Чудо Мария Буквина
        В жилах Джеремайи Никса текла кровь монстра. Он умел убивать. И до сего дня не провалил ни одного задания.
        Роберт Уикстон был обычным человеком. И как бы жестоко не относилась к нему судьба, Роберт не собирался сдаваться. Пока однажды не потерял ту, ради спасения которой был готов на всё.
        Будучи дочерью феи, Криссида Прайл могла влюбиться с первого взгляда. И любовь сохранилась бы в её сердце до последнего удара.
        Дети разных миров, эти трое никогда бы не встретились. Однако Город Теней решил иначе. Он сплёл их нити судьбы. И теперь, чтобы выжить, придётся порвать чью-то нить.
        Мария Буквина
        Чудо
        Глава 1. Зеркала
        - Ээээаааайетит… чтоб… тебя… - вполне обычные звуки для болезненного пробуждения. Когда голова раскалывается, а тело вопит о неспособности пошевелиться.
        Но похоже, что мужчина, издававший эти обычные звуки, обладал исключительной силой воли. Потому что после того как он обматерил кого-то и что-то, к данной истории отношения не имеющих, он смог не только пошевелиться, но и сесть.
        - Чёрт, в какую дыру меня занесло сегодня?.. - простонал мужчина, осматриваясь.
        Вот только яркое солнце уничтожало способность видеть. А шум людской суеты мешал сосредоточиться.
        Но постепенно память возвращалась. Джеремайя Никс - имя, которое первым пришло в голову. Да, это было его имя. Единственное, что он получил от матери, которую никогда видел.
        Интересно, думала ли она, что ребёнок погибнет сразу же, и просто не хотела пачкать руки? Или всё же надеялась, что он выживет?
        Джеремайя предпочитал не думать об этом. Сирота, которым он был когда-то, давно исчез. А рефлексировать наёмнику упырей-слизней - непозволительная роскошь.
        Джеремайя прикоснулся к лицу. Оно оказалось мокрым.
        «Кровь?..» - подумалось Джеремайе.
        И это было вполне логичным умозаключением, учитывая убийственную работу и пьянодрачное хобби. И всё же Джеремайя ошибся. После прикосновения на руке остались капли бесцветной жидкости. Вода? Или кто-то справил нужду?
        Джеремайя лизнул ладонь. Определенно, вода. Фонтан, находившийся рядом с территорией, которую занял зад Джеремайи, подтвердил сделанный вывод. Центральная фигура была явно недовольна присутствием столь нелицеприятного элемента и, вроде как, пыталась брызгами его отогнать.
        Конечно, мальчик-чертёнок и птица, которой он управлял, не были живыми в привычном понимании этого слова. Но в Городе, где многие слова теряют все свои привычные смыслы, шевелящиеся фигуры фонтанов не вызывают удивления.
        Джеремайе было плевать на мнение какого-то каменного пацана. А тот продолжал брезгливо наблюдать за грязным мужиком и словно боялся, что Джеремайя вздумает прикоснуться к фонтану, или, что ещё хуже, осмелится испить водицы.
        Ехидно ухмыльнувшись и прицелившись, мальчик-чертёнок снова натянул поводья птицы и обрызгал Джеремайю.
        - Убери свою чёртову улыбочку или башку проломлю… - буркнул Джеремайя.
        А затем встал. Это было непросто - найти центр равновесия и помириться с силой притяжения. Но Джеремайе надо были идти, надо было разобраться с этим проклятым заказом.
        - Тпрух, тпрух, тпрух, - протпрухал малыш тпрухля.
        Инстинктивно оглянувшись, Джеремайя посмотрел на зверушку. Пухлый розовощекий тпрухль тпрухнул в ответ. Джеремайя знал, что этих существ природа создала не напрасно. Будучи хорошей заменой зажигалки, тпрухли никогда не подводили. Стоило только хорошенько дернуть того за хвост, и нос тут же выдавал небольшую струйку огня.
        Конечно, обычные зажигалки удобнее: они меньше по размеру, не пытаются выбраться из кармана и не кусаются. Но Джеремайю такие мелочи не волновали. Однажды он месяц проносил тпрухля во внутреннем кармане. И тот ни разу не смог навредить вынужденному хозяину.
        Главное - знать, как справиться с непокорным существом. А Джеремайя знал. Магия, травы, амулеты, мощные удары рук… Обосновавшись здесь, в Городе, Джеремайя познакомился почти со всеми разновидностями существ, изучил их слабые места. И теперь мог справиться с любой работой по захвату или уничтожению. Ну, почти с любой… Долбанный бухгалтер!
        Джеремайя поморщился. Ему захотелось курить. Но он не стал. Просто не стал.
        - Доброе утро! - пошутил какой-то мужик, проходящий мимо.
        Кажется, Джеремайя уже где-то его видел. Но смысла вспоминать где, попросту не было. Утро давно сменилось днем. И день этот был вовсе не добрым.
        Раньше Джеремайя в ответ наверняка сострил бы или хотя бы показал неприличный жест. Но сегодня его мрачное чувство юмора взяло выходной.
        Джеремайя дважды провел рукой по своим грязным волосам. Причесавшись, он глубоко вдохнул и медленно побрел в пивной бар.
        - Ядрёного Вельзевула с солью безо льда, - сделал заказ Джеремайя.
        - Как скажешь, детка… Бурная ночь? - поинтересовалась барменша Блатрикс.
        - Обычная, наверное, - процедил сквозь зубы Джеремайя.
        Он являлся в эту пивную и в худшем виде. И Блатрикс никогда не задавала вопросов. А сегодня не только спросила какую-то банальную фигню, но и назвала «деткой». Может, хочет повеселиться в дальней комнате?
        Джеремайя задумался. Он уже два дня не был с женщиной. И хоть Блатрикс была не совсем в его вкусе, выбор - это роскошь, которую не всегда можно позволить.
        Выдав из себя подобие улыбки, Джеремайя почувствовал резкую боль. Кажется, вчера ему хорошо врезали. Джеремайя не помнил удара, он вообще мало что помнил о вчерашнем вечере.
        Странное тревожное чувство… Незнакомое… Неприятное… Джеремайя умел бухать. И чтобы вырубиться так надолго, он должен был выпить ну оооочень много. А Джеремайя никогда не напивался, пока работа не была выполнена.
        А может, он и вправду справился? Может, бухгалтер уже того, и Джеремайя зря волнуется?
        - Держи, - произнесла Блатрикс, протягивая бокал Ядрёного Вельзевула.
        Коктейль пришёлся как нельзя кстати. Джеремайе надо было срочно прочистить мозги, а Ядрёный Вельзевул был просто спецом по этой части.
        Как же он ошибся! Высокий градус спиртного не улучшил его мозговую деятельность, а вот рот, горло и желудок явно не были готовы к подобному. На мгновение Джеремайе показалось, что это конец. Его внутренности сгорали, а потушить пожар было невозможно. Джеремайя закашлялся. Ему не хватало воздуха. А Блатрикс даже не пошевелилась. Она скрестила на груди руки и укоризненно качала головой.
        Джеремайя взбесился. Он поспешил покинуть пивной бар и бросился к фонтану с фигурой ехидного мальчика-чертенка.
        Но у мальчика оказалась чертовски хорошая реакция. Вновь увидев грязного мужика, он дёрнул за поводья. Его птица послушалась и, оторвавшись от остальной композиции, взлетела ввысь.
        - Ублюдок рогатый! Я до тебя доберусь! - прохрипел Джеремайя, махая мальчику кулаком.
        Но мальчику было пофиг. Он кружил над землёй и ждал, пока злой грязный мужик уберется подальше.
        К счастью, на дне фонтана воды оказалось достаточно. И Джеремайя тут же засунул туда голову. Открыв рот, он жадно глотал воду. А когда внутренний пожар был потушен, выпрямился и побрёл в поисках ответов.
        Джеремайя Никс появился на свет сорок шесть лет назад. В катакомбах поселения Нгум от матери, которую Дангур когда-то взял силой. Это был жестокий мир, где о существовании добра позабыли очень давно. А Дангур, славившийся своей силой и жестокостью, был типичным его представителем.
        При таком раскладе Джеремайя не мог винить свою мать. Он бы тоже на её месте бросил вечно голодный груз. С ребенком на руках выжить в поселении Нгум практически невозможно. А рисковать своей жизнью ради нежеланного чада - для подобного надо напрочь лишиться рассудка.
        Поэтому Джеремайя никогда не пытался найти мать. Он даже не хотел знать, жива ли она. Да и зачем? Чтобы сообщить, что он выжил и унаследовал от отца силу и жестокость?
        А вот с Дангуром Джеремайя с удовольствием разобрался. С этим уродливым человеком огромных размеров. Хотя вряд ли Дангур был обычным человеком. То, что в жилах его текла кровь какого-то монстра, не подаётся сомнению. К сожалению, о каком именно монстре идёт речь, Джеремайя так и не узнал.
        Даже Марта, невероятно сильный медиум, не смогла определить, чья ещё кровь, кроме человеческой, течёт в его жилах. Или просто не захотела помочь. Марта никогда не скрывала своего презрения. Это было легко разглядеть в её взгляде - желание, чтобы Джеремайя ушел и больше никогда не попадался ей на глаза.
        Но с Мартой Джеремайя встретился намного позже, в Городе, в новом мире, куда он попал не по своей воли, а остался уже по своей.
        А до тех пор он выживал в поселении Нгум. Зарабатывал шрамы, убивал и искал способ прикончить Дангура.
        Помог случай. Будучи раненым в ногу, Джеремайя шёл по полю. И вдруг почувствовал нестерпимое жжение. Эта боль была намного сильнее, чем та, которую доставляла рана. В глазах потемнело, и Джеремайя рухнул.
        Падение оказалось удачным. Свались он чуть правее, туда, где цвели парники сероперые, и всё завершилось бы очень печально. Но Джеремайя свалился чуть левее. И потому после нескольких часов мучений, смог очухаться и даже обнаружил цветок, являющийся ядом для его вида.
        Парники сероперые. Кто бы мог подумать?! Ни серебро, ни магия, ни зелья не смогли убить Дангура. А маленький цветочек с синими лепестками и серыми перышками смог.
        Джеремайя получил свою месть. И с тех пор больше не думал о Дангуре. Вопреки морализаторским разглагольствованиям, некоторым месть всё же приносит облегчение.
        А потом случилось нечто удивительное. Катакомбы поселения Нгум переместились в иной мир и стали основой Города теней. Вместе с ними в Городе оказался и Джеремайя.
        Вот это была удача! Выбраться из мира, где царит беззаконие, а правила диктует самый сильный и жестокий. И попасть в Город, в котором возможно всё.
        Новое пристанище не было безопасным. Призраки, вампиры, мумии и почти все остальные существа, в человеческом мире считающиеся лишь плодом фантазии. Вороватый туман, который окутывает большую часть Города и заодно похищает память его жителей. Поиск предназначения, всегда сопряжённый с риском.
        Вот только Джеремайя сталкивался с существами пострашнее мумий. Он не боялся тумана, который можно обойти. А беготню за предметами, чтобы узнать своё предназначение, и вовсе считал несусветной дуростью.
        Так что он быстро освоился в Городе. И хоть поначалу улицы, которые издевательски перестраивались или перемещались каждую ночь, сбивали с толку, Джеремайя смог найти своё место. Сильные работники всегда пользуются спросом. А Джеремайя был очень силён. Тень, призраки, ведьмы… Он успел поработать на всех. Пока однажды не попробовал Дурь, которой промышляли упыри-слизни. Всего одна капля этой пурпурной жидкости творила с разумом такое, что жизнь переворачивалась с ног на голову. И Джеремайя подсел. Теперь он работал только на упырей-слизней.
        Мерзкие создания. Никто не знает, откуда они появились. Просто однажды западную часть Города застелил туман. А на следующее утро жители обнаружили новый квартал. Шэдоулайн - так он назывался. Место, которое следовало избегать не только в ночное, но и во всё остальное время.
        Поначалу в этом квартале жили лишь упыри-слизни. Трудноубиваемые создания, которые питались плотью любых живых существ. У них не было морали и законов. Безволосые, бледные, скользкие упыри-слизни поглощали свою пищу, заглатывая её целиком. Размер еды имел мало значения. Пасти этих существ растягивалось настолько, что отдельные особи могли за раз поглотить целого быка. Хотя делать это и не рекомендовалось. Сложности с перевариванием могли сказаться на самочувствии. А упыри-слизни предпочитали чувствовать себя хорошо.
        Вообще, если попытаться представить спаривание упыря и слизня, мозг может временно выйти из строя. Да и кому подобное могло прийти в голову: упырям или слизням? Хотя, возможно, это был отдельный вид, который просто походил на упырей своим рационом и бледностью, а от слизней взял растяжимость кожных покровов, возможность пребывания на солнце, ну, и собственно слизь.
        Быстрый, сильный, злой, Джеремайя был отличным наёмником. А упыри-слизни были отличными нанимателями. Распространяя в квартале Шэдоулайн Дурь, они всё время искали новые жертвы и щедро одаривали своих работников.
        Как же Джеремайя любил это вещество! Он был готов на всё, чтобы получить новую дозу. Он мог привести упырям-слизням кого угодно, даже заплутавшего в тумане ребёнка.
        Вот только дети в Городе в последнее время появлялись нечасто. И упыри-слизни злились. Они больше не могли готовить достаточное количество Дури. Им не хватало главного ингредиента. Того, что они получали от Гадюки.
        Эта гигантская змея не была просто очередным монстром. С тех пор как она проникла в Город и обосновалась в перенесённых из поселения Нгум Катакомбах, всё пошло наперекосяк. Поиск предметов и собственного предназначения из пускай и опасного, но всё же приключения превратился в борьбу за выживание.
        Многие пытались убить Гадюку. Однако у неё просто не было слабых мест. Ни одно оружие не смогло пробить её кожу. Никакая магия не смогла остановить. Лишь договор с упырями-слизнями притупил её кровожадность. А заодно пробудил в Гадюке лень, и теперь она возлежала на своём ложе в Катакомбах в ожидании очередного подношения.
        Дети - здоровые, без изъянов - вот что поставляли Гадюке упыри-слизни. А та, в свою очередь даровала им свою слюну. Именно эта горькая жидкость, затуманивающая сознание и дарующая галлюцинации, была основой Дури. И теперь упыри-слизни были готовы на всё, чтобы заманить в Город детей и произвести столь желанный обмен.
        Джеремайя тоже занимался вопросами снабжения. Ведь работа - есть работа. А доза Дури могла уничтожить все следы моральных принципов и угрызений совести.
        Порывшись в кармане, Джеремайя обнаружил, что это вовсе не его карман. Жаль. Быть может, в пузырьке ещё осталась капля пурпурной жидкости. Хотя вряд ли. Джеремайя ни за что не оставил бы пузырёк, пока внутри было хоть что-то пурпурное.
        - Чёёрт!.. - Джеремайя вдруг осознал, что он абсолютно безоружен.
        Вот на кой он переоделся?! Хороший вопрос. Вот только ответ спрятался где-то в недоступном секторе мозга. Любому другому Город наверняка незамедлительно выдал бы что-нибудь полезное. Но Джеремайя не был кем-то другим, так что получить оружие он мог только в паре мест. И одним из этих мест была Пещера. Туда Джеремайя и направился.
        Он покинул прибрежный квартал. И теперь раздумывал, стоит ли проходить через площадь или лучше поплутать по закоулкам.
        - Где же ты сегодня? - спросил сам себя Джеремайя.
        Вообще, найти Пещеру не так уж и сложно. Её перемещения не хаотичны. Да и туман будто специально оставляет следы и подсказки. Единственная проблема - это их поиск, на который требуется время. А вот времени-то у Джеремайи как раз и не было. Или всё же было?..
        Джеремайя поморщился. Он никак не мог вспомнить вчерашнюю ночь. А заглянуть к злобным упырям-слизням и спросить, не отчитывался ли он о выполнении заказа, было миссией из разряда самоубийственных.
        Значит, придётся удостовериться самому. На то чтобы устранить бухгалтера, у Джеремайи была целая неделя. И он потратил её всю. Сегодня - последний, седьмой, день. И если Джеремайя не справится, ему не поможет живучесть, переданная вместе с кровью монстра-отца.
        «Это всё твоя вина. Когда найду, убью и тебя!» - думал Джеремайя.
        Обычно он не устранял тех, кого не заказали упыри-слизни. Но Криссиду Прайл он точно убьёт. Если ещё не убил, то обязательно найдёт и убьёт.
        В голове гудело. Словно паровоз ездил от уха к уху, и машинист безостановочно нажимал на гудок. Это было определённо не тем состоянием, в котором следует браться за работу. Но время Джеремайи истекало, а эта дурацкая история никак не желала заканчиваться.
        Бухгалтер - всего лишь обычный человек. Он абсолютно ничего не знал о Городе. И не мог причинить вреда. Просто мусор. Но упыри-слизни не любят, когда посторонние суют нос в их дела. Пускай даже это лишь простой мусор.
        Да Бухгалтер и дня бы здесь не прожил, не вмешайся эта девица. Криссида Прайл, красотка из Затерянного квартала. А ещё она - подруга Марты. Именно эта дружба наверняка и послужила причиной того, что Джеремайя никак не мог разобраться с Бухгалтером.
        И с чего она так втрескалась? Ведь Бухгалтер не имел никаких достоинств. Разве что симпатичный, с женской точки зрения. Но он не единственный симпатичный мужчина в Городе.
        Похоже, Криссида просто сошла с ума. А иначе её поведение просто необъяснимо. Вступать в бой, использовать смертельно опасные артефакты и даже реликты, бросаться в неизвестность тумана, скрываться в стае оборотней… Да уж, у Джеремайи выдались весёлые деньки.
        А потом… вчера… он получил наводку. Он точно знал, где будет эта парочка. И он нашёл их. Нашёл и… Нет, звон в ушах и бесящий поезд никак не помогали. Воспоминания о последующих событиях просто испарились.
        Надо было вернуться. Проверить туннель, где всё и произошло. Вот только где этот туннель сегодня? Джеремайя не знал. Неужели все города такие? Живые и бесконечно издевающиеся над своими жителями. Вроде, нет. Джеремайя слышал много рассказов про «реальность», из которой сюда часто наведываются случайные туристы. Но принимать на веру все эти истории не спешил.
        Никакой магии, монстров, вредного тумана, зато есть торговые центры, куда можно просто зайти и взять любую нужную тебе вещь. Джеремайя с удовольствием перебрался бы в такой городок. Но пока это была лишь мечта. Он не сможет выбраться из Города, пока ему не позволят. А упыри-слизни не позволят.
        - Чёрт! - воскликнул Джеремайся и хлопнул себя по лбу.
        И как он мог забыть?! Долбанные Предвзятые ступеньки. Джеремайя оглянулся. Он искал другой путь. Но сейчас на улицу Горную можно было попасть, только пройдя по лестнице. Или же обойти…
        Джеремайя не мог сделать такой крюк. У него уже гудела не только голова. Ноги отказывались идти, а затуманенный взгляд просил закрыть глаза.
        - Как говорится, попытка не пытка. Вот только автор этих слов наверняка никогда не пытался пройти по задвигающимся ступенькам, - сказал сам себе Джеремайя, а потом встал на первую ступеньку.
        И та… так и осталась выдвинутой. Джеремайя подозрительно посмотрел вниз. Обычно Предвзятые ступеньки не позволяют монстрам и их родственникам, даже дальним, пройти по себе. Но сейчас ступеньки не шевелились. То ли уснули, то ли хотели, чтобы Джеремайя свалился, когда окажется повыше.
        Вот это будет издевательство! Если ступеньки задвинутся, когда Джеремайя почти дойдёт до конца. Тогда падение будет жёстким. И ведь не отомстишь. Попробуй бить по камням! Себе же дороже выйдет…
        С опаской перешагивая через ступеньку, Джеремайя выискивал взглядом места, за которые можно уцепиться. Но ступеньки пока не показывали свою предвзятость. Они не задвинулись даже тогда, когда Джеремайя ступил на самую верхнюю из них.
        «Может, их это… того… прибил кто-нибудь магией, после того как морду о землю расквасил», - подумал Джеремайя и побрёл дальше.
        Пещера. Руины здания, разрушенного бомбардировкой. Здесь погибло много людей, и вся их боль затаилась внутри. Стены, фундамент, всё, что осталось от музея искусств, оказалось пропитано болью. А после Искажения боль эта превратилась в магию.
        Пройдя через дыру в стене, которая издалека напоминала вход в Пещеру, Джеремайя оказался внутри.
        - Добрый день. Приветствую вас в Пещере. Дарующая рука исполнит ваше пожелание. Только представьте желаемое и пожмите руку, - произнесла голограмма девушки в бикини.
        Странно, обычно Джеремайе являлся оборотень в смокинге. Но девушка, так девушка. Так даже лучше. Приятная компания никогда не помешает. Тем более что Джеремайя на дух не переваривал оборотней.
        - Мне надо оружие. Расскажи о новинках, - приказал Джеремайя.
        Девушка кивнула и взмахнула рукой. Возникла новая голограмма. И Джеремайя тут же почти прозрел.
        Артефакты, реликты, арбалеты, автоматы, си-четыре, кастеты, серебро, яды… От избытка убийственных возможностей Джеремайя почувствовал возбуждение. Но он знал, что просить можно только то, что действительно нужно.
        И бухгалтер, и Криссида были людьми. Против них не требовалось сверхъестественное оружие. Не нужны были травы, зелья, магия или амулеты. Джеремайя не собирался просить у Города ничего особенного. Хотя бы парочку ножей, а лучше пистолет или арбалет.
        «А ещё пару Подвесок памяти», - подумал Джеремайя.
        Он уже опробовал эти реликты в действии и удивился, насколько они полезны. Подвески в форме незабудок. Они позволяют забраться в чужую голову и выведать все секреты. Результат в ста процентах случаев. Не то что пытки. Большинство монстров - мазохисты. Они получают удовольствие от боли и подчас успевают умереть раньше, чем скажут хоть что-нибудь полезное. А так - надел подвеску, скопировал воспоминания и изучай себе на здоровье. Главное - не переставать касаться незабудки.
        Джеремайя представил всё желаемое оружие и пожал руку, торчащую из стены. Рука показала «ОК» и вернулась в стену. А после на том месте, где только что была рука, появилась ручка от шкафчика. Джеремайя потянул за ручку. Но вместо оружия в выдвинутом из стены шкафчике лежали лишь серьги с изумрудами и зеркало.
        - Вот чёрт! Сколько же ты будешь надо мной издеваться?! - прокричал Джеремайя и задвинул ящик обратно в стену.
        Но Город не ответил. Город никогда не отвечал. А Джеремайя раз за разом повторял этот риторический вопрос.
        Почему Город так ненавидел его? Ну, может, и не ненавидел, но недолюбливал точно. Ещё в детстве, наблюдая за другими людьми и нелюдями, Джеремайя понял, что те почти всегда получают в точности то, что хотят. Получают просто так.
        А вот самому Джеремайе приходилось изрядно постараться, чтобы найти нужный предмет. Конечно, Городу могли не нравиться монстр-отец, профессия убийцы и выбранный образ жизни.
        Но, блин!.. Мумии, призраки, оборотни, вампиры и прочая нечисть. Маньяки, которые сбегали в Город из реальности. Все те мрази, которые обмениваются с упырями-слизнями своими или чужими детьми. Они-то наверняка получают любой желанный предмет.
        Джеремайя взбесился. Он больше не собирался просить. Пнув ногой стену, он прошёл сквозь голограмму девушки и направился прочь из Пещеры.
        - Пожалуйста, оцените мою работу, - произнесла вдогонку девушка в бикини.
        Джеремайя поднял руку и показал средний палец.
        - Спасибо за визит. Будем рады видеть вас снова, - девушка в бикини поблагодарила посетителя и исчезла.
        Пробубнив себе под нос пару ругательств, Джеремайя покинул Пещеру. Он был зол. Он больше не собирался ждать подачек. Пускай сейчас ему больно. Пускай силы на исходе. Но он - Джеремайя Никс! Он никогда не сдаётся!
        Джеремайя осмотрелся. Мест, где обитает всякое вооруженное отребье, в Городе было в избытке. Но Джеремайя выбрал самое знакомое. Тем более что сегодня туман перенёс его почти прямо к Пещере.
        До квартала Шэдоулайн, где обитали упыри-слизни, было всего метров двести. Но Джеремайя не собирался нападать на своих работодателей. Он шёл к Грязному дому. Именно там находили приют раненые и оттого изгнанные упыри-слизи и жители Города, для которых Дурь стала единственным смыслом жизни.
        Неприятное место. Опасное. Но Джеремайя не боялся. На самом деле обитатели дома боялись его. И вряд ли они станут нападать, даже если Джеремайя отнимет пару ножей.
        - Это бесполезно, девочка, - пробубнил себе под нос Джеремайя, глядя на бегущую к нему пленницу.
        Руки её были связаны, рот заткнут, а на шее расположился ошейник, длинный поводок от которого тянулся в Дурной дом.
        Джеремайя вздохнул и отвернулся. Он предпочитал не смотреть. Судьба этих детей уже решена. Так зачем тревожить совесть?
        Поводок натянулся, и девочка упала. От боли она закричала. Но Джеремайя даже не оглянулся. Он знал, что сейчас в Дурном доме сторож взялся за поводок и скоро затащит девочку обратно. И что?.. Очередная жертва. Гадюка вряд ли мучает их долго. Зато в квартале снова появится Дурь. А большего Джеремайе сейчас и не хотелось.
        Грязный дом. Обветшалое пятиэтажное строение, из окна которого только что кого-то выкинули. Джеремайя ухмыльнулся, подошёл к входной двери и взялся за ручку. Дверь поддалась не сразу. Да уж, с силёнками у Джеремайи сегодня было не очень. Но ничего. Пару дней отдыха, порция Дури, лечебные мази, благосклонность пышногрудой девицы - и Джеремайя вновь придёт в форму.
        А пока ему нужно оружие. Хотя бы нож. Зайдя в дом, Джеремайя осмотрелся. Три упыря-слизня и два бомжеватых горожанина. Наверняка у кого-то из них есть оружие. Так что дальше можно не идти.
        Джеремайя направился к одному из упырей-слизней. Худой, с отрубленной кистью, тот посмотрел на Джеремайю своими выпученными бесцветными глазами. А потом зашипел.
        Джеремайя тоже зашипел. Он не хотел драться. Но пришлось. Все три упыря-слизня приготовились к нападению. Скользкие, без единого волоса, эти существа уже разевали свои гигантские пасти, собираясь заглотить неизвестного гостя.
        - Мне надо оружие. Поделитесь, и я уйду. Иначе… вы прости идиоты, - произнёс Джеремайя.
        Упыри-слизни достали из своих карманов ножи.
        - Правильный выбор. Теперь бросайте их мне.
        Но упыри-слизни не собирались отдавать оружие. Уже предвкушая свежую трапезу, в этот момент каждый из них мог думать только о том, как успеть первым и сожрать мозг наглого человечишки. Зашипев ещё громче, они понеслись на Джеремайю.
        - Ну и хрен с вами, - прошептал Джеремайя, а затем присел.
        Слепая зона упыря-слизня с разинутой пастью - всё, что находится ниже его пояса. И Джеремайя этим воспользовался. Перекатившись, он оказался сбоку от нападающих. Один удар по тому месту, где у обычного человека, находятся почки, и ближайший упырь-слизень скорчился от боли. Джеремайя тут же засунул руку ему за шиворот и оторвал хвостик.
        У каждого существа есть свои слабые места. В случае с упырями-слизнями это был хвостик - отросток, который находится вверху позвоночника и контролирует жизненно важные функции.
        Упырь-слизень упал на пол и начал задыхаться. Он не был ранен смертельно. Если бы он остался лежать, то после пары дней мучений хвостик отрос бы снова.
        Но Джеремайя привык заканчивать бой. Склонившись, чтобы двое других упырей-слизней потеряли его из виду, он схватил выроненный упавшим монстром нож. И тут же всадил его в болевой центр нападающего упыря-слизня. Тот взвыл от боли, вынужденно позволив Джеремайе выдрать и его хвостик.
        Справиться с третьим упырём-слизнем оказалось ещё легче. Именно у него не было кисти. А потому Джеремайя даже не прятался. Он просто нанёс болевой удар, после чего вырвал хвостик и всадил нож промеж глаз.
        Слева в углу раздалось шуршание. Джеремайя напрягся и быстро посмотрел в угол. Один из бомжеватых горожан в панике рылся в карманах. Джеремайя шагнул к нему. Но горожанин только взвизгнул, нашёл, наконец, своё «оружие» и бросил заточённую ложку к ногам Джеремайи.
        Презрительно посмотрев на ложку, Джеремайя хмыкнул. Горожанин трясся от страха. А Джеремайя медленно шёл к двум оставшимся в живых упырям-слизням. Ему нравилось это чувство превосходства, нравилось, как страх уничтожает нервные клетки горожанина.
        Присев, Джеремайя поднял ножи и добил упырей-слизней. А затем прошёл возле хнычущего горожанина и с ухмылкой покинул Грязный дом.
        Теперь надо было найти Бухгалтера. Желательно вместе с Криссидой. Раздумывая, куда отправиться сначала, Джеремайя заметил девушку. Лёгкое белое платье в цветочек, радужные волосы, надменная улыбка… Неужели ему наконец повезло? Неужели Криссида попалась так глупо? Взяв в каждую руку по ножу, Джеремайя побежал вперёд.
        Криссида развернулась. Она смотрела на наёмника так, будто хотела поговорить. Но когда поняла, что слушать её не станут, развернулась и побежала прочь. Глупышка. Джеремайя сильнее и быстрее любого человека. А Криссида, несмотря на её храбрость и влиятельных друзей, всего лишь обычный человек.
        - Скажи, где Бухгалтер! Тогда, может, и пощажу, - прокричал Джеремайя.
        - Остановись, и я скажу! - ответила Криссида.
        - Ни за что, я вырежу из тебя ответы!
        Джеремайя почти догнал. Он уже унюхал её аромат. Жасмин с фруктовыми нотками. О, какие же гадкие духи. Джеремайя так их ненавидел. Не конкретно эти духи. Все духи. Искусственные запахи, которыми люди перебивают собственную вонь. Но лучше вонь, чем эта фальшь.
        Джеремайя не хотел слушать. Сейчас он жаждал лишь одного - вонзить нож в её нежную плоть.
        - Идиот, - хмыкнула себе под нос Криссида, а затем забежала в Лабиринт зеркал.
        Никому не нужный аттракцион. В Городе есть развлечения и получше. Да почти все развлечения здесь получше. И если она хотела спастись, то надо было искать другое здание. А вот выбор Лабиринта зеркал - это просто тупейшая до идиотизма глупость. Сюда редко кто-нибудь заходит. Да и выйти можно только так же, как и вошел. Никаких потайных комнат и черных ходов. Криссида сделала Джеремайе отличный подарок. Место, где можно пытать, и никто не услышит. Место, где можно убить, и никто не увидит.
        Зайдя в здание, Джеремайя задумался. Криссида не была глупой. Может, она что-то задумала и впереди ожидает ловушка. Джеремайя осмотрелся. Обычный коридор, который ведёт в Лабиринт зеркал. Здесь нет ничего, кроме коробки, висящей на стене. Джеремайя уже видел такие коробки. Там часто оказываются провода. И если эти провода перерезать, то дом лишится света.
        - Ладно, милая. Не знаю, что ты задумала. Но попробуем в темноте. Твоя вонь тебя выдаст, - прошипел Джеремайя, а затем открыл щиток и перерезал провода.
        Свет тут же погас. Принюхавшись, Джеремайя побежал в Лабиринт.
        Как же здесь тихо! Даже насекомые предпочитают иные места обитания. Пытаясь передвигаться беззвучно, Джеремайя искал её.
        Слева мелькнул силуэт. Вроде как. Хоть глаза уже и привыкли к темноте, окон в здании почти не было, да и те, что были, находились за границами Лабиринта. А потому свет, с большим трудом проникающий внутрь, мог лишь намекнуть на происходящее. Чтобы увидеть все подробности, требовались искусственные источники.
        Конечно, инстинктивно Джеремайя должен был посмотреть влево. Но запах… Он доносился с другой стороны. И Джеремайя повернулся направо. Как раз вовремя, чтобы остановить её. Криссида целилась в грудь. Глупышка… С таким соперником надо использовать оружие, не требующее прямого контакта.
        Криссида вскрикнула. Она пыталась что-то сказать. Но Джеремайя уже сжимал её горло, не давая словам донести до него истину.
        - А твоя шея умеет сопротивляться, - пробурчал какую-то ерунду Джеремайя.
        Но что ещё он мог сказать? Что у него почему-то не достаёт сил, чтобы сломать хрупкую женскую шею?
        Джеремайя разжал руку, позволяя Криссиде рухнуть на пол. Ей осталось недолго. Нож, который Джеремайя всадил ей в живот, нанёс повреждения, не совместимые с жизнью.
        - Р… ро… - шептала Криссида.
        Она коснулась ножа, попыталась вытащить, но силы уже покинули её тело.
        - Заканчивай трепыхаться, пташка. Скажи, где Бухгалтер. Тогда прекращу…
        Джеремайя нагнулся и пошевелил нож. Боль, которая и до этого была невыносимой, усилилась. Криссида захрипела, забилась в конвульсиях.
        - Сам найду. Пофиг, - сказал Джеремайя.
        А через мгновение стало светло. Похоже, резервный генератор решил тряхнуть стариной. Джеремайя зажмурился. Свет был слишком ярок для его привыкших к темноте глаз.
        - Яааал… ро… - попыталась попрощаться Криссида.
        - Что? Говори чётче! - хмыкнул Джеремайя и посмотрел, наконец, на свою жертву.
        Последние проблески жизни в глазах Криссиды. Окровавленное тело. Слёзы на глазах. И никакого оружия, кроме ножа, который Джеремайя так ловко воткнул в один из жизненно важных органов.
        Что же она хотела сделать? Использовать какую-нибудь хитрую магию? Джеремайя задумался. Она потянулась к его груди… или к шее… Потом он нанёс удар. А Криссида… схватилась за что-то. Она просто хотела сорвать… Джеремайя посмотрел на свою грудь, на цепочку, которая раньше таилась под одеждой.
        Это невозможно. Незабудка… Подвеска памяти. Но чьей? Зачем Джеремайя надел её? Если только…
        Свет погас. А через долю секунды загорелся. Чтобы снова погаснуть. Но лишь на долю секунды. Генератор барахлил. Мигающий свет - единственное, на что хватало его возможностей. И всё же это было лучше, чем тьма.
        Джеремайя подошёл к зеркальной стене. Свет мигал слишком часто. Но даже доли секунды хватило, чтобы он увидел.
        Человек, который мелькнул в отражении, мало походил на Джеремайю. Высокий, темноволосый, весьма обаятельный мужчина тридцати семи лет. Он уже несколько дней не брился, однако щетина ему определённо шла. Одежда его была простой и очень грязной. А карие глаза… В них было столько тепла и доброты… и боли.
        Джеремайя знал этого мужчину. Он искал его уже несколько дней. И за это время представил много способов убийства - от самых изощрённых и болезненных до банального выстрела в голову. Но результат превзошел возможности его фантазии.
        Конечно, зеркало могло врать. В Городе что угодно может врать. И всё же… Подвеска памяти была настоящий. Оставалось только снять цепочку. И тогда вся правда откроется.
        Нет! Этого не может быть! Джеремайю затрясло. Потоотделение повысилось, а воздух будто не желал проникать в лёгкие. Паническая атака. У Джеремайи Никса никогда не было панических атак. Но они бывали у Роберта Уикстона, Бухгалтера, которого должен был устранить Джеремайя.
        Глава 2. Три ключа
        Роберт Уикстон родился в тысяча восемьсот десятом году в маленьком городке на севере Англии. Там же учился, влюбился, женился. Там же мечтал о чём-то большем. Но не сложилось. Временно устроившись бухгалтером, он годами продолжал возиться с цифрами и отчётами. А потом жена забеременела.
        Работать приходилось много. С утра и до поздней ночи. Но Роберт старался. Он хотел, чтобы его близкие ни в чём не нуждались, и очень ждал рождения дочери Энн.
        Но день, который должен был стать самым счастливым, принёс большое горе. Любимая жена Роберта умерла в родах. И жизнь сразу утратила все свои краски.
        Роберт всё ещё старался, но он ошибался. Ошибался в воспитании дочери, ошибался в отчётах на работе. И через одиннадцать лет лишился и того, и другого.
        Сначала Роберт потерял работу. Начальник и так слишком долго терпел. Однако когда из-за неверного отчета завод потерпел убытки, терпение лопнуло даже у этого понимающего и доброго человека.
        Всё стало ещё хуже. Роберт каждый день искал новое место. А ночами подрабатывал грузчиком в порту. Он не был силён, не привык к физическому труду. И потому каждая ночь приносила ему много боли и совсем мало денег.
        Роберт был близок к отчаянию. Он уже подумывал о том, чтобы отдать Энн в интернат или попытаться найти ей работу служанки в доме с хорошей репутацией. Однако этого не потребовалось. Однажды Энн упала в обморок. А визит к врачу привёл к страшной новости - ей осталось два-три месяца, если очень повезёт, то полгода. Но повезти может только при правильном лечении, которое стоило денег. Больших денег.
        Роберт погряз в долгах. Он знал, что никогда не сможет расплатиться. Вопрос был только в том, кто именно придёт за деньгами первым и какой способ убийства он предпочтет. Но Роберту было плевать. Понимая, что после потери Энн, жизнь ему больше не потребуется, он прекратил волноваться о будущем. И теперь просто дарил дочери мгновения счастья.
        Прошло два месяца. Энн становилось всё хуже. Она почти перестала улыбаться. Пока однажды не вернулась домой с блестящими от восторга глазами.
        Роберт заплакал. И тут же отвернулся. Он не хотел, чтобы его слёзы украли эти последние мгновения радости. Слушая полную волшебства историю приключений Энн, он вдруг почувствовал надежду. Казалось, болезнь отступила, и его маленькая фантазёрка вернулась.
        А потом наступил новый день.
        - Папа, я вчера не закончила играть. Мне нужен следующий ключ. Он должен быть в районе дома мадам Арбути. Можно, я пойду?
        - Как интересно. А можно я пойду с тобой?
        - Нет, папочка. Тебе предметы не покажутся. Это тайная игра.
        - Но там недалеко река. Ты же знаешь, что к воде подходить нельзя. Если голова закружится…
        - Я всё знаю, папочка! - прервала отца Энн. - Нууу, можнооо?
        - Эмм… ладно, - согласился Роберт. - Только не уходи далеко. Если через час не придёшь, пойду тебя искать и тогда напугаю твои тайные предметы.
        - Хорошо, папочка! - Энн подбежала к отцу и поцеловала в щёчку.
        Она была счастлива. Если бы только Роберт тогда знал, что через час она не вернётся, и никакие поиски не помогут обнаружить её следы.
        Даже полицейские не верили, что девочка ещё жива. Прочесав всю округу, обыскав дома, которые упоминала Энн, они пришли к неутешительному выводу: девочку, скорее всего, унесла река. Это был не первый случай. И, учитывая количество таких же нерадивых, как Роберт, родителей, наверняка не последний.
        Казалось, это был конец. Роберт пришёл в отчаяние. Он не знал, что делать. Не в силах просто сидеть на месте и ждать, он ходил от дома к дому и высматривал Энн. Иногда он её замечал. И тогда бежал со всех ног, выкрикивая её имя. Но Энн не откликалась. Потому что это была не Энн. Просто очень похожая девочка или просто видение отца, уже давно не смыкавшего глаз.
        А потом он увидел снежинку. Ненастоящую, конечно. До зимы было ещё далеко, да и сверкала снежинка, будто была сделана из хрусталя.
        Роберт наклонился и поднял эту снежинку. Красивая, девочке из бедной семьи наверняка бы понравилась. Холодная дрожь пронеслась по всему телу Роберта. То ли из-за того, что снежинка была ледяной, то ли из-за того, что Роберт вспомнил.
        - Я ведь красивый букет нарвала? Пришлось на дерево залезть. Сегодня все цветы почему-то на деревьях оказались. Ой, а потом я за снежинкой бегала. - Энн любила рассказывать о своих приключениях.
        Роберт всегда делал вид, что верит каждому её слову. А сам восхищался фантазией дочери.
        - Ау! - воскликнул Роберт.
        Снежинка становилась всё холоднее, и держать её в руках было уже невозможно. Роберт выронил странный предмет. А тот просто упал и продолжил сверкать.
        Не понимая, зачем он это делает, Роберт снова взял снежинку в руки, а затем подул на неё. Снежинка засверкала ещё ярче и полетела. Роберт побежал за ней.
        Бежать пришлось недолго. Покружив в воздухе, снежинка залетела в заброшенный дом. Роберт остановился. Он не хотел заходить внутрь. Он боялся того, что может там обнаружить. Но других зацепок не было. И, сделав глубокий вдох, Роберт подошел к двери.
        Скрип. Грязь. Плесень. Вонь. Паутина. И несколько предметов: веер, клаксон, лупа, бутылка вина, старинная фотография, ракушка, компас, диковинная коробочка с кнопками.
        «Странно, что их никто не забрал», - подумал Роберт.
        Он пытался найти снежинку. Но та словно растаяла. Наверное, теперь Роберт должен был просто уйти. Он не хотел брать чужое. И всё же какой-то из предметов манил его.
        «Кажется, я окончательно сошёл с ума. Что я здесь делаю? Ищу утраченную надежду?..»
        Роберт поднял с пола лупу. Полезная вещь. Быть может, пригодится. Роберт уже хотел положить её в карман, но совесть не позволила. Лупа ему не принадлежала. Вернув предмет на место, Роберт подошел к окну. Ему надо было подумать. Однако когда он взглянул на подоконник, где лежала ракушка, то чуть не заплакал.
        «Сегодня я слышала море. Там пели русалки». - Роберт снова вспомнил фантазии дочери, а затем взял ракушку и приложил к уху.
        - Господь всемогущий!.. - удивлённо прошептал Роберт.
        Он просто не мог поверить. Рокот волн, шум прибоя и пение. Невероятно красивое пение. Оно убаюкивало и звало, забирало тревогу и дарило спокойствие.
        Это было поистине странно. Роберт посмотрел на ракушку. Она казалась вполне обычной, однако на одной из сторон была выгравирована надпись.
        - Т… ту… - Роберт хотел узнать, что там написано, но буквы были слишком маленькими.
        Человеческий глаз не способен на чтение столь мелкого текста.
        - Лупа! - воскликнул Роберт.
        Он бросился назад и, подняв лупу, попытался вновь прочесть надпись на ракушке.
        - Три глаза во тьме для трех пальцев твоих. Бред какой-то.
        Роберт вернул предметы на место и, вздохнув, направился к выходу. Но, дойдя до двери, остановился. Он чувствовал что-то. Он не хотел уходить. Незримая невозможная связь с Энн возникла в тот момент, когда он взял в руку снежинку. И эту связь нельзя разрывать. Пускай, она лишь иллюзия обезумившего от горя отца.
        «Энн играла. Она точно играла в это. Или я сошёл с ума. Что же она говорила?.. Энн искала что-то. Цветы на деревьях. Не то. Стрелка указала. Ей нужен был ключ».
        Роберт снова осмотрел весь дом. В этот раз он заметил ящик. Подойдя к столу, вернее к тому, что от него осталось, Роберт потянул за ручку. Спрятавшийся под лежащей на столе доской ящичек покорно выдвинулся.
        Фонарик - этот предмет был неизвестен Роберту. Но после минутного изучения тот всё же надавил на кнопку. Свет, вынырнувший из фонарика, осветил один из тёмных углов. Роберт испугался. Он отшатнулся, снова направил свет в угол и выдохнул. Никого живого в том углу не было. А вот три глаза как раз таки были. Кто-то нарисовал их на стене и сделал это так умело, что казалось, будто глаза на самом деле смотрят прямо на тебя.
        - Три пальца значит, - произнес Роберт и пошёл в угол.
        Присев, он коснулся пальцами глаз. Ничего не произошло. Но один из пальцев почувствовал выпуклость. Она приходилась точно на зрачок. Роберт нащупал остальные зрачки и надавил. Раздался щелчок. Диковинная коробочка с кнопками отворилась, показав своё содержимое. Ключ и новая снежинка. Или старая снежинка, которая влетела в дом, забралась в шкатулку и закрылась от своего преследователя.
        Роберт забрал шкатулку и покинул заброшенный дом. Но когда дверь за ним захлопнулась, Роберт вспомнил о ракушке. Он понял, что должен забрать её в тот момент, когда услышал пение. Роберт развернулся и дернул за ручку. Дверь отворилась. Быстро подойдя к подоконнику, Роберт протянул руку. Он собирался взять ракушку. Вот только брать было нечего. На подоконнике было пусто. Роберт осмотрелся. Ракушки нигде не было. Как, впрочем, и остальных предметов.
        - Я точно лишился разума, - растерянно прошептал Роберт, а потом посмотрел на шкатулку, которую держал в руке. Там по-прежнему лежали ключ и снежинка.
        Не понимая, что происходит, Роберт вышел из дома, достал из шкатулки снежинку и подул на неё.
        Кожевенная фабрика. Она закрылась год назад. И с тех пор это здание со всем его оборудованием просто простаивало в ожидании инвесторов. Почему снежинка прилетела именно сюда, Роберт не задумывался. Он просто пробрался на фабрику и принялся разглядывать всё вокруг.
        Неужели Энн здесь тоже бродила? Позабыв об опасности и запретах отца. Нет, это невозможно. Может быть, она и была фантазёркой, но фантазёркой послушной. Или всё же увлеченность игрой заставила её позабыть о страхе и правилах?
        Роберт заметил блеск. Он исходил от вазы, которая расположилась на одном из станков. Этот предмет был явно лишним. И Роберт тут же подошёл к вазе.
        Старинная, наверное, хрустальная, она продолжила сверкать даже тогда, когда Роберт взял её в руки и спрятал в тени.
        «Я достала солнышко, и лучик указал на ключик. Ну, почти на ключик. Лучик указал наверх. Но тогда рифма теряется».
        - Достала солнышко, - повторил Роберт слова дочери.
        Он засунул руку в вазу и почувствовал тепло. Роберт не понимал, что держит в руке. Он просто обхватил тепло пальцами и извлёк наружу.
        - Невозможно!.. - удивился Роберт.
        Он смотрел на ладонь, на которой лежал прозрачный теплый шар света, и ждал. А через пару мгновений из шара вырвался луч и указал наверх, вернее, на второй этаж.
        Роберт стремглав бросился к лестнице. Он на самом деле шёл по следам Энн. И какими бы странными эти следы не были, их нельзя было упустить.
        Тарелка, стрела, барабанные палочки, шляпа, лампа, пустая папка, клетка с чучелом птицы внутри… Роберт смотрел на все эти предметы и искал упоминания о них на задворках памяти.
        Клетка! У неё был замок. А вдруг здесь подойдёт тот самый ключ? Догадка оказалась верна. Стоило Роберту вставить в замок ключ из шкатулки, как чучело птицы чирикнуло и выплюнуло записку.
        «Ключ второй под стулом найдешь. Третий ключ дверь отворит. Стрелку отправь. Она приведёт. Тогда все твои желания сбудутся».
        Роберт заглянул под ближайший стул. Чучело не обмануло. Ключ действительно был там. Но только ключ. Снежинки не было.
        - Стрелку отправь. - Роберт задумался, а потом взял стрелу и подбросил вверх.
        Взлетев вверх, стрела остановилась, развернулась и полетела к окну. А затем разбила стекло и полетела дальше. В сторону реки. Но до реки не долетела, приземлившись за домом мадам Арбути.
        Вот оно! Именно там пропала Энн. Именно туда сейчас нёсся Роберт.
        Сад. Когда-то здесь цвели цветы и плодоносили деревья. Но мадам Арбути состарилась. У неё уже не было сил, чтобы ухаживать за садом. С трудом передвигаясь, она теперь просто дожидалась конца. Ведь помощи ждать было не от кого.
        Обойдя дом мадам Арбути, Роберт забрался в сад. Он не был уверен, что стрела где-то здесь. Но когда увидел яблоню, на ветвях которой вместо яблонь висели предметы, то сразу понял, что он на месте.
        Тяжело дыша, Роберт осматривал предмет за предметом. И вскоре нашел. Шахматная фигура, на деле оказавшаяся тайником, открывалась снизу. Роберт вставил второй ключ в замок, расположенный на дне фигуры, и достал записку.
        «Сорви яблочко, надкуси. Только зуб не сломай».
        Точно! Одно яблоко действительно висело на яблоне. Роберт видел его, но не придал значения. Оно висело внизу. И своим сладким запахом подтверждало зрелость и вкусность.
        Сорвав яблоко, Роберт аккуратно откусил кусочек. Спелое, сочное, вкусное. Со всей этой беготнёй Роберт забыл поесть. И лишь теперь, когда организм получил пищу, а не очередной выброс адреналина, одна из главных базовых потребностей завопила о необходимости её срочного удовлетворения.
        Третий ключ оказался внутри. Роберт быстро обнаружил его. А потом просто наслаждался яблоком.
        Закончив, Роберт взял в руки ключ и задумался. В записке не было подсказки о том, куда идти дальше. Снежинок тоже не наблюдалось. Зато на одной из веток «ожил» компас. Он задергался и словно пытался дотянуться до Роберта.
        - Хочешь мне помочь? - спросил Роберт.
        Он сорвал компас и внимательно посмотрел на стрелку.
        - Значит, на запад, - произнес Роберт и отправился в указанном направлении.
        На сей раз это была стена. Четыре метра в высоту, восемь метров в длину. Она осталась от одного из снесённых домов. И теперь просто стояла, ожидая, когда снесут и её. Вот только власти позабыли о стене, а простым людям не было до неё дела.
        И сейчас эта стена преградила путь Роберту. Однако стоило тому обойти её, как стрелка компаса тут же развернулась на сто восемьдесят градусов.
        - Хм… И куда я должен вставить ключ? - спросил Роберт, осматривая стену. - Кажется, сюда. И что теперь?
        Роберт ждал, что стена ответит. Он был готов к этому. Но после того как ключ вошёл в замочную скважину, раздался лишь предсказуемый щелчок.
        А вот стена не издала ни звука. Она и внимания-то не привлекала. Поначалу не привлекала. Потому что стоило подождать пару минут, и она тут же захватывала всё внимание. Стена зачаровывала. Будто владела гипнозом. А потом и вовсе зашевелилась. Стала мягкой и вязкой, постепенно приближаясь к Роберту. Она уже прикоснулась к его плоти и теперь собиралась вобрать мужчину в себя.
        Роберт не удивился этому. Он просто стоял, как кролик перед удавом, и ждал, когда стена поглотит его. Не в силах пошевелиться, без желания сопротивляться. Он не знал, дошла ли до стены Энн. Но если дошла, то есть шанс, что он увидит её снова. Или не увидит. Но зато вечно будет рядом, замурованный внутри диковинной ловушки.
        Никаких свидетелей. Стена будто знала, в какой момент надо действовать. И она действовала, обволакивая Роберта и затягивая его внутрь.
        Дышать становилось всё труднее. Остатки воздуха не позволяли сделать глубокий вдох. Но Роберт терпел. Он закрыл глаза и постарался набрать столько воздуха, сколько позволит эта живая субстанция.
        Вот он какой - конец грешника. Тюрьма для плоти и разума. Роберту казалось, что он уже умер. Быть может, попал под машину, когда засмотрелся на очередное видение. Или на голову что-нибудь свалилось. Ведь вокруг столько неизвестных переменных под названием люди. И любое их действие может привести к летальному исходу для случайного прохожего, оказавшемуся поблизости, просто вследствие глупого стечения обстоятельств или по велению изобретательной судьбы, если вы верите в такие недоказанные штуки.
        Страх исчез. Все волнения, сомнения, страдания - они просто ушли. Роберт был готов. Он даже испытывал что-то похожее на радость. Чувство, когда сбывается то, чего ты давно ждёшь.
        А потом стало светло. Очень светло. Солнце было в зените. И ни одного облачка, которое сжалилось бы и избавило глаза Роберта от резкой боли.
        Глава 3. Подвеска
        - Мужик, чтоб его!.. - прохрипел кто-то.
        - Хватай его! - закричал кто-то другой.
        - Давайте съедим его прямо здесь, - предложил кто-то третий.
        Глаза почти привыкли, и Роберт смог увидеть. Пятеро странных людей, одетых явно не по погоде. Возможно, на улице было не так уж и жарко. Но на этих людях было столько одежды, что нельзя было рассмотреть ни одного участка кожи.
        - Кто вы? - спросил Роберт.
        - Смотрите! Обожаю этот взгляд. Он ведь ни фига не понимает, - облизался кто-то другой.
        - Ага. И ещё не в курсе, что сейчас ему будет очень больно, - ухмыльнулся кто-то четвертый.
        Роберт попятился. Угроза, исходящая от одетых не по погоде людей, пугала до чёртиков. Но ещё больше пугало то, что всё вокруг было незнакомо. Дома, аллеи, дорога - они были похожи на настоящие, и всё же казались скорее фантазией или архитектурно продвинутым сном.
        - Это всё не реально, - прошептал Роберт и ущипнул себя.
        - Конечно-конечно, ты просто не дергайся и скоро очнешься у себя дома в тёплой постельке, - типа приободрил кто-то третий, а затем открыл рот и сделал пару шагов в сторону Роберта.
        - С красотками в обнимку, - кто-то пятый продолжил выдумку собрата и тоже направился к Роберту.
        Кто-то третий ничего не сказал. Он просто начал открывать рот, и через пару секунд Роберт понял, что это не рот, а почти вход в туннель.
        Нет уж, людьми здесь и не пахло. Не дожидаясь начала трапезы, Роберт рванул со всех ног. Но далеко убежать он не смог. Что-то обвило ноги, и Роберт рухнул на землю.
        Разинутые пасти монстров зашевелились. Похоже, те просто смеялись. Но кто-то третий вдруг замер. Его пасть больше не дёргалась, а взгляд был обращен в сторону одноэтажного кирпичного домика. Подняв руку, кто-то третий замычал. Он явно хотел объяснить причину мычания и жестом указывал на силуэт мужчины, стоящего возле домика.
        Остальные странные люди тоже повернули головы. Посмотрев в указанном направлении, они стали спешно закрывать свои пасти. И вскоре снова походили на обычных людей.
        - Это Охотник! - закричал кто-то третий.
        На лицах странных людей застыл страх. Роберт больше не представлял интереса. Теперь им надо было сражаться за собственную жизнь. Или бежать. Конечно, они предпочли второй вариант.
        - Что за?.. - прошептал Роберт, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему.
        Он уже устал пытаться разорвать верёвку, которая обвила его ноги и не давала встать. А когда «Охотник», стоящий возле кирпичного домика, исчез, Роберт и вовсе решил, что объяснить происходящее невозможно, и надо просто плыть по течению.
        Течение не подвело. Из-за кирпичного дома показалась девушка. Осмотрев окрестности, она побежала к Роберту.
        Какая красивая! Роберт уже давно забыл про себя. Он даже не задумывался о том, что можно знакомиться, встречаться, влюбляться. Но сейчас он вдруг почувствовал биение своего сердца. Оно будто очнулось после долгих лет комы. И, открыв от удивления рот, Роберт любовался хрупкой девушкой, которая почему-то решила ему помочь.
        - Я умер? - спросил Роберт.
        Девушка подмигнула, достала из кармана зажигалку и подожгла веревку. И снова необъяснимое - огонь быстро сжёг всю веревку, но не коснулся Роберта. Тот даже не почувствовал тепло. Однако сейчас он думал о другом.
        Голубые глаза с серебристыми вкраплениями. Лёгкое белое платье в мелкий цветочек. И радужные волосы… Эта девушка не могла быть настоящей. Впрочем, как и всё остальное.
        - Не волнуйся, ты вполне себе живой. Но не уверена, что надолго. Ты попал в Город. Я понимаю, что всё это за гранью… Но сейчас нет времени на объяснения. Если упыри-слизни вернутся, а они наверняка скоро вернутся, то шансов у нас не будет.
        Девушка с радужными волосами наклонилась и протянула Роберту руку. А тот с готовностью обхватил её. Он был готов последовать за своей спасительницей, ибо с первого взгляда почувствовал, что доверять ей можно полностью и безоговорочно.
        ***
        - Всё равно не верю. Просто не могу… Это слишком невероятно, - произнёс Роберт.
        Внимая словам девушки с радужными волосами, он пытался принять происходящее. Он уже знал, что попал в Город, где оживают мифы, а прошлое и будущее встречаются, сливаются и порождают нечто новое, знал, что девушку зовут Криссида Прайл. Но этого было мало. К сожалению, знание не всегда равно пониманию.
        - Потребуется время, чтобы осознать. Но ведь у тебя его нет. Если Энн забрали упыри-слизни… Прости, я не знаю, как можно спасти её, даже если она ещё… - Криссида замолчала и потупила взгляд.
        Она устала мириться с жестокостью здешних монстров. А отчаяние в глазах Роберта заставило её сердце сжаться от боли, будто упыри-слизни похитили кого-то, кто был на самом деле ей дорог.
        - Значит, Сити-Холл. Это здание действительно может помочь? - спросил Роберт.
        - Да, если захочет. В этом месте собирается сила. Понимаешь, Сити-Холл не зря называют устами Города. Оно может дать ответ почти на любой вопрос. А если оно останется глухо, тогда тебе к Марте. Она великий Медиум. Она поймёт, в Городе Энн или нет.
        - Спасибо ещё раз. Не знаю, что бы я делал, если бы ты не появилась. Без тебя я ничего не смыслящий младенец. Но я прошу, понимаю, что не имею права, и всё же я умоляю тебя - помоги мне ещё немного. Я должен спешить. Но всё здесь чужое, я просто не найду…
        - Да. Хорошо. Я отведу тебя. Знаешь, в Городе много монстров и плохих людей. Но Гадюка и эти проклятые упыри-слизни… Больше не могу. Просто не могу смотреть на их злодеяния. Я готова на всё, чтобы всё прекратилось. Пошли?
        Роберт кивнул и последовал за Криссидой.
        Это был странный путь. Криссида что-то рассказывала, Роберт смотрел по сторонам. Но информации было слишком много. Она просто не укладывалась в голове. А потому Роберт просто старался не отстать и запомнить хотя бы основные правила, главное из которых - внимательно смотри по сторонам, ведь нужный тебе предмет может оказаться, где угодно.
        Идти пришлось недолго. Всего минут двадцать. А потом был большой зал, заваленный вещами.
        - Это и есть Сити-Холл? Почему здесь так много хлама? - поинтересовался Роберт, в очередной раз запнувшись за какую-то металлическую штуковину.
        - В Городе нет хлама. Только предметы. Ведь каждому что-нибудь нужно. Просто он может ещё не знать, что именно, - ответила Криссида. - Присмотрись, может, тебе тоже пригодится один из предметов.
        - Кстати, а здесь нет той штуки, что позволяет создавать голограммы? Я правильно их назвал - голограммы?
        - Да, правильно. Я не знаю, может, где и завалялся. Эти амулеты редко встречаются. Да и победить в битве они не помогут. Тебе повезло, что те упыри-слизни пугливыми оказались. И просто сбежали, увидев Охотника. Настоящих Охотников в Городе давно не видывали. Я просто надеялась, что смогу спасти одного из детей. А в итоге спасла тебя. К сожалению, голограмма Охотника ни на что не способна. Она даже не призрак.
        - Призраки? А! Точно… Ты говорила, в Городе есть и эти создания.
        Роберт посмотрел вокруг. Он мало что понимал. Словно забрался в хаотичный сон, где оказываешься в разных местах, встречаешь каких-то существ. А потом он почувствовал, что должен подойти к статуе человека в балахоне.
        - Хм… А что это за мужик? Погоди… Вот оно, сам не знаю что, - наклонившись, Роберт поднял какое-то устройство.
        - Попробуй нажать сюда, - предложила Криссида.
        И Роберт попробовал. Он нажал на кнопку, и устройство тут же «затикало». А через несколько секунд замигала одна из плиток на полу.
        - Там! - крикнула Криссида и бросилась к плитке.
        Роберт последовал за ней. Наклонился, взялся за край плитки, потянул на себя. Плитка поддалась. Она отворилась, показав непонятный предмет, который спрятался внутри пола.
        - И что это такое? - вопросил Роберт.
        - Да кто ж его знает. - Надув губки, Криссида смешно почесала кончик носа.
        И тут предмет задёргался. Хорошо известный современному человеку принтер принялся за дело и напечатал всего одну фразу: «Твоя дочь нуждается в тебе».
        - Нуждается… Значит… - прошептал Роберт.
        - Думаю, да. Она жива. - Криссида облегченно вздохнула.
        - И что дальше? Это вся подсказка? - спросил Роберт.
        - Похоже на то… - пожала плечами Криссида.
        Сити-Холл отвечал не всегда. А если отвечал, то порой запутывал почище Ванги.
        «Твоя дочь нуждается в тебе», - слова, которые подарили Роберту надежду, но вместе с тем не помогли с поисками.
        - Ничего, это уже что-то. Сити-Холл ответил. Теперь идём к Марте. Если Энн здесь, она подскажет путь, - сказала Криссида и взяла Роберта за руку.
        Такая нежная кожа. Такое приятное прикосновение. Роберт улыбнулся. Он посмотрел на Криссиду и понял, что хочет обнять её. И никогда не отпускать. Почему она так добра к нему? Почему помогает?
        - Твои волосы… это магия? - спросил Роберт.
        - И да, и нет. Такие волосы у всех фей. Моя мама была феей. От неё мне они и достались. А папа был обычным человеком. Мама отказалась от магии ради него. Это длинная история.
        - Я бы очень хотел её услышать. Когда верну Энн.
        Криссида кивнула. Они уже собрались уходить, но Роберт вдруг задумался. Посмотрел по сторонам и сказал:
        - Погоди. Здесь есть ещё что-то. Ты чувствуешь?
        - Нет. Должно быть, этот предмет спрятан только для тебя, и ты должен найти его.
        Роберт прошел по залу. Дошел до одной из стен и остановился. Что-то манило его, но для этого надо было идти дальше, сквозь стену.
        - Похоже, это снова проход. Не знаешь, куда он ведет? - спросил Роберт.
        - Не думаю, что это проход. Упыри-слизни не смеют приближаться к Сити-Холлу. Да и если бы могли, Город просто не позволил бы открыть портал.
        - А почему позволил открыть в том месте, ну, где я вошел? И почему мне пришлось столько мучиться? Ведь если упырям нужно много жертв, то зачем устраивать мудреные игры? Не проще ли было создать портал посреди дороги и ловить всех подряд.
        - Поверь, не проще. Я уже говорила, в Город можно прибыть только через Вокзал. Уйти тоже. Это правило - хочешь вернуться в свой мир, тогда тебе к Проводнику. Все остальные порталы нарушают это правило. Хотя… Понимаешь, в Город нельзя попасть просто так. Его может найти только тот, кто ищет. Не важно, что ищет - Город, человека или какую-то вещь. Похоже, правило единственного входа через вокзал обойти можно. А вот про то, что кто-то проник сюда без поиска, я ещё не слыхала.
        Луч солнца осветил стену, показав Роберту три глаза.
        - О! Я уже видел такие! - воскликнул Роберт и протянул руку.
        Но коснуться зрачков не смог. Глаза оказались живые. Они моргнули, осмотрели Роберта и Криссиду, а затем снова замерли.
        - Нет. Как выяснилось, не такие, - от удивления отшатнувшись, споткнувшись и свалившись на пол, произнёс Роберт.
        - А что ты сделал в тот раз? - поинтересовалась сквозь смех Криссида.
        - Надавил пальцами на зрачки.
        - Ну, тогда дави, - предложила Криссида.
        Роберт сглотнул. Он очень надеялся, что здесь требуется иное действие. Однако идей, какое именное, ни у кого не было.
        Зажмурившись, Роберт засунул пальцы в глаза. А через мгновение снизу раздался крик. Роберт опустил глаза и увидел рот. Тот появился под глазами, выражая недовольство его действиями.
        - И что теперь?! - проорал Роберт.
        Криссида только пожала плечами. А рот, тем временем, замолчал и произнёс с обидой:
        - Тьфу на вас!
        А затем что-то выплюнул.
        Оставив глаза в покое, Роберт наклонился и поднял предмет. Вроде, головоломка. Сможешь открыть - получишь приз.
        - Что это? - спросил Роберт.
        Криссида прикоснулась к головоломке, а затем прошептала:
        - Не знаю. Внутри что-то есть. Мне кажется, это реликт. Вещь, порождённая Городом. Храни его. Если Город создал его специально для тебя, значит, он действительно важен.
        Роберт положил головоломку в карман. Он больше ничего не чувствовал. Похоже, Сити-Холл сказал всё, что хотел. Пора было воспользоваться услугами Медиума.
        Дом Судьбы. Здание из жёлтого кирпича, где живёт Марта. Криссида частенько заходила сюда. Она любила беседы с этой маленькой женщиной с рыжими волосами. Но сегодня она пришла не беседовать.
        - Марта, помоги ему, пожалуйста. Он потерял дочь. Скажи, где она, - попросила Криссида. А потом ушла, оставив Роберта наедине с Медиумом.
        Наступила тишина. Роберт не решался заговорить. А Марта просто смотрела на него. И Роберт чувствовал, что эти бездонные глаза готовы поглотить его.
        - Я не хочу помогать тебе, - сказала Марта своим глубоким бархатным голосом. - Я люблю Криссиду. Она мне, как дочка. А тень твоя падает на её тень. Не к добру это. Но ты попал в Город и ведешь свой поиск. Я же помогаю найти. Здесь твоя Энн. Но тебе не надо искать её. Те, кто забрал её, не оставляют свидетелей. Они уже послали убийцу. Он сам найдет тебя.
        - У меня есть шанс?
        - Это не определено. Я не часто говорю это. Ведь я Хозяйка Дома Судьбы. Но твоя судьба не определена. Поэтому мне не нужны магические шары или амулеты. Они не помогут. Если нить судьбы оборвалась, это значит лишь одно - теперь каждый твой шаг зависит лишь от тебя. И Город знает это. Думаю, он ждёт чего-то от тебя. Или просто забавляется. Никто не способен понять, даже я. А теперь иди. И позови ко мне Крис на минуточку.
        - Нет, пожалуйста! Помогите, прошу. Только скажите, где моя дочь. У неё мало времени. Только место. Умоляю!.. - На глазах Роберта появились слёзы.
        - Где бы она сейчас не была, там тебя ждёт только смерть. Пока рано действовать. Похоже, Город должен дать тебе ещё что-то. Уходи. Ты скоро встретишь того, кого за тобой послали.
        - Я с ним справлюсь?
        - Конечно, нет. Беги, прячься, я не знаю. Это твой путь. А теперь позови Крис. Мне надо ей что-то сказать.
        С мольбой в глазах Роберт смотрел на Марту. Но та не сказала больше ни слова. И что теперь? Сколько времени есть у Энн? И что творится с комнатой? Стены… Они будто сдвигались. И воздух исчезал столь стремительно. Роберт начал задыхаться. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Выбежав из комнаты, он не остановился, пока не оказался на улице. А после сел на землю, прислонившись к стене Дома Судьбы и пытаясь собраться с силами.
        Паническая атака прошла. Теперь оставалось дождаться Криссиду. Потому что без неё Город вновь начинал казаться продуктом больного сознания.
        - Ведь Энн точно жива? - подойдя к Марте, спросила Криссида.
        - А ты волнуешься за этого мужчину. Вижу, приглянулся он тебе. Я бы порадовалась, да только нельзя тебе быть подле него. Может статься, что он - твоя погибель.
        Марта вздохнула. Она сидела в своём кресле, сложив на коленях руки.
        - Ладно… Я понимаю, ты из рода фей, вы всегда влюбляетесь с первого взгляда. И я не смогу отговорить тебя оставить этого мужчину. Его поиск - это только его поиск. Я не должна давать ему ответы, я могу только сделать подсказку. Однако ты ничего не ищешь. Теперь ты одна из нас. И мы можем поговорить. Я ведь кое-что знаю о Джеремайе Никсе.
        Марта рассказала всё. А когда закончила, вдруг задрожала. Её глаза побелели. И она прошептала:
        - Он на улице. Поспеши. Используй Дом.
        Криссида вскрикнула. Она по-настоящему испугалась. Она должна была бежать. Потому что Роберт не справится, не выстоит в схватке с Джеремайей Никсом.
        Криссида была права. Когда она выбежала из Дома Судьбы, Роберт лежал на земле, а Никс стоял над ним с занесённым мечом.
        - Протокол Оборона! - закричала Криссида, схватив Роберта за руку.
        Невидимая сила вырвалась из Дома судьбы. Отбросив Джеремайю на несколько метров, она образовала вокруг Дома барьер.
        - Что произошло? - спросил Роберт.
        Голова ныла после удара о землю. Но Роберт всё же смог встать и теперь смотрел в глаза перепуганной Криссиде.
        - Дом Судьбы защищён. Но для его защиты нужна какая-то энергия. И много. Скоро эта энергия закончится, и барьер пропадёт. Мы должны исчезнуть до этого.
        - А почему нас не отбросило?
        - Марта внесла меня в число доверенных лиц, а я взяла тебя за руку. Значит, ты тоже стал временно доверенным.
        - Ты просто уничтожаешь мой рассудок, - покачал головой Роберт. - Тогда что нам делать? Куда отправиться? Может, пообщаемся с горгульями? Ты говорила, что они знают все новости.
        - Может быть, но для этого им надо подарить, что-нибудь блестящее. К сожалению, Джеремайя Никс тоже может обратиться к горгульям. А они, не задумываясь, выдадут нас. Не знаю. Пока надо спрятаться. И спрятаться так, чтобы Никс не смог к нам подобраться.
        Как выяснилось, если ты Криссида Прайл, то найти укрытие в Городе не составит труда. Оборотни, адепты, ведьмы, призраки - среди всех этих существ находились те, кто должен был ей. К сожалению, связи упырей-слизней тоже проникли по всему Городу. И на шестой день поисков Джеремайя Никс нашел-таки беглецов.
        Силы были не равны. Роберт пытался сражаться. Но меч, который ему подарили ведьмы, быстро оказался у Джеремайи. Удар следовал за ударом. И Роберт вновь оказался на земле.
        - Погоди, не отключайся. Посмотри, как я прикончу твою подружку, - прохрипел Джеремайя.
        Он подошел к Криссиде, лежащей связанной неподалеку, и потащил её к Роберту.
        - Любуйся! - Джеремайя одной рукой поднял девушку в воздух, а затем поставил на землю и крепко обнял.
        - Тебе нужен я! - сплюнув кровь, прокричал Джеремайя. - Не знаю зачем. Ведь я ничего не могу сделать. Что ты за монстр такой! Только мразь способна просто так убивать женщин. Отпусти её! Хватит! Ты - ублюдок! Займись мной.
        - Займусь. Обязательно займусь, - хмыкнул Джеремайя.
        - Беги, Роберт! - закричала Криссида.
        Она вцепилась зубами в шею Никса и пыталась добраться до артерии.
        Роберт встал. Встал с трудом. Мир вокруг кружился, но сейчас нельзя было терять сознание.
        - Бесчувственная тварь, убийца. Ты не заслуживаешь права на жизнь, - говорил Роберт, пока, ковыляя, шёл к Джеремайе.
        Клинок в его руке был готов впиться в плоть. А в глазах была только ненависть.
        - Сука! - Джеремайя ударил Криссиду по голове и отбросил в сторону. - Хочешь знать, есть ли у меня чувства?!
        Джеремайя подошел к Роберту, легко остановил занесённую руку и вырвал клинок.
        - Сейчас покажу! - Джеремайя достал из внутреннего кармана Подвеску памяти. - Я сохраняю всё перед каждой битвой. Думаешь, я не хотел любить? Думаешь, мне не нужна семья? Посмотри, что я пережил, ты, беспомощный нытик!
        Джеремайя надел подвеску на шею Роберта. А через мгновение раздалось ржание. Лошадь появилась, будто из ниоткуда. И отвлёкшийся на животное Джеремайя не заметил нападения.
        Как много боев. Как много шрамов. Но ни одно оружие не смогло прервать жизнь Джеремайи Никса. А вот его визит к Марте смог.
        Парники сероперые. Редкий цветок. В Городе найти его было не так уж и просто. Если, конечно, ты не дружишь с ведуньей.
        Криссида дружила. И не с одной ведуньей, а сразу с тринадцатью. Поэтому шприц, который она только что воткнула в руку Джеремайи, был полон раствора этих маленьких цветочков с синими лепестками.
        - Забирайся на лошадь! - приказала Роберту Криссида.
        И Роберт выполнил этот приказ. Он забрался на лошадь, взял поводья и замер. Подвеска памяти, которая уже взялась за проникновение в его разум, замигала.
        - Сними её! - испугалась Криссида.
        Она бросилась к Роберту, пока тот не забыл, кто он есть.
        - Не спеши, девочка! - прошипел Джеремайя.
        Достав из кармана гранату, он вырвал чеку. И последовавший взрыв прекратил его мучения.
        - Роберт, - прошептала Криссидя, глядя, как лошадь уносит его прочь.
        Она лежала на земле. Она терпела. Боль редко длится вечно. И скоро она сможет подняться. Скоро она обыщет весь Город и обязательно найдёт человека, который подарил ей своё сердце, своё тело и самые желанные слова «я люблю тебя».
        ***
        И вот теперь, стоя напротив зеркала и вспоминая свою жизнь, Роберт осознавал, что это конец. Он потерял всех, кого любил. И жизнь утратила всякий смысл.
        А потом Роберт перевёл взгляд на неё. Тело Криссиды лежало на полу. Она всё ещё была прекрасна. Так прекрасна… Но Роберт больше никогда не увидит её улыбки.
        Осознание произошедшего сменилось чувством вины. И Роберт упал на колени. Никогда в жизни он не кричал так, как закричал сейчас. Он ненавидел себя. Он не имел права на жизнь. И, повернувшись к зеркалу, Роберт со всей силой ударил. Зеркало не стало сопротивляться. Оно разбилось, а его осколки разлетелись по земле.
        Роберт заплакал. Дрожащей рукой он поднял один из осколков и поднёс к горлу. Он знал, что на этот раз сможет. Стекло было достаточно острым, чтобы без проблем прервать это бессмысленное существование.
        А потом он вспомнил. Энн!.. Ведь она бежала к нему, думала, что папа спасёт. А он просто прошёл мимо. Просто отвернулся и ушёл. Роберт закричал. Он ненавидел себя. Не мог поверить, что не узнал её, что не почувствовал связь. И пускай чары Подвески памяти были сильны. Родительская любовь должна быть сильнее!
        Выронив осколок, Роберт принялся вспоминать. Мысли Джеремайи, его жизнь, полная боли и жестокости, жизнь самого Роберта. Всё перемешалось.
        Роберт судорожно пытался собрать этот паззл памяти. Но что-то мешало. Возможно, это был шум в ушах. Или мигающий свет, который то погружал Роберта во тьму, то озарял его преступление. Роберт начал задыхаться. Казалось, ещё мгновение и сердце не выдержит.
        Однако чудеса иногда случаются. Иногда, перед тем как отключиться навсегда, изношенные генераторы решают заработать и подарить остатки света лишенному надежды человеку.
        Теперь можно было увидеть всё. И Роберт, наконец, вздохнул. Он уже понял, что сотворил. И теперь, глядя на тело Криссиды, он видел не только кровь, не только нож, воткнутый его рукой. Роберт видел любовь. Даже на пороге смерти Криссида не переставала любить и готова была отдать всё ради счастья Роберта.
        - Никогда не теряй надежду. Ведь всё возможно. Но надо бороться. Особенно здесь. Город ничего не даёт просто так. И всё же он способен на многое, - сказала как-то Криссида.
        Роберт вытер слёзы. Он не имел права умирать. По крайней мере, так. Ведь где-то там монстры мучают его дочь. Но главное - она жива. Была жива, когда он видел, как Энн бежит к нему с радостью и надеждой в глазах.
        Роберт ударил себя по щеке. Потом зарычал и ударил снова. В голове начало проясняться. События последних дней выстраивались в цепочку. И Роберт осознал. С момента посещения квартала Шэдоулайн прошло всего пару часов. Энн может быть ещё там. И если он поторопится…
        Больше никаких мыслей. Роберту было плевать на всё. Он просто бежал так быстро, как только мог. Без плана, без оружия. И ни одышка, ни боль в животе, ни усталость не могли остановить его.
        Глава 4. Головоломка
        - Шеф, кажись, девчонка готова, - вкрадчиво произнёс один из упырей-слизней.
        Трайс с подозрением посмотрел на своего нерадивого помощника. В конце концов, лишь процентов двадцать из того, что тот говорил, оказывалось правдой.
        Подойдя к Энн, Трайс уколол её своим длинным, острым, как игла, когтем. В больших зелёных глазах, полных слёз и отчаяния, отразилась боль. Но Энн не проронила ни звука. Она уже знала, что из-за криков Трайс приходит в ярость.
        Всего одна капля крови. Трайс не собирался забирать больше, чем требовалось для постановки диагноза.
        - Действительно готова, - сказал он, с удивлением глядя на своего помощника.
        Теперь Гадюка будет довольна. А то Трайс боялся, что не переживёт следующий визит к своей госпоже. Голод, который та испытывала, рос с каждым днём. Однако предлагать мясо, испорченное болезнью, было себе дороже.
        За время действия договора с упырями-слизнями Гадюка привыкла к комфорту, привыкла жить без голода, без охоты. Эта новая система устраивала её целиком и полностью. И хоть сбои случаются в любой, даже самой тщательно отлаженной, системе, Гадюка признавала лишь порядок. А за любые проблемы размазывала по стенке. И теперь в её Катакомбах остались следы пятидесяти четырех упырей-слизней, которых она впечатала в стены, а затем размазала своим мощным телом.
        Трайс выдавил из себя подобие улыбки. Он понимал, что вскоре понадобится новая жертва, но об этой проблеме он будет думать завтра. А пока надо отвести Энн к Гадюке и получить её благодарность.
        - Собирай отряд. Выдвигается через десять минут, - приказал Трайс и подмигнул излеченной от всех болезней Энн.
        ***
        Дурной дом. Наконец-то. Задыхаясь, Роберт доковылял до двери. Он не знал, что будет делать, когда окажется внутри. У него не было плана. Вот только любой план был бесполезен. Роберту могло помочь лишь чудо, в которое он не верил.
        Дверь отворилась сама. Вернее, её открыл человек, заходивший за Гадюкиной Дурью.
        - Ещё не появилась, - зло прохрипел он, а затем оттолкнул Роберта и пошел прочь.
        Странно, но иногда плохие поступки людей приводят к чему-то хорошему. Вот и в этот раз хамство наркомана, оставшегося без новой дозы, сослужило добрую службу. Войди Роберт в Дурной дом, обратно он бы уже не вышел. А после толчка ему пришлось посмотреть в сторону.
        - Энн!.. - обрадовался Роберт.
        Она была жива. По крайней мере, пока. Однако сопровождение отряда, который вёл её в Катакомбы, означало, что это ненадолго.
        Улыбка исчезла с лица Роберта. Он не представлял, как можно отбить дочь. Но и не попытаться он не мог. А потому, схватив лежавшую на стуле дубинку, он поспешил к отряду.
        Трайс был первым, кто услышал шаги. Напрягшись, он почуял сбивчивое дыхание и запах страха. Всего лишь напуганный человечишко. Такой не может представлять угрозы. Трайс остановился и лениво развернулся. Остальные упыри-слизни последовали за своим главарём.
        - Какая у него стукалочка… Твоя что ли, Клут?
        - Кажись, да, - присмотревшись, ответил Клут.
        - Ну, тогда забери, - ухмыльнулся Трайс.
        Клут вышел вперёд и встал в оборонительную позу.
        - ЭЭЭНН!!! - прокричал Роберт, а затем налетел на Клута.
        - Папа! Папочка! - обрадовалась Энн.
        В её глазах появилась надежда. Но радость продлилась недолго. Видя, как легко Клут отшвырнул её отца, как забрал свою дубинку, а затем нанёс удар, Энн пришла в ужас.
        - Нет! Прекратите! Не трогайте папу! Дайте ему уйти! Папочка, беги! - кричала она что есть мочи.
        - Твой папочка суёт нос, куда не следует. Я бы с удовольствием понаблюдал, как Клут прикончит его, но Гадюке пора обедать. - Трайс подмигнул Энн, а потом толкнул её, заставляя идти в Катакомбы.
        Энн завизжала. Ярость, в которую приходил Трайс из-за детских криков, заставила его покрыться упырскими мурашками.
        - Ану, пошла, - зло прохрипел Трайс, закрывая рукой рот Энн.
        Но та отстранилась и со всей силы укусила руку Трайса.
        - Стерва! - прокричал Трайс.
        Он схватил Энн за шиворот и поволок в Катакомбы.
        - Закончи с папочкой, - приказал Трайс Клуту. - Остальные идём дальше.
        - Нет! Энн! Энн! Прошу!.. - молил Роберт.
        Упыри-слизни в ответ только засмеялись. Роберт смотрел им вслед, а когда они вошли в Катакомбы, безвольно раскинулся на земле и зажмурился в ожидании удара.
        Клут, между тем, не спешил. Он ходил кругами, словно играя со своей жертвой. Но вскоре ему надоело. Тогда Клут склонился над Робертом и замахнулся, собираясь вырвать его кадык.
        - Вы меня не видели! - прокричал пробегающий мимо гном.
        Для своего роста он бежал очень быстро. Наверняка, позаимствовал у Города сапоги-скороходы. В руках у него была какая-то странная штуковина. Но Клута сейчас не интересовали как гномы, так и непонятные предметы.
        - На чём я остановился? - с ухмылкой прошипел Клут. - Ах, да. Я со…
        Раздался выстрел. Пуля-реликт, способная убить почти любого монстра, влетела Клуту точно в середину лба, и его фиолетовая кровь и упырские недомозги разлетелись во все стороны.
        - Ау! Чёрт! Что?.. - Роберт не сразу понял, что произошло.
        Он резко встал и, пытаясь очиститься от липкой упырской крови, посмотрел на стрелявшего.
        Шляпа, строгий костюм, короткий плащ. Роберт знал, кто это. Описание Криссиды оказалось очень точным, вплоть до самых мелких деталей.
        - Здесь гном пробегал? - спросил Детектив.
        - А… Да. Детектив, мне нужна твоя…
        - Куда он побежал? - оборвал Роберта Детектив.
        - Туда. - Роберт жестом указал направление. - Детектив, моя дочь…
        - Извини, не могу. Весь Город в опасности, - выпалил Детектив и побежал прочь.
        Роберту ничего не оставалось, кроме как осуществить ещё одну безнадежную попытку спасти своего ребёнка.
        Он знал, куда идти. Он помнил это, потому что Джеремайя Никс бывал там. И хоть Роберту было больно даже от мысли о копании в памяти убийцы, не воспользоваться таящейся в ней информацией он просто не мог. Это был единственный шанс. Пускай мизерный, но всё же шанс.
        - Ай! - крикнул Роберт, споткнувшись.
        Да уж, погружение в свои и чужие мысли определенно препятствует концентрации внимания на поверхности, по которой передвигаешься.
        Роберт хотел обругать причину скорого появления синяка, однако когда посмотрел вниз, то увидел арбалет и колчан с семью стрелами.
        - Спасибо… - прошептал Роберт Городу.
        Оружие - действительно необходимая вещь, чтобы идти на битву с упырями-слизнями. И Город даровал эту вещь. Он всегда знает, что надо живым существам, оказавшимся в его владениях, будь то люди, вампиры, призраки или другие создания любого из миров.
        Роберт наклонился и поднял колчан со стрелами. Довольно тяжелый. Но без приложения усилий победить сложновато. И, стиснув зубы и кряхтя, Роберт надел колчан. Теперь надо было поднять арбалет. Огромный, будто созданный для охоты на монстров.
        - Ааай!.. Чёёёрт! - прокричал Роберт, пытаясь взять арбалет.
        Город явно не подумал о силовых возможностях обычного бухгалтера. И всё же Роберт смог. Он оторвал арбалет от земли и теперь держал его дрожащими руками.
        «И как мне его перезарядить? Положить на землю?.. Но в битве подобная трудоёмкость неуместна. Придётся надеяться, что охранник будет только один». - Обдумывая свои дальнейшие действия, Роберт и не заметил, что видимость стала нулевой.
        Только когда туман приблизился к нему так близко, что коснулся его кожи, Роберт очнулся и спешно принялся осматриваться в поисках выхода. Но везде был только туман. Тот самый туман, который скрывал так много, а заодно забирал память у всех, кто посмел заглянуть в его пелену.
        - Город, я прошу тебя!.. Молю! Я должен спасти дочь. Потом можешь делать со мной, что захочешь. Только помоги мне вернуть её домой.
        Туман перестал приближаться. И хоть Роберт не мог ступить и шагу, чтобы не оказаться в памятепоглощающей дымке, в данный момент он был в безопасности. Будто оказался в невидимой скорлупе, сквозь которую туман просто не мог пробраться.
        А потом впереди посветлело. Туман немного рассеялся. И Роберт увидел дом. Он почти испугался. Но, присмотревшись, понял, что хоть здание и казалось копией Дома Красных Окон, оно всё же имело отличия от своего пугающего запретами двойника.
        Входная дверь открылась. Роберт не знал, чего ждать. Он нацелил арбалет в сторону дома и приготовился нажать на спуск. И чуть не нажал.
        Когда из дома вышла огромная фигура мужчины в шубе и широкополой шляпе на голове, Роберт инстинктивно захотел сбежать. Туман, однако, препятствовал любым передвижениям, кроме приближения к крупногабаритному мужчине.
        - Ану пошёл отсюда! - мужчина махнул рукой на туман, и тот сразу же отодвинулся.
        - Пошёл отсюда! - вторил ему Роберт и тоже махнул руками вместе с арбалетом. Туман не обратил внимания на его попытку, а вот арбалет почувствовал перемещение пальца на спусковом механизме и выстрелил.
        Стрела улетела куда-то в туман, после чего раздался визг.
        - Ой… - только и смог произнести Роберт.
        Он стоял, обездвиженный испугом, и ждал приближения мужчины. А тот с каждым шагом казался всё более опасным. Но лишь до того момента, пока Роберт не увидел его нос. Вернее сам нос рассмотреть не представлялось возможным. Ибо густая шерсть покрывала всю его поверхность. Роберт чуть не издал какой-нибудь стрёмный звук, но вовремя опомнился и сделал вид, что не обратил внимания на эту особенность.
        - Я, пожалуй, заберу это, - произнес мужчина с волосатым носом, когда подошел к Роберту вплотную.
        Он взял из рук Роберта арбалет, а потом указал на колчан со стрелами.
        - И это тоже.
        Мужчина протянул руку, а Роберт покорно снял колчан. Он чувствовал, что этому незнакомцу нельзя отказывать, и лишь смотрел на него глазами, полными отчаянья.
        - Ладно, возьми взамен это, - пробурчал мужчина с волосатым носом.
        А затем вытащил из-за пояса топор и протянул его Роберту.
        - Спасибо, - тихо сказал Роберт.
        Он смотрел вслед удаляющемуся незнакомцу и мысленно ругал себя за трусость.
        «Ты не отец. Ты просто неспособный ни на что слабак. Из-за тебя она…»
        Мысли заставили Роберта задрожать ещё сильнее. И всё же он смог сделать шаг, затем ещё один. А потом туман исчез, просто взял и исчез, будто и не было его вовсе. И Роберт понял, что до входа в Катакомбы его отделяет всего один квартал.
        Спрятав топор, Роберт поспешил к дому с кривой крышей. Сложно было сказать, была ли такова задумка или строители маленько переборщили с выпивкой. Возможно, крыша сдвинулась и покосилась в результате Искажения. В любом случае, отыскать дом с тайным проходом в Катакомбы было несложно.
        Притаившись, Роберт осмотрелся. Ни одного упыря-слизня. Но, вроде, возле входа всегда дежурили двое. Роберт закрыл глаза. Он снова забрался в воспоминания Джеремайи Никса. В хаос из грязи, выпивки и насилия. И где-то там увидел - действительно, двое часовых всегда дежурили неподалёку. Но если это были Крепс и Ламта, то их отсутствие не было чем-то из ряда вон выходящим. Заядлые картежники, они подыскивали компанию и резались в Дурынду.
        «Рисковать или не рисковать - вот в чём вопрос?» - подумал Роберт.
        Однако ожидание было ещё более рискованным, нежели попытка воспользоваться отсутствием охраны. И Роберт решился. Отрыв дверь, он зашёл в дом с кривой крышей.
        Никого. Пока. Потому что внутри всегда были приспешники Гадюки. И как бы тихо и незаметно ни старался передвигаться Роберт, шансов оказаться незамеченным у него не было.
        Раздался смех. Вернее, жуткий гортанный звук, который больше походил на вопли спаривающихся бегемотов. И всё же это был смех. Роберт не знал бы этого, если бы Джеремайя Никс не напивался с упырями-слизнями и те не начинали бы хохотать над привычками «уродливых людишек».
        Роберт пригнулся, подкрался к комнате, в которой веселились монстры, и незаметно заглянул внутрь. Шесть упырей-слизней действительно резались в дурынду. Они были поглощены игрой и вполне могли не заметить его тихие перемещения. Однако риск был слишком высок. Если они увидят Роберта, то это будет конец.
        Роберт задрожал. Он знал свои шансы. Простой бухгалтер против прожорливых монстров. Что он может сделать? Да ничего. Однако не попытаться он тоже не может.
        Набрав побольше воздуха, Джеремайя нагнулся и побежал по коридору. Он миновал комнату с упырями-игроками, добрался до двери, которая вела в Катакомбы, схватился за ручку, потянул и… чуть не закричал. Добегался. Дверь была заперта. А найти ключ можно было только при помощи чуда.
        - Пожалуйста, Город… Люди говорят, что ты живой. Неужели ты позволишь такое? Она ведь ребенок. И пускай ей осталось немного, но она должна прожить эти дни. Эти часы, минуты. Каждую драгоценную секунду. Я готов отдать свою жизнь ради этого. Прошу… Не надо спасать меня. Но спаси её. Умоляю! Пусть кто-нибудь о ней позаботится.
        Роберт шептал эти слова, а из его закрытых глаз текли слёзы. Отчаяние - самый тяжёлый грех. Но много ли найдётся людей, которые в подобной ситуации испытают иные чувства?
        Придётся идти назад. Просто иди, пока есть ноги. Или попытаться выбить дверь. Но это бесполезно, лишь привлечёт внимание упырей-слизней. Открыв глаза, Роберт развернулся. И понял, что мольбы его остались без ответа. Городу было плевать. И смерть, которая настигнет его совсем скоро, будет чрезвычайно болезненной.
        Роберт поднял свои кулачки. Он смотрел на шестерых упырей-слизней, которые преградили ему путь. Те улыбались. Они знали, что добыча уже не уйдет, и позволили ей пошептаться с дверью. А теперь, глядя на самозащитные потуги жертвы, и вовсе рассмеялись.
        «Слепая зона», - вдруг вспомнилось Роберту.
        Ну и что с того? Упыри-слизни пока не разинули свои пасти, они просто ржали. И смех этот был самым жутким звуком из тех, что приходилось слышать Роберту.
        Энн. За что ей всё это? Жизнь без матери, болезнь, бедность и худший отец в мире. Отец, не способный сберечь своё дитя. Да ещё и от такой участи.
        «Не смей сдаваться, ты жалкая тряпка», - мысленно приказал себе Роберт.
        А потом понял. Бухгалтер не может одолеть упыря-слизня. Но Джеремайя Никс сможет. Он знает всё. А значит, знает и Роберт.
        Кровь. Голодные упыри-слизни не в силах устоять перед ней. Они разевают пасти, стоит им только увидеть, как алая струйка стекает по живой плоти.
        Вытащив из-за пояса топор, Роберт разрезал ладонь. И упыри-слизни зашипели. Их голод возобладал над разумом. А пасти расширялись, ожидая поступления свежего мяса.
        Полдела было сделано. Теперь придётся повертеться. Роберт присел и ударил топором по колену одного из упырей-слизней. Тот завопил, а из раны хлынула фиолетовая кровь.
        «Так не должно быть», - подумал Роберт.
        В глазах упырей-слизней появился страх. Они смотрели на топор и медленно отходили назад.
        Роберт тоже посмотрел на топор, затем перевёл взгляд на раненого упыря-слизня. Тот корчился на полу. Казалось, ещё немного и его тело не выдержит. Оно будто плавилось и собиралось взорваться одновременно.
        Повернувшись к двери, которая вела в Катакомбы, Роберт ударил по замку топором. Кусок металла с грохотом отлетел в сторону.
        - Спасибо тебе, странный мужик с волосатым носом, - прошептал Роберт, глядя на топор, а затем толкнул дверь и направился в Катакомбы.
        Подземный лабиринт. Зловонный, заросший, полный напоминаний о существах, сгинувших в его утробах. Наверное, здесь следовало передвигаться с осторожностью. Но Роберт не думал о собственной безопасности. Сейчас он мог представлять только Энн и гигантскую прожорливую змею, приближающуюся к ней с разинутой пастью.
        - Нет!!! Отпусти! - раздалось откуда-то.
        Роберт остановился и прислушался. Это был голос Энн.
        - Иди вперёд или буду швырять тебя, пока не превратишься в отбивную! - прокричал Трайс.
        Совсем рядом. Они были совсем рядом. Дыхание Роберта участилось. Он всё сильнее сжимал топор. И хоть раны его приносили боль, но эту боль выносить можно. В отличие от тех страданий, которые доставляют потери. Роберт потерял слишком многих и сейчас был почти рад, что физические муки заглушают муки душевные.
        А вот и они. Монструозный отряд вышел из одного из ответвлений лабиринта и направился в его центр. Медлить было нельзя. И, занеся топор, Роберт понёсся на упырей-слизней.
        Раздался звон. Это выплюнутая ртом стены головоломка выпала из кармана Роберта.
        «И плевать», - подумал Роберт.
        Ему на самом деле было всё равно. Все прошедшие дни, пока он с Криссидой прятались от Джеремайи Никса, Роберт пытался разгадать головоломку. Но добраться до спрятанного внутри неё реликта оказалось почти невозможно. По крайней мере, ни Роберту, ни Криссиде, ни ведьмам с призраками не удалось найти решение.
        А сейчас впереди был бой. И только это занимало мысли Роберта.
        - Опять он! - закатив глаза, воскликнул Трайс. - Да прибейте его кто-нибудь.
        - Папочка! Не надо! Убегай! - взмолилась Энн.
        Но разве настоящий отец сможет выполнить такую просьбу?
        Выставив вперед окровавленную ладонь, Роберт остановился. Он ждал, пока упыри-слизни почуют кровь и начнут открывать свои гигантские ротики. Однако те лишь ухмыльнулись.
        - Мой отряд хорошо кормится. Мы не хотим есть. Но даже с переполненным пузом, каждый из нас с готовностью оторвёт от тебя кусочек, - сказал Трайс и выжидающе посмотрел на своих подчинённых.
        Роберт сглотнул. Он понимал, что справиться с лучшими бойцами, которые превосходят его и в силе, и в скорости, невозможно. Но что есть понимание, когда весь мир вокруг - это удивительный сон, где слова «невозможно» не существует?
        Занеся топор, Роберт попытался ударить первого подошедшего упыря-слизня. Но тот легко уклонился и затем ударил Роберта. Это было больно. Не только удар, нанесённый монстром, но и удар после впечатывания в стену, куда Роберт вынужденно отправился.
        Да уж, эти упыри-слизни были по-настоящему сильны. Они могли швырять Роберта, как теннисный мячик, и при этом даже не вспотеть. Или «вслизиться»… Кто знает, что там у них из пор, если таковые имеются, выделяется.
        И всё же один удар топором нанести удалось. Упыри-слизни зашипели и отшатнулись. А наблюдавший за дракой со стороны Трайс сделал шаг вперёд.
        - Нутил!.. Я думал, этого металла не осталось в Городе. Где ты его взял? Дал Город? Это вряд ли. Это не по правилам. Или шерстоносый? Но все порталы в их мир давно перекрыты. Ану отвечай! - приказал Трайс.
        Но Роберт лишь усмехнулся. Он должен был потянуть время. Ему надо было собраться с силами. Сплёвывая кровь, хватаясь за стену, он медленно встал и угрожающе выставил топор.
        - Ты же понимаешь, что не успеешь ранить нас всех. И рано или поздно я отведаю тебя, - сказал Трайс.
        - Чем позже, тем лучше. Отпусти Энн и возьми меня. Я расскажу, где взял топор. А потом Гадюка меня съест.
        - Неа, не выйдет, - покачал головой Трайс. - Это чучело теперь только молоденьких предпочитает, чтоб её.
        Роберт приготовился к нападению. Но тут всё вокруг задрожало.
        - Ты кого это назвал чучелом?! - прошипела Гадюка.
        Трайса затрясло. Обернувшись, он упал на колени.
        - Простите, госпожа. Я говорил не про вас, - попытался оправдаться Трайс.
        - Считаешь, что я не только чучело, но и дура. Я так понимаю, это для меня? - приблизившись к Энн, спросила Гадюка.
        - Конечно, госпожа! Всегда только самое свежее и молодое мясо.
        - Сойдёт. - Гадюка облизнулась и подползла к Трайсу. - Но ты же понимаешь, что опоздал?
        - Прошу! Я… - Это всё, что успел сказать Трайс, до того как Гадюка навалилась на него своим телом и размазала по полу.
        - Теперь ты сам чучело.
        Не дожидаясь решения своей участи, остальные упыри-слизни бросились прочь из лабиринта.
        - Убегай! Я задержу её. - Роберт схватил Энн и указал на ответвление, ведущее наружу.
        - Нет, папочка! Без тебя не уйду!
        - Да беги же! - прокричал Роберт.
        Он оттолкнул Энн и повернулся к Гадюке.
        - А ты что за шибздик? - поинтересовалась Гадюка.
        - Я - бухгалтер!
        - Что-то новенькое… Ладно, отведаю сначала тебя, а девчонку потом нагоню.
        Энн слышала слова Гадюки, они раздирали её душу, но слёзы, льющиеся из глаз, не могли помочь. А больше у Энн ничего и не было.
        Она бежала. Она должна была. Ради этого её отец пожертвовал жизнью. Но сердце молило остановиться. И не только сердце. Энн послушалась. Она замерла на месте и прислушалась. Шипение змеи, крики отца… Но было что-то ещё. Совсем рядом, на земле.
        Энн посмотрела вниз. Лежавшая там головоломка засветилась, и свечение это напоминало змею.
        - Ты хочешь, чтобы я тебя разгадала? - спросила Энн, поднимая головоломку. - Дак это же совсем просто.
        Всего несколько движений, и в руке Энн оказалась обычная таблетка.
        - Только бы это было то, что я думаю, - взмолилась Энн и бросилась назад.
        - НЕТ!!! - прокричал Роберт.
        Он увидел дочь, но больше ничего не мог сделать. Гадюка забрала у него топор, избила и теперь замерла над ним, услышав крик отчаяния.
        - Давай же! Чего ты ждёшь?! - Роберт посмотрел прямо в глаза Гадюке.
        - Это твоё дитя, - прошипела Гадюка. - Тогда всё ясно. Ну, беги сюда, девочка.
        И Энн послушалась. Она подбежала к Гадюке и заслонила собой отца.
        - Энн, прости, - прошептал Роберт.
        - Хочешь, чтобы я съела только тебя, а отца отпустила? - спросила у Энн Гадюка.
        - Нет! Я хочу, чтобы ты отпустила нас обоих, - холодно произнесла Энн и бросила в открытую пасть змеи таблетку.
        - Доченька моя, смотри на меня. - Роберт повернул Энн к себе и обнял, ожидая смертельного укуса.
        - Ай! - вскрикнула Энн.
        Роберт открыл глаза. Он смотрел вперёд и ничего не понимал. Гадюка просто исчезла.
        - На спине. - Дёргаясь, Энн повернулась к отцу.
        - Что за?! - удивился Роберт.
        В спину Энн вцепилась Гадюка, точнее её мини-копия. Всего лишь очередная невероятность в Городе, где невероятно всё. И при этом настоящее чудо, спасшее недолговечные человеческие жизни.
        Обрадовавшись столь полезному превращению, Роберт схватил змею и бросил её на землю.
        - Я всех вас уничтожу! - кричала уменьшившаяся Гадюка.
        Но разобрать её тихий писк было попросту невозможно.
        Взяв в руку топор, Роберт подошёл к Гадюке и отрубил ей голову.
        ***
        - Вы, должно быть, и есть Роберт. Приятно познакомиться, Джульетта, - произнесла прекрасная белокурая девушка.
        Она только что зашла в вагон и теперь оценивающе разглядывала Роберта.
        - Здравствуйте. Взаимно… Да, это я. Я слышал о вас от… - Роберт запнулся, осознавая, что больше никогда не сможет произнести её имя.
        - Мне очень жаль. Криссида была чудесным человеком. Марта почувствовала её гибель. Но она не сказала как… Это был Джеремайя Никс?
        - Да, - потупив глаза, прошептал Роберт.
        - Ублюдок! Говорила я, что надо собраться и извести этого гада. Но нет… Это решение Города, что именно добавлять в свои владения. Не знаю, зачем ему Катакомбы с мерзкой змеюкой и её прихлебателями, но это неправильно. Если бы Город был хорошим, то он бы не стал вбирать в себя подобное зло.
        Роберт кивнул.
        - А ты Энн?! - Джульетта наклонилась к девочке и улыбнулась. - У меня есть для тебя подарок.
        Джульетта открыла сумочку и достала из неё шкатулку.
        - Бери, не бойся. Это поможет тебе и папе больше времени проводить вместе.
        Энн тоже улыбнулась. Ей нравилась эта красивая тётя. И шкатулка тоже нравилась. Старинная, украшенная резным рисунком и драгоценными камнями.
        - Криссида просила меня поискать что-нибудь, что поможет вам в вашем мире. Она хотела отправиться с вами. И думала, что камень сможет обеспечить достойную жизнь.
        Энн открыла шкатулку и ахнула. Огромный бриллиант завораживал своим сиянием.
        - Спасибо! Очень красиво! - поблагодарила Джульетту Энн.
        - А это вам. - Джульетта достала из кармана серьги с изумрудами и отдала их Роберту. - Я хотела отдать их Криссиде. Она мечтала о них. Когда-то мы увидели такие в витрине магазина. Но зайти внутрь не успели. Магазин исчез, и мы так и не нашли его снова.
        Роберт посмотрел на серьги. Он уже видел такие. И тогда Роберт понял - Город хотел, чтобы они ушли вместе. Город думал, что бухгалтер не опередит Криссиду.
        - Прощайте. - Роберт поцеловал пуку Джульетты и вместе с дочерью пошёл за Проводником.
        ***
        Понурое серое здание с вывеской «Инструмент». Оно не могло понравиться. Способное одним своим видом вогнать в хандру, оно издевательски расположилось на самом видном участке перед площадью. Но случилось неожиданное. Впервые за всё время с момента возведения здание с вывеской «Инструмент» подарило настоящее счастье.
        Небритый, перепачканный грязью, кровью красной и кровью фиолетовой мужчина при виде вышеупомянутого здания расплылся в широкой улыбке. А затем наклонился к девочке, которую держал за руку.
        Он крепко обнял девочку. Казалось, он никогда её не отпустит. Слёзы текли по его щекам. Дрожащим голосом он что-то шептал девочке, а та просто улыбалась.
        Они вернулись. Они были бы рады увидеть любой знакомый дом. И пускай этим домом оказалось, наверное, самое безрадостное здание во всей Англии. Главное, что оно находилось в Англии. А не в Городе, который творит всё, что ему заблагорассудится.
        Наконец, Роберт смог разжать объятия. Снова взяв Энн за руку, он пошёл домой. Роберт не знал, есть ли у него ещё работа. Не понимал, сколько точно времени он провёл в Городе. Не хотел думать, что скоро ему придётся отпустить Энн. И на этот раз навсегда.
        Роберт вспомнил о шкатулке. Что если после возвращения в реальный мир бриллиант превратился в комок грязи? Тогда Роберту вновь придётся работать до изнеможения, и он потеряет те драгоценные дни, а, быть может, и недели с Энн.
        Открыв шкатулку, Роберт выдохнул. Камень был на месте. А значит, последние мгновения Энн на земле будут счастливыми.
        «А ведь она храбрая», - подумал Роберт, вспоминая, как Энн бросилась к Гадюке.
        И тут он вспомнил ещё кое-что… «Гадюка не ест больных. Бракованных отправляют в Дурной дом для излечения и только потом отводят на трапезу». Роберт помнил, как он сам, вернее Джеремайя Никс, говорил эти слова. И неизмеримое счастье заставило его засмеяться. Энн вопросительно посмотрела на папу. А тот лишь плакал и смеялся, пытаясь поверить в чудо, о котором столько молился.
        КОНЕЦ