песня и оружие несовместимы.
        Теперь же оставалось только вернуться за ним, выждать пару дней, чтобы зажили пальцы, и повторить попытку. Орлик тяжело поднялся на ноги и побрел в обратном направлении. Теперь ему ничего не мешало, наоборот, казалось, туман дружески подталкивает в спину. По пути юноша решил, что забежит в город ненадолго, чтобы прихватить оружие и немного еды, потом спрячется в лесу и обождет день или два, пока не восстановятся силы. Но он не станет разговаривать ни с кем из знакомцев или родных. Не позволит снова себя обмануть.
        Яркий свет ослепил его глаза даже под сомкнутыми веками. Орлик остановился, поморгал немного, пока снова не обрел способность видеть, пусть и не очень четко. И понял, что стоит в паре шагов от выхода из арки, а впереди все белым-бело. Видно, пока он бродил в тумане, начался небывалый снегопад и враз укрыл белоснежной периной наполовину облетевшие деревья, и траву, и болото.
        Орлик добрел до выхода из арки и там, уже на заснеженной полянке, посидел немного, привыкая к свету. Опустил в сугроб обе пятерни - снег зашипел и окрасился кровью, но юноша не убирал руки, пока не утихла боль в онемевших пальцах. Потом встал и побрел в сторону Кречета.
        Путь оказался на этот раз куда как труден и даже опасен. Снег на болоте прикрыл кочки, и Орлик несколько раз едва не провалился в трясину, пока добрался до сухого места, а после и до дороги. Зашагал по ней скорым шагом, чтобы не замерзнуть, и по пути вяло дивился тому, что совсем не чувствует холода.
        Поначалу он думал только о том, как пробраться в дом и не попасться никому на глаза. Как миновать дом Деи, не бросить на него предательский взгляд? Сможет ли он снова уйти, если девушка окликнет его, подбежит, если увидит он совсем рядом ее теплые серые очи, полные веселья и любви, или забудет враз обо всем, кроме обещанной отцом скорой свадьбы?
        Вдруг он почувствовал непонятную тревогу и замер, оглядываясь. Говорят, так чувствует человек взгляд приготовившегося к нападению на него зверя, а ведь по первому снегу волки нередко приходят к крепостным стенам Кречета. Опустил глаза, проверяя, нет ли волчьих следов на пути. Звериных следов не было, как, впрочем, и никаких других. Но это было странно: снегопад, судя по уже осевшему снегу, закончился пару часов назад. В городе нынче праздник, а в такие дни на единственной дороге в Кречет не протолкнуться от конных и пеших, от телег и повозок. Неужели он шел сквозь арку остаток дня и всю ночь, а теперь раннее утро? Солнце так плотно укрыто за сплошным облачным ковром, что и не поймешь, какое сейчас время суток. Юноша в сильном волнении прибавил шагу.
        Вот и стены Кречета, выложенные из золотистых камней, не слишком прочных, но ценимых горожанами за то, что красиво играют на солнце. Гостеприимно распахнуты железные врата с изображением на двух створках солнца и луны, стражники всегда отпирают их с рассветом. Но почему над городскими стенами не поднимается дым многочисленных очагов, не слышно рева скотины, ни одна птица не мелькнет в небе? Птиц в Кречете обычно великое множество, особенно зимой. И те избы, что выросли за последнее время вдоль крепостной стены, стоят, по крыши укутанные снегом, безмолвные, словно покинутые.
        Ужас обрушился на Орлика, едва не вышиб из него дух. Закачавшись, он упал на снег и закрыл лицо руками, страшась ужасной правды: пока он пытался позорно бежать неведомо куда, вероломные соседи все же напали на город, уничтожили и сожгли его. Потом уже снег, словно не выдержав страшного зрелища, поспешил укрыть следы кровавой бойни. Сколько же он пропадал в арке? Возможно, кто-то уцелел и сумел покинуть город, но и их следы теперь скрыты от него. Никогда Орлику уже не узнать, спаслась ли Дея, уцелели или нет его отец и братья. А если погибли, то какова была их смерть.
        Некоторое время спустя он все же заставил себя встать и войти в ворота. Вдруг в городе удастся найти кого-то выжившего или что-то другое наведет его на след. Если же найдется подтверждение того, что на них напали соседи из Скоручея, что ж, тогда его жизнь обретет хоть какой-то смысл. Он тайком проберется в соседний град и постарается забрать жизни тамошних старейшин, пока его не остановит стрела, меч или ловко брошенный кинжал.
        На первое тело он наткнулся, едва вошел в ворота. Бажен, стражник, потерявший голос из-за пристрастия к бражке и потому берущийся за любую работу, полулежал под древним, сильно наклонившимся валуном, который все называли Сторожевым камнем. Говорили, что, сидя под ним, можно услышать, не приближается ли к городу войско, даже если оно еще в сутках пути. Орлик в детстве часто тут сиживал, да так ничего ни разу и не услышал. Бажен же любил прятаться под камнем от дождя и солнца, которые ему одинаково досаждали. Сейчас он откинулся головой на камень, и снег занес его по самую грудь. Орлик подошел ближе и склонился над стражником, не смея его коснуться. Странно, ран не видно, и стрелы не торчали из неподвижного тела. Бажен больше всего походил на мирно спящего, даже лицо не побелело. Вдруг он заерзал в снегу и смачно всхрапнул. Орлик охнул от неожиданности.
        Бажен выпрямился пружиной и первым делом выдернул откуда-то из-за спины солидную дубину, перехватил ее поудобнее. Только после этого поднял голову и заморгал усиленно, очищая ресницы от снега.
        - Орлик! Вот хорошо, что это ты. А то прям беда, задремал я. Не скажешь отцу? Старейшина Владдух и так на меня зуб точит. А что я могу поделать, если любая работа нагоняет на меня безудержный сон? Больной я, несчастный человек, эх… - Тут он огляделся и закричал еще громче: - А откуда тут взялось столько снега? Теперь я точно слягу и вскорости помру, разве я крот или полевка, чтобы выжить под снегом?! Да в одной рубахе? Пропал я, эх…
        Но Орлик уже не слушал нерадивого стражника. С воскресшей надеждой он мчался по городу мимо укутанных снегом домов. Некоторые стояли с распахнутыми калитками и отворенными дверями. В такие Орлик забегал пару раз и везде обнаруживал хозяев, спящих или уже проснувшихся, недоуменно потирающих глаза или затылки. Других замечал во дворе, лежащих на земле, кто-то даже опасно прикорнул на колодезном срубе.
        Вот и дом Деи. Орлик с разбегу перемахнул невысокий забор, обежал дом и обнаружил любимую там же, где видел ее в последний раз, - на заднем дворе среди грядок. Только теперь грядки укутал снег, скрыл он наполовину и девушку, лежащую на боку с поджатыми к груди коленками. Юноша бросился к ней, подхватил на руки, осыпал лицо и руки поцелуями. Кожа Деи оказалась теплой и мягкой, словно не под снегом она спала, а под самым теплым одеялом на отцовских перинах.
        Не раскрывая глаз, она потянулась, сладко зевнула, вскинула руки - и коснулась лица Орлика. Тут уж ресницы Деи изумленно распахнулись, легкий вскрик вырвался из груди:
        - Орлик! Но почему ты… и откуда весь этот снег?
        Не в силах говорить от захлестнувшей его радости, Орлик еще крепче прижал к себе девушку, понес к дому. Но потом услышал, как перекликаются удивленно отец и брат Деи, и опустил ее на ноги, не переставая, впрочем, крепко обнимать. Она же все крутила головой и не могла оправиться от изумления.
        - Неужели я уснула на грядке и проспала такой сильный снегопад? И отец с братом не вспомнили обо мне и не забрали в дом? Отродясь со мной такого не приключалось! А ты, любимый? Ты снова услышал, как я зову тебя?
        - А ты звала меня? - охрипшим голосом спросил Орлик.
        - О да, много-много раз! Во сне… Мне снилось, что ты разлюбил меня и прямо во время нашей свадьбы признался, будто любишь другую девушку, которая проживает далеко от наших мест. И ты навсегда покидаешь Кречет и отправляешься к ней. Ты уходил, а я, забыв стыд, все молила и молила тебя остаться…
        Она вдруг примолкла и слегка отстранилась. Орлик встревоженно заглянул ей в лицо:
        - Что с тобой, родная?
        - Может, все так и есть на самом деле? И когда ты так долго пропадал… может, ты ездил в один из соседних городов и встретил там другую? Так скажи об этом прямо сейчас, Орлик. Клянусь, что не упрекну тебя ни одним словечком. А если старейшина Владдух будет гневаться на тебя, я скажу, что сама отказалась стать твоей женой.
        Орлик со стоном облегчения крепко прижал девушку к себе:
        - Дея, жизнь моя, это был всего лишь сон! А сны часто показывают нам то, что никогда не случится наяву. Уж поверь мне, я сам видел такие сны. Ты - все, о чем я когда-либо мечтал, с самого нашего детства.
        - И ты не оставишь меня? - все же уточнила Дея. - Не уйдешь из Кречета? Потому что в том ужасном сне мне вдруг показалось, будто распалось то, что связывало нас с малолетства, и ты увидел во мне чужую.
        - Никогда, родная! - твердо проговорил Орлик. - Скорее звезды упадут с небес и вода сделается кровью, чем я хоть еще один раз оставлю тебя.
        Полтора года спустя
        Вот уже два дня Орлик не ел и не спал, даже на лавку не садился. Метался по горнице, иногда выбегал на крыльцо, смотрел на небо, бормотал слова молитв. Забывался на полуслове и возвращался в дом, там прятался в угол, чтобы не попадаться на глаза снующим туда-сюда женщинам. Отец, в доме которого Орлик остался жить после свадьбы, на время перебрался к старшему сыну. Хотел и Орлика увести, да тот не дался.
        Вжимаясь в простенок за печью, он жадно вслушивался в любой звук с женской части дома. Боялся и в то же время желал снова услышать крик Деи. Но она закричала только однажды, и теперь он даже не знал, жива ли еще его любимая. Что он станет делать, если Дея умерла, об этом он даже думать не смел, но не выпускал из рук кинжал и уже изранил им все пальцы.
        На рассвете этого дня старейшина Данияр самолично привез из Скоручея самую лучшую повитуху, которую за глаза называли колдуньей. Была она родом из чужих земель, захвачена когда-то в плен, но сумела прижиться благодаря редкому дару - умению спасти и мать, и малыша, когда никто больше не мог помочь. С ее появлением еще быстрее забегали женщины, а потом вдруг все стихло. Орлик, потеряв голову от ужаса, покинул свое убежище и начал на цыпочках приближаться к перегородке. И вдруг услышал усталый голос - чужой голос и говор чужой, нездешний, резкий, словно лающий:
        - Что могла, я сделала. Остальное не в моих силах. Если бедняжке удастся хоть немного передохнуть, набраться сил, то будет жива и она и младенец. Но если потуги начнутся раньше, тогда беда. Не сдюжит она.
        Орлик отскочил прочь, выбежал на порог дома, схватился за голову. Нужно было немедленно что-то делать. Он столько раз клялся Дее, что защитит ее от любой беды, а теперь ничего не мог придумать. Или мог?
        Вдруг словно видение пронеслось в голове: черный туман и отмеченная огоньками арка на болоте. Если он хотя бы войдет туда, то Дея - как и все вокруг - забудется сном и получит необходимый ее измученному телу отдых. Сейчас ранняя весна, еще не полностью сошел снег, и новый снегопад никого не удивит. В прошлый раз с его возвращением снег растаял еще до вечера, и снова вернулась теплая затяжная осень.
        Орлик бросился бежать. Проскочил, ничего не объясняя, через распахнутые городские ворота и устремился к лесу. «Только бы не опоздать», - воробушком билось в груди.
        Вот и топкое место. По кочкам Орлик пересек его, развел руками побеги кустарника, на этот раз густо поросшие темно-зелеными с черной каймой листьями. Вход в арку оставался на прежнем месте, и Орлик, ни секунды не промедлив, нырнул внутрь и побежал вперед, не дав даже глазам привыкнуть к тьме. Остановился, только когда сорвал дыхание. Кажется, теперь он был достаточно далеко от входа, чтобы достичь своей цели, но все же, отдышавшись, продолжил на всякий случай продвигаться все дальше и дальше.
        Проход будто и не противился ему, идти было куда легче, чем в прошлый раз. Да, с каждым шагом черный туман сгущался, но не превращался в плотное полотно, а растягивался и рвался, словно необыкновенно толстая паутина. Орлик решил, что будет шагать вперед, пока путь не станет совсем уж труден, - нужно же ему как-то занять себя, пока он здесь, отвлечься от тяжких дум. Через некоторое время пришлось пустить в ход кинжал - хорошо, что прихватил его, - и наконец путь сделался почти неодолим. Приходилось неустанно работать лезвием, а потом еще раздирать вязкую пустоту руками. Ногти на этот раз удалось сохранить, но руки уже отказывались служить, а рубашка насквозь промокла от пота. С удовольствием подумав о том, что ему нет необходимости продолжать трудное и опасное путешествие, Орлик удобно устроился в туннеле: прислонился спиной к одной стене и закинул ноги на другую. Теперь оставалось только ждать.
        Но что это? В проходе больше не царила тишина. Теперь он слышал щебет птиц, далекую перекличку голосов, звяканье металла, посвист ветра. Эти звуки будили его любопытство, но не манили к себе, - все, что ему было дорого, осталось позади, и он с нетерпением ждал, когда наконец сможет вернуться. Если бы еще не эта рвущая душу тревога за жену. Пока он здесь, с Деей все в порядке, она просто спит. Но как решиться на обратный путь, где взять мужество?
        И вдруг Орлик услышал юный женский голос, громко распевающий песню. Он вскочил на ноги, потому что, хоть слов было и не разобрать, сразу узнал эту простенькую мелодию. Эту песню он слышал от Деи, а Дея - от своей матери еще до того, как бедная женщина совсем расхворалась. Песня была вроде колыбельной, мужчины такие никогда не пели. Но в голове Орлика часто звучала эта мелодия, даря тепло и нежность, даже если любимой не было рядом.
        Зажав в отдохнувшей руке кинжал, он набросился на вязкую черноту, стал упорно продвигаться вперед, - ему вдруг почудилось, что там, впереди, его Дея. Скоро он уже мог разобрать слова:
        Пришла ноченька,
        Звезды яркие.
        Тлеют во печи
        Угли жаркие…
        Но нет, пела не Дея, - голос был моложе, звонче. Какая-то девочка. Но Орлик ни на секунду не усомнился, что этой песне она научилась от Деи, - мелодию вела в точности, как она. Мысли одна другой несуразнее заполонили его голову: а вдруг это их с Деей дочка? От женщин он слышал, что родиться, по всем приметам, должна девочка. Вдруг ему непостижимым образом удастся заглянуть в будущее, убедиться, что все там складно, как и мечталось?
        И он продолжил путь, почти не замечая, как трудно стало идти. Снова ободрал до мяса пальцы, а девочка все пела. Мысли повернуть назад не возникло, ведь цель была все ближе. Наконец Орлик последним усилием разорвал темноту и вынырнул вдруг словно из глубокого омута в ясный теплый день. Глаза разом ослепли, он лишь успел осознать, что стоит на чем-то узком, а под ногами - бездна. Нащупал опору и намертво в нее вцепился.
        Первым делом он разглядел девочку. Она стояла шагах в пяти, спиной к нему. Мгновения ему хватило, чтобы осознать свою страшную ошибку: эта девочка не была их с Деей дочкой. У нее были белые, как пена, распущенные по плечам волосы и наряд, какой никогда не носили в Кречете. То страшное, о чем он почти забыл за последние два года, ночной ли кошмар, реальность ли, от которой удалось убежать, - все это заново накатило на него. Он вернулся в тот мир, о котором и вспоминать не желал, и сейчас снова стоял на железных перилах самой высокой башни дворца Гамелеха в Блишеме.
        Девочка, почувствовав его взгляд, начала поворачивать голову. В последний миг Орлик приказал ей не увидеть его и безмолвно наблюдал, как малышка с печальным лицом проходит мимо, скользит рукой по нагретому солнцем железу, спускается по ступенькам в недра дворца, откуда уже кличет ее спохватившаяся нянька.
        Потом очень медленно, пытаясь собраться с мыслями, Орлик шел той же лестницей, по какой только что сбежала девочка. Шел невидимый, уверенный, что малышка приведет его к матери, а еще час спустя осознал, что Деи в этом мире больше нет.
        …К вечеру было покончено с теми, кто убил его Дею в этом проклятом мире. Орлик хотел поначалу разобраться и с Властителем, но вспомнил девочку на башне, его дочь, и передумал. А когда на закате вышли на охоту Смертные Тени, он бродил по улицам Брита, кидался к каждой навстречу, молил, забыв про гордость, но Тени равнодушно проходили сквозь него…
        Глава двенадцатая
        Неведомая сила
        Стараясь не шуметь, я первая ступила в прихожую. Прошептала Сашке, пока он освобождал меня от куртки:
        - Займи чем-нибудь бабулю. Заболтай ее, как ты умеешь.
        - Я думал, мы вместе займемся мальчишкой.
        - Нет, я сама. Ты для него никто, а я - всадница, Дея, про которую он много слышал. Главное, чтобы нам не мешали.
        - Ладно, просек, - как-то кисло откликнулся Сашка, скинул ботинки и рванул в глубь квартиры со словами:
        - Неля Юрьевна, я вот с вами кой о чем посоветоваться хотел…
        Я же тем временем просочилась в мамину комнату. Егор на этот раз действительно крепко спал, медовые вихры рассыпались по подушке, лицо немного порозовело. Пришлось потрясти его за плечо - ждать я не могла ни секунды. Когда мальчик сфокусировал на мне слегка испуганный взгляд, я заговорила:
        - Егор, ты должен мне помочь.
        - Я вроде бы это уже сделал, разве нет?
        - Да, только этого недостаточно. Ты сам намекнул, что не все рассказал, но я тоже тебе не все сказала. Моя дочь Параклея сегодня ночью оказалась в этом мире и теперь пропала, возможно, похищена, и с ней - моя подруга. Мне нужно знать все, чтобы понять, что происходит!
        Мальчик отчаянно заморгал, не в силах быстро собраться с мыслями. Но я отчетливо видела: ему есть что сказать, и не собиралась сдаваться.
        - Егорушка! - Я взяла его ладонь, которую он тут же в смущении отнял и спрятал под одеяло. - Ты же знаешь, каково это, терять любимых людей. Твои братья не были тебе родными по крови, но как много они для тебя значили. А Клея - моя дочь, с которой мы столько времени были разлучены. Конечно, ты можешь промолчать, посчитать это местью за смерть своих братьев…
        Егор дернулся, вспыхнул:
        - Не собирался я мстить! Твоя дочь тут вообще ни при чем!
        - Так ты расскажешь?
        Томительная пауза - потом он сдался.
        - Ладно, - с несчастным видом заговорил парень, - есть кое-что, что тебе полезно знать… в такой ситуации.
        Я на радостях так впилась пальцами ему в плечо, что он охнул. Потом втянул в себя побольше воздуха и заговорил:
        - Понимаешь, мои братья, может, не были такими уж хорошими людьми. Если бы ты знала, как нас растили…
        - Я представляю, Егор, но давай об этом потом!
        - Да чего об этом… В общем, они мечтали вернуться в Навию, но не хотели быть там простыми всадниками… У них были грандиозные планы, и вдруг появилась госпожа Нефеш с ее рассказом о возможной скорой гибели всех всадников в Таргиде. Это ломало все их планы. Может, останься варгана с нами подольше, она бы убедила братьев поступить… ну, как я тебе рассказал.
        - Но на самом деле было не так? - спросила я очень осторожно, когда пауза затянулась.
        - Ты же понимаешь, Дея, никому не хочется умирать, несмотря на уверения госпожи варганы, что мы попадем в небесный Кречет, что это вовсе не смерть, просто еще один новый мир… Мне очень хотелось поговорить с госпожой Нефеш без братьев, расспросить обо всем, но такое можно было провернуть только ночью. В первую же ночь я сунулся в ее комнату. Варгана во сне храпела так, будто деревья вокруг дома ломались пополам. Я собирался зайти и разбудить, но, едва ступил в комнату, как призрачный волк заступил мне дорогу. Он злился, и от него шел такой сильный жар, что я поспешил убраться. Дождался следующей ночи, снова пришел под дверь и обрадовался, потому что на этот раз она точно не спала - разговаривала со своим Руахом, хотя он, само собой, не отвечал. Но она говорила так громко и с таким страданием в голосе, что я замер под дверью и слушал.
        - И что услышал? - поторопила я.
        - Ну, варгана говорила что-то вроде: «Если бы я так не любила эту девочку! Мысли об этом сводят меня с ума… Я не человек и не мать ей, но что с того? Девочка бесконечно дорога мне. Но она живет уже тысячу лет и едва ли слишком счастлива. Я знаю, что достаточно только заикнуться об этом, и она немедленно согласится вернуть то, что ей было дано при рождении, и два народа будут спасены! Но найдется ли мать, которая скажет в сердце своем: „Мой ребенок пожил достаточно, а его смерть поможет многим“? Ни одна мать, ни одна не скажет такого!»
        Смертельный холод разлился по телу, едва я осмыслила, что госпожа Нефеш говорила о моей дочери.
        - А потом она вдруг вскрикнула. Я думал, от отчаяния, все гадал, можно входить или еще подождать, ну, чтобы она не поняла, что я подслушивал. Но она продолжала кричать так ужасно, как человек, в тело которого поминутно втыкают иглы. Я бросился на первый этаж, разбудил братьев. Они все вместе вошли в комнату варганы, но она ничего не смогла или не захотела им объяснить, только крикнула сквозь эти дикие стоны, что постарается вернуться, если сможет, и чтобы они придерживались разработанного плана, а потом распахнула раму и вылетела на волке прямо через окно!
        Егор опять замолчал, так что мне пришлось, выждав пару минут, просить о продолжении. Заговорил он с большой неохотой:
        - В общем, я рассказал братьям, какие странные вещи она говорила. Просто думал, что это может быть как-то связано с ее отлетом. Братья отправили меня спать, а сами, думаю, до утра обсуждали случившееся, и потом я узнал, что план изменился. Они конечно же сразу поняли, что речь идет о твоей дочери, о Параклее, и решили, что это дает им шанс, небесный Кречет может пока подождать. В первую очередь надо добраться до Параклеи и узнать, как ее смерть может помочь всадникам. Да, госпожа Нефеш ничего не скажет, но ведь если знает одна варгана, могут знать и другие. В общем, решено было действовать так: заставить тебя поскорее отправиться в Блишем, чтобы освободить дочь от клятвы, но при этом принять все меры, чтобы «Проклятие Деи» случайно не исполнилось. А потом… - Он резко втянул воздух и умолк.
        - Потом убить меня, и не только из страха перед пророчеством, а просто чтобы не помешала добраться до дочери, - ровным голосом дополнила я его историю.
        - Да, это так, - с отчаянием в голосе согласился Егор. - Дея! Если бы я имел право голоса… Нет, не знаю, посмел бы я спорить с братьями, хотя этот план ужасал меня. Но ты же могла потом вернуться, твоя дочь - тоже, она ведь всадница. А в противном случае смерть ждала всех, и возвращаться уже было бы некуда.
        - Понимаю. Это все?
        Мальчишка подумал, потом сказал:
        - Думаю, все, что касается твоей дочери. Моих братьев больше нет, но ведь кто-то еще мог знать то же, что знала госпожа Нефеш.
        Я встала, пошла к двери. Горел верхний свет, но перед глазами словно тысячи мушек летали, приходилось рукой вслепую нащупывать дорогу.
        - Дея!
        - Что?
        Я остановилась, но не оглянулась, опасаясь окончательно потерять ориентиры.
        - Я хочу сказать, что буду на вашей стороне и стану до последнего защищать твою дочь и тебя. Вы теперь моя семья, даже если сами этого не желаете! - с каким-то отчаянием прокричал с кровати Егор.
        - Договорились, - ответила я через плечо как можно мягче. - Союзники нам нужны. А теперь все же постарайся отдохнуть.
        Вышла в прихожую, и вдруг гостиная в дверном проеме качнулась и опрокинулась. В следующий момент я открыла глаза уже на диване. Дятлов понуро сидел на стуле и держал меня за руку.
        - Сань, в чем дело?
        - Ты отключилась, - доложил друг. - Прилегла на коврик прямо у входной двери, хорошо, не поцеловалась с ней.
        - Кошмар! Есть вести о…
        - Нет, - помотал головой Сашка.
        - А бабуля? Видела меня?
        Выразительный вздох.
        - К сожалению, вопль юного всадника, успевшего заметить, что ты сильно кренишься, перекрыл мой вдохновенный рассказ о наших детских проделках.
        - Ой, а где же она? - Я испуганно приподнялась на локтях. - Ей что, тоже плохо?
        - Да не переживай. - Саня аккуратной подсечкой уложил меня обратно на гладь дивана. - Я ей наплел, что у тебя такое бывает: теряешь сознание, а потом долго валяешься без чувств. Произнес волшебные слова про дистонию и низкое давление. Бабушка тут же вспомнила какой-то волшебный рецепт укрепления сил, которым она все детство потчевала твою мать, и понеслась в аптеку за недостающими ингредиентами. Слушай, она в принципе помнит, что ты не родная дочь ее дочери?
        - Помнит, - вздохнула я. - И не помнит одновременно. Просто не берет это в голову.
        - Ладно, пока не вернулась, выкладывай, - заторопился Дятлов, усаживаясь поудобнее на стуле. - Что тебе поведал этот бедолага?
        Я закрыла глаза, чтобы не отвлекаться на странное поведение мебели, - шкафы и стулья качались туда и сюда, словно перешептывались друг с дружкой, - и постаралась как можно четче передать рассказ Егора.
        - И что ты об этом думаешь? - спросил Сашка, когда я закончила. - Хотя нет, не говори, давай лучше сверим наши версии. Допустим, тысячу лет назад варганы, вдохновленные Властителем, расстарались и вложили в твою дочь нечто… назовем это очень большим куском магии. Возможно такое?
        - Возможно, - согласилась я. - Только это не совсем магия. Гамелех однажды - не помню, по какому поводу - рассказывал мне про варгус. Это вроде как жизненная сила всех варган, отданная в общую копилку на случай, если кого-то - или весь народ - постигнет несчастье.
        - Во как! - изумился Сашка. - Я бы не отдал. Только адресная помощь.
        - Ну, варганы иначе устроены, их народ по сути своей - единый организм. Накопленный варгус обычно носили в себе самые древние и авторитетные варганы, заботливо хранили и взращивали. Они даже надеялись однажды при помощи варгуса оживить варган в других мирах, если, конечно, Прадерево так и не объявится.
        - И могли они отдать этот варгус твоей дочери?
        - Могли. Если, - тут зубы мои клацнули от страха, - если моя дочь родилась мертвой, а они вернули ее к жизни, то варгуса понадобилось много. Очень-очень много. Конечно, потом за тысячу лет они пополнили запасы. И наверняка пустили большую часть на то, чтобы защититься от Ашера, но все равно проиграли эту битву. Самые древние варганы сражались до последнего и все они были убиты. Получается…
        - Получается, что Клея сейчас хранит в себе варгуса даже больше, чем осталось у всего народа, - подхватил Дятлов. - Ну, если у них вообще что-то осталось. И то, что в нее вложено, не исчезло, не растворилось и может быть использовано повторно. Ваша госпожа Нефеш вспомнила об этом, когда ее мир погиб, к тому же она узнала, что и над всадниками нависла угроза. Она знает, что если взять у Клеи то, что дали ей варганы при рождении, то можно возродить Хаваим и защитить Навию. Но она любит твою дочь, а взять варгус можно, лишь отняв ее жизнь, так?
        Я похолодела, но мужественно кивнула.
        - Так, с этим ясно. Тогда задумаемся, знает ли еще кто-нибудь об этом. Другие варганы, которые присутствовали при рождении твоей дочери, скорее всего, погибли при захвате Хаваима.
        - Почему так думаешь? - встрепенулась я.
        - Ну, Данка, это просто. С падения Хаваима прошло уже много времени, будь те варганы живы, они бы тоже сообразили, как поправить дело. Они-то не были привязаны к твоей дочке и не числились друзьями семьи. С какой стати им ее жалеть?
        - Но добраться до Параклеи в Блишемском дворце было почти невозможно! - выкрикнула я, едва сдерживая слезы.
        Неужели, освободив свою дочь, я лишь подвергла ее жизнь страшной опасности?
        - Но они ведь, я так понял, существа высокопоставленные, разве не могли нанести визит Властителю, пожелать увидеть свою крестницу, то есть не крестницу, конечно…
        - Да, ты прав, - согласилась я, едва дыша от волнения. - Гамелех никогда не отказался бы принять тех, кто спас его ребенка.
        - И значит, какие-то попытки добраться до Параклеи уже были бы сделаны. А раз их не было, то и варганы те мертвы.
        Я облегченно выдохнула.
        - А теперь давай думать. - Дятлов явно увлекся распутыванием ситуации. - Предположим, две варганы погибли, а госпожа Нефеш никогда не сдала бы твою дочь. Кто еще может обо всем знать?
        Я старательно обдумала этот вопрос - от ответа на него зависело слишком многое.
        - Больше никто. Гамелех наверняка о таком раскладе даже не подозревает, иначе был бы настороже и варган ко дворцу и на километр не подпускал. Но Егоровы братья правы: если любой варгане выложить то, что они узнали, она уж сумеет сложить два и два, под пытками из варган эти сведения уже давно могли вытянуть ашерцы. Король Баал. Боже!
        У меня снова начало темнеть в глазах, в мозгах словно назойливый комар жужжал. Сашка, всем телом подавшись вперед, притянул меня к себе.
        - Слушай, а ведь это объясняет поступок Орлика, не находишь? Он же наверняка узнал от Егора под гипнозом то, что тебе мальчишка рассказал только сейчас. Мог все обдумать и сообразить, что Клее нельзя соваться в Ашер.
        - Ну а почему он меня не предупредил о том, что собирается делать?! - выкрикнула я сердито. - Разве он не знал об этом, когда мы направлялись в Блишем? Или когда стало ясно, что Клея едет в Ашер?
        - Ну, он не обязан быть таким же сообразительным, как я, - скромно заметил Сашка. - Смекнул уже на привале, объяснять было некогда, да и не согласилась бы твоя дочка убегать.
        - Да, наверное…
        Тут я услышала, как открывается входная дверь, и приложила палец к губам. При бабушке обсуждать такие вещи было невозможно.
        Но вместо бабули в комнату влетела Кимка. Растрепанная, с диковатым взглядом, она почему-то пронеслась мимо меня и Сани, вскочившего ей навстречу. Заметалась по гостиной, потом схватила откуда-то с подоконника давно забытую там трубку стационарного телефона, обличающе потыкала ею в нашу сторону:
        - Вот! Всегда одно и то же! Разряжена!
        - Кимка, где Клея?! - закричала я.
        Вместо ответа моя подруга осела на ковер и закрыла лицо руками. Я онемела от ужаса, а Дятлов бросился к Кимке, сел рядом и стал гладить ее по плечам и голове, приговаривая побелевшими губами:
        - Ничего ведь не случилось страшного? Да, Линка? Да?
        Оцепенев в дверях, с прижатым к груди кулачками, за всем этим наблюдала моя бедная бабуля. Но я сейчас могла лишь краем сознания отмечать ее присутствие, а в следующий момент она куда-то подевалась. Тут и Кимка заговорила, тяжело дыша и всхлипывая:
        - Даночка, прости меня, умоляю! Я не должна была оставлять Клею одну ни на секундочку… но все было так спокойно, мы ели мороженое, болтали. Потом я посадила пятно на рукав и хотела тут же его замыть. Я всего на минутку выскочила в туалет, а когда вернулась, Клеи за столиком не было. Официантка махнула рукой на входную дверь. Я выскочила, огляделась по сторонам, нигде ее не увидела. Побежала в сторону твоего дома, но тут меня как что-то подтолкнуло… там ведь даже не подворотня, а просто узкий проход между кафе и соседним магазином. Я побежала туда, оказалась в малюсеньком дворике. Клея была там, сидела на газоне, а плечом и головой прислонилась к дереву. Я подскочила, стала трясти ее, звать, но она никак не реагировала, и глаза были закрыты. Тогда я подхватила ее на руки, выскочила обратно на улицу и побежала на угол улицы Красной, потому что помнила, что там что-то лечебное было. Потом мне посигналили из какой-то машины, парень за рулем спросил, нужна ли помощь, и велел залезать в салон. И мы решили ехать сразу в больницу… а потом я ничего не помню. Очнулась в каком-то сквере аж за нашей
гимназией, старик со старушкой трясли меня из последних сил. Я попросила мобильный, но номеров-то на память никаких не помню, только твой домашний, а он не отвечает. Бежала сюда всю дорогу!
        - Боже мой, - прошептала я. - Водитель увез Клею? Оглушил тебя?
        - Данка, заканчивай уже со своими маньяками! - сердито оборвал меня Сашка.
        Кимка энергично замотала головой:
        - Нет, мне кажется, тот парень ни при чем. Даже уверена. И меня не оглушали. Знаешь, Дан, там вроде бы Орлик был. Да, точно, когда я уже садилась в машину, вдруг увидела его на другой стороне улицы. И он смотрел на меня, на нас, странно так смотрел. Но я думала лишь о том, как скорее добраться до врачей. А он, возможно, поехал за нами и вмешался. А еще раньше выманил твою дочь из кафе и одурманил, не понимаю зачем. Прости, Богдашечка, я не справилась…
        И Кимка разрыдалась в голос.
        Я сползла с кровати, тоже обняла подругу:
        - Ким, если это был Орлик, ты ему все равно ничем не помешала бы, сама знаешь.
        Я продолжала машинально гладить по плечу Кимку, а сама пыталась осмыслить сказанное. Орлик увез Пара-клею, под гипнозом конечно. Но зачем? Он сам ее отправил к нам, хотя мог придержать в Навии, пока у него там оставались дела. Вдруг убийственная мысль поразила меня: он прислал Параклею, чтобы мы с ней повидались в последний раз.
        Думаю, именно в тот момент во мне окончательно умерла Богдана, взбалмошная девчонка, привыкшая, что ее проблемы всегда решит кто-то другой. Теперь я была только Деей, прошедшей через ад потери любимого, брака с пугающим ее мужчиной, страха за еще не рожденного ребенка. Я была матерью и больше никем. Я понимала Орлика и даже не могла его ненавидеть: он спасал свой народ. Мой народ. Но я все равно буду до последнего сражаться за свою дочку. Если… если у меня есть хоть сколько-нибудь времени…
        Я глянула на часы: до заката оставалось еще часа три. Оглянулась на Дятлова:
        - Ты знаешь, где искать Теома? Этот его домик на острове?
        Сашка встал, растерянно повел плечами:
        - Да, примерно…
        - Сможешь найти его без помощи сукра?
        Дятлов тряхнул головой, собрался, взгляд стал твердым и вопрошающим:
        - Найти смогу, но без сукра добираться придется едва ли не до утра. Дана, что ты задумала?
        - Мне нужно, чтобы ты привел его сюда, - отчеканила я. - Точнее, в дом Вилли. И как можно скорее.
        - Для чего нужно? Данка, родная, я правда не понимаю. Ты же не решила…
        Кимка тоже подскочила и теперь обеими ладонями зажимала рот. В округлившихся глазах ее плескался ужас.
        - Я не могу позволить убить мою дочь. Пусть она родилась мертвой, и те годы, что мы провели вместе, уже были великим подарком. Пусть она прожила тысячу лет. Наверное, Орлик вправе попросить у нее назад то, чем Гамелех не имел права распоряжаться. Орлику ведь и убивать ее не нужно - если он все расскажет Клее, она тотчас же предложит ему свою жизнь на блюдечке. Я все это понимаю и все равно буду защищать Клею до последнего вздоха.
        - Я понимаю, - хрипло пробормотал Дятлов, скулы его приобрели пепельный оттенок.
        - А если понимаешь, то помоги. Теперь у меня вся надежда на то, что пророчество не лжет и Теом - действительно второй всадник. Если Клея отдаст ту силу, которая поддерживала в ней жизнь, моя девочка просто исчезнет, растворится, как будто никогда и не жила на земле. Ведь у нее нет души, которая продолжит путь в других мирах. А если исполнится пророчество, то дочь вместе со мной, с Теомом, со всеми остальными уйдет в Кречет - она наполовину всадница, она должна быть с нами!
        - А что будет с Властителем? - прошелестела Ким-ка. - Вообще с тем миром?
        Я лишь головой покачала:
        - Не знаю. Я не могу спасти всех. Возможно, если всадники покинут Таргид, расстановка сил изменится и Баал сам освободит Гамелеха. Может, они поделят освободившуюся территорию, и Навия еще тысячу лет проживет спокойно. Не знаю.
        Сашка отвел меня к дивану, усадил и сказал деловым тоном без всяких эмоций:
        - Ладно, с закатом я отправлюсь в Навию, к утру доставлю Теома. Что будешь делать ты?
        - Постараюсь найти Орлика и выяснить, что он задумал. Не бойся, я не собираюсь вот так просто взять и положить конец всему. Сперва узнаю, для чего он похитил мою дочь.
        - Ты не думаешь, что Орлик мог просчитать твои возможные действия и принять меры? Например, сделать так, что я в Навию не войду, а ты не сможешь приблизиться к Теому, окажись он даже в соседней комнате?
        Я тщательно обдумала его слова.
        - Нет. Орлик не знает, что Егор сумел добраться до меня и рассказал то же самое, что прежде - ему. В этом наше преимущество. И он почему-то показался на глаза Кимке и не стер ей память. Возможно, чтобы мы знали, что Клея - у него. Не зная того, что рассказал Егор, я, по идее, даже не должна особо сходить с ума. Ну мало ли, нужно ему что-то срочно обсудить с моей дочерью или перевезти ее в безопасное место.
        Мы примолкли, и стало слышно, как бабушка на кухне гремит чем-то. Вроде как переставляет с места на место табурет, не поймешь. Я заставила себя встать на ноги:
        - Бабуля с ума сходит, наверное, пойду хоть поговорю с ней. Сань, ты расскажи пока Кимке, что мы узнали от Егора, ладно?
        Мой друг кивнул, Кимка сразу ожила, в глазах вспыхнуло любопытство. Я отправилась на кухню, по пути заглянула в материнскую комнату - мальчишка снова спал, спрятав голову под подушку.
        Бабушка поставила на плиту самую маленькую из наших кастрюлек, вскипятила в ней воду и уже успела что-то всыпать, отчего вода приобрела багровый с просинью цвет. А доносившийся в комнату звук исходил от ножа, которым бабуля свирепо шинковала на разделочной доске какой-то неуступчивый корень. Один толстенький кусочек улетел аж в корзинку для хлеба и затаился там, незамеченный, - это лучше всего показывало, насколько сильно бабуля сбита с толку.
        - Колдовское зелье? - спросила я, тщательно контролируя голос. А это нелегко, когда челюсти ходят ходуном.
        Бабушка метнула на меня быстрый взгляд без привычной мягкой полуулыбки.
        - Хотелось бы, - ответила она, - но это всего лишь укрепляющее средство. И, кажется, совершенно бесполезное, ведь дело не в твоем здоровье?
        - Не, ну давление у меня в самом деле низкое. Но, бабуль…
        Она тут же прекратила работать и посмотрела на меня с тревожной надеждой.
        - Я же все вижу, Даночка. У тебя какие-то серьезные проблемы, так что ты и школу забросила. Но это ладно, это поправимо. А вот чем тебе помочь, не соображу никак. Расскажешь?
        - Если бы я могла…
        В этот миг мне ужасно хотелось крепко обнять бабушку и выложить ей все, разделить с ней горе и страх, но делать это было никак нельзя.
        - Понимаю, не можешь. Ну хоть намекни. Если, к примеру, неприятности с законом, то у нас дед в полиции полвека, посоветует, отыщет нужных людей.
        - Бабуль, закон вообще не при делах, уж поверь.
        - А тогда что ж? - Бабушка так и впилась в меня глазами. - С мальчиками что-то? Двое их, и оба влюблены, не тут ли какая беда притаилась? Вот и добра молодца нашего давно не видно…
        - Нет, бабуль, никто пока ради меня другого не прикончил. И я не беременна, если что!
        - Ну а хоть бы и была, это не беда, с этим мы управимся. Тогда что ж остается-то? Никак происхождение твое?
        Я сильно вздрогнула: на мгновение почудилось, что бабушка обо всем догадалась. Нет, это невозможно конечно же, и она другое имела в виду. Но я уже выдала себя, поэтому сказала:
        - Да. Всплыли мои настоящие родственнички. Но я с этим справлюсь, и ребята помогут. Прости, я в самом деле не могу тебе рассказать, это только все усложнит.
        Бабушка задумчиво покивала головой, деревянной ложкой разогнала жидкость по кругу.
        - Мешаю я вам? Чувствую, что мешаю, а уехать-то как? Себя никогда не прощу, если брошу тебя сейчас. Или все же уехать? Как тебе легче-то будет?
        Я задумалась. Правильнее всего было сказать «уезжай». Для бабушки небезопасно находиться даже в этой квартире, вчера сюда заявился истекающий кровью Егор, завтра может вломиться какой-нибудь ашерец. А если исполнится пророчество и я исчезну из этого мира? Интересно, как это будет? Останется ли мое бездыханное тело здесь или всадники отправятся в Кречет в своем телесном обличье? Сохранится ли о нас память на земле, ведь для этого мира мы давно мертвы, поглощены веками? Может, так даже лучше, если бабуля забудет о существовании у нее крайне странной внучки. Вот только не забыть бы позаботиться о ней и ее семействе, надо будет оставить нужные распоряжения Вилу.
        Я шагнула к бабушке, крепко обняла ее и проговорила:
        - Я не знаю. Честно говорю, тут не совсем безопасно, но мне хорошо, когда ты рядом.
        Бабуля ответно приобняла меня свободной рукой, сказала деловито и вполне спокойно:
        - Ну, значит, никуда я пока и не денусь. Моим самостоятельность только на пользу, уже и стиральную машинку освоили.
        И поцеловала меня в плечо. А потом вернулась к своим корешкам, не забыв выхватить из корзинки и вернуть к прочим и тот, сбежавший. Через ее голову я увидела в дверном проеме Саню, который активно махал руками, подавая мне какие-то знаки, и поспешила к нему.
        - Что?!
        - Там твой мобильник разрывается, тебя зовет, - сообщил Дятлов.
        По выражению его лица я враз догадалась, кто мне звонит. Телефон жужжал на столе, застывшая рядом Кимка испепеляла экран крайне мрачным взглядом. Я схватила трубку, успев напомнить себе: я ничего не знаю, Егор ничего мне не рассказывал.
        - Привет. - Голос Орлика звучал выжидающе, он наверняка не знал, какой реакции от меня ждать.
        - Привет, - ответила я почти спокойно. - Орлик, за последние двое суток ты дважды похитил мою дочь. Могу я узнать зачем?
        - Думаю, Дея, ты и сама догадалась, что не по собственной прихоти. - Выразительный смешок. - И что со мной Параклея в безопасности.
        Я судорожно вздохнула: как же хотелось верить его словам! Сашка, не сводя с меня взгляда, кивал, одобряя выбранный тон.
        - Где она сейчас?
        - Спит. Я сам сейчас немного не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы.
        - Но ты мне позвонил. Значит, все же…
        - Я просто хочу, чтобы ты не волновалась, Дея, - перебил Орлик. - Сейчас у меня есть пара срочных дел, но потом я готов увидеться с тобой и все объяснить. Давай встретимся часов в восемь в доме Вилли.
        - Ты сейчас там?
        Я немедленно приготовилась мчаться в нужном направлении.
        - Нет. И твоей дочери там нет, поэтому просто побудь пока дома с друзьями. А я постараюсь, чтобы к вечеру в окрестностях города не осталось никого, желающего на тебя напасть.
        - Ты знаешь о нападении ашерца? - сообразила я. - Видел Вилли?
        Кимка непроизвольно дернулась в мою сторону.
        - Нет. Зато видел другого ашерца, который ждал вас в засаде. Больше не ждет. В общем, в восемь у Вилли.
        Разговор закончился. Я повернулась к Дятлову:
        - Нужно забрать из дома сукра до появления там Орлика.
        Сашка ничего не ответил, только стоял, смотрела на меня в упор и не мигал, кажется.
        - Ладно, я пойду, - подхватилась сообразительная Кимка. - Помаячу немного дома, пока снова что-нибудь не началось. Санька, заскочишь за мной, когда отправишься к Вилли?
        - Заметано, - буркнул Дятлов. - А зачем тебе туда?
        - Забыла в комнате Данки кое-что.
        По слишком торопливому ответу я поняла, что Кимка врет: просто волнуется и хочет побывать там, где недавно - для нее наверняка уже давно - попрощалась с любимым. Как и я когда-то…
        - Только не задерживайся там до появления Орлика, - предупредила я.
        - Не, я только Саню провожу и вернусь… А кстати, куда я вернусь? Ждать тебя здесь? Ты куда потом, ну, когда пообщаетесь?
        Я лишь плечами пожала, потому что совершенно не представляла себе этой беседы и чем она может завершиться. Словно в черную дыру предстояло прыгать.
        - Богдашечка, но ты же… никуда не денешься? - пробормотала жалобно Кимка. - Я имею в виду… мы еще увидимся же с тобой?
        Я шагнула вперед, чтобы обнять подругу.
        - Само собой, увидимся. Мы не будем там всю ночь разговаривать… надеюсь. А потом я сразу с тобой свяжусь. Может, приеду к тебе, но, скорее, ты - в поселок. Думаю, Вилли к тому времени уже вернется.
        Сказала последнюю фразу, и сердце, вроде без всякой причины, заныло тоскливо, будто в нем оборвалась какая-то туго закрученная струна.
        Кимка ушла, а Сашка продолжал все так же смотреть на меня в упор, без улыбки и молча. Хотя улыбаться конечно же было нечему. Но Дятлов ведь всегда удивительным образом умел находить хорошее в самом скверном. Неужели и он сломался?
        - Почему ты так смотришь не меня? - не выдержала я.
        - Да вот прикидываю, что буду делать, если ты исчезнешь из моей жизни. - Голос Дятлова звучал сипло, будто он ухитрился в момент простудиться.
        - Сашка, прости. Меня вообще не должно было быть ни в твоей жизни и ни в какой. Я чувствую себя мерзким наглым трупом, который мешает жить хорошим людям. Пойми, что я всего лишь мираж, призрак, зачем-то просочившийся сюда через тысячелетия. Насколько проще было бы всем, если бы меня, Орлика, остальных убили тогда в Кречете!
        - Я так не думаю, - заметил Дятлов. - Я еще помню, как подумал тогда в первом классе: «Так и знал, что эта девчонка окажется в нашем классе, и сейчас ее точно усадят со мной». Хотя, заметь, никогда тебя прежде не видел. Или, может, во сне? Не знаю, сны про девчонок тогда не запоминал.
        - Ну и не пришла бы. И жил бы ты себе спокойно, а потом влюбился в Кимку. И сейчас бы тебя больше всего волновала сдача ЕГЭ, а не все это.
        Дятлов озадаченно почесал затылок:
        - Слушай, мне такое и в голову не приходило. А ведь правда, Линка вторая из двух девчонок, которые меня никогда не раздражали. И она смелая оказалась, я даже не ожидал.
        - Так она и сама не ожидала!
        - Да, очень похоже, что все могло так и случиться, - задумчиво продолжал Сашка. - Аж прямо замелькали перед глазами картинки… Ага, вот.
        - Что - вот? - занервничала я.
        - Вот - это я увидел, как мы с Линкой вместе, а вроде как поодиночке. Пытаемся приятно проводить время, но что-то нас гложет. Мы оба понимаем, что здесь, с нами, должны быть еще две неведомые личности, в которых мы нуждаемся, которых в душе всегда помним и ждем, пусть и не видели их лиц…
        - Сашка, прекрати свои инсинуации! - взвизгнула я, когда защипало в носу. - И не отвлекай меня, мне нужно готовиться к встрече с Орликом.
        - Не очень мне хочется, чтобы ты встречалась с ним сама, - мигом посерьезнел Дятлов. - Можно, я хоть рядом где-то побуду? Ночь длинная, успею потом смотаться в Навию, а?
        - Нет, Сань, нельзя. Ему ведь легко все проверить. Раньше у нас был договор, и Орлик не использовал свой гипноз против меня и моих друзей, но теперь это больше не работает. А мне нельзя подать ему ни малейшего повода проверять мои мысли.
        - Почему?
        - Если он скажет мне про Параклею… про то, что ее смерть необходима, чтобы уцелел весь народ… - Мне показалось, ком влажных, скользких водорослей забил мне горло, я с великим трудом проглотила его. - Возможно, мне придется подыграть ему, согласиться, чтобы потянуть время. Хуже, если он уже успел переговорить с Клеей и она будет на его стороне…
        - Но ты все равно пойдешь против них обоих?
        - Да! Я буду до последнего спасать свою дочь!
        Саня подошел и обнял меня очень крепко, даже что-то хрустнуло в плечах. Проговорил мне в ухо срывающимся голосом:
        - Но это несправедливо. Ты готова до конца сражаться за свою дочь, значит, кто-то должен так же стоять за тебя. Я должен. Даже вопреки твоей воле.
        - Саш, ты постоишь за меня, если приведешь сюда Теома, правда. Это даст мне хоть какую-то уверенность.
        - Это я сделаю, - кивнул Сашка. - Но имей в виду, так просто вам повидать друг дружку я не позволю.
        - Но ты не допустишь?..
        - Нет, Дымка. Будь спокойна.
        Я поняла, что он не решается поцеловать меня, и сделала это сама. Наши объятия становились все крепче и все отчаяннее, что ли. Сашка первым отстранился.
        - Пойду я, Данка. Мне еще с сукром договариваться. Лучше это сделать, пока он хоть выглядит человекоподобным.
        - Просто назови ему имя Теома, - старательно отводя взгляд, пробормотала я. - Вилли наверняка зафиксировал в его памяти это имя, так всегда делается.
        - Мне рассказать ему все? Теому в смысле. И про Параклею?
        - Рассказать, - ответила я и вздохнула.
        Скоро от беспокойства за Клею буду сходить с ума не только я.
        Глава тринадцатая
        Не Дея
        Вот и Сашка ушел. Хорошо хоть с кухни доносились привычные звуки бабушкиной готовки, иначе впору было с ума сойти. Подумав о бабуле, я отправилась в свою комнату. Включать комп не хотелось, поэтому я вытянула из ящика стола лист для ксерокса и принялась писать от руки. Мое послание было адресовано Вилли, в нем я просила позаботиться о бабушке и ее семье в том случае, если завтра я навсегда покину этот мир, обеспечить их всем необходимым. Но главное: постараться как-то утешить бабулю.
        Кто-то стукнул в притолоку и так распахнутой двери. Явно не бабушка.
        - Входи, Егор! - сказала я. - А я сейчас.
        Пока мальчик пересекал мою комнату и осторожно устраивался на диване, я закончила письмо, выдохнула, протерла ладонью влажный лоб. Словно завещание написала, честное слово. Потом сложила листок и сунула в карман джинсов - не забыть бы оставить на видном месте в доме Вила после разговора с Орликом, чем бы этот разговор ни завершился.
        - Ты как, оклемался? - повернулась я к Егору.
        Он выглядел уже совсем нормально, только был все еще бледен, синюшная кайма очерчивала пухлый рот.
        - Ага. - Говорить о себе он, похоже, не любил. - А как твоя дочь, нашлась?
        Мне было тяжело касаться этой темы, но Егор заслуживал правды - чего стоил один его приход в этот дом.
        - Она у Орлика, - кратко ответила я.
        Мальчишка побелел:
        - Значит, все-таки Орлик. Черт, это же он у меня выведал…
        - Егор! - повысила я голос. - Мы ничего точно не знаем. Главное, что Параклея пока в порядке. А вечером я встречусь с ним.
        - Где?
        - Так, на одной конспиративной квартире, - не знаю зачем, приврала я.
        Мальчишка промолчал, но на лице было ясно написано: от этой встречи он не ждал ничего хорошего.
        - Слушай, а как ты жил эти годы? С кем? - спросила я, чтобы переключить его на что-то другое.
        И запоздало поняла, что для него это наихудшая из тем. Хотела переиграть, но он уже начал говорить:
        - Ну, жил в Крыму с одним типом, которого считал своим дядей, братом отца. Теперь-то знаю, что он был прежде сталкером, но все вынесенные из Навии богатства спустил, да еще, похоже, убил кого-то. Хода в Нутряной мир для него больше не было, вот и работал на Захара. Он меня воспитывал усердно, даже читал те же книги, что и я. А потом разъяснял, что негодяи - это как раз самые правильные герои, а всякие добренькие выродки и превратили этот мир в полный отстой. Учил не жалеть никого и ничего, драться так, чтобы если не убить, то хоть искалечить, впадать в ярость по щелчку пальцев.
        - Ого!
        - Да. Если я бывал недостаточно зол, окурок сигареты в опасной близости от глаза давал мне нужный настрой. В школе от меня все шарахались, даже для самых нехороших компаний я был слишком опасным гадом. Иногда приезжал тот, кого я считал отцом, устраивал мне проверки, чтобы быть уверенным: звереныш растет. А потом появились братья и забрали меня к себе. - Лицо Егора чуточку прояснилось на последней фразе, но тут же подернулось судорогой боли. - Мои братья тоже были не ангелы, но меня они живо перевоспитали. Их растили примерно так же, как меня, но к ним уже вернулась память, и у каждого в прошлых жизнях были любимые люди и связанные с ними нежность, доброта. Как же я желал, чтобы ко мне поскорее вернулась память! Наверное, и я кого-то любил в прошлом, верно?
        - Конечно, - закивала я. - У тебя была отличная семья еще в Кречете, они все тебя любили и нещадно баловали. Потом ты всех потерял, но не озлобился. А что было после, я не знаю. Скажи, Егор, ты хотел бы, чтобы исполнилось пророчество?
        - Хотел бы, да, - откликнулся он живо. - Я скучаю по братьям, больше у меня никого нет… в этой жизни. Было бы здорово встретить всех своих родных. Но я не думаю, что это возможно.
        На последних словах он как-то сжался, словно у него разом отняли последнюю надежду.
        - Почему? - вскинулась я.
        - Ну, никто до конца не уверен, что «Проклятие Деи» действительно существует. Это может быть фейк, очередная хитрость ашерцев. А если и правда, то не факт, что второй всадник - тот мальчишка из дворца. Поэтому братья изменили план, чтобы уж наверняка сработало.
        Тут он увял, вспомнив, что за словом «сработало» стояло убийство моей дочери. А я решила пока не думать о том, что пророчество может оказаться пшиком. Другого-то все равно ничего не было.
        Егор поднялся на ноги, поежился, по-мальчишески неловкий.
        - В общем, я пойду уже.
        - Куда это?
        - Ну, я квартиру снял в городе, в том доме не хочу больше появляться…
        - Слушай, Егорка. - Я сделала пару шагов в его направлении и положила ладони ему на плечи. Он застыл и вроде как даже дышать перестал. - Побудь пока у нас, очень тебя прошу! Мне не хочется оставлять бабушку одну, а с тобой она отвлечется, ей будет о ком заботиться. Хотя бы до моего возвращения.
        - А когда ты вернешься? - спросил он глухо, себе под нос.
        - Точно не знаю. Но я тебе позвоню, если что. Договорились?
        Он угрюмо кивнул.
        Договорившись с мальчишкой, я зашла на кухню. Бабушка, как оказалось, ничего уже не готовила, просто сидела на табурете, водрузив на нос очки в тяжелой квадратной оправе, и читала какую-то книгу из маминой классической библиотеки. Кастрюлька на плите стояла спеленутая полотенцами.
        - Бабуль, мне снова нужно уйти, - сказала я виноватым голосом. - Не знаю, когда вернусь. Но ты за меня не волнуйся.
        Бабушка молча встала, освободила кастрюльку с зельем, зачерпнула поварешкой и протянула мне полную чашку почти черной жидкости.
        - Выпейка-ка, от плохого давления лучшее средство.
        Я послушно опрокинула в рот остропахнущее снадобье, на вкус приятно кисловатое, но сильно вяжущее.
        - Ну вот, а завтра тебе еще полезное блюдо приготовлю: яблоки, запеченные с гвоздями. А то спохватилась, но гвоздей не нашла в вашем с Наденькой хозяйстве.
        Я тихо порадовалась, что мама для всех подсобных работ приглашала специалистов со своим оборудованием.
        - И вот, возьми с собой. - Взмах руки в сторону стопочки контейнеров. - На вечер.
        - Бабушка, я же не в поход иду, а к друзьям! - запротестовала я. - Куда я это дену?
        - Бери, сказано. В рюкзак клади, только не забудь. И друзья твои свое получили, а уж вместе вы будете есть или поодиночке, вам видней.
        Мне ничего не оставалось, как снова крепко обнять бабулю. Родственники - это те люди, которые будут заботиться о твоем самочувствии и пихать тебе заначки с едой, даже когда ты отправляешься, возможно, на смерть. Это и печально, и хорошо.
        Было только шесть часов, но я вышла из дома, чтобы немного побродить по городу. Все же здесь я прожила одиннадцать лет, и не худших, надо сказать. По этим улицам мы когда-то бродили с мамой в то счастливое для нас обеих время, когда слово «гулять» автоматически означало «с мамой». Я даже припомнила нашу любимую игру под названием «Я паровоз, а ты - тендер». Потом носились тут с Сашкой, с Кимкой. Как бы я хотела показать этот город и парк Параклее! Но, кажется, шанс безвозвратно утрачен.
        Грядущую встречу с Орликом я никак не планировала. Я ведь понятия не имела, как пойдет наш разговор. Все, что от меня требуется, это не выдать, что я говорила с Егором и знаю, какая страшная сила скрыта в моей Клее. Если дело в этом, то пусть Орлик расскажет сам. А дальше я предложу ему альтернативный вариант, если потребуется, буду хитрить, соглашаться и тянуть время. Я вдруг поймала себя на том, что думаю о бывшем женихе как о коварном и опасном враге, которого необходимо - но очень трудно - обыграть.
        Потом спохватилась, что уже половина восьмого, пришлось ловить машину прямо на проспекте и упрашивать отвезти меня в поселок. За рулем оказался мужчина лет под тридцать, говорливый и нагловатый. За дорогой он, кажется, совсем не следил, поглощенный рассматриванием меня в зеркале, дотошно выспрашивал, еду ли я к себе домой и кто меня там ждет.
        Мысли мои свернули на неожиданный путь: если на пустынной дороге за городом этот тип вконец обнаглеет, то во мне, вполне вероятно, проснутся дары всадницы. Я заявлюсь в дом Вилли с замотанными шарфом глазами и в темпе объясню Орлику, почему он должен вернуть мне дочь и больше никогда даже не смотреть в ее сторону. Но что делать, если он уже рассказал Параклее, что от ее решения зависят судьбы двух народов? Я знала, точно знала, ЧТО она решит, и меня заранее подташнивало от ужаса.
        Тем временем водитель действительно затормозил, но, как оказалось, у шлагбаума. Дальше ему хода не было, у охраны сложная пропускная система. Я выскочила и по свежему снегу побежала к дому. По пути чуточку задержалась, чтобы глянуть через забор на дятловский дом. Занавесок на втором этаже еще не было, и я хорошо разглядела его маму - она что-то делала на подоконнике, кажется, расставляла цветочные горшки. И, как мне показалось, распевала во весь голос. Ну или общалась с котами, потому что больше в комнате никого не было.
        Но вот и дом Вила, ноги мои как-то ослабели в коленках. Отсюда не было видно, горит ли свет в гостиной или в столовой, но у ворот я разглядела отчетливые следы. На всякий случай заглянула сперва в гараж: сукра там не оказалось. Значит, Сашка уже в пути. Вдохнула полной грудью колючий морозный воздух - и ступила в дом.
        Орлик был в гостиной. Через внутреннюю стеклянную дверь я увидела, как он сидит на диване, кажется, с закрытыми глазами. Лежащие на коленях руки сжаты в кулаки. Он тоже готовился, собирался с духом перед беседой со мной. Внезапно мне стало не так страшно - все-таки это был Орлик, с которым мы всегда находили общий язык. Да что там находили, мы словно родились заранее подогнанные и заточенные друг под дружку.
        Я толкнула дверь, и Орлик молниеносно повернул голову в мою сторону. Иллюзия развеялась: он смотрел на меня совершенно чужими глазами, недобро, настороженно, будто я вломилась в его дом. Медленно поднялся, но не сделал и шага навстречу. Меня снова затрясло.
        - Где моя дочь? - спросила я громче, чем следовало.
        - Привет, - хмуро отозвался Орлик.
        В следующий миг меня вроде как повело немного, я даже схватилась рукой за вешалку, а потом вдруг обнаружила себя сидящей на диване, а Орлика стоящим против меня, со сложенными на груди руками.
        - Зачем? - спросила я, осознав, что произошло. - Можно же было просто спросить.
        - Ну, как я понял, ты мало что собиралась мне рассказать, - отрезал Орлик хрипло и вроде как насмешливо. - А мальчишка-то оказался не особо разговорчив. Я на другое немного рассчитывал.
        Я не сразу осознала смысл его слов.
        - Что? Хочешь сказать, ты специально так все сделал?
        - А ты думаешь, мои силы всадника начали давать сбой? - странно и страшно веселился Орлик. - Впрочем, идти к тебе я не заставлял, его выбор. Просто оставил лазейку, чтобы меньше пришлось тебе объяснять. Хотя не суть важно.
        - Но зачем было так поступать с нашим Виданом?
        Орлик сердито поморщился:
        - Он давно уже не наш Видан, оставь ты эту ерунду. Как и я, он прожил множество жизней, далеко не безгрешных. Я, кстати, еще и услугу ему оказал: дал возможность отвлечься от мыслей о братьях, которых он так оплакивает. Лично мне в некоторые моменты встряска очень помогала.
        - Где моя дочь? - повторила я, потому что этот новый Орлик пугал меня все больше.
        Он не говорил ничего ужасного, но я чувствовала - между нами словно разверзлась пропасть. Он даже больше не называл меня по имени…
        Орлик мотнул головой вглубь дома:
        - В твоей комнате. Спит.
        - Ты не разбудил ее? - Я лихорадочно соображала, что мне это дает. И вдруг поняла, что рассказать все Клее придется в любом случае. - Сделай это сейчас.
        Насмешливый взгляд был мне ответом.
        - Ты правда этого хочешь? Эту сторону дела мальчишка ведь тебе осветил, и реакцию своей дочери ты тоже предвидишь. Так стоит ли заводить при ней разговор?
        - А разве ты не ради этого меня сюда вызвал? Похитил Клею дважды за двое суток?
        - Уверена, что похищал?
        - Я хочу увидеть свою дочь! - вместо ответа заорала я. - Немедленно!
        И снова эта странная, так пугающая меня ухмылка на крепко стиснутых губах, но потом согласный кивок.
        - Ты знаешь, где твоя комната.
        Я тут же метнулась вон из гостиной, понеслась по коридорам. Бежала и слышала, как Орлик шагает за мной следом.
        Вот и так называемая моя комната. Верхний свет почему-то не был погашен, и горело бра над кроватью. Клея лежала на спине в центре просторной кровати, по плечи накрытая пледом, которым я пользовалась в холодные ночи. Верхняя одежда была небрежно брошена на стул. Лицо, еще недавно на морозе цветущее розами, теперь показалось мне неестественно бледным, нездоровым. И я гневно обернулась к возникшему в дверях Орлику.
        - Разбуди ее! Ей точно не на пользу этот твой гипнотический сон.
        - Не могу, - глухо проговорил Орлик.
        - Что?! Но я прошу тебя, пожалуйста!
        - Подойди к ней, - качая головой, настаивал он. - Коснись ее.
        В глазах у меня все расплывалось от ужаса. На миг я вообразила, что моя дочь мертва, и бросилась к ней. Но нет, теперь я ясно увидела, что она дышит ровно и глубоко, и сама снова начала дышать. Коснулась ее лица, шеи, ощутила шелковое тепло кожи. Зачем Орлику вздумалось запугивать меня? Что за игру он ведет?
        Я взяла себя в руки и заговорила спокойней:
        - Почему ты не можешь разбудить Клею? Хочешь сказать, что там был еще какой-то всадник и это его рук дело?
        Орлик нетерпеливо передернул плечами, словно раздраженный моей непонятливостью.
        - Не хочу сказать. Насколько мне известно, всадников с проснувшимся даром в этом городишке сейчас нет.
        - Что же тогда?
        - Ты мне скажи. Может, ты не видела такое прежде, но уж точно должна была о подобном слышать.
        Собравшись, я еще раз осмотрела дочь, даже скинула одеяло, чтобы проверить на предмет ран или ушибов. Потом, желая посчитать пульс, - хотя понятия не имела, каким он должен быть, - взяла ее руку. И вздрогнула: пальцы дочери оказались так холодны, будто она только что катала в руках снежок. К тому же они были очень твердые на ощупь и словно сделанные из белого матового стекла. Недоумевая, я некоторое время растирала их своими ладонями, пока не поняла, что это бесполезно. Снова уставилась на Орлика, который все так же наблюдал за мной от двери и словно чего-то ждал.
        - Это очень похоже… но нет, такое совершенно невозможно, - пробормотала я.
        - Так ты видела?
        - Нет. Но мне рассказывали в Блишеме, что происходит с нарушившим клятву на кентроне. Примерно через сутки он впадает в непробудный сон, тело постепенно начинает остывать и твердеть, обретает кристаллическую структуру. Через некоторое время дыхание замедляется, человек превращается словно бы в стеклянную статую и уми…
        - Но повернуть процесс вспять как-то можно? - с напором перебил меня Орлик.
        - Иногда. Например, если бы я нарушила данную на кентроне клятву супружеской верности и сбежала тогда с тобой из Блишема, то впала бы в такой сон. Но если бы ты принес меня обратно во дворец и еще не было бы слишком поздно, пришла бы в себя.
        - Интересно, поступил бы я таким образом? - со смешком, больше похожим на рычание, себе под нос пробормотал Орлик.
        Вот уж что меня сейчас меньше всего волновало!
        - Но дней через пять-шесть процесс становится необратимым, и даже Властитель ничего не может сделать. Послушай, это ведь все не важно! Клея никогда не нарушила бы данное обещание. Единственная ее клятва, данная на кентроне, - это обещание дождаться моего возвращения во дворец. И ты знаешь, какой ценой, но она эту клятву сдержала!
        - Что ж, я вижу тут только два возможных варианта. Или Параклея дала еще один обет, но по какой-то причине не смогла его выполнить. Или кентрон не счел нужным зачесть ей прежний обет, связанный с тобой. И как раз сутки назад твоя дочь впервые покинула дворец…
        - Как это не зачел?! С какой стати? Я, ее мать, вернулась во дворец и освободила ее от данного слова! Все законно!
        - Тогда остается еще один вариант, - тягучим голосом проговорил Орлик, не сводя с меня глаз. - Ты не была той, кто мог снять с нее обет.
        - Что?!!
        Я усомнилась, в своем ли рассудке Орлик. Я и до этого момента его не узнавала, он вел себя слишком странно, смотрел на меня чужими глазами и ни разу не назвал по имени…
        - Может, еще скажешь, что я не Дея?! - воскликнула я.
        И получила в ответ короткую фразу:
        - В этом я и хочу разобраться.
        Тут я словно оцепенела, а Орлик все наблюдал за мной исподлобья, словно за коварной зверушкой, способной броситься в любой момент. Пришло на память, что фразу «Ты даже не Дея» мне слышать уже приходилось…
        - Но ты ведь это несерьезно? - почти взмолилась я. - Как я могу не быть Деей, если у меня ее лицо и ее воспоминания? Множество людей узнавало меня, а я - их.
        - Это ничего не значит, - отмахнулся Орлик. - В Навии много чего необычного случается. Некоторые ашерцы - да и всадники тоже - могут из любого вытянуть все его воспоминания вплоть до самых сокровенных и переложить их в голову кому угодно, хоть сукру. А гомункулам в лабораториях Блишема давно уже научились придавать любую внешность. Причем просто так, эксперимента ради.
        Как всегда, когда все вышло из-под контроля, я ощутила собранность в мыслях и относительный покой в душе.
        - Значит, я гомункул? Отлично. И для тебя очень удобно, ведь теперь нас ничто не связывает. Думаю, дорогой Орлик, ты можешь отправляться по своим делам в Навию или куда тебе там хочется. А мне нужно решить, как спасти мою дочь. Ой, прости, дочь Деи, поскольку самой Деи рядом что-то не видно.
        Орлик выслушал меня с непроницаемым видом, потом двинулся с места, но не за дверь, а ко мне. Оказавшись рядом, крепко обнял, с силой прижал к себе и прошептал в ухо:
        - Прости, моя Дея. Я просто пытался разобраться в том, что происходит. Меня рвет на части: знаю, чувствую, что это ты, но не могу ничего поделать с сомнениями… Думал, если поведу себя иначе, чем обычно, возможно, ты как-то выдашь себя. В смысле, выдаст себя тот, кто прикидывается тобой, то есть… ох, прости, Дея, у меня язык никогда не дружил с головой, сама знаешь.
        Я ужом вывернулась из его объятий, чувствуя, как сердце готово выскочить из груди. Снова села на кровать и взяла дочь за руку. Может, это от страха, но ее пальцы показались мне еще холодней и прозрачней. Я перевела взгляд на Орлика и попросила:
        - Расскажи мне все. Почему ты сомневаешься, что я Дея?
        Орлик тут же примостился рядом и положил мне руку на плечо. По крайней мере, он снова стал прежним, перестал до дрожи пугать меня.
        - Этот мальчишка Егор в одном точно остался прежним Виданом: он чрезмерно любопытен и большой любитель подслушивать разговоры старших. Про один такой случай с варганой ты уже знаешь. Но он почему-то не стал тебе рассказывать, как однажды засек еще один разговор своих названых братьев. Они обсуждали, что ты не Дея, но для их плана это не имеет особого значения. Пацан стал их расспрашивать, но услышал в ответ: «Расскажем позднее, когда вернемся». Только они не вернулись.
        - Егор бросил мне это при первой встрече. Ну, что я не Дея. Но я не поняла, что он имеет в виду, и даже раздумывать об этом не стала. Значит, ты узнал это от него.
        Орлик коротко кивнул. Теперь, когда он был так близко, я видела, как он измучен. Веки набухли и покраснели, щеки ввалились. Сколько же он не спал? Хотела спросить, но он снова заговорил:
        - Понимаешь, я с самого начала не мог не замечать кое-какие странности. У тебя седая прядка в волосах. Ты сумела очень быстро привыкнуть к моему голосу, а я никогда не слышал, чтобы такое привыкание было возможно. Ты не любишь красный цвет, а у прежней Деи именно он был любимым, - но это ладно, может, в период дворцовой жизни что-то отбило к нему любовь. Странно и то, что ты не возвращалась в Навию почти тысячу лет, тогда как другие уже прожили в ней десятки жизней.
        - Не забывай, что ты скормил мне особенное яблочко, - сказала я. - Оно сделало меня неуязвимой для Смертной Тени, но наверняка ведь это не единственное, что оно мне дало.
        - Само собой, я все это держал в уме. Ты съела яблоко с самого Древа жизни, да тебя вдобавок еще и похоронили заживо. Я старался все подмечать, чтобы быть готовым к любым сюрпризам, связанным с тобой. А на слова Егора поначалу и внимания никакого не обратил. Ты ведь героиня бесчисленных легенд того мира, мало ли что им в головы затесалось, когда вдруг увидели тебя вживую. Но я был вынужден вспомнить ту загадочную фразу, когда догадался, что происходит с твоей дочерью.
        Несколько минут мы молчали. Я поднесла руку Клеи к губам и попыталась согреть ее своим дыханием - глупая попытка. Посмотрела в окно: на фоне черного бархатного неба медленно и важно падал снег. Кончается декабрь, а меня словно отбросило в прошлое, на три месяца назад, когда я сходила с ума от мыслей, кто же я такая. Теперь я снова этого не знаю. Знаю лишь, что должна любой ценой спасти свою дочь.
        Орлик мрачно наблюдал за мной, словно читал грустную книгу моих мыслей.
        - Значит, ты отправил Егора ко мне не для того, чтобы сказать, что я - это не я?
        - Я не отправлял, и уж точно не для этого. Просто мне надоело вечно быть тем, кто приносит самые дурные известия. Я подумал, что пацан захочет пробиться к тебе хотя бы для того, чтобы поведать о моем вероломстве, и, возможно, за чашечкой чая речь зайдет о варгане, о ее странных словах. Тогда у тебя будет время обдумать информацию и сделать выводы.
        - Ты поэтому отправил Параклею в этот мир?
        - Конечно. Узнав о захвате Властителя, я моментально начал догадываться, куда ветер дует, но ничего не знал про варгус, так, туманные догадки и соображения. Тебя спрашивать не рискнул, поэтому, спровадив вас в этот мир, отправился брать языка. Задушевная беседа с одной водной варганой, - о которой она конечно же никогда не вспомнит, - позволила мне лучше понять ситуацию с твоей дочкой. Я понял, что ей нельзя появляться в Ашере - скорее всего, Баал для того и захватил Властителя, чтобы Параклея сама примчалась к нему. Хотя, как я слышал, он всегда неровно дышал к твоей дочери, но варгус - слишком большой соблазн. Я поспешил на место встречи у Полой скалы, усыпил Параклею и спрятал в лесу до ночи. Сам тем временем… ладно, об этом позднее. В общем, сегодня днем, бездарно потратив ночь и часть дня на поиски варганы по имени Нефеш, я вернулся из Навии. В доме блишемца привел себя в порядок и прочитал послание о вашем местонахождении, после чего отправился сюда. Я планировал сперва вызвать тебя на улицу и поговорить наедине. Это не совсем правильно, но мне казалось справедливым по отношению к тебе…
        - Как это, почему неправильно? - встрепенулась я.
        Орлик помедлил с ответом, посмотрел на спящую Клею, перевел взгляд на меня.
        - Потому что, уж прости, твоя дочь много старше и мудрее тебя, Дея. И она из тех, кто способен нести на себе груз ответственности за судьбы народов, из тех, кто готов безоглядно жертвовать собой. Я понимал, каким будет ее решение, узнай она про дремлющую в ней чудовищную силу, потому и хотел сперва предупредить тебя. Я даже проделал часть пути пешком, чтобы обдумать наш разговор, понимая, до чего он будет труден, и уже на подходе к дому просто глазам своим не поверил, когда увидел твою подругу с Клеей на руках. От растерянности даже прозевал момент, когда она нырнула в притормозившую машину. Потом, конечно, пришел в себя и вмешался в ситуацию. Я доставил Параклею сюда и некоторое время пытался ее разбудить. Поначалу тоже думал, что ее подверг заклятию очередной неучтенный всадник или даже ашерец, пытался исправить дело, а потом вдруг вспомнил рассказы про нарушивших клятву на кентроне, и… тут уж пришлось припомнить все и насчет тебя, прости.
        - Не извиняйся, - оборвала я. - Мне важна только Клея, то, как ее спасти. Но скажи, когда ты полчаса назад заставил меня в бессознательном состоянии отвечать на вопросы, то, наверное, спросил, кто я такая?
        - Спросил, - не стал отрицать Орлик.
        - И что?
        - Ты сказала, что не знаешь.
        - Видимо, слова этого мальчишки запали мне в душу глубже, чем казалось, - пробормотала я. - Может, попробуешь еще разок? С пристрастием, так сказать? Я разрешаю.
        Орлик отрицательно потряс головой:
        - Нет, не имеет смысла. Мысли я читать все равно не умею. Могу заставить сказать правду, но правда того, кто мне отвечает, может не совпадать с истинным положением вещей или быть и не правдой вовсе, а тем, что человек заранее приготовился сказать. Дея…
        - Что? - встрепенулась я, потому что голос Орлика прозвучал как-то иначе, едва ли не со страхом.
        - Ты в самом деле готова была еще раз встретиться с Теомом, чтобы, возможно, уйти навсегда? Я ведь еще прежде сообразил, куда вдруг подевался сукр…
        - Я и сейчас готова, если это может спасти Клею. Как ты думаешь, если мы все перенесемся в небесный Кречет, будет она с нами?
        Орлик подумал, пожал плечами:
        - Я и прежде не смог бы дать тебе такую гарантию. Параклея принадлежит Блишему, слишком крепко повязана с ним. И от власти кентрона, боюсь, не сбежать.
        - Ладно, хорошо, будем искать другие пути. Эх, жаль, что Сашка приведет сюда Теома, еще и он увидит Клею такой. Нельзя как-то Саню тормознуть?
        - Теом не помешает, - сказал Орлик. - Я давно собирался расспросить его о Прадереве и его плодах, не мог ли плод как-то изменить тебя. Он может посоветовать что-то ценное, и уже все вместе будем думать, как поступать. Без тебя, конечно, - спохватился он. - Тебе нужно отправиться домой, встречаться вам сейчас - явно не самый удачный момент.
        - Зачем домой? - заныла я. - Я тут тихонечко посижу, с Клеей. А вы там будете обсуждать, ну и меня иногда вводить в курс дела.
        Взгляд у Орлика сделался непроницаемым.
        - Нет, нельзя. Слишком опасно.
        - В смысле опасно? Ты думаешь, я буду подслушивать у двери и случайно ввалюсь в гостиную прямо под ноги Теому? Ой, кстати, если я не Дея, то в Кречет мы не попадем все равно. Тогда, может, я превращусь в какое-нибудь чудовище и раскрою перед вами свои убийственные планы?
        - Не заводись, Дея, - устало отозвался Орлик. - Просто не стоит, как говорится, складывать все яйца в одну корзину. Насчет Параклеи я тоже пока не уверен, возможно, лучше увезти ее отсюда. Но твоя бабушка, наверное…
        - Бабушка не подведет, - заверила я. - Она почти в деле. Но Теом…
        - Теому от такого зрелища легче точно не станет, а мне он нужен с ясной головой. И тут я согласен с Александром - до твоей квартиры ашерцам добраться труднее, чем до этого дома.
        Я одарила Орлика испепеляющим взглядом: эти сведения он тоже вытянул из меня под гипнозом.
        - Но потом пусть кто-нибудь приедет ко мне и расскажет, что вы тут нарешали, - взмолилась я. - Мне мало пары фраз по телефону. Наверняка ведь и Вилли ближе к ночи вернется, он обещал, что будет отсутствовать не больше суток. Ты его в Навии не встретил?
        - Нет, - как-то очень резко ответил Орлик и зашагал по комнате.
        Я едва успевала следить за ним глазами.
        - Ты еще хотел рассказать, что делал днем, после того как усыпил Клею. Не знаешь, что там стало с Мирным посольством?
        Орлик тут же вернулся в прежнюю позицию и вроде как даже повеселел - насколько вообще позволяла ситуация.
        - Знаю. Я оставил твою дочь в лесу, точнее, в том домике, где ты побывала, под присмотром старины Вука. А сам вернулся к Полой скале, где в полной растерянности и смятении метались остальные участники посольства. Я сказал им правду, хоть и не всю: Параклее нельзя появляться в Ашере, ее жизнь там окажется под угрозой, поэтому я вывел ее из игры. Однако теперь мы можем продолжить путь. Понятно, было бы куда гуманнее отправить всех домой, но ты сама знаешь, Дея, как много значит церемониал в Нутряном мире. Не появись в нужный срок посольство, ашерцы сильно изумились бы и решили, что Властитель, похоже, никому больше не нужен. Еще и прикончили бы от растерянности. Все это я сказал и посольству, предупредив, однако, что риск велик: не обнаружив Клею, король Баал может впасть в ярость и казнить нас всех. Я, кстати, как раз и хотел увидеть его реакцию… В общем, некоторые наотрез отказались продолжить путь и пытались отговорить остальных, прибегая к аргументам типа: «Это же всадник, кому вы поверили! Он и сейчас управляет нами!» Но у большинства тревога за Властителя взяла верх над эмоциями, и мы
двинулись дальше. Встретили нас на самой границе Ашера, бывшего Хаваима, - разведка у ашерцев поставлена хорошо. Меня тут же взяли в оборот два существа, на вид мелких, но я и носа не мог почесать без их позволения. Как я и ожидал, Баал был в ярости, узнав, что Параклея не с нами, и отказался лично принимать посольство. Общался с нами через своего министра уж не знаю чего. А тем временем парочка по бокам от меня просто взламывала мой мозг, пытаясь получить сведения, где сейчас твоя дочь. Но я был к этому готов, так что им ничего не перепало. В общем, Баал, опять же через министра, отпустил нас с таким напутствием: он вернет свободу Властителю только после того, как Параклея пожалует к нему во дворец.
        Что ж, хорошо уже то, что никто из Блишема не пострадал и Клею - когда она придет в себя - не будет мучить мысль, что она вынуждена была оставить своих людей в трудной ситуации.
        - Ладно, - сказала я. Глянула на настенные часы: было без четверти девять. - Время уже позднее, поехали домой.
        Глава четырнадцатая
        Плохие новости
        Орлик подхватил на руки Параклею, я со всех сторон подоткнула ее одеялом и всю дорогу - воспользовались машиной Вила - держала на руках, потихоньку грела дыханием хрупкие пальцы. До города добрались быстро.
        По пути мне позвонила Кимка, я заверила ее, что все в порядке, Вилли еще не вернулся, а дочка со мной. В подробности вдаваться не стала, пусть подруга хоть одну ночь поспит спокойно. Разговаривая, я исподволь наблюдала за Орликом - при имени Вила он дернулся и отвернул от меня лицо, насколько это было возможно, чтобы управлять машиной.
        Тормознув у ограды нашего двора, сказал:
        - Я провожу вас до квартиры, но прощаться давай здесь. В смысле, если ты хочешь что-то сказать или спросить…
        Я собралась с духом и попросила:
        - Орлик, расскажи мне, что случилось с Вилли. Я ведь заметила, как ты реагируешь на упоминания о нем. Я слишком хорошо тебя знаю.
        Всадник шумно вздохнул, явно жалея, что предложил мне высказаться. Помолчал, подбирая слова.
        - В общем, мы с ним действительно встретились, пересеклись в тот самый момент, когда оба уже возвращались в этот мир. Вилли, прямо скажем, не лучился добродушием и немедленно спросил о сестре и о Мирном посольстве. Я расписал ситуацию вкратце, чтобы не мучить его своим голосом в этом мире. А блишемец предупредил, что на вас с Саней напало нечто из Ашера и оно наверняка было там не одно. В общем, на случай засады я прошел первым и сразу наткнулся на второго ашерца, уж не знаю, караулил он кого или возвращался домой. Вам с Сашей повезло: напавший на вас был обычным чудовищем без всяких способностей. У второго ашерца способности были, но он сторожил место перехода на поляне у пяти камней. К нему вас и вел тот, первый. А этот мигом сориентировался и не только блокировал мои способности, но и просто вырубил меня для надежности. Не могу сказать, сколько я провалялся на поляне, полчаса, не меньше. А когда очухался, никого уже не обнаружил, значит, ашерец схватил Вилли. Я снова совершил переход, проверил поляну в Навии, всю облазил… не нашел.
        - Что он мог сделать с Вилом? - спросила я.
        Сходить с ума уже не было сил, поэтому я была на удивление спокойна.
        - Понятия не имею. Надеюсь, понял, что перед ним один из сыновей Гамелеха - порода издалека видна, - и утащил в Ашер. Но это в лучшем случае. Я слишком долго провалялся без сознания, если Вил был убит, то за это время земля могла забрать его, и с концами.
        Я стиснула зубы, отгоняя страшные видения. Пробормотала:
        - Значит, решать, как спасать Клею, вы будете с Сашкой.
        - И с Теомом еще, на него моя главная надежда. Хочу все же разузнать насчет Прадерева и нельзя ли у него получить помощь. Или вдруг он знает о другой клятве Клеи на кентроне, - как жених, он должен все о ней знать. Дея…
        Я вскинула голову, сама не зная, отзываться на это имя или не стоит.
        - Я хочу, чтобы ты знала: я все сделаю и на что угодно пойду, лишь бы спасти Параклею, как если бы она была нашей с тобой дочерью. Веришь?
        Я кивнула. Орлик вылез из машины, взял дочку из моих рук и понес к парадному. Странное чувство овладело мной в этот момент, пронеслись перед глазами несбыточные видения: мы с Орликом в какой-то другой жизни возвращаемся домой, и он несет на руках нашего ребенка…
        У дверей квартиры Орлик бодрым таким голосом спросил:
        - Ну, готова все объяснить своей бабуле?
        Я только хмыкнула. На фоне всего прочего это уже не казалось проблемой. Орлик нажал кнопку звонка, поцеловал меня в висок и рванул к лестнице…
        Бабуля отворила дверь и радостно всплеснула руками, обнаружив меня с ребенком на руках:
        - Нашлась малышка? Я ведь сообразила, что с ней что-то не так, да уж спрашивать не хотела. Братишка-то ее прямо с перекошенным лицом от нас ушел. Примчится сейчас за ней?
        - Нет. - Я с трудом вспомнила, что по первоначальной легенде Клея была сестренкой Сашки. Но теперь это было ни к чему. - Бабушка, прости, мы тебя обманули, просто не хотели тревожить. Это не Санькина сестра, это моя…
        Правда едва не сорвалась с моих губ. Но нет, это уже перебор, смириться с мыслью, что я - мать уже подросшего ребенка, бабушка смогла бы не скоро.
        - …младшая сестренка, - договорила я. - Ну, я тебе объясняла, что это связано с моей настоящей родней.
        - Ох!
        Бабуля потянулась к Клее, собираясь забрать ее из моих рук, но я интуитивно отпрянула - не хватало, чтобы бабушка невзначай коснулась ее оледеневших пальцев.
        - Я уложу ее в своей комнате, а потом мы с тобой попьем чайку, ладно? Егор не ушел?
        - Поужинал и снова уединился. Слабенький еще, куда ему идти?
        - Хорошо. - Я ловко, без рук скинула ботинки, прошла в гостиную, бабушка следовала за мной по пятам, не спуская глаз с Клеи.
        - Волосики-то какие необычные. А она здорова ли?
        Я промолчала. Что толку успокаивать ее заверениями, которые будут опровергнуты утром, когда Параклея не проснется.
        - Может, разбудить бы? - не отставала бабуля. - Пусть покушает с нами, мультики вечерние посмотрит. А то проснется ночью, и не угомонить будет до утра.
        - Не нужно ничего, бабуль. Она не проснется, - едва сдерживая слезы, ответила я и нырнула в свою комнату.
        Я положила дочь на свою постель прямо на покрывало, накрыла пледом, потом еще принесла из шкафа зимнее, самое теплое одеяло. Обложила Клею подушками и накрыла по самое горло. Подоткнула одеяло со всех сторон, как делала когда-то моя мама, у нас это называлось «отослать конвертик». Жаль, что все это не могло отогреть мою девочку. Но немного времени в запасе у нас еще было…
        Не знаю, сколько просидела с ней, но потом, совсем расклеившись, решила все же навестить Егорку. Мальчик не спал, он уютно устроился под бра в гнезде из одеял и подушек и читал книгу из маминого шкафа. Встрепенулся при виде меня и пятерней пригладил вставшие дыбом от долгого лежания волосы.
        - Привет, Дея. Тебе удалось что-то уз…
        - Да, - перебила я. - Клея нашлась, она сейчас в моей комнате.
        - Значит, все в порядке…
        - Нет! Совсем не в порядке. Она беспробудно спит, и это, судя по всему, действие кентрона.
        Егор растерянно заморгал, и я вспомнила, что он знает о другом мире пока лишь с чужих слов.
        - Клея каким-то образом нарушила обещание, данное на кентроне. Но я, да и все знали только про одну ее клятву: не покидать дворец, пока я не вернусь к ней. Я вернулась, и вчера Клея впервые надолго оставила дворец, чтобы возглавить Мирное посольство, потому что гады-ашерцы взяли в плен Властителя. А через сутки она заснула. Теперь у нас не больше пяти дней, чтобы понять, что пошло не так. Похоже, кентрон не признал во мне Дею…
        Я замолчала, выжидая. Мальчик тоже помалкивал. Пришлось ему помочь:
        - Егор, в нашу первую встречу ты сказал, что я не Дея. Потом Орлик, уж извини, вытряс из тебя, что ты это услышал от своих братьев, но не успел получить объяснений. Это так?
        - Так, - севшим голосом подтвердил он. - Я не знаю, почему они так сказали, и никогда не узнаю. А сболтнул со злости и не собирался больше повторять.
        Я пристально всмотрелась в лицо Егора: поди пойми, врет или нет. Он пытался не отводить взгляд, надувал щеки и щурил глаза - ну совсем как юный Видан, когда пытался скормить мне или Орлику очередную небылицу. Я не удержалась, подошла вплотную к кровати и потрепала его по светлым вихрам. Парень покраснел и отпрянул.
        - Ладно, отдыхай. Разберемся и с этим.
        - А мне можно будет помогать? - тут же спросил он. - Правда, я готов. В нужный момент у меня могут способности проснуться.
        - Ты этого хочешь? - удивилась я.
        Егор энергично закивал:
        - Ага, очень. Если бы я был настоящим всадником, то пошел бы с братьями и не дал их убить. А может, я бы их остановил, потому что… ну… неправильно же все это было.
        Он резко замолчал и отвернулся к стене. Я решила не мучить его и покинула комнату. Как ни странно, вдруг захотелось спать, даже очень. Я зашла на кухню, поцеловала бабушку, выпила еще порцию приготовленного для меня целительного настоя, а вот от яблок на гвоздях - бабуля ничего не забыла - отказалась наотрез. Потом отправилась в свою комнату, легла, крепко обняла дочку и почти моментально отключилась.
        Разбудила меня бабушка, осторожно похлопав по плечу. Едва разлепив глаза, я сразу заметила ее тревожный взгляд, устремленный мимо меня. Повернула голову, готовая к самому ужасному. Но нет, Клея выглядела мирно спящей, хотя и слишком бледной. Я торопливо взяла ее за руку и едва не застонала: смертный холод уже распространился на вторые фаланги пальцев.
        - Не приболела ли малышка? - шепотом спросила бабушка. - Ночью не вставала и теперь все спит. Может, разбудить, пусть в туалетик сбегает, разомнется, а глядишь, и покушает заодно?
        Пора было прояснить ситуацию. Я уже поняла, что если поменьше ходить вокруг да около, а говорить самые необычные вещи в лоб, то люди - моя бабуля уж точно - как-то спокойнее их воспринимают.
        - Бабушка, ты только не переживай, но она пока не проснется, - сказала я. - Нет, с ней все в порядке, и ей сейчас не нужна ни вода, ни еда. Но через пару дней Клея будет на ногах, и ты с ней получше познакомишься. Бабуль, она необыкновенная, правда.
        - Да уж поняла, - еле выговорила моя бедная бабушка. - И что же теперь… Что мне для нее сделать, для бедняжки? Теплой водичкой, может, обтереть?
        - Нет, просто пусть лежит тут спокойно. И не волнуйся, все в порядке. Ты чего меня разбудила, просто так?
        - Да уж не просто. - Бабушка попыталась сосредоточиться. - Там спозаранку рыцарь твой верный заявился, тебя требует. Сперва завтраком его удавалось отвлечь, чтоб ты хоть поспала подольше, но теперь этот ресурс исчерпан.
        - Какой из рыцарей, бабуль?
        - Весельчак. Только бывший, похоже. Что-то сегодня опять ему не до веселья.
        Я тут же вскочила. В самом деле, что я себе думаю, нужно ведь узнать, как прошел военный совет в доме Вила. И есть ли о самом Вилли хоть какие-то известия.
        - Бабушка, мы с ним поговорим в гостиной, ладно? - спросила я извиняющимся голосом. - А позавтракаю я позднее, не могу сразу со сна.
        - Ладно, я пока до рынка пробегусь, - бодро кивнула моя невероятная бабушка. - Мальчонка-то вам нужен при разговоре?
        Подумав, я помотала головой. Как ни была я расположена к Егору и в прошлой жизни, да и в этой, но он все еще оставался темной лошадкой.
        - Тогда с собой его возьму, пусть воздухом подышит.
        В общем, я рысью пробежалась в ванную, привела себя в порядок, там же переоделась в прихваченные джинсы и толстовку. Отросшие волосы стянула в хвост.
        Сашка уже ждал меня в гостиной, сидел, понурившись, на диване. По его виду легко было догадаться, что поспать в эту ночь ему удалось не больше часа. Рядом на диване стоял поднос с чашкой кофе и горячим бутербродом.
        - Привет, Дымка. - Он с неожиданной прытью поднялся мне навстречу, подошел, обнял, оценивающе подергал за хвостик.
        Я ответно прижалась к нему, подметив, что мой дружище еще раздался в плечах, и пахло от него… Навией?
        - Вилли не вернулся?
        - Нет. - Он стиснул мои плечи еще крепче. - Но Орлик уже начал поиски. Взял с собой сукра, - возможно, тот учует след хозяина.
        - Кимка знает?
        - Только то, что Вил пока не в этом мире. Пришлось немного соврать, что они с Орликом повидались в Навии - хотя это как раз правда - и он типа решил там еще кое-что провернуть.
        - Да, так лучше, конечно.
        Я вывернулась из Саниных объятий, плюхнулась на диван и с ходу ополовинила его чашку. Есть не хотелось, а вот пить - ужасно.
        - А что Теом? Ты привел его? Где он сейчас?
        - У меня дома, - удивил меня Дятлов.
        - В смысле?
        - В прямом. Сюда же его не приведешь, а в доме Вилла одного бросать не хотелось. Перевел через дорогу и сдал на хранение матери. Вроде как это родственник Вила, надо присмотреть. Когда отправлялся сюда, они с отцом как раз защищали новогоднюю елку от Пульки и Фарша.
        - С отцом? - растерялась я.
        Сашка ухмыльнулся:
        - Сам не ожидал. Вчера за полночь после того, как все обсудили, я вернулся домой и попал как раз на семейный совет. Оказалось, отец за это время сам себя определил на лечение.
        - Куда на лечение? Он же не пьет.
        - Только от пьянства лечат, по-твоему? Нет, у него теперь личный психотерапевт. Отец ведь не всегда был таким, прежде мы с ним отлично ладили. В общем, мама все внимательно выслушала и дала ему испытательный срок. Не знаю, может, что и получится из этого… Но ладно, может, ты все же о главном спросишь: что мы решили?
        - Что вы решили? - со вздохом спросила я, заранее готовясь к очередным потрясениям. - Теом рассказал что-то важное?
        Сашка помотал головой:
        - Ничего такого, что пролило бы свет на происходящее. Он подтвердил, что Клея лишь один раз клялась на кентроне. А насчет того, может ли помочь плод Прадерева, он не особо в курсе. Похоже, они там с этим Прадеревом больше философские беседы вели, прозу жизни не затрагивали.
        - Он же не знал, что пригодится. Теом очень переживает из-за Клеи?
        - Ну а сама как думаешь? Но держится, не показывает виду.
        - А ты?
        - Что - я? - от души изумился Сашка. - Ты о дочери спрашиваешь? Или о Вилли? По-моему, тут и объяснять не нужно.
        - Нет, я о себе спрашиваю, - вздохнула я. - Ты осознаешь до конца, что я могу быть вовсе не той, кем кажусь? Что я, возможно, не Дея?
        Дятлов смерил меня внимательным взглядом и вдруг расплылся в широченной улыбке:
        - Ну, Дея ты или нет, об этом пусть старина Орлик беспокоится. У меня-то все в полном порядке: ты была и осталась Богданой. А большего мне и не надо.
        - Не факт. Я могу оказаться кем угодно, вообще не человеком. Искусственно созданным существом. Чем-то опасным.
        Сашка устроился рядом на диване, снова обнял меня.
        - Вот в это не поверю. Была бы опасна, давно бы меня прикончила, вспомни, какие у нас случались драчки в младших классах. Так что я живой гарант твоей безобидности.
        Я слабо улыбнулась в ответ. Похоже, со временем Саня все же научился утешать.
        - Самое обидное, что все это обрушилось именно в тот момент, когда я в полной мере ощутила себя Деей. Она ведь была не чета Богдане: отважная, чистая, сильная духом. Современное воспитание все же малость меня подпортило. Но я начала меняться к лучшему. Заметь, сейчас не рыдаю на твоем плече, хотя все к тому располагает.
        - Заметил, - подтвердил Сашка. - Хотя моему плечу этого точно не хватает. Но кстати, насчет того, что тебя кто-то там искусственно создал, - это ведь можно и проверить.
        - Как это? - изумилась я.
        - Дан, ну ты меня пугаешь, честное слово! Ведь ты родилась в Навии без нескольких дней восемнадцать лет назад, верно? Время сейчас там мирное, твои родители наверняка живы и здоровы. Почему бы не отыскать их и не спросить насчет своего рождения? Потому что, если они нашли тебя в лесу под корягой, это одно дело, а если ты родилась традиционным способом, то тема отпадает.
        Не передать даже, в какое замешательство и изумление привели меня Сашкины слова. Я никогда ни на минуту не задумывалась о той всаднице, которая меня предположительно родила и растила пару лет, пока не передала на воспитание моей земной маме. У нее наверняка был муж, мой вроде как отец - уклад жизни у всадников строже, чем у нас, в подолах не приносят. Сашкино предложение явно было не лишено смысла.
        - Орлик не позволит мне сунуться в тот мир.
        - С какой поры ты его во всем слушаешься? - хихикнул Сашка. - Да может, и разрешит, с учетом сложности момента. Загримируешься, прикинешься блишемкой или еще кем. Кстати, можешь взять в напарницы Ингу, вы ведь с ней родились в одном селении. Я ее вчера видел, нормальная девчонка стала, без прежних закидонов.
        - Ладно, это я поняла, а вы с Орликом и Теомом что будете делать?
        Мне показалось, что Дятлов как-то напрягся, и я строго уставилась ему в глаза.
        - В общем, мы решили, что нужно сейчас работать по всем фронтам. Орлик будет почти все время в Навии, искать Вилли и вашу варгану и вообще прощупывать все, что щупается, брать языков среди ашерцев. Друг Теома, который река, будет целенаправленно искать варгану, к нему потом присоединится Теом. Но сперва мы с ним провернем одно маленькое дельце.
        - Какое еще дельце?
        Сашка задумался, явно подбирая самую обтекаемую формулировку. Пришлось ущипнуть его за руку, чтобы услышать:
        - В общем, я собираюсь побывать в гостях у Прадерева и побеседовать с ним на разные темки.
        - Что?!! - От моего вопля содрогнулся, думаю, весь наш дом.
        Я вскочила на ноги, случайно скинула поднос, осколки чашки разлетелись по комнате.
        - Данка, да ладно тебе, там могут быть ответы! Ты же его яблочко съела, верно? Так нужно же узнать, каковы последствия и почему тебя не узнал кентрон.
        - Да, нужно, но не тебе туда соваться, Сань! Это же волшебный мир со своими ловушками и всем таким. Он даже для обитателя Нутряного мира странен и опасен, а ты нормальный человек. Ты бессмертный, а таких в Навии не особо жалуют, а уж в Призрачных землях…
        - Дымка, заканчивай кричать, и так голова раскалывается, - взмолился Дятлов, тоже поднимаясь на ноги. - Слушай, но мне же Теом все расскажет и почти до места проводит, чего волноваться-то?
        - Чего волноваться? А почему они сами туда не идут, Теом или его друг-варган, если они там тысячу лет гостили? Или Орлик, на худой конец? И до какого «почти места» он тебя проводит? До милой речушки Самбатион, да?
        - Так, все, теперь помолчи и дай мне ответить по порядку!
        Каким-то ловким приемом Сашка уронил меня на диван, сам же сел на ковер и зафиксировал ладонями мои колени, чтобы не рыпалась.
        - Орлику туда путь закрыт, хотя он первым делом вызвался. Но там примерно такая же пропускная система, как и во всем Нутряном мире: обагрившему руки кровью хода нет. Теом тоже был готов, но сама подумай: он уже отдал этой Самбатион сперва свое взросление, потом память. Теперь она еще отхватит у него воспоминания за последнее тысячелетие - и привет! Твоя дочка точно будет не в восторге. И еще момент: на прощание Прадерево само сказало Теому, что они с ним встретятся неожиданно и в другом месте. Как я понимаю, в волшебных мирах такими словами не бросаются. С Румка тоже мало что можно взять, плюс речка и так его ненавидит, поскольку в первый раз переехал через нее контрабандой. Так что поквитается по полной.
        - Это с тобой она поквитается. - Я уже так выдохлась, что слова больше походили на какое-то шипение.
        - Ну, разберемся. Я по пути сюда прикинул рейтинг. Взросление не отберет, взрослый уже, борода растет. - Сашка потер ладонью идеально гладкий подбородок. - Отращу ее и буду с годами подбеливать, если перестану меняться. Оттяпает мою брутальную красоту - тоже обойдусь. Отфигачит память - да, малость обидно, придется все вопросы к Прадереву на бумажке записать. Но вы мне потом все подробно расскажете. А в тебя я заново влюблюсь, - подмигнул мне Саня. - Дальше пошли: таланты у меня только математические, их жалковато, но что поделаешь? Буду книжки писать, фэнтези…
        - Книжки уже Кимка забила, - машинально проговорила я, подыскивая в срочном порядке контраргументы.
        - В соавторы тогда попрошусь. А больше вроде взять с меня нечего…
        Мне захотелось срочно упасть в обморок, но, похоже, бабушкины снадобья очень некстати меня укрепили.
        - Ты не понимаешь, - сказала я, немного собравшись с мыслями. - Ведь Прадерево для того мира… я даже не знаю, как тебе сказать.
        - Ну, еще одна варгана, только особо почитаемая, - заявил мой друг таким тоном, словно общался с варганами ежедневно.
        - Нет! Прадерево - великая тайна Нутряного мира, его сердце. Если бы в самом начале Великое Древо не скрылось от людей, то все было бы иначе. Не появились бы Смертные Тени, не пришлось бы заманивать и скармливать людей из этого мира. Может, и наш мир был бы немного лучше, как знать. Прадерево даже в Библии упоминается…
        - Там про два древа говорится, - вклинился в мой монолог Дятлов. - Древо жизни и Древо познания добра и зла. Это какое из них?
        - Понятия не имею. Дело не в этом. Его тысячелетиями искали и люди, и варганы, а ты думаешь, оно с тобой, парнем вообще из другого мира, захочет разговоры разговаривать? Выложит все свои тайны?
        Сашка развел плечи и выпятил подбородок, что, видимо, означало «а придется».
        Я без сил откинулась на диванную подушку и спросила:
        - Ты хоть не прямо сейчас туда отправляешься?
        - Нет, - потряс головой Дятлов. - Пока мы ждем Орлика, вдруг ему удастся что-то важное разузнать и даже найти эту вашу варгану, которая на волке летает. Орлик все рассчитал, время пока есть. До его возвращения я приглядываю за тобой и твоей дочкой. При любом раскладе он из Навии приведет Ингу и Оляну, а вот сукра, если вдруг не объявится Вилли, придется отправить в Блишем - он уже становится странноватым. Потом мы заберем вас отсюда и спрячем…
        - Зачем это? - не поняла я.
        - Ашерцы, - многозначительно напомнил Сашка. - Орлик здорово переживает и обещал вернуться назад как можно скорее.
        - Да ну, как они нас тут найдут, - засомневалась я.
        - Запросто, Данка. - Лицо Сашки затуманилось. - Не забывай, что они, возможно, схватили Вила и могут вытянуть из него что угодно. Представляешь, как им хочется захватить сразу тебя и Клею - решение всех проблем. Так что лучше даже спрятать вас по отдельности, тем более если ты тоже собираешься как-то действовать, а не просто сидеть с дочкой.
        - Собираюсь!
        - Тогда тебе лучше не знать, где ее прячут. С ней будут, допустим, Кимка и Оляна, а Инга могла бы составить тебе компанию.
        Видно было, что идея установить моих родителей крепко втемяшилась в дятловскую голову и он от нее так просто не откажется. Что ж, в этом был определенный смысл.
        - Можно еще Егора попросить присматривать за Клеей, - вспомнила я. - Он хороший парнишка и рвется в бой.
        Тут в домофон позвонили, и мы испуганно переглянулись. Сашка, припечатав меня к дивану, сам вышел в прихожую. Потом вернулся и сказал, что это как раз Кимка. Я поспешно отправилась проведать дочь, размышляя, что сказать подруге.
        - Снова прогуливаешь? - спросила, вернувшись в гостиную.
        Кимка уже зашвырнула в угол свой рюкзак и растеклась по креслу.
        - А ты нет, можно подумать. Да-ан, Сань, что-нибудь известно о Виле? Я звоню ему, звоню… И мне почему-то дико страшно, пальцы немеют и сердце так ноет ужасно! Так не было даже в тот раз, когда его похитили.
        Поначалу я хотела соврать, но почему-то передумала. Все же лучше правда.
        - Кимка… - Я подошла к подруге и взяла ее за руку, она тут же словно обмерла и уставилась на меня не мигая. - Плохие новости. Орлик с Вилом встретились, когда возвращались из Навии сюда, но их почти сразу атаковал ашерец. Со способностями. Орлика он вырубил, а Вилли утащил с собой. Орлик сейчас там, пытается что-то разузнать…
        - Они попытаются выменять Вилли на твою дочь? - пугающе спокойным голосом спросила Кимка.
        - Нет, не думаю.
        - Почему нет?
        - Понимаешь… ашерцы - существа очень практичные. Для нас выбор между Вилли и Клеей просто немыслим, но в их понимании моя дочь куда более ценна из-за варгуса, и они даже не станут предлагать такой неравноценный обмен. В конце концов, в их лапах сам Гамелех.
        - Значит, они просто убьют его? - Кажется, она так и не моргнула ни разу. - Отомстят за то, что помешал им захватить тебя?
        - Да нет же, Кимка, я ведь сказала: они очень практичные. Лишний козырь никогда не помешает, Вилли все же сын Властителя.
        Кимка отвернулась от меня, уткнулась лицом в спинку кресла. Она не плакала, и это сухое молчание пугало меня больше всего. Хорошо, вмешался Сашка, подошел, сел на подлокотник, заговорил о чем-то. Я чувствовала себя совсем обессиленной. Все, что оставалось, это ждать возвращения Орлика, возможно, он что-то разузнает.
        Кажется, я каким-то образом отключилась на диване, хотя не представляю, как можно спать с открытыми глазами, но вдруг обнаружила, что Кимки в комнате больше нет, только Дятлов стоит у окна, посматривает то во двор, то на меня.
        - Где она? - удивилась я.
        - Ушла. Сказала, что хочет побыть одна.
        - Пошел бы ты лучше с ней.
        - Данк, ты забыла значение слова «одна»? Но Линка далеко не уйдет - она хочет быть тут, когда объявится Орлик. Я пообещал, что сразу наберу ее.
        - А бабуля где?
        - Затаилась на кухне. Поняла, что у нас тут что-то серьезное происходит, вот и не хочет мешать. Хотя нет, с ней Егор, лук ей там режет, что ли. Как думаешь, стоит мне за ним приглядеть? Подозрительна мне что-то такая услужливость.
        Но я покачала головой:
        - Перестань. У бедняги просто никогда не было никого, кто бы о нем заботился. Даже братьям, подозреваю, он был нужен только в перспективе открытия способностей всадника. Хоть бы он скорее вспомнил, как много людей любили его в прежних жизнях!
        - Орлик!
        - Орлик тоже с ним возился… В смысле, ты о чем? - встрепенулась я.
        - Идет сюда. Так, звоню Линке. Что-то он на ногах едва держится, - озадаченно произнес Сашка, прилипая носом к стеклу.
        Я смотреть не стала: придет и все сам расскажет, сейчас мне нельзя раскисать. Пока Саня разговаривал с Ким-кой, я снова юркнула в свою комнату. Замирая, коснулась рук Клеи: ладони еще хранили слабое тепло, а вот пальцы обжигали холодом, и - самое страшное - сквозь них уже можно было видеть мелкий узор пододеяльника. На скулах появились белые пятна, словно она их отморозила, дыхание сделалось легким и редким. Я поцеловала дочь в щеки и прошептала:
        - Я спасу тебя, родная, верь мне.
        Потом прогулялась на кухню, намекнула бабушке, что к нам идет усталый и наверняка голодный гость, при этом даже немного покраснела от стыда: превратила бабулю в какую-то домработницу. Посмотрела на повеселевшего и разрумянившегося Егора, который азартно кромсал что-то на разделочной доске. Вообще-то он должен был напрячься, поняв, кто именно к нам идет, но он не понял, или даже не услышал, так увлекся.
        Глава пятнадцатая
        Переметки
        Орлика впустил Сашка. Я столкнулась с ними в прихожей и тихонько охнула, зажала ладонью рот. Обычно Орлик проходил через болото без особого ущерба для одежды, а может, имел в потайном местечке запасную. Но сейчас он выглядел так, словно только что вылез из трясины: мокрый, перепачканный, волосы слиплись. Лицо творожно-белое, глаза сильно покраснели и запали. Он уже скинул ботинки, но продолжал стоять на коврике и крепко держаться рукой за косяк, словно опасался рухнуть без этой опоры.
        - Привет, - сказал, тяжело поднимая голову и фокусируя на мне взгляд.
        - Ты ранен? - ахнула я.
        - Нет, устал просто. Слушай, не возражаешь, если я попрошу твою бабушку немного поспать? Ей это только на пользу пойдет, а мы сможем поговорить.
        - Хорошо, - пробормотала я и отметила про себя, что Орлик, похоже, снова избегает называть меня по имени.
        - И еще, не будет слишком большой наглостью попроситься в твою ванную? - Орлик оглядел сам себя с явным отвращением.
        - Давай, чего спрашиваешь. Только, слушай, я не знаю, во что тебя переодеть…
        - Ладно, помни мою доброту, - провозгласил Сашка и мигом стянул с себя джемпер, остался в светло-синей гимназической рубашке.
        Я тоже сориентировалась - зашла в мамину комнату и вынула из шкафа плед.
        - Так, кинешь все с себя в стиралку, я ее сразу включу. А этим обмотаешься ниже пояса.
        - Зря я это затеял, - пробормотал Орлик, тоскливо взирая на плед.
        - Ничего не зря, грязным я тебя в комнату не пущу. Давай только в темпе.
        - Не переживай, друг, ты о шотландцах слышал? - хихикнул Дятлов.
        - Друг, я вообще-то вырос в этом мире, - парировал Орлик, исчезая за дверью.
        Почти сразу меня окликнула с кухни бабушка, сказала виноватым голосом, указывая на два подноса с закусками:
        - Данюся, ты корми своих друзей, а я, пожалуй, прилягу. Что-то на меня вроде как сонный паралич напал, глаза сами закрываются.
        - Конечно, бабуль, иди в мамину комнату, ты нас там и не услышишь.
        Бабушка, придерживаясь за стеночку, побрела в указанном направлении, мы с Егором подхватили подносы и перенесли в комнату. Внезапно появилась Кимка, - я за хлопотами забыла запереть дверь.
        - Орлик вернулся? Он нашел Вила?
        - Пока нет, - тут же ответил Сашка, видно, первым делом спросил об этом.
        Кимка отвернулась к вешалке и стала заторможенно стягивать с себя куртку.
        Мы ждали в гостиной, когда появился Орлик. В Сашкином джемпере, слегка узком ему в плечах, с влажными волосами и полотенцем вокруг шеи. Джинсы он явно застирал и ухитрился снова в них влезть, а может, прямо в них под душем стоял. Оценив обстановку, отошел в угол напротив двери, за портретом, показав нам рукой, чтобы держались подальше. Сашка, Кимка и Егор - его Орлик смерил слегка удивленным взглядом - сели рядком на диван, я оперлась коленом о стул рядом с коридорчиком, ведущим к моей комнате. Вдруг спохватилась:
        - А Инга и Оляна? Ты привел их?
        Орлик медленно кивнул:
        - Да, они в поселке, вместе с Теомом. Я рад, что нашел предлог увести их из Навии.
        - Все так плохо? - Предвидя ответ, я крепко сжала кулаки, так что ногти вонзились в мякоть ладони.
        - Плохо. Брит и Блишем охвачены паникой, ашерцы на своих ящерах летают над городами и вещают через мегафоны, что кентрон в руках короля Баала и защитная черта вокруг города вот-вот перестанет существовать. Тогда всадники войдут в города, половину жителей умертвят, других подвергнут немыслимым пыткам. Спасти города может только то, что их обитатели самолично выдадут Параклею или укажут место, где она находится, а после признают власть короля Баала и присягнут ему.
        - Всадники не станут этого делать! - ломким голосом выкрикнул со своего места Егор. - Они не фашисты какие-нибудь!
        Орлик снова смерил его задумчивым взглядом, но ответил:
        - Да, в Навии сейчас царит неразбериха и смятение. Всадники из Суса ведь состоят на официальной службе у короля Баала, за что имеют ряд привилегий, например, селиться на землях бывшего Хаваима, путешествовать по Ашеру. Кажется, последние лет сто им и в голову не приходило, что однажды свою лояльность придется доказывать делом. Всадникам из Кукушкиного Гнезда даже проще: они твердо намерены защищать Города и уже собираются в военных лагерях вдоль пограничной черты. А живущим в других поселениях еще предстоит определиться, но уже возникают столкновения. Ну а подданные Властителя тоже времени даром не теряют: вооружают сукров, особенную ставку делают на тех, которые искусственно выведены в лабораториях и всегда остаются псами. Те, кто способен повелевать Смертными Тенями, тоже по мере возможностей мобилизуют свою ужасную армию. Ашерцы, которые состоят на службе у Властителя, пока соблюдают нейтралитет. Это понятно: они и нарушить клятву на кентроне боятся, и к своим переметнуться не прочь. Им бы гонять тех, кто летает над городом и сеет панику, но они отговариваются тем, что обязаны выполнять приказы
только Гамелеха, которого во дворце нет.
        Орлик резко замолчал и будто бы погрузился в свои мысли.
        - У кого больше шансов победить? - выждав некоторое время, спросил Сашка.
        Орлик метнул в его сторону тусклый взгляд:
        - Без понятия. Думаю, это конец нашей Навии.
        Я похолодела от ужаса. Задыхаясь, проговорила:
        - Ты считаешь, я должна отдать мою Клею королю Баалу, чтобы спасти тот мир?
        - Даже в голове такого не держал, - моментально отреагировал Орлик, за что я была ему бесконечно благодарна. - У Баала всегда была заветная мечта: завладеть Блишемом. Он хотел этого добиться с помощью варгуса, но теперь, похоже, вполне в состоянии завоевать Вечный город своими силами, если взаправду владеет кентроном. Однако желание заполучить твою дочь у него все равно на первом месте. Значит, уже придумал, на что пустить скрытую в ней силу…
        Снова молчание.
        - На что? - спросила я, стараясь не клацать зубами.
        - Ну, возможно, чтобы разом решить проблему с всадниками, когда Блишем будет захвачен. Слишком опасно иметь нас даже в союзниках. Или же бросит варгус на подчинение этого мира, не знаю.
        - Но спасти мою дочь шансов нет?
        - Есть. Я думал об этом почти все время, пока был там: если Баал подчинит Блишем с помощью кентрона, хотя бы даже уберет черту, волшебный посох точно исчерпает последние силы. Если кентрон умрет, все, что было создано его силой, тоже перестанет существовать. Тому миру настанет конец, но Клея проснется.
        Он замолк. Я обвела блуждающим взглядом примолкших друзей, заметила, что лица Дятлова и Кимки уже приобрели салатовый оттенок, - Орлик говорил тихо, но, возможно, горечь и боль в его голосе усиливали воздействие. Егор держался, но тоже сидел белый и с испариной на лбу.
        - Что еще добавить? Варгану госпожу Нефеш я не нашел, хоть и пытался. Да и спросить о ней было некого: почти все варганы в войске Ашера, у них-то точно выбора нет…
        Кимка, подскочив на ноги и зажимая рукой рот, метнулась прочь из комнаты. Сашка отправился за ней и в дверях пробормотал не очень разборчиво:
        - Требуется перерывчик. А потом с новыми силами обсудим, как можно спасти ваш мир.
        Орлик впервые издал нечто похожее на смешок:
        - Ты никогда не сдаешься, друг?
        Егор вдруг привстал с места и приоткрыл рот, словно собирался предложить свой вариант спасения Навии, но почти моментально увял и опустился обратно. Не знаю, заметил этот порыв Орлик или нет, но сказал ему в приказной форме:
        - Ты тоже прогуляйся.
        Мальчик, недовольный, как все подростки, когда им приказывают, демонстративно не спеша проследовал к двери. Там остановился и посмотрел на Орлика, словно выжидая чего-то. Но Дятлов распахнул перед ним дверь гостиной, пропустил вперед, потом бросил на меня поддерживающий взгляд, поднял на уровень груди сжатый кулак и исчез за дверью. У меня гулко застучало сердце - я поняла, что Орлик что-то узнал обо мне, но не захотел говорить при всех. И теперь молчал, явно не зная, с чего начать. Я пришла на помощь:
        - Ты что-то выяснил насчет меня, верно?
        Орлик крайне неопределенно не то кивнул, не то помотал головой:
        - Ну, я переговорил с несколькими варганами, чьи тела, на их счастье, погибли при захвате Хаваима. Но я не уверен…
        - Однако Деей ты меня больше не называешь. Ладно, рассказывай.
        - Хорошо, - собрался и кивнул Орлик. - В общем, я сам впервые услышал о переметках.
        - Кто такие?
        - Пока до конца не разобрался. Но о них знают варганы и знают всадники, хотя предпочитают даже слово это никогда не произносить. Варганы же считают переметков страшной угрозой. Вроде как было одно пророчество - ну, ты в курсе, что это главное средство коммуникации того мира. В пророчестве говорилось об этих самых переметках, которыми подменяют настоящих всадников. Якобы однажды переметки послужат тому, кто объявит себя единовластным правителем того мира. Узнать же их можно по некой примете - родимое пятно, необычный цвет глаз, еще что-то в этом роде, - которой не было у всадника в его предыдущих жизнях.
        Я невольно схватилась за голову с той стороны, где была белая прядка в волосах.
        - Но кто подменяет? И как?
        Орлик пожал плечами:
        - Этого не знаю. Возможно, речь идет о подмене тех из нашего народа, кто после смерти покидает мир Навии навсегда.
        - Но я думала, что никто его не покидает! Как такое возможно? Ведь у нас нет душ, которые могут проследовать дальше, за пределы того мира!
        - Мы не так уж много знаем сами о себе, - поморщился Орлик. - С первых веков нашей жизни в Навии возникла легенда, что лучшие из нас, те, кто не держался за жизнь, не играл по общим правилам, не пользовался дарами, - в общем, такие, как Теом, - все же имели шанс после смерти тела пройти по Великому пути. Вот мой отец, например, - я спрашивал о нем у кого только мог, но, похоже, он не рождался повторно. Были и другие. Но сейчас речь не об этом, - словно бы спохватился он. - Варганы, проникнувшись пророчеством, посвятили в него всадников, предложив зорко выслеживать переметков и избавляться от них. Те только посмеялись: разве упомнишь досконально, как выглядел живущий, может, сто лет назад. Тогда варганы предложили осматривать новорожденных на предмет того, с какой душой они рождены: просто старой или особой, перемеченной. Но всадники сочли, что природные духи хотят контролировать их, и дали им от ворот поворот. А потом, похоже, благополучно забыли об этом: наш народ не любит помнить плохое.
        - Хорошо, а что насчет меня? - Я больше не могла дожидаться определения собственной участи. - Я, то есть Дея, была привязана к жизни, к дочери, наверняка захотела бы вернуться. Почему ты думаешь, что я тоже отношусь к этим мутным переметкам? А моя седая прядь - не следствие совсем других вещей, съеденного яблока или похорон при жизни?
        Орлик исподлобья метнул на меня тоскливый взгляд:
        - Я просто рассказал тебе, что сам узнал, но оговорился, что ни в чем не уверен. Я и про яблоки спрашивал.
        - И?
        Мучительная пауза, потом слова, павшие на мою бедную голову, как смертный приговор:
        - Обе варганы в один голос утверждали, что тот, кто съест плод Прадерева, вернет свою бессмертную душу и после смерти навсегда покинет мир. А это означает, что еще тогда, тысячу лет назад, Дея ушла навсегда.
        Во мне в тот миг словно дыра образовалась, и в нее вошла космическая пустота. Все было кончено. Я больше не была Деей. Все мои воспоминания, боль, терзания и преодоления не стоили ровным счетом ничего.
        Вязкое молчание почти на минуту повисло в комнате. Я слышала краем уха, как на кухне ребята гремят чем-то, кажется, грохнули чашку, и чувствовала бесконечную отчужденность от них, от всего. Орлик понял, конечно, мое состояние, подошел ближе, погладил по волосам.
        - Даже если все так, - а я насчет переметков не уверен, - тебе не стоит так уж сильно переживать. Ты не кукла с вложенной в нее программой. Как бы то ни было, ты всегда останешься…
        - Богданой, знаю, - перебила я. - Меня Сашка так уже утешал. Только все лучшее во мне от Деи. Ой, погоди! - Меня даже в жар бросило. - А как же Прадерево предсказало Теому много веков назад, что Дея вернется в Нутряной мир? Оно-то вроде как всеведущее, должно быть в курсе! Хотя… оно просто могло не уточнять, что это будет не совсем та Дея. Ну а как насчет «Проклятия Деи», а?
        - Не знаю, - совсем уж кисло отозвался Орлик. - Возможно, это пророчество было ложным, даже скорее всего.
        Я прошлась по комнате туда и сюда быстрым шагом, словно отгоняя нечто мутное и жутковатое, что закипало в душе. Отчеканила:
        - Ладно, пусть так. Но пока все не кончится, пока существует Навия и есть хоть малейшей шанс спасти Клею, я останусь Деей, ее матерью! И бывшей женой Властителя, а значит, ответственной и за Блишем, и за Брит! А ты уж придумай, как теперь будешь меня называть!
        - Буду звать, как прежде, - вроде как оживился Орлик, - Деей. Если ты не захочешь, никто не узнает обо всех этих… слухах.
        Подумав, я кивнула:
        - Хорошо, я сама расскажу все в подходящий момент… тем, кому это нужно знать. Разве что присматривай за мной, вдруг какой-то там неведомый хозяин начнет дергать за ниточки, и я превращусь в чудовище. Зачем-то я же откуда-то взялась.
        - Уверен, не превратишься, - поспешил сказать Орлик. - Сейчас нет возможности этим заниматься, но потом я обязательно разберусь, кто стоит за переметками.
        - Ладно. А потом, когда все закончится, - все должно когда-то кончаться, - тебе будет легче уйти, как ты и хотел. Что?
        Меня удивило, что Орлик помотал головой. Он что, все равно хочет быть со мной, даже зная, что я не его Дея?
        - Может, и не уйду. Скорее всего, некуда будет уходить. Но дело не в этом. Знаешь… Дея, за свои жизни я совершил много ошибок, но бесконечно сожалею о двух. Дважды я уходил от той, кого любил больше всего на свете, и терял все. И если жизнь хоть чему-то меня научила, я останусь. Ты выйдешь замуж за своего Дятлова, буду захаживать к вам в гости… Жаль, что для ваших детишек я буду немым дядюшкой…
        - Эй, Орлик, ты в себе? - Я даже перепугалась от таких странных речей. - Какое там замуж, какие детишки? И скажи, ради интереса, от какой любимой ты уходил дважды? Потому что, уж извини, я помню только один раз. Может, прямо сейчас и выяснится, что мои воспоминания ущербны?
        Орлик одарил меня долгим взглядом, улыбнулся печально:
        - Не ущербны. Но возлюбленная в обоих случаях была одна. Только сейчас не время говорить об этом. Ты права, нужно искать выход, что-то делать.
        - Точно!
        - И кстати, Дея, уж извини, но напрасно ты втянула во все этого мальчишку. Не время сейчас доверять неизвестно кому.
        - Почему это «неизвестно кому»? - взвилась я. - Это же наш Видан. Ой, не делай такое лицо… ну не наш.
        - Точнее, не Видан. Он был им когда-то, помню, но что с того? За прожитые жизни мог измениться до неузнаваемости, да и жизнь в этом мире его только озлобила.
        - Но он всадник, он любит Навию и свой народ! У нас одни цели.
        Орлик мрачно промолчал, ну а я воспользовалась моментом:
        - Слушай, тут Сашка предложил один план. Возможно, теперь это не имеет значения, со мной вроде все ясно. Но он хотел, чтобы я в Навии отыскала своих последних родителей и узнала, так сказать, подробности своего появления на свет. Вот ты со своими не встречался, когда бывал в том мире?
        Орлик уставился на меня в полном недоумении.
        - Как-то в голову не приходило. Я тебе объяснял, в мире всадников родители - это совсем не то, что здесь…
        - Да знаю я! Но ты хоть знаешь, где родился? Мы ведь родом из одного селения.
        На этот раз Орлик думал недолго:
        - В Кукушкином Гнезде родился, почти наверняка. Потому что в Сусе - видимо, с подачи ашерцев - отдавать ребенка восприемникам считается страшным злодеянием. А в другие поселения сталкеры обычно не суются, ходят проторенными путями. Знаешь, - он призадумался, - может, твой Сашка не так уж плохо придумал. Стоило бы кое-что разузнать.
        - Что?
        - Варганы упомянули, что дети-переметки появляются в семьях особым образом, но не сказали каким. Возможно, окажется, что природные духи просто задурили мне голову и ты все-таки Дея.
        - Тогда уж проще встретиться с Теомом и все узнать наверняка!
        - Давай все-таки с этим повременим! - хмыкнул Орлик.
        Я помолчала, потом спросила:
        - Ты надеешься, что я все-таки?.. Или… наоборот, не хочешь этого?
        Орлик раздумывать над ответом не стал:
        - Не хочу. Потому что я любил и люблю Дею. Если ее душа прошла Великим путем, как это и должно произойти с каждым человеком, чего еще мне для нее желать?
        Я сникла. Поняв мое состояние, он медленно приблизился, обнял, уткнулся лицом в мои волосы.
        - Можешь не верить, но тебя я люблю не больше и не меньше, чем мою Дею. Ты выглядишь, как она, у тебя ее воспоминания, ты отважная и добрая, как Дея. Ты и есть она… не знаю, как это объяснить.
        - Не надо ничего объяснять. - Я вздохнула и слегка отстранилась. - Поговорим об этом, когда решим наши проблемы. Каков вообще план?
        Орлик прошелся по гостиной, что-то прикидывая, потом сказал:
        - Слушай, прости, но сейчас мне нужно хоть часок отдохнуть. Ничего, если я разбужу твою бабушку, а сам займу ее место в той комнате?
        - Ложись лучше в моей, на диване. Я постелю тебе.
        Я дернулась в сторону своей комнаты, но Орлик поймал меня за руку:
        - Не стоит. Потом я доставлю Параклею в одно надежное место. Оляна и Инга будут охранять ее. Тебе же нужно определиться: или ты останешься вместе с дочерью - но тогда даже носа на улицу не высунешь, или примешь участие в событиях - но тогда тебе не следует знать, куда я увезу Клею. Потому что если попадешь в лапы ашерцев…
        - Все понятно, - подхватила я. - Ты сам прекрасно понимаешь, какой вариант я выберу. Я должна что-то делать, хотя бы пробовать. Эй, а ты ведь просто пытаешься спровадить меня в безопасное местечко, да?
        - Да как бы я посмел! - из последних сил разыграл возмущение Орлик. - А потом, называть сейчас безопасным хоть одно место в Нутряном мире…
        - Ясно-ясно! Все, вали спать! И бабулю не буди, пусть тоже отдохнет.
        У себя в комнате я прежде всего посмотрела на дочь с уже привычным трепетом в душе - каждый раз боялась увидеть перемены к худшему, а когда снова переключила внимание на Орлика, он уже вытянулся на диване и, похоже, моментально отключился. Прямо во влажных джинсах. Но не стаскиваться же их теперь с бесчувственного тела! Я на цыпочках подобралась поближе и пару минут смотрела то на него, то на Клею. Два самых дорогих мне человека были сейчас рядом со мной, я старалась думать только об этом. Потом вынула из шкафа еще одно одеяло, укутала им Орлика и покинула комнату.
        Ребята пили чай и доедали бабушкин лимонный пирог. Сашка с Егором что-то обсуждали нарочито бодрыми голосами, Кимка сгорбилась на угловом диванчике и то ли грела руки о чашку, то ли просто забыла про нее. Я села рядом с подругой, обняла за талию. Дятлов тут же переключился на меня:
        - Ну что там? Когда выдвигаемся?
        И я вдруг сообразила, что за кучей свалившейся на меня информации забыла спросить Орлика, так ли нужно отправлять Сашку в рискованную экспедицию в Призрачные земли, из которой он точно не вернется прежним, если вообще… Но, поглядев на Дятлова, я поняла, что нет смысла начинать его отговаривать по новой. Он уже все решил, и потом, Орлик прав: где сейчас безопасно?
        - Орлику нужно немного отдохнуть, - строго произнесла я. - А потом он все скажет.
        - Богдашечка!
        - Что, Кимка? - Мигом забыв обо всем, я резко корпусом повернулась к подруге, которая больше всех сейчас нуждалась в поддержке.
        - Ты можешь попросить Орлика, чтобы он и мне что-то поручил? Я правда очень хочу помочь. Ну и отвлечься хоть немного, чтобы не думать…
        - Конечно, я поговорю с ним, - заверила я.
        Вынула из рук подруги уже остывшую чашку, заново включила чайник, достала из холодильника заготовки для горячих бутербродов. На кухне без бабули было как-то непривычно и пусто, а я в последнее время ухитрилась забыть половину своих и без того скудных хозяйственных навыков. Дятлов немедленно пришел мне на помощь.
        Минут пять спустя я ела бутерброд, запивала чаем и, отключившись от болтовни мальчишек, пыталась обдумать ситуацию. О каком единовластном правителе говорилось в очередном пророчестве? По нынешнему раскладу, на это звание наверняка претендует король Баал. Но имеет ли он отношение к появлению переметков? Откуда вообще взялся этот король-самозванец?
        - Если интересно, могу о нем рассказать.
        Звонкий голос Егора заставил меня подпрыгнуть на месте.
        - О ком?!
        - О Баале. Ну, ты только что пробормотала себе под нос: «Кто этот чертов Баал?» А нам с братьями про него рассказывала госпожа Нефеш, чтобы мы представляли расклад в Навии. Она много лет собирала сведения о нем.
        - Ого, выкладывай! - оживился Сашка и подобрался, как кот при виде мыши.
        Даже Кимка подняла голову.
        - Ну, Баал родился не так давно - по меркам того мира, - начал Егор. - Отец его был из Ашера, а мать - всадница.
        - Разве такое бывает? - изумилась я.
        - А почему нет? Многие ашерцы выглядят не так уж чудовищно, а выбор пары в том мире не слишком велик. Такие браки время от времени случались, правда, от них никогда никто не рождался. Считалось, что ашерцы и люди генетически несовместимы. И кстати, многих всадников и всадниц этот вариант как раз очень устраивал. Но Баал как-то все же родился. А потом мать его рассталась с мужем, он остался в Ашере, а она с ребенком перебралась в Кукушкино Гнездо. Говорят, Баал очень надеялся, что в нем проснутся дары всадников, вечно лез на рожон, пытаясь их пробудить, только этого не случилось. Как ашерец он тоже никаких сверхспособностей не имел. Правда, он вроде как оборотень, может выглядеть как обычный человек, а может - как трехметрового роста обезьяна с петушиным гребнем. Но кого этим впечатлишь в Навии? Однажды другие молодые всадники довольно жестоко посмеялись над ним, заставили под внушением совершить нечто позорное. Той же ночью он всем троим перерезал глотки и бежал в Ашер. Там жил и прятался от возмездия, поскольку всадники многократно требовали его выдачи, в доме своего отца. Тот спрятать-то его
спрятал, но признать сыном и наследником отказался, понимал, с каким монстром имеет дело. Ну, Баал прикончил и отца, потом бежал уже в Брит, наплел там что-то…
        - Он, кажется, предупредил о нападении Ашера на Блишем, - вставила я, вспомнив рассказ Параклеи.
        - А, точно. Там он жил в доме одного знатного человека, и тот вроде как даже его усыновил, по традициям того круга. Баал собирался вступить в брак с его дочерью, возможно, сумел ее обаять своим человеческим обличием, но потом вдруг девушка расторгла помолвку, и родители ее поддержали. За что и поплатились в ту же ночь - Баал прикончил их всех и снова бежал. Никто не знает, где он пропадал несколько лет. Скорее всего, где-то здесь, в этом мире, потому что в том уже не осталось мест, где бы он мог остаться неузнанным. Со временем о нем забыли, и вот тогда он вернулся. Начал собирать вокруг себя незнатных ашерцев, рассказывать им, какие они обиженные и оскорбленные. С их помощью позднее сверг тогдашнего правителя Ашера и объявил себя королем. Чем более жестоки и нелогичны были поступки Баала, тем больше восторгался им народ. Теперь почти любой ашерец спит и видит, как бы угодить Баалу, готов выполнить любой его приказ даже ценой собственной жизни.
        - А каковы цели Баала? - спросил Дятлов.
        - Ну, наипервейшая - занять дворец в Блишеме, стать королем всех пяти кругов, а потом захватить и этот мир.
        - Не жирно будет? - удивился Сашка. - Ашерцев ведь не так уж много, чего им у себя не сидится?
        - Ну, Баал не устает расписывать, как несчастны люди в этом мире, ибо лишены железной дисциплины и не знающей пощады крепкой руки. Ашерцы в общем-то привыкли ощущать себя изгоями, которых кое-как терпят. А тут вдруг выпало счастье стать благодетелями бесчисленных человеческих стад. Так что подготовка идет днем и ночью. Но все же первая цель - Блишем.
        Тут в дверях кухни возник Орлик. Выглядел он на удивление отдохнувшим, хоть и поспал от силы полчаса, собранным и очень отстраненным.
        - Ладно, за дело, - негромко и в сторону проговорил он, отступая вглубь коридора. - Сейчас мы с Александром берем Параклею и едем в поселок, оттуда я забираю Ингу и Оляну и отвожу их на новое место жительства. Дея, как ты решила? Если хочешь быть с дочерью, то едешь с нами, собирайся. Если нет…
        - Нет. Я займусь тем делом, о котором мы с тобой говорили.
        - Хорошо. Тогда пока останешься тут. Я отправлю Сашу и Теома в Навию и вернусь сюда, за тобой.
        - Орлик, - негромко позвала Кимка, и он тут же замолчал, глянул мрачно и настороженно.
        Наверняка ждал, что она станет спрашивать о Вилли, просить отыскать его. Но моя подруга сказала:
        - Скажи, я могу быть чем-то полезна? Можно для меня найти какое-то дело?
        - Да, Лина, - подчеркнуто мягко проговорил Орлик. - Такое дело есть. Ты могла бы поехать туда, где будет находиться Клея, и здорово помочь: Оляне и Инге нелегко будет в чужом месте без зрения. Но учти: все то время, пока будешь с ними, нельзя выходить на улицу, все необходимое я вам заброшу. Слишком многие сейчас охотятся за дочерью Деи, понимаешь?
        Я думала, что Кимка откажется, ей ведь наверняка хотелось задание более активное и героическое, но она тут же кивнула:
        - Да, я согласна, все сделаю. Вот только родители…
        Орлик нетерпеливо дернул плечом:
        - Прости, но у меня нет времени, чтобы забежать к тебе домой и внушить им, что требуется. Так что решай сама.
        - Я же сказала, что согласна! - повысила голос Ким-ка. - Ничего, сумею что-нибудь наплести им по телефону. Богдаш, прикроешь?
        - Как всегда.
        - Если нужно, я тоже могу, - встрял Егор. - Вместо нее, - он кивнул на Кимку, - или просто как дополнительная охрана.
        Но Орлик отмахнулся от его предложения, хотя лично я бы не возражала, чтобы мою дочь охраняло как можно больше людей.
        - Ты мне в другом деле можешь пригодиться, - сказал он Егору. - Пока побудешь здесь, с Деей и ее бабулей, мало ли что.
        - А Клавлав? - вспомнила вдруг я про юного ледяного сукра. - Нельзя и его туда, где будет Клея? Ведь он сейчас остался без хозяев, это опасно.
        Орлик сразу и категорически помотал головой:
        - Нет, нельзя. Мы не знаем, как долго он будет узнавать хозяйку в Клее. Я имею в виду… она ведь все больше меняется.
        - А с кем он сейчас? - спросила я, сглотнув очередной жгучий комок в горле.
        - С Румком. Как ни странно, они отлично ладят, хоть пес и запрограммирован на другое.
        - Ясно…
        Орлик помолчал мгновение и проговорил подсевшим голосом:
        - Дея, ты пока простись с дочкой. Выходим через десять минут.
        Я кивнула и на негнущихся ногах зашагала в свою комнату.
        Глава шестнадцатая
        Новая тревога
        Диван был аккуратно застелен, а Клея… Мне почудилось, что моя дочь больше не выглядела, как маленькая девочка, она казалась юной девушкой, загадочно-прекрасной и… ускользающей. Кожа на лице стала как будто восковой, блестящей. Я с замиранием сердца коснулась ее щек и ощутила зарождающийся в них каменный холод. Странно, но не было и мысли заплакать - за последнее время я здорово закалилась. Причесала пальцами ее дивные белые волосы и прошептала:
        - Я все сделаю, чтобы спасти тебя, родная. И не важно, что я не твоя настоящая мама, это не имеет ни малейшего значения.
        Вышла из комнаты, в темноте коридорчика споткнулась обо что-то, полетела вперед - и оказалась прямо в Сашкиных объятиях. Ахнула:
        - Ты чего тут?
        - Вот, подумал, что нам тоже не помешает попрощаться. Я, конечно, вернусь к тебе, в этом даже не сомневайся. Но могу немного измениться, сама знаешь.
        Я вздрогнула и промолчала. Сашка в своем стиле воспринял мое молчание как руководство к действию, обнял еще крепче.
        - Может, даже внешне изменюсь. Но есть ведь и такое, что ты всегда узнаешь, правда? Только нужно хорошенечко напомнить напоследок.
        Он припал к моим губам, и сразу истаяли звуки квартиры, исчезла опора под ногами и даже стена, на которую я опиралась плечом. Само время исчезло.
        Потом Сашка отпустил меня и немного ослабил объятия, давая вздохнуть полной грудью. Очень вовремя, я как раз почти теряла сознание, но ничуть об этом не беспокоилась.
        - Ну вот, теперь меня мало что волнует, - сказал Сашка. - Я постараюсь вернуться как можно скорее. И поверь, Дымка, я вытрясу из этой яблоньки все, что может помочь твоей дочери!
        - Из какой еще яблоньки? - Я разом пришла в себя, задохнувшись на этот раз от возмущения. - Эй, это же Прадерево, главная фигура в том мире. Я и так не уверена, что оно станет с тобой разговаривать, а если еще начнешь давить и требовать…
        - Спокойно, я буду предельно вежлив и мил, - заверил меня Сашка. - Я все продумал: Прадерево про еду и сон забудет, болтая со мной.
        Я закатила глаза и шумно вздохнула:
        - О чем, к примеру?
        - Ну, я расскажу ей одну историю. Начну издалека, с первого класса. С того, как ко мне подсадили какую-то заносчивую девчонку и я весь урок честно пытался довести ее до слез, а со звонком понял, что хочу быть ее другом до конца жизни. А потом у той девчонки начались большие проблемы. В общем, тут она ветви-то и развесит, старушки любят долгие трогательные истории. Так я ее к себе расположу, а потом перейду к делу… Давай-ка, уточни, что я должен у нее спросить?
        Я быстренько, собралась с мыслями:
        - Я думаю, Орлик с Теомом тебе много чего подскажут, они ведь лучше ориентируются в том мире. Но спроси вот что: подошел ли срок существования Нутряного мира к своему концу или еще есть шанс на спасение? А если все кончено, то как помочь его обитателям? И согласится ли Прадерево помочь Параклее, если это вообще возможно.
        Я замолчала. Дятлов покачал головой:
        - Все же придется список составить, вдруг памяти лишусь.
        - И вот еще, - решилась я. - Спроси про Дею, где она сейчас? Будут ли они с Орликом когда-нибудь вместе?
        Дятлов даже отшатнулся от меня, заморгал, глаза тревожно потемнели.
        - Данка, ты чего это? Ты у нас и есть Дея, пока не доказано обратное.
        - Доказано. Орлик все узнал. Я не Дея, скорее всего, я даже не человек, так, существо, созданное для каких-то явно не благих целей. В меня вложили воспоминания Деи, но теперь-то мне ясно, что характером мы с ней совсем не похожи. Я никогда не понимала, как могла Дея быть такой самоотверженной, такой смелой. Во мне этого нет. Ничего нет, кроме ложной памяти о ее поступках.
        Саня, кажется, начисто лишился речи от изумления, поэтому я продолжала:
        - Орлик просто не захотел рассказывать об этом при всех, пожалел меня. Он вообще молодец… так ловко подвел к тому, чтобы я не знала, куда увезут мою дочь… то есть Клею. Сделал вид, что пошел мне навстречу, уцепился за нашу с тобой идею насчет поиска моих вроде как родителей. На самом деле просто хочет обезопасить ее. Ведь кто-то - тот, кто меня создал, - в любой момент может потянуть за нужные ниточки, и я начну действовать по его воле!
        На последней фразе я без сил прислонилась к стене. Сашка тут же шагнул за мной следом, положил ладони мне на плечи, заглянул в глаза:
        - Давай-ка проясним один момент, Дымка: так, Орлик, получается, мне больше не соперник? Или он продолжает видеть в тебе Дею, раз уж у тебя ее лицо и все прочее?
        - Сань, ты о чем, не понимаю?
        - Чего уж тут не понять! Так претендует на тебя Орлик или нет?
        Закатив глаза, я простонала:
        - Да ты о чем вообще думаешь?!
        - О важном, - заверил меня Дятлов. - Мы с ним в последнее время почти подружились, не хочется, чтобы между нами оставались непонятки.
        - А больше тебя ничего не волнует?
        - А должно? Богданой ты быть не перестала, мы еще раньше это решили, разве нет?
        - Богданой? - Из моей груди вырвался злой смешок пополам со всхлипом. - Ты что, меня не слышишь? Я не человек, я просто какое-то существо…
        Тут Сашка так крепко меня обнял, что перекрыл кислород, и я заткнулась.
        - Не ори, Дымка. Ну, существо, и замечательно, что хоть не робот типа андроид. Мы оба так или иначе родились, росли, набирались ума. Я встретил тебя как Дану и влюбился. Потом ты вдобавок стала Деей, ну и ничего, она мне тоже нравилась. Ваш симбиоз пошел тебе на пользу, ты стала сильнее и мудрее. Так что все в порядке.
        Я напрочь онемела от поразительной дятловской логики. Сашка воспользовался этим, само собой, для нового затяжного поцелуя. Лишь когда кто-то постучал в притолоку, пришлось отпрыгивать друг от друга и поспешно приводить себя в порядок. Стук повторился, и Орлик просунул голову в приоткрытую дверь:
        - Ребят, все понимаю, но нам пора. Нужно оба дела провернуть до темноты.
        Вместе с его словами ко мне вернулась испепеляющая тревога. Я глубоко задышала, пытаясь оставаться в норме.
        - Я готов, - бодро отрапортовал Дятлов, как мне показалось, зорко приглядываясь к Орлику. - Что делать?
        - Нужно отнести Параклею в машину.
        Я снова метнулась в комнату, поплотнее завернула мою девочку в плед. На этот раз я не касалась ее рук - мне хотелось запомнить ее вот такой, словно бы мирно спящей. Сашка, зайдя следом, молча взял драгоценную ношу на руки, понес на выход. Я, мало что соображая, плелась следом, кто-то перехватил меня, не дал выйти из комнаты. Орлик. Наверное, тоже счел нужным попрощаться.
        - Дея, - заговорил он торопливо, придерживая меня за плечо, - я хочу сказать тебе, что волноваться не нужно: я постараюсь по максимуму все контролировать. Мы справимся, верь мне.
        - Думаешь, с Сашкой все будет хорошо? - пробормотала я. - Ведь это такое опасное путешествие.
        - Ничего, семилетний пацан когда-то справился, а уж наш Александр… - Тут Орлик своевременно заткнулся, наверное, вспомнил, какую цену заплатил тот самый пацан, то есть Теом. - В общем, я в него верю, - закончил неловко. - Другого-то выхода у нас все равно нет. А ты пока из квартиры даже не высовывайся, но будь наготове: возможно, я сразу отвезу тебя в поселок, а то и в Навию, если увижу, что время совсем поджимает. Да, и приглядывай за этим парнем. - Он почему-то поморщился. - Будь с ним осторожней, лишнего не рассказывай.
        - Это почему еще?
        - Не знаю. Не нравится он мне чего-то. Слишком много знает для всадника, который вырос в этом мире и еще себя не вспомнил.
        - Ему госпожа Нефеш рассказала.
        - Ага, она бы еще и с нами всем этим поделилась, было бы здорово. - Орлик шумно вздохнул. - Вот найдем ее и будем точно знать, она рассказала или кто другой. А пока будь начеку.
        - Ладно. Бабулю только не забудь разбудить.
        - Через десять минут будет на ногах. Все, побежал я.
        Вдруг качнулся вперед, неловко поцеловал меня в щеку и рванул прочь из коридорчика. Я вышла следом, рядом тут же возникла Кимка с каким-то свертком в руках:
        - Богдашечка, я там в холодильнике порылась, ничего? Наделала на всякий случай бутербродов.
        - Молодец, хорошо придумала, - не дал мне слова вставить Орлик. - Часть отдадим Саше, ему в Призрачных землях еду будет взять неоткуда, а другую часть - тебе с Ингой и Оляной на первое время.
        В общем, я едва успела проститься с подругой, пожать ей руку, и Орлик уже утащил ее прочь из квартиры. Еще полминуты, и хлопнула входная дверь, в квартире вдруг стало так тихо, будто разом выключили все звуки мира. Я в прострации застыла посреди коридора, но уже через мгновение услышала деловитое шарканье тапочек, и рядом образовалась бабушка.
        - Ух и поспала я, - сообщила она, встряхиваясь, как птичка после ночного сна на ветке. - Словно меня кто пыльным мешком по голове ударил. Вы-то как тут без меня, не померли с голоду?
        - Не померли. Но холодильник опустошили.
        - А вот и славно. - Бабушка распрямила спину, готовая к новым подвигам. - Сейчас все свежее сготовлю. Когда твоих друзей ждать?
        Мне понадобилось немало мужества, чтобы ответить на этот вопрос:
        - Егор пока у нас. Другие… не знаю, когда придут. И девочку забрали, она будет в другом месте пока.
        Бабушка слегка нахмурилась, возможно, история с девочкой казалась ей странным сном, потом деловито тряхнула головой и заспешила на кухню. Я же пошла в гостиную, и очень скоро ко мне присоединился Егор. Застыл в дверях, спросил скованным ломким голосом:
        - Ты одна хочешь побыть? А то меня с кухни турнули, велели отдыхать. Но я могу и в другой комнате…
        - Да садись уже!
        Он тут же плюхнулся на самый близкий к нему стул и замер в неловкой позе, свесившись на один бок и болтая рукой над полом. Я мельком подумала, неужели и я пару лет назад была такой нескладной? Сашка вроде не был.
        - Не знаешь, чего он насчет меня решил? - Егор заболтал рукой с еще большей скоростью.
        - Кто, Орлик?
        - Ну а кто у нас тут самый главный? - скривился Егор. - Не, я не против, просто очень хотелось бы напоследок в Навии побывать.
        Я глянула на его макушку цвета гречишного меда и сказала то, во что сама не особо верила:
        - Не надо оплакивать Навию раньше времени. Мы сделаем все возможное, чтобы спасти тот мир.
        Мальчишка хмыкнул недоверчиво, скорчился на стуле, на этот раз уронив обе руки вперед и зажав предплечья коленками:
        - Ты сама не веришь в это. Два выросших на земле всадника пытаются спасти Навию! Знаешь, что я думаю? Нутряному миру крышка. Абсолютно все складывается против него. Обвал по всем фронтам! А это верный знак, что его время вышло.
        Меня покоробило даже не от слов, а от того, с какой убежденностью он это сказал.
        - С чего ты взял, что прямо уж обвал?
        - Ну слушай, ты сама посуди! Властитель захвачен, возможно, уже мертв. Кентрон - в лапах Баала. Тот мир могло бы спасти только чудо, и это чудо заключено в теле твоей дочери. Но ты никогда ее не отдашь, это ясно.
        Меня словно под дых ударили. Некоторое время я даже сказать ничего не могла, просто старалась не так заметно хватать ртом воздух. Потом собралась с духом и спросила:
        - Ты об этом рвался поговорить с Орликом? Хотел внушить ему идею, что Клеей нужно пожертвовать ради спасения того мира?
        Егор подскочил, рухнул обратно, вскинул на меня глаза, бездонно-голубые, негодующие:
        - Ты что говоришь, Дея? Да я бы никогда такого не предложил, плюс Орлик бы меня порвал. Еще скажи, что я вызвался помогать с твоей дочкой, чтобы такое провернуть! - выкрикнул он, потом сразу сдулся, тяжко вздохнул. - Но Орлик все предусмотрел и на всякий случай решил держать меня подальше.
        - Ладно, никто такого не думает, - выдавила я. - А ты вообще в курсе… ну, как можно освободить варгус? Ты об этом знаешь?
        Егор пожал плечами:
        - Только то, что человек гибнет в таком случае. Наверное, должна присутствовать варгана, они секут в таких делах.
        Мне стало чуточку легче при мысли, что варган на горизонте не наблюдается. Но мальчик, задетый моими словами не на шутку, продолжал:
        - Я просто пытался пояснить свою мысль, ну, насчет полного обвала. Если бы твоя дочь не спала, то пришлось бы по-любому ей все рассказать. Но нельзя же прикончить спящую - значит, Навии уже ничто не поможет. Орлик, конечно, мог бы и сам все решить, он парень без особых сантиментов. Но он слишком любит тебя и никогда не причинит вреда твоей дочке. Все, круг замкнулся.
        Стараясь овладеть собой, я отошла к окну, спряталась за занавеску и сжала голову руками. Орлик любил не меня, а ту, что давным-давно ушла в неведомые нам пока миры. Но Клея все равно оставалась ее дочерью. Удержит ли это Орлика? Ведь спасти целый мир ценой одной жизни казалось поступком вполне оправданным… если бы речь не шла о Клее.
        - Дея, - позвал меня Егор.
        Пришлось выглянуть из-за портьеры.
        - Что?
        - Когда с тем миром будет кончено, твоя дочь проснется, ну, ты в курсе. Нужно будет сделать так, чтобы она никогда не узнала всю правду. Это я как друг тебе говорю. Потому что она, может быть, никогда тебя не простит. Ну, не знаю… вот ты бы простила?
        Мне захотелось немедленно отключиться, потому что это было невыносимо. Егор, мальчишка, максималист, задавал сейчас самые страшные вопросы, едва ли до конца понимая, что он творит. Простила бы я гибель всех, кого знаю и люблю, отца, братьев и сестер, друзей, возможно, любимого, зная, что я могла их всех спасти ценой своей жизни, но у меня отняли такой шанс?
        - Идите обедать, дорогие!
        Что это за звуки? Кто это говорит? Я судорожно цеплялась рукой за портьеру и неуклонно сползала вниз. Кто-то подхватил меня и понес куда-то. Все тонуло во тьме, и я перестала ориентироваться в собственной квартире. Потом из тьмы возникло лицо Егора, он сказал:
        - Наплел твоей бабушке, что ты уснула, и перенес тебя в твою комнату, ничего?
        Я задергалась, пытаясь овладеть своим телом, сумела поднять руку и вцепилась в его плечо. Прохрипела:
        - Мне срочно нужно найти Орлика. Позвони ему, скажи, чтобы вернулся. Ври, что угодно, что я умерла или нет… превратилась в чудовище. И вы с бабулей в опасности!
        Егор уставился на меня во все глаза. В них отчетливо читалось смятение - возможно, опасался разборок с Орликом или поверил насчет чудовища, не знаю.
        - Не понимаю, ты что, решила… - пробормотал он.
        - Ничего не решила! - рявкнула я. - Просто я хочу быть рядом с дочкой. Хочу еще раз поговорить с ним. И не хочу, чтобы Саня совался в Призрачные земли!
        - Что? - Теперь он смотрел на меня, как на спятившую в одночасье, хлопал светлыми ресницами.
        - Он не сказал? Сашка хотел отправиться туда, чтобы найти Прадерево и попросить у него помощи.
        - Но… но…
        Так, кажется, мальчишку я доконала. Пришлось брать себя в руки, чтобы привести в чувство теперь уже его.
        - Я не хочу, чтобы он туда шел. Но если уже поздно, то, надеюсь, все обойдется. У него есть проводник.
        - При чем тут проводник? - Егор наконец справился со своим заиканием. - Орлик знает этот план?
        - Само собой, они вместе его придумали.
        - Но он же не вернется оттуда!
        - С чего ты взял? - пробормотала я.
        Встала и сделала пару шагов к Егору, он попятился от меня, словно я уже в самом деле в кого-то превратилась.
        - Я думал, это все знают. Но может, и нет. Призрачные земли - это же вроде как потусторонний мир. То, что мы здесь называем раем, адом, загробным миром. В Навии он тоже есть, но закрыт для тамошних обитателей, поскольку они не могут нормально умереть, - или засыпают на горе, или старые души переходят в новые тела. Но твой-то друг бессмертный, в смысле у него обычная вечная душа.
        - Ну и?
        Егор глянул на меня исподлобья, судорожно глотнул:
        - Назад ему пути больше не будет. Вступив в те земли, он пойдет дальше, вот и все. Даже если что-то важное узнает, толку вам от этого уже никакого.
        - Ты-то это откуда знаешь?
        - Ну, слышал от братьев, а те от госпожи Нефеш…
        Он еще что-то говорил, но я уже схватилась за телефон. Набрала Орлика - долгие гудки. Дятлова - телефон отключен. Я опоздала, похоже. Скинула и набрала Кимку. Вот она ответила моментально:
        - Данка! Есть новости?
        - Орлик рядом? - прохрипела я так, что подруга тихонько охнула. - Дай ему трубку.
        - Богданочка, нет его. Мы все очень быстро провернули, сначала поехали в поселок, захватили Ингу и Оляну, потом - сюда. И он сразу убежал, как только Клею внес в квартиру и девочек провел. А что случилось-то? Дана, не скрывай от меня ничего, прошу тебя!
        - Кимка, это не связано с Вилли, - сказала я. - Если Орлик вдруг позвонит… но он уже в Навии, конечно. Выйдет на связь, когда снова выберется сюда. Не имеет смысла.
        - Дан, ты меня пугаешь.
        - Все нормально. Кимка, скажи мне…
        - Что?
        - Если бы я тебя спросила, где вы находитесь, ты бы мне ответила?
        Пауза, тяжелое и частое дыхание подруги.
        - Дан, мы с Орликом все обсудили по дороге сюда. Он сказал, что еще раз поговорит с тобой сегодня вечером. Если ты захочешь быть с дочкой, то он сам тебя к нам закинет. Но адрес велел не называть ни в коем случае. Сама знаешь, некоторые могут вытянуть его из тебя. Сейчас, конечно, еще мало времени прошло, но я слово дала, понимаешь?
        - Понимаю, - ответила я. - Ты все правильно делаешь.
        - Так это типа проверка была? - оживилась Ким-ка. - Ну, Данка, ты даешь! Ладно, слушай, я соврала родителям, что поживу у тебя немного. Вроде у меня с Вилом проблемы, нужно дружеское плечо для непрерывного рева. В общем, прикроешь, если начнут тебе звонить?
        - Конечно, не дергайся. Я не все время буду на связи, но попрошу бабушку тебя не сдавать, если на домашний позвонят.
        - Спасибо, Данк! Золотая у тебя бабуля, поцелуй ее за меня.
        - Конечно. Пока, Ким.
        Я отложила телефон. Странно, но паники больше не было. Может, потому, что хуже быть уже не могло? Могло, если честно. Но сейчас я себя ощущала, словно была тем самым оком урагана. Раньше я не понимала, как можно быть сильным человеком, и подозревала таковых в черствости и равнодушии. А сейчас вдруг поняла: если хочу попытаться хоть что-то сделать, то должна вести себя так, будто все в порядке, потому что мои эмоции мне точно не помощники.
        - Пошли на кухню, пообедаем! - сказала я Егору, который продолжал зорко наблюдать за мной из угла.
        Наверное, ко всему уже приготовился.
        - Я не голоден, - проговорил он осторожно.
        - Ничего не знаю. В любой момент может вернуться Орлик, и тогда точно будет не до еды. И нельзя обижать бабулю!
        - А, усек. - Мальчишка мигом вымелся из моей комнаты, только пятки сверкнули.
        Я в темпе - чтобы не терять нужный настрой - последовала за ним.
        После обеда, который я заглотила до последней крошки, призвав на помощь мой открывшийся талант быть оком урагана, оставалось только ждать Орлика. Но он не появился ни через час, ни через два. Егор потихоньку смылся в мамину комнату и сидел там, как мышонок. Я - в своей. Почему-то казалось, что все еще обойдется: вот объявится вдруг Орлик в компании Сашки и Вила! Скажет, что они встретились в месте перехода и переиграли план. Что появились новые данные о происходящем. Да что угодно, лишь бы вернулись!
        А когда услышала звонок домофона, то, полная надежды, выскочила на площадку.
        Орлик вышел из лифта конечно же один, шагнул ко мне встревоженно:
        - Что-то случилось?
        - Где Сашка? - ответила я вопросом на вопрос, все еще не желая осознать случившееся.
        - Там, где и планировалось. Я на Балабане отвез его и Теома к границе Призрачных земель и оставил. Переход границы - дело нелегкое, нужно собраться с духом, да и свидетели при этом ни к чему. А что?
        - Сашка не сможет вернуться из тех земель, - без выражения сказала я. - Ты ведь не знал?
        - Ты о чем вообще? - растерянно заморгал Орлик.
        - Из Призрачных земель возвращается только тот, кто принадлежит Нутряному миру. Для бессмертного это дорога в один конец. Смерть, попросту говоря.
        Лицо Орлика мигом побелело, лоб засверкал испариной. Никогда прежде не видела его таким ошарашенным.
        - Откуда сведения?
        - Егор слышал от братьев, они - от госпожи Нефеш.
        Всадник шагнул обратно к лифту, со всей силой ладонью врезал по кнопке.
        - Догоню. Вдруг они там подзастряли на границе или пока не слишком далеко продвинулись.
        Дверцы бесшумно разъехались, но я успела схватить друга за рукав:
        - Стой, бесполезно. Когда это было?
        Орлик выхватил мобильник, посмотрел на экран:
        - Примерно в два часа. Сейчас шесть. Я не сразу вернулся, летал на разведку. Потом еще заехал туда, где сейчас Клея.
        - Ну вот, видишь, теперь спешить некуда. Они столько времени ни за что не потеряли бы.
        Орлик прижал обе ладони ко лбу, будто его терзала головная боль, постоял так пару мгновений. Потом проговорил совсем другим голосом, уверенно чеканя слова:
        - Так, Дея, ты застала меня врасплох, так что я даже повелся. Ерунда все это! Пойдем в квартиру.
        - Почему ерунда? - Я заступила ему дорогу. - Объясни тут!
        - Да очень просто! Варгану, летающую на волке, в Навии знают все, но никто и никогда не называл ее болтушкой. С чего бы она вдруг стала малознакомым всадникам в чужом мире выкладывать факты, для их плана совсем не нужные? А главное: откуда она это нарыла, если сама в Призрачных землях не бывала? Вот Теом прожил там почти тысячу лет, запросто общался с самим Прадеревом и ничего такого не знает. Ты же не думаешь, что он промолчал бы о таком обстоятельстве?
        Теперь настала моя очередь изумленно моргать. За все это время я ухитрилась ни разу не вспомнить про Теома.
        - Но он мог и не знать. Зачем ему такие сведения? Он-то родился в том мире, про бессмертных прежде знал только понаслышке.
        - А варгане с чего бы знать? Она не человек, на нее все эти штуки вообще не распространяются.
        Мне стало легче дышать, но навалилась парализующая слабость. Я обмякла, оперлась одной рукой о стену, другой о колено. Орлик тут же оказался рядом, но не обнял, как прежде, - просто наблюдал, чтобы подхватить, если начну падать.
        - Так что, Егорка соврал? Зачем?
        - Вот говорил тебе с ним не особо лясы точить, - сердито буркнул Орлик. - Сама, что ли, не видишь: он еще ребенок с большими проблемами и явным сдвигом на Навии. В общем, все, забыли!
        Все же он меня обнял, что-то прошептал мне в затылок, кажется, обозвал доверчивой дурочкой. Я просунула руку между ним и собой, уперлась ему в грудь.
        - Я не Дея, помнишь?
        - Неважно…
        Я все же вырвалась, отошла, оперлась спиной о широкий подоконник. Теперь предстояло сказать самое страшное и тяжелое, нужна была опора.
        - Орлик…
        - Я здесь.
        - Зачем ты заезжал туда, где прячешь Клею? Тебя что-то тревожит? Были основания для беспокойства?
        Орлик энергично мотнул головой:
        - Не волнуйся, там все надежно. Просто упустил из виду кое-какие мелочи.
        - Какие?
        - Да так, ерунда. Всего ведь сразу не сообразишь. Да, Лина сказала, ты спрашивала про дочку. Хочешь к ней?
        Я помотала головой:
        - Нет. То есть, да, очень хочу, но сейчас есть дела поважнее. Мне нужно спросить тебя…
        - Давай.
        Я собрала в кулак всю волю, что у меня имелась:
        - Скажи, мы должны воспользоваться запертым в теле Клеи варгусом, чтобы спасти Нутряной мир?
        Кажется, мой друг онемел от изумления, уставился на меня, и в темнеющих глазах начало зарождаться некое особое выражение. Я предупреждающе развела ладони:
        - Не смотри так, я пока не превратилась в чудовище и не начала исполнять чужую волю. Клея все еще моя дочь, даже если формально это не так, и я не думаю, что смогу пережить ее смерть. Но моя жизнь и не в счет. Но возможно ли такой ценой спасти тысячи и тысячи жизней? Или закрыть на все глаза? Даже зная, что Клея нас не простит, если узнает?
        Орлик какое-то время обдумывал мои вопросы, потом заговорил, осторожно подбирая слова:
        - Дея, если бы твоя дочь сейчас была с нами, нам пришлось бы открыть ей правду и принять ее выбор - даже не сомневаюсь, каков бы он был. Но случилось то, что случилось. Мы не можем отнять жизнь у нее спящей, это уж вообще за рамками добра и зла. Значит, остается только ждать. Я уже сказал, что на обратном пути проверил, как обстоят дела. Ашерцы сейчас перестали летать над Блишемом и Бритом, однако это больше смахивает на психическую атаку. Люди не знают, чего им ждать. Всадники, собравшиеся у пограничной черты, время от времени проверяют ее - пока работает. Иначе говоря, король Баал тоже не спешит выкладывать свой главный козырь - кентрон, если он у него. Так что ситуация патовая. Вот мы и делаем, что можем. Возможно, Саша вернется с ответами или отыщется пропавшая варгана и хоть что-то объяснит. Он вернется! - повысил голос Орлик, заметив, что я открываю рот.
        - И кстати, сейчас к лагерям всадников вдоль черты присоединились ребята из бывших искателей Деи. - Тут Орлик с натянутой улыбкой мне подмигнул. - Видишь, пригодились их навыки. Однако стоять без дела им уже невмоготу. Я успел разузнать, что кое-кто из них сегодня собирается совершить налет на Ашер и попробовать отбить Гамелеха. Отговорить от этого безумия не удалось, придется возглавить. Не волнуйся, переформатирую эту задумку в небольшую разведку с воздуха.
        Раньше я задохнулась бы от тревоги, но сейчас просто кивнула.
        - Пойдем в квартиру, хоть поешь хорошенько перед дорогой.
        - Через полчаса уходим, - предупредил меня Орлик, разворачиваясь на пятках в сторону моей двери. - Ты все еще хочешь побывать в Кукушкином Гнезде?
        - Если не можешь предложить моим силам лучшего применения, то да, хочу. Вдруг это важно: понять, откуда я взялась и на что способна. Или мне тоже присоединиться к поискам госпожи Нефеш?
        Всадник только рукой махнул:
        - У тебя не было времени так хорошо изучить тот мир, чтобы знать его самые потайные уголки. А все остальные мы уже осмотрели, и варганы там нет. Да и попадаться на глаза ашерцам не стоит. Госпожу Нефеш будут искать Теом и его приятель Румк, я присоединюсь к ним после ночного дельца. Кстати, Егора я с собой возьму, оруженосцем назначу. А то что-то от этого парня беспокойства многовато, пусть будет у меня на глазах.
        - Но ты ведь не возьмешь его туда, где опасно?
        - За кого меня принимаешь? Найду ему суперважное дело в безопасном уголке, так распишу задачу, что этот недоделанный всадник будет пищать от восторга. Жаль только, таких мест сейчас в Навии немного осталось.
        Глава семнадцатая
        Вся правда о существах
        Дятлов лежал на животе, впечатавшись лицом в густую траву. Кислорода уже не хватало, но не было сил шевельнуться, тело все еще отвратительно тряслось, словно желе на подносе. Наконец, безмолвно наорав на себя, он медленно сел, поискал глазами Теома. Тот в паре шагов от него, сложившись почти пополам, держался одной рукой за ветку дерева, вторую прижимал к животу. Сашка прокашлялся, украдкой проверил рукой челюсть - не ходит ли ходуном. Только после этого заговорил:
        - Слушай, это что-то запредельное. Никогда не думал, что можно испытывать такой страх. Тем более что вроде я парень не трусливый.
        - Я ведь предупреждал, - ровным голосом отозвался Теом.
        - Ну, видишь ли, я-то вообразил, что это будет нечто вроде безграничного отчаяния, мрака в душе, крушения всех надежд. Ощущения, что ты все потерял, или осознание себя тварью дрожащей. И к этому себя готовил. А был только страх, дикий, звериный какой-то.
        Мальчик отпустил ветку, согласно кивнул:
        - Потому что это - страх смерти.
        Дятлов обдумал его слова.
        - Точно. Что-то в этом роде я ощущал бы, поднимаясь на эшафот, когда уже поздно даже отчаиваться и остается только ужас в чистом виде. Слушай, а ты сам как? Привыкнуть к этому как-то можно?
        Теом медленно покачал головой:
        - Не могу тебе ответить. Я лишь теоретически знаю, что прежде уже дважды проделал этот путь. Но не помню.
        - А, прости. Теперь выходит три с половиной, - уточнил Саша, терзаясь стыдом за тот момент, когда примерно в середине пути он сломался и рванул в обратном направлении. Ладно бы один, но еще и перебросив Теома через плечо.
        - Это нормально, - поспешил успокоить его тот. - В первый раз я прошел, потому что возвращаться было некуда, нас поджидали. Про второй ничего сказать не могу, может, десятки раз пытался. Ладно, готов идти?
        - Да, двинули. - Дятлов сделал шаг прочь от границы и хорошенько огляделся. Солнце светило в полную мощь, а все вокруг знай себе цвело и зеленело. Только не было слышно птичьих голосов, от которых в Навии поначалу закладывало уши, и стояло абсолютное безветрие. - Здесь вообще есть что-нибудь, кроме травы и деревьев?
        - Нет, - помотал головой Теом. - Ни ручейка, ни единого плода на дереве. В этом месте нельзя задерживаться, нужно двигаться только вперед.
        - А вернуться?
        - Невозможно. Только тот, кто побывал в сердцевине этих земель - в городе Шемеш, - может пересечь пограничную территорию в обратном направлении. Уже без всякого страха, просто поляну перейти.
        - А как же те, кто не смог пройти мимо той злобной речушки?
        - Они погибали, - тихим, ровным голосом ответил мальчик. - И их тела поглощала земля.
        - Хорошенькая мотивация. Ты-то вернешься?
        - Да, смогу, уже проверил, - прозвучал короткий ответ.
        И они зашагали по лугу, утопая в траве. Впереди на горизонте уже белели каменные развалины, но тьма больше не висела над ними сплошным черным занавесом от земли до небес.
        - Слушай, не молчи, рассказывай об этом чудо-дереве, - попросил Дятлов. - Чем больше я о нем узнаю, тем проще мне будет действовать. А вы все же целую тысячу лет с ним корешились. Вот и подскажи, как себя вести. Ну, какое оно обращение любит, к примеру.
        Теом тихонько засмеялся, и Сашка отметил, что впервые слышит смех этого древнего мальчика.
        - Тебе не стоит искать к нему какие-то подходы, можно даже вообще ничего не говорить. Прадерево видит и слышит тебя не со стороны, а изнутри. И с первого же мгновения вашей встречи будет знать, зачем ты пришел и что на самом деле тебе нужно.
        - Даже если речка оттяпает память?
        - Даже и тогда. Тебе лучше просто расслабиться, ты все равно не сумеешь что-то внушить себе настолько, чтобы заставить его поверить.
        - Ладно, усек. Надеюсь, я все же хочу именно того, о чем думаю. Ну а вообще, какое оно? Характер, темперамент?
        Теом задумался, и Дятлов, скосив глаза, увидел, как лучится робким счастьем его лицо, расползаются в улыбке губы. Так бывает, когда думаешь о том, кого любишь.
        - Не знаю, как тебе сказать. Оно… грустное.
        - С чего вдруг?
        - Когда-то оно было создано Творцом, чтобы быть другом и наставницей двух первых людей на земле. Прадерево отдало им всю свою любовь, но вынуждено было расстаться с ними, - они сами избрали другой путь. Плохой путь, страшный. А оно всегда помнит тех первых, засыпая, напевает потихоньку те песни, что когда-то пело им. Другие люди для него словно слабые их подобия. Оно что-то ищет в каждом из нас, что-то очень важное. Как будто думает, что еще есть шанс все исправить. Может, и есть, не знаю.
        - Скучаешь по нему?
        Мальчик мотнул головой:
        - Оно внутри меня, так что скучать нет смысла. Это как если бы ты однажды напился чудесно вкусной воды и никогда больше не ощущал бы жажду. Любая другая вода казалась бы тебе гораздо хуже, так что ко рту ее поднести не тянет, разве что приятно смотреть, вспоминая ту, неповторимую. К тому же я точно знаю, что хотя бы еще раз мы точно встретимся.
        Они вошли в лабиринт, и Теом переключился на дорогу. Попутно объяснил Сашке, что во второй свой приход долго блуждал среди камней, пока не додумался наносить на них метки. И они ему очень пригодились в прошлый раз, когда они с Румком возвращались в Навию, и сейчас. Действительно, каменные переходы они преодолели за полчаса примерно. Под последней внешней стеной сделали небольшой привал, разложили на траве бутылки с водой и сделанные Кимкой бутерброды. В темпе сжевали их и снова двинулись туда, где теперь легкой дымкой стелился водный туман. Настало время последних инструкций.
        - Я уйду, едва ты пересечешь Самбатион, - сказал Теом. - Хотел бы тебя здесь дождаться, но не могу: я должен найти госпожу Нефеш. А Прадерево может задержать тебя на некоторый срок, возможно, захочет получше узнать или даже испытать. На обратном пути у тебя не должно возникнуть проблем. Река препятствовать не станет, разве что позлорадствует вслед. Даже если вдруг лишишься памяти, рано или поздно выйдешь к пограничной черте. Я постараюсь почаще бывать на границе или посылать туда Румка. Если же все будет в порядке, отправляйся, как договаривались, к нашему с ним дому. Я в разных местах оставлю для тебя бумажки с инструкциями.
        - Думаешь, все же память оттяпает? - озабоченно спросил Сашка.
        Теом энергично потряс головой, хвостик темных кудрей хлестнул его по щеке.
        - Нет, просто нужно учитывать такой вариант. Но вероятность его крайне мала, хотя бы потому, что я появлюсь на берегу рядом с тобой. Варгана Самбатион прекрасно помнит, что уже поступила так со мной, и гордыня не позволит ей повторяться: вдруг мы решим, что у нее закончились идеи. Но это конечно же будет второстепенная причина.
        - А есть еще и главная?
        - Разумеется. Она возьмет то, что тебе по-настоящему дорого. Память - вещь важная, но у тебя есть друзья, которые знают тебя много лет и помогут восстановить если не все, то очень многое. После того как она отняла мою память, я тысячу лет не знал, как зовут моих родителей. Не знал, удалось ли мне спасти сестру.
        - Сурово, - посочувствовал от души Дятлов. - Но, слушай, неужели это самое Прадерево не могло тебе как-то помочь? Оно же вроде как всеведущее? Значит, могло поделиться информацией, нет?
        - Может, и могло, - легко согласился Теом.
        - Ну и?..
        - Возможно, не сочло нужным. Предвидело, что эти знания не увеличат в моей душе доброту и любовь, - единственные вещи, которые ценятся в Шемеше.
        - Ну а как насчет счастья и душевного покоя?
        Мальчик с тихим смешком только плечами пожал, а потом дал совет:
        - Ты бы лучше сосредоточился. Подходим уже.
        Трава враз закончилась, сменившись широкой полосой каменистого берега. Теом уже через пару шагов выставил вбок руку и загородил Сашке путь:
        - Дальше опасно, она метко пуляет камнями. Отсюда побеседуем.
        - Далековато, - засомневался Дятлов. - И поток сильно шумит, не услышим друг друга.
        - Услышим, потому что она будет говорить в наших головах. Ты можешь отвечать мысленно, а если проще, то вслух, ей без раз…
        Он не договорил, или Саня не услышал, потому что в этот момент быстрая река вдруг на миг остановила свой бег, забурлила, вспенилась, и из нее рывком поднялась высокая женщина, сотканная из пены и водяных струй. Поток катился теперь через ее плечи. Женщина медленно повертела головой, отыскивая их взглядом. В следующий миг Дятлов схватился за уши: голова взорвалась от пронзительного хихиканья. Впрочем, с закрытыми ушами стало только хуже.
        - Вот это да! - зазвучал высокий надтреснутый голос. - Глазам не верю: малыш вернулся! Он снова здесь! Неужели вообразил, что мне больше нечего у него взять или на этот раз я буду благосклонней? Ох, изойду сейчас на пену! Так-так, поглядим, что тут у нас? Ух, ярче звезды пылает любовь к некой девице, но это мы не тронем: ему все равно никогда не назвать ее своей женой. Но он, похоже, отыскал сестру и мать, с этим можно работать… Что, не пойдешь на этот раз? Ах ты, маленький трусишка, только зря меня раздразнил! Ну ничего, сейчас отведу душу на том, кого ты с собой привел!
        В следующий миг она вдруг зашлась в пронзительном крике, переросшем в клекот, комьями пены осыпалась в поток. Но уже через мгновение восстала вновь.
        - Так ты привел сюда бессмертного? - ревела Самбатион. - Сюда, в это скрытое от всех место, в дом нашей Праматери? Немедленно изничтожить его, чтобы и мокрого места не осталось!
        И в ребят без промедления полетел град камней - едва успели отпрыгнуть на траву.
        - Ну да, ну да, я обещала, - уже чуточку спокойнее проговорила варгана. - Никого больше не убивать, иначе Праматерь огорчится. И слово мое крепко! Значит, придется с чувством и с толком приглядеться к этому бессмертному. Ну, что ты там для меня приготовил? Только не отвечай! - взвизгнула она, хотя наполовину оглохший и ошарашенный Дятлов не успел ничего сказать. - Не желаю говорить с одним из этих извергов и губителей всего живого. Ладно, дорогая, соберись и хорошенько подумай! Проще всего, разумеется, отнять его бессмертную душу, этого добра еще нет в моей коллекции. Но тут, ха-ха, подвох: без души он станет таким же, как все прочие, и сможет вернуться. А с его дорогой, прямо-таки бесценной душонкой ему нет пути назад! Да-да, именно так! Какое мне дело, что ты этого не знал? Теперь знаешь!
        Дятлов бросил взгляд на побелевшего Теома и сообразил, что это ему отвечает варгана Самбатион. А затем речка снова переключилась на него:
        - Так, что бы такое придумать? Поглядим! Ого, и этот влюблен, но любовь трогать нет нужды, пусть вволю помучается, раз уж любимую ему больше не видать. Что же еще? Ах, до-о-обренький! Оттяпать бы всю доброту, да нельзя. Рядом с нашей Праматерью не может существовать ничто злое, увидит Ее - и сразу дух вон! Ну, хорошо, хорошо, придется обойтись тогда вот этим. Ничего оригинального, однако забавно.
        Варгана резко смолкла, Сашка перевел дух. Он едва ли осознал даже половину того, о чем она говорила, и теперь еще потирал виски. Самбатион тем временем еще выше взметнулась над потоком и сложила на груди полупрозрачные руки.
        - Теперь можешь переходить, не трону, - прозвучал ее насмешливый голос.
        В следующий миг природный дух рухнул в воду и исчез. Дятлов вопросительно глянул на Теома, который застыл рядом с ним, бледный и безмолвный.
        - В смысле она уже сделала, что хотела? Я могу идти? Эй, ты чего?!
        Теом шевельнулся, оживая, но отчаяние прочно поселилось в его темных глазах.
        - Прости меня, - пробормотал он. - Я, тысячелетний идиот, привел тебя туда, где тебе не следовало быть. Если бы я дал себе труд подумать!.. Но теперь ничего не изменишь, ты должен продолжить путь. Но я прошу тебя, очень прошу: постарайся вернуться назад!
        - Само собой, вернусь, - хмыкнул Сашка. - План именно таков. Не знаешь, что она у меня оттяпала?
        - Нет. Ты сам это поймешь, когда пересечешь реку, пока что ты прежний. Может, ощутишь сразу, а может, позднее. Но не это сейчас главное. Помни, все время помни: этот мир не такой, как Внешний. Ваш мир - застывший, а этот - живой. Его можно убедить, ему можно доказать, что тебе необходимо вернуться! Ты понял?
        Дятлов кивнул, больше удивленный таким напором и горячностью обычно сдержанного и немногословного Теома, чем смыслом его слов. Хлопнул приятеля по плечу:
        - Ладно, давай, до встречи!
        И зашагал к реке.
        Мы составляли Орлику компанию на кухне, пока он в темпе заглатывал борщ и мясные медальоны с пюре и салатом, при этом непрерывно косился на часы. Отставил тарелку, повернулся к моей бабуле и всем лицом изобразил высшую степень удовольствия и благодарности. Затем перевел взгляд на Егора и коротко кивнул в сторону коридора. Мальчик мигом вскочил на ноги, заметно побледнел, наверное, испугался нагоняя за все, что успел мне наболтать. Ничего, через пару минут Егорка будет на седьмом небе от счастья.
        Я вздохнула всей грудью, поймала бабушкину руку, протянутую за тарелкой:
        - Присядь, ладно?
        Моя бедная бабушка тут же плюхнулась на табурет, и на ее лице сквозь наспех наброшенную маску безмятежности немедленно проступили страх и тревога.
        - Бабуль, мне снова нужно уйти, - сказала я виноватым голосом. - И я не знаю, когда появлюсь дома. Но ты дождись меня, хорошо? Возможно, скоро все наладится, мы вместе встретим Новый год. А потом я смогу съездить к тебе в гости, познакомиться с дедом и дядюшкой.
        «Что несу? - параллельно пронеслось в мозгах. - Обнадеживаю ее, а вдруг я вообще не вернусь? И не успела ничего продумать, чтобы обеспечить бабушку и ее семью. Думала, если что, Вилли обо всем позаботится, но где он сейчас?»
        Но давать задний ход было поздно, поэтому я просто крепко обняла бабулю за шею, поцеловала в щеку, уткнулась лицом ей в плечо. Она ничего мне не отвечала, только дышала часто и прерывисто. Потом спросила потерянным голосом:
        - Елку-то ставить?
        - Какую елку, бабуль?
        - Да вот нашла у вас, когда прибиралась, красивая такая елка, серебристая. Новый год совсем скоро…
        - А, правда. Конечно, поставь, бабулечка. К Новому году я точно вернусь домой, к тебе.
        Как я и думала, Егор, только что назначенный Орликом его адъютантом, сиял и был преисполнен энергии и задора. Большую часть пути до места перехода мы проехали на машине, поскольку мороз наконец хорошенько прихватил почву и обнаружилось одно из ответвлений дороги, прежде, видимо, совершенно непролазное. Теперь же мы проехали за милую душу, пока не уперлись в тупик, а оттуда до топи ходу было примерно километр. Шли молча из-за Егора, который на голос Орлика, в отличие от меня, реагировал правильно, то есть со всеми вытекающими. А идти чуточку на расстоянии он не желал, словно веселый щенок, нарезал вокруг нас круги. Уже почти стемнело, хорошо хоть снег добавлял немного света. Орлик здорово торопился, потому только шипел себе под нос, то и дело налетая на вездесущего мальчишку или спотыкаясь о его ногу.
        Переход совершился быстро, потому что опыт уже имелся. И вот уже снова вокруг ошеломительный, звонкий и разноцветный мир Навии. Следом за мной появился Егор, слегка позеленевший и ежесекундно делающий глотательные движения.
        - Ты первый раз здесь? - спросила я.
        Он осторожно мотнул головой:
        - Нет, братья брали однажды. Просто меня тогда отправили первым, и я не видел…
        - Понимаю, - хмыкнула я.
        И тут же на полянке возник Орлик, принялся в темпе разгружать рюкзак. Интересно, как он с такой торбой тонул в болоте? На траве появилась стопка одежды, я с удивлением углядела среди обычных для всадников штанов и рубах с длинными рукавами нечто шелковое, ярко-сиреневое и еще золотое, бликующее на солнце. Здешнее-то светило на закат традиционно не торопилось.
        - Одевайся! - приказал мальчишке Орлик, швырнув ему часть одежды.
        Теперь я изумленно разглядывала расшитый серебряными звездами темно-лиловый пояс и замотанную в него золотую маску. Орлик же, привстав, оглушительно свистнул. И мгновения не прошло, как на поляну из-за деревьев выступили два призрачных силуэта…
        - Айка! - возликовала я, и моя верная лошадка тут же оказалась рядом, привычно подсунула голову под мою руку, коснулась губами моих волос, обдавая лицо сухим жаром. Балабан с расстояния в десяток шагов поглядывал на меня чуточку благосклоннее, чем обычно.
        - Дальше мы разделимся, - как ни в чем не бывало объявил Орлик. - Время позднее, и нам нужно спешить к границе с Бритом. Дея, Айка сама доставит тебя в Кукушкино Гнездо. Она бывала там прежде, а ориентируются призрачные создания превосходно.
        Я помалкивала, хотя никак не ожидала, что отправлюсь туда одна, без друга.
        - Мы улетим, а ты спокойно переоденешься. В Гнездо прибудешь, как знатная дама из Блишема, по умолчанию родственница Властителя, хотя развивать тему не стоит. Всадники, напуганные текущими событиями, будут к тебе особенно добры и внимательны. Станут задавать множество вопросов - ну, ситуацию ты в целом от меня знаешь.
        - Погоди, а откуда у меня тогда лошадь? - перебила я.
        - Дея, наши кони оказались единственными живыми существами - после ящеров, - которые смогли жить в Навии и даже давать потомство. Живых всадники всегда держали при себе, а вот призрачных иногда дарили знатным гражданам этого мира в благодарность за некие преференции, например. Так что лошадь только подчеркнет твое высокое положение. Айку никто не узнает, поскольку никто не видел ее призраком.
        - Ладно, а с какой целью я вроде как из Блишема?
        - Об этом тебя не спросят - наш народ деликатен. Хотя и так понятно: часть всадников, мужчин и женщин, сейчас на защите Городов. При этом никто не знает, куда будет нанесен первый удар, а лояльные к Властителю всадники - важная цель. Так что вполне логично, если Блишем отправит своего человека в Гнездо - это жест доброй воли, и будет кому, если что, за помощью сгонять.
        - А если взаправду уже послали?
        Орлик совершенно мальчишеским жестом хлопнул себя ладонью по лбу:
        - Дея! Ну что ты как маленькая? Отзовешь посланника в сторонку, скажешь, кто ты, предупредишь, чтобы подыграл. Ты ведь и в самом деле из Блишема, не забыла?
        Я согласно покивала.
        - Ну вот, маску не снимай даже во время еды - это нормально. Я прилечу за тобой, когда сам вернусь после вылазки в Ашер. Если вдруг понадобится - не знаю, по какой причине, - покинуть поляну, отправляйся в мой дом в лесу. Опять же задай Айке направление, упомяни старину Вука - она с ним уже знакома и с удовольствием поспешит навестить друга. Ну все, удачи тебе!
        - И вам, - пробормотала я. - Берегите себя, слышите! Особенно ты, во время вылазки, прошу!
        Мой друг в ответ только улыбнулся во весь рот, а Егор и ответить ничего не успел: в мгновение ока Орлик схватил его поперек тела и забросил на спину Балабана. Заскочил следом, похлопал коня по призрачной холке, и Балабан, хорошо знающий пристрастия хозяина, тут же без разбега взмыл в небо. Я провожала их взглядом, пока темная точка не растворилась в синеве, а после занялась одеждой.
        Это оказался костюм для ночных полетов на сукрах: кожаные штаны, замшевый жакет с высоким воротом и уплотненный пояс. Не знаю, где раздобыл одеяние Орлик, но даже короткие мягкие сапожки и шелковые перчатки с раструбами оказались мне впору. Волосы прикрыла густая бриллиантовая сеточка, последней я натянула золотую маску и немедленно вскочила на Айку:
        - Вези домой, моя умница! Как же мы давно там не были!
        Стоило повернуть лошадь в том направлении, которое указал мне Орлик, как Айка встрепенулась - волны радостного жара пробежали под призрачной дымкой - и затрусила бойкой рысцой. Пару раз обернулась ко мне безглазой мордой, словно спрашивая, не желаю ли я взлететь. Но я не желала. Мне нужно было немного времени, чтобы все обдумать.
        Я вспомнила, как когда-то Оляна учила меня, совсем еще маленькую, собирать землянику в лесу. Ягод было много, я хваталась за все сразу, металась, давила ногами и нещадно мяла землянику в своих ладонях. А Оляна мне твердила: «Ягодку за ягодкой, только тогда соберешь много».
        Я решила, что так и буду поступать. Не надо сейчас беспокоиться за дочь, за Сашку, за Вилли, за Властителя и Орлика с Егором. Сделаю толково свою часть работы: попытаюсь разыскать тех, кто восемнадцать лет назад меня не то родил, не то обрел как-то иначе, и выясню все, что связано с моим появлением на свет.
        Потом я стала думать о том, как снова окажусь на поляне. Вдруг цел еще тот холмик, с которого я много дней и ночей выглядывала Орлика? Туда я пришла в последний день перед тем, как меня должны были увезти в Блишем. Я еще помнила, как прятались от меня другие обитатели Гнезда, как никто не смел встретиться со мной взглядом. Только несколько самых близких подруг да пара ребят из бывшей дружины Орлика пришли проститься со мной навсегда…
        Но какая же я глупая! Поляна давно уже изменилась, превратилась в центр современного прекрасного города, я ведь об этом знаю! А обитатели Кукушкиного Гнезда в большинстве своем предпочитают жить в окрестном лесу.
        Тут на глаза мне начали попадаться первые дома. Весьма необычные, выстроенные с учетом того, что в Навии срубленное дерево приравнивается к убийству. По местным поверьям, в каждом дереве еще дремлет жизнь, и при некоторых благоприятных - или не очень - условиях они могут ожить, стать варганами. Так что жилища всадников с поразительной изобретательностью были вписаны между деревьями, под деревьями, вокруг деревьев.
        Были тут и затейливые теремки, отдаленно похожие на дома Кречета, и модерновые причудливые строения. И никаких оград, никаких подсобных хозяйств или веревок с выстиранным бельем перед жилищем, только почерневшие каменные чаши для костров. Песчаная тропинка, петляющая от домика к домику, ширясь, уводила, думаю, к центру селения. Вокруг некоторых домов бродили призрачные кони, распевали на коньках крыш голосистые птицы, похожие на разноцветные облачка.
        Мой проезд не остался незамеченным. Всадники выходили на порог, с достоинством кивали мне, но не заговаривали, и я ехала дальше. Эти люди и не догадывались, как жадно я вглядывалась в их лица, надеясь и страшась кого-нибудь узнать.
        Но вот из одного домика, чьим прообразом, по-моему, послужила избушка на курьих ножках, выскочила на порог кудрявая девочка лет четырнадцати, в голубом сарафане и с маленьким мальчиком на руках; не отрывая от меня взгляда, стремительно сбежала с высокого и крутого порога. Стало ясно, что уж она меня так просто не отпустит.
        - Госпожа, позвольте мне восхититься вашей лошадкой, - поклонившись, заговорила девочка, немного коверкая язык Блишема и Брита.
        Я ей одобрительно покивала. И решила воспользоваться случаем, чтобы соскочить на землю, - уже начинали ныть ноги и спина. Девочка опустила малыша на землю, приблизилась и с видимым удовольствием погрузила руки в призрачную гриву моей Айки, а карапуз короткими толстыми ручками обхватил переднюю ногу лошади.
        - Она наверняка была очень красива и при жизни, - поднатужившись, выдала девочка еще одну фразу.
        Я едва не кивнула, но спохватилась и только развела руками - мол, откуда мне это знать. И спросила, как ее зовут.
        - Алена, - расцвела девчушка, наверное, обрадовалась, что поняла мой вопрос. - А это Карпуша, мой брат.
        - Очень славный.
        Малыш в это время развлекался тем, что ползал туда и сюда под брюхом лошади, стараясь не попадать в горячие струи ее ног.
        - Мои отец и мама сейчас там, у черты, - сообщила Алена, и круглое, золотистое от веснушек лицо ее разом побледнело. - Ведь черта еще?..
        - Она держится, - заверила я, не дожидаясь, пока она отыщет в памяти нужное слово.
        - О, хорошо. Госпожа, вы едете в город, где есть гостиница? Или хотели бы отдохнуть у нас?
        Я задумалась. С одной стороны, в этом был резон: дети без родителей, Алене еще нет восемнадцати, значит, нет воспоминаний и убийственных способностей. Можно расслабиться и не ждать подвоха. С другой - от девочки я едва ли смогу получить нужную информацию. Или как раз смогу? Орлик предупреждал, что всадники по неведомой причине не желают говорить о переметках, но ребенок ведь может и проболтаться. Детям всегда известно гораздо больше, чем думают взрослые. Я не знала, на что решиться.
        - Дома бабушка Дарина, она обрадуется вам, хоть и очень стара, - выдала Алена дополнительную информацию, и это решило дело. Бабушки - кладезь информации в любом из миров. Да и само это слово, «бабушка», в последнее время вызывало у меня только положительные эмоции.
        - Хорошо, я согласна.
        Алена, радостно ойкнув, вновь взлетела по ступенькам, распахнула дверь и жестом пригласила меня в дом. Я переступила порог причудливой избушки, но тут же оказалась в комнате скорее в стиле хай-тек: минимум вещей, много света и воздуха. Современные светильники, работающие автономно, самых необычных форм - один даже парил в воздухе. Под одним таким, в форме колокольчика, в кресле, больше похожем на клубок из тонких серебристых трубок, лицом к двери сидела подтянутая женщина в джинсах и футболке. Низко опустив голову, читала лежащую на коленях книгу, густые каштановые волосы были собраны в высокий хвост.
        Я даже успела слегка встревожиться - зачем Алена меня обманула? Но тут женщина посмотрела на нас, и по россыпи морщин на сильно загорелом лице стало ясно, что она вполне тянет на бабушку, хоть и чрезвычайно моложавую. Ну да, местным женщинам не приходится гробить себя вечными трудами по хозяйству.
        Разглядев меня, женщина стремительно вскочила на ноги, томик, который она читала, отлетел куда-то к окну.
        - Госпожа! - вскричала она испуганно, не забыв, впрочем, кивнуть. - Что-то случилось? Вы принесли дурную весть в наше селение?
        В отличие от внучки, у нее проблем с языком не наблюдалось.
        - Нет-нет! - Я аж руками испуганно замахала. - Пока все в порядке. Я здесь на случай… разных неожиданностей.
        - В наше время можно ждать всего, - успокаиваясь, немного смущенно проговорила женщина. - А мои дети сейчас там, охраняют границу Городов. Забавно, не правда ли? Для нас, что уж скрывать, черта всегда была поводом для обид и раздражения. Могла ли я поверить, что буду каждую секунду шептать себе под нос: хоть бы она не рухнула!
        - Простите, - пробормотала я. - К несчастью, не все всадники поддерживают Блишем, а черта предназначена именно для них… но срабатывает для всех.
        - Девочка моя, не стоит извиняться за то, что не вами сотворено! - воскликнула женщина. - Присаживайтесь скорее и расскажите мне, каковы последние новости. Госпожа?..
        - Дана, - выпалила я, решив, что мое имя не вызовет подозрений.
        Заняла другое кресло-клубок, которое тут же приняло форму моего тела и оказалось удивительно мягким и удобным. Госпожа Дарина внимательно разглядывала меня, прощупывала взглядом вроде как даже сквозь маску. Я тоже смотрела на нее, пытаясь вспомнить, не были ли мы дружны когда-то. Или, может, я когда-то таскала ее на руках, как Алена брата?
        - Вы из Блишема, - утвердительным тоном произнесла Дарина. - Но волосы недостаточно светлы, значит, не дочь Властителя. Полагаю, одна из бывших жен?
        - Именно. - Как же приятно хоть иногда говорить правду!
        - Хорошо. Значит, вы в курсе всего, что происходит. Могу я задать вам несколько вопросов?
        - Ну конечно!
        Пожилая женщина спрашивала четко и по делу. Есть ли новости о Властителе? Как могло случиться, что он оказался захвачен? В чьих руках кентрон? Когда в последний раз ашерцы выдвигали свои требования? Я терпеливо отвечала - спасибо Орлику за информацию. И ждала, когда наступит моя очередь. Алена с братцем на руках устроилась на полу в ногах у бабушки, внимательно слушала, шевелила губами, переводя для себя наш разговор.
        И вот вопросы начали иссякать. Я поняла, что настало мое время.
        - Госпожа Дарина, - произнесла я по возможности спокойно и деловито, - приходилось ли вам слышать о так называемых переметках?
        Женщина слегка отпрянула, а потом уставилась на меня во все глаза, в которых заискрилось нечто похожее на иронию:
        - Что должно было случиться, чтобы в Блишеме заговорили о переметках? Варганы наверняка давно уже доложили о них Властителю, как о потенциальной опасности всему этому миру. И вы только сейчас решили собрать сведения об этих тварях?
        - Так уж вышло, - пробормотала я, пытаясь переварить слово «твари». - Сейчас нам особенно важно знать, чем располагают ашерцы. А по нашим сведениям, переметки как раз и могут быть их тайным оружием.
        - Аленка, - обратилась к внучке женщина на благословенном языке моего детства и юности, - пойди, милая, во двор и разведи огонь - гостью следует угостить.
        Девочка тут же вскочила на ноги, подхватила брата и была такова. А госпожа Дарина выглядела взволнованной и явно собиралась с мыслями. Я терпеливо выжидала, нервничая и скрестив руки на груди, чтобы она не услышала стук моего бешено скачущего сердца.
        - О переметках первыми заговорили варганы, - начала она медленно, словно пробуя на ощупь каждое слово. - Они приходили к нам и в другие селения всадников, выспрашивали, не рождались ли у нас дети с метками на теле. Мы жалели бедняжек, думали, что они, потеряв свой круг, с горя повредились рассудком. Что нам за беда, если ребенок родится с какой-нибудь отметиной! Многие из нас и рады были бы всякий раз появляться на свет с новой внешностью, это решило бы многие наши проблемы. А тут речь шла всего лишь о родинках или цвете глаз. Да и можно ли упомнить, кто и как выглядел в первой жизни?
        - Вы родились в Кречете? - ляпнула я и сама перепугалась.
        Разве может знатная госпожа из Блишема знать про давно сгинувший земной город? Да и напрасно я ее перебила, от волнения, не иначе.
        К счастью, госпожа Дарина не удивилась, вероятно, допускала, что я могу владеть такой информацией. Лицо ее разом сделалось отстраненно-печальным, она кивнула головой:
        - О да, мне было десять лет, когда наш город был разграблен и сожжен, и уцелевший остаток моего народа оказался в Навии.
        Ладно, на досуге переберу в памяти всех десятилеток, спасенных из города.
        - Прошу вас, продолжайте!
        Она не заставила просить себя дважды:
        - В общем, мы не стали прислушиваться к природным духам. Что ж, наш народ всегда был несколько беспечен, и пережитые бедствия не излечили нас от этого порока. К тому же, повторяю, мы в самом деле не знали, как можно выявить этих самых переметков, да и не желали знать, пока не грянула новая беда и мы не убедились, что варганы на этот раз в самом деле желали нам добра.
        - Но ведь дело не только в отметинах, но и в самом их появлении на свет! - воскликнула я, испугавшись того, что сейчас услышу. - Разве оно не было… ну, необычным, странным?
        - Конечно, было, - степенно кивнула женщина. - Главная странность заключалась в том, что рождались они у тех женщин, кто вовсе не готовился стать матерью.
        - Эт-то как? - Я даже заикаться начала от волнения.
        - А так, что всадница вечером ложилась в постель, а утром просыпалась, держа в объятиях спеленутого младенца и в полной уверенности, что родила его этой ночью. Причем муж и другая родня, если таковая проживала в доме, ничего не видели и не слышали, но молодую мать всячески поддерживали в ее заблуждении.
        - Ну ведь это… эти… - У меня никак не получалось точно сформулировать мысль. - Эти случаи должны были быть на слуху, а если еще и отметины… Как возможно было такое игнорировать?!
        Женщина тяжело вздохнула, удрученно покачала головой:
        - Госпожа Дана, возможно, вы многое знаете о всадниках, но все равно едва ли понимаете наш уклад. Увы, особенности нашей жизни сделали нас не слишком чадолюбивыми…
        Сказав это, она поскорее глянула в сторону входной двери, заботясь, чтобы ее не услышала собственная внучка.
        - У нас предстоящее рождение ребенка - не повод для радости и гордости. О нем не объявляют заранее, свободные одежды всадниц редко оставляют шанс оценить их положение. Все женщины, у которых появились переметки, были замужем, все были убеждены в своем материнстве, настаивали на нем. Более того, если муж или другие родственники женщины бывали поначалу слегка… мм… удивлены, то уже через несколько дней безусловно переходили на сторону молодой матери и отстаивали своего малыша с куда большей горячностью, чем стали бы это делать обычные родители.
        - Внушение? - предположила я. Просто вспомнила, что блишемская женщина не уступила бы надолго инициативу в разговоре, а я молчу уже слишком давно.
        - Моя госпожа, едва ли можно отыскать народ, более защищенный от посторонних внушений, чем всадники. Но, похоже, в этот раз мы столкнулись с чем-то неведомым и очень опасным. И традиционно до последнего закрывали на все глаза. Странность появления ребенка на свет быстро забывалась. Дети росли, иногда уже можно было опознать, кто вернулся на этот раз. А потом случилось это…
        Я затаила дыхание.
        - В один самый обычный день стайка ребятишек вбежала в дом своего приятеля, чтобы узнать, почему он так долго не выходит на прогулку. К счастью, малыши даже не поняли, что произошло, просто примчались к родителям с известием, что их приятеля нигде нет, а все остальные в доме спят и не просыпаются. Люди поспешили на место событий и обнаружили все семейство мертвым. Похоже, они умерли мгновенно. А на месте пропавшего ребенка в его постели под одеялом оказалась кучка пепла. На всякий случай начали осматривать и другие дома, обитатели которых не прибежали на шум толпы, и уже к полудню стало ясно, что мы потеряли целых пять семейств, два десятка человек. И в каждом доме недосчитались одного из детей, зато нашли кучки пепла разных размеров. Это были как раз те дети, чье появление на свет было неожиданным и странным.
        Старая женщина замолчала, отворотив от меня лицо. И это хорошо, потому что иначе она заметила бы, что меня сотрясает дрожь, больше похожая на судороги. Одежда взмокла от пота, маска противно прилипла к лицу.
        - Принято считать, что мы, всадники, не боимся смерти, - негромко продолжала госпожа Дарина. - Будто бы что нам смерть, если мы возвращаемся вновь и вновь. Но это преувеличение: к смерти невозможно привыкнуть, ни к собственной, ни к чужой. Когда прошел первоначальный шок, мы начали думать, как такое могло произойти. Но еще прежде группа всадников, вскочив на своих коней, понеслась в Сус, чтобы обвинить в нападении тамошних всадников. И едва не началась новая затяжная бойня между сыновьями и дочерями нашего некогда единого народа. Но обитатели Суса сумели заверить наших, что не совершали ничего подобного. Да и зачем?
        - Действительно, зачем, - нашла в себе силы пробормотать я. - Акция устрашения?
        - Мы тоже так думали, но за этим событием ничего не последовало…
        Глава восемнадцатая
        Старая песня
        Громкий стук заставил вздрогнуть нас обеих. Стучали, похоже, пяткой в дверь. Получив разрешение, в комнату, пятясь, вошла Алена. Она тащила, прижимая к животу, огромный серебряный поднос с чаем и угощением. Девочка подтолкнула к нам ногой легчайший столик на колесиках, абсолютно прозрачный, больше похожий на призрак стола, и водрузила на него поднос. После этого она попыталась затеряться за креслом бабушки, но та заметила и твердым голосом попросила внучку побыть пока с братом на улице. Да уж, с детишками тут не рассусоливались, как в нашем мире. Госпожа Дарина сама разлила чай, подвинула ко мне угощение. Пить хотелось ужасно, но страшно было взять чашку, - руки ходили ходуном. Я сделала вид, что поглощена разговором.
        - И что же, с тех пор такие дети в вашем селении не появлялись?
        - Боюсь, госпожа Дана, их стало только больше, - лаконично сообщила старая женщина.
        - Но как такое возможно?! После того, что случилось? И ведь вы уже знали, каким образом они появляются среди вас…
        - Знали. Но это совершенно ничего не меняло. Да и знали-то далеко не все. Совет старейшин, который, как и в стародавние времена, возглавляет наш народ, - да, знал. Я вхожу в этот совет и только поэтому могу сообщить вам, моя госпожа, эти сведения, не разбавленные досужими слухами. Большинству нашего народа ничего не известно.
        - Почему же?
        - Но, госпожа Дана, это очевидно. Мы могли хоть каждый день приходить в каждый дом с предупреждениями, твердить на площадях Кукушкиного Гнезда, сколь опасно появление таких детей. Люди, само собой, охотно соглашались бы с нами и заверяли, что никогда не допустят в своем доме ничего подобного. Но, к великому несчастью, когда появляется такой переметок, все прежнее перестает иметь значение. И дело не во внушении извне - его источник мы давно бы обнаружили, - дело в самих этих существах. От них исходит нечто такое, что делает каждого, кто хотя бы коснется подобной твари, рабом сильнейшего и несколько подзабытого нами чувства. Рабом любви, привязанности, желания опекать и защищать!
        Госпожа Дарина, закашлявшись на последних словах, одним глотком опорожнила чашку с чаем и продолжала:
        - Не упускайте из виду, что у всадников достаточно способов, чтобы скрыть появление в семье переметка. Оберегая новорожденного, они могут в любой момент сняться с насиженного места, перебраться в любое другое поселение Таргида. Мужчины этого семейства могут использовать свои способности внушения, чтобы окружающие побыстрее забыли о случившемся, а уж женщина-всадница, защищая дитя, испепелит каждого, в ком увидит угрозу. Поэтому мы избрали другую политику: подмечали и отслеживали такие случаи, а через какое-то время старейшины пытались уговорить родителей хотя бы отдать детей на воспитание во Внешний мир.
        - Что?!
        Взгляд всадницы стал тяжелым, она вскинула подбородок и произнесла с вызовом:
        - Да, мы все еще контактируем со сталкерами и восприемниками, как бы ни боролся с этим Властитель. У нас тут нет Сонной горы, и не все готовы растить тех, кто у них родился. Но все хотят дать своим детям шанс прожить нормальную жизнь и вернуть бессмертную душу, которую каждый из нас когда-то утратил по собственной доверчивости!
        Я много чего знала о таких вот шансах, но сейчас это было не главное.
        - Я никого не осуждаю, госпожа Дарина, вы неправильно меня поняли, - проговорила я как можно мягче. - Меня удивил сам способ. Ведь заложенная в ребенке убийственная сила может сработать и там… хотя, полагаю, вам нет дела до Внешнего мира.
        - Нет, но не в этом суть, - все еще резковато продолжала старая всадница. - Тот мир, он - другой. Если страшный дар связан с волшебством, то волшебству нет места во Внешнем мире, как не было тысячу лет назад. Если же это научная разработка Ашера, как думаете вы, да и мы в последнее время склоняемся именно к такой теории, то, скорее всего, такой образец просто будет считаться утраченным, вот и все. Едва ли ашерцы станут задействовать его во Внешнем мире. Зачем им это? И мы говорим тем, кто воображает себя родителями, что отдать такое существо восприемникам - единственный способ сохранить детям жизнь, не дать превратиться однажды в горстку пепла. Иногда это срабатывает. Но, честно признаться, с некоторого времени мы действуем иначе.
        Как иначе, она не объяснила, а я не спрашивала, поскольку пыталась переварить прежнюю информацию. Мы обе молчали какое-то время. Я многое отдала бы, чтобы сорвать с себя маску, - лицо под ней горело и чесалось. Но нельзя было, женщина вполне могла узнать меня.
        - Пейте чай, госпожа Дана, - невозмутимо напомнила всадница. - Или лучше давайте налью вам свежий.
        - Спасибо, не нужно. - Я поскорее поднесла остывший ароматный напиток к достаточно широкому вырезу маски, парой глотков промочила сухое горло, отставила чашку.
        - Так вы полагаете, госпожа Дарина, что таких детей много?
        - Не стоит называть их детьми, - поморщилась женщина. - Переметков. Да, думаю, достаточно. Есть несколько в Кукушкином Гнезде, мы ждем подходящего момента, чтобы принять против них меры. Но куда больше переметков в других селениях, где их появление никто не отслеживает. А кроме того, можно ли быть уверенным, что кто-то штампует только всадников? Подобные твари вполне могли появиться и в домах Блишема и Брита. Мы ведь не знаем, кому и для каких целей понадобилось столь странное оружие.
        - Но, возможно, для создания переметков годятся только старые души, а в Городах ребенок с такой душой остаться не может, - пробормотала я.
        Женщина лишь плечами пожала, потом проговорила сердито:
        - Да, каждый борется со злом, как может. Я уже упомянула, что с некоторых пор мы тоже сменили методы борьбы. Ведь поначалу мы все же считали таких существ всадниками, но с несколько измененной природой. Допускали, что их похищали из одних семей и, проделав нечто, подкидывали в другие. Но потом наше мнение поменялось.
        - Что произошло?
        - А произошло то, что пару десятков лет назад один из наших всадников зашел в гости в знакомое семейство, которое совсем недавно перебралась к нам из селения Рыбий Глаз. И представьте, каково было его потрясение, когда в ребенке, которого родители позвали, чтобы представить гостю, он узнал самого себя, но только с родимым пятнышком на виске! Стало ясно, что они даже не люди!
        - И как после этого вы стали бороться с ними? - спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.
        - Совет старейшин принял решение уничтожать таких существ, - леденея лицом, отчеканила госпожа Дарина. - Мы договорились со сталкерами, они организовали подставных восприемников. Мы же не могли убивать этих монстров на глазах их якобы родителей, да и всего народа! Но посвященные люди, в основном из числа старейшин, встречались со сталкером в заранее оговоренном месте и решали проблему моментально и безболезненно. Если же родители наотрез отказывались отдавать дитя во Внешний мир, тогда ждали, когда существо немного подрастет, подстерегали в лесу, подстраивали несчастный случай.
        Двадцать лет, кольнуло в висок. Если я из этого селения, то мне невероятно повезло, что я до сих пор жива. Но что меня спасло?
        - Метки ведь не всегда бывают видны? - спросила я, желая направить разговор в другое русло.
        - Метки - последняя примета, на которую мы ориентируемся. Повторю, что это обычные родинки или небольшие телесные дефекты, которые могут быть у любого ребенка. Плюс псевдородители словно чувствуют, что знак нужно по возможности скрывать, и отлично с этим справляются. Я столкнулась с подобным и в собственной семье…
        Тут госпожа Дарина вскочила на ноги и в возбуждении заходила по комнате, делая широкие махи руками. Я воспользовалась моментом, чтобы слегка приподнять маску и обтереть лицо ладонями, а затем смочить горло, не пролив большую часть на подбородок.
        - Моя младшая сестра несколько лет жила с мужем в другом селении. Когда она вернулась назад с очаровательной дочуркой, никто ничего не заподозрил. Никаких отметок на теле малышки не было, мне ведь приходилось порой нянчить ее. Но именно так я догадалась, какого сорта это существо. Вдруг стала замечать, что меня как магнитом тянет снова и снова навещать сестру, прикасаться к девочке, брать ее на руки. До этого о механизме воздействия таких детей я знала чисто умозрительно, со слов других…
        - Как же вы поступили?
        - Когда я в первый раз только заикнулась об этом, сестра едва не прикончила меня взглядом. Спас меня ее муж, успел нейтрализовать жену внушением. Я не поставила в известность Совет, но снова и снова возвращалась к этой теме. Напирала на то, что девочка может погибнуть страшной смертью, если повторится то, что случилось однажды. В конце концов сестра согласилась отдать ребенка восприемнику. Как я уже сказала, к тому времени мы перестали считать передачу выходом из положения и действовали более радикально. Но я сохранила тайну сестры, и девочка на самом деле была переправлена во Внешний мир.
        - Вы сказали, у той девочки не было отметок, - пробормотала я таким голосом, что всадница глянула на меня очень внимательно. Даже опустилась обратно в кресло, не сводя с меня настороженного взгляда. - Это не могло быть ошибкой?
        - Нет, моя госпожа. На самом деле метка все же была - белая прядка в волосах, которую сестра закрашивала, потому что слышала что-то краем уха о переметках и не хотела рисковать.
        Я быстро поднялась на ноги. Мне не хватало воздуха, нужно было как можно скорее оказаться на улице. Всадница тоже вскочила с удивительной для ее возраста прытью, уставилась на меня выжидающе. Чего она ждала? Неужели догадалась?
        Нет, все же еще один вопрос напоследок я должна была задать:
        - Как сложилась жизнь вашей сестры?
        Госпожа Дарина слегка растерялась, в ее взгляде отчетливо читалось, что я явно спрашиваю что-то не то. Тем не менее она ответила:
        - О, с ней все в порядке. Когда существо унесли, она и ее семья словно освободились от морока и зажили спокойно. Кстати, с ее детьми вы уже познакомились - это Алена и Карп. Мы никогда не упоминаем ту давнюю историю.
        - Понятно. Извините, мне нужно идти. Я бы хотела…
        Я собиралась соврать, что хочу побывать в центре Кукушкиного Гнезда, узнать возможные новости. Но госпожа Дарина слишком явно приободрилась на первой же моей фразе, мелко закивала головой, бледно улыбнулась:
        - Конечно, госпожа Дана. Добрая судьба привела вас сегодня ко мне, и я рада, что все вам рассказала. Надеюсь, вы сумеете что-то сделать.
        - Простите, но о чем вы? - не поняла я.
        Всадница растерялась еще больше моего и даже побледнела слегка:
        - Но я решила, что вы прямо сейчас возвращаетесь в Блишем. И что вы расскажете во дворце о переметках, чтобы успеть предпринять хоть что-то!
        - Вы думаете?.. - До меня медленно начало доходить.
        - Конечно! Сейчас самый удобный момент для наших врагов, чтобы задействовать их. На границе Брита, у черты, собралось множество всадников, лояльных к Блишему, а теперь еще, как вы мне рассказали, к ним присоединились искатели и добровольцы из обоих городов. Все на открытой местности, ибо климат Навии даже по ночам не разгоняет людей по шатрам и палаткам. Похоже, убийственное воздействие этих существ все же могут сдержать стены, но если их нет…
        Дрожь прошла по ее телу с головы до пят.
        - Но почему же вы сидели себе спокойно и не пытались сами донести до Блишема эту информацию?! - наконец все осознав, вскричала я. - То есть не вы конкретно, а старейшины вообще?
        - Каким же образом, славная госпожа Дана? - Теперь в голосе женщины звучала горькая насмешка. - Заявиться во дворец, попросить аудиенции у самого Властителя - задача для всадника невыполнимая. Конечно, на своих землях мы часто встречаем людей из Брита и Блишема, некоторые даже рискуют пообщаться с нами. Но если бы кто и выслушал, к примеру, меня… ну да, они кивали бы и со всем соглашались, а сами только и думали, как поскорее убраться прочь, не попав старухе под горячее око. И забыли бы даже саму суть разговора, едва унеся отсюда ноги.
        Всадница сокрушенно покачала головой, потом посмотрела на меня с надеждой:
        - Но вы, госпожа, слушали внимательно, не боялись меня и не считали все это досужими выдумками. Я видела это по вашим глазам в прорези маски. Ведь так?
        Я поспешно кивнула.
        - И вы постараетесь сделать хоть что-то, не так ли? Вы поможете? Хотя бы попытаетесь, потому что я даже представить не могу, что тут можно придумать!
        - Да, - сказала я твердо, уже пятясь к дверям. - Спасибо вам, госпожа Дарина, вы дали мне очень важные сведения. Прощайте!
        Шатаясь, я почти что выпала из двери на высокое крыльцо, уже не слыша, что говорит мне старая женщина вслед. На нижней ступеньке сидела Алена и плела венок из ужасных багрово-красных цветов. То есть ей они наверняка казались прекрасными, но меня чуть окончательно не угробили - пришлось схватиться за перила и постоять так пару секунд, пока не прошло головокружение. Малыш Карпуша все еще играл с Айкой, теперь он пытался научить гарцевать по ней призрачную белку. Территория вокруг дома была хорошо обставлена местными светящимися камнями, дающими почти дневной свет. Но за границей света уже стелился густой сумрак.
        - Проводить вас на поляну? - подскочила услужливая девочка.
        - Нет, милая, я срочно отправляюсь обратно.
        - Ой, жаль, - огорчилась она.
        Алена подошла к брату и взяла его на руки, чтобы не мешал мне подойти к лошади. Если ЭТО случится прямо сейчас, дети погибнут, мелькнуло в моей голове. В следующий миг я уже вскочила на Айку и рванула в темноту, даже не попрощавшись. Едва мы оказались там, где лес рос пореже, я прошептала:
        - Взлетай!
        Моя лошадка начала резво и с явным удовольствием набирать высоту.
        Поначалу я хотела только одного - убраться как можно дальше от всех обитаемых мест, пока не рвануло. Наконец домики внизу превратились в подсвеченные спичечные коробки, а леса слились в сплошной темно-изумрудный холст. С такой высоты я снова видела солнце, болезненно-красный диск барахтался в закатной дымке с отчаянием утопающего.
        Теперь нужно было понять, что делать дальше. О бездействии и речи не шло, следовало как можно скорее увидеть Орлика и предупредить его. Значит, надо лететь к границе Брита. Я решительно развернула Айку хвостом к закату, хотя понимала, что не успеваю: как только солнце окончательно покинет небосвод, сукры примут подлунный облик и отряд, который Орлик собирался возглавить, направится в сторону Ашера. Но, возможно, мне удастся перехватить их в воздухе.
        В полете мною овладело тупое отчаяние. Я вдруг вспомнила слова Егора про окончательный обвал. Да, возможно, мир Навии обречен; кончилось его время, часы здешнего мироздания остановили ход. Навия исчезнет и заберет с собой всех, кто ей принадлежит. Взорвется, как сверхновая, и никто во Внешнем мире не узнает, что она была и больше ее нет. Ну, может, случится ураган или кто-то будет страдать от перепадов давления. Пробежит рябь по воде, и все стихнет.
        Жаль только, что я втянула в это Сашку, и теперь он неизвестно где. Пару минут я даже колебалась: не рвануть ли за ним в Призрачные земли? Отыскать, вырвать, утащить назад, какие бы силы его там ни удерживали. Вернуть Сашку в его мир и попрощаться навек, потому что опасной я могу быть и там, а умереть предпочитаю все же с этим миром. Но нет, я ведь даже не знаю, где они, эти самые Призрачные земли.
        Едва солнце село, как сразу стало светлее: выкатилась на небо пылающая здешняя луна, как обычно, круглая, дебелая и важная. И звезды зажглись одномоментно, будто распахнулись сотни глаз. Холоднее не стало, наоборот - в этом мире луна и звезды тоже грели, я ощущала их мягкое тепло на спине и затылке. Наконец догадалась сорвать с лица прилипшую маску и подставила лицо ласковому ветру, пропитанному ароматом трав и цветов.
        Не сдавайся раньше смерти, сказала я сама себе, как когда-то говорила мне мама. Нужно что-то делать, бороться вопреки любым обстоятельствам, чтобы, умирая, знать: я сделала все, что могла. Даже если моя смерть будет мгновенной и осознать ничего не успею, - не суть.
        Как же все это странно. Допустим, в лабораториях Ашера научились клонировать людей, причем не только создавать физические копии, но и вкладывать в них полный скан того, чем оригинал жил прежде, характер и склад ума, мечты и воспоминания. Даже не такая уж это фантастика, кое-что умеют и на земле. Но каким образом возникла копия Деи, жившей тысячу лет назад и тогда же покинувшей этот мир? Загадка, еще одна загадка.
        Тут я встрепенулась - показалось, что впереди на горизонте пылает земля. Мелькнула мысль о штурме, захвате, хотя в этих землях даже битвы проходят иначе, без взрывов и огня. Но я все равно прильнула к Айке, умоляя ее лететь еще быстрее, и верная лошадка помчалась как ветер.
        Скоро мы оказались на открытом пространстве между лесом и такими знакомыми стенами Брита. А внизу на поляне у пограничной черты сидели у сотен костров тысячи людей. Я слышала их возбужденные голоса, чувствовала запах жареного мяса и печеной картошки, местных напитков на травах и еще много чего, такого пьяняще родного. Айка, не получив от меня указаний, приняла решение приземлиться на поляне и теперь, делая круг за кругом, постепенно снижалась.
        И вдруг я услышала нечто такое, от чего невольно вскрикнула. Это было пение, невероятное, чарующее. Юные мужские голоса выводили песню моей - нет, конечно, не моей, а Деи, Деи - юности. В этом слаженном пении плавились века, прошлое по-братски встречалось с будущим, настоящее и вовсе исчезало. Не знаю даже, я ли направила лошадь или Айка первой рванула к тому костру чуточку на отшибе, от которого неслись эти сладкие звуки.
        У этого костра народу сидело больше всего, и еще со всех сторон подходили. При моем приближении некоторые привстали, другие наблюдали, вскинув головы, но в общем никто особо не обеспокоился. Ашерец на призрачном коне не прилетит, враждебный всадник сюда не сунется. Мы приземлились метрах в пяти от костра, я спрыгнула на землю и бросилась к огню, одурманенная мыслью, что сейчас увижу родные лица и невероятным образом снова окажусь в Кречете.
        - Госпожа Дея! - Девочка, пухленькая и щекастая, лет пятнадцати, сидевшая на траве позади поющих, мигом вскочила и прижала ладони к лицу. - Неужели это вы? О нет, укуси меня сукр, я не верю своим глазам!
        На девочке были черные кожаные штаны и футболка с хорошо знакомым принтом - такую мне показывал Вилли, когда рассказывал про искателей Деи. На плечи накинута куртка из плотного материала с множеством карманов. Юная искательница смотрела на меня, как на сошедшего с небес ангела.
        Песня прервалась, теперь уже все таращились в мою сторону. Еще человек пять были одеты так, как девочка. Я выхватила взглядом паренька с длинными белыми волосами, заправленными за уши. Вид у него был чем-то недовольный, но сейчас он тоже приоткрыл рот и не отрывал от меня глаз. Другие, у самого костра, видимо, были всадники, они сбились в кучку, о чем-то взволнованно перешептываясь.
        Я заставила себя улыбнуться, мысленно негодуя, что выкинула маску, и поскорее спросила:
        - Кто-нибудь знает, где сейчас Орлик?
        Словно очнувшись, девочка звонко сообщила:
        - Так ведь он улетел вместе с отрядом, как только солнце село и сукры переродились!
        - Но я почему-то его не встретила, хоть и летела навстречу, - пробормотала я.
        - Госпожа Дея, они резко забрали на северо-восток, решили подобраться к границам Ашера со стороны Призрачных земель. Оттуда ашерцы меньше всего ждут нападения…
        - Как - нападения?! - ахнула я. - Разве речь шла не о простой разведке?
        - Мы слышали, что у Орлика есть план: хочет попытаться отбить Властителя, воспользовавшись теми приемами нашего гипноза, которых ашерцы едва ли могут ожидать, - ломким от волнения голосом вступил в разговор один из всадников, высокий худощавый подросток с длинными волнистыми волосами. Я его приметила еще с высоты - он был запевалой среди прочих мальчиков.
        - Сколько же человек в его отряде?
        - Не слишком много, но не в этом суть. Орлик сам отобрал из всех всадников, кто прибыл защищать Города, самых опытных, в основном тех, кого знал лично в одной из жизней. Десять мужчин и десять женщин. И десять искателей.
        - Мы все хотели лететь, - перехватила инициативу щекастая девочка. - Все искатели. Но Орлик и наш ратный советник решили, что полетят только дети Властителя. Остальные не должны рисковать собой, но дети имеют право бороться за своего отца.
        - Меня вот тоже не взяли, - выпалил беловолосый мальчишка, - как я ни просился.
        Он густо покраснел - наверное, очень боялся, что его заподозрят в трусости.
        - Подростков не брали, Гевер! - закатила глаза девочка. - Только взрослых, прошедших школу искателей и опытных. А ты всего год и отучился.
        - Орлик, можно подумать, взрослый! - не сдавался тот.
        - Ой, ну ты сказанул! Орлик - это живая легенда! Ты бы хоть разобрался, кто такие всадники и что они умеют, на первом году обучения вам должны были это рассказывать!
        Не слушая разгоравшийся спор, я повернулась к всаднику-запевале:
        - Я слышала пение и не поверила своим ушам. Это было, как когда-то в Кречете! Но я знаю, что прежние таланты всадников давно утрачены. Или… нет?
        - В последние столетия на земле Навии царит мир, - несколько витиевато высказался юноша. - Всадники стали реже использовать свои убийственные дары, а у некоторых они даже не пробуждались. То есть они не пропали, нет, но сами всадники избегали ситуаций, которые могли спровоцировать их пробуждение. А потом оказалось, что к таким в их следующей жизни возвращается певческий дар.
        - А к девочкам - дар видеть людей насквозь и провидеть будущее, - подала голос совсем маленькая девчушка, которую я и не разглядела среди парней. От ее слов я невольно поежилась - видеть насквозь меня ей точно не следовало.
        - Мы впервые общались между собой, всадники и молодежь из Брита, Блишема. - Пухленькая искательница явно не любила выпускать инициативу из рук. - Вот мы и попросили всадников рассказать их историю, ну, чем они занимались до того, как попали в Таргид. Они упомянули про пение, нам захотелось послушать, и вот… Это действительно что-то невероятное.
        - Но послушайте, - я обвела глазами всадников, - здесь могут в любой момент начаться боевые действия. И вы… вы ведь понимаете, что произойдет, как только вы примете в них участие…
        Высоченный запевала коротко кивнул:
        - Да, в нас проснутся дары всадников, и мы никогда больше не сможем петь. Но как мы могли не прийти…
        Тут его голос сорвался, и он, закрыв руками лицо, попятился во тьму.
        - Лад хотел сказать, что мы должны и будем защищать этот мир! - крикнул кто-то из заднего ряда. - Ведь это наш единственный дом.
        Тут мне захотелось присоединиться к Ладу и хорошенько поплакать. Но нельзя было терять время - я собиралась пуститься по следам Орлика.
        - А вы правда наша Дея? - застенчиво спросил меня еще один из певцов.
        Что я могла ему ответить? Пришлось кивнуть.
        - Нет, это наша госпожа Дея, - строгим голосом поправила его искательница.
        Как все подростки в мире, они немедленно начали препираться. Я воспользовалась моментом и отступила туда, где прогуливалась между кострами Айка. Но оказалось, что вокруг нашего костра уже собралось слишком много народа и все таращились на меня с изумленными и почему-то счастливыми лицами.
        - Побудьте с нами, Дея, - попросила меня маленькая всадница, подходя ближе и беря за руку.
        Тут я разглядела, что она просто маленького росточка, но взрослее, чем мне показалось вначале. Наверняка уже и восемнадцать исполнилось.
        - Не могу, - я покачала головой. - Хотела бы, но мне нужно догнать Орлика, срочное дело. А вы… вы знаете такую вот песню?
        Фальшивя и сбиваясь, я напела им несколько строк из моей любимой колыбельной. Ну вот, опять, о чем я только думаю: любимой колыбельной Деи, конечно.
        Всадники оживились, Лад одним прыжком вернулся в компанию, насухо вытер лицо рукавом и крикнул:
        - Конечно же мы знаем ее! Мы знаем все песни, которые пели в Кречете, женские - тоже!
        - Тогда спойте, прошу вас! Я не могу задерживаться, но буду какое-то время слышать вас, пока набираю высоту.
        Лад только глянул на меня ошалелыми от радости глазами, ничего уже сказать не смог, замахал длиннющими руками, созывая всех своих. Я метнулась в другом направлении, к Айке, взлетела на ее спину и сильно отклонилась назад, давая понять, чтобы взлетала сразу. Моя лошадка ракетой взмыла в воздух и сразу набрала приличную высоту. А внизу звучало:
        Пришла ноченька,
        Звезды яркие.
        Тлеют во печи
        Угли жаркие…
        Слезы срывались с глаз и улетали во тьму. Я задыхалась. Песня не помогла мне, скорее, пробудила чудовищную злость. Нет, ненависть - слишком слабое слово, чтобы передать мои чувства по отношению к тем, кто искусственно создал это тело, вложив в него воспоминания чудесной девушки Деи и смертельный механизм, способный сработать в любой момент. Если бы я могла сама себя активировать, то отправилась бы немедленно в Ашер и постаралась прикончить как можно больше этих мерзких чудищ.
        Но нет, номер не пройдет, напомнила я сама себе. Ашерцы селятся в каменных замках и не любят открытых пространств. Да и не все они чудовища в душе, если честно. Нельзя тупо мстить кому ни попадя.
        Понемногу взяла себя в руки, задышала ровнее, и тут меня накрыла усталость. Хорошо, что с призрачного коня нельзя свалиться, поэтому я блаженно закрыла глаза, уронила голову на грудь и сразу отключилась.
        Глава девятнадцатая
        Снова вместе
        Привиделся сон во сне: будто сижу на своей кровати, обняв обеими руками горячую подушку, зарывшись в нее лицом, вспоминаю, что мне снилось. Что-то интересное, но жутковатое. Но тут в комнату входит мама, трясет меня за плечо, говорит сердито и ласково одновременно: «Ну же, Данка, выпускай свою подушку и бегом завтракать!»
        Я резко открыла глаза, осознав, что меня и в самом деле трясут за плечо.
        Бок о бок с Айкой несся призрак другого коня, куда массивнее моей лошадки. Сидящий на нем всадник с удивительно знакомым лицом привстал на его спине и протянул ко мне руку, а стоило мне открыть глаза, ворчливо произнес:
        - Привет, Дея! Едва тебя добудился. Лети за мной, мы все там, на поляне.
        И резко направил коня вниз, словно в пропасть канул. Мало что соображая со сна, я рванула следом. Попутно осознала, что луны и звезд уже нет и восточная часть неба густо залита золотом и багрянцем. Но лес внизу был еще темен, и я отчетливо видела внизу несколько костров.
        Я тряхнула головой, приходя в себя, нагнала всадника, крикнула ему в спину:
        - Вы побывали в Ашере?! Как прошло?
        - Средне, - не поворачивая головы, откликнулся он. - Но главное нам удалось. Мы отбили Властителя, его жену и кое-кого из уцелевших подданных.
        - Потери есть?
        - Да уж не без этого. Сейчас Орлик все расскажет.
        Значит, Орлик жив! Больше я ни о чем не спрашивала, да и были мы уже у самой земли, приземлились точнехонько у одного из костров. Яркое пламя слегка ослепило меня, а прежде, чем я успела снова открыть глаза, оказалась в знакомых объятиях. Орлик сжал меня так, что едва кости не треснули, голос его над моей головой звучал сердито:
        - Куда тебя понесло, Дея? Через десяток километров уже начинается Ашер. Разве я не дал четкие инструкции, куда отправляться и где меня ждать? Хорошо еще, что удалось заметить вас с Айкой в небе.
        Вместо ответа я обеими ладонями уперлась ему в грудь, прохрипела:
        - Пусти меня!
        - Что такое? - Он мигом ослабил хватку, заглянул мне в лицо. - Ты не ранена?
        - Я не Дея! Ну отпусти же!
        Выпустив мои плечи, он озадаченно нахмурил пушистые брови.
        - Я говорил тебе, что это не имеет значения.
        - Имеет! Ты просто тогда не все знал!
        - Так скажи мне.
        - Скажу, для этого и гоняюсь за тобой всю ночь. Но сперва ты мне расскажи, как все прошло… эта ваша якобы разведывательная экспедиция.
        - Прости, что обманул, - скороговоркой извинился Орлик, конечно же без тени раскаяния на лице. - В общем, у меня появился план, как использовать таланты всадников и не позволить ашерцам нам помешать. Отобрал самых опытных наших, с которыми часто пересекался в прежних жизнях. Всадники рассыпались над центром Ашера, давая всем, кто попадал в поле их зрения, мысленный приказ: нападать на тех, кто обладает особыми способностями. Этот трюк я хорошо еще прежде отработал и продумал, когда тебя от незнакомых всадников защищал, - не без самодовольства уточнил Орлик.
        Я лишь торопливо покивала, и он несколько разочарованно продолжал:
        - Среди ночи там началось настоящее столпотворение. Получая приказ, ашерцы неслись к тем, кого знали, чтобы напасть, и выдавали нам их местонахождение. По концентрации одаренных мы примерно поняли, где может находиться Властитель. Пока ашерцы со способностями отбивались от озверевших собратьев, всадницы буквально выжгли проход в один из замков короля Баала. Жаль, что он сам не попался нам на пути! Но зато удалось отыскать Гамелеха, его жену и нескольких придворных. Остальных, к сожалению, ашерцы замучили насмерть - склоняли Властителя к сотрудничеству. Искатели с выжившими первыми покинули Ашер, всадники прикрывали. Потом уже почти перед рассветом все встретились здесь.
        - Искатели все живы?
        - Само собой, они же были в резерве. Все сделали мы!
        - Но Ждан сказал, что потери все же есть!
        Лицо Орлика моментально утратило гордое и довольное выражение. Он отвел глаза:
        - Да, один человек. Это полностью моя вина, я недосмотрел. Этот мальчик, Егор…
        - Что?! - взвыла я. - Ты же сказал, что не возьмешь его на серьезное дело!
        - А можно подумать, что взял! Но он как-то раздобыл себе коня и летел за нами всю дорогу, хоронясь во тьме. А в Ашере уже некогда было смотреть, кто и где. Но когда мы взмывали над замком, унося спасенных, один одаренный ашерец все же вмешался в дело. В какой-то момент я ощутил словно сквозь сон, что сам направляю Балабана назад. А тут вдруг этот Егор. Он заслонил меня от воздействия, но сам попал под него. Одного я до сих пор не понимаю: призрачный конь должен был удержать его на спине, живого или мертвого, но он на моих глазах упал на свод крыши. Вернуться за ним я уже не мог, это погубило бы все дело. Надеюсь, мальчишка жив и мы сможем его вытащить, ведь теперь у короля Баала козырей поубавилось.
        Я подавленно молчала, Орлик подошел, взял меня за руку и повторил:
        - Я виноват. Пытался для объективности воспринимать его только как Егора, знал, как сильно мы меняемся порой в разных жизнях. Но в одном он точно остался Виданом - все такой же непоседа и проныра. Дея, ты вся дрожишь! Клянусь, что вытащу его оттуда!
        - Я дрожу не из-за него, - сказала я. - Надеюсь, все обойдется. А про Вилли ничего не удалось узнать?
        - Нет. Если его и захватил ашерец, то явно не для того, чтобы доставить к Баалу. Но, по крайней мере, его не пытали на глазах отца.
        - Да, хотя бы не это. А теперь выслушай мою историю.
        - Слушаю, - напрягся Орлик.
        - Только не здесь. Давай уйдем куда-нибудь с поляны. Вон туда, в лес.
        - В чем дело, Дея? Нас тут никто не подслушает.
        - Прошу тебя!
        - Ладно, как скажешь. - Орлик пожал плечами и повернул к лесу. Но тут из полумрака появился тот всадник, который велел мне спуститься на землю.
        - Властитель хочет немедленно поговорить с Деей! - объявил он задиристо-насмешливым голосом.
        Я ахнула:
        - Ждан!
        Вечно угрюмое лицо озарилось недоверчивой улыбкой, он шагнул ко мне и слегка приобнял за плечи.
        - Узнала все-таки старика. Не ожидал.
        Ждан в самом деле выглядел старше, чем я помнила его, - лет сорок было ему в этой жизни, - но взирал на мир с прежней подозрительностью, в любой миг ожидая подвоха. Интересно, знает ли он уже?..
        - А больше он ничего не хочет? - легко поймал настрой сродника Орлик. - Передай, что придется подождать, пока мы не пообщаемся…
        Но я предупреждающе подняла руку:
        - Нет, Орлик, я поговорю с Гамелехом сейчас, потому что потом мы с тобой отойдем от лагеря и назад я уже не вернусь.
        - Почему это, не понял?..
        - Потом, потом…
        Я уже спешила за Жданом. Наверное, в этой жизни его звали иначе, но я не спрашивала. Все равно едва ли мы с ним еще встретимся. Он проводил меня до половины пути, потом просто ткнул пальцем в сторону одного из костров:
        - Туда иди.
        У костра стояли буквой «Г» две обитые кожей скамьи, видно, полученные из огня, - откуда еще им тут взяться. На ближайшей скамье сидел Гамелех в белоснежной, как всегда, рубашке, но без маски. Лицо его было словно мертвое, остановившийся взгляд сосредоточен на мне. Рядом с ним, плечом к плечу сидела Фесса и обеими руками крепко сжимала ладонь супруга. У нее на лице, казалось, и вовсе остались только глаза, вместо пышной прически были заплетены две длинные, до самой земли, растрепанные косы. И Властитель, и его жена выглядели на несколько лет старше, чем я их помнила, - пребывание в Ашере бесследно не проходит. На другой скамье трое беловолосых искателей - две девушки и парень - делали перевязку полулежащему человеку, мне незнакомому, видимо, из свиты Властителя. Когда на миг они расступились, я едва не заорала от ужаса, так он был истерзан. Искатели бинтовали ему голову, руки, ноги быстро и профессионально, но кровь все равно продолжала сочиться.
        В паре метров от них еще несколько сыновей Гамелеха сидели, сгорбившись над чашками с чаем. Над костром порхали вроде как крупные мотыльки, и я вяло удивилась: насекомых в этом мире отродясь не водилось, но потом поняла, что это неглядки. Маленькие эльфы страшно суетились: одни тащили в ручках припасы и роняли их на колени сидящим, другие подносили бинтовавшим пучки лечебных трав.
        - Дея, - тихо сказал Гамелех, как только я подошла вплотную к скамье, - как же я рад видеть тебя. Я знал от Орлика, что у тебя важная миссия в Кукушкином Гнезде, и не надеялся на столь скорую встречу.
        Пьющие чай дружно поднялись и отошли прочь. Возможно, Властитель успел подать им какой-то знак. Скамью с раненым перенесли чуть дальше от костра. Фесса тоже хотела встать, но Гамелех удержал ее, что-то негромко сказал, и она, спокойно кивнув, опустилась обратно. Я вдруг поняла, что, пройдя, возможно, через ад, девочка все же получила то, о чем так страстно мечтала: любовь и доверие своего супруга.
        - Да, - ответила я. - Теперь мне известно все, что я хотела узнать. Я бесконечна рада, что ты снова свободен. Но скажи, Гамелех, как получилось, что ашерцы сумели пленить тебя?
        Измученное лицо Властителя вспышкой пересекла судорога, но он моментально овладел собой и ответил привычным мне, ровным и спокойным голосом:
        - Совсем скоро это перестанет быть тайной, хотя обитателям Городов лучше пока не знать. Некоторое время назад я глянул на кентрон и понял, что ему недолго осталось служить мне. Цвет говорил о том, что он может выполнить разве что еще одно, последнее мое повеление. А значит, скоро конец и всему этому прекрасному миру, хотя какое-то время он еще сможет существовать, пока что-либо не раскачает это шаткое равновесие. Я решил использовать время, чтобы хоть как-то устроить судьбы здешних народов, и попросил нашего общего друга госпожу Нефеш изготовить полное подобие кентрона, правда, не открыв ей истинной причины. Варгана даже наделила его некоторой магией: он мог менять цвет, когда на нем клялись, но не более того. Когда король Баал пригласил меня в Ашер, чтобы разрешить некоторые наши давние противоречия, я, естественно, взял с собой подделку. Но разговора не получилось. Видимо, Баал для того и организовал этот визит, чтобы заполучить кентрон. Усыпив всех нас при помощи обладающих особым даром слуг, он отправил нескольких своих подданных, один из которых сознательно шел на смерть. Ты ведь знаешь, что
коснувшийся кентрона без моего позволения погибнет, да, Дея?
        - Знаю. - Я быстро кивнула.
        Мысль о скрытой во мне опасности не покидала меня ни на миг, от этого противно тряслись поджилки и сохло во рту.
        - Когда от прикосновения к кентрону никто не погиб, подосланные моментально поняли, что перед ними фальшивка. Тогда Баал пленил меня, Фессу, придворных и стражей. Некоторые погибли, оказывая сопротивление, одному удалось бежать. И с той минуты от меня требовали отдать им подлинный кентрон и вызвать в Ашер Параклею. Само собой, я категорически отказался выполнить оба требования. Нас с Фессой они не тронули, поскольку были убеждены, что кентрон хранит меня и моих близких, где бы он ни находился, но ежедневно истязали на наших глазах моих людей, многих замучили насмерть…
        Властитель, не договорив, закрыл лицо руками, Фесса крепко обняла его.
        - Ты знаешь, для чего им нужна наша дочь? - спросила я.
        Гамелех покачал головой:
        - Баал еще раньше просил ее руки, но, полагаю, тут какая-то хитрость.
        - Именно. То есть раньше, может, он в самом деле хотел на ней жениться, чтобы подобраться ближе к Блишему. Но потом он узнал о Клее нечто очень важное для него - и смертельно опасное для нее.
        - Что именно? - мгновенно подобрался мой бывший супруг.
        - То, что Клея родилась на свет практически мертвой, и варганы, чтобы угодить тебе, закачали в нее огромную дозу своей природной магии - варгуса. Варгус позволил Параклее жить и расти, но и сам возрастал внутри нее. Теперь его количество таково, что могло бы перевернуть этот мир до основания, решив все проблемы Ашера. Естественно, ее пришлось бы убить.
        - Где Параклея?! - вскочил на ноги Гамелех. - Она в безопасности?
        - Не волнуйся, ашерцам ее не достать, - заверила я. - Клея надежно спрятана за пределами этого мира. Но, Гамелех, ей грозит другая опасность, и я надеялась на твою помощь…
        - Говори!
        - Она заснула несколько дней назад, через сутки после того, как покинула дворец. По какой-то причине кентрон не счел, что ее клятва дождаться моего возвращения выполнена, - глухо произнесла я. Объяснять причину прямо сейчас было выше моих сил.
        Властитель смотрел на меня тем взглядом, который всегда меня пугал, - словно открытую книгу читал.
        - Но, Дея, это невозможно. Кентрон не мог ошибиться.
        - Сейчас нет времени доискиваться причин случившегося! - взмолилась я. - Просто знай: если ничего не предпринять, через несколько дней она умрет, превратится в стеклянную статую.
        Властитель тяжело перевел дыхание, сел обратно на скамью и произнес совершенно спокойным голосом:
        - Что ж, тогда все решено. Я вернусь в Блишем и в последний раз использую кентрон. Ты знаешь, для чего. После этого действие его закончится, и Клея очнется. Она останется с тобой, в твоем мире. Хотел бы я, чтобы у других моих детей - да и всех остальных - тоже был шанс продолжить жизнь, пусть и в изменившихся обстоятельствах.
        - Возможно, так и будет, - сказала я, не очень, впрочем, уверенно. - Только не спеши. Помни, что есть в запасе еще пара дней, и они, надеюсь, не слишком сильно отразятся на Клее. Эти дни нужны мне, моим друзьям, чтобы закончить свои дела в этом мире. Тебе тоже нужно время… ну, привести дела в порядок. Пара дней. А сейчас мне нужно бежать.
        Я попыталась отступить в темноту, но Гамелех протянул ко мне руки:
        - Дея, увидимся ли мы еще?
        - Я не знаю. Возможно, - соврала я.
        - Мне многое хотелось бы тебе сказать. - Он вдруг оказался рядом, крепко обнял меня. - Постарайся в эти дни побывать в Блишеме.
        - Хорошо, - шепнула я ему в плечо, страдая от мучительной неловкости.
        Знал бы он, что обнимает существо, подделку. Надеюсь, никогда не узнает. Достаточно и того, что мне предстоит рассказать все Орлику.
        Едва отпустил Властитель, как меня почти так же крепко обняла Фесса, привстав на цыпочки, шепнула на ухо:
        - Спасибо.
        А когда и она разняла руки, я белкой шарахнулась прочь. Нервы больше не выдерживали этого чудовищного напряжения.
        Орлик сидел на траве у костра, ковырял в нем палкой. Рядом на тканевой салфетке стояла кружка с каким-то напитком, лежали на блюдечке бутерброды, фрукты.
        - Поешь, - предложил он мне.
        Я замотала головой:
        - Нет, не сейчас. Просто пойдем отсюда, скорее!
        Кружку я все же схватила, залпом выпила, так и не поняв, что в ней было налито, и припустила в сторону леса. Орлик следовал за мной.
        Скоро мы углубились в чащу, откуда были не видны костры. Уже почти рассвело, между деревьями стелился легкий туман, вся призрачная живность проснулась. Зайдя за широкий дуб, я почти полностью скрылась за ним и крикнула Орлику:
        - Не подходи ближе!
        - Дея, ты что-то пугаешь меня, - пробормотал он, застывая на месте.
        - Ты знаешь, что я - не Дея. Сейчас узнаешь все, - пообещала я.
        Удивительно, какой странный покой снизошел на меня с того момента, как стало наплевать на себя. Кратко и четко я передала ему все, что узнала от всадницы Дарины.
        Орлик не перебивал, и лицо его не дрогнуло, только брови сошлись в одну линию. Когда я замолчала, сказал:
        - Так, ладно, теперь мы все знаем. Я не понял только одного: зачем ты неслась в Ашер?
        - Разыскать тебя. Кому еще я могла все это рассказать? Наверное, умнее было сидеть в домике в лесу, но я…
        Я помотала головой не договорив.
        - Понимаю, - кивнул Орлик. - Хорошо, что ты нашла меня. Тебя нужно как можно скорее отправить во Внешний мир.
        - Нет, не могу. А если там это и случится?
        - Послушай, Дея. - Орлик непонятно как оказался рядом, взял меня за руку.
        - Не зови меня так.
        На этот раз я не выкрикивала, тихо попросила и снова отступила за ствол.
        - Хорошо, но против Даны ты же возражать не станешь?
        Я мотнула головой. Кем бы я ни была, это все же было мое имя.
        - Дана. - Орлик словно пробовал мое имя на вкус, заново привыкал. - Я не думаю, что во Внешнем мире тебе или кому-то рядом с тобой будет что-то угрожать. Даже если это может случиться здесь.
        - Почему ты так считаешь?
        - Надеюсь, граница между мирами глушит воздействия. Скажи, тебе казалось когда-нибудь, что ты внушаешь окружающим некую особую симпатию, любовь?
        Я ответила сразу, потому что уже думала об этом:
        - Вряд ли. Я не ходила в садик, но мама работала, поэтому нанимала мне нянек, потом домашних учительниц. Большую часть из них я бесила, потому что была вредным и вспыльчивым ребенком. И уж точно моя мама любила меня так, как положено. В смысле, не обольщалась на мой счет.
        - Ну вот, видишь: этот механизм не срабатывал. Потом, давай обсудим здешнюю ситуацию: если переметков действительно создали в Ашере, то опасность их активирования сейчас почти сошла на нет. Возможно, ашерцы планировали, ждали, когда как можно больше людей соберется на границе с Бритом. Час икс мог наступить вчера. - Орлик поежился, снова поймал меня за руку, и я не стала вырываться. - А теперь опасность нулевая. Ашерцы потеряли своего важного пленника и сейчас в смятении, даже не бросились за нами в погоню. Они уверены, что в любой момент Гамелех возьмет в руки свой кентрон, и кара будет жестокой. Параклея для них тоже недоступна. Так что нет никакого смысла устраивать массовое побоище - оно было бы кстати только вкупе с другими военными действиями.
        Орлик очень убедительно все это сказал, я здорово приободрилась.
        - Если так, то зачем мне торопиться домой? Быть с Клеей все равно нельзя. Лучше останусь здесь, с тобой.
        Лицо Орлика сделалось непроницаемым.
        - Нет, Дана. Я смогу спокойно действовать по плану, только когда отправлю тебя отсюда.
        - Но почему? Ведь ты сам сказал…
        - Я сказал: если переметков создали в лабораториях Ашера. А если нет? Если за ними стоит кто-то, нам неведомый?
        На это мне нечего было возразить.
        - Хорошо, но тебе не нужно меня провожать. Правда, Орлик, мне проще сейчас быть одной.
        - А ты хоть раз переходила из этого мира в тот в сознательном состоянии?
        Тут мне нечего было возразить.
        Орлик сбегал на поляну и вернулся через пару минут, за ним следовали Балабан и Айка, которые поглядывали друг на дружку с все возрастающей симпатией. Проскакав через лесок до ближайшей поляны, мы взмыли в воздух. И я долго летела, обернувшись назад, стараясь разглядеть с высоты тех, кого едва ли увижу снова.
        - Отряд без меня возглавит Ждан, доставит Властителя к границе с Бритом. Не волнуйся, уж он не подведет.
        - Я знаю, - вздохнула я. - Слушай, а ты уже рассказал ему?..
        - Не успел. Пока летели к границам Ашера, времени хватало, но нужно было полностью сосредоточиться на нашей задаче. Ну а на обратном пути приходилось в оба следить, нет ли погони. Вот отправлю тебя и уж тогда…
        - Орлик, а тебе не противно быть со мной рядом? - спросила я вроде как негромко, но он услышал.
        - Ничуточки.
        - Прости, что спрашиваю, но что ты сейчас чувствуешь? Ты столько лет искал Дею и был так жестоко обманут.
        - Хочешь понять, кому из нас более паршиво? - хрипло рассмеялся он. - Ты удивишься, но я себя обманутым не чувствую. Я лишь хотел знать, где Дея, в безопасности ли она. И теперь я это знаю.
        - Не факт, - заволновалась я. - Ты думаешь, что Дея ушла в иной мир еще тогда, когда съела тот плод, верно? Но как тогда возникла я, ее полный клон?
        Орлик немного подумал, пожал плечами:
        - Постараюсь это выяснить. Только варганы ошибиться не могли - Дея ушла по Великому пути. Маген, бывший у тебя, вернулся к одной из его создательниц, - еще одно доказательство этого.
        - Орлик, - вдруг припомнила я, - а зачем ты столько раз прорывался в Блишем, с отрядом или один? Чего ты добивался?
        Орлик одарил меня изумленным взглядом:
        - Это ты откуда знаешь?
        - Егор сказал.
        - А он откуда узнал, что-то не пойму?
        - Видимо, от братьев, они ведь наверняка в прежних жизнях пересекались с тобой. Так что ты хотел? - повторила я вопрос, поскольку парень задумался.
        - Что хотел? Ладно, скажу тебе. Я хотел, чтобы меня проглотила Смертная Тень.
        - Что?!
        Я бы точно сверзилась с лошади, если бы это было возможно.
        - Но зачем? Ведь это уже случилось однажды, и ты так и не рассказал, как тебе удалось вернуться. Ладно, может, сейчас уже не важно… Но зачем снова?
        - Чтобы вернуться к тому, что я нашел за пределами этого мира, в желудке Тени или уж не знаю где. Только это оказалось чертовски трудным делом. Тени я был не особо интересен, она и в первый раз проглотила меня больше с горя, обломавшись на Дее. Я надеялся окончательно вывести Гамелеха из себя, чтобы он лично отдал приказ Теням, ну, или тем, кто ими может управлять. Но Властитель, на мое несчастье, по-своему привязался ко мне, что ли. Убивать меня пару раз убивали при вторжении в Блишем, но Теням не скармливали. Может, мне удалось бы уговорить Гамелеха при личной встрече, но шанс никак не выпадал. Разве что теперь он станет сговорчивее.
        - Погоди, так ты до сих пор… - Я даже все свои беды забыла, так удалось Орлику сбить меня с толку.
        - Да, я хочу вернуться туда, где побывал однажды, - подтвердил он. - Я буду рядом с Гамелехом сейчас, пока ашерцы окончательно не охолонут. Дождусь появления Саши, прослежу, как обещал, чтобы он вернулся в тот мир. Насчет Параклеи, думаю, ты первым делом переговорила с Властителем. Мои дела в обоих мирах подходят к концу, и я очень надеюсь…
        - Но почему? Можешь рассказать?
        Орлик кивнул:
        - Думаю, могу. Раньше побоялся бы обидеть тебя. Но раз ты теперь Дана…
        И он начал рассказывать. К концу истории я откровенно заливалась слезами, словно мне снова удалось оттаять изнутри, ощутить себя живой.
        - Что же это такое было? - спросила, когда рассказ был закончен.
        Орлик лишь плечами пожал:
        - Параллельный мир, альтернативная реальность? Тогда я и слов таких не слышал, и, правду сказать, меня это мало волновало. Тревожился я только о Дее. О другой Дее, которую оставил в Блишеме.
        - Но если вернешься туда, даже если все получится, то как приспособишься? Там же… все иначе.
        - В смысле нет телефонов, компьютеров, даже книг? - ухмыльнулся Орлик. - Ничего, перетопчусь как-нибудь. Найду, к чему силы приложить.
        Я вдруг сообразила, что пока не сказала ему самого главного. Только сейчас слова Гамелеха о кентроне достигли наконец моего сознания. Слишком незыблемым всегда был этот мир, и слишком оледеневшей была я изнутри.
        - Орлик, выслушай меня. Мир Навии подходит к концу, кентрон способен исполнить только одно последнее повеление Властителя. И это, полагаю, будут слова покаяния за то давнее убийство, после чего мир схлопнется. Я сказала Гамелеху, что у него есть несколько дней, чтобы спасти нашу дочь, не хочу тянуть до последнего! За это время нужно как-то вернуть назад Сашку, отыскать Вилли и Егора, предупредить Оляну, Ингу, Теома, Ждана. Переправить их на землю…
        - Если они захотят, - вставил Орлик. - Не думаю, что этот мир исчезнет совсем, просто коренным образом изменится.
        - Да, если захотят. И надо найти госпожу Нефеш… или это уже не важно? Теперь не имеет значения, что там замышлялось против Таргида, собирался Гамелех его сдать или нет. А уйти во Внешний мир она все равно не пожелает. Что такое?
        Последние слова я выкрикнула, потому что Айка вдруг резко пошла вниз, и меня сильно качнуло. Попыталась выровнять ее, но лошадка следовала за Балабаном, теряющим высоту.
        - Мы прилетели, - сказал Орлик. - Место перехода прямо под нами.
        Хотелось крикнуть: «Нет! Давай полетаем еще немного!» Я понимала, что едва ли еще когда-нибудь увижу Орлика. У него слишком много дел здесь, в Навии, а времени осталось так мало. Неужели я снова потеряю его, теперь уж точно навсегда?
        Но вот мы уже стоим на земле, друг против друга, на той самой полянке. Как бы мне хотелось уметь останавливать сердце хоть ненадолго, потому что оно выдавало меня своим отчаянным стуком, Орлик наверняка его слышал. Ему, возможно, было противно, что какое-то существо умирает от любви к нему.
        - Как же Айка? - сделала я смешную попытку скрыть подлинную причину моей тоски. - Могу я взять ее с собой?
        - Это невозможно, - качнул головой Орлик. - Я позабочусь о ней, ты не волнуйся.
        Вдруг он шагнул вперед и обнял меня так крепко, буквально вплавил мое тело в свое. Я задохнулась, попыталась вырваться, но быстро сдалась и застыла.
        - Моя Дея, - пробормотал Орлик мне в висок. - Прости, если оскорбляю тебя, но позволь назвать так в самый последний раз.
        - Ты не оскорбляешь, - пробормотала я. - Но зачем ты так зовешь меня? Я - не она.
        - Нет, ты Дея! - горячо возразил Орлик. - И была ею все это время. У тебя внешность Деи, ее душа, ее мечты. От твоего взгляда бежит все нечистое и злое. Я соглашался звать тебя иначе, потому что боялся обидеть. Наверное, ты теперь захочешь быть только Богданой, это можно понять. Но молю, не забывай Дею!
        Я тихо охнула:
        - Забыть Дею? Лучшую часть себя? Если бы ты знал, как я уже скучаю по Дее! Как тоскую по ней!
        - Поверь, я это знаю, - с горьким смешком ответил Орлик, не выпуская меня из объятий. - Позволишь мне поцеловать тебя на прощание?
        - Да.
        Орлик целовал меня так, как никогда прежде. Обычно он бывал более сдержан, как привык со времен их с Деей юности. И я никогда прежде не позволяла ему так целовать меня, потому что всегда боялась, что предаю Сашку. Но сейчас никто не стоял между нами. Я лишь хотела отдать Орлику все, что могла, потому что он, возможно, скоро умрет, но так и не сможет вернуться туда, куда рвется его сердце, и я - последнее подобие Деи в его жизни.
        С каждой секундой его безудержных поцелуев мне казалось, что я становлюсь хоть немного более живой - человеком, а не существом. Не знаю, сколько времени прошло, когда Орлик с глухим рыком почти оттолкнул меня, хрипло произнес:
        - Все, теперь уходи. Закрой глаза!
        Я покорно закрыла. Сейчас я сделала бы все, что он сказал. Орлик скороговоркой произнес:
        - Сейчас я легонько толкну тебя, и ты откроешь глаза уже в другом лесу.
        Я кивнула, заранее обмирая от бесконечной тоски.
        Орлик толкнул меня ладонью между лопаток, совсем легко, но ноги и так едва меня держали. Я полетела вперед, но приоткрыла глаза, успела заметить, как серая громада приближается к моему носу, и выставила вперед ладони, затормозила, недоуменно оглянулась. Орлик, не двигаясь с места, смотрел на меня, и лицо его медленно наливалось меловой бледностью.
        - Ой, я открыла глаза, поэтому ничего не вышло? - пробормотала я.
        Но он уже оттащил меня в сторону, сам занял мою прежнюю позицию, шагнул прямо на камень, потом еще и еще раз, а потом повернулся ко мне со словами:
        - Все, здесь мы не пройдем. Проход закрыт.
        - Кто мог его закрыть?! - вскричала я.
        - Никто, насколько мне известно. Нет, ну мог бы Властитель, если бы занялся местами перехода, но сейчас такое и подозревать смешно.
        - Но тогда…
        Орлик вздохнул, покачал головой:
        - Этот мир чувствует, что приближается к своему концу. И окукливается, запирается сам в себе. Ладно, заскакивай на Айку!
        - Зачем?
        - Поживее, Дана! Расскажу по пути.
        И вот мы снова несемся по воздуху, и полянка осталась далеко позади. А Орлик все молчит, что-то напряженно обдумывает, хмурит брови.
        - Так куда мы сейчас? - напомнила я.
        - В Блишем. Там есть еще одно место перехода, вроде как официальное, через него прежде варганы прибывали на праздники или по приглашению Гамелеха. Когда-то очень давно мне его показала одна девушка. Я слышал, что многие варганы спаслись по этому переходу во время захвата Хаваима. Кажется, там есть ответвление, ведущее во Внешний мир.
        - Думаешь, проходы закрылись не одномоментно?
        - Надеюсь на это.
        - А как же Кукушкино Гнездо? Оно ближе. Там нельзя перейти?
        - Выйти там может только тот, кто способен войти, - отрезал Орлик и похлопыванием ладони понудил Балабана лететь еще быстрее.
        Странно, но я в глубине души была довольна таким раскладом. Наверное, мне лучше сгинуть вместе с этим миром, ведь я - его порождение. Этот мир поглотит почти все, что мне дорого. Потому что Сашка, - что обманывать себя, - скорее всего, уже не вернется, да просто и не успеет выбраться отсюда.
        Во Внешнем мире останется Клея, она скоро придет в себя, но Кимка наверняка позаботится о ней. Она проживет обычную жизнь на земле, только вот едва ли счастливую. Но будь я с ней рядом, что бы это меняло? Все равно пришлось бы признаться, что я - не ее мать, да Клея и сама об этом догадается. Она слишком умна и знает, что кентрон никогда не ошибается. Вот если бы…
        Я отклонилась назад - для призрачных коней это был сигнал замедлить ход, что послушная Айка немедленно и проделала. Орлик, перестав видеть меня рядом, обернулся:
        - В чем дело?
        - Орлик, мы должны найти Теома! - прокричала я. - Первым делом! Если кто-то должен попасть во Внешний мир, так это он.
        - Нет времени, Дана.
        - Тогда и мне нет смысла выбираться. Что я скажу Клее? Ей нужен не клон ее матери, а любимый человек.
        Кажется, Орлик меня понял, потому что тоже притормозил своего Балабана, огляделся, определяя, где мы находимся. По его лицу ясно читалось, что он уже вырабатывает новый план. Потом вдруг резко развернул в воздухе своего коня. Айка, не дожидаясь моих указаний, тут же перестроилась - кажется, призрачный красавчик Балабан окончательно вскружил ей голову. В общем, я и опомниться не успела, как мы уже летели в противоположном направлении.
        Глава двадцатая
        Предатель
        - И куда мы теперь? - спросила я, выждав для приличия некоторое время, - ну нельзя же надоедать человеку до бесконечности.
        Но Орлик ответил охотно, почти весело:
        - Полагаю, в Ашер.
        - Зачем?!
        - Ну а где, по-твоему, Теом может сейчас разыскивать госпожу Нефеш? Ведь именно этим он планировал заняться. Терзаемая болью, она была вынуждена сдаться на милость короля Баала. Я слышал, что некоторым варганам, после того как они принесут клятву верности Ашеру, разрешают вернуться в Хаваим к своим телам и тихо жить там, пока не понадобятся. Но госпожа Нефеш слишком активна, слишком заметна, король наверняка хотел, чтобы она была все время на глазах. Он либо держит ее в заточении, либо пытается иными способами сломить и переманить на свою сторону.
        - И ты позволил Теому искать ее там?
        - Дана, как я мог что-то ему запретить или позволить? Хоть я Теому и дядька, но парень куда мудрее и смышленее меня. Вспомни, что он сумел еще совсем малышом пройти Призрачные земли, а после добраться до Блишема и до Сонной горы, чтобы разбудить меня.
        - У него были плоды Прадерева.
        - Уверен, парень и без них на многое способен!
        Еще некоторое время мы неслись молча, пока увиденное внизу не заставило меня вскрикнуть. Зеленые поля и леса вдруг разом кончились, и потянулась сплошная полоса словно перепаханной рыжей земли, заваленной камнями и не обычными валунами с округлыми формами, а острыми обугленными обломками, торчащими из земли, как чьи-то забытые надгробия. И сухие провалы бывших озер - словно пустые глазницы. Словом, все, что осталось от некогда прекрасных цветущих земель, где была наделена разумом каждая травинка. Я не задавала вопросов, иногда жмурилась и утыкалась лицом в горячие водовороты Айкиной гривы, но потом напоминала себе, что надо быть сильной, и распахивала глаза.
        Кое-где все же попадались живые деревья, растущие прямо из этой рыжей, без намека на траву, земли, полные озера, целые валуны. Возле некоторых можно было разглядеть жалкие человекоподобные фигуры, закинувшие головы и следящие за нашим полетом. Видела я и замки из черного камня, принадлежавшие новым хозяевам земель. Обычно это были две высоченные башни с острыми шпилями, соединенные каменными стенами, с внутренним двором между ними. Я вдруг спохватилась:
        - А куда это мы летим?!
        - В Ашер, - напомнил Орлик. - Точнее, к замку короля Баала.
        - Что, прямо так, отрыто?
        - Ты знаешь другой способ оказаться там?
        Я тяжело задышала:
        - Ты собираешься просто влететь туда, после того как ночью побывал здесь с отрядом, отбил Властителя, многих ранил или даже убил?
        Орлик замедлил ход Балабана, устало заговорил:
        - Дана, я всю дорогу ломал голову, как нам проникнуть в Ашер, где на виду каждый человек, а меня так просто любой ящер знает в лицо. И ничего не придумал. То есть нет, придумал: действовать совершенно открыто. Давай прикинем, что сейчас чувствуют ашерцы и сам Баал? Властитель отбит, он наверняка уже во дворце и сжимает в руках настоящий кентрон, размышляя, какое наказание Ашеру сможет его удовлетворить и порадовать. Жители Городов и поддерживающие их всадники объединились и мечтают как можно скорее отомстить за своих замученных собратьев. Проход во Внешний мир, который отыскали ашерцы, сейчас наверняка закрылся. Они видят в этом первый выпад Гамелеха и уверены, что это только начало. Тысячелетиями Властитель терпел Ашер лишь из сентиментальной привязанности к воспоминаниям о прежнем своем мире, откуда эти чудовища и пришли за ним следом. Но теперь все, пощады не будет. Правильно я рассуждаю?
        - Думаю, именно так они себя и чувствуют, - вздохнула я. - И если бы кентрон…
        - Не важно. Забудь сейчас о кентроне и старайся о нем даже не думать. Ашерцы не знают, что его срок истек. Мы, не давая им опомниться, должны добраться до замка Баала - он самый высокий и слегка смахивает на Блишемский дворец, сразу узнаешь. Это опасно, Дана, нас могут атаковать. У тебя есть что-то белое, ткань?
        - Только футболка под жакетом.
        - Придется снять, - хмыкнул Орлик. - Сумеешь переодеться прямо на Айке? Правда, я понятия не имею, слышали ли ашерцы о белом флаге, но попытаться стоит. В общем, если нам удастся все же пробиться к Баалу, то дело будет выглядеть так: мы, то есть Орлик, представитель народа всадников, и госпожа Дея, бывшая супруга Властителя, сокровище Блишема, предлагаем начать переговоры о мире. Гамелех согласится не наказывать совсем уж сурово Ашер, если заметит горячее желание быстро и беспрекословно выполнять его повеления. Первое требование: немедленно освободить захваченного во время ночного нападения юношу по имени Егор, особо приближенную к Властителю варгану Нефеш и мальчика Теома, если он тоже схвачен. Если нет, то хоть из-под земли его достать. То же в отношении сына Властителя Игнация.
        Я, поразмыслив, кивком дала понять, что в таком раскладе есть смысл.
        - Я могу все сделать и сам, - сказал Орлик.
        - Ну уж нет!
        - Хорошо, только держись все время рядом, по левую руку от меня. Чтобы я мог тебя видеть в любой момент!
        - Ладно, буду. Но сейчас езжай вперед, мне нужно стянуть футболку.
        Про себя я без особой грусти или обиды отметила, что Орлик не пекся о моей безопасности, как прежде, когда считал меня Деей. Тогда он и за много километров к Ашеру не подпустил бы! Относился ли он ко мне теперь хотя бы по-дружески или просто терпел? Неважно. Фиксируя взглядом его спину, я быстро стянула с себя костюм блишемской всадницы, скинула футболку, потом исхитрилась надеть все обратно и даже ничего не уронить. Догнала Орлика и сунула наш белый флаг ему в руку.
        В этот миг мы как раз пересекли гряду холмов, отсекавших прежде Хаваим от Ашера. Я еще помнила времена, когда эти холмы сдвигались и раздвигались, пропуская лишь тех, кто был угоден варганам. Теперь почерневшие, обожженные огнем с небес, они стояли мертво, недвижимо. И тут же из-под прикрытия холмов взмыли вверх фигуры людей на невидимых в лучах восходящего солнца конях - примерно поровну мужчин и женщин. Орлик выкинул вбок правую руку с зажатой в ней моей футболкой, крикнул так, что у меня заложило правое ухо:
        - Кто причинит вред госпоже Дее, будет объявлен личным врагом Властителя! Его наказание будет персональным и жестоким! - Свесив голову, он оглядел запрокинутые вверх недобрые лица своих соплеменников и добавил:
        - А я уж запомню, кто это был!
        Но лично мне показалось, что всадники ничего воинственного не замышляли, может, не ожидали такой вопиющей наглости. Просто летели себе, окружив нас теперь уже с боков и сверху, но на приличной дистанции.
        - Они пытаются применять гипноз? - спросила я у Орлика.
        Он отрицательно мотнул головой. Мы неслись к самому высокому черному шпилю, и всадники следовали за нами на равном расстоянии наподобие эскорта.
        - Похоже, Баал не прочь пообщаться с нами! - сообщил мне Орлик и улыбнулся в мрачном предвкушении.
        На подлете к замку с куполом, и впрямь напоминающему Блишемский дворец, мы начали снижаться. Кони заскользили копытами по брусчатке, а всадники над нашими головами затеяли кружение, словно потревоженная стая птиц. К нам же от стен замка уже направлялась по-хозяйски неторопливо шестерка ашерцев без масок. Они были одеты как-то на удивление однотипно, в шаровары и просторные блузы неброских цветов. Мне это показалось непривычным, а потому тревожным.
        - Баал прививает им новые представления о моде, - хмыкнув, сообщил мне Орлик. - Пока он отучает их прятать лица и носить на себе одновременно все цвета радуги.
        - Лучше бы прятали.
        Сочетание звериных и человеческих черт меня не то чтобы пугало, но здорово нервировало.
        Орлик вдруг с глухим стоном обхватил руками голову.
        - Что?! - испугалась я.
        - Да все в порядке. - Он с видимым усилием сглотнул и опустил руки. - Одаренные идут, заранее демонстрируют свое численное превосходство, чтоб даже не рыпнулся.
        Мне оставалось лишь бросить на шестерку злобный взгляд и подхватить Орлика под руку. Не дойдя до нас шагов десяти, ашерцы выстроились в два ряда и расступились; мы прошли между ними в сторону настежь распахнутых высоченных дверей замка. Двое мигом обогнали нас и возглавили движение, оставшиеся же четверо прикрывали с двух сторон и сзади. В замке нас ждал довольно долгий путь по лестницам и галереям и наконец - Тронный зал. Двое остались у дверей с внешней стороны, четверо заняли позиции по углам зала, такого большого, что их фигуры затерялись и слились с интерьером.
        Он с видом праздным и скучающим восседал на огромном троне, мастерски собранном из различных пород дерева. Заостренные деревянные штырьки топорщились во все стороны, казалось, за спиной короля бьется на ветру гигантское крыло. Дерево было явно здешнее, даже на вид живое, дышащее. Да и все остальное в зале: пол, стены, стулья различных размеров для подданных, столики для напитков были инкрустированы деревом. Меня слегка замутило, ведь по меркам Нутряного мира это было все равно что интерьер из человеческих костей.
        Король Баал был ужасен даже на мой, в общем-то привычный взгляд. Трехметровое обезьянье тело с мощным торсом и без намека на шею копировало гордую осанку истинных королей, лишь подчеркивая этим собственное безобразие. Покрытая густым курчавым мехом голова торчала прямо из плеч. На морде животного особенно отвратительно смотрелись человеческий рот с узкими красными губами и большие выпуклые глаза с поволокой. На короле была надета белая рубашка с отложным воротником, расстегнутая на верхние пуговицы и не скрывающая звероподобность тела, - я-то привыкла, что ашерцы вечно маскируют это изо всех сил. И да, у него и корона имелась: обруч, должно быть, из белого золота с небольшими зубцами. Корона приподнимала шерсть со лба, частично скрывая розоватый петушиный гребень, выглядевший особенно отвратительно. Мощные лапы с черными острыми когтями лежали на подлокотниках, уже основательно разодранных, измочаленных, - видимо, именно когти первыми выдавали ярость короля.
        - Недолго пришлось вас дожидаться, - на отличном русском протянул Баал после эффектной паузы. - Здравствуй, Орлик! Да, добыча всегда прибегает сама, стоит только перестать за ней гоняться. - Глянул в мою сторону, осклабился: - Привет, Дея!
        Не зная, что отвечать, я молча кивнула в ответ.
        - Садитесь! - предложил король тоном радушного хозяина.
        Мы с Орликом с одинаковым отвращением глянули на деревянные стулья, дружно помотали головами.
        - Ну давайте, начинайте! - Баал оторвал одну руку от подлокотника и помахал ею в воздухе, словно дирижировал. - Вам наверняка есть что мне сказать, не терпится послушать.
        - Я вернулся с полпути, чтобы договориться насчет пленных, - твердо произнес Орлик. - После утраты главного пленника они, полагаю, тебе больше не нужны, но их возвращение будет положительно воспринято Властителем. По моим данным, в твоих застенках могут находиться, помимо всадника, схваченного ночью, мальчик по имени Теом и сын Гамелеха Игнаций. Также мы бы хотели получить сведения о варгане госпоже Нефеш. Она была близким другом семьи Властителя и его доверенным лицом, прежде чем под пытками ее заставили явиться в Ашер. Как ты понимаешь, любой жест доброй воли, даже простые сведения…
        - Смягчат наказание мне и моему народу? - живо подхватил Баал.
        Орлик промолчал, и понятно почему: ни малейшего беспокойства в голосе короля не ощущалось.
        - Наверное, Орлик, ты никогда прежде не попадал в столь дурацкую ситуацию, верно? - протянул Баал откровенно издевательски. - Ты отважный всадник, вот только дипломат из тебя никакой, и блефовать ты не умеешь. Думаешь, узнав, что Гамелех пожаловал ко мне в гости с фальшивым кентроном под мышкой, я не догадался, в чем тут дело? Настоящий кентрон способен выполнить последнее распоряжение, после чего будет ни на что не годен, не так ли? Я догадался бы об этом даже без наблюдений за внешним миром, который в судорогах корчится теперь, предвидя свой конец! И это очень печально.
        Баал стремительно поднялся во весь свой рост, сбежал по каменным ступеням тронного возвышения, заходил туда и сюда мимо нас, сложив лапы за спиной. Вблизи он пугал еще больше, от него веяло недоброй силой. В первый миг я задержала дыхание, боясь ощутить животную вонь, но нет, король благоухал изысканными здешними маслами. Я судорожно напомнила себе, что у него даже нет никаких способностей. И ореол могущества, скорее, создан фанатичным поклонением его подданных.
        - Удивительно, как далеко порой заводят детские мечты, - останавливаясь напротив нас, проговорил он задумчиво. - Ты сворачиваешь горы, переступаешь через запреты, достигаешь того, что и вообразить не смел, - и только та самая мечта, смешная и наивная, почему-то всегда оказывается недостижимой. Я изменил мир Ашера, вернул моим подданным самоуважение и веру в себя, подарил им высокие мечты и цели. Думаете, просто было проделать это с теми, кто привык себя стыдиться и во всем зависеть от Городов? А мечта-то была всего лишь править в Блишеме. Но теперь это невозможно - от нашего мира вот-вот не останется камня на камне. А жаль: он был прекрасен.
        Он сделал еще шаг ко мне - Орлик напрягся, а мне пришлось закинуть голову до предела, чтобы смотреть королю в глаза, - и спросил с грустной усмешкой:
        - Не правда ли, Дея? Ведь ты помнишь его расцвет?
        Я не ответила и ощутила себя чуточку уверенней, когда он вернулся на свой трон.
        - Так что, как вы понимаете, ни о какой передаче пленных и речи идти не может, - усаживаясь, добавил Баал скучным голосом, словно мы ему смертельно надоели. - Кое-кто из них мне еще пригодится, а кто-то уже используется для достижения моих целей. Некоторых из названных нет в живых. Впрочем, можете спросить, раз уж так не терпится. Но только по одному имени с каждого. Начинай, Дея.
        Мысли мои лихорадочно заметались, и после жесточайшей внутренней борьбы я выдавила:
        - Теом?
        Обезьяньи полукруглые брови Баала удивленно уползли вверх, под ободок короны.
        - Странный выбор. Но уговор есть уговор: мальчишка у нас. И вы скоро к нему присоединитесь, так что выбор был неудачен. Ты? - повернулся он к Орлику.
        - Госпожа Нефеш? - хриплым голосом задал свой вопрос Орлик.
        Баал зычно расхохотался:
        - С каких пор всадники переживают за судьбу природного духа? Похоже, мне снова удалось невозможное: заставить два таких разных народа объединиться против меня. Но вот мой честный ответ: не знаю. Похоже, упрямая деревяшка предпочла каким-то образом прикончить себя, нежели служить мне. Недавно мои слуги весь день пытались вернуть Нефеш уже известным вам образом - истязая ее главное тело. Сами измучились, а варгана не появилась, значит, мертва.
        Я усилием воли подавила готовый вырваться стон отчаяния. Баал с интересом глянул на меня и добавил:
        - Из оставшихся двоих один жив и используется мной как раз в этот момент. Другой мертв. Вот такой расклад. А что, Дея, твой визит на родную поляну прошел не зря?
        Я внутренне похолодела, недоумевая: откуда он знает? Хотя чему удивляться: он мог вытрясти это из Егора, вернее, всадники могли или одаренные ашерцы. Но кто мертв, кто?!
        - Как именно он используется? Можешь не называть имени, но все же любопытно, - на удивление спокойным голосом спросил Орлик.
        Баал наконец перестал пожирать меня глазами, хмыкнул:
        - Ну а как сам думаешь, всадник? Кентрон кончился, и отныне у меня только одна цель - неуловимая девица, тысячу лет просидевшая в неприступном дворце. Пара-клея.
        Я едва сдержала рвущийся с губ крик.
        - Вы знаете, что мне нужно, - продолжал Баал. - При всех несомненных достоинствах дочери Гамелеха есть в ней нечто, что перекрывает все прочие. Для меня, по крайней мере. Хотя при ином раскладе я был бы счастлив и горд назвать ее своей женой и королевой Ашера, а затем, возможно, и всего мира, не только этого. Но с тех пор, как одна старая варгана попыталась предательством купить спасение Хаваима и рассказала мне, какая великолепная и чудовищная сила заключена в этом хрупком детском тельце, - он сокрушенно покачал головой, - выбора у меня не осталось. Слишком многие судьбы могут измениться к лучшему… Речь о моем народе, само собой, - уточнил он, как будто кто-то мог в этом усомниться. - И уже в этот момент, надеюсь, девица в руках или лапах моих подданных. По крайней мере, я все для этого сделал и не представляю, что могло бы помешать моим планам.
        Орлик сделал шаг ко мне и обнял рукой за талию, потому что от ужаса ноги мои превратились в желе и чудом держали меня.
        В этот момент один из стражей, тот, что оставался за дверью, вдруг пугливо втиснулся в Тронный зал, на своих козлиных ногах добежал до трона, весь дрожа, запрокинул голову. Баал недовольно поморщился, но все же снизошел до того, чтобы перевеситься через подлокотник и позволить невысокому стражу прошептать себе что-то на ухо. И сразу же ответил в полный голос:
        - Так пропустите его, пусть войдет.
        Ашерец с заметным облегчением припустил в обратном направлении, а Баал потер косматые ладони:
        - Ну, теперь разговор станет еще интереснее.
        Орлик после этих слов повернул голову ко входу, а я даже не шевельнулась. Думать я могла только о Клее, и какая разница, кто там пришел.
        За спиной раздались шаги, торопливые и вполне человеческие. Потом незнакомый голос нервно спросил на языке Блишема:
        - Я помешал?
        - Ну что ты, друг, - добродушно отозвался король. - Но я удивлен: ты так спешил уйти, а теперь вдруг снова здесь?
        - Да я каждую минуту считал, чтобы отсюда убраться, - продолжал негодовать голос. - Всей кожей чувствую, как этот круг сосет из меня молодость и саму жизнь. Но возникла какая-то заминка в месте перехода, всех отослали назад. Я пришел предупредить, Баал, что пока вернусь в Блишем, - я слышал, теперь там спокойно. Но ты, конечно, не забудешь отправить кого-нибудь за мной, когда ситуация с переходом изменится к лучшему?
        В голосе звучала тошнотворная смесь развязности и трепета, так что я все же решила оглянуться и вскрикнула:
        - Господин Багай?
        Он тоже оглянулся: редко мне приходилось видеть выражение большего изумления на лице. Потом перевел взгляд на Орлика, слегка побледнел и затоптался на месте, словно прикидывая, бежать прочь или остаться.
        Я бы, может, и не узнала брата советницы Хоры, помешанного на всяких химических экспериментах господина Багая. Я… нет, Дея когда-то мимолетно познакомилась с ним на очередном приеме. Ну а я, Богдана, видела его в свой первый визит в Блишем во дворце рядом с советницей, потому и сейчас припомнила. Но встретить здесь, в замке заклятого врага Блишема…
        - Садись, Багай, пообщайся с нами, - сказал ему Баал таким дружелюбным тоном, что мороз пробежал по коже.
        Тот, поняв, что ослушаться нельзя, растерянно заозирался, плюхнулся на ближайший стул и сразу после этого постарался глянуть на нас с Орликом свысока.
        - И перестань дрожать, за сутки ты в старика не превратишься. Разве что бороденка начнет лучше расти, - пошутил король, и Багай машинально потер чистый подбородок.
        Выглядел он лет на тридцать с лишним, поскольку жил в Брите до того момента, как его племянница стала женой Гамелеха и все семейство перебралось в Блишем. А потом уж, наверное, он не вылезал из своей лаборатории во дворце и так сберег остатки молодости. Вид вполне благообразный: волнистые волосы расчесаны на пробор, лицо худое и немного фанатичное. Он был сутуловат, возможно, потому, что вечно склонялся над своими пробирками.
        - Ты ведь в курсе последних новостей? - спросил его Баал.
        Господин Багай уклончиво пожал плечами.
        - Ночью сборный отряд бывших искателей и всадников во главе с отважным Орликом напал на министерский замок, где содержался высокопоставленный пленник, и отбил его, - охотно рассказал король. - При этом оказали мне большую услугу, я всю голову сломал, думая, под каким предлогом отпустить потерявшего для меня всякую ценность Гамелеха обратно в Блишем. Не хотел, чтобы умные головы догадались о причинах освобождения, но сейчас уже нет смысла скрывать: кентрон исчерпал себя, этот мир вот-вот прекратит свое существование. К тому же у меня есть основания думать, что Гамелех скоро в последний раз использует свой замечательный посох, желая ускорить развязку, и этим окажет мне огромную услугу.
        Сказав это, он снова с усмешкой глянул на меня. Господин Багай так и подскочил со стула.
        - И что тогда? Конец всему?
        - Ну прекрати, зачем так мрачно? Сейчас этот мир судорожно запирает все проходы, поэтому ты и не успел выйти в наш наземный город. Но потом он взорвется, как шарик, и выплеснется во Внешний мир. Это уже давно вычислили наши ученые, а у меня нет повода не доверять им. Мы все окажемся там, и вопрос лишь в том, кто больше к этому подготовлен и скорее сумеет подмять под себя столь великий, неохватный, разнородный мир. Но ты славно потрудился, Багай, чтобы все преимущества оказались в моих руках, не так ли?
        Химик скованно кивнул. Тут уж я не выдержала:
        - Что вы вообще тут делаете, господин Багай?
        Странная перемена произошла в нем мгновенно. Он налился краской, метнул на меня полный презрения взгляд и прошипел:
        - Ты еще вопросы позадавай, существо!
        В следующий миг он уже с визгом бился на полу под тяжестью ураганом налетевшего на него Орлика. Четверка ашерцев сбежалась со всех сторон, и теперь они то испуганно наблюдали за дракой, то таращились на Баала. Ну понятно, способности всадника они блокировали, но Орлик-то дрался без них и силой превосходил химика. Разнять людей ашерцы не решались, поскольку были все как на подбор мелки и худосочны.
        Наконец кто-то все же сообразил применить внушение, потому что Орлик отпустил Багая и откатился от него по паркету. Кажется, руки у него не действовали, я подбежала, помогла подняться. Химик в пару прыжков отскочил к постаменту трона и там уже начал ощупывать то челюсть, то грудь. Король, сложив лапы на груди, наблюдал за происходящим с явным удовольствием. Сделал знак своим слугам, снова рассылая их по углам, потом обратился к господину Багаю:
        - Ну ладно, друг, времени у нас полно. Давай, расскажи им все с самого начала. Я тоже с удовольствием послушаю, хоть и был непосредственным организатором и спонсором многих твоих деяний. Но все же вся честь научных разработок безусловно принадлежит тебе. Ну же, хвастайся, живо!
        Господин Багай сокрушенно глянул на короля Баала, но по его тону сообразил, что медлить себе дороже. Уселся на нижнюю ступень постамента, не сводя взгляда с Орлика, который все еще не мог шевелить руками, и заговорил:
        - Я был придворным химиком в Брите, потом перебрался в Блишем, после того как дочь моей сестры стала женой Гамелеха. Уже давно, столетия назад, Властитель обратился ко мне и другим ученым с просьбой найти другой прокорм для Теней. Тогда же я начал свои опыты по созданию искусственного существа, человека телом, но лишенного разума и чувств. В этом я сильно опередил своих коллег, да что там - Внешний мир. Не говоря уж о тех разработках, которые я вел тайно, после того, как выполнил задание Гамелеха. Смертные Тени получили новую пищу, жители Брита - покой, а обитатели Таргида - шанс на жизнь. Но я не желал останавливаться, меня терзали все новые вопросы. Я первый научился извлекать из генома в разы больше информации, чем вся наука Внешнего мира. Не только физический облик, но и воспоминания, чувства, мысли, привычки отдельно взятого индивида. Мои гомункулы, крошечные и безволосые, могли уже через минуту после своего сотворения рассказать все тайны того, кто жил себе спокойно и не подозревал о своем говорливом двойнике. В паре случаев это оказалось весьма полезным…
        - Багай, снова тебя заносит, - укоризненно произнес, прожигая взглядом его макушку, король Баал. - Твои грязные интриги тут никого не волнуют.
        Химик враз побледнел, подсобрался, ликующая улыбка стекла с его лица.
        - Для своего основного дела я обычно использовал биоматериал всадников, поэтому мне часто приходилось бывать в Таргиде. Но посудите сами, никому ведь не понравится случайно стать очевидцем того, как Тень сжирает его собственного двойника или копию его родственника, хорошего друга. Это были не слишком простые экспедиции. Ну, я имею в виду, всадники не тот народ, к которым можно легко подойти и вырвать волосинку. - Господин Багай вроде как утратил нить повествования, начал сбиваться и заикаться.
        - Вот тогда и состоялось наше знакомство, - благодушным голосом пришел ему на помощь Баал. - Я сам жил в те времена среди всадников, был одним из них, хотя их скромный быт, строгость нравов и устарелые вкусы меня как-то мало прельщали. Так что я был рад подружиться с человеком из самого Блишема и оказать ему посильную помощь.
        - Да-да, - едва он замолчал, заторопился химик. - Помощь была просто неоценимой, но важнее помощи с материалами для моих опытов были смелые идеи. Мой новый друг превратил научного червя в подлинного мечтателя!
        Меня замутило от столь откровенной лести, Орлика, судя по выражению лица, - тоже. Он подергал плечами - прикидывал, восстановились ли руки и не накостылять ли господину Багаю снова. А тот, забыв обо всем, вдохновенно продолжал:
        - Мы решили запустить и отследить полный цикл жизни всадника, чтобы память о прошлых жизнях вернулась, как принято для старых душ, после восемнадцати. Посмотреть, насколько велико будет сходство с оригиналом, при этом, конечно, стараясь держать наши опыты в тайне. Я пользовался разобщенностью всадников, проще говоря, тем, что обитатели Суса редко заезжают по-дружески в Кукушкино Гнездо. Накладки, конечно, все равно случались, в таком случае приходилось принимать срочные меры. Однако меня как ученого печалило другое: неполная идентичность моих созданий, небольшие отклонения. Баал вот смеялся надо мной и говорил, что на такое никто внимания не обратит. А хоть бы и обратили, дело не в этом. Я видел в отклонениях личный вызов себе. Человеческий геном должен был открыть мне все свои секреты. Вот у тебя есть отклонения?
        Это он ко мне обратился, и Орлик немедленно двинулся в его сторону. Господин Багай совсем исчез за постаментом, оттуда донесся его голос, полный язвительной насмешки:
        - Ой, прошу прощения, госпожа Дея, вы обнаружили в себе некоторые несовпадения с собственными, так сказать, воспоминаниями?
        - Да, скажи, милая, - поддержал его Баал. - Я так понимаю, что ты уже побывала в Гнезде и узнала правду, иначе не оказалась бы тут, верно? Так что, надеюсь, слова моего друга - не слишком большое потрясение для тебя? А тема и впрямь интересная.
        И хотя Орлик пристально смотрел на меня, призывая не отвечать, я сказала:
        - У меня белая прядь в волосах. Я не люблю красный цвет, хотя у Деи он был одним из любимых. И еще кое-что по мелочи.
        Химик сокрушенно вздохнул, выглядывая с другой стороны постамента:
        - Да, печально, даже у лучшего образца…
        - Были и другие?! - вырвалось у меня.
        Он расхохотался, мерзко скаля зубы:
        - О, еще бы! Никого мне не приходилось воспроизводить так часто, как обожаемую аж в трех кругах этого мира легендарную госпожу Дею. Начало всему положила моя неугомонная сестрица: она требовала, чтобы я создал клон Деи, потому что жаждала услышать от него, почему Дея умерла. Проще говоря, не ее ли дочурка приложила к убийству свою изящную ручонку. Сестра просто с ума сходила от тревоги.
        - Откуда же взялся нужный для опыта биоматериал? - хриплым голосом спросил Орлик.
        - Это просто, - отмахнулся химик. Он так увлекся, что забыл опасаться. - Властитель ведь велел никому и никогда не занимать комнату своей любимой жены, хранить ее вещи в полной неприкосновенности. Когда я дал согласие, Хора сама там все облазила и легко нашла пару волосинок. Так я получил самые первые образцы…
        - И что же они поведали о смерти оригинала? - с интересом спросил Баал, видимо, был не в курсе.
        - В том-то и дело, что ничего определенного! - вскричал господин Багай. - Точнее, каждый опытный образец сообщал разное, чаще молчал. Похоже, отгадка крылась в том, что событие случилось непосредственно перед смертью госпожи Деи, когда она уже не могла в полной мере воспринимать происходящее. Возможно, пыталась кого-то покрывать… Но я пришел к выводу, что результат возможен лишь при нормальном развитии организма по законам нашего мира. Иными словами, клон должен был жить в естественных условиях, обрести полноту памяти в восемнадцать лет, как и положено всаднице. Тогда можно было бы точно узнать имя убийцы. Кроме того, такую Дею и Властителю можно подсунуть, пусть утешится наконец! Ну и…
        Тут химик заткнулся и опасливо глянул снизу вверх на короля, но тот лишь благосклонно ему кивнул, подхватил:
        - И освободить бедняжку Параклею от данной на кентроне клятвы, само собой, в чем с некоторых пор я был особенно заинтересован. Конечно, такое освобождение настоящим быть не могло, волшебный посох не обмануть. Но для моих целей достаточно было просто выманить ее из дворца.
        - Вы знали об этом? - пробормотала я, вглядываясь в пышущее радостным возбуждением лицо господина Багая.
        Но он лишь покосился на меня с величайшим презрением и продолжил говорить о том, что волновало его:
        - Опыты по помещению клонов всадников в естественную среду велись уже давно - с переменным успехом. Так что я создал пять образцов Деи и раскидал малышек по разным селениям.
        Я метнула отчаянный взгляд на Орлика, он, бледный до синевы, не отрывал от господина Багая горящего взгляда. Но ашерцы были наготове, маячили неподалеку.
        - В дальнейшем один образец попал во Внешний мир, и сначала я хотел просто списать его со счетов, но потом решил, что это может быть интересным, и наладил наблюдение. Так случилось, что три образца в разные годы жизни стали давать сбои - это частое явление. Возвращение памяти раньше срока, ложные воспоминания, раздвоение сознания… В общем, их пришлось уничтожить.
        - Как, - хриплым, жутким голосом проговорил Орлик, - как их уничтожали?
        Ответил ему король Баал:
        - К каждому такому существу по моему распоряжению был приставлен куратор из круга Ашер. Из одаренных. Он обеспечивал момент принятия ребенка в семью, создавал особые узы между ним и родителями, иначе все наши опыты проваливались бы на самой ранней стадии. Затем зорко наблюдал и, если возникали проблемы, сообщал мне и Багаю. Это могли быть отклонения в поведении, либо возникала вероятность, что существо может быть опознано как двойник уже живущего всадника. Либо Багай находил саму линейку опытов неэффективной. Мы не нуждались в огласке, хотя зоркие варганы все равно что-то там пронюхали. К счастью, для всадников они никогда не были авторитетами. Одним словом, при малейшей опасности ашерец выслеживал образец в безлюдном месте и уничтожал. Иногда приходилось сперва обезвредить все семейство, если речь шла о совсем юных существах, которые не станут где-то бегать безнадзорно.
        В моей голове словно взорвалось что-то - и отпустило. Вдруг я осознала, что массового уничтожения существ с попутной гибелью других людей не будет, это лишь домыслы всадников, столкнувшихся с небольшим фрагментом общей картины. И моя гибель если и последует, не заберет жизни тех, кто рядом. Хотя было бы здорово забрать двоих из находящихся в зале… но нет.
        - А четвертый образец? - вдруг спросил Орлик, кажется, он еле боролся с дурнотой.
        - Он был недурен, но пришлось его уничтожить, когда мы решили сделать ставку на образец, выросший в другом мире. То есть на тебя, милая, - насмешливо сказал мне король Баал. Господин Багай вроде как утратил интерес к беседе, извлек откуда-то небольшое круглое зеркальце и с обреченным видом изучал в нем свое лицо, наверное, искал признаки старения. - В твоем случае любые мелкие сбои в поведении, от которых мой друг так и не сумел полностью избавиться, можно было объяснить жизнью в другом мире.
        - Так никакого «Проклятия Деи» никогда не существовало, - не спросил, а утвердительно произнес Орлик.
        - Конечно нет, - мягко подтвердил Баал. - Оно нужно было, только чтобы подсказать Властителю: Дея вернулась, ищите лучше, мобилизуйте все силы для поисков. Мы бы и сами доставили ее куда надо, но, согласитесь, было бы гораздо солиднее, отыщи ее искатель или собрат-всадник. Как в конечном итоге и вышло.
        - О, кстати, с тобой даже моя сестра попала впросак! - снова оживился господин Багай. - Я по совету Баала сказал ей, что настоящая Дея все же вернулась, и навел на след. Хотел проверить реакцию, не думал, правда, что она с ходу затеет боевые действия. Но, главное, у нее и сомнений не возникло в твоей подлинности, существо! - Процедив последнее слово, он мигом отскочил за спину ближайшего стража и оттуда воззвал: - Баал, прошу тебя, разреши мне съездить в Блишем. Я только сейчас сообразил, что взял не все нужные мне документы и реактивы собственной разработки. Если Город совсем исчезнет, нужно забрать все, не так ли?
        - Ладно, Багай, разрешаю, - милостиво отозвался король Баал, звучным смешком давая понять, что хитрость химика ему очевидна. - Думаю, время у тебя еще есть. Пара дней, не так ли? - подмигнул он мне, и я снова поразилась, откуда ему все известно.
        Господин предатель, просияв, кинулся прочь из тронного зала. Когда он на бегу обеими руками толкнул высоченные двустворчатые двери, стало видно, что за ними собралось уже много местного народа. Жутковатые морды тревожно впились глазами в своего короля, но шуметь не посмели, затаились, как мышки. Когда за спиной химика затворилась дверь, Баал снова обратил взор на нас.
        - Что ж, мы прекрасно побеседовали, но теперь я должен успокоить свой народ. Вам придется подождать в соседнем помещении, и, думаю, очень скоро вы двое плюс еще один понадобитесь мне. Не волнуйтесь, там вы сможете поесть и попить. Мы же не звери, хоть и выглядим таковыми.
        После этой фразы, сказанной в шутку или всерьез, не знаю, он отдал короткое повеление четверке на языке Ашера и вперевалочку отправился к двери. Козлоногий и еще один, получеловек-полуптица, подскочили к нам и стали теснить к двери в противоположной стене позади трона. Орлик прикрыл мое отступление с тыла, чтобы меня не касались когти и крылья.
        Глава двадцать первая
        Волос звезды
        Помещение, в котором мы оказались, было в половину величины Тронного зала. Возможно, оно служило подсобкой во время официальных приемов, потому что здесь тоже было множество стульев разных размеров, стопки ковриков и большие ковры, собранные в рулоны. Был стол в форме буквы «С» в одном из углов, наверное, для торжественных обедов, на нем и сейчас стояли украшенные драгоценными камнями кубки и прочие сосуды. Ножки стола имитировали человеческие ноги, привставшие на цыпочки. Жутковато, но мы ведь тоже делаем мебель на львиных ногах, к примеру. То есть не мы, а люди, в очередной раз напомнила я себе. Свет поступал из узких окон-бойниц, и было темновато.
        Ашерцы безмолвно рассредоточились по углам. В этот миг силы почти оставили меня, я обеими руками оперлась о первый же предмет мебели на пути. Орлик подхватил меня, пошарил глазами по комнате, убедился, похоже, что все эти стулья нам не годятся. Отнес к столу - тот был выполнен из какого-то сплава, - раскидал ногами стопку ковриков, устроив из них на каменном полу нечто вроде лежанки. Усадил меня. Я сразу завалилась на бок и свернулась калачиком. Орлик тем временем разобрался с кубками, нашел те, что были с водой. Смоченной тряпицей - я с трудом узнала в ней мою бывшую футболку - протер мне лицо, подсунул к губам кубок - пить из-за обилия каменьев было неудобно, но можно - и сам с другим кубком устроился напротив.
        - Орлик, - пробормотала я, - они сейчас ищут Пара-клею, правильно я поняла?
        Он неохотно кивнул:
        - Похоже на то. Но искать - не значит найти.
        - А тебе не показалось, что этот Баал слишком много знает? Знает, что я побывала в Гнезде и выяснила, что я такое. И то, что Параклея во внешнем мире. Как такое возможно?
        - Это моя вина, - глухо проговорил Орлик.
        - Почему?
        - Они наверняка вытрясли все сведения из Егора, пыткой или гипнозом. А я не уследил, позволил лететь с нами. Погубил мальчишку, да еще и…
        Он вдруг закрыл лицо руками - я никогда, кажется, не видела Орлика в таком отчаянии.
        - Ты не виноват, он сам так решил! - бросилась я на защиту. - И потом, Егор не знал главного: где Клея. Никто не знал, кроме тебя. - Тут я запнулась. - Но они же не могли вытянуть это из тебя так, что ты даже не заметил, правда?
        - Правда. Из меня не могли и не смогут. Потому что я еще до первого полета сюда попросил одного из всадников начисто лишить меня памяти о местонахождении Клеи. Я вспомню, если снова повидаюсь с тем всадником или отыщу сам по заранее продуманной схеме. - На бледном лице Орлика появился отблеск торжества. Подумав немного, он продолжил: - Есть вероятность, что тот, кого они используют, чтобы заполучить Клею, это Вилли. Они знают, что его девушка вместе с Клеей, и попытаются под внушением заставить его позвонить ей, выманить на встречу или уговорить назвать адрес. Но тут снова облом: я попросил Лину отдать мне телефон. Она поняла и согласилась. Если все так, как я думаю, Баал скоро убедится в тщетности своих надежд и возьмется за меня. Но, как я уже сказал, тут опасаться нечего.
        - Они будут мучить тебя, - содрогнувшись, прошептала я.
        - Потерплю, в первый раз, что ли! Так что не все потеряно!
        - Не знаю, - прошептала я. - Думаешь, Вил жив?
        - Даже уверен. Наверняка через него будут давить на Лину.
        Он отвернулся, видимо, подумав о том же, о чем и я: если Вилли жив, то мертв отважный мальчик Егор. Правда, это со слов короля, а ему вряд ли стоит во всем верить.
        Дверь в Тронный зал снова приоткрылась, от яркого света я прищурилась, но успела заметить и даже узнать того, кто стоял в проеме. За его спиной возвышались два ашерца. Орлик тоже узнал и крикнул:
        - Теом, давай сюда! На голос иди!
        Теом довольно уверенно двинулся в нашем направлении, остановился в двух шагах, поморгал, а потом вздрогнул и застыл. Узнал меня.
        - Не напрягайся, - посоветовал ему Орлик с легким смешком. - Пророчество оказалось липой, переход в небесный Кречет откладывается. Лучше присаживайся и рассказывай, как попался.
        - Приветствую вас, госпожа Дея.
        Теом поклонился, как было принято во дворце. Я дернулась, открыла рот, но Орлик крепко сжал мою руку, давая понять, что сейчас не время для признаний и долгих рассказов. Вернее, время, но не для моих, а для Теомовых.
        - Привет, дядюшка Орлик. - Мальчик плюхнулся на коврик рядом с родичем. - Ой, у вас вода есть? - Он жадно припал к протянутому ему кубку, потом схватил второй.
        - Давно ты у них? - спросил Орлик после того, как Теом утолил жажду.
        Я подвинула к нему поближе вазу с сухим печеньем, тоже найденную на столе с человеческими ногами.
        - Со вчерашнего вечера. А пил последний раз еще в Таргиде.
        - А поймали тебя в бывшем Хаваиме?
        Теом помотал головой:
        - Нет, в самом Ашере. Я, как было условлено, проводил Сашу до речки Самбатион. Он прошел, а я вернулся, встретился с Румком, и мы отправились на поиски госпожи Нефеш. Нам даже удалось найти тех, кто видел ее, но все твердили одно: она направлялась в Ашер и не вернулась обратно. Мы вместе обследовали границу бывшего Хаваима, затем я уговорил Румка остаться. В Хаваиме он был бы слишком на виду, его статусом могли заинтересоваться, да и Клавлаву там нельзя показываться. Так что я сам прошел через территорию, превращенную в пустыню, и вышел в Ашер, но на след варганы так и не напал. А потом меня схватили.
        Какое-то время мы все сидели молча. Я думала о своей подруге. В самом ли деле она предпочла смерть, лишь бы не служить Баалу? Увы, зная отважную варгану, трудно было поверить, что она еще жива. Кажется, я начала понемногу отключаться, потому что совсем рядом со мной Орлик и Теом что-то негромко обсуждали, но шум в голове мешал их нормально расслышать и звуки не складывались в слова. Вдруг Теом вскочил на ноги почти с криком:
        - Мне нужно поговорить с Баалом!
        Я живо сбросила с себя сонное оцепенение.
        - Это зачем? - поинтересовался, тоже привставая, Орлик.
        - Я кое-что узнал по дороге сюда, - скороговоркой ответил Теом. - И если есть хоть какое-то опасение, что ашерцы могут добраться до Клеи, то лучше им тоже знать.
        - Это едва ли, но не будем недооценивать противника, - задумчиво произнес Орлик. - Только скажи сперва нам, потом начнем действовать.
        Теом сильно волновался, но держал себя в руках. Справившись с голосом, ответил:
        - Я много разговаривал с варганами в последнее время, когда искал госпожу Нефеш, и теперь точно знаю, что нельзя отнять варгус, убив человека. Он должен отдать его добровольно и не под гипнозом, а только потом погибнуть. Да, мы слышали и другое, но это была уловка природных духов: убить легче, чем уговорить, а убьешь, так ничего и не получишь. Взять варгус без согласия может лишь варгана, которая его отдала. Так что, может, и хорошо, что госпожа Нефеш неизвестно где и королю недоступна. Если Баал будет это знать, то ничего не сделает Клее, пока она не очнется. А до этого момента еще есть время…
        - Садись обратно, - вздохнул Орлик и сам первым опустился на коврик. - Баал все это отлично знает. Варгана-предательница не была заинтересована в том, чтобы обмануть короля, себе дороже. А я-то удивлялся, чего это Баал обрадовался нам, как родным! Теперь ясно: имея такие козыри, как мать, возлюбленный, возможно, брат… Зная Параклею, и одного из нас вполне хватило бы. Теперь, даже если к моменту ее пробуждения Блишем перестанет существовать, - а так, скорее всего, и случится, - у короля все равно останутся рычаги давления на нее. Но сперва Параклею нужно найти, а это почти невозможно, - добавил Орлик поспешно, заметив мое перекошенное лицо.
        Мы снова расселись рядком. После пережитого шока мне стало легче: все же пока моей… Параклее ничего не грозило. И я опять начала отключаться, последнее, что услышала, были слова Орлика:
        - Ладно, племянник, ты из нас самый мудрый, вот и подумай, что еще мы можем предпринять. А нам с госпожой Деей нужно хоть самую малость отдохнуть.
        Кимка закончила жарить картошку с грибами, немного полюбовалась на дело рук своих и прикрыла крышкой сковородку. Процесс готовки, - а особенно непредсказуемость результата, поскольку каждое новое блюдо делалось впервые, - немного отвлекал от терзающей душу тревоги. За несколько дней неизвестность так измучила девушку, что она сделалась вялой и ко всему на свете равнодушной. Приходилось постоянно встряхивать себя, все время что-то делать, чтобы не раскиснуть окончательно.
        Выключив плиту, Кимка решила проведать Параклею, и путь предстоял не самый близкий. Квартира, которую снял или как-то иначе раздобыл для них Орлик, была так просторна, что Кимка до сих пор точно не знала, сколько в ней комнат. Прекрасно обставлена, наверняка потрудились знающие свое дело и не ограниченные в средствах дизайнеры. Нет, точно не снял, настолько богатые люди квартир не сдают. Наверняка Орлик выбирал убежище по степени защищенности, а здесь с этим был полный порядок: охранялся двор, сидела консьержка в подъезде. А у входной двери - монитор, чтобы взглянуть на гостя и пообщаться, пока он еще у ворот топчется. Потом можно было для надежности посмотреть еще раз, когда окажется у двери, - на площадке тоже были камеры.
        Кимка заглянула в комнату, где на высокой кровати лежала под теплым одеялом неподвижная Клея. Горели в приглушенном режиме бра по углам комнаты, как будто она могла проснуться внезапно, испугаться темноты и незнакомого места. Хотя все они как раз надеялись, что она именно так и проснется, и как можно скорее, - для этого Орлик, Дана, Егор, Теом и отправились в Навию. Кимка подошла к кровати, приподняла одеяло, взяла Клею за руку, но тут же выпустила от испуга, настолько та была холодна, обжигала, как сухой лед. А когда рука упала на кровать, сквозь нее до прикрытого одеждой плеча отчетливо стал виден геометрический узор простыни. Девушка поспешила укутать спящую вновь по самый подбородок.
        Следующим пунктом назначения была гостиная, где на длинном молочного цвета диване сидели, привычно держась за руки, Инга и Оляна, обе в широких черных повязках. О чем-то негромко говорили, вроде как утешали друг дружку. Кимка напомнила себе, что они тоже очень волнуются: за Теома, за других знакомых всадников, за весь мир Навии, который вопреки всему любили и частью которого себя ощущали.
        - Картошка уже готова, вроде ничего так вышло. Сейчас чай заварю, и приходите в столовую, ладно? - с порога громко объявила Кимка. - Справитесь сами или вас отвести?
        - Мы дойдем, - ласково ответила ей Оляна. - И завтра дежурной по кухне буду я, тебе нужно отдохнуть.
        Кимка с ужасом подумала, что завтра предстоит еще один бесконечно долгий день без всяких известий. И в этот момент позвонили в дверь. Она вздрогнула, но не двинулась с места. Почти сразу позвонили второй раз, третий… Мать и дочь привстали с дивана и синхронно проверили свои повязки.
        - Это не может быть Орлик, - громко проговорила Кимка. - Он обещал связаться с нами еще от ворот, второй раз - снизу, от консьержки, чтобы мы точно знали, чтобы избежать малейшей ошибки…
        Снова звонок - длинный, требовательный.
        - А это вообще непонятно кто, о его приходе никто не сообщил. Значит, нужно просто игнорировать.
        - Это может быть хороший знакомый хозяев, даже, скорее, родственник, - подсказала Оляна. - Поэтому его везде пропустили.
        - Нет, нам в любом случае должны были позвонить от ворот или снизу, - вступила в разговор Инга. - Не верю, что Орлик мог упустить из виду такой момент, как появление родственника. Наверняка должным образом обработал охрану.
        Кимка, едва не зажимая уши от настойчивых звонков, пыталась принять решение - Орлик ведь ее оставил здесь за главную.
        - Подойду, - сказала она, когда позвонили примерно в двадцатый раз, - пока полицию не вызвали. Попытаюсь соврать что-нибудь по ситуации.
        Она на цыпочках вышла в просторную прихожую, осмотрела дубовую входную дверь - так просто не взломаешь, если что. Потом включила монитор, в темпе разобралась с режимами. Не сразу, но переключила экран, чтобы показывал пространство перед входной дверью. И приглушенно ахнула: на площадке стоял Вилли.
        - Что там? - Мать с дочерью за ее спиной уже стояли плечом к плечу.
        Не отвечая, Кимка нашла переговорную кнопку и крикнула:
        - Вил, родной! Ты вернулся? Ты в порядке?
        - Лина, со мной все хорошо, не волнуйся, - прозвучал в ответ такой любимый голос.
        - Вилли, я не могу тебе открыть, прости! - почти простонала она.
        - Да, я знаю, родная, не переживай из-за этого. Встретил Орлика, он просил осмотреть само место вокруг дома, убедиться, что все в порядке. Но, Лина, здесь что-то происходит, иначе я не поднялся бы сюда и не стал звонить.
        - Что именно происходит?
        - Охрана исчезла, как на воротах, так и внизу, в холле. Ворота и двери сейчас распахнуты настежь…
        - Вил, скорее уходи отсюда, - во всю мощь легких закричала Кимка. - Мы продержимся, в квартиру проникнуть никто не сможет!
        - Хорошо, я только хотел убедиться…
        Но договорить он не успел, вдруг ничком упал перед дверью. Кимка тоже вскрикнула, уже метнулась к двери, нащупала замок, но тут же отскочила, схватилась руками за голову, не отрывая широко распахнутых глаз от экрана.
        Какое-то время Вил сдерживался, молча извивался на каменном полу, но потом сперва стоны, а после и крики боли зазвучали все громче и громче. Кровь брызнула высокими фонтанчиками, частично залила глазок камеры.
        - Что там происходит?! - ахнула Оляна.
        Кимка в это время пыталась отключить звук на мониторе, но трясущимися руками никак не могла нащупать нужную кнопку.
        - Лина, уйди в комнату! - заорала Инга. - Мы с мамой сможем втянуть его в квартиру.
        - Нет, нельзя!
        - От нас он не пострадает, поверь! Он на полу ведь сейчас? Я буду в повязке, втащу его, а мама прикроет. Ты видишь еще кого-то?
        Кимка невероятным усилием заставила себя оторвать взгляд от бьющегося Вилли, осмотрела площадку.
        - Там кто-то есть, у лестницы. Я их не вижу, только тени.
        - Наверняка всадники. Мы с ними разберемся, поверь.
        - Инга, нельзя открывать дверь! - закричала Кимка, всем телом оттирая наступающую на нее всадницу. Но та уже добралась до двери и жадно водила по ней руками, искала замок.
        - Нельзя оставлять его мучиться! Пусти, мы сможем! Лучше уж добить, чем оставить его вот так!
        - Нет, уходите! - Почти обезумев от криков любимого, Кимка схватила Ингу за плечи, развернула к себе, собираясь вытолкать из прихожей. И не заметила, как случайно рукой смахнула повязку…
        Странно, но мне действительно удалось подремать, свернувшись на коврике, думаю, около часа. И сны были не ужасные, как все вокруг, наоборот. Во сне моя дочь открывала глаза, улыбалась и протягивала руки, чтобы сразу обнять меня за шею. Я слышала ее нежный и звонкий голосок, объявляющий: «Мамочка, я проснулась!»
        Так бывало сотни раз в ее детстве, пока я жила с ней рядом. Сон был прекрасен, мне хотелось бы остаться в нем навсегда, но один из ашерцев, козлоногий, приблизился посмотреть, что это мы притихли, и стук его копыт разбудил меня. Я открыла глаза и едва сдержала стон разочарования - ничего не изменилось. Орлик тоже спал в положении сидя и почему-то держал меня за руки. А Теом застыл все в той же позе, и вид у него был задумчивый и сосредоточенный.
        Я пошевелилась, разминая затекшие ноги и поясницу. Сразу же проснулся Орлик, протер кулаками глаза и спросил племянника:
        - Ну как, придумал, что нам делать?
        - Думаю, да, - к моему великому изумлению, спокойно отозвался мальчик.
        Орлик тоже такого не ждал, но тут же пришел в состояние боевой готовности, зорко огляделся, придвинулся по полу почти вплотную к Теому:
        - План побега? Выкладывай.
        - Отсюда не сбежать, - отозвался Теом.
        - Сам знаю. Но что-то же у тебя есть? Не томи.
        - Есть, - согласился тот и сунул руку в карман.
        Достал оттуда какой-то сверток, вроде как многократно сложенная материя в мельчайшую сеточку. Но мне показалось, что изнутри пробивается странное белое свечение.
        - Что это? - подползая к ним, спросила я шепотом.
        - Покидая Призрачные земли в первый раз, чтобы спасти сестру и тебя, дядя, я по пути оказал услугу еще кое-кому, - начал рассказывать мальчик. - Это были две звезды, застрявшие в Призрачных землях, плоды Прадерева позволили им вернуться на небо. Один из них - его звали Пар - напоследок вручил мне кое-что вот в этом свертке и сказал: «Когда исчезнет последняя надежда, разверни, и твой отец из другого мира придет тебе на выручку». На обратном пути варгана Самбатион отняла у меня память, но эти слова продолжали звучать в моей голове - в них было волшебство. Больше я ничего не помнил, но в Шемеше мой друг Румк помог разобраться, что там может быть и от кого. Я никогда не разворачивал этот подарок, но всегда носил с собой. И вот теперь, сдается мне, ситуация достаточно критическая, чтобы воспользоваться подарком.
        - Давай прикинем: ашерцы в любой момент могут добраться до Клеи, потому что я начинаю сомневаться, что досконально все продумал, - начал перечислять Орлик. - Король Баал знает подозрительно много. Он дождется, когда Параклея очнется от сна, предъявит ей нашу теплую компанию, и нам до этого момента - будем реалистами - не сбежать. Произойти все это может в любой момент: Гамелех ли покается, кентрон ли сам по себе даст дуба… Боюсь, ситуация в самом деле именно такова.
        - Тогда решено, - просветлел лицом Теом и начал разматывать сверток. Кисти его рук тут же засветились насквозь, как на рентгене.
        - Стоп-стоп! - Орлик своими ручищами накрыл сверху руки мальчика. - Не торопись. Твой-то отец в этом мире, подарок может не сработать.
        Глаза Теома широко распахнулись, рот тоже приоткрылся, и он на миг превратился в настоящего изумленного мальчишку, каким на деле давно не являлся. Я бросила укоризненный взгляд на Орлика, хотя сама точно так же забыла предупредить Теома, что только на рассвете общалась со Жданом.
        - Мне кажется, тут речь идет не о том отце, - справившись с собой, мягко возразил Теом. - Не о кровном. Скорее, о самом главном, о Творце.
        - Не знаю, но лучше не рисковать, - категорически мотнул головой Орлик. - Как думаешь, подарок сработает в других руках?
        - Надеюсь, да. - Теом протянул ладонь со свертком вперед, как раз между мной и Орликом. Я ощутила, что краснею, и пробормотала досадливо:
        - Ну, у меня с отцом вообще полный швах.
        И тогда сверток перехватил Орлик.
        - Я много раз пытался найти старейшину Владдуха или получить о нем хоть какие-то сведения, - сказал он. - Но, похоже, отец оказался достаточно сильным и открытым всему новому, чтобы уйти и больше не возвращаться назад. Так что рискну, пожалуй.
        Наклонившись вперед, почти сложившись пополам, чтобы стражи раньше времени не заметили свет, он ловко и быстро развернул сверток. Я успела заметить нечто вроде светящейся толстой нити, сложенной во много раз. А затем невероятный, немыслимый свет ударил по глазам, ослепил меня и вспышкой, подобной атомному взрыву, озарил всю комнату. Ужасными голосами взревели по углам ашерцы.
        Некоторое время я была уверена, что зрение уже не вернется, перед глазами стояло только белое с радужными вкраплениями пятно. Кто-то крепко сжал мою руку. Потом постепенно эта мертвенная белизна начала отступать, появились сперва силуэты, словно легкие карандашные наброски на белом, и скоро я смогла разглядеть Теома, который сидел на полу совсем близко, словно заслонял меня от чего-то. Поискала глазами Орлика - его не было рядом, да и нигде не было.
        - Он исчез, - тихо, одними губами сообщил мне мальчик, - но ашерцам об этом знать не обязательно. Они подходили, но сослепу, кажется, не поняли, сколько нас. Сейчас о чем-то совещаются.
        - Ясно. - Я в темпе сгребла в кучу несколько ковриков так, чтобы получился вроде как лежащий на полу человек. - Где же он теперь?
        Теом только головой задумчиво помотал.
        - Я даже проститься с ним не успела…
        - Он вернется. Это же Орлик, он всегда возвращается.
        Некоторое время мы сидели молча. Я заметила, что Теом украдкой рассматривает меня, и спросила:
        - Жалеешь, что пророчество оказалось липовым?
        - Не знаю, стоит ли жалеть. - Стало ясно, что он успел об этом подумать. - Теперь я начинаю верить, что есть и другие способы вернуть бессмертные души, не такие радикальные и неотвратимые, каким стало бы пророчество для нашего народа. И такой путь каждый всадник отыщет сам.
        - Да, хочется надеяться…
        - И я очень рад все же познакомиться с вами поближе, госпожа Дея, - по-мальчишески застенчиво произнес он. - Я столько слышал о вас от Клеи, от других.
        - А вот тут ты ошибаешься, дорогой Теом! - со злой решимостью произнесла я. - И сейчас поймешь, насколько сильно.
        Глава двадцать вторая
        Мотыльковый занавес
        Дятлов легко перебежал по мокрым скользким камням - не зря еще прежде наловчился прыгать по болоту. Речка сейчас казалась самой обыкновенной, лишь пару раз он мысленно услышал издевательское хихиканье. Берег с этой стороны был крутой, нависающий, но Сашка легко преодолел его в пару прыжков. Оказался наверху - и обомлел.
        Вроде все это он уже видел в Навии: лес без малейшего намека на сухостой, изумрудную скатерть травы. Но все же здесь было иначе: этот мир казался только что вылупившимся из гигантского яйца, тщательно промытым, совсем юным. С удивлением обнаружил он над головой настоящих, а не призрачных птиц, они самозабвенно распевали.
        Настоящие, живые? Сашка вдруг подумал, что тут могут быть и животные, волки к примеру. Или даже медведи? Дрожь прошла по телу, сделала колени жидкими, как кисель. Метнувшись к ближайшему дереву, Дятлов вжался в него спиной, закрутил головой, выискивая возможную опасность.
        «Что-то не так! - отстукивало в голове. - Я никогда не боялся диких зверей, даже не думал о них. Ну так есть они поблизости или нет?»
        Шорох травы заставил его вскрикнуть. Сашка повернул на звук голову и увидел, что к нему через поляну направляется женщина. Исполинского роста, статная и хрупкая одновременно. И не поймешь, какого возраста, совсем юная или старуха. Косы цвета красного золота спадали до земли, волочились по траве. И он снова услышал в голове голос, но на этот раз нежный и грустный: «Как там Теом? Нашел он тех, по кому так скучал, хотя и не помнил их лиц? Я чувствовала его совсем рядом, жаль, не удалось повидаться. Но теперь уж совсем скоро…»
        В этом голосе Дятлову отчетливо померещился подвох. Вдруг до него дошло, что все было спланировано заранее и Теом специально завел его сюда. Наверное, он в сговоре… неважно с кем, но дело нечисто.
        - Не подходи! - заорал он, и варгана замерла на месте. - Я хочу уйти отсюда!
        С усилием отлип от дерева и побежал в обратном направлении, к обрыву. В голове крутилась спасительная мысль: теперь он может уйти, может вернуться назад! С этими мыслями запутался ногами в высокой траве и упал, а падая, успел заметить, что страшное существо идет за ним следом. Оно совсем близко. Под руку подвернулся камень с острым сколотым краем.
        - Не подходи, сказал! - снова крикнул Сашка, замахнулся… но в последний миг передумал бросать камень в женщину и со всей силы врезал им себе по голени. От боли потемнело в глазах, но в целом стало легче.
        - Что со мной? - прохрипел он, корчась на траве.
        Варгана быстро приблизилась, скрестив ноги, села рядом.
        - Держись! - сказала она. - Я постараюсь тебе помочь.
        - Но что со мной случилось?
        - Неугомонная Самбатион отняла твою смелость. Некоторые рождаются и живут без всякой отваги, но для тебя ощущать себя таким непривычно и странно.
        - Могу я вернуться? - пробормотал Сашка, не слишком уловив смысл ее слов. - Я уже побывал на острове, значит, Призрачные земли выпустят меня?
        Прадерево медленно, словно не желая напугать его еще больше, покачало головой:
        - Если бы ты был из Нутряного мира, то мог бы уйти прямо сейчас и никто бы не стал препятствовать тебе. Но если не хочешь побыть немного здесь, со мной, то я покажу тебе нужный путь, единственно возможный для тебя. Только он начинается в другой стороне.
        - Покажете? - неуверенно уточнил Дятлов.
        - Конечно, пойдем.
        Она резво вскочила на ноги и с высоты своего роста протянула руку. Саня поднялся следом, не отрывая от нее настороженного взгляда. Нет, тут точно был какой-то подвох!
        - Куда нужно идти?
        - Туда, через поляну, не очень далеко, - заверило Прадерево.
        - Я не дойду. - Он обреченно помотал головой. - Нога болит.
        Он все же стыдился признаться этой женщине, что на самом деле его страшит каждый шаг, а поляна так велика. Но что-то подсказывало, что она все равно знает правду.
        - Наш путь продлится совсем недолго, и я все время буду рядом. А потом плохое разом исчезнет, и ты станешь прежним. Ну, давай руку!
        - Хорошо, пойдемте. - Дятлов протянул ей руку, но через мгновение снова отдернул ее. Прошептал: - Погодите, это что значит: я умру?
        - Кажется, люди так это называют, - безмятежно отозвалось Прадерево.
        - Но я не хочу! Это страшнее всего!
        Варгана покачала головой:
        - Ну что ты! Люди так говорят, потому что не в силах заглянуть за занавес, а иначе навсегда забыли бы это слово. Разве что некоторые называли бы смертью свои пустые и бесплодные жизни.
        Дятлов попытался взять себя в руки и все обдумать. Ладно, пусть, лишь бы не чувствовать себя так, как сейчас. И не выбирать, не думать, просто уйти, и все. Едва ли будет хуже. Да нет, точно хуже уже не бывает!
        - Пойдемте, - пробормотал он и взял варгану за руку.
        Обрыв снова остался за их спинами. Они прошли через редкий веселый лесок, где ему снова за каждым деревом мерещились звериные пасти. Вступили на поляну, по которой тут и там были разбросаны сказочные домики, разноцветные теремки. А за домиками… там было что-то странное. Вроде как пелена от земли до небес, сотканная из чего-то золотистого, находящегося в непрерывном движении. Очень захотелось посмотреть, что же это движется, коснуться пелены рукой…
        - Подождите. - Саша вдруг резко затормозил, не выпуская руку Прадерева. - Я тут вспомнил, у меня же есть дело. Это обязательно - уходить сейчас?
        - Нет, конечно, - охотно ответило Древо. - Я сказала только, что для тебя нет пути назад. Но у меня можешь гостить сколько пожелаешь, твой срок еще не пришел. Однако тебе будет тяжело после того, что речная варгана проделала с тобой. А там - не будет.
        - Нет, погодите, я должен сообразить. - Он с великим трудом, как ускользнувший сон, вспоминал то, ради чего пришел сюда. - Дочь Властителя Параклея случайно нарушила данную на кентроне клятву. Она уснула и может превратиться в стеклянную статую уже через несколько дней. Я отправился сюда, чтобы ей помочь. Возможно, ваш плод?..
        Варгана грустно покачала головой:
        - Увы. У всего живого есть свой срок, а я не была создана бессмертной. Я пока жива и проживу еще долго, но мои корни истлели, ветви стали слишком тверды и сухи, они больше не дают плодов.
        Она указала рукой на другой конец поляны. Дятлов глянул туда и увидел дерево, которое было выше всех других вокруг. Величавое и раскидистое, оно тем не менее в самом деле казалось дряхлым на фоне молодой поросли.
        - Ни одного нет? - прошептал он. - И больше никак не можете помочь?
        Прадерево отозвалось грустным вздохом.
        - Почему вы вообще ушли из Нутряного мира? Я слышал, что все могло быть иначе, если бы вы остались! - проговорил Саня сердито, обнаружив вдруг именно в Прадереве корень всех бед. Останься она тогда, он бы не сидел сейчас тут, такой жалкий, раздавленный и к тому же обреченный вот-вот умереть.
        - Поверь, я больше всего на свете хотела остаться, - тихо молвила варгана.
        - Похитили, да? - спросил Дятлов и вздрогнул, огляделся пугливо - похитители могли все еще быть поблизости, - после чего возненавидел себя еще больше.
        - Я расскажу тебе. - Варгана села на траву, подтянула острые колени к самому лицу, обхватила их руками и вдруг стала выглядеть совсем юной, только очень грустной. - Моя история не слишком длинная, не успеешь заскучать.
        Сашка согласно кивнул и сел рядом, строго-настрого запретив себе ежесекундно озираться.
        - Я была создана, чтобы любить и дарить любовь, как, впрочем, и любое живое существо в мире. И они были рядом - те, кого я могла радостно и беззаботно баловать и лелеять. Двое замечательных детишек, мальчик и девочка, такие добрые, такие открытые. Я учила их всему на свете, и после этих уроков они резвились вокруг меня, выдумывали игры и забавы, а набегавшись, всегда просили спеть им или что-то рассказать. Потом засыпали, а я ночи напролет все выдумывала новые истории, чтобы вложить в души моих воспитанников еще больше любви и доброты. Моя младшая сестра любила их не меньше, чем я, но была уж слишком непоседлива. Она часто отлучалась, чтобы исследовать совсем юный мир вокруг нас, в котором тогда еще не было таких, как ты, но хватало других замечательных существ. Возвращаясь, она тоже рассказывала истории, еще более необычные, чем мои, ведь она видела куда больше. Ребята слушали ее так, что иногда я даже ощущала странные уколы вот тут. - Варгана приложила руку к груди, на миг прикрыла глаза. Потом продолжила: - Мы с сестрой сами были еще очень юны, и наши древесные тела пока не дали плодов, но это
должно было произойти совсем скоро. Мы предвкушали, как однажды предложим самые важные первые плоды нашим воспитанникам, как сделаем их совершенными. Они подрастут, у них родятся прекрасные дети. Отсюда, из Шемеша, их потомки расселятся по миру, но те, первые, навсегда останутся рядом со мной и сестрой. Но мечтам не суждено было сбыться…
        Она опустила голову. Сашка так заслушался, что забыл время от времени лупасить камнем себе по рукам и ногам, - боль отгоняла приступы паники.
        - А что случилось?
        - Однажды чудесный плод, маленькое солнце, появился на ветке древа моей сестры. Сама же она в эфирном теле, как всегда, путешествовала где-то. Мы с ребятами весь день любовались на него, а к утру он исчез. Воспитанников я тоже не обнаружила на рассвете в своих объятиях. Они прятались, испуганные и виноватые. Не знаю, соблазнила ли их красота плода или я в своих рассказах была не слишком осторожна и сама навела их на ужасную мысль сорвать его. Позднее они плакали, умоляли меня простить и заступиться за них перед Творцом. Но изменить ничего было нельзя: они отправились в мир, где их ждала совсем другая жизнь, и где мне не было места. Моя сестра, вернувшись и все узнав, от горя помрачилась умом и навсегда покинула эти места - на этот раз в своем теле, - мы тогда были молоды, а наши корни подвижны.
        Я осталась здесь, потому что ощущала себя виноватой и желала испить до дна чашу горя и вины. И вдруг я узнала, что старший сын тех, кого я так любила, вернулся в этот мир, и поспешила к нему. Тот мир, в который я попала, оказался грубее этого, и там я поначалу не могла покидать свое основное тело. Но это было к лучшему: я наблюдала, размышляла. Мой первый плод должен был вот-вот появиться. Я могла добровольно отдать его их сыну, и тогда бы все изменилось. Но я не была уверена, что он заслуживает такой подарок: ведь он совершил преступление, убил своего брата. Хотя, знаю, он сожалел об этом. В ту ночь, когда все должно было случиться, я вдруг ощутила ужас. Я видела, чувствовала, что все обитатели того мира потихоньку наблюдают за мной. Хтонические существа, животные, даже варганы, которые уж должны были знать, что мой плод, сорванный насильно, совершенно бесполезен. Знали, но словно забыли об этом. В последние дни все без конца обсуждали, что мой первый плод может выполнить любое желание, что завладевший им будет править всем миром.
        - А это не так? - решился уточнить Сашка.
        Варгана покачала головой:
        - Нет. Любой мой плод, появившийся после первого, мог исполнить почти любое желание. Но все думали только о первом, и даже будущий Властитель зорко следил за мной и держал наготове парочку сукров, чтобы уж точно опередить других. Я поняла, что снова обманулась в своих мечтах, и безмолвно запела песню, которая всегда навевала сон на моих воспитанников. Когда же все уснули, просто вырвала свои корни и ушла. Оставила только один, тот, который стал кентроном, чтобы дать им шанс создать свой мир и выжить. Вернулась сюда, по пути ко мне присоединились некоторые существа, которые были слишком мудры и благородны, чтобы мечтать завладеть моим плодом, и слишком одиноки в величии своих душ, чтобы оставаться в том мире. Все вместе мы вошли сюда, чтобы никогда уже не оставлять Шемеш.
        - А что стало с плодом? - спросил Дятлов. - Ну тем, первым?
        Прадерево вздохнуло, подняло и опустило острые плечи:
        - Не знаю. Войдя в Шемеш, я сама сорвала его и бросила в траву, потому что поняла: отныне он никому не нужен. Думаю, так и лежит где-то, здешним обитателям он без надобности.
        - А тем, кто приходил позже? Ну вот Теому, например. У него проблем хватало: не взрослеет, нет памяти, с семьей неизвестно что. Не искал?
        Варгана снова пожала плечами:
        - То, что я выбросила, может взять любой. Но не думаю, что Теому нужен был плод, его проблемы он не решил бы. Плод может дать только одно…
        Варгана вдруг примолкла, задумалась, словно и не замечая вопрошающего взгляда Дятлова. И вдруг медленно проговорила:
        - Вот ты мог бы попытаться его найти… если хочешь, конечно.
        - Он поможет дочери Властителя очнуться? - оживился Сашка.
        Прадерево отрицательно мотнуло головой.
        - Вернет моей… то есть одной девушке из этих земель ее вечную душу?
        Тот же жест.
        - А тогда зачем? Вы не сказали, какие там у него возможности?
        Варгана печально улыбнулась:
        - Мог бы и сам догадаться, дорогой. Если я - Древо жизни, то мой первый плод дарует вечную жизнь.
        - Что-то не стремлюсь, - поежился Дятлов.
        - Ну, с тобой-то все иначе. Ты уже почти перешагнул порог, плод дал бы тебе возможность вернуться и оставаться в своем мире, сколько на роду написано. Ну как, не убедила еще?
        Варгана дружески подпихнула Сашку рукой в плечо. Он, разозлившись, вскочил на ноги и прокричал:
        - А зачем мне возвращаться? Я ничего не смог, не исправил! И как мне там жить таким, а? Через дорогу с провожатым ходить? Из квартиры носу не высовывать? Нет уж, спасибо, лучше смерть. Давайте, отведите меня, куда следует, и нечего голову морочить!
        Прадерево продолжало невозмутимо разглядывать его сверху вниз, - даже сидя на земле оно возвышалось над парнем. Потом сказало:
        - Думаю, все еще могло бы наладиться. Да, нельзя вернуть то, что отобрала проказница Самбатион, но ты сумел бы справиться с этим. Что же до дочери Властителя, то она проснется, как только мой корень - кентрон - окончательно умрет. Впрочем, я не настаиваю, путь туда, - она показала рукой на золотое марево, - куда проще и приятнее, чем в обратном направлении. Так как?
        Сашка еще постоял, подумал. Потом мрачно произнес:
        - Вы куда примерно его зафигачили, не помните?
        Прадерево с мелодичным смешком махнуло рукой в сторону леса. Дятлов повернулся и, сильно горбясь, поплелся в указанном направлении. Вслед ему понеслись слова:
        - В моих землях нет ничего страшного или злого. Но тебе, конечно, все равно будет нелегко, учитывая обстоятельства. Если встретишь там мою сестру, то, прошу, уговори ее поскорее вернуться ко мне.
        - Сестру? - Он застыл на месте. - Она тоже вернулась?
        - Совсем недавно. Она все позабыла, но все же искала меня все эти тысячелетия. А когда узнала правду, то пришла в такое волнение, что убежала в лес. Передай, что мне не терпится наконец-то обнять ее после долгой разлуки. И что времени осталось совсем мало. Но будь осторожен, пока не нашел плод, держись подальше от мотыльков.
        - Каких еще мотыльков? - вздрогнул Сашка. - А, ладно…
        Все силы уходили на то, чтобы не оглядываться непрестанно по сторонам. Перед каждым шагом он бил себя острием камня между пальцами - немного помогало.
        - И, прошу тебя, перестань наконец терзать себя этим камнем! - крикнула ему вслед варгана. - Иначе в самом деле умрешь от потери крови еще до того, как найдешь мой плод!
        Дятлов вздрогнул, выронил острый осколок, еще больше сгорбился и зашагал быстрее. Войдя в лес, сразу начал ворошить носками кроссовок густую изумрудную траву. Тропинок тут не было, но трава расступалась охотно. Он замечал, как странно при полном отсутствии ветра гнутся деревья, - наверняка чтобы лучше рассмотреть его, понять, чем занят этот незнакомец, - а после за его спиной заводят беседу на неведомом ему языке. Но он не оглядывался и не вслушивался, знал, что может запаниковать и в любой момент броситься куда глаза глядят.
        Прошло несколько часов, хотя солнце так и стояло над головой - наблюдало. Один раз, протиснувшись между стволами двух вековых дубов, - показалось, что за ними мелькнуло что-то золотое, - Сашка оказался почти вплотную у той самой загадочной пелены и разглядел, что вся она состоит из маленьких и очень энергичных мотыльков с золотистыми крылышками, которые перепархивали с места на место, но не выбивались из общего строя, образуя тот самый занавес до самых небес. Вспомнив предупреждение, Дятлов шарахнулся в другую сторону.
        Он устал и уже не рассчитывал на зрение, просто загребал траву ногами, надеясь наткнуться на что-нибудь нужной формы. Чтобы отвлечься от бесконечной тревоги, попытался думать о Богдане, но стало только хуже.
        «Ну найду этот плод, ну вернусь, - изводил он сам себя. - Смысла-то? Таким я Данке не нужен, она выберет Орлика или любого другого парня. Возможно, останется со мной из жалости, но будет презирать в душе. Нет, невозможно, на глаза ей нельзя попадаться таким. Ну запрусь дома и просижу там до конца жизни, доказывая свою любимую гипотезу Ходжа. Все кончено, надо признать и смириться. Жалко только мать, а иначе мотыльковый занавес - лучший выход…»
        Он уже минут пять исследовал без толку овальную полянку в самой чаще, когда вдруг слева от себя среди густой листвы заметил какое-то движение и замер, вглядываясь туда до рези в глазах. Там точно двигалось что-то большое, топотало так, что подрагивала земля под ногами. Дятлов попятился, споткнулся и рухнул задом в траву. Успел нащупать рукой какой-то камень, высоко занес его над головой…
        Деревца сами собой отклонились вправо и влево, давая дорогу, и на поляну царственно вступил кипенно-белый носорог. Его длинная шерсть волнами спадала до земли, рог сиял, словно посеребренный, а глаз не было видно.
        На его спине сидела боком девушка в легком сиреневом платье, с заплетенными в две косы русыми волосами - при виде ее сердце Дятлова забилось почему-то в горле. Он не мог бы сказать, красива девушка или так себе, он вообще почему-то не мог взглянуть ей в лицо, словно от нее исходили невидимые лучи и слепили его. Лучи были теплыми, даже горячими, они плавили Сашку изнутри, заставляли сердце сходить с ума и гнать кровь по венам на предельной скорости. Он вдруг подумал, что сейчас точно умрет и это будет самая приятная смерть на земле. Урон, нанесенный ему коварной речкой, больше не имел над ним никакой власти.
        Увидев его, девушка ойкнула и с неожиданной прытью скатилась вниз по шерсти носорога, как по снежной горке. Сашка испытал невероятное огорчение, что не сообразил ринуться вперед и поддержать ее. Но она сама уже стремительно приближалась, не отрывая от него глаз.
        - Ты ведь бессмертный? - прозвучал в его голове взволнованный голос. - Откуда ты здесь?
        Нужно было отвечать, девушка, кажется, и не дышала - так ждала ответа. И он прохрипел:
        - Я тут в гостях у Прадерева… исполняю его поручения… ищу сестру… Да, я бессмертный. Вы же не его сестра?
        Девушка хлопнула в ладоши и залилась смехом, будто он изрек какую-то изумительную шутку. Дятлов даже приосанился, так хорошо и искренне она смеялась.
        - Я бы хотела быть достойна такой чести, - ответила, отсмеявшись, - но нет, я не сестра. Да и разве я похожа на дерево?
        Вопрос был не риторический, девушка с некоторой тревогой оправила свои пушистые косы, и Сашка замотал головой с такой скоростью, что едва ее напрочь не оторвал:
        - Нет-нет, что вы!
        Однако на лице незнакомки разгоралось волнение, кажется, она мучительно подбирала слова для какого-то очень важного вопроса. Потом произнесла совсем тихо, снова не сводя с Сашки глаз:
        - Ответь мне, бессмертный, ведь в вашем мире все эти века вы создаете пары и живете вместе до смертного порога, пестуя и выводя в жизнь своих детишек?
        - Ну да, - согласился сбитый с толку Дятлов.
        - И ведь существует нечто большее, чем зов плоти или воля родителей, что заставляет выбирать пару себе по душе? Испытываете ли вы то неповторимое чувство, перед которым отступают все страхи на земле? Ради которого вы готовы всем на свете пожертвовать?
        - Конечно, - кивнул он уже увереннее. - Может, не у всех и не совсем так, но бывает.
        - А как, как вы называете это чувство?! - в невероятном волнении вопрошала девушка, простирая к нему руки.
        - Мы называем это чувство любовью, - твердо выговорил Сашка.
        - А-ах! - вскричала она и закрыла лицо руками, ее хрупкие плечи задрожали.
        Забыв, что в жизни вообще можно хоть чего-то бояться, Дятлов рванул к ней, желая защитить и успокоить в своих объятиях. Но в этот момент деревья снова рывком пригнулись в разные стороны, и на поляну вылетел еще кто-то. Жуткий рык раздался над самой Сашкиной головой:
        - Отойди от нее, ты, бессмертный! Госпожа, скажите мне, чем он вас обидел? Нет, лучше скажите, заслуживает ли он немедленной смерти?!
        И абсолютно деморализованный Дятлов едва успел уклониться от летящих ему в голову копыт. Парализованный ужасом, он отпрыгнул за ближайшее дерево, тараща глаза на того, кто оказался настоящим кентавром, по пояс заросшим курчавой рыжей шерстью. Жутковатое лицо его укрывала густая борода, светлые крупные локоны рассыпались по спине и плечам. Руки он держал сложенными на груди и, приподняв одно копыто, нетерпеливо ждал ответа.
        - Нет, Каспар, не трогай его! - вскрикнула девушка, отрывая руки от лица. - Этот бессмертный не обидел меня, напротив. Я только что узнала, что на земле обо мне еще помнят, возможно ли в такое поверить?
        Дятлов тем временем под шумок отступал в чащу, вновь охваченный ужасом. Кентавр двинул за ним, и рощица вся пришла в движение, расчищая Каспару дорогу.
        - Эй, мальчишка, остановись! - В голосе кентавра больше не было ярости.
        Но Сашка, потеряв всякий контроль над собой, несся вперед не разбирая дороги. А когда перебегал от одной рощицы к другой, пригнувшись и стараясь как можно скорее отыскать укрытие, то не заметил вновь возникшего на его пути мотылькового занавеса, ну а предостерегающий крик Каспара принял за новую угрозу…
        Только когда перед глазами Дятлова возник луг с густой невысокой травой, идущий под уклон, узкая песчаная гряда и за ней - чудесное голубое озеро, он остановился и без сил повалился на траву. Его больше никто не преследовал. Через какое-то время он сел прямо и стал смотреть на озеро, другой берег которого тонул в сиреневой дымке. Видно, озеро не было глубоким, потому что, сколько хватало зрения, он видел дорожку из разноцветных камней, чуть прикрытых водой.
        Дорожка уводила к невидимому берегу, за дымку. Камни так и манили попрыгать по ним, в груди разливалось то совсем юное ощущение, когда задыхаешься от избытка жизни, радости и любви. Страха больше не было, да он и забыл напрочь об этом наваждении. Уже скидывал кроссы и примерялся к первому камню, когда боковым зрением заметил высокую нескладную фигуру, сидящую у кромки воды в паре десятков метров от него. Вспомнив кое-что, Дятлов вздохнул, завязал шнурок и зашагал по песку.
        Он сразу понял, кто перед ним. По росту и растрепанным жестким косицам, раскиданным по сутуловатой спине, опознал в фигуре варгану-дерево, а уж лежащий рядом с ней на песке призрачный силуэт огромного волка подсказал ее имя. Варгана не шевелилась, глубоко уйдя в свои мысли, лишь рука ее ласкала рассеянно бесплотную тень. Сашка подошел к ней со стороны воды, как сумел отвесил поклон и сказал:
        - Здравствуйте, госпожа Нефеш!
        Варгана удивленно вскинула на него болотного цвета и чуть навыкате глаза, спросила удивленно:
        - Почему ты заговорил со мной, бессмертный, и что ты знаешь о природных духах?
        Похоже, языкового барьера в этих землях вообще не существовало, или этот голос снова звучал в его голове, - Саня уже не понимал, да и какая разница.
        - Много знаю, - ответил он. - Я друг Деи.
        Глаза варганы удивленно и радостно полыхнули, как бывает, когда кто-то заговорит о том, о ком ты только что думал. Но затем она покачала головой:
        - Это невозможно, дорогой. Я пришла сюда, чтобы окончательно убедиться, и теперь точно знаю: моя подруга Дея прошла по этому пути еще тысячу лет назад. Мне больше не нужно тревожиться о ней. Впрочем, я догадываюсь, о ком ты говоришь. Судьба этой девочки в чем-то сходна с моей: тоже жила сколько-то лет и не знала, кто она такая.
        - Значит, вы не знали, что вы - сестра Прадерева? - уточнил Дятлов на всякий случай.
        Варгана уныло кивнула.
        - Я не понимаю, вас в этом что-то не устраивает? В смысле, оно… ваша сестра ждет вас и переживает, почему вы не идете назад.
        - Скоро пойду, теперь уже скоро, - заверила его варгана довольно рассеянно, будто желала отвязаться поскорее от надоедливого бессмертного. - Просто это нелегко осознать… Я ведь ничего не помнила о себе юной, да и мало волновали меня утраченные воспоминания. Я всю жизнь посвятила поискам его, Прадерева. А когда узнала от Теома, что оно обитает в Призрачных землях, то не бросилась туда сразу же, а утонула в сомнениях и страхах. Нет, меня пугал не путь сюда, я боялась предстать перед Великим Древом такой вот жалкой и глупой. Боялась, что оно и говорить со мной не пожелает. И я не знала, что отберет у меня по пути сюда речка по имени Самбатион. А вдруг то немногое, чем я смела в себе гордиться? Она ведь берет всегда самое ценное. Поэтому я все тянула и тянула время, пока у меня выбора никакого не осталось.
        - Из-за того, что король Ашера сделал с вашим твердым телом?
        - Ты и это знаешь? - слегка удивилась варгана. - Да, именно так. Мне не удалось похитить свое тело - только совсем молодые, с неокрепшими корнями, имели шанс убежать прямо в нем. Не сумела уничтожить его - Баал был начеку. А служить Баалу, уничтожившему мой мир, моих собратьев, меня не заставила бы никакая сила. Я уже готовила себя к тому, чтобы броситься в костер, но вдруг подумала: а что, если в Призрачных землях смогу избавиться от власти ашерцев надо мной? Его, - она снова потрепала Руаха по загривку, - я оставила у знакомых. Нет, призраки не ощущают при переходе границы такой непередаваемый ужас, как мы, - скорее я боялась, что именно его заберет речка, поняв, насколько я дорожу моим другом. Или же я погибну, а он останется скитаться там, где даже нет других призрачных животных, совсем один. Но что долго говорить, он все равно скоро догнал меня. Я как раз подходила к реке, и она уже хохотала, брызгалась пеной, заранее предвкушая потеху. Но стоило мне подойти ближе, как она разительно переменилась, склонилась передо мной в глубоком поклоне, а потом и вовсе исчезла. Мы с Руахом спокойно перешли
на другой берег, а потом я увидела, как само Прадерево спешит навстречу и простирает ко мне руки. И услышала голос, который всегда звучал в моей голове, не давал покоя, заставлял пускаться во все новые авантюры. А это был голос моей сестры. В страшном потрясении я бросилась бежать и теперь вот блуждаю здесь. Снова собираюсь с мужеством. Древо познания добра и зла - подумать только! А я ведь давно привыкла вслед за всеми остальными считать себя просто любопытной старой варганой с шилом в корнях.
        - Сестра просила вас вернуться, - настойчиво ввернул Дятлов. - Она что-то сказала о том, что времени остается мало. Кажется, вам нужно куда-то отправляться.
        Варгана задумчиво покивала не то ему, не то своим мыслям.
        - Да, стоит поспешить. Еще когда Властитель попросил меня изготовить копию кентрона, я догадалась, что скоро конец всего. Конечно же я пойду к сестре прямо сейчас!
        Она вскочила на ноги стремительно, выпрямилась во весь свой немалый рост. Призрачный волк неспешно поднялся следом, потянулся и прильнул к ноге хозяйки.
        - Не возражаете, если я с вами? - спросил Сашка, для себя решив, что пройдет с ней до того момента, пока снова не начнет всего бояться, - таким его варгана видеть не должна. Но у него еще оставались вопросы к ней.
        Госпожа Нефеш, уже сделавшая первый энергичный шаг прочь от берега, вдруг замерла и глянула на него как-то смущенно, заговорила, старательно подбирая слова:
        - Прости меня, юноша, я все время говорила о себе и ничего не спросила о тебе. Как же ты оказался здесь, если не собирался… не собирался продолжить путь. - Рукой она указала вдаль, за озеро.
        - Ваша сестра позволила мне поискать в лесу ее плод. Ну, тот, самый первый, вы в курсе. Чтобы я мог вернуться в свой мир.
        - Понимаю, - кивнула варгана. - И тебе удалось найти его? Неужели?
        - Нет, пока не вышло.
        - Но разве сестра не предупредила тебя, чтобы держался подальше от мотыльков?! - в волнении вскричала госпожа Нефеш.
        - Ага, говорила. Но в лесу я встретил девушку на белом носороге, она задала мне странный вопрос, типа как мы называем на земле любовь, а потом вдруг сильно огорчилась или обрадовалась, я так и не понял. И тут из леса выскочил настоящий кентавр и погнался за мной. Я бы не побежал, - мучительно краснея, пробормотал Дятлов, - если бы речка Самбатион хорошенько на мне не оттянулась.
        - Что она взяла у тебя? - Выпуклые глаза варганы заблестели от любопытства.
        - Смелость, - признался он.
        Сухая корявая рука легла ему на плечо, потрепала дружески:
        - Ну-ну, не переживай, теперь все позади. А та девушка верхом на носороге - это и была сама Любовь. Древнее существо, от начала времен призванное помогать влюбленным, опекать парочки. Но когда началась погоня за Первопроклятым, - так мы называем Властителя, - она присоединилась к сестре, чтобы защитить Гамелеха и его жену, и оказалась в этом мире. Позднее она с Прадеревом ушла в Шемеш, но бесконечно грустит, что не выполняет свое предназначение. А Каспар - ее верный друг, как для меня - мой Руах.
        И она склонила тело под прямым углом, чтобы погладить волка. Но Сашка сообразил - тянет время. Спросил напрямую:
        - Так мне нельзя вернуться с вами?
        Она, не распрямляясь, помотала растрепанной головой:
        - Боюсь, твой путь теперь лежит туда. - Новый мах рукой за озеро. - Но не огорчайся, тяжело и грустно будет только поначалу, может, до середины пути. А потом ты откроешь в себе столько всего, что не останется времени грустить. Все, что было в твоей жизни, вдруг обретет логику и завершение, разрозненные нити сами собой соткутся в чудесное полотно. Но мне нужно спешить. Прощай!
        В одно мгновение она вскочила на спину волка, и тот, припадая к земле, понесся прочь. Сашка некоторое время ошалело провожал ее взглядом, пока деревья, уступившие ей дорогу, не сомкнулись вновь. Комом подкатила к горлу обида: варгана могла хотя бы предложить помощь, например, поискать этот самый чертов плод и принести ему, раз уж спокойно разгуливает туда и сюда. Но теперь все было кончено.
        Глава двадцать третья
        У сторожевого камня
        Дятлов подошел к месту, откуда брала начало каменная дорожка, постоял, собираясь с духом. Но нет, что-то мешало сделать первый шаг, и Саня тихонько побрел вдоль берега. Скоро стало ясно, что к озеру не только растения тянулись, - были здесь и какие-то древние постройки, и просто каменные валуны.
        Вдруг Дятлов вздрогнул и застыл на месте: взгляд его поймал нечто хорошо знакомое. У самой воды огромный валун наклонился под критическим углом к берегу, однако стоял и не падал. Он здорово напоминал слуховой камень на его любимом месте туристических вылазок, разве что выглядел как-то свежее, и лишайники густой сетью еще не опутали его серые пористые бока.
        Вокруг мирно расположились камешки поменьше, словно любопытные детишки в ожидании родительской сказки на ночь. Сашка сел на один из них и решил, что заслужил напоследок немного подумать о Дане. Ведь кто знает, что там, за озером, и будет ли он помнить ее, когда пройдет по камням? Сохранит ли все те мельчайшие воспоминания, даже самые ранние, когда еще не был влюблен, но уже не представлял свою жизнь без скорой на выдумки и проделки одноклассницы? Каждая деталь была дорога, и он перебирал их, словно четки из драгоценных камней…
        Но долго заниматься этим не пришлось - кто-то от души хлопнул Сашку по плечу, и он, чертыхнувшись, едва не свалился с камня. Вскочил, развернулся - перед ним стоял Орлик. Первым делом Дятлов на всякий случай протер глаза:
        - Ты откуда здесь… то есть, наверное, надо спросить, как тебя?..
        - Никак, - суховато отозвался Орлик. - Живой пока. Никого тут больше не видел? Ого!
        Он рванул к камню, прижал к нему ладони, почти обнял с такой нежностью, с какой мог бы обнимать девушку. Дятлов снова подумал о Данке: вот эти руки теперь и будут ее обнимать. Странно, но никакой ревности не испытал.
        - Я тоже знаю этот камень, - сказал он. - Обнаружил его на берегу одного озерца вроде этого. Под ним можно слышать…
        - В курсе. - Орлик слегка поморщился. - Мы его называли Сторожевым, он стоял у главных ворот Кречета. Под ним можно было слышать, что происходит на дороге в сотне километров от нашего города, не бряцает ли оружием войско, не ржут ли кони. Только что толку? Враг все равно нагрянул с другой стороны.
        Он все еще оглаживал камень ладонями. Потом глянул на Сашку, тревожно прищурился:
        - А ты почему здесь? Неужели мальчишка оказался прав…
        - Я был в Шемеше, он совсем рядом, - начал объяснять Дятлов. - Только, похоже, сдуру забрел туда, куда не следовало соваться. Зато видел эту вашу госпожу Нефеш. Она в порядке, даже оказалась сестрой Прадерева, сейчас пытается это переварить. А само Древо сказало, что Клея и так скоро очнется. Выходит, зря сходил. Ты знаешь, где сейчас Дана?
        Орлик кивнул:
        - Ага. Мы были в плену у короля Баала: она, я, Теом. Не дергайся: пророчество оказалось фейком. У мальчишки с прошлых приключений завалялось кое-что, он дал мне, чтобы я смог получить помощь. - Орлик выбросил вперед сжатый кулак, рукав рубашки задрался, Саня увидел вроде как лошадиный волос, только очень белый и испускающий приглушенный свет. - Потом обратно к ним. Надеюсь, выберемся.
        - Головой за Данку отвечаешь, - нахмурился Саша.
        И всадник с готовностью кивнул. Еще некоторое время разглядывал Дятлова с каким-то странным выражением, потом дернулся и перевел взгляд за его спину. Сашка тоже туда повернулся. Отметил перемены со зрением - теперь он видел дальние объекты так же отчетливо, как ближние, только мельче.
        К ним вдоль берега направлялись двое мужчин, оба на вид лет тридцати. Один высокий, худой, но крепкий, его русые длинные волосы ворошил ласковый ветерок. Другой был ниже ростом, полноватый, но не рыхлый, с открытым круглым лицом. Дятлов от изумления так и врос в землю.
        Орлик, напротив, оживился, поспешил навстречу высокому мужчине, отвесил ему земной поклон и стоял почтительно, пока тот сам его не обнял за плечи, - и тогда уж горячо ответил на объятие.
        Сашка же смотрел в лицо другого человека, подвижные черты которого постоянно менялись, словно он никак не мог сообразить, улыбаться ему или хмуриться.
        - Пап, ты-то откуда тут взялся? - обрел наконец дар речи.
        Мужчина тут же ринулся вперед, крепко обнял, потрепал по волосам:
        - Шурка! - Он сто лет уже не называл сына этим именем. - Не думал, что встретимся, вот так сюрприз! А я, понимаешь, зашел в новый дом к нашей маме. Ты только не думай, сын, мы не ссорились, наоборот, я сказать ей хотел… неважно, все равно не успел. Она на кухню пошла чайник ставить, и тут я услышал, как кто-то возится в прихожей. Выскочил, увидел какое-то чудовище, бросился на него… - Он замолчал, вздохнул, потемнел лицом. - Что же получается, Шурка, мы маму там совсем одну оставили?
        Подошел Орлик, русоволосый мужчина следовал за ним по пятам.
        - Это мои друзья, Александр и Владимир, - сообщил ему Орлик. - Мой отец, старейшина Владдух. Слушай, брат, прости, подставил я тебя. И вас, - глянул он на Сашкиного отца.
        - В смысле? - удивился Дятлов.
        - Когда я второй раз побывал в том месте, где оставил Параклею и девочек, то записал адрес на бумажку, чтобы в Навии как можно скорее его забыть. Спрятал в твоем доме, думал, так будет надежнее. Но какая-то дрянь, похоже, уже прочно сидела у меня на хвосте. Мать как, не известно?
        Сашка помотал головой:
        - Тут ее нет…
        - Прости, - повторил Орлик. - Глупо вышло. Мне вот придется вернуться.
        - А ты не хочешь? - поразился Саня.
        - Хочу. В смысле должен, ребята ждут. Но есть одно место, где мне хотелось бы оказаться еще больше. Вот и отец говорит, что место это существует и меня там ждут. Я мог бы уйти туда прямо сейчас. Отец! - Он резко обернулся к старейшине Владдуху. - Если отдам ему волос звезды, он ведь тогда сможет вернуться?
        - Сможет, - с улыбкой подтвердил тот.
        - Здорово! Значит, решено! - Орлик уже сдирал с запястья светящуюся нить, лицо его выглядело совершенно мальчишеским в этот миг. Горящим от нетерпения и очень счастливым.
        Саша наблюдал за его действиями в полном оцепенении, не веря до конца, что все вдруг снова поменялось. Зато отец сориентировался быстрее, уже обнял его за плечи, проговорил радостно:
        - Ну вот, теперь я спокоен, мама наша не будет одна.
        - Но я не могу, - слабо запротестовал Дятлов. - Как так…
        Орлик уже ухватил его за руку, приноравливаясь вязать на запястье волос.
        - Не переживай, брат, это ты мне делаешь одолжение. Дана в курсе, она все тебе объяснит. И теперь ты за нее отвечаешь головой - спрошу при новой встрече! - Он притворно нахмурил брови, но вдруг широко распахнул глаза и простонал, глядя за Сашкино плечо: - О нет, только не это!
        Дятлов посмотрел туда же: к ним, крепко держась за руки, спешили Кимка и Вилли. Девушка на подходе вырвалась вперед, лихорадочно затараторила:
        - Ребята, и вы здесь! Ох, Сашка, Орлик, дядя Володя! Как хорошо, что Вил вас заметил раньше, чем мы перешли озеро!
        - Значит, план Баала сработал, - бледнея, подытожил Орлик. - Они схватили Параклею?
        Кимка зябко поежилась:
        - Они откуда-то узнали адрес. Внушением заставили Вилли прийти туда, а потом стали убивать его прямо под дверью. У Инги сдали нервы, всем же было заметно, как она на него запала! - Не удержавшись, Кимка слегка подтолкнула локтем друга в бок. - Когда мы с ней боролись, повязка слетела… Потом Инга все же распахнула дверь, поняла, что Вилу уже не помочь. Мне почему-то кажется, что вместе с Оляной они все же сумели удержать оборону, захлопнули дверь. И еще вроде бы Клея как раз тогда пришла в себя, я слышала ее голос. Но не ручаюсь, возможно, это был всего лишь бред.
        - Мы как раз обсуждали это, пока шли сюда, - воспользовавшись паузой, вступил в разговор Вилли. - Если Параклея очнулась, значит, Нутряному миру пришел конец. Хотел бы я знать судьбу своего отца, да и всех остальных.
        Тут старейшина Владдух отвел его в сторону и начал что-то говорить. Вил внимательно слушал, Кимка так и льнула к нему. Сашкин отец молча смотрел на озеро.
        Сашка глубоко выдохнул и начал снимать с запястья волос. Подошел Орлик, сказал:
        - Остынь. Билет на одного, а эту парочку тебе не разбить.
        Дятлов потряс головой с такой силой, будто вода попала ему в уши. Одновременно плюхнулся на траву, спрятал голову в коленях, пробормотал:
        - Не могу поверить, что ребята тоже… Как без них?
        - Ты нужен Дане, - напомнил Орлик. - Как никогда нужен, уж поверь.
        Устроился на земле рядом, недовольно поморщился:
        - Я на что сейчас сел? Ты камни в карманах таскаешь, что ли?
        - А, прости.
        Саша подтянул к себе полу легкой ветровки, на которую как раз и примостился всадник. Полез в карман, куда он от смущения в самом деле засунул камень, - тот самый, которым собирался метнуть в белого носорога. Хотел отбросить в траву, но вдруг замер, недоуменно глядя на то, что сжимал в пальцах. Камень оказался идеально круглой формы, он золотисто светился. И еще запах, дивный аромат заставил всех прервать разговоры и столпиться вокруг.
        - Это первый плод Древа жизни, - сказал старейшина Владдух. - Почему ты не сказал, что нашел его?
        - Так сам был не в курсе, - ошарашенно отозвался Дятлов. - Думал, просто камень, сунул зачем-то в карман. То есть я могу теперь выйти отсюда и без этой штуки? - Он потыкал пальцем в белоснежный волос.
        - Можешь, - кивнул старейшина. - Все могут. Кроме меня, конечно, я пришел с другого берега.
        - Класс!
        Сашка чуть не подскочил, чтобы бежать в обратном направлении, по следам госпожи Нефеш, но сообразил, что Орлику нужно время, чтобы проститься с отцом. Он сделал вид, что никуда не торопится, снова откинулся на траве, исподволь рассматривая своего отца, - когда еще увидит его таким молодым. Кимка с Вилли отошли к самой кромке воды, беседовали негромко, кажется, Вил успокаивал подругу. Орлик в самом деле разговаривал со старейшиной, но не похоже, чтобы прощался, скорее, обсуждали что-то. Потом снова присел на траву рядом с Сашкой и пару раз глубоко вздохнул. Дятлов вдруг припомнил некоторые неприятные обстоятельства - сейчас было самое время их обсудить.
        - Волос тебе отдать? - спросил он. - Или мне к ребятам? Понимаешь, есть одна проблемка…
        Орлик так резко к нему повернулся, что Саня заткнулся на полуслове.
        - Слушай, друг, тут такое дело. Если я сейчас не продолжу путь, у меня может просто не быть другого шанса. Поверь, знаю, о чем говорю, столетиями пытался! Отец рассказал бы тебе, как справиться с королем Баалом, он как раз собирался… Хотя нет, забудь, что я несу!
        Он уткнулся лицом в колени, с отчаянием дернул себя обеими руками за упавшие вперед волосы.
        - Если в самом деле так важно, то не вопрос, - проникся Дятлов. - Но ты в самом деле хочешь… ну, уйти?
        - Не хотел, так и трепаться не стал бы, теперь возможность есть, - резонно ответил Орлик. - А что за проблемка?
        - Забудь, - сказал Сашка. Рассказывать сейчас Орлику, какие трудности организовала для него речка Самбатион, было уж совсем некстати.
        - Тогда прощай! - Орлик легко вскочил на ноги, он так и светился от радостного предвкушения. - Жаль, что не успели по-настоящему подружиться. В последнее время я думал об этом.
        - Да уж, соперничество дружбе неважный помощник, - виновато развел руками Сашка, тоже вставая. - Но ты точно уверен, что такой расклад лучший для Данки?
        Орлик кивнул. Они протянули друг другу руки, а потом немного неловко облапили друг друга. И Орлик снова отошел к старейшине.
        - Ребята, пора! - окликнул Дятлов. - Пап, пошли!
        Отец обернулся, и что-то в его лице Сашку смутило.
        - Пап, ты чего?
        - Шурка, я не пойду, - решившись, сказал тот. - Давай уж, как прежде решили: ты возвращаешься, приглядываешь за матерью, а я иду дальше.
        - Да почему? Ведь есть возможность?
        - Подойди-ка сюда.
        Дятлов подошел к отцу, другие тут же деликатно разошлись в разные стороны.
        - Слушай, Шурка, я последние годы жил так, что хуже просто невозможно. Словно в пропасть катился, еще и вас с мамой за собой тащил. Но хоть повезло уйти не так подло, как жил, - защищая любимую женщину. А если вернусь, в другой раз может и не повезти, согласен?
        Сашка помолчал, подбирая слова и доводы, чтобы переубедить отца, но потом встретился с ним глазами и понял - не нужно. Может, отец и уступит, но в мыслях своих он уже там - за озером. Кивнул:
        - Ладно, пап, увидимся.
        Они крепко обнялись.
        Когда взъерошенный Дятлов, выбитый из колеи таким количеством прощаний, уже снова готов был бежать прочь от озера, его окликнул Орлик:
        - Эй, ничего не забыл? Поговори с моим отцом, он же не просто так сюда пришел.
        Старейшина сразу увлек Дятлова немного в сторонку, за камень, наверное, чтобы не отвлекался. И заговорил:
        - Я пришел сюда, чтобы сказать то, что поможет друзьям моего сына. Ты вернешься в мир, который застыл сейчас, как сухой лист в паутине в ожидании первого же ветерка. Он может исчезнуть совсем, а те, кто населяют его сейчас, разбредутся в разные стороны, по другим мирам. Но если ты уговоришь Прадерево дать еще один корень, у Навии появится последний шанс. Многое изменится, люди снова обретут свои бессмертные души. Мой народ, всадники, получат возможность со временем уйти в то место, о котором так мечтали, - в небесный Кречет.
        - Здорово, - сказал Дятлов. - Но Прадерево говорило, что корни его уже сгнили и оно ничем не может помочь.
        - Я говорил сейчас о другом Прадереве - о сестре Древа жизни. Оно много путешествовало все эти века и сохранило свои корни живыми, полными жизненных соков. И если оно согласится…
        - Согласится, верняк! - обрадовался Сашка. - Младшее Прадерево - наш человек!
        Старейшина Владдух моргнул недоуменно - возможно, не до конца его понял. Но продолжил:
        - После Шемеша ты вернешься в то самое место, откуда попал сюда мой сын, - в замок короля Баала. И снова от тебя многое будет зависеть. Запомни: ты в силах остановить короля, если улучишь момент и скажешь ему кое-что… пару фраз. Именно ты, никто другой.
        - Что за фразы?
        - Подойди ближе.
        Теперь они стояли совсем рядом. Старейшина Влад-дух положил руку ему на плечо, привлек к себе и что-то проговорил на ухо. И Дятлов сразу понял разницу между голосами, которые он слышал в своей голове, и настоящим голосом старейшины. Услышал слова, звучащие вроде знакомо, в смысле на понятном языке. Похоже на строчки из колыбельной.
        - Запомнил? Повтори!
        Дятлов старательно повторил.
        - Вы уверены, что на Баала это подействует? - уточнил на всякий случай.
        - Уверен, - краем губ улыбнулся Владдух. - Вот только не знаю, как именно. Но больше помочь ничем не могу, разве что удачи пожелать.
        - Ага, она мне точно пригодится, - пробормотал Саня, крепко пожимая руку старейшины. Потом повертел головой, нашел глазами Кимку с Вилли: - Все, ребят, пошли!
        Прощаться он всегда терпеть не мог.
        Они зашагали к мотыльковому занавесу, который вдруг снова возник, причем совсем близко - шагах в тридцати. Ребята иногда поворачивались, чтобы помахать руками тем, кто с берега смотрел им вслед. Но Дятлов такого себе не позволял - нужно было сосредоточиться. У самого занавеса решился:
        - Слушайте, тут такое дело, нужна ваша помощь. Эта Самбатион кое-что взяла у меня… короче говоря, отхреначила подчистую всю смелость. Когда окажемся по другую сторону, можете ржать надо мной в голос, только гоните пинками куда следует, ладно? И да, следите, чтобы ни на кого не кидался - это еще одна сторона моей новой трепетной натуры.
        - Мы не будем смеяться, Саш, - заверила его Ким-ка. - Нам и самим сейчас очень страшно.
        - А тем более что наши пути через мгновение разойдутся, - подхватил Вил. - В Шемеше ты снова окажешься один.
        - Точно, не сообразил! Ладно, тогда увидимся уже на земле, да?
        - Нас ты легко найдешь на больничных койках, - сказала погрустневшая и слегка напуганная Кимка. - Мы там надолго, уверена.
        - Ничего, выкарабкаетесь! Держитесь, в общем!
        И тут они вступили в золотистый туман, на миг окруживший и поглотивший их. А из тумана Дятлов вышел уже один.
        После того как моя история была рассказана от начала и до конца, мы какое-то время молчали. Возможно, Теому было неприятно сидеть так близко от меня теперь, когда он знал, кто я, но куда деваться, - мы по-прежнему старались скрыть от ашерцев отсутствие Орлика. Но потом тягостное ощущение исчезло, Теом вдруг начал рассказывать мне, как впервые увидел Клею, как пытался скрыть от нее, кем является на самом деле, безуспешно изображая ребенка, но был быстро изобличен. Я тут же включилась, сама стала вспоминать детство моей девочки, и так увлеклась, что совсем забыла, что воспоминания не мои, как и дочка. Но имело ли это значение теперь, когда всем нам, возможно, недолго оставалось жить!
        Еще одна слепящая вспышка прервала мой последовательный рассказ о пятом годе жизни Параклеи. Я крепко зажала глаза руками и ощутила, как кто-то появился между мной и Теомом, раздвинул нас локтями. Когда свет пошел на убыль и закрывать глаза уже можно было лишь одной рукой, я другой нащупала плечо рядом, вцепилась в него, прошептала:
        - Орлик, ты вернулся…
        - Облом, это не Орлик, - ответил мне другой приглушенный голос.
        - Сашка!
        - Тише, прошу! - взмолился Теом.
        Но было поздно, ашерцы обступили нас. Возможно, мой вскрик был ни при чем, они в любом случае решили разобраться, что происходит. Пригляделись к нашей компании и хором заголосили грубыми взволнованными голосами.
        - Требуют встать, - перевел мальчик.
        - Ага, еще чего. - Я крепче прижалась к Сашке, ощутила, что он сильно дрожит и кожа на открытых местах у него влажная и холодная. - Что с тобой, ты ранен?
        - Ерунда, небольшая контузия, - ответил Дятлов, но его придушенный голос меня не особо успокоил.
        - Ладно, а где…
        Но тут некая сила заставила нас живо подскочить на ноги и выстроиться в ряд, примерно в метре друг от друга, - это ашерцы вспомнили о своих способностях. Они смотрели на нас, точнее, на Сашку такими глазами… В общем, им в самом деле было не позавидовать. Они ощупали то место, где мы сидели, даже раскидали наши импровизированные постели, будто Орлик мог стать плоским и затаиться под каким-нибудь ковриком. Про нас забыли, и мы скоро снова получили возможность управлять своими телами, вернулись под прикрытие стола с человеческими ногами. Наши неудачливые стражи, скучившись у дверей Тронного зала, что-то обсуждали на повышенных тонах, задирали друг друга, хватались за голову.
        - Спорят, кто сообщит королю Баалу об исчезновении Орлика, - перевел Теом. - По сути, выбирают смертника. Баал сурово наказывает своих подданных и за гораздо меньшие ошибки, но у этих все же есть шанс, - они одаренные.
        - Откуда ты знаешь их язык? - спросила я.
        - В Шемеше я встречал существ из Ашера, дружил с ними. Король Баал собрал вокруг себя худших представителей народа, но ведь есть и другие.
        Тут я сообразила своей больной головой, что на текущий момент существуют вещи поважнее.
        - Так где же Орлик? - спросила я Саню.
        Он сидел на коврике, уткнувшись лицом в колени, и все еще дрожал. Как-то вяло отреагировал на мой вопрос, но после паузы все же ответил:
        - Он ушел, Данка.
        - Куда? Почему?
        - Слушай, попытаюсь объяснить: в общем, мы встретились с ним в одном удивительном месте, вроде как в Призрачных землях, но не совсем. Я там оказался случайно, а Орлика перенесла эта штука, - Дятлов выпростал правую руку, показал мне и подсевшему к нам Теому обвивающий запястье звездный волос, теперь окончательно потухший, просто белый. - Там был его отец и мой отец тоже - он погиб, когда ашерцы полезли в наш дом. Потом подошли ребята, Вилли и Лина. Но ты не психуй, Данка, они сказали, что Клея в порядке, пришла в себя и ашерцы вроде до нее не добрались. Так вышло, что у нас появилась возможность вернуться. Но Орлик не захотел идти с нами, сказал, что у него есть шанс попасть туда, куда он рвался много веков. И будто ты знаешь, что это за место. Знаешь?
        Я кивнула и крепко зажмурилась, не давая слезам пролиться. Что ж, Орлик выбрал свой путь, и я надеюсь, что у него все получится. Ведь старейшина Владдух был там и не отговорил сына, - значит, все хорошо и правильно.
        - Его отец сказал, что тот мир, куда он хочет попасть, так же реален, как сотни и тысячи других, - подтвердил мою мысль Дятлов. - Так что я его с чистым сердцем отпустил. Он велел заботиться о тебе.
        Я снова кивнула. В нашей тюрьме теперь было тихо - только сейчас заметила. Значит, козел отпущения все же выбран и сейчас спешит с донесением к своему королю. И скоро нами займутся вплотную.
        - А что насчет помощи? - спросил Теом, напоминая, ради чего Орлик нас покинул.
        - Дело на мази, - заверил его Саня окрепшим голосом. - Да, Данка, твоя подруга госпожа Нефеш оказалась вторым Прадеревом - говорил же, что их должно быть два. И она готова подарить этому миру новый кентрон. Правда, для этого хорошо бы вернуть ей ее тело, а оно в лапах Баала. Есть идеи?
        Мы с Теомом синхронно помотали головами - идей не было.
        - А мне отец Орлика сказал пару фраз, которые я должен передать Баалу, - после паузы как-то не слишком уверенно продолжал Сашка. - Только, думаю, ничего не выйдет, нас наверняка прикончат раньше…
        - Не прикончат, мы ему нужны. Что за фразы?
        Дятлов старательно их воспроизвел. Мы с Теомом ошарашенно уставились друг на дружку.
        - Мама пела мне в детстве песню с такими словами, - пробормотал мальчик.
        - Ага, я тоже ее знаю, - подхватила я. - Только не понимаю, какое отношение все это имеет к Баалу? Хотя нет, вспомнила: его мать была всадницей. Может, и она ему эту песню пела? Может, он и ее прикончил, как своего отца, и эти слова были последними, что он слышал от нее?
        - Если старейшина Владдух сказал, значит, это поможет, - подвел черту Теом. - Ты сам должен сказать эту фразу или любой из нас подойдет?
        Сашка почему-то долго молчал, потом выдавил:
        - Сам.
        И надолго замолчал, отвернувшись от нас. Мы с Теомом, переглянувшись, решили тоже посидеть тихо, чтобы дать ему время прийти в себя после его непонятной контузии. Я заставила Сашку прилечь на стопку ковриков, сама легла рядом и обняла его со спины. Он то затихал, то снова начинал дрожать. Думаю, постепенно мы все уснули, а пробуждение нас ожидало не самое веселое…
        В помещении вдоль стен ярко пылали факелы, и сам Баал с высоты своего трехметрового роста, широко расставив лапы и подавшись вперед, внимательно разглядывал нас, сонных. Два ашерца замерли навытяжку слева и справа от него. Ребята уже проснулись, Теом сидел тихо, а вот Сашку снова трясло, причем с такой силой, что стол, в ножку которого он вжимался спиной, ходил ходуном. Лицо он прикрывал руками. А Баал главным образом на него и смотрел, склонял голову то на одно плечо, то на другое - словно прикидывал, не мог ли Орлик превратиться в кого-то другого. Наверное, такая мысль не должна была ему казаться слишком странной: от Егора я знала, что король и сам имеет два разных обличья. Потом он заговорил негромко, но потрясенно:
        - Неужели ты в самом деле побывал там и сумел вернуться? Видел Прадерево? Можешь не отвечать, позже займусь тобой вплотную. Да вы, ребята, превзошли все мои самые смелые ожидания! А варгану Нефеш, случайно, не встречал? Начинаю догадываться, куда она могла податься.
        Я похолодела, потому что теперь знала, для чего Баалу была нужна госпожа Нефеш. Но Дятлов молчал, как партизан, а потом вдруг вскочил и с отчаянным воплем бросился вперед, прямо на короля. И конечно, почти сразу рухнул вниз, забился на полу. Мы с Теомом синхронно подскочили, чтобы помочь ему. Баал, усмехнувшись, изрек:
        - Ладно, затейники, следуйте за мной - пришло ваше время!
        Он зашагал к дверям Тронного зала, нас стражники погнали туда же. Как только мы вошли в зал, я сразу увидела Клею. Она стояла сбоку от королевского трона так спокойно, с таким достоинством, будто была в своих собственных покоях, во дворце Властителя. Никакого страха или смятения я не прочитала на лице моей девочки, - ладно хоть в мыслях я могла ее так называть.
        - Теом! Мамочка!
        Клея протянула руки и шагнула в нашу сторону, но врезалась в невидимую стену, наверняка еще прежде воздвигнутую вокруг нее одним из одаренных. Король, насмешливо кривя губы, прошел мимо моей дочки, с обезьяньей резвостью запрыгнул на свой шипастый трон. Пока он устраивался поудобнее, я воспользовалась парой секунд, чтобы спросить по-русски:
        - Они ворвались в квартиру?
        Параклея покачала головой:
        - Нет. Оляне и Инге удалось отбить атаку и запереться изнутри. Это моя вина, мам: я не могла бездействовать, когда твоя подруга истекала кровью, а за дверью лежал брат, и я так хотела верить, что он еще жив, а те, другие, ушли. Мы выждали какое-то время, потом я открыла двери, чтобы позвать на помощь…
        Она опустила голову - дальше все и так было ясно.
        - Игнаций жив, не бойся, - поспешила сказать я. - И Кимка. Они в плохом состоянии, но буду жить. Сейчас уже в больнице, надеюсь.
        Здесь было окно, большое, узкое, как бойница. За ним я увидела стоящее в зените солнце - значит, уже сутки, как мы в плену.
        - Ну, девочки, поговорили? - с мягкой насмешкой вмешался Баал. - Можем переходить к делу? Но сперва я расскажу вам немного о том, что сейчас творится в Нутряном мире, сведения из свежайших донесений моих гонцов.
        Мы смолкли, насторожились. Теом подошел как можно ближе к Клее, приложил ладони к разделяющей их невидимой преграде, и теперь они молча смотрели друг на друга. Я же оглянулась на Саню - он вроде как пришел в себя, стоял, вжавшись в простенок у окна, сильно сгорбившись и глядя в пол, осторожные ашерцы не спускали с него глаз. Некогда было думать, что с ним такое творится.
        - Как вы и сами могли догадаться, Первопроклятый понял, что отступать дальше некуда, и произнес на кентроне слова покаяния. Этот мир готов рассыпаться на кусочки, ждет лишь серьезного пинка. Проходы закрываются, на Сонной горе в Блишеме просыпаются спящие и сходят в долину. Древние существа, которых и мы здесь, и в Городах тысячелетиями использовали как бессловесный покладистый транспорт, вышли из подчинения и, похоже, собрались в кратчайший срок пожрать всех людей. Однако же сукры, которые застряли в собачьем обличье, отогнали их от Городов, да и всадники пока держат оборону. Хуже всего то, что и Смертные Тени теперь днем и ночью рыщут по всем человеческим кругам и заглатывают всех, кто не спрятался. И наша принцесса, - он так поглядел на Клею, что я едва удержалась от крика, - уже в курсе, что только она может остановить весь творящийся хаос. Не сама, конечно, а та великая сила, что дремлет внутри нее. Я рассказал ей, но пока не задал главного вопроса - мне почему-то захотелось, чтобы и вы присутствовали при этом. А так-то парочка верных мне варган уже наготове, только и ждут моего сигнала…
        Едва он замолчал, как я заорала во весь голос:
        - Клея, нет! Он использует варгус в своих целях, сделает все только хуже! И еще, что бы он ни творил тут с нами, знай: я не твоя мать! Настоящая Дея далеко, в таком месте, где эти чудовища никогда ее не достанут!
        - Так, отлично, лжемамаша высказалась, - потер волосатые лапы Баал, будто происходящее и впрямь доставляло ему огромное удовольствие. - Что скажет жених-недоросток?
        Теом кричать не стал. Просто посмотрел на Клею и произнес:
        - Я люблю тебя. И знаю, что ты, мудрая дочь Властителя и достойнейшей из всадниц, поступишь правильно.
        Клея улыбнулась ему, кивнула, сказала голосом совершенно спокойным:
        - Я люблю тебя, Теом. И тебя, мамочка. Нам придется нелегко, но любым страданиям рано или поздно наступает конец. Я не отдам столь грозную силу в руки того, кто неминуемо обратит ее во зло.
        - Вот как? - Баала, похоже, позабавили ее слова. - Тогда с мамочки и начнем.
        Один из ашерцев, подоспев, толкнул меня в спину чуть в сторону от трона, туда, где был голый черный гранит без ковров. А в следующий миг невозможная, немыслимая боль, словно раскаленный кол прошив мое тело насквозь, превратила меня в ничто, в лишенный разума орущий кусок плоти. Потом еще и еще раз. В секундных перерывах между мучениями меня выворачивало наизнанку. Я смутно различала лицо Клеи, белое, с пугающе расширенными глазами. Она смотрела на меня в упор. Теом что-то кричал, но что, кому, я не понимала. Потом все вдруг прекратилось, и я ничком упала на пол, мечтая немедленно умереть.
        - Ну что еще? - недовольно проговорил Баал. - Заткните этого мальчишку, сколько можно слушать его визг!
        - Баал, выслушай меня! - снова закричал Теом. - Прекрати это! Клея все равно не сделает то, что тебе нужно. Но бессмертный готов сказать, где сейчас варгана Нефеш, и тогда тебе не понадобится согласие Клеи.
        Король колебался какое-то время, его жуткое полулицо-полуморда горело сейчас от наслаждения видом пытки. Потом смысл предложения вроде как дошел до его сознания, Баал зыркнул в сторону Дятлова, махнул лапой:
        - Ладно, пусть говорит!
        Дятлов, вжимаясь в стену, что-то сказал, но слишком тихо, себе под нос.
        - Что?! Что он там лепечет? - вызверился король. - Ладно, сейчас.
        Он легко сбежал по ступенькам. Мы все провожали его глазами, я думала только о том, через сколько мгновений возобновится пытка. Вот Баал с презрительным отвращением на морде склонился над моим другом, перед его приближением присевшим на корточки и закрывшим голову руками. Несколько секунд тишины, а потом все же Дятлов вскинул голову и что-то проговорил.
        Мгновение ничего не происходило. И вдруг Баал взревел, словно раненое животное. Когтистая лапа, качнувшись наподобие маятника, с размаху врезалась в Сашкину голову, и тот покатился по полу, зажимая руками лицо. Из-под ладоней его хлестала кровь. А король снова издал звериный вопль пополам со стоном, вполне человеческим, полным жуткой тоски, и ринулся прочь из зала, исчез за дверью. Изумленные ашерцы застыли, глядя ему вслед.
        Глава двадцать четвертая
        Последний шанс
        Потом я ощутила, как кто-то склоняется надо мной, вытирает мое лицо, осторожно гладит по волосам. Это Клее наконец удалось приблизиться ко мне. Теом бросился к Сашке. Ашерцы, перестав получать прямые указания, нам не мешали, потом один и вовсе выбежал прочь, а второй встал в дверном проеме и начал прислушиваться к чему-то за пределами Тронного зала.
        Немного придя в себя, я попыталась добраться до Сани, но ноги не слушались меня, а Клее и Теому не по силам было подтащить нас друг к другу. Пришлось ползти на карачках. К тому моменту Теом уже успел прикрыть оторванными от собственной рубахи лоскутами самые глубокие борозды на Сашкином лице, оставленные когтями. Глаза, по счастью, не пострадали. Дятлов заметил меня, схватил за руку и прокричал:
        - Данка, я сказал ему! Все же сказал! Прости, что не сразу! Варгана Самбатион отняла мою смелость, и я позволил ему так издеваться над тобой!
        - Успокойся, все уже в порядке, - шептала я, поскольку напрочь сорвала голос. - Те слова, да? Ты их сказал? Но почему он так странно себя повел?
        Ни у кого не было ответа. Потом Параклея, помогавшая Теому остановить кровотечение, вдруг вскрикнула, показывая рукой на окно:
        - Глядите!
        Мы все дружно повернули головы. Теперь солнца уже не было видно, оно ушло вбок, за узкие створки окна, зато видна была туча, черная низкая туча, каких никогда не бывает в этом мире. Она надвигалась прямо на дворец, стремительно и неотвратимо. И одновременно с ее приближением нарастал шум в замке - второй ашерец тоже исчез, оставив дверь распахнутой настежь.
        Не помню, как я оказалась у окна. Со мной была Клея, она поддерживала меня, Теом позади нас остался с Сашкой. В молчании мы наблюдали, как при свете дня несутся по небу лунные псы вперемешку с призрачными конями всадников. Впереди на сукре летел Гамелех, без маски, без оружия, но один его вид даже меня привел в трепет. Рядом с ним несся, припадая к холке призрачного коня, мрачный Ждан. По другую сторону от Властителя уже знакомый мне ратный советник, как прежде мы с Орликом, держал в руках белую тряпицу и активно ею размахивал, хотя выражение его лица мало сочеталось с примирительным знаком.
        Затем мой взгляд выхватил высоченного водного варгана, он летел, оставляя за собой море радужных брызг, на сукре, в котором я сразу узнала подросшего Клавлава. Странно, сейчас мне было проще сосредоточиться на деталях, чем на чем-то общем, - и я успела заметить, как юный пес поглядывает по сторонам, честно стараясь копировать зверское выражение на мордах своих собратьев, хотя его кожистая мордаха выражала лишь любопытство и радостное ожидание.
        - Давайте уйдем отсюда! - не выдержала я.
        Просто не могла допустить, чтобы Властитель нашел нас здесь, в этом зале с его ужасными запахами и прочими свидетельствами наших страданий. Мы беспрепятственно выбрались из Тронного зала и побрели жалкой горсткой, отыскивая путь вниз. Оттуда неслись крики, но скорее споры, чем шум битвы. Я опиралась на хрупкое плечо Клеи, Сашку вел Теом - тот на ногах уже стоял нормально, но голова, многократно перевязанная, сильно смахивала на кочан капусты, и едва ли он мог видеть дорогу. В какой-то момент идти стало легче, и я даже не сразу сообразила, что некое существо с конечностями как у паука-косиножки и черным муравьиным лицом, подставило мне с другого боку крепкое плечо.
        Так мы добрались до просторного холла с десятками колонн, фонтанами между ними и гигантскими двустворчатыми дверями из дерева и железа, ведущими, думаю, во двор. Там было много ашерцев, наверняка вся замковая челядь сбежалась. Все стояли и смотрели на эти двери. Потом они распахнулись, и вошел Гамелех в том же окружении, в каком я видела его в окно, только уже без летающего транспорта. Нас он сперва не заметил, но обратился ко всем прочим спокойным и властным голосом:
        - Мне нужно видеть короля Баала. Я не стану сводить с ним счеты за все, что между нами произошло, не причиню ему никакого вреда. Но если король согласится на мои условия, то у нас появится шанс удержать наш мир на грани его полного исчезновения. Я прошу всех, кто собрался тут, немедленно отправиться на поиски короля Баала и передать ему мои слова. Пока не стало слишком поздно!
        Ашерцы так и прыснули в разные стороны, понеслись по многочисленным лестницам вверх, а кто-то выбежал из замка. Тогда Властитель заметил нас и на миг оцепенел, словно не веря своим глазам. Потом рванулся вперед, обнял нас с Клеей вместе, потрепал по плечу Теома. А в следующий миг мальчик уже оказался в объятиях Ждана, на очереди уже теснили друг друга варган Румк и юный сукренок, который, впрочем, метался, ошалев от радости, между обоими хозяевами.
        Потом мы оказались в одной из комнат замка, уютной и не слишком богато обставленной, думаю, это было жилище кого-то из слуг. Теом остался с отцом и другом, а к нам поспешили несколько местных лекарей. Миллиметр за миллиметром они приводили в порядок Сашкино лицо, втирали снадобья, посыпали каким-то мельчайшим порошком, и глубокие борозды постепенно исчезали.
        Нам с Клеей прислужницы в цветастых чепцах помогли принять ванну, принесли на смену одежду, кремы, привели в порядок наши волосы. Меня напоили каким-то отваром, чтобы каждый вздох не рвал горло, но разговаривать пока не разрешали, а мне так многое хотелось сказать! Однако при каждой попытке открыть рот лекари начинали ворчать на своем языке, а Клея умоляюще смотрела на меня. Через пару часов я уже могла твердо стоять на ногах и осознавать творящееся вокруг не сквозь легкую кисею безумия.
        В следующий раз Гамелех появился один, зашел проверить, как у нас дела. На вопрос Параклеи насчет короля Баала без особого сожаления пожал плечами:
        - Исчез, и никто его не видел. Странно, вроде не маленький, трудно затеряться.
        - Ты знал, что у него два обличья? - спросила я. - Второе - обычное, человеческое. Его мать была всадницей.
        - Вот как? - от души удивился Властитель. - Нужно будет поспрашивать у всадников, не влился ли в их ряды кто-то незнакомый. Хотя, скорее всего, он еще прежде отступил в Сус вместе с теми, кто служил Ашеру. Да мне он теперь и не особо нужен. Законным правление Баала признавала меньшая часть местного населения. Поскольку до него власть была наследственная, я уже связался с семьей свергнутого правителя и договорился о содействии. Хаваим очищен от захватчиков, чтобы никто не мог угрожать твердому телу госпожи Нефеш - нашего нового Прадерева. Она уже спешит сюда на своем Руахе, чтобы вручить мне новый кентрон из своего корня.
        Клея удивленно вскрикнула, я кивнула - мол, в курсе. Гамелех вгляделся в мое лицо, словно прикидывал, спрашивать или нет, все же осторожно задал вопрос:
        - Про Орлика что-то известно? Я ожидал, что найду его здесь, с вами.
        Я ощутила тупой удар в сердце, но ответила:
        - Орлик ушел туда, куда сам захотел. Хотя мне трудно объяснить, я сама толком не понимаю…
        Как могла, я передала Гамелеху рассказ Орлика о его пребывании внутри Смертной Тени. Изумление и жгучий интерес в глазах Властителя навели меня на мысль, что ему есть что добавить по этому поводу. Так и вышло. Едва я замолчала, как он произнес, сильно волнуясь:
        - Это первое свидетельство того, кто побывал в утробе Тени и сумел немыслимым образом вернуться назад. А прежде я даже не знал, удалось ли мне изменить участь бедолаг, которые попадают туда. Хотя кентрон всегда безусловно исполнял все мои приказы.
        - А что ты ему приказал? И когда?
        Параклея и даже Саня к нам уже подтянулись, почуяв что-то интересное. Властитель начал говорить, не отрывая от меня взволнованного взгляда:
        - Это произошло в ту самую ночь, тысячу лет назад, когда Орлик был разбужен на Сонной горе и поспешил проникнуть во дворец, чтобы разузнать о тебе, Дея. Меня мучило предчувствие беды, хотя никаких подтверждений или предупреждений я прежде не получал. Но в ту ночь один молодой придворный постучал в мою дверь, чтобы признаться мне, что по твоему следу пущена Смертная Тень. Я немедленно бросился в твою комнату. Не найдя тебя там, поднял всех на ноги и отправил на твои поиски. Но время шло, и отчаяние все больше овладевало мной. Я вспомнил, какой ужас всегда внушали тебе Тени, вообразил, что именно такая участь и настигнет тебя, и от горя едва не лишился разума. Я схватил кентрон, собираясь отдать ему повеление. Остановить с его помощью Тень я не мог - кентрон бесполезно просить о спасении отдельно взятого человека, принцип его действия иной. Тогда я повелел, чтобы отныне любой, кто будет проглочен Тенью, оказывался там, где мечтал бы находиться больше всего на свете. Мир, созданный, как проекция его воспоминаний, с того момента начинал жить, развиваться, существовать совершенно автономно, но лишь
пока человек оставался в нем. Так что Кречет Орлика в самом деле существует наравне с тысячью других неведомых нам миров, и он сумеет вернуться в него. Конечно, тем повелением я как никогда приблизил кентрон - и весь Нутряной мир - к его закату. И все же это одно из моих деяний, которого мне нечего стыдиться. Разве что стоило сделать это намного раньше, прежде чем миллионы несчастных ушли в небытие…
        - Ты допросил того юношу, который принес тебе известие о маме? - спросила Клея.
        Властитель покачал головой:
        - Тогда мне было не до него. А когда я вспомнил о нем, выяснилось, что после той ночи его никто не видел. Те, чьи злодеяния он не пожелал покрывать, нашли способ расправиться с ним. Долгое время я пытался вычислить тайного врага, но безуспешно. А потом Орлик вновь вернулся и исполнил то, что не удалось мне: наказал предателей.
        Я прикинула, не подходящий ли сейчас момент, чтобы рассказать Гамелеху об еще одном предателе: о химике господине Багае. Но тут же отказалась от этой мысли, припомнив, что он все же родственник Вилли, так что тут на эмоциях действовать не стоит. А еще я подумала о судьбах сотен переметков, заброшенных Багаем и его помощниками в разные селения, ничего не подозревающих о том, кем или, скорее, чем они являлись. Стоило ли привлекать внимание к их судьбам? И я промолчала.
        Пока думала, Властитель заговорил с Сашкой, который уже вполне восстановился и мог шевелить лицевыми мышцами, не истекая при этом кровью. Дятлов непривычно тихим голосом рассказывал ему о своем путешествии в Шемеш и не только, о помощи старейшины Владдуха и о более чем странной реакции Баала на вроде как безобидные слова. Я же вдруг поняла, что мне необходимо выйти хоть ненадолго на воздух. И воспользовалась тем, что Клея заговорила с Теомом, - выскользнула за дверь.
        Один из ашерцев любезно распахнул передо мной тяжелые двери замка, я вышла наружу, жадно втянула в легкие вечернюю свежесть, огляделась по сторонам. Уже вечерело, всадники и люди из Городов разложили костры прямо на черных камнях, выстилающих двор, и уже получили из огня достаточно всего, чтобы как-то оживить это мрачное место яркими ковриками, скамейками, скатерками, ну и подносами с разнообразной едой конечно же. А потом я услышала песню и замерла на месте, прикрыв глаза и не желая шевелиться.
        Пели всадники, рассевшись вокруг костров. Их слушали и жители Городов, и ашерцы, и варганы из тех, которые вынуждены были служить королю Баалу. Некоторые голоса звучали робко, словно только испытывали свои силы и делали первые попытки вплестись в узор песни. Древний утраченный дар возвращался к народу всадников.
        Через некоторое время я все же направилась к ближайшему костру, от которого доносилось пение. Надеялась, оставаясь незамеченной, поискать глазами знакомые лица, ведь когда еще представится такой случай. И вдруг споткнулась на ровном месте от радости, увидев того, кого и не надеялась уже встретить живым.
        Он сидел немного в сторонке, на брикете дров для растопки костра. Отвернулся от поющих всадников, обхватил себя руками за плечи и как-то болезненно подался вперед. Кажется, это был единственный всадник, не разделявший общего радостного оживления.
        - Егорка! - ахнула я, в спешке преодолела расстояние между нами. - Ты живой? Как же я рада!
        Он поднял на меня глаза и молча начал разглядывать с головы до пят, словно не до конца припоминал, кто я такая.
        - Ты как вообще? - заволновалась я. - Пытал тебя этот гад, да? Нужна помощь?
        На этот раз он соизволил отрицательно мотнуть головой. Потом сказал:
        - А ты ведь действительно точно такая, какой была она, Дея. Теперь вижу.
        - Так и было задумано вообще-то, - хмыкнула я. - Так ты все же знал, что я - не она? И ты все вспомнил, свои прошлые жизни, да?
        - Точно.
        - Я тоже через это прошла раньше срока и внезапно. Понимаю, каково тебе.
        - Едва ли, - почему-то усомнился Егор.
        Я не стала спорить.
        - Дея была для меня, мальчишки, персональным солнцем и луной. - Он снова занялся созерцанием меня. - Иногда я позволял себе помечтать, а что, если Орлик решит полностью посвятить себе пению, как некоторые из наших. А я как раз подрасту и женюсь на тебе… то есть на ней, на Дее.
        - Все будто вчера было, верно? - Я изо всех сил пыталась попасть в нужный тон, чтобы поддержать его. - Но через пару дней это уже перестанет быть таким болезненным. Главное, что ты цел! Орлик очень переживал, считал, что твоя гибель на его совести. Жаль, что теперь он не узнает…
        Я сделала паузу, давая Егору возможность спросить про Орлика, но он почему-то не спросил. Наверное, на него и так слишком много всего обрушилось.
        - Пойдем. - Я коснулась плеча мальчика и не удержалась, потрепала по золотистым в отблесках огня густым кудрям. - Там Саня, Клея, Теом - все будут очень рады.
        Он дернулся, в спешке скидывая мою руку, его странный напряженный взгляд уперся в меня и почему-то заставил вздрогнуть, словно от холода, хоть и было очень тепло. Тихим голосом спросил:
        - Неужели ты до сих пор не поняла, кто я такой?
        Я отшатнулась, ахнула:
        - Баал!
        Он мрачно усмехнулся. Некоторые из сидящих вокруг костра слышали мой вскрик и обернулись; кто-то привстал, лица нескольких ашерцев, робко жмущихся к костру, сделались жалкими и испуганными. Я замахала руками, давая понять, что все в порядке. Прикинула, не подвергаю ли себя напрасному риску, но любопытство взяло верх. Я придвинулась ближе, заговорила вполголоса:
        - Но как такое возможно?
        Еще один откровенно насмешливый взгляд в мою сторону.
        - Мне казалось, я рассказал достаточно, чтобы кто-то из вас хотя бы задумался. Нет, я не жаждал разоблачения, просто было забавно наблюдать, как легко вы выбалтываете самые важные тайны заклятому врагу и даже не даете себе труда сложить некоторые факты. Я сказал, что Баал - наполовину всадник, логично ведь предположить, что у всадника должна быть какая-то внешность и он вполне может быть знаком кому-то из вас? До пятнадцати лет я жил с народом моей матери и носил именно эту личину. Что, впрочем, не особо располагало ко мне остальных, - про моего отца-чудовище они не забывали. Но еще тогда я понял, что не хочу, чтобы ко мне возвращалась память о прошлой жизни, потому что неминуемо подпаду под власть воспоминаний. Некоторые и прежде узнавали во мне Видана, я знал, что в первой жизни это был добрый и отзывчивый мальчишка, любопытный, пытливый, но звезд с неба не хватал. Это меня не слишком вдохновляло. Вот если бы во мне проснулись дары всадников - да, этого я страстно желал. Лез в драки, в любые переделки, даже жег себя огнем. - Он рассеянно коснулся застарелых ожогов на скуле. - Но не сработало,
похоже, дары всадников в мою комплектацию не вошли. После уже известного тебе инцидента с моим унижением и последующим наказанием зачинщиков я бежал из селения всадников и с тех пор редко принимал человеческое обличие. Не потому, что прятался, просто решил сохранить эту свою личину юной, чтобы память не проснулась и не сбила меня с уже намеченного тогда пути. Иногда я все же принимал человеческий облик, например, чтобы добиться симпатии одной девицы в Брите. Но вышло только хуже, она потребовала, чтобы я был таким всегда, иначе никакой свадьбы.
        - Так себе причина, чтобы разрывать на кусочки невесту и ее родителей, - не удержалась я.
        И тут же пожалела о сказанном: Баал издал глухой стон, его светло-синие глаза уставились на меня с такой болью и упреком, что я отпрянула:
        - Да что с тобой такое?!
        - А ты не догадываешься? Разве так уж сложно меня понять? Случилось то, чего я боялся больше всего на свете: я все же стал им. Мальчиком, который видел, как убивают одного за другим всех его родных, и все же не озлобился, не сломался. Который не выносил ни малейшей жестокости и пытался окружить заботой даже призрачных белок. Один из немногих, кого открывшиеся дары всадников совсем не радовали, но он с достоинством нес на себе это бремя, желая спасти от сукров и Смертных Теней как можно больше людей. Я стал им…
        До меня с опозданием, но дошло, и я закусила губу. В Баале его злоба и жажда власти вдруг столкнулись с добротой замечательного мальчишки Видана.
        - Понимаю, каково тебе сейчас, - прошептала я.
        - Не думаю, что понимаешь, - прозвучал полный горечи ответ.
        Какое-то время мы молчали, я лихорадочно прикидывала, что должна сделать. Предупредить Властителя? Найти какие-то слова, чтобы успокоить его? Спросить о дальнейших планах?
        - Но я так и не понял, почему он сказал мне эти слова, - вдруг встрепенулся Баал. - Точнее, не так: почему они так подействовали на меня. Я и раньше их много раз слышал, всего лишь строчки из колыбельной всадников…
        - Потому что Саше сказал эти слова старейшина Владдух.
        - Наш старейшина? Не понимаю… Он сейчас в этом мире?
        - Нет. Он ушел после конца первой же своей жизни и больше не возвращался в Навию. Просто у Теома была одна штука - волос звезды, - которая перенесла Орлика на самый порог того мира, куда уходят после смерти… настоящей смерти. Но Орлик не захотел возвращаться, поэтому старейшина Владдух сказал эти слова Сашке. Наверное, он вложил в эти слова особую силу, чтобы они взломали твою память, заставили вспомнить самую первую жизнь.
        - Да, ему это удалось, - без выражения произнес Баал. И затих.
        - Можно я тоже тебя спрошу? - воспользовалась я паузой в разговоре. - Значит, ты вовсе не был взят на землю восприемником, те всадники не были твоими братьями, так ведь?
        - Конечно нет. Одно время я действительно жил во Внешнем мире, когда казалось, что все другие миры для меня закрыты. Но время поджимало - как человек я рос и приближался к роковой черте восемнадцатилетия. Я просто выгляжу моложе. Так что все же вернулся, сверг правителя, стал тем, кем стал. Потом узнал, какая колоссальная сила таится в любимой дочке Гамелеха, и завладеть ею стало моей главной задачей, моей мечтой. Силой, само собой, а не дочкой. Но для этого сперва следовало вытащить ее из дворца. Со всадниками, которые называли себя братьями, я познакомился еще раньше, теперь настала пора использовать их. Я сам направил к ним варгану Нефеш, предварительно скормив ей слух о возможной гибели всех всадников разом. Был рядом с ними, когда они продумывали план, как заставить тебя как можно быстрее отправиться в Блишем и освободить свою якобы дочь от данного ей когда-то обета. Я был в курсе, что ты не Дея, но тогда это меня не особо волновало, я планировал избавиться от тебя сразу после освобождения Параклеи от клятвы, чувствовал, что ты можешь мне помешать. Ты не Дея, но у тебя ее характер, тут ничего
не попишешь. Поэтому кое-кто из одаренных ашерцев контролировал сознание твоего дружка наряду со всадниками, а также самих этих всадников, чтобы убрать тебя и их в нужный момент. Одним словом, подчистить все концы. У меня была варгана Нефеш, чтобы получить варгус, под пытками она бы недолго кочевряжилась. Но хитрое дерево сумело-таки сбежать. Я спешил заманить Параклею на свою территорию, пока она не подпала под воздействие кентрона, но тут вмешался Орлик… потом уж пришлось ждать момента, когда вы либо сами отыщете мне беглую варгану, либо стройными рядами пожалуете в заложники…
        Баал излагал все это монотонным, скучным голосом, словно пересказывал не слишком интересную книгу. Поморщил старательно лоб:
        - Вроде ничего не упустил? Что же, теперь ты все знаешь. Можешь выдать меня Властителю.
        Но к тому времени этот вариант я уже окончательно отбросила. И ответила:
        - Сдавайся сам, если хочешь. Тем более что после всех твоих подвигов Гамелех прибыл с миром, только для того, чтобы дать Навии еще один шанс на существование. И сейчас ты ему не особо-то нужен: он отыскал законных наследников свергнутого тобой правителя Ашера.
        - Интересно, что же мне теперь делать, - не спросил, а себе под нос пробормотал Баал.
        - Не знаю, - призналась я. - Мне еще со своей жизнью предстоит разобраться, принять то, кем я являюсь. И кем не являюсь - тоже. А ты, наверное, мог бы просто перестать быть Баалом, хотя это трудно, понимаю, и не один год пройдет…
        - Все понятно, благодарю, - иронически отозвался на мой жалкий лепет Баал и поднялся на ноги. - Ну что ж, если ты не собираешься меня сдавать, то пойду, пожалуй.
        - Иди, - уже в спину ему разрешила я. И прибавила громко, чтобы непременно услышал: - Видан.
        Потом я вернулась в холл замка, где все еще разговаривали Властитель, Сашка и Клея. Втроем они устроились на круглом бортике фонтана, разулись и болтали ногами в воде. Сюда же бывшие слуги Баала доставили подносы с едой и напитками. Было очень соблазнительно присоединиться к теплой компании, тем более что Клея тянула ко мне руки, Властитель освобождал местечко рядом с собой и Саня исподлобья улыбался мне еще измученной, но уже почти обычной своей улыбкой. Но у нас с ним были и другие обязательства. Я приблизилась и бесцеремонно дернула друга за рукав:
        - Пошли, нам пора возвращаться в наш мир.
        Сашкина улыбка мигом слиняла, лицо снова приняло меловой оттенок, но он согласно кивнул.
        Ашерцы приволокли охапки самой теплой одежды, какую только смогли найти. М-да, эти вещички отлично подходили для летнего вечера с легким ветерком, да и шились не на людей, так что дорога домой нас ждала не слишком приятная. Правда, надавали всяких согревающих и бодрящих снадобий. Клея втихаря отыскала у местных лекарей и передала мне множество склянок с заживляющими мазями для брата и Кимки - решили пока не огорчать Властителя известиями о его сыне. Мы с Клеей договорились, что, разведав обстановку, я постараюсь как можно скорее вновь вернуться сюда, чтобы сообщить, какая помощь ребятам еще необходима. Сперва, конечно, нужно было решить проблемы с переходами, но я не сомневалась, что Гамелех быстро уладит все вопросы с соправительницами этого мира - Древом жизни и Древом познания добра и зла.
        Прощание затягивалось, теперь уже Сашка торопил меня. Я в последний раз передала через Властителя привет Фессе и крепко обняла Параклею, которая упорно продолжала называть меня мамой.
        А когда мы с Сашкой следом за Жданом уже направлялись в дальний угол замкового двора, поросший хилой растительностью, где всадники оставили своих коней, Дятлов прошептал мне на ухо:
        - Как все же приятно осознавать, что этот парень никогда не был твоим мужем. Прям симпатия к нему родилась.
        - Ну это как сказать, - ухмыльнулась я. - Он-то уверен, что был.
        - Не расскажешь ему?
        - Не знаю, может, позднее. Не хочу пока привлекать внимание к переметкам, пусть живут себе спокойно.
        - Ага, понял. - И Сашка слегка приобнял меня на ходу.
        Ждан проводил нас до Кукушкиного Гнезда и как-то сумел отправить через тамошний переход, который пока работал, но уже был не слишком разборчив, похоже: меня пропустил. К счастью, во Внешнем мире наступила оттепель, падал мокрый снежок, и мы брели по колено в размокших сугробах, упрямо пробиваясь к дороге. Молчали. Сказывалась безмерная усталость, да еще у Сани все силы уходили на то, чтобы просто двигаться по ночному лесу, не шарахаясь от каждого дерева.
        Когда выбрались на трассу, Дятлов первым делом выхватил из кармана мобильник, который каким-то чудом пережил все злоключения своего хозяина и даже сохранил небольшой заряд. Спрятавшись за дерево от довольно сильного ветра, коротко переговорил, потом, бледный, едва переводя дух, подошел ко мне.
        - С мамой все в порядке, она не пострадала. Ждала меня, чтобы решить… ну, с похоронами.
        В это время какой-то звук заставил нас замереть на месте. Из снежного марева вынырнула одинокая машина, движущаяся по трассе как-то странно, зигзагами. Я на всякий случай отступила на обочину, хотя и понимала, что для нас поймать тачку - единственный шанс добраться до города прежде, чем наступит утро. Но и с нетрезвым водителем связываться себе дороже. Дятлов тоже сперва отбежал в сторону, даже овраг перепрыгнул, но мгновение спустя буквально метнулся под колеса, так что машина пару раз крутанулась на месте и чудом не съехала в кювет. Вывалившийся из нее очень помятый мужичок не успел налететь на Дятлова с кулаками - я его опередила.
        - Да что же это такое? - вопила я. - Ты так на все, что движется, будешь кидаться?
        - А что прикажешь делать, - слабо отбивался Саня, - если теперь нападение для меня - единственный способ вообще сдвинуться с места. Привыкай. Ну или бросай меня ко всем чертям.
        - Ага, бросай! Размечтался! Да я теперь с тебя глаз не спущу!
        Пока мы орали перед самым капотом машины, чтобы не упустить ее, водитель исчерпал свой боевой пыл, немного похихикал над нами, потом забрался на заднее сиденье и там отключился. Так что мы спокойно доехали до въезда в город, машину оставили на заправке, поручив спящего заботам тамошних работников. И зашагали дальше пешком.
        А потом я до смерти перепугалась, услышав вдруг настоящую канонаду и увидев в ночном небе светящиеся точки. Мне в моем полудремотном состоянии показалось, что катастрофа, которой чудом удалось избежать в Навии, каким-то образом выхлестнулась сюда, в этот мир. Но Сашка, в чью руку я судорожно вцепилась, просто сказал:
        - Это новогодняя ночь, Дымка.
        - Не может быть! - ахнула я. - Бабушка!
        - Через четверть часа будешь у нее.
        - Ну уж нет, я с тобой, к твоей матери. Помогать. И к Кимам нужно, узнать про ребят.
        - Все утром, Данка, - устало проговорил Дятлов. - А пока я провожу тебя домой. И кстати, - с днем рождения!
        - Ошибочка, я вообще не рождалась, - процедила я.
        - А кого волнует? Поздравляю!
        И Сашка прямо посреди дороге крепко меня обнял.
        Эпилог
        Через день после того, как я сдала последний экзамен летней сессии - Сашка раньше отстрелялся, - началась подготовка к самому важному событию грядущего лета: свадьбе Кимки и Вилли. И это, судя по всему, грозило вылиться в нечто грандиозное.
        Мы-то с Сашкой скромно поженились почти сразу после вступительных экзаменов в университет, дружно решив, что нам некуда дальше проверять наши чувства. К тому же кто-то должен был приглядывать за Дятловым день и ночь, потому что поход в Призрачные земли не прошел для него даром. То добрейший Саня ввязывался в уличную драку, то патрулировал зачем-то улицы среди ночи, то в лесу волчье логово искал. А его попытки заняться бейсджампингом или стритлагингом мне удалось пресечь, только пообещав перебраться на жительство в Навию.
        Но кроме тихой свадьбы в этом мире было и торжество в Блишеме, которое организовали для нас Теом и Клея. Мало кто может похвастаться, что на их свадьбе присутствовала сама Любовь со своим верным другом, кентавром Каспаром, воплощением доброты и самоотверженности, без которых, наверное, и не бывает настоящей любви. И бабушка, которой я все-таки решилась все рассказать, вымаливая у нее прощение за пропущенный Новый год. Она быстро нашла общий язык с обоими Древами…
        Бабуля и сейчас нам здорово помогала по хозяйству, живя по месяцу то у себя, то с нами. Мы ведь с Сашком не только за учебниками этот год просидели - занимались поисками юных всадников, оказавшихся в сложной ситуации, как прежде Инга или Оляна. Приводили таких в чувство и отправляли на ПМЖ в Навию. Кроме того, я стремилась как можно больше времени проводить с Клеей и Теомом. Мы старались разумно распорядиться тем временем, которое у нас было, пока Клея не дорастет внешне до десяти лет. Увы, отобранное речкой Самбатион назад не вернуть. Но Прадерево госпожа Нефеш заверила нас, что обязательно придумает, как сделать, чтобы Теом мог взрослеть, а уж на нее можно было положиться.
        А вот Кимка решила поберечь нервные клетки своих родителей, которым и так досталось. После случившегося она пару месяцев пролежала в больнице, но все же сумела сдать ЕГЭ, - помогли исправно доставляемые из Блишема лекарства. Но в вуз не поступала, врачи грозно заявили, что ей необходим минимум год для полного восстановления. Вилли поправился раньше. Насколько мне известно, здоровье они укрепляли, путешествуя по Нутряному миру.
        Нам с подругой не терпелось, едва я освобожусь, вплотную заняться проблемой подвенечного платья и решить наконец, заказывать ли его модному дизайнеру или смотаться за ним куда-нибудь в Милан или Париж. Но у парней вдруг родилась идея объединенного мальчишника и девичника на природе, и стало ясно, что они не отстанут. Мы согласились, лишь бы отделаться поскорее.
        После сдачи всех экзаменов лично мне хотелось только спать. Так что на рассвете муж просто вынес меня на руках из дома, загрузил в подъехавшую машину на заднее сиденье, привалил аккуратно к уже дрыхнущей там Кимке, которая даже во сне не выпускала из рук стопку глянцевых журналов. Сам сел вперед, и они с Вилом всю дорогу о чем-то шептались.
        Потом, когда приехали на место и нам было предложено выходить, Кимка первым делом недовольно поинтересовалась, почему тут так холодно и сыро, а я огляделась и почти сразу догадалась, где мы. Припомнился в деталях наш с Саней не очень-то удачный выезд на природу в начале одиннадцатого класса.
        Парни явно в спешке установили палатку на поляне, велели нам разложить костер, после чего растворились в лесу. Причем лица у обоих были взволнованные, даже озабоченные, так что я слегка занервничала. Кимка же решила, что все дело в приготовленном для нас сюрпризе, и растянулась на траве, там, где ее уже прогревало первыми солнечными лучами. Я же все-таки разложила костер, вспомнив свои… вернее, не совсем свои, но крепкие навыки.
        Полчаса спустя они появились, на этот раз спокойные и даже просветлевшие какие-то. Но без ожидаемого сюрприза. Мы наскоро попили чаю с привезенными из дома бутербродами, потом Вил зачем-то позвал Кимку в палатку, а Сашка встал и протянул мне руку:
        - Прогуляемся?
        - Куда?
        - К слуховому камню, помнишь его?
        - У озера еще зябко, наверное, - завредничала я.
        Все же местная природа даже летом сильно проигрывала Навии.
        - Нормально там, мы с Вилом уже проверили.
        Так, Саня решил не уступать. Но и мне приспичило немного поспорить, припомнить те времена, когда я была Дымкой-капризулей.
        - А что, под камнем особо интересная трансляция сейчас идет? Тогда давай ребят тоже возьмем, Кимка это чудо природы еще не видела.
        - Так, все! - Сашка одним движением как-то очень ловко подхватил меня на руки. - Они потом сходят, во вторую очередь.
        Мы спустились по отлогому берегу к озеру, которое после вчерашнего жаркого дня активно отдавало тепло, у берега вода словно дымилась. Зато центр озера ослепительно блестел под лучами восходящего солнца. На миг мне даже показалось, будто из-под водной глади выступает гигантский золотой купол, но это была лишь причудливая игра света.
        А камень все так и стоял, под наклоном и вытянувшись в сторону воды, словно очень хотел, но не мог разглядеть в озере свое отражение. У меня вдруг странно и тоскливо заныло сердце, захотелось убежать отсюда, чтобы ничего не вспоминать, но Сашка крепко прижимал меня к себе. А потом я заплакала, уткнувшись в его плечо.
        - Ну, Данка, не надо, - забормотал Дятлов. - Я думал, ты сначала порадуешься, а потом уже все вспомнишь. А вышло наоборот…
        - Там Кречет, - едва выговорила я, заливаясь слезами и не желая останавливаться. - На дне озера и здесь, вокруг нас. Я вспомнила этот камень, он стоял у главных ворот нашего города, стражи под ним всегда сидели. Я думала, прячутся от ветра, не знала, что он особенный… девочкам о таких вещах не рассказывали. Но жителей Кречета он все равно не спас, напали ведь соседи, не враги. Значит, только он и сохранился.
        - Однажды ты увидишь свой Кречет, - очень серьезно заверил меня Сашка.
        - С какой стати? Я даже не имею к нему отношения. Это просто чужие воспоминания.
        - Вот воспоминания когда-нибудь - но, надеюсь, не очень скоро, - и приведут тебя в Кречет, а я просто накрепко уцеплюсь за тебя и тоже там побываю. Но пока давай подойдем к камню, да?
        - Ладно.
        Мне и самой вдруг ужасно захотелось потрогать его, обойти вокруг. Но Сашка сразу подвел меня к той стороне камня, что глядела на озеро и была золотисто-зеленой и пушистой от покрывавшего ее от основания до верхушки лишайника. Правда, в одном месте целый пласт был сорван, поверхность камня тщательно очищена и даже вроде как промыта.
        Сердце мое словно взорвалось и забилось на небывалых оборотах, когда я увидела на уровне своего носа процарапанные в камне буквы, когда-то наверняка глубокие и широкие, сейчас уже частично выеденные ветрами и сыростью, но все равно читаемые:
        Я ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ. НЕ ЗАБЫВАЮ. КОГДА-НИБУДЬ МЫ СНОВА СОБЕРЕМСЯ ВМЕСТЕ. ОРЛИК.
        Я прочитала надпись раз десять, пока глаза напрочь не заволокло слезами. Потом уже вслепую провела по ней пальцами, ощупала каждую букву.
        - Но как это возможно?
        Сашка, до того стоящий рядом тихо и неподвижно, сразу ожил и взволнованно проговорил:
        - Последний раз мы с Орликом встретились именно у этого камня, хотя совсем в другом мире. Он чуточку рассказал мне о нем. А я в момент прощания попросил его черкануть весточку, просто наудачу. Упорный тип, наверняка месяцами это царапал. Но все получилось, Дымка! Видимо, этот камень каким-то образом связывает миры, и тот, в котором Кречет был разгромлен, и тот, куда вернулся Орлик. Мы с Вилом не были уверены до последнего… но вот же, удалось!
        Кивнув, я снова принялась попеременно то читать, то ощупывать надпись, не забывая промакивать глаза уже насквозь мокрыми рукавами толстовки. Саня выручил, сунул мне в руку пачку бумажных салфеток. А сам, опустившись на корточки, продолжал исследовать камень, нещадно сдирал лишайник, протирал заранее заготовленной губкой, пока не очистил его до самой земли.
        - Данка, ты на это погляди, - позвал он сдавленным голосом. И прижал палец там, куда нужно смотреть.
        Я чуть отодвинулась, наклонила голову, чтобы увидеть то, на что он показывал. Обнаружила процарапанную в камне глубокую черту, а рядом с ней снова буквы:
        БОГДАНА
        Я охнула, схватилась за смятую опустевшую пачку, муж быстро произвел замену.
        - Значит, все закончилось хорошо! Его дочка родилась живой! - Я задыхалась от счастья и восторга. - Она должна быть совсем большой уже, правда? Сашка, глянь, всего на голову ниже меня! Невеста… ну, по тем временам!
        - Не только дочка, - вставил Саня. - Ниже погляди.
        Я тут же опустилась на корточки и еще сантиметров на двадцать ниже обнаружила другую черту и надпись:
        АЛЕКСАНДР
        После такого встать я уже и не пыталась, плюхнулась на пятую точку, не сводя глаз со всех надписей разом. В груди что-то теснилось и рвалось. Два разных мира, которым никогда не пересечься, встретились во мне в эту минуту.
        Сашка скинул ветровку, подпихнул под меня и сам сел рядом. Сказал:
        - Жаль, что мы не можем ответить им подобной любезностью. Орлик и Дея - несколько сурово по отношению к родным чадам, не находишь?
        - Нахожу, - согласилась я. - Мне в детстве даже мое имя казалось чересчур радикальным, мечталось о Маше или Оле.
        - Богдана - лучшее имя на земле! - горячо заверил меня муж. Потом спросил: - Скучаешь по нему?
        Я кивнула:
        - И по Орлику, и по Дее. Они замечательные, и только благодаря им Навия существует и даже стала лучше. Мир меняют самые страстные и верные - такими они и были. И сейчас где-то есть, и это очень здорово!
        - Ну мы тоже немного постарались для Навии, - все же не удержался от напоминания Дятлов.
        - Точно. Но иногда мне не верится, что мы смогли пройти через все это и остались живы, хотя казалось, что уже и выхода никакого нет. Это просто чудо, что все закончилось хорошо.
        На этих словах я привычно тяжело задышала, припоминая, как же нам всем тогда досталось. Но Сашка отработанным движением привлек меня к себе, давая понять, что чудо тут ни при чем.
        А кто не верит в любовь, тот вынужден верить в чудеса.