Один неверный шаг Николай Владимирович Беляев
        Небольшой рассказ, посвященный всем «неизвестным фотографам», частенько появляющимся на площадках реконструкций вдруг откуда не возьмись. Абсолютно все возможные совпадения случайны.
        Беляев Николай
        ОДИН НЕВЕРНЫЙ ШАГ
        Саша считал себя хорошим фотографом.
        Мало того - он числился в штате местного СМИ, а значит - надо было поддерживать имидж. Ведь для репортёра что главное? Новый материал, причём постоянно, иначе редакторы заскучают. А этого допускать нельзя - и у самого рейтинги упадут, и на интересные мероприятия приглашения уже не получишь… А ведь это и деньги, помимо прочего.
        Поэтому Саша всегда изыскивал новые возможности для съёмки. Надо сказать, это было сложновато - с появлением недорогой цифровой фототехники фотографов расплодилось много, особенно в блогах, а обыватели далеко не всегда отличали кадр, сделанный дорогущей зеркалкой, от кадра с цифромыльницы. Ну а репортёру приходится вертеться…
        Поэтому направление на съёмку траурного мероприятия и военно-исторической реконструкции в Крепости он воспринял почти как манну небесную. Выглядела «манна» в виде закатанной в пластик карточки-пропуска на митинг-реквием.
        Правда, утренний «брифинг» на поляне перед старым казематом несколько сбил его радужный настрой. Охрипший и уставший представитель организаторов сообщил, что на самом «поле боя» будут снимать всего три человека, размещённые в стационарных укрытиях и одетых в точную копию военной формы времён войны. Люди в современной одежде на поле не допускаются категорически - и из-за того, что будут бросаться в глаза, и из соображений техники безопасности.
        Трое упомянутых тоже были здесь - двоим под сороковник, а третий и ещё старше, в сапогах, широких защитных бриджах, гимнастёрках с малиновыми пехотными петлицами, выбритые и подстриженные по-красноармейски. Они слушали инструктаж и тихонько обсуждали меж собой достоинства и недостатки заранее подготовленных укрытий.
        Остальных фотографов и операторов (судя по всему, тут были не только представители газет и телеканалов, но и блогеры), похоже, вполне устраивала выделенная для репортёров площадка. Но вот Сашу она не устраивала категорически, и у него стал зреть план…
        После инструктажа, повертев свою карточку-пропуск, он ещё раз прошёлся по площадке. Воронка в центре - похоже, старая, ещё тогдашняя, вся заросшая травой и молодыми деревцами, ему очень понравилась. Конечно, в ней наверняка кто-то будет - например, пиротехники, - но опыт вклиниваться среди занятых своим делом людей у Саши был.
        К съёмке он подготовился всерьёз. Одним из аргументов был маскировочный костюм - конечно, не буро-зелёный с амёбообразными пятнами, времён войны, а современный, тёмно-зелёный, со светлыми «солнечными зайчиками», но это уже ставило его выше этих недотёп у кромки поля, одетых в яркую одежду.
        На поле Саша проскочил минут за пятнадцать до начала реконструкции, когда оцепление было больше занято зрителями, прибывающими с траурного митинга-реквиема. В этом тоже был расчёт - к этому времени все реконструкторы уже разошлись по позициям, погнать его с поля будет некому.
        Он с удовлетворением увидел, что не ошибся - в воронке устроились солдаты-пиротехники в камуфляжных костюмах со своей аппаратурой. Саша мельком показал им свое удостоверение, болтавшееся на шее, но солдаты на него особого внимания не обратили - у Минобороны своё задание, обеспечить плановые взрывы… посторонними же на поле занимается ОМОН из оцепления. Впрочем, молоденьких ребят из оцепления Саша провёл всё той же закатанной в пластик картой официального вида.
        Он, не сдерживая улыбки, уселся на склон воронки. Обзор отсюда отличный, кадры будут - ого-го.
        Саша не сразу заметил одного из фотографов в красноармейской форме. Потом увидел довольно бюджетную кэноновскую зеркалку у него в руках и еле сдержался, чтобы не ухмыльнуться.
        - Из воронки сильно не высовывайтесь, - махнул рукой «красноармеец». - Смотрите, чтобы вас не было видно от зрителей. И ни шагу отсюда, опасно.
        Саша с готовностью кивнул, глядя на фотографа чуть не с жалостью. Тот что, реально думает, что можно будет усидеть весь бой в этой дыре, пусть и удобной? Да ни за что, не таков был Саша.
        Бой начался. В утренней дымке двигались наступающие «фашисты», разрозненно били холостыми красноармейские винтовки. Шарахнула пиротехника - да, не зря здесь сидят эти ребята… Рванулись в контратаку красноармейцы - многие не в гимнастёрках, а в белом нательном белье, с сапёрными лопатками и табуретками… Отличные кадры!
        Только вот точка съёмки низковата. А что, если…
        И он, выскочив из воронки, рванул наперегонки с отступающими красноармейцами, многие из которых оттаскивали «раненых». Несмотря на трагизм ситуации, со стороны зрителей послышался дружный смех. «Смотри, попаданец», - мельком услышал Саша. Но, не отвлекаясь, добежал до края поля и быстро полез на заросший густой травой вал - крышу каземата.
        Перейдя по крыше почти до центра, он встал во весь рост и вздохнул полной грудью. Всё поле как на ладони! Надо сделать кадр-другой…
        На поле, к стене Крепости, Саша выбегал уже уверенно, убедившись, что всем участникам реконструкции не до него. Предупреждения фотографа-красноармейца были успешно забыты. Бойцы выкатывали пушку, мельком взглянули на Сашу, поморщились, но продолжили заниматься своим делом. Ну правильно - всем некогда…
        Что-то свистнуло над самым ухом, Саша инстинктивно пригнулся, запоздало сообразив, что свистеть вроде как и нечему… стреляют же холостыми, без пуль. Но тут же что-то обожгло левую ногу, разодрав камуфляжный костюм, и от жуткой боли фотограф свалился на четвереньки в траву.
        Но это была не трава. Рука, которой он упёрся в землю, попала в какую-то жёсткую обгорелую массу, и фотограф не сразу сообразил, что это… труп. В красноармейской форме, но совершенно грязной, закопчёной.
        Над полем пронесло клуб удушливого дыма… вон и воронка, в которой он сидел до этого, но… такое ощущение, что её ковырнуло снарядом буквально только что. Никаких деревьев нет и в помине, трава обгорела.
        Фигуры солдат в дыму… это немцы? Немцы! Но всё же было так хорошо… это что, настоящая, ТА война? Это… это неправильно!
        Стрекотнул пулемёт, но совсем не так, как раньше - злобно, с металлическим лязгом. Сверкнуло вспышками, землю у ног ковырнуло фонтанчиками земли. Одна из пуль вырвала из рук дорогущую камеру, моментально превратив её в пластиковые ошмётки. Уже ничего не соображая, Саша поднялся с четверенек и похромал по полю. Столкнулся с красноармейцем, пол-лица которого было покрыто запёкшейся кровью, руки судорожно сжимали винтовку, на прикладе её виднелась кровь - видимо, дрался врукопашную. Красноармеец вяло отшатнулся и тут же упал, сражённый пулей.
        Саша дико заорал и попробовал бежать. Удара пули в голову он уже не почувствовал…
        … - Был какой-то, с навороченным фотоаппаратом, - кивнул фотограф в красноармейской форме. - В современном камуфляже. Я ему перед боем сказал, чтобы он не высовывался из воронки, но он так глянул на меня, что сразу ясно стало - вылезет, зараза…
        - Сильно носился? - спросил организатор, потирая лоб. Сам он был в бою на противоположном фланге и бегавшего по полю «попаданца» не видел, но кто-то из зрителей, уже выпущенных на поле фотографироваться с участниками реконструкции, вслух поделился впечатлениями о том, насколько носящееся по полю тело с фотоаппаратом испоганило впечатление от действительно хорошего и сильного мероприятия.
        - И на крышу залезал, и у стены я его видел… стоял, как тополь на Плющихе, - устало махнул рукой «красноармеец». - Электровеник…
        - Ладно, - подытожил организатор. - Подождём, пока появятся фотографии - всё выскажем. А пока… надеюсь, не огрёб, репортёр хренов… Ты сам ведь в курсе, один неверный шаг - и… - невесело добавил он.