Во все Имперские ТОМ 7 Орден Альберт Беренцев
        Сдохни, бояръаниме! #7
        Начало саги, первый том, читать, наслаждение БЕСПЛАТНО:
        «12 тайн. 3 секты. Собирать их все - становиться живое божество, обретать НЕВИДАННАЯ МОЩЬ.
        Узурпатор сидеть на трон. Тощий зад, малый рост, чахлый клан, плохой культивация. Он быть НАГИБАЕМ. Лживая сталь, гнилой ржавый чугун.
        Желтороссия получать много свобода и благополучение. УДАР!
        Ложная фея, украденная сила, черная кожа, золотые глаза. Она получать НАГИБ. УДАР!
        Её головорез бежать большой страх. Охранное Отделение бежать, громадный ужас, мокрый порток.
        Царь из другого мира - мерзкий рожа, гадкий холоп. НАГИБ! УДАР!
        Барон НАГИБИН - превосходный культивация, гигантский форма, три вида запретный магия. Получать много ранг, быть всеми любим и уважаем.
        Достойный принцесса гарем. Чистый нефрит. Сильный магократ. Много миллион рублей золото.
        Превосходство АРИСТО. Тащить самый громадный НАГИБ. Пронзать.
        УДАР? УДАР!»
        ТОМ 8, почитание продолжения:
        МОЩЬ
        Во все Имперские ТОМ 7 Орден
        Глава 145 - Лес против черного золота
        Дриада возникла из ниоткуда, просто появилась посреди луга перед Петропавловкой. Без всяких вспышек и магических эффектов, она даже не вывалилась из воздуха, просто вдруг материализовалась.
        Теперь она стояла в десятке шагов от эшафота и примерно на таком же расстоянии от меня.
        Толпа орала, но этот ор медленно стихал, как будто кто-то стал крутить ползунок звука. Спецназовцы на лугу напряглись, но выстрелить никто не решился. Соколов заметил дриаду самым последним, его глаза округлились от ужаса, чайка на плече Шефа Охранки громко и протяжно крикнула.
        Принцесса, уже засунутая в петлю, тоже крикнула, одно единственное слово, но самое главное в жизни любого человека:
        - Мама!
        Жаросветов в страхе замер, так и не отрезав язык моему корешу Корень-Зрищину.
        Тюремщики, державшие этот язык щипцами, тоже замерли, так что Корень-Зрищин оказался в, мягко говоря, некомфортном положении. Но всё лучше, чем если бы Жаросветов успел закончить работу…
        Я подмечал всё это краем глаза, но в основном, как и все, разглядывал дриаду. Насколько я понимал, это был первый в истории случай, когда дриада открыто явилась толпе людей.
        Больше всего меня поразило, насколько дриада маленькая - ростом она была с девочку лет шести. Зато формы у дриады были отнюдь не девочковые - стройная талия, широкие бедра, длинные ножки, груди большие и упругие… Дриада была прекрасна.
        Насколько я помнил, именно эта дриада и родила близнецов Павла Павловича и Малого, а еще двух принцесс. Вот только, как женщина, родившая аж четвертых близнецов, эта дриада точно не выглядела. Нет, формы у неё были модельными, практически идеальными.
        Впечатление только усугублял тот факт, что дриада была полуголой - её груди прикрывала зеленая повязка, такая же была на бедрах. Кожа у дриады тоже была зелёной, она матово блестела в свете прожекторов, как будто дриада была сделана из пластика.
        Лицо было столь же прекрасным, сколь и тело, но в нём просматривалось нечто монгольское - широкие ноздри, плоский нос, чуть раскосые глаза. Белки отсутствовали - глаза дриады были совершенно черными. Черными и большими. Как в аниме, ага. И это делало дриаду только еще красивее.
        Волосы на голове у неё были длинными, распущенными и черными, как смоль. Ногти на руках и ногах были того же черного цвета, обуви дриада не носила.
        А вот чего у дриады не было, так это когтей или крыльев, и никакие ветки с листьями на ней тоже не росли. И даже в волосах у неё ни веточек, ни шишек не было.
        Я, не сдержавшись, хмыкнул. Было бы что скрывать - ну девушка, ну очень красивая, красивее людей, ну зелёная, ну малая ростом. Но ничего особенного, что надо было бы тысячелетиями прятать от посторонних взоров, как это делали Багатур-Булановы, в дриаде не было.
        Дриада ничего не сказала, она только изящно воздела руки, как будто собиралась закружиться в танце. Я с удовольствием отметил, что подмышки у дриады не волосатые.
        - Господи, она всех убьет, она же сейчас всех убьет. Всех вас… - страстно зашептала мне Маша.
        Я с недоумением глянул на жену. Кого «вас»?
        Но задать вопрос я не успел, Маша ответила на него раньше:
        - Голос дриады смертелен для мужчин! Я заберу твой слух, муж. Прости. Должно получиться!
        Дальше события развивались стремительно.
        Маша схватила меня за руку, уже через мгновение по моим нервам прямо мне в голову полилась её магия. Полилась столь мощно, что я физически ощутил, как раздувает мои вены и сводит судорогой нервы.
        Я быстро сориентировался и постарался расслабиться - Маша легко влезла мне в голову, как нож в масло, а потом наступила оглушительная тишина. Похоже, у Маши получилось - она реально вырубила мою способность слышать.
        Все сейчас пялилсь на дриаду, но державший меня на мушке утырок Стригольников заметил Машины действия. Он что-то заорал, другой «купец», тыкавший Маше в голову пистолетом, размахнулся и ударил мою жену рукоятью оружия по голове.
        Мне в лицо брызнула Машина кровь, моя жена, лишившись чувств, тяжело осела. Я подхватил её и процедил, сам не слыша своего голоса:
        - Я тебя запомнил, мразь. Мою жену только мне разрешено бить.
        Оглушивший Машу бородатый урод в ответ только оскалился. Стригольников мне что-то сказал, но я ничего не слышал. Впрочем, плевать, что он там несёт… Сделать я все равно ничего не мог, ствол Стригольникова все еще был направлен в район моего сердца, а сам Стригольников был увешан взрывчаткой, как шахид-террорист.
        Одно мое неверное движение - и ублюдок взорвется и отправится прямиком в ад для агентов Охранки, а заодно заберет с собой и меня, вместе с моими женами.
        Так что вся надежда теперь была только на дриаду…
        Дриада тем временем уже открыла свой смертоносный ротик, окаймленный черными пухлыми губами.
        Соколов что-то в ужасе орал. Его люди были в глубокой прострации и бездействовали. Чен затеял было драку с тюремщиками, но те вырубили китайца ударом в лицо. Поп зачем-то выступил вперед и поднял руку, как будто пытался явить чудо и остановить дриаду этим жестом…
        Но возле дриады вдруг метнулась золотая вспышка - такая яркая, что я было подумал, будто кто-то бросил световую гранату.
        А из этой вспышки вывалились…
        Вот блин…
        Я бы предпочел, чтобы из неё вывалился кто-то другой, да хоть сам Рюрик с Османским султаном, но только не эта сладкая парочка.
        Но увы - из вспышки появились мои старые знакомые - богиня и её муженек.
        Алёнка была в своей божественной форме, она парила в воздухе, вокруг её обнаженного черного тела метались чернь и золото, на лице горели три глаза, а россыпь волос была подобна чистому золоту.
        Царь, как и всегда, выглядел гораздо менее презентабельно - тощий, уродливый и одетый как бомж, а не как Рюрикович.
        Друзья-бугровщики Алёнки тоже прибыли, эти выглядели, как обычно - все четверо в черном, с мрачными рожами и в шапках-пидорках. Вот только штурмовые винтовки в руках у бугровщиков были - моё почтение. Насколько я уже успел изучить местное оружие, все четверо были вооружены «Огнемечами» последней модели. Это самый дорогой в мире автомат, магазин на сотню патронов, и каждый патрон обмазан магией Меченосцевых, которые у себя на заводах эти автоматы и производили.
        Уж не знаю, как Меченосцевы заряжали патроны своей магией, учитывая, что АРИСТО сама магия запрещала трогать огнестрел. Возможно, на патроны это не распространялось…
        В любом случае, само появление здесь Алёнки в компании семьи и друзей, а также дорогущие штурмовые винтовки в руках бугровщиков говорили только об одном - Алёнка теперь с самозванцем, с Павлом Стальным.
        Они теперь союзники. А значит, я больше Алёнке не нужен. Я теперь вообще никому не нужен, я всё просрал, буквально всё.
        Другой бы на моём месте впал в депрессию, но мне отчаяние только придавало сил. Вот только понять бы еще, как мне сейчас эти силы приложить…
        Дриада наконец-то что-то сказала, её губы зашевелились. Но нанести никому вреда она не успела, Алёнка уже скастовала над собой и дриадой полупрозрачный золотой купол.
        Обе красавицы оказались внутри купола, смертоносный голос дриады этот купол, судя по всему, не пропускал…
        Я, конечно, ни хрена не слышал, но видел глаза стоявших рядом агентов Охранки и магократов. И по этим глазам можно было догадаться, что они были захвачены зрелищем. Такой битвы мир еще не видел - две божественно прекрасные и мощные девушки сейчас будут драться внутри золотого купола. Страшно подумать, что там творится в толпе. Репортеры так наверное вообще все обоссались от восторга.
        Мда.
        Я вынужден был признать, что недооценил Павла Стального. Очень сильно недооценил, Самозванец оказался не просто отморозком, а отморозком талантливым - он всех переиграл, он мало того, что уничтожит сейчас руками Алёнки дриаду - своего главного врага, так еще и попотчует мир невиданным зрелищем. Я был уверен, что народ теперь будет обожать своего Государя…
        Алёнка тем временем бросилась на дриаду. Начало у битвы было красивым и эффектным, а вот дальше со зрелищностью возникли проблемы, дриада попыталась вырваться из Алёнкиного магического кокона, но не осилила. После этого обе барышни заметались внутри купола с такой скоростью, что видно было только световые шлейфы и яркие вспышки. Я был готов поклясться, что Алёнка и дриада обе двигаются на сверхсветовых скоростях.
        Маша у меня на руках тем временем стала приходить в себе, рана на её голове регенерировала. Я аккуратно поставил жену на ноги, она оперлась на моё плечо.
        Агенты Охранки, все еще державшие нас на прицеле, не возражали - они, как и все здесь, были захвачены битвой в золотом куполе.
        Если и действовать - то только сейчас… Вот только я не успел.
        Золотой купол вдруг рассеялся. Дриада лежала на траве, её глаза были закрыты. Алёнка сидела на дриаде сверху, крепко сжав ту бедрами. Зрелище прямо ух! Я бы на месте самозванца брал за просмотр такого вблизи не триста тысяч рублей, а целый миллион…
        Вот только для меня всё было кончено. Теперь шансов никаких, момент упущен.
        Алёнка что-то орала, явно победоносно. Андрей Багатур-Буланов не без труда оторвал взгляд от богини и дриады и уставился на меня. Вот теперь точно хрен дернешься.
        Соколов раздавал какие-то приказы, его адъютант торопливо зачитывал в микрофон приговор, хотя я ни хрена его не слышал.
        Ну спасибо, Маша! Оглушила меня, чтобы спасти от голоса дриады, а дриада так и не заговорила. Точнее, заговорила внутри купола, так что от её голоса никто не пострадал.
        Корень-Зрищину наконец откорнали язык, потом парня, который уже был в полубессознательном состоянии от пыток, сунули в петлю. Последнего седого Корень-Зрищина потащили на ампутацию языка, двое автоматчиков прошли к клетке с неизвестным заключенным, чтобы расстрелять того перед повешеньем, как сразу и велел им Соколов…
        А в Неве… А в Неве тем временем всплыла пара темных объектов. Типа тюленей.
        Вот только это были ни фига не тюлени. Это были мои люди.
        Я их загрузил на подводные лодки, с которых они и должны были высадиться и напасть. И если вы считаете, что в Неву не влезет подводная лодка - то вы ошибаетесь. Вы просто не видели мини-субмарин, на которых эстонские наркоторговцы возят флекс по Балтийскому морю. Собственно, именно у эстонцев я эти субмарины и арендовал, меня с ними свёл граф Мухожуков, у которого был большой опыт по части незаконного экспорта флекса.
        Вообще в такую субмарину влезает десяток человек и тонны три флекса, но я, понятное дело, наркотики не загружал, а плотно забил подлодки моими бойцами. Подлодок было две, мои люди должны были высадиться с них внезапно и набежать на луг перед крепостью, всех нагибая, как американцы на Омаха-бич в 1944.
        Вот только теперь эффект внезапности был полностью похерен. Да и о том, что на берегу их будет ждать настоящая богиня, я своих людей не предупреждал…
        Подлодки тем временем уже полностью вылезли из воды. Алёнка что-то приказала, на мои субмарины тут же навели прожектора. А на лугу стали появляться в магических вспышках рослые мужики в синих мундирах и девушки в кожаных одеждах с золотыми повязками на рукавах…
        Понятно. Летучий Полк Охранного Отделения - сильнейшие маги Империи. Ну и Лейб-Стражницы Императора до кучи. Значит, Алёнка даже не будет марать ручки о моих бойцов.
        Но в этом и не было нужды. Летучий Полк прибыл в полном составе, все 50 офицеров. Лейб-Стражниц было человек тридцать. Этого более чем хватит, чтобы перебить всех моих людей за минуту.
        А репортеры все снимали, а Алёнка хохотала, а на мою «тайную» высадку пялились тысячи людей и еще неизвестно сколько сейчас смотрит прямую трансляцию в интернете. А адъютант уже закончил читать приговоры, и моих друзей сейчас повесят… Офицеры из Летучего Полка вяло разминались, так разминается старшеклассник перед тем, как макнуть первоклашку головой в школьный туалет. Даже сам Соколов больше не нервничал, он теперь только лыбился. Они все лыбились. Все кроме меня, Маши, принцессы и людей на виселицах.
        Это был позор. Натуральный позор и крах.
        Это было ВСЁ.
        Впрочем они все, даже хитроумный самозванец, упустили одну важную вещь - никогда не доводите Нагибина до состояния, когда ему нечего терять. Это может плохо кончиться.
        Мне уже было на всё плевать, я активировал ауру, потом толкнул Машу на Андрея Багатур-Буланова. Маневр прошёл, моя жена повалилась на Буланида, тот непроизвольно схватил её рукой за грудь. Вот за такое надо будет тоже с него спросить. Но потом.
        Стригольников, державший меня на мушке, среагировал стремительно. Но я был быстрее, я же одаренный, в отличие от ублюдка.
        Грянул выстрел, но пуля вошла мне не в спину, а в ладонь. Я успел пригнуться, а простреленной рукой пытался схватить Стригольникова за бороду…
        Боль ударила по моим и без того расстроенным нервам, а вместе с болью по венам потек гаввах…
        Я уже начал принимать свою божественную аполлоническую форму, но времени у меня было в обрез, так что все еще оставаясь человеком, я схватил Стригольникова за руку, раскрутил и на ауре швырнул прочь.
        Ублюдок соврал - взрывчатка на нём и правда висела, вот только к его сердцу она подключена явно не была. Иначе он бы уже сто раз взорвался.
        Мой бросок «купца» был запланирован в сторону Алёнки, но Стригольников пошёл левее, он влетел в крышу уже пустого автозака и на самом деле взорвался.
        Оторванная голова Стригольникова ухнула в воды Невы, обугленные конечности разметало по лугу. Автозак разнесло на куски, двух спецназовцев, как раз собиравшихся расстрелять неизвестного заключенного в клетке, повалило на землю.
        Удачный бросок. Кроме того, Стригольников же сам хотел взорваться… Ну, пацан сказал - пацан сделал. С другой стороны, шороху я навел много, но пока что ни одного врага не убил.
        Наверное это всё было очень громко, вот только я ни хрена не слышал…
        Но краем глаза я заметил, как из раскуроченной взрывом клетки вылезла темная тощая фигура и поползла по траве. В движениях этой фигуры было что-то нечеловеческое, паучье…
        Я же тем временем рос, я уже был выше стального заборчика, огораживавшего нашу VIP-ложу.
        «Купец», державший на мушке мою жену принцессу, растерялся и вовремя не выстрелил. Возможно зассал убивать Багатур-Буланову, и тут же поплатился за это. Принцесса резко развернулась и пробила его кулаком насквозь, кулачок моей жены вошел агенту Охранки в пузо, а вышел из спины.
        Я помог принцессе, щелчком своей громадной руки я просто снес этому бородатому Штирлицу голову. Голова оторвалась и полетела куда-то на мост.
        Отлично! Теперь тот мудозвон, который бил Машу…
        Этого я просто раздавил ногой, как таракана. Агент Охранки легко поломался под весом моей ножищи, превратившись в груду крови, кожи, костей и клоков накладной купеческой бороды.
        Я уже закончил свое превращение. Теперь я состоял из сияющего голубого сала, а ростом был под восемь метров.
        В меня, разумеется, уже стреляли - и спецназовцы Охранки, и полицейские, и агенты, переодетые купцами, вроде даже казаки с моста… Ну они и неудивительно, цель я, скажем прямо, заметная.
        Вот только это все были даже не слону дробины, а натурально попытка расстрелять холодец из плевательной трубочки. Все пули просто застывали в голубом сале, не нанося мне никакого ущерба вообще. Я даже боли не ощущал, только с удивлением видел, как мое аполлоническое тело заполняется застрявшим в нём свинцом. Но до моего настоящего человеческого тела, висевшего в глубинах наросшего поверх него сала, ни одна пуля не долетала.
        Я расхохотался, так громогласно, что толпа на мосту в ужасе заорала. А потом там началась паника и давка, люди полетели в Неву, какого-то казака на коне толпа просто смяла и растоптала заживо… Похоже, Павлу Стальному не судьба остаться в истории организатором хорошего зрелища. Скорее, ублюдок запомнится, как плохой тамада, у которого на мероприятии произошла давка с человеческими жертвами.
        - Сохраняйте спокойствие! - гаркнул я толпе, - Без паники! Эвакуируйтесь спокойно! Мне лишняя кровь на руках ни к чему! Ну или не эвакуируйтесь - а глядите, как я вершу НАГИБ!
        Да, я теперь слышал свой голос, слышал, как ревёт в ужасе толпа, слышал пальбу. Заклятие Маши, лишившее меня слуха, развеялось. Понятное дело, что моему божественному апполоническому телу было плевать на мелкую Машину магию, она в нём просто растворилась.
        Переодетые купцами агенты Охранки тем временем пустились в трусливое бегство - они смяли стальной забор и бросились наутёк по направлению к Петропавловке, спецназовцы, стоявшие у забора, были уже близки к тому же. Хотя отдельные смельчаки продолжали в меня стрелять, как будто надеялись начинить меня свинцом настолько, что я упаду под его тяжестью.
        И в этом был резон - я всё еще не чувствовал ни боли, ни урона, но состоял из схаванных моих телом пуль уже наполовину, местами я вообще уже не видел своего тела из-за них. Я стал похожим на пудинг, густо начиненный семенами тмина или другой подобной приправой.
        Я быстро, за мгновение оценил диспозицию.
        Младшая Лада была в порядке, она пряталась за моей левой ногой. Ну и умница. А вот второй жены на положенном ей месте за правой ногой не было. Маша сцепилась с Андреем Багатур-Булановым, Жаросветов, тот, который стоял с нами в загоне, заходил ей за спину…
        Я разорвал Жаросветова на куски ударом ноги, а Багатур-Буланова схватил за шкирку и зашвырнул куда-то в темные воды Невы. Его Высочество полетел красиво, по параболе…
        Дубравин, последний магократ в загоне для VIP-зрителей, сражаться желания не изъявил, он сам перелез стальной забор, а потом прыгнул в Неву и бодрым брасом поплыл прочь… А парень явно не глуп.
        На мосту и набережной уже творилась натуральная вакханалия. Люди летели в Неву, где уже и так плескались два магократа, один брошенный мною и один сваливший туда сам.
        Толпа металась, как муравьи в раскуроченном муравейнике, вроде она даже поредела, давки больше не было, большая часть зрителей справедливо решила, что когда повсюду летают пули - им уже не до зрелищ.
        Маша вставала с травы, вся окровавленная, но вроде живая и более-менее целая…
        Мои люди тем временем начали высадку - из одной подводной лодки на берег уже спрыгнула Тая Кабаневич, размахивая хлыстом, из другой - Чумновский. Я их узнал по оружию и телосложению, несмотря на то, что мои бойцы все были в плащах и масках Лжедмитрия.
        За Таей и Чумновским лезли мои маги и наёмники, они легко смяли стоявших на восточном краю луга спецназовцев, в основном за счет того, что спецназовцы были заняты тем, что стреляли в меня или просто пялились на мою могучую тушку.
        Основные силы врага - Алёнка, Царь, офицеры Летучего Полка и Лейб-стражницы сгрудились возле эшафота и никаких действий пока что не предпринимали. Разве что бугровщики начали палить заряженными магией пулями по моим людям, пару финнов они даже положили.
        Это хорошо, что божественные и элитные силы врага бездействуют. Плохо, что они возле эшафота, куда мне в обход них не пролезть…
        Какой-то не в меру храбрый казак тем временем полез вверх по моей ноге, размахивая шашкой и явно намереваясь откорнать мне яйца.
        - За храбрость - хвалю! - доложил я казаку, давя его насмерть пальцем.
        Остатки казака сползли вниз по моей ноге.
        Дриада так и валялась без чувств в центре луга.
        Поп спрятался за стальным эшафотом, в сторону которого уже полетели пули. Палач стоял возле рычага, которым и раздвигался пол эшафота, и явно не понимал, что делать…
        Старшая принцесса начала действовать - единственная из всех приговоренных. Над девушкой сверкнула золотая аура, она что-то прокричала. Стоявший рядом тюремщик выхватил пистолет и пристрелил своего коллегу-сержанта, потом снял с Лады наручники… Парень явно был у Лады под контролем.
        Соколов тем временем выхватил у растерявшегося адъютанта микрофон и заорал:
        - Держать восточный берег! И Проходов сбежал! Найдите Проходова! Остановитесь, ублюдки! Проходов нас всех сейчас положит, весь Питер!
        Темная обезьянья фигура сбежавшего из клетки Проходова плескалась на мелководье на западном берегу. Охранники и Соколов его не видели, он залез за прожектора. А вот я видел, моё зрение теперь тоже превосходило человеческое, я мог воспринимать и анализировать сотни деталей одновременно, а взор у меня был орлиным.
        - Дриаду убейте! - продолжал орать Соколов, - Палач, вешай осужденных, не стой столбом! А эту тварь убейте из гранатомёта!
        Последнее явно относилось ко мне, Соколов даже ткнул в мою сторону пальцем. Вот только о чем этот ублюдок толкует? Гранатометов тут ни у кого из моих врагов нет, так что он явно просто обоссался от страха и выдает желаемое за действительное…
        А дальше события стали происходить еще стремительнее. Половина спецназовцев уже была убита, моих людей полегло около десятка - я видел трупы и раненых в черных плащах и масках, но не знал, кто под ними скрывается.
        Восточный берег весь сиял от магии и выстрелов, там уже вовсю кипел ближний бой… Несколько спецназовцев метались возле горящего автозака, пытаясь выглядеть Проходова.
        Проходов же вдруг нырнул в Неву, потом вынырнул, потом воздел руки, как какой-то безумный жрец… Вот это мне уже очень не понравилось. Что там болтал про этого мужика Соколов? Что этот Проходов нас всех положит?
        Принцесса спрыгнула с эшафота и бросилась бежать, законтроленный тюремщик её прикрывал, спецназовцы начали палить по ним…
        Палач взялся за рычаг. Корень-Зрищины воевать были не в состоянии, а Чен и мой наставник - тем более. Первый без сознания, второй все еще не понимает, что происходит… И все они до сих пор в петле.
        А Летучий Полк тем временем бросился к лежавшей на траве дриаде. Они её добьют, им для этого хватит нескольких секунд.
        Вот блин. Че делать-то? Принцесса, мои друзья на эшафоте, дриада или Проходов?
        Первые трое срочно нуждаются в моей помощи, иначе им конец. Проходов нуждается в том, чтобы я его шлепнул, иначе по словам Соколова, нам всем конец.
        Но раздумывать мне долго не пришлось. Судьба решила все за меня.
        Соколов, как выяснилось, не сошёл с ума и не блефовал, когда кричал про гранатомёт. Эти ублюдки хорошо подготовились. С колокольни Петропавловского собора в меня уже летела ракета, и увернуться я не успел.
        Пара тонн пуль, которыми было начинено моё тело, сделали меня слишком медленным…
        Глава 146 - Луна и Солнце
        Таисия Кабаневич сражалась, как зверь. Впрочем, с агрессией у неё никогда проблем не было. Дикий кабан и не может никого бояться, любой его противник будет насажен на клыки!
        В лесу кабан способен уничтожить даже волка, даже медведя. А русские магократы - то же зверье, а Империя - большой лес. Тая уяснила это с детства, так её учил дед-герцог, так что в бою она была беспощадна. Как и в постели, как и в бизнесе, как и вообще во всем… Кабаны - истинные властители леса.
        Войдя в боевой раж, Тая рубала заряженным магией хлыстом направо и налево. Какого-то замешкавшегося спецназовца она разрубила волшебным хлыстом пополам, как будто это был не хлыст, а меч. Девушка рассекла противника вместе с его каской и бронежилетом, даже пуленепробиваемые очки спецназовца развалились на две отдельные половинки, вместе с рожей, башкой и всем телом парня.
        Пуля царапнула Таю по плечу, маска Лжедмитрия сползла ей на глаза. К лешему маску! Скрываются только трусы. Тая сдернула карнавальную личину, её роскошные синие волосы разметались. Кабанчику положена грива!
        Тая добралась до выстрелившего в неё офицера и ударом хлыста высадила тому оба глаза, вместе с пуленепробиваемыми очками. Потом сломала офицеру хребет крученым ударом кованого сапожка.
        Двое братьев Таи не отставали - они шли с обеих сторон от девушки и несли своими заряженными хлыстами смерть и ужас.
        Десяток наёмников Кабаневичей двигались следом и прикрывали своих господ ураганным огнём. Вообще Нагибин поставил Таю командовать, но девушке было не до этого. Она предпочитала рубиться, кроме того, тут и командовать было особо нечем…
        Всё было и так предельно ясно.
        Они высадились с двух субмарин, с восточного берега. Вообще по уму надо было бы нападать с двух сторон - с востока и запада одновременно. С севера был мост, а с юга крепость, так что организовать атаку с этих направлений было нельзя.
        Но и план заплыть с запада провалился - подвела Нева, она оказалось слишком мелкой, субмарину бы там сразу заметили или она бы увязла в грязи и мусоре, покрывавших речное дно. Так что высадиться было решено на западном берегу луга у Иоанновских ворот крепости.
        Тем не менее, высадка прошла просто превосходно. В основном этому помог Нагибин - приняв свою божественную форму, он отвлёк все внимание спецназовцев на себя.
        Нагибин явно сделал это сознательно, собственно, его громадная источавшая лунный свет фигура до сих пор маячила возле моста. Нагибин орал какую-то дичь, а отдельные идиоты-спецназовцы продолжали палить в него до сих пор, даже сейчас.
        Хотя было понятно, что на пули ему плевать. Нагибин состоял из какого-то лунного холодца, а разве можно застрелить холодец? Кроме того, стрелять в Нагибина сейчас было просто глупо - маги и наёмники под командованием Таи уже смяли оборону спецназа и полицейских, луг был усеян трупами в черным бронежилетах и синих мундирах… Да Тая уже практически шла буквально по трупам! А эти придурки продолжают расстреливать Нагибина, хотя ворвавшиеся на остров маги и наёмники угрожают им гораздо больше…
        Но спецназовцы растерялись. С другой стороны - а кто бы не растерялся, когда рядом с тобой торчит такая семиметровая хреновина, в которую теперь научился превращаться Нагибин?
        До эшафота теперь оставалась пара десятков метров. Тая, разумеется, рассчитывала прорваться к нему первой и лично спасти всех приговоренных. Ведь герцог прислал её сюда не только помочь Нагибину, не только затащить барона при первой же возможности в постель, но и показать мощь клана Кабаневичей…
        Нагибин теперь серьезный игрок. На него можно и нужно делать ставку. Так сказал дед-герцог…
        Отряд Чумновского, наступавший севернее людей Таи, тем временем несколько завяз, спецназовцы стали гнать его к стенам крепости. Ну да и хрен с ним. Тая сама всё сделает. Спасать барона Чумновского она не намерена.
        Дорогу Тае преградили сразу пятеро спецназовцев. Тая задушила одного из них хлыстом и прикрылась парнем, как живым щитом - так что соратники спецназовца расстреляли своего. Потом Тая отбросила от себя труп, перекатилась, еще одному противнику пробила насквозь рукоятью хлыста его шлем, вместе с головой…
        Братья Таи тем временем кончили остальных трех спецназовцев. У одного из братишек, которого звали Максом, пуля застряла в зеленой бороде, как будто Макс эти пули натурально жрал…
        - Вперед, к эшафоту! - завизжала Тая, ткнув хлыстом в сторону металлоконстукции, до которой оставалась пара десятков метров…
        Вот только Тая вдруг поняла, что эти два десятка метров ей не пройти. Собственно, ей не пройти дальше ни метра. У эшафота стояла толпа - синие мундиры, и на этих мундирах не только швабра и бутылка - знак Охранного Отделения, но и стальные жетоны с эмблемой крылатого сапога.
        Вот ёкарный бабай.
        Это же офицеры из Летучего Полка, несколько десятков. А рядом с ними красивые девушки в облегающих кожаных нарядах…
        Вот на это Тая точно не подписывалась. Этих не победить.
        - Дриаду убейте! - раздался со стороны эшафота крик, Тая узнала голос графа Соколова, - Палач, вешай осужденных, не стой столбом! А эту тварь убейте из гранатомёта!
        Последняя фраза явно относилась к Нагибину, других тварей достойных аж гранатомёта тут не было. Что же касается дриады…
        Тая повернула голову и увидела на траве маленькое зеленое тельце. Ничего себе! Дриада, настоящая!
        И судя по крикам Соколова - волшебное создание еще живо. Тая понятия не имела, что тут делает дриада, и какой мощный маг её вырубил. Но дед Таи, герцог Кабаневич исповедовал друидизм. А любой друид знает, что дриада - священное существо. Воплощение леса, воплощение самой магии. Убить дриаду - это святотатство, хуже которого нет. Лучше уж убить Императора, чем дриаду…
        От размышлений Таю отвлекли две вещи. Во-первых, ракета, вылетевшая с колокольни Петропавловского собора и помчавшаяся в сторону Нагибина. Во-вторых, полсотни офицеров Летучего Полка, бросившихся к дриаде исполнять приказ Соколова…
        Тая, как и все на поле боя, на мгновение повернула голову, наблюдая за ракетой. Вообще маг может увернуться от ракеты, как и от пули… Но Нагибин не осилил. Видимо, его божественное тело, хоть и имело мощь, но страдало от недостатка скорости.
        Ракета влетела Нагибину прямо в грудь, прогремел мощный взрыв. В воздух полетели сполохи огня и ошметки голубого сала божественного барона.
        Правая рука Нагибина обратилась в желе и рухнула кулем полужидкой массы на землю. Крови не было, кровоточить божественное тело барона не могло, зато ударом ракеты могучую тушу Нагибина подняло в воздух и швырнуло на мост.
        Толпа на мосту давно уже разбежалась, но там продолжали бессмысленно торчать с десяток казаков и еще пара особо упорных зевак, вроде даже был один журналист с камерой…
        Впрочем, неважно. Журналист, как и все остальные, именно что был. Ибо громадное тело Нагибина рухнуло на мост и накрыло всех стоявших там собой. А потом Тая увидела нечто эпическое, такого даже она в своей жизни ни разу не видела - Иоанновский мост под весом туши Нагибина просто переломился пополам, как будто был игрушечным.
        Мост огромными кусками посыпался в Неву, Нагибин тонул вместе с ним…
        Вторая ракета промчалась следом за первой, но эта в мост уже не попала - она ухнула в воды Невы чуть левее, подняв громадный фонтан воды.
        На поле битвы все замерли. Тая своими глазами видела, как остановились бежавшие к дриаде маги из Летучего полка. Какой-то финн даже застыл с винтовкой в руках, хотя только что хотел добить лежавшего на земле спецназовца. Спецназовец с пистолетом тоже застыл. Все сейчас смотрели только на уничтоженный мост, под руинами которого тонул Нагибин…
        - Я его добью, - прозвенел над крепостью звонкий девичий голос, заглушивший все звуки.
        В следующее мгновение Тая решила, что у неё начались галлюцинации - над ней пролетела совершенно черная и обнаженная девушка, её три глаза сияли золотом…
        Кем бы эта девица ни была, но добить она явно собиралась Нагибина.
        Тая первой пришла в себя.
        - Уничтожить колокольню! - заорала она наёмникам, а потом обратилась к магам, - Аристо, ко мне! Защищайте дриаду!
        Тая здраво рассудила, что жизнь дриады важнее приговоренных на эшафоте. В мире вообще нет ничего важнее жизни дриады.
        - Уйди, дурочка! - заорал Тае офицер из Летучего Полка.
        У этого на шевроне была изображена молния, значит, из клана Молниевых. Сильный боец. Но самое главное - он прав, Тае и её людям с офицерами элитного подразделения не справится.
        Это лучшие бойцы в Империи, а может даже и в мире…
        Но Тая уже телепортировалась, её братья последовали за ней.
        Вообще, девушка и сама не ожидала, что у неё получиться - вроде бы Нагибин болтал, что телепортация здесь не работает. Но телепортация работала. Нагибин опять накосячил. Впрочем, плевать на Нагибина, этот ублюдок сейчас бьется в агонии под руинами моста, а судя по тому, что добивать его полетела какая-то трехглазая хтонь - ему недолго осталось.
        Жалко, конечно. Нагибин Тае всегда нравился, в основном за то, что был похож на неё саму своей дерзостью и безбашенностью. Но ничего не поделаешь…
        Тая вывалилась из воздуха ровно рядом с дриадой, она, пересилив страх перед священным существом, приподняла совсем детскую по размеру головку волшебного создания, братья Таи уже схватили дриаду за ноги. Но в этот момент воздух зашипел и заискрился, кривая молния метнулась к Тае, от неё - к двум её братьям…
        Ощущения были такими, как будто Тая сунула палец в розетку. Она так и правда делала, однажды в детстве, после чего целитель едва сумел спасти девочку.
        И сейчас Тая испытала те же детские ощущения, по телу прошла волна жара, дрожи и боли. Руки свело, Тая выронила голову дриады, потом девушку шатнуло. Синие волосы Таи начали тлеть, она едва смогла поднять сведенную судорогой руку и сбить огонь.
        Макс лежал на траве, бессмысленно глядя в черные небеса, брат Таи был мертв. Убит наповал разрядом тока, остановившим его сердце. Другого брата, Евдокима, отбросило метров на десять в сторону, у него пылала борода, которую Евдоким пытался затушить, катаясь по земле.
        Дриада внешне вроде бы не пострадала, но леший его знает, как действует на дриад электричество…
        Где-то в Петропавловке ухнул взрыв. У наёмников Нагибина был ровно один собственный гранатомёт, как и у ублюдка, засевшего в колокольне. Так что судя по всему, сейчас шла натуральная дуэль двух гранатометчиков.
        Тая еще раз глянула на труп своего родича. Смерть брата её не особо шокировала. Все же Макс был ей троюродным братом. Но он один из немногих Кабаневичей согласился поддержать Таю сегодня. Так что его смерть, его мертвые глаза привели Таю в бешенство.
        - Сдавайтесь, - лениво предложил полковник Молниев, - Кто ляжет лицом в траву - того будем брать живым. Остальных - нет.
        - Я мамку твою живой возьму, подонок! - завизжала Тая.
        Она попыталась было телепортироваться, но ничего не вышло. Электричество повредило чакры, Тая не могла кастовать…
        Пятьдесят агентов Летучего Полка ринулись в атаку, все вместе. Тая встала у них на пути, раскинув руки и закрыв собой лежавшую на траве дриаду.
        Безумный поступок. Но красивый. Тае нравилась такая смерть. О ней будут саги слагать!

* * *
        Ракета угодила мне в грудь, у самого предплечья.
        Боли я не ощутил, я в принципе не способен был ощущать боль в этой божественной форме. Ибо боль это человеческое, слишком человеческое, а я сейчас не был человеком. Я был титаном, божеством!
        Но вот законы физики, к сожалению, на меня действовали, ибо божеством я был частично материальным. Никакой контузии я тоже не почувствовал, однако моя правая рука отвалилась. Точнее говоря, развоплотилась.
        Я даже успел увидеть, как она стекла бесформенным кулем вниз, вместе с куском предплечья… А больше я увидеть ничего не успел, меня просто подняло в воздух и мощным взрывом отшвырнуло спиной на мост.
        Мост разлетелся вдребезги с оглушительным треском, какой-то раздавленный в лепешку вместе с конем казак прилип к моей циклопической спине.
        В следующее мгновение я уже погружался в воду, тонул в Неве, а сверху меня засыпало кусками моста. Пара метров перил моста вонзились мне в голову и теперь торчали в районе носа, как будто я сделал себе пирсинг.
        Мда… Был титаном, а стал натуральным Титаником.
        Впрочем, соображал я все также быстро и ясно. Похоже, что в этом теле мой разум повредиться не мог в принципе, что бы вокруг не происходило.
        Так что я скоро сообразил, что утонуть я здесь не могу. Нева под мостом глубиной метра три, а я высотой все семь. Главное встать на ноги… Но даже если я не встану на ноги - захлебнуться мне тоже не грозило. Я вообще не дышал в этой божественной форме, мое тело не нуждалось даже в кислороде, оно вообще ни в чём не нуждалось.
        Моя правая рука тем временем пыталась отрасти, на её месте метались какие-то призрачные сполохи, я вроде как даже уже видел дымный силуэт новой свежей конечности. Но это пока что был только силуэт, напоминавший голограмму. Ни двигать, ни воевать этой призрачной рукой я не мог. Судя по всему, ей нужно время, чтобы оформиться и воплотиться в полноценную руку.
        Полулежа на спине, я стал одной левой расшвыривать в стороны куски камня от моста, под которыми меня похоронило. При этом я все глубже проседал в ил и грязь, покрывавшие дно Невы. Вот это уже плохо. Утонуть в дерьме бы не хотелось. Неподходящая смерть для столь мощной сущности, как я.
        Впрочем, уже через мгновение стало ясно, что позорная участь был засосанным днищем Невы мне тоже не грозит.
        - Я его добью, - прогремел звонкий Алёнкин голос, заглушивший на мгновение стрельбу и крики у крепости.
        Никаких сомнений в том, кого именно Алёнка собирается добить, тут быть не могло. Я был единственной достойной целью для неё. Бог против богини. Ну что ж… Это будет эпический бой. Если я, конечно, осилю вылезти из-под завалов, и если меня не шлепнет этот мудак с ракетницей на колокольне крепости.
        Мудак, судя по всему, все еще был там. По крайней мере, колокольня все также торчала над Петропавловкой. И ракеты оттуда стабильно вылетали, одна даже ухнула в воду в стороне от меня. Впрочем, у моих наёмников был один гранатомёт, так что есть шанс, что среди моих людей найдется меткий стрелок и расфигачит колокольню.
        При мысли о том, что придется уничтожить главный символ Петербурга мне почему-то стало не по себе - я был уверен, что любой петербуржец из любого мира меня бы порвал за одну мысль вальнуть эту колокольню. Но в этого петербуржца просто не пуляли с неё ракетами, так что пошёл он к лешему, вот что!
        Я окончательно рассвирепел, и это придало мне мощи. Зарычав на манер Халка, я раскидал останки моста и встал в полный рост. Нева доходила мне до колена, вместо правой руки у меня всё еще болталась какая-то неуправляемая дымка.
        Но Алёнка уже была здесь - она парила передо мной в воздухе в потоках черни и золота, обнаженная, прекрасная и трёхглазая.
        - Ну вот мы и встретились, Алёна, - громовым голосом произнес я, - Оба голые и божественные. Мы с тобой сейчас, как Адам и Ева в Раю. Клянусь, мы могли бы не сражаться, а предаться любви!
        - Нет, - звонко ответила Алёнка, - Увы, но это не вариант. У тебя штуковина между ног… Она больше меня размером. И мы не Адам и Ева, Нагибин. О, нет. Взгляни на мою ауру - я золото, я Солнце! А ты Луна. И приходит рассвет, и Солнце гасит Луну.
        - Ага, а потом приходит закат и Луна нагибает Солнце! - взревел я.
        - Да, но свет Луны - лишь отражение, - прощебетала Алёнка, - Он не полноценен. Он не существует без Солнца. Как и ты без меня, любовь моя. Это я тебя сделала, Нагибин. Своими руками. Вот этими. Я была твоим куратором. Я породила тебя. А сейчас я тебя уничтожу!
        - А что тебе за это даст твой дружок самозванец на троне, м? - поинтересовался я, - Не слишком ли много у тебя в друзьях Государей, Алёна? Сначала Царь из другого мира, теперь самозванец…
        - Хватит болтать!
        Очередная ракета прошла выше моей головы и взорвала набережную. Алёнка бросилась в атаку…
        Глава 147 - Смерть барона Нагибина
        Принцесса спрыгнула с эшафота и побежала.
        Двое тюремщиков попытались её остановить, но третий, покоренный магией принцессы, выхватил пистолет и стал палить в своих товарищей.
        - Дриаду убейте! - бешено орал шеф Охранки Соколов, - Палач, вешай осужденных, не стой столбом! А эту тварь убейте из гранатомёта!
        «Тварью», которая привела в такой ужас Соколова, был полупрозрачный и источавший свет гигант, торчавший возле моста.
        Этот гигант что-то кричал громовым голосом, но принцесса не понимала его слов, она была слишком перепугана, слишком на адреналине, чтобы понимать человеческую речь.
        Сердце девушки замерло от страха, еще когда её сунули в петлю, да так и осталось замершим. Лишь её тело действовало, чисто инстинктивно.
        Тело хотело жить, принцесса сейчас ощущала себя зверьком, пойманным в капкан. И тот факт, что ей удалось чудом спрыгнуть с виселицы, её не утешал, как и тот факт, что на Петропавловку напала целая армия каких-то неизвестных…
        Всё еще только начинается. Ей все равно не уйти отсюда живой!
        Один из тюремщиков прицелился Ладе в голову из пистолета, но принцесса ударом кулака сбила врага на землю. Другой тюремщик, тот которого Лада законтроллила, был уже мертв - расстрелянный собственными коллегами он умирал на эшафоте.
        Ладе было жаль этого парня, жаль остальных, тех, кто остался на виселице, жаль свою маму-дриаду, которую оглушил неизвестный черный демон.
        Вокруг как будто разверзся ад. Всюду гремели выстрелы и взрывы, откуда-то полезли чудовища - та черная женщина-монстр, которая избила маму-дриаду, а еще тот гигант из желто-голубой субстанции возле моста…
        Принцесса мчалась на ауре, быстрее любого неодаренного, со скоростью автомобиля. Она пробежала мимо Соколова, тот не попытался её остановить… Ну и спасибо ему за это.
        А вот адъютант Соколова барон Картечкин, все еще державший в руках бумаги с текстом приговора, преградил Ладе дорогу.
        - Вернитесь назад, принцесса! - потребовал Картечкин.
        Где-то у моста прогремел взрыв - принцесса краем глаза увидела, как в гиганта возле моста попала ракета и взорвалась…
        Лада, разумеется, не приняла предложения Картечкина, добровольно возвращаться на виселицу - это же настоящая глупость. Как ему, этому дураку, вообще пришло в голову её уговаривать?
        Принцесса воздела руки, собираясь на ходу кастануть заклинание - последнее, оставшееся у неё.
        Трикоины она вчера ела, их ей дали еще в тюремной башне. Зачем? Потому что тюремный целитель сказал, что без ежедневных трикоинов магия может ослабнуть и потом уже не восстановится, если Ладу вдруг помилуют. И никто не стал ему перечить, ведь Лада была принцессой, хоть и приговоренной к смерти… И ей дали трикоины. А самозванец не вмешался, Лада слышала разговоры охранников о том, что Государь сильно заболел после того, как напал на принцессу в той же тюремной башне.
        Поэтому сейчас Лада собиралась впечатать в Картечкина свое последнее заклинание подавления воли, золотая аура уже металась над девушкой.
        Но Картечкин кастанул первым, в потоках собственной зеленоватой ауры он обратился в поток мелких частиц. И эти частицы бросились на принцессу. Они летели с громадной скоростью, как настоящая картечь. Все же клан Картечкиных не зря носил свою фамилию.
        Бумаги с приговором упали на траву, а Картечкин пронзил принцессу насквозь. Он пробил обе её ноги, левую руку, кусок Картечкина даже застрял у девушки в левой груди…
        Лада упала, визжа от оглушительной боли и истекая кровью.
        Картечкин не без труда снова собрался в человека за спиной девушки, последний кусок Картечкина вынырнул из грудей Лады, вырвав вместе с собой кусок мяса.
        - А я предупреждал, Ваше Высочество! - заорал Картечкин, все еще объятый потоками собственной зеленой ауры, - На виселицу её! Быстро…
        Тюремщики бросились к Ладе. Она вдруг рассмеялась - нервно и безумно. Ну да. Её раны, нанесенные Картечкиным, уже регенерируют. Вот только они зря регенерируют, сопротивление Лада уже оказать неспособна, её сейчас повесят… Всё вдруг показалось Ладе таким бессмысленным, таким абсурдным, вся её жизнь.
        Её повесят. А за что? Что она сделала? И она же молодая девушка, принцесса… Она не думала, что так закончит свою жизнь. Ни одна принцесса в мире не ожидает, что кончит в петле, и такой юной…
        Мир сейчас показался Ладе бессмысленным демоническим хаосом, жестоким и беспощадным. Все это было глупо, эта глупость оскорбляла Ладу даже больше, чем грядущая смерть.
        - Отставить! - неожиданно прозвучал рядом голос Соколова, - Отпустите принцессу!
        - Что? - Картечкин уставился на Шефа.
        Тюремщики тоже застыли в недоумении.
        Вокруг эшафота кипел жаркий бой, но сюда ни одна пуля не долетала. Потому что прибывшие стражницы Лейб-Гвардии встали вокруг эшафота и активировали свои ауры. Все пространство вокруг теперь было залито волшебным светом этих аур, а сами ауры стражниц жадно пожирали и плавили прямо в воздухе все пули.
        Стражниц было человек тридцать, их защита надежно прикрывала и Соколова, и тюремщиков, и приговоренных к смерти на эшафоте.
        Соколов быстро прошёл к Ладе, протянул ей руку и помог встать.
        - Бегите, Ваше Высочество, - быстро проговорил Соколов, - Я не могу вешать принцессу, леший меня забери! Бегите! И помните, кто вас спас…
        Лада всмотрелась в глаза Соколова, но увидела там только страх и растерянность. В глазах у жирной чайки, сидевшей на плече Шефа Охранки, выражение было как будто таким же, как у хозяина.
        Соколов просто испугался? Или хочет, спасая Ладу, подстелить себе соломки на будущее - на случай, если Охранка и силы самозванца сейчас проиграют? Или он правда помогает ей из уважения к принцессе и её царской крови…
        - Это же измена, - выдохнул Картечкин.
        - Заткнись, полковник, - прошипел в ответ Соколов, - Отпустить принцессу!
        Лада бросила взгляд на эшафот.
        Там все еще стояли с петлями на шеях её соратники по несчастью - один безумец в рванине, который ничего не понимал, блевавшие кровью из изрезанных ртов Корень-Зрищины, благородного вида седой старик - единственный Корень-Зрищин, которому в суматохе язык так и не отрезали. Китайца держали двое тюремщиков - этот был без сознания…
        - А они? - принцесса указала в сторону эшафота, - Эти люди столь же невинны, как и я! Отпустите их, Соколов. Я… Я вам приказываю!
        Соколов на это вяло усмехнулся:
        - Простите, Ваше Высочество. Эти люди преступники. Вы здесь по ошибке, а они нет. И жалеть их нечего. Китаец - убийца, разбиравший детей на органы. Корень-Зрищины - сектанты, почитатели демонов. Вам не место рядом с ними. А они будут повешены. Уходите, пока я не передумал!
        Но принцесса не ушла. Если бы она ушла - она бы спаслась, но погубила бы свою честь. А это хуже смерти. Кто она такая, Лада Багатур-Буланова? Холопка, купчиха или принцесса? Нет, лучше уж смерть, чем позор. Честь - вот на этом столпе стоит магократия и весь мир!
        - Я не уйду без своих друзей! - закричала принцесса, активируя ауру.
        Но рядом уже оказались две стражницы из Лейб-Гвардии, обе красивые высокие девушки в кожаных облегающих одеяниях. Одна вроде была буряткой, вторая - платиновой синеглазой блондинкой.
        Принцесса вовремя сообразила, что опасность сейчас исходит от этих девиц, а не от все еще растерянного Соколова, так что Лада резко развернулась к бурятке и впечатала в неё своё заклинание.
        Но бурятка улыбалась, её раскосые глаза смеялись. Её оранжево-желтая аура с легкостью пожрала и растворила золотую магию Лады.
        Бурятка ударила принцессу коленом в живот, Лада, еще не до конца оправившаяся от прошлых ран, согнулась пополам.
        Стражница-блондинка тем временем заломала ей руки за спину.
        - Наручники! - потребовала блондинка.
        Ладу она держала одной рукой, а вторую протянула - кто-то из тюремщиков тут же сунул в руку девушке полицейские наручники.
        Блондинка сковала Ладе руки, потом заломала ей локти, так сильно, что Лада разрыдалась от боли.
        Соколов все еще выглядел растерянным, а вот Картечкин уже подбежал к Лейб-Стражницам:
        - Соколов хотел отпустить принцессу, моя госпожа! Я сам слышал!
        - Мы тоже слышали, - холодно произнесла бурятка, - Еще наручники. Для Соколова. Он предатель.
        - Что? - заорал с перекошенным от страха лицом Соколов, - Что? Я Шеф Охранного Отделения, я здесь командую…
        - Прости, граф. Мы выполняем приказания только Павла Стального лично. И больше никого, - сообщила бурятка.
        Она бросилась на Соколова, тот было попытался атаковать в ответ, но это было бесполезно.
        Чайка Соколова с громким криком ринулась бурятке в лицо, но девушка одним ударом превратила птицу в кровавые ошметки. Потом бурятка ударила с вертухи Соколову в голову, Шеф Охранки перекувырнулся и рухнул на траву, обе его руки изогнулись под неестественным углом, Соколов взвыл от боли…
        - У меня приказ убить любого из агентов Охранки, кто попытается помочь принцессе, - доложила бурятка, - Павел Стальной мудр. Он предвидел такое. И никаких указаний сделать исключение для Шефа Охранки он мне не давал. Так что…
        Бурятка вывернула ставшие тряпичными переломанные руки Соколова и надела на него наручники. Соколов подвывал и плакал. Его аура бешено металась над графом, но сопротивления он больше не оказывал.
        - У нас есть свободная петля, Чайзат, - стражница-блондинка весело указала бурятке на последнюю петлю на эшафоте.
        Эта петля вроде предназначалась для странного человека, которого привезли сюда в клетке, но этот человек сбежал, когда началась заварушка.
        - Вы слышали приказ! - звонко заорала на тюремщиков бурятка Чайзат.
        Но тюремщики в ужасе отошли подальше. Желанием пихать в петлю Шефа Охранного Отделения никто из них явно не горел.
        - Плевать, сами сделаем, - плюнула на траву Чайзат, - Трусы поганые. Собаки!
        - Я теперь командую казнью, госпожа? - влез Картечкин.
        - Нет, я командую, - парировала блондинка, а потом потащила Ладу к эшафоту, заломав ей скованные наручникам руки так сильно, что девушка едва могла соображать от боли.
        Блондинка сунула Ладу в её петлю, откуда принцесса минуту назад сбежала. Бурятка тем временем надела другую петлю Соколову на шею.
        - Вроде теперь все места заняты, - хихикнула блондинка, - Палач?
        - Я всегда на месте, моя госпожа! - визгливо прокричал державший рычаг Палачевский.
        - Так чего ты ждешь, ублюдок? Дергай, - распорядилась блондинка.
        Она легко спрыгнула с эшафота, Чайзат последовала за своей подружкой, последним с эшафота сошёл тюремщик, торчавший там с самого начала казни.
        Китаец, который был без сознания и которого больше никто не придерживал, завалился вперед, петля уже начала душить его. Хотя пол эшафота еще даже не раздвинулся. Китаец рефлекторно чуть захрипел, так и не выходя из забытья…
        - Господи, помоги мне! - прокричала Лада в черные питерские небеса, - Господи, пошли ангелов покарать беззаконие!
        Это было глупо. Принцесса от боли и ужаса уже и сама не понимала, что она орёт… Лучше бы прочитала «Отче Наш», но слова молитвы просто вылетели у Лады из головы.
        Она смотрела только в небо. Палач дернул за рычаг, пол эшафота быстро начал раздвигаться. Двое тюремщиков уже держали наготове автоматы, чтобы добить повешенных выстрелами в голову…

* * *
        На классическую драку это было мало похоже. Причем, как на драку одаренных АРИСТО, так и на махач уличных гопников.
        Алёнка не стала меня бить, она просто на сверхскорости пробила мою грудину, а потом, погрузившись по пояс в желто-голубую массу, из которой я состоял, стала в меня вгрызаться. Как жук-древоточец в дерево, как крот в землю.
        Только Алёнка расчищала себе путь не зубами или руками, а чистой золотой магией.
        Внутри меня метались яркие огненно-золотые сполохи, я ясно видел их сквозь свою полупрозрачную тушку. Знакомое зрелище - такой же цвет был у субстанции, которой несколько минут назад Жаросветов резал языки несчастным Корень-Зрищиным. То была магия, чистая, дистиллированная и неоформленная. И именно этой магией Алёнка меня сейчас и прожигала насквозь.
        Цель богини была очевидной - догрызться до моего настоящего тела, скрытого в глубинах голубого сала, чуть ниже моей циклопической груди, а потом уничтожить это тело барона Нагибина и меня вместе с ним…
        Я было попытался сопротивляться - схватить Алёнку за торчавшие из меня ноги и выдернуть, как клеща, но мне помешала боль. Вот теперь я ощутил боль, и это была даже не боль, а самая натуральная БОЛЬ. Оглушительная, сводящая с ума, мешавшая думать и действовать, заполняющая сознание полностью.
        Это было, как изжога, только изжога чистой магией, и не в жедудке, а во всем теле, во всей нервной системе…
        Я беспорядочно замахал своей единственной рукой, вторая моя рука, которая только начала было нарастать, теперь вообще растворилась, распалась на дымные сполохи, которые ветер унёс куда-то в Неву.
        Я не мог больше управлять этим телом, оно как будто взбесилось, вышло из-под контроля. Я чувствовал себя летящим на полной скорости водителем, которому за один миг отключили руль, коробку передач, да еще и тормоза до кучи.
        Алёнка, пробивая себе путь чистой магией, теперь влезла внутрь меня целиком. Странно было видеть, как внутри меня ковыряется девушка… Ей оставался десяток сантиметров, чтобы добраться до моего настоящего тела, висевшего внутри волшебного лунного холодца.
        И когда она до него доберется - она меня убьет, тут можно было не сомневаться.
        Может превратиться назад в обычного человека? Это я делать умел, наверное я бы даже осилил это сейчас.
        Вот только две проблемы. Во-первых, я понятия не имел, насколько это безопасно с Алёнкой внутри моей апполонической тушки. Вероятнее всего не слишком безопасно - огромный шанс, что Алёнка просто убьет меня раньше, чем я оклемаюсь после превращения. Ну а во-вторых, Алёнка меня просто убьет, независимо от того, смогу я успешно обратиться обратно или нет.
        Ибо она-то в божественной форме, а я, если превращусь обратно в Нагибина - стану обычным АРИСТО. Конечно, крутым АРИСТО, но против богинь крутизна слабо помогает…
        Я взвыл громовым голосом, потом рухнул на колени, прямо в воды Невы, на обломки моста, которые вонзились мне в колени. Одна опора моста даже вошла мне в ногу - почти до самых яиц…
        Мимо меня промчалась очередная ракета. Ублюдок на колокольне все стрелял, мои люди уничтожить его так и не смогли.
        Ракета попала куда-то на Троицкую площадь за моей спиной. Раздался громкий взрыв. Похоже, хана историческому центру Петербурга. Его после сегодняшней битвы придется по камушкам собирать. Если конечно останутся камушки…
        А потом я вдруг вспомнил, что я маг. В смысле - что у меня есть заклинания, и что я еще ни разу не пытался применять их в своей аполлонической форме.
        Вообще подобные эксперименты были просто опасны, но мне выбирать не приходилось. Я через мгновение умру, так что самого понятия опасности для меня сейчас больше не существовало.
        Я сосредоточился, прогнав из головы все лишние мысли и прежде всего - терзавшую меня боль. А потом я кастнул заклинание Огневичей, стену огня, причем кастанул его сразу двойным и на себя самого, ибо Алёнка сейчас была внутри меня.
        Эффект превзошел все ожидания.
        Это сработало, причем стремительно, быстрее, чем за секунду.
        Алёнка была уже в нескольких сантиметрах от головы спавшего внутри меня Нагибина, но все моё апполоническое тело вдруг разом засияло, вспыхнуло ослепительным огненным светом.
        Я сейчас сиял, как натуральный атомный взрыв! Мой огненный свет на секунду осветил весь центр Петербурга, до самого горизонта, и даже небо на миг вдруг просветлело, как будто наступил день.
        Похоже, что моя божественная форма не просто усилила мои заклинания, нет, она их усилила в миллион, в миллиард раз!
        Волны огня промчались внутри моего тела, Алёнка издала крик, такой громкий, что его было слышно даже снаружи моей тушки. Визжа и спасаясь от моего лютого пламени, которое я напустил прямо внутрь себя, девушка ринулась на волю…
        Это конечно было хорошо.
        Плохо было другое - барон Нагибин внутри меня, он…
        Ну в общем он сгорел. Мое собственное родное тело было уничтожено огнем полностью, оно обратилось просто в горстку пепла, которая была едва заметна внутри моей божественной туши.
        Вот блин…
        Я ожидал чего угодно, только не такого эффекта.
        И что дальше? Как мне дальше жить-то без тела? Мне теперь всегда ходить только в гигантской форме? Это, само собой, было круто, вот только лишало меня многих жизненных радостей.
        С девушкой в такой гигантской туше не поразвлекаешься, точнее, поразвлекаешься, но недолго - до смерти барышни, которая наступит уже через секунду развлечений. А как я буду в этой форме есть? Мне ж придется ежедневно поедать пару коров… А куда я буду, извините, справлять нужду? Тут уже потребуется рыть целый котлован…
        Впрочем, раздумывать об этом было некогда. Кроме того, я был почему-то уверен, что есть или справлять нужду моей божественной форме не нужно, на то она и божественная.
        Главное - я был жив, пусть даже и сжег собственное человеческое тело…
        Глава 148 - Шпиль
        Алёнка высунула из меня свою трехглазую головку, я схватил девушку за эту головку могучими пальцами единственной оставшейся у меня левой руки, а потом вытянул Алёнку из себя, как клеща.
        Девушка попыталась вырваться, её аура засияла так ярко, что на миг ослепила меня, но не тут-то было. Я задавил её сияние своей фиолетово-синей магией, а потом, все еще держа визжавшую Алёнку за голову пальцами, поднес её к своему рту.
        Алёнка сейчас казалась мне игрушкой, фигуркой из аниме, типа тех, которые любят коллекционировать задроты. Она извивалась, как червяк.
        Моя вторая рука тем временем быстро нарастала - судя по всему, после внутренней огненной чистки моя МОЩЬ только возросла, что сказалось и на способностях к регенерации.
        - Я тебя сейчас сожру, вот этими зубами! - гаркнул я на Алёнку, от чего у той волосы на голове натурально встали дыбом.
        Очередная ракета промчалась мимо моего плеча и ухнула в Неву. Но мне было уже плевать. Сейчас покончу с Алёнкой, потом сверну это колокольню одной левой. Посмотрим тогда, как себя будет чувствовать этот ублюдок с ракетами.
        В качестве демонстрации серьезности моих намерений я оскалился, продемонстрировав Алёнке свои сияющие волшебством идеальные зубы, каждый из которых был размером с дверь.
        Собирался ли я на самом деле сожрать Алёнку? Определенно да. Она мне надоела. Кроме того, я надеялся, что моя апполоническая туша впитает магию Алёнки, после чего я приобрету её МОЩЬ, как африканский людоед приобретает силу врага, отведав его печени.
        - Где ты взяла эту силу? - задал я последний вопрос.
        - Пошёл ты, Нагибин! - огрызнулась Алёнка, исходящая из моих пальцев аура полностью подавила девушку, она уже даже не дергалась, - Давай! Убей меня, подонок!
        Я поднес Алёнку ближе ко рту, потом отверз свою циклопическую пасть…
        Вот только что-то было не то с Алёнкой. Раньше она была другой, тогда на набережной, когда я впервые узрел её в божественной форме. Сейчас Алёнка была все также красива, но у неё как будто вырос небольшой животик… Пивной животик у богини, да. Странно… Или… Стоп.
        - Ты что, беременна? - в ужасе выдохнул я.
        Алёнка посмотрела на меня своими тремя глазами, почему-то грустно. Потом одними губами прошептала:
        - Да.
        Я переполошился. Ну блин.
        Не, Алёнка, конечно, мой враг и всё такое. Но жрать заживо беременную девушку - после такого я уже буду не Аполлоном, а натуральным хтоническим чудовищем.
        - Ну, это же не может быть мой ребенок? - уточнил я, - Мы с тобой провели ночь вместе всего пять дней назад. Дети в животике у мамы так быстро не растут.
        - Тем не менее, это твой ребенок, Нагибин, - прощебетала в ответ Алёнка, - Нет-нет. Я сейчас не блефую. Это правда твой ребенок. Не забывай, что у меня теперь и метаболизм божественный, и плод внутри меня растет стремительно. Не так, как у людей. Это твой мальчик, Нагибин. Он от тебя.
        Я так и застыл с Алёнкой в руке. Вот такого я не ожидал, к такому меня судьба не готовила.
        Нет, я, само собой, никак не предохранялся той ночью на лавке в парке, рядом с памятником Пушкину. А какому барину бы пришло в голову предохраняться, когда он развлекается с собственной крепостной холопкой? Вот только я почему-то никак не ожидал, что Алёнка понесёт ребенка, мне это тогда даже в голову не пришло…
        - Да просто вы, мужики, тупые, - совсем развеселилась тем временем Алёнка, как будто прочитав мои мысли, - Вы почему-то до сих пор считаете, что детей находят в капусте! А детей в капусте не находят, их даже аисты не приносят… Нет, дети рождаются после ночей любви. Это для тебя откровение, Нагибин? Ну чего застыл? Что ты теперь собираешься делать, м?
        - Когда ты родишь?
        - Не имею ни малейшего понятия, - ответила Алёнка, - Но возможно скоро. Я пока сама не знаю всех тайн моего божественного тела. Тем более это мой первый ребенок…
        - Я… - я реально настолько охренел, что даже не знал, что сказать, - Я… Я… А Царь-то! Он же женился на тебе. А у тебя моё дитятко в животе. Выходит, что я наставил рога самому Царю, ха-ха!
        - Веселись, веселись, Нагибин, - бросила мне Алёнка, - Вот только Царю на это плевать, уверяю тебя. Ну так что? Будешь меня убивать? Вместе со своим собственным ребенком? Уничтожишь своё нерожденное дитя, Нагибин?
        Я плотно загрузился моральной дилеммой, на секунду я даже забыл про бушевавший на острове бой. И Алёнка не преминула этим воспользоваться, моя аура ослабла, как и мои пальцы, державшие голову девушки.
        Алёнка вдруг ярко вспыхнула, как птица Феникс, вывернулась из моей хватки и бросилась мне в глаза.
        Я отрегировал стремительно, инстинктивно, еще ничего не продумав и не решив. Моё тело как будто само испугалось бить или смахивать в сторону беременную Алёнку, которая мчалась на меня, зато оно активировало заклинание.
        И не просто заклинание, нет. Я непроизвольно кастанул заклятие Жаросветовых - то самое заклятие, которое в обычной форме мне было неподвластно. Но трикоин из африканского кротона, к которому у меня было привязано это заклинание, я сегодня утром съел. Просто на всякий случай.
        И заклинание прошло, и я сам испугался того, что сделал, и даже взвыл от ужаса.
        Волна чистой магии изошла из меня, не из руки, а из всего моего громадного тела. Это была даже не волна, а настоящее цунами магии. И вся эта сияющая МОЩЬ ринулась на Алёнку, поглотила девушку.
        Алёнка, объятая тоннами моей магии, завертелась в воздухе, а потом, обратившись в громадный файрболл, напоминавший Солнце, стремительно понеслась прочь, к Петропавловке…
        Блин. И че я наделал?
        Если я ухлопал своего собственного ребенка - мне остается только один путь… Кончать жизнь самубийством я, конечно, не буду, но вот в монастырь точно уйду…
        Алёнка в потоках магии на сверхсветовой скорости промчалась над полем боя, от исходившего от неё жара на некоторых офицерах Летучего Полка вспыхнули мундиры, а на моих людях - черные плащи.
        Стрельба на миг смолкла, многих просто повалило на землю.
        Алёнка промчалась над стенами Петропавловки, и стена, над которой она пролетела, оплавилась и оплыла прямо на глазах. Вот такого, чтобы магия плавила камни, я еще точно ни разу не видел. Похоже, Алёнка, да еще и отброшенная моей апполонической магией, представляла собой настоящее оружие массового поражения.
        С колокольни Петропавловского Собора тем временем вылетела очередная ракета, вот только эта ракета столкнулась с Алёнкой и просто обратилась в пар, даже не взорвавшись. А потом…
        Потом Алёнка и колокольня встретились, грянул оглушительный взрыв. Взрывная волна была такой, что я пошатнулся, а окна вылетели по всему Центральному Кварталу, вероятно даже в Зимнем Дворце…

* * *
        Тая стояла на ногах твердо, раскинув руки и сжимая хлыст. В голове у неё все еще гудело от удара током, а за спиной у неё валялась вырубленная дриада, которую Тая намеревалась спасти любой ценой. Даже ценой собственной жизни!
        И Тая скоро эту цену заплатит, толпа офицеров из Летучего Полка мчалась на девушку, как стадо быков на тореадора. Каждый из офицеров был выше Таи раза в полтора и шире в плечах раза в два, а уж про их ранги лучше было вообще не думать.
        Они её растерзают даже не на клочки, а в кровавую пыль, за пару секунд…
        Но со стороны моста вдруг что-то оглушительно громко ухнуло, а потом над полем боя стремительно пронесся объятый ослепительным сиянием болид - натуральный Тунгусский метеорит.
        Таю обдало жаром, волосы у неё на голове загорелись, агентов Охранки, прямо над которыми и пролетела комета, всех повалило на траву. Парочка из них даже вспыхнула, как живые факелы.
        Падая на землю, Тая успела увидеть, как болид на стремительной скорости влетел в колокольню Петропавловского собора. Грянул взрыв, Таю контузило и оглушило.
        Тому гранатометчику, который засел на колокольне, она сейчас не завидовала, его явно просто напросто разложило на атомы.
        Потом взрыв перешёл в оглушительный хруст. На глазах у Таи высокий шпиль Петропавловского Собора, один из самых известных символов Петербурга, буквально сорвало взрывной волной с колокольни.
        Бешено вертясь в воздухе, медный пятидесятиметровый шпиль полетел в сторону Иоанновских ворот, как раз туда, где кипел бой. Позолоченный шпиль сейчас напоминал гигантский бумеранг, он летел на громадной скорости, вокруг него металась разноцветная аура…
        Последнее было то ли результатом магического взрыва, который и заставил шпиль пуститься в полёт, то ли результатом того, что чары, защищавшие Петропавловскую крепость, помещались именно в этом шпиле…
        Тая завизжала, но из-за контузии не услышала своего крика. Волосы у неё на голове все пылали, но она была так перепугана, что не обращала на это внимание.
        Шпиль прошёлся по лугу перед крепостью, как жнец по полю пшеницы.
        Тая вжалась в траву и за счет этого спаслась, но офицерам Летучего Полка повезло меньше. Шпиль влетел прямо в них, разрывая людей на куски и забрасывая эти куски в Неву.
        Похоже, что Летучий Полк Охранного Отделения сейчас нёс самые большие потери за всю свою историю. Причем, нёс он эти потери не от рук врагов, а натурально от обезумевшего шпиля Петропавловки. Как будто сам Петербург решил выйти сражаться против Охранного Отделения.
        Переломав, разорвав в клочья и разметав почти всех офицеров, шпиль на бешеной скорости воткнулся вертикально в землю где-то в районе эшафота. Последовала еще одна яркая вспышка, а потом пошла такая мощная ударно-магическая волна, что Таю подняло в воздух, и она полетела куда-то в сторону Невы…
        Нет! Дриада! Дриада осталась лежать там на траве!
        Тая влетела в холодные воды Невы, и грязная вода затушила её пылавшие волосы.
        Девушка пошла ко дну, захлебнулась, но тут же телепортировалась обратно к дриаде… Возможность кастовать заклинания теперь к ней вернулась.
        Вокруг дриады кусками лежали офицеры Летучего Полка, кое-где можно было даже рассмотреть ошметки синей униформы. Тая быстро глянула в сторону крепости - лишившаяся шпиля колокольня была полуразрушена и теперь напоминала оплывшую свечку…

* * *
        Принцесса не была готова умереть. Вообще к такому никто и никогда не может быть готов, «я был готов к смерти» - это же просто глупые книжные слова, даже умирающий столетний старец тоскует о жизни и цепляется за неё, что уж говорить про юную девушку…
        Но петля была у Лады на шее, а пол эшафота под её ногами разъезжался, а две стражницы Лейб-Гвардии смеялись. И повсюду сияли разноцветные ауры других стражниц, окруживших эшафот, и в этом веселом и ярком свете тоже было нечто издевательское и изуверское.
        Но неожиданно появился другой свет - над полем боя со стороны моста, где возвышалась огромная фигура гиганта, вдруг промчалась яркая комета. Этот гигант швырнул какой-то циклопический файрболл? Лада не знала, она не могла соображать от страха, да у неё и не было времени соображать. Всё происходило слишком стремительно.
        Комета ударила куда-то в Петропавловскую крепость, которая была у Лады за спиной. Мир вдруг накрыла мощная световая волна, залившая все яркими лучами и осветившая каждую травинку, каждую пору на личиках Лейб-Стражниц. Эти личики больше не были радостными, теперь на них застыл страх…
        Потом грянуло, так громко, как будто на Землю пришёл нагибать сам громовой бог Перун.
        Судя по звуку и световой волне, от Петропавловской крепости вообще ничего не осталось. Лада и другие приговоренные к смерти пошатнулись, петля впилась девушке в горло.
        А потом от Петропавловки прямо на луг прилетело нечто - длинное, громадное и стремительное. Шпиль? Да быть не может… Но это был именно шпиль.
        Он пролетел по лугу, как бешеный вентилятор, крутясь и срезая людей на своем пути толпами. А потом шпиль, объятый потоками магии, развернулся в воздухе, как бумеранг, и полетел в сторону эшафота.
        Лейб-стражницы, окружившие место казни, все разом завизжали, как ведьмы-банши. Шпиль пронесся над их головами, разметав девушек и разорвав в клочья их защитную ауру, а потом со всей своей кинетической мощью воткнулся возле эшафота, как раз туда где стоял палач из рода Палачевских…
        Лада мало успела увидеть - лишь то, что от Палачевского не осталось почти ничего. Шпиль убил палача за одно мгновение, раздавив Палачевского и вогнав его останки на несколько метров в землю, в которую шпиль воткнулся, как иголка в игольницу…
        От палача осталась лишь одна оторванная рука, эта рука все так же сжимала рычаг эшафота, вот только повернуть этот рычаг она уже точно не сможет.
        Раздался очередной взрыв, на этот раз напоминавший оглушительно мощный всплеск, как будто в океан с километровой высоты сбросили весь Петербург целиком.
        От шпиля во все стороны полетели потоки разноцветной магии, сносившие на своем пути всё - Лейб-стражниц разметало, как тополиный пух ураганом, эшафот разлетелся на куски, петля, обернутая вокруг шеи принцессы, оторвалась вместе с веревкой.
        Вылетевшая из пола эшафота раздвижная пластина разрубила ровно пополам одного из Корень-Зрищиных, принцессу подняло в воздух, и девушка полетела. Не аки птица. Ибо птицы летят вольно, а принцесса летела с оторванной петлей на шее и в наручниках, и направления своего полёта она не выбирала.
        Сейчас главное - удачно приземлиться, лишь бы не сломать себе шею. Вообще принцесса умела приземляться - её учил этому тренер по Пересвету - древнему боевому искусству русских магов. Ибо во время драк магократам часто приходится отлетать от ударов противника и падать потом с высоты. Вот только падать в наручниках и с петлей на шее Ладу никто не учил…
        Принцесса пронеслась над пустой клеткой, из которой сбежал неизвестный пленник, над взорванным еще в самом начале боя пустым автозаком…
        Впереди, у самых стен Петропавловки, стоял «Гигакарапуз» - грузовик отечественного производства. В его кузове лежал циклопический камень, заросший мхом - вероятно один из камней Ивана Грозного, который привезли сюда, чтобы никто не мог телепортироваться на лугу вокруг места казни. Именно на этот камень принцессу и несло, он неумолимо приближался, еще секунда - и принцесса разобьется об него в труху, как яйцо об стенку…
        Лада активировала ауру на максимум и смогла в последний момент изменить направление своего полёта - вместо камня она полетела чуть ниже, оттолкнулась ногами от стекла кабины грузовика, высадив стекло вместе с дверью кабины, а потом перекувырнулась в воздухе и упала спиной на траву, взвыв от боли.
        Она быстро оценила свое состояние - пара ребер сломана от удара, но это не страшно. Позвоночник цел. Это главное.
        Принцесса вскочила на ноги. Когда её везли сюда - её наручники были зачарованными, но новые наручники, которые надела на принцессу стражница-блондинка, были обычными. И Лада напряглась, а потом не без труда разорвала их и отбросила от себя ошметки стальных оков.
        Потом принцесса сорвала с шеи петлю с обрывком веревки - с этим уже вообще никаких проблем не возникло, Лада справилась даже без магии.
        Свобода!
        Девушка твердо стояла на ногах, сломанные ребра болели, дышать было тяжеловато, но её переломанные кости уже регенерировали…
        Принцесса оказалась на самом краю луга, в центре луга уже снова кипела жаркая битва, гигант бежал по полю боя, растаптывая врагов.
        Колокольня Петропавловского Собора обвалилась, видеть её без шпиля было странно, пожалуй, это было самым странным зрелищем в жизни принцессы… Кто бы мог подумать, что взрыв разнесет колокольню Петропавловки - самого охраняемого объекта в самом охраняемом городе мира.
        Из грузовика тем временем вылез шофер - фельдфебель Охранного Отделения, он целился в Ладу из пистолета, но рука у него ходила ходуном и дрожала, как у пьяницы.
        - Я так не думаю, - строго произнесла принцесса, подскочила к фельдфебелю и ударом ноги выбила у него оружие, стараясь не коснуться пистолета.
        Пистолет улетел куда-то в темные воды Невы.
        - Заводи мотор, - потребовала принцесса, - Мы уезжаем.
        Фельдфебель побелел, но полез в грузовик выполнять приказ. Парень явно был перепуган до смерти, ему на вид было лет семнадцать, определенно раньше он никогда не был в бою, тем более не сражался с магократами…
        - Поездка отменяется! - заорал злой женский голос позади принцессы.
        Лада обернулась.
        Бурятка Чайзат стояла в метре от принцессы, рядом с взорванным и все еще пылавшим автозаком. Раненой Лейб-стражница не выглядела. А жаль…
        Принцесса понимала, что со стражницей Лейб-Гвардии ей не справится, с ними вообще никому не справится, это сильнейшие бойцы в мире.
        - Чайзат, на троне узурпатор! - твердо сказала принцесса, глядя девушке в глаза, - Ты подчиняешься ложному Императору.
        - Доказательства? - спросила Чайзат и тут же сама ответила на свой вопрос, - Доказательств нет. Ты умрешь, изменница.
        Принцесса подняла руки, чтобы защититься, но Чайзат легко пробила и блок, и золотую ауры Лады. Принцесса упала на траву и заорала от боли, обе её руки были сломаны.
        Чайзат замахнулась, явно намереваясь добить принцессу одним единственным изящным ударом кулака в голову.
        Но из-за автозака вдруг на бешеной скорости вырвалось нечто, объятой золотой аурой.
        Золотой? Кто-то из наших? Из Багатур-Булановых?
        Чайзат стояла спиной к автозаку, а кроме того была увлечена подготовкой своего коронного удара, так что пропустила эту внезапную атаку.
        Золотое облачко налетело на Чайзат со спины, из груди Лейб-стражницы в районе сердца вдруг вырос длинный и острый меч.
        Чайзат успела только ахнуть, а потом тут же осела на траву. Прямой удар в сердце. От такого даже Лейб-стражницы умирают.
        Лада смотрела на своего спасителя и не верила глазам.
        Нет. Да быть не может. Она наверное сошла с ума. Спасителем оказалась сама Лада - черные глаза, длинная черная коса, одеяние из красной кожи, у Лады было такое же…
        Лишь через мгновение принцесса сообразила, что перед ней её близняшка - младшая принцесса.
        Младшая победоносно выдернула меч из трупа Лейб-стражницы. В её, как и всегда безумных, но красивых глазах метались блики пламени от горящего автозака, а еще страсть вперемешку с бешенством…
        Старшая принцесса знала, что в таком состоянии её сестрица просто опасна и почти себя не контролирует.
        Но сейчас она была рада видеть сестру, так что, несмотря на боль в сломанных руках, даже рассмеялась и прокричала:
        - Спасибо, младшая! Ты как всегда вовремя, сестра. Помоги встать, пожалуйста…
        - Встать? - неестественно грудным и странным голосом проговорила Младшая, - Оно хочет встать? Существо, укравшее мою внешность и моё лицо, хочет встать…
        О, нет! Только не сейчас. Нет-нет, пожалуйста, только не сейчас!
        Старшая принцесса закусила губу, её радость за мгновение превратилась в отчаяние. У Младшей опять приступ. А в таком состоянии Младшая её ненавидит. Она уже пыталась однажды убить свою старшую сестру, за это её в свое время и отправили в психиатрическую клинику в Швейцарии.
        Младшая ударила Ладу кованым сапогом в лицо, сломав ей нос, а потом победоносно занесла меч:
        - Ты умрешь, отродье! Я единственная принцесса! И я здесь не затем, чтобы помогать тебе встать! Нет, я спасла тебя только, чтобы убить лично, чтобы уничтожить эту ОШИБКУ ПРИРОДЫ, которой ты являешься, сука…
        Лада попыталась было перекатиться, но мешали сломанные руки, из разбитого носа на траву хлестала кровь, Младшая прижала её ногой к земле…
        - Помогите! - заорала Лада, - Сестричка, одумайся! Это же я…
        Но взгляд сестрички сейчас напоминал взгляд Ганнибала Лектора из фильма про молчание ягнят. Одумываться она явно не собиралась. И помочь на этот раз Ладе никто не мог.
        Грузовик уже ревел и ехал прочь вдоль берега, его шофёр предпочел просто свалить с поля боя. А больше рядом никого и не было.
        Младшая занесла меч…
        Глава 149 - Долгожданное подкрепление
        Я был настолько шокирован высококонцентрированным потоком событий, что на пару мгновений даже впал в ступор.
        Алёнка, внезапные новости о моём сыне, взрыв колокольни, ставший оружием массового поражения шпиль Петропавловки…
        Мда.
        Похоже, что Павлу Стальному удалось организовать сегодня отличное зрелище, хоть всё и пошло не по его плану.
        Взяв себя в руки, я огляделся - на набережной повсюду выбило окна, с Троицкого моста посносило все фонари и часть металлической ограды, стрелка Васильевского острова вроде не пострадала, но только потому, что была достаточно далеко…
        Если приплюсовать ко всему этому разрушенную колокольню собора, оплавленную стену крепости, да еще и сгинувший под весом моей туши Иоанновский мост - то выходит, что мы нанесли Петербургу ущерба на пару миллиардов рублей, если не больше…
        Впрочем, плевать. Жизни моих корешей дороже любого камня, даже того, из которого выстроен центр Питера.
        На лугу уже снова начался жаркий бой, а на набережной все еще торчали зеваки со смартфонами и даже пара журналистов с камерами. Так что хватит грузиться лишними мыслями и позориться, падая в Неву от обычной боевой ракеты. Я должен действовать, особенно учитывая, что меня сейчас снимают на камеру и, видимо, транслируют на весь мир.
        Я перевел взгляд с набережной на поле боя - эшафот был разорван на куски, рядом с ним торчал вонзившийся в землю шпиль, чуть правее пылал автозак, другой грузовик с Камнем Ивана Грозного в кузове пытался удрать с поля боя…
        Вот это он зря, конечно. Ну то есть до моста он, конечно, доедет, но дальше-то что? Моста больше нет, а на том месте, где был когда-то мост - стою я.
        Судя по всему, шофёр просто обезумел от ужаса и творит всякую дурь. Ну или решил протаранить меня грузовиком, а потом уехать по дну Невы. И было даже трудно сказать, какой из этих двух вариантов глупее.
        Хотя, с другой стороны, безумие шофёра мне только на руку… Оно позволит мне красиво присоединиться к бою на лугу. Тем более что гранатометчик на колокольне явно приказал долго жить, Алёнка из боя выбыла, так что мне больше никто не угрожает.
        Ну и славно. Пришла пора показать им всем РЕАЛЬНУЮ МОЩЬ!
        Я схватил обеими руками грузовик, который мне казался просто большой моделькой автомобиля и аккуратно вытряхнул шофёра на траву. Благо, это было легко, дверцу кабины выбил кто-то еще до меня.
        Водила выпал из кабины с высоты метра, но тут же вскочил на ноги, да так и замер с открытым ртом и круглыми от ужаса глазами.
        - Нечего на меня зенки пялить, не в зоопарке! - проревел я шофёру-фельдфебелю, - Ляг лучше рожей в землю, авось выживешь.
        Водила последовал моему совету, а я схватил одной рукой грузовик, а в другую руку взял громадную каменюгу из кузова - кусок горной породы, который по замыслу Павла Стального изображал Камень Ивана Грозного.
        Вооружившись таким способом, я бросился к осколкам эшафота, которые представляли собой просто груду железа. Первым делом - спасти нужных мне людей - старшую принцессу, наставника, хоть кого-нибудь из Корень-Зрищиных. Вторая задача - выяснить, что там с Алёнкой. У неё все же мой сын в пузе, хотелось бы его спасти, если еще не поздно…
        По пути я увидел, как Таисия Кабаневич, вся мокрая и с сожженными волосами, хватает дриаду и вместе с ней телепортируется в неизвестном направлении.
        Понятно.
        Значит, пока я развлекался у моста, Тая уже успела загореться, искупаться, а теперь сбежала с поля боя с ценной добычей. Последнее меня ни фига не удивляло, это было очень в духе Таи и всего клана Кабаневичей. Они верны тебе, пока не запахло жареным, и только пока это им выгодно. Классика поведения кабанчиков.
        Братец Таи телепортировался вместе с ней, а вот третий Кабаневич так и остался лежать мертвым на траве. Но в стороне десяток наёмников Кабаневичей все еще продолжали бой с остатками спецназа.
        Этих остатков осталось, мягко говоря, несладко. Мертвыми спецназовцами и полицейскими был усеян весь луг перед крепостью, моих людей полегло гораздо меньше.
        Я швырнул каменюгу в группу спецназовцев, как древний гигант, метающий скалы. Кусок горной породы накрыл бойцов Императора полностью, раздавив их в лепешку, пальба сразу стихла.
        - Сдавайтесь, ублюдки! - заорал я, продолжая шагать своими могучими ногами к эшафорту, - Всем гарантирую жизнь! А кто не сдастся - тому буду отрывать конечности, как ребенок-садист жуку!
        Вот теперь стрельба стихла полностью, последняя пара десятков копов и агентов Охранки действительно побросали стволы.
        Мои люди радостно заорали, и все кинулись вслед за мной к раскуроченному эшафоту.
        На поле боя тем временем было видно почти что ни хрена. Большая часть прожекторов была перебита, хотя электричество еще подавалось - горели лишь три прожектора, один на восточном берегу и два на западном. Еще возле остатков эшафота и воткнутого в землю шпиля пылал взорванный в самом начале боя автозак, но большая часть луга тонула во тьме…
        Под ногами у меня скользила жижа - все, что осталось от Летучего Полка Охранного Отделения, полностью уничтоженного обезумевшим шпилем Петропавловки. Впрочем, пара магов каким-то чудом выжила, они даже попытались атаковать меня, но их атаки были столь слабыми, что я заметил их только по вспышкам магии, а не по нанесенному мне урону.
        Одного офицера я раздавил ногой, второго схватил, раскрутил и забросил подальше в Неву.
        - Иди охладись, парень! - прорычал я вслед улетающему прочь и бешено оравшему офицеру.
        Я был уже возле самого эшафота, когда над стеной Петропавловки вдруг засияли золотые сполохи…
        Алёнка стояла на стене - живая, невредимая и определенно все еще беременная.
        Я остановился и замер, прям с занесенной для следующего шага ногой. Потом я выдохнул, потом обрадовался, что мой ребенок жив, что я не уподобился Ивану Грозному, и на мне нет греха убийства собственного сына. А потом я прифигел - если Алёнка выжила даже после столкновения с колокольней на сверхсветовой скорости, то… То тут мог быть только один вывод - она бессмертна. Буквально.
        - Что пялишься? - звонко и оглушительно громко прокричала мне Алёнка, - Не ожидал увидеть меня, ублюдок?
        - Я рад, что ты жива, - честно ответил я, - Алёна, нам нужно поговорить…
        - «Нам нужно поговорить», - передразнила меня Алёнка, - Ути-пути. Ну, конечно, Нагибин. Сейчас пойдем с тобой в кафе, возьмем по мороженому и будем обсуждать наши семейные дела!
        - Слушай, я правда не хотел швырять тебя в колокольню… Я не хочу твоей смерти…
        - Из-за ребёнка? - осведомилась Алёнка, - Ох, какие мы нежные! Только вот это не твой ребёнок, Нагибин. О, нет. Ты его зачал, но он мой, а не твой. У этого ребёнка великая судьба! Вот только ты её не увидишь. Ибо я убью тебя. Но позже.
        - Алёна, леший меня побери…
        - Ребенок ничего не меняет, Нагибин. Мы враги! - прокричала Алёнка, - Более того - этот ребёнок в моем животе - твоя смерть. Я беременна твоей смертью!
        - Что? Что ты вообще несешь?
        - После узнаешь… - с угрозой пообещала Алёнка.
        Потом она легко и изящно слетела со стены на луг, и в свете её ауры я увидел возле самой стены крепости пять фигурок - Царя и четырех бугровщиков.
        - Мы уходим, - приказала Алёнка, - Здесь делать больше нечего.
        - То есть как? - тут же заспорил в своей обычной манере Царь, - Нагибин еще жив, если ты не заметила…
        Швырнуть в них что ли грузовик? Но у меня не было времени снова рубиться с Алёнкой, мне срочно нужно было к эшафоту.
        Так что я просто ринулся к груде металла, до которой мне оставалось буквально пара шагов, благо, один мой шаг покрывал метра четыре. Краем глаза я успел увидеть, как Алёнка с бугровщиками растворились в черно-золотой вспышке, а вот Царь вроде так и остался торчать у стены.
        Интересно, он просто развлекается наблюдением за мной или что-то задумал? Но тут рассуждать было бесполезно, от Царя можно было ожидать чего угодно… Ублюдок орал про мою смерть, но не факт, что он её на самом деле хочет. В отличие от Алёнки и её головорезов, Царь даже в бой так и не вступил, хотя мог бы показать много интересных штук…
        Под ногами у меня тем временем что-то метнулось, я чуть не раздавил одетого в рванину бородатого мужика.
        - Наставник! - радостно заорал я, - Ну наконец-то! Вот теперь покультивируем на славу.
        Но «наставник» только бессмысленно смотрел на меня, потом что-то булькнул, потом попытался убежать.
        - Ну уж нет. Я слишком дорого заплатил за ваше спасение, Глеб Львович…
        Я схватил мужика и посадил себе на плечо, тот вцепился в голубое сало моей тушки, бешено вращая глазами. От Словенова невыносимо воняло, судя по всему, он не мылся уже много лет, хотя санитар Кащенки заверял меня, что Словенова моют в его палате.
        Этот аромат был очень некстати, ибо нюх у меня теперь был тоже божественный, я ощущал все запахи ярче, чем обычный человек. Впрочем, ладно, потерплю,
        - Я здесь, помоги! - закричали снизу.
        Я увидел под ногами седого старика - дядю моего знакомого Корень-Зрищина, этому дяде в суматохе так и не успели отрезать язык. На шее у дяди все еще болталась оборванная петля, он держал на руках моего кореша Корень-Зрищина, который был без сознания.
        - А где остальные из твоего клана? - спросил я.
        - Мертвы, - охрипшим голосом прокричал старик, - Одного сталью пополам разрезало, когда взорвался эшафот. Второй вон…
        «Второй» Корень-Зрищин валялся в стороне, ему отлетевший при взрыве кусок эшафота вонзился в лицо, размозжив в труху голову. Тут уже точно ни один целитель не поможет.
        Мои люди тем временем уже подбежали ко мне и теперь метались возле моих ног, все еще победоносно крича.
        - Да замолчите вы! - потребовал я у толпы в черных плащах, - Барон, где вы?
        Старший Чумновский сдернул с лица маску.
        - Ты теперь командир, Тая сбежала, - сообщил я барону, - Возьмите под защиту Корень-Зрищиных. И Словенова тоже…
        Я аккуратно сунул в центр толпы моих бойцов сумасшедшего наставника. Тот особо не сопротивлялся, но он и когда его вешали не сопротивлялся…
        - Где остальные приговоренные? - спросил я седого Корень-Зрищина.
        - Не знаю, - пожал тот плечами.
        Возле груды металла оставшейся от эшафота метнулась какая-то тень, но это оказался лишь раненый и едва стоявший на ногах тюремщик в залитом кровью синем мундире.
        Я схватил парня и поднёс его к самому моему рту.
        - Где остальные висельники? - рявкнул я.
        И явно перестарался, потому что тюремщик вздрогнул всем телом, а потом заорал:
        - Не слышу, ничего не слышу! Пощады!
        То ли его контузило моим криком, то ли еще раньше - когда рядом с эшафотом упал шпиль.
        Я сунул тюремщика в толпу своих бойцов:
        - Этот сдается. Связать, оказать первую помощь.
        Возле эшафота валялось еще четверо мертвых тюремщиков, пара трупов стражниц Лейб-Гвардии, но ни моих друзей, ни Соколова видно не было…
        Из-за шпиля тем временем вылез прятавшийся за ним поп. Батюшка выглядел непострадавшим, а смотрел на меня сурово.
        - Что ты такое? - поинтересовался священник.
        - Я следующий Император России, - представился я, а потом распорядился, - Попа не трогать. Мы ж не беспредельщики. Пусть уходит, если, конечно, найдет путь, как отсюда уйти. Моста, если что, больше нет, отче.
        - Вижу, - ответствовал поп, - Но уходить не собираюсь. Ибо я видел не только разрушенный мост, но и Знамение…
        - Что? Знамение?
        Батюшка коснулся рукой торчавшего из земли шпиля.
        - Знамение Божией силы, - пояснил поп, - Я говорил Его светлости Соколову, я всем им говорил… Нельзя убивать принцессу, это великий грех. И нападать на дриаду нельзя, она - создание Божие, сотворенное от начала мира! Но они не послушали, и вот кара на злодеев - сам собор уничтожил их, сам город вышел на битву с ними… Как это было у Шекспира, помните? «Бирнамский лес идёт на Дунсинан». Сами основы мира вопиют против нарушения порядка вещей! А я еще не верил, что на троне самозванец… Но выходит, правду болтали в народе… Горе нам за пороки наши! Ублюдок на троне! Так что я не уйду, господин, а останусь и помогу.
        - Ну наконец-то, хоть кто-то поверил, что трон занят узурпатором! - одобрил я речи священника, - А что касается помощи… Вы можете помочь. Где принцесса и остальные приговоренные?
        - Не знаю, - поп мотнул головой и мрачно глянул на груду металла, оставшуюся от эшафота.
        - Вот леший… - я испугался, выругался, а потом стал расшвыривать металлолом.
        Чена я нашёл почти сразу, он был без сознания, весь в крови, но руки-ноги и голова на месте.
        Я поднёс китайца к своему громадному уху - тот еще дышал. Но так слабо, что расслышать его дыхание я смог лишь благодаря своему нечеловечески чуткому слуху.
        - Звони Кабаневичам! - потребовал я, осторожно передавая Чена барону Чумновскому, - Путь Тая резко вернется сюда и заберет Чена к целителю. Он мне нужен живым. А если Тая не придет - я перестану считать Кабаневичей союзниками, клянусь… Их привычка сваливать в самый неподходящий момент у меня уже в зубах навязла.
        Я продолжил копаться в раскуроченном эшафоте, но нашёл только разрезанного пополам Корень-Зрищина и двух мертвых тюремщиков.
        И никаких следов принцессы. И Соколов делся неизвестно куда, вместе со своим адъютантом.
        От клетки, в которой держали Проходова, осталась только древесная пыль, но сам Проходов тоже растворился в неизвестном направлении.
        У моих ног тем временем началось какое-то копошение. Потом я услышал веселый голос Тани:
        - Смотри кого поймали!
        Таня и двое наёмников, работавших на князя Глубину, тащили барона Картечкина. Тот был без фуражки, на голове у Картечкина зияла крупная рана.
        - Таня, твою мать… - ахнул я, - Я же тебе сказал - контролировать тылы, в центр боя не соваться, сюда к эшафоту тем более…
        - И какой бы от меня тогда был толк, м, большой братик? - проорала в ответ Таня.
        Я просто махнул рукой, а потом спросил Картечкина:
        - Где принцесса?
        - Не знаю. Надеюсь, сдохла… - процедил адъютант Соколова, плюнув кровью на землю, - И вам всем один хрен конец. Проходов сбежал. Мы все трупы.
        - Проходов сбежал еще десять минут назад, - парировал я, - Но я что-то не вижу здесь его МОЩИ, которой вы так боитесь. Что вообще…
        Но я вдруг замолчал, ибо уловил странные звуки - со стороны Невы, а еще с воздуха. Рёв моторов, шум винтов.
        - Пора убираться, - констатировал я, - Идёт вражеское подкрепление. Где там Кабаневичи? Нам бы не помешала сейчас телепортация…
        - Кабаневичи не отвечают, - доложил барон Чумновский, - Ни Тая, ни герцог.
        - Вот суки. Ладно. Хорошо. Таня, бери всех раненых, всех наёмников и отступайте к лодкам. Грузитесь и отчаливайте, всё по плану…
        Рядом вдруг заметались голубые вспышки, там много, как будто кто-то взорвал фейрверк.
        Через мгновение на лугу появились Тая, а вместе с ней аж десяток кабанчиков с крашеными бородами…
        - Ух! - выдохнул я, - Вот это было эффектно. И вовремя. А то я уже назвал тебя сукой, Тая.
        - Сам ты сука, Нагибин, - ответила девушка, - Герцог дал разрешение использовать еще десятерых магов из нашего клана, как видишь.
        Это было логично. Чем больше ты побеждаешь - тем больше Кабаневич готов тебе выделить сил. Я уже достаточно хорошо знал герцога, чтобы понимать его тактику.
        - Ладно, телепортируй всех отсюда, - приказал я, - А я пока поищу принцессу и долбаного Проходова…
        Но возле берега уже загорелись прожектора - сотни, если не тысячи. Нева была вся усеяна катерами, как торговый порт крупного города. Вот только кораблики были совсем не торговыми, это были полицейские катера с пулемётами.
        В воздухе появилось десятка два вертолетов. Весь луг теперь был освещен прожекторами катеров и вертолётов, все стало видно, как днём, каждый уголок пространства перед крепостью.
        Мой взгляд судорожно заметался по полю битвы, но я видел только трупы и ни следа принцессы, Проходова и Соколова. И двух моих жен тоже не было.
        Да куда они делиcь-то?
        - Сдавайтесь! - раздался оглушительный голос из громкоговорителя со стороны Невы, - Сопротивление бесполезно. У нас ракеты. Сто гранатомётов. Ты уязвим для них, Нагибин, и ты это знаешь! Десять секунд на размышление! Время пошло!
        - Это кто там гавкает? - поинтересовался я столь же громогласно, как и мой собеседник.
        Только мне в отличие от него никакой громкоговоритель не требовался.
        - С тобой, падла, не гавкает, а говорит Филипп Жаросветов, - ответил глас с Невы, - Бригадный генерал, конунг и командир ЧВК клана Жаросветовых! Осталось пять секунд.
        Катера плотно зажали остров со всех сторон, даже с востока, где и были запаркованы наши подлодки… Причем, именно что были. Ракеты уже взлетели, потом грянули два взрыва. Наши субмарины разлетелись на кучу осколков, их останки пошли ко дну Невы.
        Похоже, я теперь еще и задолжал денег эстонским контрабандистам, у которых я эти подлодки и арендовал, пообещав вернуть их в целости и сохранности.
        Впрочем, это сейчас было наименьшей из моих проблем.
        Вот блин… Я похоже допустил ошибку - решив повоевать с Государем, я почему-то совсем упустил тот факт, что у того есть не только силы Охранки на острове, но и вся мощь Империи, в частности ЧВК Жаросветовых, которое по своему размеру и оснащению вроде было полноценной армией.
        Впрочем, мой изначальный план не предполагал, что мы так задержимся у Петропавловки. Мы должны были сделать все стремительно, мы должны были свалить раньше, чем к противнику прибудет подкрепление. Но сейчас размышлять об этом было уже поздно и бессмысленно…
        Из Невы вдруг полезли люди, я сначала принял их за аквалангистов из-за черных обтягивающих костюмов, но это были отнюдь не ныряльщики. Стражницы Лейб-Гвардии. Судя по всему, в Неву их пошвыряло, когда взорвался эшафот.
        И они так в реке и сидели, пока не прибыло подкрепление.
        Стражниц было больше двадцати, они все уже мчались прямо ко мне, летя на своих разноцветных аурах…
        Среди моих наёмников тем временем началась паника, несколько финнов побросали оружие и подняли руки, негр-наёмник клана Пушкиных последовал их примеру, как и несколько людей князя Глубины…
        Сдаться решил даже нанятый мною маг Цветков, леший бы его побрал.
        А Царь тем временем отошёл наконец от стены Петропавловки и воздел руки:
        - Вот теперь повеселимся!
        Это мне уже совсем не понравилось. Надо было сразу шлепнуть ублюдка, бросить в него грузовик, который я все еще держал в руке. Впрочем, я сомневался, что это бы помогло, Царь тоже был не промах и кое-что умел. Этого такой грубой атакой не прибьешь.
        - Тая! Какого лешего вы еще здесь? - заорал я девушке.
        Но вид у Таи был растерянным:
        - Я не могу телепортироваться… Не работает…
        - Остров окружен Камнями Ивана Грозного! - проорал в громкоговоритель конунг Жаросветов, - На этот раз настоящими. Вы в ловушке! И время на размышления вышло! Открыть огонь! Из всех орудий, разом!
        Вот блин… А вот теперь нам точно конец.
        Барон Картечкин, воспользовался замешательством, выхватил из сапога нож и пырнул им Таню в сердце. Моя сестра вскрикнула…
        Глава 150 - Живая голова
        Планируя сегодняшний бой, я, разумеется, тщательно расспросил князя Глубину о Петропавловской крепости, точнее, о заключенной в ней магии.
        По словам Глубины крепость, являвшаяся действующей тюрьмой, была защищена мощнейшими заклятиями, а помещались эти заклятия в шпиле собора. Этот шпиль был магическим центром крепости, он играл ту же роль, которую у магов играет сердце - был сосредоточением волшебной силы…
        Я первым делом швырнул в Неву грузовик, тот вошёл в воду на бешеной скорости, как снаряд, отправив на дно сразу четыре полицейских катера.
        Потом я схватился за шпиль, не без труда выдернул его из земли и воздел над головой. Я не знал, что я конкретно делаю, я предоставил своему божественному телу, своей МОЩИ и своей душе самим решать. Я отдался магии - своей и заключенной в шпиле…
        И это сработало, причем мгновенно. Я взмахнул шпилем на манер магического посоха, от шпиля во все стороны полетели яркие разноцветные сполохи магии, а еще через секунду над островом раскинулся сиявший всеми цветами защитный купол.
        Похоже, что я сумел выжать из шпиля сокрытую внутри него магию и заставил эту магию служить себе.
        Ракеты уже летели, но они все взорвались, ударившись об раскинутый мною магический кокон…
        Мне удалось изолировать Петропавловку от окруживших её сил противника, так что теперь моей ближайшей задачей было избавиться от врагов внутри купола. И поскорее, ибо я понятия не имел, сколько продержится воздвигнутая мною защита.
        Первым делом я глянул вниз и обнаружил у себя под ногами Картечкина, сражавшегося с Пушкиным.
        Я свободной рукой схватил заколовшего мою сестру ножом ублюдка, а потом без всяких лишних пафосных речей раздавил ему голову двумя пальцами.
        Башка Картечкина лопнула, как виноградина, я растер между пальцев остатки его мозгов и черепа.
        Потом я подхватил на ладонь раненую Таню, поднёс её к своему лицу. Сестра дышала быстро и тяжело, её глаза были широко раскрыты от ужаса, в груди зияла кровавая рана. Смертельна эта рана или нет - я не знал, нож мог пройти мимо сердца, а мог и вонзиться прямо в него.
        - Братик… - пробормотала Таня.
        Над девушкой металась желто-синяя аура, значит, какой-то процесс регенерации все же идет. Или, по крайней мере, пытается идти.
        Я поднял Таню повыше над головой, чтобы защитить сестру от уже начавшегося внизу боя…
        В этот момент мне в спину что-то влетело на бешеной скорости, грянул взрыв, по всему моему телу пробежала мощная волна… Ракета!
        Уже падая, я успел увидеть вертолёт - один все же успел прорваться, пока я воздвигал купол.
        Я выронил Таню куда-то в толпу возле моих ног… Потом я рухнул на колени и уперся руками в землю. Лишь бы не упасть на луг всей своей громадной тушкой и не подавить половину моих людей!
        - Да сбейте его уже! - заорал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
        Откуда-то с южной стороны луга действительно вылетела ракета. Я успел заметить там маленькую блондинку - финскую наёмницу Анники, в руках у девушки был гранатомёт, единственный, который был в наличии у моих людей.
        Впрочем, вроде этот гранатомёт был у кого-то из наёмников Шаманова, а не у Анники. Но, судя по всему, изначальный владелец гранатомёта погиб, так что им завладела девушка… И я готов был поклясться, что она на самом деле умела им пользоваться.
        Ракета влетела прямо во вражеский вертолёт, тот взорвался и завертелся в воздухе, падая, кружась и пылая. Я сумел дотянуться до вертолёта и ударом кулака отшвырнул его на магический купол, ударившись о купол, вражеская машина разлетелась вдребезги. Пылающие останки вертолета осели на луг, как будто пошёл огненно-стальной снег…
        Я всё искал Таню, но моя сестра потерялась. Замечательно. Я похоже умудрился посеять и сильно раненую сестрицу, и обеих своих жен, да еще и старшую принцессу до кучи…
        Возле меня тем временем уже образовались аж четверо стражниц Лейб-Гвардии, еще трое прекрасных представительниц той же структуры заходили справа.
        - Вы не туда воюете, барышни! - начал я было громогласные переговоры, - На троне двойник, узурпатор!
        - Мы слышали достаточно лжи, Нагибин! - прокричала мне огненно-рыжая стражница, - Пора укоротить тебе язык, как твоим друзьям Корень-Зрищиным!
        Я резко, рывком встал на ноги, но семеро стражниц уже летели на меня, их ауры ярко пылали и разбрасывали сполохи магии.
        Я попытался смести их одним мощным ударом шпиля, который я все еще сжимал в руке, но все девушки уклонились, а потом одновременно ударили меня в полёте своей магией, впечатав в меня разом семь заклинаний.
        Мое божественное тело забурлило, закипело, голубое сало пошло пузырями, я даже ощутил нечто вроде боли…
        Вот блин, я опять утрачивал управление, как и тогда, когда меня грызла Алёнка. Судя по всему, то, что я слышал про Лейб-Стражниц, оказалось правдой, по своей мощи они не сильно уступали богине.
        Под ногами у меня тем временем начался сущий ад - остальные Лейб-Стражницы крошили моих людей, как повар рубает салат. Большая часть моих наёмников уже вообще пустилась в бегство, причем в беспорядочное и бессмысленное, поскольку бежать с этого луга было некуда…
        Тая с Кабаневичами куда-то телепортировались, ибо телепортация в пределах Петропавловки все еще работала, возможно, кабанчики решили сбежать на другой конец острова. Прям Кабаневичи Шрёдингера - то они есть, то опять свалили…
        Поп выскочил из толпы и поднял свой крест:
        - Покайтесь, глупые! Вы сражаетесь за ложного Императора!
        - С дороги, Ваше Преподобие! - заорала на батюшку рыжая стражница, - Или, клянусь, я сейчас забуду про ваш сан и сочту вас простым изменником. Сестры, бейте Нагибина по коленям! Его нужно свалить!
        Вот атака стражниц на мои колени в мои планы на сегодня точно не входила. Эта рыжая сука быстро соображала, да и кричала все правильно - если меня завалят на землю, мне точно конец.
        Я размахивал шпилем Петропавловки, как самурай шестом бо, но ни одну стражницу так и не достал - они были быстрее меня, каждая двигалась почти со сверхсветовой скоростью.
        Никого из моих людей рядом уже не осталось, стражницы Лейб-Гвардии теснили их к восточному берегу, к самой воде, к краю воздвигнутого мною купола…
        Ну что же, похоже, настало время для очередного заклинания. Очередное заклинание само себя не скастует. Помирать - так красиво, в сполохах магии и среди трупов врагов.
        Долго мне выбирать подходящее заклинание не пришлось - я здраво рассудил, что раз я теперь умею кастовать неподвластное мне раньше заклятие Жаросветовых, значит, точно также я в своей божественной форме смогу выдать и заклинание Багатур-Булановых, впитанное мною от принцессы.
        Благо, что африканское колбасное дерево, к которому у меня было привязано это заклинание, я сегодня утром на всякий случай сожрал.
        Я выбросил вперед обе руки, на одной из которых уже повисла не в меру прыткая стражница, и, сосредоточившись, выдал Багатур-Булановское подавление воли.
        Все пространство передо мной залилось неотмирным золотым светом, вспышка ауры была столь яркой, что показалось, как будто на миг взошло Солнце.
        Стражница, державшаяся за мою руку, ухнула вниз, как созревший фрукт. Еще несколько её коллег, находившихся в зоне поражения моего заклятия, повалились на колени:
        - Приказывай, господин!
        - Защищайте меня! - отдал я единственный адекватный в этой ситуации приказ, а сам, продолжая извергать из рук потоки золотого света, стал поворачиваться, чтобы накрыть своим подавлением воли весь луг по площади.
        Шпиль я при этом все еще держал в кулаке, он касту заклятия не мешал, возможно, даже усилилвал мою МОЩЬ.
        Идея развернуться показалась мне логичной, поскольку несколько Лейб-Стражниц были у меня за спиной. Да и моим убегающим в панике людям целительное подавление воли тоже не помешает. А то они неправильно распорядились своей волей и решили трусливо смыться…
        Но стражницы, не затронутые моим заклятием, немедленно воспользовались тем, что я стал поворачивать свой могучий торс, и атаковали меня по ногам.
        Я пошатнулся, трое девушек разом влетели в меня слева, я стал терять равновесие и заваливаться… О, нет. Вот только не это.
        Через мгновение я уже летел рожей в землю, а еще через секунду растянулся на траве. Моё подавляющее волю заклятие сбилось. Те, кого я успел законтроллить, вроде все еще сражались за меня, но толку от этого было мало.
        Утешало только то, что, падая, я похоже насмерть задавил своей тушей рыжую командиршу.
        Но субординация Лейб-стражниц была безупречной, командование тут же перешло к следующей суке - живой и не попавшей под действие моей магии.
        - Режьте ему ноги! - услышал я звонкий голос, - Все разом, сестры! Навались!
        Я попытался перекатиться, но моя могучая туша уперлась в груду металлолома, оставшуюся от эшафота, и завязла в этой куче стальных обломков.
        Поп попытался броситься мне на помощь, хотя было непонятно, как именно он собирается мне помогать, но Лейб-Стражница с длинной светлой косой до пояса схватила батюшку за руку и заломала её:
        - Успокойтесь, Ваше Преподобие. И прошу прошения. Вы просто обезумели.
        Батюшка что-то прохрипел в ответ. Державшая его длинноволосая Лейб-Стражница перекрестилась, явно сама страдая от того факта, что подняла руку на духовное лицо.
        Но попа она держала крепко…
        Законтроленная мною стражница-негритянка убила свою коллегу - какую-то японку, вырвав той сердце, но мне это уже помочь не могло. Мои ноги вдруг рвануло резкой болью, я оглушительно громко закричал, и от моего могучего крика даже зашевелились куски стали, оставшиеся от эшафота…
        Я кое-как повернул голову и узрел, что ног у меня больше нет. Десяток Лейб-Стражниц атаковали их разом, их потоки магии просто отрезали мои ноги по самые бедра.
        Ноги теперь валялись отдельно от меня, они на глазах превращались в желе, оплывали и дымились, как только что погасшая свечка. Управлять ими я теперь точно не мог, да они и совсем растворятся через минуту…
        Двое стражниц уже лезли по обломках моих ног, одна из них схватила меня за моё огромное мужское достоинство, а потом, пылая яркой сине-красной аурой, вырвала его под корень.
        - Как тебе такое, Нагибин? - заорала девушка, бросая мне мой же орган в лицо.
        Вот это уже чересчур. Боли я не чувствовал - но когда тебе в рожу кидают твой же хуй - это уже настоящее оскорбление.
        Похоже, мне конец…
        Еще одна стражница, активно работая ногами, превратила в желе то, что помещалось ниже моего мужского достоинства, еще трое девушек оторвали мне левую руку…
        Да меня же расчленяют заживо! Боли все еще не было, почему-то я ощутил её, только когда стражницы в первый раз атаковали мои ноги. Но в любом случае, ситуация была паршивой, я ощущал себя попаданцем в какое-то лютое гуро.
        Из последних сил я воздел свою единственную руку, в которой все еще сжимал шпиль, и кастанул заклинание Пыталовой - боль и лихорадку по площади.
        Никаких вспышек на этот раз не последовало, аура Пыталовых была бесцветной. Но заклинание явно прошло, я ощутил пролетевшую через мою руку МОЩЬ, несколько стражниц повалились на землю.
        С восточного берега донеслись звуки стрельбы, погас последний прожектор на лугу. Впрочем, темнее от этого не стало, поле битвы все еще освещалось прожекторами лодок и вертолётов, которые сгрудились вокруг воздвигнутого мною защитного купола.
        А поваленные моим заклинанием стражницы тем временем уже вставали. Они истекали потом, глаза у них были стеклянными, на личиках застыла боль, но… Но им было на это плевать. Стражницы Лейб-Гвардии способны сражаться даже в лихорадке, даже когда я выдавил из них все эндорфины своим заклинанием и заставил испытывать лютую боль.
        Мне за пару мгновений оторвали вторую руку - ту, которая все еще сжимала шпиль.
        А вот теперь всё. Я теперь натуральный самовар - голова и торс. И никакие заклинания я больше не покастую. Для этого нужны руки, а у меня их больше нет. Мои ампутированные конечности больше не восстанавливались, даже не пытались это сделать, как тогда, когда мне оторвало руку ракетой.
        Судя по всему, Лейб-Стражницы расчленили меня со знанием дела, так что я утратил даже способность к регенерации.
        Последних двух стражниц, законтроленных моим заклятием, убили - одной размозжили голову куском эшафота, вторую убили какой-то ярко-красной магической вспышкой, чем-то типа местной Авады Кедавры.
        Мертвые Лейб-Стражницы теперь валялись повсюду, но четверо из них были все еще на ногах и более того - были готовы сражаться.
        Длинноволосая блондинка все еще держала попа, который безуспешно пытался сопротивляться и упорно бормотал молитвы.
        Трое стражниц подошли к моему лицу, одна из них - красивая арабка с черно-синей аурой, положила себе руки на бедра и рассмеялась:
        - Это что у нас тут за червячок, м?
        Я вместо ответа харкнул в неё желто-голубой субстанцией, которая у меня была вместо слюны.
        Плевок был настолько мощным, что ему позавидовал бы любой верблюд - он сбил девушку с ног, но она тут же поднялась, её голова была полностью покрыта пузырями от моей волшебной харкотины.
        Девушка сорвала с валявшегося рядом мертвого тюремщика синий мундир, утерлась им, а потом приказала:
        - У Нагибина еще осталась голова. Это упущение. Оторвём её!
        Все трое стражниц бросились на меня. Я на это мог только громогласно заорать, а еще попытаться в очередной раз перекатиться. Первое у меня вышло, а вот со вторым возникли проблемы. Как выяснилось, для переката нужны руки и ноги, с одним торсом особо не покатаешься. Кроме того, моя грудина все еще была в состоянии увязания в обломках эшафота.
        Стражницы тем временем уже начали ударами и магией рубить мою шею, всполохи их аур ослепили меня, а потом я вдруг ощутил странную легкость в теле. Точнее говоря, легкость отсутствия этого тела, если можно так выразиться…
        От меня теперь осталась только одна голова. Моя оторванная от башки туша шипела и медленно обращалась в желе, растекаясь по траве громадным озером и дымясь. Странное зрелище…
        Похоже, я теперь просрал оба своих тела - все два. Мое оригинальное тело барона Нагибина я случайно сжег, когда выгонял из себя Алёнку, а мое божественное тело было уничтожено стражницами буквально за полминуты…
        - «Найду ли краски и слова? Пред ним живая голова!» - процитировала стражница-арабка «Руслана и Людмилу» Пушкина, бешено и звонко расхохотавшись.
        Её подружка, какая-то японка, подскочила к моему уху и весело проорала детскую кричалку:
        - Голова, дай денег!
        Но я не собирался давать ей денег. Вместо этого я окончательно рассвирепел. «Руслан и Людмила» говорите? Ну что же, будет вам «Руслан и Людмила»… Насколько я помнил, живая голова там доставила витязю кучу проблем, пытаясь того сдуть. Я решил поступить также. Надув щеки, я исторг из себя бешеный ураган.
        И это сработало, арабка и японка поднялись в воздух, сдуло их прямиком на кучу металла, оставшуюся от эшафота. Зато третья стражница не растерялась, она запрыгнула мне на голову, а потом ударом сапожка, заряженного аурой, выбила мне левый глаз…
        Глаз стёк на траву крупным куском голубоватого желе. Я теперь был еще вдобавок и полуслепой…
        Интересно, до какого состояния они могут меня курочить? До того момента, как останется один голый мозг? Но ведь у меня не было никакого мозга, я раньше уже просил Машу снять меня на смартфон в моей божественной форме, так что знал, как я выгляжу со стороны - и никакого мозга внутри моей полупрозрачной головы не наблюдалось.
        Так что же со мной будет, когда Лейб-Стражницы закончат расчленение моей туши? Я умру? Или останусь жить бесплотным духом…
        Но рассуждать о такой глубокой философии сейчас было некогда.
        Установленный мною защитный купол зашипел и растаял, вся моя магия растворилась вместе с остатками моей туши, которые уже впитались в траву, окрасив её в ядовитый желто-голубой цвет.
        - Купол пал! - услышал я громовой голос конунга Жаросветова, - Огонь! Из всех орудий!
        На то, что на поле боя до сих пор находились живые и верные самозванцу Лейб-Стражницы, Жаросветову было явно плевать. Да и самим Лейб-Стражницам тоже, я был уверен, что эти безумные фанатички всегда готовы сдохнуть за своего самозванца.
        Затрещали пулемёты, на луг полетели ракеты, сразу сотня или даже две… Мир обратился в огненный ад…
        Глава 151 - Вампирка и Царь
        Сзади что-то ударило об землю, так мощно, что весь остров задрожал.
        Люба обернулась на бегу и увидела, что это громадное тело Нагибина - Лейб-Стражницы завалили его на траву и теперь пытались отбить магией божку его ноги.
        И у них это получится. Люба слишком хорошо знала стражниц Лейб-Гвардии, чтобы хоть на секунду усомнится в их победе. Вообще, исход боя был предрешен, когда девушки из личной охраны Императора прибыли сюда.
        «Прекрасны и смертельны» - так звучал неформальный девиз Лейб-Гвардеек. А другой девиз - «Ублажать и защищать». Императора России, разумеется.
        Люба Кровопийцина хорошо знала эти слоганы, она и сама два года прослужила стражницей Лейб-Гвардии. Она служила верно, пока не выяснилось, что на троне двойник - самозванец и узурпатор, да еще и болезненный, с поврежденным астральным телом.
        Последнее особо оскорбляло Любу, она не понимала, как её бывшие сестры по гвардии могут сейчас сражаться во имя ублюдка с поврежденными чакрами. Император России должен быть силен, здоров и красив, как Павел Вечный, а его магия должна быть превосходной - вот тогда и в стране будет порядок. Так полагала Люба, за те два года, что она провела среди Лейб-Стражниц идиотская пропаганда о необходимости был верной любому Государю, даже слабаку на троне в её головку так и не влилась.
        Нет, Люба никогда не будет служить слабаку, она лучше умрёт. Поэтому она была рада, что сейчас служит Малому - истинному Императору России, юному, злому и сильному. Этот далеко пойдет, у этого кипящее вино вместо крови!
        Но сейчас Люба бежала, как и все. И бежала по трём причинам.
        Во-первых, Малой не давал ей приказания защищать Нагибина ценой собственной жизни. Во-вторых, Нагибин показал слабость, он дал стражницам свалить себя на землю, теперь ему конец, он уже, можно считать, труп. Ну и в-третьих, самое главное - людям Нагибина тоже конец.
        Двадцать Лейб-Стражниц их всех перебьют, прямо внутри волшебного купола, который воздвиг над островом Нагибин. Впрочем, с тем сбродом, который набрал себе Нагибин, справилось бы и две Лейб-Стражницы, а может даже и одна…
        Лейб-Стражницы превосходны, в мире нет магов мощнее них и прекраснее них, они - воплощение верности, они не знают жалости, их сердца - алмаз…
        О, да, Люба была именно такой. И она все еще считала себя Лейб-Стражницей, единственной настоящей во всей Империи. Ибо её бывшие сестры служат узурпатору, а она одна - Истинному Государю.
        - Вернитесь! - закричала Таня, - Вернитесь! Помогите ему, не бросайте его…
        Она, конечно, кричала про своего брата Нагибина, А вот откуда у неё взялись силы орать - Люба понятия не имела.
        Таня Нагибина была сильно ранена в грудь, сердце явно было задето, девушка регенерировала, но очень медленно. Так медленно, что её шансы выжить в этом бою с каждой секундой всё больше падали.
        Сама Люба бы давно бросила эту девчушку - бесполезную обузу. Но Пушкин упорно тащил девочку на руках, это задерживало движение всей их группы. Будь Люба одна - она бы уже давно добежала до воды, нырнула бы в Неву и подождала, пока падет воздвигнутый Нагибиным волшебный купол. В том, что он падёт очень скоро, у Любы сомнений не было, магия рассеется, как только Нагибин умрёт, а это произойдет в ближайшие же минуты…
        Вместе с Любой и тащившим Таню Пушкиным были еще двое магов-эксимосов, этих притащил сражаться Шаманов, придурок, влюбленный в Любу по уши. Но толку от эскимосов было мало, они оба в бою были впервые, так что в основном только мешались под ногами. Еще тут же был Петя - брат Нагибина, но от этого толку было еще меньше. Любе уже рассказали по секрету, что Петя - кастрат, а еще инвалид, который вечно будет во втором ранге.
        Петя был один, магократы мчались на ауре, так что Петин неодаренный слуга-перс безнадежно отстал. А скоро отстанет и сам Петя, ему не поспеть за остальными. Даже тащивший раненую девочку Пушкин мчится на ауре быстрее него…
        - Да вернитесь уже! - рыдая, проорала Таня, - Саша, он остался там…
        Сердце у девочки было благородное, Люба подумала, что из неё бы вышла отличная стражница Лейб-Гвардии. Впрочем, такая судьба Тане не грозила, ведь в стражницы берут или нерусских, или сирот из погибших кланов. Ибо русских кланов Император опасается, и не зря.
        На крики Тани никто не прореагировал. Люба была слишком умна, чтобы подыхать за Нагибина, который теперь уже точно труп. Пушкин и Петя - просто никчемные трусы. Эксимосы Шамановы не говорили по-русски, поэтому ни лешего не понимали, что вообще происходит. Ну а Таня… Таня не может стоять на ногах, поэтому выбирать, куда бежать, ей не приходится.
        Бежали они сейчас к стенами Петропавловки. Сама Люба бы лучше укрылась в Неве, но она могла бы просидеть в холодной воде десять минут, не дыша, а вот её товарищи - нет. Они бы захлебнулись или всплыли, и тогда их бы просто расстреляли с окруживших остров полицейских катеров.
        Почему Люба не бросила своих соратников и не побежала к Неве одна? Ну… Она все же была не лишена чести. Нагибин уже точно закончился, ему уже не помочь, а вот эти щеглы, которые были сейчас с Любой, может и выживут, если она их не бросит.
        Импровизированный план был прост - добежать до стен Петропавловки и укрыться на территории крепости. Там можно спрятаться, да и обстреливать ракетами крепость никто не будет. А вот луг перед Петропавловкой точно превратят в море огня, как только спадет защитный купол…
        - Далеко собрались? - дорогу магам преградили трое Лейб-Стражниц.
        Их кожаные одеяния блестели в свете прожекторов, они уже были покрыты густым слоем крови. Разноцветные ауры девушек ослепительно сияли.
        Люба узнала всех троих.
        Дженнет - черноглазая красавица с длинной черной косой. Бархадо - очень высокая и тонкая, как прутик, негритянка, напоминавшая своим изяществом пантеру. И третья, старшая по званию, с генеральскими погонами - Саша Бесстрахова.
        Эта была из погибшего клана, как и сама Люба. Клан Бесстраховых не ведал страха, потому и был полностью уничтожен еще в начале века - такова была кара за дерзость и безрассудство. Но способности погибшего клана вдруг проявились у Саши, и её забрали в Лейб-Гвардию.
        Судьба Саши напоминала судьбу самой Любы, вот только Люба Сашу не любила - ибо генерал Бесстрахова была сумасшедшей садисткой. Она издевалась над девушками-новобранцами, а с некоторыми даже пыталась сделать то, что обычно делать не принято.
        - С дороги! - завизжала Люба, выступая вперед и закрывая собой товарищей.
        Они были уже окружены - Лейб-Стражницы взяли их в клещи со всех сторон.
        Люба сдернула с головы маску Лжедмитрия, сорвала с себя черный плащ и отбросила его прочь. Она хищно оскалилась, демонстрируя врагам свои острые зубки - царственный знак клана Кровопийциных.
        Враги появились очень некстати, до спасительных стен Петропавловки было рукой подать. И перелезть эти стены теперь, когда крепость утратила свой шпиль и вместе с ним - все свои защитные заклинания, никакой проблемы не представляло…
        - О, Любаша, - усмехнулась Бесстрахова, - Вот уж не ожидала встретить трусливую изменницу.
        Бесстрахова была довольно некрасива по меркам Лейб-гвардеек, рожа у неё была какой-то белесой, большие голубые глаза - дерзкими и глупыми, блондинистая коса короткой.
        - Здесь три изменницы, - прошипела в ответ Люба, - И ни одна из них не я. Я же не служу самозванцу на троне.
        - Убейте остальных, - приказала своим сестрам Бесстрахова, - А я займусь Любочкой!
        Все слова были сказаны, теперь настало время крови и «искусства», как называли магические битвы Лейб-Стражницы.
        И Люба понимала, что её «искусство» непревзойденно, но вот выстоять против троих стражниц сразу она не сможет. И никто в мире не сможет.
        - Бегите! - крикнула Люба своим соратникам, а сама ринулась в атаку.
        Она летела на сверхсветовой скорости, её алая аура пылала, но Бесстрахова уже поднырнула под руку Любы, провела захват, потом кастанула заклятие прямо Любе в сердце…
        Внутри Любы все перевернулось, сама её душа взвыла от ужаса, сердце у неё обратилось в дрожащий кусок льда. То была реверс-магия Бесстраховых, ибо Бесстраховы умели как придавать бесстрашия себе, так и нагонять ужас на других.
        И Люба вдруг ощутила себя слабой, маленькой девочкой, беспомощной и беззащитной…
        Бесстрахова воспользовалась этим, она провела бросок, швырнув Любу оземь и переломав ей все ребра. Потом она начала избивать Любу коваными сапогами по лицу, осколки острых Любиных зубов полетели фейрверком во все стороны…
        Краем глаза Люба видела, как Дженнет убила девушку из клана Шамановых, свернув несчастной шею. Бархадо повалила на землю Петю одним ударом в живот. Это было просто избиение щенят.
        - Я сдаюсь! Сдаюсь! - орал Пушкин, все еще державший на руках Таню.
        Вот дурак. Лейб-Стражницы пленных не берут. Разве что по прямому приказу Государя. Но Люба сильно сомневалась, что самозванец на троне приказывал стражницам брать Пушкина живым или вообще хотя бы знал про существование этого нищего баронета…
        - Стойте! Остановитесь! - неожиданно проорал визгливый мужской голос.
        Лейб-Стражницы действительно замерли, все их враги, кроме стоявшего столбом Пушкина, уже валялись на траве в разной степени раскуроченности.
        К Бесстраховой тем временем подошёл длинный мужичок - с некрасивым простецким лицом, с руками разной длинны, да еще и одетый, как холоп… Люба, конечно, узнала Царя из другого мира - того самого, которого достали из Нагибина, Люба его видела в лаборатории алхимика.
        - Ты тут не командуешь! - заорала на Царя Бесстрахова, - Пошёл прочь, холоп!
        От злости Бесстрахова еще раз припечтала Любе сапогом в лицо, Люба уже почти ничего не видела от залившей её лицо крови. Носа у неё больше не было, как и одного глаза.
        - Слышь, я Царь вообще-то, - с неудовольствием заметил Царь, - Так что следи за языком.
        - Царь у нас один - Павел Стальной, - выплюнула ответ Бесстрахова, - А ты просто псих.
        - Хе-хе, - Царь захихикал, - Может и так. Может и так. НО! Я по крайней мере не одеваюсь, как блядь…
        - Чего? - Бесстрахова уставилась на Царя.
        - Я говорю - девки так одеваться не должны, - Царь указал на подчеркивающее все формы одеяние Бесстраховой, - Вот в моём родном мире все девки носят платки и юбки. А вот это вот - это ж срамота!
        - Псих, конченый псих… - Бесстрахова смотрела на Царя с опаской, - Пошёл вон отсюда. Мне сказали, что ты наш союзник, но если будешь лезть - клянусь, я тебе башку снесу.
        Люба все еще не могла воевать - заклятие Бесстраховой сделало её слабой и парализовало ужасом. Но с появлением Царя появилась и надежда. Вообще, судя по словам Бесстраховой, Царь был за самозванца… Вот только Люба достаточно слышала про Царя, чтобы понимать, что ждать от этого сумасшедшего можно чего угодно, он был непредсказуем.
        - Ну попробуй - снеси! - неожиданно дерзко предложил Царь, уткнув руки в боки.
        - Пошёл вон… - прорычала Бесстрахова.
        Пушкин попытался воспользоваться замешательством и сбежать с Таней на руках, но негритянка Бархадо повалила его на траву подсечкой. Таня выпала из рук Пушкина и закричала от боли, лицо раненой девушки было мокрым от слез…
        - Как хочешь, подонок, - процедила Царю Бесстрахова, а потом одним заряженным ударом ребра ладони действительно откорнала Рюриковичу голову, как топором.
        Голова улетела к стенам Петропавловки, из шеи Царя забил фонтан крови…
        Люба глазам своим не верила, точнее, одному глазу, ибо её левый был выбит. В любом случае такой глупой и бессмысленной смерти она еще ни разу не видела. Дразнить Лейб-Стражниц - это все равно, что лезть в клетку к медведям или львам в зоопарке.
        Но что-то было не так, Царь не падал, его обезглавленное тело продолжало твердо стоять на ногах. А уже через мгновение на месте отрубленной у Царя выросла другая голова - точно такая же, как прежняя, даже холопская шапка на макушке была на месте.
        - Ха-ха! - загоготала свежая голова Царя, - И как тебе такое, м?
        - Циркач сраный… - выругалась Бесстрахова.
        - Да нет, просто в моём родном мире мне рубили голову трижды, - назидательно сообщил Царь, - Так что мне пришлось научиться кое-каким фокусам, чтобы оставаться в живых во время подобных процедурок. НО! Если ты все еще хочешь меня убить…
        - Хочу и убью! - завизжала Бесстрахова и ринулась на Царя, забыв даже про Любу.
        Царь проткнул Бесстрахову одним пальцем, вокруг которого металась какая-то аура совершенно непонятного цвета, как будто состоявшая из мелких частиц.
        Палец Царя вдруг стал длинным за одно мгновение, он вошёл Бесстраховой в грудь в район сердца, а вышел из спины девушки.
        Насаженная на этот палец, как бабочка на иголку, Бесстрахова вскрикнула, а потом навеки замолчала. Царь вынул из девушки палец - бездыханный труп Бесстраховой упал на землю.
        Наложенное на Любу заклинание тут же рассеялось, как только сдохла Бесстрахова. Люба вскочила на ноги, её раны уже регенерировали…
        Бархадо и Дженнет переглянулись, судя по всему, девушки уже собирались атаковать Царя, но тот поднял вверх свой палец, который все еще был длиной в полметра.
        - Да это мой палец! - провозгласил Царь, - А теперь представьте, какой длины у меня член! Хотя ладно… Сейчас не об этом. Ну вот что, барышни, я на вашей стороне, так что нечего на меня так глядеть. А что касается вашей мертвой подружки - так нужно было говорить со мной почтительно. Разве это так трудно? Разве вас не учат при дворе хорошим манерам, леший меня побери? А сейчас давайте повеселимся. Отойдите в сторонку, барышни. Смотрите, чё я умею…
        Царь воздел руки, от него во все стороны полетела тёмная и невидимая волна неизвестной магии.
        О нет. Вот только не это.
        Люба отлично понимала, что делает сейчас Царь, она догадалась. Она уже такое видела - в лаборатории алхимика. Царь берет под контроль. А брать под контроль он может всех, кто когда-либо ел Слизевик Соловьева…
        Пушкин и Петя встали на ноги. Страха на лице уже ни у кого из них не было.
        Еще к магам наконец-то добежал перс-слуга Пети, запыхавшийся и размахивавший аж двумя огромными турецкими револьверами.
        - Убейте её! - провозгласил Царь, ткнув своих сверхдлинным пальцем в Любу.
        Потом Царь изволил подмигнуть Лейб-Стражницам:
        - Вот это будет веселье, барышни! А не та скукота, которую тут хотела устроить ваша командирша, мать её так!
        - Я не хочу с вами драться, - сказала Люба своим соратникам, хоть и понимала, что это бесполезно.
        Пушкин и Петя уже молча надвигались на неё. Царь и две Лейб-Стражницы окружили Любу, чтобы она не убежала.
        Петя что-то приказал по-персидски, его слуга нацелил на Любу револьверы. Люба резко рванула в сторону, потом одним ударом сломала персу обе руки. Тот заорал, как раненый зверь, револьверы полетели на траву…
        Люба подсекла Петю и свалила его, но Пушкин уже кастанул заклинание - откуда-то справа в Любу на бешеной скорости полетели обломки упавшей на луг ракеты, ведь магия Пушкиных - ускорение предметов…
        - Да прекратите вы! - орала и плакала лежавшая на траве Таня, - Остановитесь! Не подчиняйтесь ему!
        Но это было бесполезно. Да и поздно. Осколки ракеты уже пробили Любу насквозь, в десятке мест сразу. Девушка рухнула, Пушкин подскочил к ней.
        Бархадо улыбнулась и протянула Пушкину кинжал.
        - Ладно, добей, - приказал Царь.
        Люба едва могла шевелиться, её позвоночник был в нескольких местах перебит осколками от ракеты, которые застряли в её теле.
        Всё дело, конечно, было в Императорской магии. Вот почему Люба проиграла.
        Мощь Лейб-Стражниц заключена во власти, они сами - воплощение власти и царственности. Так что Лейб-Стражницы, сражавшиеся за самозванца, имели мощный бафф, ведь их Государь был в Павловском дворце, и большая часть мира считала его правящим Государем. А Люба сражалась за Малого, которого Императором считал только он сам. Поэтому она ослабла, она не имела больше полноценной магии стражницы, еще с тех пор, как предала самозванца и сбежала из Павловска…
        Пушкин ударил Любу ногой в грудь, потом перебросил кинжал из одной руки в другую, потом резко на ауре метнулся к Любиному горлу…
        - Купол пал! - неожиданно разлетелся над полем боя усиленный громкоговорителем голос, - Огонь! Из всех орудий!
        - Упс. А вот теперь мне пора, - спохватился Царь, - Барышни, вы со мной?
        - У нас нет приказа отступать… - растерянно пробормотала Бархадо.
        - Ну и леший с вами в таком случае, - ответил Царь и исчез, без всяких вспышек и магических эффектов.
        И даже Камни Ивана Грозного, которые были на окруживших крепость катерах, ему свалить не помешали.
        Люба тем временем собрала остатки сил, перехватила руку Пушкина с кинжалом и, проведя захват, отшвырнула парня от себя. Вдоль раненого позвоночника растеклась боль, такая мощная, что Любу теперь парализовало полностью…
        Но это было уже неважно. Ракеты уже летели на луг - несколько сотен сразу. Они сейчас накроют каждый метр, здесь никто уже не выживет…
        Глава 152 - Две жены, две сестры и две принцессы
        Принцесса лежала на траве, с обеими переломанными руками, её безумная младшая сестра бешено хохотала, она уже занесла меч для удара. В глазах Младшей метались то ли блики от горящего автозака, то ли отблески адского пламени…
        - Стой, психичка! - послышался со стороны автозака девичий крик.
        Младшая так и не нанесла удар, вместо этого она обернулась.
        Принцесса попыталась воспользоваться этим и пробить своей сестре ногами в живот, но удар вышел таким смазанным, что Младшая просто отмахнулась от него.
        Со стороны автозака к сражавшимся сестрам шла Маша Головина, девушка была в сером казачьем мундире без опознавательных знаков, на ремне у неё висели два коротких меча в ножнах.
        - Убийство родичей - величайший грех, - холодно бросила Младшей Маша.
        - Она не мой родич, - нахмурилась Младшая, безумная улыбка исчезла с её лица, - Она не моя сестра! Нет, её вообще не существует! НЕ СУ-ЩЕС-ТВУ-ЕТ! Это порождение тьмы, мой нечестивый двойник, и я её уничтожу!
        - Нечестивый двойник? - ехидно поинтересовалась Маша, подходя все ближе, - Ты кем себя возомнила, дура? Паладином? Средневековым инквизитором? Но ты не инквизитор, Лада… Ты просто больная девочка, вот что. Серьезно больная. Еще и неудачница, хи-хи… Младшая сестра, младшая жена Нагибина. Вечно вторая, вечно неудачница…
        Что она несёт? Принцесса не верила своим ушам. Выходит, что её безумная сестра вышла замуж за Нагибина? А «младшая жена» - это как вообще понимать? У магократов же не бывает больше одной жены, Имперский закон такое запрещает…
        Но размышлять об этом принцессе было сейчас некогда, так что она просто закричала:
        - Маша, уйди! У неё приступ, она тебя убьет!
        - Да ну? - усомнилась Маша, - Ну пусть попробует…
        Младшая совсем помрачнела, её черные бровки свелись к самой переносице, в глазах снова запылала ярость, только на этот раз не весёлая.
        - Я тебя уничтожу! - выплюнула Младшая, - Я буду единственной… и принцессой и женой барона!
        Младшая резко выбросила вперед меч, но Маша стремительно выхватила из ножен свои кинжалы, сталь столкнулась со сталью, в воздух взметнулись сполохи магии - ярко-золотой ауры Младшей и темно-синей Головиной.
        Через мгновение Младшая уже продавила блок Маши и выбила из руки Головиной один кинжал. Маша попыталась ударить Младшую в грудь вторым кинжалом, но сестра принцессы отбила этот удар. Потом она ударила Головину ногой в живот, Маша сложилась пополам…
        - Посмотрим, какой ты будешь женой без головы! - завизжала Младшая, - Головина без головы! Ха-ха!
        Младшая занесла меч для решающего удара, которым она намеревалась снести Маше голову, но принцесса, все еще лежа на земле, ударила сестру обеими ногами сразу. На этот раз удар вышел хорошим, Младшая потеряла равновесие и упала на землю.
        Головина тут же вскочила и резко, активировав на максимум свою ауру, воткнула кинжал Младшей в горло. В воздух взметнулся фонтанчик крови, перемешанный с золотой аурой. Младшая захрипела, как захлебнувшаяся собственной слюной псина…
        - Нет! - заорала принцесса, - Нет, Маша, прекрати…
        Маша поставила колено Младшей на грудь, впечатав девушку в землю, потом со всей силы схватилась за кинжал, торчавший из горла противницы, и провела им по шее Младшей.
        Кровь теперь залила Маше все лицо. Младшая резко и шумно выдохнула. Её глаза были круглыми от ужаса и уже начали стекленеть…
        Головина выдернула кинжал из горла противницы, а потом добила Младшую одним ударом в сердце.
        В воздух взметнулся последний слабый золотой сполох. Младшая бессмысленно смотрела в черные небеса, она была мертва…
        - Я уже прекратила, Ваше Высочество, - доложила принцессе Маша, вытирая окровавленный кинжал о плащ мертвой Младшей и поднимаясь на ноги.
        Принцесса тоже вскочила с земли. То ли она уже достаточно регенерировала, чтобы встать, то ли просто шок придал ей сил.
        - Господи… - язык едва слушался принцессу, в таком она была ужасе, - Господи… Маша, никто не смеет убивать Багатур-Булановых! И она… Она же моя сестра. И она сумасшедшая, она за себя не отвечает…
        - Она была вашей сестрой, принцесса, - с наслаждением проговорила Маша Головина, - И она была сумасшедшей. А теперь её больше нет, как видите. Да помилует Господь её безумную душу.
        - Я… - принцесса захлебнулась собственными словами, - Но Маша я же теперь должна тебя убить! Ты убила мою сестру, а за такое одна расплата…
        - Я спасала вашу жизнь, принцесса, - холодно сообщила Маша, - И рано или поздно это должно было произойти. Ваша сестра слишком вас ненавидела. Рано или поздно возник бы момент, когда её жизнь была бы поставлена против вашей. Если хотите знать моё мнение - я полагаю, что так было определено еще в материнской утробе, еще когда вы с вашей сестрой были у вашей мамы в животике.
        Вам обеим не жить. Так что я всего лишь стала карающей силой самой судьбы, Ваше Высочество… Я стала Лешим, вот что! Я просто исполнила его работу. А Леший всегда забирает одного близнеца. Вы же знаете эту старую легенду, Ваше Высочество…
        Принцесса, конечно, знала легенду про княжну и Лешего. Вот только сейчас эта легенда её не волновала, она бросилась к трупу своей сестры, глаза принцессы заливали слёзы…
        Лада рухнула на колени рядом с сестрой, руки все еще плохо слушались принцессу, но она нашла в себе силы, чтобы приподнять голову погибшей сестры, потом склониться к мертвому и знакомому лицу, ничем не отличавшемуся от лица самой принцессы…
        - Это страшно, - выдохнула принцесса, рыдая, - Это как смотреть на себя саму мертвую! Она же мой близнец, моя плоть и кровь! И ты… Вы… Вы заговариваете мне зубы, баронесса! Это была не самооборона! Нет, хладнокровное убийство, вот что это было… Вы могли ударить её рукоятью кинжала, вы могли её просто оглушить…
        - Ну или она бы просто увернулась от удара и убила меня, - парировала Маша, - А потом и вас, принцесса. Я понимаю ваше горе, но…
        - Прекратите! - заорала Лада, - Хватит! Что она там говорила про жен Нагибина? Вы… Вы же и есть вторая жена Нагибина, так? Нагибин взял вас в жены?
        - Это не имеет отношения к делу, Ваше Высочество, - ледяным голосом сообщила Головина.
        Но принцессе все было понятно. Нет, Маша не пришла сюда, чтобы спасти её. Маша Головина шла за Младшей, как зверь за добычей, она ждала этого момента с самого начала боя. Она выжидала подходящей ситуации, чтобы убить Младшую, избавиться от конкурентки…
        Принцесса закрыла глаза мертвой сестре, потом резко встала на ноги.
        Маша смотрела на принцессу с омерзением, впрочем, она так всегда на всех смотрит.
        Где-то на лугу, за пылавшим автозаком, кипел жаркий бой, но обеим девушкам сейчас было на это плевать.
        - Я благодарна вам за спасение, - произнесла принцесса, - Но… Вы убили моего родича, Головина!
        Принцесса подняла руку, чтобы дать Маше пощечину, вызвать её на дуэль, но её рука так и зависла в воздухе. Принцесса и сама не знала в чём тут дело, то ли рука просто еще плохо слушается, то ли принцесса так и не решилась ударить Машу…
        - Я теперь Нагибина, моя госпожа, - усмехнулась Маша, засовывая в ножны оба своих кинжала, - И да - я спасла вам жизнь. Но я могу эту жизнь у вас и отнять, если вы того пожелаете…
        Принцесса так и не нашла в себе сил ударить Машу, а в следующее мгновение она вдруг вскрикнула:
        - Головина! За спиной!
        Маша подозрительно глянула на принцессу, но потом резко обернулась, видимо, решив, что это не уловка.
        Это и не было уловкой, за спиной Маши возле горевшего автозака стоял Жаросветов, тот самый садист и ублюдок, который резал магией языки несчастным Корень-Зрищиным.
        Этот Жаросветов был молод, полностью лыс и в черном гражданском мундире, местами разорванном. Жаросветов выглядел почти не пострадавшим, разве что в районе уха запеклась кровь.
        Князь криво оскалился, потом поклонился:
        - Барышни. Приветствую.
        - Канай отсюда, дерьмо, - бросила Жаросветову Маша, закрывая собой принцессу.
        От этого её жеста принцесса вдруг устыдилась. Судя по всему, Маша на самом деле решительно настроена защищать принцессу, даже ценой собственной жизни. А принцесса её обвиняла в подлости…
        Впрочем, сейчас все это было неважно. Жаросветов их убьет за одно мгновение, сожжёт чистой магией. Против этого никакие кинжалы не помогут.
        - Вижу, что одна принцесска уже закончилась, - Жаросветов кивнул на труп Младшей, - Что ж… Значит, меньше работы для меня.
        Князь поднял руку, явно намереваясь сжечь и принцессу, и Машу одним заклятием. Но откуда-то с берега вдруг раздался крик:
        - Сюда! Кто-нибудь! Помогите!
        Принцесса услышала этот крик, даже сквозь стрельбу и ор на лугу, значит, кричали где-то рядом, совсем близко.
        - Никак Соколов орёт? - удивился Жаросветов.
        - Здесь Проходов! Да помогите кто-нибудь! - продолжал кричать Шеф Охранного Отделения Соколов, - Он всех нас убьет, всех…
        Жаросветов призадумался, но только на секунду. Решения князь явно привык принимать стремительно:
        - Да и хрен с ним. Сначала поджарю принцессу и девку-казака, а Проходов подождет…
        - Проходов не подождет, дурак! - закричала принцесса, уже догадавшаяся, что Проходов и был тем таинственным заключенным, сбежавшим из клетки, - Проходов - самая опасная сущность во вселенной! Он способен уничтожить весь Питер!
        - Ты мне мозги пудришь, изменница, - прошипел Жаросветов.
        Но своего смертоносного заклятия он так и не кастанул, а значит, все же засомневался.
        - А почему тогда Проходова по твоему держали в клетке, обмазанной экстрактом каркаде, м? - поинтересовалась принцесса, - Но сам решай. Хочешь убить нас - давай. Только тогда мы уже не поможем тебе разобраться с Проходовым. И ты умрешь. Давай, жги!
        Жаросветов явно загрузился, а Соколов тем временем продолжал орать:
        - Да помогите мне, леший вас побери… Хоть кто-нибудь…
        Крики Шефа Охранки стали совсем уж истеричными и визгливыми, судя по всему, Соколов был в ужасе. Дальнейших его речей принцесса уже не услышала, всё утонуло в оглушительном крике чаек, вдруг раздавшемся со стороны Невы…
        - Ладно, - поморщился Жаросветов, - Пошли, глянем. Но одно неверное движение в мою сторону - сожгу вас обеих, сучки.
        Маша чопорно кивнула Жаросветову и побежала в сторону берега, принцесса последовала за ней.
        Жаросветов пропустил девушек вперед, чтобы контролировать их и иметь возможность в любой момент накрыть волной чистой всесжигающей магии, а сам двинулся следом.
        Берег Невы тонул во тьме. Здесь, на западном берегу луга, остался только один работавший прожектор - но он горел далеко, почти у самого разрушенного Иоанновского моста.
        Впрочем долго искать Шефа Охранки им не пришлось - уже через несколько секунд маги увидели у самой воды метавшуюся в свете ауры полную и высокую фигуру Соколова.
        Над Соколовым кружили чайки, которых Шеф Охранки, видимо, нагнал сюда с Невы своей магией. В полутьме птицы казались каким-то белесыми призраками, среди них летали темные туши уток, который Соколов тоже призвал себе на службу.
        Толпа птиц атаковала длинный и жуткий силуэт человека, стоявшего по колено в воде.
        Силуэт казался почти черным, он был слишком высоким - ростом явно больше двух метров. А еще очень тонким и косматым - неизвестный зарос густой бородой, а его волосы спускались до самого пояса.
        В нём было нечто паучье. Руки и ноги были нечеловечески длинными. Лица и одежды разглядеть было нельзя, но над стоявшим в воде кружилась вихрем черно-фиолетовая аура, резавшая и сжигавшая прямо в воздухе всех птиц, насланных Соколовым.
        Ветер швырял на берег ошметки птиц и их окровавленные перья.
        - Кто здесь? - глухо закричал Соколов.
        Но аура принцессы ярко сияла золотом, так что, присмотревшись, Шеф Охранки тут же узнал девушку:
        - А, Ваше Высочество… А с вами…
        - Я не привыкла представляться синим мундирам, - дерзко ответила Маша.
        - А еще тут я, - доложился Жаросветов, - И я не понимаю, какого лешего вы медлите, Соколов. Вы не можете справиться с ублюдком, сбежавшим из дурки? Это же ваш хвалёный Проходов?
        Жаросветов указал на фигуру в воде.
        - Это Проходов, - в страхе подтвердил Соколов.
        Весь берег был уже усеян мертвыми птицами, павшими в безуспешных попытках пробить защиту Проходова. В черно-фиолетовой ауре Проходова было нечто странное, она кружилась, но как-то медленно, принцесса раньше такого никогда не видела.
        Если аура других магов была подобна вихрю, то магия Проходова напоминала скорее какой-то неспешный танец.
        Жаросветов пожал плечами, сплюнул на траву, поднял обе руки и атаковал. В сторону Проходова метнулся поток чистой ослепительной магии.
        Вода возле берега тут же закипела, на глазах обращаясь в пар. Темная фигура Проходова на миг утонула в сияющих огненно-золотых вспышках. Вот только…
        Когда Жаросветов опустил руки - Проходов стоял всё там же, целый и непострадавший.
        Принцесса ахнула, Жаросветов выругался.
        - Да как такое возможно? - заорал явно раздраженный князь.
        - У Проходова тридцать шестой ранг… - пояснил Соколов.
        - Что? - Жаросветов, видимо, не поверил своим ушам, - Какой? Таких рангов не бывает, Соколов…
        - И тем не менее, это так. Видишь ли, брат, Проходов культивировал не здесь. Не в нашем мире…
        Почти все птицы, призванные Соколовым с Невы, уже пали замертво.
        Жаросветов нахмурился и снова решительно поднял руки. Князь явно был в ярости - судя по всему, это был первый в его жизни противник, которого он не смог сжечь первым же заклинанием.
        - Подождите, - крикнула принцесса, - Но ведь Проходов не нападает! Он просто защищается. Почему бы нам не поговорить с ним…
        - Глупая девочка, - мрачно ответил Соколов, - Проходов не разговаривает. Я уже пытался с ним говорить, но он похоже забыл русский язык, пока сидел в клетке… А что касается того, что он не нападает - так это и есть самое страшное. Вы просто не понимаете, Ваше Высочество…
        Но продолжить свои объяснения Шеф Охранки не успел. Проходов вдруг опустил воздетые к небу руки, а потом решительно пошёл к берегу, прямо к магам.
        Его по-паучьи тонкие и длинные ноги шлепали по воде, шлёп-шлёп, и в этом было что-то жуткое…
        Черно-фиолетовая аура все еще кружилась над Проходовым, так что принцесса теперь смогла рассмотреть его во всех деталях.
        Проходов был и правда намного выше двух метров ростом, он был выше любого человека, которого принцесса видела раньше. Он был так тощ, что были видны все ребра, а его руки и ноги напоминали кривые ветви кустарника.
        Одежды на Проходове не было совсем, видимо, она вся истлела за те годы, что его держали в клетке. Между ног Проходова раскачивалось его мужское достоинство - такое же тонкое и длинное, как и все остальные части тела безумного заключенного.
        Борода у Проходова была до груди, но она росла какими-то рваными клоками, его волосы, грязные и спутанные, спускались до самого пояса.
        Проходов напоминал индусского аскета, его лицо казалось вырубленным из дерева, выражение глаз было совсем непонятным, как будто нечеловеческим…
        Проходов подошёл ближе, в нос принцессе ударила оглушительная вонь. Проходов ведь не мылся уже много десятков лет.
        Жаросветов вдруг пискнул от ужаса и явно собрался бежать. Но он не успел.
        Проходов воздел руки и произнес каркающее-хриплым голосом:
        - Зов!
        Соколов резко раздумал бежать, вместо этого он осторожно подошёл к Проходову ближе, явно готовясь внезапно атаковать и вырубить Проходова одним ударом.
        - Какой зов? Ты о чём, брат? - ласково спросил Проходова Соколов, явно заговаривая безумцу зубы.
        - Зов! - неожиданно громко закричал Проходов, от этого крика у принцессы вдруг побежали по коже мурашки, - Родина зовёт! Его родина! Родина пришельца!
        - Давайте, все разом! - заорал Соколов, бросаясь на Проходова.
        Но Соколов не успел ничего сделать, и никто не успел.
        Черно-фиолетовая аура вдруг объяла всех стоявших на берегу, она кругами расходилась от Проходова, и в ней утонули и Нева, и берег, и трупы птиц возле воды…
        Принцесса ощутила… Она и сама не понимала, что она ощутила. Её как будто убили за одну секунду. Но убили как-то странно, после этого убийства она все еще могла мыслить и сознавать себя.
        А вокруг уже не было ничего, только ледяная тьма, а еще космические темно-фиолетовые вихри…
        Глава 153 - Десант попаданцев
        Яркое солнце вдруг ослепило принцессу, девушка вскрикнула и зажмурилась.
        В следующую секунду Лада ощутила дуновение легкого и теплого ветерка, этот ветерок принес с собой гадкий запах - как будто какой-то удушливой гари. Потом она услышала шорох листьев, потом - гул большого города…
        Принцесса открыла глаза - рядом с ней стояла Маша, вся перемазанная в крови, выглядевший не сильно лучше Соколов в разорванном генеральском мундире, насмерть перепуганный Жаросветов…
        Проходов тоже был здесь. Сейчас, на солнечном свету, он выглядел еще ужаснее. Весь в грязи, или даже в дерьме, тощий, как будто его много лет морили голодом, заросший бородой и волосами по самые глаза, голый и громадного роста.
        Глаза Проходова были широко раскрыты - в них метались черные и фиолетовые сполохи магии, прямо в глазных яблоках. Вот такого принцесса еще не видела…
        Был день, жаркий и определенно летний.
        - Где мы, леший меня побери? - задал логичный вопрос Жаросветов, - В лесу?
        Вокруг действительно росли дубы и вязы, вот только через этот «лес» шла аккуратная дорожка, проложенная мимо огороженных газонов.
        Маша указала на эту дорожку окровавленным кинжалом:
        - Это парк, дурак. Но мне тоже интересно - где мы?
        - У него спросите, - Соколов мрачно ткнул пальцем в сторону Проходова, - Это он нас сюда затащил. Родомагия Проходовых - создавать проходы между мирами. Вот почему их всех уничтожили тридцать лет назад. А этого последнего держали в клетке. Пока этот идиот и самозванец Павел Стальной не приказал его повесить…
        - Следи за языком, Соколов, - Жаросветов глянул на Шефа Охранки, прищурившись, - Куда бы мы ни попали - я помню, что ты предатель. Я помню, что ты хотел отпустить принцессу…
        - Это все сейчас неважно, - холодно заметил Соколов, - Важно выбраться отсюда. Возможно мы все еще в нашем мире, просто попали в будущее или в прошлое…
        - В прошлое, - отрезала Маша, - Глядите…
        Все поглядели в том направлении, куда указывала окровавленным кинжалом Маша. Там в просвете между деревьями было видно то, что определенно было стрелкой Васильевского острова.
        Принцесса ясно различила Ростральные колонны и здание Имперской биржи.
        - А вон и шпиль, - доложила Маша, - И он на месте.
        Шпиль Петропавловского Собора и правда был на положенном ему месте и возвышался сейчас за парком.
        - Значит, мы все еще у Петропавловки, - облегченно выдохнул Жаросветов, - Вот только деревья…
        - Я же говорю - мы попали в прошлое, еще до того, как их вырубили, придурок… - начала было Маша, но принцесса перебила её:
        - Баронесса, все деревья на острове вырубили еще во времена Петра Великого. А Петербург, в том числе колонны, Биржу и крепость построили уже позже…
        На миг повисло молчание. Все переглянулись.
        Все, кроме Проходова, который, как зачарованный смотрел в голубое небо. Видимо, небес он не видел уже много десятилетий.
        - Ну и куда ты нас засунул, ублюдок? - поинтересовался у Проходова Жаросветов, - В мир аниме? Розовые пони сейчас из-за деревьев прискачут?
        Проходов вдруг перевёл взгляд на Жаросветова, и под его тяжелым безумным взглядом Жаросветов даже отступил на шаг назад.
        - Нет, - хрипло произнёс Проходов, - Родной мир. Пришельца. Гиганта. Лунного.
        Маша нахмурилась:
        - Родной мир Нагибина что ли? То есть Нагибин - не из нашего мира, а из этого…
        - Причем тут Нагибин? - спросила ничего не понимавшая принцесса.
        Маша не ответила, зато Проходов воздел руки и гулко произнёс:
        - Зов! Зов существа! Сильного! Нагибин - сила! Его Зов…
        Проходов булькнул и замолчал, его длинные руки с ногтями, отросшими настолько, что напоминали звериные когти, безвольно упали и повисли, как плети.
        - Да о чём он, леший меня побери? - пришёл в ярость Жаросветов.
        Снова повисло молчание, потом Соколов задумчиво ответил:
        - Видите ли, Проходовы все безумны… Ибо они живут сразу в нескольких мирах. Они как-то научились частично переносить в другие миры своё сознание, кусками… А от этого у них началась шизофрения. Тридцать лет назад последние Проходовы создали себе базу в глухих Уральских горах, на севере. Местное население поклонялось им, как богам. Но сами Проходовы поклонялись каким-то другим сущностям, из других миров. Они планировали вторжение, готовились открыть порталы и впустить этих сущностей в наш мир…
        Так что нам пришлось там всё разбомбить магическими солярис-бомбами. Потом мы оцепили район, где Проходовы строили свою тайную империю, и там же через два года мы поймали последнего живого Проходова - вот этого… Он скитался по лесам и совсем одичал. К чему это я? Ну… Проходовы постоянно слышат некий Зов. Зов из других миров. Это особенность их сознания…
        - Бла-бла-бла, - перебил Жаросветов, - Да срал я на тонкую душевную организацию этого ублюдка! И вообще он мне надоел…
        Жаросветов воздел было руки, но Соколов резко ударил его, уже готовое к атаке заклятие Жаросветова спало.
        - Ты что делаешь, идиот? - закричал Шеф Охранки, - Если убьешь Проходова - навсегда останемся здесь, и назад в своей мир уже не вернемся…
        - А ты что делаешь, изменник? - рассвирепел Жаросветов, - Как ты смеешь поднимать руку на АРИСТО, на Великого Князя…
        - Прекратите, - потребовала принцесса, - На вас аборигены смотрят…
        Все резко повернулись в ту сторону, куда указывала Лада.
        Там на алее стояли двое - молодой паренек и девушка. Увидев на алее пятерых магов, парочка застыла, но смотрела скорее удивленно, чем со страхом.
        Парень был в белой рубашке и синих брюках, на шее у него болтался странный красный галстук. Девушка была в такой же рубашке и таком же галстуке, в черных башмаках и синей юбке до колена, её волосы были заплетены в каштановую косу.
        Девушка ела мороженое в вафельном стаканчике. Обоим аборигенам было на вид лет по четырнадцать.
        - Кадеты, - произнес Соколов.
        Услышав, что Соколов говорит, «кадеты» подошли ближе.
        Паренек внимательно оглядел окровавленную Машу с кинжалами, принцессу, Жаросветова и Шефа Охранного Отделения, а потом весело произнес:
        - Чего тут, кино снимаете?
        Девушка тем временем заметила стоявшего за деревьями Проходова и ойкнула:
        - Ой! Смотри, Пашка, голый мужик! А как воняет…
        Жаросветов ухмыльнулся и недвусмысленно поднял руку, явно готовый кастануть заклятие. В том, что ублюдок убьёт этих детей, не раздумывая, принцесса не сомневалась.
        Лада подошла ближе к «кадетам», закрыв их собой от Жаросветова, а Маша тем временем зашла Жаросветову за спину и легко ткнула того кинжалом, чтобы князь не делал глупостей.
        - Да, мы снимаем кино, дети, - ласково произнесла Лада, - А вон тот голый мужик - он играет лешего. Поэтому он так выглядит. А вы что тут делаете?
        - Мы на пляж идём, купаться, - ответил парень.
        Он в восхищении оглядывал магократов, потом ткнул пальцем в Соколова:
        - А что у вас за мундир, белогвардейский?
        - Нет, я играю Шефа Охранного Отделения, - мрачно пояснил Соколов.
        Принцесса открыла было рот, чтобы продолжить беседу в том же дружелюбном духе, но Жаросветов уже оттолкнул грозившую ему кинжалом Машу, а потом влез в разговор:
        - Ладно, черти. Вы кто вообще? Холопы, аристо, разночинцы?
        Паренёк хихикнул:
        - Вы чего вообще? Мы пионеры.
        Пионеры? Принцесса смотрела на паренька и его подружку с удивлением. На американских первопроходцев они были мало похожи.
        - Какой сейчас год, твари? - продолжил допрос Жаросветов.
        - Год тысяча девятьсот семьдесят шестой, - ответил паренек, на всякий случай закрывая собой подружку, - А вот ты какой-то странный, мужик.
        - Что? - в ярости заорал Жаросветов, - Мужик? Я мужик? Да как ты смеешь, подонок! И про год ты врешь, сучара, в семьдесят шестом никаких деревьев у Петропавловки уже не было, их на триста лет раньше вырубили! И никаких пионеров тоже не было…
        - Это другой мир, идиот… - мрачно пробормотал Соколов.
        Но разбушевавшегося Жаросветова было уже не остановить - он поднял руки, его аура засияла ослепительным огненно-золотым цветом чистой магии.
        «Пионеры» в ужасе замерли, девушка уронила прямо на парковую дорожку своё мороженое…
        Принцесса резко провела подсечку, свалив Жаросветова, подскочивший Соколов ударил князя сапогом в лицо, Маша воткнула в спину Жаросветову кинжал…
        Консенсус был найден стремительно и без всяких лишних разговоров - Жаросветова надо было кончать.
        Пионеры оба завизжали и бросились бежать прочь. Но разъяренный Жаросветов вскочил на ноги, потом он метнул заклятие, которое прошло в сантиметре мимо Лады и опалило ей лицо.
        Заклинание угодило в молодой дубок, тот ярко вспыхнул и тут же целиком загорелся.
        Маша вогнала второй кинжал Жаросветову в горло, принцесса ударила князя между ног, Соколов заехал сапогом Жаросветову по затылку.
        Вот теперь неугомонный князь наконец обмяк, Маша тут же подскочила к нему и окровавленными пальцами раскрыла Жаросветову рот.
        - Каково это, когда тебе заживо режут язык, м, Жаросветов? - поинтересовалась Маша, - Ты же кайфовал, когда резал Корень-Зрищиных, да, ублюдок?
        - Баронесса, не надо… - в ужасе ахнула принцесса.
        Но Маша уже вытащила язык изо рта Жаросветова, а потом одним ударом кинжала откорнала его. Язык упал на траву кровавым ломтём мяса, Жаросветов захрипел…
        - Милиция! Всем стоять на месте! - прокричал мужской голос.
        Лада обернулась - в паре метров от магов стоял усатый мужик, в сапогах и серой форме. Усатый целился в АРИСТО из пистолета.
        - Милиция? Народное ополчение завели, - пробормотал Соколов, - Служивый, у вас тут война что ли?
        - Это в отделении будем разбираться, гражданин, - загадочно ответил милиционер, - Все на землю, руки за голову!
        Но на землю никто не лёг, и руки за голову тоже убирать не стал. Маша просто добила одним ударом кинжала в голову Жаросветова, пробив башку князя насквозь, как спелый арбуз.
        Милиционер настолько удивился этому зрелищу, что даже забыл выстрелить. Лада тут же на ауре подскочила к нему и одним ударом в висок отправила усатого в глубокий нокаут.
        - Извините, - извинилась принцесса.
        Но милиционер её уже не слышал, он растянулся на аллее.
        Рация на ремне у милиционера тем временем зашипела:
        - Пост, что там у вас? Пост, ответьте. Что там с пионерами…
        Соколов глянул на мертвого Жаросветова, из головы которого на траву медленно вытекал мозг вперемешку с кровью, и констатировал:
        - Пора отсюда валить. Проходов, я прошу вас… НЕТ!
        Лада оторвалась от созерцания нокаутированного милиционера и посмотрела туда, где только что стоял Проходов. Теперь его там не было. Он просто исчез.
        - Куда он делся? - поинтересовалась Маша.
        - Не знаю, - мрачно ответил Соколов, - Вероятно, отправился в очередной мир. Уже без нас…
        - А мы… - произнесла в ужасе принцесса, глядя на то место, где только что стоял Проходов, и в душе надеявшись, что он сейчас появится.
        Но он не появлялся.
        - Пошли отсюда… - буркнул Соколов.
        - Но куда, зачем? - перепугалась принцесса, - Это же даже не наш мир!
        - Наш - не наш, а валить надо, - ответил Соколов, потом кивнул на растянувшегося на алее милиционера, - Мы напали на ополченца. И черт его знает, имели ли мы на это право. Так что валить все равно надо… Хотя бы отсюда, от Петропавловки.
        Соколов поднял с земли фуражку милиционера, повертел её в руках, разглядывая герб:
        - Леший знает что. Красная звезда - символ Марса, бога войны. Серп - символ Астарты. Еще масонский молоток и колосья… Они тут, похоже, не знают христианства и исповедуют хтонические культы. Ладно, пошли…
        Маги забросили труп Жаросветова и оглушенного милиционера на газон, а потом решительно двинулись по алее.
        Вскоре они оказались у Иоанновского моста. Пройдя мимо мороженщицы и опустевшей будки, где раньше явно и сидел милиционер, они вышли на набережную, полную народа, и огляделись.
        - Смотрите, на месте финского ресторана - магазин «Сувениры», - доложила принцесса.
        - И одеты все, как нищенки, - сморщила носик Маша.
        - Срамота какая! Мужики и бабы вместе, полуголые… - протянул Соколов, разглядывая пляж Петропавловки, заполненный купавшимся народом, - И это в центре столицы! Рядом с тюрьмой!
        - Не факт, что тут Питер - столица, и не факт, что тут Петропавловка - тюрьма, - заметила Маша, - Ну что, куда пойдём?
        - Без разницы, - ответил Соколов, - Куда угодно, где не так воняет.
        - Это от автомобилей, граф, - принцесса указала на проезжавший мимо грузовик.
        Из грузовика сзади торчала трубка, источавшая зловонный дым.
        - На чем у них тут машины ездят? Явно не на солярисе. На угле что ли? - живо заинтересовался вонючими трубками Соколов.
        - Они тут и трикоины не жрут, - обратила внимание Маша, - Вон сколько на набережной деревьев…
        Прохожие тем временем уже начали пялиться на странную троицу.
        - Пошли уже, - распорядилась принцесса, - Надо найти одежный магазин. На нас вон люди внимание обращают. А вы, Маша, вся в крови… Умойтесь в Неве.
        - Да потом… - не согласился Соколов, - Она потом умоется. Сейчас надо свалить подальше, пока не приехало подкрепление ополченцев. У этого милиционера же была рация, вы забыли что ли?
        Магократы быстро зашагали прочь от набережной в сторону Большой Дворянской улицы.
        - Вызовем такси… - предложил Соколов, - Аборигены на нас все еще зенки пялят. Если не спрячемся - сдадут в местную Охранку, как пить дать…
        - Ага, сейчас, разбежались, Ваше Сиятельство, - кисло доложила Маша, копаясь в смартфоне, - Нет сети. Ни звонков, ни интернета. Но оно и неудивительно. Мобильную связь и интернет изобрели в восьмидесятых, а тут - семьдесят шестой…
        - Глядите, - принцесса указала на табличку на доме.
        Никакой Большой Дворянской в этом мире не было, эта улица называлась улицей Куйбышева.
        - Да кто такой этот Куйбышев? - нахмурился Соколов.
        - Какой-нибудь местный АРИСТО… - предположила Маша, - Впрочем, какая разница?
        Соколов вдруг остановился, потом о чем-то крепко призадумался, а потом указал на торчавшие за парком минареты:
        - Ладно, барышни. Вот в чем я уверен - так это в том, что вот там Соборная мечеть.
        - И что? - поинтересовалась Маша, - Вы решили принять ислам, Соколов?
        - Вроде того, - Шеф Охранного Отделения мотнул головой, - В общем, пойдем туда. В мечети нам должны помочь. Сделаем вид, что мы туристы. Что на нас напали и нас ограбили, вот почему мы все в крови и рванине. Я скажу, что я персидский генерал, из Османской Империи. А вы будете изображать двух моих жён. Идёт?
        - А вы умеете говорит по-персидски, Соколов? - усомнилась Маша.
        - Я умею. И на фарси, и по-арабски, и по-турецки, - усмехнулся Соколов, - Я же из разведки. Раньше служил в девятом департаменте, как раз по линии Османской Империи.
        - Да, но мы-то не умеем… - растерялась принцесса, - Турецкий я, конечно, знаю, но фарси…
        - А вам и не нужно говорить, Ваше Высочество, - пожал плечами Соколов, - Вы будете молчать. Как и положено хорошей персидской жене из гарема. Тем более что конкретно вы на персиянку похожи. А баронесса Нагибина пусть изображает мою русскую жену. Увы, барышни, но другого плана у меня для вас нет. Нам срочно надо переодеться и я лично уже давно хочу хотя бы выпить глоток воды. А если будем и дальше бродить по улицам в крови и странной для местных одежде - нас точно в Охранку загребут…
        - Ладно, погнали, - кивнула Маша, - Собственно, что тут думать…
        Они вошли в парк, чтобы через него пройти к мечети, но в парке их чуть не сбила с ног старушка. Старушка бежала, размахивала авоськой и визжала:
        - Караул! Помогите! Черти!
        - Это еще что? - удивился Соколов.
        - Проходов, кто ж еще, - усмехнулась Маша, - Ублюдок недалеко сбежал.
        Проходов действительно был здесь, в парке. Он стоял рядом с деревянной скамейкой, в тени раскидистых клёнов.
        В руках Проходов держал плетёную булку, явно отобранную у несчастной старушки. Эту булку Проходов частично пихал себе в рот и жадно жевал, а частично бросал голубям.
        Голубей вокруг Проходова уже слетелась целая стая.
        - Леший меня побери, - выругалась Маша, - Похоже, этот козёл телепортировался в другой мир, чтобы пожрать хлеба и покормить голубей.
        - Проходов, эм… Ваше Сиятельство… Заберите нас отсюда. Верните нас, пожалуйста, домой, - попросил Соколов.
        Но Проходов не реагировал, он просто продолжал набивать рот булкой и разбрасывать вокруг себя крошки.
        Соколов кастанул заклинание, вокруг Шефа Охранки метнулся короткий вихрь ауры.
        - Пошли вон, - спокойно приказал Соколов.
        Голуби, все, как один, повернули в сторону Соколова свои сизые головки, а потом разом взлетели на ветви клёнов.
        Проходов уставился на Соколова, потом проглотил громадный кусок плетёнки, чуть не задохнувшись при этом, а потом хрипло провозгласил:
        - Новый Зов! Она зовёт! Она сильнее Нагибина! ОНА зовёт!
        - Кто «она»? - забеспокоилась принцесса.
        - Товарищи, покажите ваши документики, пожалуйста… - прозвучал сзади голос.
        Лада обернулась и увидела, что к ним идут двое милиционеров, руки у милиционеров уже лежали на кожаных кобурах с пистолетами…
        Но проверить «документики» милиционеры не успели. Проходов бросил булку на землю и воздел руки.
        Всё утонуло в потоках черно-фиолетовой ауры, эти потоки подхватили принцессу и понесли её сквозь космическую тьму и холод…
        Глава 154 - Кровавая Песня
        Теперь в нос принцессе ударил резкий и ароматный запах хвои. Девушка сейчас стояла на склоне холма в каком-то густом лесу, в стороне текла мелкая, но быстрая река, земля была завалена сосновыми иглами, она вся заросла папоротниками и какими-то неизвестными фиолетовыми цветами.
        В сосновых кронах метались пустельги - мелкие рябые птички, где-то стучал дятел, куковала кукушка…
        Небеса были серыми, а еще здесь было холодно. Принцесса зябко поежилась…
        - Ну и где мы теперь? - поинтересовался Соколов у Проходова.
        Проходов вместо этого поднял с земли крупную шишку и начал её грызть.
        - Документики… - промямлил по инерции один из милиционеров.
        Его товарищ тем временем покрылся испариной, парень явно был близок к обмороку.
        Проходов, видимо, был в щедром настроении, так что переместил в новый мир всех - и принцессу, и Машу, и Соколова, и даже двух милиционеров.
        Более того, он переместил сюда даже мертвого Жаросветова, хотя принцесса и её соратники оставили князя в старом мире валяться в парке возле Петропавловки.
        Дохлый Жаросветов лежал среди мха, его конечности были скрючены, на лопнувшей от удара кинжалом голове запеклась кровь.
        - В принципе правильно, - вздохнул Соколов, - Нечего разбрасывать мертвых АРИСТО по всем мирам. А вы успокойтесь, господа. Вы больше не в своем мире.
        Последняя фраза Шефа Охранки была обращена к двум милиционерам. Один из них пошатнулся, потом парня вырвало на покрытую мхом и хвоей землю, видимо, от шока.
        Но второй милиционер выхватил из кобуры пистолет…
        - И в кого ты собрался стрелять? - усмехнулся Соколов, - В меня? А за что? Мы сейчас не в твоём родном мире. У тебя тут полномочий нет, как и у меня. Ты вообще знаешь, кто я в своём родном мире, м? Ну и кроме того - я законов этого мира не нарушал. Да тут вроде и нет законов - один лес кругом. Кстати, Проходов, где мы? Ответьте.
        - Да ни хрена он не ответит, - выругалась Маша.
        Но Проходов неожиданно оторвался от шишки, которую он грыз, и ответил:
        - Твой мир, Соколов. Твой. Родной.
        - Хм, возможно… - с сомнением протянул Соколов, - Но это явно не Питер…
        - Питер, - холодно сообщил Проходов, - Питер. Твой родной мир. Петропавловка.
        - Товарищи, да что происходит-то? - в ужасе вскричал милиционер, размахивающий пистолетом.
        Но на него никто не обращал внимания. Разве что Маша подошла к парню поближе, чтобы сломать ему руку, если он вдруг надумает палить.
        - Какая к черту Петропавловка? - нахмурился Соколов, - Где она, Петропавловка-то? Нету её, Проходов. Ты ошибся. И Нева где?
        - Ошибки нет, - хрипло сообщил Проходов, а потом обвёл вокруг своей длинной и тощей рукой, - Петропавловка. А Нева - вон.
        Проходов указал на быстрый лесной ручей.
        - Погодите-ка… - принцесса вроде начала что-то понимать, и Проходов тут же подтвердил её догадки:
        - Десять тысяч лет до рождения Рюрика. Нева еще маленькая. А Петропавловка еще не построена. Но будет. Через тысячи лет.
        - Твою ж мать! - выругался Соколов, - Но зачем, Проходов? Зачем вы нас сунули в десятое тысячелетие до нашей эры, леший вас побери…
        - Зов, - гулко и коротко произнес Проходов, - Зов. Зо-о-о-ов. Она зовёт.
        - Да кто она-то?
        - А может про неё речь? - поинтересовалась Маша, указав кинжалом куда-то в заросли папоротника.
        В зарослях был человек. Девушка неопределенного возраста, но явно еще не старая. С длинными черными волосами до пояса. Девушка была замотана в шкуры, на её шее болтался костяной амулет.
        В принципе если бы не одежда - эта древняя барышня была бы даже неотличима от современной. По крайней мере, шерсть на ней не росла, да и черты лица были хоть и некрасивыми, но не грубыми и не звериными.
        - Твоя прабабка, Соколов? - поинтересовалась Маша.
        - Черт его знает, - выругался Соколов.
        Девушка вылезла из папоротника и подошла ближе. На ногах у неё были мягкие унты из шкур. Потом она что-то произнесла, что-то короткое.
        - Круто, - вздохнул Соколов, - И что же это за язык? Финский?
        - Точно нет, - ответила принцесса, - Мы в десятом тысячелетии до нашей эры, на месте Петербурга. Финны тут тогда еще не жили.
        - А кто тут жил? - спросила Маша.
        - Я не знаю… - призналась принцесса.
        Древняя девушка подошла ближе, потом глянула на Машу. Подойдя к Маше почти вплотную, она коснулась её кинжала, потом снова что-то произнесла… Её язык был странным - каким-то певучим, часть звуков было вообще не разобрать.
        - Ты хочешь кинжал? - спросила Маша у девушки, - Ладно, держи. Дарю…
        Маша протянула девушке кинжал. Та схватила его, потом засмеялась от восторга…
        - Товарищи, да объясните мне, что происходит? - жалобно взвыл милиционер.
        - Какие мы тебе к лешему товарищи? - осадил его Соколов, - Замолкни.
        - ОНА, - неожиданно громко провозгласил Проходов, - ОНИ. ЗДЕСЬ. ЗОВ.
        - Да кто они-то, кто они… - начал было Соколов, но древняя девушка вдруг указала пальцем в сторону ручья.
        Там, возле будущей Невы, стояли три фигуры.
        Принцесса взглянула на них, а в следующую секунду у неё внутри вдруг всё перевернулось от ужаса. Нет, не может быть…
        У ручья стояли три девушки. Полностью обнаженные и красивые, но маленькие, каждая в метр ростом. Голые тела девушек глянцево блестели, кожа у них была ярко-красной, как панцирь божией коровки.
        Длинные и черные волосы девушек спускались до самой земли, такими же черными, без белков, были и их глаза. Черты лица девушек были как будто восточными - плоские носы и огромные глаза, как их рисуют в японских мультиках.
        - Дикие дриады! - в ужасе выдохнул Соколов.
        Он первым пришёл в себя, бросился к Маше и вырвал у неё из-за ремня второй Машин кинжал.
        Потом Соколов вонзил себе этот кинжал в ухо, на мох брызнула кровь, Соколов заорал от боли, но таким же манером пробил себе и второе ухо…
        Принцесса отлично понимала, что он делает. Голос дриады смертелен для мужчин. Единственный шанс выжить для Соколова, если дриады заговорят - это высадить самому себе барабанные перепонки, полностью оглохнуть…
        Милиционер тем временем пялился на дриад широко раскрытыми от шока глазами. И Лада понимала, что он испытывает - ей было известно, что мужчина может буквально сойти с ума от красоты дриады.
        Второй милиционер продолжал блевать на мох, а первый, видимо, совсем обезумев, громко присвистнул.
        Но дриады на это никак не отреагировали, они просто смотрели своими черными глазами без зрачков.
        В вышине соснового леса вдруг крикнула птица, Проходов воздел руки:
        - Зов!
        Принцессу в очередной раз объяла черно-фиолетовая магия…

* * *
        А вот теперь Лада была уверена, что оказалась в своем родном мире и даже в нужном времени. Ибо первый звук, который она услышала - это звук летящих ракет…
        Потом последовали оглушительные взрывы, луг перед Иоанновскими воротами превратился в море огня. Принцессу чуть контузило, она упала лицом в траву.
        Но увидеть в свете взрывов Петропавловку без шпиля она успела. Значит, они и правда вернулись туда, откуда и начали свои удивительные путешествия между мирами.
        Вот только откуда столько ракет…
        Принцесса приподняла голову. Нева вся горела от огней, здесь была сотня катеров, а в воздухе кружились вертолёты. Они обстреливали ракетами и пулемётами центр луга и восточный берег. Ракета попала во все еще горевший автозак и разнесла его на куски. Принцесса в панике закричала, что делать теперь - она понятия не имела. Их же здесь убьют за пару секунд…
        Еще одна ракета упала на берег в полусотне метров от принцессы, Лада еще раз приподняла голову и увидела стоявших возле самой воды дриад. Они были здесь - Проходов не просто забрал принцессу и её спутников из другого мира, нет, он еще и прихватил с собой подарочек.
        Дриады вдруг взялись за руки, они стояли спинами к принцессе, так что Лада не видела, начали ли они уже говорить… Но уже через секунду она их услышала.
        Это напоминало песню, красивую и жуткую, пробиравшую до самых костей, и не просто до костей тела, а до самых костей души.
        Дриады запели все разом, хором, на неведомом древнем языке, извлекая из своих глоток звуки, которые человек никогда бы воспроизвести не смог. Песня расходилась от дриад магическими потоками, таким мощными, что принцесса ощутила, как колеблется и резонирует внутри неё магическая аура…
        И стрельба вдруг затихла, по Неве пошли волны, на реке начался настоящий шторм, сливавшийся воедино с песней дриад.
        Потом стрельба стихла и на восточном берегу, где-то за спиной принцессы. Взорвалась последняя пущенная на луг ракета, а потом осталась только Песня, заполнившая собой весь мир.
        С катеров послышались вялые крики, едва слышные среди Песни… А потом начали взрываться вертолёты, прямо в воздухе.
        Один из них рухнул на берег, и принцессу обдало жаром от пылавшей машины. Лада теперь вскочила на ноги, ей больше ничто не угрожало, потому что никто больше не стрелял.
        Она стояла, завороженная Песней дриад, и смотрела, как во сне, как тонут один за другим катера. На палубах катеров валялись убитые первыми же нотами Песни наёмники в мундирах ЧВК Жаросветовых, вперемешку с полицейскими в синих мундирах.
        - Отступаем! - прозвучал голос из громкоговорителя, такой слабый и настолько заглушенный Песней, что Лада его едва расслышала, - Дикие дриады! Отступаем!
        Стоявшие дальше всех от берега катера, видимо, не пораженные Песней, стали резко разворачиваться и плыть прочь. За ними последовала пара уцелевших вертолётов. Один из них отступить так и не осилил, судя по всему, потому что его пилот был уже убит Песней. Вертолёт закружился в воздухе, как подброшенный комок бумаги, а потом ухнул в черные воды Невы и пошёл ко дну…
        Принцесса только сейчас заметила Проходова. Тот стоял рядом с Ладой, на его лице застыла улыбка. Но по щекам Проходова что-то текло, что-то красное…
        Да у него же кровь идёт из ушей!
        - Эта Песня тебя убьет! - закричала Проходову Лада.
        Но тот продолжал стоять и улыбаться, истекая кровью из ушей. Странно, что он вообще до сих пор жив…
        Позади Проходова тем временем метнулась толстая и крупная фигура. Соколов тоже истекал кровью из ушей, но этот пробил себе барабанные перепонки сам. Его раны уже регенерировали, так что Шеф Охранки спешил сделать всё, пока он не исцелился, и пока его уши не обрели способность слышать смертельную Песню…
        В руках Соколов сжимал меч, тот самый, которым Младшая пыталась убить принцессу. Видимо, подобрал его рядом с трупом сестры Лады.
        - Нет! - закричала Лада, но было уже поздно.
        Соколов подскочил к Проходову со спины. Аура Проходова была не активирована, а сам он заслушался Песнью дриад, так что Соколов без труда замахнулся мечом и снёс Проходову голову.
        Косматая голова Проходова упала на траву и покатилась, на его губах так и застыла глупая улыбка. Из шеи Проходова брызнул фонтан крови, в стороны полетели куски волос и бороды, отрубленных Соколовым вместе с головой. Потом высокое и тощее тело Проходова упало на землю.
        - Зачем, граф, зачем? - набросилась принцесса на Соколова.
        Тот все еще ничего не слышал, но явно понял Ладу и заорал:
        - Так надо, Ваше Высочество! Так надо! Сегодня он привёл дриад на помощь вашим друзьям, а завтра приведет орду демонов из ада… Он же безумец, он должен быть уничтожен! Я просто исполнил свой долг…
        Но принцесса не слушала, она вырубила Соколова одним мощным ударом в челюсть. Шеф Охранного Отделения обмяк…
        Дриады вдруг замолчали, все трое разом. Повисла тишина, только слышен был треск - это все еще горел расстрелянный зажигательными снарядами луг.
        Маша подбежала к Ладе, но других живых вокруг не было. С луга несло горелым мясом, он весь был завален трупами, которые теперь пылали…
        Принцесса, конечно, хотела, чтобы её спасли, но не такой же ценой… Сколько людей здесь полегло сегодня.
        - Надо валить! - крикнула Маша, указав на дриад.
        Те вдруг развернулись, все трое. Черные глаза дриад смотрели на Машу и принцессу, пристально и не моргая.
        Маша на всякий случай бросила на землю кинжал, потом упала на колени.
        - Мы не воюем, - сказала Маша, пытаясь говорить спокойно, но голос у неё дрожал, - Мы не опасны.
        Принцесса тоже встала на колени. Конечно, говорить с этими дикими дриадами было просто глупо. Они точно не понимают по-русски, они из десятого тысячелетия до нашей эры, тогда и русского языка-то не было. И никакого языка, из тех, которые знает принцесса.
        Дриады продолжали просто стоять и смотреть. Они как будто зависли…
        - Бежим, - предложила Маша.
        Обе девушки встали и бросились бежать.
        Лада перепрыгнула через труп милиционера, этот, видимо, погиб, как только дриады начали свою Песню. Бедняга. Помер в ужасе, даже не понимая, куда он попал, и что происходит.
        А вот второго милиционера нигде видно не было. Судя по всему, он так и остался в древнем мире, в десятом тысячелетии до нашей эры. Принцесса надеялась, что парню повезет - у него же был пистолет. А с пистолетом он там станет успешным попаданцем - он сделается вождем, может даже жениться на той девушке, которой Маша подарила свой кинжал. Возможно, в племени его даже будут называть «Громовая палка»…
        Девушки бежали вдоль берега, больше бежать тут было некуда, весь остальной луг пылал…

* * *
        Российская Империя, Павловск
        Павловский дворец
        20:56
        Павел Стальной лежал в постели, на пуховой перине и под верблюжьим одеялом. Но несмотря на одеяло, а также на то, что отопление было выкручено на максимум, он никак не мог согреться.
        Его всего трясло от лихорадки, Государь смотрел на мраморную лепнину на потолке, и эта лепнина его почему-то невыносимо раздражала, как будто она и была причиной температуры и боли…
        Павел Стальной ощущал, как внутри него растет нечто темное и мощное, готовое в любой момент родиться. И когда оно родится - он умрёт. Он чувствовал это, времени у него оставалось совсем мало…
        Хлопнули двери, покрытые золотым орнаментом, по дорогому паркету застучали каблучки.
        Канцлер Жаросветова подошла к постели Императора, приняв самый скорбный вид, как будто у неё на глазах только что перебили весь её клан.
        - Я надеюсь, ваша кислая рожа связана с тем, что вы сочувствуете моей болезни, канцлер, кха… - Павел Стальной тяжело закашлялся, потом, морщась от боли, перевернулся на другой бок, - … А не с тем, что Нагибин разъебал все наши силы!
        - Нагибин мёртв, - доложила Жаросветова, - Но на острове три дикие дриады…
        - Что?
        Император уставился на Жаросветову, девушка не отвела взгляда.
        - Силы Нагибина уничтожены, - произнесла канцлер, - И сам он мёртв. Это подтверждено. Но дикие дриады, их трое… Они потопили наши катера и уничтожили почти все вертолёты. Но и людей Нагибина они убили.
        - Откуда взялись, дикие дриады, мать их… - Император снова закашлялся, - Они же… Кха… Вот черт… Они же вымерли, еще до основания Петербурга…
        - Есть вероятность, что их перенёс на остров сбежавший Проходов, Ваше Величество…
        - А что с этим ублюдком? Он мёртв, я надеюсь?
        - Я не знаю, Ваше Величество, - обреченно призналась Жаросветова.
        - Ладно, ладно… Что там с Китаем?
        - Те, о ком вы интересовались, так и не вышли на связь, Ваше Величество, - смиренно сообщила канцлер.
        - А лаборатория Нагибина?
        - Заминирована, - пожала плечами Жаросветова, - И если мы будем её штурмовать - её немедленно взорвут.
        - Вот дерьмо! Но у нас же в плену друзья Нагибина… Аж двое. Они могут отменить приказ?
        - Мы их допросили, - ответила Жаросветова, - Нет, они не могут. В лаборатории люди герцога Кабаневича. Так что отменить приказ взорвать её может или Нагибин, или Кабаневич. Но Нагибин мёртв, а Кабаневич сбежал из страны. Мы не знаем, где он.
        - Ну так найдите мне этого подонка… - взревел Павел Стальной, но его рёв перешёл в кашель, - Найдите его! И доставьте на родину, в кандалах. И пусть отменит приказ! Потом берите лабораторию, и чтобы там ни одна реторта не разбилась…
        - А что делать с дриадами? - спросила канцлер, - Мы могли бы привлечь вашу жену-дриаду для переговоров с ними. Я уже спрашивала, мне сказали, что язык дриад не изменился за последние десять тысяч лет. Так что цивилизованные и дикие дриады понимают друг друга…
        - К лешему переговоры! - заявил Павел Стальной, - Переговоров не будет! Вот что, Жаросветова… Я хочу, чтобы этот поганый остров утоп вместе с Петропавловкой и дриадами. Магическая бомбардировка… С самолёта… Это же поможет?
        Жаросветова на миг растерялась, но тут же взяла себя в руки:
        - Да… Это, конечно, поможет, Ваше Величество. Солярис-бомбардировку никто не переживет, даже дриады. Вот только применять солярис-бомбы… Их же даже на войне не применяют, а уж в центре Питера…
        - А дриады не убьют летчика? - перебил Император.
        - Нет. Если он полетит достаточно высоко.
        - Ну вот и славно. Какого лешего вы еще здесь, Жаросветова? Идите, бомбите…
        - Но Государь…
        - Бомбите, я сказал. Через полчаса я хочу увидеть Неву и Петербург без Петропавловки!
        Глава 155 - Селф мейд АРИСТО
        Ракета ухнула прямо в кучу металлолома, оставшуюся от эшафота. Похоже, что жажда мести Павла Стального была столь велика, что сделала этот эшафот во всех смыслах проклятым местом - сначала туда угодил шпиль, а теперь и Государева ракета.
        Бывшая когда-то эшафотом груда металла как будто буквально притягивала к себе неприятности…
        От меня же тем временем осталась одна голова, и сейчас левую сторону моей головы обожгло жаром взрыва.
        Хорошо, хоть глаз не выбило, но не выбило его только потому, что его мне уже раньше высадила Лейб-Стражница.
        Лишившую меня глаза девицу сдуло с моей головы взрывом, а левая половина моей башки тем временем стремительно закипела и сползла на траву кучей голубоватого желе. Еще одна ракета упала метрах в двадцати, попа и державшую его Лейб-Стражницу зашвырнуло куда-то в сторону Невы, а оставшиеся от меня пол головы подняло в воздух и понесло в противоположную сторону…
        Я кувыркался в полёте, мой единственный глаз успевал фиксировать лишь отдельные картинки - Нева вся в катерах, горящий луг, труп кого-то из моих людей в черном плаще, пылающий автозак, чья-то оторванная рука, живописно разбросанные кишки…
        Половина моей головы промчалась над стенами Петропавловки, по пути чуть не столкнувшись с очередной ракетой.
        С земли в меня вроде тоже стреляли, но кто и из чего по мне палил, я уже заметить не успел.
        Закончился мой полёт только у самой колокольни Петропавловского собора, я влетел в неё на огромной скорости - как будто эта колокольня притягивала магические объекты, типа половины моей аполлонической головы или швырнутой мной сюда же раньше Алёнки. Потом я рухнул с высоты метров пятидесяти на груду камня под колокольней.
        Куча кирпичей и расколотых блоков образовалась на площади перед собором, еще когда я развалил колокольню метким броском Алёнки.
        От удара о камни у меня повылетали остатки зубов. Впрочем, это уже не особо важно, когда у тебя только половина рта. От моей головы отвалилась еще пара кусков голубого сала. Наверное со стороны я теперь напоминал раскуроченную половину арбуза, выпавшую из грузовика на дорогу и разбившуюся вдребезги.
        Тем не менее, я все еще соображал, да и боли не чувствовал… Это было хорошо. А вот остальное - нет.
        Я теперь был в самом сердце Петербурга, в самом центре Империи. Рядом с главным Имперским храмом и располагавшейся в нём усыпальницей русских царей. Правда, состояние, в котором я тут был, оставляло желать лучшего.
        Что делать дальше - я понятия не имел. У меня больше нет ног, чтобы ходить. Нет моего оригинального тела, чтобы вернуться в обычную форму. Нет рук, чтобы кастовать или хотя бы стукнуть куда-нибудь кулаком. Я бы еще сказал, что у меня нет рта и я не могу кричать, но это было бы неправдой.
        Рот у меня имелся, точнее, его половина. Я попытался что-нибудь сказать, но эта затея, разумеется, провалилась. Без зубов и только с половиной языка я смог выдавить из себя только какой-то слабый вой. И сказать нечто более членораздельное меня бы сейчас не смог научить даже самый скилловый логопед.
        Я был жив, но это была довольно овощная и бессмысленная жизнь. Я был просто заперт в куске волшебного сала, которое ни хрена не могло. Наверное так и должен себя чувствовать низвергнутый бессмертный бог, вот только меня это слабо утешало.
        Все что я мог - это буквально дергаться туда-сюда на куче камней, да еще смотреть единственным глазом, как над лугом за стенами крепости пролетают тысячи ракет… В принципе мне повезло. Саму Петропавловку самозванец бомбить не решился, так что очень кстати, что меня отнесло взрывом именно сюда - внутрь крепости…
        Тем временем вокруг меня уже стали собираться местные обитатели - какие-то мужики с автоматами, все в серых мундирах. На шевронах их мундиров я разглядел изображение шпиля крепости, ниже которого помещался вензель Павла Вечного - буква «П» и латинская единица.
        Я сначала не понял, кто это такие, и решил, что враг высадил внутрь крепости некий десант. Но уже через мгновение меня осенило - это не десант, это местная тюремная охрана. Петропавловка же тюрьма, а эти ублюдки - её персонал.
        Видимо, когда начался бой, тюремщики не стали к нему присоединяться, а спокойно сидели за стенами крепости, под защитой магии шпиля. Вот только шпиль отвалился, защитные чары крепости рассеялись, а им сюда залетела натуральная половина живой головы, чего персонал крепости никак не ожидал…
        Мужиков было человек сорок, все вооружены, кроме одного полковника. Этот явно был АРИСТО, на ремне у него болталась огромная шипастая булава.
        Тюремщики в страхе созерцали меня, нацелив на мою половину головы автоматы. Полковник тем временем на ауре запрыгнул на громадный блок, упавший с колокольни, с этого блока перепрыгнул на кучу кирпичей. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от меня, полковник выхватил свою булаву и пощупал меня ей.
        Булава вмялась в голубое сало.
        Я поморгал своим громадным глазом и попытался послать полковника, но с половиной языка и без зубов у меня вышло только:
        - О..Оа… Уй…
        - Что ты такое? - дрогнувшим голосом поинтересовался полковник.
        Я попытался дунуть и сдуть этого ублюдка также, как раньше сдул Лейб-Стражниц. Но и тут меня ждал провал - силы моего рта больше не хватало на качественный дув, от моего воздушного потока полковник лишь слегка покачнулся.
        Я попытался плюнуть, но половина моих губ не складывалась в трубочку, так что я только подавился собственной харкотиной и закашлялся.
        Полковник хохотнул:
        - Глупая голова. Это что вообще? Она наша или нет?
        Судя по всему, за ходом боя полковник совсем не следил. Но, к моему огромному сожалению, какой-то сержант пояснил полковнику за положняк:
        - Это враг, господин полковник. Он Лейб-Стражниц убивал. Я сам видел!
        - Что ж… - полковник явно задумался, даже начал жевать свой длинный черный ус, - Раз ты враг - запрём тебя в камере. А потом доставил Его Величеству Павлу Стальному. Угрозы ты вроде не представляешь, волшебная голова…
        Вот такое в мои планы точно не входило. Но плеваться или дуть было очевидно бесполезно, я не мог больше исполнить ни турбоподдув, ни смачный харчок. Вот если бы этот полковник подошёл ближе - я бы мог попытаться свалиться на него и задавить своим весом или куснуть его беззубой половиной рта. Но полковник был достаточно умён, чтобы ко мне не соваться. Так что я просто бессмысленно начал слабо раскачиваться на куче кирпичей…
        В этот момент воздух вокруг вдруг засвистел - как-то мощно, но очень странно. Как будто где-то рядом вдруг запела в разнобой стая соловьев. Но никаких соловьев тут не было. Единственное в чем я был уверен, так это в том, что этот свист издаю не я…
        Полковник тоже растерялся, он обернулся назад, бросил взгляд на крепостные стени:
        - Это еще что за дерьмо? И почему бомбежка прекратилась?
        Бомбежка и правда прекратилась, я видел зарево от пылавшего луга в небе, но ни одной ракеты не было. Взрывы тоже стихли. Потом я единственным глазом увидел, как в черных небесах за стенами Петропавловки загорелся и рухнул вниз вертолёт, еще пара вертолётов развернулись и полетели прочь от крепости.
        - Там что-то не то… - пробормотал полковник.
        И я был с ним солидарен, на лугу определенно происходило, мягко говоря, что-то не то. Силы самозванца как будто вдруг решили прекратить бомбежку и отступить. Может они просто уже выполнили боевую задачу, а может…
        Свист тем временем продолжался, он даже как будто усилился, один из сержантов указал на ближайшую стену крепости и ахнул:
        - Смотрите! Стена!
        Я кое-как краем глаза вперился в крепостную стену и увидел нечто на самом деле впечатляющее. Выстроенная из огромных гранитных блоков стена за казармами самым натуральным образом дрожала и вибрировала, камни ходили ходуном, от неё даже отвалилось несколько булыжников…
        - О, Господи! - полковник размашисто перекрестился, - Да что это такое? Османы напали что ли…
        - Никак нет, Ваше Благородие, - доложил сержант, как раз выслушавший доклад по рации, - Девятый пост сообщает, что… Ну в общем, на лугу три дриады. И они поют.
        - Что? - полковник аж побелел, - Дриады? И как они выглядят?
        Сержант передал вопрос на девятый пост, видимо, находившийся где-то возле Иоанновских ворот, откуда было видно поле боя.
        - Как девки, - нервно доложил сержант, - Голые. Красные. И они там всех убили…
        Свист стал таким громким, что сержанту теперь пришлось орать:
        - А мы почему живы, господин полковник?
        - А леший его знает… - полковник призадумался, но уже через мгновение догадался, - Ну конечно! Стены же! Под стенами крепости закопаны Камни Ивана Грозного, они не пускают сюда смертельную песню дриад. Они искажают её и убивают её магию, вот почему мы живы, вот почему мы слышим вместо песни свист… Черт возьми, я должен лично увидеть дриад! Немедленно!
        Забыв про меня, полковник было перескочил на громадный блок, отвалившийся с колокольни, чтобы потом с него спрыгнуть на землю, но в этот момент у полковника зазвонил смартфон.
        Полковник выхватил устройство, поднёс к уху, выслушал какое-то короткое сообщение, а потом изменился в лице. Глаза полковника округлились от ужаса.
        - Вот дерьмо… - полковник не сразу совладал с собой, но потом он заорал:
        - Эвакуация! Срочно! Государь приказал разбомбить крепость! Солярис-бомбой! У нас десять минут!
        - Разбомбить? - ахнул сержант, - А как же мы…
        - А мы отсюда валим. Немедленно. И волшебную голову придется оставить, - полковник печально поглядел на меня, - По поводу этой головы приказов не было. В любом случае, солярис-бомбардировку никто не переживет. Ни дриады, ни эта забавная башка…
        - А комендант? А заключенные? - продолжал кричать объятый страхом сержант, - А Камни Ивана Грозного? А как мы уйдем-то, Иоанновский мост разрушен…
        - Ну так звони коменданту, придурок! - полковник явно был уже в панике, - И убираемся отсюда. На катерах, они в северном эллинге. Я хочу чтобы весь персонал был там через три минуты! Этой крепости хана, когда упадёт бомба - тут даже острова не останется, одна воронка на дне Невы. А на камни Ивана Грозного плевать, на заключенных тем более… Так решил Государь! Да не стой ты столбом!
        Но сержант и не стоял столбом, он уже отдавал распоряжения по рации. Через мгновение свист от песни дриад заглушила завывшая сирена. Похоже, что в крепости начался серьезный шухер со всеми вытекающими. Бойцы в серых мундирах бросились куда-то за собор. Еще десять человек выбежали из казарм… Полковник спрыгнул на асфальт и тоже побежал…
        Всё это, конечно, хорошо. Вот только у меня ног нету, так что я присоединиться к паническому бегству не смогу. А мне было нужно это сделать. Если я, конечно, не хочу проверить, переживу ли я солярис-бомбардировку. Мне почему-то казалось, что не переживу. Если эта бомбардировка убьет даже неизвестно откуда взявшихся дриад, то мне тем более хана…
        Вот только что делать - было совершенно непонятно. Двигаться я не могу. Только думать. Так… Думай, думай, думай, Нагибин! Соображай!
        Но сложно соображать, когда у тебя только половина головы, а вокруг воет сирена и бегают солдаты, а через десять минут на тебя сбросят какую-то местную Царь-бомбу.
        Пожалуй, единственный верным решением было бы принять обратно человеческую форму. Ибо моё божественное тело почти полностью уничтожено, я теперь стал богом-инвалидом, если можно так выразиться. Но ведь и своё первоначальное тело барона Нагибина я тоже просрал, я его сжёг, еще когда сражался с Алёнкой…
        Тем не менее я попытался обратиться обратно. И, естественно, у меня ничего не вышло. Никаких системных сообщений у меня перед глазами не вылезло, но я почувствовал, что мне некуда обращаться, не из чего делать мое человеческое тело. Оно же уничтожено, просто нет материала для него…
        А сирена все завывала, а последние солдаты уже убежали с площади перед собором. В таких случаях герой обычно вспоминает какое-нибудь мудрое изречение своего сенсея и спасается, применив секретный приём. Вот только у меня не было ни сенсея, ни секретного приёма… Ну думай, Нагибин, давай!
        Сенсея нет, материала для обращения нет… Стоп. Материал. Голубое сало, из которого я состою, для создания человеческого тела не годится. Оно только для божественных тел. Но ведь во мне застряли пули, которыми меня обстреливали на лугу, а еще пара обломков ракет, а еще даже кусок перилл Иоанновского моста - все это сейчас внутри моей половины головы. Сталь, свинец, какой-то армейский плутоний… Чем не материал для тела?
        И я попытался расслабиться, прогнать тревогу, а потом сосредоточиться… Так, спокойно. Ты же бог, ты вершина культивации, давай, все получится…
        Пространство вокруг меня залило фиолетово-синей аурой с вкраплениями голубого и желтого - цветов Луны. Аура была столь мощной, что она стала плавить кирпичи, на груде которых возлежала моя половина головы.
        Я сейчас магичил на максимум, как никогда раньше в своей жизни, я практически жёг само пространство и время, даже разрушенная колокольня надо мной вдруг как будто подернулась дымкой. Я расходовал всю свою божественную МОЩЬ, до самой последней капли…
        Внутри меня разлилась боль, чакры настолько напряглись, что я ощущал, как они начинают рваться и выгорать. Разумеется, у меня были чакры, хоть и осталась одна половина головы, ибо моя божественная тушка имела чисто духовные чакры, их нельзя было у меня отнять, просто расчленив меня, как это сделали Лейб-Стражницы…
        И металлы внутри моей половины головы вдруг расплавились, потом зашевелились, они формировали внутри меня человеческий силуэт. Моё новое тело, из стали, свинца и плутония!
        Формирование этого тела напоминало рост человеческого эмбриона - только рос внутри меня не жалкий младенец, а полноценный мужчина, напоминавший оригинального барона Нагибина - мускулистый, высокого роста и даже с чертами лица Нагибина…
        Даосы вроде формируют внутри себя «внутренний зародыш», который потом выпускают через макушку и тем самым достигают бессмертия. Некоторые восточные монахи тем же способом растят в себе «тело света». Но я сделал лучше - я отлил себя в металлическую скульптуру, и её металл уже застывал, он уже полностью сформировался. И горячий металл плавил изнутри остатки моей головы, моя башка кипела и растекалась лужей, мой единственный глаз лопнул…
        Но металлическая скульптура уже открыла глаза, и я открыл их вместе с ней. Моё новое тело было полностью обнаженным и напоминало… Собственно, напоминало оно статую барона Нагибина, сплавленную из металлического мусора, который набился мне в голову по ходу боя и там застрял. Да оно и являлось этой статуей, буквально.
        Я разметал металлическими руками остатки кипящего голубого сала, потом вскочил на ноги. Новые металлические ноги меня едва слушались, но вполне себе двигались, я пошатнулся на куче кирпичей…
        Металл, из которого я состоял, был темно-бурого цвета, лишь одна моя нога почему-то получилась серо-стальной. Но плевать, эстетика меня сейчас мало волновала. Мне надо было убираться отсюда, пока солярис-бомба на разложила на атомы мою новую тушку, сделанную с таким громадным трудом.
        Металл медленно остывал, от меня валил пар, кирпичи под моими босыми ногами крошились от жара. Но я надеялся, что когда я полностью остыну - то не потеряю подвижности. Все же это магическое тело, так что вероятно оно будет двигаться, даже остыв. Наверняка магия управится с атомарными связями, чтобы я остался подвижной и живой статуей, а не упал недвижимым застывшим куском железа.
        Я осмотрелся. Последние солдаты уже давно убежали, площадь перед собором опустела. Сирена все завывала, так что даже было не слышно, поют ли еще дриады за стенами крепости свою песню.
        Прожектора и фонари внутри крепости стали гаснуть один за другим, но осталось дежурное красное освещение - ряд ламп на стене казарм возле собора… По моим прикидкам, если верить полковнику, у меня осталось минут семь чтобы свалить отсюда.
        Я воздел руки и убедился, что теперь моё новое тело хорошо меня слушается. Да еще и фонит аурой, как и положено - надо мной заметались сине-фиолетовые сполохи.
        И я проорал оглушительным и железным голосом, как будто я кричал в оцинкованное ведро:
        - Ну и кто тут теперь Стальной, суки? Я Стальной!
        Глава 156 - Финальный босс Петропавловки
        Возле краснокирпичных казарм справа от собора вдруг метнулась голубая вспышка, а вслед за ней я разглядел и роскошную копну синих волос…
        - Тая!
        Девушка была одна. Услышав мой оклик, она схватилась за свой хлыст, размотала его и угрожающе щелкнула хлыстом по земле, как дрессировщик в цирке.
        - Какого лешего? Тая, я не тигр. Это я, Нагибин. Твой командир. Только теперь железный, - пояснил я.
        Таисия Кабаневич на ауре подскочила ближе и уставилась на меня. Её взгляд скользнул по моему обнаженному цельнометаллическом телу, потом чуть задержался у меня между ног…
        Девушка хихикнула:
        - Раньше у тебя был длиннее, Нагибин. Когда ты состоял из голубого сала…
        - Голубое сало мне надоело, - перебил я, - Теперь побуду металлическим…
        Говорил я все еще, как натуральный робот, мой голос фонил железом, да у меня теперь даже во рту был постоянный металлический привкус.
        - … А здесь сейчас всё взлетит на воздух, - продолжил я, - Наш Император совсем поехал кукухой, где-то через шесть минут он сбросит на Петропавловку солярис-бомбу. Так что пора убираться отсюда, Тая.
        - Чего? Солярис-бомбу? - Тая ахнула, потом тряхнула головой, как будто пыталась прогнать дурной сон.
        - Где твои кабанчики?
        - На лугу, - мрачно и торопливо доложила Тая, - Собирают ошметки твоего воинства, Нагибин. И телепортируют их подальше отсюда.
        - Славно, - одобрил я, - Погибшие?
        - А я почем знаю? - Тая дернула плечиками, - Ты же видел, что произошло там на лугу, Нагибин… Там было море огня. Так что понятия не имею, кто там выжил, а кто сдох. Особенно после того, как луг сначала отутюжили в пепел ракетами, а потом там устроили концерт дриады…
        - Откуда они вообще взялись, эти дриады? Впрочем, ладно, плевать. Нет времени. Ты же можешь телепортироваться за пределы крепости?
        - Нет, дурак, - ответила Тая, - Камни Ивана Грозного, они вкопаны под стенами крепости, забыл что ли? Но я могу телепортироваться в пределах крепости. А в эти пределы я попала, потому что искала тебя и тупо перелезла стену. И если мы хотим спастись - нам срочно нужно перелезть её снова. За стеной я телепортироваться смогу. Катера с камнями Ивана Грозного сбежали, так что остров больше заклятиями не защищен. Но предупреждаю, что у меня осталось ровно одно заклинание телепортации. И нам следует поспешить, если ты хочешь выжить, Нагибин…
        - Согласен, - произнес я стальным голосом, кивнув своей металлической башкой, - Стоит поспешить. Для начала догоним этого ублюдка полковника.
        - Какого полковника? - опешила Тая, - Что ты несешь, сумасшедший? Слушай, нам сейчас не до полковников, не до многоходовочек. Нам надо валить, сюда летит стратегический бомбардировщик, ты сам сказал…
        Не обращая никакого внимания на пререкания девушки, я активировал ауру и резко ринулся за собор, в северную часть крепости, где по словам полковника находился эллинг с катерами.
        Я думал, что Тая сбежит, но девушка неожиданно последовала за мной, обернувшись, я увидел, как она мчится следом, не отставая от меня ни на шаг.
        Судя по всему, уроки герцога пошли Тае на пользу - она наверняка сознавала, что если бросит меня одного помирать под солярис-бомбой, то герцог Кабаневич просто перестанет считать её своей наследницей и преемницей.
        Мы с Таей пронеслись мимо нескольких уже опустевших караулок, через шлагбаум, который я просто снёс, расколошматив его в щепки, и сквозь закрытые ворота во внутренней стене крепости, которые я разбил двумя ударами металлического кулака.
        Уже через минуту мы были у северной стены крепости, я даже рассмотрел эллинг - в крепостной стене здесь были широкие ворота, за ними плескалась Нева, катера уже ревели и отчаливали…
        Но полковник был еще на берегу, видимо, он собирался покинуть крепость последним - как покидает тонущий корабль честный капитан. Рядом с полковником стояла девица в форменном сером мундире и предельно короткой юбке, едва прикрывавшей бедра. Судя по форменной же фуражке с имперским гербом и длинной золотой косе это была личная секретарша полковника. Выбирать себе секретарш полковник явно умел…
        - А ну стоять, эвакуация отменяется! - заорал я, подлетая на ауре к эллингу.
        Копошившиеся в отчаливающих катерах охранники в серых мундирах разом уставились на меня. Катера явно были перегружены, на каждом сидело человек по двадцать тюремщиков, я даже подумал, что эти парни возможно просто утонут, повторив судьбу пассажиров Титаника…
        - Леший меня разбери! - выдохнул полковник, - Это еще что?
        - Это я, - сообщил я, - Раньше я был живой головой и ты тыкал в меня булавой. Пару минут назад. Помнишь, полковник? А теперь я - железный человек. И ты хрен эвакуируешься, пока не сразишь меня!
        - Да пошёл ты к черту… - рявкнул полковник, залезая в катер, чуть ли не на плечи какому-то солдату, ибо мест в катере явно не хватало.
        - Аривидерчи, придурок, - пропела мне «секретарша» полковника, поворачиваясь ко мне лицом.
        Грудь у девушки, как выяснилось, просто потрясающая, как и личико - видал я, конечно, и девушек покрасивее, но таких миловидных и анимешных - еще ни разу, даже в этом мире. На шевроне мундира у барышни было изображено розовое сердечко, глаза у неё были ярко-синими, губки пухлыми, а вот погоны… Погоны у «секретарши» оказались генеральскими - три крупные восьмиконечные звезды и пальмовая ветвь на каждом.
        Генеральша решительно взялась за рычаг на стене, и сомнений тут никаких быть не могло - этот рычаг явно закрывал решетку эллинга. Сучка решила заблокировать нас с Таей в приговоренной к уничтожению крепости.
        - Нагибин, да чтоб тебя! - заорала сзади Тая.
        Но я действовал стремительно, мое металлическое тело теперь слушалось меня не хуже, чем старое - из костей и плоти. Девушка успела дернуть рычаг, но пока решетка опускалась, я умудрился проскочить в эллинг и мощным ударом вышвырнуть из него красотку обратно в крепость. Сам я прыгнул следом за ней, только после этого решетка упала.
        Таким образом, я, Тая и генеральша, упавшая на землю и завизжавшая, теперь оказались в крепости, а вот полковник… Полковник так и остался в эллинге, он с диким криком выскочил из катера обратно на гранитный причал:
        - Госпожа комендант!
        Но решетка уже закрылась, а госпожа комендант тем временем вскочила на ноги:
        - Да что тебе нужно, ненормальный? Мы же все умрём…
        - Меня это устраивает, - сообщил я, пытаясь оглушить милую генеральшу стальным хуком в висок.
        Но девушка ушла от удара, вокруг неё вдруг закрутилась кислотно-розовая аура… Вот чего я в этом мире до сих пор не видел, так это магических аур цвета бабл гамма.
        Полковник тем временем безуспешно пытался разломать кулаками закрытую решетку. Последний катер, загруженный солдатами также плотно, как банка шпрот рыбехами, уплыл без него.
        - Да стойте вы! - орал полковник своим людям, - А я? А госпожа комендант?
        - Вы уже трупы, тут все трупы, - ответили с уплывавшего катера, - Извините…
        - Дезертиры, ублюдки! Всех под трибунал! - закричал в ответ в темные воды Невы полковник.
        Он наконец догадался еще раз дернуть рычаг, решетка эллинга стала неспешно подниматься вверх…
        Комендантша Петропавловки ушла от очередного моего удара, подпрыгнув метра на два, а потом кастанула на меня какое-то заклятие. Меня объяли потоки розовой ауры, а потом… Потом я вдруг понял, что сражаться больше не в состоянии, ибо моя металлическая штуковина между ног вдруг пришла в неистовый боевой раж.
        Я понял, что я хочу эту генеральшу, только не бить, а…
        Ощущение было столь мощным и внезапным, что я замер на мгновение, меня как будто долбанули дубиной по голове, как будто мне вкололи разом кубов сто виагры.
        Генеральша, казавшаяся мне теперь самим воплощением красоты и страсти, тут же бесстыдно этим воспользовалась. Она пробила мне кулаком в грудь, оставив на металле глубокую вмятину, я с громким железным лязгом повалился на землю.
        Глаза мне залило розовым цветом, весь мир теперь стал розовым, только поней не хватало…
        - Пиздец тебе, железный дровосек! - заявил полковник, пытаясь пролезть под еще не до конца открывшейся решеткой эллинга.
        С этим у него явно возникли проблемы, полковник имел брюшко, а медленно поднимавшаяся решетка была в паре десятков сантиметров от земли…
        Генеральша ударила меня острым каблуком в лицо, смяв мой железный нос в лепеху. Но Тая уже была у неё за спиной, она оглушила комендантшу одним мощным ударом своего заряженного магией хлыста.
        Фуражку на голове девушки порвало в клочья, на землю брызнула кровь. Генеральша с пробитым черепом повалилась лицом вперед, её заклятие тут же рассеялось…
        - Это же графиня Любоудова, Нагибин, - пояснила мне Тая, тыча своим хлыстом в розовое сердечко на шевроне оглушенной генеральши, - Клан шлюх! Их всегда назначают сторожить остроги и тюрьмы, от такой мужики-зеки никуда не убегут…
        - Ясно, буду знать, - ответил я, поднимаясь на ноги, и ощупывая свой раздавленный нос.
        Нос не регенерировал, даже не пытался. Судя по всему, регенерировать моя железная форма не умела в принципе. Ну оно и неудивительно. Человеческое тело способно восстанавливаться, потому что живое, а моя тушка теперь была сделана из металлов, и количество стройматериалов, из которых я её создал, было ограниченным. Так что регенерировать я не мог, просто потому, что растить новый нос было не из чего.
        Полковник тем временем все еще упорно лез под решеткой, сирена в крепости бешено завывала, у нас оставалось минуты четыре…
        Я сорвал с ноги павшей Любоудовой туфлю на высоком каблуке, раскрутил эту туфлю на ауре, а потом швырнул прямо сквозь прутья решетки в рычаг на стене. Туфля попала в цель, рычаг опустился, вслед за ним опустилась и решетка. Перестав подниматься, она за мгновение рухнула вниз…
        - ААААА! - заорал придавленный и пробитый сразу в нескольких местах кольями решётки полковник.
        - Ну всё, ты доигрался, козёл… - начал было я, но, как выяснилось, я был не прав.
        Козёл не доигрался.
        Несмотря на то, что полковник истекал кровью и его давила многотонная решётка, он умудрился воздеть руки, в воздухе метнулось желто-черное заклятие…
        На этот раз я никаких эффектов заклинания не ощутил.
        - Ну а этот что делает? - поинтересовался я у Таи, разглядывая клановый шеврон полковника, на котором был изображен гривастый лев, - Придаёт себе самому отвагу льва? Так это ему сейчас не поможет…
        - Нет, это же князь Львов, - обеспокоенно ответила Тая, - Они властвуют над кошками…
        Сзади вдруг послышался мощный рык, из ниш в стенах Петропавловки полезли львы, пантеры, даже рыси… Штук тридцать не меньше.
        Я понял, что игры пора заканчивать. Эдак нас сожрут еще раньше, чем прилетит бомбардировщик самозванца.
        Я быстро опустился на колени рядом с Любоудовой, потом взял головку оглушенной комендантши в свои могучие железные руки:
        - Ну вот что, полковник Львов. Или ты отзываешь своих кошаков, или я твоей комендантше шею сверну. За одну секунду. А потом для верности размозжу ей башку своим могучим кулаком-наковальней. Как тебе такое? Тебе же дорога твоя начальница, так?
        Полковник растерялся, потом в ярости взвыл:
        - Да что тебе нужно, псих? Солярис-бомба…
        - Солярис-бомба упадет через пару минут, - безжалостно подтвердил я, - И пока она не упала - я планирую спасти всех заключенных. Это ясно? Если поможешь - гарантирую тебе жизнь.
        - Это измена! - заорал полковник, - Я на такое не пойду!
        Львы зарычали, рыси зашипели. Кошаки подошли ближе к нам с Таей, впереди шла черная пантера, алчно нюхавшая воздух и явно чуявшая свежую кровь и вкусное мясцо. Впрочем, я-то все равно был железный, так что мною пантера скорее подавится, а еще вернее - просто обломает себе зубы. А вот Таю они могут и сожрать…
        - Ладно, как скажешь, настоящий полковник, - кивнул я, плотнее захватывая ладонями головку генеральши.
        - Ладно, ладно! - завизжал в панике полковник, - Хорошо!
        Он кастанул какое-то заклятие, звери все разом улеглись на землю. Пантера лениво облизнулась.
        - Сколько заключенных в крепости?
        - Шесть, - ответил полковник, нервно облизнув черные усы, совсем как его пантера.
        Вообще ублюдок и правда чем-то напоминал кота, было в его усах и роже что-то кошачье.
        - Они там, - полковник указал на каземат, располагавшийся у западной стены, метрах в ста, - Вот мой смартфон, возьмите. Он открывает все двери…
        Я взял у Львова его отделанное золотом и рубинами устройство с готовым QR-кодом на экране.
        - А вы откроете эту поганую решетку, когда освободите… - начал было полковник, но я его уже не слушал, я ринулся к каземату.
        Первую стальную дверь я высадил кулаком. Вторую, защищенную магией, открыл, приложив к сканеру QR-код. Пробежав через пару пустых караулок, я тем же манером открыл преградившую мне путь решетку. Дальше была лестница вниз, и чем ниже я спускался - тем больше воняло сыростью и плесенью… Еще одна зачарованная дверь, еще две решетки… Еще одна лестница вниз.
        Вот теперь я уже явно находился где-то на уровне дна Невы. Наконец моему взору открылся освещенный красным дежурным светом коридор с тремя камерами.
        Я без всякой задней мысли отсканировал QR-код полковника и открыл все три двери сразу.
        Из первой вылезли четверо изможденных и обритых наголо мужиков в робах. Они с ужасом уставились на меня.
        - Некогда объяснять, господа, - сообщил я, - Да, я железный. Так вышло. А Петропавловка сейчас взорвется. На нас летит солярис-бомба, через минуту будет здесь.
        Из второй камеры вышел седой благообразный дедок с бородкой. Этот был без робы, в костюме, прямо не зек, а университетский профессор.
        Из третьей камеры я достал совсем тощего и обессиленного узника в железной маске. Этот парень так ослаб, что едва стоял на ногах, а весил наверное килограмм сорок, не больше.
        На лестнице тем временем вдруг послышались шаги. Тая что ли? Но сюда шло явно двое, эхо шагов разлеталось по казематам и подземным коридорам… Может кто-то из охраны остался здесь? Или это призраки Петропавловки шалят?
        - Это побег, я так понимаю? - вежливо поинтересовался у меня старичок с бородкой.
        - Именно, - подтвердил я.
        На лестнице показалась Тая, девушка тащила на руках что-то белесое. Приглядевшись, я с удивлением увидел, что Тая несёт два скелета. Один скелет был огромным и в каких-то древних сапогах. Второй наоборот - маленьким и чахлым.
        За Таей поспешал полковник, весь в крови, его все еще корежило от боли и ран, нанесенных решеткой. Полковник нёс коменданта Любоудову, которая уже приходила в себя, но ходить явно все еще не могла.
        Замыкала процессию бесшумно шагавшая мягкими лапами черная пантера.
        - Какого лешего? - поприветствовал я Таю и врагов.
        - Такого… - слабо пробомотала Любоудова, - Мы не успеем уйти. Бомбардировщик уже почти здесь.
        - Предлагаете переждать в казематах? - уточнил я.
        - Не выйдет, - ответила Любоудова, - Нужно идти ниже, в казематах солярис-бомба нас уничтожит… Но тут есть тайный ход… Он проходит под Невой. Там не достанет. Наверное. Я покажу.
        Меня подмывало спросить Таю, где она взяла эти скелеты, и нахрена она их тащит, но на это просто не было времени.
        - Ладно, мужики, возьмите вот этого таинственного мудака в маске, - я указал четверым заключенным, сидевшим в одной камере, на ослабленного узника, те понесли его.
        Аурой они при этом не пользовались, то ли они вообще были неодаренными, то ли ослабли от сырых подземелий Петропавловки. Мне сейчас разбираться в любом случае было некогда.
        Вслед за полковником и указывавшей дорогу Любоудовой мы поднялись на этаж вверх, потом прошли по коридору до конца, там Любоудова коснулась камня в стене, стена разъехалась. Еще коридор, а потом лестница вниз, вся заросшая плесенью до такой степени, что у меня скользили ноги…
        Глянув в свете ауры на свои ноги, я обратил внимание, что одно колено у меня стало обычным и человеческим - даже покрылось волосами. Я что ли мутирую обратно в обычного человека? Похоже на то, ибо голая пятка на ноге у меня тоже стала обычной, из плоти и крови. Радоваться этому открытию или горевать я и сам не знал. Вообще мне нравилось быть железным…
        Мы тем временем спускались все ниже и ниже, потом вошли в какой-то совсем уж древний коридор, где явно никто не бывал со времен Петра Первого.
        Воздух тут был таким затхлым, что сводило легкие, сирену сверху теперь было совсем не слышно, зато…
        Зато где-то наверху вдруг раздался мощный всплеск, как будто в океан сбросили разом стадо слонов. Просто БУЛЬК, но настолько мощный БУЛЬК, что стены завибрировали, с потолка посыпалась штукатурка.
        - Вот бля… - выругался один из зеков.
        - Ага, - подтвердила Любоудова, - Это оно. Солярис-бомба, мальчики. Но нас она не достала, мы уже в трехста метрах под Невой. Ладно, я могу ходить. Поставьте меня на ноги, князь.
        Полковник Львов поставил комендантшу на ноги, та поморщилась, видимо от ледяного пола, ибо туфля на девушке была только одна.
        - Увы, но дальше проход только для верных сынов России, а не для изменников! - неожиданно взвизгнула Любоудова и коснулась камня на стене.
        С потолка вдруг с оглушительным скрипом упали сразу две решетки. Одна впереди меня, эта отделила нас от Любоудовой и полковника. Вторая решетка ухнула позади нас, эта перебила пополам одного из зеков. Тот вскрикнул и тут же испустил дух, его шея была сломана и пробита решеткой насквозь.
        Похоже, мужик и правда был неодаренным, по крайней мере, из его трупа истекала только красная кровь и никакой ауры, как это бывает, когда гибнет АРИСТО.
        - А вот теперь аривидерчи, мудаки! - крикнула Любоудова, послала нам воздушный поцелуй и бросилась бежать вперед.
        Полковник плюнул в нашу сторону и бросился следом за комендантшей.
        А я, Тая, пятеро живых зеков, два мертвых скелета и пантера остались в коридоре, зажатые решетками со всех сторон.
        Пантера уже рычала. Мы с Таей переглянулись, потом разом бросились на кошака и оторвали твари голову.
        Тело пантеры дернулось и повалилось на пол, оторванная голова кошки осталась у Таи в окровавленных руках.
        - Ну это было легко, - пожал я плечами, а потом сунулся к решетке в надежде раскурочить её кулаками.
        Но не тут-то было. Решётку явно делали еще при Петре Первом, так что скроена она была на совесть. В воздухе метнулся сполох огненно-рыжей магии, моё тело, уже наполовину ставшее мясным, отбросило на пару метров назад, так что я влетел в зеков, тащивших узника в маске, и мы все повалились на пол.
        - Зачарованная, сука… - констатировал я.
        Наверху вдруг что-то скрипнуло. Лежа на полу я с ужасом увидел, как из потолка выдвинулись штыри, каждый размером в полметра и острый, как нож Гордона Рамзи, когда тот готовит салат.
        Вот блин… Вот теперь я уже ощутил себя попаданцем в какое-то данжн-ЛитРПГ.
        Потолок стремительно опускался, через пару мгновений мы все тут сдохнем, насаженные на эти поганые штыри. А кто переживет штыри - того просто раздавит в лепеху потолок.
        Я вскочил на ноги, пригибая голову, метнулся к Тае и схватил её за руку:
        - Давай, телепортируйся!
        - Но Камни Ивана Грозного…
        - От них ни хрена не осталось! Солярис-бомба! Давай!
        - Но я смогу унести только одного…
        - Да! Меня! Давай!
        Но сам я вцепился в руку кого-то из пятерых живых узников, чью именно - я и сам не знал, мне было не до того, чтобы оборачиваться и проверять. Я все же надеялся, что Тая сумеет унести двоих, раньше она так точно делала.
        Через мгновение все утонуло в голубой вспышке…
        Глава 157 - Кайф и точка
        В нос мне ударил запах какого-то освежителя воздуха, вроде с ароматом розовых лепестков.
        Мы телепортировались настолько резко, что сейчас, когда мы вывалились из воздуха не пойми где, я даже пошатнулся и чуть не упал. Я удержался на ногах только благодаря тому, что схватился своей цельнометаллической рукой за ярко-розовую портьеру…
        Обретя устойчивое положение тела, я огляделся. Освежителем с запахом розовой воды здесь воняло так, что слезились даже мои стальные глаза. Мы были в каком-то большом помещении, окна были занавешаны розовыми занавесками, а стены - не менее розовыми портьерами и драпировками.
        На полу грудами были разбросаны розовые лепестки, а под потолком помешался мраморный барельеф, изображавший полного мужика. Толстяк развлекался одновременно с тремя барышнями, одним юношей и самой натуральной козой. Все участники сцены на барельефе были обнажены, а их позы свидетельствовали о том, что месье на барельефе явно знает толк в наслаждениях.
        Еще здесь были многочисленные диваны, разумеется, обитые розовым кожзамом, а еще автомат с газировкой и нечто вроде стойки портье…
        - Это что? - поинтересовался я у Таи, прокашлявшись, ибо от розовых ароматов у меня засаднило в горле, - Поместье графов Любоудовых?
        - Не-а, - мотнула головой девушка, - Это, как легко догадаться, бордель. Ну как бордель - официально это массажный салон. Называется «Кайф и точка». Находится в Немецком Квартале.
        - И на кой черт ты притащила нас в бордель, м? Решила устроиться на работу, Тая?
        - Да пошёл ты к лешему, Нагибин, - закатила глаза Тая, - Борделем владеет один перс. Он должен моему деду-герцогу денег, так что тут мы в безопасности. А дальше я телепортироваться не могу, прости. Я устала. И заклинания у меня кончились. А если не нравится - вали отсюда, Нагибин, только оденься сначала…
        Девушка, как и раньше в крепости, в очередной раз жадно осмотрела моё обнаженное тело, задержав взгляд у меня между ног.
        - Раз уж мы в борделе - плати за осмотр голых мужиков, Тая, - осадил я барышню, - И вообще, внучкам герцогов не следует так бесстыдно пялиться на достоинство АРИСТО…
        Я устал не меньше Таи, обессиленный я рухнул на розовый диванчик, а свое внушительное мужское достоинство прикрыл валявшимся на том же диванчике пуфиком.
        Достоинство у меня было все еще металлическим, а вот ноги ниже бедер уже стали полностью человеческими - из плоти и крови и даже покрытыми волосней. Похоже, я и правда мутировал обратно в человека, моё свинцовое тело обращалось в мясо.
        Я ощущал внутри себя этот процесс, я чувствовал, как клубится магия в моих чакрах, и остановить это превращение я не мог.
        Я интуитивно понимал, что человеку негоже все время ходить в стальной форме, что моя цельнометаллическая тушка - временное явление, и что если я попытаюсь насильно остановить процесс превращения - то вероятно просто сдохну или застряну навсегда в железной форме и потеряю способность двигаться, останусь статуей. А такое в мои планы не входило.
        На полу рядом с диванчиком валялся единственный спасенный мною узник Петропавловки, тот самый, которого я успел схватить за руку - изможденный человек в железной маске.
        Выглядел этот странный зек, как натуральный узник концлагеря. Он был так тощ, что сквозь рванину, в которую он был одет, были видны обтянутые кожей ребра. Ноги и руки у человека были тонкими, как палочки, кожа бледной. Узник был невысокого роста, его лицо скрывала грубая железная маска с прорезями для рта и глаз, волосы на голове были коротко стрижены, но кожа на черепе вся заросла каким-то лишаем.
        Я осторожно поднял зека с пола, тот дышал, но слабо. Я положил его на диван, сунув ему пуфик под голову.
        Состояние, в котором находился этот неизвестный, явно было вызвано не телепортацией и даже не нашими бурными приключениями в данже. Этот загадочный человек был в таком виде, еще когда мы забирали его из камеры. Что с ним такое - я не знал. Возможно он просто умирает от голода и истощения, а возможно тут какая-то магия. В любом случае, тот факт, что неизвестного держали в Петропавловке, в отдельной камере, да еще и в железной маске, явно говорил о том, что этот узник - важное лицо…
        - Я пить хочу, - бросила мне Тая, направляясь к автомату с газировкой.
        - Ага, и мне возьми, - попросил я, - Только не розовую воду, тут и так все настолько провоняло розами, что меня уже тошнит.
        Запах в помещении и правда был настолько стойким и навязчивым, что я даже не чувствовал вони, исходившей от таинственного узника. Впрочем… Я принюхался и понял, что узник вообще не воняет, в принципе. Хотя по идее в его состоянии должен был. Значит, бессознательное состояние и изможденность зека вызваны все же магией, а не тем, что его годы держали в подземелье… Это странно.
        Я, пожалуй, уже начинал догадываться, кого именно я спас из казематов Петропавловки.
        Тая тем временем прошла к автомату и вернулась с двумя бумажными стаканчиками. Стаканчики были розовыми, но напиток в них оказался изумрудным тархуном. Вот это неплохо, я жадно припал к ледяному и сладкому лимонаду.
        Тархун ухнул в мою стальную глотку, а потом и в пищевод, который был у меня уже стал обычным и человеческим. Собственно, металлической у меня теперь оставалась только голова, все моё остальное тело прямо на глазах обратилось в плоть за считанные секунды.
        Видимо, мои чакры решили, что раз мочилово закончилось - нет больше смысла поддерживать металлическую форму, пора бы уже стать человеком. Я разглядывал своё тело и ясно видел, что оно было полностью идентичным моему прошлому оригинальному телу барона Нагибина. Разве что на груди, там, куда меня ударила комендантша Любоудова, так и осталась вмятина…
        Откуда-то из-за стойки портье тем временем появился жирный перс в тюрбане, его сопровождали два немца-мордоворота в костюмах. Судя по оттопыренным пиджакам, под мышками у немцев были кобуры со стволами.
        - Привет, Базарган, - кивнула персу Тая.
        Перс чинно поклонился в ответ:
        - Всегда рад вас видеть, госпожа. Это честь для меня!
        - Зато для меня мало чести торчать в твоём борделе, - хмыкнула Тая, - Собственно, почему у тебя сегодня так пусто?
        Тая обвела рукой помещение, где действительно не было ни одного посетителя и даже ни одной работницы борделя.
        Базарган на это снова отвесил поклон:
        - Ваш дед-герцог позвонил мне, моя синеокая госпожа. Он попросил меня закрыться сегодня ночью, на случай если вы прибудете сюда в поисках убежища… Чтобы не было никаких недоразумений с клиентами. Так он сказал мне, так сказал ваш дед сиятельный герцог Кабаневич.
        Однако я оставил на всякий случай дежурных сотрудников. Так что если вы желаете развлечься, моя госпожа - наверху вас ждёт прекрасный юноша, подобный самому Аполлону. Этот юноша сделал себе вазектомию, так что он не способен зачать детей.
        Но его мужская сила хлещет через край, вы можете сама в этом убедиться, прекрасная госпожа, и вам даже не придется предохраняться, ведь Жак полностью стерилен, как я уже сказал. Он сможет ублажать вас всю ночь, до самого утра…
        - Нет, спасибо, - остановила Тая словоохотливого перса, поморщившись, - Боюсь, что я сегодня слишком устала. Кроме того, что ты вообще несешь, ублюдок? По-твоему герцогиня Кабаневич будет пользоваться услугами твоих Жаков? Благородные девицы не платят за любовь, старый козёл, у нас с этим нет никаких проблем! Нам не нужно платить, чтобы затащить мужика в постель!
        - Ох, простите, госпожа, - тут же затараторил Базарган, - Простите толстого дурака! Я всего лишь пытался быть учтивым, поймите меня правильно… Но может быть ваш спутник с железной головой не откажется…
        - Ты про кого? - поинтересовался я у Базаргана, отхлебывая еще тархуна, - Про меня или про моего друга в железной маске? Мы тут типа оба с железными головами.
        Базарган печально глянул на узника, потом всплеснул руками:
        - Ох, мой господин! Боюсь, что ваш друг не в том состоянии, чтобы предаваться любовным утехам. Ему сейчас скорее нужен целитель, а не мой работник. Так что я говорил про вас - скажите только слово, и я тут же позову…
        - Ну уж нет, - отказался я от щедрого предложения, - Я не пидор, так что твой Жак меня че-т не заводит…
        - Да, но наверху дежурит не только Жак, прекрасная Мишель тоже здесь! - тут же затарахтел перс, - Она юна и красива, как сама Афродита, её стан божественен, её голос подобен голосу дриады…
        - Вот на богинь я сегодня уже точняк насмотрелся, - отверг я и это предложение, вспомнив про Алёнку, - И голосов дриад тоже наслушался. Так что извините, в другой раз.
        - Послушайте, но у меня есть специально обученная коза… - не унимался перс, - И еще обезьянка, милая обезьянка по кличке Абу…
        - Таким не занимаюсь, - вздохнул я, - Козы и обезьяны тоже не в моём вкусе. А вот что мне сейчас нужно - так это герцог Кабаневич…
        - Чего? Герцог Кабаневич? - перс настолько перепугался, что даже всплеснул руками.
        - Да не в этом смысле, идиот, - я перевёл взгляд на Таю, - Ты отзвонилась герцогу? Где там твои кабанчики? Я не собираюсь тут торчать целый год. И Базарган прав - этому парню в железной маске нужен целитель…
        - Все будут здесь с минуту на минуту, - пожала плечами Тая, - Ждём-с.
        - Понятно, - я залпом добил свой тархун, потом скомкал бумажный стаканчик, - Ну вот что. Мне нужна одежда. Как ты мог заметить, Базарган, я голый и разделся я не для того, чтобы развлекаться с твоими шлюхами. Найдется у тебя шмот? А ты, Тая, дай мне свой смартфон…
        - Шмот? - перс растерялся, - Да откуда у меня шмот, мой славный господин? У меня разве что найдутся кожаные наряды в стиле садо-мазо, ну или дамское нижнее белье…
        - Боюсь, что это не подойдет, - пояснил я, - Я не собираюсь разгуливать в бюстгальтерах или прикиде уровня гачимучи. Так что закажи мне что-нибудь в интернете. В Питере же есть круглосуточная доставка одежды?
        - Конечно, мой господин, - кивнул перс, - Я всё сделаю!
        - И поторопись, - потребовал я, - Закажи мне нормальный мундир. И обувь тоже. Размер ноги у меня сорок четвертый. И считай, что деньги, которые ты потратишь на мой шмот, пойдут в уплату твоего долга герцогу Кабаневичу. А ты, Тая, дай мне смартфон, сколько раз тебя просить…
        Но девушка не давала мне смартфона, она подозрительно глядела на меня, прихлебывая свой тархун:
        - Зачем тебе мой смартфон, Нагибин?
        - Ну не для того, чтобы читать твою приватную переписку и разглядывать твои нюдесы, которые у тебя там наверняка есть, - я, не дожидаясь ответа, выхватил смартфон из рук девушки, - Мне нужна камера, только и всего.
        Включив камеру на усиленном противоударной резиной смартфоне Таи, я запустил режим селфи и осмотрел собственное лицо.
        Как и ожидалось, лицо у меня стало уже почти полностью человеческим, только на лбу остался последний кусок свинца - чуть выше глаз мой лоб частично все еще был металлическим. Но в остальном я уже обратился в плоть, и моё новое лицо ничем не отличалось от моего прежнего. Точнее говоря, почти ничем.
        Мой нос, расплющенный ударом каблука комендантши Петропавловки, так и остался сломанным. Я теперь стал похож на видавшего виды борцуху, а то и на боксера-чемпиона. Нос у меня теперь был кривым и сплюснутым, да и вмятина на ребрах, оставленная на память той же комендантшей Любоудовой, тоже бросалась в глаза.
        И ни нос, ни вмятина и не думали регенерировать. Судя по всему, эти повреждения, полученные мною, пока я был в металлической форме, стали теперь частью моего генетического кода, так что останутся со мной на всю жизнь.
        С одной стороны, это было норм, со сломанным носом я выглядел более брутально. В своем родном мире я слыхал даже, что в Дагестане некоторые косметологи предлагают парням услуги по ломке носов, чтобы придать лицу суровости. Так что сломанный нос - это не так уж и плохо.
        С другой же стороны, страшно было думать, что было бы, если бы мне в моей железной форме, например, оторвали руку. В этом случае я сейчас был бы натуральным инвалидом, так что мне еще повезло…
        - Да, Нагибин, со сломанным носом тебе лучше. Тебе правда идёт, - хмыкнула Тая, - А с оторванной башкой ты бы смотрелся еще прикольнее…
        - Как и ты, Тая, - парировал я.
        За спиной Таи тем временем завертелись голубые вспышки, через мгновение из них вывалились аж трое Кабаневичей с крашеными бородами, а еще работавший на меня целитель Исцеляевский.
        Кабаневичи явно были свежими силами, присланными сюда по прямому приказу герцога, ибо в бою у Петропавловки я этих парней не видел.
        Я, наплевав на всякие приличия, отбросил от себя пуфик и в волнении встал с дивана:
        - Что с моими родичами? Таня, брат?
        - С вашим братом все в порядке, - сообщил мне кабанчик с фиолетовой бородкой, - Он в безопасности. Ваша сестра… Она ранена. Но с ней уже работает лучший целитель, присланный герцогом.
        - И? Она выживет?
        - Пока неясно, - растерянно развел руками Кабаневич, - Сердце задето. Но она в безопасности. Если вы хотите, чтобы мы нашли ранившего вашу сестру ублюдка…
        - Я хочу, чтобы моя сестра была жива, черт возьми, - перебил я, - А что касается ткнувшего Таню ножом подонка - то это был адъютант Соколова Картечкин, ему я уже оторвал башку. Что с моими женами?
        - Ну… - кабанчик с фиолетовой бородой совсем растерялся.
        Вместо него ответил другой Кабаневич, у этого борода была длиннее и выкрашена в кислотно-синий:
        - Мария жива. Чего не скажешь об остальных Головиных, участвовавших в бою. Они полегли, все трое. И принцесса…
        - Что принцесса? - у меня внутри вдруг все перевернулось, - Ну? Да говори уже, не тяни! Она мертва? Какая из принцесс?
        - Младшая. Ваша жена, барон, - нехотя протянул кабанчик, глядя в пол, - Мои соболезнования. Старшую Ладу спасли, с ней все в порядке.
        - Как она погибла? Кто сделал это? Кто убил её? - холодно спросил я.
        Не то чтобы я слишком сильно любил Младшую Ладу, не то чтобы я вообще её любил… Но тем не менее - она была моей женой, мы же только недавно проводили вместе брачную ночь. Девушка была хоть и сумасшедшей сукой, но если вдуматься, она же не виновата, что у неё были проблемы с головой. И она была моей супругой, в любом случае. Так что я ощутил себя довольно погано. Может мне вообще не следовало тащить её к Петропавловке…
        - Мы не знаем, кто её убил, - пожал плечами Кабаневич, - Мы этого не видели. Но Старшая Лада и Маша обе подтвердили, что Младшая мертва. Она погибла у них на глазах…
        - А её тело?
        - Тела нет, - смущенно сообщил третий Кабаневич, - Его никто не успел забрать, оно осталось на острове. А остров узурпатор на троне разложил на атомы, сбросив на него солярис-бомбу. Так что, боюсь, труп вашей жены утрачен…
        - А с нашими что? - влезла Тая.
        - Погибли все наёмники…
        - Да срать я хотела на наёмников, - перебила Тая, - Что с родичами-то?
        - Лешу застрелили в голову, Костю разорвало ракетой, Жора умер от песни дриад… - мрачно сообщил фиолетовобородый, - И Макса нет, мы не знаем, что с ним…
        - Макс мёртв, - произнесла Тая, голос у неё дрогнул, - Его убили на моих глазах. Ублюдок Молниев насмерть саданул его электричеством. Мы теперь должны свершить кровную месть… А Жора - это который? Прямой внук герцога или…
        - Нет, это который из Новгорода, - пояснил кабанчик, - Твой двоюродный племянник. А с тем Жорой, который внук, все в порядке.
        - Костю я любила, - Тая рассеянно огляделась, в её синих глазах блеснули слёзы.
        - Это был мой брат, хоть и троюродный… - объяснила мне девушка, потом спрятала в ладони лицо, чтобы скрыть, что она плачет.
        - Мои соболезнования, - я положил Тае руку на плечо, но девушка сбросила мою ладонь:
        - Да пошёл ты к лешему, Нагибин. Из-за тебя столько людей полегло…
        - Ну… Война есть война, Тая. Мы должны были дать в зубы самозванцу. Твои родичи погибли не зря, она умерли за клан и Империю! И смерть в битвах за власть - это достойная смерть для аристо…
        - Отвали, Нагибин. Просто отвали, - огрызнулась Тая, - И прекрати болтать. Мы не на параде.
        Я и сам чувствовал себя паршиво, но вообще-то этого следовало ожидать. На то, что моя спецоперация пройдет без потерь, я изначально и не рассчитывал. Правда, я не планировал, что потерь будет так много, тем более не планировал, что среди погибших будет моя жена…
        - Ладно, - вздохнул я, - Мстить и оплакивать погибших будем потом. Где все выжившие?
        Кабаневич с желтой бородой подозрительно глянул на все еще стоявшего рядом перса, потом кашлянул:
        - Кхм… В надежном месте, барон. Там, куда самозванцу не добраться. Я могу доставить вас туда немедленно.
        - Не стоит, - отрезал я, - Я не могу явиться перед моими людьми голым, размахивая моей могучей елдой. Это было нормально, когда я пребывал в своей божественной форме, но вот в человеческом виде это просто неприлично. Так что я дождусь, пока мне привезут одежду. Ты же заказал мне крутой прикид, Базарган?
        - Разумеется, мой господин, - перс поклонился, потом глянул на экран своего смартфона, смартфон Базаргана был отделан чистым золотом, - Курьер будет через пять минут. Я сделал заказ в лучшем ателье Немецкого Квартала!
        - Ну и замечательно, - одобрил я, а потом обратился к желтобородому Кабаневичу, - Ну вот что… Под Петропавловкой остался тайный подземный ход, а в этом ходу остались четверо узников, возможно они еще живы. Солярис-бомба до этого хода не достала…
        - Чего? - Тая перестала плакать, отняла ладони от лица и уставилась на меня заплаканными синими глазами, - Ты в своем уме, Нагибин? Они не живы. Их всех подавило потолком с кольями…
        - Тем не менее, надо проверить, - осадил я девушку, - Насколько я понимаю, ты телепортироваться больше сегодня не сможешь. Но ты же сумеешь указать своему родичу, где этот подземный ход, чтобы он телепортировал тебя туда…
        - Теоретически смогу, - буркнула Тая, - Вот только у меня нет никакого желания возвращаться туда и созерцать раздавленных прессом зеков. Хотя… Скелеты… Они же тоже остались там…
        Тая явно толковала о тех двух скелетах, которые она нашла где-то в Петропавловке, а потом тащила с собой через подземелье. Она бросила эти скелеты перед тем, как мы смылись из подземного хода.
        - Кстати, что это за скелеты? - спросил я, - Где ты их взяла? И нахрена ты их вообще тащила?
        - После объясню, Нагибин, - ухмыльнулась девушка, - Но уверяю тебя - это ценные скелеты. Это возможно самые ценные скелеты во всем мире.
        - Ладно, хрен с тобой. Давай, сгоняй на разведку. Если найдешь живых узников - тащи их сюда. И свои скелеты захвати. А если там засада самозванца - сразу сваливай. Впрочем, мы расстались в этом подземном ходу с комендантшей минут десять назад, так что по идее, засады там быть не должно. У самозванца просто не было времени её организовать. Так что поспеши.
        - Окей, Нагибин.
        Тая явно пришла в себя, по крайней мере, действовать она была в состоянии. Она кивнула своему родичу. Желтобородый взял девушку за руку, за другую руку его взял синебородый. Втроём они стремительно телепортировались, растворившись в голубой вспышке.
        Теперь я остался в компании кабанчика с фиолетовой бородой, целителя Исцеляевского и перса с его немцами-головорезами.
        - Где герцог Кабаневич? - спросил я фиолетовобородого, - Он вернулся в Россию?
        - Если и вернулся - я не в курсе, - доложил кабанчик, парень задергался, он явно переживал за Таю и остальных своих родичей, которых я послал проверять подземелье.
        - Вы могли бы и сами позвонить ему, барон, - предложил кабанчик.
        - Ага, по-твоему я похож на человека, у которого есть смартфон? - я похлопал себя по голым телесам, - По-твоему, смартфон у меня в заднице что ли? Увы, но нет. Мой смартфон сгорел вместе с моим оригинальным телом. А это тело у меня новое, и встроенного смартфона оно не имеет…
        - Хотите - я могу позвонить герцогу, - предложил Кабаневич.
        - Не надо, потом, - отмахнулся я.
        - Новое тело? - поинтересовался Исцеляевский, до этого внимательно слушавший наш разговор, - Это как вообще?
        - Долго объяснять, - ответил я, - Просто глянь, можно ли починить мой сломанный нос и ребра. Они, как видишь, не регенерируют.
        Исцелявский кивнул, потом кастанул на меня заклятие, вокруг меня заметались потоки белоснежной ауры целителя.
        Исцеляевский вгляделся в эти потоки, как гаруспик вглядывается в кишки жертвенного животного, потом прочитал понятные одному ему знаки, а потом хмыкнул:
        - Хех… Повреждений нет, Ваше Благородие. Вы полностью здоровы. Вам же не тяжело дышать?
        - Тяжело, но только потому, что тут воняет розовой водой, - признался я, - Но гнутое ребро и нос мне не мешают, если ты об этом.
        - В таком случае я тут бессилен, - развел руками Исцеляевский, - Видите ли… Ваш сломанный нос и погнутая грудина - это перманентное состояние вашего тела, на астральном уровне. Так что починить ваши травмы не сможет ни один целитель. Обращайтесь к неодаренным пластическим хирургам, это по их части. Мы, целители, можем лишь восстанавливать поврежденное. А изменить норму мы не способны.
        - Ясно, - кивнул я, - Значит, разгуливать с переломанным носом - теперь моя новая норма. Ну и плевать. Глянь лучше, что с этим парнем…
        Я указал на узника в железной маске, который все еще лежал на диване. Он слабо дышал и вроде даже иногда чуть ворочался - но с трудом и не приходя в сознание.
        - Я его не пытался привести в чувство и вообще не трогал, - признался я, - Мы его достали в таком виде из каземата Петропавловки, так что подозреваю, что он под каким-то заклятием.
        - Интересно… - Исцеляевский прошёл к дивану и кастанул на узника заклинание.
        На этот раз целитель разглядывал потоки белой ауры минуты две, после этого он развеял заклинание и вздохнул. Потом он протянул руку к маске узника, но тут же с криком отдернул ладонь.
        В воздух взметнулся сполох какой-то странной ауры, не имевшей нормального цвета и как будто состоявшей из чистой тьмы.
        - Нате, глядите, - Исцелявский продемонстрировал мне свою ладонь, прожженную до мяса, но уже регенерировавшую, - Эту маску нельзя снять. Какая-то непонятная магия. Неодаренный бы даже сказал, что это черная магия. Но я такого не скажу, ибо знаю, что деление на черную и белую магию - это чушь собачья. Магия так не делится. Но конкретно вот в этой магии много тьмы, очень много…
        Я не знаю, что это такое, Ваше Благородие. Но эта маска тянет из узника силы. Она же поддерживает в нём жизнь, но самого его заставляет находиться в овощном состоянии. И я ничего не могу сделать. Чтобы разобраться с этой хренью - нам нужен сам Владимир Соловьев минимум. Да и то, я не уверен, что даже он смог бы нам сказать, что это такое… Собственно, кто вообще этот несчастный?
        Я многозначительно глянул на перса, тот верно понял мой намек и тут же отошёл вместе со своими телохранителями.
        Я же подошёл ближе к Исцеляевскому и Кабаневичу, а потом тихо произнес:
        - Ну… Это всего лишь моя догадка, господа. Но посудите сами - этого узника держали в главной тюрьме страны, в секретном каземате. И на лице у него маска. И его почему-то обрекли на заточение, а не убили. Так что мне кажется, что тут может быть только один вариант…
        Я замолчал. Догадавшийся, о чём я толкую, Кабаневич ахнул, а не столь догадливый Исцеляевский азартно спросил:
        - И какой же вариант? Кто этот человек, Ваше Благородие?
        Я вздохнул:
        - Этот человек - тот, чьи претензии на трон Российской Империи сильнее и моих, и Малого и изгнанника Михаила вместе взятых. Про самозванца на троне я уже даже не говорю. Это наш Государь, господа. Император Российской Империи собственной персоной - Павел Павлович, тот, кого прямо сейчас подменяет на троне Павел Стальной. И это создает большие проблемы. Не только для узурпатора, но и для меня… Вы меня понимаете?
        Кабаневич и Исцеляевский мрачно глядели на меня, судя по всему, мой посыл был им ясен.
        - Предлагаете его убить, барон? - спросил наконец Кабаневич.
        - А вот леший его знает, - честно ответил я, - С одной стороны, это сильная карта против самозванца. Самая сильная, это настоящий козырной туз. Если мы сможем привести Его Величество в норму и снять с него эту маску, конечно. Но с другой стороны - живой Павел Павлович рушит все мои планы на трон…
        Глава 158 - Самый ценный скелет России
        Телепортировавшись, я с наслаждением вдохнул свежий и холодный воздух, отдыхая от розовых ароматов борделя.
        Моё тело уже полностью обратилось в плоть и мясо, о том, что я когда-то был железным, теперь напоминал только сломанный нос.
        Свою погнутую в бою грудину я скрыл под одеждой, которую мне заказал перс-владелец борделя. Сапоги, брюки и черная сорочка были отличными, кубанского производства. А вот серый мундир, пошитый английским ателье в Питере, чуть жал, так что я расстегнул его…
        Фиолетовобородый Кабаневич, имени которого я узнать так и не удосужился, телепортировал меня из борделя вместе с Исцеляевским. Целитель держал на руках изможденного узника в железной маске. Убивать этого узника мы, разумеется, пока что не стали. Тут надо было сперва покумекать, а уже потом мочить полудохлых Государей России.
        Сейчас мы оказались в какой-то избе, деревянной и почерневшей от времени, но вполне себе чистой и жилой. Видимо, изба была сооружена аж в те древние времена, когда дерева еще было полно, так что строить из него мог каждый крестьянин. Впрочем, мебель в избе была уже пластиковой - и длинные лавки, и стулья, и стол, и бочка с водой в углу, деревянным здесь был только обитый железом сундук.
        Еще в помещении была белокаменная русская печь, на стене висела медная литая икона, изображавшая женщину в древнерусских одеждах и с крестом в руках. Возле иконы горела свеча, под потолком висела на веревках рыба вперемешку с головками чеснока.
        Кроме свечи помещение еще освещалось солярис-фонарём, подвешенным на крюке под потолком.
        - Положи Его Величество пока вон туда, - приказал я Исцеляевскому, указав на лавку, застеленную крашеными шкурами.
        Целитель положил узника на лавку и прикрыл его одеялом, ибо в избе и правда было, мягко говоря, прохладно. Я же прошёл к окну, распахнул его и высунулся наружу. В лицо мне ударил ветер, явно северный и уже по-осеннему ледяной.
        Изба стояла на каком-то островке, каменистом и заросшим местами уже пожелтевшей травой. Вид из окна открывался потрясающий, но суровый - ночь была ясной, так что в свете Луны я разглядел причал с лодками, длинными и крашеными в красный цвет. За причалом раскинулась водная гладь, а за темными водами далеко на берегу виднелась тундра. Там я рассмотрел скопление темных домиков и кирху, её крест блестел в лунном свете.
        - Ну, и куда ты меня притащил? - поинтересовался я у Кабаневича, закрывая окно на старинную почерневшую от времени задвижу и зябко ежась, - Я бы предпочел Гавайи, если честно. На крайняк - Адлер.
        - Адлер слишком далеко, Ваше Благородие, - хохотнул Кабаневич, - А Гавайи - вообще французское владение. А здесь, хоть и холодно, но зато безопасно. Самозванец нас здесь никогда не найдет. Лучшее место, чтобы переждать гнев Павла Стального.
        - Это, пожалуй, верно, - согласился я, - Так где мы? Архангельск? Что это за остров?
        - Остров не имеет названия, барон, - пожал плечами Кабаневич, - Просто рыбацкая стоянка. И это не Архангельск, это Карелия. Северные шхеры Онежского озера, если быть точным. А на том берегу, за заливом - Кузиранта. Карельская деревня. А за ней кусок леса, хоть его сейчас и не видно…
        - Чего? Кузиранта, Онежское озеро? - мне название деревни ничего не говорило, - Это типа рядом с Кижами?
        - Мы севернее, барон, - пояснил Кабаневич, - Кижи на юге, довольно далеко…
        - Ясно. Это земли вашего клана?
        - В том-то и дело, что нет, - ухмыльнулся Кабаневич, - Официально это земли клана Меченосцевых. Но мы платим деревенскому старосте Кузиранты, чтобы хранить у него в деревне кое-какую икру, которую мы возим с Белого моря и… скажем так, не совсем соблюдаем при этом налоговое законодательство Империи и границы рыбного лова в Белом море. Так что староста и сельский пастор - наши люди, они у нас на довольствии.
        И самозванец нас здесь искать не будет, поскольку формально это владение Меченосцевых. Да и наезжать на Меченосцевых Император не решится, это очень сильный и традиционно нейтральный клан. Так что здесь мы, повторюсь, в безопасности. Ближайшие сутки точно. Смартфоны по приказу герцога у всех ваших людей отобрали, чтобы нас нельзя было вычислить по местоположению.
        - И где же мои люди? - спросил я.
        - В деревне, конечно, - Кабаневич указал в сторону окна, на кучку домиков за заливом, - Мы разместили там всех выживших и пленных. Ну, тех, кого удалось эвакуировать из Петропавловки до солярис-бомбардировки…
        Дверь комнаты тем временем деликатно приоткрылась.
        - Входите, - предложил я.
        В помещение вошла древняя старуха, в длинном сарафане, цветастом платке и шерстяных чунях.
        Старуха первым делом перекрестилась на икону, потом отвесила мне поясной полкон.
        - Это Анна Киприановна, - представил мне бабку Кабаневич, - Она не холопка, свободная женщина. Она здесь живёт, следит за рыбацким домиком.
        - Здравствуйте, Анна Киприановна, - поприветствовал я старуху, - Я барон Нагибин. Благодарю вас за гостеприимство. Вы что ли из старообрядцев?
        Я указал на медную икону на стене.
        - Из поморов мы, - ответила старуха, певуче растягивая гласные, - А икона… Так то Святая Феодосия на ней, барин. Икона старая, от прадеда досталась.
        - Понятно. А скажи, Анна Киприановна, почему у тебя тут так холодно? Натуральный дубак, хуже чем в казематах Петропавловки. Не мерзнешь?
        - Холод хранит, - ухмыльнулась беззубым ртом старуха, - И не только рыбу, он и людей хранит… Вот знаешь, сколько мне лет, барин? Уже сто третий пошёл. А прожила я столько, потому что никогда в жизни печку до октября не топила…
        - Это интересная позиция, - хмыкнул я, - Тем не менее, буду тебе очень благодарен, если ты сейчас затопишь. Я все-таки изнеженный и утонченный АРИСТО, так что жить в морозилке не привык. А уж если приготовишь мне пожрать - вообще буду тебе обязан по гроб жизни, мать. Ну и если у тебя есть еще одно одеяло…
        - Все сделаем, барин, - ответила старуха, - Одеял полно, здесь же рыбаки ночуют. Правда, рыбаки здесь живут летом, сейчас не сезон. И ужин вам подам… Или завтрак, это уж как посмотреть.
        Анна Киприановна еще раз поклонилась мне и вышла, бесшумно ступая своими меховыми чунями.
        Я же повернулся к Исцеляевскому и указал ему на узника в маске:
        - Как думаешь, сколько он еще проживет?
        - Вообще без понятия, - развел руками целитель, - Сколько ему эта маска позволит - столько и проживёт…
        - Слушай, а может дать ему воды? Или покормить?
        Я прошёл к пластиковой бочке, рядом с которой лежал деревянный черпак. Попробовав воду, я убедился, что она питьевая. Черпанув воды, я приподнял голову узника, поднёс черпак к прорези в железной маске…
        - Твою мать!
        Деревянный черпак упал на пол и задымился. Его опалило сполохом темной магии, как и мою руку. Кожа на большом пальце у меня сгорела до мяса, вокруг моей раны уже металась аура, регенерируя…
        Мда, похоже, от боли я совсем отвык. Но это и немудрено, в своей божественной, а потом и в железной форме я боли не чувствовал. Теперь же ко мне вернулись все прелести человеческого существования, включая боль.
        - Судя по всему, напоить его не выйдет, - вздохнул я, - Разве что поставить ему питательную клизму или капельницу…
        - Я бы не стал экспериментировать, если честно, - высказал свое авторитетное мнение Исцеляевский, - Нам тут нужен профессионал. Тот, кто разбирается в запретной магии. Владимир Соловьев, Псевдо-Аркариус или хотя бы комендант Петропавловки, который явно эту маску на Государя и надел.
        - Угу, - мрачно согласился я, - Только вот Владимир Соловьев сидит в стазисе уже десять лет, комендантша Петропавловки сбежала и сейчас наверняка уже докладывает Павлу Стальному, а Псевдо-Аркариус вообще не факт, что существует…
        Дверь открылась, старуха вошла в избу и затопила печь, набив её какими-то серыми брикетами.
        - Это что у тебя вместо дров, мать? - поинтересовался я.
        - Дрова и есть, барин, - пояснила Анна Киприановна, - Из рыбной требухи, пластика и солярис-смеси. Нам их из Петрозаводска привозят. А деревянные дрова я в последний раз видела, когда еще в девках ходила…
        - Так у вас же тут есть лес, разве нет?
        - Лес есть, - подтвердила старуха, ворочая печными заслонками, - Вот только мало его. И не наш он. Лес Меченосцевых. Кто там хоть веточку сорвет - того сельский староста отдаст Меченосцевым на расправу. А у этих разговор короткий. Повесят, да и всё. И не посмотрят, что ты вольный помор, а не холоп.
        - Понятно, - я вдруг забеспокоился и повернулся к Кабаневичу, - А в лесу наёмники Меченосцевых, я так понимаю?
        - Там никого, - мотнул головой Кабаневич, - Так что никаких проблем, барон. Леса Меченосцевых в охране не нуждаются, вам же только что Анна Киприановна объяснила. Их и так никто не трогает. Так что нет повода тревожиться, людей Меченосцевых здесь нет в радиусе пары сотен километров. Разве что один лесничий… Но он наш человек, он уже давно у нас на зарплате. Собственно, мы в лесу контрабандную икру и храним.
        - Ладно, - кивнул я, - Успокоил… Короче, дуй теперь в село и дай мне полный список всех наших выживших, раненых и погибших, а еще пленных, захваченных у Петропавловки. И Исцеляевского с собой возьми, думаю, он там пригодится.
        - А вы? - напрягся Кабаневич, - Ваши люди вас ждут, барон.
        - Барон изволит отдыхать после тяжкого боя и обмозговывать кое-какие вопросы, - ответил я, - Но можешь передать всем, что я в порядке. И тащи мне сюда всех висельников, кого мы спасли у Петропавловки. И моего брата, и мою сестрицу, если она в состоянии ходить. И еще моих жен… Точнее, одну жену - Машу. В принципе это всё. Но перед этим - мне нужен смартфон. Желательно чистый, по которому самозванец не сможет меня вычислить.
        Кабаневич отвесил мне легкий поклон, потом сунул руку в карман мундира и протянул мне своё устройство, обитое фиолетовой противоударной резиной, под цвет бороды владельца.
        - Он чистый, - заверил меня Кабаневич, - Я его купил три дня назад, почти не включал. Со мной его ассоциировать нельзя. И у меня есть второй смартфон. Мой контакт, если что, записан в этом.
        - Тут есть вообще связь-то?
        - В Карелии везде есть сеть, - подтвердил Кабаневич, - Берите, барон. Считайте, что это мой подарок вам.
        - Спасибо, - я взял устройство, - Я не забуду твоей верности, брат. Тебя как зовут-то?
        - Также, как Императора, - хмыкнул Кабаневич, - Я Павел Павлович. Двоюродный внук герцога.
        - Я посоветую герцогу сделать тебя наследником вместо Таи, - пообещал я, - Ну или после Таи. Поглядим. Но на карандаш я тебя взял.
        Кабаневич еще раз довольно и чинно поклонился в ответ, потом положил руку на плечо Исцеляевскому, и они оба исчезли в голубой вспышке.
        Старуха тем временем уже ставила в печку какой-то глиняный горшок. В избе стало тепло, причем, меньше, чем за минуту. Я потрогал печь, та уже раскалилась.
        - Неплохо, - хмыкнул я, - Похоже, солярис-брикеты греют лучше деревяшек.
        - Они быстрее греют, барин, а не лучше, - певуче ответила хозяйка избы, - И денег стоят. А раньше дрова бесплатные были, когда я в девках ходила. И деревьев было много. Красиво было, лес шумел…
        - Это да, понимаю, - кивнул я, - А что у нас на ужин?
        - Форель, с луком и морковкой, - доложила Анна Киприановна, - Чем богаты, барин, не обессудьте.
        - Не обессужу. Форель сойдет, мать.
        Я еще некоторое время послушал, как трещит нагретая печка и поразглядывал лежавшего на лавке узника - тот слабо дышал, иногда похрипывал и как будто пытался перевернуться. Но у него ничего не выходило, только руки подергивались… Похоже, что парню на самом деле паршиво.
        В принципе, ростом он и правда напоминал Малого, что подтверждало, что передо мной брат-близнец Малого и настоящий Император России. Но окончательной уверенности у меня не было. У этого кожа слишком бледная, а не оливковая, как у Багатур-Булановых. Хотя возможно это просто эффект магии железной маски…
        Я оторвал взгляд от бесчуственного узника, а потом собрался и со всей силы саданул себя кулаком по колену. В воздухе пронеслась фиолетово-синяя волна моей магии, колено сломалось, я вскрикнул.
        Боль я ощутил, зато гавваха не почувствовал совсем…
        Сломанное колено свело, ноги у меня подкосились, так что я сел на пол.
        - Вы чего, барин? - уставилась на меня старуха, - Умом тронулись?
        - Нет, увы, - ответил я, - Ум у меня в поряде. А вот способность использовать гаввах и принимать божественную форму я, судя по всему, потерял. Впрочем, оно и неудивительно. Мое тело из голубого сала порубили на куски. Видимо, магия такого не прощает, так что мой лунный реверс-гаввах меня оставил…
        Я поглядел на ничего не понимавшую старуху и рассмеялся:
        - Ладно, Анна Киприановна, не бери в голову. Это я о своем, о барском. О магии, понимаешь?
        - Это понимаю, - призналась старуха, - А вот речей ваших не понимаю. Слышала только, что вы какое-то сало наколдовали.
        - Да не могу я больше наколдовать сало, в том-то и дело, - вздохнул я, - Хотя… Есть у тебя, мать, топор?
        - А вам зачем? Будете себя самого рубить?
        - Именно, - подтвердил я.
        Старуха притащила топор. Моё колено к этому моменту уже полностью отрегенило, однако курочить его второй раз мне не хотелось. Так что я решительно отрубил себе фалангу среднего пальца на левой руке…
        - АААА, бля! - заорал я от боли, - Прости, мать, прости… Больно очень.
        И снова я ничего, кроме боли, не добился. Похоже, и правда всё. Способность принимать божественную форму была утеряна. Надо было бережнее относится к своей аполлонической тушке.
        - Эм… Тут бы прибраться, - я указал на свой отрезанный палец, валявшийся на полу в луже крови.
        У меня уже отрастал новый палец, вокруг моей руки метались потоки ауры. Я вернул старухе топор, а та перекрестилась и пробормотала:
        - Это ж сколько из вас, аристократов, можно мяса нарубить… И все у вас отрастает назад. Так можно весь мир мясом-то накормить. Ох, прости Господи, глупость какая…
        - Да нет, почему глупость, - пожал я плечами, - Мысль-то хорошая.
        Старуха куда-то ушла дальше хлопотать над моим ужином, а я уселся за длинный пластиковый стол и включил смартфон.
        На часах было пол второго ночи, пожалуй, мой сегодняшний ужин и правда вышел поздним. Для начала я решил глянуть новости. Это было особенно актуально, учитывая, что я сегодня явно сам стал их персонажем.
        Впрочем, тут меня постигло разочарование - информационный департамент Охранки уже работал и работал хорошо. Где-то явно сейчас сидели тысячи человек и упорно терли всю информацию о сегодняшней битве у Петропавловки. Видос, где я громлю в своей божественной форме спецназовцев, я нашёл только один. Да и то - этот видос был выпилен из магограмма цензорами прямо на моих глазах, я не успел его даже сохранить.
        В чатах магократия активно обсуждала произошедшее, но никто не понимал, что случилось. Высказывались самые разные версии - о нападении Османской Империи, об атаке инопланетян, о дворцовом перевороте, о воскресшем духе Петра Великого, который лично утопил Петропавловку…
        Одно было несомненно - Петропавловская крепость больше не существовала, а в центре Питера царил полный разгром. Некоторые скептики в магограмме не верили в уничтожение крепости, но другие им в доказательство пихали фотку - единственную актуальную фотку центра Питера, которую еще не удалила вездесущая Охранка.
        На фотке можно было рассмотреть последствия солярис-бомбардировки Невы. Набережная была разгромлена, но её раздолбили еще до бомбежки, по ходу боя, а вот Заячий остров, на котором раньше стояла крепость…
        Его не было. Вообще не было, в принципе, не осталось даже руин.
        На месте острова теперь плескалась Нева, как будто там и не было никогда никакого острова. Я обратил внимание, что воды в Неве как будто стало меньше, судя по всему, часть реки просто испарилась. Черные невские воды светились, как будто в реке вдруг завелись фосфоресцирующие медузы. Но дело было определенно не в медузах, диванные эксперты в комментариях к фотографии уже сообщали, что это явно последствия солярис-бомбардировки. В результате бомбёжки в воде растворились тонны чистого соляриса.
        Чатики меня несколько разочаровали, Павла Стального в бомбардировке обвинила лишь пара человек, да и тех сразу же потерла Охранка.
        Насколько я понял, в магограмме были еще закрытые каналы, куда Охранка сунуться не могла, вот только я на эти каналы тоже не подписывался, да меня никто в них и не приглашал.
        Так что я решил ознакомиться с официальной прессой. Консервативное новостное агентство «Трон и корона» выложило фотку Невы без Петропавловки в хорошем качестве, заретушировав в фотошопе все повреждения на набережной, но ограничилось довольно короткой заметкой:
        Многие петербуржцы, решившие прогуляться сегодня ночью, возможно обратили внимание на отсутствие в Неве Заячьего острова и Петропавловской крепости.
        Нет, это не фотошоп. Крепость и правда пропала, как и остров. Но причин для паники нет.
        Исчезновение Петропавловской крепости - это всего лишь очередное свидетельство благоволения нашего Государя Павла Стального, решившего избавить Петербург от этого мрачного символа, нагонявшего на горожан тоску и напоминавшего о репрессиях эпохи Павла Вечного.
        Наш новый Император Павел Второй трезво и мудро рассудил, что тюрьма в центре столицы - это дикость, над которой потешаются во всем цивилизованном мире. Кроме того, Петропавловская крепость портила панораму Невы, а еще порождала у горожан депрессию.
        Чтобы спасти народ от мрачных дум, навеваемых Петропавловкой, Павел Стальной решил снести эту морально и технически устаревшую тюрьму. Так что после сегодняшней казни изменников на крепость была сброшена солярис-бомба.
        Останки Багатур-Булановых были заранее вывезены из усыпальницы Петропавловского собора. При плановом сносе крепости и острова никто не погиб и не пострадал, кроме приговоренных изменников, которые были все повешены по замыслу Его Величества.
        Напоминаем, что все лица, распространяющие антигосударственные слухи по поводу сноса Петропавловской крепости будут арестованы в соответствии с указом Императора.
        Нормальных людей и не привыкших верить слухам истинных АРИСТО приглашаем завтра прогуляться на набережную Невы и лично убедиться, как похорошел Петербург без всем надоевшей крепости…
        В принципе меня эта статья особо не удивила. Видал я в своем родном мире и более дикую ложь в СМИ, так что эта заметка еще была более-менее. Разве что с утверждением об отсутствии погибших журнашлюхи чуть перегнули палку. Да и отреставрировать за ночь поврежденную набережную, чтобы она выглядела, как на прилагавшейся к статье отретушированной фотографии, Павел Стальной вряд ли успеет.
        Статья была только что опубликована, буквально пару минут назад, так что поверили ли в неё магократы, пока что было неясно.
        Я заглянул еще на канал «Северной Пчелы» - самого авторитетного издания в стране, которое вроде принадлежало изгнаннику Михаилу, но особо за него не топило, чтобы так и оставаться легальным в России. Но «Северная Пчела», как и было положено авторитетному изданию, ограничилась лишь голыми фактами:
        Центр Петербурга частично разрушен. Петропавловской крепости больше нет. Есть погибшие и жертвы. Подробности через несколько часов, мы работаем.
        Впрочем, даже такая короткая заметка явно вызвала неудовольствие Охранки. На моих глазах из статьи исчезла сначала фраза про погибших и жертв, а потом и обещание подробностей через несколько часов.
        Вот что в Империи было налажено оперативно, так это цензура публичных интернетов. Я хотел было глянуть еще парочку новостных агентств, но в этот момент посреди избы завертелись голубые вихри…
        Тая тащила на руках громадный скелет, одетый в древние сапоги, и была вся мокрая до нитки. Двое её родичей были не в лучшем состоянии.
        Я встал из-за стола:
        - Решили искупаться, дамы и господа? Ну и как водичка?
        - Очень смешно, Нагибин, очень, - огрызнулась в ответ Тая.
        Девушка положила скелет на свободную лавку, а потом скорее прошла к печке и стала выжимать прямо на пол свои роскошные синие волосы.
        - Подземный ход затопило, - доложил мне желтобородый Кабаневич, - Видимо, в подземелье прорвалась Нева, а само оно разрушилось вскоре после солярис-бомбардировки. Так что все заключенные, которые остались там, мертвы. Увы. Но они умерли еще до затопления - их просто раздавило потолком. Так что спасти нам никого не удалось.
        - Ага, и второй скелет тоже пропал, - пробурчала Тая, - Его просто раздавило в костяную пыль.
        Я в принципе уже догадался, что это за скелеты, и где их Тая взяла.
        - Ты же вскрыла усыпальницу Петропавловки? - догадался я.
        - Да, - подтвердила Тая, - Пока ты лазал по казематам, я наведалась в усыпальницу. Благо, мне для этого хватило одной минуты. После того, как с колокольни сорвало шпиль, защищавшие царскую усыпальницу древние заклятия развеялись.
        - И тот скелет, который раздавило в подземелье, принадлежал…
        - Софии Первой, Багатур-Булановой, - продолжила мою фразу Тая, - Основательнице царской династии.
        Я разглядывал второй скелет, тот который Тае удалось спасти - этот был высоким, но с маленьким черепом.
        - А вот это… Это то, что я думаю, Тая?
        - Именно, - подтвердила девушка, прислоняясь к печке, от одежды Таи повалил пар, - Это скелет Петра Великого. Одна из самых ценных вещей во всей России. И уж точно самый ценный скелет во всей стране.
        Глава 159 - Канцлер на цифрах
        Старуха-хозяйка избы подала мне поздний ужин - форель, запеченную с луком и морковкой в горшке, плошку моченой клюквы и пол каравая ржаного хлеба. Еще она принесла чайник душистого чая с травами и бутыль брусничной настойки.
        Я поблагодарил Анна Киприановну, а Таю с кабанчиками отослал в село, не пригласив к ужину. Мне нужно было провести кое-какие конфиденциальные переговоры, не предполагавшие лишних ушей.
        Оставшись в уже жарко натопленной избе в компании умирающего узника, лежавшего на одной лавке, и скелета Петра Великого, расположившегося на другой, я первым делом выпил рюмку пряной брусничной в качестве аперитива, потом принялся за еду.
        Рыба оказалась вкусной и горячей, луковицы в этом кушанье были запечены целиком, на манер картошки, но оказались сочными и не слишком жгучими. Видимо, потому что были приготовлены особым образом, так что вся горечь из них ушла, оставив только аромат.
        Хлеб был мягким и вкусным, настойка - тоже выше всяких похвал. Я проглотил пару ложек основного блюда, потом заел хлебом, который я посыпал моченой клюквой, выпил еще рюмку настойки и только после этого полез в свой магограмм.
        К счастью, магограмм сохранил все мои контакты, так что я набрал герцога Кабаневича. Герцог, как и всегда, ответил не сразу. То ли занят, то ли просто делает вид, что занят.
        - Приветствую, барон. И поздравляю вас с победой.
        - Это пока еще не победа, - сообщил я, - Решающий бой еще впереди. Мои соболезнования по поводу гибели ваших родичей и людей, герцог.
        - Для меня важно, чтобы их смерть была ненапрасной, - вкрадчиво произнес герцог, - Я надеюсь, Тая на этот раз себя хорошо показала?
        - Да, просто отлично. Жаловаться мне на что. Она была умницей.
        - Рад это слышать, барон.
        - Когда вы планируете вернуться в Россию?
        - Не раньше, чем вы дадите мне стопроцентные гарантии безопасности, - усмехнулся Кабаневич, - И насколько я понимаю - до этого еще далеко. Вы в курсе, что ваше поместье окружено спецназом Охранки? Как и моё, кстати.
        - Это было ожидаемо, - подтвердил я, - Но вашим людям дан приказ взорвать моё поместье к чертовой матери в случае, если самозванец решится на штурм. Так что лабораторию Паша Стальной не получит.
        - Это понятно, - ответил герцог, - Только вот моим людям, которые сидят в вашем поместье, неплохо было бы телепортироваться перед взрывом. Там десяток моих родичей, включая Аристарха и Аристотеля, а эти мне уже дороги, барон…
        - Так какие проблемы? Они активируют взрыватель, потом телепортируются…
        - Хех, - сухо хохотнул герцог, - Такая опция у нас будет только ближайший час, барон. Потом спецназовцам, которые оцепили ваше поместье, подвезут Камни Ивана Грозного. И тогда мои сыновья уже не смогут свалить. И я не уверен, что одобрю ваш приказ взорвать лабораторию, если там будут мои дети… Вы понимаете?
        Я, разумеется, понимал:
        - Послушайте, герцог, я бы связался с самозванцем немедленно и начал бы переговоры, но… Он сам должен пойти на контакт. Он должен просить о примирении, а не я. У меня в руках мощные козыри против него. Он в уязвимом положении, он должен это понимать.
        - Вы про Павла Павловича?
        Я бросил взгляд на узника, лежавшего на лавке. Разумеется, Кабаневичи уже доложили о нём герцогу.
        - Я не уверен, что это Павел Павлович, - честно признался я, - Но если это он - самозванец, пожалуй, у нас в руках.
        - И почему бы нам не уничтожить его, барон?
        Вот это, кстати, был хороший вопрос.
        - Не сейчас, - ответил я, - Позже. Сейчас не время.
        - Мда, барон, я понимаю. Но и вы поймите - мой покровитель, в Париже…
        - Изгнанник Михаил? Вы что, говорили ему, что у меня в руках Павел Павлович?
        - Нет, - сухо произнес герцог, - Пока нет. Но живой Павел Павлович Михаилу ни к чему, как вы сами понимаете. Как и вам, если вы все еще претендуете на трон…
        - Я претендую на трон, - дерзко заявил я, - Даже не сомневайтесь. И я очень надеюсь, что вы поддерживаете именно мои претензии, а не Михаила.
        Герцог, разумеется, не стал прямо обозначать свою позицию в этом вопросе, такое было бы слишком не в духе Кабаневича.
        - В любом случае, время переговоров пришло, - сообщил герцог, - Мне звонила канцлер Жаросветова. Она требует беседы с вами. Самозванец дал вам час, чтобы выйти на связь. После этого он угрожает пойти на штурм вашего поместья, а мою вотчину вообще разнести ракетами. А у меня там трое моих жен, человек пять детей и еще несколько внуков. Это уже не говоря о челяди и о том, что мой фамильный замок стоит миллионов триста. Мне не хотелось бы его терять. Так что не подведите меня, барон.
        - Я всё сделаю в лучшем виде, - заверил я Кабаневича, - Скиньте мне контакт Жаросветовой. Еще свяжемся, позже.
        - Да, нам еще есть что обсудить, - мягко произнес герцог.
        Мы оба друг друга поняли, хотя главного в нашей беседе так и не коснулись. Но только так и можно было вести дела с Кабаневичем - этот дед с золотыми зубами обожал полунамёки и ненавидел гнать коней и торопить события.
        Я не спеша выпил еще рюмку брусничной, закусил форелью и посозерцал присланный мне герцогом номер Жаросветовой. Ну вот же оно, вот! Я был близок к победе, я достиг вершин. Еще неделю назад я был просто нищим барчуком, а теперь вуа-ля - сама канцлер Империи жаждет моего звонка.
        Это был ответственный и важный момент. Я чувствовал себя игроком, который дошёл до финального босса или даже альпинистом, который уже видит вершину Эвереста.
        Сейчас главное верно построить разговор и нигде не накосячить. Опыта общения с канцлерами Империи у меня не было, но я был уверен, что я справлюсь.
        Я собрался с духом, хлебнул горячего чая, а потом набрал номер.
        - Жаросветова, - ответил молодой девичий голос.
        - Ну вот что, Жаросветова… - заявил я, - Я барон Нагибин. И со мной здесь Павел Павлович. Настоящий Павел Павлович, а не тот мудак, который сидит под его именем на троне. И я могу это доказать. Ведь я лично достал истинного Государя из подземелий Петропавловки, куда вы его упрятали! И связи со всеми ключевыми кланами у меня есть. Как вы считаете, как они поступят, если я предъявлю им настоящего Императора? Они сразу соберут свои ЧВК и закидают ваш летающий Павловск ракетами или возьмут ваш сраный дворец в осаду? Как думаете, м?
        - Нагибин, послушайте…
        - Нет, слушать будете вы, а я буду говорить, - перебил я, - У ублюдка, называющего себя Павлом Стальным, есть ровно полчаса, чтобы позвонить мне. Лично позвонить, моя госпожа. Я собираюсь говорить с самозванцем, а не с его дрессированной сучкой. Я же сам вам звоню, а не посылаю на переговоры моего холопа Дрочилу, так? Не пытайтесь, пожалуйста, пробить звонок или определить мое местоположение. У меня свои люди в Охранке. Если попытаетесь вычислить мое местоположение или тем более швырнуть мне сюда хоть одну ракету - настоящий Павел Павлович поедет в Петербург. Немедленно и в окружении толпы приветствующих истинного Императора магократов. Вам такое надо? Думаю, что нет…
        - Но Его Величество болен…
        - Я срал на это. Пусть он поправляется, Жаросветова. Не поправится за полчаса - я покажу народу Павла Павловича. И да - Императора сейчас со мной нет, он далеко. Так что, повторюсь, бомбить меня по сигналу телефона, как Джохара Дудаева - бессмысленно. Павла Павловича это не убьет. Маску я с него снял, так что Его Величество, настоящий Его Величество жив, здоров и бодр. И уже готов идти на Павловск в окружении верных сынов отечества, чтобы подвесить вашего самозванца за яйца… Так ему и передайте, болезному, моя госпожа. Так что у вас полчаса. Я жду звонка, номер вы знаете. А, ну и да… Если за это время хоть одна пуля прилетит в мое поместье или в замок герцога Кабаневича - клянусь, вы пожнете бурю.
        - Барон, прошу вас…
        Но я уже бросил трубку, потом тут же кинул номер Жаросветовой в черный список. Я полагал, что в сложившейся ситуации это была лучшая тактика для переговоров, пусть ублюдки побегают и потрясутся.
        Я, конечно, блефовал. На самом деле Павел Павлович сейчас был прямо со мной, так что если самозванец догадается отследить звонок и швырнуть в избу Анны Киприановны пару ракет - всем моим планам конец, вместе со мной. Кроме того, Павел Павлович все еще представлял собой полуживой изможденный труп, причем не похожий даже на себя самого. Это уже не говоря о том, что этот узник в принципе вообще может оказаться не Павлом Павловичем, а просто каким-то левым парнем…
        Да, я сильно рисковал и понимал это. Но также я понимал, что действовать нужно стремительно. Самозванец только что потерпел военное поражение, кроме того, на самом деле был серьезно болен. Это лучший момент, чтобы доломать противника, другого такого уже не будет. Так что я полагал риск оправданным.
        Разволновавшись, я выпил еще рюмку брусничной, в сенях же тем временем заметались магические сполохи, залившие избу неотмирным голубым светом…
        - Ох, Господи Боже… - забормотала в сенях Анна Киприановна, - Сколько ж вас… Проходите, господа и господини. А это чего… Ай…
        - Не бойтесь, - услышал я голос принцессы, - Это моя мама. Дриада.
        Чего? Дриада? Вот дриад я вроде не заказывал…
        Пока все вваливались в избу, я успел выпить очередную рюмку брусничной. Я захмелел, но не настолько, чтобы утерять способность вести дела.
        Через несколько секунд в избу уже набилось столько народа, что они едва сюда влезали. Первым вошёл Петя. Брат, как и я, успел переодеться и сейчас был в новом сером дорожном плаще. С Петей был и его слуга Шашин, которого мой параноидальный братец не отпускал от себя ни на шаг. Тюрбан Шашина был в паре мест пробит пулями, но перс все еще гордо таскал его на голове.
        - Рад, что ты живой! - я обнял брата, кивнул персу, а в следующее мгновение меня уже бросилась обнимать завизжавшая не хуже дикой дриады Таня.
        Сестра была в желтом платье и кожаной куртке, над девушкой кружилась белоснежная магия, явно не её собственная.
        - Меня целители Кабаневича с того света достали! - радостно сообщила мне Таня, - Я до сих пор под целебным заклятием! У меня от него башка кружится!
        Сестра пребывала в бешеном восторге. Но оно и немудрено. Таня всегда была темпераментной девушкой, а когда человек только что чудом спасся от смерти - это всегда повод для радости.
        - Вижу, тебя неплохо вштырило от заклинания, - усмехнулся я, обнимаясь с Таней, которая вцепилась мне в шею так сильно, как будто пыталась придушить, - Ладно… Какого хрена вы все сюда набились? Подождите на улице, на причале вон… Тая, зачем мне тут столько народу? Дамы и господа, мне нужно пообщаться с семьей… Пусть останутся только брат, сестра, Маша и принцесса… Ну и дриада, да.
        Тая с остальными Кабаневичами, которые и телепортировали мне в избу целый полк, вытолкали большую часть народа из помещения. Я же кое-как отделался от Таниных объятий и поглядел на дриаду.
        Вблизи дриада была еще прекраснее, чем когда я её видел на лугу перед Петропавловкой. Это явно была она, та самая мама принцессы, которая и пыталась спасти девушку от виселицы.
        Дриада была маленькой, ниже Тани, из одежды на ней были только зеленые повязки из какой-то ткани вроде шелка - одна на бедрах и одна на груди.
        Зеленая кожа глянцево блестела, а формы дриады были такими, что могли свести с ума любого мужчину. Повязка на бедрах едва скрывала эти самые бедра, а повязка на груди была такой узкой, что прикрывала только соски. Черные волосы дриады ниспадали до самого пола, огромные черные глаза были живыми и меняли свое выражение ежесекундно - мне показалось, что дриада то грустит, то наоборот - чему-то радуется.
        А уж как от неё пахло… Как будто ароматами леса, грибами, ягодами, но и чем-то невероятно прекрасным, как будто чистым светом. Мне хотелось утонуть в её черных глазах, нырнуть в них и остаться там навсегда…
        Маша, одетая в черный свитер, теплые леггинсы и высокие сапоги до колена, решительно всех растолкала, прошла ко мне и залепила мне пощечину:
        - Аллё, Нагибин. Приди в себя. Ты с нами?
        - А… Что? Да-да, конечно. Я тут.
        Я как будто на самом деле на секунду уснул наяву. Это было странным ощущением. Как будто нечто вдруг захватило меня, как какая-то наркота, только очень тонкая и легкая, как гипноз…
        - Я просто дегустировал брусничную за ужином… - попытался оправдаться я.
        - Брусничная не причем, - отрезала Маша, - Просто дриада способна свести мужика с ума. Да не пялься ты на неё! Отвернись! Отвернись, говорю!
        Маша уже занесла руку для очередной пощечины.
        - Ладно, ладно, - я примирительно махнул рукой и на всякий случай действительно отвернулся, продолжая следить за дриадой лишь краем глаза.
        Совсем не глядеть на это самое прекрасное в мире создание я не мог, это было просто выше моих сил.
        Маша тем временем привела в себя перса. С этим она церемониться не стала, просто пробила ему со всей дури, но без ауры, коленом между ног. Перс ахнул, зарычал и согнулся пополам.
        - Скажи своему слуге, чтобы не смотрел на дриаду, - приказала Маша Пете, - Он у тебя неодаренный, у него просто банально крыша потечет. И мы потом хрен эту крышу ему починим.
        Маша осмотрелась:
        - Так… Остальные присутствующие вроде все женщины или кастраты. Так что дриада угрожает только моему муженьку и слуге моего бывшего муженька…
        - Замолкни, - мрачно буркнул Петя, которому явно пришлось не по вкусу напоминание о его увечье.
        Впрочем, дриада на моего брата и правда не действовала. Также как и на Таню, Машу и принцессу.
        Петя что-то коротко приказал персу, тот, все еще ухая от боли после Машиного удара, поднялся на ноги, прошёл к печке и уставился на неё, совсем отвернувшись от дриады.
        Принцесса же тем временем смотрела только на узника, лежавшего на лавке. Я перехватил её взгляд, мы переглянулись. Старшая Лада была в джинсах на размер больше нужного и дешевой куртке с финским орнаментом, длинные черные волосы она заплела в хвост. Девушка смотрела на меня как-то мрачно, как будто даже враждебно…
        Но меня сейчас это мало волновало.
        - Это он? - задал я наиболее актуальный сейчас вопрос.
        - Не знаю, - принцесса повернулась к дриаде и вопросительно посмотрела на неё.
        - Вот только не надо ничего говорить, эм… моя госпожа, - попросил я дриаду, помня, как голоса её сородичей шатали и крошили стены Петропавловки.
        Общаться с дриадой мне было почему-то нелегко, я стеснялся, как школьник на первом свидании. Дриада явно была существом, превосходящим человека, и дело тут было не в психологии, а в чистой магии. От дриады так фонило невидимой и непонятной аурой, что тут любой бы затрясся.
        Но дриада не открыла рта. Вместо этого у неё во лбу вдруг засиял яркий белый поток магии, напоминавший звезду или маленькое Солнце.
        - Я не буду говорить, не бойся, - «пропела» звонким голоском дриада, не раскрывая рта, - Я могу вещать. Телепатия.
        От её «вещания» в ушах у меня зазвенело, по коже побежали мурашки. А уж какая она красивая… Но я взял себя в руки и усилием воли отогнал наваждение. Надо бы уже научиться не ехать крышей при контакте с дриадами, особенно если я и правда хочу когда-нибудь стать Императором. Ибо Императоры России на этих дриадах вообще женятся.
        Дриада тем временем, ступая совершенно бесшумно своими по-детски маленькими и зелеными пяточками, прошла к узнику.
        - Господи, что они с ним сделали? - печально «пропела» дриада.
        И её грусть вошла во всех нас, у меня даже против воли навернулись слёзы на глазах. Я как будто почувствовал всю боль лежавшего на лавке человека, как будто даже увидел темные казематы Петропавловки, почувствовал их запах - сырости и плесени…
        - Они держали моего сына без Солнца, - вещала дриада, - Эта мука. Никто другой бы не выдержал. Но он сильный мальчик…
        Дриада коснулась рукой железной маски, и та рассыпалась в пыль. Железный порошок водопадом стёк на пол. Потом дриада положила ладошки сыну на лицо, из её рук исходил чистый солнечный свет.
        Кожа узника на глазах приобрела нормальный для Багатур-Булановых оливковый цвет, еще через мгновение Государь с силой вдохнул воздух, а потом открыл глаза. Дриада стояла рядом с сыном и гладила его по лицу…
        Сомнений тут быть не могло - это было лицо Малого, только без следов алкоголизма и сильно отощавшее. Ну или лицо самозванца, только без дерьма и злобы в невротичном взгляде. На лавке определенно лежал Его Величество Павел Павлович, законный наследник престола.
        Принцесса вслед за дриадой подошла к своему брату, чмокнула того в щеку, обняла, а потом вдруг повернулась ко мне, скрестив руки на груди.
        - Ну… И как ты собираешься убить моего брата, Нагибин? - сказала девушка, мрачно, но сама пугаясь собственных слов.
        Вот такое начало беседы мне очень не понравилось…
        Глава 160 - Последний говорящий Корень-Зрищин
        - Зачем мне убивать вашего брата, Ваше Высочество? - ответил я, внимательно глядя на принцессу.
        Девушка сделала шаг вперед, подойдя ко мне ближе. Она что ли хочет меня вырубить? Вот это бы сейчас было забавно. Но принцесса лишь произнесла:
        - Вы хотите захватить престол, барон. О ваших претензиях знает даже последний финн-наёмник, я говорила с ними! И герцог Кабаневич… Всем известно о его желании положить корону на голову Михаила.
        Маша, стоя за спиной принцессы, злорадно улыбалась.
        Ну понятно. Дело не в финнах-наёмниках, дело в том, что моя женушка как всегда решила поиграть в игры и наплела обо мне принцессе всякой хрени. Особо огорчало то, что эта хрень в основном была чистой правдой…
        - Да, у нас сложная ситуация, Ваше Высочество, - мягко заметил я, - Но, пожалуйста, перестаньте сверкать глазами и задумайтесь на секунду. Я вытащил вашего брата из казематов Петропавловки. Я спас его, леший меня побери! Рискуя своей жизнью, между прочим. Да я бы мог убить его сто раз, пока он тут валялся в отключке. Но вместо этого я дал вашей матери-дриаде придти сюда и спасти его. Так что подумайте, что вы несете, Ваше Высочество. Вам не стыдно, не?
        Принцесса ожидаемо потупила глазки. Старшая Лада была одной из немногих магичек, у которой реально совесть была на месте, так что моя идея апеллировать к этой совести ожидаемо сработала. Но не до конца. Лада все еще злилась, сильно злилась. И с этим надо что-то делать. Как, кстати, и с законным Императором…
        Павел Павлович тем временем не без труда уселся на лавке. Выглядел он паршиво, весь оборванный и тощий, как заморыш.
        - Пить… - хрипло и слабо потребовал Государь.
        Я было двинулся к бочонку, но принцесса опередила меня - она зачерпнула черпак воды и попыталась напоить Павла Павловича, но тот решительно отобрал у девушки черпак и жадно напился сам.
        Значит, не любит быть беспомощным. Характер этого Императора для меня пока что оставался загадкой. Я очень надеялся, что он не будет себя вести, как Малой. С другой стороны, если он окажется умнее Малого - это тоже создаст проблемы. Тогда я не смогу манипулировать Его Величеством и мне возможно придется его на самом деле шлёпнуть.
        - Приветствую, Ваше Величество, - поклонился я Императору, - Поздравляю с освобождением. Хотите есть? Если вы не наберете в ближайшее время вес - вас вероятно прозовут в народе Павлом Тощим, а я бы вам не советовал получать такое прозвище.
        Павел встал на ноги, но пошатнулся, принцесса и дриада тут же бросились к Государю и придержали его, пока он не повалился на пол.
        Император прокашлялся, потом произнес:
        - Да, я бы поел, если вы позволите… И от ванны и чистой одежды бы тоже не отказался.
        - Это всё легко устроить, - я подвинул Императору свой горшок форели и налил ему рюмку брусничной.
        - Боюсь, что лев не ест объедки, - мрачно усмехнулся Павел Тощий, - Даже когда умирает от голода.
        Ясно. Вот этот Багатур-Буланов, судя по всему, в своей гордыне и благородстве любого уделает. Но это было ожидаемо, младший близнец у Буланидов всегда долбанутый, а вот старший наоборот - воплощение чести.
        Я открыл двери в сени и приказал Анне Киприановне:
        - Мать, нам бы еще один ужин. И чистую одежду. Вот для этого молодого человека, - я указал на Государя, - Да и банька бы не помешала, есть у тебя?
        - Сауна в селе, - поклонилась мне в ответ Анна Киприановна, - А я могу только бадью воды из озера накипятить. Одежду найдем. А ужин… Форели больше нет. Могу вяленую щуку подать, с сухарями. И пшенку сварить, и квашеную капусту, барин…
        - Давай, - распорядился я, - Я тебе за все уплачу, мать. И за труды тоже.
        Павла Павловича все еще пошатывало, он сел за стол и тяжело оперся о него локтями.
        - Наверное мои вопросы покажутся вам глупыми, дамы и господа… - рассеянно произнес Государь, осматривая избу и собравшихся в ней магократов.
        - Никак нет, Ваше Величество, - поспешил ответить я, - Мы всё понимаем. Я барон Нагибин, остальные здесь - моя родня. Мой брат Петр, моя сестра Татьяна, моя жена Мария. Свою мать-дриаду и свою сестру-принцессу, вы, я надеюсь, узнаете. Вы находитесь в Карелии, на Онежском озере. И вы в безопасности, пока вы со мной. Сейчас шестое сентября, без десяти два часа ночи.
        - Благодарю, барон, - Павел Павлович кивнул, потом усмехнулся, - Судя по тому, что меня вы называете «Ваше Величество»…
        - Ох, да он же ничего не знает! - в восторге от всей ситуации всплеснула руками Таня, - Вы теперь Император, Ваше Величество.
        - Это так, брат, - подтвердила принцесса, - Павел Вечный мертв. Он погиб еще тридцать первого августа, когда ты пропал.
        - Я не сам пропал, - нахмурившись, ответил Император, - На меня напали. Четверо магов. Они атаковали, когда я охотился. Я плохо помню… Но это последнее, что я помню. Дальше только боль и забытье. Помню, что было холодно…
        - Вас держали в казематах Петропавловской крепости, - сообщил я, - На вас нацепили какую-то магическую маску, которая тащила из вас силы и держала вас в овощном состоянии не хуже галоперидола. И я вас вытащил, между прочим, рискуя жизнью, Ваше Величество.
        - И я этого не забуду, - вздохнул Павел Павлович, почему-то мрачно.
        Принцесса уселась на стул рядом с братом и положила ему руку на плечо:
        - Кто на тебя напал во время охоты? Ты помнишь их?
        - Плохо помню… - признался Император России, - Их было четверо. Маги, мужчины, в черном. Они орали что-то по-латыни. Какая-то темная магия…
        Я вдруг ахнул, припомнив, как я сам провёл тридцать первое августа:
        - Леший меня побери…
        Все уставились на меня, но я тут же покачал головой:
        - Да нет, дамы и господа. Ничего. Мне просто в голову пришла одна мысль. Чистая нелепица. Так что неважно.
        На самом деле мне в голову пришло, что я сам чуть не стал попаданцем именно в Павла Павловича. Во время моего попаданства сюда я на миг увидел лесную опушку, я как будто смотрел глазами юноши на охоте… Хотя возможно это были глаза самозванца, а не Павла Павловича. Черт его разберет. Но я определенно должен был попасть именно в наследника престола, а не в Александра Нагибина. Царь говорил мне, что мы должны были попасть в будущего Императора. Только вот почему-то всё пошло не так.
        Я до этого момента искренне надеялся, что Павел Павлович даст мне ответы на вопросы, но судя по всему, этот парень знал не больше меня. Точнее говоря, он вообще ни хрена не знал, потому что последнюю неделю провалялся в каземате.
        В избу тем временем вошла Анна Киприановна, она сунула во все еще горячую печку горшок пшенной каши, потом поставила на стол посуду для Императора, а еще миску квашеной капусты, тарелку сухарей и блюдой с вяленой щукой.
        Потом старуха вышла, но тут же вернулась - она тащила громадную древнюю деревянную бадью, полную воды.
        Я несколько прифигел от такого зрелища и тут же бросился помогать Анне Киприановне:
        - Мать, ты точно не магичка? Ты как в сто три года такую тяжесть ворочаешь?
        - У меня здоровье есть, барин, - хохотнула бабка, отдавая мне бадью, - Когда здоровье есть - эта ваша магия и не нужна.
        Я поставил бадью греться на раскаленную печку, а Павел Павлович поблагодарил Анну Киприановну:
        - Спасибо вам, добрая женщина. Я не забуду вашего гостеприимства.
        - Не за что, барин, - поклонилась старуха, - Коли бы я такая тощая, да грязная, к вам в поместье пришла - вы бы мне тоже пособили, али нет…
        Таня от души расхохоталась:
        - А он не в поместье живет, мать. А во дворце. Или ты не знаешь, кто перед тобой…
        - Ну хватит болтать, - заткнул я Таню.
        Я полагал, что Анна Киприановна как-нибудь обойдется без знания, что её рыбацкий домик посетил сам Император России.
        - Вот что, Анна Киприановна, позови-ка нам кабанчика, - приказал я.
        Снаружи в избу явился замерзший Кабаневич с зеленой бородой, и я тут же потребовал:
        - Давай мне сюда Корень-Зрищиных. Они же живы, я надеюсь?
        - Полтора человека живы, - доложил Кабаневич.
        - В смысле полтора?
        - Один целый, другому язык магией откорнали, - пояснил зеленобородый, - Оба ждут на причале.
        - Давай сюда, обоих.
        Кабаневич не стал утруждать свои ноги ходьбой и просто телепортировался.
        - Корень-Зрищины - злой клан, - неожиданно прозвенел у меня в голове телепатический голосок дриады, - Зачем они нам? Я их боюсь.
        Черные глазища дриады застыли на мне, отчего мне снова стало не по себе. Когда волшебное существо «говорило» - во лбу у неё сияла белоснежная магия, это зрелище тоже завораживало.
        - Эти двое Корень-Зрищиных - последние живые из своего клана, - объяснил я дриаде, - Остальных самозванец уже перебил. Так что у нас с Корень-Зрищиными общий враг. Кроме того, опереться, кроме меня, этим двоим больше не на кого. И я их снял с виселицы, так что проблем от них не будет, моя госпожа.
        - Вы плохо знаете Корень-Зрищиных, - загадочно «произнесла» дриада, и от её голоса у меня снова побежали мурашки по коже.
        - А вы хорошо?
        Но ответить мне дриада не успела, в избу уже вошли двое.
        Первого я хорошо знал - мой старый лицейский кореш Корень-Зрищин. И никаких сомнений не было - язык определенно успели отрезать именно ему. Парень был бледнее самой смерти, на его лице лежала печаль, глаз и челюсть у него все еще дергались после пережитого шока.
        Второй Корень-Зрищин был высоким и седым стариком, этот смотрел спокойно и без страха. Вот только дриада была права - у этого в глазах было нечто крайне неприятное, то, что нельзя объяснить, но можно только почувствовать. От этого благообразного старика просто фонило злом.
        Оба Корень-Зрищина были в серых дорожных плащах и дешевых мундирах, в которые их явно нарядили после спасения Кабаневичи.
        - Ну? - я глянул на Павла Павловича.
        Его Величество неспешно прожевал кусок вяленой щуки, запил чаем, потом кивнул:
        - Да. Узнаю. Вот этого, седого… Да-да, теперь я вспомнил! Четверо напали на меня в лесу. Они убили мою телохранительницу, убили егеря, с которым я охотился… Один был вот этот старик. Я не знал, что он Корень-Зрищин… А еще был маг с такой ужасной рожей, что я сначала принял его за лешего. У него вместо лица была натуральная звериная морда…
        - Людоедов, - тут же подсказал я, - Без сомнения, он. Но он сейчас кормит рыб на дне Невы, так что не переживайте, Ваше Величество.
        - А командовал ими другой седой человек, только у того усы были черными… А четвертого я не запомнил…
        Упс. Вот теперь разговор принял не слишком приятный для меня оборот. И седой Корень-Зрищин этим тут же воспользовался.
        - Четвертым был Старший нашего клана Максимилиан - тот которого самозванец сделал канцлером, а потом убил, - хрипло проговорил старик, - А черноусый - это родной дядя барона Нагибина.
        Седой Корень-Зрищин поклонился мне, вежливо, но явно не без издевки.
        - Подозреваю, что это правда, - вздохнул я, - Вот только дядя - мой враг. Он убил моих родителей. Вместе с Людоедовым, и вместе с вами, я полагаю?
        - Да, - спокойно сообщил старик, - Я имею самое непосредственное отношение к смерти ваших родителей, барон.
        - Ах ты, тварь… - Таня завизжала, активировала ауру и бросилась на старика.
        Но я поставил сестре подножку, нежно завалил её на пол, а потом поставил на ноги и обхватил за плечи:
        - Тань, успокойся, пожалуйста. Оформи спок, ладно? Я не для того снимал Корень-Зрищина с виселицы, чтобы ты сейчас его разломала.
        - Да, но кровная месть! - заорала Таня так громко, что в печке затряслась стальная заслонка, - Наш долг выпустить ему кишки, брат!
        - Наш долг - сохранять разум, - назидательно произнес я, - И действовать хладнокровно и рационально. Ради мощи и силы нашего клана, сестрица. Так что сядь. Выпей чаю. Успокойся. Ну или я тебя отсюда вышвырну и дальнейший разговор пойдет уже без тебя.
        Я усадил Таню за стол, сунул ей чашку чая, потом кивнул Корень-Зрищиным:
        - И вы сядьте, господа. Чаю?
        - Вообще, сестра права, - неожиданно сказал Петя, от того, что мой братец наконец открыл рот, я чуть не подпрыгнул, настолько это было внезапно, - Месть должна быть свершена. Так велит обычай. Мы должны их убить, а не чаи предлагать.
        - Я плевал на обычай, - честно ответил я, - Обычай здесь определяю я. И я твой Старший клана, так что тоже уймись. Обычай велит тебе меня слушаться. Так что тоже сядь и выпей чаю, Петя.
        - Я не буду гонять чаи с убийцами наших родителей, - холодно сообщил Петя, - Хоть я и не любил нашего отца, как ты знаешь. И когда ты успел стать Старшим?
        - Тогда, когда ты показал себя неадкватом, Петя, - усмехнулся я, - Младший брат всегда безумен, Старший всегда благороден. Так обстоят дела у Багатур-Булановых, и у Рюриковичей от которых они происходят. А мы - Рюриковичи, их потомки, если ты вдруг забыл. Ну и кроме того - давай спросим у герцога Кабаневича, например, кого он считает Старшим - тебя или меня. Или у других наших людей. Что они ответят? И хватит меня позорить перед Императором, родственнички. Реально уймитесь. Жена? У тебя есть вопросы к Корень-Зрищиным?
        - Не, у меня никаких, - пожала плечами Маша, - Хочешь, пои их чаем, хочешь - режь им глотки, мне совершенно плевать.
        - И Слава Богу, - ответил я, - Вот, берите пример с моей жены, младшие Нагибины. Она мудра.
        Я налил седому Корень-Зрищину брусничной настойки, а его племяннику чаю.
        - Собственно, как вас зовут?
        - Матвей Михайлович, - старик поклонился мне, потом залпом выпил рюмку настойки и довольно бесцеремонно взял себе сухарь с тарелки самого Императора, чтобы закусить.
        Смотрел Матвей Михайлович Корень-Зрищин спокойно и без всякого страха, как будто ему было плевать, убьют его или нет. Впрочем, он и на виселице так себя вёл…
        - Мне кто-нибудь объяснит что происходит, дамы и господа? - потребовал Павел Павлович, - Я, честно говоря, уже запутался, что тут творится. Слишком много информации для моего истерзанного мозга. Если я неделю провалялся в казематах Петропавловки - то кто сейчас на престоле…
        Принцесса открыла было рот, но я угрожающим жестом остановил девушку:
        - Спокойно. Говорить буду я, если позволите. На престоле сейчас самозванец, Ваше Величество. Ваша точная копия. А произошло следующее, насколько я понимаю… Если я не прав - поправьте меня, Матвей Михайлович. Итак…
        Тридцать первого августа сего года некие сектанты в составе моего дяди Нагибина, Людоедова и двух Корень-Зрищиных - Старшего их клана Максимилиана и присутствующего здесь Матвея Михайловича убили моих родителей. Мои мама и папа были убиты в ходе некоего темного ритуала. Чуть позже в тот же день те же четверо сектантов напали на охоте на Павла Павловича, его они оглушили и бросили в Петропавловку, нацепив на Его Величество железную маску.
        Незадолго до этого эти господа также ухлопали Павла Вечного. А на престол посадили самозванца - точную копию Павла Павловича. Причем, Старший Корень-Зрищин стал при нём канцлером. Вот только дальше что-то пошло не так. Самозванец поссорился с Корень-Зрищиными, Старший Корень-Зрищин был расстрелян, а его родичи - отправлены на виселицу. С которой я их сегодня успешно снял. Правда, не всех, за что я прошу прощения.
        Вот моя версия, и она предполагает, что моих родителей и Павла Вечного убили одни и те же люди. Эти же люди держали в заточении Павла Павловича, эти же люди посадили на трон самозванца, эти же люди поклоняются некоему Гностическому Либератору, и половина этих же людей уже сама скопытилась.
        Старший Корень-Зрищин расстрелян, Людоедов неудачно искупался и был мною оставлен на дне Невы. Зато мой дядюшка сбежал, но к счастью четвертый участник этой драмы - Матвей Михайлович сейчас сидит здесь и всё нам объяснит. А я за это дам ему полные гарантии безопасности. И налью еще рюмку настойки. Я прав, Матвей Михайлович?
        Верный своему слову, я и правда налил седому Корень-Зрищину еще брусничной. Тот кивнул, потом выпил и обтёр седые усы:
        - Не совсем, барон. Не совсем. Вы ошиблись в главном.
        Глава 161 - Пылающие пути Либератора
        - Объяснитесь, - потребовал я у Корень-Зрищина.
        - Объясниться я могу, да вот только вы мне вряд ли поверите, - усмехнулся старик.
        В его улыбке, глазах и морщинистой роже было нечто нехорошее. Он почему-то вызывал отвращение, как и Людоедов, хотя в отличие от Людоедова и внешне и своими манерами был самим воплощением аристократизма.
        - Плевать, - ответил я, - Мне нужна правда. Озвучьте её, а уж поверю я или нет - не ваша забота.
        - Ну… - Корень-Зрищин соединил пальцы своих рук, как будто в каком-то магическом жесте, - Ваших родителей никто не убивал, барон.
        - Ага, - я кивнул, - Старая история. Я такое уже слыхал от дяди. Только вот дядя, скормив мне эту байку, потом попытался меня убить. А Людоедов незадолго до смерти рассказал, как он жрал желудок моего отца. Кстати, желудок некоего Стелькольникова, поместье которого разгромили ваши сектанты, он тоже схавал. Какого лешего вы вообще перебили Стекольниковых? Зачем? Кто вы вообще такие? Чего вы добиваетесь?
        Младший Корень-Зрищин попытался прихлебнуть чай, но поморщился от боли - видимо, все еще страдал от последствий вырезанного языка. Седой Корень-Зрищин поглядел на него, потом в очередной раз мрачно усмехнулся:
        - Бедный мальчик… Ему отрезали язык, барон, а ведь он ничего не знал. Совсем ничего. В отличие от меня, которому отрезать язык так и не успели…
        - Это меня мало волнует, - перебил я, - Если бы вам отрезали язык - я бы вас заставил дать письменные показания, так что не суть важно. Вы на вопрос отвечайте. Кто вы такие?
        Все смотрели на Матвея Корень-Зрищина, тому это, кажется, доставляло удовольствие. Он еще раз улыбнулся, потом хлебнул чаю, съел сухарь, потом поглядел на меня:
        - Дайте слово магократа, что я буду жив, здоров и свободен. И я скажу всё.
        Вот это предложение мне уже пришлось не по вкусу:
        - Свободен? Ну уж нет, Матвей Михайлович, извините. О том, чтобы вас отпустить не может быть и речи…
        - В таком случае не будет и разговора, - Матвей Михайлович еще раз с удовольствием хлебнул чаю.
        - Слушай, барон… Или кто ты там сейчас после того, как самозванец лишил Корень-Зрищиных титулов… - я постепенно начинал выходить из себя, - Я тебе дал гарантии безопасности. Что тебе еще нужно? Чтобы я тебя отпустил, и ты бы дальше пошёл резать людей вместе с моим дядей или служить самозванцу? Меня не устраивает такой вариант. Между прочим, у меня есть масса других. Во-первых, я могу тебя пытать. И поверь, тебе это не понравится, ты будешь с теплотой вспоминать резавшего языки Жаросветова, когда я тобой займусь.
        Во-вторых, моя жена Маша может залезть тебе в голову. А еще тут двое Багатур-Булановых, если ты не заметил, они могут просто продавить твою волю. Это уже не говоря про самый верный вариант - просто оторвать тебе башку, а тело скормить щукам в Онежском озере. Как и предлагали мои брат с сестрой, кстати.
        - Ну, последний вариант накормит щуку, но не даст вам информации, барон, - парировал Корень-Зрищин, - А что касается попыток насильно извлекать из меня информацию… Вы уверены, что ГНОСТИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАТОР это позволит? Что он не убьет меня в тот же миг, как меня коснется магия? Между прочим, самозванец меня не допрашивал, пока я был в тюрьме. Думаете, просто так? Или думаете Павлу Стальному пытать меня помешали его манеры или совесть? О, нет… Я всего лишь старик, барон. Но тот кто стоит за мной - больше меня. И больше вас. Я не советую вам связываться с этой сущностью, с ГНОСТИЧЕСКИМ ЛИБЕРАТОРОМ…
        Я внимательно смотрел на Корень-Зрищина. Блефует он или нет? А вот леший его знает - какой-то темной магией от этого деда явно фонило, как и от моего дяди. Возможно в его словах есть смысл. С другой стороны, с каких это пор я стал позволять божественным сущностям вставать у меня на пути?
        - Здесь Император, если вы забыли, господа, - напомнила принцесса, - Пусть он решит, что делать с Корень-Зрищиным. Тем более что мой брат пострадал и перенес муки от его рук.
        Павел Павлович уже наелся и теперь поглядывал на бадью, гревшуюся на печке:
        - Я бы предпочел вымыться, а не принимать решения, сестрица. Ты меня знаешь. А вообще - я считаю, что информация важнее мести… Пусть Корень-Зрищин расскажет все, что знает, а потом проваливает. Я не против.
        - Это разумно, - поддакнула принцесса.
        Я махнул рукой:
        - Ладно, хрен с тобой, Корень-Зрищин. Выкладывай. А потом проваливай на все четыре стороны. Даю слово магократа и клянусь честью аристо, что дам тебе уйти и не буду тебе мстить. Если ты честно расскажешь нам всё.
        - Это уже деловой разговор, барон, - кивнул седовласый старик, - Хорошо. Клянусь, что буду говорить правду. Слово магократа. Спрашивайте.
        - Кто вы, леший вас побери, такие? - перезадал я наиболее волновавший меня вопрос.
        - Масоны, - улыбнулся Корень-Зрищин.
        - Но явно не консервативные и не либеральные? - осведомился Император.
        - Нет, конечно, - пожал плечами Корень-Зрищин, - Консерваторы, либералы - это детские игры. Это древние протухшие тайны эпохи аж самого Рюрика, это неадекватные цели. В нашем мире есть магия, дамы и господа, есть бессмертие, есть возможность вознестись и стать чистым божеством. А консерваторы и либералы тратят свои никчемные жизни на политические тёрки и пережевывание истин уровня дерьма мамонта. Мы же иное. Мы радикальные масоны. Наша цель - становление чистой магией, обретение сверхмощи, наша цель - покончить с несправедливостью, как таковой.
        - Вы про освобождение холопов? - спросил Павел Павлович, который явно решил, что вопросы тут должен задавать он, как Старший по титулу.
        - Не только, Ваше Величество. Видите ли, освобождение холопов - это одна из наших важный целей. Но освобождение холопов не снимает вопрос о неравенстве. Знаете, освободить холопов, ввести в России парламент и конституцию, отменить превосходство АРИСТО над законом - это цели либералов, это цели этого дегенерата изменника Михаила. Прошу прощения, что так говорю о вашем родиче, Государь.
        Корень-Зрищин с легкой улыбкой поклонился Павлу Павловичу.
        - Ничего страшного, - ответствовал Государь, - Михаил всегда отличался исключительной наглостью и презрениям ко всем традициям, это факт.
        - Именно, - подтвердил Корень-Зрищин, - Но мы не презираем традиции, Ваше Величество. Мы их просто игнорируем. И мы не считаем, что парламент, конституция и освобождение холопов приведут к приемлемым результатам. Как вы понимаете, можно ввести в России хоть швейцарское законодательство, но все равно останется имущественное неравенство, все равно магократы будут в состоянии убить любого человека взмахом руки, все равно люди будут неравны. Ибо некоторые тупые, другие умные, некоторые слабаки по характеру, другие - сильные… Этот путь не ведет к справедливости.
        - А какой ведет? - спросил я, уже догадываясь, что сейчас услышу в ответ какую-нибудь дичь.
        - Путь устранения неравенства и установления справедливости лишь один, - Корень-Зрищин назидательно воздел палец к потолку, - Путь ГНОСТИЧЕСКОГО ЛИБЕРАТОРА. И его путь ясен, барон. У неравенства есть причины, которые я перечислил выше - магия, деньги, человеческая воля. И ГНОСТИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАТОР освобождает от всего этого. Он придёт.
        И он станет единственным источником и магии, и денег, и воли. Проще говоря, когда он явится - он станет единственным в мире магом, единственным в мире богачом и единственным в мире носителем свободной воли. А все остальные будут лишь его рабами - и у них не будет ни денег, ни магии, ни воли. Гностический либератор всё это упраздняет. Он станет живым богом, лично и постоянно контролирующим каждого. И тогда человек не будет больше владеть НИЧЕМ. И человек будет счастлив!
        И не будет больше несправедливости и неравенства! Все люди планеты станут лишь молекулами организма Гностического Либератора. Вечное счастье, абсолютная справедливость и равенство, не снившиеся даже древним философам!
        - Мда… - протянул я, - Где-то я это уже слыхал. Вас возглавляет мой дядюшка?
        - Сейчас да, - ответил Корень-Зрищин, - Но так было не всегда, барон. Раньше нашим Высшим Видящим был ваш отец.
        - Чего? - вот к такой новости жизнь меня не готовила, - Мой отец? Но это же бессмыслица, моего отца вы убили…
        - Нет, - отрезал Корень-Зрищин, - Нет и нет, барон. Вашего батюшку никто не убивал. Я уже говорил вам об этом, ваш дядя говорил вам об этом. Просто осознайте, что Нагибины - возлюбленный и самый верный клан Гностического Либератора. Ваш дядя служит Светозарному Безволосому также верно, как служил ему до этого ваш отец. Ваш дядя стал Высшим Видящим радикальных масонов, получив эту должность в наследство от вашего отца!
        - Слабо вериться, - вздохнул я, - Кто тогда убил моего отца и мою мать?
        Корень-Зрищин сухо хохотнул:
        - Не было никакого убийства, барон. Не было. Я повторяю это и повторю еще раз, пока вы мне не поверите. Ибо это правда.
        - Да, но Людоедов сожрал желудок моего отца, - парировал я, - Этот ублюдок мог кастовать клановое заклинание Нагибиных - он чуть не сбродил мне мозг, когда мы с ним сражались. И получить эту способность он мог только съев кусок тела моего батюшки, так работает родомагия Людоедовых. Так что прекратите мне лапшу на уши вешать.
        - Вы не верите мне, потому что вам неприятно, что ваши родители служили Культу, - безжалостно произнес Корень-Зрищин, - А неприятно вам, в свою очередь, потому что вы считаете нас Злом. Но у вас сбит детектор, ваши уши глухи к истине, барон! Мы не зло. Магократия - зло. Текущий порядок вещей - зло. Свободная воля людей - зло. Бог дал людям свободу воли, но люди не умеют ей распоряжаться.
        Они погрязли в грехах и пороках, они используют свою волю, чтобы причинять зло другим людям, чтобы вечно топтать и унижать других, Гностический Либератор несет освобождение от этого. Он упразднит свободу воли и свободу магии! Магия больше не будет силой, доступной каждому, она больше не будет диким зверем, жрущих всех подряд, но станет зверем покорным и укрощенным.
        Когда Гностический Либератор покорит всю магию и все души на земле - все станут счастливыми. Осознайте это, барон. И гордитесь тем, что вы принадлежите к славному роду служителей Его.
        На некоторое время повисло молчание, преисполнившийся Корень-Зрищин выпил еще рюмку брусничной.
        Потом в моих ушах прозвенел неотмирный голосок дриады:
        - Это страшное учение. Это учение, как перестать быть человеком. Мне это странно. Почему люди хотят перестать быть собой? Кем вы станете, когда Либератор покорит вас?
        - Разумеется, вы не понимаете, моя госпожа, - Корень-Зрищин поклонился дриаде, - Потому что вы не человек. Дриада - слишком древнее создание, чтобы понимать человеческие чувства и интенции. Вы часть природы. Вы часть магии. И вас это устраивает, вы этим наслаждаетесь. Но человек не хочет такого, человек хочет превзойти человеческое!
        Хотите знать, кем мы станем, когда Светоносный Бритоголовый обретет власть? Ну что же… Все люди станут лишь молекулами его божественного тела! А верно служившие ему станут скоплением молекул, нейронами его мозга! И мы будем бессмертны, мы будем всесильны, мы будем сильнее дриад!
        - То есть никакого равенства не будет, я правильно понимаю? - поинтересовалась принцесса, - Один люди все равно будут равнее других?
        - Нет, - отрезал Корень-Зрищин, - Не так… Ибо в своем служении Ему все будут равны. А остальное неважно. Наша цель - это привести в мир живого бога. Настоящего, истинного. Того, которому не плевать, того, который не допускает свободы воли и делает каждого счастливым…
        - Ну хватит душить меня свирепой философией! - потребовал я.
        Корень-Зрищин меня реально утомил. Глаза у ублюдка блестели, то ли от брусничной, то ли от воодушевления. И он был тысячу раз прав - мне реально неприятно было слушать его речи. Ну а кому будет приятно узнать, что его родичи были отбитыми сектантами?
        - Ваш Либератор больше похож на Дьявола, а не на Бога, - я сел за стол и разлил остатки брусничной - себе, Императору и Корень-Зрищину.
        - Благодарю, - произнес Корень-Зрищин, - Но вы не правы, барон. Дьявол в свое время заставил людей покинуть райский сад. А Гностический Либератор наоборот возвращает нас в первозданное райское состояние. Разве это не стоит трудов? Разве это не достойная цель? Ответьте себе каждый на этот вопрос. Только честно.
        - Лучше ответь на вопрос, как умерли мои родители… - потребовал я, - Хотя… Я, кажется, начинаю понимать.
        - И вы правильно понимаете, барон, - тонко улыбнулся Корень-Зрищин, - Вижу, что мыслительный процесс пошёл. Это хорошо! Видите ли, древнейшая и самая мощная в мире магия - это магия человеческих жертвоприношений. Магия призыва. Мы приносим человеческие жертвы и это открывает проходы между мирами…
        - Проходовы умеют делать это без всяких жертвоприношений, - заметила принцесса, - Точнее умели… Последний из Проходовых умер сегодня на моих глазах.
        - Кто, блин? Проходовы? - спросил я.
        - Проходов - это тот парень, которого привезли на вчерашнюю казнь в клетке, - объяснила Маша, - Он и правда умел открывать проходы между мирами. Пока Шеф Охранки Соколов не снес ему голову.
        - Это правда, - подтвердил Корень-Зрищин, - Но дар Проходовых был уникален. Говорят, что у них в роду были боги из других миров. Вот только Проходовы отказались с нами сотрудничать. Это клан грешников, их сердце было закрыто зову Либератора. Мы пытались выйти с ними на контакт, но у Проходовых был свой план. Они сбежали куда-то на Урал и там пытались строить свою тайную империю, напризывав сущностей из других вселенных.
        Они планировали завоевать мир! Глупцы! В результате Павел Вечный просто забросал северный Урал солярис-бомбами, так что там теперь даже мухи не живут. Ну и все Проходовы, и все, призванные ими сущности, погибли… Так что нам пришлось пойти другим путём, чтобы призвать Гностического Либератора в мир. Наш план был разработан вашим отцом, барон. План Горящей Колесницы, вот что это было…
        - Вот с этого места поподробнее, - потребовал я.
        Корень-Зрищин выпил свою брусничную, обтёр седые усы и закусил моченой клюквой. Потом заговорил:
        - Ну… Тут важно уяснить нашу цель, дамы и господа. И цель простая - призвать в мир Гностического Либератора. Ради этого мы трудились многие годы. И многие знающие тайны положили свои головы на алтарь Его Призыва. Ибо Гностический Либератор обитает не здесь, не в этой вселенной. Так что нашей задачей было открыть порталы и призвать его, как положено. Чтобы он пришёл и принёс своё Светлое Освобождение. Для этого мы и воспользовались Методом Горящей Колесницы…
        Это древний метод, эпохи магов Старой Эллады. В Древней Греции тысячи три лет назад жил маг и философ по имени Хениофорос. Он первым получил откровение и открыл для себя мистерии Гностического Либератора. У греков тогда магии не было, но она была у египтян, все знают, что в те времена лишь они, да еще уральцы, владели тайнами соляриса. И Хениофорос обратился к их писаниям и тайным сектам, он предавался долгим аскезам и постиг тайну Либератора.
        Хотите узнать, что именно ему открылось? А очень просто. Он выяснил, что призвать Гностического Либератора в мир можно лишь одним путём - через человеческое жертвоприношение. И принести в жертву нужно не просто раба, а самого дорогого и близкого человека. Ибо ценность жертвы определяет МОЩЬ результата. И Хениофорос свершил положенное - он усадил свою любимую единственную дочку в колесницу, и поджог эту колесницу и сбросил её с Тайгетских гор в глубокое ущелье…
        Он отдал свою плоть и кровь, своего ребенка Либератору!
        Корень-Зрищин замолчал и пафосно оглядел собравшихся.
        У дриады на глазах вроде появились слёзы, ей было печально слышать эту историю. Остальные просто смотрели на Корень-Зрищина. Павел Павлович выпил свою брусничную и поморщился.
        - Он был просто больным ублюдком, как и ты, Корень-Зрищин… - наконец заявила Маша.
        - Да подожди ты, - потребовал я, - Пусть рассказывает дальше. Либератор к этому греку не пришел, я так понимаю?
        - Нет, конечно, - пожал плечами Корень-Зрищин, - Ибо грек забыл про Путь Колесницы. А мы нет. Вот почему нам удалось призвать Либератора, в отличие от Хениофороса!
        Глава 162 - Белое пламя
        - Насколько я понимаю, этот ваш Путь Пылающей Колесницы предполагает подготовку жертвы? - спросил я, - Иначе ничего не выйдет? Вот в этом ошибся Хениофорос?
        Мне почему-то стало, мягко говоря, не по себе. Я вспомнил… Точнее, даже не так, не я, а само мое тело барчука Нагибина что-то вспомнило. Я начинал понимать. И чем больше я понимал - тем больше мне становилось не по себе. Я попал в этот мир отнюдь не затем, чтобы спасать планету, скорее, наоборот…
        - Ага, - ухмыльнулся Корень-Зрищин, глаза у него стали совсем стеклянными, то ли от брусничной, то ли от религиозного экстаза, - Что вас навело на эту мысль, барон?
        - Нуууу… - я замялся на мгновение, - В общем, со мной же что-то делали. Имеется в виду, когда я был маленьким - родители со мной делали что-то страшное… Это и была подготовка жертвы?
        Информацию о том, что с барчуком Нагибиным делали нечто жуткое, я почерпнул из дневника этого самого барчука. Из того дневника, который я нашёл в секретной нише в его комнате. Я потом читал этот дневник уже в Лицее. И там упоминался черноусый - мой дядя, которого барчук боялся, а еще какая-то темная магия, от которой барчук ехал кукухой. Я понимал всё больше, картинка складывалась. Довольно паршивая картинка, кстати.
        - Ты не Нагибин, - жестко произнес Корень-Зрищин, глядя мне прямо в глаза.
        Я усмехнулся в ответ. Тут без комментариев.
        Принцесса вдруг ахнула:
        - Он и правда не Нагибин! Проходов… Он таскал нас в другие миры, там, у Петропавловки, прямо во время боя… И он говорил, что Нагибин не из этого мира! Проходов отправил нас в родной мир Нагибина… То есть не Нагибина…
        Принцесса совсем запуталась, но Маша пришла ей на помощь:
        - Верно. И он никакой не Нагибин. В теле барона Нагибина попаданец из другого мира.
        - Как? - моя сестра Таня пришла в ужас.
        Петя смотрел на меня все также холодно, потом вдруг улыбнулся, чуть ли не впервые за все время моего знакомства с ним:
        - Значит, ты на самом деле не мой брат? Это все упрощает. Я всю жизнь считал себя неудачником, но если меня превзошёл не мой родной брат, а занявший его тело попаданец из другого мира - это меняет все дело.
        Все уставились на меня. Я почувствовал себя персонажем аниме, которого раздели догола, а потом впихнули в женскую школьную раздевалку.
        Я медленно кивнул:
        - Ну ладно. Окей. Не вижу смысла скрывать. Да - я попаданец из другого мира. Но поверьте мне, друзья, я уже успел полюбить этот мир и свое новое тело. Так что я однозначно считаю Таню - своей сестрой, Петю - своим братом, а Нагибиных - своим кланом. Это правда, я сейчас не блефую. Я барон Нагибин, я стал им, леший меня побери! Я считаю себя бароном Нагибиным, а моя старая личность осталась в прошлом, в другом мире. Так что нечего на меня так глядеть. Ничего по сути не изменилось.
        - Тебя подменили тридцать первого августа! - ахнула моя сестра Таня, - А я ведь догадывалась, я почувствовала еще тогда…
        Я развел руками:
        - Да, Таня. Всё именно так. Но я правда тебя люблю и считаю своей сестрой. Проблемы? Я, честно говоря, не вижу тут проблем…
        Таня, видимо, тоже не видела здесь проблем, потому что она вдруг ойкнула, а потом бросилась ко мне обниматься в своей обычной манере. Мне даже пришлось встать со стула, чтобы ответить на объятия сестрицы. Таня осыпала меня своими горячими поцелуями, её волосы забились мне аж в нос…
        - Да-да, я тебя тоже люблю, сестричка, - пробормотал я, - Хоть я и не тот Нагибин, которого ты знала. Но я Нагибин. Просто другой.
        - Да, ты мой братик… - заявила Таня, - А кем ты был в своем родном мире?
        - А вот это тебе не понравится, Таня…
        - Думаю, раз Таня - на самом деле не твоя родная сестра, то вам не следует так часто и страстно обжиматься, - процедила Маша.
        Пожалуй, она права. Я мягко отстранил от себя Таню, потом снова сел за стол и потребовал у Корень-Зрищина:
        - Продолжай.
        Корень-Зрищин соединил вместе пальцы своих рук, потом уставился на них и задумчиво продолжил:
        - Полагаю, что вы и сами уже догадались, барон. Вы с детства были предназначены стать священной жертвой для призыва Либератора. Вот почему ваш отец и ваш дядя проводили над вами определенные ритуалы, часто пугающие… Они готовили ваше тело и вашу душу. Готовили вашу физическую форму к тому, чтобы оно стало сосудом для попаданца из другого мира. Это было частью Плана Пылающей Колесницы…
        - Так, стоп, - перебил я, - Вы говорите, что меня готовили к этому с детства. Но не с рождения, я прав? Изначально священной жертвой должен был стать Петя? Вот почему отец его не любил. Наш отец просто пытался отстраниться от Пети, чтобы легче было потом принести его в жертву. А меня отец, наоборот, считал своим преемником и наследником. А Петю - просто мясом для убоя. Я прав?
        - Именно так, барон, - подтвердил Корень-Зрищин, - Изначально священной жертвой должен был стать ваш брат Петя. Он считался старшим сыном, а жертвоприношение требует отдать именно старшего ребенка. Но ваш брат Петя убежал…
        - И правильно сделал! - неожиданно закричал Петя, в глазах у парня стояли слёзы, - Правильно! Теперь я понимаю, почему отец так ко мне относился. Он меня растил на убой, как бычка на бойне. Но я порушил все ваши планы, сбежав на войну, а потом попав в плен! О, Господи…
        Петя впервые на моей памяти потерял самообладание, судя по всему, мой брат сейчас по новому взглянул на свою собственную жизнь, а может даже простил нашего отца. Ну или наоборот - возненавидел его еще больше…
        - Да, ваш Петя сбежал, - с наслаждением согласился Корень-Зрищин, - Чуйка его не подвела. Он понял, что из родительского дома надо текать. После этого объектом жертвоприношения стали вы. Точнее не вы, а тело баронета Нагибина. И ваш отец с вашим дядей готовили его к его судьбе, практикуя тайную магию…
        - Они меня хотя бы не ебали, я надеюсь? - осведомился я, - А то я читал дневник барчука. С ним делали нечто настолько страшное, что он даже боялся вспомнить об этом…
        - О, нет. Ну что вы, барон. Ритуалы были мучительными, но они не имели ничего общего с физическим насилием. Речь идёт о насилии духовном, о насилии над душой. Это то, что угодно ГНОСТИЧЕСКОМУ ЛИБЕРАТОРУ.
        Я кивнул:
        - Но, насколько я понимаю, именно убивать или бросать с гор в горящей колеснице барчука Нагибина не собирались?
        - Нет, - ответил Корень-Зрищин, - Это именно тот момент, в котором ошибся древний грек Хениофорос, пытавшийся призвать Либератора. Суть в том, что жертву не нужно убивать. Её нужно использовать в качестве сосуда, чтобы поместить в тело жертвы попаданца из другого мира.
        - То есть я и есть Гностический Либератор?
        - Не-а, - мотнул головой Корень-Зрищин, - Вы предтеча. Дорога для Пылающей Колесницы Либератора.
        - Это как?
        - Ну смотрите, барон… Есть у кого-нибудь ручка и бумага? Впрочем, ладно… - Корень-Зрищин взял горсть сухарей, разломал их и рассыпал на столе круг из крошек, - Чтобы призвать Гностического Либератора, нужно пробить брешь между мирами. И не одну, а несколько. Ибо межмировая грань подобна бетонной стене, её нужно ломать постепенно. В нескольких местах. Вы в курсе, что чтобы сломать стену, достаточно просверлить в ней несколько дырок дрелью, а потом ударить в нужное место? Так мы и поступаем.
        Для начала нам следовало просто открыть проход. И чтобы проход открылся - требовалось мощное магическое возмущение. Требовалась ЖЕРТВА. И это жертвой и должен был стать сын Нагибина. Юношу подготовили, чтобы вышвырнуть из тела его душу и заместить её попаданцем. Сам юноша, конечно же, был не в курсе. Нагибин-отец и его брат использовали его втемную. Мы планировали 31 августа 2022 года, в священный день, высчитанный астологически, изгнать душу баронета и заменить её попаданцем. А для этого один Царь должен умереть, а другой Царь - придти… Так говорили пророчества…
        - То есть вы убили моего прадеда Павла Вечного? - жестко перебил Император.
        - Нет, - отрезал Корень-Зрищин, - Можете мне не верить, но мы его не убивали, Ваше Величество. Мы просто высчитали дату его смерти на основе пророчеств и астрологии. Ваш прадед Павел Вечный был сущностью исключительной силы и мощи, мы бы не смогли его убить, даже если бы захотели. Так что убили его не мы. Его убили пилюли. Китайские пилюли, которые он жрал всю свою жизнь…
        - Я не верю! - выдохнула принцесса, - Павел Вечный… Но он же запретил эти пилюли, он даже запретил их производить…
        - Именно так, госпожа, - улыбнулся Корень-Зрищин, - Он их запретил, потому что слишком хорошо понимал, как эти пилюли работают. Алхимические пилюли - это мини-порталы. Они тянут энергию из других миров. А еще тащат с собой демонов, тварей, обитающих в межмировом пространстве, в сыром варпе, если вам так будет понятнее…
        - Это правда, - подтвердил я, - Каждый раз, когда кто-то жрёт пилюлю - лезут демоны. Одного потребителя пилюль, некоего Тенина, эти демоны даже сожрали…
        - Они не только Тенина сожрали, барон, - вздохнул Корень-Зрищин, - Но и Павла Вечного. Да-да. Это будет для вас шоком, дамы и господа, но Павел Вечный прожил двести лет, потому что жрал алхимические китайские пилюли. Они продлевали его жизнь. А отец Нагибина производил эти пилюли для Императора. Покупать пилюли напрямую у китайцев Павел Вечный не мог.
        Вы все знаете, как относятся культиваторы к лаоваям, как они препятствуют тому, чтобы европейцы жрали их пилюли. Так что Павел Вечный закрывал глаза на подземную лабораторию Старшего Нагибина. А Старший Нагибин за это снабжал Государя пилюлями, которые и позволили ему жить почти четверть тысячелетия…
        - Это имеет смысл, - согласился я, - Я давно подозревал, что тут нечисто. Эту лабу должны были ликвидировать еще много лет назад. Но оно работала. И работала с санкции Павла Вечного, другого объяснения тут быть просто не может. Я так понимаю, Павел Вечный заказывал себе черно-золотые пилюли?
        - Ага, - подтвердил Корень-Зрищин, - Именно их. Эти пилюли делались из некого секретного ингредиента. И про этот ингредиент не знали даже мы, служители Гностического Либератора. Павел Вечный просто присылал нам его, а ваш отец готовил пилюли. Павел Вечный сам был великим алхимиком, даже более прошаренным, чем ваш отец. Но официально он производить пилюли не мог, эти пилюли запрещены по всему миру, из-за демонов, так что остальные Императоры бы не одобрили их производство…
        - Ладно, ближе к делу, - перебил я, мне всё это было уже давно очевидно, - Итак, Павел Вечный умер, не совладав с пилюлями. А вы в тот же день провели некий обряд…
        - Да, обряд над вашей тушкой, барон. Мы призвали в вас Царя из другого мира. Так мы пробили первую брешь между мирами, прошли первый шаг плана Пылающей Колесницы, - Корень-Зрищин указал на круг из сухарных крошек на столе, - Нам потребовался Царь из другого мира, ибо никто другой бы не ответил на наш зов и не пробил бы брешь между мирами. Нам нужна была сильная душа!
        - И вы её получили, - признался я, - Вместе со мной в тело баронета Нагибина и правда попал Царь из другого мира. Только я его потом изгнал. Кстати, я до сих пор не понимаю, причем тут вообще я… Почему бы вам было не ограничиться призванием одного Царя?
        - Всё просто, - объяснил Корень-Зрищин, - Дело в том, что Царь - предтеча Гностического Либератора, он пробил брешь для него. А вы в свою очередь - предтеча Царя, вы пробили брешь для этого Царя… Это фрактал, барон, вы понимаете?
        - Примерно понимаю. Царь говорил мне нечто подобное же. Типа без меня он не смог бы вселиться в это тело. А мои родители, выходит…
        - Они покончили с собой, - с наслаждением сообщил Корень-Зрищин, - Они убили себя в порыве жертвенного служения Гностическому Либератору. Это было необходимо, потому что обряд требует жертвы. Барчук Нагибин отдал свою душу, его родители - свои жизни, и вы вошли в это тело. Это было прекрасное всесожжение, высшее жертвенное служение! Как индийская вдова сгорает, взойдя на погребальный костёр своего мужа - так и ваша семья сгорела в огне призыва Либератора! И первая часть плана была свершена…
        - Не-а, не сходится, - перебил я, - Людоедов признавался, что сожрал желудок моего бати…
        - Он его и правда сожрал, - «успокоил» меня Корень-Зрищин, - Но уже после смерти вашего отца. Кстати, он и желудок вашей матери тоже съел. Он бы съел и сердца, но вы же видели в каком виде были ваши родители после смерти… Ритуал превратил их в труху. Так работает эта магия, так вершится этот ритуал.
        А что касается Людоедова - парень всегда был больным отморозком, как и все из его клана. Тут уж ничего не поделаешь, они все просто ебнутые. Так что я даже благодарен вам, барон, что вы убили последнего Людоедова. Этот молодчик мне никогда не нравился, скажу вам честно. Хоть он и был полностью предан нашему делу и Либератору. Так что после смерти ваших родителей Людоедов просто объел их трупы…
        Мы все присутствовали при смерти Нагибиных - и я, и ваш дядя, и мой несчастный брат, и Людоедов. И помешать Людоедову предаться каннибализму мы просто не смогли. Это было опасно. Людоедов бы взбунтовался, если бы мы не дали ему полакомиться. А он был, хоть и конченой мразью, но ценным соратником. Он был сильным. А ваши родители покончили с собой, барон. Это было их добровольное решение. Насколько я понимаю, ваш дядя говорил вам о том же самом…
        - Говорил, - я не стал спорить, - Да вот только я ему не поверил. Ладно, давай дальше.
        - Ну, я надеюсь, мне вы верите, барон? - Корень-Зрищин отвесил мне легкий поклон, - Я под словом магократа, я сейчас не могу лгать, не забывайте. А что касается продолжения… Ну что ж… Ваши родители умерли, завеса между мирами прорвалась, вы вместе с Царем попали в тело баронета Нагибина. Павел Вечный был мертв, умер от пилюль, пилюльные демоны пожрали его. Все это прорвало завесу между мирами, пробило брешь в ней. Так что дело было сделано…
        Корень-Зрищин наломал еще сухарей и посыпал ими круг на столе, теперь этот круг из крошек выглядел внушительнее.
        Потом Корень-Зрищин снял с веревки под потолком избы сушеную тараньку и с громким хрустом отломал ей голову. Эту голову он продемонстрировал нам.
        - Предположим, что это Гностический Либератор. И он теперь готов придти в мир. Разумеется, тело быдла не годится для него. Лишь Царское тело способно вместить Гностического Либератора. Поэтому мы напали на наследника престола - Павла Павловича, когда он охотился…
        - Эм, секунду! - потребовал Павел Павлович, - Но ведь в мое тело никто не вошёл. Во мне нет никаких Гностических Либераторов. Вы меня просто оглушили и бросили в казематы Петропавловки.
        - Да, - довольно кивнул Корень-Зрищин, - Всё так. Видите ли, Ваше Величество… Ваша царская душа слишком мощна. Она могла бы подавить Либератора. Поэтому-то мы и не стали пихать Светозарного в вас. Вместо этого мы создали точную копию вашего тела - алхимическую тушку, неотличимую от вашей…
        - Самозванец на престоле? - вставил я.
        - Да, барон. Именно он. Это искусственное создание. И для того, чтобы создать это алхимическое тело нам потребовалось порядка ста миллионов рублей. Это было самой сложной и самой дорогой частью всего плана. Но мы справились, как видите… Благо, ваш отец заработал достаточно денег, продавая китайские пилюли.
        Настоящего Павла Павловича мы поместили в Петропавловку под видом узника в железной маске. До этого узник в железной маске уже сидел там, он был одним из наших людей, брошенных в темницу по приказу Павла Вечного. Но его мы освободили, Шеф Охранного Отделения Пыталова была в сговоре с нами. Так что настоящий Павел Павлович ушёл со сцены, мы подменили его искусственным телом с душой человека из другого мира…
        - Короче говоря, вы сунули в искусственное тело самозванца и усадили его на трон, - продолжил я, - Но остаются две непонятки. Первая - этот чел на троне явно кто угодно, но только не Гностический Либератор. Вторая - дальше у вас явно все пошло не по плану. Ибо курировавшего его Корень-Зрищина самозванец казнил. Как и Пыталову.
        - Увы, но вы правы, барон, - Корень-Зрищин помрачнел, его взгляд вдруг стал грустным, - По обеим пунктам. Дело в том, что…
        Корень-Зрищин снял с веревки под потолком головку чеснока, потом сунул её тараньке в рот, а потом положил тараньку в центру круга из сухарей.
        - Посредник, - пояснил Корень-Зрищин, - Чеснок во рту рыбины. Вы были посредником для Царя, барон. Царь был посредником для Гностического Либератора. Но между ними был еще один посредник - тот самый самозванец на троне. Павел Стальной. Его душа должна была стать подложкой для души Гностического Либератора. Но… Он взбунтовался. Этот предтеча оказался гнилым. Он нас кинул, он начал нас убивать. Он не хочет впустить в мир Либератора. Он хочет сам сидеть на троне вечно… Он как вот эта рыбина на столе, заглотившая чеснок. Чеснок в нём, но он его не выпускает… Этот ублюдок… А…
        Корень-Зрищин вдруг захрипел, его глаза полезли из орбит.
        Павел Павлович похлопал старика по спине:
        - Вы подавились?
        Но я понимал, что дело не в этом. Я вскочил на ноги и бросился к Корень-Зрищину, который бешено вращал глазами.
        - Где мой дядя? - заорал я, - Скажите, где мой дядя? Я помогу Либератору придти в мир, только скажите, где мне найти остальных радикальных масонов…
        - Метро… Под Питером… - прохрипел Корень-Зрищин, его лицо побагровело и раздулось, - Заброшенные ветки…
        В следующую секунду меня обожгло жаром, я отшатнулся. Корень-Зрищин за одну секунду загорелся - его тело пылало неотмирным белым огнем. По избе пролетел бешеный крик и тут же стих…
        Глава 163 - Восстание принцесс
        Я просто не успел ничего предпринять, да и никто не успел.
        Старый Корень-Зрищин просто обуглился в белом пламени за считанные секунды, а еще через несколько мгновений он обратился в горсть пепла на стуле, где он только что восседал.
        Сам стул тоже почернел, хоть и остался целым.
        Сидевший рядом с обратившимся в пепел магократом младший Корень-Зрищин в ужасе вскочил на ноги. Парень, язык которого был отрезан, как-то странно и по-звериному взвыл. От шока он явно был близок к обмороку.
        Таня завизжала.
        - Да замолчите все, - приказал я, - Тихо!
        Я поковырял носком сапога оставшийся от Матвея Михайловича серый пепел. Пепел вроде был еще горячим, даже обжигал сквозь сапог.
        - А может он просто сбежал? - предположил Павел Павлович, - Может это фокус?
        - Сомневаюсь, - скептически заметил я, - Вы же слышали, Ваше Величество. Он хрипел и задыхался. А потом обуглился до костей. На фокус это мало похоже. Как и на самоубийство…
        Я глянул на младшего немого Корень-Зрищина, но тот явно был перепуган и понимал не больше нашего.
        - А что тогда, Нагибин? - поинтересовалась Маша, - Что с ним? Выпил слишком много брусничной?
        - Это вряд ли, - хмыкнул я, - Я сам еще больше выпил, но вроде не сгорел. Он все болтал про свою Пылающую Колесницу, может это сейчас тоже было какое-то магическое жертвоприношение? Это очень в духе масонов-радикалов.
        - Это не жертвоприношение, - «пропела» дриада, - Это кара. Наказание. Он же давал клятвы. Все масоны дают клятвы хранить Тайны. И когда они их разглашают, как сделал сейчас Корень-Зрищин…
        - Мда, но я уже слышал, как разглашают масонские Тайны, - засомневался я, - На моих глазах князь Золоченков раскрыл Тайны консерваторов куче людей. И ни фига при этом не обуглился.
        - Нет-нет, мама права, - задумчиво протянул Павел Павлович, - Тут все дело, кому именно ты даешь клятву. Этот Корень-Зрищин был связан клятвами самому Гностическому Либератору. Он нарушил их, рассказав нам всё. И теперь он за это наказан. Гностический Либератор покарал его!
        - Звучит логично, - вздохнул я, - Но непонятно, на что этот ублюдок тогда вообще надеялся. Зачем он начал болтать, если знал, что сдохнет из-за этого?
        Я погрузился в размышления. Старший Корень-Зрищин совсем не казался мне глупцом, скорее наоборот. А значит, он сознательно пошёл на смерть. Но зачем? Причина могла быть только одна - он хотел поведать мне о Культе, хотел завербовать меня, чтобы я победил самозванца и дал бы придти в мир Гностическому Либератору.
        Я в ярости пнул обугленный стул, на котором только что сидел Корень-Зрищин:
        - Вот дерьмо. Он ведь даже толком не успел ничего рассказать. Ну то есть, мы теперь знаем, кто такие сектанты, знаем, чего они добиваются. Но до сих пор непонятно, что именно они хотят сделать, чтобы привести в мир Либератора. Понятно только одно - самозванец на троне как-то этому мешает…
        - А по-моему, все предельно ясно, барон, - влезла принцесса, - В вашем теле ведь изначально было две души, так? Ваша собственная и душа Царя. Видимо, самозванец на троне, называющий себя Павлом Стальным, находится в таком же положении. В нём есть душа некого попаданца, а еще душа Гностического Либератора.
        - Да, но только Павел Стальной убил всех служителей Либератора, до которых он смог дотянуться, - не согласился я, - И Гностический Либератор этому никак не помешал…
        - В любом случае самозванца нужно убить, - жестко произнесла принцесса, - Ясно, что если Либератор придет - то только через него.
        - Ну а если наоборот? - поинтересовался я, - Если смерть самозванца на троне приведет к рождению Либератора из его трупа? Тогда что?
        - Но не можем же мы оставить в живых узурпатора… - растерялась принцесса.
        Я же просто махнул рукой, мне все это уже смертельно надоело, ситуация на глазах выходила из-под контроля:
        - Этот ублюдок Корень-Зрищин сдох слишком рано. Если бы он поменьше болтал - он мог бы рассказать нам нечто ценное. У меня было столько вопросов! Но мудак потратил все время на славословия Гностическому Либератору, а теперь он вообще мертв, а у пепла на полу уже ничего не спросишь. Мы так до сих пор и не знаем, что такое самозванец. И почему он взбунтовался и перебил сектантов.
        Зато теперь понятно, зачем он назначил Старшего Корень-Зрищина канцлером… Этот канцлер его нянчил первые дни после попаданства. Рассказывал ему про этот мир. А я тем временем был вынужден выживать, имея из советчиков только сумасшедшего Царя в моей голове… Впрочем, ладно. Плевать. Нет времени.
        Я повернулся к Императору:
        - Павел Павлович, вы же слышали, как Корень-Зрищин болтал про узника в железной маске? Он сказал, что этот узник был кем-то из сектантов, причем кем-то важным. Насколько я понимаю, вы в каземате заменили именно этого узника, а сам таинственный зек сейчас на свободе. И я не знаю, кто он, но явно не мой отец и не мой дядя. Мой батя был уже мертв, когда сектанты вас схватили. А мой дядя вроде бы в тюрьме никогда не сидел. Можете что-нибудь нам об этом рассказать?
        Император развел руками:
        - Эм… Боюсь, что нет, барон. Мне известно, что некий узник в железной маске, возможно, в той же самой, которую напялили на меня, действительно сидел в каземате. А вот кто он такой, и за что его кинули в Петропавловку - вообще без понятия…
        - Ну а остальные узники?
        - Не знаю, - ответил Павел Павлович, - Вроде остальными узниками Петропавловки были какие-то купцы из запрещенного Русского Купеческого Союза. Они пытались копать под власть магократов. И там еще сидел какой-то киллер клана Меченосцевых, который убил столько аристо, что его приговорили к пожизненному по личному приказу Павла Вечного… Но это всё. Про человека в железной маске я не в курсе.
        - Паршиво, - констатировал я, - Узнать бы мне, кто был этим узником… Или где мой дядя…
        Я загрузился, а принцесса тут же этим воспользовалась. Первым делом она открыла окно, чтобы проветрить помещение от запаха гари, который оставил после себя Корень-Зрищин, а потом самым натуральным образом предъявила:
        - Мы не то обсуждаем, дамы и господа. Разве мы не должны сейчас решать, кто займет престол?
        Я мрачно уставился на Старшую Ладу. Эта девица сильно изменилась с момента нашего знакомства, и я вынужден был констатировать, что изменилась она отнюдь не в лучшую сторону.
        Лада когда-то была милой девочкой, но теперь от неё фонило гневом, страхом и… Я бы сказал, что жаждой власти, но это было бы неправдой. Принцесса рвалась явно не за себя, а за Павла Павловича.
        Она мне не верила, она все еще считала, что я хочу убить её брата.
        Она на самом деле изменилась, но это было и ожидаемо. Когда ты несколько дней подряд висишь на волоске от смерти, когда тебя только что сняли с виселицы - то немудрено перейти в состояние агро и начать бросаться на людей.
        Кроме того, она ведь только что потеряла свою сестру-близняшку…
        - Хватит на меня пялиться, барон! - принцесса нахмурилась и скрестила руки на груди, - Озвучьте уже прямо ваши претензии на трон и покончим с этим!
        По избе загуляли осенние ветра, налетевшие с озера из открытого окна. Я жадно вдохнул эти ветра, мне захотелось выпить еще брусничной, но она, к сожалению, закончилась.
        - Это не тот вопрос, который сейчас следует выяснять, Ваше Высочество, - протянул я, - Вы же слышали Корень-Зрищина… Некая тварь под названием Гностический Либератор уже готова придти в мир и сделать всех своими рабами. Стоит ли нам в такой ситуации обсуждать столь тонкие вопросы, как престолонаследние? И закройте уже, блин, окно. Там вон на печи вода для Государя греется. Он, кстати, вроде хотел помыться…
        Принцесса захлопнула окно с таким остервенением, как будто рубила голову. Потом снова вперилась в меня своими черными глазами:
        - Я согласна, барон. Сейчас не время для вражды. Именно поэтому вы сейчас же обязаны отказаться от своих притязаний на трон и признать законным Императором моего брата Павла Павловича. Ваше Величество, да скажите уже ему!
        Принцесса решительно повернулась к брату.
        Павел Павлович хлебнул уже остывшего чаю, потом вяло улыбнулся:
        - Лада, я… Если честно - я никогда не хотел занимать престол, вот что… Я бы правда сейчас лучше просто помылся.
        Павел Павлович еще раз улыбнулся сестре, мило и с извиняющимся выражением лица. Но девушка на эту улыбку не ответила.
        Ого. Вот это поворот, такого я не ожидал. Хотя мне и следовало ожидать. Про Павла Павловича говорили разное - что он фанат аниме, что у него низкий ранг, что он не ходил на заседания Тайного Совета…
        Но я до этого самого момента полагал, что Павел Павлович просто лентяй и хиккан. И что он жаден до власти, как все лентяи. Но оказалось, что это не так. Павел Павлович, судя по всему, был натурой философской. А может просто не хотел участвовать в бойне за трон, а может просто боялся, причем боялся справедливо, что его убьют в процессе.
        В любом случае - мне это только на руку. Вот только угомонить бы принцессу…
        - Вынесите бадью с водой в сени, - приказал я Таня и Пете, - И пусть Таня поможет Его Величеству помыться. А мы пока побеседуем с Ладой.
        - Чего? - принцесса от моих слов просто опешила, - Что вы несете, Нагибин? Вы собрались обсуждать, кто станет Императором, без самого Императора? И почему ваша сестра…
        Старшая Лада просто задохнулась от негодования. Видимо, решила, что я собираюсь подложить Таню под Павла Павловича и тем самым добиться расположения Государя.
        И она была права, частично. Само собой, прям подкладывать сестрицу под Императора я не собирался. Во-первых, Таня еще мала для такого. Во-вторых, это было бы чересчур трешем даже для меня. Но с другой стороны…
        Вы же читали бояръаниме? Там попаданцев в первых же главах обычно моют милые девочки, прямиком из аниме. А моя сестра Таня была прям воплощением типичной анимешной школьницы. И я видел, что Павел Павлович на Таню поглядывает. И я понимал, что если моя сестричка поможет Государю вымыться - это будет ему приятно. Настолько приятно, что он возможно будет думать о троне еще меньше, чем думает сейчас… Один хрен, лучше уж доставить Императору удовольствие, чем убивать его. Это намного гуманнее.
        - Таня, Петя, вы меня слышали, - повторил я, - Выполняйте приказ Старшего клана, леший меня побери! Тань, ты же на против помочь самому Государю Российской Империи привести себя в порядок? И как вымоешь его - раздобудь ему новую одежду. А то Его Величество до их пор в рванине, это никуда не годится…
        - А я готова, - хихикнула Таня, - Пойдемте, Ваше Величество…
        Петя со своим слугой-персой вытащили в сени бадью с горячей водой, Таня же взяла Императора за руку и потащила его в те же сени.
        - Брат, да стой ты! - закричала принцесса.
        - Но мне правда нужно вымыться, - виновато улыбнулся Государь, - Однако я не настолько слаб, чтобы не суметь сделать этого самостоятельно. Так что я обойдусь без помощи вашей сестры, барон…
        - Нет-нет, Таня поможет, - заверил я Павла Павловича, - Не беспокойтесь, Ваше Величество. Это будет честь для меня и для всего моего клана.
        - Господи, Паша, но ведь занять престол - твой долг! - в панике прокричала принцесса, - Не уходи…
        - Позже, сестра, - ответил Павел Павлович, - Позже…
        Двери избы хлопнули, вернулся мой брат со слугой. А Таня и Император ушли.
        Принцесса жгла меня взглядом своих черных глаз, как будто буквально хотела обратить меня в горстку пепла, типа того, которым стал поехавший Корень-Зрищин.
        - Нагибин, если вы немедленно не откажетесь от претензий на трон - мы вас убьем! - выпалила девушка.
        - Успокойтесь, моя госпожа. Чаю выпейте…
        - Я не хочу чая! - вскричала принцесса, - Вы пришли из другого мира и вы не понимаете наших традиций! Вы плюете на магократию! А так нельзя! Лишь Павел Павлович может занять трон…
        - Да, но он не хочет, - улыбнулся я, - Как же свобода воли, принцесса?
        - Долг выше любых свобод, - презрительно произнесла Лада, - Мой брат просто еще не понял, что происходит. Но он примет это со временем… А ваша задача - ему помочь. Или… Или…
        - Или что? - ехидно поинтересовался я, - Ну, продолжайте.
        - Или мы вас убьем, - повторила принцесса, на этот раз твердо, - Вас и ваших людей.
        - Да ну? - хмыкнул я, - У меня тут штук двадцать Кабаневичей. И еще остатки наёмников в селе за озером. Ну попробуйте, моя госпожа.
        - Вы забыли про четырех дриад, Нагибин, - чопорно напомнила принцесса.
        - Чего? Четырех…
        Я и правда забыл про четырех дриад. Аргумент принцессы был, мягко говоря, серьезным.
        - Трое диких дриад тоже здесь, - сообщила мне Маша, - Они сейчас в лесу, рядом с селом. Мама принцессы говорила с ними.
        Принцесса посмотрела на свою маму, как будто с мольбой:
        - Мама, ты… Мы должны остановить Нагибина.
        Дриада несколько раз моргнула своими бездонными черными глазами. Потом «пропела»:
        - Дикие дриады - не то, что я, Лада. Они другие. Они меня едва понимают. Я не знаю, чего они хотят. Не знаю, что они будут делать. Я им не приказываю, дочка.
        - Но они могут остановить Нагибина! - страстно заявила принцесса.
        - Политика - слишком человеческое, - «ответила» дриада, - Я не вмешиваюсь. Только если моим детям будет грозить опасность.
        - Мама, да как можно… - вознегодовала принцесса.
        Дриада подошла к девушке и положила ей руки на плечи. Это выглядело странно - дриада выглядела красивее собственной дочери и была на голову ниже неё.
        - Я твоя мама, это правда, - «сказала» дриада, - Но я не человек. Мне всё это чуждо. А диким дриадам - чуждо вообще всё. Весь человеческий мир. И они и так убили уже многих возле Петропавловки. Их жажда крови велика. Они не оружие. Если использовать их, как оружие - они могут проникнуться вкусом крови, как медведь-людоед. И тогда будет большая беда. Хочешь моего совета? Помирись с Нагибиным.
        Я в принципе был готов к примирению. Тем более что три дикие дриады, с которыми могла общаться только мама принцессы, располагали именно к миру с принцессой.
        Я понимал, что три дриады тут всех развалят за пару минут, и никакие Кабаневичи с остатками наёмников мне не помогут. Значит, мне нельзя принцессу даже пальцем трогать. Иначе быть беде - дриада выразилась совершенно ясно, стоит мне только начать угрожать принцессе или Павлу Павловичу - мне сюда тут же приведут трех диких дриад с их смертносными песнями. А солярис-бомбы, чтобы от них отбиться, у меня нет…
        - Я в общем-то ни с кем и не ссорился, - заметил я, - И я не понимаю, откуда вообще взялись дикие дриады, и как вы их сюда притащили?
        - Дриад привёл Проходов, - доложила Маша, - Из одиннадцатого тысячелетия до нашей эры. Уж не знаю, зачем он это сделал. Возможно, хотел нам помочь. А может и нет. А сюда мы их телепортировали. После того, как Этель-Аа-Нуи с ними поговорила и каким-то чудом их угомонила. Ты бы видел, что эти твари устроили у Петропавловки…
        - Мы не твари, - печально «произнесла» дриада, - Ты просто не понимаешь, девочка моя. Диких дриад даже я с трудом понимаю.
        - Да я не имела в виду ничего плохого, - дернула плечами Маша, - Любое сотворенное Господом существо можно назвать тварью…
        - Ладно, хватит, - распорядилась принцесса, отстраняясь и отступая на шаг от своей матери, - Что вы предлагаете, Нагибин?
        - Вот это уже деловой разговор, - хмыкнул я, - А предлагаю я три вещи. Во-первых, пока что нам следует оставить разборки за престол и выяснения, у кого яйца круче. Это всё дележка шкуры неубитого медведя. Во-вторых, мы ждём звонка от самозванца. Ублюдок должен был выйти со мной на связь еще десять минут назад, но он не звонит. Это напрягает. А в-третьих… Вместо того, чтобы сажать на престол Павла Павловича, которому этот престол нахрен не сдался - я предлагаю всем обратить внимание вот на это…
        Я указал на стол, где все еще лежала композиция, созданная Корень-Зрищиным. Круг из сухарных крошек, внутри него голова сушеной рыбины с чесноком во рту.
        - Вот это ответ, - пояснил я, - От этого дерьма зависит наша жизнь. Гностический Либератор явно идёт сюда, и когда он придёт - все наши разборки потеряют всякий смысл. Нам нужно разгадать этот ребус.
        - Что тут собственно разгадывать? - влезла Маша, - Очевидно, что голова рыбины - это самозванец, а чеснок во рту у этой селедки - это Гностический Либератор, он внутри самозванца…
        - Ага, - перебил я, - Или наоборот. Корень-Зрищин, помнится, болтал, что рыбья голова - это Гностический Либератор. А чеснок - самозванец.
        - И какой в этом смысл? - спросила принцесса.
        - Понятия не имею, Ваше Высочество. Но нам сейчас критически важно понять, можем ли вообще убивать самозванца. Возможно, в случае его смерти Гностический Либератор как раз придёт. В таком случае, нам придется сохранить узурпатору жизнь. Блин, найти бы моего дядю… Я правда не понимаю, почему он так и не вышел на связь…
        - Вы забыл еще кое-что, Нагибин, - холодно произнесла принцесса, - Еще один вопрос. Нечто, что важнее даже спасения мира. Кровная месть.
        - Вы опять за своё…
        - Да, я опять за своё! - неожиданно зло прокричала девушка, - Ваша жена, Нагибин! Маша! Она убила мою сестру, убила Младшую… Так что между нашими кланами вражда.
        - Чего, блин? - вот таких новостей я точняк не ожидал.
        Эти новости пришли, мягко говоря, не во время.
        Я поглядел на Машу:
        - Жена?
        Глава 164 - Императорская беседа
        - Да, я твоя жена, - кивнула Маша, - И я убила Младшую Ладу. Это была самооборона. Плюс я спасала жизнь этой дурочке. Младшая обезумела и пыталась её кончить. Так что я её спасла. А эта принцесска теперь недовольна…
        - Это не было ни самообороной, ни защитой меня, - холодно произнесла принцесса, - Младшая уже вышла из боя. Ты просто её добила. Добила мою сестру. Я требую сатисфакции, Нагибин.
        - Эм…
        Обстановка все накалялась, хотя, казалось бы, накаляться ей было дальше тупо некуда. Зато теперь я понял, почему принцесса так злиться. В принципе, её можно было понять. В том, что Маша Нагибина-Головина нашла на поле битвы и сознательно замочила Младшую Ладу, я лично не секунду не сомневался. Это было вполне в её духе.
        Вот только у меня сейчас проблемы с Багатур-Булановыми, а Маша - одна из тех, на кого я могу опереться, чтобы эти проблемы решить…
        - Потом, - махнул я рукой.
        - Что? - а вот теперь принцесса окончательно вышла из себя, вокруг девушки заметалось золотое сияние.
        - Ну потом, я сказал, - жестко произнес я, - Мне сейчас не до разборок. Я не готов сейчас решать этот вопрос. Мы вернемся к этому, когда решим актуальные задачи.
        - Нет, Нагибин, мы решим это прямо сейчас…
        Я не без опасений глянул на дриаду. Дриада хранила молчание.
        Повисла такая тишина, что стало слышно, как плещется в бадье за стенкой Павел Павлович, помогавшая ему умываться Таня вроде хихикала…
        - Ваше Высочество, вы хотите жить? - поинтересовался я у принцессы, - Только честно. Вы хотите жить, хотите, чтобы ваш клан продолжил существовать? Я просто вам напомню… Я вас только что снял с виселицы. Рискуя жизнью, между прочим. Мы находимся в состоянии войны. С самозванцем на троне, с Царем из другого мира, а скоро к движу возможно присоединится и Гностический Либератор собственной персоной… Вы слышали, что болтал Корень-Зрищин. Вы считаете, что враждовать сейчас - хорошая идея? Вы думаете, что я вас не разломаю? Уверены, что сможете наслать на меня трёх дриад? Уверены, что я с ними не справлюсь? Я понимаю, что у нас возникло некоторое эм… недопонимание…
        - Никакого недопонимания, Нагибин, - отрезала принцесса, - Просто дай мне гарантии, что ты не будешь убивать Павла Павловича. И присягни ему. И дай мне расправиться с Машей, и между нами не будет вражды…
        Нет, принцесса точно поехала. Я её больше вообще не узнавал. У меня даже на миг промелькнула мысль, что это не Старшая Лада, а какая-то третья близняшка. Хотя это вряд ли, у Багатур-Булановых же в роду всегда рождались двое близнецов, а не трое…
        Мой смартфон тем временем пискнул, я глянул на экран - Тая прислала мне список погибших и пленных. Мда…
        - Что там, Нагибин? - спросила принцесса, - У тебя осталось мало людей?
        - У нас осталось, а не у меня… - задумчиво протянул я.
        Больше всего мне не понравилась приписка в конце сообщения, Тая писала, что сдох мой наставник - ему ракетой оторвало голову. Че-т совсем паршиво.
        Впрочем, уже через секунду последовало опровержение - пришло очередное сообщение, и оказалось, что погибший был не фига не Глебом Львовичем Словеновым. Его родич, сражавшийся за меня, подтвердил, что это не он.
        Вот это уже интересно. Получается, что самозванец решил меня в очередной раз надуть и вместо моего наставника привёз вешать какого-то левого бомжа. А мой настоящий наставник получается…
        Но в этот момент мой смартфон зазвонил, звонили со скрытого номера.
        Я печально поглядел на Ладу.
        - Это узурпатор? - осведомилась девушка, - Только не вздумайте меня прогонять, Нагибин. Я буду участвовать в разговоре. Как представитель Павла Павловича.
        Вообще я бы её прогнал, это на самом деле было бы не лишним. Но дриада… Точнее, даже четыре дриады. С ними мне было точно не справится, я теперь фактически был у принцессы в заложниках. До тех пор, пока не разберусь, как мне отделаться от этих дриад.
        В любом случае, прямой конфликт с принцессой был сейчас исключен. Да и выгнать её из избы я не смогу. Если бы смог - это бы меняло все дело. Я бы просто добазарился с узурпатором, я бы отдал ему принцессу и Павла Павловича на заклание, и проблема была бы решена. Да, грязным методом, но решена.
        Впрочем, ну и плевать…
        - Ладно, Корень-Зрищин, хоть ты свали.
        Моя просьба была обращена к младшему Корень-Зрищину, который все еще торчал в избе. Корень-Зрищину эту беседу слышать было незачем, да и сказать он все равно ничего не смог бы в виду отсутствия языка.
        Спорить парень на стал, он вышел в сени, где шла помывка Государя, а я предупредил принцессу:
        - Говорить буду я, Ваше Высочество. Я вам гарантирую, что один неверный вскукарек с вашей стороны - и вы все испортите. И вот тогда нам всем точно хана. Это ясно?
        - Ясно, - кивнула девушка, - А я согласна. Но у меня тоже есть требования к самозванцу…
        - А у меня есть требования к вам, принцесса. Если сейчас напрямую приказать узурпатору покинуть трон - нам за такое солярис-бомба прилетит, в лучшем случае. Это хотя бы понятно?
        - Ладно, Нагибин. Я буду молчать. Постараюсь.
        - Уж постарайтесь…
        Я нажал на экран, звуки «Боже, Царя Храни», раздававшиеся из моего смартфона, стихли. Принцесса решительно двинулась ко мне, явно желая всунуть свои прелестные ушки поближе к трубке, но я махнул ей рукой, и врубил громкую связь.
        Пожалуй, это будут самые трудные переговоры в моей жизни. И еще непонятно из-за кого - из-за узурпатора или принцессы…
        - Категорически приветствую, - прозвучал в трубке нервный и хриплый голос самозванца, - Нагибин?
        - Нагибин, - подтвердил я, - Говорите.
        - Для начала я бы хотел узнать ваше настоящее имя…
        - А я - ваше, - парировал я, - Давайте без этого дерьма. Я знаю, что вы тоже попаданец, как и я.
        - Да вы знаете моё имя, - хмыкнул Павел Стальной, но тут же закашлялся, - Кха… Простите. Я был довольно известен в моём родном мире. Я был видеоблоггером…
        - Да, я догадался, - сообщил я, - Кто еще мог взять себе псевдоним «Павел Стальной»? Впрочем, это всё неважно. Давайте к делу. Как ваше здоровье?
        - О своём подумай, Нагибин, кхе, аррр… - Павел Стальной снова зашёлся кашлем, - А дела обстоят очень просто. Я гарантирую тебе жизнь, если ты сдашься. Немедленно. И передашь мне принцессу.
        - Это соблазнительное предложение, я бы сам с удовольствием избавился от этой суки…
        Принцесса стала мрачнее тучи. Маша, наоборот, заулыбалась.
        - … Но, боюсь, что ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, - продолжил я, - У меня Павел Павлович, законный наследник престола…
        - Павел Павлович не хочет быть Императором, - парировал узурпатор, - И, кроме того, даже если ты не блефуешь, и если он жив - он не сможет доказать, что он - это он. Он потерял ауру. Из-за маски. И восстановится его магия еще не скоро. А вот я могу прямо сейчас магичить, как Багатур-Буланов, так что…
        Павел Стальной в очередной раз закашлялся.
        - Да, я слышу, как ты можешь магичить, - хмыкнул я, - Главное не развались в процессе, Твое Величество. Что касается Павла Павловича - то он сможет верифицировать свою личность и без магии, я уверен. Ему достаточно просто поговорить с друзьями и знакомыми - и его узнают. А вот ты на него совсем не похож. Так что не тебе предлагать мне сдаться. А хочет Павел Павлович на престол или не хочет - это уже сейчас неважно.
        Тут его сестрица. Старшая Лада, которую ты пытался вздернуть. И она хочет видеть брата на престоле. И её мать-дриада. И три её подружки - дикие дриады. Да-да, мы успели их эвакуировать с острова, до того как ты там устроил «реконструкцию центра Петербурга». Так что сдаться предлагаю тебе я…
        - И как ты себе это представляешь, м?
        - Как передачу мне трона, - пояснил я, - Я приезжаю в Павловск, ты передаешь мне корону.
        Узурпатор то ли рассмеялся, то ли в очередной раз раскашлялся:
        - Смешно. А когда Нагибины успели стать монархами?
        - Когда стали прямыми потомками Рюриковичей, а что?
        - То, что Рюриковичей ни один клан никогда не примет, - процедил Павел Стальной, - Рюриковичи кончились еще пятьсот лет назад. Думаешь кого-то волнует прошлое? Да ты и не сможешь доказать, что ты Рюрикович…
        - Смогу. У меня есть фамильный меч. Волшебный. Да и у Петропавловки я себя неплохо так показал. Народ меня теперь знает…
        - Никто тебя не знает, сука! - вскричал Павел Стальной, его маски лопались одна за другой - сначала Государя оставила вежливость, потом напускное равнодушие, - Я зачистил интернет, никто не знает, что случилось у Петропавловки! И если ты не сдашься сейчас же…
        - Если бы я был в том положении, чтобы сдаваться - ты бы мне не звонил, стальной мужик, - ответил я, - Самого этого разговора бы не было. Тот факт, что ты звонишь лично - он как бы намекает нам, что у тебя все плохо. У меня репутация, у меня поддержка либералов через Кабаневича, у меня Павел Павлович, да у меня даже скелет Петра Великого! Кстати, что там думает магократия по поводу того, что ты разбомбил могилы Багатур-Булановых в Петропавловке, м?
        Они наверное очень довольны, да? Ну и самое главное - у меня четыре дриады. Три диких и одна эм… домашняя. Ты отлично понимаешь, что я сейчас не блефую, твои люди видели этих дриад у Петропавловки. Так что я даю тебе час…
        - Час? Ха! - узурпатор чуть успокоился, но нервозность в его голосе никуда не исчезла, - А что будет через час, Нагибин? Что ты предпримешь? Ну давай помечтаем. Предположим, что ты достал своего Павла Павловича и пошёл его именем штурмовать Павловск. Вот только Павловск полностью защищен от любого вторжения извне. Древняя магия. Для того, чтобы защитить Павловск магическим куполом, Павел Вечный собрал тысячи три магов со всего мира и использовал такие заклятия, которые тебе и не снились. Это неприступный город!
        - Замечательно, - согласился я, - Вот и сиди в Павловске. Пока я буду править Россией. А твой летающий Павловск станет достопримечательностью, я его буду иностранным гостям показывать - типа, поглядите, вот крепость недобитого узурпатора. Посидишь там лет двадцать, потом вылезешь, как оголодаешь. Хотя о чём это я? В Павловске нет родников, у тебя вода раньше закончится…
        - Ты не понимаешь сути Павловска, глупый попаданец, - хмыкнул узурпатор, - По-твоему это просто летающий городок? А вот и нет. Павловск - это местоположение правящего Императора, это как корона на голове, как трон под задницей. Павел Вечный правил из Павловска. Так что Павловск - это чистая власть. Кто сидит в Павловске - того и воспринимают Императором России.
        Так что не взяв города - узурпатором будешь ты, а не я. Причём, и в глазах магократов, и в глазах быдла, и в глазах иностранной аристократии. Поэтому у тебя нет шансов. Твоя болтовня выдает в тебе малолетнего долбоёба, вот что… Кроме того, ты бредишь и забываешься. Как ты собрался брать в осаду Павловск, чем, какими силами? Финскими наёмниками?
        - У меня есть клан Кабаневичей, есть либеральные масоны…
        - А ты уверен, что они у тебя есть, м? Я что-то не видел у Петропавловки никаких магов, кроме твоих поганых кабанов. А ты мою мощь видел. Точнее, лишь её малую часть. Моё Багатур-Булановское ЧВК - это и по факту и есть армия России, её костяк. У меня в руках вся Имперская армия, целиком! Ну предположим, что половина офицеров перейдет на сторону твоего Павла Павловича… Но даже при таких раскладах у меня будет больше сил!
        У меня бомбардировщики, солярис-бомбы, истребители, танки, огромное боевые человекоподобные роботы. У меня десятки тысяч этого добра, Нагибин! И столько же у кланов Дубравиных и Жаросветовых. И ты же не думаешь, что Старшие этих кланов действительно считают, что я настоящий Император? Нет, конечно. Они знают, что я самозванец. Но они служат мне, потому что им это выгодно - потому что я раздал им леса и поместья, и холопов, и титулы, и корпорации во владение… Они тебя разорвут, глупый попадан. Не будет никакой осады Павловска, все твои силы будут уничтожены за час! Кхе-кха…
        Павел Стальной настолько страстно говорил свою речь, что теперь снова закашлялся. Пока он кхекал - я глянул на принцессу, вид у девушки был испуганным. Впрочем, оно и к лучшему, меньше будет быковать.
        Идея сражаться с самозванцем уже не была такой привлекательной, как раньше, а победа над ублюдком уже не казалась легкой прогулкой.
        С другой стороны, Павел Стальной и сам был хорош. Он если и не врал прямо, то совершенно точно приукрашивал ситуацию.
        - Да я уже видел твою мощь в Китае, - рассмеялся я, - Ты настолько МОЩЕН, что вынужден просить иностранные державы помочь тебе с оккупацией Желтороссии…
        - Это другое, - мрачно бросил мне узурпатор, - Пойми, что никто из влиятельных кланов не хочет воевать за Желтороссию, от этой колонии больше проблем, чем профита. А вот российский трон - другое дело, за такое вся магократия будет рвать и метать. В гражданской войне, если мы с тобой её развяжем, поучаствуют все, даже не сомневайся. Ну и кроме того - ты сам себе срешь в штаны, Нагибин. Ты правильно вспомнил про Китай. Иностранные Империи помогают мне в Китае, верно.
        И точно также они помогут мне разделаться с тобой внутри России. Ибо ты никто, и звать тебя никак. И в друзьях у тебя Кабаневичи, которые хотят ввести парламент и конституцию. Думаешь, иностранным Государям охота видеть парламентаризм в России? Думаешь, им хочется, чтобы их магократы тоже взбунтовались и стали требовать прав и свобод для неодаренного быдла? Я тебя уверяю, что нет.
        Ты - бунтовщик, Нагибин. И еще хрен знает кто, у тебя нет международной репутации. Так что мои дорогие международные партнеры с удовольствием передислоцируют войска из Желтороссии, чтобы помочь разделаться с тобой. Тебе хана. Сдавайся. Тебе нечего противопоставить моим армиям. Ты победил возле Петропавловки, потому что действовал, как террорист. Да, террорист способен победить Систему в тактической битве. Но войну тебе не затащить…
        - Ты забываешь про трёх диких дриад, братан, - напомнил я, - Они со мной. Мама принцессы с ними добазарилась. Они порвут всё твоё воинство.
        - Ха-ха! - самозванец хохотнул, потом снова закашлялся, - Кхе… А ты тоже забываешь про дриад, глупый барон. Ты забываешь, что у меня в Павловске этих дриад штук двадцать. Это матери и жены Багатур-Булановых из прямой линии наследования. И, как видишь, ни одна из этих дриад не вышла поддержать тебя…
        - Как и тебя…
        - Это так. Но вот только когда Багатур-Булановы начнут массово умирать в гражданской войне - дриады зашевелятся, я гарантирую это. Они вылезут из лесов, и они тебя порвут. У тебя четыре дриады. У меня их двадцать. А еще не забывай про стражниц Лейб-Гвардии, Нагибин… У Петропавловки их было всего тридцать, и они смогли доставить тебе проблем. А у меня их осталось еще сто семьдесят. Ты все еще хочешь сыграть в эту игру, ублюдок? Запомни - Павловск неприступен. Это раз. На поле боя тебе не победить. Это два. Сдавайся, это три…
        Император снова закшлялся, я не преминул этим воспользоваться:
        - Ладно, ты прав. Но ты упустил один нюанс. Ты умираешь. Ты болен.
        - Пусть так, - ответил Павел Стальной, - Но перед смертью я успею тебя расколошматить, клянусь. А в случае моей гибели - посажу на трон Малого, я уже назначил его наследником на Тайном Совете. И он приедет из Империи Инков и будет тебя ебать с утроенной силой, Нагибин…
        - Малого? - принцесса была настолько шокирована, что не выдержала и влезла в разговор, - Но ведь это будет катастрофа…
        Я цыкнул на принцессу, чтобы она заткнулась, а потом сообщил Павлу:
        - Малой за меня. Он прислал мне в помощь свою телохранительницу, и она неплохо себя показала у Петропавловки.
        - Глупость какая, - процедил на это узурпатор, - Малой за того, кто передаст ему трон, вот что. Если я назначу его наследником - он тебя с удовольствием расколошматит и повесит. Так что делай свой выбор, Нагибин. Хочешь гражданской войны и разбомбленных солярисом городов - давай, наезжай на меня. Не хочешь…
        Павел вновь закашлялся, на этот раз тяжело и долго.
        - А если я не хочу гражданской войны - мне придется спасти тебе жизнь, я правильно понимаю? - спросил я.
        - Именно, - прохрипел Павел Стальной, - Спасти мою жизнь и выполнить мои условия.
        - Но ты же понимаешь, что у меня будут встречные условия?
        - Понимаю.
        - И еще нам лучше бы поторопиться, ибо Гностический Либератор уже близко, - напомнил я.
        - Ты даже не представляешь, насколько он близко… - мрачно ответил Павел Стальной, в его голосе впервые за весь наш разговор я услышал страх.
        Глава 165 - Дилемма Либератора
        - Ну и чудесно, - заявил я.
        Я швырнул на стол смартфон, а сам уселся за этот же стол. Принцесса тут же тоже села рядом, впившись в стол руками, а в меня - глазами.
        Она сейчас напоминала безумного диктатора, который из последних сил держится за власть, как будто этот стол, в который она впилась, и был самой властью. Мда… Изменилась Лада, сильно изменилась. И не в лучшую сторону.
        Я даже пожалел, что втянул её во все это. Надо было просто отправить её в Париж, да и всё… С другой стороны, она принцесса, и она любит долг. А её долг - именно это, сражаться за власть и параллельно ехать кукухой. Она же Багатур-Буланова.
        Павел Стальной в смартфоне снова тяжко закашлялся, я вежливо подождал, когда он прокхекается, а потом сообщил:
        - Я готов спасти твою никчемную жизнь. Говори.
        - Ты уже и сам догадался, что мне нужно от тебя, Нагибин…
        - Пилюли? - уверенно предположил я, - Хе-хе. Ты мог бы попросить их и раньше. По дружески. Еще до того, как мы испортили наши отношения, братан.
        - Я не думал, что события будут развиваться так быстро, - раздраженно произнес Павел Стальной, - Я не думал, что эта тварь…
        - Что за тварь? Гностический Либератор?
        - Он внутри меня, Нагибин. Я сейчас фактически живая бомба, мощнее любой солярис-бомбы. Либератор внутри меня. И он рвётся наружу. Ты сам слышишь его в моём кашле. Он грызёт меня изнутри. Запомни, Нагибин, моя аура - это единственное, что стоит между миром и Либератором. Я сейчас атлант, который держит небеса на собственных плечах…
        - Да-да, ты няшка. И спаситель мира, - перебил я, - А еще дрожишь по поводу своей жалкой тушки. Думаю, что твой страх вызван именно этим, а не заботами о судьбах мира.
        - Это не шутки, ублюдок! - взревел Павел Стальной, - Либератор и правда внутри меня. Я давлю его лишь за счет своей Багатур-Булановской ауры. Но эта аура слабнет. Она же не настоящая. Это алхимическая копия настоящей царской ауры, которую мне сделал твой дядя… И она слабнет, Либератор жрёт её!
        - Собственно, я в принципе не понимаю, зачем мой дядя одарил тебя этой аурой, если его целью было сделать тебя лишь тушкой для Либератора…
        - Конечно, ты не понимаешь! - прорычал узурпатор, он теперь был в таком волнении, что даже не кашлял, - Ты всюду лезешь, Нагибин, но ни черта не понимаешь. Ты как сантехник, залезший в ядерный реактор и пытающийся в нём ковыряться!
        - Сантехник - достойная профессия, - парировал я, - В отличие от профессии узурпатора престола. Так зачем тебе дали Багатур-Булановскую мощь, если она мешает приходу Либератора? Объяснись.
        - Кха-кха… Нагибин… У тебя есть живые Корень-Зрищины для объяснений, спроси у них! Эти ублюдки служат Либератору!
        Вообще Его Величество самозванец был прав тут лишь отчасти. У меня и правда был живой Корень-Зрищин, вот только один, без языка и ничего не знавший. А те Корень-Зрищины, которые что-то знали, или погибли на эшафоте или сгорели на моих глазах, как Матвей Михайлович.
        Но сообщать об этом Павлу Стальному я счёл неразумным.
        - Я хочу услышать твои объяснения, - потребовал я.
        - Ладно… Царская аура - это пища для Либератора. Он ей питается. Это плацента, в которой растет его душа. Вот почему мне сделали царское тело и царскую ауру. Я всего лишь питательная среда, в которой должен вырасти Либератор. Вот это предполагалось по плану этих сволочей. Они притащили меня в этот мир и посадили здесь Императором, потому что им нужен был Предтеча - попаданец, который пробьет путь перед Либератором. Ибо сам Либератор настолько мощен, что не может ходить без Предтеч - в этом случае он просто развалит ткань времени и пространства. Так что Либератор сейчас сидит внутри меня и растет, как на дрожжах. И если мы будем медлить…
        - Воу-воу, полегче, - перебил я, - Ты прав. Либератор внутри тебя действительно представляет опасность. Но у меня есть предложение получше, чем спасать тебя. Почему бы мне просто тебя не убить, м? Или почему бы тебе не покончить жизнь самоубийством, если ты так жаждешь спасти мир от Либератора? Насколько я понял, раз ты оболочка для Либератора - он сдохнет вместе с тобой. Это было бы наилучшим решением.
        - Дурак! Идиот! - вскричал Павел Стальной, - Да как ты… Да ты…
        - Чего? Припекло? - поинтересовался я, - Ну прости за правду, брат.
        - Я тебе не брат. Тамбовский волк тебе брат, - уже спокойнее процедил узурпатор, - Я сейчас сдерживаю Либератора только потому, что не даю ему жрать мою ауру! А в момент смерти… Что по-твоему происходит в момент смерти магократа? Вспомни, придурок!
        Принцесса ахнула:
        - В момент смерти душа магократа покидает тело, и вместе с душой - вся его аура…
        - Это кто там? - спросил Павел Стальной, услышавший принцессу, - Арладаар? Моя возлюбленная сестрица? Старшая или Младшая?
        - Средняя, - загадочно ответил я, таким образом по факту послав узурпатора с его вопросами.
        - А… Плевать, - буркнул Павел Стальной, - Она права, в любом случае. Слушай её, Нагибин. В случае если я умру - вся моя аура просто выплеснется. И Либератору хватит одного мига, чтобы пожрать её, всю и сразу. И тогда он родится. Так что он хочет моей смерти, Нагибин. Я чувствую это. Либератор внутри меня активизировался, я не знаю почему, он вдруг стал жадным и сильным и теперь он пожирает меня…
        - А я знаю, почему он активизировался, - вздохнула принцесса, - Твоя аура, самозванец. Ты же пытался взять меня под контроль, подавить мою волю, когда я сидела в башне. Помнишь?
        - Ага… - задумчиво произнес узурпатор, - В башне? Значит, ты всё-таки старшенькая…
        - Да, я старшенькая, - не стала отрицать принцесса, в глазах девушки на миг блеснули слёзы, то ли от гнева к самозванцу, то ли от воспоминаний о её погибшей сестре, - И когда ты пытался меня подчинить в Павловской тюрьме - это был первый раз, когда ты использовал Багатур-Булановскую магию, так?
        - Ну так… - не стал отрицать Павел Стальной, - Да, ты права… Я активировал ауру, и тогда мне и поплохело. С тех пор я и валяюсь при смерти. Потому что Либератор пожрал ту магию, которой я пытался тебя подавить, и его МОЩЬ возросла. Всё верно. Но у нас мало времени. Нужно меня спасать, Нагибин.
        - Возможно… - ответил я, - Ну или не спасать тебя, а наоборот, дождаться, когда Либератор из тебя вылезет. Почему бы и нет?
        - ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ? - бешено заорал Стальной Император, - Что ты несешь? Ты не понимаешь, Нагибин, ты ни черта не понимаешь… Ну или Корень-Зрищин промыл тебе мозг. В этом случае я могу только посоветовать Ладе немедленно тебя убить!
        - Я это может и сделаю, - вздохнула принцесса, - Но позже, самозванец. Нынче я не в настроении.
        Я от души расхохотался.
        Ну это, понятное дело, моя школа. Я бы и сам мог так ответить. Принцесса меня, конечно, ненавидела всей душой, но я вдруг понял одну важную вещь. Вот этой манере поведения, этой жажде власти, этой отмороженности она научилась у меня, по ходу нашего общения. Да она просто копировала меня, была натуральным Нагибиным в юбке!
        Уж не знаю, надо ли мне было сейчас гордиться или стыдиться того, что общение со мной так влияет на людей, но это было, как минимум, забавно.
        - Мы сами с принцессой разберемся, кому кого убивать, - доложил я узурпатору, - Это не твоего ума дело. Говори лучше, что будет, если Либератор вылезет из твоего трупа. И постарайся доказать мне, что это будет хуже, чем терпеть тебя на троне.
        - А что тут доказывать, Нагибин? - самозванец ответил сразу, не раздумывая, - Со мной ты сейчас говоришь. Либератор с тобой говорить не будет. Ты еще не понял, что он такое? Ну так я тебе расскажу… Это чистое насилие, вот что это. Либератор просто сделает тебя своим рабом, как и всех людей на планете. И тогда всё закончится. Людей в обычном смысле слова больше не будет, только рабы Либератора. Он же не зря называет себя ЛИБЕРАТОРОМ. Он и правда несёт свободу. Свободу от бытия человеком, свободу от жизни, свободу от свободы, если можно так выразиться… С Гностическим Либератором не добазаришься, Нагибин. Даже не думай. И его не победишь…
        - О, да вы философ, - перебил я, - Ладно, хорошо. Я понял. И лечат Гностических Либераторов, насколько я понял, китайскими пилюлями.
        - Да, именно ими, - признал самозванец, - И ты сделаешь их для меня, Нагибин. Но нужны не простые пилюли. Нужны пилюли, которые не умеют делать даже сами китайцы. Пилюли из секретного ингредиента! Те самые, которые ел Павел Вечный.
        - Это черно-золотые? - уточнил я, - Да, покойный Император их и правда любил. И жрал горстями. Он их назаказывал лямов на сто рублей, если меня память не подводит…
        - Да, эти. Ты сделаешь их для меня, Нагибин.
        - Это приказ?
        - Это просьба, - процедил сквозь зубы самозванец, - Ради спасения мира от Либератора. Лишь вкусив этих пилюль, я вылечусь. И обрету достаточную мощь, чтобы противостоять Либератору.
        - Ну или ты просто хочешь восседать на троне двести лет, как Павел Вечный, - предположил я, - И с этой целью вешаешь мне лапшу на уши, чтобы я клепал тебе философские камни для твоего бессмертия.
        - Можешь рискнуть и не поверить мне, Нагибин, - прошипел узурпатор, - Но тогда не удивляйся, когда столкнешься с Либератором…
        - Ладно. Что за секретный ингредиент?
        - Я не знаю, - ответил самозванец.
        - В смысле? Это как?
        - Я не лгу, Нагибин. Слово магократа. Я не знаю, что это за ингредиент. Точно не знаю. Но догадываюсь… У меня остались его запасы, еще от Павла Вечного. Для производства черно-золотых пилюль требуется только этот ингредиент. И лаборатория типа твоей. И больше ничего.
        - Так что за ингредиент? Озвучь догадки…
        - Я не буду этого делать. И если еще раз заговоришь об этом - повешу трубку.
        - Ха-ха! Ну вешай. Вижу ты вообще любишь вешать, братан - то трубки, то людей. Вот только умираешь от Гностического Либератора в кишках здесь ты, а не я. Так что это у тебя проблемы. А не у меня. Тебе нужна помощь.
        - Не такой ценой, - процедил узурпатор, - Просто сделай меня пилюли. Ингредиент я тебе пришлю. Твой алхимик разберется. И я правда не собираюсь обсуждать большее, Нагибин.
        - А знаешь, что я думаю? - без обиняков поинтересовался я, - Я думаю, что ты мне лапшу на уши вешаешь. И просто хочешь получить от меня пилюли, потому что отжать мою лабу ты не осилил. Твоя болтовня про Либератора - она непроверяема.
        - Нагибин, ты же говорил с Корень-Зрищиными…
        - Да, я говорил. Возможно, вы с ними в сговоре и вместе кормите меня дерьмом. Кто знает?
        - Хех. И после этого меня еще называют параноиком…
        - Собственно, твой рассказ не сходится, стальной человек. Неужели сектанты сами рассказали тебе, что внутри тебя сидит Либератор, и что его рождение можно остановить, просто пожрав волшебных китайских пилюль? Неужели они сами выложили все карты на стол, а потом дали тебе их перебить? Это всё звучит не слишком логично. Зная моего дядю, я бы сказал, что он так никогда бы не поступил. Он бы использовал тебя втемную…
        - Да меня и использовали втемную, Нагибин! Они лгали мне с самого момента моего попаданства, они мне ничего не говорили, я клянусь…
        - И откуда ты тогда все это знаешь, м?
        - Ну… Со мной вышел на связь один человек…
        - Что за человек?
        - Он называет себя Псевдо-Аркариусом, - нехотя признался узурпатор.
        - Псевдо-Аркариус? Это тот сумасшедший философ из Рима? Который якобы живёт тысячу лет и которого никто не видел?
        - Да, это был он. Он рассказал мне о настоящем плане сектантов. О том, что я для них - лишь жертвенный бычок, лишь вместилище для Либератора. Он говорил убедительно. И я ему поверил. Поэтому я и начала действовать. Сначала я разделался с Корень-Зрищиными. Потом я стал искать твоего дядю, но его я не нашёл, хотя и задействовал всю мощь Охранного Отделения. А потом я заболел, ты сам знаешь… Но все подтверждало слова Псевдо-Аркариуса. Я понял, что сектанты мне не друзья и я разломал их! И если ты…
        - Сейчас будет угроза? - осведомился я, - Вот это не советую. Не забывайся, Павел Стальной.
        - Да, извини. Кстати, где твой дядя?
        - Не имею ни малейшего понятия. Мой дядя вообще-то пытался меня убить, если ты не в курсе. Так что я не то чтобы жажду с ним встретиться.
        - Ясно. Ты сделаешь для меня пилюли, Нагибин?
        - Возможно. Надо подумать.
        - Думай быстрее, черт тебя побери… Кха… - Павел Стальной снова закашлялся.
        Похоже, что ему и правда осталось недолго. В целом его рассказ полностью бился с историей Корень-Зрищина, так что я не видел оснований ему не верить.
        - Сколько у нас времени? - спросил я.
        - Пилюли можно сделать за сутки, - пояснил самозванец, - Я вышлю тебе секретный ингредиент немедленно, как только мы добазаримся. А сколько времени осталось у меня - я не знаю. Либератор может родиться в любой момент, Нагибин…
        Принцесса явно сдерживалась последние пару минут, она ерзала на стуле, как будто тот был раскаленной сковородкой, и кусала губы. Но вот теперь девушку прорвало.
        - Ты получишь пилюли не раньше, чем передашь корону Павлу Павловичу - законному Императору! - выпалила она.
        - Кхе-кхе, я вроде говорил с Нагибиным, а не с тобой, - пробурчал самозванец.
        Я же призадумался. Но ненадолго.
        - А я согласен, - заявил я, - Это справедливое требование. Ты покидаешь трон, мы даём тебе пилюли.
        Я был уверен, что самозванец в ответ на такое предложение придёт в ярость, и я не ошибся. Собственно, я и поддержал принцессу чисто чтобы поглядеть, как мудака будет корёжить.
        - Думаешь, что я откажусь от власти ради спасения мира? - зарычал самозванец, - В таком случае ты меня плохо знаешь, Нагибин! Я не откажусь от престола, я даже готов отдать свою жизнь, в случае если власть начнут у меня отбирать. Так что это неприемлимый вариант. На такое я никогда не пойду! Я лучше сдохну и дам Либератору родиться! Так что просто забудьте об этом. Это бессмысленный разговор. НО. Раз уж мы его начали - я озвучу сразу своё условие - мне нужен Павел Павлович. Вы отдадите мне его. Вместе с пилюлями. Или я сейчас повешу трубку и буду решать свои проблемы сам. И кто знает - возможно я смогу построить пилюльную лабораторию и без вас…
        - А давай без этого, ладно? - раздраженно перебил я, - Если бы ты был в состоянии построить и запустить свою лабу - ты бы это уже десять раз сделал, у тебя была целая неделя для этого…
        - Да не было у меня никакой недели! Я лишь вчера узнал, что поганые пилюли могут меня спасти! Псевдо-Аркариус сообщил мне это. Вот почему я попытался захватить тебя во время вчерашней казни…
        - Это понятно. Но понятно и другое - Павла Павловича ты не получишь. Я готов пока что отложить вопрос о том, кто будет на престоле…
        - А я не готова! - влезла принцесса, - Пусть он отдаст корону законному наследнику. Или будет война.
        - Слушайте, я готов сохранить Павлу Павловичу жизнь, поймите меня правильно… - процедил самозванец, - Но только если Павел Павлович не будет отсвечивать. Пусть спрячется, пусть живёт под чужим именем, мне правда плевать. Главное - большая часть Империи должна продолжать думать, что я - это он. Это моё основное требование.
        - Ага, ну конечно! - вот теперь принцесса рассвирепела настолько, что даже вскочила на ноги и схватила мой лежавший на столе смартфон, как будто собиралась расколошматить его, - Тебе нет веры! Ты убьешь моего брата, тут даже не о чем говорить. Пока ты сидишь на троне - мой брат приговорен…
        - Я не буду убивать Павла Павловича. Но он должен быть рядом со мной, - повторил самозванец, - У меня под контролем, понимаете? Иначе нам не о чем говорить. Вообще не о чём. Если вы будете грозить мне настоящим Павлом Павловичем - я сейчас просто наведу на этот телефонный звонок ракеты, а то и скину на вас пару солярис-бомб. А потом умру. Но, клянусь, я уйду красиво! Я сдохну Императором! Аве Цезарь, аве нихил!
        Переговоры явно зашли в тупик, принцесса и узурпатор начали орать друг на друга. Пикантности ситуации придавало то, что сам Павел Павлович все еще плескался в бадье с моей сестричкой, пока его судьбу тут обсуждали с такой яростью.
        Я ему сейчас даже завидовал. Впрочем, я не был философом типа Павла Павловича, я хотел решать вопросы. Мне нужна была договоренность с самозванцем на этом этапе, я в ней критически нуждался…
        - Стойте, - неожиданно заявила Маша, - Стойте! Дайте мне минуту! Нагибин, перезвони ему через минуту.
        - А? - я поднял глаза на Машу, моя жена явно пребывала в сильном волнении.
        Ей точно пришло нечто в голову. Нечто, что внушало надежду.
        - Да, дайте минуту! - снова потребовала Маша, - Тут есть кое-что важное. Очень важное…
        Маша указала на мой смартфон и сделала круглые глаза.
        Похоже, что она раскусила самозванца, поняла, в чем именно тот водит за нос. А может и нашла его слабое место.
        - Я перезвоню тебе через минуту, Государь, - произнес я в трубку, отбирая у принцессы смартфон, - Прими там пока таблетки от кашля, окей?
        Я сбросил звонок и поглядел на Машу:
        - Ну, жена? Я слушаю.
        Глава 166 - Цареубийство
        - Отойдём. Надо поговорить, - Маша схватила и потащила меня куда-то в сторону печки.
        - Ну уж нет! - возмутилась принцесса, - Никаких сепаратных переговоров!
        Принцесса вцепилась мне в плечо. Теперь на мне повисли сразу две девицы.
        - Я что, не могу поговорить наедине с моим мужем? - раздраженно бросила Маша.
        - Можешь. Но не сейчас. Вы же явно не свою брачную ночь обсуждать собрались! - крикнула принцесса.
        Девушки начали меня самым натуральным образом перетягивать, как какой-нибудь канат. Меня это несколько выбесило. Я резко, но несильно активировал свою ауру, потом дернул плечами и стряхнул обеих магичек с себя.
        Девки повалились на пол. Маша вскочила на ноги первой и выхватила меч…
        - Мама! Зови дриад! - завизжала принцесса, - Ты же видишь, она хочет нашей смерти!
        Петя холодно улыбался, как будто происходящее его не касалось. Его слуга-перс тоже на всякий случай выхватил из ножен кривую саблю, хотя явно не понимал, кого здесь надо рубать.
        Дриада грустно созерцала происходящее и хранила молчание.
        Я стукнул кулаком по столу, на ауре и с такой силой, что пластиковый стол треснул, а тарелка из-под вяленой щуки разбилась вдребезги.
        - Ну хватит, - приказал я, - Всем заткнуться. Кто первый прольет кровь - того я лично кончу. Слово магократа. Маша, убери меч. Убери меч, Я СКАЗАЛ. А тебе, тюрбан, специальное приглашение нужно?
        Последняя моя фраза относилась к персу, который, разумеется, меня не понял, потому что не говорил по-русски. Но я был настолько зол, что не имел никакого желания вникать в его положение. Я просто выхватил у перса саблю и яростно сломал её пополам об колено.
        Перс печально поглядел на Петю, Петя коротким жестом приказал ему угомониться.
        Маша страстно дышала и смотрела на принцессу, как тигр на добычу, меча она так и не убрала. Принцесса была мрачнее тучи.
        Я воздел руки:
        - Всем спокойно. Не хватало еще друг друга перерезать прямо во время переговоров с самозванцем. То-то Павел Стальной порадуется, если мы тут выпустим друг другу кишки. Оформите спок, дамы. Маша, говори.
        - Но я…
        - Никаких «но я», - жестко перебил я жену, - Мы сейчас решаем вопрос с узурпатором. Не с принцессой. Проблемы с Ладой мы будем решать потом. Так что сейчас никаких мечей и никаких дриад, барышни. Так что если у тебя есть нечто важное для меня, Маша - говори. И не медли. Если будем медлить - узурпатор может и соскочить с крючка и закидать нас всех солярис-бомбами. Вы этого хотите, я не пойму?
        - Ну ладно, - Маша одарила меня такой издевательской улыбкой, что ей можно было рыбу глушить, целыми косяками, - В общем… Как прикажешь, муж. Я хорошая жена, я слушаюсь мужа.
        - Это похвально, - не менее едко ответил я, - А теперь выкладывай.
        - Только один вопрос, - Маша наконец сунула свой короткий меч в ножны на поясе, - Никого не смущает, что Павел Павлович в принципе до сих пор жив, нет?
        - О чём ты? - хмуро спросила принцесса.
        - Я о самозванце. И о сектантах. И обо всей ситуации в целом, - пояснила Маша, - Ну то есть посудите сами… Сектанты хватают Павла Павловича и суют его в Петропавловку. Но зачем? В смысле - зачем они сохранили ему жизнь? Почему сразу не убили? Далее… Павел Стальной расправляется с сектантами. Петропавловка теперь под его полным контролем, как и вся Охранка. И он знает, что Павел Павлович в Петропавловке. Почему он его не убил?
        Зачем держать царевича в каземате, если проще и безопаснее его просто шлепнуть? Я просто напомню вам, если вы забыли, что за Малым узурпатор послал сумасшедшего негра с титановым мечом. И негр бы снёс Малому голову за пару секунд, никаких указаний сохранять жизнь Малому у негра не было. И это логично. А вот то, что узурпатор почему-то упорно не хочет убивать Павла Павловича, как до него не хотели и сектанты - нет. Это странно.
        - Хм… - я загрузился, - Пожалуй, так. Это верно. Объяснения?
        - Только одно, муж, - ответила Маша, - И других тут быть не может. Ты помнишь, как из тебя достали Царя?
        - Ну, предположим, помню. Причем тут это?
        - Притом. Алхимик сделал Царю отдельное новое тело, так?
        - Ну так… - признал я.
        - И как оно выглядело?
        - Ты же видела Царя в битве у Петропавловки, - напомнил я, - Вот так и выглядело. Уебищно, если честно. Рожа длинная, руки разной длины…
        - Но это родное тело Царя? Он так выглядел, когда жил в другом мире?
        - Ну… В общем да… - ответил я, - Он и посмертии так выглядел. И на портретах Лжедмитрия так рисуют. Ну, на тех портретах, что я видел. Так что да - это его родное тело. Его исконный облик. Я всё еще не понимаю, к чему ты клонишь.
        - А очень просто, - Маша уселась на стул, злобно глянув в сторону принцессы и закинула ногу на ногу, - Дело в том, что алхимическое тело не может существовать само по себе. Ему нужен первообраз. Алхимическое тело - это всегда копия. Как ярлык компьютерного файла, понимаете? Если оригинальный файл удален или испорчен - ярлык уже работать не будет.
        Точно также и с алхимическими телами. Они существуют, пока существует прообраз. Царю сделали тело только потому, что образ этого тела хранился в душе Царя, которая сидела в Нагибине. А вот самозванцу сделали алхимическое тело не на основе чьей-либо души, а на основе реального тела. Тела Павла Павловича.
        Именно его самозванец и копирует. Вот почему Павлу Павловичу сохранили жизнь, вот зачем его держали в Петропавловке. Он нужен, как прообраз. И если Павел Павлович вдруг умрёт…
        Маша замолчала, а я присвистнул:
        - Ого. Прикольно. То есть если Павел Павлович умрёт - самозванец тоже сдохнет?
        - Может и так, - ответила Маша, - А может не сдохнет, а просто развоплотится. Но в одном я точно уверена - сохранять облик Павла Павловича он точно не сможет. А в этом случае его вероятно сразу же кончат его же стражницы Лейб-Гвардии. Они-то уверены, что на престоле Павел Павлович, настоящий.
        Проще говоря, нет ничего легче, чем покончить с самозванцем. Для этого нам нужно просто выйти сейчас в сени и утопить Павла Павловича в его бадье. С этим справится даже твоя сестрица Таня, муж. Ибо Павел Павлович слаб, маска высосала его ауру, у него сейчас даже магии нет! Одна секунда - и самозванец мёртв!
        - Ага, или из его трупа вылезет Гностический Либератор… - протянул я.
        - Это если еще вылезет, - хмыкнула Маша, - Кто тебе сказал, что Павел Стальной не врёт насчет Либератора? Мы говорим об узурпаторе, Нагибин, аллё. Павел Стальной и вранье - это по факту синонимы. Так что…
        Маша снова взялась за свои ножны, принцесса тут же бросилась к дверям в сени и привалилась к ним спиной.
        Потом она обвела избу глазами, как какой-то затравленный зверёк:
        - Не надо, Нагибин. Не делайте этого. Если вы убьете моего брата - это будет означать войну. И вражду. Мама…
        Я поглядел в черные бездонные глаза дриады.
        - Барон не будет этого делать, - «пропела» дриада, не открывая рта, - Я чувствую.
        - В таком случае барон - редкостный идиот и тряпка, - заявила Маша, - Ибо это был бы беспроигрышный вариант. Убив Павла Павловича, мы бы немедленно освободили престол от Павла Стального, а Россию от узурпатора на троне. И расчистили бы трон для себя. А дриад можно не бояться, муж. У нас есть Кабаневичи. Мы просто телепортируемся отсюда. И всё.
        Все присутствующие теперь уставились на меня. Со страхом, как будто я был судьей, выносящим приговор. Весело смотрела только одна Маша. Судя по всему, моя женушка вошла в боевой раж, словила вдохновение и готова была сейчас лично перерезать Павлу Павловичу глотку.
        В общем-то смысл в словах Маши был. Можно было даже рискнуть тем, что в случае смерти Павла Павловича умрёт и узурпатор, а из его трупа вылезет Гностический Либератор. В конце концов, я из рода служителей Гностического Либератора, не факт, что эта тварь вообще мне угрожает… Можно было даже теоретически пойти на цареубийство. Ситуация была крайней. Можно было, вот только меня смущало одно «но»…
        - Маш, одна дриада стоит прямо здесь, если ты не заметила, - вздохнул я, - И она против убийства её сына.
        - Я в курсе, - кивнула Маша, глянув на экран своего смартфона, ей вроде пришло сообщение, - Но в том-то и дело, что дриада стоит здесь. А в сенях тем временем уже один из финских наёмников. Я ему написала, пока ты тут болтал с узурпатором. И хорошо заплатила…
        - Чего? - это известие пришло столь внезапно, что я на миг даже растерялся.
        И не я один. На несколько секунд повисло молчание. Я бы сказал, что все были в шоке, но тут бы скорее подошло выражение «в глубоком ахуе».
        В следующее мгновение произошло сразу несколько событий - из сеней вдруг послышались крики, грянул выстрел, потом затрещала автоматная очередь… Рядом со мной возник рыжебородый Кабаневич. Он схватил меня за руку, другой рукой хватанул Машу…
        Вот это все уже напоминало какой-то дурной сон. Но я не привык теряться даже во сне.
        - Да пусти, ублюдок! - я сбросил руку Кабаневича.
        Кабанчик стремительно телепортировался, растворившись в голубой вспышке вместе с Машей.
        Принцесса распахнула двери в сени. Мне открылось довольно жуткое зрелище - Павел Павлович лежал в кадке, от воды поднимался пар, а в самой воде растворялась кровь…
        Таня сражалась с каким-то бородатым финном, я вроде видел этого парня возле Петропавловки. Я успел заметить, что сестра не ранена. А еще, что она одета, значит, ничем предосудительным она с Павлом Павловичем не занималась. И то хорошо.
        Еще один финн, молодой парень, стоял в дверях с автоматом в руках.
        Дриада воздела руку…
        Я машинально пригнулся и заткнул уши, опасаясь, что дриада сейчас начнёт петь. Но она не начала петь, просто взмахнула рукой.
        Стоявшего в дверях финна разорвало на куски, без всяких магических эффектов, он просто разлетелся на миллион кусочков, осколки его костей застучал по стенами, внутренности и кровь растеклись лужей на полу. Автомат вообще обратился в облачко металлической пыли.
        Второй финн, сражавшийся с Таней, просто исчез, разложился на атомы за мгновение. Я лишь успел увидеть, как взлетает на том месте, где он был, тёмно-кровавый сполох…
        Я оттолкнул принцессу и бросился к сестре:
        - Таня, леший меня побери! Ты в порядке?
        - Да-да, - в шоке пробормотала Таня, - Я не ранена, братик. Но Император… Ох!
        Павел Павлович тонул в бадье, полной воды и его собственной крови.
        Я выудил его из бадьи… Явно огнестрельное ранение грудины. Стреляли наверняка, чтобы убить.
        Я бросился к дверям избы и распахнул их, проорав в ночную тьму:
        - Эй, там, на причале! Есть тут еще финны?
        С причала к избе уже бежал Павел Павлович, не тот который Император, а тот, который Кабаневич, с фиолетовой бородой.
        - Нету! - обеспокоенно крикнул он, - Финнов приплыло только двое. По вашему приказу…
        - Не по моему, а по Машину, черт возьми! - выругался я, - Целителя сюда, живо!
        - Не нужно целителя, - прозвенел голосок дриады у меня в голове.
        Я обернулся. Дриада склонилась над своим обнаженным сыном, лежавшим на полу. Она поцеловала его в лицо, рана на груди Павла Павловича затянулась, парень глубоко вдохнул.
        В глазах у него стоял ужас, явно свидетельствовавший, что законного Государя достали буквально с того света…
        Таня тоже бросилась к Павлу Павловичу, как и принцесса. Вот повезло челу, лежит на полу голый, а над ним кудахчут аж три прекрасные девы. Прямо аниме…Впрочем мне такое не грозило, я как всегда был вынужден решать вопросы.
        Мой смартфон уже трезвонил и разрывался. Номер, с которого звонили, принадлежал Жаросветовой.
        Я еще раз на всякий случай выглянул на улицу, но опасности больше не было. На причале зажгли фонари, там суетились Кабаневичи и Анна Киприановна…
        - Всё в порядке! - крикнул я им, и только потом ответил на звонок:
        - Да, канцлер. Говори…
        - С Императором беда, - услышал я дрожащий голос канцлера Империи Жаросветовой.
        Значит, Маша была права. Сучка, все точно рассчитала. Связь Павла Павловича и самозванца, видимо, была даже плотнее, чем думала Маша. Любое физическое повреждение, нанесенное Павлу Павловичу, немедленно отражалось и на узурпаторе. Вот почему Павла Павловича морили в казематах, но так, чтобы он тощал и слабел, но не получал никакого прямого физического урона…
        - Я в порядке, в порядке! Кха-кха… - услышал я на заднем фоне голос Павла Стального.
        - Жаросветова, какого хрена ты мне-то звонишь? - раздраженно бросил я в трубку.
        - Я думала, что вы наслали тёмную магию…
        - Это не темная магия, - перебил я, - И не моя. А ваш Император сейчас оклемается. Я ему перезвоню. Дайте мне минуту.
        Я сбросил звонок.
        Павел Павлович уже одевался, ему принесли новую одежду, видимо, Таня распорядилась. Моя сестрица как раз нежно ворковала и помогала уже исцеленному Павлу Павловичу натягивать штаны.
        Хорошо, что Анны Киприановны не было в избе во время инцидента. Этой набожной старушке бы явно не понравилось, если бы у неё на глазах тут началось все это смертоубийство…
        Дриада тем временем уже стояла прямо передо мной, принцесса возвышалась за спиной своей матери. Я активировал ауру, но это, разумеется, было бесполезно. Зелёная ручка дриады с черными ногтями уже нежно легла мне на горло. Дыхание у меня тут же сперло, я физически ощутил, как сжимаются мои трахеи и легкие…
        - Да не знал я ничего! - прохрипел я, - И я это докажу…
        - Давай. Сейчас, - провещала мне дриада.
        И это вещание было настолько мощным, что чуть не выбило мне мозги. Голова у меня загудела, но я нашёл в себе силы набрать на смартфоне герцога Кабаневича.
        Лишь бы ублюдок ответил поскорее, а не как обычно…
        - Да, слушаю, - прозвучал в трубке голос герцога.
        - Моя жена Маша сбежала с вашим рыжебородым… Я не помню, как его зовут. Некогда объяснять, герцог. Её нужно вернуть. Немедленно. Сейчас же.
        - Я всё сделаю, - быстро нашёлся Кабаневич.
        Дриада не отпускала меня, дышать становилось все труднее. О том, чтобы вырваться не могло быть и речи - прикосновение дриады парализовывало, лишало воли. Интересно, как Багатур-Булановы их вообще сношают при таких раскладах…
        В сенях завертелся голубой вихрь, из которого вывалилась Маша, явно боровшаяся с рыжебородым Кабаневичем. Она даже воткнула ему в ногу меч, Кабаневич гулко и басовито заорал.
        - Да пусти меня! - взмолился я.
        Дриада действительно убрала руку от моего горла. Вот теперь я должен действовать быстро. Я должен вырубить мою женушку первым, иначе хрен кто поверит, что это не я задумал замочить Павла Павловича.
        Я налетел на Машу со спины. Один хук в висок - и Маша рухнула в бадью, полную кровавой воды. Я резко вытащил её из кадки, чтобы она не захлебнулась и швырнул на пол. Маша была без сознания, из её раскуроченной головы текла кровь.
        Принцесса подобрала с пола меч…
        - Ну уж нет, - остановил я Ладу, - Это моя жена. Так что судить её мне.
        - Тебе нет веры, Нагибин… - прошипела Лада.
        - Стой, - дриада подняла руку, останавливая принцессу, - Стой. Он не врёт. Он не причём, дочка.
        Дриада вся вдруг как-то сжалась, она как будто уменьшилась, завяла, как листик.
        - Мама? - принцесса сделала шаг по направлению к дриаде.
        Но та вдруг открыла рот… Я глубоко вдохнул, приготовившись пасть замертво от смертельной песни. Но песни не последовало.
        - Я буду в лесу, - «пропела» дриада, а потом растворилась в золотистых вспышках.
        Судя по всему, нежное сердце лесной твари нуждалось в отдыхе после пережитого. Дриады же чувствительнее людей, я слыхал, что они могут впасть в депрессию и от меньшего.
        Впрочем, тот факт, что мамка принцессы свалила, был мне только на руку.
        - Мама почувствует, если со мной что-то случится! Или с ним, - жестко произнесла принцесса, указав мне на Павла Павловича.
        Дверь избы хлопнула, внутрь ворвалась взъерошенная и перепуганная Тая Кабаневич с хлыстом наперевес.
        - Значит, так… - я прокашлялся, - Мою жену арестовать. Она уже регенерирует, так что свяжите ей руки. И держите в селе, под охраной.
        - И что же с ней будет? - надменно поинтересовалась принцесса.
        - Это уже мне решать, Ваше Высочество. А вы опустите меч. Хватит крови на сегодня.
        Глава 167 - Новый Шеф Охранного Отделения
        На часах было почти четыре утра, я уже, признаться, смертельно устал. Но судьбы Империи, понятное дело, ждать не будут.
        Я приоткрыл дверь в холодную осеннюю ночь и проорал во тьму:
        - Кофе мне сообразите, кто-нибудь! Вы же не хотите, чтобы ваш шеф помер от усталости? И принцессе тоже кофе…
        Я закрыл дверь и повернулся к девушке, в сенях осталась только одна она. Павла Павловича под охраной Тани и Кабаневичей я предпочёл отослать отсюда в село. Причем не в то, которое было за озером, а в другое, подальше.
        Пете и его слуге-персу я тоже предложил пойти поспать, и они не стали спорить.
        Лада же стояла, скрестив руки на груди, и сверлила меня своими черными глазами.
        - Я не хочу кофе, - девушка мотнула головой, хвост её длинных черных волос закачался туда-сюда.
        - Не хотите - я сам с удовольствием выпью ваше кофе…
        - Не «ваше», а «ваш», - нахмурилась принцесса, - Кофе - мужского рода. Это даже семинаристы знают. Но не вы, Нагибин. Вы лезете в Императоры, но не знаете даже элементарных вещей…
        - Да-да, зато вы слишком много знаете, моя госпожа, - хмыкнул я, - И когда мы успели снова перейти на «вы»?
        - На «ты» перейдем, когда я увижу отрезанную голову Головиной, - заявила принцесса.
        - Хех, это хороший аргумент откорнать Маше башку. А еще лучшим аргументом будет, если вы согласитесь стать моей женой.
        - Чего? - принцесса опешила, потом нервно провела рукой по собственным волосам, - Что вы несете?
        - Я несу вам большую радость, - ответил я, - Ну посудите сами… Одна моя жена, ваша сестра, мертва. Другую жену мне в ближайшее время придется казнить, по вашим словам. Однако я не намерен ходить в холостяках…
        - Это самое глупое предложение руки и сердца, что я слышала в своей жизни! - рассвирепела принцесса, - Не дождетесь, Нагибин! Я вас не люблю!
        - Так а кто говорит о любви? Я предлагаю вам брак по расчету, моя госпожа.
        - А я не строю на вас расчет!
        Некоторое время мы с принцессой молча глядели друг на друга, потом я вздохнул:
        - Мда… А ведь все так хорошо начиналось, Лада. Помните тот наш поцелуй на лестнице, в моём поместье?
        - Не помню! - отрезала принцесса, - И вообще, это был не поцелуй! Вы просто меня домогались, Нагибин, грязно воспользовались беспомощным положением девушки. Если бы вас тогда не остановило прибытие герцога Кабаневича…
        Но я не был намерен дослушивать россказни принцессы до конца. Тем более что говорила она со страстным негодованием, но глазки при этом потупила. Нет, вот эта Лада точно еще девственница. Вот только не моя, увы.
        Я просто махнул рукой и вошёл из сеней в натопленную избу. Там я кивнул скелету Петра Первого, единственному, кто здесь остался, а потом набрал Павла Стального.
        Ответили мне сразу. Видимо, нервишки у Стального совсем расшалились.
        В избе тем временем завертелся голубой вихрь, Кабаневич с фиолетовой бородой поставил на стол кипящий кофейник и тут же исчез.
        Принцесса подошла ко мне ближе и уселась на стул, с таким видом закинув ногу на ногу, как будто она сейчас будет, как минимум, уничтожать мир.
        - Алло, Нагибин! Что происходит, кхе-кхе…
        Голос у самозванца был замогильным. Он явно только что побывал на том свете, причем уже второй раз в жизни. Мне вдруг стало интересно.
        - А как вы умерли в первый раз, Ваше Величество? - поинтересовался я, - Я имею в виду - до того, как сектанты призвали вас и сунули в искусственную копию Павла Павловича?
        - Что? - Павел Стальной то ли удивился, то ли испугался, - Какая разница?
        - Да просто интересно.
        - Это неважно, Нагибин… - пробормотал самозванец и закашлялся.
        Странно. Он что ли покончил с собой, когда заблочили его канал на ютюбе? Помню, много лет назад такие слухи и правда ходили, когда этот видеоблоггер пропал без вести.
        - Ладно, - смилостивился я, - Можете не отвечать.
        - А вы как умерли, Нагибин?
        - Меня забили зеки на пресс-хате. По приказу одного олигарха. Просто имейте это в виду во время наших переговоров. Я не тот человек, который ищет легкой смерти, Ваше Величество, хех.
        - Перестаньте называть его Величеством! - потребовала принцесса.
        Я прикрыл трубку рукой:
        - А как мне его называть? Ебаным мудаком? Это я уже делал, если вы помните. Сейчас у нас второй, конструктивный этап переговоров, принцесса. Так что замолкните. Можете относиться ко мне, как угодно, считать меня чудовищем, но вести дела я умею, не сомневайтесь.
        Принцесса не нашлась, что на это возразить, и просто надменно дернула плечиками.
        Я же вернулся к беседе с Павлом Стальным:
        - Как здоровье? Я понимаю, я только недавно справлялся о нём, но с тех пор, насколько я знаю, многое уже изменилось…
        - Я пока жив, Нагибин. Но только что чуть не умер, верно, - произнес самозванец, медленно и тщательно взвешивая каждое слово.
        - Расслабьтесь, Ваше Величество, - вздохнул я, - Играть в конспирологию больше нет смысла. Вы сейчас чуть не умерли, потому что Павлу Павловичу выстрелили в грудь.
        - Что? Зачем? Кто? Как? Ка… Кха-кха…
        - Да очень просто, - объяснил я, - Я просто предположил, что вы неспроста сохраняли жизнь Павлу Павловичу. И решил тут же проверить эту теорию, на практике, так сказать. Так что один из моих людей взял дробовик и нашпиговал Павла Павловича зарядом дроби. А результат сего действия вы могли увидеть на себе, Ваше Величество.
        Вообще, в этом моей фразе почти все было ложью, но я решил, что так история прозвучит внушительнее. И она на самом деле прозвучала. Павел Стальной, видимо, счел меня отморозком. А потом испугался.
        - Нагибин, если я умру… - скороговоркой протараторил он, - Если я умру - Гностический Либератор вылезет на свободу! И с ним вам не справится. Вы не в игры играете! Оставаясь жить, я спасаю мир от… Что с Павлом Павловичем, черт возьми?
        - Да всё нормально, - заверил я самозванца, - Дриада его вылечила. Но в следующий раз дриады может рядом и не оказаться. И тогда Павел Павлович умрёт. И вы вместе с ним. А на мир мне, предположим, плевать. Это ясно?
        Ответом мне было гробовое молчание. Собеседник так напрягся, что даже забыл закашляться. Я слышал только его дыхание, дыхание было тяжелым, так дышат смертельно больные люди. Похоже, что этому парню реально недолго осталось. Непонятно, на что он вообще рассчитывает - он грозит мне Либератором, но очевидно, что его Либератор сожрёт первым. Причем, даже если я не буду убивать Павла Павловича…
        - Я всё понял, - пробормотал узурпатор, - Ваши требования. В рамках разумного, пожалуйста.
        - Я всегда в рамках разумного, - заверил я собеседника, - В отличие от моей хорошей подруги принцессы, которая сидит здесь рядом и каждую секунду требует вашей крови, Стальное Величество.
        - Слушайте, скажите Ладе, что я не хотел её смерти, - мрачно пробухтел самозванец, - Это был просто бизнес. Ничего личного…
        Принцесса не удостоила Павла Стального ответа, я же перешёл к делу:
        - Меня интересует Событие 2012, Ваше Величество. То самое, о котором все говорят, но сущности которого никто не знает. Насколько я понял, оно же - четвертая Тайна консервативных масонов. Три их тайны я успешно схавал, а вот четвертую пока нет. Расскажите мне про неё. Только не говорите, пожалуйста, что вы не знаете. В этом случае я вынужден буду повесить трубку.
        Снова повисло молчание. Потом самозванец с насмешкой пробормотал:
        - Вы решили воспользоваться моей слабостью и зайти с козырей, Нагибин…
        - Давайте без болтовни. Что случилось в 2012 году?
        - Можете вешать трубку, барон, - спокойно произнес самозванец.
        - Да, но повесив трубку - я пойду к Павлу Павловичу. И прикажу его пристрелить. Так что вы там лучше лягте поудобнее и разбросайте вокруг лепестки роз на вашем смертном ложе. Красные лепестки роз будут красиво смотреться рядом с вашей разлетевшейся от пули головой, Государь…
        - Вы не понимаете, Нагибин, ни черта вы не понимаете!
        - Так объясните…
        - Это масонская Тайна, я не могу её раскрыть! Ни по телефону, ни лично, ни намеком, вообще никак! Я тогда умру. Так что я предпочту умереть на минуту позже, когда вы пристрелите Павла Павловича, а не сейчас, кха… Кха-кха…
        Я подождал, пока его Самозванное Величество прокашляется, и только потом предъявил:
        - Вы меня дерьмом кормите. Я сам лично видел, своими глазами, как князь Золоченков раскрыл три масонские Тайны куче народу. И никакая молния с небес его за это не ударила, я вас уверяю…
        - Да! - неожиданно страстно заорал самозванец, - Да, Нагибин! В этом-то и дело. Он раскрыл Тайны, потому что ему приказала Алёнка. Новая глава консервативных масонов. Она имеет такое право. Я нет. Я под словом магократа, я под масонской магией! Да, Император России знает все Тайны консервативных масонов, их ему раскрывают, когда он вступает на престол, во время обряда коронации. Но рассказать их я никому не могу! Только если Алёнка, глава консервативных масонов, разрешит мне, Нагибин. А она не разрешала! Тем более не разрешала это делать в вашем отношении!
        Я взглянул на принцессу. Та задумчиво посмотрела в ответ, потом кивнула, потом указала на горсть пепла, оставшуюся от Корень-Зрищина.
        Пожалуй, самозванец не врёт. Если Гностический Либератор умеет убивать тех, кто раскрывает его Тайны, то почему бы и Алёнке не уметь подобное?
        - Ну хорошо, - нехотя процедил я, - Предположим, что так. Я пришлю вам мою жену Головину, и она прочитает ваши мысли…
        - Не может быть и речи, - ответил самозванец, - Никогда, ни за что. Никакого личного контакта с вами или вашими людьми, Нагибин.
        - Ну… Тогда голова Павла Павловича проконтактирует с пулей. И ничем хорошим этот контакт для вас не закончится, я вас уверяю.
        - Делай, сука, - зарычал вышедший из себя узурпатор, - Давай, стреляй этого наследничка! Мне надоели угрозы! Кстати, что думает принцесса о вашем плане пристрелить Павла Павловича, м? Она готова отдать своего братца на заклание, чтобы победить меня?
        Вот это уже был удар под дых, если вообще не по яйцам. Но принцесса неожиданно холодно и громко произнесла:
        - Да, я готова на это. И моя мама-дриада тоже. Мы готовы убить Павла Павловича, лишь бы избавить Россию от тебя, самозванец!
        Это, конечно, было ложью, но как это было сыграно! Принцесса сейчас просто превзошла себя саму. Я в очередной раз убедился, что девушка окончательно превратилась в женский вариант Нагибина. Вроде бы ей все эти игры даже начинают нравиться.
        Я испытывал противоречивые чувства - с одной стороны, эта новая принцесса меня восхищала, с другой стороны, она была мне враждебна, а даже если мы и помиримся, даже если я женюсь на ней… Двое истинных Нагибиных в одной семье явно долго не проживут, один из нас другого наверняка завалит. Ну и кроме того - принцесса встала на путь съезжания кукухи, а к чему этот путь ведет - всем известно. Сегодня ты мастер многоходовочек, а завтра уже чудовище, типа даже не Павла Стального, а моего дяди или Людоедова.
        Новая Лада вызывала восторг и пугала одновременно. Тем не менее, я изобразил, что аплодирую девушке и одними губами беззвучно пробормотал «браво». Потом я вернулся к беседе со Стальным:
        - Вы слышали принцессу, Ваше Величество.
        - А вы слышали меня, - с решимостью мертвеца заявил Павел, - Я не собираюсь расставаться с жизнью прямо сейчас. Я не раскрою вам Тайну 2012 года. Ибо это повлечет мою немедленную смерть. И я не буду пускать вашу жену ко мне в голову. Я в принципе не пойду на личный контакт ни с кем из ваших людей, Нагибин. Не на того напали!
        - Ну вы и бункерный дед, - хохотнул я, - Вы так и собираетесь до конца жизни сидеть в Павловске?
        - Именно, - заверил меня Павел Стальной, - И вы зря ржете, Нагибин. И зря поминаете бункерных дедов. Павловск - это совсем не бункер диктаторов из нашего с вами родного мира. Павловск - неприступен. Дворец - неприступен. Пока я здесь, мне угрожает лишь Либератор, который сидит внутри меня… Но я на сто процентов защищен от любой атаки извне. Магический купол дворца выдержит даже солярис-бомбардировку!
        - Мда, но ваши Лейб-Стражницы… Что если они узнают, что настоящий Павел Павлович существует, что он жив…
        - Не узнают, - огрызнулся самозванец, - Слушайте, я не любитель, я профессионал. Я знаю, как интернет влияет на умы. Как он может разлагать и воспитывать! Так что я запретил Лейб-Стражницам ходить в интернет, я даже отобрал у них смартфоны. А придворные слухи они никогда не слушали и без этого, кодекс чести Лейб-Стражниц запрещает такое. Так что в их верности можете даже не сомневаться, Нагибин. Запомните два слова. Павловск - неприступен. Неприступен Павловск. Это самое безопасное место в мире. И да - я собираюсь сидеть здесь до конца жизни. Я же не идиот. И давайте не будем к этому больше возвращаться. Тайну 2012 года я вам не раскрою. Делайте, что хотите. Мне плевать, а-кха-кха…
        Вот последняя фраза явно была блефом, на свою дорогую жизнь самозванцу было совсем не плевать, Особенно учитывая, что этот параноик намеревался хикковать в Павловске до самого конца своей никчемной жизни. Узурпатора постоянно болтало - от страха смерти до непомерной гордыни и обратно, это всё затрудняло переговоры.
        - Ну хорошо, - вздохнул я, - Кто такая вообще Алёнка?
        - Теперь она жена Царя из другого мира, - ответил узурпатор, - Кстати, того самого Царя, которого вы притащили сюда с собой, Нагибин…
        Я вдруг сообразил, что совсем забыл про кофе, а оно тем временем уже остывало. Я налил чашку принцессе и подвинул ей, потом налил себе.
        Отхлебнув, я убедился, что кофе вышел просто отличным - он был достаточно крепким и ароматным и вроде даже с корицей. Принцесса, вопреки своему заявлению, что она не хочет кофе, тоже отхлебнула, причем, не без удовольствия.
        - Ну хорошо, - произнес я в трубку, - А кем Алёнка была до того, как стала женой Царя и главой консервативных масонов? Полковником Охранного Отделения Алёной Оборотнич, я полагаю?
        Узурпатор усмехнулся:
        - Да. Вижу, что вы неплохо потрудились, барон. У вас верная информация. Алёна Оборотнич служила в департаменте «М», который занимается делами магократии.
        - Чудесно, Ваше Величество. А объясните мне, пожалуйста, каким образом полковник Оборотнич обрела божественные силы.
        Ответом мне послужило молчание, потом самозванец кашлянул, явно для вида, а не потому что реально хотел кашлять. Потом он скороговоркой произнес:
        - Тайна 2012 года, Нагибин. Это все, что я могу сказать. Любая другая фраза, которую я сейчас скажу по этому поводу, просто убьет меня на месте. Но я надеюсь, теперь вы понимаете, зачем Алёнка заставила консервативных масонов присягнуть ей?
        - Ага. Чтобы скрыть Тайну своей божественной мощи?
        - Именно. Вот почему она начала свой путь к власти с захвата контроля над консервативными масонами. Чтобы скрыть свою Тайну.
        Я призадумался, но ненадолго:
        - Тогда выходит, что тот, кто узнает Тайну 2012 года, сможет убить Алёнку? Или даже обрести ту же МОЩЬ, что есть у неё?
        - Я не могу ничего на это ответить, Нагибин, - хмыкнул самозванец, - Но могу сказать, что я заинтересован в смерти Алёны Оборотнич не меньше вашего. Мне кажется, что эту суку боится даже сам Гностический Либератор, даже его служители. Просто поймите, что она не человек. Больше не человек. Это опасная тема, Нагибин. И не только из-за Тайны События 2012 года…
        Самозванец тяжко вздохнул, как будто собирался сказать что-то еще, но не осилил.
        - Окей, я вас понял, Стальное Величество. А можно узнать, кем является Алёна Оборотнич сейчас, после того, как она помогла вам схватить дриаду у Петропавловки?
        - Это хороший вопрос, Нагибин. И на него я отвечу. Сейчас она является уже не полковником, а генералом. И Шефом Охранного Отделения. Я назначил её пару часов назад. Это было её требование за то, что она помогла мне у Петропавловки. Тем более что ублюдок Соколов, прошлый Шеф Охранки, погиб…
        - Соколов не погиб, - перебил я, - Он у меня в плену. Но обмен пленными обсудим позже.
        - Чего? Обмен? - самозванец, кажется, искренне удивился, - Вот уж кого можете оставить себе, Нагибин, так это Соколова. Этот мудак мне не нужен. Можете его кончить, если есть желание. Тем более что мне докладывали, что он предал меня у Петропавловки и пытался отпустить вашу принцессу.
        Я глянул на девушку, принцесса медленно кивнула. Потом пожала плечами.
        Значит, Соколов и правда пытался её спасти. Вот это, конечно, поворот.
        Но мои мысли сейчас были совсем о другом. Меня волновало иное - только один вопрос. Знает ли самозванец, что у Алёны Оборотнич в животе растет мой ребенок? Я был готов поклясться, что нет. Если бы он знал - то не поверил бы, что я готов убить Алёнку.
        Глава 168 - Вознесение клана Нагибиных
        - Ладно, - примирительно произнес я, - Каков по-вашему следующий ход Алёны Оборотнич?
        - Следующий ход? - самозванец мрачно усмехнулся, - Ну тут не может быть двух мнений. Алёна Оборотнич спит и видит себя на престоле, на моём престоле, если быть точным. Она меня убьет, вот что. Или сама, или воспользовавшись своим муженьком Царём.
        - Вы, кстати, общались с этим Царем?
        - Нет, ни разу. Подонок хитер, как лиса. Я даже не знаю, где он.
        - Он не только хитёр, он еще и отбит на всю головушку, - вздохнул я, - И владеет магией из другого мира. Я даже не знаю, кто опаснее - Алёнка или он. В любом случае, Алёнку нужно кончать. Вы согласны?
        - Да, кха-кха… Разумеется. Тут не может быть двух мнений. Здесь мы сходимся.
        - Ну и славно. Чего я еще не знаю об Алёне Оборотнич? Дайте мне информацию. И я вам помогу.
        - А нет информации, Нагибин…
        - То есть как? У Императора России нет информации? Не смешите моих холопов, Ваше Величество…
        - Да нет, Нагибин. У меня правда нет информации. Видите ли, Алёна Оборотнич не только служила в Охранке. Она еще и действующий рыцарь Мальтийского Ордена. Точнее говоря, она им была, пока я не разогнал этот Орден ко всем хуям.
        - А напомните мне, зачем вы его разогнали…
        - Ублюдки ходили под Великим князем Лёдовым и хотели усадить на трон Чудовище. Я, естественно, не мог этого позволить. Так что я ударил первым, и я их разломал. Но не до конца. Часть рыцарей просто разбежалась, несколько человек до сих пор прячутся где-то на Мальте, хотя это островок с гулькин нос, я не понимаю, почему их до сих пор не схватили. Ну и рядовых членов Ордена вроде Алёнки я трогать не стал. Их было около тысячи на всю страну, если бы я стал их курочить - я бы поссорился почти со всеми кланами. Так что их я просто простил своей царской милостью. И да - вам сюда, Нагибин. Орден - вот ответ.
        - В смысле?
        - В прямом, кха-кха… Вы же хотите узнать про Событие 2012 года и про Алёну Оборотнич? Орден знает. Эти ублюдки знают такие тайны, которые вам или даже мне и не снились. Поймите, что это не просто ритуальная структура. Мальтийский Орден - это организация, через которую Павел Вечный вёл все свои важнейшие дела. И эти дела от меня скрыты.
        Я взял живыми некоторых высокопоставленных членов Ордена, мои лучшие люди их допрашивали, даже с применением спецсредств, как сказали бы в нашем с вами родном мире. Но ни один орденец не раскололся. А больше мне вам сказать нечего. И нет - я не знаю, как вам найти кого-то живого из Ордена. Но постарайтесь. Со мной выжившие рыцари говорить не будут. А вот вам информацию наверняка дадут. И если вы поделитесь ей со мной…
        - Поделюсь, но только если это будет в наших общих интересах, Ваше Стальное Величество, - тут же вставил я.
        - Я это понимаю, - кисло протянул самозванец, - И помните, что Алёнка не так страшна, как её малюют. Да, я не мог ей отказать в её маленькой просьбе назначить её главой Охранки. Так что Охранка теперь у неё. Но это в общем-то традиционная ситуация. Охранка в этом мире всегда была структурой предельно автономной и своенравной. Они даже при Павле Вечном не особо ему подчинялись.
        Вот почему я с радостью кончил княгиню Пыталову, бывшего Шефа Охранки. Соколов мне в этом помог, но, один хрен, он тоже начал какие-то свои непонятные игры, когда я передал ему Охранку. Так что Алёнка руководит Охранным Отделением или не Алёнка - вообще плевать. И помните, Нагибин, что политический департамент подчиняется напрямую мне, а не ей. А это один из самых мощных департаментов, его не смог подмять под себя даже Соколов. Так что не обольщайтесь…
        - Да Охранка меня сейчас волнует меньше всего, - хмыкнул я, - Я их неплохо так прорядил у Петропавловки.
        - Да, - неохотно согласился совсем сдувшийся самозванец, - У Алёнки сейчас прореженная вами Охранка, и еще консервативные масоны, которые тоже не в лучшем состоянии. Но есть куча иных влиятельных сил - либералы, радикалы, мощные нейтральные кланы вроде Меченосцевых…
        - Намекаете, что я должен их всех возглавить, Ваше Величество?
        - Нет, Нагибин. Намекаю, что они уже возглавлены. Мною. Не забывайте об этом - я все еще Император. И им я и умру. А что касается радикальных масонов…
        - Как только найду моего дорого дядюшку - дам вам его координаты, - заверил я Павла Стального, - Чтобы вы могли отправить ему в подарок парочку солярис-бомб.
        - Ни в коем случае, Нагибин! - чуть ли не прокричал узурпатор, - Ни в коем случае! Ваш дядя нужен мне живым. Вероятно он знает, как достать из меня Либератора, сохранив при этом мне жизнь. Так что он мне нужен живым. Корень-Зрищины ни хрена не в курсе про такие глубокие аспекты культа Либератора, но вот ваш дядя… Он может знать. Так что отдайте мне его, ну или информацию. Иначе я расторгну все договоренности.
        - Да-да, я уже уяснил, - перебил я, - Мы спасаем вашу задницу, Ваше Величество. Любой ценой. Есть, сэр.
        - Вам бы всё шутки шутить, Нагибин…
        - Никаких шуток. Собственно, у меня есть зацепка. Узник в маске, тот самый, которого вы заменили в казематах Петропавловки Павлом Павловичем. Этот узник в железной маске по словам Корень-Зрищина был как-то связан с Культом Либератора. Возможно он даже был высокопоставленным радикальным масоном. Расскажите мне про него. Кто он? Куда он делся?
        Узурпатор в очередной раз мрачно усмехнулся, и это мне совсем не понравилось:
        - Ну… Тут сложная ситуация, Нагибин. Видите ли, этот человек и правда был связан с Культом и радикалами. Вот только… Когда мы меняли его на Павла Павловича, мы совсем не хотели его освобождать. Наоборот. Ваш дядя и Старший Корень-Зрищин, тот, который служил у меня канцлером, настаивали на том, что этого узника следует пристрелить.
        - Вот как. Ого, - я присвистнул, - Прикольно. Так кто он такой? Какой-то оппозиционер-отступник, предавший Культ?
        - Я этого не знаю, - ответил Павел Стальной, - Нет, правда. Не знаю. Старший Корень-Зрищин знал, да вот только он уже ничего не расскажет. Ваш дядя знает. Но если он и может кому-то рассказать об этом узнике - то только вам. Ну еще знала княгиня Пыталова, но она уже тоже в могиле. Как и Павел Вечный, по приказу которого узника и сунули в Петропавловку, сделав для него эту зачарованную маску, сосавшую его силы. Я не знаю, кем он был, Нагибин. Не знаю, почему ему сохранили жизнь. Знаю лишь, что ваш дядя очень хочет смерти этого человека.
        - Мда, но я не понимаю. Если вы его не освобождали - то куда он делся-то?
        - Да просто сбежал, кха-кха… - Павел Стальной опять закашлялся, на этот раз он кашлял долго и тяжко, - Пыталова… Поехала в Петропавловку с парой офицеров Летучего Полка, чтобы убить узника, а маску надеть на Павла Павловича, которого они взяли с собой, парень был в глубокой отключке. Пыталова думала, что узник слаб, что он не будет сопротивляться. Но когда с него сняли маску - он всех там раскидал. И сбежал. Больше могли бы рассказать офицеры Летучего Полка, но вы всех их убили у Петропавловки.
        - Окей, - вздохнул я, - Ясно, понятно.
        Судя по всему, о загадочном узнике, которого ненавидели одновременно Павел Вечный и мой дядя-сектант, самозванец действительно ничего больше рассказать не мог. Но у меня были кое-какие подозрения…
        - Что такое Слизевик Соловьева? - задал я уже давно волновавший меня вопрос, - Откуда он взялся? Только не говорите опять, что вы под клятвой и словом магократа. А то я могу и разозлиться, Ваше Величество.
        - Ха! Нет, я не под словом магократа, Нагибин. Я просто честно ничего не знаю про этот Слизевик. Это же изобретение Соловьева. Вот у него и спрашивайте. Собственно, я не понимаю, почему вы вообще спросили про это дерьмо?
        Я напрягся, осознав, что вскрыл не ту тему. Видимо, Павел Стальной на самом деле был не в курсе, он даже не знал, что этот долбаный Слизевик позволяет Царю законтроллить любого, кто его ел.
        Ну и ладно. Пусть узурпатор и дальше пребывает в блаженном неведении. Это он должен давать мне информацию, а не я ему.
        - Окей. Я хочу аудиенции с Владимиром Соловьевым.
        - Так пожалуйста. Кто ж вам мешает…
        - Чего? - я несколько вышел из себя, - Что мешает? Мешает то, что этот ублюдок уже сто лет сидит в стазисе, где предается философским размышлениям. Вот что мне мешает! Ваше невежество просто поражает, Ваше Величество. Вы вообще в курсах, что происходит у вас в стране?
        - Да. Но Соловьевы, насколько я понял - просто кучка сумасшедших, Нагибин. Я не понимаю вашего интереса к ним.
        Павел Стальной говорил искренне, и я его в принципе понимал. Мой собеседник всегда интересовался только властью, куда уж ему до теоретической магии. Ему явно было не до этого. Кроме того, ему же первые дни промывали мозги сектанты, а какого мнения был о Соловьевых мой дядя или Старший Корень-Зрищин - легко догадаться. Наверняка они четко пояснили Стальному Императору, что Соловьевы - шарлатаны и дутые философы. И в принципе, касательно преподававшего в Лицее Соловьева все обстояло именно так.
        Но его предок - другое дело. Этот где-то раздобыл Слизевик, а кроме того, неизвестно, что он там накультивировал, сидя сотню лет в стазисе…
        - Так вы устроите мне аудиенцию с Владимиром Соловьевым? - поинтересовался я, - Или Император России не может даже этого?
        - Считайте, что вы уже говорите с Соловьевым, Нагибин, - пробухтел узурпатор, - Я всё сделаю.
        - Заметано, - согласился я, - И у меня, кстати, есть скелет Петра Великого. Моя подружка его вытащила из Петропавловки, рискуя собственной жизнью…
        - Да, неплохо бы вернуть, - заметил самозванец, тщательно скрывая свое волнение.
        - Вот как? А что такое? Багатур-Булановы недовольны, что вы разложили на атомы их родовую усыпальницу в Петропавловке?
        - Вообще да, - признался самозванец с такой натугой, как будто пытался поссать, только что помочившись.
        - Ну хорошо, - вздохнул я, на самом деле давно пора было уже бросить парню кость, - Вообще, я планировал оживить этот скелет и поставить его во главе моей армии нежити…
        - Этот скелет бы вам за такое башку откорнал, - хохотнул узурпатор, - Вы плохо учили местную историю, Нагибин. Петр Великий пришёл к власти, когда разогнал Мертвострелецкий бунт. Он лично сражался с ордами оживших мертвецов в Москве, так что при жизни ненавидел нежить. И если вы его самого оживите в форме нежити - страшно подумать, что он с вами за это сделает, кхе… Кха… Так что хватит нам одного древнего Царя, муженька Алёнки.
        - Ладно, считайте, что скелет уже у вас в кармане, - заверил я собеседника, - Точнее, в могиле, или куда вы там его хотите определить вместо Петропавловки…
        - Построю ему личную усыпальницу в Павловске, - сообщил Павел Стальной, - Это все-таки Петр Великий. Магократы его обожают. И кроме скелета вы вернете мне Малого, вот что.
        - Ну уж нет… - тут же триггернулась принцесса, но я жестом остановил девушку:
        - Хорошо. Я согласен. Но вы, конечно же, гарантируете Малому жизнь. И будете обращаться с ним, как и положено обращаться с любимым младшим братом. Коим и приходится вам Малой. Вы же изображаете Павла Павловича, не забывайте.
        - Я помню, - мрачно ответил самозванец, - Малого встретим, как положено. Я буду с него пылинки сдувать. Кроме того, неплохо было бы вернуть в Россию изменника Михаила…
        - А вот это уже не ко мне, - перебил я, - Я обкашляю вопросик с герцогом Кабаневичем, но обещать ничего не могу. Изменник Михаил мне не подчиняется. Я с ним даже ни разу лично не виделся. В отличие от Внутрянова, который сейчас в Империи Инков с Малым, и на которого я имею некоторое влияние. Так что с Михаилом разбирайтесь сами.
        - Пусть Кабаневич поможет!
        - Поможет вам убить Михаила? Сильно сомневаюсь, что он на такое подпишется. Но в любом случае - мне на Михаила глубоко плевать, как вы понимаете. Так что я посмотрю, что тут можно сделать…
        На самом деле я, конечно, кормил самозванца завтраками. Кабаневич, желавший посадить Михаила на трон, был пока что моим самым верным и полезным союзником. И портить отношения с герцогом лишь потому, что самозванец желает ради собственного удовольствия вздернуть Михаила, у которого вообще нет никакого влияния, я естественно не собирался.
        - У вас в плену трое моих людей… - напомнил я Павлу Стальному.
        - Чего? Двое, Нагибин. Глубина и ваш возлюбленный Шаманов.
        Этих узурпатор схватил еще до боя у Петропавловки, агенты Павла Стального просто оглушили и утащили их.
        - Да, Шаманов мне дорог, - не стал я отрицать, - Так что если с его головы упал хоть один волосок - можете считать наши договоренности расторгнутыми. А Павла Павловича мертвецом. И себя тоже.
        - Не беспокойтесь, - заверил меня узурпатор, - Алёна предупредила меня, чтобы я не трогал Шаманова. Уверяю вас, что его не пытали. Даже не допрашивали. И Глубину тоже. Оба ваших друга в целости и сохранности.
        - А как насчет моего третьего друга, м? Я говорю о Глебе Львовиче Словенове. Вы вроде хотели его казнить, но вместо него сунули в петлю какого-то бомжа. Бомж, кстати, сдох по ходу боя. Но Словенов до сих пор жив, насколько я понимаю…
        - Собственно, зачем вам Словенов? - напрягся самозванец, - Послушайте, Нагибин, я не дурак. Я понимаю, что вот эту вашу спецоперацию у Петропавловки вы изначально задумали, чтобы спасти Словенова…
        - Мне нужен Словенов, - ответил я, - Это мое условие. И нужен он мне сегодня же. И он должен быть здоров, физически и психически, и способен вести беседу.
        - Слушайте, но он же три года просидел в Кащенке…
        - Мне плевать. Я хочу Словенова. Аве Словенов, аве нихил, - пояснил я, припомнив как самозванец любит цитировать латинскую поговорку про «или Цезарь, или ничто».
        - Ну хорошо, будет вам Словенов, - выдавил из себя узурпатор, - Собственно, он уже не в Кащенке. По моему приказу его перевезли в другое место. Но я вам его отдам. А вы отдайте мне моих людей, плененных у Петропавловки. И дриад.
        - По поводу людей - вообще никаких вопросов, - ответил я, - А вот что касается дриад - я бы предпочел их оставить себе. Это пока что самый серьезный мой аргумент…
        - Я знаю, - елейным голосом произнес Павел Стальной, - Но меня не устраивает, что по моей Империи гуляют дикие дриады, Нагибин.
        - А меня не устраивает…
        - Да прекратите вы! - неожиданно раздраженно бросила принцесса, - Глупые попаданцы! Вы же ничего не понимаете! Вы, как дикари, рассуждающие об устройстве самолёта…
        - Вы собственно о чём, Ваше Высочество? - поинтересовался я.
        - Я о том, что дриады никому не подчиняются, - вздохнула Лада, - Поймите это. Это не милые лесные девчушки. Не ваши холопы. Вы не можете им приказывать. Дриады будут делать, что пожелают. Особенно дикие дриады. Об этих существах мы вообще ничего не знаем. Но нет способа заставить дриаду служить человеку. Так что ваш спор не имеет никакого смысла.
        - Пожалуй, она права… - протянул самозванец.
        Я бы еще поспорил или поблефовал, но решил, что и так достиг выгодной позиции. Возможно мне на самом деле удастся уговорить дриад остаться со мной - в этом случае я получу в свои руки просто лютую МОЩЬ. А узурпатору просто скажу, что дриады не захотели ехать к нему в Павловск.
        С другой же стороны, дикие дриады были палкой о двух концах. Я понятия не имел, безопаснее ли их будет держать рядом с собой или отослать к самозванцу.
        - Ладно, - протянул я, - Отложим вопросы дриад. Перейдем к вопросам титулования…
        - Что? - холодно поинтересовался самозванец.
        - Я хочу стать Великим Князем, вот что, - объяснился я, - Нагибины - славный и древний клан. Хватит нам ходить в баронах.
        - Ну, если вы хотите… - протянул Павел Стальной.
        Принцесса презрительно фыркнула.
        - Нечего фырчать, вы не ёжик, моя госпожа, - цыкнул я на девушку, - Моя сестра и мой несчастный брат заслужили быть Великим Князьями. Самому-то мне плевать, если откровенно… Но, думаю, что великокняжеский титул не помешает.
        - Я дам вам его, - сквозь зубы заявил Павел Стальной.
        Ублюдок сам был попаданцем, но гонору у него было, как будто он и есть урожденный Император.
        - Ну и, конечно же, ваши люди должны немедленно снять осаду с моего поместья и с замка моего друга герцога Кабаневича, - продолжил я давление.
        - Уже сделано, - ответил узурпатор, - Я их отозвал. Еще десять минут назад.
        - Чудесно.
        - Но вы сделаете мне пилюли, Нагибин. И немедленно! Когда я съем их - лишь тогда я обрету МОЩЬ, которая позволит нам сдержать Гностического Либератора!
        - Ага, а еще будете жить двести лет…
        - У вас нет выбора, Нагибин. Или даёте мне пилюли, или познакомитесь с Либератором.
        - Ну я же уже сказал… - устало протянул я, - Я всё сделаю. Присылайте мне свой секретный ингредиент, из которого клепал эти пилюли для Павла Вечного мой батя. И мой алхимик все сделает.
        - Ингредиент уже на пути в ваше поместье, барон, - заверил меня узурпатор, - Я выслал курьера. Только помните - действовать нужно быстро. Чем больше я сижу без пилюль - тем больше шансы, что я помру, а из моего трупа вылезет Либератор. Ну и самое главное - не пытайтесь сами есть черно-золотые пилюли, которые вы сделаете для меня, Нагибин.
        - Это еще почему? Может я тоже хочу жить вечно…
        - Вы не будет жить вечно. Если вы отведаете пилюль - вас просто разорвёт. Они лишь для Императоров. Или для обладателей царской ауры, вроде меня. Спросите вашего алхимика, если не верите мне, Нагибин.
        - Непременно спрошу, - пообещал я, - И еще спрошу герцога Кабаневича. Он же уже может вернуться в Россию, я надеюсь?
        - Я не высылал из России вашего Кабаневича, - раздраженно напомнил мне узурпатор, - Он сам очканул и уехал.
        - Тем не менее…
        - Да нет у меня претензий к Кабаневичам!
        - Славно. И я, разумеется, могу теперь свободно производить и продавать мои чудо-пилюли? Пилюльный легалайз в России, так?
        Самозванец от такого предположения аж закашлялся, а когда прокашлялся, заявил:
        - Нет, Нагибин. Нет. И причины ровно две. Во-первых - эти пилюли черпают силу из других миров. Они просто превращают чакры магократа в мини-порталы и вливают в них иномирные силы. И из-за этого при приёме пилюль часто лезут демоны, которые обитают в междумирьях. И если вы накормите пилюлями достаточно магов - вы устроите нам тут апокалипсис, понимаете? Демонов будет столько, что мы даже армией с ними не справимся. Тем более что эти демоны нематериальные создания. А закидывать всю Россию солярис-бомбами я никакого желания не имею, уж простите.
        Вторая проблема - другие Императоры, мои коллеги. Поймите, что этих пилюль боятся, Нагибин. И боятся их не зря. Я только что объяснил. Если массово полезут демоны - другие Империи просто нападут на Россию. Или вероятнее потребуют вашу голову и вашу лабораторию под угрозой нападения. И в этом случае я буду вынужден уважить их просьбу, поймите меня правильно… Вы сейчас с вашими пилюлями, как Талибан с опиумом, Нагибин…
        - Да понял я!
        - Вот и хорошо. Так что никакой рекламы, никакой публичности. И продавайте их строго дозировано, проверенным людям. Разумеется, ни я, ни Охранка вам мешать не будем.
        - Это все, что я хотел услышать, Ваше Величество, - удовлетворенно сообщил я, - Ну и еще ваше милостивое соизволение клепать пилюли будет отлично дополнено прощением всех остальных моих грехов…
        - Чего? Вы нуждаетесь в моем прощении, Нагибин? - усмехнулся самозванец, - Вот это странно. Мне казалось, что вы плевали на такие вещи.
        - Я-то плевал, - объяснился я, - Но вот многие мои кореша и наёмники напуганы. Мне нужны стопроцентные гарантии, что никто из них не пострадает от репрессий. Если хоть кто-то из них погибнет, пусть даже якобы случайно - ну там кирпич на голову упадёт…
        - Над кирпичами я не властен, - пробубнил Павел Стальной, - Но гарантирую, что за то, что случилось у Петропавловки, никто из ваших людей не пострадает. Я…
        Следующую фразу самозванец выдавил из себя не без труда:
        - … Я всех прощаю! За прошлое. Но дальше уже зависит от того, как ваши люди будут вести себя в будущем.
        - Они будут паиньками, - заверил я Павла Стального, - У нас с вами мир. Пока что.
        - Пока что… - холодно и многозначительно повторил узурпатор.
        - Да, пока что. И пока мы друзья - я рассчитываю на должность в Тайном Совете.
        - Черт возьми, а может тебе сразу надеть на голову корону, Нагибин? - вышел из себя самозванец, - Ты как клещ…
        - Давайте без этого, Ваше Величество. Нормально же общались. Вам нужны пилюли или нет? Нужен живой Павел Павлович?
        - Ну ладно, хорошо. Какую должность вы для себя хотите?
        - Не для себя. Вот мне делать нечего, как просиживать зад в вашем Тайном Совете. Так что я назначу своего человека. Его имя я вам озвучу позже.
        - Ладно. Только не парию, умоляю вас. Не Головина. Не Чумновского. Если я назначу парию - в стране будет бунт. Меня и так уже чуть не свергли, когда я назначил канцлером Корень-Зрищина. У местной магократии бзик по этому поводу. Так что давайте кого-нибудь уважаемого.
        - Да без проблем.
        - Могу предложить должность Министра по делам национальностей…
        - Слушайте, вот не надо мне мозги пудрить, - потребовал я, - Это уже просто оскорбление. Мне нужен реальный портфель, с полномочиями.
        - Ну хорошо… - выдавил из себя узурпатор. - Министр путей сообщения устроит?
        - Я бы предпочел портфель министра по делам купечества, - заметил я, - Эта должность вакантна, Старший Внутрянов же сдох.
        - Внутрянов-то сдох, - согласился Павел Стальной, - Вот только я уже отдал эту должность одному из Дубравиных. А ссориться с Дубравиными ради ваших хотелок я не готов.
        - Ладно, - смилостивился я, - Значит, министр путей сообщения. Я пришлю вам верного человечка.
        В конце концов, если самозванец начнет быковать и нарушать договоренности - мой министр путей сообщения сможет создать ему логистические проблемы.
        - Ну и амазонские концессии…
        - Вот дерьмо! - а теперь Павел Стальной разозлился уже по-настоящему, и снова тяжко закашлял, - Кха-кха… Вы же понимаете, что эта ваша идея купить леса Инков испортит наши отношения с Францией лет на сто?
        - Понимаю, - усмехнулся я, - Однако я в отличие от вас не собираюсь жрать черно-золотые пилюли и жить сто лет, Ваше Величество. Так что концессиям - быть.
        - Вы сознаете, что Алёнка тоже в них войдет? Я уже обещал ей долю. И консерваторам тоже. И Дубравиным с Жаросветовыми…
        - Сознаю, - заверил я собеседника, - И меня это устраивает. Вы выбьете мне долю в двадцать процентов, Ваше Величество.
        - В десять, не больше, - мрачно осадил меня Государь, - Или Дубравины с Жаросветовыми пойдут на меня войной. И на вас тоже. Вам оно надо?
        - Ну хорошо. Десять, так десять. И еще столько же либералам…
        - Ладно…
        - И мой взнос уплатите вы, Ваше Величество!
        На миг повисло молчание.
        Потом Павел Стальной процедил:
        - Я удивляюсь, как вы до сих пор живы, Нагибин.
        - Я сам удивляюсь. Ну так что?
        - Ладно, хорошо. Деньги - пыль, как говорится. Считайте это платой за пилюли…
        - И не подумаю, - отрезал я, - За пилюли вы заплатите отдельно, Ваше Величество. Вы сейчас же перечислите мне на счет тридцать миллионов рублей. Немедленно.
        - Нагибин-Нагибин, - пробормотал узурпатор, на этот раз уже обреченно, - Я думал, вы политик. А вы обычный шантажист.
        - Не-а, - не согласился я, - Если бы я попросил у вас десять тысяч - вот тогда я бы был обычным шантажистом. Но я требую тридцать миллионов рублей. Это сумма, достойная политика. Уверен, что вам не составит труда её собрать. Вы вроде Император России, самый богатый человек в мире. Так ведь?
        В ответ последовало молчание.
        - Молчание - знак согласия, - радостно констатировал я, допивая свой кофе.
        - Ладно! Леший с вами! Давайте свой счет!
        - Я вам его пришлю. Как только мы закончим беседу.
        - А мы еще не закончили?
        - Даже еще не начинали…
        В ответ я услышал раскатистый кашель. Судя по всему, я настолько доконал собеседника, что Павел Стальной был готов помереть прямо сейчас, лишь бы меня не слушать…
        - Ладно, шучу, - успокоил я болезного узурпатора, - Собственно, у меня последнее требование. Но самое важное. Ключевое. Вы назначите моего человека канцлером.
        - Исключено, - отрезал самозванец.
        - А по-моему это возможно, - не согласился я, - Вот не надо таких резких суждений, Ваше Величество.
        - Вы ни черта не понимаете… - устало заявил Павел Стальной, - Жаросветова сейчас канцлер. ЖАРОСВЕТОВА. Вы понимаете, о ком идет речь, Нагибин? Или вы там флекса обдолбились? Любой клан, представителя которого я назначу канцлером вместо Жаросветовой, немедленно станет врагом Жаросветовых. А враги Жаросветовых долго не живут. И это будет скандал. Отец Жаросветовой обидится, если я вместо его дочери назначу худородную выскочку…
        - Так а я не прошу назначать худородную выскочку, - пояснил я, - Вы назначите Багатур-Буланова, своего родича. В этом случае проблем не будем?
        - Будут, но меньшие. Если вы только не говорите про Малого или изменника Михаила. В этом случае вы просто безумец…
        - Нет, я не о них. Я говорю о моей жене. О Ладе Багатур-Булановой.
        - Жене? - вспыхнула принцесса, - Я вам не жена!
        - Ну тогда вы и не канцлер, моя госпожа, - тут же пояснил я.
        Принцесса явно загрузилась, она было нахмурилась, но потом поглядела на меня скорее растерянно:
        - Барон, я не понимаю…
        - Принцесса согласна, - перебил я девушку, - Слово за вами, Ваше Величество. Это мое условие, и я от него не отступлюсь.
        - ХОРОШО, - прорычал, как лев, Павел Стальной.
        Судя по всему, парня на том конце провода натурально трясло.
        - Ну вот и договорились! - весело заметил я, - Приятно было иметь с вами дело, Ваше Величество.
        - Я бы сказал тоже самое, но это будет неправдой, - холодно ответил узурпатор.
        - В общем, я вам позвоню, - пообещал я, - Думаю, что сегодня же мы обменяемся заложниками. И заодно верну вам Малого. И пришлю нового канцлера с министром путей сообщения. В Царском селе, около полудня. Устроит?
        - Устроит, - прорычал самозванец.
        - Замечательно. Всего доброго, Ваше Величество. И я жду мои тридцать миллионов рублей пять минут. Потом иду убивать Павла Павловича. Время пошло. Всё, я на цифрах, номер знаете.
        Я бросил трубку, пока собеседник ничего не успел мне ответить.
        - Я… - задохнулась принцесса, то ли от гнева, то ли наоборот от восторга. - Я… Я была с вами несправедлива, барон. Прошу прощения.
        - Лучшим прощением будет, если вы согласитесь стать моей женой, вот что, - произнес я.
        - Хотите чтобы мы обвенчались немедленно? - обычно храбрая принцесса сейчас как будто струсила.
        - В этом нет смысла, - пожал я плечами, - Я уже с вами обвенчан. Точнее, с Ладой Багатур-Булановой, вашей сестрой. Но какая разница? Вас же одинаково зовут. Так что для того, чтобы вы стали моей полноценной женой не хватает лишь вашего согласия, моя госпожа.
        - Я…
        - Да или нет? Мне на колени что ли встать? Предложить руку и сердце? Сунуть вас в Онежское озеро, разыграв друдический обряд?
        - Да, но у вас же уже есть жена - Маша…
        - Это моя первая жена, - объяснил я, - И моё двоеженство официально признано самим Царскосельским епископом. Так что все законно.
        - Это какая-то ловушка, Нагибин. Я не верю. Это уловка…
        Я закатил глаза:
        - Да какая к лешему уловка? В чем тут уловка? Вы станете канцлером, поймите. И никаких инструментов контроля над вами у меня не будет. Я просто отдаю вам эту должность. Потому что доверяю. Потому что считаю союзником.
        - Но Павел Павлович…
        - Я не собираюсь убивать вашего брата. И никогда не собирался. Я же говорил.
        - Ох, Нагибин… Но стать вашей женой… Все так стремительно…
        - Женой стать просто, - ответил я, - Достаточно консумировать наш брак. Понимаете?
        - Чего? Консумировать?
        Принцесса захлопала глазами, как юная лань.
        - Консумировать, - подтвердил я, - Я сейчас все объясню, это просто…
        Мягко и почти бесшумно шагая, я подошёл к принцессе, приобнял её за талию, уложил на покрытую одеялом лавку. Девушка вроде не сопротивлялась.
        Потом я вспомнил про скелет Петра Великого, череп глядел пустыми глазницами прямо на нас с Ладой.
        - А, ну да. Нечего глядеть, Ваше Величество.
        Я протянул руку и щелкнул выключатель на солярис-светильнике…
        :
        За лайки автор всегда будет благодарен, но сейчас - особенно:)