Цена спокойствия Екатерина Боровикова
        Вырай #3
        После эпидемии чумы в поселении наступило затишье. Но это временно, ведь с первым снегом нити судеб приреченцев будут перерезаны, конечно, если к тому времени старая ведьма сама не довершит начатое. Сычкова и её друзья пытаются предотвратить беду. У них есть план, не слишком простой, но вполне выполнимый.
        Вот только Вениамин снова мутит воду, и у него тоже есть план, правда, не слишком адекватный.
        Автор обложки - Udsha
        Вырай. Цена спокойствия
        Пролог
        Марина подъехала к Приреченскому гаражу ранним вечером. Посигналила, дождалась, пока раскроются ворота, и загнала «Ниву» во двор.
        - Спадарыня! Рад, очень рад, - Якуб, первый и пока последний домовой Приречья, сменивший специализацию, выглянул из окошка мастерской и приветливо помахал рукой. - У вас какие-то проблемы?
        Восемь лет назад на окраине Потаповки, на месте сгоревшей агроусадьбы «Счастливый бусел» возвели небольшую избу, разобрав на брёвна несколько старых нежилых домов. И поселили в этой избе семью механизатора Сергеича, который до Катастрофы любил заложить за воротник, но после объединения миров бросил это неблагодарное дело. А в трезвом состоянии мастер мог заставить ездить даже кастрюлю со щами. К дому пристроили просторный гараж, дав вторую жизнь материалам, из которых была сложена старая свиноферма, увеличили в несколько раз двор, поставили с десяток навесов, и теперь здесь хранились, чинились и трансформировались легковые автомобили, трактора, мотоциклы, комбайны и грузовые машины. Даже несколько автобусов имелось.
        Якуб и Леся, терпеливо ожидавшие в Вырае постройки дома, вернулись в человеческий мир. И оказалось, что с новым хозяином у домового много общего.
        В основном бытом занималась Леся. А её потусторонний супруг с энтузиазмом ковырялся в моторах, красил облупившиеся капоты и проводил балансировку колёс - правда, во двор он не выходил, работал исключительно в мастерской. Якуб давно потерял сходство с Бусловым, бывшим хозяином участка, и стал похож на Сергеича. Лишь глаза - хитро прищуренные, тёмные, не изменились.
        Именно благодаря совместным экспериментам человека и нечисти некоторые автомобили не использовали обычное топливо и двигались совершенно бесшумно.
        - Не то чтобы проблемы, - ответила на вопрос Марина, заехав в мастерскую и выйдя из «Нивы». - Надо машинку проверить. И узнать хотела - как дела продвигаются? Может, срочная помощь нужна? Я в ближайшие месяцы дома почти не буду появляться, и так до самой зимы. Так что лучше заранее побеспокоиться.
        Якуб ответить не успел - открылась дверь, соединяющая избу и гараж, и в мастерскую неторопливо вошёл Сергеич.
        - О, Марина Викторовна к нам на огонёк зашла. Чем обязаны? - вместо улыбки у мужчины получилась страдальческая гримаса.
        Хоть автомеханик и сотрудничал с нечистью, ведьму он недолюбливал. Но открыто своё отношение не выказывал. Просто при каждом удобном случае подчёркивал, что люди и потусторонние существа могут общаться и без посредников-колдунов, которые «слишком много на себя берут».
        Впрочем, каждый имеет право на собственное мнение, и Марина делала вид, что не замечает нелюбовь механика к себе.
        - Вот, интересуюсь, как дела. Хочется уйти со спокойной душой. Да и «Нива»… У меня намечается поездка, не слишком долгая, дня за три обернусь. Но потом почти сразу же опять уеду, и уже надолго. Выдержат ли туманники нагрузку?
        - Я посмотрю. Может, разберётесь, кто людей поубивать решил. Хоть какая-то от вас польза будет, - буркнул Сергеич и начал обхаживать ведьмовской автомобиль. - а вы пока с Якубом потрещите, если он здесь. Пусть расскажет, что у нас да как.
        Домовой оставался верен традициям и хозяину показывался лишь в крайних случаях. Впрочем, остальные мирные нечистики Приречья поступали так же. Естественно, к ведьме это не относилось - она видела всех обитателей поселения, и простых, и сверхъестественных.
        - Спадарыня Марина, почти всё готово, - успокаивающе замахал руками домовой. - Две легковые машины, грузовая, один автобус и два буса уже переведены с бензина на туманников. Позавчера Семашко отдал отцовский старый микроавтобус, наконец-то мы его уговорили. Машинка, конечно, не на ходу, но мы разберёмся. Да и до зимы ещё ого-го сколько. Мы с Данилой засматриваемся на старый трактор, хотим его скрестить с трейлером, ну тем, что Любочка Мамаева два года назад из-за Тумана прибуксировала. Так что не волнуйтесь - в этом году в рейд выедет всё Приречье.
        Домовой, конечно, сильно преувеличил. Естественно, не всё. Но Сычкова мысленно прикинула количество мест. Выходило, что сквозь Вырай одновременно смогут проехать около сотни человек. Рассредоточить автомобили и отправить пять - десять небольших отрядов на колёсах… Или даже больше. Так гораздо проще и безопасней, чем пешие путешествия. Торговля с четырьмя дружественными поселениями благодаря машинам выходит на новый уровень - ещё прошлой зимой приходилось выбирать, куда наведаться в первую очередь, а куда во вторую, но теперь можно было планировать одновременный выезд в несколько пунктов назначения.
        С весны заготавливались навигаторы, заговорённые вещицы с подвешенными заговорами и заклятиями, всё шло своим чередом, но Чума спутала карты, и теперь колдунья не представляла, где взять время на всё сразу.
        С одной стороны, Марина понимала, что Прасковья не оставит своих бывших односельчан в покое - спутанные в неприглядный колтун волшебные нити об этом ясно говорили. Да и мысль о том, что Доля и Недоля перережут судьбы, едва пойдёт снег, доводила колдунью до предобморочного состояния.
        А с другой стороны, нужно было как-то жить, во что-то одеваться, чем-то лечиться. Приречью необходимы стройматериалы и средства гигиены, книги, оружие и боеприпасы, семена, серебро, соль и прочие ресурсы. Зимний рейд очень важен, и его отменять нельзя. И пусть люди уже несколько лет посещали Вырай самостоятельно, не таская за собой колдунью, подготовительный этап никто не отменял.
        Конечно, можно было бы отложить рейд на следующую зиму. Но Семашко проинспектировал склады и заявил, что запасы самого ходового практически на нуле. Особо он подчеркнул, что бензина и «солярки» в сумме осталось всего триста литров - слишком много топлива ушло на погребальные костры во время эпидемии.
        То, что механики обогащали парк техники, было прекрасно - чем больше автомобилей избавится от нефтяной зависимости, тем больше можно будет привезти.
        Но всё это станет ненужным, если Прасковья доведёт начатое до конца и превратит Приречье в коллективное кладбище, коих в мире сейчас очень много.
        - Спасибо. Ты меня успокоил. - Марина не стала делиться с нечистиком своими размышлениями.
        - Вот и ладненько. Всё, я тут закончил, пойду погляжу, может, Леське Батьковне помочь нужно.
        Домовой исчез. А Марина подошла к механизатору.
        - Хорошо, что заехали, - Сергеич что-то сосредоточенно искал на полке, забитой загадочным автомобильным хламом, - туманники в норме, но вот кровеприёмник засорился. Надо прочистить, а то застрянете где-нибудь в самый неподходящий момент.
        Мужчина с довольным возгласом вытащил с полки невозможно грязный ёршик, подошёл к «Ниве» и зарылся в её внутренностях. Раздалось шипение, Сычкова почувствовала запах тухлятины.
        - Благодарю за ремонт, - Марина, стараясь не дышать, стала пятиться к выходу, - Кстати, не забудьте переоборудованные машины рунами разрисовать. Не потеряли образец?
        - Нет, конечно, - вынырнул из недр автомобиля Сергеич. - Вон там лежит, - механик махнул в сторону картонной коробки, в которой валялась куча старых газет.
        - Прекрасно. Я на воздухе подожду.
        Вонь в гараже стала нестерпимой. Привычная ко многому Сычкова почувствовала, что её сейчас вырвет.
        - Через пять минут всё готово будет. Эх, Викторовна! Разве настоящая ведьма может быть такой неженкой?
        Слова механизатора догнали женщину на улице.
        Под навесом слева от гаража копошился Данила Молотов, который пришёл в Приречье два года назад. Этот неулыбчивый лопоухий парень служил в дружине, в свободное время помогал Сергеичу и Якубу в мастерской, часто ходил на охоту в одиночку и сторонился девушек. Все знали, что он хотел, чтобы будущую жену одобрила старшая сестра. Вот только сестра его потерялась где-то за Выраем.
        - Здравствуйте, Марина Викторовна, - Молотов выпрямился и утер лоб тыльной стороной ладони. На коже осталась чёрная масляная полоса.
        - Привет. Что делаешь? - вдохнув чистого воздуха, спросила ведьма.
        - Так скоро жатва, а эта развалюха, - парень зло пнул ногой колесо комбайна, - на глазах рассыпается. Сергеич говорит, что этот сезон нормально отъездит, но мне как-то стрёмно. Решил подкрутить кое-чего на всякий случай.
        - И правильно. Запускать это дело нельзя. Вот только солнце почти село. Может, тебя до дома подвезти? Машину сейчас отдадут.
        Данила жил в Яблоневке в «холостяцкой избе». Соседи его постоянно менялись - каждую осень в Приречье играли несколько свадеб.
        - Юстас, Валера и Пашка девчонок в гости позвали. Не хочу мешать. Так что здесь переночую, на диване в мастерской.
        - Викторовна! - донеслось из мастерской. - Забирай свою колымагу!
        - Точно не поедешь?
        - Не-а.
        - Даник, - тихо сказала Марина, - ты же понимаешь, что шансы почти нулевые. Молодец, что надеешься, и всё такое, но, может, хватит бирюком жить? У нас столько девушек хороших. Если сестра когда-нибудь появится, уверена, она будет рада увидеть, что ты счастлив.
        - Мы с Никой когда-то нашли отца. А совсем малые были, между прочим. Так что я точно знаю - Вырай рано или поздно сводит близких. Но только если им это действительно нужно. Вот я женюсь, у меня новая семья будет, так? Жена и дети ближе всех станут. И Ника окончательно потеряется, понимаете? Она должна чувствовать, что я её жду.
        Сычкова считала теорию Молотова наивной глупостью - люди в современном мире расставались навеки. Но не стала спорить, а осторожно спросила:
        - Почему же ты сам её не ищешь?
        - А я искал. Столько всего перевидал… Но только у вас нормально жить можно, из того, что видел. Так что пусть лучше она ко мне.
        - Ну а вдруг она тоже нашла хороших людей, осела на одном месте, замуж вышла?
        Парень нахмурился:
        - Мне работать надо. Извините.
        - Ладно, не буду мешать, - Марина на прощание виновато улыбнулась и направилась к гаражу, думая о том, что каждый имеет право на мечты.
        Глава 1.1
        Представители Класса Нечисть при определённых условиях могут игнорировать своё предназначение, но в строго заданном вариативном коридоре. Так, индивидуумы из Рода Домовые способны сменить уход за человеческим жильём на уход за транспортной техникой. Но у них категорически не получится заниматься селекцией растений или охраной кладбищ. Чем разумнее создание, тем шире возможности. Например, Семейство Демоны в разы свободней в своём выборе, чем Семейство Призраки. Нужно упомянуть, что подобная «смена специализации» достаточно болезненна и сложна, поэтому в естественных условиях практически не встречается.
        Класс Нежить изменить свою судьбу не способен.
        М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».
        Тяжёлый, зловонный, но тёплый воздух болот уступил место ледяному и колючему ветру. Всего минуту назад Вероника, скрываясь от злобных кикимор, ползла по зыбким кочкам и старалась не думать об утонувшем в трясине ружье. Момент, когда торфяная жижа превратилась в глубокий, пушистый и такой холодный снег, девушка пропустила - как всегда, зона сменилась неожиданно.
        Кисти рук мгновенно замёрзли. Молотова, шипя и ругаясь, принялась стряхивать снег с покрасневшей кожи.
        - Эй ты, дура! - босые преследовательницы приплясывали всего в паре десятков метров от Вероники. Судя по тому, что уродливые создания прекратили улюлюкать и хохотать, местная погода им тоже не пришлась по душе. - Мы тя всё равно достанем, когда-нибудь, ясно? Вырай нас сведёт, даже не сомневайся! Болотник будет тя ждать, поняла? Если ты здесь не скопытишься, гы-гы!
        - Идите в пень!
        - Заткнись, мясцо!
        Одна из кикимор, набычившись, сделала шаг вперёд, но подружки её удержали:
        - Ты что! Посмотри вокруг! Знаешь, чьи это владения? Валим отсюда.
        - Эй, мясцо! Надеюсь, ты сдохнешь в мучениях!
        Нечистые подёрнулись лиловой дымкой и исчезли. Вероника почувствовала невероятное облегчение, и, забывшись, опустила голову в снег. В лицо тут же вонзились миллионы ледяных иголок. Девушка, отплёвываясь и утираясь, вскочила.
        Мокрая и грязная одежда к этому моменту успела почти задеревенеть, она царапала и морозила кожу. Стиснув зубы, Ника сняла брезентовый чехол с рюкзака и обрадовалась - содержимое оказалось сухим.
        Когда стянула майку, штаны и трусы, стало чуть легче. Но вокруг бушевал ветер, и девушка понимала - это облегчение обманчиво и мимолётно. Поэтому, не теряя ни секунды, она вытащила из рюкзака сухое бельё, шерстяной свитер и камуфляжную куртку. К сожалению, сменных тёплых брюк не было, пришлось довольствоваться тонкими спортивными леггинсами. Волосы Молотова спрятала под трикотажную шапку, кисти рук - в кожаные перчатки.
        А вот вторая пара обуви осталась там же, где и ружьё - в трясине. Веронике в предыдущей зоне пришлось выбирать - добротные, но застрявшие в густой жиже ботинки или жизнь. Она выбрала второе и потом полдня убегала от кикимор босиком. Улучив момент, натянула припасённые кроссовки, о чём теперь очень жалела - обувка успела промокнуть насквозь, и ноги быстро и неотвратимо замерзали. Но о том, чтобы разуться, девушка даже мысли не допускала.
        Ника закрутила мокрую одежду в целлофановый пакет и уложила на самое дно рюкзака, который снова спрятала в чехол. И только потом принялась оглядываться, желая понять, куда же её занесло.
        Белая равнина. Взгляду вообще не за что зацепиться. Ни деревьев, ни построек, лишь снег до самого горизонта, прикрытого брюхом тяжёлой тучи. Вероника подумала, что вскоре к ледяному ветру прибавится метель, поёжилась и пошла куда глаза глядят - вперёд. Она надеялась, что нечисти тоже не нравится мороз, и что дорога будет относительно безопасной. О кикиморах, испугавшихся кого-то неведомого, девушка постаралась не думать.
        Ведь сейчас ей грозила совсем другая, совершенно не сверхъестественная и вполне определённая опасность - тонкая куртка с ветром не особо справлялась, а о лице и едва прикрытых тонким трикотажем ногах и говорить нечего. Да и ступни постепенно превращались в бесчувственные ледышки. Ника очень рассчитывала, что зимняя прогулка займёт не больше часа. Хотя предсказать, когда сменится зона, было невозможно. Успокаивало одно - Туман держит путников внутри себя не более четырёх дней, а она идёт по потусторонним пустошам уже двое суток.

* * *
        Спустя три часа часа, когда метель уже вовсю бушевала, Молотова поняла, что идти больше не может - сказывался марафон по болотам. Поэтому рухнула на колени и упрямо поползла. Правда, запала не хватило надолго. Несколько раз девушка отключалась, но приходила в себя, едва зарывалась носом в снег.
        В какой-то момент ей стало всё равно - вязкая сонливость и усталость победили. В голове не осталось никаких мыслей. Ника перестала бороться, села, вытянула вперёд ноги, оперлась спиной о рюкзак и прикрыла глаза.
        В самый последний миг перед тем, как веки сомкнулись, ей показалось, что обстановка вокруг изменилась. С трудом разлепив глаза, прямо в паре метров перед собой она увидела какое-то строение.
        Мыслей так и не появилось, желание заснуть никуда не делось, но девушка на каких-то животных инстинктах поползла к потенциальному укрытию. Низенькое здание с плоской крышей то исчезало из поля зрения, то вновь маячило впереди, но, в конце концов, обрело статичную материальность. Ещё несколько усилий, и Вероника оказалась вплотную к стене.
        Снежный покров доходил почти до черепицы, где уровень земли, вообще было непонятно, но у путешественницы сложилось стойкое ощущение, что постройка довольно высокая, минимум в несколько этажей. Ника не сразу заметила верхний край окна, а под ним - узкую щель, в которую свободно задувало снег. Девушка, не задумываясь о том, кто или что может её поджидать, принялась раскапывать снег, а затем, едва щель оказалась более-менее подходящей по размеру, протиснулась внутрь.
        Что здесь было до Катастрофы, понять оказалось сложно. Почти всё помещение занимал снег, исключая небольшой пятачок у двери в дальнем углу. Ника, собрав остатки воли в кулак, сползла со снежной кучи и налегла всем телом на хлипкую с первого взгляда дверь:
        - Ну же, давай! Открывайся, зараза!
        Преграда едва дёрнулась.
        - Да-а-в-в-а-ай!
        Нехотя скрипнув, дверь немного сдвинулась и замерла окончательно. Вероника, смахнув с лица злые слёзы, протолкнула в темноту рюкзак. Потом просунула в проём ногу, вторую, повернулась боком и с трудом протиснула таз. Максимально выдохнув, пролезла вся.
        Внутри царила тьма. Но зато не было ветра, лишь небольшой сквозняк из оставшейся позади комнаты заставлял ёжиться. К тому же в этом пока неведомом месте было ощутимо теплее, чем снаружи.
        Вероника принялась шарить руками по полу, разыскивая рюкзак. Ладони наткнулись на что-то твёрдое. Сказать точнее было нельзя - пальцы утратили чувствительность. Тихо постукивая, неизвестная вещица укатилась куда-то в сторону.
        Нащупав лямки чехла, Молотова облегчённо вздохнула. Попыталась развязать тесёмки, но руки не пожелали слушаться.
        Игнорируя желание заснуть прямо здесь и сейчас, девушка принялась растирать ладони. Она пыталась сжимать и разжимать пальцы, тёрла руки друг о друга, часто на них дышала и умоляла тело отреагировать на команды из мозга. Но конечности отчаянно сопротивлялись.
        Спустя несколько долгих минут пришла боль. Она зародилась в подушечках пальцев и разлилась по фалангам. Руки словно засунули в ежовые рукавицы, сшитые иглами внутрь, но это было хорошо. Ника, радуясь, что чувствительность вернулась, заплакала от боли, развязала чехол, расстегнула молнию на рюкзаке и нашла фонарик. Луч света заскользил по окружающей обстановке.
        Огромная комната, высокий потолок. Большое количество круглых столиков, накрытых скатертями, кое-где у стен стояли низкие пухлые диваны, припорошенные пылью. На стульях возле столов восседали скелеты, да и пол был усеян человеческими костями. Возле комнаты, из которой пришла Ника, их было больше всего - эта «куча мала» и помешала открыться двери полностью. Немного в стороне лежал пыльный череп, у самых ног безголовый скелет. Скорее всего, именно этот череп и попал под руку несколько минут назад.
        Какое-то время Молотова настороженно разглядывала мертвецов, но потом расслабилась. Все жертвы Вырая были одеты, кости рук и ног крепились туда, куда надо, следов зубов заметно не было. Эти люди лежали здесь с тех пор, как умерли, и вряд ли кто-то хоть раз тревожил их покой.
        Обычных, не обременённых подобием жизни мертвецов девушка не боялась - навидалась за эти годы. На человеческих территориях коллективные могилы встречались довольно часто. Конечно, не везде - сразу после Катастрофы большинство погибших сожрали трупоеды животного и потустороннего происхождения, но всё равно был риск в любой момент наткнуться на чьё-нибудь непогребённое тело.
        А вот в Вырае такого почти не встречалось. Когда миры перемешались, территории, попавшие в лиловый Туман, сильно изменились. Как и люди, оказавшиеся не в том месте и не в то время. Кто-то разгуливал нежитью, кто-то пустил корни и превратился в дерево… Некоторые кости истлели за первые месяцы, то ли став частью лиловой взвеси, то ли превратившись в сверхъестественное удобрение. А кое-какие использовались новым мирозданием на всю катушку и с огромной фантазией. Ника как-то видела дворец, построенный из тысяч и тысяч берцовых костей. Выяснять, кто его создал и для чего, девушка не стала, быстро убравшись из опасного места.
        Так что здесь, в безымянном то ли ресторане, то ли кафе, картина была довольно привычной, хоть и слегка нетипичной для потусторонней местности. И она говорила об относительной безопасности. Но проверить помещение всё равно стоило.
        Повесив рюкзак на плечо, Ника, медленно и неуклюже переступая онемевшими ногами, двинулась вперёд.
        Всё те же столы, стулья, мёртвые посетители и пыль. И никаких признаков, что в комнате бывает нечисть. В какой-то момент свет выхватил возле стены то, что заставило сердце девушки забиться чаще - большой камин.
        Мысленно молясь о том, чтобы он не оказался электрическим, Молотова подошла поближе.
        Камин был не просто большим, а огромным, выше человеческого роста. Широкий, глубокий, а главное, настоящий. Рядом, как и надеялась девушка, в металлической дровнице, лежали поленья.
        - Спасибо, спасибо, - шептала неизвестно кому Ника, копаясь в рюкзаке. - Как же мне повезло-то!
        Наконец-то газовая зажигалка и клочок туалетной газеты были найдены. Несколько минут возни, и огонёк принялся робко облизывать древесину. Оставив пламя разгораться, Молотова вернулась к двери и прикрыла её как можно плотней, потом прошлась по залу, стаскивая со столов скатерти.
        Когда вернулась к камину, огонь уже неплохо занялся. Свалив скатерти в кучу как можно ближе к источнику тепла, Вероника вытащила пакет с мокрой одеждой, разложила её перед каминной решёткой и поняла, что усталость никуда не делась - всё это время она просто слегка глушилась адреналином. А сейчас вновь заявила о себе. С трудом оставаясь сосредоточенной, Ника нашла на дне рюкзака пластиковую банку, в которой много лет назад хранился бальзам для волос, и отвинтила крышку. В нос ударил острый запах мускуса. На самом донышке поблескивала жирная коричневая мазь.
        Год назад Молотовой повезло. В одном австрийском городе она встретила цыганский табор, в котором прожила целых две недели - выспалась, отъелась и отдохнула. Но всё-таки ушла, так как с тех пор, как потеряла брата, нигде не останавливалась надолго. На прощание у старой то ли знахарки, то ли ведьмы выпросила банку заживляющей мази. Расплатилась пакетиком кофейных зёрен, россыпью серебряных серёжек и несколькими чистыми тетрадями.
        Наслаждаясь теплом и светом, девушка сняла шапку, перчатки, кроссовки и носки, положила их на каминную полку, и принялась втирать лекарство в почти бесчувственные лицо и ступни. При контакте с кожей мазь слабо вспыхивала изумрудными искрами. Перемороженные колени и бёдра даже не стала обрабатывать - боялась, что драгоценного лекарства не хватит на всё. Остатки тщательно размазала по кистям рук, почувствовала, что больше ни на что не способна, завернулась в скатерти и провалилась в небытие.
        Глава 1.2
        Ника проснулась, когда совсем рядом кто-то жалобно вскрикнул. Открыла глаза и попыталась вскочить, но во сне она довольно сильно закрутилась в скатерти, и теперь быстро выпутаться из тёплого кокона не получилось.
        Худосочный мужчина в замызганном камуфляже шёл прямо на неё.
        - Не подходи, убью! - рявкнула Молотова, но незнакомец не обратил на неё никакого внимания и продолжил шагать.
        Ника заметалась, задёргалась… и ошарашенно застыла, потому что бородач преспокойно прошёл сквозь неё. Девушка испуганно обернулась. Мужчина точно таким же «сквозным» манером преодолел несколько столиков, наклонился и пропал из виду. Снова послышался крик, сменившийся ритмичными стонами.
        Возле камина сидело ещё двое незнакомцев. Один, смуглый и длинноволосый, выглядел вполне обычно, но второй, заросший чёрной бородой по самые скулы, оказался таким же бесплотным, как и Камуфляжник - он расслабленно покуривал самокрутку и совершенно не обращал внимания на дровницу, которая больше, чем наполовину, скрылась в его теле.
        Мужчины негромко переговаривались на нерусском языке, а при особо громких стонах, доносившихся из-за столов, довольно посмеивались. На Молотову по-прежнему никто не обращал внимания. Она, наконец, справилась со скатертями, встала и, настороженно глядя на тех, кто вторгся на место её привала, подхватила нож.
        - Эй, вы меня видите?
        Никакой реакции. Длинноволосый поднялся и пошёл в сторону стонов. По дороге его нога погрузилась в Вероникин рюкзак, не причинив содержимому никакого вреда.
        - Призраки, чтоб их, - пробормотала Ника и почти успокоилась. Почти, потому что совершенно не хотела находиться в обществе потусторонних сущностей, которых в любой момент могло «заглючить» на взаимодействие с живым человеком. Некоторые подобные существа могли причинить вполне ощутимый вред или даже убить.
        Не делая лишних движений, но быстро, Молотова собрала вещи и уложила их в рюкзак. Всё успело высохнуть, даже кроссовки. Мазь и тепло сработали, как надо - лишь кожа над коленями немного зудела, а больше никаких неприятных ощущений, кроме голода и жажды, не было. Длинноволосый вернулся к огню и с видимым удовольствием растянулся на полу. Обувшись, девушка бросила на камин полный сожаления взгляд и направилась к двери, которая вела в комнату с разбитым окном.
        Но чисто женское любопытство не дало уйти далеко. Кто-то по-прежнему страдал, и Ника решила хоть одним глазком глянуть, что происходит за столами.
        Через несколько шагов ей открылось неприятное зрелище.
        Стонала нечисть женского пола и почти человеческого вида. Кожа сливового цвета масляно блестела, тяжёлая грудь ходила ходуном. Камуфляжник, совершенно не заботясь об ощущениях существа, держался за фиолетовые кожистые крылья странной, несимметричной формы, и грубо дёргал их в такт собственных движений. Ника не сразу сообразила, что крылья то ли обрезаны, то ли обломаны.
        Ещё один фантом, которого Молотова до этого не видела, тоже себя не обидел. Из-за него невозможно было рассмотреть лица потусторонней девушки. Этот сутулый мужчина тоже держался, но не за крылья, а за антрацитовые рожки, и совершенно по-хамски таскал голову жертвы так, как ему заблагорассудится.
        Веронику за последние два года несколько раз насиловали, и она знала, каково это. И ей было всё равно, кто жертва - человек или не совсем. Острая жалость, смешанная со злостью, кольнула в сердце, рука легла на нож. В то, что всё здесь происходит по взаимному согласию, девушка не верила - достаточно было посмотреть на изуродованные крылья и послушать болезненные стоны.
        Но, несмотря на желание поотрезать насильникам всякое разное, Ника так и не вмешалась. Помочь она всё равно не могла - скорее всего, эта группка мужчин мучила нечисть очень давно, возможно, годы назад, а сейчас Вырай транслировал эту сцену, словно видеозапись. Да и риск привлечь внимание призраков никуда не делся.
        Оставалось лишь одно - уйти. Чувствуя себя виноватой, Молотова отвела взгляд и направилась к дальней стене. Но вдруг услышала жалобное:
        - Ведьма, погоди! Спаси!
        Ника вздрогнула и обернулась. Кое-что изменилось - любитель рожек закончил наслаждаться податливым телом и направился сквозь столы к камину. Камуфляжник спустя пару секунд отпустил крылья, по-хозяйски хлопнул нечисть по ягодице и тоже отошёл.
        Создание сливового цвета всхлипнуло, обессиленно рухнуло на пол и простонало:
        - Пожалуйста, помоги.
        - Ты что, видишь меня? Ты не призрак?
        Нечисть подняла голову. Огромные кошачьи глаза охряного цвета уставились на Нику. По тёмному лицу текли вполне человеческие слёзы.
        - Конечно. Тебе разве не ясно? Или… - в голосе засквозило разочарование, - или ты не ведьма? Но как же… А, ясно. Простая, чуть-чуть не погибшая человеческая самочка. Не смею задерживать.
        Потусторонняя дева склонила голову и горько заплакала.
        - Эй. Ну, чего ты? - Молотова не любила нечистую силу, не верила ей и никогда не «очеловечивала». Но эта рогатая почти девушка выглядела такой несчастной, что вся настороженность куда-то исчезла. Ника подошла поближе, села на корточки и дотронулась до сливового плеча. - Расскажи, кто ты. И как попала в лапы к фантомам. Может, помогу. И почему ты меня за колдунью приняла?
        Ответила собеседница не сразу. Поддавшись порыву, Вероника притянула беднягу к себе и дала выплакаться. Только теперь она заметила металлический резной ошейник. Спустя несколько минут рыдания стали затихать, а потом и вовсе прекратились.
        - Я суккуб, - угрюмо начала рассказывать нечисть, - моя работа - соблазнять мужчин. Ты не подумай, многие меня сами вызывают! И им, и мне приятно, и вообще… Я страстная и идеальная!
        В принципе, это не было хвастовством - без учёта рогов, длинного хвоста с кисточкой на конце и цвета кожи, красота и безупречность сложения были очевидными. Длинные, стройные ноги, красивой формы попа, тонкая талия и большая, но не обвислая грудь могли стать предметом зависти многих женщин. Даже мелочи были великолепны - тонкие пальцы, аккуратные, хоть и чёрные, ноготки, узкие ступни и нежный, еле уловимый аромат цветов от тёмно-синих волос. Лицо соответствовало - пухлый рот, длинные ресницы, маленький носик… Молотова едва удержала завистливый вздох - её лицо уже одиннадцать лет украшал уродливый шрам. Правда, от него был кое-какой толк - он, хоть и очень редко, отпугивал потенциальных насильников. В мире постапокалипсиса одинокой женщине выживать непросто, и чем она красивей, тем сложнее это делать.
        Суккуб совсем по-человечески шмыгнула носом, и наваждение рассеялось. Теперь она снова выглядела несчастной и потрёпанной, и эффектная внешность словно бы потускнела.
        - Я слышала про таких, как ты. Вытягиваете жизненную энергию из мужиков, те потом мрут, как мухи.
        - Неправда! - суккуб в праведном возмущении отодвинулась. - Не жизненную, всего лишь сексуальную. А что такого? Они двадцать четыре часа в сутки об этом мечтают, с них не убудет. Дальнейшее не мои проблемы.
        Ника нахмурилась:
        - Не юли. Я тут решаю, что с тобой делать.
        - А кто юлит, кто юлит-то? Мужчинка удовольствие неземное получил? Получил. Моё дело закончено. Да и живёт он себе дальше спокойно, никто его не трогает…
        - Так. - Ника встала и демонстративно отряхнула пыль с колен. - Я пошла. Удачи тебе с твоими, к-хм, кавалерами.
        - Погоди! - уккуб схватила девушку за руку. - Я же не договорила!
        - Мне показалось, ты и не собиралась договаривать, - Ника снова уселась на пол и скрестила руки на груди.
        - В общем, я толком не знаю, - смущённо пробормотала нечисть, - просто удерживаю семя мужчины в себе и приношу его хозяину.
        - Сутенёру?
        - Кому? Не знаю такого. Нет, Асмодею. Он Высший и очень жестокий. Девочки говорили, что после смерти те, кто побывал в наших объятиях, становятся солдатами его армии. Как-то он их привязывает к себе.
        - Армии, говоришь?
        - Ну да. Ты бы их видела. Дымом пышут, глаза пучат, тупые и злобные. Правда, ни с кем чужим не воюют, но всё время друг с другом сражаются. До последнего вздоха. Потом в лиловом тумане растворяются. Так что хозяину всегда новенькие нужны.
        - Жуть какая, - Ника покачала головой. - И тебе не стыдно?
        - За что?! - искренне поразилась нечисть. - Я одариваю людей наслаждением, что в этом плохого? Да и не могу я по-другому. Знаешь, как тяжело без плотских утех? Боль дикая, во всём теле. И целлюлит появляется.
        - Асмодей, вроде, христианская фигура?
        - Что ты, - хихикнула суккуб, обнажив белые острые зубки, - он стар, как сам мир. Любит войну и похоть - страсти, единые в своей природе. Люди в разные века и в разных странах его по-разному называли. Асмодей - всего лишь последняя личина.
        Молотовой всё меньше хотелось освобождать потустороннюю путану из плена. Да та уже и не выглядела жертвой - слёзы высохли, голосок стал уверенным, движения томными. Лишь изуродованные крылья и «украшение» на шее не давали забыть, что здесь произошло всего несколько минут назад. Вероника приподнялась, чтобы окружающая мебель не помешала узнать, чем заняты призраки, если они к этому времени ещё не исчезли. Но мужчины никуда не делись - они укладывались рядом с огнём, явно собираясь спать.
        - В общем, понятно. Секс - твоя жизнь, ты добрая, даришь радость и удовольствие, и всё такое прочее.
        - Мне показалось, или в твоём голосе скрытая насмешка? - надула губки суккуб.
        Молотова отвечать не стала, а задала встречный вопрос:
        - Как же ты, такая добрая и радостная, оказалась в плену у фантомов? Как это вообще возможно, у них ведь тел нет? И, если тебе это всё на самом деле в охотку, зачем просила помощи?
        - А это не призраки, - вновь погрустнела нечисть, - это самые что ни на есть настоящие мерзкие, наглые людишки. Тебе повезло, что ты с ними в разных пластах находишься, а то и тебя бы… невзирая на уродливое личико.
        Ника проглотила оскорбление и грубо перебила:
        - Ты, б… бабочка ночная! Можешь нормально объяснить?
        - Так я и объясняю. Пришёл вызов на секс, была моя очередь. Так радовалась… У нас там, знаешь ли, не слишком весело. Жарко, пламя везде, ещё солдатня эта тупая прохода не даёт, а Асмодей шалить с ними не разрешает. А оказалось, это не несчастный мужчинка, жаждущий ласки, а колдун. Он меня пленил и нацепил вот этот ошейник, связанный с колечком, - суккуб тронула «украшение», - и теперь я не могу вернуться. И с хозяином связи нет, и с девочками. Одна, как перст.
        Нечисть вздохнула. Звук получился таким эротичным, что Молотова вдруг почувствовала возбуждение. Суккуб лукаво стрельнула глазками и довольно улыбнулась. Ника разозлилась:
        - Ну-ка, прекращай. Я тебе помочь хочу, а ты как скотина себя ведёшь!
        - Извини, - ни грамма раскаяния в голосе, - это для меня так же естественно, как для тебя дышать. Действует на всех - мужчин, женщин, животных… не расстраивайся. Между прочим, две девушки могут доставить друг другу много приятных минут.
        - Знаешь, что? Не зли меня. Давай-ка лучше к делу. Рассказывай дальше.
        Глава 1.3
        Суккуб поправила волосы и продолжила:
        - В общем, он целый год мною пользовался. А потом продал вот этим, - она кивнула в сторону призраков, которые, как выяснилось, призраками не являлись. - Мальчики меня уже два месяца с собой таскают, никак не натешатся. Ты пойми, я была бы не против, но мне ведь больно всё время! Да и семя девать некуда, приходится постоянно от него избавляться. Я ведь не резиновая.
        Ника фыркнула. Такие подробности ей были ни к чему.
        - А почему больно? Ты ведь для этого и создана, я так понимаю?
        Суккуб погрустнела:
        - Говорю же - кольцо и ошейник. Они связаны. Если отойти от того, кто кольцо носит, шагов на триста, всё тело скручивает дикой болью. И чем дальше, тем сильнее. Ещё когда у колдуна жила, попыталась убежать. Ничего не вышло - в какой-то момент сознание потеряла.
        - Так забрала бы кольцо и смоталась. Они, вон, прямо сейчас спят, что в этом сложного, особенно для такой, как ты? Есть же какие-нибудь способности вроде боевых, разве нет?
        - Не получится.
        Нечисть сменила позу, груди колыхнулись.
        Ника облизнула губы и еле отвела взгляд от чёрных сосков. Раньше она никогда не замечала за собой подобных наклонностей.
        - Так дело не пойдёт, дорогуша.
        Путешественница расстегнула рюкзак и достала высохшую одежду. Поразмыслив, сняла леггинсы и натянула штаны. Леггинсы отдала нечисти, как и «лишнюю» майку, на которой двумя уверенными движениями вырезала отверстия для крыльев. Суккуб безропотно оделась, причём футболка, сидевшая на Молотовой достаточно свободно, туго обтянула потусторонний бюст. Цветочный аромат тут же притупился, а неадекватная реакция на сверхъестественную красотку исчезла. Ника хмыкнула, покачала головой и сказала:
        - Теперь я хоть могу нормально тебя воспринимать. Так что продолжай - почему не получится?
        - Может, я всё же останусь обнажённой? Интересный опыт никому ещё не повредил, да и непривычно, движения сковывает.
        - Знаешь, что…
        - Ладно, ладно. Вы, люди, вообще шуток не понимаете. В общем, если приблизиться к кольцу, меня настигает та же боль. Только сознание не теряю, а так всё то же самое.
        - А, вот почему ты плачешь, когда они тебя того.
        Суккуб кивнула:
        - Да. Ещё ведь и крылья обрезаны, чтобы колдовать особо не могла. Без них я сильнее боль чувствую, почти как человек. До этого такое умела выносить! Не представляешь, сколько среди мужчин извращенцев, но мне только в радость было что-то нестандартное пробовать. А теперь… - нечисть махнула изящной ручкой и покачала головой.
        - Понятно. Попала ты, конечно. Но и поделом.
        - Поделом, да? - суккуб прищурилась. - А ты знаешь, что эти гады до меня человеческую самочку в плену держали? А она гораздо меньше выдержать могла, сама понимаешь. Так что я, можно сказать, спасительница живых женщин.
        - А куда они её дели? Отпустили?
        - Утопили, - равнодушно сказала суккуб, - но это и хорошо. У девицы с головой не всё в порядке было. Видно, сильно они над ней издевались.
        Молотова почему-то поверила сразу. Весы раздумий склонились в сторону освобождения нечисти, хотя бы ради того, чтобы насолить банде насильников. Девушка встала и с ненавистью уставилась на мирно спящих мужчин. Они даже не озаботились охраной, хотя всякий, кто хоть раз побывал в Тумане, знает, что нужно следить за обстановкой. Иначе, проснувшись, можно кого-нибудь не досчитаться.
        - В холодных зонах людишкам можно не беспокоиться по поводу безопасности, - суккуб словно прочитала мысли Вероники, - зимние Высшие не терпят суету в своих владениях, поэтому наших здесь почти не бывает. Конечно, замёрзнуть можно или на утбурдов наткнуться, но тем на людей плевать. Да и самому хозяину чаще всего тоже.
        - А кто местный хозяин?
        - Не знаю. Холод многие любят.
        - Так. - Ника продолжала сверлить взглядом мужчин. - Теперь объясни, почему они меня не видят и спокойно проходят сквозь предметы.
        - Серьёзно?! Ты это серьёзно, что ли? Я похожа на учительницу?
        - Хочешь освободиться? Тогда не выделывайся.
        - Да что ты можешь, - вновь погрустнела суккуб. - Если бы колдунья, пусть даже и неинициированная, а так…
        - Разберёмся. Выкладывай.
        - Ну… Хорошо. Делать всё равно пока нечего. Короче говоря, именно из-за этого я тебя за ведьму приняла, - наставительным тоном сказала суккуб. - Знаешь, что здесь всегда два пласта реальности?
        - Слышала что-то такое. Колдуны могут переключаться с одного на другой, люди видят только один. Про нечисть не знаю.
        - Ага. Мы сразу в двух, если можно так сказать. Хотя, наверное, нельзя. Так-то в одном, но при желании видим и второй. Ой, не знаю, как объяснить! Люди воспринимают только фальшивый, если амулета специального нет. А если есть, их переключает на настоящий. У тебя, как я понимаю, никаких магических вещиц нет?
        - Не-а.
        - А ты не умирала недавно? В смысле, была на грани перехода? Конкретно здесь, в этой зоне.
        Молотова задумалась и чуть было не решила, что нечисть ошибается. А потом вспомнила жуткую усталость и желание поспать прямо перед тем, как в поле зрения появилось это присыпанное снегом здание. Только сейчас до неё дошло, что это могли быть предвестники «лёгкой смерти» от холода. Подробности девушка озвучивать не стала, лишь коротко сказала:
        - Было кое-что.
        - Во-о-от, - протянула суккуб и полным эротичности жестом оправила майку, но больше на Нику её чары не действовали. - Об этом я и говорю. Ты чуть не умерла, Вырай принял тебя за свою и стёр фальшь. А эти, - презрительно кивнула нечистая в сторону камина, - до сих пор во власти иллюзии. Вы в разных пластах, вот и не можете взаимодействовать.
        - Всё равно не понимаю, - нахмурилась Молотова. - Костёр-то они явно видят, а его я разожгла, в своём, так сказать, пласте.
        Длинноволосый мужчина громко захрапел. Суккуб убаюкивающим голосом принялась объяснять:
        - Вода - как жидкая, так и застывшая, воздух - как лёгкий ветерок, так и ураган, земля - как вязкое болото, так и песчаная пустыня… всё это находится сразу в двух реальностях. Нет, оно, конечно, может внешне отличаться - например, кристально чистая вода на самом деле кровавая лужа, или грязная лесная дорога притворяется асфальтированным шоссе, но суть, я надеюсь, ты уловила. Стихия всегда одна. Ну, почти. В Вырае всякое бывает.
        - Я тебя про огонь спрашивала.
        Нечисть закатила кошачьи глазки:
        - Ну ты и тугодумка. Говорю же - стихия! Огонь - самая разрушительная, мощная, текучая и при этом неизменная. Ребятушки сквозь метель разглядели костёр. Понимаешь, дорогая? Для тебя это камин и небольшой огонёк, а для них - здоровенная горящая куча дров.
        - Допустим. Но ведь я внизу, в здании. Снаружи только крыша торчала, а здесь метра четыре высота потолка. Для них здесь что?
        - Пещера, - хихикнула суккуб, - огромная пещера под снегом. И в центре - очаг, вокруг которого мягкие шкуры разбросаны. Они на них и улеглись.
        - В принципе, понятно.
        Молотова встала, обогнула столы, подошла к камину и задумчиво уставилась на людей.
        Освобождение нечисти из плена вряд ли было хорошим поступком. В конце концов, суккуб могла вернуться к хозяину, подлечить крылья и снова заняться развращением мужчин, а заодно, как выяснилось, и женщин. Но не это самое страшное - сколько человек после смерти не обрели покой, а оказались во власти могущественного Высшего лишь из-за любви к экзотическому сексу? Да и эта четвёрка, лишившись безотказного, пусть и потустороннего тела, скорее всего снова начнёт мучить какую-нибудь несчастную человеческую женщину. А насильников Вероника люто ненавидела.
        Но женщину ещё найти нужно. Таких, как сама Молотова, бесстрашных одиночек, встретить очень сложно - постоянно подвергать жизнь опасности не всякий мужчина решится, что уж говорить о слабом поле. Большинство женщин живёт на одном месте, покидая человеческую территорию лишь под давлением обстоятельств, и чаще всего в обществе других людей. Конечно, кое-где не брезгуют продавать девушек в рабство, но на такое поселение ещё наткнуться нужно. Четвёрку охочих до удовольствий путешественников нельзя назвать полноценным боевым отрядом, так что экспроприировать кого-нибудь в месте, где не забыли про порядочность и мораль, они вряд ли смогут. Скорее их убьют разгневанные мужья, братья и отцы.
        А вот нечистая…
        - Скажи, пожалуйста, - обернулась Вероника, - а крылья, если ты окажешься на свободе, отрастут?
        Суккуб поникла и снова стала выглядеть несчастной и замученной:
        - Нет.
        - И даже Асмодей помочь не сможет?
        - А зачем ему? - потусторонняя девушка дёрнула плечом. - Нас очень много. Одной больше, одной меньше… Скорее всего, хозяин меня просто уничтожит, как бракованную. Такое уже бывало, с другими.
        Ника села на стол и скрестила руки на груди:
        - А что ты тогда делать собиралась, избавившись от этих мужиков?
        - Когда я приняла тебя за ведьму, то понадеялась, что ты возьмёшь к себе в услужение. Теперь даже и не знаю. Точно одно - я не хочу больше испытывать боль.
        Вероника кивнула и закрыла глаза. Она приняла окончательное решение, которое, скорее всего, многие осудили бы. Оставалось одно - придумать, как провернуть «спасательную операцию».
        - Слушай, - пробормотала она, открывая глаза, - я вижу только самих мужиков и то, что на них надето. А вещи какие-нибудь имеются?
        - Конечно, - нечисть оживилась, так как поняла, что девушка обдумывает какой-то план. - Рюкзаки, продукты, оружие…
        - Оружие? Какое?
        - Два топора, ножи, луки, какой-то автомат или винтовка - я не разбираюсь.
        - Отлично. У кого конкретно нужное нам кольцо?
        - У этого, - суккуб ткнула пальчиком в сторону Камуфляжника.
        - Так. Поскольку для меня они не материальны, и не будут, пока не окажутся со мной на одном уровне, действовать придётся тебе. Для начала подойди к…
        - Ты что?! - возмутилась нечисть. - Знаешь, как мне больно будет? Я не хочу!
        - Потерпишь, - Ника соскочила со стола. - Это в первую очередь тебе нужно, а не мне.
        Суккуб скривилась, но всё-таки кивнула. Молотова объяснила, что нужно делать, и, крепко сжав нож в руке, подошла к спящим.
        Глава 2.1
        Несмотря на внешнее равнодушие и отстранённость, Вырай оказывает значительное влияние на абсолютно каждого путешественника. Это влияние можно назвать накопительным - чем чаще вы пересекаете границу, тем тяжелее будут последствия.
        Ниже перечислены характерные симптомы (по нарастающей):
        - невозможность заснуть на человеческой земле и повышенная сонливость в Вырае; слуховые, а в более запущенных случаях зрительные галлюцинации; раздражительность и паранойя; жажда убивать, желание есть плоть или пить кровь себе подобных. На последних стадиях характерна полная потеря адекватности. В итоге человек погибает, растворяясь в Тумане. Избежать смерти можно в исключительно редких случаях. К сожалению, к Homo sapiens sapiens выжившего отнести уже невозможно. Чаще всего он становится представителем Типа Повреждённых (Классы Двоедушников, Проклятых, Бездушников и т. д.), но возможны и другие варианты.
        Негативных последствий можно избежать: после каждого похода сквозь Вырай и перед следующим его посещением необходимо переждать на человеческой территории минимум шесть часов, в идеале сутки. Тогда всё накопленное отрицательное воздействие нейтрализуется. Отдельно стоит упомянуть, что чем реже вы находитесь в режиме «вход» - «выход», тем меньше воздействия получаете. Теоретически, если человек находится в Тумане долгое время и не пытается вернуться в обычный мир, он не меняется. Но теория пока ничем не подтверждена - мало кто желает оставаться на «том свете» дольше необходимого минимума.
        М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».
        Скорчив несчастную рожицу, потусторонняя путана на четвереньках ползла к мужчине. Когда до мирно сопящей компании осталось метра три, вздрогнула и остановилась.
        - Ну же, не тяни! - прошипела Ника. Она стояла вплотную к Камуфляжнику и, будь возможность, сделала бы всё сама, но по известным уже причинам воздействовать на него не могла.
        Суккуб двинулась вперёд медленно и осторожно. Молотова, увидев бисеринки пота на сливовом лбу и бегущие по щекам слёзы, торопить перестала. Наверное, это действительно было больно.
        Когда ближайший рюкзак оказался на расстоянии вытянутой руки, нечисть принялась еле слышно поскуливать и дрожать всем телом.
        - Я не могу! - прошептала она одними губами, жалобно глядя на Веронику.
        - Почти всё, потерпи, - точно так же беззвучно ответила девушка.
        Стиснув зубки, суккуб схватила рюкзак, подтянула его и надела лямку на запястье Камуфляжника. Ника сумку наконец-то смогла видеть. Мужчина что-то недовольно пробормотал, дёрнул рукой, благодаря чему лямка поднялась ещё выше, но так и не проснулся. Молотова удовлетворённо кивнула:
        - Теперь винтовку.
        При описании суккуб немного ошиблась - оружие, провалившись в реальный пласт, оказалось короткоствольным помповым ружьём.
        Мужчина открыл глаза, когда нечистая укладывала помповик ему на живот.
        - Быстро! - рявкнула Ника и протянула суккубу нож. Та рухнула на человека и закрыла ему рот рукой.
        - Молчи, - выдохнула она и оцарапала кожу на щеке. Выступила кровь. Только тогда Камуфляжник окончательно проснулся и легко сбросил с себя потустороннюю девушку. Падая, та успела полоснуть ножом по мужской шее, правда, неглубоко. Тело Камуфляжника на мгновение окуталось лиловой дымкой. Зашевелились остальные.
        - Те бой, а матар пута![1] - человек вскочил, но сделать ничего не успел - Вероника подхватила ружьё и красноречиво прицелилась.
        - Стоять!
        Языковой барьер оказался легко преодолим - человек всё понял без перевода.
        - Ке окурре?[2]
        Троица оставшихся в мороке принялись кричать и встревоженно бегать по залу. Хозяин кольца их окликнул, но реакции не последовало.
        - Они тебя не слышат. И не видят.
        «Камуфляжник» огляделся - столы и камин его явно удивили, но не напугали. Значит, опытный путешественник и знает о двух слоях реальности. Вот только дурак - умный никогда не позволил бы всем членам группы спать в одно и то же время.
        - Кольцо.
        В ответ мужчина разразился тирадой, в которой Ника не смогла вычленить отдельных слов. Но переводчик опять не понадобился, настолько красноречивой была мимика.
        - Отдай кольцо, и свободен, - и тут же сказал чуть мягче: - Дорогуша, не вой, сейчас всё пройдёт.
        Суккуб вряд ли её услышала. Едва мужчина провалился в настоящий Вырай, она отползла как можно дальше и зашлась в рыданиях. Но Молотова уже знала, что боль постепенно сойдёт на нет - между нечистью и человеком с кольцом было не меньше пяти метров. А значит, и тратить время на утешения не стоит.
        Потерявшая друга троица тоже продолжала кричать. Сутулый подбежал к суккубу, ударил ногой в живот и задал какой-то вопрос.
        - Я не знаю, не видела, не знаю!
        Даже Ника поверила - возможно, слёзы придали словам искренности. Нечистую понимали и иностранные мучители, и она сама, и в этом не было ничего удивительного - о подобном нюансе речевого взаимодействия с потусторонними созданиями знали все опытные путешественники.
        Сутулый оставил пленницу в покое и снова принялся бегать по залу, который казался ему пещерой. Длинноволосый, видимо, решил поискать исчезнувшего подельника с другой стороны «костра», шагнул сквозь стену и пропал из виду. Бородатый плюхнулся на пол возле огня и со стоном разочарования схватился за голову - он первый понял, что вряд ли когда-нибудь ещё увидит исчезнувшего приятеля. Вырай не разменивается на полумеры - разделяя людей, он разводит их в разные стороны навсегда.
        Это же сообразил и сам виновник переполоха. Его лицо исказила ненависть, и мужчина с рёвом, полным злобы, бросился прямо на ружьё. Молотова изначально убивать его не хотела, но от неожиданности нажала на спусковой крючок. Правда, оружие оказалось не заряжено.
        Камуфляжник легко вырвал помповик из женских рук и со всей силы ударил им Нику. Девушка, взмахнув руками, упала на спину. Мужчина отбросил оружие в сторону и замахнулся ногой.
        Удар пришёлся на поясницу. Почки отреагировали резкой болью, которая отдалась в паху. Ника попыталась откатиться, но не успела - Камуфляжник ударил ещё раз, уселся на неё и стал душить.
        Кровь из ран противника заливала лицо, попадала в глаза и рот, но невозможность вздохнуть и дикая боль в шее были гораздо осязаемей. В ушах зазвенело, вокруг стало темнеть.
        Если бы на месте Камуфляжника был кто-то более сильный, умный и хладнокровный, всё сложилось бы гораздо хуже. Но Молотова девять лет прожила в военном городке, в котором боевым навыкам уделялось много внимания, а последние два года и вовсе почти полностью провела в пути, рассчитывая только на себя. Конечно, её способности не шли ни в какое сравнение со способностями среднестатистического тренированного мужчины, но давать сдачу девушка умела.
        Ника схватила врага за голову и вдавила большие пальца ему в глаза. Мужчина дёрнулся, но отпускать его никто не собирался, наоборот, захват стал сильнее - остальные пальцы легко удержались в нестриженных спутанных волосах. Человеку пришлось разжать руки и сильно отклониться назад, чтобы освободиться. В лёгкие ворвался воздух. Не теряя ни секунды, Молотова приподнялась и ударила кулаком по кровоточащей ране на шее. Мужчина взвыл и неосознанно попытался оказаться как можно дальше от источника боли. Тяжесть его тела с переместилась женских бёдер на колени, и Ника наконец-то смогла высвободиться.
        - Лови! - услышала она краем уха.
        Суккуб бросила нож в сторону дерущихся. Камуфляжник тоже отреагировал на голос, но сразу не понял, что именно бросила нечисть. Поэтому, хоть и увидел оружие одновременно с Никой, замешкался на доли секунды. Девушка оказалась проворней.
        Пошатываясь, мужчина встал. Движения его были не слишком уверенными, к тому же он всё время тёр веки - видимо, глаза болели сильно. Да и рана, хоть и не глубокая, должна была дать о себе знать.
        Молотова подскочила вплотную, поднырнула под руку, которую мужчина выставил вперёд, чтобы защититься, вогнала нож в шею и тут же его вытащила.
        Вот теперь клинок вошёл достаточно глубоко, чтобы повредить сонную артерию - кровь полилась из раны пульсирующей струёй, заливая всё вокруг, в том числе и Нику.

* * *
        - Для самочки ты чересчур агрессивна. - суккуб уже не плакала, вернувшись к соблазняющей всё и всех манере общения. - Но это даже хорошо. Иногда.
        Едва Молотова одела кольцо на свой палец и произнесла приказ, нечисть стала невидимой для мужской компании. А те не сразу заметили, что их секс-игрушка исчезла, так как были заняты бурным обсуждением пропавшего приятеля. Теперь люди сидели возле огня и вяло переругивались.
        - Что говорят? - Вероника сняла пропитанный кровью свитер, увидела, что бюстгальтер такой же изгаженный, расстроенно поджала губы и расстегнула крючок.
        - А грудь, кстати, у тебя очень даже ничего, - бесцеремонно заявила суккуб, - правда, маловата, и соски слишком бледные.
        Ника презрительно закатила глаза и повернулась к нечисти спиной.
        - Лучше на вопрос ответь. Я не понимаю их язык.
        - Да ничего особенного не говорят. Мальчики решили, что их друг прихватил меня, оружие, вещи, и сбежал. Вот и строят коварные планы по отмщению. Хотя прекрасно понимают, что вряд ли его встретят когда-нибудь.
        В рюкзаке убитого Ника нашла тёплый свитер. От него остро несло застарелым мужским потом, а ворот был таким грязным, что стоял колом, но выбирать не приходилось. Морщась, девушка оделась. Рукава оказались длинноваты, поэтому их пришлось закатать.
        - Переоделась? Отлично. Значит, так. Нужно вставить кольцо вот сюда. - суккуб запрокинула голову и нащупала круглое отверстие на ошейнике. - И провернуть два раза. Мне, конечно, больно будет, но это в последний раз, так что переживу. И свобода!
        Молотова промолчала. Она задумчиво рассматривала свою куртку - во время драки та была расстёгнута, так что кровь попала не всюду, но пятен всё равно было много.
        - Не идти же голой, там такая холодрыга, - пробормотала девушка, - а у этого мудака шмотка ещё хуже выглядит. И воняет.
        - Миленькая, что ты тянешь? Колечко чик-чик, и я тебя избавлю от своего присутствия.
        - Нет.
        - Что значит, нет?! - взвизгнула суккуб и даже сделала шаг в сторону Молотовой, но поморщилась от боли и отступила. - Обещала ведь! Ты же девочка, а девочки друг другу не врут!
        Нике стало смешно:
        - Ты точно женского пола? С чего взяла такую глупость?
        Суккуб вдруг задрожала:
        - Обманула? Ты обманула меня? И что теперь? Будешь мучить, или продашь кому-то?
        - Не бойся, никуда твоя свобода не денется. Просто наберись терпения. Это очень неприятная зона. Помоги выбраться, доведи хотя бы до переходника, а там распрощаемся. Правда. И вообще, у тебя есть какой-нибудь более подходящий для путешествия вид?
        - Был. Пока крылья не обрезали, - ответила немного успокоившаяся нечисть, - но я и в этом образе могу сдачи дать. Может, не будем тянуть? Пойдём быстрее.
        - Я готова. - Ника направилась в сторону двери, за которой находилась засыпанная снегом комната. - Наверное, окно окончательно замело, надо будет откапывать. Правда, не представляю, сколько потом по морозу идти. Надеюсь, не слишком долго. Я в Тумане уже третьи сутки, не знаю ни одного, кто вышел позже, чем через четыре дня. Люди то ли гибнут, то ли навсегда здесь остаются.
        Нечисть фыркнула:
        - А я на что?
        - В каком смысле? - обернулась удивлённая девушка.
        - Вот вы люди, странные. Всё высчитываете что-то, направление определяете, время, эти развратники вон тоже что-то чертили… Котёночек, в Вырае нет прямого пути. В общепринятом смысле. Можешь идти вправо, влево, можешь вниз копать, или вверх лететь - всё едино. Рано или поздно зона сменится. Это не вы идёте, это он вокруг вас стелется.
        - Ничего не поняла, - потрясла головой Молотова, - вот сейчас прикажу тебе собственный хвост отгрызть, будешь знать. Не можешь нормально объяснить, что ли?
        - Не могу. Давай лучше один секрет открою. Все эти непонятки для вас, людишек. Я прекрасно вижу, куда и как долго идти. И границы зон тоже вижу без проблем. Это мой дом, понимаешь? Не ваш.
        - Тогда веди, - пожала плечами девушка.
        Она решила пока не разбираться в мироустройстве потусторонних территорий, а воспользоваться моментом, чтобы выбраться короткой дорогой. Да, доверять нечистой силе нельзя, но суккуб не казалась злобной интриганкой.
        [1] te voy a matar puta(исп.) - убью, шлюха
        [2] que ocurre(исп.) - что происходит
        Глава 2.2
        Они шли уже полчаса. Теперь дорога давалась гораздо легче. Метель стихла, ветер растерял свою мощь и едва ощущался, а выглядывающие из-под сугробов крыши зданий успокаивали, давая понять, что при ухудшении погоды всегда можно добежать до любого из этих укрытий. Плюс ко всему грязная мужская кофта оказалась довольно тёплой, просохшая обувь и толстые носки грели ступни, штаны и куртка, пусть и замызганные кровью, но тоже неплохо справлялись со своей задачей. Суккуб, уверенно шедшая впереди, уверяла, что до границы зимней зоны осталось всего минут десять.
        - Так и не придумала, что будешь делать, когда снимешь ошейник?
        - В первую очередь уничтожу его, - ответила нечисть, не оборачиваясь, - чтобы никто больше не оказался в моём положении. А потом… не знаю. К Асмодею возвращаться нельзя. Без крыльев у меня очень маленький выбор. Может, найду какое-нибудь симпатичное местечко, построю домик и буду жить. Правда, без мужской ласки я стану некрасивой, дряхлой, и очень быстро растворюсь в тумане.
        Суккуб неожиданно всхлипнула и замолчала.
        Ника задумалась. Её эмоции нельзя было назвать жалостью или сочувствием - иллюзий по поводу сути сверхъестественной красотки она не питала. Но спасение из плена и убийство обычного, пусть и не слишком порядочного человека, каким-то образом привязало её к этой недалёкой демонице. Теперь Молотова считала себя ответственной за то, что произойдёт с нечистью.
        - Скажи, как тебя зовут?
        - А? - суккуб обернулась и даже остановилась. - В смысле?
        - Ну, имя у тебя какое? К тебе ведь нужно как-то обращаться.
        - Нам не положено.
        - Но ведь ты теперь сама по себе, правильно? Почему бы не выбрать что-нибудь красивое.
        - Я почти не знаю женских имён. Но когда-то, когда я была человеком, меня звали ужасно глупо. Кажется.
        - Ты помнишь прошлую жизнь? - поразилась Вероника. - А кем ты была? И как переродилась в… вот в это?
        - Не знаю. - суккуб снова пошла вперёд, задумчиво бормоча: - Не помню. Что-то было… Или это сны? Красивый сад. Белое платье. Или это накидка? Столько людей… Может, всё-таки сон? Когда-то знала, но давно. А как давно я есть? Не помню.
        - Эй, - Нике показалось, что она нечаянно вызвала у спутницы какую-то нехорошую волну мыслей, и испугалась, что нечисть сейчас как-нибудь «заглючит», - не помнишь и ладно. Хочешь, я тебе буду женские имена называть, а ты выбирай. Согласна?
        - Что, котёночек? - обрубки крыльев дрогнули. - Имена? Хорошо. Почему бы и нет.
        - Елена. Ольга. Елизавета. Лецития. Эмбер. Катрин. Эльза…

* * *
        - Вон за тем сугробом. - Суккуб Шерон поморщилась: - Отойди на пару шагов. Мне же больно.
        - Извини. Я просто уже замучилась. И замёрзла. Хочется побыстрее выбраться, а ведь там ещё какая-нибудь дрянь может оказаться. Например, лава.
        - Нет-нет, там точно переходник. Правда, я его не люблю. Давит что-то. Но терпимо. А некоторых в первые же секунды распыляет.
        Ника знала о том, что в буферной зоне могут находиться лишь те потусторонние существа, что не считают убийство людей целью своего существования. А самые сильные, элитные создания вообще в него попасть не могут.
        «Вот и посмотрим, насколько безопасно отпускать нечистую в самостоятельное плавание», - девушка решительно направилась к сугробу.
        Позади раздался какой-то грохот. Ника увидела, как снег под ногами стремительно превращается в лёд, и обернулась.
        - Бежим! - Взвизгнула Шерон и, нервно дёргая хвостом, понеслась к границе.
        Ника замешкалась - она ошарашенно смотрела на гигантского человека в меховых одеждах, который громко топал ногами по только что появившемуся льду, из-за чего тот покрывался трещинами.
        - Проснись! - страх в голосе нечисти вырвал из ступора. Молотова моргнула и припустила что есть мочи к тому месту, на которое показывала Шерон. Ботинки скользили, ноги всё время норовили попасть в трещины, но девушка не сдавалась и бежала изо всех сил. И всё равно северное создание почти её достало, разверзнув прямо перед носом широкий и бесконечно глубокий разлом. Вероника остановиться не успела, и с криком полетела вниз.
        И упала на мягкую траву.
        - Успела, успела, - бубнила невдалеке суккуб, не пытаясь приблизиться, - как же повезло-то…
        Ника медленно сняла рюкзак, со вздохом облегчения легла на спину, раскинула руки и улыбнулась.
        Над головой глубокое синее небо без единого облачка пело голосами жаворонков. Два солнца - одно большое, другое чуть поменьше, ласкали лицо тёплыми лучами. Вероника, глядя на них, почему-то всегда думала о родителях - когда-то она видела лишь одно светило, а второе появилось сразу после отцовской смерти.
        - Если бы не успела, меня бы ошейник убил, ужас какой…
        - Шерка, помолчи.
        - Чего?
        - Помолчи, дай отдышаться.
        - Но…
        - Две минуты. Две минуты, и я тебя освобожу.
        Здесь царило лето. Бабочки, не обращая внимания на девушку и нечисть, порхали вокруг. Одна опустилась на грудь Вероники, но тут же взлетела.
        Молотова гнала прочь мысль о том, что на человеческой территории её тоже вряд ли ждёт рай. Здесь, в этом спокойном и мирном месте хотелось задержаться подольше. Но продукты и вода подходили к концу, а о том, что происходило с теми, кто оставался здесь надолго, девушка понятия не имела и не хотела выяснять на себе.
        - Кто это был, не в курсе?
        - Скорее всего, какой-то божок эскимосов. Тебе это действительно так важно знать?
        Ника потянулась всем телом и села:
        - Ты права. Без разницы. Ну, иди ко мне. Снимем с тебя эту дрянь.
        Суккуб как-то резко погрустнела:
        - Подожди. Вот так вот сразу? Тут где-то недалеко речушка должна быть. Может, одежду простирнёшь, помоешься? Ведь если местную воду пить не будешь, ничего плохого не произойдёт. Вдруг там, за границей, пустыня или городок без водопровода?
        - Я знаю про речку. Всегда в ней дорожную грязь смываю. Меня подгоняешь, а сама… - Ника пожала плечами. - Трусиха. Ладно. Пока ты морально готовишься к боли, перекушу.
        Девушка достала из рюкзака пакетик с горсткой чищенных лесных орехов и двухлитровую пластиковую бутылку, в которой вода плескалась на самом донышке.
        - Есть будешь?
        Шерон отрицательно покачала головой:
        - Нет. Лучше послушай, что я надумала.
        Ника кивнула и заработала челюстями.
        - В общем, я хочу поискать тихое место, сложить домик. Может даже, башенка получится. В каких-нибудь славянских местах. Говорят, там много лесов, и лугов, и полей, и красиво. И Высшие в основном добрые.
        Молотова подавилась и закашлялась:
        - Господи, ты иногда такие вещи говоришь, что хоть стой, хоть падай. Добрые… Везде всё одинаково! Почти. А у тебя проблемы со способностями к самозащите. По твоим собственным словам, между прочим. Я славянка, так что знаю, о чём говорю. Встретишь какого-нибудь упыря, враз поумнеешь. Только ненадолго. А если кот-баюн? Та ещё гадость.
        - А куда же мне? - растерялась нечисть.
        - Ща. - Ника торопливо дожевала обед и выпила воду. Бутылку спрятала назад в рюкзак. - Я бы на твоём месте вышла на человеческую территорию. Безжизненных мест на планете очень много. А дальше, как и мечтала - найдёшь жильё и будешь скрипеть потихоньку.
        - А и правда. Мне на людской земле очень хорошо, - воспряла духом суккуб.
        Молотова воодушевилась, принялась размахивать руками, воображая, как у Шерон удачно сложится жизнь:
        - Путешественники ведь всегда будут - устроишь что-то вроде трактира с секс-услугами возле точки выхода. И мужикам хорошо, и тебе. Я так понимаю, сперму носить теперь некому, так что никакого вреда, правильно? Может, ещё кто-нибудь подтянется, из любителей. Я знаю, что, например, летавицы очень это дело уважают. Для охраны наймёшь бесов или чертей, или европейских горгулий… А ты будешь ими всеми руководить. Человеческих поваров наймёшь, музыкантов каких-нибудь… Пара лет, и твой бордель на весь мир загремит!
        Суккуб облизнула губы и мечтательно прикрыла глаза. Ника, воспользовавшись моментом, быстро подползла к ней и схватила за плечо. Шерон испуганно завизжала.
        - Тише, дура! Мы так до скончания времён будем сидеть. Шею!
        Завывая, но не пытаясь вырваться, нечисть запрокинула голову. Молотова поднесла руку к ошейнику, кольцо на пальце призывно засверкало.
        - Как ты говорила? Два раза провернуть? - девушка приложила «ключик» к «замочной скважине». Больше ничего делать не пришлось - камень сам, без всякой помощи, закрутился вокруг своей оси, игнорируя оправу. Круглое отверстие изумрудно задымилось, два раза что-то щёлкнуло, и ошейник распался на две неравные части.
        - Всё? Правда, всё?! - Не веря, Шерон пощупала шею. - Я ничего не чувствую, ты рядом, а я ничего не чувствую!
        Нечистая, позабыв о спасительнице, подхватилась и принялась кружиться, пританцовывая и что-то напевая. Грудь весело колыхалась, грозя разорвать майку, по рожкам пробегали искры, а кисточка на хвосте торжественно пушилась.
        - Поздравляю, - угрюмо сказала Ника. Повинуясь какой-то заложенной программе, ошейник окутался лиловым туманом и снова стал целым. Молотова стащила с пальца кольцо, швырнула на траву вместе с ошейником и брезгливо вытерла ладони о штаны. В девушке не было ни капли колдовских способностей, но она всё равно ощущала зло, идущее от «украшений».
        - Я должна тебя отблагодарить.
        Ника вздрогнула. Оказалось, она слишком внимательно прислушивалась к посылу, идущему от магических предметов, и совсем перестала замечать происходящее вокруг. Поэтому Шерон смогла подойти незамеченной совсем близко.
        - И за освобождение, и за совет. Он очень даже ничего. - Шерон взяла Веронику за руку. Ладонь оказалась неожиданно сильной. - Поцелуй меня.
        - Шла бы ты со своей благодарностью куда подальше. - Молотова вырвала руку из захвата. - Озабоченная.
        - Ты не поняла, - хихикнула нечисть. - Я не собираюсь тебя развращать. Всего лишь поцелуй, и мы в расчёте.
        Послав суккуба по матери, девушка забросила рюкзак за плечо и зашагала в сторону реки. Через минуту Шерон её догнала.
        - Не могу тебя просто так отпустить. Ноет что-то вот здесь. - Она показала куда-то между грудей. - Позволь всё-таки отплатить добром на добро. Я ведь и вправду ничего такого не имела в виду.
        - Ты, долбаный демон, - огрызнулась Молотова, - я как-то позабыла о твоей настоящей сущности, видимо, из-за симпатичной мордашки и инфантильных повадок. Оставь меня в покое. Это будет самой лучшей «спасибой».
        - Позволь объяснить. - Хвост Шерон нервно метался из стороны в сторону. - Нам нельзя ходить в должниках у людей, это как заноза загноившаяся!
        - Как же ты меня достала! - Вероника остановилась и скрестила руки на груди. - Не буду я с тобой трахаться!
        - Так и не надо, - примирительно выставила вперёд руки демоница. - Я просто с поцелуем передам кое-какую полезную в твоих путешествиях способность. И всё на этом.
        - Какую?
        Не то, чтобы Ника заинтересовалась предложением. Просто снова проснулось женское любопытство.
        - Видно, что ты когда-то была красивая. Хоть рубец и мешает нормально личико рассмотреть. Подожди, подожди, не злись. Человеческие мужчины - странные существа. Они в первую очередь на внешность смотрят. При этом тем, у кого душа гнилая, на самом деле всё равно, как самочка выглядит. Им женщину унизить главное, сделать ей больно. И плевать на рост, вес, возраст и красоту. Поверь, я знаю. Я умею их читать. Вот и получается, что хорошие экземпляры мимо тебя проходят, а всякая мерзость обидеть норовит. Я права?
        Молотова еле сдержалась, чтобы не ответить резко. Нечисть ударила по самому больному, но всё ещё было непонятно, к чему весь этот разговор. Наверное, увидев что-то нехорошее в глазах девушки, Шерон сделала шаг назад, но говорить не прекратила:
        - После моего чмока желать тебя смогут лишь те, кто не замышляет ничего дурного. А такие, как мои бывшие хозяева, будут проходить мимо. Больше ни одного насильника в твоей жизни. Секс только с теми, кого сама захочешь, если, конечно, найдутся те, кто разглядит, хи-хи, внутреннюю красоту сквозь страшное личико. Ну, так как - принимаешь подарок?
        Ника не верила, что в целом мире найдётся хоть один такой мужчина, но раздумывала недолго. Она зажмурилась и подставила губы для поцелуя.
        Глава 2.3
        Точка выхода оказалась в довольно живописном месте - среди зелёных холмов. Только запах, еле ощутимый, но гадкий, портил впечатление. После постирушек и помывки в потустороннем ручье он казался особенно отталкивающим. Поскольку на долгом пути встречались и более неприятные места, Ника спокойно пошла вперёд. Лишь споткнувшись о какую-то слишком твёрдую кочку и услышав звук, который издаёт пустотелый предмет, она решила присмотреться.
        Легко содрав подошвой траву и почву с «кочки», девушка увидела металлическую канистру. Без особого сопротивления ёмкость вывернулась из земли, открыв то, что скрывалось ниже.
        Первым, что бросилось в глаза, была жестяная банка из-под пива. Рядом с ней валялась длинноногая кукла из семейства Барби, без головы. Остальной мусор идентифицировать оказалось сложно, так как он представлял собой разнородную и разноцветную смесь отходов человеческой цивилизации. Молотова совсем по-другому взглянула на холмы и поняла, что Вырай вынес её на огромную помойку.
        Теперь девушка передвигалась гораздо аккуратней - ей не хотелось провалиться под мусор из-за какого-нибудь сгнившего старого комода. Поднявшись на вершину «холма», Ника завертела головой.
        Помойка, замаскированная природой, слева и справа тянулась до самого горизонта. Позади она терялась под лиловым Туманом, а вот впереди, меньше, чем в километре от того места, где стояла девушка, «холмы» заканчивались стеной леса, слишком густого, высокого и широколистного для средней полосы. Вероника очень не хотела лезть в тропические заросли, но другого выхода не видела - ей нужно было найти место, где можно пополнить запасы воды и еды. Конечно, оставался вариант дождаться «отката» прямо здесь, на этом гниющем памятнике сгинувшей цивилизации, но девушка прекрасно понимала, что следующий переход, скорее всего, просто не переживёт, так как на потусторонней территории можно есть и пить только то, что принесено с собой. Конечно, если не хочешь погибнуть или превратиться во что-нибудь «необычное».
        Вздохнув, Молотова пошла вперёд, стараясь держаться как можно выше - у подножий «холмов» неприятный запах был гораздо сильней. Да и влажность внизу царила неслабая - кое-где под ногами даже чавкало и хлюпало. Предательскую мысль остановиться и поискать источники воды девушка безжалостно прогнала - не хватало ещё набрать «зелья», полного тяжёлых металлов, токсинов и бактерий.
        Трава под ногами явно приспособилась к ядовитым добавкам в почве - она была высокой, сочной и густой. Да и лианы, страстно обвивающие крупногабаритный мусор, выглядели вполне неплохо. А вот более серьёзные растения мутировать не успели - деревца были кривыми, уродливо изогнутыми и болезненными на вид. Впрочем, Ника не слишком хорошо знала, как должна выглядеть флора и фауна в подобной местности - почему-то Вырай редко «выносил» её близко к экватору.
        Чем ближе путешественница подбиралась к зарослям, тем заселённей выглядела помойка. Яркие крикливые птицы кружились в небе, трава шуршала, чавкала и повизгивала, а по невысоким деревьям ползали какие-то большие разноцветные жуки. Огромные насекомые, очень похожие на хорошо знакомых комаров, навязчиво кружились над головой и всё норовили усесться на плечи, и Ника мысленно похвалила себя за то, что не сняла куртку. Конечно, было очень жарко и душно, пот лил по спине ручьём, но уж лучше немного взмокнуть, чем превратиться в обед каких-нибудь экзотических кровососущих насекомых. Когда одна из лиан вдруг зашевелилась, шлёпнулась вниз и исчезла в траве, девушка остановилась, торопливо достала из рюкзака несколько пустых целлофановых пакетов и обмотала ими икры поверх штанин. Такая предосторожность вряд ли могла защитить от змеиных укусов, но немного уверенности всё же придала.
        К москитам присоединились и другие насекомые. Они беспардонно вились перед лицом, норовили залезть в нос, рот и глаза. Ника, не прекращая от них отмахиваться, почувствовала, как в душе зарождается паника. Это место, несмотря на буйную красоту, было недружелюбно к человеку.
        В какой-то момент Молотова окончательно растерялась. Скорость передвижения упала почти до нуля. Мысль о том, чтобы вернуться в Туман прямо сейчас, без воды и еды и до «отката», уже не казалась глупой и рискованной. К тому же солнце постепенно двигалось по небосводу вниз, обещая скорое наступление ночи. А с хищниками, предпочитающими охотиться во тьме, Ника абсолютно не хотела встречаться. В голове всплывали обрывки школьных знаний - летучие мыши-вампиры, тигры, львы, ядовитые змеи и лягушки, гигантские пауки и аллигаторы… Она не знала точно, куда её занесла потусторонняя дорога, не была уверена, что все пришедшие на ум животные обитают в одной и той же местности, но понимала, что встреча с одной-единственной королевской коброй может закончиться плохо. К тому же кое-какое зверьё могло мутировать под воздействием лиловой взвеси, превратившись в немагических, но очень странных существ. Чужое, а значит, пока непривычное ружьё, десяток патронов к нему, нож и небольшой топорик вряд ли помогут, если кто-то зубастый захочет пообедать человеческой самкой. И девушка очень пожалела, что распрощалась с
суккубом ещё в переходнике - нечистая сила сейчас бы очень пригодилась.
        Принять окончательное решение помог болезненный укус в шею. Ника вскрикнула, прихлопнула настырное насекомое и посмотрела на ладонь - раздавленный трупик выглядел омерзительно.
        - Да пошло оно всё! - Молотова развернулась и пошла назад.
        И минуты через две услышала чей-то смех.
        Если бы волосы под шапкой не были мокрыми от пота, они бы зашевелились. Смеяться могло любое потустороннее создание, вышедшее на охоту. Почему-то о людях девушка в первую секунду даже не подумала.
        Кто-то снова захохотал. К весельчаку присоединился второй голос, очень похожий на детский. Ника присела на корточки и прислушалась.
        В смех вплелись слова. Говорила женщина, очень похоже, что на немецком языке, а потом послышалось рычание. Не сразу Ника поняла, что это всего лишь рёв двигателя.
        На душе стало чуть спокойней. Вряд ли нечисть будет пользоваться автомобилем. Хотя, конечно, в нынешнем мире ни в чём нельзя быть уверенным, и девушка осторожно, стараясь не шуметь, двинулась на звук.
        У подножия одного из ближайших мусорных холмов Вероника увидела четыре пикапа, к которым крепились жилые трейлеры. Рядом с машинами стояли четверо мужчин и одна женщина, и что-то бурно обсуждали. Вокруг взрослых бегали дети и большая мускулистая собака.
        Двигатель прекратил работу, из пикапа вылезли ещё две женщины. Увидев выражения их лиц, остальные прекратили шутить и хохотать. Совершенно седой мужчина что-то спросил. Ответом были горестные вздохи и отрицательные качания головой. Даже дети притихли, подошли к взрослым и с волнением стали прислушиваться к разговорам.
        Наблюдая за незнакомцами, Ника упустила из виду пса. Поэтому, когда он совершенно неожиданно появился из-за её спины, вздрогнула и едва не вскочила. Но животное выглядело дружелюбно - не нападало, не лаяло и вяло помахивало хвостом в знак приветствия, так что девушка решила раньше времени не пугаться.
        - Привет, пёсик, - прошептала она. - Ты меня унюхал, да?
        Собака замахала хвостом чуть активней.
        Что-то в животном было не так, но что именно, девушка никак не могла сообразить. Внешне вроде бы всё, как и должно быть - мощные лапы, широкая грудь, короткая серая шерсть и острые уши. Чёрный мокрый нос и пасть, полная зубов. В породах девушка не разбиралась, поэтому не могла знать, как именно называется такая собака, и вообще, не дворняга ли она. Но вот царапало что-то, словно она опытный кинолог и видит какое-то несоответствие то ли шерсти и размера, то ли величины лап и длины хвоста.
        - Скажи, твои хозяева как, хорошие люди? Они мне ничего не сделают?
        Животное упало на спину и задрало лапы кверху.
        Ника всегда настороженно относилась к собакам, помня первые месяцы после конца света[1], но решила не обострять и осторожно, медленно, протянула ладонь к розовому животу.
        Почувствовав человеческую руку, пёс расслабился и прикрыл глаза. Ощущение неправильности исчезло. Из-за этого подозрения обуяли ещё сильней.
        - Ну, так как? Вы хорошие?
        Пёс от удовольствия задёргал задней лапой.
        - В принципе, с вами дети. И они не в клетках. Значит, вы ими не торгуете. И ведут они себя, ну… как дети. Любимые. Да?
        Пёс шумно вздохнул.
        - Может, у твоих хозяев есть вода? Мест для хранения я вижу достаточно, это, в конце концов, целые дома на колёсах. Я бы себе тоже такой хотела. Наверное, попробую спуститься, поздороваюсь.
        Пёс облизнулся.
        - Хотя нет, лучше пойду отсюда. Не хочу рисковать. Ты меня не выдавай, ладно? Я ведь пузико тебе почесала.
        Животное вскочило и угрожающе зарычало.
        - Эй, ты чего?
        Подсознательно Ника ожидала чего-то такого, поэтому не слишком испугалась. Наоборот, всё стало предельно понятным и привычным - незнакомые люди, их большой и агрессивный питомец. Понимая, что громкий выстрел из ружья привлечёт ненужное внимание, она аккуратно потянулась к поясным ножнам. - Мы же, вроде, подружились.
        К сожалению, манёвр с ножом не остался незамеченным. Псина бросилась вперёд и толкнула девушку мощными передними лапами. Лишь рюкзак не дал девушке полностью опрокинуться на спину. Выбитый нож отлетел в траву.
        - Фу! Место!
        Собака оскалилась. Она явно не собиралась убирать лапы с груди девушки. Из пасти закапала слюна.
        И тут до Ники дошло. У «пёсика» были человеческие глаза. Карие, почти чёрные, глубоко посаженные, поэтому она сразу не сообразила, что к чему. Она попыталась было освободиться, но зубы предупреждающе клацнули возле самого носа.
        - Анкел Керт, вос маст ду хир[2]? - Мальчик и девочка подобрались совсем незаметно и с любопытством уставились на Веронику.
        - Их хабе ессен гуффондн[3], - пролаял пёс.
        [1] Об этом можно можно узнать в рассказе «Встреча», который выложен в бесплатном доступе на сайте
        [2] Onkel Kert! Was machst du hier? (нем.) - Дядя Керт, что ты здесь делаешь?
        [3] Ich habe Essen gefunden (нем.) - Я нашёл еду.
        Глава 3.1
        Довольно долго человечество привыкало к изменившимся условиям жизни. Первые годы люди искали приют, не понимали, какая опасность подстерегает за лиловой пеленой, поэтому ходоки, чужаки, пришельцы, путники - в разных поселениях их называют по-разному, были довольно частыми гостями. Но за последние пять лет ситуация изменилась, беспорядочные путешествия практически отсутствуют, поэтому рекомендуется внимательно изучить биографию гостя, прежде чем впустить его в жилище. Бродяги-торговцы, несчастные из уничтоженных поселений, искатели, любители приключений обычно не представляют опасности для мирных людей. Но есть разбойники, мародёры, агрессивные настроенные сумасшедшие и двоедушники, которых необходимо опасаться. Особо хочется выделить тех, кто оказался в Тумане из-за изгнания. Подобные личности всячески скрывают правду о своей судьбе, и даже опытная ведьма не всегда может почувствовать сущность преступника. Поэтому желательно каждому путнику устраивать испытательный срок, во время которого он будет под пристальным присмотром. Рано или поздно истина станет известна.
        М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».
        Сразу после Катастрофы Марина не могла пользоваться колдовством из-за договора с чёртом. Вениамин не деликатничал, при необходимости вычерпывал из девушки не только колдовские силы, но и часть жизни. Сычкова старалась не выходить из дома, ведь в любой момент могла почувствовать слабость или даже потерять сознание. Мама всякий раз плакала, а отец в бессилии сжимал кулаки и грозил выловить нечистого и поотбивать ему рога.
        Но Веня не показывался, решая какие-то свои потусторонние проблемы, а Марина ждала окончания срока контракта и изучала теорию. Из-за полной потери магических способностей ей приходилось довольствоваться книгами, архивами и дневниками, написанными обычным, человеческим языком, зато за это время Марина подтянула английский, немецкий и выучила французский - Прасковья, известная в то время под именем Ольги, а потом Ирины, оставила юной коллеге обширную библиотеку.
        Жителей трёх деревень в первый год изрядно потрепало, смерти шли одна за другой, и, если бы не защита, поставленная ещё до Катастрофы, жизнь на этом клочке Земли закончилась бы давным-давно. Сычкова считала дни до той секунды, когда пиявка Вениамин от неё, наконец-то, отлипнет. Осознание того, что она ничего не может предпринять, чтобы помочь друзьям, родственникам и соседям, приводило в ужас. И девушка с огромным усердием продолжала изучать основы колдовства, мечтая, как применит их когда-нибудь на практике.
        Постепенно люди притерпелись, приспособились и даже стали находить положительные стороны во взаимодействии с нечистой силой. А однажды утром Марина проснулась и почувствовала, что срок вышел. Вениамин её «отпустил».
        На радостях вскипятив чайник силой мысли и чуть не устроив пожар, девушка, выслушав одновременно и нагоняй, и поздравления от родителей, выскочила из дома, чтобы как можно быстрей обрадовать Славку. И нашла на крыльце небольшой сундучок, обитый бархатом и украшенный драгоценными камнями. С осторожностью изучив презент, Сычкова не нашла в нём ничего опасного и решила открыть, но сразу это сделать не получилось - сундучок оказался запечатан магией. Немного повозившись, довольная собой девушка подняла крышку и увидела старинный том. Бережно достав книгу, она гладила кожаный переплёт и тёмные страницы без единой литеры, чувствуя, что вся библиотека Прасковьи не стоит содержимого сундучка. Книгу следовало читать Силой - авторы даже не озаботились маскировкой под обычный печатный текст. Простому человеку листы показались бы абсолютно пустыми.
        На дне имелось ещё кое-что - симпатичная открытка в зайчиках и сердечках. Каллиграфическим почерком на ней было написано: «Прекрасной юной ведьме в благодарность за изумительно проведённый год. Навечно твой, Вениамин». И вычурная подпись с неприличным количеством завитушек.
        Марина до сих пор не знала, почему чёрт подсунул конкретно эту книгу. Ведь именно благодаря ей юная ведьма сделала сногсшибательный рывок в колдовстве, хотя даже сейчас, спустя столько лет, Сычковой были доступны лишь первые несколько страниц. Веня на прямые вопросы не отвечал, лишь загадочно закатывал глаза и восторженно цокал. Плюнув на попытки узнать всё из первых рук, колдунья принялась разбираться самостоятельно.
        Фолиант, раскрывая свои тайны, вытягивал из конденсаторов всю Силу. Последние страницы вообще было опасно открывать - конденсаторы сразу же взрывались, а жизненная энергия устремлялась в бумагу, словно её высасывал мощный пылесос. Пару раз потеряв сознание, Марина прекратила попытки, надеясь, что когда-нибудь станет достаточно сильной, чтобы продолжить изучение загадочной книги. Да, периодически она пробовала снова, но всякий раз убеждалась, что время ещё не пришло. В Вырае, в котором Силы могло хватить на сотню таких книг, таинственный том отказывался открываться вовсе. Он словно говорил, что его предназначение не связано с потусторонним миром.
        У книги была ещё одна интересная особенность. Напитавшись энергией, она «транслировала» ответы на вопросы, которые задавала Марина. Либо просто и без затей делилась описанием обрядов, заклинаний и заговоров. Причём ни разу колдунье не попадались ритуалы, которые она не смогла бы воспроизвести из-за неопытности, недостаточности Силы в носителях или из-за моральных принципов. Но с каждым годом знания, которыми делился фолиант с хозяйкой, становились всё более сложными. Видимо, сказывался накапливаемый опыт.
        И всё равно дальше шестнадцатой страницы она даже не продвинулась.
        К сожалению, книга ничего об артефактах, подобных вещице Прасковьи, рассказывать не желала, поэтому Сычковой пришлось импровизировать и обращаться за помощью к друзьям. План был совершенно не продуман - куда идти, где искать и что делать в случае находки, она не представляла. Но очень рассчитывала, что проводник Дмитрий куда-нибудь да приведёт.
        Вот только перед тем, как отправиться в долгое и бесцельное путешествие, нужно было кое-что доделать. И если Славка был готов на всё ради родного дома, Софья, Дима и Игнат вызвались помочь Приречью исключительно по доброте душевной. Осознавая, что никак нельзя нагло требовать от жителей других поселений бросить свои дела и близких, Марине пришлось повременить с поисками, чтобы целительница, боевой маг и проводник смогли разобраться с личными проблемами.
        Глава 3.2
        Гостевой домик на территории ведьмовской усадьбы казался эталоном простоты и функциональности - бревенчатые стены, всего одна комната, маленькая кухня. Но обстановка всё равно была уютной.
        У одной стены стояла деревянная кровать, у второй - вместительный шкаф-купе от угла до угла, у третьей - письменный стол, сундук и трюмо. У четвёртой стены, прямо под окном, располагался узкий диван с продавленным сиденьем.
        Именно на нём, поджав ноги, сидела Кривицкая, когда в избушку заглянула Марина. Целительница при свете единственной лампочки, висящей под потолком, изучала ту самую загадочную книгу, подаренную чёртом. И так увлеклась, что не услышала, как хлопнула дверь.
        - Ты готова?
        Хромушка вздрогнула и подняла голову. Фолиант закрылся, на мгновение окутавшись зелёным сиянием.
        - Что? А, да… Да, готова. Я сейчас… Нужно только записать, пока из головы не выветрилось, - целительница отложила книгу, взяла карандаш и ученическую тетрадь в клеточку, черканула несколько букв и остановилась. - А ты не одолжишь книжку? На пару месяцев.
        - Нет, - покачала головой Марина. - Извини. Но ты в любое время можешь приходить ко мне в гости и читать, сколько влезет. Да и вернёшься ведь скоро. А если кто-нибудь новенький появится? Их ведь надо будет на чём-то натаскивать. В конце концов, у меня и до тебя ученики были. Думаю, и после тоже будут.
        - Да, я понимаю, - вздохнула Софья. - Просто там столько целительных заклятий! А может, всё-таки дашь? Я верну, честное слово!
        - А я вот ни разу не видела в ней медицинских заклинаний. Зато тех, что помогают управлять флорой и фауной - в достатке. И боевых. Твой Шевченко, кстати, только боевые и читал, другие ему не попадались ни разу.
        - Как это? - нахмурилась Хромушка. - Ты первые две страницы видела вообще? Там только про лечение. Я, правда, глубже пока не тяну. Сознание теряю.
        - Ты не поняла? Книга показывает то, с чем ты на данный момент можешь справиться. Тебе - твоё, мне - моё.
        - Серьёзно?!
        - Ага. Через годик-два заглянешь дальше, это стопроцентно. Да ты записывай, записывай. А то забудешь. Я пока водички попью.
        Кухонька казалась мышиной норкой. Значительную часть пространства занимала печь, оставляя место лишь для стола, двух табуреток и маленького холодильника. В зеве печи поблескивала глянцевыми боками мультиварка, намекая, что теперешняя жительница гостевого дома так и не освоила искусство растопки. Холодильничек прекрасно умещался под столом, на стене висел светлый шкафчик для хранения нехитрого набора посуды, а возле двери располагалась невысокая лавка - на ней стояло ведро с водой и пластиковая кружка. Ведьма напилась, открыла холодильник, по-хозяйски удостоверилась, что он пуст, и вытащила штекер из розетки. В кухню заглянула Софья:
        - Мы же на машине поедем?
        - Конечно. Почему спрашиваешь?
        - Ой, да тут такое! Надо будет к Бусловой на хутор завернуть, забрать кое-что. Как люди прознали, что я домой собираюсь, так сразу гостинцы понесли. Вчера весь день, и сегодня тоже шли. Такие все добрые, щедрые!
        Ведьма усмехнулась. Приреченцы в своём репертуаре. Почему бы не отдать в бедствующий край прошлогодний мёд, например? Он, конечно, не испорчен, вкусовые и лечебные свойства на высоте, но ведь нынешний урожай тоже нужно куда-то складировать. «На те, боже, что нам негоже». Или кабачки - в этом году они знатно уродились, даже чересчур. Девать некуда. А вот батарейки, лекарства, патроны или туалетную бумагу вряд ли Роднику пожертвовали.
        - Дома праздник будет - столько всего нужного и полезного! - продолжала радоваться целительница.
        Марина внезапно устыдилась. Откуда взялась эта злость? Из-за усталости? В конце концов, почему не отдать излишки благ нуждающимся. Люди хотят помочь незнакомому поселению в благодарность целительнице за помощь с Чумой. По собственной инициативе, так как Соня ничего ни у кого не требовала. Но не отдавать же то, что и в Приречье на вес золота?
        - Хорошо. Только… Сонь, может, всё-таки не поедем? Ты всё равно собиралась домой не раньше зимы. Заодно и подучишься чуть лучше, а то из-за эпидемии толком и не продвинулись дальше микробиологии и охранных заклятий. Мне очень нужна твоя помощь.
        Хромушка погрустнела, но упрямо покачала головой:
        - Именно из-за Чумы я и хочу проведать Родник. Ты не представляешь, какие кошмары мне снятся. Если у вас чуть не вымерли все, представляешь, что могло за это время там случиться? Мало ли - болезнь, нечисть напала, новые мародёры… Да что угодно может быть! Просто гляну одним глазком, и назад. Всё равно мы с Игнатом и Димой договорились, что они, возвращаясь, сделают круг и заберут меня из дома. Так что какая разница, где ждать - здесь или там? Не волнуйся. Всё будет, как надо. Мы ведь обещали.
        Марина не стала объяснять, что да, поход до Родника никак не помешает выехать на поиски артефакта тогда, когда это было запланировано, зато выбросит на помойку три-четыре дня, которые можно было потратить на подготовку к походу… Но она лишь кивнула и сказала:
        - Тогда давай поторопимся, раз ещё на гостевой хутор заскочить надо.

* * *
        - Давай-ка сама, - Марина с отвращением смотрела на маки, которые бессильно скребли зубастыми бутонами по защите. Полесский круг оказался для цветов непреодолимой преградой. Под ногами противно хрустели и поскуливали примятые ногами стебли - цветы, которые вытоптали ведьмы, агонизировали.
        - Не могу, - буркнула Соня, - не справлюсь. И зачем это вообще? Просто ехали бы дальше, и всё. К тому же это флора, не фауна. Я пока с растениями не умею.
        - Так, - скрестила руки на груди старшая ведьма, - всю дорогу работала я, ты лишь со стороны наблюдала. Тебе нужно тренироваться, я думаю, здесь прекрасное место и время. В ближайшие месяцы меня рядом не будет - нагрузишься теорией, а с практикой что? Давай, соберись. Да и какая флора, ты что, зубов не видишь? А кровища под ногами не смущает? Или боишься, что сил не хватит? Так мы пока в Вырае, сквозь тебя Сила бурной рекой течёт, ни один конденсатор не понадобится.
        - Ну… Ладно. Но ты подстрахуй, если что. На раз, два, три.
        Целительница сосредоточилась, зажмурилась, раскинула руки и прошептала:
        - Три.
        Марина одним махом сняла защиту. Цветочки раззявили пасти, потянулись к ведьмам… И опали безжизненным пеплом.
        Разрумянившаяся Софья открыла глаза. Мёртвый пятачок земли диаметром метров в сто её поразил. Женщины и «Нива» стояли в эпицентре.
        - Вот видишь, а ты боялась, - Софье показалось, что Марина слегка растеряна. Старшая ведьма помялась, а потом решилась и сказала: - Отбирать жизнь у тебя получается великолепно. Но не забывай, что ты целительница, и вроде бы белая, насколько я тебя узнать успела. А чернокнижие, или по-простому вампиризм, затягивает. Он лёгкий, необременительный и о конденсаторах можно вообще не думать. Вспомни того урода, что напал на ваш Родник. Он только так и действовал. Но ты ведь могла изменить сущность, так сказать, вмешаться в ДНК. Мы же на пчёлах попробовали, и у тебя получилось. Сделала бы цветочки беззубыми, да и всё. В общем, будь осторожна. Дарить жизнь и отнимать - две стороны одной медали. Выбери правильную.
        Отповедь слегка испугала Хромушку. Да, история с пчёлами была очень полезной в плане обучения. В тот самый день, когда житомирский караван покинул Приречье, пчёлы, принадлежащие старосте Потаповки, Яну Брониславовичу, сошли с ума. Обычные труженицы забыли о цветах, сменив их на содержимое сельских туалетов. Над ульями повис мерзкий запах. Ян Брониславович, увидев «медок», чуть не заработал инсульт. Кроме того, пчёлки стали агрессивными, до смерти искусали мирно хрюкавшую в грязной луже соседскую свинью и напали на Антона Костенко. Мужичок решил сходить в собственный сортир, прихлопнул жужжащую там пчелу и был атакован её подругами - буквально за минуту над туалетом собралась туча пчёл, словно они как-то узнали о смерти подружки. Антону пришлось бежать. Пятидесятилетний бывший пьяница развил скорость, на которую не был способен даже тридцать лет назад, и всё равно бы он погиб, если бы не бочка с водой для полива огорода. Под водой Костенко просидел минут десять, иногда выныривая глотнуть воздуха. Пчёлы возмущённо гудели над бочкой, а собравшиеся за забором люди помочь ничем не могли - опасались
злобных насекомых.
        В конце концов, пчёл прогнал дождь, а Ян Брониславович рванул к Сычковой. Марина выслушала жалобу и спешно выехала в деревню, прихватив Хромушку. Ведьмы, не обращая внимания на льющуюся с неба воду и раскаты грома, несколько часов исправляли сущность пчёл, которая, как оказалось, была изменена Выраем - пока в поселении хозяйствовала Чума, люди не слишком-то следили за тем, что происходило на подворьях. Вот медоносы и летали за Туман без ежедневного «обеззараживания» с помощью специального амулета.
        Сейчас Соня просто не подумала, что способ, применённый на пасеке, можно использовать и в других ситуациях.
        - Я нечаянно, честно.
        - Значит, учись контролировать себя. Поехали.
        Сычкова села за руль. Машина бесшумно двинулась вперёд. Буквально через несколько секунд её окутал густой лиловый туман, который почти сразу же рассеялся, и Соня увидела мирный пейзаж переходника.
        - Ладно, не страшно. Во всём нужно искать плюсы. Твой способ страшноват, конечно, но вполне может заменить кое-какие боевые заклятия. Главное, не увлекайся.
        Судя по тону, Марина заметно расслабилась. Всё-таки путешествие по Выраю выматывает даже колдунов.
        - А ты так можешь?
        - Конечно. Лечить не особо, если честно. Может, не доросла, а может, способностей к этому нет. А вот убивать твоим способом - запросто. Только я этим не пользуюсь никогда.
        Разговор прервал вновь появившийся вокруг автомобиля туман. Миг - и потусторонний мир остался позади. Соня увидела знакомую промышленную зону, а чуть дальше можно было разглядеть верхние этажи дома детства. До церкви оставалось совсем ничего. Прижав руку к груди, словно пытаясь удержать сердце на месте, девушка медленно задышала через нос. Наставница не торопила - она понимала, что сейчас испытывает ученица. Чтобы как-то отвлечься от волнения, Соня дрожащим голосом спросила:
        - А почему вампиризмом не пользуешься?
        Марина нервно дёрнула плечом:
        - Однажды это плохо кончилось. Из-за моей глупости и самонадеянности погиб замечательный человек. Знахарка, Антонина Николаевна. Правда, я не знала, что тяну из неё силы, но это не уменьшает моей вины. Так что лишь от колдуна зависит сторона целительской медали. Я свою выбрала. А тебе доступны обе. Сохраняй равновесие, и всё будет хорошо.
        - Но если ты не знала, то…
        - Давай не будем, ладно? Скажи лучше - волнуешься?
        - Разве не видно? Я не волнуюсь, я в ужасе.
        - А чего так?
        - Как ты не понимаешь? А если они меня видеть не захотят? Или в живых никого нет? Почти два месяца прошло!
        Сычкова насмешливо фыркнула:
        - Глупости. Тебя все любили и любят, это раз. У них защитная полоса вокруг церковного двора, это два.
        Марина повернула за угол, ожидая увидеть последние триста метров дороги до автостоянки, и еле успела затормозить - путь преградили трёхметровые ворота шириной во всю улицу.
        - И вон, смотри, что они тут понаделали. Это три.
        Глава 3.3
        Конечно, ворота не шли ни в какое сравнение с приреченскими, но тоже выглядели внушительно. Хоть и затрапезно. Лепили ворота из того, что было. Металлические покорёженные листы, подгнившие доски, пластиковые разноцветные панели, и прочий строительный материал, разбавленный хламом. Марина даже заприметила дверь холодильника. Кое-где щетинились ржавая арматура, колючая проволока и осколки стекла.
        Соня выскочила из машины и звонко крикнула:
        - Эй, есть кто живой?! Ау, люди! Это я! Кривицкая!
        Ответом ей была тишина.
        - Кто-нибудь! Открывайте!
        Марина, которая из машины выходить не спешила, приоткрыла окно и вполголоса сказала:
        - Не кричи. Мало ли что…
        - Я чувствую, здесь кто-то есть - за нами наблюдает, но открывать не хочет. Да что вы там затаились?!
        Девушка в нетерпении пнула ворота ногой.
        - А ну, убрала свои грабли! - послышался мужской голос. - Прекрати по дверям колотить, а то живой не уйдёшь, отродье!
        В воротах появилось небольшое смотровое окно, из него высунулся автоматный ствол.
        - Соня! - предостерегающе крикнула Сычкова, но целительница и без наставницы поняла, что дело труба, и юркнула назад, в автомобиль. Короткая очередь в воздух доказала, что невидимый охранник шутить не намерен.
        - Валите отсюда!
        - Это же Ванька! - Хромушка открыла окно и крикнула: - Эй, Вань, прекращай дурить! Я Соня! Хромушка!
        - Ехай отсюда подобру-поздорову. Пока не вышли и не отметелили.
        - Иван, не знаю, как вас по отчеству! - вмешалась в беседу Сычкова. - Почему такой холодный приём? Ладно, я, может, и не узнали - один раз виделись, и при неприятных обстоятельствах. Но Соня с вами столько лет прожила, вы что!
        - Таких Сонек уже трое приходило! - рявкнул из-за ворот другой голос.
        - Как - три? - Соня снова бесстрашно выскочила из машины и подбежала к воротам.
        Марина вздохнула, наскоро создала вокруг ученицы защиту, но сама не вышла, решила не вмешиваться.
        - А так, - передразнил тот же голос, - вы, нечистые, совсем оборзели. Так что повторяем - валите, пока целы!
        - Но это я, правда, клянусь!
        Ответом была автоматная очередь. Защитный купол на несколько мгновений украсился вспышками.
        Почему-то за воротами растерянно замолчали. Автомат исчез, в дырке показался любопытный глаз.
        - Чем пули остановила?
        - Это не я, это Марина. Колдовством, как тогда, когда на нас мародёры напали. Пустите, Ваня, Донован, я вас узнала! Пожалуйста, я так соскучилась, - сонины глаза наполнились слезами.
        - Вань, предыдущие так не закрывались. Их же пули не брали. Может, и правда Сонька?
        - Слышь, нечисть, - осторожно проговорил Иван, - ну-ка, скажи, что я тебя вылечить просил?
        Соня не задумалась ни на секунду:
        - Мошонку у тебя раздуло, как в прошлом году снег первый выпал. С левой стороны.
        После удивлённой паузы за воротами раздался смех:
        - Ой, не могу! Ну, Ванька, не повезло тебе!
        - Вань, мы с тобой прямо сейчас всё вылечим! - прижала руки к груди Соня. - Я уже многое могу. Ребята, пустите!
        - Ладно, может, ты и настоящая. Но не факт. Может, голову дуришь. В любом случае, знаешь, что делать надо, - недовольно пробурчал Ваня.
        В полутора метрах от земли появилось узкое окошко, прихожанин высунул горлышко бутылки. Процедуру Софья прекрасно знала и подставила руки. Святая вода не вызвала никакой реакции.
        - Дон, прекрати ржать и открой ворота. Наша Сонька вернулась! - Настороженность в голосе Ивана сменилась радостью.

* * *
        Церковь и пространство перед ней ощутимо изменились - было видно, что жители Родника зря времени не теряли. Высокую траву выкосили под корень, молодую лесную поросль выкорчевали. Машины, которые ржавели на автомобильной стоянке со времён Катастрофы, сменили местоположение. Где ровными рядами в несколько «этажей», где грубо сваленные в кучу, старые легковушки перекрывали улицы, оставляя лишь один проход к храму, стоянке, строительному рынку и двум многоквартирным домам. Тот самый проход, к которому подкатили ведьмы. Возле покосившейся будки охранника скучали автомобили в рабочем состоянии, те, что раньше принадлежавшие мародёрам. Чья-то рука безжалостно уничтожила эмблемы свободовцев - одни закрасила, другие отскребла.
        Марина, следуя указаниям, подъехала туда же. Соне не сиделось, она выскочила из машины, не дождавшись окончательной остановки. Старшая ведьма вышла следом и огляделась. Донован поспешил в церковь, сообщить остальным, Ваня остался с гостьями. Парень радостно улыбался, рассматривая Хромушку, но где-то глубоко в его душе Сычкова видела напряжённость.
        Освободившееся от старых легковушек место занимало несколько небольших домиков, сколоченных, как и ворота, из всякого хлама, включая разобранные павильоны строительного рынка.
        - Вот, Сонька, смотри, что мы придумали. Когда нужно будет защиту от нечисти обновлять, мы себе целый квартал обпашем. Или обпахаем? Неважно. В общем, расширим площадь, так сказать. Потихоньку сносим рынок и строим дома. Надоело на головах друг у друга сидеть - жуть.
        - Супер. А не холодно зимой будет?
        - Не-а, смотри, - Иван подошёл к ближайшему домику, открыл слепленную из мусора дверь, - внутри всякими тряпками стены утеплены. Вот здесь буржуйка, совершенно неожиданно нашли. Вон в том, соседнем доме - место для костра из осколков кирпича сложили. Чадить, конечно, будет сильно, но лучше в дыму и тепле, чем на свежем холоде. Конечно, всех сюда не переселишь, но мы и вон те две многоэтажки осваиваем. И вообще, это временно. Помнишь частный сектор на Советской улице? Может, через пару лет туда переберёмся, если сил хватит, конечно. Нас ведь мало совсем. Оно хорошо с одной стороны, еды и воды меньше нужно, а с другой не очень, сама понимаешь.
        - Думаю, скоро будет полегче.
        Марина, естественно, знала, о чём говорит девушка - ведьмы не раз это обсуждали. Новый торговый маршрут принесёт пользу и Роднику, и Приречью. Конечно, поначалу игра будет в одни ворота, но с годами, когда на родине Сони благодаря белорусским друзьям наладится быт, станет полегче. Да и Шевченко очень не хотел расставаться с Хромушкой, а значит, сюда зачастят и житомирцы.
        Но Соня рассказать Ивану об этом не успела - распахнулись ворота храмовой территории. Жители Родника стояли внутри, казалось, в полном составе. Навстречу никто не бежал, руками приветственно не махал - люди чего-то ждали.
        - Ладно, девчата. Пойдёмте.
        Ваня довольно быстро двинулся вперёд и через несколько секунд обогнал ведьм. Встав в толпу, он тоже замер.
        - Что они задумали? Почему так себя ведут? - прошептала Соня.
        - Не знаю. Помнишь, второй охранник говорил про то, что кто-то в твоём образе уже приходил, и не один раз?
        - Добро пожаловать, - холодно улыбнулась Дарья Степановна, ощупывая посетителей колючим взглядом.
        - Верочка, что происходит? - целительница нашла в толпе дорогое лицо.
        - Заходи, - проигнорировала вопрос Вера.
        Снова захлестнула обида, как возле первых ворот. Стараясь не расплакаться, под прицелом нескольких десятков глаз девушка зашла во двор.
        Вздох облегчения прокатился по приходу. Верочка взвизгнула и бросилась на шею Хромушке. Даша улыбнулась, сделала шаг вперёд и сгребла в охапку Марину. Ведьма беспомощно пискнула - на радостях богатырша чуть её не задушила.
        - Тобой уже три раза притворялись! - верещала Вера. - Но ни одна скотина не прошла за линию защиты! Сонечка, я так рада, так рада! Ух, вернулась! А мы скучали! А Лёвушка уже головку держит! Ходим в город, только меня не пускают, потому что Лёвушка маленький! А он уже улыбаться начал! А ты ведь говорила, что зимой придёшь!
        Веру начали оттеснять - каждый хотел обнять Соню. Марине тоже досталась часть всеобщей любви.
        Хромушка плакала и смеялась, слушала бессистемно вываливаемые новости и пыталась рассказать свои, и всё это одновременно.
        Она была счастлива.

* * *
        Когда эмоции немного схлынули, машину загнали во двор. Целительница взялась показывать гостинцы, которыми ведьмы забили багажник и салон. Льняное и подсолнечное масло, мука, овсяная крупа, фасоль, вяленое мясо, сушёные ягоды и грибы, картошка, трёхлитровая банка мёда, сало… Всего по чуть-чуть. Кроме того, Кривицкая привезла кое-какие лекарственные травы, отвары, пилюли и медицинские инструменты, которыми поделилась запасливая Татьяна Петровна, а также семена и большой пакет стирального порошка. Персонально для Верочки Софья приберегла погремушки и детскую одежду - этого добра было валом в каждом доме Приречья, и хозяйки буквально упрашивали взять именно их пакеты с вещами - чердаки и чуланы не резиновые, а детское приданое ещё с советских времён выбрасывать было не принято.
        Дарья Степановна, дядька Тихон и Сычкова в празднике подарков не участвовали. Они закрылись в приходском доме, в карантиннике, и вели очень оживлённую беседу.
        - Сочувствуем. Тяжело терять людей. - Равнодушный тон Дарьи не слишком вязался со словами. Но следующий вопрос оказался более эмоционально окрашен: - А эта… Прасковья не может пойти по вашему следу и устроить здесь то же самое?
        - Вряд ли, - Марина постаралась, чтобы голос звучал уверенно, - не думаю, что Родник Веры представляет для неё интерес. Да и слежки мы никакой не заметили.
        Тихон тоже кратко выразил соболезнования и заговорил совсем о другом - о планах житомирских ведьмаков.
        - Не нравится мне это всё. Мы тут потихоньку-полегоньку выживаем. Друг к другу привыкли. Тяжело, но стабильно. А если сюда всякие новосёлы припрутся, кто его знает, как оно будет. Да и вообще - проводники какие-то с левой резьбой в башке, кавалер этот Сонькин… А если мужик девчонке голову задурил? Да даже если и нет. Этот ваш проводник туда-сюда через нас будет всяких водить, я правильно понял? Типа перевалочного пункта? Это же проходной двор получится.
        - Не отказывайтесь, - мягко ответила Сычкова, - подумайте, какие перспективы открываются перед Приходом. Не сразу, конечно, это дело не одного года. Да и Дмитрий пока наш единственный знакомый проводник. Но в будущем, лет через десять-двадцать… Мы хотим ввести общую валюту, общие школы. Например, к вам начнут стекаться потенциальные богатыри и целители. Кто-то ведь останется после учёбы, понимаете? Сонечка всё-таки не может жить среди вас - ей нужен домик на отшибе. Некоторая волшба опасна для окружающих. Да и не стоит забивать гвозди микроскопом, для поддержания здоровья общины вполне хватит медика без магических способностей, а в Приречье есть две юных знахарки, ещё три почти готовы к работе, кто-нибудь из них, думаю, согласится на переезд. Дети начнут рождаться, а главное, выживать - понадобятся и учителя, и воспитатели. Проще станет добывать ресурсы, начнёте выращивать овощи, печь хлеб. Как у нас. Можно будет заняться производством, возродить какое-нибудь маленькое предприятие - у вас очень большая территория свободна от Тумана, и Соня говорила, что почти половина занята промышленной частью.
Люди будут торговать, путешествовать, выбирать место жительства под себя. Уверена, количество жителей Родника многократно возрастёт. Да и сам он станет больше, безопасней и… живей, что ли.
        - Марина, - Дарья поморщилась, - ты пойми - мы не отказываемся. Не глупцы, всё понимаем. Это ошарашивающие перспективы. Но Тихон прав - мы своими силами не можем один квартал для себя отвоевать. А ты про таможню, гостиничный комплекс, безопасную дорогу от точки выхода… Нереально. Но Сонька вернулась, может, подучила чего. Вот и поглядим, на что она способна. Может, и сдюжим глобализацию. Сама же говоришь - дело не одного года. Не будем загадывать.
        Марина бросила быстрый взгляд на богатыршу и ничего не сказала. Но указала глазами на Тихона. Дарья прищурилась, а потом заявила:
        - Прихожане так до утра будут гуманитарную помощь изучать. Тихон, надо бы ускорить это дело.
        Дядька пробурчал, вставая:
        - Сказали бы - дорогой товарищ, выйди на минуточку, нам посекретничать надо.
        После того, как дверь за мужчиной закрылась, Даша скрестила руки на груди:
        - Ну, в чём подвох?
        Сычкова вздохнула:
        - Соня планировала вернуться домой зимой, пусть это так и останется. Не хотела Тихона заранее расстраивать.
        Дарья встала возле окна. Люди развели два костра прямо во дворе и готовили ужин в двух больших выварках. Хромушка сидела на крыльце церкви и что-то рассказывала, а весь приход внимал.
        - А там тогда кто? Глюк?
        - Нет, конечно, - Марина тоже подошла к окну. - Она просто очень волновалась, вот и решили незапланированно вас навестить. Я уйду на рассвете. Ушла бы сразу, прямо сейчас, но перед новой дорогой Вырай должен полностью, как бы это… отпустить. Нужно хотя бы несколько часов передышки. А Соня останется только до тех пор, пока Игнат и Павлюк не придут. Они её вернут в Приречье - сама-то она не умеет ещё. Честно говоря, её обучение пошло не так, как планировалось. Из-за Чумы. И мне по-прежнему нужна её помощь. Простите.
        Дарья угрюмо заявила:
        - Правильно Тихона выгнала. Он быстро бы растрепал. Пусть люди пока порадуются. Но я вот что хочу сказать. Если с хромоножкой что-то случится, можешь здесь больше не появляться. Голову откручу.
        Глава 4.1
        Желя (Zhelya). Высшие. Нейтрал.
        Выглядит, как женщина средних лет. Одета в тёмное, голова чаще всего повязана платком. Можно встретить на похоронах - чем больше людей провожает покойного в последний путь, чем сильней о нём плачут, тем больше шансов, что она где-то рядом. Облегчает страдания - теоретически, пропускает людское горе и слёзы через себя, превращая их в светлую грусть и приятные воспоминания. Не любит профессиональных плакальщиц, но терпит - подобные люди прекрасно заводят толпу, а значит, Желя получит достаточное количество человеческих слёз и причитаний. Фальшивые эмоции считывает мгновенно и за обман на похоронах может жестоко наказать. Хоть от её присутствия и становится легче, действует отнюдь не из альтруистических побуждений. Если в интересующей её местности долгое время никто не умирает, может поторопить события с помощью наведения тоски, апатичности и нежелания жить. Как Желя это проделывает, неизвестно.
        М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».
        Эксперимент длился уже два года. Человеческое поселение в Вырае Прасковья попробовала создать, чтобы понять, насколько легко обеспечивать безопасность людей в таком месте. Старая ведьма знала, что далёкие предки с этим справлялись, а тогда такого понятия, как обычный, человеческий мир, вообще не существовало. Но вот о структуре общества тех времён она не имела понятия, поэтому действовала на свой страх и риск, по своему разумению. Сначала Прасковья опробовала социальное устройство на обычной земле, в ШВИКе, и лишь удостоверившись в его работоспособности, перенесла опыт в потустороннюю деревню.
        Ведьма выбрала относительно спокойную зону Вырая. Здесь день сменял ночь, регулярно шли дожди, почва сохранила плодородность, а возле одного из домов имелась колонка, которая до сих пор работала. Нечистая сила встречалась лишь низшего ранга, и она то ли боялась колдунов, то ли не могла добраться до жилых построек из-за особенностей рельефа.
        Неизвестно, в каком городе находился этот дворик до Катастрофы. Два четырёхэтажных дома стояли под прямым углом друг к другу, в первом было три подъезда, во втором - пять. Немного в отдалении потихоньку ветшал двухэтажный барак. Несколько облезлых беседок и гаражей «ракушек» утопали в зарослях сирени. Вскопанные участки обеспечивали людей овощами и фруктами, причём большая часть урожая оставалась относительно нормальной. Их ели начинающие колдуны ШВИКа. А вот ту часть урожая, что под воздействием местной атмосферы ощутимо менялась, ученики Прасковьи скармливали подопытным здесь же, в потусторонней коммуне, тщательно контролируя последствия. Наставница хотела выяснить, можно ли человеку на постоянной основе употреблять в пищу светящуюся морковь или удивлённо моргающую тыкву. Пока глобальных последствий не замечалось, но экспериментатор была уверена, что эффект не заставит себя ждать.
        Окраины этого осколка прошлого мира украшал кустарник, отдалённо похожий на шиповник, и каждый житель знал, что к растению близко подходить не стоит, потому что его длинные шипы могут выстрелить небольшой порцией смертельно опасного яда.
        А вокруг дворика хозяйствовала туманная пропасть. Казалось, человеческое поселение плывёт в лиловом океане. В разной степени отдалённости виднелись другие островки безо всяких построек, и эти дополнительные площади тоже использовались для сельскохозяйственных работ. По утрам ведьмаки создавали узкие мостики, по которым люди добирались до грядок, а вечером возвращались на жилой остров.
        Всего здесь обитало около ста человек. Прасковья довольно долго искала «материал» по всему миру - здоровых юношей и девушек от шестнадцати до двадцати лет. Выкупала рабов, привечала сирот, «спасала» из лап людоедов или нечисти. Тех, кто умел читать или хотя бы вырос в относительно благополучных поселениях, предпочитала не использовать. Считала, что такие излишне непокорны и самостоятельны.
        Колдуны дежурили в поселении неотступно, периодически сменяя друг друга. Троих вполне хватало, чтобы распугивать низшую нечисть. Конечно, с Высшим неопытные ученики Прасковьи, да и она сама тоже, ни за что бы не справились, но ни одного представителя элиты за два года здесь так никто и не увидел.
        Чтобы упростить работу учеников, а также упорядочить жизнь испытуемых, Прасковья создала небольшой свод правил.
        Каждый был приставлен к наиболее подходящему делу. В поселении имелись сельхозрабочие, уборщики, прачки, ремонтники, рукодельницы и парикмахер. Раз в неделю разрешалось употреблять спиртное, через день в квартиры подавалась вода, чтобы люди могли помыться. Никого не выделяли - ресурсы распределялись одинаково. Такая коммуна оказалась в экстремальных условиях на редкость жизнеспособной, люди не роптали и не пытались протестовать.
        Запрещались стихийно возникшие отношения. Если колдуны видели зарождающееся чувство, то стирали память у влюблённых о последних неделях. Лишь однажды после магической обработки люди вновь потянулись друг к другу, и Прасковья отпустила пару на все четыре стороны - настоящей любви она мешать не хотела, но и менять устоявшийся порядок из-за статистической погрешности не собиралась. Семьи создавались в соответствии с генетической картой, по рекомендации целителей. Психологическую совместимость тоже учитывали, ведь люди должны были прожить бок о бок несколько лет, завести минимум пятерых детей и не поубивать друг друга в процессе. Словом, отлаженная система до последнего времени работала исправно, в коммуне даже появилось с десяток малышей.
        Сегодня на трёх ближайших «полях» шёл сильный дождь, поэтому в поселении, несмотря на рабочее время, было людно. Прасковья неспешно шла по двору, приветливо кивая на униженные поклоны до земли. Поселенцы, поздоровавшись с главной колдуньей, старались как можно быстрее исчезнуть из её поля зрения. К тому моменту, как юная ведьма со старой душой дошла до нужной беседки, почти все попрятались в домах. Лишь одна девушка замешкалась - проявить прыть ей помешал огромный живот.
        Беременная побледнела, поклонилась, но сделала это неуклюже и чуть не упала. Колдунья подхватила её за локоток. Несчастная побледнела ещё больше.
        - Тише, милая. Ты должна себя сейчас беречь, - ласково сказала ведьма.
        Поселенка согласно закивала и попыталась смыться. Но Прасковья держала крепко.
        - Кто там у тебя? - вторая рука требовательно легла на живот. - Ой, какая молодец! Сразу двое? Отец горд, наверное?
        - Мгм, - пискнула несчастная.
        Хозяйка сжалилась, отпустила:
        - Ладно, иди, отдыхай. Освобождаю тебя от физического труда до самых родов и на неделю после. Деткам нужна здоровая мать.
        Беременная испуганно моргнула раз, другой, робко улыбнулась и поспешила к бараку. Колдунья с нежностью наблюдала, как будущая мать, по-утиному переваливаясь, пытается развить скорость.
        - Такие смешные, милые на этом сроке, - сказала она, заходя в беседку, - здравствуйте, друзья мои.
        Миниатюрная, похожая на мышку женщина торопливо смахнула с сиденья несколько зелёных листочков.
        - А где Павлуша? - опустилась на предложенное место наставница.
        - Он на дальнем участке. Там весь лук репчатый запел, - ответил рыжеволосый молодой мужчина.
        - Ещё какие-то новости есть?
        - На первый взгляд ничего такого, - пожала плечами ученица, - но кое-что нас волнует.
        - Поселенцы в достаточном объёме получают пищу и питьё, - подхватил ведьмак, - одежду, спят шесть-семь часов в сутки, каждой детной семье выделено четыре часа свободного времени, бездетным - два. И они последнюю неделю вместо того, чтобы играть в настольные игры или сексом заниматься, скандалят или сидят и тупятся в одну точку. Или спать идут. Дети вялые, сонные, капризные. В пятницу две мамашки подрались, у одной даже молоко пропало, хорошо хоть, у той, у которой ребёнок бесперспективный.
        Прасковья недовольно поморщилась:
        - Коленька, запомни - бесперспективных деток у нас нет. Родители подбираются очень тщательно, питаются тем, что выросло прямо здесь, так что рано или поздно у всех проявится какая-нибудь «перспектива». Или в последующих поколениях.
        - Простите.
        - Нужно наказать за агрессию. Вот что, пусть та, у которой молоко есть, станет кормилицей для голодающего малыша. А второй прикажите стирать подгузники чужому ребёнку. Заодно и подружатся, дурочки. Дальше, ребята. Не нравится мне ваш доклад.
        - Павел позавчера по собственной инициативе устроил представление - фейерверк там, птички-бабочки, иллюзии всякие про драконов и единорогов, - губы «Мышки» тронула улыбка. - Красота и милота, даже я с удовольствием полюбовалась. Но люди на всё это с таким равнодушием смотрели, словно им репу и свеклу демонстрировали. Паша даже расстроился. А сегодня утром один из ремонтников пытался повеситься, вовремя из петли вытащили. Его первый ребёнок должен родиться через три месяца. Объяснить мотивы не смог. Сказал, вдруг захотелось.
        Прасковья прикрыла глаза. Докладчики терпеливо ждали.
        - Так, глупыши мои. И вы называете это «ничего такого»? Да у вас тут катастрофа зреет под носом. Нужно срочно выяснить, в чём дело, - наставница открыла глаза и встала. - Идёмте. Будем разбираться.
        У пятиподъездного дома столкнулись с Павлом, седовласым мужчиной, который с виду годился вместилищу Прасковьи в отцы.
        - Здравствуй, мальчик мой, - улыбнулась начальница. - Что там с луком?
        - А? С каким луком? - удивлённо спросил ведьмак.
        Прасковья нахмурилась, схватила ученика за подбородок, заглянула в глаза. Потом вкрадчиво спросила:
        - Как дела, Павлуша? Как жизнь?
        Мужчина отстранился, медленно и равнодушно бросил:
        - Жизнь - дерьмо. И мы дерьмо. И этот скот в человеческом обличье тоже. Давить нас надо. Всех, без разбора.
        Павел развернулся и, опустив голову, побрёл к бараку.
        - Так, - тон колдуньи не предвещал ничего хорошего. - Лук поёт, говорите? А что именно, знаете?
        - Да какая разница, Прасковья Ивановна! При чём тут лук?! Пашка просто устал, а поселенцы с жиру бесятся, - легкомысленно махнул рукой Николай, - тут весь урожай мутировавший, до сих пор никаких проблем не было.
        Глаза главной колдуньи сузились, пальцы правой руки сложились в замысловатую фигуру, ведьмака подбросило в воздух, раскрутило и распылило. «Мышка» шлёпнулась на землю, испуганно крича. Кровавое месиво облепило её с ног до головы. Прасковью не запачкало - автоматически сработало заклинание чистоты, подвешенное на одно из колечек. Оно охраняло владелицу от пыли, грязи, дождя и прочих подобных неприятностей.
        - А-а-а-а! - тоненько, на одной ноте, верещала «Мышка», пытаясь стереть остатки коллеги с лица. Над несчастной ведьмочкой витал неприятный запах. Прасковья скривилась и резко сказала:
        - Кира, прекрати немедленно, если не мечтаешь отправиться вслед за этим идиотом!
        Женщина резко захлопнула рот, с ужасом глядя на наставницу.
        - А теперь убери эту гадость и умойся.
        Сдерживая рыдания, ведьмочка начала колдовать. Получалось у неё с трудом, два раза она срывалась и начинала проговаривать заклинание заново. Наставница терпеливо ждала. Когда от Николая остался лишь пепел, а ученицу больше не покрывал слой чужой плоти, Прасковья ласково сказала:
        - Умница. И не переживай за него, Коленька всегда был слабоват в обучении. А сегодня я убедилась, что он ещё и туповат. Таким среди нас не место, ведь так?
        Бледная девушка согласно кивнула.
        - Вот и молодец. А теперь соберись. И быстренько в Швик. Постарайся уложиться в два-три дня. Впрочем, нет. Слишком долго. Полетишь вороной.
        - Прасковья Ивановна, не надо!
        - Цыц. И чего вы все боитесь? Вон, Родион без проблем обращается.
        - Но это больно, кости и потом ещё долго выкручивает, и…
        - Прекрати ныть, - глаза Прасковьи полыхнули зелёным.
        - Что передать в Швике? - скороговоркой спросила Кира.
        Наставница погрозила пальцем:
        - Вот и умница. Значит, так. Мне нужны все шестеро целителей и Ингрид. Никакой пешей прогулки, поезжайте на моём микроавтобусе, на нём точно прибудете сюда к сегодняшнему вечеру. Под капот не лезьте, а то все подвешенные заклятия испортите и заблудитесь. Вы с Колей местный лук не ели?
        - Н-нет. - «Мышка» постепенно приходила в себя.
        - А вот испытуемые, думаю, кушали очень активно. И я уверена - Павлуша тоже попробовал поющий урожай. Он вообще молодец, рисковать не боится и любит докапываться до сути. Конечно, я могу ошибаться, но думаю, дело в луке. Готова?
        Ведьмочка зажмурилась и задержала дыхание, словно приготовилась нырнуть в реку. Прасковья медленно сжала ладонь в кулак, а затем резко разжала пальцы. Ничего не произошло. Наставница побледнела, закусила губу, удостоверилась, что ученица не видела «прокола», и торопливо повторила движение рукой. На этот раз заклятие сработало, Кира с жалобным карканьем взлетела и исчезла в вышине.
        - Чёртово тело. Ох, Марушкина, как же ты мне надоела, - в сердцах сказала Прасковья. - Чем дальше, тем хуже. Скорее бы… впрочем, нет. Придётся забыть о Приречье на какое-то время. Надо здесь разобраться. Такое на самотёк пускать нельзя. Только массовых суицидов мне не хватало - столько работы насмарку.
        Глава 4.2
        - Если к тем двум яблоням в середине острова подойти ближе двадцати метров, они начинают плакать и упрашивают их спилить.
        Акцент почти отсутствовал, речь была правильной. Все члены ШВИКа по настоянию Прасковьи усиленно изучали русский. А у Ингрид, высокой рыжей шведки, к языкам был явный талант.
        - Дальше, - наставница ободряюще кивнула, - я тебя внимательно слушаю.
        Друидка бросила взгляд на луковые грядки и продолжила:
        - Та, что слева, безостановочно трясёт ветвями и шепчет: «Всё тлен - и я, и дети мои». Яблоки практически все обсыпались.
        - Бедное деревце. Продолжай, солнышко.
        Ингрид переступила с ноги на ногу:
        - Сорняки пытаются совершить массовый суицид. Правда, пока они больше ругаются, чем действуют - не могут решить, кому засохнуть первым. Но тенденция налицо. Кроме того, в почве отсутствуют кроты, медведки, черви, муравьи. На поверхности нет насекомых. На противоположном краю участка находится целая куча трупов пчёл, как обычных, так и изменённых Выраем. Хочется добавить, что сверхъестественных существ тоже нет.
        - А лук? Он действительно поёт? А что конкретно?
        Молодая колдунья помялась, но потом ответила:
        - Простите, Прасковья Ивановна. Я видела Павла и не хочу… то есть, боюсь… Как видите, сидя в земле, овощи молчат. Но, если это необходимо, я конечно…
        - Ой, ладно, - юная ведьма со старой душой поморщилась. - Боишься - отойди. И почему из шестидесяти учеников способны рисковать от силы пятеро?
        Ингрид покраснела и сделала несколько шагов назад. А Прасковья сотворила защиту вокруг себя, наклонилась, схватилась за зелёный пучок и выдернула луковицу из земли. И тут же послышался тихий голос, обречённо запевший:
        - Укатилося красное солнышко
        За горы оно да за высокие,
        За лесушка оно да за дремучие,
        За облачка оно да за ходячие,
        За часты звёзды да подвосточные!
        Ведьма брезгливо тряхнула рукой. С корней посыпалась земля. Голос взвился, стал тоньше и жалобней:
        - Покидат меня, победную головушку,
        Со стадушком оно да со детиною,
        Оставлят меня, горюшу горегорькую,
        На веки-то меня да вековечные!
        Нeкак ростит-то сиротных мне-ка детушек![1]
        Прасковья прищурилась и сжала луковицу в кулаке. Пение захлебнулось. После того, как пальцы разжались, на ладони лежала лишь шелуха.
        - Что скажешь, Ингруша?
        Девушка нахмурилась, закрыла глаза и развела руки в стороны. Губы зашевелились - друидка проговаривала заклинание на родном языке. Наставница не торопила и не мешала - большинство её подопечных пока не умели колдовать мысленно.
        - Не знаю, - призналась Ингрид, открыв глаза. - Как я уже говорила - здесь нет ничего живого, кроме растений. Но и они хотят прервать своё существование.
        - А что-нибудь чужеродное? Непривычное? - не унималась старшая ведьма.
        Ученица раздражённо ответила:
        - Так Вырай весь чужероден, я не понимаю, что конкретно нужно искать!
        Глаза наставницы на миг изумрудно полыхнули. Ингрид побледнела и сделала шаг назад.
        Прасковья усилием воли заставила себя успокоиться, но тут же вновь разозлилась, правда, на себя. Ей не нравилось поведение этого тела. Вспышки ярости, раздражительность и нетерпеливость - это шло не от души, а от вместилища. Не раз за эти годы Параскеву посещала мысль, что нужно было выбрать другую девушку. В Ирине имелась какая-то червоточина, то ли гормональная, то ли генетическая. Целителям говорить о проблеме не хотелось, чтобы не подрывать собственный авторитет, но с каждым годом проблема всё больше усугублялась.
        Самым неприятным было то, что иногда не срабатывало колдовство. До Катастрофы это не было критичным, ведь тогда магия по эффективности лишь ненамного превосходила знахарские заговоры и человеческие ритуалы. А теперь, когда Вырай пробудил истинную мощь, Прасковью такое несовершенство угнетало.
        - Солнышко, вспомни тему, которую мы проходили в прошлый вторник. Повтори основные тезисы, пожалуйста.
        Шведка виновато опустила голову.
        - Эх, вы, глупыши, - Прасковья уже полностью успокоилась, и её губы тронула мягкая улыбка. - Колдовство изучаете, не жалея сил и времени. А история? География? Другие дисциплины? Мы ведь хранители знаний! Через несколько поколений люди одичают окончательно, посмотри на наших подопечных - на момент Катастрофы им было от пяти до девяти лет, так они даже читать не умеют. На нас лежит огромная ответственность перед потомками, девочка моя. Ладно, повторю ещё раз. Слушай внимательно.
        Параскева перешла на «учительский» тон:
        - Изначально местом обитания людей был Вырай. А значит, именно это пространство подходит человеку больше всего. Возможно, после Великого разделения истинные люди смешались с гоминидами, что привело к появлению хомо сапиенс, у которого сродство к Силе скрыто в геноме в рецессивном состоянии. По сути, крепко спит. Если это так, при правильном сведении генетических линий и постоянном воздействии потусторонней Силы количество людей со сверхъестественными способностями увеличится. А чистокровные потомки обезьян исчезнут. В том числе и благодаря естественному отбору.
        Ингрид почтительно кивала. Она могла бы поспорить с наставницей, так как до Катастрофы увлекалась антропологией и даже собиралась посвятить ей всю свою жизнь. Но мир перевернулся, обучение в университете так и осталось мечтой, поэтому доводов против девушка привести не могла. Хотя, даже если бы их знала, не решилась бы возражать.
        - Понимаешь теперь? Вырай рано или поздно примет нас. Нужно просто ему довериться. А вы всё за прошлое цепляетесь, поэтому и особых успехов нет ни у кого. Ладно, я сама. А ты слушай, может, сообразишь, что к чему. - Параскева окинула взглядом поле. - Итак, порассуждаем. Если здесь отсутствуют представители животного и сверхъестественного мира, значит, опасность имеется, и это непреложный факт. Так?
        - Так.
        - Пойдём дальше, - женщина присела на корточки и провела ладонью по земле. - Все растения заражены, значит, предполагаемая инфекция в почве. Так?
        - Точно, - Ингрид, наконец, включилась в размышления. Глаза её загорелись. Не колдовским огнём, а обычным, исследовательским. - И она не переносится по воздуху, раз всё живое успело убежать, уползти и улететь.
        - Кроме пчёл. Потому что?
        - Потому что они опыляют! - возвестила повеселевшая друидка. - А значит, инфекция попадает в растение из почвы.
        - Умница. Люди наелись этой дряни, и хорошо хоть, не умерли, как пчёлы. Вот и ответ. Так что давай, пробуй.
        Ингрид снова закрыла глаза и забормотала заклинание. Теперь она знала, от чего отталкиваться.
        Наставница наклонилась, вырвала одно пёрышко лука и поднесла к глазам. Петь растение не начало - видимо, для этого ему нужно было полностью выбраться из почвы.
        - Я нашла, Прасковья Ивановна, - довольная девушка сияла. - В земле есть какие-то белёсые волокна. Я в первый раз подумала, что это корешки сорняков, но сейчас присмотрелась и поняла - они по структуре немного похожи на туманников.
        - Молодец, ты реабилитирована, - произнесла Прасковья, растирая между пальцев зелёный, остро пахнущий стебелёк, - Предлагай решение проблемы.
        Ингрид неуверенно протянула:
        - Поскольку заражена вся почва, может, лечить растения не стоит? Вдруг проблема распространится на соседние острова? Предлагаю всё здесь выжечь. Встанем в круг, проведём ритуал - нас здесь как раз девять, думаю, справимся. Помните, как у китайской стены?
        - Нет, - выбросила остатки лука Прасковья. - То есть, ты молодец, нашла достойное решение, но мы поступим немного по-другому. Я перекрою ход на этот остров, а после сбора урожая мы переселим подопытных в другую зону Вырая. Думаю, подобрать что-нибудь не составит труда.
        - Но почему?
        - Глупенькая, - по-хозяйски обозрела островок старая ведьма, - это что-то очень интересное и, возможно, полезное. Было бы недальновидно уничтожать, в хозяйстве такое всегда пригодится. Я пока отложу все дела, изучу феномен получше. Может, противоядие найду - не хотелось бы терять испытуемых. Они у нас замечательно друг к другу подобраны.
        [1] В тексте использован отрывок из похоронного причитания
        Глава 4.3
        Когда Прасковья Ивановна вернулась на жилой островок, к ней тут же подскочила «Мышка» и отрапортовала:
        - Все подопытные во дворе. К сожалению, мы недосчитались четверых. Очевидцы утверждают, что они пробрались сквозь кусты и прыгнули вниз.
        По молодому, красивому личику старой ведьмы пробежала тень досады:
        - Не уследили. Ужасно. Надеюсь, беременные живы все?
        - Да, - с облегчением сказала Кира, - как и молодые мамы. Вот только один из погибших - муж Джессики, ну, той, с которой вы пару дней назад разговаривали. У неё скоро двойня родится.
        - А, да, та смешная девочка. Бедняга, - Прасковья покачала головой, - надо будет, когда всё закончится, подобрать ей нового мужа. Поищем в базе потенциалов. На крыше одного из корпусов целых семь холостяков обитает. Может, кто-нибудь из них. Да и женатых тоже проверьте.
        - Но…
        - Можно и потасовать пары, ничего такого в этом нет. Что смотришь? Запиши, а то напутаешь чего-нибудь.
        Ученица с готовностью выхватила из кармана блокнот и карандаш.
        - Хорошо, давай дальше, - наставница прогулочным шагом пошла по дорожке.
        Кира почтительно пристроилась рядом:
        - Мы разделили людей на три группы. Вон там, у второго подъезда, заражённые в апатичном состоянии. Их тридцать шесть. Не болтают, не улыбаются - куда скажешь, туда и идут, куда покажешь, туда и садятся. Две мамочки даже на плач собственных малышей не реагируют. Но если ребёнка приложить к груди, спокойно кормят.
        - Хоть это хорошо.
        Прасковья остановилась и внимательно посмотрела на огороженный участок острова - обычно там в хорошую погоду держали свиней. Но сегодня животных оставили под крышей, а в загон поместили несколько поселенцев. Кира ответила на незаданный вопрос:
        - Их только десять. Но они возбуждённые, агрессивные. Цепляются к молчаливым, нам хамят, на замечания огрызаются. Очень сложный настрой. Вон те двое, пока на них целители не повесили седативное заклятие, чуть друг друга не убили. Очевидцы так и не смогли объяснить, что послужило причиной конфликта.
        - Понятно, - вздохнула Прасковья. - Как я понимаю, здоровым вы оставили свободу перемещений?
        - Да. Только сказали не заходить в дома. Пусть на виду будут.
        - Молодцы. Так. Я иду вон в ту беседку. Пришли ко мне Родиона. И скажи лекарям, чтобы взяли кровь у представителей каждой группы. Беременных не трогать пока. Думаю, с каждого миллилитров по двадцать будет достаточно поначалу. Надо разобраться.
        - А зачем нормальных исследовать?
        Хоть Кира и боялась наставницы, вопросы задавала спокойно. Она знала - Параскева не терпит самоуверенную глупость. А вот тех, кто осознаёт собственное несовершенство, уважает. И всегда отвечает очень подробно.
        - Подопытные питаются одинаково. Но половина людей никак не отреагировала на посыл овощей с того островка. Понимаешь?
        - В их крови можно найти ответ, что происходит?
        - Да. И последний вопрос - где Павлуша?
        «Мышка» смутилась:
        - Ну, понимаете, он бузить начал. Чуть хлев не сжёг вместе с животными. А потом с Ильдаром сцепился, чуть не убил. Мы его и обезвредили совместными усилиями.
        - Что вы сделали? - очень тихо спросила ведьма.
        - Усыпили, усыпили, Прасковья Ивановна! - испуганно добавила ученица. - Мы сон наслали, он сейчас в одной из квартир на первом этаже отдыхает!
        - Я уж подумала, одного из самых перспективных ведьмаков уничтожили, - расслабилась Прасковья. - Хорошо. Я пойду не в беседку, а к Павлику. В квартире будет удобней. Да и присмотрю заодно.

* * *
        Квартиру занимала молодая семья, которая пока ещё не обзавелась потомством. Родион с интересом переключился на тот пласт реальности, который видят люди. И вздохнул - когда-то, в прошлой жизни, он обитал в похожем жилище. Между большой комнатой и кухней ремонтная бригада Старой Эпохи снесла стену, всё пространство было выдержано в светло-серых, почти белых тонах, которые разбавлялись яркими цветовыми пятнами - картинами, ковриками, маленькими подушками на диванах. Имелись галогеновые светильники на потолке, сочная, бирюзовая кухня и куча техники, которая сейчас, конечно же, не работала. Ведьмак даже позавидовал подопытным - они не видели настоящий интерьер и наслаждались уютом.
        Истинная обстановка была не так прекрасна - на кухне плиту заменяло кострище, шкафчики выглядели жутко обшарпанными, один, угловой, вообще клацал острыми зубами. Родион моргнул и вернулся в мармеладную реальность, в которой плотоядный шкафчик казался неработающей вытяжкой. Покачав головой, снова «переключился».
        В гостиной части всё было ещё хуже - диван покрывали грязно-бурые пятна, по стенам вяло стекала зеленоватая маслянистая жидкость, уходившая в широкие щели на полу, а мёртвый в фальшивой реальности телевизор безмолвно крутил какие-то кровавые сцены то ли пыток, то ли убийств. Родион не стал присматриваться.
        Кира сказала, что наставница будет ждать в спальне. Там отсыпался Павел, а Прасковья Ивановна очень ценила этого ученика. Поговаривали, правда шёпотом и оглядываясь, что именно Паша, зрелый и немного неуклюжий мужчина, помогает старой ведьме расслабляться. Поэтому его ценили и уважали - после страстной ночи Прасковья ощутимо добрела. В принципе, её нельзя было назвать стопроцентной злюкой, но вспышки ярости, которые обычно заканчивались чьей-нибудь смертью, бывали. Благодаря Паше летального исхода из-за попадания под горячую руку можно было избежать. При должном везении.
        Родион зашёл в комнату в тот миг, когда наставница пыталась достать из-под шкафа закатившуюся ручку. В такой позе ягодицы в тугих джинсах выглядели очень соблазнительно. Ведьмак почувствовал животный импульс и быстро отвёл глаза, так как всегда в первую очередь думал головой. Если Павел не выживет, ведьма рано или поздно начнёт искать ему замену. Лучше, чтобы она не знала, какой эффект оказывает на ученика её внешность. Подобные отношения могли плохо закончиться для молодого ведьмака - уж лучше спать в кровати с ядовитой змеёй. Безопаснее.
        - Родик, это ты? Молодец, что быстро, - женщина поднялась. - Подожди секундочку, я кое-что допишу.
        Наставница уселась на широкий грязный подоконник и быстро завозила ручкой по листку бумаги. Ученик, чтобы не таращиться на длинные ноги и красивое личико, принялся разглядывать обстановку.
        Двуспальная кровать занимала б?льшую часть комнаты. Короткая зелёная травка, росшая на матрасе и подушках, выглядела мягкой и нежной. Мирно сопящий Павел смотрелся на ней очень органично. В шкафу отсутствовали дверцы, и было прекрасно видно, что рядом со скудным гардеробом жителей квартиры висит скелет в вязаной шапочке. Вместо прикроватных тумбочек стояли надгробные камни с трудночитаемыми надписями, а весь пол устилал мох. Короче говоря, по сравнению с остальной квартирой здесь было довольно мило. Или хотя бы спокойно - антураж кладбища умиротворял.
        В реальности, доступной жильцам, было даже хуже - видимо, здесь до Катастрофы вдоволь порезвился горе-дизайнер. Багровые стены, золотая парча на кровати, зеркала на потолке и с десяток толстых кудрявых амуров, расставленные по всей комнате, создавали «вырвиглазное» ощущение.
        - Налюбовался? Прекрасно, - Параскева кивнула на двуспальный газон, и Родион послушно присел рядом с Павлом. - У меня для тебя задание, мальчик мой.
        Ведьмак кивнул. Он уже догадался, какое именно.
        - Пока мы будем разбираться здесь, ты лети в Приречье. Я понимаю, образ ворона достаточно неприятен, но он безопасен. Тебя никто не рассекретит.
        Родион непроизвольно поморщился. Тело птицы он терпеть не мог. А ведьма продолжала, не обращая внимания на недовольную гримасу:
        - Следи за Мариночкой, за администрацией. И вообще - слушай сплетни, узнавай о планах людей. Девочка часто отлучается из поселения, поэтому лови момент. Не забывай - нам нужно «обезлюдеть» деревни так, чтобы Марина не смогла помешать. И при этом она должна остаться жива.
        - Прасковья Ивановна, я хотел узнать, - Родион замялся, но потом всё же задал вопрос: - Для чего вы всё это затеяли? Ну, убийство жителей поселения. И для чего вам живая Сычкова?
        Женщина, тело которой выглядело на восемнадцать, хотя «носилось» уже одиннадцать лет, немного помолчала, но потом всё же ответила:
        - Хочу вернуть мироздание в единственно правильное состояние.
        - Простите, я не совсем понял…
        Прасковья встала, подошла к окну и задумчиво стала водить пальцем по стеклу:
        - Родичка, как ты думаешь, зачем это всё? Школа ведьмовства и колдовства, здешнее поселение, подкладывание правильных девушек под определённых юношей?
        - Ну, - смутился ведьмак, - как мы все поняли, вы хотите сделать так, чтобы людей со сверхъестественными способностями стало больше, чтобы человечество смогло жить не только на нормальных, но и на потусторонних территориях.
        - Не совсем, мальчик мой, - наставница отвернулась от окна и скрестила руки на груди. - Я хочу довести объединение миров до конца. Чтобы, как ты выразился, «нормальных» территорий больше не было.
        Глава 5.1
        Симбионты редко причиняют зло людям, а к детям у них и вовсе трепетный подход. Но подобных существ мало, а за пределами человеческих поселений они практически не встречаются. При взаимодействии с Нейтралами дети тоже имеют неплохие шансы выжить, поскольку им нехарактерны взрослые страсти и желания. А вот Антибионты представляют для несовершеннолетних огромную опасность. Мало того, есть представители потустороннего мира, чьё существование основано именно на охоте за «безвинными», «чистыми» душами. Поэтому категорически не рекомендуется выпускать детей за пределы поселений хотя бы до достижения ими подросткового возраста.
        М.А. Богданович, «Путеводитель по современному миру».
        Больше всего Настю раздражали яблоки с уже подгнившими боками. Такие плоды нужно было собирать в отдельное ведро и относить к специально выкопанной яме на краю огорода. Девочка искренне не понимала, почему испорченное нельзя оставить прямо под деревом - чем не удобрение? Но мама была непреклонной: хорошие - на варенье и засушку, плохие - в утиль.
        - Не нужны в саду болезни, - миролюбиво сказала она, когда дочь в очередной раз начала жаловаться на жизнь скорбным голосом. - Сейчас поленимся, а через пару лет вместо урожая сплошная ерунда будет.
        - А почему Мирон и Костя не работают? - Настасья посмотрела на склонившуюся к земле Татьяну и украдкой пнула очередную гнилушку подальше от себя. - Меня заставляешь, а они…
        Таня выпрямилась и возмутилась:
        - Настён, как тебе не стыдно! Они с рассвета с отцом рыбачили! А ты в это время дрыхла. Пусть поспят пару часов.
        Младшая Бондаренко насупилась, так как рыбалку считала развлечением и очень обижалась, когда её не брали на берег. Отцовские слова, что в таком деле нужны тишина и терпение, чего от Настасьи добиться невозможно, девочка пропускала мимо ушей.
        - Давай так. Мы сейчас с тобой хорошенько потрудимся здесь, потом я приготовлю обед, а потом…
        - Потрудимся как-нибудь ещё, - обречённо вздохнула Настя и наклонилась, выискивая в траве яблоки.
        - А потом я собираюсь на луг, - делано равнодушно сказала Таня, - сейчас время для сбора кое-каких травок. Корневища лопуха в самой силе, чистотел через неделю уже поздно будет собирать. Думала тебя с собой взять. Но, конечно, если тебе лениво…
        Восторженный вопль поднял стаю голубей, мирно ворковавших на крыше сарая:
        - Нет, нет, мне не лениво! Ура! Мамуля, ура! Спасибо!
        - Ой, перестань, хватит! - смеялась знахарка, уворачиваясь от настырных поцелуев дочери. Настя немного поплясала вокруг матери, а потом взялась за работу.
        Послышались взволнованные голоса, распахнулась калитка, и в сад ворвалось несколько мужчин:
        - Петровна! Ты где?
        Вокруг посетителей вертелась растерянная Гайка, которая не могла решить, кого облаивать в первую очередь. Завидев хозяйку, собачка несколько раз звонко тявкнула на всех скопом и убежала назад, во двор.
        - Что? - по выражению лиц Бондаренко сразу поняла, что дело серьёзное.
        - Пенгу руку циркуляркой отхреначило!
        - Где он?
        - Да в больничке уже, с Андреичем. Мы жгут наложили, но надо же ж что-то делать, Петровна!
        - Спокойно, не паникуйте, - отрывисто сказала женщина, - идите назад, скажите Максу, чтобы начинал готовить операционную. Позвоните на гостевой хутор, позовите Илону.
        Взбудораженные сельчане бросились выполнять указания.
        Таня растерянно посмотрела на дочь. Та молча собирала яблоки, детская согнутая спина выражала разочарование.
        Да, она пообещала прогулку за травами. Но кто же знал!
        - Доча, это полтора часа. Три - максимум. Мы обязательно пойдём, обед папа сделает.
        Девочка совсем по-взрослому вздохнула:
        - Мам, я понимаю. Дядя Пенг, наверное, от боли все русские слова забыл. Он же умрёт без операции. Ты беги, я яблоки соберу и нажарю картошки, пока занята будешь.
        Знахарка бросила взгляд на край сада. За выкопанной для гнилья ямой высилась сетка-рабица, а в пятидесяти метрах дальше - вешки, обозначающие защитную борозду.
        - Настюша, может, ребят к тебе отправить?
        - Не надо, - отмахнулась девочка, - обойдусь.
        Женщина ещё раз посмотрела на границу опасной и безопасной территории. Забор сделан на совесть, Настя не глупая и, несмотря на взбалмошный характер, ни разу не пыталась выскочить за периметр без сопровождения взрослых.
        - А знаешь, что? Давай завтра доделаем.
        Таня и себе не смогла бы объяснить, откуда взялось это ощущение надвигающейся беды. Татуировка молчала, в углу участка росли две молоденькие осины, последние недели в Приречье было спокойно, но сердце почему-то ныло.
        - Вот ещё, завтра тут корячиться! Да работы на десять минут осталось.
        Таня умилилась - только что дочка фыркала, не хотела помогать и вела себя, как избалованная обезьянка, а спустя всего несколько минут превратилась в ответственную и работящую барышню. Взрослеет.
        Чувство тревоги притупилось.
        - Мирона и Костика я всё же пришлю.
        Знахарка отправилась к пациенту.

* * *
        Благодаря заспанным братьям дело было сделано очень быстро. Правда, не за десять минут, а за двадцать. Уже во дворе вымыли яблоки в корыте, высыпали их на старую льняную простынь для просушки, загнали кур и индоуток в сарай, чтобы не поклевали плоды. Мужики, притащившие пациента, не стали дожидаться окончания операции всей компанией, поэтому на лавке у больницы сидел лишь один дядя Рома. Дети не обращали на него внимания - на этой лавочке очень часто посиживали нервные люди. Пока мама оперировала, а отец и Илона ассистировали, младшие Бондаренко немного поиграли в жмурки, а потом мальчишки ушли в сарай-мастерскую - они с недавних пор увлеклись резьбой по дереву и уже который день делали маме подарок на день рождения - набор красивых шкатулок. Настя считала это уважительной причиной для отлынивания от кухни, поэтому спокойно принялась за работу сама. Слазила в подвал, набрала в миску малосольных огурцов и решила, что вполне справится с более сложным, чем жареная картошка, блюдом. Вытащила из морозильника зайчатину, всунула её в микроволновку, чтобы оттаяла, взяла лопату, ведро и пошла на огород -
ей нужны были картофель, лук и морковка.
        Когда ведро наполнилось овощами, девочка совсем рядом услышала жалобный плач. Воткнув лопату в землю, она осторожно приблизилась к забору.
        Огород тоже был защищён сеткой-рабицей, правда здесь ещё имелись и ворота, чтобы на участок мог заехать мини-трактор или лошадь. Настя остановилась в двух шагах от ограждения и вытянула шею.
        Сразу за вешками сидела пухленькая девочка и шмыгала носом. Заметив Бондаренко, малышка басовито заревела, неуклюже встала и сделала шаг вперёд. Вернее, попыталась - едва босая пятка коснулась земли, девочка взвизгнула и плюхнулась на попу:
        - Бо-бо! Ика бо-бо! - слёзы потекли с утроенной силой.
        - Эй, малявка, ты что там делаешь? - Настя прекрасно знала, что нечисть может принимать любой вид, поэтому помогать не спешила, хотя подбежать и утешить очень хотелось.
        Девочка ничего не ответила, а продолжила плакать, пытаясь вывернуть ножку так, чтобы рассмотреть подошву.
        - Где твои родители? Почему ты одна? Почему за защитной бороздой?
        Дочь знахарки сыпала вопросами, на которые девочка в силу возраста всё равно ответить не могла. Все предостережения учителей и родителей буквально растворялись в чужих слезах.
        В конце концов, Настя рискнула и вышла за ворота, но вплотную к вешкам всё же не подошла, остановилась чуть поодаль.
        В Приречье было много детей. Совсем маленьких Бондаренко знала очень плохо - кто же будет рассматривать мелюзгу, которая ещё разговаривать толком не умеет. Но эта казалась знакомой.
        Малышка стала реветь чуть тише. Она с надеждой смотрела на старшую девочку.
        - Как тебя зовут?
        - Ика! - неожиданно чётко ответила малышка и шмыгнула носом. Разрывающий душу плач прекратился - его сменили всхлипывания и вздохи.
        - Лика? - Настя, наконец, её узнала - дальше по улице недавно поселилась семейная пара с двумя детьми, и забор на задворках участка обновить ещё не успели - кое-где старый штакетник сгнил и обвалился.
        Всё стало ясно. Не доглядели за младшей, вот она и пошла гулять. Малыши ведь не понимают, что такое опасность.
        - Покажи ножку.
        Ребёнок послушался. Настя подошла чуть ближе, наклонилась, присмотрелась и увидела припухлость, а в ней хорошо заметное жало.
        - Эх, ты. Кто же на пчёл наступает?
        - Ика бо-бо, - доверительно сказала соседка.
        - Давай руку, я тебя перетащу сюда, а потом мы уберём каку, которая делает бо-бо, и я отведу тебя к маме.
        - Маму юю!
        - Точно. Давай ручку.
        Настя не собиралась заступать за вешки. Да и Лика годам к четырём будет понимать, что гулять за деревней без взрослых нельзя.
        Она всего лишь протянула руку за защитную борозду. Но этого оказалось достаточно. Лика с неожиданной силой дёрнула, и Бондаренко-младшая упала, оказавшись вне безопасной территории.
        - Папа вроде умный, мама тоже ничего. В кого ж ты такая дурочка уродилась? - проблеяла «малышка».
        Глава 5.2
        Настя резво вскочила, но вырваться не смогла - лохматая лапа держала крепко. Внешность «малышки» поплыла, рост увеличился, а вместо детского личика появилось ухмыляющееся свиное рыло. Спустя несколько секунд от Лики не осталось и следа.
        Настя задрыгала ногой, попыталась пнуть Веню промеж лохматых ног, но не попала. Завизжала, извернулась, впилась зубами в держащие её пальцы.
        - Ай, бешеная!
        Веня стряхнул девчонку с себя, и она обязательно бы успела сбежать, если бы не кровь нечистого. Губы защипало, во рту разлился гнилостный, мерзкий привкус, а в ушах зашумело. Из-за неожиданного ощущения Настя замешкалась буквально на секунду, но этого хватило, чтобы чёрт перехватил её другой рукой.
        - Поспи лучше. Маленьким девочкам в Вырае надо спать, - чёрт шлёпнул лапой по лбу Бондаренко, она тут же закатила глаза и отключилась.
        Козлоногий пошарил лапой в своей шерсти, вытащил ключи непонятно откуда, стиснул брелок. Совсем близко послышался приветливый писк сигнализации. Трухлявый пень в паре метров от защитной борозды превратился в шикарный внедорожник и подмигнул хозяину фарами. Веня запихнул девочку на заднее сиденье и сел за руль.
        Дядя Рома и мальчишки, прибежавшие на крики Настасьи, не успели совсем чуть-чуть. Автомобиль развернулся и резво понёсся к берегу, в сторону Занозы - небольшой рощи на берегу, покрытой туманом.
        Мужчина бросился вдогонку, но, конечно, почти сразу безнадёжно отстал.

* * *
        Ведьма сидела в кресле у окна и читала роман, который перед эпидемией в благодарность за помощь подарил хихитун. Нечистые знали, что для Марины книга - лучший презент. Вот и тащили всё подряд - от древних фолиантов до порнографических рассказов.
        На мягкой обложке широкоплечий, длинноволосый брюнет, облачённый в распахнутую белоснежную рубашку и чёрные кожаные брюки, страстно припадал губами к шее блондинки. Красавица томно закатывала глаза и улыбалась. Бретелька кружевной сорочки спадала с хрупкого плечика, вокруг буйствовали розы и море. Сычкова поначалу хотела отправить любовную историю в печь, но затем пролистала начало и неожиданно увлеклась.
        «Грубый пират одним рывком сорвал с Терезы платье, оставив лишь корсет и нижнюю юбку.
        - Позабавимся? - выдохнул он и гнилозубо улыбнулся.
        Тереза почувствовала, как земля уходит из-под ног. Неужели её обесчестит этот мужлан? Нет, она не переживёт такого позора! Лучше смерть.
        Пират потянул руку к нежно трепетавшей груди, но вдруг вскрикнул и рухнул, как подкошенный.
        - Вы в порядке? - в дверях каюты тяжело дышал Люсьен. Его могучий торс был покрыт кровью врагов, в правой руке сверкала шпага.
        - О, Люьсен! - вскричала Тереза. - Я так счастлива, что вы пришли спасти меня!
        - Он не обидел вас? - встревоженно спросил телохранитель, делая шаг вперёд, но, заметив, что Тереза практически обнажена, покраснел и отвернулся.
        - Ну же, Люсьен, развяжите меня!
        Мужчина подошёл, стараясь не смотреть нежный стан, и одним ловким движением разрезал путы.
        - Ах! - силы, наконец, покинули Терезу, и она лишилась чувств. Верный телохранитель подхватил девушку.
        - О, любимая! - прошептал он, понимая, что красавица не слышит».
        Над плечом ведьмы шмыгнули носом. Марина покосилась на спинку кресла и увидела домовиху.
        - Вот это любовь! Он ради неё на всё готов, а они даже не целовались ещё! - нечистая трубно высморкалась в платок.
        - Стёпка, ты же знаешь - я не люблю, когда подсматривают через плечо, - пробурчала Сычкова. - Если тебе так нравится книга, то бери и читай, никто же не запрещает.
        - Если я читать начну, кто работу делать будет? - вздохнула Степанида.
        - Прямо Золушка! - возмутилась Марина. - Переработалась, бедняжка!
        Ведьма хотела упрекнуть нечистую в пыли на полках и в вечно теряющихся чайных ложках, но во дворе залаяла Герда. Впрочем, почти сразу питомица гавкать прекратила, послышалось шутливое рычание и чей-то басовитый смех.
        - Забирай книгу. Только закладку сообрази на моей странице, я потом дочитаю.
        Степанида исчезла, прихватив томик с собой, как раз в тот момент, когда в комнату влетел Коваль.
        Только пятерым приреченцам разрешалось заходить в ведьмин дом в любое время дня и ночи - Виктору и Глебу Сычковым, Татьяне и Максиму Бондаренко и Вячеславу. Герда знала, что этих людей нужно впускать беспрепятственно. Правда, в кабинет заглядывать запрещено было даже им. Не из-за жутких тайн, хранящихся там, а из-за потенциальной опасности.
        - Привет, Маруся. Прохлаждаешься?
        - Отдыхаю. Замучилась так, что готова лечь и умереть.
        - Так и легла бы. Покемарить всегда полезно, - Слава плюхнулся на кресло напротив, - скоро ведь заманаемся по самые помидоры.
        - Это точно, - вздохнула колдунья и взяла с подоконника исписанный мелким, острым почерком тетрадный листок.
        - Списочек? - Коваль развалился поудобней. - Давай вместе пробежимся. Может, забыла чего.
        После возвращения из Родника прошло пять дней. Марина всё это время почти не спала, а сегодня неожиданно поняла, что больше суетиться не нужно - она успела закончить максимально возможное количество дел. Теперь оставалось лишь ждать возвращения Софьи, Игната и Дмитрия.
        Женщина очень надеялась, что проводник уже знает о просьбе - Игнат Шевченко особо не выпытывал, куда и зачем собралась Сычкова, но заверил, что поговорит с Димой в Вырае, когда партнёр будет «в полном уме». Вот только им обязательно нужно было сопроводить караван - украинцы в этот раз очень устали, похоронили нескольких друзей, погибших под копытами двоедушника, и хотели как можно быстрее добраться до дома. Из-за Чумы торговцы основательно задержались, и их близкие совершенно точно не находили себе места, мучаясь в неизвестности.
        А у самого Игната Марина попросила помощи в охране поселения. Бросать Приречье без колдовской защиты совершенно не хотелось - кто знает, что ещё придумает Прасковья. А то, что она не оставит попыток навредить местным, Сычкова не сомневалась. Ещё будучи Ольгой Васильевной, старая ведьма всегда добивалась запланированного. Шевченко согласился. Как и Хромушка - та вообще очень прониклась ситуацией.
        Шевченко, Павлюк и Кривицкая должны были вернуться от силы через три дня.
        - Я вчера была у Артёма. Они всё сделали. - Марина сосредоточилась на записях: - Система оповещения работает исправно, сирена ревёт, как надо. График дежурств обновлён, и в деревнях, и на КПП. До первого декабря усиленный режим, патроны со склада перекочевали в сельсовет. Оружие тоже. Оно вычищено, пристреляно. Ляшкевич выделил тебе в дорогу пистолет Макарова и пять обойм к нему.
        - Ого! - оживился Коваль. - Круто! Дополнительный огнестрел ещё никому не повредил. Может, и тебе что-нибудь подберём?
        - Зачем?!
        - Глупый вопрос. А если конденсаторы истощатся или стырит кто? Чем отбиваться будешь?
        - Глупости не говори, - поморщилась Сычкова, - обойдусь без пистолетов.
        - Как знаешь, - пожал плечами искатель, - но я бы перебдел.
        - Ты, кстати, что ещё с собой возьмёшь?
        - Да как обычно, - искатель почесал шрамы на голове. - Топорик, арбалет. Болтов уже кучу забабахал, и осиновых, и обычных. Шесть с серебряными наконечниками. Нож. Ружьишко, патронов штук двадцать. Ну, и кое-что заговорённое на всякое разное, Танюха расстаралась. Гвозди там, жёлуди, орехи лесные. Главное, не сожрать их с голодухи. Я не про гвозди.
        - Отлично. Только, может, арбалет дома оставишь? Тяжеловато всё тащить будет.
        - Много ты понимаешь, мадам ведьма, - Слава встал, открыл окно и закурил. Марина ничего не сказала, лишь слегка сморщилась - она не любила запах дыма. - Я лучше чистых труселей меньше возьму. Оружия много не бывает. Сама ведь тоже - то в туристической шмотке, то в военных штанах, то в юбке, на которой стопиццот карманов нашито. Чтобы конденсаторов побольше нахапать. Так и я. К тому же мы на машине, хоть слона в багажник запихивай.
        - Ладно, ты прав. Не мне тебя учить, что в дальнюю дорогу брать. Едем дальше. Вадим уже объявил по радио, что до моего возвращения в поселение чужаки не допускаются. Даже хорошо знакомые.
        - Что, не нашла пока замену Ягусе? - расстроился Коваль.
        Женщина вздохнула и покачала головой. Пока все бабы Яги, с которыми она беседовала, требовали плату за работу людским мясом. Ведьма на такое пойти не могла.
        - А если дети? А если раненые? Не, Манюнь, надо это продумать. Может, пусть Шевченко каждого пришлого проверяет?
        - Не знаю, - задумчиво протянула Марина, - у него опыта даже меньше, чем у меня. К тому же он не слишком любит разделы колдовства, которые к бою не относятся. Может, Соня? Она, по крайней мере, нечисть от человека отличить сможет…
        - Во, отличный вариант! Хромушка девка толковая.
        Слава поискал взглядом пепельницу. Сычкова вздохнула, щёлкнула пальцами, и окурок потух.
        - Положи на подоконник. Домовиха уберёт потом. Дальше. Женщины обновили защитную борозду. Ещё не время, конечно, но лучше заранее подстраховаться. Мне так спокойней. Кусты вокруг территории проверила, подсохшие заменила. Что ещё… А, вот. Детский сад временно закрывается. Пока не будем малышей под одной крышей собирать. Больше шансов, что кто-то в живых останется, если вдруг что.
        - Я бы сказал, что ты параноик, но промолчу, - пробормотал Вячеслав и снова опустился в кресло, - лучше бы малышня под присмотром была, ну да ладно, в принципе, я понял. Приречье готово. Что там ещё в списочке?
        - Мои личные дела перед уходом.
        Марина собралась убрать листок, но кузен её остановил:
        - Давай читай, ты чё? Лучший способ вспомнить, что не сделала.
        - Чё, чё. Ничё. Всё я сделала. Вроде. Конденсаторов набрала, зарядила. Твой навигатор уже готов, так что сейчас перед уходом заберёшь. Герду папе с Глебом отведу, может даже, завтра утром. Загнала машину Сергеичу, он всё проверил и починил. Но это ещё до того, как Соню домой отвезла. Сумку собрала. Шпаргалки сделала. Готова хоть сейчас в путь. Главное, чтобы Павлюк согласился помочь.
        - А если нет? Всё отменяется?
        Марина покачала головой:
        - Пойду и без него. Только, прости, ещё и без тебя. Мало ли, как долго придётся бродить в Вырае, не зная цели.
        - Ага, щаз-з! - фыркнул Коваль. - Так я тебя одну и отпустил.
        Сычкова закатила глаза, но решила не спорить, зная, что это не имеет никакого смысла.
        - Короче, всё идёт по плану. Шикардос. Только объясни мне, о великая и ужасная колдунья, что за шпоры ты сделала?
        Марина помялась, потом вытащила из кармана привет из Старой Эпохи - смартфон. Нажала кнопку, и по комнате поплыл её собственный голос:
        - Калі за морам доўга плачуць, хто не жыве, той добра скача. А я прыскокі забяру…
        Сычкова остановила воспроизведение записи.
        - Как-то так. Там триста заклятий, которые я ещё не запомнила. Когда оно сквозь меня проходит, и вслух уже произносить не надо, сам текст не обязателен. А до этого приходится как-то приспосабливаться. Да и дорога долгая предстоит, надеюсь, на привалах будет время подучить хоть что-то. Не тащить же с собой учебники.
        - Интересно девки пляшут, если снизу посмотреть. И как ты собираешься этим пользоваться? Думаешь, успеешь на кнопочку клацнуть, когда жареным запахнет? И как выберешь нужные слова? Проматывать начнёшь? Не думаю, что противник будет вежливо ждать, пока ты нужный заговор найдёшь.
        - Над ним Герман поколдовал. Туманники помогут выбрать в нужный момент подходящее. Но это больше для успокоения. Надеюсь, в бою пользоваться телефоном не придётся, моих знаний хватит.
        Слава хотел что-то возразить, но Герда во дворе занервничала, залаяла. Кто-то требовательно заколотил в ворота.
        Глава 5.3
        Ведьма и искатель торопливо вышли во двор.
        - Викторовна! - в голосе посетителя слышалась паника. - Викторовна, ты дома? Открывай!
        Снова удары по воротам. Заржала лошадь.
        «Запах. Знакомый. Человек из. Деревни».
        «Молодец. Иди, не пугай».
        Собака согласно вильнула хвостом и спряталась в будку. Марина открыла калитку.
        Взъерошенный Роман облегчённо выдохнул и, не тратя время на приветствия, выпалил:
        - Викторовна, у фельдшерицы дочку украли!
        - Чего?! Как украли? - вылез вперёд Вячеслав.
        - Да я не знаю! Она на огороде была, я во дворе сидел. Слышу, визжит девка. Братаны её из сарая, мы туда, а девки нет. И джип в сторону Занозы несётся.
        - Голубенький такой? - сжала кулаки Сычкова.
        - А?
        - Голубой джип, спрашиваю?
        - Ага. Знаешь водителя? Петровна и Андреич на операции, я сказал батьк?м[1] не мешать, но пацаны и слышать не захотели, сразу к ним побежали. А я сюда. Викторовна, это что же делается?
        Слава дальше не слушал. Оседлал велосипед и понёсся в Красноселье.
        - Так. Роман. Я скоро буду. Без меня ничего не предпринимать. И сам давай отсюда, быстро. Сообщи Буревичу и Ляшкевичу. И Семашко.
        - Ворожить будешь? - с некоторой опаской спросил мужик.
        - Да, так что подальше уезжай.
        Уговаривать сельчанина не пришлось. Он запрыгнул на спину коня и только его и видели.

* * *
        Марину трясло от злости. Веня все эти годы вёл себя вполне прилично, даже помогал иногда. Если нужны были сплетни о потустороннем мире, с удовольствием ими делился. Помимо той, первой книги, которая всё ещё не хотела открывать свои секреты, притащил в подарок ещё несколько древних колдовских фолиантов, сообщив, что они из библиотеки Ивана Грозного. Правда, где само хранилище, говорить отказался. Пару раз служил миротворцем между приреченцами и нечистью, хоть и не бескорыстно. Это он привёл Ягусю, которая согласилась работать на таможне без человеческих жертвоприношений.
        «Вот и расслабилась, идиотка. Дура! Нужно было давно его отсюда отвадить, а я всё расшаркивалась. Каков, а? За двоедушника по башке не получил и решил, что всё можно?!»
        К Насте, единственной крестнице, Марина испытывала почти материнские чувства. Поэтому в дом вернулась бегом.
        Домовиха читала, устроившись в кресле. Глаза, полные слёз умиления, жадно следили за строчками. Нечистая поминутно утиралась платком и улыбалась.
        - Стёпа…
        Степанида взвизгнула, как поросёнок, а потом картинным жестом схватилась за грудь:
        - Хозяйка! Разве можно так пугать?! Чуть инфаркт не заработала!
        - У тебя и сердца-то толком нет. Слушай…
        - Это не значит, что ко мне можно подкрадываться! - припечатала домовиха.
        - Хватит! - рявкнула Марина. - Мне не до шуток!
        Присмиревшая Степанида быстро отложила книгу.
        - Собери продукты в дальнюю дорогу. И воды не забудь. Поставь сумку рядом с остальными вещами, в сенцах, пусть будет наготове.
        - А что случилось? Вы же через три дня уходить собирались.
        Домовиха спрыгнула с кресла. Такой возбуждённой она хозяйку почти никогда не видела.
        Марина распахнула двери в кабинет:
        - Поход за артефактами откладывается. Козлоногая сволочь Настю Бондаренко украла.
        Нечистая ахнула и исчезла. Ведьма вихрем пронеслась по лаборатории, похватала нужные ингредиенты и выскочила во двор. Бежать на любимую поляну - лишняя трата времени, поэтому ворожить она решила прямо на дороге перед воротами.
        Рисовать полесский круг особого смысла не было, но ведьма решила провести обряд по всем правилам, чтобы Вениамин сразу проникся серьёзностью её намерений. Проведя по ладони ножом и сбрызнув собственной кровью песок, колдунья уселась рядом с кругом и приготовилась к долгому ожиданию. Но на зов явились меньше, чем через минуту. Правда, не Веня.
        Маленький, размером с кролика нечистик. Шёрстка белая, очень пушистая, сзади хвостик бубликом. Но умиления существо не вызывало. Алые злобные глазки, чёрные рожки, широкая пасть и мелкие, но очень острые зубы выдавали мерзкий характер и чёрную душонку.
        Завидев Сычкову, нечистый прижался к земле и подобострастно пропищал:
        - О, великая и ужасная чародейка! Прибыл мгновенно, отложив все дела! Жажду служить и уповаю на милосердие!
        Марина вскочила, прищурилась и прошипела:
        - С какой радости вместо чёрта припёрся ты? Я не злыдня вызывала!
        Потусторонне создание льстиво проговорило:
        - Вениамин сейчас очень занят, он дико извиняется, шлёт сотни воздушных поцелуев и своё сердце.
        Женщина почувствовала, как злость стремительно превращается в бешенство. Кровь ударила в голову, и впервые в жизни огненный шар наколдовался за доли секунды. Злыдень испуганно заверещал и заметался по невидимой клетке:
        - Не надо, не надо! Я не виноват!
        Медленно выпустив воздух сквозь зубы и погасив огонь в руке, Марина вкрадчиво, обманчиво спокойно спросила:
        - Почему ритуал сработал не так, как надо?
        Дрожащий нечистик затараторил:
        - Так я в услужение к нему нанялся. И не только я. Платит исправно, дёргает редко. Вот сегодня вместо себя, о великая и ужасная, к тебе направил.
        - Как это, в услужение? Он ведь Низший!
        - Так он насильно не подминает, как элита. Всё по-честному - трудовой договор, зарплата, отпуск, выходные. Больничные оплачиваемые, отчисления в пенсионный фонд, корпоративная этика, тимбилдинг и всё такое прочее.
        Марина захлопала ресницами:
        - Пенсия? Зачем нечистым пенсия?
        - Пока не знаем. Но Вениамин утверждает, что через пару веков обязательно пригодится. Имена нам присвоил, для развития индивидуальности, - в последних словах нечистика послышалась гордость.
        Ведьма ошарашено спросила:
        - И как тебя звать?
        - Мэри, - раздулся от важности нечистик.
        - Так ты девочка, что ли?
        - Нет.
        Сычкова не стала объяснять, что имя собеседнику досталось женское, а вернулась к волнующей проблеме:
        - Ты знаешь, зачем он похитил ребёнка?
        - Без понятия. Но я могу выполнить свою работу и зачитать послание.
        - Ну что ж, давай. - колдунья скрестила руки на груди.
        Злыдень Мэри откашлялся и вытащил из-за рогов маленькую бумажку:
        - Любимая моя, юная ведьмочка! Злость всегда была тебе к лицу, очень жаль, что я не могу видеть твои полыхающие зеленью глаза, перекошенный ротик и нездоровый румянец. Уверен, ты хочешь уничтожить меня, но поверь - это глупое и несправедливое желание. Скоро увидимся, и ты скажешь мне спасибо. Надеюсь, подготовленный сможет настроиться на дочурку.
        - Ах он, тварь!
        Мэри снова испуганно заверещал, увидев, как вокруг защитного круга взметнулась дорожная пыль.
        - Чем занимался твой работодатель в последнее время?
        - Я ничего не знаю, ничего! - трясся злыдень. - Не убивай!
        - Отвечай, маленький засранец, если жить хочеш-ш-шь! - Сычкова зашипела, словно змея, а охранный круг заискрился лиловым и стал сжиматься в диаметре.
        - Да честно, не знаю! Он три последних дня вообще пил, да! С мужиком каким-то в латах! На человеческой территории, между прочим! Нашли какой-то пентхаус, набрали суккубих, будто им зазовок мало, и квасили без остановки!
        - С мужиком? В смысле, с человеком? - прищурилась Сычкова. Круг успокоился.
        - Таки не знаю. - перестал метаться злыдень. - Я ж говорю, он в латах был. По всем признакам наш, но гонору… - нечистик презрительно закатил глазки, - он так часто повторял слово «честь», что оно у меня аж в зубах завязло. Хорошо хоть, на второй день нажрался до поросячьего визга и перестал выпендриваться. Суккубих до слёз довёл, бедняги жаловались, что у них на металл аллергия пошла.
        - Он что, латы так и не снял?
        - Даже шлем. - шмыгнул носом злыдень.
        - А как он? Ну… с суккубами? - растерялась Марина.
        - Без понятия. Не присматривался. Великая и ужасная, я больше ничего не знаю. Клянусь Туманом. Сегодня утром шеф проснулся совершенно трезвый, написал эту записку и перевёл на меня все вызовы. Я буду отвечать вместо него ещё целые сутки. Надеюсь, кроме тебя, никто не побеспокоит.
        - Убирайся. - Марина стёрла часть круга, убрав охранные свойства.
        Злыдень моргнул и исчез. А Сычкова вернулась во двор, оседлала метлу и полетела в Красноселье.
        [1] Бацьк? (бел.) - родители
        Глава 6.1
        Геймер (Vitae in somnium). Симбионт. Условно разумен. Царство Постмортемы, Тип Низшие, Класс Нечисть, Отряд Фантомы, Семейство Виртуальщики, Род Геймер, Вид Геймер сингловый.
        В связи с развитием цивилизации и изменением структуры человеческого общества появились новые представители классов Нечисть и Нежить, не описанные предками. Геймер - один из них. Это послежизнь человека, проводившего в компьютерных играх более восьми часов в сутки. Фантом уверен, что реальность виртуальна, люди - персонажи, а он - игрок.
        Хоть и относится к Отряду Фантомы, тело его вполне материально, и отличить от обычного человека Геймера синглового можно лишь по красноватым белкам глаз и бледности кожи. Опасности практически не представляет, однако достаточно навязчив. Появляется перед человеком в любое время суток и требует «квест». Хорошо справляется с заданиями по сбору предметов (рекомендуется называть точную цифру, например: тридцать грибов, шесть лисьих хвостов, сто килограмм дров, и т. д.). Ценность награды не важна (еда, монеты, крышки от пивных бутылок, предмет одежды и др.) Оплатить работу обязательно, иначе Vitae in somnium будет возвращаться вновь и вновь, называя своё появление «загрузкой сейва», а ваше поведение «багом». Более сложные задания предлагать не рекомендуется, так как Геймеры существа новые, слабо изученные, не осознавшие себя в полной мере, а значит, возможны любые последствия.
        М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».
        Бледная, но невероятно гордая собой Илона сидела на лавке возле больницы. Марина кивнула и попыталась пройти мимо, но девушка вскочила, схватила колдунью за руку и зачастила:
        - Марина Викторовна, здрасьте! А Настю кто-то в Занозу уволок! Мальчишки прибежали, когда Татьяна Петровна уже зашивать начала, так мне сказали доделать! И я смогла швы наложить! И ровненько так, красиво получилось!
        Марина аккуратно высвободила руку:
        - Ты молодец. Просто умница. Извини, нет времени болтать.
        - Да, конечно, Настю искать надо! - спохватилась девушка. - Простите, просто я в первый раз… простите.
        Марина отрешённо улыбнулась и поспешила в дом. В первую очередь она направилась в кухню. Здесь было накурено, у окна маялся Слава, а за столом сидел Семашко. Он приветственно кивнул и сразу же перешёл к делу:
        - Я тут проверил наши машины, даже те, что не на ходу. А также просмотрел список всех, кто за последние пять лет на автомобилях прибывал. Сличил номера. Судя по тому, что запомнили Роман и дети, вероятен лишь один вариант. Вениамин.
        Марина кивнула:
        - Ты прав, Тёма.
        Вячеслав стукнул кулаком по подоконнику:
        - Вот падла лохматая!
        - Где Таня с Максом? И мальчишки?
        - Танюха в спальне. Плакала сильно. А Андреич с Ромой, Ляшкевичем и Буревичем по окрестностям рыщут. Хотя толку… - Коваль обречённо махнул рукой. - Короче, они пошли по следам джипа. Хотят точно удостовериться, что малую в Вырай утащили. Пацанята у себя в комнате сидят.
        - Ясно. Славк, иди успокой мальчишек. Думаю, им тоже очень страшно.
        - Точно. Надо пацанов отвлечь. И как я сам не сообразил…
        - Только обойдись сегодня без историй о Тумане.
        - Маруся, ты за кого меня держишь? - возмутился Коваль. - Чай, не дурак.
        - Артём, расскажи чуть подробней о случившемся.

* * *
        Таня, судя по всему, не ложилась. Она сидела на краешке кровати, покрывало примято не было. Ведьма задохнулась от жалости, увидев позу подруги - руки на коленях, спина абсолютно прямая и напряжённая.
        - Есть новости? - очень спокойным голосом спросила Бондаренко, не оборачиваясь. - Настюшу нашли?
        - Нет пока.
        Марина прикрыла дверь и села рядом.
        - Маринка, ты? А я тут ребёнка потеряла, - всё так же ровно сказала женщина.
        Она довольно заметно тянула слова. Глаза с покрасневшими белками, словно стеклянные, равнодушно смотрели на ведьму. Лишь где-то в глубине зрачков можно было разглядеть остатки эмоций.
        - Это я виновата, - всё так же спокойно заявила Татьяна, - я чувствовала - что-то плохое произойдёт. Но бросила её в саду одну. Будь они прокляты, эти яблоки.
        - Глупости. Ни в чём ты не виновата. И яблоки во дворе лежат, я видела. Её ведь позже, с огорода, не с сада выманили.
        Тень улыбки скользнула по лицу:
        - Она помочь хотела. Кушать собиралась готовить, вот и пошла за картошкой. Настюшка умница, а я за заботами и не замечала, какая она замечательная. Это я виновата.
        Таня замолчала и устало закрыла глаза.
        - Тань, мы её найдём. Обещаю.
        Фельдшер вновь открыла глаза:
        - Маринка, ты? А я тут ребёнка потеряла.
        - Чем ты накачалась? - резко спросила ведьма.
        Бондаренко вяло пожала плечами:
        - Самогона хлебнула, ну, того, для дезинфекции. И снотворного.
        - С ума сошла?!
        - Снотворное испортилось. Тройную дозу приняла, и, как видишь, не сплю. - Таня стала заваливаться на подругу.
        - Славка! - завопила Марина. - Сюда, быстро!

* * *
        Костик очень помог. Парнишка здорово испугался, когда увидел, в каком состоянии Коваль выволок мать на улицу, но не растерялся. Он гораздо лучше Илоны знал, где хранится марганцовка, кружка Эсмарха и мешочек с кореньями, которыми Татьяна заменила отсутствующий нашатырь. Если бы не его расторопность, взрослые потеряли бы драгоценные минуты. Мирон тоже не ударил в грязь лицом. Он всё время плакал, но уйти отказался. Придерживал голову матери во время промывания желудка, вытирал ей лицо и отгонял скулящую Гайку.
        В конце концов, Татьяна пришла в себя. Правда, выглядела она гораздо хуже, чем до потери сознания, разговаривать не пыталась, но все немного расслабились.
        - Несите её в дом, - скомандовала Илона и поспешила в больницу - там отходил от наркоза человек, потерявший руку, и его тоже нельзя было оставлять без внимания.
        В спальне Таню, свернувшуюся калачиком, заботливо укрыли пледом.
        - Опять плачет, - тихонько сказал Слава.
        - Лучше пусть так, - шёпотом ответила Сычкова. - Её сейчас нельзя оставлять одну.
        - Мама не умрёт? - дрожащим голосом спросил Мирон.
        - Что ты, конечно, нет! - Деланно возмутилась ведьма. - Вы только не давайте ей заснуть, хотя бы час. А ещё…
        - Я знаю, тётя Марина, - вмешался Костик, - побольше жидкости, мочегонное дать и тазик возле кровати поставить. И уголь активированный. Мамка как раз новую партию три дня назад сделала. Не волнуйтесь. Ищите Настю, всё будет хорошо.
        Марина удивлённо уставилась на мальчишку. Вдумчивым и серьёзным обычно казался Мирон. Костя всегда отличался излишней эмоциональностью. А вот поди ж ты - как только случилась экстремальная ситуация, связанная с врачеванием, братья поменялись ролями.
        «Зря Танюша его к знахарству не подпускает. Когда всё наладится, надо будет намекнуть, что у мальчика явная предрасположенность. Пусть развивает».
        Залаяла собака. Вернулись Максим, Роман и силовики.

* * *
        - Твои доводы неуместны! - биолог уже побывал у жены, и её вид вымыл из души остатки самообладания. - Это моя дочь, ты понимаешь?!
        - Но ведь неизвестно, куда Веня её уволок, сколько времени уйдёт на поиски! Эта тварь укрыла её каким-то заклятием, я не смогу на неё сразу настроиться, придётся методом проб и ошибок! А у тебя семья, ты староста Красноселья, да и про Прасковью нельзя забывать - вдруг она скоро снова объявится? А если в Тумане с тобой что-то случится? Ты о Тане и мальчишках подумал? - отбивалась Марина. - Максим. Я очень люблю Настю, поэтому рано или поздно нащупаю её местоположение. Мы со Славой сделаем всё, чтобы её найти.
        Бондаренко посмотрел на Коваля:
        - А ты? Тоже считаешь, что я должен тут сидеть и ждать?
        Слава осторожно пожал плечами:
        - Моё мнение роли не играет. Вы с Маней сами решайте.
        - Нет, ты скажи! - повысила голос Сычкова. - Я права или не права?
        Мужчина почесал шрамы на голове и извиняющимся тоном сказал:
        - Прости, Маруся, но я Андреича понимаю. Если бы у меня дитё сп… украли, я бы тоже не смог в стороне остаться. Да, ты Настюху нащупаешь, это понятно. Но через батю быстрей ведь получится. Круче бы только связь с Танюхой сработала. Ты ж сама как-то говорила: дети-родители, родная кровь-морковь и всё такое.
        Сычкова высказаться не успела - в кухню заглянул Мирон и выпалил:
        - Пап, тебя мама зовёт. Срочно.
        - Говорить дальше не о чем. Я с вами, - заявил Бондаренко и пошёл к жене.
        - Викторовна, ты хотела что-то обсудить напоследок, - Ляшкевич напомнил о себе и об Олеге.
        Женщина устало потёрла лоб:
        - Да. В ближайшее время должны появиться Кривицкая, Шевченко и Павлюк. Объясните ситуацию, поселите на гостевом хуторе. Скажите, что все договорённости в силе. Просто пусть какое-то время нас подождут. Найдите кого-нибудь, кто будет за Павлюком присматривать - если этим сам Игнат займётся, толку с него тогда. Надо ему руки развязать, чтобы смог адекватно за обстановкой следить. Всё остальное мы с вами уже обсудили. Не доверяйте никому.
        - А если кто-то под украинцев или целительницу закосит? Как мы проверим? - нахмурился Буревич.
        Сычкова задумалась, но лишь на несколько мгновений:
        - На моих воротах сигнализация распознаёт Шевченко и Павлюка. Перед тем, как запустить в поселение, сводите, проверьте. Если мужчины будут не фальшивые, значит, и Софья настоящая.
        - Всё, вопросов нет, - кивнул Ляшкевич и поднялся. Следом за ним подхватился и Олег. - Удачи в поисках. Слава, заскочи в сельсовет, возьми оружие для себя и Макса.
        Коваль кивнул, силовики ушли. Марина обречённо махнула рукой:
        - Ладно. Передай Максу, что я возьму машину и заеду за ним. Пусть собирается. Да и сам дуй домой за вещами. И жди. Через час уходим.
        Глава 6.2
        Вырай пока никак не реагировал на «Ниву» - автомобиль двигался совершенно бесшумно, никто не кричал, не рыдал и не смеялся. Но путники не расслаблялись и внимательно следили за окружающей обстановкой.
        Пустоши для колдунов выглядят немного не так, как для обычных людей. Во-первых, видны границы зон, и ведьма может хотя бы морально подготовиться к смене декораций. Простого человека исчезновение цветочной поляны и замена её лавовым озерком всегда застаёт врасплох. Во-вторых, истинный ландшафт часто отличается от транслируемого, и кровавые реки выглядят мирными прозрачными ручейками. Люди со сверхъестественными способностями могут «переключаться» между пластами реальности. Впрочем, обладатели магической татуировки тоже видят правду, но не сразу. Несколько первых минут Выраю удаётся обманывать.
        В-третьих, заселённость. Обычный путешественник, если ему очень повезёт, может дойти от одного поселения до другого, не встретив никого, являясь при этом объектом пристального внимания. Колдун же видит невидимое. Хотя Высших можно высмотреть, если только они сами этого пожелают.
        Степной пейзаж смазался, какое-то время вокруг автомобиля клубилось бесцветное ничто, а затем путешественники въехали в спальный район. В каком городе стояли многоэтажные дома раньше, сказать было сложно, но постсоветское пространство угадывалось по постройкам, которые теперь стали частью Вырая. Мужчины нескольких минут в «нигде» не заметили, для них остатки человеческой цивилизации стали неожиданностью.
        Марина всегда появлялась в новой зоне, выключив сверхъестественное чутьё. Ей до сих пор был интересен этот мир и его двойственность.
        Дома выглядели на удивление мирно. Целые стёкла в окнах, свежая краска на стенах, почти ровная дорога. Кое-где асфальт покрывали выбоины и трещины, но они прекрасно вписывались в пейзаж. В конце концов, в городах и до Катастрофы было довольно сложно найти идеальное покрытие.
        Высокие каштаны, посаженные вдоль дороги, давали приятную тень, магазинчики, расположенные на первых этажах домов, манили витринами и обещаниями скидок, и никого.
        Ни одной живой или мёртвой души.
        Марина остановила машину. Самый большой шанс настроиться на Настю был в переходнике, но приреченская ведьма всегда отличалась методичностью, поэтому проверяла все зоны, по которым их тащил Вырай. Пока на след напасть не получилось.
        Сычкова вышла, сняла с пояса нож и заключила автомобиль в круг.
        - Всё готово.
        Максим уже знал, что надо делать. Он встал перед капотом и закрыл глаза. Марина взяла его за руки и сосредоточилась.
        Коваль остался в салоне. Положил на колени топорик, чтобы в случае чего быстро отреагировать, и затаился, стараясь вести себя как можно тише.
        За защитным кругом пространство изменилось. Улица исчезла, уступив место своеобразной метели. Густая завеса состояла не из снежинок, а из мелких светящихся точек - туманников. Они редко отказывали в помощи тому, кто умел правильно просить. Минуты три «метель» бушевала, а потом резко прекратилась.
        - Ничего. - разочарованная ведьма отпустила ладони друга.
        - Что и требовалось доказать, - Макс изо всех сил старался оставаться спокойным. - Садись в машину. Дайте мне минуту. Подышать.
        Марина с тревогой заглянула в лицо Бондаренко. Тот лишь махнул рукой - я мол, в норме, повернулся спиной к машине и замер.
        - Маня, может, не будешь его мучить? - попросил Славка, когда Сычкова вернулась в салон. - Каждый раз, когда ты говоришь «ничего», мне кажется, что у Андреича сердце станет.
        - Думаешь, мне легко? - огрызнулась женщина. - Думаешь, в кайф это всё?
        - Так повремени хотя бы до переходника.
        - Славк! - обернулась Сычкова. - До буферной зоны можно несколько дней добираться. Конечно, мы ищем иголку в стоге сена, но вдруг повезёт, и получится настроиться на Настюшу в ближайшие сутки?
        - Как знаешь. Ты ведьма, - пожал плечами Коваль. - Только Максим такими темпами копыта скоро отбросит. От инфаркта.
        Марина облокотилась на руль и посмотрела на ссутулившую спину перед капотом. Сердце захлестнула жалость.
        - Может, ты и прав. Шансы наткнуться на девочку в глубине Вырая мизерные. Только время теряем.
        - А меня ты так же ищешь? - сменил тему Славка.
        - Почти. - Марина со вздохом откинулась на сиденье. - Защиту не ставлю, да и за руки брать некого, сам понимаешь. Просто глаза закрываю и представляю твою физиономию.
        Максим расправил плечи, повернулся и виновато улыбнулся друзьям. Судя по всему, он справился с эмоциями.
        Ведьма крикнула, чтобы было слышно сквозь стекло:
        - Садись в машину!
        - Мань, может, проверим, что в ближайшем дворе? Если никаких тварюг нету, сделаем привал.
        - Времени нет! - отрезала Сычкова.
        - О чём речь? - спросил усевшийся в автомобиль Максим.
        - Андреич, хоть ты меня поддержи. Якуб говорил, что желательно делать остановки минут на сорок каждые шесть-восемь часов, а то туманники охренеют от нагрузки и начнут требовать слишком много крови или вообще работать откажутся. Он перестраховщик, конечно, но мы ведь уже часов двенадцать в пути.
        Максим поморщился, как от зубной боли:
        - Славка прав. Будь моя воля, я бы даже говорить об этом не стал, но если мы вдруг застрянем где-нибудь намертво, Настю вообще не найдём. Ни я, ни Коваль исправить туманников не сможем, если вдруг что. Так что лучше час потерять.
        - Ну… ладно, - нехотя согласилась ведьма. - Но я бы лучше до переходника дотянула.
        - Ты ж сама сказала, что до него, может, и несколько дней добираться придётся, ты чё!
        Марина вздохнула:
        - Хорошо. Потом поедем без остановок до самой буферной зоны.
        Слава довольно кивнул - раз без остановок, значит, родственница согласилась с тем, что пытаться настроиться на девочку в глубинах потусторонней территории малоэффективно.
        - Ты только это, Маруся, поаккуратней. Мерзотное место.
        Сычкова удивлённо огляделась, но потом сообразила, что спутники уже давно видят настоящий пейзаж. Это она пока ещё не переключилась на реальность.

* * *
        Мужчин, хоть они и возмущались, ведьма оставила в машине - несмотря на весь опыт и принадлежность к сильному полу, Слава и Максим прежде всего были обычными людьми.
        Марина завернула в ближайшую арку и словно окунулась в прошлое. В похожем дворе прошло её детство - в деревню семья переехала перед самой школой, сдав городскую квартиру молодожёнам.
        Здесь царил ранний летний вечер. Мирно шелестели листьями липы и акации, в голубом небе с весёлыми криками носились ласточки. Цветочные клумбы, подстриженные кусты, песочницы, мусорные баки, небольшая лужа у одного из подъездов и никому не нужная перекладина для выбивания пыли из ковров - всё оказалось настолько близким и знакомым, что Сычкова обернулась и посмотрела на стену здания - ей показалось, что на ней будет выведена фраза «Катя - дура».
        Двор был забит автомобилями, некоторые нагло припарковались на тротуарах. Из ближайшего открытого окна первого этажа доносилась бодрая музыка, обогащённая незатейливым текстом. Детские смеющиеся голоса заполняли игровую площадку, скрипели качели, в беседке громко беседовали какие-то мужчины. Распахнулось окно на шестом этаже, и зычный женский голос прокричал:
        - Миша, домой!
        И, как и на улице, ни мёртвых, ни живых. Пустота. Голос? словно жили сами по себе.
        Марина поёжилась и включила магическое осязание. В реальности двор оказался обитаем.
        Ближайший дом выглядел, как сумасшедший водопад - из незастеклённых окон хлестала кровь, которая с утробным рёвом исчезала в бездонной яме перед подъездом. На берегу ямы сидели совсем маленькие кикиморы. Едва поняв, что ведьма их видит, с испуганным визгом они разбежались в разные стороны.
        Следующий дом висел в нескольких метрах от земли. Сычкова не сразу сообразила, что висит он вниз крышей. Старый, обшарпанный, ни одного стекла, и всё же в нём жили - наверху открылась дверь подъезда, и из здания выпрыгнул кто-то лохматый и зубастый. Он пролетел все девять этажей и легко приземлился на клумбе.
        - Ведьма! - заорало существо.
        - Ведьма… ведьма… ведьма… - зашелестел двор. Разномастная толпа больших и маленьких нечистых заметалась среди построек. Кто-то сиганул в подвал, кто-то взбежал по стене на крышу, но большинство ломились в окна и двери.
        Через минуту двор был пуст, как и его фальшивый двойник.
        - Я же с мирными намерениями! - крикнула Сычкова, потом тише добавила: - Сегодня, по крайней мере.
        Мужская идея устроить отдых в глубинах Вырая казалась всё более глупой.
        Реакции не её слова не последовало. Ведьма пожала плечами и продолжила рассматривать двор.
        Остальные дома казались нормальными. Если не считать крайнюю степень запустения, видимую невооружённым взглядом - отвалившаяся штукатурка, выбитые двери подъездов и грязные окна намекали на то, что у нечистой силы свой взгляд на уют.
        А вот детская площадка выглядела ухоженной. И активно используемой. Марина очень удивилась, а затем вспомнила молодых кикимор. Если учесть, что их растят в Вырае до семи лет и лишь потом отправляют портить жизнь людям, неудивительно, что здесь есть пластиковые ведёрки, лопатки и мячики. Правда, и несколько обглоданных черепов валяется, а значит, здесь выращивают не только злостных баловниц.
        Автомобилей в потустороннем варианте двора стояло всего два. Фура, едва к ней приблизилась Сычкова, взревела двигателем. Женщина вздрогнула от неожиданности - звук больше напоминал рычание разъярённого тигра, чем работу мотора. На месте шофёра никто не сидел, заинтригованная ведьма вытянула шею и даже встала на цыпочки. Фура возмущённо захлопала дверцами.
        - Ладно, ладно, не нервничай. Уже ухожу.
        Марина под капотом почувствовала неполноценную душу, такую же, как у привидений. Человеческого в ней не осталось почти ничего, лишь восторг от бешеной скорости и дороги.
        Серебристый паркетник, едва ведьма подошла, отреагировал совсем иначе. Мотор мягко зарокотал, задние сидения стали медленно складываться, а из-под кресла водителя вынырнул бежевый плед. Заиграла медленная, расслабляющая музыка.
        - А ты горяч! - рассмеялась ведьма. - Но прости, с машинами любовью не занимаюсь.
        Паркетник моргнул одной фарой. Здесь явно присутствовали осколки души любителя женского пола.
        - Ладно, пойду я. Устроим привал в другом месте, чтобы не нервировать местных жителей. Прощай, товарищ автомобиль.
        Железный бабник поднял настроение. Продолжая посмеиваться, Марина направилась к арке. Пусть здесь не слишком подходящее место для отдыха, но всё-таки поход во двор оказался не зряшным - новый вид призраков наверняка заинтересует Бондаренко и рано или поздно окажется в книге.
        В арке её ждали.
        Глава 6.3
        Три женские фигуры выделились из полумрака и выступили навстречу. Сычкова сразу узнала русалок - хоть представительницы этого рода внешне отличались от вида к виду, но всех объединяли кое-какие общие черты. Например, безумная тоска во взгляде - по мнению Бондаренко, русалки прекрасно помнили своё человеческое прошлое. Впрочем, многие нечистые могли похвастаться тем же, но лишь русалочья память содержала в себе и эмоции. Чаще всего муки совести.
        - Ведьма. Зачем ты пришла? - проскрипела толстая, рыхлая русалка. Её голое старческое тело покрывала какая-то маслянистая грязь.
        - Не волнуйтесь, девочки. Я здесь случайно, - обезоруживающе улыбнулась Марина. - Просто мимо ехала, захотелось полюбоваться. Уже ухожу.
        - Ты напугала детей, - покачала головой вторая, очень красивая. Даже то, что на голове вместо волос росли водоросли, её не портило. В отличие от старшей, она была одета в кокетливую комбинацию, правда, грязную и порванную. - Здесь и так много горя.
        Ведьма, наконец, поняла, куда её вынес Вырай. В потусторонний детсад. Или выпас, или загон - Марина не могла подобрать адекватное название. Туда, где под присмотром взрослой нечисти росли кикиморы и игоши, присыпуши и подменыши, и много кто ещё. Пр?клятые и потерянные младенцы, замученные и убитые малыши - у них всегда есть шанс стать сверхъестественным существом. В отличие от «взрослой» нечистой силы, им приходится расти. Кому-то семь лет, кому-то - всего полгода. А кто будет работать в потусторонних яслях? Только русалки, которые в человеческой жизни прокляли, потеряли, замучили или убили ребёнка. Ну, или убили сами себя в юном, почти детском возрасте.
        - В том, что малыши хлебнули горя и пока всего боятся, моей вины нет. Их судьбу сломали подобные вам девицы, - Сычкова почувствовала, как лёгкость в настроении меняется на раздражение.
        - Это люди, а не мы! - взвизгнула третья, меньше всего похожая на нечисть. В почти чистом хирургическом костюме, светлокожая и очень симпатичная. Такой типаж Марина ещё не встречала.
        - Не вы? Да неужели? Людьми никогда разве не были? А что же вы в этих обличьях, случайно? Например, ты, - ведьма указала на старшую, - судя по виду, ты родила ребёнка и сразу его убила. Способ определить не могу, так что уточни - задушила и выбросила на помойку, или, как котёнка, утопила в канаве?
        У толстой русалки глаза запылали лиловым, волосы стали дыбом:
        - Мразь! У меня был стресс, я себя не контролировала!
        Раздражение незаметно превратилось в злость. Марина закричала на потустороннюю красавицу в комбинации:
        - А ты? Кто это был? Сын или дочь? Или ты няней работала и следила за чужим ребёнком? Кто погиб из-за твоей невнимательности и легкомыслия? Кувыркалась с любовником, пока малыш лез в воду, или листала новостную ленту, пока несмышлёныш открывал окно и вылезал на подоконник?
        Ведьму несло. И она не понимала, почему. Нужно было искать Настю, а не воспитывать потусторонних тёток, но она не могла остановиться - у каждой русалки была кровь детей на руках, и их забота о мелких нечистиках казалась насквозь фальшивой.
        Сычкова с каким-то садистским удовольствием била по самому больному. Русалки тряслись от злости, но нападать пока не решались.
        - Вот про тебя не могу ничего сказать. В первый раз подобное встречаю. Какой-то уникальный экземпляр. Но уверена - ты тоже детоубийца.
        - Ты права, ведьма, - неожиданно приветливо сказала нечисть в медицинском облачении, - когда-то я работала в роддоме. Спасала детей от несчастной судьбы. Носители патологий, рождённые матерями-одиночками, отказники. Что их ждало в жизни? И я не уникальна - тех, что до своей смерти массово спасали детей, много.
        - Убивала? - голос Марины дрогнул. - И ты, в отличие от подружек, до сих пор считаешь, что совершала благое дело?
        - Да!
        Ведьма перестала сдерживаться. Гнев вырвался на свободу, и русалок смело тугой волной ветра. Завизжав, они вскочили и бросились на обидчицу. И снова их отбросило.
        Пространство вокруг бушевало. Дома раскачивались, летели стёкла. Водопад плясал, заливая двор кровью.
        - Я прощаю вас! - крикнула Марина. В тот же миг старая русалка и её подруга в комбинации с криками, полными боли, рассыпались на разноцветные искры. На каком-то болоте прибавится блуждающих огоньков. Хотя вполне возможно, что души, наконец, обретут покой. Если они поверили в прощение.
        Русалке в хирургическом костюме заклинание не повредило. И неудивительно - совесть её не мучила. Но она изменилась. Руки вытянулись, превратились в гибкие плети. Губы исчезли, рот теперь напоминал дупло, полное острых иголок. Магический ветер больше не причинял ей вреда, и нечистая медленно двинулась вперёд.
        - Ишь, нашлась судия! Ты же ведьма! Что, сама разве безгрешная?!
        Рука-плеть хлестнула перед самым носом Марины. Колдунья отскочила. Как можно уничтожить то, что бесновалось перед ней, она не имела понятия.
        - Зачем явилась? Ехала бы себе дальше! Это наш дом, тебя сюда не звали! Уворачиваться от рук-хлыстов становилось всё сложней. Стандартные противорусалочьи заклятия не действовали.
        Наверное, существо имело демоническую природу. Значит, на своих «подружек» она походила только внешне, а способностями отличалась в разы. Нечистая становилась всё сильней, стягивая вокруг себя туман. На голове прорезались рога, глаза налились кровью. Сычкова отвлечённо подумала, что существо само пока не знало, кто оно на самом деле, и прибилось не к тем.
        Демонических русалок не бывает.
        - Эти две дуры только и ждали подобных слов, они сейчас растворяются в тумане, теряя память и успокаивая совесть - ты им сделала подарок! Но меня не за что прощать! - шипел демон. - Я делала добро, душа подушкой инвалидов и бастардов! Я горжусь, а не стыжусь!
        С демонами нужно было сражаться иначе. Проблема заключалась в том, что подобные существа в Вырае по возможностям не дотягивали до колдунов совсем чуть-чуть. А Марина была ещё не слишком опытной.
        По велению ведьмы ближайшая, самая высокая акация ожила, выбралась из земли, выворачивая пласты дёрна, и стала неотвратимо приближаться к демонице. Та зашипела, и, не глядя, хлестнула рукой-плетью по коре. Дерево тут же превратилось в щепки, которые погребли под собой Сычкову. Неожиданный дождь из опилок особого вреда не причинил, но ангел смерти[1] успела вдогонку послать огонь.
        Марина вскрикнула - древесина вспыхнула мгновенно, хорошо хоть, волосы были собраны в тугой пучок и поэтому в причёске особо ничего не застряло. Но мелкие опилки всё же осели. Голову обожгло, некоторые волоски вспыхнули, почернели и скукожились. Верхние края ушей огонь куснул более ощутимо, запахло палёной тканью, так как некоторые щепки зацепились за одежду. Сычкова от испуга мгновенно сотворила боевое заклятие - над головой появился водный шар, который, вместо того, чтобы полететь в сторону врага, окатил молодую ведьму с ног до головы. Огонь тут же потух, но Марина потеряла равновесие и рухнула на землю. В голове зашумело - удар водного кулака оказался довольно ощутимым. Женщина вскочила, стараясь вновь не потерять равновесие, и послала приказ другому дереву, одновременно укутывая его защитой, чтобы демоница ничего не смогла с ним сделать.
        - Ведьма. Я тебя отправлю в туман. Интересно, в какую мерзость переродишься ты? - послежизнь ангела смерти раскинула руки-плети… и рассыпалась невинным пеплом.
        Славка опускать топор не спешил. Он держал его наготове и напряжённо следил за останками - вдруг одного удара недостаточно, и существо вновь материализуется? Максим подскочил к Марине, бесцеремонно схватил её за плечи и стал вертеть, рассматривая со всех сторон.
        - Не надо. Я в порядке. Не тряси, а то стошнит, - голова по-прежнему кружилась.
        - Раз тошнит, значит, не в порядке, - Максим изучил пропаленную дыру на брюках подруги, волдырь на шее. - Так, это надо обработать.
        - Татухи рулят, - Коваль, наконец, расслабился и опустил оружие. - Я думал, рука оторвётся, так резко наколка раскалилась. Вовремя мы с Максом подсуетились.
        - Спасибо, ребят. Действительно вовремя.
        - Пойду, принесу аптечку. У тебя ещё и лицо расцарапано, а над бровью здоровая заноза. - Максим сделал шаг в сторону арки.
        Марина его остановила:
        - Не надо. Привал будет не для нас, а для двигателя. Защитный круг вокруг машины есть, посидим в салоне, короны не свалятся. Там и полечусь. Это действительно не слишком приятное место. Идите, идите, не маячьте здесь.
        Вячеслав с грустью посмотрел на оружие. Топор, убивая демона, потратил всю заложенную в него мощь. Нужно было заново его заряжать, хорошо хоть, в Вырае Сила сквозила в каждой молекуле воздуха.
        - А ты?
        - А я скоро. Надо кое-что сделать.
        Сычкова взглянула на окна, в которых торчали перепуганные потусторонние мордочки.

* * *
        - Главное, нас с Андреичем одновременно торкнуло.
        - Да. Как татуировки взвыли, так сразу стало понятно, что быть беде. Поскольку возле машины никого постороннего не наблюдались, пошли искать тебя, - добавил Максим.
        - Вовремя вы.
        Марина не стала объяснять, что рано или поздно справилась бы - силы колдуна в потусторонних пустошах безграничны. Хотя, возможно, так думать было слишком самонадеянно. Но, с другой стороны, иногда самые сложные проблемы можно решить элементарным способом. В борьбе с демоном неизвестной породы элементарным оказался удар рунического топора. И держал этот топор обычный человек.
        - Может, полчаса нам хватит? Или лучше, как Якуб говорил, стоять не меньше сорока минут? - Бондаренко хотел движения. Он всё время думал о дочери.
        - Максим, потерпи. Осталось всего-то минут десять.
        - Мань, что ты там делала, когда мы с Андреичем в машину вернулись?
        - Да так. Восстанавливала баланс.
        Сычкова надеялась, что тщательно вычерченная русалочья руна призовёт воспитателей к потусторонним детям, которые осиротели. Ведьме было жалко всех этих малолетних нечистиков - они ни в чём не были виноваты ни до смерти, ни после.
        [1] Ангел смерти - в криминальной психологии так называют серийных убийц, которые считают, что убивая, делают благо. Часто это медицинские работники, а их жертвы - дети, пожилые люди и жертвы неизлечимых заболеваний.
        Глава 7.1
        Волколак(Volkolak). Условно разумен. Хищник. Царство Предмортемы, Тип Повреждённые, Класс Проклятые, Отряд Ликантропы, Семейство Оборотни, Род Волколак, Вид Волколак пиршественный.
        Важным условием рождения Волколака пиршественного является наличие массового застолья: свадьбы, юбилея, похорон, и т. д. В нетрезвую толпу легко затесаться агрессивно настроенному колдуну. Навесить проклятие может даже целитель. Обряд длительный, колдуну нужно пробыть в компании жертв минимум два часа. Необходимо подчеркнуть, что в волколаков превращаются все присутствующие одномоментно. В зверином обличье жертвы не помнят себя людьми и очень кровожадны. Колдун может оставить поселению шанс на выживание, если воткнёт в пень или лавку нож, благодаря кувырку через который оборотни смогут принимать человеческое обличье в дневное время. В ином случае пр?клятые разбегаются по окрестностям и смешиваются с обычными волками. В свете вышесказанного рекомендуется не приглашать незнакомцев за стол, а в идеале перед праздником нанимать чародея, который сможет вовремя вычислить не слишком порядочного коллегу.
        М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».
        Настя, как только пришла в себя, тут же вспомнила Вениамина. Поэтому, прежде чем открыть глаза, стала брыкаться. Но потом поняла, что её никто не держит, разомкнула веки, села и огляделась.
        Прямо перед ней высился пористый камень. Его подножие углублялось в землю, и непонятно было - то ли он сам погрузился в почву за давностью лет, то ли его углубили специально. Самая нижняя часть имела слегка зеленоватый оттенок.
        Девочка поднялась и завертела головой.
        Это были развалины какого-то цилиндрического строения. Камни - высокие, почти правильной формы, очень похожие на бетонные плиты, стояли на равном удалении друг от друга.
        Крыша отсутствовала. Наружный круг состоял из массивных камней, но кое-какие осыпались, а некоторые и вовсе валялись на земле, нарушая периметр. Сверху на парочке плит лежали плоские «перемычки», создавая что-то наподобие дверных проёмов. Внутри угадывались остатки другого круга, вот только камни, его образующие, были гораздо меньше и в более плачевном состоянии. Ещё глубже - три «дверных проёма», таких узких, что даже Настасья не смогла бы протиснуться, и несколько валунов разных размеров, лежащие в траве.
        «Может, чёрт затащил меня в Подзелёнки?»
        Все знали, что в лесу за Потаповкой есть мёртвая деревня - первая массовая жертва Вырая. Сами взрослые старались обходить нехорошее место. Поговаривали, что в центре безжизненной деревни образовалось абсолютно круглое озеро, в котором нет ничего живого. Естественно, дети младше четырнадцати лет понятия не имели, как выглядит то место.
        «Может, эти руины - остатки клуба или магазина? Хотя мама говорила, что деревушка была совсем маленькой. И где озеро? Или это просто сказки?»
        Девочка никогда в жизни не покидала Приречье и даже подумать не могла, что находится далеко от родного дома.
        Она решила выбираться из загадочного места, сделала шаг вперёд и едва не упала - ноги зацепились за рюкзак. Старый, потёртый и грязный, он всё равно выглядел симпатично - розовый, весь в блёстках, бантиках и звёздочках. Настя аккуратно его обошла и, наконец, присмотрелась к территории, окружавшей развалины.
        Страх, который после пробуждения прятался где-то глубоко в душе, решил напомнить о своём существовании. Он ударил исподтишка, подло и неожиданно, когда девочка, наконец, увидела, где находится. Сердце застучало быстро-быстро, коленки стали мягкими, руки затряслись, а из глаз брызнули слёзы.
        Вокруг строения простиралась равнина, поросшая травой. Мимо нагромождения камней пробегала узкая дорожка с искусственным покрытием - единственный признак того, что незадолго до Катастрофы здесь бывали люди. Больше взгляду зацепиться было не за что. Лишь у горизонта виднелись какие-то небольшие домики и тёмная стена деревьев.
        Проявился лиловый туман. Словно в насмешку, он укутал и дальние строения, и лес, и равнину, обозначив очень маленькую территорию - руины, небольшой отрезок окультуренной тропы и поле диаметром в пару километров. Вырай будто прямым текстом заявлял ребёнку, что дом её очень и очень далеко.
        Настя плюхнулась на траву и громко заревела.

* * *
        Поначалу слёзы лились ручьём, но потом девочку словно выключили. Страх снова запрятался куда-то в глубины сознания. Настя сорвала пучок травы и высморкалась. Потом вытерла лицо подолом футболки и уже чуть спокойней осмотрелась. И не увидела ничего нового.
        В памяти всплыли уроки ОБЖ - если ребёнок вдруг оказался вне родного поселения, покидать нормальную территорию ему нельзя, чтобы Марина Викторовна с помощью родителей смогла «настроиться» и найти. Настя даже немного повеселела - рано или поздно к ней придёт папа или мама, и всё будет хорошо. Главное, дождаться. Вот только после истерики очень хотелось пить, а рядом не было видно никаких источников воды. Выходить из развалин на открытую местность девочка боялась.
        Ярким пятном в траве выделялся рюкзак. На тех же уроках учителя не раз предупреждали - незнакомые, бесхозные вещи трогать нельзя. Поэтому Бондаренко старалась на него вообще не смотреть, чтобы ненароком не увидеть какое-нибудь потустороннее свечение. Она встала и огляделась ещё раз, надеясь, что раньше просто не заметила какое-нибудь здание.
        Но пейзаж не изменился. Трава, камни, узкая дорожка, бегущая мимо, и тишина. Которая вдруг уступила место еле слышному шуршанию. Настя подпрыгнула от неожиданности:
        - Кто здесь?!
        Ответом было жалобное «мяу».
        - Я на такое не поведусь! - крикнула девочка и завертела головой. - Нашли дуру!
        - Мрмя-а-а-а-у!
        Рюкзак зашевелился, раздалось то самое шуршание.
        - Дядя чёрт! Вы меня больше не обманете! Мне про вас папа много рассказывал, вот! - выпалила Настя сумке. - И вообще, мне много всякого боевого известно! И ещё у меня татуировка на плече! И в карманах мамины гвоздики заговорённые, а ещё… ещё… Я уже почти ведьма, и тётя Марина меня в ученицы взяла!
        Бондаренко безбожно врала. На огород она вышла в лосинах, майке и старых разношенных шлёпанцах, кармана не было ни одного - гвоздики или другие амулеты просто негде было спрятать, никаких зачатков способностей к колдовству не имелось, да и не могли они появиться ещё несколько лет, даже если и были. А татуировку делали только выпускникам.
        - Так что берите меня и несите домой, а то вам кранты!
        С каждым словом «мяу» становилось всё тоньше и громче, а рюкзак шевелился всё активней - кто-то внутри реагировал на человеческий голос.
        Девочка осторожно подошла и пнула ранец ногой. Мяуканье на секунду остановилось, а потом возобновилось, только теперь оно было похоже на плач.
        - Да бли-и-ина, надоело! - вскрикнула Настя, отогнала воспоминания о чёрте под личиной ребёнка, наклонилась и рывком расстегнула молнию.
        Из рюкзака выскользнул взъерошенный котёнок. Он был очень маленьким и невозможно худым. Даже рыжая шерсть не скрывала острый позвоночник и рёбра. Завидев человека, он выгнул спину дугой, распушил хвост и зашипел.
        - Ой, вот только не надо тут панику разводить! - Бондаренко почувствовала прилив храбрости. Маленькое существо боялось ещё больше, чем она сама. И это точно был обычный котёнок.
        Ведь он не был чёрным или трёхцветным, взрослым или слишком большим. Рыжий представитель семейства кошачьих - это, наверное, единственное существо, которым нечисть не умела притворяться. По крайней мере, так говорили на уроках.
        - Этот гад и тебя украл? - девочка опустилась на корточки, и пушистый комочек, вмиг растеряв всю грозность, рванул в сторону и скрылся в траве.
        - Ну и ладно. Без тебя обойдусь, - обиделась Бондаренко.
        Поразмыслив, ребёнок по-детски решил, что раз в рюкзаке сидел котик, то ничего опасного там быть не может, поэтому решительно расстегнула замок до конца и стала изучать содержимое.
        Пластиковая двухлитровая бутылка с водой обрадовала больше всего. Но Настасья не сразу отвинтила крышку. Она долго рассматривала содержимое - не отсвечивает ли жидкость изумрудным или лиловым, не плавают ли внутри какие-нибудь козявки или хлопья, нет ли мутного осадка.
        Напившись, Настя продолжила копаться внутри. Нашла пакетик ржаных сухарей, три не совсем спелых яблока и пакетик конфет-леденцов, срок годности которых закончился двенадцать лет назад. А ещё начатый рулон туалетной бумаги, серый трикотажный жакет большого размера, полупустой коробок спичек и маленький складной ножик. В боковом кармане лежала записка: «Надеюсь, конфетки вкусные. Блохастый - это чтобы скучно не было. Удачи, маленькая принцессочка. Дядя Вениамин».
        - Козёл! - беспомощно промямлила Настя. - Ещё и издевается!
        По щекам снова покатились слёзы.

* * *
        Она так и просидела среди камней до самого вечера. Съела одно яблоко и пару сухариков, а конфеты зашвырнула подальше. Жакет поначалу игнорировала, но когда потянуло вечерней прохладой, всё-таки закуталась в немного колючую ткань. Стало тепло - одёжка скрыла даже колени. Рукава, правда, пришлось подвернуть, но это были мелочи.
        Котёнок не показывался - видимо, нашёл что-то поинтересней напуганной десятилетней девчонки.
        С наступлением сумерек страх снова стал потихоньку превращаться в панику. Хоть за весь день Настя не увидела ни одного живого существа, кроме рыжего собрата по несчастью и птиц в небе, сейчас ей вспомнились монстры и простые, но тоже очень опасные хищники. Которые чаще всего вели ночной образ жизни.
        К сожалению, здесь спрятаться было совершенно негде. Девочка несколько раз пробовала допрыгнуть до плоских «перемычек», соединявших вертикальные каменюки, но лишь ободрала о шершавую породу ладони. Темнело очень быстро, сердце колотилось всё сильнее, а в траве стали мерещиться чудовища. Настя забилась между двух центральных валунов - они совершенно не подходили на роль укрытия, но находились достаточно близко друг от друга, чтобы образовать узкую щель, в которой можно было сжаться в комочек.
        И стала шёпотом приговаривать:
        - Мамочка, найди, найди меня, пожалуйста!
        Очень скоро услышала приближающийся рёв моторов. Вначале встрепенулась радостно, но потом поняла, что это вряд ли её спасители - в Приречье для путешествия сквозь Вырай использовали бесшумные, работающие на крови и туманниках «двигатели». Конечно, были и обычные автомобили, но на них катались по территории поселения, и то очень редко, предпочитая велосипеды и лошадей - экономили дефицитное топливо.
        По развалинам скользнул отсвет фар. Настя распласталась меж валунов, надеясь, что трава поможет остаться незамеченной. Сама же постаралась увидеть как можно больше, чтобы понять, какие люди или нелюди прервали её одиночество.
        Машин было несколько. Из-за камней девочка не смогла понять, сколько конкретно, но явно больше двух. Проехав чуть дальше, из-за чего в развалинах снова стало темно, они остановились. Послышалось хлопанье дверей и голоса. Незнакомцы говорили на неизвестном языке, поэтому Настасья после коротких раздумий осторожно поползла вперёд. Двигаться по-пластунски она умела - Денис Кириллович к преподаванию военной подготовки относился ответственно. В какой-то момент рука наткнулась на что-то твёрдое. В темноте детали было не разобрать, но при торопливом ощупывании стало ясно, что это цепочка с каким-то кулоном. Решив рассмотреть находку в более спокойной обстановке, Бондаренко не придумала ничего лучше, чем повесить украшение на шею - из детской головки, которая целый день работала на пределе, выветрились все предостережения и наставления взрослых на эту тему. Ещё несколько аккуратных движений, и Настасья уже могла рассматривать пришлых, осторожно выглядывая из-за камня.
        Глава 7.2
        На первый взгляд обычные люди. Приехали в четырёх пикапах, к которым крепились жилые трейлеры. Подобные прицепы Настя пару раз видела у путешественников. Пятеро мужчин, держа наготове оружие, изучали округу. На развалины косились с опаской, взволнованно переговариваясь. В конце концов, один из них включил мощный фонарь и подошёл чуть ближе. Луч света заскользил по плитам и траве. Настя вжалась в землю и замерла, надеясь, что её не заметят.
        Немного расслабившись, мужчина вернулся к машинам. Внутрь каменного круга он зайти так и не рискнул. Судя по всему, незнакомцы решили, что местность безопасна, потому что из машин вылезло три женщины и пятеро детей разных возрастов. Люди стали обустраивать ночлег.
        Минут через десять из трейлера грубо вытащили ещё одну женщину, чьи руки были связаны за спиной. Настя, которая уже подумывала показаться чужакам, так как поначалу они выглядели вполне мирными, снова попыталась слиться с травой, потому что с пленницей поступили очень грубо - толкнули в спину и сильно ударили прикладом. Женщина рухнула на землю и затихла. Пока взрослые вытаскивали складные стулья, пластиковые столики и ставили палатку, дети играли в догонялки вокруг пленницы, словно она была неодушевлённым предметом. В какой-то момент один из мальчишек прыгнул на несчастную и затопал ногами - то ли проиграл и поэтому злился, то ли решил таким способом освежить развлечение. У Насти вдруг отчётливо заболела спина, словно это она лежала в свете автомобильных фар под ногами малолетнего зверёныша.
        Пленница явственно, с усилием, дёрнулась, мальчишка с воплем свалился и получил ногой по мягкому месту. Женщина вскочила отточенным надрывным движением и, не обращая внимания на связанные за спиной руки, наподдала мелкому пакостнику ещё раз. Он обиженно заверещал, детишки разбежались, а на место забавы уже спешили взрослые. Один из путешественников, не притормаживая, наотмашь ударил по лицу, причём с такой силой, что женщина вновь рухнула на землю. Человек с явным удовольствием стал бить её ногами. Маленький гадёныш стоял рядом и продолжал реветь, что ещё больше распаляло мучителя. Остальные путешественники понаблюдали за этим какое-то время, потом что-то успокаивающе сказали. Мучитель ударил ещё раз и отошёл. Одна из женщин плюнула на пленницу и, причитая, повела ребёнка к одному из столов.
        Настю трясло. Она забыла о своём страхе - её до глубины души возмущало происходящее. Конечно, женщина могла быть преступницей, воровкой или злой ведьмой, но она не заслуживала такого к себе отношения. Никто не заслуживал. А они толпой, на одну… Девочка еле сдерживалась - хотелось подняться во весь рост и высказать людям всё, что она о них думает.
        К пленнице подошли ещё раз, чтобы связать ноги. А потом словно о ней забыли. За столами слышались разговоры и смех, дети, поужинав, снова принялись за игру, но теперь к женщине старались не приближаться. Настя стала клевать носом - усталость брала своё. Но она мужественно отгоняла сонливость.
        В какой-то момент девочка поняла, что всё-таки заснула на несколько секунд, потому что детей стало меньше. Теперь их носилось всего трое. Кроме того, появились то ли маленькие собачки, то ли щенки - два лохматых существа с тявканьем гонялись за ребятнёй. Потом как-то вдруг к игре присоединился большой пёс. Настя ожесточённо помотала головой - она не поняла, как такое получилось. А в следующую секунду собак вновь не было видно и слышно, зато детей снова стало пятеро.
        В конце концов, девочка решила, что ей всё это чудится, что она незаметно засыпает, видит сон, а потом просыпается от холода. Решила отползти к центральным валунам и немного вздремнуть, но чужаки тоже решили, что им пора спать, а потому быстро разошлись по машинам и трейлерам. Лишь один мужчина направился к палатке - видимо, он собирался дежурить. Бондаренко презрительно скривилась - много он услышит и увидит, если будет сладко посапывать под брезентом?
        - Дяди Ляшкевича на вас нет, - прошептала себе под нос Настя, - он бы быстро объяснил, что такое бдительность.
        Мужчина, откидывая полог палатки, замер, потом обернулся и уставился на развалины. Настя задержала дыхание - он не мог услышать её с такого расстояния. Человек пожал плечами и, наконец, залез внутрь.
        Пленница так и осталась лежать под звёздами.

* * *
        Девочка раздумывала недолго. Папа всегда говорил, что нужно помогать тем, кто попал в беду, даже если об этом не просят, что только взаимное самопожертвование поможет человечеству выжить. Мама была настроена более критично и добавляла, что самопожертвование дурость, и сначала нужно убедиться в собственной безопасности, но, в принципе, по поводу пользы добрых поступков была согласна с мужем. Там, рядом с машинами, лежала связанная женщина, а охранник бессовестно дрых в палатке. Поэтому Настя, уверенная, что сможет всё сделать тихо и быстро, сжала в ладони ножик, сняла шлёпанцы, чтобы не потерять, и поползла к месту привала.
        Возможно, взрослый на её месте не решился бы на такой рискованный и глупый шаг. Но Бондаренко была ребёнком, причём очень упрямым и рисковым.
        Ползти было не слишком удобно. И холодно - земля давно остыла, здесь, как и дома, осень постепенно вступала в свои права. Жакет растягивался, замедляя и сковывая движения, а нож норовил выскользнуть из руки. Но, в конце концов, Бондаренко достигла цели.
        Рассмотреть пленницу удалось с трудом - луна давала недостаточно света. Но даже в полумраке было видно, что лежащая на боку женщина выглядит ужасно - кляп во рту, заплывший глаз, синяк на пол лица, в волосах застряли травинки. Одежда её была порванной, а ноги - босыми. Незнакомка дёрнулась от прикосновений и открыла тот глаз, который не скрывался за отёком.
        - Сейчас, тётенька, сейчас. Я вас спасу! - горячо прошептала девочка, вытащила кляп изо рта и принялась перепиливать ножиком верёвки на руках.
        - Ты откуда взялась, дурёха? - еле слышно прошипела женщина на чистейшем русском. - Беги отсюда! Они же сейчас тебя унюхают!
        Настя, проигнорировав предупреждение, продолжила пилить. И зря. Из палатки выскочил огромная собака, которая, не притормаживая и совершенно молча прыгнула на Бондаренко. Настя, опрокинутая тяжёлыми лапами, завизжала, от ужаса забыв про нож. Огромная клыкастая пасть дохнула ужасным смрадом, но тут же захлопнулась - женщина, повернувшись на спину, подняла ноги и со всей силы опустила их на хребет твари.
        Из машин выскочили остальные путешественники. Миг, и все они превратились в животных. Рыча, рванули к Насте и женщине, но почему-то замерли. Как и тот, что прижимал девочку лапами к земле.
        Послышался низкий, заставляющий шевелиться волосы, рёв и ужасный грохот. Все, кто находился на месте привала, уставились на развалины.
        Там бушевала буря. Каменные плиты, поднявшись над землёй, кружились в воздухе, между ними сверкали молнии.
        Очень быстро валуны собрались в некое подобие человеческой фигуры - огромная, неправильной формы голова, туловище, ноги и руки. Один из оборотней, самый маленький щенок, описался и спрятался под трейлер. Остальные, забыв о пленнице и непрошеной гостье, поджав хвосты, быстро понеслись по равнине прочь, стремясь оказаться как можно дальше от непонятного явления. Каменный великан, совершенно не торопясь, двинулся за ними. При каждом его шаге содрогалась земля, а меж камней, составляющих туловище, пробегали искры. В какой-то момент старшие особи свернули в сторону, а мелкотня продолжила бежать к лиловой пелене. Каменюка долго не раздумывала и последовала за взрослыми.
        В темноте сложно было что-то увидеть, поэтому Настя и женщина могли лишь ошарашено слушать скулёж, рычание, тяжёлый топот и вполне человеческие крики боли.
        - Давай, девочка, режь, пока оно занято вервольфами, - отмерла женщина, - да лучше на ногах. Спрячемся - руками займёмся. Не хочу, чтобы меня раздавила каменная пятка.
        Из-под машины вылез щенок и побежал, забирая в сторону - наверное, надеялся не наткнуться на каменного монстра.
        Настя ничего не успела сделать. Чудовище вернулось на место привала. Неуклюже перевернув один из пикапов и раздавив трейлер, как раз тот, под которым до этого прятался маленький оборотень, великан остановился в нескольких шагах от Бондаренко и её новой знакомой и остановился. На самом верхнем камне изумрудно сверкал круг размером с суповую тарелку - то ли глаз, то ли фонарь.
        - Может, у него заряд кончился? - прошептала девочка.
        - Не знаю. Ты давай, беги отсюда, - еле слышно ответила женщина.
        - Вот уж нет! Раз он сломался, я дорежу верёвки! - возмутилась Настя и принялась за работу.
        Когда пленница оборотней, наконец, оказалась свободной и с тихим стоном стала растирать опухшие кровоточащие лодыжки, а потом и запястья, Бондаренко исподлобья косилась на замершую конструкцию из камней, до сих пор нависавшую над ними, и думала:
        «Интересно, кто это? Путешественники понятно, волколаки. Немного не такие, как мы изучали на обэжэ, но оно и понятно - папка говорил, что в каждой местности своя нечисть. Эти, может, американские или европейские. А может, вообще австрийские. Ой, австралийские! Но вот эта каменюка - что такое? Я ведь целый день внутри него просидела, даже не думала, что оно живое. Ой, там же котик был! А если он был в траве, когда оно в кучу собралось, и не успел убежать?»
        Котёнка стало так жалко, что Настя вдруг заревела. Да так громко и надрывно, что женщина прекратила разминать затёкшие конечности и зачастила:
        - Ну что ты, маленькая. Видишь, оно не шевелится? Сейчас потихоньку отползём и подумаем, что дальше делать. Я уже поняла, что ты одна, но не бойся. Не брошу тебя ни за что!
        - Ко-о-отик! - зарыдала пуще прежнего девочка. - Там котик был, рыжи-и-ий!
        - Найдём. Вот солнце встанет, и найдём. А пока бежим подальше от этого голема, или что он там такое.
        Настя, не переставая плакать, кивнула, и две женщины - взрослая и совсем маленькая, пошли прочь со стоянки. Каменный великан шагнул за ними.
        Женщина икнула и совершенно по-мужски, грубо, выругалась. Настя шмыгнула носом и испуганно уставилась на гигантскую фигуру, которая снова выглядела уснувшей.
        - Ну-ка, давай ещё разок. Вперёд, зайка.
        Когда прошли два метра, великан снова сделал шаг.
        - Уйди отсюда! Убирайся! - закричала девочка.
        Существо вздрогнуло, по его «телу» пробежали искры, оно медленно развернулось и побрело в противоположную сторону.
        - Чевой-то он? - пискнула Настасья.
        - Без понятия, - протянула женщина. Потом встрепенулась и задала неожиданный вопрос: - Малышка, а что это у тебя на шее?
        Настя схватилась за найденный в траве кулон и удивлённо на него посмотрела. Он светился точно так же, как и «глаз» каменного создания.
        - Сдаётся мне, что твоя висюлька и этот истукан одно целое. Ну-ка, прикажи ему что-нибудь.
        - Э-э-э… Стой!
        Голем замер.
        - Попрыгай!
        Голем взвился над землёй метра на четыре, а потом рухнул вниз. Удар был такой, что от вибрации женщина, до сих пор стоявшая с большим трудом, упала в траву, а автомобили подпрыгнули, пронзительно заскрежетав.
        - Стой, стой! Замри! - заорала Настя. Истукан тут же замер.
        - Твою ж дивизию, - прокряхтела пленница оборотней. - Деточка, что же ты не сказала? Он ведь тебя защищает. Когда эти мрази напала, он активизировался. И сейчас слушается.
        - Так я не знала! Я эту штуку недавно нашла!
        - Ладно. Попробуй его вернуть туда, где он был. А там разберёмся.
        Бондаренко покусала губы, а потом неуверенно сказала:
        - Отбой.
        Каменное создание не отреагировало. Настя попыталась придать голосу жёсткости:
        - Я сказала - отбой! Место! Фу!
        Голем неторопливо потопал туда, откуда пришёл, заискрился, а дальше всё произошло в обратном порядке - «тело» разделилось на каменные фрагменты, которые закружились в воздухе, а потом вновь выстроились в цилиндрическом порядке и превратились в безжизненные валуны.
        - Разгадка Стоунхенджа найдена. Учёные прошлого офигели бы, если бы узнали, - пробормотала женщина и добавила: - спасибо. За то, что спасла. Как тебя зовут хоть?
        - Настя Бондаренко. А вас, тётенька?
        - Вероника.
        Глава 7.3
        Прасковья сокрушённо покачала головой. Кучка пчёл действительно была внушительной - два метра в диаметре и высотой почти до колена. Вот только Ингрид немного ошиблась с «составом» - нашлись здесь и шмели, и осы, и мухи, и даже бабочки. Ведьма подняла несколько трупиков и внимательно их осмотрела.
        Ничего необычного - пчёлы как пчёлы, шмели как шмели. Вырай не оставил на них своей печати. Скорее всего, это были не местные существа, а залетевшие с человеческих территорий. Вообще, большинству насекомых лиловый туман никак не мешал - они прекрасно чувствовали себя и на обычной земле, и на потусторонней, и легко возвращались домой, словно мир остался прежним. Хотя, конечно, иногда они менялись под воздействием сверхъестественного пропитания, но из-за их короткого срока жизни людям это почти не доставляло неудобств.
        Прасковья не удовлетворилась простым осмотром и воспользовалась магическим зрением. И поняла, что на ладони лежат существа, от прежнего строения которых остались лишь оболочки. Внутри насекомые оказались заполнены какой-то странной волокнистой субстанцией молочного цвета.
        Ведьма подула на руку, дождалась, пока мёртвые насекомые спланируют к остальным трупикам, и медленно пошла между грядками, разглядывая всё вокруг то простым, то колдовским взором.
        Молочная субстанция пронизывала почву и действительно могла показаться неопытному наблюдателю скопищем то ли червяков, то ли корней. Вся эта непонятная масса тихонько шевелилась и очень, очень медленно росла, то ли уничтожая, то ли поглощая нормальную землю.
        - Что же ты такое, и как тебя можно использовать? - пробормотала ведьма и опустилась на корточки. - Совсем ничего живого вокруг себя не оставляешь, да?
        Загадочное вещество, конечно же, не отреагировало на вопрос. Но ответом можно было считать состояние островка - за те несколько часов, что Прасковья провела в коммуне, он сильно изменился. Все растения, включая яблони, погибли, и лишь лук не выглядел умирающим. Наоборот, выпустил «стр?лки», на которых б?льшая часть цветков уже успела превратиться в семена ярко-лилового цвета. А значит, это не бессмысленное уничтожение жизни, а что-то более сложное, с определённым циклом. Юная ведьма со старой душой сжала висевший на шее амулет и мысленно оформила очертания вопроса.
        Ничего не произошло. Могущественный артефакт не отозвался.
        - Дрянная девчонка! Мерзкая, гнилая и бесполезная! - прошипела Прасковья, обращаясь к самой себе, а точнее, к вместилищу. - Ещё будучи директором школы я знала, что ты никчемное создание!
        Отголоски души Ирины Марушкиной ответили накатывающей злостью. Захотелось кого-нибудь убить или хотя бы напиться водкой. Усилием воли ведьма засунула свои-чужие эмоции поглубже, сосредоточилась и снова обратилась к амулету. Но он всё ещё не реагировал.
        Прасковья обречённо вздохнула, села по-турецки прямо на землю, расстроенно поджала губы и решила немного выждать.
        С каждым годом ситуация становилась всё более напряжённой. Иногда ведьма творила чары неделями, не сталкиваясь с проблемами, но бывали периоды, когда заклинания срабатывали через раз. Про себя женщина называла это «провалами». Без всяких предпосылок тело вдруг забывало, как пользоваться Силой, а в следующую минуту потоки энергии вновь направлялись туда, куда нужно. И постепенно хорошие периоды становились всё короче, а «провальные» всё длиннее. Дошло до того, что ведьма старалась поменьше колдовать перед учениками, чтобы никто случайно не стал свидетелем конфуза.
        Прасковья до сих пор не могла сообразить, в чём дело. С одной стороны, с Выраем взаимодействовало тело - не зря многие нечистые любили лакомиться человеческой плотью, а Высшие чаще всего брали плату кровью или другими биологическими жидкостями. Хотя потусторонние существа вполне могли обходиться животными, правда, не столь охотно. Словно человечина просто-напросто вкуснее.
        С другой стороны, Прасковья, не раз менявшая вместилище, могла сказать совершенно точно - колдовство творит душа. Иначе ведьма всякий раз при переселении теряла бы способности.
        Но какая-то червоточина в Ире Марушкиной почему-то мешала в полной мере насладиться могуществом. Иногда казалось, что, если бы не бесконечный конденсатор, доставшийся от матери, тот самый древний амулет, благодаря которому несколько десятилетий назад потусторонний и человеческий миры окончательно разделились, то проблемы с чарами были бы ещё катастрофичней. Возможно, душа и тело как-то взаимодействовали, образовывая тонко настроенную систему, и «провалы» в чужих телах были всегда, вот только из-за ограниченного доступа к сверхъестественной энергии ведьма их не замечала. Как человек не замечает проблемы с коленным суставом, пока не пробежит марафон.
        Как бы то ни было, положение дел Прасковью совершенно не устраивало, и она придумала выход. Нужно было найти другое вместилище. По разумению старой ведьмы, лучше всего ей бы подошло тело какой-нибудь молодой чародейки, уже инициированной, чтобы весь потенциал был, как на ладони. К сожалению, в ШВИКе ни одной толковой ведьмочки, достойной, того, чтобы принести пользу талантливой наставнице, не было. А вот Сычкова…
        Марина Сычкова казалась идеальным вариантом. Мощная, легко обучаемая, здоровая и относительно юная. Тридцать лет для колдуньи - не возраст. Да, жительница Приречья не отличалась особой красотой, но такое дело всегда поправимо, особенно если опыту шлифовки внешности уже четыре сотни лет.
        А вот потом, попривыкнув к новой мясной одёжке, можно будет заняться тем, ради чего Прасковья вообще затеяла эксперимент с потусторонним поселением. Ведь главное в таком сложном проекте - нескончаемый ресурс Силы и уверенность в собственных способностях. Так что ради достижения цели ведьма готова была на всё.
        Но и пускать на самотёк странные дела, творящиеся здесь, она не собиралась - не хотелось после переселения души начинать всё заново. Так что с умирающим островком обязательно нужно было разобраться заранее, ещё до уничтожения Приречья.
        - Так, попробуем ещё разок. - колдунья в третий раз коснулась амулета, и он наконец-то откликнулся. Перед ней, словно рулон полотна, стало разворачиваться прошлое островка.

* * *
        Какой именно Высший облюбовал это место, артефакт почувствовать не смог. Оно и понятно - базовая способность амулета срабатывала в полную силу, только если потусторонняя элита находилась в пределах видимости. Ведьма смогла распознать лишь обрывки - огромные крылья, гигантские заячьи уши и острые зубы.
        Высшие принуждали Низших к служению, и в Вырае практически невозможно было встретить независимых существ. Кто-то контролировал каждый шаг «подчинённых», кто-то использовал очень длинные поводки, а некоторые и вовсе практически не управляли приспешниками, давая почти полную свободу. Часть хозяев просто-напросто сжирала покорённых, поэтому бесы и горгульи, русалки и кицунэ, огненные змеи и чупакабры иногда сами приходили на поклон к «добрым» Высшим, меняя свободу на защиту. Назад пути не было - один раз присягнув, Низший становился рабом навечно. Впрочем, бывало и так, что один Высший порабощал несколько других «элитников» и обретал неописуемую мощь. Подобных созданий предки людей называли богами.
        Но тот, кто резвился здесь, был очень слабым и молодым. Амулет почувствовал, что обладатель заячьих ушей зародился не более двадцати лет назад. На этом острове юный Высший выращивал своих первых прислужников - несовершенных, смертных, не обладающих душами, а возможно, и разумом. Прасковье всё стало понятно. Смерть растений, насекомых и мелких животных - питательная среда, а семена лука - будущая мелкая нежить, которая сгодится своему создателю разве что на обед.
        - А что же дальше будет? - пробормотала ведьма. - Подрастёшь, устроишь теплицы по всему Выраю? И на человеческой территории тоже?
        Женщина встала, отряхнула джинсы и скептически продолжила:
        - Хотя нет. К тому времени, как ты в полную силу войдёшь, я доведу объединение миров до конца.
        Ведьма расстроилась. В теле Марушкиной она однозначно не сможет справиться даже с молодым Высшим. Как и в собственных целях воспользоваться субстанцией, заставляющей всё вокруг мечтать о суициде. А значит, поселение нужно переносить в другое место сейчас, не дожидаясь сбора урожая. Рано или поздно зараза доберётся до соседних островов, и её подопытные станут либо питательным субстратом, либо носителями семян.
        «Как же мне нужно твоё тело, девочка».
        Глава 8.1
        Попав в незнакомое человеческое поселение, не рекомендуется терять бдительность. Для начала нужно выяснить, настоящие ли люди вас окружают. В этом может помочь колдовство - например, существует несколько видов магических татуировок, реагирующих на нечистую силу. Кроме того, ведьминские мешочки, наполненные определёнными ингредиентами, способны выполнять ту же функцию. Опытные чародеи могут воспользоваться специальными поисковыми заклятиями, определяющими внутреннюю суть стоящего перед ними. Вариации подобных заклинаний массового характера менее точны, но зато они могут определить количество живых на небольшой территории. Воду, настоянную на серебре, более известную под названием «святая вода», использовать настоятельно не рекомендуется, так как ей необходимо облить исследуемый объект. Большинство людей оскорбляет такое отношение, что может затруднить дальнейшее знакомство.
        М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».
        Точку выхода окружал забор, сколоченный из всевозможного хлама. Кто-то разумно рассудил, что люди появляются всегда в одном и том же месте, поэтому проще огородить небольшую площадку, чем возводить преграду вокруг всей человеческой территории. Нечистой силе заборы всё равно не особо мешают.
        Марина с грустной улыбкой читала объявление: «Гости города! У нас можно получить вид на жительство. Для этого нужно предъявить доказательства, что вы полезны. В приоритете: врачи, агрономы, инженеры, строители, электрики, плотники. Люди со сверхъестественными способностями могут рассчитывать лишь на торговлю и временный приют в специально отведённом здании вне поселения. Добро пожаловать».
        Макс успокаивающе сказал:
        - Нормальное, вполне мирное объявление. Адекватное.
        Коваль хмыкнул и добавил:
        - По крайней мере, горящими палками в тебя тыкать не собираются, как в Вене. Даже крышу над головой получишь. Подальше от «приличных» людей, но и это неплохо. Вау! Они ещё и общаться не боятся, можно куплей-продажей заняться!
        - И всё же предлагаю сразу не признаваться в твоей колдовской природе. Мы всё равно ненадолго.
        - Конечно, ненадолго. Откат переждём, воду найдём, переночуем, и за Настюшей, - кивнула женщина.
        Максим теперь нервничал гораздо меньше. В буферной зоне количество солнц в небе подсказало, что его дочь по-прежнему жива. Впрочем, спокойным Бондаренко всё равно назвать было нельзя - необходимая задержка раздражала и заставляла прокручивать в голове всякие ужасы, которые могут случиться с беззащитным ребёнком, пока отец далеко. Но он прекрасно понимал, что действовать нужно так, как сказала ведьма - сначала покинуть Вырай, «сбросить» с себя предыдущий маршрут, и лишь потом, часов через шесть-десять, зайдя в потусторонний мир, настроиться на путь девочки. К тому же после сражения с нечистью Сычкова выпила почти весь запас воды - боевое заклятие водяного кулака она по неопытности сотворила из внутренних резервов, заполучив обезвоживание.
        Биолог подошёл к воротам чуть ближе и вслух прочёл ещё одно объявление, написанное более мелкими буквами:
        - «Для исключения проникновения в город сил тьмы требуется произвести следующие действия. Первое - нажать на красную кнопку, чтобы вызвать охрану. Второе - обмыть лицо и руки предложенной святой водой. Третье - сделать несколько глотков той же воды».
        Колдунья поморщилась:
        - Торжество бюрократии. Язык сломать можно.
        - Зато сразу ясно - русскоязычная местность. А у нас бюрократия всегда цвела буйным цветом. Значит, свои, - убеждённо сказал Коваль.
        - Ага. Обычно как раз «свои» меня неласково встречают. - Ведьма поснимала конденсаторы и спрятала их на дно рюкзака. Лишь одно тоненькое колечко решила оставить на пальце.
        - А что ты хотела? Не все знают, что произошло, а осторожное отношение к магии у христиан с молоком матери впитано. Сколько лет должно пройти, чтобы всё поменялось? Ладно, ща разберёмся. - Вячеслав надавил на кнопку, троица прислушалась.
        Тишина была ответом.
        - Может, посильней надо?
        Слава кивнул и стукнул по кнопке кулаком.
        - Вроде, нет никого…
        Они много раз видели опустевшие поселения, сдавшиеся под натиском нечисти или голода, и всегда это действовало удручающе.
        - Может, странники здесь появляются слишком редко, и местные расслабились? - робко предположила женщина.
        - Сто пудов, - делано равнодушно согласился Коваль. - Разберёмся. Нам всё равно нужно где-то перекантоваться. Сейчас придумаю, как туда пробраться.
        - Тут и думать нечего. - Максим вплотную приблизился к ограждению и посмотрел вверх.
        Забор не был монолитным - то тут, то там торчала арматура, кое-где имелись дверные ручки, ржавели боками железные бочки, а в метре от ворот строители укрепили «стену» толстой проволокой.
        - Не, Андреич, давай я, - Слава оттеснил друга и схватился за ближайший штырь.
        Макс не противился - искатель был гораздо выше и чуть гибче. Вячеславу понадобилось совсем немного времени, чтобы забраться наверх. Спрыгнув с другой стороны, мужчина огляделся. Перед его взором во всей красе предстало девятиэтажное здание необычной конструкции. Дом навевал воспоминания о старой компьютерной игре «Тетрис» и выглядел, как гигантский коммунальный скворечник.
        Слава несколько раз моргнул и пробормотал:
        - Вырай, ты точно кончился?
        Повозившись с навесным замком, Коваль, наконец, распахнул ворота. Максим, зайдя на человеческую территорию, протянул:
        - Интересная архитектура.
        - Ага. Глядите, на первом этаже магазин. Спорим, охрана там должна сидеть? - Вячеслав, аккуратно глядя под ноги, чтобы не нарваться на какие-нибудь ловушки, подошёл к выбитой витрине, осторожно осмотрелся и залез внутрь. Бондаренко направился за ним, ведьма же, пожав плечами, решила зайти, как цивилизованный человек - через дверной проём. К тому же двери отсутствовали, как и стекло в витрине.
        Коваль оказался прав - здесь всё было обустроено для относительно комфортного пребывания людей - продавленные диваны, такие грязные, что определить их изначальный цвет не представлялось возможным, в центре круглый стол, который манил россыпью игральных карт и глянцевых журналов, несколько металлических бочек в разных углах помещения, утверждавшие, что при необходимости в них можно развести костёр.
        - Эй, хозяева!
        Зычный Славкин голос пронёсся по магазину. В дальнем углу послышался грохот. Мужчины, как по команде, схватились за оружие - Коваль за топор, Максим за арбалет.
        Из-за покорёженного прилавка выскочил козёл. Завидев людей, ринулся прямо на Макса. Мужчина не растерялся и встретил его кулаком. Удар, пришедшийся промеж рогов, заставил животное притормозить. Бондаренко, не мешкая, схватил агрессора за уши и дёрнул. Козёл обиженно взмемекнул и, взбрыкивая задними ногами, поскакал на улицу. Из-за прилавка выбрались три блеющие козы и поспешили за супругом.
        - Фигасе у них тут охрана на точке выхода, - хмыкнул Слава, - ладно, шутки шутками, но если есть, кого доить, то куда подевались те, кто доит?
        - Вы пошарьте здесь. Может, найдёте ответ на твой вопрос. А я машину пока подгоню.
        Ведьма вышла из магазина вслед за животными.

* * *
        Перекрёсток, на котором находился девятиэтажный «скворечник», выглядел нахоженным. Куда ехать, путешественники не имели понятия. Колдовать Марина не решилась, чтобы возможные наблюдатели не поняли раньше времени, кто заглянул к ним на огонёк, ведь надежда найти поселение и живых людей всё ещё оставалась. Поэтому с направлением определились просто - свернули туда, куда убежали козы. Налево.
        Ехать было легко - на не слишком широкой улице отсутствовали ржавеющие машины. То ли местные давно убрали их с дороги, то ли до Катастрофы здесь было не слишком оживлённое движение. «Скворечник» плавно перетёк во вполне стандартную пятиэтажку, напротив, по другой стороне улицы, на путешественников выбитыми окнами таращилось какое-то офисное здание. От названия осталась лишь последняя буква - «х». Ещё одно пересечение узких улочек. Несколько автомобилей аккуратно прижимались к бордюру. Здесь вообще почти не было следов паники и разрухи, которая часто встречалась в крупных городах. Видимо, до Катастрофы в этом районе любили тишину и уют.
        За невысокими многоквартирными домами путники увидели трёхэтажное здание школы.
        - Предлагаю остановиться и походить пешком, - нажала ведьма на педаль тормоза. - Нужно во дворах искать, а не по улице. Один асфальт кругом. Начать предлагаю отсюда. В квартале, который мы проехали, явно никто не живёт. А в школе почти все окна целы. Только парочка наверху целлофаном затянуты.
        - Согласен, - Максим открыл дверцу, - отличное место для поселения.

* * *
        На стене нашли табличку. Теперь путешественники знали и номер школы, и название города. Оказалось, до Катастрофы отсюда до Приречья можно было доехать меньше, чем за два часа.
        - Уже лет пять в Беларусь не попадал, - волновался Славка, - редкая удача. Хреново, что здесь никого нет. Земляки как-никак.
        - Пойдёмте, поищем воду. - Бондаренко восторгов искателя не разделял. Ему было всё равно, куда их вынес Вырай. Хоть в Бобруйск, хоть в Сидней. Он думал о Насте.
        Школьный стадион был окультурен, как и клумбы под окнами. Вот только опытные деревенские жители прекрасно видели, что за огородами никто не ухаживает. Марина пробормотала:
        - Если подумать, ещё весной здесь кто-то точно был. Засеяли ведь. Конечно, могло с прошлого года прорасти, но грядки слишком ровные.
        - И в начале лета тоже жили, - добавил Бондаренко. - Хоть раз, да пропалывали. Иначе заглушило бы с концами, мы бы и не поняли, что здесь посадки.
        - Так, нужно пошарить в школе - может, у них в бутылях вода есть, - как самый опытный путешественник, искатель взялся за раздачу указаний, - и по территории походить - вдруг колодец вырыт. Или скважина. И не вздумайте терять друг друга из виду!
        В дальнем углу стадиона наткнулись на кладбище. По эпитафиям стало ясно, что в первые годы людей хоронили, как положено. Затем решили, что безымянных крестов будет достаточно. А в последнее время вообще не заморачивались - у забора в прикрытой металлопрофилем яме любопытный Коваль обнаружил кучу человеческих костей.
        - М-да, - протянул он и вернул металлический лист на место.
        - Может, здесь инфекция, как у нас, порезвилась? Только знающих людей рядом не оказалось? - задумчиво почесал подбородок Максим.
        - Не знаю. Думаю, больше таиться нет смысла. Абсолютно мёртвое место. Можно спокойно заночевать. Вот только на всякий случай проверю. - Марина достала из рюкзака украшения. - Помолчите пару минут.
        Глава 8.2
        Мужчины кивнули и отошли в сторонку. Женщина раскинула руки. Секунду ничего не происходило, а затем Макса и Вячеслава обдало воздушной волной - по территории понеслось поисковое заклятие. Минуты через две Сычкова опустила руки и удивлённо протянула:
        - Мы не одни. В школе есть кто-то живой. Человек. Но какой-то странный… А внизу, в подвале, копошится ещё что-то. Не успела распознать - гнилое, мерзкое, склизкое словно бы подмигнуло, а потом выпихнуло меня оттуда. Ребят, может, дальше по улице проедем, найдём магазин? Как-то не хочется знакомиться ни с местным жителем, ни с его подвальным соседом. Какое-то фу, не могу объяснить.
        Коваль окинул школьный двор цепким взглядом:
        - Что значит странный, Марусь? Если он единственный выживший, может, хоть посмотрим на него? Вдруг помощь нужна?
        Максим молча разглядывал окна школы.
        - В принципе, время у нас есть, - осторожно сказала ведьма, - до рассвета в Вырай заходить всё равно не стоит. Вот только если с нами что-нибудь случится, кто Настёну домой вернёт? Там ведь не только человек, но и гадость какая-то
        - Короче, Андреич. Решай сам, - покачал головой Слава. - Маня права, но если мы сейчас отсюда свалим, я себе долго этого не прощу. Да и интересно, что там такое в подвале.
        Бондаренко вздохнул:
        - Головой понимаю, что рисковать не стоит, иначе Настя останется совсем одна. Но я всегда детей учил, что нужно помогать людям. И сейчас сам себе буду противоречить? Потом просто не смогу смотреть Настюше, да и мальчикам, в глаза. Вдруг этот человек на краю гибели? Мы достаточно опытные, из стольких передряг выбирались. Так что давайте быстро разберёмся. Марин, можешь о местном что-то конкретней сказать?
        - Нет, - потёрла лоб колдунья. - Заклятие само по себе поверхностное, да и то, что в подвале, мешает. Ясно одно - он очень похож на Диму Павлюка, ну, проводника. Такой же ущербный разум. Хотя, может, я ошибаюсь из-за помех.

* * *
        В коридоре первого этажа было тихо, прохладно и сумрачно.
        - Фонит. - Слава поморщился и потёр плечо там, где под рукавом пряталась наколка.
        - И не слабо, - согласился Бондаренко.
        - Будьте наготове. - ведьма наколдовала слабый источник света над головами.
        Стали видны странные пятна и потёки на стенах. Возможно, они имелись и на полу, но под слоем мусора было не разглядеть. Приреченцы внимательно осматривали обстановку.
        Обломки мебели, какие-то железки, тряпки, разодранные матрасы… но самым жутким были покосившиеся стенды с фотографиями лучших учеников школы, расписанием занятий и объявлениями для родителей - они совершенно не вязались с окружающей обстановкой да и вообще, с современным миром. Вячеслав подошёл к стене и присвистнул:
        - Обалдеть. Гляньте, какие шикардосные фотки.
        Изображения улыбающихся детей и подростков прекрасно сохранились благодаря стеклу. Вот только все до единой фотографии имели дефект - у школьников вместо глаз зияли обугленные дырки.
        - Это же надо было так стараться, - пробормотал биолог, - снять стекло, прожечь каждый портрет…
        - Ага, а потом всё повесить назад и заявить, шо так и был?. - Закончил за друга Коваль. - Интересно, это тот аноним, которого Маня унюхала, или кто-то другой?
        На верхних этажах что-то загремело, послышался торопливый топот.
        - О, вот и абориген активизировался. Ну, что? Сначала в подвал, или этого найдём?
        - Давай сначала с человеком разберёмся. Может, он всё объяснит, - предложила Сычкова.
        На втором этаже в магическом источнике света необходимость отпала из-за окон. В кабинетах отсутствовали двери, и стало понятно, что они давным-давно превращены в жилые помещения. Почти везде стояли кровати, пару раз попались даже двухъярусные. Правда, лежанок в виде грязных матрасов было больше.
        И снова потёки на стенах и брызги на тёмном покорёженном паркете.
        В самом дальнем кабинете что-то снова громыхнуло.
        - Эй! Друг! Не бойся, выходи! - зычно крикнул Вячеслав.
        - Тише! - зашипела Марина. - Ты что творишь!
        - А чё он ныкается? - не смутился Коваль.
        Из дальнего кабинета выскочил человек. К груди он прижимал толстую тетрадь в клеёнчатом переплёте. Несколько секунд гости и хозяин школы смотрели друг на друга. Максим дружелюбно помахал:
        - Здравствуйте, простите, что мы без приглашения…
        Мужчина в обносках восторженно взвыл, всплеснул руками, из-за чего тетрадка и карандаш упали на пол, развернулся и понёсся вниз - с той стороны коридора тоже обнаружилась лестница. Визгливый голос полетел по гулким коридорам:
        - Есть! Нашёл! Пришли! Сами!
        - Стой! - завопил Коваль. - Ты куда полетел!
        - Пришли! Пришли! Я молодец! - послышалось с нижнего этажа. Потом что-то металлически заскрежетало, и снова стало тихо.
        - Ты была права, Маруся. У мужика в голове бо-о-ольшая вавка, - Вячеслав постучал пальцем себе по лбу.
        - Надо его найти, - пошла вперёд Марина. - Хотя мне всё это по-прежнему не нравится.
        Когда поравнялись с тем классом, из которого выбежал местный житель, притормозили. Спальные места здесь отсутствовали. Можно сказать, помещение сохранилось в первозданном виде - парты, стулья, шкафы со стеклянными дверцами, портреты писателей на стенах. Тоже с уничтоженными глазами. А вот пятен крови не было.
        - Наверное, пока жили в стабильности, пытались учить детей, - пробормотал Максим, подобрал загадочную тетрадь и положил её в рюкзак. - Верну. Чтобы не боялся нас.
        - Типа, гляди, какие мы добренькие? Ты вещички потерял, а мы назад подогнали? Хорошая мысль, может, перестанет носиться, как ужаленный. - Коваль обогнал сестру и заглянул в лестничный пролёт. - Нихренашеньки не видно. Темень, как и с той стороны, возле входа.
        Ведьма, ни говоря ни слова, создала маленький шарик света и отправила его вниз.
        - О, вижу дверь в подвал, - пбрадовался Вячеслав. - Спускаемся.

* * *
        По подвалу шли осторожно, стараясь не шуметь. Из-за огромного количества хлама скорость передвижения была не очень большой. Светящийся шарик Марина послала чуть вперёд, чтобы её компания оставалась в темноте, но при этом могла рассмотреть окружающую обстановку. Коваль держал наготове топор, Бондаренко, поразмыслив, взял в руку пистолет - арбалет он не любил за достаточно медленное взведение, а в подобном месте скорость могла многое решить. К тому же биолог зарядил «Беретту» серебряными пулями, которые прекрасно работали с некоторыми видами нечистой силы, да и в обычном, человеческом злодее замечательно делали дырки.
        Где-то впереди слышалось сопение, приглушённые стоны и чавкающий звук. Марина негромко выругалась, не притормаживая, вытащила из рюкзака телефон и переложила его в карман штанов.
        - Оно что, его жрёт? - прошептал Слава.
        Ответ нашёлся тут же. Источник света выхватил в углу багровую копошащуюся массу - огромную, словно стог сена, амёбообразную, с лоснящейся поверхностью, на которой то тут, то там выступали лица, руки, спины и прочие части человеческих тел. К существу прижимался давешний житель школы. На первый взгляд это действительно выглядело так, словно создание пытается сожрать человека, но потом до путешественников дошло. Мужчина сопел, стонал от удовольствия и ритмично двигал тазом, создавая тот самый чавкающий звук. По его спине и бокам медленно текла вязкая слизь. На каждое движение чудовище отвечало содроганием желеобразной туши.
        Выглядело это настолько отвратительно, что Марина едва успела повернуться - ещё секунда, и содержимое её желудка оказалось бы на ботинках Славки. Который, к слову, даже не заметил, что произошло с ведьмой - он был занят выплёвыванием всевозможных ругательств. Побледневший Максим поднял руку с пистолетом, но стрелять пока не стал - любитель плотских утех задвигал тазом очень быстро, после особо сильного толчка взвизгнул и на пару секунд замер, затем отступил на шаг от своей «партнёрши» и, тяжело дыша, сказал, глядя на гостей:
        - Я так рад, что вы пришли. Она довольна. С тех пор, как еда кончилась, она меня не подпускала или делала больно. Спасибо!
        Приреченцы с омерзением наблюдали, как рыхлая вагина медленно втягивается в тело существа, а затем на её месте появляется выпуклость, напоминающая человеческую ступню. Впрочем, нога тоже быстро исчезла.
        - Хрен подбери, ур-род, - процедил Славка, - здесь дама.
        Мужчина моргнул и поправил обноски штанов.
        - Вы не могли бы объяснить, что это за создание? - Бондаренко, в отличие от друга, был предельно вежлив, но оружие не опускал.
        - Это? - удивлённо оглянулся человек. - Это не создание, это Викочка, любовь всей моей жизни!
        По телу «Викочки» пошло волнение, все очертания частей тел исчезли, а через миг туша открыла глаза. Много, очень много глаз.
        Марина, последние секунды пытавшаяся «развидеть» тошнотворное совокупление, которое впечатлило её неожиданно сильно, хотя она ко многому была привычна, почувствовала стремительно нарастающую угрозу и набросила на себя и спутников защитный купол. И вовремя - существо, издав хрюкающий звук, засветилось изнутри. Запахло тухлыми яйцами, а защита заискрилась.
        - Марин, купол точно выдержит? - Максим с досадой опустил пистолет - пули не могли преодолевать магическую преграду.
        Женщина не ответила. Она нервно кусала губы, глядя на то, как слабеет охранное заклятие.
        - Нет, нет! Викуся должна покушать! Я ей обещал! - сумасшедший заверещал, схватил какую-то железяку из ближайшей кучи хлама и бросился на путешественников. Естественно, добраться до них не вышло. Выкрикивая угрозы и проклятия, человек стал бить по куполу.
        - Ребят, будьте наготове, долго заклятие не продержится. - Марина на мужчину внимания не обращала. Она рассматривала более опасного врага, пытаясь понять, к какому Роду и Виду он относится, как с ним сражаться. Пока идей не было вообще. Даже определить, Высший или Низший копошится в углу, не хватало знаний и опыта.
        Вячеслав едва успел приладить на пояс топор и вытащить из-за спины арбалет, как человек, в очередной раз бросившись на купол, не встретил сопротивления и с воплем полетел на бетонный пол. Железяка вывалилась из его рук и загремела, отлетая куда-то в угол. Не сговариваясь, приреченцы рванули в разные стороны. Слава грубо ругался, прячась за старыми стеллажами с какими-то школьными принадлежностями, и заряжал арбалет. Максим выстрелил пару раз, а потом тоже укрылся за обломками мебели - он старался сохранять хладнокровие и не собирался выпускать всю обойму в первые же секунды. К тому же пули лишь заставили поверхность туши пойти лёгкой рябью, не причинив видимого вреда.
        Сияющий магический шарик, как и защитное заклятие, исчез. Но он уже не был нужен - свет, идущий изнутри чудовища, оказался достаточно ярок. Подвал окрасился в красные и фиолетовые тона.
        Глава 8.3
        Марина не пыталась прятаться. Обеспечивать безопасность спутников дальше она не могла, но сил и умений хватало, чтобы во время боя поддерживать охранное заклятие хотя бы над собой. Поэтому она пыталась отвлечь внимание существа от мужчин, быстро и в полный рост перемещаясь по подвалу.
        К сожалению то, что получалось лучше всего, использовать не удалось. Ведьма не смогла дотянуться до каких-нибудь животных или растений. А попытка проникнуть в сознание противника кончилась так же, как и чуть раньше на школьном стадионе - женщину что-то грубо вытолкнуло. Она даже не поняла - присутствуют в этом теле мысли или нет. Глаза, до этого беспорядочно моргавшие и смотревшие в разные стороны, сфокусировались на колдунье. К ней стремительно потянулось что-то вроде ложноножки.
        - В сторону! - заорал Славка, и, едва ведьма отскочила, выпустил арбалетный болт. Чудовище всхрюкнуло, спрятало «ножку», но тут же сформировало новую.
        Сычкова швырнула в тушу огненный шар. Потом ещё один. Огонь оказался достаточно действенным - запузырились ожоги. Впрочем, они довольно быстро втягивались внутрь, чтобы смениться новой, не опалённой «кожей».
        Запах тухлых яиц стал насыщенней. Все глаза монстра прищурились, и несколько десятков тонких и очень гибких жгутов пришли на смену ложноножкам. Спустя всего одно мгновение Марина оказалась в коконе, словно гусеница. Защита бесновалась - вспышки и ожесточённое поскрипывание вокруг тела давали понять, что если бы охранного заклятия не было, всё бы давно кончилось.
        Пришлось вновь призывать на помощь огненную стихию. Это оказалась не самая лучшая идея - ведьма поняла, что кислорода под куполом почти не осталось, а тело опалил жар. Волосы едва не вспыхнули. Зато существо немного ослабило хватку, несколько жгутов, распространяя мерзкую вонь, упали на бетонный пол и превратились в лужи слизи. Но им на замену уже тянулись новые.
        Славка подоспел вовремя. С громким «Х-ха-а» рубанул своим бессменным топориком по ближайшим отросткам и, не мешкая, переключился на другие. Каждый удар сопровождал забористым матом - в борьбе с неведомым врагом все средства хороши. Руны на топорище ярко вспыхивали, а затем гасли. Чудовище выпустило добычу, и Марина довольно сильно приложилась о бетон. Но тут же вскочила и создала сгусток огня размером с футбольный мяч - боевое заклятие такой мощи получилось у неё впервые в жизни.
        «Викуся» зашипела и быстренько упрятала все свои выпуклости внутрь тела. Марина на радостях швырнула шар, а потом вдруг поняла, что Силы почти не осталось - тихо и незаметно каким-то образом потустороннее создание опустошило все её конденсаторы.
        - Я пустая! - крикнула, пригнулась и бросилась в сторону, противоположную укрытию Максима. Чтобы не подставлять.
        Но оказалось, биолог времени тоже не терял. Он благодаря залежам хлама подобрался к туше довольно близко. Правда, предпринять ничего не успел - ложноножка схватила его и грубо бросила рядом с Ковалем.
        Марина, наблюдая за происходящим из-за старого шкафа, суматошно хлопала себя по карманам. И ничего не находила. Горькое осознание того, что троюродный брат не зря всякий раз перед путешествием уговаривал взять обычное, человеческое оружие, чуть не заставило зарыдать. Сейчас она могла противопоставить чудовищу только телефон, который непонятно как сработает в экстремальной ситуации, и охотничий нож.
        А «Вика» поняв, что от колдуньи сюрпризов ждать уже не стоит, сосредоточилась на мужчинах. Максим вздрогнул и направил пистолет в сторону Славки, который уставился стеклянным взглядом в стену и даже не попытался уклониться. Марина, не думая, швырнула в монстра нож. Правильно метать оружие она не умела, но то ли Удача решила заглянуть в подвал, то ли клинок благодаря долгому и продуктивному служению ведьме приобрёл что-то вроде собственной воли, но факт остаётся фактом - нож не улетел в сторону, не стукнул потустороннее создание по несуществующему лбу рукояткой, а вонзился остриём в глаз тогда же, когда прозвучал выстрел. Видимого вреда это не принесло, но рука биолога дрогнула, и пуля ушла куда-то в потолок.
        Ведьма поняла, что пришло время телефона, и вытащила его из кармана. Из силиконового чехла торчал кончик медицинской иглы, который Марина, даже не поморщившись, вонзила в подушечку указательного пальца. А затем размазала кровь по экрану.
        Спустя бесконечно долгую секунду, за которую тварь успела запеленать в жгуты мужчин и даже почти дотащить до себя, по подвалу поплыл ровный голос. Сердце приреченской колдуньи затрепетало, желудок скрутила резкая боль, из носа хлынула кровь - волшбе, пусть и записанной на механический носитель, всё равно нужна была Сила. Женщина не знала, что за нечисть перед ней, как с ней бороться, поэтому никаких мысленных приказов туманникам не посылала. И невидимые существа сами выбрали заклинание из имеющегося списка. Сычкова услышала латинские слова - таких в памяти телефона было всего несколько. Она пока осваивала лишь белорусские, русские и старославянские заклятия, оставив мёртвый и такой далёкий язык на потом, но всё же кое-что решила зачитать гаджету перед путешествием. И это оказалось верным решением.
        Холодный, лающий текст имел отношение к демонам. Наконец-то стало понятно, кто облюбовал подвал школы. «Викуся» задрожала, пошла изумрудными сполохами и выронила мужчин на пол. Глаза сменили рты, которые раскрылись и хором завопили. Багровая кожа стала лопаться, на бетонный пол потекла лиловая кровь.
        - Не-е-ет! - закричал школьный житель, о котором все забыли. Он выскочил из темноты и побежал к любимой. - Вика, не уходи-и-и-и!
        Он споткнулся о Коваля, рухнул, вскочил, и в тот самый момент, когда создание, словно куча бумаги, вспыхнуло, прижался к туше.
        - Отойди, придурок! - крикнул Слава, но спасти не успел - пока он поднимался, стараясь не обращать внимания на слабость, «Вика» то ли всосала, то ли обволокла своим телом человека.
        Впрочем, эта добровольная жертва сумасшедшего ничего не изменила - демоническая плоть полыхала. Телефон отключился, Марина лежала за полу без сознания. Вся её грудь была залита кровью из носа.
        К тому моменту, как крики демона стихли, а ближайшая куча хлама загорелась, занявшись от туши, Бондаренко и Коваль смогли встать. Они подхватили подругу и, пошатываясь, потащили к лестнице.

* * *
        - Отлично! - заулыбался Слава, когда Марина открыла глаза.
        Максим с облегчением выдохнул. Он не был уверен, что раствор глюкозы сработает, как надо - Татьяна готовила его сама по учебникам химии. Бондаренко почувствовал гордость, смешанную с нежностью - оказалось, жена способна заменить не только врача и знахаря, но и фармацевта.
        Хотя, конечно, глупо было ожидать от Тани производства чего-то более сложного, например, тех же антибиотиков или наркозных препаратов.
        - Что? - прохрипела женщина.
        - А ничего, - Слава сунул в руку сестры коричневый кубик свекольного сахара, - вон, полыхает. Жуй давай, а то мы без твоего колдунства лакомый кусочек для всякой гадости.
        Марина положила сладкое в рот, приподнялась на локтях и посмотрела на полыхающую школу.
        - Да уж, долго я без сознания провалялась, - невнятно проговорила она и захрумкала.
        Здание было полностью охвачено огнём. Стёкла уже вылетели, старая крыша громко трещала и стреляла в воздух кусками шифера.
        - Головы бы нам поотрывать. - Максим спрятал жгут, вату и самогон в аптечку. - Залезли, куда не просили, поселение уничтожили, последнего жителя убили.
        - Андреич, не вали с больной головы на здоровую! - отмахнулся Слава. - Представь, что сюда пришёл бы торговый караван или просто люди, потерявшие дом. И этот чудик со своей Викусей всех бы хренококнул. Или у них детишки бы пошли, которые стали бы искать новое место жительства.
        Марину передёрнуло. Перед глазами снова всплыла сцена безумного секса.
        - Это был демон. Стопроцентно. И точно не славянский. Я в первый раз с таким столкнулась, хорошо, что заклинание подходящее записала. Славк, помоги.
        Коваль протянул руку и помог ведьме встать. Женщина покачнулась, но, благодаря поддержке родственника, устояла.
        - Пойдемте, проверим, как там машина. Боюсь, «покров забытья» за эти часы рассосался. Как бы какая-нибудь любопытная тварюшка в салон не залезла. - Сычкова пошла с осторожностью, не отпуская руку Славки. - И всё-таки интересно. Что здесь произошло, откуда это существо и почему человек таким странным оказался?
        - Пока Андреич над тобой шаманил, я полистал тетрадь, которую мы подобрали. Это дневник, и похоже, того чудака. Я особо не увлекался пока, но как домой вернёмся, почитаем.
        - Вот-вот. - Макс тащил три рюкзака, своё оружие и арбалет Коваля. - Я как раз планирую третью книгу о сверхъестественном и собираюсь расширить ареал интереса. Мы уже который раз не только с «нашей» нечистью сталкиваемся. Так что не потеряй записи, Слава. Пригодятся. И для отчёта, и потом.
        - Обижаешь, я такими вещами не разбрасываюсь. Для того и шастаю по миру. - Коваль завертел головой. - Не вижу машины.
        - Конечно, не видишь. Я её хорошо спрятала. Вот только снять покров сейчас не в состоянии.
        - Я сниму, мне Таня оберег от морока дала. - Максим порылся в боковом кармашке своего рюкзака, достал косичку из соломки и красных шерстяных ниток и бросил туда, где, предположительно, находилась «Нива». Послышался тихий мелодичный звон и автомобиль проявился - сначала показалась крыша, затем окна и капот. Последними материализовались колёса. Бондаренко вернул оберег в рюкзак.
        Колдунья открыла багажник, порылась в вещах и вытащила пакет с яблочной пастилой.
        - Короче, Мань. Залезай в салон, точи вкусняшки, восстанавливайся. Мы с Андреичем пойдём, подыщем место для ночлега. Держи пистолет. Не забыла, как пользоваться?
        - Нет, вроде.
        Мужчины направились вперёд по улице. Максим задумчиво сказал:
        - Думаю, надо по старинке. Третий-четвёртый этаж, защитные руны снизу и сверху, более-менее целая квартира. Вон тот дом подойдёт, я думаю. И сразу спать. С рассветом надо быть у границы.
        - Не волнуйся, Макс, будем. Мы тоже хотим Настюху быстрей найти. Вот только ты про воду забыл. Нужна колонка или колодец. Или магазин. Может, на школьный стадион вернёмся? Мы не всё обшарили.
        Бондаренко посмотрел на горящее здание:
        - Что-то мне не хочется назад. Поищем в соседних дворах.
        - Как скажешь.
        ОТ АВТОРА.
        Дорогой читатель, если тебе хочется узнать чуть больше о «Викусе», предлагаю пройти по ссылке Это бесплатный отрывок из того самого дневника, который заинтересовал Славку. Сразу предупреждаю - дневник сильно, очень сильно восемнадцать плюс. Он мерзкий. Читать его совершенно необязательно, но, если хочешь удовлетворить любопытство, милости прошу. Хотя лучше не надо. А если тебе меньше восемнадцати лет, вообще ссылку не открывай. Я серьёзно. Чтобы потом никаких претензий.
        Глава 9.1
        На человеческой территории Высшие бывают редко, так как они в большинстве случаев не способны самостоятельно преодолеть барьер между мирами. Эти могущественные существа в какой-то степени являются частью Вырая со всеми вытекающими. Но в потусторонних пустошах встреча с ними чревата последствиями. Даже колдуны предпочитают не связываться с элитой, так как их возможности несоизмеримы. Поэтому, наткнувшись на подобное создание, даже не пытайтесь сражаться и хамить, но и лебезить не стоит. Ведите себя ровно, с достоинством, призовите на помощь весь свой интеллект и смекалку. В общем, постарайтесь пережить знакомство с минимальными потерями.
        М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».
        Едва автомобиль пересёк потустороннюю границу, его передние колёса оказались в воде. Марина еле успела затормозить, предотвратив превращение машины в подлодку. Путешественники вылезли из «Нивы», и Максим глубокомысленно изрёк:
        - М-да.
        Вячеслав оказался более разговорчивым:
        - Приплыли, дамы и господа. Что делать будем?
        Ведьма не ответила. Она задумчиво крутила колечко на пальце, разглядывая местность.
        Путники стояли на узкой полосе белого песка, которая тянулась вдоль воды. Позади машины высился сосновый лес, светлый и на первый взгляд мирный. Земля уходила вверх, образуя пологий склон. Подлесок практически отсутствовал, невдалеке легко можно было рассмотреть несколько строений, крыши которых терялись в кронах деревьев. Татуировки пощипывало, но еле ощутимо, словно нечисть, которая здесь обитала, агрессивной не была, да и знакомиться с путниками не особо желала.
        - Как же нам повезло-то, - Слава махнул в сторону воды. - На пару метров туда, вперёд, и путешествие окончилось бы мокро и быстро. Мань, ты меня слышишь вообще?
        - Слышу. Никакого везения, лишь закономерность. За эти годы я ни разу не попадала в ситуации, в которых риск погибнуть нависает над головой в первое мгновение. Вырай всегда подсовывает какой-нибудь настил, или толстую льдину, или выступ на скале. Да и вообще, все территории проходимы для автомобиля. Главное, раскрыть глаза и найти хотя бы подобие дороги. Тем более что моя машинка прекрасно справляется с пересечённой местностью.
        - Это ты пешком не ходила, - отмахнулся искатель, - я, между прочим, много в Вырае тусуюсь. И в воде оказывался, и посреди топи, и на вершине вулкана. И места бывали ого-го, не то, что машина - велосипед не проедет. Только на своих двоих шкандыбать.
        - Этот мир живёт по определённым законам, - Максим достал из автомобиля арбалеты, один повесил себе на спину, другой протянул Вячеславу. - Просто мы их пока не изучили. Хотя информация постепенно накапливается, и уже многое известно. Например, мы знаем, что в Вырае нельзя шуметь, не нужно есть местную пищу всем, кроме чародеев, обязательно делать перерывы между заходами на потустороннюю территорию… Да что я вам рассказываю, и сами в курсе. Возможно, это место по-своему доброжелательно, в извращённой манере, конечно, как и населяющая его нечисть. Если ты одинокий путник, умеющий плавать, справишься и с рекой. А вот если на машине едешь - получи что-то вроде дороги. Но пока мало данных, чтобы делать окончательные выводы.
        - Мы в вас верим, товарищ учитель. Ты обязательно разберёшься. - Вячеслав приложил руку ко лбу козырьком и вгляделся вдаль. - Интересно, это море, океан или озеро-переросток?
        Марина опустилась на корточки, намочила палец и лизнула его.
        - Вода горько-солёная. Нужно ехать вдоль берега. Рано или поздно зона сменится.
        - Не застрянем в песке-то? - Слава с сомнением покачал головой. - Да и непонятно, что за поворотом. Сама же видишь - берег изгибается, дальше не видно ни шиша. А другого пути на первый взгляд нет, будто нарочно. Может, там, за поворотиком кто-нибудь голодный и очень элитный сидит. И только нас и поджидает. Давай-ка проверь, как вчера на школьном дворе.
        - Пока не хочу светиться. Может, удастся проскочить зону, вообще не колдуя. Зачем зря будоражить местное население, если оно есть.
        - Тогда предлагаю сходить к тем зданиям, - предложил Максим. - Мне кажется, это башни, и довольно высокие. Если получится забраться наверх, сможем определиться с направлением. В крайнем случае, на дерево залезем.
        Марина кивнула и принялась чертить защитный круг, заключая в него машину. Закончив, командным тоном заявила:
        - Сидите здесь, я проверю, что да как.
        Бондаренко нахмурился и открыл было рот, но Славка, как обычно, успел высказаться первым:
        - Ага, спешим и падаем. Проверит она. Давно от русалок по сусалам получала? А как Викуся тебя опустошила за пару минут, понравилось? Вместе пойдём.
        - Ребят, это ведь не человеческая территория, - принялась отбиваться ведьма, мгновенно растеряв начальственные нотки. - Посидите в машине.
        - Не говори глупости, - сказал Макс, - мы не раз оказывались в Тумане без твоего присмотра и ведь выжили как-то. Тебя уже послушали один раз, в итоге еле спасли. Не стоит разделяться.
        Женщина покорилась мужскому напору и признала, что они правы.

* * *
        Бондаренко ошибся. Светлые строения оказались не башнями, а настоящими, только очень большими, грибами. Максим, запрокинув голову, мгновенно определил по «изнанке» шляпок:
        - Сыроежки.
        - Вот это да-а, - протянул Слава, бесстрашно подошёл к ближайшему грибу и потрогал упругую белую ножку: - Таких грибочков насушить штук шесть, и на зиму всё Приречье хавчиком обеспечено.
        - Кто тут мою избу сушить собрался? - раздалось сверху, и под самой шляпкой из небольшого, ранее незамеченного путниками отверстия высунулась лохматая голова. - Жить надоело?! Ой, ведьма… - голова спряталась, отверстие мгновенно затянулось белёсой кожицей, словно окно шторкой.
        - Ведьма, ведьма, ведьма…
        Приреченцы завертели головами, едва успевая замечать, как на сыроежках закрываются «окна».
        - Что за дачный посёлок? Андреич, знаешь, кто это?
        - Судя по тому, что эти создания не напали первыми и живут в грибах, это боровички.
        - Кто?!
        - Боровички. Хранители грибов.
        - Боровики в сыроежках? Прикол. Ладно, пойдёмте отсюда, не будем их нервировать. Залезу на во-о-н ту сосну и позырю, куда дальше ехать.
        Марина почувствовала угрозу - в нос шибанул концентрированный запах лесных грибов, а в голове началось странное шевеление, будто кто-то не слишком деликатный ковыряется в мозгах пальцами.
        - Мань, ты чего? - с тревогой спросил Вячеслав, заметив, как побледнела кузина.
        Женщина наскоро слепила защиту вокруг своих мыслей, исследователь мозгов тут же отступил. Но Сычковой показалось, что неизвестный отстал из вежливости, а не из-за заклинания.
        - Тут ещё кто-то есть, но я его не вижу. Прячется. И не потому, что боится.
        - Высший? - сразу же сообразил Максим и, не делая резких движений, достал из-за спины арбалет. - И как его татуировки не засекли…
        Вокруг путников зашевелилась земля, из-под неё полезли мухоморы и поганки. Грибы, заключив людей в круг, быстро увеличились в размерах и замедлились, лишь достигнув полутораметровой высоты. Максим хотел было дотронуться до живого забора, но татуировка предостерегающе отозвалась дикой болью, и мужчина отказался от своей затеи.
        - Хозяин, хозяин пришёл! - запищали жители сыроежек. - Ужо он вам покажет!
        - Пошто моих детей да прислужников беспокоите?
        - Мы уже уходим. - Марина огляделась. - Уберите грибы, пожалуйста, и мы тут же…
        Слава перебил:
        - Покажись, чудо-юдо лесное! Негоже гостей в инвизе встречать!
        - Что ты городишь, Коваль? - прошипел Бондаренко. - Какой инвиз, какое негоже!
        - Чуйка подсказывает, что чувак привык к подобной манере общения, - быстро, понизив голос объяснил искатель, и продолжил беседу с невидимым Высшим, активно смешивая слова из разных эпох и социальных слоёв:
        - Коли хочешь кровушки молодецкой испить, так не дадимся мы. А ежели просто куражишься, то получишь по кумполу от нашей имба-ведьмы. Покажись, говорю, нечисть окаянная!
        - Слава! - застонала Марина. - Заткнись! Уважаемый хозяин этих мест, честное слово, мы не хотели никого беспокоить, случайно сюда попали и совершенно точно не собирались задерживаться.
        - Да? - заинтересованно спросил тот же голос. - И куда путь держите?
        - Мой друг прав. Вы не могли бы представиться? Неудобно вот так, с пустотой разговаривать. - Максим демонстративно убрал арбалет за спину, так как решил, что раз Высший не напал сразу, с ним можно договориться. А значит, козырять оружием не стоит.
        Никто из приреченцев не заметил, как именно появилось создание. Вот только что никого, а через миг на одном из мухоморов сидит низенький крепкий старик в домотканой одежде. Седая борода заплетена в небрежную косу и заправлена в штаны, доброе морщинистое лицо прячется за шляпой, вернее, шляпкой от подберёзовика, на ногах лапти.
        - Ну, вот он я, - сдвинул кустистые белые брови старик. - Легче вам стало, али поплохело?
        - Здравствуй, дедушка Боровой, - поклонился Максим. За ним, чуть замешкавшись, Вячеслав.
        - А ты стой ровно, - Высший погрозил Марине пальцем. - Не то голова лопнет от дум, слишком много их у тебя. Аж не все разглядел.
        И засмеялся. Вслед за начальством захихикали боровички, по-прежнему сидящие в сыроежках.
        - Ладно, ладно, пошутил я. Ишь, глазами сверкает. Если б не ведьма гнусная, цены бы не было.
        - Она из добрых ведьм, людские беды отводит, нечистой силе иногда помогает, - встал на защиту родственницы Слава.
        - Да знаю я, - отмахнулся старичок. - Успел глянуть. Если бы не её помыслы чистые, вы бы давно на удобрение пошли.
        - Да? А что же…
        - Потише, добрый молодец. Говоришь много. Мужик молчать должен да дело делать, а не трещать без умолку.
        Коваль захлопнул рот. Судя по покрасневшему лицу, он разозлился.
        - Хотя гутаришь ты красиво, аж стародавние времена вспомнил. Некоторые слова неведомые, ну да это понятно. Вы, люди, жить спешите, всё время что-то меняете. - Боровой легко, словно молодой, спрыгнул с гриба, подошёл вплотную к путешественникам и снова спросил: - Так куда вы путь держите?
        Марина всё время ощущала волны мощи, идущие от Высшего, и, едва тот оказался на расстоянии вытянутой руки, поняла, что старичок не собирается причинять зло - древний хранитель грибов действительно хотел знать, куда направляются приреченцы, и при создании «ведьминого круга» из мухоморов руководствовался банальным любопытством и желанием поговорить. Мирной, доброжелательно настроенной элиты в Вырае было очень мало, поэтому стоило воспользоваться моментом и попросить помощи. Сычкова решила быть честной.
        - Вот у него, - женщина показала на Бондаренко, - чёрт похитил дочку, девочку десяти лет. Мы её ищем. Я пытаюсь настроиться на ребёнка, но то ли опыта не хватает, то ли Веня забросил Настеньку очень далеко. Сюда нас случайно занесло, хотели понять, куда двигаться дальше. Вы нам не поможете?
        Максим с удивлением взглянул на Марину. Он понятия не имел, какие мысли заставили женщину делиться проблемами с этим созданием, но вмешиваться не стал. Бывшая ученица редко делала глупости, а во взаимодействии с нечистой силой она давно поднаторела.
        - Хм. Веня… слышал я о нём. Свободный и очень наглый. Давно на него наша братия облизывается, даже соглашения заключают, кто первый поймает. Целая охота. Кому он достанется, тот над остальными поглумиться сможет. А Веня всё бегает. Молодчина. Вот только недолго ему осталось, рано или поздно кто-нибудь подомнёт.
        - И вы тоже хотите его в услужение?
        - Зачем он мне? - фыркнул старичок. - От него пользы, как от худого ведра. Да и не неволю я никого, всё на добровольных началах. Ну да ладно. Хватит о нём. Говорите, помощь вам надобна?
        Глава 9.2
        Боровой театрально задумался, даже бороду вытащил из-за пояса и принялся её переплетать. Приреченцы терпеливо ждали, переглядываясь.
        - Негоже деток из семьи вырывать, - заговорил старик наконец, - плохо чёрт поступил, да. Многие со мной не согласятся, но я малышей люблю. От них в лесу звонко и радостно делается. Правда, без пригляду они дел нехороших могут натворить, но это лишь по недомыслию. Пару раз припугнуть, дорогу домой запутать, вместо белого поганку подсунуть, и всё, больше не бедокурят. Конечно, не все до хаты добираются после такого, ну так и нечего малым да неразумным в одиночку по грибы ходить. А скажи, мил человек, как твоя кровиночка себя в лесу ведёт, как грибочки собирает?
        Максима передёрнуло от методов «воспитания» Высшего, но вида он не подал:
        - Ножом срезает, чтобы грибницу не портить, слишком мелкие и крупные не трогает. Ядовитые стороной обходит. Мы с супругой учим наших детей уважать лес и его дары.
        - А и правильно, а и молодцы. А сами как? - Боровой посмотрел на Славу. - Вот ты, добрый молодец. Видно, что шумный и несурьёзный. Как у тебя с лесом?
        - А чего это сразу несерьёзный? - возмутился Коваль. Маринин тычок в бок он проигнорировал. - И вообще, если все будут серьёзные, скиснем раньше времени. Я, между прочим, много лет в одиночку по Выраю хожу, мозгов выживать хватает как-то. А серьёзным на пенсии стану.
        - Ой, не трещи, - скривился дедок. - Пошутковать нельзя, ишь, обидчивый. Твой рисунок на плече мешает маленько, но кое-что вижу. Например, что у тебя внутри на самом деле. Но ты не боись, маска балагура ко многим лицам пристала, это в человечьей природе. Только непонятно, для чего она. То ли врагов обманывать, то ли друзей… то ли себя самого. Ты как-нибудь сними масочку, удиви народ. С уважением глядеть начнут. Так как - в лесу хорошо себя ведёшь?
        - Нормально, - грубо ответил Вячеслав. - Не мусорю, горящие костры без присмотра не оставляю…
        - А грибы, грибы как?
        - Как и со всем остальным, культурно и вежливо! - рявкнул Слава. - Я ж не варвар. Слушай, дед, не парь нам мозги. Или помогай, или мы сваливаем. Нам малую вытаскивать надо.
        Коваль облокотился было на ближайший мухомор, но отскочил, потирая наколку. Взглядом, которым он наградил нечисть, можно было убить. А Боровой словно забыл о существовании искателя.
        - И ты, волхвица. Что скажешь?
        - Не волнуйтесь, дедушка. И я аккуратная. Правда, грибы для пропитания почти не собираю, в основном ядовитые, для работы. Но уверяю, очень бережно.
        Боровой хитро прищурился:
        - Я вам верю. И помогу. После испытания.
        Максим вздохнул. Он и не ждал, что потустороннее существо окажется бескорыстным и человеколюбивым. Но надеялся, что всё обойдётся кровью, причём малой, в количестве одной-двух пробирок. Биолог знал, что есть особо затейливые Высшие, которые заставляют людей выполнять смертельно опасные или унизительные задания в обмен на помощь, но в Приречье с такими ещё ни разу не сотрудничали.
        - Что вы хотите?
        - Ой, ничего такого! - замахал руками Боровой. - Скучно нам здесь. Мне и моим подопечным. Хотим развлечься.

* * *
        - Андреич, если ты кому-нибудь когда-нибудь расскажешь…
        - Спокойно, Коваль. Мне тоже это не в удовольствие.
        - Но-но, лошадки, молчать!
        Слава стиснул зубы, едва ездок ударил его пятками по бокам, и решил, что когда-нибудь обязательно отомстит всей боровичковой братии. Но вслух ничего не сказал.
        Испытание оказалось, мягко говоря, идиотским. Боровой заявил, что приреченцы должны доказать свою лояльность. И теперь они, выполняя роли ездовых животных, стояли на четвереньках, а на спинах у них сидели довольные боровички. Хорошо хоть, сбруя отсутствовала, никаких уздечек и подпруг, лишь хлысты в руках нечистиков да острые шпоры, которые на лаптях смотрелись дико.
        А Сычкова исчезла - Боровой отправил её неведомо куда, уверив мужчин, что с их подругой ничего плохого не случится. Если, конечно, она не ошибётся, выполняя своё задание.
        - Ничего, Славка. Пять минут позора, и больше не придётся ходить по Выраю вслепую. Ты же знаешь, договор нечисть выполняет нерушимо. К тому же наш любитель грибов не злобный.
        - Ага, не злобный…
        - Я сказал, молчать! - шпоры снова впились в тело.
        - Слышь ты, нечисть поганая. Я же специально медленно побегу.
        - Ишь, напугал! А я тебя плёточкой…
        - Да плевать. Ты про метод кнута и пряника слышал? Так вот - я сладкое люблю, а кнут не то, чтобы очень. Может и ответка прилететь, ты к этому готов, низкорослик?
        Наездник прекратил ёрзать и даже словно меньше весить стал.
        - Вот так-то, - довольно сказал Слава, - и вообще, поменьше выёживайся.
        - Я больше не буду. Поможешь выиграть?
        - Дорогие зрители! - специально приглашённый на роль ведущего бес гаденького вида не дал Вячеславу ответить. - Начинаются ежеквартальные грибные скачки! Коню, ой, человеку, ха-ха, который придёт первым, мудрый и добрый Боровой исполнит одно желание! А победивший наездник получит повышение и расширение квоты на использование Силы хозяина!
        Зрители восторженно взревели, послышались аплодисменты. Максим прикрыл глаза, словно происходящее его не касалось. Вообще, мужчин исход скачек не интересовал - им было всё равно, кто окажется быстрее. А желание у них общее - найти Настю. Вот боровички-наездники ощутимо волновались - ёрзали и бросали друг на друга воинственные взгляды.
        Единственное, что вызывало у людей опасения - трасса. Её обозначили плотной стеной полутораметровых поганок и мухоморов, на которых расположились зрители: прислужники Борового, кикиморы, лозовики, домовые, шишиги и прочие мелкие нечистики. Кое-кто притащил бутыли с самогоном, чипсы, сухарики и яблоки. Трасса петляла между сосен, спускалась к воде и поворачивала влево, поэтому то, что ждало «лошадей» дальше, видно не было. К тому же ямки, кочки, лопухи и прочие не слишком подходящие для гонок объекты никто с пути убирать не стал.
        - На старт, внимание, марш!
        Наездники пришпорили приреченцев.

* * *
        Впервые с тех пор, как стало известно, что Настю украл Вениамин, Максим забыл о дочери.
        Они неслись быстро, всхрапывая и пуча глаза. Грибы, ограничивающие трассу, слились в монолитную стену. Слава, бегущий рядом, выбрасывал вперёд руки, выпрямлял ноги, пружинисто отрывался от земли и приземлялся через три метра. Его можно было принять за долговязую, мускулистую лягушку. Сам Максим двигался так же, но из-за невысокого роста расстояние за один прыжок преодолевал гораздо меньшее, поэтому, чтобы победить, мужчина подпрыгивал чаще.
        Он чувствовал, что просто обязан выиграть.
        Наездник давно перестал свистеть кнутом надо головой, про шпоры несчастный тоже позабыл. Он судорожно вцепился в мокрый от пота воротник Бондаренко и только в ужасе рыдал в момент особо резких поворотов. Боровичок на спине Коваля плакал и вовсе безостановочно. Но приреченцам на всё было плевать. Они бежали вперёд, и каждый надеялся обойти соперника.
        Поначалу мужчины везли нечистых довольно неспешно, на четвереньках, так, словно у них на спинах сидят маленькие дети, которым хочется поиграть в «лошадку». Нечисть недовольно морщилась, пришпоривала людей и размахивала кнутами, но Слава и Макс лишь огрызались и старательно выбирали, куда ставить ладони и колени при каждом шаге, чтобы не угодить в какую-нибудь ямку или колючку. Зрители всё больше раздражались, самые нетерпеливые стали швыряться огрызками яблок, и Слава окончательно разозлился. Впрочем, Максим тоже чувствовал, как его постепенно накрывает волна бешенства.
        Но послать нечистую силу по матерному адресу они не успели - Боровой хлопнул в ладоши, и над некоторыми грибами-ограждениями взлетели тучки болотно-зелёного цвета. Это было последнее, что мужчины восприняли адекватно. Тучки оказались с секретом - едва их вдохнув, Слава и Максим превратились в бездумные тела, накачанные адреналином, жаждой соперничества и диким желанием двигаться вперёд. Толпа потусторонних зевак задохнулась от восторга и принялась делать ставки.
        Хозяин балагана парил над всем этим в большой корзине, сплетённой из толстых веток. Он ухмылялся в бороду, зорко следил, чтобы чересчур возбуждённая шушера не свалилась на трассу и не помешала забегу, и попивал грибной бульон из глиняного кувшина.
        - Я смотрю, ты справилась, чародейка, - довольный Боровой даже не обернулся, когда за его спиной материализовалась взъерошенная Сычкова. - И очень быстро, ещё и полюбоваться на гонку успеешь.
        Марина выглянула из корзины, но не сразу сообразила, что происходит внизу. А потом разглядела своих друзей.
        - Это… это что?! - женщина почувствовала, как ужас сжимает сердце. - Ты что творишь, старый хрыч?! Отпусти их!
        - Но, но, глупая. Нечего хамить тому, кто старше тебя на тысячи тысяч жизней. - Боровой наконец-то оторвался от захватывающего зрелища и тяжёлым взглядом посмотрел на ведьму. - Ничего твоим мальчишкам не сделается. Почти. А будешь плохо себя вести, так поскачут до скончания времён или пока не упадут замертво.
        Марина вновь осознала, насколько она беззащитна перед этим созданием. Весь её колдовской опыт, все, казалось бы, мощные заклятия, на самом деле не стоили ничего.
        - Простите, дедушка. Просто вы говорили о небольшой услуге, а они бегут… Это я от неожиданности.
        - Вот и правильно, вот и хорошо. Лучше смотри и любуйся удалью молодецкой.
        Ведьма кивнула, прикусила нижнюю губу и стала напряжённо следить за друзьями. Прикладывая всю силу воли, чтобы не расплакаться.
        - Ставочку сделать не желаете? - в корзине появился ведущий. Крысиный хвост ходил из стороны в сторону, тщедушное лохматое тельце скрючилось в подобострастном поклоне.
        - Нет! Пшёл вон! - Марина всё же не сдержалась, но зато теперь, благодаря выплёскиванию излишков эмоций на беса, контролировать себя стало чуть легче.
        Бесёныш испуганно пискнул и вывалился наружу. Где-то внизу раздался глухой удар и жалобный стон.
        - Знаешь, почему тебя мелочь пузатая боится? - спросил вдруг Боровой.
        - Они всегда колдунов боятся, - ответила Марина, ахнула, сжала бортики корзины и высунулась по пояс, потому что Максим вдруг подрезал Вячеслава, и мужчины покатились вперёд в едином клубке.
        - Не-е-т, красавица. Не перед каждым чародеем нечисть разбегается. Чуют твои возможности. А опыт, кстати, не чуют. Знали бы ребятишки, что ты ещё многого не умеешь, порвали бы на клочки.
        - Угу, понятно.
        Услышанное прошло мимо сознания. Сычковой было не до того. Её друзья наконец-то расцепились, забросили на спины наездников и вновь побежали. Слава вырвался вперёд.
        Глава 9.3
        Трасса представляла собой замкнутое кольцо диаметром в два километра. При Марине мужчины сделали три круга, а сколько было до этого, она даже боялась представить. Теперь выигрывал Максим. Он спотыкался, падал, но упрямо вставал и снова нёсся вперёд прыжками. А Слава хромал, и женщина поняла, что он то ли сломал, то ли вывихнул ногу. Но, казалось, кузен ничего не чувствовал. Он рычал, как животное, так громко, что звук перекрывал шум «трибун» и доносился сюда, наверх, и пытался обойти друга-соперника.
        В конце концов, женщина не выдержала. На четвёртом круге она рухнула на колени и расплакалась:
        - Отпусти их, пожалуйста. Они уже достаточно намучались. Сделаю всё, что ты скажешь.
        - В услужение ко мне пойдёшь?
        - Да! - сейчас Марина была готова на всё. - Если для них твоя «гонка» закончится без последствий!
        - Вот и ладненько. - Боровой хлопнул в ладоши, в ста метрах перед бегунами натянулась лиловая лента. Максим достиг финиша первым и свалился на землю. Спустя несколько секунд рядом упал Слава. Зрители засвистели и затопали, боровички-наездники кубарем скатились с людей и отбежали подальше. Их трясло.
        Корзина медленно, даже торжественно, подплыла к финишу и стала спускаться. Марина, не дожидаясь полного приземления, выпрыгнула и подбежала к друзьям.
        - Ну же, ну же, вставайте! - плакала она и трясла то одного, то другого за плечи. Мужчины не реагировали. Сычкова задерживала взгляд на содранных до кости ладонях, сбитых в кашу коленях, на разорванной обуви и чувствовала, как ужас всё больше разъедает душу. Слава в какой-то момент открыл бездумные, налитые кровью глаза и прохрипел:
        - Я должен бежать.
        И тут же снова отключился. Ведьма прекратила бесплодные попытки привезти друзей в чувство и встала, собираясь высказать Боровому всё, что накопилось, невзирая на последствия.
        Но рядом никого не было. Грибы-ограждения исчезли, а поодаль зрители столпились вокруг высокого помоста, на котором Боровой чествовал «победившего» наездника.
        - Ты обещал! - закричала колдунья. В её ладонях засиял огромный шар огня, который тут же устремился к сцене.
        Правда, никакого вреда он не причинил. Завизжавшие от ужаса мелкие нечистики заметались по земле, а Боровой просто вытянул руку вперёд. Шар ударился в Высшего и всосался в пальцы.
        - Отдохни, глупая.
        Марина потеряла сознание.

* * *
        В комнате сильно пахло грибами. Сычкова открыла глаза, секунду смотрела на неровный светло-жёлтый потолок, а потом вспомнила, что произошло. И рывком села.
        Комната была небольшой и по-деревенски уютной. В круглое окно заглядывало солнце, делая видимыми пылинки в воздухе. Марина отбросила вязаное покрывало, встала и посмотрела на своё ложе.
        Кроватью оказался розовый гриб с выемкой в центре, как раз по размеру человеческого тела. А подушкой служил бурый мох.
        Женщина подошла к окну, выглянула и поняла, что находится в одном из домов-сыроежек.
        - Очнулась? - в стене открылась неприметная дверь, и в комнату вошёл Боровой. - Успокоилась?
        Марина ничего не сказала, лишь сжала кулаки. Колдовать она больше не собиралась, хватило одного раза, чтобы понять - это бессмысленно.
        - Пойдём. - Боровой махнул рукой.
        - Куда? И где ребята?
        - Пойдём, пойдём. - Высший вышел. Помедлив несколько секунд, Марина стиснула зубы и направилась за ним.
        За дверью находилась узкая, круто уходящая вниз винтовая лестница. Темноту разгоняли небольшие светящиеся грибочки на стенах.
        - Люди. Всё у вас на чуйствах, и выводы поспешные делать любите, - бурчал Боровой, спускаясь. - Даже обидно. Вот ты слышала хоть раз, чтобы грибы придушили кого-нибудь?
        - Конечно, - злорадно ответила женщина, - при грибковой пневмонии, например.
        - Ага. Давай ещё плесень вспомним. Не надо мне приписывать не мои заслуги. Я за лесными да луговыми грибами приглядываю. В пещерах, на выгребных кучах… Словом, за теми, что можно глазами увидеть да в рот положить. Я о том толкую, что людям помогаю с пропитанием и колдунам с волшбой. То, что не все знают, как поганку от подберёзовика отличить, уж не моя вина. Кого-нибудь подосиновики выгнали из леса? Нет. Тихо и покорно в корзинки укладываются. Мне что главное - чтобы вы грибницу не портили да слишком не наглели. Хоть один грибок надо оставлять на делянке. Так то. В общем, ничего твоим богатырям я не сделал. И не сделаю, если обещание выполнишь.
        Высший остановился так резко, что Марина едва не впечаталась в его спину носом. Нечистый провёл рукой по стене, появилась деревянная дверь.
        - Заходи, ведьма.
        Пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку, женщина прошла вперёд. Эта комната была по размеру точь-в-точь такой же, как и та, в которой Сычкова очнулась. Вот только окно отсутствовало. Но на потолке плотной массой росли те же грибы, что и в коридоре, так что на освещение можно было не жаловаться.
        В самом центре помещения располагалось что-то вроде гнезда из молочного цвета нитей, которые причудливо переплетались между собой и покрывали густой сетью то, что находилось внутри - голые тела Славы и Максима.
        - Не дёргайся, - предостерегающе сказал Боровой, - они просто спят. Разбудишь - причинишь друзьям много боли.
        Марина на цыпочках подошла ближе, почувствовала облегчение и немного успокоилась. Мужчины действительно мирно сопели - Слава в позе эмбриона, Максим на спине, разбросав руки и ноги в стороны.
        Больше всего нитей собралось в тех местах, которые сильнее всего пострадали во время гонок. Вся эта субстанция вяло пошевеливалась, иногда по ней проскакивали изумрудные сполохи.
        - Что это? - прошептала женщина, чувствуя какой-то благоговейный и совершенно неуместный восторг.
        - Мать-грибница, - так же тихо ответил Высший. - Моё первое создание. Она напитает их силой и залечит раны. На рассвете твои спутники будут, как новенькие. Ты довольна?
        - Пока не увижу сама, что им ничего не грозит…
        - Девонька, тебе никто не говорил, что ты взваливаешь на себя слишком много ответственности за других? Как курица-наседка, честное слово. С таким характером и до беды недалеко. В первую очередь о себе надо думать.
        - А я думаю, - не слишком уверенно сказала женщина.
        Славка что-то пробормотал и шевельнулся. Грибница заботливо огладила его измученное тело, и мужчина замер.
        - Пойдём отсюда, наседка. А то и впрямь разбудим.

* * *
        На зону опустились сумерки. Марина стояла на коленях, на берегу потемневшего моря, в центре «ведьминого кольца», который образовали маленькие, вполне обычные с виду сморчки. В паре шагов от сморчков, в плетёном кресле-качалке сидел Боровой и покуривал трубку. Дым пах грибами, как и всё в округе. По приказу хозяина боровички скрылись в домах, чтобы не мешать.
        - Теперь съешь его.
        Сычкова недоверчиво посмотрела на огромный мухомор в своих руках, который днём добыла на личном задании. Поначалу то поручение показалось ей подозрительно лёгким, сейчас же она поняла, что всё - и гонки, и доведение мужчин до почти смертельной усталости, было затеяно именно ради этого мгновения.
        Перед тем, как устроить забег, Боровой переместил Марину на небольшую поляну, закрытую со всех сторон непроходимой стеной деревьев. И настойчиво попросил найти мухомор, «единственный в своём роде». Ведьма, оставшись одна, пожала плечами - яркую шляпку не сложно заметить издалека, но даже если в траве скрывается не красный, а пантерный или серо-розовый гриб, вычислить его для того, кто с восьми лет ходил с отцом в лес, достаточно легко.
        Но она ошиблась. На поляне росли лишь белые грибы.
        Не сразу Марина сообразила воспользоваться колдовской силой. Но и это не помогло - грибы отказывались взаимодействовать и уж тем более повиноваться. А ведь раньше она была уверена, что может повелевать почти всеми животными и растениями.
        Только здесь, на поляне, пришло осознание, что грибы - не то и не другое. Все одиннадцать лет после Катастрофы приреченская ведьма довольствовалась двумя третями своих базовых способностей. Просто ни разу у неё не было причин «общаться» с грибами, и она, как последняя двоечница, упустила этот нюанс из виду.
        Пришлось погружаться в себя и концентрироваться, как в самом начале обучения. Благо, в Вырае недостатка в Силе не было, и истощение сил вкупе с носовым кровотечением не грозило. Марина знала, что нужно делать - данный путь был пройден ею уже дважды. Когда всё закончилось, женщина легко вычислила мухомор, который внешне ничем не отличался от окружающих его белых, но теперь скрывать сущность не мог. Едва ведьма срезала гриб у самой земли, он прекратил притворяться и стал тем, чем являлся. Марина намеревалась отдать его Боровому, но из-за гонок эта мысль совершенно вылетела из головы.
        И вот сейчас тот, к кому она обещала пойти в услужение, предлагал съесть тот самый ядовитый гриб.
        Женщина зажмурилась и откусила от шляпки. Во рту разлилась горечь, тело скрутила дикая боль, и ведьма, застонав и выронив гриб, упала на землю.
        - Перетерпи. Сейчас всё кончится. И мы будем связаны до той поры, пока ты не станешь равной мне.
        Смысл слов ускользал. Боль нарастала, появились видения - туманные фигуры вокруг ведьминого кольца. Они не несли угрозы, но и добра от них ждать не стоило. Всего лишь наблюдатели, с интересом рассматривающие букашку. Сразу за ними кружила взвесь светящихся туманников.
        Всё кончилось резко и внезапно. Марина, тяжело дыша и пошатываясь, встала на колени, и поняла, что одежда насквозь мокрая от пота.
        - Вот и ладненько, вот и молодец. - Боровой чуть не светился от удовольствия. - Теперь всё правильно. Я принимаю тебя на службу.
        - Теперь… - Сычкова утёрла дрожащей рукой лоб, - теперь я останусь здесь? Навсегда?
        - На кой ляд ты мне здесь? - удивился Высший. - Живи, как и до этого жила. Просто раньше Сила, что ты тратила на волшбу, связанную с грибами, возвращалась в Туман и растворялась в основе. А теперь часть этой силы будет идти напрямую мне. И вызывать меня сможешь без крови.
        - Я… раньше… не пользовалась.
        - Ну, так ты ж на полянке знания подтянула. На то и был расчёт. Я, как тебя увидел, сразу понял - волхвица натуральная, только бестолковая, недоученная. Вот и помог.
        Марина устала стоять на коленях, села по-турецки на землю и устало спросила:
        - Почему сразу нельзя было объяснить, по-человечески?
        - Так я ж не человек, милая. - Боровой выбил трубку о подлокотник кресла и поднялся. - Нужно было удостовериться, что умом своим пользоваться умеешь.
        Высший исчез.
        - А как же помощь с девочкой? - закричала Марина в пустоту. - Ты обещал!
        - Будет тебе помощь, - донеслось сразу со всех сторон. - На рассвете. Дай своим спутникам прийти в себя.

* * *
        - Мань, ты чего бледная такая? - Славка, сам румяный и выспавшийся, с тревогой разглядывал родственницу.
        - Всё нормально. Волнуюсь просто, - не стала откровенничать ведьма. - Помолчи. Я хочу посмотреть, что нечисть с Максом делать будет.
        Мужчины почти ничего не помнили о своей «беготне». Марина решила никаких подробностей не рассказывать, как и о договоре. Незачем друзьям знать, что она теперь завязана на Борового. Хотя, дожидаясь утра, она решила, что в этом нет ничего страшного - во-первых, грибной магией она не пользовалась раньше, да и сейчас вряд ли часто будет к ней обращаться, а во-вторых, какая ей лично разница, куда уходит Сила, сотворив заклинание.
        Максим стоял перед Высшим, почтительно склонив голову. Тот подошёл к мужчине, протянул перочинный ножик и мятую алюминиевую мисочку.
        - Родная кровь - та же грибница. Связь лежит глубоко, и простой человек не может её увидеть. Но благодаря этой грибнице родня - одно целое. Давай поглядим, где твой грибочек Настенька, богатырь.
        Не раздумывая, Бондаренко полоснул себя ножом по ладони. Кровь потекла в миску. Боровичок-прислужник подбежал к Максиму, протянул комок мха и молча указал на рану. Высший удовлетворённо кивнул, забрал наполненную посуду, а потом просто выплеснул кровь на песок. Максим приложил к ране предложенный мох, и порез тут же затянулся.
        Кровь впиталась быстро. Несколько секунд ничего не происходило, а затем из-под земли полезли маленькие, крепкие грибочки. Спустя минуту они прекратили расти хаотично и выстроились в линию.
        - Ёшки-поварёшки! - пробормотал Слава, когда понял, что линия продолжает удлиняться - грибочки всё ещё росли куда-то в сторону машины и ещё дальше, вдоль берега.
        - Идите за ними. Они, минуя переходник, выведут вас прямо туда, где находится ребёнок. Ведьма, не забудь о нашем разговоре.
        Боровой хлопнул в ладоши. Исчез он сам, его прислужники и дома-сыроежки. Лишь вековые сосны да растущий куда-то вдаль грибной указатель остались на берегу.
        - В машину! - сказал Максим и побежал к «Ниве» первым.
        Глава 10.1
        Если вы опытный путешественник или искатель, то должны были заметить, что чаще всего вы попадаете в те поселения, в которых люди говорят на одном с вами языке. Или на относящемся к той же языковой группе. Конечно, сложно беседовать с носителем немецкого, используя русский, но не стоит забывать, что оба языка принадлежат к индоевропейской семье. Вполне возможно, что данное явление - отголосок тех времён, когда материки Земли выглядели по-другому, а потусторонний и человеческий мир представляли собой единое целое. К сожалению, данных, чтобы делать какие-то выводы, пока недостаточно, но есть шанс, что в будущем, поняв логику Вырая, мы сможем сознательно выбирать маршрут перемещений сквозь сверхъестественные территории.
        Почему выявленная закономерность срабатывает не всегда, всё ещё неясно. В трёх случаях из десяти вы можете наткнуться на представителей других языковых семей.
        М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».
        Хромушка поёжилась, и её плечи тут же накрыла тяжёлая кожаная куртка. Девушка с благодарностью посмотрела на Игната:
        - Ты сам сейчас замёрзнешь. Давай я лучше домой сбегаю, оденусь потеплее.
        - Сиди, - ведьмак притянул девушку к себе, зарылся лицом в короткие волнистые волосы и вдохнул. Целительница пахла мёдом и яблоками. - Сейчас костерок наколдую.
        - Ага. И прибежит Елена, и погонит нас с хутора поганой метлой за нарушение пожарной безопасности.
        - Не погонит. Мы покров забытья набросим.
        - Точнее, я, - фыркнула Соня и улыбнулась, - ты же не умеешь, о великий боевой маг.
        - Зато много чего другого умею. - Шевченко поцеловал девушку в нос.
        Родион мысленно застонал. Влюблённые миловались в таком ключе уже минут двадцать, и он устал ждать хоть чего-то более внятного.
        Колдуны сидели в беседке. Гостевой хутор был в полном их распоряжении - другие постояльцы отсутствовали, а Бусловы не слишком любили бродить по улице после заката. В принципе, ученик ШВИКа знал уже достаточно много, но надеялся вытянуть у этих двоих ещё какие-нибудь сведения.
        О том, что он просто не хочет возвращаться к Прасковье, не признавался сам себе.
        Наставница рассказала всё подробно и обстоятельно. Доверительно сообщила, что только он и Павел удостоены чести знать правду. Остальные ученики слишком «зелёные», чтобы в полной мере осознать перспективы, поэтому их будут использовать втёмную.
        Родион, сидящий на крыше беседки в образе ворона, нахохлился и стал мысленно спорить с Прасковьей Ивановной.
        «Я так рад, мать вашу. Горжусь и офигеваю от собственной значимости. Лучше бы я ничего не знал».
        Одиннадцать лет назад миры не объединились до конца. Наставница хотела закончить то, что начал какой-то неизвестный Родиону Высший. А для этого нужно было подготовить площадку, на которой всё началось. То есть, территорию Приречья. Параскева даже всплакнула, объясняя, почему хочет уничтожить всех жителей.
        «В процессе ритуала в поселении все живые превратятся в нежить или нечисть - вот такой вот побочный эффект. Причём превратятся в самую безмозглую, мерзкую и агрессивную. Я прожила среди этих людей сорок лет и не хочу им такой участи. Конечно, некоторых жалеть не стоит - они прямые потомки обезьян, но я не зверь, чесать всех под одну гребёнку».
        «А случка правильных людей в ШВИКе и тотальный геноцид в этом колхозе - не зверство? Прекрасный выбор - умереть насовсем или в нечисть превратиться».
        «Переселить несколько тысяч человек тоже не вариант. Да и куда? Если всё получится, человеческих территорий не останется. А если узнают причину, почему нужно сниматься с насиженных мест, воспротивятся. И мы вернёмся к тому же, что имеем, только с большим кровопролитием из-за сопротивления».
        «Ага, а сейчас, значит, крови не будет».
        «Я думаю о всеобщем благе. Вырай для нас - естественная среда обитания. Посмотри, как в потустороннем поселении простые люди приспосабливаются. Почти безболезненно. Да, их бытие опирается на нашу поддержку, но так и должно быть. Два-три поколения, и никто не вспомнит о временах, когда можно было жить без колдовства».
        «Полный бред, дорогая наставница. Даже мне, ведьмаку, приятней находится там, где окружающий мир не подсовывает ежеминутные сюрпризы. Стабильность - вот естественная среда обитания для человека. И для колдуна тоже».
        «Марина… Это я пока не могу рассказать. Просто прими к сведению - она не должна умереть с остальными. Но и исчезнуть, сбежать, когда миры перемешаются, тоже. В идеале её нужно пленить после зачистки. Лучший момент для нападения - её отсутствие. Марина ведь иногда гуляет по Выраю? Во-о-от. Вернётся, а тут мы, и всё уже закончилось. Тогда я девочкой и займусь».
        «Зачем? Зачем тебе эта выскочка? Хотя ладно, без разницы. Главный вопрос в другом. Дорогая наставница, твои доводы по поводу всеобщего блага притянуты за уши. Зачем тебе селекция людей и уничтожение обычной территории на самом деле?»
        Родион вдруг подумал, что может уйти из ШВИКа. Колдовскую науку вполне можно постигать в одиночку - вон, у Сычковой прекрасно получается. Он совершенно не хотел уничтожать клочки земли с остатками цивилизации.
        Вот только он до сих пор произносил большинство заклинаний вслух, да и с нечистой силой взаимодействовать почти не умел. Швиковцы изучили лишь необходимый минимум, а затем бросили все силы на обустройство поселения в Вырае. Кроме того, информацию о магии можно было получить только в библиотеке ШВИКа под чутким присмотром Параскевы. И она разрешала изучать не всё подряд, а только то, что предварительно одобрила сама.
        - А ты давно знаешь Марину? - послышалось снизу.
        - Четыре года. Коваль к нам тогда в гости забрёл. Рассказал, как здесь и что, предложил наладить общение между поселениями. Вот и познакомились.
        - Так ты тогда уже многое умел? Да подожди, ответь сначала, м… ах…
        Послышалась возня. Родион стоически подслушивал.
        - У тебя такие губы сладкие, не смог удержаться.
        Девушка засмеялась:
        - Не уходи от ответа!
        - Ну… инициировался я криво, но, в принципе, огненные шары формировать умел. Молнию мог притягивать и перенаправлять. Про конденсаторы не знал, все заклятия заканчивались кровью из носа и усталостью. Думал, так и надо. Пожалуй, всё. Прожил у Марины три месяца, она многому научила, сделала ксерокопии почти всего, что в библиотеке у неё, чтобы и Димке показал, когда он в разуме. Я всё время удивлялся - как она может такими сведениями разбрасываться? Это ведь абсолютная власть! Над людьми, над коллегами, которые, как я, ничего не знают о собственных способностях. А потом понял - Марине плевать на власть. Она хочет, чтобы окружающим хорошо было. Может, комплекс какой?
        - Вряд ли комплекс. Просто такой человек. Ты что делаешь? Холодно ведь!
        - Согрею…
        Последнюю фразу ведьмак произнёс хриплым голосом, а затем слова сменились ахами, вздохами, звуком расстёгиваемой молнии и шелестом ткани. Родион презрительно фыркнул и взлетел.
        «Вот что тебе надо, Прасковья Ивановна. В Вырае наши способности возрастают в сотни раз. Ты со своим опытом почти бог. Плевать тебе на остальных, ни о каком всеобщем благе нет и речи. Просто хочешь абсолютной власти. Быть богом в любой точке планеты».
        И ещё появились ростки сомнений - на самом ли деле он и его однокашники тупы и бесперспективны? Может, Прасковья сознательно ограничивает их в профессиональном росте? Сычкова самоучка, а достигла многого. Да и эти два голубка умеют гораздо больше, чем ученики ШВИКа, хотя, судя по подслушанным разговорам, инициированы не так давно.
        Родион очень не хотел возвращаться к наставнице, но пока другого выхода не видел.

* * *
        Вероника протянула открытую жестяную банку:
        - Держи. Надо хорошо подкрепиться перед дорогой.
        Настя недовольно скривилась, но всё же попробовала. Собачьи консервы оказались не так уж плохи, хотя ребёнок из зажиточного поселения привык к совершенно другой пище. К сожалению, у оборотней в запасах нашлась лишь эта еда. Конечно, если не считать замороженные человеческие тела, которые хранились в трёх морозильниках в одном из трейлеров. Вкус консервов напомнил о мясном суфле, которое Настасья приготовила прошлой зимой, вдохновившись кулинарной книгой из сельской библиотеки. Она чётко следовала рецепту, вот только забыла о соли и приправах. И слегка не допекла - слишком поздно поставила чугунок в печь, и жара не хватило. Мама тогда очень хвалила.
        Мысли о библиотеке, печке и маме заставили сердечко биться чаще. В банку закапали слёзы.
        - Ну, ну. Не надо. - Ника пересела поближе и ласково обняла за плечи. - Конечно, лучше всего было бы дождаться твоих родных здесь, раз ты говоришь, что они могут тебя найти. Но еды больше нет. Это последняя банка. А если они появятся спустя неделю или две? Можно просто не дожить. Я-то протяну, но ты совсем маленькая. А маленьким детям нужно кушать.
        Бондаренко перестала сдерживаться и заплакала в голос. Чужая женщина не бросила девочку, не обидела. Она чем-то напоминала тётю Любу Мамаеву. Ей можно было показать свой страх.
        - Если папа и мама могут на тебя «настроиться», значит, если мы переберёмся в более приятное место, они рано или поздно придут. Так какая разница, где ждать? Может, Туман вынесет нас на более обжитые территории.
        Настя обречённо кивнула и стала вяло ковыряться ложкой в завтраке.
        - Ты кушай, а я в последний раз обыщу машины. Может, пропустила что-нибудь, что пригодится в пути.
        - Жалко, что каменюка их все повредила. Так бы можно было на какой-нибудь поехать.
        По настоянию Вероники странный амулет, превращающий мегалит в голема, забросили во внутренний круг ещё четыре дня назад. Это была не та сила, с которой стоило связываться обычным людям. В наименее пострадавшем трейлере устроили временное жильё, хотя здесь можно было опасаться лишь х?лода - ни нечисти, ни крупных животных не наблюдалось. Мелкие, если и были, вели себя тихо и не попадались на глаза женщине и девочке.
        Поначалу бывшая пленница оборотней не хотела говорить с ребёнком о том, как оказалась в компании чудовищ. Но потом сдалась под натиском любопытства. А заодно рассказала и о своей жизни до того, как стала хроническим путешественником. Настёна слушала, открыв рот.
        Ещё два года назад Вероника жила в хорошем месте. В богатом и безопасном. Она считалась одной из лучших охотниц на птицу, и тот знаковый день провела на заброшенной военной базе, выслеживая глухарей. Вернувшись, обнаружила, что городок заполонили упыри, отец, как и многие другие, погиб, а брат Данила исчез. Помыкавшись по территории и едва не попав к нежити на обед, решила уйти за Туман. С тех пор искала новый дом, не оставляя надежду встретиться с братом. К сожалению, одинокой женщине в современном мире приходится очень тяжело. Её десятки раз пытались изнасиловать, дважды этого избежать не удалось. Её продавали в рабство, грабили, просто прогоняли оттуда, где женщин слишком много, а мужчин мало. Она провела целый месяц в гареме, и, не считая нескольких недель в таборе, это было самое лучшее, что с ней случилось за последнее время, тем более что «муж» её даже не видел - у него было больше пятидесяти «жён». Но потом всё же решил познакомиться. Шрам, пересекающий щёку, оказался для него неприятным сюрпризом, и Веронику вежливо попросили покинуть поселение. Даже снабдили продуктами, оружием и
медикаментами.
        Впрочем, ребёнку всего этого знать не следовало, поэтому Молотова обошлась без жутких подробностей. А вот кое-какими забавными случаями женщина с удовольствием поделилась.
        Молотовой повезло - когда оборотни поймали её на той тропической свалке, их холодильники оказались под завязку забиты человечиной, и очередной труп хранить было попросту негде. Поэтому ей временно оставили жизнь, которая являлась лучшей гарантией того, что добыча не испортится.
        Вероника понимала, что с обузой в виде маленькой девочки придётся ещё тяжелей, но бросить ребёнка на произвол судьбы просто не могла. В то, что Настю могут найти, она не верила совершенно, и списывала россказни малышки на детскую веру в чудеса.
        В ведущей машине нашлась упаковка кускового мыла, и больше ничего.
        - Ну, что? Ты готова? - Молотова вернулась к подопечной.
        - Сейчас. Пусть Рыжик покушает.
        Котёнок жадно вылизывал остатки мясного пюре из банки, девочка, наблюдая за ним, утирала слёзы.
        - Мы ведь его возьмём с собой?
        Сначала женщина хотела отказать, но потом решила, что ребёнку и так тяжело.
        - Конечно, возьмём. Только неси его сама, в рюкзаке. Или пусть рядом бежит.
        - Тётя Вероника, давай ещё подождём. До завтра. Я долго могу без еды, честно-честно!
        - Нет, - мягко ответила Ника, опустилась на траву и грустно улыбнулась, - неизвестно, сколько продлится переход в Тумане. Лучше поспешить, чтобы не оголодать.
        Глава 10.2
        Марина даже не стала заглушать мотор, потому что точка выхода ничем не выделялась из окружающего пейзажа. Ведьма лишь притормозила на минутку, облокотилась на руль и всмотрелась вдаль.
        Слава опустил стекло:
        - Ого, редкая ситуэйшен.
        - Ты о чём?
        - Территории, которые Вырай прожевать не смог, обычно в населённых пунктах. А здесь до самого горизонта травушка-муравушка и больше ничего.
        - Вон там, слева, какое-то здание. В чём редкость?
        - Будете спорить с опытным искателем, мадам ведьма? - широко улыбнулся Коваль. - Я готов. Спорим на…
        - Может, в том здании Настюша? - перебил своих бывших учеников Бондаренко. - Марин, ты её чувствуешь?
        Колдунья на секунду прикрыла глаза:
        - Да. Она где-то здесь. Точно. Не обманул Боровой.
        - Так поехали! - заёрзал Вячеслав. - Тут явно никто не живёт, посмотрите вокруг, нечего осторожничать! Уже вторую неделю дитё само себе предоставлено!
        - Слава! Без тебя тошно!
        - Прости, Андреич, - стушевался искатель.
        «Нива» совершенно бесшумно, но очень резво покатилась по траве к непонятному строению.
        - Настя-а-а! - зычно взревел Коваль, высунув голову в окно. - Бондаренка-а-а!
        - Не ори! - резко осадила друга ведьма. - Накличешь кого-нибудь! Вон, стрелка на капоте вертится, мы скоро прямо на неё выедем.
        Вячеслав послушно замолчал, но продолжил торчать из машины. Максим последовал его примеру - высунулся из окна почти по пояс и завертел головой.
        Постепенно стало ясно, что никакого здания нет - посреди голого поля высились камни. А рядом с ними обнаружилось несколько помятых автомобилей и потухший костёр, над которым, впрочем, всё ещё вился дымок. Но стрелка продолжала подрагивать, предлагая двигаться дальше.
        - Марин, вон там, у самой границы, две фигуры. Видишь? Кажется, одна из них Настёна, - напряжённо сказал Бондаренко.
        - Вижу. Стрелка на них и показывает. Это точно она. - Сычкова вдавила педаль газа в пол.
        - Ёперный театр! Они ж в Вырай идут! - Слава забыл о предостережениях колдуньи и снова завопил: - Настя-а-а!
        Максим без раздумий к нему присоединился.

* * *
        Когда до Тумана оставалось пройти несколько шагов, Вероника остановилась.
        - Зайка, ты знаешь, как вести себя на опасной территории?
        - Мы это ещё не проходили, - шмыгнула носом девочка, - но кое-что дядя Слава рассказывал. И папа. Нужно спать по очереди и не верить тому, что видишь.
        - Ну, вроде того, - кивнула женщина, - главное, делай всё, что я скажу, хорошо?
        Настя не ответила. Она к чему-то прислушивалась.
        - Тётя Ника…
        Женщине показалось, что она тоже слышит. Какие-то протяжные крики, но слов было не разобрать. А потом рассмотрела красный автомобиль, который нёсся в их сторону.
        - Быстро в туман!
        Схватила за руку ребёнка и потянула за собой. Ей не хотелось встречаться с теми, кто так целенаправленно и агрессивно пытался догнать двух путешественниц. Но Настя вырвалась и повернула назад.
        - Стой, ты куда!
        - Это за мной! Это тётимаринина машина!
        Девочка бежала что есть сил. Один раз упала, но тут же вскочила и полетела дальше.
        Выругавшись, Молотова припустила за подопечной. А потом резко замерла, словно наткнулась на стену - она, наконец, разобрала, что кричали «преследователи».
        Машина остановилась, из неё выскочил невысокий мужчина и помчался навстречу ребёнку. Ника услышала тоненькое «папа-а-а» и ошарашенно прошептала сама себе:
        - Неужели такое всё-таки возможно?
        С безмерным удивлением она наблюдала, как девочка виснет на шее мужчины, как тот крепко прижимает дочь к себе и счастливо смеётся.

* * *
        После сумбурного знакомства с Вероникой приреченцы решили устроить привал перед долгой дорогой и припарковали машину на стоянке оборотней. Еды в «Ниве» было с запасом, поэтому оголодавший ребёнок и Молотова смогли, наконец, нормально подкрепиться.
        Настя трещала без умолку, рассказывая о своих приключениях. Максим не спускал с неё глаз, словно она снова может потеряться, и либо держал за руку, либо усаживал к себе на колени. Девочка не фыркала, не кричала, что уже слишком большая для таких нежностей, а старалась прижаться к отцу как можно сильней. Поэтому, когда после перекуса Марина решила найти странный амулет и попросила Настю показать, куда его выбросили, Макс пошёл вместе с ними. Между оставшимися у костра повисло неловкое молчание. Ника скармливала котёнку остатки вяленого мяса, а Слава преувеличенно внимательно рассматривал равнину, периодически бросая взгляды на сидящую напротив женщину.
        - Может, прекратите таращиться? - не выдержала Молотова. - Вас не учили, что так делать не слишком-то вежливо?
        Она не любила преувеличенного внимания - рваная бледная линия тянулась от нижней челюсти по щеке вверх, проходила в миллиметре от уголка глаза, на лбу становилась ещё шире и заканчивалась у самой линии роста волос. Когда-то Ника пыталась скрывать правую половину лица длинной чёлкой, но, в конце концов, смирилась с тем, что женская красота - не про неё, и ради удобства стала зачёсывать волосы назад. Шрам всегда притягивал чужие взгляды, но с таким бесцеремонным любопытством Молотова встречалась впервые. А если учесть, что помимо шрама лицо сейчас было разукрашено синяками и ссадинами, этот Вячеслав Коваль переходил все границы.
        - Такое ощущение, что мы уже встречались, - Слава не обратил внимания на грубый тон, - вот только где - не пойму.
        - Вряд ли, - буркнула Ника, - такого наглеца я бы точно запомнила.
        Переход на «ты» произошёл легко и сам по себе.
        - Я не наглец, - обезоруживающе улыбнулся искатель, - а непосредственная личность. И чего кипятишься? Тебе же не я фэйс разрисовал. Хочешь, покажу свои шрамы? Даже на заднице есть. И на голове, видишь? Целых три, твой рубец и рядом не валялся!
        Это прозвучало настолько по-детски, что женщина рассмеялась. Вся злость куда-то испарилась.
        - Ладно, непосредственная личность, скажи, у вас в машине лопата есть?
        - Хочешь по башке мне настучать? Или клад искать пойдём? В первом случае я против, во втором - только за.
        - Нет, - посерьёзнела женщина. - Там, в холодильниках, три тела. Надо их похоронить по-человечески. А лопату в вещах оборотней я не нашла.

* * *
        Сычкова окинула взглядом развалины:
        - Неужели это правда?
        - Конечно. Я не вру, тётя Марина.
        - Что ты. И мыслей таких не было. Просто ситуация невероятная…
        - А что такого? - пожал плечами Максим. - Стоунхендж всегда будоражил умы учёных и охотников за чудесами. Насколько я помню, даже с возрастом строения долго не могли определиться. Про функцию и говорить нечего.
        - Да, я тоже помню. То кладбище, то друидский круг, то здравница.
        - Ага. А ещё древняя обсерватория, часть навигационной системы инопланетян и календарь.
        Настя удивлённо переводила взгляд с отца на колдунью, потом не выдержала:
        - Вы что, знаете это место?
        - Конечно, доча. Его все знают. Вернее, знали. Вот только о том, что это может быть болван, никто не предполагал.
        - Болван?
        - Более известное название - голем, - ведьма мягко улыбнулась ребёнку, - только не спрашивай у меня ничего - я пока плохо разбираюсь в колдовстве не нашего региона.
        - Я, конечно, вообще ни в каком не разбираюсь, но вспомни подвал школы. - Бондаренко покосился на дочь. - В общем, знаешь, о чём я. Вырай забрасывает куда угодно. Ты, конечно, вольна путешествовать там, где хочешь, но ведь всякое бывает. А если придётся в Австралии оказаться или в Южной Америке? На правах бывшего классного руководителя рекомендую начать заполнять пробелы в знаниях.
        - Ещё тогда, в подвале, пришла к такому же выводу, - успокоила учителя женщина.
        - Хватит болтать! - воскликнула Настя. - Если страшно идти внутрь, так и скажите! А не умничайте.
        Максим и Марина переглянулись.
        - Тёть Марин, не бойтесь. Я там целый день просидела. Амулет во-о-он к той каменюке улетел.
        Сычкова сделала шаг вперёд.
        - Видите? Всё нормально. Чудище не образовывается. Папка, пошли.
        - Нет, стойте там, - заволновалась ведьма. - Лучше вам эту вещицу не трогать, пока не поймём, что она из себя представляет.
        Почти вся трава доставала до середины икр. Кое-где она была примята, особенно возле центральных камней - девочка действительно провела здесь много времени. Сначала Марина просто высматривала амулет, но затем опустилась на колени и зашарила по земле руками. Нашла пакетик с просроченными конфетами, нехорошо подумала о Вениамине и продолжила искать. В какой-то момент вдруг поняла, что кончики пальцев покалывает, а в голове звучит нежная, еле слышная музыка. Замерла, прислушалась к своим ощущениям. Поводила руками над травой и выяснила, что покалывание то усиливается, то ослабевает.
        Дальнейший поиск магического предмета походил на игру «горячо-холодно». В тот миг, когда пальцы коснулись чего-то тёплого и твёрдого, музыка в голове из успокаивающей и зовущей превратилась в торжественную, а затем резко стихла. Ощущения в подушечках пальцев тоже исчезли.
        Подвеска была сделана из неизвестного ведьме металла, похожего на сталь и серебро одновременно. Драгоценных камней женщина за эти годы тоже повидала немало, но те, что густо усеивали ажурную металлическую веточку, были незнакомы.
        А ещё от украшения веяло Силой. Мощно и ровно.
        - Идите к костру, я скоро!
        - Нашла? Что это? - крикнул Бондаренко.
        - Конденсатор, сто процентов. Но какой-то не такой. Идите, мало ли.
        Мужчина кивнул и потянул слабо упирающуюся девочку прочь:
        - Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Тётя Марина потом всё расскажет. И покажет, если можно будет.
        Когда люди отошли на безопасное расстояние, приреченская ведьма принялась изучать попавший к ней в руки предмет.
        При более детальном осмотре стало ясно, что ажурная веточка отломана от чего-то большего - имелся не слишком хорошо обработанный край, немного шершавый и тусклый. Камешки тёмно-кирпичного цвета, на первый взгляд никак не закреплённые, плотно сидели в металле. Цепочку заменяла тонкая, но очень прочная нить. Сычкова присмотрелась и поняла, что это волосы, сплетённые затейливым образом.
        Марина закрыла глаза и попыталась понять, кто и когда заключил Силу в этот конденсатор. И неожиданно соскользнула в глубокий колодец беспамятства.
        Глава 11.1
        Нечистая Сила, в отличие от Растений, Животных и Грибов, достаточно пластична. Каждая особь относится к конкретной таксономической единице лишь при определённых условиях. Так, например, Вампир (Lamia) может быть отнесён к Классу Разумных или Условно Разумных существ, к Семейству Человекообразных либо Звероподобных. Это зависит от того, какой кровью питается особь, как часто, и как долго она находится в подобной форме существования. Лишь Подцарство, Тип и Вид остаются неизменными.
        Конечно, мнение автора может быть в корне неверным, и продолжатели его дела найдут какие-либо критерии, по которым нечистая сила будет классифицирована в устойчивых рамках.
        М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».
        Прасковья старательно скрывала истинные чувства от учеников и подопытных. Но самой себе врать не могла. Она злилась - на недостаточно сильных и опытных последователей, на себя за слабое вместилище, на саму ситуацию с поселением и испорченным островом.
        - Можете начинать выводить здоровых. Семь человек на каждого из вас, не больше. Раздеть не забудьте - не надо ничего отсюда выносить.
        - А с остальными что делать? - спросил один из целителей.
        - Ничего, - болезненно поморщилась ведьма, - оставим их здесь.
        - Но как же…
        - Жалость должна быть адекватной. Противоядия нет, жизнь в них стремительно разрушается, как тела отреагируют на человеческие территории - неясно. Мне тоже очень не хотелось бы… Да, это хорошие ребята, отличные экземпляры, но нужно правильно расставлять приоритеты.
        - А Павел?
        Прасковья сделала вид, что не слышала последний вопрос.
        То, что б?льшую часть подопытных спасти всё же не удастся, она поняла после исследования крови поселенцев. Пока белёсое вещество успело заменить лишь лейкоциты, но стало ясно - процесс запущен, и исправить уже ничего нельзя. Это было похоже на то, как Вырай превращает обычных, живых людей в проклятых, когда тело приобретает новые черты и свойства на клеточном уровне.
        На что-то такое она и рассчитывала, скармливая местный урожай юношам и девушкам. Вот только безымянный молодой Высший обошёл её на повороте.
        Конечно, ученикам она не сказала правду. Официальная версия гласила, что противоядие создать вполне возможно, найти применение загадочным вкраплениям в почве тоже, вот только на это может уйти много времени. Целесообразней заняться Приречьем, как и планировалось ранее.
        - Начинайте эвакуацию. А я останусь и уничтожу источник заразы.
        - Прасковья Ивановна, может, кто-нибудь вам поможет?
        Ведьма презрительно поджала губы:
        - Солнышко, я прекрасно справлюсь сама. Да, я помню, - повысила она голос, увидев, что Ингрид собирается возразить, - ты предлагала создать круг девятерых, но лучше оставьте силы на путешествие сквозь туман и на Приречье. Вы слишком слабы, чтобы разбрасываться внутренними ресурсами. Ещё ритуал испортите.
        Ингрид и остальные почтительно поклонились и принялись подготавливать людей к переходу. Прасковья равнодушно наблюдала. Подопытные не роптали, причём даже те, чьи «вторые половины» оставались здесь навсегда. Старая ведьма подумала, что в чём-то прокололась, создавая пары, но тут же отогнала эту мысль - задачей данного поселения было соединение подходящих генотипов, а не родственных и любящих душ.
        Естественно, она не собиралась «обеззараживать» эту зону Вырая. Не хотелось перебегать дорогу Высшему. Беспомощность выводила из себя, но мысли о том, что положение дел временное, что очень скоро самые сильные жители Вырая будут с ней считаться, успокаивали и помогали держать лицо.
        С Приречьем тоже получалось не очень хорошо. Глупости, которые наставница скормила Павлу и Родиону, ничего общего с реальностью не имели. Она хотела вычистить территорию от человеческой энергетики, чтобы ничего не мешало проводить глобальный ритуал. Да и колдовать, отбиваясь от аборигенов, не очень легко. Но не могла же она ученикам признаться в своей слабости! Конечно, можно было попытаться ещё раз или даже два разобраться с наличием живых в нужном месте, не вступая в открытый конфликт, но тело Марушкиной раздражало всё больше. Нужно поспешить.
        Поэтому женщина приняла решение ещё раз обратиться за помощью к Моране, повесив на себя два долга вместо одного. Но другого выхода на данный момент Прасковья не видела.
        «Ладно, будь, что будет. Либо так, либо вообще никак. Я умею признавать свои ошибки».
        Оставив учеников разбираться с поселенцами, ведьма пошла в дом. Она хотела попрощаться с Павлом.
        Ведьмак лежал в позе эмбриона всё там же, в кладбищенской спальне. На лице его застыло выражения умиротворения.
        Прасковья с грустью рассматривала человека, доставившего ей много приятных часов. И дело было не только в сексе - Павел умел и любил слушать, всегда задавал правильные вопросы, рассказывал о настроениях, царящих среди учеников ШВИКа, и очень толково шутил. Ещё он не боялся рисковать, грамотно утешал и никогда не сомневался в своей наставнице-любовнице. Колдун даже знал о фортелях, которые выкидывает тело Марушкиной. Конечно же, без подробностей и не осознавая в полной мере размер проблемы.
        «Безумно жаль, Павлуша. Прощай, дорогой».
        По щеке покатилась слезинка. Горестно вздохнув, ведьма вышла в гостиную и взяла грязный плед, в складках которого копошились жирные белёсые черви. Повинуясь толике посланной Силы, они осыпались на пол. Вернувшись в спальню, Прасковья накрыла пледом ведьмака.
        - Прощай, Павел.
        Выйдя на улицу, она остановилась на минутку на крыльце, понаблюдала за суетящимися учениками, вздохнула и пошла на испорченный остров. Нужно было сделать вид, что процесс идёт, наставница всё контролирует и ничего не боится. Оставаться на испорченном огороде Прасковья решила до победного конца, до тех пор, пока в поселении не останется ни одного колдуна. Кроме Павла, естественно.
        Лук изменился ещё сильней. Теперь зреющие семена выглядели как миниатюрные человечки, которые вяло пошевеливали ручками и ножками.
        В голове Прасковьи проснулся исследовательский интерес. Ведьма сорвала «человечка» с ближайшего растения, поморщилась от жалобного писка, который, впрочем, почти сразу же оборвался на высокой ноте, и поднесла семечко к самым глазам. Теперь можно было рассмотреть детали, из-за чего сходство с человеком рассеялось - длинный хвост, петушиный гребень, отсутствие глаз и зубастый рот, занимающий половину лица, выдавали злобную сущность и «семечка», и сверхъестественного селекционера. Прасковья представила, что вырастет из такой заготовки и поморщилась:
        - Почему на этой стороне мироздания так мало приятных созданий…
        Пока было неясно, нежить это или нечисть. Итог будет зависеть от действий Высшего - вдохнёт он в зародыш душу или пожадничает. Прасковья почувствовала сильную зависть, замешанную на злости и ненависти - возможно она, опытная и умная, никогда не сможет делать то, что умеют самые слабые и молодые элитные представители потустороннего мира.
        Стряхнув с ладони будущего монстра, женщина решила ещё немного здесь побродить, а потом вернуться в поселение.

* * *
        На жилом острове остались лишь апатичные заражённые. Агрессивных от греха подальше Прасковья приказала умертвить заранее.
        Она и сама бы ушла - с каждой минутой увеличивался шанс встретиться с Высшим, который «пометил» эту территорию. Но Родиона нужно было дождаться - ученик не знал, что планы изменились, а путешествовать вне тела в?рона пока не мог. Вернее, мог, но не был достаточно хорошо подготовлен. А превращаться в птицу сам не умел. Всё время Прасковья разрывалась между желанием обучить, объяснить, взрастить сильных союзников, и страхом конкуренции. Ей не хотелось отдавать власть всяким желторотикам. Поэтому старалась соблюдать баланс. Ученики уже многое знали из теории колдовства, но на практике почти ничего не умели. Даже простых людей водили сквозь Вырай, рассчитывая не на свои силы, а на заклинания, прикреплённые Прасковьей к всевозможным носителям - мелким предметам, запискам и украшениям. Так что учащиеся ШВИКа всегда были увешаны не только и не столько конденсаторами, сколько одноразовой волшбой. Зато они прекрасно освоили коллективные ритуалы поддержки - круг девятерых, перенаправление Силы к наставнице, магический хоровод и кое-что ещё. Павел был самым смышлёным, но теперь пальма первенства перешла к
Родиону, который должен был вернуться именно сегодня, так как в облике птицы путешествие сквозь Вырай занимало максимум несколько часов, а на само «шпионское расследование» наставница выделила четыре дня.
        Чтобы скрасить ожидание, Параскева расположилась в беседке, достала из-за ворота амулет, зажала его в ладони, прикрыла глаза и чуть ли не в миллионный раз занялась изучением своего тела. Ей очень хотелось понять, какая у вместилища червоточина и почему она мешает наслаждаться в полной мере жизнью и Силой. Пока слабое звено нащупать не получалось - Ирина Марушкина была на редкость здоровой девушкой.
        Погружение в себя прервало резкое карканье. Женщина вздрогнула и открыла глаза. Нахохлившийся Родион сидел на перилах.
        - Узнал что-нибудь? - колдунья спрятала амулет и изящно, с вывертом, махнула рукой.
        К ведьмаку вернулся человеческий облик, он устало опустился на пол беседки.
        Глава 11.2
        - Маня! Маня, едрит твою налево! Очнись!
        Чья-то тяжёлая рука безжалостно треснула по щеке.
        Сознание вернулось вместе с пониманием того, что Славка не будет долго ждать, прежде чем ударить во второй раз, поэтому Марина торопливо открыла глаза. И дёрнулась, увидев перед самым носом мозолистую ладонь.
        - Хорош! Ты ей так все мозги отобьёшь! - в последнюю секунду Вероника успела перехватить мужскую руку.
        - Тётя Марина! - Настя бросилась на грудь крёстной. - Мы так испугались!
        Приреченская колдунья по-прежнему находилась внутри развалин. Спину холодила осенняя земля, а вокруг суетились спутники.
        - Держи. - Максим протянул кусочек сахара. - Приди в себя сначала.
        - Не надо, - с удивлением сказала Марина, - я себя прекрасно чувствую.
        - Чё? - приподнял одну бровь Слава. - Впервые от тебя такое слышу.
        Марина мягко отстранила девочку, села и пошмыгала носом:
        - И крови нет. Странно. - Потом, вспомнив, воскликнула: - Где он?!
        - Кто?
        - Амулет! Я его в руках держала!
        - Вон, на животе, - кивнула Ника. - В складках футболки.
        Сычкова дрожащими руками схватила украшение, повесила его на шею и спрятала под одеждой. Металл по-прежнему был приятно тёплым.
        - Может, пойдём отсюда? Я всё боюсь, что эта каменюка материализуется, и мы окажемся у него в ж… - Славка покосился на девочку, - в желудке.
        Никого упрашивать не пришлось. Марина шла вместе со всеми, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Никаких последствий обморока она так в себе и не заметила.
        Только когда компания уселась вокруг погасшего костра на стоянке оборотней, Бондаренко спросил:
        - Так всё-таки, что произошло? Вспышки нас очень напугали.
        - Какие вспышки?
        - Ну… Мы Настюшей тебя там оставили, и как только сюда дошли, вокруг развалин поднялся ураган…
        - Выло - страх! - влезла в беседу девочка. - Чуть камни не повыворачивало!
        - Настя, не перебивай взрослых. Во внутреннем круге появились вспышки, словно маленькие молнии пляску устроили. Минут десять воздух бесновался.
        - Мы, как придурки, вокруг бегали-бегали, - подключился к рассказу Коваль, - но ветер не давал к тебе подойти. А потом всё закончилось. И ты лежишь. Так что давай, колись, что за амулет такой.
        - Пап, может, огонь разожжём? - снова подала голос Настасья и поплотней закуталась в отцовскую куртку. - Холодно.
        - Дров почти не осталось. А нам ещё назад ехать. Вдруг через зимнюю зону Вырая? Потерпи. И помолчи, я же просил.
        - В общем, у меня было видение, - наконец, начала говорить ведьма. - Словно я мужчина. Смотрела его глазами. Мне сложно толком объяснить, всё какими-то обрывками… Но кое-что поняла. Когда-то, судя по ощущениям, очень-очень давно, вместо равнины здесь был лес. Холод жуткий, снег вокруг. Человек пару раз говорил вслух, язык незнаком. Но то, что он думал, я понимала. Одет так интересно, в хламиду длинную, до пят. Ткань грубая, колючая, некрасивая. Борода почти до колен, всё за ветки цеплялась. И босиком шёл, хоть и снег вокруг. Его кто-то преследовал. Голем топал рядом, круша деревья. Человек знал, что дни его сочтены и предначертанное нужно успеть выполнить. Судьба предопределена, изменить он ничего не в силах, и от власти придётся отказаться. Я так и прочла в мыслях - предначертанное, судьба, власть… Очень пафосно. Мужчина явно о себе был высокого, очень высокого мнения. Вот это, - Марина вытащила на свет божий украшение, - вместилище Силы, которое передал ему учитель. Называется Древом Жизни. Амулет семьдесят шесть раз вбрасывали в Вырай, и столько же раз он возвращался, протягивая за собой…
что-то. Я поняла, что он действовал, как иголка - сшивал пласты, словно дыру в юбке. Семьдесят седьмой раз должен был стать последним - Древо погружается в потусторонний мир и остаётся в нём навечно. Но закавыка в том, что артефакт даёт владельцу долгую жизнь и безграничный источник Силы, будто это кусочек Вырая на цепочке, пока он в руках, точнее, на шее. Представляете, какая это власть над простыми людьми и другими магами? Поэтому колдун и тянул со «сшиванием» - ведь, в отличие от учителя, он ставил точку, а не запятую, напомню, семьдесят седьмой раз последний, амулет исчезает в потустороннем мире. Я не узнала, что произошло между ним и людьми, населявшими эту местность. Мне даже показалось, что это чуть ли не первобытные племена - видела в его воспоминаниях приземистые дома, примитивные украшения, одежду… Может, какой-нибудь каменный или бронзовый век? Или ещё раньше. В общем, они жаждали его убить до такой степени, что не боялись колдовства и готовы были погибнуть ради того, чтобы уничтожить бородача. Он провёл ритуал, очень впечатляющий, скажу я вам. Голем привязан к амулету, является
телохранителем владельца. Поэтому, когда Древо оказалось на той стороне, магическое существо рассредоточилось над местом обряда в вечном ожидании следующего приказа.
        - А дядька? Что с ним стало? - спросила притихшая девочка.
        - Последнее, что я видела - стоящий в паре десятков метров лохматый человек, натягивающий тетиву.

* * *
        Настю отправили спать. Максим, виновато глянув на спутников, ушёл с ней - он всё ещё не мог выпустить дочь из поля зрения.
        - Ника, отдохни чуток, мне с Маней погуторить надо.
        Слава увлёк кузину подальше от кострища.
        Молотова пожала плечами и пошла докапывать могилы. Ей уже объяснили, что это нельзя сделать с помощью колдовства, иначе появится риск того, что покойники восстанут из-за остатков Силы в почве.
        Слава и Марина залезли в «Ниву». Искатель приоткрыл окно и закурил:
        - Короче. Я тут думал над тем, что ты рассказала, и понял - этот твой артефакт, - он кивнул на амулет, - одна из тех хренотеней, которые ты искать собиралась, пока Веня не стырил Настёну.
        - Да, это он. Один из семи. - Марина нежно тронула ладонью артефакт. - Видно, как и тот, что у Прасковьи, после Катастрофы вернулся в наш мир и просто валялся все эти одиннадцать лет в траве.
        - Тогда у меня стопиццот вопросов. Хочешь задам?
        - Конечно. - Вячеслав обычно мыслил нестандартно, что колдунья всегда ценила. - Потому что у меня только один пока.
        - Какой?
        - Ну… Какого чёрта чёрт украл Настюшу и почему забросил именно сюда? - пожала плечами ведьма.
        - Это два вопроса.
        - Не цепляйся!
        - Ладно, ладно, не начинай. Ответ на поверхности плавает. Веня знал о Древе. Вот и направил нас сюда, чтобы ты его нашла. В своей обычной манере, через задний проход. Он же не может, как нормальный, прийти, сказать, так мол и так, уважаемые, есть инфа, могу поделиться. Вот и стырил Настюху, чтобы ещё и поржать, глядя, как мы её ищем. Урод рогатый.
        - Скорее всего, так и есть. И что мне теперь делать? Он опять всё перевернул так, что я его за гадости и неприятности благодарить должна!
        Славка хмыкнул:
        - Я уже привык, а ты должна была и подавно смириться с его вывертами. Благодарить не вздумай даже. Вот только Танюхе и Максу объяснить всё надо будет, а то они ему пятак начистят.
        - Ага, обязательно объясню. Только они всё равно начистят, если встретят. И я их прекрасно понимаю, у самой руки чешутся. Ладно, с этим разобрались. Какие у тебя вопросы?
        - Да ты самый главный задала уже. Остальные так, мелочь - за одиннадцать лет украшение не поблекло, не загрязнилось, в почву не погрузилось. Странно. И почему голем Настюхе повиновался? Это ведь колдовское украшение.
        - Знаешь, - очень тихо сказала ведьма, - мне кажется, амулет живой. У него даже характер есть - мягкий, доверчивый, открытый. Поэтому и выглядит, как новенький. Он ждал, понимаешь? Кого-нибудь, кому можно будет служить. Нет, не так. Кого-нибудь, с кем дружить можно будет. Вот и старался на поверхности остаться. А Настюша… Может, она, как я? Ты же знаешь - первые признаки восприимчивости к Силе появляются самое раннее в начале полового созревания. Девочке до него ещё несколько лет. Но способности, даже дремлющие, не приходят ниоткуда, они есть сразу, после рождения. Не зря упыри всегда за таким деликатесом охотились. Кстати. Помнишь, ты кольцо Крокодиловной выбросил в реку? Надо бы с водяным поговорить, может, найдёт и отдаст. Раз такое дело, путь лучше такая вещь у нас будет. И Настю проверим, и вообще, можно будет потенциальных колдунов отыскивать.
        - Согласен. Лады, вопросов пока больше нет. Пойду, Нике помогу. А то что за дела - девушка копает, мужик отдыхает. О, вот ещё кое-что. Ты знаешь, кто она?
        - В каком смысле?
        - Фамилия Молотова ничего тебе не говорит?
        Несколько секунд Марина не мигая смотрела на кузена. Потом шёпотом спросила:
        - Это та самая? Не может быть…
        Славка явно был доволен произведённым эффектом:
        - Стопроцентно. Данила про неё не раз говорил - серьёзная, умеет за себя и за других постоять, шрам на пол-лица. А пока копали, она рассказала кое-что про прошлое. Правда, не слишком много. Но! - мужчина наставительно поднял палец, - всё очень и очень знакомо. Военный городок, который вырезали упыри, пропавший брат и всё такое. И она Вероника, а не Изольда Батьковна. Главное, слушаю, ощущаю себя так, будто книжку интересную второй раз перечитываю, и гадаю - почему мне кажется, что мы знакомы? А потом как торкнет! Она просто на брата похожа, разве что не такая лопоухая. Хотел подробней поговорить, но тут ты со своим големом.
        - Погоди, ты ей не сказал про Даника? - ведьма торопливо открыла дверцу. - Пойдём, обрадуем человека!
        - Сиди. - Слава перегнулся через сестру и захлопнул дверь. - Не беги впереди паровоза.
        - Славк, ты что?
        - Лучше ответь на такой вопрос. Как она тебе? Ну, не как сестра знакомого вьюноши, а как личность.
        - Вроде ничего, - удивлённо пожала плечами Марина. - Мысли светлые, хоть и грустные. К нам сначала с опаской относилась, потом успокоилась. Немного осторожничает со мной, но это и понятно, мало кто к к колдунам нежные чувства испытывает. А ты почему спрашиваешь? И что задумал вообще?
        - Да так. Иди спать, завтра выезжать рано. А про Даника я девчуле сам расскажу, если ты не против. Ты ведь не против? - прищурился мужчина.
        Сычкова покачала головой:
        - Опять мудришь чего-то. Ладно, иди. Только потом расскажешь мне в подробностях, как она отреагировала. А я кое-что сделать ещё хочу, спать позже пойду.
        Ведьма вылезла из автомобиля.

* * *
        Марина с трудом удержалась, чтобы не выбросить все запасы конденсаторов. Они больше не были нужны. Древо действительно оказалось бесконечным запасом Силы. Мало того, оно легко откликалось на просьбы. Именно просьбы - приказывать такому доброжелательному предмету казалось кощунством.
        Потратила несколько часов, но в итоге разобралась, как управлять големом. Побаловалась немного, заставив его неуклюже танцевать, уменьшила до размеров детской куклы и взяла в руки. Стоунхендж, интересовавший многие поколения учёных, исчез.
        - Пойдём, положу тебя в рюкзак, - прошептала она смешной, совсем не грозной в таком виде каменюке, и вернулась на стоянку.
        Отец и дочь крепко спали в одном из трейлеров. А в палатке оборотней слышались стоны и приглушённые вскрики. В первую секунду ведьма взволновалась, а потом поняла, что происходит, фыркнула и еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Славка не имел привычки тащить в постель первую встречную, хотя всегда нравился женщинам. Да и Молотова не показалась Марине легкомысленной. Что-то их притянуло друг к другу. Вряд ли совместное копание могил. Скорее уж, радостная новость про найденного родственника.
        «Два взрослых человека имеют право делать, что хотят. Не моё дело. Вот только вдруг Настюша в туалет захочет? Ещё услышит или, не дай Вырай, увидит. Рановато ей».
        Подумав, Сычкова набросила на палатку «покров забытья» и ушла спать в «Ниву».
        Глава 12.1
        С позитивистами и нейтралами можно заключать сделки. Но настоятельно рекомендуется делать это под контролем чародея или знахаря. Жертвоприношение должно быть выверенным, правильным и безопасным, иначе призыв потустороннего существа закончится очень плохо. С особой осторожностью нужно относиться к письменным контрактам, которые практикуют некоторые создания. Любая неправильно понятая буква может привести к катастрофе. В качестве примера приведём случай, произошедший на самой заре Новой Эпохи - в некоем поселении в течение первого года погибли все мужчины, и женщины заключили договор с нечистой силой на появление представителей сильного пола. Договор был составлен не слишком удачно, через неделю на населённый пункт напали мародёры. Чудом выжила лишь одна женщина, которая на всю жизнь осталась инвалидом.
        М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».
        В школе ведьмовства и колдовства царил хаос. Ученики и обслуживающий персонал сбились с ног, размещая поселенцев, прибывших с той стороны. Хоть территория и была обширной, пригодных для жилья помещений имелось не так много.
        Старая ведьма в суете не участвовала, предоставив организацию быта простых людей своим ученикам. У неё имелись гораздо более важные дела.
        В кабинете, кроме самой Прасковьи, находились Ингрид и Родион. Парень выглядел уставшим, что было неудивительно - последние две недели он почти всё время проводил в птичьем облике. Друидка старательно притворялась серьёзной и внимательной, но периодически в её глазах вспыхивали счастливые огоньки, а губы пытались изогнуться в улыбке. Ведьмак знал, в чём дело - Ингрид, как абсолютно все колдуны и простые жители ШВИКа, радовалась тому, что эпопея с потусторонним поселением закончена. Что бы ни говорила наставница, люди предпочитали жить на обычной земле. Сам он радоваться не мог, так как знал, что скоро таких островков предсказуемости не останется вообще.
        Наставница прохаживалась по комнате и раздавала указания:
        - На данный момент в Приречье отсутствует ведьма. Если повезёт, мы всё провернём до её возвращения. Если нет - ничего страшного, главное - успеть на подготовительном этапе, а дальше девочка помешать уже не сможет. Как вы поняли, подготовительный этап на вас. Задача очень сложная. Необходимо, не попадаясь никому на глаза, создать проход в зелёном ограждении, которое высадила Мариночка. Ослабить защитную борозду вокруг деревень, чтобы в нужный момент её легко можно было убрать совсем. И возбудить кладбище, чтобы к моему приходу все предки Приречья успели выбраться из могил и разбрестись по окрестностям. Боевой маг и целительница неопытные, глаза им любовь застилает - отвлекутся на костомахов и мертвяков. Может, там пара наших коллег похоронено, будет вообще великолепно - с ератниками защитникам долго возиться придётся. Потратят все Силы на ерунду, конденсаторы наполнить не успеют и окажутся совершенно беспомощными. Родичка, пока будешь в теле ворона, попробуй повредить систему оповещения. Хотя бы сирену, про телефон даже не говорю. Не представляю, как это можно сделать, поэтому не настаиваю. Но
тишина в информационном пространстве здорово облегчит нам жизнь. И не забывайте - никакого колдовства! Все жители Приречья, кроме детей, снабжены специальной татуировкой, которая сообщает о происходящей рядом волшбе. Работайте исключительно с помощью знахарских заговоров и физического воздействия. Ингруша, перед выходом спустись в лабораторию, Густав выдаст необходимые ингредиенты, реквизит и описание ритуалов. Конечно, тебе придётся повозиться, кто-нибудь более толковый всё сделал бы за день, но лучше, к сожалению, никого нет. Поэтому даю такой запас по времени. Уж не подведи, девочка.
        - Думаете, у меня получится?
        - У тебя нет выхода, - ласковая улыбка заставила друидку побледнеть, - если ошибёшься хоть на одном этапе - погибнешь. И кстати, Родя местность давно изучил, так что делай то, что он скажет, иди туда, куда укажет.
        - Хорошо, Прасковья Ивановна.
        - Далее. Родион, мальчик мой, твоё тело ворона просуществует сутки. Не морщись, так надо! Тело ворона Ингрид - столько же, этого как раз хватит на ускоренный проход по Выраю. К моменту превращения, будьте добры, окажитесь на земле. Не хочу, чтобы вы разбились, когда крылья исчезнут. Мы тремя группами выступим завтра, на рассвете, самое позднее, через три дня будем на месте. Всё. Деточка, беги в лабораторию, мы с Родионом будем ждать тебя у административного корпуса. Там и превращу в птиц.
        Друидка кивнула и ушла.
        - Зайчик, запомни, - сказала ледяным тоном наставница, когда за ученицей закрылась дверь, - ни Ингрид, ни кто-либо ещё из ШВИКа не должны знать об истинном положении вещей. Мы поняли друг друга?
        - Конечно, Прасковья Ивановна, - почтительно поклонился ведьмак.

* * *
        Путь лежал не слишком далеко - густой лес вокруг поселения скрывал в себе круглую поляну с двумя родниками, ещё несколько лет назад оборудованную для ворожбы. Кострище было обложено силикатными кирпичами, которые почернели от сажи, на туристической треноге висел объёмный котелок с крышкой, ещё здесь находились большой пластиковый сундук, наполненный всякой всячиной, невысокий столик на гнутых ножках и стул с резной спинкой. За сохранность вещей женщина не волновалась - чужаков здесь не бывало. А главное, в самом центре поляны, словно на заказ, рос одинокий крепкий дуб. Именно из-за него Прасковья когда-то облюбовала это место - очень уж удобным оказалось дерево.
        Сейчас на толстых ветвях вниз головами висели трое мужчин, которых ученики привели ещё утром. Грубые верёвки врезались в лодыжки, лица были кирпично-красными, а глаза закрытыми. От ветра людей слегка покачивало.
        Прасковья подошла к каждому, проверила пульс на шее. Недовольно поморщилась - две жертвы уже умерли, но один человек всё ещё был жив, хоть и без сознания.
        - Ладно, надеюсь, ты не задержишь меня надолго.
        Чтобы не тратить зря время, женщина занялась погибшими. Покопалась в сундуке, вытащила тесак и цинковое ведро на двенадцать литров, и не слишком ловкими, но уверенными движениями отрубила головы. Подошла к живому, вновь пощупала пульс, поджала губы. Развела костёр под треногой, набрала родниковой воды в котелок, который тут же повесила над огнём, вновь заглянула в сундук, достала пучки трав и шумовку с длинной ручкой, разложила это всё возле костра, вернулась к третьей жертве и вновь прощупала пульс.
        - Ну, наконец-то, - с облегчением выдохнула она, - я уж думала снимать, приводить в чувство и отправлять к целителям, чтобы те изучили необычайно крепкие сосуды. Спасибо, что у тебя с этим всё в норме. Всё-таки человек не может долго висеть вниз головой без нужных мне последствий.
        Прасковья вновь взялась за тесак. Несчастного постигла участь остальных. Затем, напевая под нос какой-то нежный мотивчик, она забросила травки в котёл, посолила, дождалась, пока варево закипит, и отправила вслед за приправами все три головы.
        После того, как сняла пену, петь перестала. Но и заклинание не начала читать - мало того, что она проводила этот ритуал уже семь раз, так ещё и кулон выделял Силы столько, сколько нужно. Поэтому достаточно было лишь слабо оформленного желания конечного результата. Впрочем, все эти плюсы не заменяли сосредоточенности и чёткой последовательности действий.
        Несколько раз пришлось добавлять воду, которая всё время выкипала. А через час бульон вдруг стал прозрачным. Прасковья сняла котелок с огня, метнулась к сундуку, достала большое плоское блюдо и хрустальный кубок. Оставалось всего ничего - процедить бульон, извлечь содержимое черепных коробок и красиво сервировать столик.
        Глава 12.2
        Ожидание не затянулось. Очень скоро трава на поляне заиндевела, а вокруг стола и стула взметнулась лиловая пелена. Ведьма даже не вздрогнула, лишь выпрямила спину и машинально дотронулась до амулета. Сейчас она находилась не на человеческой территории, но и не в Вырае - ритуал создал взвешенный между мирами клочок земли.
        Ещё через секунду напротив появилось вычурное кресло, на котором восседала прекрасная женщина.
        Тёмно-синие глаза, длинные и густые чёрные ресницы, небольшой нос, яркие губы и ровно очерченный подбородок. Приятная полнота подчёркивает узкую талию. Тонкие пальцы, чистая, нежная, словно светящаяся изнутри кожа и толстые, тяжёлые косы, лежащие на груди и достающие до середины бёдер… На фоне внешности простое длинное платье без всяческих украшений терялось, а точнее, служило лишь оправой для совершенства.
        - Ну, здравствуй, Прасковья.
        Ведьма почтительно, но не теряя достоинства, склонила голову:
        - Попробуй, спадарыня, угощение. Оно густо напитано кровью, как ты любишь.
        Женщина склонилась над тарелкой и понюхала:
        - М-м-м, великолепно. Надеюсь, вкус так же прекрасен, как и аромат.
        Прасковье было противно смотреть, как Высшая дегустирует отварной человеческий мозг, но взгляд не отводила. Ей не хотелось показывать свои истинные чувства. С гостьей из Вырая старая ведьма связывала большие надежды.
        - Изумительно. - потусторонняя женщина попробовала бульон и промокнула губы бумажной салфеткой. - Сочно, нежно, в меру солёно и остро. Как у тебя так получается? За всё время моего бытия я пробовала подобные шедевры от силы раз пятьсот. Может, поделишься секретом?
        - Я просто готовила с любовью и уважением, - ровно сказала Параскева. - А ещё жертвы погибли, вися вниз головой - кровь прилила к той части тела, которая пошла на приготовление. Приправа - полынь, горечавка, клещевина, волчья ягода, тмин. Ещё при ужасе и боли тело человека выделяет определённый набор веществ. Именно они придают остроту и обладают столь выраженным ароматом.
        - Да, раньше просто говорили, что пахнет страхом или болью. А сейчас как это называется? Слово такое интересное, музыкальное… - женщина, вспоминая, склонила набок голову.
        - Гормоны, матушка Морана. Это называется гормоны.
        - Точно. А ты затейница. Мало кто заботится о предварительном этапе приготовления. Обычно просто грубо рубят головы и отваривают в подсоленной воде. Есть можно, но удовольствия никакого.
        Колдунью передёрнуло. Морана заметила, насмешливо улыбнулась - её забавляли попытки Прасковьи «держать лицо», и промурлыкала:
        - Давай о деле. Зачем позвала?
        - Ты была права. Мои последователи недостаточно сильны и опытны, чтобы справиться без помощи.
        - Последователи? При чём тут эти бестолочи? Может, ты сама виновата? Может, стоило быть менее высокомерной, оценивая свои способности? Ладно, ладно, смени выражение лица. По сравнению с большинством ныне живущих ты очень даже ничего.
        Морана знала, о чём говорила. Она была в числе первых Высших, и таких насчитывалось в обоих мирах не более пары десятков тысяч. Когда-то люди называли их богами. Она видела огромное количество колдунов на своём веку. Прасковья отличалась абсолютным несоответствием способностей и самомнения. Но она была полезна, хоть их сотрудничество очень походило на игру в кошки-мышки.
        - Возможно, вина моя, - ответила Параскева. - Не мне судить. Но я беру слова, сказанные при прошлой встрече, назад, если ты позволишь. Души Приречья твои.
        - Что, больше не можешь терпеть? - усмехнулась Морана и пригубила бульон.
        - Не в этом дело! - чуть более резко, чем следовало, заявила ведьма. - Я надеялась, что люди не окажутся в твоих руках после смерти. Всё-таки я прожила среди них сорок лет, большинство выросло на моих глазах.
        Ведьме действительно нужно было очистить то место, в котором всё началось, от живых. И сначала Морана предлагала помощь в геноциде Приречья. Но Прасковья гордо отказалась, искренне считая, что людям лучше умереть и пойти на перерождение, чем оказаться в роли десерта для древней Высшей и её слуг. Но теперь пришлось пересмотреть свои планы.
        - Этот спор уже был, и мы обе решили, что он бессмысленный. Что их ждёт после? Правь закрыта уже очень давно. Поэтому только Навь, после которой душа переродится в нечисть или, если повезёт, в нового человека. Это жестоко с твоей стороны. А я даю душам покой и не смотрю, чем жил и как себя вёл человек перед смертью. Я одинаково ценю и убийцу, и невинного младенца, и старика, прожившего праведную жизнь, и жестокого насильника. Их всех ждёт вечный сон. К тому же мои прислужники имеют право на хорошую пищу.
        - Как та Смерть, которую ты отправила в Приречье одиннадцать лет назад? Говорят, она много душ в кладовую насобирала.
        - Я не отправляла и даже понятия не имела, что она хочет делать, - вздохнула Морана, - Высшие, которые служат мне, свободны в своём пути. У них, в свою очередь, тысячи слуг, которые прекрасно чувствуют себя на человеческой территории. Перед началом зимы все подвластные приходят и рассказывают о том, как прожили год, о том, что происходит в Яви, до чего нового и интересного додумались люди. Хотя мысль смешать Явь и Навь, чтобы стало почти так, как раньше, мне понравилась. Поэтому я говорю с тобой.
        - Почему «почти, как раньше», а не «так, как раньше»?
        - Дурочка. Я же сказала - потому что Правь недоступна уже очень давно. Смешивая два мира, не получишь триединый Вырай.
        - Ладно, давай так, спадарыня. Ты забираешь души всех, живущих в Приречье, но я тогда тебе ничего не должна. Только за ритуал переселения души.
        Глаза Мораны засияли лиловым, аккуратные ноготки почернели, удлинились и хищно изогнулись, косы зашевелились, словно две змеи:
        - Убавь спесь. Не смей ставить условия. Думаешь, огрызок Древа меня остановит? Глупые надежды.
        Один ноготь металлически блеснул и резко удлинился. Его острый кончик застыл у подбородка Прасковьи. Напускная невозмутимость, наконец, покинула ведьму. Она вскочила, опрокинув стул, сжала в ладони кулон и сделала шаг назад, едва не покинув зону, отделённую стеной колдовского тумана.
        - Вот, другое дело. Оставь высокомерие для других. - ноготь принял нормальный вид. - Я вижу тебя насквозь. Думаешь, не понимаю истинные мотивы? Если человеческие территории исчезнут, все люди окажутся в зависимости у магов. А ты, как одна из самых опытных, соберёшь вокруг себя чародеев, глядящих тебе в рот. Власть. Вот, чего тебе надо. Но я не против. В этом нет ничего плохого, ведь власть - единственная достойная причина бытия любого мыслящего существа. А всё сделать сама ты хотела, чтобы не терять иллюзию независимости от меня, а не из-за какого-то там человеколюбия и сорока лет добрососедства.
        - Ты не совсем права, - дрожащим голосом сказала Прасковья, - власть здесь ни при чём. Зачем бы я тогда пыталась восстановить популяцию людей со сверхъестественными способностями? Я думаю не о себе, а о других! И самостоятельно всё хотела сделать, чтобы они тебе не достались!
        Морана засмеялась. Непринуждённо, приятно и мелодично. Параскева беспомощно кусала губы, не рискуя прерывать веселье. Отсмеявшись, богиня сказала:
        - По поводу «ни одной души мерзкой Моране» даже говорить ничего не буду, вот уж глупость. По поводу всего остального… Я восхищаюсь твоими способностями всё переиначивать. Получается, дело не в бесперспективности твоих нынешних чародеев? А что же ты тогда нацелилась на тело той малышки из Приречья? В твоей школе пара десятков девушек наберётся, гораздо красивей и моложе.
        Прасковья подняла стул и села. Она молчала - не знала, что сказать. Да, очень хотелось сменить «червивую» Марушкину на Сычкову. И на это было несколько причин. Если раньше т?ла обычного человека было достаточно, сейчас старая ведьма чувствовала, что необходимо переселиться в того, кто генетически способен взаимодействовать с Силой. Только так она сможет раскрыть потенциал своей души полностью. Кроме того, тело должно уметь обрабатывать и использовать огромное количество информации, а Марина Сычкова всегда отличалась прекрасной способностью к обучению.
        А ещё приреченской колдунье было чуть меньше тридцати. Самый прекрасный возраст - расцвет физической стабильности и зрелости. Сочетание хорошей генетики, прекрасной обучаемости и приятной, хоть и неброской внешности - чем не вариант? Правда, тело колдуна не такое податливое, как тело обычного человека. Прасковья понимала, что просто не справится с переселением. Для Высшей, а точнее, богини, обряд не представлял сложности. И Морана обещала, что тело не будет меняться со временем. При прежних переселениях вместилища старели, их хватало максимум на сорок лет. А Сычкова - сильный, симпатичный, вечный сосуд. И это было едва ли не важней, чем окончательное объединение миров. Но Прасковья боялась признаться даже самой себе, что всё было затеяно всего лишь ради бесконечной молодости.
        - Марина мне, как дочь или даже внучка. Помню ещё первоклашкой. Замечательная, умная, честная, открытая девочка. Что останется после неё? Ничего. А так она будет жить всегда. В конце концов, осколки её сознания сплетутся с моими мыслями, а это почти жизнь.
        - Ты неисправима. - от веселья не осталось и следа. - Всё-таки странные вы существа, люди. Особенно некоторые. Почему ты цепляешься за тот положительный образ, который придумала? Тебе так легче жить? Проще манипулировать окружающими? Или это маска, которая приросла за годы настолько, что ты сама веришь во всё то, что говоришь?
        - Это не маска! - закричала Прасковья. - Не маска, не маска!
        - Да, ты права. Этот сосуд надо сменить. Редкостная истеричка, - фыркнула Морана. - Успокойся и обожди.
        Богиня провела ладонью по лицу. Изящные черты расплылись, но всего через мгновение вновь приобрели чёткость. А в руке остался ком лилового тумана. Под пристальным взглядом Мораны он стал приобретать плотность и форму, увеличиваться, изменять цвет. Прасковья заворожено смотрела на недостижимое для неё колдовство, не в силах отвести взгляд. Удушающее чувство зависти и желание научиться тому же заставило сердце биться чаще.
        Высшая вновь насмешливо взглянула на собеседницу, но ничего не сказала. Подула на слабо оформившуюся фигурку, и та приняла окончательный вид.
        - Держи.
        Старая ведьма осторожно взяла в руки деревянного идола. Фигурка казалась грубо сработанной из полена, да и на оригинал была похожа лишь отдалённо - большой живот, широкие бёдра, открытый в злобном крике рот, маленькие глазки и огромный крючковатый нос. Лишь косы - толстые, длинные, давали понять, чья это копия.
        - Благодарю, госпожа смерти. Я всё сделаю. - Прасковья встала и низко поклонилась. А когда выпрямилась, ни лиловой стены, ни трона, ни Мораны уже не было.
        Глава 13.1
        Утопец (Infectum Mortuis). Неразумен. Хищник. Царство постмортемы, Тип Низшие, Класс Нежить, Отряд Человекообразные, Семейство Упыри, Род Утопец, Вид Утопец озёрный.
        Встречается достаточно редко, так как для его появления необходима совокупность нескольких условий: новолуние, алкогольное опьянение, утопление без свидетелей. Кроме того, будущий утопец должен зайти в воду полностью раздетым, включая нижнее бельё.
        Утопец озёрный обитает недалеко от берега. В безоблачные ночи его можно встретить в прибрежной растительности. Узнать можно по тёмно-синей коже, лысой голове и длинной водорослевой бороде. Двигается молниеносно, но дальше тридцати метров от берега не отходит, так что при хорошей реакции от него можно убежать. Жертву утаскивает под воду и съедает. Обглоданный скелет выбрасывает на сушу.
        Средства борьбы стандартные для Семейства Упырей, но есть и некоторые эксклюзивные способы. Первый и самый главный - Утопец не выносит запаха алкоголя, а спиртное сорока градусов и выше для него очень ядовито. Были прецеденты, когда введённый внутримышечно самогон приводил к окончательной смерти существа.
        М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».
        Ингрид ему не нравилась.
        Ни как женщина - высокая, ширококостная и при этом худая, с большими руками и ногами, она никак не тянула на «мисс конец света». Её синие, большие глаза раздражали больше всего.
        Ни как коллега - друиды умели повелевать растениями и животными, понимали язык природы и относились к любой чахлой ромашке с трепетом. Но шведка под «чутким руководством» Прасковьи разбиралась в собственном даре, как свинья в апельсинах.
        Ни как человек - девушка до обморока боялась наставницы, всячески выказывала ей почтение и даже не задумывалась над заданиями, которые получала.
        А ведь ещё месяц назад внешность Ингрид казалась Родиону экзотической и будоражащей, успехи в обучении - выдающимися, личностные качества - заслуживающими уважения.
        Но вот он сидел на туристическом коврике, наблюдал за тем, как друидка шевелит губами, читая слова, написанные на мятом листке бумаги, и очень хотел её убить. Потому что они прекрасно справились с предварительным этапом.
        - Всё сделали. - Ингрид, наконец, отложила инструкцию и устало потёрла лоб. - Ничего не забыли. Осталось лишь дождаться Прасковью Ивановну и остальных. Вот только зря ты сирену не сломал - местные со вчерашнего вечера рыскают по территории, мертвяков отлавливают. А так бы только сегодня сообразили о масштабах проблемы. А может, и позже.
        - Не смог придумать, как. - буркнул Родион.
        На самом деле он даже не пытался - глупая надежда, что аборигены смогут противостоять нападению, не оставляла его в покое. Ведьмак не хотел, чтобы планы наставницы претворились в жизнь, но сам предпочитал плыть по течению, мечтая, что всё разрешится само собой.
        Ученики Параскевы чувствовали себя в относительной безопасности - лес вокруг озера приреченцы не жаловали. Ведьмак знал, что когда-то в этом месте находилась деревушка, которая в какой-то момент лишилась жителей, а затем и вовсе ушла под воду. Чародеи даже рискнули поставить палатку, правда, замаскировали её сосновыми ветками.
        - Пойду, умоюсь. Хоть руки и ноги сполосну. - Ингрид встала.
        - И что тебя тянет к этому подозрительному водоёму? Там даже лягушек нет. И водорослей. Не боишься, что если ещё пару раз личико сполоснёшь, оно пластами слезет?
        - Не боюсь, - вскинула подбородок шведка. - Раз до сих пор всё нормально, значит, бояться нечего. Зато я не похожа на бродягу, как ты. Хоть бы раз побрился!
        - Перед кем мне здесь красоваться? - пожал плечами мужчина. - Перед тобой, что ли?
        Он растянулся на коврике и уставился в хмурое осеннее небо.
        Лёгкие удаляющиеся шаги дали понять, что напарница всё же решила освежиться.
        - Если бы не холод, эта дура точно полезла бы купаться. Хотя девочка взрослая, пусть сама разбирается.
        - И не говори. Ох, женщины и им подобные! Бестолковые создания.
        Родион вскочил и зашептал заклинание.
        - Ой, я умоляю! - скривился чёрт. - Хотел бы тебя убить, давно бы это сделал. В вашей школе отвратительно боевую магию преподают.
        Родион сбился, забыв слова, выхватил из кармана крышку от пластиковой бутылки и бросил перед собой. Прикреплённое заклятие защитного купола тут же сработало.
        Чёрт захрюкал:
        - Надеюсь, это всё? Больше сюрпризов не будет? М-да, Ольга Васильевна в бытность директором средней школы была одной из лучших. Интересно, она сознательно вас к нормальному чародейству не допускает, или растеряла все педагогические знания за эти годы? Ты больше не пыжься, а то местные учуют твоё недоколдовство и сбегутся, как мыши на зерно. Ты же боевой, заклинания от души должны идти, твориться мгновенно! А ты мало того, что словами пользуешься, так ещё и выучил их плохо. Фу.
        - Ингрид! - заорал Родион. - Сюда!
        - Не придёт. Утром в озеро водяной заселился. Точнее, озёрник. Молодой, целеустремлённый, икру припёр, семена всякие. По весне здесь красота будет. А вот русалок у пацана нет ещё. Так что твоя подружка, скорее всего, дно осваивает - не мог же чувак такой шанс упустить.
        Словно в подтверждение слов чёрта со стороны озера донёсся визг и гулкий всплеск воды. И снова стало тихо.
        - Слыхал? Так что нету больше Ингрид. Точнее, есть, но тебе с этого уже ни тепло, ни холодно.
        Родион рванул к озеру. Огибая сосны, выскочил на берег и увидел, что поверхность воды ходит ходуном - внизу действительно шла какая-то бурная деятельность. От друидки остались лишь кроссовки на песке.
        - Какого чёрта?! - он не знал, что делать - то ли прыгать в воду, разыскивая однокашницу, то ли разворачиваться и бежать подальше от кромки воды, чтобы самому не оказаться на дне.
        - Я, конечно, не вправе советовать, но лучше бы ты отошёл. - чёрт стоял, прислонившись к ближайшему дереву и скрестив лохматые лапы на груди. - Я же сказал - чувак молодой, активный, пока не разобрался, кто лучше - мужики или бабы. Утянет, сделает русалом, и привет.
        Родион отбежал от озера на безопасное, по его мнению, расстояние:
        - Что тебе от меня надо, нечисть?
        - Ничего. Я уже получил всё, что хотел. Пока ты тупил. Спасибо большое за информацию. - чёрт картинно поклонился.
        Ведьмак снова зашептал заклинание.
        - Я тебя умоляю, не надо истерик! - козлоногий достал из уха сигару и стал вертеть её в пальцах.
        Небольшой, размером со сливу, огненный шарик наконец-то получился и устремился к чёрту. Тот ловким движением его поймал, подкурил и швырнул назад. Родион отскочил в сторону. Огонь с шипением исчез в озере.
        - Может, всё-таки поговорим?

* * *
        Защита уже рассосалась. Боевой маг сидел возле палатки на своём коврике, понуро склонив голову, и слушал. Он знал, что с представителями бесовской братии лучше не вести бесед, но деваться было некуда. К тому же Вениамин, так представился чёрт, говорил толковые вещи.
        - Среди наших давно байки про Прасковью ходят. Очень колоритная дамочка. Она всё в тайны играет, не понимая, что у Вырая везде уши, и нам известно гораздо больше, чем вам, ученикам её бестолковым. Честно скажу - большинству Низших никакой радости не будет с того, что территории людишек исчезнут. Во-первых, многие охотиться любят в, так сказать, естественной среде обитания. Чего дёргаешься? Что есть, то есть. Во-вторых, куча мелюзги пострадает - домовые, дворовые, хуты… Они ж, как дети, дай только послужить человеку. Без этого болеют, хиреют и рассасываются в Тумане. А в Вырае они служить не могут, им нужно нормальное, обычное жильё. Кое-кто, и я в том числе, тупо любит здесь потусоваться. Столько классного человеки понавыдумывали! Скоро захиреет всё, хотелось бы попользоваться, пока блага цивилизации в тлен не превратились. К тому же Высшим сюда хода особо нет, хоть есть где отдохнуть от начальства.
        - Я так и не понял - чего от меня хочешь? Раз всё знаешь, - устало потёр лоб Родион.
        - Я же сказал - уже ничего. Всё, что надо, я подсмотрел в твоих мыслях, пока ты пытался родить боевое заклятие. - Веня наставительно помахал пальцем: - Запомни, человек - если ты тормоз, сначала поставь защиту, а потом уже шамань.
        - И что ты подсмотрел? - способность нечистого копаться в мозгах не удивила. Что-то такое они проходили на вводных занятиях несколько лет назад.
        - Недостающие кусочки головоломки, - чёрт выпустил дым через пятак. - Короче, я всё никак не мог понять, что именно она собирается делать. И тут вижу - ты и твоя рыжая подружка в Приречье партизаните. Ведёте подрывную деятельность, хрюк. Теперь всё ясно - Прасковья решила доделать то, что не доделал мой шеф.
        - Твой шеф?!
        Вениамин тяжко вздохнул, пробормотал что-то вроде: «Как эти тупицы достали», и медленно, с расстановкой, пояснил:
        - Одиннадцать лет назад мой шеф устроил здесь начало конца. Тот лесок на берегу, местные его Занозой называют, самое слабое место. Представь кирпичную стену. Представил?
        Родион осторожно кивнул.
        Веня прищурился и ткнул пальцем в воздух перед носом колдуна:
        - А теперь вытащи из неё один кирпич. Через дыру хлынула вода, видишь? Ну? Видишь или нет?
        Естественно, человек ничего, кроме грязного острого когтя, видеть не мог, но всё же кивнул ещё раз.
        - Вот здесь так и было. А потом Сычкова и компания уконтропупили шефа, ну, то есть не совсем сами они… неважно. Смерть босса засунула кирпич на место. А забетонировать у Марины силёнок не хватило, андестенд? Вода продолжает сочиться сквозь щели, но на этом всё. Как думаешь - проще выдернуть кирпич в другом месте или убрать этот, незакреплённый? Чтобы перестало капать и начало лить с нужной скоростью. Про шефа рассказывать не буду - наше социальное устройство сложное, для твоих незамутнённых мозгов непознаваемое. Одно скажу - я сейчас свободный и вполне себе успешный. По некоторым параметрам даже перерос слабых Высших.
        - Ага, поздравляю. - Родион, переваривая информацию, поднялся. - Ладно, я понял. Спасибо, что поделился. Пойду к точке выхода - наставница вот-вот объявиться должна.
        - Сиди, я не закончил, - в блеянии неожиданно послышалась угроза.
        Глава 13.2
        Родион вдруг подумал, что зря расслабился - образ шутника и «рубахи-парня» не помешает нечистому убить такого неопытного чародея, как он. Поэтому покорно вернул зад на туристический коврик.
        - Я не совсем правду сказал, - чересчур искренне смутился козлоногий, но ведьмак не заметил подвоха и снова как-то подзабыл о сущности того, с кем разговаривает. - Кое-что всё-таки нужно. Помощь. Помоги остановить старую ведьму.
        - Я?! Да я по сравнению с Прасковьей пустое место! Что я могу сделать?!
        - Ничего, - пожал костлявыми плечами Веня. - Как и я, впрочем. Точнее, с ненормальной тёткой я бы справился, наверное. Пару корешей позвал бы, Сычковой всё объяснил. Но дело ведь не только в Прасковье.
        - А в ком ещё?
        Вениамин оглянулся, словно проверяя, не подслушивает ли кто, сел вплотную к мужчине и заговорщицки зашептал:
        - У моего покойного шефа было своя начальница. Напрямую я ей не подчиняюсь, хотя при желании она может меня к рукам прибрать. Но кажись, она даже не подозревает о том, что я сам по себе. А может, и знает, но ей всё равно - плевать она хотела на чёрта, когда ей тысячи Высших подвластны. Смекаешь?
        Родион мало что понял, но на всякий случай кивнул.
        - Твоя наставница скорешилась с Мораной. Весь Вырай на ушах стоит. Морана, чувак, не просто элита, это основа, исток, хозяйка. Богиня. С ней никто не справится. Я противопоставить ей ничего не смогу. Да и не только я - собери хоть сотню Высших, пальцем щёлкнет - и нет их.
        - Тем более. Что мы можем сделать? Проще смириться и попробовать приспособиться. Слушай, мне и правда, идти надо.
        - А если я скажу, что Прасковья собирается вами заплатить Моране? Что никто из школы ведьмовства и колдовства отсюда живым не уйдёт? Побежишь встречать? Тогда давай, вперёд, ещё и цветов нарви. Вот, другое дело, - радостно хрюкнул Веня, увидев испуг на лице собеседника, - в общем, я покумекал и решил, что нужно мужа звать.
        - Кого?!
        - Морана богиня, конечно, но женщина. А кто может остановить женщину, если она задумала вселенскую дурь? Только муж, и то, если он не подкаблучник. Чернобог как раз такой. Мы его позовём, он придёт, наведёт шороху, жёнушку свою за косы домой уволочёт и отобьёт всякое желание глупостями заниматься. Хотя бы временно.
        - Говоришь, Чернобог? Черный бог? А он разве сам не будет рад тому, что миры перемешаются?
        - Нет, конечно, - захрюкал Веня. - Он консерватор. Должно быть два мира, и точка. Точнее, три, но про Правь уже давно все забыли. Не суть. Чернобог стопудово не обрадуется планам двух дур. Говорят, Морана постоянно пытается людям навредить, но муженёк приводит её в чувства. Думаю, и в этот раз навешает люлей, может даже, Прасковья под горячую руку попадётся.
        - Было бы круто, - оживился ведьмак, - если ты правду говоришь, конечно.
        - Я почти никогда не вру, - оскорбился Вениамин, - бывает, не договариваю, иногда фантазирую, но в данной ситуации… И вообще, мы должны доверять друг другу!
        Глядя в честные свиные глазки чёрта, Родион почувствовал, как в душе шевельнулось беспокойство. Но решил, что он достаточно умён, чтобы распознать подвох:
        - Допустим, я согласен. Какова тогда моя роль?
        Нечистый озабоченно почесал голову меж рогов:
        - Высшим сюда ход тяжело открыть. А уж элите элит - тем более. Обычно нужен идол, осколок сущности. Но ты представь - пока мы туда сквозь Вырай, пока объясним, пока назад вернёмся, пока место для установки маяка найдём… Мой покойный босс и ему подобные способны незаметно приходить, профессия обязывает, но им всё равно нужен вектор направления. А вот о появлении такого, как Чернобог, пространство сообщит заранее. Так что Морана успеет сбежать, поняв, кто к ней направляется. Сделает вид, что из дома не выходила даже, и привет. Но есть другой способ. Человек добровольно становится временным сосудом и проносит бога в себе. Ты для сосуда подходишь идеально.
        - Чего?! - Родион вскочил и заорал: - С ума сошёл? Не буду я в себя всяких стрёмных богов подселять!
        - Да чего ты кипишуешь! Ничего такого в этом нет, как только окажемся на месте, Чернобог твою тушку снимет, она ему нафиг не сдалась! Ни красоты, ни ума, ни обаяния, о силёнках и говорить нечего.
        - И? И что со мной потом будет?
        Веня равнодушно пожал плечами:
        - Ничего неожиданного. Любой нормальный колдун знает, чем кончаются такие забавы. Или вы не проходили ещё?
        - Нет. - буркнул боевой маг.
        - Ну-у-у, если коротко, для тебя роль сосуда останется самым ярким и познавательным впечатлением в жизни. Ты не думай, я договор с тобой подпишу, вот! - Вениамин щёлкнул пальцами, в его руках появился тетрадный листок в клеточку. - Читай. Читай, читай, мне скрывать нечего. Даже мелкого шрифта нет, видишь? Всё прозрачно.
        Родион прокашлялся:
        - Я, нижеподписавшийся Родион Довлатов, обязуюсь добровольно предоставить своё тело во временное пользование Чернобогу. Взамен моему телу предоставляются знания и Сила, сопоставимые с божественными, до самой моей смерти. Договор завизирован чёртом Вениамином.
        - Ну? Нормальная сделка?
        Ведьмак ошарашенно спросил:
        - Ты это серьёзно? Про знания и Силу?
        - Я в договорах не вру. Если совру, в Тумане растворюсь. Так что не переживай, подписывай.
        Чёрт протянул тяжёлую, усыпанную драгоценными камнями, ручку.
        - А почему не кровью?
        - Как ты мне надоел! - воскликнул Чёрт. - Потому что кровью договор подписывают со мной, а в этом случае я просто посредник! Подписывай, сколько можно уже!
        Родион вздрогнул, услышав в голосе Вени раскаты грома, и торопливо поставил подпись.
        - Вот, молодчага, - вмиг подобрел козлоногий и встал на четвереньки, - садись.
        - В смысле? Куда садиться?
        Веня застонал:
        - На меня, недоумок! Туда, куда мы собираемся, на машине не добраться, придётся по старинке, на своём горбу тебя везти. Садись, хватайся за шею и держись. Рога трогать не смей, сброшу и разорву контракт в одностороннем порядке.
        Родион сделал несколько глубоких вдохов, залез на чёрта. Схватился за мерзко пахнущую, поросшую густой щетиной шею и еле сдержал крик, когда нечистый, словно пуля, взмыл в небо.

* * *
        Игнат Шевченко со злостью пнул мёртвое, вяло шевелящееся тело и воскликнул:
        - Как такое может быть? Викторовна перед уходом проверила защитную борозду, она отлично работала!
        - Не знаю. И придержи свои ноги, это может быть чей-то прадедушка! - рявкнул Семашко.
        - Извини, Иваныч, не сдержался.
        Семашко не ответил - он сосредоточенно чертил полесский круг внушительных размеров. Шестеро мертвяков лежали кучкой и никак этому не препятствовали - у каждого в теле торчал осиновый кол.
        - Давай бензин, маг. Только с умом трать! - председатель чуть не плакал, настолько жалел дефицитное топливо. Но это был самый действенный и быстрый способ избавиться от нежити.
        Шевченко бережно, тонкой струйкой полил живые трупы. Семашко чиркнул зажигалкой, горестно вздохнул и бросил её к мертвякам. Огонь занялся мгновенно, через секунду зажигалка взорвалась, и над околицей поднялся чёрный дым.
        - Пойдём. Надо обсудить происходящее.
        - С кем? Все по округе носятся, упырей отлавливают.
        - Со всеми, кого найдём! Телефон на что? - заорал Артём Иванович, но тут же осадил себя: - Прости, Игнат, не обижайся. Маринки нет, я не знаю, куда кидаться и что в первую очередь делать.
        Всё началось с костомахов - Виктор Сычков пришёл навестить могилу жены, и увидел, как испуганный крыжатик мечется среди могил и каркает на восставшие скелеты. Те на него реагировали довольно вяло, впрочем, как и на самого Виктора. Увидев вместо последнего пристанища супруги развороченную яму, мужчина выругался, сел на велосипед и поехал в Красноселье. По дороге встретился с мертвяком - существо уже успело где-то съесть мясо и частично обросло плотью, но отцу приреченской колдуньи повезло - для того, чтобы войти в полную силу, нежити нужно было сожрать минимум корову. Сычков не стал тратить время, объехал медленно двигающееся существо и поспешил в сельсовет. И вот уже второй день приреченцы ловили нежить по полям и оврагам. То, что некоторые «гости» проникли непосредственно на территорию деревни, наплевав на защитную борозду, оказалось полной неожиданностью для всех.
        Артём и Игнат в сельсовете нашли только Данилу Молотова, который сидел на телефоне и методично записывал все сообщения. Увидев мужчин, парень схватил листок и стал зачитывать:
        - В Яблоневке спокойно, в Потаповке поймали одного упыря, сожгли. Полчаса назад здесь побывали пацаны, сказали, что упокоили четырнадцать мертвяков.
        - У нас шестеро. Запиши. - Семашко подошёл к ведру с водой, схватил кружку и принялся жадно пить.
        Дверь резко открылась, ударившись о косяк, и на метле в холл влетела Хромушка. Она так и не научилась нормально приземляться, поэтому шлёпнулась на линолеум. Игнат подскочил и помог ей подняться.
        - Костомахов можно оставить напоследок, это самые безобидные и спокойные создания на свете, - прошипела она, потирая ушибленное бедро, - и вообще, у нас другая проблема есть.
        Дверь снова распахнулась, в помещение вбежала запыхавшаяся знахарка:
        - Я нашла! За Потаповкой прямо в борозде лежал ведьминский мешок. Не мешочек, а мешок! - Женщина оттеснила от лавки с водой председателя, выхватила у него из рук кружку, зачерпнула воды и сделала несколько больших глотков. - Внутри такой набор, ребят, даже рассказывать не хочу. Три черепа с открытыми родничками чего только стоят! Поэтому потусторонняя дрянь смогла пробраться внутрь круга. Хорошо хоть, в малом количестве.
        Семашко выругался, а потом уточнил:
        - Хочешь сказать, кто-то целенаправленно наколдовал и испортил защиту вокруг деревень? Может, и на кладбище тогда не само так получилось?
        Хромушка охнула:
        - Я, когда изгородь облетала, нашла пожухлые кусты! Там охранный заговор не работает больше. Так что к нам может попасть любой колдун, а как починить, не знаю.
        - Это что, диверсия? - нахмурился Артём. - Может, опять Прасковья, которая в Ирке Марушкиной?
        - Нам с Софьей срочно надо в Вырай. Запасы конденсаторов на нуле, - заволновался Шевченко. - У меня всего три осталось. А у тебя?
        - У меня два, но мне не критично. Могу воспользоваться кем-нибудь, как батарейкой. Хотя, конечно, лучше Сила из неодушевлённого накопителя, - ответила Хромушка.
        Звонок телефона заставил всех вздрогнуть. Под пристальными взглядами Данила взял трубку.
        Звонивший орал так, что его услышали все:
        - Даник, это Ляшкевич! Собирайте всех, уводите детей в бомбоубежище! Это нападение, слышишь меня? На нас напали!
        Игнат выхватил трубку:
        - Что такое, Денис Кириллович?
        - От точки выхода идёт человек пятьдесят, и с ними Прасковья!
        Глава 14.1
        Необходимо понимать, что потусторонние существа напрямую связаны с людьми. Более того, любой баламутень или домовой, злыдень или чёрт когда-то был человеком. Вся их злоба, ненависть, подлая натура и любовь к насилию всего лишь следствие плохих мыслей и поступков, которые имели место в прошлой, человеческой жизни. Только от самого индивидуума зависит, кем или чем он станет после гибели, если его душа не заслужила покой. Вполне возможно, если бы человечество избавилось от пороков, нечистая сила исчезла бы сама собой.
        Или как минимум стала бы добрее.
        М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».
        Пока часть нападавших прорывалась сквозь ворота, отвлекая таким образом внимание, остальные проникли на территорию поселения через заросли шиповника. И зашли с тыла.
        Двое дежурных погибли жуткой смертью - в ушах Ляшкевича ещё стояли их крики. Сам он лишился ноги. Но выжил, потому что сработал оберег - маленькая соломенная куколка, которая лежала в накладном кармане брюк. Она вспыхнула, изумрудный огонь причинил дикую боль, прижигая поверхность раны, и кровотечение остановилось. Старая ведьма не стала проверять, жив ли воевода, и просто ушла, напоследок повелительно махнув рукой. Постройки и частокол загорелись одновременно.
        Воевода, превозмогая боль, выполз за ворота, ведущие в поселение, увидел трупы дружинников, которые на свою беду успели добраться сюда, выругался, стиснул зубы, прополз ещё пару метров и потерял сознание. А через какое-то время очнулся из-за ледяных прикосновений к лицу. Открыл глаза, понял, кто находится рядом, обречённо застонал и стал отпихивать серые костлявые руки.
        - Не бойся, не бойся, не бойся, - зашелестели сухие голоса, - мы поможем, поможем, поможем…
        Полуденицы, унылые призраки полей, летали вокруг. Ляшкевич знал, что обычно этот смертельный хоровод заканчивался плохо, вот только сил на то, чтобы дать отпор, совсем не осталось.
        В то, что нечисть поможет, он не верил, но тихие голоса уверяли, что им не нравится то, что делает человеческая ведьма. В конце концов, воевода позволил себе довериться извечным врагам.
        Вокруг потемнело. Серые руки легко подхватили его и закружили. К горлу подступила тошнота, пространство размазалось, и Денис перестал понимать, где небо, а где земля. Ещё через миг он снова потерял сознание.
        В Потаповке уже знали о нападении благодаря его телефонному звонку. Большинство сельчан следили за защитной бороздой, сжимая оружие в руках, поэтому появление полудениц возле самых вешек не осталось незамеченным. Игнорируя арбалеты и гневные окрики людей, призрачные женщины положили на землю воеводу и растворились в воздухе. К Ляшкевичу поспешило сразу несколько человек.

* * *
        На первый взгляд, силы были несоизмеримы. Почти пятьсот поселенцев противостояли всего четырём десяткам чародеев. Но нежить, которую не успели выловить до нападения, двенадцать вражеских целителей, активно применяющих свои способности, и артефакты, любовно заготовленные Прасковьей, уравнивали шансы.
        Приреченцы защищали подходы к Красноселью уже больше часа. Поле, на зиму засеянное рожью, удобрилось кровью и пеплом - потери с обеих сторон были немаленькие. Но они оказались бы гораздо больше, если бы не Татьяна и Софья. Целительница заживляла раны, наколдовывала защиту, а из врагов тянула жизненные соки. Ещё весной она могла это делать лишь с животными, люди тогда отдавали энергию добровольно, но благодаря занятиям с Мариной и старой книгой согласие жертвы Хромушке уже не требовалось. Забор энергии и последующая её трата на заклинания позволили не беспокоиться о конденсаторах. Девушка летала над полем боя на метле, изредка пикируя на зазевавшихся учеников ШВИКа, чтобы треснуть пяткой здоровой ноги по голове.
        Татьяна под «покровом забытья» подбиралась к односельчанам и снабжала их заговорёнными предметами. Впрочем, её вместительная сумка, в начале боя оттягивавшая плечи, уже почти опустела, и фельдшер не представляла, чем сможет помочь, когда гвоздики, соломенные куколки и жёлуди закончатся.

* * *
        В Яблоневке все, кто мог держать оружие, рассредоточились вдоль защитной борозды и следили за подходами к деревне. Малышей и немощных попрятали по подвалам. Глеб Сычков сходил с ума от бездействия и злился на отца, который не пустил его в Красноселье.
        - Бать, они же там гибнут. А я здесь прохлаждаюсь!
        Виктор неторопливо раскурил самокрутку, игнорируя сына.
        - Батя!
        - Что? Ты рванёшь в центр, дружки твои следом, потом остальные бабы и мужики, у которых кровь бурлит. А деревню кто защищать останется?
        - Так ведь ни одной твари нет! Посмотри! - Глеб махнул в сторону полей. - Ни нечисти, ни самого завалящего колдуна!
        - Это сейчас нет. А потом? Если дружина не справится, они придут сюда. И в Потаповку. Вдруг они уже на подходе, а, Глебка? Я хорошо помню директрису, она никогда не была дурой. Уверен, это не тот человек, который станет складывать все яйца в одну корзину.
        Парень понял, что отца не переубедить, схватился за бинокль, висевший на груди, и стал внимательно рассматривать территорию за защитной бороздой. Надеясь, что хоть один враг появится, чтобы напороться на вилы.

* * *
        Бомбоубежище находилось на заднем дворе школы - неприметный холмик, поросший травкой, и словно прислонённая к нему ржавая дверь. Сторонний наблюдатель мог бы решить, что это место давно заброшено, но более внимательный, заметив новый зам?к и масляно блестящие петли, сделал бы правильные выводы.
        Семашко под напряжёнными взглядами детей и стариков достал из кармана ключ, открыл дверь и бросил:
        - Обождите, глубже ещё одна дверь. Митрич, подсоби, там сила нужна.
        Иван Дмитриевич вышел на пенсию ещё лет двадцать назад, но он был самым крепким мужчиной в этой организованной толпе, поэтому лишь кивнул.
        Дети, старики и беременные остались снаружи. Когда из темноты раздался скрежет второй открываемой тяжёлой двери, все вздрогнули. Из подвала выглянул Артём:
        - Давайте, скоренько. Генератор мы не починили ещё, но всё остальное в нормальном состоянии. И воду два месяца назад обновили.
        Гуськом самые незащищённые слои населения Красноселья поспешили вниз. Последней оказалась Печкина, которая вела за руку равнодушного к царящей суете Дмитрия Павлюка. Пенсионерка задержалась и тихонько спросила:
        - А ты, Артёмка? Туда пойдёшь?
        Мужчина вздрогнул и чуть не сделал шаг к лестнице. Но потом тряхнул головой:
        - Да, Алла Ильинична. Я же не мудак. Дверь закройте - она тяжёлая, конечно, но вы Митрича подключите. И где-то у входа должен стоять мешок с травой. Рассыпьте перед выходом - Таня говорила, это нежити нюх отобьёт.
        Женщина вздохнула и перекрестила Семашко.
        Дождавшись повторного скрежета, возвестившего, что люди в относительной безопасности, председатель вытащил из-за пазухи поллитровку самогона, отвинтил крышку и приложился к горлышку. Уничтожив треть бутылки, Артём зажмурился, прислушиваясь к себе. Вскоре в голове зашумело, а страх немного притупился. Председатель оседлал мопед, уколол палец, размазал кровь по рулю и бесшумно покатил туда, где слышались звуки битвы.

* * *
        Кира беззвучно рухнула на чёрную землю, когда две пули попали ей в грудь. Люди уже поняли, что в первую очередь нужно убивать тех, кто торопливо разворачивает бумажные трубочки - если промедлить, свиток вспыхнет, а в сторону приреченцев понесётся огненный шар. Поэтому сразу несколько человек прицелилось, увидев, как ведьма засовывает руку в карман. Итогом стала небольшая передышка - колдуны уже потратили почти все защитные и боевые заклятия, выданные наставницей, потеряли с десяток коллег и, увидев очередную смерть соратника, растерялись. Приреченцы, почувствовав, что превосходство на их стороне, прекратили осторожничать и начали теснить нападающих. Но из ближайшего оврага выскочил голодный мертвяк, прыгнул на одного из поселенцев, впился зубами в руку и дёрнул гнилой головой. Рука оторвалась, орошая всё вокруг кровью, а швиковцы, воодушевившись зрелищем и страшным криком жертвы, передумали бежать в Занозу, и сошлись с противниками врукопашную. Сражение вышло на новый виток.
        Данила Молотов замахнулся топором, но обрушить его на ближайшего врага не успел, так как упал, сбитый с ног участковым. Олег вовремя заметил, что к парню несётся шаровая молния, которую случайно, без помощи свитка, создала молоденькая ведьма, и без раздумий бросился на помощь. Девушка, видимо, впервые в жизни смогла воспроизвести заклятие мгновенно, без слов. Правда, по неопытности она потратила на это всю свою внутреннюю Силу и тут же погибла.
        Данила остался жив, но сам участковый не успел отпрыгнуть, и искрящийся шар врезался ему в голову. Молотов, увидев смерть Буревича, заорал, вскочил и бросился на чародеев. Таня, еле сдерживая слёзы, потянула мёртвого друга подальше от поля боя, чтобы враги не подняли его нежитью. Туда, где уже лежало несколько десятков трупов.
        Глава 14.2
        Прасковья зачерпнула из амулета и направила Силу сквозь «круг девяти». Иголки нескольких сосен, находившихся внутри круга, резко порыжели - деревья, оказавшись на пути чужеродной энергии, погибли. Старая ведьма не видела, как одна из учениц закатила глаза и потеряла сознание. Из носа девушки хлынула кровь, и она обязательно упала бы, если бы ведьмаки, стоящие слева и справа, не сжали её ладони в своих. Бедняга повисла меж двух мужчин, безвольно склонив голову и касаясь земли коленями. Сила возросла в девять раз, и, наконец, её хватило, чтобы продавить защиту.
        Раздался гулкий хлопок, запахло озоном. Прасковья торжествующе улыбнулась и приказала амулету завершить начатое. В борозде вспыхнул робкий огонёк, но через секунду он загудел и взметнулся на несколько метров ввысь. Почувствовав жар, ведьма сделала шаг назад. Стена огня стала стремительно расширяться в стороны, пожирая защитную полосу.
        - Вперёд, мои милые. Вы помните, что нужно делать.
        - Прасковья Ивановна! - к наставнице спешил бледный и от усталости, и от напряжения ученик. - Нина, она…
        - Что? - резко развернулась Прасковья.
        - Умерла. - выдохнул мужчина.
        Старая ведьма скорбно вздохнула:
        - Бедняжка. Отдала всю себя без остатка. У неё всегда были проблемы с контролем. Идёмте.
        - Но как же… - раздался чей-то женский голос.
        - Она навсегда останется в наших сердцах, - отрезала Прасковья, - вернёмся после дела и похороним, если будет ещё, что хоронить. Хватит медлить, до Потаповки от силы пятьсот метров!
        Подавая пример, она зашагала в сторону деревни.
        Под Красносельем чародеи воспряли духом, увидев стену огня, и вытащили специальные одноразовые свитки, которые Прасковья под страхом смерти приказала использовать только после уничтожения охранного заговора. Когда огонь исчез, оставив после себя лишь слабый дымок, в село повалила призванная нежить. Бой с полей переместился на огороды, дворы и улицы.

* * *
        Денис лежал в медпункте, пристёгнутый к кушетке ремнями, и отчаянно ругался - он слышал крики боли и страха, но Илона заявила, что воеводе не стоит лезть в драку - он уже получил своё. По лицу мужчины текли слёзы злости и бессилия. Он уже решил, что дерзкая девчонка, которая с трудом сдала экзамен по военной подготовке всего два года назад, получит крапивой по мягкому месту, когда всё закончится.
        Ляшкевич сосредоточился на мыслях о наказании, чтобы другие, страшные, не лезли в голову. Потому что старый вояка прекрасно понимал - Приречье может здорово пострадать. А молоденькая медсестра - вообще не выжить. Как и остальные. А ему оставалось только прислушиваться и гадать, что происходит, ведь девочка права - одноногий воевода ничем не сможет помочь односельчанам.
        Захватчиков не брали пули. Защитные купола и покровы забытья работали отлично. А вот потаповцы гибли один за другим. Прасковья не убивала специально - она помнила о том, что души этих людей обещаны Моране. Но если кто-то из приреченцев вставал на пути, уничтожала помеху безжалостно. Её последователи осторожничали, но тоже никого не щадили.
        В какой-то момент скорость передвижения по деревне замедлилась - в двух избах, стоящих друг напротив друга, засели мужики с оружием. Видимо, боеприпасов у них было достаточно, потому что огонь вёлся плотно и без запинок. Один из ведьмаков зазевался, не успел обновить защиту и упал, изрешечённый пулями. Швиковцы стали спотыкаться на ровном месте, а потом и вовсе остановились. И лишь отрицательно мотали головой, слыша увещевания наставницы.
        Старая ведьма с трудом заставила себя успокоиться - она находилась на грани того, чтобы распылить семерых помощников на атомы. Потом вытянула руки вперёд ладонями вниз и медленно, плавно опустила. Повинуясь мысленному приказу, дом?, из которых стреляли, заскрипели, застонали и медленно опустились под землю. Оружие захлебнулось. В наступившей тишине был слышен лишь чей-то горестный мат.
        - Идёмте. И не заставляйте называть себя трусами, - миролюбиво сказала Параскева.
        Но далеко пройти не удалось - до Потаповки, наконец, добрался Игнат. До этого он сражался под Красносельем, но Семашко упросил его проверить, как дела в ближайшей к пропускному пункту деревне. И вовремя.
        У боевого мага остался лишь один полный конденсатор. А врагов - целых восемь. Он не знал, как выглядит Прасковья, но подумал, что впечатать в почву дома может только она. Поэтому решил не экономить.
        Молния зародилась перед самым носом пухлой девушки, которая взвизгнула, но отпрыгнуть не успела. С электрическим треском разряд тряхнул её тело и тут же перескочил на стоящего рядом пожилого мужчину. Цепной реакции хватило на четверых, но остальные успели укрыться за охранными заклятиями.
        Прасковья ответила огненным шаром. Вернее, попыталась - заклинание не сработало. Тело Марушкиной вновь подвело в самый не подходящий момент. Ведьма не знала, что Игнат сейчас способен колдовать только за счёт внутреннего резерва, и испугалась.
        - Так, не паниковать! Будем считать это сдачей боевого экзамена! - она решила сделать вид, что всё под контролем. Шага назад ученики не заметили. - Покажите, что вы можете без моей поддержки!
        Правда, Шевченко не стал дожидаться, пока нападающие сообразят, что делать дальше, и укрылся за ближайшей калиткой. Оставшаяся в живых троица швиковцев вытащила заговорённые артефакты и стала приближаться к забору. Прасковья сделала ещё один шаг назад, ещё, а потом развернулась и быстро побежала по узкой тропинке между домами. Она надеялась, что память не подводит, и её путь приведёт туда, куда надо - за околицу.
        Когда забор затрещал от удара воздушного кулака, Игнат мысленно попрощался с жизнью.
        Но помощь пришла оттуда, откуда никто не ждал. Поскольку защитной борозды больше не было, нечистая сила смогла проникнуть на территорию деревни. И сразу трое существ - леший, встречник и кадук напали на чародеев.

* * *
        Прасковья успела покинуть деревню незамеченной. С последователями она уже мысленно попрощалась - ведьма реально оценивала их возможности. Если бы в живых остался хоть один целитель, а так… рано или поздно деревенские их уничтожат.
        «Нужно было сразу идти вокруг села. Но нет, захотела срезать путь. Надеюсь, на сегодня это последняя ошибка».
        Если бы не подлая подстава от вместилища, ведьма раскатала бы деревню по брёвнышку. По крайней мере, она была в этом уверена. Женщина бежала по полю в сторону кладбища, всё время взывая к амулету. Но он не откликался - колдовские способности всё ещё были на нуле.
        На перекрёстке она остановилась. Позади осталась Потаповка, впереди виднелись сады Красноселья, а справа - кладбище. Рухнув на колени, Прасковья достала из сумки идола и поставила его на асфальт. Отползла в сторону и стала ждать, безостановочно вертя головой - ей не хотелось попасться на глаза какому-нибудь дружиннику.
        Но, слава Выраю, все аборигены были слишком заняты, чтобы разгуливать по дороге.
        Амулет наконец-то отозвался. Женщина радостно улыбнулась, сжала в ладони украшение, с облегчением выдохнула… И вскочила - изо рта шёл пар. Заметно похолодало.
        Асфальт вокруг идола заиндевел и потрескался. А дорога к кладбищу покрылась гладкой коркой красноватого льда, над которой в паре сотен метров от Прасковьи замерцал воздух. Странное свечение со скоростью человеческого шага приближалось к маяку, постепенно уплотняясь и приобретая форму. Будучи уже совсем рядом, оно оформилось в Морану.
        Сегодня Высшая оделась более официально. И по погоде, которую сама же и устроила. Длинная свободная соболиная шуба, украшенная золотыми и серебряными нитями, красные сапожки на невысоком каблучке и пушистая меховая шапка придавали ей царский вид, в косы были вплетены шелковые ленты. Посох с навершием в виде человеческого черепа скалился алмазными зубами, в его глазницах сверкали рубины, а древко было гладким, блестящим и абсолютно чёрным.
        Морана закрыла глаза и с удовольствием вздохнула полной грудью.
        - Какой воздух! Не была в Яви больше двухсот лет. Даже забыла, как здесь легко дышится. И людской аромат… терпкий, плотный. Урожай будет отличный. - богиня открыла глаза и посмотрела на ведьму: - Ну, здравствуй, Прасковья.
        Глава 15.1
        Всякий, кто переживает за судьбу человечества, должен передать свои знания следующим поколениям. Это очень важно. Нет более ценной или менее ценной информации. Основы нейрохирургии, принципы селекции растений и парикмахерское искусство нужны одинаково. Если не озаботиться проблемой, уже через поколение люди начнут стремительно деградировать. А через пятьдесят лет вряд ли найдётся кто-то, знающий о том, что раньше мир был совсем другим. Через сто Катастрофа останется лишь в легендах. Ещё через пару веков человечество забудет обо всём и ему придётся строить цивилизацию с нуля.
        Через сотни тысяч лет целый пласт истории окажется забыт. И лишь изредка представители нового, совсем другого общества, будут находить обломки компьютеров или развалины подземных парковок, гадая, что это и для чего было создано.
        Только от нас зависит, будет ли планета помнить.
        М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».
        «Нива» вывалилась из Тумана во второй половине дня, и Марина сразу направила машину к воротам.
        - Вас развезу, заберу у отца Герду, и домой.
        - Тёть Марин, а сначала нас с папкой высадите, или тётю Веронику? - Настя нетерпеливо ёрзала между отцом и Ковалем, прижимая к груди котёнка. Девочка искрилась и потрескивала, словно оголённый провод - очень уж хотела к матери и братьям.
        - Конечно, вас, - вмешалась Молотова, сидящая на переднем пассажирском сиденье - твоя мама, наверное, все глаза уже высмотрела. А мне не к спеху. Правильно?
        - Вообще-то сначала нужно тебя разместить. Ещё медпункт, баня, то да сё. Всегда так было. Правила одинаковы для всех. - Вячеслав покосился на взбудораженного ребёнка и осторожно добавил: - Хотя, в подобных обстоятельствах… Мань, как думаешь, нарушим?
        Ведьма с трудом удержалась от ехидного комментария. Ей очень хотелось сказать, что кузен слишком поздно озаботился здоровьем Вероники, о возможных инфекциях нужно было думать до слияния в экстазе. Но, естественно, не стала объявлять во всеуслышание, что знает о страстной ночи. Парочка ни разу не выдала себя. Скорее наоборот. Они постоянно подтрунивали друг над другом, на привалах садились, соблюдая дистанцию, и лишь изредка обменивались загадочными взглядами. Биолог так и не догадался, что происходит, а девочка тем более.
        - Конечно. Сначала в Красноселье, потом вернёмся на гостевой хутор.
        - Да, Танюшка, наверное, уже… Что это?! - подался вперёд Максим.
        Сычкова, забыв о Насте, выругалась и прибавила газу. Потому что увидела догорающий контрольно-пропускной пункт.

* * *
        В горячке боя и нападающие, и обороняющиеся не заметили, как подошли Прасковья и Высшая. Морана брезгливо поморщилась, увидев трупы сельчан, стукнула посохом о землю, и в тот же миг битва закончилась. Нечисть, сражавшаяся на стороне приреченцев, увидев элиту элит, многоголосо взвыла и разбежалась в разные стороны - потусторонняя мелочь не хотела попадаться на глаза всемогущему существу.
        - Что? Что ты сделала! - Параскева бросилась к ближайшему ученику, замершему в той позе, в которой его застала магия. Остальные люди и чародеи тоже превратились в статуи, словно у всех разом развился кататонический ступор[1]. С Татьяны Бондаренко, словно шелуха, слетел покров забытья - она как раз стояла на коленях, делая перевязку Печкину, и теперь знахарка и Владимир представляли собой композицию «санитарка и солдат на поле боя». Хромушка свалилась сверху, сильно приложившись спиной. Девушка так и осталась лежать в скрюченной позе с метлой между ног.
        Потормошив ученика и поняв, что он никак не реагирует, ведьма бросилась к другому человеку.
        - Не суетись. Они живы. Я просто заблокировала работу кое-каких участков в их мозгах. Кстати, если сейчас приготовить содержимое черепов, получится довольно интересное блюдо. С мятным привкусом.
        - Зачем?! - сжала кулаки Параскева.
        - А что, нужно было стоять и ждать, пока они поубивают друг друга? - Морана подошла к одному из целителей, ласково провела ладонью по щеке, и человек с лёгким шорохом рассыпался в мелкую крошку. У Высшей заблестели глаза, участилось дыхание, порозовели щёки. На ладошке остался светящийся шарик размером с грецкий орех. Она спрятала его в карман шубы. - Ты не представляешь, дорогая, как я соскучилась по Яви.
        - Почему мои последователи тоже? Мы же договаривались лишь на поселенцев, - грубо сказала Прасковья, но, увидев сузившиеся глаза богини, торопливо и почтительно добавила: - спадарыня.
        - Вон в той куче тел ответ поищи. Твои недоучки убили несколько десятков человек. Я просто забираю своё. Замена, так сказать.
        - Но…
        - Хватит, - нетерпеливо взмахнула рукой Морана, и абсолютно все ученики Прасковьи обратились в прах. Школа ведьмовства и колдовства прекратила своё существование.

* * *
        Поначалу Сычкова хотела ехать в Красноселье, но потом решила в первую очередь завернуть в Потаповку - до неё было гораздо ближе, а значит, и информацию можно найти быстрее.
        Обуглившаяся трава в защитной борозде испугала путешественников даже больше, чем сожжённый КПП.
        - Выходите, - притормозила женщина у околицы. К машине уже бежали Игнат и жители Потаповки.
        - Это Марушкина. Напала. И пять-шесть десятков помощников с ней, но они ватные и неопасные. Почти. - Шевченко даже не стал тратить время на приветствие и быстро обрисовал ситуацию. - Здесь уже всё нормально, но возле Красноселья - жесть. Я как раз туда собирался возвращаться.
        - Поехали, - отрывисто бросила приреченская ведьма, - по дороге всё расскажешь.
        - Вероника, присмотрите, пожалуйста, за Настей.
        - Пап, ты что! Я с вами!
        - Давай без этого, ладно? - Максим обнял дочь, поцеловал во взлохмаченную макушку, развернул за плечи и шлёпнул пониже спины, подталкивая к Молотовой. - Вон, Илона бежит. Тебя тоже осмотреть надо.
        - Может, девочка останется в деревне? - робко предложила Ника. - Тут ведь, как я понимаю, все её знают? А я вам помогу. Я хорошо стреляю!
        - Не надо, - ответил за всех Слава, высунувшись из окна. - Во-первых, ты не знаешь, с кем мы воюем, а во-вторых, я только-только будущую жену нашёл. Мать моя не простит, если с тобой что-то случится.
        Марина нажала на педаль газа, оставив Молотову стоять с отвисшей челюстью. Шевченко и Максим на слова Коваля не обратили внимания - Игнат рассказывал последние новости, Бондаренко сосредоточенно внимал.
        - У меня в рюкзаке конденсаторы, - вмешалась Сычкова. - Возьми, пригодятся.
        - А ты?
        - А мне не надо. И там ещё кукла специфическая. Каменная. Вытащи и держи наготове.
        Машина вырулила на пригорок, с которого открывался прекрасный вид на Красноселье. Ведьма резко затормозила - вдруг показалось, что впереди те же реки крови, что ей привиделись во время беседы с Пряхами.
        - Маня, гони, ты чего! - всполошился Слава. - Ты видишь, что там творится?
        Марина моргнула раз, другой и вдруг поняла, что вместо крови вокруг деревни багровыми отблесками искрится то ли лёд, то ли снег.

* * *
        Параскева кусала губы, наблюдая за тем, как Морана медленно, явно наслаждаясь, обходит приреченцев и ласково, с нежной улыбкой гладит по щекам. Погиб Антон Костенко, Люба Мамаева, Иван Горелич, Павел Григорьевич, семеро дружинников и ещё несколько сельчан. Люди обращались в крошку один за другим, и это зрелище было невыносимо даже для старой ведьмы - её угнетали мучительные, бессмысленные, безвозвратные смерти. Ведь сущностям этих людей была уготована незавидная роль - стать пищей для последователей Мораны. Высшая забирала душу у каждого. Казалось, её карманы уже набиты этими светящимися шариками, но ей всё равно было мало. В конце концов, Прасковья зажмурилась и попробовала сосредоточиться на мыслях о своём великолепном будущем.
        - О, а вот и твоё вместилище пожаловало, - промурлыкала Морана.
        Колдунья открыла глаза.
        От центральной улицы на всех порах к ним неслась красная «Нива».
        Морана стукнула посохом об асфальт, лёд перед машиной встал на дыбы, и водитель едва успела затормозить. Передняя пассажирская дверь открылась, Шевченко выскочил и швырнул в замёрзшую воду здоровенный сгусток огня. Стихии соприкоснулись, послышалось шипение, вверх взметнулся пар. Слава и Бондаренко тоже покинули автомобиль, но вперёд не полезли, а укрылись за багажником.
        - Прасковья! Что тебе надо от нас?! - Марина треснула кулаком по рыхлому от огня льду и, когда тот осыпался, стремительно пошла вперёд. Следуя инструкции, полученной минутой раньше, Игнат бросил каменную куклу подальше от машины и застывших в странных позах людей.
        Марина на ходу перебирала пальцами, словно бы играя на фортепиано. Деревья и кусты, которые росли вдоль заборов, зашевелились и стали выбираться из земли. В сотне метров от места сражения с сетки-рабицы сполз уже успевший покраснеть к зиме дикий виноград, который тут же потянулся к старой ведьме.
        Параскева не хотела причинять вреда Сычковой - тело должно было остаться целым. Поэтому не стала сражаться и просто окружила себя защитой.
        - Девочки, не ссорьтесь, - погрозила пальцем Морана, стукнула посохом, и вокруг Марины завертелась метель.
        Молодая ведьма заметила Высшую только за секунду до «снегопада». И ей очень не понравились продемонстрированные способности - то ли из-за кружащихся снежинок, то ли ещё из-за чего-то, но Марина перестала слышать амулет и оказалась абсолютно беспомощной. Растения успокоились, словно никакого заклятия оживления не было. Голем тоже не активизировался, хотя хозяйке Древа Жизни явно грозила опасность.
        Игнат швырнул в Морану огненный шар, и боевого мага тут же постигла участь защитников Приречья. Из-за машины послышались матерные вопли - Ковалю совершенно не понравилось то, что Шевченко превратился в статую. Практически одновременно искатель и учитель биологии натянули тетивы и выстрелили. Оба болта попали в цель.
        - Ничего себе! - возмутилась богиня, вытаскивая стрелы, которые причинили вред только шубе. - Никакого почтения! Совсем охамели за эти столетия!
        Марина металась по улице, пытаясь выбраться из метели. Она ничего не видела, но слышала всё, что происходит. И паниковала всё больше.
        - Хватит прохлаждаться, Прасковья. Работай. Разберись с этим грубым мужичьём. Я подготовлю девчушку к ритуалу. Объединить миры будет гораздо проще, когда ты избавишься от червивого вместилища. Только ведьмака не трогай. Его душа мне пригодится.
        Ни Коваль, ни Бондаренко из-за автомобиля так и не показались. Ведьма не стала мудрить, а просто взмахом руки заставила машину отъехать к забору. Мужчины, оставшись без укрытия, бросились в разные стороны.
        Метель, путавшая Марину, мешала и старой колдунье - не давала нормально прицелиться. К тому же Вячеслав успел перемахнуть через забор и скрылся с глаз. А вот Максим замешкался, и к нему устремился рой пчёл.
        Который в метре от мужчины осыпался безжизненными трупиками, потому что между Прасковьей и Бондаренко на четвереньки с громким грохотом приземлился Вениамин. Вокруг него взметнулись обломки асфальта, земля и куски льда.
        - Подготовленный, хавайся ў бульбу[2]!
        Максим впервые в жизни сразу же послушался чёрта, подбежал к ближайшему палисаднику, перемахнул через невысокую ограду и распластался на земле лицом вниз.
        Со спины Вени слез Родион и расправил плечи.
        - Ну, я пошёл? Дел невпроворот, - проблеял козлоногий и исчез, как обычно, оставив после себя неприятный запах.
        - Родя! Ты где был? Почему не встретил у точки выхода? И где Ингрид? - Прасковья сжала кулаки и стала наступать на ученика. Тот на неё никак не отреагировал, медленно огляделся и пробасил:
        - Душа моя. Ты опять за своё?
        [1] Кататонический ступор - состояние, характеризующееся напряжением мышц тела. Человек словно деревенеет. Бывает при психических заболеваниях, опухолях головного мозга, при отравлении токсинами или наркотическими веществами, и в некоторых других случаях.
        [2] Хавайся ў бульбу (бел.) - Прячься в картофель. Шутливое выражение, означающее «прячься», «беги отсюда», «сделай вид, что тебя здесь не было», «не отсвечивай» и так далее.
        Глава 15.2
        Старая ведьма остановилась, словно наткнулась на невидимую стену, потому что увидела вместо глаз Родиона тьму. А Морана как-то странно пискнула и съёжилась, вмиг утратив свою царственность.
        Тьма, словно густой дым, стала сочиться из глазниц, ушей, носа, рта Родиона. Она плавно опускалась вниз, кружилась вокруг туловища, и в какой-то момент полностью его укутала. Затем сгустилась, приобрела человеческие очертания и краски.
        Глаза так и остались чёрными, неживыми. Насупленные седые брови подчёркивали их неестественность. Густые усы скрывали губы, борода спускалась до самого пояса. Белые длинные волосы, перехваченные очельем, развевались от ветра. За спиной висел двуручный меч, на поясе - кистень, на плече сидел огромный ворон.
        А вот одет был Чернобог современно - в синие джинсы, чёрную косуху в заклёпках и высокие сапоги-казаки. Видимо, в отличие от жены, он уже бывал в человеческом мире в этом веке и успел оценить современную моду.
        Высший сделал шаг вперёд, позади него на земле остался лежать мёртвый Родион. Контракт оказался выполнен от и до - тело освободили, до самой смерти оно было наполнено божественными знаниями и Силой… Вот только составлял договор отчаянный плут, и ведьмак так и не понял, что его надули.
        Колдовская метель прекратилась, ведь Морана очень сильно отвлеклась. Сычкова быстро сориентировалась и набросила на себя защиту. О приреченской ведьме словно все забыли, поэтому она решила подождать развития событий.
        - Уже сотни раз говорено, - Чернобог неторопливо шёл к жене, - корова прослужит дольше, если её доить, а не пускать на мясо. А тебе всё неймётся.
        - Но…
        - Явь и Навь не должны объединяться!
        - Но, любимый…
        Высший подошёл к Моране, схватил за подбородок, заглянул в глаза и вкрадчиво спросил:
        - А как же диета? Кто жаловался на тяжесть чувств людей и на неспособность вселиться в хрупкое тело, если душ внутри тебя слишком много? Хочешь снова выглядеть, как твои идолы?
        Высшая виновато всхлипнула. По щекам потекли слёзы, которые, впрочем, тут же превращались в льдинки. Супруг стал медленно накручивать одну из кос на второй кулак - первый всё ещё сжимал женское лицо.
        - Освободи местных жителей. Мы уходим.
        Тон не предполагал возражений. Чернобог отпустил подбородок и ударил освободившейся рукой по щеке жены. Марина вздрогнула - удар был такой силы, что лишь намотанная на кулак коса не дала богине упасть.
        - Да, любимый. Прости. Больше никогда. - Тихий шёпот Мораны почему-то услышали все присутствующие.
        - В двух переходах есть замечательное место. Огромный выбор женской одежды. Тебе понравится. - Чернобог пристально посмотрел на мопед Семашко, сиротливо стоящий в паре десятков метров от места битвы, и старенькая «Рига» превратилась в новый, блестящий, внушительный в своей крутости мотоцикл.
        - Ой, нет, я на этой железяке не поеду, - быстро проговорила Морана, - давай как всегда - на лошадях.
        - Не тебе решать, - хмыкнул в бороду Высший и пошёл к «железному коню». Богиня шмыгнула носом и засеменила за ним. Она словно даже стала меньше ростом.
        Вокруг зашевелились и застонали приреченцы, освободившиеся от ступора.
        - Типичная тэпэ[1], тьфу. А ещё элита.
        Марина снова вздрогнула и обернулась на голос. Оказалось, Вячеслав далеко не убежал - он внимательно следил за происходящим сквозь щель в заборе.
        - Нет! Куда! - отмерла, наконец, Прасковья и рванула за потусторонней супружеской парой. - Морана, ты обещала ритуал! Ты мою школу ради этого под ноль уничтожила!
        Старая ведьма бежала, не замечая ничего вокруг. Когда она оказалась метрах в трёх от Сычковой, оба амулета, и Маринин, и Прасковьин, засветились и зазвенели, волосяные верёвочки натянулись. Параскева так хотела остановить Морану, что даже не обратила на это внимание, а вот Марина ахнула и схватилась за свою подвеску, чтобы нитка не повредила кожу.
        - Прости, как-нибудь в другой раз, - пожала плечами Высшая. Судя по всему, виноватой она себя не чувствовала, и на переживания Прасковьи ей было плевать.
        - Что значит, в другой?!
        Ведьма совершенно потеряла над собой контроль, развела руки, и, повинуясь её приказу, с ближайшей хаты сорвало крышу. Шифер полетел в сверхъестественных супругов, но на подлёте разбился на мелкие кусочки.
        Чернобог обернулся, взмахнул рукой, Прасковья с душераздирающим визгом пропала. Амулет Марины вспыхнул особенно ярко, и приреченская ведьма исчезла вслед за соперницей. Каменная кукла позади машины взревела и провалилась сквозь асфальт.
        - Какого хрена?! - Завопил Вячеслав, распахнул калитку и выскочил на улицу. Из соседнего двора выбежал Максим и поспешил к тому месту, где за секунду до этого стояла Сычкова.
        - Нет, ты видел?! Э, мужик! Куда Маню дел? - продолжал орать Слава, забыв об осторожности. Чернобог, никак не реагируя на крики, усадил жену позади себя, завёл мотор. Мотоцикл окутался туманом, который через миг рассеялся, унеся чету Высших и средство передвижения. Коваль сплюнул, подбежал к Максу и стал торопливо предлагать варианты дальнейших действий.
        На крыше одного из домов, никем не замеченный, сидел Вениамин. Наблюдая за тем, как пытаются прийти в себя люди, как нервничают Коваль и Максим, он вытащил из уха заплесневелую сигару, понюхал, скривился и выбросил. Покопался в волосатом пупке, вытянул цветок ромашки и засунул стебелёк в рот.
        - Ёперный театр! Эти твари мой мопед уволокли!
        Чёрт довольно хохотнул и исчез.

* * *
        Болото. Настоящее, ненасытное, бездонное. Марина очнулась, будучи в трясине почти по пояс. Но это не доставило проблем - небольшая просьба амулету, который всё ещё нервничал и куда-то тянулся, и внизу что-то зашевелилось, вызывая желеобразные волны. Ведьма почувствовала прикосновение. Её медленно, преодолевая сопротивление жидкой почвы, потащило к ближайшему островку, покрытому полумёртвой растительностью.
        Вскоре из грязи вынырнула каменная голова. Аккуратно поставив хозяйку на твёрдую почву, голем замер, сам так до конца и не выбравшись.
        - Хороший бонус. Мой куда бесполезней. Хотела бы я знать, как одна из семи частей Древа попала в твои руки, но ты ведь не расскажешь.
        Марина сжала кулаки и обернулась. В паре десятков шагов от неё стояла совершенно чистая Прасковья.
        - Что ты смотришь? Я тоже искупалась, но ко мне грязь не пристаёт. Есть одно заклятие, если его на носитель подвесить…
        - Ты! Зачем? Столько смертей! Что мы тебе сделали?!
        - Ничего, - равнодушно пожала плечами Прасковья. - Поверь, это не доставляло мне удовольствия. Так было нужно. К сожалению, ничего не вышло. Но мне не впервой - отряхнулась, собралась и повторила попытку.
        Мирное и какое-то горестное выражение на юном лице привело в бешенство. Эта дрянь должна, просто обязана была хотя бы немного чувствовать себя виноватой. А она прямым текстом обещала продолжить. Приреченская колдунья набросила на себя защиту, разжала кулаки, сложила пальцы в замысловатую фигуру и создала заклятие. Поверхность трясины пошла пузырями, невдалеке послышался протяжный, гулкий вой. Волки, лисы, лягушки, жабы… Все, кто считал болота своим домом или просто пробегал мимо, явились на зов.
        Прасковья хмыкнула и тоже спряталась за защитным куполом:
        - Глупо. От зверья не будет никакой пользы. Сама посмотри - суетятся на берегу, в трясину не суются. А от жаб у меня замечательное заклинание есть. Отпусти несчастных. Я не хочу тебя убивать, солнышко. Хотя… Подустала уже от Приречья и от тебя. В конце концов, что я, другого вместилища не найду?
        Марина даже почувствовала разочарование, смешанное с презрением - столько сил потрачено, и ради чего? Нового тела? Но развивать беседу не стала, а просто зачерпнула воды из болота и швырнула водный кулак в соперницу.
        Прасковья даже не шелохнулась. Заклинание пропало втуне - на шее старой ведьмы сверкнул амулет, кулак поменял траекторию и с громким хлюпаньем упал в трясину.
        - Девочка моя. Всё-таки ты ещё слишком молода и неопытна. - Мягкий, вкрадчивый голос невообразимо бесил. - Во-первых, водичка слишком грязная. А я люблю чистоту и не ленюсь обновлять заклятие. Мне даже делать сейчас ничего не пришлось. А во-вторых, ты не сообразила? Мы в Вырае. Наши возможности здесь безграничны.
        Сказав последнее слово, Параскева просто исчезла. Вокруг поднялся ветер, а островок вздрогнул и стал медленно опускаться. Марина завертелась, испуганно глядя на то, как торфяная жижа заливает твёрдую почву. Голем шевельнулся, подхватил хозяйку на руки-камни, поднял их вверх и застыл. Несчастные звери бесновались - следуя зову, они жаждали добраться до врага, но сделать этого не могли. Марина с сожалением отменила заклятие. Волки, лисицы, бобры, кабаны сразу же разбежались.
        И вовремя. Сверху пролился огненный дождь.
        Болван отреагировал молниеносно - присел и окунул хозяйку в трясину с головой. Не готовая к такому повороту Марина чуть не нахлебалась чёрной жидкости, но успела зажмуриться и задержать дыхание. Почти минуту голем не вставал - в груди стало распирать, сердце стучало всё быстрей, в голове зашумело. Возвращение наверх показалось женщине самым прекрасным моментом в жизни. Жадно хватая ртом воздух, приреченская колдунья создала поисковое заклятие и отправила его в разные стороны. И смогла засечь Параскеву на другом конце болота.
        - Ты не справишься со мной, солнышко. Тебе бы подучиться. Жаль, что не сможешь.
        Тучи гнуса облепили Сычкову. Мошкара жалила, кусала, лезла в нос, глаза и рот. Марина вновь создала защиту вокруг себя, но обнаружила, что этим мелким существам купол не помеха. Гудящая живая туча с упоением её атаковала.
        - Мне очень жаль, Мариночка. Очень, - раздался шёпот совсем рядом. Марина резко обернулась и увидела Прасковью в паре шагов от себя - старая ведьма парила на какой-то коряге, словно на метле. - Ты навсегда останешься моей любимой ученицей.
        Та, что с самой Катастрофы обитала в теле Ирины Марушкиной, приблизилась почти вплотную и подняла правую руку. Сычкова поняла, что не успевает что-либо сделать, но её амулет вдруг дёрнулся так же сильно, как на красносельской улице. Видимо, Параскева снова приблизилась на нужное расстояние. Волосяная нитка впилась в шею, и это было настолько больно, что Марина не выдержала, содрала подвеску и отшвырнула её. Амулет Прасковьи тоже ожил, поэтому бывшая директриса чуть не свалилась с коряги и ничего не успела наколдовать.
        Украшение, принадлежащее Марине, подплыло к своему собрату. Раздался мелодичный звон, Прасковью на секунду скрыл нестерпимо яркий свет, и всё кончилось. На шее у старой колдуньи висело украшение, состоящее из двух серебристых веточек, усыпанных красными камешками.
        - О! - многозначительно произнесла Прасковья. - Прекрасный подарок, девочка. Ты удвоила мою мощь. В благодарность постараюсь убить тебя быстро и безболезненно.
        Марина попыталась стянуть вокруг себя Силу Вырая, но без амулета и конденсаторов это получалось слишком, слишком медленно. И поняла, что потустороннее болото - последнее, что она увидит в жизни.
        - Утопи её, глупый камень! - приказала голему Параскева.
        «А мне казалось, амулету лучше не приказывать, - подумала Сычкова, - как она может так грубо, с ним?»
        Каменная ладонь даже не дрогнула, игнорируя повеление. А вот Прасковья захрипела и схватилась за шею. Волосяная верёвочка сдёрнула ведьму с коряги и подвесила в воздухе. Старая колдунья выпучила глаза, попыталась сорвать украшение, но ничего не вышло. Волосяной шнурок медленно, но настойчиво сжимался вокруг шеи, разрывая кожу и проникая всё глубже в ткани. В какой-то момент кровь хлынула потоком, Прасковья душераздирающе завизжала, но почти сразу же захлебнулась криком. Раздался еле слышный хруст, и её голова рухнула вниз. Вслед за головой полетело тело. Трясина равнодушно поглотила мёртвую ведьму.
        Марина испуганно дёрнулась, когда светящееся Древо Жизни поплыло к ней.
        Волна любви и уважения мягко накрыла колдунью. В голове стали вспыхивать образы, благодаря которым стало понятно - почти живой артефакт не захотел служить эгоистичному и высокомерному существу.
        «Не бойся, хранительница. Подставь ладони. Не бойся».
        Сычкова, словно завороженная, смотрела, как увеличившийся вдвое вечный конденсатор опускается в её руки.
        [1] Аббревиатура не совсем цензурного выражения, означающего недалёкую, высокомерную и не слишком умную девушку.
        Эпилог
        Снегопад прекратился, тучи разбежались, и небо усыпали крупные молочные звёзды. Сегодняшний морозец кусался игриво, совсем чуть-чуть, ветра не было, и Марина решила до Красноселья пройтись - она уже забыла, когда в последний раз гуляла с Гердой. Все эти месяцы пришлось заниматься разгребанием огромной кучи проблем, и собака засиделась во дворе, ожидая, когда хозяйка вспомнит об отдыхе.
        Приреченская ведьма шла неспешно, наслаждаясь погодой и смеясь над дурачествами псины - та носилась как щенок, с разбегу ныряла в сугробы, отфыркивалась, бешено махала хвостом и неуклюже уворачивалась от снежков, вывалив язык и улыбаясь во всю собачью морду.
        Частокол возвели заново и оборудовали времянку для дежурных. Конечно, о полноценном восстановлении КПП речи пока не шло, но Семашко очень рассчитывал всё закончить к следующей осени. Потусторонний шиповник вновь был высажен вокруг территории, причём Марина на этот раз поселила в нём лозовиков, чтобы те следили за сохранностью живой изгороди. Конечно, пришлось раскошелиться на оплату, но приреченцы согласились раз в квартал жертвовать нечисти пару литров крови.
        Защитную борозду восстановили. Большинство женщин после этого слегли с простудой, потому что пахать, как и всегда, пришлось обнажёнными, а в октябре ночи уже достаточно холодные. Марина и Таня тщательно изучили ведьминский мешок, который смог ослабить охранные свойства борозды, и фельдшер нашла себе на зиму хобби - разработка мешочка-антидота. На всякий случай.
        Проходя мимо кладбища, ведьма замедлила шаг. Нежить тогда, осенью, поймали всю. Сейчас большинство могил были пусты, но люди старались об этом не думать. Они по-прежнему приходили сюда, чтобы почтить память усопших. И неважно, что останки сожжены и пущены по ветру с огромными магическими предосторожностями. Лишь с десяток костомахов, присыпанных солью, вернулись в свои могилы. Оксаны Сычковой среди них не было - как и большинство, она оказалась развеяна. На референдуме единогласно решили больше не хоронить людей, как раньше. Теперь в Приречье всех умерших будут кремировать.
        У околицы Красноселья слышались крики и смех - зимой нечистой силы можно было не бояться, поэтому детей выпускали погулять без опаски даже вечером. Ребятня каталась на санях и кусках клеёнки с пологой горки, строила снежные крепости и валялась в снегу. Те, что постарше, обустроили для себя гору повыше и зорко следили, чтобы малышня не лезла на обледенелый сугроб высотой в три этажа.
        - Здрасьте, Марин Викторвна! - понеслось со всех сторон. Герда, увидев детей, радостно рванула в их гущу. Послышался чей-то вскрик.
        - Герда, к ноге!
        - Не переживайте, Марин Викторвна! Это она Эльвирку в снег уронила, от любви! - вынырнул из толпы раскрасневшийся то ли Мирон, то ли Костя Бондаренко. Через секунду рядом появился брат. Вечером, в пуховиках и шапках, сдвинутых набок, мальчишек, пожалуй, не различили бы и родители.
        Герда басовито гавкала, носилась за радостно визжащими детьми и шутливо рычала.
        - Марина Викторовна, можно, собачка с нами поиграет? - попросил кто-то из девочек.
        - Ладно, только недолго. И в санки её не запрягайте, а то шеи себе посворачиваете. Она не умеет нормально в упряжке ходить.
        «Герда. Не пугай, не обижай. Малышей. Придёшь. Как устанешь».
        - Вы на собрание? - спросил Костя (или Мирон). - Мамка и папа уже там.
        - Да, туда. А вы, стало быть, развлекаетесь? Настю куда дели?
        Братья замерли. Потом Мирон (или Костя) всмотрелся в темноту и испуганно заорал:
        - Наська, ты куда?! Тебе щас кто-нибудь накостыляет!
        Второй мальчишка подхватил:
        - Или башку разобьёшь, а нам потом мамка наши поотрывает!
        Забыв о ведьме, Бондаренко побежали в сторону «взрослой» горки. Марина рассмотрела у подножия крадущуюся фигурку в коротком пуховике. Девочка упорно тащила за собой санки.
        «Малышка неисправима», - хмыкнула ведьма и пошла в сельсовет.

* * *
        В комнате для совещаний было людно и накурено. Сюда набилось больше сорока человек. За столом все не поместились, поэтому кто-то сидел на подоконниках, кто-то на стульях и старом кожаном диване, а некоторые просто подпирали стены.
        Марину поначалу не заметили - приреченцы на повышенных тонах обсуждали предстоящий рейд. Громче всех кричал Семашко:
        - Я не знаю, сколько навигаторов готово! Викторовна ещё не объявлялась! Да вы сами подумайте - когда она могла их сделать? Так что, скорее всего, идём минимальным составом.
        - А где она? - заинтересовался кто-то.
        - В Украине. Или в Роднике Веры, - влез в беседу Глеб. - Со дня на день объявится.
        Марина действительно последнюю неделю помогала Роднику и Житомиру наладить общение. Кроме того, несколько раз пришлось мирить Хромушку и Шевченко - ни он, ни она не хотели бросать свои дома, но и расставаться тоже не желали. Один давил на другого, настаивая на переезде, и никто не собирался уступать. Под давлением наставницы влюблённые решили не спешить и оставить всё, как есть, хотя бы на год. Вмешиваясь в чужие отношения, Сычкова чувствовала себя лошадью, тянущей плуг. Поэтому, когда ситуация более-менее «устаканилась», с огромной радостью сбежала в Приречье.
        Так что домой колдунья вернулась два дня назад. Но никому не сообщила - поняла вдруг, что стала похожа на автомобиль, у которого отказали тормоза. Он несётся в потоке машин, и только постепенное сбрасывание скорости и полный контроль над ситуацией может предотвратить смертельный исход. Поэтому Марина повременила с сообщением о прибытии. Двое суток она только и делала, что спала, ела и забывалась в объятиях подконтрольного огненного змея. Нечистый приходил в образе буддистского монаха. Спокойный, уравновешенный, он невпопад сыпал фразами о том, что успеть всё невозможно, а значит, и нервничать по этому поводу не надо, что главное в жизни - гармония с собой и окружающим миром, поэтому нужно остановиться и посмотреть на всё со стороны. Помогло это слабо, но Марина смогла хоть немного сбавить темп.
        - Я уже здесь. Всем здравствуйте. - она уселась на торопливо освобождённое для неё место.
        - Привет. Давно вернулась? - спросила Татьяна.
        - Недавно, - уклончиво ответила ведьма, - давайте к делу. Вы, как обычно, после Старого Нового года собираетесь выходить? Ещё больше месяца. Я успею сделать пятнадцать-двадцать навигаторов. Тридцать два уже готово. Так что не нервничайте.
        По комнате пронёсся всеобщий вздох облегчения, а Сычкова скрестила руки на груди и продолжила:
        - С навигаторами разобрались. Дальше. У меня хорошая новость - я нашла Бабу Ягу. Правда, она затребовала в два раза больше свежины, чем брала предыдущая.
        - Что, чёрт расстарался? - прищурилась Татьяна. Она всё не могла простить нечистому похищение Насти. - Подлизывается, козлина?
        Марина усмехнулась. Вениамин действительно вроде как подлизывался. Принёс несколько древних фолиантов из Ватикана, передал для Настасьи огромный кукольный домик, который, впрочем, фельдшер тут же выбросила, нашёл сговорчивую Бабу Ягу, а ещё покорно выслушал вполне справедливые обвинения и вытерпел несколько огненных шаров, запущенных в свиной пятак. Подослал к Максиму зазовку - не с целью забрать жизненную силу, а «во имя наслаждения». Правда, Максим не соблазнился и подарок не оценил, а лишь попросил потустороннюю путану передать чёрту пару крепких тумаков.
        - Ничего, Тань, пусть. Когда мы ещё сможем наблюдать такое зрелище - нечисть мучается совестью. Сама знаешь, это ненадолго.
        Семашко недовольно пробурчал:
        - Аппетиты у этих баб Яг запредельные. Но что поделаешь. Ладно, разберёмся. Может, гусятиной частично брать согласится. Я сам с Ягой поговорю. Только ты это…
        - Конечно, вместе сходим. Одного к ней не отправлю, не переживай. Что ещё на повестке дня?
        Присутствующие в комнате стали наперебой озвучивать проблемы.

* * *
        Марина прекрасно слышала скрип снега, но сделала вид, что ничего не замечает, чтобы не портить кузену удовольствие.
        - Чего сидишь? - рявкнул Слава, явно рассчитывая на определённый эффект. Ведьма подыграла - вскрикнула, вскочила и обернулась.
        - Ёшки-поварёшки, актриса из тебя, как из меня балерина, - разочарованно протянул Коваль и плюхнулся на лавку, - ого, подогрев наколдовала? Спасибо тебе от моей задницы.
        - Что, так плохо вышло? - Марина села рядом.
        - Угумс. Переиграла маленько, с визгом. Но ничё, пару десятилетий потренируешься, и всё будет пучком. Так чего сидишь? Я думал, ты домой ушла.
        - Отдыхаю просто. Видел, какие звёзды яркие? Герда всё ещё с детьми носится, не хочу им всем портить развлечение. Подожду минут пятнадцать. Кстати, собрание ещё надолго?
        - Да нет. - Славка отрицательно помотал головой. - Так, кое-какие нюансы остались. Ты, кстати, зря ушла. Мы там новые назначения обсуждали.
        - В моём присутствии уже необходимости не было. Ты же знаешь, я не слишком люблю вмешиваться в людскую жизнь.
        - Людскую, - фыркнул искатель и достал из кармана самокрутку. - А ты у нас, значит, жаба пупырчатая.
        - Сам ты жаба! - Марина пихнула родственника локтем в бок. - Просто не хочу, чтобы общественная жизнь была завязана на мои способности. Не успеем оглянуться, как люди вообще перестанут сами что-нибудь решать и делать. А через пару поколений в овечье стадо превратятся. И сбудется мечта Прасковьи без всякого её участия. Но про назначения интересно. Кого и куда?
        - Ну, Андреич теперь помимо всего ещё и директор школы. Ты бы видела, как он отбивался. Но не отбился. - Вячеслав помрачнел: - А Даньку Молотова вместо Буревича участковым поставили. Решили единогласно. Хотя Олега никто не заменит, конечно. Жалко мужика.
        - Да, жалко. - Она немного помолчала, отдавая дань погибшему силовику. - По поводу Макса согласна с остальными. Правда, у него времени теперь вообще свободного не будет. Но Данила? Серьёзно? Он же ребёнок совсем. - Марина поморщилась. - Слушай, кури свой навоз в ту сторону. Воняет жутко.
        - Тоже мне, ребёнок. Во-первых, ему уже двадцать два года, а во-вторых, ты бы видела, как он меня пытал пару недель назад.
        - В каком смысле?
        - Ай, всю душу вынул, - махнул рукой Слава, насупил брови и грозно заговорил, передразнивая: - Ты любишь мою сестру, или просто хочешь развлечься? Ты знаешь, что она женщина серьёзная и ранимая? Если ты её когда-нибудь обидишь, я тебя…
        - Ясно, ясно, - рассмеялась Сычкова, - я надеюсь, ты убедил будущего родственника в серьёзности намерений?
        - Ну… - Слава неопределённо покачал головой, - окончательно пацан успокоился, только когда мамка сказала, что она за Нику горло перегрызёт. Мне. Короче, через две недели свадьба. Чтобы перед рейдом. Так что имей в виду, уважаемая почётная гостья.
        - Вы же вроде летом хотели.
        - А у нас с Никой не спрашивали. - Искатель выбросил окурок. - Даник и мать всё уже решили.
        Ведьма аккуратно глянула эмоции кузена и увидела уверенность и оптимизм, за которыми с удивлением рассмотрела тщательно скрываемые растерянность и страх.
        - Хорош меня сканировать. Я по лицу вижу, когда ты в чью-то голову лезешь.
        - Прости, больше не буду. Кстати, рассказать тебе хотела, - резко сменила Марина тему, - как только растает лёд на реке, весной, я отправлюсь, в, так сказать, исследовательскую экспедицию. И, скорее всего, надолго.
        - Итить-колотить, куда ты опять собралась? Не надоело?
        Открылась дверь сельсовета. Люди, наконец-то, решили разойтись по домам. Те, на чьём пути стояла лавка, поравнявшись с ней, приветливо махали руками. Сычкова дождалась, пока площадь обезлюдеет, и только потом объяснила:
        - Понимаешь, мне нужно собрать артефакт до конца.
        - Зачем? - Славка посмотрел на родственницу и постучал пальцем по её лбу: - Совсем ку-ку?
        Послышался приглушённый топот и шумное сопение. Уже через пару мгновений перед Ковалем и Сычковой стояла довольная псина, у которой вся шерсть слиплась от снега, а на животе даже превратилась в небольшие сосульки.
        - Пошли, проводишь до околицы, - поднялась Марина.

* * *
        Толпа играющих детей осталась позади. Они шли прогулочным шагом, Марина держала Вячеслава под руку. Герда крутилась у их ног, к детям больше не подбегала. Видно, малышня её совершенно вымотала.
        - И всё равно не понимаю. Нафига? Директрисы больше нет, ты сама рассказывала, как её расколбасило на болотах. Той байдой, которая у тебя на шее сейчас болтается, между прочим, расколбасило. Говоришь, целое лучше, чем часть? Согласен. Да и Прасковья может быть не последней тварью, желающей нам жизнь испортить. Но это ведь уже вечный конденсатор с добавочной функцией в виде голема. Тебе мало?
        Сычкова промолчала.
        - Слушай, - Слава остановился и заглянул в глаза родственницы. - Прекрати играть в партизана. Сказала а, говори и бэ. Объясни нормально. А то что это: «Мне нужно собрать артефакт до конца. Целое лучше чем часть». И всё, будто воды в рот набрала.
        - Я… я просто не знаю, как по-человечески объяснить.
        Слава обречённо вздохнул и покачал головой:
        - В первый раз, что ли? Давай, колись.
        Они снова двинулись вперёд по заснеженной дороге.
        - Ладно. Я попробую. Понимаешь, Славик, оно очень хочет стать целым. У него словно бы, ну, фантомные боли. Вот если тебе или мне руки-ноги поотрубать, будет как-то не очень приятно жить. Так и оно, ощущает себя ущербным.
        - Кто оно? - спросил искатель, - Мань, не пугай.
        - Древо, - женщина похлопала себя по груди, - Понимаешь? Оно умеет чувствовать А ещё Древо может мыслить в моих мыслях. Как-то так.
        - Ого, - с тревогой в голосе протянул Слава, - эта хреновина может тобой манипулировать? Это плохо.
        - Ты не понял. Оно друг. Хороший друг. Оно ведь спасло меня от Прасковьи, хотя могло сделать наоборот - у меня кусочек, у неё кусочек. Но я здесь, а старая ведьма мертва. Мне хочется его отблагодарить как-то.
        - Но ведь ты понятия не имеешь, где это всё искать. Тихо! Я ещё не всё сказал!
        Марина послушно захлопнула рот. Слава, грозно на неё глянув, продолжил:
        - Да, я помню. Мы собирались за Вырай вместе с украинцами. Павлюк хороший проводник. Но ты и тогда, до пропажи Насти, не была уверена, что он сможет найти правильную дорогу. К тому же сейчас прямой опасности Приречью нет, и твоё желание прогуляться по постустороннему краю выглядит, прости, неадекватной блажью. Я не уверен, что украинцы согласятся. Да и у Соньки с Игнатом сейчас чёто-там происходит. Думаю, Шевченко не сильно захочет уходить неизвестно куда и неизвестно насколько.
        - А ребята не нужны, - Марина успокаивающе улыбнулась, - мой амулет прекрасно чувствует свои части. Издалека не слишком чётко, но чем они ближе, тем связь сильнее. Да и торопить не собирается. Оно понимает, что у меня своя жизнь и свои дела. И кстати, помнишь про тот фолиант, который я нормально прочесть не могла? Благодаря Древу я продвинулась довольно далеко. Если собрать воедино все кусочки, думаю, мне хватит Силы, чтобы открыть последнюю страницу. А там, вполне возможно, описан способ разделить миры. Снова. Чтобы всё было, как раньше. По крайней мере, я на это надеюсь.
        Слава хмыкнул и задумался. Так, в молчании, они дошли до кладбищенского перекрёстка.
        - Ладно, ты меня почти убедила, - наконец-то заявил мужчина. - Только давай договоримся - я иду с тобой.
        - Вот уж нет! Ты весной глубоко женатым будешь! Завязывай с приключениями, а? Со мной тётя Галя сквозь зубы разговаривает, не хватало ещё, чтобы Вероника…
        - Что Вероника? Думаешь, будет винить тебя в том, что в любой момент может стать вдовой? Ты её плохо знаешь.
        - Да неужто? Это ты, Славик, чего-то в женщинах не понимаешь. Думаешь, она будет сидеть и глядеть в окошко во время твоих отлучек, ждать и молча переживать? Сильно сомневаюсь.
        - Ну, молча ждать вряд ли, она в дружину записалась. Я вообще думал, что мы будем с ней в паре Вырай изучать. Но Ника заявила, что пока не готова, потому что потусторонних территорий за эти годы наелась по самое не хочу. Но мне не запрещает. Так что не спорь. Я тебя одну не брошу. Могу даже в рейд не ходить, необязательно до весны ждать. После свадьбы сразу и двинемся.
        - Нет. Дело в том, что я уже знаю, где один кусочек древа. Здесь.
        Слава остановился и даже огляделся:
        - Где?
        - В Приречье. Помнишь кольцо упырихи? Которое ты выбросил в реку ещё тогда, когда Вырай был закрыт?
        - Конечно. Мы ж о нём осенью говорили.
        - Так вот. Это оно. Стопроцентно. Поэтому спешить действительно некуда. Пока водяной спит, артефакт не получить. Подождём весны. А дальше посмотрим.
        - Одиннадцать лет назад я выбросил хреновину, которая могла нам помочь с Прасковьюшкой сразу, как только она объявилась? - Владислав, судя по выражению лица, никак не мог в это поверить.
        - Мы тогда были детьми. И ты, и я наделали кучу ошибок. Зато теперь знаем многое, и подобных глупостей больше не совершим.
        - Знаешь, а я понял. Ты права. Надо обязательно собрать твой амулет до конца. Для баланса, так сказать. Он ведь очень мощный, так? Это как ядерная бомба в подвале - всегда пригодится. Мало ли, Высшие нападут, или ещё кто-нибудь задумает мир перекроить в очередной раз. Хай будзе. А если с его помощью Вырай откатить получится, это ж вообще…
        - Вот именно. И вообще. Иди-ка ты лучше домой, я сама доберусь.
        - Уверена? Уже ночь на дворе.
        - Славик, я колдунья. А это, - женщина махнула рукой, показывая на поля вокруг, - мой любимый дом, сейчас абсолютно безопасный. И мне здесь очень-очень хорошо.

***