Хозяйка Горячих ключей Марьяна Брай
        Светлана всегда жила по чести и совести, по труду и любви. Выйдя на пенсию, оставшись совсем одна, ни за что бы не поверила, что проснется все в том же 2023 году, в том же городе, да вот не в том. История как-то исказилась. Или Бог решил, что дополнительная ветка жизни может пригодиться, и перекинул ее на эту самую ветку, где мир живет, как в 19 веке. Россия выглядит не так, как мы уже привыкли, да и о революции не было речи. И да, страной правит Царь! А батюшка девушки, в теле которой она оказалась, заложил все, чтобы проложить железную дорогу до тмутаракани под названием «Пятигорье» Бытовушечка)) Посмеемся, наведем порядок, придумаем, как жить. Обязательно ХЭ!
        Марьяна Брай
        Хозяйка горячих ключей
        1.
        Как говорится: «Если бы бабушка имела другой пол, она была бы дедушкой». Так и Светлана Борисовна Некрасова жизнь свою жила. Как она любила говорить: «Согласно купленным билетам».
        Сегодня выпадала «галёрка», а завтра можно было легко оказаться в «партере». В пятницу, махнув рукой, она заказывала на последние деньги такси, а в понедельник лихо семенила по гололеду пешком, потому что до зарплаты оставалась пара дней, а на автобус уже не хватало.
        Так вот, «Согласно купленным билетам» дожила она до своих шестидесяти двух лет. На пенсию не торопилась, так как дома ее, кроме фикуса Анатолия и еще одного цветка с названием «Женское счастье», никто не ждал. Она хотела дать этому самому «счастью» удобоваримое имя, типа Верочки или Зинаиды, но поскольку он требовал очень много внимания, то чаще назывался «Несчастье ты мое чахлое».
        Десятый день на пенсии позволил доразгадывать кроссворды в туалете и дочитать книгу о женском эгоизме, которую оставила жиличка, снимавшая комнату на период сессии. Светлана Борисовна доела запеченное с грибами мясо и за пять вечеров, как это делают пенсионеры в развитых странах, допила бутылку какого-то дорогого до неприличия вина, подаренного заведующей при выходе на ту самую пенсию.
        Это вино она видела в подарочном пакете у одной из мамочек, но не специально, а совершенно случайно, когда у пакета оторвалась ручка и Светлана поймала его, тем самым не оставив заведующую, а потом и себя без подарка. Вино было прекрасным, но вечера казались все страшнее и страшнее. Усталости не было, а значит, и сна…
        Муж Светланы Борисовны умер пятнадцать лет назад, сдав смену. Он работал машинистом поезда. «Палка» - так он ласково именовал рейс «Владивосток - Москва». Потому что рейс был первым. Да, а обратно номер рейса был вторым. И он гордился тем, что его направление - самое первое на железной дороге.
        Светлана Борисовна долго обследовалась, чтобы понять, почему у них нет детей. Но когда обоим стукнуло по тридцать, решили, что раз Бог не дал, значит, так оно и нужно было.
        Детский сад никогда не был для нее работой. Он был отдушиной все последние годы без мужа. Она придумывала такие веселые праздники для детей, что родители советовали всем, кто отдает детей в сад, разбиться вдребезги, но попасть в ее группу.
        От подарков она отказывалась. Но родители научились отправлять к ней старших детей, и если она не брала пакет, полный фруктов или билеты в театр или цирк, они просто оповещали ее, что «оставят принесенное на площадке, и деньги их родителей, заработанные честным трудом, пропадут даром».
        Одиночество вечеров и выходных Светлана Борисовна глушила книгами, а пару лет назад записалась в спортзал, где становилась случайной свидетельницей разговоров между женщинами. «Ох и изменились нынче нравы» - думала она, но не винила никого. Понимала, что время сейчас совсем иное. А потом книги… в них же тоже все теперь наперекосяк!
        Допустим, три психолога подряд учат женщин «правильно вертеть мужчинами». И при этом, двое из них мужчины! Вот когда она это увидела, то решила прочесть книгу одного из них. Тогда все разговоры в спортзале, где она занималась аэробикой и танцами, ей стали понятны. Новая техника «укрощения строптивых» ни капельки не отличалась от известной ей, но теперь мужчины с женщинами поменялись местами. Хорошо, что Валентин не застал это. Хотя, он и слушать бы ее россказни даже не стал. Как всегда, закатил бы глаза и выдал свое дежурное: «На завод их всех надо, Светик, на завод. В смену по двенадцать часов, да еще и в «горячий» цех, а не гузками трясти во весь экран».
        Сейчас она с удовольствием слушала бы его брюзжание, но в квартире только ходики тикали, напоминая, что заканчивается абсолютно все.
        Дочитав книгу о «мужских манипуляциях и способах их пресечения» она сняла очки, потерла переносицу и задумалась. Вы не подумайте, что этот бред был ей интересен, просто Гашек, Поляков и прочие юмористы были прочитаны, а острая, как бритва память не позволяла читать их по третьему кругу. А эти современные «откровения от любого, умеющего писать», как она их называла, очень даже веселили.
        «Почему-то у меня нет номера Людочки, племянницы Валентина, которой я отписала наследство?» - вдруг подумала Светлана, но потом посмеялась глупой мысли и выключила ночник. Утром снова придется придумывать, чем занять себя.
        «На случай, если я не проснусь, у меня есть соседка Берта Григорьевна. Коли не принесу молока и кильки ее котам, она забьет тревогу уже к обеду», - подумала Светлана Борисовна и открыла глаза.
        - Вот только давай не будем сейчас взывать к самокопаниям и прочему бреду. Все, больше не читаем дряни. Утром идем с тобой в парк, а потом купим ту фиолетовую лампу для рассады. Может, хоть с ней наше «женское несчастье» зацветет, - сказала она себе совершенно серьезно и громко, будто в комнате кто-то был и она разговаривала совсем не с собой.
        Она всегда громко разговаривала сама с собой: “котлетки у нас сегодня нежнейшие, Светик” или “Необходимо с раннего утра начать ходьбу, ведь сон приходит именно от усталости”. И ее совсем не беспокоили эти громкие разговоры, к которым привыкли и соседи, и ее немногочисленные подруги.
        Светлана заснула успокоившись, представляя, как белый бутон распахивает свое желтое нутро. Она улыбалась и, засыпая,
        повторяла себе: «вот видишь, зацвел, зацвел».
        Но, утром она не проснулась. Вернее, проснулась… но совсем не там, где ожидала.
        Чей-то визгливый голос подгонял кого-то. И у Светланы возникло ощущение, что именно ее. Но такого в ее жизни не было никогда, даже в школьные и студенческие годы. Самоорганизация ее была на таком высоком уровне, что пугала маму.
        - Александра, ты меня не слышишь, или притворяешься? - теперь голос стал еще ближе, и Светлане даже показалось, что если она откроет глаза, то увидит стоящую над собой хозяйку этого отвратительного фальцета.
        - Девка, поди, до утра книги свои читала. Никак не поймет, что все написанное ее матушка и нянька знают куда лучше, - другой голос. Более мягкий, и к тому же очень зрелый. Его хозяйке лет семьдесят, не меньше.
        - В книгах есть тайна, а в ваших пустых понуканиях, Дарья, один укор, - третий голос был размеренный, и Светлана даже представила себе, как могла бы выглядеть его хозяйка: женщина чуть младше ее, ухоженная, терпеливая. Наверное, преподаватель. Нет, не воспитатель, а именно преподаватель. Так разговаривают с учениками старших классов или студентами.
        - Саша-а, - первый визжащий голос прямо над ухом дал понять, что теперь Светлана точно не спит. Она почувствовала запах давно забытых духов «Ландыш» и дуновение ветерка над ухом.
        - Прекрасное утро за окном, дитя мое, - голос «преподавателя» прозвучал одновременно с моментом, когда она открыла глаза.
        Довольно просторная комната с белыми потолками и стенами, ровные рамки из молдингов - планок на стенах, большая картина с закатным солнцем над горами.
        Светлана повернула голову и, сев в незнакомой кровати, открыла рот: перед ней стояли три незнакомые женщины.
        ***
        - Александра, не делай вид, что тебя ударили пыльным мешком и ты потеряла память. Мне достаточно твоего батюшки-проходимца, от брака с которым отговаривала матушка. Но мой батюшка, в свою очередь, тоже был проходимцем и поэтому решил, что его дочь будет жить в веселье. В итоге только глаз дергается, - тонкая и высокая, как указка, женщина лет сорока - сорока пяти говорила со Светланой так, словно имела на это право.
        - Это что за спектакль? Вы кто? - тихо спросила она, продолжая рассматривать пигалицу, решившую пошутить над Светланой. Тонкая талия, высокая грудь, закрытое платье с длинным рукавом. Тонкая, явно дорогая шаль на плечах. Сейчас такую купить - надо постараться. Видно, что вязали из пуха руками. Каштановые волосы с редкими седыми штрихами высоко подняты и заколоты то ли заколкой, то ли шпилькой. Ее лицо портило лишь одно - привычка щуриться, словно она плохо видела.
        - Браво, милая, браво! Я горжусь тобой, детка, - третья, которую она идентифицировала, как преподавателя, оказалась совсем не такой, как она представляла себе. Невысокая девушка лет двадцати пяти, пухлая, с веснушками, которые скидывали еще пару-тройку лет с этого и без того озорного лица в обрамлении рыжих кудряшек, которые она, видимо, пыталась стянуть на затылке, но они выскакивали, как пружинки. Бежевое платье, из-под которого торчали только носы кожаных светлых туфелек, готово было лопнуть от натяжения. «И почему она надела платье, которое ей мало?» - подумала Светлана.
        Светлана Борисовна закрыла глаза и снова открыла. Эти трое не пропали, причем третья, словно сошедшая из книги, была настолько колоритна, что костюмом дело не закончилось. Ее выражение лица говорило: «А я вам говорила!». Здесь поверил бы даже Станиславский. Темная юбка с синей полоской по подолу, такая же синяя, как полоса, сорочка, заправленная в юбку. И туда же, под пояс просилась грудь.
        Светлана поняла, что рассматривает чужую грудь и ей стало стыдно. Рубашка под сорочкой делала такими явными эти детали… «и какого черта она не носит бюстгалтер?»- подумала она и подняла глаза к лицу женщины.
        - Батюшка не говорил, что головные мозги отдыхают только ночью, и коли не спать, то они ссыхаются? - с каким-то запредельно важным видом женщина лет шестидесяти, по-сути ее ровесница, объясняла Светлане странные вещи. Редкие волосы ее были совсем седыми, но ровно подстрижены чуть ниже мочки уха, и от уха до уха от лица их сдерживал то ли ободок, то ли гребень. Походила она на Мордюкову не только из-за прически… хорошая актриса. Давно таких Светлана не видела ни в театре, ни тем более в кино.
        - Спасибо, милые женщины, мне все очень понравилось, а теперь откройте мне тайну - кто вы? - Светлана начала уже немного пугаться от всего происходящего, но тут поняла одну вещь, которая напугала ее еще сильнее: ее голос не был ее голосом. Воздух выходил из ее легких, благодаря привычным движениям языка и губ становился словами, но голос… это был тонкий и нежный голосок девушки, а не привычный уже Светлане свой. Хоть она и сюсюкалась с детьми, он сильно поменялся, да и не был таким низким.
        Раньше она отшучивалась тем, что была не «тонкой-звонкой», а толстой и тихой. Каждый кусок торта откладывался на ее талии моментально, и эту свою часть жизни она тоже строила «согласно купленному билету», то есть следила за весом всю жизнь. А с голосом работала - старалась говорить мягче, нежнее. Тем более разговаривать приходилось в основном с детьми.
        - Александра, милая, наверное, у тебя шок. Запоздалый. Ты накануне не поняла всей серьезности ситуации, а теперь, вот… полежи чуть. Дарья тебе чаю сделает, а Ольга почитает стихи, или что вы там читаете с ней обычно, - высокая и тонкая вдруг сменила тон и заговорила со Светланой ласково, как с ребенком.
        Светлана опустила глаза и увидела свои ноги, торчащие из-под одеяла. А потом руки…
        И все потемнело.
        2.
        «Какие еще могут сниться сны после такого чтива?» - проснувшись, думала Светлана Борисовна. Он открыла глаза и смотрела в потолок.
        Шелест бумаги отвлек ее от мысли. Она опустила глаза и увидела окно из своего сна. Перед ним в кресле сидела девушка с газетой. Лица ее не было видно, но по одежде она сразу поняла, что это та самая из сна… Преподаватель.
        Светлана лежала, не шевелясь, и старалась дышать ровно. Пара шагов отделяли ее от газеты, и она легко смогла прочитать заголовок страницы, повернутой к ней.
        «Царская семья проведет Рождественские каникулы в Москве и Санкт-Петербурге». Дальше мельче, но все еще разборчиво: «Эта ежегодная традиция - дань памяти прежним столицам Российской Империи».
        В глазах поплыло. Даже не от сути прочитанного, а от того, что она смогла без очков прочитать что-то мельче вывески на аптеке. Не двигаясь, она повертела глазами, осматривая комнату: хороший трехстворчатый шкаф, письменный стол, заваленный книгами и бумагами, зеркало в деревянной раме на стене и столик на двух ножках под ним. Такую мебель можно увидеть только в музее или домах очень зажиточных людей, любящих окружать себя дорогими раритетными предметами роскоши.
        Девушка в кресле свернула газету и заметила, что Светлана не спит. Она не заторопилась моментально подскочить и заговорить с ней. И они обе молча смотрели сейчас друг на друга.
        - Прошу, скажите, где я и кто вы? - прошептала Светлана, надеясь, что она вот-вот проснется у себя дома, на улице услышит привычный шум города, сирены и стук двери в подъезде, который так раздражал ее бессонными вечерами.
        - Сашенька, ты Сашенька. Александра Прохоровна Уманская, - тихо ответила девушка, будто боясь спугнуть Светлану.
        - Нет. Я Светлана Борисовна Некрасова, воспитатель детского сада, но сейчас на пенсии и должна пойти в парк, а после… - Светлана замолчала и подняла руку, чтобы привычным жестом поправить волосы.
        Волос на голове было как-то уж очень много. И она, наконец, поняла, что мешает ей поднять эту самую голову! Она лежала на косе. Потянувшись к шее, она вытащила из-под себя волосы и ахнула. Темная коса с красной лентой не была шуткой. Она дернула за нее, и голова метнулась на подушке.
        - Сашенька, сейчас не время шутить, - лицо девушки становилось все более озадаченным, и она принялась кусать пухлую губу.
        - Говорю же, я не Сашенька, а вы с кем-то меня спутали, - чувствуя, как паника начинает охватывать ее всегда «холодную» голову, Светлана села и откинула одеяло. Плотная сорочка из сатина сильно измята, ноги, торчащие из-под нее, гладкие, а икры ровные и красивые.
        Светлана Борисовна не страдала варикозом - хорошая наследственность и много движения даже в шестьдесят лет позволяли носить летом юбки без колготок, но это были не ее ноги. Она подняла сорочку выше. Два колена «улыбнулись» ей милыми ямочками. Протянув руку к одной из них, она ущипнула и тут же почувствовала боль.
        - Не пугай меня, дорогая. Такими вещами мы занимаемся без привлечения матушки. Вчера она чуть не волком выла от безнадеги и пила свой вонючий эликсир для сердца пока не заснула.
        - Какими это вещами? - напряглась Светлана.
        - Выдумывать истории, которых не может быть, - свернув газету, рыжеволосая девушка встала и положила ее на кресло. - Похоже, мы заигрались. Или ты все же решила написать книгу, и теперь используешь нас как мышей для опытов?
        - Я не выдумываю. Можете позвонить в детский сад номер три тысячи сто восемь. Попросите к телефону Лидию Александровну, и она скажет вам, кто я, - выпалила Светлана, боясь даже думать, что эти ноги и коса принадлежат именно ей.
        - Сашенька, милая, у нас остался день на сборы. Без тебя никак. Ты же знаешь, что твоя матушка как фабричная труба…
        - Почему это… труба?
        - Гуд один, а толку ноль. Ты же сама это сказала, - девушка опустилась на колени перед кроватью и взяла Светлану за руку. Вернее, взяла незнакомую руку, прикосновение к которой Светлана почувствовала, как будто это ее рука.
        - Как вас зовут? - спросила Светлана, поняв, что разбираться в происходящем придется долго, но то, что произошло с ней - очень серьезно и… невозможно.
        - Я Ольга! Ольга Гразовская. Твоя подруга и твой учитель, - девушка встала с колен. В глазах ее засверкала надежда на то, что ее, наконец, услышали.
        - Я ничего такого не помню. Вообще ничего. Где мы находимся?
        - Дома, в Москве, в вашем доме, и нам пора его покинуть.
        - Покинуть?
        - Да, ваш батюшка, царствие ему небесное, - девушка с душой перекрестилась и продолжила: - как оказалось, заложил перед смертью все имущество в Москве, и даже в Тюмени, чтобы закончить строительство железной дороги к Пятигорью.
        - Мой батюшка, царствие ему небесное… - Светлана тоже перекрестилась незнакомой рукой и обнаружила, что на животе под рубашкой нет привычного небольшого валика, который она тщательно скрывала утягивающим бельем. - Так вот… мой батюшка был строителем и получил эту квартиру в тысяча девятьсот пятьдесят третьем своим трудом. И закладывать он ее не стал бы даже за три железных дороги. Что за бред вы несете, милочка?
        Светлана встала с кровати и поспешила к окну. Она привыкла видеть из него дом напротив, красивые кованые балконы, на которых теперь можно было наблюдать не детишек, пускающих мыльные пузыри, а молодых богатеев с фужерами. Дома в этом районе раскупали за огромные деньги, но она не сдавалась, решив дожить свою жизнь именно здесь.
        - Сашенька, - Ольга кинулась за ней, подумав было, что та решила свести счеты с жизнью.
        - Черт побери, - только и смогла сказать Светлана, глядя из окна третьего этажа вниз. Там, по мощеной камнем, но чистой и красивой улице, шли люди, одетые как эта сумасшедшая Ольга, или те две женщины, которых она видела вчера с ней в этой комнате. Короткие приталенные пальто с мехом делали их еще сильнее похожими на женщин из девятнадцатого века. Мужчины в костюмах, которые можно было разглядеть под распахнутыми пальто, и папахах. Кто-то в простенькой куртке и брюках, заправленных в сапоги. Один в меховой шубе и с тростью остановил коляску, которую тянула настоящая лошадь.
        - Здесь что, кино снимают? - только и смогла сказать Светлана. В Москве тут и там можно было встретить подобные съемочные группы. Перекрывали целые улицы. А ее исторический район страдал от этого чаще всего. Для этого с домов снимали современные вывески, телевизионные «тарелки» и кондиционеры.
        - Нет. Зачем снимать кино в Москве? Присядь. Расскажи мне, что случилось, - голосом той самой преподавательницы сказала Ольга, и Светлане захотелось ее послушаться. Она шагнула к кровати и увидела движение слева. Обернулась и вздрогнула. В зеркале отражалась незнакомая девушка. Высокая и стройная, темноглазая, темноволосая. Лет восемнадцать или чуть больше. Она подняла руку и помахала ей. И тут до Светланы дошло, что это она только что помахала.
        - Нет, я так не могу. Этот сон должен закончится, - она легла в кровать, чтобы даже краем глаза не увидеть снова незнакомку.
        - Ангел мой, ты проснулась, - голос той высокой тонкой тетки ворвался в комнату, как ветер. Светлану заподташнивало.
        - Да, все уже хорошо. Сейчас мы соберемся, спустимся к завтраку и начнем сборы. Сашенька уверила меня, что до вечера мы все осилим, а утром рано сможем выехать, - Ольга щебетала, как птичка, видимо, пытаясь успокоить женщину, «пившую весь вечер эликсир».
        - Да, все хорошо. Скоро мы «спустимся к завтраку», - повторила Светлана, чтобы эта женщина вышла.
        - Ну, Слава Богу, Слава Богу, - прошептала она и вышла, прикрыв за собой дверь.
        - Я готова играть в эту игру, если кто-то объяснит мне, что со мной? Вчера я была шестидесятилетней женщиной с седой головой и морщинами на лице. Сегодня я проснулась девушкой, а за окном девятнадцатый век, - скорее для себя, чем для собеседницы сказала Светлана.
        - Нет, что ты, сейчас двадцать первый век. Две тысячи двадцать третий год. Январь… Семнадцатое… Билеты на поезд на восемнадцатое января. Завтра, - делая очень длинные паузы, ответила Ольга и замолчала.
        - Кто эта женщина, что только что входила?
        - Твоя матушка, Сашенька. Степанида Ильинишна.
        - Матушка, значит? А мне сколько годков-то?
        - Девятнадцать будет в сентябре.
        - А тебе? - Светлана подняла голову.
        - Двадцать три, - как-то уж очень грустно ответила Ольга.
        - А ты, значит, мой учитель?
        - Да, но больше подруга, напарница, советчица и…
        - Шума от тебя много, напарница. Недавно фильм смотрела американский про полицию. Так вот там тоже были напарники, - пролепетала Светлана, обдумывая все происходящее?
        - Сашенька, не пугай меня, душенька, - девушка не притворялась, она вот-вот могла заплакать.
        - Скажи, ты веришь в то, что со мной могло такое приключиться? - серьезно спросила Светлана. Она понимала, что с тем же результатом она могла спросить свой фикус, но здесь не было и его.
        - Конечно, - по слогам ответила Ольга.
        - Ты поможешь мне во всем разобраться и все расскажешь об этой твоей Сашеньке? - Светлана села и снова посмотрела в это чертово зеркало, стараясь принять все то, что оно показывало.
        - Да, но тогда тебе нужно взять меня с собой… а… матушка твоя не хотела этого делать, поскольку денег для содержания моего у вас нет…
        - Значит, без оплаты ты не поедешь? - серьезно посмотрев на Ольгу, спросила Светлана. Эту девочку ни в коем случае нельзя было отпускать! У кого она еще сможет выспросить все?
        - Ну, поеду, конечно, как же я брошу свою подругу и…
        - Напарницу, - подсказала ей Светлана.
        - Да, - глупо улыбаясь, Ольга закивала головой. - Да и… кто знает… как там обернется в Пятигорье. Может, там у вас и будет возможность платить …
        - А ты откуда? И где твоя семья?
        - Это теперь такая тмутаракань, Сашенька, что и думать не хочется вернуться туда…
        - Неужели из… - Светлана вспоминала какие-то названия деревень, чтобы брякнуть любое, но Ольга наконец решилась и ответила:
        - Из Санкт-Петербурга, ты же знаешь. И напоминать мне о том - моветон. Еще скажи, что из моих волос плохо выветрился запах нафталина, - она растягивала улыбку, но видно было, что ей и правда, стыдно.
        - Вот это да! - только и смогла ответить Светлана. - Хорошо, идем, успокоим матушку и эту, как ее… с карэ…
        - С чем? - удивленно посмотрела на Светлану Ольга.
        - Ну, та, которая вчера тут кричала про усохшие мозги и вред чтения…
        - Дарья, это ж няня твоя. Она точно едет с вами. Без нее Степанида Ильинишна ни шагу не ступит, - Ольга, довольная тем, что ее увозят непонятно куда, лишь бы подальше от Петербурга, выпорхнула из комнаты, а Светлана принялась натягивать платье прямо на рубашку. Разбираться, что с чем тут носят, она решила после завтрака.
        3.
        Светлана вышла из комнаты в коридор, щедро застеленный ковром. Лестница находилась ровно посередине дома. Она знала эту лестницу, как пять своих пальцев, только вот раньше она была общей для всего дома.
        Сейчас двери в правое и левое крыло не было. Видимо то, что раньше было квартирами, здесь стало комнатами. Три этажа огромного дома в центре города принадлежали одной семье?
        Когда отец Светланы получил квартиру здесь, им полагались две комнаты. Сначала кухня была на этаже. Потом густонаселенную коммуналку начали расселять, и ремонт в доме включил обустройство кухонь в каждой квартире. Это ей рассказывала мама. Два жилых этажа в двухтысячных продались за бешенные деньги. И трехэтажка с элитным магазином на первом этаже стала совсем малолюдной. Соседи из крыла, где выросла и прожила всю свою жизнь Светлана Борисовна, не удержались от выгодных предложений. И теперь рядом с ней жила семья не очень-то и приличных буржуев. Именно так их называла Светлана.
        - Деточка, мы и есть не начинаем, тебя ждем, - женщина, которую Ольга назвала ее матерью сегодня заискивающе улыбалась. А часть магазина с вывеской «Картье» теперь представлял собой огромную столовую. Видимо, остальные его части здесь были прихожей, гардеробом, и, вероятно, кухней.
        - Что у нас на завтрак? - чтобы что-то сказать в ответ и снова услышать свой новый голос, спросила Светлана.
        - Как ты любишь, милочка, - из смежной комнаты с большой сковородой, на которой все еще шкворчала яичница, вышла Дарья. - со сливошным маслом и гренками, - она даже голосом пыталась передать всю и без того прекрасно передающуюся запахами вкусноту.
        - Тебе бы в актрисы, Дарья, - ответила Светлана, в очередной раз подметившая ее сходство с Мордюковой.
        - Нет уж, увольте, увольте, деточка, стыд и позор этому вашему кино. Послушалась я было подруги своей и лучший свою костюм надела. Вышла, дура старая, отправилась в это ваше кино, - накладывая в тарелку Светлане щедрую порцию глазуньи, рассказывала Дарья и цокала языком.
        - И что же? - не удержалась после долгой паузы рассказчицы Ольга.
        - И то! Профурсетки эти ваши актрисы! Целовалась там, аки с супружником! На весь зал! А я не хотела блажить-то, видит Бог, не хотела. Переспросила у Настасьи Давыдовны - муж он ейный, или как? - Дарья опустила сковороду, посерела в лице и с чувством продолжила: - Нет, говорит. Это тоже актер, и с кем только они уже этих сцен не играли! Во-от тогдаа-то я вста-ала, да как пошла чихвостить всю эту непотребщину! - в образе, которым она передавала саму себя, Дарья забыла, что в руках у нее сковорода с остатками глазуньи и размахнулась ею с такой силой, что та вылетела из рук, пролетела столовую, миновала дверной проем в кухню и громко там обо что-то ударилась.
        Ольга засмеялась так, что Светлана просто не могла удержаться и тоже покатилась со смеху. Она согнулась пополам и хохотала от всей души не над сковородой, а над Дарьей.
        - Степанида Ильинишна, душенька, прости дуру старую, прости безрукую, - со словами мольбы Дарья бросилась в кухню, чтобы оценить масштабы ущерба, нанесенного ее постановкой.
        - Сашенька наша, наконец, в себя пришла. Все благодаря тебе, Дарья. Так что, не больно причитай. Спроворь себе что-нибудь, да иди к нам, - «матушка» улыбалась, глядя на дочь, заливающуюся смехом, как раньше. - Думала, она умом тронулась от беды. Хотела ведь в Тюмень учиться ехать, а теперь и дома там нет. Да и денег на обучение.
        Светлана Борисовна, кроме огромной любви, родившейся к этой Дарье, обрела в эти секунды понимание, что вот так вот, исподволь, она куда больше узнает о том, что здесь произошло. Вернее, что произошло с ней.
        Дарья ела за одним столом со всеми, не стесняясь, просила передать хлеб и горчицу, которую намазывала на хлеб, как варенье. Матушка не касалась темы отъезда, пока Дарья не заговорила о нем:
        - Это ж надо-о, - осторожно отхлебывая чай из огромной щербатой кружки, качала она головой, - домища какой в Москве, два доходных дома в Тюмени, поместье в деревне Липовке у самого Байкала…
        - Только выть не начинай, Дарья, и так тошно, - сворачивая льняную салфетку и выглаживая на ней уголки, потом снова разворачивая и сворачивая её, обмолвилась Степанида и быстро глянула на дочь, внимательно слушающую слова няньки.
        - Ей так, может, полегче, пусть выговорится, - ответила на ее взгляд Светлана и улыбнулась. Она решила, что надо подыгрывать, и тогда малой кровью отделаются все.
        - Хоть и геенна огненная - эти ваши книги, а дело девка говорит, - мотнула на Светлану головой Дарья. - Две тройки лошадей, карета зимняя да летняя, прогулочных колясок… - задумалась Дарья.
        - Три… - вставила Светлана реплику Бунши из известного всем фильма и, осмотревшись, поняла, что посмеяться над удачной шуткой не с кем.
        - Две, но какие! - продолжила Дарья, не обращая внимания на девушку.
        - Ладно, и куда это все? - аккуратно переспросила Светлана.
        - Туда, туда! - в сердцах Дарья снова махнула рукой, указывая на потолок. Все подняли голову. - В трубу! - закончила она свой монолог и, как ни в чем не бывало, продолжила пить чай.
        - Ясно, - выдохнув, сказала Светлана Борисовна. - И что же дальше? - стараясь не задавать вопросов, которые могут показаться глупыми или снова укажут на то, что она не в себе, спросила она.
        - А дальше, милая, поместье в Пятигорье, голос матушки задрожал.
        - Не смейте уросить, Степанида Ильинишна. Это нам сейчас непозволительно, - взяв ее за руку, приказала Дарья, и та короткими кивками закачала головой, видимо, поняв, чем это может грозить для дочери.
        - Батюшка ваш рассказывал ведь, что там все обустроено и даже железная дорога есть. Практически до поместья. За пару часов на коляске до места и долетим, - в разговор вступила Ольга, видимо, поняв, что Сашенька и правда, несколько не в себе.
        - «Долетим»? - переспросила матушка, выпрямившись. - Кто сказал, что ты едешь с нами? Я беру Дарью и рассчитываю только на свои украшения, которых не коснулась опись…
        - Матушка, а м-мои украшения, которых не косну-лась о-пись?… - начала аккуратно Светлана.
        - Твои? - Степанида заводила глазами по столу и остановила взгляд на Дарье.
        - А твои, девонька, не так дороги, да и то, пришлось продать. Там-то кому продашь? Медведям али зайцам? - Дарья решила ответить за матушку.
        - А матушка кому там продаст? Медведям али зайцам? - мастерски спародировала няню Светлана. - Я без Ольги не еду!
        - Как это? - у матушки снова затряслись губы.
        - Так это. Останусь, буду… допустим, работать пойду… на завод! - Светлана встала, чтобы дать понять, что она не отступит.
        - Завод? - совершенно серьезно переспросила матушка.
        - Или фабрика? - неуверенно спросила Светлана.
        - Ты еще скажи, в прачки пойдешь, - Дарья спокойно отхлебывала свой бесконечный чай.
        - И пойду! - Светлана топнула ногой.
        - Все, хватит. Пора собираться и багаж отправить на вокзал. Мои пять чемоданов собраны. Сейчас мы с Дарьей соберем серебро и еще… по мелочи, а вы обе… соберите свое. Алексей уже ждет с самого утра, - матушка положила, наконец, салфетку на стол и встала. - Едем все… Четверо!
        4.
        Дальше становилось все интереснее и интереснее: вечером некто Алексей, мужчина лет пятидесяти, высокий, бородатый и одетый в… это можно было бы назвать дубленкой, но больше походило на тонкий тулуп со стриженой на воротнике шерстью, вынес из дома бесчисленное множество чемоданов, коробок со шляпами и обувью.
        Все «нажитое непосильным трудом» уместилось в трех санях. Олюшка помогла собрать вещи Александры, к которым Светлана Борисовна проявила особый интерес. Хорошенькие шубки, три пальто с широкими «боярскими» рукавами сочных цветов, бесчисленное количество платьев, чулок и нижнего белья. Трикотажа в этом месте Светлана не увидела.
        Олюшка владела тремя чемоданами и тремя коробками со шляпами, бесчисленным количеством книг и рукописных тетрадей. Сашины тетради и свертки с письмами Светлана Борисовна собирала сама, выспрашивая свою напарницу, нет ли где-то еще архива. Потому что важно было взять все, что хоть немного расскажет о ее новом теле. Именно так она называла Сашеньку, которой теперь стала.
        Отрицание пыталось укрепиться в ее молодой теперь голове, но Светлана Борисовна решила думать позитивно: если это сон, то она проснется, а если же это теперь ее новая жизнь, то вовсе неплохая, раз уж на то пошло.
        Утром пили кофе из старых кружек: хорошая посуда была собрана и уже ожидала хозяек на вокзале.
        - Даст Бог, все наладится, Степанидушка, - шумно прихлёбывая крепкий чай с пятью ложками сахара, разорвала гнетущую тишину добрыми, как ей казалось, словами, Дарья.
        - Даст Бог, Дарьюшка. Только вот откуда оно все наладится, даже представить не могу, - ответила матушка, внимательно рассматривая Сашеньку.
        - Все и правда, не так уж и плохо, - улыбнулась новая Александра. Эх, если бы они знали, кто теперь на ее месте…
        - Карета подана, Степанида Ильинишна, - Алексей прошел в столовую, не сметая с огромных валенок снег, и остановился перед столом.
        - Значит, договорились мы с тобою, Алексей… Сам тут закончишь с лошадьми да упряжью, - поставив недопитый кофе, матушка встала из-за стола и подошла к нему.
        - Договорились. Как Петр Михалыч отправится к вам, так мы и привезем все. Не переживайте, да берегите там себя. Василий-то Василич хороший паренек. Ему Прохор Данилыч ой как доверял! А это, знаете ли, большая редкость, - Алексей натянуто улыбнулся и пошел к выходу. Наверное, все здесь понимали масштабы произошедшего, кроме Сашеньки, считающей все это либо сном, либо подарком от Бога.
        Александра не отрывалась от окна, проезжая знакомые улицы, которые выглядели совсем иначе. Были здесь и незнакомые ей дома, видимо новостройки. Но они тоже не упирались крышами в небо. Самыми высокими были пятиэтажные. Кирпичные, с красивыми эркерами, небольшими коваными балконами, заваленными сейчас снегом.
        Ей начинало нравиться то, что она видит и настроение поднималось все заметнее. Жаль было только одного: уехать из Москвы, не осмотрев ее хорошенько. Лавки на первых этажах, украшенные аккуратными не броскими вывесками, были уже открыты: выходящие из них несли в бумажных упаковках свежий хлеб, мясо или тряпичную сумку с чем-то еще, нужным ее хозяину.
        Меховая шубка сидела на Александре идеально. В отличие от Олюшки, сидящей напротив с Дарьей. Они с трудом поместились на обитом натуральной кожей мягком диванчик в своих «пОльтах», как выразилась Дарья. А Ольга тут же сморщилась от произнесенного ею слова.
        - А этот Василь Василич… он… - начала Александра, не зная, как спросить кто он такой. Да и хотелось понять, где они будут жить, с кем, и чем там заниматься.
        - Он помощник вашего папеньки. Ни на шаг от него не отходил. Ни в химическом кабинете, не в докторской, - быстро сориентировавшись, ответила Ольга, стараясь отвоевать свою часть дивана, чтобы высвободить руку, сильно зажатую Дарьиной. Та не ущемляла себя в пространстве, рассевшись, как ей удобно.
        - Значит, хоть он в курсе, что там да как? - спросила Саша, не отрывая глаз от окна.
        - Сопляк этот ваш Василь Василич, вот и вся правда, - вставила свои «пять копеек» Дарья и наклонилась вперед. - Прохор Данилыч уж больно много ему разрешал, как по мне.
        - Теперь это нам на руку, Дарьюшка, хоть кто-то знает, что там творится, в этом «Пятигорье», - ответила матушка, и все снова замолчали.
        Вокзал был неописуемо красив: дым от паровозов делал картину, представшую перед Сашиными глазами, еще более волшебной. Поезда просились назваться ретро, но они были новыми, черными, с выкрашенными золотистой краской гербами. Мундиры на работниках вокзала и даже на проводниках сидели, как влитые. Синее и зеленое сукно с лампасами и золотыми пуговицами в два ряда, суконные шаровары, заправленные в сапоги, двубортные пальто с такими же пуговицами, на которых были выбиты перекрещенные топор и якорь.
        Сашенька внимательно рассматривала детальки, о которых Светлане Борисовне рассказывал муж, знавший всю историю Российской, а потом и Советской железной дороги. Она будто слышала его голос, поясняющий все детали, и понимала теперь, видя своими глазами, что форма из сукна и правда - лучший вариант в холодные зимы, где проводникам приходилось выскакивать на станциях.
        - Пять дней, целых пять дней, - покачала головой матушка, рассматривая написанный рукой кассира билет. Она тяжело вздохнула и посмотрела на Алексея.
        - Пять дней это только до Кисловодска, а там на ветку до Пятигорья. Василь Василич письмо прислал, все понял, что и как. Встречать вас будет на станции Пятигорье, - утвердительно ответил Алексей.
        - Значит, все шесть, а то, гляди, и неделя, - добавила горечи Дарья и вздохнула так глубоко, что грудь поднялась, как кузнечные меха.
        - Ну, не будем горевать, нам открывается столько нового! - с деланой радостью улыбнулась Олюшка и пошла в сторону платформы, осматривая «морды» паровозов, стоящих перед вокзалом.
        - Нам бы твоей радости, профурсетка деревенская, - прошептала Дарья, подхватила большую тряпичную сумку и двинулась за ней. Матушка пошла следом, глянув на Сашу. Алексей вез на тележке два короба и несколько сумок. Это была «ручная кладь» путешественниц: пирожки в дорогу и необходимое белье, полотенца для умывания и расчески, дорожная посуда и много еще чего.
        «Да уж, если Питер им - деревня, то что сейчас в Тюмени, которая нынче значится столицей?» - подумала новая Александра и шагнула за Алексеем.
        Купе поезда, следовавшего до Кисловодска, поразило Александру не меньше, чем вид города, вокзала и людей. Двухместные купе Саша назвала бы, скорее, каютами, потому что здесь не было привычных диванов, на которых с трудом можно было вытянуть ноги. Одна такая каюта занимала два привычных купе, и тут располагались две комфортные кровати, два кресла, умывальник и столик. Шторы от потолка до пола делали купе похожим на комнату.
        - Никогда не ездила в «СВ», - осмотревшись, сказала Ольга и аккуратно поставила свой дорожный чемоданчик в кресло. Саша последовала ее примеру и принялась снимать шубку. У входа имелись крючки с висящими на них «плечиками».
        - Наконец мы одни, и я хотела бы, чтобы ты рассказала мне все, - Саша поставила чемодан на пол, уселась в кресло, налила воды в стакан из кувшина с широким дном, и принялась слушать.
        - Александра, яа-аа думала ты пытаешься войти в роль для своей книги, ве-едь мы много говорили о ней…
        - Ольга, я взяла тебя с собой только затем, чтобы ты помогала мне, а не спорила.
        - Значит, ты продолжаешь настаивать, что ты не Александра Уманская, а некто Светлана…
        - Борисовна… шестидесяти двух лет от роду…
        - На пенсии, - закончила Ольга и присела в кресло напротив.
        - Именно. Матушке и Дарье не стоит этого знать, думаю, и не поверит никто. А ты, судя по тому, что я услышала, очень продвинутая девушка, - улыбнулась Александра и, допив воду из стакана, громко ударила им по столу, накрытому плотной зеленой скатертью. - Поэтому, давай с самого начала. Ты же хорошо знаешь историю?
        - Конечно…
        - Тогда, давай с… скажем с семнадцатого года.
        - Шесть лет назад я еще не работала у вас… вернее… не была напарницей.
        - А! Нет, я не об этом, милая. Я о тысяча девятьсот семнадцатом.
        Почти пять дней пути Саша под увлекательный, кажущийся фантастическим рассказ о Российской Империи наблюдала в окно зимние пейзажи и особенно много внимания уделяла городам, которые они проезжали. А на станциях даже выходила, чтобы купить газеты. Жалела она лишь об одном: не удалось задержаться на подольше в Москве. Новые виды ее родного города захватывали до дрожи. Этого просто не могло быть!
        - Завтра будем на месте. Васильич этот ваш бумагу прислал. Написал, что все готово, - брякнула Дарья, когда все собрались на ужин в вагоне-ресторане. Обед и ужин были для Саши развлечением на протяжении всей поездки. Она рассматривала людей, целыми семьями едущих в Кисловодск.
        - Бумагу? Как он ее прислал? - автоматически спросила Сашенька и уставилась на Дарью.
        - Укачало тебя, видать, птичка ты моя суетная, - хмыкнув, ответила Дарья.
        - В любом поезде есть факс, ну… тот который Дарья до сих пор называет телеграфом, - засмеялась Ольга.
        - А… точно, - закивала головой Саша, благодарно посмотрев на Ольгу.
        - Что ни год, то наука все дальше движется к новым вершинам, - матушку явно радовали эти самые «достижения науки».
        «Знали бы вы, что в моем мире есть уже и космос, и телефоны у каждого,» - подумала Александра и посмотрела на только что вошедшую пару. Женщины, скорее всего, мать с дочерью, путешествовали вдвоем, приходили к обеду и ужину разряженными в новые платья.
        Мамашка явно девушку загнобила, и каждую минуту Саша слышала от их стола шепоток с очередным: «Ешь медленнее и не опускай глаза в тарелку», «Подтянись и не сиди, как филин на ветке»
        Александре, а точнее Светлане Борисовне, стало жаль девушку. Ровесница Сашеньки, а забитая, как волчонок. Мать ей салатов заказывает постных да воды с газом, «чтобы щеки из-за ушей меньше торчали». Да, прямо так и выражается. А девушка вечером к проводникам тайком бегает. Потом шоколад в фойе ест с таким упоением, что даже Светлана один раз следом за ней пошла и купила шоколадку, хоть и не любит вовсе сладкое. Лучше мяса или рыбы съесть - вот это уж истинное удовольствие!
        - У меня сил больше нет слушать такие унизительные речи, матушка, - девушка, наконец не выдержала, бросила салфетку на стол и выбежала из вагона-ресторана.
        - Стой, Софья, не бесстыдствуй прилюдно! - женщина встала и выкрикнув во всеуслышание ее имя, присела обратно и осмотрелась, выражая полное извинение за дочь своим видом.
        - Я схожу в купе. Принесу конфеты, - Сашенька встала и, улыбнувшись матушке, последовала за девушкой. Она знала, что ее «дружная» семья не покинет ресторан еще час, как и все эти люди, кому надоел уже однотипный вид из окна, и возможность понаблюдать за другими пассажирами здесь - единственное развлечение. Сейчас вот, с выходкой этой Софьи, можно было смело сказать, что десерты закажут по второму кругу.
        Саша прошла из вагона ресторана в следующий, где было всего четыре каюты. Две из них занимала семья Уманских, а еще две семья с пятью детьми, от которых у матушки были страшные головные боли. А вот Сашенька нарадоваться не могла малышне. Когда становилось совсем уж скучно, выходила и играла с ними, бегая по вагону, который можно было закрыть с обеих сторон, чтобы ребятишки не проскользнули в тамбур.
        Саша прошла в следующий вагон. Там-то и ехала эта Софья. Пухлая и вечно смущенная, испуганная даже тем, чего еще и не сделала.
        - Софья, откройте, - постучав в дверь, Саша прислушалась. За дверью поутихли рыдания, которые были слышны в фойе вагона.
        - Уходите, я не знаю вас, - крикнула девушка и глухо зарыдала. Видимо, старалась реветь в подушку.
        - Я помочь вам хочу, милая. Откройте, идемте ко мне, я вас конфетами угощу. Дарья наша сама их делает. Представляете, размачивает в сиропе чернослив, в него ядра грецкого ореха, и всю эту прелесть заливает шоколадом. Она даже темперировать его научилась, - засмеялась на последних словах Саша. - Вы ее видели, мы рядом с вашим столом сидим всегда. Она все еще ругается из-за поцелуев в кино, если герои не в браке.
        - Метеор? - голос за дверью перестал плакать.
        - Что? - не поняла Саша.
        - Конфеты эти. «Метеор» называются.
        - А! Может, и «Метеор», я не в курсе. Вот, бастурму от колбасы отличу, а «Метеор» от «Белочки» - это вряд ли, - засмеялась Александра, сказав чистую правду.
        Дверь открылась, и за ней Саша увидела красное лицо Софьи. Она все еще продолжала всхлипывать, как малыш, которого мама оставила в детском саду.
        - Иди, я тебя обниму, девочка, а потом мы напишем твоей матушке записку, что ты ушла в гости к своей подруге во второй вагон, - Саша раскинула руки, и белокурая девушка бросилась в ее объятия, снова начав рыдать.
        5.
        Софья в свои девятнадцать с половиною лет ранима была на все шестнадцать. Как оказалось, ее богатая и знатная семья, кроме нее, имела еще троих сыновей, которые служили в царском полку и имели звания, от которых у матушки Софьи срывало крышу. Ну, как срывало… на фоне гордости она вдруг решила, что все ее дети без исключения должны были быть идеальны.
        - Значит, вы едете в Кисловодск? - переспросила Саша.
        - Да, запивая третью конфету чаем, ответила Софья и глубоко вдохнула.
        - И там матушка собирается тебя лечить водами от болезни, которой у тебя нет… - констатировала правду Александра, откусив конфету, чтобы проверить, так ли действительно они хороши.
        - Чтобы фигуру, как у моей матушки иметь, и при этом ни в чем себе не отказывать… это надо продать душу дьяволу, Сашенька, а не лечиться водами, - уже перестав плакать, сказала Софья и зачем-то перекрестилась.
        - Да я уже поняла, что у нее метаболизм, как у … - она хотела сказать «курицы», но не стала.
        - Что у нее? - подняла на Сашу глаза Софья.
        - Обмен веществ. Я про это читала, а потом и тренер говорил, - забывшись проболталась Александра, но спохватилась: - Моя напарница - отличный тренер по этим делам, знаешь ли. Ты не поверишь… я раньше пухлая была и круглощекая, - засмеялась Саша, чтобы отвлечь девушку от того, что она сказала ранее.
        - Никогда бы не поверила, - девушка разворачивала очередную конфету, когда в дверь постучали. Саша успела заметить, как она сунула шоколадный шарик в карман прямо без обертки, и сама схватила со стола фантики.
        - Вот они. Можете не переживать, Надежда Карповна. Моя дочь очень добрая девушка… - рядом с матушкой с лицом надзирателя, который моментально оценил обстановку и отметил две кружки чая на столе, стояла мать Софьи.
        - Мне стыдно за тебя, Софья. Ты заставила Александру волноваться, бросить обед и побежать за тобой, - совершенно н меняясь в лице сказал жандарм в юбке, которого матушка назвала этим прекрасным именем «Надежда».
        - Она ни капли не помешала мне, знаете ли, - Саша встала между мамой и дочкой, словно защищая девушку. В этот момент в купе просочилась Ольга.
        - Мы должны оставить вас. У меня есть к ней разговор, - Надежда аккуратно отодвинула со своего пути Сашеньку, подала руку Софье, и та встала.
        - Извините, Александра, - пробурчала Софья и двинулась за матерью, которая принялась благодарить Степаниду Ильинишну.
        - Приходи, когда сможешь, - только и удалось прошептать Саше, и Софья чуть заметно улыбнулась.
        Все разошлись, и в купе снова восстановилась тишина. Ольга читала книгу под названием «Результат давления книг на подростков младше семнадцати лет».
        «Давления» - десятый раз про себя прочитала Саша и десятый раз ее лицо скривилось от этого понятия. Неужели здесь все так плохо с литературой? Тем более с литературой для учителей и этих вот… напарниц?
        - О чем книга? - спросила Саша.
        - Тебе такое не интересно, милая, - слишком уж учительским голосом ответили Ольга.
        Саша встала с кровати:
        - Откуда тебе знать, что мне интересно? Где училась ты? Я помню, что я училась дома, и меня, как ты говоришь, «вели лучшие преподаватели». А ты? Значит, если ты меня доучиваешь, тебя должны были учить еще более лучшие? - засмеявшись над своими словами, Саша присела на подлокотник кресла рядом с Ольгой.
        - Ты знаешь. Я училась в Смольном…
        - Институт благородных… - удивленно растягивала Саша слова. Она искренне удивилась тому, что он еще существует.
        - Да, и ты это знаешь. Попрекать меня этим не стоит, - на лице Ольги опять появилась эта маска «угнетенного буржуями пролетария», как назвала ее еще в прошлый раз Саша.
        - А я не попрекаю, потому что не знаю ничего. И тебе тоже говорила. Если ты собираешься делать вот такое лицо каждый раз, то учти, я тоже умею обижаться, - Саша вовсе не собиралась обидеться на девчонку, которой Ольга и была для Светланы. Но для дела надо было научить напарницу не быть такой обидчивой.
        - Ну да, и мне приходится играть в твою игру, где ты каким-то чудом попала в чужое тело.
        - Можешь называть это так. Я не обижаюсь, потому что «обидеть может только равный», - брякнула Саша фразу, прочитанную в одной из тех дурацких книжек, которыми напичканы были в ее родном две тысяч двадцать третьем году все магазины и интернет площадки.
        - Так значит?.. Ты считаешь, что я ниже тебя? - Ольга даже встала, задев локтем Сашу, и той пришлось отскочить с насиженного места, чтобы не свалиться.
        - Вот ты и попалась на своей эмоциональности, дорогуша. Там ведь сказано, что равный.
        Там не сказано, что я считаю себя выше. Может, я, наоборот, считаю выше тебя, и поэтому мы не равны? - Саша внимательно наблюдала, как на лице Ольги творится сейчас отражение мыслительного процесса, и еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
        - Ну, курочки, чего раскудахтались? - как всегда, не стукнув, не брякнув, дверь растворилась, и за ней девушки увидели Дарью. - Матушка к себе позвала. Давайте, за мной, надо много обговорить. Завтра пересаживаемся уже, - так же неожиданно дверь закрылась.
        - Идем, «неравная» ты моя, - Саша обняла Ольгу за плечи, но та, по всей видимости, все еще соображала над сказанным Сашей.
        Когда Саша и Ольга, постучав, открыли дверь соседнего купе, матушка пила свой кофе с молоком, а Дарья, вероятно, десятую кружку чая с килограммом сахара.
        - Мне неспокойно, девочки. Я все эти ночи спала кое-как, - начала Степанида.
        - Может, не стоит столько кофе пить? Особенно вечером? - предположила Саша, но матушка, словно не услышав ее, продолжила:
        - Денег у нас хватит ровно на столько, чтобы пару месяцев прожить. Вот тогда нам придется что-то продавать снова.
        - Так Дарья же сказала, что украшения проданы, мебель, еще что-то, - Саша не понимала, какие могут быть проблемы у людей, путешествующих практически в собственном вагоне.
        - Билеты сюда, в это «Пятипопье» стоили почти четыреста тысяч! Новые платья вам перед отъездом матушка заказала… - начала было Дарья.
        - Новые платья вот в это вот самое место, куда ты назвала? - Саша встала из кресла и подошла к окну. - А сколько, говоришь, билет в обычном купе стоит?
        - Тысяч двенадцать, ну, может, шестнадцать, - ответила матушка, словно речь шла о совсем незначительных цифрах.
        - И вы, значит, на последние деньги купили эти «покои», зная, что жить больше не на что? Заказали платья туда, где, как выразилась Дарья: «только зайцы и медведи»? - тон Саши становился все выше и выше. - И вы только сейчас говорите, что на жизнь осталось всего ничего, и нам с трудом достанет денег на месяц? А люди, которые там живут? Им же батюшка тоже зарплаты платил? Так?
        - Так, - Дарья так и держала кружку у рта, не отпивая, а глаза вылупила, словно увидела привидение.
        - Сашенька, милая, я поняла, что ты имела в виду, дорогая моя, и больше не обижаюсь, ни капельки, - смеясь от души, Ольга совершенно неожиданно налетела сзади и обняла Сашу.
        - Господи, дай мне сил, - прошептала Саша и присела на край кровати.
        ***
        Саша всю ночь думала о Софье, хоть и ловила себя на том, что надо бы и о себе сейчас начать думать. Она уже решила, что если в этом самом Пятигорье не склеится, то в нынешнюю Тюмень поедет. Там-то точно работу найдет. Как-никак столица, да и любопытно до мурашек как тут нынче все устроено.
        «Софью матушка везла на пару месяцев на воды в Кисловодск, значит, водичкой здесь лечебной промышляют, исследовали. Только, вот, те проблемы, которые матушка своей дочке прописывает, совсем не так лечатся.» - думала Саша, ворочаясь с боку на бок. Потом села и посмотрела в темное окно.
        В бегущей за стеклом темноте стояли леса. Самый темный час вот-вот должен был разорваться тонкой полосой рассвета на горизонте. Потом подъем, завтрак, сборы, а к обеду они расстанутся с Софьей, и, наверно, никогда больше и не увидятся.
        - Оль! - прошептала Саша, но Ольга сопеть не перестала. - Оля! - громче сказала Саша в сторону соседней кровати.
        - М? - раздалось сквозь сон.
        - А там, в Пятигорье, усадьба или дом?
        - А усадьба тебе не дом? - откашливаясь ответила напарница недовольно.
        - Ладно, сколько комнат там? - уже настойчиво и достаточно громко спросила Саша.
        - Три этажа там. На первом кухни, залы, кабинеты, а на остальные комнаты ваши, - Ольга зевала, но теперь уже точно проснулась.
        - А ты откуда знаешь?
        - Васенька рассказывал.
        - «Васенька»? - переспросила Саша и ухмыльнулась.
        - Василь Василич, - поправила саму себя Ольга. - когда приезжал с батюшкой твоим. Да и писал много про Пятигорье. Мол, красоты там, воды, и жизнь тихая, не то, что в городах.
        - Значит, ты с ним переписку вела?
        - Вела, - как-то очень осторожно ответила Ольга и затихла.
        - Вот значит истинная причина твоего желания отправиться с нами, - прошептала Саша, но Ольга услышала.
        - Еще чего. Просто, мне и правда, интересно было еще как, - фыркнув, ответила Ольга и откинув одеяло, села. - Совсем весь сон мне разбила своими разговорами.
        - Надо Софью спасать, - Саша тоже села и уставилась на Ольгу.
        - От кого? - Ольга встала и накинув халат, направилась к двери. - Кипятка принесу, да кофе заварю.
        - Мне тоже принеси, - Саша поняла, что сон так и не придет, да и покоя не давала плакавшая на ее груди девушка.
        Ольга принесла кипяток и насыпала в кружки кофе. Дарья мелко намолола его для матушки, чтобы в дороге можно было не варить, а просто залить кипяточком. Саша попросила у Дарьи кофе на третий день дороги. Жалела, что молока нет, так как привыкла пить с молоком и без сахара в своей прошлой жизни. Здесь приходилось пить с сахаром.
        - Ты ведь идею эту не бросишь, - отхлебывая горячий кофе сказала Ольга.
        - Не брошу. А давай ее к нам пригласим? - вдруг предложила Саша.
        - Это как это? Мы сами едем непонятно куда, и не понятно на что будем там жить еще, - привычно уже хмыкнула Ольга.
        - Говоришь, комнаты есть, да и матушка сказала, что на месяц денег хватит, а если матушке на месяц, значит, если самим распоряжаться, то и на три хватит, - размышляла вслух Саша.
        - Кто же тебе позволит ими распоряжаться? - Ольга засмеялась.
        - Условие поставлю.
        - Софью матушка не отпустит без дела, - довод Ольги был резонен, но Светлана Борисовна редко отступала от намеченных планов, и теперь, когда озвучила свои мысли, уже не могла от них отказаться.
        - Значит, мы придумаем дело, Олюшка, - улыбаясь в кружку, сказала Саша и уставилась в окно, где на горизонте расцветал рассвет. Деревья на его фоне казались волшебно - красными кораллами из-за налипшего на ветвях снега. Жаль, поезд ехал достаточно быстро, чтобы рассмотреть их. Светлана Борисовна в эту минуту была благодарна судьбе за этот подарок: снова видеть красоты юными зрячими глазами, чувствовать радость от наступающего дня и строить планы.
        6.
        Саша рассказала Ольге только что родившийся в ее голове план, и хоть та и отнекивалась, заставила ее поддержать перед матушкой. Олюшка сидела молча, широко раскрыв глаза, смотрела, не мигая на свою подопечную и понимала, что это и правда, не та Сашенька, которую она знала больше двух лет, как себя.
        - И чего вас неловкая принесла в такую-то рань? - косматая Дарья растворила двери, впуская девушек в купе. Матушка щурилась от зажженного Дарьей огня, непонимающе глядя то на одну, то на другую. На голове ее вместо привычной высокой прически сейчас лежали две косы, заплетенные «колоском» по кругу. «Вот откуда такие пышные волосы всю дорогу» - подумала Сашенька.
        - Мы по делу, не терпящему отлагательств, - важно ответила Ольга.
        - С вашими словами можно голову сломать, не то что язык, - буркнула Дарья и принялась завязывать шнурки халата. - Я кофею заварю, матушка, - с теплом обратилась она к Степаниде и вышла.
        - Что стряслось, дорогие мои? - матушка встала, надела халат и потянулась.
        - Матушка, выслушай меня, - присев в кресло напротив матери, сказала Саша. - Я придумала, как нам денег заработать в этом вашем Пятигорье.
        - Не «вашем», а нашем, милая, - потерев лицо, ответила Степанида.
        - Да не важно, чьем. Сама сказала, что денег на месяц хватит, а потом будем по миру ходить.
        - На два, коли экономить, - перебила матушка.
        - Матушка, я вижу, какая ты экономная. С твоим подходом мы и правда, скоро на улице останемся. Едем, как царская семья, - огрызнулась Саша, а Ольга пихнула ее в плечо. - Предлагаю дать мне проявить себя. Вот, допустим, дать мне хоть половину оставшейся суммы, чтобы я попробовала сама хозяйство вести, - Саша заметила, что матушка начала открывать рот и подняла ладонь: - Погоди, погоди, дослушай. А заработать мы можем быстро, и начать надо прямо с сегодняшнего дня.
        - Как это? - матушка сощурилась, явно заинтересовавшись второй частью Сашиного монолога.
        - Соседки наши, что в Кисловодск на воды едут…
        - Ну, и что они?
        - Чего бы им у нас-то не лечиться?А?
        - Так… У нас там непонятно что… - матушка не сказала «нет». Это было хорошим началом, как посчитала Саша и продолжила:
        - «Понятно что», маменька. Ольга говорит, там и дом, и воды эти, лечебные.
        - Ни врачей, ни горничных нет, милая…
        - А об этом Надежде Карповне знать не стоит. Василий этот ваш врач? Врач! Нам его достаточно будет, тем более, Софья и не больна вовсе. Просто матушка ее заклевала, ты и сама видела, как она ее унижала при всем вагоне. Девке дай три месяца радости, она и думать забудет про свои конфеты.
        - С такими данными Софье ни замуж, ни при дворе не показаться, сама понимаешь, - прикусив губу, ответила матушка. - Нет, дорогая моя, или это глупость твоя детская, или очередная выдумка, как с книжками. Эх-хх, Прохор, Прохор, как же я теперь одна с этим буду справляться? - матушка, сначала вроде заинтересовавшаяся идеей, вдруг резко оборвала разговор нытьем об отце.
        - Значит, без меня будете с Дарьей жить, - встала Саша и направилась к двери. Я выйду в Кисловодске и сяду на поезд обратно. Билет в дешевый вагон куплю, да хоть в грузовом поеду, а там уж и работу найду, видит Бог, - Саша говорила отрешенно, будто старица, познавшая весь этот мир, и оттого не боящаяся его, что, кстати, было немного правдой.
        - Еще чего! - вошедшая Дарья помешала Саше выйти. Поставила на стол пузатый медный чайник, укрытый полотенцем, вернулась к двери, закрыла ее изнутри и принялась заваривать кофе. - До места в нашем купе доедете, горлицы, а то натворите мне дел.
        - Не сможете под замком держать. Хоть на вокзале, хоть и до Пятигорья доедем. Всяко сбегу. А если по лесу придется пешком с этих ваших «вод» идти, то еще хуже, попаду на зайца этого вашего, много раз помянутого, или медведя, вот и поминайте потом, - не сдавалась Александра.
        - Молчи, Дарья, она не много и просит. Только вот не пойму, зачем ей это надо, - матушка взяла Дарью за руку, и та промолчала, хоть и хотела уже что-то сказать.
        - Думай, матушка, думай, времени не много. Пока Надежда Карповна не сошли с поезда, время есть. Вы предложите, а мы с Олюшкой все остальное расскажем, обскажем, слова нужные из книжек подберем.
        Матушка сидела, сжав губы, минут пять, потом велела Дарье сходит за соседкой и принялась одеваться. Я впервые за время знакомства со своей родительницей увидела, что мать без прически вышла в люди, или позвала кого-то к себе.
        Надежда Карповна, была при параде. Видимо, готовилась уже сойти с поезда во всеоружии. Она удивленно обвела взглядом всех, сидящих в комнате-купе, а потом и саму комнату:
        - Видать, вы раньше успели купить такое купе. Когда я отправила за билетами, все уже распродано было. Первым классом пришлось ехать, - поджав губу, сказала она, приняв из рук Дарьи кружку с кофе.
        - Да, мы за неделю брали, Надежда Карловна. Но и первый класс неплох здесь, скажу я вам, не плох! - матушка елейно заулыбалась, только завидев, как Сашенька сжала губы, давая понять, что надо прийти к решению вопроса как можно быстрее.
        - Хорошо, скоро выходить. Устала от дороги. Лишь бы тут еще дочь устроить с комфортом, да врача подобрать правильно. Они ведь только на словах все хороши, а как за дело, так сразу: «таково течение нашего лечения», - Надежда сама засмеялась получившейся рифме и собеседники тоже засмеялись.
        - Значит, не купили еще номера? - поинтересовалась матушка.
        - Нет, да и мне вернуться надо. Пристрою ее и обратно, - все еще не понимая, зачем ее пригласили, Надежда Карповна оглядывалась.
        - Хотела еще в тот день сказать, да вам не до этого было, милая. А чего бы вам Софью в нашу лечебницу не пристроить? У нас ведь там благодать, - наконец перешла к делу Степанида.
        - У вас своя? И молчали… А чем лечебница славится? - Надежда свела брови на переносице, будто вспоминая хоть что-то связанное с Пятигорьем.
        - Вот на меня гляньте, Надежда Карповна. Я ведь в два раза ширше была, - вставила Саша и привстала, показывая себя. Ольга за десять минут до этого затянула и без того узкую талию Саши в корсет.
        - Вы похудели там, милочка? - в глазах Надежды загорелся наконец тот огонек, который так хотела увидеть Саша.
        - Да, стыдно признаться, сколько я весили. А сейчас вот… отбою нет от женихов. Всего три месяца Василь Васильич со мной занимался. Так ведь не только это. Я веселее стала, и матушка не нарадуется, - Саша заметила, что Надежда переключила свое внимание на Степаниду, и снова состроила матери рожицу, мол, давай, «не нарадуйся».
        - И то верно. Ходила… бука букой, ни слова от нее, ни пол слова, а теперь вот рот не затыкается, а как в люди выходим, все внимание к Сашеньке, порой даже неудобно, что на других девушек не смотрят, - матушка наконец вошла в раж, и понесла таких небылиц, что Саша еле сдерживалась, чтобы не засмеяться.
        - А дорого ли? - наконец, нужный вопрос прозвучал.
        - Курс, что я прошла, всего четыреста тысяч, - успела ввернуть Александра, внимательно наблюдая за лицом «потерпевшей». В этот момент Саша чувствовала себя Остапом Бендером и боялась, что собственная честность может помешать, и сказать слишком низкую цену. А это могло ой как напрячь любительницу ездить самым дорогим билетом.
        - Всего? - прозвучал еще один важный в ценообразовании вопрос.
        - Ну и проживание, воды, обслуга… еще миллион, - чувствуя, как по спине потекла холодная струйка, выпалила Саша.
        - Ну, это даже очень неплохо, хоть я и не видела той лечебницы.
        - Ой, у нас же фотографические картинки есть, сейчас принесу, - вдруг подскочив, выпалила Олюшка и Саша напряглась.
        - Я ей найти помогу, - выскочила за ней Саша, и поймала напарницу за руку уже в их комнате.
        ***
        - Да стой ты, наконец! - Саша с трудом смогла остановить Ольгу, чтобы та не перевернула собранный уже саквояж с тетрадями на пол. - Что за самодеятельность? Что ты ей покажешь? Дом на полянке? У этой Надежды запросы, как у королевы Елизаветы.
        - У какой Елизаветы? - наконец, оставив в покое тетради, обернулась Ольга.
        - У слепой!
        - Нет слепой королевы, я хорошо знаю, - у Ольги на лице явно прослеживался мыслительный процесс.
        - Так, смотри сюда, Олюшка, - поняв, что с напарницей нужно обращаться нежнее, начала с улыбкой Саша. - Если ты ей сейчас покажешь плохое место, она убежит от нас, как от огня.
        - Ничего оно не плохое! Ты сама восторгалась этим карточкам, когда батюшка их привез.
        - Ладно, показывай быстро! - Саша уже сама с интересом потянулась к саквояжу и раскрыла его, чтобы Ольга достала нужное.
        - Вот, - Ольга протянула Саше толстую тетрадь.
        - Это тетрадь.
        - Между страниц! - Ольга сама принялась листать страницы и в какой-то момент между ними мелькнули краски. - Вот, это усадьба.
        - Вот это да-аа, - протянула Саша, принимая яркую, словно обработанную в фотошопе фотографию. Трехэтажный каменный дом, построенный буквой «П», на фоне которого ровными рядами высились деревья, удивительным образом подобранные так, что они не мешали друг другу, а наоборот, дополняли всю эту идеальную компиляцию. Дорожки красиво вились между раскидистых ветвей и беседок, увитых плющом и диким виноградом.
        - Это карточка источников, - Ольга протянула еще одну, сделанную зимой. Ровные каменные ванны в земле парились уютным туманом, а вокруг в сугробах стояли ели и самшиты.
        - Есть еще?
        - Конечно! Батюшка что только ни присылал тебе, чтобы ты поехала к нему и посмотрела на это, а ты уперлась в этот Царский Тюменский Университет.
        - А ты неужто была против, чтобы я училась? Давай сюда, - Саша выхватила из ее рук тетрадь и понеслась обратно к Надежде Карповне. Поезд прибывал в Кисловодск. У нее осталось несколько минут. Она восстановила дыхание в фойе, и с чувством небывалого внутреннего достоинства вошла в купе.
        - Думаю, в следующий раз, дорогая, - сказала Надежда, когда за Сашей в купе влетела Ольга.
        - Стойте, дело в том, что я вижу, как вам нужна помощь, Надежда Карповна. Врач через месяц не будет брать девушек. После того, как все знакомые увидели меня, списки уже заполнены на полгода вперед. Василий Васильевич уже набирает мужские группы, знаете ли, это сейчас стало модным, - стараясь не выдать свою особую заинтересованность, Саша присела. - Вот фото. Мы едем туда первыми, чтобы насладиться тишиной, пока лечебницу не заполонили юные феи, желающие скорее выйти замуж.
        - Конечно! Ведь осенью всех девушек ждет Царский бал. Петр Александрович будет выбирать себе невесту! - Надежда Карповна смотрела на карточки, но Саша заметила, как она прикусывает губу.
        Остап Бендер внутри Светланы Борисовны рос с каждой минутой, и она молила Бога, напоминая ему, что это вовсе не бизнес-план, а план по спасению девицы Софьи.
        - Думаю, нам пора, Сашенька. Надежда Карповна уже приняла решение, и не стоит ее сейчас так вот, сполошно… Мы люди немолодые, нам нужно пощупать, посмотреть, а потом уж и выбирать, - матушка очень не кстати открыла рот, за что получила очередной взгляд от дочери, напоминающий, что ее по дороге к Тюмени будут глодать беспощадные зайцы именно из-за матушкиного языка.
        - Да, что это я, - Саша подошла к матушке и обняла ее. - Главное, я успела пройти эту волшебную программу. Сейчас Олюшка наша тоже ее начнет, и к осени, думаю, ее с руками оторвет какой-нибудь граф.
        - Не меньше, душенька, не меньше, - вдруг влезла в разговор Дарья. - А сейчас нам нужно выходить, да отправить за багажом человека.
        - А сколько на лошадях до вашего этого… - рыба-Надежда наконец открыла рот, но все еще присматривалась, принюхивалась к наживке.
        - Какие лошади, Надежда Карповна. Это дичайший заповедник. У нас единственный в Империи личный поезд, и личная железная дорога, - Сашенька забрала из рук Надежды фото. - Всего доброго, нам и правда, пора.
        - Стойте, мы ведь ничего не теряем, если я соглашусь? - рыба-Надежда захватила наживку, но пока была уверена, что это еда, поскольку рыбак еще не подсек ее.
        - Ну, мы не знаем, каковы были ваши планы ранее. Если вам нужен результат, то вам просто случайно повезло, - с этими словами Саша направилась к выходу.
        Светлана Борисовна любила ездить с мужем на рыбалку, и сейчас она чувствовала, как в ее руках свободно распускается леска, на другом конце которой рыбка Надежда свободно плавает, полагая, что во рту у нее солидный кусок питательного мотыля, доставшегося ей практически даром.
        - Решено! Мы едем к вам! Я привезу дочь, но вынуждена буду на следующий день вернуться в Кисловодск, а потом через Москву отправиться домой в Петербург. Нужно продавать там усадьбу и перебираться куда-то на Урал, как минимум, - она одернула невидимые складки на корсете платья и улыбнулась.
        - Надежда Карповна, дело в том, что наш поезд не поедет обратно до Кисловодска неделю. Если вы готовы переждать, - Светлана Борисовна начала подергивать «леску», чтобы рыбка посильнее села на крючок. Лишние люди в усадьбе не были нужны, да и кто знает, что там сейчас…
        - Эх, но это же сложно и для вас, дорогие, - Надежда смотрела теперь на матушку Александры.
        - Чем же? Там покой и уединение, лечение проходит без суеты, да и праздно слоняющихся пока нет. Смотрите, как решите сами. Коли сможете задержаться, то мы будем только рады, - матушка тоже почувствовала выгоду, но только денежную.
        - Мне придется тоже оплатить пансион…
        - Если это так сложно для вас… - Сашенька повернулась от двери.
        - Нет, что вы. Просто, если ваш доктор сможет эту неделю заниматься и мной, я с удовольствием заплачу за два курса! - взмахнула руками Надежда Карповна.
        - Конечно, дорогая вы наша. Думаю, он не откажет! - матушка, скорее всего, в своей голове умножила названные ранее цифры на два и старалась теперь не хуже Остапа.
        Светлана Борисовна почувствовала, как рыбка на другом конце снасти плотно села на крючок. Теперь оставалось проверить крепость этих снастей, чтобы выловить ее без проблем.
        Сашенька плелась за взвинченными от радости женщинами, среди которых была и Ольга с Софьей, и думала только об одном: «Дай Бог, чтобы у этого Василия хватило мозгов правильно вести себя перед гостями».
        7.
        Отправление личного состава семьи Уманских было назначено на семнадцать часов ровно. И пока первые гости лечебницы собирали свои вещи, объясняя служанке, путешествующей с ними, что придется ехать еще ночь, но на другом поезде, а потом «буквально пару минут» в карете, Саша «пытала» матушку:
        - Ты должна рассказать что нас там ждет, матушка. Понимаешь? Важно, чтобы Карповна эта не забрала Софью и оставила её у нас.
        - Что ты заладила? Это, безусловно, хорошие деньги для нас сейчас, но и гордость надо иметь! - Степанида сидела уже собранная в купе, из которого Дарья выносила дорожные чемоданы и передавала носильщикам.
        - Гордость? Да ты сама говоришь, что скоро по миру пойдем. А идти сначала по лесу придется, так что давай хоть до весны продержимся, а то по сугробам, знаешь ли…
        - Что ты еще от меня хочешь? - матушка надсадно вздохнула и всем своим видом показала, что адски устала.
        - Сколько комнат у нас есть в Пятигорье?
        - Там масса комнат, Александра!
        - А хорошо обустроенных? - Саша поняла, что с матушкой надо говорить размеренно, чтобы не пугать. Суеты та страсть как не терпела.
        - Ну, как написал Василий, две. Одну отец обустроил для нас с ним, вторую для тебя.
        - Матушка, в них то мы и заселим гостей, - улыбнувшись, сказала Саша.
        - Еще чего! А я где буду спать? Ты сама с Олюшкой где?
        - На месте разберемся. Этот ваш Василий должен нас с поезда встретить?
        - Должен. Что еще ты готовишь для своей несчастной матери?
        - Я должна с ним поговорить, понимаешь? - Саша гладила ее ладонь, разговаривая, как с капризным ребенком в ясельной группе. А когда Дарья входила за очередным чемоданом, замолкала.
        - Ох ты и лиса, Сашка, будто и не Уманской породы. Батюшка-то ваш простота Господняя, а вы вон как вцепились в денежную-то идею! - прошептала Дарья выходя из купе. - Хвалю. Кто-то ведь и денег должен добывать! Ильинишна, ты послушай ее. Я сначала думала, бредит она, а гляди-ка уже все продумала. Хватка, как у вашего батюшки!
        - Иди, иди, Дарья, не прибалындывай, - Ольга вошла в купе, до этого она должна была постоять «на стреме» и последить, когда две «золотые рыбки» из семейства Карповны выйдут из своего купе. - Выходят, - шепнула она Саше.
        - Матушка, отдай деньги, а? - быстро прошептал Саша. - Я успею в Кисловодске купить все необходимое.
        - Потом обсудим, - матушка как за спасательный круг ухватилась за Дарью, вошедшую на этот раз уже за ней.
        - Вы сказали, поезд в пять? - Карповна была в настроении, а уж Софья, та вообще от радости сияла, как начищенный самовар.
        - Да, это время мы с Софьей по городу пройдемся. Ольга нас сопроводит. А вы, Надежда Карповна, с матушкой в кофетерии посидите, пообедаете хорошенько, а потом можете пойти в вагон, занимать места, - нашлась Александра и увидела, как Дарья ей подмигнула, мол, не все устою в лучшем виде. заполучить такую соратницу дорогого стоило!
        - Права девка, пусть погуляют. Красивый город. Сколько им еще в глухомани жить, - вставила Дарья. - Надежда Карповна, давайте ваши чемоданы, я носильщику передам. Он их прямо к месту отнесет. И из багажного направлю все сама. Идемте, провожу вас.
        Дарья очень помогла Саше своим вмешательством, но сейчас требовалось связаться с Василием. И Ольга что-то говорила про факс. Ну, хоть его здесь умудрились придумать, и то прок. Это, конечно, не сотовый, но информацию быстро донести можно.
        - Думаю, Софье пора обедать, пусть с нами отдохнет, - приказала Карповна и выставила предплечье, давая понять, что та должна за него взяться. Не отпускала она дочку от себя, и это ох как усложнило задачу.
        - Как скажешь, матушка, - девушка поникла лицом, опустила голову и поплелась за женщинами, оглядываясь на Сашу и Ольгу, все еще стоящих на перроне.
        - Матушка, ты говорила, тебе что-то очень важное нужно купить, так я могу помочь. Мало ли, что тебе понадобится в Пятигорье, когда я в отъезде буду, - крикнула вдогонку Саша и потянула Ольгу за женщинами, что уже входили в здание вокзала.
        - Ах, да, милая, держи. Ну, ты ведь все знаешь, что мне нужно, - матушка остановилась так резко, что Дарья, шедшая за ней, чуть не налетела на Степаниду.
        Матушка вынула из ридикюля пухлый кошель и протянула дочери. На лице ее в этот момент отражалась вся горечь расставания с последними деньгами. Сашенька присела в реверансе, который увидела на перроне: встречающая родню или друзей, девушка присела в очень красивом книксене.
        - А о каком отъезде говорит Александра? - спросила Надежда у Степаниды Ильинишы, когда Саша и Ольга вышли с вокзала в сторону города, а ни отправились к явно не дешевому ресторану.
        - Это еще под вопросом, милочка. Она же говорила, что скоро в лечебницу приедет целая группа девушек… Это уже после вашего отъезда будет, не переживайте… Так вот, нужно прикупить всего для…
        - Рукоделия, матушка, - помогла Дарья. Там же девушек будут ой как воспитывать! Смольный и рядом не стоял! Пригляд и присмотр, присмотр и воситание. После нашенского лечения они не только красавицами, но и умницами делаются! Знаете, как Александра вышивает! Ух, ее еще бабушка научила, как и нашу Степаниду Ильинишну! - выручила Дарья.
        - Да, иначе, чем еще заниматься после лечения? Души нужно лечить не меньше, чем тело, знаете ли. Книги мы не больно поощряем. Кто знает, что из них может юная девушка вычитать, - поняв по лицу Надежды, что начала говорить в правильном ключе продолжила Степанида, но решила, что эту тему надо закрывать, иначе, провалится все. Не могла она, как дочка складывать предложения..
        - Это в точку, милая. Я рада, что везу свою Софью к вам. Давайте угощу вас прекрасным обедом, - радостная Надежда Карповна «цвела и пахла». А Степанида, наконец выдохнула, потому что отдала дочери все деньги, чтобы не открывать его при чужих и не показывать как у них реально обстоят дела.
        «Вот ведь цыганка, а? Вот ведь хитрая лиса: нашла время, когда спрашивать. Сначала их поймала, как рыбу какую, а потом на них и меня» - думала Степанида Ильинишна в то время, как ее дочь и напарница прибыли в «Дом Связи».
        - Прямо вот «Дом»? - прочитав вывеску, хмыкнула Саша.
        - В Москве, как и во всей Империи, он так и называется. Нечему удивляться… Ах, да, прости, ты ж из другого мира, - прижав ладонь к губам, Ольга старалась сделать удивлённое лицо.
        - Не старайся, из нашей Дашки актриса куда лучшая, чем из тебя. Переигрываешь, а знаешь, почему? - глянув на Ольгу, Саша поднялась по высокой каменной лестнице и потянула дверь за большую ручку.
        - Почему? - Оля была расстроена, но шла за ней. Обижаться на нынешнюю Сашу было совершенно невозможно да и бессмысленно.
        - Потому, Олюшка, что, когда ты играешь, ты очень сильно переживаешь, как при этом выглядишь. От этого нет в тебе той простоты и естественности, как в нашей Дарье. Ей плевать, кто и что думает о ее фигуре, о ее прическе или заметны ли ее усы. А ты вон и живот подтянула, перед тем, как себя же, удивленную моими переменами, сыграть.
        - Потом пойму. Идем, пока свободно, - потянула Ольга Сашеньку к стеклянной будочке, где стоял стол, пара стульев и телефон с факсом. Выглядел он, правда, совсем иначе, чем привычные Светлане Борисовне, но она была рада и этому.
        - Так. Я сейчас напишу, что этому твоему Василию делать. Прямо по пунктам напишу. А ты все и отправишь по этой шайтан-машине сама, - Саша взяла из деревянного лотка лист бумаги, потом добавила еще один, подумала, и взяла третий.
        - Это зачем столько? - поразилась Ольга.
        - На доброе здоровье, Олюшка! Я буду писать так, чтобы понял даже самый глупый человек. Ну, как ты сказала, Васильич этот неглупый, да и папенька его зачем-то держал у себя. Значит, и правда не дурак…. Значит, «Вперед, на крепость!» - продекламировала Светлана свои мысли, заканчивая их словами, которые муж использовал и как тост, и как просто пафосную фразу перед началом важного дела.
        8.
        Вопреки ожиданиям Светланы Борисовны, аппарат, на который она возлагала массу надежд, оказался всего лишь громоздким телефоном, а написанный ею очень аккуратно текст Ольге пришлось начитывать.
        Да, да, сначала она набрала три цифры и попросила переслать на названный ею номер все то, что она диктовала минут двадцать.
        - Вот это да! И зачем я так старательно все расписывала? Значит Васильичу твоему придет длинная портянка, когда мы могли просто позвонить, и все ему рассказать? - спросила Саша, отходя от ощущения потерянного напрочь времени.
        - Да, - Ольга, похоже, была довольна тем, что Александра как раз была недовольна.
        - Звони ему! - Саша протянула только что положенную трубку Ольге. Та хотела ответить, что, мол, коли тебе надо, ты и звони, но потом выдохнула и набрала три цифры, чтобы попросить девушку соединить ее с номером.
        - Держи, - протянула Ольга трубку и сложила руки на груди. Из головы у нее не выходило то, что сказала Саша на пороге этого здания.
        - Василь Василич, доброго денечка вам. Это Александра. Да, Уманская, да, мы в Кисловодске. Вы получили мою телеграмму? Читаете? Так вот, отвлекитесь и ответьте на все мои вопросы, а потом с особым пристрастием прочтете то, что вам пришло, - Саша села прямо на стол, взяла в руки планшет с закрепленным на нем листом бумаги и карандаш. Что-то быстро записывая, она поглядывала на Ольгу. Та явно прислушивалась к голосу из трубки.
        - Долго еще? У нас денег не хватит, так долго разговаривать, - прошептала Ольга.
        - Значит, так, опишите мне, Василий все, что там у вас творится: сколько людей живет в доме, что делают, каковы запасы? Если не знаете, зовите того, кто знает. Это очень важно. От этого, можно сказать, зависит наша с вами жизнь. И не только наша. И Ольгина, и Дарьина, - Саша, похоже, вовсе не торопилась.
        Через десять минут разговора подруги по телефону, Олюшка совсем заскучала уже, пытаясь разобрать все, что написала ее ученица на листе. Почерк был совсем другой. Это ее несколько вернуло на землю, и она принялась вслушиваться в то, что и как Саша говорит.
        - А про поезд этот вы мне расскажете? Вы его видели, вообще? - Саша слушала, и глаза ее округлялись все сильнее. - Значит, там только одно купе? А еще? Хоть сидячие места есть? Для прислуги? Ну, они не под открытым небом? - Саша схватила чистую бумагу и, старательно выписывая буквы, составила текст для Ольги.
        «Прямо сейчас беги в ресторан, забирай наших и веди к поезду. Размести гостей в хозяйском купе. Матушке передай, что так надо, и я сама с ней поговорю» - прочла Ольга и скривила губы.
        «Или отправимся по миру, а ты в свой захолустный Петербург. И и не видать тебе Василия, как своих ушей», - дописала Саша, не прекращая слушать голос на другом конце провода.
        Ольга фыркнула так, что Саша приготовилась ждать, когда из ее ноздрей повалит дым, но все обошлось только звуковым эффектом. Громко хлопнув огромной тяжелой дверью, Ольга вышла из «Дома связи».
        Договорив, Сашенька оплатила переговоры и факс в размере сто двадцать рублей. Вышла на улицу и вдохнула морозный воздух. Его не портил даже запах дыма от вокзала.
        - Могу вещи до вокзала подвезти или даже вас, - мальчишка с санками явно хотел подзаработать.
        - А давай-ка ты поможешь мне с покупками. Много чего надо в дорогу, а саней у меня нет, - Саша протянула триста рублей, только что полученных сдачей с тысячи.
        - Легко, куда прикажете?
        - Далеко ближайший рынок?
        - Три минуты, падайте, - он развернул санки и предложил Саше сесть. Потом посмотрел на ее сапожки с каблучком и скривил лицо, давая понять, что так точно будет быстрее. Светлана Борисовна внутри Александры сначала скривилась, а потом решила: «а почему бы и нет?».
        Казалось, последний раз в санках ее катали лет в двенадцать. Это было так давно, что казалось уже выдумкой!
        - Вот. Не самый дешевый рынок, но и не самый дорогой. Что ищете? Меня спросите, я здесь все знаю, - хвастался запыхавшийся парнишка, помогая Саше выбраться из санок.
        - Надо молочное и мясное, а потом веди к конфетам и письменным принадлежностям, - довольная Саша боялась, что потеряет счет времени.
        Творог, топленое масло кругами, сливки и замороженные готовые уже сырники, отданные по цене творога, к закрытию рынка, стоили чуть больше пяти тысяч. Крупы и желтые, как в детстве, деревенские куры вытянули из кошеля еще столько же. Потом пришло время говядины и овощей, ящик с которыми продавец вынес из павильона. Яйца и рыба вошли в сани уже с трудом, а килограмм пять шоколадных конфет и тетради с карандашами Саша несла к поезду в руках.
        - Вы навсегда, что ли? - еле справляясь с тяжелыми санями, спросил мальчик.
        - Надеюсь, нет. Но надолго. Даст Бог, так и встретимся еще, - она поправила на его голове шапку, сползшую почти на глаза.
        Часы на вокзале показывали, что осталось всего десять минут, и она, перекинув сумку с поклажей через плечо, принялась помогать своему помощнику, назвавшемуся Матвеем, толкая сани сзади.
        - Этот паровоз, скорее всего, не ваш, матушка, - немолодой, чуть скрипучий голос сверху заставил Сашу поднять голову. Улыбка говорящего с ней седого мужчины была доброй, и отвечать ему, что: «если она матушка, то он Ален Делон», она не стала. Просто посмотрела на «борт» поезда еще раз. Там все еще было написано «Пятигорье». Кроме надписи на черном, давно не крашенном боку были нарисованы елки. Так, как если бы их нарисовали ее дети в яслях.
        - Это вы сами намалевали или внук баловался? - спросила Саша и велела Матвею помогать с ящиками. - Помогли бы лучше, шутник. Я Александра. Уманская. Правильно пришла?
        - Ой, деточка, милая, да как же это я не узнал-то тебя? - очень морщинистое лицо его, на котором то ли сажа собралась в этих самых морщинах, то ли загар как-то странно лег, растянулось в улыбке необычайной ширины.
        - Уж не знаю, как вы не узнали, я вас тоже не особо помню, - уставшая Саша подала сумку машинисту.
        Вопреки ожиданиям Светланы Борисовны, аппарат, на который она возлагала массу надежд, оказался всего лишь громоздким телефоном, а написанный ею очень аккуратно текст Ольге пришлось начитывать.
        Да, да, сначала она набрала три цифры и попросила переслать на названный ею номер все то, что она диктовала минут двадцать.
        - Вот это да! И зачем я так старательно все расписывала? Значит Васильичу твоему придет длинная портянка, когда мы могли просто позвонить, и все ему рассказать? - спросила Саша, отходя от ощущения потерянного напрочь времени.
        - Да, - Ольга, похоже, была довольна тем, что Александра как раз была недовольна.
        - Звони ему! - Саша протянула только что положенную трубку Ольге. Та хотела ответить, что, мол, коли тебе надо, ты и звони, но потом выдохнула и набрала три цифры, чтобы попросить девушку соединить ее с номером.
        - Держи, - протянула Ольга трубку и сложила руки на груди. Из головы у нее не выходило то, что сказала Саша на пороге этого здания.
        - Василь Василич, доброго денечка вам. Это Александра. Да, Уманская, да, мы в Кисловодске. Вы получили мою телеграмму? Читаете? Так вот, отвлекитесь и ответьте на все мои вопросы, а потом с особым пристрастием прочтете то, что вам пришло, - Саша села прямо на стол, взяла в руки планшет с закрепленным на нем листом бумаги и карандаш. Что-то быстро записывая, она поглядывала на Ольгу. Та явно прислушивалась к голосу из трубки.
        - Долго еще? У нас денег не хватит, так долго разговаривать, - прошептала Ольга.
        - Значит, так, опишите мне, Василий все, что там у вас творится: сколько людей живет в доме, что делают, каковы запасы? Если не знаете, зовите того, кто знает. Это очень важно. От этого, можно сказать, зависит наша с вами жизнь. И не только наша. И Ольгина, и Дарьина, - Саша, похоже, вовсе не торопилась.
        Через десять минут разговора подруги по телефону, Олюшка совсем заскучала уже, пытаясь разобрать все, что написала ее ученица на листе. Почерк был совсем другой. Это ее несколько вернуло на землю, и она принялась вслушиваться в то, что и как Саша говорит.
        - А про поезд этот вы мне расскажете? Вы его видели, вообще? - Саша слушала, и глаза ее округлялись все сильнее. - Значит, там только одно купе? А еще? Хоть сидячие места есть? Для прислуги? Ну, они не под открытым небом? - Саша схватила чистую бумагу и, старательно выписывая буквы, составила текст для Ольги.
        «Прямо сейчас беги в ресторан, забирай наших и веди к поезду. Размести гостей в хозяйском купе. Матушке передай, что так надо, и я сама с ней поговорю» - прочла Ольга и скривила губы.
        «Или отправимся по миру, а ты в свой захолустный Петербург. И и не видать тебе Василия, как своих ушей», - дописала Саша, не прекращая слушать голос на другом конце провода.
        Ольга фыркнула так, что Саша приготовилась ждать, когда из ее ноздрей повалит дым, но все обошлось только звуковым эффектом. Громко хлопнув огромной тяжелой дверью, Ольга вышла из «Дома связи».
        Договорив, Сашенька оплатила переговоры и факс в размере сто двадцать рублей. Вышла на улицу и вдохнула морозный воздух. Его не портил даже запах дыма от вокзала.
        - Могу вещи до вокзала подвезти или даже вас, - мальчишка с санками явно хотел подзаработать.
        - А давай-ка ты поможешь мне с покупками. Много чего надо в дорогу, а саней у меня нет, - Саша протянула триста рублей, только что полученных сдачей с тысячи.
        - Легко, куда прикажете?
        - Далеко ближайший рынок?
        - Три минуты, падайте, - он развернул санки и предложил Саше сесть. Потом посмотрел на ее сапожки с каблучком и скривил лицо, давая понять, что так точно будет быстрее. Светлана Борисовна внутри Александры сначала скривилась, а потом решила: «а почему бы и нет?».
        Казалось, последний раз в санках ее катали лет в двенадцать. Это было так давно, что казалось уже выдумкой!
        - Вот. Не самый дешевый рынок, но и не самый дорогой. Что ищете? Меня спросите, я здесь все знаю, - хвастался запыхавшийся парнишка, помогая Саше выбраться из санок.
        - Надо молочное и мясное, а потом веди к конфетам и письменным принадлежностям, - довольная Саша боялась, что потеряет счет времени.
        Творог, топленое масло кругами, сливки и замороженные готовые уже сырники, отданные по цене творога, к закрытию рынка, стоили чуть больше пяти тысяч. Крупы и желтые, как в детстве, деревенские куры вытянули из кошеля еще столько же. Потом пришло время говядины и овощей, ящик с которыми продавец вынес из павильона. Яйца и рыба вошли в сани уже с трудом, а килограмм пять шоколадных конфет и тетради с карандашами Саша несла к поезду в руках.
        - Вы навсегда, что ли? - еле справляясь с тяжелыми санями, спросил мальчик.
        - Надеюсь, нет. Но надолго. Даст Бог, так и встретимся еще, - она поправила на его голове шапку, сползшую почти на глаза.
        Часы на вокзале показывали, что осталось всего десять минут, и она, перекинув сумку с поклажей через плечо, принялась помогать своему помощнику, назвавшемуся Матвеем, толкая сани сзади.
        - Этот паровоз, скорее всего, не ваш, матушка, - немолодой, чуть скрипучий голос сверху заставил Сашу поднять голову. Улыбка говорящего с ней седого мужчины была доброй, и отвечать ему, что: «если она матушка, то он Ален Делон», она не стала. Просто посмотрела на «борт» поезда еще раз. Там все еще было написано «Пятигорье». Кроме надписи на черном, давно не крашенном боку были нарисованы елки. Так, как если бы их нарисовали ее дети в яслях.
        - Это вы сами намалевали или внук баловался? - спросила Саша и велела Матвею помогать с ящиками. - Помогли бы лучше, шутник. Я Александра. Уманская. Правильно пришла?
        - Ой, деточка, милая, да как же это я не узнал-то тебя? - очень морщинистое лицо его, на котором то ли сажа собралась в этих самых морщинах, то ли загар как-то странно лег, растянулось в улыбке необычайной ширины.
        - Уж не знаю, как вы не узнали, я вас тоже не особо помню, - уставшая Саша подала сумку машинисту.
        ?????????????????????????? - Данила, Илья, айдате быстренько, поднимите багаж, - крикнул он куда-то внутрь, и через пару секунд на платформу спрыгнули два молодых паренька. Грязные, серые от копоти, но какие-то очень уж довольные лица источали радость.
        - Чем так довольны, хлопцы? - спросила Саша, страшась какого-то подвоха.
        - Да рады, что ворочаемся в Пятигорье, хозяйка. Шумно больно тут, - они за пару минут подняли и ящики, и мешки, а потом подсобили Саше, которая решила посмотреть отправление от вокзала из кабины машиниста.
        - Сообщите там матушке, что я «на борту», а то у нее и так нынче переживаний масса, - обратилась она к паренькам, лихо подкидывающим в печь уголь.
        - Сию секунду, только накидаем, - ответил один из них.
        - И узнайте, сколько человек там село?
        - Дык, уже известно. Двое незнакомых, Дарья, Ольга и матушка ваша. Больно зла она была, что придется ночь на досках сидеть, но Дарья наша дело знает: отпоила ее уже Макаровым чаем с самогоном, - ответил второй.
        - Ну и слава Богу, - Саша довольная присела на место рядом с машинистом Макаром и выдохнула. Муж столько раз собирался прокатить Светлану Борисовну в кабине, и все никак у них это не получалось: то напарник у него выпадал «не очень», то у нее были важные «утренники».
        Поезд тронулся, раздался гудок, а через десять секунд крик матушки и голос Дарьи, успокаивающий ее. Сашенька улыбнулась и подумала про себя: «Видимо, не судьба мне прокатиться в кабине машиниста»
        9.
        В составе было всего три вагона. Первый вагон был забит углем, но не весь, а лишь четвертая его часть. Судя по запаху, здесь же ранее перевозили лошадей и скот.
        Второй, судя по обустройству, должен был занимать обслуживающий персонал. Здесь было пять двухместных купе, где верхние полки занимал личный багаж слуг, машиниста с помощниками и повара, большое купе, где, судя по всему, планировалась кухня, отдел для багажа гостей и туалет.
        В третьем вагоне было два двухместных купе и большой зал, в котором, по всей видимости, гости должны были проводить время в пути, собравшись вечерами на чай или ужин. Эта часть занимала две трети вагона. А одна треть - задняя его часть оставалась открытой. Из двери зала можно было попасть на как будто бы веранду. Там была только крыша и высокие перила, дабы гости, путешествующие данным экспрессом, не навернулись, когда захотят провести время на воздухе. Летом, вероятно и было свое очарование в этой задумке, ведь вагон был последним, и ничто не мешало любоваться красотами. А посмотреть в дороге было на что. Но прекрасные горы, нетронутые девственные леса, бурные реки, вдоль которых они проезжали, Александра увидела уже в пути.
        Сначала Александра встретилась с матушкой в первом вагоне. Прикрыв лицо белоснежным платком, та размахивала руками, давая понять, что дочь ненавидит ее всем сердцем и устроила эту пытку специально, чтобы у нее случился сердечный приступ.
        Саша, зная, что, если сейчас вести себя с ней, как с ребенком, истерика лишь обострится.
        - Матушка, покажите, где вы обустроились, - взяв ее под руку, Саша говорила без всякой, намекающей на сожаление, интонации.
        - Это невыносимо, Александра! Это нонсенс. На этих лавках не то, что я, здесь даже Дарья не сможет нормально отдохнуть, - когда они перешли из первого вагона во второй, сказала Степанида Ильинишна и встала перед распахнутой Дарьей дверью купе.
        - Два места, столик, есть где повесить пальто, - осматривая купе, отмечала Александра.
        - Здесь все еще не топлено! Этот Макар сказал, что через час будет уже достаточно тепло. Но сейчас, Александра!.. - она подняла руки и обхватила ладонями голову. - Сейчас я должна мёрзнуть?
        - Матушка, выберите сами: мерзнуть час, или всю оставшуюся жизнь жить голодом, собирая грибы и ягоды на этой, как вы выразились давеча, «заимке». Я делаю, что могу. И заметьте, это я должна сейчас негодовать, что вы везете меня черт-те куда, вместо того, чтобы ехать учиться. Ваши с папенькой ошибки на меня сваливать не надо, - достаточно громко и уверенно сказала Александра и осмотрелась в поисках Ольги. - Я сейчас пойду в такое же холодное купе, прилягу, не раздеваясь, и отдохну. А если повезет, то Дарья накормит меня пирожными, которые вы точно прихватили для меня из ресторана, пока я металась по рынку, как прислуга. Прихватили же? - Саша уставилась на матушку, которая замолчала и теперь смотрела на нее широко распахнутыми глазами.
        - Сейчас, душенька, спроворю что-нибудь вам с Олюшкой. Тут и кухонька есть, Макар показал. Там и печь в ней, и посуда кое-какая, вот только матушку усажу, укутаю потеплее, - Дарья провела опешившую хозяйку в купе, усадила ближе к окну, поскольку у наружной стены проходил короб, за которым тянулись по вагону батареи.
        - Я сама налью у Макара чай. У нас осталось печенье. Вечер переждем, да ночь поспим, и на месте. Никто не оголодает. Как гости устроились? - Саша обращалась теперь исключительно к Дарье.
        - Хорошо, душенька, даже по-царски, я бы сказала. Олюшка предупредила нас, успела. А потом вперед к поезду побежала, да там все разведала. Посадили их сразу в третий вагон. Там и нагрето уже было, и бойлер горячий: хоть чай, хоть кофий. Спят уже они, устали за день больно. Служанка стучалась в наш вагон, я ей приоткрыла, сходила, во всем помогла.
        - То есть? Вы их закрыли там? - удивленно переспросила Александра.
        - А как же? Конечно! - Дарья вышла, наконец, в тамбур, прикрыв за собой дверь. - Матушка больно переживала, что те узнают, как она поедет. Говорит, что так только рабочие ездят на добычу или солдаты какие-нибудь.
        - С одной стороны она права, Дарья, незачем им знать, что у нас тут, как в поговорке: «снаружи чешуя, внутри ни…чего».
        - Как-как поговорка-то? - переспросила Дарья.
        - Никак. Кипятка найди, я хоть присяду на пару минут, - Саша, наконец, увидела купе, в котором, подняв воротник на пальто, сидя спала Ольга. - Только тихо давай, видишь, спит!
        Дарья принесла чайник с заваренным ароматным отваром, где кроме крупного чайного листа точно была душица и зверобой. Эти травки Светлана Борисовна нашла бы в любом напитке, поскольку считала их самыми лучшими для банного чая.
        Через час и правда стало тепло. Ольга перестала держать во сне ворот и даже несколько распарилась, на что указывали влажные у шеи волосы.
        Саша пила одну чашку чая за другой, всматриваясь в удивительно красивый пейзаж за окном. Дорога была непростой: состав то, как горнолыжник, мчался с горы, то начинал подниматься, очень разумно используя набранную скорость. Рыжие каменные разрезы в горах говорили, что они были взорваны. И это тоже было сделано ради того, чтобы к месту можно было добраться со всеми удобствами.
        Саша не заметила, как заснула, скинув пальто и уронив голову на руки, сложенные «по-школьному» на столике. Ей снилась деревня, куда она часто ездила с мамой в гости к каким-то дальним родственникам. Потом, когда мамы не стало, а у нее уже появилась своя семья, Светлана Борисовна и забыла, как здорово ехать на поезде день, второй, потом прибывать на небольшую станцию, где поезд стоит пару минут.
        - Александра, - кто-то тронул ее руку, и она проснулась. Было светло, и она уже не сидела за столиком, а лежала хоть и на жестком, но матрасе, застеленном чистым бельем.
        - Уже утро? - удивленно спросила она Ольгу.
        - Конечно. Десять часов. Через пол часа прибываем. Не хотела тревожить тебя раньше. Ты спала как убитая. И даже когда Дарья пришла с бельем, я подняла тебя. Казалось, ты проснулась, но, усадив на застеленную полку, мы поняли, что ты все еще спишь. Так и проспала весь вечер и всю ночь, - Ольга рассказывала Саше эту историю с таким удивлением, что Саша засмеялась.
        - Ну и отлично, значит, сегодня переделаем массу дел. Давай собираться. Хорошо, что мы не разобрали сумки!
        - Это да, только…
        - Что? - Саша запереживала. Что еще могло случиться за время, пока она спала?
        - Мне очень неудобно появляться перед Василь Василичем, - Олюшка напоминала нашкодившую ученицу, а не учительницу, которая должна была наставлять Александру на путь истинный. Ей, судя по всему, самой нужен был еще педагог.
        - Но он же знает, что ты едешь?
        - Да.
        - И чего стыдиться? Судя по всему, вы уже знакомы, чего сейчас переживать?
        - Яа-а… ну… Ты же знаешь, видишь…
        - Только не начинай. Я не знаю и не вижу того, что сейчас в твоей голове.
        - Я поправилась, Александра. И ты знаешь, как тяжело дались мне эти последние полгода…
        - Когда ты поймешь, наконец, что я не знаю, не помню и не притворяюсь, нам с тобой будет намного легче. А сейчас… ты в пальто, и этого совсем не заметно.
        - А по дому я тоже буду ходить в пальто? - с полным ртом печенья, произнесла Ольга.
        - Если не прекратишь есть печенье, то да, только уже не в своем, а в пальто Дарьи.
        «Похоже, конфеты мне придется где-то прятать», - решила Светлана Борисовна. Избавляться от привычки лакомиться парой конфет с чаем на ночь она не собиралась.
        10.
        Когда состав остановился, Александра какое-то время слышала шипение, видимо, машинист стравливал пар. Но потом наступила полная тишина. Она выглянула в окно и увидела даже не платформу, а просто высокую насыпь, на другой стороне которой стоял двухэтажный добротный рубленый дом.
        Вокзалы даже здесь, а их Светлана Борисовна успела увидеть два, страшно шумели: паровозы, люди. А сейчас тихо было настолько, что показалось, заложены уши.
        Через несколько минут голоса машиниста и его помощников вернули Сашу к жизни. Она миновала вагон с углем, где его все еще было очень много, и вошла в кабину машиниста. Теперь ей видны были все красоты, что представали перед поездом.
        Слева была еще одна ветка, но она не использовалась, скорее всего, никогда. Видимо, для того, чтобы можно было этот состав убрать от «платформы», и на нее мог подъехать еще один. «Но эта забытая всеми станция, видимо, так и не увидит больше ничего, кроме состава из трех вагонов», - подумала Саша и вздохнула.
        Данила и Илья под чутким руководством Макара выгружали скарб на сани, с которых спрыгнул мужчина лет сорока в лохматой дохе. Еще одни сани стояли чуть поодаль, и от них на помощь шел еще один.
        Когда Александра посмотрела из правого окна на «платформу», увидела карету. Тоже на санях, но в них была впряжена красивая тройка лошадей. Прикинув, что места там в лучшем случае для шестерых, Саша решила, что пора действовать.
        - Матушка, вы с гостями поедете вторым рейсом. Можешь развлекать их пока, не знаю… хоть песни пой, хоть шарады загадывай. Но пока карета за вами обернется, я, может, хоть что-то и успею, - выпалила Александра, забежав в купе, где «смиренно» несла тяжелую жизнь, устроенную ей дочкой, Степанида Ильинашна.
        - Что я им скажу? Да и чем здесь заняться? Я не могу дождаться, когда приму ванну и лягу в чистую кровать, - прошептала матушка, словно боясь, что их услышат.
        - Хорошо, тогда я еду на санях. Как только первые загрузят, я уеду, а ты потяни время, прошу тебя, - Александра взяла ладонь незнакомой женщины в свою и улыбнувшись легонько ее пожала. - Матушка, это не моя причуда. Бог дал нам возможность заработать на жизнь, так не надо ее откидывать. Видишь, эти люди, что приехали за нами, Макар этот с мальчишками… они же все сейчас на нас надеются.
        - Иди, яа-аа как смогу, так задержу, - матушка, как показалось Александре, чуть оттаяла.
        - Я с тобой! - голос Ольги за спиной вывел Сашу из чувственного контакта с женщиной, которую ей теперь полагалось любить, как мать.
        - Мы не поместимся, да и не очень удобно тебе будет ехать на этих коробах. Останься, проследи, чтобы все вещи загрузили и покупки мои не забыли, - развернувшись, Александра подошла к двери, за которой Макар опустил уже лестницу и орудовал лопатой, разгребая снег, чтобы хозяйки и гости не брели по сугробу до кареты.
        - Спасибо тебе, Макар. Я поеду на первых санях. Присмотри тут за моими барышнями, - улыбнулась Саша. - А вы потом здесь остаетесь? - мотнула она головой на дом, из двери которого только что вышла дородная женщина в длинной юбке и цигейковой куртке «в талию». Такую Светлана Борисовна видела у своей бабушки. С воротником «шалькой», выточками на талии, на больших черных пуговицах. В ней она была похожа на множество керамических статуэток, стоящих на «горке».
        - Да, вон, ишь, Марфа моя уже ждет. Поди, шанег «с молитвой» напекла. Вишь, какой запах стоит? - Макар повел носом. Александра глянула на дом. Из трубы шел дымок, и правда пахло сдобой.
        - Хорошие вы здесь все, Макар. А до этого где жили? - спросила Саша, наблюдая за тем, чтобы не прокараулить, когда первые сани погрузят.
        - Да-а много где, барыня. Жили и за горами, - он распрямился, ткнув лопату в снег. Вытер тыльной стороной рукавицы заиндевевшую бородку и расстегнул верхнюю пуговицу душегрейки. - Потом в Кисловодске. А тут Прохор Данилыч объявился. Искал машиниста. Я как его задумку-то услышал, так Марфе своей и сказал, что хошь не хошь, а ехать надо. Доброе дело! Да еще и машинистом буду единственным на этом вот железном «коне», - Макар с любовью смотрел на свой поезд, и Саше показалось, что даже теплее, чем на жену, которая явно специально разоделась для встречи мужа и гостей.
        - Барыня, вы ли Степанида Ильинишна? - издали спросила Марфа. Но когда подошла ближе, хлопнула себя по бедрам и рассмеялась: - Вот слепошарая баба, молодая-то какая, как наш Данила! Значится, дочка вы нашего барина?
        - Дочка, Марфа, дочка. Вот, знакомлюсь с Макаром, да вашим хозяйством, - Саша заметила, что сани погрузили, и мужичок собирается уже отъезжать. - Простите меня, я хочу первой уехать, но я обязательно вас навещу - уж больно хорошо пахнет от вашего дома.
        - Конечно, душенька, приезжай, тем более не наш-то дом, а ваш тоже. Вот от этой станции земли-то и начинаются. А дорога, она, как мне Макар объяснил, вся принадлежит Империи, - широко улыбнувшись, ответила женщина лет сорока.
        - Стой, стой! - Саша бежала за санями, путаясь в полах длинного пальто и платья. Снега даже на дорожке, которую явно часто прочищают, все равно было много. - С вами поеду, даже не сопротивляйтесь. Я удержусь. Вот, хотя бы тут могу, - указала Саша на два больших «узла» с тряпками.
        - Ну, коли настаиваете, барыня, значит, поехали, - хмыкнул бородатый в дохе, пошитой из совершенно разных кусков меха. Одна передняя половина была белая в крупное черное пятно, вторая рыжеватая с опалиной, а зад почти черный.
        - Из коровы шуба-то? - усевшись, Саша дождалась, когда тронутся, покачалась, чтобы проверить устойчивость груза под ней и повеселела.
        - Из ней, а из кого еще-то тут шить? - мужичок засмеялся. А они тем временем въехали на дорогу, которая проходила по узкой вырубке, и с обеих сторон высились ели такой высоты, что захватывало дух.
        - Не больно-то тут и высоко, значит, коли такие елки высокие растут? - вслух озвучила она свои мысли.
        - Конечно, горы то вы перемахнули, а тут считай, уже на понижение, да и место такое, что долина в межгорье. Такого еще поискать надо! - мужик гордился этой красотой, словно сам ее тут создал. Так себя обычно ведут местные.
        ?????????????????????????? - А что там, внизу? Ну, там, ниже к морю? - закинула Саша удочку, понимая, что там, где в ее мире Грузия, здесь может оказаться и Турция. Историю Светлана Борисовна хорошо знала, но кто их знает, местных царей может и отдали земли, которые турки так страстно желали!
        - Княжества грузинские. Туда лучше морем ехать, или берегом. Через горы-то больно сложно. Вот батюшка ваш и сделал великий труд - самый тяжелый путь дороги железной возвел.
        - А он что, и дальше хотел? - Саша понимала, что этот мужик мог всего и не знать, но какие-то детали - очень даже.
        - Пока нет. Да и смысла нет, туда и правда лучше по берегу.
        - Ну и слава Богу, - выдохнула Саша. Значит, в этом его Пятигорье он тоже что-то путное нашел, раз такую работу продумал, - только подумала Александра, как за поворотом лес будто раздвинулся, и под горой она увидела картину, какую могла представить только в сказке!
        11.
        Тяжелые ветви исполинских елей, укрытые снегом, казались чем-то волшебным. Саша представила, как это может выглядеть на закате, и у нее перехватило дыхание.
        Долина, к которой они выехали, представляла собой полукруглую вырубку среди стены из могучих елей. Каждая веточка зимних деревьев была не просто заснежена, весь обозримый лес был в изморози, какая бывает над дверью из бани или другого теплого помещения. «Куржак» - вспомнила Светлана Борисовна старое, уже почти не используемое название для этой красоты.
        Поместье и правда было как на фото: трехэтажный дом ровно в середине этой огромной поляны не казался здесь чем-то инородным, будто дополнял красоту природы. Деревянная опалубка, резные наличники на окнах и вокруг двери, словно стараясь еще больше слиться с необыкновенной красотой, тоже убраны куржаком.
        Дорога к дому хорошо почищена, но сугробы слева и справа говорят, что работы со снегом тут немало, хоть и не ощущалось, что мороз очень уж сильный.
        - Василич сегодня всех на ноги поднял еще до рассвета, а вон и он сам, - мужик остановил сани перед домом и подошел к Саше, чтобы помочь ей слезть с узлов. На порог и правда вышел молодой мужчина в очках, которые он постоянно поправлял, отчего казался страшно испуганным и неуверенным в себе. В отличие от местных мужчин, этот был в костюме, но на плечах его лежал такой-же, как у них, тулуп.
        - Александра Прохоровна? - он поспешил с крыльца к спрыгнувшей на землю Саше и она рассмотрела наконец человека, от которого у Олюшки случилось расстройство пищевого поведения. А расстраиваться этому самому поведению было из-за чего: лет двадцать пять, высокий, подтянутый, с острыми скулами, голубыми глазами и с зачесанными назад волосами, на манер блистающего когда-то в фильме «Человек-амфибия» Владимира Коренева.
        - Она, - утвердительно мотнула головой Саша. - Называйте меня просто Александрой, - она протянула руку по привычке. - А вы, значит, тот самый, «Василь Василич»?
        - Да, я тот самый, - он мягко улыбнулся и аккуратно взял ее за кончики пальцев, видимо, совсем не понимая, что полагается делать с поданной ему рукой.
        - Сейчас можно просто пожать. Я бы постояла здесь с удовольствием, любовалась бы видами, но у нас с вами совсем мало времени. И я рада, что вы не оставили это место, когда батюшки не стало, - Саша заторопилась внутрь, но Василий обогнал ее и открыл двери.
        Внутри было тепло. Пахло чем-то сдобным, а еще Саша отметила, что это место больше радует как дом, нежели то… в Москве. Хоть она и прожила там всю свою жизнь. Здесь, то ли благодаря этим запахам с кухни, то ли из-за толстенных ковров в большой прихожей, яркому освещению и солнечному дню, проникающему через светлые занавески внутрь, хотелось остаться навсегда.
        - Прихожая и зал выполнены полностью так, как того хотел ваш батюшка. И всегда жалел, что вы с матушкой так и не приехали сюда с ним. Но, надеюсь, вам все понравится, - он прошел дальше, пропуская Сашу в зал.
        Высокие потолки, совершенно белые стены, легкие шторы и кремовая обивка на диванах давали помещению столько воздуха и невесомости, что Саша сначала даже опешила.
        - Мебель я распаковал по вашему приказу. Она была совсем не для зала. Прохор Данилыч хотел расположить ее в покоях жены…
        - Три дивана, два кресла и этот стол? - указала Саша на мебель, которая явно была гарнитуром.
        - Да.
        - Так какого же размера тогда покои? - аккуратно спросила она.
        - Второй этаж левого крыла весь рассчитан на Степаниду Ильинишну и на вас. Правое крыло второго этажа занимал ваш батюшка и я., - Василий размахивал руками, указывая вверх на лестницу, а Саша не стала ждать и поторопилась подняться. Дом, выстроенный буквой «П» имел массу плюсов для того, чтобы и правда сделать его не просто лечебницей, а культовым местом для здешней молодежи.
        - Значит, налево - комнаты матушки, направо - царство отца? - переспросила Сага и шагнула налево. Высокая дверь открывала за собой коридор. Слева и справа было по три двери. Саша решила начать с левой стороны, окна комнат должны были выходить в центральный двор.
        - Здесь кабинет вашей матушки, - успел пробормотать Василий, но Саша открыла совсем пустую комнату. Белые стены, окна без штор, деревянный пол.
        - А здесь? - вторая пустая комната по размерам была, как и первая, примерно три на четыре метра.
        - Здесь должен быть ваш кабинет.
        - Ага, значит, я тоже должна была быть ученой, - тихо пробормотала Саша и подумала, что если на дочку и были хоть какие-то надежды, ну, или на время обучения кабинет понадобился бы, но матушке-то он зачем?
        - А это комната - ваш с матушкой общий зал, - открыл третью, размером чуть больше чем предыдущие, Василий. Из плюсов здесь - окна на двух стенах. Это давало достаточно света, чтобы сюда хотелось прийти чаще. Эхо в пустых помещениях и запах свежего дерева возвращали Светлану Борисовну в детство, когда совсем редко ее отправляли в пионерские лагеря, и, приехав в первую смену, можно было застать только-только отремонтированные комнаты, все еще не заселенные, гулкие и пахнущие деревом и краской.
        Дальше, на другой стороне коридора были две спальни с богатыми кроватями и зашторенными окнами. Здесь на полу лежали ковры. Саша выдохнула - семейство «Карповых» должно оценить местное «дорого-богато».
        - Ладно, самое важное я посмотрела. Покажи покои отца. Мне нужно матушку где-то пристроить, да и самой привалиться. Ах да, еще и Ольга! - Саша специально внимательно посмотрела на красавчика, когда назвала имя учительницы. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
        - Там совсем небольшая комната, - он растерялся, но, пропустив Сашу вперед, прикрыл за собой дверь в левое крыло. На широкой площадке стоял диван, два кресла и небольшой журнальный столик. Мебель была резной, и Саша, даже просто бросив на нее взгляд, понимала, что это прекрасная работа величайшего мастера.
        - Эта комната - его кабинет, но здесь сейчас живу и работаю я, - указал он на первую дверь слева. Тут было наоборот - окна выходили на заднюю часть двора.
        ?????????????????????????? - Значит, здесь и останетесь. Не хватало вам мешать. После если пригласите, я с удовольствием посмотрю кабинет, а пока… давайте к делу. Где спал отец?
        - Здесь, - Василий указал на дверь рядом. Саша открыла ее и потом открыла рот. Кое-как висящие шторы, деревянный диванчик, на котором лежал матрас и подушка, накрытые одеялом. Кресло, шкаф и стол, заваленный бумагами. Везде, куда дотягивался взгляд, лежал толстый слой пыли. Скорее всего, сюда очень давно не входили.
        - Еще есть комнаты? - спросила Саша, понимая, что материной истерики, вероятно, избежать не получится.
        12.
        Светлана Борисовна почему-то сильно захотела, чтобы хозяин этой комнаты был здесь. В отличие от матушки, занятой, как показалось Светлане, лишь своей жизнью, человек, который обустраивал здесь все, хотел видеть рядом жену и дочь. И еще, чтобы они поддерживали его в этом.
        - Еще есть комнаты? - спросила Саша, понимая, что материной истерики, вероятно, избежать не получится.
        - Да, но они не богаче, чем эта, - Василий обвел взглядом апартаменты, которые, как показалось Саше, он считал неприкосновенными.
        - Вы можете распорядиться, чтобы диван из коридора перенесли сюда? Желательно до приезда матушки. И нужно здесь очень быстро прибраться. Есть кто-то для этого? - Саша скинула пальто, повесила его на руку и быстро осмотрела остальные четыре комнаты в крыле. Места было предостаточно.
        - Минуту! - Василий спустился на первый этаж, а Саша, выйдя к лестнице, повесила пальто на перила и по лестнице поднялась на третий этаж.
        Здесь было всего шесть комнат. Все они выходили окнами на задний двор. Не было дверей в коридорах, комнатки были маленькими, но больше хотелось назвать их уютными. «Три на четыре» - примерно прикинула Саша и подошла к окну.
        И только сейчас, с высоты трех этажей, она поняла, откуда этот куржак: три источника, похожие на небольшие озерца, можно было разглядеть исключительно благодаря безветренной и морозной погоде. Пар от них уходил прямо в небо.
        Небольшие ручейки, отходившие от купелей, змеились тонкими ленточками, и, скорее всего, быстро остывали, и от этого, пар не разносился по их руслам.
        Саша представила, какое это, наверное, блаженство - выйти в мороз, и окунуться в теплую воду. Не нужно ни шубы, ни шапки, чтобы, лежа в открытом бассейне, наслаждаться этими прекрасными видами.
        Она снова заглянула во все комнаты и, выбрав среднюю, вид на источники из которой не загораживали деревья, разулась и довольно выдохнула.
        - Итак, Светлана, видимо, не все в этой жизни зависит от нас, - тихо сказала она, отойдя от окна, чтобы еле заметное ее отражение стало видно в стекле. - Теперь это наша с тобой новая жизнь, Саша. Прости, если я что-то не понимаю, или поступаю с твоей матушкой не очень хорошо… но это нужно для дела. Для того, чтобы у нее был дом и стол. Да и люди эти… они же доверились твоему батюшке, - она повернулась к двери и добавила: - Светлана, нужно привыкать быть Александрой. Я обещаю, что не вычеркну тебя насовсем, но давай-ка дадим этой девчонке шанс.
        С лестницы она заметила, что в комнатке отца кто-то уже наводит порядок, диванчик из коридора пропал. Она спустилась на первый этаж. Ноги в носках приятно скользили по чистому дереву, а запах выпечки и жареного лука напоминал, что вчера в её желудок попало лишь несколько печенюшек.
        - Барыня, эт чего вы босая? - из двери, что находилась под лестницей, вышла девушка, может, на пару годков только старше Саши и, уперев кулаки в бока, уставилась на ее ноги.
        - Ноги в обуви устали, - с улыбкой ответила новая хозяйка и поспешила сменить тему: - Вы повар?
        - Хто? - девушка рассмеялась, высоко запрокинув голову.
        - Ну, кухарка? - Саша краем уха слышала на улице голос Дарьи. - Знаете, если да, то я бы на вашем месте поспешила накрыть на стол, иначе, эта женщина вам жизни не даст, - указала Саша на дверь.
        - И чего это вы меня на «вы»? Будто я какая ровня вам, - девушка перестала смеяться и поспешила за дверь. Саша поспешила за ней.
        - Ну, на «ты», значит, на «ты», - добавила Саша, входя в достаточно просторное помещение, где на среднем столе можно было запросто разделать быка. Здесь жарко топились две печи. Трубы от них уходили в потолок.
        - Прохор Данилыч - мастер, каких поискать….
        - Саша я. Александра. Можно по имени меня звать, а не «барыней». Сейчас так не модно, - поняв, что девушка не знает. как обратиться к новой хозяйке, помогла Саша.
        - Как прикажете, а обед у нас готов уже. Жду, когда к столу все придут. Чтоб горяченькое. Я Надежда. Да, кухарка я. Второй год здесь.
        - Сколько здесь человек? Ну… работает постоянно в доме? - Саша присела на табурет и положила локти на стол. Порядок в кухне был просто идеальный.
        - Ну, Василич за старшего, на конюшне двое мужиков. Они и по дому помогают, и где чего починить тоже могут. Рукастые. Прохор Данилыч их из какого-то учебного дома привез, где сироты воспитываются.
        - Так… они вроде не мальчишки совсем…
        - Ну, это еще когда было-то, - развела руками Надежда. - Когда здесь избушка одна стояла. Вот он их и привез.
        - Ясно. Кто еще? - Саша прислушивалась к шуму на улице. Судя по тому, что голоса теперь тоже были слышны, женщины пошли осматривать территорию, а окна выходят на задний двор. «Ну, матушка, спасибо тебе, милая» - подумала Саша.
        - Авдотья еще. Она сейчас комнату батюшки вашего моет. Василич ведь даже входить туда не позволял, - Наденька принялась резать каравай белого, ноздреватого хлеба, от которого еще шел пар.
        - И кто еще?
        - И Михаил Лавреньтич, но он живет не здесь, в доме, а там, - кухарка махнула рукой в сторону леса.
        - В лесу? - переспросила Саша.
        - Да, там его домик личный, прямо у самого… - Надежда долго подбирала слова, чтобы дать определение чему-то, но так и не успела. В кухню вошла женщина лет сорока с двумя ведрами:
        - Отмыла, наконец, эту пылюку. Слава Богу, вы, хозяйка, прибыли. Хоть как-то на нашего Василия подействуете, - подняв глаза на Сашу, сказала вошедшая. Саша ее идентифицировала как Авдотью, о которой пару минут рассказала Наденька. - Надо бы еще там шторы повесить, но это надо мужиков звать. Я под такую верхотуру одна не смогу.
        - А чего на него действовать? Вроде взрослый и умный, - ответила Саша. - Я Александра. Дочь Прохора Данилыча.
        - А вон и матушка ваши нагулялись, - шепнула, наклонившись к Саше, Авдотья и задвинула ведра под разделочный стол. - Чичас я быстро. Руки помою и помогу, Наденька. Радость-то какая! Будто раньше вернулось к нам.
        - А матрасы есть еще в запасе? Вы сами-то где ночуете? - поинтересовалась Саша.
        - А у нас тут внизу, по другую сторону от лесенки еще три комнаты и кабинет хозяйскай. В одной мы живем, во второй - мужики, а в третьей Макар, когда с жонкой приедет. Руки когда нужны, все тут. За лесом и огородик есть. Там в основном Лаврентич справляется. Но когда сезон, все трудимся.
        - Ладно, хорошо с вами тут, но мне надо найти диванчик или матрас. Говорите, кабинет еще тут есть внизу?
        - Его Василич наш точно на растерзание не отдаст, хозяюшка, - хмыкнув, вставила Наденька.
        - Как это не даст? - опешила Саша.
        - Так не даст. Говорит, что Прохор Данилыч, когда вернется, не похвалит за энто, - вполне серьезно ответила Авдотья, а Саша долго перебирала имена, сначала подумав, что они что-то напутали.
        - Кто вернется? - переспросила Саша, присев обратно на табурет. Голоса матери и гостей уже раздавались в зале.
        - Батюшка ваш. Не верит он, что он не вернется.
        - Так… Ольга же… и матушка… все говорили: «Царствие небесное» - прошептала Саша.
        - Так, год уже прошел, как он пропал. А Василий наш все никак не смирится. Говорит: раз в гробе не видал, то и за упокой не дам читать, - Надежда вдруг стала серьезной, смотря на Александру, словно увидела в ней что-то необычное.
        - Так значит… он не умер, - прошептала Александра и вдруг вспомнила то ощущение жалости, что нет больше хозяина этого дома. И стало еще светлее, и радостнее. «Значит, еще всякое может быть, и батюшка Сашин может живым оказаться!» - пронеслось в голове, и она улыбнулась. - Чего уставились? Давайте, накормите всех. А потом по комнатам. Авдотья, не забудь, что гостей в матушкину и мою комнату, а матушку с Дарьей в отцову, где мыла сейчас. И пока тут суд да дело, реши со шторами. А я Василия найду. Надо мне посмотреть этот чертов кабинет. Надо!
        13.
        Гостей накормили, напоили, и, как принято, спать уложили. Матушка, увидев, где ей придется спать, посмотрела на дочь и, чуть не заплакав от досады, попросила ее оставить с Дарьей.
        К слову, диваны были вполне приличные, мягкие и совсем не короткие. Но женщина все равно обиделась.
        - Матушка, ну, Карповна ведь сказала, что останется совсем ненадолго. Так что, как только она съедет, займешь свои покои, - Саша решила не объяснять одно и то же несколько раз, да и особо нянчиться со взрослой теткой желания не было.
        - Иди, иди, Сашенька, я тут все сама, все сама решу, - Дарья выпроводила Сашу из комнаты, которая после уборки стала уютнее.
        Саша спустилась в гостиную и осмотрелась. Василий с Ольгой пили чай, Авдотья убирала со стола, Надежда на кухне гремела посудой. Три больших дивана и пара кресел - единственная свободная мебель, которая осталась в доме. Забрать эти диваны очень хотелось, но нельзя было оставить гостиную пустой. По крайней мере, пока здесь гостила матушка Софьи.
        - Авдотья, идем, я тебя спросить хотела, - позвала Александра служанку с собой. - А Василий мне сейчас ключи от кабинета, что на первом этаже, найдет, - добавила Саша, не глядя на пару, сидящую в креслах у окна.
        - Не стоит ходить туда, Александра Прохоровна, - неуверенно, но громко ответил Василий.
        - Это мы потом решим, стоит или не стоит. А сейчас мне нужно осмотреть все комнаты, в которых есть мебель, - спокойно ответила Саша и с Авдотьей вышла из зала.
        - Кроватей-то больше нет. Мы бы свои отдали, так ведь спим на топчанах, сколоченных в комнатах слуг. Прохору Архипычу всегда дела не было до обстановки. Он свои бумаги только читал, да у ключиков с пробирками балывалси, - улыбаясь, словно говорит о близком человеке, сказала служанка, будто знала, о чем я хотела говорить.
        - А матрасы? Может, есть хоть пара? - с надеждой спросила Александра.
        - Нет, милая. Но есть материя, одеяла есть из козьей шерсти…
        - Отлично. Неси тогда два одеяла потолще, подушки…
        - А подушек точно нет, хозяйка, - Авдотья опустила глаза.
        - Василий! - поторопила Саша мужчину, и тот, наконец, вышел в коридор. - Открывайте кабинет.
        - Ну, как скажете, только, не трогайте там ничего, - Василий, недовольный тем, что хозяйка оказалась настойчивой, порылся в кармане, выудил один из нескольких ключей и направился за лестницу, где двери в стене с трудом нашел бы человек, не знающий, где они точно и есть-то.
        - Ого, я бы и не подумала тут комнаты искать, - удивленная Саша ступила следом за Василием в огромную комнату, заставленную столами, полками и шкафами с бумагами.
        - Тут ваш батюшка и работал, - парень заметно погрустнел, словно кабинет напомнил ему о лучших временах, которые никогда не вернутся.
        - А я думала там… где матушка сейчас живет, - тихо сказала Саша.
        - Там он ночевал только иногда. А так, он везде работал. Планов у него было громадье, - Василий тяжело вдохнул и вышел. Саша осмотрелась, нашла на двухместном диванчике, где и ноги не вытянешь, если надумаешь спать, две подушки «думки».
        - Пока заберу это, - она подала подушки Авдотье, которая тоже сунула свой любопытный нос в кабинет. Сама закрыла двери и сунула ключ в карман платья. - Неси в комнату на третьем этаже, где моя обувь осталась. И одеяла туда же. Может, чем укрыться еще найдешь? Тогда вообще хорошо будет.
        - Щас, хозяйка, все сделаем. А та, вторая, которая вроде как учительница ваша…
        - Отправляй ее ко мне, пусть комнату рядом занимает, - Саша сначала думала подселить ее к себе. Так здесь принято, чтобы напарница и ночевала рядом с хозяйкой. Но потом решила, что ей понадобится свобода. По крайней мере, когда она остается в комнате одна, и можно просто обдумать планы.
        Олюшка, недовольная тем, что ее поселили отдельно, особо виду не подала, а после того, как увидела, что Александра стелет на пол одеяло, накрывает постельным, привезенным с собою из Москвы и бодро раздевается, решив отдохнуть, ушла в свою «комнату».
        Сашу раздирали мысли об отце, о решении вопроса с Софьей, которую вместе с матушкой должен был «лечить» Василий. Но гостями она решила заниматься со следующего дня, а пока велела Василию отправить их вечером гулять, коли проснутся раньше ее, чтобы «акклиматизировались и надышались полезным лесным кислородом».
        Проснулась она, когда стало уже темно, но в окно совершенно явно просачивался свет. Будто от привычных фонарей, но более мягкий, теплый. Саша встала с пола, отметив, что прекрасно отдохнула и совсем даже не отлежала бока. Одеяло с шерстью оказалось хорошей заменой матрасу.
        Подойдя к окну, она увидела ряды фонарей, тянущихся от дома к парующим водяным купелям. И огонь в них и правда, двигался, как свеча. Саша нахмурилась, вспоминая, что в Московском доме было электричество, но потом вспомнила, как далеко они от «цивилизации». По тропинкам гуляли: матушка с Карповной, Олюшка с Софьей, а за ними неспешна плыла Дарья и служанка гостей.
        В двери постучали тихохонько, но Саша вздрогнула. Быстро схватила халат, накинула и отворила двери.
        - Простите, что разбудил, - скромно начал Василий, которому, судя по всему, было неудобно. - Но нам нужно решить что-то по лечению барышень. Я привык ко всему подходить серьезно, как ваш батюшка учил. Поэтому мне бы понять, что у них за болезни…
        - Идемте, Василий, - Саша завязала халат, сунула ноги в тапки и вышла за молодым человеком, который привел ее в свою комнату-кабинет. В отличие от батюшкиного, здесь был идеальный порядок. Два больших стола с аккуратно разложенными бумагами, два кресла, небольшой диванчик, где минерально-водный «эскулап», видимо, и спал, шкафы с совершенно чистыми дверцами вокруг ручек.
        Саша быстро, но внимательно охватила взглядом все детали. Даже аккуратный рукомойник с фаянсовой раковиной и чистое белоснежное полотенце. Все говорило о том, что парень ответственно относится к своей работе. Хотя это можно было понять и в первые минуты, когда она увидела его на крыльце в чистеньком костюме и белой сорочке, выглядывающей из него.
        ?????????????????????????? - Хорошо у вас здесь, опрятно, - поспешила Саша похвалить Васильича. - Наверное, здесь вам и придется вести приемы.
        - Я тоже так подумал, Александра Прохоровна, - он указал на кресло, потом предложил тарелку с конфетами и чай. Саша моментально узнала те конфеты, что купила в Кисловодске. Улыбнулась и решила, что разговор о них надо вести с Надеждой.
        - Можете без отчества, Василий, так нам полегче будет. А гостьи наши больны обе разными болезнями, для которых вполне подойдет одно и то же лечение.
        - Серьезно больны? - Василий сел напротив на самый краешек кресла и, чуть наклонившись к Саше, выразил своим взглядом крайнее беспокойство.
        - Да. Матушку надо лечить от глупости и злости, а дочку от назойливости матушки. Так что, надо составить график лечения таким образом, чтобы виделись они не более часа в день. И то желательно в компании с нами, - ответила Саша и развернула конфету.
        14.
        Весь вечер Сашенька выпытывала у Василия, что это за источники, что лечат, проверена ли вода в полной мере, чтобы не оказалось, что лечение такое больше вреда принесет, чем пользы. Нет, не оказались эти «ванны» чем-то вроде купели из сказки про Конька - горбунка, и молодость со здоровьем они не приносят. А купаться в этой воде, чуть пахнущей минералкой, можно сколько угодно.
        А еще, эта вода, оказывается, обогревает весь дом, плюс проведена в ванны и раковины, так что, в любое время года горячая ванна в доме доступна любому.
        Александра дождалась, когда матушка с Карповной вернулись со своего променада, и отправилась на «разведку» сама. Потому что принимать решение нужно было как можно быстрее. Пока Василий составлял план «лечения» для гостей, а Олюшка не отходила от него, как кот от рыболова, можно было все обдумать.
        Дорожки, вдоль которых высились газовые светильники хорошо почищены, а возле купелей земля и вовсе не замерзшая. Батюшка все очень хорошо просчитал, и галька, густо насыпанная вокруг естественных ванн и на дорожках, позволяла бродить не по грязи. Это ж надо было откуда-то ее везти в таких количествах!
        Вокруг «пансионата», как хотелось назвать это место, совсем не было забора. Естественный лес, только чуть прореженный, чтобы дом и территория вокруг него освещались солнцем. «Наверное, и дом построен из этих самых елей. Все здесь в дело пущено», - подумала Александра, присев возле первой купели в диаметре не меньше трех метров. Она опустила ладонь в чистую воду и еле удержалась, чтобы прямо здесь не раздеться и не плюхнуться в приятное тепло. Представила, как заиндевеют волосы на голове, и улыбнулась очередной своей идее - прийти сюда, когда все заснут. Выспалась она отлично, и сна сейчас ждать до полуночи и вовсе не стоит.
        - Здесь мы сделаем легкие ширмы, чтобы можно было раздеться, ну, или повесить полотенце, - тихо говорила она сама с собой. - Нам нужно как-то прорекламировать наш пансионат.
        - Я потерял вас, Аллександра, - голос Василия за спиной прозвучал неожиданно. Но был в рубашке, брюках, обрезанных до голени валенках, а поверх одежды лежал на плечах богатый халат.
        - Я размышляю тут. И тепло, и светло, и на воду смотреть приятно, - Саша улыбнулась и посмотрела на него внимательно.
        - Простите, что помешал. Я прихожу сюда купаться именно поздно вечером. Днем здесь нет этого сказочного антуража, - он поднял ладони вверх, указывая, скорее всего на лапы елей вокруг.
        - Да, я тоже как раз думала над этим. Приду, как только гости наши заснут.
        - Они уже разошлись по комнатам, я дал совет выспаться перед первым лечением завтра. Как вы и просили, день у них будет расписан до минуты, - он хмыкнул, и один уголок губ поднялся к щеке, показывая наличие милейших ямочек.
        «Да сколько же в тебе еще этих прекрасных черт?» - подумала Александра и отвернулась. Эдакие красавцы никогда ей не нравились. Хотя, если признаться, она сама избегала их, чтобы не навредить влюбчивому сердцу. Считая свою внешность довольно средней, Светлана и надеяться не смела, что самовлюбленные красавцы обратят на нее внимание. А потом удивлялась, когда через годы университета встречала своих таких же «средних» подруг, и они оказывались счастливо замужем за этими самыми «иконами красоты всего университета».
        - Почему батюшка вложил все именно сюда? - этот вопрос Саша задавать боялась, потому что те, кто на него уже ответили, сходились во мнении. Они называли это самодурством, idee fixe[1], которая обернулась крахом.
        - Вы очень мало побыли здесь, Алекс, - он назвал ее на английский манер, и она решила не обращать на это внимания.
        - Всего день, да и то, большую его часть я бегала, как угорелая и спала. Но последние несколько минут я счастлива. А когда смогу окунуться, думаю, радости моей не будет предела, - она осмотрелась и мысленно добавила в свою «записную книжку», что кроме прочего, здесь нужна пара скамеек.
        - Проживете месяц и ни за что не захотите уезжать.
        - Но это же личное, Василий. Неужели батюшка просто построил дорогу к даче?
        - Нет, но сам факт, что сюда не добраться ни лошадьми, ни автомобилями его очень радовал. Железная дорога, хоть и принадлежит Империи, ездить по ней можно только с разрешения… пока вашего разрешения, - он нахмурился, но потом, словно собравшись с мыслями, продолжил: - Матушке вашей было необходимо признать его умершим. Иначе и этот дом вы тоже не получили бы. Жить бы здесь могли, а управлять - нет.
        - Понятно. Тогда не стану вам мешать и приду позднее.
        - Ваш багаж подняли в комнату, пока вы гуляли. Я распорядился, - как-то очень скромно добавил он.
        - Кстати, а где Олюшка? Странно не видеть ее рядом с вами, - обернувшись, добавила Саша.
        - Она заснула на диване в гостиной. Видимо, днем она так и не заснула, - он уже скинул халат на гальку и принялся стягивать рубашку. Саша больше не оборачивалась.
        «Нужно много полотенец, много халатов, каких-то тапочек», - думала она, входя в дом, где царила тишина. В гостиной на диване и правда спала Ольга, накрытая пледом.
        - Хотела вас спросить, - шепот Надежды заставил вздрогнуть. Она вышла из темной двери кухни. - Все, что вы с собой привезли… продукты, то есть…
        - Да, а что с ними?
        - Дарья ваша велела творог принести с мороза. Сказала, что утром ватрушек напечет, - Надежда явно была не рада, что новая в этом доме женщина начала заявлять свои права на кухну. А это, естественно, территория только одной хозяйки!
        - Скажи, что я не позволила. Через неделю уедет Карповна, и весь дом, кроме мужчин, переходит на диету, - Саша присела на табурет в кухне и поняла, почему Надя не зажигает света: в большие окна прекрасно светили фонари с улицы. И атмосфера была какой-то волшебной, уютной донельзя.
        - На что? На что переходим? - Надя поставила перед Сашей кружку чая и подвинула вазу с конфетами.
        - И конфеты эти… утром только ставь на стол, - Саша взяла кружку и собиралась было уже выйти, но вернулась, взяла большую горсть очень похожих на старый, тот самый, из детства трюфель и сунула в карман.
        ?????????????????????????? - Ну, хорошо. Только вот с этой вашей Дарьей сами говорите. Она меня пообещала на одну ладонь посадить, а второй прихлопнуть, - жалобно добавила Надя.
        - Добрая она на самом деле. Скажи, что я не велела трогать привезенное, - ответила Саша, понимая, что так просто этот конфликт точно не закончится.
        Сашу, а вернее Светлану Борисовну сейчас беспокоило еще кое-что… Свои же мысли, которые легко переводились в голове с французского. А ведь Светлана Борисовна кроме русского, пары слов на английском, ну и, естественно… необходимой для жизни части матерного не знала. А теперь она могла дать полноценный перевод, да что там… она у себя в голове легко и просто произнесла на французском “идея фикс”.
        15.
        Разбудил Сашу крик откуда-то снизу. Словно кричали не на улице, а этажом ниже. Она с трудом разлепила глаза и увидела, что за окном только начало светать.
        - Я-то думала, что сегодня меня ждет прекрасный день, - бормотала она, надевая халат. За ночь он высох. После ночного купания в источнике девушка накинула его поверх мокрой рубашки и поспешила в комнату, чтобы снять с себя мокрое. Раздевалка… Ширма там была просто необходима.
        - Это еще надо посмотреть, кто из нас тут главнее, - голос Дарьи Саша не спутала бы ни с чьим другим.
        - Что там такое? - из соседней комнаты выглянула заспанная Олюшка.
        - Спи еще, это наши сороки раскричались. Видимо, делят территорию, - улыбнулась Саша и поторопилась спуститься в зал. Не хватало еще, чтобы гостьи поняли, что здесь не приличное место, а уют обедневших базарных баб.
        - Никогда не видела тебя раньше, а я сюда пришла еще при Прохоре Данилыче, Царствие небесное нашему хозяину, - не так громко, но уверенно ответила Надежда.
        - Если наши гости услышат ваш базар-вокзал, то здесь останемся только я и маменька, потому что платить вам станет совсем нечем. Нам будет очень тяжело, а вам придется собраться и одним рейсом уехать черт-те куда, - Саша вошла в кухню, где возле плиты держались за одну кастрюлю две разъяренные женщины. Судя по тому, что головы их были растрепаны, а на плите не грелся еще даже чайник, они решили начать день «не с кофе», а с передела территории.
        - Да она ведь как змея, душенька, - Дарья «включила» свою любимую пластинку «про угнетенную ее персону».
        - Я больше повторять не стану, а днем сегодня проведем рокировку, - Саша собралась выходить, но обернулась и добавила: - И, кстати, да, с сегодняшнего дня никаких пирогов, конфет и сахара на столе. Говорить шепотом и уважительно! - закончила Саша и услышала, как за ней засеменили шаги Дарьи.
        - Это чего это? Как это значит без хлебного-то?
        - Так это. Сейчас мне некогда, надо делом заняться, коли разбудили. А у Василия сегодня работа начинается - лечение наших гостей.
        - Неужто и правда больные оказались? - Дарья округлила глаза и принялась мять в руках передник.
        - Вас тоже не мешало бы обеих понаблюдать, - ответила Саша и, пожалев, что не поставила кофейник на плиту, поплелась на третий этаж.
        - Ну что там? Все решилось? - снова выглянула из комнаты Олюшка.
        - Не совсем. Решили самых бесполезных кормить раз в день, чтобы сэкономить хоть немного, - совершенно серьезно ответила Саша.
        - А-аа… а я не бесполезная, я вас учить дальше буду, - Оля вышла в коридор вся, продолжая внимательно смотреть на Сашу.
        - Накинь халат, приходи ко мне. Неудобно, правда, без дивана или кресел. Ну, ничего, на полу посидим. Василий займется мамашей, а ты Софьей.
        Оля не стала больше задавать вопросов и бросилась обратно в комнату. К Александре она постучалась минут через пять, не больше, но была уже причесана и даже надела платье.
        - И как ты весь день ходишь в нем? Оно же тебе мало! - осмотрев ее, спросила Саша.
        - Тебе кажется, - быстро отреагировала напарница и, присев рядом, решила быстро поменять тему. - Ну, и чему я буду учить Софью?
        - Учить буду я, а доносить до нее будешь ты, потому что и матушка ее, и она сама считают меня девчонкой, да и серьезно не воспримут. Значит так, - Саша достала тетрадь, карандаш и принялась объяснять Оле, что и как надо говорить матушке и чем заняться с Софьей. Со второй нужно было гулять по часу два-три раза в день скорым шагом вокруг дома и по тропкам возле леса, потом плавать в источниках и прыгать на скакалке.
        - Я? - переспросила Олюшка. К ней вдруг вернулся ее менторский тон и какая-то даже обида мелькнула, мол, это совсем не по мне.
        - Ты. Выбирать тебе, Ольга. Или увольняешься, или делаешь, что я скажу. Деньги нужны всем. Так что сейчас я набросаю план, объясню, что и как, выберем одну из комнат для гимнастики. Потом я отнесу этот план к Василию, и мы настроим их с матушкой процесс «оздоровления» так, чтобы они встречались на пару минут и уже торопились на какие-то новые процедуры.
        - Ладно, вижу, спорить с тобой бесполезно, - опустив глаза, Ольга ответила очень тихо.
        - А чем недовольна-то? На воздухе будешь заниматься спортом, гулять, рассказывать девушке то, что читала в книгах о любви к себе самой, прививать ей уверенность. Научишь элементарно отвечать на неприятные слова. Как ее матушка уедет, я ею сама займусь. А ты вернешься к своей слежке за Василием. Нам пока нужно для видимости. А если мы настроим целую систему, может, кто еще приехать захочет.
        - Ни за кем я не слежу, - Оля отреагировала очень быстро и даже фыркнула. - Ты ведешь себя непозволительно!
        - Непозволительно стоять под его дверью, ждать, когда он выйдет, и вы якобы случайно столкнетесь, - выпалила Саша. Накануне она вышла из комнаты и долго стояла в коридоре, раздумывая над своим планом организации самого модного оздоровительного комплекса.
        - Ты за мной следила? - Ольга заметно покраснела. Даже в первых лучах, только-только пробивающихся в окно, этот ее румянец был прекрасно виден.
        - Случайно. Услышала, что кто-то бродит по коридору, и, перегнувшись через перила, увидела, как ты там репетируешь. Если хочешь совет…
        - Нет, - резко прервала Сашу напарница.
        - А я все же скажу! Давай сделаем так, чтобы он сам тобой заинтересовался?
        - Он кроме своих книг, похоже, больше ничем и не интересуется, - Олюшка погрустнела и как-то сразу обмякла, поняв, что ученица ее права.
        - Есть у меня одна идея, а пока идем с тобой плавать. А после пить кофе, - Саша резво встала с матраса. Ольга недоуменно смотрела на нее снизу вверх.
        - Ну, если хочешь, мы можем организовать пробежку, но купание, по-моему, достаточно приятная процедура.
        - Но как? - Олюшка встала нехотя и все еще не веря тому, что предложила Александра, уставилась на нее.
        - Сегодня мы будем плавать в рубашках, а потом мы введем костюмы. Сделаем возле источника удобную раздевалку, может, даже теплую. А пока вот так, - Саша улыбнулась и показала на себя.
        ?????????????????????????? - Сейчас я переоденусь, - все еще посматривая на свою подопечную, как на сумасшедшую, ответила Олюшка и вышла из комнаты.
        - Вот и прекрасно, - прошептала Александра, как только она вышла. Нашла в огромном узле, который принесли в ее комнату вместе с чемоданами, два больших полотенца и вышла из комнаты. Ольга догнала ее уже у купели. Ежась от холода, она наблюдала, как хозяйка этого странного места скинула на камни халат, положила на него принесенные белые полотна, скинула короткие, похожие на ботиночки, подшитые валенки и плюхнулась в теплую воду.
        - Нас увидят! - снимая халат, бормотала Ольга. - Нас увидят и засмеют.
        - Пусть смеются, подруга, ведь радостные люди по-своему счастливы. Ты лучше порадуйся, как нам повезло. А могли бы сидеть в городе, в огромном и бездушном доме. А тут: плавай, ходи на лыжах! Эх! Я думала, такое счастье мне больше недоступно. Радуйся, что еще молода и все впереди!
        - Я и правда начинаю верить, что ты не Александра, - с этими словами Олюшка присела на край каменной «ванны», спустила в нее ноги и оттолкнувшись, плюхнулась в воду, завизжав и засмеявшись таким звонким смехом, что Василию пришлось оторваться от своих бумаг и подойти к окну, за которым в густом молочном тумане смеялись девушки.
        16.
        После завтрака Саша вернулась в свою комнату и, как привыкла это делать Светлана Борисовна, уселась за мозговой штурм. Окажись она дочкой не особо богатых людей, имевших дом и пару коровёнок, трудиться пришлось бы исключительно руками, но здесь ей досталась «жемчужина», которую необходимо было правильно подать.
        Ни о какой бизнесменской жилке в Светлане Борисовне говорить было нельзя, даже если учесть, что мир этот не совершил того промышленного и социального взлета, к которому она привыкла. Ни каких-либо знаний в химии, как и в других точных науках у неё было. А значит, пользоваться нужно было теми гуманитарными знаниями, которыми владела. И здесь она тоже поняла, что жить придется «согласно купленным билетам».
        - Если остался Смольный, где они штампуют таких вот Олюшек, а те учат молодых девушек тем же самым знаниям, значит, нужно дать этому миру нечто другое, - по привычке говорила она сама с собой, сидя все на том же матрасе на полу.
        Она перебрала уже все варианты и хотела уже остановиться на обычном пансионате, какие существовали и в здешнем Кисловодске, да и в массе других городов Империи. Но Софья с ее проблемой не выходила из головы.
        - Сколько таких девушек в этом мире? Которые учатся на дому, а потом отправляются в Царский Университет? Наверное, немало. А большинство ведь и без высшего образования отправляются сразу замуж, - бормотала она и прислушивалась к своему голосу. Сейчас очень удобно было так говорить с собой, пока не привыкла полностью к голосу Саши.
        - Уверена, есть те, кто не может выйти замуж. Причин масса. Вот с ними мы и будем бороться! С этими причинами. Софья не мечтает об университете, она с радостью покинула бы дом матери. А может даже окажется, что у нее есть какие-то свои планы на жизнь?
        Учесть стоило и то, что женщины тут не были бесправны. А это значило, что могли выбрать образование, работу и даже вольны были уйти из дома родителей по достижению совершеннолетия.
        - Значит, сделаем это место ультрамодным. Кто-то приедет для того, чтобы набраться сил, преобразиться. Кто-то для того, чтобы побороть свои комплексы. А кто-то как Софья, разобраться в себе. Только вот загвоздка… Как сделать так, чтобы о Пятигорье узнали? - шептала Саша, быстро записывая карандашом все эти вопросы, рождающиеся в голове.
        Светлана Борисовна системно подходила к решению задач. Планы, графики и прочие неинтересные вещи всегда хорошо показывали ей путь.
        - Мы не имеем права сразу тратить все деньги, пока не будем уверены, что в ближайшие пару месяцев что-то изменится, и посетители будут, - карандаш рисовал на полях тетради замысловатые фигуры. - Но и ждать нельзя, потому что летом все потянутся к морю. Горячая водичка интересна, особенно в холодную пору.
        Вдруг она заметила нарисованные ею в процессе монолога вензеля. Под ними почти зачеркнуто слово, которое читалось пока.
        «Школа»… Мало кто любит его, но женщины здесь очень любят книги. Олюшка много говорила о том, что информацию найти сложно, новых книг мало, и все они проходят проверку. Молодежь учится только в образовательных учреждениях.
        - Тогда мы откроем «школу развития». Мы не будем чему-либо учить. Мы будем подталкивать людей к тому, чтобы они открывались, находили в себе таланты, - медленно, но достаточно громко произнесла Саша. - Только вот… Где взять на это денег?
        Она сложила свои бумаги и направилась в гостиную, где ее должна была уже ждать Олюшка. Матушка после завтрака прогулялась и сейчас должна была отдыхать.
        Василий занял старшую гостью купанием прямо с утра. Минут сорок она барахталась в воде, повторяя упражнения, которые эскулап показывал с берега. Софья в это время, удобно усевшись в кресле в гостиной, пила чай.
        - Быстрее бы она уехала, - повернувшись к окну, сказала она и глубоко вздохнула.
        - Через три дня мы проводим ее на поезд, и ты хорошенько отдохнешь. А если за пару месяцев поймешь, что тебе нравится то, чем мы занимаемся, останешься у нас, - сказала Александра, улыбнувшись.
        Сидящая напротив нее Ольга посмотрела на свою «ученицу» удивленно.
        - А чем вы занимаетесь? - переспросила Софья.
        - Здесь будет… - Саша постаралась подобрать слова, но не нашла и, глубоко вдохнув, продолжила: - это пока тайна. Дел очень много, а ты должна приложить все свои силы…
        - Для чего? - переспросила девушка и свела брови.
        - Для того, чтобы к тебе вернулась радость. В этом и будет заключаться твое лечение.
        - Хм, интересно. И как же вы будете ее возвращать?
        - Не мы, а ты. Сама. Мы сделаем так, чтобы тебе ничего не мешало, и все, - Саша с нетерпением ждала, когда Карповна, оставив кругленькую сумму, отчалит восвояси. А Саша, посадив ее в Кисловодске на поезд до столицы, займется поиском необходимого реквизита.
        После матушки, которая отправилась переодеваться и отдохнуть, Василий взялся за Софью, а Саша с Олюшкой засели за планирование.
        - Скажи, есть ли такие вот пансионаты, где не столько лечат, сколько помогают людям найти себя? - спросила Саша Ольгу, которая пялилась в окно, за которым в густом тумане Василий размахивал руками.
        - Нет, такого нет. Да и зачем кому-то искать себя? Что за глупость? - ответила Ольга и вернулась к наблюдению.
        - Через месяц у нас точно закончатся деньги, и из окна у тебя будет виден прекрасный Питерский дворик, а не размахивающий своими красивыми и сильными руками Василий. Так что давай поактивнее. Я ничего об этом мире не знаю, но если ты думаешь, что я все еще шучу, то лучше мне сменить помощницу, - серьезно сказала Александра и положила на стол бумагу с планом комнат.
        - Что это? - взгляд Ольги стал более осмыслен. Она даже полностью повернулась к ученице и наклонилась над картой.
        - Это план дома. Смотри, у нас просто огромное количество пустых комнат. Мы можем пять из них занять спальнями, где девушки будут жить по трое, а то и четверо.
        - Где мы возьмем столько кроватей? - задала Ольга вполне резонный вопрос.
        - О деньгах чуть позже, потому что их потребуется немало. То, что заплатит Карповна, капля в море. А пока мы должны понять, нужно ли это будет людям? - Саша отмечала тоненько карандашом,где будут спальни.
        - Я не понимаю. То есть, здесь не будут лечиться, как в подобных пансионатах?
        - Будут, только вот совсем иначе. Не только водами и прогулкой. Мы добавим ко всему спорт, танцы и твои уроки.
        - Так чему же я буду учить?
        - Об этом я расскажу чуть позже, - ответила Саша.
        - Тогда расскажи сейчас, куда делся со стола хлеб и сладости? - осторожно спросила Олюшка.
        - На «Кудыкину гору», милая. Теперь это территория здоровья, - подняв брови, заявила Саша.
        - Ты бы еще молитвы добавила, и получится монастырь, - недовольно пробубнила Ольга в ответ.
        - В этом и состоит наша задача: чтобы не получилось монастыря. Вот, допустим, ты. Хотела бы ты вернуться в Смольный?
        - Упаси Бог, - ответила девушка без раздумий.
        - Нам нужно что-то подобное, но только чтобы сюда очередь стояла от Тюмени и до самого Кисловодска. Что для этого надо сделать?
        - Все разрешить, - шепотом сказала Ольга и засмеялась. - Но тогда получится нечто нелицеприятное. Дети не умеют пользоваться свободой.
        - Мы не станем разрешать все, да и детей здесь не будет. Софья ребенок? - Саша смеясь задавала вопросы.
        - Конечно, нет.
        - Она может сейчас уехать из дома и жить, как ей заблагорассудится?
        - Может, только вот не факт, что матушка даст ей денег.
        - А как хочет жить Софья? - Саша наклонилась над столом и своим носом почти задела Олюшкин лоб.
        - Я не знаю…
        - Ты ведь провела с ней не мало времени.
        - И при чем здесь это? - отшатнулась Ольга.
        - А при том, что и ты сама не знаешь, чего хочешь на самом деле. Я сейчас уверена, что не хочу замуж, не хочу в Университет. Я хочу, чтобы все говорили о наших горячих ключах. Это будут ключики, которые открывают сердце любого приезжающего сюда. Мы не станем докучать обучением, но будем помогать девушкам стать увереннее в себе, сильнее, интереснее. Тогда им не придется подглядывать в окно за Василием. Они будут понимать, что им интереснее: выйти замуж за красавчика-доктора или же начать планировать комнаты. Как думаешь, большая комната в левом крыле достаточна для гимнастики? - Саша серьезно наблюдала за тем, как отвернувшаяся от окна Ольга часто дышит. Лишь уголок ее рта не справился и поднялся, а потом и второй. Ольга, наконец, поняла, что ее ученица переросла ее, и она совершенно права.
        - Вот ведь две егозы. Бог знает, чем занимаются, а смеются - хоть уши затыкай, - пробубнила Дарья, вошедшая в столовую. Но хохочущие девушки ее даже не заметили.
        17.
        Через пару дней после начала «лечения» Софья заметно переменилась: стала более разговорчивой, даже смеялась, когда Александра и Ольга гуляли с ней. У Софьи был отменный багаж знаний, которого так недоставало начинающим руководителям. Она часто бывала в столице и много знала о молодежи. Маман сама стремилась «упаковать» ее в современную «тусовку», дабы найти пару, соответствующую их уровню.
        Оказалось, что Царский Университет, в который так стремятся попасть молодые люди и барышни, не давал многим возможности существовать далее самостоятельно. То есть, если в семье были деньги, молодежь училась там платно, но потом большинство возвращались в семью, продолжали дело родителей. Девушки выходили замуж. Казалось бы, что странного? Патриархальное государство, где женщинам хоть и дали достаточно прав, продолжало двигаться «по рельсам» девятнадцатого века.
        Те, кто поступал туда благодаря знаниям, в большинстве своем пытались изменить жизнь к лучшему. Из них выходили ученые, дипломаты и даже советники при дворе. Александра с удовольствием слушала рассказ Софьи, поскольку у Ольги было мало знаний о той великосветской жизни.
        - Осенью я, естественно, поеду учиться, - Софья начинала грустнеть, когда разговор касался ее дальнейшей жизни.
        - Но мне показалось, что ты этого хочешь? Ты отдалишься от матушки, получишь знания и сможешь зажить самостоятельно, - удивленно спросила Саша.
        - Да, но в процессе мне обязательно выберут мужа, и к окончанию обучения я должна буду сочетаться браком и использовать свои знания в семье для образования детей, - она глубоко вздохнула и остановилась.
        - А чего бы хотела ты? - вопрос Олюшки прозвучал очень неожиданно для Александры. Казалось, Ольге, кроме доктора, никто не интересен.
        - Я… - Софья опустила глаза и потом подняла их и удивленно посмотрела на Ольгу. - Я не знаю.
        - Интересно. То есть то, что для тебя запланировано, тебя не устраивает, а сама ты даже не знаешь, какое дело тебя обрадовало бы? - Александра взяла Софью под руку и зашагала в сторону дома. Уже стемнело, и можно было переодеться для купания.
        - Сейчас мне хорошо здесь с вами, и я пока не хочу думать о будущем, - ответила Софья и улыбнулась так, словно улыбка могла родить хорошее настроение, потянуть его за собой.
        Проводы Карповны начались с раннего утра: матушка поднялась раньше своих привычных десяти часов, проверила, готовят ли завтрак, убедилась, что карета готова, а Александра усвоила все наказы, которые с вечера она повторяла дочери раз пятьдесят.
        Самым важным было не потеряться в Кисловодске, «ведь иначе она умрет от горя и тоски».
        - Матушка, будь покойна. По прибытию в Кисловодск, я отправлю тебе телеграмму. Мы будем на месте очень ранним утром, а вечером уже тронемся в обратный путь.
        - Но как ты одна? Без Ольги, без меня? - Степанида переживала сидя, а вот Дарья, словно героиня немого кино, ходила из угла в угол и хлопала себя по бокам пухлыми руками, напоминая курицу. Это продолжалось до тех пор, пока Карповна не вышла в гостиную с дорожным ридикюлем.
        - Я с радостью осталась бы здесь вместе с Софьей. Я вижу, воды пошли ей на пользу, как и мне: девочка улыбалась и даже смеялась, с радостью беседовала со мной за ужином, - Карповна качала головой, глядя на дочь, спускающуюся с лестницы, одетую, чтобы проводить ее на карете до станции.
        - Матушка, не стоит говорить обо мне в третьем лице. А радостно беседовала я с вами только оттого, что виделись мы редко, и я успевала по вам соскучиться, - наученная Сашей Софья улыбалась матушке и даже наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку.
        - Ну, как говорится, пора и честь знать, - Карповна встала с кресла, где «посидела на дорожку», и направилась к выходу.
        - Александра, - шепот матушки заставил Сашу остановиться в дверях и вернуться в гостиную. - Я не знаю, почему позволяю тебе это делать, но очень надеюсь, что ты все делаешь правильно, - Саша впервые увидела в глазах матушки переживание за нее, и даже… любовь?
        - Обещаю, матушка. Все будет хорошо. У меня есть там дела, но я все успею и вернусь вовремя, - Саша впервые не просто коснулась ее руки, а приобняла. Она услышала, как часто бьется сердце этой незнакомой женщины, и почувствовала, как ее сердце отзывается на этот стук.
        В Кисловодске Саша проследила за тем, чтобы отбывающая Надежда Карповна уселась в свой поезд до Тюмени. Там ее ждали сыновья, один из которых военный, а второй заканчивает обучение в Университете. Вот ими она точно гордилась, в отличие от дочери.
        Выдохнула, выйдя с вокзала, поймала коляску и отправилась по магазинам. Ей нужны были купальники. Или хотя бы увидеть, есть ли они здесь, или узнать, в чем купаются люди.
        Магазины одежды пестрели платьями, которые мало отличались от тех, что были в гардеробе Александры. На вопрос о купальных костюмах продавцы пожимали плечами, мол, они продаются непосредственно в пансионатах.
        «А на море вы в чем выходите»? - негодовала про себя Саша и обходила магазин за магазином.
        Решив узнать это на месте, она отправилась в один из пансионатов, где люди лечились «на водах», как здесь принято было это называть. Девушки в фойе, встречавшие гостей поинтересовались, бронировала ли она проживание и лечение, и смотрели в сторону двери, ожидая, что следом за ней ввезут багаж.
        - Покажите мне в чем здесь принимают ваши ванны? - спросила она прямо.
        - Костюмы дают перед процедурами… - начала было разъяснять «администраторша».
        - Я хочу знать, в чем я буду плавать, если остановлюсь у вас, - перебила ее Саша.
        - Вот буклет. Он женский, и мы показываем его только женщинам, - наконец, сообразила вторая встречающая гостей и, порывшись на столе, выудила тоненькую брошюру с качественными цветными фото.
        В общем, менять было что: костюмы представляли собой сплошные купальники с юбкой ниже колена, пришитой к талии. Судя по выточкам, они были из ткани наподобие фланели. И, само собой, в них было не особо удобно. Да и выглядели как пижамы.
        «Лучше бы вы, раз на то пошло, сделали широкие шорты и топы» - подумала Саша.
        - Спасибо, я подумаю, - она вышла так же быстро, как и вошла. Поймав местное «такси», доехала до магазина ткани, где выбор был самый большой.
        Магазин и правда оказался огромным. Два этажа галерей, где можно было купить все: начиная от ниток и заканчивая тканью для мебели. Светлана Борисовна, хоть и шила максимум постельное белье на старенькой ручной швейной машинке, могла часами гулять по таким магазинам. Кружево, пуговицы, ленты, яркие льняные, ситцевые и шелковые подкладочные ткани, словно звали погладить их, ощутить в руках текстуру.
        Из всего, что было, ей понравился муслин. Если вшить в него «чашечки» и добавить двойные шорты, выйдут вполне удобные костюмы для купания. При намокании ткань не будет такой тяжелой, как эти плотные материалы, из которых тут делаются костюмы.
        Светлана Борисовна внутри не понимала одного: какого черта все еще не придумали трикотаж? Вязальные машины были, и даже если в мире нет нейлона, но и хлопковый тоже решил бы массу проблем.
        Решив оставить этот вопрос на потом, она купила большой тюк красного муслина и сатин в цвет. Подумалось, что яркие краски на фоне белого снега и еловой зелени будут смотреться радостно. Судя по платьям и пальто, яркие цвета были в моде.
        Еще один рулон предназначен был для пошива халатов: они, конечно же, должны быть белыми, как и полотенца. Выяснив у продавца, где можно пошить крупные заказы, она отправилась в названное ателье, попросив доставить покупки именно туда следом за ней.
        А пару рулонов с сатином для постельного белья обещали доставить прямо к поезду.
        Ателье занимало три этажа, и судя по всему, здесь можно было пошить даже шубу, о чем ярко свидетельствовали одетые манекены на входе. Первый этаж занимал зал, где заказы принимали и выдавали. Здесь же были кабинки, густо задрапированные плотными портьерами, видимо, для примерки.
        Хозяйка будущего модного места спросила у девушек, кто может обсудить с ней новый заказ на пошив, и они указали на громкоголосую даму, что прикрикивала на работниц, подшивающих на манекене подол платья.
        - Это что же, разве купальный костюм? - удивилась грузная розовощекая женщина в просторном платье, когда Саша нарисовала ей купальник. А она очень постаралась: топ был украшен воланами по линии декольте, штанишки на широком поясе представляли собой свободные шаровары-шорты, сужающиеся под коленом: так они не станут мешать и заплетаться вокруг ног в воде.
        - Да. Мне нужно, чтобы размеры были оверсайз, - брякнула Саша.
        - Что? - переспросила женщина.
        - Чтобы один костюм был хорош и вам, и мне. Надо как-то сделать, чтобы он утягивался, или же была возможность затянуть потуже, - Саша рисовала топы с широкими отстегивающимися бретелями, - а под грудью, в отделке, как на поясе штанишек можно пустить шелковый шнурок.
        - А нижние лифы? - переспросила швея.
        - В районе груди и бедер, думаю, можно пустить два слоя ткани. Она тонкая, легкая, а вот просвечивать уже не будет. Давайте сделаем шесть таких костюмов, а потом я приеду к вам с новым заказом или просто позвоню, чтобы заказать такие же, - озвучила свою идею Саша.
        - Можете записать мой номер, оплатить заказ, а из дома отправить телеграмму. И когда мы все пошьем, я отправлю вам его почтой, - весело прощебетала швея.
        - Это прекрасно, только, почта к нам не ходит. Мне придется приехать самой, - выдохнув, ответила Саша. - Ну, это не страшно. И отлично, что напомнили про телеграмму.
        - Вот и договорились, - женщина, довольная заказом, написала номер, по которому ей можно отправить мгновенное сообщение, приняла оплату и посоветовала посмотреть что-то еще. Оказалось, ателье имеет свои альбомы с выполненными на заказ работами.
        - Если можно, я посмотрю его, - Саша осмотрелась и указала на диванчик. - Можно здесь?
        - Да, конечно, если хотите, мы угостим вас чаем , - предложила хозяйка ателье или из-за такого крупного заказа, или просто потому, что была доброй женщиной и заметила, что заказчица устала. - И я забыла представиться. Мария Петровна, - добавила она с милейшей улыбкой.
        - Очень приятно, а меня зовут Александра. Спасибо за предложение, я очень хочу чая. И, если можно, с конфетой, - стесняясь, попросила Саша.
        Покупка ткани и пошив обошлись почти в двести тысяч, но Светлана Борисовна решила, что обратной дороги нет. Как говорится: “гулять, так гулять”.
        Гостиничный бизнес, чем по сути и являлась ее задумка, строился именно на таких вот деталях.
        18.
        После обеда Саша добралась до вокзала, где ее радостно встретил Макар. Его помощь необходима была во второй части закупок: нужны были доски, чтобы построить как минимум еще четыре-пять кроватей. Простых, без излишеств.
        Когда по дороге в Кисловодск она начала у него выспрашивать о том, кого можно нанять для этого дела, он уверил ее, что возьмется за работу сам с сыновьями. Это решало хоть одну проблему.
        Вместе они поехали на лесопилку, где машинист придирчиво выбрал необходимое количество. Тщательно, проверяя каждую доску на сухость, он отложил большую кучу, которую тут же погрузили на телегу. Он настоял ехать прямо за ними, чтобы продавец «не подменил, упаси Бог» на сырые.
        Потом была поездка в скобяную лавку и на базар рынок, где Саша добрала продуктов. С вокзала она телеграфировала домой, предупредить, чтобы встречали её с телегой для груза.
        А вечером, когда Макар растопил печь в кухне поезда и собирался было сам начать готовить, она быстро стушила картошку с мясом и морковью, щедро сдобрив рагу жареным луком. Нарезала крупно, как любил муж Светланы Борисовны, хлеб и позвала Макара с сыновьями.
        До отъезда они дружно ужинали, болтали о всяком, а Саша готовилась проехать часть пути, как всегда мечтала, в кабине машиниста.
        - Если бы комиссия тогда допустила электропоезда, не бывать мне машинистом, - потягивая чай, вздохнул Макар.
        - Что значит «не бывать»? - переспросила Саша. Ее и саму долго интересовал вопрос электричества. Освещение в Москве и на вокзале в Кисловодске было электрическим, а вот в Пятигорье - газовым. Но, там понятно: отец не провел его, возможно, из-за дороговизны. И ему важнее была транспортная доступность.
        - Это ж ты должна знать, девочка. Больше ста лет назад, комиссия из большинства стран приняла решение, что повсеместное применение электричества будет пагубно влиять на землю. Запретили создавать искусственные продукты и вещи, которые только-только начали появляться. Даже сахар начали делать из черт-те чего, - хмыкнул он.
        - А от электричества-то какой вред?
        - В качестве освещения - пожалуйста. А вот еду извольте готовить на огне и газе. Опасное оно.
        - По мне, газ куда опаснее, Макар, - ответила Саша с сомнением. Но машины-то на фабриках на электричестве работают? - с надеждой посмотрела на машиниста Александра.
        - Есть и такие, но они платят намного больше налогов, - сложив мимику в маску грусти, он покачал головой.
        - Значит, нет нейлона, пластика и всего, что не разрушается естественным путем?
        - Вот эти слов мне не понять, а последние - да. Ты сказала прямо в точку. Только натуральное, чтобы не загрязнять нашу землю.
        - И когда же приняли это решение?
        - По-моему, в тысяча девятьсот двадцатом. Или чуть позже, - Макар сощурился, словно вспоминал какую-то очень важную дату. - Расцвет времен изобретений в то время был просто ослепительный, пока не начали говорить о бомбах и всем, что с ними связано. Мол, возможно их производство и все такое только с электричеством.
        - Но оно же есть, как ни крути. Электричество-то не отменили, - перебила его Саша.
        - Не отменили, да, но оно, как мне объяснили, очень слабое, а на больших фабриках, где его используют, есть специальные люди от комитета. Они-то и наблюдают за тем, чтобы на этих территориях кто-то не вздумал заниматься созданием страшных этих бомб, - полушепотом закончил он.
        - Значит, это политики решили? Интересно, а в других странах? - Саша даже чай с конфетой отложила. Тема была ой какой интересной.
        - Везде, девочка. Странно, что ты так удивлена, - Макар вдруг посмотрел на Сашу внимательнее.
        - Я никому не говорю, но у меня проблемы с памятью. Что-то случилось после того, как исчез отец. Да еще и из дома пришлось уехать. В общем, сейчас все налаживается. А вот память дальше пары лет назад, как в тумане. Боюсь матушку пугать, вот и выспрашиваю у всех, что интересно, - жалостливо ответила Саша и глубоко вздохнула.
        - Ну, может, врачей каких надо было посетить? В Кисловодске хорошие врачи, деточка. Сейчас в провинции доктора куда лучше, чем в столицах, - не без гордости заявил пожилой машинист. - Говорят, раньше такого не было. все в Москве, да в Петербурге. Как Владимир Николаич заступил на престол, так и принялись бегать все, как блохи от бензина. Сам лично ездил проверял больницы и школы. Без упреждений, чтоб сообщить не могли, что проверка.
        - Я дальше Николая Второго и не помню ничего, да и бабские россказни, знаешь, - Саша сделала такое лицо, когда хотят сказать, что мол, «так себе». - Ты, гляжу, хорошо историю знаешь. Расскажи, а? Хоть кратенько.
        - Чичас мне перед дорогой надо пару-тройку часов отдохнуть, да и тебе, девонька, тоже советую. А как тронемся, я за тобой Данилу пошлю. Мы нонеча одни едем, так что хучь всю ночь напролет могу балаболить. Это и хорошо - сон отбивает, - машинист дал понять, что надо уходить. Саша, улыбнувшись, тоже встала и принялась убирать со стола.
        Ждать четыре часа рассказа о том, что ее интересовало было невозможно, хоть и заселилась она сегодня в единственное хорошо меблированное купе со всеми необходимыми удобствами.
        Олюшке вопросы по истории она не задавала. Та лишь кратко описала устройство нынешнего общества. А Софья рассказала о Тюмени, которая нынче процветала и росла вширь, как и положено столице. За последние пятьдесят лет царь, Николай Третий много сделал для развития глубинки. Урал и Сибирь стали центром Империи, а окраины, щедро напичканные военными городками, легко могли отразить нападение извне.
        Только вот, как утверждала Ольга, никто бы и не рискнул напасть на эти земли. Потому что во всех остальных странах, даже если объединятся, нет такого количества народа.
        Побродив по комнате, Саша решила осмотреться в поезде повнимательнее. Спальня и зал тут были, конечно, прекрасными, а вот если возить даже пять человек, то ехать им придется, как ехали Саша с матушкой. Привыкшим к достойной обстановке, это первое знакомство с ее компанией может очень даже испортить впечатление.
        ??????????????????????????«А что, если забрать отсюда слишком уж пафосную кровать и стилизовать все в такой же манере, как решила обставить комнаты?» - подумала Саша.
        Из этих двух огромных купе могут получиться прекрасные общие. В каждом уместится по четыре человека. Хорошие матрасы и постель сделают свое дело. Минимализмом в этом мире даже и не пахнет.
        «А мы на него и сделаем ставку», - решила Саша и, вернувшись в хорошо прибранную комнату с большой кроватью и мягкой периной, решила прилечь на несколько минут. И моментально заснула. А когда поезд тронулся, даже не услышала, как Данила тихо постучался, а потом заглянул, чтобы проверить, на месте ли хозяйка.
        19.
        Проснулась Саша на закате. За окном единой снежно-зеленой массой плыли леса, и сквозь редкие пролески пробивался красный цвет заходящего солнца. Перестук колес добавлял этой панораме уюта и какой-то необъяснимой радости от увиденного.
        Саша накинула пальто и направилась к кабине машиниста, надеясь, что начатый вечером разговор с Макаром продолжится.
        - Проснулась, девонька? - Макар вместе с сыновьями был в кабине. Старший заменял его, а отец с младшим пили свежезаваренный травяной чай.
        - Да, совсем не собиралась заснуть, а эти звуки дороги, будто специально для сна и созданы, - Саша присела на очень низкий табурет, а Илья, младший сын Макара, тут же налил ей из пузатого медного кофейника в железную кружку ароматного отвара.
        - Решили не будить вас, хозяйка, - скромно добавил Илья. - Вы ведь весь день на ногах. А зачем это столько досок? Неужто забор решили поставить вокруг поместья? - он хмыкнул и улыбнулся, и сразу же стало понятно, как он похож на мать, ту самую женщину, что встречала их на станции в Пятигорье.
        - Нет, что ты! - отпив горячий напиток, ответила Саша. - Я хочу из них сделать кровати.
        - Куда вам столько? - не удержался от вопроса старший Данила.
        - Думаю, пора из поместья делать лечебницу. Только немного не такую, как в Кисловодске.
        - Неужто, думаете, к нам сюда, в такую даль кто-то захочет поехать? - сдвинул брови Макар. Но потом словно очень важная мысль пришла в его голову, и он посветлел лицом. - Было бы хорошо, а то состав простаивает и как-будто даже болеть начинает, когда стоит на путях, заметённый снегом.
        - Я согласна, Макар, любой технике, как человеку, нужно движение. А ваш поезд, он как сердце для нашего Пятигорья, - Саша обратила внимание, как машинист внимательно слушает ее слова о его любимом поезде. - Он поддерживает жизнь в поместье, привозит людей, да и все необходимое тоже.
        - Красиво сказала, хозяйка. По-моему, от твоих слов он даже быстрее побежал, видишь? - машинист указал куда-то в темноту.
        - Да, наверное, он нас слышит и понимает. И чувствует, как ты его любишь, - засмеявшись, ответила Александра.
        - Вот сейчас я вижу, что ты самая что ни на есть настоящая Александра Прохоровна - дочь своего отца, - на последних словах Макар погрустнел.
        - Скучаете по нему, небось? - она говорила тихо, чтобы не разрушить этого уютного чуда внутри кабины, где они все сидели.
        - Как же не скучать. Все порывался отправиться дальше в горы, ведь кто-то же должен знать, где он пропал. Не верю я в то, что мог он в дороге погибнуть, вот не верю, и все.
        - Расскажи мне, Макар, зачем он туда пошел? И куда конкретно? Я ведь ничегошеньки не знаю о его пропаже.
        - Весна ведь в прошлом годе теплая стояла, горы быстро высохли. До грузинского княжества может неделя дороги, не больше. Напрямую-то нет пути. Наша железка самая дальняя, что есть. А ехать вокруг он не хотел. Говорил, что такие красоты нельзя объезжать стороной, - машинист заменил сына в своем рабочем кресле. Пареньки отправились подкинуть угля, а Саша села в соседнее достаточно удобное кресло, которое покачивалось на рессорах.
        - А зачем он туда пошел? - дождавшись, когда тот замолчит, спросила она.
        - Даже Василий говорит, что не знает, хотя знает, как и я. Князь там живет. Тоже не в самих городах, а в долине в поместье, как и батюшка ваш, но туда только пешком от ихней цивилизации. Получается, они с ним, как два дикаря, отдалились от народа в глушь, а друг к другу приблизились. Там ущелье есть. По нему дорога узкая, почти тропа козья. На лошади можно проехать, говорят. Но батюшка ваш сказал, что нельзя, ибо есть в ущелье место, где лошадь не провести. А объезжать - еще пара дней.
        - Понятно. Так зачем же пошел-то? Да и к кому точно? Вы знаете?
        - К князю Ясенскому, - и тут Макар почему-то глаза опустил, будто дело в чем-то стыдном.
        - Продолжай, Макар, - не отставала Саша.
        - Ждал его тот князь с предыдущей осени. А у батюшки вашего дел было с этой дорогой - не перелезть. Да еще и дом доводил до порядка, - снова как-то резко замолчал Макар. Но Саша не собиралась довольствоваться этим.
        - И? Так зачем они встречались?
        - Может, и неправда, да только… говорил он как-то между делом, что собираются они с князем тем детей своих поженить, - Макар резко замолчал и посмотрел на Сашеньку то ли с тоской, то ли с сожалением.
        - Это меня, что ли? Замуж выдать за князева сына? - Саша вдруг начала понимать, о чем шел разговор и почему Макар «жевал» пластинку.
        - Выходит так, раз вы его единственная дочка.
        - А матушка об этом знает?
        - Не думаю. У Степаниды Ильинишны ведь характер-то какой… ничего она не может утаить. Ни от тебя, ни от Дарьи своей. Наверное, он не говорил о том с супругой, чтобы раньше времени она…
        - Не растрепала, - закончила за него Саша.
        - Как-то так, да…
        - Ладно. А дорогу ту проверяли? Кто-то знал о ней?
        - Так проводник его, помощник был по дому Алексей Иверьев. Он с ним и пошел.
        - Так значит не один он пошел. А оружие какое было? Лес ведь…
        - Конечно! Два ружья хороших, патронов масса, хоть на медведя иди, хоть на лося. Поэтому есть и сомневающиеся, что сгибли в пути, - Макар оживился, показалось, даже щеки у него покраснели от разговора о батюшке. - А вот в плен взять могли!
        - Неужто не искали? А кто в плен-то мог взять? Князь?
        - Ну чего ты? Как же, князь, считай, дядька Николая Владимирыча, вред ему нанесет!
        - Николая?
        - Царя нашего! Николая третьего! Князь Ясенской дядя ему по матери. Оттого и князь. А искать, искали. Князь даже письма слал, чтобы убедиться. Говорят, собирал народ, да по тому ущелью аж до осени его искали.
        - Думал, что он в горах полгода проживет?
        - Батюшка ваш мог бы и год прожить. Оттого, что умен да проворен, Александрушка. Он ведь кажное утро в лесу по часу бродил. Летом пробежкой, а зимой на лыжах.
        - Спасибо тебе, Макар. Теперь хоть что-то прояснилось. Значит, Василий должен всю эту историю с моей женитьбой знать?
        - Конечно. Они ведь с вашим батюшкой не разлей вода…
        - Спасибо тебе, Макар, что не говоришь «были». Хочется верить, что он жив.
        - А я и верю. Только вот, когда поверенный Прохора Данилыча явился сюда, я сам его, было дело забирал с Кисловодску… так вот, он и объяснил Василию, что признать придется его умершим, иначе семье ничего не достанется. Жить-то, конечно, можно будет в дому, а вот дорогой пользоваться нельзя, и она тем самым могла бы Империи вся отойти. Пешком бы сюда ходили только…
        - Поняла, Макар, поняла.
        - А эти, кровати ваши? Вам с финтифлюшками надо резными, али можно попроще? Если можно, то я с Данилой могу и помочь. Зима пока, работы нет. Станцию младший с супружницей почистят. А то Лаврентьич шибко долго будет возиться. У его ведь все должно выходить без сучка, без задоринки. Коли чего не сходится, он может часами корпеть над делом, а своего добьется.
        - Это тот, что в отдельном домике живет? - переспросила Саша, поняв, что совсем забыла с ним познакомиться.
        - Да, на станции.
        - Так вы же на станции живете, - опешила Саша. - А он, Авдотья сказала… он за домом где-то в лесу. «Молится колесу» - хотела было добавить по привычке, но не стала.
        - Так это… там другая станция. Газовая, девонька. Она ведь все Пятигорье освещает и обогревает. Там не дом, там целое царство его, Лаврентьича.
        20.
        Макар настоял на том, чтобы доски остались у него, а вот помощника из поместья прислать решила Саша. Чтоб побыстрее дело делалось. В пути Саша нарисовала простенькие, но очень интересные кровати: высокие ножки, чтобы можно было уместить под кроватью чемодан, а с высоты постели виден был лес, высокое изголовье и цвет кровати. Перед тем, как пропитывать древесину маслом, Саша попросила детали обжечь.
        В этом мире у людей с достатком остались те же привычки: роскошь, выраженная в древесине ценных пород, дорогие тяжелые портьеры, ворсистые ковры.
        «А мы заинтересуем молодежь совсем другим: простотой!» - решила Саша. Был риск, что ее не поймут, но очень хотелось, чтобы это место отличалось от других.
        Добравшись до дома, Саша только успела показаться матушке да отправить одного из помощников к Макару. Ей не терпелось познакомиться с последним обитателем поместья - Михаилом Лавреньтичем, которого все называли просто «Лаврентич».
        Тропинка, уходящая в лес, обещала долгую дорогу, но, когда деревья расступились, оказалось, они отлично скрывали это самое его царство. Через пару сотен метров Саша увидела каменный одноэтажный дом, к которому был пристроен одноэтажный деревянный. И это тоже можно было назвать поместьем. Вокруг дома лес был вырублен достаточно далеко, и судя по торчащим из снега бревнам, за домом и был тот самый огород, который обеспечивал овощами все Пятигорье. Единственный, наверное, в мире поселок, включающий в себя лишь одно большое поместье.
        Дымок из трубы добавлял колорита этой самой станции, познакомиться с которой Саша очень хотела. По словам Авдотьи, обед себе Лавретич готовил сам, а появлялся в большом доме только по необходимости, и все они были связаны с Василием. Только когда нужна была помощь в огороде или по ремонту, приходил на кухню, но пользовался исключительно входом с заднего двора.
        Перед домом снег чисто вычищен, даже фонари обметены, - отметила Саша и, глубоко вдохнув, подошла к двери деревянного дома из сруба. В каменном двери не наблюдалось, но он мог быть и с другой стороны.
        - Авдотья, если ты с пирогами, то придется нести все назад, - послышалось за дверью перед тем, как она распахнулась.
        Удивлению новой хозяйки Пятигорья не было предела. Она ожидала увидеть старичка-заучку, умеющего не только починить все до мелочей, но и даже что-то самому изобрести. Такая картина рисовалась в ее голове, скорее всего, после рассказа Авдотьи и Макара о нем.
        Перед Александрой стоял удивленный мужчина лет сорока - сорока пяти, начинающий седеть. Среднего роста, плотный, но не толстый. Скорее, спортивный. Лица, как у него, называют чаще мужественными. Но с круглыми очками в тонкой железной оправе, которые смягчали грубые его черты, его можно было назвать даже красивым.
        - Здрассте, - выпалила Саша, пряча за спиной небольшую корзинку с пирогами, которые ей вручила именно Авдотья, объяснив, что ее пироги он любит сильнее остальных. Хоть кухней и заведовала Надежда, Авдотья часто принимала участие в кулинарных открытиях, которыми страшно гордилась.
        - А-а, - протянул удивленно Лаврентич и шагнул из дома на крыльцо. Словно он и раньше не особо ждал гостей, а теперь, увидев Сашу, и вовсе собирался яро сопротивляться ее компании в его этом самом «царстве».
        - Я Александра Прохоровна. Вот… решила познакомиться с вами, да и просто понять, как тут все работает, - стараясь не мямлить, выпалила Саша.
        - Ну, у меня здесь пока… есть дела, а как только освобожусь, я приду в дом, сообщу на кухне, - быстро ответил он и, быстро бросив взгляд на оставшуюся за спиной открытой дверь, куда Саша как раз пыталась заглянуть, плотно прикрыл ее.
        - Хорошо, не стану вам мешать. Но… лучше бы я сюда пришла. Хочется посмотреть… Да и…
        - Вам тут, барыня, и не понять ничего. Это же все машины… в общем, сложные вещи для женщин, а тем более для девушек. Но вы не переживайте. Я со всем справляюсь, а через пару годочков ученика себе возьму, чтобы все тут передать, - он сделал движение головой, означающее, видимо, что откланивается и ворочается к своим важным мужским делам, а Саше пора бы и честь знать.
        - Ладно, так и быть. Приходите, когда сможете, - рука в кармане нащупала три больших шоколадных конфеты, и она зачем-то протянула их ему. - Угощайтесь. Раз не любите пироги, от конфеты с чаем, наверное, не откажетесь. Да и для мозга сладкое полезно.
        - Как вы угадали? - он снова остановился уже в открытой двери, когда пятился, открыв ее спиной, и пальцем поправил очки. Потом протянул руку, куда Саша положила три увесистых шарика в ярких бумажных фантиках.
        - Не угадывала, Михаил Лаврентич. Просто решила угостить. Думаю, конфеты здесь большая редкость. До свидания, приятно было познакомиться, - она не отворачивалась, ожидая, когда он сам закроет дверь, чтобы не заметил ее корзинки за спиной.
        - Вот это вы мне конечно очень кстати… такой подарок… Все, пошел чай пить. Извините, удержаться нет сил, - дверь захлопнулась, и Саша, постояв еще пару секунд, пошла обратно.
        - Мда, неожиданно. Вот тебе и хозяйка, - под нос пробубнила Саша. - Ну ничего, вы тут все думаете, что мозг у женщины не больше, чем у канарейки, - она ухмыльнулась и, сузив глаза, даже посмеялась. - Не такие крепости брали, Лаврентич. Ты бы попробовал организовать отцов в детском саду! А я и с ними справлялась!
        Решив не трогать пока Ольгу с Софьей, читающих в кабинете на втором этаже, который стал, наконец, кабинетом после того, как матушка переехала в свои апартаменты, Саша пришла с корзиной в кухню.
        - Ну и кто мне тут сообщил, что Лаврентич любит твои пироги? Не знаешь ее? - спросила Саша у Авдотьи с улыбкой.
        Та опешила, но, как собака, которая хорошо знает настроение хозяина по улыбке, принялась «мотать хвостом»:
        - Хозяюшка, я ведь надеялась, что хоть вы сможете его накормить. Он ведь там на своих грибах да травках! А пирожки-то с куропаточкой, с черемшой, с вишнями томлеными, - рассыпалась она в описании, пока Саша сама ставила чайник. Она и без описаний хотела есть, а сейчас тем более.
        - А мы ведь вроде договорились, Авдотья. Никаких пирогов! - Саша выложила из корзины три блюдца, стоящих один на другом. Так она их поделила меж собой, чтобы, как она выразилась, «дух разный не смешать.
        - Дак это при вас. А пока вас не было, вот и пекла!
        - Так значит, вчерашние они?
        - Нет, эти сегодняшние. Утрешние. Я-то думала вы спать отправитесь с дороги.
        - Авдотья, матушка, это ведь я не для себя. У нас Софья с Ольгой похудеть мечтают. А ты их пирогами потчуешь. Девки оттого и грустные: боятся, что их замуж не возьмут. Все лечение ты ими портишь. Все старания наши с Василь Василичем коту под хвост получаются, - откусив щедрый кусок пирога с птицей, Саша закрыла глаза: тонкая корочка, насквозь пропитанная топленым маслом, снизу чуть хрустела, птица с лучком просто таяла во рту.
        - Вот, ить по глазам вижу, какая ты довольная от их, от пирогов-то. А поешь и жизнь добрее, - заметив Сашино выражение лица, ответила Авдотья и, прихватив из угла веник, пошла к задним дверям. - Ладно, хватит болтать. Дел у меня полно.
        Саша ела и понимала, что отказать себе в существующем таком вот пироге ни она, ни тем более Олюшка с Софьей точно не смогут. И придется просто запрещать.
        Думать о деле не хотелось. О нем думалось отлично в горячем источнике, куда она собиралась сразу после обеда. Но сейчас поняла, что осилит и остальные два куска, а после них придется полежать.
        Надежда сейчас была лишь на одного человека. И он как раз должен был за время в дороге накопить в душе столько желания посекретничать, что через неделю Саше пришлось бы решать, кому сидеть возле телефона.
        Матушка Софьи обещала «не раскрывать места», в котором остановилась ее дочка. Саша провела с ней в дороге запланированную и отрепетированную до единого слова беседу. Удачно сложилось, что ехала она аж в столицу. Понимая, что похвастать чем-то редким - единственная возможность отличиться среди себе подобных, Александра настаивала о сохранении тайны. А что чаще всего становится явным? Именно! Секрет!
        21.
        Подобие аквааэробики, которым Светлана Борисовна владела на достаточном уровне понравилось, и Ольге, и Софье. Это был единственный вид спорта, которым с радостью занималась Светлана. Даже суставы, которые нет-нет да побаливали, не мешали делать упражнения в воде. Саша теперь просто показывала движения, которые девушки с охотой повторяли.
        Пироги, которыми потчевала их в отсутствие Саши Авдотья, были «отработаны» в полной мере за пару дней.
        Девушки с хорошим настроением начинали день после тренировок в теплой воде на свежем воздухе, много гуляли и читали. Ольга оказалась хорошим преподавателем и организатором: Софья начала писать свои заметки, которые позже планировала превратить в книгу.
        В этом мире модно было писать книги, только вот трудно было попасть к издателю. Женщины брали мужские псевдонимы или просили своих братьев и мужей, чтобы те сами пошли к издателю. Мода принесла и много минусов: книги были однотипными, героини похожими одна на другую.
        Это Саше поведала Олюшка, а еще, сообщила, что книги, которые писала до момента пропажи отца Саша, вполне имели право на жизнь, поскольку, как она их называла, фантазийные романы были большой редкостью.
        Саше некогда было пока ознакомиться с рукописями девушки, в чьем теле она сейчас жила, но обещала себе, что как только получится собрать хоть одну группу, обязательно прочтет.
        - Это чего за бумага такая? - Надежда с интересом рассматривала лист, который Александра повесила в кухне.
        - Здесь все блюда, которые ты будешь готовить. Кроме них больше ничего. Как только нам удастся заселить поместье гостями, ты уже должна все их знать назубок, - ответила Саша, передавая Надежде листы, где на каждом был рецепт всех этих простеньких, но вкусных обедов и ужинов.
        - Ой, думаю, матушке вашей не понравится. Да и Дарья встанет грудью за свои оладьи.
        - Ладно, пусть Дарья для матушки делает свои оладьи, а ты будешь готовить для отдыхающих, - согласилась Саша.
        - Я случайно услышал ваш разговор, - кашлянув, сказал Василий. Саша обернулась.
        - И что вы думаете на этот счет? Тоже хотите питаться оладьями? - ответила Саша.
        - Думаю, в воскресенье и я буду не против. Дарья ваша готовит их лучше всех. Я редко бывал в вашем доме в Москве, но угощали меня ими постоянно.
        - Василий, если получится, Дарья вас ими закормит. Лишь бы средства были, - вздохнув тяжело ответила Саша. - Я как раз хотела поговорить с вами, - она обернулась к Надежде, которая бросила изучение меню и внимательно следила теперь за их беседой.
        - Идемте ко мне в кабинет. Теперь, когда я прибрал там, думаю, могу показать вам мой уголок, - заметив, что Саша не хочет говорить при кухарке, предложил Василий.
        В его комнате, которую он называл кабинетом, на деле было две большие комнаты. В первой, как и в отцовской, стоял заваленный бумагами стол, удобное кресло, а позади него вся стена, не считая дверного проема, представляла собой огромную книжную полку.
        Слева от стола большое окно, выходящее на лес. Подоконник его служил местом для хранения склянок непонятного назначения и пухлого саквояжа, скорее всего, с медицинскими инструментами.
        - Там лаборатория и место, где я сплю, - он указал на дверь за столом и предложил присесть. Саше показалось, что он не хочет, чтобы она прошла в его личные покои.
        - Значит, вы, как и отец, работаете там, где живете? - она осмотрелась, даже смогла прочитать на некоторых корешках названия книг. Все они были так или иначе связаны с химией и медициной.
        - Да. Воду в источниках нужно проверять ежедневно. Ближе к лету количество минералов в ней будет совсем другое, нежели сейчас.
        - Мне это все очень интересно, но, если быть честной, я пришла к вам с другим вопросом, - Саша присела в небольшое, но удобное кресло, которое Василий явно принес из одной из комнат, чтобы принимать Надежду Карповну.
        - И что же вас интересует? - он занял свое место и как будто стал более уверенным, оказавшись на своей территории.
        - Я узнала, что отец ушел через горы. И даже узнала, зачем, - она не отрывала глаз от его лица, чтобы понять, как эта тема коснется лично Василия.
        - Да, и я отговаривал его. Но он слишком любил делать то, что взбрело ему в голову. И, если хотите, я не верю в то, что он мог умереть или заблудиться. Той дорогой он уже ходил, и князь сам приходил по ней. Она даже пешком занимает в разы меньше времени, чем ехать в объезд.
        - Кто искал его?
        - Я лично все лето провел на этой тропе, дошел до поместья князя, но тот, как оказалось, тоже занимался его поисками, когда ему телеграфировали.
        - Так с ним можно связаться? - удивилась Саша.
        - Нет, в поместье нет телеграфа. Есть в городе, но от поместья графа до города три дня пешего пути. Ему принесли сообщение люди из города.
        - Понятно. А как так получилось, что поместье это не описали, не забрали за долги? - спросила Саша, краем глаза посматривая на книги, стараясь найти хоть что-то знакомое.
        - А батюшка ваш его на вас оформил сразу, как землю тут приобрел.
        - Зачем? Ведь понимал, что я сама вряд ли осилю работы здесь. Или потому что оно здесь не стоит ничего? - вдруг поняла Саша. - Оттого его в залог и не брали?
        - Этого я не знаю, Александра Прохоровна. Я далек от дел материальных. Мне всегда была ближе наука. А здесь ведь кроме вод еще и газ. Думаю, Лаврентич наш вас на порог не пустил?
        - И правда, грудью стоял, - засмеялась Саша.
        - Не пускает он женщин в свои владения. Старой школы человек.
        - Ну, думаю, конфеты через время свое дело сделают. И раз вы ему доверяете, то мне тоже не стоит переживать?
        - Да, он свое дело знает, - сейчас улыбнулся и Василий.
        - У вас есть еще мысли, куда мог пропасть батюшка? - с надеждой спросила Саша.
        - Все мысли, которые были, я лично проверил, но, как вы и заметили, тоже думаю постоянно о том, отчего он оформил поместье на вас. Если знал, что придется закладывать имущество и боялся не рассчитаться, обанкротиться, поместье и так стало бы вашим, перешло бы по наследству, - он тер висок и щурился, видимо, этот факт и для него был очень уж подозрительным.
        ??????????????????????????
        - Я надеюсь, у нас будет еще возможность разгадать эту тайну, а пока я хотела бы, чтобы в кабинете на первом этаже подключили телеграф.
        - Хорошо, это просто. Я сделаю это сегодня. Решили занять этот кабинет? - Саше показалось, что в глазах Василия вдруг погас огонек.
        - Мы оставим кабинет открытым, чтобы если будет звонок, кто-то мог ответить и позвать меня.
        - Сейчас все звонки приходят сюда, - доктор указал на аппарат, щедро заваленный бумагами.
        - Тогда, я буду рада, если вы будете приглашать меня в ваш кабинет, если на первом этаже трубку не возьмут. Думаю, через несколько дней у нас появятся клиенты.
        - Но откуда? - собеседник удивленно посмотрел на Сашу и даже улыбнулся.
        - Надежда Карповна сегодня прибыла в Тюмень. А мы с вами после ужина совершим еще одно важное дело: переберем склад за домом.
        - Вы про дровяник? - теперь Василий, уже не скрываясь, засмеялся.
        - Да, я видела там немного стройматериалов. Пора начать строить кабинки. Время летит быстро, хоть нам с вами кажется, что это не так, - Саша вспомнила то сожаление, с которым Светлана Борисовна жила в последние годы. Столько всего можно было сделать и увидеть, но стало-таки поздно.
        22.
        Василий оказался тем еще «строителем». Но кроме одного из помощников и доктора просить было некого. Лаврентича Саша не брала в расчет, поскольку знала, что к таким вот одиночкам нужно подходить очень аккуратно. Чтобы не спугнуть, иначе закроются от тебя, и все, считай, потерян ты для этого молчуна-анахорета.
        - Александра, судя по тому, как вы Ивану советы даете, и сами ни раз это строили? - улыбнувшись, тихо сказал Василий, когда они перенесли обрезки досок из сарая,и Иван принялся отпиливать их до нужной длины.
        - Нет, не строила. Видела просто. Вот приедут к нам барышни, и что? Все в халатах мокрых бегать будут, как мы? Сушить их не пересушить, доктор. А с кабинками этими дело лучше пойдет: скинут с себя купальники, халаты накинут и в дом.
        - Так, выходит, они здесь отдыхать будут? Лечения им можно не назначать? - он удивленно поднял голову.
        - А в этой вот водице да в тишине и есть все лечение, Василий Василич. Доктор нам, полагаю, чисто для антуража нужен, но у вас, думаю, дел будет предостаточно.
        - Значит, не лечебница это будет, - доктор как-то даже расстроился.
        - Лечебница, только для души. Назовем ее школой развития. У каждого ведь есть заботы и проблемы, а сказать барышням о них некому, - сделав серьезное лицо, сказала Саша.
        - Да какие у них проблемы, Александра Прохоровна? Какое платье выбрать, или,может, не тот жених предложение сделает? - он хихикнул снова, но, встретившись взглядом с хозяйкой будущей школы, улыбку приубавил.
        - Вот у меня сейчас какие проблемы? - она спросила, как спрашивала у детей Светлана Борисовна. Если человек, не важно какого возраста, не может уловить сути, надо просто показать ему пример. Вот от примера-то он и сам дойдет до нужного понимания.
        - Я даже не знаю… - он продолжал держать доску, которую пилил молча Иван, но после своего ответа больше ничего не сказал.
        - Самой вам сейчас придется, барыня, все дела, которые батюшка ваш решал, делать. Я вот на днях об этом думал, в окно за вами наблюдал, как вы гуляли. Не просто гуляли, а осматривали все. А на лице-то у вас не радость от прогулки, как у подружек ваших, а переживание одно, - вдруг произнес Иван и, перестав пилит, разогнулся и присел на каменное обрамление источника.
        - О! Вот видите, Василий, если иногда выглядывать из своих книжек, то можно заметить, что вокруг у каждого тоже есть дела, а чтобы все эти дела делались, нам деньги нужны. Иначе вы ведь все разбежитесь, коли платы не получите. Но самое страшное то, что многие не уйдут. Такие вот, как Иван и его брат, поскольку считают, что обязаны батюшке, - Саша посмотрела на Ивана. Тот стоял, опустив голову и тихонько ею мотал. - Значит, и я неспокойна опять же: ради меня остались, а я руки сложу?
        Иван собрал отпиленные доски, сложил в кучу и принялся укладывать бруски, которые тоже надо было распилить. Вот на них-то они и будут прибивать доски.
        - На три штуки, как вы описали, Санна Прохоровна, хватит, - укоротив ее имя, сообщил Иван.
        - Вот и стройте. Василию Василичу ох надобно воздухом иногда подышать, - Саша, завидев, что Ольга с Софьей возвращаются с прогулки, поторопилась к крыльцу.
        - Мы тебя все никак поймать не можем, чтобы ты с нами погуляла, - румяная Ольга широко улыбнулась, повернувшись к Саше, но та все равно заметила, как учительница косит за ее спину. На Василия.
        - Вот и поймали, а теперь, идемте в библиотеку, матушку пригласим, почитаем, - Саша страсть как не любила эти коллективные чтения, ведь чужой темп повествования часто вводил в зевоту. Сама она читать любила, даже голос научилась менять, когда малышам читала сказки и рассказы. Решив, что главное - всех чем-то занять, а потом тихохонько мышкой сбежать с данного мероприятия, она поторопилась на кухню, чтобы попросить Наденьку заварить большой чайник чая.
        Из головы у нее не шел отец. Человек он был совершенно чужой и незнакомый, но тайна не давала покоя. Как это так? Был и не стало. Когда в матушкином кабинете собрались все, и Олюшка увлекла всех рассказом о диковинных южных племенах, живущих до сих пор в хижинах из банановых листьев, Саша выскользнула и поспешила на первый этаж в кабинет отца. Теперь он был открыт. Василий за день разобрал документы на отцовском рабочем столе, убрал все в шкаф под ключ, подключил телефон, а Авдотья отмыла там окна и пол, сняла занавеску, которая нужна была чтобы летом притенить стол от солнца.
        - Ну же, Прохор Данилыч, хоть намекни, что случилось то, - прошептала Саша, сев в кресло. В окно смотрели только величественные ели, подсвеченные фонарями. Тишина стояла такая, что казалось, дом заснул. По спине Саши пробежали мурашки, когда она представила, как двое мужчин бредут по горам в полной тишине.
        Открыв верхний ящик стола, Саша достала стопку бумаг, исписанных мелким, но разборчивым, аккуратным почерком. Вспомнились слова Олюшки, что батюшка начал обучаться лечебному делу, будучи уже женатым, а потом проникся и химией. Все бумаги содержали описание воды, камней в Пятигорье, какие-то анализы с непонятными формулами и нарисованными карандашом фигурами. Они были обведены по немыслимому количеству раз. Так Светлана Борисовна всегда делала, когда разговаривала по телефону: чертила треугольники, потом соединяла их в какую-то более сложную фигуру, или мягко обводила овалы, преобразуя их в сложные арабески. Эти рисунки были чем-о вроде визуализации этого диалога: добрый разговор - плавные линии, неприятный - острые углы, многократное повторение одних и тех же линий.
        На бумагах Прохора Данилыча рисунки были однотипными: зигзаги, похожие на нескончаемый рисунок на экране осциллографа. Острые углы то резко поднимались вверх, то мельтешили внизу, словно ребенок пытался нарисовать травку.
        - Такое с хорошим настроением не нарисуешь, - долго рассматривая его рисунки на полях, прошептала она. - Или Василий не знал о твоих заботах, или мне не говорит ничего, но я настойчивая, Данилыч. Да и постарше тебя буду, так что тайна твоя где-то на поверхности. И пропал ты по одной из причин: или кому-то надо было, чтоб пропал, или сам захотел, - Саша задвинула ящик и почувствовала, как он во что-то уперся. Нет, он задвинулся до конца, но не услышала она того привычного стука дерева о дерево.
        ?????????????????????????? - Что там у нас? - полностью выдвинув ящик обратно, она с трудом удержала его в руках. Поставила на пол и заглянула в образовавшуюся нишу. В самом конце белел конверт. И даже невооруженным взглядом было видно, что он закрыт.
        23.
        Василий разбирал бумаги со стола и из ящиков. Сказал, что остальное ценности не имеет. Ценные хранились теперь в закрытом шкафу, а часть он отнес в свой кабинет.
        Саша достала конверт и, покрутив его в руках, поняла, что батюшка просто не успел его отправить. Даже адресата не прописал. Стояло имя его и подпись. А получателя не было. Может он и не собирался отправлять его почтой, а должен был отправить с посыльным.
        «Ваша честность - единственная причина, по которой я решил ответить вам. Но даже она не меняет моего решения. Вы слишком юны и горячи, чтобы правильно оценить ситуацию. Дело, от которого вы просите меня отказаться, уже решенное. С уважением, П.Д. Уманский».
        - И это все? - бросив письмо, оказавшееся буквально запиской, на стол, вслух спросила Саша. - Так я ни черта не узнаю. Придется перевернуть здесь все с ног на голову, но и в этом случае я не верю, что всплывут хоть какие-то новые факты.
        Она просмотрела внимательно бумаги, оставшиеся в ящиках, перебирая их по одной, но выкидывать не решилась. Уложив их в бумажную папку, завязала тесёмки и положила на шкаф.
        Не понимая, что делать дальше, подняла трубку, но не услышала гудков. Потом вспомнила, что нужно набрать три цифры и девушка на другом конце провода соединит с нужным номером. Саше очень хотелось, чтобы телефон, наконец, зазвонил.
        Через неделю, когда и кабинки для раздевалки были готовыми, и первые шесть кроватей осталось лишь пропитать маслом и просушить, да и костюмы купальные можно было уже забрать, телефон так и не звонил.
        - Сашенька, ты последние пару дней ходишь, как в воду опущенная. Случилось что? - когда все разбрелись из-за стола после завтрака, спросила матушка.
        - Хорошо все, кроме того, что ставка моя, видимо не сыграла, - опустив глаза, ответила девушка и глубоко вздохнула.
        - Ставка? Ты же не играешь в карты? - матушка даже в лице немного изменилась.
        - Да, у нас же здесь налево пойдешь - Монте Карло, направо - Лас-Вегас. Не смешите меня, матушка. Я образно изъясняюсь. Олюшка заставила для красноречия слов новых поизучать.
        - Фух, - Ильинишка будто и не заметила ее шутки. - Боюсь я не напрасно, милая. Батюшка твой и в молодости любил азартные игры, и потом, когда уже сюда уехал, часто в Кисловодске задерживался.
        - Много проиграл? - зачем-то спросила Саша.
        - Играл в основном по мелочи, но пропадал надолго, - ответила за матушку Дарья.
        - Долго на мелочи не поиграешь, - хмыкнув, ответила Саша. - Скажите, а с кем-то молодым он близко общался? Ну, допустим, мой ровесник? Был ли какой-то человек, который просил его от чего-то отказаться, но батюшка не соглашался? - Саша решила на всякий случай задать этот вопрос.
        - Дел его я не знала никогда, - коротко ответила Степанида Ильинишна.
        - А того, что он меня решил просватать за сына некоего князя Ясенского, тоже не слыхивала? - тут Саша уже пошла в атаку, не отрывая глаз от глаз матери. Соврет - отведет глаза.
        - Слыхивала, как и ты. Только вот, в отличие от вас с батюшкой, против была этой помолвки. А ты, словно знала его лично, обвиняла меня в черствости, - теперь была очередь матушки сменить тон и поднять бровь.
        - Я после той болезни не все помню… - грустно сказала Саша и сделала такое выражение лица, что Дарья засуетилась еще сильнее.
        - Не стоит вспоминать даже, деточка. Это ж батюшкина идея была. Он как сам анохаретсвовал, такой жизни и тебе хотел. Там же дыра похуже нашей. И не знаю, что за моду взяли жить в лесу, молиться колесу, - Дарья присела рядом и приобняла Сашу за плечи.
        - А почему вы против были? - тихо спросила девушка, не поднимая глаз.
        - Потому что университет тебя ждал, а потом более выгодные партии, - Дарья глубоко вздохнула. - А теперь-то уж только вспоминать об тех днях. Матушка-то как горюет по ним, - Дарья закачала головой так сильно, что Саше показалось, она вот - вот завоет.
        - Ладно. Это сейчас и правда, не важно. Я вот все думаю, неужели Надежда Карповна о нас хорошего слова не сказала? Софья говорит, сейчас каникулы начинаются в университетах, да и свободные от учебы девушки тоже ездят на отдых. Они-то с матушкой раньше поехали, чтобы ей успеть к сыновьям.
        - Деточка, ну кто ж ее знает. Она, может, нам одно говорила, а сама другое вовсе думала. Да и некогда, может, ей, - пыталась успокоить Александру Дарья.
        - А незачем было говорить, чтобы она не раскрывала этого места, - коротко вставила матушка, положила салфетку на стол и собралась встать.
        - А ты откуда это знаешь? - Саша встала с ней и снова уперлась взглядом в ее переносицу.
        - Звонила она давеча. Спрашивала о Софье. Да и так, новости столичные рассказала. Тогда и отметила, что ты ее попросила об этом, а ей больно хотелось рассказать, - матушка улыбнулась и внимательно посмотрела на дочь.
        - И? - коротко спросила Саша.
        - Ну, я и ответила, что это все твои шалости. Так что… матушка не всегда у тебя скромница. То, что ты запланировала, как-то и не вышло. Могла б со мной посоветоваться. Надежда Карповна ведь человек чести. Если ее попросили, она так и сделает.
        - Вот ничего себе, - только и ответила Саша.
        Выходило совсем не так, как она планировала, а ровно наоборот.
        «Люди здесь, что ли, другие?» - подумала Саша.
        Теперь ей покоя не давала еще и мысль об этом «суженом», которого, как выяснилось, Саша сама и одобрила и даже не слушала матушку, стоя на стороне отца. «Хоть бы глазком на него глянуть, на князя этого» - промелькнула мысль, которую она сиюминутно отогнала. Не до этого сейчас, как бы по миру не пойти.
        Вопросов прибавлялось. А ответов ни на один не находилось. Покусав нижнюю губу, повертев локон, Саша отправилась одеваться. Было ощущение, что Лаврентич этот знает больше всех из здесь присутствующих. Ну, и Макар еще, к счастью, везде свой нос совал при батюшке.
        - Да, говорливые люди - находка для шпиона, - прошептала Саша и вышла на улицу. Морозило, но и солнышко с самого утра светило ярко, и от этого настроение поднималось независимо от дел. Саша решила больше не принимать все эти планы близко к сердцу. Если надо, работать пойдет, только вот на обычную зарплату этот домище явно не вытянуть, а продавать его ой как не хотелось. Да и не зря ведь отец на нее все это оформил. Нужно было просто найти хоть один кончик веревочки, который к чему-нибудь, да приведет.
        ?????????????????????????? - Вы по делу, Санна Прохоровна? - Лаврентич снова вышел и прикрыл за собой дверь.
        - Да, и по серьезному. Сегодня на пороге отстояться не получится. Ведите внутрь, заварим чайку. Я вот конфет принесла, меда с орехами, - она подняла перед собой холщовый мешочек с «трюфелями» и пузатую баночку, которую нашла за банками с крупой и прочей бакалеей. Это явно был чей-то запас, но сейчас Саше требовалась «тяжелая артиллерия», и одними конфетами тут точно не отделаешься.
        - Я же сам мог бы прийти, - начал было тянуть Лаврентич, но Саша неумолимо шагнула на порог, давая понять, что если она поднимется еще на одну ступеньку, то мужчине придется отступить, и дверь все же откроется за ним, как бы он ни сопротивлялся.
        - Чай, ставьте чайник, Михаил Лаврентич, разговор у нас будет длинный, - она хмыкнула и занесла уже ногу, чтобы подняться выше.
        - Ладно, проходите, - сдался одиночка, которого еще предстояло «колоть и колоть». Но Светлана Борисовна не собиралась сдаваться. Уже вечером она собиралась без экивоков допросить и Василия.
        24.
        Дом внутри выглядел так, словно Светлана Борисовна попала вновь в прошлую свою жизнь: тут и там на столиках были разложены какие-то механизмы, которые, судя по всему, мужчина чинил, запах кофе и чуть заметный запах табака, аккуратно застеленный деревянный диван.
        Здесь была оборудована и небольшая кухонька, где царил порядок. На полке ровно расставлены чашки, пара железных банок, видимо, для сыпучих продуктов. Возле окна небольшой стол, пара стульев. Дверь из комнаты, скорее всего, вела в каменное здание.
        - Вы здесь и работаете, и ночуете? - спросила она
        - Нет, есть еще спальня, - чайник начал кипеть на плите, и Михаил расставил на столе чашки, вынул из меховой шапки пузатый медный заварочный чайник, разлил из него по чашкам ароматный, цвета коньяка отвар и добавил кипятка.
        - А у вас уже и чай заварен! - присев на краешек дивана сказала Саша и улыбнулась.
        - Может, разденетесь? - напомнил хозяин дома и даже выдавил из себя что-то похожее на улыбку.
        - Да, забылась совсем, - Саша торопливо сняла пальто, осмотрелась. Заметив у входа вешалку, повесила его и вернулась на диван. - Михаил Лаврентьич, я понимаю, что вам тяжело сейчас видеть на месте отца меня, да и уверена, вы беспокоитесь о том, что будет дальше.
        - Правда ваша, беспокоюсь, - он поправил очки на носу, придвинул к столу стул и присел напротив Саши, которая, взяв чашку, вернулась на деревянный диванчик.
        - Тогда… помогите мне. Я не прошу о многом, лишь рассказать все, что вы знаете о пропаже отца. Признаюсь, да и вы уже наверняка в курсе, что я жду гостей. Может, в планы моего отца это и не входило вовсе, но я не вижу других возможностей, чтобы содержать это прекрасное место.
        - Да, наслышан, но не осуждаю, потому что сам переживаю. Собирался брать ученика, а вдруг вы соберетесь и продадите здесь все, - взгляд Михаила был цепок. Саша почувствовала, что не только она в этой комнате пытается больше узнать о собеседнике.
        - Даже мысли такой нет. Но вы ведь понимаете, что я в ответе не только за Пятигорье, но и за людей, которые живут здесь, работают.
        - Если думаете, что я уйду, брошу все, то можете не переживать. Весной схожу за горы, куплю коз и овец. Тогда точно можно будет пережить трудные времена, - хмыкнув, ответил Михаил.
        - Я уверена в вас, хоть и не знаю почти. Я хотела говорить о другом, - Саша поправила складки на юбке и, вздохнув, продолжила: - Кто мог желать отцу плохого? Вы можете подтвердить, что он был игроком?
        - Ну-у, - Михаил, наконец, улыбнулся, и от этого его лицо стало еще более мягким, даже каким-то располагающим. «Есть же люди, которым улыбка просто необходима», - отметила про себя Саша.
        - Если он и играл, это не отменяло того, что всегда оставался человеком чести. Он всегда платил по долгам. Даже если я и не знаю о каком-то долге, и вы думаете, что за это его могли… - он, скорее всего, хотел сказать «убить», но не стал, а откашлялся и грустно улыбнулся.
        - Убить?
        - Да. Потому что это худший вариант для оппонента. Тогда он точно не получит своих денег. Да и не было случаев, чтобы он играл в долг.
        - Может, вы знаете некоего молодого человека, который в чем-то старался его переубедить? - Саша вынула из кармана письмо и, передав его Михаилу, пересела на стул, ближе к столу.
        - Нет, я даже представить не могу, кто бы это мог быть. Ваш батюшка почти все дела, касающиеся Пятигорья, решал со мной и Василием. Это похоже на что-то личное, - Михаил быстро пробежал глазами по строкам и отдал письмо обратно Саше. То, как он скривил губы говорило, что он впервые слышит о нем.
        - Я не хотела сдаваться, но все больше понимаю, что не осилю это. Я ведь всего лишь девушка, вот если бы кто-то из мужчин помог мне, - Саша попробовала «закинуть удочку» в нужный омут и заметила, что взгляд Михаила изменился. Он чуть сощурился и словно заинтересовался вопросом с другой стороны.
        - Чем это поможет вам? Я знаю, как вы скучаете по батюшке, ведь он с вами был не разлей вода. Да и считал всегда, что вы достойная наследница и продолжатель его дела.
        - Я не говорю этого при матушке, но мне кажется, отец жив, - прямо сказала Саша. - И если не просто скучать и грустить, то, думаю, можно хоть что-то узнать, - Саша встала и начала собираться. - Просто, если вы слышали что-то странное от него, или видели с ним людей, которых раньше не встречали… Хоть что-то, что случилось перед его походом.
        Саша застегнула пальто, поправила волосы и шагнула ближе к двери. Михаил подошел к ней, открыл дверь. Вид у него был задумчивый, но останавливать ее, а тем более просить подольше поговорить он точно не хотел.
        - Только вот… если, - вдруг сказал хозяин дома, когда Саша вышла и спустилась уже с крыльца.
        - Что? Любая ерунда, кажущаяся вам незначительной, может оказаться веревочкой, за которую можно ухватиться, - резко остановившись, Саша обернулась и шагнула назад, к крыльцу.
        - Он говорил с кем-то по телефону. За пару дней до выхода. Он смеялся и повторял что-то вроде: «Ваши выдумки! Это всего лишь ваши выдумки! Пятигорье не имеет тайн. Это прекрасное место, и не более того». А потом, когда мы уже занимались станцией, он то и дело ухмылялся, мол, чудной народ, раз считает, что он облюбовал это дикое место только ради какого-то клада.
        - Клада? То есть кто-то намекал, что все труды отца здесь не просто ради поместья, а прикрытие для работы над поиском клада? - протараторила Саша, пытаясь донести, как она поняла слова Михаила.
        - Да, вы ровно в точку. Ощущение у меня было именно такое. Кто-то пытался заставить Прохора Данилыча признаться, что все эти труды не от любви к горам, - на этот раз Лаврентич не торопился закрыть двери. Он стоял на крыльце и смотрел в сторону леса.
        - Что-то подсказывает мне, что надо ждать гостей, - прошептала Саша.
        - Вы правы, и проверить оружие, - Михаил впервые серьезно посмотрел на девушку.
        - И собрать всех мужчин, чтобы предупредить, - добавила Саша.
        ?????????????????????????? - Да еще и ваши гости, которых вы с нетерпением ждете…
        - Вы думаете, что они могут оказаться в опасности? - Саша почувствовала, как к горлу подкатил ком.
        - Нет, думаю, что среди них этот самый человек может легко затеряться.
        - Но мы приглашаем пока только девушек, - поспешила успокоить его Саша.
        - Да, это меняет дело, - ответил Лаврентич, но выражение лица его говорило совсем о другом.
        25.
        Звонки начались через неделю после разговора с матушкой о Надежде Карповне. Было много желающих молодых людей, но Саша и Василий предлагали вариант через пару месяцев, если наберется мужская группа.
        Пять девушек готовы были выехать сразу после звонка, но Саша назначила дату сбора в Кисловодске. Чтобы всех забрать поездом. Воодушевление просто разливалось по всему дому: девушки смеялись, матушка стала дольше задерживаться в столовой, чтобы обсудить меню.
        Макар с сыновьями привезли кровати, Авдотья отмыла комнаты, в которых решили разместить пока по два спальных места. Софья вызвалась остаться шестой, переехать в стандартный, так сказать, номер, чтобы составить непарной девушке компанию в комнате, а у Саши появилась кровать. Ольгину комнату тоже снабдили новой, все ещё пахнущей свежим деревом кроватью. И девушки принялись мастерить матрасы. Для этого пришлось разобрать две огромных перины, коими были обустроены кровати Саши и матушки. На этот раз матушку упрашивать не пришлось.
        Шерстяные одеяла, купленные Сашей в Кисловодске, обрядили в пододеяльники. Новое постельное, которым занимались Дарья и Надежда, тоже было готово.
        В чулане нашлись легкие занавески, которые Авдотья отстирала, накрахмалила, а Иван выстрогал карнизы, покрыл их маслом и приладил к стенам.
        Олюшка должна была приехать в Кисловодск рано утром и до вечера, пока не прибудут все поезда с новыми гостьями, должна была забрать купальники, халаты и полотенца, пошитые в ателье, докупить нужные продукты.
        Саша в это время дописывала методичку для Ольги, ведь сама заниматься с девушками она не могла. Ее возраст и отсутствие нужного образования моментально поставили бы под вопрос всю их контору.
        Но теперь Саше придется заниматься со всеми, чтобы быть в курсе дел, подсказывать Ольге и планировать следующие группы.
        В расписании было купание с раннего утра, потом туалет и завтрак, прогулка, занятия, обед, за которым следовал небольшой отдых, занятия с Василием и ударная доза спорта.
        Макар, доставив кровати, принял у Саши новый заказ: она поручила сделать скакалки и невысокие лавочки, природу которых она с трудом смогла донести до изготовителя. Степ аэробика здешним была не знакома, а Светлана Борисовна знала, что она не хуже скакалок работает.
        Лаврентич отмыл, починил и привел в порядок весы, покрасил их и передал Саше. Каждую гостью нужно было измерить, взвесить, все записать и сравнить по окончанию курса «школы развития».
        Ольга должна была заниматься душой, Василий здоровьем, а Саша телом девушек. Матушка предложила вести вышивание, Саша не отказала ей, но предупредила, что вряд ли найдутся охочие до того, чего дома хоть отбавляй.
        Прогулки в лес после завтрака были обязательными, и гостям хозяйка отправляла список необходимых вещей, среди которых были брюки, теплая удобная обувь и куртки, поскольку в пальто такие походы будут достаточно затруднительны.
        Пересмотрев свой гардероб, Саша обрадовалась, найдя широкие брюки, ботики на шнуровке, которые подходили больше для весны и города, но это было лучше, чем сапожки на каблуке. Одно из пальто решено было укоротить до длины куртки, а валенки подрезать до середины икры: и подшить с каблучком, иначе долго в них не походишь.
        Два дня Саша и Софья, которая сама вызвалась помогать, чистили дорожку до дома Лаврентича и дальше. Василий выходил на помощь, как только появлялось время, а двое помощников расширяли ее до необходимой ширины. Работа кипела в каждом углу Пятигорья, а вечером девушки дружно хохотали в горячих бассейнах.
        - Саша, я хотела поговорить, но все никак не решалась, - тихо сказала Софья, когда Ольга вышла из горячей воды и спряталась в раздевалке, которую оценила даже матушка и стала принимать ванны по совету Василия.
        - Тебе нечего стесняться, дорогая, - поддержала ее Саша, но несколько напряглась. Софья должна была уехать через неделю после приезда группы.
        - Я хотела бы остаться, но матушка не будет рада этому.
        - То есть, думаешь, она не заплатит и станет настаивать на твоем возвращении? - переспросила Саша.
        - Да, дело не в деньгах даже, потому что эта сумма для нее не большая. Дело в том, что она привыкла, что я рядом, - девушка провела ладонями по мокрому лицу и опустилась в воду ниже, чтобы не замерзали плечи. - Я хотела бы работать с вами.
        - Работать? Здесь? Но кем? Да и матушка, пожалуй, не позволит этого делать. Отдыхать еще куда ни шло, а вот трудиться… - с сомнением ответила Саша.
        - Я могу преподавать танцы.
        - Кстати, Софья, ты гений! Как же я могла забыть о танцах! - с радостью выпалила Саша. - Попробуем как-то уговорить ее. Думаю, матушка может сыграть в этом не последнюю роль.
        - Ты думаешь? - с надеждой переспросила Софья.
        - Конечно! Мы не измеряли тебя по приезду, но сейчас даже невооруженным глазом видно, что ты похудела, а твой смех слышен постоянно.
        - Да, мне так нравится у вас, что даже конфеты стали не таким уж лакомством. Мне больше по нраву пробежки с тобой и купание.
        - Тогда, не станем загадывать раньше времени. Я перед сном поговорю с матушкой. Думаю, она сделает все, что можно, а к ней мы подключим Василия. Он со своей докторской стороны должен отметить прогресс, и необходимость продолжить это самое “лечение”.
        - Я обожаю тебя, Александра, - Софья бросилась на Сашу с объятиями, и они в очередной раз зашлись от смеха.
        - А я очень люблю вас, и ни за что не поверила бы, что снова буду чувствовать себя молодой, - не подумав, выпалила Саша.
        - Ну, ты и шутница, - еще сильнее засмеялась Софья.
        Саша поговорила с матушкой, которая с радостью согласилась помочь с Надеждой Карповной и подключить к этому Василия.
        Танцы, о которых вспомнила Софья, могли изменить буквально все! Вальсы и прочие парные увеселительные движения, скорее всего, девушкам осточертели, а вот что-то новое, доселе невиданное, вроде тех, которые Светлана наблюдала в спортзалах, где группы занимались бачатой, зумбой и прочими энергичными вещами… Единственное, что нужно было организовать, это музыка. Рояль был в одной из комнат, Ольга и Софья, как и матушка, иногда музицировали. А вот Саша решила говорить, что ей больше не нравится заниматься музыкой.
        ?????????????????????????? - Софья, а ты можешь наиграть мелодию, которую я напою? - поймав, наконец, девушек за роялем, спросила Саша.
        - Кое-что, думаю, да, - с удивлением ответила Софья. - Не знала, что ты пишешь музыку.
        - Не пишу, просто, есть кое-что в голове для наших танцев. Завтра Ольга уедет, и мы с тобой займемся ими. А сегодня нам нужно что-то, подо что мы это будем делать.
        - Это великолепно! Думаю, я тоже буду в этом участвовать, - вошедшая в зал матушка поразила Сашу до глубины души. - Да, не удивляйся так. У меня отличный слух и мало того, я смогу запомнить и даже записать ноты.
        - Тогда, выходит, у нас отличная компания! - Саша с радостью обняла матушку и заметила, как та рада этому мимолетному теплу, подаренному дочерью.
        26.
        Пара напетых мелодий не сразу воплотились в музыку, но матушка вдруг расцвета от причастности к общему делу. Она то и дело ловила Сашу с просьбой напеть снова, и та напевала, хоть и дел, кроме музыки, было по горло. Степанида Ильинишна записывала, ночами долго не спала, чтобы перепроверить записанные ноты, и репетировала снова и снова, доводя мелодию до идеала.
        Олюшка выехала в Кисловодск, а остальные домочадцы суетились с последними приготовлениями. Матушка выступала хозяйкой заведения, Ольга учителем, Василий доктором. Софья разучивала с Сашей танцы, под которые девушки должны будут танцевать.
        - Хорошо бы еще придумать удобные спортивные костюмы, а то тот, что есть в моем гардеробе очень уж сковывает движения, - сказала Саша Софье после очередного прогона упражнений.
        - Да, с меня семь потов сошло, - девушка оттягивала рубашку, чтобы хоть чуточку освежиться.
        - Рубашка еще не самое страшное. Юбки и плотные брюки не позволяют выполнять все правильно, - добавила Саша.
        - Значит, нужно придумать брюки, - ответила Софья.
        - Думаю, удобнее будет бриджи. Но этим мы займемся, когда закончим с первой группой. Тогда будут деньги на новые заказы в ателье. Пока я и купальникам очень рада. Плавать в рубашке ужасно неудобно. Скакалки были готовы в срок, как и бодибар длиной в метр. Правда, Ивану пришлось объяснять, что это как черенки для лопаты. С ними тоже есть удивительно полезные упражнения, чтобы проработать спину, руки и плечи.
        - Кроме ширм я решил сделать еще и помосты, - Иван старался, как мог, и в один из вечеров привел Сашу к источникам. - Камни здесь теплые, но на деревянный пол ступать будет куда приятней, - с улыбкой показал он свою работу и наблюдая за реакцией хозяйки.
        - Иван, да ты просто умница! Я об этом даже не подумала! - захлопала в ладоши Сага. Она и правда была очень рада, что люди здесь проявляют инициативу, и никого не надо гнать из-под палки. - Если что-то еще придумаешь, обязательно рассказывай! Мы должны сделать так, чтобы всем понравилось всё до самых мелочей.
        - Обязательно, хозяйка, - ответил довольный и воодушевленный похвалой Иван.
        Пока гости не появились, Саша решилась на серьезный разговор с Василием. Поймала его поздно вечером, когда он спустился в кухню за чаем, и пригласила в кабинет. Там она показала письмо, которое нашла в столе и спросила прямо:
        - Вы знаете, о чем здесь идет речь?
        - Лаврентич уже поговорил со мной, но я повторю и вам, Александра, я не курсе этого дела. Если существует хоть малейшая возможность, что с девушками сюда просочится человек, который будет что-то разнюхивать, мы сразу его узнаем. Я как раз занимаюсь тем, что навожу справки обо всех гостьях. И пока не нашел среди них кого-то подозрительного. Все девушки семейные, родители их достаточно известные люди даже в широких кругах.
        - Благодарю за то, что вы проделали такую сложную работу, - Саша увидела в его глазах явную озабоченность делом и несколько расслабилась. - Может, вы вспомните какие- то разговоры отца, ну, которые показались вам странными?
        - Я никогда не вникал в его разговоры по телефону, а также не особо интересовался гостями, которых он принимал.
        - Значит, он кого-то все же принимал? - не унималась Саша.
        - Да, и чаще всего это были незнакомые мне мужчины, - Василий скривил губы, свел брови так, что выглядело это, словно он вспоминает и еще раз обдумывает.
        - Хорошо, тогда будем внимательными ко всему. Пока о нашей школе известно лишь людям из высших кругов, с которыми пообщалась Надежда Карповна, но скоро разговоров будет много.
        - Да, я с вами согласен. Лаврентич решил сам обходить территорию ночами, когда ему не спится. А я буду делать это рано утром. Причин для прогулки будет достаточно. Макару тоже об этом сказали, и он с сыновьями будут проверять железную дорогу.
        - А еще нужно постоянно следить за связью, добавила Саша.
        - Согласен. Прохор Данилыч потратил много сил и средств, чтобы снабдить ею поместье. Железная дорога и связь - вот что отличает нас от всех удаленных уголков.
        Саша успокоилась, когда узнала, что все мужчины уже в курсе событий. Оставалось дождаться гостей и сделать этот первый курс незабываемым для девушек. Первая волна должна была принести вторую, куда более прибыльную, чем эта. Но Сашу интересовали сейчас не столько деньги, сколько хорошая реклама заведения.
        Карета возвращалась два раза, чтобы забрать со станции гостей и Ольгу с долгожданными заказами. Саша переживала, что забирает их, не проверив, не оценив работу. Купальники могли оказаться совсем не тем, что ожидала молодая хозяйка.
        Яркие пальто, девичьи возгласы восхищения и смех наполнили двор, когда вторая карета привезла последних гостей. Ольга отправила купленные вещи с первой каретой, и возница быстро пронес два больших тюка в столовую. Пока девушки с Софьей осматривали территорию, а на деле отвлекали гостей, Саша с матушкой, Дарьей и Надеждой разбирали купальники, халаты и полотенца.
        - Ух, как я рада, что получилось именно так, как я и задумала! - достав первый купальник, а потом и халат, восторгалась Саша.
        - И в этом ты предлагаешь девушкам плавать? - только Дарья свела брови, осмотрев купальный набор.
        - Да, Дарья, и в этом будет очень удобно. Увидишь, они еще будут просить забрать их с собой! Все до единой! Мы будем стоимость их включать в пансион, так что, думаю, нужно звонить в магазин тканей и просить их, чтобы доставили в ателье еще материал. Жаль, что нельзя перевести деньги, - Саша тяжело вздохнула.
        - Что значит “перевести”? - Дарья снова свела брови.
        - Да так, я о своих мечтах. Надеюсь, можно будет оформить все это в долг, иначе, придется ехать снова, а потом ехать, чтобы забрать.
        - Не лучше ли тогда закупить ткани и нанять швею? - предложила матушка.
        - Да, это хорошая идея, но пока я боюсь нанимать еще одного человека. Если все получится, как задумано, то сделаем это в первую очередь. Кроме этого, швея может быть и кастеляншей.
        ??????????????????????????Когда в гостиной начали хлопать двери, а матушка спустилась, чтобы встретить гостей, Саша осматривала комнаты, где на каждой, хорошо заправленной кровати лежало полотенце, купальный костюм и халат.
        - В следующем заказе нужно нанять вышивальщицу, чтобы на всех вещах сделала вышивку с нашим названием, - вслух озвучила Саша свои планы и пошла в гостиную, чтобы познакомиться с первыми гостьями, приехавшими официально в «школу развития».
        Шесть девушек, включая Софью, раздевались, Авдотья и Дарья принимали пальто, размещали их в гардеробе.
        - Нужны еще тапочки, - тихо прошептала себе Саша, но потом, когда мужчины начали заносить багаж, и каждая принялась вынимать туфельки из коробок, Саша несколько успокоилась. Танцевать можно и босиком. Деревянный пол, пропитанный маслом в зале с роялем, был нескользким, а ногам полезно побыть без модных туфелек.
        27.
        Суета с заселением, оформлением девушек, которым по праву якобы владелицы нашей школы, занималась матушка, а потом и встреча с Василием помогли Саше. Ольга, которая хоть немного с каждой познакомилась, быстро рассказала о них, об их ожиданиях и надеждах на новое заведение.
        Ничего невыполнимого они не планировали, как и каких-то вещей, за которые можно нехило получить от мамаш. Воспитание здесь было на высоте, и это помогло Саше выдохнуть и приготовиться к обеду.
        Роли были распределены: матушка отвечала за оформление, прием оплаты, музыкальное сопровождение к танцам и пению, если кто-то захочет присоединиться к новым или знакомым уже развлечениям. Василий занимался здоровьем, Олюшка была ответственна за воспитательную часть, поскольку и дипломчик у нее имелся. А Саша была «серым кардиналом», который под видом ровесницы девушек и хозяйской дочки участвовала во всем и присматривалась.
        За обедом, к которому не менее хорошо подготовилась и кухня, подавая непривычные для гостей, но вкусные и полезные блюда, и началось Сашино знакомство.
        - Я Мария, - представилась самая активная, наверное, из всех, поскольку рот у нее на закрывался от слова «совсем». - Удивительное место, куда так сложно добраться, - темноволосая пухлая девушка с карими глазами много жестикулировала, закидывала голову, когда смеялась и, в отличие от Софьи, вовсе не стеснялась своих форм, до которых Софьиным было еще расти и расти.
        - А я Елена. Я не планировала никуда ехать зимой, но матушка будто с ума сошла после какой-то встречи, где беседа пошла о вашем этом… - она осматривалась, подбирая слова, - заведении, - закончила она и принялась вилкой рубить на мелкие кусочки зайца, приготовленного к слову, идеально. Даже когда она говорила, губы ее были напряжены, словно отвращение она испытывает даже к воздуху вокруг себя. Кроме тонких губ, на ее лице имелся, наверно, миллиард веснушек, синие глаза. И обрамляло всю эту красоту облако из рыжих кудрей. Когда они приехали, Саша поразилась как ее внешность портят эти поджатые губы. Она же ангел, чистый ангел!
        - Меня зовут Анастасия. Я сама попросилась сюда, поскольку Мария собралась, а мы всегда вместе отдыхаем и учимся, - девушка с какой-то нежностью посмотрела на пухлую хохотушку. Вот кому стоило бы вести себя уверенно: Настя была словно написана знаменитым мастером, уловившим самые лучшие черты. Темно русые волосы, убранные в прическу, зеленые глаза, обрамленные черными ресницами, пухлые губы и неимоверный детский удивленный взгляд.
        - В общем, как я поняла, ты выполняешь роль собачки, следующей за хозяйкой, - но поднимая головы, вставила реплику Елена, хотя ее никто и не спрашивал.
        - Мы подруги! - чуть привстав со стула, заявила Мария, и Саша увидела в ее взгляде искреннюю обиду за Настю. И это ей понравилось. Чаще было именно так, как это озвучила недовольная всем. - А если ты еще откроешь свой недовольный всем рот, я заставлю тебя проглотить этот обед вместе с тарелкой.
        Матушка, казалось, остолбенела, но, наконец, перевела взгляд на Александру, которая в свою очередь сделала недовольное лицо и мотнула головой: мол, только ты в праве сейчас прекратить это.
        - Девушки, у нас нет никаких мер, чтобы вас наказывать. Это место не для наказаний, - повторила она слова, которые буквально утром озвучила для нее Саша. - Поэтому, если вы еще раз проявите неуважение к подругам или кому-то из домашних, звонок вашим родителям прекратит ваш отдых здесь.
        - Вот этим я и займусь тогда, чтобы быстрее вернуться в столицу, - заявила Елена, бросив салфетку на стол. Потом поднялась, шумно чиркнув ножками стула о пол, и вышла из столовой. Ольга извинилась, вышла и отправилась следом за ней.
        - Продолжайте, девушки, мы все хотим познакомиться с вами, - с улыбкой подбодрила матушка оставшихся незнакомок.
        - Я Катерина, и была рада, что батюшка согласился на эту поездку. Я единственная его дочь, и весной начинаю подготовку к поступлению. Он решил сделать мне подарок, поскольку летом я не увижу море, - скромно и тихо проговорила гостья и, исподлобья осмотрела всех.
        «Для нее очень важно, что скажут окружающие о ней», - подумала Александра. Не учини сейчас Елена этого скандала, Катерина, скорее всего, произнесла бы многословную, продуманную и тщательно отрепетированную речь, но сейчас, запинаясь, она сказала все, что запомнила из нее.
        - И еще одна гостья, - подбодрила черноволосую красавицу Дарья, присевшая, наконец, за стол со всеми. Застань она слова Елены, той не поздоровилось бы точно.
        - Я Айгуль. Всегда жила в Тюмени, иногда с мамой я посещаю Москву и Петербург, но чаще в то время, когда монаршая семья едет в старые столицы. Никогда не была больше нигде, кроме крупных курортов. Мой батюшка близок с нашим царем, и вот поэтому приходится быть постоянно при дворе, - закончила черноглазая девушка.
        - Как же я тебе завидую, - не сдержалась Мария, которая слушала ее рассказ, положив голову на кулак. Локтем она упиралась в стол и выглядела сейчас довольно колоритно.
        - Нечему завидовать. Нас с братом таскают за собой, как необходимые вещи, не больше. Я бы лучше занялась другим, - грустно добавила Айгуль.
        - Чем например? - с улыбкой вступила в беседу Саша.
        - Танцами или пением. Учитель пения сказал, что у меня природный голос, но мы не можем возить за собой и его, чтобы заниматься постоянно. Я и попала сюда случайно, потому что именно сейчас у батюшки много работы при дворе, и они точно не должны быть там и там, - она указала ладонью сначала налево, потом направо,
        - Значит, мы будем петь и танцевать здесь, - ответила вернувшаяся с Еленой Ольга. Саша отметила, как изменилась в лице Анастасия и Мария. - Я не призываю вас любить друг друга, но уважать придется, - Олюшкин голос с приездом гостей приобрел ту самую учительскую нотку, которую слышала Саша, когда впервые очнулась рядом с ней.
        - Повезло вам жить здесь, - глядя на Сашу, сказала Айгуль.
        - Да, думаю, и вам тоже понравится, потому что сейчас я хочу показать вам самое интересное - наши горячие источники! В комнате у вас есть купальники, полотенца и теплые халаты. Переодевайтесь, а мы с Софьей будем ждать вас на улице, - Саша хотела дать девочкам расслабиться. Сгладить, насколько это возможно, случившееся между ними.
        - Это замечательно! - Мария, несмотря на достаточно корпулентные объемы, аккуратно вышла из-за стола, поблагодарила за вкусный обед и собралась было выйти из столовой, но….
        - Ты бы не торопилась так. Видела я эти костюмы. Думаю, ты не поместишься даже в два, - тихо сказала Елена, но услышали все.
        Момент, когда руки Марии оказались в рыжем облаке волос Елены, пропустили все. Как она миновала несколько метров за секунду, для Саши так и осталось тайной. Но Дарья, рядом с которой и сидела Елена, отреагировала как агент спецназа.
        Она не схватилась ни за одну, ни за другую, а быстро подняв кувшин с морсом, плеснула из него в сторону разворачивающейся драки. Мария отбежала, а Елена вскочив и опрокинув стул, попыталась догнать обидчицу. Но и тут Дарья оказалась на высоте: она схватила ее за талию и усадила к себе на колени.
        Вошедший в эту минуту Василий, хоть и не понял, что произошло, но верно оценив ситуацию, придержал Марию.
        - Всем молчать. Кроме Елены и Марии сейчас все идут в комнаты и переодеваются. Девушки подойдут к вам позже, - громогласно, так, что никто и не ожидал от умиротворенно обедавшей женщины, заявила матушка, встав.
        - Чувствую, это будут сложные недели, - прошептала Софья, наклонившись к Саше.
        - Да, и тебе придется с этой Еленой пожить, иначе, она всех тут переругает. Я попробую с ней поговорить, но пока пусть матушка это сделает, - ответила Саша.
        - Идемте, у нас сегодня есть еще время, чтобы хорошо его провести, - заявила Ольга и поторопила всех из столовой.
        28.
        Софья поселилась с Еленой в одной комнате, но была полна решимости, поскольку уже видела себя полноценной сотрудницей школы. Матушка поговорила с Надеждой Карповной о планах дочери. Та обещала подумать, но, судя по голосу, была не против.
        Ужин прошел в тишине: видимо, девушки не решались начать какую-либо беседу, страшась попасть под руку Елене.
        Рано утром Ольга подняла всех и вывела на пробежку. Довольных ею кроме Софьи не было. Девушки стояли возле дома, нехотя разминаясь, как показывала Софья.
        - Что-то мало задора, красавицы, - Саша вышла на улицу с улыбкой и хорошим настроением, несмотря на вчерашнее.
        Утром Софья успела сказать ей, что Елена, оставшись с ней в комнате, вела себя прилично и даже поднимала тему об университете, куда страшно не хотела. На вопрос Софьи о ее планах на жизнь та лишь ухмыльнулась и принялась кусать губу.
        - В такую рань будят только на фабрики, которыми владеет мой батюшка, - не заставила себя долго ждать Елена и, съежившись, продолжала переминаться с ноги на ногу.
        - Те, кто не поступит, скорее всего, там и будут работать. Ну или просто как все, кому ничего другого не остается, выйдут замуж, - ответила Саша и указала на тропинку: - За мной, девушки. День должен начаться весело. Сейчас мы сделаем пару кругов, потом искупаемся, переоденемся и отправимся завтракать! Сегодня на завтрак великолепные сырники!
        - Ух, а мне все больше нравится здесь, - решилась высказать свое мнение Анастасия, и группа примолкла, ожидая реакции Елены, которой, как ни странно, не последовало.
        После пробежки, за которой из окна наблюдал Лаврентич, коего Саша разглядела из-за занавески, все побежали в комнаты, чтобы переодеться в купальники.
        - Я так рада, что костюмы достанутся нам, - Мария плюхнулась в воду первой.
        - Да, да, и будете как она в этих костюмах. Хоть бы были разных цветов, и то веселее, - недовольная Елена в этот раз решила упустить шуточки на личные темы и начала выказывать свое «фи» к организации отдыха.
        - Отчего же вы, Елена, не взяли свой, раз так хотите быть непохожей на всех?- Софья после приезда группы как-то вообще перестала стесняться: то ли почувствовала себя уже персоналом, то ли ей и правда, стало наплевать на те вещи, которых она стеснялась. Девушка заметно похудела, но, как она же и выразилась: «есть еще куда стараться».
        - Взяла, естественно, - свысока ответила Елена и аккуратно вошла в воду.
        - Значит, если вам не нравится и у вас есть свой, я заберу ваш. Мне очень нравится, а заказали мало. Такие будут шить только для нашего пансионата, потому что с ателье заключили договор, и они не имеют права отшивать подобное другим, - ответила Саша, которой до сих пор приходилось плавать в рубашке.
        - Отдать? - голос Елены стал тонким и очень удивленным.
        - Да, вас за язык никто не тянул. Испытываете к купальнику отвращение, не надевайте. Это, знаете, как осуждать скачки, но продолжать делать ставки, - Саша больше не посмотрела на нее. Ольга вышла к купающимся, чтобы показать упражнения, которые они выполняли в воде. И вместо двадцати минут девушки купались почти час.
        - Ничего, мы и холодные сырники поесть не против, - заявила Мария, и все ее поддержали.
        За завтраком гостьи оживились и, помня конфуз с купальником, посчитали, что Елена сейчас не в духе, чтобы скандалить, но оказались неправы. У этой особы было много сил и настроения для дела, которое она ценила и которым занималась с упоением:
        - Здесь нет кинозалов, нет танцев, чем же мы будем заниматься? Как будем развлекаться? - с трудом доев единственный сырник, заявила она.
        - По мне, так здесь просто удивительно, как хорошо, - неожиданно ответила Айгуль, которая ранее вообще не принимала особого участия в разговорах до момента, пока ее не спрашивали. - Единственное место, где я отдыхаю без родителей и толпы слуг, гувернантки и учителей!
        - Неужели тебе нравится застилать постель самой? - хмыкнула Елена.
        - Да, оказывается, это очень даже мило - заботиться о себе самой. Это готовит нас ко взрослой жизни, - подтвердила Айгуль.
        «Надо узнать у Василия, проверившего всех девушек, кто родители этой мегеры» - решила Саша. Потому что если уж Айгуль, особа приближенная к царю, ведет себя адекватно, то кто же эта Елена?
        После пары часов отдыха, который девушки, кроме Елены, решили провести на улице. А если бы ещё и купальники просохли, то точно снова вернулись бы в воду. Саша наблюдала за ними в окно.
        - И как вам наши гостьи? - спросил вошедший в столовую Василий.
        - Хорошие девушки… кроме… - начала было Саша.
        - Кроме Елены, - с улыбкой закончил за нее Василий.
        - Вы проницательны, - улыбнулась Саша и пригласила его присесть. Дарья проводила матушку и вернулась в гостиную. Она же приготовила доктору чай и, не дождавшись приглашения, уселась за стол с ними.
        - Пороть ее надо! Как сидорову козу пороть, иначе, вырастет не девка, а змея подколодная, не иначе, - прошептала она, предварительно глянув на дверь из гостиной.
        - Дарья, не преувеличивай. Сначала надо разобраться, что с ней, - стараясь не смеяться, ответила Саша.
        - Заелась это называется, Александрушка, за-е-лась, - по слогам повторила Дарья.
        - Там… знаете, семья такая… - тихо начал Василий рассказ, о котором Саша только собиралась спросить.
        - Какая? Судя по всему, не бедственная, и одета во все самое дорогое, и багаж у нее самый большой. Авдотье его разбирать не позволила. Да и не вынимает ничего ни при ком, понимаете? Софью порасспрашивай, девонька. Кто знает, чего у нее там в чемоданах. Не знаю, как вам, а мне жуть как любопытно, - Дарья разошлась, как «холодный самовар».
        - Дарья, я тебе дам, шарить в вещах, - Саша покачала указательным пальцем, но, глянув на Василия, поняла, что тот вовсе не против проверить, что же она там скрывает.
        - Итак, корень проблемы, думаю, вовсе не в характере девочки. Все дело в ее матушке, которая ведет себя точно так же: не сомневаясь, говорит о всех что думает, не выбирая слов помягче. А себя считает апологетом правды и гордится этим.
        ?????????????????????????? - Ладно эта… вертихвостка малолетняя, а как же мать-то терпят, да еще и в этих…. «верхних кругах», - поинтересовалась Саша и заметила, как Василий подозрительно на нее посмотрел.
        «Мда, я-то ведь для него тоже эта самая вертихвостка, так что, надо поосторожнее с выражениями» - подумала Саша и хихикнула.
        - Батюшка ее, Елены нашей, заведует финансами. Вся казна государственная под его рукой. Отчего бы его жене не говорить, что на ум пришло? А Николай Владимирович его ценит, ой как ценит! Ибо и правда верный и честный человек.
        - И прижил двух кобр таких, да? - Дарья слушала, открыв рот, но поглядывать на двери не забывала. Хитрая женщина!
        - Вот оно что! Матушка ей внушила, что говорить вот такую правду «легко и приятно», а батюшка своим примером дал понять, что незаменимые люди таки существуют. И что у нее в голове, не пойму, - тихо, словно говорила сама с собой, пробормотала Саша.
        - Каша у нее в голове, Александрушка. Она купальник сегодня Авдотье знаешь, с каким видом в лицо кинула? Будто ей половую тряпку велели на себя надеть, а потом смилостивились и разрешили не носить, - ответила Дарья, у которой всегда был ответ на любой вопрос. И в чем-то Саша была уже с ней согласна.
        29.
        - Если она так себя будет вести, девушки больше устанут, чем отдохнут, дорогая, - Олюшка устало опустилась в кресло в кабинете, который заняла Саша.
        - Я весь вечер о ней думаю. Во всем участвует, не отказывается, но как будто держится с группой только ради того, чтобы напакостить, наговорить всем гадостей, - согласилась Саша.
        - Я говорила с ней, матушка твоя говорила, но воз и ныне там, - Ольга сильно изменилась за время пребывания в Пятигорье. Она посвежела, подтянулась, как будто помолодела и стала неотличима от девушек в группе. Сейчас она искренне переживала за то, что из-за строптивой гостьи получается не так, как они задумали.
        - Я кое-что придумала, но, боюсь, девушка может еще сильнее обозлиться, - начала было рассказывать Саша свой план. Плохое понимание местного менталитета может наделать тех еще проблем.
        - Расскажи! Две головы лучше, чем одна, - поддержала ее Ольга.
        - Надо вести себя так же, как она: говорить правду, не стесняться в выражениях, но это должны делать не мы, а девочки. Думаю, из-за хорошего воспитания они вряд ли согласятся на такие эксперименты, - выдохнув, ответила молодая хозяйка школы.
        - Деточка, есть в твоей голове хорошие мысли, дельные планы, - голос Дарьи раздался неожиданно, а потом и она появилась в кабинете с подносом, на котором стояли две чашки чая. - Сладкого я так и не нашла, а матушкины варенья и джемы ты велела не брать, - добавила она, нисколько не смущаясь, что подслушала и вошла, как говорится, открыв дверь «с ноги».
        - Дарья, да ты, никак, подслушивала нас? - Олюшка засмеялась, поскольку обижаться на возрастную няньку было невозможно.
        - Это общее дело, а кто вам еще подсоветует? Я давно об этом думала, только сказать побаивалась, у вас же эта… раз-но-сторон-ность теперь, которая раньше называлась иначе - вседозволенностью. А как услышала Александрушку, то обрадовалась. Вот уж не думала, что ей в голову эта идея придет - молода ведь еще, добра.
        Девушки решили оставить разговор на утро, ведь на месте Дарьи могла оказаться та же Елена, а приоткрытая дверь - серьезное упущение.
        Саша допила чай, проводила Ольгу, вернулась в кабинет и встала возле окна. Все оказалось куда сложнее, чем она себе представляла, но чем больше трудностей возникало, тем интереснее было идти дальше.
        Поиск батюшки все равно не начать раньше лета, а фактов - кот наплакал. Ей все больше казалось, что от нее все что-то скрывают. Она уже перечитала письма отца к ней, внимательно и не один раз, но не нашла ничего, что указывало бы на тайный подтекст.
        С утра, как обычно, день начали с пробежки, потом купание, завтрак и отдых, а перед обедом Саша привела девушек в зал с фортепиано. Матушка готова была поразить всех ритмичной музыкой, записанной ею на мотив, что напела дочка. Степанида Ильинишна хлопала руками по подолу платья, как наседка, когда дочь отказалась признать, что она написала музыку, которой еще нет. Саша пообещала, что как только у них появится время, они этим займутся, а пока напевала матушке хиты девяностых, под которые девочки должны будут танцевать.
        Софья в брюках и легкой рубашке показывала движения, которые нужно было разучить, а потом соединить их в танец. Девушки оживились, увидев что-то новое. А когда Саша и Софья под аккомпанемент станцевала весь танец даже Елена встала, раскрыв рот от зависти.
        - Вы тоже так сможете, и хочу вас заверить, что больше никто не знает этих движений. Мы сами их придумали. А когда вы будете уезжать, я дам вам ноты, и вы перепишете их, чтобы могли танцевать дома, - заявила Саша, и матушка чуть не потеряла сознание: дочь собиралась отдать в народ то, что создала сама! Безвозмездно! То есть… даром!
        Два часа танцев пролетели незаметно. Девушки сначала стеснялись, шушукались, но постепенно влились в танец, и зал теперь наполнился не только музыкой, но и смехом. Саша решила пока не знакомить девушек с песнями, музыка от которых звучала в зале школы, но сама с трудом сдерживалась. После часа активных, почти дискотечных движений девушки переоделись, пообедали и вышли на прогулку.
        - Мария, мы первыми вышли, давай пройдемся вокруг дома, а Ольга скажет девушкам, что мы не потерялись, и догонят нас, - громко, чтобы Ольга услышала, предложила Саша.
        - Да, конечно. Я знаешь, о чем думаю, Саш? О вашем танце! Когда мы привезем его в столицу, все сойдут с ума от него, - она была в таком восхищении, что глаза ее горели, щеки раскраснелись.
        - Думаю, вам здесь много что понравится. Ольга с каждой еще поговорит, и уточнит, чем бы вы хотели заниматься. Мы готовы поддержать вас. Каждую. Только вот, думаю, Елена портит вам настроение.
        - Да, с этим согласна. Я никогда особо не переживала из-за своей фигуры, хоть и знаю, что это вредно. Наш доктор не унимается, доказывая мне, что фигура это не только красота, но и здоровье. Но когда я слышу эту мегеру, мне хочется съесть пару пирожных и запить сладким чаем, - с ухмылкой ответила Мария.
        - Этого делать не стоит, - ответила Саша.
        - У вас и нет здесь ни пирожных, ни сахара. Сначала я думала, что с ума сойду от голода, а сейчас понимаю, что лучше время потрачу на плавание или танцы, чем на привычное застолье.
        - Знаешь, у меня есть к тебе одно предложение! - почти шепотом, чуть склонив голову к голове Марии, предложила хозяйка.
        - Какое? - в глазах Марии загорелось любопытство.
        - Только ты никому не должна говорить о нашей договоренности.
        - Обещаю, - девушка остановилась и повернулась к источнику тайны, которая должна была вот-вот открыться для нее.
        - Слушай… - начала Саша.
        После вечернего купания, которое вместо получаса затянулось на полтора часа, к чему все в доме уже привыкли, и Надежда начала готовить ужин позднее. Девушки пришли к столу.
        У Саши вдруг появилась надежда на то, что Елена сама начала исправляться, поскольку за все время, пока купались, она никого не попыталась «уколоть» или обидеть. Она разговаривала о чем-то с Айгуль и даже предложила ей жить с ней. Только потом Саша поняла в чем дело: девушка хотела быть поближе к особе, приближенной к царю!
        ??????????????????????????Айгуль, естественно, отказалась, сославшись на то, что нашла язык с Катериной, и теперь будет некрасиво, если она уйдет от нее. Саша зауважала восточную красавицу еще больше.
        - После таких танцев и плавания я чувствую, что завтра с меня начнет спадать юбка, - заявила Мария, когда Надежда подала гречневую кашу «по-купечески». Единственное, чего в ней не было, это жиров. Мясо кролика, гречка, морковка с луком, тушеные на бульоне по рецепту Саши получались у Надежды идеально. Никто и представить не мог, насколько это блюдо диетическое.
        - Думаю, для этого тебе надо плавать пару месяцев, не выходя из воды, - спокойно ответила ей Елена, ковыряясь в тарелке.
        - И завтра я собираюсь выучить этот танец полностью, чтобы танцевать его, как Софья и Саша, - продолжила Мария, полностью проигнорировав Елену.
        - Да, я тоже в восторге, - поделилась впечатлениями Айгуль, а Катерина с Настей ее поддержали.
        - Вы так рассказываете, что я, пожалуй, тоже присоединюсь к вам, - присоединилась к обсуждению Дарья, присев за стол. - Если не научусь, так хоть насмешу вас. Хотя, молодой я так танцевала, что пятки сверкали, и все женихи в округе надеялись на мое внимание, - не унималась хвастать Дарья под смех девушек.
        Девушки разговаривали, шутили, делились впечатлениями, а Елена сидела, открыв рот уже второй раз за день. Она не понимала, что происходит, и, судя по ее лицу, чувствовала, что земля уходит из-под ног.
        30.
        На пятый день радость и смех стали какой-то неотъемлемой частью поместья. И это больше походило не на школу или лечебное заведение. Теперь поместье было похоже на дом бабушки, к которой съехались внуки.
        Степанида Ильинишна будто лет пять сбросила, и заводила своим настроением всех, включая Дарью. Та начала приходить в класс на танцы. Сначала, чтобы просто посмотреть и покачать головой, а потом закачала бедрами. К пятому занятию она встала в ряд с девушками и вполне себе справлялась с самыми сложными движениями.
        Елена после случая в столовой поняла, что разговаривают с ней только тогда, когда она сама обратится с вопросом и лишь по делу. На ее язвительные фразочки никто просто не обращал внимания, будто в комнату влетела назойливая муха, и слишком много чести говорить о ней.
        - Саша, я хотела бы вернуть купальный костюм… ну, тот, что вы дали мне по приезду. Я была не права. Он очень удобный, по сравнению с этим, - Елена очень тихо заговорила с Сашей сама после купания, когда девушки уже переодевались, а Саша и Софья остались в воде, чтобы не толпиться в раздевалке, ожидая очереди в раздевалку.
        - Хорошо, подойди к Авдотье. Она знает, где он хранится, - ответила Саша, помня, что та кинула костюм прямо в лицо служанке.
        - Но… ммм, не могла бы ты сама подойти к ней? - заметно было, как девушке неудобно просить «у какой-то там служанки». Тем более, ей придется признать тем самым, что она была не права.
        - Елена, извини, у меня сегодня очень много дел с Лаврентичем, - идти к неразговорчивому мужчине не было нужды, но дело требовало ее отсутствия. Не подойдет сама, так Саша найдет еще какую-то работу.
        - Ладно, - грустно сказала Елена и вышла из воды в широкой юбке ниже колена, облепившей ее и не позволяющей шагать. В процессе плавания эта юбка и шортики под ней страшно мешали, надуваясь куполом.
        - Ничего, пусть сама поймет, что за любое слово придется отвечать, - тихо поддержала Сашу Софья.
        Лаврентич встретил хозяйку, как всегда, не особо ласково, но конфетам был рад.
        - Вы никогда не показывали ту часть дома, - Саша указала на кирпичное строение.
        - Там специальная станция, вырабатывающая газ. Его залежи здесь не огромны, но это и хорошо, потому что позволяет использовать газ лишь в нуждах поместья. Вы заметили, что фонари горят день и ночь? - Лаврентич скорчил рожицу, говорящую о том, что девушку он туда точно не поведет.
        - Да, заметила. А вы не думали, что раз здесь так все просто с обогревом и он относительно вечен, - Саша хохотнула и продолжила: - Не думали, что тут можно организовать теплицу или зимний сад? Солнца, хоть и зимнего, достаточно на возвышенности. Остальное восполнил бы ваш газ.
        - Вы считаете, что я сижу без дела? - специалист захлопал глазами, и Саше показалось, что он снова посмотрел на нее не как на глупую девчонку, а как на ровню.
        - Не считаю, просто, мне кажется, вам скучно. И вы не женаты…
        - Еще чего! - он резко встал из-за стола, где они пили чай. - Сложно, знаете ли, найти женщину, которая не станет совать свой нос в мои дела, а я ой как не люблю, когда они снуют везде, пытаясь якобы помочь, а на деле вынюхивают, - он разошелся не на шутку и слова рубил, как Маяковский свои строфы.
        - Мне кажется, вы преувеличиваете. Есть женщины, которым до фонаря эти ваши исследования и прочая техника. Ведь есть женщины с гуманитарным складом ума. Она бы разбавила вашу жизнь чем-то более высоким, и вы были бы прекрасной парой.
        - Только не говорите, что у вас на примете кто-то есть. Или еще хуже: эта дама просила нас познакомить, - он заоглядывался, словно они находились не у черта на куличках в лесу, а на приеме, среди сотни наблюдающих за ними глаз.
        - Нет, конечно, нет, Михаил Лаврентич. Это ваше личное дело, а я не сваха какая-то, чтобы лезть с советами, но что-то говорит мне, что вам все же скучно. Просто… - Саша встала и специально отвернулась от него, подойдя к окну. Она вспомнила, как видела его, наблюдающего за ними каждый раз, когда все выходили на прогулку. - Просто я в скором будущем планирую взять пару преподавателей и-и-и могла бы этот выбор подкорректировать по вашим пожеланиям.
        - Еще чего, - он ответил так резко, словно знал суть сказанных Сашей слов заранее.
        - Ну, тогда позвольте откланяться. У нас скоро очередная прогулка, и вы можете к нам присоединиться. Василий прочистил дорожку глубоко в лес, и теперь мы будем появляться здесь намного чаще. Вы можете размяться с нами.
        - Знаете, я лично принимаю участие в чистке дорожек ранним утром и поздним вечером, когда мимо не снуют хохочущие барышни, мешающие работать, - он все больше заводился, и Саша решила закончить разговор.
        - Ну, как хотите. Я поеду в Кисловодск через неделю, а завтра позвоню в газету и размещу там объявление о поиске женщины-учителя. Так что, у вас еще есть время. Во время поездки я встречусь с желающими и выберу тогда по своему усмотрению, - Саша накинула пальто и, улыбнувшись хозяину дома, вышла на улицу.
        - Вот и вышло все правильно, хозяйка, - Авдотья шла как раз к дому Михаила, и заулыбалась, увидев Сашу.
        - Что вышло-то, Авдотьюшка?
        - Подходила ко мне та припадошная ваша, ну, ученица с гонором, что купальником тем мне в морду зарядила. Попросила обратно отдать. Глаза в пол опустила и пищала, как мышонок, - Авдотья, судя по голосу была дюже рада такому повороту дела.
        - Вот и хорошо. Только попрошу тебя, Авдотьюшка, ты ей не мсти и говори с ней теперь, как с остальными. Мы ведь должны не наказывать, а своим примером научить. Пусть в ней совесть проснется. Она ж привыкла с людьми вон как, а ей в ответ добром. Может, хоть чуточку переймет, - Саша тоже радовалась переменам, случившимся с гостьей.
        Спокойно и по расписанию потекли дни, приближая время отъезда Саши за покупками, в ателье и на встречу с желающими трудиться в неизвестном пока месте. Все называли подобные поместья лечебницами. И от этого создавалось у молодежи ощущение, что в таких местах лишь сварливые престарелые дамы будут обсуждать с их мамашами поведение девушек или спать придется ложиться в девять вечера.
        ??????????????????????????Судя по записи желающих приехать на следующие пару недель, Карповна старалась с рекламой во всю свою прыть. Жаль, ответов по Софье Саша пока не получила.
        И если матушка ее не согласится, Софья должна будет уехать вместе с Сашей до Кисловодска, где та посадит ее на поезд до Тюмени.
        Эти девушки, вернувшиеся домой, станут второй волной рекламы. На них-то и была поставлена самая большая ставка, потому что ровесники, узнав, что здесь что-то вроде закрытой школы, но тебя не донимают учителя, прислуга и родители, косяком пойдут в заветное Пятигорье.
        «Нужно как можно скорее уговорить Надежду Карповну, а то Софье день ото дня все горше и горше, - подумала Саша и направилась к матушке.
        31.
        Матушка Софьи не согласилась, чтобы дочь осталась в поместье. Ни уговоры Степаниды Ильинишны, ни Сашины не помогли. Хорошо, что Софья не стала говорить с ней, иначе, вообще все пошло бы прахом.
        Надежда Карповна предложила Софье приехать к ней в Тюмень. Чтобы матушка могла оценить, насколько и правда поменялась ее дочка. А потом уже, посоветовавшись с батюшкой и братьями, решить, стоит ли девушке заниматься тем, чем она хочет.
        - Видишь, Александрушка, вот и вся матушкина натура, - глубоко вздыхая, Софья еле держалась, чтобы не заплакать.
        - Еще не все потеряно. Матушка посмотрит на то, как ты изменилась, и даст добро, - поддержала ее новая подруга.
        - Да тех изменений-то, - она посмотрела на свою юбку, а потом на Сашу. - похудела я всего на каких-то там пять килограммов. Тут надо как минимум десять.
        - Софья, а дело ведь вовсе не в килограммах. Матушка твоя тебя не за них дергает, а за то, что ты была не такая активная, как остальные девушки. Ведь так? - сощурившись, спросила Саша. Они сидели на скамейке возле источников. День обещал быть морозным и солнечным. И в такой день хотелось радоваться, а не грустить по отъезду новой подруги.
        - Да, я стеснялась всех и на приемах, и дома, когда были гости, отсиживалась в уголке, - подтвердила Софья.
        - Ну вот! А сейчас ты преподаешь девушкам танцы, и сама стоишь перед ними! Думаешь, это не перемены? Позволь не согласиться. Нужно позволить матушке оценить то, что с тобой произошло. Ты хорошая актриса, Софья, и умеешь бороться с собой!
        - Актриса? - девушка вскинула глаза на Сашу, словно та только что поделилась с ней какой-то очень важной информацией.
        - Да, потому что меняешься, когда тебе это нужно, и когда тебе нравится самой. Поиграй там в другую девушку: в веселую заводилу, хохотушку, какой была здесь.
        - Но я здесь не играла, - искренне удивилась Софья такому предположению Саши.
        - А я и не говорю, что играла. Ты изменилась, потому что вокруг тебя появились совсем другие люди. Они увидели тебя другую. И ты стала такой, какой они тебя увидели, - Саша сама засмеялась от своих слов, но, видимо, донесла до Софьи все именно так, как хотела. Тот бред, который Светлана Борисовна читала в книгах стал приобретать неожиданно нужные формы и приносить реальную пользу.
        - Согласна. Ведь все зависит только от меня! - Софья заулыбалась.
        - Да, а Надежда Карповна просто переживает за тебя, да и скучает, думаю. Ведь вы никогда так надолго не разлучались?
        - Ты права, Саша. Я поеду с легким сердцем, и надеюсь, что у меня получится доказать ей, что я могу…
        - А еще у тебя будет прекрасная фора: ты привезешь в столицу новые танцы, к которым подтянутся потом девушки. Вы взорвете танцполы, - Саша представила в каком шоке будет задирающее носы окружение Софьи.
        - Танцполы? - переспросила та.
        - Ну, как они у вас называются? Места, где вы танцуете?
        - Клубы, - совершенно спокойно ответила Софья.
        - У вас и клубы есть? - Саша даже рот открыла от удивления.
        - Конечно. Идем, ты хотела еще посчитать, что нужно купить и собрать списки с кухни, - поторопила Сашу Софья.
        Надежда дала списки на покупки. В этот раз они были куда больше, чем покупала в прошлый раз Саша. И на этот раз придется брать с собой сыновей Макара. Одной ей это все до поезда не дотащить.
        Матушка заказала бумагу для нот. И не прекращала уговаривать Сашу заявить о себе, как о композиторе, но Светлана Борисовна внутри сопротивлялась, поскольку придумана музыка была вовсе не ею.
        Купальники по заказу тоже были готовы, и на этот раз на них была вышивка -логотип с названием школы «Пятигорье». Швея ждала оплаты и по телефону сообщила, что у них большой выбор новых тканей. Саша записала в планы и это. Нужны были легкие брючки для танцев. Следующий набор будет укомплектован еще лучше, чем первый.
        В список вошли ткани для новых штор, одеяла и подушки. А Макар настоял, чтобы мы докупили доски для кроватей, поскольку гости будут прибывать с каждым сезоном, да и сама она все еще ночует на полу.
        Выезжать надо было совсем рано, и Саша с матушкой в столовой до поздней ночи проверяли списки, обсуждали, кого из девочек лучше назначить старшей, поскольку Софья их покидала.
        Первая гостья Пятигорья спустилась в столовую с грустной улыбкой. Оказалось, что Елена, с которой она жила, чуть не расплакалась, узнав, что соседка съезжает рано утром. Они договорились встретиться в столице, как только Елена вернется. От той недовольной всем и вся занозой не осталось и тени. Елена иногда, видимо, по привычке, болтала что-то, а потом быстро извинялась и меняла тему.
        Саша собрала все необходимое в дорогу, приготовила одежду, принесенную Авдотьей, и улеглась спать. В комнату постучали, когда Саша засыпала, представляя новые спортивные брюки для танцев и пробежек.
        «Вероятно это Олюшка, которая что-то забыла», - подумала она и пошла открывать дверь.
        За нею стоял Лаврентич. Впервые она видела его таким: извиняющийся взгляд, опущенные плечи и неспокойно переступающие ноги говорили о том, что он и сам от себя этого не ожидал.
        - Лаврентич? Случилось чего? - Саша схватила с вешалки халат и накинув, бросилась из комнаты.
        - Нет, нет, Александра, простите, что поздно. До последнего боролся с собой, а сейчас вот… не поборол…
        - Что не поборол? - Саша встала как вкопанная.
        - Ну, вы говорили, что будете принимать учительницу…
        - Господи… - выдохнула Саша. - Я была уверена, что вы придете только в случае крайней необходимости. Идемте в столовую. Только тихо. Все уже спят, - прошептала Саша и начала спускаться по лестнице.
        - Ну, спят еще не все, так что, я подумал, что и вы… возможно… Василий с Ольгой гуляют в лесу.
        - В лесу? Ночью? - Саша снова встала, но, решив, что с этим она разберется потом, прошла коридор, дождалась у двери столовой Михаила и, когда он прошел туда, закрыла за ними дверь.
        - В общем, я не стану задерживать вас, дорогая Александра, - он мялся, и все никак не мог начать говорить по делу.
        ?????????????????????????? - Здесь еще чайник не остыл - Дарья с матушкой чаевничают ночами. Так что, сейчас сделаю чай с конфетами, - Саша намеренно вышла из столовой в кухню, чтобы мужчине было проще рассказать. - А вы говорите, говорите, я вас прекрасно слышу.
        - Коротко если… я согласен с вашими доводами, и мне пора бы завести себе семью, или подругу. Вы правы, и мне нужно оставаться в Пятигорье, чтобы все работало, как раньше, - он тараторил, как будто боялся, что если замолчит, то больше не сможет начать говорить на эту тему.
        - И к чему же вы пришли? В Кисловодске я встречаюсь с восемью претендентками на должность, - Саша улыбнулась, помня, что хотел этого Лаврентич или нет, она планировала все же привезти женщину, более-менее соответствующую его возрасту. А это не моложе тридцати, потому что Авдотья как-то проговорилась, что Лаврентич всех девушек до тридцати считает ветреными.
        - Если среди кандидаток будет образованная, культурная, молчаливая и не конфликтная брюнетка лет тридцати-сорока, я готов рассмотреть ее в роли жены, - выпалил он и замолчал. Саша принесла на стол две кружки с чаем, поставила конфеты и ушла обратно в кухню, наврав, что ищет там булочки.
        - Та-ак? А еще какие-то детали? - молодая хозяйка Пятигорья была много опытнее той девушки, которую видел перед собой Лаврентич, и знала, что не все так просто, как описывает «заказчик». У мужчин, вообще, не бывает просто. Саша ждала, когда он опишет все от роста до формы носа.
        - Я не буду против, если она вдова, и у нее есть сын…
        - А если дочь? - из кухни спросила Саша, хлопая дверцами шкафчиков.
        - Это тоже не важно. Важно, чтобы она любила молчать…
        - А-аа, Михаил Лаврентич, я плохо себе представляю учителя, который любит молчать.
        - Ну, тогда, хоть не болтливую.
        - А цвет глаз? Рост? - не унималась Саша.
        - Главное, чтобы она часто улыбалась, - очень тихо ответил Лаврентич и в столовой повисла тишина. Саша постояла еще в кухне и, не дождавшись больше ни слова, вышла в столовую. Лаврентича, как и конфет в вазочке там уже не было.
        - Мда, мавр сделал свое дело, мавр может уходить, - задумчиво пробормотала Саша. - Будем надеяться, что эта женщина простит меня.
        32.
        Дорога до Кисловодска прошла в разговорах с Макаром и сне под перестук колес. Сначала, чтобы освободить помощников, Саша сделала необходимые покупки, радуясь, что денег теперь было достаточно.
        Последнее, что они забрали, заказ из ателье, где хозяйка уже ждала Сашу не только затем, чтобы получить оплату, но и показать новинки, обсудить новые интересные наброски.
        - Вы были так любезны, Варвара Семеновна, что выполнили заказ без предварительной оплаты и согласились предоставить мне место у вас для собеседования с претендентками, - Саша с улыбкой приняла из рук хозяйки кружку чая и развернула конфету.
        - Что вы, милочка, - она засмеялась и махнула пухлой ладошкой, - если бы вы не явились, во что я не верила, эти костюмы ушли бы за хорошие деньги. Я как раз хотела поговорить с вами и купить право на пошив таких же, - явно женщина переживала за эту тему, но все же решила перейти к ней сразу.
        «Прожжённая торговка, не иначе, ведь понимает, что остальное время говорить будем о моих заказах, да и собеседования назначены у нее. Трудно отказать человеку, от которого зависит дальнейшее сотрудничество», - подумала Саша.
        - Думаю, не проблема, только у меня будет одно условие, - Саша с улыбкой отпила сладкий и крепкий чай.
        - Что же за условие? - заметно было, как Варвара силилась не отпустить улыбку со своего лица.
        - О! Оно совсем скромное, - Саша подалась чуть вперед, будто хочет сказать собеседнице какую-то тайну. Варвара автоматически наклонилась ей навстречу.
        - Вы оставите на них наш логотип. Вышивку с названием нашей школы.
        - О! Деточка, это вовсе не проблема, только, мне в этом случае придется отказывать в таких заказах лечебницам. А у нас их здесь, как вы знаете, превеликое множество, - выпалила она, но Саша понимала, что не к ней должны были прийти заказчики, а она сама планировала «пробежаться» по всем этим пансионатам.
        - Ничего страшного. Скоро женщины узнают, что купальники продаются только у вас. А предпосылки к этому уже есть: съедут мои первые гости и заезжает группа больше в два раза. Пансионаты за опт попросят скидку, а вы сможете торговать по какой хотите цене. А я с вас денег брать не стану. Вы просто будете делать мне двадцатипроцентную скидку. Думаю, она не заставит вас даже поприжаться, поскольку маржа ваша больше ста процентов, - тихо и медленно ответила Саша.
        - А вы хорошо осведомлены-ы, - протянула Варвара и Саша увидела в ее глазах не только азарт, но и уважение.
        - Да, это просто, Варвара Семеновна. А уже потом к вам придут и лечебницы. Сами. И вы сможете сами называть цену, - закончила Саша. - Если вы согласны, можем поговорить о брючках, которые тоже, думаю, скоро войдут в моду.
        - Откуда вы знаете? - удивилась Варвара.
        - У нас девушки учат новые танцы, и они привезут их в столицу. А еще, привезут описание новой одежды для танцев. Думаю, она станет не только танцевальной. Итак, вот, - Саша вынула из сумочки рисунки. Обычные спортивные брюки на шнурочке, зауженные книзу. Единственное, что хотела добавить к этому Саша: они должны быть самых ярких цветов, без принтов.
        - И на них вы тоже хотите вышивать логотип? - Варвара что-то подписывала здесь же, на рисунке Саши.
        - Да. И сейчас уверилась в том, что буду отдавать девушкам эти наборы вместе с купальниками. Заложу стоимость в стоимость путевки и вуаля, девушки носят мои вещи и чаще вспоминают о нашей школе, - Саша подняла ладони и улыбнулась.
        - Александра, вы умны не по годам. Впервые вижу такую интересную молодую особу. У вас масса идей. Не поделитесь парой ненужных вам? - Варвара Семеновна долила чай в кружку Саши.
        - Может быть. Пока у меня их нет, но, думаю, будут.
        - Тогда, давайте перейдем к тканям, иначе, вашим собеседницам придется ждать. Первая назначена черед пол часа? - хозяйка ателье посмотрела на большие часы над раскроечным столом.
        - Вы правы, - Саша поднялась следом за хозяйкой, и они проследовали к рядам образцов.
        Первая девушка, которая пришла на собеседование подходила Лаврентичу идеально: все как он просил, да и опыт преподавательской деятельности имела немалый, но Саша почему-то никак не могла согласиться с этим его описанием. Что-то отторгало его просьбу, а что - она не могла понять.
        Вторая более раскрепощенная, активная и по возрасту наиболее подходящая Лаврентичу имела двоих детей. Жить вдали от большого города была согласна, и замуж выйти была не против. Саша обещала, что свяжется после того, как обдумает беседу с каждой претенденткой.
        Третья, четвертая и пятая тоже не вдохновили Сашу. Она уже было отчаялась, и решила взять ту, вторую, когда в ателье влетел «рыжий ураган». Да, именно так можно было назвать женщину с мальчиком лет шести, который не отставал от пухлой миловидной женщины в синем пальто и светлой шали.
        - Простите, мы чуть опоздали, на дорогах творится черт-те что, - «ураган» осматривался в поисках лица, с которым она договаривалась о встрече. - Вы Александра? - остановив одну из швей, спросила женщина, на ходу снимая пальто.
        - Я Александра, - Саша подняла руку, чтобы обозначить свое местонахождение.
        - Иван, веди себя пристойно, но в обиду не давай, - быстро протараторила рыжеволосая бестия, оставив мальчика в центре зала, и побежала к Саше. - Простите, еле поймали коляску. В город, говорят, приехали иностранцы, и весь транспорт сейчас занят ими, - она плюхнулась на стул напротив, поправила воротничок на платье и посмотрела на Сашу так, как смотрят дети на родителей в ожидании подарка.
        - Рада, что вы добрались. Я уезжаю сегодня в девять вечера, так что, можете не беспокоиться об опоздании… - начала Саша, но «ураган» и не думал беспокоиться вовсе.
        - Вот и хорошо. У нас за дверью стоит багаж, да и вознице я велела подождать, так что, доедем до вокзала с ветерком, - ни капли не сомневаясь в выборе Саши, ответила женщина.
        - Я Александра Прохоровна Уманская. Хозяйка поместья, которое теперь стало школой развития. Возможно, вы слышали о Пятигорье?
        - Нет, не слышала, но ведь не место красит человека, как говорится, и если у вас такие же добрые намерения, как и у меня, уверена, все будет хорошо. У меня большой опыт в преподавании: я много работала учителем музыки, учителем танцев, также владею минимально необходимыми знаниями о живописи и других видах искусства, музицирую, прилично вышиваю и много еще чего… - «человек - оркестр» захватил внимание не только Александры. Она заметила, что большинство сотрудниц ателье, как и его хозяйка, внимательно слушают женщину, которая словно заполнила собой все это огромное пространство.
        Претендентка была настолько энергична и так заряжала всех своим темпераментом, что люди не могли оторвать глаз от нее. большинство просто улыбались, а кто-то даже оставил свою работу, чтобы подойти поближе и посмотреть на источник этого прекрасного настроения.
        Саша прислушалась к себе и поняла одну важную вещь - она ее не раздражает, хоть и не дает вставить ни слова. И даже тот факт, что за дверью стоят ее чемоданы, и она с ребенком может отправиться восвояси не заставлял ее жалеть. Что-то было в ней такое, от чего невозможно было отказаться.
        - Простите, я перебью вас, - громко сказала Саша. - Как вас зовут?
        - Елизавета Глебовна, - быстро ответила та и продолжила о своих знаниях и умениях, а Саша разглядывала ее белое лицо с синими глазами, губами бантиками, веснушками, которые она вероятно пыталась скрыть пудрой. А когда она поворачивалась так, что лучи зимнего солнца из окна освещали ее сзади, то рыжие кудрявые волосы вокруг лика горели, как оклад на иконе.
        ??????????????????????????33.
        После скромной и задумчивой Софьи ехать с Елизаветой было не то чтобы некомфортно, но странно. Женщина тридцати «с хвостиком» лет, как выразилась она о себе, вела себя словно шестнадцатилетняя: искренне восхищалась мелочами, ухала, как сова от рассказов Саши о пансионате, а потом и вовсе хохотала, когда Саша рассказала о Елене и о том, как девочки поменяли ее поведение.
        Мальчик, в отличие от матери, был тихий и задумчивый. Он всю дорогу читал книгу, долго и внимательно слушал Макарыча в кабине паровоза и сам напомнил матери, что пора бы отстать от девушки и пойти спать. Саша долго перед сном думала о Елизавете, которая перевернет их тихую и размеренную жизнь с ног на голову. А когда она вспоминала Ивана, мальчика, которому и правда оказалось шесть лет, то все больше он ей напоминал кое-кого жившего, как сыч со своими книгами, размеренной и аккуратной жизнью.
        Иван, не спрашивая,бросился помогать ребятам с разгрузкой, потом попробовал самостоятельно вынести их с матушкой чемоданы, пока она неугомонно щебетала о воздухе и прекрасной природе, медленно допивая чай и не думая о том, что коляска уже ждет их, а Саша в пальто с ридикюлем стоит на платформе.
        - Вы не злитесь на нее, она на самом деле очень добрая, только заполошная, когда не надо, - тихо прошептал Иван, неохотно отдав тяжеленный чемодан мужчине, приехавшему встретить хозяйку и новую учительницу.
        - Я не злюсь, дорогой. Ты молодец…
        - Кому-то нужно быть серьезным, - ответил Иван, и Саша с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Выходило у него это как-то по-киношному, как в старых послевоенных фильмах.
        - Иван, надеюсь, мне не придется за тебя краснеть, - Елизавета наконец выбралась из вагона и медленно шагала, Она вдыхала воздух и, прикрыв глаза, бормотала, что этот аромат прекрасен, как сливочный кисель.
        - Я тоже надеюсь, - прошептал Иван, но Саша услышала и положила свою руку на его плечо.
        - Не переживай, Вань. Ты не в ответе за других людей. Привыкай думать иначе, ведь это матушка должна заботиться о тебе, а не ты о ней, - прошептала в ответ Саша, уверенная, что без умолку болтающая Лиза слышит только себя.
        Иван в первый же день стал любимцем не только домашних, но и девушек, которые через неделю должны были уехать. И теперь еще глубже переживали скорый отъезд.
        - Иван, ты просто обязан пойти с нами на танцы, - после купания заявила Айгуль. Вынуть его из воды смогли лишь обещанием, что вечером при звездном небе они снова разрешат ему залезть в воду.
        - Думаю, это лишнее. В десять часов я читаю матушке книгу, - начал было он, но Елена перебила, как всегда, не дослушав:
        - Она и сама почитает. Не ты должен укладывать ее, да и мы заканчиваем танцевать в девять. А потом идем купаться. У тебя уйма времени на эти твои укладывания.
        - Ты права, но она ничего не сможет без меня, - заявил мальчик.
        А Саша все больше боялась следующего дня, когда при прогулке Лаврентич услышит ее не замолкающую ни на секунду речь новой учительницы и вовсе откажет Саше от дома.
        За столом Дарья словно помолодела лет на десять, суетясь с Иваном, словно тот сам и ложку держать не мог. То драников ему подложит, то сметаны подольет. А тот ел молча, благодарно кивая головой за лишнюю порцию киселя и тайком от всех переданную ему конфету.
        Степанида Ильинишна с горящими глазами уговаривала Елизавету переселить мальчика в ее крыло, чтобы Дарья заботилась о нем, а «вы, Лизонька, могли бы заниматься девочками».
        «Матушка, похоже, поплыла. Не ровен час, и с меня начнет требовать внуков. Это хорошо, что здесь появился Иван. Первое время побудет «отвлекающим фактором», - подумала Саша и решила поработать, пока девушки знакомятся с новой учительницей, пообещавшей показать им все, что умеет.
        Листы с данными на новых девушек уже лежали на столе в кабинете. Василий своими словами описал, кто они, кто их родители и возможность того, что кто-то из них может оказаться тем самым «разведчиком». Саша внимательно прочитала все десять, но ничего особенного не нашла. С этой группой у нее получится выдать всем зарплату, докупить все необходимое и даже останется хорошая сумма прибыли. А после того, как пять первых девушек вернутся домой, пансионат и вовсе станет местом паломничества «золотой молодежи».
        Убрав листы в большой отцовский сейф, она закрыла его и поднялась в зал, посмотреть, чем все занимаются. Теперь в сейфе хранились все документы ее и матушки, деньги, а также карточки на каждую гостью, которые она велела вести Василию.
        - И вышли воды из берегов большого моря, и сушей остались лишь части гор, - каким-то не своим голосом читал Иван. Девушки сидели на одеялах, расстеленных на полу. Кто-то лежал на боку, подставив кулак под голову. А Лизонька сидела за роялем и аккомпанировала сыну, создавая еще более гнетущую обстановку к роману.
        Саша обратила внимание на то, как все внимательно слушают, а Айгуль и вовсе, прикрыла ладонью лицо от ужаса.
        - Мда, надо присмотреться к этой семейке, - тихо сказала Саша, выйдя в коридор.
        - Санна Прохоровна, Санна… - полушептала, полукричала Авдотья с первого этажа, когда увидела на лестнице Сашу.
        - Тихо ты, Авдотья, видишь ведь, я иду, - приложив палец к губам, ответила Саша и поторопилась спуститься, чтобы та прекратила нервничать. - Что случилось? Пожар?
        - Нет, Бог уберег. Нам тут этого не надо, - перекрестившись, ответила испуганная Сашиными предположениями женщина. - Гости к вам, гости, понимаете? - она почти схватила Сашу за рукав, но та успела увернуться и зыркнула на Авдотью.
        - Кто там? Откуда? На поезде утром приехали мы. Дороги больше нет, - и только когда сама она проговорила все это, поняла, почему Авдотья так перепугана: никогда в Пятигорье не было нежданных гостей.
        - Не знаю, требуют хозяйку.
        - «Требуют?» Так их несколько? - Саша почувствовала, как сердце заколотилось.
        - Двое мужчин и один с ними, вроде как помощник или слуга, - шептала Авдотья, все больше округляя глаза.
        ?????????????????????????? - Василий в доме? А Иван с мужиками где? - быстро вспомнила Саша всех мужчин, что сейчас были в поместье.
        - Василий к Лаврентичу ушел, а мужики на конном дворе.
        - Беги за ними, и Василия тоже веди. Где твои гости? - Саша осмотрелась в пустой гостиной.
        - Дак… это… я велела на улице ждать. Так и сказала, мол, хозяйка приказала никого не впускать без ее ведома, - Авдотья удивленно зыркнула на Сашу.
        - Оденься и иди. Приведи Василия. Остальные пусть у дома будут. Мало ли что, - Саша подошла к двери и, натянув улыбку, дернула ручку. Мимо проскользнула накинувшая на плечи огромную шаль Авдотья.
        На широкой дорожке, ведущей к источникам от центрального входа, и правда стояли трое мужчин. Все высокие, бородатые, с большими рюкзаками за плечами. На ногах у них были валенки, а на поясах висели сплетенные из лозы «подносы», как сначала назвала их Саша, но потом поняла, что это снегоступы.
        - Добрый день, - упавшим голосом поздоровалась она. - Кто вы и как сюда дошли? - поинтересовалась она и, переводя взгляд с одной заиндевелой бороды на другую, остановилась на темных, почти черных, как смородина, глазах. Даже сквозь завьюженную бороду на пол-лица Саша поняла, что мужчина улыбается.
        34.
        Как говорится: «С корабля на бал». Нужна были пара дней, чтобы привыкнуть к Елизавете в поместье, а тут еще и это! Саша замерла перед людьми, которые, судя по выражению лиц, знали ее и были рады встрече. Она моментально перебрала в голове все варианты, одним из которых был связан с батюшкой Саши. И было бы глупо не узнать его сейчас. Глаза выискивали знакомые по фото черты, но с инеем на бровях и бороде мужчины выглядели почти идентично.
        - По всей видимости вы и есть Александра Прохоровна? - к радости Саши начал мужчина лет пятидесяти, или чуть старше. Он снял варежку, отер ладонью бороду и, как тот, что моложе, широко улыбнулся.
        - Видимо, это я, - растерялась Саша и в секунды, когда пыталась взять себя в руки, отошла, чтобы пропустить гостей в дом. - Простите. Что держу вас у порога.
        - Я Георгий Ясенской. А это мой сын - Роман, - мужчина указал на улыбчивого, как и он сам, молодого человека. Войти они не спешили. - Простите, что не предупредили о своем… визите. Надеюсь, вы вспомнили нас? Да, мы не были представлены, но батюшка ваш сообщил, что дочь его согласна с общим нашим решением.
        - А-а, - замялась Саша, вернувшись на порог. Было холодно, но она не чувствовала мороза. Спина покрылась липким потом от страха. Когда она вспомнила о том самом женихе для нее, ужас отступил.
        - Да-а, точно. Простите, было очень неожиданно увидеть на пороге нежданных гостей. Входите, я велю поставить чайник. Думаю, вы не откажетесь, - на этот раз они шагнули на порог, как только она отошла вглубь гостиной.
        Авдотья вошла следом за ними и заторопилась в кухню. Проходя мимо Саши, она незаметно подмигнула ей. Видимо, это значило, что она всех нашла, и все в порядке.
        Гости быстро разделись, прошли в столовую. Рюкзаки они пронесли с собой, словно боясь, что в прихожей их могут украсть. Надежда и Авдотья расторопно накрывали на стол, а Саша пригласила присесть.
        Она рассматривала мужчин, похожих друг на друга даже в движении головы. Стараясь не пялиться, отметила, что улыбки обоих располагали. Но вспомнила моментально, что попасться на крючок можно в считанные секунды.
        - Еще раз простите нас за неожиданный визит. Мы совсем ненадолго, - как только Надежда принесла чайник и разлила по чашкам горячий чай, старший Ясенский сделал глоток и начал беседу. - Нельзя было ждать до весны, или ехать в объезд, - он осмотрелся и продолжил: - Это не безопасно.
        - Что не безопасно? - Саша не успела отпить и глотка. Чашка замерла в руке прямо перед лицом.
        - Отец хочет сказать, что мы переживали за вас, за вашу жизнь, - голос Романа разлился по столовой приятным баритоном. На лице его не было больше улыбки, но глаза излучали тепло и, как показалось Саше, открытость.
        - Мне угрожает опасность? - к горлу подступил ком, и она поставила чашку на стол. - Говорите, пожалуйста, без прикрас. И давайте ближе к делу. Мне не очень хочется угадывать, что вы имеете в виду, - Саша делилась между желанием закрыть дверь столовой изнутри и броситься бежать из кухни.
        Этот Роман мог оказаться тем еще искусителем. Светлана Борисовна прочла слишком много книг, где вот такие сладкоголосые сирены оказывались настоящими злодеями.
        - Угрожает. Я вижу, вы барышня серьезная. Это не удивительно. Ваш отец много времени уделял вам лично. Буду краток, - старший Ясенский откашлялся и мотнул головой на третьего гостя, их помощника, который моментально, словно фокусник зайца, вынул из шляпы бумаги. - Посмотрите.
        Шум в коридоре и голос Василия тут же заставил их лица поменяться. Листы бумаги, которые вот-вот должны были оказаться в руках Саши были спрятаны обратно в рюкзаке. Такой прыти Саша не ожидала от немолодого в общем-то человека.
        - У нас гости? - Василий вошел в столовую ровно в ту секунду, когда помощник гостей присел обратно за стол.
        - Василий Васильевич, мы рады вас видеть, только прошу извинить сразу, что не предупредили… - мужчины встали и чуть поклонились. Саша внимательно наблюдала за их лицами, на которых улыбки вспыхнули, как лампочки на новогодней ёлке. - Мы ежегодно ходим в горы, и на этот раз непогода застала нас на этой стороне гор. Метель длилась пару суток. Мы с трудом вышли на Пятигорье.
        - О! Георгий Андреевич, рад, что все обошлось. Вижу, вы уже познакомились с новой хозяйкой? - Василий заметно расслабился и присел за стол. Надежда принесла чашку и для него.
        Саша смотрела на всех по очереди, не упуская из виду и «хранителя документов». Руки чесались узнать, что же в них, а в голове стучал только один вопрос: «почему они испугались Василия?».
        - Мы задержимся на пару дней. Вы не будете против? - младший Ясинский посмотрел на Василия, как на старого друга, а потом перевел взгляд карих глаз на Сашу.
        - Нет, что вы! Путникам, ищущим отдых, мы рады, да и не чужие вы люди, - начал было Василий, а потом словно опомнился, что хозяин здесь не он, а Саша, продолжил: - Если Александра Прохоровна не против, я могу устроить вас в доме прислуги или договориться с Лаврентичем. У него достаточно места. Вы, скорее всего, не знаете еще, что молодая хозяйка уже обустроила в поместье пансионат, и сейчас у нас заняты все кровати.
        - Я не против, только… - Саша не хотела что-то испортить, но сказанное князьями не давало покоя. - Надеюсь, вам будет удобно в предложенных доктором комнатах.
        - Без сомнения, дорогая Александра. До этого мы две ночи просидели в охотничьем доме, а там даже вовсе нет постели.
        - Тогда, думаю, Василий займется вашим обустройством, - ей не терпелось сплавить причину их молчания.
        - Авдотья, приготовь всем место для ночлега, - моментально среагировал Василий, и планы девушки накрылись медным тазом.
        - Мы с сыном остановимся у Лаврентича, а Павла разместите у слуг, - повернувшись к Авдотье, быстро вставил свои пожелания старший князь. Саша удивилась тому, что они все здесь хорошо друг друга знают. Страх перед незнакомцами потихоньку отступил.
        Болтали за столом о горах, о трудностях при переходах зимой, но мужчины утверждали, что это удивительно бодрит, и они никак не могут отказать себе в такой радости.
        ??????????????????????????Через час Саша извинилась, сославшись на дела. Поняв, что ничего не получится сейчас узнать, она решила уйти. Нужно было еще устроить Елизавету с сыном и посмотреть на то, что она творит с девушками.
        Саша застала женскую часть дома в зале для танцев. Лиза не разочаровала: она вместе со всеми старалась повторять движения под достаточно энергичную для местных музыку. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся, она была похожа на девчонку, несмотря на свой возраст. Полное отсутствие косметики на ее лице, какая-то неугасаемая детская радость и воодушевленный смех были очень кстати. Она, похоже, справилась с самой главной задачей - моментально влилась в коллектив. И сделала это непринужденно.
        - Александра, это просто невозможно, - заметив ее в дверях, новая учительница подбежала к Саше.
        - Что? - Саша не могла не улыбаться, когда разговаривала с ней.
        - Эти танцы! Эти движения. Если бы я увидела их где-то, то решила бы, что никогда так не смогу. Но девушки просто заставили меня. И теперь я не могу остановиться, - она буквально захлебывалась от впечатлений.
        - Я рада, что вам нравится, Елизавета. Я должна извиниться. Мне нужна Ольга. Вижу, она уже двигается не хуже девочек, - Саша помахала ладонью, чтобы Ольга ее заметила и вышла в коридор.
        - Что-то случилось? - Оля выглядела удивленной.
        - Нет, с чего ты решила? - Саша свела брови.
        - Да на тебе лица нет. Ты же белая, как стена, Сашенька, - девушка взяла ее за плечо и поторопила к крылу, где размещалась матушкина комната. - На третий этаж я тебя не поведу, грохнешься еще без сознания. Матушка долго еще будет здесь с девочками, а Дарья с Иваном ушли гулять. Думаю, у нее в комнате есть нашатырь, там и поговорим в тишине, - Ольга говорила и говорила что-то, словно успокаивала саму себя, и Саша слушалась ее беспрекословно.
        - Расскажи мне все о моем женихе. Об этом князе Ясенском. Все, что знаешь по моим рассказам тебе, по слухам, - выпалила Саша, как только они вошли в комнату и за ними закрылась дверь.
        35.
        Олюшка сначала убедилась, что с Сашей все в порядке, выслушала новость о приезде князей и напоила Сашу водой. А потом рассказала то же самое, что Саша уже слышала от нее про Романа. То, что он был неимоверно красив, она и сама теперь видела. Но то, что Александра довольно быстро согласилась с батюшкой и приняла его выбор… Здесь не было ощущения, что пары создаются так уж намеренно, по сговору родителей.
        Матушка была против исключительно потому, что отправлять единственную дочь за тридевять земель и не видеть внуков ежедневно было смерти подобно. Ну и в столице были варианты поинтересней. Тем более Саша считалась достаточно красивой по местным меркам, интересной собеседницей, а кто-то и вовсе считал ее неординарной личностью из-за любви к вымышленным мирам, так живо описанными ею в беседах.
        - Ольга, мне кажется, или мы совсем редко с тобой сейчас видимся? - вдруг спросила Александра свою первую подругу в этом мире.
        - Да, много дел, много занятий с девушками, а вечерами я помогаю Василию с документами… - она явно натягивала «сову на глобус», стараясь перечислить как можно больше общественно-полезных дел, чтобы оправдать свое пребывание с ним.
        - Понятно. Просто я сейчас поняла, что скучаю по тебе, - выпалила Саша вместо заготовленного вопроса о поведении гостей в момент появления ее драгоценного Василь Васильича. Что-то подсказало, что Ольга многим делится сейчас с сердечным другом, а вероятнее всего, делится всем. Ольга явно хочет угодить ему, а эта новость станет вишенкой на торте.
        - Думаю, как только мы привыкнем к группам, у нас появится больше времени. Елизавета очень быстро влилась в коллектив и старается объять буквально все и сразу, - смеясь, поделилась Ольга своими наблюдениями.
        - Да, и она будет очень полезна, когда вместо пяти гостей здесь их будет в два раза больше. И таких Елен с особо резким нравом может быть уже двое. Ты в этот раз едешь в Кисловодск на два дня. Проводишь девушек, заберешь мои заказы из ателье, а утром следующего дня встретишь новых. Вот тогда нам точно будет не до скуки, - Саша решила, что пора ретироваться из комнаты матушки, поскольку вопросов будет слишком много, упаси Бог, если узнает, что ей стало плохо.
        - Я хочу скорее увидеть за ужином твоего жениха, - прошептала Ольга уже на лестнице, когда они спускались в гостиную.
        - Они разместились у Лаврентича. Думаю и ужинать останутся там, - уверенно ответила Саша. Ей не особо хотелось ужинать и с девушками, и с этими нежданными гостями, но получилось все совсем не так, как она ожидала.
        Пока Саша забрала у Василия заявки на звонки от интересующихся, обзвонила всех и согласовала даты на третью группу, пока составила для Василия список на проверку, за окном стемнело. Она слышала, как девушки гурьбой отправились на вечернее купание. Вздохнула, что не может тоже пойти сразу, так как необходимо составить список покупок по заявкам с кухни.
        Переоделась и вышла поплавать она лишь через час, когда все готовились уже к ужину. Там-то ее и застали князья, пришедшие с полотенцами за тем же. Неудобно было перед незнакомцами выйти в рубашке, поскольку для себя купальника она еще не дождалась. Ткань прилипнет к телу, и она будет стоять перед ними, как голая. Лучше уж дождаться, когда они войдут в воду, и желательно в соседней купели. Тогда можно и выскочить, преодолеть пару метров до раздевалки и там уже, переодевшись в халат, уверенно себя чувствовать.
        - Честно говоря, мы думали найти Пятигорье в плачевном состоянии, - начал старший, развязывая широкий кушак на верхней одежде. Он осмотрелся, увидел раздевалку и направился внутрь. Младший остался стоять. Он, как и отец, был бос, но в шапке. Расстегнутое короткое пальто открывало вид на штаны и рубаху серого цвета. Скорее всего, это здесь было нижним бельем. Роман осматривал кроны елей, стеной окружающих это волшебное место.
        - Честно говоря, я тоже думала увидеть здесь что-то вроде летнего дома, но на деле все оказалось куда лучше, а потом нашлись гостьи, - ответила Саша и, поймав взгляд Романа, отвела глаза. - Я бы хотела узнать что вы хотели показать мне днем, до того, как вошел Василий. И-и, мне очень интересно, почему вы убрали бумаги при нем, - Саша решила, что нечего манерничать. Чем раньше они все прояснят, тем лучше для всех. Нужно было понимать, с чем пришли гости.
        - Пока мы не можем доверять никому. От этого и просили вас оставить нас на пару дней, - быстро ответил старший и, выйдя из кабинки, медленно вошел в воду. - Это большой плюс Пятигорья. Безусловно, таких лечебниц много, но все они слишком шумные и людные. Некоторые находятся прямо возле железных дорог и крупных улиц. А здесь сам Бог велел отдыхать душой.
        - Насколько мне известно, ваше поместье тоже находится не в городе, а у черта на куличках, как и это, - хмыкнув, сказала Саша.
        - Да, но вод там нет…. Как и газа, - Роман добавил про газ сделав довольно значительную паузу.
        - Вернемся к началу нашей беседы, уважаемые князья. Так чего же мне стоит опасаться в своем доме? - Саше не нравилось, когда разговор уходил в другое русло.
        - Теперь Пятигорье - легкая добыча, и мы обязаны помочь вам, - Старший сидел в воде по самый подбородок, а Роман только вошел в воду и нырнул с головой. В большой купели пять человек могли улечься на спину, раскинув руки, и не задевать друг друга. Именно так делали девочки. Роман, видимо решил поплавать.
        - И кто же может попытаться это сделать?
        - Кто угодно, Александра Прохоровна. Удобнее всего это сделать тем, кто рядом с вами. Их, как правило, вообще не причисляешь к врагам, - старший смотрел на Сашу серьезно. Между купелями было пару метров, но она хорошо видела его глаза.
        - И удобнее всего это сделать, взяв меня замуж. Таким образом легче всего получить так живописно описанные преференции, - она снова хмыкнула.
        - Полагаю, это камень в мой огород? - не обернувшись и продолжая плыть в противоположную сторону, спросил Роман.
        - Это камень в ваш лоб, Роман Георгиевич. Нам нечего притворяться. Вы самый заинтересованный человек. Да и кому, как не вам будет удобнее всего?
        ?????????????????????????? - Да, я это тоже обдумывал…. Ну, то, что вы так станете думать. Но о том, что озвучите… - Роман стоял теперь у поребрика своей купели. Вода доходила ему до середины плеча. Он улыбался одной стороной рта и совсем не смотрел на отца, который в этот раз оттолкнулся и поплыл к другому концу небольшого бассейна.
        Роман смотрел на Сашу так же внимательно, как и она на него.
        - Мне нечего скрывать, Роман Георгиевич. Теперь, когда батюшки нет, не все его договоренности остались в силе. Может он и хотел мне добра, выбрав вас в мужья, но я пока не готова к браку. Хочу поставить здесь все на колеса, чтобы пансионат работал как часы, а потом уже думать о семье. И еще… Я не оставлю матушку одну, - Саша присела, окунулась с головой, чего раньше никогда не делала, и поняла, что зря. Хотя после таких нырков и придется сушить голову, но оно того стоило.
        - Наш брак необходим по другой причине, Александра. Железная дорога, газ и горячие источники - слишком лакомый кусок, ради которого люди пойдут не только на брак. Семья, где нет мужчины слаба. Я и сам не горю желанием жениться. Думаю, вы понимаете, что мне легче без обузы в виде жены, ее матушки и их дома. Но обещание, данное вашему отцу я обязан исполнить.
        - Что это была за бумага? - настойчиво спросила Саша.
        - Письмо вашего батюшки. Он написал его года три назад, и мой отец посмеялся над ним. Но он настоял, чтобы письмо осталось у нас. Второе похожее, вы должны были найти в его документах. Он тогда сказал, что так он сможет проверить, есть ли в доме люди, которым доверять нельзя.
        - А как я проверю вас, Роман, - Саша, не дожидаясь, когда мужчины уйдут, вышла из воды и быстро вошла в раздевалку. Сердце колотилось.
        36.
        После того, как все девушки собрались за столом, матушка попросила Василия пригласить на ужин и сегодняшних гостей. Когда она узнала, кто прибыл в гости, радовалась так, что только не прыгала, как ребенок на дне рождения. У Саши сломалась в голове вся схема, которая появилась после разговора с Ольгой.
        «Как, черт подери, реагировать на все это, если матушка, которая была против этого брака, сейчас ведет себя совершенно неожиданно?» - думала она, пока Степанида Ильинишна соловьем пела за столом, расспрашивая князей об их жизни и планах.
        Саша молча наблюдала за всеми. Василий тоже был любезен с мужчинами, и, судя по всему, немало времени провел с ними днем у Лаврентича.
        - О! Вы прибыли совершенно вовремя, поскольку здесь столько невест, что глаза разбегутся, - Елизавета, как и девушки, была не в курсе, что гости знали зачем ехать, и выбор их совершенно не интересовал. Матушка не стала разглашать семейных планов, и ужин потек в некоем подобии флирта, в котором активно участвовали Мария и… Елена. Да, да, та самая, недовольная всем и вся, но при виде Романа изменившаяся еще круче.
        - Раз уж такое дело, нам стоит задержаться не на пару дней, а на все четыре, - посмеялся старший Ясенской, и девушки захлопали в ладоши.
        Скорее всего, Роман увидел, как изменилось лицо Александры после заявления отца, и до конца ужина улыбался ей какой-то странной заговорщицкой улыбкой.
        «Неужели ты думаешь, что это вызовет ревность?» - единственное, что пыталась Саша донести до самодовольного мужчины своим ответным взглядом.
        - Матушка, я не понимаю, что происходит, - начала Саша, как только они вместе поднялись в ее комнату. - Ты же была против этого брака! И ты понимаешь, зачем они здесь. К чему этот концерт?
        - Сашенька, теперь все изменилось. Когда Василий мне рассказал об их прибытии я даже обрадовалась. Ты же не думаешь, что мы и дальше сможем жить так, как живем сейчас? - матушка отвечала спокойно и невозмутимо, словно обсуждала меню на завтра.
        - Да, девонька, дела наши не так хороши, как кажется, - встряла Дарья, которая помогала матушке расплести косы, сложно завернутые в прическу.
        - Что сложного? Дальше все будет только лучше. Мы справимся и сами, - Саша ходила по комнате, чем страшно раздражала мать.
        - Сядь, а то у меня в глазах уже круги от твоего мельтешения. Жизнь сложнее, чем тебе кажется. Ты теперь лакомый кусочек для всякого рода авантюристов, понимаешь? Приличные женихи вряд ли соберутся свести с тобой свою жизнь… ну… ты понимаешь…
        - Что понимаешь? - Саша встала, как вкопанная, когда услышала про некий свой нынешний статус, при котором она, получается, стала невестой второго, а то и вовсе третьего сорта.
        - Положение наше шатко, имение - это единственное, что у нас есть. Доход с него смешной, чтобы оставаться на том же уровне, что мы были при батюшке…
        - А эти, значит, решили рискнуть и вляпаться в брак с нищей невестой? - Саша присела в кресло. У нее в голове многое не сходилось.
        - Князь договорился о браке раньше и теперь держит слово, данное твоему отцу. Хоть Роман и князь, но тогда… он был не самым завидным женихом, понимаешь? - матушка отстранилась от Дарьи и принялась сама расплетать свои две густые косы. В ее волосах появлялись седые штрихи, но их было ничтожно мало. Саша боялась спросить, сколько ей лет. Выглядела она на пятьдесят, не больше.
        - Чего это он был незавидным? Родство с царем, вековая кровь… Что с ним не так?
        - Они всегда были… как бы это мягче сказать… затворниками. Не ведут светской жизни, при дворе появляются крайне редко. Даже, можно сказать, в самых серьезных случаях.
        - И это делает их изгоями? Ты не подумай, что я заступаюсь, но получается, сейчас мы должны быть рады и этому? Мне бы не хотелось быть раком на безрыбье, - в душе у Саше поднимался бунт. Во-первых, она не планировала сейчас никаких отношений, во-вторых, чувствовать себя второсортным товаром было очень обидно. - У меня есть планы, и я хочу пожить вот так, с тобой и с Олюшкой, с Дарьей и с этой новой шумной Елизаветой. У нас скоро будет самый знаменитый пансионат. Я даже думаю, что нам придется построить еще один дом специально под пансионат.
        - Хорошие мысли, и я удивлена, что в тебе вдруг проснулись вот эти вот деловые черточки. Но это не женское дело, Александра, - матушка расплела косы и сидела, опустив плечи. Она смотрела на Сашу как-то странно, словно жалела ее сейчас всем сердцем.
        - Матушка, только вот прошу, не нужно делать такого лица. Мы и сами справимся. Дай мне год. Я покажу тебе, на что способна.
        - Князь должен жениться осенью, Саша. Это уговор, которого нельзя избежать…
        - Они что-то скрывают. Мне кажется… они замешаны в пропаже отца, и сейчас приехали затем, чтобы получить что-то, о чем мы не подозреваем. Понимаешь? - Саша говорила быстро, но почти шепотом, словно боялась, что за дверью кто-то стоит.
        - Милая, - матушка встала и подошла к Саше. Она присела перед ней на колени, чего Саша ну никак не ожидала. - Князь единственный человек, которому можно верить. После Лаврентича и Василия. Батюшка постоянно говорил об этом. Я спорила с ним, но только потому, что хотела для тебя более интересной светской жизни, а не затворничества в горах. Теперь Роман - лучший вариант, и мы не смеем отказываться от него.
        - Ты хочешь, чтобы я уехала отсюда? - Саша решила использовать «козырь», который мог напомнить матушке, что после этого она останется здесь одна.
        - Если он будет против того, чтобы остаться здесь, я переживу. Это не так далеко. Я, конечно, не смогу пройти этот путь пешком. Хотя мужчины преодолевают его даже зимой… Но смогу приезжать к тебе… смогу видеться с внуками. А ты сможешь проводить здесь зиму возле источников.
        - Я понимаю, ты уже все решила? - Саша встала. Матушка осталась сидеть на полу.
        - Да, если ты хочешь правду, то это правда. Я обдумывала это все дни после смерти батюшки…
        - Мы не видели его тела, матушка. Вот в чем загвоздка. Если ты решила, пусть это решение будет в силе. Тебе так спокойнее. До осени еще долго. Посмотрим, чего мы стоим без мужчин, - Саша вышла из комнаты с бешено колотящимся сердцем.
        ?????????????????????????? - С вами все хорошо? - в коридоре она столкнулась с Василием, который засуетился возле нее. - Пройдите в кабинет. Мне кажется у вас что-то с сердцем. Лицо красное, дыхание учащенное, - он схватил ее за запястье и принялся считать пульс. Потом потянул за руку, открыл дверь и провел в свой кабинет.
        - Василий, скажите, вы не находили письма от отца?
        - Письма? - он затягивал на Сашиной руке манжету, чтобы измерить давление, но она отстранилась и уставилась на него.
        - Да, письма от батюшки для меня.
        - Нет, - он свел брови, будто вспоминал что-то, но был страшно удивлен ее вопросом. - Все письма он отправлял вам сам или просил отправить Макара, когда тот ездил в Кисловодск. Он всегда привозил квитанции, хоть Прохор Данилыч и не просил…
        - Нет, я о другом. Что-то вроде напутственного письма, - она не хотела произносить слово «последнее».
        - Я не пойму вас, Александра Прохоровна. Что за напутственное письмо вы имеете в виду? - он еще сильнее свел брови и посмотрел на нее внимательно. - Вы хотите сказать, что он должен был что-то написать перед смертью? - Василий встал и вовсе забыл про то, что хотел сделать.
        - Да, вроде того, - Саша смотрела на него безотрывно.
        - Он не собирался умирать! - Василий не то чтобы злился, но расстроился от ее слов точно. - Он, может, и не мертв, понимаете? Зачем ему писать какие-то письма? Кто вам такое сказал?
        - Никто. Подумалось просто… - Саша остыла и поняла, что зря завела разговор на эту тему.
        - Может, князь вам такое сказал? - вдруг предположил Василий.
        - Нет. Они говорили только о нашем браке, - отрешенно ответила Саша, стянула манжету с руки и вышла из его кабинета.
        В коридоре она столкнулась с Ольгой, которая моментально покраснела и сжала губы.
        37.
        «Какого черта?» - пронеслось в голове Саши. - «Я тут мечусь, как ошпаренная кипятком, только больше жути на себя нагоняю. Хватит. Больше никаких теорий заговоров. Как говорится, если от тебя пока ничего не зависит, нечего придумывать лишнего».
        Саша лежала в комнате, слушая тишину. В темноте казалось, что дом оживает: нет голосов, звука шагов, или привычного шума в кухне. Все становится совсем другим. Волшебным, что ли.
        Засыпая, она обещала себе, что с утра будет жить, как жила раньше: радоваться каждому дню, любоваться окружающей красотой, разговаривать с людьми, не выискивая в них «двойного дна».
        Утро началось со стука в дверь. Саша подскочила с матраса, который все еще лежал на полу. Вспомнила о том, что решала перед сном, и поблагодарила Бога за то, что у нее не болит спина, и вот так подпрыгнуть с пола стало простым делом.
        За дверью стояла заспанная Авдотья.
        - Лаврентич там, в гостиной. Злой, как черт, даже на конфеты не посмотрел. Говорит, что надо поговорить с тобой, - быстро выпалила Авдотья и заторопилась обратно к лестнице. - Если его не отвлеку, весь дом перебудит.
        - Иду я, сейчас только халат накину, - Саша решила, что узнавать причину столь раннего визита у нее бессмысленно. За окном было еще темно, да и Авдотья вставала часов в семь, не позже. А она выглядит, как будто ее из постели вытащили неожиданно. Значит, не позднее семи.
        Саша спустилась в столовую, где Авдотья уже разливала из кофейника горячий кофе по кружкам.
        - Спасибо, Авдотья. Доброе утро, Лаврентич, - Саша прошла и присела за стол рядом с ним. - А который час? - она осмотрелась. Часы на стене показывали начало восьмого.
        - Не совсем доброе, Александра, - мужчина часто поправлял на носу очки, не выпуская из пальцев кусочек кускового сахара, который нервно вертел все время.
        - Что у нас на этот раз? - Саша приготовилась услышать, что случилось что-то с его очень непонятным домом, включающим в себя что-то вроде котельной.
        - Вы обещали мне привезти женщину, - он выдавил это из себя из последних сил, как люди выдавливают из тюбика остатки зубной пасты.
        - Я обещала - я привезла. Даже с сыном. И он, хочу заметить, очень умненький. Думала познакомить вас сегодня, поскольку вчера у нас тут появились гости. Ну, вы в курсе. Они остановились у вас. Как я поняла, вы хорошо знакомы и даже близки, коли их соседством не обеспокоены, несмотря на вашу чрезмерную мизантропию.
        - Кого вы привезли? - перебил Сашу мужчина, не обратив внимания на вторую часть ее ответа.
        - Елизавету. Прекрасная женщина, которая покорила не только меня, но и весь дом, включая кислую, как квашенная капуста, Елену.
        - Да, а обещали привезти хорошую, достойную учительницу. Тихую и аккуратную. Эта же ваша Е-ли-за-ве-та… - Лаврентич с таким неодобрением произнес ее имя по слогам, что Саша запереживала. Что она могла натворить такого?
        - Михаил Лаврентич! - Саша не дала ему договорить и встала из-за стола, прихватив с собой кофе. - Вы что себе позволяете? Эта учительница - глоток свежего воздуха для наших учениц. И я в первую очередь выбирала интересного человека, а не рабыню безмолвную. А то, что у вас какие-то личные комплексы и любовь к одиночеству… - Саша сделала несколько больших глотков кофе, несмотря на то что он обжигал горло. Во рту все пересохло, потому что разговоры на повышенных тонах не особо были в почете у Светланы Борисовны, и как себя вести в таких случаях она просто не знала.
        - Позвольте… - не унимался мастер. - Она же халда, каких свет не видывал! - он тоже встал, и, видимо, совсем забылся. Саша в этот момент поняла, что именно сейчас они говорят на равных, и только поэтому не вышла из столовой, как планировала.
        - Говорите, Михаил Лаврентич, слушаю, - она села, понимая, что он сейчас стоит, и если сделает это первой, он останется в более неудобном положении.
        - Она не то, что не умеет себя вести, она просто не видит границ, за которые переходить нельзя! - он так махал рукой и так сжимал пальцы, что кусочек сахара рассыпался и теперь разлетелся во все стороны. - Постучалась ко мне, и как только я открыл дверь, вошла. Просто оттеснила меня от входа и ввалилась в мой дом. Осмотрелась и ка-ак начала знакомиться со мной!
        - И это все? - Саша еле сдерживалась, чтобы не начать смеяться. Это его «как начала знакомиться» просто стерло всю злость на его несдержанность и одичалость.
        - А этого мало? Я не приглашал ее в гости, не предложил пройти… - он безустанно поправлял очки на носу, поводя при этом носом.
        - Михаил Лаврентич, присядьте. Возьмите конфету, выпейте кофе и помолчите. Я не хочу учить вас жизни, ведь вы и без меня знаете, что люди разные. Если для вас что-то является недопустимым, для кого-то это норма. Но у вас уж больно низкий порог недопустимого… не мне вас судить, и не мне вам навязывать свое мнение, но Елизавета очень нужна была мне здесь. Если она вам неприятна, я поговорю с ней. Она больше не побеспокоит вас, - закончила Саща и улыбнулась Михаилу, который опешил и принялся за кофе.
        - Не стоит. Это будет выглядеть так, словно я вам нажаловался…
        - Но вы и правда, нажаловались, Михаил Лаврентич, - Саша, а вернее, Светлана Борисовна знала, что «правду говорить легко и приятно». Но она всегда добавляла от себя к этой фразе: «только если эта правда не касается лично вас».
        - Но… - мужчина будто бы на секунду запаниковал, но моментально взял себя в руки…
        - Доброе утро. Гляжу, здесь много ранних пташек. Это хорошо! Потому что кто рано встает, тому Бог подает! - Елизавета вошла в столовую так неожиданно, что оба замолчали.
        - И на кого же нажаловался вам наш Мишенька? - Елизавета взяла кофейник, подвинула к себе чашку и налила кофе. Из вазочки она выудила пять конфет и присела с ними напротив мужчины. «Жалобщик» моментально покраснел.
        - А-а… - Саша так опешила от «наш» и от «Мишенька», что даже забыла переживать, что Лиза могла слышать часть их беседы. - Михаил Лаврентич пришел рассказать о делах. Вам это точно не будет интересно, Елизавета Глебовна.
        ?????????????????????????? - О! Мне очень интересно. Ведь оказалось, что этот мужчина полностью заведует благополучием этого дома! - ее щеки раскраснелись, плохо собранные волосы придавали ей столько обаяния и даже молодости, что Саша чуть не начала сомневаться, что ей сильно за тридцать. Шаль на плечах ее то и дело неожиданно соскальзывала, открывая хоть и вполне закрытое декольте халата, но с ее объемами, оно казалось очень даже вечерним.
        - Думаю, мне пора. Дел сегодня видимо - невидимо, - Саша прихватила конфету и заметила, что Лаврентич даже не заметил ни ее слов, ни того, что она уходит, а он остаётся с причиной его утренней истерики наедине.
        38.
        Заснуть снова не получилось, хотя и очень хотелось чуточку забыться. Полежав около часа, рассматривая потолок, на который попадал свет с улицы, Саша встала и начала одеваться. Хотелось уехать куда-нибудь, чтобы оказаться вне зоны истерик Лаврентича и какой-то пакостной, что ли, улыбки младшего князя.
        - Тоже мне… жених нашелся. Будто до весны не могли подождать. Приперлись, гости «дорогие», - бормотала Саша, собирая волосы. Зеркала в комнате не было, и чтобы осмотреть получившуюся прическу, она спускалась на первый этаж в прихожую. - Ведь сейчас только спущусь, и сразу кто-то найдет мне занятие или найдет причину для разговора, - Саша стояла, глядя в окно. Девушки должны были уже позавтракать и выйти на прогулку - разминку.
        Смеющаяся стайка выпорхнула из-за угла дома и под руководством Ольги все зашагали к лесу. Но для этого надо было миновать домик Лаврентича. Лизавета догнала девушек чуть позже, и смеха прибавилось.
        Дверь домика, в котором прятался от мира «наш дорогой отшельник», как выражалась матушка, рапахнулась, и на улицу вышел старший князь. А за ним, на ходу натягивая куртку вышел… кто бы вы думали? Лаврентич! Да-да, тот самый отшельник, который проклинал все на свете, а сильнее всего Сашу за то, что прогулочную дорожку она решила вести именно мимо его обители. Хоть Василий и объяснял ему, что выбор направления обусловлен был не идеей навредить его любви к тишине, а лишь тем, чтобы не чистить лишние сотни метров, Лаврентич оставался при своем мнении.
        - И что это заставило тебя высунуть нос из своей берлоги? Неужто отвращение к Лизавете? - хмыкнула Саша, и вдруг в голове ее совершенно ясно возник ответ. - Конечно, конечно! Да они ведь, эти мужчины, почти не отличаются от своих пятилетних собратьев! Нравится девочка - дергай за косичку, пакости изо всех сил. Ты, Лаврентич, похоже, совсем еще не знаешь самого себя! - Саша засмеялась, наблюдая, как он медленно шагает за князем и оглядывается на девушек.
        Настроение резко поднялось. Наблюдать за ним стало даже интересно. Саша даже отбросила мысль отправиться на станцию к Макару и его жене. Хоть и придумала «очень важную» причину - разобраться с кроватями. Потом вспомнила о зеркале, взяла с подоконника тетрадь, которую использовала в роли ежедневника, и в список покупок добавила три зеркала. Себе и в две комнаты девушкам, где их недоставало.
        - Сашенька, вот как хорошо, что я тебя встретила, - матушка спустилась в столовую следом за ней. - Я хотела поговорить…
        - Только не о князе и не о моем замужестве! Иначе, я уеду к Макару, - перебила ее Саша, и матушка прикусила губу.
        - Яа-а… хотела поговорить о новой группе, - быстро «переобулась» мамаша, а ведь явно хотела затянуть эту «песню о главном» снова.
        - О группе поговорю с радостью, - Саша присела за стол. Дарья помогала Надежде накрыть завтрак для хозяек дома и заметно долго задерживалась возле стола, то поправляя скатерть, то переставляя с места на место чашки. Саша посмотрела на нее взглядом, который значил только одно: «Дарья, я прекрасно вижу, что ты здесь трешься, исключительно чтобы быть в курсе разговора.»
        - Князья и Михаил Лаврентич присоединятся к нам после купания, - известила матушка, поправив кружевной воротничок. А ведь Саша и не замечала до этого момента, что матушка преобразилась: хорошо причесана, в новом платье, которого Саша раньше на ней не видела. Нехорошие мысли о ней и старшем князе наполнили голову.
        - Если бы знала, спустилась бы позже, - буркнула Саша и принялась ковыряться в тарелке с кашей. - А в чем причина таких перемен, матушка? Гляжу, ты и платье новое достала, и прическа сегодня, как на бал.
        - У нас гости, Александра, не забывай об этом. Мы, как добрые хозяева, должны сделать все возможное, чтобы гостям было удобно, - совершенно не смутившись, ответила матушка.
        - Думаешь, им будет удобнее спать, если ты наденешь новое платье? - хмыкнула Саша.
        - Я тебя не узнаю, девочка моя, - матушка положила ложку и посмотрела на дочь серьезно. - В нашем доме всегда было так. И будет здесь. А то, что им пришлось жить у Лаврентича… Это не зависит от нас. Думаю, они поймут, что другого выбора не было. Пансионат кормит нас.
        - Точно! А я и забыла! Так что там с новой группой? Ты хотела поговорить, - Саша внутренне одернула себя за свой язык и улыбнулась. День начался явно не с той ноги, и оставалось только одно - ждать его окончания.
        - Две девушки в списке меня сильно беспокоят… - Матушка сложила ладони перед собой так, словно собиралась прочесть молитву.
        - Что с ними не так?
        - Их семья не сказать, что враги, но сильно злы друг на друга. Вернее… их матушки. Одна из них собиралась замуж за отца второй. Что-то пошло не так, и свадьбу отменили. Девушка была влюблена в юношу, но родители не смогли договориться, и через год обоим подобрали другие пары. Теперь все приличные дома, приглашая гостей, стараются сделать так, чтобы эти две семьи не встретились…
        - А их дети здесь при чем? - Саша замерла с ложкой возле рта.
        - Ну… Думаю, эксцессов не избежать. Что-то все равно пойдет не так…
        - Ну, опыт у нас уже есть. Так что, разберемся. Главное, разместить их в разных комнатах. Мне так не хватает Софьи. Она очень хорошо играет роль такой же гостьи, как и они. Девочки доверяли бы ей больше, чем нам. Хоть иди и притворяйся такой же гостьей…
        - Нет, это не вариант. Многие тебя знают. А вот про Софью ты вовремя вспомнила. Думаю, первое, что я сегодня сделаю, свяжусь с Надеждой Карповной, - матушка глубоко вздохнула, отодвинула тарелку, на которой оставалось больше половины несъеденной каши, и оглянулась в сторону кухни. Дарья уже бежала с кофейником. Матушка всегда оставляла на тарелки половину, не меньше. Видимо, это правило помогало оставаться ей такой стройной.
        Саша посмотрела в свою тарелку. Та блистала пустотой. Даже дно Саша аккуратно, стараясь не греметь, выскабливала ложкой.
        «С моими старыми привычками тело Александры быстро догонит фигуру Светланы» - подумала она и решила, что ограничит себя в конфетах.
        ?????????????????????????? - Думаю, надо и вовсе одной отказать. Мало ли что, устроят скандал, и после него никто сюда не поедет, - Дарья уселась за стол и продолжила тему этих самых двоих, которые могли сильно испортить всю группу.
        - Доброе утро, - голос князя прервал разговор, о котором Саша сразу забыла. - Прекрасный запах из кухни, - старший Ясенской вошел первым. За ним, о чем-то споря, вошли Роман и Лаврентич.
        - Да, эти воды - необыкновенный плюс вашего поместья. Прохор Данилыч знал, что делает. Большого ума человек, - добавил Роман.
        Дарья даже не тронулась с места. Она накрывала на стол только для своей Степанидушки. Надежда должна была теперь накормить всех остальных.
        - У вас, гляжу, хороший аппетит, - Роман, севший рядом с Александрой, мотнул головой на ее пустую тарелку.
        - Моя бабушка говорила, что те, кто хорошо ест, хорошо работают, - выпалила Саша и осеклась.
        - Когда она тебе такое говорила? - матушка даже рот открыла от удивления, услышав Сашины слова.
        - Когда вышивала твой прекрасный воротничок для особых случаев, - не сдержалась Саша. - Приятного аппетита, дорогие гости, - ответила Саша, а внутри клокотала обида на замечание Романа, на матушку, которая была совершенно не к месту со своим последним вопросом, но больше всего на себя. Потому что вот таких вот вспышек злости или даже подобного поведения она за собой никогда не замечала.
        39.
        Саша искала причины самой поехать в Кисловодск с девочками, чтобы хоть на время удалиться от этих «друзей семьи», которые планировали стать и родственниками, но в поместье слишком много дел.
        Саша до последней минуты проверяла и перепроверяла список дел и покупок, которые должна была сделать Олюшка. Та же не спускала глаз с Василия.
        - Обещай, что, когда закончишь все дела по списку, позвонишь мне. Мы все проверим, снова перечислим и тогда… - Сашу не отпускала мысль, что Олюшка витает в своих розовых облаках так плотно, что через них с трудом пробивается ее голос.
        - Сашенька, ну перестань. Право, ты заставляешь меня чувствовать себя ребенком. Никогда за тобой ничего подобного не замечала. Ты становишься похожей на наседку, - прервала Ольга ее поток наставлений, и Саша выдохнула.
        С первыми гостьями пансионата все прощались со слезами и требовали обещания, что они вернутся тем же составом. Девушки, в свою очередь, обещали вызвать в обществе такой резонанс, что очередь сюда будет расписана на несколько лет.
        - Надеюсь, вы простили меня и не держите больше зла, - последней к Саше подошла Елена. Ее тонкие губы больше не казались напряженной ниточкой. Она улыбалась и искренне обнимала новую подругу. - Я была совсем ребенком и вела себя ужасно. Впервые я нашла подруг, которые со мной не из-за статуса моих родителей.
        - Ну да, у них у самих статус ого-го, - пошутила Саша и тут же засмеялась, прижав к себе отшатнувшуюся девушку. - Конечно, Елена. Ты изменилась кардинально, и, главное, не вернуться к тому своему поведению снова. Девочки простили тебя давно и, уверена, будут дружить и дальше. Ждем тебя в любое время.
        Когда поезд отошел и суета чуть ослабла, Саша поняла, что и правда, начинает скучать по этой шумной стайке. Кто там еще приедет следующей партией, и чего ждать от новеньких?
        Как только девушки сели в поезд, все мужчины принялись грузить на телеги новые кровати, которые собрали Макар с Иваном. Теперь в поместье было два Ивана, и их стали величать «старшим» и «младшим». Мужики было начали говорить «большой и маленький», но Саша моментально это пресекла. Парнишка старался быть полезным изо всех сил.
        Вот и сейчас, не мешался в ногах, а давал дельные советы, накрывая кровати ветошью, когда мужчины укладывали их в два ряда. Его рассудительность заставляла прислушиваться всех, особенно после: «Не хватало еще, чтобы вы всю работу Макара испортили. Сосна - дерево мягкое: раз ударите и будет ямка на древесине».
        Марфа крутилась возле него веретеном, уговаривая войти в дом, да и вообще, погостить у нее, пока нет Макара с сыновьями. Иван стоял на своем, как мужчина, и только накатившаяся слеза заставила изменить его свое решение. Но он твердо обозначил границы и поставил перед фактом, что приедет после того, как поможет с расстановкой в доме. И останется погостить только на одну ночь, «дабы женщина одна в доме не оставалась».
        «И как Елизавета смогла воспитать такого мальчика»? - думала Саша уже вы поместье, когда он руководил подъемом кроватей. Сейчас, когда девочки уехали, в доме остались только свои. И чехарда, воцарившаяся теперь, не давала поверить, что ещё утром всё здесь было чинно-благородно.
        - Вижу, дела у вас идут в гору, - голос младшего князя за спиной не напугал Сашу, но настроение обещало подпортиться.
        - Пока рано оценивать, князь. Думаю, если ограничить мои порции каши, дела пойдут еще лучше. А вам стоило бы задуматься, нужна ли вам такая невеста. Боюсь, объем да по миру пущу, - чувствуя, как гнев подкатывает к горлу, Саша по привычке, принадлежавшей Светлане Борисовне, засмеялась и обернулась.
        - Вы, вижу, не только умом, а и на язык остры, - ответил чуть растерявшийся Роман.
        - Наточила, знаете ли… ложкой. Простите. Дел по горло. Должна вас оставить, - Саша поняла, что справиться с язвительными шутками она больше не в силах, и решила уйти с поля их боя, но не сдаваясь. Она решила оставить это на потом.
        До вечера молодая хозяйка поместья с Авдотьей, Елизаветой и Надеждой занималась комнатами. Рассказывала о правилах Лизе, объясняла, что лучше быть очень внимательной, но не говорливой, потому что «засланным казачком» может оказаться самое прелестное создание.
        Матушка проверила все свои ноты. Накануне ей пришлось дать девушкам для копирования оригинал всех мелодий, которые они с Сашей подготовили для танцев. После того, как они старательно переписали ноты, Степанида Ильинишна села за копирование сама, чтобы следующая группа имела на руках сразу готовые ноты.
        Вечером все устали, но с чувством глубокого удовлетворения от выполненного сошлись в столовой. Дарья сама в этот день приготовила ужин, понимая, что женщины были заняты важным делом. Когда к столу пришли князья, никто не удивился. Но когда следом за ними явился Лаврентич, матушка повернулась к Саше и вопросительно глянула на нее. Саша, дождавшись, когда Михаил отвлечется на суетливую Дарью, кинула взгляд на Елизавету. Она, будто бы вообще не понимая, что вокруг происходит, одной рукой держала куриную ножку, а второй что-то делала на своих коленях, что ее страшно отвлекало от стола.
        Саша осторожно наклонилась и взглянула на ее колени. Там лежали листы, которые Саша дала ей и велела все вызубрить. Это были простые советы: как разговаривать с девушками, о чем с ними не говорить вообще. Кроме этого, там было расписание, которое стоило соблюдать детально, поскольку учителей всего двое, а матушка может преподавать только музыку, да и то, интересно это лишь на танцах.
        - Я бы хотела спросить… - Елизавета начала так неожиданно, что у кого-то упал на тарелку нож.
        - Просим, Елизавета. У нас довольно дружный коллектив, хоть и небольшой. Но мы решили все вопросы решать дружно. А когда еще это делать, как не в отсутствии учениц? - поддержала ее матушка, и Саша тоже улыбнулась женщине-урагану. Потом перевела взгляд на Лаврентича. Тот закашлялся так, словно ему стало неудобно. Будто Лиза была его родственницей или даже женой.
        ?????????????????????????? - Думаю, все же надо ввести театральные навыки в наше обучение. Я вот тут поизучала график. Слишком много времени у девушек остается вечером. Отсюда могут родиться склоки. Как говорится, чтобы в голове не рождались дурные мысли, надо ее чем-то занять, - она вынула из-под стола кипу бумаг и водрузила на стол.
        - Мы подумаем над этим, Елизавета. Вы правы, вечером слишком много свободного времени. Я предлагаю пару раз в неделю устаивать дискотеку, - объявила Саша. Все замолкли. Казалось, даже часы перестали тикать или просто замерли на несколько секунд вместе с дыханием сидящих здесь.
        - Что? - матушка, видимо, уже привыкла, что изо рта ее дочери может вылететь какое угодно незнакомое слово, но она решила подыграть изумленным князьям.
        - Что-то вроде танцев, но мы будем вести это как прием. Понимаете? - пояснила она.
        - Насколько я понял, Александра Прохоровна, - вступил в беседу старший князь, - в вашем пансионате только девушки…
        - Вы абсолютно правы, - подтвердила Саша.
        - Приемы без молодых кавалеров будут им неинтересны, - князь говорил без особого апломба и без тени зазнайства либо желания поучать. Этим он очень нравился Саше, в отличие от его сына.
        - Это будет кое-что другое. Мы учим девушек новым танцам, и девушки в них, скорее, соперничают между собой, чем стараются покорить кого-то. А потом, когда они все начинают танцевать одинаково, получается именно то, что мы назовем дискотекой. Они просто будут получать от нее удовольствие. Это как спорт, только интереснее и веселее. А про театр… Елизавета, думаю, стоит попросить девушек самих создать спектакль, а вам понаблюдать за ними. Так вы сразу поймете, кто из них самый конфликтный, а кого нужно будет защитить от остальных, - озвучила Саша свои мысли вслух и довольная принялась за чай с бисквитом, приготовленным специально для гостей.
        Саша решила ни в чем себе не отказывать, пока этот «чернослив» с недовольным лицом и улыбкой на одну сторону, похожей на складку в вяленом сухофрукте, не соберется и не свалит через горы.
        40.
        Утром следующего дня гости засобирались домой. Матушка косо поглядывала на Сашу, подозревая, что это из-за нее жених поторопился отбыть. Саша же, представив, что вечером сможет одна в тишине поплавать, расслабиться и подумать обо всем произошедшем, не могла сдержать улыбки.
        - Я бы на вашем месте не торопился радоваться, Александра Прохоровна, - голос Романа, вошедшего в столовую в момент, когда она заканчивала завтрак, разрушил всю ее радость.
        - Думаю, вы не правы, князь. Неприятно, знаете ли, когда кто-то оценивает твою тарелку или дает советы там, где не просили, - Саша ответила только после того, как залпом выпила полкружки уже остывшего какао.
        - Будьте осторожны со всеми. Даже теми, кто вам близок, - он присел напротив, а Надежда, заметившая его еще раньше Александры, уже несла для него порцию каши.
        Саша решила, что не выйдет из-за стола на этот раз, и будет следить за каждой ложкой, которую он отправляет в рот. Роман же, вовсе не обращая на это внимания, взял ложку, молча замер на минуту, глядя то ли на стену, то ли в себя, и принялся есть.
        - Вы молитесь? Боитесь, что вас здесь отравят? - хмыкнула Саша и, решив, что лучше говорить по делу, добавила: - Так от чего же вы меня так тщательно оберегаете? И где то самое письмо, которое вы мне все еще не отдали?
        - Думаю, после завтрака я приглашу вас в дом к Михаилу. Там нам никто не помешает, - он не смотрел на Сашу, долго пережевывал еду, не запивая принесенным Надеждой кофе.
        - Велика тайна! Здесь все свои. Лишних людей в доме сейчас нет. Да и кто может быть уверен, что это письмо от батюшки, а не вы сами его написали на коленке перед тем, как отправиться в путь?
        - Лучше перестраховаться, Саша, - на этот раз Роман поднял глаза и посмотрел на девушку очень внимательно.
        Хорошо. Я жду вас на улице. Надеюсь, Лаврентич не будет против, если я оскорблю его жилище своим присутствием, - Саша встала, улыбкой и кивком головы поблагодарила Надежду за завтрак и пошла одеваться.
        - Вижу, вы и с ним не очень ладите, - Роман хмыкнул. - Леврентич с Елизаветой и ее сыном пошли гулять. Он все утро не отходил от окна. До самого момента, когда отец напомнил ему, что девушек больше в поместье нет, а значит, и прогулок тоже. Он ответил, что это непорядок, и пошел искать себе компанию для прогулок. Потом что-то сказал про кормушки для лосей, которые нужно наполнить солью…
        - Понятно, - не повернувшись больше к гостю, ответила Саша, а про себя добавила: «Знаем мы эти кормушки, ага».
        У порога она столкнулась со старшим князем, который улыбнулся ей во все зубы. Судя по до сих пор влажной голове, он уже искупался и быстро переоделся.
        - Как же не хочется уходить отсюда. Только вот тянет вечером в кабинет вашего батюшки, - он мотнул головой на кабинет, дверь в который была здесь же, в гостиной. Вечерами мы сидели там, обсуждая планы. Он очень надеялся на то, что сможет убедить вас с матушкой переехать сюда, - Саша увидела в его глазах совершенно искреннюю печаль, и ей даже на минуточку стало стыдно за свои мысли о князе.
        Она что-то ответила дежурно, поторопила его к завтраку и вышла на улицу. Глоток морозного воздуха освежал получше любого кофе, и настроение снова, как шкала на градуснике, поползло вверх.
        Кроме стука топора за домом и крика редкой птицы, в поместье больше не было никаких звуков. Ближе к источнику уже она услышала привычный и ставший почти родным звук льющейся воды. Она переполняла купели, изливаясь в одну сторону - к лесу. Там протекала река, которая благодаря этим водам не замерзала на целых пару километров. Саша видела пару раз, как князья купались в этой реке и потом быстро бежали согреваться в теплые природные ванны.
        Саша решила, что сейчас не время менять мнение и снимать их с подозрения. Враги всегда «сладко» поют.
        Обойдя дом, она подошла к жилищу Лаврентича. Постучала в дверь, но за ней была тишина. Толкнув ее, она удивилась, что дверь открылась. Только сейчас она поняла, что снаружи нет ни скоб для замка, ни отверстия под ключ. Ничего в этом месте не закрывалось снаружи. Лаврентич закрывался изнутри исключительно из-за своей мизантропии.
        В доме тикали часы. Из непривычного для ее взгляда здесь были только пара рюкзаков, стоящих возле печи.
        - Собрались уже, значит? Ну и отлично, - тихо сказала она и замерла. Она никогда не была нигде, дальше этой комнаты. Заглянуть в две двери, что вели из большой гостиной, хотелось еще в прошлые разы, но хозяин не предложил, а напрашиваться Саша не стала.
        За первой дверью оказалась большая спальня с двумя аккуратно заправленными кроватями. Видимо, здесь и спали гости. А хозяин, как и все время до них, спал на достаточно уютном диванчике в гостиной возле печки.
        Саша только через пару минут поняла, что именно отличало эту комнату от привычной ей первой, которая была на сто процентов комнатой холостяка: стены увешанные фотографиями в рамках.
        На первой был хозяин дома, но моложе лет на десять, не меньше. Рядом с ним полный, достаточно милый, улыбающийся во весь рот мужчина. С трудом Саша узнала в нем батюшку. На тех карточках, что она видела раньше он уже сильно старше, да и улыбки такой на его лице она не видела никогда. Они стояли на фоне леса, а рядом с ними, у самых ног можно было рассмотреть железную дорогу. Видимо, это самое начало стройки.
        На втором и третьем фото лето. Несколько мужчин, включая Михаила и батюшку, рубят лес. Потом фото, где Саша узнала Романа, но что-то с этим фото было не так. Батюшка и Михаил были слишком уж молоды. Только потом Саша поняла, что это старший князь.
        - Значит, вы знакомы с самого начала этой стройки, - прошептала она, рассматривая фон за мужчинами.
        На другой стене фото были размещены уж слишком близко друг к другу, и рядом с иконами, которые висели на стене и стояли на полке рядом с лампадкой. Саша подошла ближе. Лампадка горела. Полная баночка масла говорила о том, что ее постоянно доливают. Никакого церковного праздника не было: Саша узнала бы о нем о Авдотьи, которая перед завтраком оповещала всех какой сегодня день и какая пища полагается к нему.
        ??????????????????????????На фото рядом с иконами были фото Михаила с женщиной. Красивая, светловолосая и улыбающаяся самой открытой на свете улыбкой, она была в белоснежной фате, а Михаил смотрел на нее, и во всем его взгляде читалась не просто любовь, а искреннее обожание.
        - Сейчас мы прихватим соли. Ее у меня здесь много. За зиму уходит пудов шесть, не меньше, - голос Лаврентича за дверью так напугал Сашу, что она бросилась сначала к двери, но потом, быстро сообразив, что хозяин не поймет такого вот проникновения в его жилище, осмотрелась и ринулась к шифоньеру. Благо, он был пуст, как и ее голова, когда она решила осмотреть дом.
        Ругая себя на чем свет стоит, она протиснулась внутрь прямо в ботиках и прикрыла дверь. Ничего подобного со Светланой Борисовной произойти не могло! Никогда и ни за что!
        Но это уже была не Светлана, а Александра. Именно сейчас она поняла, что очень многие привычки и даже эта ее словесная перепалка с Романом исходят из молодой головы, в которой сейчас проходят все те химические процессы, которые Светлана Борисовна пережила еще лет сорок, а то и больше, назад.
        41.
        Пока Лаврентич в совершенно непривычном для него амплуа болтливого добряка чем-то брякал в гостиной, собеседника не было слышно вообще.
        Саша вспомнила, что Роман говорил о нем. Он должен был с Лизой и Иваном быть в лесу! Значит, решил продлить прогулку и нашел причину.
        «Чертов лосиный кормилец» - про себя подумала Саша. Стоять в полусогнутом состоянии и ноготками держать изнутри дверцу шкафа было совсем не удобно. Она надеялась лишь на то, что он не заглянет в комнату.
        - Ну вот, этих двух «голов» нам точно хватит. Держи, Иван, я вижу, ты сильный парень, - в голосе Михаила было столько задора, что Саша на секунду засомневалась, что это он. - Елизавета, надеюсь, вам будет тоже интересно. Мы оставим соль, а лоси придут через час - полтора. Вы тепло одеты?
        - Да, Михаил Лаврентич, - ее голос тоже значительно отличался от того раскатистого и звонкого, к которому уже привыкла Саша.
        «Надо же, как люди меняются… Но ведь он утверждал, что нужна совсем другая женщина» - думала Саша, стараясь не вспоминать о своем страхе.
        Дверь хлопнула, потом их голоса раздались на улице. Мужчина гомонил и сыпал позитивными речами громко и с радостью.
        - Ну, хоть кто-то здесь счастлив, - тихо прошептала Саша, вылезая из шифоньера. Она решила поторопиться, потому что следом должен был прийти Роман, а перед ним не хотелось оправдываться еще сильнее, чем перед Лаврентичем.
        - Роман, а вот и вы. Надеюсь, вы задержитесь еще на пару часов… мы скоро вернемся. Я провожу вас, - голос Михаила вдалеке… Саша выбежала из комнаты, присела на стул и распахнула пальто. Лицо горело от жары, неудобной позы и… от стыда.
        - Да, дождемся. Александра еще не пришла? - ответил Роман. Он был уже возле двери, но остановился на крыльце, разговаривая с Михаилом.
        - Нет. Она подолгу гуляет. Если мы встретимся, обязательно сообщу, что вы её ждете! - ответил Михаил, и Саша закрыла глаза.
        - Че-еерт! - прошептала она, и за эту секунду в голове промелькнула мысль снова спрятаться в шифоньере. Но Роман из дома явно не уйдет, а спина все еще ныла.
        - О! Как это вы разминулись с хозяином? Мне казалось, я видел, как они вышли из дома, а вы сюда не входили, - открыв дверь Роман даже вздрогнул, увидев Сашу.
        - Ваша внимательность, скорее всего, касается лишь моей тарелки, князь, - стараясь выглядеть максимально расслабленной, ответила Саша.
        - Да что вы привязались к той тарелке. В прошлый раз вы не дослушали меня, вспыхнули, как спичка, поднялись, словно смерч. Я же хотел сказать, что это отлично. Вы можете вовсе не переживать о своей фигуре. Вы и в детстве воровали конфеты, даже из секретера отца. И все равно тощей были, как жеребенок, - Роман даже несколько вспылил, словно это она отказывается от своих слов, а не он решил «переобуться».
        - Ладно. Если мы с вами продолжим эту тему, то опять не дойдем до важной детали, - Саша встала со стула, сняла пальто. Князь протянул руку, чтобы забрать его, и когда Саша его передала, повесил на вешалку и принялся раздеваться сам. - Письмо… - она протянула ладонь, как только его руки освободились.
        - Думаю, сначала мы поставим на печь чайник. А потом я оставлю вас в комнате одну, чтобы вы смогли прочесть его, - Роман открыл печурку, пошуршал в ней кочергой, подкинул несколько щеп и подвинул пузатый медный чайник на огонь, - Никак не может наш Лаврентич отказаться от огня в пользу газа. Говорит, у чая, заваренного на огне, нет души.
        - Вы мне зубы не заговаривайте, князь. Все эти дни я только и думаю, что об этом письме. Отдайте. Я уйду с ним домой, а вы тут хоть чаи распивайте, хоть демагогию свою разводите со сверчками, - Сашу раздражала его манера все делать плавно, будто наслаждаясь каждым моментом жизни, смакуя его.
        - Я думал вам не терпится остаться со мной наедине? - князь поднял бровь, и его губы сложились в этой самой кривой улыбке, которую Саша уже возненавидела. Это не просто попахивало сарказмом, это была высшая его точка.
        - Еще чего! Если нужно, наш брак состоится, если что-то изменится, я вам сообщу. Но лучше бы это «что-то» случилось. Потому что у меня были совсем другие планы на жизнь, Роман Георгич.
        - Ну, вы же знаете, Александра, что человек предполагает, а Бог располагает. Я тоже надеялся походить в холостяках, закончить то, над чем работаю, надышаться, так сказать. Но долг есть долг. Этот брак запланирован много лет назад. И сейчас он вам нужен куда больше, нежели мне, - Роман аккуратно проследил, чтобы чайник не закипел, и налил из него в кружку ароматный лесной чай из «иван-чая» и душицы.
        - Письмо, - начиная злиться уже по-настоящему, Саша почувствовала, как левая ее бровь взлетела. Совершенно не ее привычка. Она вдруг вспомнила Вивьен Ли в роли Скарлетт из любимых ею всю жизнь «Унесенных ветром». Вот кто умело выгибал бровь. Но по ощущениям, сейчас у нее получилось не хуже.
        - Хорошо, - Роман засмеялся, но поставил кружку и направился к рюкзаку.
        - О! Я так рад, что вы еще не ушли, - запыхавшийся голос Василия, ворвавшегося в дом, заставил князя остановиться и вернуться к чаю.
        Василий как-то странно посмотрел на Сашу, когда заметил ее, стоящей возле стола. Потом посмотрел на князя. Не было в его взгляде на этот раз того самого смущения, которое, как печать, ложилось на лицо, как только он заговаривал с хозяйкой поместья. Сейчас он был взволнован.
        - Нет, что вы, конечно же, вы проводите меня. Через пару часов мы выходим. Ночь планируем провести в охотничьем доме. Так что, можете спокойно продолжать свои дела. Я сообщу всем, - князь совсем не изменившимся, спокойным голосом ответил доктору и даже улыбаться не перестал.
        - Отлично. Тогда, если вы не против, я… выпью с вами чаю, - он скинул пальто, и Саша краем глаза увидела, как Роман поднес палец к губам, как только Василий отвернулся к вешалке.
        - Мне пора идти. Думаю, сейчас мы с Авдотьей решим вашу проблему, князь, - Саша подошла к двери, где Василий быстро снял ее пальто и помог надеть. Все зашьем крепко и надежно. Хорошо, что сейчас заметили слабые швы. В дороге потеряли бы весь скарб, - Саша наклонилась и подняла рюкзак. Благо, он был почти пустым. Роман даже рукой не успел его коснуться, но тот, который был нужен, Саша заметила.
        ?????????????????????????? - Мне право неудобно, - начал было Роман, но Саша уже шагнула на крыльцо.
        С трудом она сдерживалась, чтобы не побежать, пока не повернула за угол дома. Там Саша припустила, как сайгак, боясь даже представить, что на ее пути снова возникнет преграда. Вбежав в кабинет, она закрыла дверь на ключ, поставила рюкзак на стул и, совершенно не испытывая неудобства за то, что роется в чужом барахле, запустила руку внутрь.
        Пара легких курток, видимо, для ночевки в охотничьем домике, два ножа в кожаных ножнах, вязаная шапка и небольшой жесткий кофр на застежке. Больше там не было ничего. Она осмотрела рюкзак еще раз и взяла в руки кофр. Внутри оказались бритвенные принадлежности, небольшие ножницы, чуть мутные, скорее всего, для затемнения, очки. И только когда Саша все это вынула, поняла, что на дне лежит плотный конверт. Она вынула его и села в кресло. Потом посмотрела в окно и чуть задвинула портьеру, чтобы ее с письмом не увидел никто.
        Плотная желтоватая бумага без единого слова. Это даже не конверт, а склеенная папка. Она глубоко вдохнула, огляделась, нашла на столе нож для писем, разрезала плотную бумагу и вынула три страницы, свернутые пополам.
        Развернув, она увидела ровные строчки, написанные мелким и аккуратным почерком.
        Крупно в самом верху первого листа было только: «Сашенька, милая моя, больше всего я хочу, чтобы ты читала это с открытым сердцем и полным доверием к своему батюшке…»
        42.
        Саша испытывала легкий стыд за то, что читает это письмо. Такое ощущение возникало у Светланы Борисовны, когда она не специально, задумавшись, читала что-то на телефоне рядом сидящего пассажира метро. В момент, когда человек замечал это и они встречались взглядами, она хотела провалиться сквозь землю.
        Саша долго смотрела на первые строки, пытаясь представить, что чувствовал этот мужчина, когда решился написать своей дочери. И что его сподвигло на этот посмертный монолог? Олюшка говорила, что в детстве Саша была очень близка с отцом: он брал ее с собой в поездки, даже если ехал по делам, рано сам научил ее читать и писать, еще до того, как она начала учиться.
        Саша выдохнула и посмотрела на окно. На секунду захотелось, чтобы был вечер, потому что подобные письма лучше читать перед сном. Ситуации они уже не изменят, ведь ответить человеку нельзя. А вот дневные дела после такого чтения вести довольно сложно.
        - Извините, Прохор Данилыч, что это письмо не прочла ваша дочь, - прошептала она и, развернув листы, принялась читать.
        «Последнее время все больше кажется, что все идет наперекосяк, будто кто-то нарочно ввязывается в мои дела, чтобы их разрушить. Может, я себя накручиваю. А просто покинула удача, и все идет так, как и должно, но я решил написать письмо. Чтобы не стало поздно.
        Александра, оба мы понимаем, что матушка не в силах вести хоть какие-то дела, выходящие за пределы гостиной. Поэтому именно тебе придется за ней присматривать. Знаю, как ты реагируешь на беды, но надеюсь, что в такой вот ситуации, которую я допускаю, ты станешь ей опорой, а не сляжешь с горячкой.»
        Саша остановилась и подняла глаза от бумаги.
        - Значит, Сашенька наша ипохондрик, и в случае чего лапки складывает и ложится болеть? Может, тогда, она и… - прошептала девушка и расстегнула верхнюю пуговицу под горлом. - Ладно, не будем думать об этом, потому что изменить или точно все узнать вряд ли получится. Батюшка твой, Саша, переживал, что обе вы с матушкой останетесь на полянке, коли что…
        «Князь Ясенской не стал бы твоим женихом, если бы ты была против. Я, видя твою влюбленность в него, возрадовался, поскольку и отец его достойный человек, которого я знаю с детства. Полагаю, и сын его будет серьезной опорой и поддержкой для тебя. Хотел бы уверенно сказать, что радостью, но боюсь сглазить, как говорит твоя матушка.
        Коли случится со мной что, наш договор в силе будет с Ясенскими - бумаги подписаны о моем согласии и находятся у нотариуса в высшей канцелярии. Отложить свадьбу можно лишь на год после моей кончины. Это я прописал для того, чтобы ускорить ваш брак, ведь одна ты ничего не осилишь. Матушку в расчет не беру, ибо она куда больший ребенок, нежели ты.»
        - Ну, понятно. Тут все о браке и о том, что Сашенька - булка сдобная, - хмыкнула новая хозяйка тела. - Ну, мы еще посмотрим, «осилишь» или нет.
        - Старайся не доверять никому. Знаю, что ты доверчива, и этот пункт просто не заметишь. Но я молюсь о твоем здравомыслии, Александра, - вслух прочла девушка и прикусила губу. - Может, у него уже тогда были подозрения? Так какого черта ты, батюшка, списком не написал кого подозреваешь и чего ждать от них? Отчего бы не написать и всю суть проблемы: кто, за что, зачем может быть твоим врагом? За чем придут темной ночью? Чем убивать станут или просто оставят на полянке? - Саша была зла. Так много слов-воды и так мало конкретики. - Писатель ты, батюшка, и словоблуд. Других слов у меня нет.
        Две оставшиеся страницы были полны описанием их совместных воспоминаний, каких-то смешных историй и милых, наверное, их сердцам моментов.
        Саша зацепилась глазом лишь за слова о молодом еще Романе. Когда он с батюшкой и матушкой прибыли в Москву и остановились у них. Тогда-то и завязалась их дружба. Батюшка вспоминал о том, как Саша подначивала Романа, как вызывала его на конфликты, как спорила с ним по любому малейшему поводу. Мальчишка, купавшийся во внимании со стороны девочек, не привык к такому и, уезжая, ляпнул: «Будешь моей женой, тогда и посмотрим, кто смеется последним».
        - Ах вот ты какой, олень - золотые рога, - Саша хохотнула, но уже совсем не по-доброму. - Значит, обиженный девчонкой мальчик? И теперь ты собираешься исполнить свою миссию, взяв меня замуж и устроив мне «темную»? Хорош, женишок. Теперь понятно, откуда ноги растут у твоих дурно пахнущих шуточек, - она постучала ноготками по столу. Настроение от грустного к воодушевленному переходило слишком быстро.
        - Стоять, Саша, что за волна гнева? Мы с тобой хоть и имеем свежее тело, но память у нас моя, а гнев этот - твой личный. Я так не привыкла, - прошептала Светлана Борисовна и, сложив листы письма, уложила их в «конверт». - Отнесу, пожалуй, в комнату. Так надежнее. А то после этих вот расследований, заговоров и интриг скоро глаз будет дергаться. Надеюсь, в моей коробке с бельем никто не станет шарить?
        Саша вспомнила о рюкзаке. Прихватила его и вышла в столовую. Нашла Надежду, отдала ей и попросила отправить кого-то с рюкзаком в дом Михаила.
        К счастью, в комнате, наконец, поставили кровать. Саша сама подвинула ее так, чтобы было видно окно. Хотя лежа на кровати можно было увидеть только ели, но это лучше, чем смотреть на дверь. Словно ждешь все время чего-то.
        «Или кого-то» - пронеслось в голове, и Саша нахмурилась.
        - Хорош, заниматься ерундой. Надо провожать гостей и готовиться к встрече новых постояльцев, - выдохнув, Саша встала, вспомнила о письме и подсунула его под матрас. Но потом вспомнила, что грабители первым делом ищут спрятанное именно там и открыла сундук с книгами. Большинство были все еще связаны. Саша засунула конверт между книгами, уложила связку на дно сундука, закрыв сверху другими связками. - Вот так-то.
        Роман смотрел на Сашу как-то странно: он не выгибал бровь, больше не кривил рот, а просто скользил взглядом, пока прощался с матушкой, Василием и остальными жителями. Он был как-то непривычно серьезен.
        Михаил вызвался проводить их аж до охотничьего домика, а Иван вызвался пойти с ним. Как ни доказывал он мальчишке, что это тяжело, мальчик не сдавался. Мать он тем более не слушал: что она могла знать о мужских поступках.
        ?????????????????????????? - Пусть идет с нами, видно, что смелый, да и мы торопиться не будем, всяко до ночи доберемся до заимки, - поставил решительную точку в разговоре старший князь, и они ушли. Без каких-то еще разговоров, планов, обсуждений.
        Вернуться они должны были весной. Когда сойдет снег. Тогда-то и будет назначена свадьба. Пройдет она в доме князя или здесь, в поместье, без большого количества гостей. Просто как сделка. От этого Саше было очень грустно. Любовь в жизни Светланы Борисовны была всего одна, но какая! Неужели Бог решил дать ей новую жизнь, чтобы провести ее с нелюбимым человеком? Да еще и «мстителем из детства»? За что? Чтобы поняла, как хорош был ее первый муж? Она и без этого ценила и уважала супруга.
        Мысли обо всем этом были плохим антуражем для жизни. Саша выдохнула и вспомнила о фото на стене в спальне Лаврентича…
        - Авдотья, идем в кухню, поболтаем немного. А я вам помогу обед приготовить. Руки работы просят, знаешь… Не могу дождаться, когда Олюшка привезет новых гостей, - Саша, стараясь уйти незамеченной, отвела в сторону Авдотью. Жильцы поместья стояли сейчас там, где заканчивается тропа для прогулок. С нее хорошо было видно, как четверо мужчин и мальчик спускаются с горы. Елизавета охала и ахала. Матушка успокаивала молодую женщину и уверяла, что эти мужчины - единственные, кому она доверяет. Матушка говорила серьезно, без какой-либо драмы. В этот момент Саша с Авдотьей и вернулись в поместье.
        43.
        Авдотья, несмотря на свое любопытство, не знала ничегошеньки о Михаиле Лаврентиче. Сначала Саша ходила вокруг да около, а потом уже спросила в лоб. Та только разводила руками. «Значит, нужно узнать у матушки, только вот почему-то мне кажется, что и она ничегошеньки не знает о человеке, долгое время проведшем с отцом», - подумала Саша.
        Олюшка с новой группой прибыла рано утром. Еще до рассвета сани отправили на станцию. Саша не поехала встречать, чтобы не занимать место на обратной дороге. Она еще раз обошла комнаты, смахивая несуществующую пыль со столиков и зеркал, просматривала стекла в окнах на отсутствие пятен, но придраться было не к чему - все было идеально чистым.
        Сама разложила на кроватях новые наборы с халатами. Купальники и спортивные костюмы должна была привезти Ольга, как и недостающие полотенца.
        Саша, посчитав вечером накануне доход от новой группы, выдохнула с облегчением: она сможет отдать все, что должна работникам в поместье. Василий напрочь отказался брать деньги, поскольку «и живет и кормится за счет хозяев». Это было, конечно, в плюс, но Саша не любила подобного. Всегда лучше платить, чем потом гадать: доволен ли человек, и как ему угодить. И она решила все же отдать конверт с деньгами. Хоть он и противился, когда молодая хозяйка пришла к нему с батюшкиной книгой по расходам
        Сначала на санях вернулся старший Иван. Лаврентич и Василий быстро свалили все привезенное с саней и отправили его обратно. А сами принялись заносить тюки и свертки в дом. Саша нашла свертки с обновками от швеи и потащила их в комнаты. За полчаса она все разобрала и разложила по кроватям рядом с халатами.
        Костюмы для танцев были чудо как хороши: плотная, но дышащая натуральная ткань нежного зеленого цвета, белые полоски - вставки на груди, аккуратные швы и белоснежные шнурочки. Девушки должны оценить. Саша не удержалась и примерила свой костюм.
        - В нем и пойду встречать, - стоя перед зеркалом решила она. Тело скучало по удобной одежде безо всяких выточек и пуговиц. - Ну, это тело не может по ней скучать, а вот я очень даже, - поправила она себя и в легких тапочках спустилась на первый этаж.
        - Это что ж такое? - Дарья с матушкой уже «бились» у окна, как птички, пытаясь рассмотреть дорогу. Заметив Сашу, Дарья захлопала руками, как курица - наседка: - Какое красивое платье на тебе было утром. А что это такое? - она явно указывала на костюм.
        - Это костюм для танцев и для… для дома, - ответила Саша, уже готовясь держать оборону, потому что так просто она точно не отстанет.
        - Что-то не вижу танцев к нему. Не ходи по дому, как мужик, в исподнем, милая…
        - Дарья, мне так удобнее. И нам нужно, чтобы девушки не воспринимали меня как хозяйку. С этого дня матушка считается руководителем, и при них у меня ничего не спрашивать. Хочу попробовать внедриться в коллектив, - перебила ее Саша.
        - Хозяйке полагается быть хозяйкой, Санна Прохоровна, - не унималась Дарья, но в этот момент Надежда, присоединившаяся к матушке возле окон, начала махать руками и побежала в кухню.
        - Едут, едут! Полные сани! Гляди, Авдотья, гляди! - Надежда загремела посудой, хотя все уже давно было готово, осталось только разложить еду по тарелкам и подать на стол.
        - О! И сюрприз мой прибыл, - радостно захлопала в ладоши матушка, выбежала в прихожую и заторопилась накинуть пальто, чтобы встретить девушек. Саша свела брови, не понимая, о чем она говорит. Девушек было много, но эти не побоялись ехать вповалку, и сейчас, выбираясь из саней, хохотали, толкались и баловались.
        - Ну вот и славно. Олюшка, ты молодец. Еще в поезде умудрилась всех сдружить, - радостно отметила Саша. Она долго рассматривала гостей, и чуть не поскакала следом за матушкой, когда увидела среди девушек Софью. - Вот это сюрприз, так сюрприз. Давно у нас хороших новостей не было.
        Когда эта шумная компания ввалилась в дом, Саше показалось, что он как-то благостно дохнул теплом в прихожую. И замурчал бы, коли б умел. Чем дольше они здесь жили, тем больше ей казалось, что дом и правда живой, имеет душу, скучает, когда в доме нет людей, радуется, когда в нем царит покой и уют.
        - Сашенька, - Софья бросилась обнимать Сашу, не раздеваясь. Розовые от мороза щеки заметно опали, а глаза Софьи стали от этого больше и выразительнее. Носик заострился, а пояс на новом пальто указывал на наметившуюся талию.
        - Так вот, о каком сюрпризе говорила матушка, - Саша обнимала ее, словно сестру, которую не видела давно. - Раздевайся, идем. У нас много всего нового, и мы поможем девочкам разместиться. А потом поторопимся в столовую. Надежда уже все приготовила и ждет нас на завтрак.
        - Девушки, прихватите свои вещи и поднимаемся в комнаты. У вас будет несколько минут, чтобы умыться, осмотреться, и все идем завтракать. После завтрака у вас будет час свободного времени, а далее я соберу всех, чтобы познакомить с поместьем, - серьезным, тем самым взрослым голосом учительницы объявила вошедшая последней Ольга.
        - А купаться мы сегодня будем?
        - А давайте сначала купаться… - раздавалось со всех сторон, но тут пришел на помощь доктор:
        - В минеральную воду голодным входить не стоит. Лучше перекусить, отдохнуть или даже вздремнуть…
        - Мы прекрасно выспались в дороге, - девушки не собирались сдаваться.
        - Хорошо, тогда давайте уважим нашего повара. Чем быстрее вы позавтракаете, тем быстрее пойдете плавать, - решила вопрос матушка.
        - Я с радостью размещу тебя в своей комнате, - прошептала Софье Саша. - Теперь там есть кровать, но я могу спать и на полу.
        - Нет, что ты, давай я буду жить с Ольгой, - перебила ее Софья, и Саша свела брови. - Я теперь все-таки воспитатель, и с хозяйкой школы жить не стоит… это панибратство, как ни крути…
        - Так ты приехала работать? Софья…. - с трудом сдержалась, чтобы не закричать от радости Саша.
        - Да, до лета точно. Матушка дала добро.
        Как только всех разместили, Саша и Софья поспешили в столовую, чтобы помочь накрыть на стол. «Радости как перед встречей нового года» - подумала Саша и точно тем же движением, что и Дарья, захлопала себя по бокам.
        ?????????????????????????? - Я же не познакомила тебя с Елизаветой и Иваном. Думаю, вы с ним подружитесь. Он у нас, не смотри, что маленький, может и за главного сойти. Вечером, как все разбредутся, мы с тобой обо всем поговорим.
        - И о женихе? - хихикнула Софья.
        - А ты откуда успела узнать? - удивленно замерла Саша.
        - Ольга рассказала, только я что-то радости на твоем лице не вижу от обозначенной даты свадьбы.
        - На «красную горку» планируется, подруга. Только, вот… не уверена я, что это тот человек, который мне нужен, - ответила Саша и присела на стул.
        - В таком сраме никто за столом сидеть не будет. Марш переодеваться. Глядючи на тебя все девицы напялили твои костюмы, еле удалось всех выловить и отправить обратно к платьям. Только из-за купания послушались. Бежали, сломя голову, - начала старую песню Дарья, и Саша поняла, что проще и правда переодеться, иначе Дарье рот не закрыть.
        44.
        Знакомство между собой и знакомство с поместьем заняло весь день. Саша к вечеру снова не помнила, как кого зовут, и отчасти ей даже за это было стыдно. Хотя, для того чтобы имя человека вошло в твое сознание требуется как минимум, ассоциация с ним. То есть, что-то ты о нем должен знать.
        Крики и визг от горячих источников раздавались на весь окрестный лес аж два раза за день. Девушки не хотели ничего, кроме купания, и матушка договорилась с ними, что первый день можно провести как душе угодно, а вот с завтрашнего дня будьте добры участвовать и в остальном.
        К ночи Саша без сил упала на кровать и уже начала засыпать, как услышала, что кто-то бродит в коридоре. Дом теперь изнутри запирался, и ключи были только у Авдотьи и матушки. Авдотья ночевала в доме, в комнате с Надеждой. За Сашиным кабинетом на первом этаже, и часам к десяти они уже спали, поскольку дел за день было много. Ходить по коридору могли только те, кто в доме живет.
        Теперь она отчетливо слышала скрип половиц. Словно кто-то топтался у нее под дверью.
        «Не хватало еще дождаться, когда из-под двери повалит дым», - подкинул мозг мысль, и она, схватив в правую руку напольную вешалку, распахнула двери.
        Между лестницей и ее комнатой стоял Василий. Напуганный, как мышь, пойманная в узком шкафу. Он переводил взгляд с ее лица на вешалку, которую она все еще держала в руках, и обратно.
        - Простите, что напугала. Просто… услышала, что кто-то топчется под дверью, а в свете наших событий и всего этого… - начала она.
        - Это я виноват, Александра. Прошу вас извинить меня. Да, время уже очень позднее, но я, наконец, решился поговорить с вами… Завтра я снова не смогу, - Василий мялся, то опуская глаза в пол, то вскидывая их на Сашу.
        - Сейчас я накину халат и приду в столовую, - отставив, наконец, вешалку в сторону, Саша прикрыла дверь и беспокойно принялась натягивать халат и застегивать пуговицы. «Что могло еще произойти?» - только и билось в ее голове.
        Василий был на кухне и, судя по стуку, пытался поставить кофейник на газовую горелку. Саша наблюдала, как он мечется, видимо, забывая моментально, что хотел сделать за минуту до этого.
        - Я могу вам помочь, - Саша сказала очень тихо, чтобы не напугать этого странного молодого доктора.
        - Уже все, я справился. С трудом нашел кофе… никогда не приходилось самому варить кофе, и если вы проверите, я буду благодарен, - он отступил от плиты и указал на кофейник.
        - Вы положили в кофейник три ложки кофе? - спросила она и перемешала нагревающуюся жидкость.
        - Две, так как мне показалось, что на две чашки достаточно двух, - робко ответил он.
        Саша не имела желания сейчас учить кого-то варить кофе, и они молча дождались, когда пенная кофейная шапка набухнет у горлышка. Она разлила кофе по чашкам и прошла в столовую. Тишина и громко тикающие ходики, запах свежесваренного кофе, а также свет от фонарей с улицы делали комнату сейчас особенно уютной. Строчка на тонком тюле тенью ложилась зигзагами на стол, до блеска натертый пол и на стены.
        - Говорите, Василий. Думаю, нам стоит быть честными друг с другом, иначе, - Саша села и осмотрелась, - кому нам еще доверять, как не друг другу?
        - Мне сложно говорить об этом и даже страшно, поскольку вы никак не поднимаете эту тему…
        - Какую тему? - Сашу начало раздражать это вот поведение окружающих, когда они, прежде чем конкретно говорить по вопросу, долго «жуют» какие-то совершенно ненужные фразы.
        - О вашем отношении ко мне, - как-то слишком быстро выпалил Василий, словно боялся, что если затянет, то не сможет сказать это потом.
        - О чем? - Саша чуть не подавилась горячим кофе, но потом подумала, что, скорее, всего мужчина о деловом отношении…
        - О моем предложении. После того, как ушли гости… эти… князья… понимаете, я испугался, что вы пойдете у них на поводу. Ведь сейчас у вас нет совершенно никакой необходимости выходить за Романа.
        - А почему вас это так беспокоит? - быстро спросила Саша, понимая, что Василий что-то знает. И возможно, он сейчас сидит перед ней, как спаситель, которого она вообще не принимала всерьез.
        - Потому что вы обещали мне подумать, но сами так больше и не начали разговора… - он поднял глаза и внимательно посмотрел на Сашу. У нее мурашки по спине прокатились от этого взгляда. Неужели она о чем-то с ним договаривалась, но теперь это никак не проверить и не узнать, о чем был разговор.
        - Василий, я, помнится, говорила вам, что прямо перед приездом перенесла тяжелую болезнь. И много всего из прошлого стерлось из моей памяти начисто. Допустим, я плохо помню и вас, и Романа, и даже Олюшку, которая жила со мной рядом безотрывно несколько лет. Поэтому, лучше вам рассказать обо всем. Память возвращается, когда мне что-то рассказывают, понимаете? - она поймала себя на том, что снова разглаживает пальцами скатерть, а он внимательно наблюдает за этим процессом.
        - Я просил вашей руки, Александра. У вас и у вашего батюшки. Он обещал подумать, но не был против. Сказал, что ваше решение - самое честное в выборе мужа. Договор с Ясенскими был на словах, и вы им ничего не должны. Скорее, князь вам должен. Но у нас нет доказательств. Я не хочу быть голословным и наговаривать на уважаемых людей, но на вашем месте не торопился бы ответить на его предложение.
        - Вы?.... - Саша замерла и почувствовала, как скрутило живот. - Вы делали мне предложение, и я была не против?
        - Да, мы часто встречались, когда я с Прохором Данилычем приезжал в Москву. Мы ходили в театр, на разные спортивные мероприятия и даже на концерты. Вы представляли меня, как своего хорошего друга…
        - Но не жениха? - уточнила Саша, поскольку что-то в его словах никак не складывалось… «Олюшка… ведь она-то должна была увидеть, что между ними что-то есть. Ан нет. Она сама сейчас волочится за ним. А может Ольга, поняв, что я забыла напрочь все на свете, пытается отбить Василия? Тогда почему он к ней совершенно холоден?» - проносилось в голове, но никаких причинно-следственных связей она в этом не видела.
        ?????????????????????????? - Мы не торопились озвучивать наши планы, - кратко ответил Василий. На удивление Саши, он говорил уверенно. Да и какого черта ему было врать? Ведь он не знал, что она ничего не помнит. Значит… какой-то там разговор между ними все же был? Вот почему он так старательно наблюдал за князьями, боясь оставить Сашу с Романом наедине.
        - Так, мне нужно пойти в постель. Завтра тяжелый день. Я обдумаю все. А вы найдете хоть какое-то доказательство того, что отец ответил вам на ваше заявление. Может быть есть какое-то письмо для меня? Посмотрите пожалуйста внимательно в его документах, возможно вы что-то пропустили… - Саша говорила мягко и тихо, боясь обидеть доктора.
        - Я поищу, но не думаю, что найдется хоть что-то. После ухода вашего батюшки я перевернул вверх дном весь дом, ища хоть какие-то зацепки. Но не нашел ничего…
        - Тогда, принесите то, что нашли. Даже если эти письма вовсе не касаются нашего с вами дела, - Саша встала и направилась к лестнице. Она уже приняла решение сказаться с утра заболевшей. Слишком много всего навалилось, чтобы излучать радость перед девушками.
        45.
        Видимо, организм еще раньше Саши, понял, что так дело не пойдет, и такими темпами нагрузки хозяйка этого тела просто свалится в постель с тяжелейшей и моральной и физической усталостью.
        Проснулась Саша, как в самый первый раз в этом месте: от голосов, звучащих где-то вдали. Голоса Ольги, Матушки и Дарья шепотом спорили, что могло произойти, чтобы поднялась такая высокая температура.
        - Если вы обо мне, то я здесь, - с трудом она разлепила глаза и почувствовала, как от света, бьющего из окна, заболела голова. Саша зажмурилась, и Ольга бросилась к окну, чтобы задернуть занавески.
        - Милая, ты не вышла к завтраку, и Софья пошла узнать почему. Вот так тебя и застала: всю потную, в бреду шепчущую что-то о муже, паровозах и детях. Ты напугала девушку так, что она до сих пор боится подниматься сюда, - матушка говорила очень уж тихо, видимо, боялась напугать своими рассказами дочь.
        Ольга же стояла прикусив губу, словно обдумывала нечто важное, касающееся только ее. Видно было, как она хочет поговорить, но не решается.
        «Если бы ты знала, Олюшка, с чем вчера пришел ко мне твой возлюбленный», - думала Саша, глядя на нее. Ночью, перед тем как заснуть, она думала как раз о них. Говорить Ольге или нет? Больше всего она боялась, что посчитает Сашу врагом. Как это обычно делают влюбленные женщины. Слепо влюбленные. Они настолько идеализируют мужчину, что даже представить не могут, что первой скрипкой в этой игре была вовсе не мнимая соперница.
        А утром вот это вот состояние. Мозг, видимо, и правда решил, что пора отдохнуть, и раз хозяйка не торопится, сам запустил процесс.
        - Я посижу с ней. Идите, у вас куча дел, у нас в поместье больше десяти девушек, за которыми нужен глаз да глаз. Лизавета не справится одна, - провожала Ольга матушку и Дарью. - Мои занятия после обеда, и я поменяюсь с кем-то, кто сможет посидеть с Сашенькой.
        - Не надо со мной сидеть, Олюшка. Мне уже значительно лучше. Полезно как раз побыть одной. Попроси Надежду сварить компот из сушеных яблок и груш. Она знает, какой мне нравится. И где-то еще есть у Авдотьи облепиховое варенье. Вот его пусть добавит совсем чуточку. Больше мне ничего не нужно. А вечером, думаю, я уже буду на ногах, - тихо сказала Саша, как только Ольга закрыла двери за взволнованными женщинами.
        - Саша, ты говорила такое, что у меня по спине бежали «муравьи», - словно не слыша, о чем ее попросила Саша, сказала Ольга. Она присела на край кровати и положила ладонь на ладонь хозяйки этого дома, уже ставшей для нее подругой, как она считала.
        - Я тебе много раз говорила, но ты упиралась и продолжала думать, что это моя фантазия.
        - В бреду ты очень складно рассказывала о муже, о Москве, о детях с которыми работаешь, - девушка была так сильно напугана, что даже моргала редко. Василий сказал, что это усталость. И такое бывает, когда человек устает, но я слышала именно то, о чем ты рассказывала мне. И ты говорила более уверенно.
        - Ну, теперь тебе придется или поверить мне, или же согласиться с Василием… Кстати, что у вас с ним? - Саша хотела начать разговор о них с доктором совсем не так. И сейчас ненавидела себя за этот вопрос, потому что получалось, что она как-будто вытягивает из соперницы информацию об их отношениях, а сама знает что-то большее.
        - Он улыбается мне, отвечает на вопросы, но не более того, - честно ответила Ольга.
        - Значит, ты думаешь, что ничего не получится? - спросила Саша и скрестила под одеялом пальцы, чтобы та ответила «да» и грустно улыбнулась. Это бы означало, что девушка принимает реальность. Но Ольга опустила глаза и улыбнулась только уголками губ.
        - Так что же случилось? Почему ты бредила? - не унималась напарница.
        - Не знаю. Может быть, простыла или правда устала. Я хотела сказать тебе кое-что, но очень боюсь, что ты посчитаешь меня врунишкой и отвернешься от меня, - Саша прекрасно знала, чем заканчивается вранье и утаивание. И сейчас, если Ольга отреагирует неправильно, то и жалеть нечего. Потому что нездоровая привязанность к человеку, которому ты не нужен и неинтересен - что-то вроде психической болезни.
        - Говори, конечно. Я думаю, мы давно подруги. Только вот сейчас ты отдалилась, и тебе интереснее с Софьей, - Ольга опустила голову. - Я заметила, как ты была рада ее возвращению…
        - Что? Ты обиделась, что я не обняла тебя? - Саша попробовала приподнять голову, но в ней снова застучали молотки. - Блин. Да это же просто высокое давление. Криз, - вдруг поняла Саша и осмотрелась.
        - Я позову доктора. И почему он даже не проверил давление, когда утром приходил, - Оля до сих пор была в какой-то прострации.
        - Нет, не зови. Потом. А сейчас я расскажу тебе все, что было вчера поздно вечером. И ты сама должна решить, как с этим быть. Только прошу, поверь, что я не вру ни одного слова, - Саша . поймала ее за руку и усадила обратно к себе на кровать. А потом, попросив стакан с водой, выпила его залпом и рассказала Ольге о вечернем визите Василия. Об их разговоре в столовой и о его утверждении, что она согласна была выйти за него.
        Ольга сидела как каменная, и казалось, что она даже дышать перестала. Потом она встала и молча подошла к двери. На Сашу она даже не взглянула. Просто вышла, оставив дверь приоткрытой. Саша не смогла даже окликнуть ее, и казалось, она теряет человека, который знает о ней больше всех.
        Надежда через несколько минут сама принесла компот, в нем была облепиха. Значит, Ольга все же слышала ее просьбу. Кухарка присела на стул рядом с кроватью, но тут же в дверь постучали и вошел Василий.
        - Ольга сказала, что вы решили будто у вас гипертония? - он не выглядел как-то иначе, и Саша поняла, что подруга ничего не сказала ему об их разговоре. - Я не думаю, что в вашем возрасте она уместна.
        - Это и является причиной хронического течения болезни, доктор. Гипертония, а тем более криз, может возникнуть даже у ребенка. И если не отследить причину, то легко получить гипертоника со стажем, на которого действуют только сильные препараты, ну и… какая-нибудь «Магнезия» - не задумываясь, выпалила Саша и только потом поняла, что глаза доктора округлились.
        ?????????????????????????? - Ничего странного, в нашем доме было достаточно книг по медицине. Я читала кое-что из них. Это не значит, что я интересуюсь медициной, доктор, а вам бы поскорее уже натянуть манжету, померить давление и дать мне что-то, от чего боль в голове прекратится, иначе я начну думать, что доктор вы посредственный.
        Надежда осторожно прокралась к двери, но Саша не спускала с нее глаз.
        - Надежда, найдите Софью и позовите ее срочно ко мне. Прямо сейчас, - поторопила кухарку Саша. Нужно было найти Ольгу и проследить за ней. Чем черт не шутит…
        46.
        Выпроводив Василия, Саша встала и оделась. Таблетки, которые он велел принимать в случае очередного скачка давления, помогли достаточно быстро. Оставленная пачка не имела описания и правил приема. Оставалось верить на слово. Но Саша надеялась, что это «разовая акция», и если больше не устраивать молодому организму таких стрессов, то чаша сия ее минует.
        Ольга пришла вместе с Надеждой. Они вместе принесли обед. Важный Иван-младший принес в комнату небольшой стол и стул, которые еще пахли деревом.
        - Это для вас специально сделали. Мы с Макаром старались, - важно заявил мальчишка. - Остальные готовим для каждой комнаты еще. Мало ли, девушки захотят сесть и письмо написать!
        - Да, ты прав. Отличный стол. Только вот я собираюсь сегодня же выздороветь, - потрепав его взлохмаченные волосы, ответила Саша.
        - Это хорошо, потому что вон сколько нервов у женщин! Матушка моя молится все утро, а ваша… коли бы не дела, тоже, наверно, травки пить пришлось.
        - Передай им, что все хорошо, и к ужину я выйду, - Саше не терпелось скорее остаться с Ольгой в комнате наедине.
        - Ты можешь не переживать, Сашенька, - как только Надежда с Иваном вышли, Ольга усадила Сашу за стол и велела есть. Сама она стояла возле окна, нервно сжимая и разжимая кулаки. - Я тебе верю. А вот словам Василия - нет, - она посмотрела на Сашу серьезно.
        - То есть, не могли мы быть парой? Не могла я тайно от всех любить его и тем более собираться за него замуж?
        - Да. Ты не умела ничего скрыть. С самого детства у тебя что на уме, то на языке, - Ольга даже улыбнулась, когда сказала это. - Дарья много о тебе рассказывала, когда я приехала в ваш дом. А потом и я убедилась в этом, проживая с тобой больше двух лет. Только вот… зачем это Василию? - Ольга осмотрелась, словно раздумывая, куда присесть, и, не найдя еще одного стула, села на кровать.
        - Вот и мне интересно, - Саша нехотя жевала паровые овощи, глядя в одну точку. - Князь… он привез письмо от батюшки. Я не должна это кому-либо говорить, потому что в письме указано, что второй его экземпляр лежит в поместье вместе с документами. Но их все забрал Василий в первые же дни, - Саша подняла глаза на подругу. - Не говори об этом. Уж не знаю, какую роль во всей этой чехарде играет наш доктор, но я доверяю только матушке и тебе.
        - Упаси Бог, Саша, - Ольга говорила очень тихо и грустно. Саше показалось вдруг, что девушка сломлена всеми этими новостями.
        - Но как же твоя любовь к нему?
        - После всего, что ты рассказала, я начинаю понимать, что он хорошо играл свою роль. Не отталкивал меня и не отказывался от тебя. Теперь все изменится, подруга, но я продолжу вести себя так, как вела до этого. Словно я ничего не знаю о вашем разговоре…
        - Я боюсь, тебе будет слишком больно, - перебила ее Саша.
        - Мне не нравится то, что здесь происходит. И он, похоже, играет не последнюю роль во всем этом. Зачем он соврал? Ты восхищалась князем, и ты строила планы на свадьбу и жизнь с ним. Единственное, что тебя сильно беспокоило - жить так далеко от дома. После каждой очередной встречи ты рассказывала мне о нем, твои глаза сияли. А вот о докторе ни слова!
        - На всякий случай… ну, в порядке сумасшествия… я могла скрывать что-то?
        - Такое не могла. Твои эмоции всегда бежали впереди рассудка. Если ты загоралась чем-то, то бредила этим до последнего. Ничего иного ты даже делать не могла. Так и с женихами, Сашенька. Все предложения, которые сыпались после бала или вашей поездки с матушкой в столицу… они тут же отвергались тобой, хоть матушка и надеялась, что все изменится.
        - Тогда, выходит, князь не врал. И он подозревает, что не все чисто. А доктор наш лично проверяет дела на каждую гостью, чтобы избежать проблем. Кто-то хочет забрать наше поместье, Ольга.
        - Что? - девушка встала и подошла к столу. Она оперлась руками о стол и серьезно посмотрела на свою подопечную.
        - Нет, я не брежу. Есть знаки, на это указывающие. Чего-то очень важного мы просто не знаем. Это место прекрасно не только как курорт. Что-то здесь есть еще важное…
        - Здесь есть воды и газ. И это уже повод, Саша. Железная дорога, электричество, прекрасная, нетронутая природа, пешая тропа через горы. Это Кавказ, Саша. Это самое нетронутое место в России.
        Ольга обещала быть осторожной и не совать нос куда не следует, как ее попросила Саша. Она сама вызвалась быть рядом с доктором, чтобы тот не прознал об их планах. Оля уверила Сашу, что ни в коем случае не навредит сама и не позволит навредить им с матушкой.
        Саше оставалось только верить, потому что больше союзников у нее не было.
        После того, как подруга ушла, Саша спустилась в кабинет и забрала все бумаги на новых гостей поместья. Девушки, казались совсем обычными, такими же, как первая группа. У каждой были свои особенности. Василий делал на каждую небольшое досье, где было описание семьи. Саша уселась поудобнее и принялась читать его пометки. Когда дошла до пары, на которую он велел обратить особое внимание в силу того конфликта между семьями, Саша поняла, что читать стало неинтересно. Слишком уж все поверхностно, чтобы найти там хоть малейшую подоплеку.
        Услышав во дворе голоса, она выглянула в окно, потом быстро надела купальник и халат и вышла на улицу. Морозец, казалось, начал спадать. Зима сходила на нет, и нужно было успеть еще принять пару - тройку групп, пока сезон холодов гонит людей к горячим источникам. Заработанных денег как раз хватит, чтобы прожить до следующей зимы. А еще надо было придумать что-то, что привлечет сюда людей и летом.
        Девушки расположились в двух купелях. Саша нашла глазами Софью и тоже нырнула в теплую воду. Пока она стояла в халате, успела замерзнуть. А в воде было очень приятно. Тело расслаблялось, мысли уходили на второй план.
        - Я рада, что с тобой все хорошо. То, что ты бормотала утром… - Софья смотрела на Сашу особенно пристально, пытаясь отмести намеки на то, что хозяйке дома снова может стать плохо.
        ?????????????????????????? - Все уже точно хорошо. Это от высокого давления. Нечего читать до рассвета, - засмеялась Саша. Она старалась аккуратно рассмотреть новых гостей. Если среди них и был засланный казачок, то он мог и сам выдать себя.
        47.
        Новые девушки все еще и сами приглядывались друг к другу, но уже можно было видеть, что разделились они на две группки. Одна образовалась вокруг Софьи, вторая вокруг приехавшей Лидии.
        Лидия, скорее всего, всегда была лидером, и сейчас без труда организовала себе свиту, хотя, может, это и не было похоже на свиту, а больше на организацию, где вроде все получали то, что хотят. Или же остальным так только казалось.
        - Вы уже успели познакомиться с нашими танцами? - Саша обратилась ко всем, но Лидия решила, что имеет право говорить за всех:
        - Да, и нам очень нравится. Только вот, думаю, стоит нам их несколько изменить, - она осмотрелась, ища поддержку своим словам от остальных. Как Саша и предполагала, закивала ее четверка.
        - Отлично. Значит, вам интересно, раз вы решили что-то поменять. Мы будем только рады, ведь вы сами сможете создать новые движения и потом воспроизвести их на наших вечерних дискотеках. Софья рассказала, что это такое? - Саша решила, что пока рано лезть на рожон и надо еще понаблюдать. Ведь может и оказаться, что все и правда довольны.
        - Да, рассказала, но нам кажется, что это несколько пошло, - Лидия не скривила гримасу брезгливости, но на лице ее отразилось что-то похожее.
        - Не надо говорить за всех. Вы можете танцевать свои вальсы в другое время. Степанида Ильинишна с радостью будет вам музицировать, - светлоглазая девушка, в отличие от темноглазой брюнетки Лидии, ответила без злобы в голосе, но совершенно уверенно. - Нам все нравится, Сашенька. Думаю, первая группа, уехавшая недавно из пансионата, уже вводит моду на них, и мы приедем к самому разгару.
        - Да, уверена, вы будете уже подкованы в танцах, а еще мы дадим вам все ноты, - Саша про себя радостно отметила, что она зовет ее по имени.
        «Уж не эта ли противоборствующая пара как раз те самые девушки, чьи семьи культурно избегают друг друга?» - подумала Саша и решила, что потом перечитает личные карточки гостий, которые составил Василий.
        После ужина все потянулись в комнаты, но не затем, чтобы отдыхать, а чтобы переодеваться в купальники. После десяти часов Ольга и Софья с трудом уговаривали барышень вылезти из воды. Эта группа в полный рост оценила все прелести горячих купален под открытым небом.
        Ночью Саша, засыпая, слышала разговоры на улице, но не придала им значения. Утром ее разбудила Ольга. Видимо, было очень рано, потому что кроме ее шепота она не слышала голосов внизу, в гостиной, переклички Михаила с младшим Иваном, когда они чистили дорожки.
        - Ночью пришел человек от князей. Роман отправился на охоту и потерялся. С рассветом все мужчины отправились с Михаилом на его поиски, - тревога чувствовалась в каждом слове Ольги. - Он вышел на охоту. Планировал дойти до нашего охотничьего домика. Но через сутки так и не вернулся. Видимо, князь звонил сюда, еще вчера утром, но ему так и не ответил никто. Он отправил человека.
        - И? - не совсем понимая спросонья, о чем говорит Ольга, поторопила ее Саша.
        - Василий весь вчерашний день был дома. Но упирается, что звонка не было, - Оля была не то, чтобы напугана, но глаза ее были влажными.
        - То есть, ты думаешь, что Василий мог специально снять трубку, чтобы к нам невозможно было дозвониться? - Саша вспомнила весь вчерашний день, но телефон ей не был нужен, а до этого она валялась с давлением.
        - Ну, кто-то из них врет, и мне сейчас почему-то больше верится, что не врет князь, - она сделала ударение на «почему-то».
        - Я тебя понимаю, в тебе горит обида на Василия.
        - Нет, я всегда была объективной, и если я на время упала в этот чертов омут, то это не значит, что я не вылезу из него, зная, что на его дне черти готовят для меня сковороду. А все именно так, - перебила ее Ольга, и, кажется, даже несколько обиделась на то, что подруга не уверена в ее словах.
        - Хорошо, извини. Что нам делать? - Саша перешла на шепот. Ей вдруг показалось, что кто-то может стоять за дверью, прижав ухо к щели.
        - В первую очередь, не паниковать, и вести себя как барышни, которые могут лишь танцевать и вышивать нелепые наволочки. Василий не должен знать, что у нас на него есть виды.
        - То есть… - Саша присмотрелась к ее лицу - свет от фонарей из окна освещал лишь верхнюю половину лица.
        - Да, мы должны что-то придумать. Я не верю ему.
        - Я тоже не верю. Но сейчас я не верю вообще никому. Поэтому давай не будем суетиться. Я оденусь и позвоню князю. Все узнаем из первых рук, а затем займемся планами, - Саша скинула одеяло, взяла халат, надела его и поторопила Ольгу к двери. Часы в гостиной показывали шесть утра.
        Женщины не особо шумно готовили что-то в кухне. В столовой с чашкой кофе сидела матушка. Она впервые вышла сюда в халате и платке. Под которым, скорее всего, были папильотки, на которые Дарья крутила ее кудри.
        - Тебе не спится, дорогая? - видно было, что матушка не хочет рассказывать дочке о новой проблеме.
        - Нет, я узнала о князе. Можешь рассказать подробно? И еще, почему меня не разбудили? - Саша благодарно приняла чашку кофе с молоком от Дарьи. Ольга присела рядом. Только сейчас Саша заметила, что она во вчерашнем платье и волосы явно не чесаны со вчерашнего дня.
        - Ты была больна. Мы хотели, чтобы ты выспалась сегодня. Тем более что ты можешь сделать сама? Мужчин я отпустила всех, но вот какая беда, - матушка осмотрелась, словно проверяя, все ли люди здесь надежны, чтобы говорить открыто, - нет телефонной связи. И Михаил рано утром все перепроверил. Говорит, что если где-то есть разрыв, то не у нас. Понимаешь?
        - Ты намекаешь, что кто-то мог специально лишить нас связи? - Саша на секунду запереживала, что Ольга слышит и знает все, о чем говорят в доме, но решила, что не стоит теперь вешать ярлык на каждого. Тем более все основные мысли она держала у себя в голове.
        - Не намекаю. Говорю прямо. Михаил это сказал. Лаврентич хорошо дело знает.
        - И ты отпустила из поместья всех мужчин? Оставив нас без какой-либо защиты? - Саша почувствовала, как спина чуть похолодела, и захотелось обнять себя руками.
        ?????????????????????????? - С нами остался Василий, - матушка явно удивилась Сашиному вопросу.
        - Да, и вы можете совершенно не беспокоиться. Сюда не доберутся чужаки. Если только по железной дороге, но там, на станции их ждет строгий Макар, - Василий явно был в настроении. Несмотря на то, что творилось вокруг, он был словно в своей тарелке.
        «Да, ты точно доволен ситуацией, дорогой мой доктор. И уж не твоих ли рук мое высокое давление, взявшееся непонятно откуда? А теперь, когда ты по натуре своей боящийся даже мышки, ходишь гоголем?» - мысли бежали одна за другой, словно бегущая строка на экране телевизора. Саша улыбнулась, но боялась, что он заметит страх в ее глазах.
        «Ничего. У нас еще есть Софья. Пожалуй, поговорю-ка я с Надеждой, чтобы она съездила к Макару… Только, сначала надо занять Василия, чтобы он не знал о ее отъезде.».
        48.
        Прежде, чем пригласить на беседу Василия, Саша пошепталась с Надеждой, которая легко могла сама на санях доехать до Макара. Лошадь, слава Богу, запрягать в них не нужно было. Уходя, мужчины оставили запряженной самую спокойную лошадку.
        Саша позвала доктора в кабинет. Окна из него смотрели на центральный выход, и осторожная Надежда могла тихо выехать от конюшни и быстро, миновав поместье, въехать в лес. Макар и его сыновья были единственными мужчинами, кроме Василия на этом краю земли, в глухом медвежьем углу. А приезд их можно было представить просто беспокойством, поскольку никто за день так на станцию и не приехал.
        Бестолковый разговор о споре между двумя гостьями Саша вела с трудом и больше думала о том, чтобы Макар скорее приехал в поместье. Наскоро написанную ею записку Надежда должна была передать ему лично в руки.
        Доктор вился вьюнком вокруг хозяйки: то спрашивал о здоровье, то начинал разговор о потерявшемся князе. А Саша про себя проводила аналогию с отцом, который вот точно так же ушел и не вернулся.
        Она вдруг поняла, что была слишком грубой с князем. Ведь эти его шуточки могли быть между ними и раньше, или же она и правда, была влюблена в него и позволяла ему подшучивать, а он этим пользовался. В любом случае, обидчивость теперь сменилась на обеспокоенность. По-хорошему, не мешало бы вызвать кого-то из города: полицию, или сыщиков, да и просто нанять людей для поиска. Этими мыслями она и поделилась с Василием, когда он заговорил о князе.
        - Эдакое не принято, Александра. Да и сам он, думаю, не будет доволен по возвращению, что за ним, как за маленьким мальчишкой, собрали целую ораву с собаками, - губы собеседника надменно скривились.
        - Если бы вы, допустим, сидели сейчас в снегу с ногой, сломанной или угодившей в капкан, хотели бы, чтобы за вами кто-то пришел и спас? - перебила его Саша.
        - Он не малое дитя, и знал, что одному идти не стоит.
        - Думаю, он с малых лет знает эти горы и с закрытыми глазами ходит по знакомым тропам. Как и батюшка, - Саша внимательно смотрела на реакцию Василия, и надо отдать ему должное, он и виду не подал, что хоть что-то знает об этом. Ну или отлично шифровался.
        - Вам не стоит беспокоиться, Сашенька. Все мужчины из поместья князя и наши ушли на поиски…
        «Сашенька»? С какого перепуга я ему вдруг стала Сашенькой?» - забилось в голове. Доктор сидел рядом так близко, что она видела свое отражение в его зрачках. Он, конечно, был симпатичным, даже, наверное, красивым, но не слащавым. «Ольгу можно было понять… но я не чувствовала к нему симпатии, как к мужчине. Если уж Саше, как он говорит, он был мил, и даже они что-то там планировали, похожее на любовь, то я бы, скорее всего, почувствовала», - решила новая хозяйка этого тела и этого поместья.
        - Хорошо, тогда, думаю, нужно активнее занять девушек. Чтобы они, не дай Боже, не почувствовали, что здесь что-то неладно. Василий, вечером вы могли бы провести с ними разговор о пользе наших вод, ну и… вообще, о пользе свежего воздуха, прогулок, пробежек, - Саша надеялась, что он не откажет, потому что она хотела вечером вместе с Софьей навестить Макара с сыновьями в доме Леврентича, который Саша сама распорядилась предоставить под жилье для гостей со станции.
        - Думаете, это нужно? - в глазах у него была искра недоверия, но Саша решила его «дожать»:
        - Нужно. Да и техника безопасности. Даже то, что никуда от поместья одному уходить не стоит. Только прошу, не упоминайте о том, что люди здесь у нас теряются.
        - Понял, хорошо. А вы будете с нами?
        - Нет, вечером у меня есть дела с матушкой. С вами будут Лиза и Ольга. Они помогут сдержать девичий пыл. Им только и дай танцы и плавание, - Саша с трудом выдавала улыбку, надеясь, что Василий ни в чем ее не заподозрит.
        В итоге, он не заметил ни отъезда, ни возвращения Надежды. Через пару часов приехал Макар с сыновьями. Как Саша и писала в записке, всем сказал, что решил узнать, почему мужики не приехали валить лес на новые срубы. А раз тут такое, приняли решение остаться до возвращения, а то вдруг подмога нужна будет.
        Саша наблюдала за Василием. Тот совсем не изменился в лице.
        «Неужели я ошиблась и он и правда не при чем, а я сейчас теряю реальную версию, которую просто даже и не замечаю, уперевшись носом только в доктора?» - размышляла Саша.
        Вечером группа собралась в комнате для танцев, где принято было сидеть на полу. Это очень нравилось девушкам. Можно было не надевать платья, а ходить в спортивном костюме, облюбованной многими, можно было даже валяться на животе. Эта комната была полной противоположностью школьным и университетским классам. Саша долго отстаивала данное правило. Дух революции и непослушания в молодых барышнях любого времени придавал им того самого шарма, коего боялись их родители. Так думает вся молодежь, а эта комната была очень уж незначительным атрибутом этого самого непослушания. Но много значила для них. Здесь они чувствовали себя со всеми наравне.
        Саша осторожно прошмыгнула в кухню и из нее вышла на задний двор. Пробежав по тропинке метров сто, она постучала в дверь дома, хозяин которого ушел на поиски князя. Да, Лаврентич не давал своего разрешения на заселение гостей, но Саша была уверена, что он ее поймет, когда выслушает.
        - Сашенька, дорогая, стряслось что? - Макар открыл так быстро, будто стоял на пороге и ждал ее прихода. Она быстро прошла внутрь и закрыла двери. Жарко горела печь. Сыновья Макара вышли навстречу, забрали ее пальто и, словно переняв беспокойство хозяйки, засуетились.
        - Пока нет, Макар. Но может и случится. Правда, я не знаю, что именно, и возможно, зря вас позвала… - Саша вздрогнула, когда в двери постучали. Данила открыл, и когда вошла Софья, Саша выдохнула. Она сама пригласила ее прийти за ней.
        - Что такое, Сашенька? - Софья скинула шубку и присела на предложенный стул рядом. Макар сидел напротив них за столом, а молодые люди наливали в кружки чай.
        - Мне кажется, во всем этом как-то завязан Василий, - начала Саша. Я могу ошибаться, но все складывается так, что он врет.
        Саша рассказала все: о том, что он не показал ей письмо от отца, которое тот, по словам князя, оставил Василию для дочери, рассказала о найденном ею письме, которое завалилось за выдвижной ящик, рассказала о том, что Василий утверждает, что между ними была любовь. Пропажа батюшки, а сейчас пропажа Романа и очень уж вовремя отключившийся телефон…
        И самое главное, Ольга. Только она знала, что у Саши провалы в памяти. Василий утверждает, что между ними была искра, была любовь. Но он не знал, что Саша не помнит ни черта. А Ольга, в свою очередь доказывает, что Василий врет.
        - А вы - лучшие друзья моего батюшки. Вы и Лаврентич здесь с самого начала с ним.
        - А я? - Софья широко раскрытыми глазами смотрела на подругу, все еще не веря, что рассказанное ею, правда.
        - А тебя я позвала, потому что ты человек со стороны, и мне хотелось бы, чтобы рядом был кто-то, кому точно можно доверять, - Саша положила ладонь на плечо Софьи и улыбнулась.
        - Спасибо за доверие, хозяйка, и за такую счесть, - Макар потирал подбородок и смотрел в окно. - Телефонные провода идут аккурат с нашей дорогой рядом. Надо искать разрыв. Если он ближе к Кисловодску, значит у них большая компания…
        - А если недалеко? - поинтересовалась Саша.
        - Наши, здешние мужики никуда из поместья не выезжали, это мне Надежда сказала. Я уже у нее поинтересовался, когда она сломя голову к нам примчалась.
        - Василий тоже ни ногой из поместья. А Лаврентичу я верю, хоть мы с ним вроде все никак не найдем общего языка, - Саша тоже смотрела на ярко освещенную тропку за окном.
        49.
        Коалиция, состоящая из пары пенсионеров и Саши с совершенно незнакомой Софьей, создавала так себе впечатление, но Светлана Борисовна предпочитала верить именно вот таким людям. Макар и двое работников, как и Лаврентич, были с отцом с самого начала. То же самое можно было сказать и о Василии, но с ним карты никак не складывались.
        Дела в поместье шли отлично, если смотреть на финансовую составляющую, а после первой группы, вернувшейся домой, должны были пойти еще лучше. Но общая накаленность атмосферы Сашу не радовала. В любой момент что-то могло случиться. И как бывало в книгах и фильмах, которые читала Светлана Борисовна, все случалось в такие вот моменты блаженства.
        Матушка теперь была занята, и возложенные на нее обязанности шли ей на пользу: она постоянно что-то писала, участвовала в уроках танца и даже была замечена не в привычном музицировании, а непосредственно в группе. Усадив Олюшку за рояль, она становилась с девушками в ряд и повторяла сложные движения, а потом соединяла их в танце.
        «Если бы не это гнетущее ощущение надвигающейся опасности, я была бы счастлива в созданном мною мирке», - думала Саша, глядя на женщину, которая беспокоилась обо всех мелочах, а в танце перевоплощалась в свободную, красивую, влюбленную в жизнь девушку.
        В этот момент Саша поняла, что женщинам ее возраста здесь тоже есть место, и если матушка продолжит интересоваться этими нововведениями, то легко сможет вести группы ее возраста.
        Зима заметно пошла на убыль: морозы больше не были такими крепкими, солнце светило чаще. Капель с крыш словно пела о наступающей весне. Начало марта, которое Саша помнила в своем городе, сильно отличалось от здешнего. Как любили говорить в ее прежней жизни: «в марте лежащую собаку еще и снегом заносит», совершенно не работало для этих мест. В один день зима словно начала отступать, сдавая позиции ранней весне.
        Мужчины вернулись через пару суток без результата. Лаврентич нисколько не обиделся на Сашу, обнаружив у себя дома Макара с сыновьями, а даже довольно покачал головой. Все как будто вернулось на свои места, но Роман так и не нашелся.
        В доме продолжали улыбаться, смеяться, но вечерами, когда гостьи укладывались спать, за вечерним чаем собирались Саша, матушка, Ольга, Лаврентич, Лиза и Софья и молча пили одну кружку за другой. Василий приходил всегда с какими-то прибаутками, пытался как-то «завести» собравшуюся компанию, но выходило плохо.
        Через день вот такого пребывания в неизвестности, рано утром Сашу разбудила Софья. Осторожный стук сразу заставил ее подскочить и распахнуть дверь.
        - Данила приехал. Оставил лошадь в лесу. Постучал к Надежде в окно, как договаривались. Нашли они этот самый разрыв. Починили. В паре километров от станции, Сашенька, - Софья шептала, но захлебывалась от эмоций. Саша втянула ее в комнату и захлопнула дверь.
        - Соня, тихо, - Саша выдохнула, довела ее до кровати и усадила. Потом налила из граненого графина воду в стакан и подала подруге. - Значит…
        - Значит, порезал эти телефонные провода кто-то из поместья. Из города больно далеко идти до этого места. Надя меня разбудила. Я сама с ним говорила. Как только Макар с Ильей вернулись, он и поехал к нам, - глаза Софьи были как блюдца, и она дышала часто-часто.
        - Сонь, теперь только тебе решать, оставаться здесь или нет. Хоть мне и кажется, что вас это не коснется, но участвующие в этом заговоре могут понять, что мы с вами задумали, - Саша налила воду себе и присела рядом.
        - Ни за что! - Софья даже привстала. - Ни за что я не уеду, Сашенька. Ты мне доверилась, да еще и поверила в меня! А сейчас, выходит, я становлюсь почти предателем? - ее негодование было таким сильным, что Саше пришлось насильно усадить ее обратно и погладить по плечу, чтобы девушка успокоилась.
        - Нет, я беспокоюсь только о тебе, и ты в любой момент можешь согласиться уехать. Еще неделя, и поезд поедет до Кисловодска, чтобы отвезти нынешнюю группу.
        - Об этом даже речи быть не может, подруга. Давай будем и дальше что-то придумывать, а я буду осторожнее, - Софья снова встала. - У меня утром прогулка с девушками. Через час все соберутся уже перед домом. Сна ни в одном глазу.
        - Иди, я спущусь за тобой. А Ольга? Она же тоже ходила по утрам в лес со всеми, - Саша очень удивилась тому, что Ольга переложила свою часть работы на Софью.
        - Олюшка вчера пришла ко мне вечером поздно. Сказала, что сил нет рано вставать. И я согласилась. Лизавета если рано встает, то и Иван поднимается с ней. А нам жалко мальчонку.
        - Хорошо. Иди. Я следом за вами, а потом вместе позавтракаем. Ничего не пойму, Сонь. Все, вроде дома, все друзья…
        - Ничего, не переживай. Найдем мы этого предателя, - Софья, как пионер-герой запахнула на груди халат и, подняв голову, соорудила на лице такую гримасу, что хоть в кино снимай.
        Прогулки рано утром теперь давались легко: ни мороза тебе, ни заснеженных дорожек, которые приходилось чистить два раза в день. Саша быстро оделась и вышла следом за девушками, но не пошла по нахоженному маршруту, а решила обойти дом. Надежда закрывала центральную дверь в десять часов вечера, убедившись, что все в доме. Выход из кухни вел на задний двор, но она закрывала его и того раньше. Ключи были у нее, у матушки, и у Василия.
        Саша обошла дом пару раз. На первом этаже кухня, столовая, ее кабинет и комнаты слуг. Под окнами ни следа.
        Если выйти после отбоя, дойти пешком до станции, а потом еще пару километров… вернуться можно часам к четырем утра. А если под окнами нет ни следа, значит, выходили с главного входа, или из кухни. А еще… есть домик Лаврентича.
        «Думать плохо о Лаврентиче совсем не хочется» - решила Саша. Оставалось одно: слежка за всеми, кто мог это запланировать и реализовать!
        ??????????????????????????
        50.
        Слежка за домом показалась Саше отличным вариантом, но рассказывать о своей идее она не стала никому. Потому что, как говорил ей рассудок, теория заговоров - так себе идея. Боясь обидеть кого-то или, упаси Бог, заставить людей подумать, что она их подозревает, Саша взвалила все на свои плечи.
        Первая ночь прошла достаточно хорошо: она легла спать в десять вечера и выставленный на час ночи механический будильник разбудил ее непривычным утробным гудом, потому что перед сном она положила его под подушку. Ну, а вдруг… Никто не должен знать, что у хозяйки слежка.
        На втором этаже комнаты располагались так, что из окон хорошо были видны все четыре стороны дома. Но для полного обзора ей нужно было попасть в комнату, где спала матушка… или кабинет Василия.
        Окна танцевального зала выходили как раз на центральный вход. Но этот самый предатель мог воспользоваться и кухней. Саша натянула спортивный костюм, пришедшийся как нельзя кстати для таких вот дел, и, прихватив подушку, спустилась на цыпочках в столовую. Диваны, выставленные спинками к окну, показались новоиспеченному сыщику хорошей амбразурой. Усевшись за ними она могла оставаться незамеченной, но в то же время слышать шаги каждого, кто захочет выйти из центральной двери или из кухни на улицу.
        Там-то она и проснулась, когда Надежда рано утром начала готовить завтрак. Спать на ковре было не совсем удобно, но подушка-предательница сделала свое дело - ее сморило в первый же час.
        - Мда, так себе из тебя Пуаро, Света, - прошептала она, выглянула из-за спинки, дождалась, когда кухарка будет занята, и прошмыгнула к лестнице.
        Вторая ночь прошла более удачно. Решив не брать подушку, Саша лишила себя шанса задремать. Она прихватила с собой кружку с кофе и пару конфет. Так и просидела до утра, не дождавшись крадущегося в ночи преступника.
        Четвертой ночью Саша уже и вовсе отчаялась дождаться кого-то, но перед самым рассветом, когда по ее версии и происходят самые темные дела, она услышала на улице шаги. Скрип подмерзшего ночью снега в полной тишине слышен был отчетливо.
        Она осторожно подкралась к окну и выглянула. Прямо за купелями, там, где начинался лес, стояла темная фигура. Свет от фонарей не освещал достаточно кромку, и рассмотреть можно было лишь силуэт.
        «Ну и какие у нас планы? Что ты можешь сделать? Выйти на улицу?» - соображала Саша, а спина покрывалась противными мурашками.
        Она решила посмотреть еще, но потом вспомнила, что выход через кухню этому человеку сейчас совсем не виден. А вот если он обойдет дом… тогда выходить придется здесь, на освещенную площадку.
        Аккуратно, боясь пошевелить занавески, она спустилась на пол, подумала пару минут и проползла под окнами к прихожей. Там быстро натянула валенки, свою короткую шубу, намотала на голову шаль и вернулась к кухне. Стоя у двери, она видела в окне тот же силуэт, стоящий как вкопанный возле леса.
        Одна часть ее настаивала забросить это дело, разбудить мужчин и поймать ночного гостя, а вторая настаивала, что так можно все испортить, не узнать, кто его союзник. Ведь даже будучи пойманным, если человек окажется чужим, он легко может сказать, что просто путешественник, набредший на поместье.
        Снятый ею на днях со связки Василия ключ от кухонного выхода осторожно вошел в замочную скважину, мягко повернулся и дверь приоткрылась. Саша вышла в морозную ночь. Фонарь возле домика Лаврентича освещал лишь полукруг не больше пары метров. Фонари у двери, где она сейчас стояла, вжавшись в стену, включались здесь же. Но этого делать было нельзя.
        Стараясь не хрустеть снегом, она прошла вдоль стены, повернула за угол и аккуратно пошла дальше. За следующим поворотом ее ждала та самая хорошо освещенная площадка перед домом. Дойдя до угла, Саша остановилась. Голые кусты, растущие вдоль дома мало бы скрыли ее, но она решила присесть.
        Надеясь на то, что белая шаль на голове хоть как-то позволит слиться с ландшафтом, Саша выдохнула и выглянула. Человека возле леса не было!
        Она замерла, позволив всем мурашкам пройтись по спине, спуститься в затекшие от неудобной позы ноги, и отползла назад. И когда поняла, что ноги уперлись во что-то, не смогла сдержаться и закричала. Но крик ее оборвался на первой секунде, потому что холодная сырая рукавица накрыла рот. А сверху на нее упало что-то, похожее на одеяло.
        Не отпуская руку с ее рта, этот кто-то поднял ее, и потащил. Ноги цеплялись за землю, в надежде помешать похитителю, но чего она смогла добиться, так это потери одного из валенок, и теперь голая нога тормозила по снегу, моментально тающему на стопе.
        Потом она почувствовала, как вместе с ней человек упал на что-то мягкое. Похожее на сено. Земля под ними дрогнула и понеслась.
        «Сани?» - пронеслось в ее голове и тут же она расслышала храп лошади. «Да, черт подери, меня куда-то увозят», - подумала Саша и принялась барахтаться, в надежде, что хоть на секунду она сможет освободить рот и закричать. Кто-то мог ее услышать, но похититель словно знал заранее о каждом ее движении и, не отпуская руки от лица, второй прижимал к себе что есть мочи.
        Сани катились все быстрее и быстрее от поместья. Нога замерзла окончательно, и как только она подтянула ее, стараясь закопать в сене, ладонь в мокрой, пахнущей лошадью, железом и сыростью рукавице ослабла. На ее ноги упало что-то тяжелое, меховое. Девушка вдохнула поглубже, чтобы закричать, но рукавица в ту же секунду вернулась на ее лицо.
        «Думай, Саша, думай» - билось в голове. «Если сани, значит, везут в сторону станции. Дороги больше нет. Они просто обязаны были проехать мимо Макара»
        И тут она поняла, что дороги санной вообще нет дальше, чем станция. И чужим лошадям просто невозможно проехать сюда. Тем более саням!
        Эти люди смогли вывести лошадь из конюшни, запрячь, отогнать в лес на дорогу и прийти к дому? Но на кой черт понадобилась им Саша?
        «Нет хозяйки, нет проблем» - пронеслось в голове, и Саша почувствовала, как ее накрывает самая настоящая паника.
        ??????????????????????????
        51.
        Когда похититель убрал руку со рта Саши она уже понимала, что кричать бесполезно: дом был далеко, и даже если кто-то из поместья что-то заметил и вышел на улицу, то не услышит её.
        Саша, лежа под пахнущей сеном и лошадью шкурой, которой ее старательно накрыли, думала сейчас только об одном: если бы ее везли убивать, то не стали бы прикрывать ноги. Ну… потому что зачем беспокоиться о здоровье человека, которого собрался убивать?
        - Кто вы? - Саша спросила громко, потому что плотная шкура вряд ли хорошо пропускает звуки. Руки, что крепко прижимали ее к себе чуть ослабили хватку. И будто бы через несколько секунд раздумий, вовсе отпустили. А потом с ее головы стянули шкуру.
        - Лаврентич? - Саша закричала так удивленно, что напугала Михаила. Она повертела головой. Темный лес, дорога к станции, возница сидит спиной в тулупе.
        - Саша, я чуть позже все объясню… - начал было он, но Саша выпростала руки и принялась стучать кулаками по его груди.
        - Да вы с ума сошли! Если не беспокоитесь обо мне, подумайте о матушке! Она же сейчас с ума сойдет, как узнает, что я пропала. Да еще и валенок мой найдется, - Саша автоматически подтянула к себе голую ногу.
        - Я поговорю с ней. Не переживай. Так надо, Сашенька, - Лаврентич был так спокоен, будто крал людей каждый второй вторник.
        - Говорите, прямо сейчас расскажите мне все! - кулачки продолжали долбить по груди Михаила.
        - На месте мы все расскажем! - возница говорил тихо, но его голос она узнала сразу.
        - Роман? И вы тут? Вы же пропали! Все вас искали, - Саша перевела взгляд на Михаила, - и этот тоже искал. Вражины! Да вы предатели! Просто сейчас перевернули все так, чтобы я верила. И что, Макар тоже с вами? Раз мы едем на станцию, значит… и он? - голос Саши стал тише и грустнее. - Я то думала вы, Михаил и Макар - самые верные люди нашей семьи. Думала… думала вы друзья моего отца.
        - Мы и есть друзья, но мы едем не к Макару.
        - Дальше дороги нет! Не врите мне! - голос ее становился все тише, и Саша почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Слезы обиды наполняли глаза. Она вздохнула, но получилось как-то очень жалостливо. Вдох перешел во всхлип.
        - Сашенька, милая, не бойся. Прошу тебя, милая, - Роман остановил лошадь, перелез в сани и опустился рядом с ней. Михаил пересел на место возницы.
        - «Милая»? Что вы тут устроили? Мне и без того страшно. Если дело не пойдет, мы с матушкой останемся на улице… нам придется продать и поместье, - Саша продолжала всхлипывать, несмотря на то, что Светлана Борисовна внутри приказывала взять себя в руки. Даже если эти люди предатели, показывать свои слабости нельзя.
        - Саша… - Роман будто решился и, обняв девушку, прижал к себе. - Да, я в курсе, что ты сейчас подозреваешь всех, но мы не враги. Мы пытаемся тебе помочь. Как и всем нам.
        - Руки убери, а то, ишь чего… разобнимался! Думаешь, я тебе поверю вот так просто? Сначала делаешь вид, что пропал, потом появляешься, как черт из табакерки, да еще и этот… - Саша мотнула головой на Михаила.
        Станция уже была видна, когда Саша увидела у дороги Макара с сыновьями. Они разбирали завал из веток. Этот навал она заметила в самый первый день приезда. Мужчина, что вез ее в поместье, сказал, что это ветки сосен, которые рубят на дрова. Сейчас, на глазах Саши, Макар с сыновьями разобрали завал, и она увидела дорогу. Она спускалась вниз, в лес, и с этой дороги ее было не видно. Заваленный въезд отлично маскировал то, что эти люди хотели спрятать.
        У Саши не нашлось сил, чтобы попросить Макара о помощи, да и смысла она не видела: явно все они были за одно.
        Дорога виляла между частыми деревьями. Лошадь легко выбирала направление и шла достаточно быстро. Примерно через полчаса они выехали на небольшую поляну. Судя по всему, деревья здесь вырубались специально, чтобы организовать это вот пространство в глухом и темном лесу.
        В центре стоял дом. Хотя больше он был похож на большую, добротную баню. Темнота в единственном окне подсказывала, что никого в нем нет.
        «Ладно, пусть расскажут свою версию, а потом будем разбираться» - решила Саша. Высвободила из-под шкуры руки и вытерла слезы, которые текли сейчас сами собой.
        Лошадь остановилась почти возле двери. Михаил спрыгнул с саней первым и привязал пегую соучастницу похищения. Потом открыл дверь, прошел внутрь и вышел с горящим фонарем. Хотя первые лучи солнца уже осветили горизонт, но розовый свет лишь чуть пробивался через густые ели.
        Роман откинул с Саши шкуру, подтянул девушку к краю, встал с саней и, взяв ее на руки, понес в дом. Он пригнулся, проходя в дверной проем, и Саша почувствовала, как жарко натоплено внутри. Когда он опустил ее на пол и отошел, она смогла осмотреться. Свет здесь был только от тлеющих в камине углей. Михаил с фонарем так и остался на улице, но можно было легко различить в полумраке ровные и гладкие бревна стен, простую, искусно обработанную деревянную мебель. Скамья со спинкой, застеленная пухлым матрасом, широкая кровать, стол и два стула - все с ножками из коряг, но обработанными так гладко, что выглядело это в лесной избушке очень эстетично.
        - Там банька, - заметив, что Саша смотрит на дверь возле камина, сказал Роман.
        - Что это за место? - она отошла от него, чтобы не стоять так близко, и присела на краешек дивана.
        - Это место, где твой батюшка, Лаврентич и еще пара человек жили, пока строилось поместье.
        - Значит… доктор о нем тоже знает? - Саша сказала прежде, чем подумать, а когда осеклась, было уже поздно.
        - Значит… ты тоже не веришь ему? - Саша не смотрела на князя, но уверена была, что тот сейчас в свойственной ему манере поднял бровь и улыбнулся одной стороной рта.
        - Честнее будет, если скажу, что я не верю никому, - Саша посмотрела на Романа, но не увидела того выражения лица, которое так явно представила уже. Он смотрел на нее непривычно: крепко сжатые зубы, внимательный, будто прожигающий взгляд, неуверенная поза.
        ?????????????????????????? - Да, так правильнее, - Роман отвернулся, скинул тулуп, валенки и, взяв с камина еще один масляный фонарь, поджег его от камина.
        52.
        Лаврентич так и не вернулся в дом, а Роман, несмотря на то, что выглядел великосветским баловнем, приготовил и накрыл на стол. Яичница и поджаренный хлеб со сладким чаем показались Саше какими-то удивительно вкусными яствами.
        - Аппетит у тебя… - начал было он, когда Саша, вымакала гренкой вытекший на тарелку желток.
        - Не начинай. Что за глупая привычка комментировать то, что не следует. Тем более с явным желанием унизить? - Саша на этот раз ни капельки не обиделась и продолжала с аппетитом вытирать тарелку хлебом.
        - Боже, ты… - Роман, уже доевший свою порцию, и отошедший было к плите, чтобы долить кофе, вернулся и сел напротив Саши, - ты и правда очень странная. Теперь я точно вижу эту разницу. Саша, что с тобой произошло?
        - Ничего. Всего лишь пропал мой отец, мне пришлось как-то поднимать поместье, заставить его работать если не на нас, то на себя, а еще… еще кто-то, судя по вашим поступкам и словам, пытается мне навредить. Я боюсь произнести слово «убить», потому что оно моментально запечатлится в моей голове.
        - Саша, раньше ты была совсем другой. И в хорошие дни тебя было не заставить перекусить, а в плохие и вовсе: ты пила лишь воду. И в поместье, и сейчас ты садишься за стол с неимоверным аппетитом, управляешь делом, с которым ранее не справилась бы. Даже с сотой его частью, - Роман так внимательно смотрел на Сашу, что Светлана Борисовна внутри распереживалась. Так вот в чем дело! Он подтрунивал именно потому, что не узнаёт ее, а она думала, что парень напрочь лишен чувства такта.
        Говорить с ним о потере памяти Саша не спешила, но и замалчивать факт того, что она не знает ничего, что было до, она не могла. Решив пока не отвечать на эти вопросы прямо, Саша встала, взяла с печки кофейник и налила в чистую чашку.
        Потом, поняв, что бессонная ночь и плотный завтрак делают свое дело, смыкая веки все чаще и чаще, Саша завалилась на кровать, отвернулась к стене и мгновенно заснула.
        Проснувшись, она увидела яркий солнечный свет в окне, услышала звук капели и обнаружила, что окружающее вызывает в ней счастье или как минимум покой.
        - Как спалось? - голос Романа вырвал ее из радостного пребывания в этом чудесном моменте.
        - Отлично, но это, наверное, не твоя услуга, - Саша села, спустила ноги с кровати и осмотрелась.
        - Если что, уборная за домом, - Роман сидел за столом. Перед ним лежала развернутая карта.
        - Спасибо, - она встала, возле двери натянула валенки и шубу. За дверью и правда развернулась какая-то очень активная трансформация: солнце припекало так, что казалось, снег здесь вовсе не уместен, капель с крыши складывалась в незатейливую мелодию. Редкий, но громкий пересвист птиц красиво вплетался в звуки этой настойчиво охватившей все вокруг весны.
        Саша нашла вполне удобный домик, именовавшийся уборной, а выйдя из него не торопилась вернуться в дом. Мыслей было так много, что хотелось снова оказаться в своем прошлом теле, прошлом времени, доживать свою спокойную, удобно и безопасно поставленную жизнь. Страх в последние дни занимал слишком много места в ее голове.
        В доме пахло чаем, дымком от печи и бумагой. Старой, слежавшейся, напоминавшей запах газет, найденных на даче и с любовью распакованных, чтобы перед тем, как пустить их на поджиг, просмотреть, вернуться в прошлое.
        - Расскажи мне все, или я просто вернусь в поместье. Матушка, наверное, места себе не находит.
        - Присаживайся. Я как раз подготовил все, чтобы объяснить, - Роман указал на стул рядом. Саша решила отодвинуть его, чтобы сесть напротив, но он, не глянув на нее, удержал его. - Так тебе будет понятнее.
        Саша села и сложила руки перед собой, чтобы не касаться плечом его плеча, когда он раскладывает на столе карту, разглаживает ее. Именно от карты и шел этот знакомый ей запах - запах истории, чего-то отложенного на будущее, не выкинутого, потому что имело какое-то значение.
        - Что это? - она молчала долго, дожидаясь, когда он заговорит, но Роман вынимал все больше бумаг, раскладывая их поверх этой огромной карты.
        - Вот, видишь? - он провел пальцем по тонкой, черной, чуть заметной на карте, неровной полоске. - Это ваша дорога. Если ты внимательно присмотришься, то увидишь, что рядом нет ни одной такой. Ваша дорога ведет к самой дальней точке в горах. Здесь есть все для того, чтобы жить автономно: газ, электричество в его минимально разрешенном напряжении. Но здесь же, вдали от присмотра государя, можно организовать все, что угодно.
        - Что именно? Баптистскую церковь? - не удержалась от колкостей Саша.
        - Государь не позволяет создавать организации, за которыми его люди не могут уследить.
        - Но мы же не создаем ничего, что могло бы показаться ему опасным, - Саша поняла, о чем говорит Роман.
        - «Мы» не создаем, но люди, которые хотят заполучить эти земли, очень даже хотят, - Роман произнес «мы» делая явный упор на слово, которое произнесла, не подумав, Саша. Понять его можно было и так, что она считает их с Романом командой, или же она имела в виду ее семью, состоящую из матушки и людей, что живут с ними.
        - Хорошо. Так что можно организовать на наших землях?
        - А вот это карта, в которой есть описание природных ископаемых, - он свернул верхнюю карту, и Саша увидела под ней другую, напоминающую те, которые развешивал учитель географии на доске. Здесь было описание того, что лежит в земле в том или ином регионе. - Здесь есть запасы руд, которые государь запрещает добывать.
        - Уран? - Саша подняла на Романа глаза. Значок круга с точкой в нем она помнила еще со школы.
        - А ты неплохо понимаешь все это. Значит, нам будет много проще говорить, - хмыкнув, ответил мужчина и сложил губы в маске крайнего удивления.
        - Но, как я помню, во всех государствах запрещена его добыча и вообще все, что касается развития ядерной промышленности… - начала Саша, и Роман резко встал, отодвинув стул так быстро, что она и не ожидала.
        - Саша, откуда ты знаешь о том, о чем говоришь сейчас?
        ?????????????????????????? - От отца, - быстро и уверенно сказала Саша, боясь, что теперь совершенно выдала себя.
        - Тогда, думаю, это ты должна мне о нем рассказать, - Роман сел на место.
        - Нет, я не знаю ничего, кроме этого. Так что, все карты в твоих руках, - ответила Саша и подняла глаза на собеседника. Видимо, он планировал говорить с ней, как с ребенком, который в этой сфере вообще ничего не понимает. Но сейчас смотрел на нее как на равного.
        «То-то же» - пронеслось в голове Саши, но после она пожалела, что выдала свои знания. Кто его знает, на самом деле, враг он или друг?
        53.
        Рассказ Романа о «Горячих ключах», как о месте, которое может быть опасным в руках недобросовестных людей, заставил Сашу посмотреть на все с другой стороны.
        Если она, а вернее, раз уж он решил помогать, то они не справятся, то поместье перейдет в руки государства. Это место требовало надзора. Именно этим и занимался ее отец, пока не пропал, а после всего услышанного от Романа, возможно, и погиб.
        Саша выходила на улицу, ходила кругами вокруг дома, пока не замерзнет, потом возвращалась назад. Князь соорудил ширму и установил ее перед кроватью, чтобы она могла спать хоть сколько-то огороженной от его глаз. Саша это оценила и, войдя очередной раз с улицы, мило улыбнулась ему.
        - О! Я не видел этого больше года! - он оторвался от книги, когда она вошла, и искренне удивился ее выражению лица.
        - Ты о чем? - задумчивая девушка не поняла, что он имел в виду.
        - Твоя улыбка. Только что она была искренней. Вот и уточнил, что вот так ты мне не улыбалась довольно давно. И это было самым странным, когда я приехал в поместье с отцом.
        - Я… - она хотела было сказать, что не помнит его, а вернее, и вовсе не знает, но вовремя решила остановиться. - Так каковы наши планы?
        - «Наши»? Ты снова говоришь о том, что мы команда. Это уже радует, - Роман закрыл книгу, аккуратно заложив между страницами то ли лист бумаги, то ли карточку.
        - Ну, видимо, да, придется с этим согласиться. Либо ты друг, либо враг. Третьего не дано, - она уселась за стол напротив. За окном темнело, а с темнотой и воздух становился прохладнее. С крыши уже не капало, лес молчал.
        - Ты и сама что-то умалчиваешь. Ведь и до моей «пропажи» подозревала доктора.
        - Кстати, о пропаже… Зачем? - Саша не собиралась раньше времени выкладывать все карты.
        - В меня стреляли на охоте. Ранили в руку. Совсем чуть, только чиркнули кожу. Тулуп, естественно, потерян, ведь кожа буйвола, штопаная на плече уже не самый красивый тулуп, - он засмеялся, и она поняла, что он играет в ее игру.
        - И?
        - И этому человеку не удалось уйти. Он теперь сидит в клетке в нашем поместье. Сознался в том, что его наняли убить меня. Именно после того, как мы погостили у вас, а значит, вернее всего, стали с вами, Александра Прохоровна, союзниками.
        - Так что там об этом наемнике? - торопила его Саша, даже чуть наклонилась вперед. И он это явно заметил, потому что «расплел» сложенные на груди руки и тоже подался вперед. Сейчас они выглядели, как шепчущиеся заговорщики в кафе, где много людей, и которым приходится очень тихо говорить.
        - Он рассказал все, кроме того, кто его нанял. Это значит…
        - Что нанял его важный человек. И скорее всего, если он раскроет его имя, и тот заметит, что его подозревают, навредит кому-то из его семьи? - договорила Саша в момент, когда Роман сделал паузу.
        - Да вы, барышня, детектив, не иначе?
        - Было время, почитывала, - быстро ответила Саша, не придав этому значения. - И теперь, вы «потерялись», чтобы заказчик подумал, что план выполнен?
        - Именно так. Я теряю азарт, рассказывая вам. Словно вы знаете больше меня, - он снова отвалился назад, на спинку стула и опять сложил руки на груди. Борода и старенький свитер с растянутым широким воротом делали его похожим на барда с «грушинского» фестиваля или, в крайнем случае, на геолога. Саша представила в его руках гитару и моментально окунулась в воспоминание о студенческих годах, с их походами и поездками на картошку.
        - Не стоит сейчас даже думать о противоборстве и играх, Роман. Дело серьезное. Так… а почему этим не занимаются специально обученные люди? Есть факт покушения, есть этот наемник, есть оружие и рана…
        - Я рад, что ты вспомнила о ране. А то было показалось, что тебе все равно, хоть я и старался описать ранение… раньше ты бы заставила меня снять свитер, чтобы лично убедиться, что я цел, - Роман уже не просто улыбался, а начинал хохотать.
        - И так понятно, что ты цел, а царапину можно получить, вон хоть от ножа, - Саша мотнула головой на стол возле печи, где лежал нож и пара картофелин, оставшихся от приготовления ужина. На плите в это время зазвенела крышка на кастрюле - закипела картошка.
        - Вот и ужин подоспел. Есть сало, грибы, почти сухой хлеб и немного сливочного масла, - Роман подошел к плите и приподнял крышку. Каким-то совершенно знакомым движением перевернул ее и положил рядом. Муж Светланы Борисовны всегда делал так, чтобы капли с крышки не залили стол. Потом он ножом потыкал картофелину, чуть сдвинул кастрюльку и снова накрыл крышкой.
        По спине у Саши пробежали мурашки. Так давно она не видела этого простого, казалось бы на первый взгляд, процесса… муж даже двигался возле плиты так же: из-за высокого роста он чуть приседал в коленях, когда что-то готовил, так же ставил кулак на бедро, опираясь, когда наклонялся над плитой, так же аккуратно потом укладывал нож параллельно с другими приборами, которые оказывались рядом
        - Давай закончим сначала твой рассказ, - придя в себя, сказала Саша и выпрямилась. Она старалась смотреть на какие-то детали в доме, посуду на полке, щербатый пол, застеленный половиком, окно, лишь бы не на собеседника.
        - Хорошо, но только, если ты обещаешь после него начать свой, - Роман снова сел напротив, и, заметив, что она не смотрит на него, но и не рассматривает по-настоящему обстановку, свел брови. - Если тебе некомфортно со мной, можем сделать как мы делали раньше… давай «на три».
        ??????????????????????????
        54.
        Ступор, который настиг Сашу даже испугал собеседника. Роман, сидевший до этого момента напротив, встал и подошел к девушке.
        - Что с тобой?
        - Давай без этого. Просто расскажи мне все. Так много произошло всего, что голова идет кругом, - Саша с трудом нашлась, что ответить.
        - Ладно, раз ты не хочешь, как раньше… - он подошел к плите, разложил приготовленный ужин по тарелкам, поставил их на стол и сел на свое место. - Мы не можем обращаться к людям, которые, как ты выразилась: «более компетентны в поиске этих бандитов».
        - Но почему? - Саша не понимала, почему он так не хочет просить о помощи, тем более, судя по всему, полиция здесь не так уж и плоха.
        - «Горячие ключи» тогда перестанут быть собственностью вашей семьи, - Роман принялся есть, но умудрялся говорить между пережевыванием горячей картошки, и получалось это у него очень даже красиво.
        - Но почему? У меня есть все права на это! Я думала, что ты имел в виду пригляд со стороны Империи, а не полный отъем имущества, - Саша отвела вилку от кусочка, в который только что хотела ее вонзить. Аромат был таким чудесным, что чувство голода взялось будто совсем ниоткуда.
        - Именно так и будет, Саша. Знаешь, в нашем поместье места достаточно и для тебя, и для твоей матушки. Но, приехав сюда, я понял, что ты изменилась до неузнаваемости: сама ведешь дела, полностью занята и занимаешь этим людей. Здесь все при деле, и даже требуются новые люди. Раньше ты интересовалась делами отца исключительно из желания побыть с ним рядом. Он всегда был в разъездах, а редкие дни дома заполнял приемом совершенно неинтересных для вас с матушкой людей, - пояснял Роман, а Саша все больше узнавала о человеке, который только начал открываться для нее.
        - Ты прав. Мне понравилось здесь, и я не хочу отдавать поместье. Только… где доказательства, что ты говоришь правду? - Саша все больше оттаивала, понимая, что все, озвученное князем складывается в достаточно логичную историю.
        - Я князь, Саша. Близость вашего поместья от наших земель - отличный вариант стать полным хозяином, доказав людям моего дяди, а заодно и царя, что ты не справляешься с делом, и поместье становится бомбой замедленного действия. Ты думаешь, тогда бы он не пошел мне навстречу? Или же вариант с нашим браком? - он поднял брови и сделал вилкой некое движение в воздухе, будто хотел нарисовать ее острием круг. - Брак должен состояться. И тогда опять же это место будет в какой-то мере моим. Зачем мне убивать будущего тестя, не чаявшего во мне души, тебя, влюбленную в меня с самого детства…
        - Доктор настаивает, что мы были влюблены друг в друга, - начала свой рассказ Саша. И он рассказывает это так, словно знает, что я потеряла память…
        - Ты потеряла память? - Роман не донес кусок до рта и, отложив вилку на край тарелки, вдруг всмотрелся в нее. - Вот оно что, - тихо прошептал Роман. - Вот в чем дело, и вот причина, по которой я не узнаю тебя, - он замолчал и, не двигаясь, словно змея, гипнотизирующая своим взглядом добычу, уставился на Сашу.
        - Что ты пытаешься разглядеть? - Саша, в отличие от него, уминала картошку, рассказывая о влюбленной в доктора Ольги, о том, что доктор пристально наблюдал за всеми передвижениями прибывших в гости князей, словно боялся, что лишние минуты она проведет с Романом.
        - Ты верно отметила, но есть кто-то еще, - не отрывая глаз от Саши уверенно произнес Роман.
        - Лаврентич? Женщины с кухни? Мужчины со двора? Макар с женой и сыновьями? - перебирала Саша.
        - Этих людей я знаю давно, и поручусь за каждого… кроме Василия. Он здесь с момента, когда Прохор Данилыч начал исследовать воду. Тут-то и попался под руку наш докторишка. Был любознателен, внимателен к деталям, много советов давал и лечил твоего батюшку от каждого чиха, настаивая, что тот сильно болен. И эти «плевые» на его взгляд, простуды на деле серьезная проблема, которая должна выйти наружу серьезной бедой.
        - Зачем ему было пугать отца? - в голове только начавший складываться пазл снова начал распадаться.
        - Мы не относились к этому серьезно. Считали, что доктор просто хотел зацепиться в поместье, хотел показать свою необходимость. Он часто был предметом наших шуток.
        - Но вы говорите, что он никогда не выезжал…
        - Для связи нужен телефон. А есть еще люди, которые могут долго идти по лесу, зная его как свои пять пальцев даже зимой. Они знают все охотничьи дома, все зимовки, знают, где есть схроны, благодаря которым можно прожить в лесу до пары недель, ожидая чего-то.
        - Чего, например? - Саша вдруг поняла, что ее тарелка пуста, но желудок требовал добавки, поскольку в разговоре она и не заметила, как съела все. Встав, налила чай в большую кружку и, осмотревшись, выбрала самый маленький кусок хлеба, чтобы намазать на него масла. Конфет не хватало просто катастрофически.
        - Например, сигнала от доктора. Ведь многие могут прийти сюда по лесу и ждать в засаде. Доктор выходит гулять, и он может оставить записку, письмо, да хоть посылку где-то под сосной.
        - В этом ты прав, - Саша пила сдобренный медом напиток, но понимала, что радости он не приносит. Нужна была не сладость, а именно шоколад. Он успокаивал ее, дарил чувство радости и даже безопасности.
        - Мы должны уйти в мое поместье. Там я передам тебя отцу и продолжу дело. Матушку вывезем за тобой. Она уже должна поговорить с Лаврентичем. Он найдет, как объяснить ей это наше дело.
        - Нет, я не уеду из поместья. Здесь девушки, которых пригласила я, это дело только начало приносить свои плоды, здесь…
        - Саша, если с тобой что-то случится, ни матушке, ни твоим людям легче не станет, - Роман вдруг встал, подвинул стул так, что, сев, он коснулся своими коленями бедра Саши. Она автоматически отклонилась, но он успел поймать ее руку, потом вторую. И пока она, очумев от его уверенности, хлопала глазами, сжал кисти и повернул к себе. Ноги выпорхнули из-под стола, и теперь они сидели напротив друг друга, как дети в детском саду. Держась за руки и безотрывно глядя друг другу в глаза.
        ??????????????????????????
        - Со мной все будет хорошо. Я уверена, - ответила она, пряча глаза.
        - Это мы обсудим завтра, а сейчас ты ляжешь спать, а я закрою тебя и уйду. Но я вернусь ночью.
        - Не-ет, нет, так мы не играем. Ты хочешь закрыть меня, чтобы в случае опасности я не смогла хотя бы попытаться выжить? Не-ет, Роман, - она потянула ладони, но он крепко держал, и они все никак не хотели выскользнуть из его цепкого захвата. Снова в голове зашумело от мысли, что зря она так быстро открыла все карты. «Вот сейчас-то он и решит все вопросы с ней, а потом и до матушки доберется. Это же так просто…»
        55.
        Роман согласился на другой вариант: Саша должна была сама закрыться изнутри. Вернуться он обещал еще до рассвета и, одевшись, постучал по двери.
        - Я буду стучать только так. Если кто-то постучит иначе или ты услышишь какой-то шум на улице, не открывай. Под твоей кроватью есть западня. Откроешь ее и спустишься в погреб. Изнутри можно закрыться на тяжелую щеколду. Обещай, что сделаешь это, как только кто-то постучит иначе, - мужчина явно был обеспокоен чем-то, и это передалось Саше.
        - Ты же сказал, что здесь безопасно, - Саша не отрывала глаз от двери, которая сейчас закроется за ним, и она останется одна. Без оружия, без возможности убежать, если и правда, кто-то захочет войти.
        - Мы не знаем, сколько их человек, и кто точно управляет ими. Вот я и предложил закрыть тебя снаружи, чтобы это выглядело, как будто в доме нет никого. Фонарь можно убавить, шторы я плотно задернул, и если он останется возле кровати за занавеской, с улицы света точно не увидят.
        - Поняла, - тяжело вздохнув, ответила Саша. - Но закрывать все же не стоит.
        Роман вышел, она услышала, что он стоит еще на крыльце. Как только она задвинула засов, снег за дверью захрустел. Она сразу направилась за ширму, которую поставил Роман перед ее кроватью, убавила фонарь до минимума и вернулась к окну.
        Избушка была построена добротно: толстенная дверь, закрывалась на засов от стены до стены, окна не имели привычной рамы, а были построены за одно со всем домом, перекрестием в окне служило бревно. Стекла были такие маленькие, что пролезть через них мог только пятилетний ребенок или ну очень худенькая девушка. Саша примерилась взглядом и поняла, что если плечи и пролезут, то бедра точно застрянут. Дверь, ведшая из единственной комнаты, служившей и кухней, и спальней, скрывала за собой небольшую баньку. Там окна не было вовсе, если не считать «отдушины» в стене под самым потолком.
        На деревянной вешалке в виде перекладины висели вещи, принадлежавшие, судя по всему, Роману. Свитер и рубаха, шерстяные носки и шерстяные штаны, похожие на брюки от мундира.
        «Западня» - вспомнила Саша и вернулась в комнату. «Лучше сразу все обследовать, чтобы в критический момент не пришлось искать эту деталь», - решила она и, поставив фонарь на пол, опустилась рядом с ним. Небольшая выемка в доске указывала на то, что это и есть ручка той самой крышки. Места под кроватью было не слишком много, и открыть ее, лежа на животе, было непросто. С пятой попытки, поняв, что на кровати снизу есть крючок, который, если опустить, удерживает эту дверцу достаточно надежно, она закрепила ее и, подтянув фонарь поближе, подтянулась и нависла над отверстием в полу. Из него пахнуло холодом и запахом лежалых овощей, как в ямке под гаражом, которую оборудовал когда-то муж в надежде, что с выходом на пенсию они заведут сад.
        Фонарь, опущенный в эту черную дыру, осветил достаточно просторное помещение. Ну, просторное для нее, если находиться там одной. Засов, о котором сказал Роман, действительно имелся на нижней стороне пола. Саша еще раз посмотрела на западню. На ней она увидела две скобы изнутри.
        Лестница на две ступеньки вполне устроила внешне Сашу. Она развернулась к подполу ногами и оттолкнувшись, скользнула в дыру.
        «Вполне себе выполнимо», - сделала она вывод. Почувствовав под ногой опору, встала на нее, взяла фонарь и нырнула в подпол полностью. Поставила фонарь на лестницу рядом с ногой, откинула крючок, державший западню, закрылась и легко задвинула брусок в скобы.
        «Сколько мне нужно времени, чтобы это все сделать? Минуты три? Да нет, меньше, максимум две. Как только я услышу, что кто-то пришел, сползаю с кровати на пол, задвигаю под нее фонарь, а западню я закрывать не стану, пусть стоит открытой», - обдумывала она каждый шаг, выбираясь назад в комнату.
        Фонарь горел на самом минимуме и, лежа в кровати, можно было различить только свои ноги под одеялом.
        Проснулась она от стука на улице, словно кто-то рубил дерево. Подскочив и моментально вспомнив о вечернем разговоре с Романом, она чуть было не юркнула под кровать, но остановилась, заметив, что сквозь плотные занавески пробивается солнце.
        «Ну ты и поспать, Матрёна. Наверное сюда уже и медведи, и наемники приходили, а я спала, как убитая», - попыталась пошутить она с собой, но весело не стало.
        Отодвинув занавеску, она увидела возле кучи дров Романа. Он рубил очередное полено. «Неужели не достучался и решил погреться хоть так?» - мелькнула мысль, и уши моментально стали горячими. Ведь он мог, как и обещал, вернуться затемно…
        Она обула валенки, накинула шубу, отодвинула засов и вышла во двор. Хотелось потянуться и зевнуть во весь рот, но этого делать не стоило.
        - Вижу, у тебя не только с аппетитом дела хорошо, но и со сном, - в своей привычной манере высказался князь, отставив топор. Он собрал с земли поленья и пошел к дому.
        - Да, ты тоже в своем репертуаре. Я плохо спала предыдущие ночи, и здесь меня просто сморило, - она решила не спрашивать, как давно он здесь и почему не стал ее будить. Или все же, пытался?
        - Я задержался. Это на случай, если ты переживала, почему меня так долго не было, - хмыкнул Роман и указал Саше на большой рюкзак, стоящий на пороге, - прихвати, пожалуйста, я принес нам продукты.
        - Что-то я не видела здесь магазинов, - Саша схватилась за лямку, но, дернув, поняла, что там или кирпичи, или он прибит к порогу огромными гвоздями. - Да он неподъемный!
        - Да, тяжелый, согласен, - Роман прошел в дом, положил поленья возле печи и вышел, чтобы прихватить рюкзак. В этот момент Саша попыталась войти и они застряли в дверном проходе, оказавшись так близко друг к другу, что Саша почувствовала его запах.
        - Пропусти, - она дернулась и ввалилась внутрь. Он вошел следом.
        - Ты всю ночь сидела в погребе? - он зачем-то заглянул под кровать и Саша пожалела, что отодвинула ширму.
        - Нет, просто посмотрела, - она скинула шубу и вдруг поняла, что в доме очень холодно. Теплое одеяло грело ее всю ночь, а проснувшись и накинув шубу, она не успела замерзнуть.
        ??????????????????????????
        - И выстудила весь дом. Там, между прочим, есть запасы…
        - Там несколько банок с чем-то, похожим на масло, какие-то железные банки и деревянный ящик, возможно с картошкой. Нечему там портиться, - парировала Саша.
        - Да, это необходимый запас на две недели. Но с твоим аппетитом, на одну, - не упустил он возможности снова подшутить над ней.
        - Я посоветовала бы завести пару новых шуток, иначе, ты в моих глазах становишься посредственным шутником все сильнее и сильнее.
        - Обещаю придумать новые, допустим, о том, что вещей на тебя тоже не напастись, - он указал на рукав ее свитера. Саша опустила глаза и с досадой вздохнула. Верхняя часть совершенно новенького спортивного костюма была порвана. Видимо, она сделала это, когда спускалась в подпол.
        - Знаешь, все твои шуточки касаются только твоей жадности. По-твоему, девушка должна исключительно доход приносить? Прекрати. Это вообще не смешно.
        - Раньше тебя это смешило.
        - Ты знаешь, что влюбленные девушки смеются над каждой, даже самой глупой шуткой мужчины? - спросила она, понимая, что комок злости подкатывает к горлу все сильнее и сильнее.
        Одумалась она поздно и пожалела о своих словах. Отделять себя от Саши было глупо, ведь теперь это она и есть.
        - Значит, ты меня любишь, - он не мог не воспользоваться этим, и моментально остановился. Тулуп повис на его руке.
        - Видимо, любила, но я этого уже не помню. И то, если только ты говоришь правду.
        56.
        На следующую ночь Роман снова ушел. Он уверял, что матушка в курсе, и что она ни в какую не согласилась покинуть поместье, ведь там сейчас, кроме прислуги, девушки, с которыми нужно заниматься.
        Когда Саша недоверчиво глянула на него, он протянул ей записку. Саша видела много примером матушкиного письма и узнала его моментально. Она написала, что с ней все хорошо, а Саша, мол, может полностью доверять князьям.
        На этот раз Саша не заснула сразу. Она лежала, смотря в потолок, и обдумывала все, что с ней произошло. Удивительно было то, как быстро она изменила свое мнение о Романе.
        - Ты же знаешь, что вот эти вот располагающие к себе мужчины в книгах и фильмах оказываются вражинами! Так что случилось? Почему ты, дуреха, видевшая уже жизнь со всех сторон, повелась на его брови? - бормотала она себе тихо под нос.
        «Потому что это не твой выбор, а выбор Саши», - отвечал голос в голове, заставляя еще сильнее напрячься.
        Звук шагов за дверью она услышала уже сквозь наваливающийся сон, когда глаза тяжело было открыть и мозг успокаивал мыслями о том, что Роман вернулся раньше. Или время уже утро, она давно уже спит, и ей только кажется, что она еще и не спала вовсе.
        Какая-то часть ее сознания напомнила о подвале, и она проснулась. Показалось, что все это ей приснилось. Саша аккуратно задвинула слабо светящую лампу под кровать и отодвинула ширму. Присмотрелась, но на диване, где обычно спал Роман, никого не было.
        Послушав еще пару минут, она посетовала на себя за то, что разбила сон и глубоко вдохнув, снова попыталась заснуть. Скрип снега повторился. Теперь отчетливо. Вот человек идет по тропинке, вот он шагнул на деревянный порог, и доска скрипнула. Тишина. Аккуратно дернули ручку, тишина.
        Сердце забилось так часто и громко, что этот звук затмил все шумы на улице. Саша сползла с кровати, задумалась, потом быстро стащила с нее покрывало и потянула с собой. На этот раз она юркнула в погреб за минуту. Лампа и одеяло должны были скрасить время ожидания, но Саша до сих пор надеялась, что это Роман.
        Осторожно опустив западню, она задвинула щеколду, смазанную маслом так тщательно, что та не издала ни звука. Потом осмотрелась и поставила лампу под широкую полку: вдруг через щели в полу вошедший увидит свет!
        Звуки пропали, как только она затихла. Даже дышать старалась бесшумно, но стук сердца гремел в ушах канонадой.
        Звон и скрежет прозвучал как выстрел, и она прижала к лицу одеяло, чтобы не закричать. Не понимая, что происходит, девушка чуть не потеряла сознание от страха. Тут-то и пришла на выручку Светлана Борисовна.
        «Роман бы постучал. У него было тысяча возможностей убить ее, если бы хотел. Значит, не Роман! Это может быть вообще кто-то со стороны: охотник, заплутавший и вышедший на дом, человек приходивший сюда с Прохором Данилычем раньше, да и Лаврентич мог вернуться, а не постучал, потому что подумал, что мы ушли… ну да, ну да, а замок не повесили?»
        Звон точно был звуком, с которым отлетела щеколда! Но замок же такой мощный! - Саша продолжала слушать Светлану Борисовну, не споря с ней, не переходя на девичью истерику.
        Шаги над головой заставили мысли выветриться из головы вовсе. Осталась пустота, какая была в погребе до того, как она спустилась сюда.
        Когда по полу что-то потащили она перестала дышать. «Неужели кровать?» - прятаться больше было негде, но Саша осматривалась, словно ища норку, в которую она, как мышка, легко проскользнет и спасется в считанные секунды.
        Рывок и западня не поддалась. Еще рывок и тот же результат.
        «Он же не дурак! Он же понимает, что закрыто изнутри!»- билось в ее голове. «А если изнутри, значит там кто-то есть!»
        - Саша, открой, - голос Василия прогремел над ее головой как гром. - Пока нет Романа, пока все еще не стало хуже! - он был будто напуган, торопился, тяжело дышал. - Я не знаю, чего он тебе наговорил, почему спрятался сам и спрятал тебя, перепугав матушку…
        Саша снова осмотрелась. Кроме двух ведер, наполненных картошкой здесь не было ничего, что могло бы выступить в роли оружия.
        - Саша, ты ранена? Связана? - он резко замолчал. - Хотя, если ты связана, ты не смогла бы закрыться. Я только сегодня вспомнил об этом доме. Я пришел бы раньше. Нам нужно многое обсудить, - не унимался он, а Саша вдруг почувствовала, что щеки стали мокрыми, а тусклый свет от лампы начал расплываться: глаза были полны слез. Безмолвный страх, боль от предательства кого-то из этих людей, невозможность выйти из этой ситуации самостоятельно жгли грудь.
        - Саша, князь твой давно уже не тот, что был раньше. Я не хотел говорить тебе, обсуждать с тобой все, но это он… Он задумал переворот. Ему нужно убрать верных твоему отцу людей, чтобы завладеть не только тобой, но и «Горячими ключами». Он планирует свергнуть царя, он планирует занять престол. Его отец уже не молод, а за ним пойдут многие. Он просто пообещает технический прорыв, пообещает развитие, разорвет договоры с другими королевствами, и нас ждет большая война! Ну, ты же не глупая девчонка, ты же всегда умела рассуждать, а сейчас и вовсе! Я не узнал тебя! Ты же можешь все сама!
        «Больно складно ты поешь, птичка! Больно складно вы оба поете! Неужели я переоценила свои возможности и вляпалась в беду, не прожив в этом новом теле и полгода?».
        - Саша, - он снова попытался дернуть западню. Устроена она была очень хорошо: снаружи была лишь щель под пальцы, а в закрытом состоянии некуда было даже нож засунуть - так хорошо были подогнаны доски. - Саша, ну очнись же ты! - он топнул по полу, и девушка вздрогнула и еще сильнее прижала к лицу одеяло. - Хоть что-то мне скажи. Ты ранена? - его голос снова стал добрым, заботливым, медовым, как пряник.
        Шаги по комнате, потом они затихли. Если он вышел на улицу, то из подпола скрипа снега не было слышно. Эта тишина скрывала в себе нечто невыносимо страшное, но Саша не двигалась. Она просто представила, что он лег на пол и, прижав ухо к полу, слушает.
        ??????????????????????????Успокаивало лишь то, что он не торопится ломать западню.
        «Он мог бы поторопиться к станции, попросить Макара о помощи или принести топор и рубить западню», - подумала она и в этот момент раздался удар прямо над ее головой. Она больше не могла справиться с собой, и завизжала что есть мочи, срывая голос до боли в связках, до звона в ушах.
        57.
        Светлана Борисовна ни за что бы не потеряла самообладания, но хрупкая психика Саши не выдержала: она потеряла сознание.
        Свет заливал комнату, когда она открыла глаза. Она лежала в том же домике, но не на своей кровати, а на диване. Прямо перед ней за столом сидел Роман.
        «Неужели мне все это приснилось?» - было первой мыслью. Но взгляд на пол полностью отмел это предположение: кровать была выдвинута из ниши, и раскуроченная западня моментально напомнила о том грохоте.
        - Где он? - Саша подняла голову, не отрывая глаз от Романа.
        - Фух, - выдохнул Роман и быстро встал. Он подошел к дивану и сел на край. - Я пришел, когда наш «дорогой» доктор уже вытащил тебя из подполья. К счастью, у него в руках не было топора, и он не слышал, как я вошел. Но потом он доказал, что не такой уж и простачок.
        - Что с ним? - она даже не знала, что следует спросить и о ком беспокоиться. Но князь «на ногах». Кроме царапины над бровью и разбитой губы, он казался вполне себе здоровым.
        - Макар держит его у себя в конюшне. Мы хорошо связали его. Теперь у нас есть двое. В поместье есть кто-то еще. И после твоего рассказа я продолжаю подозревать в этом Ольгу, - Роман взял Сашу за руку, и только когда приложил палец к своим губам, она поняла, что он слушает пульс. - Все хорошо уже. Ты сильно испугалась?
        - Да, когда он начал рубить пол, я закричала, а больше ничего не помню.
        - Войдя и увидев тебя лежащей на полу… - Роман отодвинулся от нее и заметно сглотнул. - Думал… что ты мертва. Я собирался убить его…
        - Ну, хорошо, что не стал, иначе сидеть тебе не пересидеть, - Саша попыталась улыбнуться. - Что-то подсказывает мне, что ты использовал меня как приманку, чтобы он проявил себя…
        - Нет, что ты! - Роман встал и, часто задышав, прижал правую ладонь к груди. Видимо, это значило, что в момент, когда человек касается места, под которым бьется его сердце, лгать он не может. - Я надеялся, что он и не вспомнит об этом доме, надеялся, что поверит, что его человек, разобравшись со мной, разобрался и с тобой…
        - Снова ничего не сходится, Роман, - Саша осторожно села, боясь, что сейчас заболит голова, но в ней была лишь подозрительная легкость. «Низкое давление?» - подумала она. - Есть кофе?
        - Да, сейчас, - Роман быстрыми шагами подошел к печке, поставил чайник и, открыв заслонку, пошевелил угли. - Что не сходится?
        - Ну, Василию не было резона меня убивать, впрочем, как и тебе. Я должна была стать его женой, чтобы он получил хоть какое-то право на управление поместьем.
        - Думаю, он и не собирался, но запудрить тебе мозги, мол, князь - предатель, попытаться должен был. Если он нашел тебя здесь, то и обо мне подумал. Да еще и мои вещи в доме… Он внимателен, хоть и кажется помешанным на своей работе.
        - Хорошо, и что теперь? Мы можем вернуться домой? - Саша приняла из рук Романа кружку и сделала маленький глоток, но отставила, чтобы напиток чуть остыл.
        - Думаю, да. Но ни с кем, кроме Степаниды Ильинишны разговаривать о Василии не стоит. Ты заблудилась и нашла в лесу меня. С трудом мы добрались до этого дома, а когда я смог идти, отправились к Макару. Одна ты дороги не знала и поэтому не хотела выходить из дома: не подозревала, как далеко мы находимся от поместья… - предложил он вариант их общего сценария.
        - А ты заранее уже все продумал, смотрю, - Саша хмыкнула и попыталась встать. Голова не кружилась, и это уже было неплохо. Значит, не ударилась ею, когда свалилась без сознания. Нигде ничего не болело, хотелось страшно есть и в туалет. - Я выйду.
        - На этот раз я с тобой. Подожду у крыльца. Мне хорошо видна дверь уборной, - уверенно перебил ее Роман и подошел к вешалке. Снял Сашин полушубок, быстро сунул ноги в валенки, подал Саше ее обувь и открыл двери.
        - Мда, «все чудесатее и чудесатее», - улыбнувшись, процитировала Саша строчку из книги, зачитанной ею до дыр.
        Роман, безотрывно смотревший на нее, открыл дверь и вышел первым. Осмотрелся, прошел к уборной и, обернувшись, увидел ее за своей спиной. Тропка была узкой. Одному из них пришлось бы вернуться назад, чтобы прошел второй, но Саша явно не торопилась этого делать. Дорога к заветной двери была короче, а ее терпение должно было вот-вот лопнуть, как и мочевой пузырь.
        - Хорошо, - он сделал несколько шагов назад, пропустил Сашу и встал на тропинке, продолжая смотреть на дверь.
        - Я слышу, что ты не ушел. Думаю, если ты будешь тут стоять, у меня ничего не получится, - закричала она из-за щелястой двери.
        - Извини, - он отвернулся и побрел к крыльцу. Там присел на колоду, на которой до этого рубил дрова.
        Саша отчетливо видела его сквозь щель и заметила, что он изменился, как только они вышли на улицу. Про таких говорят: «будто пыльным мешком ударили».
        - Пойдем к Макару, как только прогорит печь. Нельзя оставлять огонь, иначе этого дома может не остаться. А он - память о первых днях. Твой батюшка расстроился бы…
        - Ну, значит, подождем, - она хотела чем-то себя занять и решила задвинуть кровать на место, чтобы не видеть результат ночного вандализма. - А вообще, я думаю, нам стоит остаться здесь на ночь. Истопить баню, заварить свежего чая, - она указала на травяные сборы в пучках, развешанных над окном кухни. На деле Саша надеялась еще расспросить Романа об отце, о Лаврентиче, о Василии. Она не верила, что Ольга имела к этому делу хоть какое-то отношение.
        - Хорошо. Тогда, мне нужно предупредить Макара, иначе, он запереживает, что мы не пришли, - князь словно хотел побыть один. Он уже снова обулся, снял с гвоздя над печью меховую шапку, но остановился возле порога: - Мы должны идти вместе. Я больше не оставлю тебя одну.
        - Резонно. Да и ноги разомнем. Полезно. А то сижу тут, как кукушка в часах, выглядываю в окно и прислушиваюсь к каждому скрипу, - Саша быстро оделась, напялила чью-то шапку-ушанку, шарф, потуже завязала пояс на полушубке и готовая встала на пороге. Роман продолжал молчать, будто сейчас он обдумывал что-то очень важное.
        ?????????????????????????? - Тук-тук, есть кто дома? - Саша засмеялась и осторожно постучала кулачком по его плечу. Он и правда, словно очнулся и, засуетившись, на выходе задел вешалку, потом поймал ее, повесил на место и вышел. Саша последовала за ним. Только сейчас она увидела, что замок выломан. Снова в голове загремел тот звук из прошедшей ночи. Она шла и молча думала об одном: «неужели Василий и правда мог ей навредить? Или, как говорит Роман, собирался настроить против Романа?»
        58.
        Макар, как и его жена, рады были гостям. Саша не решилась спрашивать о докторе, который по словам Романа был заперт где-то на их конюшне. На днях, когда в поместье придет старший князь Ясенской, Роман с Макаром отправятся в Кисловодск.
        Говорить о планах на двоих, задержанных им, он не торопился, а Саша так и не смогла из него ничего вытащить. Ее жених говорил лишь о том, что его основная задача: обезопасить ее и это место.
        Обратно в лесной домик они шли медленно, молча, слушая редких, но уже громко заявляющих о наступлении весны птиц. Морозы отступали с каждым днем, и до вечера можно было позволить себе не носить шапку: пригревало достаточно сильно.
        - Мне больше нечего тебе рассказать, Саша, - сам начал беседу Роман, когда они вернулись, разделись и уселись за большой круглый стол.
        - Я не хочу быть твоей женой, Роман. Да и ничьей быть не хочу, - вдруг сказала Саша и посмотрела на него серьезно. Сегодня она поймала себя на том, что ей приятно наблюдать за ним, за его мимикой, за тем, как он отводит ветку, проходя мимо раскидистой ели, или как разминает затекшие плечи. Было ощущение, что она и правда, очень давно знает его.
        Страшно стало в тот момент, когда она подумала, что ею начинает управлять Саша. «А вдруг ее сознание вернется, и я пропаду» - думала Светлана, понимая, что неоткуда ей было знать князя раньше.
        - Если честно, то и я не очень рад этому, но у меня есть долг. А еще… я знаю, как дороги тебе «Ключи».
        - То есть, если я не соглашусь на этот брак, не видать мне поместья? - Саша прислушивалась к себе и внутри, кроме закипающего негодования, ничего не нашла.
        - Да, и твой батюшка тоже это понимал. Поэтому он так рано познакомил нас. Жаль, что мы проводили мало времени вместе, жаль, что у нас не будет настоящей истории любви, но… многие так живут, - последние слова будто не были его словами, а были всего лишь буквами, сложенными в слова, прочитанные им когда-то, и хорошо вызубренные, чтобы смириться самому.
        - Ты любишь кого-то другого, - чуть опустив голову к столу, но не оторвав от него глаз, спросила Саша.
        - Любил, да… но…
        - Из-за этого договора вы расстались? - Саша чувствовала, как обида уже не только за себя, но и за него начинает накрывать ее, как туман, в котором не видно реальности и где тобой управляют лишь эмоции.
        - Нет. Ее больше нет…
        - Прости. Я не знала. Это очень больно, расставаться с тем, кого любишь, терять того, без кого не видишь жизни, - она задумалась и отвела, наконец, от него взгляд. Воспоминания о муже были слишком хорошими, чтобы сейчас ломать картинку, вставшую у нее перед глазами: он сделал предложение так неуверенно, так неумело и будто боясь ее отказа, а когда она согласилась, расплакался от счастья.
        - Ты… - Роман положил свою ладонь на ее и внимательно посмотрел на девушку, которая смотрела в одну точку на столе. - Ты кого-то любишь?
        - Любила. Хотя, да, я все еще люблю его. Но нам точно больше не встретиться, - она держалась мыслями за ту самую счастливую с ее жизни минуту, словно смотрела фильм.
        - Хорошо. Если ты не против, мы будем друзьями. Этот брак нежеланен нам обоим, но быть друзьями и единомышленниками нам никто не мешает, - слова его стали резкими, будто она провинилась в чем-то. Саша подняла на него глаза.
        - Если я передам тебе поместье, мне достанет средств, чтобы построить такое же где-то?
        - В Тюмени, думаю, нет. Да и местные отельеры-акулы не дадут тебе открыть еще одну такую лечебницу. Тюменские горячие источники - мекка для молодежи, поскольку столица - самое современное место для них. В Кисловодске, безусловно, ты сможешь купить готовый отель и переделать его в свою… как это… школу?
        - Да, но у меня есть ощущение, что ты хотел дальше сказать «нет»?
        - Хотел. В Кисловодск барышни не поедут. Это город для их матушек и бабушек. Слишком уж Кисловодск консервативен. Ты привлекла их в эту глушь только своей необычной программой и полным отсутствием старшего поколения. Кроме матушки, которая, кстати, еще молода достаточно, чтобы влиться в твою школу, старшее поколение в ней лишь слуги. Девушки считают, что предоставлены сами себе. Ты хорошо придумала.
        - Почему они так думают? Мы сделали все, чтобы считали школу матушкиной, - Саша свела брови. Кисловодск ей самой тоже мало подходил. И несмотря на то, что там рядом вся инфраструктура, так же, как и здесь, земля богата естественными горячими водами, город просто кишел людьми. В отличие от звенящей тишины поместья, город казался железнодорожной станцией.
        - Барышни не глупы. А я слышал их шепотки на прогулках. Они знают, что все это твоя затея. И сплетни об этом только добавят тебе гостей. До лета у тебя будут полные комнаты. Не думаю, что ты согласишься это оставить в обмен на шумный Кисловодск, - он как будто что-то вспомнил, и его мимика поменялась: Роман словно не доверял ей. - Когда я был у вас в Москве последний раз, ты убеждала меня, что Тюмень прекрасна, что жить стоит лишь там, ведь у меня и у тебя будет больше возможностей. Сейчас ты не можешь оставить Пятигорье.
        - Я-а… - начала было Саша, но Роман моментально перебил ее:
        - Хорошо, я согласен!
        - С чем? - не поняла Саша и, подняв на него глаза, увидела, как блестят его глаза.
        - Согласен купить тебе дом в Тюмени. Не поместье, а двухэтажную квартиру. И… оставлю тебе долю дохода в Пятигорье. Этого вам с матушкой достанет, чтобы жить в достатке. Если она хочет, может остаться и управлять поместьем, - Роман встал и, улыбаясь, занялся ужином. Саша молчала, а он, довольный своим планом, насвистывал что-то знакомое, промывая крупу в воде.
        - Я… не стану сразу отвечать. Я должна подумать, - одновременно в ее сердце появились и радость, и тоска: свобода и ощущение, что она теряет что-то очень важное, очень ценное или даже самое главное, не покидало ее.
        Снилось этой ночью много всего, и просыпалась она с мокрым лбом. Потом аккуратно вставала, подходила к окну, стараясь не разбудить спящего на диване Романа, прижимала горячий лоб к холодному стеклу и всматривалась в темноту.
        ??????????????????????????Морозные ночи высвечивали небо миллиардами горящих, как светлячки, звезд. Вековые ели упирались макушками куда-то в космос, словно стрелками указывая на самое главное.
        Тюмень в ее прошлом она не посещала ни разу. Но много слышала о городе на севере. Молодой город нефтедобытчиков. Богатый, современный. Туда ехали на вахту, возвращались кто-то с деньгами, а кто-то без желания вернуться в эти морозы.
        Свобода была хороша отсутствием обязательств. Если матушка осталась бы в Пятигорье, Саша могла бы жить своей жизнью, максимально приближенной к той, которую вела Светлана Борисовна. А точнее, она занялась бы своим образованием и работала с детьми. Как сложится ее жизнь дальше, она не знала и думать об этом не хотела.
        Но если она останется с Романом… кто знает, как долго кто-то еще не захочет завладеть этим, богатым на природные ископаемые местом, или как сложится их жизнь с ним, и чего он захочет от нее в дальнейшем?
        - Не спится? - его шепот прервал ее размышления.
        - Стало жарко. Приснился кошмар. Сейчас я лягу обратно. Извини, что разбудила, - Саша сложила руки на груди и придерживая уж больно короткую сорочку Романа, которую он отдал ей в качестве ночнушки, побежала за ширму.
        - Ничего. Скоро рассвет. Я просыпаюсь до него за пару минут. Всегда, - Роман продолжал шептать.
        - А я еще посплю, - ей было неудобно, что она столько времени стояла там с голыми ногами: рубашка лишь до половины закрывала бедро. - У нас много дел в поместье, так что, думаю, выйдем сразу после завтрака.
        - Как скажешь, хозяйка, - хмыкнув, ответил Роман очень тихо.
        59.
        Матушка выбежала на улицу в одном платье. Следом за ней неслась Дарья, в руках которой болталось матушкино пальто и шаль. Сама Дарья тоже была без верхней одежды, да еще и пар от нее шел, как из приоткрытой двери бани.
        - Сашенька, деточка моя, дочка, - начала было громко, но после, видимо, одумалась и сбавила громкость матушка. Налетев на Сашу, она обняла ее так, что девушка почувствовала, как хрустнуло что-то в районе груди. Не думала она, что в этой тощей женщине столько силы. - Не могу справиться со своими эмоциями, а мне придется, ведь девушкам сказано, что ты уехала по делам.
        - Хорошо все, матушка. Только вот и я не готова была к этим вот «делам», - Саша несколько отстранилась, чтобы вдохнуть.
        - Видишь, Роман сделал все как надо, а я еще, дура, против него была, переживала, как это я свою девочку единственную в Тмутаракань отправлю, - матушка не обращала внимания на то, что Саша уже тяжело дышит.
        - Я уже никому не верю, матушка, - просипела Саша, и только после этого разгоряченная радостью и пробежкой женщина отстранилась, но, как оказалось, только затем, чтобы посмотреть в лицо дочери.
        - Не говори так! А я на что? - она снова попыталась прижать Сашу, но, к ее счастью, вмешалась Дарья. Она оттащила хозяйку от уставшего уже от объятий «ребенка» и принялась натягивать на нее пальто.
        - Уж как она извелась-то, Сашенька: не ела, не спала нормально. А ведь связь только сегодня появилась. И тут же из поместья князей позвонил его приказчик. Сообщил, что старший должен уже у нас быть. И глядь, он на пороге. Все как нельзя лучше обошлось. И они с матушкой решение правильное сделали, чтобы упаси Бог, больше такого не повторилось, - бормотала Дарья, а Саша свела брови от сказанных ею слов.
        - Что? Что за решение? Если оно касается меня, то увольте, я и сама могу уже решать, что и как делать. Если задумали поместье продать, то фиг вам с маслом! - Саша сделала еще один шаг назад и уперлась спиной в Романа.
        - Думаю, они решили ускорить наше бракосочетание, Саша, - его голос тоже не звучал радостно. Роман обошел Сашу и встал рядом. От дома к ним с улыбкой шел его отец.
        - Рад, что вы вернулись, и все так удачно разрешилось. Только отчего у вас такие невеселые лица? - старший Ясенской, в отличие от молодежи, улыбался так широко, что казалось, это самый счастливый день в его жизни.
        - Расскажи нам о том, что собираетесь, - голос Романа был серьезным, и улыбка отца стала не такой солнечной.
        Князь нахмурился, посмотрел на Степаниду Ильинишну, а та, в свою очередь, на Дарью.
        - Мы решили, что вы на днях отправитесь в Кисловодск, чтобы сочетаться браком. После этого Роман найдет нового доктора в поместье и сам останется здесь, - подтвердил опасения молодых князь.
        - Будет лучше, если мы сами разберемся с этим делом, - Роман шагнул вперед, и на секунду отцу показалось, что он хочет подойти ближе к нему. Но сын обошел его и направился к поместью.
        - Где все? - Саша только сейчас поняла, что ни на улице, ни на пороге дома нет девушек, нет даже Надежды, которая всегда была в первых рядах из-за своего любопытства.
        - Все в танцевальном зале. Софья, как может, отвлекает их. А Надьке я сказала, чтобы носу не высовывала, - ответила Дарья, которая уже явно замерзла и, подхватив матушку под руку, тянула ту в дом.
        Саша пошла за Романом, не оглядываясь на мать и князя. Она думала только об одном: о браке, которого нужно как-то избежать. Роман предлагал варианты, но ни один ее не устроил. Сейчас, снова увидев Пятигорье, она поняла, что не хочет расставаться с ним.
        В комнате она быстро переоделась, накинула халат, взяла полотенце и вышла к источникам. Плюхнувшись в ванну горячей воды, она смотрела на верхушки сосен, сожалея, что нельзя выбрать то, чего она так хочет.
        - Отец говорил с самим царем, - голос Романа прервал ее мысли. Саша повернула голову. Роман входил в купель. - Извини, здесь, похоже, единственное место, где мы можем поговорить, - он присел, чтобы намочить грудь, а потом оперся спиной на бортик и замер, закрыв глаза.
        - Я не хочу в Москву, не хочу в Тюмень. И уж точно не хочу в Кисловодск. Я прожила здесь совсем немного, даже не всю зиму, но понимаю, что расстаться с Пятигорьем не смогу, - Саша говорила почти шепотом и, боясь, что князь заметит ее слезы, то и дело набирала в ладони воду и поливала ею лицо.
        - Я должен остаться в Пятигорье, потому что мы уже теряем доверие царя. Если что-то подобное произойдет снова, дело наберет серьезный оборот. Здесь должен быть человек, владеющий информацией, охрана, проверяющая территории вокруг поместья… - начал было Роман, но Саша его перебила.
        - Ты так сильно расстроился… сначала, когда вы впервые приехали сюда, мне показалось, что ты хочешь нашего брака, а сейчас я вижу, что ты, пожалуй, сильнее меня боишься этого. Ради того, чтобы остаться в Пятигорье, я согласна выйти за тебя замуж…
        - Только, думаю, настоящей семьи у нас не выйдет, Саша, - князь набрал воду в ладони и полил голову. Темные курчавые волосы почти не промокли, и вода катилась по лицу. Он сжал губы, потом провел ладонью по бороде и, откинувшись назад, закрыл глаза.
        - Хорошо. Ты просто не будешь мешать мне, а я не буду мешать тебе, - ответила Саша. Ей вдруг стало так горько и обидно оттого, что ее новая жизнь становится невыносимее той, которой она жила одна последние пятнадцать лет в своем старом, но знакомом теле, в котором она была счастлива, любима. Оно не подарило им с мужем детей, но каждое утро, открывая глаза, она радовалась новому дню с любимым человеком.
        - Если ты захочешь детей… - тихо сказал Роман, но Саша не дала ему договорить.
        - Не захочу! - она оборвала его слова, встала, вышла из ванны и, не снимая купальника в раздевалке, накинув халат, босиком поторопилась в дом.
        Роман наблюдал, как молодая, красивая, слабая, но в то же время очень сильная девушка шагает к дому босая по тропинке, снег на которой почти растаял. Она шагала по мелким камешкам так уверенно, словно под ее ногами был ровный и теплый пол. Его что-то тянуло к ней, но моментально, как только он вспоминал о своей первой любви, отталкивало от Саши. Он чувствовал себя отвратительно, будто изменял своей любви, своему сердцу.
        ??????????????????????????Она не обернулась ни разу, и он, довольно выдохнув, погрузился под воду с головой.
        Надежда и Авдотья грустно вздыхали за занавесками столовой, наблюдая за диалогом, слов которого они не слышали, но тут было и без них понятно: пару не радует мысль о замужестве.
        - Не видать этому дому счастья и не слышать детского смеха, - грустно прошептала Надежда.
        - Чего ты понимаешь в этом, дура дурой. Стерпится - слюбится, вот увидишь, - Авдотья не отводила глаз от лица Саши, идущей к крыльцу.
        60.
        Пара дней, прошедших в работе с девушками, разборе новых звонков и заявок от желающих попасть в Пятигорье, Саша ушла от мыслей о своей судьбе. Матушка кое-как справлялась с работой одна, пока Саши не было. А когда появилась связь, и вовсе погрязла в делах. Сейчас она находила причины, чтобы лишний раз войти в кабинет к дочке: приносила чай, рассказывала о том, как они плохо справлялись здесь без нее, выясняла не холодно ли, не нужно ли принести ей горячих печений.
        Саша терпеливо улыбалась, понимая, что мать натерпелась за эти дни. Еще пара дней потребовалась для того, чтобы разобрать документы в кабинете Василия, найти карточки, которые он вел на каждую гостью, найти его записи по всем звонкам.
        Саша надеялась, что Ольга захочет помочь, ведь подозревала ее в сотрудничестве с Василием больше всех.А коли та вызовится сама, то не исключено, что для того, чтобы замести следы за любимым.
        А кто еще? Софья и Лиза пришлые, служанки работают здесь давно, еще до того, как появился Василий. Подозревать Лаврентича не хватало сил, потому что он был самым первым человеком, начавшим с отцом это дело.
        - Идем, поужинаем вместе, - голос Олюшки раздался как гром. Мало того, что она все эти дни, когда Саша появилась дома, не выходила к общему столу, у Саши было ощущение, что она ее избегает.
        - Пройди, присядь. Мне осталось пару минут, - Саша улыбнулась бывшей учительнице, напарнице, а теперь, как она считала, хорошей подруге, и указала на диван. - Вы с Лизой можете занять комнату доктора. Новый будет жить в кабинете. В нем достаточно места.
        - Матушка просила поторопить, - Оля говорила тихо и неуверенно, а голову и вовсе старалась не поднимать. Но все же прошла и присела напротив Саши.
        - Я знаю, как тебе плохо после всего случившегося. Я видела, что ты его любишь, но видела и то, что он не любит тебя. А ко мне у доктора был вполне меркантильный интерес. Думаю, ты все уже знаешь сама, - Саша уже закончила запланированную до ужина работу, но продолжала листать журнал, словно и правда чем-то занята, чтобы хоть немного побыть наедине с Ольгой.
        - Я хочу попросить у тебя прощения, ведь я вела себя просто недопустимо, да еще и проболталась о многом Василию, - Оля прижала обе ладони к лицу и зарыдала.
        Саша вышла из-за стола, присела рядом с Олей и обняла ее.
        - Ты не могла знать что у него на уме. Думаю, все, что ты рассказывала ему, имело исключительно положительную причину. Уверена, ты хотела помочь мне.
        - Хотела… а еще, хотела, чтобы он заинтересовался мной. Дура, я просто набитая дура, - Оля уже рыдала в голос и с трудом выговаривала слова.
        - Что ты ему рассказала? - продолжая обнимать напарницу и гладить ее по спине, спросила Саша.
        - Рассказала, что ты в последнее время странная была, что говорила небылицы о потери памяти и это вот… про то, что ты будто была в другом месте и другом времени, - Ольга рыдала и говорила совершенно искренне.
        Саша понимала сейчас, что либо она хорошая актриса, либо же и правда, не имеет никакого отношения к этому заговору. Вот откуда Василий мог узнать о ее проблемах с памятью. В в довесок мог и сам ее проверить и убедиться, что Олюшка не врет.
        Или же Ольга сейчас пытается выгородить себя, потому что вскрылось достаточно много, включая и то, что доктор знал о девушке вещи, которые Саша обсуждала только с Ольгой.
        - Так, вытирай слезы, и мы идем ужинать, а после, как раньше, когда все заснут, выйдем купаться, и ты все расскажешь. А сейчас, думаю, стоит успокоиться. Ты должна знать, что я понимаю тебя. Любовь творит с людьми такие вещи, которые в здравом уме они ни за что бы не стали делать, - Саша подала подруге платок, и та, уставившись на нее застывшими от изумления глазами, спросила:
        - Ты правда так думаешь, или пытаешься успокоить меня? Я чувствую себя предателем, Сашенька.
        - Ты была бы предателем, если бы знала, что он творит и поддерживала его в этом, - Саша говорила и внимательно наблюдала за Ольгой.
        - Нет, видит Бог, я не знала ничего, - захлебываясь, ревела Ольга.
        В столовую они спустились, когда стол накрыли к чаю.
        - Вот и наши прогульщицы, - Дарья подскочила, как ошпаренная, вовсе не заботясь о том, что подумают девушки, которые вели какой-то интересный разговор и замерли от слов Дарьи, - Садитесь, садитесь. Щас Наденька вас накормит, а я ее потороплю, - Дарья растворилась в дверном проем, а Саша, присев, почувствовала, что все смотрят на нее.
        - Надеюсь, вам все нравится, и вы хорошо проводите время? - обратилась она к девушкам.
        - Да, кроме того, что сначала пропали вы, потом доктор, - заявила одна из гостий.
        - Мы не пропали. У нас были срочные дела, - с улыбкой ответила Саша.
        - А ходят слухи, что вас украли. А до этого, помнится, терялся князь, - не унималась девица в розовом, как нежный пион, платье. - Беспокоит, что и мы начнем исчезать.
        Девушки шикали на нее, сидящая рядом даже попыталась дернуть ее за рукав, но та отмахнулась и продолжала смотреть на Сашу, как на обманщицу.
        - Ходят слухи, что семьи двух особ ненавидят друг друга по причине некоей связи родителей до брака. Все эти слухи знают, но ни один о них не упоминает, поскольку это было бы глупо, ведь и так все ясно. Но если одна барышня начинает выдумывать на ровном месте проблемы и наговаривать на хозяев дома, который их радушно принимает, то почему бы не сменить тему на более интересную? - глядя девушке прямо в глаза, спросила Саша. Когда девушки прибыли, Василий указал сам, к кому нужно быть особенно внимательным.
        - Это, да… тема сложная, - ничтоже сумняшеся продолжила скандалистка, - Но стоит ли нам всем оставаться в доме, хозяйка которого несколько дней провела наедине с князем, который мужем ей не является? - взгляд, полный высокомерия и радости от победы, буквально пронзил Сашу.
        - Если вы о нас с князем, то через несколько дней, как только он вернется из Кисловодска, мы отправимся туда для бракосочетания. Нам нужно было время, чтобы понять, подходим ли мы друг другу. А если вы считаете, что это некрасиво, то спросите у своих родителей, как они живут с этим камнем на сердце, и расскажите мне. Возможно, мне будет легче, - закончила Саша и спокойно принялась за аппетитную рыбу с овощами.
        ??????????????????????????В столовой висела звенящая тишина, которую нарушал лишь еле слышный звук, с которым Саша касалась тарелки ножом и вилкой.
        Она была довольна собой, если исключить то, что она объявила: во всеуслышание о своем решении. Обратной дороги не было. Замужество с человеком, которого она не знает и который ее не любит, случится вот-вот. И она больше не проживет такой счастливой жизни, которую знала с мужем.
        61.
        Софья заметила, что Саша с Ольгой отправились к купелям, и напросилась с ними. Девушкам ничего не оставалось, как взять ее с собой, чтобы не выглядеть подозрительными. Софья долго молчала, как и эти двое, но потом все же не выдержала:
        - Может быть, мне кто-то все же объяснит, что здесь происходит? - девушка смотрела то на одну, то на другую.
        - Князь уверил, что сейчас все в порядке, можешь не переживать, Соня. Все настроится и будет как раньше, вот увидишь! - поспешила ответить Саша.
        - А где доктор? Почему говорят, что на его место придет другой? Почему девочки знают больше, чем мы? - не унималась Софья.
        - Потому что они менее тактичны, нежели ты, и суют носы, куда не следует. Ну или кто-то из своих слишком много болтает. Доктор что-то натворил, но это не наше дело. Я даже не стану в эти дела вмешиваться. У меня сейчас совсем другие задачи, - Саша, как могла, изобразила на лице счастливую улыбку невесты. - Я выхожу замуж. Хоть и раньше, чем это планировалось…
        - Прости, но я не сказала бы, что ты счастлива. Я видела вас с князем, когда вы приехали. Прости, - Софья скромно улыбнулась, - я смотрела в окно.
        - Давай не будем обсуждать то смутное время. Сейчас у нас дела пойдут куда лучше. У князя, в отличие от нас, есть деньги. Мы построим еще один корпус, и у нас будут отдыхать и молодые люди. Девушкам будет много интереснее здесь, особенно вечерами, когда будут проходить танцы. Я смогу больше платить вам, но придется нанять мужчин для присмотра за юношами. Сами понимаете, это дело такое…
        - Как интересно, - Софья живо интересовалась всем, что происходило в поместье. Она была заинтересована в его расцвете, потому что «поставила» на свою карьеру именно здесь, вдали от матушки, и теперь хотела непременно доказать ей, что была права и выбрала правильный путь.
        - Да, Саша права, скоро все будет еще лучше, нежели сейчас, а нам стоит осаживать гостий. Сегодняшний диалог за столом не должен был состояться, - вступила в беседу Ольга.
        Как-то понемногу, со скрипом, беседа стала привычной, как раньше, еще до того, как пропал князь, а потом Саша.
        Жизнь пошла своим чередом: девушки готовились к отъезду, Саша в ожидании возвращения жениха занималась договорами с новой группой. Нужно было опять организовать их встречу, заселение, забрать новую партию одежды и докупить необходимое, но в первую очередь ее ждало замужество. Скромная свадьба выглядела не совсем пристойно, но ситуация была не самая хорошая, и меньше всего Саша сейчас хотела проблем для Пятигорья.
        Князь приехал с Макаром поздно вечером, когда почти весь дом спал, а Саша, как всегда, закончив дела, плавала в теплой воде. Даже ночами уже не было столь морозно, как раньше, и она все дольше и дольше времени проводила в купели.
        Она молча наблюдала за тем, как Роман слез с саней, как Макар собирался было занести домой его вещи, но тот не дал ему этого сделать: сам забрал свой саквояж, сумку и поднялся на крыльцо. Его встречала матушка, а потом из дома Лаврентича пришел и старший князь.
        Саше не хотелось пить с ними поздний чай, слушая рассказ князя о поездке, о Василии, о планах на свадьбу, которой никто из них не был рад.
        Через несколько минут, когда на улице все утихло, в столовой зажегся свет, а Макар уехал, Саша вышла из воды, переоделась в халат и осторожно вошла в дом.
        - Ты решила пройти незаметно? - голос за спиной застал ее на лестнице. Саша обернулась. Роман стоял в дверном проеме, прислонившись спиной к косяку.
        - Думаю, до свадьбы у нас нет общих дел. И я очень устала за день. Работы невпроворот, - Саша натянуло улыбнулась и сделала еще один шаг, но услышала его шаги за спиной.
        - Хорошо, завтра мы все обсудим, а послезавтра поздно вечером отправимся в Кисловодск. Нам нужно быть там к обеду. Твоя матушка и мой отец будут ждать нас здесь. Если хочешь, можешь взять кого-то из подруг…
        - Нет, спасибо. С нами уедут в город девушки, и придется ехать в не самом комфортном купе, потому что для гостий мы оставляем те, что переделали.
        - Я оценил твою работу. Купе сейчас выглядят просто великолепно. Даже не думал, что из простенького вагона можно сделать такую красоту. А открытая платформа…
        - До завтра, Роман, - Саша поторопилась подняться, не дав ему договорить.
        Как только она улеглась, в дверь осторожно постучали, а потом, не дождавшись ее ответа, вошла Ольга.
        - Что стряслось? - Саша было приготовилась уже вскочить, но та присела рядом с ней.
        - Ничего. Все хорошо. Просто, я так и не сказала тебе спасибо… за то, что ты доверилась мне снова. Это дорогого стоит, Сашенька. И я хотела бы, чтобы ты знала… я ничего больше не расскажу о тебе за твоей спиной.
        - Хорошо, Ольга. Я верю тебе, только очень прошу… будь внимательна ко всему и ко всем, кто приезжает. Нам нельзя больше попасть в неловкую ситуацию, как случилось с доктором, - Саша села и обняла ее за плечи. - А теперь давай поспим. У нас есть два дня, чтобы все приготовить к новой группе.
        - И твоей свадьбе. Я думаю, стоит отметить этот день, несмотря на то, что он пройдет впопыхах, - Ольга встала и, довольная разговором, направилась к выходу.
        - Да, мы вернемся с уже новой группой…
        - Тогда, в твое отсутствие мы приготовим вашу комнату, - Ольга вышла из комнаты, потом Саша услышала ее шаги по коридору.
        - Черт бы подрал все это. «Вашу»? Они считают, что мы должны теперь жить с князем вместе! Ну уж нет. Думаю, он уедет в свое поместье и заживет там своей прежней жизнью дикаря, - решила Саша и улеглась поудобнее.
        Два дня прошли в суете, и Саша старалась не обращать внимания на Романа за столом. Теперь ужины семьи проходили после общего ужина постояльцев и напарниц, которыми теперь числились Ольга, Софья и Лизавета.. И за столом с хозяйками ужинали Лаврентич и оба князя. Здесь можно было обсудить текущие дела, нового доктора, которого привезут молодожены, судьбу Василия.
        Матушка много говорила: строила планы на новую семью дочери, делилась ожиданиями о внуках и прекрасной жизни здесь, куда она с удовольствием привезет для них лучших учителей и нянек. Дарья спешила напомнить, что она еще «жива-здорова» и планирует взять на себя заботу о наследниках. Саша молча ела, потом извинялась и уходила якобы потому, что у нее много дел.
        ??????????????????????????Несколько раз Роман пытался заговорить с ней, но она находила причину, чтобы уйти от беседы. Но только не вечером перед отъездом, когда все было собрано, девушки прощались с матушкой и напарницами, которых обнимали в слезах и обещали вернуться, как только будет возможность.
        - Ты возненавидела меня после того, как выяснилось, что свадьба будет раньше, - Роман взял из рук Саши небольшой чемодан, в который матушка сложила ее подвенечное платье. В доме не было другого. Было только то, в котором Степанида Ильинишна выходила замуж за своего «непутевого», как она часто говорила потом, мужа. Саше было плевать, в чем она будет в этот день. Примерка и кое-какие перешивки, которыми занималась Дарья, заняли ровно один вечер.
        - Нет, тебе кажется. Договор есть договор, - Саша нехотя отпустила ручку саквояжа и направилась к саням.
        - Но ты, по-моему, рассматривала и вариант с продажей мне Пятигорья…
        - Нет, я не хочу расстаться с тем, чем мой отец жил всю свою жизнь, о чем мечтал и чем дышал, - Саша села в сани, и Роман пристроился рядом. Матушка давала какие-то наставления, суетясь возле саней, но Саша ничего не слышала, только чуть заметно улыбалась ей, чтобы не обидеть.
        - Хорошо. Я проведу с тобой в поместье положенные пару недель и уйду. На вопросы о том, почему мы живем отдельно предлагаю отвечать что-то приличное. Не стоит волновать наших родителей разного рода сплетнями, - князь говорил грубо, будто это она в чем-то провинилась. Но Саше было совершенно безразлично.
        62.
        Макар, похоже, был единственный в этом поезде, кому новость о бракосочетании нравилась. Помня, что хозяйка любит его чай и ехать в кабине, глядя на плохо освещенную дорогу, сразу пригласил за собой. Но заметив, что Роман недоволен, добавил:
        - Если князь не против, конечно. Из моих ребят сегодня со мной только один, да Данила, всяко, справится. Делов-то всего: помочь вещи девицам выгрузить да сопроводить до поезда на Тюмень. Так что места сегодня здесь всем хватит, - Макар сам помог отнести Сашин саквояж в купе. Роман же прошел в свое. И Саша услышала, как щелкнул замок.
        Саша, как всегда, до последнего сидела в кабине с Макаром, а потом, когда заметила, что того клонит в сон, указала Данилу на отца и ушла в свое купе. Радости во всем происходящем было все меньше и меньше.
        Девушек в Кисловодске пересадили на поезд до Тюмени, проследили, чтобы все хорошо устроились, пересчитали багаж и, проводив поезд, вернулись в свой вагон. Нужно было переодеться для «самого счастливого для девушки дня».
        Надев платье, Саша повертелась перед зеркалом, сама поправила прическу, покусала губы, чтобы стали чуть ярче. Но поняла, что выражение лица от этого совсем не изменилось. Хотелось лечь ничком и зареветь, а потом проснуться и оказаться дома, там, в своей квартирке. Дожить оставшиеся годы, наблюдая за молодежью с балкона, кормить рыжего кота, прижившегося в подъезде с консьержем, ходить на дурацкую аквааэробику.
        - Пора. Извозчик ждет у вокзала, - Роман постучал в приоткрытую дверь, и Саша очнулась от легкого наваждения своих воспоминаний.
        - Добрый день, князь. Настроение у вас не особо хорошее для жениха, - попыталась она пошутить, но лицо Романа не изменилось.
        - Вы тоже не очень похожи на счастливую невесту, - дежурно ответил он, взял ее пальто с вешалки и помог надеть. - У нас есть всего пара часов, а после обедаем, встречаем поезд из Тюмени с новыми вашими гостями и возвращаемся.
        Саша вышла за ним. Макар с его неизменной улыбкой на лице проводил их до извозчика и вернулся в вагон, чтобы с сыном навести порядок в купе для прибывающих гостей.
        Дворец бракосочетания и правда был похож на дворец. Не церковь, но и не стандартный «ЗАГС». Трехэтажное здание с колоннами у центрального входа имело форму бублика. Пройдя через арку за колоннами, они попали во внутренний дворик, где по центру стоял фонтан, вокруг которого уютно расположились кованые скамейки с завитушками на спинке и ножках. Летом здесь, вероятно, было очень хорошо: тень от здания, капли от фонтана, чуть достающие до ожидающих своей очереди, пение птиц в невысоких кустах.
        Сейчас здесь ожидали своей очереди три пары. Они сидели, будто специально, равноудаленно друг от друга. Саша осмотрелась и глянула на Романа.
        - Нас вызовут, - ответил он на ее молчаливый вопрос и присел, не думая, на ближайшую скамью. Рядом поставил своей небольшой саквояж, в котором, видимо, находились документы: максимум, что в него могло войти.
        Саша присела на край скамьи и посмотрела на пару справа. Девушка с веснушками на носу в меховом манто, накинутом на красивое, расшитое пайетками платье цвета крем-брюле, теребила в руках кружевной платок, а юноша с редкими и оттого смешными усиками гладил ее руку. Они хихикали время от времени, но больше просто шептались.
        Когда взгляды девушки и Саши пересеклись, Саша опустила глаза и повернулась к Роману.
        - Любовь - это дар, который дается не всем, Саша. Раз уж ты сама заговорила со мной по-взрослому, я тоже отказался от игры, - словно оправдываясь, сказал он, хоть Саша его и не спросила.
        - Спасибо, что честен со мной. Только вот… одного я не понимаю…
        - Чего? - он говорил шепотом и смотрел на нее.
        И Саша подумала, что со стороны они точно такая же пара, одержимая любовью и терзаемая ожиданием долгожданного объявления их мужем и женой.
        - Какого черта нужно быть врагами? Почему ты из адекватного человека превратился в грубияна? Потому что я отказалась продать Пятигорье и уехать обратно в Москву? Значит, тогда ты сам планировал завладеть им. А это не красит тебя. Чем ты в этом случае отличаешься от Василия?
        - Не завладеть, Саша, - он вдруг положил руку на ее ладонь и улыбнулся. - Это обязанность наших семей. Твой отец вместе с моим организовали это дело, а когда выяснилось, что в Пятигорье не все так просто, взвалили на себя обязанности перед империей. Это приносит хороший доход, но и ответственность на плечи ложится очень большая. Как бы я ни открещивался от этого, все равно дело коснется моей семьи. В случае отказа сильно испортятся отношения с царем и его семьей. Быть в опале здесь - сильно усложнить себе жизнь…
        - «Здесь»? - перебила его Саша, но в тот же момент вышедший во двор мужчина, одетый как конферансье, объявил их фамилии.
        Роман встал, взял свой саквояж, подставил локоть Саше, и она неуверенно положила на него руку. Вместе они шагнули к двери, на которую указал улыбающийся мужчина.
        - Я попробую не казаться злым, Саша. Но больше обещать не могу ничего, - тихо прошептал он и внимательно посмотрел на нее, перед тем как они шагнули на крыльцо.
        - А большего мне и не нужно. Мы можем быть друзьями, а не врагами. Я не собираюсь мешать тебе вести твои дела. Думаю, тебе стоит делиться со мной, а я не стану ничего скрывать, чтобы не вышло снова так, как с Василием.
        - Договорились, - ответил Роман.
        И Саша почувствовала, что он теснее прижал ее руку к себе.
        ??????????????????????????
        63.
        Женщина с высокой прической, затянутая в темно синее платье с золотой вышивкой, долго и нудно говорила что-то о священном браке, а Саша, подумав, что нигде эта часть процедуры регистрации неизменна, продолжала рассматривать обстановку в зале.
        Светлые персиковые тона на стенах, золотая поталь, карнизы с лихо закрученными фиговинками, название которых вертелось в голове. Мужчина, что привел их сюда, стоял за спинами брачующихся. Это Саша слышала по его сопению. В его горле что-то клокотало, как после перенесенного бронхита, и казалось, что он вот-вот зайдется кашлем, чтобы «меха» в его груди перестали так натужно раздуваться.
        Наконец, женщина предложила обменяться кольцами и обняться мужу и жене впервые в этом «волшебном» статусе.
        Роман вынул из кармана деревянную шкатулку - маленькую, искусно украшенную резьбой. Внутри лежали самые обыкновенные кольца, такие, какие были у Светланы с мужем.
        Воспоминания навалились как снег, упавший с крыши в самый неожиданный момент. В горле встал ком, а к глазам подкатили слезы. Новый нелюбимый и нелюбящий муж достал то, что было поменьше и, не смотря в лицо Саше, надел кольцо на безымянный палец протянутой ею правой руки.
        Саша медленно выдохнула, пытаясь избавиться от этого болезненного кома внутри, но не помогло. Она взяла второе кольцо и трясущимися руками надела на его палец. Его рука дрожала. Она подняла глаза к его лицу и увидела, как оно напряжено. Он сжимал челюсти так, словно только что она надела не золотой кругляш на его палец, а раскаленную цепь на его шею.
        - Князь, обнимите вашу супругу, с которой жизнь ваша теперь связана крепче, чем любые цепи. Пусть ваша любовь не угасает до самого конца, а после Бог распорядится правильно, снова связав вас даже после вашей смерти, - лепетала умиленным голосом пухлощекая дива. Саша боялась, что она сейчас начнет петь что-то из арии.
        - Бог точно не знает о ваших планах, - прошептал Роман очень тихо, но Саша услышала его.
        Выходили они из других дверей. Оказавшись на улице, Саша поняла, почему они, сидя во дворике, так и не увидели никого, выходящими из дворца.
        Роман осмотрелся, потом как будто что-то увидел и указал Саше на здание через дорогу:
        - Мы должны отпраздновать наш союз. Там есть ресторан. Я очень голоден… жена, - сухо сказал он и последнее слово, словно выдавил из себя с огромным трудом.
        - Я тоже не откажусь от еды, муж, - Саша ответила тем же тоном, и они шагнули в сторону указанного новоиспеченным мужем места.
        Ужин прошел в тишине, за исключением, когда Роман попросил передать солонку, а Саша съев удивительно вкусное рагу, попросила официанта принести пирожное и кофе. Роман, как всегда, посмотрел на нее удивленно.
        - У нас нет свадебного торта, так хоть этот кусок мы поделим, и накормим друг друга. Не стоит отказываться от этих мелочей, даже если они ничего не значат, - объяснила Саша спокойно.
        Матушка прямо перед отъездом попросила ее обязательно разделить с мужем хлеб, накормить друг друга. Это означало, что муж и жена, прежде чем съесть кусок, должны подумать: сыта ли вторая половина.
        - Тебе не кажется, что это всего лишь глупая сказка, не имеющая под собой никакого основания? - недовольно спросил Роман.
        - Кажется, но мы же договорились быть друзьями. Почему бы нам не переживать друг за друга. Хотя, думаю, если я умру от голода, тебе будет только легче, - засмеялась Саша. Роман сначала посмотрел на нее серьезно, потом, поняв, что девушка необычно шутит, улыбнулся.
        - Да, прости. Наш договор с тобой вполне себе выполним. И ты - лучший вариант из всех, кого мне могли навязать. Очень редкое сочетание ума, юмора и … аппетита в твои годы, - ответил оно, и Саша засмеялась еще громче.
        - Давай, всю ложку сразу, - Саша зачерпнула принесенный десерт и поднесла к лицу романа, но получилось так, что кусочек вышел достаточно большим.
        - У меня не такой большой рот, как у моей жены, - продолжал шутить Роман, но хоть прекратил недовольно сводить брови.
        - Кому-то в нашей семье нужно быть обжорой, а располневший муж - не самый хороший вариант, - ответила Саша, помогая Роману засунуть предложенный кусок. Он запил его из бокала очень терпким красным вином и через минуту уже отвечал Саше тем же: старательно отломив ложкой большой кусок, кормил ее.
        С этой секунды что-то будто незримо изменилось. Они больше не были скованы, не чувствовали себя несчастными. Саша уговорила себя, что этот вариант хорош, и если вдруг в ее жизни что-то изменится, они найдут выход, как в случае и с ним. Пока думать об этом не хотелось, да и было рано. Сейчас впереди у них тяжелые две недели: Саша займется новыми гостьями, а Роман должен будет настроить жизнь в поместье по-новому. Теперь там будут жить не только люди, к которым Саша уже привыкла, теперь с ними будет жить охрана - люди, которые проследят за тем, чтобы никто больше не задумал лихого.
        - Княжна Мария? - Роман даже рот открыл от удивления, когда Саша подошла с девушками, которых приняла из рук сопровождающих. Роман шагнул вперед и взял протянутые ладони светловолосой красотки в свои.
        - Роман! - она буквально пару секунд задержала ладони в его руках, а после выдернула их и бросилась ему на шею. - Что ты здесь делаешь? - девушка осмотрелась, действительно, не понимая, откуда здесь появился Роман, которого, судя по всему, отлично знала.
        - Мы-ыы с… женой… встречаем гостей, которые прибыли в Кисловодск, чтобы поехать в Пятигорье. И среди них чудесным образом оказалась ты, - Роман дождался, когда Мария опустит руки и встанет рядом, после чего указал на Сашу. - Александра Ясенская - моя супруга.
        Саша в этот момент даже вздрогнула, потому что как-то даже и забыла, что ей придется поменять фамилию.
        - Княжна Мария, - Саша чуть склонила голову и улыбнулась.
        - Негодяй! Ведь вы, князь, с шестилетнего возраста говорили, что возьмете меня в жены, - смеялась княжна, изображая негодование. - Хоть в старшем возрасте и стали говорить, что это шутка, но матушка уверяла меня, что вы не отходили от меня все время, когда нам доводилось в детстве быть рядом. А я и думаю, чего это встречающая девушка в подвенечном платье? Хоть и под пальто, я вполне разглядела подол. Это значит…
        ?????????????????????????? - Да, как говорится, мы предполагаем, а Господь располагает, и еще… ты была на тот момент совсем крохой, - он пытался уйти от беседы.
        В это момент Макар объявил, что через пятнадцать минут они отбывают.
        - Да, мы стали мужем и женой сегодня! - закончил Роман и указал на вагон.
        Суматоха и помощь девушкам с обустройством не дали Саше сразу переодеться, и она чувствовала себя глупо в этом платье, суетясь, показывая купе, рассказывая, что чай подадут через полчаса после того, как поезд отправится.
        Когда она вошла в купе мужа, куда Роман уже перенес ее саквояж, сил уже не было. Девушек в этот раз приехало больше, пришлось освободить купе Александры. Её радовала такая увеличивающаяся популярность пансиона, но в то же время было неудобно делить с новоиспечённым мужем одно купе.
        Она закрылась изнутри, быстро скинула платье, надела то, в котором приехала сюда, открыла задвижку и отодвинула дверь. За ней стоял Роман.
        - Я не стал торопить тебя, но позволь мне тоже сменить это на что-то более удобное, - указав на свой мундир, он бросил взгляд на сложенные на постели повседневные брюки и свитер.
        - Да, конечно, - Саша опустила глаза и направилась к выходу.
        - Макар передал нам вот это, - Роман указал на бутылку, которую принес с собой. - Это вино из граната. Как он заявил: «оно кислое, но по бокалу вы должны выпить в первый день вашей супружеской жизни, иначе, вся жизнь будет кислой.».
        Роман засмеялся, прошел в купе и, осмотревшись, поставил бутылку на стол.
        - Ну, после торта, думаю, это не самое страшное испытание, - Саша вышла из купе и направилась в кабину. Поезд тронулся, оставив ее прежнюю жизнь и маломальские планы позади. Теперь нужно было все планировать заново.
        64.
        Ночью Саша проснулась от толчка. Она поняла, что поезд остановился. Приехать к месту они должны были только засветло. Вечерние посиделки с новыми гостьями в части вагона, выполняющей роль гостиной, дали ей понимание того, что эти девушки - некий цвет местной элиты. Теперь, будучи замужней женщиной, Саша становилась для них серьезной компаньонкой, при которой нельзя было отпускать шуточки, хотя они все были примерно ровесницами.
        Роман с удовольствием общался с княжной Марией, его кузиной и, что самое главное, средней дочерью царя. Такую гостью нужно было принимать совсем иначе, да и в списках ее имя не значилось. Видимо, это было сделано специально, для тайности ее поездки. В списках числилась совсем другая девушка.
        Когда все разошлись по купе, Роман дал время Саше на переодевание и возможность улечься в постель без него. Две разные полки напротив друг друга, а не кровать, как в большом купе, где впервые в Пятигорье они ехали с матушкой, а сейчас спала княжна. Простенькая обстановка и отсутствие штор на окне… и тишина. Саша не слышала дыхания Романа. Перед сном он налил в два простых стакана вино, которое передал Макар, и они молча сделали по нескольку глотков. Оно и правда было кислым, но помогло расслабиться и крепко заснуть. Роман заснул раньше. Он не храпел, но дышал очень громко.
        Сейчас, даже в полной темноте, Саша увидела, что его полка пуста. Она накинула пальто прямо на спортивный костюм, который взяла в дорогу в роли пижамы, сунула ноги в сапожки и вышла из купе. В коридоре тоже было тихо. Пройдя к кабине, она открыла дверь и увидела лежащего на полу Макара, рядом с которым сидел его сын.
        - Он вдруг взялся за грудь и упал, - ответил Данила. Саша присела рядом.
        - Ничего, ничего, девонька, все уже хорошо. Сердце… сейчас пройдет, и мы поедем дальше, - тихо сказал старик и улыбнулся.
        - У вас есть хоть какие-то лекарства? - засуетилась Саша, расстегивая рубаху на его груди, потом осмотрелась и велела Даниле открыть дверь на улицу, чтобы холодный воздух сменил тепло кабины.
        Роман был здесь же и, сидя на месте, где обычно ехал Макар, что-то размешивал в кружке:
        - Мы перенесем его в наше купе. Саша, ты останешься с ним. Сейчас я напою его травами, а дома нас уже должен ждать доктор, - Роман был спокоен и рассудителен, как всегда.
        - Откуда там взяться доктору? - спросила она и забрав у Данилы платок, полила на него водой из стеклянной бутылки, отерла улыбающееся лицо землистого цвета. Из открытой двери потянуло холодом. Макар задышал чаще, а потом, наконец, вздохнул глубоко. До этого вдохи были осторожными, неслышными. Видимо, боль в груди не давала вдохнуть полной грудью.
        - Он придет с нашими людьми из поместья. Отец уже ждет их в Пятигорье, - ответил Роман. У Саши вдруг полностью открылись глаза на то, что она больше не хозяйка Пятигорья. Отец и сын полностью взяли на себя все дела, а она даже и не знала об их планах. Не было злости, а только ощущение, что очень важная нить выскальзывает из ее рук.
        - Кто поведет? - коротко спросила Саша, осмотревшись.
        - Мы с Данилой, а тебе придется быть рядом с Макаром. Не спать и слушать его дыхание. Если что-то снова пойдет не так, будешь поить его этим, - Роман указал на кружку и присел на пол рядом с ней. Места в кабине было мало, и им пришлось тесно соприкасаться плечом к плечу.
        Роман чайной ложкой нажимал на поверхность густой травяной мешанки, отчетливо пахнущий валерианой, чтобы в ложке набралось темной, как смоль, жидкости, потом вливал ее в рот Макара. Так он выпоил ему три ложки.
        - Больше нельзя, только три, поняла? - Роман повернулся к Саше, и она почувствовала его дыхание на своей щеке. Оно пахло тем самым гранатовым вином.
        - Да. Поняла, - Саша убрала влажную тряпку с груди Макара: в кабине было уже холодно.
        Через полчаса, когда дед уже сыпал бранью, доказывая, что он может дальше ехать сам, Роман и Данила перенесли его в купе. Даниле пришлось остаться с ним, потому что Макар силился встать, «ибо нечего валяться в постели, как барышня».
        - Придется тебе ехать в кабине, - Роман указал Саше на место, где она часто сидела, когда позволял Макар.
        Машина загудела, потом словно огромное железное животное выдохнула, качнулась и легко тронулась. Саша смотрела на мужа и думала о том, чего она еще не знает о нем?
        - Ты умеешь водить поезд? - спросила она, наблюдая за тем, как ловко и умело его руки касаются рычагов непонятного для нее, почти сакрального значения.
        - Да, интересовался этим с десяти лет. Князю должно заниматься другими делами. Но когда отец позволил, поняв, что я не отстану, моя жизнь стала не такой скучной, - он говорил, качал головой, смотрел в светлое пятно дороги, освещенной фонарем, и казался Саше кем-то очень знакомым. У нее холодели руки от мысли, что он многое делает так, как делал Валентин. Она поняла, на кого он был похож, когда они жили в домике, скрываясь от недоброжелателей.
        Нет, он не был похож внешне. Похожи были повадки, движения, походка. Несмотря на то, что телосложение было совершенно иным, Роман иногда точно так же упирался ладонью в колено, когда сидел.
        - Что? - он заметил, как она рассматривает его.
        - Ничего, - она опустила глаза, и оба замолчали.
        - Нет, ты точно смотрела так, словно хотела что-то сказать…
        - Нет, смотри за дорогой, - только и нашлась что ответить Саша.
        Оханье Марфы, жены Макара, суета с его переносом в дом и ожидание доктора начались сразу, как только вторые сани с гостьями отъехали в сторону поместья. Саша осталась дожидаться врача, которого должен был привезти Иван-старший, помощник и конюх из поместья, увезший первую группу девушек. Роман успокаивал плачущую женщину и гарантировал ей, что у доктора есть необходимые лекарства и что он до завтра останется в их доме.
        Саша не волновалась о том, как пройдет встреча новых девушек, потому что все домашние уже хорошо знали очередность дел. А матушке она передала письмо о том, что одна из гостий целая княжна.
        ??????????????????????????Домой Роман и Саша попали уже после обеда, когда уверились, что Макар в надежных руках. Устроенное родителями молодожёнов застолье в честь свадьбы, которая, как выразился старший князь «прошла скомканно», радовало только самих родителей и домочадцев. Роман и Саша лишь дежурно улыбались и переглядывались. Все считали эти взгляды чем-то волшебным, словно зарождающейся любовью в новой семье, но муж и жена, договорившиеся не быть врагами, думали совсем о другом.
        Половина бессонной ночи, страх за жизнь человека, ставшего, по сути, для Саши членом новой семьи, немного вина за столом к вечеру лишили девушку сил. Она быстро дошла до источника, искупалась и, почувствовав, как тело, наконец, начинает расслабляться, вернулась в дом.
        - Думаю, нам стоит занять ту, комнату, которую приготовила твоя матушка, - Роман догнал ее на лестнице. - Они за это время освободили комнату доктора. Теперь там нет стеллажей, но остался стол для работы. Кабинет внизу, который ты облюбовала, теперь отдан новому врачу. Он сказал, что жить он будет там же, места достаточно…
        - И здесь все решили без меня, - тихо ответила Саша, но спорить сил уже не было. Она спустилась на несколько ступеней обратно, чтобы шагнуть в сторону новой комнаты, которую ей придется делить с Романом.
        - Ну и… не стоит давать волю слухам. Теперь нужно заняться обустройством этой комнаты, как спальней хозяев…
        - Можешь этим заняться в любое время. Я доверяю твоему вкусу, - бесцветно ответила Саша, перебив его, и вошла в комнату, дверь которой он растворил перед ней.
        - Ого! - только и смогла произнести Саша. Комната сияла чистотой: даже деревянный пол был натёрт до блеска. Большая кровать, застеленная белоснежным, непонятно откуда взявшимся новым бельем, коричневые бархатные портьеры на окнах, ковер в тон шторам и легкая ширма возле двери, ведущей в уборную, совершенно преобразили бывшую обитель Василия, заставленную полками и столами.
        - Да, начали они еще до того, как мы уехали. Я случайно увидел там мастеров, которые собирали наше брачное ложе, - он хохотнул после слов о кровати, потом прошел и сел на край.
        - Ну-уу, - Саша глубоко вдохнула и пошла к ширме, на которой висела ее сорочка, - даже с этим постарались, - она зашла за ширму и, сняв халат, надела рубашку.
        - Ширму здесь поставил я, - ответил Роман. - Почему-то показалось, что ты будешь рада ей. А кровать очень широкая… так что, не думаю, что за пару недель мы хоть раз встретимся на середине.
        65.
        Саша проснулась оттого, что стало жарко. Незнакомый запах чужого тела сначала испугал ее, но, вспомнив, что спать ей теперь придется с Романом, она сдержалась, чтобы не оттолкнуть его. Она лежала на его руке, по-хозяйски закинув свою ногу на него.
        Стараясь не разбудить мужа, Саша аккуратно убрала ногу и выдохнула: Роман продолжал равномерно сопеть. Когда она приподняла голову, оказалось, что часть ее волос находятся под его рукой.
        - Черт бы тебя подрал, - прошипела она, вытягивая пряди.
        - Ну, во-первых, не я перекатился на твою сторону. А во-вторых… ногу на меня закинула тоже ты, - пробурчал Роман, поднял руку, чтобы Саша смогла вытащить свои кудри, и перевернулся на другой бок, чуть не упав с кровати.
        - Извини, что разбудила, - виновато прошептала она.
        Встала, подошла к столу, где стоял графин с водой, налила в стакан и выпила залпом. Память о муже словно вылезла из глубокой холодной норы и, подсунув ей Романа, заставила тело повиноваться привычным движениям даже во сне.
        Вернувшись к кровати, легла на самый край и уставилась в потолок. Роман снова засопел. «Вот уж беззаботное дитя», - подумала она и закрыла глаза.
        Утром, к ее радости, его рядом уже не было. Саша встала, подошла к окну и увидела совсем другой, непривычный пейзаж: окна теперь были на другую сторону. И это было чертовски непривычно.
        В столовой было уже тихо: все позавтракали, только матушка с Дарьей, усевшись на диване, распивали кофе, поглядывая в окно. Там купались девушки. Судя по тому, какой высоты поднимались брызги, им было весело.
        - Спасибо, что вы все организовали, - тихо сказала Саша и присела в кресло рядом с ними.
        - Ой, милая, устала вчера? Сейчас я потороплю с завтраком, - Дарья, загадочно улыбнувшись, побежала в кухню так быстро, как могла себе позволить корпулентная женщина ее лет.
        - Мне только кофе… и, если найдется… конфету, - тихо ответила Саша и глянула на мать.
        - Тебе понравилась ваша спальня? - матушка, видимо, ждала от дочери восхищения проделанной работой, и Саша решила ее не разочаровывать.
        - Да, вы такие молодцы. Роману тоже понравилось.
        - Как только вы отправитесь в путешествие, мы сделаем там полный ремонт. Все, как ты любишь: персиковые оттенки, никаких рюшей, темный пол…
        - Куда мы отправимся? - переспросила Саша, перебив мать.
        - В путешествие. Князь Ясенской сказал, что делает вам подарок: через две недели вы едете в Тюмень. Там вы пробудете несколько дней при дворе, а потом…
        - А меня кто-то спросил? А кабинет? Кто решил, что я хотела бы его освободить? Мама… - Саша с трудом остановилась, чтобы не повысить голос.
        - Александра, никто не собирался лишать тебя твоего статуса и места… но поскольку ваш брак был столь поспешным, что нам не удалось организовать свадьбу… Твой свекор сделал все, что мог, чтобы вы в первые же недели совместной жизни не погрязли в рутине. Он взял на себя все вопросы, касаемые безопасности, перевез к нам своего доктора, а весной привезет архитекторов, ведь ты хотела построить еще корпус…
        - Мама, я хотела сделать это сама, понимаешь? Мне очень не нравится, что вы что-то делаете за моей спиной. Наш брак - необходимость, и не больше. Ты, надеюсь, это понимаешь. Никаких романтических чувств у нас нет, и этот вояж, о котором ты говоришь…
        - Если тебе интересно, я тоже был против, но мой отец сделал такое лицо… будто его предали, - Роман прошел в столовую и присел рядом с Сашей. Дарья, заметив Романа, принесла кофейник, за ней шла Надежда с чашками и конфетницей, полной трюфелей, которые Саша просто обожала.
        Весь день Саша искала и находила дела, чтобы не стать участником разговора матушки или свекра, а когда семья собиралась вместе, она «вдруг» вспоминала, что забыла отправить телеграмму швее.
        Поздно ночью, снова проснувшись, будто от шума на улице, Саша встала и подошла к окну. Кто-то только что прошел за угол. Тень все еще была видна. Она посмотрела на часы. Они показывали половину третьего ночи.
        Саша свела брови и задумалась. Много кто ночью ходил здесь: это и Иван, если не спалось, и Лаврентич, если у него была бессонница. Но сейчас, ей показалось, что силуэт, который она видела лишь пару секунд, женский.
        Переживая, что это может быть одна из девушек, она накинула халат, бросила взгляд на спящего Романа и выскользнула из комнаты. Внизу она надела валенки, накинула пальто и вышла на улицу. Дверь была открыта. Домашние на ночь закрывали двери. Ключи были у Надежды, Дарьи и Матушки.
        «Забыли закрыть? Или правда кто-то вышел?» - подумала Саша и обошла дом, остановившись под своими окнами. Прошла до очередного угла и замерла. Было тихо: ни шагов, ни голосов.
        Выглянув из-за угла, Саша увидела домик Лаврентича, света в котором тоже не было. Светильники на улице горели вполсилы. «Может, кто-то вышел на воздух, а я снова ищу заговоры» - подумала было Саша, но ей снова показалось, что она слышит женский голос.
        Она обошла дом и теперь выглядывала из-за угла в сторону дороги из поместья. Она отчетливо видела там, на дороге женскую фигуру. Она торопилась. Нет… даже бежала к лесу.
        - Стой, - закричала Саша, - Стой! Нельзя ночью уходить в лес!
        - Кто там? - голос Романа за спиной напугал ее так, что она чуть было не подпрыгнула.
        - Не знаю. Кто-то вышел из дома. Сейчас ее почти не видно, но она точно ушла по дороге в сторону станции, - Саша указывала на движущуюся точку, но Роман, похоже, не видел.
        Однако он поверил. И в куртке, накинутой на пижаму, побежал туда, куда указывала Саша.
        ??????????????????????????
        66.
        В доме загорелся свет, потом на крыльце Лаврентича загорела лампа, а следом выбежал он и старший князь. Было тихо, но люди начали выходить на улицу. Следом за Романом уже бежали мужики из слуг и терялись в темноте за освещенным кругом, куда свет не доставал. Саша шагала к дороге.
        Десять раз она перебрала в голове момент, от которого проснулась. То ли скрип двери, то ли разговор, но вспомнить никак не могла. Когда фигура подошла к углу дома Саша явно увидела женщину: длинная юбка, пальто, шаль или платок на голове. Да и мужчины в поместье все намного крупнее. Эту тоже хрупкой не назовешь из-за одежды, но все равно…
        В какую-то секунду она поняла, что именно ее насторожило: тень двигалась очень осторожно и шла за дом. Был момент, когда она представила, что Лизавета тайком уходит ночью к Лаврентичу: ведь замечала, как они переглядываются. Но потом вспомнила, что отец Романа живет у него. Значит, прошла она там только затем, чтобы, двигаясь по периметру дома, не стать замеченной из окон. А обойдя его, на дорогу можно выйти уже правее, ведь туда выходят окна девушек, танцевальная комната и кабинеты.
        На улицу очень тихо вышла матушка с Дарьей. Все молчали и лишь перешептывались, стоя в тени. Саша видела, как Дарья указала матушке на нее, и та опустила плечи, видимо, успокоившись, что с дочкой все хорошо.
        Когда, наконец, на дороге появились силуэты, Саша успела замерзнуть: голые ноги быстро обнесло морозным воздухом, но Саша будто не замечала этого. Первым шел Иван, за ним Роман… и правда, он вел девушку, которая будто не хотела идти рядом и ему приходилось подталкивать ее.
        Когда ни вышли на освещенный участок, Саша узнала Софью. Та не смотрела вперед. Голова ее была опущена, руками она обнимала себя так, будто старалась защититься.
        - Софья? Какого черта ты пошла в лес? Ты же знаешь, что это опасно. Макар болен сейчас, и под присмотром врача… замерзла бы там, - Саша подхватила ее было под руку, но та стряхнула ее ладонь, как гремучую змею.
        - Ты только и делаешь, что следишь за всеми, никакой жизни с тобой! - буркнула Софья, и Саша, опешив, остановилась и замерла.
        Роман провел ее в дом, за ним пошел отец. Остальные мужчины разошлись, а матушка стояла, ожидая Сашу.
        - Идем в дом, Дарья, пусть Надежда всем сделает чаю, - Саша улыбнулась матушке, которая не слышала слов Софьи, и быстро забежала на крыльцо. В прихожей на полу валялось Сонино пальто, валенки, в которых ходила Надежда, и ее же шаль. Конечно, у девушки только сапожки да платки. Матушка ее, видать, совсем не знала, каковы планы дочери на ночи в Пятигорье, оттого и собирали самое красивое.
        Роман с Софьей сидели в столовой. Саша вошла и присела на кресло. Матушка с Дарьей и отец Романа вошли последними и закрыли за собой двери. Все были в халатах и пижамах, и скинутая верхняя одежда показала, что все собирались впопыхах. Кроме Софьи: из-под её юбки торчали штанины спортивного костюма, верх от него был надет прямо на платье.
        - В поход собралась? Или за подснежниками? - не смогла сдержаться Саша. Надежда, вынесшая чайник, и Авдотья, следующая за ней с кружками, прыснули от смеха, но Дарья цыкнула и принялась помогать с чаем.
        - Я хотела уйти, - ответила Софья, но сейчас Саша видела не ту, приветливую добрую девушку, которая так счастлива была работать здесь, что даже отказалась от учебы, от спокойной жизни с небедной матушкой. А самое главное: не той неуверенной в себе и краснеющей от любого комплимента. На Сашу смотрела взрослая, самодовольная и, если читать по лицу, циничная особа.
        - А письмо хотела Деду Морозу оставить? - вставил Роман и вытащил из кармана пижамы конверт.
        Глаза Софьи загорелись не злостью даже, а ненавистью, и не только к мужчине, поймавшему ее на пути к возможной смерти в лесу, Соня осмотрела всех сидящих. Видимо, в том письме было то, что не позволяет ей и дальше носить маску, которую все считали ее истинным лицом.
        - Это не ваше дело, князь, попыталась зашипеть на него Софья, но тот только улыбнулся.
        - Если бы ты не пыталась закопать его ногой там, где мы тебя поймали, может быть, я поверил бы, что это и правда, девичья игрушка… что вы там иногда делаете? Загадываете желания? И относите их в лес? - Роман, не пытаясь сделать это аккуратно, порвал край конверта и грудь Софьи, за которой наблюдала Саша стала подниматься еще чаще. - Все мы, Лаврентич, слуги, и даже некоторые девушки, думаю, видели, что мы вернули тебя. А письмо написано от руки, так что, не составит труда доказать, что оно написано тобой. Может быть… - Роман аккуратно развернул бумагу, испещренную мелким почерком с обеих сторон, - ты сама расскажешь нам, что это?
        - Твари, вы просто твари, - никто даже не подозревал, что Соня может так быстро вскочить и за секунду преодолеть расстояние метра четыре между креслами, но Роман опустил руку к полу, а свободной схватил упавшую на него Софью, - отдай, ты не имеешь права это читать… ты не хозяин здесь, это поместье Саши.
        Тут Софья, которую Роман отпустил и аккуратно оттолкнул от себя, вдруг повернулась к Саше и затараторила с такой быстротой, словно слова для нее были готовы уже давно, выучены, даже вызубрены, но она все не решалась их сказать:
        - Тебя купили, как глупую простушку. Тебя купили браком, а ведь ты вечно что-то несла про то, что женщина может сама всего добиться, что брак - не первая необходимость. То, что ты сумасшедшая, и эти твои разговоры с Ольгой… наверно правду говорил Василий. Чего вылупилась? Неприятно? Больше никто тебе этого не скажет, - она говорила много еще, но Саша уже не слышала ее, понимая, куда «дует ветер». Это не Ольгу надо было подозревать, а ту простушку, встреченную в поезде, якобы случайно.
        Пока Софья, окруженная уже Надеждой и Дарьей, говорила, Роман читал письмо, одним глазом посматривая на девушку в центре комнаты и на Сашу, опустившую глаза в пол. Потом, в какой-то момент он будто услышал что-то и оторвавшись от письма внимательно начал слушать Софью.
        ?????????????????????????? - Ты это только что придумала? - спросил он басом, так громко и четко, что Софья замолчала, и все посмотрели на нее.
        - Про то, что твое женушка того самого? - Софья захохотала так, что Саша вышла из своих мыслей. - Приведите Ольгу и спросите ее о том, что она рассказывает ей… Что жила раньше в другом времени, что ничего не помнит раньше своей болезни перед выездом из Москвы, про то, что в дру-гой жиз-ни… - Соня сделала такой акцент на этих словах, что если сначала все следили лишь за ее лицом, то теперь начали и слушать, - да, да, вам не послышалось… в другой жизни, до этой… она была замужем, и звали ее не Сашей, а….
        - Заткнись, - Роман вскочил с кресла. Осмотревшись, схватил со стола полотенце, которым Дарья прихватывала чайник, и накинул на ее голову. Та завизжала и начала отбиваться. Отец Романа подскочил и схватил ее руки, пока Роман завязывал ее рот. Дарья протянула ему еще одно полотенце, и Роман связал ее руки впереди, потом толкнул на кресло.
        Саша озиралась на всех, но на нее никто не смотрел: все были заняты усмирением сумасшедшей. В секунду, когда Саша встретилась взглядом с Романом, он сглотнул и не отрывая от нее глаз, взял с кресла письмо и громко сказал:
        - Вот кто помогал Василию, и может даже… знает… где Прохор Данилыч
        Саша метнула взгляд на матушку ровно в тот момент, когда она встала с дивана и упала обратно без чувств.
        67.
        Степанида Ильинишна пришла в себя достаточно быстро, но Роман отправил Ивана за доктором на станцию.
        Только когда суматоха улеглась, Саша заметила, что за открытой дверью стоит Ольга и… Мария! Княжна наблюдала за происходящим с превеликим любопытством. За ее спиной стояла Олюшка, и, встретившись взглядом с Сашей, она покачала головой, будто говорила, что никак не могла остановить ее.
        Отец Романа отвел Софью к Лаврентичу. Матушку, после обещания все рассказать завтра, в комнату увела Дарья. Саша присела и приняла из рук Надежды кружку теплого чая. Роман присел напротив.
        - Кто-нибудь объяснит мне происходящее? - голос Марии выражал не любопытство даже, а настойчиво повелевал ей отчитаться. Будто она была здесь хозяйкой.
        - Княжна, вам лучше подняться в комнату и отдыхать. Эти вопросы мы решим сами, - Саше понравилось, что Роман не любезничал с ней, а своим тоном пытался поставить ее на место.
        - Позво-ольте, - Мария прошла в столовую и присела рядом с Романом напротив Саши. Ольга прошла за ней и села с Сашей. Сейчас, как оказалось, ее поддержка была очень нужна, и Саше было стыдно за те мысли, что она допускала о предательстве со стороны компаньонки.
        - Это не ваше дело, княжна Мария, - Саша чувствовала себя так скверно, что даже не старалась угодить сейчас кому-то или соблюсти этикет. - Вас не приглашали сюда. Это семейное дело. Будьте так добры, покиньте столовую, - Саша не переводила взгляда на Романа, потому что сейчас ей не нужно было его одобрение, да она и не верила в то, что он поддержит жену. Княгиня была последним человеком, с которым стоило бы спорить. Но к ее удивлению, он не произнес ни слова.
        - Вы… - Мария посмотрела на кузена, потом снова на Сашу. Она дышала так, словно ей недоставало воздуха. - На ком ты женился? Ты понимаешь, что они скрыли от тебя сумасшествие? Ты хочешь, чтобы твои дети унаследовали это? - Мария подскочила, осмотрелась, будто ища поддержки, но в столовой никого больше не было.
        - Княгиня… - начала Ольга чуть наклонив подбородок, тем самым показывая свое уважение.
        - Да как вы смеете? - фальцет Марии начинал набирать обороты.
        - Если вам станет легче, девушка, которая сделала такое заявление об Александре Прохоровне… она не в себе. У Александры есть рукописи книги, которую она пишет. Это выдумка, женский роман, не более того, - Ольга пыталась привести в чувства беснующуюся мамзель, но ту не остановила бы сейчас, пожалуй, и тройка лошадей.
        - Я должна связаться с батюшкой и все рассказать, - она, принялась быстро ходить кругами вокруг диванов и кресел. - Это же надо, что творится за его спиной? Роман один из уважаемых людей, понимаете? Он умен, на нем держится вся эта часть Империи, - она обвела руками комнату, словно показывая на невидимой карте некий регион.
        - Мария, прошу, пойди в свою комнату. Завтра мы все обсудим, - Роман встал и, подойдя к сестре, взял ее за локоть. - Я провожу тебя, уже поздно. Вернее, даже рано. И ты вышла в халате. Это не вяжется у меня с тем, какой я всегда видел свою кузину, - видимо, Роман понял, что сейчас сработает только это, и принялся медовым голосом успокаивать сестру. Заснет она или нет - ее проблема, но увести ее из столовой он решил твердо.
        - Я тоже иду спать, - Саша уверенно встала и направилась к выходу, удаляясь от неприятного голоса новой родственницы. Хоть та и была дочерью царя, сейчас ей было плевать на это. Она приняла решение утром же поговорить с Романом, чтобы сразу определить границы. Она не хотела быть приложением к поместью, к этим землям. Она хотела быть хозяйкой этого дома, потому что если в ее жизни не будет ничего светлого, этот кусок она точно не отдаст и станет рвать зубами всякого, кто пытается лишить ее последней отдушины.
        В тишине комнаты Саша быстро сбросила халат и легла на свою часть кровати. Она думала о том, что вовсе неплохо было бы дожить жизнь там, в своей квартире, где никто не беспокоил ее. Предаваться воспоминаниям, вытирая пыль на полке, заставленной их с мужем фотографиями, безделушками, привезенными им. Протирать каждую и будто заново проживать те моменты, когда он, вернувшись из рейса, дарил их. Она вспоминала каждую деталь: что она в этот момент делала, как он долго проворачивал ключ в двери, специально, чтобы она услышала и сама подошла, открыла ему.
        Сильно зажмурившись, Саша попыталась остановить слезы, но было уже поздно: река обид, набравшись за все время, выплеснулась, и теперь ей придется встать, чтобы попить воды, открыть окно, вдохнуть холодного, но не морозного уже воздуха.
        - Я думал ты спишь, - Роман вошел неслышно и напугал Сашу. Она быстро провела ладонью по щекам, избавляясь от улик. Не дай Бог, он подойдет и начнет о чем-то расспрашивать.
        - Да, я ложусь, - стараясь сдерживать голос, ответила она и вернулась в постель.
        - Княгиня завтра забудет обо всем, а если нет, я лично поговорю с ней. Все будет хорошо. Саша… расскажи мне о том, о чем там говорила Софья, - он лег как-то слишком близко. Саша слышала на своем затылке его дыхание.
        - Нечего рассказывать. Ольга все сказала. Это просто книга. Даже не книга. Это рукопись. Фантастика. Ты же знаешь, я с детства что-то выдумывала…
        - А ведь ты и правда… многое не помнишь. Ты говорила, что после болезни проблемы с памятью, но привычки, Александра… привычки не меняются.
        - Я не хочу говорить сейчас. Завтра, Роман. Я очень устала, - Саша боялась, что он начнет настаивать, примется говорить с ней и дальше, но к ее радости, Роман отодвинулся и замолчал.
        Саша проснулась рано, до того, как встал муж. Тихо вышла из комнаты и направилась к Ольге. Та тоже не спала. Она сидела возле окна. С ней в комнате спала Лизавета и маленький Иван. Саша позвала ее выйти и дождалась в коридоре.
        В столовой было тихо. Саша раньше любила моменты, когда поздно вечером все расходились, а она задерживалась в кабинете, потом приходила в кухню, не включая свет, варила кофе и садилась с горячей кружкой в кресло, любуясь паром от горячей воды.
        ?????????????????????????? - Сашенька, милая, я столько всего натворила, - Ольга зашептала, как только Саша закрыла за ними дверь.
        - Это ты прости меня. Я… я думала, что ты с Василием заодно.
        68.
        В поместье рано утром прибыла охрана. Два человека, похожих на полицейских в штатском, теперь должны были жить в поместье. Третий отвез Софью на станцию, откуда ее должен был сопроводить до Кисловодска. Карты открылись, но радости это Саше не прибавляло.
        Княжна Мария совала свой нос везде, куда не следовало бы гостье, а матушка старалась хоть как-то наладить с ней отношения, привлечь к занятиям, которыми с радостью увлекались девушки.
        Роман задавал много вопросов Саше. То, что выпалила тогда Софья не давало ему покоя. Саша боялась лишь одного: что он действительно посчитает ее сумасшедшей. Она уходила от ответа, поворачивала любой их разговор совсем в другое русло - ее интересовала независимость. И он, наконец, сдался, но охрану снимать отказался.
        Тогда-то ей и помогла Ольга:
        - Нужно показать ему черновики, Сашенька. Может, тогда он успокоится? - предложила она в один из дней, когда Саша рассказала о чрезмерном интересе Романа к этой истории с ее прошлым, которое она якобы помнит.
        - Какие еще черновики? Да, спасибо тебе, что ты в прошлый раз перед княжной заступилась за меня, но нет никаких черновиков романа, - ответила Саша.
        - Есть. Я писала все, что ты рассказывала. Вернее, не просто записывала все, а писала, как роман, - Ольга сжала губы. Видимо, ей было стыдно за то, что она делала втайне от подруги.
        - Ты хотела сама написать книгу? - удивилась Саша.
        - Раз ты не собиралась этим заниматься… все те книги, которые ты пыталась написать раньше… - Ольга сморщила нос. - Честно говоря, они были не такие уж и интересные, а эта история удивительная, и она идеально подойдет для книги. Это самая настоящая фантастика!
        - Показывай! - Саше стало интересно, и она забыла о том, что изначально предлагала Ольга, заинтересовавшись рукописью.
        Саша читала листы, испещренные аккуратным и ровным почерком весь день. Она останавливалась после каждой главы, поражаясь тому, как точно девушка передала ее чувства, ее историю и самое важное - то, как она скучала по мужу. Саша не пережила бы переселения в этот мир, если бы там остался Валентин.
        - Ты должна дописать этот роман, дорогая, и отдать в печать. Ты прекрасно пишешь, а еще… я даже не подозревала, что ты так внимательно слушала меня. Мне казалось, ты считаешь это ерундой, - Саша искренне обняла Ольгу. - Допиши как можно скорее.
        - Но… книга не может закончиться тем, что переживаешь ты сейчас. Я вижу, что вы с князем несчастливы. Читатель будет горевать, ведь хотел для героини совсем другого. Пережитые проблемы и горе должны были обязательно смениться радостью и счастьем, - Ольга была права, но Саша не знала, как можно было закончить книгу.
        - Я читала очень много грустных романов. Вернее, тех, что заканчиваются не совсем радостно. И знаешь, многие из них самые любимые. Ты можешь дописать все что угодно. Думаю, у тебя достанет воображения, - Саша смотрела на подругу теперь совсем другими глазами. Книга и правда получалась очень интересной. Ольга столько лет жила рядом с ней, помогала в написании рассказов, которые годились максимум на радость матушке и знакомым, а сама оказалась достаточно хорошим писателем.
        Через две недели Ольга уехала провожать девушек и встречать следующих. Роман засобирался с отцом в Тюмень на прием к царю, откуда они должны были отправиться в свое поместье. Саша надеялась, что все вернется на свои места и жизнь станет прежней. Прямо перед отъездом мужа, поздно вечером, когда они ложились спать, она протянула ему рукопись Ольги. Чтобы он не подозревал ее в том, о чем говорила Софья. Делиться этим не очень-то и хотелось, но Саша надеялась, что так он точно оставит ее со спокойным сердцем в доме, который по праву принадлежит ей.
        - Вот история, которую я придумала. Ее написала не я, а Ольга. И, думаю, она вправе издать эту книгу. Здесь есть и князь, который женился на героине. Если ты против, она перепишет героя… - Саша посмотрела на Романа, держащего стопку кое-как прошитых листов.
        - Хорошо, я прочту в дороге…
        Рано утром он уехал, а Саша продолжила ту жизнь, которую начинала здесь.
        Настоящая весна началась через месяц. Снег начал таять под стоящим высоко солнцем, собираясь в ручьи, а потом реки, которые спускаясь с гор бурными потокам к морю, поили его новыми водами. Саша ждала, когда просохнет земля, чтобы можно было гулять до станции пешком. Сын Лизаветы как хвостик ходил за ней по пятам, много говорил, охотно слушал ее рассказы о выдуманном мире, где мальчишки вроде него катаются на электрических самокатах и обещал, что, когда обучится, создаст такие же. Саша грустно улыбалась его заявлениям, ведь здесь совсем иные законы.
        Она много думала о запретах, введенных в этом мире. Может, они и правда помогали сдерживать гонку вооружений, а следствие - и войны. Но кто знает, что будет дальше?
        - Саша, я обежала все поместье, чтобы найти тебя. Не ходи одна в лес, - запыхавшаяся Ольга в наспех накинутой спортивной кофте догнала ее на дороге в сторону станции.
        - Что случилось? - Саша вдруг поняла, что последний месяц они живут без потрясений, и не хотелось бы снова проходить эти встряски.
        - Идем домой. Я должна тебе кое-что показать, - подруга просто тянула ее в сторону поместья и отказывалась что-либо отвечать.
        Дома, быстро скинув грязные сапожки и пальто, девушка потянула ее в свою комнату. Лиза была на занятиях с девушками, а Иван, скорее всего, мастерил что-то с Лаврентичем.
        - Садись, - Ольга взяла со стола кипу бумаг, в которых Саша узнала ее черновик, - Вот. Ты знаешь в нем каждую букву.
        Саша хмыкнула, потому что знала его не как страницы с текстом, а как свою настоящую жизнь.
        - А вот это… Это прислал князь. Он вернул роман, но я только сейчас увидела, что он добавил несколько страниц! - руки у Ольги заметно тряслись. - Он лежит почти месяц, Саша, и я только увидела их…
        - Да в чем дело? - Саша приняла знакомые листы, а Ольга достала из-под них два новых. Они отличались цветом бумаги, почерком. У Саши вдруг ёкнуло сердце: почерк был очень знакомым.
        ??????????????????????????
        69.
        «Пятнадцать лет. Много это или мало? Если ты живешь счастливо, если все эти годы ты рядом с любимыми людьми, если жизнь твоя наполнена смыслом, радостью и любимым делом - это мало. Но если все эти годы ты только и думаешь о потерянном, о том, что все могло быть иначе, эти годы кажутся пыткой. Жизнь тянется и тянется, и единственное, что удерживает тебя в ней - страх перед грехом, величайшим грехом.
        Сердце и раньше не было идеальным, но врачи знали свое дело: правильно подобранные лекарства, отказ от курения и регулярная зарядка держали кардиограмму в пределах нормы. Но в тот день все произошло совершенно неожиданно: выскочивший на рельсы медведь встал на задние лапы, подняв передние: так, будто хотел остановить состав, вес которого превышал его в несколько сотен килограммов. Глухие леса полны неожиданностей, но эта произошла со мной впервые.
        Медведь словно вышел, чтобы проститься с жизнью. Время замедлилось для меня, и казалось, я видел сухие травинки в его шерсти. В момент, когда он остался позади сердце дернулось. Я потянулся к карману, но в эту секунду, проснувшийся напарник спросил, что произошло, и я, глубоко вдохнув, понял, что таблетка не требуется. Оставив помощника вести эту махину, прилег.
        Я открыл глаза в светлой комнате. Свет лился из огромных окон, будто на улице лето, хотя, вчера этот медведь на рельсах был весь в снегу. И тут я вспомнил, что видел в его шерсти сухие травинки.
        Поразился, что сон такой странный. А потом решил, что я в больнице, но комната была совсем не больничной. Каковы же были мои удивление и страх, когда я обнаружил, что я больше не мужчина в предпенсионном возрасте: с сединой, морщинами на лице и криво сросшимся, сломанным в детстве указательным пальцем. Наверное, только ты сможешь понять меня. Ведь я не ошибся?
        Бог пошутил, дав мне эти пятнадцать лет, поселив в теле десятилетнего избалованного няньками мальчишки. Если бы тогда, очнувшись в светлой комнате, увешанной игрушечными корабликами и якорями, я знал, что нужно просто ждать…. Ждать, когда сюда придешь ты… Я бы подготовился, я встретил бы тебя, рассказал, как привыкнуть к новому, как смириться с этими переменами. Но я не знал.
        Очень тяжело вести себя как мальчишка, скрывать свой интерес к библиотеке отца, терпеть учителя, раскладывающего материал, который я знал уже много лет. Но тяжелее всего - смириться, что Бог не дал мне дожить с тобой свои годы, а дал новую жизнь с памятью о старой. Наверное, у него там, на небесах, произошла какая-то ошибка, и он не стер мне память после смерти. Но сейчас я уверен: это не ошибка, это его подарок нам.
        Все эти пятнадцать лет я учился, много трудился, много пробовал и даже уже смирился с тем, что мне предстоит жениться на девчонке, которая бредит идеей стать писателем. Ее рассказы были посредственными. Но балованой девочке, любимице отца, было позволено все. Я искренне присматривался к тощей, темноволосой и прыткой, как олененок, девчушке, пытаясь представить, как буду жить с ней. Надеялся, что полюблю, но не видел в ней тебя, и мой интерес угасал. Я видел в ней только ребенка.
        В тот день, когда я впервые приехал в Пятигорье, где была ты… Ты развернула конфету и задумалась над ней на пару секунд… мое сердце грохнулось в пятки. Ты делала так каждый раз, будто сомневаясь, стоит ли есть сладкое. Раньше я любил подшучивать над тобой. Ты злилась так красиво, но ведь знала, что я все делал любя. И здесь, когда я искал причину, чтобы тебя задеть… ты злилась точно так же. И мое сердце пело от радости. От радости, что в этой девочке есть что-то от тебя. От тебя настоящей….»
        Саша упала бы, если не стояла возле кровати. Слезы текли по щекам, руки тряслись. Недочитанный текст не размывался на мокрых от слез страницах только потому, что он был написан карандашом. Он всегда писал карандашом… ненавидел с самого детства перьевые ручки, потому что торопился. Всегда торопился и получал укоры от учителей и родителей за кляксы, за кривые буквы.
        - Сашенька, Саша… - тормошила ее Ольга, но она не реагировала. Недочитанный текст притягивал, но она хотела подольше пробыть в этой радости от того, что уже знала. Не хотела прерывать эту радость разговором с Ольгой, не хотела отрывать глаза от бумаги, словно боялась, что все исчезнет, все окажется сном или ее фантазией.
        - Оставь меня одну, Олюшка. Оставь…
        - Меня тоже тронуло это. Я и не думала, что князь может такое придумать. Это же просто… Это же идеальная развязка романа, - Ольга то сжимала ладони в кулаки, то терла их между собой, будто с трудом держать от того, чтобы самой что-то не начать писать.
        - Да, иди… принеси кофе, и …
        - И конфет, да, сейчас, - Ольга вылетела из комнаты, не затворив за собой двери.
        «... Хочу сказать, что в этом мире нет «Алисы в стране Чудес». И когда ты сказала что-то из нее, я испугался. Потому что искал эту, твою любимую книгу, чтобы прочитать моим многочисленным кузенам и кузинам. Но я тогда успокоил сердце тем, что, вероятнее всего, плохо искал.
        Слова Софьи повергли меня в шок. Я не знаю, что сдерживало меня, чтобы не спросить: ты ли это? Наверное, я боялся, что надежда растает. Боялся потерять ее, ведь просто даже воображая, что это правда, жизнь становилась более сносной.
        Надеюсь, тебе понравится эта глава вашей книги, и оставшиеся мы напишем вместе.
        Твой Валентин».
        Когда Ольга вошла в комнату, Саша рыдала. Она не могла ничего сказать, не отвечала на вопросы, не обращала внимания на подругу.
        Только Дарья, пообещавшая, что приведет в комнату матушку, смогла повлиять на Сашу.
        - Все, Дарья, все, я больше не плачу, - Саша вытирала слезы и смеялась, чем пугала няньку еще больше.
        - Идем, давай вставай, умывайся… идем в столовую. Князь уже полчаса дожидается. Сам хотел идти, ладно, Ольга не пустила. Муж приехал, а она сидит тут, вся в соленых слезах. Будто похоронила кого…
        ?????????????????????????? - Князь? - Саша опешила.
        - Князь, князь. Говорит, ждал от тебя звонка или чего… а ты не ответила. Вот он и собрался. Нет, чтоб матушке позвонить. Ты-то со своими этими купальными костюмами да халатами совсем зафуркалась…ничего вокруг себя не видишь....
        Саша отстранилась от Дарьи и, даже не думая о том, что надо как минимум умыться, выбежала на лестницу.
        Эпилог.
        - «Бог знает, как лучше распорядиться вашими судьбами и жизнями. Если тяжелые испытания, которые вы прошли, научат вас чему-то, обязательно получите заслуженное. Наши герои доказали, что настоящая любовь проносится не только через годы, но и через миры. А значит, и тебе, дорогой читатель, стоит верить в сказку, ведь каждую ее страницу пишешь именно ты», - Саша прочла последнюю строчку и закрыла книгу.
        - Матушка, ну давай еще, давай, - просил маленький Валечка.
        - Уже сотый раз я слушаю эту белиберду. Хватит канючить, давай иди ко мне, я прочитаю тебе что-нибудь другое, - Светлана, с радостью играющая роль старшей сестры и довольно взрослой уже барышни, в свои семь лет опекала четырехлетнего брата, словно наседка.
        - Да, сестра права. Пора спать. Утром случится что-то очень интересное, - Саша потрепала темные кудри на голове сына, развалившегося на ее руках, как только она убрала книгу. - Батюшка ждет меня с чаем, а ты знаешь, что он не любит вечерами пить чай в одиночестве. Так что послушай сестру… - Саша переложила его в кровать Светы и замерла на секунду, любуясь тем, как заботливо та укрывает брата одеялом, поправляет ворот пижамы и обнимает.
        В эти вот моменты Саша радовалась, что у ее детей есть бабушка Стеша и дед Георгий.
        Долгое расследование закончилось тем, что Василий признался в содеянном, а потом указал место, где был похоронен Прохор Данилыч. Саша только по рассказам семьи и по письмам знала его, но грустила, ведь даже со слов он был добрейшим человеком. Сейчас, в Пятигорье они с матушкой были бы прекрасной парой, любящей внуков, балующей малышей. Степанида Ильинишна отметала все разговоры о новом браке, надеясь, что с ними тоже, как в чудесной книге Олюшки, произойдет чудо, и они встретятся в новом мире.
        - Матушка, иди, не волнуйся, я найду, чем его заинтересовать, - по-деловому уведомила дочь и достала из-под бока другую книгу.
        Саша прикрыла дверь, спустилась по лестнице и вошла в столовую, где перед окном в кресле сидел Роман. Завораживающая картина за окном не надоедала: густой пар поднимался высоко в небо тремя белоснежными, как гипсовые колонны, столбами. Морозный воздух был прозрачен, звонок. Мягкий свет от газовых светильников чуть дребезжал, добавляя всей этой картине уюта и тепла.
        - Думаю, скоро эта ель будет высоченной, - Роман всегда слышал, когда Александра входила в комнату.
        - Значит, начнем украшать Валину, - Саша посмотрела на две елки, посаженные ими в честь рождения детей с разницей в три года. Первую посадили уже достаточно высокой - почти метровой, и она за семь лет достигла высоты второго этажа.
        - Твою дочь это не порадует. А давай в этом году нарядим обе? Почему мы раньше до этого не додумались? - Роман наклонил голову к бедру жены, вставшей рядом с ним.
        - Обе, так обе, тогда надо выходить пораньше. Работы нам с ними прибавится, - Саша присела на колено к мужу. Она смотрела в его темные глаза и видела совсем другое лицо. - Иван поможет, да и Лаврентича с Лизой надо позвать. Думаю, они рады будут, что в нашей большой семье появился новый обычай: украшать к Рождеству целых две елки.
        - Давай допьем чай и пойдем. Хорошо, что все твои гостьи разъехались, и ты будешь всю неделю только с нами, - Роман дотянулся до столика и подал Саше кружку.
        - А? - она свела брови, скорчив недовольное выражение на лице.
        - В кармане, как всегда, - Роман жестом фокусника вынул из нагрудного кармана пиджака конфету. - Ее делала Света, поэтому… за внешний вид ее не ручаюсь, но могу уверить, что по вкусу это тот самый «Метеорит», как ты любишь.
        - О! И ты решил выдать ее подарок? - Саша аккуратно развернула самодельную обертку из пергамента и засунула в рот кривую конфету, начавшую подтаивать.
        - Не мог оставить тебя без сладкого. Только вот мне кажется… - он покачал коленом, на котором сидела жена, - или ты и правда потяжелела?
        Саша на секунду свела брови, но сразу заулыбалась. Хохотать с полным ртом она не могла.
        - Утром нужно встретить Ольгу с поезда. Эта наша писательница везет с собой своего жениха. Вернее, мужа, но раз они решили скрепить свой союз без праздника, думаю, нам стоит отметить и это, - Саша поставила кружку на стол и опершись локтем на плечо Романа, запустила пальцы в его волосы. Он прищурился и «замурлыкал» как довольный кот.
        - Конечно, мы отметив все, что не отмечено, отпразднуем все, что не отпраздновано. Ты читала ее новую книгу?
        - Да, - Саша отстранилась и посмотрела на разочарованного мужа. Он очень не любил, когда она вот так неожиданно прерывала начавшийся массаж головы. - И знаешь, хоть ее книги сейчас известны везде, их даже перевели на восемь языков… нашу историю не переплюнет ни одна из них.
        - Конечно. Особенно мой финал. Думаю, он сделал ее бестселлером, - захохотал Роман, поймав ладонь жены, измазанную в шоколаде. - Так вот почему твои пальцы были в моих волосах? Ты просто вытирала их о мою голову?! - Валентин крепко прижал Светлану к себе и, закрыв глаза, принялся целовать это незнакомое, но ставшее уже родным лицо.
        ??????????????????????????
        Конец
        .