Во все Имперские ТОМ 8 Рюрик Альберт Беренцев
        Сдохни, бояръаниме! #8
        Сей цiкл огромен, и чтобы читатель не путался в нём,
        Даю ссыль на чтение, тут л?жит первый томъ:
        А вот Нагибинъ, урожденный баронъ,
        Гляди, ч?стной народъ, до чего хорош он!
        В другой миръ попадаетъ, разомъ вс?х нагибаетъ!
        Имеет гар?м из достойных женъ,
        И даже канцлеръ Имперiи у него в гар?ме том.
        Нагибинъ превосходенъ, вся магiя при нём.
        Ума и муж?ства он тоже не лишён!
        Силища прётъ, ведь он Нагибаторъ,
        От него убегает сам Гностiческий Либ?раторъ.
        Раскрывает вс? тайны, плывёт за самый дальний буй!
        Име?т во всей Империи самый длинный…
        Я б п?сенку продолжил, но слишкомъ тут тесно,
        Простит?, бароны, но дальше не вл?зло!
        Для техъ, кто хоч?т следующий томъ навернутЪ,
        Он лежит тутЪ:
        
        Во все Имперские ТОМ 8 Рюрик
        Карта
        Глава 169 - Варяжские масоны
        Я проснулся около девяти утра, от двух вещей. Во-первых, от лютого дубака - печка давно прогорела и отдала все тепло, видимо, солярис-брикеты на самом деле грели гораздо хуже дров, как и предупреждала меня хозяйка избы. Во-вторых, от того, что на меня смотрели.
        Вот такого я не терплю - старая еще военная привычка из прошлого мира требовала немедленно проснуться, когда на тебя глядят.
        Проспал я часа четыре, но чувствовал себя более-менее, ибо АРИСТО для сна требуется меньше времени, чем неодаренным. У неодаренного быдла есть только резервы собственного организма, а у АРИСТО еще и магия, так что у магов силы восполняются гораздо быстрее.
        Что же касается человека, посмевшего глядеть на меня, пока я дрых, то это была, конечно же, принцесса. Кроме неё в избе присутствовал только скелет Петра Великого, а он на меня глядеть не мог, потому что не имел глазёнок.
        Мы с принцессой лежали под одним цветастым ватным одеялом и лежали отнюдь не одетые, как вы уже наверняка догадались. Лада прижалась ко мне, переплела свои ноги с моими, голову она облокотила на руку и теперь смотрела на меня во все глаза.
        - Любуешься моим сломанным носом? - поинтересовался я.
        - Да нет… Я так… - принцесса хихикнула, что вообще было для неё нехарактерно.
        Вообще она сейчас мало напоминала вчерашнюю буйную Ладу.
        Но оно и неудивительно - вести дела с женщинами я всегда умел. Особенно в постели. Правда, иногда возникали проблемы с тем, чтобы женщин в эту постель затащить. Но с Ладой все оказалось довольно легко. Возможно, дело было в том, что она до этой ночи была девственницей, и никто ни разу не действовал с ней столь нагло и решительно. Но и это было понятно, Лада все же была Старшей принцессой из прямой линии наследования. Если бы кто-то посмел так вести себя с ней при живом Павле Вечном - его бы вероятно вздернули, не взирая на титулы…
        - Послушай, - зачарованно произнесла Лада, - А моя сестра… Ну… Она была лучше?
        - Она была страстнее, - честно ответил я, - И злее. Но ты нежнее, любовь моя. Так что не бери в голову.
        Принцесса было пришла в восторг и начала меня ласкать, всеми своими конечностями и всем телом сразу, но я решительно отверг эти домогательства:
        - Хорошего понемножку, жена. Время браться за дела. Канцлер Империи просыпается рано и сразу начинает вкалывать. Ты же не забыла, что ты канцлер, я надеюсь?
        Принцесса на это звонко рассмеялась.
        - Весело быть канцлером?
        - Да нет… Это просто так странно… Я не думала, что канцлер, ну…
        - Не думала, что канцлер трахается? - уточнил я, - Ну что ж… Тебе предстоит еще многое узнать о канцлерах.
        Я мягко выпутался из объятий принцессы, нашарил смартфон и набрал Таю Кабаневич:
        - Утро доброе. Завтрак нам с женой. Сюда, в избу.
        - Нагибин, ты охренел? Я тебе служанка что ли…
        - Завтрак. Быстрее. И пару зубных щеток с пастой, и мыло. И воды.
        Я повесил трубку. Судя по недовольному и хриплому голоску девушки, Таю я разбудил.
        Принцесса помрачнела, но меня это уже не могло остановить - я целомудренно чмокнул жену в оливковую щечку, глубоко вдохнул и выбрался из-под теплого одеяла и от не менее теплой девушки на ледяной пол избы.
        Впрочем, когда я через минуту вышел отлить, я осознал, что в избе было еще пожалуй жарко. На улице дубак был уже такой, что я удивлялся, как моя АРИСТОкратическая струя не замерзает на нём.
        День был мрачным, уже рассвело, но над серой гладью Онежского озера висели такие же серые тучи. Дело шло к дождю, а ветер был таким, что я ощутил себя на нём голым скелетом, типа лежавшего в избе Петра Великого.
        Впрочем, вид от рыбацкого домика открывался потрясающий - за озером на берегу раскинулась каменистая тундра, домики в деревне казались игрушечными, над Кузирантой возвышалась деревянная колокольня кирхи, а шхеры возле села напоминали какие-то панорамы эпохи викингов.
        На причале торчал одинокий Кабаневич, с желтой бородкой и закутавшийся в пальто, обитое мехами.
        - Замечательно! - крикнул я ему, пока отливал, - Просто замечательно! Какого лешего вашего босса и его жену-принцессу охраняет один человек, м? Вы там совсем охренели?
        Желтобородый в ответ мрачно плюнул на камень под ногами:
        - Так холодно, босс. А наёмникам-финнам веры нет. Они же ночью пытались вас убить.
        - Не меня, - поправил я Кабаневича, - Убить пытались другого человека. Но не суть. Давай сюда еще пяток твоих родичей. А то мне некомфортно без охраны.
        Через двадцать минут я уже покончил с зарядкой и утренней гигиеной, даже окунул свою тушку в ледяные воды Онеги и проплыл метров пятьдесят. После таких процедур, да еще моей первой брачной ночи с новой женой, у меня проснулся зверский аппетит.
        На завтрак нам подали вареные яйца, ягоды, мёд и какой-то местный хлеб, в котором травы было больше, чем муки, а еще кофе и морс. Принцесса набросилась на еду не с меньшей страстью, чем я сам, а подали нам завтрак одновременно Анна Киприановна и Павел Павлович - не тот, который Багатур-Буланов, конечно, это было бы уже слишком, а тот, который Кабаневич с фиолетовой бородой.
        Я продемонстрировал Кабаневичу экран своего смартфона:
        - Вот это список моих трикоинов, которые я ем. Вообще, у меня был суточный запас, но увы - все пропало в битве у Петропавловки, когда я просрал свое старое тело. Сможешь достать? Только оперативно.
        - Да, без проблем.
        Вот этот парень мне нравился все больше. Рожа у него была слишком мрачной даже для Кабаневича, но делал он всё по красоте.
        - Буду очень признателен, - ответил я кабанчику, тот тут же исчез в голубой вспышке.
        Анна Киприановна поахала, глядя на скелет Петра Великого, и тоже ушла.
        Утолив первый голод, принцесса тем временем перешла вслед за мной в деловой режим и сочла необходимым обкашлять вопросы:
        - Что будет с моим братом, Наги…То есть, прости, муж. И, кстати, я теперь тоже, получается, Нагибина?
        - Ни в коем случае! - возразил я, набивая рот вареными яйцами и запивая их кофе, - Ты все еще Багатур-Буланова, любовь моя. И при дворе ты будешь вести себя так, как будто ты незамужняя. Не в том смысле, что ты не должна хранить мне верность, конечно же. Это ты как раз делать должна. Клянусь, я убью любого, кто только посмотрит в твою сторону!
        - Ох… - принцесса потупила глазки и улыбнулась.
        Узнаю старую милую Ладу.
        - Я просто должна скрывать наш брак, чтобы никто при дворе не злился от того, что канцлером назначили Нагибину, так? - уточнила принцесса.
        - Именно, - подтвердил я, - Умничка. Собственно, запомнить тебе надо две вещи. Во-первых, на троне официально твой брат Павел Павлович Стальной. А не ублюдок из другого мира. Во-вторых, канцлером он назначил свою сестру Багатур-Буланову, а не мою жену Нагибину. Это должно снять все вопросы. Тем более что официально я женат на француженке дю Нор, и попы раскроют твоё инкогнито, лишь когда я их попрошу.
        - А когда ты попросишь?
        - Когда узурпатор подохнет, вот когда, - сообщил я, вливая в себя горячий кофе, - А может и раньше. В любом случае, самозванец нам сейчас нужен. Если он скопытиться сейчас - власть упадет в руки Алёны Оборотнич, а то и сектантов с их Гностическим Либератором. Меня не устраивают эти варианты. Так что ты должна быть мила с самозванцем. Представь, что этот кусок дерьма - твой братик. Не выступай против него открыто. Но тайно…
        - Тайно я должна готовить его свержение, - кивнула принцесса.
        - Да. Я же говорил - ты умничка. И это не пустая похвала, жена.
        - Так что будет с моим братом, с настоящим Павлом Павловичем? - повторила принцесса свой вопрос.
        - Мы его спрячем, - пояснил я.
        - Да, но Кабаневичи…
        - Я не собираюсь отдавать твоего брата на расправу Кабаневичам, - заверил я принцессу, поглядев ей прямо в глаза, - Он же теперь мой шурин. Что я, убью собственного шурина что ли?
        - А когда самозванец падёт…
        - Когда самозванец падёт - мы посадим Павла Павловича на престол, - пообещал я.
        - А твои претензии на трон?
        - А я от них не отказываюсь, - пожал я плечами, - Но я не собираюсь решать этот вопрос через кровь, моя госпожа. Будем говорить слова, когда придёт время, а не устраивать смертоубийство. Тем более, что твой брат, уж извини, занимать трон не хочет…
        - Он СЕЙЧАС не хочет занимать трон, - надулась принцесса, отшвырнув от себя ложку, которой она только что зачерпнула мёд.
        А вот это уже новая Нагибинская Лада. Сейчас начнется…
        - Так и я СЕЙЧАС не хочу занимать трон, - примирительно ответил я.
        - Мда, но если ты захочешь его занять в будущем - ты будешь ничем не лучше Павла Стального. У тебя нет прав!
        Мне сейчас меньше всего хотелось продолжать развивать эту скользкую тему, так что я просто проигнорировал выпад принцессы и достал смартфон:
        - Давай свой кошелёк, любовь моя.
        - Кошелёк?
        - Именно. Ты же не забыла, что я когда-то обещал тебе два миллиона рублей с продажи короны Чудовища? Я свое слово держу. И деньги тебе понадобятся.
        Принцесса принялась копаться в своем новом смартфоне, его ей вроде притащили Кабаневичи еще вчера. Я же с наслаждением созерцал сумму на своем счету:
        31 742 333 РУБЛЯ
        Да, почти 32 ляма. Самозванец сдержал свое обещание - плюс тридцать миллионов упали мне в кошелёк еще ночью.
        Впрочем, с двумя миллионами мне уже сейчас придется расстаться… Принцесса продемонстрировала мне свой QR-код, я перевёл ей деньги.
        - Это бабло, разумеется, следует использовать с умом, как я и говорил, - напомнил я принцессе, - Например, на подкуп. Ну а со своими Багатур-Булановыми просто поговори. Расскажи им, что на троне узурпатор. Подготовь их, прогрей, так сказать. Нам нужно сложить вокруг Павла Стального огромный костёр, чтобы в нужный момент поднести спичку и сжечь его ко всем хренам. Уверен, что ты справишься. Если нужны будут еще деньги - звони…
        Принцесса вдруг нервно закусила губу:
        - Ох… Послушай, у меня же есть и мои собственные счета, на моё имя. И снова став полноправной принцессой, я получу к ним доступ. Так что эти два миллиона…
        - Не о чем говорить, - махнул я рукой, - Я обещал - я отдал их тебе. Я всегда держу своё слово, золото моё.
        - А что если узурпатор просто меня убьет? - все еще явно нервничая, спросила Лада.
        - Не посмеет. Я ему нужен, ему нужны пилюли. И к тому моменту, как он их получит - ты уже должна окружить его кольцом врагов. Чтобы его паранойя стала реальностью. Этот ублюдок такое точно заслужил.
        - А мне…
        - Действуй через нашу ложу, - посоветовал я, - Используй её, как базовую структуру для заговора. У нас в стране уже есть консервативные масоны, есть радикальные, есть либеральные. А мы станем… Ну скажем, «масонами-варягами». Почему бы и нет?
        - Почему «варягами»? - напряглась принцесса, - Потому что хотим вернуть престол потомкам Рюрика? То есть тебе? Так?
        - Не, ну что ты… Просто звучит внушительно.
        - Не пудри мне мозги, Нагибин…
        - Ну ладно, ладно, - я просто в очередной раз махнул рукой, - Название придумай сама. И будь со всеми милой при дворе. Этого хватит для хорошего годного заговора. В конце концов, с одной стороны у нас есть милая девушка с безупречными манерами, то есть ты. А с другой - Павел Стальной, параноидальное хамло, попаданец из другого мира, у которого манеры чуть лучше, чем у меня. Очевидно, что любой магократ, если он в своем уме, будет слушать тебя, а не его. Так что узурпатору конец, я уверен, он обречён. Главное - не лезь к Лейб-Стражницам, вот эти непробиваемы в своей тупорылости. Они будут защищать Императора, даже если его заменит пчела-попаданец…
        - Кто? - принцесса хохотнула.
        - Пчела-попаданец, - пояснил я, - Не читала Рыбаченко? А, ну да… Ладно, забудь, любовь моя. Кстати, я хотел инициировать тебя, как Великого Волхва нашей ложи. Вроде же именно он отвечает за вербовку новых членов и пропаганду…
        - Инициировать, мда? - принцесса снова закусила губу.
        Губки у неё были пухлыми, так что выходило это движение довольно милым. Вот только в глазах у девушки сейчас метался гнев.
        - Ну да, инициировать. А в чём собственно дело?
        - Ты забыл, кто будет меня инициировать? Забыл, кто глава нашей масонской ложи? - принцесса теперь смотрела на меня так, что её взглядом можно было ложки плавить.
        - Эм… Ну да… Великий Дракон у нас Маша…
        - Почему она до сих пор жива, муж?
        - Так это…
        - ПОЧЕМУ. ОНА. ДО. СИХ. ПОР. ЖИВА?
        Принцесса вскочила на ноги так резко, что опрокинула чашку с кофе, напиток пролился на пол…
        - Она пыталась убить моего брата, - страстно проговорила Лада, - Она должна умереть, муж.
        - Но…
        - Никаких «но». Или Маша умрёт, или все наши договоренности разорваны. Или я поеду сейчас ко двору и буду верно служить Павлу Стальному, Нагибин!
        - Любовь моя…
        - Я не твоя любовь. Не вместе с Машей. Её ты тоже называешь «своей любовью»?
        Я внимательно смотрел на Ладу. Кажется, еще секунда - и она воспарит в потоках тьмы и гнева, прямо как Алёна Оборотнич. И я понимал, что это не ревность. Даже не кодекс чести АРИСТО. Нет, это хазарская Багатур-Булановская кровь играет. Я такое уже видал. И у Младшей Лады, и у того Багатур-Буланова, который пытался меня нахлопать у Петропавловки… А с горячей горской кровью хрен что поделаешь.
        Ладой овладело нечто очень древнее, возможно то самое, благодаря чему Багатур-Булановы в свое время перебили всех врагов и захватили власть над крупнейшей страной мира. И перечить ей было сейчас бесполезно. Она будет лютым врагом для Павла Стального, она поможет мне убрать его. В этом я не сомневался. Но если она станет моим врагом …
        - Ну хорошо, - произнес я, - Ладно. Ты победила.
        - Когда Маша умрёт?
        - Сегодня же. Хочешь присутствовать при её казни?
        - Не хочу, - брезгливо поморщилась Лада, - Просто дай мне слово магократа.
        - Нуууу…
        - Слово магократа! - потребовала принцесса, впившись ногтями в стол так, что на пластике остались вмятины.
        - Ну хорошо. Слово магократа. Что Маша умрёт. Сегодня.
        Еще несколько секунд мы играли в гляделки, потом принцесса вдруг разметала посуду на столе, залезла на этот стол и, склонившись ко мне, бросилась меня целовать.
        Ну понятно. Еще одна поехавшая, которую заводит насилие.
        Девушка тем временем сползла со стола мне на колени, потом обхватила меня бедрами. Я ответил на её объятия…

* * *
        Царское село, Российская Империя
        Около 10 утра
        Городская больница имени Софии Багатур-Булановой для неимущих разночинцев
        - Ну и как его мыть? - поморщился санитар, разглядывая заросшего густой бородой мужика.
        Мужик был совершенно голым и стоял сейчас в душевой, но мыться не спешил.
        - А как обычно моют больных? - ответил другой санитар, постарше, - Водичкой его полей.
        Седой санитар указал на шланг, из которого поливали недееспособных больных, таких частенько привозили в эту больницу.
        - Ага, полей… - процедил молодой санитар, - Так он же это… Маг. Вон, как от него свет идёт. Я его водичкой, а он меня файрболлом…
        От странного мужика действительно исходила ровная светло-серая аура, все его тело будто светилось.
        - Ничего не знаю, - отрезал седой, - Его Благородие сказал этого пациента помыть. Потом накормить. Потом одеть. А дальше - уже не наша забота. С ним будут лучшие психиатры и целители работать. Я слышал, сам Исцеляевский, министр здравоохранения, приедет.
        - Да кто он вообще такой? - еще больше переполошился младший санитар, - Это за что ему такие заботы?
        - Без понятия, - ответил седой, - Знаю только, что его вчера привезли из Кащенки. А больше ничего. Но приказ есть приказ. Так что бери шланг…
        - Нет, сам бери шланг! - в ужасе вскричал младший, - А я на такое не подписывался! Где это видано, чтобы простые честные люди вроде нас поливали из шланга АРИСТО? Да и вообще - с каких пор в нашу больницу стали привозить магократов?
        - Приказ есть приказ, - глубокомысленно изрёк старший, но к шлангу так и не прикоснулся.
        Бородатый пациент тем временем что-то пробормотал.
        - Чё это он? - перепугался младший санитар.
        - Не знаю, - произнес седой, - Эй, мужик! То есть, господин, простите… Вы чего? Что вы сказали?
        Бородатый повторил свою фразу - одно только слово. Говорил он неразборчиво, санитары только поняли, что в этом слове слишком много букв «о».
        - Да он просто бредит… - начал было младший санитар, но в этот момент бородатый проговорил совершенно ясно:
        - Крокодил. Крокодил. Он уже растет! Он зачат! Солнце будет съедено. И лишь Знающий Освободитель остановит его…
        Глава 170 - Операция ШЕРПУНЬ
        Мы с принцессой теперь лежали на полу, также как полчаса назад в постели. Но была и разница с нашим прошлым положением - принцесса теперь сидела на мне, мы были одеты, а еще мы сейчас прекратили наши ласки, и Лада склонилась к самому моему лицу, чтобы я мог прошептать девушке на ухо пару фраз.
        Фразы касались дальнейшей судьбы Павла Павловича. По мере того, как я шептал, из черных глаз принцессы исчезали нежность и страсть, сменяясь тревогой.
        - Ну не знаю… - ответила наконец девушка, тоже шепотом.
        Наши губы были в миллиметре друг от друга, роскошные черные волосы принцессы падали мне на лицо, укрывая меня, как ночь укрывает землю.
        - Тут и знать нечего, моя госпожа, - тихонько произнес я, - Я так уже делал. Я точно также скрыл от Кабаневича моего холопа Дрочилу. Вместе с волшебным мечом. Между прочим, герцог Кабаневич очень хочет этот меч. Практически также, как я тебя хочу сейчас, ну может чуть послабее. И искать герцог Кабаневич умеет, он роет, как настоящий кабан. Вот только он так и не нашёл, ни меча, ни Дрочилу. Так что дело верное, принцесса. Доверься мне…
        - А ты принесешь мне голову Маши Головиной? - принцесса плотнее сжала меня бедрами.
        - Вот давай, пожалуйста, без издевательства над трупами. Я таким не занимаюсь…
        Принцесса в ответ впилась мне в губы.
        Раздался характерный хлопок, с каким обычно телепортируются Кабаневичи, а потом я услышал голосок Таи:
        - Прекрасно. Вы совсем стыд потеряли?
        Я нежно спихнул с себя принцессу и поднялся на ноги:
        - А тебя не учили стучаться, прежде чем войти, Тая, не? Кроме того - какой к лешему стыд? Это моя жена вообще-то.
        Тая то ли хмыкнула, то ли хохотнула, то ли вообще хрюкнула в ответ.
        - У тебя так много жен, Нагибин, что я уже в них запуталась. И я не понимаю, почему при каждой нашей встрече у тебя брачная ночь. Я тебе трикоины принесла. И новую древохранительницу.
        - Спасибо, герцогиня.
        Тая протянула мне бумажный конверт, туго набитый трикоинами, и еще почти черный деревянный тубус, украшенный рунами и явно вырезанный из какой-то дорогой породы.
        Я заглянул в конверт.
        - Тут на трое суток, - доложила Тая.
        Я кивнул. Жрать трикоины мне было еще рано, я их ел около одиннадцати.
        - Ну вот что, барышни, - сообщил я, - Встреча с людьми самозванца назначена на двенадцать, в Царском селе. Так что хватит баклуши бить. Лада, готовься к вступлению в должность канцлера. Приведи себя в порядок, любовь моя. Ты должна быть не менее блистательной, чем прошлый канцлер Жаросветова. А я пока соберу тебе пленных, которых мы вернём Павлу Стальному. С ними ты поедешь в Царское, заберешь там Глубину, Шаманова и Словенова. Как только узурпатор их отдаст - немедленно телепортировать их ко мне. Где бы я в этот момент не находился. Ты меня слышала, девица-синяя косица?
        - Слышала, не глухая, - дернула плечиками Тая, - Но я не буду выполнять приказы, если ты будешь называть меня девицей-синей косицей или сношать на моих глазах своих жен, извращенец долбаный.
        - Ну, Тая, я же уже однажды предлагал тебе присоединиться… - хохотнул я.
        - Я помню. Ты больное животное, Нагибин, вот что.
        - А где ты будешь находиться? - спросила меня принцесса, надменно глянув при этом на Таю, как на холопку.
        - Вероятно далеко… - уклончиво ответил я, - А, ну и да, любовь моя. Скелет Петра Великого не забудь. Его тоже нужно отдать узурпатору.
        Я кивнул в сторону скелета на лавке.
        - Чудесно, Нагибин, - закатила глазки Тая, - Я рисковала жизнью, чтобы спасти этот скелет из Петропавловки, а ты его просто так отдашь нашему врагу!
        - Не просто так, - осадил я девушку, - Клянусь, я выбил себе в обмен на этот скелет отличные условия. И вообще - на кой хрен он нам нужен? Ты его хочешь поставить себе в спальню, Тая? Сделать кубок из его черепа? Окстись, синяя косица. Это же сам Пётр Великий! Имей хоть какое-то уважение к мертвым Государям.
        Тая хотела на это сказать нечто явно оскорбительное для меня, но принцесса её опередила:
        - А Малой? Его же мы тоже должны передать узурпатору?
        - Я помню, любовь моя. Сейчас будем решать вопрос.
        Я покопался в своём смартфоне, потом уселся на лавку и набрал старшего сына Внутрянова, который все еще гостил в Империи Инков вместе с Малым.
        Принцесса подошла ко мне, положила мне руки на плечи и стала нежно массировать их, периодически бросая злобные взгляды на Таю. Судя по всему, в своей ревности Старшая Лада могла дать фору даже Младшей. В этом смысле превзойти мою новую жену могла разве что Маша Головина.
        Тая выругалась на каком-то древнескандинавском языке, видимо, эти ругательства она почерпнула из старинных книг, которыми увлекался её дед-герцог, потом девушка стремительно телепортировалась. Ну и слава Богу.
        Внутрянов ответил не сразу, лишь через полминуты он прохрипел в трубку, явно со сна:
        - Какого черта, барон? В Куско сейчас час ночи…
        - Прошу прощения, князь. Однако дело не терпит отлагательств. Вы в курсе, что Павел Стальной пошёл на сделку с Инкой?
        - Естественно в курсе. И что?
        - А то. Что в состав концессионеров включен ваш младший братец - как верный консервативный масон, оставшийся в России. А вот вы, как беглец, можете и пролететь.
        - В смысле? То есть? Мой брат меня заверил…
        - У вашего брата на горле сжалась ручка Алёны Оборотнич. Он бы вас и в том, что небо зелёное, заверил. Понимаете? Вас собираются кидануть. Сделка идёт через консервативных масонов, а их контролирует Алёна Оборотнич. А для неё вы никто и звать вас никак. И Старшим Внутряновых она считает вашего брата, а не вас. Он же ей присягнул, а не вы.
        - Да бля… И что мне делать-то?
        - Я вас спасу, - пообещал я, - Я верну вам ваши права, да еще и приложу к этому жирный кусок амазонских лесов. Но мне нужен Малой. Сегодня же. В Царском селе. И сами тоже приезжайте.
        - Сам я не приеду, - отрезал Внутрянов, - Во-первых, где гарантии моей безопасности? Во-вторых, пока я тут - я в личном контакте с Инкой. И амазонские леса по факту контролирует он, а не русский или французский Императоры. Не забывайте…
        - Ладно, это резонно, - согласился я, - Присылайте Малого.
        - Он не поедет, он боится…
        - Ну так успокойте его! Инку привлеките. Если будет нужно - примените силу. Малой должен вернуться в Россию.
        - Слушайте, барон, я не понимаю, какого хрена вы мне приказываете? Давайте вы умерите свой пыл…
        - Я больше не барон, - бросил я, - Отныне я Великий Князь Нагибин. И у меня свой канцлер. И свой министр в составе Тайного Совета. Прочитаете об этом сегодня же в магограмме. Ситуация ясна, я надеюсь?
        Внутрянов в ответ на это что-то булькнул. Жаль, что я сейчас не вижу его рожи, я бы хорошо заплатил, чтобы полюбоваться на неё. Но просить Внутрянова включить видеосвязь было бы сейчас бестактным.
        - Малой должен быть в Царском сегодня к полудню, - потребовал я, - Я дам вам контакты моих людей, скоординируетесь с ними. И вот еще что… Если вы хотите получить жирный кусок Амазонских лесов и восстановить свою власть над кланом Внутряновым - вы поговорите там с Инкой… Объясните Его Величеству, что у него в России мало друзей. Что консерваторы и либералы с удовольствием вернули бы его Империю в состав Франции, чтобы помириться с Бонапартом. А настоящий друг у Инки только один - Великий Князь Нагибин. Лишь он один истинно переживает за Инков и хочет увидеть их Империю сильной и независимой! Еще добавьте, что я с детства не люблю французов…
        - Я всё понял, эм… князь.
        - Ну вот и славно. Спасибо, я в вас не сомневался. До связи. Плотно держу в курсе.

* * *
        Кузиранта вблизи выглядела довольно хтонично, но была не лишена живописности. Ближе к центру села стояли старинные, еще деревянные бревенчатые дома, почерневшие от времени и с резными карельскими крышами.
        Дома на шхерах были каменными, из круглых булыжников, чуть ли еще не эпохи викингов. Остальное пространство деревни было застроено современными пластиковыми домиками с красными крышами.
        В центре окруженной тундрой деревни возвышалась кирха, чем-то напоминавшая сильно упрощенный вариант церкви в Кижах, рядом с кирхой возносился к небесам древний деревянный шест, вроде бы игравший какую-то важную ритуальную роль в друидических обрядах карелов. По крайней мере, так мне объяснил сельский пастор.
        Этот же пастор предоставил мне свой дом - самый большой в селе, трехэтажный, деревянный и с огромными окнами.
        Пройдя в гостиную пасторского дома вместе с Таей, я тут же потребовал:
        - Чаю мне. И что-нибудь к нему. И Соколова.
        Тая снова забухтела и ушла, через несколько минут служанка пастора принесла чайник ароматного чая, бутерброды с курицей и брусничный пирог, а двое финнов-наёмников втащили Соколова. Выглядел бывший Шеф Охранного Отделения не очень. Его переодели в чистое, но рожа у него была сонной и серой, пухлые щеки как будто обвисли. Руки у Соколова были связаны за спиной.
        - Развязать, - приказал я.
        Один из финнов вроде даже понимал по-русски, так что мой приказ был выполнен оперативно.
        Я отпустил наёмников, а Соколову указал на накрытый стол:
        - Присаживайтесь. Угощайтесь. Я бы составил вам компанию, но только что пожрал.
        Соколов молча кивнул, с достоинством уселся за стол и не спеша принялся за брусничный пирог.
        Напившись горячего чаю, бывший Шеф Охранки сообщил мне:
        - Курицу я не ем, уж простите. Мой клан вообще не употребляет птичьего мяса. Мы ведь в духовном родстве с птицами, так что есть их - было бы каннибализмом.
        - Понимаю, - кивнул я, расхаживая по гостиной.
        - Табаку не найдется? - поинтересовался Соколов, наевшись.
        - Да вроде у пастора была коллекция трубок. Думаю, что он сочтет за честь… - я покопался в комоде.
        Трубок у сельского пастора действительно оказалось не меньше сотни. Кроме них, я нашёл еще пачку турецких папирос, из которых пастор, видимо, вытряхивал табак для трубок. Эту пачку я дал Соколову, еще я поставил на стол перед ним суровую чугунную пепельницу, спички нашлись в том же комоде.
        Соколов с наслаждением закурил, потом не без опаски глянул на меня:
        - Ну ладно… Спасибо. Насколько я понял, пытать меня не будут. За это спасибо.
        - А вам спасибо, что пытались спасти принцессу у Петропавловки, - ответил я, - Зачем вы это сделали?
        - Вы все равно мне не поверите… - усмехнулся Соколов, - Но скажу, как есть. Убивать принцесс - большой грех. Я не хотел брать его на душу.
        Ага. Большой грех, Жалко, что моя жена Маша, завалившая у Петропавловки другую принцессу, об этом не слыхала.
        - Но Проходова вы убили, - напомнил я Соколову, - Хотя именно он привёл дриад и помог мне победить.
        - Проходов - не человек, - жестко ответил Соколов, - Это живое оружие, вроде солярис-бомбы. Он просто опасен. Вчера он привёл дриад вам на помощь, а сегодня мог бы уже открыть портал в ад и привести нам сюда сотню голодных демонов. Он себя не контролировал. У Проходовых в предках были боги и демоны из других миров. Его нужно было уничтожить. Это был мой долг. Не просто как Шефа Охранного Отделения или АРИСТО, а просто как человека. Павел Вечный не убивал Проходова лишь потому, что шантажировал им других Императоров. Вы же в курсе, что война с Османами закончилась, когда Павел Вечный стал угрожать султану, что выпустит Проходова?
        - Нет, я этого не знал, - честно ответил я, - А еще живые Проходовы остались?
        - Очень надеюсь, что нет, - мрачно буркнул Соколов, - Но вы ведь не об этом хотели меня спросить, так?
        - Верно, - я кивнул, - Спросить я хотел про вашу спецоперацию относительно меня и моего пилюльного бизнеса. Мне было очевидно, что с самого момента смерти моих родителей за мной плотно следили. Это вы подослали ко мне Алёнку, чтобы она изобразила мою несуществующую холопку.
        - Это так, - не стал отрицать Соколов, - Операция «ШЕРПУНЬ».
        - Шерпунь? - я хохотнул, - Почему Шерпунь?
        - Не знаю, - пожал плечами Соколов, затягиваясь папиросой, - Просто так. Просто Шерпунь. Чтобы никто не догадался.
        Мне надоело ходить по гостиной, я взял себе стул и уселся напротив Соколова.
        - Я вот чего не понимаю… - произнес я, взвешивая каждое свое слово, - Мой отец снабжал Павла Вечного пилюлями. Проще говоря, у него была крыша, самая мощная крыша в Империи, какая только может быть. И тогда неясно, зачем вы вообще начали эту спецоперацию. Вы же подготовили её явно еще до смерти моих родителей и до смерти Павла Вечного? В чём вообще была её цель? Явно не в том, чтобы найти мою лабораторию. Вы изначально знали, где она…
        - Верно, - подтвердил Соколов, - Вы все правильно сказали, барон. Вот только упустили одну важную деталь. Я скрывал операцию ШЕРПУНЬ от Павла Вечного. Реальные её цели я скрывал даже от прошлого Шефа Охранки княгини Пыталовой.
        - И каковы же её реальные цели?
        Соколов ответил не сразу:
        - Выйти на культиваторов. На китайские монастыри и секты, которые до сих пор тайно производят пилюли.
        - Так я и думал! Но зачем было скрывать это от Павла Вечного? Разве Государь, столь любивший хавать пилюли, не был заинтересован в том, чтобы найти этих тайных пилюльных даосов?
        - Государь-то был заинтересован… - Соколов вдруг виновато улыбнулся, потом нервно хихикнул, - Вот только не этот Государь. Не только русский. Понимаете?
        - Понимаю… Вы типа изменник родины и работали на самом деле на иностранцев?
        - Да, барон. На османского султана. Именно он хотел найти китайских культиваторов. Видите ли, Императоры других стран завидовали Павлу Вечному. Они бы хотели тоже обладать его долголетием. Но заказывать пилюли у вашего отца они не могли, Павел Вечный бы такого не позволил. Так что Мустафа Осман, турецкий султан, решил обратиться ко мне. Он попросил меня найти китайских культиваторов и доставить к нему. Это хорошо оплачивалось, как вы понимаете. Я рассчитывал, что столкнувшись с дефицитом ингредиентов после смерти ваших родителей, вы отправитесь в Китай искать культиваторов. А мы проследим за вами, и так выйдем на тайные секты… Вот в чем был смысл операции Шерпунь.
        - Забавно, - констатировал я, - Но в Китай я так и не поехал…
        - Нет, - ухмыльнулся Соколов, - Вы начали творить такую дичь, что я искренне был в шоке, когда читал донесения своих агентов. А в Китае тем временем началась заварушка, и это еще больше усложнило все дело…
        - А еще вас предала Алёнка, - продолжил я.
        - Именно, - мрачно согласился Соколов, - Она начала свою игру, на меня ей теперь плевать. Но в начале у меня все шло неплохо. Я же стал Шефом Охранного Отделения после того, как подставил Пыталову. Павел Стальной оказался параноиком, так что это было легко. Я постоянно капал ему на уши, умоляя его избавиться от Корень-Зрищина и Пыталовой, и он это сделал… Вот только его паранойя оказалась палкой о двух концах. Он решил устроить показательную казнь у Петропавловки, глупейшую и на самом деле не нужную авантюру. И он проиграл. И я вместе с ним.
        - Ну, вы не виноваты, что Государь такой сумасброд, - утешил я Соколова, - И насколько я понимаю, вы все это время защищали принцессу и Малого, пока они были в бегах.
        - Ну конечно! - подтвердил Соколов, - Я понимал, что Павел Стальной долго не протянет, так что пытался как мог спасти членов Императорского клана от его гнева. Чтобы подстелить себе соломки на будущее. Не люблю класть все яйца в одну корзину, знаете ли.
        Соколов затушил в пепельнице окурок.
        - Ага, это я заметил, - кивнул я, - Но, насколько я понимаю, Охранка подчинялась вам не полностью?
        - Именно так. Политический департамент управляется напрямую Императором, так было еще со времен Павла Вечного. И так осталось и при Павле Стальном. Ну и Летучий Полк, который вы положили у Петропавловки - их я тоже не контролировал…
        - Вы в курсе, кто сейчас назначен новым Шефом Охранки? - перебил я.
        - Нет. А кто? Меньшиков?
        - Алёна Оборотнич, вот кто.
        - Что? - Соколов выглядел искренне шокированным, - Быть не может…
        - Может. Где Алёна Оборотнич взяла свои сверхсилы?
        - Я не знаю, барон. Клянусь честью АРИСТО! Слово магократа, я не знаю. Это какие-то орденские дела. Она же была еще и рыцарем Мальтийского Ордена, пока Павел Стальной их не разогнал. Я знал, что эта девушка талантлива, я поэтому и использовал её в операции ШЕРПУНЬ… Но я и подумать не мог, что она станет настоящей богиней. Тем более, что она сбросит меня с моей должности.
        - Ну да, Алёну вы недооценили. А когда у неё появились эти сверхсилы?
        - Ну… Я узнал о них около месяца назад. В августе, да. Но у меня есть подозрения, что она их от меня скрывала, а МОЩЬ получила гораздо раньше. И её МОЩЬ растет. Вы же заметили?
        - Трудно было не заметить, когда она нокаутировала дриаду у Петропавловки, а потом еще и пережила столкновение с колокольней, отломав при это шпиль, - хмыкнул я, - Она стала богиней, вот что.
        Я не мгновение задумался. Спросить что ли у Соколова, знает ли он, что Алёнка беременна от меня? Поразмыслив, я решил, что делать этого не стоит. Не знает - и хорошо.
        - Ладно. Кто может дать информацию об Алёнке? Её клан? Оборотничи?
        - Вот эти точно нет, - Соколов мотнул головой, - Со своим кланом она поссорилась, еще год назад. Её отец вроде пропал, он копал какие-то древние курганы на севере. Старшим Оборотничей стал её брат, он хотел выдать Алёнку замуж за какого-то влиятельного, но уже пожилого АРИСТО, вроде за Меченосцева. Алёнка, разумеется, отказалась, возникла ссора. Официально из клана её не изгоняли, но ни с кем из Оборотничей она с тех пор не общалась. Но могу точно сказать вам одно, ибо я наводил справки. Алёна Оборотнич была в детстве и юности самой обычной магичкой. И никаких сверхсил у неё не было. Их она обрела лишь недавно. Не знаю как, но без Ордена тут не обошлось.
        - Что вы вообще можете рассказать мне про Мальтийский Орден?
        - Почти ничего, барон. Это была личная структура Павла Вечного. Занималась всем подряд. Охранке совать нос в дела Ордена было в любом случае строжайше запрещено.
        - Понятно… - я вздохнул.
        На некоторое время повисло молчание. Я раздумывал, Соколов закурил еще одну папиросу.
        - Что со мной будет, барон? - спросил он наконец.
        - Ну… Павел Стальной сказал, что вы ему больше не нужны. Но вы нужны мне, вижу, что вы станете хорошим советником. Кроме того, меня очень интересуют ваши связи в Охранке и особенно - с Османским султаном. Из этого может выйти хорошая игра. Но вы свободный человек, граф. Так что если хотите уйти - я вас ни в коем случае не задерживаю.
        - Хм… Ну а если я останусь и соглашусь поступить к вам на службу? Я тогда смогу рассчитывать, что вы когда-нибудь вернете мне мою должность Шефа Охранного Отделения?
        - Я над этим подумаю, - пообещал я, - Но если вы готовы работать на меня - то прямо сейчас вам придется поехать в Желтороссию.
        - В Желтороссию?
        - Именно, граф, - кивнул я, - Видите ли, Павел Стальной фактически дал мне полную свободу касательно производства пилюль. Потенциально я теперь самый богатый человек на планете. Но нужны ингредиенты. А для их производства - нужны культиваторы. Так что я рассчитываю, что мы с вами продолжим вашу операцию ШЕРПУНЬ и найдем даосов. Вот только уже не для Османского султана, а для меня…
        Глава 171 - Пленники Рюриковича
        В компании Таисии Кабаневич и Соколова я прошёл по селу к длинному хлеву, принадлежавшему старосте Курузанты. Сам староста - маленький карел с белой бородой а-ля Дедушка Мороз уже ждал меня.
        Вместе с ним торчали двое вооруженных финских наёмников, они сторожили пленников, которых мы держали в хлеву. На дверях хлева висела парочка подавляющих магию амулетов, которые прислал из своих запасов артефактов герцог Кабаневич. Амулеты, естественно, были нужны, чтобы пленники не вздумали быковать.
        Тая глядела на Соколова с явной неприязнью. Когда мы уже подошли к хлеву, из которого раздавалось коровье мычание, девушка не выдержала:
        - Вот этот что тут делает, Нагибин?
        - Он не «вот этот», - пояснил я, - Это мой ближайший советник граф Соколов. Так что прошу обращаться к нему со всем почтением, как и положено юной леди. А сейчас тащи мне сюда Павла Павловича, девица-синяя косица.
        - Какого Павла Павловича? Моего родича?
        - Нет, - отверг я это предположение, - Не родича, а наследника. Багатур-Буланова!
        Соколов поглядел на меня с интересом, но ничего не сказал. Впрочем, я был уверен, что он был в курсе о том, что Павла Павловича держали в казематах Петропавловки.
        - Ну и зачем тебе сейчас наследник? - буркнула Тая, - Он не слон в цирке, чтобы показывать его толпе народа.
        Оно и понятно. Герцог Кабаневич, судя по всему, уже проинструктировал Таю, что Павла Павловича нужно держать подальше от чужих глаз. А то и убить, как только представится случай. Кабаневич все еще поддерживал претензии изменника Михаила на трон и поддерживал их, как было понятно, весьма агрессивно. Так и до беды недалеко…
        - Тай, я тебе приказ отдал, - холодно напомнил я, - Так что тащи сюда Павла Павловича. Если что-то не нравится - звони герцогу. Номер своего деда знаешь. А с тобой я обсуждать мои ПРИКАЗЫ не готов, прости…
        Тая еще побухтела для вида, но ушла за Павлом Павловичем.
        - Давайте, открывайте хлев, - приказал я наёмникам, - Тащите всех коровок наружу.
        Хлев открыли, коровы и правда замычали - громко и обеспокоенно. Из хлева извлекли троих связанных мужиков в ошметках синих мундиров, у одного даже можно было рассмотреть эмблему с крылатым сапогом на шевроне. Ростом мужики все были больше двух метров, а в плечах были таковы, что было непонятно, как они вообще влезают в двери. Руки у всех троих силачей-магов были связаны за спиной. Судя по всему, передо мною сейчас было всё, что осталось от знаменитого Летучего Полка Охранного Отделения.
        Следом за пленными магами из хлева появился поп, этот был не связан и шествовал гордо. Увидев меня, поп тут же перекрестил меня:
        - Приветствую наследника Рюрика, истинного Государя!
        - Здравствуйте, - я пожал попу руку, - Какого лешего вас вообще сунули в хлев, отче?
        - Не знаю. У слуг своих спроси, Государь!
        Вообще этот поп, который исповедовал приговоренных у Петропавловки, был за меня. Во время битвы моя МОЩЬ и аполлоническая форма так поразили его, что он не только стал моим горячим сторонником, но и разглядел во мне Рюриковича по моей ауре.
        - Вас как вообще зовут? - поинтересовался я.
        - Отец Кирин, - представился священник.
        - А я Александр эм… Рюрикович, - представился я в ответ.
        - Истину говоришь! - подтвердил поп, - Я узрел твою сущность, потомок Рюрика! И другие узрят. Скоро.
        - Эм… Благодарю.
        Следом за попом из хлева вылезло восемнадцать оборванных мужиков. Судя по остаткам формы - эти были неодаренными, спецназовцами Охранного Отделения, которые у Петропавловки сторожили место казни.
        Руки им, как и попу не вязали, хотя выглядели спецназовцы откровенно жалко. Однако ран ни на ком из них не было - видимо, целители, которых прислал Кабаневич, постарались на славу и честно отработали свой хлеб.
        За спецназовцами из хлева вылез насмерть перепуганный парень в синем мундире - единственный взятый в плен живым тюремщик. Вроде этот надевал петлю на шею тому бомжу, который изображал на казни Глеба Словенова.
        Последними из хлева извлекли трёх Лейб-Стражниц, этим руки просто примотали к телу тугой веревкой, ноги у девушек тоже были связаны, так обычно стреножат буйных коней или быков. Понятное дело, что веревка помогала лишь вместе с амулетами на дверях хлева. Если бы у Лейб-Стражниц была магия, они бы легко порвали эти веревки, а потом все бы тут разнесли за полминуты.
        В плен всех троих барышень вроде взяли в бессознательном состоянии, в сознательном Лейб-Стражницы не сдаются.
        Кожаные облегающие одежды стражниц глянцево блестели, на рукавах сияли серебряно-золотые нарукавные повязки в цветах клана Багатур-Булановых. Одежда стражниц, видимо, была зачарованной, так что выглядела, как с иголочки. Даже высокие сапоги без каблуков были как будто только что начищены.
        Личики у всех трёх были юными и милыми, но вот глядели на меня барышни с огненной яростью.
        Первая была чуть полной блондинкой, её длинная коса до пояса слегка вспушилась, вторая стражница была какой-то японкой, третья - черноглазой красавицей, эта глядела злее всех.
        Я ткнул пальцем в тюремщика:
        - Я тебя не задерживаю. Можешь идти.
        - А? - насмерть перепуганный парень уставился на меня.
        - Проваливай, говорю, - пояснил я, - В какой стороне тут вообще город?
        - Вицино в часе ходьбы на север, господин, - сельский староста махнул рукой в нужную сторону, - Оттуда катера ходят. В Петрозаводск.
        - Замечательно, - констатировал я, - Дайте ему денег на катер и дорогу. И пусть проваливает. И давай реще, пока я не передумал.
        Староста вручил тюремщику тридцать рублей, тот, не веря своему счастью, сунул в карман купюры, отвесил мне неуклюжий поклон, а потом побежал в указанную сторону.
        - И помни благородство Рюриковича! - взревел ему вслед поп, - Рюриковичи - благородные государи! В них древняя варяжская кровь первых магов…
        - Какие Рюриковичи? - раздался голос слева.
        Обернувшись, я увидел Павла Павловича. Государь шёл к нам, моя сестра Таня держала его за руку. Ну понятно. Уже ходят за ручку…
        Еще с Павлом Павловичем вернулась и Тая Кабаневич, но эта, понятное дело, за ручки ни с кем не держалась, наоборот была мрачнее тучи.
        Мда, ну и ситуация.
        Итого, мне надо как-то одновременно быть Рюриковичем и претендентом на трон для этого попа, быть сторонником Михаила для Кабаневичей и еще поддерживать Павла Павловича, который на трон не хочет… Так и до шизофрении недалеко. Впрочем, ладно, я выпутывался и не из таких ситуаций.
        Я не стал отвечать на вопрос Павла Павловича по поводу Рюриковичей, а просто обратился к оставшимся пленникам:
        - Вот. Полюбуйтесь, господа и прекрасные дамы. Вот этот человек - Павел Павлович Багатур-Буланов, законный наследник Павла Вечного. Можете сами взглянуть на его лицо и убедиться, что он похож на своего прославленного предка. Но тут у вас может возникнуть вопрос - а кто же тогда сейчас сидит на престоле? И я на него вам отвечу. На престоле узурпатор, двойник, алхимическое поделие, созданное колдунами-чернокнижниками. Павел Стальной - самозванец. Он еще и откровенно паршивый стратег.
        Вы же видели, как я разбил все ваши силы в битве у Петропавловки? А ваш командир тем временем не нашёл ничего лучше, чем разбомбить Петропавловскую крепость солярис-бомбами. Петропавловскую крепость! Древнюю усыпальницу Багатур-Булановых! Центральный символ Петербурга, столь дорогой сердцу каждого жителя Империи! Вот и решайте, кому вы хотите служить - самозванцу, трусу, растяпе и отморозку Павлу Стальному или…
        Я сделал театральную паузу, но поп тут же раскатистым басом продолжил:
        - ИЛИ ИСТИННОМУ РЮРИКОВИЧУ АЛЕКСАНДРУ! Решайте, грешники, да-да! Вот ваш шанс на покаяние! А вот ваш законный Государь!
        Поп ткнул в мою сторону своим громадным пальцем, но я быстро сделал шаг назад, так чтобы палец попа указывал на Павла Павловича. В результате этих моих действий и жест батюшки, и вся моя речь вышли довольно двусмысленными, так что никто так и не понял, кто тут настоящий Император - я или Павел Павлович.
        Меня это более чем устраивало.
        На несколько секунд повисло молчание, пленники пялились на Павла Павловича, тот рассеянно улыбался. Таня прижалась поближе к Императору и что-то прошептала ему на ухо.
        Ну всё, похоже, мои обнимашки с сестрицей теперь закончились. Таня явно нашла себе парня. Я в общем-то был не против, вот только никак не ожидал, что её парень окажется наследником русского престола… Это создавало свои проблемы, но с другой стороны, никто не посмел бы сказать, что парень моей сестры из плохой семьи.
        Самый старший из спецназовцев тем временем не слишком уверенно выступил вперед:
        - Скажите, Павел Павлович… Когда Михаил уезжал из страны - что вы ему сказали?
        Все уставились на Павла Павловича, вопрос был, как минимум, странным.
        Павел Павлович снова заулыбался:
        - Ну… Насколько я помню, я сказал - «до встречи, дядя». Я тогда был еще совсем маленьким. Так что не понимал, что Михаила изгоняют из страны навсегда. А мой другой дядя… Александр-Николай, тот который Чудовище - он меня за это отругал.
        Старый спецназовец нервно сглотнул:
        - Это он. Это он, господа! Я помню, я в тот день стоял в оцеплении у самолёта Михаила! Это настоящий Павел Павлович.
        И спецназовец рухнул на колени, остальные последовали за ним, один за другим. На колени пал даже один из магов-офицеров. Но двое других так и остались стоять, как и все Лейб-Стражницы. Эти вообще даже не шелохнулись.
        - Мы готовы присягнуть истинному Императору, - заявил старый спецназовец.
        - Если нам хорошо заплатят и гарантируют безопасность нашим семьям, - добавил другой, помоложе.
        - Я буду платить вам вдвое больше, чем вам платили в Охранке, - заверил я мужиков, - А что касается безопасности - то Павел Стальной никого из вас или вашей родни и пальцем не тронет. Я плотно взял ублюдка за яйца. Так что безопасность гарантирую. Вы теперь мои люди… Ну и Павла Павловича тоже. А моих людей никто не трогает, никакая Охранка. Вон, гляньте - даже ваш Шеф Соколов на моей стороне!
        О том, что Соколов с сегодняшнего дня уже не Шеф Охранки, я, естественно, счел разумным умолчать. Соколов кивнул спецназовцам, подтверждая мои слова.
        Вот теперь на колени повалились и оставшиеся двое офицеров из Летучего Полка.
        - Разумное решение, господа! - одобрил я, - Развяжите их всех. А вы, спецназ, идите к моему брату Пете. Он теперь ваш командир. Вот ты - проводи их.
        Последний мой приказ относился к финскому наёмнику, тот тут же погнал перебежчиков к Пете.
        Что касается магов-офицеров, то им я счел необходимым лично пожать руки, каждому. Все трое оказались баронами - первый Парниковым, второй Железновым, третий - Световичем.
        - Вы тоже переходите в подчинение моего брата, господа, - сообщил я офицерам, - Первую плату получите немедленно. Дальнейшие инструкции он вам тоже даст. Ступайте. И помните, что служить в ЧВК Нагибиных - честь даже большая, чем в Летучем Полку. Хотя тот тоже был славным подразделением! Жаль, что столько людей из него полегло по вине узурпатора…
        Павел Павлович тоже произнес для офицеров пару ласковых и благородных слов. Затирать так красиво, как я, он, конечно, не умел, но зато брал своим обаянием.
        - А теперь с вами, барышни… - обратился я к Лейб-Стражницам.
        Я понимал, что вот с этими будут проблемы.
        - Мы не присягнем, - ответила за всех черноволосая красавица, - Пусть твой «Павел Павлович» продемонстрирует свою ауру.
        - Эм… - я несколько подрастерялся.
        - У меня пока нет ауры, - ответил Павел Павлович, - Она еще не восстановилась. Меня же держали в казематах Петропавловки, в железной маске, которая высасывал мою магию… Но я тебя помню. Ты Аджет, из коптов. Твой отец сбежал в Россию, когда султан начал преследовать христиан в Египте. Ты охраняла Павла Вечного, была стражницей внутреннего круга. Ты еще обычно носишь цветок в косе. Помню, что это роза - красная или белая…
        Аджет на это рассмеялась Императору в лицо:
        - Да я верю, что ты Павел Павлович, придурок! Вот только что толку-то, что ты Павел Павлович? У тебя нет ауры, нет силы. А Лейб-Стражницы не служат неодаренным или слабым! И ты не на троне, ты не в Павловске. Ты просто марионетка Нагибина, который тебя использует, чтобы свергнуть Багатур-Булановых! А мы никому не служим, кроме Багатур-Булановых…
        Вот теперь разговор начал принимать совсем уж неприятный для меня оборот, так что я поспешил предложить:
        - А давайте вы помолчите, моя госпожа. Иначе я буду вынужден лишить вас зубов. Путём выбивания. И они уже не отрастут, потому что амулеты на воротах хлева подавляют вашу регенерацию.
        - Покайся, грешница, ты сейчас говоришь с Государем! - тут же поддержал меня раскатистым басом поп.
        Аджет плюнула на землю:
        - А Нагибин - никакой не Государь. Нет никаких доказательств, что он Рюрикович. И мы не служим Рюриковичам. А что касается зубов… Я связана, Нагибин. Легко угрожать связанному воину!
        На секунду повисло молчание, Аджет жгла меня глазами, её подружки от неё не отставали.
        - Окей, - нарушил я тишину, - А развяжите-ка её.
        - Лучше не стоит… - тихо посоветовал Соколов, но я его проигнорировал.
        - Давайте, развязывайте.
        Финский наёмник достал нож и разрезал все веревки на Аджет, девушка тут же принялась разминать руки и ноги. Потом она весело глянула на меня:
        - И что дальше, Нагибин? Изобьешь беззащитную девушку? У меня нет магии. А без магии я тебя на голову ниже и вешу в два раза меньше. Думаешь в такой победе будет ЧЕСТЬ?
        - Снимите, пожалуйста, амулеты с ворот, - попросил я сельского старосту.
        Вот теперь Соколов уже перепугался:
        - Не надо, Ваше Благородие!
        - Нет, надо, - отрезал я, - Уберите амулеты, подавляющие магию. Честный бой. Один на один, Аджет. Твои подружки не вмешиваются, мои люди тоже.
        Вообще, это, конечно, было рискованно. Тем более что я сегодня даже трикоины еще не жрал, для этого было слишком рано. Но я решил поискушать судьбу.
        - И ты не будешь принимать свою гигантскую форму, - потребовала Аджет.
        - Не буду, - пообещал я.
        Собственно, эту форму я больше принимать не мог, даже если бы захотел. Но сообщать об этом Аджет я, конечно, не стал.
        - Остальных тоже развяжите, - потребовал я.
        Таня и Павел Павлович отошли подальше, Тая Кабаневич закатила глаза, явно намекая на то, что я идиот. Соколов так вообще натянул себе на глаза поглубже финский картуз, как будто хотел спрятаться под ним от происходящего.
        Наёмник тем временем освободил от пут остальных Лейб-Стражниц, а сельский староста снял с дверей хлева амулеты, и ушёл с ними.
        Я ощутил, как просыпается внутри меня магия. Аджет тем временем преобразилась - над девушкой заметались красно-золотые сполохи.
        - Ты труп, Нагибин, - весело прокричала мне египтянка, - Это был самый глупый поступок в твоей жизни! Последний поступок!
        Через мгновение на меня уже летел живой метеор, объятый красным золотом, каменистая почва, над которой летела Аджет, плавилась под её аурой…
        Глава 172 - Бросок кобры
        Отскочить в сторону я не успел, только активировать ауру и подставить блок обеими руками. Красное золото Аджет схлестнулось с моей фиолетово-синей магией. Магический всплеск был столь мощным, что стоявшего в десятке метров от меня попа повалило оземь, а в хлеву замычала перепуганная скотина.
        Но я устоял на ногах, более того - смог перейти в контратаку. Через мгновение мой заряженный кулак уже летел в район груди остановленной моим блоком Аджет. Но тут было без шансов, эта бешеная баба была банально быстрее.
        Она поднырнула под удар, присела и выбросила вперед ногу, прямо в полёте исполнив смачный мидл кик мне в район промежности. Но и этот удар моя аура успешно поглотила. Я теперь был уже не тот, что раньше, в первые дни, я больше не умел принимать гигантскую форму, но отпечаток божественной МОЩИ остался во мне, еще и усиленный проснувшейся аурой Рюриковичей.
        Все происходило стремительно, мы теперь сражались практически на световых скоростях, так что со стороны наверняка выглядели, как просто метающиеся вспышки света… Но я видел противницу ясно - каждое её движение. Вот только фикисировать эти движения мой мозг едва успевал.
        Аджет обрела устойчивое положение и провела подсечку, я пошатнулся. Но я решил использовать это шатание не для того, чтобы позорно рухнуть на землю, а для того чтобы раскрутиться и провести мощный хук. Девушка ушла от моего хука, отклонившись назад, потом резко выпрямилась и нанесла мне сокрушительный джеб в лицо.
        Если бы этот джеб прошёл - я бы наверняка остался вообще без носа, а то и без головы. Но джеб не прошёл, моя аура поглотила его, хотя на этот раз не без труда. Я слабел, ресурс ауры исчерпывался стремительно.
        Я провёл мощную тройку - два левых, один прямой правой в голову, но только едва задел плечо девушки. Впрочем, равновесие она потеряла. Воспользовавшись этим, я тут же схватил Аджет за волосы, а другой свободной рукой впечатал ей прямо в сердце заклинание. Естественно небоевое, боевых заклинаний у меня не осталось, я их все потратил еще во время битвы у Петропавловки, а новых трикоинов с тех пор не ел. Так что я воспользовался заклинанием Головиной - чтением мыслей.
        Я видел в этом смысл, Аджет быстрее меня, но вот если я смогу заранее знать, что она сделает в следующий момент - я получу преимущество.
        - Ах, так! - завизжала Аджет, получив порцию моей магии себе в грудь.
        Она дернула головой на ауре, с такой силой, что её волосы оторвались и остались у меня в руке. Потом она перекатилась, ударила меня ребром ладони по шее, еще раз перекатилась. Теперь сука оказалась уже у меня за спиной. Опасно! Вот это уже опасно.
        Теперь главное соображать. Надо мыслить быстрее, чем она! Надо впитывать все её мысли и замыслы до того, как она начнёт их применять на практике.
        Но я все же не был Головиным, эта магия была для меня чужой, а учиться ей пользоваться во время боя на световых скоростях было довольно-таки затруднительно.
        Кроме того, Аджет была настолько быстра, что у неё между мыслью и действием проходили какие-то буквально миллиардные доли секунды…
        Я резко развернулся, атаковав хуком в висок, потом попытался провести прямой мид кик ей в живот…
        Захват! Я вдруг понял, что Аджет собралась проводить захват, я считал её мысли! А это - лучший момент, чтобы свалить её.
        Я провёл слегка крученый лоу кик, но Аджет так и не попыталась меня захватить, вместо этого она подпрыгнула и, раскрутившись в полётё, нанесла мне в рожу сокрушительный маваши гери.
        Я бы даже сказал, что это был лучший маваши гери из всех, что я видел в двух мирах. Если бы в мире существовала Палата мер и весов лучших маваши гери, то вот этот можно было бы смело хранить в ней в качестве эталона.
        На этот раз моя и без того покуроченная аура уже не сдюжила, шея у меня хрустнула, нос вообще превратился в ошметки костей, меня оторвало от земли и швырнуло на двери хлева, которые от такого разлетелись в щепу. Аджет красно-золотым метеором метнулась ко мне, я попытался схватить её за ногу, но девушка увернулась, потом переместилась мне за спину.
        Через мгновение Аджет уже схватила меня за горло сзади и начала душить. Вот такого свирепого удушения ко мне еще ни разу не применяли, сил Аджет бы, пожалуй, хватило даже на то, чтобы проломить броню танка. Что уж говорить о моей несчастной ауре. Аура трещала и металась, в глазах у меня начало темнеть…
        - А вот теперь захват! - страстно прошептала мне в ухо Аджет, - Я обманула тебя, придурок! Ибо я безупречна! Я не думаю то, что думаю на самом деле! Так что твоё заклинание чтения мыслей тебе не поможет. А вот мне моё поможет…
        Аджет душила меня одной рукой, вторую она выбросила вперед и действительно кастанула заклятие.
        Через миг прямо передо мною материализовалась призрачная ярка-красная кобра. Кобра раздулась и зашипела, её черные глазенки, напоминавшие глаза самой Аджет, глядели прямо на меня…
        Аджет что-то приказал по-коптски. Кобра зашипела еще громче, из её рта вывалился длинный и острый язык. Похоже, что эта тварь сейчас натурально вырвет мне сердце. В том, что она такое умеет, я даже не сомневался.
        Павел Павлович растерянно наблюдал за происходящим, Лейб-Стражницы улыбались, а вот Таня бешено завизжала и на ауре бросилась ко мне:
        - Да помогите ему!
        Но поп решительно преградил дорогу моей сестре:
        - Нет, госпожа! Остыньте! Истинный Рюрикович справится сам! А если вы вмешаетесь - это будет бесчестие!
        Вообще он, конечно, был прав. Ну и кроме того - тут дело даже не в бесчестии, просто Таню Аджет вероятно убьет одним плевком…
        - Да, но мой брат… Она же его сожрёт! - заорала Таня
        - Это не имеет значения, - назидательно заметил поп, - Ваш брат - Государь. Ему лучше умереть, чем запятнать себя нечестным боем!
        Интересно, откуда отец Кирин почерпнул такие глубокие познание в вопросах чести АРИСТО?
        - Таня, назад! Он прав, - прохрипел я.
        Кобра тем временем подползла поближе и уже приготовилась к прыжку. В глазах у меня все темнело, тело постепенно выходило из-под контроля, Аджет теперь совсем задавила меня своей аурой, я ощущал, как слабеет магия, как оставляют меня жизненные силы…
        В принципе если бы Аджет захотела - она бы могла сейчас просто оторвать мне голову без всяких кобр. Но я уже понял, что эта барышня имеет склонность к пафосу и дешевым эффектам.
        Финский наёмник, все еще торчавший возле хлева, тем временем прицелился Аджет в голову из карабина. Но это он сделал зря, блондинка-Лейб-стражница тут же подскочила к парню и одним щелчком отправила его в глубокий нокаут.
        Так, надо соображать. Что там у меня осталось… Только заклинания Корень-Зрищина - умение видеть телесные недостатки, умение видеть духовные недостатки. Но кастануть на Аджет я не смогу, я не пробью её ауру. А кастовать эти заклинания на кобру я особого смысла не видел. Это же просто фамильяр, какие у него к лешему духовные или телесные недостатки?
        Я уже почти потерял сознание, кобра зашипела пуще прежнего и наконец бросилась - как я и ожидал, в район моего сердца.
        - Господь спасёт истинного Императора! - заорал басом поп, - Суд Божий даст победу в руки потомка Рюрика!
        Я вдруг осознал, что он прав. Никакая магия мне тут уже не поможет, не помогут никакие уловки, у меня не было ничего, кроме моей собственной воли и чести. Так что я собрал остатки своей жажды к жизни и победе и неожиданно ощутил, что моя аура как будто усилилась…
        Я резко рванул вниз, повалившись лицом в землю. Уж не знаю, как мне это удалось, но я сумел продавить пылающую ауру Аджет. Мы с девушкой упали на землю, кобра прошла мимо моей головы и её атака пришлась Аджет прямо в лицо. Впрочем, никаких надежд, что кобра завалит Аджет я не питал. Все же фамильяр по идее должен быть безопасен для собственного хозяина.
        Аджет теперь лежала у меня спине, она тут же принялась кулаками обращать в труху мои ребра. Дышать теперь было больно, зато в принципе возможно, это уже хорошо. Я выжал остатки своей ауры, оторвался от земли и резко перевернулся. Аджет теперь оказалась подо мной, я прижал девушку к земле…
        Ага, вот теперь её мысли как будто замедлились. Теперь я читал её, как открытую книгу, заклинание Головиной все еще действовало. Аджет собиралась ударить меня коленом в промежность, но я сместился в сторону, а потом нанёс стражнице удар кулаком в голову - один единственный, но такой сокрушительной мощи, что мой кулак, снеся Аджет половину черепа, вошёл в каменистую землю по локоть.
        В воздух взметнулся фонтанчик крови, осколки черепа Аджет и ошметки её волос разлетелись в стороны.
        Я не без труда выдернул свой кулак, покрытый каменным крошевом, из оплавившейся от магии земли.
        Потом я слез с Аджет, кое-как не слишком изящно перекатился и встал. Вот теперь всё. Вся моя аура теперь уходила на регенерацию повреждений, сражаться я больше не мог, меня шатало.
        Но сражаться было больше и не с кем, кобра вспыхнула яркой кроваво-золотой аурой и растворилась…
        Таня наконец подбежала ко мне, но обнять не решилась:
        - Ох, братик… Ты как?
        - Жив, как видишь, - я указал на вырубленного Лейб-Стражницей финна-наёмника, - Целителя ему! И со старостой за поврежденный хлев расплатитесь. Тая, что ты стоишь? Два раза надо повторять?
        - А почему всегда Тая… - пробормотала девушка, но при этом она улыбалась.
        Судя по всему, Тая в этом бою тоже искренне болела за меня, хоть она и бухтит все время от моих распоряжений.
        Тая убежала искать целителя, я же тем временем поглядел на Аджет. Я снёс ей половину головы, но жизненная сила этой суки просто поражала. Она была все еще жива, вокруг её раскуроченной головы металась красно-золотая аура, кости черепа и мясо нарастали обратно прямо на моих глазах.
        - Да, она еще жива, - заметила стражница-блондинка, нервно сглотнув, - Добей её, Нагибин. Бой не окончен, пока противник жив.
        - Рюрикович такого никогда не сделает! - заявил отец Кирин, как главный специалист по Рюриковичам, - Кроме того, это не по-христиански. Прощайте врагов своих, так сказано в Писании!
        Поп сурово поглядел на меня, я кивнул в ответ:
        - Да, я согласен. В том, чтобы добить раненую девушку, нет чести. Так что пусть регенерирует.
        Я прошёл в хлев, набрал там пук сена, а потом положил его Аджет под голову. Сено тут же пропиталось кровью, хотя восстанавливалась девушка с такой скоростью, что уже вроде даже пыталась открыть глаза.
        - Так ты её не убьешь? - удивилась стражница-блондинка, - А что же тогда с нами будет?
        - А что с вами будет? - ответил я вопросом на вопрос, - Я предложил вам служить Павлу Павловичу. Вы отказались. Так что проваливайте тогда на все четыре стороны. Скатертью дорога. Я вас не задерживаю. Но только сразу предупреждаю, Павел Стальной - параноик. Он не будет вам доверять после того, как вы побывали у меня в плену. Вероятнее всего, он вас убьет сразу же, как вернетесь к нему. Но дело ваше, барышни. Давайте, валите из моего села!
        - Мы не будем служить Павлу Павловичу, - звонко произнесла третья Лейб-Стражница, эта вроде была какой-то японкой и раскрыла рот впервые за все время нашего знакомства, - И Павлу Стальному тоже не будем. Они слабы. Но ты силён. Мы будем служить тебе, Нагибин!
        - Не Нагибин, а Рюрикович, - назидательно заметил отец Кирин, - Но вижу, что ты мудра не годам, арапка. Истина открылась тебе, ныне очи твои разверзлись!
        - Да, - подтвердила японка и тут же упала на колени, - Я присягаю тебе, Нагибин. Я впервые вижу, чтобы кто-то победил Лейб-Стражницу в битве один на один. И даю слово магократа - ты сражался достойно и благородно, твоя МОЩЬ велика, твоя честь безупречна!
        Блондинка молча последовала за японкой, тоже преклонив колени.
        Таня в восторге ахнула, но отец Кирин поднял вверх палец, призывая хранить молчание. Его жест был связан с тем, что Аджет уже регенерировала, у неё даже волосы полностью отросли. Лицо девушки все еще было залито кровью, но на её зачарованном кожаном одеянии не было ни пылинки.
        Аджет встала, её чуть пошатывало. Девушка огляделась, чуть приподняла брови, заметив своих коленопреклоненных соратниц, потом уставилась на меня:
        - Ну хорошо, Нагибин. Ты показал себя. Я присягну. Но до первого момента твоей слабости. Ты все еще не Багатур-Буланов…
        И египтянка покорно опустилась на колени.

* * *
        До леса, формально принадлежавшего клану Меченосцевых, я дошёл пешком где-то за полчаса. Я мог бы долететь на ауре и за пять минут, но после боя с Аджет я счел необходимым дать магии отдых и не тревожить её. А то так и получить разрыв чакры недолго.
        Кроме того, мне хотелось прогуляться по тундре, тем более что вид здесь был потрясающий, хоть и мрачный - поросшая мхами каменистая равнина тянулась до самого горизонта. Лес выглядел не менее свирепо и сурово - здесь росла в основном только хвоя. Древние сосны, многие из которых наверняка помнили еще Рюрика, скрипели на холодных ветрах.
        Я углубился в лес, полный таинственных звуков и шорохов, и вскоре вышел на небольшую полянку среди старого бурелома - здесь меня уже ждали.
        Человек пять Кабаневичей, десять датских наёмников клана Шамановых, все ростом под два метра, а то и выше, и все с оружием, а еще принцесса. Лада уже привела себя в порядок и переоделась в длинное черное платье, отделанное на вороте и рукавах золотом. Её волосы держал золотой же обруч, даже губы и ногти она накрасила помадой и лаком золотого цвета и с блестками. На ногах у принцессы были короткие сапожки с золотыми креплениями для шнуровки. На груди у девушки висел кулон, изображавший герб Багатур-Булановых - коронованный трон.
        И выглядело всё это совсем не китчем, а очень даже царственно.
        Я присвистнул, потом поцеловал жену в щечку:
        - Вы прекрасны, как само Солнце, моя госпожа. Настоящий канцлер Империи! Уверен, что ты справишься. Значит, так… Кабаневичи сейчас телепортируют вас всех в Царское село. К сожалению, никаких пленных я Павлу Стальному отдать не могу, поскольку все пленники предпочли перейти на мою сторону. Так честно ему и скажешь, душа моя. Узурпатор, конечно, будет рвать, метать и кашлять на такое, но реально он ничего сделать тебе не сможет. Помни мою инструкции, веди себя при дворе, как я тебе сказал. Управляй Империей.
        Если будет что-то важное - мой номер знаешь. И опасайся Жаросветовых! Они теперь твои враги, ведь именно представительницу их клана ты сменишь в должности канцлера. Ну и для охраны даю тебе десяток вот этих молодцев. Они показали себя у Петропавловки, как наше самое лучшее и боеспособное подразделение. Никто из них не сдался, не побежал и даже не был ранен. Эти датчане - настоящие профессионалы. Я прав, мужики? Я могу вам доверить охранять самого канцлера?
        - Ja, - ответил мне капитан, напоминавший рожей то ли Дольфа Лундгрена, то ли натурального лесного тролля, - Hvad med penge?
        - Об этом не беспокойся, брат, - заверил я капитана, - Бабло за битву у Петропавловки ты уже получил, вместе с премиальными, насколько я понимаю? Ну вот и славно. А отныне и пока ты охраняешь канцлера, и пока она жива и здорова - ты будешь получать в три раза больше. Каждый день. Такое устроит?
        - Дер ер рехтихь, херр барон! - хором и совершенно синхронно ответили датчане.
        - Ну и славно, - кивнул я, - Хотя вообще-то я теперь не барон. Я Великий Князь. И не болтайте при дворе, что Лада - моя жена, мужики. Вот это мы пока официально скрываем. Хотя о чём это я, вы на болтливых не похожи…
        - Слушай, но это же люди Шаманова, - заметила принцесса.
        - Так пусть и дальше формально будут людьми Шаманова, меня это устраивает, - пояснил я жене, - Со Старшим Шамановым я вопрос обкашлял, он не против сдать мне своих людей в аренду. Кстати, он лично приедет в Царское село, чтобы забрать у узурпатора своего эм… вроде племянника. Уж не помню, кем там приходится наш Акалу ихнему Старшему. Но отец Шаманова тоже приедет. Так что заодно познакомишься с Шамановыми. А Акалу немедленно пришли мне с Кабаневичами, как только узурпатор его отпустит. И Словенова с Глубиной тоже. Они все мне нужны. Поняла?
        - Я-то поняла, - тревожно подтвердила принцесса, потом она вдруг схватила меня за руки, - Но мой брат..
        - Ты же с ним попрощалась?
        - Я-то попрощалась, но твой план…
        - Надежен, как швейцарские часы, - отрезал я, - С Павлом Павловичем все будет в порядке, я гарантирую это. И самозванец точно не будет стремиться убить его, да он даже искать его вряд ли будет, чтобы не навести на след Павла Павловича наших общих врагов. Ты же помнишь, что жизнь Павла Стального зависит от жизни твоего брата? Кроме того, с ним будет Таня…
        - Ага, - принцесса наконец улыбнулась, - Мой брат понравился твоей сестре.
        - Она ему тоже понравилась, - заметил я, - И это неплохо. Я уверен, что Багатур-Булановы и Нагибины смогу породниться и прекратить старую вражду между вашим кланом и Рюриковичами. Мы с тобой уже поженились, так что если Таня и Павел Павлович…
        - Ты опять называешь себя Рюриковичем! - тут же помрачнела принцесса, - И Павел Павлович не женится на Тане. Императоры берут в жены дриад, если ты забыл…
        Ну вот опять. Лада, судя по всему, плотно вбила себе в голову, что Павел Павлович должен занять престол, и заставить её отказаться от этой мысли я не мог. Пока что не мог.
        - Кстати, где дриада? - спросил я, чтобы сменить тему, кроме того, меня реально волновал этот вопрос, - Она же тоже должна отправиться ко двору.
        - Я здесь, - прозвучал у меня в голове чарующий телепатический голос дриады, - Прикажи неодаренным не смотреть. Я выйду. Иначе они могут сойти с ума.
        Я повернулся к датчанам:
        - Мужики, глаза закройте. На пять минут. Не подумайте ничего плохого, просто сюда сейчас придёт дриада. Вам на неё глядеть ни к чему.
        Датчане тут же беспрекословно выполнили приказ, все они надвинули поглубже на глаза кепки и зажмурились.
        Мать принцессы Этэль-Аа-Нуи появилась из-за сосен, прекрасная и вечно юная, как и всегда.
        - Дайте мне слово магократа, что моему сыну ничего не угрожает, - «прощебетала» дриада, не открывая рта.
        - Даю. Я позабочусь о вашем сыне. Слово магократа, госпожа.
        - А мой второй сын…
        - Малого доставят в Царское. Сегодня к полудню. По идее, Великий Инка уже должен сейчас сажать его в самолёт. Я хотел его телепортировать, но Великий Инка отказался пускать Кабаневичей на территорию своей державы. Так что Малой через час будет в Мексике, а там его уже заберут Кабаневичи. И Павел Стальной дал ему полные гарантии безопасности. Так что все в порядке, госпожа.
        - И ты убьешь Машу, - потребовала принцесса, - Сегодня же,
        - Месть - это глупо. Человеческая глупость… - печально провещала дриада.
        Она, конечно, была отчасти права, но я поспешил согласиться с принцессой:
        - Я уже дал тебе слово магократа, жена. Маша Головина умрёт. А что с дикими дриадами? Если честно, я бы хотел на них поглядеть…
        - Невозможно, - «пропела» мама принцессы, - Они здесь в лесу. Я говорила с ними, но они странные. Они согласны отправиться в Павловск и жить там в заповеднике, где обитают остатки моего народа. Но они не подпустят к себе людей. Они убьют любого человека, которого увидят. Дриады - нежные существа. А их притащили сюда из другого мира, против их воли. Так что их души плачут. А из людей они подпускают к себе только Таю Кабаневич. Уж не знаю, чем она им так понравилась. Но именно она телепортировала их сюда от Петропавловки. И она же отправит их в Павловск.
        - Ну хорошо, - вздохнул я, - Я прикажу Тае их переместить. Но Павел Стальной для этого должен дать разрешение на их телепортацию прямо в Павловск, для этого придется временно снять с Павловска защитные чары. Не можем же мы таскать диких дриад по улицам или везти их в Павловск на самолёте!
        - Защитные чары снять невозможно, - напомнила мне принцесса, - В землю Павловска врыто штук сто Камней Ивана Грозного, так что телепортироваться прямо в Павловск в любом случае не выйдет. Но я поговорю с узурпатором об этом сразу же, как мы с ним встретимся. Ну или с его представителем, учитывая, какой он параноик. Вряд ли Павел Стальной соизволит принять меня лично. В любом случае, я отзвонюсь Тае. И пусть она тогда телепортирует диких дриад.
        - Окей, - я решил задать наконец наиболее волновавший меня вопрос, - А эти ваши дикие дриады не перейдут на сторону Павла Стального?
        - Исключено, - «пропела» Этэль-Аа-Нуи, - Дикие дриады - высшие существа. Вы для них, как муравьи, вы все, все люди. Не будет же человек возле муравейника переходить на сторону рыжих или черных муравьев, которые сражаются друг с другом? Вот также и с дриадами. Они не будут вмешиваться. Они даже не понимают ваших конфликтов. Но если их напугают, как тогда у Петропавловки - они атакуют.
        - Ясно, - кивнул я, - Ну, думаю, что Павел Стальной не настолько глуп, чтобы ходить по заповеднику и пугать диких дриад. А жаль, могло бы быть весело, если бы дриады его шлепнули… И последний вопрос, госпожа. Кто вас все-таки похитил после смерти Павла Вечного? Вас целую неделю искала вся Империя, пока вы сами не появились у Петропавловки.
        - Это были люди Соколова, - «ответила» дриада, - Сначала они требовали от меня, чтобы я признала самозванца своим сыном. Но они не смогли этого добиться, они просто не понимали, что дриады не умеют лгать. Физически не умеют. Но потом Соколов решил, что я буду хорошим козырем для него, чтобы в случае необходимости выступить против Павла Стального. Он тогда уже понял, с кем имеет дело, понял, что Павел Стальной будет плохим Императором, так что меня перестали мучить и отвезли в лес, в Новгородской губернии. Но я сбежала оттуда, когда почувствовала, что моей дочке угрожает опасность.
        - Хех, вот этот Соколов мне нравится все больше, - хмыкнул я, - Не зря я назначил его своим советником. Впрочем, он воткнёт мне нож в спину, как только почует для себя выгоду, так что с ним, конечно, надо держать ухо востро…
        - Мам, я тебя люблю, - принцесса подошла к дриаде и чмокнула её в щеку.
        Потом мать и дочка обнялись.
        - Ну ладно, вам пора, - заметил я, - С Богом! Думаю, что дриаду следует телепортировать первой…
        Кабаневич с желтой бородой подошёл к дриаде, он вроде хотел взять её за руку, но не решился. Мужика натурально затрясло.
        - Не бойся, - ласково провещала дриада и сама взяла Кабаневича за руку.
        Через мгновение они исчезли в голубой вспышке. Я в последний раз страстно засосал жену.
        Еще через несколько секунд в голубых сполохах утонула вся поляна. Когда магия рассеялась, я тоскливо оглядел опустевшее пространство вокруг и осознал, что я теперь стою совсем один в лесу, в котором где-то бродят три дикие дриады.
        Вот после такого мне уже стало не по себе, так что я закутался в плащ и поспешил обратно в село…
        Глава 173 - Новый министр Тайного Совета
        Я снова вернулся в пасторский дом, промерзнув при этом до самых костей. Ветра в этой тундре по берегам Онеги дули - моё почтение. Я в принципе задумался над тем, как здесь вообще живут люди, а еще над словами Анны Киприановны , заявлявшей, что она прожила сто лет, потому что люди хорошо сохраняются в холоде. Уж не знаю как Анна Киприановна, но я бы лично в таком дубаке недолго прохранился. Так и до воспаления легких недалеко.
        В доме пастора я первым делом потребовал у служанки:
        - Чаю мне! Погорячее. И если остался брусничный пирог - тоже тащи. Только подогрей, пожалуйста.
        Служанка-карелка сделала изящный реверанс и убежала за чаем.
        В гостиной меня уже ждали - за огромным столом пастора сидели мой брат Петя, его слуга Шашин, Чен, барон Чумновский со своим братом, Соколов и Пушкин. Тут же стояли еще две потрясающе красивые негритянки в военной форме с золотыми эполетами, а еще негр-мужик в такой же униформе и с автоматом.
        Я прежде всего кивнул Пете и Шашину, потом принялся яростно жать руки Чумновским, морщась при этом от отвратительного зловония, которое распространяли чумные бароны:
        - Рад вас видеть в добром здравии, господа! Клянусь, у Петропавловки вы показали себя самым лучшим образом! Я одержал победу лишь благодаря вашему мужеству!
        Вообще это было не совсем правдой, отряд Чумновских у Петропавловки был разбит почти полностью, более того - в отличие от отряда Таисии Кабаневич, Чумновские дали спецназовцам оттеснить себя к воде, как следствие почти всех их людей постреляли с катеров бойцы узурпатора.
        Но барону моя похвала пришлась по вкусу, его уродливая жабья жирная рожа расплылась в улыбке:
        - Рад быть вам полезным, барон! Надеюсь, что мы с вами еще одержим множество побед!
        - Не сомневаюсь, Ваше Благородие. Кстати, я больше не барон. Нагибины теперь - Великие Князья. Так-то.
        - Ох, поздравляю, - Чумновский охнул так яростно, что меня обдало зловонием из его пасти.
        Во рту у толстяка вроде копошились какие-то зубные глисты, а в волосах его брата Владимира Перийатовича вообще ползали тараканы. Я надеялся, что ни один из них не сбежит с головы барона - было бы неудобно напустить сельскому пастору в дом тараканов.
        Покончив с Чумновскими, я протянул руку Чену.
        - Ну здравствуй, лаовай, - поприветствовал меня китаец, он выглядел совершенно здоровым и был в новом безупречном черном костюме.
        - Здравствуй, Чен. Ты отлично справился. Никто другой бы так не смог!
        - Красивые слова оставь для русских магичек, лаовай. А мне ты обещал два миллиона рублей. Вот их я хочу получить. А не твои сладкие речи, слова - это ветер.
        - Никаких проблем, Чен. Я всегда делаю то, что обещал.
        Я тут же перевёл Чену деньги. Тот не поблагодарил, даже не изменился в лице. Только едва заметно кивнул и уселся за стол.
        Последним я поприветствовал Пушкина, этот парень встал из-за стола, чтобы пожать мне руку, лениво и вальяжно, как будто он сам уже Император Франции, не меньше.
        И прикид Пушкина вполне соответствовал его новой манере поведения - на потомке поэта был алый мундир, расшитый золотыми нитями, какие-то ужасные ботфорты, черные в белых пятнах, шелковые черные штаны и черная же сорочка. На шее у Пушкина болтался огромный золотой круглый кулон, видимо символизировавший его фамильный герб - пушечное ядро. На руке у Пушкина имелись часы, разумеется, золотые и швейцарские.
        Я пожал пафосному АРИСТО руку:
        - Вижу, ты нашёл, как потратить заработанные тобой два миллиона. И когда только успел?
        - А то, - горделиво ответствовал Пушкин, - Я встал пораньше и сделал заказ в самом дорогом ателье Петербурга. Еще и доплатил за срочность. Ну и еще накинул одному Кабаневичу, который с красной бородой, чтобы он мне всё это сюда доставил. А знаешь сколько стоит мой шмот, Нагибин?
        - Страшно подумать, - процедил я.
        - Полляма рублей, - бросил мне Пушкин, как бы невзначай.
        Потом он достал из кармана сигару и тут же закурил, щелкнув золотой зажигалкой.
        - Ты ж вроде не курил, Пушкин…
        Пушкин закашлялся от ароматного дыма, и только потом объяснился, снова разваливаясь на стуле:
        - Мда, но это сигара за двадцать тысяч рублей, Нагибин. Из запасов самого Инки. Я купил её на американском аукционе…
        - Понятно, - вздохнул я, - Своей нищей семье ты денег, конечно, не отправил…
        - Я отправил, Нагибин! - оскорбился Пушкин, - Вот только мой отец их брать отказался! Он не хочет денег, Нагибин. Он хочет пилюль!
        - Пилюль? А, ну да…
        Я вдруг вспомнил, что батя Пушкина и правда был в списке людей, покупавших пилюли у моего отца. Мне вдруг стало интересно:
        - Слушай, а что за пилюли нужны твоему бати?
        - Я не помню, какого они цвета, - ответил Пушкин, - Но он всегда заказывал пилюли, которые дарят поэтическое вдохновение. Он просто хочет быть, как Александр Сергеевич, наш предок, понимаешь? Но стишки у него - полное говно и графомань, если честно. Что с пилюлями, что без них. Кстати, о том, что мой отец жрёт твои пилюли, Нагибин, я сам узнал только сегодня. Он это скрывал. Даже от мамы.
        - Ну что же… - вздохнул я, - Я сделаю твоему отцу пилюли, совершенно бесплатно, естественно. Самые лучшие, чтобы он сожрал их и махом накатал «Руслана и Людмилу». Или «Медного Всадника», как минимум…
        Ведя беседу с потомком поэта, я все время невольно бросал взгляды на негритянок, стоявших по бокам от стула, на котором восседал богатенький Пушкин.
        Не глядеть на них было довольно тяжело - обе были красавицами, высокими и стройными, но с большой и упругой грудью. И дорогая черная облегающая униформа, отделанная золотыми нитями, делала девиц еще краше. На шевроне у каждой из барышень имелся герб - черное пушечное ядро Пушкиных.
        - Только не говори, что это твое ЧВК, Пушкин, - произнес я, не выдержав.
        Я понял, что давать Пушкину сразу столько бабла мне точно не следовало. У парня, прыгнувшего из грязи в князи, судя по всему, башню снесло.
        - Да, это моя ЧВК, - гордо подтвердил Пушкин, - Обе девушки - бывшие офицеры Эфиопской армии. Первую зовут Алессия, вторую Эрика. Обе участвовали в Египетском пограничном инциденте, между прочим… Мало кто из русских АРИСТО может похвастаться такими бойцами!
        Девушки явно не говорили по-русски, но, услышав свои имена, на всякий случай покивали.
        Я же окончательно вышел из себя:
        - О, Господи… Пушкин! Друг, братан… У тебя же в клановом ЧВК был буквально один боец - вот этот негр, который сейчас стоит рядом с твоими красотками. Один! А теперь у тебя их три! Тебе следовало нанять пару десятков русских парней и нормально их вооружить - винтовками там, автоматами! Но нет, это же слишком просто и неинтересно, понимаю! Поэтому ты нанял себе самых дорогих бойцов, каких только можно - молодых баб, еще и эфиопских, еще и ветеранов. И вооружил их… Бля, чем ты их вооружил? Золотыми пистолетами? Я глазам своим не верю…
        Я указал на кобуры, висевшие у негритянок на покатых бедрах. Из кобур на самом деле торчали рукояти пистолетов, причем натурально золотых. Я был в таком ахуе, что даже чуть не выхватил один из этих пистолетов, чтобы ткнуть им Пушкина в рожу, но, к счастью, я вовремя вспомнил, что я АРИСТО, и пистолеты мне трогать никак нельзя.
        - Пистолеты не золотые, - отмахнулся от меня Пушкин, - Просто позолоченные. А если ты сомневаешься в профессионализме моих бойцов…
        - Я не сомневаюсь в их профессионализме, - вздохнул я, - Я сомневаюсь в их вооружении и их количестве. Ты на те же деньги мог нанять целую роту подготовленных мужиков с автоматами. Да, без боевого опыта, и с отвратительными рожами… Но, блин, это было бы рациональнее. РАЗУМНЫЕ ТРАТЫ, Пушкин. ЭКОНОМИЯ. Ты когда-нибудь слышал про такое?
        - Ха-ха, - холодно произнес Пушкин, - Тебе легко говорить, Нагибин. Ты же никогда не был бедняком!
        - Чего? Что ты несешь? Не был бедняком? Ты же видел руины моего поместья, Пушкин… Впрочем, ладно. Плевать. Ты лучше скажи, сколько у тебя осталось денег?
        - Ну… - Пушкин вдруг замялся, потом нервно затянулся своей дорогущей сигарой, - В общем, я как раз хотел занять у тебя, Нагибин…
        - Ясно, - кивнул я, - Понятно. Ожидаемо. Ты потратил всё?
        - Ну как всё… У меня осталось шестьдесят рублей, - запротестовал Пушкин, - Я же купил еще и смартфон…
        Потомок поэта продемонстрировал мне свой смартфон. Тот, само собой, оказался золотым, еще и с крупным изумрудом и отчеканенными на корпусе инициалами владельца.
        - Так чего, одолжишь мне, ну скажем… - начал было Пушкин, но я его перебил:
        - Нет, братан. Увы, но не одолжу. Скажем прямо, ты не тот человек, которому хочется одалживать деньги. Но я сделаю лучше. Я не буду давать тебе рыбу, я дам тебе удочку! Проще говоря, тебе пора устроиться на работу.
        - Чего? - опешил Пушкин, - На работу? Магократы не работают, Нагибин!
        Остальные присутствующие с искренним интересом наблюдали за нашей перепалкой, Соколов курил папиросу, служанка тем временем принесла чай и брусничный пирог.
        - Спасибо, - я поблагодарил девушку и налил себе чашку горячего чая, - Угощайтесь, господа, прошу вас. А ты, Пушкин, остынь. Работа непыльная. И эта та работа, на которой работают только АРИСТО. Проще говоря, ты сейчас возьмешь свой роскошный эскорт и отправишься с ним в Павловск. Там ты займешь должность министра путей сообщения в Тайном Кабинете. Я уже обо всем договорился. Павел Стальной ждёт тебя эм… с большим нетерпением.
        - Чего? - Пушкин настолько перепугался, что даже выронил из пальцев свою сигару, - Я буду… кем? Министром? А какое там жалование?
        - Жалования нет, Пушкин, - вздохнул я, усаживаясь за стол и отхлебывая обжигающий чай, - Членам Тайного Совета не платят, увы. Но поскольку ты будешь министром - сможешь там что-нибудь украсть. У тебя всё получится, Пушкин, не мандражируй.
        - Чего? Украсть… Но, Нагибин, я же ничего про пути сообщения…
        - Ну, ты летал хоть раз в жизни на самолёте? На поезде ездил?
        - На поезде я не ездил, - мрачно ответил Пушкин, - Моей семье не хватает даже на билет. А на самолёте я летал только с тобой, когда мы летели из Царского в Псков.
        - Ну вот! - ободряюще воскликнул я, - Я уверен, что этого достаточно, чтобы стать министром. В любом случае, разберешься.
        - Да, но почему я? - чуть ли не взвыл Пушкин, явно перепугавшийся ответственности, - У тебя же есть люди… Ну… Ты понимаешь…
        - Поумнее тебя, ты хочешь сказать? - я хохотнул, - А вот и нет. Я уверен, что если кто-то из наших и может быть министром при дворе Павла Стального - то только ты. Я тебе доверяю, брат.
        Это всё было правдой, но, разумеется, лишь отчасти. Пушкин и правда был лучшим кандидатом в министры. Я был уверен, что он насоздаёт Павлу Стальному столько проблем, что узурпатору будет не до заговора, который я отправил плести при дворе мою жену-принцессу. А еще Пушкин будет постоянно косячить, что создаст хаос и суматоху, а мне такое только на руку.
        Я и правда доверял Пушкину в том смысле, что он был мастером по части попадания в переделки и косяков. Мог ли я мечтать о лучшем министре при дворе самозванца? Вряд ли.
        - Слушай, а меня там не казнят? - поинтересовался Пушкин, видимо, плотно задумавшийся о том же, о чём и я.
        - Ни в коем случае, - заверил я потомка поэта, - Я плотно держу Павла Стального за яйца, так что он будет с тебя пылинки сдувать. Ты главное, если будешь воровать что-то из Имперского бюджета - делай это аккуратно. Канцлером будет Старшая Лада, она тебя, если что, прикроет. Ну и я всегда на цифрах . Так что не тряситесь, господин министр путей сообщения.
        Я отвесил Пушкину легкий поклон, барон Чумновский, не выдержав, всхрюкнул.
        Пушкин же тем временем чуть успокоился:
        - Ну ладно, Нагибин. Так-то я готов… Ну в принципе… А почему ты не отправил меня в Царское вместе со своей женой?
        - Чтобы не злить Павла Стального чересчур, - честно ответил я, - Этот ублюдок и так будет бомбить, когда принцесса прибудет к нему без пленных для обмена. Все пленники, сражавшиеся у Петропавловки за самозванца, по итогу перешли на нашу сторону. Да-да, даже Лейб-Стражницы! Так что узурпатора будет корежить. А от тебя в качестве министра, Пушкин, его будет корежить еще больше. Так что я никак не могу присылать вас с принцессой Павлу Стальному одновременно. От таких подарков он может придти в ярость и подарить мне в ответку пару солярис-бомб. А мне такого не надо. Так что собирайся в дорогу, мой друг. Через час Кабаневич будет ждать тебя здесь, у пасторского дома. Он тебя телепортирует в Царское. Давай, брат, удачи! Ни пуха, ни пера!
        Я проводил Пушкина до самых дверей гостиной, и уже там напоследок ткнул пальцем в негра, который был единственным бойцом ЧВК Пушкиных до того, как потомок поэта разбогател и нанял себе эфиопок:
        - Вот этого парня по идее надо бы расстрелять, Пушкин. Я отлично помню, как он у Петропавловки бросил автомат и попытался сдаться.
        - И не подумаю! - возмутился Пушкин, - Это ж Рино, он моему отцу служит уже двенадцать лет!
        - Ну сам смотри, - пожал я плечами, - Это твой наёмник, так что тебе решать. Кстати, а на какой период ты нанял эфиопок? Когда там истекает их контракт?
        - Через месяц, - мрачно ответствовал Пушкин, - Я поэтому и хотел у тебя денег занять…
        - Не может быть и речи, - ответил я, - Сам ищи деньги. Ну или если не найдешь - твои няшки тебе глотку перережут, как истечет их контракт.
        - Ну, слушай,..
        - Всё, давай, Пушкин. Отечество ждёт, господин министр путей сообщения! Там без вас уже все поезда встали, и самолёты зависли в воздухе. Давай, иди. Собирайся в дорогу.
        Я скорее вытолкал Пушкина с его эскортом из гостиной, пока потомок поэта опять не начал клянчить деньги.
        Потом я поплотнее закрыл двери, прошёлся по комнате и повернулся к сидящим за столом.
        Прежде чем я успел заговорить, барон Чумновский задал видимо уже давно волновавший его вопрос:
        - Что с моей дочерью, барон? То есть, вы теперь князь, простите…
        - Да всё в порядке с вашей дочкой, - заверил я Чумновского, - Она, как я уже говорил, на секретном задании. О котором я, к сожалению, не могу рассказывать даже вам, при всем моем искреннем к вам уважении. А когда она покончит с этим заданием - то будет нужна мне здесь, рядом со мной. Я её назначил казначеем нашей ложи, барон.
        - Да, я знаю, - Чумновский аж раздулся от гордости, снова живо напомнив мне жирную жабу, - Это честь для меня!
        Вообще он, конечно, задал хороший вопрос. Я бы и сам с удовольствием узнал, что там с Чумновской. Я послал её накопать мне инфу по Алёнке Оборотнич, еще вчера вечером. И до сих пор так и не получил никаких вестей. Так что возможно с баронессой случилась беда, а возможно она наоборот напала на след и раскопала нечто интересное.
        Впрочем, ладно… В данный момент меня волновал другой вопрос.
        - Сколько у вас осталось людей, барон? - спросил я Чумновского.
        - Двое, - вздохнул Валерий Нурглович, - Все остальные полегли у Петропавловки, увы.
        - Да упокоит Господь их души! - ответил я, - Они честно сражались и умерли, как мужчины и верные бойцы! Но сейчас нам, пожалуй, хватит и двух…
        - Для чего хватит? - как всегда холодно поинтересовался Петя.
        - Для поездки в Желтороссию, - пояснил я, - Вы немедленно отправитесь туда и найдете мне культиваторов. С ними вы заключите контракт, чтобы они поставляли мне ингредиенты для пилюль. Не знаю, как вы это сделаете, меня, если честно, устроит любой вариант - можете уговорить этих монахов работать со мной, можете их запугать или подкупить…
        - Лаовай глуп, - перебил меня Чен, - Культиватор познает пути ДАО. Его невозможно запугать, он не ведает страха. Его невозможно купить, его не интересуют ваши рисованные бумажки, которые вы называете деньгами.
        - В таком случае придется договариваться иначе, Чен, - ответил я, - Просто скажите культиваторам, что я - вероятно будущий Император России. А если не я - то мой друг Павел Павлович. Расскажите им, что Павел Стальной долго не протянет. Павла Стального китайцы ненавидят, но я или Павел Павлович - другое дело… Мы готовы обсуждать предоставление Китаю автономии, или даже полной свободы от России. Мы готовы даже предоставить эту свободу. Но потом. А пилюли мне нужны сейчас.
        - Опять сладкие речи, лаовай, - отчеканил Чен, - Тебе следует ехать туда самому. Твой язык остёр. А от твоих друзей воняет. А твой брат не разговорчивей плошки риса!
        В принципе он был прав, от Чумновского и правда воняло, а Петя говорил в лучшем случае одно слово в час.
        Однако комментировать этот выпад китайца я, разумеется, не стал, вместо этого я просто указал на Соколова:
        - Для красивых речей с вами будет Его Сиятельство граф Соколов. Он умеет болтать не хуже меня. И Соколов не последний человек в России. Он бывший и, я надеюсь, будущий Шеф Охранного Отделения, так что у него есть все полномочия для переговоров. А еще есть вот эта бумага о предоставлении Китаю независимости - подписанная лично Павлом Павловичем Багатур-Булановым!
        Я протянул Соколову бумагу, заверенную всеми нужными печатями и на самом деле подписанную лично Павлом Павловичем. Вообще, легитимность этой бумаги была под большим вопросом - ибо Павел Павлович подмахнул мне её, не читая, а государственные печати были поддельными, их копии были изготовлены полчаса назад и притащены мне Таей Кабаневич.
        Кроме того, бумага была написана на русском языке и составлена в крайне обтекаемых формулировках. Но оно и к лучшему. Я понятия не имел, смогу ли я реально предоставить в будущем Китаю независимость. Да мне не больно-то и хотелось это делать, если честно…
        - Чен переведёт эту бумагу культиваторам, если будет нужно, - пояснил я, - И лично будет вести переговоры, вместе с Соколовым. Ты всегда говоришь точно и по делу, Чен. Это не комплимент, это правда.
        - Мои слова резки, как удар меча, и бьют в цель подобно стреле. Ты прав, лаовай, - усмехнулся Чен, - Вот только уши и души культиваторов - тот еще тигр. В него трудно попасть даже меткому стрелку вроде меня. В чём мой интерес, лаовай?
        - Интерес у вас у всех один, - ответил я, - Пилюльный бизнес. Я дам вам всем долю, десять процентов на всех, если найдете мне культиваторов, готовых поставлять ингредиенты. Чтобы вы понимали - речь идёт о сумме в сотни миллионов рублей. Ежемесячно. Если вы справитесь, конечно. По-моему, это хорошая мотивация.
        - Ты показал, что тебе можно доверять, - безразлично произнёс Чен, - Я готов. Но твои люди должны меня охранять. В Китае я приговорен.
        - Они будут тебя охранять и справятся, - заверил я Чена, - Кроме того, приклеишь себе усы, побреешь голову налысо, чтобы тебя не узнали…
        - Триады не бреют голов, - надменно сообщил Чен, - Но усы приклею. Только из уважения к сотне миллионов рублей и к тебе, лаовай.
        - Чудесно, - кивнул я, - Главным назначаю моего брата Петю. Чумновские и их наёмники будут отвечать за безопасность. Граф, объясните всем политическую ситуацию.
        Соколов усмехнулся:
        - Политическая ситуация - полное дерьмо, господа. Но оно нам и на руку. В Китае восстание, по факту Россия контролирует полностью только Манчжурию, где в Харбине сидит генерал-губернатор Буранов. Остальной Китай оккупирован силами Пяти Великих Империй по просьбе Павла Стального. Мы с вами сможем совершенно свободно действовать на территориях, подконтрольных русским и османам. Там, если нас схватят - мы сможем отзвониться Нагибину, который в свою очередь отзвониться Павлу Стальному, ну или Османскому султану…
        - Султану? - удивился Чумновский, - Почему султану?
        - Потому что граф Соколов раньше тайно работал на османов, - пояснил я, - Он искал культиваторов для султана. Так что у него есть связи. Кстати, он возможно решит перебежать на сторону султана и сейчас, если вы найдете культиваторов. В этом случае просто убейте Соколова, господа. Вы же не против, граф?
        - Нет, ну что вы, - в очередной раз усмехнулся Соколов, - Я только за. Уверяю вас, я не собираюсь перебегать на сторону султана.
        - Но если он перебежит - я его убью, - заверил меня Чен, - Убивать людей - работа для меня, лаовай.
        - Ага, это ты умеешь, - я кивнул, - Вот и договорились. И да - в Китай вам придется лететь на самолёте, господа. Телепортироваться не выйдет. Видите ли, это наше предприятие следует держать в тайне от герцога Кабаневича или его людей. Я собираюсь завязать на себя все поставки ингредиентов для пилюль. В этом случае я смогу увеличить свою долю в нашем совместном с герцогом бизнесе. Вопросы, господа?
        - У меня вопрос, - заявил Чен, - Ты пьешь чай, лаовай, и ты предложил его всем нам. Но ты не предложил его мне лично. Это потому что ты глупый или это было проявлением неуважения?
        Глава 174 - Шатания кабанов
        Шефу политического департамента Охранного Отделения барону МЕНЬШИКОВУ:
        Приказываю немедленно
        1. Обследовать Третью линию Санкт-Петербургского метрополитена, заброшенную в 1976 году по причине подтопления. По моим сведениям там могут скрываться демонопоклонники, называющие себя «радикальными масонами».
        2. Разыскать Великого князя Сергея Флоровича Нагибина, дядю Старшего клана Александра Нагибина. По моим сведениям он является главарём сектантов.
        3. Указанного Сергея Флоровича - взять живым, ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, и доставить мне для допроса в Павловск.
        4. Чем больше сектантов удастся захватить живыми - тем лучше. Но это уже опционально. В целом хватит и Сергея Флоровича.
        5. В случае если сектантов будут разыскивать иные лица (например, люди Александра Нагибина) - ВСЕХ ТАКИХ ЛИЦ УНИЧТОЖИТЬ.
        6. Меня всё еще волнует вопрос по поводу истребления сектантами клана Стекольниковых в Казанской губернии. Я считаю, что этот акт был началом какой-то большой компании, цели которой нам до сих пор неизвестны.
        Если в ходе обследования метрополитена будет обнаружено нечто, что сможет пролить на это свет - немедленно доставить мне информацию!
        7. Действовать необходимо быстро, сектанты должны быть найдены сегодня, в крайнем случае - завтра.
        8. В курсе этого дела должны быть только вы, Я и ваши люди.
        9. Бюджет не ограничен, можете привлечь военных аквалангистов для обследования затопленной части метро, а также любых наёмников и специалистов.
        10. В случае успеха награда будет щедрой и не заставит себя ждать. В случае провала же вы познаете мой ГНЕВ.
        Его Императорское Величество, Государь Всероссийский, ПАВЕЛ II СТАЛЬНОЙ
        Я глянул на часы, было уже одиннадцать минут одиннадцатого. Цифры показались мне достаточно красивыми, да и время уже пришло, так что я вскрыл бумажный конверт и сожрал свою суточную порцию трикоинов.
        Я тут же ощутил внутри себя МОЩЬ искрящегося постсоляриса, остальные трикоины, притащенные мне Кабаневичем, я пересыпал в древохранительницу. После этого я запил древесные таблы уже остывшим чаем и вышел из опустевшего пасторского дома.
        Снаружи меня уже ждала Тая в окружении родичей, а также почти все остатки моего воинства, уцелевшие в битве при Петропавловке. Остатков было, мягко говоря, негусто.
        Я зябко поежился от холодного ветра, запахнулся поглубже в плащ и махнул своим людям рукой.
        Местные карелы тоже были здесь, близко к моим людям они подходить боялись, но выглядывали из-за заборов окружавших пасторский дом жилищ, с интересом рассматривая моих довольно странных наёмников.
        - Построй их, - вальяжно приказал я Любе Кровопийциной, которая присутствовала здесь же.
        Люба коротко отдала приказы на трёх языках сразу, мои люди кое-как построились. Качество и скорость их построения, конечно, оставляли желать лучшего, но я ценил своих бойцов отнюдь не за шагистику, так что сойдет.
        Кабаневичи строиться не стали, поскольку все же считались моими союзниками, а не подчиненными. Так что они так и остались торчать в стороне, о чём-то тихонько переговариваться и развлекать местных карелов видом своих разноцветных бород. Синеволосая Тая что-то негромко втолковывала своим. Против меня явно зрел заговор, связанный с моим отказом пришить Павла Павловича, тут к гадалке не ходи. Ну да и плевать на них…
        - Дамы и господа, тут не на что смотреть! - громко обратился я к местному населению, - Вы никогда не видели толпу наёмников, что ли? Ну так в интернете посмотрите. А на наши дела вам пялиться незачем. А ну все по домам!
        Карелы быстренько разбежались по своим делам, а Люба Кровопийцина решительно подошла ко мне. Девушка сегодня была во всем белом - белые леггинсы, белая куртка, даже белая кепка на голове и такие же сапожки. Это делало её похожей на какую-то анимешную медсестру, разве что красного креста не хватало.
        - Привет, Нагибин.
        - Привет, - я поцеловал вампирке ручку, - Ты решила заранее перейти на зимнюю форму одежды или что? Вроде для снега еще рановато…
        - Нет, это знак очищения, - гордо ответила Люба, - Члены нашего клана всегда облачаются в белое, когда напьются крови. А я вдоволь напилась во время битвы у Петропавловки! Так что белый цвет символически очищает меня от грехов.
        - Ну, чтобы очистить все твои грехи - тебе придется таскаться в белом пару тысяч лет, Люба…
        - Здесь не все твои люди, Нагибин, - как всегда дерзко перебила меня вампирка.
        - Ну да, не все, - я не стал отрицать, - Некоторых я уже отправил с важными поручениями.
        - Да. Но у тебя теперь на службе три Лейб-Стражницы…
        - Есть такое дело, - нехотя признался я.
        - Я желаю их видеть!
        - А я не желаю, чтобы ты их видела, - я пожал плечами, - Вот вообще не желаю. Мне сейчас только не хватало еще, чтобы начались разборки между Лейб-стражницами, и чтобы вы начали таскать друг друга за волосы на сверхсветовых скоростях по всей Карелии. Я помню, что ты сама Лейб-Стражница, Люба. И помню, кого ты считаешь истинным Императором. А еще помню, что выяснение, кто тут истинный Государь - это любимое занятие Лейб-Стражниц. И мне такого не надо. Так что ты не увидишь твоих сестрёнок, прости. Разве что…
        Я сделал театральную паузу. Вампирка глядела на меня, прищурившись. Потом потребовала:
        - Ну? Продолжай, Нагибин. Что «разве что»?
        - Ты уже наверняка сама догадалась, Люба…
        - Предлагаешь мне возглавить твою армию, Нагибин?
        - Именно, - я кивнул, - Это была бы честь для меня.
        - Опять издеваешься… - как и всегда со зловещей хрипотцой проговорила Люба.
        - Да нет. Не издеваюсь. Иногда похвала - это правда похвала, Люба. Я был бы рад, если бы ты возглавила моё воинство. В таком случае трое Лейб-Стражниц, перешедших на мою сторону, стали бы твоими подчиненными…
        - Да, - выдохнула вампирка, - Но кому они присягнули? Кого они считают Императором? Тебя?
        - Ну, предположим, меня, - нехотя признался я.
        - Я так и думала, - холодно произнесла Люба, - Нет, Нагибин. Нет, нам не по пути. Ты стал дерьмом. Жажда власти овладела тобой. И ты стал узурпатором. Как Павел Стальной. Мне даже не нужно пробовать твою кровь, чтобы понять, как гниёт твоя душонка!
        Я проигнорировал это оскорбление, только чуть усмехнулся в ответ. Вроде у меня даже получилось усмехнуться печально:
        - Может и так, Люба. Так чем ты займешься? Поедешь ко двору служить Малому? Павел Стальной простил всех моих людей. А значит и тебя…
        - Малой, - проговорила вампирка, как будто смаковала имя младшего близнеца, - Да, Малой - хорош. Его права на трон сильные, в отличие от твоих, Нагибин. Но ведь я слышала, что объявился настоящий наследник - Павел Павлович…
        - Ну может и объявился, - уклончиво ответил я, - Но если и так - то уже пропал. Такие дела, Люба.
        - Ясно, - вампирка так произнесла это слово, как будто вынесла смертный приговор, - Тогда не о чем говорить, Нагибин. Я ухожу.
        - Мда, но я бы дал тебе хорошую плату…
        - Я не поняла, ты сейчас предложил мне деньги? Пытался купить Лейб-Стражницу, как дешевую блядь в Немецком квартале? Вообще за такое убивают, Нагибин. Это оскорбление.
        - Ну прости… - я в очередной раз пожал плечами, - У нас с тобой несколько разный взгляд на вещи, Люба.
        - Прощай, Нагибин.
        - Так чем ты займешься? Если тебе нужен Малой - он будет в Царском селе сегодня около полудня. Если, конечно, Инка сумел запихать его в самолёт. Его Величество вроде не особо туда хотел лезть…
        - Я знаю про Малого, - произнесла девушка, так и не ответив на мой вопрос.
        Она сунула мне руку для поцелуя, потом резко развернулась и зашагала прочь. А жаль. Люба была, пожалуй, лучшим моим бойцом. Но я понимал, что удержать её - вообще без шансов. Пока что.
        Я подошёл к своим людям и прошёлся вдоль строя, заглядывая каждому в глаза, а то и в самую душу.
        Многих здесь уже не было - они полегли у Петропавловки. Погибли все трое сражавшихся за меня магов из Головиных, погибла Айя, племянница Шаманова, погибли оба мага-инки, которых мне прислал Внутрянов из Южной Америки. Пал в бою один из служивших мне Мертвяковых, как и все десять наёмников Кабаневичей. Из пятидесяти финнов в живых остался двадцать один. Из дюжины наёмников, которых раздобыл князь Глубина - только трое.
        Мда, негусто теперь у меня людей… Вообще, я не планировал такой смертности. Это должна была быть стремительная и бескровная операция, а не бойня.
        Я вздохнул:
        - Многие пали у Петропавловки, друзья! Но, клянусь, они сражались достойно. Они умерли, но не посрамили свою честь. Я помню имя каждого из них, я скорблю по каждому! Помолимся же за упокой их душ! Каждый сам про себя, как умеет…
        Объявив минуту молчания, я уставился на моих людей. Финны нагнали на себя скорби, хотя было заметно, что павшие товарищи их не особо волнуют. Реально помолились вроде только Анатолий Словенов - родич моего наставника, еще двое водских шаманов и Иианкуак, единокровный брат Акалу Шаманова.
        Кабаневичи в стороне продолжали таинственно шептаться, периодически бросая на меня свирепые взгляды. Вот с этим надо что-то срочно делать, пока они меня не ухлопали…
        - Ладно, - произнёс я, когда окончилась минута молчания, потом я ткнул пальцем в мага Цветкова, в старую магичку Мухожукову, напоминавшую пожилую алкоголичку, в четырёх финнов и всех троих наёмников Глубины, - Вот ты. И ты. И вы все. Дуйте сюда. Шаг вперед.
        Указанные лица не без опаски вышли вперёд, Цветков обеспокоенно поинтересовался:
        - А в чём дело, барон?
        - Во-первых, я теперь Великий Князь… Во-вторых, а сам как думаешь? В чём дело? Твои предположения?
        - Ну… Я даже теряюсь в догадках, князь… - протянул Цветков, которого слегка затрясло.
        Я плюнул на землю:
        - Ты не в догадках теряешься. Ты вообще по жизни теряешься, братан. У тебя магии нету. Ты пытался меня обмануть.
        - Ну да, у нашего клана некоторые проблемы…
        - Да срал я на твои проблемы, - отрезал я, - Но дело даже не в этом. Дело в том, что вы все у Петропавловки подняли руки и попытались сдаться, когда Жаросветовы приплыли на помощь самозванцу. Да, я всех вас видел, и всех запомнил. К счастью для вас, Жаросветовы тогда были не в том состоянии, чтобы брать пленных. Поэтому вы сейчас здесь, а не в тюрьме. Но к сожалению для вас, я тогда был в своей БОЖЕСТВЕННОЙ форме, так что с высоты своего восьмиметрового роста видел всё поле боя, целиком. И я всех вас запомнил! И скажу только одно - такие наёмники мне даром не нужны.
        Я свирепо оглядел трусов. Цветков ахнул, потом рухнул на колени:
        - Пощадите, князь!
        - Да говно вопрос, - ответил я, - Пощажу. Если ты немедленно исчезнешь с моих глаз и еще вернешь выплаченное тебе жалование.
        - А как же…
        - Это твои проблемы, - перебил я, - Я жду сутки. Деньги должны быть переведены на счёт «Псковского Попрыги» - это контора баронов Прыгуновых, я её крышую. Не вернете бабло - пеняйте на себя. Это будет честно, ведь вы нихрена не отработали своё жалованье. Да никто из вас у Петропавловки даже ни одного врага не завалил!
        - Я двух завалил, - сообщил один из финнов, поморщившись.
        Я вгляделся в его тощую рожу и припомнил, что парень вроде не врёт.
        - Ладно. Ты жалованье оставь себе. Но всё равно вали. И вы, Мухожукова, тоже можете деньги мне не возвращать. Ваш родич - мой большой друг. Но остальные - я жду. А теперь пошли все вон, пока я не пришёл в праведный гнев и не передумал!
        Изгнанные наёмники мрачно поплелись прочь, один из финнов вроде даже обругал меня на каком-то языке.
        - Оружие оставьте, - крикнул я вслед изгнанникам, - Стволы не ваши, их вам Шаманов покупал.
        Финны и люди Глубины побросали на землю автоматы и пистолеты, так что образовалась небольшая куча. Кто-то вроде даже швырнул в эту кучу огромный окровавленный мачете.
        Я подождал, пока толпа изгнанных за трусость скроется за домами, потом повернулся к оставшимся:
        - Ну что же… С карами покончено, теперь самое время перейти к поощрениям! Вы все сражались достойно, друзья, а я такое ценю. Верность и честь - это лучший актив для инвестиций. Так что вы немедленно получите обещанную вам плату полностью. И, разумеется, премии - я добавлю каждому неодаренному из вас еще по тридцать тысяч рублей сверху, а каждому магу - по пятьдесят тысяч, чисто в качестве подарка. Чтобы вы знали, насколько вы мне дороги, братья и сестры!
        Финны ответили мне нестройным «Ура Нагибину!», маги вежливо промолчали, но довольно покивали головами.
        Вообще, откровенно говоря, бойцов после всех битв и репрессий у меня осталось негусто - передо мной сейчас стояли только шестеро магов и семнадцать финнов.
        Дождавшись, пока финны проорутся, я продолжил:
        - Но есть небольшая проблемка… Мой казначей Чумновская куда-то пропала, а лично заниматься выплатами вам вашего жалованья мне, разумеется, лень. У будущего Императора России есть дела поважнее, сами понимаете. Так что мне, пожалуй, нужно нанять себе секретаря.
        Финны и маги явно напряглись, видимо, опасаясь, что я задумал кидок. Но они были неправы, кидать своих людей на бабло я не собирался. Мне просто реально был нужен секретарь.
        Я прошёлся вдоль строя и остановился возле маленькой блондинки, ростом и сложением напоминавшей школьницу.
        - Анники, я видел, как ты сбила из гранатомёта вражеский вертолёт, - довольно сообщил я девушке.
        - Это еще что, мой господин! - потупила глазки Анники, - Я еще убила восьмерых спецназовцев! А еще сперла их смартфоны. Вы же не забыли, что я воровка, работающая по смартфонами, господин? Вот поглядите…
        Девушка гордо достала из кармана куртки целую пачку смартфонов и продемонстрировала их мне.
        - Да, но тут десять смартфонов, Анники. А не восемь.
        - Ну конечно! - согласилась девушка, - Дело в том, что одного убитого мною я обобрать не смогла. Его труп разорвало ракетой, прежде чем я до него добралась. Вместе со смартфоном, мой господин. А еще три смартфона я просто собрала с трупов, убитых другими. Потому и десять!
        - Мда. Понимаю… - задумчиво протянул я.
        Но девушка, казалось, читала мои мысли:
        - Не подумайте ничего плохого, господин! Если я стану вашим секретарём - я у вас воровать не буду. Я никогда не работаю против своего текущего шефа, это вам любой в Ижорском квартале подтвердит! И грамоте я обучена, а считаю, как компьютер! Я даже выиграла Имперское состязание по математике три года назад, еще когда была гимназисткой. Ну и, конечно, я свободно говорю и по-русски, и по-фински, и по-водски тоже умею… Так что вести дела с финнами - это как раз для меня. Я идеальна, мой господин!
        - Ну ладно, убедила, - я рассмеялся, - И ты забыла еще один плюс - у тебя теперь много смартфонов, а это позволит нам наоткрывать кучу счетов и успешно скрывать наши финансовые махинации. Ладно. Ты нанята, Анники.
        Девушка кивнула и тут же протараторила:
        - Но вам ведь нужны и личные телохранители, господин?
        - Ну…
        - Вот это два моих братца, - перебила меня Анники, а потом указала на двух мелких финнов со злобными рожами.
        Финны выступили вперёд. Ростом и телосложением они, пожалуй, не вышли, мордами - не вышли тем более. Но я запомнил обоих во время битвы у Петропавловки - дрались они оба, как звери.
        - Это Матти и Элиас, - пояснила Анники, - Они будут сторожить вас, как псы, господин!
        Финны важно закивали. Я понятия не имел, говорят ли они по-русски, насколько я помнил, оба за всё время нашего знакомства ни разу даже не открыли рот.
        - Я так понимаю, весь талант по части болтовни в вашей семье достался тебе, Анники? - поинтересовался я у девушки.
        - О, да, мой господин, - хихикнула Анники, - Но ведь мужчина и не должен болтать попусту, разве нет? Поэтому мои братцы и не особо разговорчивы. Но по-русски они понимают, не беспокойтесь.
        - Ладно. Вы наняты, господа, - сообщил я финнам, - Давай свой счёт, Анники. Раскидаешь всем жалование. У тебя и твоих братьев - оно будет тройным, разумеется…
        Кабаневичи мрачно пялились на меня с самого начала моей беседы с Анники, но теперь они, видимо, не выдержали. Тая решительно выступила вперёд:
        - Слышь, Нагибин. НАГИБИН!
        - Ну что еще? - я повернулся в сторону девушки.
        Тая кашлянула, потом довольно жестко произнесла:
        - Мы твои главные союзники. А эти финны - даже не имеют дара. Но ты нанял их охранять тебя и распоряжаться твоими финансами. А не нас. Это может быть.. ну, сочтено оскорблением.
        - Мда? - я поглядел Тае прямо в глаза, - Но Русский Император традиционно не берёт себе в Лейб-Гвардию девушек из русских кланов, или тем более мужиков оттуда же. Как думаешь, почему?
        - Ты нас боишься, Нагибин? - парировала Тая, - Не доверяешь нам?
        - Я просто банально хочу независимости, - пожал я плечами, - И да - это мои личные бойцы. А не наши совместные. Так что кого хочу - того и назначаю. Не нравится - звони герцогу, девица-синяя косица.
        Кабаневичи свирепо уставились на меня, вот теперь они реально напомнили мне стадо кабанов, готовое ринуться в атаку. И я не был уверен, смогу ли я сейчас эту атаку отбить. Конечно, я был МОЩЕН, и со мной пара десятков наёмников, да еще и мои маги, но… Кабанчиков было около десятка, и каждый из них умеет телепортироваться. В том числе прямо в бою, противнику за спину.
        Но кабаны не пошли в атаку, Тая просто дернула плечиками, потом резко развернулась, взмахнув синими волосами, и зашагала прочь. Остальные Кабаневичи отправились следом за ней, ушедший последним Павел Павлович Кабаневич с фиолетовой бородой едва заметно кивнул мне головой. Жест был понятным и совершенно недвусмысленным.
        - Давайте расстреляем их в спины! - весело предложила мне Анники.
        - Ну уж нет, - ответил я, - Такой вариант сейчас будет не в тему, Анни. И вообще - это политика АРИСТО. Не лезь в неё.
        - Ох! Простите, господин, - девушка поклонилась мне чуть ли не до земли, но довольно неуклюже,
        - Да ничего… Надо бы, пожалуй, назначить и командира для моих людей. Вообще, я бы предпочёл Петю или Шаманова, но они оба, увы, отсутствуют. Так что… Сергей Александрович, вы как?
        Сергей Александрович, высокий, бледный и тощий мужик в залатанном плаще, был каким-то родичем моего кореша Пушкина, которого я отправил в Павловск министром. Вроде двоюродным дядей. В бою у Петропавловки он зарекомендовал себя самым лучшим образом.
        - Сочту за честь, - чуть поклонился Сергей Александрович, - Вообще, я бы не принял такое предложение от Нагибина. Но от Рюриковича - клянусь, я готов.
        - Славно. Спасибо, Сергей Александрович! Ваше жалование также будет утроено, разумеется, - я пожал Пушкину руку.
        Потом я отошёл чуть подальше от своих людей и быстро набил сообщение Павлу Павловичу Кабаневичу:
        Держите меня в курсе. Буду предельно благодарен. И моя благодарность не заставит себя ждать, она воплотится в шестизначные суммы на вашем счёте.
        Удалите это сообщение.
        Ответ пришёл немедленно, уже через пару секунд:
        Я всё понял, князь.
        Пока что опасности нет. Герцог не одобрил никакие действия против вас. Кабаневичи - ваши союзники. Хоть Тая и предлагала вас убить, уже трижды.
        И да - Маша, ваша жена, была в сговоре с герцогом. Это он подначил её убить Павла Павловича.
        Последнее меня особо не удивило, в том, что Маша сговорилась с герцогом, я изначально не сомневался. Проблема была в другом - я понятия не имел, насколько могу доверять Павлу Кабаневичу.
        Глава 175 - Жена и меч
        «В старые времена людей и магов совсем не было.
        Мир тогда был покрыт лесами, целиком, некому было те леса скушать, маги-то еще не появились.
        И жили в тех лесах лешие. Славно жили!
        Дубовый сок пили, дриад сношали, да делили от скуки леса - у кого лесов больше, тот и был самым лютым и главным лешим.
        И вот на месте нынешнего Петербурга обитали сорок тысяч лет назад двое таких леших.
        Первого звали ЁрЪ, а второго УнЪ.
        А в землях их болото было, и лежала на том болоте на островке Мудрость. Да только болото было совсем непроходимое. Никак до той Мудрости было не добраться. Любого, кто к ней пойдет - тут же трясина хлюплая пожрёт!
        И принадлежал тот островок лешему по имени УнЪ, и похвалялся УнЪ:
        - Глядите, у меня Мудрость на островке! А у вас нету! И следует из того, что я Царь Лесной, Нагибатор Всеболотнейший, умнейший! А вы - мошкара на моих кочках!
        И обиделся ЁрЪ на такие речи, лешие вообще народ обидчивый.
        И решил ЁрЪ ту Мудрость у Унъа похитить.
        Пошёл Леший по имени ЁрЪ на болото ночью тёмной, да попытался на островок пролезть. А как туда пролезешь? Трясина-то лютая, непролазная, жадная, да всежрущая, даже Леший в ей утопнет.
        И позвал тогда ЁрЪ своих дриад, и свили они ему канат конопляный, да Песнями Дриад заговорённый, конопля тогда всюду в лесах росла.
        И сделал ЁрЪ себе петельку на том канате, да швырнул канат на островок.
        И ухватил Мудрость петелькой, аки девку в бане!
        И давай её к себе тащить.
        Но тут раздался над болотами глас УнЪа, лютой злобы полный:
        - Ты что это удумал, окаяныш? Мудрость мою решил украсть? Ух я тебя сейчас на пеньки разделаю!
        И испугался ЁрЪ. А Мудрость уже у него в руках была.
        А УнЪ уже к ЁрЪу шагает, да кряхтит от злости так, что сосны трескаются!
        Ну ЁрЪ и нашёл выход - вскрыл себе голову, да Мудрость прям туда и засунул.
        И стал он тогда умнее любого Лешего, любой лисицы во всем Лесу разумнее!
        УнЪ дуб сорвал, размахивает им, грозиться вора на куски порвать, а ЁрЪ, Мудрость обретший, ему и глаголит:
        - Дубиной-то любой махать может! Ты мне вот лучше скажи - что первичнее, бытие али сознание? А в чём смысл жизни? А со свободой воли как? Есть она али всё предопределено на свете? И Лешие от кого произошли? От лесной обезьяны, али сотворили нас? И что раньше было - куропатка, али её яйцо?
        И услыхав такое, УнЪ призадумался, да так крепко, что башка у него взорвалась, да на куски разлетелась!
        А ЁрЪ не растерялся, заговоренный волшебный канат свой закинул прямо в раскуроченную голову, да все думки УнЪа прям из его мозги себе в мозгу и перетянул.
        И стал тогда ЁрЪ самым умным Лешим во всех Лесах. И было у него дубов тысяча, а дриад десять тысяч, одна прекраснее другой.
        И ходил ЁрЪ с тех пор по всему свету, да канат свой конопляный всем в головы запускал, и ум вытаскивал, а потом себе в мозгу вкладывал.
        И прошло еще двести лет, и раздулась у ЁрЪа голова от чужой мудрости, да так раздулась, что лопнула!
        И вылезли из лопнувшей головы ЁрЪа первые бароны Головины.
        Вот так наш клан и появился. Оттого и зовёмся Головиными - что из головы Лешего вылезли. Оттого и мысли чужие читать можем, оттого и на фамильном гербе нашем конопляный канат нарисован».
        Родовой сказ баронов Головиных.
        Впервые записан в начале XX века.
        По утверждению самих Головиных происходит из раннего средневековья. По мнению крупнейшего специалиста по родовым сказам Мартыханова-Заклёпкина, сказ выдуман не раньше конца XIX века. На это указывают и современные философские понятия в тексте сказа и псевдо-древнерусский язык, грубо стилизованный под старину.
        Мартыханов-Заклёпкин также обращает внимание на дерзость Головиных, это единственный русский клан, который додумался возводить свое происхождение аж от самих леших.
        Владимир Соловьёв, проанализировавший этот сказ в своей Liber Magocratia, также отмечает, что леших не существует и никогда не существовало, что явно указывает на фантастичность сказа. А само появление леших в этой истории связано с тем, что Головины таким образом, будучи презираемыми париями, пытались компенсировать свою никчемность, добавив себе в предки самих леших - существ, хоть и вымышленных, но повсеместно уважаемых в России.
        Пивоварня оказалась самым старым зданием в деревне, чуть ли не старше самой кирхи. Видимо, варить пиво местные карелы начали раньше, чем верить в Бога.
        Здание пивоварни было высоким, примерно этажа в три, деревянным, почерневшим от времени и сложенным из громадных грубо отёсанных досок. Фундамент был каменным, из крупных диких булыжников, вниз в подвал вели не менее старинные пандусы, по которым катали пивные бочки.
        На одном из таких пандусов меня уже ждали четверо прекрасных дев. Другой бы возможно порадовался на моём месте, но я сейчас увидеть здесь этих дев не рассчитывал, так что напрягся.
        Первые трое были перешедшими мне на службу Лейб-Стражницами, солнце как раз выглянуло из-за свирепых карельских туч, так что кожаные облегающие одеяния стражниц блестели так, что я чуть не ослеп. Стражницы уже успели привести себя в порядок - длинные косы у всех троих были заплетены самым аккуратным образом. А вот Багатур-Булановские нарукавные повязки в цветах золота и серебра девушки сняли.
        Зато Аджет вплела в себе в косу серебряное старинное украшение - маленькую фигурку сокола, явно отобранную у местных карелов. Сомнений тут быть не могло, сокол был родовым знаком Рюриковичей, так что эта фигурка в волосах определенно символизировала, что Аджет теперь служит мне, как законному Императору и потомку Рюрика.
        Намёк был мне ясен - пожалуй, надо будет и правда выдать моим Лейб-Стражницам новую символику. А то без знаков власти этим девкам явно неинтересно, чего доброго еще заскучают и перестанут мне служить…
        - Вы почему здесь, барышни? - вздохнул я, разглядывая стражниц, - Я, помнится, сказал сторожить пивной погреб одной Аджет, а остальных отправил отдыхать…
        - Мы отдохнули, господин, - несколько недовольно сообщила мне блондинка, - Лейб-Стражнице не нужно много времени на отдых. Мы - оружие. Разве оружие отдыхает? Мы отдохнём, когда вы вернёте себе трон, мой властелин!
        Блондинку, как я уже выяснил, звали Сигрид из клана Эриксонов. Она была норвежкой, откуда-то чуть ли не из Арктики, и магичила не так, как русские магократы.
        В древности, когда Рюрик только нашёл Перводрево и принёс белой расе магию, у викингов существовало два вида магов - одни жрали трикоины, а другие резали деревянные руны и кастовали посредством них.
        Но почти всех резчиков рун перебили поедатели трикоинов во время межклановой войны, еще в одиннадцатом веке. Так что маги, колдующие через руны, остались сегодня только в Норвегии. Сигрид была именно из них, мешочек с рунами сейчас висел у девушки на поясе, рядом с коротким мечом в ножнах.
        - Вам не придется долго ждать, барышни, - заверил я стражниц, - Трон я верну себе очень скоро. Считайте, что он уже у меня под задницей, а корона Рюрика, которой коронуются русские Императоры - у меня на башке.
        - Однако тебе стоит поспешить, Нагибин, - вкрадчиво произнесла черноглазая Аджет, эта хоть и присягнула мне, как Рюриковичу, но упорно продолжала называть меня Нагибиным, что несколько резало слух, - Мы не привыкли бездействовать. Пойми, что Сигурд сказала тебе правду. Мы оружие, мы меч. А меч тупеет и крошится, если все время лежит в ножнах! И если ты не будешь каждое мгновение подтверждать свою силу…
        Вот это уже интересный поворот. Я вроде поколотил Аджет не далее как час назад, а эта сука уже снова лезет на рожон. Хотя я уже достаточно знал о Лейб-Стражницах, чтобы понимать, чего она хочет. Лейб-Стражницы хотели сильного Государя. Они всегда его хотят. Причём, тут ситуация усугублялась еще и тем, что болезный и подозрительный Павел Стальной в последнее время лишил девушек этого наслаждения - зреть МОЩЬ ГОСПОДИНА. Ну что же… Вообще я не особо любитель бить девушек, особенно таких красавиц, но тут уже ничего не поделаешь…
        Я быстро подошёл ближе к Аджет и зарядил ей мощнейшую оплеуху, заряженную моей царской аурой.
        Любого другого мага эта оплеуха бы наверняка сбила с ног, а неодарённого вообще разложила бы на атомы, но Аджет устояла.
        В воздух взметнулись сине-фиолетовые сполохи моей магии, Аджет не проронила ни слова, хотя я ей выбил пару зубов и своротил щеку. Но это не беда - регенерирует эта сука за полминуты, в этом я не сомневался.
        - Базар фильтруй, - посоветовал я Аджет, - Во-первых, я тебе не Нагибин. Я отныне твой господин, в крайнем случае - Ваше Величество. Во-вторых, хорошая заварушка скоро будет, барышни. Даже не сомневайтесь. Я отлично понимаю, что вы не караульная служба для пивных погребов, но если я сказал тебе, Аджет, сторожить погреб - ты должна сторожить погреб, как будто этот погреб - сам Император России. А битва будет позже, когда я тут все разрулю. Еще вопросы?
        Вопросов у стражниц не было, все трое тотчас же рухнули на колени, причем явно с наслаждением. Да, я всегда умел доставлять девушкам удовольствие, а этим барышням доставить наслаждение было легко - достаточно было дать им жертву для избиения, ну или избить их самих, как сейчас…
        Зато вопросы нашлись у четвертой девицы, ждавшей меня возле пивного погреба. Эта была не Лейб-Стражницей, а моей сестрой Таней. И Таня явно была не в настроении, девушка стояла, закутавшись в пуховик, скрестив руки на груди и глядела на меня мрачно. Что вообще-то для Тани было нехарактерно.
        Я понял, что никакие обнимашки от сестрицы мне сейчас не грозят, совсем наоборот…
        - Где он? - недоверчиво спросила Таня.
        - Кто?
        А вот теперь Таня вышла из себя, она даже помахала у меня перед носом своими кулачками:
        - Дед Пихто! Ты все понимаешь, братик! Где он? Где Павел Павлович? Ты обещал, что я поеду вместе с ним.
        Ну понятно. Моя сестрица по уши втрескалась в легитимного наследника Багатур-Буланова.
        Я вздохнул:
        - Тань, это сложный разговор…
        - Так давай начнём его скорее! Где Павел Павлович?
        - Ну хорошо, - я примирительно кивнул, - Только успокойся, Тань, окей? Я отлично понимаю, что Павел Павлович тебе понравился, я ничего не имею против ваших отношений, но… Я его спрятал, понимаешь? В надежном месте. И я никому не собираюсь говорить, где он, даже тебе. Ибо Павел Павлович в большой опасности. На твоих глазах его чуть не пристрелили по приказу Маши. А наши друзья Кабаневичи вообще спят и видят его в гробу. А Кабаневичей здесь полно, и они не угомонятся, пока не завалят наследника. Ибо их цель - посадить на престол Михаила, кроме того, Кабаневичи в отличие от меня не связаны никакими узами с Багатур-Булановыми.
        Это тебе понравился царевич. Это я женат на принцессе. А Кабаневичам насрать. И если бы Павел Павлович остался здесь - он был бы уже мёртв. Это политика, сестрица. А мы с тобой АРИСТО, так что вынуждены жертвовать личным ради политики. Такая наша судьба - дворянская честь, вот это всё… Понимаешь?
        - Это я понимаю, - несколько упокоившись, подтвердила Таня, - Но ведь ты обещал, что я поеду вместе с ним, поеду вместе с Пашей!
        С Пашей? Вот так при мне Павла Павловича еще никто не называл. Его вроде даже собственная мать-дриада величала Павлом Павловичем и никак иначе.
        - Да, я обещал, - подтвердил я, - И обещал я это чисто ради Кабаневичей. Видишь ли, из-за этого моего обещания они следили за тобой, думая, что ты будешь сопровождать своего Пашу. Но я их надул. Я отправил его без тебя. Ну и кроме того… Давай начистоту, сестренка. Над Павлом Павловичем висит дамоклов меч. Кабаневичи хотят его смерти, Павел Стальной хочет его захватить живым. Так что находиться рядом с ним слишком опасно…
        - Но я готова на опасность! - азартно выкрикнула Таня.
        Я поднял руку:
        - Погоди, сестра. Это еще не всё. Самое главное - ты нужна мне в другом месте, для другой задачи. Ты нужна клану, понимаешь? Я намерен доверить тебе по-настоящему опасное задание, так что хорошо, что ты готова…
        - Ох!
        Таня охнула, потом ойкнула, а потом неожиданно бросилась ко мне обниматься.
        Моя сестрица своей переменчивостью напоминала питерскую погоду, и я всё никак не мог к этому привыкнуть.
        Я обнял Таню в ответ, откинул ей прядь волос с лица, и потом спросил:
        - Так ты готова, сестра? Ты должна будешь проникнуть в самое сердце тёмных тайн клана Нагибиных…
        - Готова-готова, - торопливо заверила меня Таня, - И рада, что ты наконец мне доверяешь!
        - Ну… Ты хорошо показала себя в битве у Петропавловки. Ты уже не ребёнок. Кроме того, ты самый близкий мне человек. Жен у меня полно, но ни одной из них я доверять не могу, а Петя, уж извини, реально долбанутый… Кстати, о моих жёнах…
        Я ласково отстранил от себя Таню, потом вздохнул:
        - Судя по всему, одну из этих жен мне сейчас придется убить…
        - И ты правда убьешь её? - ахнула Таня, то ли от ужаса, то ли от восторга, - Убьешь Машу Головину?
        - Ну а что мне остается? - я развёл руками, - Я обещал принцессе и дриаде её смерть. Я дал слово магократа! Но если ты считаешь…
        - Ох, я не знаю, братик, - мрачно покачала головой Таня, - Маша пыталась убить Пашу, так что это наверное будет справедливо. Но она же глава нашей ложи…
        - Тут никаких проблем, - заверил я Таню, - После Машиной смерти я стану главой ложи. Я же Гидра, ты не забыла? А именно Гидра наследует Великому Дракону по уставу консервативных масонов. Так что после смерти Маши вся магия нашей ложи будет завязана на мне. Ладно, хватит болтать.
        Я указал на ножны, висевшие на бедре стражницы-блондинки:
        - Сигурд, твой меч.
        Норвежка вынула меч из ножен и со всем почтением подала его мне рукоятью вперёд. Меч был коротким, но явно острым. По крайней мере, для того, чтобы снести Маше голову или пронзить ей сердце, это оружие точно сгодится.
        - Открывайте погреб, - приказал я.
        Лейб-Стражницы сбежали вниз по каменному пандусу, открыли тяжелый замок и распахнули дверцы пивного погреба, через которые на пандус обычно закатывали бочонки с пивом.
        Я подошёл ближе к распахнутым дверям и всмотрелся в древний погреб - под потолком там горела одинокая лампа, под ней болтался амулет, подавлявший магию. Амулет повесили по моему приказу, чтобы Маша не вздумала быдлить и, например, пробить себе ударами путь из погреба сквозь стенку.
        Выйти из погреба через двери для пивных бочек Маша не могла, потому что их сторожили Лейб-Стражницы.
        - Жена? - гулко крикнул я в погреб, - Выходи!
        Маша появилась не сразу. Вид у неё был, как и всегда, чопорный и недовольный, как будто она только что съела какую-то тухлятину. Но тухлятины она не ела, просто у Маши Головиной всегда была такая рожа.
        Руки ей не связывали. Маша вышла из погреба, бросила взгляд на меч в моих руках, потом вяло ухмыльнулась:
        - Наша последняя брачная ночь, Нагибин? Точнее, день… Я просто уже потеряла счёт времени в этом погребе. У меня даже смартфон отобрали.
        - Смартфон у тебя отобрали, чтобы ты не отзванивалась своему дружку герцогу Кабаневичу…
        - Я полагала, что Кабаневич - наш союзник, Нагибин, - бросила мне Маша.
        - Это так, - подтвердил я, - Но увы для тебя - я не давал герцогу разрешения шлёпнуть Павла Павловича, брата моей жены принцессы! И уж тем более я не давал на это разрешение тебе, Маша. Как не давал я и разрешения убивать мою другую жену - младшую Ладу. И уж совсем я не давал тебе разрешения командовать моими людьми в обход меня!
        - Ну и дурак…
        - Герцог знал о твоём покушении на Павла Павловича? - перебил я.
        - Ну естественно знал, - Маша закатила глаза, - Господи, что за вопросы, Нагибин? По-твоему я решилась бы на такое без санкции герцога? Если помнишь, сразу после покушения на Павла Павловича кабанчики пытались нас телепортировать…
        - Ага, помню, - я кивнул, - Только вот узнав о моём недовольстве, герцог Кабаневич дал заднюю. И как видишь, вернул тебя обратно мне на расправу.
        - Кабаневич - ублюдок, старый козёл! - выплюнула Маша, - Он еще всадит тебе нож в спину, Нагибин. Что вообще думают Кабаневичи о твоём решении отпустить Павла Павловича?
        - Да ничего хорошего, - честно признался я, - Но это не то, о чём должна беспокоиться благородная девица перед смертью. Лучше помолись, Маша. Ты сейчас умрёшь.
        Маша не стала молиться, вместо этого она пристально посмотрела мне в глаза:
        - Послушай, Нагибин… Просто послушай меня. Ты знаешь, что я была права, в глубине души ты отлично знаешь. Смерть Павла Павловича была бы лучшим решением. Убив его, мы бы покончили с Павлом Стальным. Одним ударом, одной пулей. Мы бы очистили трон для тебя. Мы бы получили всю Империю сразу. А что касается смерти Младшей Лады… Тебе не хуже меня известно, что девка была сумасшедшей. Её пришлось бы кончить, рано или поздно. И она правда пыталась убить Старшую!
        Я спасла ей жизнь, спасла жизнь твоей никчемной женушке… Из-за которой ты теперь лишишь жизни меня. Это чёрная неблагодарность, Нагибин. Я делала для тебя всю грязную работу, всегда! Трое Головиных пали в битве у Петропавловки, сражаясь за тебя! Трое! Все мои родичи. Это я рассказала тебе о вознесении Алёнки, о том, что она теперь контролирует консерваторов… Это я раскрыла тебе масонские тайны!
        Это я наделила тебя МОЩЬЮ! Это я… Да я же люблю тебя, дурак! Люблю и всегда любила…
        Маша вдруг разрыдалась, потом рухнула на колени. И это была явно не игра и не притворство. Маша всегда была хитрой, но вот изображать эмоции она не умела никогда. Мне вообще казалось, что Маша Головина лишена эмоций, кроме её вечной брезгливой надменности, до этого самого момента.
        Но теперь Маша рыдала, стоя передо мной на коленях, потом она бросилась целовать мне руки, бросилась целовать лезвие меча в моих руках…
        Я рассеянно глядел на жену.
        Бывают, пожалуй, в жизни моменты, когда даже я не знаю, что делать.
        - Кончай изменницу, Государь, - азартно посоветовала мне стражница Сигурд.
        Я сурово зыркнул на блондинку:
        - Ты вроде моя стражница и мой меч, Сигурд. А мечи не разговаривают. Что бы с тобой сделал Павел Стальной, если бы ты взлезла, когда он принимает решения, м? Или думаешь, с ним нельзя, а со мной можно?
        - Простите. Я забылась, - Сигурд потупила глазки.
        Слушать советы от отбитых на голову Лейб-Стражниц я, разумеется, не собирался. Но честно говоря, в совете я сейчас нуждался, еще как. Маша всё рыдала, она теперь стала хватать меня за руки, она всё что-то бормотала. Если это и молитва, то явно обращенная ко мне, а не к Богу…
        Я посмотрел на Таню, сестра выглядела шокированной. Но сердечко у Тани всегда было золотое.
        - Слушай, пощади её, а… - попросила Таня, - Наверное, так будет лучше…
        Лучше-то оно лучше, но моя жена Лада хочет смерти моей жены Маши. А Лада теперь - канцлер Империи. А я и так враждую с Императором Павлом Стальным, и если я потеряю еще и поддержку канцлера Лады - я потеряю и надежду на поддержку всех Багатур-Булановых при дворе. И вот тогда мне точно пиздец, мягко говоря…
        - Ладно, любимый, - неожиданно всхлипнула Маша, - Ладно. Прости меня.
        Девушка резко встала на ноги, поцеловала меня в губы, и этот поцелуй был мокрым от слёз.
        - Я просто хотела быть твоей единственной женой. Всегда хотела! Тогда в церкви, когда мой отец потребовал, чтобы я вышла за Петю… Это была самая ужасная секунда в моей жизни, хоть я это и скрывала. А еще хуже было потом, когда ты женился на принцессе… Вот почему я убила одну твою жену и потом попыталась поссорить тебя навечно со второй, убив Павла Павловича. Я просто хотела быть твоей единственной! Разве я многого прошу? Большинство женщин в мире наслаждаются тем, что они одни у своего мужа, я одна лишена этой радости… За что? За что?
        Маша все целовала меня и целовала, потом прижалась ко мне всем телом. Я не обнял её в ответ, но мои пальцы, державшие меч, уже почти отпустили оружие… Еще секунда - и меч упадёт на каменный пандус.
        Лейб-Стражницы напряглись, наверняка решили, что Маша задумала какую-то хитрость, что она хочет подобраться ко мне поближе и вырубить меня мощным ударом, а потом сбежать. А то и завладеть мечом и воткнуть его мне в печенку.
        Но я слишком хорошо знал Машу и понимал, что хитрости тут нет. Это была настоящая искренняя Маша, за её маской надменной магички, оказывается, скрывалось хрупкое сердечко, да еще и обуреваемое бешеными страстями.
        - Маша, я не могу, - тихо произнёс я, - Я не могу тебя отпустить. Живой. Ты убила моего союзника и пыталась убить другого. Ты чуть не испортила всё наше дело…
        - Знаю.
        Девушка вдруг нежно провела рукой по моим волосам, над моей головой заметалась аура её заклятия.
        - Я знаю, что ты думаешь, - как-то странно и отстраненно произнесла Маша, - Хорошо, муж. Давай. Хорошо. Не тревожься. Я покорна тебе и в смерти. Вот чего ты никогда не получишь от своей принцесски!
        И Маша решительно опустилась на колени, потом взялась за лезвие меча и приставила его к своей шее:
        - Давай. Только не посылай мою голову этой суке. Это ты можешь для меня сделать?
        Глава 176 - Миссия к метрокрысам
        Шефу Его Величества Охранного Отделения великой княжне Алёне Оборотнич, сверхсекретно, шифрованное сообщение:
        «Ваше Высочество, я навёл справки по интересовавшим вас вопросам:
        1. Либералы активизировались после смерти Павла Вечного. В последнюю неделю они особенно активно скупают по всему миру артефакты, связанные с Рюриком, в некоторых случаях прибегая даже к воровству, чтобы завладеть подобными артефактами.
        Причина этой странной деятельности - неизвестна.
        Однако настораживает тот факт, что все ведущие либеральные масоны - Буранов, Кабаневич, Бегунов, а самое главное Полётов покинули Империю и в данный момент находятся за пределами России.
        Очень вероятно, что нечто готовится. Идёт ли речь о государственном перевороте - мне пока что неизвестно.
        Однако существует огромная вероятность, что действовать либералы начнут 8 либо 9 сентября.
        Это дни Микенских Игр, которые курирует Полётов лично. По моим сведениям все либеральные масоны в эти дни должны собраться в Новгородской губернии.
        Цель и конкретное место их сборища мне неизвестны, однако не вызывает сомнений, что Игры - лучшее прикрытие для любого заговора.
        2. По второму вашему вопросу:
        Местоположение секретных объектов Мальтийского Ордена Его Величеству ПАВЛУ СТАЛЬНОМУ совершенно точно неизвестно. Более того - никакой документации по Ордену у ПАВЛА СТАЛЬНОГО нет до сих пор.
        В этом смысле можете быть совершенно спокойны.
        3. Местоположение барона Нагибина мне установить не удалось. Для переговоров с ПАВЛОМ СТАЛЬНЫМ Нагибин пользовался чужим смартфоном. Идентифицировать этот смартфон я не имею никакой возможности, по причине технической неспособности прослушивать переговоры Его Величества.
        Агент КАНАРЕЙКА»
        - Барон, остановитесь!
        Кричала явно не Таня и не Лейб-Стражницы. Голос был мужским, а раздался он из-за моей спины.
        Обернуться что ли? Или сначала снести Маше башку? Выбор был серьезным. Я отлично понимал, что или я убью Машу сейчас и вместе с её головушкой снесу махом кучу проблем, или я не убью её уже никогда. И тогда я новые проблемы поимею. Точнее даже не так - они поимеют меня.
        Маша смотрела мне прямо в глаза, все еще стоя передо мной на коленях. На лице девушки пылала какая-то бешеная страсть, как будто она сейчас расстегнёт мне брюки и сделает хороший минет…
        Но кричавший уже положил мне руку на плечо:
        - Барон… Нагибин, остановитесь! Христом Богом прошу…
        Я взмахнул мечом, Таня завизжала, даже Лейб-Стражницы дернулись.
        Но фонтаны крови не полетели, меч прошёл выше Машиной головы. Я, разумеется, не промахнулся, мечом вплотную бы не промахнулся даже пятилетний ребёнок. Просто я так и не решился убить Машу, а мой холостой взмах меча был не более чем проявлением крайней нервозности.
        Я резко обернулся - передо мной стоял Аксентий Венедиктович, Старший клана Головиных и Машин отец. Волосы на голове у старика растрепались, из-под его наспех надетого и криво застегнутого мундира торчала ночная сорочка. Судя по всему, старика подняли с постели. И я даже знал, кто его поднял…
        - Христом Богом… - снова повторил Головин, одними губами, явно пересохшими от волнения.
        - Христом Богом? Ваша семья вроде исповедует друидизм, Головин.
        - Не убивайте мою дочь, - попросил барон, явно не слышавший обращенных к нему слов, - Умоляю. Пощадите.
        Вот дерьмо. Не, в жизни, конечно, бывают разные ситуации, но вот убить родную дочь на глазах отца - на такое бы вероятно даже Павел Стальной не пошёл. А я уж тем более не был отморозком.
        - Твою мать! - взревел я в ярости, швыряя меч на каменный пандус для пивных бочек.
        Мой швырок вышел заряженным аурой, так что стальной меч, принадлежавший Сигурд, с оглушительным лязгом разлетелся вздребезги, на сотню кусков разом.
        - Какого лешего вы приперлись, Аксентий Венедиктович? Кто вас позвал? Кто вам сказал, что я собираюсь убить вашу дочь?
        Старик глядел на меня молча и жалобно, так глядит голодный пёс.
        - Ладно, не отвечайте… - смилостивился я, - Я и так знаю, что это был герцог Кабаневич. Он сказал вам, что я собираюсь снести Маше голову, а потом его люди телепортировали вас сюда. И взяли с вас слово магократа, что вы мне не скажете, от кого вы получили информацию. Сраный Кабаневич…
        Я сплюнул на пандус, прямо в кучу металлических брусков, оставшихся от разломанного меча.
        - Позволь я принесу тебе голову Кабаневича, господин! - страстно предложила моя стражница Аджет.
        - Не позволю, - ответил я, - Боюсь, что рубка чьих-либо голов на сегодня отменяется…
        Я повернулся к Маше, та все еще стояла на коленях. Я положил жене руки на плечи и поднял её.
        - Вставай, любовь моя. Будем считать, что Господь тебя спас. Не без помощи герцога Кабаневича. Впрочем, оно и ожидаемо - Кабаневич своих людей не кидает. А ты хорошо услужила ему, попытавшись завалить Павла Павловича…
        Маша глянула на меня, в её глазах что-то сверкнуло, как будто вспышка ауры, потом она глубоко вздохнула, а потом разрыдалась и рухнула в мои объятия.
        - Ну всё. Угомонись, счастье моё…
        Я обнял жену и поверх её головы посмотрел на Старшего Головина:
        - Вы, я надеюсь, понимаете, почему я хотел это сделать, Аксентий Венедиктович? Или надо объясняться? Кабаневич наверняка сказал вам, что я просто поехал кукухой, так что объяснюсь. Ваша дочурка убила мою жену - Ладу Багатур-Буланову, младшенькую. Она убила лицо Императорской фамилии! И потом попыталась шлёпнуть еще и Павла Павловича - настоящего, наследника престола. К счастью, ей это не удалось…
        Я замолк, Маша всё рыдала, Аксентий Венедиктович выглядел шокированным.
        - Вижу, что вы были не в курсе, Аксентий Венедиктович, - констатировал я, - Но вот теперь вы в курсе. Так что сами решайте - должен ли я сохранить вашей дочери жизнь.
        Старший Головин нервно сглотнул, потом мотнул головой, как разбуженный конь.
        - Маша, это правда? - тихо произнёс он.
        На несколько секунд повисла тишина, потом Маша вдруг резко меня оттолкнула и глянула на меня с презрением. Ну, понятно. Старая добрая Маша Головина вернулась. За эти секунды искренности, когда жена клялась мне в вечной любви и готовности умереть от моей руки, я теперь расплачусь тройной порцией презрения. Да и вообще, а была ли искренность? Может Маша просто разыграла спектакль…
        Впрочем, я слишком хорошо знал свою жену, так что понимал, что это не так. Спектакли Маша разыгрывать умела, но вот изобразить такие страсти она бы точно не смогла. Она была честна минуту назад, когда стояла передо мной на коленях. А значит, как ни крути, была для меня ценным кадром…
        - Да, это правда, - коротко ответила Маша отцу, - Я убила Багатур-Буланову. И пыталась убить другого Буланова. И, клянусь, если бы я вернулась в прошлое - я бы поступила точно также!
        - Маш, это не те речи, которые должен говорить только что помилованный смертник, - хмыкнул я.
        - А мне плевать! - выдохнула Маша, - И вообще…
        Маша в своей обычной манере залепила мне пощечину, мощную и на ауре.
        Лейб-Стражницы тут же активировали свою магию, все трое одновременно. Но я тоже был быстрым парнем, так что успел поднять вверх палец и остановить телохранительниц:
        - Спокойно, девушки. Это моя жена, если вы не забыли. Кроме того, какой джентльмен отвечает на пощечину? Пощечина - это же символический жест, а не угроза жизни и здоровью. Барышня имеет право дать мужику леща, я считаю. У отдельных барышень пощечина - просто замена слов. Как у моей Машеньки…
        - Пошёл ты к лешему, Нагибин! - ожидаемо огрызнулась Маша, - Тебе надо было снести мне голову. А сейчас твоя болтовня выглядит жалко.
        Старший Головин, судя по всему, всё еще был в глубоком шоке, так что едва слушал нашу перепалку. Но теперь он достал из кармана мундира какую-то таблетку, видимо от нервов, проглотил её и влез в беседу:
        - Маша, дочка… Как ты могла?
        - Что именно, папа? - надменно поинтересовалась Маша, - Попытаться убить наследника престола? Так тут всё просто. Я всего лишь хотела освободить трон от узурпатора. Жизнь Павла Стального плотно связана с жизнью Павла Павловича, долго объяснять… Но освободить трон я хотела для моего мужа - Александра Нагибина! И ты видел своими глазами, как он мне за это отплатил. Сволочь. Ох, папа…
        Маша вдруг бросилась к отцу в объятия, на этот раз она не плакала. Зато заплакала моя сестра Таня, тоже бросившаяся обниматься, но уже ко мне.
        - Тань, успокойся, - посоветовал я сестрице, - И хватит обнимашек и слёз, умоляю вас. У меня в последнее время складывается впечатление, что я попал в дешёвый дамский роман. Таня! Успокойся, я говорю.
        Я погладил сестру по волосам, потом нежно и аккуратно отстранил её от себя.
        - А ты помиришься с Машей? - строго произнесла сестрица.
        - Мы не ссорились, - отрезал я, - А что касается моего желания снести жене башку - так это обычное дело. Отнесись с пониманием, сестра.
        - Ох! - глаза у Тани вдруг округлились от ужаса, - Но ведь твоё слово магократа! Ты нарушил его! И что теперь скажет принцесса…
        - Да леший с ним, со словом магократа, - бодро ответил я, хотя мне самому было, мягко говоря, не по себе.
        С одной стороны, ситуация была исключительной, убить теперь Машу было просто невозможно, да и никакая молния с небес меня за нарушение слова магократа не ударила. Но с другой стороны… Я отлично знал, как относятся к таким вещам местные АРИСТО. Это было бесчестие, как минимум. А как максимум - вообще полный позор.
        Кроме того, я же дал слово магократа убить Машу не абы кому, а самой дриаде. А дриада - существо волшебное. И я слишком хорошо помнил, как обратился в пепел на моих глазах Корень-Зрищин, нарушивший слово магократа, данное Гностическому Либератору…
        Мне почему-то вдруг стало холодно, я запахнулся в свой длинный плащ.
        - Плевать на слово магократа, - повторил я, скорее себе самому, чем Тане, - А что касается принцессы… Так она ничего не узнает. Маша Нагибина официально мертва. Я её убил. Это всем ясно?
        Все покивали. Все, кроме самой виновницы торжества - Маши Нагибиной.
        - Радость моя, тебе понятно, что ты теперь официально мертва?
        - Ага, мертвее некуда, - буркнула Маша, - Но мы не сможем скрывать это бесконечно…
        - Бесконечно и не нужно, - пояснил я, - Скрывать, что ты жива, придется, пока я не воссяду на трон. Тогда магократия будет вынуждена это сожрать, и Багатур-Булановы с принцессой тоже. Но если Лада узнает, что я оставил тебя в живых сейчас - будет ссора. А то и гражданская война. Ты же не хочешь стать причиной гражданской войны в России, золото моё?
        - Вообще мне плевать, - процедила Маша, - Но я готова попритворяться мёртвой, как будто у меня есть выбор…
        - У тебя нет выбора, - согласился я.
        - Значит, мы всё еще союзники, барон? - поинтересовался Аксентий Венедиктович.
        Говорил он вроде без всякой враждебности.
        - Если вы пожелаете, Аксентий Венедиктович, - поклонился я Старшему Головину, - Только учтите, что я больше не барон. Нагибины теперь Великие Князья. Павел Стальной сегодня в хорошем настроении, так что подпишет указ о повышении нашего титула уже сегодня.
        - Ох, значит моя дочь теперь Великая Княгиня, да еще и жена Старшего… - Головин слабо, но искренне улыбнулся, - Я горжусь тобой, Маша. И я всё еще считаю нас союзниками, Ваше Высочество.
        - Я не Высочество, я Величество, - снова поправил я Головина, - Я претендую на трон, как потомок Рюриковичей. Впрочем, об этом общественности лучше пока что тоже не знать, как и о том, что ваша дочка жива, Аксентий Венедиктович.
        - Да-да, разумеется, - закивал Старший Головин, - Я понимаю.
        Маша наконец вылезла из объятий отца, а Таня напомнила мне:
        - Эй, а как же Павел Павлович?
        - Тань, тут сейчас все свои, так что отвечу, как есть… Павел Павлович трона не получит. Но я помню, что он тебе понравился, и убивать его все еще не собираюсь. Но возлагать ему на голову корону я собираюсь еще меньше. Ферштейн, сестричка?
        - Ферштейн. Наверное… - хихикнула Таня.
        - Ну вот и славно.
        - Ну и что же со мной будет, муж? - спросила Маша, уже минуту плотно буравившая меня взглядом, - Мне прятаться в могиле, пока ты не влезешь на свой трон?
        - В могиле не нужно, - заверил я жену, - Но вот под землю тебе отправиться точно придется. И вам тоже, Аксентий Венедиктович. Дело в том, что я решительно намерен разыскать Гностического Либератора и заключить с этой тварью союз.
        - Союз? - Маша нахмурилась, - Что ты несешь? Союз? Союз с абсолютным ЗЛОМ? Ты же помнишь, что болтал Корень-Зрищин…
        - Помню, - кивнул я, - И что рассказывал мне мой дядя, я тоже помню. Добро и зло - понятия относительные, Маша. Кроме того, не забывай - мой клан Нагибиных уже давно и верно служил Либератору. Мои родители принесли себя в жертву, чтобы Либератор мог придти в мир. Так что не попытаться разыскать его последователей было бы просто глупо, тем более, что Либератор - чистая МОЩЬ. И игнорировать эту МОЩЬ неразумно, лучше попытаться взять её под контроль. Думаю, что Либератор может стать нашим временным союзником. А если он и правда окажется ЗЛОМ - ну что же… В таком случае просто его сольем, вместе с сектантами. Мне уже не впервой сливать ЗЛО…
        - Ты по лезвию ходишь, Нагибин, - мрачно ответила Маша.
        - Это я вообще люблю, - я хохотнул, - Но посуди сама… У меня уже есть союз с Кабаневичами против Багатур-Булановых, есть союз с принцессой против Павла Стального, есть союз с Павлом Стальным против Алёны Оборотнич, кроме того, у меня есть свои люди, которые считают меня Рюриковичем и законным Императором. А еще у меня есть моя ложа…
        - МОЯ ложа, - напомнила Маша.
        - Наша, - отрезал я, - И союз с сектантами Либератора нам не повредит. Получим от них информацию, как минимум. Возможно узнаем, как можно замочить Павла Стального и сидящего в нём Либератора, одновременно сохранив при этом жизнь Павлу Павловичу. А вообще у меня есть подозрения, что Павел Стальной врёт, и никакого Либератора в нём нет. Возможно Либератор прячется как раз в метро под Питером со своими сектантами. Туда вы и отправитесь…
        - Вы? - теперь Маша вообще стала мрачнее тучи.
        - Вы, - повторил я, - Ты, Маша, твой отец, ну и Таня тоже. Видишь ли, я уверен, что мой дядя, хоть и отморозок, но Таню трогать не будет. Она все же урожденная Нагибина и его племянница. Так что возьмете с собой Таню, она будет вести с моим дядей переговоры, если вы его найдете. Вы официально предложите от моего имени сектантам союз против Павла Стального, который предал их…
        Таня от моего предложения пришла в восторг, глаза у сестрички бешено заблестели. А вот Маша теперь стала настолько мрачна, что от её взгляда могло бы скиснуть молоко.
        - Нагибин, ты вообще понимаешь, о чём идёт речь? - поинтересовалась моя жена, - Метро под Питером - крупнейшее в мире. Там тридцать линий, а общая протяженность метро - три тысячи километров. И его охраняет целый отдельный казачий корпус! Чтобы все это облазить - нам потребуется целая армия и пара лет работы…
        Старший Головин неожиданно кашлянул:
        - Вообще-то нет, дочка…
        - Что «нет», папа? Ты забыл, какое большое питерское метро?
        - Нет-нет, я не об этом. Метро-то и правда большое, - согласился Аксентий Венедиктович, - Вот только обшаривать его целиком нам не придется. Дело в том, что сектантов уже там искали. Еще при Павле Вечном. Но Павел Стальной распорядился прекратить эти поиски, еще когда Корень-Зрищин был канцлером… И искали сектантов конкретно на Третьей линии, она заброшена и частично затоплена. Там произошло наводнение, еще в 1976 году. Так что полностью обыскивать метро не придётся.
        - Ага, вот только сектантов Павел Вечный, насколько я понимаю, так и не нашёл! - запротестовала Маша, - Возможно, что их и нет на Третьей линии. Откуда у тебя информация, папа?
        - Да просто слухи, - пожал плечами Головин, - Но слухи от сотрудников Охранного Отделения. Не забывай, что я там вообще-то работаю, Маша.
        - Это я помню, - кивнула Маша, - Но есть еще одна проблема - сейчас, когда Павел Стальной поссорился с сектантами - он наверняка возобновил их поиски. Там что в метро мы можем наткнуться не только на поехавших последователей Либератора и громадных метрокрыс, но еще и на пару полков агентов Охранного Отделения…
        - Если наткнетесь на конкурентов - убьете их, - заверил я Машу, - Я дам вам с собой моих лучших людей - трёх баронов-офицеров из Летучего полка, которые перешли на мою сторону и всех остальных наших магов. И еще 17 финнов вдобавок.
        - Почему финнов? - влезла Таня, - Давай спецназовцев Охранки, которые тоже тебе присягнули.
        - Присягнуть-то они присягнули, - усмехнулся я, - Но их верность еще предстоит проверить. А остаться в темных туннелях метро с непроверенным спецназовцами - так себе удовольствие, сестричка. Кроме того, если вы наткнетесь на Охранку в метро - спецназовцы могут и не захотеть сражаться со своими бывшими коллегами. Ну и самое главное, для спецназовцев у меня есть другая задача. Но всех остальных берите. И захватите еще последнего живого Корень-Зрищина, которому язык отрезали. Корень-Зрищины верно служили Гностическому Либератору, так что этот парень возможно поможет в переговорах с сектантами, даже без языка. А военным командиром отряда я назначаю тебя…
        Я ткнул пальцем в Сигурд. Блондинка-стражница тут же отвесила мне быстрый поклон:
        - Это честь, господин. Я не подведу.
        - Я в этом уверен, - ответил я, - Военное командование в случае стычки в метро за тобой. Но начальником экспедиции будет Таня, моя сестра. Слушайся её. И защищай её жизнь. Её жизнь для меня даже важнее вашей миссии. Так что если будет стоять выбор между спасением Тани и успехом экспедиции - спасай Таню. Это приказ.
        - Я всё поняла, Ваше Величество, - кивнула блондинка.
        Таня гордо надулась и заявила, стараясь говорить чопорно и скрыть свой восторг:
        - Спасибо, братик! Я тоже тебя не подведу!
        - Будь осторожна, - я чмокнул сестру в щечку, - Помни, что нам нужен союз с сектантами. Ты идёшь к ним с миром. А если они мира не захотят - тогда я уже сам буду с ними вести дела. По-своему.
        - А почему собственно не я главная? - пробурчала Маша, - А как насчёт моей жизни?
        - Что касается твоей жизни - то ты официально уже мертва, жена, - я хохотнул, - Впрочем, ладно. Ты права. Сигурд, моя жена Мария Нагибина тоже должна вернуться живой. Это приказ. А что касается главенства в экспедиции, то посуди сама, Маша. Таня тебя старше по титулу. Она урожденная Великая Княжна и потомок Рюриковичей, а ты Нагибина только по супругу. Ну и самое главное - Таня моих приказов ни разу не нарушала, и наследников престола убить не пыталась. Но возможно по итогам этой экспедиции ты сможешь реабилитироваться в моих глазах, и я снова начну тебе доверять, кто знает…
        Я подошёл к Маше, обнял слабо сопротивлявшуюся девушку за талию и засосал её в тонкие губы. Маша ответила на мой поцелуй, сначала как будто против своей воли, но уже через секунду девушка сдалась и аж замурлыкала от наслаждения.
        - Славно, - констатировал я, резко отстраняя от себя Машу.
        - А ты чем займешься, Нагибин? Куда ты собрался, со своими спецназовцами? - подозрительно и несколько обиженно поинтересовалась Маша.
        - Со спецназовцами? Никуда. Спецназовцы сейчас же отправятся в моё поместье и будут там сторожить мою лабу. Туда же отправятся мой секретарь Анники и мои телохранители. Пусть посторожат моё поместье, пока я отсутствую. А то в «Пивоварнях» уже столько Кабаневичей, что оно выглядит скорее, как их поместье, а не моё. А доверять кабанчикам я теперь не могу, после того, как я спас и спрятал Павла Павловича. Так что, Аджет, ты сейчас возьмешь спецназовцев, всех, и отправишься в моё фамильное имение. Там ты присмотришь за моей пилюльной лабой. В конфликт с Кабаневичами не вступать ни в коем случае! Без моего приказа, по крайней мере. Это ясно?
        - Это ясно, - холодно ответила Аджет.
        Стражница явно обиделась, сочтя это назначение скучной ссылкой. Но Аджет, если говорить откровенно, была слишком горяча и порывиста. Так что для самого важного дела я решил использовать третью Лейб-Стражницу, ту, которая за весь этот день сказала слова четыре, да и вообще выглядела самой флегматичной из всех троих. А еще самой юной, не без этого.
        Я сначала принял её за японку, но девушка оказалась представительницей какого-то непонятного народа с острова Ява, звали её Арум.
        - Арум, ты пойдешь со мной, - распорядился я.
        Девушка вежливо кивнула. Её черные глаза не выражали ничего, кроме холодной покорности, мне это пришлось весьма по нраву. Вообще, я полагал, что осуществил менеджмент моего самого мощного актива - Лейб-Стражниц наилучшим образом. Но Аджет и Сигурд были с этим не согласны, они смотрели на свою соратницу с явной завистью.
        - Ну и куда же ты отправишься, пока мы лазаем по метро, Нагибин? - осведомилась Маша, - В Павловск с принцессой ты не поехал, нас тоже бросаешь, в своё фамильное поместье ты тоже явно не собираешься. Что ты намерен делать?
        - Ну… - я как раз раздумывал, что бы мне ответить, но в этот момент у меня зазвонил смартфон.
        Звонила Чумновская, которую я еще вчера отправил искать информацию по Алёне Оборотнич, после чего баронесса куда-то пропала и на связь не выходила.
        Вот это уже интересно…
        - Я отправлюсь за новой божественной МОЩЬЮ, жена, - ответил я Маше, - И уверяю тебя, что это моё путешествие будет опаснее любых экспедиций в затопленное метро к сектантам. Так что ни тебя, ни тем более Таню, ни даже своих телохранителей-финнов я с собой не возьму. Прости. А вот куда я конкретно отправлюсь - зависит от этого разговора с баронессой.
        Я помахал звонящим смартфоном у Маши перед носом, а потом быстро поцеловал руки сестре и жене, пожал руку Старшему Головину и отошёл подальше от пивоварни, чтобы никто не слышал моего разговора.
        Лишь тогда я ответил на звонок:
        - Алло. Да, Чумновская, я слушаю.
        Но ответом мне была лишь тишина…
        Глава 177 - Секретный ингредиент
        «Современным физикам хорошо известно явление квантовой запутанности, состоящее в том, что два идентичных объекта во вселенной неизбежно связаны один с другим.
        Причем, эта связь сохранится, даже если объекты будут разнесены один от другого на разные концы вселенной.
        Ровно такая же связь есть и между близнецами. Говорят, что когда один близнец умирает - другой ощущает присутствие смерти.
        Подобное всегда связано с подобным, независимо от расстояний между подобными объектами.
        И это же верно и для магии.
        Только магическая запутанность, если можно её так назвать, еще плотнее квантовой.
        Наиболее ярко это явление можно увидеть, взглянув на живого человека и его алхимическую копию.
        Если человеку нанести рану - эта рана проявится и у копии. Если человека убить - копия тоже умрёт.
        Но это еще не всё. Есть еще более пугающие и таинственные связи между человеком и копией, самым жутким и ярким примером глубины подобных связей является…»
        Псевдо-Аркариус, отрывок из неизвестного текста
        В Риме был час дня, время здесь отставало от питерского на два часа. А еще здесь царила жара, табло над алхимической лавкой, расположенной дальше по улице, показывало аж 29 градусов по Цельсию.
        Я, признаться, ни разу раньше не был в Италии, ни в одном из миров, но мне почему-то казалось, что для начала сентября это ни фига не норма.
        Тая телепортировала меня сюда прямо с границы Финской губернии, это было ближайшее место, откуда можно было переместиться, потому что вся территория Сердце-Руси была окружена камнями Ивана Грозного. Поэтому одет я был явно не по погоде - я истёк потом за пару секунд, и теперь спешил стащить с себя теплое пальто, финскую кепку и расстегнуть мундир.
        Сама Таисия Кабаневич подготовилась к путешествию гораздо лучше - девушка была в коротком белоснежном платье, оставлявшим открытыми и голыми её стройные ножки, и в белых босоножках без каблука. Синие волосы она заплела в косу, а свой зачарованный хлыст спрятала в белой же сумочке.
        - Могла бы предупредить, что тут такое парево, я бы тогда тоже переоделся, - бросил я девушке.
        - Обычная погода для сентября, Нагибин, - пробурчала в ответ Тая, - Тебе следовало самому знать, я не твоя мамаша, чтобы тебя переодевать.
        Я скептически и не без дерзости оглядел Таю, задержав взгляд на её ножках:
        - Ну и почему ты вся в белом, м? Нарядилась невестой, собралась вести меня под венец?
        - Под венец? - надулась Тая, - Ну уж нет. Тебя я готова отвести только под расстрел, Нагибин. А никак не под венец. Впрочем, это уже как герцог прикажет.
        - Ну и где твой герцог?
        - Будет. Через пару минут, - пообещала Тая.
        Я повесил своё пальто на врытый в брусчатку чугунный столбик, расстегнул мундир полностью и осмотрелся. За моей спиной возвышалась белокаменная базилика Святого Марка, вроде бы это была старейшая церковь Рима, видевшая еще чуть ли не самого апостола Петра.
        Слева можно было рассмотреть церковь Святой Марии, у которой купол был чуть ли не больше самого здания, из-за чего строение напоминало изящный бочонок. Впереди, за сквером, располагалось какое-то громадное здание с колоннадой, напоминавшее языческий храм.
        Улицы здесь были мощены брусчаткой, а ходили по улицам в основном лица духовного звания - католические попы и монахини, а кроме них еще итальянцы в широких шляпах и итальянки в коротких платьях, причем некоторые из них могли бы своей красотой дать фору самой Тае Кабаневич.
        - Пялиться на местных баб не советую, - холодно заметила Тая, заметив моё внимание к итальянкам, - Город аристократический и католический. Кровь у местных горячая. Так что если оскорбишь взором жену какого-нибудь АРИСТО - может и прилететь.
        - Да больно они мне нужны, - отмахнулся я, - У меня и своих жен хватает, леший бы их побрал. Дрочило, как тебе Рим?
        Дрочило был вторым моим спутником, который отправился со мной в это путешествие. Кроме него и Таи меня еще сопровождала моя лейб-стражница Арум. А вот больше я никого с собой не взял, цели моей поездки в город на семи холмах не предполагали лишних глаз и ушей.
        Арум осталась к Риму совершенно равнодушной. Девушка только холодно и профессионально озиралась, выглядывая, не угрожает ли мне-её господину опасность. Но опасности пока не было.
        Таскать с собой Арум в униформе лейб-стражницы было бы неразумно, так что по моему приказу девушка переоделась в джинсы, короткие сапожки и черную рубашку, так что теперь напоминала какую-то китайскую паломницу.
        Дрочило был похож на паломника еще больше. Парню я тоже приказал переодеться, но он про этот мой приказ успешно забыл, так что все еще был одет в черный подрясник монастырского послушника. На ногах у Дрочилы были сапоги размера эдак шестидесятого, причем правый сапог явно просил каши и из него торчал грязный и длинный ноготь большого пальца Дрочилы.
        - Как тебе Рим, спрашиваю… - повторил я свой вопрос.
        Но Дрочило вместо ответа неожиданно рухнул на колени и густо перекрестился, и лишь потом басовито изрёк:
        - Ох, барин! Святой город! Тут главный поп живёт! И Господь Иисус тут родился!
        На моих глазах Дрочило склонился к грязной булыжной мостовой и с наслаждением сочно поцеловал её, как будто мостовая была прельстивой деревенской девкой.
        Пара проходивших мимо молодых монашек захихикала, одна монахиня даже ткнула в Дрочилу пальчиком.
        - У тебя все холопы такие идиоты, Нагибин? - поинтересовалась Тая.
        - Нет, только этот, - с гордостью ответил я, - Но Дрочило - славный парень, его верность стоит десятка Кабаневичей, девица-синяя косица.
        - Еще раз скажешь про косицу - будет дуэль, Нагибин, - чопорно заметила Тая.
        Но я не обратил на это замечание внимания, вместо этого я подошёл к Дрочиле и решительно поднял парня с мостовой на ноги:
        - Давай без этого, брат. Тая права - не привлекай лишнего внимания, нам такое ни к чему. Кроме того, главный поп тут не живёт. Мы сейчас возле Капитолийского холма, а Папа Римский обитает на Ватиканском. А Иисус вообще родился в Вифлееме, и в Риме ни разу не был.
        - Как так, барин? - не поверил Дрочило.
        - Собственно, я не понимаю, зачем ты назначил встречу герцогу именно здесь? - осведомилась Тая.
        - Да так… - уклончиво ответил я.
        - А конкретнее?
        Я вздохнул. Вдаваться в подробности мне сейчас не хотелось. Тем не менее, я счел разумным дать Тае часть информации и указал на базилику Святого Марка:
        - Вот это старейшая церковь Рима, Тая. Улавливаешь?
        - Нет, - покачала головой девушка, - Только не говори, что тебя интересуют достопримечательности, Нагибин. Насколько я знаю, тебя ни хрена кроме власти не интересует и никогда не интересовало.
        - Ты права, - я не стал спорить, - И тем не менее, эта базилика представляет интерес для меня. Глянь вон на стенку, слева.
        Я указал пальцем на красную стену пристройки, слева от белокаменного входа в базилику. Там, куда я указывал пальцем, краска на стене была как будто ярче и свежее.
        - И…? - Тая явно загрузилась, - Стенку недавно покрасили?
        - Именно так, Тая.
        - И что?
        - А ничего. Её не просто так покрасили. Здесь было послание от Псевдо-Аркариуса. Он три раза оставлял свои таинственные граффити именно на стенах этой базилики. Улавливаешь?
        - Что? - Тая загрузилась еще плотнее и нахмурила свои бровки, выкрашенные под цвет волос в синий, - Псевдо-Аркариус? Этот тот сумасшедший шизофреник, который последние десять лет предрекает апокалипсис?
        - Он не предрекает апокалипсис, Тая. Совсем наоборот. Он утверждает, что конец света уже наступил. Еще в 2012 году. Просто мы этого не заметили. И он не шизофреник. Есть мнение, что это маг и философ, который живёт уже тысячу лет минимум.
        - Угу, понимаю, - хмыкнула Тая, - Ты совсем поехал, Нагибин, вот что. Псевдо-Аркариус - это просто местный сумасшедший. Если он вообще существует. Если это не группа людей, которые бомбят стены Рима своими каракулями, подписываясь коллективным псевдонимом. В любом случае, Псевдо-Аркариуса никто не видел, и ты тоже его не увидишь.
        - А я и не собираюсь его видеть, Тая.
        - И зачем ты тогда приперся к этой базилике? - парировала девушка, - Граффити-то уже закрашено. А у базилики теперь поставили охрану, так что больше твой Псевдо-Аркариус сюда не сунется.
        Тая указала на двух полицейских, действительно торчавших в стороне от базилики. Форма у римских копов была черной, а роскошные усы у обоих мужиков были закручены так лихо, что им бы позавидовал сам маршал Буденный. Судя по блеску, поливали полицейские свои усы, как минимум, чистейшим оливковым маслом высшего сорта.
        - Зачем я сюда приперся - узнаешь позже, Тая, - пояснил я, - А пока что просто имей в виду, что это важное здание. Я бы сказал, очень важное. А от этих двух усатых мужиков на углу зависит буквально, погибнет наш мир или нет.
        - Чего? - вот теперь Тая поглядела на меня так, как будто действительно усомнилась в моем душевном здоровье.
        - Надо было читать глубинные интернеты, там много интересного про Псевдо-Аркариуса, девица-синяя косица…
        В этот момент римская улица огласилась звуками русского гимна «Боже, Царя храни». Смартфон у меня был новый, но рингтон я себе поставил старый - вообще не люблю менять песенки на звонке.
        Звонил Симон, мой алхимик, которого я оставил надзирать за моей пилюльной лабой.
        - Да, Симон, я слушаю…
        - Вы не поверите, господин, - услышал я в трубке взволнованный голос Симона, алхимик, как и всегда, говорил со своим странным акцентом.
        - Смотря во что, - хмыкнул я, - Меня трудно удивить, Симон. Так что выкладывай. Тебе же привезли ингредиент, из которого ты должен сваять пилюли для Павла Стального?
        - Да, в том-то и дело, господин. Курьер от Павла Стального прибыл час назад. И привёз ингредиент. Впрочем, слова тут излишни. Вы должны сами увидеть. Ловите фото.
        Мой смартфон пискнул, я убрал устройство от уха и уставился на присланную Симоном фотографию.
        На первый взгляд на фото ничего особенно примечательного не было. Я увидел металлический стол - один из столов, стоявших в изобилии в подземной лабе в моем поместье. На столе стояли какие-то пробирки и реторты, рядом с ретортами лежала развернутая бумага…
        Всё было в норме, напрягало только одно - никакого ингредиента я не увидел.
        Я снова поднёс смартфон к уху:
        - И что ты хочешь мне сказать, Симон? Павел Стальной не прислал тебе ингредиент?
        - Прислал, господин. В том-то и дело.
        - Эм… Но я вижу у тебя на фотке только развернутую бумагу. Секретный ингредиент - это бумага что ли?
        - Никак нет, господин, - Симон вдруг как-то странно хохотнул, - Не бумага. Ингредиент был в ней. Он и есть в ней.
        - Он невидимый что ли?
        - Нет. Я его вижу. Мы все здесь его видим. Но вот на фото он не отображается. Этот ингредиент - нечто настолько нематериальное, что его можно увидеть лишь духовным зрением. Маги видят его. А вот неодарённые - нет. И на фото его зафиксировать невозможно.
        - Интересно… - хмыкнул я, - Это норма для пилюльных ингредиентов?
        - В том-то и дело, что это совсем не норма, господин. Обычные ингредиенты для пилюль, те, которые производят культиваторы - они полуматериальны. То есть их видят неодаренные, и их даже можно сфотографировать. А этот ингредиент имеет чисто духовную природу. Где Павел Стальной его взял?
        - Из запасов Павла Вечного, - припомнил я, - Но я не в курсе, что это такое, и где Павел Вечный это раздобыл, тоже не знаю. Но вроде бы китайцы тут не причем, конкретно этот ингредиент для пилюль, дарующих вечную жизнь, Павел Вечный брал не в Желтороссии. А большее мне неизвестно, Симон. Я знаю только, что ты должен сделать мне из этого ингредиента черно-золотые пилюли. Без них Павел Стальной сдохнет. Ублюдок болен, а я обещал его спасти. И эти пилюли - единственное лекарство.
        - Все это очень странно, мой господин, - пробормотал Симон, - Очень… Я никогда раньше такого не видел…
        - Как он хоть выглядит, этот твой ингредиент?
        - Как некая субстанция, - произнес Симон после некоторых раздумий, - Золотая, ослепительно яркая, но с черными прожилками. Это похоже на духовную плоть, на мясо бога, если можно так выразиться…
        - Мясо бога? Что ты несешь?
        - Это просто метафора, господин. Это моё духовное впечатление от взаимодействия с этим объектом. Он имеет ауру, как будто он живой маг! Вот только его аура, аура этого объекта, мощнее магии любого аристо в миллион раз… Скажу как есть - это самая мощная магическая сущность, с которой мне приходилось когда-либо иметь дело.
        - Но что это конкретно ты не знаешь?
        - Не могу даже предположить, господин. Нет версий. Ни одной. Но как я уже сказал, оно не живое. Но когда-то было живым. И очень сильным. Мертвечина бога - вот будет лучшее определение!
        Я призадумался, но только на мгновение:
        - Ладно. Хорошо, Симон. Но ты же можешь сделать из этого пилюли? Моя лаборатория не подведет?
        - Лаборатория в полном порядке, - гордо отрапортовал Симон, - Я сумел наладить её работу. Именно я, а не алхимичка-англичанка герцога Кабаневича, учтите это на будущее, мой господин. Кроме того, ваши родители, насколько я понимаю, уже имели дело с этим ингредиентом и уже производили из него пилюли для Павла Вечного. Так что я справлюсь, пилюли Вечной Жизни будут.
        - И Павел Стальной обретет вечную жизнь, когда сожрёт их?
        - Хм…
        Симон призадумался, ответил он на этот раз не сразу:
        - Я в этом не уверен, господин. Видите ли - я ничего не знаю о болезни Павла Стального. Так что возможно, что от одной порции пилюль, которую я изготовлю, он просто вылечится. Мне кажется, что чтобы обрети вечную жизнь или хотя бы долголетие уровня Павла Вечного - эти пилюли надо жрать регулярно, на протяжении многих лет. А запасов этого ингредиента, чем бы он ни был, у Павла Стального крайне мало… Так что я не знаю, господин. Ответа на ваш вопрос у меня нет.
        - Хорошо. Понимаю. А что если я сам сожру эти пилюли, Симон?
        - Вы умрёте, - тут же ответил Симон, не раздумывая.
        - Умру? Но почему? Моя МОЩЬ велика, Симон. Я Лунный маг. Я знаю Тайны гавваха, я познал три тайны консерваторов из четырёх, я умел принимать божественную форму, во мне течёт кровь Рюриковичей…
        - Вы умрёте, господин, - повторил Симон, - Поймите, что эта таинственная субстанция - МОЩЬ, которую не переварить даже вам. Вас просто разорвёт на куски, даже от одной пилюли, даже от одного миллиграмма пилюли. Ваш дух от этой пилюли возрастёт настолько, что просто порвёт ваше тело в клочья.
        - Да, но Павел Стальной…
        - Он Император, мой господин. Настоящий Император, сидящий на троне, во дворце. Его защищает древняя магия всей Империи и всей магократии. Вот почему только он один может вкушать эти пилюли. Еще их могли бы вкушать другие ныне правящие Императоры - османский, голландский, эфиопский или французский. Но любого другого аристо эти пилюли уничтожат за секунду. Даже самого мощного, даже самого высокорангового, даже царской крови. Даже вас, господин. Так что поступайте, как знаете. Но я вас предупредил. Эти пилюли - лакомство для Императоров, но яд для всех остальных. И вы не переживете, если вкусите их.
        Симон замолчал, я поразмышлял пару секунд, потом вздохнул:
        - Что ж… Ну ладно, Симон. Верю.
        - Так мне делать пилюли?
        - Делай. И как сделаешь - передай их Павлу Стальному. Я держу свое слово, так что давай подлечим ублюдка. Если будет еще что-то важное или интересное - звони. А сейчас прощаюсь, у меня тут параллельный звонок…
        Параллельный звонок и правда был, принцесса названивала мне уже целую минуту.
        Я сбросил Симона и нажал на приём звонка от Лады, которая у меня в телефоне была подписана, как «канцлер».
        - Алло, госпожа канцлер. Ну что там?
        - Рада тебя слышать, муж. Маша Головина мертва? - прозвучал в трубке звонкий голосок принцессы.
        - Мертвее некуда, - заверил я Ладу.
        - Где ты, муж?
        - В Европе. У меня тут образовались кое-какие срочные дела. Самозванец вернул князя Глубину, Шаманова и Словенова? Ты заступила в должность?
        - Да. Я теперь канцлер Империи, это будет объявлено официально в течение получаса. Но Павел Стальной лично меня аудиенции не удостоил. Этот параноик заперся в своём дворце и ни с кем не общается… А что касается твоих друзей, ну…
        Принцесса вдруг разволновалась, а потом совсем замолчала.
        - Что с ними, Лада? Только не говори, что Павел Стальной их ухлопал…
        - Нет-нет, - торопливо перебила принцесса, - Они все живы. Вот только… Ну, в общем Павел Стальной был в ярости, когда я не привезла с собой пленных для обмена. Ты же завербовал всех его людей, которых ты взял в плен у Петропавловки. Павел Стальной даже в курсе, что у тебя трое лейб-стражниц. И это разозлило его. Сильно. И он покалечил наших друзей.
        - Чего? Покалечил? - вот такого я не ожидал, даже от Павла Стального, - Но мы же так не договарились! Ублюдок мне за всё ответит, клянусь. Хрен собачий он теперь получит, а не пилюли…
        - Да подожди, муж, не кипятись, - потребовала принцесса, - Не забывай, пожалуйста, что я сейчас в Павловске. Практически в заложниках у Павла Стального. Как и мой брат Малой. Так что не делай резких движений, умоляю. Мне нужно время, чтобы всё здесь подготовить к государственному перевороту, ты же сам говорил. А Глубина, Шаманов и Словенов живы. Вот только они под действием какой-то темной магии… Но я приведу их в чувство! С ними уже работают целители - я привлекла и Исцеляевских, и Здравуровых. Так что наши друзья поправятся.
        - Когда они поправятся, Лада? Они мне нужны. Срочно.
        - Ну… Думаю, что теперь нужны сутки, чтобы привести их в норму. На них какая-то тёмная магия Отравищиных, у Павла Стального при дворе есть травители из этого клана…
        - Ладно, - произнес я, чуть успокоившись, - Ну хорошо. Приведи моих корешей в себя. И побыстрее. Как только они смогут ходить и соображать - сразу же набирай меня, а потом телепортируй всех ко мне, через Кабаневичей. А Павел Стальной мне еще ответит за это дерьмо, я клянусь. Ублюдок, видимо, считает, что со мной можно не соблюдать договоренности. Он осознает, что ошибается, причем скоро.
        - Я в этом уверена, - заверила меня принцесса, - Я уже успела поговорить со многими Багатур-Булановыми при дворе. Очень многие на нашей стороне, Павел Стальной и его сумасбродство им надоело. Так что дай мне еще несколько дней - и царский клан нас поддержит. Вот только Жаросветовы теперь злы на меня, из-за того, что дочка их Старшего больше не канцлер. Но с другой стороны, они и на Павла Стального теперь злы…
        - Да плевать на Жаросветовых, - ответил я, - Если мои дела здесь в Европе выгорят - нам не придется волноваться о таких мелочах, как Жаросветовы, я уверяю тебя.
        - Я очень надеюсь на это, муж. Кстати, я уже собрала при дворе группу сторонников Павла Павловича, пока что небольшую, но их нужно бы инициировать в нашу ложу…
        - Обязательно, как только я вернусь, душа моя… Твою мать!
        Вообще я не мог никого инициировать в ложу, главой нашей ложи все еще являлась Маша Головина, а не я, хоть принцесса, естественно, этого и не знала. Но моё восклицание про мать было связано не с этим, а с тем, что прямо передо мной вдруг из воздуха появился мужик.
        Мужик был в широк в плечах и на голову выше меня, в безупречном сером костюме и в очках. Его голова была лысой, как коленка, и он улыбался мне полным ртом платиновых зубов.
        - Что там, муж? - забеспокоилась принцесса.
        - Всё в порядке, любовь моя. Просто прибыл мой старый друг, от которого и будет зависеть весь исход сегодняшнего дела. Боюсь, что мне пора. Люблю тебя. До связи!
        Я сбросил звонок, потом протянул руку герцогу Кабаневичу, рукопожатие у герцога было как всегда крепчайшим.
        - Рад видеть вас в добром здравии, барон, - произнёс герцог.
        Потом он кивнул Тае, потом снова обратился ко мне:
        - Как вам нравится Рим?
        - Жарковато, герцог, - признался я.
        - Такая осень, жара по всему средиземноморью, - герцог вновь одарил меня своей лыбой на миллион, - Великий Князь Полётов готов встретиться с вами, Ваше Высочество. Он уже здесь. Он уже ждёт.
        Я кивнул. Честно признаться, я волновался. От сегодняшней встречи с Полётовым, главой либеральных масонов, зависел весь мой план.
        - У вас есть информация для князя? - осведомился Кабаневич.
        - Есть, - подтвердил я, - Я слов на ветер не бросаю. У меня есть важная инфа об Алёне Оборотнич. Даже сенсационная инфа, я бы сказал. Один мой человечек нарыл кое-что интересное.
        - И вы принесли ту вещь, которую хотел Полётов?
        - Ну… Дрочило же здесь, - я указал на своего холопа, тот отвесил герцогу неуклюжий поясной поклон, - А раз Дрочило здесь - то и предмет с ним. Я надеюсь, вы не будете пытаться отобрать его силой, герцог? Сразу предупреждаю, что на такой случай у меня с собой лейб-стражница - вот эта милая девица по имени Арум.
        - Нет, ну что вы, князь, - усмехнулся Кабаневич.
        Герцог поцеловал Арум ручку, девушка смотрела на Кабаневича холодно, если не презрительно. Впрочем, она так на всех, кроме меня, смотрела.
        - Я деловой человек, и также, как вы, не нарушаю своего слова, - вкрадчиво произнёс герцог, - Хотя некоторые слова так и просятся, чтобы их нарушили…
        Герцог в своей обычной манере не окончил фразы и уставился на меня.
        Но я его понял, с Кабаневичем быстро учишься понимать все намеки прямо на лету:
        - Маша Головина жива, если вы об этом. Но я все еще считаю, что ваш план убить Павла Павловича был полной туфтой, герцог. Без обид. При всем моем уважении, я не позволю вам шлепнуть наследника.
        - Понимаю, - Кабаневич кивнул, - Но сейчас не об этом, князь. Машу и её судьбу обсудим позже. Дело в том, что у меня есть одно условие. У меня лично. И только если вы его выполните - я отведу вас на аудиенцию с Полётовым. Как вы понимаете, вести дела со столь серьезным человеком, как Его Высочество, вы в обход меня не сможете. Полётов никому не доверяет. Вообще никому в мире. Кроме себя самого и меня.
        - Окей. Что за условие?
        Я неиллюзорно напрягся, и, как оказалось, не зря.
        Кабаневич улыбнулся мне самым милым образом, всеми своими платиновыми зубами, а потом указал на свою внучку Таю.
        - Ну уж нет, герцог…
        - Да, князь! - перебил меня Кабаневич, - Да. Если вы претендуете на трон - извольте предоставить мне прямую выгоду. Лишь тогда я поддержу ваши притязания. Вы женитесь на Таисии, моей внучке. И только тогда вы получите доступ к таким Тайнам и откровениям, которые вам и не снились.
        - Чего? - глухо и ошарашено пробормотала Тая, глядя то на меня, то на герцога, - Дед, я не согласна…
        - Замолкни, - строго произнёс Кабаневич, - Это приказ. Приказы Старшего не обсуждаются. С каких пор девицы из знатных кланов стали сами выбирать себе мужей, Тая?
        - Слушайте, но у меня же уже есть две жены… - вознегодовал я, но Кабаневич меня перебил:
        - Где две, там и три, князь. Впрочем, вам решать.
        Глава 178 - Великая битва благородных АРИСТО против дерзких стульев
        «Дева Вкусившая обретает бога внутри.Иной же Вкусивший обретает смерть.
        Дева Вкусившая обретает жизнь мира.Иной же Вкусивший обретает могилу для мира.
        Дева Вкусившая обретает двенадцать Тайн в полноте.Иной же Вкусивший обретает расколотые черепки.
        Дева Вкусившая обретает чернь и золото.Иной же Вкусивший обретает гнев неразборчиво
        Дева Вкусившая обретает царственность.Царь из бумажной стали Вкусивший обретает ЖИВОЙ КОШМАР.
        Дева Вкусившая носит дитя Крокодила под сердцем.И то дитя убьет собственного отца, через то спасается мир»
        Рукописная запись из средневековой чешской хроники, автор неизвестен. Однако известен комментарий Псевдо-Аркариуса к этой записи, не менее таинственный, чем сам чешский текст:
        «Обратите внимание, дамы и господа. График мирового потребления трикоинов, по данным Российского Охранного Отделения и Французской жандармерии:
        2007 год - 148 млн тонн за год
        2008 год - 151 млн тонн
        2009 - 159 млн
        2010 - 165 млн
        2011 - 189 млн
        2012 - 190 млн
        2013 - 189 млн
        2014 - 185 млн

* * *
        2021 - 145 МЛН ТОНН ЗА ГОД
        Глупцы на это скажут, что в мире просто осталось мало лесов. Но глупцы всегда несут чушь, такова их природа! В Африке и Америке еще полно лесов.
        Дело не в этом, тем более не в экономике.
        Дело в другом, и мудрец осознает, в чём тут суть.
        Все еще не понимаете, что означает чешская рукопись о Деве Вкусившей? Все еще не понимаете, что КОНЕЦ СВЕТА УЖЕ НАСТУПИЛ?
        Я бы сказал вам, как великий маг Гендальф - бегите, глупцы!
        Но я этого не скажу. Бежать некуда. А скоро будет и некому.
        Все фигуры уже на доске, игра началась»
        Пиццерия называлась «La Boccaccia» и располагалась здесь же, у подножия Капитолийского холма. Я очень сильно надеялся, что внутри будет кондиционер, ибо за время венчания с Таей Кабаневич весь взмок, и отнюдь не от страсти к невесте. Просто в маленькой часовне, где мы обвенчались с Таей, было еще жарче, чем на улице.
        Венчались в часовне мы по двум причинам. Во-первых, выяснилось, что Тая вполне себе крещеная, поскольку Кабаневичи официально православный клан, а увлечение друидизмом - личный закидон герцога. Во-вторых, в этой часовне, которая вроде бы носила имя Святого Захарии, у Кабаневича был свой доверенный поп.
        Свидетелей для церемонии мы нашли прямо на улице возле часовни - каких-то шотландских магов-паломников, которые бессмысленно бродили по Риму и были только рады помочь.
        По итогу я стал уже троеженцем, и теперь мне было не по себе. Ибо одно дело - взять себе пару жен в результате ошибки попов и совсем другое - сознательно нарушить закон, и церковный, и имперский.
        Но Кабаневич, который и сам держал у себя в поместье целый гарем, хоть и законно не зарегистрированный, был доволен и улыбался всеми своими золотыми зубами. Он даже весело хлопнул меня по плечу сразу после церемонии:
        - Спасибо, князь. Клянусь, у меня будто гора упала с плеч, будто меня выпустили из тюрьмы. Я ощущаю свободу, как будто я горный орёл в небесах. Кончились мои мучения, теперь Тая и её косяки - ваша проблема, а не моя. Отныне вы за неё ответственны, как и положено доброму мужу.
        - Ага, благодарю, герцог, - кисло ответил я, - Это лучшее напутствие от отца невесты, что я слышал в своей жизни. А теперь ведите меня уже к Полётову.
        И мы отправились к Полётову, который уже ждал нас в пиццерии, в паре минут ходьбы от часовни.
        Тая всю дорогу молчала и только разглядывала золотое кольцо на пальце, как будто это колечко было какой-то заморской диковинкой. Вообще, я вынужден был согласиться с герцогом - замужество явно пошло Тае Кабаневич на пользу, по крайней мере, она наконец заткнулась. А еще герцог заверил меня, что не собирается лишать Таю статуса своей наследницы, так что по идее после смерти герцога я получу в свои руки и весь клан Кабаневичей целиком, хотя рулить им смогу лишь через Таю.
        Впрочем, герцог Кабаневич, насколько я понял, собирался прожить еще лет сто, не меньше. Я был уверен, что при моём нынешнем образе жизни вероятно сдохну раньше него…
        В пиццерии «La Boccaccia» действительно оказалось прохладно, кондей тут работал на полную. Сама пиццерия помещалась в каком-то средневековом здании, стены тут были чуть ли не из обожженной глины, видевшей еще Римскую Империю. В центре зала возвышалась огромная печь из той же глины. Печь распространяла ароматы пиццы, а еще жар, так что рядом с ней за столиками никто не сидел, только суетились пиццайоло в белых колпаках и фартуках.
        Немногочисленные посетители расположились возле огромных окон, которые своими размерами скорее напоминали полноценные витрины. Сейчас эти окна, несмотря на включенный кондиционер, были открыты, так что по пиццерии гулял теплый ветерок с улицы, мешавшийся с ароматами свежего хлеба.
        Справа от входа сидели над пиццой несколько католических монахов, пицца у них была веганской, из чего я сделал вывод, что монахи постятся.
        А вот слева…
        В принципе я ожидал чего угодно, но только не такого. Полётов мало напоминал АРИСТО, собственно он не был похож даже на захудалого барона. Скорее, напоминал какую-то помесь клерка и армейского прапорщика. Костюм на Полётове был серым и дешевым, из-под бежевой рубашки, расстёгнутой по случаю жары, торчала волосатая грудь. На груди у Полётова висел простой деревянный крест на нитке.
        Всемогущий глава русских либералов и один из богатейших людей в России был низок ростом и плешив, его непропорционально большую голову покрывали местами остатки черных волос. Впечатление усугублялось крупным некрасивым носом и толстыми очками. Впрочем, лоб у Полётова был странно высоким, что возможно говорило об уме, глаза за стёклами очков смотрели жестко и холодно, а усы у Викентия Полётова были густыми и идеально квадратными, что и делало его похожим на какого-то прапора или как бы сказали в этом мире - на поручика.
        На столе рядом с Полётовым лежала черная папка. Но больше всего меня удивило, что Полётов пришёл на встречу один, если только не предположить, что вон те монахи в другом конце пиццерии - его переодетая охрана.
        Кабаневич первым подошёл к Полётову и поклонился, потом протянул Великому князю руку:
        - Рад вас видеть в добром здравии, Ваше Высочество.
        Полётов встал для рукопожатия и это выглядело забавно - великий князь был ниже герцога головы на две.
        - Его Высочество Великий князь Александр Нагибин, мой зять, - представил меня Кабаневич.
        - Он пока что еще барон, - заметил на это Полётов.
        Говорил князь лениво и с каким-то запредельным спокойствием. Так обычно разговаривают люди, которые настолько преисполнились власти, что полагают всех людей на свете малыми детьми. Рукопожатие Полётова только подтвердило мою догадку о характере князя - Полётов едва коснулся моей руки, показав тем самым, насколько ему на меня плевать.
        Целовать ручки Тае и моей лейб-стражнице, как велел этикет АРИСТО, Полётов не стал, он поприветствовал барышень более оригинальным способом:
        - Я не веду переговоров с женщинами. С холопами - тем более. Так что ваши люди пусть сядут вон за тот столик, барон. Закажите им что-нибудь.
        Мда, хорошенькое начало. Моя верная лейб-стражница на это, разумеется, никак не прореагировала. А вот Дрочило тут же пал на колени и заверил Полётова:
        - Я могу и у дверей поваляться, аки пёс, коли барин прикажет!
        - Пожалуй, не стоит, - пояснил я Дрочиле, - Валяющийся возле дверей пиццерии человек в монашеском подряснике будет привлекать слишком много внимания. А нам внимание ни к чему. Так что сядь за столик возле монахов, Дрочило. И пиццу скушай, уверен, что ты голоден. Арум, ты туда же. Тая…
        - Эй! Я вообще-то твоя жена! - ожидаемо возмутилась Тая, - И урожденная магичка!
        Полётов уже уселся за свой столик, не обращая на Таю никакого внимания, как будто та была официанткой или даже просто статуей.
        - Делай, как просит Его Высочество, - приказал я Тае, - А ты, Дрочило, отдай мне предмет.
        Дрочило тут же достал из-под подрясника свёрток и передал его мне. А Таю утащила Арум, довольно жестко схватив мою жену за локоть. Садиться за один стол с Дрочилой девушки, разумеется, побрезговали, так что они сами расположились возле монахов, а Дрочило уселся возле самой печи и тут же весь покрылся потом от жара.
        - Я что-нибудь закажу моему холопу, - вздохнул я, - Боюсь, что сам парень с заказом не справится.
        Я быстро отсканировал QR-код на столешнице и прямо через приложение заказал Дрочиле на столик три больших «алле вонголе» с моллюсками, чесноком, помидорами и орегано, а еще большую бутыль газировки. Холоп у меня был большим парнем, так что его и кормить нужно было соответственно.
        Герцог Кабаневич тем временем заказал нам вина, коньяку и кофе, после чего откинулся на спинку стула рядом со мной и закурил сигару.
        Полётов ничего не заказывал, на столе перед ним лежала только черная папка.
        - Вы пришли сюда жрать и пить, господа? - поинтересовался Полётов, - Давайте сюда ваш свёрток, барон.
        - Это дело нехитрое, Ваше Высочество, - ответил я, - Вопрос в том, что я за это получу.
        - А что вы хотите?
        - Информацию о том, что происходит - в первую очередь, - объяснил я, - Мне известно, что либералы знают больше других. Ну и второе - союз с вами.
        - Получите и то, и другое, - заверил меня Полётов, на стуле он сидел идеально прямо, как какая-то гимназистка, а его глаза за стёклами очков никогда не моргали, это несколько пугало, - Свёрток, барон. Или я просто уйду.
        - Ну что же…
        Я положил на стол свёрток. У Кабаневича заблестели глаза, герцога казалось сейчас натурально затрясёт. Он даже склонился пониже к столу, лишь быть поближе к заветному свёртку, но тронуть свёрток так и не решился.
        Зато Полётов взял свёрток совершенно спокойно, потом не спеша развернул и внимательно осмотрел лезвие меча Рюрика, задержав взгляд на рунах, украшавших предмет.
        - Настоящее, - холодно констатировал Полётов.
        Лезвие и правда было настоящим. Скармливать Полётову подделку не рискнул бы даже такой дерзкий парень, как я.
        Кабаневич ахнул, а потом так страстно затянулся своей сигарой, что закашлялся.
        Официант принёс нам бутылку белого вина, коньяк двухсотлетней выдержки и кофейник, но Полётов не обратил на парня никакого внимания.
        - Рукоять, - приказал Полётов.
        Кабаневич извлёк из внутреннего кармана собственного пиджака другой свёрток. По этому свёртку было заметно, что к артефактам Рюрика герцог относится гораздо нежнее, чем я. Я завернул лезвие тупо в какое-то тряпье, а Кабаневич хранил рукоять завёрнутым в идеально чистую и белоснежную мягкую ткань.
        - Хех, - я хмыкнул, - Та самая рукоять меча, которую я продал голландцу за двести рублей? А ведь я почти что нашёл вашего человечка, который эту рукоять купил, герцог. Я даже собирался у вас эту рукоять отжать, честно признаюсь.
        - Я в этом не сомневался, - заверил меня Кабаневич, - Я в свою очередь тоже хотел украсть у вас лезвие, барон…
        - Заткнитесь, - бросил нам Полётов.
        Он развернул свёрток Кабаневича, и я действительно увидел рукоять от меча, ту самую, которую я нашёл в первый же день моего попаданства в моем фамильном поместье.
        Мда, давненько не виделись, рукоять. К сожалению, ни рукоять, ни лезвие теперь моими больше никогда не станут. Но я полагал, что эта жертва того стоит.
        Полётов соединил лезвие с рукоятью, мы с Кабаневичем замерли, герцог, казалось, вообще был близок к обмороку от волнения.
        Над столом метнулся сполох ауры - густо-синей и благородной магии Рюриковичей. Через мгновение рукоять приросла к лезвию, а сам меч, теперь целый, преобразился - он больше не был потемневшим от времени, его как будто вычистили или даже заново выковали. В руках у Полётова было прекрасное творение древних варяжских кузнецов из железа и стали. Руны и орнаменты, украшавшие меч, сияли синей магией.
        Полётов поднялся с места, подвинул к себе стоявший рядом пустой стул, а потом ударил его мечом. Удар был столь быстрым, что мой глаз едва успел зафиксировать это движение - я скорее увидел просто синюю вспышку, чуть приправленную бело-голубой аурой самого Полётова.
        Стул развалился на две ровные половинки. Кабаневич жадно глядел на меч, вцепившись от волнения руками в стол, пепел с его сигары сыпался прямо на дорогой костюм герцога, но Кабаневич сейчас этого не замечал.
        - Ну что? - азартно спросил герцог, - Ну что, князь, НУ ЧТО?
        - А ничего, - холодно ответил Полётов, снова садясь за столик, - Расплатитесь за стул, герцог. А меч не работает.
        - То есть? - в страшном волнении воскликнул Кабаневич.
        - Магии Рюрика нет, - объяснил Полётов, - Это просто волшебный меч. Но он пока еще не меч Рюрика.
        Я деликатно прокашлялся:
        - Кхм… Послушайте, Ваше Высочество, думаю, что вам повезло. Дело в том, что с вами за одним столом сейчас сидит как раз настоящий живой Рюрикович, то есть я. А Словенов, помнится, говорил мне, что этот меч - артефакт давно погибшего клана. Вот только у этого клана нашёлся потомок, и он сейчас перед вами. Дайте мне меч! По словам Словенова меч заработает в руках истинного Рюриковича - в моих руках.
        Кабаневич аж покрылся потом от моего предложения, он глядел то на меня, то на Полётова и был так взволнован, что даже не решился влезть.
        Полётов же тем временем задумчиво покачал меч в руке, потом взвесил его на ладони, а потом решительно протянул меч мне рукоятью вперёд:
        - Попробуйте, барон.
        Я взялся за странно ледяную рукоять, не веря своему счастью. А вдруг сработает? А вдруг я сейчас же обрету божественную мощь, стану героем из древних легенд, новым Рюриком? Вдруг я смогу пронзать этим мечом само время и пространство?
        В таком случае никакой Полётов мне уже не понадобится, да я смогу послать его прямо сейчас, я всех смогу послать, дорога к трону и власти будет открыта…
        Я и правда ощутил странную силу, исходящую от меча. Рукоять в моей руке была ледяной, от неё исходило нечто, и это нечто вливалось прямо в меня. Как будто в пиццерии вдруг стало холоднее и задули ледяные ветра времен викингов, как будто у меня открылась какая-то новая неведомая чакра.
        И меч в моих руках засиял чистой благородной синевой Рюриковичей…
        Полётов взял очередной жертвенный стул и поставил его передо мной:
        - Ну? Чего вы ждёте, барон?
        Я бы не сказал, что я был хорошим мечником, честно говоря, до этого самого момента я даже мечами-то особо и не сражался, предпочитая летучие маваши гери. Но моя рука и моя магическая душа Рюриковича сами вели меня.
        Мой удар вышел стремительным и изящным, хоть и уступал по обеим этим пунктам удару Полётова. В воздухе прочертилась дуга синей магии, смешанная с моими фиолетовыми искрами, стул развалился ровно пополам.
        Я ощущал, как МОЩЬ течёт по моим жилам, я сейчас мог бы переебошить этим мечом весь Рим, весь мир, я бы загасил самого Павла Стального за пару секунд!
        - Ну? - Кабаневич снова начал вопрошать, на этот раз он от волнения аж вскочил со стула, - НУ? ЧТО?
        - Нет, герцог, - скептически ответил Полётов, осматривая разрубленный мною стул, - Увы. Не работает. Это все еще просто волшебный меч.
        - Подождите-ка, но я же почувствовал… - заспорил я.
        - Вы всего лишь подтвердили, что вы и правда Рюрикович, - пожал плечами Полётов, - Но это для меня лично не новость. Однако волшебный меч в ваших руках так и остался просто волшебных мечом. Не обольщайтесь, барон. Этот меч - потенциальное оружие мощнее любой солярис-бомбы. Но вы не знаете, как сделать его истинным мечом Рюрика. Ваши ощущения - это лишь предвкушение того, чем этот меч может стать.
        - Да, но я же разрубил стул…
        - Вы маг, барон. Вы разрубили бы его точно также даже маникюрными ножничками, чисто на вашей ауре.
        Полётов усмехнулся, а потом вдруг помрачнел:
        - Отдайте меч, барон. Верните его мне.
        - А зачем он вам? - поинтересовался я, меч все еще был у меня в руках.
        Краем глаза я увидел, как моя телохранительница Арум встаёт из-за своего столика. Девушка поняла всё правильно - я не был уверен, что хочу отдавать Полётову этот меч.
        - Мне нужен этот меч, но не для того чтобы им рубить стулья или даже врагов, - объяснился Полётов, - Вы ничего не понимаете. Вы пока что в пещере, барон, и видите лишь тени на стенах. Как у Платона, помните? Этот меч лишь часть большего, один кусочек мозаики. И без меня вам мозаику не собрать. Отдайте меч! Сейчас же! И успокойтесь. Вы сейчас, как ребёнок, которого посадили за руль папиной машины, вы сами не понимаете, что держите в руках. Отдайте мне его.
        Я призадумался, моя рука все еще сжимала рукоять, и эта рукоять не грелась от прикосновения, она так и оставалась ледяной…
        Глава 179 - Барон Дормидонт Александрович
        «Братья и сестры, МОМЕНТ НАСТАЛ.
        Тысяча лет наших работ ныне окончена.
        Слово ныне станет мясом, и плоды трудов десятков тысяч мастеров обретут форму.
        8 сентября, запомните этот день.
        И еще запомните: Новгородская Губерния, Микенские Игры. Я жду вас. ВСЕХ.
        P.S.:
        Последний штрих в картине - меч Рюрика. Я получу его сегодня же, барон Нагибин сам отдаст мне его.
        Информацию о ВКУСИВШЕЙ я получу от того же Нагибина, он обещал мне дать её.
        Я уже приказал всё подготовить. ТРИУМФ ГРЯДЁТ»
        Шифрованное сообщение, пересланное Великим Князем Полётовым всем инициированным мастерам либерального масонства.
        Сообщение было перехвачено Охранным Отделением, но тут же засекречено по личному распоряжению Шефа Его Величества Охранного Отделения Алёны Оборотнич с пометкой:
        «ПАВЛУ СТАЛЬНОМУ ЭТУ ИНФОРМАЦИЮ НЕ ПЕРЕДАВАТЬ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ»
        - Ну хорошо. Ну предположим, - я кивнул, а потом крутанул мечом на манер циркового жонглера и швырнул меч на стол.
        Не то чтобы это движение далось мне легко, меч как будто сопротивлялся, как будто не хотел, чтобы я отпускал его. Расстаться с мечом было тяжко физически, я как будто отрывал от себя кусок мяса.
        Но сделать это было нужно. Полётов был прав - это пока что просто меч, хоть и волшебный, но это пока еще не оружие бога. И как сделать его оружием божественной мощи - я не знаю.
        Меч Рюрика упал на деревянную столешницу, столик содрогнулся, бокалы и чашки с кофе зазвенели.
        - Я отдаю вам меч, - сообщил я, - Но баш на баш, Ваше Высочество.
        - Разумеется, - Полётов снова уселся за стол и подвинул к себе свою загадочную черную папку, - С чего начнём?
        Я сел напротив Полётова.
        - С титулов начинайте, - предложил я, - Насколько я понял, стать без вашего содействия Великим Князем я не смогу, даже если Павел Стальной дарует мне этот титул.
        - Именно так, - подтвердил Полётов, - Видите ли, титулы это вам не флаеры, чтобы раздавать их возле входа в метро. Павел Стальной, конечно, мог бы дать вам князя, но не Великого Князя. Знаете почему?
        - Понятия не имею, - честно ответил я, - Но уверен, что вы мне поможете. Вы же крупнейших знаток русской магократии, а также истории и родословных русского дворянства. По крайней мере, так мне сказал герцог Кабаневич.
        Я отвесил легкий поклон герцогу и добавил:
        - Хотя, судя по информации в интернете, крупнейшими знатоками русских гербов и знатных фамилий являются Мартыханов-Заклёпкин и Владимир Соловьёв.
        - Ха! - Полётов коротко усмехнулся, глаза у него при этом не улыбались, его взгляд вообще всегда оставался ледяным, - Соловьёв - теоретик магии. Магократией и фамилиями АРИСТО он занимается постольку-поскольку. Мартыханов-Заклёпкин - просто публицист, который развлекает скучающую публику родовыми сказами всяких Людоедовых и Кровопийциных. Говорят, у холопов этими сказами до сих пор детей пугают. Но я - другое дело, барон. Я действительно крупнейший в мире знаток русских кланов. Но я не пишу книжки. Я консультирую саму знать. Но даже не за деньги, денег у меня полно. Я берусь за дело, только когда мне это интересно или выгодно.
        - Надеюсь, что в моём случае вам и выгодно, и интересно одновременно, - хмыкнул я.
        - Так и есть, - согласился Полётов, - Так вот, барон. Вижу, что ваши познания в вопросе крайне скудны, так что я объясню. Вы называете меня «Ваше Высочество». Ваше Высочество - это титулатура Великих Князей в России. А Великий Князь - это тот, кто состоит в родстве с царским родом. То есть или с Рюриковичами, или с Багатур-Булановыми. Говоря еще проще, титул Великого Князя может получить лишь тот, у кого есть хоть капля крови дриад в венах. Мы называем это правилом одной капли крови.
        - И у меня есть такая капля крови? - спросил я, - И как это установить? Мне сдать кровь на анализ ДНК?
        - Анализ ДНК не поможет, - сообщил Полётов, - Дриада - волшебное существо, никакое изобретенное людьми оборудование с кровью дриад работать не сможет, в том числе не сможет обнаружить ДНК дриады в вашей крови. Так что здесь нам придётся обращаться к более древним и весомым источникам. А именно - к вашей родословной, барон.
        Полётов убрал со стола меч Рюрика и поставил его на пол, прислонив к стулу, на котором он сам сидел. Потом Полётов наконец-то открыл свою загадочную черную папку, папка оказалась плотно набита бумагами.
        - Вот гляньте, - Полётов подал мне какую-то желтую от древности бумагу, - Насколько я понимаю, это тот самый символ, который вы видели в подземельях под вашим поместьем. По крайней мере, так мне описал этот символ герцог Кабаневич.
        Я аккуратно взял бумагу, та была такой старой, что чуть ли не рассыпалась прямо в моих пальцах. Текст на бумаге был на древнерусском, так что я ни хрена не понимал, зато вверху бумаги была нарисована красочная сценка какого-то средневекового побоища, а рядом с ней герб, состоявший из трёх треугольников.
        - Ага. Это он, - я кивнул, - Тот самый герб. Только в подземельях под моих поместьем он был в двух вариантах - просто три треугольника, а еще три треугольника, совмещенных с моим родовым листиком хмеля.
        - Это логично, - согласился Полётов, отбирая у меня бумагу, - Видите ли, ваш клан Нагибиных происходит от рода Треуголовых. «Пивоварни», ваше фамильное имение, когда-то принадлежало именно им. А Треуголовы в свою очередь в древности вырезали клан Скуфов, но взяли себе законными женами некоторых захваченных у этого клана девиц. А Скуфы - побочная ветвь Рюриковичей. Они отделились от Рюриковичей еще в одиннадцатом веке. И отделили их по причине недостойного поведения Скуфов, а не потому, что те были бастардами или потеряли магию.
        - Ну и какой вывод? - спросил я.
        Я уже и сам догадался, что из этого всего следует, но мне хотелось услышать подтверждение моей крутизны из уст Полётова.
        - Вывод ровно один, - ответил Полётов, - Вы потомок Рюрика, барон. Кровь Рюриковичей течёт в ваших венах. Причём, ваш клан Нагибиных еще и единственный живой род-потомок Рюриковичей. А Рюриковичи брали в жены дриад, так что капля дриадовой крови у вас есть. С чем я вас и поздравляю. Вы можете претендовать на титул Великого Князя. И даже на престол по линии Рюриковичей. Это подтверждает и ваша родословная, которую раскопали по моему приказу, и нотки ярко-синей магии в вашей ауре. И ваша Лунная магия, кстати, тоже. Есть предположение, что Рюриковичи, помимо своей родовой способности подавлять чужую волю, владели еще и Лунной магией. Некоторые утверждают, что Рюриковичи вообще были последними Лунными магами в мире.
        - Ух! - я выдохнул, ощущения были на самом деле потрясающими, - За такое и выпить не грех.
        Я налил коньяку себе и герцогу, но Полётов перевернул свою рюмку и пить отказался:
        - Я не употребляю алкоголя, барон.
        Мы с Кабаневичем выпили, двухсотлетний римский коньяк казался мне бархатным, хотя возможно дело было и не в нём, просто я ощущал вкус самой победы.
        - Я отправлю все бумаги в Геральдический Совет при Государе сегодня же, - заверил меня Полётов, указав на свою папку, - Вот здесь у меня ваша полная родословная, со всеми доказательствами. Так что ваш титул Великого Князя теперь будет законными, его вынуждены будут признать даже ваши враги. Никто теперь не посмеет сказать, что вы заставили Павла Стального сделать вас Великим Князем посредством произвола. Этот титул ваш по праву. Но предупреждаю сразу, живой Рюрикович - это скандал. У вас возникнут проблемы с Багатур-Булановыми. Вас непременно попытаются убить.
        - Это ничего, - я улыбнулся, - Отсылайте бумаги, Ваше Высочество. У меня теперь свой канцлер, а Павла Стального я плотно держу за яйца. А проблемы с Буланидами я разрулю. Собственно, пора бы уже явить меня миру, как Рюриковича, хватит мне прятаться и скрывать своё происхождение!
        - Дело ваше, Великий Князь, - холодно ответил Полётов, впервые назвав меня Великим Князем.
        Я отхлебнул кофе и спросил:
        - А что насчёт моего холопа? Герцог же передал вам мою просьбу навести справки?
        - Вообще я обычно не занимаюсь холопами, - Полётов чуть поморщился, - Но вам я не мог отказать, князь. Кроме того, случай вашего холопа - особый. Так что справки я навёл.
        Полётов извлёк из своей черной папки какой-то совсем ветхий пергамент. Пергамент был заляпан бурыми пятнами, как будто в крови.
        Я подозвал своего верного холопа:
        - Эй, Дрочило. Подь сюды.
        Дрочило подошёл незамедлительно, изо рта у него торчал кусок пиццы.
        Пиццу Дрочило, видимо, видел впервые в своей жизни, так что ел её довольно странным образом. Он клал друг на друга три-четыре куска, сворачивал эту башню в трубочку, а потом пихал получившийся рожок себе в рот.
        Полторы пиццы из трёх, заказанных мной, мой холоп уже успешно уничтожил. Сейчас у него изо рта торчала половина второй пиццы, Дрочило пожирал её, как удав жрёт бегемота, почти не жуя. Его монашеский подрясник был весь в соусе, к груди прилип отвалившийся в процессе поедания моллюск.
        Газировку Дрочило при этом не пил, а поливал ей пиццу, видимо, чтобы та стала мягче и её можно было глотать, проталкивая в беззубый рот Дрочилы.
        Кабаневича чуть передернуло от вида измазанного пиццей Дрочилы. Я был уверен, что будь Дрочило холопом герцога - он бы уже сто процентов получил плетей за свои манеры. Однако я всегда был либералом в таких вопросах, а холопов вроде вообще ни разу не бил, разве что в драке. Так что можно было сказать, что Дрочиле повезло.
        Полётов же остался совершенно бесстрастным, и вид Дрочилы его не смутил. Князя, как я уже успел убедиться, вообще ничто не могло вывести из себя.
        - Вот, гляньте, - Полётов протянул мне пергамент с засохшими бурыми пятнами.
        Я взял древний документ, но о том, чтобы прочитать его, не могло быть и речи.
        Во-первых, мешали бурые пятна, которые, как я теперь видел, сто пудово были кровью. Во-вторых, документ был написан на латыни, которой я не особо владел.
        Так что всё, что я осилил - это рассмотреть рисунок наверху пергамента, рисунок представлял собой пудовый кулак внутри ромба.
        - Это герб? - спросил я, указав на рисунок.
        Полётов не ответил, вместо этого он потребовал от Дрочилы:
        - Покажи свою магию, холоп.
        Дрочило протолкнул в себя громадный кусок пиццы, страстно проглотил его, а потом сделал круглые глаза:
        - Магию, барин?
        То ли Дрочило исполнял моё указание скрывать свою магию от посторонних, то ли на самом деле забыл, что владеет магией. Когда речь идёт о Дрочиле - хрен поймешь, притворяется он или реально настолько туп.
        Я ласково обратился к своему холопу:
        - Покажи ему свой волшебный кулак, Дрочило. Ему можно. Великий князь - свой человек.
        Дрочило отвесил мне поясной поклон, а потом с готовностью заявил:
        - Кулак? Это можно, барин!
        Дрочило закатал рукав и поднял над головой своё кулачище, которое было больше кулака на другой руке холопа раз в пять.
        Вокруг кулачища заметалась ядовито-зелёная аура.
        - Интересно… - пробормотал Полётов, разглядывая кулак, - Ну-ка ударь.
        - Кого, барин? - перепугался Дрочило.
        Полётов с готовностью подал Дрочиле очередной несчастный стул. Судя по всему, к концу нашей сегодняшней беседы пиццерия останется совсем без стульев.
        - Давай. Бей, - Полётов указал Дрочиле на стул.
        Дрочило молодецки ухнул, потом присел на корточки, потом распрямился, еще раз ухнул, размахнулся и лишь потом обрушил кулак на стул.
        В воздух взметнулась зелёная аура, стул обратился в лепеху прессованного дерева.
        Герцог Кабаневич на это присвистнул, а Полётов наконец ответил на мой вопрос:
        - Герб, изображенный на документе - это клановый знак рода Рукоблудовых, князь. Рукоблудовы попали в опалу в четырнадцатом веке и вынуждены были бежать в Германию. Там они полностью растворились в местной магократии. Документ, который вы держите в руках - это последнее свидетельство существования Рукоблудовых. Это справка, что они состояли в масонской ложе Гамбурга, она была выписана одному из последних Рукоблудовых, когда ему потребовалась защита масонской ложи во время конфликта с гамбургскими купцами.
        Я кивнул:
        - Ясно. А почему этот документ в крови?
        - Геральдическую палату Гамбурга разгромили во время междуусобной войны, еще в восемнадцатом веке. Оттого и кровь. Конкретно этот документ - из частной коллекции, я купил его у одного польского историка за девяносто тысяч рублей. Но все нужное в этой справке есть. Там написано, что родомагией Рукоблудовых были громадные волшебные кулаки. А цвет их ауры - ядовито-зелёный. Еще сообщается, что до своего бегства из России Рукоблудовы были связаны родством с Прыгуновыми. Насколько я понимаю, ваша матушка была из Прыгуновых, барон?
        - Верно, - подтвердил я, - А Дрочило был Прыгуновским холопом, у них я его и отобрал. Прыгуновы - мои ближайшие соседи в Псковской губернии, их сраная башня торчит в паре километров от моего поместья. Выходит, что какой-то Прыгунов блудил с холопками, и у этого Прыгунова сохранилась кровь Рукоблудовых? Так на свет появился наш Дрочило?
        - Нет, князь, не так, - Полётов поглядел на меня, как школьный учитель на тупого ученика, - Не забывайте, что маг может родиться только от связи двух магов. А если хотя бы один родитель из неодаренных, то маг не рождается.
        - Хм… - я призадумался, - Дрочило, ты мамку свою помнишь?
        Дрочило почесал голову, сползший с его ручищи кусок помидора от пиццы прилил к плеши на голове холопа:
        - Да не особо, барин… Бабку помню.
        - Была у твоей бабки магия?
        - Не-а, - не без труда припомнил Дрочило, - У деда кулак был большой, помню. Но он волшебным светом не горел. Просто большой кулак.
        - Ну а папку своего помнишь? - спросил я.
        - Папку? Ентого помню, барин. Точнее, помню, как он меня колотил. Пил он много самогона, а потом безобразничал. Раз все кости мне переломал - я потом насилу оклемался… Но кулак у папки обычный был! Будь у моего папки кулак, как у деда - он бы меня убил, барин.
        - Ты оклемался после избиения своим папкой, потому что ты маг, у тебя есть регенерация, - пояснил Полётов, - Хоть и неполноценная. Выбитые зубы у тебя, например, заново не выросли. А вообще всё это очень интересно…
        - Ага, хотелось бы пояснений, Ваше Высочество, - потребовал я, - Я уже въехал, что Дрочило - маг и потомок Рукоблудовых. Но я, честно говоря, до сих пор не понимаю, каким образом холоп мог получить магию давно погибшего клана.
        Полётов поправил свои толстые очки, а потом ответил:
        - Объяснения у меня нет, князь. А от вашего «Дрочилы» мы их тем более не добьемся. Но у меня есть теория. Видите ли, как я уже говорил, чтобы родился маг, магией должны обладать оба родителя. Но. У вашего холопа способности Рукоблудовых, а родомагия передается только по отцовской линии. Так что Рукоблудовым был его отец. Но отец Дрочилы, по его словам, хоть и любил драться, но кулак имел самый обыкновенный. Зато примечательный кулак, хоть и без магии, имел его дед, тоже холоп, насколько я понимаю.
        Кроме того - обратите внимание, магия у вашего Дрочилы неполноценная. Я обратил на это внимание, когда он ломал стул. У него аура слишком слабая, даже для первого ранга, я вообще не уверен, что он способен культивировать. Так что я полагаю, что ответ кроется в сфере генетики.
        Какие-то Рукоблудовы видимо остались в России и попали в рабство к Прыгуновым. Прыгуновы заставляли их жить, как холопов, а от такого маг впадает в депрессию, и его магия уходит. Так что магия последних Рукоблудовых ослабла настолько, что стала передаваться не от отца к сыну, а от деда к внуку, проявляясь лишь изредка и не полностью.
        Но потом последовал неожиданный всплеск - в вашем холопе древняя магия вдруг проявила себя мощно и чуть ли не во всей полноте. Заметьте, ЧУТЬ ЛИ, князь. Не полностью. Ваш Дрочило - полумаг, если можно так выразиться. А другого объяснения у меня для вас нет. Ваш холоп - такая аномалия, что тут вряд ли сам Владимир Соловьев разберется.
        Я кивнул, но в этой истории все еще оставались темные места:
        - Окей, Ваше Высочество. Предположим, что Рукоблудовы как-то смогли сохранить свою магию, оставаясь при этом холопами Прыгуновых. Предположим даже, что они брали себе в жены своих родственниц, чтобы не смешиваться с неодарёнными, и чтобы магия совсем не ушла. Кстати, я уверен, что инцест в роду у Дрочилы практиковался. Вы на рожу его гляньте, кроме того, инцест бы объяснил, почему мой холоп не слишком умён. Но всё еще неясно, почему магия вдруг проявилась именно в Дрочиле, и кто его мамка.
        - Мыслите в верном направлении, - согласился Полётов, - Думаю, что вы поймали за хвост самую суть, князь. Способности Дрочилы тесно связаны с его загадочной матерью, и я полагаю, что тут может только одно объяснение. Дело в том, что мамой Дрочилы была не холопка, а вероятно барышня из Прыгуновых, полноценная магичка.
        Предполагаю, что она блудила с холопами, барышни, особенно сельские, часто таким увлекаются. Вот почему Дрочило не помнит свою маму, и вот почему у него магия проявилась в полной мере.
        Его отцом был холоп с каплей крови Рукоблудовых, а его матерью - некая Прыгунова. Разумеется, сына у неё отобрали сразу после рождения, если бы его оставили в поместье вместе с АРИСТО - это был бы позор. Вот так и получился ваш Дрочило.
        Я в ответ на эту драматичную историю расхохотался. Вообще это было не слишком вежливо по отношению к Дрочиле, но парень, один хрен, ничего из рассказа Полётова не понял.
        - Звучит, как правда, Ваше Высочество, - согласился я, - Я хорошо знаю Прыгуновых и уверен, что их барышни могли бы блудить не то что с холопами, но даже с конями.
        - Это что выходит, барин? - ахнул Дрочило, до которого наконец начало доходить, - У меня батя - конь, что ли?
        - Ни в коем случае, - отрезал я, - Твой батя - неполноценный магократ, Дрочило. А мама - полноценная магичка, из Прыгуновых. А сам ты… Эм, он ведь теперь АРИСТО, Ваше Высочество?
        - Он барон Рукоблудов, - подтвердил Полётов.
        Кабаневич от таких новостей даже подавился кофе, а прокашлявшись, громко заржал.
        - Поздравляю вас с получением титула, барон, - поклонился Дрочиле герцог, закончив веселиться.
        Дрочило опешил, явно не понимая, говорят ли с ним сейчас серьезно или просто издеваются.
        - То есть казнь Дрочиле теперь не грозит? - уточнил я, - Насколько я понимаю, холопов, у которых проявилась магия, убивают, но Дрочило же теперь не холоп?
        - Верно, - кивнул Полётов, - Вот без этой бумаги из гамбургского архива вашего Дрочилу бы казнили. Но в этой справке есть сведения и о его родомагии, и о его ауре, так что Дрочилу теперь однозначно можно идентифицировать, как мага из конкретного клана. А вот это его фамильный герб - кулак в ромбе. А раз есть герб - значит, он больше не холоп, и под закон об одарённых холопах не подпадает. Я отправлю этот документ и письмо в Геральдический Совет сегодня же, вместе с вашими документами, князь. Так что уже через пару часов вы станете Великим Князем, а ваш Дрочило - бароном Рукоблудовым. Кстати, вы же дали ему вольную, я надеюсь? Ибо держать в рабстве магократов в России незаконно.
        - Я им никогда официально не владел, - отмахнулся я, - Формально Дрочило всегда принадлежал Прыгуновым. Но они дали ему вольную еще несколько дней назад, по моему приказу. Так что с этим проблем не будет. Ну что ж…
        Я поднялся со стула и протянул Дрочиле руку:
        - Поздравляю вас, барон. Добро пожаловать в магократию, как говорится.
        Кабаневич снова захихикал и даже заскрипел своими платиновыми зубами, явно наслаждаясь сценой.
        Дрочило тупо глядел на мою руку, как будто та была какой-то непонятной диковинкой.
        - Эт чё, барин?
        - Не называй меня так, брат, - потребовал я, - Я теперь тебе не барин. Ты сам барин, такой же, как я.
        - Ето как? - Дрочило захлопал глазами так удивленно, как будто у меня сейчас вырос хер на лбу.
        - За это нужно выпить, - предложил Кабаневич, - Садитесь к нам, барон Рукоблудов. Выпейте коньяку.
        Герцог налил нам по рюмке, подав Дрочиле рюмку Полётова, который всё равно не пил.
        Я же схватил ручищу Дрочилы, пожал её, потом обнял все еще находившегося в глубоком шоке барона Рукоблудова, а потом усадил Дрочилу к нам за стол.
        - Вам нужно выбрать себе имя и отчество, - обратился к Дрочиле Полётов, - Я не могу отправить в Геральдический Совет документы на Дрочилу, сами понимаете.
        - Имя.. Чаво? - поинтересовался Дрочило, бешено и испуганно тараща глаза на Полётова.
        - Пусть будет Дормидонтом Александровичем, - посоветовал я, - Это имя ему подходит, а отчество возьмёт в честь меня. Это же я его сделал бароном, в конце концов.
        - Это подходит, - Полётов пожал плечами, - А теперь я вынужден попросить Дормидонта Александровича оставить нас.
        - Так он же теперь магократ и аристо, - не согласился я.
        - Это да, но я не веду переговоров с баронами, - отрезал Полётов, - Это не мой уровень. Кроме того, не думаю, что наша беседа будет интересна Дормидонту Александровичу.
        Дрочило тем временем уже ухнул свою рюмку коньяку и поглядел на меня:
        - Эт чё… Я пойду пирог доедать, барин?
        - Идите, Дормидонт Александрович, - вздохнул я, - Но помните, что вы теперь АРИСТО, так что особо пиццу по роже не размазывайте. Я, пожалуй, попрошу, чтобы официант принёс вам вилку. Только умоляю вас, не зарежьтесь ей, Дормидонт Александрович.
        - Вилку? Вилка - это чё такое? - спросил меня барон Рукоблудов.
        Глава 180 - Леса и тайны
        «Жил в старину в Псковских землях один паренёк-маг. Всем был хорош, да одна беда - не дружили с ним девки.
        Вот и приходилось пареньку возле бани прятаться, да рукоблудством заниматься, за парящимися девками подглядывая.
        За то этого паренька соседние маги сильно не любили, потешались над ним, да лещей ему выписывали по мордасам.
        А паренёк знай себе рукоблудничал, рукоблудничал, да и ДОРУКОБЛУДНИЧАЛСЯ.
        Настолько разросся его кулак от ентого дела, что стал размером с медвежью голову!
        И пошёл тогда паренёк к своим обидчикам, да и дал им волшебным громадным кулачищем прям по рожам.
        После такого получил он большой почёт и уважение, стал настоящим АРИСТО.
        А там уж и женился на самых распрекрасных магичках, на трёх сразу. Да вот только старые привычки никуда не делись, нет-нет, да и ходил паренёк к бане на голых баб поглядеть.
        А звали того паренька Онанием, от него и наш род Рукоблудовых пошёл»
        Родовой сказ клана Рукоблудовых, присланный в Имперский Геральдический Совет. По мнению Имперских Герольдов - дешёвая подделка, настоящий родовой сказ Рукоблудовых неизвестен до сих пор.
        Я быстро набросал ручкой на салфетке родовой сказ для барона Рукоблудова, а потом протянул салфетку Полётову.
        Полётов нахмурился:
        - Что это?
        - Родовой сказ для Дрочилы, - честно ответил я, - Герб у Дрочилы есть, значит, нужен и родовой сказ. Какой же он магократ без родового сказа? Отправьте, пожалуйста, в Геральдический Совет. И передайте, что это древняя легенда четырнадцатого века, записанная со слов псковских крестьян-старожилов. Насколько я понимаю, так же производятся родовые сказы?
        - Не так, князь, - строго ответил Полётов, - У моего клана, например, родовой сказ на самом деле древний, как и у большинства князей. Но есть и мошенники вроде вас, которые высасывают родовые сказы из пальца. Впрочем, такой дичи, как ваш «сказ», мне еще читать не приходилось. Но я отправлю эту салфетку. Как скажете, князь. Только я честно скажу герольдам, что вы написали эту байку на моих глазах. Я не привык врать.
        Полётов действительно сунул мой написанный на салфетке шедевр себе в папку, я же, не выдержав, хохотнул:
        - Боже мой, Ваше Высочество, вы вообще когда-нибудь развлекаетесь? Это же весело - придумывать родовые сказы!
        - Нет, - отрезал Полётов, - Родовые сказы - это предельно серьезная вещь. Это обоснование древности клана, а, значит, и его прав на власть. И отвечая на ваш вопрос - нет, я не развлекаюсь. Никогда. Не имею такой привычки.
        - Дело ваше, - я пожал плечами и хлебнул еще кофе, - Так вот, касательно амазонских концессий…
        - Никаких концессий, - отрезал Полётов, - Баш на баш, князь. Вы утверждали, что у вас есть информация об Алёне Оборотнич.
        - И она у меня есть, - я откинулся на стуле, - Я дам вам информацию, как только узнаю, кто вообще такая Алёна Оборотнич, и почему либералы её так боятся. Насколько я помню, мой хороший друг герцог Кабаневич чуть не лишился чувств, когда я рассказал ему о черно-золотой ауре Алёнки. А потом либеральные масоны начали какую-то бурную деятельность. Так что мы можем помочь друг другу, Ваше Высочество. Объясните мне, что происходит, а я дам вам информацию об Алёнке.
        Полётов посмотрел на меня не то мрачно, не то злобно, не то вообще обиженно. Потом он быстро переглянулся с Кабаневичем и только потом ответил:
        - Алёна Оборотнич - не человек. Не вполне человек, скажем так. Она сущность, причём предельно опасная. Не только для нас. Для всего мира.
        Я ожидал продолжения, но это было всё, продолжать Полётов не собирался. Похоже, пора поставить Его Высочество на место.
        - Это общие фразы, Ваше Высочество, - произнёс я, стараясь говорить почтительно, но сурово, - И это для меня ни фига не новости. Я лично видел, как Алёнка пережила столкновение с колокольней Петропавловки и эту колокольню натурально развалила своим телом. Так что её запредельная МОЩЬ мне очевидна. Я хочу знать больше!
        Полётов хмыкнул:
        - А чем обусловлен ваш интерес к Алёне Оборотнич?
        - А ваш чем обусловлен, Ваше Высочество? - парировал я.
        - Причинами метафизического характера, - загадочно ответил Полётов, - Алёна Оборотнич - ключ и дверь к пониманию сущности магии и Тайны 2012 года.
        Но я не собирался играть в эту игру, я уже начал выходить из себя:
        - Нууу… Если вы собрались потчевать меня загадками - я сейчас могу просто уйти, Ваше Высочество.
        - В таком случае Алёна Оборотнич вас просто убьет, - холодно произнёс Полётов, - Так что далеко вы не уйдёте, князь, даже не сомневайтесь. Но решать, конечно, вам. А если хотите остаться - извольте ответить на мой вопрос.
        - Ладно, - я кивнул, мои угрозы очевидно Полётова не впечатлили, а уходить на самом деле было не вариантом, - Какие у меня причины интересоваться Алёной Оборотнич? Ну, во-первых, она теперь Шеф Охранного Отделения, а еще глава консервативных масонов. То есть мой конкурент в борьбе за власть. Во-вторых, она меня использовала. А я такого не люблю. В-третьих, мне нужна её МОЩЬ. Ну и в-четвертых… эм… В-четвертых, она беременна. От меня. И это некоторым образом усложняет все дело, как вы понимаете.
        Я до последнего момента не был уверен, что хочу делиться с Полётовым последним фактом - о том, что Алёнка носит моего ребёнка. Это как-то само вырвалось. Ну и кроме того, мне просто уже надоело хранить эту тайну. Надо было с кем-то уже обкашлять этот вопрос, и явно мозговитый, но лишенный всех человеческих эмоций Полётов показался мне подходящим собеседником, чтобы поговорить на эту тему.
        По крайней мере, Полётов не будет пороть горячку, а может даже и даст мне дельный совет.
        Но я ошибся - Полётов от моих слов самым натуральным образом посерел. А Кабаневич так вообще вскочил со стула:
        - Что? ЧТО? Беременна, вы говорите? От вас, барон? Это точные сведения?
        - Я Великий Князь, а не барон, - напомнил я герцогу, - А сведения - точнее некуда. Мне об этом сказала сама Алёнка. Кроме того, я видел её животик, своими глазами. Да, и мы предавались любви. Не предохраняясь, разумеется.
        Кабаневич ахнул, потом тяжело рухнул на стул, руки у герцога задрожали. Кабаневич налил себе коньяку и залпом выпил. Потом в ужасе поглядел на Полётова:
        - Всё, Ваше Высочество. Поздно…
        - Успокойтесь, герцог, - строго произнёс Полётов, - Это, конечно, катастрофа, но этого следовало ждать. Нам теперь придётся действовать быстрее, только и всего.
        - Не успеем! - обреченно выдохнул Кабаневич.
        - Господа, извольте объяснить мне, о чём идёт речь! - потребовал я, - Я всё никак не возьму в толк - мы с вами союзники или нет?
        - Это от вас зависит, князь, - ответил Полётов, - Что до остального… Хотите узнать, насколько глубока кроличья нора?
        - Именно, - с готовностью подтвердил я, - Причём уже давно.
        Полётов дернул плечами:
        - Ну что же… Восьмого сентября, князь. Микенские Игры. Новгородская губерния. Приезжайте. И вам откроются такие тайны, что вам позавидует сам Владимир Соловьёв. Я вас приглашаю, князь. Не как участника турнира, а как моего личного гостя. Но с одним условием.
        - Я так понимаю, мне придётся присоединиться к либеральным масонам?
        Полётов кивнул:
        - Да. Надеюсь, вас это не затруднит?
        - Вообще я уже состою в консервативной ложе, Ваше Высочество…
        - Вы состоите в дикой ложе, - перебил Полётов, - Или вы признали Алёну Оборотнич вашим высшим мастером? Насколько я понимаю - нет. А все русские консервативные масоны ей тем временем присягнули. Так что пока что ваша ложа никакая, князь. Не либеральная, но и не консервативная. Вы сейчас вне уставов и традиций. А значит, и вне Тайн. Но это легко исправить. Приезжайте восьмого сентября на игры. Привезите с собой вашу жену Машу, главу вашей ложи. Вы перейдете на древний шотландский устав, по которому работают либеральные масоны. Вы откажетесь от консервативной чуши. И тогда Тайны вам откроются. Кстати, по поводу Маши - я рад, что вы сохранили ей жизнь, князь. Это было верным решением.
        Я мрачно покачал головой:
        - Нет, Ваше Высочество, это было глупым решением. По уму мне следовало ухлопать Машу, у меня просто рука не поднялась.
        Я задумчиво поглядел на Кабаневича, под давлением которого Маша и решилась убить Павла Павловича и чуть не запорола мне всё дело. Кабаневичу о том, что Маша жива, я сам и рассказал. Скрывать эту информацию от герцога было просто бессмысленно.
        - Я получу доступ к Тайнам либеральных масонов? - уточнил я у Полётова.
        - Да, - подтвердил Полётов, как-то слишком легко, и это показалось мне подозрительным.
        Но заметив, что я напрягся, Полётов тут же добавил:
        - Слово магократа, князь.
        - Верю, - кивнул я.
        Я и правда верил. Вот кто-кто, а Полётов точно своё слово магократа нарушать не будет. Подвох тут явно был, но он был в чём-то другом. Полётов явно задумал нечто опасное, но это нечто ускользало от меня.
        - Что будет восьмого сентября? - поинтересовался я, - Государственный переворот? Либералы свергнут Павла Стального?
        Полётов сухо усмехнулся:
        - Нет, князь. Восьмого сентября произойдут гораздо более важные вещи. Касающиеся не русского трона, а всего мира. Проще говоря, настанут наконец последствия События 2012 года. И у вас будет шанс принять участие, князь. Но только если вы докажете, что вам можно доверять, и что вы мне полезны. На это у вас два дня.
        - Ну, окей, в такие игры поиграть можно, - согласился я, - В общем так…
        Мне захотелось достать такую же красивую черную папку, как у Полётова, но папки у меня не было, только мой смартфон. Его я и извлёк из кармана:
        - Информация по Алёнке у меня от двух независимых источников. Даже от трёх - кое-какие факты мне еще подкинул сам Павел Стальной. Но все мои источники сходятся в одном - Алёна Оборотнич была как-то связана с Мальтийским Орденом…
        Я замолчал и посмотрел на собеседников, Полётов кивнул:
        - Продолжайте, князь.
        Я заглянул в свой смартфон, сверяя свой рассказ со сведениями, полученными от Чумновской:
        - И Алёнка семь раз посещала Мальту. Четыре раза в прошлом году, и три уже в этом. Последний её визит имел место в августе, за двое суток до смерти Павла Вечного.
        Полётов хмыкнул:
        - Хорошо, князь. Но что это нам даёт? Мальта была орденским владением, а сейчас это личный остров Павла Стального. Нам все равно не узнать, что Алёна делала на Мальте.
        - Вам не узнать, - поправил я Полётова, - Но мой друг Шаманов сумел навести некоторые справки, по линии Министерства Здравоохранения. У Алёнки есть свой фейковый фонд, этот фонд как-то связан с Мальтийским Орденом, и при Павле Вечном через него ходили громадные суммы денег. А у фонда есть два объекта - один в Петербургской губернии, но он был недавно сожжен и полностью разгромлен. Второй подобный объект - на Мальте. И он целый и возможно до сих пор функционирует. Мне почему-то кажется, что Алёнка во время своих таинственных визитов на Мальту посещала именно его.
        - О каких объектах идёт речь? - уточнил Полётов.
        - Не знаю, - признался я, - Судя по тем скудным фоткам, которые успели сделать люди Шаманова, эти объекты представляют собой некие промзоны. Эти промзоны явно были связаны с Мальтийским Орденом. И на их счета перечислялись громадные суммы денег.
        - Да, но по вашим же словам, объект в Петербургской губернии уничтожен, - влез в беседу Кабаневич, вид у герцога был все еще обеспокоенный.
        - В Петербургской - да, - согласился я, - Судя по всему, его сжег сам Орден, чтобы замести следы, когда Павел Стальной начал громить мальтийских рыцарей. А, может быть, наоборот, объект был раскурочен по указанию Павла Стального, этого я не знаю. Я не говорил об этом с нашим стальным узурпатором, чтобы не раскрывать ему информацию об Алёнке. Но объект на Мальте до сих пор цел. Я предполагаю, что Павел Стальной о нём не знает…
        - Или знает, но перехватил над ним контроль, - вставил Кабаневич.
        - Ну или так, - я пожал плечами, - В любом случае, пока мы не залезем на этот объект - мы ни фига не узнаем, что там происходит.
        - Дайте мне координаты промзоны на Мальте, - потребовал Полётов.
        - Координаты не дам, - вздохнул я, - Видите ли, Ваше Высочество… Если это то, что я предполагаю, то пускать туда посторонних, пусть даже ваших верных людей - не лучшая идея. Но предлагаю вам отправиться туда лично. Вместе со мной. Честно признаюсь, что если мои догадки верны - мы увидим на этой промзоне такое, о чём большинству магократов лучше не знать.
        - А в чём состоят ваши догадки? - спросил Полётов.
        - Нет смысла обсуждать это, Ваше Высочество, пока мы туда не слазаем, - ответил я, - Возможно я ошибаюсь, и это просто промзона, где штамповали мечи для мальтийских рыцарей. Но если я прав - это надо видеть своими глазами. Иначе вы мне всё равно не поверите.
        - Ну хорошо, - согласился Полётов, и тут же приказал герцогу, - Отправитесь вместе с Нагибиным.
        Кабаневич кивнул.
        Сам Полётов лезть в мальтийские промзоны ожидаемо не собирался. Зато он поинтересовался:
        - Это всё, князь? Честно скажу, негусто.
        - Вы измените своё мнение, если мы обнаружим на Мальте то, что я ожидаю, - заверил я Полётова, - Кроме того, нет. Это еще не все. Я собираюсь сегодня же получить дополнительную информацию. У одного человека. Здесь, в Риме. Собственно, я поэтому и назначил вам встречу здесь.
        - О каком человеке речь?
        - О Псевдо-Аркариусе, - доложил я, улыбнувшись, - Дело в том, что этот философ помог в 2012 году отцу Алёнки и бугровщикам вскрыть некий древний курган в землях биармов. И я надеюсь, что Псевдо-Аркариус лично расскажет мне, зачем он это сделал.
        Кабаневич от моего заявления аж подавился кофе, а Полётов напрягся:
        - Псевдо-Аркариус? Но личность этого мага никому неизвестна, князь. Если даже предположить, что он на самом деле существует. Но даже если существует - он не будет нам помогать.
        - О, я уверен, что он не откажется помочь, - заверил я Полётова, - Главное найти к нему верный подход. И мне кажется, что я такой подход нашёл. Так что Псевдо-Аркариус ответит на все наши вопросы.
        - Это если вы его найдете… - начал было Полётов, но я перебил:
        - Я не собираюсь его искать, Ваше Высочество. Я задам вопрос, даже не находя его. В случае с Псевдо-Аркариусом это, к счастью, возможно. Кроме того, этот парень больше всего на свете любит изощренные интеллектуальные игры. Вот мы и сыграем с ним в игру.
        - Когда вы собираетесь играть в игру?
        - Сегодня же, еще до того, как мы с герцогом отправимся на Мальту. А теперь с вашего позволения обсудим уже наконец амазонские концессии и мои миллиарды рублей…
        Полётов на этот раз не стал спорить, а снова открыл свою черную папку. Он достал из неё бумагу, но на этот раз не древнюю, а современную и очень красивую - документ был весь в сургучных печатях с золотыми нитями, а еще его украшали десятки подписей:
        - Вот, князь. Либералы дали своё согласие. Если мне память не изменяет, половину лесов сохраняет за собой Инка. Остальные он сдаёт нам в аренду. Эти леса делим следующим образом - треть либералам, треть консерваторам и треть Павлу Стальному, Булановым, Жаросветовым и Дубравиным. Вы лично берёте себе треть из доли либералов. Верно?
        - Именно так, - подтвердил я, доставая авторучку и свою печать с гербом, изображавшим листик хмеля, - Об этом мы добазарились с Павлом Стальным. Правда он обещал либералам десять процентов, но вижу, что вы уже надавили на Государя и взяли себе все двадцать. Но меня это устраивает, Ваше Высочество. И арендную плату за меня внесёт тоже Павел Стальной. Аренда сроком на сотню лет.
        Я быстро пробежал глазами документ и усмехнулся:
        - О, вижу, вы уже записали меня в либеральные масоны…
        - Или так, или никак, князь, - ответил Полётов, - Кроме того, помните, что консерваторы и Павел Стальной долго не проживут, если всё пойдёт по моему плану. Но пока они живы - я планирую пригласить их на Микенские игры восьмого сентября, и там решить вопрос окончательно. Представители Инки и Павла Стального тоже приедут. Так что уже послезавтра вы станете полноправным владельцем нескольких тысяч акров амазонских лесов, князь. А их уже конвертируете в ваши миллиарды.
        - Ну что ж… - я помялся для вида, но подписал документ, а потом разогрел магией и поставил на него свою черную сургучную печать, рядом с печатью некоего Буранова.
        - Вот теперь мы и правда союзники, Ваше Высочество! - констатировал я.
        Мы с Полётовым пожали друг другу руки и обнялись, как велела традиция, а вот обняться с герцогом, который тоже поставил свою подпись и печать на документ, я не успел.
        Дело в том, что у меня зазвонил смартфон. Номер был знакомым, хотя звонка от этого человека я сейчас ждал меньше всего.
        - Вот блин…
        - Кто там? - как всегда бесцеремонно поинтересовался Полётов.
        - Алёнка, - вынужден был признаться я, - Честно говоря, я бы лучше побеседовал с ней позже.
        - Побеседуйте сейчас, - приказал Полётов, - И поставьте, пожалуйста, на громкую связь.
        Глава 181 - Рэкет Имперского уровня
        «Последние актуальные сведения:
        Полётов развил в Новгородской губернии бешеную активность неизвестной направленности. Только за последние два часа на территорию губернии въехало более сотни грузовиков категории N3.
        Грузовики без маркировки, но по факту все они принадлежат Полётовскому концерну ВИТЯЗЬ. Каждый грузовик сопровождает вооруженная охрана, автомобили исчезают в районе Язвищинского урочища (личное владение Полётова).
        Отследить дальнейшее движение автомобилей с воздуха посредством дронов возможным не представляется, так как грузовики скрывает плотный лесной массив.
        Наземная слежка также невозможна - урочище хорошо охраняется.
        Однако, мне достоверно известно, что эти таинственные перевозки не имеют отношения к грядущим Микенским Играм (проходящим под эгидой того же Полётова), перевозками для игр занимается другая компания Полётова - РУСИЧ.
        Также перевозки, связанные с Играми, производятся совершенно открыто, в отличие от таинственной активности в районе Язвищинского урочища.
        О том, чтобы остановить и вскрыть один из грузовиков не может быть и речи, это вероятно приведёт к конфликту с либеральными масонами, вплоть до вооруженного столкновения и гражданской войны.
        В целом могут сказать с большой долей вероятности:
        а) Либералы готовят нечто серьезное. Что бы это ни было, но события вероятно произойдут 8-9 сентября, во время Микенских игр.
        б) Происходить это нечто будет в Язвищинском урочище.
        в) Либералы перевозят огромные количества неизвестных грузов, по моей информации в грузовиках Полётова мог бы поместиться груз на 2 тыс. тонн минимум.
        г) Полагаю, что речь идёт не об оружии, оружие Полётов бы повёз самолетами. Кроме того, если бы либералы планировали вооруженное восстание, то оружие везли бы к Павловску, а не в Новгородскую губернию.
        Делаю осторожное предположение, что Полётов перевозит по частям в урочище нечто хрупкое, высокотехнологичное (магическое?) и ОЧЕНЬ БОЛЬШОЕ.
        Жду дальнейших указаний.
        АГЕНТ КАНАРЕЙКА»
        Шифрованное сообщение, отправленное Шефу Охранного Отделения Алёне Оборотнич.
        Ответа на сообщение не последовало.
        - Алло, душа моя, - ответил я на звонок, поставив на громкую связь и швырнув мой смартфон на стол, - Как здоровье нашего мальчика? Ты еще не родила?
        - Пока нет, - ответила Алёнка, голос у неё звенел от недовольства, - И мальчик здоров, Нагибин. Он растёт внутри меня, как на дрожжах. И он сильнее меня, так что тебе конец, когда он родится!
        - А когда он родится?
        - Тебя это волновать не должно, Нагибин. Узнаешь о его рождении, когда он придёт тебя карать за твои грехи!
        - Алён, я не царь Эдип, чтобы меня убивал мой собственный сын, - парировал я, - Кроме того, я сильно сомневаюсь, что мне угрожает грудной младенец.
        - Грудной младенец? О, нет, Нагибин, - Алёнка злодейски захохотала, - Мой сын родится сразу с мечом. И будет карать, даже не сомневайся. Он лишь наполовину человек, по отцу. А по матери - бог. Не забывай об этом.
        - Алён, ты там совсем кукухой поехала, - честно озвучил я свои мысли, - У тебя там что ли гормональный шторм от беременности? Ну так успокойся, фруктов покушай…
        - Я кушаю такие «фрукты», которые тебе и не снились, Нагибин! - голос у Алёнки и правда изменился, в нём теперь появились какие-то безумные нотки, - А ты что там поделываешь? Даёшь своим новым дружкам-либералам слушать нашу беседу? Это низко, Нагибин.
        - А мне норм…
        Полётов подал знак Кабаневичу. Вид у герцога был испуганным, почему-то Алёнка, даже её голос по телефону, приводили Кабаневича в состояние паники.
        - Да, великий князь Нагибин сейчас со своими друзьями, - доложил герцог, нервно сглотнув, а потом добавил, как будто против воли, - … Моя госпожа.
        Алёнка в ответ на это бешено расхохоталась:
        - Это кто там хрюкает? Кабаневич, вы? Вам страшно?
        - Не без этого, княжна, - признался герцог.
        - О, да! - страстно произнесла Алёнка, - Я чую твой страх даже через телефон, герцог! И твой ужас оправдан. Ты-то знаешь, что я такое! Возможно ты сможешь втолковать правду этому придурку Нагибину. А то Нагибин еще не понял, с чем имеет дело. Если бы он понял - его глупая бравада бы растворилась, как утренний туман!
        - Алён, ты меня знаешь, - заметил я, - Моя глупая бравада - это моё неотъемлемое качество. Так что её не растворит даже моя смерть. Я не привык очковать ни людей, ни лже-богинь вроде тебя.
        - Нет, Нагибин, ты просто глуп, - отрезала Алёнка, - Но скоро ты узнаешь правду, и тогда ужас разорвёт твое сердце на куски! А теперь я желаю услышать твоего другого дружка - Полётова. Ты же сейчас с ним, Нагибин?
        Полётов на это просто мотнул головой. С самого начала разговора с Алёнкой он сидел, наморщив лоб и уставившись на мой смартфон. Великий князь определенно что-то анализировал в речах Алёнки, что-то важное, хотя что именно - я не понимал.
        - Полётова тут нет, - доложил я, - Но я передам князю привет от тебя, Алёнка.
        - Передай, непременно передай, Нагибин, - яростно ответила Алёнка, - А еще передай, что мне известно о том, что происходит в Язвищинском урочище. И что того, что Полётов задумал провернуть восьмого сентября - не будет. Вместо этого Полётов умрёт. В этот же день.
        - У меня иные планы, - холодно заметил Полётов.
        Алёнка вновь расхохоталась, как безумная:
        - Я так и знала, что ты там, князь! Я слышу, как трепещет твоя жалкая душонка! Страшно? Не говори потом, что тебя не предупреждали, Полётов.
        - Да нет, мне не страшно, - ответил Полётов, все также сухо, - Я не привык бояться женщин. Тем более - мусаров из Охранного Отделения. Скажите мне, Алёна, Павел Стальной знает о ваших угрозах мне?
        - А какое это имеет значение? - в ярости прокричала Алёна, - Павел Стальной уже труп! Ты отлично знаешь, что его уже можно не учитывать в планах.
        - Вот когда Его Величество помрёт, а я в его скорой смерти не сомневаюсь - тогда и приходите с вашими угрозами, - строго произнёс Полётов, - А до тех пор - вы всего лишь Шеф Охранного Отделения, и не вам на меня гавкать. Я предложил вам мои условия, Алёна - вы отказались. Так что пеняйте теперь на себя…
        Предложил условия? Вот это уже интересно. Мне было очевидно, что тут заваривалась какая-то серьезная каша. Алёнка, либералы и Павел Стальной вели какие-то сложные и трудные переговоры. Я пока что с трудом понимал, что вообще происходит, но надеялся не упустить своего в любом случае.
        - И вот еще что, - добавил Полётов, - Вы не совсем понимаете, с чем вы связались, Алёна.
        - Всё я понимаю! - разозлилась Алёнка, - Я тебя растопчу, Полётов!
        - Речь не обо мне, - спокойно ответил Великий князь, - О вашей МОЩИ. Вы откусили больше, чем сможете проглотить, глупая девочка. Вам конец, проще говоря. И этот конец будет лютым.
        - Время покажет, Полётов, - елейным голоском произнесла Алёнка.
        - Алён, ты зачем вообще мне звонишь? - я решил, что пора бы мне уже взять инициативу в разговоре в свои руки, - Если ты хотела поругаться с Его Высочеством - то ему и звони.
        - Я тебе звоню, Нагибин, - жестко проговорила Алёна, - А вопрос к тебе у меня конкретный - где мои деньги?
        - Деньги? Что ты несёшь, милая?
        - Несёшь ты, Нагибин, а не я, - не согласилась Алёнка, - И несёшь ты мне бабло. Должен нести. Половину от всех твоих доходов, забыл? Такая у нас была договорённость!
        - Это договорённость касалась доходов с пилюль, верно, - согласился я, - И три тысячи рублей - половину поднятых мною денег с пилюль, я тебе выслал. А других доходов с пилюль у меня нет. Кроме того, боюсь, что я больше не нуждаюсь в защите от Охранного Отделения, так что эти наши договорённости уже не актуальны.
        - Я решаю, что актуально, а что нет, Нагибин! - прокричала в ярости Алёнка, - Так что ты заплатишь. И не половину с пилюль, а половину от ВСЕХ твоих денег. У тебя сейчас на счетах 25 142 333 рубля. И гарантии безопасности от меня тебе нужны, как никогда раньше! Я могу уничтожить тебя в любой момент, Нагибин.
        Я хмыкнул. Сумму Алёнка назвала совершенно точно.
        - Да-да, Нагибин, я теперь Шеф Охранного Отделения, не забывай! В этом есть свои плюсы. Так что я сейчас самый информированный человек во всей Империи. Поэтому плати или сдохни. Или думаешь, я не сумею тебя достать?
        - Думаю, что не сумеешь, - честно признался я, - Если бы ты знала, где я - то уже выслала бы сюда своих головорезов, а то и прилетела бы лично, ты это умеешь. Но тот факт, что тебя тут нет - однозначно говорит нам, что у тебя ручонки коротки до меня дотянуться. И отследить этот звонок ты тоже не сможешь, мой смартфон полностью защищен, запеленговать меня невозможно. Так что можешь там хоть обосраться от жадности, милая моя…
        Полётов неожиданно перебил мои речи:
        - Заплатите ей, князь.
        - Чего?
        - Заплатите, - потребовал Полётов.
        - Но… - попытался было вознегодовать я, но Алёнка уже заорала в трубку:
        - Полётов дело говорит! Послушай умного человека, Нагибин. Заплати. Ты сейчас играешь с огнём.
        - Она права, - подтвердил Полётов.
        Вот блин. Спорить одновременно с Полётовым и Алёнкой я естественно не мог, это бы уже поставило меня в на самом деле опасное положение. Кроме того, Полётов явно знал что-то об Алёнке, чего не знаю я.
        Расставаться с двенадцатью миллионами рублей мне, конечно, очень не хотелось, но…
        - Ладно, уговорили, - вздохнул я, при этом слегонца даже скрипнув зубами от расстройства, - Лови свои миллионы, сука.
        Я закинул Алёнке на счет половину всего моего бабла.
        - Теперь довольна, любовь моя? Считай это алиментами на нашего сынка.
        - Нет, я не довольна, Нагибин. Дело в том, что это не все наши договоренности!
        - Если ты про амазонские концессии - то я сдержал своё слово, - напомнил я, - Консерваторы получат треть. И насколько я понимаю, они все у тебя под каблуком, так что эту треть ты у них отберешь.
        - Это непременно, - алчно проговорила Алёнка, - Но я не про концессии. Ты обещал мне твоего дядю, еще неделю назад!
        Я открыл было рот, чтобы навешать Алёнке лапши на уши, что я не имею ни малейшего понятия где мой дядюшка-культист находится, но Полётов быстро поднял руку.
        Жест явно был предостерегающим. Полётов замотал головой, потом прошептал одними губами:
        - Не врите ей, князь. Будет беда. Поверьте мне.
        Да что вообще происходит? Но размышлять сейчас было некогда. Я уже начал играть в эту странную игру Полётова, которая предполагала во всем угождать Алёнке, так что отступать было поздно.
        - Ну хорошо, Алёна. Мой дядя предположительно скрывается где-то в метро под Питером, на заброшенных ветках. Я послал искать его отряд профессионалов. Они его выковыряют из норки.
        - Надеюсь, что твои люди доберутся до твоего же дядюшки раньше, чем Павел Стальной, - пробухтела Алёнка, - Иначе быть беде, Нагибин. Просто помни, что ты в предельно сложном положении. Моё терпение давно уже на исходе.
        - А зачем тебе вообще мой дядюшка, Алён? И зачем он Павлу Стальному? Такое ощущение, что на нём помешался весь мир, что мой дядя - самый важный человек во Вселенной.
        - Так и есть, Нагибин, - отрезала Алёнка, - Ты просто не понимаешь. Но тем лучше. И не забывай еще, пожалуйста, что ты обещал мне аудиенцию с Павлом Стальным.
        Я глянул на Полётова, тот кивнул, снова требуя, чтобы я отвечал правду. Впрочем, в этом случае сказать правду было легко.
        - Алён, Павел Стальной заперся у тебя во дворце и никого не принимает. И тебе, как Шефу Охранного Отделения, это отлично известно. Что я могу тут сделать?
        - Мне плевать, что ты можешь сделать, Нагибин. Ты обязан предоставить мне результат!
        - Ага, - хмыкнул я, - Только вот Павел Стальной мне не подчиняется. И боится даже собственной тени. Сама как думаешь, готов он встретится с опаснейшей девкой вроде тебя или нет? Нет, этот вопрос, боюсь, я решить для тебя не смогу. Так что можешь орать и угрожать, сколько влезет. Павел Стальной из своего дворца не выползет, а взять штурмом Павловск я не в силах, уж прости…
        - В таком случае ты умрёшь, - прошипела Алёнка, - И очень скоро. Кстати, передай своему дружку Полётову, что с ним произойдет тоже самое.
        Алёнка бросила трубку.
        Герцог Кабаневич тяжко обмяк на своем стуле, потом промокнул платком взмокшую и блестевшую от пота лысину.
        Полётов сухо усмехнулся:
        - Что думаете, герцог?
        - Она совершенно безумна, - мрачно констатировал Кабаневич, - И опасна. МОЩЬ поглотила её. Боюсь, что та, с кем мы сейчас говорили - больше не Алёна Оборотнич.
        - Склонен с вами согласиться, - произнёс Полётов, а потом погрузился в тяжкие раздумья.
        - И что же будет восьмого сентября? - поинтересовался я, - Как мы подпишем договор по амазонским концессиям с консерваторами, если Алёнка собралась нас всех перебить?
        - А? Что? - Полётов уставился на меня, как будто видел меня впервые, - Это меня сейчас волнует меньше всего, князь. Стянем на эти переговоры все ЧВК либералов и бронетехнику. Алёнка сильна, но против целой армии не устоит. И на переговоры она лично не сунется, я в этом уверен. Консерваторы её ненавидят, они служат ей только из страха. Так что постараемся убедить их поднять бунт против Алёны. И если дело выгорит - вопрос с концессиями будет решён. А Алёну просто прокатим мимо денег.
        - А Охранное Отделение? - спросил я.
        - Чепуха, - отмахнулся Полётов, - Во-первых, я уже работаю в этом направлении. Во-вторых, часть Охранного Отделения до сих пор под контролем у Павла Стального, а этот играет свою игру, и не в пользу Алёнки. Главное, чтобы Государь не помер раньше времени. Вот тогда нас ждёт катастрофа.
        - Не помрёт, - заверил я Полётова, - Мой алхимик уже готовит для Его Величества пилюли Вечной Жизни. Кроме того, Павел Стальной - не тот человек, который опрометчиво относиться к своей жизни. Жить он любит больше всего на свете, а его паранойя и двести лейб-стражниц защитят его от чего угодно.
        - Надеюсь на это, князь, - Полётов отвесил мне легкий поклон, - Собственно, я знаю, что я буду делать восьмого сентября. Я даже предполагаю, что будут делать консерваторы, и как будет действовать Павел Стальной. Так что все должно пойти по моему плану. Если я сделаю то, что задумал - все наши проблемы будут решены за час. Включая проблему с Алёнкой. Но в этом уравнении остаётся один неизвестный параметр - сама Алёна и её МОЩЬ. И этот вопрос на вас, князь. На вас лежит сейчас ответственность за судьбы всего мира. Вы должны дать нам информации о ней немедленно. Иначе мы проиграем. Поймите меня правильно - не либералы проиграют, а мы все.
        - Что ж… - я пожал плечами, - В таком случае нам пора отправиться к Псевдо-Аркариусу и задать ему тот вопрос, который я хотел ему задать.
        - И он нам ответит? - с интересом спросил Кабаневич.
        - Если я правильно понял Псевдо-Аркариуса и смысл его игры - непременно ответит, - заверил я герцога, - Главное задать правильный вопрос и задать его правильно. Попытка у нас будет только одна.
        - Перед этим мы с вами должны решить еще одну проблему, князь, - осторожно произнёс Полётов, - Ключевую. Мы должны внести ясность в вопрос о том, кто унаследует престол после Павла Стального. И от решения этого вопроса будет зависеть, считаю ли я вас союзником или врагом, князь.
        Полётов жестко поглядел на меня, прямо мне в глаза. Вот сейчас он напоминал уже не поручика, а натурального безжалостного головореза.
        - Думаю, что этот вопрос можно отложить, пока мы не…
        Но такое можно было затирать принцессе и Кабаневичам, а вот с Полётовым эта тактика не прокатила.
        - Вопрос будет решен сейчас, - перебил меня Полётов, - А Павел Павлович должен умереть, князь. Сейчас же. В течение двадцати ближайших минут. В противном случае, я разрываю свой союз с вами и отдаю вас Алёне на расправу.
        Глава 182 - Царевич Шрёдингера
        «Если в Империи вдруг чё как, какая фигня,
        Восстание холопов, война магов, беспорядки,
        Да хрен куда я свалю с этой грядки,
        Засяду в поместье, соберу ЧВК, курану, прикину что к чему,
        Взвешу все за, взвешу все против,
        И не спеша начну.
        Начну, пожалуй, с алхимической лавки,
        Ну в плане вырубить чё, или просто отжать бабки.
        Ну зашёл, нахлопал алхимика быстро,
        Пуганул какого-то мелкого АРИСТО,
        Ничего интересного не нашёл,
        Взял амулет и пять рябиновых трикоинов, ушёл…
        На улицах Петербурга не похоже на курорт, реально трупы,
        Пронзительный казаков крик, жандармы в магическом огне,
        Мечутся разночинцы - этот тренд по мне.
        Трое холопов кого-то пиздят ногами,
        Аура растекается на снегу,
        Финны в шапочках с козырьками фигачат стёкла Зимнего дворца на бегу.
        Активировал свою магию сильно - я не сплю,
        Такое бывает фигли, за это Государя я люблю…»
        Группа «Древосток», из последнего альбома
        - Мне нужно отлить, Ваше Высочество, - решительно заявил я Полётову.
        - Что? - князь уставился на меня.
        Я встал из-за стола:
        - Говорю, отлить надо. Справить нужду. Облегчиться. Поссать. Вы не против, я надеюсь?
        Полётов нахмурился:
        - Считаете меня идиотом, князь? Решим вопрос с Павлом Павловичем - а потом отливайте сколько хотите.
        - Боюсь, что это невозможно, Ваше Высочество, - смиренно пояснил я, - Я выпил слишком много коньяку и кофе, а эти напитки обладают мощным диуретическим действием, как вам наверняка известно. Если не решить вопрос с моим мочевым пузырем немедленно - возможен конфуз. А мне, как Великому Князю и потомку Рюриковича, не хотелось бы обоссаться на глазах у римлян, сами понимаете. Так что прошу меня извинить!
        Я отвесил Полётову вежливый поклон. Князь был мрачнее тучи, он указал на мой смартфон:
        - Оставьте его здесь, князь. И у вас одна минута.
        - Идёт. Уверяю вас, я справлюсь за минуту, Ваше Высочество. Простатитом или проблемами с мочеиспусканием не страдаю. И смартфон, чтобы поссать, мне тоже не нужен.
        Но Полётов продолжал мрачнеть прямо на глазах.
        - Сходите с ним, герцог, - приказал он Кабаневичу.
        - Кхм, это как-то неудобно… - начал было герцог, но Полётов перебил:
        - Сходите с ним. Я сказал.
        Кабаневичу ничего не оставалось, как встать со стула и отправиться следом за мной, я же уже решительно шагал в сторону туалета.
        Сортир, как и все здание пиццерии, оказался древним - длинный глиняный писсуар был таким старым и выщербленным, что вероятно принимал в себя еще мочу еще самого Юлия Цезаря.
        В туалете не было никого, войдя в него, я тут же схватился за живот:
        - Прошу прощения, герцог. Но боюсь, что все гораздо хуже, чем мы предполагали. От этого вашего столетнего коньяка меня натурально скрутило. Проще говоря - мне надо по-большому…
        Я прошёл к кабинкам и распахнул одну из дверей.
        - Если хотите поприсутствовать, герцог…
        - Обойдёмся без этого, - Кабаневич поморщился и раскурил свою погасшую сигару.
        - Да, но ведь Полётов приказал вам проконтролировать…
        - Идите уже, Нагибин!
        Я пожал плечами, скрылся в кабинке и закрыл за собой дверь на защелку.
        Для пущего реализма я стянул с себя штаны, занял нужную позицию и покряхтел.
        Потом я достал свой второй смартфон. Разумеется, у меня было два смартфона, я же не дурак, чтобы ходить с одним.
        Я первым делом выключил на смартфоне звук, а потом призадумался. Проблема состояла в том, что никакой охраны я с Павлом Павловичем не отправил, так что наследник сейчас был совершенно беззащитен. Разве что…
        Я быстро набил сообщение Любе Кровопийциной:
        Люба, где вы? Павлу Павловичу грозит опасность! Ответьте немедленно.
        Отправив сообщение, я принялся ждать.
        Сейчас счёт шёл на минуты, ситуация была на самом деле рискованной. Я рассчитывал на то, что вампирка отправилась на поиски Павла Павловича, чтобы защищать его, ибо Павел Павлович теперь был легитимным наследником престола, а Люба вроде всегда хотела защищать именно законного Императора из Булановых. Причём, местонахождение Павла Павловича Люба должна была чувствовать за счёт своей магии - она же была лейб-стражницей, знала, что Павел жив, и что именно он теперь законный наследник по крови.
        Если все обстоит так, то у меня был шанс спасти Павла Павловича. Если же нет - царевич умрёт, и тогда у меня будут серьезные проблемы с принцессой и остальными Булановыми, которых Ладе удалось переманить на мою сторону при дворе…
        Ответ пришёл где-то через минуту:
        Я в Изборске. Я чувствую, что Государь здесь. Но где именно - не знаю. Если тебе нужна моя помощь - тебе придётся УМОЛЯТЬ, Нагибин :)
        Вот сука, нашла время выпендриваться… Я быстро набил очередное сообщение:
        Считай, что я умоляю, прям на коленях. Павел Павлович - в Псково-Печерском монастыре, он скрывается под именем монаха Даниила. Я отпишусь настоятелю, чтобы тебе выдали Государя.
        Дуй бегом в монастырь. Сейчас туда приедут люди Полётова убивать Императора. Я хочу, чтобы они увидели Павла Павловича, дабы Полётов не счёл меня лжецом. Если он заподозрит меня в двойной игре, то мне конец. И твой Павел Павлович тогда останется без защиты.
        Так что покажешь киллерам живого Павла, а потом можешь их раскурочить, только не до смерти, понежнее, пожалуйста. После этого хватай Императора и спрячься с ним.
        Действуй реще, я сейчас буду тянуть время, но надолго меня не хватит.
        Свяжемся позже.
        Люба прочитала сообщение, но ничего не ответила. Я же набил послание настоятелю монастыря:
        Владыка, Павлу Павловичу грозит смертельная опасность, в ближайшее время его придут убивать. Я послал к вам Любу Кровопийцину, верную лейб-стражницу, она защитит царевича. Выполняйте её указания, отдайте Павла ей. Кровопийцину узнать легко - у неё во рту клыки.
        Кабаневич деликатно постучал в дверь кабинки:
        - Князь, вы там как?
        - Не мешайте, герцог, самый процесс! - прокричал я, на всякий случай люто закряхтев.
        Вообще герцог мог бы легко спалить мои тайные переговоры, если бы просто заглянул внутрь кабинки через перегородку, благо, рост ему позволял. Но Кабаневич при всем его уме был слишком АРИСТО, чтобы пойти на такое и подглядывать за срущими князьями.
        Я выключил смартфон и утопил его в сливном бачке, потом спустил воду, натянул штаны и вышел из кабинки.
        Потом я удовлетворенно похлопал себя по животу:
        - Порядок, герцог. Вот теперь я готов убивать царевичей сотнями!
        Я не спеша вымыл руки и просушил их в сушилке, после чего мы с герцогом вернулись в ресторан.
        Мой первый смартфон лежал ровно на том же месте на столе, где я его оставил. Значит, Полётов не пытался ломануть защиту и прочесть мою переписку, и то хорошо.
        - Почему так долго? - нахмурился Полётов.
        - Проблемы с желудком, князь, - поклонился я, - Прошу извинить, но коньяк я сегодня больше не пью. Мои кишки псковского барчука не привычны к двухсотлетним коньякам, простите.
        - Мда? - Полётов прищурился, разглядывая меня, - А может быть у вас есть второй смартфон, князь?
        - Нет, - решительно ответил я, а потом поднял руки, - Если хотите - можете обыскать, Ваше Высочество.
        Полётов некоторое время продолжал молча сверлить меня на глазами, как будто действительно сканировал меня на предмет второго смартфона своим духовным взором, потом бросил:
        - Ладно, князь. Обойдемся без обысков, это было бы просто оскорбительно. Отдайте мне Павла Павловича и покончим с этим.
        Я уселся за стол и налил себе еще коньяку.
        - Вам вроде только что было плохо от коньяка, князь… - напомнил мне Кабаневич.
        - Почему плохо? Наоборот, клянусь, этот коньяк отлично прочищает кишки! - заметил я и опрокинул рюмку, - Организм необходимо периодически чистить от токсинов, говорят, это усиливает все чакры и освежает ауру. А лучший способ очищения - это хорошо просра…
        - Князь, не делайте из меня идиота, - жестко перебил Полётов, - Вы тянете время. Если будете и дальше продолжать в том же духе - я могу и обидеться. И последствия этой обиды вам не понравятся, я гарантирую это. Я всё равно уничтожу царевича, с вашей помощью или без. Павел Павлович обречён. Просто если я ликвидирую его сам, без вашей помощи, возникнет закономерный вопрос - а зачем вы мне вообще нужны, князь Нагибин?
        - Да, но вы не знаете, где Павел Павлович… - осторожно произнёс я.
        - Точно не знаю, - признал Полётов, - Но мои люди уже работают над этим. И общее направление поисков царевича они представляют себе хорошо. Вы думаете, мне неизвестно ваших связях в среде духовенства, князь?
        - Вы о чём, Ваше Высочество?
        - Я об отце Кирине, вашем верном стороннике, который орал на всю Карелию, что вы - законный Царь и Рюрикович. Насколько я понимаю, задачу спрятать Павла Павловича вы возложили именно на этого попа. А еще я про вашего холопа Дрочилу, который до сих пор сидит прямо здесь в монашеском подряснике. Почему он так вырядился, князь?
        Я бросил взгляд на Дрочилу, точнее на барона Дормидонта Рукоблудова.
        Барон уже пожрал свои три пиццы и теперь был занят тем, что тыкал пальцем в стоявшую посреди зала раскаленную печь, а потом отдергивал руку и любовался, как регенерирует ожог на его пальце. Суетившиеся возле печи пиццайоло барону не мешали, видимо, опасаясь делать замечания этому странному АРИСТО.
        И Полётов был прав - Дрочило на самом деле забыл переодеться и до сих пор гонял в черном монашеском подряснике, хотя я сегодня по телефону приказывал ему переодеться раза три, если не больше. Но ублюдок просто забыл про мои приказы, а может просто не разобрался, как вообще снимать с себя одежду и надевать новую. И тем самым поломал мне всю игру.
        Впрочем, Полётов и так бы догадался…
        - Я бы и так догадался, - произнёс Полётов, как будто прочитав мои мысли, - Тем более что вы обделывали ваши делишки через попов еще до того, как отец Кирин стал вашим сторонником, князь. Вы же прятали Дрочилу вместе с лезвием меча в монастыре, под видом монаха? Кто вам помогал его спрятать тогда? Ваш дружок отец Антонин, из Псковской епархии?
        - Ну, не факт, Ваше Высочество…
        - Факт, - отрезал Полётов, - Вы перевели на счет отца Антонина крупную сумму денег. Я за вами наблюдаю, князь, и наблюдаю давно и плотно. Я бы сказал, что мои возможности не меньше возможностей Охранного Отделения. Но я так не скажу. Потому что теперь, когда во главе Охранки стоит сумасшедшая Алёна Оборотнич, мои возможности определенно больше возможностей Охранки. Я знаю ваш почерк, Нагибин. Вы оставляете следы, как оставляет их лисица на снегу. Прятать людей в монастырях - это ваш стиль, князь.
        Я кивнул:
        - Ну предположим. Но вы же понимаете, что на обыск всех монастырей в России вам потребуется пара лет…
        - Не потребуется. Потому что вы сами сообщите мне местоположение Павла Павловича. Немедленно.
        Полётов поднялся на ноги. Вот это уже серьезно. Ибо когда со стула так решительно встает человек типа Полётова - явно жди беды, вплоть до полноценной войны и массовых убийств. Причём возможно, что убийства произойдут прямо в этой пиццерии…
        Я решил, что пожалуй зашёл слишком далеко. Моя излюбленная тактика «притворись валенком и побольше болтай» в данном случае определенно не работала.
        - Сядьте, пожалуйста, Ваше Высочество, - потребовал я, - Нормально же общались…
        - Где Павел Павлович, князь?
        - Ну хорошо, - я хлебнул уже остывшего кофе, - Я выдам вам царевича. Но только после того, как вы мне объясните, почему он вообще должен умереть. Потому что сейчас я этого не понимаю.
        Полётов на самом деле сел, потом поправил очки:
        - Царевич должен умереть, потому что это в ваших интересах, князь. Лишь в случае его смерти я буду считать вас союзником. Вот и всё.
        - Я не об этом, Ваше Высочество, - меня такой ответ, разумеется, не удовлетворил, - Вы же в курсе, что Павел Павлович - натура философская? И его гораздо больше интересуют титечки моей младшей сестрицы, чем трон. Он не хочет восседать на престол.
        Полётов сухо усмехнулся:
        - Это не имеет никакого значения, князь. Вы и сами понимаете, что Павла Павловича никто спрашивать не будет. После неизбежной гибели Павла Стального Булановы и консерваторы наденут корону именно на Павла Павловича. Даже если царевич будет сопротивляться и сучить ножками. Стать Императором - это его долг АРИСТО и магократа. А его хотелки никого не интересуют. Кроме того, других легитимных кандидатов на данный момент нет. Не Малого же короновать, в самом деле.
        - Не Малого, - согласился я, - Не Малого, а изменника Михаила, я правильно понимаю?
        Полётов кивнул:
        - Правильно, князь. После смерти Павла Павловича и Малого законным Императором станет Михаил. И не называйте его изменником, пожалуйста. Изгнавший его из страны Павел Вечный уже как неделю мёртв. А магократия может и вернуть Михаила в Россию. Особенно если я попрошу об этом магократию. Люди обычно мне не отказывают, князь. И Булановых Михаил устроит, что бы они сейчас не болтали. Он все же Багатур-Буланов по крови и из прямой линии наследования, его мать - дриада.
        - Да это всё понятно, Ваше Высочество. Непонятно, в чём смысл этой рокировки. Зачем вам лично Михаил на троне? Почему вас не устроит Павел Павлович в роли Государя, или моя жена принцесса? Ну или вы и сами можете воссесть на трон… Или я могу.
        Полётов на этот раз посмотрел на меня с интересом, впервые за все время нашей беседы:
        - Отвечу откровенно, князь. Без обид. Вы или слишком наглы, чтобы жить, или слишком глупы. Ставлю на первое. Вы играетесь с огнём. Тем не менее, дам вам совет - забудьте про трон. Вы не устраиваете меня в качестве Императора России. И Рюриковича на престоле никто терпеть не будет. Рюриковичи ассоциируются у магократов с тиранами или чудовищами, вроде Ивана Грозного. Багатур-Булановы столетиями внушали аристократам мысль, что от Рюриковичей добра не жди.
        Так что публично объявив себя Рюриковичем, вы стали ожившим чудищем из древних сказок. Чем-то типа упыря, восставшего из могилы. Магократия вас боится, и в ближайшее же время вас попытаются уничтожить, как я уже сказал. И Булановы вас никогда не признают, даже если вы женитесь еще на десятке принцесс, как вы любите это делать.
        Да, вас могут яростно поддерживать отдельные маргиналы - отец Кирин, Маша Головина и её отец, финны. Но это всё несерьезно. Это всё попы, парии и разночинцы. А наш общественный строй называется магократия, князь.
        Решают магократы.
        И их поддержки вы не получите никогда. Что касается остальных перечисленных вами кандидатов - то это все детские игры. Павел Павлович непредсказуем, ставить на него в нынешней ситуации никто не будет, особенно я. Сам я на престол сесть не могу, у меня нет никаких прав. Принцесса? Женщины трон у нас не наследуют, это даже не стоит обсуждения. Малой? Это курам на смех, князь. Он проправит полчаса, не больше.
        - А Михаил… - я сознательно не окончил фразы.
        Но Полётов всё понял правильно:
        - А Михаил меня устраивает. Он проведет столь необходимые нашей стране реформы. Освободит холопов, учредит Конституцию и парламент. Ограничит права Императора, поставит над магократией закон. Это сделает нас сильными.
        - Точнее говоря, это сделает сильными вас, Ваше Высочество, - заметил я, - Насколько я понимаю ваш план, вы решили не воссесть Императором, а воссесть выше него и рулить страной через парламент и Конституцию.
        - Не без этого, - Полётов пожал плечами, - Однако я не вижу тут противоречия, князь. Интересы России сходятся с моими личными, и это логично, поскольку я верный сын Отечества. Вы просто не представляете себе, насколько паршива на самом деле ситуация. Вы в курсе, что некоторые АРИСТО сажают малолетних холопских девочек на цепь, как собак, кормят их объедками, заставляют гавкать, а потом еще и насилуют? Насколько я слышал, покойный князь Внутрянов, убитый Алёнкой, увлекался подобным.
        По-вашему такое отношение к своим соотечественникам - норма? Наш экономический рост тем временем замедляется уже пятый год подряд. Потому что магократы разоряют купечество рэкетом и поборами. А у купцов нет своего представительства в государстве, их некому защитить. Количество АРИСТО в стране упало за последние годы на процент или два. Мы просто вымираем, как мамонты, потому что гибнем на дуэлях, в междоусобных войнах, а некоторые просто сходят с ума от власти и безнаказанности и убивают себя алкоголем и наркотой.
        Про массовое варварское уничтожение лесов на планете я уже даже не говорю - если так пойдет и дальше, мы просто потеряем способность к магии, потому что на Земле физически закончатся трикоины.
        И нынешние проблемы в Китае - лишь первая ласточка, князь. Россия слабнет, без реформ она умрёт. Хорошо быть монархистом, когда на престоле Петр Первый или Павел Вечный. Но когда корону на голову надевает Павел Стальной, ваш безвольный Павел Павлович или, прости Господи, Малой - жди беды.
        Вот почему магократия должна взять власть в стране в свои руки. И поделиться этой властью с остальными сословиями, прежде всего с купечеством. Мы начнём реформы, другие Империи начнут их следом за нами, и через это мы спасем мир от стагнации и гибели.
        Михаил на такое способен, князь. Он всё сделает правильно. А способны ли вы? Сильно сомневаюсь. Вам от власти сносит башню, вы уже доказали это много раз. Да, вы не лишены дерзости и хитрости. Но в качестве претендента на престол вы не устраиваете ни меня, ни магократию.
        Говорю, как есть. Я вообще человек прямой.
        - Это я уже уяснил, - вздохнул я, - Но послушайте, Ваше Высочество, если вы такой патриот и человек чести - то достойно ли убивать несчастного царевича, который даже не претендует на трон…
        - Вы так ничего и не поняли, Нагибин, - Полётов строго поглядел на меня, - АРИСТО живёт ради чести. В этом предназначение и судьба магократа. Павел Павлович - не просто магократ и мужчина, он урожденный царевич и наследник престола. Так что погибнуть в ходе битвы за престол - это благородная смерть для него. Если он не хочет умирать, не может себя защитить или тем более не хочет сражаться, то это уже его проблемы.
        От долга не уйти. Долг - это всё. Способность покориться долгу - это то, что отличает нас от быдла. Подумайте над этим на досуге, князь. А сейчас я хочу узнать точное местоположение Павла Павловича. И если вы сейчас снова попытаетесь сменить тему, клянусь, мы станем врагами.
        Полётов явно не блефовал, вот теперь меня окончательно прижали к стенке, если не впечатали в неё…
        - Псково-Печерский монастырь, - сообщил я, - Он живёт там под именем монаха Даниила. Охраны с ним никакой нет. Я её не посылал, потому что рассчитывал, что царевича никто не найдёт.
        - Его никто бы и не нашёл без вашей помощи, - подтвердил Полётов, - Впрочем, вы сделали верный выбор, князь. Жизнь России важнее жизни слабого царевича. А дружба со мной важнее для вас дружбы с Булановыми, уверяю вас.
        Я рассеянно кивнул. Теперь вся надежда была только на Любу Кровопийцину…
        Глава 183 - Осторожно, двери закрываются
        «Петербургский имени
        Владимира Соловьева
        метрополитен - скоростная внеуличная транспортная система Санкт-Петербурга и Петербургской губернии. Открыт 20 сентября 1872 года, став вторым метрополитеном по дате открытия в мире. Также является самым глубоким в мире.
        Состоит из 31 линии, эксплуатационная длина которых составляет 3004,8 км. Самая северная станция метрополитена -
        Николаевская
        (Выборг), самая южная -
        Гниль-Свекольная
        (село Федоровское, возле Павловска).
        Столица Империи
        Павловск
        не подключена к системам метрополитена, поскольку левитирует в километре над земной поверхностью.
        Третья линия Петербургского метрополитена
        , расположенная в
        Английском
        и частично
        Центральном
        кварталах, заброшена с 1976 года, по причине подтопления и опасных движений грунта.
        Последняя попытка восстановить линию в 1991 году окончилась
        катастрофой
        , из-за внезапного выброса подземного газа неизвестной (возможно магической) природы.
        За выбросом газа последовал прорыв грунтовых вод, в ходе инцидента погибло более трех сотен горнорабочих и метростроевцев, точное количество жертв неизвестно до сих пор.
        С 1991 года Третья линия полностью закрыта, дальнейшие попытки её восстановления не предпринимались.
        Согласно городским легендам на Третьей линии обитают гигантские крысы и бродят неупокоенные духи погибших рабочих. Другие легенды утверждают, что в середине
        80-х годов
        на заброшенной линии скрывалась банда финнов-людоедов.
        Также согласно некоторым эзотерикам, Петербургское метро является крупнейшим в мире тёмным храмом, куда стекает с поверхности города весь
        гаввах
        (энергия страдания) .
        Псевдо-Аркариус (прямые цитаты из его текстов запрещены на территории всех Пяти Империй) обращал внимание, что форма, подземное расположение и громадные размеры Петербургского метро напоминают традиционные пещерные места поклонения хтоническим божествам древности. На это же намекает убранство многих станций (например
        Ктулхианской
        , расположенной в Ижорском квартале).
        Согласно тому же Псевдо-Аркариусу, на заброшенной Третьей линии обитает некое темное божество непонятной природы, либо же по другой версии - там находится артефакт
        Уральских магов
        , поглощающий гаввах.
        Во время строительства Третьей линии этот артефакт был потревожен рабочими, что и стало настоящей причиной того, что линия была закрыта спустя несколько дней после запуска.
        Имевшая же место в 1991 году авария согласно Псевдо-Аркариусу была ни чем иным, как массовым человеческим жертвоприношением, осуществленным пробравшимися во власть культистами.
        В рамках этих теорий Псевдо-Аркариус утверждает о глобальном заговоре строителей метро, а сам Петербургский метрополитен называет огромным агрегатором
        гавваха
        , предназначенным для кормления человеческими страданиями неких древних подземных сущностей. Причем центром сосредоточения зла и обитания неназванных сущностей является именно Третья линия, представляющая собой некое тайное сакральное пространство зла.
        Именно с этим связаны в частности панические атаки, которые некоторые люди испытывают во время поездок на метрополитене.
        Однако никакого фактологического подтверждения теории Псевдо-Аркариуса не имеют, они были неоднократно опровергнуты крупнейшими знатоками магии -
        Владимиром Соловьевым
        и
        Яном Словеновым
        , указывавшими, что Петербургский метрополитен является лишь транспортной системой, а Третья линия была заброшена по вполне рациональным причинам.
        Неясным остается, насколько связана с теориями Псевдо-Аркариуса петербургская традиция, согласно которой
        магократы
        метрополитеном ни при каких обстоятельствах не пользуются.
        Аристо предпочитают использовать наземный и воздушный транспорт, либо телепортацию, то ли из страха перед подземной хтонью, то ли просто из нежелания толкаться в вагонах с представителями
        неодарённых
        сословий.
        В частности в 2021 году поездки в Петербургском метрополитене совершили лишь пятеро магократов, и все они были французскими туристами.
        Среди петербургской магократии широко распространено мнение, что поездка в метро является
        бесчестием
        .
        Остальные сословия активно пользуются метрополитеном, в частности для
        духовенства
        и
        боярских детей
        существуют отдельные вагоны повышенной комфортности.
        Охрану Петербургского метрополитена осуществляет
        Отдельный подземный казачий корпус имени генерала Кротова
        .
        Согласно городской легенде, этот же корпус охраняет секретную часть Петербургского метрополитена, представляющую собой систему бункеров, выстроенную
        Его Величеством Императором Павлом Вечным
        на случай
        солярис-бомбардировки
        Петербурга.
        Никаких подтверждений эта городская легенда не имеет, однако достоверно известно, что Петербургский метрополитен - единственный городской объект, способный пережить массированную бомбардировку Петербурга
        солярис-бомбами
        .
        По состоянию на 2022 год Петербургский метрополитен является
        закрытым кланово-магократическим акционерным обществом
        . 60% акций принадлежит
        Императорскому клану
        , 18% - князьям
        Рудокоповым,
        18% -
        Великим князья
        Дубравиным
        и 4 % -
        Великим князьям
        Полётовым.
        Имперским инспектором
        , управляющим деятельностью Петербургского метрополитена, по состоянию на сентябрь 2022 года является Его Сиятельство князь Иона Ионович Рудокопов…»
        Информация из аристопедии (закрытой энциклопедии для магократов)
        Таня Нагибина попыталась успокоиться, но сердечко в груди у девушки продолжало бешено стучать. Тане казалось, что стены узкого лаза давят на неё, как будто она оказалась сейчас в кишечнике какого-то чудища, и этот кишечник теперь начал сокращаться.
        Тане не хватало воздуха, стук сердца отдавался в ушах и во всем теле.
        Так, надо успокоиться. Отогнать панику.
        Дышать спокойно и ровно - и чтобы выдох был длиннее вдоха. И главное - продолжать ползти.
        Но Таня не могла ползти дальше, её охватило какое-то ледяное оцепенение, душу и тело скрутил страх.
        Вокруг царила тьма, фонарь на каске у Тани выхватывал из черноты лишь кусок землистой почвы, да еще глинистую стенку лаза и одну железную проржавевшую подпорку. Лаз был таким узким, что передвигаться здесь можно было только на четвереньках. Да и то, взрослый мужчина бы сюда не влез. Таня влезала, но тем было хуже для неё.
        Таня вся перепачкалась землей, почва под её коленями и ладонями была обжигающе холодной, как будто этот лаз вёл в сам подземный ледяной ад.
        Таня замерла и прислушалась.
        Но слышала она только три звука - собственное сердцебиение, слабый гул подземного ветра, да еще где-то капала вода. Кап-кап. Капель тридцать в минуту, одна капля раз в две секунды. Капли капали мерно, как будто то где-то работали древние водные часы.
        И ничего больше.
        Таня наконец смогла восстановить дыхание, паника вроде ушла. Теперь надо вперёд потихоньку. Но Таня всё медлила. Она еще прочитала молитву, и только потом поползла.
        Сначала рука, потом нога, шажок за шажком. Она храбрая, она справится!
        Таня ползла вперед, ощущая себя сейчас какой-то метрокрысой, каска на её голове царапалась о глинистый потолок лаза, оттуда на Таню сыпались влажные куски грязи.
        Девушка наконец разогналась, теперь она ползла методично. Она теперь не крыса, а настоящий подземный робот-рудокоп, типа тех, которые добывают уголь на шахтах. А роботы ничего не боятся!
        Однако оказалось, что храбрость Таня обрела слишком поздно - больше ей задор тут не пригодится. Свет фонаря на каске выхватил из тьмы сплошной слой глины впереди, дальше хода не было. Тупик. То ли обвал, то ли этот лаз был просто не достроен.
        Таня потыкала глину кулаком, но та была жестко спрессована, да еще частично перемешана с булыжниками. Можно, конечно, было ударить на ауре, но это было слишком рискованно. Этот лаз укреплен только ржавыми железными подпорками, да и то не везде. Если Таня начнёт здесь магичить - её еще чего доброго завалит.
        И вот тогда ей уже точно никто не поможет, заброшенная Третья линия станет огромной Таниной могилой.
        Девушке такого не хотелось, так что она еще на всякий случай поковыряла глиняный завал впереди пальцем, а потом тихонько выругалась.
        Шелестящее эхо разнесло ругательства Тани по лазу, со звуками на Третьей линии вообще творилось нечто предельно странное. Но Таню сейчас волновало не это. Проблема была в том, что развернуться в лазе было невозможно физически, значит, девушке сейчас придется ползти задом. А такому её в ни в женской гимназии, ни в Царскосельском Лицее не обучали…
        Впрочем, Таня быстро приноровилась. Ползти назад - это как впёрёд, только назад. Те же движения, только инвертированные. Движение ногой, движение рукой, и не паниковать, главное - не паниковать.
        У Тани получалось хорошо, разве что медленно. Но спешить тут было нельзя, нужно было действовать методично. Когда Таня стала торопиться, она ударилась коленом о железную подпорку и вскрикнула.
        Эхо понесло крик Тани по лазу, девушке показалось, что в конце её отраженный крик как будто смешался с каким-то писком. Реально крысы что ли? Или просто показалось?
        Пока что Таня никаких крыс здесь не видела, да и что крысам делать на заброшенной Третьей линии, жрать-то здесь нечего…
        Впрочем плевать. Надо ползти. Если Таня увидит крысу - она не испугается зверя, а просто убьет его одним ударом. Таня - магичка второго ранга, она может убить ударом кулака даже неодарённого человека! Так чего ей бояться крыс…
        Обратное путешествие показалось Тане бесконечным, но закончилось оно неожиданно. Таню вдруг просто ослепил яркий свет фонарей, а еще через мгновение девушка осознала, что лаз больше не давит ей на голову, а под коленями и ладонями у неё не земля, а гранитный пол.
        - Ну Слава Богу! - Таня с наслаждением распрямилась и принялась отряхиваться.
        Руки у неё все были в глине, как и джинсы, так что толку от этого отряхивания было мало. Таня скорее только больше размазала грязь по джинсам. В Смольном институте благородных девиц её бы за такой внешний вид наверняка оставили без сладкого на неделю.
        Таня торжествующе оглядела своих товарищей, точнее подчиненных - магократов и финнов с автоматами, все они были в касках с фонарями, так что Таня зажмурилась от яркого света.
        - Нет там ни черта, - гордо заявила Таня, - Тупик. То ли обвал, то ли просто не достроили. Я ставлю на второе, этот лаз слишком маленький для человека, так что его явно не докопали.
        - Он маленький, потому что это не лаз. Это вентиляция, моя госпожа, - хрипло произнёс старичок, одетый в костюм ОЗК, только без противогаза.
        Этот старичок с куцей белой бородкой единственный здесь не был ни магом, ни финном. Старичка звали Самосборов, он был метростроевцем, причем настолько старым, что на пенсию он вышел еще до рождения Тани.
        Самосборова взяли с собой в качестве проводника, он в свое время вроде бы участвовал в строительстве Третьей Линии. Самосборова нашёл барон Чумновский и заплатил деду крупную сумму, чтобы тот провёл отряд Тани на заброшенную Третью линию, а потом помог бы найти сектантов.
        С первым никаких проблем не возникло - на линию маги и финны Нагибина пробрались из городской канализации, пройдя через какое-то древнее бомбоубежище, соединявшееся с системой метро. А вот со второй задачей возникли проблемы, Таня и её люди бродили здесь уже часа три, но ни одного сектанта так и не нашли. Зато они обнаружили серпы - белые серпы, намалеванные краской на стенах…
        - Вот еще один, глядите, - Таня указала пальцем на стену станции, отделанную натуральным дубом.
        Когда-то этот дуб наверное выглядел роскошно, но теперь годы поработали над ним. Древесина частично прогнила, а местами заросла плесенью, так что дубовые панели сейчас напоминали скорее ошметки былого величия и покрывали стены станции не полностью.
        Часть из панелей вообще отвалилась, но все еще можно было рассмотреть резные барельефы, изображавшие леса, дриад и леших. Еще сохранилась громадная бронзовая панель, испещренная скандинавскими рунами - сейчас в свете фонарей она почему-то выглядела жутко.
        На панели действительно был намалеван очередной белоснежный серп - знак сектантов. По крайней мере, брат Саша рассказывал Тане, что именно таким серпом сражался его дядя и другие участники культа Гностического Либератора.
        Сигурд, отправленная с Таней блондинка-лейб-стражница, единственная из всего отряда не носила каску, вместо этого она надела на шею жандармский фонарь на цепи, какой обычно носят полицейские мотоциклисты. Сейчас Сигурд подошла к бронзовой панели и поскребла ногтем изображение серпа на ней. Благо, ростом Сигурд была чуть ли не под два метра, так что она дотянулась без проблем.
        - Это давно нарисовано, - доложила Сигурд, растерев краску между пальцев и понюхав её, - Краска уже гниёт. Этому серпу лет двадцать, и остальным рисункам тоже. Если ваш дядя здесь и был - то давно покинул это место.
        - Значит, ищем дальше, - не слишком уверенно заявила Таня.
        Сказать по правде, лазать по метро было весело только первый час. Дальше темнота, сырость, странные звуки и запахи гнили начинали давить на психику, всем в отряде было не по себе.
        - Что это вообще за станция? - Таня оглядела просторный гранитный перрон, края которого тонули в темноте.
        - Словеновская, моя госпожа, - старик Самосборов указал на бронзовую панель с рунами, - Видите эти руны? Это не надпись. Это руны с герба Словеновых. На Третьей линии строительство каждой из станций частично спонсировал один из кланов. В честь кланов здесь станции и называются. Вот эти дубовые панели купили Словеновы, поэтому на них лешие, леса и дриады. То, что близко связанному с природой клану Словеновых, кхе-кхе…
        Самосборов старчески и тяжко закашлялся. Старик вообще постоянно кашлял, по его словам своё здоровье он оставил в подземных тоннелях, которые строил в течение нескольких десятков лет, и в которых он и провёл большую часть жизни.
        Кашель Самосборова разнесся по заброшенной станции зловещим эхом, напомнив хрип какого-то раненого зверя…
        - А ну заткнись, дед! - неожиданно приказала Сигурд.
        Старик Самосборов прикрыл рот рукой в резиновой перчатке, но это слабо помогало, метростроевца продолжал сокрушать тяжкий кашель…
        - Да замолкни уже! - потребовала Сигурд, - Слышите?
        Таня прислушалась, но не слышала ничего кроме кашля и эха. А потом…
        Откуда-то из тоннелей вдруг раздалось нечто. То ли всплеск, то ли уханье, то ли вскрик… Звук повторился. Потом еще раз.
        А потом Самосборов закончил кашлять, и повисла тишина. Только вода где-то капала, и ничего больше.
        - Что это было? - прошептал побелевший от страха барон Чумновский, нарушив тишину.
        Самосборов прыснул себе в рот ингалятором, потом пояснил:
        - Это не то, что вам нужно, мой господин. Это духи бродят. Духи, погибших здесь в 1976 и 1991 годах рабочих…
        Финны из тех, кто понимал по-русски, стали испуганно переглядываться. А Таня пришла в ярость. Ей и самой, конечно, было не по себе, но девушка была уверена, что её брат Саша бы не потерпел такой трусости в своем отряде.
        - Дурак! - обругала Таня Самосборова, - Никаких духов не существует.
        - Как вам будет угодно, госпожа, - поклонился Самосборов, - Вот только, как вы тогда объясните эти звуки?
        - Это наверняка сектанты, - предположила Таня, - Ну или крысы. Или какие-нибудь подземные газы.
        - Здесь нет никаких газов, госпожа, - Самосборов продемонстрировал Тане датчик, который висел у старика на поясе, - И слава Богу. И крыс здесь тоже нет, кха-кха… Им тут жрать нечего. Крысы - спутники людей, они не живут там, где никого нет. А что касается ваших сектантов - то я бы на их месте сейчас сидел тише воды, ниже травы, моя маленькая госпожа. И уж точно не ухал бы на всё метро. Нет-нет, это духи. Поверьте.
        - Или это сектанты, и они заманивают нас в ловушку, - произнесла Сигурд, вопросительно поглядев на Таню.
        Таня растерялась, но только на одно мгновение.
        Она здесь главная, Саша назначил её командовать. А значит, она должна принимать решение! И должна принимать его быстро и верно. Вот только трудно принимать решения, когда ты в сотне метров под землей, и с тобой здесь только небольшой отряд, а еще сектанты и крысы, и от самого этого места фонит чем-то жутким и страшным…
        - Ладно, - заявила Таня, не так уверенно, как ей бы хотелось, - Нужно проверить. Откуда был этот звук?
        Все растерянно заозирались, потом Сигурд указала на тоннель слева:
        - Оттуда, госпожа.
        - А вот и нет, - Самосборов хрипло рассмеялся, но его смех быстро перешёл в зловещий кашель, потом он указал на правый тоннель и в противоположную сторону, - Там шумели. Эти тоннели проделывают со звуками странные вещи, дамы. Здесь всё не так, как на поверхности. Так что плескались там, куда я показываю. Вот только я не советую вам туда ходить, кха-кха… От духов добра не жди!
        - Да не бывает никаких духов! - снова разозлилась Таня, - Ведь не бывает же?
        Таня с надеждой поглядела на жирного барона Чумновского, который был здесь самым титулованным после неё.
        От Чумновского как обычно воняло, как из нужника, а в носу у барона тревожно копошились какие-то белесые черви. Однако, несмотря на собственный хтоничный вид, это хтоническое место явно было барону не по нраву. Чумновского трясло, рожа у него побелела так, что напоминала уродливый кусок мела.
        Таня перевела взгляд на благообразного Головина - другого барона, который, как и Чумновский, был Старшим клана…
        - Я правда не хочу проверять, существуют духи или нет, - наконец соизволил ответить Чумновский, - Предлагаю поискать сектантов поближе к поверхности…
        А барон Головин не сказал ничего, только мрачно покачал головой и в свою очередь посмотрел на свою дочку Машу.
        Маша, как и всегда, скривила личико:
        - Мой отец слишком осторожен, княжна. А Чумновский несколько трусоват. Мужчины вообще не отличаются храбростью, как вам отлично известно, Таня. Но я лично предлагаю слазить в тоннель и проверить. Первыми пойдём я, вы и Сигурд - если там ваш дядя, то вас он атаковать не будет…
        - Это исключено, - перебила Сигурд, - У меня приказ князя Нагибина беречь Таню. Так что первой она не пойдёт.
        Маша на это еще раз презрительно скривилась. Хитрит она что ли? Хочет подставить Таню? Хотя зачем ей это? Впрочем, от Маши Головиной можно было ждать чего угодно.
        - Нет, она права. Я пойду первой, - приняла наконец решения Таня, - А вы трое - со мной.
        Таня указала на трёх офицеров Летучего Полка, которые после битвы у Петропавловки перешли на службу к её брату.
        Офицеры, все трое рослые красивые парни, покивали, но без особого энтузиазма.
        - Аристо не боятся духов! - заявила Таня.
        - Духов не волнует, аристо вы или холопы, госпожа, - начал было снова крутить свою волынку Самосборов.
        Но Тане надоела его болтовня.
        - Помолчи, дед, - приказала она, - Тоже пойдешь первым, вместе с нами. Ты же старый метростроевец, значит, эти духи - твои бывшие коллеги. Возможно, тебя они пощадят. Может даже сумеешь с ними договориться.
        - Это звучит разумно, - неожиданно согласился барон Чумновский.
        Таня подошла к краю платформы, свет фонаря высветил то место, где должны были идти рельсы, вот только никаких рельс там не было, только черная гнилая вода.
        - Вот блин.
        Таня, как и большинство участников экспедиции, была в резиновых сапогах, но лезть в эту воду ей не хотелось. Все тоннели, которые они прошли до этого, были сухими.
        - После первой аварии тут все откачали, - доложил Самосборов, - Но вода все равно протекает. Вот это натекло за сорок лет. Но здесь не глубоко, может по щиколотку…
        - А если там крысы? - с сомнением предположил Чумновский, - Подводные. Подплывёт под водой и тяпнет…
        - Да нет тут никаких крыс, - осадила барона Таня, - Им тут есть нечего. Самосборов же вам уже объяснил.
        - Да, но контактный рельс… - законючил Чумновский.
        Таня уже десять раз пожалела, что взяла Чумновского с собой. В битве у Петропавловки барон сражался храбро, но одно дело - мужество в бою, и совсем другое - отвага лазить по мистическим подземельям. Вот последнего Чумновскому явно не хватало.
        - Какой к лешему контактный рельс? - презрительно произнесла Сигурд, - Здесь электричества уже нет лет сорок.
        Сигурд изящно спрыгнула с перрона прямо в воду. Вода ей доходила до середины сапога. У лейб-стражницы, единственной из всех, сапоги были кожаными и форменными, а не резиновыми. В дополнительной защите от влаги Сигурд не нуждалась, потому что её зачарованная униформа лейб-стражницы и так отталкивала всю воду.
        - Как видите, я жива, - сообщила Сигурд.
        Она помогла слезть с перрона Тане. Потом спрыгнула Маша и трое офицеров Летучего Полка. Следом за ними спрыгнули с перрона и двинулись в тоннель финны, впереди которых шёл Самосборов, остальные маги замыкали отряд.
        Тане снова стало не по себе, вода хлюпала под её ногами, черный зев тоннеля надвигался, как пасть какого-то чудища. Свет фонарей выхватывал из темноты черный камень, полуистлевшие провода на стенах, давно погасшие и разбитые лампы…
        Таня, как и большинство магов, никогда не ездила в метро, поэтому не знала, как пахнет в работающей подземке. Самосборов вроде бы говорил, что там воняет креозотом, которым смазывают рельсы, а еще толпами людей.
        Но здесь в любом случае пахло иначе, ибо мертвое метро источает совсем не те ароматы, что живое. Из тоннеля несло гнилью, мокрым камнем, а еще чем-то сладковатым, мерзким и непонятным, как будто самим страхом…
        - Глядите-ка, - Сигурд первой заметила странный объект, лепившийся к стенке тоннеля.
        Таня сначала приняла этот объект за личинку какого-то подземного чудища - объект был конусообразным и напоминал громадное грязно-серое яйцо с испещренной морщинами скорлупой.
        Отряд остановился и замер, не дойдя десятка метров до жуткого сооружения.
        - Что это? - задала Самосборову резонный вопрос Маша Головина.
        - Не знаю, - в голосе деда прозвучала явная тревога, - Что бы это ни было - это явно не функциональное сооружение метрополитена, барышни.
        Сигурд на всякий случай активировала свою ярко-желтую ауру, а потом осторожно подошла к объекту.
        Присмотревшись, Таня теперь увидела, что у объекта есть нечто вроде входа, в самом низу «яйца» располагалось небольшое отверстие.
        Сигурд опустилась на колени и заглянула в отверстие, потом надела висевший у неё на подбородке респиратор и всунула внутрь «яйца» голову.
        - Там что-то есть, - доложила Сигурд, - В этом домике.
        Лейб-стражница засунула внутрь домика руку, а потом извлекла оттуда длинный белесый предмет. Предмет тоже оказался рукой - человеческими костями, которые явно были когда-то чьей-то кистью и локтём.
        - Крысы! - ахнул Чумновский, - Крысы-людоеды! А говорили, что их тут нет…
        - С каких пор крысы стали строить домики, мой господин? - не согласился Самосборов, - Я слыхал, что в этих тоннелях лет тридцать назад пряталась банда финнов-людоедов…
        - А чё сразу финнов, м? - возмутился один из финнов.
        Сигурд тем временем попинала носком сапога странное яйцеобразное сооружение.
        - Не знаю, что это, но слеплено это из дерьма, глины и каких-то тряпок, - доложила лейб-стражница, - Но я сомневаюсь, что тут жила крыса или финн-людоед. Для крысы этот домик слишком большой, а для человека - слишком маленький. Но кто бы тут не жил - он явно любил отрывать людям руки…
        Сигурд вдруг замолчала на полуслове.
        Все переглянулись, у Тани по коже побежали мурашки. Причиной этого был непонятный звук, вдруг раздавшийся впереди. На этот раз это был не плеск, не уханье, даже не крик.
        Нет, это был гул. Рычащий и нарастающий мерный механический гул…
        - Поезд, - первым озвучил дикую мысль барон Головин.
        - Папа, что ты несешь? - Маша поглядела на своего отца презрительно, но в глазах у девушки стоял страх.
        Гул тем временем все нарастал, стены тоннеля задрожали, по воде, залившей пол, пошли волны…
        - Нет-нет, это поезд, - повторил Головин, - Я знаю, я в юности как-то раз ездил в метро…
        Теперь все уставились на Самосборова, ожидая объяснений, но старик выглядел напуганным не меньше остальных.
        - Тут электричества нет, не может быть никакого поезда, абсурд… - пробормотал Самосборов.
        - Бежим! - Сигурд отшвырнула остатки человеческой руки и на ауре метнулась к Тане.
        Она схватила девушку за локоть, но было уже поздно, гул теперь стал совсем оглушительным, через мгновение Таню вдруг ослепил яркий свет, ударивший ей в лицо…
        Глава 184 - Священные знаки
        «На страже самой Вечности»
        Девиз Мальтийского Ордена, добавлен зимой 2012 года
        Было около четырёх вечера по Римскому времени, когда мы вернулись к базилике Святого Марка. Здесь ничего не изменилось, разве что стало чуть попрохладнее, задул приятный свежий ветерок, а прохожих на улицах Рима стало еще больше.
        Двое усатых итальянских копов все так же торчали возле древней церкви, кроме того, у дверей базилики бродила группа африканских паломников.
        Несмотря на то, что полуденная жара спала, я в своем мундире весь взмок, пока мы дошли до базилики, так что по пути купил у уличного торговца стакан холодного вина, смешанного с минералкой.
        Сказать, что Полётов был недоволен, значило, ничего не сказать. Полётов явно едва сдерживал ярость, хоть в своей обычной манере и не проявлял никаких эмоций открыто.
        - Зачем мы здесь, князь? - процедил Полётов, - Вы наконец объясните? Я не слишком люблю туризм, прямо скажу. И недостаточно набожен, чтобы обходить старинные церкви.
        Я с наслаждением допил холодное белое вино с водой, скомкал бумажный стаканчик и выбросил его в каменную урну.
        - Мне нужен начальник Римской полиции, - потребовал я.
        - Что? - Полётов определенно решил, что я над ним издеваюсь.
        Я указал на полисменов:
        - Вот этими усачами явно кто-то командует. Я желаю видеть этого человека. Немедленно. И тогда вы получите Алёнку Оборотнич в свое полное распоряжение, Ваше Высочество. Если всё сделать правильно, конечно. И быстро. Так что давайте не будем терять время. А то барону Рукоблудову вон уже скучно…
        Дрочило и правда заскучал, он уже минуту пялился на чугунный столбик, один из тех, что защищали древнее здание базилики от автомобилей. Этот столбик, видимо, пришелся Дрочиле не по вкусу, потому что барон сначала пощупал его, а теперь пытался использовать свою ауру, чтобы выковырять столбик из булыжной мостовой.
        - Барон, не хулиганьте, - осадил я Дрочилу, - А то вас сейчас вон те двое ментов примут. И я все еще хочу видеть их начальство. Чего мы ждём, Ваше Высочество?
        - На знаю, что вы задумали, князь, но очень надеюсь, что вы знаете, что делаете, - Полётов передернул плечами, - Ну предположим. Герцог, доставьте сюда, пожалуйста, комиссара. Скажите ему, что я приглашаю его лично.
        Кабаневич кивнул и тут же исчез, без всяких вспышек и спецэффектов, ибо перемещался мгновенно.
        - Пока наш друг герцог уговаривает комиссара придти - я расскажу вам одну историю, Ваше Высочество, - обратился я к Полётову, - И эта история вам понравится, я гарантирую это. Я сам нахожу её небезынтересной.
        - Я весь во внимании, князь.
        - История короткая… - начал я, - Но загадочная. От кого я её узнал - неважно. Я обещал этому человеку не раскрывать его личности, а я держу свое слово. В общем, в 2012 году некий магократ нанял бугровщиков, чтобы найти и вскрыть древний курган в Онежской губернии. Курган был успешно обнаружен, а вот с его вскрытием возникли проблемы. Там были древние магические ловушки и чтобы их деактивировать неизвестному магократу пришлось привлечь самого Аркариуса. Или Псевдо-Аркариуса, как его еще называют. Если честно, я не в курсе, чем Аркариус отличается от Псевдо-Аркариуса. Предполагаю, что это один и тот же человек.
        Зачем Псевдо-Аркариус решил помочь нашему герою - я не знаю, это, пожалуй, главная интрига всей истории. Так или иначе, но ловушки были успешно преодолены. И оказалось, что в древнем кургане лежит не абы кто, а сам Барди - оруженосец Рюрика.
        Неизвестный магократ щедро расплатился с бугровщиками и разрешил им разграбить курган, а себе взял только одну вещь из него. Еще он дал бугровщикам «Калевалу», вырвав из книги одну страницу, и приказал подчиняться тому, кто придёт через десять лет и покажет вырванную страницу.
        А еще не болтать о произошедшем. Через десять лет к бугровщикам пришла Алёнка Оборотнич с вырванной страницей…
        Я замолчал. Эту историю мне поведал бугровщик, один из биармов, служивших Алёнке, тот, которого мы с Таей захватили в плен.
        Полётов нахмурился:
        - Я это слышал. От Кабаневича. Звучит так себе, на самом деле. И кем по-вашему был этот магократ из вашей байки?
        - Готов поставить все своё состояние, что никем иным, как отцом Алёны Оборотнич, - ответил я, - А предмет, который он забрал из кургана…
        Но закончить фразу я не успел. Рядом со мной уже материализовался герцог Кабаневич, вместе с низким и толстым мужичком в роскошном черном мундире.
        Усы у комиссара Римской полиции были такими длинными и шикарными, что он уже напоминал скорее жука, чем человека. Я готов был поклясться, что каждый ус был сантиметров тридцать в длину, не меньше. Видимо, у Римских копов усы были заместо погон, хотя расшитые золотом погоны у комиссара тоже имелись.
        - Бонжорно, сеньор коммисарио, - Полётов протянул жукоподобному шефу полиции руку.
        Тот принялся её жать с таким почтением, как будто рукопожатие ему предложил сам Папа Римский.
        Я же решил, что самое время уточнить некоторые моменты истории бугровщика:
        - Отец Алёнки забрал из кургана Барди камень, который лежал возле головы покойника, в погребальной ладье. Вот этот камень…
        Я показал Полётову на своем смартфоне фотографию, сделанную бугровщиком.
        - И это я тоже видел, - холодно сообщил Полётов, - Но насколько я понял, ни вы, ни герцог не знаете, что означает рисунок на камне. И никто в мире не знает.
        Я несколько секунд поразглядывал камень Барди на фото и примитивное изображение, вырезанное на нём - три птицы, полумесяц, шесть китов и восемь солнечных дисков. Ниже пиктограмм помешалась руническая надпись - «осеменитель гренландских дев», один из кеннингов Рюрика.
        - Один все же знает, - пояснил я, - И этот человек - Псевдо-Аркариус. Проблема лишь в том, как задать вопрос человеку, которого, судя по всему, никто во всем мире ни разу не видел, кроме бугровщиков и отца Алёны Оборотнич.
        - Я кажется понимаю… - Полётов коротко кивнул.
        Ну я не сомневался, что до великого князя дойдёт быстро, все же Полётов не зря считался одним из умнейших магов во всей Империи.
        Полётов указал комиссару полиции на базилику:
        - На стенах этого здания оставлял свои послания Псевдо-Аркариус?
        - Si, signore. Il teppista ha danneggiato l’edificio. Ma abbiamo inviato due poliziotti per fermare questa disgrazia… - затараторил жукообразный комиссар.
        - Мы сейчас тоже нарисуем граффити, - перебил Полётов, - Для Псевдо-Аркариуса. А полицейских нужно отсюда убрать. Немедленно. И согласуйте это с духовенством.
        Комиссар видимо понимал по-русски, все же Рим был частью Империи, чем-то типа города федерального подчинения, как и Петербург, насколько я понимал административное устройство местной России. Но несмотря на владение русским языком, смысл фразы Полётова дошёл до комиссара не сразу. А когда дошёл - комиссар пуще прежнего разразился жаркими итальянскими речами…
        - Я дам два миллиона рублей, - отрезал Полётов, - И вы сможете закрасить граффити. Но не раньше, чем мы получим ответ от Псевдо-Аркариуса.
        Комиссар было решительно открыл рот, но поразмыслив пару секунд, исторг лишь:
        - Си, сеньор.
        Комиссар отвесил Полётову полупоклон.
        - Действуйте, князь, - приказал Полётов.
        Я решительно достал из кармана плаща, который я по случаю жары нёс в руках, заранее заготовленный баллончик с краской и встряхнул его.
        - Ну что же…
        На то, чтобы изобразить на стене базилики трёх птиц, полумесяц, шесть китов и восемь солнечных дисков мне потребовалось минут двадцать. Я тщательно скопировал изображения с камня Барди, расположив их в том же порядке, что и на фотографии бугровщика.
        Художник из меня был так себе, да и рисовал я в последний раз на уроках в школе, но, благо, картинки древних викингов были довольно примитивными, так что справился даже я. В целом я остался довольным работой. Кеннинг Рюрика я на стене писать не стал, я был уверен, что такой человек, как Псевдо-Аркариус и так поймет, что это за знаки. Главное - чтобы он сам захотел нам помочь.
        Закончив работу, я отошёл подальше от стены базилики и полюбовался своим рисунком. Потом, еще поразмыслив, добавил ниже рисунка крупный знак вопроса.
        - Вот теперь шикарно, - констатировал я.
        - А дальше что? - скептически поинтересовался Полётов.
        - Дальше мы ждём ответа от Псевдо-Аркариуса, Ваше Высочество. Я понятия не имею, каким образом он нам ответит. Но мне почему-то кажется, что ответ будет. А разгадав тайну камня Барди - мы поймем и сущность Алёны Оборотнич. Если вы её уже не поняли, Ваше Высочество…
        Я резко оторвался от созерцания рисунка на стене базилики, повернулся к Полётову и посмотрел тому прямо в глаза.
        Я был убежден, что Полётов знает больше меня, и не только про Алёнку, но и про загадочный камень Барди. Просто он не догадался спросить Псевдо-Аркариуса, в виду собственного квадратно-гнездового способа мышления. Полётов был умен, но ему определенно не хватало свежести взгляда на вещи. Он наверняка вообще не верит в само существование Псевдо-Аркариуса и считает этого тысячелетнего мага просто городской легендой…
        Полётов выдержал мой пристальный взгляд, не моргнув и тем более не отведя глаз.
        - Если ответа не будет - вы компенсируете мне два миллиона рублей, которые я заплатил комиссару, - спокойно произнёс Полётов.
        Его смартфон пискнул, пришло сообщение.
        Полётов глянул на экран, а потом помрачнел еще больше.
        - Что там, Ваше Высочество? - поинтересовался я, - Новости про Павла Павловича?
        - Вы решили поиграть со мной в игры, Нагибин? - ответил вопросом на вопрос Полётов, - Глупо, князь. Очень глупо. И опасно.
        - Да о чём вы толкуете? - я принял самый невинный и оскорбленный вид, стараясь при этом не переигрывать.
        - Надеюсь, Псевдо-Аркариус ответит, - голос Полётова теперь стал ледяным, - А еще надеюсь, что вы найдете нечто интересное на Мальте, князь. Это единственное, что может сейчас вас спасти.
        Я хотел было ответить нечто пафосное, но Полётова уже объяли потоки бело-голубой ауры. Через мгновение великий князь оторвался от земли и взмыл в небеса, как ракета, еще через мгновение он превратился в сияющую точку на горизонте…
        - Вот это самое эффектное прощание аристо, которое я видел, - вынужден был констатировать я.
        Герцог Кабаневич печально поглядел на меня:
        - Я не советую вам злить Полётова, князь. Это и правда глупо. Вам пора выбрать сторону. Раз и навсегда.
        - А я выбрал… - заверил я Кабаневича.
        Герцог ожидал, что я продолжу, но я уже сказал всё, что хотел.

* * *
        Псковская губерния,
        Псково-Печерский мужской монастырь,
        двадцатью минутами ранее…
        Люба Кровопийцина ворвалась в келью царевича, как ветер, дверь в келью она открыла ударом ноги.
        Обиталище Павла Павловича оказалось просторным, но довольно аскетичным. Келья была на двух человек, так что здесь стояло две кровати, а еще две тумбочки, стены были белеными, в нише висела икона Богородицы, рядом с которой горела лампадка.
        Это место можно было бы принять за казарму или тюремную камеру, разве что решеток на сводчатом окне не было.
        Павел Павлович то ли не успел переодеться, то ли вообще отказался надевать подрясник, по крайней мере, сейчас он сидел на кровати в брюках, сапогах и свитере и занят был делами духовного рода, но не того, который в ходу у монахов. Наследник пил из черной банки «Инка-колу» и читал свежий выпуск японской манги. С обложки манги дерзко глядела довольно-таки грудастая японская школьница…
        Когда Люба ворвалась в помещение, Павел Павлович вскочил на ноги. Любу он, разумеется, узнал, он её много раз видел при дворе, еще когда девушка охраняла Павла Вечного.
        - Вы Людмила Кровопийцина, - констатировал перепуганный царевич.
        - Верно, - кивнула Люба, - А вы в смертельной опасности, Ваше Величество. Нагибин вас предал. Так что через пару минут сюда придут вас убивать. С чем вас и поздравляю.
        - Что? - Павел Павлович явно не поверил, - Нагибин меня предал? Но ведь мы с его сестрой…
        - Его сестры здесь нет, - перебила Люба, - Только я и вы, Государь. А еще убийцы, которые уже идут за вами. Вы же в курсе, что Нагибин час назад официально объявил себя Рюриковичем и претендентом на трон? Боюсь, что вы ему больше не нужны, Ваше Величество. Но, к счастью, у вас есть я. Так что собирайтесь и немедленно уходим.
        - Да подождите! - потребовал Павел Павлович.
        В отличие от своего брата Малого, этот парень явно был из тех, кто сначала долго думает и только потом делает. Откровенно говоря, Люба не любила таких людей. От них одни проблемы, как от этого наследника сейчас. Люба бы с удовольствием предпочла защищать Малого, а не этого царевича.
        Но ничего не поделаешь - законным Императором теперь был Павел Павлович, так что Любе, как верной долгу, выбирать не приходилось.
        - Нечего ждать, Ваше Величество, - жестко ответила вампирка царевичу, - Да и глупо ждать своих убийц. Вы или уходите со мной добровольно, или я уведу вас силой. Это мой долг, как вашей лейб-стражницы.
        - Да кто хочет меня убить-то? - до Павла Павловича наконец дошло, что происходит, вот теперь царевич уже испугался по-настоящему, - Нагибин?
        - Нет, Полётов, - объяснила Люба, - Либералы хотят посадить на трон изменника Михаила, насколько я понимаю ситуацию. А Нагибин просто сдал вас им ради профитов.
        - Погодите, - потребовал царевич, - Но ведь никто не будет нападать на монастырь. Церковь имеет право давать убежище, и это право священно…
        - Разве что в ваших японских комиксах, - хмыкнула Люба, - А в реальности всё обстоит несколько иначе, Ваше Величество. В средневековье, когда церковь была единой, а страна раздроблена, так и было. Церковь часто выступала медиатором и судьей в конфликтах магократов. Но сейчас не средние века. У нас Империя, царевич, проснитесь! Так что остановить убийц Полётова монахи никак не смогут, даже если захотят. А теперь идемте или, клянусь, я сейчас оглушу вас и утащу в бессознательном состоянии и не жалуйтесь потом!
        До Павла Павловича теперь окончательно дошло, вообще этот парень был на самом деле туговат, как и его братец. Павла Вечного было охранять гораздо проще, чем его наследничков…
        Через пару минут Люба и царевич были уже у ворот монастыря.
        Люба первым делом вырвала из рук Павла Павловича японский комикс и зашвырнула его в кусты:
        - Вот это вам не понадобится, Ваше Величество. Я буду вашей анимешной тянкой, настоящей, живой и теплой. А комикс пусть полежит здесь. Полётов в курсе, что вы фанат «Удивительных романтических приключений Лизы и Софочки», так что его люди найдут вашу мангу и поймут, что вы на самом деле были в этом монастыре…
        - А зачем им это понимать?
        - Я обещала Нагибину не подставлять его перед Полётовым, - вздохнула вампирка, - Так что все должно выглядеть так, как будто я увезла вас отсюда против воли Нагибина. Нагибин как всегда играет какую-то сложную игру. Впрочем, нас это не касается. Погнали.
        Люба указала на запаркованный возле ворот монастыря полицейский мотоцикл с губернским гербом.
        - А где вы взяли этот мотоцикл? - подозрительно поинтересовался Павел Павлович, которому явно очень хотелось вернуться в свою уютную келью допивать «Инка-колу».
        - Да просто отобрала у полицейского, - призналась Люба, - Но мент живой, не переживайте, Ваше Величество, я его просто оглушила. Вот дерьмо… Смотрите!
        Люба указала в пасмурные осенние небеса, на горизонте в небе появился десяток черных точек. Точки стремительно росли и приближались…
        - Это дроны что ли?
        - Нет, это Полётовы, - вздохнула вампирка, - И еще одно слово, Ваше Величество - я вам язык отрежу. Садитесь на мотоцикл. СЕЙЧАС ЖЕ.
        Люба завела мотор, Павел Павлович сел позади девушки.
        - За талию меня держите, и покрепче, - приказала вампирка.
        Малой еще обычно хватал её за грудь во время поездки, его Люба тоже, помнится, возила на мотоцикле. Впрочем, она была уверена, что Павел Павлович ничем подобным заниматься не станет.
        - Они же нас заметят! - прокричал царевич, когда мотоцикл уже рванул с места.
        Он был прав, местность вокруг монастыря была как на ладони - одни поля и аккуратные деревеньки. А Полётовы летят высоко, и глаз у них острый, не зря же у них на гербе изображен орёл.
        - Заметят - пожалеют, - крикнула в ответ Люба, похлопав рукой по зачарованному арбалету, который она прятала под курткой…
        Глава 185 - Копай
        «К - Кросивые
        Р - Розумные
        Ы - Ыстинные
        С - Савершеные
        Ы - Ыдём!»
        Загадочная надпись, обнаруженная в 2007 году на заброшенной Третьей линии Петербургского метрополитена
        Яркий свет из тоннеля ослепил Таню, девушка замерла от ужаса.
        Впрочем, на поезд это было не похоже, насколько понимала Таня, у поезда всего пара фар. А у того, что вылезло из тоннеля, фар было под сотню…
        Да это же не поезд! Это были мотоциклы, несколько десятков, это они рычали и гудели в тоннеле. Просто со звуками здесь творится нечто странное, как и предупреждал старик Самосборов.
        Мотоциклы затормозили, их колеса стояли прямо в воде, на мотоциклах восседали люди в длинных кожаных плащах и касках с гербами. На груди у неизвестных висели яркие жандармские фонари, а еще короткие автоматы.
        - ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТЕ! - проорал кто-то в громкоговоритель со стороны мотоциклистов, - СДАВАЙТЕСЬ, СЕКТАНТЫ!
        Эхо крика было столь оглушительным, что Тане чуть не вырвало барабанные перепонки.
        Сигурд вроде уже собиралась броситься на мотоциклистов, но тех было несколько сотен, они заняли весь тоннель целиком, так что Тане вступать в бой показалось крайне паршивой идеей, она схватила лейб-стражницу за руку:
        - А ну стой! Не надо.
        Таня ощущала какую-ту странную решимость. Врагов было много, и они были вооружены, но по крайней мере, это были живые люди, а не духи и не метрокрысы. От этого Тане почему-то полегчало.
        Таня заорала мотоциклистам:
        - Не стреляйте! И погасите ваши фонари - вы нас слепите! Мы не сектанты, мы сами их ищем!
        На миг повисла тишина. Видимость в тоннеле, несмотря на яркий свет, теперь стала почти нулевая - отряд Тани был ослеплен фонарями мотоциклистов, а мотоциклисты - фонарями на касках людей Тани. Так что если сейчас начнётся перестрелка - то стрелять обеим сторонам придется вслепую. А у Тани в отряде тем временем десяток магов…
        - У нас сотня магов! - закричала Таня, несколько приукрасив ситуацию, - Начнётё палить - все тут и останетесь!
        Таня хлопала глазами и смахивала слёзы, зрение к ней постепенно возвращалось, она теперь видела, что за мотоциклистами по тоннелю приехал какой-то громадный грузовик - врагов определенно было больше, чем людей Тани.
        - У НАС ПРИКАЗ УБИТЬ ЛЮБОГО, КТО БУДЕТ ИСКАТЬ СЕКТАНТОВ, - безжалостно произнёс громкоговоритель, - ПРИКАЗ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ПАВЛА СТАЛЬНОГО.
        Впрочем, несмотря на содержание этих речей, это были просто слова, а не пули. Если бы неизвестный решился открыть огонь - он бы уже стрелял. Но вместо этого он болтал, а это явный признак того, что противник пребывает в нерешительности.
        - Я племянница Нагибина, главы сектантов! - заорала Таня, - Лишь я могу найти их!
        - И устраивать здесь битву я вам сильно не советую, господин! - закричал пролезший поближе к Тане старик Самосборов, - Этот тоннель выглядит крепким, но не обманывайтесь! Чуть выше него несколько полностью затопленных станций. Одна пуля или один взрыв - и тоннель зальёт целиком за пару минут!
        Громкоговоритель в задумчивости молчал, тем временем вперед вышел один из присягнувших Нагибиным офицеров Летучего Полка - барон Парников.
        Парников был высоким, рыжим и довольно красивым парнем. По крайней мере, Тане он нравился.
        Парников в свою очередь прокричал:
        - Это кто там орёт-то? Граф Резаков, вы?
        Снова повисла тишина, на этот раз возникло настоящее замешательство. Потом мотоциклисты вдруг зашевелились, они чуть разъехались, из-за них вышел и важно прошествовал к Тане крайне суровый полковник в мундире Охранного Отделения.
        Лицом, телосложением и гладко выбритым подбородком полковник напоминал молодого Арнольда Шварценеггера. На груди у него блестела серебряная бляха с изображением скипетра и меча - знаком политического департамента Охранки, рисунок на личном шевроне полковника изображал два перекрещенных тесака.
        Полковник Резаков прищурился, разглядывая Таню и барона Парникова:
        - Парников? Вот уж не ожидал…
        - Я тоже не ожидал, Ваше Сиятельство, - улыбнулся Парников, - Странное место для встречи, честно признаюсь.
        Полковник, несмотря на свой суровый вид, выглядел растерянным, Парников же улыбнулся и пояснил Тане:
        - Я шурин господина полковника. Он женат на моей сестре.
        Парников явно был не промах, потому что решил не терять времени и с самым милым видом протянул Резакову руку.
        И полковник Резаков теперь оказался в сложном положении - его казавшееся вырубленным из камня лицо чуть скривилось, явно отражая внутреннюю борьбу в душе полковника. Ибо с одной стороны был приказ, а с другой стороны - родная кровь священна для любого аристо.
        Все еще мучительно размышляя, Резаков все же пожал Парникову руку, однако при этом заметил:
        - Вы предали Государя, барон. Из-за чего у меня возникли серьезные проблемы. Из-за вашего поступка меня достали из моего кабинета в Зимнем дворце и отправили в эту клоаку искать сектантов!
        - Я никого не предавал, - улыбнулся Парников, этот рыжий парень вообще любил давить лыбу в любой ситуации, - Павел Стальной - самозванец, как вам отлично известно. Но это сейчас неважно. Я лично предлагаю не устраивать глупых споров, Ваше Сиятельство, тем более что эти споры могут привести к бойне. А бойня в метро может привести к тому, что нас здесь всех завалит или зальёт водой, как сказал наш метростроевец.
        - И что же вы предлагаете? - поинтересовался полковник Резаков.
        - Я предлагаю объединить усилия и вместе найти сектантов! - влезла в беседу родичей Таня.
        Резаков презрительно глянул на девушку:
        - Это еще кто такая?
        - Я сестра Старшего Нагибина, я вам уже сказала, и я здесь командую! - рассвирепела Таня, - И я вас старше по титулу, так что следите за языком, граф. А еще - я единственная, с кем сектанты выйдут на связь, если они вообще здесь есть. Так что предлагаю вам или объединить усилия с нами, или умереть.
        - Умереть? - Резаков хмыкнул, потом вгляделся в тоннель за спиной Тани, - У вас полсотни человек, моя госпожа. Из которых половина - какие-то финские бандиты. А у меня двести жандармов-мотоциклистов, двадцать спецназовцев-магов из политического департамента, да еще полсотни казаков из Подземного Корпуса охраны метро. Так что не вам здесь диктовать условия.
        - Да, но цель-то у нас общая, полковник, разве нет? - уточнила Таня, стараясь говорить повежливее, ибо сам полковник Резаков говорил с ней теперь более-менее уважительно.
        - Цель общая, - согласился Резаков, - Но у меня приказ Павла Стального захватить вашего дядю, княжна. И боюсь, что разделить вашего дядюшку пополам между Императором и Нагибиным не выйдет. Так что достанется он по итогу кому-то одному. Не вижу смысла сотрудничать с вами. Я предлагаю, пожалуй… Просто разойтись. Тем более что мы и так шли в противоположные стороны тоннеля.
        - А куда вы шли, полковник? - невинно поинтересовалась Таня.
        Полковник в ответ сухо усмехнулся:
        - Не имеет значения. Мы не сотрудничаем с вами, княжна. Просто вас отпускаем. Проваливайте.
        А вот теперь Таня растерялась. Она была уверена, что её брат Саша бы с легкостью затащил эти переговоры и заставил Резакова сотрудничать, но вот самой Тане это явно было не по силам. Что делать дальше она банально не знала…
        На помощь неожиданно пришла Маша Головина, правда эта помощь была довольно своеобразной.
        Маша просто в своей обычно манере скрестила на груди руки, а потом чуть обиженно процедила:
        - А знаете что, полковник? Вы, пожалуй, правы. Мы сейчас на самом деле разойдемся. Но. Когда мы отсюда вылезем - я немедленно отправлю бумагу самому Императору Павлу Стальному. И в этой бумаге я подробнейшим образом, со всеми деталями, распишу, как вы нарушили присягу и отпустили врагов Государя. Из личных интересов, потому что Парников был вашим шурином! Посмотрим, как такое понравится Его Величеству, и куда он вас пошлёт в следующий раз. Думаю, что после такого вы уже отправитесь не на сотню метров под землю в метро, а всего на метр под землю - в собственную уютную могилку.
        Таня в ужасе ахнула, от таких Машиных речей забухтели даже стоявшие рядом финны.
        - Что вы несёте? - помрачнел полковник Резаков, - Хотите умереть, госпожа? Ну что же, ваш выбор…
        - Ага, давайте, полковник, - требовательно произнесла Маша, - Давайте, устройте тут бой в тоннеле. Постреляйте из автоматиков. Еще парочку гранат взорвать не забудьте, у ваших людей же есть гранаты, я надеюсь? Только не удивляйтесь, когда вас зальёт водицей, ну или тоннель обвалится, и вы будете тут медленно подыхать под завалами недельку-другую, вместе со всеми вашими людьми. Раскапывать тоннель или даже искать вас Павел Стальной не будет, в этом я уверена. Ему-то что? Полковником больше, полковником меньше… Так что давайте, граф. Вперед! В атаку! За веру, царя и отечество! Останьтесь в этом тоннеле навсегда. Я лично к этому готова. А вы?
        Резаков настолько напрягся, что аж заскрипел зубами. Осознав, в какую игру решила сыграть Маша, Таня поспешила помочь родственнице:
        - Она дело говорит, полковник. Это Маша, жена Нагибина, моего брата. И муж её ежедневно бьет и третирует, недавно он пытался отрубить ей голову, прямо на моих глазах! Так что её жизнь ужасна. Она правда готова умереть. Вы бы и сами были готовы, если бы вы были женой моего брата Нагибина, полковник. Так что нам терять нечего… Вы гляньте - ваши люди уже шепчутся и боятся, потому что не хотят оказаться под обвалом или погибнуть от воды, когда она польется в тоннель! А моим людям плевать, мои финны по-русски-то не говорят. Так что нашей беседы они не понимают, и они не дрогнут. И мы вас не отпустим, полковник!
        - Да что вы от меня хотите? - в ярости вскричал Резаков.
        Над полковником заметалась его черно-стальная аура.
        - Всё просто, - ответила Маша Головина, - Объединяемся. Находим сектантов. Ловим дядюшку княжны Нагибиной. Я по рождению Головина, кроме того, здесь с нами мой отец. Мы умеем читать мысли, так что залезть дядюшке в голову нам никакого труда не составит. Выбиваем из него всю информацию о Гностическом Либераторе. Потом вы, полковник, несете эту информацию Павлу Стальному. А мы - нашему шефу и моему мужу Нагибину. И все будут довольны. А дядюшку просто убьем, чтобы он никому не доставался. Так будет честно, и так всем нам будет выгодно. И наше начальство будет довольно.
        Резаков задумался, но свою агрессивную ауру погасил. Тане в целом понравилось, как чётко Маша всё раскидала, сама Таня так бы никогда не смогла. С другой стороны, Саша приказывал дядю непременно взять живым или даже заключить с ним союз…
        Но это сейчас были детали, для начала дядю нужно было разыскать, а без полковника и его людей Таня и её отряд точно не справятся.
        - А я согласна, - заявила Таня, - Временный мир, полковник? Или смерть?
        Таня подала Резакову руку для поцелуя.
        - Ладно, леший с вами, княжна. Идёт.
        Резаков поцеловал Тане ручку, потом они обнялись, как велела традиция. Обниматься со столь брутальным мужиком Тане еще не приходилось, Резаков был выше её раза в два, и настолько же шире в плечах, так что чуть не раздавил девушку во время коротких объятий.
        - Славно, - констатировала Маша, - А теперь давайте нам информацию, полковник. Потому что, боюсь, что сами мы понятия не имеем, куда идти и где искать сектантов. Мы нашли только рисунки серпов, они по всей линии, но они старые - им уже лет десять, а то и больше.
        - Ну хорошо, - Резаков скрипнул зубами, видимо, отгоняя последние сомнения, потом обернулся к своим людям, - Копай, идите сюда.
        Из кабины грузовика, следовавшего за мотоциклистами, вылез человек, одетый в полный костюм ОЗК и респиратор с датчиками. Кроме респиратора, лицо человека еще скрывал капюшон и громадные защитные очки.
        Человек был невысок ростом, он не спеша подошёл к полковнику.
        - Это Семён Евграфович Копай, - представил странного человека полковник, - Инженер Петербургского метро. Он строил в своё время эту ветку…
        Самосборов, Танин проводник, вдруг издал какой-то дикий звук, как будто ахнул или ухнул, а потом закашлялся. Таня посмотрела на старика и увидела, что глаза у того расширились от ужаса, Самосборов весь побелел.
        Тут явно что-то было не так, но инженер Копай, не обращая на Самосборова никакого внимания, пробухтел из-под своего респиратора:
        - Сектанты наверняка на Жаросветовской. Эта станция дальше по тоннелю. Там была мощная защита, Жаросветовскую предполагалось использовать, как центральное убежище на Третьей линии в случае солярис-бомбардировки города. Так что там есть подсобные помещения, автономная система вентиляции, подачи электричества и гермодвери. А еще там был заложен при строительстве большой запас пищи, медикаментов и вроде даже оружия. Так что Жаросветовская - идеальное убежище. Если бы я был сектантом - я бы обосновался там. Причем, защитные механизмы станции активировались во время аварии, сорок лет назад. И со времен катастрофы туда никто не ходил, потому что ломать гермодвери слишком дорого и опасно. Но сектанты могли туда пробраться, теоретически.
        - Да, - подтвердил полковник, - Туда мы и направляемся. На Жаросветовскую…
        - Погодите-ка, минутку, - Таня повернулась к Самосборову, - Что-то не так?
        - Всё так, госпожа, - голос у Самосборова дрожал, старик был таким белым, как будто чем-то отравился.
        - Минутку, - еще раз попросила Таня, а потом оттащила Самосборова в сторону:
        - Дед, что происходит?
        - Копай, вот что… - нехотя сообщил старик.
        - Что «Копай»? Знаешь этого инженера?
        - Знал, госпожа, - уточнил Самосборов, прыснув себе в рот ингалятором, - Семён Евграфович Копай на самом деле руководил строительством Третьей линии. Но после аварии его обвинили в инженерных ошибках, из-за которых линия и была в свое время частично затоплена. И уволили. А потом вроде даже оштрафовали на крупную сумму, так что он начал пить…
        - Ну и что? - нетерпеливо спросила Таня.
        - А ничего, - ответил старик, - Копай спился, как я только что сказал. А потом умер. В 2010 году, двенадцать лет назад…
        - То есть ты хочешь сказать, что…
        - Это не человек, госпожа, - в ужасе выдохнул Самосборов, - Полковник доверился подземному духу! И он всех нас погубит. Я уверен, что если снять с него респиратор и очки - мы не обнаружим под ними лица.
        Тане стало не по себе от этой истории, но она тут же устыдилась своего страха. Ибо она аристо, ей не к лицу верить в глупые байки, как это делает невежественный разночинец Самосборов.
        Сердце у Тани снова бешено застучало, но она взяла себя в руки и решительно повернулась к полковнику:
        - Ваш человек лжёт, граф. Он не Копай. Настоящий Копай умер двенадцать лет назад!
        Резаков задумчиво смерил взглядом Копая, потом поглядел на Таню:
        - Что вы несёте, госпожа?
        Сам Копай хранил молчание, но Самосборов затараторил:
        - Инженер Третьей линии Копай умер, клянусь, господин, да я был на его похоронах…
        Копай издал какой-то странный звук, нечто вроде шипения, как будто его респиратор вдруг стал барахлить:
        - А я тебя помню, Самосборов. Мы с тобой виделись, здесь под землей, пару раз. И ты бы и сам «умер» на моем месте, если бы вся страна обвиняла тебя в гибели сотен людей. Так что мне пришлось «умереть» после аварии. Что мне еще оставалось? Жены погибших метростоевцев каждый день названивали мне с обвинениями. А их сыновья вообще грозились меня убить. А еще мне грозило уголовное преследование, которое было прекращено только по личному указанию заступившегося за меня Павла Вечного. Так что мне пришлось скрыться. Имитировать свою смерть и жить под чужим именем.
        Копай нервно и сухо хохотнул, но к этим звукам снова добавилось какое-то странное и нечеловеческое шипение. Может звуки неисправного респиратора, а может…
        - Ложь, - пробормотал Самосборов, - Ложь! Да вы поглядите, он даже не человек! Это подземный дух, он ведёт вас в ловушку, господин полковник.
        - Однако его история подтверждена документально, - строго произнёс полковник Резаков, - Его мне порекомендовали, как консультанта в Архиве Охранного Отделения. А там лучше знают, кто мертв, а кто жив. Кроме того, Копай показал мне свои старые документы - загранпаспорт, водительские права, удостоверение метростроевца… Все сходится, документы у него в порядке. И он на самом деле сменил имя и уехал из Петербурга. И не двенадцать лет назад, как вы говорите, а намного раньше, еще в начале девяностых. После второй аварии, когда линию неудачно пытались восстановить.
        - Не верю, - выдохнул Самосборов, голос у него теперь стал совсем старческим и дребезжал от страха, - Вы видели его лицо, полковник? Видели?
        Резаков несколько растерялся:
        - Честно говоря, нет. Он пришёл на встречу в очках и респираторе. Говорит, что опасается подземной пыли.
        - Так и есть, - подтвердил Копай, - Здоровье у меня уже не то. Как и у тебя, Самосборов. У нас с тобой вообще вредная профессия…
        - Никаких «у нас с тобой»! - взревел Самосборов, - Я, в отличие от тебя, на самом деле Самосборов. А вот ты даже не человек! Покажись, дух. Пусть снимет очки и респиратор.
        Повисла тишина, только было слышно, как где-то далеко капает вода. А еще как странно шипит респиратор Копая.
        - Снимите, пожалуйста, респиратор и очки, - попросил полковник Резаков, - Всего на пару секунд.
        - Ну что же… - прошипел Копай, - Это можно. Только как бы вам не пришлось пожалеть, что вы заставили старика подвергать себя опасности из-за слов какого-то сумасшедшего.
        Инженер Копай как-то жутко ухнул, потом принялся расстегивать свой респиратор. У Тани снова замерло сердце…
        Глава 186 - Секреты Ордена
        «Русский Имперский геральдический совет уведомляет:
        Сегодня 6 сентября с 20.00 по Петербургском времени вы и все ваши прямые родичи, носящие фамилию Нагибиных, официально являетесь ВЕЛИКИМ КНЯЗЬЯМИ.
        Изменения в Имперский гербовник внесены.
        Отныне вы имеете право вызвать на дуэль любого магократа или убить на месте любого неодарённого, кто посмеет усомниться в вашем титуле.
        Слава магократии!
        С уважением, Шеф Имперского геральдического совета,
        барон Мартыханов-Заклёпкин»
        Лодка качалась на бирюзовой воде Средиземного моря, вдали желтели мертвые каменистые берега. Осенний закат окрасил небеса в кровавые цвета, и унылый пейзаж не добавлял настроения.
        Остров Гоцо напоминал скорее не вотчину Мальтийского Ордена, а какую-то глухую аравийскую пустыню, только всунутую посреди моря - я не видел ни деревца, ни жилища, даже ни одного человека, и ни одной лодки, кроме нашей.
        Я ощущал нечто странное, как будто что-то тянет в районе сердца. Неясное чувство, будто что-то долбилось в моё сознание, но не извне, а прямо изнутри меня.
        Это непонятное ощущение неуклонно переходило в тревогу. Какое-то звериное предчувствие беды, о котором сигнализировал рептильный мозг. Будто на этот раз я на самом деле полез туда, куда человеку, даже магу, лезть не следовало. Как будто что-то звало и отталкивало меня одновременно…
        - Вот дерьмо, - я плюнул в бирюзовые воды, и мой плевок закачался на волнах.
        - Мальта что ли? - поинтересовалась стоявшая рядом Тая.
        - Это Гоцо, островок Мальтийского архипелага, - я указал на каменные берега впереди, - Бывшая вотчина Ордена. А вон там то, что нам нужно - секретный объект Ордена, который они прятали даже от Павла Стального и Охранки.
        Я указал вправо, там можно было рассмотреть какую-то башенку, а еще вроде блеск металлического забора. Но людей заметно не было. Ни людей, ни флагов, ни лодок, вообще ни фига.
        - И что же это такое, м? - с обычной детской непосредственностью поинтересовалась Тая, зевнув, - Выглядит, как какая-то заброшка.
        - Может и заброшка, - ответил я, - Павел Вечный же разогнал Орден. Хотя про этот объект он вроде не знает, его даже на картах нет. Так что возможно там засели последние недобитые рыцари. Вот блин…
        Мой смартфон пискнул, но это было лишь сообщение от имперских геральдов, я теперь официально был Великим князем.
        - Поздравляю, Тая, ты теперь великая княгиня Нагибина, - бросил я девушке.
        - Плевать. Не очень-то мне и хотелось, - Тая закатила глаза, факт нашей женитьбы девушка предпочитала упорно игнорировать, - И перестань уже дергаться, Нагибин!
        Она была права. Я на самом деле дергался, я уже раз пять за последнюю минуту потёр лицо, а еще столько же раз выругался и достал, а потом убрал обратно в карман смартфон.
        Мне было не по себе. От этих унылых берегов фонило чем-то непонятным…
        - Тая, ты разве не чувствуешь?
        - Что я должна чувствовать, Нагибин? Чувствую, что у тебя кукуха едет, вот что.
        - И это правда, - вздохнул я.
        Герцог Кабаневич подошёл к нам и приложил к глазам мощный армейский бинокль:
        - Там ничего нет, князь. Людей я не вижу.
        - Это как раз хорошо, герцог, - констатировал я.
        Герцог, как и его внучка, видимо, заметил мою нервозность и тоже поспешил меня успокоить:
        - Послушайте, князь, если вы переживаете из-за вампирки…
        - Да что мне о ней переживать? - взорвался я, - Я уже вам сказал десять раз - я не имею никакого отношения к исчезновению Павла Павловича! Я вам его сдал, как мы и договаривались. А то, что он сбежал с Любой - так это не мои проблемы. Я Любой не командую. Она меня послала и отказалась мне служить, ваши люди видели это в Карелии своими собственными глазами, герцог. А царевича она нашла, используя свою магию лейб-стражницы! Надеюсь, Полётов уяснит вот это всё, и что я его не предавал.
        - Хорошо, князь, - примирительно произнёс герцог Кабаневич, - Остыньте. Да что с вами сегодня такое?
        - Не сегодня, - отрезал я, - Дело не в дне. Дело в месте. У меня начало сносить башню, как только вы меня телепортировали в эту лодчонку. С этим местом что-то не так.
        - Это странно, князь, - осторожно проговорил Кабаневич, - Я ничего особенного не ощущаю. Вероятно вы просто загоняетесь…
        - Загоняюсь? ЗАГОНЯЮСЬ? А как вам такое, герцог, м?
        Действуя скорее интуитивно, чем сознательно, я закатал рукав мундира, а потом подошёл к борту лодки. Я чуть активировал ауру, а потом склонился над водой и сунул руку по локоть в море.
        По воде пошли волны, потом пузыри… Еще через мгновение нашу лодку закачало, а вода вокруг самым натуральным образом закипела, от моря повалил пар, даже всплыли две сваренные заживо серебристые рыбки.
        Стоявший на корме лодочник-финикиец в ужасе перекрестился. Я вынул руку из моря, вода вокруг медленно остывала. Мне как будто стало легче, как будто я растворил в море вместе с моей аурой часть тревоги.
        - Леший знает что… - пробормотал я, - Видите, герцог? Слишком мощно, даже для меня. Раньше я вскипятить Средиземное море своей аурой не мог. Что-то происходит, что-то ОЧЕНЬ странное.
        - Это и правда занятно, - Кабаневич явно заинтересовался, - Что вы конкретно ощущаете, князь?
        - Не знаю, - честно ответил я, - Страх, тревогу, воодушевление. Кого-то другого рядом. Кого-то сильного. Бога? Рюрика? Трудно сказать. Но моя аура как будто мерцает. Она то усиливается, то слабнет. Вот, поглядите.
        Я еще раз сунул руку в воду и на этот раз активировал ауру на максимум, так что герцог даже зажмурился от сияния моей магии.
        Но вода на этот раз не закипела, только рядом с моей погруженной в море рукой всплыло несколько крупных пузырей.
        - Мою магию лихорадит, - объяснил я, - И мозги тоже. Как будто что-то стучится внутри меня. Понимаете?
        - Боюсь, что нет, - Кабаневич покачал головой, вид у герцога теперь был обеспокоенный, - Но всё это в любом случае очень странно. Нужно скорее сделать дело и убираться отсюда, князь.
        - Ну так делайте! - меня вновь охватило волнение, переходящее в жажду действия, - Телепортируйтесь к этой хрени!
        Я указал на башенку, торчавшую в километре от нас на пустынных берегах Гоцо.
        - Там может быть охрана, - скептически заметил герцог.
        - Она там была, - подтвердил я, - Когда Шаманов послал сюда на разведку каких-то рыбаков - их прогнал полицейский катер. Но сейчас я охраны не вижу, вообще никого, ни на море, ни на суше.
        - Это меня и напрягает, - мрачно покачал головой Кабаневич.
        Телепортироваться к непонятной башенке герцогу явно не хотелось, вместо этого он предпочел в очередной раз поразглядывать сооружение в бинокль.
        - Это явно не средневековый форт, - доложил Кабаневич, - Больше похоже на нечто современное.
        - Это какая-то промзона, или завод, я же говорил, - раздраженно напомнил я, - И если мы не выясним, что там - Полётов нам в любом случае снимет головы с плеч. Так что не вижу смысла медлить, герцог.
        - Полётов вам снимет голову с плеч, князь, - вежливо поправил меня Кабаневич, - Это вас он подозревает в том, что вы помогли Павлу Павловичу сбежать.
        - И что теперь? Я бы сам с удовольствием рискнул и телепортировался туда, герцог, но увы - магия не одарила меня способностями к телепортации. А если мы поплывём туда на лодке, нас вполне могут и расстрелять из гранатомёта. Так что хватит тянуть кота за яйца, Ваша Светлость. Вы сами только что сказали, что нам нужно убираться отсюда, и чем скорее - тем лучше. И чем быстрее мы осмотрим эту башенку, тем быстрее уже свалим с Мальты.
        - Нагибин, ты правда становишься невыносимым, - заметила Тая.
        Я в ответ закатил глаза, спародировав любимый Таин жест. Тая мрачно покачала головой.
        - Ну хорошо, - Кабаневич видимо наконец решился, - Тая, проверь что там.
        - Чего? - девушка обиженно поглядела на своего деда.
        - Проверь, что там, - повторил приказ герцог.
        - А чё я…
        - Потому что я сказал. Действуй.
        Тая растерянно перевела взгляд с Кабаневича на меня.
        Я хмыкнул:
        - Пожалуй, эдак ты не доживешь до нашей брачной ночи, Тая. А я останусь вдовцом. У меня, конечно, есть еще пара жен в запасе, но ты у меня любимая, так что…
        Я подозвал свою лейб-стражницу:
        - Арум, слетай с моей женой.
        Моя телохранительница с готовностью и не раздумывая протянула Тае руку.
        - А я? - пробасил Дрочило, - Я тоже хочу.
        - Не стоит, - ответил я, - Разведка - это не то, в чём вы хороши, барон Рукоблудов. Так что пока что останьтесь здесь.
        Тая еще похлопала глазками, но спорить одновременно сразу с мужем и дедом не решилась. Через мгновение обе девушки растворились в голубой вспышке.
        Потом я увидел точно такую же вспышку на далёком берегу возле башенки, Тая и Арум успешно переместились.
        Герцог Кабаневич припал к биноклю.
        - Ну что там, герцог?
        - Всё в порядке. Хотя постойте. Вот чёрт…
        Я уже и сам видел, что что-то пошло не так. Возле металлического забора, окружавшего башенку, заметались вспышки, причём не голубые - я увидел зелёные, алые и вроде даже серебристые сполохи.
        Значит, Тая и Арум угодили сразу же в бой, причём, в бой с какими-то магами.
        - Оперативненько, - хмыкнул я, - Похоже, наши девицы нашли себе проблемы меньше чем за секунду. И чего мы ждём, герцог? Вам не нужна живая внучка?
        Я решительно положил руку Кабаневичу на плечо, другой свободной рукой я схватил ошивавшегося рядом Дрочилу.
        Судя по тому, что Кабаневич на самом деле решил телепортироваться, внучка ему была нужна, еще как.
        На миг все потонуло в темноте, я ощутил себя бесплотным духом, пронзающим пространство, но это чувство продлилось не дольше десятой доли секунды, так что мой разум едва успел его зафиксировать.
        Я вывалился на какой-то бетонный плац посреди промзоны, прямо надо мной нависала та башня, которую я видел из лодки. Особо разглядывать, куда я попал, мне было некогда, так как вокруг уже кипел жаркий бой. Но я всё же успел заметить, что это место на самом деле напоминает какой-то мелкий заводик. По крайней мере, здесь был забор, пара башен и еще штуки три каких-то длинных кирпичных цехов.
        Тая и Арум отбивались от четырех довольно странных магов - все четверо были в одинаковых серых робах и штанах. Какие-то рабочие завода? В таком случае моё почтение владельцу этого учреждения, это был первый на моей памяти завод, где рабочими работали АРИСТО.
        Тая припала на одно колено и размахивала своим хлыстом, отгоняя мага, швырявшегося какой-то волшебной ядовитой слизью. Арум как раз отправила в нокаут другого мужика, этот был постарше первого, а аура у него была серебристой.
        Еще в бою участвовали две девки, одна рыжая и другая блондинка, обе были одеты в ту же серую униформу. Но толку в сражении от магичек было мало, они в основном только бессмысленно жгли свою ауру, у рыжей магия была малиновой, а у блондинки - зелёной.
        Честно сказать, я выдохнул с облегчением. Трудным этот бой явно не назовешь, особенно учитывая, что врагов было четверо, а нас теперь пятеро. Впрочем, моя телохранительница Арум бы справилась и в одиночку. Она уже подсекла мага, метавшего слизь, повалила его оземь и наступила ему сапожком на грудь.
        Я схватил за волосы блондинку, а рыжую девку ухватил Дрочило - сразу обеими руками.
        - Сдавайтесь, - предложил герцог Кабаневич, - Вы проиграли, дамы и господа.
        Схваченные магички не сопротивлялись, а двое мужиков уже явно вышли из строя, однако я на всякий случай быстро окинул взглядом промзону, ожидая подвоха.
        Но подвоха не было. В нас никто не стрелял, да и вообще это место выглядело мертвым и заброшенным. На башенках возможно раньше сидели стрелки, судя по площадкам наверху, но сейчас эти площадки были пусты.
        Собственно, тут все было гораздо хуже, чем я даже предполагал - ворота в металлическом заборе, огораживавшем промзону, были открыты настежь. Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь.
        - Даже если тут когда-то было что-то интересное, то сейчас тут уже ни хрена нет, герцог, - озвучил я Кабаневичу свои мысли.
        - Мда… - задумчиво протянул Кабаневич, - Но тут есть эти маги. Возможно они нам поведают нечто занимательное.
        Я встряхнул блондинку - маленькую барышню, которую я держал за длинные растрепанные волосы.
        Блондинка была одета также, как и все остальные местные обитатели - в серую робу, серые брюки и серые же ботинки. На робе у неё имелся номер - «82».
        - Ты кто? - поинтересовался я у девушки.
        - Пусти, барин! - заныла девка с характерным говором.
        Стоп, что? Барин?
        - Ты холопка что ли?
        - Не знаю, барин… - заныла девка.
        - В смысле? Как можно не знать, кто ты такая?
        - Не знаю, ба-а-а-арин, пустите! - заверещала блондиночка.
        Судя по тому, как она произносит звуки - реально холопка.
        - Если я тебя пущу - будешь магичить? - уточнил я.
        - Не буду, барин! Да я и не умею!
        Вот это уже явно было ложью, вокруг девки металась её серо-зелёная аура. Более того, я ощущал, что от девушки исходит магия. Мои чакры говорили мне, что передо мной определенно магичка. Вот только какая-то предельно странная магичка…
        - Ну ладно, уговорила.
        Я отпустил волосы девушки, та тут же тяжко рухнула на колени.
        Я повернулся к Кабаневичу:
        - Это какие-то магохолопы, герцог. Где-то я уже такое видел, хм…
        Я задумчиво поглядело на Дрочилу. Дрочило же тем временем решил закосплеить меня и тоже допросить свою пленницу. Тем более что у барона Рукоблудова пленница была поинтереснее - моложе и пышнее моей, да еще рыженькая и вся конопатая.
        Впрочем, у этой лицо тоже слишком простое, и не в плане внешности, а в плане выражения. Ну не бывает у АРИСТО таких простецких рож…
        У девушки, которую схватил Дрочилу, тоже был номер на робе - «99».
        Дрочило, подражая мне, схватил девяносто девятую, но не за волосы, а просто взял её обеими руками, просунув их девке под мышки, а потом поднял пленницу над землей и затряс её, как ребёнок трясет бутылку с газировкой.
        - А ну отвечай, кто ты такая, КНЯЖНА! - потребовал Дрочило.
        Довольно увесистые груди барышни от такого заходили ходуном, рыжие волосы разметались, зубы у девушки застучали. «Княжна» в ужасе заорала:
        - Ай! На место меня поставь, ирод! Не княжна я, холопка! Ай-ай-ай…
        - Поставьте её на место, барон, - потребовал я, - А то у неё сейчас от такой тряски титьки отвалятся.
        Дрочило перепугался, видимо, восприняв мою фразу буквально. Он на самом деле отпустил девку и поставил её на залитый бетоном плац.
        - Дурак! - обругала Дрочилу рыжая холопка.
        Впрочем, воевать или сопротивляться она все еще не пыталась, хотя магия у неё была.
        - Интересные дела, - пробормотал я, - Очень интересные… Слушай, рыжая, тебя как зовут? Или у тебя тоже амнезия, как у твоей подружки?
        - Амне… Чаво? - растерялась холопка.
        - Я говорю, у тебя тоже память отшибло?
        - И вовсе не отшибло, барин! - обиделась девяносто девятая, - Память у меня с детства хорошая. Я вообще барских детей нянчила, а на такую должность дуру не возьмут!
        - Каких барских детей?
        - Наследничков, - гордо ответила рыжая, эффектно встряхнув длинными волосами, - Барчуков. Детишек барона Цветкова. А зовут меня Роза. У Цветковых всех холопов зовут в честь цветов.
        - Цветковы? - я призадумался, - Знал я одного Цветкова. Этот клан вроде впал в депрессию и потерял всю магию. Впрочем, я не слыхал, чтобы у Цветковых были земли на острове Гоцо. Да и вот это всё на поместье Цветковых ни фига не похоже…
        Я обвёл рукой промзону вокруг.
        - Это легко проверить, князь, - герцог Кабаневич достал смартфон, пару секунд покопался в нём, а потом набрал номер, поставив на громкую связь.
        Ответили где-то через минуту, заспанный женский голос:
        - Алло. Ваше Сиятельство….
        - Да, здравствуйте, - произнёс Кабаневич, - Это вроде телефон барона Цветкова. Могу я узнать, с кем я говорю?
        - Я его жена, - испуганно ответила женщина, судя по всему, автоопределитель магограмма подсказал ей, кто звонит, и от этого жене Цветкова стало не по себе, - А барона нет. Ну, он не может говорить. Сейчас не может.
        Насколько я помнил, у Старшего Цветковых вроде были проблемы с алкоголем, так что факт его неспособности говорить особо не удивлял.
        - Только один вопрос, моя госпожа, - самым милым образом проговорил герцог, - У вас была холопка по имени Роза?
        - Ну да, - жена Цветкова явно была удивлена вопросом, - Была. Но только мы её продали. Мы всех наших холопов продали. У нас сейчас сложное финансовое положение, Ваше Сиятельство…
        - Я в курсе. А когда вы продали Розу и кому?
        - Ну… Месяц назад. Князю Взвешину. А что?
        - Ничего, забудьте, моя госпожа, - успокоил жену Цветкова герцог, - Всё в порядке. Собственно, это всё, что я хотел знать. Всего доброго.
        Кабаневич сбросил звонок и посмотрел на меня:
        - Ну? Что думаете?
        - Всё сходится, - я кивнул, - Князя Взвешина я знал лично. Он был рыцарем Мальтийского Ордена. Он погиб, когда защищал Малого от посланных Павлом Стальным убийц. Так что ситуация в целом понятна. Орден скупал холопов, привозил их сюда и делал тут из них магов. Неясно только как и нахрена он это делал. А еще непонятно, куда отсюда исчезли все орденцы и почему эти холопы бродят теперь без охраны…
        - Вот он расскажет, - перебила меня моя лейб-стражница Арум, её сапожок все еще стоял на груди поверженного парня.
        Парень, швырявшийся во время боя какой-то зелёной плазмой, был вполне себе в сознании.
        Я подошёл ближе к поверженному противнику.
        - Арум, ну-ка подвинь ножку, хочу увидеть номер у него на робе.
        Арум чуть подвинула сапожок, номер у парня оказался, как я и ожидал, красивым - на груди робы у этого «мага» была нашита цифра пять.
        - Если хочешь жить - рассказывай, что тут вообще происходит, - потребовал я у парня.
        - Суку свои отзови, - хрипло ответил парень, зло зыркнув на Арум, - И побольше почтения! Я тебе не холоп, как те девки. Я аристо!
        А вот это уже на самом деле занятно…
        Глава 187 - Государева перфокарта
        «Шефу политического департамента Его Величества Охранного Отделения дивизионному генералу Меньшикову, СРОЧНО:
        В ответ на ваш запрос сообщаю следующее.
        Инженер Петербургского Метростроя Семён Копай умер в Омске, от язвы желудка, в 1992 году.
        Последние годы он жил под чужим именем. Его могилу я на всякий случай вскрыл - останки на месте.
        Поэтому не знаю, с кем именно полез исследовать Петербургское метро ваш подчиненный, но гарантирую, что не с Копаем.
        Потому что Копай гниёт в могиле, это достоверная информация.
        С уважением,
        штабс-секретарь Охранного Отделения по Омской губернии, барон Боровович»
        Таню посадили в коляску мотоцикла, так что сейчас она ехала по тоннелю в компании дюжего жандарма, который и вёл мотоцикл.
        В принципе поездка Тане нравилась, она даже почти перестала бояться. Присутствие рядом сотни вооруженных людей полковника Резакова успокаивало, Тане в лицо дул теплый подземный ветер, волосы девушки развевались позади неё, как командирский плащ. Мотоциклы рычали, света от их фар в тоннеле теперь было столько, что ни один уголок не оставался неосвещенным.
        Вот теперь Таня на самом деле ощущала себя начальником экспедиции, она рвалась в бой!
        Впрочем, долго эта поездка не продлилась, уже через десять минут впереди показались серебристо блестевшие гермодвери, перегородившие тоннель. Здесь, как и везде в этом тоннеле, была вода, но гермодвери были сделаны на совесть, так что от влаги не пострадали - на них не было ни пятнышка ржавчины.
        Мотоцикл остановился, следом за ним остановились и остальные мотоциклы отряда полковника Резакова, и замыкавший процессию грузовик, куда Таня приказала посадить своих финнов.
        Здесь, возле гермодверей, царила странная тишина, Таня теперь слышала только, как испуганно шепчутся участники экспедиции позади, да еще гул подземного ветра.
        Этот гул усилился, как и сам ветер. Вправо и влево от гермодверей уходили тёмные тоннели, именно по ним и гуляли мощные потоки воздуха.
        - Все ко мне! - крикнула Таня своим людям, вылезая из мотоцикла прямо в черную воду, покрывавшую пол тоннеля и доходившую Тане до середины сапога.
        Первыми к Тане подошли Самосборов и лейб-стражница Сигурд, их сопровождал полковник Резаков.
        Старик Самосборов оглядел преградившие путь отряду циклопические гермодвери с каким-то религиозным благоговением, как будто созерцал древний храм.
        - Кха-кха… Дальше не пройдем, - дребезжащий голос Самосборова разнесся по тоннелю, - Эти двери аварийно закрылись, когда тоннели затопило, сорок лет назад. И больше они не откроются - нет электричества, смотрите.
        Самосборов указал на ряд ламп, укрепленных на гермодверях. Ни одна из ламп не горела, а парочка из них вообще была разбита.
        - Намертво закрылись, - прокашлял Самосборов, - И открыть их можно только изнутри, если запустить генератор на станции. Но на станцию мы не попадём. Других путей туда, кроме этих дверей, нет.
        - Насколько я понимаю, Жаросветовская - не конечная станция, - заметил Резаков, постучав кулаком по гермодвери, как будто рассчитывал, что ему сейчас откроют, - Так что должен быть еще один проход на Жаросветовскую - с другой стороны.
        - Этот вход был, господин, - кивнул Самосборов, - Но сейчас его нет. Тоннель с другой стороны станции полностью завален, уже как сорок лет.
        - А куда ведут эти тоннели? - Таня указала на тонувшие в темноте проходы слева и справа от гермодверей.
        - Правый - на Дубравинскую, левый - в депо, - сообщил Самосборов, - Но в депо такие же гермодвери, и они тоже закрылись в момент первой аварии. А на Дубравинской мы сегодня уже были.
        - Ага, помню, - ответила Таня.
        Дубравинская была первой станцией, которую они сегодня посетили на Третьей линии. Эта станция Таню особо не впечатлила, потому что выглядела просто мерзко. Когда-то на Дубравинской росли живые дубы, но теперь они обратились в заплесневелую гниль, а еще станция была вся завалена строительным мусором и металлоломом.
        Когда в 1991 году линию безуспешно пытались повторно запустить - весь мусор решили свалить именно на Дубравинскую, да так там и оставили. Так что Таня чуть не переломала себе ноги, лазая по горам камней на Дубравинской.
        - И что нам делать? - спросила Таня у Самосборова, - Взорвём гермодвери?
        - Ни в коем случае! - в ужасе запротестовал старик, - Над нами полностью затопленный тоннель, неизвестно в каком он состоянии. Я же говорил - если будем здесь взрывать, то все тут и останемся! А что делать я не знаю. Эти гермодвери не открыть…
        - Открыть, - произнёс хриплый голос позади Тани.
        Девушка обернулась, к ним уже шагал инженер Копай, его ноги шлепали по воде.
        Копай, как и требовал Самосборов, снял с себя респиратор, очки и даже капюшон. Под всем этим у Копая оказалось хоть и очень неприятное, но вполне себе человеческое лицо.
        Инженер Копай был уже стар, рожа у него какой-то странно-серой, а еще очень волосатой - пучки седых волос торчали у инженера Копая из ушей и даже носа. Нос у него был острым, а глазки - мелкими и крысиными. И вообще инженер больше всего напоминал престарелую облезлую крысу. Крайне мерзкий тип. Но бесплотным духом он точно не был. Кроме того, Самосборов так и не смог ответить, Копай это на самом деле или не Копай, потому что не помнил, как выглядел инженер, построивший Третью линию.
        Поэтому полковник Резаков и его люди подняли Самосборова с его обвинениями на смех. Но Таня чувствовала, что с инженером Копаем что-то не так, от этого низкорослого дедка в костюме ОЗК фонило чем-то крайне нехорошим. Да и Самосборов все еще боялся и избегал Копая.
        Сейчас, когда Копай подошёл ближе, Самосборов даже отступил подальше в сторону.
        - Эти гермодвери можно открыть, - повторил Копай, его крысиные глазки бегали, разглядывая гермодвери, и бегали, пожалуй, слишком быстро для человеческих, - Я просто напомню, что за дверями Жаросветовская. А эта станция должна была служить городским убежищем в случае солярис-бомбардировки Петербурга. Поэтому Охранное Отделение выпустило специальные перфокарты, открывающие эти двери, на случай войны и обесточивания метро.
        - Это так, - подтвердил Резаков, - Вот только перфокарты было три. Первая у Павла Вечного, вторая у Шефа Охранки, и третья вроде у начальника городской гражданской обороны. И их все уничтожили после того, как Третью линию затопило…
        - Нет, - отрезал Копай, - Не знаю, что стало с первыми двумя перфокартами, но третья цела. И она была не у начальника гражданской обороны. Третья перфокарта у меня, господин.
        Копай покопался в подсумке, висевшим у него на поясе ОЗК, и действительно достал оттуда завернутый в целлофан кусок картона. Копай развернул целлофан и Таня узрела пожелтевшую от времени бумагу, испещренную многочисленными аккуратными отверстиями и украшенную старыми имперскими печатями.
        - Это что? - с искренним интересом поинтересовалась Таня.
        - Перфокарта, моя маленькая госпожа, - усмехнулся Копай, - Древний носитель информации. В 1976 такие еще использовались…
        Самосборов уставился на перфокарту, как будто увидел призрака, потом в ужасе ахнул и замахал руками:
        - Откуда это у вас? Все перфокарты, открывавшие двери на Третьей линии, были уничтожены!
        - А это тогда что такое, м? - Копай ткнул перфокарту Самосборову под нос, Самосборов отшатнулся.
        - Мы все равно не откроем двери, нет электричества! - законючил Самосборов, на этот раз уже совсем жалобно.
        Старик явно боялся, и эта его тревога передавалась всем остальным.
        Не тревожился только Копай. Инженер прошёл к стенке тоннеля и указал на небольшой стальной ящичек:
        - У системы открытия гермодверей автономное питание.
        Копай старчески крякнул, а потом дернул пару рычагов на ящичке. Рычажки с громким треском опустились, ящик загудел, на нём загорелась одинокая желтая лампочка.
        - Вуа-ля, - удовлетворенно сообщил Копай.
        - Стойте! - вдруг закричал Самосборов, - Остановитесь! Не открывайте! Зачем нам вообще открывать эти двери? У сектантов перфокарт нет, так что они никак не могут прятаться на Жаросветовской. Им же нужно входить и выходить, а без перфокарт они этого не смогли бы! Так что нам нет смысла проверять эту станцию. Нам туда не нужно. Не открывайте, прошу вас! Это не Копай, это даже не человек. Подземный дух ведёт нас в ловушку!
        - Вы опять за своё? - полковник Резаков с отвращением покривился.
        Но Самосборов вдруг подбежал к Тане и рухнул перед ней на колени, прямо в черные воды, покрывавшие пол тоннеля:
        - Маленькая госпожа, не открывайте, я умоляю! Скажите полковнику. Остановите этого духа!
        Копай стоял с перфокартой в руках, насмешливо глядя на Самосборова, на губах инженера играла довольно гадкая улыбочка.
        Таня не верила в духов, но с Копаем явно было что-то не так. Таня это чувствовала, чуйка аристо подсказывала ей, что открывать эти гермодвери на самом деле не следует.
        Резаков и Таня некоторое время молча смотрели друг на друга, потом полковник недовольно произнёс:
        - Я просто напоминаю, что мы пришли сюда за сектантами. Так что мы обязаны все здесь проверить. В том числе Жаросветовскую. Поэтому эти двери будут открыты, хотите вы того или нет. А если вы не успокоите своего проводника, княжна - клянусь, я отрежу ему язык. Его нытье мне надоело.
        - Про язык - это вы хорошо придумали, господин полковник, - поддакнул Копай.
        Коленопреклоненный Самосборов глядел на Таню с мольбой.
        - Дед, да встань уже! - потребовала Таня, - А с вашим Копаем и правда что-то не так, полковник. Я ему не верю, вот что.
        Резаков вздохнул так тяжко, как будто сам был подземным духом:
        - Слушайте, княжна, только не говорите, что верите в призраков…
        - А может и верю, - с вызовом ответила Таня, - И рожа у вашего Копая на самом деле странная. Она мне не нравится. Может это вообще маска, а не рожа!
        - Чего? Маска? - Резаков уже был близок к ярости, - Слушайте, мы теряем время…
        - Пусть Копай докажет, что он живой человек, - потребовала Таня, - И потом уже откроем гермодвери.
        - И как же я это докажу, моя госпожа? - Копай усмехнулся, но его крысиные глазки забегали, - Расстреляете меня из автоматов, чтобы поглядеть могу ли я умереть? Меня такое, честно скажу, не устраивает…
        Таня на мгновение призадумалась, но тут же нашла решение:
        - Зачем стрелять? Мы тебя просто порежем. Посмотрим, есть ли у тебя кровь. Мне нянька рассказывала, что у духов крови не бывает.
        - Да-да, это верно, - торопливо поддержал Таню Самосборов.
        - Вы с ума что ли все посходили? - мрачно заметил Резаков, - Впрочем, ладно, леший с вами. Режьте Копая. Но если кровь у него есть - мы открываем гермодвери. И всю оставшуюся дорогу ваш Самосборов будет молчать! Он мне надоел.
        - Идёт, - согласилась Таня.
        - Ну разумеется, я согласен, - закивал старик Самосборов.
        Копай на это в очередной раз усмехнулся:
        - Занятно. Я вам показываю дорогу, а вы собрались меня резать? Впрочем, дело ваше, конечно, дамы и господа маги. Мне просто всё это очень странно. Я вижу, что этот Самосборов сумасшедший, а эта юная магичка просто дура. Но вы-то, господин полковник?
        - Помолчите, - приказал Резаков, - Просто покажите нам вашу кровь, и пойдем дальше. От одного пореза вам вреда не будет. И у меня в отряде есть целитель, если что. Так что давайте быстрее! Я не хочу провести в этом тоннеле остаток своей жизни.
        Сигурд извлекла из ножен на ремне длинный кинжал, Таня кивнула лейб-стражнице:
        - Давай.
        Сигурд подошла к Копаю, тот поморщился и начал стаскивать резиновую перчатку с руки.
        - Не стоит, - остановила его Сигурд.
        Лейб-стражница взмахнула кинжалом. Копай вскрикнул, и Тане вдруг показалось, что в его крике она услышала какие-то странные пищащие нотки.
        Сигурд оставила на щеке у Копая длинный, но неглубокий порез, сочившийся кровью. Лейб-стражница коснулась раненой щеки Копая, потом лизнула палец.
        - Это кровь, - сообщила Сигурд, - Определенно человеческая. Так что он не дух.
        - Славно, - Резаков так глянул на Самосборова, как будто готов был убить старика на месте, - Копай, раз вы человек - вставляйте перфокарту.
        - Есть, господин полковник, - весело ответил Копай.
        - Подождите! - крикнула Таня, - Подождите! Вы на лицо Копая гляньте…
        С порезанным лицом Копая происходило нечто примечательное - Таня явственно видела, как заживает порез, и как мечется над раной тёмно-серая аура. Но ведь это невозможно, инженер Копай неодаренный…
        - Это не Копай, остановите его! - заорала Таня.
        Но было уже поздно, Копай пихнул перфокарту в стальной ящик. Ящик сожрал картонку, гермодвери гулко ухнули и начали разъезжаться…
        Сигурд подсекла Копая, повалив его на колени, и приставила старику кинжал к горлу:
        - Кто ты такой?
        «Копай» ответил, но не словами. Из его глотки вдруг вырвался самый настоящий писк, не человеческий, а скорее крысиный…

* * *
        - Ладно, Арум, убери с него ногу. А вот самого его поставь на ноги, - приказал я лейб-стражнице.
        Мы все еще стояли на неизвестной промозоне, где кроме нас было лишь четверо наших пленников в серых робах с номерами. Впрочем, из двух девок-холопок информации явно было не выжать, от высокого мужика, которых валялся в нокауте, тем более не было толку. А вот этот низенький мужичонка с цифрой «пять» на робе явно был готов говорить.
        Арум убрала сапожок с груди пятого, пятый поднялся с бетонного плаца, отряхнулся и злобно оглядел нас.
        - Ну и кто ты такой? - поинтересовался я.
        - Я граф Слизняков, - заявил мужик с цифрой пять, - Я умею кидаться слизью!
        В доказательство своих слов он поднял руку, вокруг которой заметалась густо-зеленая аура.
        - Остыньте, граф, - посоветовал я, - И руку опустите. Иначе я вам её сейчас сломаю.
        Парень последовал моему совету, а герцог Кабаневич вежливо кашлянул.
        - Что такое, герцог? - осведомился я, - Дать вам таблетку от кашля?
        - Да нет… - задумчиво произнёс Кабаневич, - Просто графов Слизняковых не существует. И баронов Слизняковых тоже, как и князей. Такого клана вообще нет. И не было никогда.
        - Так…
        - Ну да, раньше такого клана не было! - с вызовом запротестовал Слизняков, - А теперь есть! Я же есть. Вот он я - перед вами!
        Парень старался дерзко глядеть мне в глаза, но постоянно отводил взгляд. Явно старый рефлекс человека, воспитанного в неволе. Проще говоря - привычка раба.
        - Ты холоп, - заявил я, и это был не вопрос, а констатация факта, - Как и все твои друзья. Ты тоже принадлежал Цветковым?
        Парень мрачно уставился на меня.
        - Язык проглотил? Отвечай давай.
        - Я принадлежал Душеведовым, - обреченно вздохнул «Слизняков».
        От этой новости я аж присвистнул:
        - Вот это уже прям очень интересно…
        - Вы о чём? - поинтересовался Кабаневич.
        - Душеведовы - это владельцы земли в Петербургской губернии, возле села Пудомяги, - объяснил я, - Именно на их землях располагалась вторая подобная промзона Ордена. Но её сожгли, несколько дней назад. Там камня на камне не осталось, кто-то подчистил все следы. Я звонил Душеведовым, но они рассказали мне только, что землю под промзону у них купил Мальтийский Орден. И он же приобрел несколько холопов, по хорошей цене. А сами Душеведовы вообще не при делах. Картинка начинает складываться… Ладно, Слизняков, рассказывай.
        - Да что рассказывать-то? - заныл совсем сдувшийся Слизняков, - У меня же магия теперь есть! А значит я АРИСТО! Вот почему я не могу быть графом?
        - Потому что чтобы стать аристо - тебе нужна бумажка от Имперского геральдического совета, а еще герб и родовой сказ, - великодушно объяснил я, - А пока у тебя всего этого нет - ты никакой не аристо. Ты одарённый холоп, вот что. А таких у нас в Империи сразу убивают. И если ты продолжишь ныть вместо того, чтобы рассказывать - клянусь, я немедленно вынесу тебе приговор и приведу его в исполнение. Так что отвечай - ты кто такой вообще? В смысле, как тебя звали до того, как ты сам себя назначил графом Слизняковым?
        - Савва я, барин, - вздохнул парень, - Савва Саввович, по батюшке.
        Я кивнул:
        - Славно. По крайней мере, вижу, что Душеведовы давали свои холопам нормальные имена. Так что повезло тебе, Савва. Если бы ты принадлежал Цветковым - был бы каким-нибудь Лютиком.
        - Душеведовы - хорошие господа, - согласился Савва Слизняков.
        - Оно и заметно. Вижу, что ты парень дерзкий. Тебя явно мало на конюшне пороли…
        - У Душеведовых вообще не порют, - обиделся Савва.
        - Это уважаемо. А твои друзья кто?
        - Роза, она была холопкой Цветковых, - Савва кивнул в сторону рыжей девки, - А вот та, которую вы за волосы таскали - Ромашка, ихняя же. А вон этот, который без сознания - Попарок. Так его звать. Он Взвешиным принадлежал. А потом нас всех купил Орден. И привёз сюда.
        - И…? Дальше давай.
        - А что дальше? Ну, жили мы тут. Кормили нас хорошо - сыр местный вкусный, опять же рыба…
        - Плевать на сыры и рыбу, - перебил я, - Чем вы здесь занимались? Вы работали на этой промзоне?
        - Работали? - Савва растерялся, - Да вроде нет, барин. Совсем не работали. Мальтийский Орден - добрые христиане, они нас работать не заставляли. Мы тут просто жили. Кушали, в городки играли. Еще в шашки, еще нам книжки читали. Роза вон грамоту знает, она нам всем сказки читала…
        - Короче говоря, это не промзона, это пионерский лагерь, - подытожил я, - Дальше давай. Откуда у тебя магия?
        Савва растерянно развёл руками:
        - Да не знаю я, барин! Сама появилась. Но не сразу, конечно. Я-то здесь уже пару месяцев. Нам какие-то лекарства давали. Еще иголками кололи. Вот магия и взросла…
        - Магия не может сама взрасти, - жестко произнёс Кабаневич, - Это абсурд. С магией можно только родиться. Магия требует наличия чакр и астрального тела. Холоп не может стать магом!
        Я насмешливо глянул на Кабаневича:
        - Ого, герцог. Вот уж не ожидал, что вы такой ретроград. Мне всегда казалось, что вы человек просвещенный, открытый новому…
        - Я на самом деле открыт новому, князь, - несколько раздраженно ответил Кабаневич, - Но холопу не стать магом, поймите. Это противоречит самой сущности магии.
        - А как же тогда мой Дрочило, ставший бароном Рукоблудовым?
        - Это другое, - нахмурился герцог, - В случае вашего Дрочилы проявилась древняя магическая кровь, текшая в его венах. А эти холопы - непонятно что. В любом случае, я уверен, что ни у Саввы, ни у этой Розы и остальных никаких магов в роду не было.
        - С этим я согласен, - кивнул я, - Только факты налицо, герцог. Мальтийский Орден накупил себе холопов и каким-то образом вывел из них полноценных магов. Вон поглядите, как тот парень регенерирует. У него магия полноценная, не как у моего Дрочилы!
        Я указал на высокого мужика, которого Савва назвал Попарком. Попарок, вырубленный мощным ударом моей телохранительницы, уже полностью оклемался и теперь встал на ноги.
        - Арум, тащи его сюда, - приказал я.
        Лейб-стражница притащила мне Попарка. У этого на серой робе было нашито число «22».
        - Что означают эти цифры на одежде? - поинтересовался я у Саввы, - Ты же знаешь, что такое цифры, я надеюсь?
        - Читать не умею, а цифры знаю, барин, - признался Савва, - Вот только, что они значат, не скажу. Тут каждому из нас свою цифру дали. Я так понимаю, кто раньше приехал - у того и цифра меньше. Меня, например, сюда пятым привезли. И я до сих пор живой! А вот из тех, кто со мной приехал, многие померли…
        - Померли? От чего померли? Ты же говоришь, с вами тут хорошо обращались.
        Савва на этот раз потупил взор, зато мне ответил Попарок:
        - Закурить дай, барин. Я уже неделю без табака. И я тебе всё расскажу. А Савву не спрашивай. Он глуп. Он себя бароном Слизняковым возомнил!
        Савва на это что-то пробурчал и ткнул Попарка кулаком под ребра.
        - Не ссорьтесь, мужики, - посоветовал я, - Герцог, есть у вас табак?
        Кабаневич достал сигару, раскурил её и протянул Попарку.
        Попарок затянулся и закашлялся:
        - Хороший табачок. Прямо ух!
        - Выкладывай давай, - потребовал я.
        Попарок оказался человеком деловым, так что сразу перешёл к сути:
        - Я тысячу рублей хочу. Дай мне их, тогда всё выложу, как есть.
        - Чего? Тысячу рублей?
        Для меня сумма была просто смехотворной, но Попарку она очевидно казалась целым состоянием. Я достал бумажник, извлёк из него купюру с портретом Павла Вечного и сунул Попарку:
        - Держи. А теперь рассказывай. И смотри, чтобы я не пожалел, что заплатил за твой рассказ.
        Попарок сунул купюру в карман робы, потом еще попыхтел сигарой и только потом произнёс:
        - Рассказывать особо нечего, барин. В общем, Мальтийский Орден скупал холопов, по всей России. Потом вёз нас сюда. Тут мы жили, нам давали какие-то таблеточки, кололи какие-то укольчики. И у нас магия просыпалась. Но не у всех. Некоторые померли, их магия разорвала. Как по моим прикидкам, человек полсотни померло. А еще у нескольких дюжин магия проснулась. Так мы и стали магами.
        - И где твои несколько дюжин? - я обвёл рукой мёртвую промзону, - Я вижу только четверых.
        - Так увели их, - пояснил Попарок.
        - В смысле? Кто увёл? И где рыцари Ордена, которые вас сторожили?
        - Рыцари все уехали, - ответил Попарок, - Еще неделю назад. Всё тут разломали, и все сбежали. Один из них предлагал вроде нас всех убить. Но другой сказал, что это не по-христиански. Так что они долго спорили, но потом решили нас не убивать. И просто уехали. И доктора, которые нас иголками кололи, тоже уехали.
        - Это понятно, - кивнул я, - Судя по всему, рыцари решили побросать все свои секретные объекты и спешно разбежаться, когда Павел Стальной начал громить Мальтийский Орден. Кстати, другим холопам, которых держали в таком же лагере в Петербургской губернии, повезло меньше. Там всё сожгли, а всех холопов убили, насколько я понимаю. Но раз вас тут не убивали - куда тогда все исчезли?
        - Их Царь увёл, - ответил Попарок, - Он дня четыре назад приходил. И все, кроме нас, с ним ушли. А мы решили остаться. Не понравился нам этот Царь.
        - Кто, блин? Царь?
        - Ага, Царь, - подтвердил Савва, - Он правду говорит. Царь странный. Говорил, что он Дмитрий Рюрикович, и что теперь холопы будут вместо магов.
        - Леший меня побери…
        Я, кажется, начал понимать.
        - Что такое, князь? - спросил Кабаневич.
        - Да ничего. Всё сходится, герцог, вот что. Вместе с Царём и его женой Алёнкой реально ходят толпы одарённых крепостных. Я их видел, они помогали Алёнке курочить ложу консерваторов в Царском селе. Подозреваю, что Мальтийский Орден вырастил себе волшебных холопов, а Павел Стальной разгромил Орден. И теперь эта армия одарённых холопов досталась Царю и Алёнке…
        - Вероятно так, - согласился Кабаневич, - Но я все еще не понимаю, зачем растить магических холопов. И как Орден вообще это сделал. Это какие-то немыслимые технологии. И как это место связано с Алёной Оборотнич и её божественными силами тоже неясно. У этих холопов, над которыми тут ставили эксперименты, есть магия, но она у них обычная. Я бы даже сказал, слабенькая. А Алёна Оборотнич - точно не холопка по рождению. И её МОЩЬ не имеет ничего общего с этими самозванными графьями Слизняковыми.
        - Верно, герцог, - я мучительно размышлял.
        Мы с герцогом явно упускали нечто важное. То, что было у нас прямо перед глазами. Я ощущал это нутром АРИСТО, но сформулировать не мог.
        - Слушайте, мужики, а еще кто-нибудь тут остался, ну, кроме вас?
        - А то, - с хитрецой ответил Попарок, - Рыцарь остался.
        - Что? Какой еще рыцарь?
        - Мальтийский, какой же еще, - покачал головой Попарок, - Я же вам говорил. Рыцари начали спорить, убивать нас или просто отпустить. И решили нас не убивать. А который хотел всех нас убить - он остался, когда его друзья уехали. И реально попытался нас всех жизни лишить. Но он был один, а нас тогда еще была сотня, тогда Царь еще всех не увёл. Так что мы этого рыцаря скрутили и в лабе заперли. Он и сейчас там сидит, если еще не издох.
        - В лабе? Что за лаба?
        Попарок указал на кирпичный корпус за моей спиной:
        - Вот там лаба. Так её рыцари называли. В подвале вот этого дома она. Там мы рыцаря и заперли.
        Я повернулся к Кабаневичу и потёр руки:
        - Ну что же, герцог… Вы готовы постичь самые глубинные секреты магии? Чуйка подсказывает мне, что мы стоим на пороге чего-то великого. Возможно даже самой тайны События 2012…
        - Надеюсь, вы правы, князь, - ответил Кабаневич.
        Он старался говорить спокойно, но я видел, что герцогу было страшно. Как и мне. Моя тревога, мучившая меня с самого момента прибытия на Мальту, росла, как будто нечто настойчиво ело меня изнутри.
        Глава 188 - Дверь в запредельное
        «ИНСТРУКЦИЯ ПО РАБОТЕ С ПРЕПАРАТОМ:
        1. Руками не трогать. Языком, ногами, иными частями тела не трогать тем более - никаких прямых контактов с ПРЕПАРАТОМ
        2. Не смотреть на ПРЕПАРАТ дольше 30 секунд
        3. Не находится в одном помещении с ПРЕПАРАТОМ дольше 20 минут в сутки
        4. За попытку фото либо видеосъемки ПРЕПАРАТА, равно как и за попытку выноса ПРЕПАРАТА за пределы объекта - СМЕРТЬ НА МЕСТЕ
        5. Извлекать ПРЕПАРАТ из защищенной Коробки Рюрика разрешается ТОЛЬКО после подачи светового сигнала»
        Я внимательнейшим образом изучил инструкцию, написанную крупными буквами прямо на бетонной некрашеной стене.
        Мы сейчас были на втором этаже главного корпуса «промзоны», который внутри оказался совсем не похожим на промзону. Больше это напоминало тюремную больницу.
        Первый этаж целиком состоял из коридоров и множества дверей, за дверями располагались камеры, где содержали холопов - довольно комфортабельные. Холопов держали по трое, в каждой камере имелись душ, сортир, мягкие кровати, столы и стулья. Скорее даже не тюрьма, а натуральный отель, хоть и не пятизвездочный. Единственным неудобством, бросавшимся в глаза, было полное отсутствие окон.
        Окон в камерах не было, видимо, из соображений секретности, их вообще не было во всем здании. Но нам повезло - электричество спешно сбежавшие рыцари вырубить забыли, так что все помещения внутри корпуса были освещены яркими лампами.
        Помимо коридоров и камер на первом этаже имелась еще просторная столовка, большой зал для отдыха холопов с огромным теликом во всю стену и пара караулок. В столовке осталась целой вся посуда, а в одной из караулок мы даже обнаружили чашку недопитого недельного чая и коробку патронов от дробовика.
        Судя по всему, рыцари и персонал покидали это место не просто в спешке, а в настоящей панике.
        Так что разломать первый этаж, чтобы замести следы, они просто банально не успели, а холопов убивать не стали из соображений христианской морали. Впрочем, не все рыцари Мальтийского Ордена были столь гуманны. Как мне было известно, на аналогичном объекте в Петербургской губернии к делу подошли основательнее - там «промзону» предали огню, а всех холопов просто убили, как только Павел Стальной воссел на престол и начал громить Мальтийский Орден.
        Рыцарям явно было что скрывать, орденцы были готовы на все, лишь бы не раскрыть Павлу Стальному, что происходило в этих странных концлагерях для холопов.
        Впрочем, на первом этаже располагались только жилища холопов и хозяйственные помещения, здесь ничего секретного не было. А вот второй этаж оказался гораздо интереснее, чтобы попасть на него нам с герцогом пришлось разломать на куски тяжелую стальную дверь, преграждавшую путь наверх.
        Буквально обратив в труху дверь своими заряженными магией ударами, мы поднялись на второй этаж корпуса, и вот здесь уже узрели настоящий разгром, которому бы позавидовал сам Батый.
        Пол второго этажа был полностью покрыт слоем пепла, среди которого попадались куски обгоревших и совершенно нечитаемых документов. Пепло-бумажная смесь на полу была присыпала осколками каких-то колб и реторт, которые хрустели под сапогами.
        На втором этаже располагалось всего несколько кабинетов, в кабинетах мы обнаружили остовы сгоревших и для верности разбитых в труху компьютеров. При этом жесткие диски из всех компов были тщательно выковыряны, их рыцари, видимо, увезли с собой. В одном из кабинетов стояла громадная кувалда, прислоненная к стене. Весила кувалда кило триста, так что орудовал ей определенно АРИСТО, судя по всеми, вот этой кувалдой здесь всё и раскурочили.
        Еще мы обнаружили шредер, в котором рыцари перемалывали документы, но о том, чтобы восстановить порезанное шредером не могло быть и речи, ибо бумажные ошметки рыцари для верности тоже сожгли - под шредером валялась целая гора пепла, как будто тут кремировали стадо коров.
        Разбита была даже большая часть ламп на потолке, горела, пожалуй , только каждая десятая лампочка. Впрочем, этого света хватало, чтобы рассмотреть, что ловить нам с герцогом тут вообще нечего.
        Самыми интересными были два последних помещения на этаже - здесь явно и проводились какие-то опыты медицинско-магического характера. Но и здесь царила мерзость запустения, раскурочивший всё на этаже рыцарь с кувалдой определенно словил настроение берсерка - в щепу были разбиты все кушетки, на которых холопов кололи неизвестным веществом, все шкафы с препаратами, даже столы и стулья.
        Целым здесь был только одинокий медицинский женский халат, висевший на гвозде, вбитом в стену. Все остальное было раздолбано со страстью и знанием дела, пол медицинских кабинетов покрывала щепа, осколки и все тот же пепел от сожженных бумаг, валявшийся по всему этажу.
        На потолке слабо горела последняя выжившая лампочка, в её свете я и смог прочитать инструкцию, написанную прямо на стене огромными красными буквами.
        Я указал на инструкцию герцогу Кабаневичу:
        - Звучит, как методичка для идиотов. Типа, не приставляй себе к яйцам автомат и не жми на спуск. У нас такое, помню, в армейке тоже было на стенах написано.
        - В армейке? А, ну да… - Кабаневич на секунду нахмурился, но потом вспомнил, что я попаданец из другого мира.
        Эту информацию герцог получил, конечно же, от моей дорогой жены Маши, которая присутствовала при моем разоблачении, как попаданца, и плотно держала Кабаневича в курсе.
        - Ну да, инструкция для идиотов, - согласился герцог, - И что из этого следует? И о каком препарате в этой инструкции идёт речь?
        - Ну… Тут не может быть двух мнений, герцог. Препарат явно тот, который и делает из холопов магов. Вот только что это конкретно за препарат - даже предположить не могу. Точнее, могу, но пока что не буду. А следует из этой инструкции один простой вывод - здесь работал неквалифицированный персонал, который и сам не понимал, что делает. Рыцари видимо настолько загнались по секретности, что не объясняли смысла происходивших здесь мистерий даже медсестрам.
        Я повернулся к Попарку, пленному холопу, который сопровождал в путешествии по «промзоне» меня, герцога, Таю и мою телохранительницу Арум. Барона Дрочилу Рукоблудова мы оставили снаружи стеречь остальных холопов.
        Попарок задумчиво пожевывал свою куцую, но длинную бородёнку.
        - Слышь, Попарок, вас же здесь кололи иголками и пичкали таблетками? - уточнил я.
        - Здесь, - с готовностью признал волшебный холоп, - Но нас не только кололи и пичкали. Нам еще и температуру мерили, и давление, и взвешивали, и какие-то палки в рот пихали… А еще некоторых током били. И какие-то проводки к рукам и ногам прикручивали. Я не доктор, барин, я в этом слабо понимаю. А некоторые прям тут и кончались от этих процедур, их потом мертвыми выносили, и в море трупы топили…
        - Ясно. Некоторые кончались, а у других проявлялась магия, так?
        - Так, барин. Вот только она не сразу проявлялась. Потихоньку, полегоньку… - пояснил Попарок, - А тут был медкабинет, верно. Даже табличка раньше висела. Только пропала…
        - Это неудивительно, - хмыкнул я, указав на дверь, порубленную в щепки, видимо вместе с табличкой, - Странно, что рыцари эту инструкцию на стене не затерли. А что за препарат, Попарок? Ты же вроде грамотный? О каком препарате толкует инструкция?
        Попарок боязливо поглядел на красные буквы на стене.
        - Да не знаю я! Ну в этих, которыми нас кололи…
        - В шприцах?
        - Ага, в них. Какая-то жижа, коричвенная…
        - Коричневая, - поправил я, - Ладно, леший с тобой. Тут мы ни хрена не найдем. Пошли в лабораторию, где вы заперли рыцаря. И молись, чтобы этот рыцарь там не сдох, Попарок.
        Мы снова спустились на первый этаж, под ним оказался подвал, заваленный пустыми картонными коробками. Еще в подвале нашлись запасы провизии - сушеная рыба, сухари, какие-то соленья. Видимо, этим всем разнообразили рацион содержавшихся тут холопов. Здесь же в подвале обнаружился и громадный генератор, питавший всю «промзону» электричеством.
        Но была еще и лестница, которая вела еще ниже, в какой-то подземный бункер. Лестница кончалась дверью без всяких табличек или надписей.
        Дверь была суровой - стальной и явно толстой. Над ней горела одинокая оранжевая лампочка.
        Мне почему-то стало, мягко говоря, не по себе. Внутри меня что-то дрогнуло и затрепетало, то ли моя магия, а то ли сама душа. За этой дверью определенно было нечто из разряда тех вещей, которые не выразишь словами.
        Мне стало страшно, но этот страх был смешан с восторгом - что-то типа предвкушения боя, когда ты можешь или победить или стать кормом для червей. Я как будто смотрел сейчас в глаза собственной смерти, как будто эта была дверь в мою могилу.
        Мне почему-то вспомнилась занавеска из Гарри Поттера, которая отделяла мир живых от мира мертвых. И ухнув за эту занавеску, маг покидал мир живых и погибал. Конечно, эта металлическая дверь не было похожа на занавеску, но все же… Ощущения были такими, как будто за этой дверью текла река Стикс, я чуял присутствие потустороннего.
        - Лаборатория, - безжалостно заявил Попарок, ткнув пальцем в сторону двери в конце лестницы, - Вот там ищите ваш препарат, барины.
        - Эй, Нагибин, ты как? - Тая уставилась на меня, как на призрака.
        - А? Что такое?
        - Да ничего. Ты зубами скрипишь, вот что, - обеспокоенно заявила Тая, - Да что с тобой?
        - Отвали, младшая жена. Попарок, открой эту дверь.
        - А чё я? - Попарок на всякий случай отошёл подальше от лестницы, - Я не знаю, как эта дверь открывается. Ну то есть раненого рыцаря мы туда зашвырнули. Дверь открыта была. А потом мы её захлопнули. И я не знаю, как её теперь открыть.
        - Так может она открыта? - предположил я.
        - Сильно сомневаюсь… - покачал головой Кабаневич.
        Но я не был готов сейчас рассусоливать, спокойствие герцога почему-то раздражало меня, я был близок к тому, чтобы съездить Кабаневичу по морде, чтобы его платиновые зубы высыпались из герцогова рта и застучали по ступенькам лестницы. Меня натурально трясло.
        - Попарок, открывай, - приказал я, - У тебя есть магия. Или ты забыл?
        - А чё магия-то…
        - А то. Открывай. Если дверь не откроется - активируешь ауру и разломаешь её. Кулаками.
        - Да я ж холоп, барин… - заныл Попарок.
        - Да ну? А вот твой дружок Савва считает себя графом Слизняковым. И в бою ты, помнится, кидался чем-то серебристым. Кстати, покажи нам свою искусственную магию.
        Попарок мрачно уставился на меня, но увидев выражение моего лица, видимо, понял, что спорить бесполезно.
        Холоп вздохнул, подбоченился, а потом бешено выпучил глаза, как будто он сейчас лопнет, и замахал руками. Я уже многое повидал в этом волшебном мире, но еще ни разу не наблюдал, чтобы маг пытался активировать свою ауру таким идиотским способом.
        Тем не менее клоунада Попарка неожиданно сработала, над холопом бешено заметалась аура цвета чистого серебра, потом Попарок выкинул вперед руку, его грязные ногти так ярко засеребрились магией, что я даже прищурился.
        Через мгновение ногти Попарка выросли раз в десять, каждый из них обратился в длинное и острое сияющее лезвие.
        Я присвистнул:
        - Неплохо. Какой у него ранг, герцог, как думаете?
        - Не знаю, - Кабаневичу явно стало не по себе, - Но это всё очень странно… Эта магия слишком легко слушается его. Заметно, что этот холоп даже не понимает, что он делает. Но магия слушается. Как будто не он управляет магией, а она им…
        - Естественно, - перебил я, - Эту магию же ему имплантировали насильно, он с ней не родился.
        - И тем не менее, это не такая магия, как у нас. Она другая. Как будто сильнее. Или свежее, что ли… - Кабаневич явно мучительно пытался уложить в голове и проанализировать то, что он видит.
        - Свежее? Хорошо сказано, герцог.
        Довольно странное определение Кабаневича, похоже, подтверждало все мои самые смелые догадки.
        - Ладно, а какого клана эта магия? - я подошёл ближе и рассмотрел сияющие лезвия на руке Попарка, те всё еще продолжали расти, теперь они напоминали уже полноценные короткие мечи, - Кто еще из магов так умеет?
        Герцог в ответ сухо усмехнулся:
        - Кто еще умеет превращать свои ногти в кинжалы? А никто, князь… Бароны Ногтевы вроде умеют делать свои ногти сверхострыми. А Меченосцевы могут превратить любой предмет в оружие. Но ни у Ногтевых, ни у Меченосцевых нет серебряной ауры. И конкретно того, что сейчас проделывает этот холоп, не умеет никто. Ни один магократ не способен вырастить себе на пальцах кинжалы. Мы имеет дело с чем-то радикально новым, князь…
        - Так я и думал. Ладно, Попарок, давай покажи нам свою свежую магию в действии. Иди к этой проклятой двери и разломай её. И давай реще, - приказал я.
        Холоп обреченно двинулся вниз по лестнице. Дойдя до стальной двери Попарок замер, потом дернул головой, потом что-то ухнул и лишь потом протянул к двери свои волшебные ногти-кинжалы.
        - Да ты сначала толкни просто, - посоветовал я.
        - Она наружу открывается, - испуганно пробухтел Попарок, - Толкать бесполезно. А ручки тут нет…
        Он был прав - дверь представляла собой совершенно гладкий кусок металла, ни ручки, ни глазка, ни даже зазора между дверью и стенкой, куда Попарок мог бы просунуть свой гиганоготь и подцепить дверь.
        - Ладно, ломай, - согласился я.
        Попарок замахнулся и ударил дверь своими когтями, аура холопа вдруг резко вспыхнула, на миг он утонул в ослепительном серебряном сиянии.
        Потом раздался оглушительный БУЛЬК, как будто в океан разом сбросили сотню груженых щебнем Камазов. Еще через мгновение Попарка оторвало от пола и отшвырнуло от двери. Холоп полетел вверх по лестнице, серебристым болидом промчался мимо меня, а потом окончил свой путь, впечатавшись в груду ящиков с солеными грибами.
        Банки с соленьями с громким звоном разлетелись вдребезги. Закричать Попарок не успел, всё произошло слишком быстро.
        Когда серебристая аура холопа погасла, я узрел, что Попарок лежит среди осколков банок и соленых грибов, весь в крови и без сознания.
        Одно ухо Попарку оторвало, но над кровавой раной уже теплились слабые серебристые сполохи ауры. К залитому кровью лицу холопа прилипла пара крупных солёных груздей.
        - Если сунуть его сейчас в духовку - клянусь, получится отличный кроваво-грибной жульен, - констатировал я, - Арум, проверь, как он.
        Моя телохранительница склонилась над Попарком и тут же сообщила:
        - Всё в порядке. Он уже регенит, мой господин.
        - Ну и Слава Богу.
        Я оглядел своих товарищей, как будто искал новую жертву. Впрочем, это было глупо, конечно. Я был уверен, что после случившегося ни Тая, ни герцог к двери не пойдут. А посылать ломать дверь Арум мне было жалко. Да Арум бы и не смогла её сломать…
        - Ладно… - вздохнул я.
        - Не стоит жертвовать собой, князь, - перебил меня герцог, - Похоже, что закрыть эту дверь легко, а вот открыть - нет. Это орденская магия, и пробить её не сможете даже вы.
        - И как же мы тогда попадём в лабораторию, м?
        - Полагаю, что нам поможет вот это.
        Герцог Кабаневич достал из кармана какую-то белую металлическую пластинку, конец пластинки имел форму восьмиконечного мальтийского креста.
        - Это что?
        - Универсальный ключ, - ответил Кабаневич, - Ключ для дверей без скважин. Я купил эту вещь у вдовы одного из командоров Мальтийского Ордена, убитого Павлом Стальным. Полагаю, что этот ключ должен открывать все орденские двери.
        - Вижу, вы хорошо подготовились к поездке сюда, герцог, - хмыкнул я, - Ну так чего вы ждете? Открывайте.
        Кабаневич не спеша спустился по лестнице, потом зачем-то осмотрел стальной прямоугольник двери, и лишь после этого коснулся двери фигурным крестом на конце пластинки.
        У меня внутри вдруг все перевернулось, теперь меня не только затрясло, но даже и затошнило. Как будто эта дверь вела в самую мою душу или куда-то в столь же темное место.
        Мне стало паршиво и страшно, еще за секунду до того, как дверь открылась… А она на самом деле открылась - мы услышали негромкий щелчок, а потом стальная дверь лаборатории слегка отворилась.
        Кабаневич не без опаски просунул в отверзшуюся между стеной и дверью щель руку, а потом решительным движением распахнул дверь настежь.
        За дверью оказалась тьма. Черный прямоугольник темноты - вот и всё, что мы увидели.
        - Дерьмо! - выругался я.
        Мне не хотелось туда идти. Само моё сердце подсказывало мне, что эта проклятая дверь - последнее место на Земле, куда мне нужно заходить.
        - Нагибин, да ты же дрожишь… - Тая произнесла это без издёвки, с реальным сочувствием. Она даже положила мне руку на плечо.
        Но я резко мотнул плечами и сбросил ручку жены с моего могучего плеча.
        - Нагибин, если бы ты себя сейчас видел… - вот это Тая произнесла уже с самым настоящим страхом.
        Я понимал, что она права, выглядел я сейчас явно паршиво. Со мной происходило что-то странное, я ощущал себя астронавтом бесконечно падающим в черную дыру. Я потёр лицо, чтобы придти в себя, и понял, что рука у меня мокрая - я весь вспотел, и мой пот был ледяным.
        - Тая, отвали, - посоветовал я девушке, - Герцог, входите туда. Я… Я после вас.
        Кабаневич обернулся и обеспокоенно глянул на меня, но ничего не сказал. Потом герцог активировал свою ауру, в светло-голубом свете его магии мы наконец разглядели то, что помещалось за дверью. Впрочем, зрелище несколько разочаровывало. Никаких рек Стикс или порталов в ад за дверью не оказалось, аура Кабаневича осветила только длинный коридор, бетонные стены, а еще крошево из битого стекла на полу.
        Судя по всему, лаборатория была раскурочена рыцарями перед их уходом, также как и все остальное в этом здании, а может даже и качественнее. Ибо ни одной рабочей лампочки в подземной лаборатории не осталось. Единственная лампа, которую выхватывал из темноты свет ауры герцога, была разбита.
        Сзади меня вдруг послышался шорох. Нервы у меня были ни к черту, так что я резко обернулся и даже приготовился атаковать.
        Но это оказался лишь Попарок. Холоп был весь в крови, но уже отрегенил. Кабаневич был прав - эти искусственные маги, сделанные Мальтийским Орденом, регенерировали быстрее, чем мы - маги по рождению.
        - И где же твой рыцарь, м? - я указал Попарку на темный коридор за дверью.
        - Не знаю, - пропыхтел Попарок, счищая с лица осколки банок и солёные грузди, - Мы его тут заперли, барин. Несколько дней назад. А куда делся - не знаю. Может помер от голода…
        - Аристо способен жить без пищи месяц, а без воды - неделю, - заметил Кабаневич, его голос эхом разнесся по подземелью за дверью, - Кроме того, никакого трупа я тут не вижу. Эй! Ваше превосходительство, вы здесь? Покажитесь! Мы друзья! Мы враги Павла Стального, мы хотим помочь!
        Но ответом было все то же эхо.
        Мы все замерли и прислушались, но в подземной лаборатории царила тишина. Ни шороха, ни скрипа, вообще ни хрена.
        - Возможно он просто вскрылся там от горя и тоски? - предположил я.
        - Сильно сомневаюсь, что рыцарь Мальтийского Ордена способен вскрыться. Это не такие люди, князь, - хмыкнул в ответ Кабаневич, а потом обратился к Попарку, - Большая вообще эта лаборатория?
        - А я почем знаю? - возмутился Попарок, - Я там не был ни разу. Нас туда не пускали. Туда даже врачей и охрану не пускали. Сюда только рыцари лазали. Вот поэтому мы и решили бросить этого рыцаря-отморозка в лабораторию и запереть там - если рыцари так любят это место, так пусть он там и посидит, подумает о своем поведении…
        - Вообще, по идее за такие дела тебя нужно убить на месте, Попарок, и всех твоих корешей тоже, - перебил я, - Хорошенькое дело. Холопы бросили АРИСТО в темницу без еды и воды умирать. Практически похоронили заживо. Вы сами отморозки, вот что.
        - Я его там не запирал, я только глядел, как рыцаря туда тащат, - тут же попытался спрыгнуть с темы Попарок, который, как я уже убедился, был исключительно хитер даже для холопа, - А замуровали рыцаря те, кто потом с Царем ушёл. Мы-то тут причем? Мы эту дверь открыть уже не могли, даже если бы захотели выпустить рыцаря…
        - Ладно, замолкни, - снова перебил я, - Я просто на нервяках, Попарок. Не бери в голову. Герцог, входите уже.
        Но Кабаневич не входил, вместо этого он внимательно рассматривал дверной проём. Потом герцог даже присел на корточки и осмотрел пол.
        - Ну что там еще? Очередная защитная магия?
        - А леший его знает… - Кабаневич не вошёл, вместо этого он обернулся и в очередной раз поглядел на меня.
        - Ну уж нет, деда, - тут же запротестовала Тая, - Нагибина туда отправлять нельзя! Ты не видишь что ли, что с ним происходит?
        Тая удивляла меня всё больше. Я никогда не думал, что у этой девицы такое золотое сердечко, и что она будет так переживать за меня.
        - Иди тогда сама, Тая, - посоветовал я, - Ну или давайте еще раз отправим туда Попарка. Его друзья-холопы же туда заходили, когда пихали в лабораторию рыцаря.
        - Они не заходили, - замотал головой Попарок, - Просто зашвырнули внутрь рыцаря и захлопнули дверь. А внутрь никто из нас не заходил, ни на шажок…
        - Ну хорошо, - наконец решился Кабаневич, - Как говорят китайцы, переплыть речку можно только бросившись в воду, а не размышляя на берегу.
        Герцог осторожно сделал шаг вперед. Колотые колбы на полу лаборатории даже хрустнули под его ботинком…
        Вот только расплата последовала незамедлительно. В дверном проеме сверкнула яркая золотая вспышка, а через мгновение Кабаневича оторвало от пола и швырнуло вверх по лестнице, также как и Попарка минутой раньше. Судя по всему, никакого уважения к АРИСТО магия Мальтийского Ордена не имела и обращалась с магократами не лучше, чем с холопами.
        Впрочем, путь Попарка герцог не повторил, и ни в какой ящик с грибами его не припечатало. Кабаневич соображал стремительно, так что он просто телепортировался прямо в полете, растворившись в голубой вспышке. Через секунду герцог уже материализовался рядом со мной - целый и невредимый, хоть и несколько шокированный.
        - Мда, - констатировал герцог, - Думаю, что вход только для рыцарей Мальтийского Ордена.
        - У нас тут нет рыцаря, герцог, - раздраженно ответил я, - Единственный наличный рыцарь где-то внутри лаборатории. Попробуйте ваш ключ.
        - Не выйдет, - Кабаневич повертел в руках свою волшебную металлическую пластинку с крестом, - Куда я должен вставить этот ключ, по-вашему? Себе в задницу? Ключ командора открывает двери, князь. А здесь защитная магия.
        - Тогда просто телепортируйтесь внутрь лаборатории!
        Эту фразу я почти прокричал. Тая, герцог и даже моя телохранительница уже смотрели на меня с явным ужасом, так смотрят на безумца или смертельно больного. Видимо, выглядел я сейчас совсем паршиво. Но оно и неудивительно. Пульс у меня теперь был больше сотки, сердце бешено ухало в груди, адреналин бил в голову. Я даже не помнил, когда мне в последний раз в жизни было так страшно…
        - Я не буду даже пытаться телепортироваться мимо защитных барьеров, - назидательно произнёс Кабаневич, - Они меня просто перемолют в труху, князь. А это в мои планы на сегодня не входит.
        Я обреченно оглядел присутствующих, потом вздохнул.
        - Что ж, видимо, это судьба… Она никогда не была ко мне милосердна, дамы и господа.
        - Нагибин, даже не вздумай! - взвизгнула Тая.
        - Отвали.
        Я оттолкнул Таю, герцог Кабаневич сам отступил в сторону, освобождая мне путь к лестнице. Арум было попыталась пойти за мной, но я жестом остановил девушку.
        - Нет, Арум. Вот в это путешествие ходят без лейб-стражниц. Боюсь, что это дорога для одного.
        Я начал спускаться вниз по лестнице, к черневшему внизу дверному проёму.
        Колени у меня дрожали, кровь била в ушах. Шаг, потом еще один… Ниже и ниже. Я как будто шёл на эшафот или спускался в преисподнюю. Сам мир сопротивлялся моему пути, как будто все высшие силы сговорились и решили, что я не должен туда войти. Или наоборот должен. Поди их разбери, эти высшие силы…
        Ступенек на лестнице оказалась дюжина. Не знаю, вкладывали ли рыцари Мальтийского Ордена какой-то символизм в такое количество ступенек, но мне сейчас показалось, что лестница слишком короткая, ступенек могло бы быть и побольше.
        Но мой путь был в любом случае окончен. Теперь я стоял прямо перед дверным проёмом. Остался последний шаг. Я ощущал себя Нилом Армстронгом, который делает «большой шаг для человечества»…
        - Нагибин, да с чего ты вообще взял, что можешь туда войти? - в отчаянии прокричала сверху Тая.
        Я не ответил. Я просто знал, что я войду. Меня магия Ордена пропустит. Просто потому что я должен войти. Так надо.
        И я сделал свой великий шаг, магия орденцев не отреагировала и не стала чинить мне препятствий. Зато среагировала магия внутри меня - я ощутил как у меня внутри что-то взорвалось. Я физически ощущал, как пылает и плавится моё сердце.
        Под моими ногами захрустело битое стекло. В длинных и темных коридорах лаборатории царила тишина, а еще здесь странно пахло чем-то неотмирным. Как будто снегом, ветром, ладаном и чистым светом одновременно. Я многое нюхал на своем веку, но такого запаха не ощущал раньше ни разу.
        Я активировал ауру на максимум, ощущая, что моя МОЩЬ теперь усилилась в сотни раз. Я чувствовал, что мутирую в нечто новое, как будто становлюсь существом, состоящим из чистых потоков магии…
        Глава 189 - Плохое решение
        «В старину была возле Полоцка лютая сеча двух князей. И одолел князь Бёдольф князя Беломысла, и отрубил его голову, и кубок для медовухи из его черепа сделал.
        А плененных дружинников Беломысла - всех в темные казематы побросали, и не есть, не пить им не давали.
        И пили дружинники в казематах дождевую воду, что туда стекала, а ели друг дружку.
        И остался через год живым только один дружинник в подземельях, самый тощий. Его не скушали, потому что прятался он в подземных кавернах, коими были стены каземата богаты.
        А сам он никого не съел, потому что был тощ, а тощие люди дольше без еды живут.
        И остался Тощий один-одиношенек среди костей товарищей. И возопил к богам:
        - Один я во тьме! И нет у меня ни пищи, ни друга!
        Но боги небес не услышали гласа Тощего, ибо не имеют они власти над подземным миром, глухи они к мольбам тех, кто Солнца не видит.
        Но услыхали молитвы Тощего другие боги - подземные, да лютые.
        И сжалились они над Тощим за то, что он людоедством себя не запятнал и товарищей своих не ел.
        И послали ему друзей. И были те друзья одновременно и пищей.
        И были друзья мохнаты, писклявы, да длиннохвосты… Открыл Тощий глаза - да узрел их в полумраке, серые полчища своих ДРУЗЕЙ.
        И так с ними сдружился, что стали самки ДРУЗЕЙ от Тощего потомство рожать - полукрысят-полулюдей.
        И разрослось то потомство до многих-многих тысяч. И прогрызло потомство путь из каземата наверх - прямо в кремль, где Полоцкий князь Бёдольф пировал с дружиной и родичами.
        И что стало потом с Бёдольфом и его семейством - того не сказываю, ибо каждый раз как подумаю - глаза слезами наливаются, и не могу от горя руны сказа резать.
        Вот только ни в одной летописи Бёдольф не упомянут, ибо вымаран из человеческой истории, настолько жуткой была смерть его…»
        Неоконченный родовой сказ неизвестного русского клана,
        Запись из Ватиканского архива, датируется XVII веком
        Гермодвери безжалостно раскрылись, открыв взору Тани станцию Жаросветовскую. Впрочем, самой станции Таня не увидела. Она только ощутила вонь, как будто прямо у неё перед носом вдруг вывалили самосвал дохлых и мокрых псов. Вот только воняли здесь отнюдь не псы…
        За гермодверями оказалась толпа - мохнатая и серая. Таня не поверила своим глазам… Крысы! Несколько сотен, все крупные, размером с пятилетнего ребёнка. Но самым пугающим были даже не размеры зверей, и даже не их количество, а то что крысы стояли на задних лапах. Черные глаза зверей матово блестели, носики дергались, длинные усики трепетали, шерстка топорщилась…
        Таня готова была поклясться, что некоторые крысы были одеты - в основном в оранжевую униформу метростроевцев, из распоротых в районе зада штанов торчали длинные и голые хвосты тварей. Одна крыса вроде была в синем полицейском мундире, а другая вообще в сюртуке и цилиндре, но без штанов.
        Но большая часть крыс была голой, их тела прикрывала лишь облезлая серая шерстка. Однако оружие было у всех крыс - автоматы Карле, винтовки, дробовики, одна из тварей даже тащила гранотомёт, а другая вся замоталась пулемётными лентами, как матрос времен Второй Османской войны.
        Несколько сотен тварей молча глядели на людей, попискивая и принюхиваясь, толпа крыс молчала, но из неё исходили постоянные попискивания, шорохи и странные шелесты. Таню почему-то поразило, насколько эта молчаливая толпа зверей шумная…
        А потом Таня разглядела в центре этого странного воинства громадную трехголовую крысу, державшую в лапищах два револьвера, от этого зрелища девушку затошнило.
        Люди полковника Резакова, стоявшие ближе других к гермодверям, тем временем заругались, заахали, кто-то даже попытался отступить обратно в тоннель, напирая на собственных товарищей. Один из мотоциклистов завёл мотор, и явно не для того, чтобы прорваться вперёд на станцию сквозь крысиную толпу…
        Крысы подняли оружие, все разом.
        Таня пыталась мучительно соображать и видела, что силы стороны примерно равны. У Тани и полковника людей столько же, сколько крыс за гермодверями…
        Вот только из тоннелей, ведших вправо и влево, уже послышались шорохи и писки. Там заметались хвосты и мордочки, заблестели металлические стволы автоматов. Крысы перли сразу с двух сторон из обоих тоннелей. Те, что надвигались справа, были почему-то все в старой и рваной казачьей униформе, висевшей на тощих низкорослых зверьках, подобно мешкам. Крысы, набежавшие слева, со стороны депо, были преимущественно голыми, зато некоторые из них тащили снайперские винтовки и гранаты.
        Вот теперь зверьков было штук пятьсот, вдвое больше, чем людей у Тани и полковника Резакова.
        - Что там сзади? - заорал Резаков в тоннель позади себя.
        - Чисто, - ответил в громкоговоритель мотоциклист, видимо, замыкавший процессию.
        Значит, с тыла крысы их не подперли, и то слава Богу. Но все остальные пути были перерезаны.
        Сигурд все еще стояла, приставив кинжал к горлу «инженера Копая», которого она повалила на колени. Вот только Копай не боялся, он хищно ухмылялся, сейчас его остроносая рожа была особенно похожа на крысиную…
        Крысы не атаковали, но пользоваться оружием явно умели. Некоторые твари щелкали затворами, другие снимали автоматы с предохранителей.
        Таня на всякий случай отбежала назад, поближе к полковнику Резакову, здраво рассудив, что если начнется заварушка - бойцы Резакова будут в первую очередь защищать своего командира.
        - Ну ладно, я не Копай, - признался «инженер Копай», - Копай сдох еще тридцать лет назад. А я просто взял его документы. Просто розыгрыш, дамы и господа! Ха-ха!
        Голос у «Копая» теперь изменился, он стал таким писклявым, что резал уши. Казалось, что хихикая, «Копай» вообще перешёл на ультразвук.
        - Ну и кто ты такой? - мрачно осведомился полковник Резаков.
        Глаза у Резакова налились кровью, как у быка. Полковник явно был из тех людей, кто ненавидит быть неправым, и тут же приходит в ярость, когда его разводят, как лоха. А «Копай» именно это с полковником и проделал. Рот Резакова скривился, уже готовый отдать приказ открыть огонь по крысам…
        - Да стойте вы! - закричала Таня, - Или не помните, что сказал Самосборов? Здесь нельзя стрелять. Если устроим бойню - все погибнем!
        Перепуганный Самосборов закивал, подтверждая слова Тани.
        Это придало девушке уверенности, и она продолжила:
        - И крысы тоже стрелять не будут! Они просто пытаются нас запугать. Это психологическая атака. А в рукопашную мы их всех порвём. Вот!
        - О, вы не знаете моих крыс… - захихикал было «Копай».
        Но лейб-стражница Сигурд прервала это хихиканье, чуть вдавив кинжал «Копаю» в горло. Лезвие кинжала оросилось кровью, несколько капель упали в воду, покрывавшую пол тоннеля.
        Крысы отреагировали на это немедленно, серая толпа заметалась, запищала, хвосты зверьков замотались из стороны в сторону. Трехголовый крысиный король с револьверами так и вовсе зашипел.
        - Еще раз так сделаешь - тебя сожрут, - мрачно процедил стражнице «Копай».
        - Да кто ты, леший тебя побери, такой? - повторил свой вопрос полковник Резаков, явно привыкший всегда получать ответы на заданные вопросы.
        «Копай» ухмыльнулся:
        - А вы скажите этой девке - пусть порежет мне ОЗК на груди. И тогда всё узнаете!
        Полковник от такого пришёл в ярость еще больше, а Таня подумала, что судя по его поведению «Копай» - что-то типа Джокера из фильмов про Бетмена. Этот дед явно был безумцем…
        Но Сигурд уже исполнила странную просьбу «Копая», она взмахнула кинжалом - кусок костюма химзащиты крупным пластом отвалился с груди старика. Сигурд тут же вернула кинжал обратно к горлу «Копая», а все присутствующие узрели тощую голую грудь старика, покрытую густым серовато-седым волосом.
        Но волосы не мешали разглядеть громадную татуировку - жуткая рожа, наколотая между сосков «Копая» явно принадлежала Гностическому Либератору, а на животе у старика помещался громадный герб - две крысы, кусающие друг друга за хвосты, одна была повернута головой вверх, а другая - вниз.
        Таня не знала такого герба. Но полковник Резаков явно напрягся:
        - Что? Барон Крысятников?
        - Именно, - ответил «Копай», - Это я. Ха-ха!
        - Но ваш клан вроде вымер еще пятьдесят лет назад…
        - Это вы так думаете! - заявил Крысятников, срываясь на писк, - Но мы живы, как видите. Кланы не вымирают. Гностический Либератор берёт под свою защиту все умирающие кланы. Он приютит всех сирых и убогих, он даст нам власть, он поставит нас выше царей!
        - Вроде бы вашей родомагией была просто власть над крысами, - брезгливо заметил Резаков, - Но вижу, вы преуспели в развитии вашей клановой магии, барон. Ваши крысы стали побольше и научились стрелять…
        - Это не я преуспел, - Крысятников хищно облизнул пересохшие губы, - Это Гностический Либератор. Я верно служил ему много десятков лет, и он дал мне МОЩЬ. И вы ничегошеньки не знаете про моих крыс. Они не просто большие, не просто умеют стрелять. Нет, они даже владеют тактикой боя! Муштра, тренировки и силы Гностического Либератора сделали их воинами! Так что они легко порвут вас, полковник. Отпустите меня! Немедленно! Моим крысам не нравится, что эта сучка приставила ножик к моему горлу!
        - Зато это нравится мне, - парировал полковник Резаков, - Пока нож у вашего горла - ваши крысы не нападут. Так ведь?
        - Так. Вот только если я умру или потеряю сознание - крысы нападут немедленно. И им будет совершенно плевать на возможный обвал тоннеля, прорыв воды сверху и прочую ерунду. Мои мохнатые детишки меня любят, каждая из этих крыс готова будет отдать свою жизнь, чтобы отомстить! Так что сдавайтесь, полковник. У вас нет выбора.
        - Мои люди тоже готовы умереть, если им прикажут, - оскорбился полковник Резаков, - И сдаваться мы не умеем. Так что ваше предложение не делает вам чести, барон. Клянусь, будь обстановка более обыденной - я бы вызвал вас на дуэль за такое.
        - Так дуэль и будет, - захихикал и запищал Крысятников, - Прямо сейчас. Подземная дуэль тысячи крыс против трёх сотен людей. И окончится она смертельным исходом для ВСЕХ. Этого хотите, полковник? Я так не думаю, ХА-ХА. Ну или просто примите моё предложение. И убирайтесь восвояси.
        - А что за предложение? - спросила Таня, - Дело в том, что у нас тоже есть предложение, Ваше Благородие. Нам нужен мой дядя Нагибин. Мы пришли за ним. Отдайте нам его, и никто из ваших эм… детишек не пострадает.
        Крысятников в ответ расхохотался, его писклявое ржание, местами переходившее в ультразвук, разнеслось по тоннелям. Крысы зашипели и заметались, некоторые из них даже яростно затрясли автоматами, как дикари обычно машут копьями перед боем.
        Резаков смерил Таню ледяным взглядом, но ничего не сказал. Таня уже убедилась, что полковник был жёсток в своих словах, но на деле склонен к компромиссам. Собственно, Таню и её отряд Резаков полчаса назад мог расстрелять или просто послать, но вместо этого заключил союз. Так что переговоры с Крысятниковым имели смысл, еще какой. Таня была уверена, что если ей удастся достигнуть компромисса с крысиным бароном, то Резаков на него пойдет.
        - Да хватит ржать, ты не в цирке, ублюдок, - Сигурд пнула Крысятникова сапогом.
        Крысятников поморщился и прошипел:
        - Предложение очень простое, дамы и господа. Нагибина я вам дать не могу, потому что я им не распоряжаюсь. Нагибин слушается лишь приказов самого Гностического Либератора. Но я могу предложить вам нечто лучшее. Я могу дать вам и вашим людям жизнь, полковник. А в обмен на это хочу… Да, собственно, я хочу того же, чего и вы. Я хочу Нагибиных. Отдайте мне вот эту девочку - сестру Нагибина. И отдайте мне Машу Нагибину - жену барона. И после этого можете уйти. Это будет вам несложно, полковник, ведь указанные дамы даже не из вашего отряда. Вы не несете за них никакой ответственности. Так что передайте мне их и проваливайте из моего метро на вашу ублюдочную поверхность.
        Полковник Резаков в своей обычной манере покривил лицо, явно загрузившись размышлениями. Тане такой поворот совсем не понравился, а Маша Нагибина тем временем подала голос:
        - Нагибины теперь князья, а не бароны, Крысятников. И зачем, интересно, мы с Таней понадобились Гностическому Либератору, м? Он хочет собрать при себе всех Нагибиных? Его Гностичество увлекается коллекционированием? Или просто хочет получить заложников, чтобы повлиять на моего мужа?
        - Не богохульствуй, - Крысятников замотал носом, как принюхивающаяся крыса, - Не смей издеваться над Либератором, он есть единственный и вечный! И он желает получить тебя. И сестру Нагибина. И самого Нагибина…
        Таня поняла, что пора брать ситуацию в свои руки и обратилась к Резакову:
        - Послушайте, полковник, а вы не против если я… ну, поговорю с Крысятниковым наедине?
        - Против. Не может быть и речи.
        Таня вздохнула. В принципе ожидаемо, но она все же решила рискнуть:
        - Барон Крысятников, тут наши цели совпадают. Я тоже пришла к вам с миром. Я всего лишь хочу поговорить с моим дядей. Возможно даже заключить союз. Я здесь с дипломатической миссией. Мы не враги Гностическому Либератору.
        Полковник Резаков буравил Таню взглядом, но не перебивал. Ситуация накалялась всё больше, Таня отлично понимала, что если они сейчас же не придут к консенсусу - то её маленький отряд окажется между полчищами крыс Крысятникова и бойцами Охранного Отделения, которых привёл полковник Резаков. И если Таниным людям придется сражаться одновременно с крысами и мотоциклистами из Охранки - закончится это явно плачевно.
        - Раз так - иди со мной, - Крысятников указал в сторону станции, - На Жаросветовскую. Там получишь беседу и с дядей, и с самим Либератором. Но идти ты должна одна. Возьмешь с собой Машу Нагибину, и никого больше. А то сейчас ты в компании сотен вооруженных мужиков, это не слишком похоже на дипломатическую миссию, моя маленькая госпожа. Так не пойдет. Прикажи своей сучке отпустить меня, и мы немедленно отправимся переговариваться, я отведу тебя…
        - Не годится, - отчеканил полковник Резаков, - Так не пойдет. У меня приказ захватить сектантов и доставить их Его Величеству Павлу Стальному. Вот за этим я сюда пришёл, а не для того, чтобы охранять переговоры одних Нагибиных с другими. Так что вынужден отвергнуть ваше предложение, барон.
        - А кто сказал, что предложение не включает в себя парочку сектантов для Павла Стального? - Крысятников снова хищно облизнулся и повёл носом воздух.
        Вот это Тане уже совсем не понравилось - ни содержание фразы барона, ни его жест. Разговор заходил явно куда-то не туда. Еще не хватало, чтобы Резаков отдал Таню её же дядюшке, добазарившись с Крысятниковым…
        Но Крысятников уже приказал своему серому ополчению:
        - Дети мои! Дайте господину полковнику то, что он хочет!
        Крысы засуетились, мохнатая толпа зашипела, кто-то наступил кому-то на хвост, снова раздались шорохи и писки. Крысы расступились и вперед из-за крысиной толпы вышли две фигуры в черных балахонах - эти по крайней мере были точно людьми.
        Фигуры подошли к самому полковнику Резакову, но их лица скрывали черные капюшоны, оба незнакомца хранили молчание.
        - Ну и? - поинтересовался Резаков.
        - Это то, что вам нужно, - срываясь на писк пояснил Крысятников, - Мой брат и моя сестра в служении Либератору. Масоны-радикалы. Можете доставить их Павлу Стальному для допроса. Меняю двух на двух. Я вам вот этих, а вы мне Таню Нагибину и Машу Нагибину.
        Резаков поразглядывал незнакомцев, потом подошёл к ним и решительно сдёрнул с обоих сектантов капюшоны. Под первым капюшоном оказался бледный парень, похожий на глиста, под вторым - пухлая девушка-блондинка.
        Взгляд у обоих был отсутствующим, они смотрели куда-то в запредельные дали и стоявшего перед ними полковника явно не видели.
        - Но среди них нет моего дяди! - вознегодовала Таня, - Да и вообще это явно какая-то ловушка. Что с ними? И где доказательства, что они знают то, чего хочет Государь?
        - Они все знают, - ответил Крысятников, - Я же говорю - это баронесса Искаженова. А молодой человек - бастард Палачевских. Они служат Либератору, как и я. И с ними все в порядке. Просто они под наркотой. Но это пройдет через пару часов. Если не верите мне - можете порвать им балахоны на груди, у них обоих есть татуировки, как у меня.
        Полковник Резаков задумчиво оглядел довольно крупную грудь баронессы Искаженовой, но рвать ей балахон и проверять наличие сектантской татухи не стал. Вместо этого Резаков презрительно буркнул:
        - Парии…
        - Да, они парии, - не стал отрицать Крысятников, - А ты кого рассчитывал встретить на заброшенной ветке метро, полковник? Великих князей? Боюсь, что они сюда не ходят.
        - Мне нужно подумать, - Резаков явно загрузился и всё еще сомневался.
        - Да что тут думать? - разозлилась Таня, - Разве вы не видите, что это ловушка? Они ждали нас, полковник, они знали о нашей миссии! Они заранее заготовили вот этих двух магов! Сами подумайте, зачем они накачали этих магов наркотой? А почему эти маги не говорят? А если они вообще не сектанты? А если у них под балахонами взрывчатка? Нет ни одного основания верить Крысятникову, полковник, НИ ОДНОГО!
        - Вообще-то есть, - Резаков наморщил лоб, явно мучительно размышляя, - Я пришёл сюда за сектантами. Крысятников мне их отдает. Так что я могу или взять этих магов и спокойно уйти. Ну или сражаться и остаться лежать мёртвым в этом тоннеле… Мне-то скажем плевать, я готов умереть, но мне жаль моих людей. Я не могу их погубить просто так.
        - Почему они согласились отдать себя в руки Охранки? - спросила Таня у Крысятникова, указав на магов в балахонах, - И почему они под наркотой? Это самая странная сделка, которую я видела в своей жизни! Вот представьте, барон, что вы пришли на птичий рынок купить себе хомячка. А вам вместо хомячка впаривают двух пьяных крыс. Вы нас за нос водите…
        - А кто тут хомячок? - Крысятников мерзко забулькал и захихикал, как будто у него в горле закипел суп, - Твой дядя? Вот его точно трудно назвать хомячком. И ни ты, ни полковник его не получите. А сделка честная. Мы накачали этих магов наркотой как раз чтобы передать их полковнику. Сами они идти не хотели. Но Либератор пожелал передать их Павлу Стальному. Такова его воля. И никто не смеет ей противиться. Так что идём со мной, Таня Нагибина. Предстань пред очами Либератора, ты же этого хотела? А что до взрывчатки - так обыщите этих магов и убедитесь, что никакой взрывчатки на них нет.
        Резаков кивнул своим людям, те на самом деле быстро обыскали полусонных магов, и никаких бомб не обнаружили.
        - Чисто, - доложил боец в мотоциклетном шлеме, - Они вообще голые под балахонами. Даже девка…
        - Иди со мной, - заунывно повторил Крысятников, обращаясь к Тане и буравя девушку своими крысиными глазками.
        - Только в сопровождении моих людей, и никак иначе, - отрезала Таня.
        - Кто не идёт к Либератору по своей воле - того тащат силой, дурочка! - взвизжал Крысятников, за что немедленно получил очередной пинок от державшей его лейб-стражницы.
        Крысы снова засуетились, тоннель заполнился писками и шипением, ситуация всё накалялась. Таня мучительно размышляла, думая, что бы сейчас сделал на её месте брат Саша. Но хороших решений тут не было…
        Зато полковник Резаков решение уже принял:
        - А я согласен. Вообще у меня приказ привести Павлу Стальному Нагибина, дядю Старшего. Но думаю, что Его Величество удовлетворится и двумя сектантами пожиже. Да, они не Нагибины. Но зато их двое.
        - Двух на двух! - алчно зашипел Крысятников, - Отдай мне Таню и Машу, полковник. И забирай этих двух ублюдков. И расстанемся друзьями…
        - Не имею ни малейшего желания расставаться с вами друзьями, Крысятников, - поморщился полковник Резаков, - Имею желание расстаться с вами навсегда и больше никогда не видеть ни вас, ни ваших «деток».
        Резаков повернулся к Тане:
        - Вам придётся остаться здесь, баронесса. И жене Нагибина тоже. Увы.
        - Что? - Таня не поверила своим ушам, - Вы с ума сошли, полковник? Вы верите этому подземному шизофренику? Вы отдадите беззащитную девушку в лапы сектантов?
        - Да, - коротко кивнул Резаков с видом настоящего гигачада.
        Люди полковника тут же подняли оружие, все стволы сейчас были направлены на Таню и её маленький отряд. А верных Тане финнов вообще заперли в грузовике, где они ехали, Таня услышала, как застучали затворы на дверях кузова автомобиля.
        Плохо. Очень плохо. Таня всё провалила и всё запорола. Брат явно будет ей недоволен. Впрочем, какая разница - Таня вряд ли переживет встречу с Гностическим Либератором, эти сектанты определенно хотят принести её в жертву, а может чего и похуже…
        Хороших решений тут не было. А как учил её Саша, если нет хороших решений - принимай плохое.
        - Сигурд, убей этого крысеныша, - распорядилась Таня.
        - Эй, вы чего… - перепугался Крысятников, торжествующие выражение исчезло с его крысино-старческой мордашки.
        - Остановите её! - взревел Резаков.
        Сразу несколько мотоциклистов, державших Сигурд на прицеле, открыли огонь - автоматные очереди разнеслись по тоннелю оглушительным эхом.
        Но лейб-стражницу было не так легко достать, девушка на ауре метнулась сначала к стене тоннеля, а потом оттуда на ближайшего мотоциклиста. Голову мотоциклисту она снесла одним ударом, просто отрубила её ребром ладони.
        Крысятников тем временем тяжело обмяк в черные воды, покрывавшие дно тоннеля. Из горла барона-крысы торчал кинжал Сигурд, вогнанный в глотку Крысятникова по рукоять, так глубоко, что он вышел с другой стороны шеи.
        Кровь била из шеи Крысятникова фонтаном, вместе с темно-серой аурой барона - явный признак агонии, аура из АРИСТО течёт, лишь когда тот уже при смерти.
        Таня бросилась на полковника Резакова, краем сознания она зафиксировала крик Самосборова:
        - Стойте, безумцы! Остановитесь! Мы все здесь погибнем!
        Но старого метростроевца никто не слушал, крысы уже начали стрелять, из всего своего оружия сразу, некоторые из них ринулись врукопашную.
        Таня оглохла от выстрелов и криков, ослепла от вспышек. Резаков ушёл от её атаки, а потом махнул рукой, явно намереваясь откорнать девушке голову. Таня едва успела пригнуться, воздух над её головой, там, где ударил Резаков, обратился в плазму и засверкал…
        Если книжка вам понравилась - не забудьте поставить лайк.
        Продолжение, девятый том здесь:
        Поставить ему лайк также совершенно необходимо :)
        Подписаться не напоминаю, вряд ли кто-то прочитал восемь полновесных томов, так до сих пор и не подписавшись.
        Хотя…